Текст
Л. А. МЕНДЕЛЬСОН
ТЕОРИЯ и ИСТОРИЯ
ЭКОНОМИЧЕСКИХ
КРИЗИСОВ и ЦИКЛОВ
Том I
(Второе, переработанное и дополненное издание книги
«Экономические кризисы и циклы XIX века»
ИЗДАТЕЛЬСТВО
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
MOCK BA • 1959
ПОД РЕДАКЦИЕЙ
академика Е. С. ВАРГА
академика И. А. ТРАХТЕНБЕРГА
ша-корреспондента АН СССР А. А. АРЗУМАНЯНА
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Издательство социально-экономической литературы намечает
к изданию серию книг об экономических кризисах.
Проблема кризисов и циклов всегда имела большое
теоретическое и политическое значение, но особенно оно возросло на
втором этапе общего кризиса капитализма. Эта проблема
находится в центре внимания и буржуазной политической экономии,
представители которой вновь тщетно пытаются обосновать
возможность бескризисного развития капитализма. Вторя им,
ревизионисты ищут новых аргументов для очередных попыток
«опровержения» марксовой теории кризисов. Они пытаются при этом
опереться на некоторые новые явления в динамике
капиталистического производства после второй мировой войны. На деле эти
явления не только не противоречат марксистско-ленинской теории
кризисов, но могут быть правильно поняты только на ее основе.
Для их анализа очень важна и марксистская история кризисов.
Открывающая серию работа Л. А. Мендельсона (тома I и II)
рекомендована к печати Институтом мировой экономики и
международных отношений Академии наук СССР и является вторым,
переработанным и дополненным изданием книги «Экономические
кризисы и циклы XIX века», вышедшей в 1949 г.
При подготовке нового издания автор значительно
переработал часть книги, посвященную теории кризисов, расширил
анализ социальных последствий кризисов, дополнительно разработал
ряд проблем, не нашедших должного освещения в первом
издании. Во втором томе дано статистическое приложение,
характеризующее экономическое развитие Англии, США, Германии,
Франции и России в 1800—1900 гг. Был учтен также ряд критических
замечаний читателей по адресу первого издания книги.
ВВЕДЕНИЕ
О ПРЕДМЕТЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
История экономических кризисов есть суровый
обвинительный приговор капиталистической системе. Капитализм глубоко
изменил общественные отношения, поднял на огромную высоту
точные науки, революционизировал технику и инженерное
искусство, гигантски развил по сравнению с феодализмом
производство материальных ценностей. Кризисы демонстрируют
неспособность капитализма управлять производительными силами,
которые он вызвал к жизни. В докапиталистические времена
люди часто страдали от голода из-за неразвитости техники,
стихийных бедствий, опустошительных войн. И рабовладельческая
и феодальная эксплуатация обрекала массы на жалкое
существование. Но человечество не знало тогда лишений от
перепроизводства, голода от изобилия. Обилие благ выступает в кризисах как
великое бедствие, как источник разорения и нищеты, а
уничтожение и обесценение продуктов человеческого труда — как
спасительное средство, призванное оживлять периодически
парализуемый кризисами хозяйственный организм. Кризисы обнажают
глубочайшие противоречия и язвы капиталистического способа
производства. Они разоблачают действительную природу
буржуазной цивилизации как цивилизации наемного рабства,
завуалированного рыночными отношениями формальной
экономической «свободы» и «равенства» товаровладельцев. В кризисах
«свобода» пролетариата с особой ясностью выступает как свобода
умирать с голоду, ибо капиталист — в этом его существенная
привилегия по сравнению с рабовладельцем древнего Рима — не
обязан кормить свои «рабочие руки», когда он не нуждается в их
услугах или когда они теряют способность к труду. Во время
кризисов миллионы людей испытывают лишения в пище и
одежде из-за того, что они произвели слишком много хлеба,
тканей, машин. В кризисах ярко обнаруживается вся
противоречивость буржуазного общества, где производители всех богатств
не распоряжается дродуктами своего труда, где средства
6
производства монополизированы ничтожным меньшинством и
служат в его руках орудием угнетения и эксплуатации гигантского
большинства. Кризисы наносят поэтому сокрушающие удары
всякого рода апологетическим «теориям», оправдывающим и
приукрашивающим капитализм.
Не случайно проблема кризисов стоит более века в центре
экономических исследований. С особой настойчивостью ею
занимается буржуазная политическая экономия в эпоху общего
кризиса капитализма, когда гигантски возрастает тяжесть кризисов,
когда широкие массы, которым кризисы приносят тягчайшие
страдания, имея перед собой страны социализма, не знающие
кризисов и безработицы, делают отсюда революционные выводы,
Апологеты капитализма отлично сознают политическую остроту
проблемы кризисов. Самые талантливые и самые пошлые и
бездарные представители буржуазной науки, развязные дельцы
капиталистического мира, возомнившие, что практика биржевых
махинаций открыла им тайны буржуазного общества,
беззастенчивые шарлатаны пера воздвигли Вавилонскую башню
разноречивых объяснений кризисов; они изобрели множество
жульнических рецептов смягчения и преодоления кризисов в рамках
капитализма, создали мутный поток апологетических «теорий»,
пытающихся скрыть, что корни кризисов таятся в самой
сущности и коренных противоречиях капиталистического способа
производства. Ни в одной области банкротство буржуазной
экономической мысли не было столь очевидным, как в
исследовании кризисов. Это обнаруживается при каждом очередном
кризисе.
Беспочвенность и апологетичность исходных теоретических
положений, стремление приукрасить капитализм, затушевать,
обойти его коренные противоречия закрыли буржуазным
исследователям путь к составлению подлинно научной истории кризисов
и нередко ведут к попыткам прямой ее фальсификации.
Буржуазные историки кризисов, как правило, скользят по поверхности
явлений, иногда лишь более или менее удовлетворительно рисуют
внешнюю картину отдельных кризисов в сфере обмена и
кредита. Но, будучи неспособны вскрыть подлинные причины
капиталистических кризисов, они слабо освещают коренные процессы,
подготовляющие в каждом из циклических подъемов взрыв
очередного кризиса. Нет в буржуазных работах и подлинной
истории выхода из кризисов, которая является историей
концентрации производства и централизации капитала за счет разорения
конкурентов, историей усиления эксплуатации пролетариата,
историей подготовки условий для новых, еще более
разрушительных кризисов. Такие важнейшие для динамики кризисов
процессы, как обновление и расширение основного капитала,
развитие производитель'Н'ОСти труда и т. п., почти полностью
игнорируются и буржуазной статистикой, а публикуемые цифры
о положении рабочего класса, как правило, извращают реальную
6
действительность, затушевывают относительное и абсолютное
обнищание пролетариата.
Подлинно научное исследование истории кризисов возможно
только с помощью такого могучего оружия, как бесценные
теоретические сокровища работ основоположников
марксизма-ленинизма.
Оппортунисты II Интернационала — Каутский, Гильфердинг,
Отто Бауэр и др. прикрывали свою ревизию марксовой теории
кризисов повторением лживых утверждений буржуазных
экономисте© о том, что Маркс якобы не успел ее закончить и оставил
в своих работах лишь отдельные замечания по этому
исключительно важному вопросу политической экономии капитализма.
Эти утверждения свидетельствуют о полном непонимании
марксовой теории кризисов, о стремлении извратить ее сущность.
Оппортунисты игнорируют, что во всех томах «Капитала»
Маркса и других его экономических исследованиях трудно найти
главу, в которой не анализировались бы противоречия, лежащие
в основе кризисов, не рассматривались бы те или иные стороны
теории кризисов. Повторяя измышления буржуазной
политической экономии, ренегаты марксизма изображают кризисы как
один из многих «недостатков» капитализма, прокладывая тем
самым дорожку к апологетическому тезису о возможности
устранения кризисов в рамках буржуазного общества. Маркс же
доказал, что кризисы — это взрывы всех противоречий
капиталистической системы, обусловливаемые ее коренными чертами.
Анализ каждого из этих 'противоречий, начиная от противоречий,
уже заложенных в товаре, является анализом и тех
закономерностей, которые порождают кризисы и определяют формы их
проявления. Маркс не только создал стройную и законченную,
блестяще выдержавшую историческую проверку теорию кризисов,
но подверг уничтожающей критике буржуазные воззрения на
(кризисы его предшественников и современников. Теория кризисов
Маркса является обобщением огромного исторического
материала. Маркс и Энгельс с исключительным вниманием следили за
сменой фаз промышленных циклов XIX века и в их работах и
переписке дан глубокий анализ особенностей отдельных кризисов,
своеобразия их проявления в разных странах, тех изменений,
которые происходили в кризисах и циклах с развитием
капитализма и сменой его исторических этапов.
В трудах Ленина марксистская теория кризисов получила
дальнейшее развитие.
Ленин развил марксистскую теорию кризисов в
непримиримой борьбе против фальсификаторов марксизма, которые в
вопросе о кризисах, как и в других вопросах, всемерно стремились
извратить и опошлить учение Маркса, выхолостить из него его
революционное содержание.
Ленин развил теорию кризисов Маркса в связи с основными
вопросами теории и практики революционной борьбы, которые
7
русская действительность поставила в порядок дня в конце
XIX и начале XX века.
Ленин не случайно уделял проблеме кризисов огромное
внимание уже в первых своих работах. Это было продиктовано
потребностями борьбы против народничества, с одной стороны, и
буржуазных демократов, прикрывавших свою апологетику
капитализма флагом «легального марксизма»,—с другой: идейный
разгром народничества и «легального марксизма» был
важнейшим условием успешного развития в России революционной
социал-демократии и распространения идей марксизма;
ленинские работы о рынках и кризисах сыграли в этом разгроме
крупнейшую роль.
Ленин развил теорию кризисов Маркса также в свете новых
проблем, вставших в связи с переходом от господства свободной
конкуренции к господству монополий. Уже в 1889 г. Луйо Брен-
тано, один из видных буржуазных экономистов того времени,
выдвинул утверждение, что если до этого наблюдались «все
усиливающиеся в интенсивности и продолжительности кризисы», то
монополии ведут к устранению кризисов. «Картели, — писал
Бреитано, — суть союзы производителей, которые стараются
планомерно приноравливать производство к спросу с целью
избежать перепроизводства». Брентано уверяет, что, благодаря
деятельности монополий, «подобно перепроизводству, избегается
и следствие его, кризис в сбыте» 1. Этот тезис подхватил Берн-
штейн, который писал: «Убеждение, что картели совершенно
бессильны против кризисов, может стать в таком случае
причиной роковых упущений». Он допускал возможность наступления
кризиса лишь в результате «непредвиденных внешних событий»,
но отнюдь не «вследствие чисто экономических причин»2.
«Теория» устранения кризисов монополиями получила широкое
распространение в буржуазной и реформистской литературе. Ленин
решительно выступил против нее уже в 1901 г. «Кризис
показывает, — писал Ленин, — как близоруки были те социалисты
(называющие себя «критиками», должно быть, на том основании,
что они без критики перенимают учения буржуазных
экономистов), которые два года тому назад шумно заявляли о том, что
крахи становятся теперь менее вероятными»3. В 1908 г. Ленин
четко формулирует свое учение об обострении анархии
производства и кризисов монополиями, указывая в то же время на
известную модификацию в течении кризисов, обусловленную
господством монополий. «Изменились, — пишет Ленин, — формы,
последовательность, картина отдельных кризисов, но кризисы
остались неизбежной составной частью капиталистического строя.
Картели и тресты, объединяя производство, в то же время уси-
1 Луйо Брентано, Причины экономического расстройства в Европе,
Одесса 1894, стр. 22, 25, 28.
2 Эдуард Бернштейн, Социальные проблемы, М. 1901, стр. 141—142.
* В. И. Ленин, Соч., т. 5, стр, 76.
8
ливали на глазах у всех анархию производства, необеспеченность
пролетариата и гнет капитала, обостряя таким образом в
невиданной еще степени классовые противоречия» 1. В работах
Ленина, посвященных проблемам империализма, этот вывод об
обострении анархии производства и кризисов монополиями
получил исчерпывающее обоснование.
Ленин не только отстоял учение Маркса в борьбе против
его фальсификаторов, но поднял его на новую, высшую ступень.
Развитие Лениным марксистской теории кризисов выразилось:
во-первых, в дальнейшей разработке общего учения о
кризисах (их неизбежность, причины, роль в капиталистическом
обществе и т. д.), а также неразрывно связанных с теорией кризисов
проблем воспроизводства, реализации, развития капиталистргае-
ского рынка; Ленин показал, что теория кризисов органически
связана с марксистской теорией воспроизводства и тем самым
разбил апологетический тезис Гильфердинга, согласно которому
из теории воспроизводства Маркса якобы не вытекает
неизбежность кризисов;
во-вторых, в исследовании особенностей кризисов эпохи
империализма — влияния господства монополий, общего кризиса
капитализма, войн, их последствий на течение экономических
кризисов и циклов; это новый вопрос политической экономии
капитализма, который не стоял и не мог стоять перед Марксом и
Энгельсом.
Ряд положений марксистской теории кризисов получил
дальнейшее развитие в документах КПСС и братских партий в связи
с анализом особенностей экономических кризисов эпохи общего
кризиса капитализма, в том числе в докладах И. В. Сталина на
съездах КПСС.
Кризисы эпохи империализма в этой книге не
рассматриваются. Первый же круг проблем будет рассмотрен ниже, при
изложении соответствующих разделов марксистско-ленинской
теории кризисов. Мы увидим, что среди них нет почти ни одного,
где учение Маркса о кризисах не было бы отточено, развито и
поднято на более высокую ступень в трудах Ленина. Здесь же
мы остановимся на основных направлениях разработки Лениным
общей теории кризисов Маркса.
А. Анализ закономерностей развития капиталистического
рынка. Народники утверждали, что развитие капитализма ведет
к сужению внутреннего рынка, поскольку оно сопряжено с
разорением и пролетаризацией мелких производителей, и что
реализация прибавочной стоимости в условиях «чистого капитализма»,
где есть только два класса — пролетариат и буржуазия —
невозможна. В этом они видели основу кризисов перепроизводства.
Для реализации прибавочной стоимости необходим спрос
«третьих» лиц, т. е. мелких производителей. Их разорение подрывает
1 В. И. Ленин, Соч., т. 15, стр. 21.
9
этот спрос. Остается только внешний рынок как отдушина для
избыточного продукта, без него капиталистическая страна
обречена на хроническое перепроизводство, на перманентный
кризис. Россия же не имеет шансов на завоевание внешнего рынка
для своей промышленности, поэтому в ней нет и почвы для
успешного развития капитализма.
Критикуя эту концепцию, Ленин выдвигает следующие
важнейшие положения:
1. Разорение мелкого производства не только не является
препятствием к развитию капитализма и капиталистического
рынка, а является выражением этого развития.
2. Реализация прибавочной стоимости вполне возможна, как
это показано Марксом, и в двухклассовом капиталистическом
обществе. Расширенное воспроизводство и накопление капитала
возможны и при повышающемся органическом составе капитала,
случай, от которого Маркс отвлекся в своих схемах расширенного
воспроизводства. Именно такое накопление и типично для
капитализма.
3. «...Вопрос о внешнем рынке не имеет абсолютно ничего об-
щего с вопросом о реализации... Вопрос о реализации ни па йоту
не подвинется вперед, если мы вместо рынка одной страны
возьмем рынок известного комплекса стран... Почему необходим
внешний рынок для капиталистической страны? Совсем не потому, что
продукт вообще не может быть реализован в капиталистическом
строе. Это — вздор. Внешний рынок необходим потому, что
капиталистическому производству присуще стремление к
безграничному расширению...» 1
4. Ошибочно видеть в спросе «третьих лиц» фактор
расширения рынка; «... щюстьяие-зе'мледельцы («третьи лица») создают
рынок для капитализма лишь постольку, поскольку они
разлагаются на классы капиталистического общества (сельскую
буржуазию и сельский пролетариат), т. е. лишь постольку,
поскольку они перестают быть «третьими» лицами, а становятся
действующими лицами в системе капитализма»2.
Ленин показывает, что противоречия, на которые ссылаются
народники в своих объяснениях перепроизводства и кризисов
(сужение рынка из-за разорения мелкого производства,
невозможность реализовать прибавочную стоимость в условиях
«чистого капитализма»), носят мнимый характер, что в то же время
народники не видят действительных важнейших противоречий
развития капиталистического рынка.
Анализируя эти противоречия, Ленин показал, что расширение
капиталистического рынка происходит за счет разорения мелких
производителей, их пролетаризации, при снижении их уро>вня
жизни; разорившийся «...«обедневший» крестьянин, существовав-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 143, 144, 145,
2 В. И. Ленин, Соч., т. 4, стр. 75,
10
ший прежде своим хозяйством, теперь живет «заработками», т. е.
продажей своей рабочей силы; ему приходится теперь покупать
себе необходимые предметы потребления (хотя бы и в меньшем
количестве и худшего качества); с другой стороны, те средства
производства, от которых освобождается этот крестьянин,
концентрируются в руках меньшинства, пре-вращаются в капиталу и
произведенный продукт поступает уже на рынок. Только этим и
объясняется то явление, что массовая экспроприация нашего
крестьянства в пореформенную эпоху сопровождалась не
уменьшением, а увеличением валовой производительности страны и
возрастанием внутреннего рынка...» 1
Ленин сформулировал важный закон, что расширение
рынка происходит в основном за счет средств производства при
снижающейся вследствие роста органического состава капитала
и относительного и абсолютного обнищания пролетариата доле
средств массового потребления в общественном продукте. Ленин
показывает, что капиталистическое накопление открывает
«...новый рынок для средств производства, без соответственного
увеличения рынка на предметы потребления, и даже при уменьшении
этого рынка» 2.
Не невозможность расширения капиталистического рынка,
как уверяли народники, а чрезвычайная противоречивость этого
расширения характерна для капитализма и ведет к кризисам.
Проблеме рынков в ее связи с кризисами уделяется огромное
внимание и в тех работах Ленина, где подвергаются анализу
новые явления в этой области, характерные для эпохи империализма
и общего кризиса капитализма.
Б. Анализ причин кризисов, противоречий, их порождающих.
Вопросы, входящие сюда, разработаны Лениным, как мы увидим
ниже, с особой глубиной. Важнейшее значение имеют:
1. Ленинская критика попыток объяснять кризисы
противоречиями, хотя и важными, как например противоречие между
■производством и потреблением, но имеющими производный
характер по отношению к основному противоречию капитализма —
между общественным характером производства и
капиталистической формой присвоения результатов производства.
2. Ленинская критика попыток объяснять кризисы
отношениями распределения, а не отношениями производства в
широком смысле, куда отношения распределения входят как один из
моментов.
3. Ленинский анализ сущности противоречия между
общественным характером производства и частным характером
присвоения и форм его выражения (ленинская характеристика
общественного характера труда, антагонистичности
обобществления производства капитализмом, характеристика анархии
1 В. И. Ленин, Соч., т. 1, стр. 87.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 141,
И
производства как выражения коренного противоречия
капитализма и т. д.).
4. Ленинская критика буржуазных «теорий» кризисов
(«недопотребления» , «диспропорциональности», невозможности
реализовать прибавочную стоимость и т. д.). Очень важен тезис,
выдвинутый Лениным в критике «теории» диспропорциональности,
о том, что соотношение между производством и потреблением
является одним из важнейших моментов пропорциональности,
что пропорциональность отраслей нельзя рассматривать
изолированно от этого соотношения.
В. Кризисы — предвестники крушения капитализма под
ударами пролетарской революции. Ленин дает глубокое обоснование
этого важнейшего вывода. В 1907 г. в статье «Международный
социалистический конгресс в Штутгарте» Ленин писал:
«Армия пролетариата крепнет во всех странах. Ее
сознательность, сплоченность и решимость растут не по дням, а по часам.
И капитализм успешно заботится об учащении кризисов,
которыми воспользуется эта армия для разрушения капитализма» 1.
Ленин подчеркивает, что кризисы — могучий фактор не только
относительного и абсолютного обнищания рабочего класса, но и
массового разорения мелких производителей. «...Кризисы, —
писал Ленин, — не только делают затруднительным положение
мелких производителей, не только ведут к относительному и
абсолютному ухудшению их положения, а прямо разоряют их и
вытесняют в ряды пролетариата»2. Ленин всегда подходит
к оценке значения отдельных кризисов в свете практических
задач революционной борьбы пролетариата. В конце 1897 г., за
два года до взрыва кризиса в России, Ленин, предсказывая
наступление кризиса, поставил перед социал-демократией задачу
подготовки масс к кризису. «Русские социал-демократы, — писал
Ленин, — должны позаботиться о том, чтобы этот крах застал
русский пролетариат более сознательным... способным вступить
во главе русской демократии в решительную борьбу против
полицейского абсолютизма...» 3
Мы отметили лишь некоторые из проблем общей теории
кризисов, которые получили дальнейшее развитие в работах
Ленина. Но уже из этого видно, как огромен вклад Ленина
в этой области политической экономии капитализма.
Только на основе теории кризисов, созданной Марксом и
Энгельсом, развитой и обогащенной Лениным, возможно
плодотворное исследование истории кризисов.
* * *
Природа капиталистических кризисов перепроизводства ныне
та же, что и в начале XIX века, равно как и их основная при-
1 Я. И. Ленин, Соч., т. 13, стр. 77.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 6, стр. 32.
8 В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 322.
12
чина. Чтобы скрыть, что корни кризисов, их неизбежность
таятся в существе капиталистического способа производства,
в его противоречиях, буржуазные экономисты склонны
изображать каждый кризис как явление, вызванное особыми,
неповторимыми причинами, более или менее случайным стечением
экономических обстоятельств. Этим игнорируется неизбежность
кризисов при капитализме, закономерность их возникновения.
Подлинно научная история кризисов должна показать, что за
многообразием конкретно-исторических условий развертывания
отдельных кризисов скрывается единство, тождество их
природы, их закономерностей возникновения и движения, что
отрицание этого единства и этих закономерностей есть полный
разрыв с наукой и извращение реальной исторической
действительности.
Вместе с тем перед историей кризисов стоит и другая
задача. С момента взрыва первого в истории капитализма кризиса
перепроизводства прошло более полутора веков. Капитализм
прошел за этот период длинный путь. Постепенно расширялся
круг отраслей производства и круг стран, в которых капитализм
завоевал господство. Революционизировалась техника,
изменялась структура капиталистической промышленности, усиливалась
концентрация производства и централизация капитала;
развивался мировой рынок, коренным образом менялась роль
отдельных стран в мировой экономике. Происходила смена
исторических стадий в развитии капитализма, совершился переход к
империализму, наступила эпоха общего кризиса капитализма.
С развитием капитализма развивались и углублялись все
свойственные ему противоречия. Естественно, что произошли
глубокие изменения и в капиталистических кризисах. Задача истории
кризисов заключается в том, чтобы вскрыть эти изменения,
установить основные тенденции развития. Каждый кризис имеет
присущие ему неповторимые черты, обусловленные конкретной
исторической обстановкой, в которой он протекал. Некоторые
особенности отдельных кризисов обусловлены влиянием
неурожаев, войн, политических событий, а такя^е иными моментами,
характерными только для того или иного кризиса. История
кризисов должна выявить значение этих факторов, показать
своеобразие каждого кризиса. Но ее основная задача — вскрыть те
изменения в кризисах, которые обусловлены сменой
исторических этапов в развитии капитализма, обострением его коренных
противоречий в ходе этого развития, изменениями техники его
производства, уровня его производительных сил, условий
накопления и т. д. Ибо только в этом случае история кризисов
вооружит нас для лучшего понимания особенностей кризисов
современной эпохи.
Безусловным законом движения капитализма является
неравномерность развития отдельных предприятий, отраслей и стран.
Капитализм развивается в отдельных отраслях и странах
13
с различной быстротой, обусловленной всей совокупностью
экономических, исторических, естественно-географических, политиче-
ских и иных условий. Соотношение сил отдельных стран
капитализма (равно как и предприятий и отраслей) в результате и в ходе
конкурентной борьбы в условиях глубокой анархичности и
хаотичности капиталистического производства меняется: страны,
обладающие теми или иными преимуществами, развиваются быстрее,
догоняют и обгоняют противников, которые терпят поражение и
отстают. Страны, отстававшие на одном историческом этапе,
оказываются впереди на другом этапе. Иначе и быть не может в
обществе, где каждый борется против всех, где успех одного всегда
'Завоевывается ценою поражения конкурента.
Неравномерность развития должна тщательно учитываться
при исследовании истории кризисов. Во-первых, от степени
развития капитализма в той или иной стране зависят особенности
кризисов в ней. Во-вторых, усиливая конкуренцию предприятий,
отраслей и стран, кризисы тем самым способствуют и усилению
неравномерности их развития. В-третьих, неравномерность
развития отдельных отраслей хозяйства, неравномерность движения
цен и нормы прибыли в отдельных сферах производства является
важным моментом в назревании кризиса, во всей смене фаз
промышленного цикла.
Ленин писал о неравномерном характере капиталистического
воспроизводства, который обусловлен периодическими
кризисами: «Ни в одной капиталистической стране, ни в одной отрасли
хозяйства нет и быть не может (при господстве рынка)
равномерного развития: иначе как скачками, зигзагами, то быстро
шагая вперед, то временно падая ниже прежнего уровня, не может
развиваться капитализм» 1.
Одна из важнейших и в то же время труднейших задач
исследования истории кризисов заключается в том, чтобы вскрыть
неравномерность движения отдельных кризисов, особенности их
проявления в разных отраслях и странах и выявить причины,
предопределившие эти особенности. Законы капитализма
одинаковы во всех странах, но проявление их зависит от уровня и
быстроты развития капитализма, от многих конкретных факторов,
которые оказывают существенное влияние на длительность,
глубину и формы движения отдельных кризисов в разных странах.
Огромное теоретическое значение имеет вопрос о том, какие
страны и какие отрасли и в силу каких причин играли ведущую
роль во взрыве кризиса, в ходе этого кризиса, в назревании
предпосылок его преодоления. Маркс и Энгельс в своих
многочисленных высказываниях, посвященных истории отдельных кризисов,
с глубочайшим вниманием анализируют также и всю
совокупность международных экономических связей. Ибо это те каналы,
по которым нарушение процесса воспроизводства в одной стране
1 В. И. Ленин, Соч., т. 15, стр. 107.
14
приводит к потрясениям хозяйства и других стран. Тщательный
учет относительного единства мировой капиталистической
экономики и столь же тщательный анализ особенностей
экономического развития отдельных стран, их места в мировом хозяйстве
совершенно обязательны при исследовании кризисов.
История кризисов, таким образом, должна установить
особенности их проявления во времени, т. е. на разных этапах
исторического развития капитализма, и в пространстве, т. е. в разных
странах. Эти две стороны исследования взаимосвязаны благодаря
тому обстоятельству, что в каждый данный исторический момеет
отдельные страны имеют неодинаковую высоту развития
капитализма.
Экономический кризис — взрыв всех противоречий
буржуазного производства. Даже выход из каждого кризиса покупается
лишь ценой дальнейшего обострения коренных противоречий
капитализма, обрекающих его на неизбежную гибель. Кризисы
ускоряют процесс концентрации производства, которым
подготовляются материальные предпосылки перехода к социализму.
Кризисы — могучий фактор относительного и абсолютного
обнищания широких пролетарских масс и разорения мелкой буржуазии,
обострения борьбы классов. Задача исследования истории
кризисов — показать их историческое значение в развитии и
обострении противоречий буржуазного общества, их влияние на
положение и борьбу рабочего класса, их роль в подготовке предпосылок
для крушения капитализма цод ударами пролетарской
революции.
Отто Бауэр утверждает, что «...марксова теория
промышленных кризисов... это теория о закономерном изменении
конъюнктуры... Маркс старается объяснить не драматически тревожный
момент кризиса, а регулярную последовательность процветания
и застоя» х. Фальсифицируя взгляды Маркса, Отто Бауэр
скатывается здесь на позиции тех буржуазных апологетов
капитализма, которые изображают циклы бескризисными или
превращают кризисы в третьестепенный момент цикла, чтобы затем
подменить проблему кризисов проблемой этих «циклов». В
действительности не только нет и не может быть бескризисных
циклов, но, как мы увидим ниже, самые циклы порождаются
кризисами, кризис — основная и конституирующая фаза
капиталистического промышленного цикла. Игнорирование этого ведет
к затушевыванию коренных противоречий капитализма. Но к
апологетике капитализма ведет также и рассмотрение кризисов вне
их связи с прочими фазами цикла. Это позволяет буржуазным
экономистам изображать кризисы как продукт особого стечения
обстоятельств, как явления более или менее случайные. При
таком подходе нельзя вскрыть, как в фазе циклического подъема
1 К. Каутский и О. Bay эр, Изложение 2-го тома «Капитала» Карла
Маркса, М. 1923, стр. 83.
15
с железной необходимостью, с йебтвратимостью Закона природы
происходит назревание предпосылок кризиса. Научный анализ
кризиса невозможен без тщательного рассмотрения циклического
подъема. Это же относится и к депрессии и к оживлению.
Внимательно должны быть изучены те пути, на которых происходит
преодоление очередных кризисов. Эти пути таковы, что делают
неизбежным повторение кризисов, притом на расширенной
основе. Подлинно научная история кризисов должна быть
поэтому и историей циклов. В ней должны быть рассмотрены все
фазы цикла, особенности развития производительных сил
капитализма, условия накопления капитала и расширения рынка
на соответствующих исторических этапах.
Исключительно большое методологическое значение для
исследования истории кризисов имеют указания Маркса, сделанные
им в его знаменитом «Введении к «К критике политической
экономии» о порядке исследования проблем капиталистического
хозяйства. Рассмотрение кризисов, по мнению Маркса, должно
быть произведено на основе изучения не только категорий,
образующих внутреннюю структуру буржуазного общества, но и
роли колоний, системы международного разделения труда и
международного обмена и кредита, причем вопрос о кризисах
должен рассматриваться в неразрывной связи с вопросом о мировом
рынке 1. Эти указания Маркса подчеркивают всю многогранность
и сложность противоречий буржуазного общества,
проявляющихся в кризисах, необходимость всестороннего изучения
капиталистического хозяйства, для того чтобы вскрыть сущность и
корни кризисов и причины, порождающие особенности отдельных
кризисов.
1 «Расчленение предмета, очевидно, должно быть таково: 1) Всеобщие
абстрактные определения, которые именно поэтому более или менее относятся
ко всем общественным формам, однако в выше разъясненном смысле. 2)
Категории, которые образуют внутреннюю структуру буржуазного общества и на
которых покоятся основные классы. Капитал, наемный труд, земельная
собственность. Их отношения друг к другу. Город и деревня. Три больших
общественных класса. Обмен между ними. Обращение. Кредит (частный).
3) Подытожение (Zusammenfassung) буржуазного общества в форме
государства. Рассматриваемое в отношении к самому себе. «Непроизводительные»
классы. Налоги. Государственный долг. Государственный кредит. Население.
Колонии. Эмиграция. 4) Международные условия производства.
Международное разделение труда. Международный обмен. Вывоз и ввоз. Вексельный
курс. 5) Мировой рынок и кризисы» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XII,
ч. I, стр. 199).
ЧАСТЬ I
ЗАКОН КРИЗИСОВ
Общая теория кризисов
(включая теоретические выводы
из истории кризисов XIX века)
2 Л. А. Мендель сов
ГЛАВА ПЕРВАЯ
КРИЗИСЫ ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА -
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ЗАКОН КАПИТАЛИЗМА
(причина и неизбежность кризисов)
Возможность кризисов. Неизбежность кризисов, их основная
причина. Ошибочность объяснения кризисов недопотреблением
или диспропорциональностью отраслей производства.
Невозможность перманентных кризисов. Кризисы
перепроизводства — экономический закон капитализма, закон
капиталистического воспроизводства.
ВОЗМОЖНОСТЬ КРИЗИСОВ
Кризисы перепроизводства выступают на сцену лишь на
известной ступени развития капитализма. Кризисы являются
продуктом исторического развития. Маркс это прекрасно
показывает в «Капитале» — в этом изумительном творении гения.
Исторический подход Маркса к проблеме кризисов
выразился прежде всего в его учении об абстрактной возможности
кризисов и превращении этой возможности в действительность,
учении, которое является одним из самых блестящих образцов
применения диалектического метода к анализу сложнейших
явлений общественной жизни.
Маркс развил это учение в борьбе с апологетической
концепцией, согласно которой вообще «...не может быть никакого
перепроизводства или, по крайней мере, общего переполнения (glut)
рынка...»1 Ее автор Джемс Милль утверждал, что «спрос и
предложение каждого индивида непременно равны друг другу...
спрос и предложение в общей сумме должны быть также равны...
Производство никогда не может быть слишком быстрым по
сравнению со спросом... Оно никогда не создает предложения, не
создавая спроса в то же самое время и в том же самом размере...
Невозможно поэтому, чтобы когда-либо в какой бы то ни было
стране товар или товары имелись в количестве, превышающем
спрос, если при этом некоторый другой товар или товары не
будут иметься в количестве в равной мере недостаточном по
сравнению со спросом»2. Милль считает, что этими рассуждениями
1 К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. II, ч. 2, 1936, стр. 174.
2 James Mill, Elements of Political Economy, London 1826, p. 232, 234,
■ ■.:i5, 237, 240.
2»
19
«доктрина перепроизводства опровергается». Он допускает
возможность перепроизводства лишь отдельных товаров при
одновременном недопроизводстве других товаров. По мнению Милля,
возможны лишь частичные кризисы, являющиеся в равной мере
кризисами недопроизводства и перепроизводства, обусловленные
нарушением пропорциональности отраслей, носящие случайный
характер.
Эту «теорию» Джемса Милля «присвоил себе», по выражению
Маркса, Ж. Б. Сэй, с ней солидаризировался Д. Рикардо, ее
пропагандировали Мак-Куллох и многие другие
предшественники и современники Маркса. Она повторяется в разных
вариантах и в новейшей буржуазной литературе о кризисах. Характерно,
что Рикардо, имевший еще смелость вскрыть ряд противоречий
капиталистического общества, разделил в вопросе о кризисах
взгляды пошлого вульгаризатора Сэя. Рикардо инстинктивно
почувствовал в кризисах явление, которое нельзя примирить с его
мировоззрением о вечности капиталистических отношений, и он
стал на путь отрицания кризисов. Разоблачая апологетичность
этой «теории», Маркс писал:
«В мировых кризисах бурно проявляются противоречия и
противоположности буржуазного производства. Вместо того чтобы
исследовать, в чем состоят противоречащие друг другу элементы,
которые прорываются в катастрофе, апологеты удовлетворяются
тем, что они отрицают самые катастрофы...»Л
К этому отрицанию они приходят весьма несложным путем:
при анализе проблемы кризисов они отвлекаются от всех
противоречий буржуазного общества, даже тех, которые присущи уже
простому товарному производству. Денежное хозяйство, деление
общества на антагонистические классы, извлечение прибавочной
стоимости как цель капиталистического производства — все это
игнорируется для того, чтобы «доказать», что спрос и
предложение, производство и потребление тождественны и всегда друг
друга уравновешивают. «Апологетика, —- писал об этом «методе
исследования» Маркс, — состоит здесь в извращении самых
простых экономических отношений... самое сложное явление
капиталистического производства — мировой кризис — отрицается
путем отрицания первого условия капиталистического
производства, — именно того, что продукт должен быть товаром, что он
поэтому должен быть представлен в деньгах и проделать процесс
метаморфозы. Вместо того чтобы говорить о наемном труде,
говорится об «услугах» — слово, в котором опять-таки исключена
специфическая определенность наемного труда и его
назначения — именно увеличение стоимости товаров, на которые он
обменивается, создание прибавочной стоимости...» 2
В условиях непосредственного, безденежного обмена товара
на товар акты купли и продажи неразрывны: каждый продавец
1 К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. II, ч. 2, стр. 180.
2 Там же, стр. 180—181.
20
одновременно является покупателем, сумма стоимостей товаров,
предложенных к продаже, всегда соответствует суммарному
спросу. Каждый владелец товара стремится получить взамен
одной потребительной стоимости другую. Нарушения процесса
обмена, а следовательно, и производства возможны лишь
постольку, поскольку потребительные стоимости могут быть в
условиях анархичного хозяйства выброшены на рынок в пропорциях,
не соответствующих спросу. Излишку товаров одного рода в этом
случае соответствует недостаток товаров другого рода.
Невозможность совершить акт продажи здесь неразрывно связана с
невозможностью совершить акт купли. Товаропроизводитель, не
нашедший на рынке нужную ему потребительную стоимость,
лишается тем самым возможности совершить акт обмена и
реализовать свой товар.
Этот закон безденежного обмена Джемс Милль, Сэй и Ри-
кардо и их современные последователи вроде американского
профессора Андерсона возвели в догмат для капитализма, чтобы
отвергнуть самую •возможность кризисов общего перепроизводства 1.
Буржуазное общество приравнивается здесь к обществу, где
обмен осуществляется без денег и где целью обмена является
удовлетворение личных потребностей.
Маркс разбил предрассудок о невозможности кризисов
перепроизводства в силу того, что каждая продажа якобы влечет за
собою соответствующую куплю. Он показывает, что абстрактная
возможность кризисов создается уже переходом от натурального
обмена к денежному. Она заложена в функции денег как средства
обращении и в форме обращения: товар — деньги — товар. Эта
цепь может быть разорвана. За продажей может не последовать
немедленная купля. Но если одни продают, не покупая, то другие
1 «Продукты всегда покупаются за продукты или услуги; деньги служат
только мерил ом, при помощи которого совершается этот обмен. Какой-нибудь
отдельный товар может быть произведен в излишнем количестве, и рынок
будет до такой степени переполнен, что не будет даже возмещен капитал,
затраченный на этот товар. Но это не может случиться одновременно со всеми
товарами» (Давид Рикардо, Соч., т. I, M. 1955, стр. 240).
«Когда какого-нибудь товара очень много и он не находит себе
покупателей, то причина этого вовсе не в том, что недостаток денег останавливает
продажу. Продавцы его были бы очень довольны получить ценность своего
товара такими продуктами, которые нужны им для их потребления, по курсу
настоящего дня; они еовсем не ищут денег и не имеют в них надобности...
Полезно заметить здесь, что каждый продукт с того самого момента, как он
произведен, открывает собою сбыт для других продуктов на полную сумму
своей ценности» (Жан Батист С эй, Трактат политической экономии, М.
1896, стр. 39—40).
«Если товары производятся в надлежащей пропорции, то каждый из них
представляет рынок для другого. Пшеница выступает на рынке как
предложение пшеницы, но в то же время она представляет спрос на сахар,
автомобили, текстильные и другие товары, в которых нуждается производитель
пшеницы.
...Производство и потребление расширяются совместно» (Ст. Андерсона
и сборнике «Financing American Prosperity», 1945, p. 12).
21
не могут реализовать свой товар, они не могут продать, а
потому и купить. Такая возможность исключена при
непосредственном обмене товара на товар, она возникает с появлением денег
как всеобщего средства обращения. «Можно, следовательно,
сказать: кризис в своей первой форме есть метаморфоза товара,
распадение купли и продажи» !.
Рассуждения Рикардо, Сэя и других опрокидываются этим
положением Маркса. Продукты покупаются не за продукты, как
утверждает Рикардо, а за деньги. Продавцы предлагают свои
товары в обмен не на потребительные стоимости, а на
всеобщий эквивалент — деньги. «Трудно представить себе, — говорит
Маркс, — что-либо более плоское, чем догмат, что товарное
обращение создает необходимое равновесие между покупками и
продажами, так как каждая продажа есть в то же время купля,
и vice versa (наоборот)... им хотят доказать, будто продавец
приводит за собой на рынок своего покупателя... Никто не может
продать без того, чтобы кто-нибудь другой не купил. Но никто
не обязан немедленно покупать только потому, что сам он нечто
продал... Когда внешнее обособление внутренне
несамостоятельных, т. е. дополняющих друг друга, процессов достигает
определенного пункта, то единство их обнаруживается насильственно —
в форме кризиса» 2.
Тезис о невозможности кризисов вследствие тождества спроса
и предложения, купли и продажи преподносится и в виде
формулы о нераздельности производства и обращения. Жан Сэй,
повторяя Джемса Милля, утверждал, что каждый продукт с того
самого момента, как он произведен, открывает собой сбыт для
других продуктов на полную сумму своей стоимости. Иными
словами, производство автоматически расширяет сбыт, производство
и обращение совершенно нераздельны.
В действительности обособление актов купли и продажи
означает, что произведенный товар может не превратиться в деньги
и разорвется единство фаз производства и обращения. Отсюда —
возможность кризисов. Ошибка буржуазных экономистов не в том,
что они подчеркивают единство фаз производства и обращения;
они не видят относительности этого единства, его
противоречивости, возможности его разрыва, означающей возможность
кризиса 3.
1 К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. II, ч. 2, стр. 186.
2 К. Маркс, Капитал, т. I, 1955, стр. 119—120.
3 Маркс пишет: «Совокупный процесс обращения или совокупный процесс
воспроизводства капитала есть единство его фазы производства и фазы
обращения, есть процесс, который проходит через оба эти процесса, как через
свои фазы. В этом заключается развитая далее возможность или абстрактная
форма кризиса. Экономисты, которые отрицают кризисы, поэтому
останавливаются лишь на единстве обеих этих фаз. Если бы они были только разделены,
не представляя одновременно единства, то невозможно было бы и насилье
ственное восстановление их единства, невозможен был бы кризис. Если бы
они представляли дищь нечто, единое, нераздельное, то невозможно былр §ьд
П
На известном историческом этапе развития товарно-денежных
отношений деньги выступают уже не только как средство
обращения, но и как средство платежа. Появляется кредит, а вместе
с ним и вторая абстрактная возможность кризиса. Чтобы покрыть
вовремя свои кредитные обязательства, должнику необходимо
реализовать свой товар в соответствующий срок и выручить за
него определенную сумму денег. Если одно из этих условий
нарушается, должник оказывается банкротом. Кредитор, не
получивший долга в срок, в свою очередь не может погасить своих
собственных обязательств по тем сделкам, в которых он сам
выступает в качестве должника. «Кризис во второй своей форме
[обусловлен] функцией денег, как платежного средства...», —
подчеркивает Маркс 1.
Нетрудно заметить, что приостановка платежей в конечном
счете связана с трудностями продажи товаров в определенный
срок и по определенной цене. Вторая абстрактная форма
кризисов базируется на первой, является ее дальнейшим развитием.
«Первый случай, — говорит Маркс, — возможен без последнего,
т. е. кризисы возможны без кредита, когда деньги не
функционируют как платежное средство. Но второй случай невозможен
без первого, т. е. без разделения купли и продажи. Однако в
последнем случае кризис наступает не только потому, что товар
не'может быть продан, а потому, что он не может быть продан
в определенный промежуток времени...» 2
Тезис Маркса -— «кризисы возможны без кредита» —
направлен своим острием против (многочисленных и в современную
эпоху) буржуазных экономистов, которые ищут основные
причины кризисов в сфере кредита. Кредит лишь расширяем
возможность кризиса, уже таящуюся в природе товарно-денежного
хозяйства, придает ей новую форму выражения, но не создает эту
возможность. (Подробнее об этом ниже.)
Обе эти абстрактные формы возможности кризисов,
связанные с функциями денег как средства обращения и средства
платежа, вытекают из сути товарно-денежного хозяйства, независимо
от того, является ли оно хозяйством простых
товаропроизводителей или хозяйством капиталистическим. Но во втором случае
возможность кризисов неизмеримо богаче по своему содержанию.
Возможность кризисов чрезвычайно расширяется с
переходом к капитализму вследствие разделения общества на
антагонистические классы — пролетариат и буржуазию, вследствие
изменения цели производства, которой теперь является извлечение
их насильственное разделение, что опять-таки представляет кризис. Он
представляет насильственное создание единства между обособившимися моментами
и насильственное обособление моментов, которые в сущности представляют
почто единое» (К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. II, ч. 2,
стр. 189).
1 К. Маркс, Теории прибавочной стодмрс/щ, т, II, ч, 2, стр. 18о\
3 Там же, стр. 190,
23
прибавочной стоимости, а не удовлетворение потребностей.
Соотношение между производством и потреблением радикально
меняется. Критикуя Рикардо, Маркс подчеркивал:
«... Нет ничего более смешного, чем разговоры о тождестве
производителей и потребителей, так как для чрезвычайно
большой массы отраслей производства — для всех тех, которые не
доставляют предметов непосредственного потребления — масса
участвующих в производстве абсолютно устранена от покупки их
собственных продуктов» 1. Рабочие не являются в
капиталистическом обществе покупателями средств производства, а их личное
потребление жестко ограничивается.
Возникновение и развитие капитализма приносит огромный
рост разделения труда. Каждое капиталистическое предприятие
связано с многочисленными другими предприятиями. Это
означает, что расширяется основа, на которой может произойти
разрыв купли и продажи, и углубляются те последствия, которые
этот разрыв влечет. В связи с широким развитием кредитных
отношений и ростом взаимного переплетения долговых
обязательств чрезвычайно возрастают и возможности кризиса,
вытекающие из функции денег как платежного средства2.
Появление торговых посредников (купцов), которые
покупают для продажи, удлиняет путь товара от производителя к
потребителю, увеличивает количество метаморфоз, которые товар
должен проделать на этом пути, и тем самым увеличивает и
возможности разрыва купли и продажи. Чем больше промежуточных
звеньев между производителями и потребителями, тем труднее
сохранить единство производства и обращения, тем шире
возможность кризиса3. История кризисов дает многочисленные
примеры усиления перепроизводства посредническим спросом
купцов.
1 Е. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. II, ч. 2, стр. 195.
2 «Общая возможность кризиса, заключенная в этой форме — распадение
купли и продажи, содержится, следовательно, и в движении капитала,
поскольку он также является товаром и представляет не что иное, как товар...»
Но дальше начинается уже различие. «Это взаимное срастание и
переплетение различных капиталов в процессе их воспроизводства и обращения
является, с одной стороны, необходимым следствием разделения труда, с другой
стороны, это представляет случайное явление; таким образом уже
расширяется определение содержания кризиса.
Далее, что касается возможности кризиса, обусловленной формой денег
как платежного средства, то по отношению к капиталу уже имеется более
реальная основа для осуществления этой возможности... здесь, в
капиталистическом производстве, уже переплетаются взаимные долги и обязательства,
покупки и продажи; здесь возможность может превратиться в
действительность» (К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. II, ч. 2, стр. 186—188).
3 «Купечество становится между производителями, — сословие, которое
покупает только для продажи и продает только для того, чтобы снова
покупать... Благодаря этому удвоению обмена, [распадению его] на обмен ради
потребления и на обмен ради обмена возникает новое несоответствие...
Обращение, обмен между торговцами, и завершение обращения, обмен между
торговцами и потребителями, хотя они в конце концов должны быть взаимно
24
НЕИЗБЕЖНОСТЬ КРИЗИСОВ, ИХ ОСНОВНАЯ ПРИЧИНА
Мы видим, что в функциях денег как средства обращения и
средства платежа и в соответствующих формах товарного
обращения заложена возможность или абстрактная форма кризисов,
получающая всестороннее развитие при капитализме. Этим,
однако, еще не объяснена неизбежность кризисов, не вскрыты
коренные их причины, не показана их закономерность. Маркс
резко критикует тех буржуазных экономистов, которые
ограничивают анализ кризисов констатацией их возможности, таящейся
в простой форме обращения: товар — деньги — товар. Эти
экономисты—к ним относится Дж. Ст. Милль (сын Джемса Милля) —
подобно Сэю игнорируют противоречия капиталистического
производства. Признавая возможность кризисов, они на деле
отрицают их необходимость, неизбежность превращения этой
возможности в действительность, «Не лучше, впрочем, — пишет о них
Маркс, — и те экономисты (как например Дж. Ст. Милль),
которые хотят объяснить кризисы такими простыми, заключенными
в метаморфозе товаров возможностями кризисов, как разделение
купли и продажи. Эти определения, объясняющие возможность
кризиса, далеко еще не объясняют превращения этой
возможности в действительность. Они не объясняют еще, почему фазы
процесса вступают в такой конфликт, что их внутреннее
единство может выразиться только в кризисе, только путем
насильственного процесса... Но нельзя сказать, что абстрактная форма
кризиса есть причина кризиса. Если мы спрашиваем об его
причине, то мы хотим именно знать, почему его абстрактная форма,
форма его возможности, из возможности становится
действительностью» К
Превращение возможности кризисов в действительность и
в их необходимость является результатом длительного
исторического развития и завершается оно лишь на определенной
ступени этого развития. Общество простых товаропроизводителей
этой ступенью отнюдь не является. В нем уже имеется
абстрактная возможность кризисов, но «превращение этой возможности
в действительность требует целой совокупности отношений,
которые в рамках простого товарного обращения вовсе еще не
существуют» 2.
Эта совокупность отношений, обусловливающая необходимость
кризисов, развивается вместе с капиталистическим способом
производства, и заключается она в коренном противоречии
капитализма — противоречии между общественным характером
производства и частнокапиталистической формой присвоения.
обусловлены, все же определяются совершенно разными законами и мотивами
и могут впасть в величайшее противоречие друг с другом. Уже в этом разрыве
заложена возможность торговых кризисов» (Архив Маркса и Энгельса, т. IV,
1935, стр. 71).
1 К. Маркс, Теории прибавочной стоимости,, т. II, ч, 2, стр. 182, 190.
2 Я. Маркс, Капитал, т. I, стр. 120—121.
25
Общественный характер производства выражается в том, что
каждый продукт труда создается соединенными усилиями
многих людей и предназначен для удовлетворения общественной
потребности. Соединение усилий многих людей для производства
какого-нибудь товара достигается, с одной стороны, путем
общественного разделения труда (в изготовлении автомобиля
участвуют, например, производители стали, угля, станков, тканей,
стекла, каучука, хлопка, красок и т. д.), с другой стороны, путем
перехода от мелкого производства к крупному и крупнейшему *.
Наиболее отчетливо проявляется общественный характер
капиталистического производства в современных
предприятиях-гигантах. На каждом из них работают тысячи и десятки тысяч людей.
Сотни предприятий самых различных отраслей производства,
находящихся зачастую в различных странах, поставляют им
оборудование, сырье, топливо, полуфабрикаты. Они выпускают
продукцию в массах, достаточных для удовлетворения потребностей
целых районов, а подчас и целых государств. Несчетное
количество продаж, покупок, кредитных сделок, совершаемых ими
внутри страны и за границей, связывает их тысячами нитей
с самыми различными отраслями хозяйства многих стран.
Капиталы таких предприятий-гигантов обычно образуются путем
централизации многочисленных мелких капиталов, а также
мобилизации сбережений мелкой буржуазии. Осуществляется эта
мобилизация посредством банков и путем эмиссии акций и
облигаций. По существу это общественные капиталы, но находятся
они в распоряжении магнатов промышленности, контролирующих
эти предприятия-гиганты.
1 Энгельс следующим образом рисует исторический процесс
обобществления труда капитализмом:
«До появления капитализма, т. е. в средние века, всюду существовало
мелкое производство, основанное на частной собственности производителей
по отношению к средствам производства; в деревне господствовало
земледелие мелких, свободных или крепостных, крестьян, в городах — ремесло.
Орудия труда — земля, земледельческие орудия, мастерские и инструменты
ремесленников — были орудиями труда отдельных лиц, рассчитанными лишь
на единоличное употребление, и, следовательно, по необходимости оставались
мелкими, несовершенными, ограниченными. Но потому-то они и
принадлежали самим производителям... Превращая ограниченные средства
производства в громадные современные производительные силы, буржуазия не могла
не превратить их вместе с тем из частных в общественные, приводимые в
действие лишь усилиями многих людей. Вместо самопрялки, ручного ткацкого
станка, кузнечного молота появились прядильные машины, механический
ткацкий станок, паровой молот; вместо маленьких мастерских — громадные
фабрики, требующие соединенного труда сотен и тысяч рабочих. Подобно
средствам производства, и само производство превратилось из ряда
разрозненных усилий единиц в ряд общественных действий, а продукты из
произведения отдельного лица — в произведения всего общества. Пряжи, ткани,
металлические товары, выходящие теперь из фабрик и заводов, представляют
собою продукт труда множества рабочих, которые поочередно прилагали к ним
свои усилия, прежде чем придали им окончательную форму. Никто в
отдельности не может сказать о них: «это сделал я, это мой продукт»» (К. Маркс
и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 271—272).
26
Ленин, давший всесторонний, непревзойденный по глубине
анализ проблемы обобществления труда капитализмом,
подчеркивает, что концентрация производства «это — наиболее яркое и
наиболее рельефное, но отнюдь не единственное проявление
рассматриваемой особенности капитализма»1. Ленин показывает,
что важнейшим выражением обобществления труда является
специализация производства, общественное разделение труда.
Критикуя Михайловского, Ленин писал:
«Обобществление труда капиталистическим производством
состоит совсем не в том, что люди работают в одном помещении
(это только — частичка процесса), а в том, что концентрация ка-,
питала сопровождается специализацией общественного труда]
уменьшением числа капиталистов в каждой данной отрасли
промышленности и увеличением числа особых отраслей
промышленности; — в том, что многие раздробленные процессы производства
сливаются в один общественный процесс производства. Если,
напр., в эпоху кустарного ткачества мелкие производители сами
пряли пряжу и выделывали из нее ткани, то мы имели немного
отраслей промышленности (пряденье и ткачество сливались
вместе). Если же производство обобществляется капитализмом,
то число особых отраслей промышленности увеличивается:
1 В. И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 525.
Подробную характеристику сущности и форм обобществления труда
капитализмом дает Ленин в своем произведении «Развитие капитализма в России»:
«Обобществление труда капитализмом проявляется в следующих
процессах. Во-первых, самый рост товарного производства разрушает
свойственную натуральному хозяйству раздробленность мелких хозяйственных единиц
и стягивает мелкие местные рынки в громадный национальный (а затем
мировой) рынок. Производство на себя превращается в производство на все
общество, и чем выше развит капитализм, тем сильнее становится
противоречие между этим коллективным характером производства и индивидуальным
характером присвоения. Во-вторых, капитализм создает на место прежней
раздробленности производства невиданную раньше концентрацию его, как
в земледелии, так и в промышленности. Это — наиболее яркое и наиболее
рельефное, но отнюдь не единственное проявление рассматриваемой
особенности капитализма. В-третьих, капитализм вытесняет те формы личной
зависимости, которые составляли неотъемлемую принадлежность предшествующих
систем хозяйства... В-четвертых, капитализм необходимо создает подвижность
населения, которая не требовалась прежними системами общественного
хозяйства и была невозможна при них в сколько-нибудь широких размерах.
В-нятых, капитализм уменьшает постоянно долю населения, занятого
земледелием (в котором всегда господствуют наиболее отсталые формы
общественно-хозяйственных отношений), увеличивает число крупных
индустриальных центров. В-шестых, капиталистическое общество увеличивает потребность
населения в союзе, в объединении и придает этим объединениям особый
характер, сравнительно с объединениями прежних времен. Разрушая узкие,
местные, сословные союзы средневекового общества, создавая ожесточенную
конкуренцию, капитализм в то же время раскалывает все общество на
крупные группы лиц, занимающих различное положение в производстве, и дает
громадный толчок объединению внутри каждой такой группы. В-седьмых,
все указанные изменения старого хозяйственного строя капитализмом
неизбежно ведут также и к изменению духовного облика населения» (В. И. Ленин,
Соч., т. 3, стр. 525—526),
27
отдельно производится бумагопряденье, отдельно ткачество; самое
это обособление и концентрация производства вызывают новые
отрасли — производство машин, добывание каменного угля и т. д.
В каждой отрасли промышленности, сделавшейся теперь более
специализированной, число капиталистов становится все меньше.
Это значит, что общественная связь между производителями все
более и более укрепляется, производители сплачиваются в одно
целое» 1.
С прогрессом техники, с развитием производительных сил
в промышленности используются все новые виды сырья и
выпускаются все новые виды продукции. Наряду со
специализацией это способствует увеличению числа особых отраслей
промышленности. Так, в последнее время в важные отрасли
промышленности превратились (многочисленные производства
пластических масс, синтетических материалов и т. д. Вместе с тем
развивается, особенно в эпоху империализма, и становится важной
формой обобществления производства и процесс
комбинирования — «соединение в одном предприятии разных отраслей
промышленности, представляющих собой либо последовательные
ступени обработки сырья (напр., выплавка чугуна из руды и
переделка чугуна в сталь, а далее, может быть, производство тех или
иных готовых продуктов из стали), — либо играющих
вспомогательную роль одна по отношению другой (напр., обработка
отбросов или побочных продуктов; производство предметов упаковки
и т. п.)»2. Комбинирование усиливает концентрацию
производства и ведет к созданию предприятий колоссальных размеров с
десятками тысяч рабочих. Обобществление производства
осуществляется и в форме кооперирования специализированных
предприятий, установления между ними более или менее устойчивых
связей в процессе изготовления того или иного изделия.
Формы обобществления производства капиталом, таким
образом, чрезвычайно многообразны; по своему же содержанию
прогресс обобществления труда всегда означает расширение и
усиление связей и взаимозависимости, установление известного един^
ства в процессе воспроизводства между отдельными
производителями или отдельными предприятиями, отраслями хозяйства,
странами.
Обобществление труда неразрывно связано с увеличением его
производительности, внедрением более усовершенствованных
методов и средств производства, транспорта и связи. Разделение
процесса труда на детальные операции подготовило почву для
замены ручных инструментов рабочими машинами и для
перехода к машинному производству. Переход к фабричной системе
в свою очередь создал основу для быстрой концентрации
производства, обеспечил такие темпы развития производительных сил,
которые были немыслимы при докапиталистическом мелком про-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 1, стр. 158—159.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 22, стр. 186.
28
изводстве, и дал мощный толчок развитию мирового рынка и
международного разделения труда. , Прогресс обобществления
труда является законом развития производительных сил
общества. Историческая миссия капитализма, его прогрессивная роль
в том, что, гигантски развив в присущей ему антагонистической
форме производительные силы и обобществление труда, он тем
самым подготовил как объективные, материальные, так и
субъективные, классовые предпосылки полного обобществления
производства на социалистической основе.
Капиталистическое обобществление труда по своей природе
глубоко антагонистично, ибо общественному характеру
производства противостоит частная форма присвоения, вытекающая из
капиталистической собственности на средства производства1. По
своему характеру эти средства производства являются
общественными: каждая машина является продуктом труда многих
людей, занятых во многих предприятиях разных отраслей
промышленности, а подчас и разных стран; она предназначена для
использования в крупном производстве, в предприятии, где
работают целые коллективы и продукция которых предназначена для'
удовлетворения потребностей общественных, а ие владельца
предприятия и даже не коллектива его работников. Но
собственниками общественных средств производства являются капиталисты.
На этом основании они присваивают в качестве своей
собственности общественный продукт, созданный чужим трудом, трудом
наемных рабочих, трудом общественным, продукт, произведенный
при помощи этих, имеющих общественный характер, средств
производства. Капитал присваивает при этом и весь
национальный доход, в производстве которого он не принимает участия,
доход, созданный трудом рабочих, занятых в сфере материального
производства. Свою долю в национальном доходе его создатели,
рабочие, получают из рук капиталиста в форме заработной
платы, в форме части капитала, используемой для оплаты рабочей
1 «При средневековом производстве товаров, — пишет Энгельс, — вопрос
о том, кому должны принадлежать продукты труда, не мог даже и возникнуть.
Они выделывались каждым отдельным производителем из собственного
материала, часто им же самим произведенного, собственными орудиями и
собственными руками или руками семьи. Такому производителю незачем было
присваивать себе свои продукты, они принадлежали ему по самому существу
дела. Следовательно, право собственности на продукты основывалось на
личном труде... Но вот началась концентрация средств производства в больших
мастерских и мануфактурах, превращение их на деле в общественные средства
производства. И с этими общественными средствами и продуктами
продолжали поступать так, как будто они по-прежнему оставались средствами
производства и продуктами труда отдельных лиц... продукты
общественного труда стали присваиваться не теми, кто работал с помощью его орудий
и был настоящим производителем его продуктов, а капиталистами. Средства
производства и само производство по существу своему стали общественными;
но они были подчинены форме присвоения, основанной на частном
единичном производстве, свойственном тому времени, когда каждый владел своим
собственным продуктом и сам выносил его на рынок» (К. Маркс и Ф. Энгельс,
Соч., т. XIV, стр. 273).
29
силы. Стимулом и движущим мотивом производства, его целью
являются не потребности и интересы общества, а безграничная
жажда присвоения прибыли. Плодами прогресса
производительных сил, базирующегося на обобществлении труда, пользуется
ничтожное меньшинство.
Противоречие между общественным характером
производства и частной формой присвоения является основным
противоречием капитализма, ибо в нем выражены коренные черты
капиталистического способа производства, распадение буржуазного
общества на антагонистические классы: буржуазию, монопольно
владеющую общественными средствами производства, и
эксплуатируемый ею пролетариат, единственным достоянием которого
является его рабочая сила.
Противоречие между общественным характером производства
и частной формой присвоения выражает конфликт между
характером производительных сил крупного капиталистического
производства и капиталистической формой собственности со всеми
остальными вытекающими из нее производственными
отношениями. Буржуазная политическая экономия подчас признает наличие
тех или иных противоречий капиталистического хозяйства, но
неизменно отрицает, обходит, затушевывает противоречие между
общественным характером производства и частным присвоением.
Ибо признать наличие данного противоречия значит согласиться
с тем, что капиталистическая форма собственности на средства
производства не отвечает уже характеру производительных сил,
находится в глубоком и все обостряющемся конфликте с ними и
потому исторически обречена, должна уступить место
социалистической форме собственности.
Именно потому, что противоречие между общественным
характером производства и частным капиталистическим
присвоением является основным в капиталистической системе
производства и выражает ее коренные черты, в нем заложены все
остальные противоречия буржуазного общества. В свою очередь
противоречие между общественным характером производства и
капиталистическим присвоением проявляется и выражается в каждом
из прочих противоречий капитализма. Эта диалектическая
взаимосвязь основного противоречия капиталистического хозяйства
с прочими его противоречиями чрезвычайно важна; только
исходя из данной взаимосвязи, можно правильно решить основные
проблемы теории кризисов.
Важнейшим проявлением основного противоречия
капитализма является антагонизм между трудом и капиталом. Энгельс
пишет: «Противоречие между общественным производством и
капиталистическим присвоением проявилось в антагонизме между
пролетариатом и буржуазией» 1.
«. г К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 274.
30
Капиталистическая собственность на общественные средства
производства и базирующаяся на ней форма присвоения — основа
антагонизма буржуазии и пролетариата. Отсюда беспочвенность
и апологетичность тезиса о возможности устранения этого
антагонизма при 'Сохранении капиталистической собственности и
частного присвоения, тезиса, который широко пропагандируется
в современной буржуазной политической экономии, особенно
в работах ее сторонников из правых социалистов.
Выражением противоречия между общественным характером
производства и капиталистическим присвоением является
противоречие между производством и потреблением, между
производственными возможностями и низкой потребительной
способностью народных масс.
Из погони за прибылью вытекает свойственная капитализму
тенденция к безграничному расширению производства.
Усовершенствование и расширение производства вызывается
субъективным стремлением каждого капиталиста получить возможно
большую прибыль, оно же навязывается ему как объективная
принудительная необходимость, диктуемая законом конкуренции,
которая не терпит застоя и обрекает слабых и отстающих на
гибель. Но та же погоня за прибылью, стремление капиталистов
к максимальному увеличению массы и нормы прибавочной
стоимости, вся система капиталистической эксплуатации
ограничивает потребление масс нищенскими размерами, ведет к
относительному и абсолютному обнищанию пролетариата.
«Противоречие между производством и потреблением, присущее
капитализму, — писал Ленин, — состоит в том, что производство растет
(• громадной быстротой, что конкуренция сообщает ему
тенденцию безграничного расширения, тогда как потребление
(личное), если и растет, то крайне слабо; пролетарское состояние
народных масс не дает возможности быстро расти личному
потреблению... растет национальное богатство рядом с ростом
народной нищеты, растут производительные силы общества без
<оответствующего роста народного потребления, без утилизации
•тих производительных сил на пользу трудящихся масс» 1.
Выражением противоречия между общественным характером
производства и капиталистическим присвоением является и анар-
п/я капиталистического хозяйства.
Критикуя Эфруси, Ленин писал:
««Анархия производства», «отсутствие планомерности произ-
подства» — о чем говорят эти выражения? О противоречии ме-
кду общественным характером производства и индивидуальным
характером присвоения»2.
«Отсутствие планомерности» характерно и для общества
простых товаропризводителей. Однако только в условиях капи-
|.|.шзма на основе противоречия между общественным харак-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 4, стр. 143.
2 В. И. Ленину Соч., т. 2, стр. 152.
31
тером производства и капиталистической формой присвоения
анархия производства приобретает разрушительные формы и
сказывается во всем ходе общественного воспроизводства. Это
обусловлено рядом обстоятельств:
1. Только в условиях огромного обобществления труда ход
дел в отдельной группе предприятий, или даже одном
крупнейшем (предприятии, влияет на общественное производство в целом
и в свою очередь полиостью от него зависит. Чем выше
обобществление труда, чем сильнее концентрация производства и
специализация его, тем острее необходимость «планомерности» и
тем болезненнее сказывается неустранимая при капитализме
анархия производства. Ленин прекрасно обосновывает это в
полемике с Михайловским:
«Если во время режима существования мелких
раздробленных предприятий в каком-нибудь из них останавливалась
работа, — это отражалось лишь на небольшом числе членов
общества, не производило общего замешательства... Но если такая
остановка произошла в крупном предприятии, посвященном очень
уж сильно специализированной отрасли промышленности и
потому работающем чуть ли не на все общество и в свою очередь
зависящем от всего общества (я беру для простоты случай, когда
обобществление достигло своей кульминационной точки) — тогда
уже должно остановиться дело во всех остальных предприятиях
общества...» 1
Ленин берет для примера случай остановки производства
крупного специализированного предприятия, но совершенно очевидно,
что столь же тягостные последствия для общественного
воспроизводства будет иметь и чрезмерное расширение производства
в таком предприятии, поскольку оно повлечет за собой
чрезмерное расширение производства во множестве других
предприятий, поставляющих ему сырье, топливо, полуфабрикаты, машины
и т. д. Нарушение в любом пункте пропорций, необходимых для
гладкого хода воспроизводства, приведет в этих условиях к
всеобщей диспропорциональности. А поскольку такие нарушения
происходят при «отсутствии планомерности» повседневно, то
диспропорциональность становится постоянным явлением
капиталистического хозяйства. Пропорциональность отраслей выступает
из этой диспропорциональности лишь как тенденция, как
«постоянный процесс» 2, а равновесие отраслей — лишь как
мимолетная случайность.
2. Постоянная диспропорциональность как результат анархии
производства неизбежна при капитализме и в условиях простого
воспроизводства. Для капитализма, однако, типичным является не
простое, а расширенное воспроизводство. «Между тем как при
всех старых хозяйственных режимах, — пишет Ленин, — произ-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 1, стр. 159—160.
2 См. К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 267.
32
подство возобновлялось каждый раз в том же виде и в тех же
размерах, в которых шло раньше, — в капиталистическом строе
это возобновление в том же виде становится невозможным, и
законом производства становится безграничное расширение, вечное
движение вперед» 1. Расширение производства, накопление
капитала на отдельных участках имеет место даже в периоды, когда
капиталистическое производство в целом снижается. Но каждое
расширение производства или его усовершенствование на том или
ином участке в условиях высокоразвитого общественного
разделения и специализации труда делают непригодными старые
пропорции, создают необходимость в новых пропорциях, в новом
перераспределении труда между производствами. «Существующая
пропорция, — говорит Маркс, — должна всегда уничтожаться
путем создания прибавочных стоимостей и роста
производительных сил... выход за пределы данной пропорциональности в одной
(отрасли производства) выталкивает из рамок этой
пропорциональности все отрасли и притом в неравных пропорциях» 2.
Тенденция^ к безграничному расширению производства, к
накоплению капитала, таким образом, является одной из важнейших
основ усиления диспропорциональности и анархичности
капиталистического производства.
3. Важнейшей основой анархичности и
диспропорциональности капиталистического производства являются его классовые
антагонизмы, одним из выражений которых является
противоречие между производством и потреблением. Именно на этой основе
возникает коренная диспропорция капиталистического
производства — отставание расширения рынка средств личного
потребления от расширения производства. Отсюда же и острая
диспропорциональность развития первого и второго подразделений
общественного производства. Более быстрый рост производства
средств производства по сравнению с производством предметов
личного потребления является законом расширенного
воспроизводства, который значим и для капитализма, и для социализма.
Но при капитализме более медленные темпы расширения
производства предметов потребления объясняются не только действием
данного закона. В еще большей мере оно обусловливается
капиталистическим противоречием между производством и
потреблением, тем, что капитализм ограничивает потребление масс узкими
рамками. Закономерное неравенство темпов расширения первого
и второго подразделения общественного производства перерастает
поэтому в острую неравномерность и диспропорциональность их
развития, являющуюся важным моментом нарушения
воспроизводства. Эти коренные неравномерности и дисцропсцрци-и
чрезвычайно усиливают хаотичность общественного производства
и целом.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 145.
2 К. Marx, Grundrisse der Kritik der politischen Okonomie. M. 1/939,
S. 317.
3 Л. А. Мендельсон
33
4. С развитием капитализма неуклонно обостряется
конкуренция. Чем крупнее предприятие, участвующее в борьбе за
рынки, чем острее конфликт между достигнутым уровнем
производительных сил и капиталистическим присвоением, тем
острее и разрушительнее конкуренция. Это в свою очередь
усиливает анархию капиталистического производства.
Противоречия между общественным характером производства
и капиталистическим присвоением выступают наружу и «как
противоположность между организацией производства на
отдельных фабриках и анархией производства во всем обществе» К
Крупное предприятие, каким является фабрика (это еще в
большей мере относится к таким производственным объединениям,
как комбинаты и тресты), не может функционировать без
планомерной организации его производства. Расстановка рабочей силы
и орудий труда, разделение труда между рабочими, связи между
цехами осуществляются не стихийно, а по схеме, определяемой
администрацией. Последняя определяет и номенклатуру
производимых изделий, размеры капиталовложений для расширения
производственного аппарата, характер их использования.
Однако эта необходимая планомерность организации производства
каждой отдельной фабрики находится в непримиримом
противоречии со стихийностью и анархичностью капиталистического
хозяйства в целом. Поэтому она систематически нарушается и
разрушается стихией рынка, опрокидывающей расчеты
отдельных капиталистов, так как эти расчеты строятся вслепую без
знания реальных потребностей общества, так как вся
организация производства на фабрике подчинена не задаче
удовлетворения потребностей общества, а присвоению максимума
прибыли.
Противоречие между общественным характером производства
и капиталистическим присвоением проявляется и в форме
противоречия между условиями производства прибавочной стоимости
и условиями ее реализации. Пределы расширения производства
прибавочной стоимости очень эластичны; даже при полном
использовании рабочей силы это расширение может продолжаться
за счет увеличения нормы эксплуатации. Однако, чтобы
реализовать прибавочную стоимость, нужно продать товары, в которых
она овеществлена. Реализация же затрудняется
диспропорциональностью отраслей, порождаемой анархией производства, и
узостью спроса, обусловленной антагонистичностью
капиталистического хозяйства, ограниченностью потребления масс при
капитализме. Маркс пишет:
«Условия непосредственной эксплуатации и условия
реализации ее не тождественны. Они не только не совпадают по времени
и месту, но и по существу различны. Первые ограничиваются
лишь производительной силой общества, вторые ограничиваются
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 276.
34
пропорциональностью различных отраслей производства и потре^
бительной силой общества. Но эта последняя определяется н§
абсолютной производительной силой и не абсолютной потреби^-
тельной силой, а потребительной силой на основе
антагонистических отношений распределения, которые сводят потребление
огромной массы общества к минимуму, изменяющемуся лишь
в более или менее узких границах. Она ограничена далее
стремлением к накоплению, стремлением к увеличению капитала и
к производству прибавочной сторшости в расширенном
масштабе» li
Мы остановились лишь на тех из многочисленных форм
проявления противоречия между общественным характером
производства и капиталистическим присвоением, которые особенно
существенны для объяснения неизбежности кризисов. Важнейшкс
из них это антагонизм между пролетариатом и буржуаз*1ей и
анархия производства.
«В этих двух формах проявления того противоречия, которое
имманентно ему в силу его происхождения, безвыходно
движется капиталистическое производство...» 2
Фальсификаторы и критики марксизма в своей апологетике
буржуазного общества неизменно изображают его отдельные
противоречия, как изолированные, не связанные друг с другом,
частные «недостатки» капитализма. Цель такой трактовки —
облегчить «доказательство» устранимости того или иного
противоречия при сохранении основ капитализма: собственности
капиталистов на средства производства и капиталистической системы
присвоения результатов общественного производства.
." На деле каждое из противоречий буржуазного общества
является выражением основных черт капитализма, его классовых
антагонизмов, его коренного противоречия — между общественным
характером производства и частным способом присвоения.
Именно потому, что все отдельные противоречия капитализма
имеют общую основу, между ними существует теснейшая связь
II взаимозависимость. Так, например, противоречие между
производством и потреблением является одной из основ анархии
производства. С другой стороны, каждый капиталист стремится
переложить на рабочих издержки конкуренции и всеобщей
анархичности производства, и это одна из основ противоречия между
производством и потреблением. Природу каждого из
противоречии капитализма можно правильно понять, лишь учитывая, что
оно является выражением коренного противоречия капитализма
и находится в теснейшей взаимосвязи со всеми другими
противоречиями буржуазного общества.
Противоречие между общественным характером производства
и капиталистическим присвоением является основой кризисов,
1 /Л Маркс, Капитал, т. III, 1955, стр. 254—255.
- /Л Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 276.
3*
35
причиной их неизбежности именно потому, что оно синтезирует
все противоречия буржуазного общества и проявляется в каждом
из них. Каждое из противоречий капитализма (анархия
производства, противоречие между производством и потреблением,
противоречие между условиями производства и условиями
реализации прибавочной стоимости и т. д.) становится причиной
кризисов, поскольку оно является выражением этого основного
противоречия капитализма. >Это значит, что причина кризисов,
их неизбежность таится в самой природе капитализма, в его
классовых антагонизмах, что устранение кризисов невозможно
без уничтожения капиталистической системы эксплуатации.
Противоречие между общественным характером производства и
капиталистическим присвоением делает кризисы неизбежными, ибо
оно порождает тенденцию к безграничному расширению
производства, с одной стороны, и удерживает потребление широких масс на
жалком, нищенском уровне, с другой стороны. Поэтому
«расширение рынков не может идти в уровень с расширением
производства. Отсюда столкновение, неизбежное, пока существует
капиталистическое производство, а потому повторяющееся периодически»1.
Противоречие между общественным характером производства
и капиталистическим присвоением делает кризисы неизбежными,
ибо оно означает царство анархии производства и власть стихии
рынка. «При современной беспорядочной системе производства
и распределения продуктов, регулируемой не непосредственным
удовлетворением потребностей, а жаждой наживы, при господстве
системы, когда каждый работает и обогащается на свой
собственный риск и страх, каждый момент может возникнуть застой»2.
Критикуя проект программы партии, составленный Плехановым,
Ленин подчеркивал: «Не указана основная причина кризисов =
= Planlosigkeit (отсутствие планомерности — Ред.), частное
присвоение при общественном производстве»3.
Пропорциональность отраслей при капитализме «...«устанавливается лишь как
средняя величина из ряда постоянных колебаний»... «постоянно
нарушается».., для создающей пропорциональность замены одного
распределения капитала другим «необходим кризис»» 4. Анархия
производства вытекает из самой природы капитализма, из
капиталистической монополии на средства производства, из погони за
прибылью. Поэтому, вопреки лживым утверждениям
незадачливых пророков «планового», «организованного» капитализма,
анархия производства неустранима, пока сохраняется
капиталистическая система эксплуатации.
Противоречие между общественным характером производства и
капиталистическим присвоением делает кризисы неизбежными, ибо
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 278.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 375.
8 В. И. Ленин, Соч., т. 6, стр. 6.
4 В. И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 545.
S6
производство прибавочной стоимости можно расширять вплоть до
использования всех средств производства, всех ресурсов рабочей
силы, всех возможностей повышения нормы эксплуатации
пролетариата, а реализация товаров, в которых овеществлена
прибавочная стоимость, крайне затрудняется нищенским уровнем
потребления широких масс и диспропорциональностью отраслей.
Противоречие между общественным характером производства
и капиталистическим присвоением делает кризисы неизбежными,
ибо цель капиталистического производства — присвоение
прибыли — находится в непримиримом противоречии с развитием
производительных сил, которое происходит в итоге борьбы капиталистов
за увеличение массы и нормы прибыли *. Введение
усовершенствованных машин и методов производства является основным
рычагом увеличения относительной прибавочной стоимости,
мощным средством повышения эксплуатации рабочих. Прогресс
техники ведет к росту органического состава капитала, к
выталкиванию рабочих из производства и к образованию самого
страшного бича пролетариата — резервной армии труда.
Последняя используется буржуазией для того, чтобы угрозой
безработицы и голода удерживать заработную плату на минимальном
уровне, жестко ограничивающем потребление широких масс.
Рост производительных сил капитализма означает поэтому
концентрацию богатства, монополизируемого буржуазией, на одном
полюсе, и концентрацию нищеты на другом. Отсюда и
неизбежность кризисов. Абстрактная возможность кризисов, таящаяся
уже в форме простого товарного обращения, превращается при
капитализме в необходимость. Маркс говорит о
капиталистическом обществе, что «...оно вынуждено в силу своих собственных
имманентных законов, с одной стороны, так развить
производительные силы, как будто оно не является производством на
ограниченной общественной основе; с другой стороны, оно может
их опять-таки развить лишь в пределах этой ограниченности —
и :>том состоит самая глубокая внутренняя таинственная причина
кризисов, выступающих в нем противоречий, внутри которых оно
днижется и которые даже при грубом наблюдении характеризуют
■ •<» лишь как историческую переходную форму» 2.
Кризис — это взрыв всех экономических противоречий
буржуазного общества, нарушение процесса капиталистического
1 «Пределы, в которых только и может совершаться сохранение и увели-
• и-и по стоимости капитала, основывающееся на экспроприации и обеднении
1 исы производителей, эти пределы впадают постоянно в противоречие с теми
■к-тодами производства, которые капитал вынужден применять для достижения
i'H«ii цели и которые стремятся к безграничному расширению
производит, к безусловному развитию общественных производительных сил, кото-
риг ставят себе производство как самодовлеющую цель. Средство — безгра-
i iиное развитие общественных производительных сил —вступает в по-
"■ипный конфликт с ограниченной целью — увеличением стоимости суще-
■ нующего капитала» (Я. Маркс, Капитал, т. III, стр. 260).
* Я. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. III, 1936, стр. 63.
37
производства во всех его фазах, расстройство кругооборота
общественного капитала во всех его стадиях.
Кризис — это массовое перепроизводство товаров по сравнению
с емкостью рынка, невозможность их реализации по существующим
ценам, обусловленная коренными противоречиями капитализма.
Эти аксиомы теории кризисов не хотят признать представители
буржуазной экономической науки вроде Митчелла, Афтальона,
Лескюра и др. Но даже те буржуазные экономисты, которые
признают массовое перепроизводство товаров сутью кризиса,
неправильно трактуют его характер. До сих пор живучи заблуждения,
которые давно разоблачил Маркс, о возможности абсолютного
перепроизводства. На деле перепроизводство, обусловленное
противоречием между общественным характером производства и
капиталистической формой присвоения, может быть только
относительным. Критикуя Рикардо, который запутался в этом вопросе,
Маркс подчеркивал:
«Избыток товаров всегда является относительным, т. е. это
избыток при известных ценах. Цены, по которым тогда
поглощаются товары, разорительны для производителя или купца...
В моменты п судопроизводства значительная часть нации (особенно
рабочий класс) меньше, чем когда бы то ни было, обеспечена
хлебом, сапогами и т. д., не говоря уже о вине и мебели. Если бы
перепроизводство могло наступить лишь после того, как все
члены нации удовлетворили хотя бы самые насущные
потребности, то до сих пор в истории буржуазного общества не могло бы
быть не только общего, но даже частичного перепроизводства...
Что общего вообще между перепроизводством и абсолютными
потребностями? Оно имеет отношение только к платежеспособным
потребностям» 1.
Маркс подчеркивает, что по сравнению с насущными
потребностями населения «...на основе капиталистического производства
в этом смысле постоянно производится слишком мало.
Границей производства является прибыль капиталиста, отнюдь не
потребности производителей. Но производство продуктов и
перепроизводство товаров представляют две совершенно различные
вещи» 2.
Этот исключительно важный тезис о том, что при капитализме
производство находится на уровне, недостаточном для
удовлетворения потребностей трудящегося населения, для обеспечения ему
приличного существования, Маркс подчеркивает неоднократное
1 Я. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. II, ч. 2, стр. 193—194.
2 Там же, стр. 203,
3 «Дело не в том, что жизненных средств производится слишком много по
сравнению с существующим населением. Наоборот. Их производится слишком
мало для того, чтобы масса населения могла жить прилично и по-человечески...
Во-вторых, средств производства производится недостаточно для того, чтобы
все трудоспособное население могло работать при наиболее
производительных условиях, следовательно, чтобы его абсолютное рабочее время сокраща-
38
Именно потому, что перепроизводство носит относительный
характер, что это избыток товаров при существующих ценах, оно
прежде всего обнаруживается в сфере обращения. О
перепроизводстве здесь сигнализируют замедление оборотов, накопление
не находящих сбыта товарных запасов. Кризис выступает тут
на сцену в своей самой общей форме разрыва актов купли и
продажи.
Замедление оборота капитала в сфере реализации, трудности
сбыта, накопление товарных запасов, лежащих мертвым грузом,
нарушают весь ход общественного воспроизводства.
Невозможность превратить товар в деньги означает и невозможность
совершить следующий акт кругооборота капитала — превращение
денег в элементы постоянного капитала и в заработную плату.
Единство производства и обращения, единство отдельных фаз
воспроизводства и отдельных стадий кругооборота капитала
обнаруживаются в насильственной и разрушительной форме.
Затруднения в сбыте неизбежно ведут к нарушениям в ходе
производства, к сокращению продукции, увольнению рабочих, к
бездействию и омертвлению основного капитала и т. д. Весь процесс'?
капиталистического воспроизводства во всех его фазах приходит v
в глубочайшее расстройство.
ОШИБОЧНОСТЬ ОБЪЯСНЕНИЯ КРИЗИСОВ
НЕДОПОТРЕБЛЕНИЕМ ИЛИ ДИСПРОПОРЦИОНАЛЬНОСТЬЮ
ОТРАСЛЕЙ ПРОИЗВОДСТВА
В своих изложениях теории кризисов, которые они выдают за
марксистские, Карл Каутский объясняет кризисы
недопотреблением, а Рудольф Гильфердинг — диспропорциональностью в раз-
питии отдельных отраслей производства, обусловленной анархией
капиталистического хозяйства. И тот и другой в объяснении
кризисов обходят коренящееся в самой природе капитализма
противоречие между общественным характером производства и
мастным, капиталистическим характером присвоения. И это
отнюдь не случайно. Прикрываясь марксистской фразеологией, эти
представители международного оппортунизма опошляли и из-
иращали учение Маркса о кризисах. Антимарксистский характер
:>тих концепций отчетливо обнаруживается в практических
выводах их сторонников. Опираясь на «теорию» Каутского,
социал-демократы типа Тарнова выдвинули тезис о возможности
.ик'ь благодаря массе и эффективности постоянного капитала, применяемого
и продолжение рабочего времени.
Но периодически средств труда и жизненных средств производится
слишком много для того, чтобы они могли функционировать как средства
эксплуатации рабочих, дающей известную норму прибыли. Товаров производится
• .пинком много для того, чтобы заключающуюся в них стоимость и
содержащуюся в ней прибавочную стоимость можно было реализовать и превратить
и новый капитал...» (Я. Маркс, Капитал, т. III, стр. 268).
39
преодоления кризисов путем осуществления политики «высокой
заработной платы». Гильфердинг же развил «теорию»
преодоления кризисов на основе регулирования капиталистического
хозяйства банками и промышленными монополиями. В обоих случаях
устранение кризисов мыслится без устранения капитализма.
«Теории» эти новизной не блещут. Гильфердинговское
объяснение кризисов диспропорциональностью уходит своими корнями
в воззрения Рикардо и Сэя, с таим мы встречаемся у Бернштейна
и Туган-Барановского. Объяснение кризисов недопотреблением
было развито в первой четверти XIX в. Сисмонди и затем, с
известными вариациями, повторено Мальтусом и Родбертусом. Оно
было воспроизведено русскими народниками и оказало огромное
влияние на теорию Розы Люксембург. Ошибочность обоих
объяснений кризисов была доказана уже Марксом, и то, что они
повторяются в наши дни, говорит лишь об ограниченности всякого
рода немарксистских воззрений на кризисы.
Ошибочность обеих концепций не в том, что они
аргументируют противоречием между производством и потреблением или
диспропорцией между отраслями, обусловленной анархией
капиталистического производства. И то и другое чрезвычайно
существенно для понимания природы капиталистических кризисов.
Коренной порок этих концепций в том, что каждая из них, беря
одно противоречие, игнорирует другое, не видит их
неразрывности, а главное, игнорирует лежащее в основе этих противоречий
более глубокое и коренное противоречие между общественным
характером производства и частным характером присвоения и
вследствие этого неправильно изображает сущность
противоречия между производством и потреблением и характер
диспропорциональности отраслей.
Сторонники «теории» недопотребления иногда ссылаются на
тезис Маркса о том, что «последней причиной всех
действительных кризисов остается всегда бедность и ограниченность
потребления масс, противодействующая стремлению
капиталистического производства развивать производительные силы таким
образом, как если бы границей их развития была лишь абсолютная
потребительная способность общества» 1.
Этот тезис, однако, не имеет ничего общего с пресловутой
«теорией» недопотребления. Он подчеркивает — и в этом его
суть — антагонизм двух противоположных тенденций: а) к
безграничному расширению производства, б) к ограничению
потребления масс. Порожден же этот антагонизм противоречием между
общественным характером производства и частной формой
присвоения. Противоречие между производством и потреблением
рассматривается здесь не как самодовлеющее, а как одно из
выражений основного противоречия капиталистической системы
производства. Недопотребление было уделом широких масс и
1 К, Марко, Капитал, т. III, стр. 408.
40
и докапиталистических общественных формациях. Но это не
приводило тогда к кризисам перепроизводства. Ибо типичным для
:>тих формаций было простое воспроизводство. Они не знали той
скачкообразности расширения производства, которая стала
возможна с возникновением и развитием фабричной системы. Они
не знали имманентного капитализму противоречия между
общественным характером производства и частным характером
присвоения, порождающего кризисы. Конфликт между
производством и потреблением выступает в буржуазном обществе на сцену
лишь как проявление более глубокого конфликта между целью
капиталистического производства, ограниченной рамказли
частного присвоения и жаждой прибыли, и его средствами, которые
заключаются в огромном прогрессе обобществления производства,
техники и производительных сил !.
Объяснение кризисов недопотреблением базируется у Сисмон-
;ui на непонимании законов развития капиталистического рынка и
реализации, на отождествлении, вслед за Смитом, национального
продукта и национального дохода. Сисмонди считает, что «все,
что произведено, предназначено для потребления», «потребление
есть единственная цель накопления». Сисмонди, однако, чувст-
иует, что в буржуазном обществе «потребление не является
необходимым следствием производства», здесь, пишет он,
«производство нередко определяется не потребностями, а изобилием
капиталов». Ограничение потребления Сисмонди связывает прежде
всего с разорением мелкого производства. Это разорение ведет,
по его мнению, к сужению рынка, к систематическому
отставанию потребления от производства. Отсюда — кризисы.
«Вследствие концентрации имуществ у небольшого числа собственников,
внутренний рынок все более и более сокращается... быстро
опережая потребление, производство порождает жестокие бедствия...
неизбежным результатом существующей системы является
загромождение рынков» 2. Характеризуя взгляды Сисмонди, Ленин
констатирует, что кризисы у него вызываются «...невозможностью
реализовать продукт в потреблении рабочих и капиталистов»,
отсюда его вывод «...о необходимости прибегать к внешнему
рынку вследствие того, что внутри страны сверхстоимость не
может быть реализована...» 3. Говоря о внешних рынках, Сисмонди
имеет в виду страны, где еще преобладает мелкое производство.
Но с развитием капитализма круг таких стран уменьшается.
1 «Так как целью капитала является не удовлетворение потребностей, а
производство прибыли, и так как эта цель достигается лишь такими методами,
при которых масса продуктов определяется размерами производства, а не
наоборот, то постоянно должно возникать несоответствие между
ограниченными размерами потребления на капиталистическом базисе и производством,
которое постоянно стремится выйти за эти имманентные пределы» (if. Маркс,
Капитал, т. III, стр. 267).
2 Сисмонди, Новые начала политической экономии, т. I, M. 1936,
«тр. 167, 317, 314, 319.
8 В. Я. Ленин, Соч., т. 2, стр. 127.
41
«Наступает, наконец, эпоха, когда весь цивилизованный мир
образует один рынок и когда нельзя уже будет в какой-либо новой
нации приобретать новых покупателей. Спрос на мировом рынке
будет тогда величиной неизменной (precise), которую будут
оспаривать друг у друга различные промышленные нации. Если одна
поставит больше продуктов, то это будет в ущерб другой» *. Мы
видим, что у Сисмонди уже имеется в основных чертах теория
невозможности реализации и накопления капитала в обществе,
состоящем из буржуазии и пролетариата, где нет мелких
производителей («третьих лиц», по терминологии Р. Люксембург).
Если Рикардо — откровенный защитник капитализма, то
Сисмонди — «...горячий сторонник мелкого производства,
выступающий с протестом против защитников и идеологов крупного
предпринимательства...» 2, мелкобуржуазный, сентиментальный критик
капитализма. Но он критикует капитализм, оглядываясь назад,
идеализируя докапиталистические отношения, «...часто ищет
спасения в прошлом...» (Маркс). Он не видит исторической
прогрессивной роли капитализма. В отличие от Рикардо, который
«...отрицает противоречия буржуазного производства,
обнаруживающиеся в кризисах... Сисмонди глубоко чувствует, что
капиталистическое производство находится в противоречии с самим
собой... Поэтому у него кризисы представляют не, как у Рикардо,
случайности, а существенные выражения имманентных
противоречий...», но он не видит всей их глубины. «Он метко отмечает
противоречия буржуазного производства, но он их не понимает
и поэтому не понимает также процесса их разрешения» 3.
Эти особенности взглядов Сисмонди, в которых он выступает
«...то реакционером, то утопистом» (Ленин), способствовали
тому, что его идеи заимствовали экономисты самых различных
направлений. Сопоставляя идеи Сисмонди и русских народников,
Ленин доказал, «...что экономическое учение народников есть
лишь русская разновидность общеевропейского романтизма» 4.
Ленин подверг учение романтиков, в том числе их «теорию»
кризисов, так же как и апологетическую «теорию» кризисов Ту-
ган-Бараиовского, всесторонней критике. Ленин рассмотрел при
этом ряд сложнейших проблем политической экономии
капитализма и вписал новые блестящие страницы в марксистскую
теорию, обогатив ее на основе нового исторического опыта. В данной
связи мы можем остановиться лишь на некоторых моментах
ленинского анализа, непосредственно связанных с объяснением
причин кризисов.
Ленин разоблачает вздорность тезиса о сокращении рынка
в результате разорения мелкого производства и классового рас-
1 Сисмонди, Новые начала политической экономии, т. II, М. 1937,
стр. 152.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 115.
3 К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. III, стр. 38—40,
4 В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 228,
42
слоения крестьянства. Ленин доказывает, что именно на этой
основе растет капиталистический рынок: растет товарность
хозяйства, в товар превращается рабочая сила разорившегося
крестьянина. Ленин развивает огромного значения теоретический
тезис, «... что понятие «рынка» совершенно неотделимо от
понятия общественного разделения труда... Величина рынка
неразрывно связана с степенью специализации общественного труда» 1.
Ленин вскрывает ошибочность утверждений, что в рамках
чистого капитализма невозможны реализация сверхстоимости,
накопление капитала, расширение рынка и расширенное
воспроизводство, что в этом якобы и таится причина экономических
кризисов. Полемизируя с Сисмонди и народниками, Ленин
подчеркивает: «...Кризисы... необходимы совсем не потому, чтобы вообще
не мог быть реализован продукт. Это неверно: продукт может
быть реализован. Кризисы необходимы потому, что коллективный
характер производства приходит в противоречие с
индивидуальным характером присвоения» 2.
Ленин показывает, что само накопление капитала,
расширение воспроизводства создает добавочный спрос на машины,
сырье, рабочую силу и средства потребления для рабочих и тем
самым раздвигает границы рынка. Одновременно Ленин
формулирует важнейший закон развития капиталистического рынка,
согласно которому его расширение происходит главным образом
за счет средств производства. «Известно, — писал Ленин, — что
закон развития капитала состоит в том, что постоянный капитал
возрастает быстрее переменного, т. е. все большая и большая
масть вновь образуемых капиталов обращается к тому отделу
общественного хозяйства, который изготовляет средства
производства. Следовательно, этот отдел необходимо растет быстрее
того отдела, который изготовляет предметы потребления, т. е.
происходит именно то, что объявлял «невозможным», «опасным»
п т. д. Сисмонди. Следовательно, продукты личного потребления
и общей массе капиталистического производства занимают все
меньшее и меньшее место. И это вполне соответствует
исторической «миссии» капитализма и его специфической социальной
< труктуре: первая состоит именно в развитии производительных
• ил общества (производство для производства); вторая
исключает утилизацию их массой населения»3.
Этого закона развития капиталистического производства и
1»мпка совершенно не поняли Сисмонди и народники, которые,
исходя из ошибочной догмы Смита, вообще игнорировали спрос
м,| средства производства. Его не пеняла и Роза Люксембург, ко-
и>рля видела в более быстром развитии производства средств
производства по сравнению с производством средств потребления
ми mi, выражение прогресса техники, механизации производства,
1 П. И. Ленин, Соч., т. 1, стр. 83 — 84.
- В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 151.
л Там же, стр. 137.
43
производительности труда, т. е. видела те моменты этого
явления, которые наблюдаются не только при капитализме, и
упустила из виду, что его решающей основой в буржуазном обществе
является обреченность пролетарских масс на нищенский уровень
жизни. Ленин же неопровержимо доказал, что все
обостряющаяся неравномерность развития производства средств
производства и средств потребления это — выражение антагонистических
классовых противоречий капитализма.
Ленин показывает, что основная ошибка романтиков,
объяснявших кризисы противоречием между производством и
потреблением, заключалась в том, что они не видели более глубокого,
основного противоречия капитализма, лежащего в его основе.
Ленин пишет о теории кризисов Маркса: «...отрицает ли вторая
теория факт противоречия между производством и потреблением,
факт недостаточного потребления? Разумеется, нет. Она вполне
признает этот факт, но отводит ему надлежащее, подчиненное
место, как факту, относящемуся лишь к одному подразделению
всего капиталистического производства. Она учит, что этот факт
не может объяснить кризисов, вызываемых другим, более
глубоким, основным противоречием современной хозяйственной
системы, именно противоречием между общественным характером
производства и частным характером присвоения» х.
Не понимая, что противоречие между производством и
потреблением есть лишь одно из проявлений основного
противоречия капитализма, романтики относили его к сфере распределения.
Объясняя кризисы отношениями распределения, они считали
возможным уничтожить кризисы путем «усовершенствования»
распределения. Маркс писал о Сисмонди, что он «...хотел бы
также ослабить противоречия путем установления правильного
отношения между доходом и капиталом, или между
распределением и производством, не понимая, что отношения
распределения представляют лишь производственные отношения sub alia
specie» 2.
Родбертус, объяснявший вслед за Сисмонди кризисы
недопотреблением, видевший их основную причину в том, что «при
растущей производительности общественного труда заработная
плата рабочих классов становится все меньшей и меньшей частью
национального продукта», утверждал: «лучшее распределение
национального продукта... было бы также и более радикальным
средством борьбы против пауперизма и торговых кризисов» 3.
Родбертус боится, что пауперизм и кризисы вызовут
возмущение пролетариата и «история... взмахнет опять бичом
революции». Он ищет средство спастись от нее, средство «обеспечить...
современным социальным основам спокойное существование еще
1 В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 148—149.
2 К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. III, стр. 39.
3 Родбертус, Экономические сочинения, М. 1936, стр. 183, 145.
44
па пару сотен лет» !. Он находит его в «лучшем распределении»,
под которым понимает закрепление за рабочими определенной
доли национального дохода, доли, которую он в своих примерах
приравнивает к одной трети, что предполагает 200-процентную
норму эксплуатации. Такова цена, которой померанский помещик
Родбертус надеялся отсрочить крушение капитализма на сотни
лет. И эту идею Родбертуса современный реформизм
преподносит с той же целью укрепления капитализма как последнее
слово науки, предлагая устранить кризисы политикой «высокой
заработной платы».
Мальтус, «...этот плагиатор от природы», который «... с
верным поповским инстинктом взял у Сисмонди лишь то, что
является реакционным по отношению к капиталистическому
производству...» 2, также предлагает для спасения от перепроизводства
«улучшить распределение», но иным путем. Основную причину
кризисов Мальтус видит в том, что потребление тех, кто участ-
нует в производстве, недостаточно для того, чтобы реализовать
годовую продукцию. Ибо у предпринимателей «есть возможность,
но нет желания потреблять в должном размере», а у рабочих
«при наличии желания нет средств» для покупки необходимых
товаров3. Капиталист предпочитает потреблению «сбережение»,
а потребление рабочего не может быть повышено, ибо это
увеличит издержки производства, уменьшит прибыль и задержит
накопление. Выход Мальтус видит в увеличении потребления земле-
иладельцев, попов и прочих паразитических слоев. Мальтус
пишет: «При быстром накоплении капитала... спрос на товары
отстанет от предложения и мотивы для дальнейшего накопления
оудут парализованы... абсолютно необходимо, чтобы страна,
обладающая большой производственной мощностью, имела
некоторое количество непроизводительных потребителей... Великие
законы природы предусмотрели, чтобы известная часть общества
могла вести праздную жизнь». Если этот «закон природы» будет
нарушен, то общество, по утверждению Мальтуса, от этого не
только не выиграет, но сильно пострадает4.
Уверяя рабочих, что они сами обрекают себя на нищету,
размножаясь быстрее, чем увеличивается спрос на труди
производило средств потребления, объявляя вредным повышение
заработной платы и законы о помощи бедным (они, мол, стимулируют
размножение населения и мешают ему «прийти в равновесие» со
«просом на труд и производством средств потребления), Мальтус
и то же время выступает проповедником «... необходимости все
(метущего непроизводительного потребления...»5. Это, по его
мнению, «...является единственным средством спасения от
1 Родбершус, Экономические сочинения, М. 1936, стр. 225, 15.
2 К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. III, стр. 37.
8 Malthus, Principles of Political Economy, London 1820, p. 464—465.
4 Jbid., p. 463—464.
6 К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. Ill, стр. 26.
45
перепроизводства, которое существует одновременно с
перенаселением в сравнении с производством» *.
Под флагом борьбы против кризисов Мальтус отстаивает
увеличение доходов церкви и феодальной аристократии.
Характерно, что один из виднейших представителей
современной буржуазной политической экономии, Кейнс,
скончавшийся в 1946 г., и его последователи являются откровенными
сторонниками этой пошлой концепции Мальтуса о пользе
непроизводительного потребления как метода борьбы с кризисами и
перепроизводством. Кейнс полагает, что и непроизводительные
расходы государства с этой точки зрения весьма полезны и
желательны. Нетрудно заметить, что это является попыткой
оправдать не только расточительную роскошь имущих классов,
покупаемую ценой голода широких масс, но и огромные расходы
на вооружения и войны, обогащающие монополистов,
оплачиваемые кровью народов.
Маркс подверг уничтожающей критике рецепты устранения
кризисов путем «улучшения распределения» при сохранении
капиталистических отношений производства. Маркс разъясняет,
что, с одной стороны, кризису обычно предшествует период, когда
заработная плата и доходы рабочего класса растут, и это,
вопреки «теории» недопотребления, отнюдь не предотвращает
кризиса. С другой стороны, нищенский уровень жизни масс при
капитализме обусловливается законами буржуазного хозяйства,
которые не могут быть устранены без ликвидации самой системы
капиталистического рабства 2.
Развивая взгляды Маркса, Ленин показывает
методологическую ошибочность объяснения кризисов отношениями
распределения и потребления и подчеркивает, что само выделение
проблемы распределения как самостоятельной совершенно несостоя-
1 К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. III, стр. 36.
2 «Было бы простой тавтологией, — говорит Маркс, — сказать, что
кризисы вытекают из недостатка платежеспособного потребления или
платежеспособных потребителей... То, что товары не могут быть проданы, не означает
ничего иного, кроме того, что на них не находится платежеспособных
покупателей, т. е. потребителей (раз товары покупаются в последнем счете для
производительного или индивидуального потребления). Когда же этой тавтологии
пытаются придать вид более глубокого обоснования, утверждая, что рабочий
класс получает слишком малую часть своего собственного продукта и что,
следовательно, горю можно помочь, если он будет получать более крупную долю
продукта, т. е. если его заработная плата возрастет, то в ответ достаточно
только заметить, что кризисы каждый раз подготовляются как раз таким
периодом, когда происходит общее повышение заработной платы и рабочий
класс действительно получает более крупную долю той части годового
продукта, которая предназначена для потребления. Такой период — с точки
зрения этих рыцарей простого (!) и здравого человеческого смысла — должен
бы, напротив, отдалить кризис. Итак, видно, что капиталистическое
производство заключает в себе условия, которые не зависят от доброй или злой воли
и которые допускают относительное благополучие рабочего класса только на
время, да и то лишь в качестве буревестника по отношению к кризису»
(Н. Маркс, Капитал, т. II, стр. 411).
46
тельно, что оно основано на предположении, что «...производство
:т<в'И'Сит от естественных законов, тогда как потребление
определяется распределением, зависящим от воли людей, и т. п., и т. п...
Оно основано лишь на крайне ненаучном понимании самого
предмета политической экономии. Ее предмет, —подчеркивает
Ленин, — вовсе не «производство материальных ценностей», как
часто говорят (это — предмет технологии), а общественные
отношения людей по производству... Если же мы последовательно
будем смотреть на «производство», как на общественные
отношения по производству, то и «распределение», и «потребление»
потеряют всякое самостоятельное значение, Раз выяснены
отношения по производству, — тем самым выяснилась и доля в
продукте, приходящаяся отдельным классам, а, следовательно,
«распределение» и «потребление»» К
Если сторонники «теории» недопотребления ошибочно видят
в противоречии между производством и потреблением коренную
причину кризисов, то сторонники объяснения кризисов
диспропорциональностью производства, наоборот, игнорируют это
противоречие. Сама же диспропорциональность берется ими в отрыве
от основного противоречия капитализма, из которого она
вытекает. Туган-Барановский, например, утверждает, что никакое
ограничение и сокращение потребительского спроса не нарушит
бесперебойности капиталистического воспроизводства, если только
будут соблюдены необходимые пропорции между отдельными
отраслями. Можно безгранично расширять производство железа
для расширения производства железа, беспредельно увеличивать
производство машин для увеличения производства машин2.
Кризисы, периодически потрясающие капиталистическое
хозяйство, снова и снова демонстрируют вздорность этих утверждений,
1 В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 181—182.
2 «В капиталистическом же хозяйстве технический-прогресс имеет
тенденцию замещать человеческое потребление потреблением средств
производства в ущерб общественному потреблению.
Не вызовет ли, однако, это относительное замещение человеческого
потребления производительным потреблением средств производства образо-
иания избыточного продукта, не находящего себе помещения на рынке?
Конечно, нет... Пусть все рабочие, вплоть до одного, будут замещены
машинами; в таком случае этот единственный рабочий будет приводить в
движение всю колоссальную массу машин и с. их помощью производить новые
машины и предметы потребления капиталистического класса... Если же
капиталисты, в своей страсти к накоплению, пожелают сократить и свое
собственное потребление, то и это вполне осуществимо; в этом случае сократится
производство предметов потребления капиталистов и еще большая часть
общественного продукта будет состоять из средств производства,
предназначенных для дальнейшего расширения производства... Расширенное производство
угля и железа за каждый последующий год будет поглощать уголь и железо,
произведенные в предыдущем году, и так до бесконечности, пока не будут
исчерпаны естественные запасы соответствующих минералов... При
пропорциональном распределении общественного производства никакое сокращение
общественного потребления не может повести к образованию избыточного
продукта» (Туган-Барановский, Периодические промышленные кризисы,
11)14, стр. 229—230).
47
в которых Туган-Барановский пытается обойти и затушевать
глубочайшие противоречия капитализма. Кризисы напоминают,
что и в условиях капитализма общественное производство в
конечном счете предназначено для удовлетворения общественных
потребностей. Производство железа для производства железа и
машин для производства машин имеет свой предел в
ограниченности потребления масс при капитализме, ибо конечным
назначением общественного производства является изготовление предме.-
тов личного потребления.
Апологетическое отрицание противоречия между
производством и потреблением, сведение причин кризисов к
диспропорциональности отраслей встретило столь же решительную критику
Ленина, как и «теория» недопотребления. В борьбе против этих
двух антинаучных концепций Ленин формулирует ряд
положений о соотношении производства и потребления при капитализме,
имеющих исключительно важное значение для понимания
сущности и закономерностей кризисов.
1. Потребление (личное) при капитализме не может расти
в соответствии с ростом производства. «Расчет показывает именно,
что накопление и производство обгоняют потребление и что
иначе и дело идти не может, ибо накопление совершается,
главным образом, на счет средств производства, которые в
«потребление» не входят... Это развитие производительных сил общества
без соответственного развития потребления есть, конечно,
противоречие, но именно такое противоречие, которое имеет место в
действительности, которое вытекает из самой сущности капитализма...»
«Это — настоящее «производство для производства», — расширение
производства без соответствующего расширения потребления» 1.
2. Расширение рынка при капитализме в некоторой степени
«независимо» от расширения потребления, но эта «независимость»
вопреки утверждениям Туган-Барановского весьма относительна.
«Таким образом рост внутреннего рынка для капитализма до
известной степени «независим» от роста личного потребления...
Но было бы ошибочно понимать эту «независимость» в смысле
полной оторванности производительного потребления от личного:
первое может и должно расти быстрее второго (этим его
«независимость» и ограничивается), но само собою разумеется, что
в конечном счете производительное потребление всегда остается
связанным с личным потреблением» 2.
3. Связь между производством и потреблением в
капиталистическом обществе не является прямой. «...Мелкобуржуазные
экономисты считали эту связь между производством и
потреблением непосредственною, думали, что производство идет за
потреблением. Маркс же показал, что эта связь лишь посредственная,
что сказывается она лишь в конечном счете, ибо в капиталисти-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 140—141; т. 3, стр. 34.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 32—33.
48
ч пеком обществе потребление идет за производством. Но хотя и
посредственная, а все-таки связь есть...» 1
4. Противоречие между производством: и потреблением и
диспропорциональность отраслей хозяйства неразрывно связаны
как две формы выражения противоречия между общественным
\арактером производства и капиталистическим присвоением.
«Потребительная сила общества» и «пропорциональность раз-
шч'ных отраслей производства» —это вовсе не какие-то
отдельное, самостоятельные, не связанные друг с другом условия.
Напротив, известное состояние потребления есть один из элементов
пропорциональности» 2.
Это своеобразное соотношение производства и потребления
при капитализме, будучи формой проявления противоречия между
ними, имеет в своей основе противоречие между общественным
характером производства и капиталистическим присвоением.
Ленин подчеркивает, что игнорирование противоречия между
производством и потреблением закрывает путь к объяснению
кризисов. Ленин указывает, что это противоречие отчетливо
обнаруживается даже тогда, если еще не учитывается присущая
капитализму диспропорциональность между отраслями хозяйства
и рассматривается абстрактное общество, где предполагается,
фактически невозможная при капитализме, полная
пропорциональность:
«...Даже при идеально гладком и пропорциональном
воспроизводстве и обращении всего общественного капитала неизбежно
противоречие между ростом производства и ограниченными пре-
и'лами потребления»3. Производство средств производства не
только растет быстрее производства средств потребления. Оно
проявляет тенденцию оторваться от него, выйти за те границы,
которые ставятся ему узкими рамками нищенского потребления
пролетарских масс при капитализме. Диспропорциональность
первого и второго подразделений общественного производства
периодически перерастает в разрыв между производством и
потреблением. И тогда обнаруживается, что «независимость»
производства от потребления относительна, что между ними суще-
• тнует связь, хотя и не прямая, но весьма реальная, нарушение
которой не может пройти безнаказанно. Обнаруживается это
и кризисе, который выступает как форма насильственного
соединения этих внутренне связанных, а при капитализме внешне
независимых» моментов. В постоянной диспропорциональности,
которая типична для капитализма, где равновесие может быть
шшь случайностью, где приближение к относительной
пропорциональности, необходимой для того, чтобы могло происходить
воспроизводство, осуществляется через систематические ее
нарушения, через периодические кризисы, диспропорциональность
1 В. И. Ленин, Соч., т. 4, стр. 146.
2 Там же, стр. 44.
3 В. И. Ленин, Соч., т. 4, стр. 71.
4 Л. А. Мендельсон
49
первого и второго подразделений общественного производства
является ведущей и решающей. Туган-Барановский, Гильфердинг
и др., отрывая пропорциональность отраслей от соотношения
производства и потребления, игнорируя, что известное состояние
потребления есть один из элементов пропорциональности,
преследуют явно апологетическую цель: доказать возможность
устранения кризисов путем «организации» производства при
сохранении капиталистического присвоения, основанного на монополии
буржуазии на средства производства.
Сведение причин кризисов к диспропорциональности отраслей
при игнорировании противоречия между производством и
потреблением и лежащего в их основе противоречия между
общественным производством и частным присвоением о-значает скатывание
на позиции Милля — Сэя — Риокардо, отрицавших кризисы
общего перепроизводства. От этой «теории» один шаг до «теории»
«организованного» капитализма, не знающего кризисов, который
и сделал Гильфердинг, продолжив и развив идеи Туган-Баранов-
ского.
Ленин писал о противоречии между производством и
потреблением при капитализме:
«...Из этого противоречия правильно будет делать единственно
лишь тот вывод, что уже самое развитие производительных сил
с неудержимой силой должно вести к замене капитализма
хозяйством ассоциированных производителей. Наоборот, было бы
совершению ошибочно делать из этого противоречия тот вывод,
что капитализм должен систематически давать избыточный
продукт, т. е. что капитализм вообще не может реализовать
продукта, не может поэтому играть никакой прогрессивной
исторической роли и т. п.» 1
В этих строках с предельной ясностью вскрыто
принципиальное отличие в трактовке этого вопроса революционного
марксизма от буржуазной апологетики Туган-Барановского и
мелкобуржуазного романтизма Сисмонди и народников.
НЕВОЗМОЖНОСТЬ ПЕРМАНЕНТНЫХ КРИЗИСОВ
Противоречие между общественным характером производства
и частным характером присвоения всегда присуще капитализму.
Почему же кризисы перепроизводства не являются
перманентными, раз причина, ведущая к ним, перманентна?
Сторонники объяснения кризисов-противоречием между
производством и потреблением, сводящие причину кризисов к
недопотреблению, — сисмондисты, люксембургианцы — ищут ответ
на этот вопрос в существовании внешней среды, которая то ли
в виде внешних рынков, то ли в форме пресловутых «третьих
1 В. И, Ленин, Соч., т. 4, стр. 147.
50
чиц» спасает капитализм от хронического перепроизводства.
Исходный тезис о том, что капитализм в собственных пределах
неспособен реализовать продукт, неминуемо ведет к выводу о
неизбежности в условиях чистого капитализма хронических
кризисов перепроизводства, автоматически -ведущих к крушению
системы. Ошибочность этого тезиса исчерпывающим образом
разоблачена Марксом и Лениным.
История не знает «чистого капитализма»,
докапиталистические отношения занимают большое место в мировой экономике
и в период империализма. Они оказывают большое влияние на
псе развитие капитализма, в том числе и на ход кризисов. Однако
:>то лишь модифицирует и осложняет действие законов движения
капитализма, но не определяет это движение. Апелляция к
некапиталистической среде в общей теории кризисов, равно как и
и общей теории реализации, глубоко ошибочна.
Марксова теория кризисов исходит из того непреложного
факта, что капитализм, вопреки утверждениям сисмондистов,
путем накопления капитала сам расширяет себе рынок, создавая
добавочный спрос прежде всего на средства производства, а
также и на средства потребления. Тезис о неизбежности
перманентного кризиса в условиях чистого капитализма из-за
невозможности реализовать прибавочную стоимость решительно от-
Прасывается как противоречащий объективной действительности.
Все же этим не снимается вопрос о том, почему
противоречие между общественным характером производства и частным
характером присвоения, существующее перманентно, приводит
iv кризисам лишь периодически. Ответ на этот вопрос таится
п самой природе капиталистических кризисов перепроизводства
и их роли в капиталистическом воспроизводстве.
Капиталистические кризисы являются взрывом всех
противоречий капитализма, они обнажают все его язвы, демонстрируют
историческую ограниченность капиталистического способа
производства. Кризис возникает в результате такого огромного
обострения противоречий капиталистического воспроизводства и
накопления таких диспропорций, которые расшатывают и нарушают
пссь процесс капиталистического воспроизводства. Но
диалектическая природа кризисов заключается в том, что они означают
не только взрыв, но и насильственное кратковременное частичное
разрешение противоречий процесса воспроизводства. Гильфер-
динг, Бауэр и др. теоретики реформизма утверждают, что для
капиталистического хозяйства обычным является состояние
равновесия и что только в момент кризиса оно оказывается
нарушенным. В действительности, равновесие, как это многократно
отмечают Маркс и Ленин, может быть в условиях анархического
хозяйства капитализма только мимолетной случайностью.
Диспропорциональность всегда присуща капитализму, меняется лишь ее
острота. Взрыв кризиса означает, что диспропорциональность
настолько увеличилась, нарушение равновесия стало настолько
4*
51
глубоким, что все общественное воспроизводство пришло в
глубокое расстройство. Но в то же время кризис является единственно
возможным средством насильственного, частичного, временного
восстановления равновесия. «При капитализме, — писал Ленин, —
невозможны иные средства восстановления, время-от-времени,
нарушенного равновесия, как кризисы в промышленности:, войны
в политике» 1. Будучи результатом разрыва внешне
самостоятельных, внутренне связанных моментов, кризис выступает как форма
насильственного восстановления связи этих моментов. Кризисы
означают огромное разрушение производительных сил общества,
но это разрушение выступает в кризисах как средство расчистить
путь для нового их роста. Эту задачу кризис разрешает лишь
таким путем, что подготовляет почву для новых, еще более
разрушительных кризисов. Кратковременное, частичное разрешение
противоречий процесса воспроизводства, ослабление наиболее
острых его диспропорций происходит таким путем, что коренные
противоречия капитализма поднимаются на новую, более
высокую ступень. В этом диалектика развития капитализма,
проявляющаяся в кризисах. Каждый кризис подготовляет предпосылки
для собственного преодоления. Поэтому кризис по самой природе
своей не может быть перманентным. Это противоречит его
диалектической сущности как взрыва и в то же время формы
временного, частичного разрешения противоречий
капиталистического воспроизводства.
Маркс пишет о двойственной роли кризисов:
«...конфликт противодействующих друг другу факторов
периодически находит исход в кризисах. Кризисы всегда представляют
собою только временное насильственное разрешение
существующих противоречий, насильственные взрывы, которые на
мгновение восстановляют, нарушенное равновесие»2. «Мировые
кризисы должны рассматриваться как реальное соединение и
насильственное выравнивание всех противоречий буржуазной
экономики» 3.
Вопрос в том, в чем заключается действие закономерностей
капиталистического воспроизводства, которые в ходе кризиса
создают предпосылки для его5 преодоления, должен быть рассмотрен
ниже в другой связи. Поэтому мы здесь ограничимся лишь
перечислением важнейших процессов, подготовляющих выход из
кризиса. К ним относятся: -падение производства, которое на
известной стадии кризиса обгоняет падение спроса и ведет к
рассасыванию товарных запасов; падение цен готовых изделий,
создающее основу для последующего расширения спроса на них;
банкротства, разорение части капиталистов при относительном
усилении позиций другой их части и росте централизации капи-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 310.
2 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 259.
3 К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. II, ч. 2, стр. 186.
52
i.i.fa, в результате чего сильнейшие пробивают себе путь к им
\оду из кризиса за счет гибели их конкурентов; снижение
издержек производства за счет снижения заработной платы и цен на
• ( ||»скохозяйственное и колониальное сырье; обесценение
капитала, противодействующее падению нормы прибыли;
уничтожение части производственного аппарата, уменьшающее его
избыток; моральное снашивание машин, толкающее капиталистов
к обновлению основного капитала; порождаемая кризисом- общая
к'иденция приспособления к пониженному уровню цен путем
усовершенствования методов производства; падение цен на
оборудование и строительные материалы, облегчающее обновление
и расширение основного капитала; неравномерность падения цен
м нормы прибыли в различных отраслях хозяйства,
способствующая переливу капитала и созданию новых пропорций в
распределении общественного труда.
КРИЗИСЫ ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА — ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ЗАКОН
КАПИТАЛИЗМА, ЗАКОН КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО
ВОСПРОИЗВОДСТВА
Из характеристики основной причины кризисов перепроиз-
иодства, их существа, их неизбежности при капитализме, их роли
и капиталистическом хозяйстве вытекает, что возникновение и
повторение кризисов является объективным экономическим
законом капитализма. Даже наиболее циничные апологеты капита-
шзма не могут отрицать, что в процессе своего исторического
развития капиталистическое хозяйство неоднократно поражалось
кризисами перепроизводства. С тем большим усердием отрицают
пни, что капиталистическому способу производства присущ закон
кризисов. Формы отрицания различны, начиная от антинаучных
попыток «объяснить» каждый из кризисов действием более или
менее случайных факторов, стечением неповторимых
исторических обстоятельств и кончая изобретением многочисленных
рецептов избавления капитализма от повторения кризисов при
сохранении капиталистической формы собственности и
базирующейся на ней системы наемного рабства.
Подобно закону прибавочной стоимости, всеобщему закону
капиталистического накопления и другим специфическим для
капитализма экономическим законам, закон кризисов имеет своей
основой капиталистическую форму собственности. Он теряет силу
только с ликвидацией господства капиталистической
собственности и всей вытекающей из нее системы производственных
отношений.
Сущность закона кризисов заключается в том, что
противоречие между общественным характером производства и
капиталистическим присвоением (капиталистической формой
собственности) неизбежно приводит через некоторые промежутки времени
53
к нарушению (расстройству) воспроизводства общественного
капитала, проявляющемуся в форме кризисов перепроизводства.
Одной из наиболее бесстыдных попыток клеветнически
извратить Маркса является трактовка схем воспроизводства П-го
тома «Капитала» как схем, якобы, обосновывающих возможность
бескризисного развития капиталистического хозяйства и
находящихся поэтому в непримиримом противоречии с марксистским
учением о кризисах.
На деле учение Маркса о кризисах является неразрывной
составной частью его теории воспроизводства общественного
капитала. Закон кризисов есть закон капиталистического
воспроизводства.
В буржуазном обществе функционируют многие сотни тысяч
и миллионы самостоятельных предприятий, обособленных друг
от друга частной собственностью, ведущих между собою
ожесточенную конкурентную борьбу. Каждый капиталист определяет
характер и размеры производства своего предприятия,
руководствуясь лишь личными интересами, лишь стремлением получить
возможно большую массу и норму прибыли. Но за этой
раздробленностью производства скрывается его внутреннее единство, его
общественный характер. Миллиарды актов обмена связывают
воспроизводство многочисленных индивидуальных капиталов
в единый процесс воспроизводства общественного капитала.
Последнее же не может осуществляться без соблюдения известных
пропорций в распределении капитала между отраслями хозяйства.
Схемы воспроизводства Маркса вскрывают главные из этих
пропорций. В целом они сложны и многообразны. Они неизвестны и
не могут быть известны ни отдельным капиталистам, ни
крупнейшим монополиям, ни буржуазному государству.
Осуществление необходимой пропорциональности
общественного производства — задача очень сложная даже в условиях
социалистического планового хозяйства. Даже здесь подчас
происходит нарушение необходимых пропорций, обусловленное
просчетами плановых органов, непредвиденными изменениями
в производительности труда и технике производства или иными
причинами. При социализме, однако, отдельные диспропорции не
перерастают во всеобщую даснропорциональность хозяйства, не
нарушают общественного воспроизводства в целом. Устраняются
они, что особенно важно, планомерным образом. Здесь нет базы
для кризисов. Законом социалистического воспроизводства
является непрерывность его расширения.
Принципиально иное положение при капитализме.
Реформисты утверждают, что капитализму присуще состояние
равновесия хозяйства, которое только временами нарушается
кризисами. В действительности, как это подчеркивают классики
марксизма-ленинизма, типичным для капиталистического хозяйства
является диспропорциональность его отраслей, отсутствие
равновесия. Время от времени эта диспропорциональность достигает
54
такой глубины и остроты, что ход общественного воспроизводства
нарушается, происходит взрыв кризиса.
Схемы воспроизводства Маркса вскрывают те условия и
пропорции, которые должны соблюдаться, чтобы общественное
воспроизводство не нарушалось. Вместе с тем они вскрывают и
многообразие возможностей возникновения кризисов в
анархическом капиталистическом хозяйстве с его антагоническими
противоречиями, где неизбежно систематическое нарушение этих
пропорций и условий. Маркс подчеркивает это с категоричностью*
не оставляющей никаких лазеек для сомнений.
«...Условия нормального обмена, следовательно нормального
хода воспроизводства как простого, так и в расширенном
масштабе... превращаются в столь же многочисленные условия
ненормального хода воспроизводства, в столь же многочисленные
возможности кризисов, так как равновесие — при стихийном
характере этого производства — само является случайностью»1.
Кризисы возможны и неизбежны при капитализме даже
it условиях простого воспроизводства, когда размеры
производства, его техника и необходимые пропорции распределения
капитала и труда между отраслями хозяйства остаются неизменными,
воспроизводство общественного капитала будет нарушено, если
шговь произведенная стоимость в 1-м подразделении
общественного производства (Iv-\-Im) не будет равна стоимости
постоянного капитала П-го подразделения (Не). При соблюдении этого
равенства оно все же будет нарушено, если продукт 1-го
подразделения в своем натуральном выражении будет неправильно
разделен на средства производства, потребляемые внутри данного
подразделения (1с), и средства производства для производства
предметов потребления (Не). При соблюдении и этих пропорций
поспроизводство общественного капитала все же будет нарушено,
«•ели окажется, что средства производства, предназначенные для
I го или П-го подразделений общественного производства, по
с-поему натуральному выражению не отвечают пропорциям
между отдельными отраслями внутри каждого из этих
подразделений. Если общественный продукт по своему натуральному
выражению вполне отвечает потребностям общественного воспроиз-
i:< >дства, то все же «последнее будет нарушено, если неравномерно
а вменятся цены на товары отдельных отраслей и тем самым будет
нарушено возмещение их стоимости. Воспроизводство
общественного капитала будет нарушено и в том случае, если стоимость
амортизированного в данном году основного капитала и
стоимость возмещенного основного капитала окажутся неравными.
Таков далеко не полный перечень условий нарушения
нормального хода даже простого воспроизводства. При расширенном
воспроизводстве— а именно оно типично для капитализма — эти
\<;ювия еще более многообразны. Сами необходимые пропорции
1 #. Маркс, Дацитал, т. II, стр. 496,
здесь гораздо сложшч\ Для нормального хода расширенного
общественного 1шслро.и:шодства необходимо, чтобы вновь
произведенная стоимость 1-го подразделения общественного производства
за вычетом той ее части, которая предназначена для расширения
постоянного капитала в данном подразделении {lv-\-\т — \с'),
была равна стоимости прежнего и дополнительного постоянного
капитала П-го подразделения (Пс+Пс'). К тому же
необходимые пропорции при расширенном воспроизводстве постоянно
меняются. Каждое расширение воспроизводства и изменение
техники производства означает изменение и пропорций, необходимых
для нормального хода воспроизводства. В условиях анархического
капиталистического хозяйства это означает чрезвычайное
расширение основы для развития диспропорций в экономике, для
нарушения нормального хода воспроизводства, для кризисов.
Воспроизводство при капитализме является и
воспроизводством антагонистических классовых отношений буржуазного
общества. Оно сопровождается абсолютным и относительным
обнищанием пролетарских масс. Здесь таится самая глубокая основа
диспропорциональности в экономике, нарушений
воспроизводства, кризисов.
Закон кризисов является законом капиталистического
воспроизводства не только потому, что в условиях анархической
экономики капитализма нельзя избежать кризисных катастроф,
которые порождают специфические формы и своеобразные черты
развертывания общественного воспроизводства. Чрезвычайно
существенно и другое обстоятельство: кризисы являются очень
важным элементом в том стихийно-действующем механизме,
посредством которого осуществляются при капитализме
закономерности общественного воспроизводства, вскрытые в схемах Маркса
во П-ом томе «Капитала».
Ленин учит, что, для того чтобы произошло
перераспределение капитала между отраслями производства, которое могло бы
ослабить диспропорции, препятствующие воспроизводству,
необходим кризис. «...Для того, чтобы капитал оставил одну область
промышленности и перешел в другую, необходим кризис в этой
области...» 1 Кризисы являются своеобразным методом,
насильственным способом, путем разрушения производительных сил,
разорения многих капиталистов, через тягчайшие страдания
пролетарских масс на время восстановить частичное равновесие
хозяйства и сделать возможным дальнейшее воспроизводство/
Иных средств для осуществления этого капиталистическое
хозяйство не имеет и иметь не может. Капиталистическое
воспроизводство может развиваться только кризисным путем, других
путей у него нет.
Кризисным путем осуществляются при капитализме не только
закономерности и пропорции общественного воспроизводства.
1 В, И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 44.
56
Кризисы играют важнейшую роль и в осуществлении закона
стоимости (цен производства), в особенности в сведении цен при
позрастающеи производительности труда к новому пониженному
уровню стоимости. Роль кризисов очень велика и в механизме
действия закона тенденции нормы прибыли к понижению.
Кризисным путем осуществляется при капитализме и прогресс
техники. Ленин пишет о процессе преобразования техники с
переходом к крупному капиталистическому производству: «Процесс
:>того преобразования по самой природе капитализма не может
идти иначе, как среди ряда неравномерностей и непропорциональ-
мостей: периоды процветания сменяются периодами кризисов,
развитие одной отрасли промышленности ведет к упадку
другой...» 1 Исключительное значение имеют кризисы в
осуществлении закона абсолютного и относительного обнищания
пролетариата при капитализме.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 524.
ГЛАВА ВТОРАЯ
МЕХАНИЗМ И ФОРМЫ ДЕЙСТВИЯ ЗАКОНА
КРИЗИСОВ (экономический цикл)
Цикличность капиталистического воспроизводства — форма
действия закона кризисов. Фазы экономического цикла. К
вопросу о путях назревания кризиса. Особенности
воспроизводства основного капитала. Роль воспроизводства основного
капитала в назревании кризиса и смене фаз цикла. Периодичность
кризисов. Воспроизводство основного капитала —
материальная основа периодичности кризисов. Формы развертывания
кризиса. Роль кредита в назревании и развертывании
кризиса. Денежный кризис. Закономерности перехода от
кризиса к депрессии и оживлению. Промежуточные кризисы.
ЦИКЛИЧНОСТЬ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ВОСПРОИЗВОДСТВА —
ФОРМА ДЕЙСТВИЯ ЗАКОНА КРИЗИСОВ.
ФАЗЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ЦИКЛА
Итак, возникновение и повторение кризисов перепроизводства
является экономическим законом капитализма. Как же действует
закон кризисов, каковы формы и механизм его действия? Каким
образом складываются в процессе капиталистического
воспроизводства предпосылки взрыва кризиса? Как в ходе кризиса
создаются условия для выхода из него и для нового периода
расширенного воспроизводства?
Выяснение причины кризисов и их неизбежности при
капитализме не дает ответа на эти вопросы. Решение этой
теоретической проблемы мы находим в марксистском учении об
экономическом цикле и смене его фаз. Оно является чрезвычайно
важной частью марксистской теории кризисов. Всякая попытка
рассматривать вопрос о цикле как самостоятельный, независимый
от теории кризисов методологически ошибочна. Цикличность
капиталистического воспроизводства есть форма действия закона
кризисов. Кризисы — основа цикличности воспроизводства
общественного капитала. Следовательно, нет и не может быть
никакой особой теории циклов вне теории кризисов.
Продолжительность кризиса может быть различна. Кризис,
может быть непродолжительным и занимать по времени
сравнительно небольшую часть цикла. Тем не менее кризис — всегда
основная фаза цикла. Кризис и его последствия оказывают
воздействие на течение всех последующих фаз цикла. Кризисы
расчищают путь к новому росту производства, но эту задачу ohf
58
решают такими средствами, которые неминуемо ведут к новому
кризису. Отсюда неизбежная смена периодов экономического
упадка и подъема, которая осуществляется с такой неумолимой
последовательностью, как будто здесь действуют непреложные
законы природы. «Как небесные тела, раз они приведены в
известное движение, постоянно повторяют его, совершенно так же
и общественное производство, раз оно брошено в это движение
попеременного расширения и сокращения, постоянно
воспроизводит его. Следствия в свою очередь становятся причинами, и
сменяющиеся фазы всего процесса, который постоянно воспроизводит
свои собственные условия, принимают форму периодичности» *.
Формула «следствия становятся причинами» выражает
диалектику закономерности смены фазы цикла. Следствия одного
кризиса суть причины последующего кризиса. Именно поэтому
«с этим промышленным циклом дело обстоит так, что, раз дан
первый толчок, один и тот же кругооборот должен периодически
воспроизводиться» 2.
Кризисы это не только основная, но и конституирующая фаза
капиталистического цикла. Именно кризисы придают капитали-^
стическому воспроизводству скачкообразный, циклический
характер. Кризисы создают одновременность и массовость обновления
и расширения основного капитала, которые ведут к
конвульсивному расширению производства. Кризисы же обрывают фазы
подъема и расцвета капиталистического хозяйства. Каждый
кризис, являясь завершением одного цикла, кладет начало новому
циклу3. Природа всех некризисных фаз цикла и их реальное
движение в отдельных циклах могут быть правильно поняты лишь
в том случае, если они будут рассматриваться как следствия
одного кризиса и предпосылки другого кризиса. Буржуазная
наука не усвоила того основного факта, что расцвет есть период
вызревания предпосылок очередного из кризисов. Это одна из
основных причин того, что она неизменно и жестоко ошибалась
в своих прогнозах перспектив экономического развития.
Буржуазные экономисты стремятся изобразить подъем
капиталистического производства как центральную фазу цикла, а кризис лишь
как своеобразный трамплин к новому подъему. Отсюда один шаг
до попыток полностью оторвать цикличность капиталистического
воспроизводства от кризисов. В наиболее законченном виде
развил подобную концепцию известный американский исследователь
кризисов Уэслей Митчелл.
«Слово «кризис», — пишет Митчелл, — является неудачным
термином для обозначения одной из четырех фаз цикла. Если
все же продолжать им пользоваться, то при определении ему
следует подобно Афтальону и Лёскюру придать совершенно
бесцветное содержание и рассматривать его только как точку пере-
1 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 639.
2 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 503.
8 См. К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 639.
59
лома от расцвета к депрессии... В соответствии с
вышеизложенным в настоящей работе мы принимаем, что экономические циклы
состоят из четырех фаз — депрессии, оживления, расцвета и
рецессии. Слово «кризис» мы не исключаем, но употребляем его
так же, как и слова «паника» и «бум», для обозначения степени
интенсивности соответствующей фазы. Каждый экономический
цикл включает в себя фазу рецессии, но эта рецессия может
принять, а может и не принять форму кризиса» 1.
Если Афтальон и Лескюр выхолостили из понятия кризис его
содержание, то Митчелл идет еще дальше и по существу
отбрасывает само понятие кризиса и конструирует бескризисные циклы.
Основной смысл этих апологетических концепций — отрицание
необходимости кризисов при капитализме и отрицание
неизбежности нарастания их разрушительной силы. Цикл, по
Митчеллу, — это всякая смена повышательного движения
конъюнктуры понижательным. Представив в совершенно извращенном
виде сущность кризиса или выбросив за борт само его понятие,
буржуазные экономисты тем самым полностью закрыли себе путь
к выяснению закономерностей смены фаз капиталистического
цикла. В этом причина бесплодности многочисленных
буржуазных конъюнктурных институтов, где лучшие светила буржуазной
науки пытаются уловить внутренний ритм капиталистического
хозяйства. Каждый очередной кризис демонстрирует эту
бесплодность.
Маркс и Энгельс дают в разных случаях разное описание
цикла, его отдельных фаз, иногда более, иногда менее подробное.
В одной из относительно ранних работ Маркса и Энгельса,
относящихся к 1852 г., мы читаем:
«Как известно, современная промышленность и торговля
переживают периодические циклы, продолжающиеся от пяти до
семи лет; в правильной последовательности проходят они через
стадии покоя, оживления, растущих надежд, оживленного хода
дел, процветания, пароксизма, перепроизводства, краха,
ограничения производства, застоя и безденежья, дабы, в конце концов,
снова вернуться к покою»2. Здесь каждая фаза цикла берется
как совокупность ряда этапов.
Примерно так же описывает отдельные фазы цикла Энгельс
в своем «Развитии социализма от утопии к науке». После кризиса
«застой длится целые годы, массы производительных сил и
продуктов уничтожаются и расточаются пока накопившиеся товары
не разойдутся, наконец, по более или менее пониженной цене и
не возобновится постепенно движение производства и обмена.
Мало-помалу движение это ускоряется, шаг сменяется рысью,
промышленная рысь переходит в галоп, уступающий свое место
безумному карьеру, настоящей промышленной, торговой, кредит-
1 У. Митчелл, Экономические циклы (перев. с английского), М. 1930,
стр. 391—392.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IX, стр. 33.
60
ной и спекулятивной скачке с препятствиями, чтобы, после
отчаянных прыжков, снова свалиться в бездну краха» *.
В «Капитале» Маркс перечисляет фазы «...среднего
оживления, процветания, перепроизводства, кризиса и застоя»2.
Поскольку перепроизводство является основным содержанием
кризиса, постольку мы здесь имеем по существу деление цикла
на четыре основные фазы: кризис, застой (депрессия),
оживление, процветание (подъем). Это четырехфазное деление
цикла Маркс констатирует и в главе о всеобщем законе
капиталистического накопления, где он отмечает, что цикл складывается
из «...периодов среднего оживления, производства под высоким
давлением, кризиса и застоя...»3 В III томе «Капитала» мы
опять-таки встречаем четырехфазное деление цикла
(«...состояние покоя, возрастающее оживление, процветание,
перепроизводство, крах, стагнация, состояние покоя и т. д...» 4), но с некоторой
расшифровкой элементов, составляющих кризис
(перепроизводство, крах) и депрессию (застой, покой).
Правильность деления цикла на четыре фазы: кризис,
депрессия, оживление, подъем, подтверждается всей историей кризисов.
Такое деление является единственно плодотворным при анализе
особенностей отдельных кризисов и циклов. Грани, отделяющие
одну фазу цикла от другой, не являются твердыми, абсолютными.
Характерно, что Маркс выделяет в фазе подъема период
«перепроизводства и спекуляции», в котором производство
«напрягает производительные силы за пределы капиталистических
границ производственного процесса» 5. Перепроизводство есть
основное содержание, сущность кризиса. Перепроизводство в конце
периода процветания — это кризис, который уже почти созрел, но
остается еще в скрытом виде, еще не проявился в форме взрыва,
который нарушил бы весь процесс воспроизводства. Цены,
продукция еще растут, но перепроизводство уже налицо. Именно
поэтому буржуазные политики, дельцы и ученые экономисты
особенно щедро восхваляют процветание в те периоды, когда
перепроизводство уже оказывает свое разрушающее действие на
капиталистическое воспроизводство. Это имело место в 1825 г.,
когда разразился первый кризис перепроизводства, и с тех пор
стало традицией, которая сохранилась до наших дней и нашла
свое выражение в хвалебных гимнах «процветанию», которые
особо расточались в 1929 г. в США в месяцы, когда
перепроизводство было уже налицо. «...Непосредственно перед крахом, —
пишет Маркс, — предприятие всегда имеет почти преувеличенно
здоровый вид. Лучшее доказательство этому дают, напр., «Reports
on Bank Acts» 1857 и 1858 гг., где все директора банков, купцы,
1 Е. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XV, стр. 537.
2 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 458.
3 Там же, стр. 638.
4 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 373.
5 Там же, стр. 503.
64
одним словом, все приглашенные в качестве экспертов, с лордом
Оверстоном во главе, поздравляли друг друга с цветущим и
здоровым развитием дел, — как раз за месяц до того, как в августе
1857 г. разразился кризис. И Тук в своей «History of Prices»
поразительным образом поддается снова и снова этой иллюзии при
историческом описании каждого отдельного кризиса.
Предприятия всегда в высшей степени здоровы, и дела идут самым
блестящим образом, пока вдруг не разражается крах» *.
Таким образом, даже между такими, внешне
противоположными по своему содержанию фазами цикла, как процветание и
кризис, нет абсолютных граней. Тем труднее установить грань
между кризисом и депрессией, между депрессией и оживлением,
между оживлением и подъемом.
Отсутствие твердых граней между отдельными фазами цикла
не означает, однако, что они качественно не отличаются друг от
друга. Наиболее глубоким является различие противоположных
фаз цикла — кризиса и подъема. Есть и внешние, относительные
границы, позволяющие отделять одну фазу цикла от другой во
времени. Буржуазные конъюнктуроведы ищут эти границы
прежде всего в сфере обращения. В действительности они лежат
в области динамики производства и производительных сил. Для
характеристики того, в какой фазе цикла находится хозяйство,
важна, конечно, вся совокупность симптомов, характеризующих
его положение, в том числе движение цен, состояние кредита и
т. д. Но динамике производства принадлежит здесь центральное
место. Поэтому необходимо установить, каковы те количественные
изменения производства, которые служат симптомом перехода от
одной фазы цикла к другой.
Перепроизводстово в пределах процветаиия — это уже кризис,
но еще не созревший окончательно, остающийся в скрытом виде,
кризис в становлении, в потенции. Он вступает в свои права
тогда, когда кривая производства, подымавшаяся вверх,
обрываясь, начинает ползти вниз. Падению производства обычно
предшествует снижение цен и ряд других симптомов начинающегося
кризиса, который раньше всего обнаруживается в сфере
обращения и кредита. Но падение производства является основным и
центральным выражением кризиса.
Переход к депрессии характеризуется приостановкой падения
производства и его колебанием на низком уровне.
Маркс характеризует послекризисную ФазУ цикла, которую
он называет застоем (Ленин называет ее также депрессией),
следующим образом:
«...В той фазе промышленного цикла, которая
непосредственно следует за пережитым кризисом... ссудный капитал
массами лежит без дела... процесс производства сокращается (в
английских промышленных округах после кризиса 1847 г. производ-
1 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 498—499.
62
стпо сократилось на одну треть)... цены товаров достигают своей
низшей точки... дух предприимчивости парализован... господст-
пуст низкий уровень процента, который в данном случае
указывает лишь на увеличение количества ссужаемого капитала как
раз вследствие сокращения и парализованности промышленного
капитала... после того как ликвидированы заграничные долги
частью при помощи отлива золота, частью при помощи
банкротства, нет уже надобности в добавочных деньгах для функции
мировых денег... Спрос на ссужаемый денежный капитал — и как
иа средства обращения и как на средства платежа — таким
образом уменьшается (о новых затратах капитала еще нет речи),
и потому количество ссужаемого капитала становится
сравнительно обильным» 1.
Фаза циклического оживления характеризуется значительным
ростом производства, но в пределах, не превышающих сколько-
нибудь существенно высшую точку, достигнутую перед кризисом.
Теоретически сложен вопрос о том, где граница перехода от
оживления к подъему. Оживление и подъем — однотипные фазы
цикла. В обеих производство, торговля, обычно и цены идут
м гору. Буржуазные экономисты поэтому склонны всякий рост
производства объявлять циклическим подъемом. Очевидно,
однако, что рост производства может происходить в известных
масштабах и в фазах депрессии и оживления. Иногда, если кризис
продолжается ряд лет, возможно кратковременное повышение
производства и во время кризиса, как это случилось, например,
и США в начале 1930 г. Ошибочно поэтому всякий рост произ-
иодства считать циклическим подъемом.
Подъем предполагает скачок в уровне производства по
сравнению с максимумом, достигнутым в предшествующем цикле,
Маркс формулирует это положение как закон производства,
подтверждаемый всей историей развития капиталистического
хозяйства.
«...Таблица А иллюстрирует закон производства, который
можно доказать с математической точностью, сравнивая отчеты
о британском экспорте с 1797 года. Закон этот заключается в
следующем: если вследствие перепроизводства и чрезмерной
спекуляции произошел кризис, то все же производительные силы
нации и способность мирового рынка к поглощению оказываются
за время, предшествовавшее кризису, — настолько
расширившимися, что они только временно отступают назад от высшей
достигнутой точки, и после некоторых колебаний, охватывающих
несколько лет, шкала производства, показывавшая высшую точку
процветания в одном периоде торгового цикла, становится
отправной точкой для следующего периода» 2.
Ту же мысль, но в еще более отчетливой форме Маркс
выражает в «Капитале»:
1 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 499.
2 К. Марко и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. II, стр. 250,
63
«...Для периодов развития английской промышленности
движущихся десятилетними циклами (1815—1870) максимум
последнего периода расцвета перед кризисом каждый раз
оказывается минимумом ближайшего следующего периода расцвета, а
затем поднимается до нового, гораздо более высокого максимума» 1.
Маркс делает этот вывод на основе анализа цифр внешней
торговли, которые публикуются наиболее регулярно. Но он
подчеркивает, что эта статистика «...является показателем расширения
рынка; здесь мы имеем дело лишь с масштабом производства» 2.
Чрезвычайно важно то дополнение, которое делает Энгельс
к этим высказываниям Маркса. «Само собой разумеется, — пишет
Энгельс, — это справедливо по отношению к Англии лишь в
эпоху фактической промышленной монополии; но это
справедливо также по отношению ко всей вообще совокупности стран с
современной крупной промышленностью, пока мировой рынок
еще расширяется» 3.
Энгельс пророчески предсказывает здесь возможность
наступления периода, когда капитализм не будет обязательно проходить
в каждом цикле через фазу процветания. Динамика циклов эпохи
общего кризиса капитализма подтверждает это предсказание.
Англия, например, вступила в кризис 1929—1933 гг., не участвуя
в предшествовавшем ему мировом циклическом подъеме, испытав
лишь слабое оживление. Кризису 1937 г. предшествовал подъем
лишь в отдельных странах. Капиталистический мир в целом, в том
числе главная страна капитализма — Соединенные Штаты
Америки, — подъема не знал. Мировое капиталистическое
производство не совершило в предкризисные годы того скачка по
сравнению с ранее достигнутым в 1929 г. максимумом, который
типичен для подъема. Промышленность США оказалась в тисках
нового кризиса, едва достигнув уровня производства 1929 г.
Таким образом, иногда возможны, как это показал опыт
1929—1937 гг., циклы без фазы общего мирового подъема, когда
последний ограничивается лишь отдельными странами и
отраслями производства. Но невозможны циклы, не знающие фазы
кризиса, ибо кризисы — основная и конституирующая фаза цикла.
Где нет кризиса, там нет и цикла. Кризисы же могут быть
устранены лишь с уничтожением капитализма.
К ВОПРОСУ О ПУТЯХ НАЗРЕВАНИЯ КРИЗИСА
Как же происходит назревание кризиса, подготовка условий,
делающих его взрыв неизбежным?
При рассмотрении этого вопроса следует исходить из
следующей общей и основной закономерности смены фаз экономического
1 Я. Маркс, Капитал, т. III, стр. 514—515.
2 Там же.
8 Там же.
64
цикла: основные процессы, которые характеризуют каждую фазу
■\иила и специфичны для нее, способствуют созданию предпосы-
юк перехода к следующей фазе. Иными словами: все, в чем
выражается циклический подъем, ведет к взрыву кризиса, все, в чем
проявляется кризис, создает условия перехода к депрессии и т. д.
' >тсюда невозможность при капитализме ни перманентных
кризисом, ни перманентного процветания. Конечно, на
конкретно-исторический процесс смены фаз того или иного цикла оказывают
г.оздействие самые различные факторы: специфические условия
развития капитализма в данной стране, ее место в
капиталистической системе мирового хозяйства, особенности данной стадии
развития капитализма, факторы более или менее случайного
порядка — стихийные бедствия, неурожаи, события политического
порядка и т. д. Но этим не отменяется, а лишь осложняется,
иногда модифицируется действие основной закономерности смены
фаз цикла, заключающейся в том, что взрыв кризиса
подготовляется циклическим подъемом, депрессия подготовляется
кризисом и т. д. Смена фаз цикла происходит, следовательно, в порядке
самодвижения, в форме спонтанного развития. Спонтанность
циклического процесса капиталистического воспроизводства иногда
называется действием внутренних сил капитализма. По существу
п,еоь речь идет о действии закономерностей капиталистического
воспроизводства, на основе которых в каждой данной фазе цикла
«•издаются условия перехода к следующей фазе.
Процесс назревания кризиса в фазе циклического подъема
включается в обострении противоречия между общественным
характером производства и капиталистическим присвоением и
!•■ нарастании глубоких диспропорций в процессе общественного
г.оспроизводства. Однако обострение основного противоречия
капитализма происходит и в фазе депрессии в форме концентрации
и централизации капитала за счет разорения более слабых
предприятий; в форме роста обнищания пролетарских масс вследствие
• ипжения заработной платы и массовой безработицы. Тем не ме-
iii'o депрессия есть фаза преодоления кризиса, подготовляющая
предпосылки оживления. Диспропорциональность же хозяйства
той или иной мере типична для всех фаз цикла. Следовательно,
■ пилка на обострение основного противоречия капитализма и на
,|.|убление диспропорциональности еще не раскрывает процессов,
i .едущих к взрыву кризиса, хотя она и совершенно правильна.
Теоретическая трудность вопроса в том и заключается, что сле-
|ует выяснить, каковы те формы обострения основного
противоречия капитализма, те диспропорции в экономике, которые,
нарастая в фазе циклического подъема, делают неизбежным взрыв
кризиса.
Противоречие между общественным характером производства
и капиталистическим присвоением проявляется, как отмечалось
нише, в разных формах, в том числе в форме противоречия ме-
жду производством и потреблением. Обострение последнего в фазе
5 Л* А. Мендельсон
65
циклического подъема играет особенно важную роль в
назревании кризиса. Неправильно полагать, что взрыв кризиса
подготовляется абсолютным сокращением покупательной способности
широких масс. Такое сокращение возможно в фазе циклического
подъема лишь 'в виде исключения, обусловленного чрезвычайными
обстоятельствами, например быстрым инфляционным
обесценением денег, сопровождающимся очень крутым падением
заработной платы. Обычно же в фазе циклического подъе'ма общая
покупательная способность пролетарских масс растет за счет увеличения
числа рабочих, занятых в процессе воспроизводства, а также за
счет увеличения сверхурочных работ. Что касается реальной
заработной платы отдельных рабочих, то в ряде циклов она перед
кризисом снижается вследствие быстрого роста дороговизны
жизни, а в ряде циклов показывает тенденцию к некоторому
повышению. Следовательно, и падение реальной заработной платы
отнюдь не является обязательной предпосылкой взрыва кризиса.
Назревание кризиса может происходить и при растущей
покупательной способности всего рабочего класса и повышающейся
реальной заработной плате отдельных рабочих. И тем не менее
важнейшим фактором взрыва кризиса является углубление
противоречия между производством и потреблением. Проявляется
оно во всех циклах в отставании потребления широких масс от
возрастающих производительных сил. На основе такого отставания
и возникает перепроизводство. Внешне оно может первоначально
обнаружиться в двух формах: а) непосредственно в форме
перепроизводства предметов индивидуального потребления; в этом
случае кризис раньше всего выступает наружу во Н-м
подразделении общественного производства; б) в форме перепроизводства
средств производства для П-го подразделения; в этом случае
кризис раньше всего выступает наружу в 1-м подразделении
общественного производства, несмотря на то что конечной основой
перепроизводства и здесь является ограниченность потребления масс;
последняя тормозит расширение отраслей, производящих
предметы дотребления, и ограничивает их спрос на средства
производства. В той мере, в какой средства производства выпускаются
на основе системы предварительных заказов, перепроизводство
проявляется в форме отставания заказов от растущих
производственных мощностей отраслей, производящих средства
производства. Чаще всего перепроизводство обнаруживается одновременно
во всех этих формах.
Нетрудно заметить, что отставание потребления от
производства принимает здесь также форму острой диспропорции между
1-м и 11-м подразделениями общественного производства. Ее суть
не в самом несоответствии темпов их развития. Более быстрый
рост производства средств производства по сравнению с
производством предметов потребления является при прогрессирующей
технике, как известно, законом расширенного воспроизводства и
условием его пропорциональности. Противоречие и диспропорцио-
66
нальность заключаются здесь в том, что производство средств
производства расширяется за те относительно узкие пределы,
которые ему ставит ограниченность потребления масс при
капитализме. Проявляется это в возникновении перепроизводства.
Очень значительная часть вновь производимых средств
производства предназначена для потребления в отраслях,
производящих средства производства. Отсюда известная независимость 1-го
подразделения общественного производства от П-го, возможность
некоторого его расширения независимо от развития производства
предметов потребления. В фазе циклического подъема и
происходит расширение производства ради расширения производства:
машиностроительные заводы, например, строятся для того, чтобы
производить оборудование для постройки новых
машиностроительных заводов. Такое производство ради производства неизбежно
ведет при капитализме к перепроизводству средств производства.
Кризис обнаруживается здесь раньше всего в 1-м подразделении
общественного производства и как будто независимо от
состояния дел во 1Ьм подразделении. На деле конечной основой
перепроизводства и в этом случае является ограниченность
потребления масс. Перепроизводство в 1--м подразделении лишь вскрывает,
что его независимость от П-го подразделения сугубо
относительна. Средства производства в конечном счете должны служить
производству предметов потребления. Производство ради
производства, оторванное от потребления, не может не привести к
нарушению общественного воспроизводства, к кризису.
* * *
Важную роль в назревании предпосылок взрыва кризиса
играют наряду с количественным ростом продукции и
качественные изменения в производственном процессе. Накопление
капитала в фазе циклического подъема сопряжено с прогрессом
техники, повышением производительности труда, ростом
органического строения капитала, которые влекут за собой: а) снижение
стоимостей товаров; б) устранение из производства предприятий
с отсталой техникой и высокой индивидуальной стоимостью
товаров; в) снижение средней нормы прибыли. Но конкретные
рыночные отношения, типичные для фазы циклического подъема,
ведут обычно к тому, что: а) цены на товары повышаются,
несмотря на тенденцию к снижению их стоимостей (цен
производства), в результате чего образуется разрыв между ними; б)
высокие цены не только позволяют удерживаться на поверхности
технически и экономически отсталым нежизнеспособным
предприятиям, но способствуют пуску в ход и новых предприятий такого
рода, вовлечению в производство оборудования и заведений,
которые были нерентабельны и при старом уровне стоимости; в) на
и;ню повышения цен норма прибыли растет несмотря на
повышенно органического строения общественного капитала.
б»
67
Эти разрывы между внутренними процессами
капиталистического воспроизводства и конкретной действительностью рыночных
отношений неизбежно ведут к нарушению воспроизводства и
проявляются в острой кризисной форме. Происходит нарушение
требований закона стоимости, закона тенденции нормы прибыли
к понижению, которое может быть устранено только кризисом.
Будучи взрывом противоречий буржуазного общества, кризис
является в то же время неустранимой формой осуществления
закономерностей капитализма.
Особенно большую роль в назревании предпосылок кризиса
играет разрыв в динамике товарных стоимостей и рыночных цен.
Повышение цен в фазе подъема может иметь даже большее
значение в возникновении перепроизводства, чем расширение
производства. Если, например, товарная масса увеличится в фазе
подъема на 20%, а цены повысятся на 30%, то условием реализации
общественного продукта будет возрастание спроса в денежном
выражении на 56°/о. Если он увеличится даже на 40°/о, т. е. в 2
раза более физического объема продукции, значительная часть
общественного продукта при данных ценах не будет реализована,
неизбежно наступит перепроизводство.
Рост цен, их отрыв от стоимостей (цен производства) ведут
в конечном счете к ограничению спроса и на средства
производства и на предметы индивидуального потребления.
Дезорганизующее воздействие роста цен на процесс воспроизводства
усиливается двумя обстоятельствами: а) цены обычно растут наиболее
интенсивно во второй половине циклического подъема, когда
в строй вступает новое оборудование, новые цехи и предприятия
и на этой основе ускоряется расширение производства и
потребность в увеличении сбыта наиболее велика; б) рост цен
происходит крайне неравномерно; предположим, что за период
циклического подъема цены на средства производства повысились на
20%, на предметы индивидуального потребления — на 10%, на
рабочую силу — на 5%. Такое соотношение цен нарушит
воспроизводство по стоимости постоянного капитала во 11-м
подразделении общественного производства и сократит его спрос на
средства производства; снизится реальная заработная плата и
соответственно ограничится спрос на предметы потребления.
Гильфердинг доказывает, что важнейшую роль во взрыве
кризиса играет диспропорциональность отраслей с высоким и низким
органическим составом капитала, которую он объясняет
техническими причинами: различием сроков, которые необходимы для
возведения новых предприятий или расширения существующих.
При высоком органическом составе капитала нужны большие
сроки для создания новых производственных мощностей, поэтому
в период подъема здесь создается более длительное отставание
предложения от спроса; это ведет к быстрому росту цен и
прибылей, усиливается приток капитала. Следствием является
перенакопление капитала в этих отраслях, такое расширение их произ-
68
нодства, которое обгоняет спрос на их изделия со стороны
отраслей с низким органическим составом капитала.
При капитализме имеет устойчивый характер неравномерность
it диспропорциональность в развитии 1-го и П-го подразделений
общественного производства. Она отражает антагонистическое
противоречие между производством и потреблением и в этой мере
играет существенную роль в смене фаз цикла. Но об этой
неравномерности Гильфердинг умалчивает, подставляя вместо нее
другую, якобы порождаемую к тому же техническими причинами.
Гильфердинг не только дает немарксистское объяснение кризисов
диспропорциональностью отраслей, но утверждает, что последняя
имеет во всех циклах одинаковый, определенный характер. Но
(тли диспропорции заранее известны, то этим облегчается их
устранение. Этот вывод Гильфердинг и сделал, развив «теорию»
«организованного капитализма». Сведя кризисы к конкретным
диспропорциональностям, Гильфердинг выхолащивает их
содержание, затушевывает, что кризис — это взрыв всех противоречий
буржуазного общества. Он обедняет также и проявляющуюся в
кризисах всеобщую диспропорциональность, которая может иметь
многочисленные, самые различные формы, неодинаковые в
разных циклах. Всякая попытка изобразить назревание кризиса по
точно определенной схеме развития диспропорций является
поэтому ошибочной. Она игнорирует сложность противоречий, взры-
пающихся в кризисах, многообразие диспропорций, нарушающих
процесс воспроизводства.
Некоторые буржуазные экономисты, например Лескюр,
утверждают, что уже в ходе подъема начинается снижение нормы при-
Пили, порождаемое ростом издержек производства, и что это
ведет к уменьшению капитальных вложений, сокращению
накопления, к кризису. Подобно этим буржуазным экономистам,
Гильфердинг полагает, что снижение нормы прибыли предшествует
изрыву кризиса и играет главную роль в наступлении кризиса.
• Некоторые популяризаторы «теории» кризисов Гильфердинга ут-
нерждают, что падение нормы прибыли есть непосредственная
причина кризиса.
Если бы это соответствовало действительности, то каждое
мероприятие, повышающее норму прибыли, например снижение
заработной платы, должно было бы отсрочить кризис. Взрыв
кризиса был бы невозможен, пока в решающих отраслях сохраняется
известная норма прибыли. Между тем опыт показывает, что
прибыли особенно высоки именно на пороге кризиса и это отнюдь не
предотвращает его взрыва. Кризис как раз и характерен тем, что
>то скачок от относительно высоких прибылей, цен, размеров
производства к их внезапному падению. Именно потому, что прибыль
остается на высоком уровне даже тогда, когда перепроизводство
уже налицо, но еще остается в скрытом виде, это стимулирует
дальнейшее расширение производства и капитального
строительства, придавая взрыву кризиса большую разрушительную силу.
69
Если бы снижение нормы прибыли происходило плавно,
постепенно уже в фазе подъе-ма, то и крушение подъема не
происходило бы в столь катастрофической форме.
Бесспорно, что изменение нормы прибыли влияет на размеры
производства, на объем новых инвестиций, на перелив капитала
из одной отрасли в другую, поскольку капиталистическое
производство есть производство ради прибыли. Маркс придавал
огромное значение закону тенденции нормы прибыли к понижению.
Он устанавливает прямую связь между этим законом и
кризисами. Маркс пишет:
«Противоречие, если выразить его в самой общей форме,
состоит в том, что капиталистическому способу производства
присуща тенденция к абсолютному развитию производительных сил
независимо от стоимости и заключающейся в последней
прибавочной стоимости... с другой стороны, его целью является
сохранение существующей капитальной стоимости и ее увеличение
в возможно большей степени... Методы, которыми он этого
достигает, ведут к уменьшению нормы прибыли, обесценению
имеющегося капитала и развитию производительных сил труда за счет
уже произведенных производительных сил.
Периодическое обесценение наличного капитала, — это
имманентное средство капиталистического способа производства,
которое служит тому, чтобы задерживать понижение нормы прибыли
и ускорять накопление капитальной стоимости путем образования
нового капитала, — нарушает сложившиеся отношения, в которых
совершается процесс обращения и воспроизводства капитала, и
потому сопровождается внезапными задержками и кризисами
процесса производства» *.
Маркс подчеркивает здесь противоречие между тенденцией
к безграничному расширению производства и ограниченностью
цели производства — извлечением прибавочной стоимости, которое
является одним из выражений противоречия между
общественным характером производства и частным характером присвоения.
Маркс указывает, что тенденция нормы прибыли к понижению и
периодическое обесценение капитала как фактор, ей
противодействующий, являются выражениями этого противоречия и что их
действие осуществляется через периодически повторяющиеся
кризисы. Но это ничего общего не имеет с тезисом, что падение
нормы прибыли есть непосредственная причина кризиса. Говоря
в связи с законом тенденции нормы прибыли к понижению о
причинах кризисов, Маркс рассматривает противоречия между
условиями производства и условиями реализации прибавочной
стоимости, между производством и потреблением, между целью и
средствами капиталистического производства. Он анализирует
всю совокупность выражений противоречия между общественным
характером производства и капиталистическим присвоением для
1 Я. Маркс, капитал, т. III, стр. 259—260.
70
объяснения кризисов. Одновременно он показывает, что эти
противоречия проявляются в движении нормы прибыли, законе
тенденции к ее понижению, в противодействующих этому закону
факторах. Связь между законом тенденции нормы прибыли к
понижению и кризисами заключается в том, что сам этот закон
осуществляется кризисным путем. Именно кризисы вызывают
падение нормы прибыли, предпосылки которого созданы в период
подъема ростом органического состава капитала. С другой
стороны, факторы, противодействующие закону, — обесценение
капитала, усиление эксплуатации рабочего класса и т. д. — играют
существенную роль в подготовке предпосылок выхода из
кризиса. Связь между кризисами и законом тенденции нормы
прибыли к понижению, таким образом, имеет совершенно другой
характер, чем это изображает Гильфердинг, извращающий и в
:>том вопросе теорию кризисов Маркса.
ОСОБЕННОСТИ ВОСПРОИЗВОДСТВА
ОСНОВНОГО КАПИТАЛА
Мы рассмотрели основные линии, по которым происходит
и фазе циклического подъема нарастание противоречий и
диспропорций общественного воспроизводства, ведущих к взрыву
кризиса. Проблема назревания кризиса в целом этим, однако, еще
не выяснена, ибо еще не показано, каким образом само
накопление капитала ведет к развитию этих противоречий и
диспропорций.
Накопление капитала включает в качестве своих элементов
расширение: а) основной части постоянного капитала; б)
оборотной части постоянного капитала; в) переменного капитала.
Накопление всех элементов капитала есть единый процесс, но в то
же время для хода воспроизводства отнюдь не безразлично это
деление. Ведущую роль в обострении противоречий процесса
воспроизводства играет накопление основного капитала.
Воспроизводство основного капитала обычно рассматривается
при изложении марксистской теории кризисов лишь в связи с
вопросом о сроках кризисов, о их периодичности. Такое
ограничение проблемы, а к ней в известной мере склонялся в первом
издании данной работы и автор этих строк, неправомерно.
Воспроизводство основного капитала не могло бы оказывать
существенного воздействия на сроки кризисов, если бы оно не имело
нажного значения для процесса назревания кризисов.
Иногда роль воспроизводства основного капитала в смене фаз
цикла противопоставляется процессу обострения основного
противоречия капитализма. Противопоставление это основано на
недоразумении. Расширение основного капитала есть форма
капиталистического накопления со всеми присущими ему
антагонистическими противоречиями. Больше того, это форма накопления
71
капитала, при которой противоречие между общественным
характером производства и капиталистическим присвоением
обостряется особенно быстро. Поэтому именно и так велика роль
воспроизводства основного капитала в назревании кризисов и во
всей смене фаз циклов. Роль эта настолько бросается в глаза, что
она отмечается и некоторыми буржуазными экономистами. Но
коренной порок и апологетичность их анализа в том, что они
трактуют процесс воспроизводства основного капитала лишь как
материально-технический, отвлекаясь от антагонистических
противоречий, которые ему присущи как форме капиталистического
накопления. В этом процессе, взятом вне его капиталистической
формы, они к тому же ищут причину кризисов, пытаясь доказать,
что корни кризисов заложены не в природе капитализма, а в
особенностях техники современного фабричного производства, в
своеобразии процесса возмещения и расширения материальных
элементов основного капитала. В действительности же материально-
технические особенности воспроизводства основного капитала
могут играть и играют определенную роль в назревании кризиса
не сами по себе, а лишь в той мере, в какой они способствуют
обострению антагонистических противоречий капиталистического
накопления. В корне ошибочное понимание причины кризисов
и их природы закрыло буржуазным экономистам путь и к
выяснению подлинной роли обновления и расширения основного
капитала в смене фаз цикла.
Накопление основного капитала оказывает существенное
влияние на все течение цикла прежде всего потому, что оно имеет
важное значение: а) для динамики рынка; б) для изменения
масштабов производства и товарной массы.
Проблема капиталистического рынка не является какой-то
особой проблемой, независимой от накопления капитала. Путем
накопления прибавочной стоимости капитализм создает в
собственных пределах добавочный рынок. Этот закон капитализма
остался книгой за семью печатями для Сисмонди, Родбертуса,
Мальтуса, народников и Люксембург. Накопление расширяет
спрос и на средства производства и на средства потребления,
капитализируемая прибавочная стоимость идет на увеличение и
постоянного и переменного капитала. Но с развитием капитализма
падает доля, в которой расширение рынка при накоплении идет
за счет предметов личного потребления. Это — результат роста
органического состава капитала и одно из выражений
противоречия между тенденцией капитализма к безграничному развитию
производительных сил и нищенскими размерами потребления
масс. Расширение рынка в результате накопления все в большей
мере идет за счет спроса на средства производства и в особенности
на элементы основного капитала. Доля основного капитала в
общественном капитале с развитием производительных сил
возрастает. Соответственно увеличивается в капиталистическом
хозяйстве удельный вес отраслей, производящих элементы основного
72
капитала и потребные для их производства сырье и
материалы.
Буржуазная статистика не публикует цифр, вскрывающих
этот процесс во всем его объеме. Но в известной мере о нем
можно судить по следующим данным:
Увеличение производства
(в °/о)
Страны
Англия
США
Франция
Германия
Годы
1850—1913
1871—1913
1872—1913
1872—1913
Хлопчатобумажная
промышленность
(потребление хлопка)
270
390
240
340
Черная
металлургия
(чугун)
370
1710
340
870
В США в 1927—1930 гг. доля основного капитала в общей
сумме капитала составляла (в°/о):
Холодильное дело 74 Медь 65
Каменный уголь 69 Нефть и нефтеобработка 57
Свинец и цинк 67 Судостроение 57
Черная металлургия 67 Сахар 53
Средняя по 50 отраслям.
.50
По другим подсчетам, эта доля составляла в США в 1929 г.
в обрабатывающей промышленности 49%, в горной — 73% Ч
Конечно, доля элементов основного капитала в общественном
продукте гораздо ниже ее доли в общественном капитале,
поскольку ежегодно возмещению подлежит лишь часть
оборудования и зданий. Надо учесть далее, что в XIX в. эта доля вообще
была значительно меньше, чем в XX в. Но и тогда расширение
основного капитала, строительство новых предприятий, путей
сообщения и т. п. было чрезвычайно важным фактором
расширения рынка. Общеизвестна огромная роль, которую играло в этом
отношении на протяжении ряда десятилетий железнодорожное
строительство.
Колебания спроса на материальные элементы основного
капитала оказывают поэтому существенное воздействие на состояние
воспроизводства общественного капитала в целом. А широкая
возможность таких колебаний дана в самой природе основного
капитала, в его роли в процессе производства и в
вытекающих отсюда особенностях воспроизводства его материальных
элементов; эта возможность превращается в необходимость под
1 D. Creamer, Capital and Output Trends in manufacturing Industries,
1880—1918, N. Y. 1954, p. 49; /. Borenstein, Capital and Output Trends in
mining Industries, 1870—1948, N. Y. 1954, p. 34.
73
воздействием антагонистических противоречий
капиталистического хозяйства.
Важнейшие особенности воспроизводства основного капитала,
независимые от его капиталистической формы, сводятся к
следующему:
1. Основной капитал участвует в процессе воспроизводства
целиком, но изнашивается физически и амортизируется по
стоимости постепенно. Физическое же его возмещение в натуре
происходит сразу, скачкообразно. Машина служит 10—20 лет, затем
сразу заменяется новым экземпляром. Суть дела не меняет то
обстоятельство, что отдельные детали машин, подвергающиеся
быстрому износу, заменяются регулярно в порядке ремонта. Спрос
на элементы основного капитала для возмещения его в отдельных
предприятиях колеблется поэтому самым (резким образом.
Целый ряд лет после постройки предприятия он может быть равен
нулю, затем сразу подскочить до 100сУо стоимости машин, затем
на ряд лет вновь упасть почти до нуля.
2. Переход от простого воспроизводства к расширенному и
обратно, а также увеличение или уменьшение ежегодного
процента прироста продукции при расширенном воспроизводстве
вызывают несравненно более глубокие колебания в спросе на
элементы основного капитала, чем на элементы оборотного капитала.
Подчас динамика их спроса имеет даже различное направление.
Схема на стр. 75 это ясно показывает. Мы предполагаем, что
наличный основной капитал используется на полную мощность,
что первоначальные размеры основного и оборотного капитала
равновелики и составляют по 10 млрд. долл. каждый, что
основной капитал ежегодно возмещается и по стоимости и в натуре
в размере 10% его общей величины.
Мы видим, что спрос на элементы оборотного капитала
изменяется в точном соответствии с изменениями масштабов
воспроизводства. Если расширение воспроизводства происходит
в данном году в тех же размерах, что и в предыдущем (3-й и 5-й
годы по нашей схеме), то спрос на элементы основного
капитала возрастет в той же пропорции, что общественное
производство. Но картина резко меняется при колебаниях в норме
расширения производства. Чтобы перейти от простого
воспроизводства в первом году к его расширению на 10% во втором году,
потребовалось увеличить производство элементов оборотного
капитала на 10%, основного — на целых 100%. При переходе от
10% прироста продукции в третьем году к 15% прироста в
четвертом году потребность в оборотном капитале выросла в точно
такой же мере, а в основном — на целых 37%. В шестом году при
замедлении темпа накопления произошло соответствующее
замедление роста спроса на оборотный капитал, а спрос на элементы
основного капитала резко упал.
Причина этого явления в том, что в суммарном спросе на
элементы основного и оборотного капитала потребности накоц-
74
Спрос на элементы основного и оборотного капитала
(в млн. долл.)
Годы
1-й 2-й 3-й 4-й 5-й 6-й 7-й
Расширение
воспроизводства
Величина капитала
а) основного
б) оборотного
Спрос на материальные
элементы капитала
1. Для расширения
воспроизводства
а) основного
б) оборотного
2. Для возмещения износа'
а) основного
б) оборотного
3. Итого (1 + 2)
а) основного
б) оборотного
Изменение в спросе за год
на элементы капитала:
а) основного
б) оборотного
+ 0
10 000
10 000
о
о
1000
10 000
1000
10000
+Юо/о
11000
11000
1000
1000
1000
10 000
2 000
11000
+юоо/0
+10%
+ 10о/(
12100
12100
1100
1100
1100
11000
2 200
12100
+Ю%
+10%
+15%
13 915
13 915
1815
1815
1210
12100
3 025
13 915
+37о/0
+15о/о
+15о/о
16 002
16 002
2 087
2 0871
1392
13 915
3 479
16 0021
+15%
+15%
+5%
16 802
16 802
800
800
1600
16 002
2 400
16 802
-31о/о|
+ 5%
+0
16 802
16 802
0
о
1680
16 802
1680
16 802
-30о/0
Оо/0
ления и возмещения имеют различное значение. Для перехода
от простого к расширенному воспроизводству во втором году
потребовался равновеликий добавочный основной и оборотный
капитал — по 1 млрд. долл. каждый. Но по отношению к
потребности предыдущего года прирост составил для оборотного
капитала, ежегодно возмещающегося целиком, только 10°/о, для
основного, ежегодно возмещающегося лишь на 10%, — 100%.
3. Процесс возмещения и расширения основного капитала
является источником добавочного спроса на машины,
строительные материалы и т. п. Завершение или сжатие этого процесса
означает исчезновение или сокращение этого спроса и в то же
мремя возникновение добавочного предложения со стороны
предприятий, на которых установлено новое оборудование. Даже
простое возмещение старого оборудования ведет к увеличению
производственной мощности предприятия, поскольку вновь
устанавливаемые машины, как правило, технически более совершенны.
Тем более это относится к вступлению в строй новых
предприятий, цехов, продукция которых впервые появляется на рынке и
требует своей доли в нем,
75
4. Строительство новых ■предприятий, особенно железных
дорог, рудников, мощных электростанций, гигантов тяжелой
индустрии, всех заводов и фабрик с уникальным оборудованием,
изготовляемым по предварительным заказам, требует подчас
значительных сроков и растягивается на ряд лет. Такое
строительство является в течение этого периода источником
дополнительного спроса без дополнительного предложения, что влияет
на положение всех предприятий, поставляющих ему элементы
основного капитала, которые приспосабливаются к удовлетворению
этого спроса. Его исчезновение создает для них трудности,
необходимость перестройки производства.
Ряд буржуазных экономистов ищет в этих особенностях
воспроизводства основного капитала причину кризисов. Примером
могут служить концепция известного французского
исследователя кризисов А. Афтальона и так называемый «принцип
акселерации», выдвигаемый нередко как последнее слово науки в
объяснении кризисов.
«Мой основной тезис, — пишет А. Афтальон, — заключается
в том, что главная ответственность за циклические колебания
должна быть возложена на одну из характерных особенностей
современной индустриальной техники, а именно: на длительность
периода, который требуется для производства основного
капитала» *. Эта длительность обусловливает, по его мнению,
длительный рост цен, стимулирующий дальнейшее расширение
капитального строительства и производства и возникновение
перепроизводства. В технологии ищут причину кризисов и сторонники их
объяснения «принципом акселерации», под которым они
понимают то, что каждое колебание в спросе на конечный продукт
вызывает гораздо более сильные колебания в спросе на элементы
основного капитала. Колебания инвестиций, пишут они, есть
основа кризисов и циклических колебаний всего общественного
'Производства, а эти «колебания инвестиций технологически
неизбежны», поскольку они обусловливаются действием «принципа
акселерации» 2.
Воспроизводство основного капитала берется здесь с его
технической стороны, вне его общественной формы и
капиталистических противоречий. Антинаучность и апологетичность такого
подхода особенно ясно выразились в выводе А. Афтальона о том,
что кризисы возможны и при социализме, поскольку и при нем
1 «The Review of Economic Statistics», October 1927, p. 165.
2 См. коллективный труд о кризисах, составленный группой буржуазных
экономистов по поручению Лиги Наций, «Economic Stability in the
Postwar World», League of Nations 1945, p. 50, 51, 74. В монографии Габерлера,
в которой сделана попытка дать характеристику всех направлений в теории
кризисов, к числу авторов, придающих большое значение так называемому
«принципу акселерации», отнесены Афтальон, Карвер, Биккердик, Пиго,
Митчелл, Робертсон, Шпитгоф и др. (G. Habcrler, Prosperity and Depression^
Third Edition, League of Nations, Geneva 1941, p. 87).
76
используется та же техника современного крупного фабричного
производства 1.
Этот вывод рисует в извращенном виде и капитализм и
социализм, он является попыткой оправдать капитализм, снять
с 'него ответственность за кризисы. Его вздорность вскрывается
опытом бескризисного развития социалистического хозяйства
СССР и стран народной демократии. И в условиях социализма
строительство гигантов индустрии растягивается на ряд лет, но
это не ведет здесь ни к длительному росту цен, ни к
последующему перепроизводству. И при социализме может оказаться,
например, необходимым для ускорения роста производства того или
иного продукта с 10 до 20% в год удвоить производство
соответствующих машин. Прогресс техники, изменения в потребностях
могут и должны сопровождаться при социализме глубокими
различиями в темпах роста отдельных производств, но это
отнюдь не должно приводить здесь к нарушениям общественного
воспроизводства, к кризисам, ибо здесь нет антагонистических
противоречий капитализма, порождающих кризисы, нет
капиталистической анархии производства, действует закон планомерного,
пропорционального развития.
Что касается «принципа акселерации», то следует отметить:
а) при простом воспроизводстве, а также при расширении
воспроизводства, происходящем равномерно, когда прирост
в данном году равен приросту предыдущего года, никаких
различий в динамике спроса на основной и оборотный капиталы
пет; «принцип акселерации» здесь не действует; следовательно,
он выступает как следствие колебаний в масштабах
воспроизводства.
б) «принцип акселерации» действует только в том случае,
когда исчерпаны возможности расширения производства на базе
наличного основного капитала; для современного капитализма
с его огромными резервами хронически неиспользуемых
производственных мощностей этот случай не может рассматриваться
как правило; опыт к тому же показывает, что даже при более
или менее полном использовании производственного аппарата
1 «... Нельзя быть уверенным в том, что наступление социалистического
строя положит конец периодическим кризисам... Сохранится
капиталистическая техника, которая приводит к этому перепроизводству. Социализм не
предполагает уничтожить физические условия современного производства.
Он принимает употребление материального капитала, обращение к
предварительной фабрикации основных капиталов в целях усиления
производительности человеческого труда, в целях увеличения количества предметов
потребления. Характер этой капиталистической техники, которому мы приписываем
появление в новое время периодических кризисов, создаст те же результаты,
что и в настоящее время. Продолжительное время, необходимое для
изготовления оборудования, удлиняя продолжительность высоких цен, вызовет
перекапитализацию, источник кризисов. Продолжительное сохранение в
деятельности дорогого оборудования, удлиняя срок низких цен, вызовет недока-
питализацию, которая приведет снова к экономическому подъему» (А. Аф-
тальон, Периодические кризисы перепроизводства, т. 2, 1930, стр. 237—238).
77
имеются сравнительные широкие возможности увеличить
эффективность наличного оборудования путем установки несложных
приспособлений к машинам, некоторой их модернизации,
изменения технологии производства и т. д.
Материально-технические особенности воспроизводства
основного капитала, вытекающие из его роли в процессе производства,
независимо от его общественной формы, не могут ни в коей мере
рассматриваться как причина кризисов. Они не могут объяснить
и механизм действия закона кризисов, смену фаз цикла. Но эти
особенности способствуют тому, что в воспроизводстве основного
капитала все противоречия капиталистического накопления
приобретают особую остроту. Отсюда и важная роль воспроизводства
основного капитала в назревании кризисов, в смене фаз циклов.
РОЛЬ ВОСПРОИЗВОДСТВА ОСНОВНОГО КАПИТАЛА
В НАЗРЕВАНИИ КРИЗИСА И СМЕНЕ ФАЗ ЦИКЛА
Условиями нормального хода воспроизводства при повторении
его в неизменных размерах являются: а) возмещение основного
капитала и по стоимости, и в натуре ежегодно в одинаковых
размерах; б) равенство размеров амортизации и возмещения
основного капитала общества по стоимости и в натуре в каждом году:
если годичная амортизация равна 10 млрд. долл., то и
возмещение в натуре должно составить 10 млрд. долл.
Даже при социализме осуществление этих условий
представляет известные трудности, поскольку срок службы отдельных
видов оборудования, зданий различен. В анархической экономике
капитализма их нарушения неизбежны, а это может привести
к тому, что, «несмотря на воспроизводство в неизменном
масштабе, наступил бы кризис — кризис производства» х. И при
простом воспроизводстве возмещение основного капитала не может
происходить при капитализме гладко, в нем дана возможность
для возникновения острых диспропорций, кризисов. Эти
возможности чрезвычайно возрастают в условиях расширенного
воспроизводства, поскольку каждое изменение в его масштабах
сопровождается острыми колебаниями в спросе на элементы основного
капитала, в их производстве, в ценах на них.
1 К. Маркс, Капитал, т. II, стр. 468. Маркс приводит пример нарушения
воспроизводства, вследствие того что размеры амортизации и возмещения
основного капитала оказались в данном году больше или меньше, чем в
предыдущем, и заключает: «Этот пример с основным капиталом — при
неизменяющихся размерах воспроизводства — поразителен. Несоответствие в
производстве основного и оборотного капитала — это одна из излюбленных
экономистами причин, которые служат для объяснения кризисов. Что такое
несоответствие может и должно возникать при простом поддержании основного
капитала; что оно может и должно возникать при предположении идеального
нормального производства, при простом воспроизводстве уже
функционирующего общественного капитала, это для них — нечто новое» (там же, стр. 470).
78
Решающим фактором огромной роли воспроизводства
основного капитала в смене фаз цикла является то важнейшее
обстоятельство, что оно приобретает чрезвычайно неравномерный,
скачкообразный характер. Было бы грубой ошибкой выводить
;>ту скачкообразность из технически неизбежной
«скачкообразности» возмещения в натуре отдельных машин или оборудования
отдельных предприятий. Первое отнюдь не вытекает из второго.
Машину, которая имеет десятилетний срок жизни, нельзя
обновлять ежегодно на одну десятую часть. Ее нужно заменить
новым экземпляром сразу. Это — скачок. Но если в стране таких
машин 10 тыс. и если их установка происходила ежегодно в
одинаковых размерах, то каждый год будет подлежать замене
1000 машин. Налицо постоянный, устойчивый процесс, в котором
нет никакой скачкообразности. Точно так же обстоит и со
строительством новых заводов. Если за 10 лет строится 100 заводов, то
при равномерном распределении строительства во времени опять-
таки не будет ни внезапного расширения спроса, ни внезапного
его сокращения. Ибо завершение постройки одного предприятия
будет компенсироваться началом строительства другого.
Скачкообразность процесса 'замещения отдельных экземпляров
изношенного оборудования, таким образом, сама по себе не
означает еще скачкообразности всего процесса общественного
воспроизводства. Ибо если бы эта замена отдельных изношенных
машин происходила неодновременно в разных цехах,
предприятиях, отраслях, то и спрос на основной капитал был бы
относительно равномерным, равно как и весь ход производства. Из
самой сути воспроизводства основного капитала, рассматриваемого,
как это делает Афтальон, с его технической стороны, не вытекает,
однако, неизбежность одновременного возмещения машин в
разных предприятиях и отраслях. Нет никаких оснований для
одновременного возмещения разных машин, имеющих различную
длительность жизни и установленных в разное время.
Конечно, следует учесть наряду с физическим снашиванием
и снашивание моральное, т. о. диктуемую прогрессом техники (и
в этой мере значимую и для социализма) и конкурентной борьбой
потребность замены физически еще не изношенных, но
технически устарелых машин более совершенными, обеспечивающими
снижение себестоимости. Но для того, чтобы моральное
снашивание придало обновлению основного капитала в общественном
масштабе скачкообразный характер, оно само должно стать
скачкообразным: необходимо, чтобы время от времени оно
внезапно резко усиливалось, одновременно обесценивая массу
оборудования в самых различных отраслях производства, создавая
острую потребность в одновременном массовом обновлении
машин. Скачкообразность морального снашивания сама нуждается
в объяснении, она отнюдь не вытекает из самой природы
основного капитала. Во-первых, техническое усовершенствование
разных машин происходит обычно в различное время. Во-вторых,
79
степень устарелости различных машин будет различной, если
исходить из того, что сама их установка произведена в различное
время.
Потребность в одновременном массовом обновлении основного
капитала может возникнуть как результат одновременной
массовой установки машин данного типа, которые поэтому
оказываются одновременно изношенными физически или устаревшими
технически. Но чем же вызывается такая одновременность
массовой установки машин? Проблема неразрешима, если в
особенностях обновления и расширения основного капитала искать
причину кризисов. Последняя в действительности таится в самой
природе капитализма, в противоречии между общественным
характером производства и частным характером присвоения.
Скачкообразность же процесса возмещения и расширения основного
капитала в общественном масштабе является на деле лишь
следствием кризисов перепроизводства.
Кризисы вызывают падение цен товаров и этим самым
приводят к банкротству или ставят на грань банкротства
предприятия с более высокими издержками производства, с устарелой
техникой. Конечно, капиталисты ищут выход из положения прежде
всего в прямом снижении заработной платы. Но, во-первых,
снижению заработной платы поставлены известные пределы
сопротивлением рабочего класса и тем, что снижение уровня жизни
рабочих на известном этапе ведет к падению производительности
труда. Во-вторых, очень часто наиболее действенным средством
уменьшения расходов на труд оказывается введение новых ма-
ших. В-третьих, — и это имеет решающее значение — введение
более совершенных машин властно диктуется условиями
конкурентной борьбы, чрезвычайно обостряемой кризисами.
Механизация производства, применение усовершенствованных
машин используются капиталистами как орудие интенсификации
труда, средство замены квалифицированных рабочих
необученными и труда мужчин трудом женщин и детей. Введение более
усовершенствованных методов производства является самым
действенным методом понижения издержек производства,
удешевления продукции и расширения сбыта как за счет разгрома
конкурентов, производящих товары с более высокими издержками,
так и путем создания добавочного спроса. Необходимость
усовершенствования методов производства и обновления основного
капитала выступает под давлением кризисов как принудительный
закон. Снижение цен на машины в кризисах создает добавочные
стимулы для обновления основного капитала.
Было бы неправильно полагать, что кризисы стимулируют
введение новых машин лишь в предприятиях, технически более
отсталых. Кризис ухудшает и положение предприятий,
обладающих техникой, соответствующей современным требованиям.
Докризисный уровень обеспечивал этим предприятиям
сверхприбыль. Кризис снижает цены и сводит прибыль этих предприятий
80
к среднему уровню. Отсюда стремление сохранить за собой
первенство. Каким путем? Путь один: поиски новых
усовершенствований, которые вновь поставили бы предприятие, их
применяющее, в особо привилегированное положение в
конкурентной борьбе. И здесь, таким образом, кризис стимулирует
процесс обновления и усовершенствования производственного
аппарата.
Маркс подробно обосновывает это влияние кризиса на процесс
обновления и расширения основного капитала. Он пишет:
«Благодаря прогрессу промышленности в средствах труда
обыкновенно совершаются постоянные перевороты. Поэтому они
возмещаются не в своей первоначальной форме, а в форме,
претерпевшей переворот. С одной стороны, то обстоятельство, что
масса основного капитала вкладывается в дело в определенной
натуральной форме и должна просуществовать в ней известный
средний срок жизни, служит причиной того, что новые машины
и т. д. вводятся лишь постепенно, а потому является
помехой быстрому и повсеместному введению усовершенствованных
средств труда. Но, с другой стороны, конкурентная борьба, в
особенности во время решающих переворотов, заставляет
заменять старые средства труда еще до их естественной смерти
новыми средствами труда. Катастрофы, кризисы — вот что
главным образом принуждает к такому преждевременному
обновлению оборудования предприятий в широком общественном
масштабе» 1.
Итак, кризисы вызывают одновременное массовое моральное
снашивание и обесценение основного капитала и создают стимулы
для одновременного массового его обновления. Этим самым
кризисы придают всему процессу возмещения и обновления
основного капитала в общественном масштабе крайне неравномерный,
скачкообразный характер.
Раз возникнув, эта форма движения оказывает обратное
воздействие на причину, которая ее породила. Воспроизводство
основного капитала превращается в материальную основу
периодических кризисов. Это превращение происходит постепенно, оно
является продуктом исторического развития. Исторический
процесс превращения воспроизводства основного капитала в
материальную основу периодических кризисов требует специального
рассмотрения. В данной связи объектом нашего анализа является
результат этого процесса, та роль, которую основной капитал
играет в условиях вполне сложившейся цикличности
общественного воспроизводства.
Неверно думать, что уже в ходе кризиса начинается массовое
обновление и расширение основного капитала. Наоборот. Во
время кризиса эти процессы сильно сжимаются. Но кризис
создает предпосылки для массового обновления основного капитала,
1 К. Маркс, Капитал, т. II, стр. 166—167.
6 Л. А. Мендельсон
81
он является исходным пунктом новых крупных вложений
капитала и тем самым расчищает путь к новому расширению
производства. Постепенно нарастая, спрос на элементы основного
капитала становится рычагом общего расширения рынка и,
приобретая в фазе подъема массовый характер, становится
главным стержнем «процветания». Обновление и расширение
основного капитала является чрезвычайно важным каналом,
через который накопление капитала ведет к созданию добавочного
рынка.
Одновременность и массовость обновления основного
капитала, навязанные как принудительная необходимость условиями
предшествующего кризиса, придают увеличению спроса, а
следовательно, и производства конвульсивный характер. В самом деле:
если, например, основной капитал промышленности равен
10 млрд. долл. и срок его оборота составляет 10 лет, то при
равномерности процесса ежегодно обновлялось бы оборудование
стоимостью в 1 млрд. в год. Но в период кризиса обновление
основного капитала обычно падает ниже нормы физического его
износа. Одновременно происходит массовое моральное
снашивание основного капитала, возникает необходимость
преждевременной замены значительной его части. В итоге капитализм выходит
из кризиса с огромным грузом физически и морально устарелого
оборудования, подлежащего обновлению. Поэтому после кризиса,
под давлением условий, созданных кризисом, обновление
основного капитала происходит в размерах, несравненно больших, чем
это имело бы место, если бы оно происходило равномерно из года
в год. Такая неравномерность процессов обновления и
расширения основного капитала означает, что для их осуществления
требуются гораздо большие производственные мощности.
Неравномерность воспроизводства основного капитала в буржуазном
обществе ведет поэтому к массовой непроизводительной растрате
общественного труда и материальных ценностей.
Расширение спроса на элементы основного капитала
стимулирует увеличение производственного аппарата тяжелой индустрии,
расширяются существующие предприятия, строятся новые, и это
еще больше повышает спрос. Расширение производства передается
волнообразно по всем отраслям. Растут цены, вновь пускаются
в ход и технически устарелое оборудование и предприятия,
которые при прежних ценах были нерентабельны.
Но те же условия, которые питают подъем, ведут к его
крушению.
Массовость и одновременность обновления и расширения
основного капитала означают, что на известном этапе происходит и
массовое вступление в строй нового, технически совершенного
оборудования, позволяющего скачкообразно расширить
производство. Расширение производственного аппарата создает
предпосылки для увеличения продукции в отраслях, где ее раЗхМе-
ры ранее лимитировались производительностью существующего
82
оборудования. Цены высоки, и это стимулирует рост продукции.
Но неизбежным итогом являются перепроизводство и кризис.
Взрыв кризиса подготовляется обострением противоречия между
общественным характером производства и капиталистическим
присвоением и всех производных от него противоречий. Это
обострение — неизбежный спутник капиталистического накопления,
формой которого является массовое обновление и расширение
основного капитала.
s Во-первых, процесс обновления и расширения основного
капитала, выражая тенденцию капитализма к безграничному
развитию производства, неизбежно ведет к конфликту между
выросшими производительными силами и ограниченностью
потребления масс. Поднимая производительные силы на более высокую
ступень, этот процесс одновременно повышает средний
органический состав общественного капитала, относительно понижает
потребительский спрос рабочего класса. Рост цен, типичный для
периодов подъема, обгоняет часто рост заработной платы,
усиливая дороговизну, еще больше суживает границы расширения
потребительского спроса. Отрасли, производящие средства
потребления, расширив свои производственные возможности,
оказываются не в состоянии при существующих повышенных ценах
разместить добавочную продукцию.
Во-вторых, поднимая производительные силы на новую
ступень, процесс обновления и расширения основного капитала
усиливает существующие диспропорциональности между
отраслями и создает многочисленные новые диспропорциональности.
Возникает необходимость перераспределения труда и капитала
между отраслями хозяйства, которое в условиях капитализма
может быть осуществлено лишь насильственно, кризисным
путем.
В-третьих, массовое обновление и расширение основного
капитала повышает уровень техники, снижает общественно
необходимый труд, потребный для производства единицы товара, ведя
к снижению стоимости товаров и цен производства. Но рыночные
цены в период подъема высоки, они обычно отрываются и
от прежнего уровня цен производства. Только кризис может
привести цены в соответствие с новым уровнем стоимости
и цен производства. Ввод в действие нового оборудования
скачкообразно повышает предложение. Высокие же цены
ограничивают спрос. В итоге -г- переполнение рынка, ведущее к
падению цен.
В-четвертых, массовое обновление и расширение основного
капитала ведет к повышению органического состава капитала и
к падению средней нормы прибыли. Ввод же в действие нового
оборудования происходит в период высоких цен и прибылей.
Тенденция к падению средней нормы прибыли опять-таки может
быть реализована лишь кризисным путем, через переполнение
рынков, падение цен, банкротства и т. д.
6*
83
В-пятых, массовое обновление и расширение основного
капитала, строительство новых предприятий и переоборудование
старых, означают процесс быстрого морального старения
оборудования тех предприятий, основной капитал которых не обновляется
в должной мере. Чем больше появляется новых предприятий,
построенных по последнему слову техники, тем большее
количество старых предприятий попадает в разряд предприятий
технически отсталых. Это противоречие приобретает тем более острый
характер, что оно остается в течение известного времени в
скрытом виде. Массовый спрос на элементы основного капитала и
сопутствующее ему общее расширение рынка гонит цены вверх,
промышленность начинает работать на пределе своих
производственных возможностей, и в эту пору даже предприятия с устарелыми
методами производства получают значительную прибыль. Они
особенно процветают в момент, когда завершение строительства
и реконструкции конкурирующих с ними предприятий уже
подорвало на деле самую почву для их существования. Крах
неизбежен и осуществляется он насильственным, кризисным путем.
Но следует подчеркнуть, что и вновь построенные и
реконструированные предприятия также нередко становятся жертвой
банкротства. Затруднения в сбыте и новом притоке оборотного
капитала особенно тягостны «...для многочисленных расширенных
или вновь построенных фабрик, которые как раз настолько
готовы, чтобы начать работу, и для которых возможность
немедленно приступить к работе составляет вопрос жизни или смерти»1.
Новые предприятия подчас оборудуются машинами,
соответствующими последнему слову техники, но построенными на
предприятиях с устарелой техникой, с высокими издержками
производства или купленными по вздутым в период процветания
ценам.
При кризисе обнаруживается, что стоимость воспроизводства
этих машин в результате пуска в ход новых машиностроительных
предприятий упала ниже стоимости их производства, их цены
снижаются. То же самое относится и к другим элементам
основного капитала. В итоге происходит обесценение основного
капитала только что построенных и реконструированных предприятий.
Снижение стоимости воспроизводства элементов основного
капитала — это «...одна из причин, почему крупное предприятие
зачастую процветает лишь во вторых руках, после того как
обанкротится его первый владелец, а второй, купив его за дешевую
цену, таким образом уже с самого начала приступит к
производству с меньшими затратами капитала» 2.
В-шестых, весь процесс воспроизводства осложняется
неравномерностью движения цен в фазе подъема. Поскольку
движущим рычагом подъема являются возмещение и расширение ос-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IX, стр, 37,
2 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 120.
84
новного капитала, сильнее всего вырастают цены на элементы
основного капитала и в особенности на потребное для его
производства сырье (руда, металлы), расширение продукции
которых требует, если наличный основной капитал полностью
использован, больших капиталовложений и значительных сроков. Цены
на предметы потребления растут в меньшей пропорции. Цены на
рабочую силу начинают повышаться в последнюю очередь, и их
рост оказывается наименьшим. Отставание заработной платы
угнетающе действует на потребительский спрос. Отставание
роста цен на средства потребления снижает норму прибыли
отраслей П-го подразделения, ограничивает возможности
накопления, снижает их спрос на элементы основного капитала.
Дороговизна машин отрицательно действует и на процесс обновления и
расширения основного капитала и в отраслях производства
средств производства.
Мы видим, что массовое обновление и расширение основного
капитала обостряет многочисленные неравномерности,
диспропорции и противоречия, которые неизбежно ведут к нарушению
кругооборота общественного капитала и расстройству всего
процесса общественного воспроизводства. Это вытекает из того, что
расширение основного капитала является той формой
капиталистического накоцления, в которой его противоречия развиваются
особенно быстро. Законом накопления капитала является
обострение противоречия между общественным характером
производства и частным характером присвоения. Массовое обновление
и расширение основного капитала ведет к прогрессу
обобществления труда, к повышению его производительной силы, к
росту концентрации капитала и производства. Но-тем больше
обостряется противоречие, выражающееся в ограниченности
потребления масс, обусловленной частным характером
присвоения.
Массовое обновление и расширение основного капитала
неизбежно ведет к конфликту между тенденцией капитализма
к безграничному развитию 'производительных сил и
пролетарским состоянием масс, которое ограничивает их
потребление.
Этот анализ показывает, насколько нелепы попытки
рассматривать массовое расширение основного капитала как причину
кризиса. Мы уже указывали выше, что спазматичность,
неравномерность процесса обновления и расширения основного капитала
сама является следствием кризисов. Теперь мы убедились, что
массовое расширение основного капитала играет существенную
роль в подготовке кризиса в той мере, в какой оно
способствует обострению порождающего кризисы противоречия между
общественным характером производства и капиталистическим
присвоением во всех его проявлениях. Поэтому же
воспроизводство основного капитала является материальной основой
периодичности кризисов.
85
ПЕРИОДИЧНОСТЬ КРИЗИСОВ.
ВОСПРОИЗВОДСТВО ОСНОВНОГО КАПИТАЛА —
МАТЕРИАЛЬНАЯ ОСНОВА ПЕРИОДИЧНОСТИ КРИЗИСОВ
Вопрос о периодичности кризисов есть вопрос о регулярности
их повторения во времени, об относительной правильности сроков,
отделяющих один кризис общего перепроизводства от другого.
За первым кризисом общего перепроизводства, поразившим
Англию в 1825 г., последовали кризисы 1836 г., 1847 г., 1857 г.,
1866 г., 1873 г., 1882 г., 1890 г., 1900 г. Сроки повторения
кризисов неодинаковы, но, кроме кризиса 1873 г., они близки к 10-ти
летнему периоду, колеблются вокруг него. За кризисом 1900 г.
доследовали кризисы 1907 г., 1914 г., 1921 г., 1929 г., 1937 г.
С переходом к империализму произошло известное укорочение
цикла приблизительно до 7—8 лет, но относительная
правильность чередования кризисов во времени вплоть до второй мировой
войны в целом, если отвлечься от различий положения в
отдельных странах, не была нарушена.
Периодичность повторения является, как это показывает
история кризисов 1825—1940 гг., одной из существенных черт
циклических кризисов. Циклические кризисы, как правило, являются
периодическими. И все же цикличность кризисов и их
периодичность не следует отождествлять. Цикличность кризиса состоит
в том, что он является кризисом общего перепроизводства,
который завершает один экономический цикл и начинает другой.
Теоретически нельзя исключать возможность того, что тот или
иной циклический кризис в силу особых обстоятельств окажется
не периодическим, т. е. начнется в срок, резко отклоняющийся от
установившейся периодичности. Мы имеем и исторический опыт
такого кризиса: это мировой кризис 1873 г.
Чем же объясняется периодичность кризисов? В самом деле,
почему циклические кризисы общего перепроизводства, как
правило, повторяются через относительно определенные, более или
менее правильные периоды, почему сроки между кризисами не
составляют, например, в одном случае 7 лет, в другом — 3 года,
в третьем — 12 лет и т. д. Расстояние, отделяющее один кризис
от другого, неодинаково, оно изменчиво. Но для каждого данного
исторического периода оно колеблется в относительно узких
границах. В изменениях этих границ можно проследить
определенные, закономерные тенденции, обусловленные сменой
исторических стадий в развитии капитализма.
Ни одна из немарксистских «теорий» кризисов неспособна
вскрыть закон, лежащий в основе периодичности кризисов.
Если кризисы объяснять противоречием между производством;
и потреблением, если основную их причину свести к
недопотреблению, то неизбежен вывод, что кризисы должны иметь
перманентный характер. Только наличие внешней среды, внешних
рынков, «третьих лиц», или —как утверждает Мальтус — паразита-
86
ческих классов, спасает общество, по мнению, сторонников
«теории» недопотребления, от перманентных кризисов. Почему же
тогда эти громоотводы дают регулярные осечки через
определенные отрезки времени? Очевидно, объяснение и цикличности
капиталистического воспроизводства, и периодичности
кризисов согласно этой концепции приходится искать не в
законах движения капитализма, а в условиях, лежащих вне
капитализма.
Столь же бесплодна и «теория» диспропорциональности.
Игнорирование противоречия между производством и
потреблением и лежащего в его основе противоречия между общественным
характером производства и частным характером присвоения
закрывает путь к объяснению причин периодичности кризисов.
Это наглядно демонстрирует Туган-Барановский, ищущий
решения проблемы на поверхности явлений, в сфере кредита.
Ключ к решению этого исключительно важного вопроса
теории кризисов найден марксистской теорией и лежит в природе
капиталистического накопления и той роли, которую играет
в нем процесс обновления и расширения основного капитала.
Во втором томе «Капитала» Маркс формулирует следующие
чрезвычайно важный закон:
«Итак, в той самой мере, как с развитием капиталистического
способа производства растет размер стоимости и
продолжительность существования применяемого основного капитала, в этой
же мере жизнь промышленности и промышленного капитала
в каждой особой отрасли вложения развивается в многолетнюю
жизнь, —скажем, средним счетом в десятилетнюю жизнь. Если,
с одной стороны, развитие основного капитала удлиняет эту
жизнь, то, с другой стороны, она сокращается вследствие
постоянных переворотов в средствах производства, переворотов, которые
с развитием капиталистического способа производства также
постоянно возрастают. С этим связаны и смена средств
производства и необходимость постоянного Их возмещения, потому что
они подвергаются моральному снашиванию задолго до того, как
физически отживут свое время. Можно принять, что в решающих
отраслях крупной промышленности этот цикл жи<зни
составляет теперь средним счетом десять лет. Однако дело здесь не
в определенном числе. Ясно во всяком случае следующее: этим
охватывающим ряд лет циклом взаимно связанных между собой
оборотов, в которых капитал закреплен своей основной
составной частью, дана материальная основа периодических кризисов,
причем в ходе цикла деловая жизнь... последовательно
переживает периоды ослабления, среднего оживления, стремительного
размаха, кризиса. Хотя периоды, когда вкладывается капитал,
весьма различны и далеко не совпадают друг с другом, тем пе
менее кризис всегда образует исходный пункт для крупных
новых вложений капитала. Следовательно, если рассматривать
общество в целом, то кризис в большей или меньшей степени
Щ
создает новую материальную основу для следующего цикла
оборотов» К
Здесь дано решение одного из центральных вопросов теории
кризисов: почему кризисы перепроизводства носят
периодический характер, т. е. повторяются (регулярно через относительно
определенные сроки. Материальной основой периодичности
кризисов является воспроизводство основного капитала. Эта роль
воспроизводства основного капитала обусловлена следующими
закономерностями:
а) кризисы являются исходным пунктом новых крупных
капитальных вложений, они расчищают путь к массовому
обновлению и расширению основного капитала и тем самым к новому
росту производства;
б) процесс массового обновления и расширения основного
капитала чрезвычайно обостряет противоречия
капиталистического накопления, 'которые взрываются в кризисах. Выступая
стержнем циклического подъема, этот процесс подготовляет
вместе с тем и условия краха.
Расчищая путь к обновлению и расширению основного
капитала, кризис тем самым создает основу для своего преодоления
лишь таким образом, что создает предпосылки для следующего -
кризиса. Скачкообразность воспроизводства основного капитала,
порожденная кризисами, становится материальной основой
периодичности кризисов, их регулярной повторяемости. Сроки
оборота основного капитала приобретают огромное значение как
важный фактор, определяющий сроки кризисов. В письме
к Энгельсу от 2 марта 1858 г. Маркс пишет:
«Не можешь ли ты сказать мне, через какой промежуток
времени, — например на вашей фабрике, — обновляется
машинное оборудование? Беббэдж утверждает, что в Манчестере
основная часть машинного оборудования обновляется каждые 5 лет.
Мне это кажется несколько странным и не вполне вероятным.
Средний срок, в течение которого обновляется машинное
оборудование, является важным моментом для объяснений тех
многолетних циклов, через которые проходит
промышленное развитие с тех пор, как создалась крупная
промышленность» 2.
Получив подробный ответ Энгельса, Маркс пишет ему:
«Большое спасибо за разъяснение по вопросу о машинах.
Цифра в 13 лет соответствует ш теории, поскольку такое
соответствие необходимо, так как она дает единицу измерения для
цикла промышленного воспроизводства, совпадающего более или
менее с периодами постоянно повторяющихся больших кризисов,
движение которых, разумеется, с точки зрения интервалов между
ними определяется и совершенно иными моментами. Но для
1 К. Маркс, Капитал, т. II, стр. 181—182.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 312.
68
меня важно, что в непосредственных материальных
предпосылках крупной промышленности имеется один из моментов,
определяющих эти циклы» 1.
Центральный вопрос, который здесь интересует Маркса, — это
вопрос о промежутках между взрывами кризисов. Сроки оборота
основного капитала в каждый исторический период являются
более или менее определенными. И, поскольку они оказывают
существенное влияние на сроки кризисов, постольку и кризисы
повтаряются через относительно определенные промежутки
времени.
В периоды циклических подъемов происходит массовое
обновление и расширение основного капитала, одновременно вступает
в строй большое количество нового оборудования, и это ведет
к кризису. Это значит, что через известный срок это
оборудование одновременно требует своего замещения, что является
основой нового подъёма, который вновь неизбежно заканчивается
кризисом.
Предположим, что срок оборота основного капитала равен
10 годам, что возмещение каждой машины производится по
истечении этого срока. Предположим далее, что в ходе цикла под
влиянием кризиса имели место следующие колебания в
количестве вновь устанавливаемых машин: 3 года устанавливалось по
100 машин, следующие 3 года — по 300 машин в год. Очевидно,
что через 10 лет картина должна будет повториться: наступит
трехлетие, когда ежегодно из строя будет выбывать и требовать
замены по 100 машин, за которым последует трехлетие, в котором
эта цифра будет равна 300 машинам. Раз сложившаяся
скачкообразность обновления основного капитала сама себя воспроизводит
через сроки, равные срокам снашивания машин (физического и
морального). Это будет иметь место уже при простом
воспроизводстве, когда будет производиться только возмещение основного
капитала. В условиях расширенного воспроизводства
скачкообразность эта должна увеличиться, различия в числе ежегодно
устанавливаемых машин будут более резкими.
Подчеркивая все значение времени оборотов основного
капитала для определения сроков кризисов, 'следует, однако,
помнить:
1) сроки обновления основного капитала определяются
не только физическим, но и моральным износом, который в свою
очередь обусловливается кризисами. Кризисы, усвдряя
моральное снашивание оборудования, ускоряют и сроки его
замещения;
2) срок обновления основного капитала лишь один из
моментов, определяющих срок кризисов, который, кроме того,
«...определяется и совершенно иными моментами» (Маркс); кризисы
это взрывы всех противоречий буржуазного производства; все,
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 315—316,
89
что влияет на степень напряженности этих противоречий,
оказывает известное влияние на сроки кризиса, его
продолжительность, общую длину цикла; размеры, в которых осуществляется
обновление основного капитала и в особенности его расширение,
сами зависят от общего состояния капиталистического хозяйства
и хозяйства данной страны, от остроты проблемы рынков, от
степени использования наличного производственного аппарата,
от остроты конкуренции, быстроты прогресса техники, методов
увеличения производства абсолютной и относительной
прибавочной стоимости и усиления эксплуатации рабочего класса, от
всей совокупности условий, определяющих темпы и масштабы
накопления капитала и роста производительных сил
капитализма;
3) сроки обновления основного капитала имеют существенное
значение в ходе цикла лишь потому, что все воспроизводство
основного капитала вследствие неизбежности кризисов при
капитализме приобретает крайне неравномерный характер. Только
под воздействием кризисов обновление основного капитала
концентрируется на небольшом отрезке времени, приобретает
одновременный массовый характер, столь же одновременный и
массовый характер приобретает и моральное снашивание основного
капитала в кризисах. Воспроизводство основного капитала есть
мате)риальная основа периодичности кризисов, но не причина,
порождающая кризисы.
ФОРМЫ РАЗВЕРТЫВАНИЯ КРИЗИСА
Кризис есть взрыв противоречий капиталистического хозяй-~
ства, в кризисе эти противоречия проявляются в бурных и
разрушительных формах. Ик^рический опыт полностью
опровергает утверждения Туган-Барановского и многих других
буржуазных экономистов о возможности бескризисных циклов, в которых
переход от роста производства к его снижению происходит без
глубокого потрясения хозяйства, без нарушения всего процесса
обществ енного воспроизводства.
Почему же перепроизводство обнаруживается внезапно как
экономическая катастрофа, как взрыв? 1
1 Этот важный и трудный вопрос теории кризисов ставит и Гилъфердинг.
Перечисляя «тенденции, полагающие конец оживлению», он спрашивает,
«почему проявление их носит критический, а не затяжной характер, почему
оно наступает внезапно, а не постепенно». Но ответа на этот вопрос он не дает.
Больше того, он его тут же снимает. «Для движения волн конъюнктуры, —
пишет Гильфердинг, — решающее значение имеет смена оживления и
депрессии, а внезапность этой перемены — дело второстепенное» (Р. Гилъфердинг,
финансовый капитал, М. 1922, стр. 290). Гильфердинг повторяет здесь
апологетический тезис Бауэра о том, что вопрос о кризисе не имеет существенного
значения, что главное это смена периодов процветания периодами застоя.
Оба они воспроизводят концепцию Туган-Барановского* утверждающего, что
$0
Для того чтобы перепроизводство обнаружилось внезапно,
в катастрофической-, кризисной форме, оно должно оставаться в
скрытом виде до тех пор, пока его постепенное количественное
нарастание не достигнет того цредела, когда процесс
воспроизводства оказывается настолько расстроенным, что дальнейшее
его продолжение в прежнем масштабе становится
невозможным. Именно таков ход событий в процессе развертывания
кризиса.
Перепроизводство остается известное время в скрытом виде
благодаря ряду обстоятельств.
1. Чрезвычайно важной формой перепроизводства является
перепроизводство материальных элементов основного капитала,
чрезмерное расширение производственного аппарата,
строительство заводов, для продукции которых не будет сбыта при
данном уровне цен. Когда идет строительство 10 доменных печей
мощностью, например, в 3 млн. т, при отсутствии перспектив
соответствующего расширения сбыта, то налицо явное
перепроизводство доменных печей. Но пока идет их строительство, они
являются источником не предложения, а спроса на металл,
который может даже превысить предложение. Цены на металл
пойдут еще больше вверх, будет ощущаться недостаток металла.
В основе же этого кажущегося недопроизводства будет
фактическое перепроизводство металлургических мощностей. Но для того
чтобы оно обнаружилось, новые домны должны вступить в строй.
Перепроизводство неизбежно остается временно в скрытом виде
и даже вуалируется кажущимся недопроизводством.
2. Существенным выражением перепроизводства является
накопление товарных запасов. Однако в течение некоторого периода
оно протекает в формах, не вызывающих тревоги, и
перепроизводство имеет скрытый характер. Больше того, до известного
времени накопление запасов выступает как источник добавочного
спроса и может даже вести к отставанию предложения от спроса
и создать иллюзию недопроизводства. Когда цены растут,
торговцы стараются иметь возможно большие запасы, чтобы
выиграть на их вздорожании. Они увеличивают заказы
промышленности, чтобы потам не делать их по более высоким ценам.
Важным фактором, который способствует накоплению товарных
запасов и тем самым оттягивает обнаружение перепроизводства,
является спекуляция. Спекулянты скупают товары с целью
временно изъять их из обращения, чтобы искусственно создать их
недостаток, еще больше взвинтить их цены и реализовать затем
со спекулятивной сверхприбылью. Характерно,- что даже
ожидание роста цен влечет за собой известный рост спроса с целью
увеличения запасов. Когда подъем достигает большого напря-
кризис не является обязательной фазой цикла. Гильф&рдинг делает здесь
уступку апологетической буржуазной «теории» бескризисных циклов, с
которой он впоследствии полностью солидаризировался в своей «теории»
«организованного кацитадщаадед*
W
жения, то стремление увеличить запасы сьцрья и
полуфабрикатов на предприятиях и товаров в тортовой сети стимулируется
и тем, что появляются трудности с размещением заказов и
выполнением их в определенный срок, поскольку производственный
аппарат работает с более или менее полной нагрузкой. Таким
образом, до известного времени накопление товарных запасов
не только не обнаруживает себя на поверхности как (|щрма
перепроизводства, каковой оно является в действительности,
а само является источником нового расширения спроса и
производства. Тем самым перепроизводство, оставаясь в скрытом виде,
расширяет собственную основу. Когда же трудности сбыта
приобретают серьезный характер и совершается перелом в динамике
цен, накопленные запасы огромной лавиной выбрасываются
для реализации. Перепроизводство выступает наружу внезапно,
как взрыв большой разрушительной силы.
3. Сохранение перепроизводства в течение известного времени
в скрытом виде неизбежно и потому, что при капитализме между
производством и потреблением нет непосредственной связи. Ее
нет не только в том смысле, что потребление не является целью
производства. Существенно и то, что между производителем и
потребителем вклинивается цепь торговых посредников. Маркс
пишет: «Размеры товарных массе, создаваемых
капиталистическим производством, определяются масштабом этого
производства и потребностью в постоянном его расширении, но отнюдь
не предопределенным кругом спроса и предложения, не кругом
потребностей, . подлежащих удовлетворению. Для массового
производства непосредственным покупателем может быть, кроме
других промышленных капиталистов, только оптовый купец.
В известных границах процесс воспроизводства может
совершаться в прежнем или даже расширенном масштабе, хотя
выброшенные из него товары в действительности не перешли
в сферу личного или производительного потребления... Раз
удается продавать продукт, все идет нормально с точки зрения
капиталистического производителя. Кругооборот капитальной
стоимости, представителем которой является этот
капиталистический производитель, не прерывается... весь процесс
воспроизводства может находиться в самом цветущем положении, — и,
однако, большая часть товаров может переходить в сферу
потребления лишь по видимости, в действительности же может
оставаться нераспроданной в руках перекупщиков, следовательно
фактически все еще находиться на рынке. Но поток товаров
следует за потоком, и, наконец, обнаруживается, что прежний поток
лишь по видимости поглощен потреблением» !.
4. Сохранение перепроизводства в скрытом виде в одной или
нескольких решающих отраслях промышленности придает ему
скрытый характер и в многочисленных других отраслях произ-
К. Маркс, Капитал, т. II, стр. 72.
92
водства, с ними связанных. Предположим, что уже имеющееся
перепроизводство в текстильной промышленности остается в
скрытом виде, вследствие того, что продолжающийся рост цен
стимулирует увеличение закупок тканей для увеличения запасов.
Строительство новых текстильных фабрик идет еще в широком
масштабе. Отсюда высокий спрос на продукты тяжелой
индустрии. Горная промышленность -может добывать столько руды
и угля, сколько требуется металлургии и другим отраслям;
последняя может производить металл в количествах, не
превышающих спрос машиностроения и прочих потребителей;
машиностроение может даже не справляться с заказами других отраслей
хозяйства, может казаться, что имеет место недопроизводство
машин и ряда других товаров. Обычно внешне так и обстоит
в периоды циклического подъема, если он приобретает, как это
наблюдалось в XIX в., достаточную напряженность: многие
отрасли не поспевают за спросом, и в них как будто бы царит
недопроизводство. Но вот перепроизводство текстильных изделий
получает открытую форму, падают их цены, свертывается
строительство текстильных предприятий, уменьшается спрос на
металл, машины. Тогда вдруг обнаруживается, что нет ни одной
отрасли хозяйства, которая не изнемогала бы под бременем
перепроизводства. Именно потому, что производство носит
общественный характер, что сильно развито общественное
разделение труда и специализация отраслей, что между ними существует
теснейшая связь, перепроизводство, остававшееся в скрытом
виде, прорывается сразу как всеобщая катастрофа, как только
оно выступает наружу в острой форме в одной или нескольких
решающих отраслях промышленности.
5. Важным фактором, способствующим тому, что
перепроизводство остается в течение некоторого времени в скрытом виде,
но зато прорывается потом как всеобщая катастрофа, является
кредит. Здесь мы пока отвлечемся от него. Все сказанное выше
вполне объясняет, почему перепроизводство обнаруживается
именно в форме кризиса. Кредит только усиливает действие
рассмотренных процессов, но было бы ошибочным видеть в нем их
источник и причину.
Предпосылки кризиса созрев-ают в фазе подъема. Но раз
кризис начался, он автоматически расширяет свою собственную
основу. Кризис возникает как результат и выражение конфликта
между возросшими в ходе подъема производительными силами
и узостью рынков сбыта, обусловленной системой
капиталистической эксплуатации, обрекающей подавляющее
большинство населения на жалкое, нищенское существование, жестко
олраничивающей их потребление. Вместе с нарастанием
кризиса происходит дальнейшее обострение этого конфликта.
Кризисы являются могучим фактором абсолютного и
относительного обнищания рабочего класса капиталистических
стран. 93
Обычные спутники кризисов — бурное возрастание
безработицы, падение доходов рабочего класса вследствие
сокращения занятости при одновременном снижении ставок заработной
платы и увеличении нормы эксплуатации тех, кто сохранил
работу. Отсюда неизбежное в условиях кризиса сокращение
потребления масс, которое в свою очередь дает толчок к новому
сокращению производства и дальнейшему возрастанию
безработицы.
Кризис автоматически расширяет в процессе своего
развертывания свою основу также благодаря тому, что каждая отрасль
хозяйства связана в процессе воспроизводства тысячами нитей
с другими отраслями. Нарушение процесса воспроизводства в
любой из главных отраслей хозяйства неизбежно вовлекает в
орбиту кризиса и прочие отрасли. Для буржуазных теоретиков,
признающих подобно Рикардо лишь частичное перепроизводство,
это осталось нераскрытой тайной. Перепроизводство одних
товаров в их представлении неразрывно связывается с
недопроизводством других товаров. Но «... для того, чтобы кризис
(следовательно, и перепроизводство) был всеобщим, достаточно, чтобы
он охватил главные предметы торговли» *.
С изумительной ясностью Маркс раскрывает ту цепную связь,
благодаря которой перепроизводство даже нескольких главных
товаров ведет к всеобщему перепроизводству.
«Задержка на рынке, переполненном ситцем, препятствует
воспроизводству ткача. Это препятствие прежде всего касается
его рабочих. Последние, следовательно, в меньшей степени
являются потребителями его товара — ситца — и других товаров,
которые входили в их потребление, или даже совсем не
потребляют их больше... задержка в воспроизводстве ситца касается
массы других производителей: прядильщиков, поставщиков
хлопчатой бумаги, производителей веретен и ткацких станков, железа,
угля и т. д. Воспроизводство в их отраслях также было бы
задержано, так как воспроизводство ситца является условием их
собственного воспроизводства. Это произошло бы даже в том
случае, если бы они не произвели слишком много в своих
собственных сферах, т. е. не произвели бы больше того, что было
обусловлено и что соответствовало процветающей ситцевой
промышленности... падает также спрос и на все другие товары, на те
предметы потребления, на которые затрачивается доход лиц,
косвенным образом являющихся производителями ситца...' Это
касается и других товаров (предметов потребления)... Даже если
в этих сферах не было произведено слишком много, теперь в них
имеется перепроизводство.
Если произошло перепроизводство не только ситцев, но и
льняных, шелковых и шерстяных изделий, то понятно, что
перепроизводство этих немногих, но важнейших предметов вызывает
К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. II, ч. 2, стр. 193.
94
па рынке более или менее всеобщее (относительное) перепроиз-
нодство» *.
Кризис нарастает, как снежная лавина, катящаяся под гору.
Затруднения в сбыте и сокращение производства в одной отрасли
ведут к затруднениям в сбыте и к сокращениям производства
в целом ряде других отраслей, которые в свою очередь
способствуют новому углублению кризиса в первой отрасли, бывшей
его исходным очагом.
Трудности сбыта, нарастание товарных запасов ведут к
падению цен, Которые в свою очередь становятся могучим
фактором дальнейшего расстройства процесса воспроизводства.
«...Изменения цен... препятствуют значительным частям всего
капитала возмещаться согласно своим средним соотношениям и
неизбежно должны вызывать временные явления общего застоя
при той всеобщей зависимости между различными частями
процесса воспроизводства, какая развивается в особенности
благодаря кредиту» 2.
Падение цен означает не только снижение прибылей, но и
обесценение наличных, купленных по более высоким ценам,
запасов сырья, топлива и элементов основного капитала.
Положение в особенности осложняется неравномерностью падения цен
на отдельные товары. Если, например, машины стали дешевле
лишь на 10°/о, а ткани — на 40%, то это означает серьезное
относительное вздорожание машин для текстильной
промышленности, невозможность нормального возмещения основного
капитала, усиливающую расстройство процесса воспроизводства. Это
обстоятельство приобретает крупнейшее значение в эпоху
империализма, когда политика монопольных цен чрезвычайно
обостряет неравномерность движения цен отдельных товаров.
Неравномерность падения цен разрушает те стоимостные
пропорции, которые лежали в основе воспроизводства по стоимости и
возмещения в натуре отдельных элементов производительного
капитала.
Падение цен, снижающее норму прибыли, уменьшает
накопление. Это обусловливается также и снижением массы
присваиваемой прибавочной стоимости вследствие уменьшения во время
кризиса числа эксплуатируемых рабочих. Но уменьшается и
доля накопляемой прибавочной стоимости, так как падение
нормы прибыли ослабляет стимулы накопления 3. Но, чем
сильнее уменьшается накопление, тем больше масштабы кризиса.
1 К. Маркс, Теории прибавочное стоимости, т. II, ч. 2, стр. 199—200.
2 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 497—498.
3 «Если, следовательно, в силу какого-либо обстоятельства или целой
комбинации обстоятельств рыночные цены товаров (всех или большинства из
них, что совершенно безразлично) спустятся ниже их цен производства, то,
но-нервых, воспроизводство капитала будет по возможности сокращено.
По еще более задерживается накопление» (К. Маркс, Теории прибавочной
< тоимости, т.ч II, ч. 2, стр. 175).
95
РОЛЬ КРЕДИТА В НАЗРЕВАНИИ И РАЗВЕРТЫВАНИИ
КРИЗИСА. ДЕНЕЖНЫЙ КРИЗИС
До сих пор мы оставляли в стороне вопрос о кредите.
Буржуазная политическая экономия ищет в кредите причину
кризисов, в явлениях кредита — внутренние закономерности смены
фаз цикла, в нарушениях кредита — сущность кризисов. Так,
например, Альберт Ган, один из наиболее последовательных
сторонников кредитно-монетарного объяснения кризисов, утверждает:
«Типичные кризисы сбыта имеют своим основанием всегда или
уменьшение денежной массы или замедление скорости обращения.
Если предположить неизменную денежную массу и постоянную
скорость обращения денег, то явление кризиса сбыта вообще
становится в денежном хозяйстве невозможным» *.
Источником подъема, по утверждению Гана, является
экспансия кредита, рост количества денег, увеличивающий спрос,
капитальные инвестиции, покупательную способность. Подъем
сменяется кризисом вследствие чрезмерного роста цен. Но
последнему могут помешать банки, проводя соответствующую
дисконтную политику. Формулируя значение своей «теории», Гаи
подчеркивает, что ее «важнейший практический вывод»
заключается в доказательстве возможности устранения кризисов.
ХугалгЛарджодсх^ий,^ объясняя кризисы
диспропорциональностью отраслей, рассматривает в то же время движение денежного
капитала, как основу смены фаз цикла:
«Свободный денежный капитал накопляется, усиленно ищет
помещения и не может его найти... Наконец, свободного денежного
капитала скопляется так много, что сопротивление
промышленности преодолевается, капитал проникает в промышленность и
находит себе помещение. Наступает эпоха промышленного
подъема... Таким образом проходит несколько лет. Накопленный
капитал мало-помалу расходуется. Правда, расширенное производство
создает новые огромные капиталы. Но рынок быстро поглощает
эти капиталы... Когда расходование капитала приходит к концу,
тогда следует промышленный кризис... Кризисы вызываются тем,
что в фазисе подъема потребление капитала идет быстрее, чем его
образование» 2. Отто Бауэр повторил эту концепцию Туган-Бара-
новского и преподнес ее как свой вклад в марксистскую теорию
кризисов, скромно ухмолчав об источнике этого «открытия». Он
утверждает, что свободный денежный капитал, или, как он выра-
1 А. Ган, Основные принципы монетарной теории конъюнктуры,
Сборник «Кредит и конъюнктура», М. 1929, стр. 9. Следует отметить, что в
последней своей книге А. Ган выступил прочив переоценки роли кредитно-моне-
тарных факторов, в известной мере отошел от своей старой концепции, но
она до сих пор имеет хождение среди буржуазных экономистов, да и сам
Ган отнюдь не порвал с ней полностью. (A. Hahn, Common Sense
Economics, London 1956).
2 Туган-Барановский, Периодические промышленные кризисы, стр. 296,
297, 298, 304.
96
жается, «существование «сбережений мертвого капитала»,
является средством обеспечения от нарушения всякого равновесия,
от диспропорциональности производства»1. Когда этот капитал
израсходован, наступает кризис.
Нет возможности и необходимости перечислять здесь
многочисленные варианты кредитно-монетарных «теорий» кризисов.
«Поверхностность политической экономии, — писал о них Маркс, —
обнаруживается между прочим в том, что расширение и
сокращение кредита, простые симптомы сменяющихся периодов
промышленного цикла, она признает их причинами» 2. Сторонники
кредитно-монетарных объяснений кризиса видят его основу в
недостатке капитала. «...Недостаток капитала — вот что вызвало
последний мировой кризис (равно как и предшествовавшие
кризисы)»3,— утверждает Тугая-Барановский. В действительности во
время кризиса «...имеется всегда обилие капитала, немогущего
превратиться в деньги...» 4 Капиталисты имеют избыток товаров,
но не могут превратить их в наличные деньги. Острые
затруднения создаются не исчерпанием денежного капитала, а
нарушением процесса реализации, расстройством всего процесса
общественного воспроизводства. Погоня за наличными в моменты
особого обострения кризиса — это погоня за деньгами, а не за доба-
вочньш капиталом. Вздорность тезиса о недостатке капитала как
причине кризиса особенно отчетливо проявляется в период
депрессии, когда царит обилие свободного денежного капитала, а
производство остается на низком уровне. Само обилие денежного
капитала в этот период есть следствие сжатия процесса
воспроизводства, высвобождения части оборотного капитала, увеличения
фонда амортизации основного капитала, возмещение которого
задерживается, и т. д. Никакое обилие денежного капитала, или
кредитная экспансия, не может вызвать подъема
промышленности, если предпосылки для него не имеются в общих условиях
воспроизводства и накопления.
Кредитом нельзя объяснять смену фаз цикла. Еще в меньшей
мере можно объяснять им кризисы. Необходимость кризисов
таится не в системе кредита, а в природе самого капитализма, его
коренных противоречий. Нарушения в сфере кредита
представляют лишь одну из форм выражения общего расстройства всего
процесса капиталистического воспроизводства, и к ним ни в
какой мере нельзя сводить сущность кризисов перепроизводства.
Но если кризисы теоретически возможны без кредита, то
исторически они выступают на сцену в условиях, когда кредит
пронизывает все экономические отношения буржуазного общества, а
кредитная надстройка достигает высокого развития. Кредит ока-
1 К. Каутский и Отто Бауэр, Изложение 2-го тома «Капитала»
Карла Маркса, стр. 77.
2 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 639.
8 Ту гаи-Барановский, цит. соч., стр. 303.
4 К. Маркс, Капитал, т. III, стр, 530.
7 Л. А. Мендельсон
97
зывает огромное влияние на вызревание предпосылок кризиса й
формы движения кризиса. В основном роль кредита сводится к
тому, что он выступает могучим рычагом усиления
перепроизводства и увеличения разрушительной силы кризисов.
Маркс пишет о роли кредита в кризисах:
«Если кредит оказывается главным рычагом перепроизводства
и чрезмерной спекуляции в торговле, то лишь потому, что процесс
воспроизводства, эластический по своей природе, форсируется
здесь до крайних пределов, и притом форсируется потому, что
значительная часть общественного капитала применяется
несобственниками его, пускающимися в дело совсем по-иному, чем
собственник, который, поскольку он функционирует сам, боязливо
учитывает границы, полагаемые его частным капиталом... Поэтому
кредит ускоряет материальное развитие производительных сил и
создание всемирного рынка, доведение которых, как
материальных основ повой формы производства, до известной степени
развития и составляет историческую задачу капиталистического
способа производства. Вместе с тем кредит ускоряет насильственные
взрывы этого противоречия, кризисы, и тем самым усиливает
элементы разложения старого способа производства» х.
В фазе подъема кредит усиливает скачкообразный рост
производства, а тем самым форсирует перепроизводство. Кредит
раздвигает границы, которые ставятся накоплению капитала частной
собственностью. Он централизует многочисленные мелкие
капиталы, которые не достигли размеров, достаточных для
самостоятельного функционирования, а также средства землевладельцев,
сбережения мелкой буржуазии и рабочего класса. Он
централизует амортизационные отчисления и фонды, которые (накопляются
постепенно, но могут быть использованы лишь в определенный
момент для замещения физически и морально изношенного
оборудования. Он централизует и части функционирующего
оборотного капитала, временно высвобождающиеся в денежной форме.
Перераспределяя денежные капиталы, кредит позволяет
капиталистам расширять производство, осуществлять обновление и
расширение основного капитала предприятий, накоплять запасы
сырья и готовых изделий в масштабах, далеко выходящих за
пределы, которые ставятся размерами их собственных капиталов.
Кредит способствует спекуляции, созданию дутых предприятий,
искусственному вывинчиванию цен. Все это в известных пределах
усиливает подъем, но в еще большей степени усиливает
последующий крах.
Кредит удлиняет период, когда перепроизводство и кризис
остаются в скрытом виде, когда продукция и цены продолжают
расти, хотя рынки уже переполнены. Кредит облегчает в период
подъема накопление товарных запасов, превышающих обычные
размеры, с целью выиграть на ожидаемом дальнейшем повыше-
1 К. Марксу Капитал, т. III, стр. 454.
98
нии их цен. Марке пишет о купце, что «...при современной
кредитной системе он располагает большой частью всего денежного
капитала общества, так что он может повторять свои закупки
прежде, чем ранее купленное окончательно продано... здесь
создается фиктивный спрос» 1. Этот фиктивный спрос усиливает
перепроизводство, временно (придает ему скрытый характер, но
вместе с тем увеличивает разрушительную силу кризиса. Кредит
позволяет промышленникам сохранять в течение некоторого
времени прежние масштабы производства, а купцам — 'Прежние
масштабы закупок, несмотря на явные признаки затоваривания и
растущие трудности сбыта. Но на известном этапе кредит придает
развитию кризиса бурный, драматический характер, немыслимый
при отсутствии кредитных отношений.
При развитой системе кредитных связей нарушение
воспроизводства (В одном пункте с огромной быстротой передается в
многочисленные другие пункты хозяйства. Чтобы оплатить вексель,
необходимо не только продать товар, но продать его в
определенный срок и по определенной цене, в надежде на которую вексель
был выдан. Тем более зловещие последствия имеют кризисные
трудности сбыта и падение цен. Кредитные обязательства,
которые фиксированы, исходя из высокого докризисного уровня цен,
оказываются непосильным бременем, под тяжестью которого
гибнут тысячи капиталистов, увлекая за собой своих кредиторов 2.
Необходимость продать товары в определенный срок, чтобы
погасить платежные обязательства, вынуждает продавать по
любой цене. Кредит, таким образом, сам усиливает падение цен,
которое для него столь губительно.
Если кредит ускоряет распространение кризиса и увеличивает
его разрушительную силу, то, с другой стороны, кризис не может
не сопровождаться потрясениями кредита. Они проявляются в
денежных кризисах, которые выступают как один из моментов
общего кризиса промышленности и торговли. Формы проявления
денежных кризисов многообразны и различны в зависимости от
интенсивности кризиса. Важнейшие из них:
банкротства, обусловленные нарушениями в торговле;
биржевые крахи, падение курсов акций;
1 Н. Маркс, Капитал, т. III, стр. 315—316.
2 Маркс следующим образом рисует катастрофические последствия,
которые влечет за собою падение цен в условиях развитой системы кредита:
• «...Определенные предположительные отношения цен обусловливают
процесс воспроизводства, а потому последнее вследствие общего понижения
цен приостанавливается и приходит в расстройство. Это расстройство и
приостановка процесса воспроизводства парализует функцию денег как средства
платежа, развивающуюся с развитием капитала и основывающуюся на
упомянутых предположительных отношениях цен, разрывает в сотне мест цепь
платежных обязательств на определенные сроки, еще более обостряется
возникающим отсюда потрясением кредитной системы, развившейся вместе с
капиталом, и таким образом приводит к сильным и острым кризисам, к внезапным
насильственным обесценениям, к действительной приостановке и срыву
процесса воспроизводства и вместе с тем к действительному сокращению
воспроизводства» (К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 264—265).
7*
99
денежный голод, вызываемый стремлением получить
наличные средства для оплаты текущих обязательств;
поганя за золотом, стимулируемая необходимостью оплатить
обязательства за границей или потерей доверия к кредитным
деньгам;
сокращение коммерческого кредита и рост учетного процента;
банкротства банков, перерастающие в ряде случаев в крах всей
банковской системы;
сокращение эмиссий ценных бумаг;
в некоторых случаях расстройство денежного обращения,
обесценение денег, расстройство системы государственного
международного кредита, как это было в кризисе 1929—1933 гг.
Последователь'ность, в которой эти процессы развертываются,
может быть различной; не в каждом кризисе они все
наблюдаются. За этим многообразием форм проявления денежных
кризисов скрывается общее содержание: нарушение кредитных
отношений, выражающее расстройство процесса общественного
воспроизводства.
«Денежный кризис заключается прежде всего в том, что все
состояния» вдруг обесцениваются по сравнению с меновым
средством и не «в состоянии» справиться с деньгами. Кризис
существует именно тогда, когда невозможно более платить своим
«состоянием», а необходимо платить деньгами» *.
В этих условиях нельзя ни переучесть вексель, ни продлить
его срок. Результатом является банкротство. Отсюда погоня за
наличными деньгами:. Она усиливается тем, что за товары,
которые можно было раньше купить в кредит, сейчас нужно
платить чистоганом. В банкротствах банков нарушение кредитных
отношений выступает в концентрированном виде.
Загипнотизированная внешним драматизмом денежных кризисов, буржуазная
политическая экономия склонна видеть в них основу экономичебких
кризисов. Этим она ставит отношения на голову2.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IV, стр. 383.
2 Разоблачая вздорность попыток свести суть кризиса к нарушениям в
сфере кредита, Маркс пишет: «При такой системе производства, когда все
взаимоотношения процесса воспроизводства покоятся на кредите, если кредит
внезапно прекращается и силу имеет только платеж наличными, должен очевидно
наступить кризис, необычайная погоня за средствами платежа. Поэтому на
первый взгляд весь кризис представляется только кредитным кризисом и
денежным кризисом. И в самом деле, вопрос заключается только в том, как
превратить^ векселя в деньги. Но эти векселя представляют в большинстве
случаев действительные купли и продажи, расширение которых далеко за
пределы общественной потребности лежит в конце концов в основе всего кризиса.
Однако наряду с этим громадная масса этих векселей представляет просто
дутые операции, которые теперь обнаруживают свой истинный характер и
лопаются; далее, спекуляции, предпринятые с чужим капиталом и
потерпевшие крушение; наконец, товарные капиталы, которые обесценены или даже
вовсе не могут быть проданы; или обратный приток капиталов, который
никогда уже не может осуществиться». Все это Маркс характеризует как«...
искусственную систему насильственного расширения процесса
воспроизводства...» (К. Марке, Капитал, т. III, стр. 504).
100
«...То, что представляется кризисом на денежном рынке, в
действительности выражает аномалии в самом процессе
производства и воспроизводства» 1.
Потрясение кредитной системы или, как выражается
современная буржуазная литература, «кризис доверия» может
возникнуть и в силу политических причин (войны, государственные
перевороты, революции), а также под влиянием крупных
спекуляций, биржевых афер, в периоды, когда нет условий для общего
кризиса перепроизводства 2. Мобильность денежного капитала
облегчает возникновение подобных потрясений кредитной системы,
имеющих специальный характер. Маркс пишет:
«Этот денежный кризис, который в тексте определяется как
особая фаза всякого общего производственного и торгового
кризиса, следует отличать от специального вида кризиса, который
также называется денежным кризисом, но может возникнуть
самостоятельно, затрагивая промышленность и торговлю лишь
путем обратного отражения. Это такие кризисы, центром движения
которых является денежный капитал, а непосредственной
сферой — банки, биржи, финансы» 3.
Очевидно, однако, что грандиозные размеры денежный кризис
может приобрести лишь, если потрясена не только кредитная
система, но и нарушен весь ход общественного воспроизводства, т. е.
когда денежный кризис является моментом общего кризиса
перепроизводства.
Непонимание того, что денежные кризисы, кроме случаев
когда они вызываются олециальными причинами, это — лишь формы
выражения общих кризисов перепроизводства, порожденных
коренными противоречиями капитализма, неустранимых без
уничтожения капиталистического способа производства, привело к
попыткам предотвратить денежные кризисы путем
законодательного регулирования кредита. В этом, в частности, была цель
английского банкового законодательства 1844—1845 гг. История
кризисов показала, что «невежественное и нелепое банковое
законодательство— вроде законов 1844—1845 гг. — может . усилить
этот денежный кризис. Но никакое банковое законодательство
не может устранить кризиса» 4.
Разрушающее действие кризиса перепроизводства проявляется,
таким образом, во всех сферах хозяйства. В производстве он
1 R. Маркс, Капитал, т. II, стр. 316.
2 Нарушения, обусловленные политическими причинами, возможны и
в сфере производства и торговли. Сокращение продукции под влиянием
внезапного изменения условий сбыта в связи с объявлением войны наблюдалось
неоднократно в истории капиталистического развития. Не только войны, но и
политические перевороты или даже угроза таковых могут оказать влияние на
ход капиталистического производства. Следует отметить также серьезное
влияние, оказываемое на ход воспроизводства экономическим саботажем
реакционной крупной буржуазии, который она подчас применяет с целью
обуздать революционное движение рабочего класса.
3 Я. Маркс, Капитал, т. I, стр. 145, примечание № 99.
4 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 504.
101
проявляется в падении продукции, в увольнениях рабочих, в
бездействии огромных масс оборудования, в физическом и
стоимостном разрушении постоянного капитала, в физическом истощении
и дисквалификации рабочей силы, если кризис и безработица
имеют затяжной характер. В сфере торговли он выступает как
кризис сбыта, сокращающий обороты торговли, снижающий цены,
нагромождающий запасы не поддающихся реализации товаров,
которые опять-таки разрушаются как по стоимости, так и
физически. В сфере кредита и денежного обращения кризис
перепроизводства выступает как денежный кризис, проявляющийся в
потрясении всей системы кредитных отношений, в массовых
банкротствах, в денежном голоде, в банковских крахах и т. д.
На фондовых биржах кризис перепроизводства проявляется в
падении курсов ценных бумаг. Нет ни одной области
капиталистической экономики, которая не испытывала бы серьезных
потрясений от ударов кризиса. Это обусловлено природой
экономических кризисов, тем, что в них взрываются все противоречия
буржуазного общества, лежащее в их основе противоречие между
общественным характером производства и частным характером
присвоения во всем многообразии его конкретных форм
проявления.
Рабочему классу кризисы приносят величайшие лишения, и
страдания. Одна часть рабочих выбрасывается во время кризисов
из производства на улицу и обрекается на голод из-за
безработицы. Другая часть рабочих вынуждается к работе по урезанным
ставкам заработной платы, к всемерной интенсификации труда, а
подчас и к удлинению рабочего дня. Все методы усиления
эксплуатации рабочего класса получают во время кризисов самое
широкое применение. Буржуазия всячески пытается
компенсировать уменьшение реализуемой массы прибавочной стоимости,
обусловленное сокращением числа занятых рабочих и -паде-яиел*
цен, увеличением нормы эксплуатации той части пролетариата,
которая сохранила работу. Потребление рабочего класса во
время кризисов резко снижается. Самые необходимые предметы
потребления становятся для него недоступными, в то время
как хозяйство задыхается от избытка товаров, не находящих
сбыта.
ЗАКОНОМЕРНОСТИ ПЕРЕХОДА ОТ КРИЗИСА
К ДЕПРЕССИИ И ОЖИВЛЕНИЮ
Каждый кризис создает предпосылки своего собственного
преодоления, что вытекает из самой его природы. Выход из одного
кризиса осуществляется путями, которые лишь обостряют
антагонистические противоречия капитализма; отсюда неизбежность
повторения кризиса, как правило, еще более разрушительного.
Таков закон движения кризисов.
102
Путь для выхода из кризиса расчищают те же процессы, в
которых кризис выражается и которые способствуют его
развертыванию, — падение производства, понижение цен, банкротства,
разрушение производительных сил, обесценение капитала и т. д.
Падение производства расширяет и углубляет кризис, так как
оно уменьшает спрос на элементы постоянного капитала и
рабочую -силу и тем самым ведет к новому сокращению продукции.
Но наступает такой момент кризиса, когда производство падает
быстрее, чем потребление соответствующих товаров.
Металлообрабатывающие заводы тогда потребляют больше железа, чем
вырабатывает металлургия, текстильные магазины продают больше
тканей, чем выделывается фабриками, и т. д. Идет проедание
запасов. Так как общий уровень производства и торговли низок и
продолжает снижаться, «а цены падают, то новых закупок для
пополнения запасов не совершают в надежде, что позже это можно
будет сделать по более дешевым ценам. Таким образом, когда
падение производства обгоняет падение производительного и
личного потребления, запасы начинают рассасываться. Этому
способствует также и порча или прямое уничтожение товаров, не
находящих себе сбыта. Уничтожение товарных запасов с целью
сокращения перепроизводства, предотвращения дальнейшего
падения цен и последующего их повышения особенно широко
практикуется в кризисах эпохи империализма.
Постепенное уменьшение товарных запасов, нагромождение
которых способствовало падению производства и цен,
подготовляет почву для перелома в динамике хозяйства. Падение
производства, таким образом, постепенно создает предпосылки для
последующего роста производства.
Падение цен, как мы видели, ведет к снижению продукции,
банкротствам, к расширению и углублению кризиса. Но
перепроизводство, выражающееся в кризисах, имеет относительный
характер и означает невозможность продать по существующим
ценам. Их снижение уменьшает эту преграду и создает
предпосылки для последующего расширения сбыта.
Конечно, пониженный уровень цен оказывается разорительным
для многих предприятий с более высокими издержками
производства, с худшей техникой. Зато для более передовых предприятий
он открывает добавочный рынок не только за счет увеличения
спроса, но и за счет захвата позиций на рынках, которые при
более высоких ценах занимали их ныне разорившиеся конкуренты.
Цены отдельных товаров снижаются во время кризиса весьма
неравномерно. В различной степени падает соответственно и
норма прибыли, вызывая отлив капитала из отраслей, где
перепроизводство оказалось наиболее глубоким и затяжным. Отлив
капиталов совершается в форме разрушения предприятий,
уничтожения части производственного аппарата и в форме
приспособления предприятий к производству товаров другого вида.
Неравномерное падение цен и прибылей предопределяет и направление
103
новых (Инвестиций, которые устремляются в более прибыльные
производства с более благоприятными перспективами сбыта.
Таким образом, кризис способствует такому перераспределению
капитала, которое облегчает последующий рост производства.
Бездействие капитала и стоимостное, а в известной мере
физическое его разрушение также играют важную роль в подготовке
предпосылок выхода из кризиса. Маркс подчеркивает:
«Но при всяких обстоятельствах равновесие было бы
восстановлено благодаря бездействию и даже уничтожению капитала в
большем или меньшем объеме» 1,
Разрушение капитальной стоимости — продукт падения цен и
уменьшения стоимости воспроизводства элементов, в которых
капитал овеществлен. Оно означает потерю части капитала. Но, с
другой стороны, когда прибыль распределяется на меньший
капитал, то повышается ее норма, что увеличивает стимулы
накопления и облегчает последующее расширение производства.
Обесценение капитала — один из важнейших факторов,
противодействующих тенденции нормы прибыли к понижению, которая
осуществляется через периодические кризисы.
Падение цен имеет еще одно важное следствие, которое мы
уже отмечали выше: оно создает острую необходимость снизить
издержки производства, вызывает массовое моральное
снашивание оборудования, стимулирует обновление основного капитала,
которое ведет к расширению производства.
Эти процессы протекают в условиях ожесточенной
конкуренции. Закономерности капиталистического воспроизводства
расчищают путь для выхода из кризиса таким образом, что
экономически более сильные перекладывают убытки кризиса на более
слабых и завоевывают базу для нового подъема за счет уничтожения
или ослабления менее счастливых соперников. Кризисы являются
периодами особенно бурной централизации капиталов, обогащения
одних за счет разорения других. Маркс говорит об убытке,
который приносит кризис, что этот «...убыток распределяется очень
неравномерно и в очень разнообразных формах, соответственно
особым преимуществам или особым уже завоеванным позициям,
так что один капитал остается праздным, другой уничтожается,
третий тер-пит только относительные убытки или подвергается
лишь временному обесценению и т. д.» 2
Банкротство — это обычно, хотя и не всегда, экономическая
смерть, разорение капиталистов, а часто и физическая гибель их
предприятий. Для разорившихся капиталистов не существует
самой проблемы выхода из кризиса, ибо мертвые не нуждаются в
лекарствах. Но одновременно банкротства играют немалую роль
в подготовке условий выхода из кризиса. Они освобождают
хозяйство от спекулятивных или технически устарелых предприятий
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, ч. I, стр. 273.
8 Там же.
104
и расширяют поле деятельности для остальных. Они способствуют
отливу капиталов из отраслей, где перепроизводство оказалось
особенно глубоким. Банкротство часто означает не гибель
предприятия, а лишь переход его в другие руки по низкой цене после
освобождения от долгов путем уплаты кредиторам их ничтожной
части. Прежние владельцы предприятия обанкротились, но в
новых руках, с уменьшенным капиталом, свободные от долгов
предприятия вновь восстанавливают свою прибыльность. В
современном капитализме, где царит акционерная форма предприятий, эта
процедура осуществляется часто путем так называемого
оздоровления (санирования) компаний, очутившихся на краю
банкротства. Акционерный капитал при этом уменьшается нередко в
несколько раз. Это — излюбленный метод, который применяется
крупными акулами капитала, чтобы переложить убытки кризиса
на массу мелких акционеров и за бесценок прибрать предприятие
к рукам. Резкое падение курсов акций во время кризисов также
является одним из важнейших средств перераспределения
убытков кризиса и огромной централизации капитала 1.
Важнейшее место среди методов, к которым буржуазия
прибегает в борьбе за выход из кризиса, занимает усиление
эксплуатации рабочего класса. Основная тяжесть кризисов падает на плечи
рабочего класса уже з силу того, что сокращение производства
приносит ему огромную безработицу со всеми ее ужасамл.
Капиталисты обеспечивают нужный уход, смазку и охрану
бездействующих машин, но свободны от забот о выброшенных с их
предприятий рабочих. Они предоставляют эти заботы самому рабочему
классу или, в лучшем случае, налогоплательщику (т. е. опять-
таки трудящемуся), за счет которого безработным выдаются
нищенские пособия и то только тогда, когда буржуазия
принуждается к этому борьбой рабочего класса.
Безработица используется капиталистами как орудие
снижения заработной платы, чтобы этим путем уменьшить издержки
1 Маркс следующим образом формулирует роль разрушения капитала,
банкротств, падения курсов акций в создании предпосылок выхода из кризиса:
«Старые капиталисты обанкротились... покупатель этих товаров, который
приобрел их за половину их цены производства, может при оживлении дел
очень хорошо развиваться и даже получить прибыль. Значительная часть
номинального капитала общества, т. е. меновой стоимости имеющегося
капитала, уж уничтожена навсегда, хотя именно это уничтожение может быть очень
благоприятно для нового воспроизводства, так как оно не касается
потребительной стоимости. Это именно такой период, когда денежный капиталист
обогащается за счет промышленного капиталиста. Что же касается падения
только фиктивного капитала, государственных бумаг, акций и т. д.,
поскольку оно не приводит к банкротству государства и акционерного общества
или поскольку оно вообще не мешает воспроизводству, так как этим
поколеблен кредит промышленных капиталистов, у которых имеются бумаги, — то это
представляет лишь перенесение богатства из одних рук в другие. В общем
оно благоприятно действует на воспроизводство, так как выскочки, которые
дешево приобретают эти акции или бумагг, в большинстве случаев более
предприимчивы, чем старые владельцы» (К. Маркс, Теории прибавочной
стоимости, т. II, ч. 2, стр. 177).
105
производства и приспособиться к пониженному уровню цен.
Достигается это путем прямого снижения тарифных ставок, путем
осуществления так называемой «кризисной рационализации»,
заключающейся прежде всего в интенсификации труда, которая
облегчается тем, что огромная безработица позволяет капиталистам
безжалостно выбрасывать всех, кто не поспевает за бешеным
ритмом работы. С целью снижения заработной платы вводятся новые
методы производства, иногда и новые машины, позволяющие
заменять квалифицированных рабочих необученными, мужчин —
женщинами и детьми. Кризисы расчищают путь для прогресса
техники, но машина выступает как боевое оружие капиталистов,
ломающее сощютивлешш рабочих в их борьбе против снижения
жизненного уровня. В письме к Анненкову Маркс подчеркивает,
что в Англии, уже начиная с первого общего кризиса
перепроизводства, «после 1825 г. изобретение и применение машин
обусловливается лишь войною между хозяевами и рабочими» 1.
Понижение издержек на рабочую силу путем снижения
заработной платы и введения новых методов производства повышает
норму прибыли и возрождает ослабленные кризисом стимулы к
накоплению, ведя к расширению производства.
Выход из кризиса достигается, таким образом, путем усиления
эксплуатации рабочего класса, путем усиления позиций одних
капиталистов за счет гибели и разорения других, путем разрушения
и обесценения капитала. Маркс формулирует этот закон
следующим образом:
«Приостановка производства лишила бы работы часть рабочего
класса и вследствие этого другую, занятую часть его поставила бы
в такие условия, при которых ей пришлось бы мириться с
понижением заработной платы... С другой стороны, падение цен и
конкурентная борьба побуждали бы каждого капиталиста повышать
индивидуальную стоимость всего своего продукта в целом выше
общей стоимости этого продукта посредством применения новых
машин, новых усовершенствованных методов труда, новых
комбинаций... Далее, обесценение элементов постоянного капитала
само сделалось бы элементом, влекущим за собой повышение
нормы прибыли. Масса применяемого постоянного капитала
возросла бы по сравнению с переменным, но стоимость этой массы
могла бы уменьшиться. Наступившая приостановка производства
подготовила бы позднейшее расширение его в капиталистических
границах» 2.
Снижение заработной платы, а следовательно, увеличение
обнищания рабочего класса как метод борьбы буржуазии за выход
из кризиса является парадоксальным противоречием. Разве
кризисы не являются конфликтом между возросшими
производительными силами капитализма и ограниченностью потребления масс?
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. V, стр. 287.
2'К. Маркс, Капитал, т. III. стр. 265.
Щ.
И все же снижение заработной платы, всемерное усиление
эксплуатации пролетариата буржуазией в ходе кризиса с целью его
преодоления есть закон, доказанный всей историей
капиталистических кризисов. Его не хотят понять лекари капитализма,
которые уверяют, что буржуазное общество можно освободить от
кризисов с помощью «политики высокой заработной платы». Конечно,
«если бы капитализм мог приспособить производство не к
получению максимума прибыли, а к систематическому улучшению
материального положения народных масс, если бы он мог
обращать прибыль не на удовлетворение прихотей паразитических
классов, не на усовершенствование методов эксплуатации, не на
вывоз капитала, а на систематический подъем материального
положения рабочих и крестьян, то тогда не было бы кризисов. Но
тогда и капитализм не был бы капитализмом. Чтобы уничтожить
кризисы, надо уничтожить капитализм» 1. Капиталист
интересуется не тем, сколько и что он производит, а какую он выручает
прибыль. А норма прибыли при прочих равных условиях прямо
пропорциональна норме эксплуатации рабочего класса. При
капитализме потребление идет за производством, а не наоборот.
Понижение издержек производства для приспособления к ценам,
сниженным кризисом, есть для каждого капиталиста
принудительная необходимость, диктуемая условиями конкуренции.
Достигаемое в'основном за счет усиления эксплуатации рабочих, оно
повышает норму прибыли и создает предпосылки для роста
накопления, расширения производства.
Сторонники кредитно-монетарных теорий кризисов отводят
центральное место в ряду процессов, подготовляющих выход из
кризиса, изменениям в сфере кредита. Из сказанного выше видна
вздорность этих утверждений. Но преодоление таких наиболее
острых форм выражения денежного кризиса, как сильное
повышение учетного процента, погоня за наличными средствами и
т. д., является одним из условий перелома в динамике
производства. Эти процессы обычно носят кратковременный характер и
сопровождаются огромной волной банкротств. Когда она спадает,
то сокращение производства и торговли приносит ослабление
напряжения сферы кредита. Объем кредитных операций теперь
снижается уже не в результате нарушения кредитных отношений и
погони за наличными, а как следствие сокращения процесса
воспроизводства. Сократившемуся спросу противостоит растущее
предложение свободных денежных капиталов, ищущих
приложения в качестве ссудного капитала. Сокращение производства и
торговли высвобождает часть оборотных капиталов,
увеличивающих предложение ссудного капитала. Такие же последствия имеет
и резкое падение доли прибыли, используемой для расширения
воспроизводства. Предложение ссудного капитала начинает
превышать спрос, учетный процент падает. Это отнюдь не является
1 Я. В. Сталин, Соч., т. 12, стр. 244—245,
107
основой выхода из кризиса, как это утверждают многие
буржуазные экономисты. Но когда предпосылки для выхода из кризиса
созданы сокращением производства, падением цен, банкротствами,
разрушением капитала, снижением издержек производства,
созданием условий для обновления основного капитала, то обилие
свободного денежного капитала и дешевизна кредита облегчают
новый рост производства. Предпосылки же для этой дешевизны
кредита создаются самим кризисом, являются лишь следствием
сокращения объема производства и торговли.
Анализ показывает, что, для того чтобы объяснить, как
совершается выход из кризиса, нет необходимости, вопреки
утверждениям Сисмонди, народников и Р. Люксембург, обращаться
ни к внешнему рынку, ни к некапиталистической среде.
Наоборот, от них следует абстрагироваться. Но, отвергая сисмондист-
ски-народническую концепцию роли внешнего рьгака, марксисты,
однако, всегда подчеркивали его огромное значение. «Не отрицаем
ли мы необходимости внешнего рынка для капитализма?
Конечно, нет», — писал Ленин. Вытекает она из тенденции капитализма
к безграничному расширению. Погоня за внешними рынками
обусловлена не тем, что в рамках «чистого капитализма» якобы
невозможна реализация прибавочной стоимости, как уверяют
романтики, а тем, что реализация всех частей общественного
продукта происходит в острейших противоречиях; «...все одинаково
реализуются лишь среди «затруднений», среди постоянных
колебаний, которые становятся все сильнее по мере роста
капитализма, среди бешеной конкуренции, которая принуждает каждого
предпринимателя стремиться к безграничному расширению
производства, выходя за пределы данного государства, отправляясь
на поиски новых рынков в странах, еще не втянутых в
капиталистическое обращение товаров». И далее Ленин раскрывает
принципиальную разницу в трактовке проблемы внешних рынков
марксистами и сисмондистами:
«Для одних (романтиков) — внешний рынок есть показатель
того «затруднения», которое ставит капитализм общественному
развитию. Для других, наоборот, внешний рынок показывает, как
капитализм устраняет те затруднения общественному развитию,
которые поставила история в виде разных перегородок,
общинных, племенных, территориальных, национальных» 1.
Если для определения общих закономерностей смены фаз
промышленного цикла и общей теории кризисов необходимо
абстрагироваться от внешних рынков, то в конкретном анализе хода
отдельных циклов и кризисов такое обстрагирование совершенно
недопустимо.
Во-первых, крупная механическая промышленность возникла
и развивалась как промышленность, работающая не на местный
рынок и даже не на национальный, а на международный рынок.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 143, 145, 146.
108
Английская хлопчатобумажная промышленность, которая в
течение многих десятилетий была основой промышленного
могущества Англии и илрала решающую (роль в период, когда Англия
владела промышленной монополией, выросла и окрепла как
индустрия мирового рынка. Ее сырье целиком импортное. Около
двух третей ее продукции уже в первой четверти XIX в.
вывозилось за границу. Вывоз хлопчатобумажных изделий занял
центральное место во всем английском экспорте. Положение на
внешних рынках играло поэтому определяющую роль в динамике
многих кризисов Англии; перепроизводство в Англии часто
обнаруживалось прежде всего в переполнении британскими изделиями
рынков Америки, Индии, Китая.
Во-вторых, процесс вовлечения новых стран в
капиталистическое развитие, процесс расширения географических границ
мирового рынка оказывал большое влияние на развитие циклов и
кризисов. Этот процесс в основном закончился лишь с завершением
раздела мира, когда и отсталые племена Африки стали
производить для мирового рынка.
В-третьих, внешняя торговля и базирующийся на ней
международный кредит являются теми каналами, через которые
перепроизводство и расстройство всего процесса общественного
воспроизводства в одной стране способствуют 'возникновению кризисных
явлений и развязыванию кризиса и в экономике других стран.
Влияние внешней торговли и мирового рынка на смену фаз
цикла в отдельной стране измеряется не только тем, какую долю
продукции страна вывозит за границу. Это влияние значительно
глубже. Производство на внешний рынок является выражением
тенденции расширения границы производства, поставленной ему
экономическими условиями данной страны. Отдаленность рынков
и длинная цепь торговых посредников позволяют
перепроизводству дольше сохранять скрытый характер и приобретать более
угрожающие размеры, чем при реализации товаров только на
внутреннем рынке.
Расширение внешнего рынка осуществляется на основе тех
же законов капиталистического накопления, что и расширение
внутреннего рынка. Капитализм сам раздвигает границы
внешнего рынка.
Крупная промышленность передовых стран своей дешевой
продукцией разоряет мелкую промышленность отсталых стран,
создавая себе добавочный рынок. Энгельс ярко описывает этот
процесс в «Принципах коммунизма»:
«Дошло до того, что новая машина, которая сегодня
изобретается в Англии, через год лишает хлеба миллионы рабочих в
Китае. Таким образом, крупная промышленность связала между
собою все народы земли, объединила все маленькие местные
рынки в мировой рынок...» 1
1 Е. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. V, стр. 469.
109
Передовые страны предъявляют растущий спрос на сырье й
продовольствие. Отсюда рост товарности хозяйства отсталых
стран, рост их экспорта, а соответственно и импорта.
Важным фактором расширения мирового капиталистического
рынка является вывоз капитала, который ведет к росту
капиталистических отношений в странах, импортирующих капитал, и
соответственно к росту емкости их рынков.
Рост мирового рынка и общественного разделения труда между
нациями буржуазные экономисты склонны изображать как
благодетельный процесс насаждения цивилизации в отсталых
странах. Этот рост происходит на деле в глубоко антагонистических
формах. Его итогом является колониальное и полуколониальное
порабощение большинства стран и наций горсткой передовых
капиталистических стран.
Усиление эксплуатации отсталых стран играет крупную роль
среди методов борьбы за выход из кризиса. Осуществляется оно
не только путем разорения их промышленности, которую
заставляют расплачиваться за перепроизводство передовых стран и
нести издержки кризиса этих стран. Важное значение имеет
снижение цен на колониальное сырье. Удешевление сырья
уменьшает издержки производства, повышает норму прибыли,
облегчает приспособление к низкому кризисному уровню цен и выход
из кризиса. Издержки перепроизводства английской текстильной
промышленности в этом случае оплачивают мелкие
производители аграрных стран, снабжающих Англию хлопком. Снижение
цен сельскохозяйственного сырья является также методом
переложения издержек кризиса и на крестьянство крупных капитаг
диетических стран.
Маркс и Энгельс неоднократно подчеркивали огромное
значение цен на сырье для положения таких отраслей, как
хлопчатобумажная, шерстяная и т. д., и на многочисленных исторических
примерах показали, как высокие цены сырья приближают кризис,
затрудняют выход из него, а низкие отдаляют кризис, облегчают
его преодоление.
Так, например, в 1847 т. высокие цены хлопка, обусловленные
неурожаем, чрезвычайно обострили кризис хлопчатобумажной
промышленности Англии. «Плохой урожай хлопка в 1846 г., рост
цен как на сырье, так и на готовые товары, и вызванное этим
сокращение потребления нанесли последний удар этой
промышленности. В первые месяцы 1847 г. во всем Ланкашире производство
значительно сократилось...» *•
Необходимо подчеркнуть, однако, что дороговизна сырья
отнюдь не была причиной кризиса. Симптомы перепроизводства
были налицо уже в 1845 г.
Высокие цены на хлопок ухудшали положение английской
хлопчатобумажной промышленности и в 1857 и 1858 гг. Энгельс
1 К, Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 222.
110
ё своих письмах к Марксу писал тогда: «Если хлопок не упадет
до 6 пенсов за фунту то здесь невозможно никакое, даже
кратковременное, оживление хлопковой промышленности». «...Каждая
попытка хлопчатобумажной промышленности снова развернуться
будет встречать препятствие ев повышении цен на сырье...» 1
То же повторилось и в 1868 г. 2
Колебание цен на сельскохозяйственное сырье оказывало
существенное (но отнюдь не решающее) влияние на смену фаз
капиталистического цикла в период, когда отрасли,
перерабатывающие это сырье, играли доминирующую роль.
Характер этих колебаний определяется следующими
обстоятельствами:
1. Производство растительного сырья не может быть изменено
ст;0ль внезапно и скачкообразно, как производство изделий
фабричной промышленности. Это вытекает из большей длительности
времени производства в сельском хозяйстве (>за немногими
исключениями один урожай в год) и прежде всего из отсталости
сельского хозяйства, связанной в основном с теми препятствиями
развитию его производительных сил, которые обусловлены
наличием частной собственности на землю и присвоением классом
землевладельцев значительной части национального дохода в форме
земельной ренты. Поэтому предложение растительного сырья
время от времени отстает от спроса и цены растут.
2. Рост цен ведет к использованию более отдаленных
источников сырья, суррогатов, к расширению производства сырья.
3. Рост цен сырья повышает цены фабрикатов и снижает спрос
на них. Между тем предложение сырья растет. Тогда наступает
«.-..поворотный пункт, после которого вследствие
продолжающегося увеличения количества сырья и всех товаров, в которые
сырье входит как элемент, спрос понижается, а потому наступает
реакция и в движении цен сырья» 3
4. Чем более развито капиталистическое производство, тем все
более регулярной становится смена периодов относительного
вздорожания и (вытекающего отсюда дальнейшего обесценения сырья
органического происхождения.
Дешевизна сырья, позволяя снизить цены фабрикатов,
расширяет сбыт и отдаляет кризис. Но вместе с тем она способствует
усилению перепроизводства. Подчеркивая это обстоятельство,
Энгельс писал осенью 1852 г.:
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 254 и 333.
2 В 1868 г. Энгельс писал: «Здесь — полнейший кризис, и на сей раз
чистое (хотя и относительное) перепроизводство... Я называю перепроизводство
относительным, потому что лишь благодаря все еще сохраняющимся высоким
ценам на хлопок оно становится перепроизводством. Два пенса разницы было
бы и будет достаточно, чтобы поглотить весь сложенный здесь запас. Хлопок
Миддлинг Орлеан стоит сегодня 11 пенсов, а до войны — 6 У2, 7, 8 пенсов,
смотря по времени. Следовательно, все еще на 60—80 процентов выше старых
цен.» (К. Маркс и Ф. Энгельс, т. XXIV, стр. 142—143).
3 К. Маркс, Капитал, т, III, стр. 125.
111
«К счастью, устранено единственное обстоятельство, которое
могло преждевременно прервать перепроизводство в
хлопчатобумажной промышленности; новый урожай превышает три
миллиона кип; такого урожая еще никогда не было, и хлопок опять
падает в цене; итак, в сырье недостатка не будет. Теперь хорошо
бы еще в будущем году иметь плохой урожай на зерно, и тогда-то
начнется настоящая музыка» 1.
Обилие дешевого сырья должно, по Энгельсу, удлинить период,
когда перепроизводство останется в скрытом виде, но зато
увеличить разрушительную силу последующего кризиса/
Неурожай 'хлебов Энгельс рассматривает здесь как фактор,
обостряющий кризис 2. Правильность этого тезиса подтверждается
историей многих кризисов. Сильный рост хлебных цен в Англии
в 1846 г. и в первой половине 1847 г., обусловленный неурожаем,
снизил потребление промышленных изделий и углубил кризис.
Влияние сельскохозяйственных цен на движение
промышленной конъюнктуры, однако, изменчиво во времени и в
пространстве. К тому же оно лишь осложняет смену фаз цикла, но отнюдь
ее не определяет. Это проявилось и в кризисе 1847 г., где
влияние неурожая было особенно велико. С июня 1847 г. цены на хлеб
начали падать и к 18 сентября упали больше чем вдвое, а кризис
в промышленности продолжал развиваться. Нет необходимости
полемизировать в данной связи с экономистами вроде Джевонса,
пытающимися объяснить кризисы движением урожаев, которое
они в свою очередь объясняют вечными, неизменными законами
природы. Анекдотическая попытка свести причину кризисов к
колебаниям урожайности, якобы обусловливаемым изменениями
числа пятен на солнце, сама себя разоблачает грубой апологетич-
ностью ее конечного вывода о том, что капитализм неповинен в
кризисах3.
Низкие цены сельскохозяйственного сырья и продовольствия
имеют и свою оборотную сторону: они снижают доходы
крестьянства и его спрос на промышленные изделия, если падение цен не
1 Е. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXI, стр. 450.
2 Маркс также неоднократно подчеркивал роль неурожая как фактора,
ускоряющего взрыв кризиса и способствующего его углублению.
«Повышение цены на хлеб равняется падению цены всех других товаров...
Излишку, который употребляется на закупку хлеба, должно соответствовать
уменьшение закупок всех других товаров, и уже поэтому — падение их цен.
Как при наличии, так и при отсутствии металлических или каких-либо иных
денег нация оказалась бы в состоянии кризиса...» (Архив Маркса и Энгельса,
т. IV, стр. 31).
3 «Высокие урожаи в Европе и засухи в Индии повторяются каждые
10—11 лет, и кажется вероятным, что коммерческие кризисы связаны с
периодическими колебаниями погоды, влияющими на весь земной шар и
возникающими, по-видимому, от увеличения, примерно каждые 10 лет, излучаемых
солнцем тепловых волн. Возросшее количество тепла повышает урожай,
создает обилие капитала, оживляет торговлю, способствует ажиотажу.
Уменьшение солнечного тепла понижает урожай, что ведет к разорению многих
предприятий в различных частях света, к ликвидации горячки, к
коммерческому кризису» (Jevons, Political Economy, London 1878, p. 120).
112
перекрывается ростом урожая и сбыта. Конечно, многое зависит
от того, какую роль играет крестьянский спрос для
промышленности страны. В царской России он имел решающее значение, в
Англии он играл ничтожную роль. Отрицательное влияние
низких сельскохозяйственных цен на доходы крестьянства в Англии
сказывалось слабо и потому, что они били прежде всего по
хозяйству стран, которые поставляли Англии хлопок, пшеницу,
шерсть.
Из сказанного ясно, что было бы ошибочно высказывания
Маркса и Энгельса о влиянии сельскохозяйственных цен на
конъюнктуру Англии XIX в. распространять на все страны и периоды..
В условиях империализма следует к тому же учитывать
влияние монополий, которые скупают продукты сельского хозяйства по
монопольно низким ценам, а предметы потребления,
изготовленные из них, продают по монопольно высоким ценам. Низкие
сельскохозяйственные цены способствуют здесь росту монопольных
сверхприбылей, но отнюдь не расширяют спроса на изделия
промышленности, а, наоборот, еще больше его суживают. При
исследовании истории отдельных кризисов вопрос о влиянии
сельскохозяйственных цен, урожаев, емкости крестьянского рынка
должен поэтому решаться сугубо конкретно с учетом своеобразия
экономики отдельных стран и разных периодов.
ПРОМЕЖУТОЧНЫЕ КРИЗИСЫ
Рассмотренное нами чередование фаз цикла — кризис,
депрессия, оживление, подъем,* кризис и т. д. — в некоторых циклах
осложняется добавочными острыми нарушениями хода
воспроизводства, которые Энгельс называет добавочными или
промежуточными кризисами. Такой кризис имел место, например, -в 1842 г.
Энгельс пишет об этом кризисе:
«Кризис 1837 г. с его продолжительными болезненными
последствиями, к которым в 1842 г. присоединился еще настоящий
добавочный кризис...» 1
Деление кризисов на кризисы большие и промежуточные
Энгельс использует и в своих прогнозах конъюнктуры. Так,
30 ноября 1882 г. он пишет Марксу о письме Бебеля:
«Его надежды на новый большой кризис я считаю
преждевременными. Может наступить промежуточный кризис, как в
1842 г., и при этом, конечно, более всего пострадает промышленно
наиболее отсталая, вынужденная довольствоваться крохами
мирового спроса, Германия» 2.
Энгельс подчеркивает, что на некоторых стадиях развития
капитализма промежуточные кризисы носят почти регулярный
1 См. К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 568.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXIV, стр. 595.
8 Л. А. Мендельсон 113
характер. В 1882 г. Энгельс писал: «При подробном разборе
необходимо принять во внимание промежуточные кризисы, носящие
отчасти более местный, а отчасти более специальный характер;
такой промежуточный кризис, сводящийся к чисто биржевой
афере, мы переживаем в настоящий момент; до 1847 г. эти
кризисы были регулярными промежуточными звеньями, так что в
моем «Положении рабочего класса» цикл еще определен в пять
лет» 1.
Возникает вопрос: какие особые условия отдельных этапов
развития капитализма вызывают появление промежуточных
кризисов?
Одна из задач исследования истории кризисов — дать ответ
на этот вопрос. Здесь же следует отметить лишь два основных
момента:
1. Промежуточные кризисы носят не столь общий и
глубокий характер, как кризисы циклические. Они отличны, конечно,
и от частичных кризисов, имевших место в Англии в период
младенчества фабричной промышленности в конце XVIII в. и самом
начале XIX в., охватывавших лишь отдельные отрасли и
промышленные центры. Промежуточные кризисы, особенно в XX в.,
распространяются подчас на многие отрасли производства, и все
же они являются кризисами не общего, а частичного
перепроизводства. Они возникают в периоды, когда сильные
противодействующие факторы мешают тому, чтобы перепроизводство
приняло общий характер. Поэтому же промежуточные кризисы
относительно непродолжительны. В отличие от кризисов общего
перепроизводства они являются не завершением одного и
началом другого промышленного цикла, а лишь перерывами в
развертывании фазы оживления или фазы подъема данного цикла.
Характерно, что Маркс, как правило, говорит о частичных
кризисах 2 и термина промежуточный кризис не употребляет, хотя,
судя по его переписке с Энгельсом, считает этот термин
приемлемым. Маркс пишет:
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXVII, стр. 184.
Ту же мысль Энгельс развивает в 1886 г. в приложении к американскому
изданию «Положения рабочего класса в Англии»:
«Цикл больших промышленных кризисов исчисляется в моей книге пятью
годами. Такой вывод о продолжительности цикла вытекал, по-видимому, из
хода событий от 1825 до 1842 г. Но история развития промышленности от 1842
до 1868 г. показала, что в действительности этот период надо считать
десятилетним, что промежуточные потрясения были вторичного характера и стали
все более и более исчезать. С 1868 г. положение вещей опять изменилось...»
(К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I, стр. 255).
2 Следует учесть, что термину «частичный» кризис Маркс придает подчас
различное значение. Осенью 1873 г. Маркс писал: «Я надеюсь, что
американская паника не примет слишком больших размеров и не отразится слишком
сильно на Англии, а следовательно и на Европе. Такие частичные кризисы
всегда предшествуют периодическому всеобщему кризису. Если они слишком
обостряются, то они только ослабляют общий кризис и смягчают его остроту»
(К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXVI, стр. 355).
Видимо, речь идет здесь о частичном денежном кризисе.
114
«Ёсе противоречия буржуазного производства проявляются вб
всеобщих мировых кризисах коллективно, в частных же
кризисах (частичных по содержанию и распространению) лишь
разрозненно, изолированно, односторонне» 1.
Следует, впрочем, отметить, что иногда и промежуточные
кризисы приобретают весьма большой размах. Это относится, в
частности, к кризису 1842 г., когда потребление хлопка упало в
Англии и США на 10—12%, выплавка чугуна — на 27—34°/о.
2. Промежуточные кризисы — это показатель особых
трудностей, на которые наталкивается расширение рынков. В 1883 г.
Энгельс писал Бебелю:
«Теперь, когда Америка, Франция и Германия начинают
разрушать мировую монополию Англии и вследствие этого, как до
1847 г., начинает быстрее проявляться перепроизводство, вновь
появляются на сцену пятилетние промежуточные кризисы» 2.
Это замечание Энгельса важно и для понимания
промежуточных кризисов эпохи общего кризиса капитализма. Но эти кризисы
имеют существенные особенности. Промежуточные кризисы до-
монополистическо'го капитализма были сопряжены с быстрым
подъемом производительных сил. Отставание рынков вызывалось
очень быстрым расширением производства. Это подчеркивается
в следующих замечаниях Энгельса (конец 1882 г.):
«Но производительные силы еще никогда, ни в один из
периодов процветания, не вырастали в такой. степени, как в 1871 —
1877 гг., и отсюда —это напоминает 1837—1842 гг. —
хронические затруднения в основных отраслях промышленности и в
Англии, и в Германии, в особенности по хлопку и железу; рынки до
сих пор еще не в состоянии переварить всего произведенного.
Так как американская промышленность все еще пока работает
главным образом на огражденный внутренний рынок, то там при
быстром увеличении производства легко может возникнуть
местный промежуточный кризис...» 3
В эпоху общего кризиса капитализма промежуточные кризисы
наступают, несмотря на тенденцию замедления роста
производительных сил. Это — свидетельство того, что коренные
противоречия капитализма с установлением господства монополий
подняты на более высокую ступень.
Указание Энгельса на возможность возникновения
промежуточных кризисов в отдельных странах в силу тех или иных
специфических обстоятельств, как мы увидим ниже, подтверждается
историей ряда циклов.
1 К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. II, ч. 2, стр. 209.
2 Я. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXVII, стр. 313.
3 Там же, стр. 272.
8*
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ И ИСТОРИЧЕСКИЙ
ПРОЦЕСС ВОЗНИКНОВЕНИЯ, РАЗВИТИЯ
И ВСТУПЛЕНИЯ В СИЛУ ЗАКОНА КРИЗИСОВ
ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА
Вводные замечания. Закон кризисов — закон капитализма с
машинной стадии его развития. Возникновение условий для
кризисов частичного перепроизводства в период становления
фабричной системы. Возникновение условий для кризисов общего
перепроизводства с установлением господства фабричной
системы. Изменение характера торговых и денежных кризисов
с появлением кризисов перепроизводства. Формирование
цикличности общественного воспроизводства с возникновением и
повторением кризисов общего перепроизводства. Исторический
процесс возрастания роли воспроизводства основного капитала
в смене фаз цикла. I и II подразделения общественного
производства в смене фаз цикла на разных этапах истории
кризисов XIX века. Изменение роли эпизодических факторов в смене
фаз цикла в ходе истории кризисов XIX века.
ВВОДНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
Капитализм, как и любая общественная формация, имеет свои
специфические, т. е. значимые только для данного способа
производства, экономические законы. В современной буржуазной и
ревизионистской литературе широко пропагандируется
концепция о возможности устранения, отмирания тех или иных из этих
законов, например закона конкуренции и анархии производства,
закона кризисов, три сохранении капиталистической
собственности и прочих основ капитализма. По существу это попытка
доказать, что нет необходимости в социалистической революции для
освобождения человечества от язв и противоречий капитализма,
что сам капитализм можно так «исправить», «улучшить», что он
фактически перестанет быть капитализмом, несмотря на
сохранение капиталистической собственности и системы наемного
рабства. В этом именно смысл «теорий» «организованного
капитализма», «народного капитализма» и им подобных.
Коренной методологический порок этих антинаучных и
насквозь апологетических концепций в том, что ими игнорируется
неразрывность экономических законов капитализма с
капиталистической формой собственности, из которой вытекает и невоз-
116
можность их устранения, «отмирания» при сохранении этом
формы собственности. Специфические экономические законы
капитализма к тому же представляют собою не сумму, а систему
законов, в которой они находятся в теснейшей взаимной связи.
Конечно, каждый закон выражает совершенно определенные,
существенные причинные связи, отношения, тенденции развития;
поэтому они не растворимы друг в друге и не сводимы один к
другому. Но связь между ними настолько тесна, что действие
каждого из них немыслимо без действия прочих законов. Закон
цен производства не может действовать без закона конкуренции,
закон прибавочной стоимости — без всеобщего закона
капиталистического накопления, закон капиталистической земельной
ренты — без закона цен производства и т. д. Устранение,
«отмирание» какого-нибудь из этих законов нарушило бы действие
всей системы специфических законов капиталистического
хозяйства. Капитализм перестал бы быть капитализмом. Должны были
бы вступить в силу иные законы, характерные для иной
общественной формации. К этому выводу и пришли сторонники так
называемой теории «организованного капитализма», лживо
утверждающие, что при сохранении капиталистической
собственности закон анархии производства и конкуренции может
уступить место социалистическому закону планомерного,
пропорционального развития.
В действительности система специфических экономических
законов капитализма остается неизменной на всех стадиях
капиталистического развития и состоит из одних и тех же законов.
Монополистический капитализм подчиняется действию тех же
законов капитализма, что и капитализм эпохи господства
свободной конкуренции.
Это означает также, что, какие бы ни происходили изменения
в условиях капиталистического развития, в условиях и характере
действия того или иного из законов капитализма, они не меняют
существа этого закона. То, что конституирует существо данного
закона, например закона прибавочной стоимости, закона
конкуренции, сохраняет свое значение на всех стадиях
капиталистического развития и при любых конкретно-исторических условиях
ого действия.
Отсюда, однако, отнюдь не вытекает, что каждый из этих
законов остается совершенно неизменным, не подвергается
никаким модификациям, что ему чужд процесс развития. Неверно
думать, что с изменением экономических условий могут
измениться лишь формы действия закона, а сам закон не может
модифицироваться. Само противопоставление закона и его действия
неправомерно. Закон существует только в действии, он выражается
в этом действий и в нем познается. Еще важнее другая сторона
дела. Закон не есть нечто совершенно отличное от сущности
явления. Закон и сущность, подчеркивает Ленин, явления однопоряд-
ковыеу- одноетепенные. Закон, по меткому выражению Гегеля,
117
не потусторонен явлению, но непосредственно присущ
последнему. Как же можно исключать всякий элемент развития и
модификации закона, если развивается и проходит через качественно
различные стадии сам способ производства. Конечно, такое
развитие закона, его модификация происходят в определенных
границах, они не меняют его существа, поскольку он остается законом
хотя и претерпевающего важные изменения, но все же одного и
того же способа производства. Отсюда нельзя также заключать,
что такие изменения обязательны для каждого из законов, но они
возможны и фактически имеют место.
Капитализм первоначально развивался в порах
докапиталистических способов производства, лишь постепенно
капиталистические отношения завоевали ведущую, определяющую роль в
развитии экономики; еще больше времени потребовалось для
утверждения капитализма как господствующего способа
производства. Сменялись стадии капиталистического развития,
совершился переход от господства свободной конкуренции к
господству монополий. Естественно, что вместе с этим развитием
происходило и развитие экономических законов капитализма, менялись
условия и характер их действия. Некоторые законы испытали с
переходом от домонополистического капитализма к
монополистическому важные модификации. Наиболее яркий пример —
закон неравномерности капиталистического развития, который
приобрел новые черты, новые формы действия и новую роль.
Конечно, все это изменения в пределах данной сущности, они
означают лишь дальнейшее развитие черт и противоречий,
которые были присущи закону и в эпоху господства свободной
конкуренции. Характер этих изменений таков же, как и самого
капитализма; империализм есть тот же капитализм, но качественно
иная ступень его развития.
Выводы о том, что экономические законы капитализма могут
развиваться, могут менять характер своего действия,
модифицироваться, имеют принципиальное значение для анализа теории и
истории кризисов. Закон кризисов относится к числу
специфических законов капитализма. Но он имеет одну важную
особенность: он является законом капитализма лишь с определенной,
довольно высокой ступени его развития, со стадии крупного
капиталистического машинного производства. Конечно, абстрактная
возможность кризисов присуща и простому товарному
производству. Денежные и кредитные кризисы наблюдались эпизодически
и до промышленной революции. Это также были кризисы
капиталистические, вытекавшие из самой природы капитализма. Их
можно рассматривать как известную ступень в развитии и закона
кризисов. Все же закон кризисов перепроизводства вступает в
силу только с переходом к фабричной системе. Переход этот,
однако, осуществлялся постепенно. Следовательно, происходило
и постепенное развитие кризисов и самого закона кризисов,
В отдельных странах переход к фабричной системе совершился
.118
неодновременно. В каждый данный момент разные страны и ах о
дались и до сих пор находятся, если включать сюда и страны
Востока, на разных ступенях капиталистического развития. Мы
имеем в этом отношении различия не только во времени, но и в
пространстве.
Одна из труднейших и важнейших задач анализа теории и
истории кризисов заключается в том, чтобы выяснить, как
развивался сам закон кризисов вместе с развитием капитализма, как
видоизменялось его действие, каковы особенности этого действия
в разных странах, находящихся на разных ступенях развития
капитализма.
ЗАКОН КРИЗИСОВ - ЗАКОН КАПИТАЛИЗМА
С МАШИННОЙ СТАДИИ ЕГО РАЗВИТИЯ
Маркс пишет о периодических кризисах перепроизводства и
обусловленной ими цикличности воспроизводства:
«Этот своеобразный жизненный путь современной
промышленности, которого мы не наблюдаем ни в одну из прежних эпох
человечества, был невозможен и в период детства
капиталистического производства» 1.
Именно переход к фабричному производству превращает
возможность кризисов в действительность, в необходимость.
Переход от мануфактурной стадии развития крупного
капиталистического производства к машинной:
а) возводит противоречие между общественным характером
производства и капиталистическим присвоением на ту ступень,
когда оно неизбежно приводит к кризисам перепроизводства;
б) создает возможность скачкообразного расширения
производства, которое является предпосылкой возникновения кризисов
перепроизводства;
в) на известной ступени настолько повышает роль основного
капитала, что его воспроизводство становится материальной
основой периодических кризисов.
Известно, что Маркс различает формальное и реальное
подчинение труда капиталу как два этапа исторического развития
капитализма. При формальном подчинении труда капиталу
изменяются отношения собственности, возникает капиталистическая
эксплуатация, но остаются еще неизменными орудия труда и
технологическая основа производства. «В самом способе
производства здесь нет еще различия. Рассматриваемый
технологически, процесс труда совершается точно так же, как раньше,
только теперь — как подчиненный капиталу процесс труда».
Налицо «чисто формальное превращение ремесленного предприятия
* К, Маркс, Капитал, т. I, стр. 638,
119
в капиталистическое, где, следовательно, первоначально
технологический процесс остается неизменным...» 1.
При формальном подчинении труда капиталу, а также при
мануфактурной форме реального подчинения труда капиталу
возможность кризисов еще не превращается в необходимость.
Сама техника производства, в котором безраздельно царит
ручной труд, исключает такое его расширение, которое могло бы
вызвать переполнение рынка и кризис. Правда, уже здесь
производство становится самоцелью и не является производством для
потребления. Противоречие между общественным характером
производства и частной формой присвоения уже является
основным. Но лишь на более высокой ступени реального подчинения
труда капиталу, когда возникает специфический для буржуазного
общества технический базис в форме механических орудий труда
и фабричной системы, зто противоречие необходимо ведет к
кризисам перепроизводства 2.
Крупное производство явилось мощным оружием разрушения
докапиталистических отношений и распространения господства
капитализма. Машина обеспечила рост производительности труда,
еще невиданный в истории человечества. Вместе с тем она
явилась орудием массового разорения и пролетаризации дотоле
самостоятельных мелких производителей, превращения их в
наемных рабов капитала, жизненный уровень которых жестко
ограничивается ценой их рабочей силы. Распространение фабричной
системы было огромным прогрессом обобществления труда. Но
фабрика осуществляла свое победное шествие как фабрика
капиталистическая, в которой чудеса техники служат орудием
порабощения и эксплуатации. Возникновение и развитие фабричной
системы подняли присущее капитализму противоречие между
общественным характером производства и частным характером
присвоения на новую, более высокую ступень. Стремление
капиталистического производства выйти за имманентные ему
границы, приводящее к кризисам, отныне получало адекватную
материальную основу в способности крупного производства к
быстрому расширению.
«Колоссальная скачкообразная расширяемость фабричного
производства и его зависимость от мирового рынка необходимо
1 Архив Маркса и Энгельса, т. II (VII), стр. 103, 111.
2 ««Производство ради производства» — производство как самоцель, —
пишет Маркс, — появляется, правда, уже при формальном подчинении труда
капиталу, как только вообще непосредственной целью производства
становится производить возможно большую и возможно больше прибавочной
стоимости, как только вообще меновая стоимость продукта становится решающей
целью. Однако эта имманентная капиталистическому отношению тенденция
реализуется адекватным образом — и сама становится необходимым условием,
также и технологически, — лишь тогда, когда развился
специфически-капиталистический способ производства и вместе с ним реальное подчинение труда
капиталу... (Его противоречивый характер включает границы производства,
из которых оно постоянно стремится выйти. Отсюда кризисы,перепроизводство
и т. д.)» (Архив Маркса и Энгельса, т. II (VII), стр. 125).
120
порождают лихорадочное производство и следующее за ним
переполнение рынков, при сокращении которых наступает паралич.
Жизнь промышленности превращается в последовательный ряд
периодов среднего оживления, процветания, перепроизводства,
кризиса и застоя» 1.
Именно «громадная способность крупной промышленности
к расширению, перед которой расширяемость газов оказывается
детской игрушкой...» 2, ведет к тому, что «крупная
промышленность, пока она ведется на нынешних началах, может
поддерживать свое существование только благодаря общей смуте,
наступающей каждые семь лет...» 3
Отсюда, однако, не вытекает, что кризис захватывает и
заставляет страдать только крупное производство. Если бы это было
так, то экономический кризис как кризис общего
перепроизводства в Англии в 1825 г. был бы невозможен, ибо фабричное
производство в ней тогда еще не преобладало. Но крупная
промышленность уже с первых своих шагов постепенно подчиняет
ритму своих циклических колебаний все увеличивающуюся часть
мелкого ручного производства, втягивая его в свои кризисы.
Во-первых, это относится к тем отраслям мелкого
производства, которые конкурируют с крупным производством. Когда
кризис обрушивается на фабричное производство тканей, то
естественно, что его удары испытывает, и притом подчас с особой
силой, и их ручное производство.
Во-вторых, это относится к тем отраслям мелкого
производства, которые поставляют находящемуся в кризисе крупному
производству полуфабрикат и сырье или же получают от него
полуфабрикат для дальнейшей переработки. Классический
пример дают в этом отношении ткачество и прядение в
хлопчатобумажной промышленности. В первые два-три десятилетия XIX в.
хлопкопрядение в Англии было полностью механизировано,
ткачество же в подавляющей своей части было ручным. Рост
механизированного прядения в конце XVIII и начале XIX в. вызвал
к жизни огромную армию ручных ткачей. Это интересный
пример того, как расширение крупного производства может
повлечь за собою и расширение мелкого производства, если
последнее временно является его необходимым дополнением.
Естественно, что кризисы в хлопчатобумажной промышленности,
предпосылки для которых были созданы развитием крупного
механизированного прядения, больно ударяли и по
немеханизированному ручному ткачеству. Ритм крупного производства
распространяется здесь и на мелкое производство.
В-третьих, снижая доходы рабочих, ремесленников, торговцев,
уменьшая их покупательную способность, кризисы тем самым
1 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 458.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 278.
8 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. V, стр. 471.
121
бьют по тем отраслям мелкого производства, продукция которых
потребляется этими слоями населения.
Очагом кризисов перепроизводства является крупная
фабричная промышленность, но их действие распространяется, притом
нередко в наиболе разрушительных формах, и на мелкую
промышленность, не говоря уже о мануфактурах.
Механическая промышленность создает предпосылки для
кризисов и тем, что лишь при ее господстве и -присущем ей быстром
прогрессе техники и быстром росте органического состава
капитала происходит постоянное образование резервной армии труда,
без которой немыслимы циклические колебания в
капиталистическом процессе производства, Маркс неоднократно подчеркивает
неразрывность циклического характера капиталистического
воспроизводства с существованием резервной армии безработных.
Маркс говорит: «Внезапное и конвульсивное расширение
масштаба производства является предпосылкой его внезапного
сокращения; последнее, в свою очередь, вызывает первое, но
первое невозможно без доступного эксплуатации человеческого
материала, без увеличения численности рабочих независимо от
абсолютного возрастания населения. Это увеличение создается
простым процессом, который постоянно «освобождает» часть рабочих,
посредством методов, которые уменьшают число занятых рабочих
по отношению к возрастающему производству. Следовательно,
вся характерная для современной промышленности форма
движения возникает из постоянного превращения некоторой части
рабочего населения в незанятые или полузанятые руки» 1. Ленин
обращает особое внимание на этот вывод Маркса 2.
Но если резервная армия труда — предпосылка цикличности
капиталистического воспроизводства, то цикличность в свою
очередь является решающим фактором, который определяет
колебания в размерах резервной армий безработных. Маркс прекрасно
выразил эту взаимозависимость в следующих строках:
«Характерный жизненный путь современной промышленности,
представляющий форму десятилетнего цикла периодов среднего
оживления, производства под высоким давлением, кризиса и
застоя, цикла, прерываемого небольшими колебаниями, покоится
на постоянном образовании, большем или меньшем поглощении и
1 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 639.
2 Излагая всеобщий закон капиталистического накопления Маркса, Ленин
пишет: «Накопление капитала, ускоряя вытеснение рабочих машиной,
создавая на одном полюсе богатство, на другом нищету, порождает и так называемую
«резервную рабочую армию», «относительный избыток» рабочих или
«капиталистическое перенаселение», принимающее чрезвычайно разнообразные
формы и дающее возможность капиталу чрезвычайно быстро расширять
производство. Эта возможность в связи с кредитом и накоплением капитала в
средствах производства дает, между прочим, ключ к пониманию кризисов
перепроизводства, периодически наступавших в капиталистических странах сначала
в среднем каждые 10 лет, потом в более продолжительные и менее
определенные промежутки времени» (В. #. Ленин, Соч., т. 21, стр. 47—48).
122
образовании вновь промышленной резервной армии, или
перенаселения. Смена фаз промышленного цикла, в свою очередь,
увеличивает перенаселение и становится одним из наиболее
энергичных факторов его воспроизводства» *.
ВОЗНИКНОВЕНИЕ УСЛОВИЙ ДЛЯ КРИЗИСОВ
ЧАСТИЧНОГО ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА
В ПЕРИОД СТАНОВЛЕНИЯ ФАБРИЧНОЙ СИСТЕМЫ
Впервые кризисы перепроизводства появились в последней
четверти XVIII в. Это было принципиально новое явление,
отличное от чисто торговых и самостоятельных денежных кризисов,
которые наблюдались и раньше. Родиной первых промышленных
кризисов была Англия, их очагом — ее хлопчатобумажная
промышленность, их предпосылки были созданы промышленным
переворотом, открывшим эру машинной индустрии. Переход от
ремесла и мануфактуры к фабрике означал скачок огромной
важности.
Изменился в корне характер развития производительных сил
общества. Кончилась многовековая эпоха чрезвычайно медленного
их прогресса, плавного, постепенного возрастания продукции,
застойных, медленно меняющихся условий рынка и пропорций в
распределении общественного труда. Началась эпоха
скачкообразного развития производительных сил. Машина принесла
возможность огромного расширения производства, увеличения продукции
со скоростью, немыслимой при ручном труде. Вместе с тем
машина стала могучим фактором расширения системы
капиталистической эксплуатации, обрекающей массы на нищенский уровень
жизни и тем самым ставящей узкие пределы расширению рынков.
Противоречие между общественным характером производства и
капиталистической формой присвоения результатов цроизводства
не только резко обострилось, но поднялось на более высокую
ступень. Так наступил час кризисов перепроизводства. Их
история началась вместе с историей современной механической
промышленности.
Первые кризисы имели место уже в период детства
капиталистической фабрики. Уже в 1788,- 1793, 1797 гг. современники
с изумлением и тревогой наблюдали, как, тогда еще крайне
немногочисленные, фабричные центры поражались этой новой,
ранее неведомой, болезнью перепроизводства. На первый взгляд
это кажется странным и неожиданным. Как могли возникнуть
кризисы, когда фабрики были еще столь узкой и тонкой
надстройкой над необъятным царством ручного труда, когда их доля в
общей массе товаров была так ничтожно мала? Объясняется это
чрезвычайной неравномерностью распространения машин и тем,
1 К. Маркс, Кадитал, т. 1? стр. 638.
123
что роль фабрик в экономической жизни Англии конца XVIII в.
была неизмеримо выше их удельного веса в совокупном
производстве страны. Их общее количество было очень невелико. В
подавляющем большинстве отраслей машины совершенно не
применялись. Но хлопкопрядение было почти полностью
механизировано уже к концу XVIII в. Именно на основе быстрого
распространения машин стремительно росло в 1780—1800 гг. в
Англии производство бумажных тканей. Правда, ткачество еще долго
оставалось ручным. Но все развитие хлопчатобумажной
промышленности, его темпы и ритм определялись динамикой
механического хлопкопрядения. Прядильная машина вызвала к жизни
огромную армию ручных ткачей. То было ручное ремесло нового
типа, прикованное стальной цепью к капиталистической фабрике,
подчиненное ей в своем развитии, повторяющее все ее колебания.
Так механизация прядения подчинила всю отрасль
закономерностям движения капиталистической фабричной индустрии.
Потребление хлопка в Англии за 1780—1800 гг. больше чем
удесятерилось. Удивительно ли, что в условиях капитализма этот
стремительный прогресс сопровождался кризисами, которые поражали
именно хлопчатобумажную промышленность? За 1786—1800 гг.
цена бумажной пряжи упала в четыре раза. Снижение цен
расчищало путь для дальнейшей экспансии. Но оно могло быть лишь
принудительным следствием переполнения рынков, которое
всегда означает невозможность продажи по прежней цене.
Технический прогресс, повышение производительности труда,
падение стоимости обеспечивали лишь возможность столь резкого
удешевления бумажных изделий. И только давление рынка,
конкуренция, кризисы могли заставить фабрикантов бумажной пряжи
так круто снизить цены. Уже с младенческих своих шагов
фабрично-заводская промышленность при капитализме не может
развиваться иначе, как через повторяющиеся кризисы
перепроизводства.
ВОЗНИКНОВЕНИЕ УСЛОВИЙ ДЛЯ КРИЗИСОВ
ОБЩЕГО ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА С УСТАНОВЛЕНИЕМ
ГОСПОДСТВА ФАБРИЧНОЙ СИСТЕМЫ
Самые ранние кризисы вызывались теми же коренными
противоречиями капитализма, как и кризисы позднейшие,
проявлялись в тех же основных формах (переполнение рынков,
сокращение производства, падение цен, банкротства и т. д.). Но это были
кризисы частичного перепроизводства. Вначале они
ограничивались лишь центрами хлопчатобумажной промышленности. Они
затрагивали очень малую долю совокупной массы товаров и
сравнительно слабо нарушали процесс общественного
воспроизводства в целом. Фабрично-заводская промышленность должна была
пройти большой путь развития, прежде чем созрели условия ДЛя
первого кризиса общего перепроизводства 1825 т. Между первым
124
кризисом частичного перепроизводства и первым кризисом общего
перепроизводства лежит почти сорокалетний период. Лишь
постепенно, вместе с ростром фабрично-заводской промышленности
и ее удельного веса в английской экономике, расширялась и сфера
действия кризисов, степень охвата ими хозяйства страны.
Ив 1825 г. фабричная промышленность оставалась надстройкой
над широкой основой ручного труда мануфактур, домашнекапи-
талистического производства и ремесла. Но обработка хлопка,
возросшая за 1780—1825 гг. в 33 раза, стала главной отраслью
английской промышленности. Бумажные ткани и пряжа стали
важнейшей статьей британского экспорта, составляя около
половины его ценности. Машиностроение в основном питалось
заказами хлопчатобумажной промышленности. Положение шерстяной,
льняной и шелковой промышленности отныне в значительной
мере определялось конкуренцией бумажных тканей. От
состояния хлопчатобумажной промышленности зависели доходы
довольно широкой прослойки населения. В этих условиях
перепроизводство, возникнув в хлопчатобумажной промышленности,
неминуемо распространялось на все важнейшие отрасли
промышленности. Ибо «... для того, чтобы кризис (следовательно, и
перепроизводство) был всеобщим, достаточно, чтобы он охватил
главные предметы торговли» 1.
Переход от кризисов частичного перепроизводства к кризисам
общего перепроизводства был изменением отнюдь не только
количественного порядка. Он отражал дальнейшее обострение
коренных противоречий буржуазного общества, вызванное вступлением
капитализма на более высокую ступень развития, в которой
решающая роль принадлежит механической промышленности.
Правда, и в 1825 г. она еще далеко не преобладает, но она уже
определяет всю экономическую жизнь. Только с этого момента,
когда перепроизводство в кризисах превратилось из частичного
в общее, они стали кризисами в полном смысле слова,
означающими расстройство и потрясение всего процесса общественного
воспроизводства.
ИЗМЕНЕНИЕ ХАРАКТЕРА ТОРГОВЫХ И ДЕНЕЖНЫХ КРИЗИСОВ
С ПОЯВЛЕНИЕМ КРИЗИСОВ ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА
В сфере торговли и кредита кризисные явления эпизодически
наблюдались, раньше чем созрели условия для кризисов
перепроизводства в промышленности. Укажем хотя бы на торгово-
денежный кризис 1637 г. в Нидерландах, денежный кризис 1719—
1720 гг. во Франции, торговый кризис 1763 г. в Гамбурге.
Торговые кризисы выражались в острых затруднениях в сбыте
отдельных товаров, падении их цен и т. д. Денежные кризисы
выражались в приостановке платежей, т. е. в банкротствах, расстройстве
1 К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. II, ч. 2, стр. 193.
125
кредита, порой в банковских крахах. Денежные кризисы иногда
были связаны с торговыми, выступая в качестве одной из форм
их проявления, иногда возникали самостоятельно. Кризисы эти
происходили редко, затрагивали лишь отдельные торговые
центры. Почва для них была создана известным развитием
капитализма, кредитной системы и международной торговли.
Концентрация капитала достигла серьезных успехов в торговле и
кредите раньше, чем в промышленности. Поэтому и условия для
кризисных потрясений сложились здесь раньше.
Важнейшая особенность этих кризисов заключалась в том,
что они возникали независимо от хода общественного
производства, не влияя сколько-нибудь существенно на его динамику.
Производство в значительной мере носило еще полунатуральный
характер, товары в своей основной массе производились для
ближайших рынков, спрос на них и предложение подвергались
незначительным колебаниям. Торговые кризисы обычно затрагивали
товары, ставшие предметом международной торговли, чаще всего
колониальные; вызывались они обычно спекуляцией. Их
жертвами становились фирмы, занимавшиеся внешней торговлей,
банки, их финансировавшие, крупные и мелкие спекулянты.
Даже когда объектами больших торговых сделок и спекуляции
были товары местного производства, затруднения в их сбыте
главной тяжестью падали на купцов, в меньшей мере затрагивали
производителей, не вызывали заметных колебаний производства.
Торговые и денежные кризисы носили в этот период
самостоятельный, но в то же время нерегулярный, эпизодический,
локальный характер», С возникновением механической
промышленности положение вещей коренным образом изменилось.
Кризисы в сфере торговли и кредита отныне выступают как одна из
форм проявления кризисов перепроизводства. Это отчетливо
сказывается уже в кризисах частичного перепроизводства в конце
XVIII — начале XIX в. Источником и основой периодического
расстройства торговли и кредита отныне становится
перепроизводство в промышленности, хотя эпизодически возникают и
частичные торговые и специальные денежные кризисы,
вызываемые войнами, политическими и иными причинами, лежащими вне
процесса общественного воспроизводства. Это ни в коей мере не
означает ослабления или уменьшения роли торговых и денежных
кризисов. Наоборот, именно теперь, когда они потеряли свой
самостоятельный характер, они приобретают регулярность,
повторяются неизмеримо чаще, чрезвычайно увеличиваются их
размах и разрушительная сила. Ибо отныне они выражают
потрясение и расстройство всего общественного воспроизводства.
Такое же новое значение и размах приобретают и спекуляция во
всех ее формах и всякого рода кредитно-финансовые и биржевые
махинации. Их роль и масштабы возрастают в той же мере, в
какой возрастает их связь с динамикой общественного
воспроизводства.
126
ФОРМИРОВАНИЕ ЦИКЛИЧНОСТИ СУЩЕСТВЕННОГО
ВОСПРОИЗВОДСТВА С ВОЗНИКНОВЕНИЕМ И ПОВТОРЕНИЕМ
КРИЗИСОВ ОБЩЕГО ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА
Появление и повторение промышленных кризисов постепенно
придавали процессу общественного воспроизводства циклическую
форму. Уже кризисы конца XVIII в. внесли новую черту в ритм
производства пораженных ими отраслей: кривая их продукции
потеряла свою плавность, в ней появились кризисные провалы.
Но прошло еще несколько десятилетий, прежде чем в английской
промышленности окончательно сложилась цикличность процесса
воспроизводства. Развитие шло здесь по следующим основным
направлениям:
1. Кризисы постепенно распространялись на все
расширяющийся круг отраслей. Тем самым смена фаз кризисного упадка и
последующего подъема охватывала все новые сферы хозяйства,
пока не стала типичной для всей промышленности Англии.
2. Вместе с производством и на его основе циклическую
форму движения приобретали торговля, кредит, цены,
заработная плата, занятость и потребление рабочих масс, прибыль,
народный доход, накопление капитала, внедрение технических
усовершенствований и т. д. Цикличность стала сказываться во всех
областях экономической жизни.
3. Под воздействием кризисов видоизменялся ход
общественного воспроизводства на всех его этапах. Когда от кризисов
начала страдать большая часть английской промышленности, их
тяжесть соответственно выросла, нарушение процесса
воспроизводства кризисами стало более глубоким. Переход от кризисов к
новому подъему уже не мог осуществляться с той относительной
легкостью и быстротой, как это происходило в хлопчатобумажных
центрах Англии в конце XVIII в. Появляется послекризисная
фаза застоя (депрессия), фаза «покоя» после кризисной бури, в
которой продолжается приспособление хозяйства к новым
условиям, созданным кризисом. Под давлением кризисов, резко
обостряемой ими конкуренции и обусловленного ими массового
морального снашивания основного капитала процесс реального
накопления, обновление и расширение основного капитала
приобретают спазматический, скачкообразный характер. Это создает
предпосылки для напряжения воспроизводства в периоды
подъемов и ускоренного вызревания условий для нового кризиса.
Конвульсивность, спазматичность становятся характерными
особенностями капиталистического производства и в «хорошие» и в
«плохие» времена.
4. Постепенно устанавливается известная регулярность в
повторении кризисов. В 1780—1820 гг. в результате неразвитости
фабричной промышленности и отчасти под влиянием войн сроки
между кризисами были весьма различны. В 1825—1900 гг.
кризисы повторяются, как правило, в среднем каждые 10—11 лет,
127
в 1900—1940 гг. — каждые 7—-8 лет. Они возвращаются через
изменяющиеся, но на каждом историческом этапе более или менее
определенные отрезки времени.
В итоге всех этих процессов в их совокупности постепенно
складывалась цикличность процесса воспроизводства, развивались
закономерности смены фаз цикла. Воспроизводство приобрело
новые черты и формы, не известные другим общественным
формациям и самому капитализму в период его детства.
История формирования цикличности процесса
воспроизводства неопровержимо подтверждает, что кризис — это не только
основная, но и конституирующая фаза цикла. Такова не только
внутренняя закономерная зависимость явлений, но и
историческая последовательность их развития. Именно в результате
появления и повторения кризисов, нарастания их масштабов,
распространения их на все важнейшие отрасли промышленности
капиталистическое воспроизводство постепенно приобрело
циклический характер. Исходными моментами тех процессов, которые
постепенно привели к возникновению капиталистических
промышленных циклов, явились первые кризисные колебания
хлопчатобумажного производства конца XVIII в. Кризисы должны
были, однако, приобрести общий характер; во всей
капиталистической экономике должны были произойти крупнейшие
изменения, чтобы цикличность стала характерной формой движения
всего процесса воспроизводства.
Первым, отчетливо выраженным циклическим кризисом был
кризис 1825 г. 1 и именно потому, что перепроизводство в нем
впервые приобрело всеобщий характер и поэтому вызвало
глубокое расстройство всего процесса воспроизводства. Кризису 1825 г.
предшествовал подъем с такими типичными чертами, как
интенсивное промышленное строительство, резкое повышение цен,
курсов акций, широкая экспансия кредита, расцвет спекуляции
во всех ее формах. За кризисом последовала ясно выраженная
фаза депрессии. Экономическая жизнь Англии в этот период
не осложнялась влиянием войн, как это было на протяжении
предыдущих десятилетий. Это способствовало тому, что кризис, как
и предшествовавший ему подъем и последовавшая за ним
депрессия, протекал в ясных, отчетливых формах.
Капиталистический промышленный цикл— это не просто
колебания продукции тех или иных отраслей, а скачкообразность
и спазматичность всего процесса воспроизводства в
общественном масштабе, повторение кризисов общего перепроизводства
через относительно определенные промежутки времени,
подчинение всей экономической жизни закономерной смене периодов
упадка и подъема. Если для возникновения первых, тогда еще
частичных, кризисов перепроизводства почва была подготовлена уже
1 «... Только кризисом 1825 г. начинаются периодические кругообороты
ее современной жизни», — пишет Маркс о фабричной промышленности
(К. Маркс, Капитал, т. I, послесловие ко второму изданию, стр. 12).
128
начальными шагами фабричной промышленности, то Для
Промышленных циклов требуется более высокая ступень ее развития.
К 1825 г., когда фабричная промышленность «...едва выходила из
пеленок...» (Маркс), эта ступень была достигнута только в
Англии. Во всем капиталистическом мире в целом цикличность
процесса воспроизводства сложилась позже. Маркс пишет: «Только
с того времени, когда механическая 'промышленность пустила столь
глубокие корни, что она стала оказывать преобладающее влияние
на национальную промышленность; когда благодаря ей внешняя
торговля начала брать перевес над внутренней торговлей; когда
мировой рынок открыл для себя колоссальные области в Америке,
Азии, Австралии; когда, наконец, промышленные нации,
вступившие в конкуренцию друг с другом, сделались достаточно
многочисленными, — только с того времени выступили те все снова и
снова повторяющиеся циклы, последовательные фазы которых
охватывают годы и которые каждый раз ведут ко всеобщему кризису,
завершающему один цикл и начинающему новый» 1.
Крупнейшая страна Азии — Китай только в 40-х годах XIX в.
стал важным рынком сбыта для европейской промышленности;
Австралия впервые выступила в этой роли еще позже. В 1825 г.
лишь Англия была промышленной нацией. Таким образом
условия, о которых пишет Маркс, еще не существовали полностью
и в 1825 г., не говоря уже о более раннем периоде. Только в
Англии кризис 1825 г. был впервые в истории капитализма кризисом
общего перепроизводства, который стал исходным пунктом
первого отчетливо выраженного промышленного цикла, явившись
тем самым первым подлинно циклическим кризисом. Но именно
потому, что это был только первый кризис общего
перепроизводства, цикличность процесса воспроизводства и все закономерности
смены фаз промышленного цикла не были еще развиты в полной
мере. Ведь цикличность процесса воспроизводства формируется,
создается кризисами. Каждый последующий кризис не только
закреплял цикличность процесса воспроизводства, но увеличивал
ее значение, ее роль, приносил дальнейшее развитие ее
закономерностей. Это относится и к роли воспроизводства основного
капитала, как материальной основы кризисов и циклов. Роль эта
отнюдь не является неизменной, а находится в прямой
зависимости от высоты органического состава капитала, от удельного веса
основного капитала в общей его массе и отраслей, занятых
производством его элементов во всей промышленности.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС ВОЗРАСТАНИЯ РОЛИ
ВОСПРОИЗВОДСТВА ОСНОВНОГО КАПИТАЛА В СМЕНЕ ФАЗ ЦИКЛА
Роль воспроизводства основного капитала в качестве
материальной основы кризисов и циклов сказывается на разных
этапах истории- кризисов в различной степени. На протяжении «всего
1 К- Маркс, Капитал, т. 1^ 1935, стр. 504.
9 Л,- А» Мендельсон
129
XIX в. наблюдалась тенденция к неуклонному нарастанию этой
роли. В этом отношении между кризисами начала и конца XIX в.
есть существенное различие. Обусловлена эта тенденция
историческим процессом быстрого возрастания:
а) доли основного капитала во всей массе производительного
капитала;
б) доли труда, затрачиваемого прямо и косвенно на
производство материальных элементов основного капитала, во всей массе
общественного труда;
в) доли элементов основного капитала в промышленной
продукции;
г) доли отраслей, производящих элементы основного
капитала, во всей промышленности.
В начале XIX в. удельный вес отраслей, производящих
элементы основного капитала, во всей промышленности был даже в
Англии весьма незначителен. Машиностроение еще не
отпочковалось полностью от других отраслей производства, текстильные
машины подчас еще производились в мастерских при
текстильных фабриках. Производство средств потребления, особенно
изготовление и обработка текстильных изделий, еще гигантски
преобладает в промышленности. Кризисы этого периода являются
прежде всего кризисами текстильной промышленности, хотя они
и охватывают все главные отрасли промышленности, и
перепроизводство в них, начиная с кризиса 1825 г., носит общий характер.
И на этом этапе воспроизводство основного капитала является
материальной основой кризисов, но в еще весьма узком,
ограниченном значении. «Внезапное и конвульсивное расширение
масштаба производства, — писал Маркс, — является предпосылкой
его внезапного сокращения*..»-1. Но для увеличения производства
требуются, если наличный производственный аппарат
используется полностью, добавочные производственные мощности.
Расширение основного капитала создает эти мощности и тем самым
и материальную основу для конвульсивного увеличения
производства, которое в условиях капитализма, в силу присущих ему
противоречий, неизменно ведет к очередному кризису. В этом
узком смысле роль воспроизводства основного капитала
одинакова и в начале и в конце XIX в.2 Роль воспроизводства
основного капитала, как материальной основы кризисов и циклов, этим,
однако, не ограничивается.
После кризиса 1825 г. воспроизводство основного капитала
начинает влиять на определение сроков, отделяющих один кризис
от другого, выступая тем самым как материальная основа их
1 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 639.
2 В условиях общего кризиса капитализма с характерной для него
массовой хронической недогрузкой производственного аппарата положение
меняется: создается возможность, как это произошло в США в 1940—1943 гг.,
внезапного крупного увеличения производства за счет использования
бездействующих мощностей наличного производственного аппарата.
130
периодичности, их регулярной повторяемости через относительно
определенные промежутки времени. Кризису 1825 г.
предшествовало массовое расширение основного капитала. Кризис дал толчок
дальнейшему введению машин, сильно ускорил вытеснение
ручного ткачества механическим. Уже в первом цикле
воспроизводство основного капитала приобрело ту конвульсивность, которая
имеет существеннейшее значение для периодичности кризисов.
Но в этом отношении роль воспроизводства основного капитала
не была неизменной во всех циклах, а постепенно нарастала с
развитием фабричной промышленности. В 1825 г.
функционировавшие машины в своем подавляющем большинстве были еще
сравнительно мало изношены физически, поскольку они лишь
недавно были установлены. Конкурировали они не столько Друг
с другом, сколько с ручным инструментом ремесленника. Даже
технически несколько устаревшая машина обеспечивала в этих
условиях большие преимущества в конкурентной борьбе и
возможность извлечения высоких прибылей. Кризис 1825 г. не
сопровождался поэтому массовым моральным снашиванием машин
и заменой их более совершенными. А в определении сроков
смены фаз цикла и сроков повторения кризисов моральное
снашивание основного капитала имеет существеннейшее значение.
Постепенно изменяясь, положение в этом отношении стало иным
к середине XIX века. Фабричная система перестала быть к этому
времени надстройкой над мануфактурой и ремеслом, получила
в главных отраслях промышленности преобладающее значение.
Конкуренция между фабриками обострилась и стала важнее
конкуренции фабрик с ручным трудом. Каждый очередной кризис
вызывал теперь массовое моральное обесценение основного
капитала. Этим самым резко усиливалось влияние воспроизводства
основного капитала на смену фаз циклов, на сроки кризисов.
Расширение основного капитала есть одно из выражений
процесса капиталистического накопления со всеми присущими ему
цротиворечия'ми. Естественно, поэтому, что расширение основного
капитала, увеличивая производительные силы капитализма,
обостряет его противоречия. Оно способствует расширению
производства за пределы, определяемые узостью потребления масс при
капитализме. Оно повышает органический состав капитала и тем
самым создает предпосылки для нового увеличения резервной
армии труда, используемой капиталистами для ограничения
жизненного уровня пролетариата. Именно потому, что массовое
расширение основного капитала есть форма капиталистического
накопления, оно сопровождается обострением всех тех
противоречий, диспропорций и неравноодерностей, которые ведут к
расстройству кругооборота общественного капитала, к нарушению
процесса общественного воспроизводства.
Капитализм, как известно, создает путем накопления в
собственных пределах добавочный рынок. Расширение и обновление
основного капитала играет в этом отношении крупнейшую роль.
9*
Ш
Оно вызывает добавочный спрос на металл, машины,
строительные материалы, а вместе с тем и на средства потребления для
лиц, занятых производством элементов* основного капитала и
строительством. Этот спрос оживляюще действует на все отрасли
хозяйства, волнообразно распространяется по всей
промышленности, стимулируя ее общий циклический подъем, подготовляя
вместе с тем последующий кризис. До тех пор пока общие
размеры механической промышленности невелики, ее органический
состав капитала низок, машины в значительной своей массе
изготовляются еще из дерева, удельный вес тяжелой индустрии
в хозяйстве невысок, и спрос, вновь создаваемый процессом
расширения и обновления основного капитала, остается
незначительным. Колебания размеров этого спроса не оказывают
существенного влияния на общее состояние промышленности. С
распространением фабричной системы на все новые отрасли производства,
развитием механического транспорта, увеличением удельного веса
основного капитала в совокупном капитале и возрастанием его
абсолютной массы, повышением удельного веса тяжелой
индустрии во всей промышленности роль процессов обновления и
расширения основного капитала в смене фаз цикла неуклонно
повышается. На определенном этапе степень массовости обновления и
расширения основного капитала приобретает решающее
значение для нагрузки многих отраслей промышленности. Процесс
реального накопления, выражающийся в массовом расширении
основного капитала, отныне становится важным рычагом
расширения рынка в фазе подъема. Свертывание процессов обновления
и расширения основного капитала выступает в фазе кризиса как
одна из важнейших основ падения производства. Интенсивность
и длительность циклических подъемов, глубина и
продолжительность кризисов перепроизводства теперь в немалой мере
определяются тем, каковы предпосылки и условия для подлинно
массового расширения и обновления основного капитала.
Не только в кризисах частичного перепроизводства, но и в
первых кризисах общего перепроизводства основной капитал этой
роли играть не мог. И в периоды подъемов перед кризисами
1825 и 1836 гг. шло оживленное промышленное строительство.
В 30-х годах происходило и некоторое строительство железных
дорог. На этой основе развертывался подъем в металлургической,
угольной, машиностроительной отраслях английской
промышленности. Но велось это строительство в таких небольших размерах,
сама тяжелая индустрия занимала еще столь второстепенное
место, что процессы расширения основного капитала еще не
могли быть источником такого добавочного спроса, который имел
бы существенное значение для состояния всей промышленности.
Только с 40-х годов, с первого в истории капитализма
железнодорожного бума, положение радикально меняется. Отныне
конвульсивное расширение и сжатие производства имеют одной из
своих важнейших основ колебания размеров промышленного и
132
железнодорожного строительства. Только к середине XIX в.
развитие механической цромышленности и транспорта достигает той
ступени, на которой воспроизводство основного капитала
становится материальной основой кризисов и циклов в этом полном и
развитом виде. Относится это прежде всего к Англии. В
некоторых других странах, например, России, эта ступень достигается
позже.
Чем выше удельный вес основного капитала во всем
общественном капитале и доля тяжелой индустрии во всей
промышленности, тем важнее роль воспроизводства основного капитала
в смене фаз промышленного цикла. Тенденция к нарастанию этой
роли типична поэтому не только для первой половины XIX в.,
но в еще большей мере для последующей эпохи. Именно во
второй половине XIX в. особенно быстро растет органический состав
капитала промышленности, еще быстрее возрастает доля
основного капитала в нем, стремительно увеличивается масса труда,
затрачиваемого прямо и косвенно на расширение и обновление
основного капитала всех отраслей хозяйства. Постепенно меняется
структура промышленности: легкая промышленность оттесняется
в наиболее передовых странах капитализма на задний план,
решающее значение приобретает тяжелая индустрия. И если первые
кризисы общего перепроизводства были по преимуществу
кризисами текстильной промышленности, равно как и подъемы,
которые им предшествовали, то к концу XIX в. они стали в этих
странах прежде всего кризисами и подъемами черной металлургии,
машиностроения и других отраслей тяжелой индустрии. Нагрузка
тяжелой индустрии зависит, однако, главным образом от
массовости процессов обновления и расширения основного капитала.
Поэтому колебания размеров промышленного, железнодорожного,
жилищного и прочего строительства, масштабы, в которых в
каждый данный момент осуществлялось обновление и расширение
основного капитала, игравшие весьма скромную роль в первом
цикле (1825—1837 гг.) и приобревшие большое значение к
середине XIX в., стали важнейшим моментом в смене фаз
капиталистических циклов второй половины XIX в. Само собой
разумеется, что речь идет здесь только о материальной основе
кризисов и циклов, а не об их причинах, заложенных в самой природе
капитализма и его коренных противоречиях.
I и II ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА
В СМЕНЕ ФАЗ ЦИКЛА НА РАЗНЫХ ЭТАПАХ ИСТОРИИ
КРИЗИСОВ XIX ВЕКА
Вместе с увеличением роли воспроизводства основного
капитала в смене фаз цикла меняется и последовательность
вступления отраслей первого и второго подразделений общественного
производства в фазы подъема и кризиса. Естественно, что в не-
133
риод, когда преобладала текстильная, главным образом
хлопчатобумажная, промышленность, она первая вступала обычно и в
фазу подъема и в фазу кризиса. Положение металлургической и
машиностроительной отраслей определялось тогда в основном
состоянием текстильной промышленности, и они следовали за ней
и в смене фаз цикла. Эта последовательность сохранилась и в 40-х
и 50-х годах, когда уже большую роль приобрело
железнодорожное строительство и на этой основе сильно окрепла английская
тяжелая индустрия. В 60-х годах картина в этой области не ясна
из-за хлопкового голода. Но уже в подъеме начала 70-х годов и
в последовавшем за ним кризисе отчетливо вырисовывается
переход ведущей роли в смене фаз цикла к тяжелой индустрии, в
особенности в Соединенных Штатах Америки и Германии.
Оживление и подъем теперь начинаются обычно с отраслей I
подразделения общественного производства. Кризисы в ряде циклов также
обнаруживаются в отчетливо выраженных формах раньше в
производстве средств производства и лишь позднее—в
производстве средств потребления.
Очередность падения производства в черной металлургии
и хлопчатобумажной промышленности в кризисах XIX в.
Кризисы
1825
1837
1847
1857
1866
1873
1882
1890
1900
г.
»
»
»
»
Страны
Англия
США
Англия
США
Англия
США
Англия
США
Англия
США
Англия
сша :
Англия
США
Англия
США
Англия
США ...
Отрасль, с которой
началось падение
производства
хлопчатобумажная
»
»
»
металлургическая
хлопчатобумажная
мета л л ур гическая
»
»
»
хлопчатобумажная
металлургическая
Текстильная промышленность, бывшая в первой половине
XIX в. главным очагом кризисов и циклических подъемов, во
второй половине века нередко следует в циклических колебаниях
продукции за тяжелой индустрией. Конечно, это нисколько не
отменяет действия закона, согласно которому «в конечном счете
производительное потребление всегда остается связанным с
личным потреблением» *. Перепроизводство средств производства
1 В, И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 33.
134
всегда имеет конечной основой ограниченность рынка предметов
потребления, «ибо производство постоянного капитала никогда не
происходит ради него самого, а происходит лишь оттого, что этого
постоянного капитала больше потребляется в тех отраслях
производства, продукты которых входят в личное потребление» 1. Из
этого закона, однако, не вытекает, что падение и рост
производства в циклических кризисах и подъемах всегда начинаются с
продуктов личного потребления.
Вонпервых, падение производства есть самое важное, но не
первое проявление кризиса. Последний обычно проявляется
раньше в сфере обращения и кредита, позже в сфере
производства. Начинается замедление оборотов в торговле, нарастание
товарных запасов, напряжение на денежном рынке.
Перепроизводство уже налицо, но оно остается еще в скрытом виде.
Испытывая трудности сбыта, текстильные фабриканты известное
время будут продолжать производство в прежних размерах. Но
финансовые затруднения, вызванные замедлением оборота, могут
обусловить сжатие процесса обновления и расширения основного
капитала текстильной промышленности и большие добавочные
ее требования к денежному рынку. И то и другое может больно
ударить по тяжелой индустрии и вызвать падение ее
производства. Таким образом, кризис, начавшийся в текстильной
промышленности, обнаружится в сфере производства сначала в
сокращении машиностроения, позднее — в снижении выработки тканей.
Внешний ход событий может не совпасть и не отразить
внутренней связи экономических процессов.
Во-вторых, кризисы, как правило, «...сначала обнаруживаются
и разражаются не в розничной торговле, которая имеет дело с
непосредственным потреблением, а в сферах оптовой торговли и
банков, которые предоставляют в ее распоряжение денежный
капитал общества» 2. А опыт показывает, что всякого рода
затруднения на денежном рынке раньше всего и наиболее чувствительно
сказываются на процессах обновления и расширения основного
капитала, на размерах строительства всех видов. Чем больше
масштабы этих процессов, чем больше их роль, тем больше
шансов на то, что их сжатие станет исходным пунктом общего
сокращения производства, которое прежде всего охватит отрасли
тяжелой индустрии.
В-третьих, нельзя забывать, что в условиях капитализма
производство средств производства зависит от размеров личного
потребления не непосредственно., а лишь в конечном счете.
Капиталистическое производство есть производство ради производства,
а.не ради потребления. Капиталистическое производство не идет
и не может идти непосредственно за потреблением. Наоборот,
«...«потребление» развивается вслед за «накоплением» или вслед за
1 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 316.
1 Там же.
135
«производством»,—как ни кажется это странным, но иначе и быть
не может в капиталистическом обществе» 1. Подобно тому как
рабочий превращается при капитализ'ме в простой придаток машины,
так и потребление рабочего класса становится функцией
капиталистического производства и накопления, повторяя все их
колебания. При этом неизменно действует закон, согласно которому
расширение потребления в ходе циклического подъема отстает от
расширения производства, обостряется конфликт между
тенденцией капитализма к безграничному расширению производства и
ограничением потребления масс, ведя к очередному кризису. Но
узость рынков сбыта, конечной основой которой является
ограниченность потребления масс при капитализме, зачастую
обнаруживается на поверхности явлений раньше и с наибольшей остротой
в сокращении производства средств производства. Ибо чем выше
развитие капиталистического способа производства, чем больше
удельный вес средств производства в общественном продукте, тем
отчетливее выступает закономерность, согласно которой
потребление вдет за производством и производство средств потребления
широких масс в своих циклических колебаниях лишь повторяет
колебания в масштабах реального накопления. Кривая же
реального накопления наиболее точно выражается процессами
расширения и обновления основного капитала. Поэтому степень
массовости этих процессов в условиях, когда тяжелая индустрия
доминирует в экономической жизни передовых стран капитализма,
начинает определять нагрузку и состояние не только отраслей,
производящих элементы основного капитала, но и всей
промышленности.
В первых циклах и кризисах связь между I и II
подразделениями общественного производства была относительно ясна:
расширение машиностроительной и других отраслей I
подразделения в основном базировалось на потребностях отраслей II
подразделения. Масштабы расширения основного капитала
определялись тогда в основном условиями развития текстильной
промышленности. С 40-х годов на первое место в этом отношении
начинает выдвигаться железнодарожное строительство. В
последней четверти XIX в. подавляющая масса новых вложений в
основной капитал приходится на долю тяжелой индустрии. Этим
вуалируется связь циклического подъема с состоянием рынка
предметов потребления. Важное значение в смене фаз циклов
приобретают условия накопления и реализации в самой тяжелой
промышленности. Общее состояние промышленности зависит прежде
всего от хода дел в тяжелой индустрии, а нагрузка последней
определяется в основном масштабами ее собственного
накопления, размерами расширения и обновления ее собственного
основного капитала. Апологеты капитализма делают отсюда вывод, что
этим открывается поле для безграничного расширения производ-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 137.
136
ства вне всякой зависимости от потребления масс, что только
нарушение требуемых пропорций между отраслями производства
может в этих условиях привести к кризису (Туган-Барановский,
Гильфердинг и др.)- Они утверждают далее, что соблюдение этих
пропорций можно осуществить и в условиях капитализма путем
«регулирования» производства государством и монополиями, чем
создается якобы возможность безграничного, бескризисного
развития производительных сил при сохранении капиталистического
способа производства и присущего ему пролетарского состояния
масс. Именно к таким апологетическим заключениям ведет
«теория» кризисов Туган-Барановского, Гильфердинга и всей
многочисленной, разношерстной армии пророков «планового»,
«организованного» капитализма. Банкротство этих теориек
демонстрируется каждым из очередных кризисов, вся истерия подтверждает,
что их конечной причиной неизменно является пролетарское
состояние масс и вытекающая отсюда ограниченность их
потребления.
ИЗМЕНЕНИЕ РОЛИ ЭПИЗОДИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ В СМЕНЕ
ФАЗ ЦИКЛА В ХОДЕ ИСТОРИИ КРИЗИСОВ XIX ВЕКА
Неизбежность экономических кризисов порождается
коренными противоречиями капитализма, смена фаз промышленных
циклов происходит на основе действия закономерностей
капиталистического воспроизводства. Но известное влияние на течение
циклов и смену их фаз оказывают также факторы и условия,
лежащие вне процесса воспроизводства самой промышленности.
Иногда они носят более или менее случайный характер. Когда
предпосылки кризиса уже созрели и перепроизводство уже
налицо, но остается еще в скрытом виде, то зачастую какое-нибудь
небольшого значения экономическое событие, например
банкротство спекулятивной компании, может стать исходным моментом
кризиса, тем внешним толчком, который опрокидывает все
прогнившее здание «процветания». Подобный ход вещей наблюдается
на всем .протяжении истории кризисов. Самые различные события
могут дать внешний толчок к смене фаз цикла, когда ее
предпосылки подготовлены условиями процесса воспроизводства.
В первых промышленных циклах роль эпизодических
факторов, независимых от хода воспроизводства в промышленности,
была весьма велика. Они не только служили внешними толчками
при переходе от одной фазы цикла к другой (эту роль они
играют и в позднейших циклах), но зачастую существенно
влияли на сроки наступления кризисов и подъемов и их течение.
Это вытекало из относительной неразвитости фабричной
промышленности, небольшого удельного веса основного капитала в общей
его массе, что ограничивало и его значение как материальной
основы кризисов и циклов, из недостаточного развития самой
цикличности процесса воспроизводства и ее закономерностей.
137
Это вытекало также из огромного удельного веса в экономике
докапиталистических отношений.
В перовой половине XIX в. существенное влияние на течение
кризисов и циклов оказывали иногда колебания урожайности. Их
влияние обусловливалось большим удельным весом населения,
^занятого в сельском хозяйстве, доходы которого зависят от
урожайности и цен на продукты земледелия, а также крупнейшей
(ролью отраслей, перерабатывающих растительное сырье.
Неурожай в ряде стран и голод существенно сказались в развертывании
кризиса 1847 г. В Англии, где преобладало городское население,
каждое резкое повышение хлебных цен ухудшало в первой
половине XIX в. положение промышленности. Пока важнейшей
отраслью промышленности оставалась обработка хлопка,
серьезное влияние на ее состояние оказывали скачки цен на хлопок,
обусловленные колебаниями его урожайности и спекуляцией.
На протяжении всего XIX в., вплоть до завершения раздела
мира, продолжался процесс формирования мирового хозяйства,
вовлечения в него стран, ранее вовсе или почти не
участвовавших в мировой торговле, а также процесс заселения и
колонизации все новых территорий. Освобождение стран Латинской
Америки от владычества Испании и Португалии, насильственное
открытие портов Китая и Японии для иностранных кораблей и
товаров, открытие золотых, россыпей Калифорнии и Австралии
существенно отразились в динамике циклов. Для
промышленности эти события имели важное значение именно потому, что
ее размеры были еще сравнительно невелики. В начале 40-х
годов, после первой опиумной войны против Китая (1839—1842 гг.),
Англия увеличила вывоз в Китай лишь на несколько миллионов
фунтов стерлингов, и тем не менее это оказало заметное
оживляющее влияние на промышленность.
Гражданская война в США и вызванный ею хлопковый голод
и другие войны XIX в. также заметно сказались в динамике
соответствующих циклов. Следует подчеркнуть, что влияние войн и
милитаризма на течение циклов приобретает особое значение с
переходом к эпохе империализма.
Но если оставить вопрос о войнах, в стороне, тем более что
мы не касаемся здесь эпохи империализма, то в общем на
протяжении XIX в. роль эпизодических факторов в динамике циклов
постепенно уменьшалась. Снижался удельный вес населения,
доходы которого зависят от урожайности. Уменьшалась роль
хлопчатобумажной промышленности, остро реагирующей на все
колебания урожайности и цен хлопка. Одновременно возрастал
удельный вес отраслей тяжелой индустрии, загрузка которых
зависит прежде всего от объема, в каком осуществляется
обновление и расширение основного капитала промышленности,
транспорта и всего хозяйства в целом. Важнейшим фактором
расширения рынка стал самый процесс накопления, создаваемый им
добавочный спрос.
138
Вместе взятое, это означало, что в динамике циклов и смене
их фаз укреплялась роль законов, имманентных
капиталистическому воспроизводству в его чистом виде, реже и слабее
сказывалось влияние факторов эпизодического порядка, независимых,
или относительно независимых от воспроизводства в
промышленности. Буржуазные экономисты всегда были склонны объявлять
эти факторы эпизодического, подчас случайного, порядка
причинами кризисов. Кризисы изображались как явления, вызванные
случайным стечением обстоятельств. На деле эти факторы всегда
были только осложняющим моментом в динамике кризисов и
циклов, порожденных коренными противоречиями капитализма.
С развитием капитализма все очевиднее становится, насколько
нелепы попытки объяснять каждый кризис особым стечением
обстоятельств. Становится все труднее отрицать, что кризисы —
явление закономерное, что всякого рода эпизодические факторы
лишь осложняют их развертывание, но не являются их
причинами.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ И ИСТОРИЧЕСКИЙ
ПРОЦЕСС ВОЗНИКНОВЕНИЯ МИРОВЫХ
КРИЗИСОВ И ФОРМИРОВАНИЯ МИРОВЫХ
ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЦИКЛОВ
Постановка вопроса. Распространение действия закона
кризисов на страны со слабым развитием капитализма.
Международное значение первых английских кризисов. Изменение
действия закона кризисов в отсталых странах по мере развития
в них капиталистической фабричной индустрии. Развитие
условий для возникновения мировых кризисов. Развитие условий
для образования единых мировых экономических циклов.
Кризисы и неравномерность капиталистического развития. Этапы
крушения промышленной монополии Англии. Роль Англии
в мировых кризисах до и после крушения ее промышленной
монополии. Отрицание неизбежности мировых кризисов
апологетической концепцией о бескризисных циклах и историческая
действительность.
ПОСТАНОВКА ВОПРОСА
С определенной ступени капиталистического развития
кризисы приобретают мировой характер и складывается мировая
цикличность процесса воспроизводства. Формирование условий
для возникновения мировых экономических циклов происходит
постепенно и выражается в следующем:
1. Действие закона кризисов постепенно распространяется на
все новые и новые страны по мере развития в них
капиталистических отношений.
2. Развитие международных экономических связей, торговых,
кредитных и прочих, рост международного разделения труда, все
прочие процессы, в которых выражаются развитие мирового рынка
и постепенное формирование капиталистической системы
мирового хозяйства, способствуют расширению и укреплению
взаимной связи в колебаниях процесса воспроизводства в отдельных
странах. На этой основе устанавливается единство сроков
возникновения кризисов в разных странах. Конечно, это единство
относительное. И в каждой отдельной стране кризисы развертываются
неравномерно и перепроизводство обнаруживается в одних
отраслях раньше, в других несколько позже. То же самое наблюдается
и при выходе из кризиса. И все же каждый кризис общего
140
перепроизводства есть единый процесс и на известном его этапе
все, или почти все, отрасли промышленности одновременно
находятся в фазе кризиса. Такое же относительное единство,
совпадение сроков кризиса становится типичным и для различных
капиталистических стран.
3. На основе совпадения во времени кризисов постепенно
складывается международное единство всего процесса смены фаз
цикла в разных странах. Конечно, в каждой из них цикл
развертывается со своими, подчас весьма важными, особенностями,
вызванными и общими условиями экономического развития
данной страны и своеобразием конкретно-исторической обстановки
развертывания в ней данного цикла. Тем не менее взаимосвязь
омены фаз цикла в разных странах становится столь тесной, что
циклы в отдельных странах превращаются в составные части
единого мирового экономического цикла. Различия в течении циклов
в отдельных странах становятся формой неравномерности
развертывания мирового цикла.
Главная теоретическая трудность вопроса состоит в
следующем: капитализм развивается неравномерно; отдельные страны
достигают той ступени капиталистического развития, когда
вступает в силу закон кризисов и становится неизбежным повторение
экономических кризисов и цикличность воспроизводства,
неодновременно, в сроки, подчас отделенные друг от друга рядом
десятилетни. В то же время исторический опыт показывает, что
действие кризисов распространяется в той или иной мере и на
страны, которые еще не достигли этой ступени
капиталистического развития. Каким образом это происходит, каковы главные
особенности проявления кризисов в таких странах? Решение этих
вопросов важно не только для правильного понимания истории
кризисов, но и для анализа кризисов современной эпохи,
поскольку и в настоящее время в капиталистическом мире имеется
немало слаборазвитых в экономическом отношении стран.
Важным является также и вопрос о том, каков тот
конкретный механизм, каковы те экономические процессы, на основе
которых складывается единство процесса воспроизводства
общественного капитала в международном масштабе и создается
единый мировой экономический цикл, исходным и завершающим
моментом которого является мировой экономический кризис.
РАСПРОСТРАНЕНИЕ ДЕЙСТВИЯ ЗАКОНА КРИЗИСОВ
НА СТРАНЫ СО СЛАБЫМ РАЗВИТИЕМ КАПИТАЛИЗМА.
МЕЖДУНАРОДНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ПЕРВЫХ АНГЛИЙСКИХ КРИЗИСОВ
В 1849 г. Маркс и Энгельс писали:
«Из всей истории торговли немцы могли бы знать, что они
не имеют собственных торговых кризисов, что им приходится
терпеть похмелье за английские кризисы, тогда как в периоды
141
усиленного производства в Англии они получают лишь грошевые
выгоды» 1.
Этот вывод Маркса и Энгельса важен не только тем, что.дает
глубокую, точно отражающую историческую действительность,
характеристику особенностей кризисов в Германии первой
половины XIX в. Он имеет огромное методологическое значение для
анализа особенностей действия закона кризисов в таких странах
или отраслях хозяйства, в которых развитие капитализма еще не
дошло до стадии крупного машинного производства, где,
следовательно, еще не созрели условия для неизбежного возникновения
и повторения собственных кризисов перепроизводства.
Как следует понимать различие, которое делают Маркс и
Энгельс между кризисами «собственными» и кризисами, которые
являются похмельем за чужие кризисы, чужое перепроизводство?
Выше мы отмечали, что действие кризисов может
распространиться и на мелкую ручную промышленность. Происходит эт^о
тогда, когда она в той или иной мере втягивается в кругооборот
капитала фабричной индустрии: поставляет фабрикам сырье,
выполняет отдельные производственные процессы в изготовлении
фабричных изделий, поставляет предметы потребления для
фабричных рабочих и т. д. Мелкое производство здесь становится в
какой-то мере придатком к фабрике. Оно страдает от кризисов и
тогда, когда его дзделия конкурируют с фабричными. На этой
почве оно в огромной мере зависит от состояния фабричного
производства. В этом «зависимом положении заложены и
предпосылки его участия в кризисах перепроизводства. Следовательно,
для распространения действия кризисов на мелкое производство
необходимы известные предпосылки, заложенные в нем самом,
в его изменившемся положении во всей экономике, в его прямых
и косвенных связях с фабричной индустрией.
Очевидно далее, что когда мелкое производство страдает от
трудностей сбыта, от падения цен, и его продукция из-за этого
сокращается, то налицо перепроизводство его собственных
изделий.
Тем не менее мелкое производство расплачивается здесь за
чужой кризис, за чужое перепроизводство. В самом мелком
производстве как таковом нет условий, неизбежно ведущих к
кризисам перепроизводства. Кризис возникает на базе обострения
противоречий капиталистического накопления в крупной
машинной индустрии. Перепроизводство в мелкой ручной
промышленности развертывается лишь как следствие перепроизводства в
фабричной промышленности, как его отражение.
Та же закономерность наблюдается и в распространении
действия закона кризисов на отдельные страны. Уже кризис 1810 г.
(вызвал сжатие торговли стран Латинской Америки. Кризис
1825 г. сопровождался сокращением внешней и в некоторой сте-
1 Я. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VII, стр. 315.
142
пени и внутренней торговли крепостнической России. Кризис
1836 г. и промежуточный кризис 1842 г. заметно затронули и
русскую промышленность. Аналогичными примерами полна вся
история кризисов.
Конечно, крепостническая Россия испытывала в какой-то мере
действие кризисов потому, что она уже вступила на путь
капиталистического развития: в ней развивались товарно-денежные
отношения, она торговала с капиталистически развитыми
странами, ее внешняя торговля была организована на
капиталистических началах, в ней появились первые ростки крупного
капиталистического производства; крепостническое помещичье
хозяйство в известной мере работало на рынок внешний и (внутренний.
В этом смысле уже в крепостнической России были известные
внутренние предпосылки для некоторого распространения на нее
действия кризисов. Страны, которые находились на еще более
низкой ступени экономического развития, которые не
выступали на мировом рынке, не были связаны через внешнюю
торговлю со странами развитого капитализма, оставались вне этого
воздействия кризисов.
В то же время бесспорно, что источник кризисных явлений,
которые наблюдались в Латинской Америке в 1810 и 1825 гг.,
в России в 1825 и 1836 гг. таился не во внутренних условиях их
экономики, а, прежде всего, в противоречиях накопления
капитала в Англии. Эти страны тогда не имели и не могли иметь
«собственных», по выражению Маркса и Энгельса, кризисов;
кризисные явления в них были лишь отражением английских
кризисов, что обусловливалось двумя обстоятельствами:
а) экономической отсталостью этих стран; закон кризисов
есть закон капитализма и притом с довольно высокой ступени
его развития, со Стадии крупного капиталистического машинного
производства; от этой ступени экономического развития они были
тогда очень далеки;
б) особым положением Англии в мировой экономике первой
половины XIX в., ее промышленной монополией.
Роль Англии как единственной подлинно индустриальной
державы мира, ее гигантское преобладание в развитии фабричной
промышленности, в мировой торговле, ее уже тогда
значительный экспорт капитала — все способствовало тому, что
английские кризисы находили отражение в самых отдаленных уголках
земного шара и подчас в весьма отсталых странах. Наиболее
важное значение имели следующие моменты:
Во-первых, английская механическая промышленность
возникла и развертывалась как промышленность, работающая на
мировой рынок. На протяжении трех четвертей века ее главной
отраслью была обработка хлопка. Вплоть до середины XIX в.
английские кризисы были прежде всего кризисами
хлопчатобумажной промышленности. Но перепроизводство ее изделий
проявлялось прежде всего в переполнении внешних рынков. Ибо от
143
двух третей до четырех пятых английских бумажных тканей шло
за границу. О неблагополучии в собственном доме фабриканты
Ланкашира узнавали из сообщений о расстройстве торговли,
падении цен и банкротствах в странах, отделенных от Англии
сотнями и тысячами километров, морями и океанами. Англия
размещала за границей большую долю продукции своей тяжелой
индустрии. Так, в 1850 г. Англия экспортировала в виде готшых
изделий и полуфабрикатов почти 45°/о всего выплавленного в
стране чугуна.
Во-вторых, огромное техническое и экономическое
превосходство английской промышленности делало конкуренцию ее
изделий в периоды кризисов, когда их цены круто снижались,
особенно тяжкой и разрушительной для промышленности других
стран, вызывая в ней серьезные кризисные явления.
В-третьих, Англия была крупнейшим импортером сырья и
продовольствия. Колебания английского спроса на хлопок и
пшеницу на протяжении многих десятилетий находили глубокое
отражение в экономической жизни США. Всякое сокращение
английского потребления сырья и продовольствия в периоды кризисов
сказывалось самым чувствительным образом и в Америке, и в
России, и в Египте, и в ряде других стран.
В-четвертых, были и другие многочисленные каналы, по
которым английские кризисы растекались по всем странам. Это было
обусловлено преобладанием Англии в мировой реэкспортной
торговле, в мировом судоходстве и в особенности в международных
кредитных отношениях, ролью Лондона как мирового денежного
рынка и Англии как мирового банкира.
Промышленная монополия Англии давала ей возможность
наживаться на каждом континенте, в каждой стране. Но когда
наступал час кризиса, час расплаты, Англия терпела банкротство
также на всех континентах, во всех странах. Вместе с потоком
своих товаров Англия тем самым «экспортировала» и свои
кризисы. Их очагом были английские фабрично-заводские центры,
а разыгрывались кризисы не только в Англии: с большей или
меньшей силой они сказывались в каждой из стран, с которой
Англия имела развитые экономические связи. Некоторые страны
играли особо важную роль в развертывании отдельных
английских кризисов: страны Южной Америки в 1810 и в 1825 гг., США
в 1815 г. и т. д.
Пользуясь своим экономическим превосходством, Англия
перекладывала часть издержек своих кризисов на страны,
эксплуатируемые ею в качестве поставщиков сырья и
продовольствия и рынков сбыта. За перепроизводство в Англии
расплачивались не только английские рабочие и фабриканты, но и
производители хлопка в Америке и Египте, ремесленники Индии и
Китая, торговцы Бразилии и Аргентины, домашнекапиталистическая
промышленность Германии, молодая, неокрепшая
фабрично-заводская промышленность США, -производители ситцев и экспор-
144
теры хлеба, льна, пеньки крепостнической России. Так Англия
втягивала в свои кризисы десятки других государств, в том числе
и весьма отсталых, где преобладали докапиталистические
отношения. Это не только процесс большой исторической важности,
но и очень существенная закономерность развертывания
кризисов, характерная и для позднейших этапов капиталистического
развития. Она заключается в том, что в каждом кризисе идет
жесточайшая борьба между странами, отраслями, предприятиями
за переложение убытков кризиса на других. Побеждает, конечно,
сильнейший, перекладывая на чужие плечи расплату за грехи
своего перепроизводства.
Степень и характер отражения английских кризисов в
экономике отдельных стран определялись уровнем экономического
развития каждой из них и особенностями ее экономических связей
с Англией. Можно отметить три основные формы этого
отражения:
1. Падение внешней, а следовательно и внутренней, торговли,
падение цен, банкротства и тому подобные проявления торгового
кризиса в узком смысле слова. В отличие от торговых кризисов,
наблюдавшихся изредка до промышленной революции в Англии,
они теперь отнюдь не были самостоятельны и притом в двояком
значении: 1) они навязывались данной стране извне влиянием
Англии; 2) они имели своей конечной основой перепроизводство
в промышленности (английской). Именно поэтому они стали
столь же регулярным явлением, как и английские кризисы,
отражением которых они были, в каждой даже весьма отсталой стране,
вовлеченной в орбиту британской торговли.
2. Разорение местной ручной промышленности, которая
гибла под ударами конкуренции английских фабричных изделий.
Этот процесс происходил и в годы английских промышленных
подъемов, в периоды кризисов он приобретал лишь особо острые
формы. Наиболее яркий пример — трагическая история гибели
ткачей Индии.
3. Временное сокращение производства местной фабрично-
заводской и домашнекапиталистической промышленности. Здесь
имеют место явления уже не только торгового, но и
промышленного кризиса, и возможны они лишь в странах с более или менее
развитой капиталистической промышленностью.
Итак, в результате промышленной монополии Англии, ее
исключительной роли как экспортера промышленных изделий и
импортера сырья и продовольствия, как мирового денежного
рынка и экспортера капиталов, как мирового центра реэкспорт;
ной торговли и мирового фрахтового рынка, всякое серьезное
колебание в экономической жизни Англии чувствительно
сказывалось во всех уголках земного шара. Отсюда своеобразие
возникновения и развития кризисов и циклов за пределами Англии.
С одной стороны, это развитие протекает во времени несколько
позднее, чем в Англии. В странах, которые позже Англии
10 Л. Л. Мендельсон
145
вступили на путь развития капиталистической фабричной
промышленности, или где ее развитие шло медленнее, чем в Англии,
позже созрела и внутренняя экономическая основа для кризисов
перепроизводства.
С другой стороны, эти страны начинают испытывать
кризисные явления подчас на более низкой ступени экономического
развития и в этом смысле гораздо раньше, чем это происходило
в Англии. Объясняется это, прежде всего, тем, что весь процесс
возникновения в них кризисных явлений, кризисов и циклов
протекал под глубоким воздействием циклических колебаний
английской промышленности и торговли. Именно поэтому
кризисные явления наблюдались в Латинской Америке уже в 1810 г.,
в крепостнической России уже в 1825 г. и т. д. Конечно, страны,
не участвовавшие в мировой торговле, вроде Японии того периода,
оставались вне сферы влияния английских кризисов. Для
участия в этих кризисах требовалась известная ступень развития
буржуазных отношений и внутри данных стран, в особенности
известное развитие их внешней торговли. Тем не менее
кризисные явления в этих странах отличны даже от кризисов
частичного перепроизводства в Англии конца XVIII в. Последние имели
свою собственную основу, они были имманентны самому процессу
английского фабричного производства, порождались его
коренными противоречиями. Этого нельзя сказать о кризисных
явлениях в Латинской Америке, России или даже Германии в 1825 г.,
которые были похмельем на чужом пиру, расплатой за
перепроизводство в Англии.
ИЗМЕНЕНИЕ ДЕЙСТВИЯ ЗАКОНА КРИЗИСОВ
В ОТСТАЛЫХ СТРАНАХ ПО МЕРЕ РАЗВИТИЯ В НИХ
КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ ФАБРИЧНОЙ ИНДУСТРИИ
Как только в той или иной стране появляются первые ростки
капиталистической фабричной промышленности, в ней начинает
складываться основа для «собственных» кризисов
перепроизводства. Кризисные явления отныне возникают в ней не только как
следствие и отражение перепроизводства в Англии (или других
странах развитого капитализма), но и на базе обострения
противоречий капиталистического накопления в ней самой. Постепенно
роль внутренних противоречий нарастает, и на
определенном этапе они приобретают решающее значение в возникновении
перепроизводства.
Основа кризисных явлений постепенно меняется. Они все в
меньшей мере выражают перепроизводство в Англии и во все
возрастающей мере выступают как выражение перепроизводства
в собственной промышленности. Меняется и роль кризисов.
С превращением их в кризисы «собственного» перепроизводства
воздействие кризисов на всю экономическую жизнь страны резко
возрастает. Иначе и быть не может: ведь возникновение собствен-
14а
ной основы для кризисов перепроизводства есть лишь выражение
роста капитализма и степени его господства в экономике.
Протекает этот процесс в отдельных странах чрезвычайно
неравномерно. Почва для кризисов общего перепроизводства, как
известно, созрела в Англии уже к 1825 г. Во Франции и США
капитализм достиг той ступени развития, когда такие кризисы
стали'неизбежными, на 10—20 лет позже, в Германии — только к
50-м годам, в России — к 70-м годам, в Японии — к концу XIX в.
В ряде стран колониального мира эта ступень не достигнута до
сих пор. Они жестоко страдают х>т кризисов, но, как в свое время
крепостническая Россия, они терпят похмелье за кризисы в
странах развитого капитализма, расплачиваются за их
перепроизводство.
Исторический опыт показывает, что с развитием внутренней
основы для кризисов чувствительность экономики данной страны
к потрясениям мирового рынка, которые исходили из Англии,
отнюдь не ослабевала. Наоборот, она возрастала. Страна еще
сильнее реагирует на докатывающиеся до нее волны английских
кризисов, ибо она сама заражена той же болезнью
перепроизводства, теми же антагонистическими противоречиями
капиталистического накопления, которые неизбежно приводят к кризисам.
Но характер влияния английских кризисов становится иным.
Отныне они лишь ускоряют взрыв кризиса, который был
подготовлен внутренними условиями и противоречиями в
соответствующей стране и наступил бы независимо от состояния английской
промышленности.
Чувствительность к кризисным потрясениям в других странах
усиливается и по другой причине: с развитием капитализма
ширятся международные экономические связи, они становятся
все теснее, нарастает единство капиталистической мировой
экономики, одним из важнейших выражений которого становится
единый мировой экономический цикл. Чем более развит
капитализм в той или иной стране, тем, как правило, теснее его связи
с мировым рынком и со всей системой капиталистической
мировой экономики.
Совершенно неправильно поэтому полагать, что
возникновение почвы для «собственных», «самостоятельных» кризисов в той
или иной экономически отсталой стране на определенной ступени
ее капиталистического развития означает, что в ней возникает
обособленность и независимость циклических колебаний от смены
фаз цикла в других странах. Такое предположение противоречило
бы и теории, и истории кризисов, оно не соответствует
действительным закономерностям развития кризисов и циклов1.
1 Такая обособленность и независимость невозможны и для наиболее
экономически развитых стран капитализма; если при особых обстоятельствах
в них возникает кризис, не распространяющийся на другие страны, его
течение все же во многом определяется общим состоянием капиталистического
мирового хозяйства.
10»
147
Ярким подтверждением этих закономерностей является
исторический опыт развития кризисов и циклов в России. Уже кризис
1866 г. в России не был лишь отражением кризиса в Англии и
других странах развитого капитализма. Его основой были, прежде
всего, противоречия капиталистического накопления в самой
России. Взрыв кризиса 1873 г. — первого кризиса общего
перепроизводства в России — произошел именно на основе этих
противоречий. В этом отношении положение в России теперь уже
не отличалось от положения в Англии, США, Германии. Кризис
1873 г. в России безусловно был «собственным» кризисом,
выросшим на базе русского капитализма и его противоречий. Он
разразился бы, быть может лишь в несколько иные сроки и несколько
иных формах, и независимо от состояния хозяйства в странах
западной Европы и США.
В этом отношении он коренным образом отличался от
кризисных явлений, возникавших в экономике крепостнической России,
как отражение кризисов в Англии и других странах развитого
капитализма.
Тем не менее никогда ранее еще не была так тесна связь в
развертывании кризиса в России и в других странах, как в 70-х
годах.
Конечно, такая связь отнюдь не исключает самой острой
неравномерности развития циклов в отдельных странах. Она не
исключает глубокого своеобразия их динамики в каждой из них,
обусловленной особенностями ее исторического и экономического
развития. Своеобразным было и течение кризисов и циклов ib
России после 1870 г. Но существенно, что на протяжении 1870—
1914 гг. в России не было ни одного кризиса, который не являлся
бы составной частью мирового экономического кризиса. Кризисы
и циклы в России, как и в Англии, США, Германии и других
странах, были звеньями мировых кризисов и циклов.
РАЗВИТИЕ УСЛОВИЙ
ДЛЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ МИРОВЫХ КРИЗИСОВ
Эти исторические процессы и закономерности возникновения
и развития кризисов перепроизводства и промышленных циклов
© отдельных странах определяют и основные пути и этапы
созревания условий для мировых кризисов и циклов. История кризисов
распадается в этом отношении на три периода:
Первый период — почва для кризисов перепроизводства
созрела в полной мере только в Англии. Кризисные явления за
пределами Англии — в основном отражение английских кризисов,
или, точнее, одна из форм их выражения. На этом этапе кризисы
по существу являются преимущественно английскими, но
последние имеют не только международное значение, но и
международную сферу действия. Это объясняется промышленной монополией
Англии и тем, что ее механическая промышленность сразу воз-
148
никла и развертывалась на основе широчайших связей с мировым
рынком.
Второй период — предпосылки для кризисов общего
перепроизводства возникают не только в Англии, но и в некоторых
других странах. Кризисы приобретают международный характер.
Они охватывают уже ряд стран, оказывающихся в тисках
кризисов не только под давлением кризисов Англии, но прежде всего
в результате собственного перепроизводства.
Третий период — кризисы и циклы приобретают мировой
характер.
Грани между этими периодами условны и относительны.
Первый период охватывает историю кризисов конца XVIII в. и
первой четверти XIX в. Его можно считать в основном завершенным
уже к 30-м годам XIX в. Кризис 1837 г. ов США не был лишь
отражением английского кризиса. К этому времени американская
промышленность сама уже достигла той ступени развития, когда
периодические кризисы перепроизводства становятся
неизбежными и приобретают силу закона движения. И Франция, хотя и
в меньшей степени, чем США, страдала в 1837 г. не только от
ударов английского кризиса, но и от собственного
перепроизводства. Второй период оз основном заканчивается к середине XIX в.
Кризис 1857 г. был первым кризисом подлинно мирового
масштаба. Почва для «самостоятельных» кризисов общего
перепроизводства созрела к этому времени во всех странах развитого
капитализма, не только в Англии, но и в США, Франции, Германии.
В ряде других стран развитие промышленности зашло так далеко,
что и в них кризисные явления в 1857 г. не были простым
отражением мирового кризиса, но имели также и внутреннюю основу,
хотя эти страны и не созрели еще полностью для
самостоятельных кризисов общего перепроизводства. К их числу цринадле-
жала и крепостническая Россия.
Возникновение мировых кризисов было неразрывно связано
с формированием мирового рынка и мирового хозяйства. Это
процессы не только взаимосвязанные, но и взаимообусловленные.
Чтобы кризисы стали мировыми, необходима была не только
определенная ступень экономического развития каждой из
главных стран капитализма, но и наличие между ними достаточно
развитых торговых, кредитных и иных экономических связей и
прежде всего конкурентной борьбы за рынки, которая является
основой для формирования мировых цен. Для этого требуется
довольно высокая ступень развития мировой торговли, мирового
судоходства, средств мировой связи. Всех этих условий еще не
"существовало в первой четверти XIX в. Но их вызревание
началось уже в конце XVIII в. 50-е годы были периодом, когда
постепенно накапливавшиеся количественные изменения переросли в
новое качество.
Революции 1848 г. ускорили развитие промышленности
континентальной Европы. Открытие калифорнийских и австралийских
143
золотых россыпей дало новый толчок (развертыванию мировой
торговли. Революция транспорта (развитие железнодорожной
сети, вытеснение парусного флота паровым) и связи
(проволочный телеграф) приобрела такой размах, что сама стала важной
основой общего ускорения роста капитализма, мировой торговли
и мирохозяйственных связей в целом. Все это подготовило почву
для того, чтобы кризис 1857 г. приобрел мировой характер.
Конечно, развитие на этом не остановилось. Круг капиталистически
развитых стран продолжал расширяться, происходил раздел мира,
границы капиталистического мирового хозяйства быстро
раздвигались за счет вовлечения ранее обособленных от него стран,
самые отсталые страны вовлекались ов мировой товарооборот, они
превращались в экономические придатки стран передового
капитализма и на этой основе стали органически участвовать во ©сех
мировых кризисах. Поэтому подлинно всемирный характер
кризисы приобретают в эпоху империализма, когда завершен раздел
мира, завершилось формирование капиталистической системы
мирового хозяйства, когда и самые отсталые народы осчастливлены
«благами» капиталистической цивилизации, которая докатывается
до них в форме колониального рабства и- кризисов.
РАЗВИТИЕ УСЛОВИЙ ДЛЯ ОБРАЗОВАНИЯ ЕДИНЫХ МИРОВЫХ
ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЦИКЛОВ
Лишь под влиянием последовательно повторяющихся
кризисов постепенно складывалась цикличность всего процесса
воспроизводства в Англии и каждой из других стран капитализма.
Такова внутренняя закономерная связь развития и мировых
кризисов и циклов. Подъем может стать подлинно мировым только
тогда, когда процессы расширения и обновления основного
капитала приобретают массовый характер одновременно во всех
решающих странах капитализма. Но такая одновременность
может быть лишь результатом одновременного участия этих стран
в ряде кризисов и предполагает довольно высокое развитие
капитализма каждой из стран. Несомненно, что для единства
процесса воспроизводства отдельных стран в фазе подъема
требуется более тесная связь между ними и более высокая ступень
их развития, чем в фазе кризиса1. Вопрос этот имеет и другую,
сторону.
Англия насильственно вовлекала в свои экономические
кризисы другие страны, перекладывая на них издержки этих
кризисов, разоряя их промышленность. В периоды кризисов
буржуазия всегда охотно демонстрирует свой космополитизм, она
1 Не следует, однако, думать, что это единство означает равномерное
участие всех стран в подъеме. Подъем на одном участке подчас покупается ценой
замедления развития на другом. Нои это есть противоречивая форма
выражения того же единства, взаимопереплетенности процесса воспроизводства
в разных отраслях и странах.
150
охотно делится своими убытками с народами любой страны.
Но сверхприбыли циклических подъемов она предпочитает
присваивать в одиночку. Конечно, и английские циклические
подъемы сказывались в экономике многих стран. Но это влияние
шло прежде всего по линии расширения английского спроса на
сырье и продовольствие и оживляло промышленность других
стран в минимальной степени. Крохи от английских подъемов
перепадали на долю парижской промышленности предметов
дешевой роскоши и тому подобных отраслей производства
Франции и других стран, которые еще не страдали от губительной
конкуренции английских фабрик. Но могла ли в них принять
участие хлопчатобумажная или металлургическая
промышленность США и европейского континента в период расцвета
промышленной монополии Англии? Вопрос о распределении
прибылей подъемов, как и убытков кризисов, — вопрос экономической
силы отдельных стран. Естественно поэтому, что лишь в конце
XIX в., когда Англия уже потеряла промышленную монополию
и первенство, германские металлурги смогли добиться участия
в английском циклическом подъеме, сбывая свою продукцию
в самой Англии. Зато Англия использовала свое экономическое
превосходство, чтобы навязать другим странам не только свои
кризисы, но и свое участие в их циклических подъемах. Когда
в США созрела благоприятная почва для массового
железнодорожного строительства, которое стало одной из важнейших основ
циклических подъемов американской промышленности,
английская тяжелая индустрия постаралась извлечь для себя
максимальные выгоды. За 1847—1863 гг. железнодорожная сеть США
выросла с 9 до 53 тыс. км, а выплавка чугуна увеличилась лишь
с 0,82 до 0,86 млн. т, т. е. на 5°/о. Импорт же черных металлов
в США резко вырос и за 1852—1857 гг., например, составил
3 млн. т. Англия опиралась при этом не только на свое
индустриальное могущество, но и на богатство капиталами, экспорт
которых играл крупнейшую роль. Английская буржуазия уже
в первой половине XIX в. начала использовать экспорт
капитала, как орудие завоевания новых рынков и сфер влияния,
орудие расширения колониальной и полуколониальной
эксплуатации других народов, орудие извлечения прибылей в каждом
уголке земного шара. Широкий поток английских капиталов
растекался по всем континентам. Англия принимала участие
в железнодорожном строительстве и в Южной Америке, и
в Азии, и в Африке, и в странах Европы. По всем направлениям
ч шли корабли с английскими рельсами, паровозами, вагонами.
Одна из важнейших особенностей ряда циклических подъемов
•в Англии второй половины XIX в. заключалась в том, что их
материальной основой было массовое расширение основного
капитала не столько в самой Англии, сколько за ее пределами.
Но участвуя в чужих циклических подъемах, в том числе во
всех спекулятивно-биржевых бумах любой страны, Англия не
15J.
могла не принимать участия в их кризисах. И когда наступал
крах железнодорожного строительного бума в США и
нью-йоркскую биржу охватывала паника, тяжкие удары испытывали и
денежный рынок и промышленность Англии.
Так постепенно нарастало и становилось все теснее взаимное
переплетение циклического хода воспроизводства отдельных
стран и складывалась единая мировая цикличность. Мировые
кризисы и тем более мировые промышленные циклы — это не
просто совпадение во времени национальных кризисов и
подъемов. Они являются демонстрацией высокой ступени развития и
международного разделения труда, мирового товарооборота и
кредита и международной конкуренции. Эта ступень была
достигнута только в середине XIX в.
КРИЗИСЫ И НЕРАВНОМЕРНОСТЬ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО
РАЗВИТИЯ. ЭТАПЫ КРУШЕНИЯ ПРОМЫШЛЕННОЙ
МОНОПОЛИИ АНГЛИИ
Рассматривая исторические процессы возникновения
национальных и мировых кризисов и циклов, их особенности в
отдельных странах ж на отдельных этапах, мы неизменно сталкиваемся
с важным значением неравномерности капиталистического
развития. В истории кризисов она сказывается двояким образом.
С одной стороны, неравномерность развития отдельных стран и
отраслей производства, конкурентная борьба между ними,
изменения в соотношении их сил определяют многие специфические
особенности отдельных кризисов и циклов, их историческое
своеобразие. С другой стороны, сама неравномерность
экономического развития при цикличности процесса воспроизводства
может проявиться лишь в форме неравномерного развертывания
циклических кризисов и подъемов. Каждый кризис приносит
новое обострение конкуренции, а вместе с нею и неравномерности
капиталистического развития. Во время кризисов проверяется
экономическая сила предприятий, отраслей, стран. Кризисы тем
самым становятся важными этапами, узловыми моментами в той
непрерывной конкурентной борьбе, в рамках которой протекает
все их развитие и которая ведет к тому, что одни страны и
отрасли догоняют и обгоняют другие страны и отрасли. Подлинно
научная история кризисов предполагает поэтому самый
тщательный учет неравномерности развития отдельных стран и отраслей
и в то же время раскрывает важнейшие исторические черты,
этапы и закономерности этого неравномерного развития.
Решающий исторический процесс, в котором проявился закон
неравномерного развития капитализма в XIX в. — это расцвет,
подрыв и крушение промышленной монополии, а затем и
промышленного первенства Англии. Приведенные на стр. 153 У^фры
иллюстрируют ход этого процесса.
152
Неравномерность экономического развития Англии и США
Годы
Всего
по 6 странам *
(в тыс. ш)
В том числе
Англия
США
в тыс. m
Англия
США
в %
Превосходство Англии
над США
относительное
Англия:
США
абсолютное
(в тыс. т)
Англия —
США
Прирост ва период
Англия
США
в тыс. m
Англия
США
в %
Потребление хлопка
1827
1838
1846
1856
1874
1883
1890
1892
146
296
449
724
1142
1632
1798
2 045
89
189
279
404
579
692
755
702
22
42
79
148
265
507
528
726
61
64
62
56
51
42
42
34
15
14
18
20
23
31
29
36
4,0
4,5
3,5
2,7
2,2
1,4
1,4
0,97
1
1
1
1
1
1
1
1
67
147
200
256
314
175
227
—
100
90
125
175^
ИЗ
63
—53
20
37
69
117
242
21
198
112
48
45
43
20
9
—7
91
88
87
79
91
4
37
Выплавка чугуна
1825
1837
1847
1856
1864
1872
1882
1889
1890
1067
2150
3 867
6123
8 293
13 045
19 315
23 208
24 949
590
1219
2 032
3 644
4 845
6 850
8 725
8 457
8 031
81
247
813
898
1 030
2 589
4 696
7 724
9 348
55
57
53
60
58
52
45
36
32
8
И
21
15
12
20
24
33
37
7,3
4,9
2,5
4Д
4,7
2,6
1,9
1,1
0,9
1
1
1
1
1
1
1
1
1
509
972
1219
2 746
3 815
4 261
4 029
730
—
—
629
813
1612
1201
2 005
1875
—268
—426
—
166
566
85
132
1559
2107
3 028
1624
—
107
67
79
33
41
27
. —3
—5
—
204
229
10
15
151
81
64
21
сЗ * Англия, США, Франция, Германия, Россия, Япония.
Первая половина XIX в. прошла под знаком развития и
укрепления промышленной монополии Англии. Решающей отраслью
промышленности была тогда обработка хлопка. И именно в этой
области преобладание Англии было чрезвычайно велико, на ее
долю падало около трех пятых мирового фабричного
производства. После кризиса 1847 г. начинается подрыв монополии
английской хлопчатобумажной промышленности. Ее доля в
мировом производстве начинает быстро снижаться. Но абсолютное
превосходство Англии и в третьей четверти XIX в. не только
сохраняется, но и продолжает увеличиваться. Англия потребляла
больше хлопка, чем США, в 1846 г. на 200 тыс. т, в 1874 г. —
-на 309 тыс. т. Здесь мы сталкиваемся с важной закономерностью
процесса неравномерного развития отдельных стран и отраслей,
которая сводится к следующему.
Как бы сильно ни отстала одна страна (отрасль) от другой,
она неизбежно догонит и обгонит ее, если будет развиваться
более высокими темпами. Превосходство темпов обеспечивает
неуклонное уменьшение ее относительной экономической
отсталости. Однако до известного момента абсолютные приросты
отставшей страны остаются меньшими и ее отставание от страны
передовой по абсолютным размерам производства продолжает
врехменно нарастать и при более высоких темпах несмотря на то,
что относительное соотношение сил меняется в ее пользу1.
1 Следующая абстрактная схема развития производства (например,
чугуна в тыс. т) в странах А и В дает наглядное представление об этой
закономерности.
Производство
Прирост за десятилетие
абсолютный
Превосходство
А над В
относительное
А : В
абсолютное
А —В
Начало первого
десятилетия
Начало второго
десятилетия .
Начало третьего
десятилетия
Начало четвертого
десятилетия
Начало пятого
десятилетия
Начало шестого
десятилетия .
160
320
640
1230
2 560
5 120
10
40
160
640
2 560
10 240
100
100
100
100
100
300
300
300
300
300
160
320
640
1280
2 560
30
120
480
1920
7 680
16
8
4
2
1
1
1
1
1
1
1
2
150
280
480
640
0
-5 120
Несмотря на то, что темпы страны В в 3 раза выше и что ее экономическое
отставание от страны А относительно уменьшилось вдвое (с 16 : 1 до 8 : \)
уже на протяжении первого десятилетия, ее отставание в абсолютных цифрах
производства продолжало 4 десятилетия нарастать. Лишь в пятом десятилетии,
после того, как на основе превосходства своих темпов страна В догнала
страну А по абсолютным размерам среднегодовых приростов, неравномерность их
154
В историческом процессе подрыва и крушения
промышленной монополии, а затем и промышленного первенства Англии эта
закономерность имела важнейшее значение. Начавшееся после
кризиса 1847 г. снижение удельного веса Англии в мировом
хлопчатобумажном производстве было для нее плохим
предзнаменованием. Оно означало, что Англия потеряла в этой
важнейшей .отрасли производства превосходство темпов, что процесс
укрепления и расцвета английской промышленной монополии
сменился процессом ее расшатывания. Но абсолютное
превосходство английского уровня хлопчатобумажного производства
продолжало нарастать вплоть до кризиса 1873 г., ибо до этого
времени ее абсолютные приросты хи при более низких темпах были
выше, чем в любой другой стране. После кризиса 1873 г. Англия
теряет и превосходство абсолютных приростов. Неравномерность
развития настолько обострилась, что ускоренными темпами
происходила нивелировка уровней производства Англии и США,
а затем и Германии. В начале 90-х годов США оказались уже
впереди Англии.
В металлургической промышленности, которая довольно
точно отражает общее состояние всей тяжелой индустрии,
нивелировка уровней производства Англии и США также
происходила после кризиса 1873 г. и также закончилась к кризису
1890 г. Но падение удельного веса Англии в мировом
производстве началось здесь не после кризиса 1847 г., как в
хлопчатобумажной промышленности, а после кризиса 1866 г., т. е. на два
десятилетия позже. Роль тяжелой индустрии с середины XIX в.
быстро возрастает, она начинает выдвигаться на первое место.
Вначале от этого выигрывает прежде всего Англия. В этой
области промышленная монополия Англии оказывается прочнее, чем
в легкой промышленности. Между кризисами 1847 и 1866 гг.
Англия развивает свою металлургию более высокими темпами,
чем другие страны, и вновь повышает свой удельный вес в
мировом производстве. И только во второй половине 60-х годов
начинается крушение промышленной монополии Англии и на
этом важнейшем участке. Но, возникнув позднее, этот процесс
протекал здесь быстрее, чем в легкой промышленности.
Подрыв промышленной монополии Англии, таким образом,
начался прежде всего в области текстильного производства, где
конкуренты Англии раньше добились крупных успехов, чем
в развитии тяжелой индустрии.
Начиная с кризиса 1866 г., Англия быстро теряет одну
позицию за другой и в легкой и в тяжелой промышленности, причем
развития вступила в новую, более острую стадию: произошла нивелировка,
выравнивание уровней их производства, сжимание их ножниц, которые до
этого неуклонно раздвигались. Завершение процесса нивелировки открыло
новую полосу расхождения этих ножниц, но в принципиально ином
направлении: страна А, ранее шедшая впереди, очутилась позади, в возрастающей
мере отставая от страны В.
155
именно в последней она испытывает наиболее серьезные удары.
В 70-х годах промышленная монополия Англии оказывается
безнадежно потерянной. К кризису 1890 г. Англия потеряла и
промышленное первенство, а в начале XX в. она уступает Германии
место и второй промышленной державы мира.
Следует подчеркнуть, что прежде чем догнать и обогнать
Англию по размерам производства, США догнали и обогнали
Англию по размерам промышленного строительства. Это вполне
закономерно: при прочих равных условиях капиталистическая
страна отставшая не может догнать страну передовую по уровню
производства, если предварительно не обгонит ее по масштабам
реального накопления, выраженного в капитальных вложениях
в производственный аппарат 1. Очевидно также, что
превосходство масштабов реального накопления обеспечивает и
завоевание технического превосходства, так как обычно расширение
производственного аппарата осуществляется на основе
использования новейших достижений техники. История экономического
соперничества Англии, США и Германии — яркое тому
подтверждение.
Таким образом, именно в последней трети XIX века, в период
перехода от господства свободной конкуренции к господству
монополий, неравномерность капиталистического развития
обострилась настолько, что произошла нивелировка экономических
уровней Англии, США и Германии, и Англия потеряла свою
промышленную монополию. Резко изменился сам характер
неравномерности капиталистического развития, которая приобрела
скачкообразность, типичную для империализма.
Говоря о крушении промышленной монополии Англии, нельзя
обойти вопрос о роли, которую сыграла сама Англия в подготовке
этого крушения. Конечно, в меру своих возможностей Англия
использовала свое превосходство для того, чтобы тормозить
развитие промышленности своих конкурентов. Упадок
хлопчатобумажной промышленности США в 1815—1820 гг., застой их
металлургии в 1848—1866 гг. были прямым следствием давления
английской конкуренции. Был период, когда Англия пыталась
затормозить рост зарубежной фабричной промышленности путем
запрета вывоза машин, но она очень скоро убедилась в
иллюзорности своих надежд. В своих колониях Англия добилась
в этом отношении наибольших успехов. Если Индия до сих пор
остается экономически отсталой страной, то она обязана этим
исключительно колониальному хозяйничанию англичан. В
Европе и США английские фабриканты не могли отстаивать свою
1 Предполагается, что производственный аппарат используется в фазе
циклического подъема полностью. При хронической недогрузке положение
меняется. Возможно, что одна страна обгонит другую по производству при
меньшем по мощности, но лучше использованном аппарате и не обогнав ее по
капитальным вложениям.
156
монополию колониальными методами. Здесь на протяжении
нескольких десятилетий мощным боевым оружием Англии было
фритредерство. Свобода торговли, при существовавшем тогда
соотношении экономических сил, означала свободу английской
индустрии разорять и душить промышленность других стран.
В борьбе за свободу торговли английские фабриканты имели
влиятельных союзников в лице рабовладельцев хлопковых плантаций
США, помещиков крепостнической России, прусских аграриев и
тому подобных кругов, заинтересованных в свободном экспорте
в Англию. Сюда следует присоединить и представителей той
части европейской промышленности, которая
специализировалась на переработке английских полуфабрикатов: пряжи, чугуна
и т. д. и по сути являлась на континенте продолжением
английской промышленности. Характерно, что в борьбе за свою
монополию Англия неизменно вербовала в каждой стране союзников
среди самых реакционных кругов — от рабовладельцев США до
наиболее продажных феодалов в Индии.
И все же Англия не только не сумела помешать
возникновению могучих конкурентов, но сама принимала самое деятельное
участие в выращивании будущих могильщиков своей
промышленной монополии. Своим нарастающим спросом на хлопок и
продовольствие Англия дала мощный толчок развитию
американского капитализма. Английские капиталы сыграли крупнейшую
роль в строительстве железных дорог и ряда отраслей
промышленности США. Англия поставляла машины, инженеров и
техников фабрично-заводским предприятиям в США и на европейском
континенте. В силу объективных законов капитализма Англия на
протяжении целой исторической эпохи своим примером и
конкуренцией, своими кризисами и подъемами, своим экспортом и
импортом, своим ненасытным стремлением поживиться на
любом континенте и в любой стране ускоряла капиталистическое
развитие и прогресс механической промышленности и транспорта
в США, Германии и некоторых других странах. Но тем самым
она ускорила и крушение своей промышленной монополии.
РОЛЬ АНГЛИИ В МИРОВЫХ КРИЗИСАХ
ДО И ПОСЛЕ КРУШЕНИЯ ЕЕ ПРОМЫШЛЕННОЙ МОНОПОЛИИ
Промышленная монополия Англии начала, таким образом,
расшатываться в легкой промышленности после кризиса 1847 г.,
в тяжелой — после кризиса 1866 г. и оказалась подорванной
в 70-х годах. Это предопределило и роль отдельных стран в
кризисных потрясениях мирового рынка. На протяжении целой
эпохи, вплоть до последней трети XIX в., Англия сохраняет
в этом отношении бесспорное преобладание. Эта эпоха
охватывает не только период, в котором кризисные процессы в любом
157
уголке земного шара были в основном проявлением английских
кризисов, но и период международных кризисов, когда почва
для повторения кризисов созрела не только в Англии, но и в
некоторых других странах. К ней относятся и 50 и 60-е годы, когда
кризисы уже приобрели мировой характер и сложилась мировая
цикличность. Англия была тогда главным очагом и центром всех
колебаний в мировой промышленности и торговле. Как правило,
Англия первая вступала и в кризисы и в фазы подъема. Но если
даже внешний ход вещей и был иным, как, например, в 1836 г.,
когда кризис прорвался наружу в острой форме в США раньше,
чем в Англии, это сути дела не меняло. Перепроизводство
в Англии неизменно оставалось главным источником кризисных
потрясений мирового рынка. Но, в силу отмеченной выше
способности Англии банкротиться на всех континентах и
перекладывать значительную часть издержек своего перепроизводства на
другие страны, кризисы порой начинали свое опустошительное
шествие с периферии. Так о тяжелой болезни сердца мы иногда
узнаем по отекам конечностей.
С развитием промышленности в США и на европейском
континенте росло и ее значение в циклических колебаниях мирового
производства. Но только подрыв промышленной монополии
Англии лишил ее решающей роли в развертывании мировых
кризисов и циклов. Сроки и многие важнейшие особенности
кризиса 1873 г. определялись уже не Англией, а США и Германией.
В еще большей мере это относится к последующим кризисам и
циклам. Особенно резко возрастает в смене фаз мировых
промышленных циклов роль США, выдвинувшихся на место первой
промышленной державы мира. Вместе с повышением удельного
веса США в мировой промышленности их влияние в этом
отношении неуклонно нарастало и все сильнее сказывалось в каждом
очередном кризисе и цикле. Но, заняв ведущее место в смене фаз
мировых циклов, США не завоевали в этой области того
огромного преобладания, какое имела Англия в эпоху своей
промышленной монополии. Ибо, когда Англия эту монополию потеряла,
США ее не приобрели и не могли приобрести. Эра промышленной
монополии одной страны безвозвратно канула в вечность.
Наступила эра сосуществования и ожесточенной борьбы нескольких
великих промышленных держав. Сама Англия после потери
промышленного первенства еще долго удерживала первенство
в сфере международного кредита, внешней торговли и
судоходства. Это ставило известные пределы возрастанию роли США
в смене фаз мировых циклов.
Следует отметить, что существенные различия в характере
внешнеэкономических связей США и Англии обусловливали и
несколько иной характер влияния их кризисов на другие страны.
Американская промышленность, в противоположность
английской, развивалась и окрепла на основе быстрого развития ее
внутреннего рынка, лишь незначительный процент ее продукпии
158
шел в XIX в. за границу. В то же время США оставались
крупнейшим рынком для европейской промышленности и после
завоевания ими промышленного первенства. И если Англия в
период расцвета своей промышленной монополии «экспортировала»
свои кризисы, наводняя другие -страны своими товарами, то
о перепроизводстве в США Европа узнавала прежде всего по
сокращению их спроса на европейские изделия. В кризисные
годы Англия сама банкротилась во всех странах. США в
кризисные годы предоставляли другим странам.привилегию банкротства
на американском рынке. В эпоху империализма, когда и для
США проблема внешних рынков приобретает исключительную
остроту, положение в этом отношении существенно меняется.
Но этот вопрос должен быть рассмотрен в другом месте.
ОТРИЦАНИЕ НЕИЗБЕЖНОСТИ МИРОВЫХ КРИЗИСОВ
АПОЛОГЕТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИЕЙ О БЕСКРИЗИСНЫХ
ЦИКЛАХ И ИСТОРИЧЕСКАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
Повторение мировых кризисов и формирование мировой
цикличности капиталистического воспроизводства расширяет основу
для регулярного повторения кризисов в каждой отдельной стране.
Даже если к моменту взрыва мирового кризиса предпосылки
для крушения циклического подъема еще не полностью созрели,
в той или иной стране, она не может избежать ударов кризиса.
После гражданской войны в США условия для кризиса
перепроизводства далеко еще не созрели к 1866 г. Тем не менее США не
избежали участия в мировом кризисе, начавшемся в этом году.
Циклический подъем в Англии еще не исчерпал своих
возможностей, когда в 1873 г. начался мировой кризис в результате
особенно быстрого обострения противоречий воспроизводства в США
и Германии. И все же и Англия была вовлечена в водоворот
кризиса, но его развертывание в ней имело важные особенности.
Регулярность и закономерную неизбежность повторения
кризисов всячески игнорирует и прямо и косвенно отрицает
буржуазная историография кризисов. В ней утверждается, что
многие циклы в каждой из главных стран капитализма были
бескризисными. Тем самым отрицается и мировой характер ряда
кризисов той эпохи капиталистического развития, когда их
повторение стало неизбежным. Отрицается и наличие мировых
циклов.
Следует отметить: буржуазная политическая экономия вообще
старается замолчать историю кризисов. Правдивый рассказ о
повторяющихся каждые 7—10 лет экономических кризисах, не
говоря уже об их научном анализе, приоткрыл бы завесу над
острейшими противоречиями капиталистического хозяйства. Не
случайно поэтому, что в огромной буржуазной литературе,
159
посвященной проблеме кризисов, в которой немало книг и
статей, посвященных отдельным кризисам, есть лишь несколько
работ, в которых сделана попытка связно изложить историю
кризисов в целом. К ним относятся труды Жюглара, Вирта, Туган-
Барановского и Лескюра 1.
Американские экономисты — Митчелл, Торп, Снайдер и
др. 2 —- немало потрудились над тем, чтобы подменить историю
кризисов таблицами «Экономической летописи», построением
искусственных индексов, не только не разъясняющих, но
затемняющих реальные процессы экономического развития. Несмотря на
внешнюю научную «солидность» этих американских трудов,
широкое применение в них сложных приемов математической
статистики, охват ими длинных периодов (Торп начинает свою
«Летопись» с 1790 г.), эти работы антинаучны и антиисторичны и
являются отрицанием подлинной истории кризисов. В тех
немногих буржуазных исследованиях, которые посвящены истории
кризисов, последняя рисуется в извращенном виде. В них
приводится интересный фактический материал, и в этом отношении
они представляют известную ценность и важны для изучения
истории кризисов. Но, исходя из антинаучных теоретических
представлений о причинах кризисов и закономерностях смены
фаз циклов, их авторы фальсифицируют историю кризисов, чтобы
подкрепить своими псевдоисторическими исследованиями
апологетические концепции о бескризисных циклах, тенденции к
смягчению кризисов, о возможности их устранения в рамках
капитализма.
Излюбленная методология буржуазной историографии
кризисов заключается в поисках для каждого кризиса своих
специфических причин, в изображении его как продукта особого, нередко
случайного стечения обстоятельств. Маркс едко высмеивает эту,
не имеющую ничего общего с наукой, методологию буржуазных
экономистов, которые «...трактуют каждый новый кризис как
изолированное явление, впервые возникающее на социальном
горизонте и, следовательно, объясняющееся событиями,
движениями и факторами совершенно исключительными и
своеобразными (или кажущимися таковыми) для периода между двумя
потрясениями» 3. Тем самым они отрицают закономерность и
неизбежность кризисов. Вместе с тем буржуазные историки
кризисов стремятся создать ложное впечатление о нерегулярности
1 Туган-Барановский, Периодические промышленные кризисы, Спб. 1914;
Лескюр,Общие и периодические промышленные кризисы, перев. с франц.,
Спб. 1908; Lescure, Des crises generales et periodiques de surproduction quatri-
eme adition, Paris 1932; Wirth, Geschichte der Handelskrisen, Frankfurt a/
Main 1890; Juglar, Des crises commerciales et de leur retour periodique en
France, en Angleterre et aux Etats Unis, Paris 1889.
2 Митчелл, Экономические циклы, перевод с английского, М-Л. 1930;
Mitchell, Business Cycles, New York 1927; Thorp, Business Annals, New York
1926; Snyder, Business Cycles and Business Measurement, New York 1927.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. I, стр. 414.
160
повторения кризисов, отсутствии четко выраженной их
периодичности, о возможности бескризисных циклов.
Вирт довольно подробно описывает торговый кризис в Любеке
в начале XVII в., спекулятивный бум и крахи, связанные с тюль-
паноманией в Голландии в 1637 г., денежный кризис в Англии
в 1696 г., спекулятивные бумы и крахи 1720 г., вызванные
мошенническими операциями Лоу во Франции и Южноокеанской
компании в Англии, торговые кризисы в Гамбурге в 1763 и
1799 гг., кризис 1815 г. в Англии и США. Но мы не найдем
у него ни слова о проявлениях кризиса 1825 г. во Франции, США
и Германии, кризиса 1837 г. в Германии и Франции, кризиса
1847 г. в США, кризиса 1866 г. в Германии и т. д. Из такого
освещения истории кризисов невольно напрашивается вывод о их
нерегулярности.
Лескюр анализирует кризисы в Англии, Франции, США и
Германии. Историю кризисов 1825—1900 гг. он излагает так, что
получается, что из 9 циклических кризисов этой эпохи только
в двух (?) участвовали все эти страны. Лескюр умалчивает об
отражении кризиса 1825 г. в США и странах европейского
континента, о проявлениях кризиса 1837 г. в Германии и Франции,
кризиса 1847 г. в США, кризиса 1866 в Германии и США,
кризиса 1873 г. во Франции, кризиса 1882 г. в Англии и Германии,
кризиса 1890 г. во Франции. Получается, что нет никакой
регулярности в повторении кризисов, один кризис отделяется от
другого, по Лескюру, самыми различными периодами. Почти каждый
из циклов оказывается то в одной, то в другой или нескольких
странах бескризисным.
Туган-Барановский, которого Лескюр высоко ценит и считает
одним из своих учителей, исследует историю только английских
кризисов. Вот краткие итоги его исследования:
Ранние кризисы конца XVIII — начала XIX в. «были вызваны
легко определимыми внешними причинами политического
свойства» {. Их экономическая обусловленность игнорируется Туган-
Барановским.
«Кризис 1837 г. был вызван исключительно условиями
американской торговли» 2. Из этого тезиса Тугана можно заключить,
что в самой английской экономике для этого кризиса не было
корней, что он был привнесен извне.
60-е годы. Англия не испытала промышленного кризиса.
«Кризис 1866 г. был не промышленным, а кредитным кризисом»,
и был он вызван лишь «случайным крушением крупного
банка» 3.
70-е годы. «В Англии не было острого потрясения кредита и
обычного промышленного кризиса» 4.
1 Туган-Барановский, Периодические промышленные кризисы, стр. 29.
2 Там же, стр. 62.
3 Там же, стр. 128, 131.
4 Там же, стр. 149.
11 Л. А* Мендельсон
161
80-е годы. «В Англии падение волны промышленного
оживления не сопровождалось никаким кризисом» 1.
90-е воды. «Как и в 80-х годах падение волны
промышленного оживления не сопровождается промышленным кризисом» 2.
Начало XX века. «Промышленный подъем в Англии
закончился без промышленного кризиса» 3.
Общий вывод Туган-Барановского. «Время острых
промышленных кризисов для Англии окончательно миновало» 4.
Историю английских кризисов Туган-Барановский изобразил
как историю исчезновения кризисов в Англии. В то же время
Туган-Барановский подчеркивает, что цикличность в полной мере
сохраняется, что она неизбежна при капитализме. Но циклы эти
в его изображении оказываются бескризисными. Таков главный
итог его исторических изысканий.
Идея нерегулярности кризисов и возможности бескризисных
циклов получила наибольшее развитие в работах влиятельной
американской школы современной буржуазной политической
экономии, возглавляемой Митчеллом. «Экономические летописи»,
составленные Торном под руководством Митчелла и широко
использованные последним в его «Экономических циклах», цре-
подносятся читателю как своего рода экстракт из истории
кризисов и циклов. В «Летописях» сделана попытка проследить, как
происходила на протяжении длинного периода смена фаз цикла
в каждой из ряда капиталистических стран, для чего в
нескольких строчках дается характеристика состояния ее экономики
в каждом году. Основные выводы, вытекающие из «Летописей»,
сводятся к следующему:
а) Циклы отдельных стран имеют различную среднюю
продолжительность. Количество циклов в равный отрезок времени
совершенно различно в разных странах. За 1838—1920 гг.,
согласно «Летописям», в США было 22 цикла, во Франции— 15,
в Англии — только 12 циклов. Отсюда вытекает, что о единых
мировых циклах не может быть и речи.
б) Продолжительность отдельных экономических циклов
колеблется в самых широких пределах. Есть циклы, длящиеся
Распределение экономических циклов по их длине
по Митчеллу и Торпу
Длина цикла (число лет) 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 И 12
Числоциклов
США (1796—1920 гг.) . . 1 4 10 564 1— 1
Англия (1793—1920 гг.) .— 2 1 524 2 3 1 2
Франция (1838—1920 гг.) — 1 5 — 22 2 1 1— 1 —
Италия (1888—1920 гг.) 1 11— 1 1
1 Туган-Барановский, Периодические промышленные кризисы, стр. 149.
2 Там же, стр. 156.
8 Там же, стр. 167.
4 Там же, стр. 165.
162
лишь 1—2 года (?), есть циклы, продолжающиеся 10—11 и
больше лет. Никакой регулярности, четко выраженной
периодичности в чередовании циклов нет.
в) Подавляющее число циклов является бескризисными.
Только в редких случаях кризис фигурирует в «Летописях» как
одна из фаз цикла. В Англии за весь XIX в. «Летописи»
отмечают лишь два кризиса — в 1810 и 1815 гг. и один
финансовый кризис — в 1866 г.; в США — только один (?) кризис —
в 1815 г. и второй, только финансовый — в 1890 г. Во всех
остальных многочисленных циклах отмечаются «рецессия»,
«депрессия», «финансовое напряжение», «паника», но отнюдь не кризис.
Митчелл считает себя новатором в исследовании кризисов и
циклов. «Все старые и большинство из новейших книг по этому
вопросу, — пишет он, — были посвящены исключительно
кризисам, паникам, тяжелым депрессиям. Наши «Летописи» стремятся
показать также мягкие рецессии и периоды вялого хода дел...
Наша цель охватить все случаи, где есть очевидные признаки
ослабления общей активности, даже если это ослабление длится
лишь немногие месяцы и не достигает значительных размеров» 1.
«Новаторство» Митчелла сводится к тому, что он объявляет
всякое колебание в экономике сменой фаз экономического цикла.
Этот элементарный трюк позволяет Митчеллу конструировать
«циклы» любой длины и в любом количестве. Регистрация
всякого рода случайных колебаний в ходе цикла нужна Митчеллу
для того, чтобы утопить в «рецессиях», «мягких рецессиях»
подлинные кризисы, чтобы обосновать возможность
бескризисных циклов, доказать, что iB чередовании самих циклов нет
никакой регулярности, периодичности.
История кризисов показывает, что эти апологетические
концепции в корне противоречат реальной исторической
действительности. Вопреки утверждениям Тугая-Барановского в Англии
не было ни одного экономического цикла, который не завершился
бы отчетливо выраженным кризисом общего перепроизводства.
Умолчание Лескюром и Виртам о ряде кризисов во Франции,
Германии и в других рассматриваемых ими странах является
извращением действительной истории кризисов. Достаточно
перечислить даты кризисов, чтобы убедиться в том, с какой
регулярностью они повторяются в капиталистическом хозяйстве.
Конечно, сроки, отделяющие один кризис от другого, изменчивы,
наблюдается тенденция к укорочению этих сроков. Но эти
изменения происходят «в сравнительно узких пределах и вполне
закономерны.
Этим; опрокидываются и утверждения Митчелла об отсутствии
регулярности в чередовании циклов. Цикличность
капиталистического общественного восцроизводства порождается только
кризисами перепроизводства. Нет поэтому особой теории и истории
1 Thorp, op. cit., вводная статья Митчелла, стр. 36—37.
11»
163
циклов вне теории и истории кризисов. Где нет кризисов, там
нет и циклов. История кризисов это очень наглядно показывает.
Больше того: цикличности нет еще и там, где кризисы еще имеют
в силу неразвитости фабричного производства частичный
характер. Только кризисы общего перепроизводства придают
движению капиталистического хозяйства циклический характер.
Каждый такой кризис есть завершение одного и начало другого
цикла. Регулярное повторение кризисов означает поэтому и
регулярное повторение циклов. История не знает циклов
продолжительностью в 1—2 или 3—4 года, изобретенных Митчеллом,
как не знает она и бескризисных циклов. Конечно, это не значит,
что наряду со сменой фаз цикла и сменой самих циклов в
капиталистическом хозяйство нет других колебаний. Они имеют
место и в пределах той или иной фазы цикла. Иногда обычная
смена фаз цикла нарушается вклиниванием частичных,
промежуточных кризисов. Однако эти колебания глубоко отличны от
смены фаз цикла, и тем более отличны они от смены циклов,
которая осуществляется только через кризисы общего
перепроизводства.
История кризисов демонстрирует беспочвенность
апологетических концепций о возможности бескризисных циклов и
нерегулярности кризисов. Она показывает, что кризисы
перепроизводства — это не следствие стихийных бедствий или неправильной
экономической политики правительств, не продукт близорукого
хозяйничания капитанов промышленности и банков, а
неустранимый закон движения буржуазного общества, порожденный
самой цриродой капитализма и его противоречий.
История кризисов полностью подтверждает марксистское
учение о том, что каждый кризис порождается неустранимыми
противоречиями капиталистического накопления; что выход из
каждого кризиса осуществляется лишь такими путями, которые
неизбежно ведут к новому, как правило, еще более серьезному
кризису; что с известного этапа капиталистического развития
становится неизбежным регулярное повторение кризисов
мирового масштаба.
ГЛ А ВА ПЯТАЯ
ОСОБЕННОСТИ ДЕЙСТВИЯ ЗАКОНА КРИЗИСОВ
В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ
Постановка проблемы. Закон отставания сельского хозяйства
от промышленности при капитализме. Роль закона отставания
сельского хозяйства от промышленности в назревании и
развертывании кризисов общего перепроизводства. Особенности
действия в сельском хозяйстве кризисов общего перепроизводства
и цикличности воспроизводства. Аграрные (или специальные
аграрные) кризисы. Условия перерастания циклического
перепроизводства сельскохозяйственных товаров, в длительный
аграрный кризис. Причины большой длительности аграрных
кризисов и условия их преодоления. Длительные аграрные
кризисы и цикличность воспроизводства в сельском хозяйстве.
Выводы: общая характеристика двух форм кризисов
перепроизводства в сельском хозяйстве.
ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ
Сельское хозяйство развивается в буржуазном обществе на
основе тех же экономических законов капитализма и в том же
направлении, что и промышленность. В сельском хозяйстве
капиталистических стран действует также, и не может не
действовать, и закон кризисов перепроизводства. Следовательно, в нем
проявляется в известной мере и цикличность воспроизводства,
ибо экономический цикл есть лишь форма и механизм действия
закона кризисов.
В рамках этих общих закономерностей развитие капитализма
в сельском хозяйстве имеет существенные особенности. Они
обусловливаются отнюдь не естественными или техническими
свойствами сельскохозяйственного производства, а общественными
его условиями в буржуазном обществе, которые заключаются:
а) в монополии капиталистического хозяйства на земле и
монополии собственности на землю; б) в особенностях
ценообразования в сельском хозяйстве и капиталистической земельной ренте —
абсолютной и дифференциальной, — базирующихся на этих двух
видах монополии на землю. Отношения и противоречия
капиталистической земельной ренты обусловливают такие особенности
развития капитализма в сельском хозяйстве, которые
предопределяют и специфику действия в нем закона капиталистических
кризисов. Если бы не было этих особенностей проявления закона
165
кризисов в сельском хозяйстве, то не было бы и проблемы
аграрных кризисов, как нет особой проблемы кризисов текстильных,
металлургических и т. п.
Аграрный кризис есть лишь особая форма капиталистического
кризиса перепроизводства. Основоположники
марксизма-ленинизма неизменно подчеркивали капиталистическую природу
аграрных кризисов. Так, например, полемизируя с народниками,
Ленин писал об аграрном кризисе последней четверти XIX в.:
«Современный сельскохозяйственный кризис есть кризис
капиталистический (подчеркнуто нами. — Л. М.) ...В
непонимании этой основной черты современного кризиса... состоит главная
ошибка рассуждений на эту тему господ Н. — она, Каблукова
и пр. и пр.» 1
Теория аграрных кризисов есть составная часть общего
марксистского учения о капиталистических кризисах и циклах. Всякая
попытка ставить вопрос об аграрных кризисах вне рамок этого
учения методологически ошибочна и теоретически бесплодна.
Чтобы выяснить специфику действия закона кризисов в
сельском хозяйстве, следует рассмотреть:
1. Особенности действия в сельском хозяйстве кризисов общего
перепроизводства и цикличности воспроизводства; сюда входит и
вопрос о роли специфических противоречий сельского хозяйства,
связанных с земельной рентой, в нарастании диспропорций и
противоречий воспроизводства общественного капитала, которое
подготовляет в фазе подъема взрыв кризиса.
2. Аграрные кризисы (их сущность, их основа, условия их
возникновения, их формы проявления и движения,
закономерности выхода из них, их взаимосвязь с промышленными
кризисами, их место в динамике экономических циклов и смене их
фаз).
Необходимо подчеркнуть: это разные, но теснейшим образом
взаимосвязанные стороны единой проблемы об особенностях
действия в сельском хозяйстве закона кризисов; эти вопросы не могут
быть правильно решены вне их взаимосвязи и единства.
Игнорирование этой взаимосвязи является одной из решающих причин
неудачных и неправильных трактовок аграрных кризисов.
ЗАКОН ОТСТАВАНИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
ОТ ПРОМЫШЛЕННОСТИ ПРИ КАПИТАЛИЗМЕ
В буржуазной и мелкобуржуазной политической экономии
получила широкое распространение концепция о
«некапиталистической эволюции» сельского хозяйства в буржуазном обществе,
«устойчивости», «живучести», «преимуществ» мелкого
производства в нем. Ее теоретический смысл — отрицание значимости.
1 Щ. Щ, Ленин, Соч., т. 3, стр, ^93,—$93 (подстрочное примеч.).
m '
для сельского хозяйства экономических законов и противоречий
буржуазного общества. Ее политическое назначение — «доказать»,
что нет почвы для революционного союза рабочих и трудящихся
крестьян и, следовательно, нет базы для победоносной
революции в странах, население которых в значительной мере состоит
из крестьян.
Классики марксизма-ленинизма подвергли эту концепцию
уничтожающей критике. Они доказали ее полную методологиче-,
скую несостоятельность, ее глубочайшее противоречие с реальной
действительностью. На огромном фактическом материале они
показали, что в сельском хозяйстве происходят те же процессы
капиталистического развития, что и в промышленности:
вытеснение докапиталистических форм производства
капиталистическими, массовое разорение мелких производителей, концентрация
капитала и производства, внедрение машин и вытеснение ручного
труда механизированным. Вся история развития сельского
хозяйства любой страны является неопровержимым доказательством
правильности ленинских выводов о том, что «мелкое
производство в земледелии осуждено на гибель и невероятно
придавленное, угнетенное положение при капитализме», что «крестьянину
нет спасения иначе как в присоединении к действиям
пролетариата, наемных рабочих — в первую голову» *.
Решительно выступая против отрицания действия
экономических законов капитализма в сельском хозяйстве,
марксизм-ленинизм разоблачает, с другой стороны, ошибочность попыток
игнорирования того, что это действие имеет в сельском хозяйстве
специфические черты и противоречия, обусловленные рентными
отношениями.
Ценообразование в сельском хозяйстве, если отвлечься от
изменений цен, обусловленных колебаниями урожайности, имеет
две особенности:
1) Цена производства определяется издержками производства
при средней, общественно необходимой технике на землях
худшего качества, где приложение капитала наименее продуктивно2.
Эта особенность вытекает из капиталистической монополии
хозяйства на земле и необходимости обеспечения капиталу
средней нормы прибыли и на землях худшего качества, обработка
которых необходима для удовлетворения общественных
потребностей. Отсюда образование сверхприбыли при приложении
капитала на землях среднего и лучшего качества,
превращающейся в дифференциальную ренту. Последняя является таким
1 В. И. Ленин,Соч., т. 19, стр. 250.
2 Наименее продуктивные затраты капитала определяют цену
производства и тоща, когда они являются последовательными затратами на одних и тех
же землях; нет необходимости здесь на этом останавливаться, поскольку
«дифференциальная рента II является лишь другим выражением
дифференциальной ренты I, а по существу совцадает. с нею» (К. Маркс. Капитал, т. III.
стр. 691), * Ч Г
1в?
образом следствием данной особенности ценообразования,
которая существует совершенно независимо от собственности на землю
и ренты.
2) Продукты и в условиях совпадения спроса и предложения
продаются не по ценам производства, а по ценам более высоким,
равным или приближающимся к стоимости, которая в сельском
хозяйстве выше цен производства, поскольку его органический
состав капитала ниже среднего общественного. Обусловлено это
монополией собственности на землю и необходимостью платить
ренту и с худших участков земли. Повышение цен выше цен
производства служит источником абсолютной земельной ренты,
но последняя является не следствием, а причиной этой
особенности ценообразования в сельском хозяйстве; с ликвидацией
земельной собственности исчезает абсолютная рента, и цены падают
до уровня цен производства.
С развитием капитализма возрастает масса прибавочной
стоимости, присваиваемой собственниками земли в форме земельной
ренты. Маркс следующим образом характеризует эту важную
тенденцию:
«Своеобразие заключается в том, что вместе с условиями, при
которых земледельческие продукты развиваются в стоимости
(товары), и вместе с условиями реализации их стоимостей
развивается и сила земельной собственности присваивать себе все
растущую долю этих создаваемых без ее содействия стоимостей,
все растущая доля прибавочной стоимости превращается в
земельную ренту» 1.
На основе капиталистических рентных отношений возникают
дополнительные специфические формы выражения противоречия
между общественным характером производства и частным
присвоением: противоречие между капиталом и земельной
собственностью; противоречие между развитием производительных сил
в сельском хозяйстве и границами, которые ставит этому
развитию капиталистическая земельная рента; противоречие между
подчинением общественного производства обеспечению прибыли
и невозможностью существования в сельском хозяйстве в отличие.
от промышленности предприятий, которые приносят только
среднюю прибыль, не обеспечивают дополнительной массы
прибавочной стоимости в качестве источника земельной ренты;
1 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 652. Яркий пример роста ренты в США
приводит Ленин по данным за 1900—1910 гг.: «Ничтожное увеличение
количества земледельческого продукта ( + 1,7%) и громадное увеличение его цены
( + 79,8%) наглядно показывает нам, с одной стороны, роль поземельной ренты,
дани, которую берут с общества землевладельцы. Отсталость земледелия, не
поспевающего за развитием промышленности, используется землевладельцами,
благодаря их монопольному положению, для того, чтобы класть себе в карман
миллионы и миллиарды. Вся собственность на фермах возросла за десять лет
на 20% миллиардов долларов. В этой сумме увеличение цены строений^
живого и мертвого инвентаря составляет только 5 миллиардов. На 15
миллиардов ( + 118,1%) возросла за 10 лет цена земли, капитализированная земель-.
ная рента» {В. #. Ленин, Соч., т. 23, стр. 82). '
168
синтетическим выражением этих дополнительных противоречий
является нарастающее отставание сельского хозяйства от
промышленности при капитализме.
Частная собственность на землю и присвоение ренты
землевладельцами ограничивают приток капитала в сельское
хозяйство и тормозит прогресс производительных сил. Плата за аренду
земли, капиталы, затрачиваемые на покупку земли, т. е. на
уплату землевладельцам капитализированной земельной ренты,
являются вычетом из средств, которые могли бы быть затрачены
на машины, удобрения и т. д. Улучшение земли, повышение ее
плодородия инвестициями капитала на дренаж, орошение,
древонасаждение и тому подобные мероприятия в конечном счете ведут
к повышению ренты, в результате чего получаемая от этих
добавочных инвестиций сверхприбыль улавливается полиостью или
в огромной своей части собственниками земли. После окончания
срока аренды земельному собственнику достаются даром: а)
улучшения, произведенные арендатором в земле, повысившие ее
плодородие; б) долгосрочные вложения капитала в землю, которые
сделаны арендатором, еще полностью не амортизировались и не
могут быть изъяты (затраты на дренаж, орошение, подчас и на
здания и т. п.). В итоге рента разбухает, собственник земли
получает сверх ренты и процент на чужой капитал, который он
присвоил безвозмездно. По словам Маркса, «это одна из тайн —
совершенно оставляя в стороне движение собственно земельной
ренты — возрастающего с ходом экономического развития
обогащения земельных собственников, постоянного разбухания их рент
и возрастания денежной стоимости их земель. Так они кладут
в свой карман то, что является результатом общественного
развития... Но в то же время это — одна из величайших помех
рациональному земледелию, потому что фермер избегает всяких
улучшений и затрат, раз нельзя ожидать, что они целиком
возвратятся до истечения срока его аренды» 1.
Тормозящее влияние земельной собственности ощущается
даже в тех случаях, когда сельское хозяйство оказывается в
результате благоприятного соотношения спроса и предложения
в особенно выгодном положении. Вложение новых капиталов
происходит в гораздо меньшем объеме, чем это имело бы место при
аналогичной ситуации в той или иной отрасли обрабатывающей
промышленности, ибо собственники земли вздувают цену на
землю и арендную плату за нее, чтобы тем самым присвоить
добавочную прибыль, реализуемую в этих условиях при продаже
сельскохозяйственных продуктов. Особенно сильно страдают при
этом вновь притекающие капиталы, предварительным условием
применения которых в земледелии является аренда или покупка
земли. В таком же положении оказываются и старые капиталы,
если в это время истекают сроки их арендных договоров.
1 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 633.
169
Прилив новых капиталов в сельское хозяйство затрудняет не
только частная собственность на землю, но и монополия
капиталистического хозяйства на земле. Ленин пишет об этом:
«...сельскому хозяйству свойственна монополия, которой
промышленность не знает и которая неустранима при капитализме;
это — монополия землевладения. Даже если частной
собственности на землю нет... владение землей, занятие ее отдельными,
частными хозяевами создает монополию... свободное создание
новых предприятий наряду со старыми невозможно. Монополия
землевладения создает тормоз развитию земледелия, который,
в отличие от промышленности, задерживает развитие капитализма
в сельском хозяйстве» *.
Специфические противоречия, связанные с капиталистической
земельной рентой, замедляют в сельском хозяйстве развитие
капитализма. Гораздо медленнее, чем в промышленности,
происходит в сельском хозяйстве: а) разрушение натурального
хозяйства и вытеснение его товарно-денежным; б) разрушение
докапиталистических форм производства
(феодально-крепостнического, мелкотоварного) и вытеснение их капиталистическими
отношениями; в) концентрация капитала и производства; г)
вытеснение ручного труда механизированным; д) общий рост
производительных сил.
Отставание сельского хозяйства от промышленности при
капитализме, следовательно, обусловлено прежде всего тем, что
границей развития производительных сил в сельском хозяйстве
является не только капитал, но и земельная собственность, не
только прибыль, но и рента.
Отставание сельского хозяйства от промышленности
проявляется и в том, что в нем особенно сильно сказываются и общие
границы, которые капитал ставит развитию производительных
сил во всех отраслях хозяйства, в том числе в
промышленности.
Крупнейшим препятствием для роста производства при
капитализме является нищенский уровень жизни широких масс и
вытекающая отсюда узость рынков. В сельском хозяйстве это
препятствие ощущается наиболее остро, ибо его продукция
состоит в основном из предметов народного потребления и сырья
для их изготовления. Все процессы, усиливающие нищету
широких масс — экономические кризисы, безработица, налоговый гнет,
гнет монополий и т. п., — ограничивая потребление трудящихся,
создают дополнительные трудности для развития сельского
хозяйства.
Развитие сельского хозяйства тормозится, его отставание от
промышленности усиливается, как парадоксально это ни звучит,
и тем, что сама промышленность развивается при капитализме
относительно медленно, ее темпы роста недостаточны, чтобы
1 В. И. Ленин, Соч., т. 22, стр. 80—81,
i7Q
поглотить резервы рабочей силы деревни, высвобождаемые
в результате разорения мелкого производства и внедрения
машин. Невозможность получить работу в промышленности
ведет к аграрному перенаселению, она вынуждает мелких
производителей цепляться за землю до последней возможности, даже
если она обеспечивает лишь самое голодное нищенское
существование.
Аграрное перенаселение тормозит приток капитала в сельское
хозяйство и развитие в нем крупного механизированного
производства. Во-первых, оно вздувает ренты, которые всегда наиболее
высоки при парцеллярной аренде. Во-вторых, оно является
источником сверхдешевой рабочей силы для капиталистических ферм,
и это тормозит распространение машин в сельском хозяйстве.
Крупные землевладельцы подчас сами заботятся о сохранении
и даже насаждении парцеллярного земледелия как источника
дешевой рабочей силы для сезонных полевых работ. В-третьих,
конкуренция мелких хозяйств подчас давит на цены
сельскохозяйственных продуктов, ведет к их снижению, что также
ослабляет приток новых капиталов в сельское хозяйство. В мелком
хозяйстве тратится на единицу продукта гораздо больше труда,
чем в крупном. Но капиталистическое предприятие рентабельно
лишь при ценах, обеспечивающих хотя бы минимальную
прибыль. Мелкий же крестьянин мирится и с ценами, которые не
только не содержат «прибыли», не только не возмещают его
«прибавочный труд», но и не оплачивают целиком и его
необходимый труд, его «заработную плату». Маркс говорит о
парцеллярном крестьянине, что, «пока цена продукта покрывает
заработную плату для него, он будет возделывать свою землю, часто
до тех пор, пока она покрывает физический минимум заработной
платы... Здесь — одна из причин того, что в странах с
преобладающим мелким крестьянским землевладением цена на хлеб стоит
ниже, чем в странах с капиталистическим способом производства.
Часть прибавочного труда крестьян, работающих при самых
неблагоприятных условиях, предоставляется обществу даром и
не принимает участия в регулировании цен производства или
в образовании стоимости вообще. Следовательно, такая низкая
цена есть следствие бедности производителей, а ни в коем случае
не результат производительности их труда» 1. Победа в
конкурентной борьбе и в сельском хозяйстве остается за капиталистическим
крупным производством. Но эта борьба носит затяжной характер,
обрекая мелкого крестьянина на чрезмерный труд и полуголодное
существование.
Тормозящее влияние земельной собственности и рентных
отношений на развитие производительных сил в сельском
хозяйстве сильнее всего в тех странах, где значительная часть земли
принадлежит помещикам и где рента сохраняет феодально-кре-
1 К. Маркс, Капитал, тч Щ, стр. 818—819,
171
постнические формы (издольная, отработочная и т. п. формы
аренды земли). Феодально-крепостнические пережитки, значение
которых наиболее велико в колониальных и полуколониальных
странах, тормозят и развитие промышленности. Но наиболее
тяжкими оковами роста производительных сил они являются
в сельском хозяйстве.
Развитие капитализма происходит в различных странах весьма
неравномерно. Столь же неравномерно протекает в них и
процесс отставания сельского хозяйства от промышленности. Но он
типичен для всех без исключения стран капиталистического мира.
Характерно, что свои выводы о нарастающем отставании
сельского хозяйства от промышленности Маркс сделал на основании
обобщения прежде всего опыта Англии. Маркс писал:
«Капиталистический способ производства лишь медленно и неравномерно
захватывает сельское хозяйство, как это можно наблюдать в
Англии, классической стране капиталистического способа
производства в области земледелия» К О сельском хозяйстве
Соединенных Штатов Америки Ленин писал на основе данных
1900-1910 гг.:
а) что оно «еще в довольно сильной степени сохраняет
натуральный характер»;
б) что в бывшем рабовладельческом юге очень сильны
пережитки рабства, которые «решительно ничем не отличаются от
таковых же пережитков феодализма»;
в) что, несмотря на большие успехи в области механизации
производства, «капитализм в земледелии находится в стадии
ближе к мануфактурной, если сравнить его эволюцию с
эволюцией промышленности, чем в крупной машинной индустрии.
Ручной труд преобладает еще в земледелии, и применение машин,
сравнительно, чрезвычайно слабо»;
г) что, несмотря на несомненную и довольно быструю
концентрацию производства «в сельском хозяйстве предприятия
гораздо более многочисленны и мелки. В этом выражается его
отсталость, раздробленность, распыленность» 2.
По развитию капитализма, концентрации и механизации
производства сельское хозяйство США обогнало почти все другие
страны. Тем не менее даже в США Ленин констатировал
огромное отставание сельского хозяйства от промышленности.
О капиталистическом же мире в целом Ленин писал в 1916 г.:
«...земледелие... теперь повсюду страшно отстало от
промышленности» 3.
За последующие 40 лет, в особенности после второй мировой
войны, в сельском хозяйстве США и ряда других
капиталистических стран произошли большие изменения: сильно повысился
1 К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 690.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 22, стр. 80, 12, 86, 80.
8 В. И. Ленин, Соч., т. 22, стр. 228—229.
172
уровень концентрации производства за счет массового разорения
мелких производителей; большое дальнейшее развитие получила
специализация производства с переходом к использованию
покупных семян, кормов, удобрений, продуктов для личного
потребления фермеров, которые раньше производились на фермах;
прогресс обобществления труда выразился также в том, что ряд
производственных операций на фермах (очистка зерна, засыпка
кормов, внесение удобрений в почву, ремонт машин,
транспортировка продуктов и т. п.) часто осуществляется специальными
фирмами; сильно ускорился процесс механизации производства —
это имеет решающее значение; именно на основе прогресса
механизации быстро растет органический состав капитала в сельском
хозяйстве, повышается производительность труда, ускоряется
концентрация капитала и производства.
Промышленный переворот — процесс перехода от мелкого
к крупному капиталистическому машинному производству —
начался в сельском хозяйстве, в том числе и в США, гораздо
позже и протекает гораздо медленнее, чем в промышленности. Но
начался он давно. Применение машин стало резко возрастать
в американском сельском хозяйстве с 60-х годов XIX в. В конце
XIX в. Ленин отмечал, имея в виду главным образом США, что
уже появилось «...чисто фабричное производство хлеба,
основанное на кооперации масс рабочих, снабженных самымй\усовершен-
ствованными машинами» 1. Тем не менее Ленин, как мы видели, и
в 1916 г. констатировал, что сельское хозяйство США все еще
ближе к мануфактурной, чем к машинной стадии развития
капитализма. На современном этапе основная масса товарной
продукции сельского хозяйства США уже производится на юрупных
фермах, где господствует машинное производство. Доля этих ферм
в общем их числе невелика, но их удельный вес в товарном
производстве таков, что позволяет сделать вывод: сельское хозяйство
в США уже вступило в стадию господства крупного
капиталистического машинного производства. В большей или меньшей мере
это относится к Канаде, Англии и некоторым другим странам.
Переход в сельском хозяйстве от мануфактурной к машинной
стадии крупного капиталистического производства, на которой
промышленность находится уже очень давно, означает, что в этом
отношении его отставание от промышленности уменьшилось.
Однако этим отнюдь не отменяется действие закона отставания
сельского хозяйства от промышленности; этот закон не
исключает, а, наборот, предполагает, что сельское хозяйство в общем
развивается по тому же пути, что и капиталистическая
промышленность; он не исключает и того, что темпы роста производства,
производительности труда, органического состава капитала могут
быть в сельском хозяйстве отдельных стран в некоторые периоды
более высокими, чем в промышленности. Несмотря на развитие
1 Б. И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 284.
173
машинного способа производства в сельском хозяйстве, его
отставание по уровню техники от промышленности не только
гигантски велико, но в связи -с тенденцией к автоматизации
производства в индустрии продолжает нарастать. Увеличивается, несмотря
на быстрый прогресс его концентрации, и отставание сельского
хозяйства от промышленности по размерам предприятий, по
общему уровню обобществления труда капиталом. Еще сильнее на
современном этапе действие закона отставания сельского
хозяйства от промышленности в капиталистическом мире в целом.
Нельзя забывать, что в производстве сельскохозяйственных
товаров еще значителен удельный вес экономически слабо развитых
стран, где преобладает мелкое товарное производство и сильны
пережитки феодально-крепостнических отношений в сельском
хозяйстве.
Одним из важнейших выражений отставания сельского
хозяйства от промышленности в современном капитализме является
своеобразие форм, в которых проявляется в нем господство и
гнет финансового капитала. Концентрация производства в
сельском хозяйстве, за редкими исключениями, не достигла той
высокой ступени, когда она порождает монополии. Поэтому
монополистические союзы (картели, синдикаты, тресты, концерны)
капиталистов, непосредственно занятых в сельскохозяйственном
производстве, распространены слабо. Это не означает, что
сельское хозяйство не подчинено господству монополий и их гнету,
но это господство и гнет осуществляют: а) монополии,
захватившие огромные массивы земель, для которых земельная рента
является чрезвычайно важным источником монопольно высокой
прибыли; б) банки, использующие систему кредита для
присвоения значительной части дохода, создаваемого в сельском
хозяйстве, и для экспроприации земли и средств производства
фермеров; в) монополии, скупающие и перерабатывающие продукты
сельского хозяйства, грабящие фермеров посредством монопольно
низких закупочных цен; г) монополии, поставляющие фермерам
товары для производительного и личного потребления,
наживающиеся на их продаже по монопольно высоким ценам; д)
монополии, выполняющие отдельные производственные операции в
сельском хозяйстве (транспорт продуктов, их хранение, производство
семян и т. д.). В колониях и полуколониях монополия — эта
высшая форма капитала — нередко сочетается в
сельскохозяйственном производстве с применением самой отсталой техники и
самых варварских форм эксплуатации (плантационное хозяйство
с применением полурабского труда и т. п.).
Таким образом, специфические противоречия развития
капитализма в сельском хозяйстве, связанные с капиталистической
земельной рентой, проявляющиеся в отставании сельского
хозяйства от промышленности, действуют на всех стадиях капитализма.
Из этого следует исходить при рассмотрении особенностей
действия в сельском хозяйстве закона кризисов.
174
РОЛЬ ЗАКОНА ОТСТАВАНИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
ОТ ПРОМЫШЛЕННОСТИ В НАЗРЕВАНИИ И РАЗВЕРТЫВАНИИ
КРИЗИСОВ ОБЩЕГО ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА
Английский экономист Стенли Джевонс (1835—1882 гг.),
считающийся основателем математической школы буржуазной
политической экономии, утверждает: коммерческие кризисы
обусловлены, колебаниями урожайности: хорошие урожаи вызывают
общее оживление в хозяйстве, плохие — кризис; колебания
урожайности в свою очередь являются следствием изменений в
количестве тепла, излучаемого солнцем: уменьшение солнечного тепла
и понижает урожай, и расстраивает много предприятий в
различных частях света; это подрывает подъем и приводит к
коммерческому кризису; количество же тепла меняется вместе с
количеством пятен на солнце, движение которых имеет определенную
периодичность; отсюда и определенная (примерно десятилетняя)
периодичность кризисов 1.
Совершенно очевидна полнейшая методологическая
несостоятельность этой концепции: нельзя объяснять явления
общественной жизни, к которым относятся кризисы, вечными неизменными
законами природы. Ясен и грубо апологетический характер
концепции, пытающейся снять ответственность за кризисы с
капитализма. Но может быть именно апологетическая сущность
концепции и делает ее привлекательной для буржуазных
экономистов и привела к созданию целого направления в объяснении
кризисов и циклов, известного под названием «аграрной теории
экономических циклов». Имеются разные варианты этой теории.
Американский экономист Мур в отличие от Джевонса объясняет
колебания урожайности изменениями места, которое занимает
Венера по отношению к Земле и Солнцу2. Германский экономист
Брандау отмежевывается от Джевонса и Мура, считая слишком
грубым объяснение кризисов движением планет. Он пытается
придать объяснению кризисов и циклов движением урожаев более
наукообразный характер посредством широкого использования
статистических таблиц, диаграмм3.
Свой вклад в пропаганду этой теории внес и Вернер Зомбарт,
объясняющий кризисы следующим образом: производство
сельскохозяйственных продуктов в силу его естественно-биологических
условий не может развиваться так быстро, как продукция
отраслей промышленности, использующих неорганическое сырье; это
относится и к текстильной и к другим отраслям индустрии,
перерабатывающим продукты сельского хозяйства; на этой основе
периодически возникает диспропорция: недопроизводство продо-
1 W. St. Jevons, Political Economy, 1878.
2 H. L. Moore, Economic Cycles, New York 1914.
8 G. Brandau, Ernteschwankungen und wirtschaftliche wechsellagen 1874—
1913, Jena 1936.
175
вольствия, текстильных и т. п. товаров при перепроизводстве
продуктов из неорганического сырья 1. Отсюда кризисы.
При всем внешнем разнообразии аргументаций смысл этих
концепций одинаков: причины кризисов заключаются не в
капиталистических производственных отношениях, а в естественно-
биологических условиях сельскохозяйственного производства,
которые предопределяют и сроки наступления кризисов, и их
периодичность.
К. Каутский, ревизующий теорию кризисов Маркса,
пытающийся подменить ее мешаниной из разного рода буржуазных и
мелкобуржуазных объяснений кризисов, отдает известную дань
и «аграрной теории экономических циклов», развивая примерно
такую же аргументацию об особой роли
естественно-биологических условий сельскохозяйственного производства в
возникновении кризисов, с которой мы встречались у Зомбарта 2.
Каутскианец Спектатор формулирует эту точку зрения следующим
образом: «Отставание сельского хозяйства вследствие естественных и
других моментов вызывает регулярно в период процветания
промышленности повышение цен на сельскохозяйственные товары,
которое на определенной ступени подводит к общему кризису
в промышленности и в сельском хозяйстве» 3.
Колебания урожаев имели место и при докапиталистических
формах производства, они сохраняются в известной мере и при
социализме. Это относится и к естественно-биологическим
особенностям производства сельскохозяйственных товаров. Кризисы же
присущи лишь капиталистическому способу производства с
определенной ступени его развития. Уже этим вскрывается полная
несостоятельность попыток искать в этих факторах объяснения
неизбежности кризисов. Опыт истории кризисов показывает:
кризисы назревали, начинались и развертывались в условиях и
плохих и хороших урожаев. Никакой причинной зависимости между
колебаниями урожаев и сменой фаз цикла не существует и
существовать не может.
Решительно отметая эту концепцию, нельзя, однако,
игнорировать роль отставания сельского хозяйства от промышленности
в процессе назревания кризисов общего перепроизводства.
«Земледелие, — писал Ленин, — отстает в своем развитии от
промышленности ~- явление, свойственное всем капиталистическим
странам и составляющее одну из наиболее глубоких причин
нарушения пропорциональности между разными отраслями
народного хозяйства, кризисов и дороговизны» 4. История кризисов
дает многочисленные подтверждения методологической важности
этого ленинского положения. Нельзя смешивать основную
1 Вернер Зомбарт, Современный капитализм, т. 3, второй полутом,
стр. 64—66.
2 См. К. Каутский, Соч., т. II, М. 1930, стр. 74—84.
8 М. Спектатор, Теория аграрных кризисов, М. 1929, стр. 122.
4 В. Я. Ленин, Соч., т. 22, стр. 81.
176
причину кризисов, порождающую их неизбежность, и причины и
факторы (как правило, они являются в той или иной мере
выражениями основного противоречия капитализма, но могут иметь
и конкретно-исторический характер), которые могут ускорить
назревание и взрыв кризиса. В их числе важную роль играет
отставание сельского хозяйства от промышленности.
В ходе циклических подъемов отставание сельского хозяйства
от промышленности часто приводит к диспропорциям: а) между
мощностью производственного аппарата промышленности и
производством сельскохозяйственного сырья для нее; б) между
спросом на продовольствие для индустриального населения и его
предложением.
Естественно-биологические особенности
сельскохозяйственного производства, относительная длительность времени
производства в земледелии и животноводстве имеют сугубо
подчиненное и второстепенное значение в возникновении в фазе
циклического подъема этих диспропорций. Основа (причина) их развития
заключается в общественных условиях капиталистического
хозяйства и его противоречиях. Этой основой являются:
а) анархичность капиталистического хозяйства вообще и
расширения основного капитала и производственного аппарата
промышленности в частности;
б) спазматичность, скачкообразность этого расширения в фазе
циклического подъема, порождаемая кризисами и вытекающим
из них циклическим характером воспроизводства;
в) монополия земельной собственности и монополия
капиталистического хозяйства на земле, ограничивающие расширение
производства в сельском хозяйстве;
г) несоответствие технических уровней промышленности,
в которой господствует крупное машинное производство, и
сельского хозяйства, в котором преобладает ручной труд; в
капиталистически наиболее развитых странах это несоответствие
существует на протяжении почти всей истории кризисов и
циклов.
Отставание в фазе подъема производства
сельскохозяйственного сырья и продовольствия способствует росту их цен.
Вздорожание сырья затрудняет сбыт изделий текстильной, кожевенной
и т. п. отраслей промышленности, поскольку оно повышает их
издержки производства и цены в период, когда значительно
возрастает их предложение. Рост дороговизны продовольствия и
промышленных изделий из сельскохозяйственного сырья
ограничивает спрос широких масс, ускоряет обострение противоречия
между производством и потреблением и назревание предпосылок
взрыва кризиса х.
1 Маркс пишет об этом: «Вполне возможно таким образом, а при
развитом капиталистическом производстве даже неизбежно, что производство и рост
части постоянного капитала, состоящей из капитала основного, машин
и т. д., значительно обгоняет производство и рост той его части, которая состо-
12 Л. А. Мендельсон
177
Развитие этих противоречий и диспропорций усиливается
торговым капиталом и спекуляцией, которые форсируют нарастание
дороговизны сельскохозяйственного сырья и продовольствия.
Развитие этих противоречий и диспропорций усиливается
в некоторых циклах также неурожаями. Наиболее яркий
пример — 1846—-1847 гг. Неурожаи могут ускорить назревание и
взрыв кризиса и по другой линии: они могут ограничить
покупательную способность и спрос на промышленные товары
сельскохозяйственного населения, особенно в странах, где последнее
преобладает.
Следует подчеркнуть: а) неверно думать, что диспропорции
между расширением производственного аппарата отраслей,
потребляющих сельскохозяйственное сырье, и расширением
производства этого сырья, между ростом спроса промышленного
населения на продовольствие и расширением его предложения
являются обязательными предпосылками взрыва каждого кризиса
общего перепроизводства; в целом ряде циклов кризис разразился
и при отсутствии таких диспропорций или в условиях, когда эти
диспропорции не имели острого характера; б) ни в одном из
циклов эти диспропорции не имели решающего значения во взрыве
кризиса, в том числе даже в цикле, завершением которого явился
кризис 1847 г.; они лишь ускорили в ряде циклов наступление
кризиса, подготовленное общими противоречиями
капиталистического накопления.
ОСОБЕННОСТИ ДЕЙСТВИЯ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ
КРИЗИСОВ ОБЩЕГО ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА И ЦИКЛИЧНОСТИ
ВОСПРОИЗВОДСТВА
Закон кризисов есть экономический закон капитализма на
стадии крупного фабричного производства. Сельское хозяйство
не достигло этой стадии капиталистического развития в XIX в.
ни в одной из стран, в XX в. — во многих странах. Известно,
однако, что кризисы распространяют свое действие и на
ремесленную, кустарную, домашнекапиталистическую и мануфактурную
промышленность, хотя взятые сами по себе эти формы
производит из органического сырья; вследствие этого спрос на такое сырье
увеличивается быстрее его предложения, и поэтому цена его повышается ... чем более
развито капиталистическое производство, чем более поэтому имеется средств
для быстрого и безостановочного увеличения части постоянного капитала,
состоящей из машин и т. д., чем быстрее накопление (особенно в периоды
процветания), тем больше относительное перепроизводство машин и прочего
основного капитала, тем чаще наступает относительное недопроизводство
растительного и животного сырья, тем отчетливее проявляется
вышеописанное увеличение их цены и соответствующая этому последнему реакция, тем
чаще, следовательно, происходят те потрясения, которые вытекают из этого
сильного колебания цены одного из главных элементов процесса
воспроизводства» (К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 124—125).
178
ства не содержат еще условий, делающих неизбежным
возникновение и повторение кризисов перепроизводства. Обусловлено это
тем, что они связаны в едином процессе общественного
воспроизводства с капиталистической фабричной индустрией и поэтому
вынуждены участвовать и в ее циклических колебаниях. Эта
закономерность в полной мере относится и к сельскому хозяйству.
Оно является поставщиком сырья для промышленности и
продовольствия для промышленного и торгового населения. Продукция
сельского хозяйства бо все возрастающих размерах вовлекается
в капиталистический товарооборот. В самом сельском хозяйстве
развиваются капиталистические отношения, во многих странах
они завоевывают господство. В нем растет специализация,
развиваются отрасли, продукция которых почти целиком поглощается
промышленностью и населением промышленных центров
(хлопководство, табаководство, овцеводство для получения шерсти,
пригородное овощеводство и животноводство и т. д.). Все это ведет
к тому, что на сельское хозяйство распространяется действие
кризисов общего перепроизводства, а тем самым и цикличности
процесса воспроизводства. Все превратности промышленных
циклов находят известное проявление и в сельском хозяйстве.
Теоретическая трудность, однако, не в том,
распространяется или не распространяется действие кризисов общего
перепроизводства и цикличности воспроизводства на сельское
хозяйство. Неизбежность участия сельского хозяйства в общих кризисах
и циклах теоретически не вызывает сомнений. Гораздо сложнее
вопрос, в какой мере и в каких формах участвует сельское
хозяйство в этих кризисах и циклах, каковы особенности действия
кризисов общего перепроизводства и цикличности
воспроизводства в сельском хозяйстве, порождаемые противоречиями
капиталистической ренты и законом отставания сельского хозяйства от
промышленности.
Очевидно, что степень участия разных отраслей сельского
хозяйства и сельского хозяйства различных стран в циклических
кризисах общего перепроизводства неодинакова и зависит: а) от
доли их продукции, потребляемой в качестве сырья для
фабричной промышленности и продовольствия для индустриального
населения; б) от степени развитости капиталистических отношений
в сельском хозяйстве; в) от уровня развития крупного машинного
производства в капиталистическом сельском хозяйстве. Очевидно
далее, что действует тенденция к усилению единства процесса
воспроизводства в промышленности и сельском хозяйстве, а это
означает и усиление действия в сельском хозяйстве кризисов
общего перепроизводства и цикличности воспроизводства.
Распространение общего циклического кризиса на сельское
хозяйство означает, что возникает перепроизводство и
сельскохозяйственных товаров, их предложение превышает спрос.
Конечно, для появления такого перепроизводства необходимы
известные внутренние предпосылки в самом сельском хозяйстве.
12*
179
Они даны уже тем, что продукты сельского хозяйства вовлечены
в кругооборот капитала фабричной индустрии в форме сырья для
ее отраслей и продовольствия для занятых в ней рабочих и
служащих. При наличии таких предпосылок развертывание кризиса
в сельском хозяйстве имеет, однако, ту важнейшую особенность,
что перепроизводство проявляется в нем как следствие кризиса
в промышленности и вызванного им падения спроса на
сельскохозяйственное сырье и продовольствие. Главным источником
кризисных явлений в сельском хозяйстве (трудностей сбыта, падения
цен и т. д.) выступает перепроизводство, кризис в
промышленности. Исходным и главным очагом кризиса является фабрично-
заводская промышленность, в сельском хозяйстве
перепроизводство и кризис развиваются (пользуясь выражением Маркса и
Энгельса1) во вторичной форме. Правда, и в самой
промышленности можно наблюдать аналогичное развертывание кризиса
в ряде ее отраслей. Полемизируя против рикардианского
отрицания общего перепроизводства, Маркс писал: «...в моменты
всеобщего перепроизводства перепроизводство в некоторых сферах
всегда есть лишь результат, следствие перепроизводства ведущих
предметов торговли, являясь всегда лишь относительным и
представляя собой перепроизводство лишь потому, что
перепроизводство существует в других сферах»2. Своеобразие заключается,
однако, в том, что в сельском хозяйстве возникновение
перепроизводства во вторичной форме является правилом, оно закономерно
обусловлено отставанием сельского хозяйства от промышленности
и противоречиями капиталистической земельной ренты. Иным
является развитие перепроизводства в сельском хозяйстве лишь
в тех циклах, где существуют условия для возникновения
специальных аграрных кризисов, о которых речь будет ниже.
Развитие кризиса во вторичной форме типично для
мелкотоварного, домашнекапиталистического и мануфактурного
производства и в промышленности. Оно характерно и для экономики
целых стран, в которых еще не господствует крупное машинное
капиталистическое производство. Вспомним чрезвычайно важное
указание Маркса и Энгельса на то, что Германия до середины
XIX в. не знала собственных кризисов перепроизводства, а
терпела похмелье на чужом пиру, страдая от последствий
английских кризисов3. Не надо забывать, что закон кризисов есть
экономический закон капитализма лишь с машинной стадии
развития крупного капиталистического производства. Там, где
эта стадия не достигнута, кризис наступает обычно во
вторичной форме, главный очаг перепроизводства лежит вне этих
отраслей производства и стран, они втягиваются в кризисы под
1 В 1850 г. Маркс и Энгельс писали, что смена фаз цикла на
европейском континенте по отношению к Англии проходит «во вторичной и третичной
форме» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 238).
2 К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, ч. II, М. 1957, стр. 534—535.
8 См. Я. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VII, стр. 315.
180
давлением перепроизводства в странах и отраслях, где
господствует фабрично-заводская система.
Важную роль в развитии внутренних условий для
возникновения перепроизводства в каждой отрасли и стране играют рост
производства в фазе циклического подъема и массовое
расширение основного капитала. В сельском хозяйстве и то и другое
происходит гораздо медленнее, чем в промышленности, в особенности
до тех пор, пока в нем преобладает ручной труд и еще не
господствует машинное производство. Медленнее назревают в нем и
внутренние предпосылки кризиса перепроизводства. В фазе
циклического подъема, когда -происходит скачкообразное,
конвульсивное расширение производственного аппарата промышленности
и ее продукции, расширение производства сельскохозяйственных
товаров обычно не поспевает за циклическим ростом спроса на
них со стороны промышленности. Переход же от относительного
недопроизводства к столь же относительному перепроизводству
продуктов сельского хозяйства может наступить лишь как
следствие резкого падения спроса на них со стороны промышленности
и занятого в ней населения.
Действие кризисов общего перепроизводства проявляется
раньше и сильнее в отраслях сельского хозяйства, поставляющих
сырье для фабрик; позже и слабее в отраслях, поставляющих
продовольствие. Спрос на сырье непосредственно и сразу
отражает колебания производства в отраслях промышленности,
которые его потребляют; сокращение продукции в хлопчатобумажной
промышленности, например, означает соответствующее
уменьшение и потребления хлопка. Кризисы приводят к уменьшению
спроса и на 'продовольствие, в том числе даже на продукт первой
жизненной необходимости, на хлеб. Буржуазная концепция,
отрицающая падение спроса на продовольствие в периоды
кризисов, противоречит объективной действительности. В то же время
нельзя игнорировать, что при кризисном сокращении доходов
пролетарских масс в первую очередь снижается их спрос на
менее необходимые предметы потребления — новую мебель и
другие предметы домашнего обихода, затем на одежду и лишь
в последнюю очередь на продовольствие, в особенности на хлеб;
обнищание масс может подчас привести даже к тому, что
некоторые слои увеличат потребление наиболее дешевых продуктов
питания (картофель, хлеб) за счет сокращения потребления мяса,
жиров, молока. Надо учесть еще одно немаловажное
обстоятельство: доля продукции, поглощаемая промышленностью и городом,
гораздо выше, например, в хлопководстве, чем в зерноводстве, и
поэтому во втором слабее сказываются последствия кризисного
сжатия спроса. Если кризис общего перепроизводства
сравнительно непродолжителен и неглубок, то он может и не найти ясно
выраженного проявления на рынке пшеницы и других
продовольственных культур, а следовательно, и во всем сельском
хозяйстве тех стран, где эти культуры имеют решающее значение.
181
Кризисы общего перепроизводства выражаются в сельском
хозяйстве прежде всего в падении цен. Уже в самых ранних
кризисах, например в кризисе 1825 г., наблюдалось резкое
падение цен на хлопок и ряд других продуктов сельского хозяйства.
Падение цен на продукты сельского хозяйства в периоды
кризисов подчас усиливают следующие моменты: а) диспропорция
между растущим спросом промышленности и промышленных
центров на продукты сельского хозяйства в фазе циклического
подъема ведет к взвинчиванию их цен, которое усиливается
спекуляцией; тем сильнее зато их падение в период кризисов;
б) во время кризиса резко обостряется конкурентная борьба
между отдельными отраслями хозяйства за переложение убытков
кризиса; отставание сельского хозяйства от промышленности по
уровню капиталистического развития и концентрации капитала
приводит к тому, что сельское хозяйство в этой борьбе терпит
поражение; промышленности удается переложить на него
значительную долю издержек кризиса путем особо резкого снижения
цен на сельскохозяйственные товары; в) важным средством
противодействия снижению цен является сокращение производства;
сельское хозяйство в гораздо меньшей мере, чем
промышленность, может использовать это средство.
Одна из главных особенностей действия кризисов общего
перепроизводства в сельском хозяйстве состоит в том, что в
динамике продукции они проявляются гораздо слабее, чем в
промышленности. Отчасти это связано со сравнительно длинным
периодом производства и медленным оборотом капитала в сельском
хозяйстве. Промышленность может немедленно реагировать на
падение цен путем перевода предприятий на неполный рабочий
день, увольнения части рабочих и т. д. В сельском хозяйстве
такое сокращение производства возможно лишь в определенные
периоды (во время посева, в период уборки путем отказа от
уборки части урожая). Если кризис сравнительно
непродолжителен, то сельское хозяйство может просто не успеть реагировать
на него сжатием производства. К тому же колебания урожаев
из-за метеорологических и иных условий создают неуверенность
в будущем, опасения, что продукция может снизиться из-за
неурожая и при прежнем размере посевной площади. Это также
ослабляет стимулы к уменьшению производства при кризисном
снижении цен на продукты сельского хозяйства. Но главные
причины слабого отражения общих циклических кризисов в
динамике продукции сельского хозяйства таятся, как мы увидим ниже
при рассмотрении аграрных кризисов, в отставании сельского
хозяйства от промышленности, в противоречиях земельной ренты,
которые мешают приспособлению к новым условиям сбыта путем
сокращения производства.
В целом можно сделать следующий вывод: действие кризисов
общего перепроизводства и цикличности воспроизводства
отчетливо сказывается в динамике цен на сельскохозяйственные
182
товары, а следовательно, и денежных доходов производителей и
их нормы прибыли; оно проявляется и в динамике производства
сырья для фабричной промышленности, которое находится под
прямым и непосредственным влиянием смены фаз цикла (см. об
этом «Капитал», т. III, стр. 124—125), но гораздо слабее, чем
в динамике промышленного производства; еще слабее смена фаз
цикла проявляется в движении продукции прочих отраслей
сельского хозяйства, в том числе в такой решающей отрасли, как
производство зерна; нет в сельском хозяйстве и ясно выраженной
цикличности воспроизводства основного капитала, процесса его
обновления и расширения, в особенности в условиях, когда еще
не достигнута стадия господства крупного капиталистического
машинного производства.
Это значит: кризисы общего перепроизводства и цикличность
воспроизводства действуют и в сельском хозяйстве, но во
вторичной и недостаточно развитой форме. Это одно из выражений и
проявлений отставания сельского хозяйства от промышленности,
обусловливаемого противоречиями капиталистической земельной
ренты. Не случайно Маркс в своих многочисленных
высказываниях о циклах называет их обычно промышленными. В той мере,
в какой цикличность воспроизводства проявляется в сельском
хозяйстве, она выступает как прямое следствие смены фаз цикла
в промышленности и порождаемых этой сменой фаз колебаний
спроса на сельскохозяйственные товары.
I
АГРАРНЫЕ (ИЛИ СПЕЦИАЛЬНЫЕ АГРАРНЫЕ) КРИЗИСЫ
Перепроизводство сельскохозяйственных товаров,
возникающее как момент общего циклического кризиса и вместе с ним
преодолеваемое, иногда называется аграрным кризисом. Но
является ли такой «аграрный кризис» особой категорией
политической экономии? Выражает ли он какие-то особые
производственные отношения и закономерности? Мы полагаем, что па эти
вопросы следует дать отрицательный ответ. Марксистская
политическая экономия не знает таких экономических категорий, как
кризис текстильный, кризис металлургический, кризис
машиностроительный и т. п., хотя каждая из этих отраслей испытывает
перепроизводство в периоды общих циклических кризисов. Нам
неизвестно также, чтобы классики марксизма-ленинизма когда-
либо упоминали об аграрных кризисах 1825, 1836, 1847, 1866 гг.
и т. д., хотя каждый из циклических кризисов общего
перепроизводства этих лет находил известное проявление в сельском
хозяйстве, в особенности в динамике цен на сельскохозяйственное
сырье.
Терминология всегда более или менее условна, но она и не
произвольна, в ней надо исходить из традиций данной науки.
В (рассматриваемом случае вопрос выходит за |рамки лишь терми-
18:*
нологии. Дело в том, что такая трактовка понятия «аграрный
кризис» обычно связана с особой концепцией о существе и
формах движения аграрных кризисов, согласно которой: а)
подобными «аграрными кризисами» исчерпывается действие закона
кризисов в сельском хозяйстве; б) цикличность воспроизводства
проявляется в сельском хозяйстве в той же мере, что и в
промышленности; в) аграрные кризисы имеют циклический характер;
г) аграрные кризисы периодичны, т. е. повторяются через более
или менее определенные промежутки времени. Нетрудно
заметить, что последние два вывода содержатся уже в самом
определении существа аграрного кризиса как формы действия в
сельском хозяйстве кризисов общего перепроизводства: ведь последние
являются и циклическими и периодическими.
Такая концепция по существу снимает проблему аграрных
кризисов: в ней не остается места для аграрных кризисов как
особой формы кризисов перепроизводства, как особой категории
марксистской политической экономии. Остается лишь вопрос об
особенностях проявления в сельском хозяйстве кризисов общего
перепроизводства. Иногда и он снимается: все усилия
направляются на доказательство того, что и в этом отношении нет
сколько-нибудь существенной разницы между промышленностью
и сельским хозяйством.
С этой концепцией нельзя согласиться. Она противоречит
реальной действительности.
Главная особенность действия закона кризисов в сельском
хозяйстве в том и заключается, что оно не исчерпывается
распространением на сельское хозяйство кризисов общего
перепроизводства, а выражается также в возникновении специальных
аграрных кризисов. Они являются специальными аграрными
кризисами, особой формой кризисов перепроизводства, " именно
потому, что не растворяются в общих циклических кризисах, что
их движение не укладывается в смену фаз цикла. Во всем
дальнейшем изложении мы употребляем термин «аграрный кризис»
только для обозначения специальных аграрных кризисов.
Перепроизводство же, являющееся лишь формой действия в сельском
хозяйстве общих циклических кризисов, можно кратко обозначать
как циклическое перепроизводство.
Аграрный кризис есть кризис перепроизводства. Это значит:
а) Что это кризис капиталистический; понять его сущность,
формы движения можно только на основе экономических законов
капитализма; теория аграрных кризисов есть составная часть
общей теории кризисов; закономерности аграрных кризисов есть
своеобразная форма действия закона кризисов.
б) Причиной; неизбежно порождающей аграрные кризисы,
является основное противоречие капитализма — между
общественным характером производства и капиталистическим
присвоением (капиталистической формой собственности). Специфические
противоречия капиталистического сельского хозяйства лишь
184
осложняют, но не меняют эту основу (причину) аграрных
кризисов.
в) То обстоятельство, что в сельском хозяйстве многих
капиталистических стран значительную роль играет мелкотоварное
производство, оказывает влияние на течение аграрных кризисов,
но ошибочно объяснять этим природу и главные особенности
аграрных кризисов; точно также нельзя сводить сущность
аграрного кризиса к процессу разорения мелкого крестьянского
хозяйства и мелких капиталистических фермеров, хотя чрезвычайное
усиление этого процесса и является одним из важнейших
социальных последствий каждого аграрного кризиса.
г) Аграрный кризис, как и все кризисы перепроизводства,
имеет двойственный характер: это глубокое нарушение
общественного воспроизводства и в то же время насильственный,
сопряженный с разрушением производительных сил и тяжкими
страданиями для широких масс процесс преодоления этого нарушения,
устранения препятствий для накопления капитала и
расширенного воспроизводства. Действует обычная для всех
капиталистических кризисов закономерность: все процессы, в которых
выражается кризис, способствуют созданию условий для преодоления
кризиса, для выхода из него; в то же время выход осуществляется
на таких путях, которые создают неизбежность повторения
аграрного кризиса; возникновение и повторение аграрных кризисов
происходит не случайно, а закономерно, ибо их неизбежность
вытекает из самой природы капитализма и его противоречий.
Таковы те главные черты, которые тождественны у аграрного
кризиса и прочих капиталистических кризисов перепроизводства.
Главные особенности аграрных кризисов, превращающие их
в специальный вид кризисов перепроизводства, заключаются
в следующем:
а) Аграрные кризисы есть взрыв не только общих
противоречий капиталистического воспроизводства, но и специфических
противоречий капиталистического сельского хозяйства, связанных
с рентой и законом отставания сельского хозяйства от
промышленности.
б) Аграрные кризисы, как правило, являются настолько
длительными, что не совпадают во времени с кризисами общего
перепроизводства и продолжаются и в прочих фазах общего
экономического цикла и даже могут длиться на протяжении нескольких
экономических циклов.
в) Такая длительность аграрных кризисов означает, что они
не растворяются в общих циклических кризисах, что к ним не
относится периодичность последних, что их динамика не
укладывается в границы смены фаз общего экономического цикла. В то же
время они не имеют и собственной периодичности, т. е. сроки,
отделяющие один аграрный кризис от другого, не являются более
или менее определенными; они не создают в сельском хозяйстве
и собственной цикличности, т. е. чередования фаз какого-то осо-
185
бого, аграрного цикла. Аграрные кризисы таким образом не
являются ни циклическими, ни периодическими, хотя, как мы
увидим ниже, их возникновение, развертывание и преодоление
находится в теснейшей связи со сменой фаз общих экономических
циклов.
Если оставить в стороне аграрный кризис, начавшийся в 1947—
1948 гг. в США, который продолжается до сих пор (1959 г.) и
неизбежно будет нарастать в своей глубине и охватывать все новые
страны с развертыванием очередного мирового кризиса общего
перепроизводства, то история капиталистического хозяйства знает
лишь два ясно выраженных аграрных кризиса: кризис,
начавшийся в первой половине 70-х годов и закончившийся во второй
половине 90-х годов XIX в.; кризис, начавшийся в 1920 г. и
продолжавшийся до второй мировой войны. Каждый из этих кризисов
охватил период, на протяжении которого капиталистическое
хозяйство прошло через 2—2 72 экономических цикла и пережило
по три кризиса общего перепроизводства (1873 г., 1882 г и 1890 г.
в последней четверти XIX в. и 1920 г., 1929 г. и 1937 г. между
двумя мировыми войнами). Аграрный кризис, начавшийся в
1920 г., иногда изображается как кризис, который продолжался
лишь около 3—4 лет. При этом делается вывод, что в 1928 г.
разразился новый аграрный кризис и что аграрные кризисы, по
крайней мере в XX в., начинаются и преодолеваются в границах
одного экономического цикла и являются лишь формой
проявления в сельском хозяйстве кризисов общего перепроизводства.
В основном этот вывод опирался на материалы, характеризующие
состояние сельского хозяйства США в 1925—1927 гг. По
сравнению с 1921 г., периодом, когда аграрный кризис протекал в
чрезвычайно острой форме, положение сельского хозяйства США в эти
годы действительно заметно улучшилось. Но то было лишь
определенное смягчение, а отнюдь не преодоление аграрного кризиса.
Даже в опубликованном в 1929 г. двухтомном отчете Комитета
Гувера, в котором дана насквозь апологетическая характеристика
развития американской экономики за десятилетие, истекшее после
окончания первой мировой войны, имеется ясное признание того,
что сельское хозяйство США все эти годы находилось в тисках
аграрного кризиса1. О том, что в 1925—1927 гг. аграрный кризис
отнюдь не был в США преодолен, видно из следующего:
1 В отчете, опубликованном за немногие месяцы до взрыва
катастрофического кризиса 1929—1933 гг., поется гимн просперити в промышленности
и доказывается, что процветание будет здесь перманентным. Что касается
сельского хозяйства, то, пытаясь всемерно приукрасить его положение, авторы
в то же время приходят к следующим неутешительным выводам:
«Конечно, фермеры жестоко страдали в период, следовавший за 1920 г.,
положение их поправляется медленно и до сих пор остается еще довольно
плохим... мы не должны забывать, что так называемая депрессия сельского
хозяйства наблюдается не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире,
и что многие другие страны так же страдают от этого, как и мы сами...
Основные затруднения, переживаемые сельским хозяйством, не устранены, и об-
186
а) Цены, получаемые фермером, несколько повысились
к 1925 г. по сравнению с чрезвычайно низким их уровнем
в 1921 г. Это повышение цен лишь несколько облегчило
положение американского сельского хозяйства. И в 1925 г. американские
экономисты-аграрники писали: «Сейчас сельское хозяйство
переживает период тяжелой депрессий». «Посевная площадь
сократилась. Сельскохозяйственные машины покупаются лишь в
половинном количестве против обычной нормы» 1. А в 1926 и 1927 гг. цены
вновь снизились.
б) Переходящие запасы пшеницы, хотя и уменьшились, но
оставались на высоком уровне. Чистый доход фермеров не
составлял и двух третей объема 1919 г. Экспорт пшеницы и в
натуральном и в еще большей мере денежном выражении был гораздо
меньше, чем в 1919—1921 гг., и показывал тенденцию к
дальнейшему сжатию. О кризисном состоянии сельского хозяйства США
в эти годы свидетельствовали также динамика капиталов, занятых
в сельском хозяйстве, неблагоприятное для фермеров соотношение
цен на промышленные и сельскохозяйственные товары,
чрезвычайно высокие цифры банкротств и массового разорения
-фермеров и т. д.
Общей основой для распространения на сельское хозяйство
действия кризисов общего -перепроизводства и для возникновения
специальных аграрных кризисов является развитие в нем
капитализма. «Образование особых видов торгового земледелия, —
пишет Ленин, — делает возможным и неизбежным
капиталистические кризисы в земледелии и случаи капиталистического
перепроизводства» 2. Рассматривая вопрос об аграрном кризисе последней
четверти XIX'b., Ленин подчеркивает: «Капиталистическое
сельское хозяйство брошено теперь в то же состояние неустойчивости,
которое свойственно капиталистической промышленности, и
вынуждено приспособляться к новым условиям рынка» 3. Но имея
общую основу, эти две формы действия в сельском хозяйстве
закона кризисов не тождественны. Различия между ними не ка-
щая ситуация осложняется все новыми и новыми явлениями» (см. «Новейшие
явления в экономике Соединенных Штатов», т. II, М. 1930, стр. 222, 224).
Из отчета видно, что болезнь, от которой страдало сельское хозяйство,
это — перепроизводство. Отчет констатирует, что налицо «неувязка спроса
с предложением, вызванная уменьшением покупательной силы заграницы,
конкуренцией соперничающих с Америкой производящих стран и в области
внутреннего рынка — изменением привычек потребителя, изменением
способов промышленного производства и заменой конной тяги газолиновым
двигателем» (там же, стр. 223). В другом месте отчет расшифровывает смысл
положения об «изменении привычек населения США»: «В Соединенных Штатах
народ в настоящее время меньше ест и меньше пьет, употребляет меньше
материи на одежду, потребляет больше бумаги и во многих случаях заменяет
ткани растительного происхождения тканями из естественного и искуствен-
ного шелка» (там же, стр. 162).
1 М. Зеринг, Аграрные кризисы (см. в «Приложении» статью Г. Уоррена
«Сельское хозяйство Соединенных Штатов»), М. 1927, стр. 173, 175.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 270.
3 В. И. Ленин, Соч., т. 4, стр. 141.
187
саются их природы и основной причины. И циклическое
перепроизводство и перепроизводство, приобретающее форму длительного
аграрного кризиса, есть капиталистический кризис, порождаемый
противоречием между общественным характером производства и
частным присвоением. Одинаково происходит и их возникновение:
аграрные кризисы также начинаются как составные части
циклических кризисов. Так аграрный кризис последней четверти XIX в.
начал развертываться как одно из проявлений циклического
кризиса 1873 г., аграрный кризис 1920—1940 гг. — как составная
часть циклического кризиса 1920 г. Только после преодоления
этих циклических кризисов стало ясно, что сельское хозяйство
страдает на этот раз не от циклического лишь перепроизводства,
а от длительного аграрного кризиса. Очевидно также, что цикли-
ческое перепроизводство и аграрный кризис не могут
существовать раздельно друг от друга в одно и то же время и одном и том
же месте, а сливаются воедино. Это значит: циклическое
перепроизводство сельскохозяйственных продуктов перерастает в
аграрный кризис, если для этого есть соответствующие предпосылки,
становится фактором взрыва аграрного кризиса, если он только
начинается, и фактором его обострения, если он уже налицо.
В свою очередь в периоды циклических кризисов общего
перепроизводства аграрный кризис выступает как его составная часть.
В этом смысле термин переплетение аграрного кризиса с
промышленным не совсем точен; по существу происходит их слияние
в едином кризисе общего перепроизводства. Различия между
циклическим перепроизводством сельскохозяйственных товаров и
аграрным кризисом есть лишь различия двух форм проявления
капиталистического кризиса перепроизводства. Но различия эти
важны. Разноречивые толкования проблемы аграрных кризисов
в немалой мере связаны с игнорированием этих различий.
УСЛОВИЯ ПЕРЕРАСТАНИЯ ЦИКЛИЧЕСКОГО
ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ТОВАРОВ
В ДЛИТЕЛЬНЫЙ АГРАРНЫЙ КРИЗИС
Выше мы констатировали: вследствие отсталости сельского
хозяйства перепроизводство его продуктов в условиях общего
циклического кризиса развивается во вторичной форме, как
следствие взрыва кризиса в промышленности и обусловленного им
сжатия спроса на продукты сельского хозяйства.
Перепроизводство сельскохозяйственных товаров
подготовляется здесь циклическим обострением в фазе подъема
противоречий капиталистического накопления во всей экономике в целом и
преодолевается вместе с выходом из кризиса промышленности и
расширением ее спроса на продукты сельского хозяйства.
Такого рода обострение противоречий капиталистического
накопления циклического порядка, вполне достаточное для
188
распространения на сельское хозяйство кризиса общего
перепроизводства, недостаточно для возникновения аграрного кризиса.
Это видно уже из того, что в каждом циклическом кризисе
перепроизводство распространяется в большей или меньшей мере на
те или иные отрасли сельского хозяйства, но далеко не в каждом
из них оно перерастает в аграрный кризис. Так например, не
стали исходным пунктом аграрных кризисов ни один из
циклических кризисов 1820—1870 гг., а также кризисы 1900, 1907 гг.
Перепроизводство,- перерастающее в аграрный кризис, не
является вторичным; его главной основой служит обострение
противоречий в самом сельском хозяйстве, а не циклическое
сжатие промышленного спроса на продукты сельского хозяйства.
Решающую роль в возникновении аграрных кризисов имеют
внутренние противоречия и процессы развития сельского хозяйства.
Но как может возникнуть такой самостоятельный, или
собственный, кризис в сельском хозяйстве, пока оно остается по уровню
капиталистического развития ближе к мануфактурной, чем к
машинной его стадии?
Общей предпосылкой, которая создает возможность
возникновения аграрных кризисов, является вступление в силу закона
кризисов в экономике в целом. Опыт истории аграрных кризисов
в то же время показывает: опт возникают на основе такого
обострения противоречия между общественным характером
производства и частным присвоеним, которое вызывается процессами не
циклического, а более глубокого, структурного порядка; не
кратковременного, а длительного действия; непосредственно и сильно
проявляющимися в самом сельском хозяйстве, существенно
меняющими условия производства и реализации
сельскохозяйственных товаров.
Решающее значение в возникновении аграрного кризиса пор
следней четверти XIX в. имели: ускорение, начиная с 60-х годов,
развития капитализма в сельском хозяйстве США, России, Индии
и ряда других стран; массовое освоение новых земель, в том числе
больших массивов земель безрентных или почти безрентных;
революция транспорта, создавшая возможность для конкуренции
на мировом рынке продуктов сельского хозяйства стран,
находящихся в самых отдаленных друг от друга частях звхмного
шара.
Важнейшую роль в развертывании аграрного кризиса 1920—
1940 гг. сыграли: форсированное расширение
сельскохозяйственного производства США и других заокеанских стран,
обусловленное специфической конъюнктурой периода мировой войны, при
одновременном обнищании и ограничении покупательной
способности широких масс, особенно в Европе; ускорение в сельском
хозяйстве США и ряда других стран процесса перехода к
машинной стадии капиталистического развития; обострение
противоречий экономического развития в капиталистическом мире с
наступлением эпохи общего кризиса капитализма.
189
То, что аграрный кризис возникает только на основе
процессов длительного действия, видно из опыта кризиса 1857 г.
Крымская война временно устранила с мирового рынка русское зерно
и создала одновременно дополнительный спрос на хлеб для
снабжения войск антирусской коалиции. Следствием этого был
значительный рост цеп на зерно, усиленный циклическим подъемом.
С окончанием войны наступила естественная реакция, которая
особенно сказалась с крахом промышленного подъема.
Обнаружившееся перепроизводство в сельском хозяйстве на этот раз было
обусловлено не только циклическим сжатием промышленного
спроса. Именно поэтому основоположники марксизма выделяют
в этом отношении кризис 1857 г. Энгельс писал в конце 1857 г.:
«Перепроизводство при этом кризисе было столь всеобщим, как
никогда; оно неизбежно как для колониальных товаров, так и для
зерна. Это-то и великолепно и должно иметь колоссальные
последствия. Пока перепроизводство ограничивается промышленностью,
это еще с полбеды, но когда оно захватывает и земледелие, и
притом под тропиками так же, как и в умеренном поясе, тогда все
принимает грандиозные размеры» 1. Но действовавшие здесь
особые факторы перепроизводства имели кратковременный характер,
они не затронули серьезно само производство
сельскохозяйственных товаров. Поэтому и в этом случае перепроизводство не
переросло в длительный аграрный кризис, хотя оно не было лишь
вторичным по своей форме, не было лишь следствием взрыва
промышленного кризиса.
Глубокие изменения в условиях производства и реализации
продуктов сельского хозяйства, приводящие к аграрным кризисам,
неразрывно связаны с общей эволюцией капитализма. Аграрные
кризисы возникают (поэтому в периоды, когда во всей
капиталистической экономике в целом развертываются особой важности
процессы, чрезвычайно усиливающие нарастание ее противоречий.
Аграрные кризисы являются специфической формой проявления
этого обострения противоречий мирового капитализма в сельском
хозяйстве. Этот вывод подтверждается всей историей аграрных
кризисов.
Последняя треть XIX в. была периодом ускоренного развития
капитализма, его производительных сил, его противоречий. На
мировом рынке появились новые могучие конкуренты, которые
с боями завоевывали себе на нем место, тесня конкурентов. Резко
обострилась неравномерность капиталистического развития,
ускорились концентрация и централизация капитала и разорение
мелкого производства, усилилась борьба за раздел колоний,
совершался переход от господства свободной конкуренции к господству
монополий. В промышленности обострение конкуренции и всех
противоречий капиталистического накопления сказалось в
увеличении тяжести и продолжительности кризисов, укорочении
1 К. Маркси Ф. Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 268.
190
циклических подъемов, в известной модификации цикла в целом.
В сельском хозяйстве эти же процессы способствовали назреванию
и развертыванию длительного аграрного кризиса. Некоторые
исследователи полагают, что аграрный кризис был главной
причиной затягивания и углубления промышленных кризисов. Есть и
противоположная точка зрения, согласно которой сам аграрный
кризис был вызван специфическими трудностями,
переживавшимися промышленностью, углублением и удлинением
промышленных кризисов. В действительности и возникновение аграрного
кризиса и удлинение и затягивание промышленных кризисов
происходило на общей основе чрезвычайного обострения
противоречий капиталистического накопления в последней трети XIX в.
В свою очередь эти экономические процессы, переплетаясь
взаимно, усиливали друг друга: аграрный кризис еще больше
укорачивал циклические подъемы и удлинял кризисы в
промышленности. Длительные кризисы и краткость циклических
подъемов в промышленности затягивали и обостряли аграрный
кризис.
В назревании и развертывании аграрного кризиса,
начавшегося в 1920 г., огромную роль сыграло глубочайшее обострение
противоречий капиталистического накопления, обусловленное
наступлением эпохи общего кризиса капитализма. Это не дает
основания считать аграрный кризис конституирующей, обязательной
и неизменной чертой всех периодов общего кризиса капитализма
и рассматривать его как хронический и безысходный. Но подобно
тому как нельзя правильно объяснить крайнюю неустойчивость
валют и инфляционные процессы в капиталистическом мире
в последние 40 лет, или возрастающую в нем роль процессов
милитаризации хозяйства, или усиление загнивания капитализма без
учета роли общего кризиса капиталистической системы, точно
также нельзя без такого учета правильно объяснить
развертывание и течение аграрного кризиса. Бесспорно, что общий кризис
капитализма создал благоприятную почву для развертывания
длительного аграрного кризиса; последний в свою очередь стал
is сельском хозяйстве одним из выражений особой глубины
экономических противоречий капитализма в эпоху его общего
кризиса.
Большую роль в перерастании циклического перепроизводства
п длительный аграрный кризис играет то, что в самом сельском
хозяйстве развертываются процессы, которые имеют своим след-
<-пшем революцию в стоимости, т. е. такое серьезное снижение
регулирующих цен производства сельскохозяйственных товаров,
которое затрагивает широчайшие массы производителей и требует
и\ приспособления к новым стоимостным отношениям. В промыш-
Iгп мости такого рода революции стоимости имеют место для ряда
i.Kiiun.ix товаров в каждом из циклических кризисов. Она подго-
м>|'„1я(тся массовым расширением основного капитала в фазе
191
циклического подъема, которое всегда связано с
усовершенствованием методов производства. Противоречие заключается здесь в
том, что цены в фазе подъема растут, они отрываются все больше
от стоимости и это приближает взрыв кризиса, в ходе которого
происходит ликвидация этого разрыва. В сельском хозяйстве при
преобладании ручного труда, общем медленном развитии техники
нескольких лет циклического подъема недостаточно, чтобы
произошли изменения в методах производства, влекущие серьезное
снижение стоимости товаров. Их недостаточно и для того, чтобы
произошли такие изменения в структуре обрабатываемых земель,
которые привели бы к значительному падению регулирующих цен
производства. Характерно, что, анализируя влияние циклического
подъема на производство сельскохозяйственного сырья, Маркс
отмечает, что рост цен на сырье приводит к вовлечению в
обработку худших земель и к необходимости использования сырья,
производимого в более отдаленных от рынка районах; на этой
основе происходит повышение регулирующих цен производства;
со взрывом кризиса и падением цен земли худшего качества
могут вновь оказаться заброшенными, сырье из далеких стран —
неконкурентоспособным; произойдет снижение регулирующей цены
производства до прежнего уровня *. Но такое снижение отнюдь
нельзя рассматривать как революцию в стоимости. Оно нарушает
условия воспроизводства только небольшой части производителей,
а именно тех, кто начал обрабатывать худшие земли или земли
особенно отдаленные от рынков сбыта.
Аграрные кризисы сопряжены с такими глубокими
изменениями условий воспроизводства сельскохозяйственных товаров,
которые сопровождаются революцией в их стоимости,
затрагивающей основную массу производителей. Так в аграрном кризисе
последней четверти XIX в. такая революция в стоимости имела
своей основой революцию транспорта и вовлечение в обработку
огромных массивов девственных, очень плодородных и в основном
безрентных земель в США, Австралии, Канаде. В аграрном
кризисе 1920—1940 гт. такие же последствия имело широкое
внедрение механизации в сельском хозяйстве США и ряда
других стран.
1 Революция в стоимости всегда сопряжена с большим ростом
производительности труда и массы товарной продукции, который
способствует возникновению перепроизводства; она требует
снижения цен, их приспособления к пониженному уровню
стоимости; в анархическом капиталистическом хозяйстве такое
приспособление может осуществиться только кризисным путем. В
сельском хозяйстве это приспособление является процессом очень
затяжным и мучительным; революция стоимости превращается в
мощный фактор, затрудняющий выход из аграрных кризисов,
удлиняющий их сроки.
1 См. К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 124—125.
192
ПРИЧИНЫ БОЛЬШОЙ ДЛИТЕЛЬНОСТИ АГРАРНЫХ
КРИЗИСОВ И УСЛОВИЯ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ
Различие между двумя видами перепроизводства в сельском
хозяйстве — перепроизводством циклическим и аграрным
кризисом — проявляется и в процессах их преодоления.
В обоих случаях действуют обычные закономерности выхода
из кризиса: усиливаются позиции крупных предприятий за счет
мелких, снижаются издержки производства за счет урезывания
заработной платы, а в известной мере за счет технических
усовершенствований, осуществляется перелив капитала и труда в отрасли,
менее пострадавшие от кризиса, и т. д. Но поскольку главную
роль в возникновении циклического перепроизводства в сельском
хозяйстве играет взрыв кризиса в дромышленности, постольку
такую же роль в его преодолении играет выход промышленности
из кризиса и обусловленный им рост спроса на
сельскохозяйственные товары.
Для преодоления аграрного кризиса этого далеко недостаточно.
Решающее значение имеют здесь процессы, развивающиеся в
самом сельском хозяйстве, его приспособление к новым
стоимостным отношениям, которые созданы революцией в стоимости
сельскохозяйственных товаров, к глубоким сдвигам в расстановке сил
на мировом рынке, к серьезно изменившимся условиям
воспроизводства в целом. Такое приспособление происходит в сельском
хозяйстве очень медленно и требует длительных сроков; обусловлено
это препятствиями, которые вытекают из рентных противоречий
и закона отставания сельского хозяйства от промышленности.
Сельскохозяйственные цены имеют ту особенность, что, кроме
издержек производства и прибыли, их составной частью является
также рента. Рента — часть прибавочной стоимости, одна из ее
форм. Но для капитала, занятого в сельском хозяйстве, она
принимает превращенную, т. е. представляющую реальные отношения
в извращенном виде, вуалирующую их действительное
содержание, форму важного элемента издержек производства. Величина
же ренты фиксирована в арендных договорах на весь срок аренды.
Она в еще большей мере фиксирована в цене земли, т. е. в
капитализированной ренте, уплаченной при покупке земли. Она
фиксирована в процентных платежах по ипотечной задолженности.
При кризисном падении цен автоматически снижается прибыль,
но такого автоматизма нет в движении ренты, закрепленной на
определенном уровне в долгосрочных арендных договорах, в ценах,
уплаченных за землю, в процентах по ипотекам.
Так возникает специфический для кризиса перепроизводства
в сельском хозяйстве конфликт между снижающимися ценами, и
фиксированными рентами. Обычные для кризисного периода
жалобы капиталистов, что цены не покрывают и издерщек
производства, являются даже убыточными, часто выражают лишь тот
факт, что фиксированные ренты не отвечают новому, сниженному
13 Л. А, Мендельсон
193
уровню цен. Противоречие еще больше обостряется тем, что в
основе снижения цен лежит революция в стоимости продуктов
сельского хозяйства, падение их регулирующих цен производства.
Кризисы перепроизводства выражают и в промышленности и
в сельском хозяйстве конфликт между общественным характером
производства и капиталистической собственностью, подчинением
этого производства задаче присвоения прибыли. В этом выражена
капиталистическая сущность кризиса. В сельском хозяйстве сюда
присоединяется дополнительный конфликт между общественным
характером производства и земельной собственностью,
подчинением производства задаче присвоения не только прибыли, но и
ренты. Перепроизводство в промышленности означает, что
сложились условия, при которых нарушена реализация прибыли.
Перепроизводство в сельском хозяйстве означает, что нарушена
реализация и ренты. Подчас это означает: реализация прибавочной
стоимости нарушена в такой мере, что последняя уже
недостаточна, чтобы обеспечить и прибыль капиталисту и ренту в ее
прежнем фиксированном размере землевладельцу.
Отсюда ошибочно заключать, что аграрный кризис есть кризис
рентный, что он имеет иное содержание и иную причину, чем
промышленные кризисы. Несомненно, однако, что именно
рентные противоречия и отставание сельского хозяйства от
промышленности являются важнейшими факторами, превращающими
аграрные кризисы в особый вид капиталистических кризисов
перепроизводства, обуславливающими их большую длительность.
Фиксированная на высоком уровне рента непосредственно
осложняет аграрный кризис, затрудняет и оттягивает выход из
него, ибо мешает снижению издержек производства
сельскохозяйственных продуктов, их приспособлению к новому, сниженному
уровню цен.
Рента мешает понижению издержек производства и на путях
технического прогресса. Частная собственность на землю и рента
всегда тормозят прогресс техники в сельском хозяйстве. В периоды
кризисов их влияние в этом отношении особенно велико.
В промышленности огромную роль в рассасывании не
находящих сбыта товарных запасов и тем самым в преодолении кризиса
перепроизводства играет сокращение размеров продукции. В
сельском хозяйстве, как показано выше, кризисы общего
перепроизводства редко выражаются в падении производства. Факторы,
обуславливающие эту важную особенность действия кризисов
общего перепроизводства в сельском хозяйстве, накладывают
серьезный отпечаток и на течение аграрных кризисов. Аграрные
кризисы также выражаются прежде всего в длительном падении
цен и гораздо позже и слабее в динамике продукции. Требуется
целый ряд лет перепроизводства и падения цен, чтобы продукция
сельского хозяйства начала снижаться. В некоторых странах
аграрный кризис вообще не приводит к уменьшению производства
в сельском хозяйстве. Этим усиливается падение цен, обостряется
194
кризис и в то же время оттягивается и затрудняется выход из
него.
Главные причины этой важной особенности проявления
кризисов общего перепроизводства в сельском хозяйстве, а также
аграрных кризисов заключаются в следующем:
а) Ренту необходимо платить как с обрабатываемой, так и
с необрабатываемой земли; это вынуждает сохранять посевы на
прежнем-уровне даже при снижении цен на сельскохозяйственные
продукты, если оно не является очень длительным и глубоким.
Тяжесть фиксированных рент и ипотечной задолженности
нарастает с каждым новым снижением цен на сельскохозяйственные
продукты. Для покрытия сопряженных с ними платежей
необходимо реализовать все возрастающую массу товаров. Это
вынуждает подчас капиталистического фермера сохранять и в условиях
кризиса прежние размеры его производства и даже увеличивать
массу товаров, выбрасываемую на рынок.
б) В земледелии применяются обычно мелкие капиталы,
величина которых недостаточна для самостоятельного
функционирования в фабричной промышленности; их владельцы поэтому часто
бывают вынуждены довольствоваться нормой прибыли, которая
ниже средней; многие из них сами принимают участие своим
трудом в процессе производства; часть продукции идет на их личное
потребление; они используют все возможности, чтобы сохранить
прежние размеры производства и при ценах, обеспечивающих
чрезвычайно низкую прибыль и даже при ценах, еле
покрывающих издержки производства и рентные платежи.
Сказанное еще в большей мере относится к ведущему
полунатуральное хозяйство мелкому товаропроизводителю. Он
сокращает производство, лишь когда его к этому вынуждают
непреодолимые трудности: потеря тягла, уменьшение числа
работоспособных членов семьи, недостаток семян, невозможность платить ренту
за арендованную землю и т. п. Он продолжает производство
в прежнем размере и при ценах, которые не только не
покрывают его прибавочного труда, но не обеспечивают ему подчас и
минимальной «заработной платы», минимальных средств
существования, т. е. при ценах, при которых капиталистическое
предприятие, основой деятельности которой служит обеспечение
прибыли, прекратило бы производство. При падении цен мелкий
производитель подчас даже увеличивает предложение товаров и
при прежнем и даже сократившемся объеме производства за счет
уменьшения личного потребления ниже голодного минимума. Ему
нужно больше продать, чтобы покрыть налоговые, рентные и
другие платежи и удержаться на своем клочке земли. Это не
только затрудняет выход из аграрного кризиса, но ведет к его
обострению.
в) Если в мелком хозяйстве, включая сюда и мелких
капиталистических фермеров, сокращение производства затруднено
в силу их полупотребительского характера, то наиболее крупные
13»
195
капиталистические сельскохозяйственные предприятия имеют
возможность и в условиях аграрного кризиса и падающих цен
длительно сохранять прежние размеры продукции, так как их
издержки производства значительно нише средних. Они покупают
по дешевой цене земли разорившихся хозяйств, еще больше
снижают заработную плату сельскохозяйственных рабочих, ищут
выход из кризиса также на путях дальнейшей механизации
производства. Это повышает рентабельность крупнейших хозяйств,
уменьшает их потери от аграрного кризиса, но зачастую
усиливает перепроизводство и увеличивает длительность аграрного
кризиса.
То, что циклическое перепроизводство очень редко, а аграрный
кризис с большим запозданием приводит к снижению
сельскохозяйственного производства — отнюдь не преимущество сельского
хозяйства, а показатель медленности его приспособления к новым
условиям сбыта; это следствие его отсталости и рентных
противоречий и важный фактор увеличения длительности аграрных
кризисов.
В эпоху империализма и общего кризиса капитализма
дополнительными важными факторами, затрудняющими выход из
аграрных кризисов, увеличивающими тем самым их продолжительность,
становятся гнет монополий в сельском хозяйстве и специфические
экономические противоречия, в которых проявляется общий
кризис капиталистической системы. Монопольно низкие цены, по
которым монополии скупают продукты сельского хозяйства;
монопольно высокие цены на машины, удобрения и прочие средства
производства, а также на предметы потребления, покупаемые
фермером у монополий; гнет ипотечной и прочей задолженности
банкам; гнет налогов, тяжесть которых усиливается политикой
милитаризации и издержками войн; общее замедление роста
промышленности; увеличение тяжести и продолжительности циклических
кризисов общего перепроизводства между первой и второй
мировыми войнами; хроническая массовая безработица; обнищание
широчайших масс, ограничивающее их спрос на продукты
сельского хозяйства и товары, производимые из сельскохозяйственного
сырья, — это далеко неполный перечень процессов, которые
создают добавочные трудности для преодоления аграрных кризисов
и в то же время облегчают их возникновение в современном
капитализме.
Несмотря на специфику аграрных кризисов, выход из них
совершается на основе тех же закономерностей, что и из
промышленных кризисов, но действуют они здесь гораздо медленнее.
Аграрный кризис по самой своей природе, как и кризис
промышленный, не может быть хроническим. Сам аграрный кризис есть
не только взрыв противоречий процесса воспроизводства, но и
затяжной, мучительный, сопряженный с массовым разорением
производителей процесс приспособления сельского хозяйства
к новым условиям производства и реализации путем падения цен,
190
уничтожения запасов, сокращения производства, снижения его
издержек и т. д. Крупнейшую роль в преодолении аграрных
кризисов играет снижение ренты, падение цен на землю.
В ходе аграрного кризиса ренты постепенно снижаются и это
облегчает выход из него. Но снижение происходит медленно и
лишь в результате длительного кризисного состояния сельского
хозяйства. Оно приносит выгоду лишь тем, кто вновь арендует или
покупает., землю. Арендаторы же, чей срок аренды не истек,
вынуждены платить ренту в прежнем размере; при сниженных
ценах на сельскохозяйственные продукты это увеличивает долю
дохода, присваиваемую землевладельцами, и зачастую ведет к
разорению арендаторов. Снижение ренты, как правило, не
распространяется на парцеллярное земледелие, на издольную,
отработочную и т. п. ее формы, выражающие сохранение
феодально-крепостнических пережитков. Само снижение ренты, вызванное
аграрным кризисом, лишь временно противодействует, но не
устраняет ее общей тенденции к возрастанию.
Выход из аграрных кризисов совершается не как процесс
обособленный, изолированный, но в связи с общей эволюцией
капитализма и сменой фаз экономического цикла. Если начало
аграрного кризиса совпадает с началом общего циклического кризиса,
то его преодоление совпадает с фазами оживления и подъема
в промышленности. В выходе из аграрных кризисов играют
важную роль и общие процессы экономического развития
нециклического порядка. Так, преодоление аграрного кризиса последней
четверти XIX в. было облегчено ускорением процессов
индустриализации ряда стран в 90-х годах. Выход из аграрного кризиса 1920—
1940 гг. был ускорен второй мировой войной, создавшей новую
обстановку на рынке сельскохозяйственных товаров.
Каждый экономический кризис сопровождается массовой
гибелью экономически слабых предприятий, дальнейшим
прогрессом капиталистической концентрации производства. Кризисы
ускоряют процесс разложения докапиталистических отношений
производства и вытеснение их капиталистическими отношениями.
Это в полной мере относится и к аграрным кризисам, которые с
огромной разрушительной силой обрушиваются на мелкое
производство. Но, ускоряя капиталистическое развитие сельского
хозяйства, аграрные кризисы тем самым подготовляют почву для
своего повторения на новой, расширенной основе.
Выход из каждого кризиса происходит в огромной мере за счет
усиления эксплуатации пролетариата. В капиталистическом
сельском хозяйстве эта закономерность также проявляется с особой
силой. Сельскохозяйственный пролетариат относится к наихудше
оплачиваемым слоям рабочего класса. В значительной своей части
он состоит из батраков с наделом, привязанных к определенному
месту, вынужденных на самых тяжелых условиях продавать сбою
рабочую силу данному капиталисту или помещику, ведущему
хозяйство на капиталистических началах. В деревне велика резерв-
197
ная армия труда в форме аграрного перенаселения.
Сельскохозяйственный пролетариат отстает от промышленного и по степени
своей организованности, не говоря уже о его концентрации. Все
это облегчает усиление его эксплуатации. Землевладелец часто
присваивает в форме ренты и часть прибыли капиталиста и часть
заработной платы сельскохозяйственных рабочих, что опять-таки
ухудшает положение последних. Трудности выхода из кризиса,
которые ставятся земельной рентой, капиталисты стараются по
мере возможности разрешить за счет дальнейшего усиления
эксплуатации рабочих, которые наиболее жестоко страдают от
последствий кризиса. Но снижение оплаты труда имеет и
оборотную сторону: чем ниже она падает, тем меньше стимулов для
введения машин; а медленность прогресса техники затрудняет
приспособление сельского хозяйства к сниженному уровню цен.
ДЛИТЕЛЬНЫЕ АГРАРНЫЕ КРИЗИСЫ И ЦИКЛИЧНОСТЬ
ВОСПРОИЗВОДСТВА В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ
Теоретически трудным является вопрос о том, как сочетается
в сельском хозяйстве действие общих циклических кризисов и
цикличности воспроизводства с нециклическими длительными
аграрными кризисами. Очевидно, что если бы цикличность
воспроизводства и чередование фаз цикла осуществлялись в сельском
хозяйстве в столь же развитой и ясно выраженной форме, как в
промышленности, то длительные аграрные кризисы были бы
невозможны. Не может сельское хозяйство вместе с
промышленностью переходить от циклического кризиса и депрессии к
циклическому оживлению и подъему и одновременно переживать
аграрный кризис.
Чувствуя противоречие, некоторые авторы пытаются его
«разрешить» путем сведения аграрных кризисов к кризисам рентным
или же кризису мелкого крестьянского хозяйства, которые могут
продолжаться и тогда, когда сельское хозяйство находится в фазе
циклического подъема. Из аграрного кризиса при этом
выхолащивается его существо, игнорируется, что он является
капиталистическим кризисом перепроизводства. Другие становятся на путь
отрицания длительных аграрных кризисов, уверяя, что кризисы
перепроизводства в сельском хозяйстве, как и в промышленности,
являются лишь циклическими и периодическими. Но факты
таковы, что даже буржуазные экономисты, как правило, признают
длительные аграрные кризисы.
Не даст решения по существу, не замечает проблемы и
Л. И. Любошиц, и это существенный недостаток его ценного
исследования аграрных кризисов 1. Он обходит и фактически не
1 Л. Я, Любошиц, Марксистско-ленинская теория аграрных кризисов.
М. 1950.
198
видит специфики проявления в сельском хозяйстве циклических
кризисов общего перепроизводства и цикличности
воспроизводства, а без ее учета непонятна сама возможность длительных
нециклических аграрных кризисов.
Действие закона кризисов в сельском хозяйстве имеет ряд
особенностей: два вида кризисов перепроизводства; возникновение
циклического перепроизводства во вторичной форме; неясно
выраженная и недостаточно развитая цикличность воспроизводства в
динамике продукции .и т. д. Все они взаимосвязаны не только тем,
что они возникают на общей почве противоречий земельной ренты
и закона отставания сельского хозяйства от промышленности, но и
тем, что они в значительной мере взаимообусловлены.
Если бы сельское хозяйство участвовало в циклических
подъемах и цикличности воспроизводства таким же образом, как
фабричная промышленность, то тогда был бы неправомерен
ленинский тезис о том, что отставание сельского хозяйства от
'Промышленности является одной из глубоких причин возникновения
диспропорций в экономике, приближающих взрыв общего
циклического кризиса. Тогда кризисы общего перепроизводства
действовали бы в сельском хозяйстве не во вторичной форме. Тогда была
бы исключена сама возможность длительных нециклических
аграрных кризисов. Последние возможны именно потому, что
сельское хозяйство не знает характерной для промышленности
скачкообразности, спазматичности расширения в фазе подъема
основного капитала и производства; что кризисы общего
перепроизводства и смена фаз цикла проявляются в сельском хозяйстве
по преимуществу в движении цен, денежных доходов, а в сфере
материального производства, в динамике продукции протекают в
неясно выраженной и слабо развитой форме.
Аграрный кризис оказывает двойственное влияние на
цикличность воспроизводства в сельском хозяйстве. Он в еще большей
мере ослабляет участие сельского хозяйства в циклических
подъемах и по существу исключает возможность вступления
самого сельского хозяйства в фазу процветания. Циклы, в которых
выпала фаза подъема, наблюдаются при особой остроте
противоречий иногда и в промышленности (чугуноделательная и
судостроительная индустрии Англии в цикле 1882—1890 гг., вся
промышленность Англии в цикле 1920—1929 гг., угольная,
хлопчатобумажная и судостроительная промышленность США в том же
цикле, вся промышленность США в цикле 1929—1937 гг. и т. д.).
Цикличность воспроизводства этим отнюдь не отменяется, а лишь
модифицируется. Ибо главное в цикличности есть повторение
периодических кризисов общего перепроизводства. А в этом
отношении длительные аграрные кризисы несомненно усиливают
действие смены фаз цикла в сельском хозяйстве. Ибо циклические
кризисы общего перепроизводства приобретают особую
разрушительную силу в сельском хозяйстве, когда они совпадают, друг
199
друга усиливая и сливаясь воедино с длительными аграрными
кризисами.
Не будучи циклическими, аграрные кризисы развертываются
в тесной связи со сменой фаз цикла. Как правило, они начинаются
вместе с общими циклическими кризисами как их составная часть.
Окончание аграрного кризиса невозможно в периоды общих
циклических кризисов и обычно происходит вместе с переходом
промышленности к фазе оживления или процветания. Если
предпосылки преодоления аграрного кризиса еще не созрели, а
промышленность перешла от циклического кризиса и последовавшей
за ним депрессии к оживлению и подъему, то наступает
смягчение аграрного кризиса, он становится менее острым, иногда не
очень ясно выраженным, чтобы вновь резко усилиться со взрывом
кризиса общего перепроизводства. В периоды, когда аграрный
кризис совпадает во времени с общим циклическим кризисом, он
сливается с ним, становится его составной частью.
ВЫВОДЫ: ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДВУХ ФОРМ КРИЗИСОВ
ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ
Итак, капиталистические кризисы перепроизводства возникают
в сельском хозяйстве в двух формах: как циклическое
перепроизводство, выражающее лишь действие общих циклических
кризисов в сельском хозяйстве, и как длительные аграрные кризисы. Их
основная причина одна и та же — противоречие между
общественным характером производства и капиталистическим присвоением.
В динамике обоих видов кризисов проявляются, но совершенно
по-разному, и специфические противоречия капиталистического
сельского хозяйства — земельной ренты и закона отставания
сельского хозяйства от промышленности.
Циклическое перепроизводство наступает в сельском
хозяйстве во вторичной форме, как следствие взрыва кризиса в
промышленности и обусловленного этим сокращения спроса на
сельскохозяйственные товары. Такая форма действия в сельском хозяйстве
кризисов общего перепроизводства вытекает из отставания
сельского хозяйства от промышленности; из того, что в фазе
циклического подъема сельское хозяйство не знает такого массового
скачкообразного расширения основного капитала и
спазматического расширения производства, как промышленность; из того, что
обычно к концу подъема усиливается отставание сельского
хозяйства от промышленности и возникает диспропорция между
спросом промышленности и промышленного населения на продукты
сельского хозяйства и их предложением, которая ускоряет в ряде
циклов взрыв кризиса общего перепроизводства.
Аграрный кризис в отличие от циклического
перепроизводства сельскохозяйственных товаров возникает не во
вторичной форме, не в результате лишь циклического сжатия
200
промышленного опроса на сырье и продовольствие, а на основе
процессов, развивающихся в самом сельском хозяйстве;
решающее значение здесь имеют изменение условий и обострение
противоречий воспроизводства внутри сельского хозяйства,
сопряженное с революцией стоимости его продуктов. В отсталом
сельском хозяйстве, остающемся на протяжении почти ^сей
истории кризисов по уровню капиталистического развития ближе к
мануфактурной, чем к машинной его стадии, такое
перепроизводство не может возникнуть лишь в итоге нескольких лет
циклического подъема и связанного с ним обострения противоречий
воспроизводства. Аграрный кризис подготовляется процессами
более глубокого и длительного действия, существенно меняющими
условия производства и реализации продуктов сельского
хозяйства, нарушающими условия нормального его воспроизводства,
процессами, которые, как это имело место в последней четверти
XIX в. и 1920—1940 гг., обычно сопряжены с чрезвычайным
обострением противоречий капиталистического накопления во всей
экономике в целом, обусловленным специфическими конкретно-
историческими факторами.
Циклическое перепроизводство иногда сопровождается не
только понижением цен на продукты сельского хозяйства, но и
падением регулирующих цен производства некоторых из них. Но,
как правило, это лишь реакция на временное повышение
регулирующих цен производства в фазе подъема, вызванное временным
вовлечением в обработку земель, худших по естественному
плодородию или расположению. Такое падение регулирующих цен
производства нарушает воспроизводство лишь тех немногих
капиталов, которые вложены в обработку этих худших земель.
Процессы же, подготавливающие взрыв аграрного кризиса,
сопровождаются революцией стоимости продуктов сельского хозяйства, т. е.
с серьезным падениехМ регулирующих цен производства,
нарушающим воспроизводство основной массы капиталов в сельском
хозяйстве; революция стоимости вызывается массовым вовлечением в
обработку земель лучшего качества и вытеснением на этой основе
больших массивов худших земель, а также усовершенствованием
методов и организации производства сельскохозяйственных
товаров, включая сюда и их транспортировку1.
Аграрный кризис, как и циклическое перепроизводство, не
может быть безысходным, постоянным. Выход из аграрных кризисов
совершается на основе тех же общих законо;мерностей, что и
выход из циклического воспроизводства. Но действуют эти
закономерности здесь неодинаково.
В преодолении циклического перепроизводства
сельскохозяйственных товаров некоторую роль могут играть и процессы,
развивающиеся в самом сельском хозяйстве, — разорение части произ-
1 Значение революции стоимости в развертывании аграрных кризисов
правильно бтмечали П. И. Лященко, а за ним Л. И. Любошиц.
201
водителей, иногда вытеснение из обработки самых худших земель
и т. п. Но решающее значение для его преодоления имеет выход
из кризиса промышленности и обусловленное этим расширение
спроса на продукты сельского хозяйства. Выход из циклического
перепроизводства совершается во вторичной форме, как следствие
преодоления кризиса в промышленности.
Для преодоления аграрного кризиса, в отличие от
циклического перепроизводства, решающее значение имеет
приспособление самого сельского хозяйства к новым условиям сбыта и
производства, к новым стоимостным отношениям, созданным
революцией в стоимости сельскохозяйственных товаров. Такое
приспособление требует длительного времени, что и придает аграрному
кризису затяжной характер. Главными факторами,
затягивающими аграрный кризис, являются: а) специфический острый и
затяжной конфликт, возникающий между снизившимися
стоимостями, ценами производства и рыночными ценами продуктов
сельского хозяйства и фиксированными на высоком уровне
рентами, снижение которых наступает лишь после целого ряда лет
падающих цен и массового разорения фермеров; б) препятствия,
которые рента и отсталость сельского хозяйства ставят
изживанию перепроизводства путем уменьшения продукции; только
длительное и глубокое падение цен вызывает сокращение посевных
площадей, уничтожение части посевов и т. д.; в) препятствия,
которые рента и отставание сельского хозяйства ставят борьбе за
выход из кризиса путем перелива капитала, прогресса техники,
роста специализации и т. д.; г) в условиях империализма выход
из аграрного кризиса затрудняют и те специфические формы гнета
монополий в сельском хозяйстве, которые вытекают из его
отсталости; д) аграрный кризис затягивается и тем, что сами процессы,
которые ведут к его развертыванию, имеют длительный характер;
е) существенно также, что эти процессы развиваются на основе
общего обострения противоречий воспроизводства во всем
капиталистическом мировом хозяйстве, в том числе и в
промышленности, как это имело место в последней четверти XIX в. и в 20—
30 годах XX в.
Таким образом, не будучи причиной аграрных кризисов,
противоречия земельной ренты и отставание сельского хозяйства от
промышленности обусловливают их большую длительность и всю
их специфику как особого вида капиталистических кризисов
перепроизводства. Они же порождают и отмеченные выше
особенности действия в сельском хозяйстве общих экономических
кризисов и циклов; тем самым они определяют специфику и другой
формы кризиса в сельском хозяйстве — циклического
перепроизводства сельскохозяйственных товаров.
Необходимо подчеркнуть: в период длительного аграрного
кризиса циклическое перепроизводство сельскохозяйственных
товаров не выступает как самостоятельный процесс. Оно сливается
с аграрным кризисом воедино, растворяется в нем, поглощается
202
им. Однако оно не теряет своего значения и проявляется в форме
резкого обострения аграрного кризиса.
В заключение следует отметить: переход сельского хозяйства
к стадии господства крупного капиталистического машинного
производства, происходящий в США и некоторых других странах,
усиливает тенденцию к унификации форм действия закона
кризисов в промышленности и сельском хозяйстве. Однако он не может
устранить особенностей действия закона кризисов в сельском
хозяйстве, поскольку неустранимы обусловливающие их
специфические противоречия земельной ренты и закон отставания
сельского хозяйства от промышленности. Действие этой тенденции
к тому же ограничивается тем, что установление в сельском
хозяйстве господства крупного капиталистического машинного
производства невозможно в условиях современного капитализма
для большинства стран капиталистического мира, особенно для
колониальных и полуколониальных: этому мешают и общие
противоречия капитализма и специфические противоречия эпохи его
общего кризиса, не говоря уже об ограниченности исторических
сроков существования самого капиталистического способа
производства в эту эпоху его крушения.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
РОЛЬ КРИЗИСОВ В РАЗВИТИИ ПРОТИВОРЕЧИЙ
БУРЖУАЗНОГО ОБЩЕСТВА, В ОБОСТРЕНИИ
АНТАГОНИЗМА И БОРЬБЫ КЛАССОВ
Тенденция к обострению кризисов. Исторический процесс
нарастания тяжести и разрушительной силы кризисов в XIX веке.
Исторический процесс нарастания в XIX веке трудностей
выхода из кризисов и перехода к циклическим подъемам. О
некоторых особенностях кризисов и циклов периода перехода к
империализму. Исторический процесс возрастания роли кризисов
как фактора обнищания пролетариата и обострения
антагонизма и борьбы классов. Кризисы — предвестники крушения
капиталистического способа производства.
ТЕНДЕНЦИЯ К ОБОСТРЕНИЮ КРИЗИСОВ
Важной закономерностью исторического развития
капитализма является нарастание масштабов экономических кризисов,
увеличение их разрушительной силы.
Многие буржуазные экономисты склонны судить о глубине
кризисов главным образом по их .проявлению в сфере
обращения. Банкротства, банковские крахи, падение цен и его
последствия для движения прибылей — вот что притягивает их
внимание в первую очередь. С точки зрения индивидуального
капиталиста такой подход вполне понятен: разве норма прибыли,
уровень цен, крах его кредитоспособности не решают его судьбы?
Чтобы правильно оценить размах кризиса, его глубину,
необходимо учесть все многообразные формы его проявления во всех
сферах хозяйства, в том числе в сфере кредита и обращения.
Но важнейшим критерием, основным и решающим мерилом
тяжести кризиса является падение производства, масса
производительных сил, обреченных им на бездействие, количество
продукции, потерянной обществом из-за кризиса, размеры
порожденной им безработицы.
Масштабы кризиса, его глубина характеризуются не только
процентом падения производства, но и абсолютными размерами
этого падения. Предположим, что производство в двух кризисах,
отделенных друг от друга 20 годами, сократилось в равной
пропорции, например на 30%, но что за эти годы объем продукции
удвоился. Очевидно, что второй .кризис приведет в бездействие
204
вдвое больше производительных сил, чем первый кризис, и
вызовет гораздо большие разрушения, принесет большую
безработицу и нужду.
Отсюда вытекает, что уже простое расширение сферы
капиталистического производства неизбежно должно сопровождаться
при прочих равных условиях нарастанием тяжести -и
разрушительной силы кризисов. Именно поэтому так тщательно обходят
эту сторону вопроса буржуазные экономисты, стремящиеся
затушевать острейшие противоречия капитализма.
Бесспорно далее, что разрушительная сила кризиса прямо
пропорциональна его длительности. Затяжной кризис глубже
поражает хозяйство, наносит ему большие раны, чем кризис
кратковременный.
Важно и то, каково соотношение кризисного падения
продукции и ее предкризисного подъема. Индекс физического объема
промышленной продукции упал в период кризиса 1929—1933 гг.
в Англии на 24%, в США — на целых 46°/о. Тем не менее Англия
была отброшена назад по размерам промышленного производства
к уровню 1900 г., а США — к уровню 1912 г. Ибо Англия в
отличие от США не знала перед кризисом фазы процветания, и
каждый процент падения отбрасывал ее назад сильнее, чем США.
Таким образом, разрушительная сила кризиса определяется
не только глубиной падения производства, но и абсолютными
размерами падения, его длительностью, его соотношением
с цредшествующим подъемом. Нельзя забывать, что тяжесть
кризисов для хозяйства зависит и от того, как часто они
повторяются. Тщательный учет всех этих моментов обязателен при
изучении тенденций изменения остроты кризисов.
Разрушительная сила отдельных кризисов определяется всем
многообразием исторических условий, в которых они
развертываются. Факторы одного и того же порядка могут играть
различную роль и оказывать различное влияние на остроту кризиса.
Хорошие урожаи в эпоху господства свободной конкуренции
нередко, хотя и не всегда, способствовали расширению спроса
на промышленные товары, а в 1930—1933 гг. они обостряли
аграрный кризис, что в свою очередь вело к углублению про-
хмышленного кризиса.
Согласно всеобщему закону капиталистического накопления
развитие производительных сил капитализма сопровождается
концентрацией богатства на одном полюсе, концентрацией
нищеты на другом. Это означает неуклонное обострение
противоречия между общественным характером производства и частным
характером присвоения. Отсюда неизбежность обострения
кризисов и увеличения их разрушительной силы по мере развития
капитализма.
Диалектика развития такова, что сами кризисы, порожденные
противоречиями капитализма, являются мощными рычагами
углубления этих противоречий. Процессы, расчищающие путь
205
к выходу из кризиса, имеют одну важную особенность: они
обостряют противоречие между общественным характером
производства и частным характером присвоения, ведущее к кризисам.
Отсюда неизбежность повторения кризисов, и притом все более
разрушительных.
Банкротства, падение цен, курсов акций, разрушение
капитала — все это ускоряет концентрацию и централизацию
капитала и производства и прогресс обобществления труда. Гибель
более мелких и технически отсталых предприятий повышает
удельный вес крупных предприятий с более совершенной
техникой.
В самом кризисе процесс концентрации производства
осуществляется главным образом путем уничтожения более мелких
предприятий. Но кризисы же подготовляют почву для
последующего развертывания этого процесса и путем строительства
новых предприятий ранее невиданных размеров на базе растущего
накопления, массового обновления и расширения основного
капитала, быстрого усовершенствования техники и роста
производительных сил.
Одновременно кризисы обостряют антагонистичность частного
капиталистического присвоения. Они не только приносят
безработицу и нищету самым фактом сокращения производства.
Важно, что усиление эксплуатации, а тем самым и
относительного и абсолютного обнищания масс занимает главное место среди
методов преодоления кризисов.
Закон концентрации богатства на одном полюсе и нищеты
на другом действует в кризисах непреложно, как неотвратимый
закон природы. Кризисы создают основу для быстрого
нарастания противоречий капиталистического накопления и в
последующих фазах цикла. Отсюда неизбежная тенденция к обострению
кризисов.
К нарастанию разрушительной силы кризисов ведет процесс
повышения технического и органического состава капитала и
в особенности рост удельного веса основного капитала,
увеличение размеров и производственной мощности важнейших
агрегатов и машин.
Рост органического состава капитала обостряет кризисы
прежде всего потому, что он ускоряет процесс абсолютного и
относительного обнищания масс. Он неуклонно повышает также
долю средств производства и снижает долю средств массового
потребления в общественной продукции. В особенности растет
доля элементов основного капитала и сырья для его производства.
Это означает увеличение доли той части продукции, которая
подвергается в кризисах особенно острому сокращению.
Для сокращения производства средств потребления есть
известные, правда очень эластичные, пределы. Общество может
резко сократить потребление, но оно не может его прекратить.
Даже безработные предъявляют какой-то платежеспособный
206
спрос на предметы потребления, не говоря уже о спросе
буржуазных слоев населения. Группы населения с фиксированным
доходом, рантье, капиталы которых вложены в твердопро-
центные бумаги, государственные служащие могут в условиях
кризиса даже повысить потребление, так как снижение цен
позволяет им за те же доходы купить больше товаров. Конечно,
кризисы могут принести сокращение доходов и этих групп
населения: доходность самых лучших твердопроцентных бумаг может
сократиться в результате конверсии, в случае банкротства
государства, заработная плата служащих может быть снижена и т. д.
Но, как бы то ни было, есть какие-то границы для падения
производства предметов потребления.
Производство же элементов основного капитала может упасть
гораздо ниже, чем производство средств потребления. Это
практически доказано кризисом 1929—1933 гг., когда производство
станков в США упало, например, больше чем на 90%.
Теоретически не исключена возможность полного
прекращения в период кризиса процессов расширения производственного
аппарата, если наличное оборудование, как это всегда бывает
в кризисах, используется далеко не полностью. В 1929—1933 гг.
во многих отраслях промышленности было почти парализовано
не только строительство новых предприятий, но и расширение
существующих предприятий. Промышленность может также
функционировать известный период времени и при ничтожных
размерах обновления основного капитала. Сроки физического
существования машин эластичны, и обычно сроки их
превращения в лом определяются экономическими моментами,
находящими свое выражение в издержках производства. Но когда
экономические мотивы притуплены (вследствие огромной недогрузки
наличного оборудования, или возможности выполнять
сократившиеся заказы на технически более совершенной части
производственного аппарата, или устранения конкурентов в данной
отрасли), то бесспорно, что на известный период времени
предприятие может прекратить не только расширение, но и обновление
основного капитала. Конечно, замена отдельных деталей рабочих
машин, изнашивающихся очень быстро, будет продолжаться. Но
это скорее текущие издержки производства, а не обновление
основного капитала.
Конечно, удары кризиса падают на отдельные отрасли и
компании крайне неравномерно. Некоторые из них могут
продолжать расширяться и в период кризиса. Поэтому продолжается
в известных пределах и обновление, а на некоторых участках и
расширение основного капитала. Но в целом кризис приводит
к чрезвычайно резкому сжатию этих процессов. Отсюда
вытекает важная тенденция: чем большую часть общественного
продукта составляют элементы основного капитала или сырье и
полуфабрикаты, предназначенные для их производства (руда,
металлы, топливо и т. п.), тем глубже может снизиться щроизвод-
207
ство, когда кризис парализует процесс расширения и обновления
основного капитала. Падение производства элементов основного
капитала в свою очередь должно еще больше снизить
производство предметов потребления.
Важное значение имеет также и концентрация производства,
рост производительности важнейших агрегатов (например,
доменных печей в выплавке чугуна), рост размеров основного
капитала отдельных предприятий, которые придают
перепроизводству растущий размах. Поясним нашу мысль примером.
Страна производит 5 млн. т чугуна. В ходе подъема спрос
превысил предложение на 100—200 тыс. т. Соответственно
поднялись цены. Это стимулирует строительство новых доменных
печей. Предположим, что такое строительство начали пять
компаний и каждая из них строит лишь по одной доменной печи.
Масштабы перепроизводства по окончании строительства
целиком зависят здесь от производительности каждой домны. В
настоящее время строятся домны производительностью в 500—800
и больше тысяч тонн в год. Эти цифры были гораздо ниже
30—40 лет тому назад. Если бы наш пример относился к
современному капитализму, то даже постройка одной доменной печи
привела бы к перепроизводству.
Было бы неправильно сделать отсюда вывод, что с
развитием капитализма падает роль рынка средств потребления в
определении разрушительной силы кризисов. Отсюда вытекает
лишь, что, чем выше производительные силы капитализхма, тем в
большей мере узость потребительского рынка проявляется в
кризисах не только непосредственно, но и в форме резкого сжатия
процессов расширения и обновления основного капитала. Резкое
сокращение спроса на машины в кризисах выступает как форма
проявления противоречия между производством и потреблением.
Общий закон неизбежности обострения кризисов, таким
образом, сводится к следующим моментам.
С развитием капитализма растет обобществление
производства, степень его концентрации и общественная производительная
сила труда, растет богатство буржуазии на одном полюсе и
одновременно увеличивается нищета масс на другом. Одним из
выражений этого процесса является рост органического состава
капитала. Противоречие между производительными силами,
которые капитализм вызвал к жизни, и капиталистической формой
присвоения становится все острее, и это влечет за собой и
нарастание разрушительной силы кризисов. В результате роста
органического состава капитала быстрее назревает несоответствие
между производством и потреблением. Прогресс техники
означает, что увеличивается способность промышленности к
скачкообразному расширению производства и тем самым к
перепроизводству.
Повышение удельного веса основного капитала, рост размеров
отдельных агрегатов ведут к тому, что перепроизводство легче
208
может возникнуть. Поскольку общество может в течение
известного времени обходиться без обновления и расширения
существующего производственного аппарата, постольку производство
элементов основного капитала может сократиться ояень резко.
Поэтому чем больше доля основного капитала в общественном
капитале, чем большее место занимает его производство в
общественном производстве, тем острее и разрушительнее становятся
экономические кризисы.
Следует отметить, наконец, огромное значение развития
кредитной системы. Она расширяет возможности выхода
капиталистического производства за пределы, которые ему ставятся
ограниченностью потребления масс, и тем самым усиливает кризисы.
Такова тенденция, нарастания остроты и тяжести
кризисов, если рассматривать вопрос, отвлекаясь от процессов
вытеснения докапиталистических форм капиталистическими и вовлечения
новых стран в сферу капиталистического развития.
Процесс расширения географических границ мирового рынка
путем вовлечения в мировой товарооборот стран, ранее в нем
не участвовавших, является одним из методов борьбы за выход
из кризисов, но в то же время он ведет к обострению главных
противоречий капитализма и дальнейшему возрастанию тяжести
кризисов. Маркс и Энгельс подчеркивали в «Коммунистическом
манифесте»:
«Каким путем преодолевает буржуазия кризисы? С одной
стороны, путем вынужденного уничтожения целой массы
производительных сил, с другой стороны, путем завоевания новых
рынков и более основательной эксплуатации старых. Чем же,
следовательно? Тем, что она подготовляет более всесторонние и более
сокрушительные кризисы и уменьшает средства
противодействия им» *.
Такое же значение имеет и разрушение докапиталистических
форм производства и разорение ремесла. Когда какой-нибудь
товар изготовляется в значительной массе мелкими
производителями, то капиталисты имеют возможность переложить на них
издержки кризиса. Дальнейшее вытеснение мелкого производства
является в этих условиях важным методом борьбы за выход из
кризиса. Это подтверждается многочисленными фактами из
истории более ранних кризисов. Это относится также к процессу
разрушения натурального хозяйства, которое является важным
методом расширения капиталистического рынка. Следует
подчеркнуть, что капитализм не может полностью уничтожить
мелкое производство в силу неравномерности развития отдельных
стран и отраслей, отставания сельского хозяйства от
промышленности, наличия открытой и скрытой резервной армии труда и
в особенности вследствие империалистической политики коло-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Манифест Коммунистической партии, М. 1948,
стр. 55.
14 Л. А. Мендельсов
209
ниального и полуколониального гнета, которая мешает
ликвидации докапиталистических отношений в колониальных и
полуколониальных странах. Докапиталистические отношения в
колониальных и полуколониальных странах ограничивают
расширение мирового рынка. Р. Люксембург считала, что только наличие
«третьих лиц», некапиталистической среды, спасает капитализм
от перманентных кризисов перепроизводства. На деле выход из
кризисов облегчается не наличием некапиталистической среды, а
процессом ее уничтожения, т. е., иными словами, процессом
развития капитализма за счет ликвидации натурального
мелкотоварного производства. По мере развития капитализма кризисы
становятся все разрушительнее. Но не потому, что меньше
становится пресловутых «третьих лиц», а вследствие исчерпания
капитализмом его прогрессивной исторической миссии и
обострения его коренных противоречий. Пока продолжается процесс
формирования мирового рынка и мирового хозяйства путем
вовлечения в него стран, ранее не участвовавших в мировой
торговле, и процесс распространения крупного капиталистического
производства на все новые области, страны, сферы производства,
т. е. пока капитализм еще молод, он легче справляется и со всеми
кризисами, легче находит из них выход.
С развитием капитализма конкуренция между крупным
фабричным производством и мелким становится для последнего все
более губительной. Но общее значение этой конкуренции падает,
решающую роль приобретает конкуренция внутри крупного
капиталистического производства. Такая конкуренция более
изнурительна и ведет к углублению кризисов. Это относится и к
экономике отдельных стран и к мировому хозяйству.
Рост мощи и количества индустриальных держав,
конкурирующих на мировом рынке, также обостряет кризисы и придает
им более разрушительный характер.
Нет необходимости в данной связи заниматься опровержением
многочисленных аргументов, которыми буржуазные экономисты
и теоретики социал-демократии пытаются обосновать тенденцию
к смягчению и даже к устранению кризисов по мере развития
капитализма. Лучшим опровержением этих концепций является
действительная история кризисов, изложенная ниже.
Рассмотрим лишь некоторые из аргументов Гильфердинга, которые он
выдвинул в «Финансовом капитале» в пользу тезиса о
смягчении кризисов с развитием капитализма. Он пишет:
«Пока капиталистическое производство возвышается над
широким фундаментохМ производства для собственного потребления
и по-ремесленному связанного, работающего на местный рынок,
некапиталистического товарного производства, кризисы всей
своей тяжестью обрушиваются только на капиталистическую
надстройку. Значит, они обрушиваются на такие отрасли
производства, сбыт которых может прекратиться почти совершенно...
С развитием капиталистического производства ремесленное про-
210
изводство и работающее для собственного потребления в
значительной мере уничтожается. Теперь кризис обрушивается на
производство, способность которого к сокращению
ограничивается необходимостью покрывать относительно и абсолютно
возросшую долю общественного потребления. С поступательным
ходом производства увеличивается и та его доля, которую
необходимо продолжать при всяких условиях... Перемены в явлениях
кризиса необходимо ' наступают также и вследствие успехов
капиталистической концентрации. С увеличением размеров
отдельного предприятия возрастает его способность к сопротивлению.
Чем мельче производство, тем выше вероятность, что крушение
цен приведет его к полному банкротству... Таким образом, с
концентрацией производственных единиц увеличиваются те размеры,
в которых производство можно вести во всякое время» *.
Гильфердинг ставит проблему на голову. Он подменяет
общественную точку зрения точкой зрения отдельного капиталиста.
Полная приостановка капиталистического производства, если
оно составляет 10% общественного производства, менее
разрушительна, чем сокращение его на 50%, когда оно составляет
половину общественного производства, хотя с точки зрения
отдельного капиталиста разрушительная сила кризиса в первом
случае гораздо более велика. Гильфердинг затушевывает и второй
важнейший вопрос: падение доли средств потребления в
общественном производстве с развитием капитализма и повышение
доли производства элементов основного капитала, которое
подвергается особенно большому сокращению под влиянием
кризисов. Гильфердинг игнорирует и тот факт, что чем больше
удельный вес мелкого производства, тем больше возможности для
крулнокапиталистического производства выйти из кризиса за
счет этого мелкого производетва, за счет его разорения.
Не выдерживает критики и ссылка Гильфердинга на то, что
концентрация производства спасает от банкротства. Гильфердинг
и здесь становится на позицию индивидуального капиталиста,
который может самодовольно констатировать, что рост его
капитала облегчает его борьбу с конкурентами. Но крупные
предприятия падают жертвами банкротства под ударами еще более
крупных. Когда войну ведут гиганты, то она более
разрушительна и сопровождается большими жертвами. Чтобы обосновать
свой апологетический вывод, Гильфердинг обходит важнейший
момент: неравномерность процессов концентрации производства,
которая неуклонно увеличивается, усиливая конкуренцию, а
следовательно, разорение и банкротство более слабых. Лживость
концепции Гильфердинга, которая более подробно должна быть
рассмотрена при анализе особенностей кризисов эпохи
империализма, обнаруживается при первом же ее соприкосновении с
фактической историей кризисов.
1 Гильфердинг, Финансовый капитал, М. 1922, стр. 321—322.
14*
211
ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС НАРАСТАНИЯ ТЯЖЕСТИ
И РАЗРУШИТЕЛЬНОЙ СИЛЫ КРИЗИСОВ В XIX В.
Исторические этапы развития кризисов домонополистического
капитализма таковы:
1. До промышленного переворота в Англии. Изредка в
отдельных торговых центрах имеют место локальные торговые и
денежные кризисы, вызываемые обычно спекуляцией на
импортных товарах или финансовыми мошенничествами, возникающие
независимо от хода в значительной мере еще полунатурального
общественного производства, не влияя сколько-нибудь существенно
на его динамику.
2. Последняя четверть XVIII в. Возникают и повторяются
кризисы перепроизводства. Они носят еще частичный характер,
поражая лишь отдельные отрасли промышленности и
промышленные центры.
3. Первая четверть XIX в. Переход от кризисов частичных
к общим. В 1825 г. — первый кризис общего перепроизводства в
Англии, он же первый циклический кризис.
4. Вторая четверть XIX в. Переход от кризисов английских
к кризисам международным и мировым. 1857 г. — первый
подлинно мировой кризис.
5. Третья четверть XIX в. С подрывом промышленной
монополии Англии постепенно уменьшается ее роль в смене фаз
мировых циклов.
6. Последняя четверть XIX в. Эра промышленной монополии
Англии сменилась эрой ожесточенной борьбы нескольких
промышленных держав; эта борьба становится новым, могучим
фактором обострения кризисов.
Переход от каждого этапа к последующему неизменно
означал нарастание тяжести кризисов и их разрушительной силы.
Это — закономерность развития капиталистических кризисов и
циклов, которую так безнадежно пытается обойти, завуалировать,
опровергнуть буржуазная политическая экономия. Конечно, как
и все законы общественного развития, она не проявляется
всегда прямолинейно с точностью математической формулы.
Рассматривая кризисы XIX в., мы видим, что нередко в той или
иной стране или отрасли производства отдельный кризис
оказывался мягче предыдущего. Да и как может быть иначе при
капитализме, где все развитие происходит крайне неравномерно,
где масштабы сокращения производства в отдельной стране или
отрасли каждый раз определяются многочисленными, подчас
временными, с исторической точки зрения случайными
факторами. В статистических материалах усиление кризисов не всегда
проявляется достаточно наглядно, потому что буржуазная
статистика не дает точных данных о динамике хозяйства; в
частности, за XIX в. почти отсутствуют месячные показатели движения
производства, а годовые цифры всегда скрадьивают подлинную
212
глубину его падения в кризисах. Однако для доказательства
нарастания тяжести кризисов нет необходимости заниматься
детальными статистическими расчетами. Достаточно сопоставить
основные этапы истории кризисов. Разве не ясно, что переход
от частичных кризисов к общим принес огромное увеличение их
масштабов и разрушительной силы? Кризисы частичного
перепроизводства затрагивали лишь отдельные отрасли
промышленности и немногие фабрично-заводские центры. Кризисы общего
перепроизводства поражали уже промышленность во всех ее
основных звеньях, означали расстройство всего процесса
общественного воспроизводства. Мировые кризисы второй половины
XIX в., естественно, были гораздо разрушительнее кризисов того
периода, когда они были лишь английскими. Каждое расширение
сферы распространения кризисов на новые страны, отрасли и
промышленные центры — а этот процесс продолжается на
протяжении всего XIX в. — увеличивало их размер и глубину.
Кризисы перепроизводства возникают вместе с
капиталистической фабричной системой. Они являются законом ее движения.
Естественно, что по мере ее распространения на новые отрасли
производства и страны, по мере увеличения ее размеров растут
масштабы и разрушительная сила циклических кризисов, ибо
вместе с развитием капитализма развиваются и углубляются все
свойственные ему противоречия, порождающие кризисы.
О тяжести кризисов следует судить прежде всего по
размерам сокращения производства: оно определяет и размеры
возрастания безработицы и объем производительных сил,
парализованных кризисом. Подчеркиваем, что мы говорим здесь не
только о процентах падения, но и о массе, об абсолютных
размерах бездействующих производительных сил и потерянной
продукции. Процент падения продукции в кризисах, бесспорно, очень
важный показатель их остроты и тяжести, но показатель
недостаточный и для каждой страны менее точный, чем данные о
снижении продукции, бездействии орудий производства и рабочей
силы в их абсолютном выражении. А цифры абсолютного
падения производства неизменно растут от периода к периоду, хотя,
конечно, это нарастание тоже идет не по прямой линии, а
зигзагообразно (см. табл. на стр. 214).
Мы видим, как от периода к периоду неизменно
увеличиваются размеры абсолютного сокращения производства в
кризисах. На протяжении 1820—1900 гг. они выросли в десятки раз.
Если даже исчислить размеры падения производства во время
кризисов на душу населения, мы получим цифры, неуклонно
возрастающие от периода к периоду. Ибо как ни велик был рост
населения в эту эпоху (за 1820—1900 гг. оно увеличилось в
Англии в два раза, в США — в восемь раз), но он резко отставал
от стремительного нарастания масштабов и тяжести циклических
кризисов. Таблица ярко -иллюстрирует чрезвычайно важную
тенденцию, заключающуюся в том, что с развитием капитализма
213
Минимальное и максимальное абсолютное падение производства
в кризисах разных периодов
Страны и отрасли
Единица
измерения
МЛ П.
млн.
млн.
млн.
млн.
тыс.
тыс.
млн.
а/ф
т
а/ф
т
т
т
т
т
Периоды
1820—1840 гг.
1850—1870 гг.
1870—1900 гг.
1850—1870 гг.
1870—1880 гг.
1880—1900 гг.
1830—1845 гг.
1845-1875 гг.
1875—1895 гг.
1840-1870 гг.
1870-1885 гг.
1885—1905 гг.
1830—1870 гг.
1870—1905 гг.
1820—1860 гг.
1865—1903 гг.
1830—1850 гг.
1850—1880 гг.
1880—1900 гг.
1830—1850 гг.
1870—1900 гг.
Падение
17-35
65—173
100—200
0,2—0,3
0,8
1,5-1,6
7—10
80—100
260—490
0,15—0,40
0,6—0,70
1,5—2.5
од—о;г
4,5—10,5
3-19
19-45
2—3
8—24
15—36
0,01—0,03
0,1—0,6
Англия
Потребление хлопка
Выплавка чугуна . .
США
Потребление хлопка ,
Выплавка чугуна . . ,
Добыча угля .......
Франция
Потребление хлопка
Германия
Потребление хлопка ,
Выплавка чугуна . . .
кризисы каждый раз приводят в бездействие все возрастающую
массу производительных сил. Соответственно увеличиваются и
размеры безработицы и общая тяжесть кризисов. Необходимо
подчеркнуть, что тенденция к нарастанию тяжести кризисов
имеет своей важнейшей основой неуклонное обострение в ходе
капиталистического развития противоречия между общественным
характером производства и частным способом присвоения во всех
его проявлениях.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС НАРАСТАНИЯ В XIX ВЕКЕ
ТРУДНОСТЕЙ ВЫХОДА ИЗ КРИЗИСОВ И ПЕРЕХОДА
К ЦИКЛИЧЕСКИМ ПОДЪЕМАМ
Выход из каждого кризиса подготовляется прежде всего
процессами, в которых выражается сам кризис и которые он
порождает: падением производства, которое на известном этапе ведет
к рассасыванию товарных запасов; падением цен, которое облег-
214
чает сбыт товаров; снижением издержек производства за счет
урезки заработной платы, удешевления сырья,
усовершенствования методов производства; гибелью технически отсталых
предприятий и т. д. Отсюда невозможность хронических, перманентных
кризисов и глубокая ошибочность теорий Сисмопди, Розы
Люксембург и других о неизбежности хронических кризисов в условиях
«чистого капитализма». Но закономерности капиталистического
воспроизводства, создающие в каждом кризисе предпосылки его
преодоления, действуют на разных этапах капиталистического
развития в разных исторических и экономических условиях и
потому и с разной степенью эффективности. Основная
тенденция заключается в том, что с развитием капитализма
противоречия, взрывающиеся в каждом кризисе, становятся все острее,
а исторические и экономические условия для преодоления
кризисов все неблагоприятнее.
Рассматриваемая нами эпоха есть эпоха господства свободной
конкуренции, когда капитализм был еще восходящим, и периода,
когда еще только совершался переход к господству монополий,
к нисходящему капитализму, когда эта тенденция еще не могла
проявиться с той силой, как это имеет место в эпоху
империализма. Но она все же выступает в достаточно отчетливой форме.
Отметим некоторые важнейшие моменты.
Пока Англия владела промышленной монополией, проблема
преодоления каждого очередного кризиса заключалась прежде
всего в рассасывании перепроизводства британских товаров,
в расширении рынков сбыта для них. На протяжении ряда
циклов решающим был при этом вопрос о перепроизводстве и сбыте
хлопчатобумажных изделий Англии. Как решалась эта задача?
Во-первых, крутым снижением цен. Например, цена фунта
бумажной пряжи № 100 была снижена с 38 шилл. в 1786 г. до
9,5 шилл. в 1800 г., 3 шилл. в 1832 г. и меньше 1 шилл. в 1847 г.
Снижение цен происходило толчками под давлением
конкуренции и кризисов перепроизводства. Но именно это огромное
удешевление бумажных тканей было самым мощным орудием в
расширении их рынков сбыта. Возможность столь стремительного
снижения цен обеспечивалась технической революцией,
вытеснением ручного труда механическим, которое сопровождалось и
резким снижением заработной платы. Механизация
хлопкоткачества была завершена лишь после кризиса 1837 г. Но, после того
как машина завоевала господство во всех решающих звеньях
производственного процесса, дальнейший рост
производительности труда и падение издержек производства замедлились.
Отныне прогресс техники мог происходить лишь в порядке
замены одних машин другими, более усовершенствованными. Но
здесь возникает одна трудность, которая отсутствует при
вытеснении ручного труда машиной: потери на обесценении
технически устаревших машин. Они становятся очень важными до-
215
полнительными издержками технического прогресса, а потому и
факторами его торможения в условиях капитализма. Чем выше
доля основного капитала во всвхМ капитале, тем сильнее
тормозят эти потери прогресс техники. Это одна из причин того, что
прогресс техники становится все неравномернее и происходит
высокими темпами в молодых промышленных центрах, отраслях
и странах, где давление старого основного капитала ощущается
со значительно меньшей силой. Возрастающее давление старого
основного капитала ставит все большие трудности для выхода
из кризисов на путях революционизирования техники и
расширения сбыта резким снижением цен.
Во-вторых, расширением сбыта путем разгрома ремесла. На
протяжении ряда десятилетий основными конкурентами
английских фабричных тканей оставались изделия ручного труда, и
именно за их счет фабриканты Манчестера отвоевывали все
новые позиции, пользуясь своими огромными техническими и
экономическими преимуществами. Но, по мере того как процесс
вытеснения ремесла подходит к концу, значение его как одного из
методов борьбы за выход из кризисов постепенно уменьшается.
В-третьих, расширением сбыта за счет стран и областей,
ранее вовсе или почти не участвовавших в мировой торговле.
Вспомним крупнейшую роль стран Латинской Америки в
расширении сбыта английских товаров после наполеоновских войн и
перед кризисом 1825 г., роль насильственно открытого для
английских товаров Китая в начале 40-х годов и т. д. Но
возможность расширения географических границ мирового рынка
постепенно суживается и с завершением раздела мира вовсе
исчезает; остается лишь возможность расширения сбыта за счет
усиления эксплуатации старых рынков. Таким образом, и
значение этого канала рассасывания перепроизводства постепенно
уменьшается.
В-четвертых, путем переложения тяжести кризиса на
неокрепшую промышленность других капиталистических стран. Вот один
из многих примеров: в 1837—1839 гг. потребление
хлопчатобумажной пряжи снизилось в Германии на 5%, но при этом
потребление импортной, т. е. английской, пряжи увеличилось на 12°/о, а
собственное производство упало на 33%. Импорт пряжи превысил
внутреннее производство в 1837 г. в 1,8 раза, а в 1839 г. — уже
в 3 раза. То же самое повторялось и во время промежуточного
кризиса 1842 г. Но и эта возможность рассасывания собственного
перепроизводства путем переложения его на плечи неокрепших
конкурентов постепенно исчезала для Англии по мере подрыва ее
промышленной монополии. В последней трети XIX в. Германия
сама превратилась в опаснейшего конкурента Англии на всех ее
рынках, в том числе и на Британских островах.
Так постепенно суживались в ходе исторического развития неко-
торыеиз важных путей, которыми английская хлопчатобумажная
промышленность выходила из своих кризисов перепроизводства.
216
В общих чертах это верно и для других отраслей индустрии.
Английская металлургия сравнительно легко преодолевала
перепроизводство, пока продолжалась революция транспорта и во
всем мире происходило массовое строительство железных дорог
и пока была относительно слабо развита металлургия других
стран. Но в последних десятилетиях XIX в. железнодорожное
строительство в Европе стало сжиматься. В ряде стран размеры
сети уже более или менее соответствовали их экономическим
потребностям, и дальнейшее развитие железнодорожного транспорта
шло главным образом путем увеличения пропускной способности
существующих линий. Тенденция к сокращению масштабов
мирового железнодорожного строительства совпала с превращением
США и Германии в крупнейших производителей металла.
Естественно, что процесс преодоления кризисов стал для тяжелой
индустрии Англии гораздо более трудным, чем он был до 70-х
годов XIX в.
Мы видим, как менялись исторические условия перехода от
циклических кризисов к очередному оживлению
промышленности. Вплоть до последней четверти XIX в. Англия владела
промышленной монополией. Масштабы перепроизводства и кризисов
неуклонно нарастали, но переходы к новому оживлению и
подъему облегчались для Англии ее промышленной монополией и
тем, что капитализм в целом переживал эпоху своего расцвета,
развивался быстрыми темпами и был еще прогрессивен.
Промышленный переворот, совершившийся в последней трети XVIII в.
в Англии, был только началом победного шествия машины и
фабричной системы. На континенте Европы промышленная
революция приобрела наибольший размах лишь после буржуазных
революций 1848 г. Происходило быстрое революционизирование
транспорта на основе массового железнодорожного строительства
и вытеснения парусного флота паровым. Все новые страны и
области втягивались в мировую торговлю, расширялись и
географические границы мирового рынка, не говоря уже о его емкости,
шел процесс формирования мирового капиталистического
хозяйства, завершившийся лишь к XX в., с окончанием раздела мира.
Все эти процессы шли прежде всего на пользу английской
промышленности, даже быстрый экономический прогресс ее
опаснейшего будущего конкурента — Соединенных Штатов Америки: они
усиливали ее циклические подъемы и облегчали выход из
кризисов. Пока английская промышленность гигантски преобладала над
промышленностью других стран, ее циклические колебания в
значительной мере определяли общий ход международных и
мировых кризисов и циклов. Но постепенно вместе с развитием
капиталистического способа производства обострялись свойственные
капитализму противоречия, углублялись кризисы, труднее
становился переход к очередному оживлению.
Решающее значение для углубления кризисов и увеличения
трудностей их преодоления имело нарастание конфликта между
217
возраставшими производительными силами капитализма и
ограниченностью потребления широких масс, обусловленной их
пролетарским состоянием. Это самый важный момент. Именно здесь
лежит наиболее глубокая основа увеличения трудностей для
выползания капитализма из очередных кризисов перепроизводства,
ибо этот конфликт выражает обострение коренного противоречия
капитализма, которое порождает кризисы, — противоречия между
общественным характером производства и частным способом
присвоения.
Увеличению масштабов кризиса перепроизводства и
нарастанию трудностей их преодоления способствовали также:
1) переход от эпохи промышленной монополии Англии к эпохе
ожесточенной конкуренции нескольких промышленных держав;
2) завершение в главных странах капитализма прохмышлен-
ного переворота;
3) уменьшение простора для дальнейшего развития
капитализма за счет разрушения докапиталистических форм
производства, разложения натурального и полунатурального хозяйства,
распространения капиталистических отношений и фабричной
системы на новые страны и области, вовлечения в мировую
торговлю стран, ранее в ней не принимавших участия.
Наличие некапиталистической среды отнюдь не является, как
это утверждает Роза Люксембург и ее сторонники, необходимым
условием реализации общественного продукта и преодоления
кризисов. Но процесс разрушения докапиталистических отношений,
сам процесс распространения капиталистического способа
производства на новые отрасли, страны, районы есть один из
важнейших путей общего расширения капиталистического рынка. Чем
интенсивнее он протекает, чем больше для него простора, тем
легче осуществляется выход из кризисов. Сужение его границ,
масштабов и темпов создает дополнительные трудности для
выхода из кризисов.
Нарастание трудностей перехода от кризиса и депрессии к
новому оживлению и подъему увеличивает продолжительность
фазы кризиса и фазы депрессии. Конечно, действие
закономерностей воспроизводства, на основе которых совершается выход из
кризисов, при этом только осложняется, но отнюдь не нарушается
и не устраняется. Кризисы становятся глубже и
продолжительнее, но не могут стать хроническими, ибо это противоречит
самой природе экономических кризисов.
О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ КРИЗИСОВ И ЦИКЛОВ
ПЕРИОДА ПЕРЕХОДА К ИМПЕРИАЛИЗМУ
Последняя треть XIX в., которая была периодом перехода от
господства свободной конкуренции к господству монополий,
ознаменовалась ускорением развития капитализма и вместе с тем его
218
противqpe4H^ Почву для этого ускорения создали следующие
экономические и политические факторы:
1. Уничтожение рабства в США, воссоединение Германии,
воссоединение Италии, отмена крепостного права в России, так
называемая революция Мэйдзи в Японии облегчили и ускорили
капиталистическое развитие данных стран.
2. Продолжавшаяся революция транспорта. Мировая
железнодорожная сеть за 1870—1900 гг. почти учетверилась (с 210 до
790 тыс. км). В судоходстве широкое распространение получили
стальные винтовые пароходы невиданной ранее прузоподъехчности
и быстроходности. Крупнейшие усовершенствования были
произведены и в области связи на основе изобретений телеграфа Бодо,
телефона Белла, открытия радиосвязи Поповым.
3. Сдвиги в технике, граничащие по своему значению с
технической революцией. Изобретения Бессемера, Мартена, Томаса и
Чернова открыли возможность массовой выплавки стали. За
1870—1900 гг. ее мировое производство увеличивается в 56 раз
(с 0,5 до 28,0 млн т). Сталь получает широчайшее применение
в самых разнообразных областях, успешно конкурирует с
чугуном, деревом, камнем и другими материалами в производстве
машин, рельсов, судов, во всех видах строительства, и это
оказывает глубокое воздействие на методы производства и
строительства, на конструкцию и мощность машин, подвижного состава и
инженерно-строительных сооружений. В 90-х годах серьезное
экономическое значение приобретают успехи электротехники и
электрификации, зарождается автопромышленность. Наступает век
стали, электричества, мотора внутреннего сгорания,
электрохимии, электрометаллургии.
4. Вовлечение в сферу капиталистического мирового хозяйства
обширных территорий Африки, усиление эксплуатации рынков
Азии, Океании, Латинской Америки.
За три десятилетия мировая промышленная продукция
увеличилась больше чем в три раза, были созданы производственные
мощности, в два раза больше, чем за всю предыдущую историю
механической индустрии. Рост промышленностр1 осуществлялся
в острейших противоречиях и при чрезвычайном обострении
неравномерности капиталистического развития, которая приобрела
типичный для империализма скачкообразный характер. Именно
теперь тяжелая промышленность решительно оттесняет во всех
главных странах капитализма на второй план легкую индустрию,
рушится промышленное преобладание Англии, США завоевывают
мировое промышленное первенство, Германия добивается
крупнейших успехов в борьбе за индустриальное первенство в Европе.
Смена промышленной монополии Англии борьбой великих инду-.
стриальных держав в корне меняет всю обстановку на мировом
рынке, чрезвычайно обостряя конкуренцию во всех ее формах,
причем главными действующими ее лицами теперь являются уже
219
не фабриканты легкой промышленности, а магнаты высококон-
центрированной тяжелой индустрии.
На течение кризисов и циклов все это оказало самое
глубокое воздействие. Некоторые существенные моменты мы уже
отметили выше:
1. Решающая роль в смене фаз циклов переходит от легкой
промышленности к тяжелой.
2. Англия теряет свое преобладающее влияние в
развертывании мировых кризисов и циклов.
3. Бурно растет масса производительных сил, обрекаемых на
бездействие кризисами, увеличивается тяжесть и разрушительная
сила кризисов.
К этому надо добавить следующие, не менее существенные
процессы:
4. Укорочение мировых подъемов и сроков, отделяющих конец
депрессии одного цикла от начала кризиса следующего.
5. Чрезвычайное обострение неравномерности развертывания
кризисов и циклов в отдельных странах.
6. Переплетение промышленных кризисов 1873, 1882 и 1890 гг.
с аграрным кризисом.
Общая картина динамики циклов в этом периоде такова.
70-е годы. На основании опыта кризисов 1825, 1837, 1847, 1857
и 1866 гг. можно было ожидать очередного кризиса в 1877 г.
И действительно, в Англии, определявшей до этого времени сроки
смены фаз мировых циклов, предпосылки кризиса полностью
созрели к 1878 г. Но на этот раз дата кризиса была впервые
определена не Англией, а США и Германией, где большая напряженность
и чрезвычайная противоречивость подъема, переросшего в
спекулятивный бум, ускорила ход вещей. Первые симптомы кризиса
появились уже в 1872 г., а в 1873 г. кризис приобрел острые формы
и мировой характер. Не избежала общей участи и Англия, но
здесь в 1874 г. наступил перерыв в развитии кризиса, некоторые
отрасли вновь испытали известное оживление, зато в 1878 г.
кризис вспыхнул с новой силой. Это затруднило преодоление кризиса
и депрессии и в других странах. Только в 1879 г. США вступили
в фазу подъема, который лишь в 1880 г. распространился и на
Англию и стал мировым. Период кризиса и последовавшей за
ним депрессии длился шесть-семь лет. Капитализм до этого не
знал столь тяжких и затяжных кризисов.
80-е годы. Мировой циклический подъем оказался кратким.
В 1882 г. начался новый кризис, в 1883 г. он стал мировым.
В США он длился около трех лет, в Англии период кризиса и
депрессии растянулся на пять лет. В 1886 г. в США начался
циклический подъем, но только в 1887—1888 гг. он становится
мировым; позже других стран вступает в него в 1888 г. Англия. И на
этот раз период кризиса и депрессии оказался значительно
длиннее периода подъема.
220
90-е годы. Мировой подъем вновь оказался коротким, хотя
в США подъем длился с перерывом в 1890 г. около шести лет.
Уже в 1890 г. разразился очередной мировой кризис. Его
исходным пунктом и главным очагом оказалась Европа. Его ударов не
избежали, однако, и США, пережившие в 1890 г. денежный
кризис и значительное падение производства. Но в следующем
году американская промышленность вновь пошла в гору, кризис
оказался прерванным, чтобы в 1893 г. вновь разразиться с
огромной силой. То был самый глубокий из американских кризисов
XIX в. Очередной циклический подъем, раньше всего начавшийся
в России, распространившийся в 1893 г. на Германию, в 1895 г. —
на Англию, только в 1897 г. начал распространяться на
американскую промышленность и стал мировым.
Замечательно, что три явном укорочении подъемов и при
глубоких и затяжных кризисах капиталистическое производство
в этом периоде сильно возросло. Это сочетание коротких подъемов
и затяжных кризисов со значительным ростом производительных
сил, кажущееся на первый взгляд странным, было одной из
важнейших особенностей циклов последней трети XIX в. Это
сочетание означало:
а) что краткость мировых подъемов была связана прежде
всего с краткостью подъемов в Англии и компенсировалась
напряженностью и большей продолжительностью подъемов в
странах молодого капитализма, в особенности в США и Германии;
б) что была достигнута такая ступень производительных сил
и техники, которая обеспечивала возможность значительного
увеличения производственного аппарата и производства в
относительно короткие сроки.
Именно на основе этого роста производительных сил
происходило и ускоренное вызревание предпосылок для очередных
кризисов. Укорочение подъемов и учащение кризисов выражали
общее углубление противоречий капитализма. Об этом же
свидетельствовало и сильное обострение неравномерности развития,
проявившееся в резких различиях в напряженности и длительности
подъемов, в глубине и продолжительности кризисов в отдельных
странах. Чрезвычайно характерно, что при ускорении роста
производительных сил на некоторых участках на ряде других
участков замечается не только замедление этого роста, но и
тенденция к застою. Так, например, две важные отрасли английской
промышленности — чугунолитейная и судостроительная — после
кризиса 1882 г. на протяжении 13 лет не знали никакого
увеличения производства, топтались на уровне, который был ниже ранее
достигнутого максимума, и вступили в кризис 1890 г., не участвуя
в предшествовавшем ему подъеме.
Несомненно, что большую роль в обострении и затягивании
кризисов данного периода сыграло их переплетение с аграрным
кризисом, который длился больше двух десятилетий (до середины
90-х годов). Но сам аграрный кризис имел ту же коночную
221
основу, что и увеличение глубины и продолжительности кризисов
в промышленности. Этой основой был рост производительных сил
стран молодого капитализма, который в корне изменил ситуацию
на мировом рынке. И аграрный кризис и глубокие и длительные
кризисы в промышленности были выражением резкого
обострения конфликта между новой ступенью производительных сил и
капиталистическими отношениями производства.
Глубокие и затяжные кризисы последней трети XIX в.
чрезвычайно ускорили концентрацию производства и капитала,
усилили борьбу за рынки, за колонии, ускорили завершение раздела
мира. В ожесточенной конкурентной борьбе гибли десятки тысяч
компаний и предприятий. Только за 1890—1894 гг. в Англии,
США, Германии и Франции было свыше 180 тыс. банкротств. На
развалинах раздавленных ими в ожесточенной конкурентной
борьбе мелких и средних предприятий, используя мощь своего
капитала, свои связи с банками, новейшие достижения техники,
быстро крепли крупнейшие компании. Они создавали картели,
синдикаты и тресты для перенесения тяжести кризисов на чужие
плечи, для установления монопольных цен и устранения
конкуренции на рынке. Кризисы 1870—1900 гг. были повивальными
бабками монополистического капитализма. Не случайно Ленин
рассматривает их как важнейшие даты в переходе от господства
свободной конкуренции к господству монополий. В свою очередь
монополии оказали существенное влияние на развертывание
циклического подъема 90-х годов и последовавшего за ним кризиса.
Политика монопольных цен сыграла немаловажную роль в
обострении кризиса и увеличении его тягот для широких масс.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС ВОЗРАСТАНИЯ РОЛИ КРИЗИСОВ
КАК ФАКТОРА ОБНИЩАНИЯ ПРОЛЕТАРИАТА И ОБОСТРЕНИЯ
АНТАГОНИЗМА И БОРЬБЫ КЛАССОВ
Уже самые ранние кризисы оказывают существенное влияние
на положение рабочего класса. В опубликованной в конце XVIII в.
брошюре, посвященной кризису перепроизводства, который
в 1788 г. впервые в истории поразил молодую фабричную
промышленность Англии, отмечается, что одним из особенно важных
следствий кризиса сбыта было чрезвычайное усиление нужды
ланкаширских хлопкопрядильщиков 1.
Вряд ли автор брошюры догадывался, что этим своим
замечанием он констатировал открытие новой эпохи в истории рабочего
класса, эпохи, в которой огромное воздействие на все его положение
оказывают промышленные кризисы перепроизводства. С тех noip
прошло более полутора веков. И каждая глава полуторавеко-
1 An Important Crisis in the Callico and Muslin Manufacture of Great
Britain. См. Манту, Промышленная революция XVIII столетия в Англии,
М. 1937 г., стр. 208.
222
вой истории кризисов неизменно демонстрирует все
возрастающую роль кризисов как могучего фактора ухудшения положения
рабочего класса. При анализе отдельных циклов мы приводим
ниже многочисленные факты, иллюстрирующие эту роль
кризисов. Здесь же необходимо остановиться на некоторых выводах,
вытекающих из истории кризисов.
Влияние кризисов на жизненный уровень рабочего класса
осуществляется разными путями. Центральное значение имеет
порождаемая кризисами безработица.
Уже в первой половине XIX в. кризисы обрекали на
безработицу в крупных промышленных центрах десятки тысяч человек.
Во время 'промежуточного кризиса 1830/31 г. во Франции только
в Лионе было около 50—60 тыс. безработных. Кризис 1837 г.
лишил в Англии работы несколько сот тысяч человек, в том
числе в Манчестере — 50 тыс., в Нотингеме — 40 тыс. и т. д.
Кризис 1847 г. обрек на безработицу только в Париже 100 тыс.
чел. Осенью 1857 г. одна пятая фабричных рабочих Манчестера
была уволена с фабрик, а две пятых переведены на неполную
рабочую неделю.
С ростом фабричной промышленности, увеличением
масштабов и разрушительной силы кризисов возрастала и приносимая
ими безработица. Кризис 1893 г. породил в США армию
безработных, которую оценивали тогда в 3—4 млн. чел. Во время
кризиса 1900 г. в Германии лишились работы около трех
четвертей млн. чел., в Англии безработица охватила 8,4% членов
профсоюза металлистов, 11,7% литейщиков, 14% судостроителей и
котельщиков. Сотни тысяч безработных насчитывалось в 1901 —
1902 гг. в России, в том числе в Юзовке — 15 тыс., в Риге —
8 тыс., в Баку — 10 тыс.]
Мировая статистика не дает сколько-нибудь достоверных
систематических данных о безработице. Однако и те немногие
цифровые ряды, которые имеются, отчетливо показывают, каким
бичом была безработица для пролетариата уже в XIX в., хотя тогда
она была несравненно меньше и короче, чем в XX в. Вот,
например, статистика безработицы профессионального союза железо-
плавильщиков Англии за 1830—1896 гг. В течение 20 из этих
66 лет число безработных членов союза в среднем достигало 15%,
кризис 1847 г. обрек на безработицу одну треть, кризис 1878 г. —
одну четверть общего числа членов союза2. Следует учесть, что
широкая масса рабочих, не охваченная тред-юнионами, страдала
от безработицы во время кризисов еще сильнее.
История кризисов неопровержимо доказывает, что развитие
капитализма сопровождается нарастанием количества рабочих,
выбрасываемых на улицу с предприятий при каждой очередной
1 Клейнборт, История безработицы в России 1857—1919 гг., М. 1925,
стр. 76—82.
2 S. Webb, Englands Arbeiterschaft 1837 und 1897, Gottingen 1898,
S. 16-17.
223
вспышке перепроизводства. Безработица, обусловливаемая
кризисами, неизменно наблюдается во всех поражаемых кризисами
странах и отраслях производства. В США в силу специфических
условий развития американского капитализма в XIX в. во время
циклических подъемов обычно ощущался относительный
недостаток рабочей силы. Но в каждом очередном кризисе этот
недостаток неизменно превращался в избыток.
Кризисы воспроизводят безработицу не только тем, что
непосредственно увеличивают ряды резервной армии труда. Кризисы
сильнейшим образом стимулируют также интенсификацию труда
и введение новых, усовершенствованных машин, усиливая процесс
относительного вытеснения рабочих из производства. Так,
например, кризис 1825 г. чрезвычайно ускорил распространение
механического ткацкого станка в Англии, что обрекло на величайшую
нужду сотни тысяч ручных ткачей. Описывая борьбу за
преодоление кризиса 1878 г. в Англии, отчет фабричных инспекторов
подчеркивал, что прилагаются максимальные усилия для внедрения
машин, экономящих труд, и увеличения их скорости. Кризисы
обостряют конкуренцию фабричного производства с мелким, что
также ведет к увеличению резервной армии труда за счет
разоряющихся ремесленников и кустарей.
Безработица оказывает на положение рабочего класса двоякое
влияние. Во-первых, она приносит лишения тем, кто
непосредственно стал ее жертвой, членам их семей, находящимся на их
иждивении, родственникам, которым приходится содержать
безработных, лишившихся средств к существованию. Каждая тысяча
рабочих, обреченная кризисом на безработицу, означает резкое
снижение жизненного уровня нескольких тысяч человек.
Во-вторых, и это имеет еще большее значение, безработица
оказывает огромное влияние на общий уровень заработной платы
и все положение рабочего класса. Безработица охватывает лишь
часть пролетариата. Но ее влияние неизменно ощущает весь
рабочий класс.
Цена каждого товара определяется в конечном счете его
стоимостью. Но когда спрос и предложение не сов-падают, то
важнейшее значение для динамики цен приобретает избыток или
недостаток тото или иного товара. Если производится 10 000 машин, но
оказывается, что 5% этого количества не находят сбыта, цена
машин может резко упасть. Ибо никто из продавцов машин не
захочет, чтобы его машины остались непроданными. Это относится
и к резервной армии труда. Даже если она невелика, она всегда
оказывается тяжким прессом, который используется
капиталистами для давления на заработную плату и снижения ее уровня.
Безработица создает неуверенность в завтрашнем дне у каждого
рабочего. Было бы неправильно рассматривать эту неуверенность
как фактор лишь психологического порядка. Это фактор
огромной экономической важности. Капиталисты самым широким
образом используют эту неуверенность, страх перед безработицей для
224
усиления эксплуатации пролетариата. Поэтому ошибочно
измерять влияние безработицы на положение рабочего класса лишь
цифрами потерь дохода рабочими вследствие вынужденной их
бездеятельности. Резервная армия труда не только оказывает
огромное влияние на заработную плату работающих, но в очень
значительной мере определяет общее положение пролетариата при
капитализме.
Влияние кризисов, на положение рабочего класса поэтому
гораздо глубже, чем это может показаться на первый взгляд,
поскольку кризисы каждый раз воспроизводят на расширенной
основе резервную армию труда — важнейшее оружие борьбы
капиталистов против рабочих. Основой капиталистической
эксплуатации является монополия собственности буржуазии на средства
производства. Закрепляется эта система наемного рабства
законом, согласно которому заработная плата определяется в
конечном счете стоимостью воспроизводства рабочей силы. Но именно
кризисы и безработица играют крупнейшую роль в обеспечении
действия этого закона, который исключает радикальное улучше-'
ние положения рабочего класса в условиях капитализма.
Кризисы, следовательно, являются важным фактором
воспроизводства самой системы наемного рабства. Не случайно некоторые
буржуазные ^экономисты склонны порой видеть в кризисах
фактор, благотворный для общего развития капитализма.
Характерно, что даже те современные буржуазные
экономисты, которые встревожены нарастающей разрушительной силой
кризисов, которые боятся социальных последствий массовой
безработицы, которые ищут путей устранения кризисов при
капитализме и установления «полной занятости» (full employment),
отнюдь не являются сторонниками полной ликвидации
безработицы. Типичной в этом отношении является точка зрения,
развитая в двухтомном докладе экспертов Лиги Наций, посвященном
проблеме предотвращения кризисов и безработицы. Авторы
решительно высказываются за «полную занятость» и даже за
обеспечение «права на труд». Но, разъясняют они, это не означает, что
не должно быть безработных, ищущих занятий, а предполагает
лишь заботу правительства о том, чтобы «избежать огромной и
длительной безработицы». Это не означает также, что не должно
быть работы не по специальности и «значительно хуже, чем
обычно, оплачиваемой» 1 (курсив наш. — Л. М.). Эксперты боятся
социальных конфликтов, угроза которых таится в кризисах и
массовой безработице. Но их пугает также перспектива полной
ликвидации резервной армии труда — этого важнейшего фактора
увеличения эксплуатации пролетариата. Автор широко известной
монографии о кризисах Габерлер утверждает, что «чем ближе
экономическая система (капитализма. — Л. М.) приближается
1 The Transition from War to Peace Economy. League of Nations, 1943.
p. 19, 114.
15 Л. А, Мендельсон
225
к полной занятости, тем уязвимее она становится» *. Полная
занятость рассматривается им как опасность, как препятствие для
производства, целью которого является извлечение прибыли.
Необходимо подчеркнуть одну важную закономерность во
влиянии кризисов на положение рабочего класса: вынуждая на
бездеятельность одну часть рабочего класса, они офекают на
чрезмерный труд другую ее часть'. Отчеты английских фабричных
инспекторов неоднократно отмечали, что именно в периоды
кризисов учащаются нарушения законодательства о длине рабочего дня,
о применении детского труда 2. В условиях кризиса, когда
чрезвычайно обостряется конкуренция, грозящая многим капиталистам
разорением, они всемерно стремятся увеличить норму
эксплуатации рабочих, оставшихся на фабриках, увеличить массу
производимой ими и абсолютной и относительной прибавочной
стоимости.
При рассмотрении отдельных циклов мы неизменно
констатируем стремление капиталистов переложить издержки каждого
очередного кризиса на плечи рабочего класса, стремление
сохранить при пониженном уровне цен прежнюю норму прибыли и
даже повысить ее путем урезывания ставок заработной платы.
Степень этого снижения была различна в разных странах и
отраслях и разных кризисах. Определялась она каждый раз
размахом кризиса, размерами безработицы, организованностью
рабочего класса, силой его сопротивления наступлению буржуазии
на его жизненный уровень. Роберт Пиль, выступая в 1811 г.
в английском парламенте по вопросу о кризисе, говорил, что те
в Ланкашире, кто сохранил работу, получают не больше
половины обычной заработной платы3. В результате многократного
урезывания заработной платы при каждом очередном
перепроизводстве ее недельные ставки понизились в Англии для ручных
ткачей за 1815—1842 гг. с 28 до 5 шилл., для работающих на
механических станках — с 20 шилл. в 1823 г. до 8 шилл. в 1843 г.4
С ростом сплоченности и организованности рабочего класса
столь резкое сокращение заработной платы стало невозможным.
Но и в кризисах более позднего периода оно осуществлялось
в весьма крупных размерах. Вот несколько примеров. Во время
кризиса 1857 г. ставки заработной платы в Англии были урезаны
бирмингамским металлистам на 20%, рабочим судостроительных
верфей ряда портов — на 20%, углекопам некоторых районов —
на 15%5.
Кризис 1873 г. привел к значительному падению заработной
платы американских рабочих.
1 Haberler, Prosperity and Depression. Third Edition. Geneva 1941.
p. 287—288.
2 См., например, Reports of the Inspectors of Factories, 30. IV. 1858.
3 Parliamentary Debates, vol. XIX, 7. VIII. 1811, p. 254.
4 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. V, стр. 448.
6 «Times», 7. XII. 1857; 19.XII.1857; 4.1.1859.
226
Снижений Заработной платы было столь Значительным, что
обогнало довольно резкое уменьшение индекса стоимости жизни.
Даже в конце XIX в., после периода большого подъема
производительных сил американского капитализма, уровень заработной
платы все еще был ниже, чем в 1870 г.
США. Индексы заработной платы и стоимости жизни
(1900 = 100)
Заработная плата
б) прочих рабочих
Стоимость жизни
1870 г.
120
118
1872 г.
116
1878 г.
90
1879 г.
85
95
Падение
в %
25
27
19
В Англии кризис семидесятых годов привел к снижению
заработной платы рабочих хлопчатобумажной промышленности на
10% (1877—1879 гг.), всех рабочих текстильной
промышленности — на 18% (1874—1879 гг.) \
Значительным снижением заработной платы сопровождался
во всех странах и кризис 1882 г. Снижение составило в отдельных
отраслях промышленности Франции 20—25%, США — 10—15%,
в России на некоторых фабриках оно доходило до 40 и больше
процентов.
То же самое наблюдалось и в других кризисах. В каждом из
них буржуазия пользовалась возрастанием безработицы для
урезывания ставок заработной платы.
Наступление буржуазии на рабочий класс, снижение
заработной платы в периоды кризисов, когда жизненный уровень
широких масс и без того падает вследствие роста безработицы,
встречает упорное сопротивление пролетариата. С переходом от
депрессии к оживлению, а затем к циклическому подъему
нарастает борьба за восстановление докризисного уровня заработной
платы и ее дальнейшее повышение. Падению заработной платы
в периоды кризисов противостоит контртенденция к ее повышению
в фазах циклического оживления и подъема. Если бы не было
этой контртенденции, заработная плата упала бы до уровня,
обрекающего рабочих на физическое вымирание вследствие
систематического недоедания, а следовательно, стало бы невозможно и
нормальное функционирование капиталистического производства.
Повышение заработной платы в периоды подъемов чрезвычайно
неравномерно охватывает отдельные прослойки рабочих и
находится в прямой зависимости от соотношения спроса и предложе-
1 Исчислено нами по индексу Кучинского. См. Jurgen Kuczynskl, Labor
Conditions in Great Britain, New York 1946, p. 88.
16»
227
ния на рынке труда по отдельным профессиям и специальностям
и от активности и организованности рабочих, силы
профессиональных союзов, размаха стачечной борьбы. При значительной
напряженности циклических подъемов XIX в. нередко возникал
недостаток квалифицированных рабочих, что облегчало им борьбу
за повышение заработной платы. В гораздо меньшей степени
повышение заработной платы распространялось на рабочих
неквалифицированных и полуквалифицированных. Однако для всех
категорий рабочих рост номинальной заработной платы <в периоды
подъемов в значительной мере съедается ростом дороговизны.
Если в фазе кризиса падение заработной платы обычно обгоняет
падение цен, то в фазе подъема повышение заработной платы
далеко не всегда поспевает >за ростом цен 1.
Во время кризисов цены товаров обычно падают ниже их цен
производства. В периоды процветания они обычно подымаются
выше цен производства. Это относится и к товару рабочая сила,
но с весьма принципиальным различием. Во время кризисов
заработная плата всегда падает ниже стоимости рабочей силы. В
периоды циклического оживления и подъема она редко и то лишь для
отдельных отрядов рабочего класса подымается выше стоимости
рабочей силы. В среднем за цикл заработная плата большинства
рабочих отстает от стоимости их рабочей силы. В основном это
следствие кризисов и безработицы.
Социал-демократические лекари капитализма и буржуазные
либералы, ищущие путей укрепления капитализма путем
сглаживания наиболее острых его противоречий, нередко отстаивают
«теорию» возможности предотвращения кризисов путем
осуществления «политики высокой заработной платы». Вздорность этой
концепции разоблачил уже Маркс. Вся история кризисов
демонстрирует беспочвенность этой «теории», всю лживость и апологетич-
ность ее основного тезиса о возможности коренного улучшения
положения пролетариата при сохранении системы наемного
рабства, о возможности устранения противоречия между
производством и потреблением при сохранении лежащего в его основе
коренного противоречия капитализма, противоречия между
общественным характером производства и частной формой присвоения.
Следует подчеркнуть, что буржуазия не только опрокидывает
эту концепцию всей своей практикой борьбы за сохранение
заработной платы на возможно более низком уровне. Она пытается и
теоретически ее опровергнуть. Американская экономическая
печать после второй мировой войны полна статей и выступлений,
в которых монополисты и их ученые лакеи всячески стремятся
доказать, что главная угроза кризиса таится в борьбе за повы-
1 Речь идет здесь лишь о ценах на промышленные товары. Динамика цен
на сельскохозяйственные товары, в частности на продукты питания, также
отражает смену фаз промышленных циклов. Но она определяется и иными
факторами, которые могут иметь решающее значение. Укажем хотя бы на
влияние неурожаев или роль аграрного кризиса последней четверти XIX в.
228
шение заработной платы, которую американский пролетариат
ведет, чтобы компенсировать рост дороговизны. Повышение
заработной платы, уверяют они, повышает цены, снижает тем
самым спрос и ведет к кризису, оно увеличивает издержки
производства, снижает прибыли, уменьшает стимулы накопления, что
также приближает кризис.
Эта попытка искать причину кризисов в высокой заработной
плате столь же стара, как и «теория» предотвращения кризисов
политикой высокой заработной платы. Разве страны с
чрезвычайно низким уровнем заработной платы вроде Японии не знали
и не знают кризисов? Заработная плата действительно влияет на
норму эксплуатации и издержки производства. Но она отнюдь не
определяет динамику цен при капитализме. Если условия рынка
позволяют повысить цены, они пойдут вверх и при стабильной и
даже падающей заработной плате. При отсутствии этих условий
никакое повышение заработной платы не повысит цены, но
только снизит при прочих равных условиях норму прибыли.
Отставание роста потребления от расширения производства
в ходе подъема и ведет в конечном счете к взрыву кризиса.
Снижение заработной платы может вопреки утверждениям
апологетов капитализма лишь приблизить кризис. Нет такой политики
заработной платы, которая могла бы избавить буржуазное
общество от кризисов. Подлинная «политика высокой заработной
платы» при капитализме невозможна, а политика сохранения
заработной платы на низком уровне лишь обостряет противоречия,
ведущие к кризисам. Это не мешает капиталистам при каждом
очередном перепроизводстве снижать заработную плату, чтобы
этим путем уменьшить издержки производства, побить
конкурентов и выбраться из кризиса. Диалектика смены фаз
промышленного цикла заключается в том, что капитализм каждый раз
выходит из кризиса такими путями, которые временно ослабляют
диспропорции и противоречия процесса воспроизводства,
обеспечивают возможность нового расширения последнего, но вместе
с тем подымают коренные противоречия капитализма на более
высокую ступень. А это ведет к повторению кризисов и к
увеличению их тя>кести.
Кризисы обостряют противоречие между общественным
характером производства и частной формой присвоения не только тем,
что они усиливают обнищание рабочего класса Кризисы
приносят массовое разорение технически более отсталых и экономически
менее устойчивых компаний и предприятий. Но разорение слабых
сопровождается при этом укреплением позиций сильных. Кризисы
всегда являются периодами интенсивной централизации капитала.
Это подтверждается многочисленными фактами, которые
приведены в главах, посвященных отдельным кризисам.
Кризисы, следовательно, играют крупнейшую роль в
осуществлении закона относительного и абсолютного обнищания
рабочего класса при капитализме. История кризисов подтверждает
229
это с исчерпывающей ясностью. Конечно, этот закон не
осуществляется прямолинейно, без нарушений и отклонений. Такая
прямолинейность невозможна в столь сложных явлениях
общественной жизни. Развитие отнюдь не шло таким образом, что в
каждом цикле положение рабочего класса каждой отдельной страны
неизменно абсолютно ухудшалось по сравнению с
предшествующим циклом. Но эти отклонения отнюдь не отменяют действия
установленного Марксом закона обнищания рабочего класса
в буржуазном обществе. Буржуазная политическая экономия
всячески пытается «опровергнуть» этот закон на основе длинных
рядов о динамике номинальной и реальной заработной платы,
которые показывают в некоторых странах для отдельных
периодов известный рост. Эти цифры, однако, охватывают, как
правило, лишь квалифицированных рабочих, объединенных в
профессиональные союзы. В них не учитываются ни повышение
интенсивности труда, ни возрастание нерегулярности работы
с учащением кризисов, ни потери от безработицы, ни ряд других
моментов, которые существенно влияют на жизненный уровень
рабочего класса. Не только номинальная, но и реальная заработная
плата без учета этих моментов не отражает действительных
изменений в жизненном уровне пролетариата.
Уже в начале XIX в. отчетливо проявилась роль кризисов
в обострении борьбы классов. Возмущение рабочих вначале было
направлено против машин. В парламентской дискуссии в Англии
в 1811 г. по поводу беспорядков, во время которых был
разгромлен ряд фабрик и уничтожены их машины, прямо
подчеркивалось, что беспорядки тесно связаны с кризисом, который является
их непосредственной причиной. Волна бунтов, в которых также
происходило уничтожение машин, прокатилась по Англии и во
время кризиса 1825 г. Но уже во второй четверти XIX в.
выступления рабочих, связанные с лишениями, которые приносили
кризисы, часто приобретали отчетливо выраженный политический
характер. Маркс и Энгельс писали в середине XIX в., что «со
времени XVIII столетия в Европе не было серьезной революции,
которой не предшествовал бы торговый и финансовый кризис» 1.
Промежуточный кризис 1830 г. предшествовал июльской
революции 1830 г. во Франции, кризис 1837 г. сыграл огромную роль
в развитии чартистского движения английских рабочих. Кризис
1847 г. предшествовал революции 1848 г. в Германии и во
Франции и вызвал новый мощный подъем чартизма в Англии.
Конечно, причины этих революций, корни чартизма лежали глубже;
они заключались во всей системе экономических и политических
отношений и в расстановке сил классов; было бы ошибочно
рассматривать кризисы как их решающую предпосылку. В
последующем капитализм переживал гораздо более тяжелые кризисы и
они отнюдь не сопровождались революциями. Но несомненно, что
1 /?. Марцс ц ф, Эцгецъс, Соч., т. IX, стр. 317,
230
в обстановке, когда существуют общие предпосылки для
революции или революционного подъема, кризисы всегда являются
фактором, который приближает их сроки и усиливает их размах.
Во второй половине XIX в., когда в ряде стран сложились
сильные организации рабочего класса, профессиональные и
политические, кризисы сопровождались большим подъемом
стачечного движения, которым рабочие отвечали на наступление
буржуазии на их жизненный уровень. Нередко происходили и
крупнейшие политические демонстрации пролетарских масс.
В дни кризиса 1857 г. безработные Нью-Йорка устроили
демонстрацию под лозунгом: «Работа или смерть». Упорные
длительные стачки английских рабочих во время кризиса 1866 г.
сочетались с подъемом борьбы пролетариата за избирательную
реформу. В стране происходили грандиозные демонстрации, в
организации которых руководящую роль играл возглавляемый
Марксом Генеральный Совет Первого Интернационала. Высоко
поднялась волна стачек в период кризиса 1873 г. Теперь они уже
охватывали подчас по 100—150 тыс. рабочих (стачка горняков
Южного Уэльса в 1875 г., забастовка американских
железнодорожников в 1877 г.) — цифра, ранее неизвестная в истории
рабочего движения, отражавшая рост численности пролетариата, его
организованности и сплоченности. Еще шире развернулось
стачечное движение во время кризиса 1882 г. и последовавшей за
ним депрессии. Только в США были зарегистрированы в 1883—
1887 гг. 4434 забастовки на 24 тыс. предприятий с почти 1,5 млн.
участников. Во время кризиса 1890 г. волна стачек и рабочих
волнений прокатилась по России, она продолжала нарастать и
в 1893 и 1894 гг., когда кризис уже уступил место
промышленному подъему. Кризис 1900 г. дал новый мощный толчок подъему
революционного рабочего движения в России.
Надо учесть, что борьба рабочего класса в периоды кризисов
затрудняется наличием огромной армии безработных,
исключительно неблагоприятным для рабочих соотношением спроса и
предложения труда; к тому же прекращение производства из-за
забастовок в период кризиса подчас даже выгодно капиталистам,
ибо способствует быстрейшему рассасыванию нереализованных
товарных запасов; поэтому нередки случаи, когда капиталисты
провоцируют забастовки в фазе кризиса, забастовки подчас
являются скрытыми локаутами. Вместе с тем история кризисов
решительно опрокидывает оппортунистическую концепцию о
невозможности стачечной борьбы в условиях кризисов, о
бесполезности и бесплодности такой борьбы. Сопротивление рабочего
класса наступлению буржуазии на его жизненный уровень,
мужественная борьба, которую пролетарские массы ведут в трудных
условиях кризиса против этого наступления, несомненно
ослабляют тяжесть кризисов для рабочего класса; они затрудняют
политику переложения издержек кризиса на пролетарские массы.
Но эта борьба не может нейтрализовать ударь* кризисов по жиз-
231
ненному уровню широких масс, приостановить процесс
обнищания, форсируемый кризисами.
С увеличением в процессе капиталистического развития
масштабов и тяжести кризисов возрастают безработица, нужда и
страдания, которые кризисы приносят широким пролетарским
массам. Таков важнейший из итогов и уроков истории кризисов.
КРИЗИСЫ - ПРЕДВЕСТНИКИ КРУШЕНИЯ
КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО СПОСОБА ПРОИЗВОДСТВА
Кризисы являются ярким выражением исторической
ограниченности капиталистического способа производства, выражением
конфликта между достигнутым уровнем развития
производительных сил и капиталистическими производственными отношениями.
Нарастание тяжести кризисов и их разрушительной силы
свидетельствует о приближении исторических сроков крушения
капитализма. Конечно, капитализм не может погибнуть автоматически,
без пролетарской революции, он не может быть раздавлен только
тяжестью своих экономических противоречий. Всякого рода
псевдореволюционные теории о том, что кризисы на известном
этапе исторического развития капитализма приобретают
перманентный характер и автоматически приводят капитализм к
гибели, на деле глубоко реакционны. И на последней стадии
капиталистического развития сохраняет силу закономерность, согласно
которой каждый кризис перепроизводства подготовляет
предпосылки для своего преодоления и перехода через фазу депрессии
к новому оживлению хозяйства.
Кризисы — это могучий фактор, ускоряющий развитие
всех противоречий буржуазного общества, обнажающий самые
глубокие язвы капитализма, чрезвычайно обостряющий
антагонизм между буржуазией и пролетариатом и борьбу классов.
«...Торговые кризисы... возвращаясь периодически, все более и
более грозно ставят под вопрос существование всего буржуазного
общества» 1.
Неуклонное нарастание тяжести кризисов — непреодолимый
закон капитализма. Вместе с масштабами кризисов и их остротой
растут лишения, которые кризисы приносят широким
пролетарским массам. Но растет также и возмущение рабочего класса,
усиливается его борьба против капиталистической системы,
обрекающей миллионы на голод из-за того, что они произвели
слишком много товаров. Кризисы множат ряды борцов за уничтожение
капитализма. Эта роль кризисов особенно велика в период общего
кризиса капитализма, когда тяжесть кризисов в странах
капитализма беспримерна, а массы уже знают опыт бескризисного
развития социалистического хозяйства СССР и стран народной де-
1 К. Маркс и Ф, Энгельс, Манифест Коммунистической партии, стр. {54.
мократии, его неуклонного подъема, знают, каким путем можно
освободиться от проклятия кризисов.
Буржуазная политическая экономия не может не чувствовать
в кризисах огромной опасности для капиталистического способа
производства. Именно поэтому она так настойчиво пытается
обосновать неповинность капитализма в кризисах, возможность
устранения кризисов при сохранении системы наемного рабства.
После мирового экономического кризиса 1929—1933 гг. и в
особенности в период и после второй мировой войны проблема
уничтожения кризисов при капитализме стала в центре внимания
буржуазной экономической науки. Ее виднейшие представители
изощряются в разработке проектов экономической политики,
призванной обеспечить бескризисное развитие капиталистического
хозяйства; они распространяют иллюзии, беспочвенность которых
столь блестяще доказана теорией кризисов Маркса и
подтверждена полуторавековой историей кризисов перепроизводства.
Капитализм можно уничтожить, но его нельзя заставить изменить
своей природе, развиваться по несвойственным ему законам.
Следует отметить, что находятся экономисты, которые
положительно оценивают роль кризисов, поют им хвалу как плетке
голода, которая помогает буржуазии удерживать заработную
плату на низком уровне и повышать норму прибыли. Наиболее
цинично эту мысль выразил Вернер Зомбарт, который пишет:
«...смена конъюнктур приносит еще специальные выгоды
капитализму: она способствует экономическому приспособлению
наемных рабочих к условиям реализации капитала. Если
капитализму удалось за все время своего высшего развития держать
заработную плату в соответствующих пределах, невзирая на
быстрый рост капиталистического накопления, и тем самым
сохранить свою жизнеспособность и способность к развитию, то, как
я уже указывал, он этим в немалой степени обязан
специфическому ритму конъюнктурной экспансии. Последняя заботится
в периоды подъема о том, чтобы заработная плата при быстром
росте цен не увеличивалась в одинаковой мере с прибавочной
стоимостью, и она же благодаря регулярно повторяющемуся
сокращению и выталкиванию рабочих заполняет надлежащим
образом рынок труда и создает промышленную резервную армию,
препятствующую чрезмерному росту заработной платы.
Таким образом, наличность и ход конъюнктурной экспансии
является для капитализма сущим благодеянием» х.
Итак, кризисы — «благодеяние для капитализма»! Какое
теоретическое скудоумие и политическая реакционность нужны,
чтобы докатиться до такого вывода в период, когда мир уже
расколот на мир капитализма, где трудящиеся изнемогают под
бременем нищеты и безработицы, приносимой кризисами, и цве-
1 Зомбарт, Современный капитализм, т. Ш, второй цолутом, М. — Л.
1930, стр. 73-74, ' ' '
?зз
тущий мир социализма, где нет ни кризисов, ни связанных
с ними безработицы и нужды. Да, кризисы — это могучее средство
усиления эксплуатации трудящихся. Но чем острее и
разрушительнее кризисы, чем большую нищету они приносят, тем с
большей настойчивостью ищут угнетенные и эксплуатируемые массы
путей к преодолению кризисов. Чтобы избавиться от кризисов,
надо перейти к социализму. Это обосновано теоретически
Марксом, это доказано практически опытом СССР и стран народной
демократии. Проникая в сознание миллионов, эта истина
становится могучей силой, таящей в себе величайшую опасность для
буржуазии. В грозную для капитализма эпоху буржуазные
экономисты вроде Зомбарта, скатившегося в фашистское болото, не
имеющие мужества взглянуть исторической правде в глаза,
пытаются тешить себя иллюзиями, что все к лучшему в этом лучшем
из миров. Но политика страуса, прячущего в минуту смертельной
опасности голову в песок, никому еще не приносила спасения.
Кризисы обрекают пролетариат на нужду и лишения. Но они же
ускоряют созревание объективных и субъективных предпосылок
пролетарской революции, приближая час крушения капитализма.
ЧАСТЬП
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ КРИЗИСЫ И ЦИКЛЫ
ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПРЕДЫСТОРИЯ ЦИКЛИЧЕСКИХ КРИЗИСОВ
(1785-1820 гг.)
К постановке вопроса. Промышленный переворот и
возникновение промышленной монополии Англии. Первые ростки
фабричной промышленности во Франции, Германии, США и
России. Экономическое превосходство Англии. Обострение
противоречий капиталистического накопления и обнищание
народных масс в период промышленного переворота.
Перепроизводство в хлопчатобумажной промышленности Англии в 1788 г.
Кризис 1793 г. в Англии. Кризис 1797 г. в Англии. Кризис
1810 г. Кризис 1815 г. Кризис 1819 г. Проявления кризиса 1819 г.
за пределами Англии. Особенности кризисов конца XVIII и
начала XIX в.
К ПОСТАНОВКЕ ВОПРОСА
Первый циклический кризис общего перепроизводства
разразился в 1825 г.{ Ему предшествовала, однако, целая полоса
экономического развития, в которой (промышленные кризисы были
уже неизбежным и сравнительно частым явлением, но не было
еще условий для того, чтобы они приобрели характер регулярно
повторяющихся циклических кризисов общего перепроизводства,
а происходил исторический процесс вызревания этих условий.
В работах Маркса и Энгельса неоднократно встречаются
упоминания о кризисах, происходивших до 1825 г. В статье
«Экономический кризис в Европе» Маркс, перечисляя торговые кризисы
первой полошены XIX в., относит к ним и кризис 1817 г. 2 Энгельс
в своих «Эльберфельдских речах» указывает: «Мы имели в Англии
целый ряд таких торговых кризисов с начала этого столетия.,.»
(курсив наш. —Л. М.) 3. В статье «Революция в Китае и в
Европе» Маркс и Энгельс говорят о еще более раннем кризисе,
предшествовавшем революции 1789 г.4
1 «... До 1825 г. — времени первого всеобщего кризиса...» {К. Маркс и
Ф. Энгельс, Соч., т. V, стр. 287). «...Начиная с 1825 г., когда разразился
первый общий кризис...» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 278; т. XV,
стр. 537).
2 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. I, стр. 53.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 273.
4 «Со времени XVIII столетия в Европе не было серьезной революции,
которой не предшествовал бы торговый и финансовый кризис. Это в такой же
мере относится к революции 1789 г., как и к революции 1848 г.» (К. Маркс
и Ф. Энгельс, Соч., т. IX, стр. 317).
237
Конечно, кризисы косица XVIII и начала XIX в. глубоко
отличны от кризисов второй четверти XIX в. Но это различие двух
исторических ступеней одного и того же явления, одного и того же
закона движения капитализма. Лишь постепенно кризисы
приобрели форму циклических кризисов общего перепроизводства.
Этот процесс остался вне поля зрения буржуазных исследователей
истории кризисов. Их решения проблемы подчас диаметрально
противоположны. Одни не видят разницы между первыми
капиталистическими кризисами и кризисами той эпохи, когда уже
полностью сложилась цикличность капиталистического
воспроизводства. Митчелл, например, утверждает, что экономические циклы
наблюдались уже в последних десятилетиях XVIII в. Он лишь
отмечает, что циклы ипрали тогда меньшую роль <в жизни народов,
чем в Англии и США в XX в. 1 Другие не видят того, что и
ранние кризисы были обусловлены теми же законами капитализма,
что и кризисы последующих периодов. Они объясняют кризисы
конца XVIII и начала XIX в. причинами чисто политического или
случайного порядка. Такова, например, концепция Туган-Бара-
НОВ'СКОГО 2.
В обоих случаях налицо одна и та же методологическая
ошибка: природа кризисов трактуется метафизически,
игнорируется процесс развития.
Важнейшая теоретическая проблема, которая должна быть
разрешена при изучении первых капиталистических кризисов,
это при каких исторических условиях создалась неизбежность
кризисов перепроизводства и как они постеленпо приобрели
характер регулярно повторяющихся циклических кризисов общего
перепроизводства. Выяснение этого процесса чрезвычайно важно
для понимания не только истории кризисов, но и их общих
закономерностей и некоторых особенностей их проявления в отсталых
капиталистических странах современной эпохи.
ПРОМЫШЛЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ И ВОЗНИКНОВЕНИЕ
ПРОМЫШЛЕННОЙ МОНОПОЛИИ АНГЛИИ
Возможность кризисов перепроизводства, заложенная в
противоречиях простого товарного хозяйства, исторически превратилась
в их необходимость с возникновением и развитием крупной
механической промышленности. Степень распространения капитали-
1 Thorp, Business Annals, with an introductory Chapter by Mitchell,
New York 1926, p. 88.
2 «Впрочем, английские кризисы 1811, 1815 и 1818 годов по своему типу
приближались к кризисам прошлого столетия: они были вызваны легко
определимыми внешними причинами политического свойства.
Совсем другой характер имели последующие английские кризисы: все
они вызывались внутренними причинами, происходили среди полного мира...»
(Туеан-Барановский, Периодические промышленные кризисы, Спб. 1914,
стр. 29).
238
стичсской фабрики, удельный вес и роль машинного производства
в отдельных отраслях и странах определили важнейшие
особенности первых про'мышленных кризисов. Отсюда необходимость,
прежде чем перейти к их анализу, восстановить в основных чертах
картину зарождения современной механической промышленности.
Родиной фабричного производства, а потому и родиной
кризисов явилась Англия. Это было обусловлено всей предшествующей
историей ее экономического развития, ее ролью в мировой
экономике в XVII и XVIII вв. Географическое положение Англии на
великом торговом пути из Европы в Америку благоцриятствовало
расцвету ее мореплавания и торговли. Революция середины
XVII в. расчистила поле для дальнейшего роста английского
капитализма, явилась мощным фактором ускорения его развития. Уже
в конце XVII в. Англии принадлежало первенство в морском
судоходстве и морской торговле. Тогда же были заложены основы
ее будущего колониального могущества. И в мануфактурном
производстве Англия обогнала другие страны. «Уже в начале
XVIII века голландские мануфактуры были далеко превзойдены
английскими, и голландцы перестали быть господствующей
торговой и промышленной нацией» 1.
Широкая экспроприация общинных земель путем так
называемого «огораживания», массовое обезземеливание крестьянства
создали многочисленную армию людей, лишенных средств
производства, единственным источником существования которых могла
быть только продажа рабочей силы. Эксплуатация и
экспроприация крестьянства, расцвет мануфактур и жестокая эксплуатация
рабочих, ограбление колоний, морская торговля и морское
пиратство, торговля рабами — способствовали накоплению в Англии
больших капиталов.
Вместе с общим развитием капитализма расширялся
внутренний рынок Англии; огромное значение в развитии рынка имело
быстрое развитие капитализма в сельском хозяйстве,
сопровождавшееся внедрением более совершенных орудий и методов
производства. Расширялся и международный рынок на основе
дальнейшего распространения товарно-денежных и капиталистических
отношений на всех континентах и втягивания возраставшей доли
их продуктов в международный товарооборот. Рост внутреннего
и внешнего рынка увеличивал спрос на изделия английской
промышленности. Великая французская революция, нанесшая
сокрушительный удар феодализму и сыгравшая огромную роль в
утверждении капиталистического способа производства,
способствовала ускорению развития капитализма и капиталистического
рынка не только во Франции, но и во многих других странах. Все
острее становилось в этих условиях противоречие между
потребностями развития прозводительных сил капитализма и
базировавшимися на ручном труде домашней и мануфактурной формами
1 К, Маркс, Капитал, т. I, стр. 759.
239
капиталистической промышленности, узкими границами, которые
они ставили расширению производства.
Так сложились предпосылки для перехода от мануфактурной
к машинной стадии развития капиталистической
промышленности. Как крупнейшая морская и торговая держава и страна
наиболее развитого мануфактурного производства Англия, естественно,
первая встала на путь развития механической промышленности.
Нет необходимости подробно описывать здесь развернувшуюся
в последней трети XVIII в. промышленную революцию в Англии,
которая положила начало триумфальному шествию машины и
фабричной системы. Для последующего анализа истории кризисов
важно, однако, установить основные даты, темпы и масштабы
распространения механической промышленности и динамику ее
удельного веса в экономике.
Основной отраслью английской промышленности до
технического переворота была обработка шерсти. Сукна были важнейшей
статьей английского экспорта. Но не шерстяная промышленность
стала очагом технической революции, а относительно молодая,
игравшая вначале незначительную роль сфера производства —
обработка хлопка. Преимущество хлопчатобумажной
промышленности заключалось в дешевизне сырья и в том, что она не знала
мелочной, цеховой регламентации методов производства, которая
затрудняла прогресс техники в шерстяной промышленности. На
основе внедрения машин хлопчатобумажная промышленность
в течение короткого периода догнала и обогнала шерстяную
промышленность, стала важнейшей отраслью английской индустрии.
Она играла эту роль на протяжении многих десятилетий и более
полувека английские экономические кризисы были прежде всего
кризисами хлопчатобумажной промышленности.
Англия. Развитие шерстяной и хлопчатобумажной промышленности *
Стоимость продукции
шерстяной промышленности (в
млн. ф. ст.)
хлопчатобумажной
промышленности (в млн. ф. ст.)
Чистый импорт хлопка (в млн. англ.
бунт.)
1780 г.
17
2
5
1800 г.
18
8
52
1810 г.
18
20
124
1820 г.
19
33
146—152**
* Mulhall, The Dictionary of Statistics, London 1909, p. 370; Baines, History of the
Cotton Manufacture in Great Britain, London 1835, p. 347.
** По Ellison, The Cotton Trade of Great Britain, London 1886,-136 млн. а/ф.
Объектом механизации стал прежде всего процесс прядения.
После изобретения в 1733 г. челнока-самолета производительность
ручного ткацкого станка выросла настолько, что 1 ткач
перерабатывал продукцию 5—6 прядильщиков. Начал ощущаться недоста-
240
ток пряжи, зарплата прядильщиков в домашнекапиталистической
промышленности стала расти. Отсюда — упорные попытки
механизации прядения.
В 70—80-х годах процесс механизации протекал главным
образом путем быстрого распространения изобретенной в 1764 г. ткачом
Харгривсом прядильной машины «Дженни». Вместо одного
веретена обычной самопрялки «Дженни» имела 16—18, позднее даже
80 и более веретен. Самая маленькая «Дженни» заменяла 6—
8 прядильщиков, работающих на самопрялках. В 1787 г. в Англии
насчитывалось уже свыше 20 тыс. «Дженни» с 1951 тыс. веретен 1.
Социальные последствия внедрения «Дженни» были, как это
показывает Энгельс, очень велики2; машины позволили
расширять производство пряжи такими темпами, что не хватало ткачей
для ее переработки. Их заработная плата повысилась. Ткачи-
земледельцы забросили землю и стали заниматься только
ткачеством. Прядением же отныне занимались не только женщины, но
и мужчины. Семьи прядильщиков также порывали с земледелием.
На освободившейся земле свил гнездо новый класс крупных
арендаторов. Резко ускорился рост капиталистических отношений,
процесс превращения мелких производителей, в особенности
прядильщиков, в наемных рабочих.
Но «Дженни» еще не открыла эры крупного фабричного
производства. Сравнительно несложная по конструкции, занимавшая
немного места и приводившаяся в движение руками, она была
доступна домашней промышленности и именно в ней получила
наибольшее распространение.
Зарождение фабричной системы связано с внедрением
ватермашины Аркрайта, в которой этот ловкий плагиатор чужих
изобретений использовал принципы механического прядения,
примененные уже в 1735 г. в машине, сконструированной плотником
Джоном Уайетом. Ватер-машина, как показывает само ее
название, приводилась в движение водой, что уже предполагало
концентрацию многих машин в одном здании. Первая прядильня
Аркрайта, открытая в 1771 г., выросла к 1779 г. в крупное
предприятие с 300 рабочих и несколькими тысячами веретен 3. В
начале 80-х годов функционировал уже ряд подобных предприятий,
принадлежавших целиком или частично Аркрайту. После 1783—
1785 гг., когда Аркрайт потерял свои патентные права,
строительство прядильных фабрик пошло ускоренным темпом, и в 1788 г.
их уже насчитывалось в Великобритании 143 с 286 тыс. веретен4.
Это было лишь немногим более одной восьмой общего числа
хлопчатобумажных веретен страны. Все еще преобладала
1 Ure, The Cotton Manufacture of Great Britain, vol. I, London 1861,
p. 297.
2 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 303—305.
3 См. Манту, Промышленная революция XVIII столетия в Англии,
Соцэкгиз, 1937, стр. 182. '
4 Там же, стр. 203.
16 Л. А. Мендель соя
241
мануфактурная и домашняя промышленность, оборудованная
«Дженни». Два обстоятельства тормозили прогресс фабричной
системы: 1) ватер-машина не была приспособлена для выработки
тонких сортов пряжи, 2) паровая машина, изобретенная Уаттом
в 1769—1774 гг., еще не могла быть применена для приведения
в движение прядильных машин.
Эти препятствия были устранены изобретением мюльной
машины и усовершенствованием, которое Уатт произвел в 1784 г.
в своей паровой машине; последняя с 1785 г. стала быстро
внедряться в хлопчатобумажную (промышленность.
Англия. Вновь установленные паровые машины *
Всего
В том числе в
хлопчатобумажной
промышленности ....
Количество машин
1775-1785 гг.
66
2
1785-1800 гг.
223
82
Мощность (в л. с.)
1775-1785 гг.
1238
9
1785-1800 гг.
3 305
1373
* John Lord, Capital and Steam-Power, London 1923, p. 175—176. Всего в 1800 г.
Англии был 321 паровой двигатель мощностью 5210 л. с.
Мюльная машина, изобретенная Кромптоном в 1779 г., была
синтезом «Дженни» и ватер-машины и (приспособлена к выработке
пряжи любых сортов. Первые мюли были деревянные и
рассчитаны на работу в коттеджах. В 1790 г. Келли изобрел мюль
с 300—400 веретенами, приводимый в движение механической
силой. Это имело решающее значение. После изобретения мюля
«...хлопчатобумажная пряжа стала изготовляться только
фабричным путем» 1. В 1812 г. в Англии уже насчитывалось несколько
сот фабрик, оборудованных мюль-машинами с 4—5 млн. веретен.
«Столь популярная 20 годами раньше, «Дженни» играла теперь
в общей сумме производства лишь второстепенную роль. Вместе
с нею в бумагопрядильном производстве, ставшем самой цветущей
промышленной отраслью в Англии, исчезали последние остатки
домашней системы» 2.
Одновременно с прядильными машинами был изобретен и
получил распространение и ряд машин, выполнявших
вспомогательные операции -при прядении (кардная машина, ровничная
машина и т. д.).
К концу 80-х годов произошла революция также в методах
отделки тканей. Начали применяться хлор для беления тканей и
медные цилиндры для ситцепечатания, заменявшие ручную на-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 306.
2 Манту, Промышленная революция XVIII столетия в Англии,
стр. 194—195.
242
бивку; на одной машине достигалась выработка, требовавшая
раньше сотни рабочих.
Решающими моментами промышленной революции были
внедрение машин для обработки хлопка и применение паровых
двигателей. В первом десятилетии XIX в. пар стал применяться и
в судоходстве. В 1810 г. в Англии было не менее 5 тыс. паровых
машин. В 1825 г. число паровых машин в Англии приблизительно
оценивалось в 15 тыс. мощностью в 375 тыс. л. с.х Крупнейшее
значение имел также прогресс металлургической техники. В бедной
лесами Англии особенно упорно велись поиски методов плавки
руды на каменнохМ угле, которым изобиловала страна. Задача была
успешно разрешена уже в 30-х годах XVIII в. Доля чугуна,
выплавляемого на древесном угле, упала к 1788 г. до 21°/о, а
к 1806 г. — до 3°/о общего количества. В 80-х годах начался
переход от кричного способа передела чугуна в ковкое железо к
пудлингованию. Внедрение воздуходувок нового типа и ряда других
усовершенствований резко повысило мощность доменных печей. Это
в огромной степени удешевило производство железа и открыло
ему ряд новых сфер применения. Стали строиться железные
мосты, суда и т. п. Выплавка чугуна увеличилась в Англии
с 17 тыс. т в 1740 г. до 68 тыс. т в 1788 г. и 400 тыс. т в 1820 г.2
Успехи металлургии создали прочную основу для роста
машиностроения и последующего развития железнодорожного
строительства.
Важные технические сдвиги происходили и в обработке
'металлов. В последней четверти XVIII в. стали применять специальные
станки для расточки, рассверливания цилиндров. В конце века
был изобретен токарный станок с суппортом — приспособлением,
которое заменяет руку рабочего, направляющую резец и
придающую обрабатываемой детали необходимую форму. В измененной
форме суппорт был перенесен и на другие станки. Для развития
машинострения это имело огромное значение. Возникла
возможность производить детали машин различной геометрической
формы «с такой степенью легкости, точности и быстроты, которой
никакая опытность не могла бы доставить руке искуснейшего
рабочего»3. На этой основе снижалась и стоимость машин,
было облегчено увеличение их мощности и эффективности,
создавались предпосылки для перевода самого машиностроения на
рельсы крупного механизированного фабрично-заводского
производства. : /
1 «Archives des decouvertes et des inventions», Arts mecaniques, 1827,
p. 243.
2 Scrivenor, History of the Iron Trade, London 1854, p. 87, 97—99, 135—
136; Barlow, A Treatise on the Manufactures and Machinery, London 1836,
p. 207.
3 «The Industry of Nation», London 1855, ч. II, p. 239. Цит. по К. Марко,
Капитал, т. I, стр. 391.
6*
243
Увеличение потребности в каменном угле для черной
металлургии и для паровых машин стимулировало расширение его
добычи. В 1790 г. она составила 7,6 млн. т против 2,6 млн. т в 1700 г.
К 1795 г. она повысилась до 10 млн. т, к 1820 г. — до 14 млн. г.
Прогресс промышленности и торговли предъявлял растущие
требования к транспорту. Последняя треть XVIII в. была в Англии
периодом строительства разветвлоыной сети каналов. Дешевизна
водного транспорта, который для Англии особенно важен в силу
ее островного положения, изрезанности берегов, широкой сети
каналов и судоходных рек, сыграла немалую роль в ее
промышленном развитии, повышая конкурентную способность английских
изделий.
В итоге промышленной революции коренным образом
изменилась структура английской экономики. В начале 20-х годов XIX в.,
в канун первого кризиса общего перепроизводства, Англия была
уже промышленной страной. В 1821 г. только 33% семей Англии
были заняты в сельском хозяйстве против 48°/о, занятых в
промышленности и торговле *. Преобладание промышленности
иллюстрируется также данными о структуре внешней торговли.
Англия. Экспорт в 1822 г. (без реэкспорта)*
В том числе:
изделий текстильной, металлической,
кожевенной и керамической промышленности . .
В том числе:
хлопчатобумажных изделий
шерстяных »
(в
млн. ф. ст.)
37,0
30,0
17,3
6,5
(в %)
100
81,0
46,7
17,6
* Абсолютные цифры по Page, Commerce and Industry, Statistical Tables. London
1919, p. 133.
Английский вывоз состоял почти целиком из промышленных
продуктов. Импортировались же сырье, колониальные товары,
продовольствие. Промышленные изделия ввозились в ничтожном
количестве.
Характерной особенностью английской экономики того
периода было преобладание хлопчатобумажной промышленности и
незначительный удельный вес тяжелой индустрии.
Угольно-металлургическая 'промышленность и машиностроение достигли в,
Англии невиданной ранее высоты развития, без чего был бы
невозможен прогресс механизации производства в хлопчатобумажной
и других отраслях хозяйства. Но доля тяжелой индустрии впро-
1 MacGregor, The Resources and Statistics of Nations, London 1834, p. 34.
344
мышленной продукции страны и в общем числе рабочих была
невелика.
Вторая особенность английской промышленности первой
четверти XIX в. заключалась в том, что крупное фабричное
производство хотя и илрало уже огромную роль, но отнюдь еще не
преобладало.
Фабрика одержала окончательную победу в
хлопчатобумажном прядении, в ситцепечатании, быстро внедрялась в
шерстопрядении. В выплавке чугуна мелкое производство уже до
промышленной революции не имело почвы, дальнейшая концентрация
после 1780 г. протекала здесь исключительно быстрыми темпами.
Постройка паровых машин также осуществлялась на крупных
предприятиях.
Но даже в обработке хлопка ручной труд еще играл огромную
роль. Механическое ткачество еще оставалось в младенческом
состоянии. Ткацкий станок, запатентованный сельским
священником Картрайто'м в 1785 г., был несовершенен; только к 1804 г.
в нем были сделаны такие улучшения, что он стал успешно
конкурировать с ручным станком; первая крупная ткацкая фабрика
на 200 станков была пущена в ход лишь в 1801 г. В 1813 г. на 4—
5 млн. механических веретен приходилось лишь 1—2 тыс.
механических ткацких станков, а в 1820 г. на 14 тыс. механических
приходилось 240 тыс. ручных ткацких станков 1. Массовое
внедрение механического ткачества началось лишь после кризиса
1825 г., когда станки были вновь значительно
усовершенствованы. На протяжении ряда десятилетий рост механического
прядения и распространение прядильных фабрик служили могучим
рычагом расширения ручного ткачества. «...Машинное
прядение, — пишет Маркс, — доставляло пряжу так дешево и в таком
изобилии, что ручные ткачи, без всякого увеличения затрат,
сначала могли работать полное время. Таким образом их доход
увеличился. Отсюда наплыв рабочих в хлопчатобумажную ткацкую
промышленность, пока, наконец, 800 000 ткачей, вызванных
в Англии к жизни машинами Jenny [Дженпи], Throstle [ватером]
и Mule [мюльной машиной], не были убиты паровым ткацким
станком» 2.
Последующая история капитализма дает и другие примеры
того, как развитие какой-нибудь отрасли механической
промышленности влечет за собою временное расширение известной сферы
мелкого ручного производства, которое выполняет
дополнительные или подсобные операции, технически и экономически еще не
созревшие для механизации. Но никогда этот процесс не
приобретал тех масштабов, в которых он происходил в 1780—1825 гг., не
говоря уже о его влиянии на весь строй экономических отношений
общества.
1 Baines, History of the Cotton Manufacture, London 1835, p. 231—235, 237.
2 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 449—450.
245
Обработка шерсти, льна, шелка, кожи, выделка скобяных
изделий, швейная, пищевая и деревообрабатывающая отрасли
промышленности были механизированы неизмеримо слабее, чем
обработка хлопка. Машиностроение, за исключением строительства
паровых двигателей, осуществлялось в основном еще ремесленно-
кустарным образом, зачастую в подсобных мастерских
хлопчатобумажных фабрик. Машины для производства машин
употреблялись еще в ничтожном количестве.
Фабричное производство уже определяло в начале 20-х годов
XIX в. все развитие английского хозяйства, оно <в корне изменило
экономическое лицо страны по сравнению с 70-ми годами XVIII в.
Но оно еще не преобладало, было лишь надстройкой над
мануфактурным и мелким ручным производством. Оно само вызвало
на некоторое время к жизни большие массивы мелкого
производства нового типа, подчиненного фабрике, являющегося придатком
к ней, особенно в ткацком деле.
Третья очень важная особенность развития фабричной
промышленности в Англии заключалась в том, что с первых ее шагов
огромная доля ее продукции вывозилась за границу. Механическое
производство возникло, росло и крепло в Англии как производство
не столько для национального, сколько для внешнего рынка. Это
относится прежде всего к хлопчатобумажной промышленности,
этой основе основ английского индустриального могущества
первой половины XIX в.
Англия. Производство и экспорт хлопчатобумажных изделий*
(в млн.. ф. ст.)
1780 г.
1800 г.
1815 г.
Стоимость продукции
хлопчатобумажной промышленности (в
текущих ценах)
Экспорт хлопчатобумажных изделий
(в неизменных ценах)
Экспорт хлопчатобумажных изделий
(в текущих ценах)
Весь экспорт (без реэкспорта; в
текущих ценах)
2,0
0,4
8,0
5,8
23**
22,3
20,6
51,6
* Mulhall, Dictionary of Statistics, London 1909, p. 370; Baines, History of the
Cotton Manufacture, London 1835, p. 350.
•* 1814 r.
В первой четверти XIX в. на внешний рынок шло в среднем
около двух третей продукции английской хлопчатобумажной
промышленности. В последующие полвека .эта цифра поднялась ещ&
выше.
m
Англия. Производство и экспорт хлопчатобумажных изделий*
(в млн. англ. фунт, в среднем за год)
Производство
хлопчатобумажной
пряжи
Экспорт
хлопчатобумажной пряжи
Экспорт в % к про-
1819-1821 гг.
106,5
1 70,9
66,6
1829-1831 гг.
216,5
145,9
67,4
1844-1846 гг.
523,3
373,7
71,4
1859-1861 гг.
910,0
725Д
79,7
1880-1882 гг.
1 324,9
1 124,4
84,9
• Ellison, The Cotton Trade of Great Britain, London 1886, p. 59.
Английская хлопчатобумажная промышленность, а вместе
с нею и вся английская индустрия не могли бы развиваться столь
быстро в первой половине XIX в., если бы они зависели лишь от
емкости внутреннего рынка и от условий его расширения. Росту
английского экспорта фабричных изделий благоприятствовали
торговое и морское превосходство Англии, которыми она обладала
и до промышленной революции, и то, что она владела
крупнейшими колониями. Главную же роль здесь сыграл тот факт, что
Англия далеко опередила всех в развитии механической
промышленности. Внедрение машин вело к удешевлению английских
товаров, их низкие цены были могучим оружием-в борьбе за новые
рынки.
Англия. Цена 1 фунта бумажной пряжи JNs 100*
(в шиллингах)**
1786 г.
38
1790 г.
30
1800 г.
97,
1807 г.
67*
1832 г.
3
• Porter, The Progress of the Nation, London 1851, p. 181.
•• Цифры несколько округлены.
На основе технической революции Англия завоевала
промышленную монополию, под знаком которой мировая
капиталистическая экономика развивалась вплоть до последней трети XIX в.
Рост превосходства английской индустрии был облегчен
наполеоновскими войнами. Будучи инициатором и организатором
антифранцузских коалиций, Англия воевала главным образом чужими
руками и экономически крепла в период этих войн, которые
истощали ее врагов и союзников. Континентальная блокада
затруднила английским, товарам доступ на некоторые европейские
Ж
рынки, но победа над Францией на море облегчила Англии захват
заморских рынков и расширение ее колониальных владений,,
население которых уже в 1815 г. исчислялось в 126 млн. человек *.
Энгельс следующим образом излагает историю завоевания
Англией промышленной монополии:
«Около середины прошлого века хлопчатобумажная
промышленность сосредоточивалась главным образом в Англии, и
поэтому естественно, что именно здесь, при быстро возрастающем
спросе на хлопчатобумажные изделия, были изобретены машины,
которые с; помощью парового двигателя революционизировали
сперва хлопчатобумажное производство, а вслед затем и всю
текстильную промышленность. Обширные и легко доступные
месторождения каменного угля в Великобритании благодаря пару стали
теперь основой процветания страны. Обильные залежи железной
руды, расположенные вблизи от каменного угля, облегчили
развитие железоделательной промышленности, получившей новый
стимул в связи со спросом на машины и оборудование. Далее,
в самый момент этой революции всей промышленной системы
начались антиякобинские и наполеоновские войны, которые
приблизительно на двадцать пять лет вытеснили с морей корабли почти
всех конкурировавших наций и, таким образом, дали английским
промышленным товарам фактическую монополию на всех
заатлантических и на некоторых европейских рынках. Когда
в 1815 г. мир был восстановлен, Англия со своими фабриками, на
которых применялся пар, была в состоянии снабжать весь мир,
между тем как в других странах паровые машины были еще почти
неизвестны. В фабричном производстве Англия опередила их
в огромной степени» 2.
ПЕРВЫЕ РОСТКИ ФАБРИЧНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
ВО ФРАНЦИИ, ГЕРМАНИИ, США И РОССИИ.
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПРЕВОСХОДСТВО АНГЛИИ
Промышленный переворот, превративший Англию в первую
в истории страну фабричного производства, развертывался на
основе экономических законов, значимых для всех стран, ставших
на путь капиталистического развития. Процесс перехода к
машинной индустрии носил поэтому международный характер, но
развивался он неодновременно и весьма неравномерно. Его сроки,
масштабы и темпы определялись в каждой стране особенностями
ее исторического развития, всей совокупностью ее экономических
и политических условий. Решающее значение имела уже
достигнутая в ней степень развитости капитализма в целом,
капиталистической домашней промышленности и мануфактуры в
особенности.
1 См. В. И. Ленин, Тетради по империализму, стр. 208.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XV, стр. 571.
248
Английская буржуазия пыталась помешать росту фабричной
системы в других государствах. Сама она охотно использовала
заграничные изобретения для механизации производства. Так,
например, построенный во Франции станок Жаккара для обработки
шелка был усовершенствован и «получил широкое применение
в Англии раньше, чем на его родине. В то же время в конце
XVIII в. в Англии были изданы законы, строжайше запрещавшие
вывоз машин, их моделей и чертежей, эмиграцию специалистов
фабричного дела. Для уничтожения зачатков машинной
индустрии за рубежом Англия прибегала и к демпингу. Само
экономическое превосходство Англии позволяло ей душить более
слабую промышленность других стран. Не случайно первые очаги
фабричной индустрии окрепли в США, Германии и Франции
в годы, когда разрушительное давление английской конкуренции
ослаблялось чрезвычайными обстоятельствами: континентальной
блокадой, войнами. Когда же период наполеоновских войн
кончился, для промышленности этих стран наступили тяжелые
времена.
Промышленная монополия Англии, ее господство на
международном рынке, ее конкуренция создавали дополнительные
трудности для развития фабричной системы в Германии, Франции и
других странах. Они усиливали противоречия, сопряженные с этим
развитием. Издержки борьбы против разорительной конкуренции
с Англией перекладывались на народные массы, усиливая их
обнищание. В таких странах, как колониальная Индия, эта
конкуренция приносила только разрушение местной промышленности,
основанной на ручном труде, только ломку старых экономических
отношений, обрекавшую широкие слои населения на величайшие
лишения. Однако в тех странах, где само развитие капитализма
уже подготовило известную почву для перехода к машинной
индустрии, влияние английской конкуренции носило двойственный
характер: она создавала не только дополнительные трудности,
но и дополнительные стимулы для этого перехода, усиливала его
необходимость. Большое значение имело то, что эти страны могли
опереться на опыт Англии: вопреки противодействию английской
буржуазии развитие фабричной системы происходило на
европейском континенте и в США главным образом на основе
использования техники аглийской машинной индустрии.
Общие последствия промышленного переворота в Англии были
многообразны и сказались во всех уголках земного шара, начиная
от Европы, где он открыл новую страницу экономической истории,
и кончая Африкой, где усилилась охота работорговцев за негра:-и
для американских хлопковых плантаций.
Во Франции первые механические хлопкопрядильни были
построены в 80-х годах XVIII в. Значительное распространение они
получили в 1805—1810 гг., когда был закрыт доступ английским
249
изделиям во Французскую империю, а недостаток хлопка,
обусловленный континентальной блокадой, еще не приобрел острых
форм. В 1808 г. во Франции насчитывалось 326 хлопкопрядильных
фабрик с 955 тыс. веретен1. К 1825 г. число механических
хлопчатобумажных веретен примерно удвоилось 2. Потребление хлопка
(чистый импорт) увеличилось во Франции за 1789—1825 гг.
в 5 раз — с 4,8 до 24,7 тыс. т. Механическое хлопкопрядение
одержало во Франции за этот период окончательную победу, ручная
самопрялка была почти полностью вытеснена. Успешно
развивалось фабричное ситцепечатание. Машины приводились в
движение конным приводом или водяной силой, паровые двигатели
применялись весьма редко. Механические ткацкие фабрики были
исключениями, ткачество производилось вручную и было
организовано как домашнекапиталиотическое производство.
Заметные успехи, хотя и меньшие, чем в обработке хлопка,
были достигнуты в механизации шерстопрядения. Первые
фабрики механического кардочесания и прядения кардной шерсти
возникли во Франции в начале XIX в. Быстрое внедрение машин
началось с 1810 г., когда недостаток хлопка в годы
континентальной блокады усилил опрос на шерстяные ткани. (Потребление
шерсти к 1812 г. выросло до 46 тыс. т против 17 тыс. т в 1789 г.)
Число механических шерстопрядилен в департаментах Ариеж, Од,
Эро, Ардеш увеличилось, например, за 1810—1814 гг. с 9 до 90 3.
Шерсточесальные машины и механическое прядение чесаной
шерсти стали особенно внедряться после наполеоновских войн.
Дюпен в своей опубликованной в 1827 г. обстоятельной
монографии рисует картину серьезных достижений фабричной системы
в шерстяной промышленности Франции. Он упоминает о 42
механических прядильнях в Эльбёфе (Нижняя Сена) с водяными
двигателями и о 44 суконных фабриках с 6 тыс. рабочих в Лувье
и т. д.4 Многие из этих предприятий были, однако, соединением
фабрики и раздаточной конторы домашней -промышленности.
Ручной ткацкий станок царил в шерстяной промышленности еще
в большей мере, чем в хлопчатобумажной.
Известные успехи были достигнуты во Франции в развитии
машинострения. Дюпен и другие исследователи французской
промышленности первой четверти XIX в. упоминают о
многочисленных мастерских текстильного машинострения, о нескольких
мастерских по производству паровых машин.' Некоторые из них
давали значительную продукцию. Так, например, уже в 1806 г.
функционировала большая мастерская, выпускавшая десятки
тысяч веретен в год. Но до уровня английского машиностроения
1 Ballot, L'introduction du machinisme dans I'industrie francaise, Paris
1923, p. 121—126.
2 Наша оценка, сделанная на основе цифр о динамике продукции пряжи.
* Ballot, op. cit., p. 222—223.
4 Charles Dupin, Forces productives et commerciales de la Eraace, Paria
1827, p. 41, 52.
25Ц
Франции было очень далеко. В особенности это относилось к
строительству паровых машин. Машины для производства машин, ко-
Tqpbie и в Англии еще не получили большого распространения, во
Франции применялись еще реже. Развитие французского
машиностроения тормозилось недостатком квалифицированных рабочих и
в особенности технической отсталостью французской черной
металлургии, в которой новые методы производства (плавка чугуна
на каменном угле, пудлингование) внедрялись крайне медленным]!
темпами. Первый завод по производству железа на минеральном
топливе был пущен во Франции лишь в 1820 г.
Несмотря на значительные успехи крупного фабричного
производства, Франция 20-х годов XIX в. была еще по преимуществу
страной мелкого ручного производства, мануфактура и домашне-
каииталистическая система играли в промышленности решающую
роль. В сельском хозяйстве Франции в 1818 г. было занято почти
три пятых населения, в мануфактурах, ремесле и на фабриках —
лишь 13% населения 1.
Сохранению домашней промышленности, ее конкуренции
с зарождавшейся фабричной системой во Франции способствовало
значительное увеличение за годы революции числа мелких
земельных собственников за счет раздела конфискованных земель
монастырей и аристократии. Клочки земли, недостаточные для
пропитания семьи, вынуждали работать на скупщика и раздатчика за
ничтожную плату и в то же время ограничивали приток рабочей
силы на фабрики. Как далеко отстала Франция от Англии в
развитии промышленности, видно из того, что в 1825 г. она
потребляла в три раза меньше хлопка, добывала в десять раз меньше
угля, производила в три раза меньше чугуна, хотя значительно
превосходила Англию по размерам населения.
Германия, раздробленная на несколько десятков государств,
истощенная наполеоновскими войнами, опутанная в
хозяйственной и политической жизни пережитками феодализма, сильно
отставала в промышленном развитии не только от Англии, но и от
Франции. В 1810 г. цеховые ограничения были в Пруссии в
известной мере устранены, но вплоть до 1818 г. в ней существовало
67 внутренних таможенных границ, мешавших развитию торговли.
После их уничтожения оставался тариф, затруднявший торговлю
Пруссии с Саксонией и другими немецкими государствами.
Личная зависимость крепостных крестьян была законодательно
упразднена в Пруссии и Баварии лишь в 1807—1808 гг., в ряде
других германских государств еще позже — в 1810—1820 гг. Но
даже в канун революции 1848 г. «феодальная система
землевладения преобладала почти всюду. Землевладельцы сохранили даже
право суда над держателями их земли... В одних местностях
феодализм процветал более, чем в других, но нигде, за исключением
1 Moreau de Jonnes, Le солшшшз dn dix-neuvieme siecle, t. I, Paris 1825,
p. 49..
251
левого берега Рейна, не был совершенно разрушен» 1.
Экономическое раскрепощение крестьян — узаконение их права
собственности на землю, освобождение их от феодальных повинностей шло
очень медленно и в мучительных для крестьян формах. В Пруссии,
например, по закону 1811 г. помещики могли экспроприировать
до половины крестьянской земли. Массовая экспроприация земель
способствовала увеличению армии полностью лишенных средстш
производства и батраков с наделом. Выкупные платежи крестьян,
достигнув к революции 1848 г. огромной цифры в 900—
1000 млн. мар., стали важным источником накопления денежного
капитала. И экспроприация крестьянских земель и выкупные
платежи усиливали предпосылки капиталистического развития.
Однако сохранение сильнейших пережитков феодализма в
сельском хозяйстве чрезвычайно тормозило рост и внутреннего рынка
и фабричной промышленности в Германии.
Зачатки фабричной системы появились в Германии в начале
XIX в. Первая механическая хлопкопрядильня была построена
в 1796 г., к 1805 г. было организовано производство прядильных
машин и паровых двигателей. Основной сферой применения
машин, как и в Англии, стало хлопкопрядение. Континентальная
блокада, затруднившая ввоз английских товаров, несколько
ускорила развитие германской хлопчатобумажной промышленности.
В главном ее центре, в Саксонии, в 1812 г. насчитывалось около
*Д млн. веретен против нескольких тысяч веретен в начале века.
После окончания континентальной блокады рост германской
промышленности вновь замедлился. В 1825 г. в Германии было лишь
около 450 тыс. механических хлопчатобумажных веретен 2, т. е.
примерно в 15 раз меньше, чем в Англии, в 4 раза меньше, чем во
Франции, и почти в 2 ра'за меньше, чем в США. Считая по 3—4 тыс.
веретен на одну фабрику (в 1830 г. в Саксонии на одну хлопко-
прядильню приходилось в. среднем 4,3 тыс. веретен), можно
заключить, что в 1825 г. в Германии было около 110—150
хлопкопрядильных фабрик. Ткацкие же фабрики насчитывались
единицами. Вплоть до середины XIX в. Германия в силу своей
отсталости и неспособности противостоять английской конкуренции
ввозила гораздо больше пряжи, чем хлопка.
Пруссия. Импорт для внутреннего потребления за трехлетия*
(в тыс. ц)
Хлопка
1823-1825 гг.
104
172
1826-1828 гг.
139
263
* Ferber, Beitrage zur Kenntnis des gewerblichen und commerciellen Zustandes der
preussischen Monarchie, Berlin 1829, S. 8—9.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VI, стр. 17.
2 Экстраполировано нами. — Л. М.
252
Потребность в пряже в 20-х годах покрывалась в Пруссии
внутренним производством лишь на одну треть. Расширение
производства тканей, которое судя по динамике числа станков,
за первую четверть XIX в. примерно утроилось *, шло в основном
за счет увеличения импорта пряжи. И если отдельные сорта
германских тканей уже успешно конкурировали с английскими на
германских ярмарках, то это объясняется тем, что в области
ткачества Германия отставала не столь сильно, ибо и в Англии еще
преобладал ручной станок.
Распространение паровых машин в Германии шло крайне
медленно. В 1812 г. в саксонской хлопчатобумажной
промышленности, которая была главным очагом нарождавшегося фабричного
производства, не было ни одного парового двигателя, 13°/о веретен
еще приводились в движение вручную, 29°/о — конной тягой и
58% — водой. В нашем распоряжении нет цифр о числе паровых
машин в Германии в 1825 г., но, судя по оценкам, относящимся
к более позднему периоду, они употреблялись в ничтожном
количестве. В металлургии царил технической застой, плавка руды на
минеральном топливе и процессы пудлипгования почти не
применялись. Во всей германской промышленности в целом еще
преобладало домашнекапиталистическое производство,
фабричная система играла незначительную роль даже в Саксонии, где
она была наиболее развита.
В Соединенных Штатах Америки, развитие механической
промышленности началось после войны за независимость.
Население страны быстро росло, увеличившись с 3,9 млн. в 1790 г. до
12,9 млн. в 1830 г. 2 Промышленный переворот в Англии
стимулировал развитие хлопководства в США. Оно особенно
ускорилось после изобретения в 1793 г. хлопкоочистительной машины
«коттон-джин», при помощи которой один рабочий мог совершать
работу, для которой раньше требовался ручной труд 50—100
человек. Хлопок стал важнейшей статьей экспорта США.
США. Экспорт *
(в млн. долл.)
1790 г.
19,7
0,1
1807 г.
48,7
14,2
1818 г.
73,9
31,3
1825 г.
66,9
36,8
• Guetter, Statistical Tables relating to the Economic Growth of the United States,
Philadelphia 1924, p. 18, 25.
1 Количество бумаготкацких станков выросло в Пруссии за 1806—
1825 гг. с 7,3 тыс. до 22,1 тыс.
2 Historical Statistics of the United States, US Department of Commerce,
1949, p. 25.
253
Развитие хлопководства было вместе с тем и прогрессом
рабства. Количество рабов выросло в США с 697 тыс. в 1790 г. до
1,5 млн. в 1820 г., 2 млн. в 1830 г. и 4 млн. в 1860 г. !
Рабство и работорговля в первой половине XIX в. были одной
из основ развития фабричного производства в Англии и в других
странах, труд рабов обеспечивал сырьем важнейшую отрасль
промышленности того периода 2.
Развитию хлопчатобумажной промышленности в США
благоприятствовали избыток и дешевизна -сырья и отсутствие
цеховой регламентации производства. Недостаток рабочих рук,
связанный и с малонаселенностью страны, а главным образом с
наличием свободных земель, стимулировал внедрение машин.
В США, раньше чем в других странах, приобрела серьезное
значение компанейская форма промышленных предприятий,
облегчившая мобилизацию капиталов для строительства фабрик. Это
не были еще акционерные общества в современном смысле слова,
а торгово-промышленные товарищества с ограниченным числом
участников.
США. Потребление хлопка*
(в тыс. кип)
Всего
В том числе на фабриках ....
1790 г.
11,0
1800 г.
36,0
0,5
1805 г.
44,0
1,0
1810 г.
64,0
10,0
1815 г.
90,0
90,0
1827 г.
149,0
149,0
* Guetter, Statistical Tables relating to the Economic Growth of the United States,
Philadelphia 1924, p. 35. /
1 Cuetter, Statistical Tables relating to the Economic Growth of the
United States, Philadelphia 1924, p. 7.
2 Характеризуя роль американского хлопка и роль рабства в США в
развитии фабричной системы, Маркс писал в 1861 г.:
«Хлопковая монополия рабовладельческих штатов американского Союза
является не естественной, а исторической монополией. Она росла и
развивалась одновременно с монополией английской хлопчатобумажной
промышленности на мировом рынке. В 1793 г., вскоре после эпохи великих механических
изобретений в Англии, один коннектикутский квакер, Эли Уитни, изобрел
коттон-джин, хлопкоочистительную машину, отделяющую волокна
хлопчатника от хлопковых семян. До этого изобретения при самой напряженной
работе в течение дня один негр едва мог очистить от семян 1 фунт хлопкового
волокна. После же изобретения коттон-джина старая негритянка легко могла
давать 50 фунтов хлопкового волокна в день, а позднее постепенные
усовершенствования удвоили производительность этой машины. Оковы,
тяготевшие на хлопковой культуре в Соединенных Штатах, были теперь разорваны.
Развиваясь, рука об руку с английской хлопчатобумажной промышленностью,
она быстро выросла в коммерческую великую державу. В течение этого
развития Англия иногда, повидимому, страшилась монополии американского
хлопка как зловещего призрака... Высказывались опасения по поводу того,
что промышленность Ланкашира и Йоркшира зависит от самодержавия
рабовладельческой плетки в Георгии и Алабаме... Но филантропия не творит
истории, в особенности торговой истории» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т.
XII, ч. II, стр. 253—254).
254
Первые карликовые хлопкопрядильные фабрики стали
возникать в США уже в 80-х годах XVIII в. Но вплоть до 1808 г. их
роль была ничтожна.
Потребление хлопка быстро росло и в последние десятилетия
XVIII в., но на основе развития ручного прядения. А с 1808 по
1815 г., за семь лет, фабрика полностью вытеснила ручное
прядение. В декабре 1807 г. правительство США в ответ на
ограничения, которые чинились континентальной блокадой
американской торговле, запретило ввоз товаров из Европы в США и
заграничные рейсы американских судов. В 1809 г. эмбарго было
смягчено, но континентальная блокада продолжала тормозить
внешнюю торговлю США. Со второго квартала 1812 г. внешняя
торговля США была вновь парализована войной с Англией,
продолжавшейся до конца 1814 г. Годы глубочайшего разрушения
внешнеторговых связей США были благодетельны для
американской промышленности, временно освободившейся от британской
конкуренции и выигравшей от резкого снижения цены на
хлопок, вызванного упадком экспорта. Как развивалась в этот период
хлопчатобумажная промышленность США, показывают
следующие данные:
США. Число механических веретен на хлопчатобумажных фабриках*
(в тыс.)
1801 г.
2
1807 г.
8
1808 г.
39
1810 г.
90—122
1816 г.
500
1825 г.
800
* Grothe, Die Industrie America's, Berlin 1877, S. 309; Guetter, Statistical Tables
relating to the Economic Growth of the United States, Philadelphia 1924, p. 35; А.
Саймоне, Социальные силы в американской истории, перев. с англ., стр. 96.
В 1815—1820 гг. под влиянием наплыва британских товаров
хлопчатобумажная промышленность США прошла через полосу
упадка, но в 20-х годах начался новый рост, и к 1825 г. США
имели уже 800 тыс. механических веретен, обогнав по
количеству веретен на душу населения и Германию и Францию. По
своим средним размерам фабрики США первой четверти XIX в.
сильно уступали английским. Лишь отдельные из них имели по
10—15 тыс. и больше веретен. Ткачество же, как и в Европе,
оставалось в первой четверти XIX в. сферой почти
безраздельного царства домашнего ручного производства. В качестве
двигательной силы на прядильных фабриках применялись вода и
конная тяга, паровые машины употреблялись в ничтожном
количестве. В целом в хлопчатобумажной промышленности США еще
преобладала домашнекапиталистичесжая система производства.
Продукция хлопчатобумажных фабрик оценивалась в 1820 г. в
4,8 млн. долл., между тем как стоимость всех изделий хлопчато-
255
бумажной промышленности США уже в 1810 г., когда хлопка
было потреблено в два раза меньше, оценивалась в 26 млн. долл.
В шерстяной промышленности США процесс внедрения
фабричного производства начался позже и протекал медленнее, чем
в обработке хлопка. В 1810 г. на фабриках производилось лишь
4°/о всех шерстяных изделий. Наибольшее распространение
получили кардные машины, которых в 1810 г. насчитывалось уже
1776. Эти машины не подорвали домашней промышленности,
поскольку основные процессы выполнялись вручную. Даже в
начале 20-х годов отмечается медленность внедрения не только
ткацких, но и шерстопрядильных машин. Крупные шерстяные
фабрики начали возникать лишь с 1830 г.
Металлургия и угольная промышленность США развивались
в первой четверти XIX в. вяло, техника их была застойной.
Добыча угля находилась в младенческом состоянии. Первая домна
на минеральном топливе была пущена в США лишь в 1837 г.
Паровые машины применялись в США в первой четверти XIX в.
редко. Машиностроение еще не окрепло. В 1826 г. американские
машины для обработки хлопка стоили в США в 50 раз дороже,
чем английские. Только в последующее десятилетие эта разница
была сведена к минимуму. В промышленности США ручное
производство еще преобладало в огромной степени. Из 2881 тыс.
самодеятельного населения США в 1820 г. на долю сельского
хозяйства приходилось 2071 тыс. человек (72%), на долю
промышленности и ремесла — 358 тыс. (12%). США, таким образом,
были страной со слабо развоатой промышленностью, огромным
преобладанием сельского хозяйства, в самой промышленности
еще царил, за исключением хлопкопрядения, ручной труд1.
В России первые ростки фабричной промышленности также
появились в конце XVIII — начале XIX в. Однако они были
здесь гораздо слабее и развивались значительно медленее, чем в
странах, о которых шла речь выше, несмотря на замечательные
достижения русских изобретателей в области создания новых
типов машин. Уже в 1763—1766 гг. Ползунов построил первую в
мире паровую машину, годную не только для подъема воды, но
и для приведения в действие рабочих механизмов. Известно, что
паровая машина Уатта была приспособлена для универсального
применения лишь в 1785 г. Она была гораздо совершеннее ма-
1 В переписи 1900 г. дается следующая официальная характеристика
темпов и сроков перехода к машинной индустрии в США:
«Фабричная промышленность впервые утвердилась в США в период
эмбарго и войны 1812 г... Производство хлопчатобумажных и шерстяных
тканей быстро перешло от кустаря на фабрику. Но даже в этих отраслях
домашняя промышленность продолжала преобладать вплоть до десятилетия
между 1820 и 1830 годами. Только около 1840 г. фабричный способ
производства широко распространился в других отраслях промышленности и начал
быстро вытеснять с рынка произведенные ручным трудом товары, которыми
до сих пор снабжало себя каждое поселение» (см. Twelfth census of the United
States, taken in the year 1900, Washington 1902, vol. VII, part I, p. Iiii).
256
шины Ползунова, но приоритет создания парового двигателя для
рабочих машин принадлежит Ползунову. В России же возникло
в 1760 г. и первое механическое прядильное предприятие,
оборудованное машинами, созданными талантливым изобретателем
Глинковым1. Эти машины механизировали процесс прядения в
гораздо меньшей мере, чем изобретенная позднее машина Ар-
крайта, но для своего времени они были серьезным техническим
достижением.
Крепостнический строй, однако, тяжкими оковами тормозил
творчество изобретателей и крайне затруднял внедрение машин
в хозяйство страны. Распространение паровых машин и развитие
фабричной системы шли в России в конце XVIII и первые
десятилетия XIX в. ничтожными темпами, хотя отдельные, подчас
довольно крупные, фабрики появились в ней довольно рано.
Первыми значительными механическими предприятиями
России были машиностроительный завод Берда, основанный в 1792 г.,
и Александровская мануфактура, возникшая в 1798 г. Рабочие
механизмы приводились в движение паром на заводе Берда с
1795 г., на Александровской мануфактуре — с 1805 г. Последняя
выросла к 1828 г. в крупнейшую хлопчатобумажную фабрику с
4 тыс. рабочих, каких было немного и в Англии. В 1828 г.
«Журнал мануфактур и торговли» опубликовал список девяти
действовавших тогда хлопкопрядильных фабрик, с оговоркой, что список
неполон. В среднем они имели свыше 3 тыс. веретен каждая, на
некоторых число веретен доходило до 7—8 тыс. — цифры не
малой для того времени. С 1817 г. в России начали строить
механические ситцепечатные фабрики, оборудованные
цилиндрическими машинами. Одна из таких фабрик в Петербурге имела в
1828 г. 80 цилиндров и паровой двигатель2. По интересному
подсчету, произведенному на основе архивных данных Струмили-
ным, в России «с 1815 по 1830 г. ...одних лишь паровых машин
внутреннего производства внедрялось ежегодно не меньше
десятка, а в сумме за пятнадцать лет — до 150 паровых двигателей,
около 650 разных механических станков, до 975 прядильных
машин и свыше 3 тыс. разных других машин — подъемных кранов,
прессов, насосов, вальцов и тому подобных механизмов» 3.
Как и в других странах, главной сферой распространения
машин в России было хлопчатобумажное производство, в
развитии которого были достигнуты в первой четверти XIX в. заметные
успехи. Выработка бумажных тканей увеличилась за 1804—
1825 гг. с 6 до 42 млн. аршин, количество рабочих, занятых в
хлопчатобумажной промышленности, возросло за этот период с
8 до 47 тыс. По темпам роста хлопчатобумажная промышленность
1 См. Данилевский, Русская техника, Л. 1947, стр. 141—151.
2 См. П. А. Хромов, Очерки экономики текстильной промышленности
СССР, М.—Л. 1946, стр. 17—19, 24—25.
3 С. Г. Струмилин, Промышленный переворот в России, М. 1944,
стр. 29—30.
17 Л. А. Меидельсон
257
шла впереди других отраслей. В то время как число рабочих,
занятых в ней, увеличилось за 1804—1825 гг. почти в 6 раз,
общее число рабочих в обрабатывающей промышленности
России увеличилось за эти годы лишь в 2,2 раза (с 95 тыс. до
210 тыс. без Польши и Финляндии) 1. В отличие от других
отраслей промышленности на хлопчатобумажных предприятиях почти
не применялся крепостной труд, в 1825 г. 95% рабочих были
вольнонаемными, и это было одним из важнейших факторов
более высоких темпов развития. Характерно далее, что уже в
1813—1814 гг. около двух третей рабочих хлопчатобумажной
цромышл-енност-и было занято в крупных предприятиях с числом
рабочих свыше 200 в каждом, в том числе около одной трети в
крупнейших предприятиях — свыше 1000 рабочих в каждом.
Конечно, многие из этих предприятий были сочетанием
мануфактуры и раздаточной конторы, большинство рабочих зачастую
работало у себя на дому, но эти цифры тем не менее говорят о
довольно высокой концентрации не только капитала, но и
производства в хлопчатобумажной промышленности России уже в
младенческий период ее развития.
Однако и в области развития хлопчатобумажного
производства Россия сильнейшим образом отставала от других стран.
Даже в 1843 г. в ней насчитывалось лишь 350 тыс. механических
хлопкопрядильных веретен, т. е. примерно столько же, сколько
их было в Германии в 1815 г., в три раза меньше, чем во
Франции в 1810 г., и почти в двадцать раз меньше, чем в Англии
в 1817 г. В 1829 г. Россия ввезла лишь 2,9 тыс. т хлопка против
31,8 тыс. г, импортированных во Францию, и 87,1 тыс. г —в
Англию. В 1821 — 1825 гг. хлопка в Россию ввозилось в 3,3 раза
меньше, чем хлопчатобумажной пряжи. Производство бумажных
тканей расширялось главным образом на основе переработки
английской пряжи. В хлопкоткачестве безраздельно царил
ручной труд. Только в 40-х годах в России возникают первые
механические ткацкие фабрики. В суконной и других отраслях
промышленности, где решающую роль играл труд крепостных,
прогресс фабричной системы был еще меньшим. Можно считать
вполне обоснованным вывод Струмилина, что в России «в первую
треть XIX века фабрики возникают еще спорадически и
мануфактура продолжает свое господство почти безраздельно» 2.
Усиливающееся экономическое отставание, характерное для
России этого периода, особенно ярко сказалось в
металлургической промышленности. Еще в конце XVIII в. Россия могла
гордиться своей металлургией. Она занимала первое место в мире
по выплавке чугуна, по экспорту черных металлов, по мощности
и производительности доменных печей. В последние десятилетия
XVIII в., в разгар промышленного переворота в Англии, послед-
1 С. Г. Струмилин, Промышленный переворот в России, М. 1944,
стр. 28.
2 Там же, стр. 27.
258
яяя покрывала значительную часть своих возросших
потребностей в железе импортом русского металла. В 1793—1795 гг.
Россия ежегодно вывозила около 50 тыс. т железа, в 1798 г. только
Англия ввезла 40 тыс. т русского железа, количество примерно
равное трети ее собственного производства. Но уже в первом
десятилетии XIX в. Англия, развивавшая свою металлургию на
новой технической основе, заменившая в домнах древесный уголь
каменным и перешедшая от кричного способа выработки железа
к пудлинговому, обогнала Россию по производству черных
металлов. В 1825 г. выплавка чугуна в России была уже в 3,6 раза
меньше, чем в Англии, и заметно ниже, чем во Франции. Крепостной
труд, на базе которого русская металлургия испытала мощный
подъем в XVIII в., стал величайшим тормозом ее развития в XIX в.
Мы видим, что и за пределами Англии зачатки фабричного
производства появились уже в конце XVIII в. и что к 1820—
1825 гг. во Франции и США, главным образом в обработке хлопка,
машины и капиталистическая фабрика уже играли существенную
роль. На основе внедрения машин значительно выросла и вся
промышленность этих стран. Но Англия гигантски их опередила.
Число механических веретен в хлопчатобумажной промышленности
(в тыс.)
Годы
1787
1800—1801
1804—1807
1810—1812
1815—1817
1819—1821
1825
Англия
1951
—
—
5 067
6 645
—
—
Франция
429
572
1040
—
1800—2000
Германия
2—3
—
275—300
350
450
США
2
8
90—122
500
325
800
Экономическое превосходство Англии в хлопчатобумажной
промышленности, этой решающей отрасли фабричной индустрии
того периода, было огромным.
В начале 20-х годов XIX в. Англия имела примерно в че-
тыре-пять раз больше механических хлопчатобумажных веретен,
чем Франция, и почти в 20 раз больше, чем Германия, хотя по
количеству населения она сильно уступала этим странам.
Численность населения
(в млн. человек)
Годы
1800/01
1830/31
Соединенное
королевство
16,2
24,4
В том числе
Великобритания
10,9
16,5
Франция
27,3
32,5
Германия
23,2
29,7
США
5,3
12,9
17* 259
Далеко вперед выдвинулась Англия также и по развитию
черной металлургии.
Выплавка чугуна в 1825 г.
(в тыс. т)
Англия 590 США 91
Франция 200 Австро-Венгрия .72
Россия 158 Германия 40
Техника металлургического производства была в Англии
неизмеримо выше, чем в других странах. Англия уже полностью
отказалась к этому времени от плавки чугуна на древесном угле,
которая еще почти безраздельно царила за ее пределами. Это
дало мощный толчок развитию английской угольной
промышленности. В начале 20-х годов XIX в. Англия добывала уже больше
14 млн. т угля в год, в то время как во Франции и Пруссии
добывалось примерно по 1 млн. г, а в США — лишь 50—60 тыс. т.
Особенно велико было превосходство Англии в применении
паровых двигателей. В Англии в 1825 г. было уже около 15 тыс.
паровых машин мощностью в 375 тыс. л. с, во Франции — лишь
328 машин мощностью в 5 тыс. л. с, т. е. в 75 раз меньше по
мощности, чем в Англии. По Германий нет за этот период общих
данных, но положение вещей ярко иллюстрируется тем фактом,
что в 1837 г. в Пруссии функционировали лишь 423 паровые
машины хмощностью в 7,5 тыс. л. с.1 В промышленности США
в первой четвертой XIX в. паровые машины употреблялись тоже
в ничтожном количестве, на фабриках главным образом
применялась водная энергия.
Выше мы отмечали, что и в Англии в первой четверти XIX в.
крупное фабричное производство хотя и играло уже важную
роль, но все же отнюдь еще не преобладало, а было лишь
надстройкой иад мануфактурным и мелким ручным производством,
которое было организовано в основном на началах домашнекапи-
талистической системы и давало главную массу промышленной
продукции. В еще большей мере это относится к другим странам
и всему капиталистическому миру в целом. Это обстоятельство
предопределяло важнейшие особенности первых промышленных
кризисов.
ОБОСТРЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЙ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО
НАКОПЛЕНИЯ И ОБНИЩАНИЕ НАРОДНЫХ МАСС
В ПЕРИОД ПРОМЫШЛЕННОГО ПЕРЕВОРОТА
Промышленный переворот не был лишь революцией в
технике производства, переходом от ручного труда к машинному.
Он означал глубокие изменения в производственных отноше-
1 Yon Reden, Erwerbs und Verkehrs-Statistik des Konigstaats Preussen,
Teil I, Darmstadt 1853, S. 288.
260
ниях, переход к новой ступени (развития капитализма, а вместе
с тем и к новой ступени развития противоречий, присущих
капиталистическому способу производства. Ленин пишет: «Переход
от мануфактуры к фабрике знаменует полный технический
переворот, ниспровергающий веками нажитое ручное искусство
мастера, а за этим техническим переворотом неизбежно идет самая
крутая ломка общественных * отношений производства,
окончательный раскол между различными группами участвующих в
производстве лиц, полный разрыв с традицией, обострение и
расширение всех мрачных сторон капитализма, а вместе с тем
массовое обобществление труда капитализмом» *. Развитие
фабричной системы везде сопровождалось обострением противоречий
капиталистического накопления. Именно на этой основе и
складывались предпосылки для вступления в силу закона кризисов
и возникновения первых в истории капитализма кризисов
перепроизводства. В Англии, далеко обогнавшей все страны по
развитию машинной индустрии, раньше всего обнаружилось, что
накопление богатства на одном полюсе сопровождается при
капитализме накоплением нищеты на другом. Обнищание масс,
обусловленное общими закономерностями капиталистического
развития, к тому же усиливалось в Англии в конце XVIII и начале
XIX в. и специфическими историческими условиями этого
периода.
Норма прибыли английских фабрикантов периода
промышленного переворота была очень ■вышка. Она увеличивалась в
немалой мере за счет сверхприбыли, которая в значительной степени
имела монопольный характер. Сверхприбыль базировалась на
развивавшейся промышленной монополии Англии, на временной
монополии фабрикантов Англии в применении машин: и внутри
страны и особенно за рубежом фабричные изделия Англии в
основном конкурировали с изделиями ручного труда.
Сверхприбыль базировалась и на колониальной монополии Англии:
промышленный пере/ворот открыл новую эру в эксплуатации
колоний; резко выросла их роль как поставщиков дешевого сырья;
впервые в истории они выступили как важные
монополизированные рынки сбыта для английских фабричных продуктов.
Сверхприбыль базировалась и на преимуществах, которые давал
Англии ее мощный торговый флот. И сырье, и транспорт, и
машины, и уголь обходились английской буржуазии гораздо
дешевле, чем ее конкурентам2.
1 В. И. Ленину Соч., т. 3, стр. 397.
2 Даже о Франции, занимавшей второе место в мире по уровню
промышленного развития, путешественники сообщали в 1816 г., что ее сукна, хотя
и лучше по качеству, чем английские, но стоят в 2—3 раза, а бумажные —
почти в 2 раза дороже английских. (См. Е. В. Тарле, Рабочий класс во
Франции в первые времена машинного производства (1815—1831), М. 1928, стр.
20—21.) Для характеристики размеров прибылей фабрикантов характерен
следующий факт, приводимый Робертом Оуэном в его автобиография; фабри»
401
Английская буржуазия наживалась и на войнах с «Францией:
на военных поставках, на захвате французских рынков,
французских военных судов и товаров, на военных займах. За 1793—
1815 гг. государственный долг Англии разбух с 248 до 900 млн.
ф. ст., а платежи по государственному долгу повысились до
32,6 млн. ф. ст., что составило более 40% всех доходов
казначейства. Нажива на займах увеличивалась и за счет того, что они
выпускались по курсу, который был гораздо нитке наминала.
В итоге из 334 млн. ф. ст., прибавившихся к государственному
долгу за период правления Питта, правительство получило
наличными лишь 200 млн. ф. ст.1 Не случайно влиятельные круги
английской буржуазии были крайне недовольны Амьенским
договором 1802 г., принесшим короткий перерыв в войне с Францией2.
Английская буржуазия обогащалась и на быстро
развивавшейся в период промышленного переворота работорговле. «По
сравнению с англичанами работорговцы других стран были
мелкой рыбешкой...». «Английские суда вывезли из Африки почти в
четыре раза больше рабов, чем корабли всех остальных наций,
взятых вместе» 3.
Быстро росли и доходы земельной аристократии и крупных
капиталистических фермеров. В период промышленного
переворота произошло дальнейшее ускорение развития капитализма в
сельском хозяйстве. Еще в середине XVIII в. Англия оставалась
страной, экспортирующей продовольствие; вывоз пшеницы даже
поощрялся экспортными премиями. С последней трети века
положение радикально изменилось. В итоге быстрого роста
промышленности и городов сильно увеличилась емкость внутреннего
рынка сельскохозяйственных продуктов. Длительная война с
Францией создала дополнительный спрос на эти продукты для
армии. Ввоз же продовольствия затруднялся войной и особенно
хлебными законами,, введенными в 1791 г. и усиленными в 1815 г.
с целью поддержания высоких цен на зерно. Естественный в
этих условиях рост цен на сельскохозяйственные продукты
усиливался частыми неурожаями конца XVIII и начала XIX в. Все
это резко увеличивало ренту лендлордов и прибыли капиталисти-
кант муслина Самуель Ольдноу за одно лишь двухлетие перед кризисом
1792/93 г. получил 34 тыс. ф. ст. прибыли. Для тех времен это была огромная
цифра.(The Life of Robert Owen written by himself, 1857, p. 40).
1 Fenris Compendium of the English and Foreign Funds, Debts and
Revenues of all Nations, 13th Edition, rewritten by Robert Lucas Nash. London
1883, p. 10—11.
2 Историк Э. Сейу пишет об этом: «... крупные коммерсанты ...
выказывали резкое недовольство, в то время как беднота, наоборот, была
чрезвычайно довольна... огромные барыши военного времени, получавшиеся от
захвата французских ^торговых судов и от займов, сразу прекратились.
В результате торговый класс требовал войны, и вдохновляемые им
влиятельные газеты раздраженно призывали к разрыву с Францией» (История XIX
века. Под ред. проф. Лависса и Рамбо, т. 2, М. 1938, стр. 51—52).
3 Уильям 3. Фостер, Очерк политической истории Америки, М. 1953.
стр. 103; /. $. Ridding, They Came \n Chains, New York 1950, p. 17*
262
ческих фермеров, использовавших усовершенствованные,
недоступные мелкому крестьянству, орудия и методы производства:
железные плуги, рядовые сеялки, плодосеменное хозяйство
вместо трехпольной системы, сочетание полеводства с
животноводством, стойловое содержание скота и т. д.
Что же касается положения широких народных масс, то и
наиболее реакционные буржуазные историки и экономисты не
могут Отрицать резкого снижения их жизненного уровня в Англии
в конце XVIII и начале XIX в.
Судьба мелкого крестьянства была решена в Англии в
основном уже к середине XVIII в. Теперь ему были нанесены
последние сокрушительные удары. Оно разорялось, не выдерживая
конкуренции крупных капиталистических ферм. Разрушались
деревенские промыслы, бывшие важным подспорьем в бюджете
мелкого крестьянина, без которых он не мог просуществовать на
своем клочке земли. Поднялась новая мощная волна
экспроприации крестьянских земель путем огораживаний. В отличие от
времен Томаса Мора огораживания осуществлялись теперь на основе
специальных парламентских актов. В конце XV и в XVI вв.
процесс огораживания «совершался в форме отдельных
индивидуальных насилий, с которыми законодательство тщетно боролось
в течение 150 лет. В XVIII столетии обнаруживается прогресс
в том отношении, что сам закон становится орудием грабежа
народной земли, хотя независимо от этого крупные фермеры не
отказываются применять и свои собственные маленькие методы» Ч
Из всей зехмли, подвергшейся парламентскому огораживанию в
XVIII и XIX вв., 48,5% падает на 1793-1815 гг.2 За 43 года, с
1717 по 1760, парламентом был издан 241 акт об огораживании,
за последующие 36 лет (1761 — 1796) —1482 акта, а за 23 года,
с 1797 по 1820, — 1727 актов. Всего по этим актам было
огорожено более 1,6 млн. га земли3.
Массовое разорение было в период промышленного
переворота в Англии уделом не только мелкого крестьянства, но и
ремесла, основанного на личном труде: оно вытеснялось во многих
отраслях фабрикой, мануфактурой, домашнекапиталистическим
производством. Спрос на рабочие руки в этот период быстро
возрастал: увеличивалась армия фабричных рабочих, батраков на
капиталистических фермах, рабочих в домашнекапиталистиче-
ской промышленности, дополнявшей фабричную индустрию в тех
производственных процессах, которые еще не были
механизированы (ткачество и т. п.). Но еще быстрее росло
пролетаризированное население. Увеличивалась в разных формах резервная
армия труда. Безработица усиливалась тем, что внедрение
1 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 729.
2 В. М. Лавровский, Парламентские огораживания общинных земель
в Англии конца XVIII — начала XIX в., М. 1940 г., стр. 13.
3 А. Л\ Мортоп, История Англии, дерев, с ангд., М. 1950, стр. 275.
263
машин сопровождалось широким приме-нением женского и
детского труда, удлинением рабочего дня, для которого возникли
новые стимулы: каждый час бездействия машины рассматривался как
прямая потеря для капиталиста. Рвались связи промышленных
рабочих с землей, они теряли обрабатываемые ими клочки земли,
за счет которых они покрывали значительную часть потребностей
семьи. Классовая структура английского общества в целом
серьезно изменилась: резко вырос удельный вес той части
населения, единственным источником средств существования которой
является продажа рабочей силы, чья покупательная способность
определяется размерами реальной заработной платы. Динамика
же последней была в рассматриваемый период чрезвычайно
неблагоприятна для широких масс.
Уже одно изменение структуры промышленного пролетариата
в сторону увеличения доли женского и детского труда означало
падение средней заработной платы 1. В хлопкопрядении,
например, в 1806 г. средний заработок женщин был в 2,7 раза ниже
заработка мужчин, труд детей оплачивался еще хуже. В целом
заработная плата фабричных рабочих Англии в начале XIX в.
была ниже, чем рабочих домашнекапиталистической
промышленности в канун технической революции. Применение машин
принесло рабочим наряду с удлинением рабочего дня
интенсификацию труда. Для снижения заработной платы широко
применялись расплата продуктами, штрафы и другие уловки. Многие
фабрики в больших размерах применяли труд маленьких рабов,
окупая детей бедняков. На многих угольных шахтах,
принадлежавших лендлордам, углекопы находились на положении полукре-
постных. Таким образом, высокая прибыль фабрикантов. Англии
обеспечивалась в огромной мере тем, что машина явилась новым
мощным орудием усиления эксплуатации рабочих.
Промышленный переворот принес не только новую технику производства,
но и новые, более действенные методы выжимания прибавочной
стоимости, в том числе путем так ярко описанной в «Капитале»
Маркса бесчеловечной эксплуатации женщин и детей.
Преобладающая масса рабочих была занята в этот период в
Англии не на фабриках, а в домашнекапиталистической
промышленности. Фабрика зачастую сама была и раздаточной конторой
для рабочих ручного труда. Но именно для этой основной массы
рабочих влияние машины оказалось наиболее катастрофичным.
Борьба фабричного производства с ручным оплачивалась
чрезвычайным снижением заработной платы и неимоверным удлине*
нием рабочего дня рабочих ручного труда. Иллюстрацией могут
служить следующие данные.
1 Из 420 тыс. рабочих текстильной промышленности Англии в 1839 г,
взрослых мужчин было мецее V^, женгциц — 242 щс.? подростков щ
18 лет более -~ 80 тод
8М
Англия. Индекс поштучной оплаты ручных ткачей
в шерстяной промышленности*
1795 г.
100
1800 г.
75
1803 г.
65
1814 г.
54
1820 г.
25
1826 г.
127*
* Индекс составлен нами на основе данных Ad. Bowley, Wages in United Kingdom
in the Nineteenth Century, Cambridge 1900, p. 112.
И самое большое удлинение рабочего дня при максимальной
интенсификации труда не спасало ручных ткачей при столь
катастрофическом снижении сдельных расценок от резкого падения
их средненеделъной заработной платы. У ручных ткачей
шерстяной промышленности она снизилась, например, только за 1795—
1813 гг. больше чем в 2 раза, а последующие годы принесли
дальнейшее ее крутое падение 1. В хлопчатобумажной
промышленности этот процесс шел еще быстрее.
Англия. Средненедельная заработная плата ручных ткачей
хлопчатобумажной промышленности в Болтоне*
(в шиллингах)
1798 г.
30 ,
1800 г.
25
1806 г.
22
1808 г.
15
1810 г.
197*
1811 г.
14
1820 г.
9
* С. Я. Wood, The History of Wages in the Cotton Trade during the past Hundred
Years, London 1910, p, 107—108.
Чрезвычайно низкий уровень заработной платы в домашне-
капйталистической промышленности облегчал капиталистам ее'
снижение на фабриках, в горной промышленности, во всех
отраслях хозяйства.
Англия. Дневная заработная плата углекопов Шотландии*
(в шиллингах и пенсах)
1811-1812 гг.
4/11
1813 г.
4/0
1816 г.
4/7
1817 г.
4/0
1821 г,
3/3
Изменение за
1811-1821 гг.
~34о/0
* Ad. Bowley, Wages in the United Kingdom in the Nineteenth Century, Cambridge
1900, p. 102, 103.
Снижение жизненного уровня народных масс Англии
происходило в конце XVIII и начале XIX в. и под прямым воздействием
1 Ad. Bowley, Wages in United Kingdom in the Nmeteenth Century,
Cambridge 1900, p. HI,
265
войны. Англия воевала в основном чужими руками. Но все же
велики были финансовые издержки войны: союзников и
сателлитов приходилось покупать и субсидировать. Дорого стоили и
колониальные войны, которые Англия вела в эти годы, в том числе
война в Вест-Индии, подавление восстаний в Ирландии и т. д.
Буржуазия, как отмечалось выше, наживалась на военных расходах.
Трудящимся же они принесли разбухание налогового бремени.
«Подсчитано, — пишет об этом периоде Мортон, — что половина
из 10 шиллингов, зарабатываемых в неделю рабочим, забиралась у
него с помощью косвенных налогов» 1.
Косвенные налоги, инфляционные процессы в денежном
обращении увеличивали дороговизну жизни. По сравнению с 1779—
1788 гг. она повысилась в 1799—1808 гг. на 61%, в 1809-
1818 гг. — на 87%. После окончания наполеоновских войн
началось снижение стоимости жизни, и в 1820 г. она была примерно
на 25% ниже, чем в 1813 г., но все еще была выше, чем в 1792 г.,
на целых 57%. Особенно тягостной была дороговизна хлеба,
усиливавшаяся неурожаями и хлебными законами. Средняя цена
квартера пшеницы составляла в 1700—1765 гг. около 35 шилл.,
в 1800—1819 гг.— больше 80 шилл., доходя в отдельные годы до
100 и даже до 123 шилл.
Общая динамика жизненного уровня английских рабочих в
рассматриваемый период иллюстрируется следующими данными 2.
Англия. Индексы стоимости жизни и заработной платы
(1850 г.= 100)
Номинальная зар. плата .
Реальная зар. плата ....
1759-1768
гг.
81
72
112
1779-1788
гг.
86
85
101
1789-1798
гг.
94
97
98
1799-1808 1809-1818
гг. 1 гг.
114
137
83
114
159
72
1 А. Л. Мортон, История Англии, стр. 275.
2 Здесь, как и во всей нашей работе, индексы стоимости жизни,
номинальной и реальной заработной платы Англии, США, Германии и Франции,
если они приведены без подстрочных ссылок на источники, даны по
опубликованному в 1953—1955 гг. в Берлине в 7 томах, 13 книгах, новому изданию
исследования: Jurgen Kuczynski, Die Geschichte der Lage der Arbeiter unter
dem Kapitalismus. На их основе делаются нами и подсчеты изменений в
стоимости жизни и заработной плате за те или иные годы, если нет указаний
на иные источники. Сводку этих индексов за XIX в. читатель найдет в
статистической части нашей работы.
Конечно, индексы Ю. Кучинского не являются совершенно точными
и безупречными, и это отлично понимает и отмечает их составитель. Причиной
тому неполнота материалов, на базе которых они построены, а также
существенные недостатки индексов других исследователей, на которые опирался
Ю. Кучинский, недостатки, которые ему не удалось полностью устранить
соответствующими поправками. В то же время мы считаем, что из длинных
рядов о динамике заработной платы в главных странах капитализма, которые
имеются в мировой литературе, индексы Ю. Кучинского заслуживают
наибольшего доверия с точки зрения их соответствия объективной исторической
действительности.
266
Реальная заработная плата была в 1809—1818 гг. на 35%
ниже, чем в 1759—1768 гг. В некоторых важнейших отраслях
снижение было еще более глубоким. Номинальная заработная
плата по этим средним для всей Англии цифрам показывает
тенденцию к повышению. А в хлопчатобумажной промышленности,
которая тогда была главным .источником обогащения английских
фабрикантов, она была в 1818—1820 гг. примерно вдвое ниже,
чем в 1802—1805 гг.
Падение номинальной заработной платы важнейших отрядов
рабочего класса, рост дороговизны жизни, налогового бремени,
массовое разорение мелких крестьян и ремесленников, тяжесть
издержек войны, катастрофические последствия введения машин
для рабочих домашней промышленности — комбинированное
воздействие этих факторов — имело своим следствием чрезвычайное
обнищание народных масс Англии в этот период расцвета
английской индустрии и огромного обогащения капиталистов и
лендлордов. Классовые антагонизмы резко обострились. Историческая
хроника конца XVIII и начала XIX в. полна сообщениями о
многочисленных хлебных бунтах в Англии, о стихийных
выступлениях масс против применения машин, восстаниях батраков.
Рабочий класс Англии впервые в истории пытается создавать свои
профессиональные организации и использовать стачки как
орудие борьбы за улучшение своего экономического положения.
Правящие круги Англии ответили на эти выступления рабочего
класса реакционнейшими законами 1799—1800 гг. о запрещении
профсоюзов и стачек, широким использованием полиции и войск
для подавления волнений, законом 1812 г. о введении смертной
казни за разрушение машин.
Одновременно под влиянием хлебных бунтов с середины
90-х годов была пущена в ход «филантропия» в форме-так
называемой Спинхамлендской системы. Она заключалась в выплате
за счет налога для бедных вспомоществований сем**ям, чей
заработок падал ниже определенного минимума. Налог для бедных,
составлявший в Англии и Шотландии в 1750 г. 0,7 млн. ф. ст.*
а в 1775 г. — 1,5 млн. ф. ст., повысился к 1800 г. до 4, в 1818 г.
даже до 8 млн. ф. ст. Система эта была официальным
признанием того, что и самый тяжкий труд не обеспечивал многим
английским семьям удовлетворения их насущнейших
потребностей. В ряде районов почти все трудящееся население нуждалось
в этом пособии для нищих. За филантропической оболочкой
системы скрывался грубый бизнес. Для рабочих пособия были лишь
спасением от голодной смерти, не больше; они были щризваны
обеспечить такие условия жизни, которые имели в древнем Риме
рабы. Для капиталистов же это было средством переложения на
налогоплательщиков оплаты части стоимости рабочей силы и
сведения заработной платы к уровню, который был ниже самого
голодного прожиточного минимума. Система эта стала фактором
дальнейшего усиления обнищания рабочих, не говоря уже о
267
моральных страданиях тех, кто и при самом каторжном труде был
вынужден обращаться за пособием для нищих 1.
Промышленный переворот и ускорение развития капитализма
в сельском хозяйстве Англии влекли за собой расширение
внутреннего рынка и средств производства и предметов потребления.
Действовали общие закономерности развития капиталистического
рынка: разрушение остатков натурального и полунатурального
хозяйства (разорение и пролетаризация мелких крестьян, разрыв
связей промышленных рабочих с землей), рост специализации и
возникновение новых производств, создание дополнительного
рынка самим процессом накопления капитала. Вместе с тем ярко
обнаружились и специфические противоречия этого развития,
обострявшиеся к тому же особенностями исторической
обстановки. В то время как и в промышленности и в сельском
хозяйстве складывалась материально-техническая основа для роста
продукции ускоренными, ранее недоступными темпами, когда
обогащение эксплуататорских классов происходило в невиданных
ранее .масштабах, жизненный уровень широких народных масс,
их среднедушевое потребление серьезно снизились. Естественно,
что этим суживались и границы расширения внутреннего рынка,
особенно отраслей II подразделения общественного производства,
которые тогда преобладали в английской промышленности. Тем
с большей настойчивостью искала молодая фабричная
промышленность Англии внешних рынков. Их расширение также
протекало в острейших противоречиях: добавочные рынки для
английских фабрикатов завоевывались в огромной мере ценой
разрушения основанной на ручном труде промышленности Индии и
других стран, связанного с лишением широких масс их
населения средств к существованию.
Промышленный переворот и установление господства
капитализма в сельском хозяйстве Англии создали новые условия для
действия экономических законов капитализма. Полный простор
для своего действия получил всеобщий закон капиталистического
накопления. Новой ступени развития достигло основное
противоречие капитализма — между общественным характером
производства и частно-капиталистической формой присвоения — во
1 «Результатом этой меры, — пишет Ностиц, — было то, что в тех
местах, где она была приводима в исполнение, сельскохозяйственные и
промышленные рабочие стали получать от работодателей только половину или две
трети прежней заработной платы... недостающее же пополнялось пособием
попечительства для бедных» (Ганс Ностиц, Рабочий класс Англии в XIX
столетии, М. 1902, стр. 20, 21). «Фермеры и другие наниматели, — пишет Мор-
тон, — повсюду снижали заработную плату, зная, что она должна быть
восполнена из средств, получаемых от самообложения. Во многих районах
всё рабочее население было доведено до нищенства и приходские власти гоняли
людей с фермы на ферму до тех пор, пока им не удавалось где-нибудь достать
хотя бы очень низко оплачиваемую работу. В некоторых приходах их труд
продавался с аукциона... Сплошь и рядом родителям отказывали в выдаче
пособия, если они не соглашались посылать детей работать на фабриках»
'(А. МбртоН, История Англии, стр. 287, 288),
568
всех конкретных формах его проявления. И антагонизм между
буржуазией и пролетариатом, и противоречие между
производством и потреблением, и анархия капиталистического
производства выступают впервые в истории с такой явственностью и
обнаженностью.
Так постепенно сложились в Англии условия для вступления
в силу закона экономических кризисов перепроизводства.
* * *
В других капиталистических странах обострение
противоречий капиталистического накопления, подготовлявшее почву для
кризисов перепроизводства, происходило в несколько иные сроки*
несколько иными темпами, подчас в несколько иных формах,
отражая все своеобразие экономических условий каждой из них.
В Германии, например, обнищание широких масс в первой
половине XIX в. усиливалось и в итоге развития капитализма, и
вследствие недостаточности этого развития и обилия в экономике
сильнейших пережитков феодализма. Оно усиливалось в ней, как
и в ряде других стран, конкуренцией могущественной английской
индустрии: издержки этой конкуренции в максимально
возможной мере перекладывались на плечи рабочих, чтобы
компенсировать отставание от Англии в применении машин еще более
низкими ставками заработной платы. В целом же эти процессы были
типичны для каждой страны, ставшей на путь развития
фабричной системы. Для иллюстрации приведем некоторые данные,
относящиеся к США. В буржуазной литературе США нередко
изображаются, в том числе и на раннем этапе развития их
крупной промышленности, как страна, не знавшая и не знающая язв
европейского капитализма. Несостоятельность этой концепции
обнаруживается при первом соприкосновении с фактами.
Специфическим противоречием американской экономики
рассматриваемого периода был быстрый рост рабства негров.
Сохранялись в конце XVIII и начале XIX в. и остатки
контрактового рабства белых. Правда, после того как США завоевали
независимость, Англия перестала отправлять туда для продажи в
рабство заключенных. В ходе освободительной войны многие
белые рабы получили гражданские нрава. Однако еще продолжалась
практика, по которой наиболее обездоленные из иммигрантов,
гонимых голодом из Европы, не имея средств для оплаты
переезда через океан, заключали с вербовщиками американских
предприятий или с судовладельцами кабальные контракты,
превращавшие их в так называемых законтрактованных слуг, т. е.
фактически во временных рабов. Срок рабства длился у взрослых в
течение 7 лет, у детей и подростков — обычно до достижения ими
21-летнего возраста. Судовладельцы часто продавали
законтрактованных с аукциона, выручая суммы, многократно
превышавшие обычную плату за проезд через океан. Сохранению контрак-
269
тового рабства способствовали законы, по которым десятки тысяч
бедняков содержались в США в ужаснейших условиях в
долговых тюрьмах за долги ничтожных размеров, подчас менее 10—
20 долларов. Владелец взбунтовавшегося раба мог в любой
момент засадить его в тюрьму. На юге контрактовое рабство белых
потеряло значение уже в середине XVIII в.: рабы-негры стоили
дешевле. На севере же, например в Пенсильвании, где
промышленности требовался более квалифицированный труд, развитие
контрактового рабства, по данным официозного источника, «шло
рука об руку с индустриальным прогрессом и сохранялось здесь
четверть века после образования республики. Оно приобрело
новую силу после революции, законтрактованные рабочие
насчитывались в большом числе среди массовой иммиграции конца
XVIII века». Юридических актов, уничтожающих систему белого
рабства, не было, но она постепенно сошла на нет к началу
30-х годов XIX в. Серьезный удар ей нанесла произведенная
под давлением масс отмена практики долговых тюрем.
Решающую же роль сыграло изменение экономических условий. «С
увеличением населения, читаем мы в том же источнике, отпала
нужда в контрактации иммигрантов для покрытия потребности
в рабочей силе; с введением фабричной системы
предприниматели обнаружили, что дешевле панимать свободного рабочего на
день или на другое необходимое время, чем содержать
законтрактованного рабочего круглый год». Последний официально
зарегистрированный случай освобождения белого раба в
Пенсильвании датирован 1 декабря 1831 г. 1
Констатация того, что труд наемных рабочих оказался
дешевле труда рабов, притом без всякого упоминания о
различиях в его производительности, бросает яркий луч света на
положение рабочих в США в начале XIX в. Состояние рынка труда
было в США иным, чем в Англии: не было еще сложившейся
резервной армии безработных; была известная возможность для
ухода на свободные земли. Однако происходило интенсивное
пополнение ресурсов рабочей силы за счет массовой иммиграции
и ввоза негров-рабов, и это давило на заработную плату. Даже
буржуазные историки, отмечая многочисленные жалобы
предпринимателей США на дороговизну рабочей силы в конце XVIII
и начале XIX в., констатируют, что на деле заработная плата
того периода «была, учитывая стоимость жизни и длинный
рабочий день, чрезвычайно низкой»2. Как и в Англии, важным
рычагом ее снижения было нарастающее применение труда
женщин и детей. Комиссия конлресса США установила в 1816 г.,
что среди 100 тыс. рабочих, занятых в текстильной
промышленности, взрослых мужчин было только 10 тыс., мальчиков —
1 United States Department of Labor. History of Wages in the United
States from Colonial Times to 1928, Washington 1934, p. 44—45.
2 Ibidem, p. 88.
270
23 тыс., женщин и девочек —66 тыс,{ В 1831 г. среди 62 тыс.,
занятых на хлопчатобумажных фабриках 12 штатов США,
женщины составляли около 60%, дети моложе 12 лет около 7°/о.
В Род-Айленде — во втором по величине центре
хлопчатобумажной промышленности США — дети составляли, по этим данным,
более 40°/о всех рабочих2. В Лоуэлле — центре крупнейших
хлопчатобумажных фабрик США — 76% рабочих составляли
в 1833 г. женщины. В г. Патерсоне 30% рабочих (без ручных
ткачей) составляли дети моложе 16 лет. Широкое
распространение детского труда наряду со слабым развитием школьного
дела было одной из главных причин того, что значительная
часть детей не училась. В 1833 г. в США насчитывалось около
1 млн. детей в возрасте от 5 до 15 лет, которые не
посещали школ. В 1837 г. в штате Пенсильвания из 400 тыс. детей в
школах учились только 150 тыс.3 Посылка детей на фабрики
обусловливалась прежде всего низким уровнем заработной платы
родителей, ее недостаточностью для содержания семьи. В ряде
промышленных центров (Род-Айленде, Фолл-Ривере и др.)
широко практиковалась система найма на работу целых семей,
включая малолетних. Если рабочий хотел одного из детей
учить в школе и не посылать на фабрику, он наталкивался на
решительное сопротивление фабриканта: ему угрожали
увольнением. Предпочтение отдавалось многодетным семьям: они
обеспечивали фабрикантов маленькими рабами4. Отмечались
факты работы детей моложе 7 лет. По данным опубликованной
в 1840 г. монографии Монтгомери, заработок детей составлял
около 1,4 долл. в неделю и был в 1,5 раза меньше, чем у
женщин, заработок которых в свою очередь был в 2—3 раза меньше,
чем у мужчин5. По другим данным, оплата труда детей была
еще ниже. «Заработная плата детей, — пишет Мак Грэйн, —
была ничтожно мала. Одна компания платила детям 33 цента
в неделю. Большинство детей получало от 42 до 50 центов...
Всеобщее распространение имела порка детей, применялись
суровые дисциплинарные меры, чтобы дети не засыпали во время
работы» 6. Рабочий день был невыносимо долог. На текстильных
фабриках он «продолжался от 5 утра до 7 вечера с получасовым
перерывом на завтрак и обед. Дети, занятые у прядильных
машин сменой катушек, были принуждены работать около 14 часов
1 Edith Abbot, Women in Industry, New York 1910, p. 338.
2 Montgomery, A. Practical Detail of the Cotton Manufacture of the United
States of America, 1840.Цит. по G. S. Callender, Selections from the Economic
Historyof the United States, 1765—1860, Boston 1909, p. 470.
3 Commons John R., History of Labor in the United States, New York
1921, Vol. I, p. 173, 182.
4 Ibid., p. 183—184.
6 Cm. Callender, op. cit., p. -.
8 Mc. Grane, The Economic Development of the American Nation, Boston
1942, p. 205.
271
в день, и это было самое мучительное в их жизни. Только
в 1842 г. был принят закон об ограничении рабочего дня детей
моложе 12 лет десятью часами» *. Но и этот закон долгое время
оставался на бумаге.
Большую роль в ухудшении положения рабочих США играла
система оплаты труда натурой. В Новой Англии эта система
преобладала. Вместо денег рабочие получали ордера в
фабричные лавки, а иногда и продукцию, которую они вырабатывали
и которую они должны были сами продавать. Рабочие теряли
на этой системе оплаты 20—30%, а иногда до 50% заработка 2.
Фабриканты широко использовали для увеличения прибылей и
то, что многие рабочие были вынуждены жить в помещениях,
принадлежавших предпринимателям. В Лоуэлле, Ланкастере,
Лоуренсе и некоторых других промышленных центрах была
введена система пансионатов для работниц-текстильщиц. Под
предлогом охраны их нравственности они содержались в
чрезвычайно перенаселенных, кишевших паразитами общежитиях,
где трое подчас спали на одной койке и где царил жесткий
режим: питание, время сна, участие в богослужениях, общение
с другими людьми и т. д. — все регламентировалось,
принудительно навязывалось и сурово контролировалось специальными
надсмотрщиками. Заработная плата была столь низка, что даже
после изнурительного 13-часового рабочего дня работницы часто
соглашались на сверхурочные работы, чтобы несколько
повысить получку. Только с 30-х годов, когда работницы стали
разбегаться с таких фабрик, эта система фабричных пансионатов
стала терять свою роль, но в Лоуэлле она существовала еще
в середине XIX в.
Регулярная статистика прибылей за этот период, как почти
за весь XIX в., отсутствует. Американские фабриканты,
ратовавшие за всемерное повышение пошлин и снижение заработной
платы, в тех случаях, когда они давали сведения о прибылях,
преуменьшали их, скрывали подлинные их размеры. Имеющиеся
отдельные данные о прибылях тем не менее свидетельствуют
о их относительно высоком уровне. Средний дивиденд фабрик
Лоуэлла составил в 1825—1830 гг. 7,6%, в 1830—1840 гг.—
12,3%. Бостонская мануфактурная компания выплачивала
в 1818—1826 гг. в среднем по 18,8% прибыли в год.
Мануфактура Фолл-Ривер получила в 1816—1820 гг. 20% прибыли в год.
Чистая ежегодная прибыль шерстяных предприятий Западной
Пенсильвании составила в 1827—1831 гг. 15,5%3.
1 United States Department of Labor, History of Wages in the United
States from Colonial Times to 1928, Washington 1934, p. 90.
8 Norman Ware, The Industrial Worker 1840—1860, Boston 1924,
p. 30.
8 W. Clark, History of Manufactures in the United States, Vol. I, New York
1949, p. 372—378.
272
Антагонизм между буржуазией и пролетариатом является
главным выражением основного противоречия капитализма —
между общественным характером производства и
частнокапиталистической формой присвоения. В США, как видно из
приведенных данных, он развивался в конце XVIII — начале XIX в.
в острых формах.
ПЕРЕПРОИЗВОДСТВО В ХЛОПЧАТОБУМАЖНОЙ
ПРОМЫШЛЕННОСТИ АНГЛИИ В 1788 г.
Обратимся к рассмотрению отдельных промышленных
кризисов конца XVIII и начала XIX в., чтобы установить их
важнейшие особенности, проследить исторический процесс
вызревания условий для циклических кризисов общего
перепроизводства.
После 1783—1785 гг., когда Аркрайт потерял свои патентные
црава, в Англии началось усиленное строительство прядильных
фабрик, оборудованных ватер-машинами. Одновременно
продолжалось внедрение прядильных машин Харгривса «Дженни»
в домашнекапиталистической промышленности. К 1788 г.
количество веретен в хлопчатобумажной промышленности достигло
огромной для того периода цифры: 1,9—2 млн. штук. За 4 года
продукция хлопчатобумажных изделий в Англии выросла в
2—2,5 раза. Только одного муслина было произведено в 1787 г.
полмиллиона кусков, ситца — 1 млн. кусков. Потребление хлопка
возросло за 1783—1787 гг. с 9,5 млн. до 22,1 млн. англ. фунт.1
В итоге наступило переполнение рынка.
Эллисон в своей «Истории хлопчатобумажной
промышленности Великобритании» пишет: «Нет никакого сомнения, что
производство превысило потребление, несмотря на то что
хлопчатобумажные изделия в значительной мере вытеснили льняные и
полульняные изделия. Результатом было переполнение рынка и
падение цен, разорявшие занятых в хлопчатобумажном деле и
приведшие к панике 1787/88 г.» 2
Манту отстаивает ошибочную точку зрения, что кризисы
конца XVIII в. нельзя рассматривать как кризисы
перепроизводства, обусловленные возникновением и развитием крупной
капиталистической промышленности. Но в 1788 г.
перепроизводство в хлопчатобумажной промышленности было столь явным,
S5 Манту вынужден его признать. Он пишет о кризисе 1788 г.:
н близко следовал за необычайным расширением
промышленности после истечения срока привилегии Аркрайта, этим
моментом лихорадочной деятельности и безмерных спекуляций,
когда повсюду основывались сотни предприятий, крупных и
1 Baines, op. cit., p. 347.
2 Ellison, op. cit., p. 50.
18 Л. А. Мендельсон
мелких, и когда самому маленькому фабриканту казалось, что
перед ним открыт путь к богатству. Жалобы английских
прядильщиков на ввоз бумажных изделий из Индии достаточно ясно
указывают нам, от какого зла они страдали: английский рынок
становился слишком узким, «потребление, — несколько наивно
говорили они, — недостаточно». Другими словами: «производство
было чрезмерным, существовало перепроизводство» 1.
Кризис привел к значительному сокращению производства.
Импорт хлопка упал в 1788 г. на 12%. Цены пряжи начали
падать ,и снизились к 1790 г. больше чем на 20%. Несколько
уменьшился в 1789 г. и экспорт хлопчатобумажных изделий.
Количество банкротств выросло в 1788 г. почти в полтора раза.
Автор опубликованной в 1788 г. брошюры под заглавием
«Серьезный кризис в хлопчатобумажном производстве» писал:
«Отчаянная нужда свирепствует среди прядильщиков хлопка
в большинстве населенных центров Ланкашира и Чешира» 2.
В петиции, поданной в палату общин, указывалось: «В
течение последних 12 месяцев фабриканты должны были
рассчитать большую часть мужчин, женщин и детей, которым они
давали работу. Продукция их фабрик уменьшилась наполовину,
некоторые из них были совершенно заброшены в силу плохого
положения дел» 3.
Возможно, что в этих оценках есть известные преувеличения,
навеянные борьбой за введение пошлин на индийские ткани,
которые тогда еще успешно конкурировали с английскими, так
как и в Англии в то время все еще преобладал ручной труд.
Не подлежит, однако, сомнению, что в 1788 г.
хлопчатобумажная промышленность Англии прошла через кризис
перепроизводства.
Кризис рикошетом ударил и по другим отраслям текстильной
промышленности, как это видно по отрывочным данным
статистики того периода. Производство шерстяных тканей в
Западном округе Йоркшира упало в 1788 на 6%. Но положение
шерстяной промышленности, которая тогда играла решающую роль,
все же оставалась благоприятным. Экспорт английских товаров
продолжал расти. Кризис 1788 г. был кризисом лишь
хлопчатобумажной промышленности; это был частичный кризис,
хозяйство страны в целом не испытало потрясения.
Между кризисом 1788 г. (это относится и к другим
кризисам конца XVIII и начала XIX в.) и периодическими
кризисами общего перепроизводства, первый из которых разразился
в Англии в 1825 г., есть не только количественная, но и
качественная разница. Только последние являются выражением
глубочайшего расстройства всего общественного воспроизводства.
1 Манту, цит. соч., стр. 210.
2 «An important crisis in the callico and muslin manufacture», London
1788, p. 23. Цит. по Манту, стр. 208.
8 «Journals of the House of Commons», 1803, vol. XLIV, p. 544—545.
274
Но между ними есть и глубокая внутренняя связь. В кризисе
1788 г. впервые в истории отчетливо выступило новое
явление — перепроизводство. Отсюда — важность этой даты для
истории промышленных кризисов.
КРИЗИС 1793 г. В АНГЛИИ
В 1789 г. кризисные явления в хлопчатобумажной
промышленности были полностью изжиты. Производство стало
увеличиваться. Рост промышленности происходил на основе
дальнейшего внедрения машин, усиленного строительства каналов,
быстрого расширения внешней тqpгoвли.
В каналостроении наблюдался подлинный бум: за 1789—
1792 гг. было выдано около 30 разрешений на строительство
каналов и улучшение внутренних водных путей; курс акций
некоторых каналов вырос в десять раз против номинала. Бурно
развивалась банковская система: количество провинциальных
банков выросло до 400. Расцвела спекуляция колониальными
товарами, их цены были сильно вздуты.
В последнем квартале 1792 г. цены стали снижаться, и
умножилось число банкротств. То было начало экономического
кризиса, который приобрел большой размах в 1793 г. Сильнее всего
от кризиса пострадала хлопчатобумажная промышленность, но
на этот раз кризис охватил и другие отрасли, в частности
производство шерстяных тканей. Сильно сжался общий объем
экспорта английских товаров. Острые формы приобрел
денежный кризис. Из 400 провинциальных банков свыше 100
прекратили платежи. В октябре 1792 г. обанкротились 32 фирмы,
в ноябре — 105, в марте 1793 г. — 105, в апреле — 188, в мае —
209 и т. д. Среди обанкротившихся были крупнейшие фирмы
с обязательствами в 1 млн. ф. ст. и больше. Дело дошло до
штурма банков вкладчиками.
Некоторые современники и авторы считают главной причиной
кризиса 1793 г. начало войны Англии с Францией, объявленной
в феврале 1793 г. В памфлете, опубликованном в 1797 г.,
Френсис Бэринг писал:
«Обстоятельством, весьма значительно содействовавшим
созданию бедственного положения в 1793 г., было внезапное,
неожиданное объявление войны» 1.
Ту же точку зрения отстаивает и Аштон; в своей книге по
истории английской металлургии он утверждает:
«Взрыв в 1793 г. войны с революционной Францией вызвал
короткий, но острый торговый кризис. Металлургические
предприятия пострадали не меньше других отраслей» 2.
1 Tooke and Newmarch, A History of Prices, London 1928, vol. I, p. 176.
2 Ashton, Iron and Steel in the industrial Revolution, Manchester 1924.
p. 142.
18'
275
В этих высказываниях есть доля истины. Война угрожала
парализовать английскую торговлю не только с Францией, но
и с другими странами Европы. Начало войны серьезно
сказалось на английском экспорте. Война усилила размах денежного
краха, который в свою очередь еще больше ухудшил положение
промышленности.
Англия. Кризис 1793 г.*
Падение
в 1793 г.
(в %)
Чистый импорт хлопка (в млн. англ.
фунт.)
Экспорт хлопчатобумажных изделий]
(в млн. ф. ст.)
Производство шерстяных тканей
в Западном округе Йоркшира
(в млн. ярдов)
Производство льняных тканей в
Шотландии (в млн. ярдов)
Экспорт британских товаров (в млн.
ф. ст.)
Число банкротств
Индекс экономической активности
(1821—1825 гг. = 100)
1787 г.
22,2
1,1
8,8
19,4
509
—
1788 г.
19,6
1,3
8,4
20,5
12,7
707
—
1792 г.
33,5
2,0
12,1
21,1
18,3
636
61,9
1793 г.
17,8
1,7
10,8
20,7
13,9
1302
46,9
47
15
И
2
24
+ Ю5
24,3
* Baines, History of the Cotton Manufacture, London 1835, p. 347, 349, 653; McCul-
loch, A Statistical Account of the British Empire, vol. I, London 1839, p. 630; «Annual
Register», 1798, p. 208, A. Gayer, W. Rostov, A. Schwartz, The Growth and Fluctuation
of the British Economy 1790—1850, vol. I, Oxford 1953, p. 354.
Неправильно, однако, рассматривать кризис 1793 г. только
как следствие войны. Война лишь придала кризису больший
размах, но предпосылки для его вз|рыва были созданы
внутренними условиями развития английской экономики. Не будь войны,
кризис все же разразился бы, быть может, лишь несколько
позже и в несколько иной форме. Огромный рост продукции и
внешней торговли в годы, предшествовавшие кризису, не мог
не привести к переполнению рынков. Симптоматично, что уже
в 1792 г. цена хлопчатобумажной пряжи резко упала (с 30 до
16 шилл. за 1 фунт № 100). Такого острого падения английская
хлопчатобумажная промышленность еще не знала. Роберт Оуэн,
руководивший тогда одной из крупнейших хлопчатобумажных
фабрик, свидетельство которого поэтому особенно авторитетно,
писал, что 1792 год был для торговли ужасным годом,
приостановившим на время быстрый рост хлопчатобумажной
промышленности 1. Это значит, что уже до войны, в 1792 г.,
хлопчатобумажная промышленность остро страдала от перепроизводства.
1 The Life of Robert Owen written by himself, London 1857, vol. I, p. 38.
276
Что война не была причиной кризиса, подтверждается
свидетельскими показаниями многих современников и авторитетных
исследователей, в том числе — Тука, Чалмерса, Андерсона, Мак-
ферсосна, Бунятяна и др. Особенно ценно, свидетельство Тука,
хотя он, исходя из своей общетеоретической концепции,
ошибочно ищет корни кризиса в кредитно-денежной сфере.
Полемизируя с Бэрингом, Тук пишет:
«Хотя столь авторитетное лицо и утверждает, что начало
войны обусловило расстройство коммерческого кредита,
происшедшего в это время, я, исходя из собственных воспоминаний
и всего материала, собранного мною исследовательским путем,
склонен сомневаться в том, что война имела большое значение
в возникновении расстройства кредита, хотя она не могла не
содействовать усилению его основных причин. Эти причины
существовали уже раньше в виде чрезмерного расширения кредита и
денежного обращения не только во внутренней торговле и в
банковском деле нашей страны, но и в коммерческих операциях
главных городов континентальной Европы и Соединенных Штатов
Америки». И дальше Тук указывает, что волна торговых
банкротств в Англии и других странах поднялась уже осенью
1792 г., что по их характеру нельзя полагать, что они были
вызваны ожиданием войны1. Чалмерс также указывает, что из
обанкротившихся в 1793 г. крупных торговых фирм «ни одна не
имела убытков, связанных с войной». Любопытно, что уже
тогда, в 1794 г., Чалмерс отмечает чередование периодов
процветания и кризисных потрясений. «Опыт показывает, — пишет
он, — что процветание ведет обычно к своей противоположности,
точно так же, как превосходное здоровье является часто
предтечей наихудших болезней; причины наших торговых недугов,
разразившихся таким пароксизмом в 1793 г., скрывались в
нашей коммерческой жизни уже на протяжении ряда месяцев
1791 г. и всего 1792 г.» 2
Кредитная экспансия сыграла важную роль в подготовке и
углублении кризиса. Но нельзя согласиться с Туком, что
чрезмерное расширение кредита перед 1793 г. было главной
причиной кризиса. Расширение банковской системы было результатом
роста цромышленности и торговли, стимулируемого техническим
переворотом. Решающие процессы, которые привели к кризису,
происходили в сфере производства. Денежный кризис 1793 г.
принципиально отличен от потрясений кредитной системы
прежних времен, которые происходили вне зависимости от хода
общественного производства, как это было, пацример, в период
мошеннических операций Лоу во Франции. Впервые в истории
капитализма денежный кризис выступил как одна из форм
выражения кризиса промышленности и торговли.
1 Tooke and Newmarchy op. cit., vol. I, p. 176—177.
2 Chalmers, An Estimate of the Cooperative Strength of Great Britain,
London 1794, p. XLVIII? LXXV,
277
Бунятян, давший подробное описание кризиса 1793 г.,
приходит к следующим выводам:
«Кризис 1793 г. был самым тяжелым из всех испытанных
Англией до этого кризисов и ее первым большим
промышленным кризисом... Причиной кризиса 1793 г. был внезапный подъем
торговли и промышленности... Продукция увеличилась в гораздо
больших масштабах, чем емкость внутреннего и внешнего
рынков, несмотря на относительно большой рост потребления.
Производство и вывоз английских фабрикатов сильно упали в
результате кризиса, в то время как вывоз колониальных товаров
не испытал никакого сокращения. Падение было вызвано
переполнением внутреннего и внешнего рынков британскими
товарами, но не было следствием затухания хозяйственной
деятельности под влиянием денежного кризиса или войны» *.
25 апреля 1793 г. была создана парламентская комиссия для
обследования положения торговли и кредита. Свидетельские
показания в этой комиссии рисуют картину острого кризиса в
важнейших центрах промышленности. Так, например, член парламента
Макдоэль, обследовав положение в Глазго, сообщил комиссии:
«Все торговые фирмы и промышленники в отчаянии от
застоя в области коммерческого кредита и полного отсутствия
частного доверия... Промышленники Глазго и Лондона имеют
большие запасы товаров, которые они могут продать только по
пониженной цене. Владельцы хлопчатобумажных фабрик начали
увольнять рабочих. Мэр Глазго в письме сообщает, что
предприниматели уволили большое число рабочих».
Член комиссии Торнтон говорил:
«Я знаю 5 или 6 торговых фирм, имеющих на руках
большие запасы товаров, реализация которых оказала бы им
существенную помощь; но из-за застоя в торговле и невозможности
превратить эти товары в деньги они опасаются, что будут
вынуждены в скором времени прекратить платежи».
Олдермэн Андерсон сообщил комиссии, «что 7 известных
торговых фирм с безупречной репутацией и с большим
количеством товаров, которые сейчас нельзя продать, находятся в очень
тяжелом положении из-за недостатка денег и не могут
производить свои платежи, если не получат помощи» 2.
Большинство свидетелей неправильно усматривает главную
причину кризиса в нарушении кредита. Но из. этих же
показаний видно, что сам денежный кризис был вызван трудностями
реализации товаров. Кризис 1793 г. был несомненным кризисом
перепроизводства.
Кризис 1793 г. лишил заработка значительное число
рабочих. Представитель Шотландии в парламентской комиссии
1 Bouniatian, Geschichte der Handelskrisen in England, Munchen 1908.
S. 171.
2 The Parliamentary History of England, London 1817, p. 742—743,
745, 746.
278
сообщил, что многие рабочие уволены, а в районах Глазго и
Пэйсли безработица угрожает еще 160 тыс. мужчин, женщин и
детей1. Власти использовали кризис для вербовки безработных
в армию и военный флот. Многие безработные эмигрировали
за океан.
КРИЗИС 1797 г. В АНГЛИИ
Кризис 1793 г. длился сравнительно недолго. Число
банкротств, достигнув максимума в июле, постепенно снизилось.
В 1794 г. наступило известное улучшение в состоянии
промышленности и торговли.
Выход из кризиса был облегчен дальнейшей экспансией -на
внешних рынках. Несмотря на то что война отрезала Англию
от некоторых рынков, вывоз ее хлопчатобумажных изделий
после 1793 г. вновь серьезно повысился и за его счет увеличился
и общий объем английского экспорта. Еще в большей мере
увеличилась реэкспортная торговля Англии, в немалой мере за счет
захвата позиций, принадлежавших в этой области голландцам.
Продолжалось строительство каналов. Усиленное внедрение
машин и военные заказы стимулировали рост тяжелой индустрии.
За 1796—1798 гг. было построено около 20 доменных печей. Под
влиянием спроса для армий Англии и ее союзников
увеличивалось производство сукон.
Вместе с тем в развитии экономики Англии отчетливо
сказывались противоречия, порожденные интенсивным процессом
обнищания масс и экономическими последствиями войны. При
значительном росте экспорта хлопчатобумажных изделий
потребление хлопка (чистый импорт) ряд лет оставалось на
пониженном уровне и только в 1796 г. превысил объем 1792 г. Это
свидетельствовало о трудностях сбыта внутри страны,
обусловленных слабой покупательной способностью масс. Недостаточные
урожаи 1794—1795 гг. были использованы лендлордами,
капиталистическими фермерами и спекулянтами для вздувания цен
на продовольствие: цена квартера пшеницы подскочила с
49 шилл. в 1793 г. до 75—78 шилл. в 1795—1796 гг.
Дороговизна продовольствия при низком жизненном уровне народных
масс ограничивала их спрос на промышленные товары. Война
тормозила также развертывание строительства. Производство
кирпича, повысившееся за 1785—1793 гг. с 463 до 848 млн. штук,
в последующее пятилетие неуклонно снижалось и в 1798 г.
составило лишь 469 млн.
Промышленный подъем в этих условиях оказался
непродолжительным. Уже 1797 г. принес сокращение производства и
торговли и острый денежный кризис.
1 A Gayer, W. Rostow, A. Schwartz, The Growth and Fluctuation of the
British Economy 1790—1850, vol. I, Oxford 1953, p. 25.
279
Англия. Кризис 1797 г.*
Годы
Экспорт (без реэкспорта; в млн.
ф. ст.)
В том числе:
экспорт хлопчатобз'мажнух
изделий (в млн. ф. ст.). ......
Чистый импорт хлопка (в млн. англ.
фунт.)
Производство шерстяных тканей в
Западном округе Йоркшира (в млн.
ярдов)
Производство льняных тканей в
Шотландии (в млн. ярдов)
Число банкротств
Индекс экономической активности
1821—1825 = 100
•1796
19,1
3,2
31,4
13,0
23,1
760
57,5***
1797
16,9
2,6
22,7
12 3**
19,5
869
51,5
Падение
(в %)
И
19
28
5,4
16
+ 14
10,4
* Baines, History of the Cotton Manufacture. London 1835, p. 349; McCulloch,
A Statistical Account of the British Empire, Vol. I, London 1839, p. 630; Bouniatian,
Geschichte der Handelskrisen in England, MUnchen 1908, S. 192; «Annual-Register», 1798,
p. 208; A. D. Gayer, W. W. Rostov^, A. J. Schwartz, The Growth and Fluctuation of the
British Economy 1790-1850, vol. I, Oxford 1953, p. 354.
** 1798 r.
*** 1795 r.
Денежный кризис проявился в сильном падении курсов
английских бумаг, в большом отливе золота за границу, в
высоком уровне учетного процента, в многочисленных банкротствах,
в прекращении Английским банком платежей наличными
(26 февраля 1797 г.), в массовом изъятии вкладов из банков,
в погоне населения за золотом для тезаврирования.
Главные причины денежного кризиса лежали в
экстраординарных условиях, созданных войной. За 1793—1796 гг. военные
расходы Англии за границей, включая субсидии союзникам,
составили 38 млн. ф. ст. 1 Это ухудшило платежный баланс
Англии и вызвало, несмотря на актив торгового баланса, утечку
золота за границу. Утечка золота была усилена добавочными
закупками хлеба вследствие неурожаев в 1794 и 1795 гг. Весной
1796 г. отлив золота за границу в связи с хорошими видами на
урожай прекратился. Металлический запас банка все же
продолжал сокращаться под давлением погони за золотом внутри
страны. Погоня за золотом стимулировалась рядом
обстоятельств: угрозой высадки французского десанта, застоем в
промышленности и торговле, попытками Английского банка
сократить банкнотную эмиссию, чтобы привести ее в
соответствие с сократившимися запасами золота, крахами некоторых
банков.
1 Bouniatian, op. eft., S. 17§?
№
Золотые запасы Английского банка
(в тыс. ф. ст.)
28. П. 1794 г 6 987
31. VIII. 1795 » 5136
29. П. 1796 » 2 539
28. П. 1797 » 1086*
* Размен приостановлен.
Бунятян неверно изображает кризис 1797 г., в
противоположность кризису 1793 г., в основном как денежный кризис, который
лишь рикошетом ударил по промышленности и торговле,
пострадавшим якобы от недостатка капитала и денег. Бунятян,
впрочем, сам разоблачает необоснованность своих утверждений, когда
переходит к рассмотрению фактов. Он вынужден признать, что
«снижение промышленной деятельности было вызвано
чрезмерным расширением продукции перед 1797 г.», т. е.
перепроизводством, и что одной из главнейших причин «недостатка
капитала» были огромные вложения в промышленность и торговлю.
Денежный кризис, имевший и свои самостоятельные
причины, был в то же время выражением кризиса перепроизводства
в промышленности. Специфические факторы денежного кризиса
углубили падение промышленного производства. Действие
общих закономерностей капиталистического накопления,
которые неминуемо вели к перепроизводству, переплелось в 1797 г.
с влиянием экономических последствий войны. Это ускорило
взрыв кризиса и определило его важнейшие особенности. Как
и предшествующие кризисы, он поразил сильнее всего
хлопчатобумажную промышленность. Но то обстоятельство, что развитие
хлопчатобумажной промышленности замедлилось уже до
кризиса 1797 г., ослабило силу кризиса. По масштабам падения
продукции, количеству банкротств и т. д. он был слабее
предшествующего кризиса. Тем не менее его последствия для рабочих
Англии были весьма тяжелы. В одной лишь хлопчатобумажной
промышленности, судя по тому, что потребление хлопка
снизилось на целых 28°/о, от безработицы пострадали десятки тысяч
семей.
Начиная с 1798 г. производство хлопчатобумажной
промышленности вновь пошло в гору, и в 1800 г. потребление хлопка
было на 64°/о выше, чем в 1796 г. Экспорт хлопчатобумажных
изделий возрос еще сильнее.
Конец XVIII в. вместе с тем ознаменовался дальнейшим
резким усилением обнищания широких масс. Цены на пшеницу
повысились за 1792—1796 гг. с 40 до 78 шилл. за квартер,
что вызвало почти повсеместные хлебные бунты, давшие толчок
к введению так называемой Спинхамлендской системы. К 1798 г.
цена пшеницы несколько снизилась, но осталась, однако, на
сравнительно высоком уровне и была равна 52 шилл. за квартер.
К 1800 г. она подскочила до НО шилл., а в 1801 г. — до 116 шилл.
281
за квартер. Стоимость жизни оказалась в 1800 г. на 60—70°/о выше,
а реальная заработная плата — на целых 30°/о ниже, чем в 1793 г.1
Прибыли же буржуазии и рента лендлордов быстро росли. На
этой основе усиливались возмущение и борьба рабочего класса.
В 1799—1801 гг. возникают первые профессиональные
организации рабочих и первые стачки. Эти зародыши будущих тред-
юнионов были еще слабы, стачки носили местный характер,
число их участников было невелико. Однако напуганные
Французской революцией правящие круги Англии усмотрели в росте
рабочего движения серьезную угрозу и пустили против него
в ход административные и законодательные меры пресечения.
Акты 1799—1800 гг. о запрете профессиональных союзов и
забастовок являются одной из позорнейших страниц в истории
английского законодательства. По свидетельству Хаммонда, они
«дали капиталистам неограниченные возможности снижать
заработную плату и ухудшать условия труда и создавать новую
промышленность на основе... рабского труда и низкой
заработной платы» 2. Однако в главном травящие круги Англии
просчитались: прочные основы тред-юнионизма стали закладываться,
несмотря на то что рабочие организации с 1800 г. могли
создаваться и функционировать лишь нелегально, в условиях тяжких
репрессий.
В 1803 г. подъем был прерван кратковременным спадом,
толчком к которому послужило нарушение заключенного в 1802 г.
мира с Францией и возобновление войны. По сравнению с 1802 г.
экспорт английских товаров уменьшился на 20%, в том числе, —
вывоз хлопчатобумажных изделий на 7°/о, потребление хлопка —
на 10°/о. Сильнее всего и на этот раз пострадала
хлопчатобумажная промышленность, но в общем кризисные явления носили
неглубокий и кратковременный характер. К концу года они были
уже в основном изжиты.
КРИЗИС 1810 г.
В 1810 г. английская промышленность была вновь поражена
кризисом, который превзошел все предыдущие по масштабам
и тяжести. Кризис вызревал и протекал в условиях войны и
континентальной блокады, которые во многом определили его
сроки и формы движения. Но коренная причина кризиса таилась
в самой природе капиталистической экономики. То был не
случайный продукт известного стечения исторических обстоятельств,
а осложненный войной и блокадой очередной из экономических
кризисов, неизбежно порождаемых капитализмом, когда
фабричная система, а вместе с нею и противоречие между общественным
1 A. Gayer, W. Rostov), A. Schwartz, op. cit., p. 54, 55.
2 Hammond, The Town Laborer, London 1920, p. 113, 114.
282
характером производства и частным характером присвоения
достигают известной ступени развития.
Первое десятилетие XIX в. было периодом быстрого роста
английской промышленности. Война с Францией потребовала
огромных издержек. Однако накопление капитала продолжалось
усиленными темпами. Выплавка чугуна поднялась за 1800—
1810 гг. со 160 тыс. до 254 тыс. т, чистый импорт хлопка —
с 52 млн. до 124 млн. англ. фунт., количество вывезенных за
границу хлопчатобумажных изделий увеличилось в 3,3 раза.
Хлопкопрядение развивалось на базе внедрения мюльных машин и
окончательного вытеснения ими прядильных машин «Дженни»,
доступных домашней промышленности. Успехи
хлопчатобумажной промышленности определялись не только совершенством
английских машин. Ее судьба решалась и в морском бою при
Трафальгаре (21 октября 1805 г.). Победа англичан закрепила их
господство на морях, создав предпосылки для дальнейшего роста
английской торговли. Для хлопчатобумажной промышленности,
размещавшей от половины до трех пятых продукции на внешних
рынках, это имело особое значение. Хлопчатобумажные изделия
стали преобладающей статьей экспорта.
Англия. Экспорт (без реэкспорта)*
(в млн. ф. ст.; официальная оценка в ценах 1697 г.)
1800 г. 1810 г.
Всего 24,3 34,1
В том числе:
хлопчатобумажные изделия... 5,8 19,0
прочие товары 18,5 15,1
* Porter, The Progress of the Nation, London 1851, p. 178, 359.
Эти цифры не вскрывают точных пропорций, ибо экспорт
выражен здесь в фиксированных, неизменных ценах, которые
сильно разнились от действительных цен. Но они отчетливо
выявляют огромный рост вывоза хлопчатобумажных изделий и его
доли во всем экспорте Англии.
Огромлое увеличение английского экспорта произошло,
несмотря на объявленную в 1806 г. Наполеоном континентальную
блокаду, с помощью которой он стремился полностью
изолировать Англию от европейского рынка, экономически ее обессилить
и поставить на колени. Экономические средства были призваны
решить задачу, которая оказалась не по плечу флоту и армии
Франции. Торговля Англии была затруднена не только с
европейским континентом. В 1807 г. Англия стала осуществлять меро-
дриятия, имевшие цель парализовать торговлю нейтральных
283
стран с Францией и ее союзниками. Соединенные Штаты
Америки, чья торговля особенно пострадала, объявили в конце
1807 г. запрет на ввоз европейских товаров в США и на рейсы
американских судов в иностранные порты. Британский экспорт
в США упал в 1808 г. больше чем вдвое, вывоз в Европу был
в 1807 и 1808 гг. на 7 млн. ф. ст. меньше, чем в предшествующее
двухлетие.
Англия. Экспорт (без реэкспорта)*
(в млн. ф. ст.)
1805 г. 1806 г. 1807 г. 1808 г. 1809 г. 1810 г. 1811 г.
Всего (в неизменных
ценах)
В том числе:
хлопчатобумажных
изделий
Всего (в текущих ценах)
В том числе:
В Европу
> США
Америку (без США). .
23,4
9,5
38,1
13,6
11,0
7,8
25,9
10,5
40,9
11,4
12,4
10,9
23,4
10,3
37,2
9,0
11,8
10,4
24,6
13,0
37,3
9,0
5,2
16,6
33,5
19,4
47,4
15,8
7,3
18,0
34,1
19,0
48,4
15,6
10,9
15,6
22,7
12,0
32,9
12,8
1,8
11,9
* Porier, The Progress of the Nation, London 1851, p. 178, 356, 359.
Сокращение английского ввоза в Европу произошло, однако,
в масштабах, далеко не оправдавших ожиданий Наполеона.
Против широкого потока контрабандного ввоза из Англии
оказались бессильными все средства. В этом еще раз сказалось
огромное промышленное и торговое превосходство Англии.
Важнейшем каналом внешнеторговой экспансии Англии стали
страны Южной Америки, особенно Бразилия, в которой под
давлением Англии была отменена португальская монополия внешней
торговли. Испытывая трудности в размещении своей продукции
в Европе и США, английская промышленность жадно
устремилась в южноамериканские страны, о богатствах и емкости
рынков которых распространялись самые фантастические сведения.
Промышленные центры лихорадочно выполняли заказы для
экспорта в эти страны. Расширение производства, грюндерство
и вывоз приобретали все более спекулятивный характер.
В 1809 г. в Америку (без США) было вывезено в 2,3 раза больше
товаров, чем в 1805 г., и больше, чем в Европу, в которую вывоз
также достиг новой, рекордной цифры. Промышленный подъем
питал спекуляцию, последняя в свою очередь ускорила рост
промышленности. Все это неизбежно вело к кризису.
284
Уже в 1809 г. юнжоамериканские рынки были переполнены
английскими товарами. Спекуляция приобрела самые
разнузданные формы, вплоть до отправки в Бразилию меховой одежды,
коньков и тому подобных предметов, мало соответствовавших
климатическим условиям страны и потребностям населения, не
говоря уже о его платежеспособности.
Предпосылки кризиса вызревали одновременно и на рынке
сырья. Континентальная блокада и американское эмбарго сильно
сократили в 1808 г. ввоз сырья в Англию. Цены на сырье резко
повысились. Спекулятивный рост цен способствовал расширению
ввоза, хотя последний и был связан с известным риском.
В 1809—1810 гг. ввоз достиг рекордных размеров как раз тогда,
когда уже явно обнаружилось перепроизводство в
промышленности. Переполнение внешних и внутреннего рынков английскими
фабрикатами переплелось с переполнением рынка сырьем.
Конечно, эти процессы были неразрывно связаны. Спекуляция
потерпела крах как в области экспорта английских фабрикатов, так
и в области импорта сырья.
Англия. Импорт
(в млн. англ. фунт.)
Название товаров
Хлопок
Шерсть
Шелк
Лен и пенька
1807 г.
73
11,5
1,1
131,9
1818 г.
42
2,3
0,8
58,0
1309 г.
88
6,8
1,2
155,9
1810 г.
124
10,9
1,8
164,4
1811 г.
90
4,7
0,6
78,7
На внутреннем рынке вызревание предпосылок кризиса было
ускорено новым резким взлетом цен на продовольствие в итоге
недостаточных урожаев 1808—1809 гг. С 73 шилл. в 1807 г. цена
квартера пшеницы поднялась до 103 шилл. в 1810 г. против
51 шилл. в среднем за 1780—1800 гг. Некоторые группы рабочих
добились в ожесточенной борьбе известного повышения
номинальной заработной платы, но совершенно недостаточного,
чтобы перекрыть рост дороговизны жизни. У крупнейших
отрядов английского пролетариата номинальная заработная плата
•в эти годы вообще не повысилась (сельскохозяйственные
рабочие) или даже испытала дальнейшее серьезное снижение
(хлопчатобумажная промышленность). При низком жизненном уровне
масс доля расходов на продовольствие в их бюджете была
особенно велика и рост цен на хлеб резко снизил их спрос на
промышленные товары.
Первым симптомом начавшегося кризиса было сокращение
экспорта в страны Южной Америки, который достиг высшей
точки уже в 1809 г. В середине 1810 г. начался возврат в Ан-
285
ГЛию товаров, не нашедших сбыта в Америке. Потери
экспортеров были огромны. В то же время английские порты были
переполнены сырьем, цены на которое резко упали.
Англия.
Низшая цена конца 1807 г. и
Высшая цена 1809 г
i
Цены на сырье*
Хлопок
(Георгия) (в
пенсах за англ.
фунт.)
9-10
16—18
17—19
10—13
Шерсть Шелк (пье-
(испансная) монтский)
(в шилл. за англ. фунт)
6*/з
22—26
1372
7—8
30
112
44
Лен
! (в ф. ст.
8а т)
72—75
140—142
98—100
68—70
* Tooke and Newmarch, A Hstory of Prices, vol. II, London 1928» p. 403, 420.
Гарден, председатель торговой палаты Глазго, следующим
образом освещал ход кризиса:
«Бедствие началось приблизительно в октябре или в начале
ноября. Причина бедствия заключается в следующем: группа
коммерсантов Лондона, Ливерпуля и Глазго предприняла
чрезвычайно широкие экспортные операции в страны Южной
Америки и в Вест-Индию. Поскольку товары эти не нашли себе
сбыта, указанные экспортеры, когда настудил, срок платежей по
векселям, оказались не в состоянии уплатить промышленникам...
Многие торговые фирмы, обанкротившись, в свою очередь сами
стали причиной разорения наименее устойчивых
промышленников... Шотландские банки кредитовали промышленников под
коммерческие векселя, и капиталы банков, таким образом, оказались
иммобильными. Все это в корне подорвало банковый кредит,
расшатало коммерческий кредит и привело к падению цен на
готовые изделия на 40—50 и даже больше процентов» Ч
В сентябре 1810 г. обанкротились 102 фирмы, в октябре —
139, в ноябре — уже 273. Общее количество банкротств за 1809—
1811 гг. почти удвоилось2.
Начавшись в сфере торговли и кредита, кризис поразил
промышленность, главным образом хлопчатобумажную. Шерстяная
промышленность, видимо, слабо пострадала от кризиса, так как
была, подобно металлургии, загружена заказами для армии.
Тяжесть кризиса ярко рисуют многочисленные петиции,
направленные в палату общин, и выступления в парламенте. Роберт Пиль
следующим образом описывает положение в Ланкашире: «Цены
1 Parliamentary Debates, vol. XIX, 7. III. 1811, p 250—253.
2 См. «Мировые экономические кризисы», т. III, И. А, Трахтенберг,
Денежные кризисы, М. 1939, стр. 560.
286
на товары упали на 40—60%... самые крупные промышленники
оказались вынужденными сократить объем своей работы на треть,
на половину или даже вовсе распустить своих рабочих. Бедствие
ощущается с чрезвычайной остротой промышленниками и теми,
кто у них работает. Нет ни одного промышленника в английской
хлопчатобумажной отрасли, который бы не сократил наполовину
число работающих у него лиц, и многие более мелкие
промышленники совсем распустили своих рабочих» *.
Кризис поразил в основном хлопчатобумажную
промышленность. Но рост безработицы и снижение заработной платы создали
тяжелое положение и для многочисленных других отраслей,
производящих предметы широкого потребления.
Петиция из шотландских районов — Ланарка, Эйр и Ренфрю,
указывая на быстрый упадок торговли, на общую стагнацию в
делах и тяжкие страдания трудящихся классов, подчеркивает:
«В июне 1810 г. здесь работало 30 тыс. станков, теперь около
15 тыс. бездействует. Отсюда падение заработной платы и
безработица. Несчастие обрушилось в первую очередь на
хлопчатобумажных фабрикантов и ткачей, но все остальные профессии,
зависящие тем или иным образом от данной отрасли, в свою
очередь оказались вовлеченными в общее бедствие и в настоящее
время от него страдают лишившиеся работы поденные рабочие,
столяры, токари, портные... строительные рабочие работают
неполное время и то по сниженным ставкам» 2.
Обострению кризиса способствавал целый ряд обстоятельств
политического и экономического порядка.
В 1810 г. Наполеон резко усилил борьбу с ввозом в Европу
как английских фабрикатов, так и колониальных товаров,
игравших огромную роль в английской реэкспортной торговле. В
августе был опубликован знаменитый Трианонский тариф,
означавший неслыханное повышение пошлин не только на вновь
ввозимые, но и на уже ввезенные колониальные товары. Грузы
десятков кораблей были захвачены наполеоновской администрацией
и конфискованы. В условиях, когда английские склады были
переполнены не находящими сбыта сырьем и фабрикатами, это
не могло не привести к повышению волны банкротств, к еще
большему падению цен.
Весной 1811 г. правительство США возобновило отмененный
в 1810 г. запрет на торговлю с Англией. Экспорт Англии в CIIIAj
выросший с 7,3 млн. ф. ст. в 1809 г. до 10,9 млн. в 1810 г., упал
в 1811 г. ниже 2 млн. ф. ст. Удар был тем более тяжелым, что
был нанесен в момент полного разгара кризиса.
Немаловажную роль в усилении спекуляции и
перепроизводства сыграла, наконец, кредитная инфляция. Число
провинциальных банков увеличилось к 1810 г. до 770 против 400 в 1796 г.
1 Parliamentary Debates, vol. XIX, 7. III. 1811, p. 254, 329.
2 Ibid., 8. V. 1811, p. 1018—1019.
287
Банки выпустили в обращение такое количество банкнот, что они
стали обесцениваться, а металлические деньги исчезли из
обращения. Многие современники усматривали в кредитной инфляции
главную причину кризиса.
«Возможно, — заявил лорд Гренвиль, — что необычайная
легкость, с какой получался фиктивный капитал посредством
увеличения выпуска банкнот, и привела к теперешнему бедствию... эта
система ссуд, эта легкость получения кредита способствовала
увеличению выпуска банкнот и обесценению средств обращения...
делались невероятные усилия для расширения торговли. По мере
же того, как расширялась торговля, неизбежно увеличивался
и выпуск банкнот для удовлетворения потребности в свежем
капитале... а (результатом всего этого было обесценение средств
обращения и торговый кризис» 1.
Насколько интересны фиксируемые в этом заявлении факты,
настолько наивны выводы. Впрочем, даже из текста заявления
видно, что расширение кредита вызывалось расширением
торговли, способствуя в свою очередь ее дальнейшему росту. Налицо
обычная картина, которая наблюдается почти в каждом из
капиталистических кризисов. Кредит до известного момента усиливал
рост производства, торговли, спекуляции, чтобы затем придать
краху тем большие масштабы.
Факты экстраординарного порядка — особенно
континентальная блокада сыграли большую роль в определении своеобразия
кризиса 1810/11 г. Однако нет никаких оснований видеть в этих
факторах коренную причину кризиса. Больше того, даже
непосредственный толчок к кризису исходил в основном из иной
сферы, ибо начальным и важнейшим моментом кризиса было
переполнение южноамериканских рынков. Усиление борьбы
с ввозом английских товаров в Европу в 1810 г., прекращение
торговли с США в 1811 г. имели серьезное значение именно
потому, что ударили по английской экономике в период, когда
перепроизводство было уже налицо, рынки были
переполнены фабрикатами и сырьем, кризис уже достиг значительной
остроты.
Последствия кризиса для рабочего класса Англии были очень
тяжелы. Возникла большая безработица. Особенно велика она
была в главных центрах хлопчатобумажной индустрии. В
шотландских районах работы лишилось около половины ткачей, в
Болтоне — более трети ткачей. В Манчестере наряду с
увольнениями широко практиковался переход на неполную рабочую
неделю, и большинство рабочих было занято не более трех дней в
неделю. Буржуазия использовала кризис для урезывания ставок
заработной платы. В итоге комбинированного воздействия
частичной безработицы и снижения заработной платы средненедельный
размер последней упал для значительных слоев английских ра-
1 Parliamentary Debates, vol. XIX, 28. III. p. 536.
288
бочих больше, чем вдвое. Так, например, средненедельньтй
заработок работниц намотчиц и сортировщиц в Манчестере снизился
с 11—12 шилл. в 1810 г. до 5—6 шилл. в 1811 г. До 5 шилл.
упала заработная плата рабочих в хлопчатобумажной
промышленности в Болтоне. На 2/з снизились заработки рабочих
в Пэйсли, Ланарке, Эйр и Ренфру. Роберт Пиль говорил в
парламенте о Манчестере: «Рабочие терпят чрезвычайные лишения,
и даже те, кто продолжает работать, получают не больше 50°/о
своей обычной заработной платы». Рабочие Англии, заявил
Роберт Пиль, никогда еще не испытывали такой нищеты 1.
Положение трудящихся еще больше ухудшалось
дороговизной продовольствия. Несмотря на хороший урожай 1810 г.,
цена пшеницы оставалась на чрезвычайно высоком уровне,
снизившись в 1811 г. лишь до 92 шилл. за квартер. С середины
1811 г. она вновь начала подниматься. В 1812 г. она
подскочила до 123 шилл. за квартер — до самого высокого уровня за
300-летие —1600—1910 гг. Рабочие кварталы оказались в
тисках голода. «В истории экономических отношений трудно
найти что-либо ужаснее положения английского народа зимой
1811/1812 гг.», — пишет буржуазный историк Э. Сейу.
Классовые антагонизмы достигли небывалой остроты. Буржуазная
литература, печать и статистика умалчивают о размерах прибылей
английской буржуазии этого периода. Но вот маленькая
иллюстрация: в то время как заработок рабочих-текстильщиков упал
в период кризиса до 1 ф. ст. в месяц, одна лишь Компания Вест-
Индских доков выплатила за 1809—1810 гг. 228 тыс. ф. ст.
дивиденда своим акционерам. Национальный доход Англии
оценивался в 1800 г. в 230, а в 1812 г. —в 431 млн. ф. ст., т. е.
примерно удвоился. В гораздо большей степени повысилась за эти
годы масса прибыли.
Уже 1808—1809 гг. ознаменовались острыми классовыми
битвами. Стачки за повышение заработной платы местами
переходили в серьезные волнения. Рабочие-ткачи настойчиво
добивались установления гарантированного минимума заработной
платы, обращаясь об этом с петициями в парламент. Одна из таких
петиций была подписана в 1808 г. 130 тысячами ткачей
Ланкашира. Когда в мае 1808 г. парламент единодушно отклонил такую
петицию и снял ее с обсуждения, начались волнения,
сопровождавшиеся разрушением ткацких машин, нападениями на тюрьмы
для освобождения арестованных рабочих. Для их подавления
были широко использованы войска. Были убитые и раненые2.
1 W. Smart, Economic Annals of the Nineteenth Century, 1801—1820,
London 1910, p. 272.
2 Парламент лендлордов и крупных помещиков, проявивший такое
единодушие в отказе от удовлетворения требований голодавших ткачей, примерно
через год обсуждал другой билль против жестокого обращения с животными,
осуждавший их избиение, непредоставление им достаточной пищи и т. д.
На этот раз более 40% голосовавших высказались в пользу билля. Проф.
Смарт, излагая обстоятельно прения по обоим вопросам, с большой похвалой
19 Л. А. Мендельсно
289
1810—1811 гг. ознаменовались новым подъемом рабочих
выступлений. В 1810 г. бастовали углекопы ряда районов,
длительную стачку с 30 тыс. участников провели рабочие
хлопчатобумажной индустрии и т. д. В 1811 г., когда нужда еще больше
усилилась, вновь вспыхнули волнения, охватившие на этот раз
многие промышленные центры. Широкие размеры приобрело
движение ткачей и вязальщиков чулок за уничтожение машин,
в которых они видели причину возрастания нищеты. В одном
Ноттингаме было разрушено к февралю 1812 г. около тысячи
станков. В палате общин указывалось, что «беспорядки тесно
связаны с кризисом, который является их непосредственной
причиной». Для подавления движения в Ноттингам было брошено
900 кавалеристов и 1000 пехотинцев. Выступления рабочих
подавлялись самыми жестокими мерами. В Йорке, например, за
один день было повешено двенадцать рабочих — участников
волнений К В 1812 г. был принят билль о смертной казни за
разрушение станков. Поэт Байрон в своей речи в палате лордов
при обсуждении билля с гневом и горечью констатировал, что
«почтенные» лорды оценили жизнь рабочего «несколько ниже
стоимости чулочио-вязальной машины». Анализируя корни
беспорядков, Байрон говорил:
«Владельцам усовершенствованных станков причинены
крупные убытки. Для них машины создавали выгоды, так как
избавляли их от необходимости держать многочисленных рабочих,
значительное число которых вследствие этого было обречено на
голодную смерть. В частности, при введении в употребление
станка особого образца один человек стал выполнять работу
нескольких, а ставшие излишними рабочие руки были
выброшены из производства... Надо признать, что хотя введение
в употребление более могучих машин при том размахе торговли,
которым некогда могла похвастать наша страна, могло бы быть
выгодно предпринимателям без ущерба для рабочих, но при
настоящем положении нашей промышленности, когда
мануфактура гниет на складах и нет никаких видов на возможность
вывоза, цри одинаковом сокращении спроса на труд и на рабочие
отзывается о билле в защиту животных и с таким же явным одобрением, во
всяком случае без единого слова критики, излагает позорные мотивы
отклонения законных требований ткачей. Впрочем, для буржуазного экономиста
оправдание всех гнусностей капитализма вполне закономерно. (W'. Smart,
Economic Annals of the Nineteenth Century, 1801—1820, London 1910, p. 185,
206—207.)
1 Приведенные нами данные о положении и борьбе рабочего класса
в период кризиса в 1810 г. см. в работах: «История XIX века», под ред.
Лаеисса и Рамбо, т. 2, стр. 69; W. Smart, Economic Annals of the Nineteenth
Century, 1801—1820, London 1910, p. 272—274; J. and B. Hammond, The Town
Laborer, London 1941, p. 101; /. and B. Hammond, The Skilled Laborer 1760—
1832, London 1920, p. 22, 23; B. Hutchins and A. Harrison, A History of Factory
Legislation, Westminster 1903, p. 264; J. Ward, Workmen and Wages at Home
and Abroad, London 1868, p. 20—23; J. Stamp, British Incomes and Property,
London 1922, p. 22, 23.
290
руки применение станков подобной конструкции на деле
существенно ухудшает и без того тяжелое положение рабочих,
доведенных нуждой до отчаяния, и увеличивает их недовольство...
Мне пришлось проехать через весь театр военных действий на
Пиренейском полуострове, я побывал в наиболее угнетенных
провинциях Турции, и нигде, при самом деспотическом из всех
нехристианских правительств, я не видел столь ужасающей
нужды, какую мне пришлось наблюдать при возвращении в
самом центре христианской страны» К
Жестокие репрессии правящих кругов, однако, не сломили
воли рабочих к борьбе. В 1812 г. вновь вспыхнула всеобщая
забастовка хлопчатобумажных ткачей Шотландии. Она
продолжалась три недели и была сорвана лишь после того, как весь
стачечный комитет был арестован и осужден на тюремное
заключение от 4 до 18 месяцев 2.
КРИЗИС 1815 г.
Основные процессы, в которых выразился кризис 1810/11 г.,
способствовали созданию предпосылок его преодоления.
Переполнение южноамериканских рынков было ликвидировано почти
полным параличом дальнейшего экспорта в эти страны,
возвратом части товаров в Англию, распродажей по дешевым ценам
другой их части, порчей и гибелью третьей. Массовые
банкротства нанесли сокрушительный удар спекуляции. Резкое
сокращение импорта сырья и колониальных товаров и острое
снижение их цен облегчили рассасывание их запасов в Англии.
Промышленность приспособлялась к пониженному уровню цен
путем сокращения заработной платы, дальнейшего прогресса
механизации и фабричной системы. В 1812 г. из 4—5 млн.
хлопчатобумажных веретен Англии на долю применявшихся
в домашней промышленности «Дженни» приходилось уже
меньше 200 тыс. Новые усовершенствования были введены
в ситцепечатании. Несколько расширилось применение
механических ткацких станков, которые были в 1813 г. в три с
половиной раза производительнее ручных станков, причем каждый
рабочий мог обслуживать два станка. Хотя число их было еще
ничтожно (в 1813 г. их было всего лишь 2,4 тыс.), они служили
уже рычагом снижения заработной платы ручных ткачей, и в
этом отношении их экономическая роль была весьма велика.
Развитие хлопчатобумажной промышленности в 1812—1814 гг.
тормозилось войной с США, которая отрезала Англию от
американского хлопка и таким образом способствовала сильному
1 Д. Г. Байрон, Избранные произведения, М. 1935, стр. 359—361.
2 Webb, The History of Trade Unionism, 1920, p. 58—59.
19*
2Ы
взвинчиванию цен на хлопок. Лишь в конце 1814 г. это
препятствие было устранено.
Крутой перелом в состоянии английской экономики создали
поражения Наполеона в России и на Пиренейском полуострове,
последующая гибель его империи, окончание англо-французской
и англо-американской войн. Вступление союзных войск в Париж
и заключение мира между Англией и США, казалось, открыли
полосу подъема английской промышленности и торговли. Фабрики
расширяли производство для экспорта в Европу и США. Возрос
импорт сырья и колониальных товаров для внутреннего
потребления и реэкспорта. Продукция хлопчатобумажных изделий
достигла новых рекордов. Широкий поток английских товаров
устремился за границу. Как обычно, развилась спекуляция: цены
сырья и колониальных товаров больше чем удвоились.
Кредитная экспансия раздвигала масштабы производства, торговли,
грюндерства и спекуляции. Экспорт британских товаров в
Европу, упавший в 1811 г. до 13 млн. ф, ст., достиг в 1814 г.
27 млн. ф. ст. Вывоз в США, в 1814 г. еще полностью
парализованный войной, исчислявшийся всего лишь в 8 тыс. ф. ст.,
разбух в 1815 г. до 13,3 млн. ф. ст. Реэкспорт в 1814 г. больше
чем утроился по сравнению с 1811 г. (19,4 млн. против
6,1 млн. ф. ст.). Чрезвычайно характерны следующие цифры:
из общей продукции хлопчатобумажной промышленности,
ориентировочно оценивавшейся в 1814/15 г. в 23 млн. ф. ст., было
вывезено за границу изделий в 1814 г. на 20 млн. ф. ст,,
в 1815 г. — на 20,6 млн. ф. ст.
Послевоенный бум оказался весьма кратковременным.
В 1815 г. разразился кризис, достигший наибольшей глубины
в 1816 г. Он имел важные особенности. Впервые
перепроизводство распространилось и притом в острой форме и на главные
отрасли тяжелой индустрии Англии — черную металлургию и
угольную промышленность. Кризис в промышленности совпал
с серьезным ухудшением положения в сельском хозяйстве.
В целом кризис был глубже и тяжелее всех предыдущих.
В кризисе отчетливо сказывались специфические противоречия,
порожденные изменением условий сбыта и конкуренции для
английских товаров с переходом от войны к миру. Европа,
истощенная войнами, длившимися четверть века, не могла поглотить
хлынувший в нее поток английских фабрикатов и колониальных
товаров. То же самое случилось и в Соединенных Штатах
Америки. К тому же за годы войны, когда ввоз британских товаров
был крайне затруднен, значительные успехи сделала
континентальная и американская промышленность. Она еще резко
отставала от английской промышленности, но в условиях
перепроизводства и переполнения рынков ее конкуренция была весьма
чувствительна для Англии. Уже в 1813 г. торговцы Глазго
жаловались в петиции парламенту: «В США процветают
хлопчатобумажные фабрики, а в Пруссии и других странах хлопчатобу-
292
мажное производство сделало такие успехи, что теперь на
европейские рынки можно посылать только высшие сорта» 1.
Трудности сбыта на внешних рынках не могли быть
компенсированы его соответствующим расширением внутри страны.
Мешала нищета масс, сильно возросшая в период
промышленного переворота и войны. Индекс стоимости жизни в 1815 г. был
на 18% ниже, чем в 1813 г., вследствие снижения хлебных цен
с их рекордно высокого уровня, однако он все еще был в 2 раза
выше, а реальная заработная плата в среднем была примерно
в полтора раза ниже, чем в 1780 г. Небольшое удешевление
продовольствия могло лишь несколько ослабить размеры
недоедания широких масс, но лишь в ничтожной мере повышало их
спрос на промышленные товары. Положение осложнялось
тенденцией к сжатию покупательной способности
сельскохозяйственного населения. Ряд отраслей к тому же сильно пострадал
после окончания войны от внезапного сокращения военных
заказов.
Переполнение европейских рынков обнаружилось уже в
1814 г., а 1815 г. принес снижение экспорта в Европу на 23%.
Оно было, однако, с лихвой перекрыто огромным увеличением
экспорта в США. Но в течение немногих месяцев была
исчерпана и емкость североамериканского рынка. В 1816 г. вывоз из
Англии в США упал на 28%. Резко сжался общий объем
английского экспорта, вывоз одних лишь изделий хлопчатобумажной
промышленности сократился в 1816 г. на 5 млн. ф. ст., или на
25%. При огромном преобладании внешних рынков в сбыте
продукции хлопчатобумажной промышленности столь резкое
сокращение экспорта не могло не привести к падению производства.
Кризис серьезно поразил и шерстяную промышленность
Англии. Ее положение было отчасти облегчено получением
крупного заказа для русской армии. Однако импорт шерсти упал
примерно вдвое, и это было связано не только с крахом спекуляции
сырьем, но и с затруднениями в сбыте шерстяных изделий.
Экспорт шерстяных изделий упал с 10,2 хмлн. ф. ст. в 1815 г. до
8,0 млн. ф. ст. в 1817 г., т. е. на 22%. Снизился также и
внутренний спрос. Одно только падение экспорта должно было
обусловить снижение производства в шерстяной промышленности
на 8-10%.
Глубокий кризис переживала черная металлургия Англии.
Перевозки железа по Монтмаутширскому каналу уменьшились
в 1816 г. по сравнению с 1815 г. на 17%. Запасы железа, не
находящие сбыта, доходили у отдельных фирм до 3—5 тыс. т —
цифры огромной для того периода. Многие доменные печи были
погашены. В районе Шропшира, например, в августе 1816 г. из
34 домен действовали только 10. Цена железа, вздутая до
20 ф. ст. за тонну, упала до 8 ф. ст. Вместе с черной
1 Parliamentary Debates, vol. XXVI, 31. V. 1813, p. 395.
2УЗ
металлургией в водоворот кризиса была вовлечена и угольная
промышленность.
Кризис 1815 г., таким образом, поразил почти все главные
отрасли английской промышленности. Весьма острые формы
приобрел денежный кризис. Количество банкротств превысило
рекордную цифру 1811 г. За 1814—1816 гг. обанкротилось около
сотни банков. Обострению денежного кризиса способствовало
сильное падение цен после их спекулятивного подъема в
1813-1814 гг.
Англия. Динамика цен*
Название товаров
Прирост цен
в 1813-1814 гг.
по сравнению
с 1811-1812 гг.
(в %)
Падение «цен
в 1815-1816 гг.
по сравнению
с 1813-1814 гг.
(в %)
Кофе .
Сахар .
Хлопок
Перец.
108
178
262
182
31
44
48
65
* ВоипгаПапу Geschichte der Handelskrisen in England, Munchen 1908,
S. 224, 228.
Тяжесть промышленного кризиса 1815—1816 гг.
увеличивалась трудностями, которые тогда переживало сельское хозяйство
Англии. Годы войны и промышленного переворота были
периодом значительного роста хлебных цен, посевных площадей и
производительных сил сельского хозяйства. С ростом цен на хлеб
вздувалась и рента: в Шотландии, например, арендная плата
повысилась с 10—15 до 28—40 шилл. за акр. Еще сильнее
выросли цены на землю. Их подъем усиливался спекуляцией,
которую широко финансировали банки. В связи с военными
расходами выросли налоги.
Крушение континентальной блокады, конкуренция
импортного хлеба, несколько хороших урожаев при чрезвычайно
низкой покупательной способности народных масс привели к
повороту в динамике хлебных цен. Цена пшеницы снизилась до
72 шилл. за квартер в 1814 г., 64 шилл. в 1815 г. и 52 шилл.
в январе 1816 г. Падение цен было тем более чувствительно, что
при определении арендных платежей, кредитных обязательств и
налогов исходили из повышенного уровня цен. Крах земельной
спекуляции повлек за собой банкротство многочисленных
провинциальных банков, которые ее финансировали. Парламентские
отчеты 1815—1816 гг. полны описаний жестокой нужды
сельскохозяйственных рабочих и мелких фермеров.
«Целые приходы опустели, все увеличивающиеся толпы
бедняков бродят из одного прихода в другой»... «Страдания
сельскохозяйственных рабочих сильней, чем когда бы то ни было...
294
тысячи не имеют работы... а те, которые имеют счастье
работать, — получают сниженную оплату» *.
Многие современники усматривали в тяжелом положении
сельского хозяйства основную причину кризиса промышленности
и торговли. К этим высказываниям следует относиться с
осторожностью, учитывая острую политическую борьбу вокруг
принятого в 1815 г. хлебного закона, по которому запрещалось
ввозить хлеб, пока цена пшеницы будет ниже 80 шилл. за 1 квар-
тер. Земледельческая аристократия, отстаивавшая закон,
склонна была рисовать положение сельского хозяйства сгущенными
красками. Корни промышленного и торгового кризиса таились
отнюдь не в положении сельского хозяйства Англии. Не
подлежит, однако, сомнению, что сильное обнищание арендаторов и
фермеров, обусловленное острым падением сельскохозяйственных
цен, и сокращение платежеспособного спроса
сельскохозяйственного населения обострили промышленный кризис2.
Перепроизводство в 1815—1816 гг. впервые в истории
капитализма сопровождалось серьезным обесценением основного
капитала многих предприятий. Отмечались случаи, когда
разорившиеся капиталисты продавали предприятия за Уб—x\i их
первоначальной стоимости. Оборудование некоторых фабрик
продавалось на слом 3.
Безработица в период кризиса имела важные особенности.
Во-первых, она серьезно поразила и центры тяжелой
индустрии — Бирмингам, Ю. Уэльс и др. Во-вторых, угнетенное
состояние сельского хозяйства породило безработицу и среди
батраков. В-третьих, безработица увеличивалась за счет
уволенных из армии солдат и матросов: с 1814 по 1817 г. личный
1 Parliamentary Debates, vol. XXXIII, 28. III. 1816, p. 684.
2 Энгельс следующим образом объясняет тяжелое положение сельского
хозяйства Англии после наполеоновских войн: «...приблизительно около этого
же времени прекратилась 25-летняя война с Францией. Уменьшившееся
производство на местах военных действий, прекращение подвоза и
необходимость снабжать продовольствием британские армии в Испании вызвали
искусственный расцвет английского земледелия и, кроме того, оторвали от
труда массу рабочих рук. И вот эта-то задержка в подвозе, необходимость
вывоза и недостаток в рабочих руках сразу прекратились. Неизбежным
результатом явилось то, что англичане называют agricultural distress
(угнетенное состояние земледелия). Арендаторы вынуждены были продавать свой
хлеб очень дешево и могли поэтому и рабочим своим платить очень мало.
Чтобы поднять цены на хлеб, парламент в 1815 г. принял закон о хлебных
пошлинах. Этим законом запрещался ввоз хлеба до тех пор, покуда цена на
пшеницу будет ниже 80 шилл. за квартер. Впоследствии законы эти, конечно,
совершенно бесплодные, не раз изменялись, но нужду в земледельческих
округах они, конечно, не уменьшили. Единственным результатом их было
то, что болезнь, которая при свободной иностранной конкуренции стала бы
острой и имела бы свой кризис, превратилась в болезнь хроническую,
производившую равномерное, но все же тяжелое давление на положение
земледельческих рабочих» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 539—540).
3 F. Dietz, An Economic History of England, New York 1949,
p. 393—394.
195
состав армии и флота уменьшился с 534 до 121 тыс.1 В целом
безработица была тяжелее, чем в любом из предыдущих
кризисов.
Буржуазия широко использовала кризис и безработицу для
снижения ставок заработной платы. Средненедельная заработная
плата ручных ткачей в Болтоне уменьшилась за 1815—1817 гг.
с 14 до 9 шилл., прядильщиков ланкаширских фабрик — на
20—25%, общий индекс заработной платы рабочих
хлопчатобумажной промышленности показывает за 1814—1817 гг. снижение
на целых 40%. Рабочие Ю. Уэльса получали лишь около 6 шилл.
в неделю, т. е. сумму, которая не обеспечивала и самого
голодного прожиточного минимума. Положение трудящихся особенно
ухудшилось во второй половине 1816 г., когда очередной
неурожай позволил капиталистическим фермерам и спекулянтам
взвинтить цену на пшеницу: в конце года квартер пшеницы
стоил более 100 шилл., почти в 2 раза больше, чем в начале года.
Голод в самом буквальном смысле слова стал обычным явлением
в жилищах рабочих 2.
Начавшийся в 1815 г. кризис был не только глубоким, но и
затяжным. 13 марта 1817 г. лорд Бругем говорил о кризисе в
парламенте:
«Судоходство уменьшилось на 5000 судов. Такого падения
ранее еще никогда не было... Суконная промышленность менее
поражена кризисом, чем другие главные отрасли, а в ней и в
обработке сукон 7з рабочих не работает, а из остальных только
7з работает полное время... Железная промышленность
находится в особо тяжелом положении. В Бирмингаме из 84 тыс.
населения около 27,5 тыс. получают пособие по бедности. Треть
рабочего населения не работает, остальные заняты половинное
время... Рабочие-металлурги, получавшие в 1810 г. от 18 до
42 шилл. в неделю, теперь получают от 10 до 18 шилл. Занятые
в производстве оружия, привыкшие получать еще больше...
теперь, если они вообще работают, получают 7V2 шилл...
Гвоздильщики зарабатывают 8—9 шилл. вместо прежних 12—15 шилл.
Женщины и дети, которые обычно почти удваивали заработок
главы семьи, почти полностью лишились работы. Средний
заработок ткачей всех категорий и возрастов составлял в шиллингах
и пенсах в 1802 г. — 13/10, в 1808 г. — 6/7, в 1812 г. — 6/4, в мае
1816 г. — 5/2, в январе 1817 г. — 4/31/г, из которых за вычетом
обычных расходов на станок им остается лишь 3 шилл. и 3 пенса,
чтобы прожить 7 дней. Как можно прожить на такую сумму?
Мне говорили, что все дневное питание многих из них
составляет лишь полфунта овсяной муки с водой и маленькой
примесью соли» 3.
1 A. Acworth, Financial Reconstruction of England 1815—1822, London
1925, p. 23.
2 Wood, op. cit., p. 108; Smart, op. cit., p. 655, 690.
8 Cm. W. Smart, op. cit., p. 594—596.
296
* * *
Английский кризис 1815 г. глубоко отразился в экономике
европейских стран и Соединенных Штатов Америки. Это
вытекало хотя бы из того, что перепроизводство обнаружилось прежде
всего в переполнении английскими товарами внешних рынков.
На экономику соответственных стран это оказывало влияние,
пропорциональное удельному весу тех отраслей промышленности
и торговли, которые оказались под ударами английской
конкуренции. Английская промышленность пыталась переложить тяжесть
кризиса на другие страны. Резким снижением цен она
стремилась расширить внешние рынки, разрушить неокрепшую
промышленность конкурентов. «Имеет смысл, — откровенно говорил
лорд Бругем в парламенте, — вначале понести убытки на
экспорте, чтобы, насытив рынок, задушить в колыбели растущую
промышленность США, возникновению которой вопреки
естественному ходу вещей способствовала война» 1.
За перепроизводство в Англии пришлось расплачиваться
промышленности других стран. Особенно пострадала
хлопчатобумажная промышленность Соединенных Штатов Америки, сильно
выросшая в годы англо-американской войны. Из 500 тыс.
хлопчатобумажных веретен к концу 1815 г. в действии осталось лишь
134 тыс.; большая часть хлопчатобумажных фабрикантов США
разорилась. Кларк в своей «Истории американской
промышленности» указывает, что в общем почти все хлопчатобумажные
фабрики Новой Англии закрылись. «Из 169 фабрик около Про-
виданса лишь единицы избежали банкротства. Незрелая
фабричная промышленность южнее Потомака прекратила
существование» 2. Пострадала и шерстяная промышленность. Застой
наступил и в железоделательной и металлообрабатывающей
промышленности, которые страдали и от сокращения военных заказов и
от конкуренции технически более современной английской
металлургии. Импорт дешевой бумаги из стран Южной Европы почти
уничтожил начавшую развиваться бумажную промышленность
США. Комитет торговли и промышленности конгресса
констатировал: «Положение промышленных предприятий улрожающее.
Некоторые из них прекратили свое существование, другие
приостановили работу... тысячам людей угрожают лишения и
нищета. Капитал примерно в 60 млн. долларов будет
бездействовать» 3. Речь шла не только о хлопчатобумажной
промышленности, капитал которой оценивался тогда этим комитетом в
40 млн. долл. Паралич двух третей хлопчатобумажной
промышленности лишил работы десятки тысяч людей. Американская
1 Parliamentary Debates, vol. XXXIII, 9. IV. 1816, p. 1099.
2 V. Clark, History of Manufactures in the United States, New York 1929,
vol. I, p. 540.
8 Cm. Bishop, A History of American Manufactures, vol. II, Philadelphia
1868, p. 224.
297
промышленность в течение длительного периода не могла
оправиться от удара, нанесенного ей в 1815—1816 гг. Только через
6—8 лет количество веретен вновь достигло цифры 500 тыс.
Видимо, столь же опустошительна была английская
конкуренция и в Германии. По английским оценкам, в 1814 г. в
разоренную войнами Германию было ввезено такое количество бумажной
пряжи и тканей, которое превосходило внутреннее производство.
«Allgemeine Zeitung» писала в 1816 г.: «Никогда еще не было
такого чудовищного наплыва товаров из Англии и Голландии на
лейпцигской ярмарке, как в октябре 1816 г. Имеются дома, где
выставлены товары семи фирм. В самом печальном положении
немецкие льняные фабрики. На главном рынке в Америке все
больше переходят к хлопчатобумажной одежде. Льноткацкие
заведения стоят. Сбыт отечественных ткацких фабрик
застопорился» 1.
Откуда был нанесен решающий удар, видно из того, что на
ярмарке собирались подписи под петицией франкфуртскому
бундестагу о полном закрытии доступа английских товаров в
Германию. Прусские фабриканты требовали от короля запретить
ввоз английского текстиля.
Заслуживают особого внимания жалобы германской льняной
промышленности, которая в ту пору еще почти совершенно не
знала машинного производства и находилась на таком
экономическом уровне, когда еще нет предпосылок для кризисов
перепроизводства. Но перепроизводство английской
хлопчатобумажной промышленности било и по этой отрасли промышленности
конкуренцией дешевых бумажных тканей, вытеснявших
германские льняные и на мировом рынке (в США) и внутри Германии.
Корреспонденции отмечают наличие в стране большого числа
безработных ремесленников.
В отчетах о лейпцигской ярмарке указывается, однако, наряду
с наплывом английских товаров и другая причина болезни:
«Благодаря континентальной блокаде германские фабричные
предприятия расширились выше меры. Товаров производится
больше, чвхМ можно реализовать. Непомерный рост фабрик должен
был сказаться на делах так же, как это уже имеет место в
течение 12 месяцев в Англии».
Таким образом, известное влияние оказывало и расширение
внутреннего производства, но не подлежит сомнению, что
решающую роль сыграл наплыв товаров из Англии. Те
немногочисленные германские предприятия, которые технически не отставали
от английских или лучше учитывали характер спроса,
сравнительно слабо пострадали от кризиса. В одной из корреспонденции
указывается: «Ситценабивные товары благодаря прекрасным
рисункам, превосходящим английские, нашли покупателей.
Такие известные фабрики, как Беккера в Хемнице и другие, не
1 «Allgemeine Zeitung», 20. X. 1816, S. Ц75—U7Q,
298
видят необходимости в ограничении производства. Механические
прядильни в Саксонии работают с полной загрузкой».
Кризис не прошел бесследно и для Франции. В конце 1814 г.
раздавались громкие жалобы на беспошлинный ввоз английских
товаров. «Вслед за теми 400 тыс. солдат, которые наводнили
французскую территорию, двигались, плыли товары» !.
Промышленники единодушно требовали запрета ввоза английских
товаров 2. Особенно трудно . пришлось французской металлургии,
которая технически сильно отстала от английской. В своих
петициях владельцы металлургических предприятий указывали, что
если не будет запрещен ввоз иностранного железа и если в
крайнем случае не будет повышена вдвое пошлина, то все же
железоделательные фирмы разорятся.
Положение в хлопчатобумажной промышленности
иллюстрируется тем фактом, что потребление хлопка (чистый импорт)
снизилось с 16,4 тыс. т в 1815 г. до 12,1 тыс. т в 1816 г., т. е.
больше чем на 25°/о; это свидетельствует о значительном
сокращении производства. Губительное влияние английской
конкуренции переплеталось во Франции с разрушительными
последствиями длительной войны и поражения. Положение
хлопчатобумажной промышленности лишь несколько облегчалось удешевлением
сырья после отмены пошлин на хлопок, хотя первоначально эта
отмена и принесла большие убытки тем, кто имел значительные
запасы, закупленные по дорогим ценам. В 1816 г. для борьбы с
английской конкуренцией было пущено в ход сильно
действующее средство: ввоз хлопчатобумажных изделий и продуктов ряда
других отраслей промышленности был полностью запрещен.
Однако все же коммерсанты сообщали: «Склады в Париже
заполнены английскими тканями, которые вопреки существующему
запрету ввозятся контрабандным путем. Этот ввоз принял весьма
значительные размеры, причем в Бельгии получила даже
развитие операция по страховке контрабанды» 3.
Французы жаловались: контрабанда английских товаров во
Францию поставлена столь широко и относительно столь легка,
что страховка товаров от потерь, связанных с арестами
контрабандистов, обходится англичанам лишь в 5°/о цены товаров;
несмотря на эти дополнительные издержки, англичане продают
свою хлопчатобумажную пряжу во Франции на 16—24% дешевле,
чем стоит французская пряжа, которая к тому же качествам
хуже английской 4.
1 Archives Parlementaires, vol. XII, 22. IX. 1814, p. 680.
2 Круннейс.ий хлопчатобумажный фабрикант Франции Ришар-Ленуар
указывал: английское правительство щедрыми вывозными пошлинами
позволяет английским экспортерам забивать своим товаром французский рынок.
Англичане устанавливают во Франции цены на 30% ниже рыночных цен,
лишь бы уничтожить французское производство. (Е. В. Тарле, Рабочий класе
во Франции в первые времена машинного производства (1815—1831), стр. 10).
3 Archives Parlementaires, vol. XVII, 9. IV. 1816, p. 166.
4 См. Е. В. Тарле, цит. соч., стр. 14—15.
299
В жестокой конкуренции, которая развернулась после
наполеоновских войн, европейская промышленность противопоставила
техническому превосходству английской промышленности
дешевизну рабочей силы. Во французской палате депутатов в 1816 г.
цитировалось письмо коммерсанта из Нижной Сены — центра
хлопчатобумажной промышленности, — который писал, что
французские ткани пользуются перед английскими преимуществом,
обусловленным «низкой оплатой труда и незначительной
прибылью, которою довольствуются фабриканты». Но этого
преимущества оказалось, однако, недостаточно, чтобы противостоять
английской конкуренции, отсюда запрещение ввоза. США не
имели и этого преимущества, поэтому наплыв английских
товаров произвел здесь наибольшие опустошения. В 1816 г. в США
был введен новый тариф, сильно повысивший пошлины, в том
числе на хлопчатобумажные ткани, до 25—30% стоимости
ввозимых товаров. Но это не могло служить достаточной преградой
для изделий английской промышленности. Хлопчатобумажная
промышленность США в течение ряда лет испытывала глубокие
затруднения.
Кризис 1815 г. разразился и протекал в сложной
исторической обстановке перехода от длительной войны к мирному
времени. Этот переход во многом определил сроки кризиса, формы
его движения, обусловил его своеобразие. Нет, однако, оснований
утверждать, что кризис был результатом «внешних причин
политического порядка» (Тугап-Барановский). История человечества
знает немало войн и переходов от войн к миру. Но впервые во
время такого перехода разразился кризис перепроизводства.
А то, что кризис 1815 г. был кризисом перепроизводства,
неопровержимо вытекает из всех цифр и фактов. Кризис, как и
рассмотренные выше предыдущие кризисы, показал, что капитализм
достиг такого уровня развития, когда он неизбежно порождает
время от времени перепроизводство и переполнение рынков.
Переход от войны к миру, политические факторы оказали
существенное влияние па динамику кризиса, обусловили ряд его
особенностей, но его причина была заложена в самой природе
капитализма и его противоречий. Конечно, этот кризис еще не был
циклическим кризисом общего перепроизводства и в этом
отношении он отличается от кризисов 1825 г. или 1837 г. Но их
экономическая природа одна и та же.
КРИЗИС 1819 г.
Процесс приспособления английского хозяйства после кризиса
1815 г. к новым условиям сбыта был затяжным и мучительным.
Английские товары наталкивались на запреты ввоза (Франция)
или повышение пошлин (США). В течение ряда лет печать была
полна жалоб на трудности сбыта. Положение сельского хозяй-
300
ства оставалось тяжелым, несмотря на повышение цен в 1816 и
1817 гг., обусловленное неурожаями. Экспорт британских и
ирландских изделий вновь достиг уровня 1815 г. и превысил его
по количеству в 1822 г., а по ценности — в 1836 г. Экспорт
хлопчатобумажных изделий количественно превысил объем 1815 г. в
1818 г., но куплено это было резким снижением цен; по ценности
уровень экспорта 1815 г. был вновь достигнут только в 1834 г.
В 1818—1819 гг. английская промышленность и торговля
вновь прошли через кризисные потрясения, которые явились
своего рода рецидивом кризиса 1815 г. Новый удар был нанесен
тогда, когда по ряду важнейших экономических показателей,
прежде всего по ценности экспорта, не был еще достигнут
максимум, предшествовавший кризису 1815 г.
Характеризуя общее состояние английской экономики, лорд
Кальт^рп roBqpmi 16 мая 1817 г. в парламенте:
«Промышленность и торговля Великобритании находятся в чрезвычайно
депрессивном состоянии». В том же духе высказывались лорд
Мильтон, видный коммерсант и публицист Бэринг и др.1
Англия. Кризис 1819 г.
1819 г.
Падение
в 1819 г.
по
сравнению с 1818 г.
(в %)
Перевозки железа по Монмаутшир-
скому каналу (в тыс. т)
Экспорт (без реэкспорта; в млн.
ф. ст.)
В том числе:
хлопчатобумажные изделия (в
млн. ф. ст.)
шерстяные изделия (в млн.
ф. ст.)
Чистый импорт хлопка (в млн. англ.
фунт.)
Импорт шерсти (в млн. англ. фунт.)
Весь импорт (в млн. ф. ст.)
Индекс оптовых цен в золоте
(1913 г. = 100)
Общее число банкротств
Индекс деловой активности (1821—
1825 гг. =100)
46,2
51,6
21,0
10,2
89,0
15,5*
33,0
154,2
1759
72,9
42,0
46,6
19,0
9,0
161,0
24,7
36,9
186,8
1012
91,1
37,7
35,2
15,0
6,9
128,0
9,8**
30,8
158,4
1582
79,8
10
24
21
23
21
60
17
15
+ 56
12
• 1814 г.
** 1820 г.
Лескюр рассматривает кризис 1819 г. как чисто денежный
кризис. Он пишет о кризисах 1815 и 1819 гг.:
1 Parliamentary Debates, vol. XXXVI, 26. V. 1817, p. 235.
301
«Это были скорее кризисы обращения, вызванные
чрезмерным выпуском билетов в 1815 г. и ненормально высоким ввозом
хлеба и соответствующим вывозом золота в 1818 г. Если это так,
то первый из них есть кризис внутреннего кредита, второй —
кризис внешнего кредита, или курсовой кризис» 1.
В этих своих выводах Лескюр по сути повторяет Жюглара,
который полагает, что кризис 1819 г. «был не коммерческим, а
денежным» и что основной его причиной была спекуляция на
иностранных займах.
Наш анализ кризиса 1815 г. показал, что это отнюдь не был
чисто денежный кризис, как это утверждает Лескюр. Но выводы
Люскюра и Жюглара неправильны и по отношению к кризису
1819 г.
После того как низшая точка кризиса 1815 г. была пройдена,
на английском денежном рынке постепенно наступило изобилие
свободных капиталов, ищущих прибыльного приложения.
Металлическая наличность Английского банка выросла за 1815—
1817 гг. почти в шесть раз (с 2млн. до 11,9млн. ф.ст.), количество
банкнот в обращении увеличилось с 27,2 млн. до 29,5 млн. ф. ст., а
учетные операции резко снизились. Обилие капиталов позволило
разместить иностранных займов в Англии в 1817—1818 гг.
больше чем на 38 млн. ф. ст. Это, естественно, вызвало отлив
золота за лраницу. Положение осложнил огромный ввоз хлеба,
вызванный неурожаями (ввоз зерна потребовал в 1818 г.
огромную сумму в 13,2 млн. ф. ст.), а также спекулятивный рост
импорта сырья и колониальных товаров в 1818 г. после очень
сильного падения его в 1816 г. По сравнению с 1816 г. ввоз
пшеницы вырос в 1818 г. в 7,6 раза, хлопка — в 1,9 раза, шерсти —
в 3,3 раза. В итоге вексельный курс упал, золотые запасы
Английского банка вновь снизились до 3,5 млн. ф. ст. в 1819 г.
Возобновленный в мае 1817 г. частичный размен банкнот на
золото был приостановлен. Одновременно потерпела крушение
спекуляция на импорте, цены главных предметов импорта упали
в 1819 г. по сравнению с высшей точкой 1817 г. на 25—40%,
резко поднялось число банкротств.
Однако кризисом была серьезно поражена и промышленность.
Уже одно сжатие экспорта хлопчатобумажных изделий и вывоза
шерстяных изделий означало серьезное сокращение сбыта и
производства, даже если бы внутри Англии спрос остался
неизменным. В действительности же и внутренний спрос упал в
результате неурожаев и огромного роста хлебных цен, которые
снизили покупательную способность населения городов.
Переполнение внешних рынков английскими фабрикатами отмечалось
уже в середине 1818 г., в то время как крах спекуляции на
импорте произошел лишь в конце года, а денежный кризис при-
1 Ж. Лескюр, Общие и периодические промышленные кризисы, Спб.
1908, стр. 17.
302
обрел острую форму лишь в 1819 г. Нет поэтому никаких
оснований рассматривать перепроизводство и трудности сбыта в
промышленности как простое следствие денежного кризиса.
Наоборот, денежный кризис, который имел и свои специальные
причины, прежде всего отражал огромные трудности, на которые
натолкнулся английский капитализм в борьбе за расширение
своих рынков после эпохи наполеоновских войн. Изобилие
капиталов, вызвавшее усиленный их экспорт, было сопряжено с
некоторым замедлением роста промышленности. Неблагоприятный
платежный баланс был в немалой мере связан с тем, что экспорт
остался на значительно пониженном по сравнению с 1815 г.
уровне.
Масштабы переполнения рынков изделиями английской
промышленности, а следовательно, масштабы перепроизводства были
весьма велики. Сиамонди писал в 1819 г.: «В августе 1818 г.
на мысе Доброй Надежды раздавались жалобы, что все магазины
полны европейских товаров, которые предлагались по более
низкой цене, чем в Европе, и которые невозможно было продать.
В июне подобные же жалобы можно было слышать в
Калькутте... в настоящий момент английские продукты в Индии
дешевле, чем даже в Англии... Из Новой Голландии, куда
европейские товары были посланы в слишком большом количестве, их
пришлось в мае отправить обратно. Буэнос-Айрес, Колумбия,
Мексика, Чили тоже уже завалены товарами». В США «нет
ни одного города, ни одного местечка, где количество
предлагаемых товаров не было бы бесконечно больше средств
покупателей» 1.
Кризис 1819 г. поразил важнейшие отрасли английской
промышленности. Количество банкротств в хлопчатобумажной
промышленности в 1819 г. больше чем удвоилось, превзойдя
высшую точку предыдущего кризиса. В мае 1819 г. ткачи
жаловались в петиции парламенту на большую безработицу, «вызванную
депрессивным состоянием хлопчатобумажной промышленности».
Продукция шерстяной промышленности упала, по примерным
оценкам, на одну шестую; спрос на суконные изделия упал, по
утверждению лорда Мильтона, до самого низкого уровня за
истекшие 25 лет. Положение металлообрабатывающей промышленности
было тяжелым, она все еще не оправилась от сокращения
военных заказов. Экономический застой в Бирмингаме — главном
центре металлообрабатывающей промышленности Англии — был
предметом специального обсуждения в парламенте. Петиция
механиков Бирмингама, поданная в парламент, рисует большой рост
безработицы, снижение заработной платы и усиление нищеты.
В другой петиции, поданной в 1820 г., указывается, что в
1 Сисмонди, Новые начала политической экономии, т. I, M. 1936,
стр. 316.
303
основных отраслях металлической промышленности Бирмингема
производство сокращено на 25%.
Кризис 1819 г., начавшийся в период, когда не был полностью
• изжит упадок, принесенный кризисом 1815 г., резко снизил
жизненный уровень рабочих и ремесленников. Как и в
предыдущих кризисах, буржуазия искала выход в снижении заработной
платы.
В ноябре 1819 г. Ленсдаун говорил в палате лордов, что в
крупных центрах хлопчатобумажной промышленности —
Манчестере, Глазго, Пэйсли — заработки рабочих упали больше чем
наполовину, что, даже работая сверхурочное время, они получают
не больше 5 шилл. в неделю, что в Мейбле заработную плату
снизили даже до 2 шилл. 6 пенсов в неделю 1. Положение
ухудшалось дороговизной продовольствия. Занятые в домашней
промышленности сильно страдали от растущей конкуренции машин.
Нищета в городе и деревне была столь велика, что даже в
тронной речи короля (в мае 1820 г.) упоминалось о бедственном
положении трудящихся классов общества. Рикардо в парламентской
речи отмечал «величайшие бедствия, испытываемые трудящимися
классами во всвхМ королевстве» 2. В петиции торговцев и
промышленников Бирмингама указывалось, что потребление продуктов
сократилось по сравнению с 1818 г. на одну треть3. Особенно
упало потребление мяса, пива и хлеба, так как рабочие во
многих случаях работали только 3—4 дня в неделю и
заработка не хватало для удовлетворения самых насущных
потребностей.
Историк Сайо следующим образом характеризует жизненный
уровень английских рабочих в период кризисов 1815 и 1819 гг.:
«Что же касается рабочего класса, то его положение никогда
еще не было таким плачевным. Мучимый голодом, он
рассчитывал на приток заказов из-за границы. Но его надежды были
обмануты... Британские изделия повсюду наталкивались на
таможенные преграды. Чтобы наверстать свое, фабриканты понизили
заработную плату до минимума и поставили рабочих в условия,
близкие к рабству. Суровые репрессии мешали рабочим
объединяться в союзы для повышения своей жалкой заработной
платы или для ограждения своего права на отдых. Большие
города забрасывали толпы детей бедняков на фабрики и в шахты,
где этих несчастных маленьких рабов, не достигших еще и
девяти лет, можно было видеть впряженными в угольные
тележки» 4.
В 1817 г. впервые в истории капитализма был выдвинут
законопроект о финансировании общественных работ с целью осла-
1 W. Smart, op. cit., p. 274.
2 Parliamentary Debates, vol. I, 12. V. 1820, p. 330—331.
8 Ibid., p. 341.
4 «История XIX века», под ред. Лависса и Рамбо, т. 4, М. 1938,
стр. 9.
304
бить бедствия безработицы и оживить промышленность. Речь
шла об ассигновании 1—2 млн. ф. ст. субсидий корпорациям и
приходам, строящим каналы, гавани, дороги и мосты, чтобы дать
им возможность окончить начатые работы и «дать толчок
промышленности Бирмингама» К
Кризисы 1815 и 1819 гг. и рост нищеты масс сопровождались
новым подъемом борьбы рабочего класса. В отличие от
предыдущих кризисов в выступлениях актив-ное участие принимали и
рабочие центров тяжелой индустрии — Бирмингама, Уэльса
и др., — и сельскохозяйственные рабочие. В 1815 г. вспыхнули
волнения среди матросов угольных портов Дюрама и
Нортумберленда, подавлергные войсками. В 1816 г. хлебные бунты
охватили многие щрода Шотландии, особенно Глазго и Дунди.
Против голодающих рабочих Ю. Уэльса было пущено в ход оружие,
чтобы «научить их умирать спокойно». Волнения и выступления
безработных голодающих батраков имели место в Норфольке,
Суффольке, Кембридже и других районах Англии. Они
сопровождались поджогами амбаров, поместий, разрушением
сельскохозяйственных машин. Наиболее острые формы волнения
приняли на острове Или; власти зверски расправились с их
участниками: 5 батраков было повешено. В декабре 1816 г. была сделана
неудачная попытка восстания близ Лондона. В январе 1817 г.
состоялся голодный поход рабочих Манчестера в Лондон,
разогнанный войсками, а в июне — поход из Дербишира в Ноттингам,
три руководителя которого были схвачены и казнены. В 1818 г.
в условиях начавшегося оживления промышленности рабочие
прядильных фабрик Ланкашира провели Ю-недельную
забастовку с требованием отмены цроведенного в 1816 г. снижения
заработной платы. Эта стачка была одной из крупнейших
классовых битв этого периода. В мае 1819 г. борьбу за повышение
заработной платы вели ткачи Карлесля. В своей петиции они
писали, что, работая 14—17 час. в сутки, они получают лишь
5—7 шилл. б неделю, что недостаточно для удовлетворения
минимальных потребностей. В июне забастовали ткачи Лейчестера,
Хекмондуайка и т. д. Борьба носила не только экономический
характер. В стране происходили митинги под лозунгом
проведения парламентской реформы и отмены хлебного закона.
Революционный подъем особенно усилился в связи с кризисом 1819 г.
Во второй половине года на многочисленных митингах
выдвигалось требование реформы избирательного права. Грандиозный
митинг в Манчестере, собравший около 80 тыс. человек, был
16 августа 1819 г. разогнан войсками, 8 человек было убито,
около 400 раненых попало в госпитали. Манчестерская бойня
вызвала широкое возмущение по всей стране. Правительство
пустило в ход новые репрессии. Был принят ряд новых законов,
1 Parliamentary Debates, vol. XXXVI, 28. IV. 1817, p. 22, 27—30.
20 Л. А. Мендельсон
305
нарушавших, по существу отменявших основные демократические
права, вошедших в историю как «акты о затыкании рта» 1.
Усилилась также борьба между буржуазией и земельной
аристократией вокруг избирательной реформы. Капиталисты
Лондона, Манчестера, Глазго направили в 1820 г. ряд петиций в
парламент с требованием свободной торговли.
ПРОЯВЛЕНИЯ КРИЗИСА 1819 г. ЗА ПРЕДЕЛАМИ АНГЛИИ
Кроме Англии, кризис 1819 г. поразил в большей или
меньшей мере и ряд других стран. В Соединенных Штатах Америки
он был особенно острым. Воздействие английского кризиса
переплелось в США с влиянием специфических внутренних условий,
углублявших расстройство производства, торговли и кредита.
После резкого падения в 1816—1817 гг. экспорт Англии в
США вновь повысился на целых 38% в 1818 г. Опираясь на свою
многочисленную агентуру в США, англичане ложными сведениями
о стоимости ввозимых ими товаров сводили до минимума платежи
пошлин, введенных законом 1816 г., и по-прежнему побивали
американских промышленников своей конкуренцией на
аукционных продажах. Наплыв английских товаров, продававшихся в
1818—1819 гг. по сниженным ценам, нанес чувствительный удар
неокрепшей американской промышленности, еще не
оправившейся от кризиса 1815 г.
Большое влияние на экономику США оказывали и колебания
английского спроса на хлопок и другие продукты американского
сельского хозяйства. Сильное повышение цен на хлопок и
спекулятивный рост его экспорта из США в Англию в 1818 г. дали
новый толчок расширению посевных площадей. Но когда в 1819 г.
был собран повышенный урожай, Англия была уже во власти
кризиса. Уменьшился сцрос Европы и на американскую
пшеницу. Экспорт США упал в 1819 г. больше чем на 25%, за 9
месяцев цены упали на хлопок на 40°/о, на рис — на 42°/о, цена на
пшеницу упала с 2 долл. за бушель в 1818 г. до 1,3 долл. в 1819 г.
и 0,8 долл. в 1820 г. Отсюда жалобы современников на кризис в
сельском хозяйстве. Фермы продавались с молотка за треть или
половину их стоимости. Падение покупательной способности и
спроса сельскохозяйственного населения, которое тогда
преобладало в США, усилило трудности сбыта для американской
промышленности.
Крупнейшую роль в обострении кризиса сыграла спекуляция,
которая приобрела в 1818 г. огромный размах. Она вдохновлялась
и финансировалась банками во главе с открывшимся в 1817 г.
1 Приведенные здесь данные о рабочем движении см. W. Smart, op.
cit., p. 437, 489, 492, 655, 689, 721; F. Dietz, op. cit., p. 393—394.
А, Мортон, цит. соч., стр. 309.
306
Банком США, среди акционеров которого было 40 членов
конгресса. Они наводнили страну почти ничем не обеспеченными
банкнотами, которые широко использовались для спекуляции
землей, товарами, акциями дутых акционерных компаний. Землю,
покупаемую у государства по 2 долл. за акр с рассрочкой
платежа на 5 лет, спекулянты перепродавали по вздутым ценам,
доходившим до 40—50 долл. за акр. Вздувая цены, спекуляция
тем самым расширяла почву для их особенно крутого падения
с нарастанием трудностей сбыта. В условиях замедления сбыта
товаров спекуляция усиливала напряжение денежного рынка.
Положение осложнялось отливом золота за границу: наплыв
английских товаров в 1818 г. увеличил пассив торгового
баланса США. Так было в период кризиса 1815 г., это повторилось
в 1818 г.
США. Внешняя торговля*
(в млн. долл.)
Импорт
1815 г.
53
ИЗ
1816 г.
82
147
1817 г.
87
99
1818 г.
93
122
1819 г.
70
87
* Включая благородные металлы.
Крах спекуляции и острый денежный кризис в этих условиях
были неизбежны. Последовали массовые банкротства банков и
лиц, спекуляции которых базировались на банковских кредитах.
Глубокое расстройство кредита в свою очередь усиливало
падение цен, торговли и производства.
Комиссия палаты представителей констатировала в декабре
1819 г.: «Кризис задел всех капиталистов, как крупных, так и
мелких... Продукты, товары, орудия продаются на аукционах
значительно дешевле покупной цены. Множество семей не может
удовлетворить самые насущные потребности... Ссуду нельзя
получить даже под залог лучших земель... торгуют только
товарами первейшей необходимости. Машины и фабрики
бездействуют; долговые тюрьмы переполнены» *.
Сенатор Бентон пишет в своих воспоминаниях: «Годы 1819 и
1820 были периодом печали и агонии. Нигде не было денег,
золота или серебра; не было бумаг, которые можно было
обменять на звонкую монету... Недвижимое имущество и товары
утратили всякую ценность... Полное отсутствие спроса на продукты
промышленности, отсутствие спроса на труд, отсутствие спроса
на сельскохозяйственные продукты... Отсутствие всяких средств
1 Juglar, Des crises commerciales et de leur retour periodique en France
en Angleterre et aux Etats-Unis, Paris 1889, p. 456.
20*
307
обмена, кроме обесцененных бумажных денег; отсутствие даже
разменной монеты... Общая нужда — таков был повсеместный
вопль народа...» 1 Современники утверждали, что треть населения
США пострадала от кризиса 2.
В этих оценках современников были известные
преувеличения, навеянные борьбой вокруг таможенной и банковской
политики. В них умалчивается о том, что массовое разорение одних
сопровождалось обогащением немногих, усилением
централизации капитала. Бесспорно, однако, что торговля и
промышленность серьезно пострадали. В хлопчатобумажной промышленности
США даже в 1820 г., когда низшая точка кризиса была уже
позади, из 325 тыс. наличных веретен около 40% бездействовало.
В шерстяной промышленности в том же году бездействовали
более 30°/о ткацких станков и треть веретен 3. Цены на
текстильные товары снизились в 1820 г. по сравнению с 1815 г. на 30% 4.
Кризис усилил угнетенное состояние американской черной
металлургии, связанное с ее технической отсталостью: производимый
ею на древесном угле металл не мог конкурировать с английским,
вырабатываемым на минеральном топливе. Продукция чугуна
исчислялась в 1820 г. лишь в 20 тыс. т против 55 тыс. г в 1810 г.
(оценка Американской стальной ассоциации).
Кризис принес тяжкие страдания рабочим США. Больших
размеров достигла безработица. В августе 1819 г. число ищущих
работу исчислялось в Филадельфии в 20 тыс., примерно столько
же их было в Нью-Йорке, 10 тыс. безработных насчитывалось в
Балтиморе 5. В обследованной группе предприятий Филадельфии
оказалось в 1819 г. лишь 2137 рабочих, в то время как в 1816 г.
на них работало 9425 рабочих, в группе предприятий Питсбурга
число рабочих снизилось до 672 чел. против 1960 в 1815 г. при
одновременном снижении стоимости продукции с 2618 до 832 тыс.
долл.6 Тем, кто сохранил работу, была снижена заработная
плата. По сообщениям газет, заработная плата в Филадельфии
упала в 1820 г. на 20%, в Массачузетсе заработная плата
строителей была урезана за 1819—1823 гг. на 25—30%. Много
рабочих было брошено в долговые тюрьмы, где они содержались в
варварских условиях. Кризис вызвал большой рост возмущения
рабочих. Они требовали помощи голодающим безработным и
отмены заключения в долговые тюрьмы. В ряде мест вспыхнули
бунты. Власти были вынуждены в ряде штатов пойти на некото-
1 А. Саймоне, Социальные силы в американской истории. Перевод с
английского, стр. 106.
2 R. McGrane, The Economic Development of American Nation, 1942,
p. 175.
8 V. Clark, History of Manufactures in the United States, vol. I, New York
1929, p. 541, 565.
4 Historical Statistics of the United States, op. cit., p. 232.
6 Саймоне, цит. соч., стр. 107.
8 J. Bishop, A History of American Manufactures, vol. II, Philadelphia
1868, p. 250
308
рые послабления и освободить из тюрем тех, кто был посажен -ли
ничтожные долги и чье имущество уже полиостью перешло н
руки кредиторов. В Нью-Йорке, Филадельфии и Балтиморе была
организована раздача похлебки для голодающих. Буржуазный
экономист Ма>к-Грэйн пишет, что кризис «оказал глубокое
воздействие на жизнь нации», что он «повысил классовую
сознательность» *. Одним из важных последствий кризиса было усиление
миграции населения на Запад.
* * *
Кризис 1819 г. заметно отразился и в странах европейского
континента. В 1820 г. в английском парламенте в ряде
выступлений отмечалось, что шерстяная промышленность находится на
континенте в еще более тяжелом положении, чем в Англии.
«Allgemeine Zeitung» писала в 1819 г. о состоянии германского
хозяйства: «В Лейпциге бывали плохие новогодние ярмарки, но
такой плохой, как нынешняя, никогда не было... В самом деле,
когда конъюнктура для торговли и промышленности была хуже,
чем теперь? Покупают только при крайней необходимости...
Повсюду обнаруживается, что товаров производится больше, чем
может быть в нынешних условиях потреблено. Это переживают
как Англия, так и континентальные страны, но Англия обладает
талисманом, при помощи которого она открывает себе доступ во
все страны, ей не страшны никакие пошлины, никакие
ограничения...» 2
Положение германской промышленности оставалось тяжелым
в течение ряда лет. В 1821 г. отмечалось, что «октябрьская
ярмарка в Лейпциге оказалась худшей из когда-либо имевших
место... Саксонские фабриканты кое-что продали, но без
прибыли» 3. От кризиса 1819 г. пострадала не только
промышленность Германии, но и сельское хозяйство. В Германии случилось
с шерстью то же, что в США с хлопком. «Allgemeine Zeitung»
писала в 1820 г.:
«Высокая цена на шерсть повернула сельских хозяев лицом
к овцеводству. Продукция шерсти выросла так, что она
превысила бы потребление, если бы оно даже было таким большим, как
в 1816—1817 гг. Продажа шерсти дала в 1814—1818 гг. огромные
барыши. Но летом 1818 г. в Англию поступило из Испании и
Германии такое количество шерсти, что предложение явно
превысило спрос... А когда разразился страшный кризис весной
1819 г., который потряс кредит и благосостояние всего торгового
мира, он оказал особенно губительное действие на все отрасли
торговли в Англии. Цены на шерсть быстро пошли вниз. Все, что
1 McGrane, op. cit., p. 177.
2 «Allgemeine Zeitung», 1819, Beilage № 175, S. 698; № 180, S. 717;
№ 182, S. 725—727.
3 Ibid., 1821, Beilage № 185, S. 737—738.
309
нажито было на шерсти в предшествовавшие 4--5 лет, было
вновь потеряно» ).
Во Франции кризис 1819 г. сказался прежде всего в падении
внешней торговли и цен.
Франция. Кризис 1819 г.
Единица
измерения
1818 г.
335
502
45
! 53
148
17,0
9,8
78,0
80,0
1819 г.
294
460
41
43
112
17,0
3,4
57,2
74,2
Падение
(в %)
Импорт. . .
Экспорт
В том числе
шерстяных изделий
льняных »
шелковых »
Импорт хлопка
» шерсти .....
Цена шелка-сырца . . .
Производство железа. .
в млн. фр.
» » »
в тыс. т
» » »
фр. за 1 ке
в тыс. т
12
9
19
24
0
65
27
7
Сильно сократился вывоз шерстяных, льняных и шелковых
тканей, а также ввоз шерсти. Вывоз хлопчатобумажных тканей
в 1819 г. несколько увеличился, но был ниже уровня 1816 г.
Французская промышленность была защищена от английской
конкуренции запретом ввоза хлопчатобумажных изделий и ряда
других фабрикатов. И все же не прекращаются жалобы на
тяжелое положение промышленности, создаваемое английской
контрабандой. Промышленность Франции сильно страдала также от
последствий неурожая 1816 г., которые продолжали остро
ощущаться в 1818 г., несмотря на удовлетворительный сбор 1817 г.
Положение французской промышленности было поэтому
весьма неблагоприятным в 1817 и в 1818 гг. Фактически начиная
с 1816 г. 'важнейшие отрасли промышленности Франции
оставались в кризисно-депрессивном состоянии. Импорт хлопка не дал
в 1819 г. снижения, вывоз хлопчатобумажных изделий даже
несколько повысился, но все же отмечалось, что хлопчатобумажные
фабрики «испытывают подлинные затруднения... хлопок
загромождает таможни и склады». Влияние кризиса перепроизводства
переплеталось с упадком ручного производства грубых сукон,
льняных тканей и др., которые не могли выдержать конкуренции
фабрикатов машинной индустрии.
И во Франции кризис сильно ухудшил положение рабочих,
сопровождался ростом нищеты и лишений.
Кризисное состояние французской прохмышленности в 1819 г.
имело и внутренние причины, заключавшиеся в обнищании
широких масс в результате длительной войны, во влиянии неурр-
1 «Allgemeine Zeitung», 1820, Beilage № 124, S. 494—495.
310
жаев и т. д. Биржевая паника в октябре — ноябре 1818 г. была
в значительной мере обусловлена спекуляцией займами и
другими ценными бумагами. Но действие этих процессов было
усугублено влиянием английского кризиса 1819 г., который больно
ударил по французской внешней торговле и ряду отраслей
промышленности.
ОСОБЕННОСТИ КРИЗИСОВ КОНЦА XVIII И НАЧАЛА XIX в.
Наш анализ кризисов конца XVIII и начала XIX в. позволяет
сделать следующие выводы.
Уже с первых шагов своего развития капиталистическая
крупная промышленность, технической основой которой является
машина, обладает такими возможностями расширения
производства, о которых нельзя было и мечтать в условиях ручного
труда. Производство, масштабы которого в силу застойности
техники раньше изменялись чрезвычайно медленно, стало
расширяться скачкообразно. Механическая промышленность
развивалась тем более быстро, что обладала огромными
экономическими преимуществами по сравнению с господствовавшим
ручным производством и обеспечивала промышленной буржуазии
огромные прибыли. Скачкообразное расширение
капиталистического производства не могло не приводить время от времени к
перепроизводству, к переполнению рынков фабрикатами
крупной промышленности.
Англия. Потребление хлопка
(в млн. англ. фунт.)
1781 г.
5
1800 г.
52
1821 г.
129
1825 г.
167
Мы видим, как быстро росла хлопчатобумажная
промышленность Англии, где машинное производство победило раньше, чем
в других отраслях. Могло ли это увеличение продукции
протекать гладко и не сопровождаться эпизодическими остановками,
вызванными трудностями сбыта в капиталистическом обществе,
где производство подчинено задаче обеспечения максимума
прибыли, хозяйство ведется анархически, широкие массы обречены
на низкий уровень потребления? Конечно, объем производства с
точки зрения современных масштабов был невелик. Но и мир и
капиталистический рынок тогда выглядели иначе. Вспомним
хотя бы, что в 1820 г. население Соединенных Штатов Америки
не достигало и 10 млн. человек, а в самой Великобритании
насчитывалось лишь 14 млн. человек. Решающее значение, однако,
имело другое обстоятельство: если взять земной шар в целом, то
311
на нем еще преобладало натуральное хозяйство. Даже в
капиталистически наиболее развитых странах промышленность далеко
еще не была отделена от земледелия, крестьянин производил в
собственном хозяйстве многие важнейшие предметы одежды,
домашнего обихода и т. д. Огромные страны и даже континенты
в конце XVIII -в. почти не участвовали в мировой торговле.
Поэтому ссылки на сравнительно небольшие масштабы
производства при анализе вопроса о неизбежности кризисов не
основательны. Ведь важен не только объем производства, но и
соотношение товарной продукции и емкости рынка.
История крупной механической промышленности и история
кризисов перепроизводства начинаются почти одновременно.
Эндрю Юр, один из крупных знатоков детства и юности
капиталистической фабрики, писал в 1835 г. о первых кризисных
потрясениях хлопчатобумажной промышленности со слов очевидца:
«Я был свидетелем более чем одной катастрофы в
хлопчатобумажной промышленности, — рассказывал впоследствии один
фабрикант. — В 1788 г. мне казалось, что она не отравится больше.
В 1793 г. она получила новый удар; в 1799 г. она испытала еще
более жестокое потрясение. Точно так же — в 1803 и 1810 гг.
Но после каждого такого краха подъем был изумителен»1.
В 80-х и 90-х годах XVIII в. шерстяная промышленность
выбрасывала на рынок гораздо больше продукции, чем
хлопчатобумажная. И все же первые кризисы перепроизводства были прежде
всего кризисами хлопчатобумажной, а не шерстяной
промышленности, ибо решал здесь не масштаб продукции, а темп ее
увеличения. Шерстяная промышленность, сильно отстававшая от
хлопчатобумажной в деле внедрения машин, развивалась медленно,
и кризисы вначале били по ней лишь в той мере, в какой они
усиливали вытеснение шерстяных тканей бумажными.
Машинное производство увеличивало свой сбыт посредством
низких цен. Стоимость фунта пряжи (№ 100) снизилась в
Англии за 1786—1807 гг. в шесть раз. Могло ли это снижение цен
предотвратить перепроизводство? Конечно, нет! Возможность
такого колоссального снижения цен вытекала из вытеснения
ручного труда машинным. Но само это снижение было навязано
хлопчатобумажным фабрикантам в принудительном порядке
периодически возникавшими трудностями сбыта. Ибо капиталист,
как бы его прибыль ни была высока, стремится удержать цену на
максимальном уровне, возможном при данном соотношении
спроса и предложения. Только отставание спроса, переполнение
рынков, конкуренция, кризисы, стремление преодолеть узость
рынка путем разорения конкурентов вынуждают к понижению цен.
Кризисные потрясения торговли и кредита в крупнейших
экономических центрах наблюдались уже задолго до
промышленного пересворота. Таковы кризис в Любеке в начале XVII сто-
1 Ure, Philosophie des Manufactures, t. II, Bruxelles 1836, p. 250,
312
летия, вызванный спекуляцией и фальсификацией денежных
знаков; торгово-дележный кризис 1637 г. в Нидерландах,
обусловленный спекулятивной вакханалией с тюльпанами; денежный
кризис 1719/20 г. во Франции, порожденный мошенничествами
Лоу; гамбургский торговый кризис 1763 г.; ряд денежных
кризисов в Англии во второй половине XVII и первой половине
XVIII в. Конечно, о кризисах во всех этих случаях можно
говорить лишь весьма условно, учитывая их глубокое отличие от
кризисов развитого капитализма. Однако и эти кризисные
потрясения торговли и кредита были порождены капиталистическими
отношениями, что роднит их с кризисами XIX и XX вв.
Концентрация капитала достигла значительных успехов в сфере
торговли и кредита раньше, чем в промышленности. Именно поэтому
в этих областях капиталистического хозяйства раньше сложились
и развились противоречия, порождающие эпизодические
кризисные потрясения.
Эти кризисные потрясения были локальными, поражали
отдельные торговые и денежные центры. Их жертвами были цред-
ставители TqproBoro и ссудного капитала, а также публика,
вовлеченная в биржевую игру и спекуляцию. Непосредственными
причинами этих кризисов были биржевые аферы, спекуляция
отдельными товарами, иногда события политической жизни и т. д.
Возможность подобных кризисов была создана известным
уровнем развития международной торговли, кредита и концентрации
капитала. Важнейшая особенность этих кризисов заключалась,
однако, в том, что они вызывались факторами, лежащими вне
производства, и почти не влияли на ритм производства, они
почти не были связаны с ходом общественного воспроизводства,
которое в основе своей определялось закономерностями
движения натурального и мелкого товарного хозяйства. Масштабы
производства, базировавшегося целиком на ручном труде, были
сравнительно устойчивы, техника развивалась медленно,
товарная продукция шла в основном на ближайший местный рынок,
спрос был относительно столь же устойчив, как и предложение.
Объектами спекуляции, приводившей к переполнению
отдельных рынков тем или иным товаром, обычно бывали
колониальные и другие товары, обращавшиеся на международном рынке,
торговля которыми велась в больших масштабах. Главными
жертвами кризисов здесь бывали торговые фирмы и финансировавшие
их ссудные капиталисты. Кризисные потрясения иногда
докатывались рикошетом через понижение цен и до мелкого
производителя, продукция которого становилась предметом крупной
оптовой торговли внутри страны или на международном рынке. Но и
в этом случае они не могли сколько-нибудь существенно влиять
на масштабы производства, ибо понижение цен по-разному влияет
на капиталистическое и мелкотоварное производство.
Для капиталиста острое падение цен означает уменьшение,
а подчас полное исчезновение прибыли. Перепроизводство всегда
313
является щри капитализме относительным и означает
невозможность продать товар по цене, обеспечивающей известную
прибыль. При развитой системе кредитных отношений, характерной
для капитализма, падение цен часто означает также
невозможность погасить кредитные обязательства, сделанные с расчетом
продать товар по определенной цене и к определенному сроку.
Серьезное падение цен ведет к ограничению или прекращению
производства, а часто и к банкротству.
Иное положение ремесленника, если он не связан кредитными
отношениями и не превратился фактически в наемного рабочего
домашней капиталистической промышленности. Падение цен
означает, что ремесленник не выручает всей стоимости продукта,
в которую входит стоимость сырья, амортизация инструмента и
вновь созданная стоимость, распадающаяся на необходимую и
добавочную стоимость. Но если ремесленник полностью лишится
возможности реализовать добавочную стоимость, он все же будет
продолжать производство, ибо это единственный источник средств
его существования. К сокращению производства его может
принудить лишь невозможность возместить материальные элементы
процесса пруда (сырье и инструменты), но и эта граница
эластична и раздвигается за счет сокращения личного потребления.
К тому же масштабы колебания цен в условиях относительной
устойчивости размеров производства ,и сбыта и неподвижности
техники не могут быть значительными.
Таким образом, до появления механической промышленности
не было почвы даже для частичных кризисов перепроизводства,
хотя уже созрели условия для локальных торговых и денежных
кризисов. Положение коренным образом изменилось с
внедрением машин. Революция в методах производства, появление
капиталистических фабрик создали предпосылки для
скачкообразного расширения продукции. Сложились экономические
условия для вступления в полную силу всеобщего закона
капиталистического накопления и антагонистических противоречий
капиталистического воспроизводства. Новой ступени развития
достигло противоречие между общественным характером
производства и капиталистическим частным присвоением. Отныне кризисы
перепроизводства стали не только возможны, но и неизбежны.
Конечно, кризисы хлопчатобумажной промышленности
Англии 80-х и 90-х годов XVIII в., которые современники называли
катастрофами, для всего хозяйства Англии имели ничтожные
последствия в силу незначительной роли хлопчатобумажной
промышленности в экономике Англии. Хозяйство в своей основе не
могло быть ими поколеблено. Лишь постепенно увеличилась их
роль, лишь постепенно их разрушительная сила выросла
настолько, что кризисы превратились в острые потрясения всей
экономики.
Для понимания природы капиталистических кризисов
чрезвычайно важен, однако, тот доказанный приведенными выше ма-
314
териалами исторический факт, что машина и капиталистическая
фабрика уже в период своего детства создают неизбежность
эпизодического переполнения рынка теми товарами, производство
которых ведется капиталистически. То были еще первые,
частичные, локальные, слабо отражавшиеся во всей экономике, но
несомненные кризисы перепроизводства. Это были новые для того
периода экономические явления, конечно, столь же неразвитые,
как и находившаяся в пеленках фабричная система.
Важное значение имело то обстоятельство, что фабричная
система зародилась и первоначально окрепла в отрасли
промышленности, которая была новой сферой производства, товарам которой
приходилось создавать себе рынок, отвоевывая его у других
отраслей, создавая новые потребности, разрушая существующие
ремесла. Еще существеннее, что уже в начальный период
развития хлопчатобумажной промышленности Англии решающее
значение для нее приобрел внешний рынок. Это предполагало
большую концентрацию торговли, крупный масштаб операций.
Работа на далекий рынок, емкость которого подчас совершенно
неизвестна и связь с которым была крайне затруднена,
представляла самое широкое поле для спекуляций.
Конец XVIII и начало XIX в. были периодом
революционных и военных потрясений. Войны революционные,
наполеоновские, англо-американская, континентальная блокада, переходы от
мира к войне и обратно оказывали огромное влияние на
экономическую жизнь Англии и других стран. Они неоднократно
вызывали серьезные потрясения экономики и служили подчас
исходными моментами ряда экономических кризисов. Не трудно поэтому
и довольно правдоподобно объяснить кризис 1793 г. началом
войны между Англией и Францией, кризис 1797 г. —
последствиями этой войны, кризис 1810 г. — влиянием континентальной
блокады, кризисы 1815 и 1819 гг. — переходом от военных
условий к мирным. В этих объяснениях была бы доля правды. Однако
это было бы все же насилием над исторической правдой и
игнорированием основных закономерностей капиталистического
развития.
Наш анализ вскрыл неоспоримый факт: эти частичные
кризисы были кризисами перепроизводства и означали
переполнение рынка, трудности сбыта, сокращение производства. История
войн исчисляется тысячелетиями, но никогда они не приводили
к кризисам перепроизводства, которые выступили на сцену лишь
в конце XVIII в., с зарождением фабричной системы. Нельзя не
видеть за бесспорным влиянием войн, континентальной блокады
и тому подобными моментами основную причину кризисов конца
XVIII и начала XIX в., которая была той же, что и причина
последующих капиталистических кризисов. Политические
факторы, войны, блокада вуалируют здесь тот важнейший факт, что
уже в конце XVIII в. развитие фабричной системы стало основой
такого обострения противоречий капиталистического накопления,
315
которое неизменно вело к кризисам перепроизводства. Нельзя
смешивать основную причину кризисов, определяющую их
характер, с историческими условиями, определяющими своеобразие
отдельных кризисов. В действительности войны осложнили
рассмотренные выше кризисы, но даже для многих современников,
которые еще не могли знать закона кризисов перепроизводства,
было ясно, что причина кризисов лежит глубже — не в войнах,
не в континентальной блокаде, а, как они наивно говорили, в
чрезмерном расширении производства и торговли. Следует учесть
к тому же, что Англия, бывшая очагом этих кризисов, по
существу воевала чужими руками, ее территория не была ареной
военных действий, она была господином на всех морских путях, ее
молодая фабричная промышленность рассылала свою продукцию
во все концы мира. Тем менее обоснована попытка объяснить
кризисы 1780—1820 гг. причинами чисто политического порядка,
как это делает Туган-Барановский, — попытка воздвигнуть
каменную стену между этими кризисами и кризисами
последующими, в то время как они экономически однородны, представляя
собой лишь различные исторические стадии одного и того же
закона движения капитализма.
Рассмотренные выше данные о кризисах перепроизводства
дают возможность разрешить другой важный вопрос — о
границах влияния кризисов перепроизводства на различные отрасли и
сферы хозяйства и путях расширения этого влияния.
Очагом кризисов перепроизводства является крупная
фабричная промышленность. Масштабы кризисов, их разрушительная
сила растут вместе с развитием фабричной промышленности и
ростом ее удельного веса в экономике. Естественно, что, когда
вся механическая промышленность страны олицетворялась лишь
сотней-другой хлопкопрядильных фабрик, а остальные
производства велись ручным способом, эти кризисы не влияли сколько-
нибудь заметно на общий ход экономической жизни, хотя для
кучки хлопчатобумажных фабрикантов они носили характер
подлинной катастрофы. Кризисы перепроизводства имели поэтому
вначале частичный и локальный характер.
Однако экономическое значение ранних кризисов нельзя
измерять цифрами удельного веса продукции фабричной
промышленности во всем производстве, точно так же как этими цифрами
нельзя измерять и экономическую роль фабричной системы.
Капиталистическая фабрика оказывала на все хозяйство
неизмеримо большее влияние, чем это соответствовало ее удельному
весу в производстве. Это относится и к ранним кризисам
перепроизводства.
Вплоть до 1820 г. ткачество было механизировано в
ничтожной мере. Но характерно, что уже в описаниях кризисов 90-х
годов XVIII в. мы встречаем указания на страдания, которые они
приносили ткачам. И это вполне понятно. Механизация прядения
в корне изменила экономические условия существования ручного
316
ткачества, хотя методы производства последнего остались
неизменными. Прядильные машины позволили расширить
производство пряжи, что вызвало к жизни огромную армию ручных
ткачей для ее переработки. Темпы (расширения ручного ткачества
.определялись здесь темпами расширения механического
прядения. Механическая промышленность навязала присущий ей ритм
ручному производству. Вместе с этим она навязала ему и те
колебания в масштабах продукции, которые вызывались
кризисами. Следует учесть, что одновременно произошли
существенные изменения в экономической природе ручного ткачества.
В огромной степени развились капиталистические отношения,
домашнекапиталиетическая система производства стала в
ткачестве преобладающей, значительная часть ручных ткачей
превратилась фактически в наемных рабочих прядильных фабрик. Их
продукция шла в значительной части на международный рынок.
Раздатчиком сырья для переработки здесь выступал уже не
купец, а фабрикант, и это означало существенную модификацию
самой природы домапшекапиталистического производства. Ибо
такой фабрикант, имея опыт механического производства, мог
широко использовать машины как орудие снижения заработной
платы ручных ткачей. Очень часто фабрикант меньшую часть
пряжи перерабатывал на фабрике машинами, а большую отдавал
на сторону ручным ткачам. В борьбе за выход из кризиса, за
приспособление издержек производства к сниженным ценам
урезывание заработной платы ручных ткачей играло немалую роль.
Так ручное производство расплачивалось за перепроизводство в
механической промышленности.
Таким образом, уже тогда, когда механизировано было лишь
прядение, от кризисов страдали все звенья хлопчатобумажной
промышленности, в том числе и те, где методы производства не
изменились.
Но кризисы отражались и на ручном производстве других
отраслей промышленности. Прежде всего это относится к тем
отраслям, которые испытывали конкуренцию бумажных
тканей — шерстяной, льняной. Будучи в основном кризисами
хлопчатобумажной промышленности, кризисы конца XVIII и начала
XIX в. вызывали нередко значительное сокращение производства
и в других отраслях текстильной промышленности, хотя в
обработке шерсти, а в особенности в обработке льна не было ни того
развития фабричной системы, ни того расширения производства,
которые могли бы объяснить кризис в этих отраслях. По
существу они расплачивались за перепроизводство хлопчатобумажных
изделий. С другой стороны, конкуренция хлопчатобумажной
промышленности способствовала внедрению машин в эти
отрасли, тем самым создавая и в последних основу для
перепроизводства.
В начале XIX в. экономические кризисы затрагивали уже
доходы значительных слоев населения крупных торговых и про-
317
мышленных центров Англии. Колебания в покупательной
способности этих слоев населения стали влиять на состояние
производства таких отраслей, как швейная, мебельная и пищевкусовая.
Многие из этих отраслей в течение ряда десятилетий после
механизации главных производств базировались в основном на
ручном труде. Но они участвовали во всех колебаниях крупной
механической промышленности, их судьбы были с ней неразрывно
связаны.
Все это вместе объясняет, почему кризисы уже в начале XIX в.
воспринимались как серьезное бедствие, затрагивающее
жизненные интересы широких слоев населения крупных торговых и
промышленных центров.
Уже с начала XIX в. английские кризисы чувствительно
сказывались и в других странах. Многое здесь объясняется тем, что
английская хлопчатобумажная цромышленность, которая в течение
нескольких десятилетий была главной носительницей фабричной
системы и основным очагом кризисов перепроизводства,
развивалась как промышленность, работающая в основном на внешний
рынок. Английские кризисы 1810, 1815, 1819 гг. проявлялись
прежде всего в переполнении английскими фабрикатами внешних
рынков. Кризисы, означавшие обесценение английских товаров и
их распродажу по дешевым ценам, конечно, не могли сказываться
на экономике таких стран, как Бразилия, где английские товары
не сталкивались с конкуренцией местной промышленности. Но
они влекли за собой серьезнейшие испытания для промышленности
США, Франции и Германии. Влияние английских кризисов было
прямо пропорционально степени развития собственной
промышленности отдельных стран, оказавшейся под ударами английской
конкуренции.
Англия вовлекала другие страны в колебания своей торговли
и промышленности не только как конкурент и экспортер
промышленных товаров, но и как важнейший рынок сбыта сырья и
продовольствия, как мировой центр реэкспортной торговли.
Взлеты английской хлопчатобумажной промышленности,
сопровождавшиеся спекулятивным ростом импорта сырья, вызывали
в США расширение посевов хлопка, рост земельной спекуляции
и т. п. Спекуляция в Англии хлопком, шерстью, льном всегда
влекла за собою глубокие последствия в ряде других стран.
Было бы неверно отсюда заключать, что уже кризисы первой
четверти XIX в. носили мировой характер. Они стали таковыми
лишь к середине XIX в. Но уже английские кризисы начала
XIX в. были явлением международного значения и
сопровождались более или менее серьезными кризисными потрясениями
промышленности и торговли ряда других стран. Особенно
чувствительно сказались английские кризисы в США, чья
промышленность в кризисные годы жестоко страдала от конкуренции
английских фабрикатов, а сельское хозяйство — от сокращения
английского спроса на хлопок.
318
С появлением кризисов перепроизводства меняется характер
торговых и денежных кризисов. Ранее самостоятельные, почти
независимые от общественного производства, носившие поэтому
случайный характер, они отныне становятся формой выражения
промышленных кризисов. Самостоятельные денежные кризисы,
корни которых лежат вне процессов общественного
воспроизводства, порою происходят и сейчас, вплоть до наших дней.
Специальные частичные кризисы сбыта отдельных товаров,
независимые от состояния производства, становятся чрезвычайно
редким явлением. Даже в том случае, когда трудности сбыта
наиболее остры в торговле колониальными товарами и импортным
сырьем и вызваны спекулятивным ввозом, разгул спекуляций
обычно питается в конечном счете экспансией промышленности,
а крах спекуляции, как правило, связан с обнаружением узости
границ этой экспансии. Конечно, это изменение природы
торговых и денежных кризисов есть процесс постепенный, и в
кризисах конца XVIII и начала XIX в. нарушения в сфере торговли
и кредита подчас еще нередко в значительной степени связаны
с факторами, независимыми от состояния промышленности.
Однако уже в самых первых частичных кризисах
перепроизводства наблюдались как приостановка сбыта и падение цен —
важнейшие симптомы торгового кризиса, — так и приостановка
платежей и банкротства — главные выражения денежного
кризиса. Из явлений более или менее случайных торговые и
денежные кризисы становятся с возникновением кризисов
перепроизводства формами их выражения.
До сих пор мы подчеркивали те черты кризисов конца XVIТТ
и начала XIX в., которые роднят их с кризисами развитого
промышленного капитализма. Можно считать установленным, что по
своей природе это были кризисы перепроизводства, обусловленные
коренными противоречиями капитализма, ставшие неизбежными
с возникновением фабричной системы, с присущей ей
способностью к внезапному, скачкообразному расширению продукции.
Однако они еще существенно отличаются от позднейших
кризисов и даже общие их черты выступают здесь в неразвитом
виде, соответствующем детскому возрасту крупной механической
промышленности. Кризисы эти носят локальный, частичный
характер, они поражают лишь крупнейшие торговые и
промышленные центры, лишь отдельные, вначале весьма
немногочисленные отрасли производства. Происходит процесс постепенного
созревания предпосылок для циклических кризисов общего
перепроизводства, о котором Энгельс писал:
«В начале промышленного развития застои эти
ограничивались отдельными отраслями промышленности или отдельными
рынками; но при централизующем действии конкуренции
рабочие, лишившись работы в одной отрасли, бросаются на
другие, не требующие особого навыка; товары, не проданные на
319
одном рынкег перебрасываются на другие, и вследствие этого
отдельные мелкие кризисы мало-помалу сближаются друг с
другом и из их постепенного слияния получается единый ряд
периодически возвращающихся крупных кризисов» 1.
Кризисы повторяются довольно часто (1788, 1793, 1797, 1803,
1810, 1815, 1819 гг.), но в их чередовании нет и еще не может
быть никакой регулярности. Их сроки и формы движения часто
определяются факторами внеэкономического порядка, войнами
и их последствиями и тому подобными моментами. Это вытекает
не только из характера эпохи, заполненной войнами, но и из
неразвитости капиталистической крупной промышленности.
Кризисные периоды выделяются весьма отчетливо, но нет еще ясного
чередования прочих фаз цикла — депрессии, оживления, подъема.
Цикличности всего процесса общественного воспроизводства в
полном смысле этого понятия здесь еще нет. Идет процесс ее
возникновения и становления. Воспроизводство основного
капитала еще не приобрело роли фактора, влияние которого
сказывается во всей экономической жизни. Конечно, строительство
новых предприятий, расширение основного капитала имеет
огромное значение в подготовке предпосылок самых первых
кризисов перепроизводства, ибо оно является основой
последующего расширения производства. Но расширение спроса на
элементы основного капитала лишь значительно позже
превращается в важный рычаг расширения рынка и общего увеличения
производства.
Выход из рассмотренных выше кризисов совершался на
основе банкротства и разорения нежизнеспособных предприятий,
резкого снижения цен, рассасывания товарных запасов
вследствие сокращения производства, распродаж по дешевым ценам и
т. д. Крупнейшее значение имело снижение заработной платы.
Особую роль играло также разорение мелкого ручного
производства. Преобладание последнего давало механической
промышленности широкую возможность искать выход из кризиса за
счет разорения мелкого производства как собственной страны,
так и других стран. И первые кризисы перепроизводства
приносили огромную нужду и разорение рабочим, ремесленникам,
мелким торговцам. Они играли важную роль в
революционизировании масс. Это подтверждается историей целого ряда кризисов
начала XIX в., послуживших исходным пунктом для серьезных
волнений, вначале направленных против машин, но впоследствии
приобретших ясно выраженную политическую окраску.
1 Я. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 376.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
КРИЗИС 1825 г.
Кризис 1825 г. — первый циклический кризис общего
перепроизводства. Особенности развития рынка и циклического
подъема в Англии перед кризисом 1825 г. Кризис в Англии,
его влияние на положение рабочих. Кризис в США. Кризис
во Франции. Проявления кризиса в экономике Германии.
Проявления кризиса в экономике прочих стран. Заключение.
КРИЗИС 1825 г. — ПЕРВЫЙ ЦИКЛИЧЕСКИЙ КРИЗИС
ОБЩЕГО ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА
Рассматривая кризисы конца XVIII я начала XIX в., мы
видели, как постепенно расширялся круг предприятий и отраслей,
поражаемых эпидемией перепроизводства. В этом смысле
кризисы 1788 и 1819 гг. отличны друг от друга. Если от первого
пострадало только несколько десятков хлопкопрядильных фабрик,
то последний поразил все возникшие к этому времени крупные
фабрично-заводские центры английской хлопчатобумажной,
шерстяной, металлической и других отраслей промышленности.
Разница между этими кризисами отражает большой путь
развития фабричной системы, пройденный за данный период
Англией. Вместе с ростом механической промышленности
постепенно совершался переход от локальных, частичных кризисов
перепроизводства местного и отраслевого значения к кризисам
общего перепроизводства, означающим глубокое потрясение всей
экономики, поражающим все важнейшие отрасли производства.
Завершился этот переход, количественные изменения переросли
в новое качество в 1825 г., когда разразился первый
циклический кризис общего перепроизводства.
Десятилетие, отделяющее этот кризис от наполеоновских
войн, ознаменовалось дальнейшим прогрессом крупного
машинного производства. Вместе с быстрым ростом капитализма
развивались в Англии и его противоречия и закономерности, лежащие
в основе кризисов и циклов. Экономическая жизнь Англии 20-х
годов не осложнялась войнами и их последствиями, которые
играли столь важную роль во всех прежних кризисах. Кризис
1825 г. явился первым кризисом, в котором перепроизводство
было всеобщим и циклический характер которого проявился в
21 Л. А. Мендельсон
321
сравнительно отчетливой форме. В послесловии ко второму
изданию I тома «Капитала» Маркс, говоря о крупной
промышленности, подчеркивает, что «...только кризисом 1825 г. начинаются
периодические кругообороты ее современной жизни» 1.
ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ РЫНКА И ЦИКЛИЧЕСКОГО
ПОДЪЕМА В АНГЛИИ ПЕРЕД КРИЗИСОМ 1825 г.
Выход из кризиса 1819 г. совершался в Англии в отдельных
отраслях промышленности неравномерно и неодновременно.
В обработке хлопка оживление началось в 1820 г., в шерстяной
промышленности — в 1821 г., в металлургической — в 1822 г.
К лету 1822 г. оживление переросло в общий промышленный
подъем. Длился подъем недолго. Уже в конце 1824 г.
обозначились симптомы приближения кризиса, а осенью 1825 г. кризис
был уже в полном разгаре.
Темпы роста промышленности и торговли были невысоки.
Промышленная продукция Англии была в 1825 г. примерно на
одну треть больше, чем в 1820 г., а физический объем экспорта
лишь на 14°/о выше, чем в 1815 г., когда вывоз внезапно (разбух
с окончанием войны. Небольшое увеличение физического объема
экспорта произошло исключительно за счет расширения
вывоза хлопчатобухмажных изделий: в неизменных ценах он был
в 1825 г. на 37°/о больше, чем в 1815 г. Экспорт же других
товаров в неизменных ценах значительно отставал в 1825 г. от
объема 1815 г.
Англия. Зкспорт (без реэкспорта) *
(в млн. ф. ст.; официальная оценка в ценах 1697 г.)
Всего
В том числе:
хлопчатобумажные изделия . . .
прочие товары
1815 г.
42,9
22,3
20,6
1823 г.
43,8
26,5
17,3
1824 г.
48,7
30.5
18|2
1825 г.
47,2
29,5
17,7
1826 г.
41,0
25,2
15,8
* Page, Commerce and Industry, Statistical Tables, London 1919, p. 71; Baines,
History of the Cotton Manufacture, London 1835, p. 350.
В текущих ценах экспорт Англии не достигал в 1825 г. и 4/б
уровня 1815 г. Падение произошло и за счет важнейших рынков
1 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 12.
322,
сбыта — стран европейского
главных предметов экспорта
изделий.
Англия. Экспорт (без реэкспорта)
(в млн. ф. ст.)
континента и США — и за счет
- хлопчатобумажных и шерстяных
Всего
В том числе:
хлопчатобумажных
изделий
шерстяных изделий ....
В том числе:
> США
» Центральную и Южную
Америку
1815 г.
51,6
20,6
10,2
26,9**
13,3
2,5
1819 г.
35,2
14.7
6^9
16,8
4,9
2,4
1822 г.
37,0
17,2
6,5
16,6
■6,9
3,2
1823 г.
35,5
5,6
14,9
5,5
4,2
1824 г.
38,4
18,5
6,0
15,7
6,1
5,6-
1825 г.
38,9
18,4
6,2
14,6
7,0
6,4
1826 г.
31,5
14,1
5,0
13,9
4,7
3,Й
* Cole, British Trade and Industry, London 1932, p. 57;
Baines, History of the Cotton Manufacture, London 1835, p. 350;
Porter, The Progress of the Nation, London 1851, p. 359.
** 1814 r.
Сбыт английских товаров на внешних (рынках натолкнулся
после наполеоновских войн на серьезные трудности. Крупнейшим
рынком для английского экспорта была Европа, но его емкость
была невелика, сказывались последствия длительной войны, а
также тяжелого положения, в котором после войны оказалось
европейское сельское хозяйство. Внешнеторговая экспансия
Англии затруднялась и тем, что росла собственная
промышленность в США, Франции, Германии и ряде других стран,
продукция которой конкурировала с британскими' изделиями К Она
осложнялась и таможенными ограничениями, введенными после
войны в ряде стран в качестве меры защиты против наплыва
английских товаров. Пример в деле увеличения таможенных
перегородок дала своим законодательством сама Англия,
особенно хлебными законами.
В острейших противоречиях происходило и расширение
внутреннего рынка. В промышленности Англии тогда
преобладала текстильная индустрия, главными потребителями
продукции последней были широкие массы трудящихся. Значительное
снижение хлебных цен 1820—1823 гг. несколько увеличивало
сщрос городского населения на промышленные товары, но в то
1 Лорд Говард говорил в парламентской речи в 1820 г.: «Было время,
когда почти вся мировая торговля была в наших руках. ...Теперь наша
торговля значительно сократилась, поскольку нам приходится делить ее с
другими странами, и наши промышленные рабочие и ремесленники лишились
работы» (Parliamentary Debates, vol. I, 27. IV. 1820, p. 17).
21*
323
же время ослабляло спрос на них всех тех, чьи доходы
определялись состоянием сельского хозяйства. Суммарный доход
рабочего класса в целом увеличивался с ростом числа занятых
в фабрично-заводской промышленности, строительстве и других
отраслях хозяйства. Но его общий уровень жизни оставался
чрезвычайно низким. Английский пролетариат пытался
использовать подъем для того, чтобы добиться некоторого улучшения
положения. Периодическая печать 1824 г. полна сообщений
о многочисленных стачках рабочих хлопчатобумажной,
шерстяной, угольной, обувной и других отраслей промышленности.
Борьба облегчалась высокой конъюнктурой и тем, что в 1824 г.
был отменен действовавший почти четверть века закон,
запрещавший организацию профсоюзов и стачек. Отмена произошла под
давлением подъема рабочего движения и после того, как
правящие круги Англии убедились в том, что закон не смог помешать
росту рабочих организаций и усилению их борьбы за
улучшение условий труда. Следует отметить, что напуганное стачечным
движением, правительство уже в 1825 г. провело новый закон,
по которому существование профессиональных союзов хотя и
разрешалось, но резко ограничивались их права, в том числе и
право на стачки. Реальная заработная плата рабочих Англии
в итоге удешевления хлеба после наполеоновских войн и
стачечной борьбы была в 1822—1825 гг. выше уровня 1815—1820 гг.
Но в 1824—1825 гг. в период быстрого роста промышленной
продукции она не только не показывает повышения, но в связи
с ростом цен на продовольствие даже несколько снизилась.
В целом она составляла лишь около 4/б уровня 1792 г. Для
крупнейшего отряда английского пролетариата — текстильщиков —
отставание было еще более глубоким. Спрос пролетарских масс
на промышленные товары оставался в этих условиях на низком
уровне.
Тем большее значение приобрело в развертывании подъема
развитие промышленного и других видов строительства.
Производство кирпича, отражающее общее состояние строительства,
увеличилось с 1102 млн. штук в 1819 г. и 1019 млн. в 1822 г. до
1949 млн. штук в 1825 г. Строительство стимулировалось рядом
обстоятельств. В годы войны и первые послевоенные годы
строительство в целом было невелико: за 27 лет — 1792—1819 —
производство кирпича увеличилось в Англии лишь на 28%.
Между тем население городов за четверть века в условиях
промышленной революции сильно выросло. Повысились рента и
прибыль от капиталовложений во все виды городского
строительства. Строились и пути сообщения, начала развертываться
революция транспорта: прокладывалась первая железная дорога
Стоктон-Дарлингтон протяженностью в 25 миль, открытая для
движения в 1825 г. В промышленности строительство
обусловливалось прежде всего дальнейшим развертыванием технической
революции. Кризисы 1815 и 1819 гг. дали толчок некоторому
324
ускорению процесса механизации ткачества. В 1820 г. в Англии
насчитывалось всего 14,2 тыс. механических бумаготкацких
станков, в 1824 г. их было уже 30 тыс. в одном Манчестере.
В льняной промышленности происходило внедрение
жаккардовых станков. В шелковой промышленности значительно возросло
количество шелкокрутильных и других станков, особенно в
последний год перед кризисом. На развитие этой отрасли
промышленности помимо общих закономерностей циклического подъема
оказало также влияние резкое снижение в 1824 г. непомерно
высоких ввозных пошлин на шелк-сырец. До 1824 г. эти пошлины,
составлявшие 4 шилл. за фунт шелка-сырца, серьезно стесняли
развитие шелковой промышленности Англии и подрывали ее
конкурентоспособность на внешних рынках.
Применение машин росло также в шерстяной и других
отраслях промышленности.
Тенденция к снижению цен, обострение проблемы и внешних
и внутреннего рынков вынуждали к особенно настойчивым
поискам путей дальнейшей механизации производства.
Наиболее значительным было строительство новых
предприятий в хлопчатобумажной промышленности. Характеризуя ее
состояние, Маркс писал:
«1822 и 1823 гг. — процветание. 1824 г. — отмена закона
против коалиций, всеобщее крупное расширение фабрик» 1.
В Манчестере с 1823 по 1826 г. было построено около
20 фабрик. Техническая база машиностроения была тогда очень
узка. Много машин строилось в плохо оборудованных
мастерских, которые не справлялись с заказами. Ряд фабрик не мог
быть пущен в ход из-за недостатка машин. Создавались новые
фабрики и в других отраслях текстильной промышленности.
В парламенте говорилось, например, о строительном ажиотаже
в Мэклзфилде:
«В 1825 г. было построено много новых фабрик, было пущено
много новых станков... постройка каждой новой фабрики стоила
не менее 10—15 тыс. ф. ст.» И далее оратор процитировал
следующее характерное объявление, опубликованное в местной
газете 19 февраля 1825 г.:
«Немедленно требуется 4000—5000 человек в возрасте от 7
до 20 лет для работы в шелкопрядильном и шелковом
производствах» 2.
Обращает на себя внимание тот факт, что требовались
исключительно дети и подростки, жестокая эксплуатация
которых была одной из основ расцвета фабричного производства в
Англии.
Рост спроса на металл и машины стимулировал
строительство металлургических заводов, угольных рудников, машино-
1 Я. Маркс, Капитал, т. I, стр. 460.
2 Parliamentary Debates, vol. XIV, 23. II. 1826, p. 793—794.
325
строительных предприятий. За 1824 и 1825 гг. была построена
41 доменная печь общей хмощностью в 100—120 тыс. т.
Металлургия развивалась почти исключительно на основе внутреннего
рынка, лишь незначительный процент металла шел за границу,
и росла при этом быстрее, чеАм хлопчатобумажная
промышленность. Выплавка чугуна увеличилась за 1820—1825 гг. на 58%
(с 374 до 590 тыс. г), потребление хлопка — на 39% (со 120 до
167 млн. англ. фунт.). Основой прогресса металлургии было
возрастание потребности в металле для строительства паровых и
текстильных машин, судов, зданий, мостов. Начало сказываться
и влияние зарождавшегося железнодорожного строительства.
В 1824 г. металлургия не справлялась с выполнением заказов.
Отставание предложения от спроса привело к значительному
росту цен, который был усилен спекуляцией. Цены на полосовое
железо, неуклонно снижавшиеся в течение ряда лет, подскочили
в конце 1824 и начале 1825 г. больше чем на 50%, превысив
спекулятивный уровень 1818 г. Цены машин выросли на 20%
и больше. Любопытно, что уже в 1825 г. раздавались жалобы на
то, что цены на железо были взвинчены путем сговора
немногочисленных крупных заводчиков. Лондонский журнал
«Mechanics Register» писал в январе 1825 г.:
«Цена на железо, которая составляла еще несколько месяцев
тому назад 7 ф. за тонну, быстро поднялась до 12 ф., несомненно,
главным образом в ожидании спроса, который должен
последовать в связи с введением новых проектируемых путей
сообщения. В подобных случаях цена обычно устанавливается
объединением нескольких крупных железоделателей, которые в
числе 5—6 держат в своих руках значительную часть
производства».
Основой подъема перед кризисом 1825 г. было дальнейшее
вытеснение ручного труда машиной и обусловленное этим
промышленное строительство. Два обстоятельства способствовали
интенсификации подъема и его перерастанию в спекулятивный
бум: изобилие денежного капитала в стране и внезапное
расширение экспорта капиталов и товаров в страны Центральной и
Южной Америки.
С влиянием обилия денежного капитала на течение подъема
мы встретимся неоднократно во многих промышленных циклах.
Необходимо поэтому сделать несьюлько методологических
замечаний.
Обилие денежного капитала, ищущего прибыльного
приложения, всегда имеет место в периоды депрессий, оживления и
в начальной стадии циклических подъемов. Оно показывает, что
промышленность и торговля еще сохранили после
предшествующего кризиса известное состояние вялости. Буржуазные
экономисты часто рассматривают этот избыток капитала как причину
подъемов, чтобы затем объявить причиной кризиса недостаток
капиталов. В действительности состояние денежного |рынк# не
328
определяет, а само определяется ходом воспроизводства и
служит не причиной смены фаз цикла, а одним из его выражений.
Поэтому и «объяснение» причин подъема в Англии в 1823—
1825 гг. избытком капиталов, столь излюбленное буржуазными
экономистами, в действительности ничего не объясняет.
Поверхностная сторона явления рассматривается здесь как закон его
движения, анализ причин экономического кризиса подменяется
описанием внешних форм его проявления.
Но если в состоянии денежного рынка и в сфере кредита
нельзя искать причину кризисов, то их роль в динамике цикла
все же велика. Экспансия кредита расширяет базу циклического
подъема, увеличивает его размах, способствует разжиганию
спекуляции, раздвигает границы роста производства и торговли.
Этим самым кредит расширяет основу перепроизводства и
увеличивает разрушительную силу кризисов. В какой мере
проявляются в том или ином цикле эти свойства кредита, зависит от
уровня развития капитализма в стране, от ее места в мировой
экономике, от развитости кредитной системы, состояния
денежного обращения, т. е. от всей совокупности конкретных
экономических условий.
Промышленная и торговая монополия Англии, ограбление
колоний, беззастенчивая эксплуатация английского пролетариата
обеспечивали английской буржуазии в конце XVIII и начале
XIX в. огромные прибыли и денежные накопления. Буржуазия
богатела также на войнах и на займах, выпущенных для их
финансирования, на налогах, выжимаемых из населения для
оплаты поставок для армии. Между 1793 и 1816 гг.
правительство Англии собрало для финансирования войны посредством
займов и налогов огромную сумму в 1573 млн. ф. ст. 1 После
окончания войны расходы на армию и флот резко сократились
(с почти 70 млн. ф. ст. в 1814 г. до 12—15 млн. ф. ст. в год
в 1817—1825 гг.), сократились и требования, которые до того
предъявлялись денежному рынку государством. В то же время
буржуазия ежегодно получала за счет выжимаемых из населения
налогов огромные суммы в качестве процентов по
государственному долгу. Все это увеличивало массу денежного капитала,
ищущего прибыльного приложения. Предложение ссудного
капитала увеличивалось и благодаря дальнейшему развитию
кредитной системы, в особенности провинциальных банков,
пользовавшихся правом банкнотной эмиссии. Приток золота в Англию
после кризиса 1819 г. был настолько велик, что уже в 1821 г.
Английский банк возобновил свободный размен банкнот на золото,
хотя парламентский акт обязывал банк возобновить размен
лишь в 1823 г.
Промышленность, пережившая после наполеоновских войн
в одно пятилетие два кризиса, медленно и с трудом приспособ-
1 Jenks} The Migration of British Capital to 1875, London 1927, p. 17.
327
лявшаяся к новым условиям мирового (рынка, не могла
предъявить спрос на денежный капитал, соответствовавший
предложению. Фабричная промышленность была еще невелика,
органический состав ее капитала был низок, потребности в капиталах
для долгосрочных инвестиций были сравнительно невелики. По
исчислениям Мак-Куллоха *, даже в 1833 г. весь капитал,
вложенный в английскую хлопчатобумажную промышленность,
сделавшую к этому времени большой шаг вперед по сравнению
с 1820 г., был равен лишь 34 млн. ф. ст. и распадался на
следующие составные части (в млн. ф. ст.):
прядильни, ткацкие станки, мастерские,
склады, запасы 20
оборотные средства на покупку сырья 4
» » » заработную плату .... 10
Исходя из этих цифр, можно полагать, что в 1820—1822 гг.
основной капитал хлопчатобумажной промышленности не
превышал 12 млн. ф. ст. По исчислениям Юра, основной капитал
хлопчатобумажной промышленности (без кружевного
производства) достиг 15 млн. ф. ст. лишь к 1836 г.2 Спрос
промышленности на капитал, естественно, отставал от огромных
возможностей английского денежного рынка.
Обилие денежных капиталов облегчало промышленное
строительство и стимулировало грюндерство и спекуляцию. Оно
способствовало также вывозу капитала, который был действенным
средством расширения английского вывоза товаров и
завоевания новых рынков. По подсчетам Дженкса, между 1815—1830 гг.
Англия вывезла за границу не менее 76 млн. ф. ст., вложив
их в иностранные ценные бумаги. Эти цифры вряд ли
преувеличены, ибо только в 1824—1825 гг. Англия предоставила
займов на 37 млн. ф. ст. Займы предоставлялись на
ростовщических условиях, они заключались из 5—6%, должники
получали лишь 70—85% номинальной суммы займа (см. табл. на
стр.329).
Бросается в глаза огромная сумма займов, предоставленных
странам Центральной и Южной Америки. Революция в Испании
дала новый толчок мощному освободительному движению в
испанских и португальских колониях в Америке. Англия поспешила
использовать новую обстановку для укрепления своих позиций
в странах Латинской Америки, о богатствах и рынках которых
давно мечтала английская буржуазия. Ее эмиссары, офицеры и
купцы способствовали вытеснению Испании и Португалии
с американского континента. В 1821—1823 гг. завоевали неза-
1 Мс Culloch, A Statistical Account of the British Empire, London 1839,
vol. I, p. 657.
2 Ure, The Cotton Manufacture of Great Britain, vol. II, London 1861,
p. 314—317.
328
Займы, заключенные в Англии в 1824 и 1825 гг.*
Номинальная
сумма займа
(в млн. ф. ст.)
Из каждых
100 ф. ст.
фактически
получено
должником
Норма %
по займам
Бразилия
Колумбия
Мексика
Перу
Гватемала
Буэнос-Айрес
Итого страны Центральной и
Южной Америки
Австралия
Греция
Португалия
Неаполь
Дания
5,2
4,7
6,4
2,6
1.4
1,0
21,3
3,2
2,8
1,5
2,5
5,5
75—85
88
74
69
73
85
57
76
92
75
5
6
5—6
■345;
* Joint Stock Companies, First Report from the Committee, 1844, p. 342
Bouniat an, G-eschichte dcr Hanchlslirisen in En^lmd, Mimchen 1908, S. 249.
В тех случаях, когда одна страна получила несколько займов, мы указываем итог.
висимость Бразилия, Мексика и ряд других государств
Латинской Америки. США и Англия поспешили их признать. Поток
английских капиталов и товаров направился в Южную Америку.
Вывоз товаров в эти страны с 1822 по 1825 г. удвоился (с 3,2 до
6,4 млн. ф. ст.). Оплачивался он английским же золотом. 27
августа 1825 г. «Times» писала:
«Все новые государства Америки без исключения занимали
деньги в Англии для завоевания независимости и консолидации
своего общественного строя. Армии и флоты новых государств
снаряжены с помощью британских займов, а испанская и
португальская монархии побеждены Биржевым переулком. Мексика,
Колумбия, Буэнос-Айрес, Чили и Бразилия — все они должники
лондонских купцов или маклеров иностранных бумаг... Каждый
покупатель южноамериканских бумаг должен, однако,
сознавать, что он покупает на свой страх и риск... Но каковы бы ни
были доходы английского капитала от этих займов, деньги,
ссужаемые сейчас, будучи вывезены в большей части в виде
английских товаров, имеют значение не только для временного
поощрения английской промышленности, но и для приучения
новых государств к английскому рынку».
Внезапное расширение вывоза капитала и товаров в страны
Центральной и Южной Америки сыграло крупную роль в
развертывании промышленного подъема в Англии в 1823—1825 гг.
и в подготовке очередного кризиса. Здесь сказалось обычное
действие открытия новых рынков на английскую экономику,
о котором Маркс писал:
329
«Мы имеем дело с явлением... состоящим в том, что
внезапное расширение торговли сменяется сильным ее сокращением,
или в том, что при открытии нового рынка он забрасывается до
бесчувствия чрезмерным количеством товаров, без точного учета
действительных потребностей или покупательной способности
потребителей. Фактически, это — постоянное явление в истории
мирового рынка. После падения Наполеона, когда открылся
европейский континент, вывоз из Англии оказался в такой
диспропорции с емкостью континента, «что переход от войны к
миру» оказался более катастрофическим, чем сама
континентальная система. Признание Каннингом независимости испанских
колоний в Америке тоже вызвало торговый кризис 1825 года.
Товары, рассчитанные для московского климата, были тогда
направлены в Мексику и Колумбию» 1.
Промышленный подъем, питаемый прогрессом фабричного
производства и дальнейшим вытеснением ручного труда, рост
экспорта капиталов и товаров в страны Латинской Америки,
о богатствах и емкости рынков которых распространились
фантастические сведения, обильное предложение денежного капитала
послужили благоприятной почвой для спекуляции и грюндерства,
приобретших огромный размах в 1824 и 1825 гг. Мапия
учредительства распространилась на все сферы хозяйства.
Излюбленными объектами спекуляции стали общества для эксплуатации
богатств южноамериканских стран. Заметную роль играло и
железнодорожное учредительство. В 1824 и начале 1825 г. было
создано 48 железнодорожных компаний с капиталом в 22 млн. ф. ст.2
То была первая горячка железнодорожного учредительства.
Общее количество учрежденных в 1824—1825 гг. обществ
оценивалось в 600—700, их капитал — в 300—350 млн. ф. ст. Фактически
уплаченный капитал составлял весьма незначительную долю этой
суммы, большинство обществ было создано с целью обобрать
широкую публику, нажиться на разнице курсов. Учредительские
и биржевые барыши достигали огромных размеров. Учредители,
оплатив 10—15% номинального курса акций, продавали их по
курсу на десятки и даже на сотни процентов выше номинала,
выручая суммы, многократно превосходящие первоначально
уплаченные за акции. Так, например, акции United Mexico,
номинально стоившие 40 ф. ст., фактически оплаченные 10 ф. ст.,
продавались в середине января 1825 г. с премией в 115—155 ф. ст.,
акции Real del Monte, фактически оплаченные 70 ф. ст.,
продавались с премией в 1350 ф. ст.
В прениях в палате общин указывалось, что организуются
горные компании, которые не ставят перед собою никаких иных
целей, помимо «разработки рудников» на бирже. Оратор
следующим образом описывал махинации различных обществ. Создается
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. I, стр. 354,
2 «Times», 30. IX. 1825.
330
общество с капиталом в 1 млн. ф. ст., оно выпускает 10 тыс.
акций по номинальному курсу в 100 ф. ст. и распределяет их между
50 лицами, которые, оплатив их лишь по 5 ф. ст., продают с
барышом на рынке, подняв курс посредством рекламы до 50 и даже
до 500—700 ф. ст. за акцию [.
Спекуляции прикрывались именами членов обеих палат и
высокопоставленных лиц, вплоть до архиепископа Кентерберий-
ского и членов королевского дома. В парламенте отмечалось, что
многие общества организовывались одновременно одними и теми
же лицами2.
Спекуляция не ограничивалась ценными бумагами и вскоре
перекинулась и на товары. Рост цен на сырье, начавшийся на
основе роста его потребления в условиях промышленного подъема,
приобрел спекулятивный характер. Сильнее всего повысилась цена
на хлопок, больше чем удвоившаяся с декабря 1824 г. по июнь
1825 г.
Спекулятивный рост цен сопровождался огромным
увеличением импорта. Ввоз хлопка в 1825 г. вырос по сравнению с 1824 г.
на 56%, шерсти — на 91%. Это имело тем большее значение, что
начало обнаруживаться переполнение внешних рынков
английскими фабрикатами, и экспорт в 1825 г. начал снижаться. В этих
условиях крах спекуляции был неизбежен и не мог не иметь
серьезных последствий. В письме из Ливерпуля, опубликованном
в «Times» 3 сентября 1825 г., следующим образом описывается
спекуляция хлопком и ее крах:
«Ливерпуль, через который проходит шесть седьмых нашей
торговли хлопком, был главным участником переворота в ценах,
происшедшего в этом году вследствие необыкновенного ажиотажа
с хлопком. Внимание публики к этому товару было привлечено
примерно год тому назад циркуляром одной известной
ливерпульской фирмы, пришедшей на основе своих исчислений к выводу,
что предложение хлопка вскоре отстанет от нашего
беспримерного потребления... В конце 1824 г. под влиянием удачных
биржевых спекуляций в Ливерпуле и Лондоне возникли планы скупки
и монополизации запасов хлопка... Самые разнообразные лица, от
приказчика и аптекаря до купца и дворянина, хотели покупать
хлопок. Продажи в Ливерпуле повысились с 12 тыс. до 25 тыс. и
даже 45 тыс. мешков в неделю. Запасы снизились к 1 марта
1825 г. до 80 тыс. мешков против 228 тыс. на 1 марта 1824 г.
Цены постепенно повысились с 9 до 18 пенсов за фунт... Высокие
цены на сырье стали расходиться с условиями рынка готовых
изделий. Прядильные фабриканты внезапно сократили закупки...
и перевели рабочих на сокращенный до половины или до одной
трети рабочий день. Ввоз между тем продолжал расти... Цены
1 Parliamentary Debates, vol. XII, 28. II. 1825, p. 718; 16. III. 182-5,
p. 1049.
2 Tfcid., vol. XVI, 5. ХИ. 1826, p. 244, 277.
стали снижаться. Потери в Ливерпуле составили от 5 до 10
пенсов на фунт... Четыре видных фирмы в Ливерпуле уже разорены...
не говоря о бесчисленном количестве людей, лишения которых
неизвестны широкой публике».
Корреспонденция вскрывает явления, типичные и для ряда
других кризисов. Спекуляция вуалировала перепроизводство,
чтобы усилить последующий крах. Высшая точка экспорта
хлопчатобумажных изделий была достигнута уже в 1824 г., что
сигнализировало о растущих трудностях размещения возросшей
продукции. Импорт сырья и его цены, взвинченные спекуляцией,
дали в 1825 г. огромный скачок, когда сбыт фабрикатов уже
начал снижаться. Дороговизна сырья повышала себестоимость
тканей в период, когда условия сбыта ставили в порядок дня
снижение цен. Происшедшее в конце 1824 и начале 1825 г.
вздорожание хлопчатобумажной пряжи могло лишь ускорить
развязку. Спекулятивный рост цен вел к росту импорта и
угрожающему увеличению запасов сырья в период, когда уже созрели
предпосылки для сокращения спроса промышленности на сырье.
КРИЗИС В АНГЛИИ,
ЕГО ВЛИЯНИЕ НА ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧИХ
Высокие цены, растущий импорт, вздутые курсы акций,
лихорадка учредительства, интенсивное промышленное
строительство, осуществляемое в очень значительной степени на заемные
средства, растущие заказы на товары для отправки в Центральную
и Южную Америку — все это создавало в первые месяцы 1825 г.
иллюзию всеобщего благополучия и невиданного процветания.
Для поверхностных наблюдателей небо английской экономики
казалось безоблачным. В действительности достаточно было
малейшего толчка, чтобы перепроизводство выступило наружу,
спекуляция фондами и товарами рухнула и все неустойчивое
здание процветания опрокинулось, похоронив огромное количество
жертв под своими развалинами. К осени 1825 г. кризис
приобрел такой размах, что катастрофу никто уже не отрицал.
События развертывались в следующей последовательности.
Переполнение внешних рынков английскими фабрикатами
привело уже во втором квартале 1825 г. к сокращению экспорта.
С середины года начался крах биржевой спекуляции. К этому
времени создалось напряженное состояние на денежном рынке.
Оно было обусловлено перепроизводством, переполнением
товарных рынков и замедлением процесса превращения товарной
формы капитала в денежную. Оно было усилено увеличением
потребности в оборотном капитале в связи с вздорожанием сырья.
Особенно большую роль в напряжении денежного рынка сыграли
огромные требования, которые к нему предъявила спекуляция.
2 августа «Times» сообщала, что директоры Английского банка
332
отказывают в выдаче каких-либо ссуд под ценные бумаги. В конце
августа и начале сентября на бирже несколько раз
вспыхивала паника. Курсы акций начали снижаться, в последующие
месяцы падение приобрело стремительный характер. Убытки от
падения курсов акций оценивались в 14 млн. ф. ст.1 Судя по
цитированному выше письму из Ливерпуля, в июле и августе
началось падение производства и снижение цен. Денежный кризис
достиг апогея в ноябре — декабре 1825 г., в промышленности
кризис приобрел наибольшую остроту в 1826 г.
Денежный кризис сопровождался массовыми банкротствами
банков; около 80 банков прекратили платежи. Положение
денежного рынка ухудшалось тем, что спекулятивный рост импорта
в 1825 г., при одновременном сокращении экспорта и усиленном
вывозе капиталов, вызвал отлив золота за границу. Банкротство
банков, создав недоверие к банкирам, усилило также и спрос на
золото для тезаврирования. Золотой запас Английского банка,
составлявший в марте 1824 г. 13,9 млн. ф. ст., снизился к концу
года до 10,7 млн., а к концу 1825 г. — до 1,2 млн. ф. ст. Размен
банкнот на золото был под большой угрозой. «Annual Register»
за 1825 г. следующим образом описывает ход денежного
кризиса:
«Уже в начале года обнаружилась тенденция к снижению
курсов государственных бумаг, снизились и невероятно высокие
курсы акций различных акционерных обществ... Упали цены
почти на все виды собственности. Крупные суммы, вложенные
в иностранные займы, не приносили доходов... Полученный в
кредит капитал был вложен во все отрасли торговли в значительно
большем размере, чем это требовалось... Вексельный курс начал
поворачиваться против Англии... Английский банк сократил
выпуск банкнот и учетные операщга... Спрос на новые средства
становился все настоятельней. Торговцы обращались за ними
к своим банкирам, но банкиры под влиянием изобилия денег и
низкой процентной ставки затратили свои средства в конце
1824 и в начале 1825 г. на учет векселей на необычайно
длительные сроки и на выдачу ссуд под ценные бумаги, которые не
могли быть быстро реализованы. Они поэтому оказались
неспособными оказать требовавшуюся от них помощь. Произошло
несколько крупных коммерческих банкротств. Кризис вскоре
коснулся и самих банкиров. Несколько крупных провинциальных
банковских контор приостановило платежи... Самые различные
лица бросились изымать свои вклады... В начале декабря эти
затруднения достигли своего апогея. Ломбард-стрит была
запружена людьми, спешившими изъять свои деньги, с трепетом
ожидавшими известий о новых банкротствах... Приостановка
платежей 5 декабря банкирской конторой Peter Pole and Co нанесла
сильнейший удар общественному доверию (банк этот вел дела
1 Parliamentary Debates, vol. XIV, 21. И. 1826, p. 644.
333
с 44 провинциальными банками)... 6 декабря общественное бедствие
усилилось вследствие банкротства банкирской конторы Williams
and Со и немедленно вслед за нею ряда лондонских фирм — Everett,
Walker and Co, Sikes, Snaith and Co. Эти банкротства,
естественно, оказали очень большое влияние на провинциальные
банки... все обычные каналы кредита были закрыты... обращение
внутри страны было совершенно расстроено» 1.
Крах спекуляции, переполнение рынков привели к резкому
падению цен.
Англия. Изменения в уровне цен*
(в '%)
В I полугодии 1825 г.
по сравнению с
июлем — ноябрем
1824 г.
В I полугодии 1826 г.
по сравнению
с I полугодием 1825 г.
Хлопок (американский)
Шелк-сырец (китайский)
Перец.
Сахар .....
Кофе .....
Сало
Железо
Цинк
+ 109
+ 21
+
+
+
41
38
32
+ 36
+ 76
+ 103
— 59
— 36
— 40
— 24
— 39
— 27
— 27
— 38
Bouniatian, Geschichte der Handelskrisen in England, Miinchen 1908, S. 2G3.
Количество банкротств осенью 1825 г. начало быстро расти.
В октябре обанкротились 80, в ноябре — 142, в декабре —
224 фирмы. Всего с 1 октября 1825 по 1 октября 1826 г.
произошло 3 549 банкротств против 1 345 в предшествующем году 2.
Кризис поразил все основные отрасли английской
промышленности. Главный удар был нанесен текстильной индустрии. О
размерах бедствия свидетельствуют цифры безработицы в основных
ее центрах. В 1826 г. в Ланкашире насчитывалось 90 тыс.
безработных, в Блекборне — И тыс., в Йоркшире —15 тыс. Из
Олдхема сообщалось: половина населения лишена средств к
нормальной жизни3.
Решающее значение для хлопчатобумажной промышленности
имело переполнение внешних рынков. Экспорт хлопчатобумажных
тканей сократился с 345 млн. ярдов в 1824 г. до 267 млн. ярдов
в 1826 г., т. е. на 23%. Даже при неизменности внутреннего
спроса, который также упал, такое сокращение экспорта должно
1 «Annual Register», 1825, p. 122—123.
2 Parliamentary Debates, vol. XXI, I. V. 1829, p. 972.
3 S. C. Jonson, A History of Emigration from the United Kingdom to
North America, 1763—1912, London 1913, p. 55.
334
было повлечь за собою сжатие производства минимум па 15%.
Импорт хлопка сократился в 1826 г. на 23%. 8 апреля 1826 г.
«Times» писала:
«Потребление хлопка в промышленности составило в первые
3 месяца 1826 г. в среднем 8 тыс. мешков в неделю против 12 тыс.
в 1825 г. Во всех промышленных центрах Йоркшира и
Ланкашира цены на предметы питания продолжают повышаться, что
усиливает бедственное положение рабочих. На фабриках введен
неполный рабочий день, манчестерские промышленники решили
снизить заработную плату еще на 10%».
Косвенными показателями значительного сокращения
производства в шерстяной промышленности является упадок в 1826 г.
экспорта шерстяных изделий (на 19%) и импорта шерсти,
который после значительного роста в 1825 г. сократился почти втрое.
Большие забастовки 1825 г. в шерстяной промышленности,
видимо, лишь в незначительной мере ослабили перепроизводство.
Характерно признание буржуазной печати, что кризис был
использован фабрикантами как важное орудие подавления
забастовок, кончившихся поражениями рабочих. Из Лидса — одного
из центров шерстяной промышленности — сообщали в сентябре
1825 г.:
«У фабрикантов имеется мощный союзник в лице небывалой
депрессии в промышленности, и если они выйдут победителями,
то это произойдет в значительной степени по этой причине...
Хотя многие главные фабрики стоят уже почти три месяца,
никогда не было такого избытка материй и недостатка спроса» 1.
Наряду с кризисом фабриканты использовали в борьбе с
рабочими и машины. В корреспонденции, сообщающей об
окончании забастовки в Брэдфорде, где бастовало 20 тыс. ткачей и
чесальщиков, прямо отмечается, что рабочие пошли на уступки,
учитывая «опасность полной утраты работы вследствие введения
новых машин» 2. Кризис к моменту окончания забастовки достиг
такого размаха, что лишь половина бастовавших получила
работу. Корреспонденция из Лидса в начале 1826 г. отмечала:
«Промышленность нашего района находится в очень тяжелом
состоянии. Многие рабочие сейчас без работы, а те, кто еще не
уволен с шерстяных фабрик, работают две трети рабочего
времени» 3.
Острые формы кризис приобрел в шелковой промышленности.
Количество работающих станков в производстве широких
шелковых тканей упало в Манчестере с весны 1825 г. до января
1826 г. в два с половиной раза (с 10,7 до 4,1 тыс.). Из центров
шелковой промышленности, Таунтона и Ковентри, сообщалось о
большой безработице, обусловленной кризисом (9 тыс. безработных
1 «Times.), 26. IX. 1825.
2 Ibid., 9. XL 1825.
8 Ibid., 3. I. 1826.
835
и 14 тыс. полубезработных). В Мэклзфилде насчитывалось
«8 тыс. мужчин, женщин и детей безработных и
полубезработных» К О положении в Спитолфилдсе «Times» писала 16 января
1826 г.:
«Бедственное положение ткачей и всех рабочих шелковой
промышленности Спитолфилдса, вызванное полной остановкой
производства, не имеет прецедентов. Никогда за последние 30 лет
не было такой безработицы и нужды, как сейчас. Число
бездействующих станков — 15 тыс., безработных ткачей—18 тыс.».
Об упадке шелковой промышленности говорят и цифры ввоза
шелка-сырца — 3,4 млн. англ. ф. в 1824 г. и лишь 2,0 млн. англ.
ф. в 1826 г.
Сильно была поражена кризисом и льняная промышленность.
В особенности это сказалось в Ирландии. Цены на льняные
изделия упали на 30—40%. Фабрики замерли. Промышленный
кризис совпал в Ирландии с неурожаем. Отсюда — огромная нужда.
Летом 1826 г. печать отмечала:
«В Дублине царит небывалое бедственное положение.
Свирепствует тиф... Урожай оказался плохим... также и урожай
картофеля. Нет ничего тяжелее... как наблюдать подавленное
состояние несчастных крестьян, когда проезжаешь по южному району
этой страны» 2.
Значительно слабее кризис повлиял на черную металлургию,
сказывалось уже влияние зарождавшегося железнодорожного
строительства (прокладка ветки Ливерпуль — Манчестер). Но все
же имел место ряд банкротств, о Южном Уэльсе сообщалось, что
в 1825 г. лишь одна металлургическая компания избежала
банкротства3. Цены на железо упали, его перевозки по Монмаут-
ширскому и Глэморгенширскому каналам, довольно точно
отражавшие динамику металлургического производства, сократились
в 1826 г. на 11-12%.
0 том, что кризис не пощадил и тяжелой промышленности,
говорят следующие сообщения: «Потребление угля сократилось
наполовину... шахтерам объявлено о снижении ставок».
«В Шропшире и Стаффордшире цена на чугун понижена на
10 шилл. с тонны... В Стаффордшире потушено около 17
доменных печей... Цена угля пала так же быстро, как прежде
поднялась, — больше чем на одну треть. Многие шахты работают
всего три дня в неделю, а другие совсем закрыты» 4.
Впервые в истории английской промышленности кризис
отразился в машиностроении. Кризис оборвал строительную
горячку в текстильной промышленности (в металлурии
интенсивное строительство домен продолжалось и в период кризиса), и
1 «Times», 28. XII. 1825.
2 «Gentleman's Magazine», August 1826.
3 A. John, The Industrial Development of South Wales 1750—1850,
Cardiff 1950, p. 54.
* «Times», 5. IV., 25. IV. 1826.
336
это ударило по машиностроению. Вздутые цены упали. Так,
например, цены на станки, применявшиеся в производстве
кружев, упали в 4—5 раз. О сильном падении цен на ткацкие станки
свидетельствует корреспонденция, опубликованная в «Times»
от 9 мая 1826 г., где отмечается, что можно «приобрести новые
машины по цене на 50% ниже прошлогодней».
Глубокое и длительное падение испытало строительство.
Продукция кирпича снижалась три года и в 1828 г. была на 45%
меньше, чем в 1825 г. И в последующие годы она колебалась
на уровне значительно более низком, чем в 1825 г. Об упадке
строительства сообщают и корреспонденции из крупных
промышленных центров. О Глазго, например, писалось:
«Очень сильная депрессия царит в строительстве... Цены на
строительные материалы падают» *.
Среди отраслей, пораженных кризисом, были и такие, о
которых в предыдущих кризисах даже не упоминалось. К их
числу относится типографское дело: книгопечатание уменьшилось
в Эдинбурге в 3 раза, в Лондоне оно было почти полностью
парализовано2.
Тяжелый удар нанес кризис английской внешней торговле.
Физический объем экспорта сжался на 16%, импорта — на
15%. В еще большей пропорции уменьшилась внешняя торговля
в денежном выражении. Соответственно сократилось судоходство,
и это повлекло за собою в 1827 г. значительное сокращение
судостроения, продолжавшееся несколько лет.
Острота кризиса подтверждается всеми свидетельскими
показаниями современников. «Депрессия, которую переживают
торговля и промышленность, — говорилось в речи короля в конце
1826 г., — проходит медленнее, чем можно было ожидать» 3.
В парламентских выступлениях указывалось: «Бедствие
является всеобщим, глубоко вкоренившимся и возрастающим...
Нужда в промышленных районах в настоящий момент
чрезвычайно велика» 4.
«Мы не помним другого периода столь глубокой
подавленности в коммерческом мире, как сейчас. Теперь страдают уже все
отрасли промышленности» 5.
Кризис привел к огромному росту обнищания рабочего класса.
«Положение бедняков во всем хлопчатобумажном районе, —
писала «Manchester Guardian», — самое плачевное. Число
безработных больше, чем когда-либо, но и те, кто немного работает,
живут в величайшей нужде» 6.
1 «Times», 8. III. 1826.
2 W, Smart, Economic Annals of the Nineteenth Century, 1821—1830.
London 1917, p. 331.
3 Parliamentary Debates, vol. XIV, 2. XI. 1826, p. 10, 11,
4 Ibid., p. 62.
6 «Times», 26. I. 1826.
6 Цит. по «Times», 25. IV. 1826.
22 Л. А, Мендельсон
337
«В Блэкборне, — читаем мы в «Times», — стоят свыше 7 тыс.
станков и почти 14 тыс. человек зависят от благотворительности
населения, которое в Блэкборне едва насчитывает 21 тыс.
человек... Город в самом жалком положении. Бедные люди умирают
с голоду, все классы населения страдают от плохих времен. Два
отряда солдат вступили в город» 1.
Упоминание о солдатах рисует всю серьезность положения.
Нужда была столь велика, что вызвала волнения, которые крайне
встревожили буржуазию. В мае 1826 г. сообщалось:
«Из Манчестера пишут: Ланкашир и Йоркшир теперь
наводнены войсками... Кроме регулярных войск, есть еще
вооруженная охрана фабрикантов и добровольцы... Особенно силен дух
возмущения в Брэдфорде — центре рабочих организаций... В
рабочих кварталах Манчестера наблюдается картина крайней
нищеты и голода» 2.
В поисках работы и хлеба многие покидали родину.
Количество эмигрантов из Англии, снизившееся в 1825 г. до 15 тыс.,
повысилось в 1826 г. до 21 тыс., в 1828 г. — до 28 тыс.3
Как и в прошлых кризисах, тяжело была поражена не только
фабричная промышленность, но и связанная с нею домашнека-
питалистическая промышленность, основанная на ручном труде.
Поэтому, когда нужда и лишения, обусловленные кризисом,
привели к крупным выступлениям рабочих промышленных центров,
они зачастую выливались в бунты против машин. Так, например,
в майском номере «Gentleman's Magazine» 1826 г. сообщалось:
«Вследствие небывалого застоя в промышленности и
происходящего отсюда недостатка работы в промышленных районах
Ланкашира и Йоркшира господствовало некоторое время величайшее
бедствие... Безработные и голодающие рабочие были
доведены до отчаяния, которое выразилось в открытом бунте (Блэк-
,борн, Аккрингтон)... Толпа в несколько тысяч человек
направилась к фабрике фирмы Sikes, вошла в здание и полностью
разрушила все механические ткацкие станки... перешла на фабрику
& механическими станками Burey, разрушила все станки и
повторила то же на фабрике Walmsley... Толпа двинулась в Блэкборн,
подошла к фабрике Eccles and С0, главной фабрике в городе с
механическими ткацкими станками... разрушила все станки...
Никакого вреда не было причинено прядильному отделению какой-
либо фабрики...
Такие же беспорядки, сопровождавшиеся разрушениями
механических ткацких станков, имели место в Престоне, Клитеро,
Рочделе. Некоторые проявления бунта наблюдались также в
Манчестере, но серьезные последствия были предотвращены
благодаря быстрому вмешательству полиции и военных. 3 мая имели
1 «Times»", 4. IV, 18. IV. 1826.
2 Ibid., 8. V. 1826.
3 S. G. Jonson, op. cit. p. 55.
r338
место беспорядки в Брэдфорде и Йоркшире... Туда немедленно
были отправлены войска».
Заслуживает внимания, что прядильные машины нигде не
были тронуты. К этому времени они уже не конкурировали
с ручным трудом, который полностью был ими вытеснен. В
ткачестве же лишь начиналась длительная и страшная агония
ручных ткачей, сопряженная с необычайными лишениями и
нуждой.
Многочисленные факты свидетельствуют, что фабриканты
в поисках выхода из кризиса прибегли к уже испытанному
средству — снижению ставок заработной платы. В еще большей мере,
чем на фабриках, этот метод применяли предприниматели
домашней капиталистической промышленности. Но осуществлению
этой политики мешала борьба профессиональных союзов. Так,
например, крупнейший промышленный район Англии —
Ланкашир был на протяжении всего 1826 г. очагом почти непрерывных
стачек. Тем большее значение приобрела машина как средство
давления на заработную плату. Характерен пример изобретения
Робертом сельфактора — самодействующей мюльной машины,
осуществленного в 1825 г. и усовершенствованного к 1830 г.
Мюльные машины прежнего типа требовали от рабочих высокой
квалификации, поскольку часть операций прядения
производилась вручную. Это затрудняло снижение заработной платы. Тогда
фабриканты обратились к Роберту с предложением
усовершенствовать машину, что и было им выполнено. Маркс писал:
«Можно сказать, что до 1825 г. — времени первого всеобщего
кризиса — нужды потребления вообще возрастали быстрее,
нежели производство, и что развитие машин властно
обусловливалось расширявшимися нуждами рынка. После 1825 г.
изобретение и применение машин обусловливается лишь войною между
хозяевами и рабочими. Это, впрочем, верно только по отношению
к одной Англии. Что касается европейских народов, то их
вынуждала применять машины конкуренция Англии как на их
собственных рынках, так и на мировом рынке. Наконец, в Северной
Америке введение машин вызывалось и конкуренцией других
народов, и недостатком рабочих рук, т. е. несоответствием между
количеством населения и промышленными потребностями
Северной Америки» 1. ■
Кризис 1825 г. дал новый мощный толчок внедрению паро-
пых ткацких станков. Существенные технические нововведения
стали распространяться и в других отраслях производства.
КРИЗИС В США
Английский кризис 1825 г., как и предшествующие кризисы,
поколебал торговлю и промышленность и целого ряда других
стран. Международное влияние кризиса усиливалось тем, что.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. V, стр. 287.
339
к этому времени возникли уже в отдельных странах на основе
успехов фабричного производства и некоторые внутренние
предпосылки для кризисов.
Промышленность Соединенных Штатов Америки с 1821 г.
начала постепенно оправляться от потрясений 1815 и 1819 гг.
В хлопчатобумажной промышленности, в металлургической,
угольной развернулось значительное строительство новых
предприятий. Число хлопчатобумажных веретен, упавшее к 1820 г.
до 325 тыс. (против 500 тыс. в 1815 г.), увеличилось к 1825 г.
до 800 тыс. Фабрики строились несравненно более крупные, чем
в годы англо-американской войны, некоторые имели 15—20 тыс.
веретен. Создавались фабрики, оборудованные цилиндрическими
ситцепечатными машинами. Под влиянием внутреннего, а в
особенности английского, спроса расширялись посевы хлопка за счет
освоения новых земель, укреплялась сырьевая база
промышленности.
США. Сборы и экспорт хлопка*
(в тыс. кип по 500 англ. фунт.)
Сбор хлопка
Экспорт
1820 г.
335
256
1824 г.
450
286
1825 г.
534
354
1826 г.
732
410
* Guetter, Statistical Tables relating to the Economic Growth of the United States,
Philadelphia 1924, p. 25, 29.
Таможенные пошлины служили известной защитой от
английской конкуренции, но, видимо, лишь в отношении более
грубых сортов, в производстве которых техническое превосходство
Англии было менее велико.
Шерстяная промышленность развивалась значительно
медленнее. Ее рост тормозился и конкуренцией Англии и
недостатком собственной шерсти тонких сортов. В 1824 г. США
установили значительные ввозные пошлины на шерстяные изделия,
Англия ответила резким снижением ввозных пошлин на шерсть,
чтобы снизить себестоимость изделий и облегчить их
конкуренцию на внешних рынках. В шерстяной промышленности США
в 1824—1825 гг. также был выстроен ряд относительно крупных
фабрик.
Угольно-металлургическая промышленность США в 20-х
годах прошлого века была развита крайне слабо и технически
чрезвычайно отставала от английской. Но росла она весьма
быстрыми темпами. За 1820—1825 гг. добыча угля выросла с 60 до
120 тыс. т, выплавка чугуна, упавшая к 1820 г. до 20 тыс. т
против 55 тыс. г в 1810 г., возросла к 1825 г. до 81 тыс. т. За 1824
и 1825 гг. было построено двадцать доменных печей и ряд заво-
340
дов. Металлургия не покрывала потребностей страны, и довольно
значительная их часть удовлетворялась импортом, составлявшим
около 30 тыс. т в год. Рост металлургии стимулировался спросом
машиностроения, судостроения, строительства. Значительный
размах приобрело в 20-х годах каналостроение. Большим событием
того периода было соединение знаменитым каналом Эри
протяжением в 363 мили Нью-Йорка с Великими Озерами.
Промышленный подъем и спекулятивная горячка 1824 и
1825 гг. в Англии нашли в США глубокое и многообразное
отражение, равно как и последовавший за ними английский кризис.
Подъем вызвал усиленный спрос на американский хлопок,
спекуляция взвинтила его цену с 11,4 цента за фунт, до которой
она упала в 1823 г., до 18,6 цента в 1825 г. Спекуляция хлопком
приобрела в США большой размах, в нее было вовлечено
множество торговых фирм и финансировавших их банков, число
которых с 1824 г. сильно возросло. Английский кризис привел
к краху спекуляции, острому падению цен, сжатию спроса.
Большие урожаи хлопка в 1825 и 1826 гг. усилили падение цен,
снизившихся к 1827 г. до 9,3 цента за фунт, т. е. до половины
их уровня в 1825 г. В связи с крахом спекуляции хлопком имели
место многочисленные банкротства. «Только в Нью-Йорке за
3 месяца, к марту 1826 г., свыше 300 фирм приостановили
платежи» 1.
Падение хлопковых цен оказало двойственное влияние на
американскую экономику: оно снизило себестоимость
хлопчатобумажных изделий, но в то же время сократило спрос
сельскохозяйственного населения на продукты промышленности, причем
последнее обстоятельство имело решающее значение.
Подъем в Англии сопровождался увеличением вывоза ее
фабрикатов в США, который особенно усилился в 1825 г., когда
Англия стала испытывать трудности сбыта на ряде важнейших
рынков. Увеличившись с 5,5 млн. ф. ст. в 1823 г. до 7 млн.
в 1825 г. (+27%), экспорт из Англии в США, однако, далеко не
достиг уровня 1815 г. (13,3 млн. ф. ст.), когда огромный поток
английских товаров наводнил американский рынок. К тому же
промышленность США за истекшее десятилетие значительно
окрепла и повысила свою конкурентоспособность. Поэтому
последствия английской конкуренции были не столь разрушительны,
как в 1816 г. Все же они были весьма тяжелы. Индекс цен на
импортные товары (1834—1842 гг. = 100), составлявший в 1815 г.
185, был равен в 1825 г. 118, а в 1826 г. снизился до 93. Это
значит, что физический объем английского ввоза был в 1825 г.
только на 20% меньше, чем в 1815 г., но зато английские
товары предлагались за две трети их тогдашней цены. При
значительном росте внутреннего производства в 1823—1825 гг. это не
1 «Times», 4. III. 1826.
341
могло не привести к переполнению рынка и к сокращению
производства в ряде отраслей промышленности.
Жалобы на трудности сбыта грубых сортов
хлопчатобумажных изделий, которые в основном производились самой
американской промышленностью, раздавались уже в 1824 г. Но
положение хлопчатобумажной промышленности стало особенно
затруднительным в конце 1825 г. и в 1826 г. Потребление хлопка
упало в 1826 г. почти до уровня 1820 г. (100 тыс.— в 1820 г.,
103 тыс.— в 1826 г.). Судя по этим цифрам, в 1826 г.
бездействовало не менее одной трети хлопчатобумажных веретен США.
В Филадельфии в 1826 г. три четверти ткачей хлопчатобумажной
промышленности лишились работы1.
Пострадала от кризиса и шерстяная промышленность США.
Обороты внешней торговли сильно сократились, экспорт упал
в 1826 г. на 22%, чистый импорт — на 12%. В конце 1826 г.
президент США Адаме констатировал:
«Острый кризис, так широко охвативший промышленные
круги Великобритании, заметно отразился и на нас».
Кларк точно указывает каналы, по которым английский
кризис влиял на американскую экономику. «Перепроизводство за
границей, — пишет Кларк, — вызвало переотправку избыточных
товаров в Америку и снижение цен» 2.
На металлургической и угольной промышленности США
кризис не отразился, рост их производства не был прерван. В целом
кризис был менее разрушительным для хозяйства США, чем
в 1815 г.
КРИЗИС ВО ФРАНЦИИ
Французская экономика также не избегла влияния
английского промышленного кризиса 1825 г. Все развитие французской
промышленности после наполеоновских войн протекало под
знаком жестокой борьбы с английской конкуренцией. Запрет ввоза
хлопчатобумажных тканей оградил внутренний рынок Франции
от ланкаширских изделий, хотя контрабанда пробивала и в этой
ограде значительные бреши. Франция сумела за 1815—1826 гг.
почти удвоить хлопчатобумажную продукцию, если судить по
чистому .импорту хлопка, который сравнительно точно отражает
динамику его внутреннего потребления. В 1824 и 1825 гг. Франция,
используя спекулятивное повышение цен на изделия
английской промышленности, даже расширила свой экспорт
бумажных тканей (с 28 млн. фр. в 1823 г. до 41—43 млн. фр. в
последующее двухлетие). Но политика ограничения импорта не
облегчала, а даже затрудняла борьбу за внешние рынки, в которых
1 Perkins, Wall Street Panics, New York 1931, p. 31.
2 V. Clark, History of Manufactures in the United States, vol. I, New York
1929, p. 566.
342
французская текстильная промышленность была кровно
заинтересована, в особенности ее главная отрасль — шелковая,
вывозившая 2/з—8А продукции. Вывоз тканей составлял важнейшую
статью французского экспорта.
Франция. Экспорт
(в млн. фр.)
Всего
В том числе:
шелковых
льняных
шерстяных
хлопчатобумажных
1816 г.
548
301
147
64
68
22
1820 г.
543
284
139
73
43
29
1823 г.
427
191
93
37
33
28
1825 г.
544
247
122
44
38
43
1826 г.
461
193
92
34
30
37
В производстве шелковых тканей Франция имела даже
известные технические преимущества по сравнению с Англией, не
говоря уже об обеспеченности сырьем. Однако запрет ввоза
шелковых тканей в Англию и успехи английской фабричной
шелковой промышленности суживали французский сбыт. Льняная
промышленность Франции, которая отстала от английской в
развитии фабричной системы, испытывала еще большие трудности.
Английская конкуренция имела и положительное влияние:
она стимулировала прогресс техники. Росло применение паровых
машин, их общая мощность увеличилась во Франции с 374 л. с.
в 1815 г. до 6329 л. с. в 1826 г. С 20-х годов начали строиться
домны, работающие на минеральном топливе. Увеличивалось
применение жаккардовых станков в шелковой промышленности,
в Лионе их число выросло за 1821 — 1825 гг. с 3248 до 4202.
В хлопчатопрядильном деле шла интенсивная концентрация
производства. Множилось число предприятий с 10—15 тыс. веретен.
В департаменте Верхнего Рейна они даже преобладали.
Промышленная выставка в 1828 г. в Мюльхаузене показала,
например, что в этом районе имеется целый ряд весьма крупных
фабрик, в каждой из которых было 15—25 и даже 50 и больше тысяч
веретен.
Однако в целом освоение английской техники шло медленна.
Применение паровых машин, отражающее общий технический
уровень промышленности, оставалось ничтожным. Чем больше
отставала та или иная отрасль промышленности, тем более
настоятельно требовала она от правительства усиления защитных
мер против английской конкуренции. Техническое превосходство
Англии нередко обеспечивало ей преимущества, несмотря даже
на всякого рода ограничения ввоза, которые она к тому же часто
343
обходила. В этом отношении характерно следующее заявление,
сделанное в комиссии палаты депутатов в 1822 г.:
«В устьях наших больших рек создаются английские
предприятия; поскольку рабочие руки у нас дешевле, чем в Англии,
англичане решили поселиться во Франции и превращать здесь
свой чугун в железо. Они ввозят из своей страны сырье и уголь
и затем разоряют французские предприятия, продавая железо
по более дешевой цене» 1.
Останавливаясь на этом факте, один из депутатов с
возмущением говорил:
«С каким упорством эти тщеславные островитяне пытаются
захватить все отрасли торговли! Им мало широких просторов
морей, им мало того, что многочисленными путями текут к ним
богатства вселенной, они хотят парализовать наше производство
конкуренцией, с которой мы не можем справиться. Они строят
железоделательные предприятия на нашей территории» 2.
После некоторого спада производства и торговли в 1822—
1823 гг. Франция вступила в 1824 г. в полосу промышленного
подъема. Потребление (чистый импорт) хлопка увеличилось
в 1825 г. по сравнению с 1823 г. на 22%, добыча угля — на 25,
выплавка чугуна — на 79, экспорт хлопчатобумажных тканей и
пряжи увеличился на 51%, общий импорт вырос на 26с'/о-
Значительный размах приобрело в эти годы промышленное
строительство. Были построены первые 12 домен для выплавки чугуна
на минеральном топливе, строилось 6 железоделательных заводов.
В Лионе строились крупные шелкопрядильные фабрики, в
Эльзасе — хлопчатобумажные фабрики. Существенную роль играло
каналостроение, а в особенности жилищное строительство в
крупных центрах — Париже, Лионе и др. В документах палаты
депутатов, относящихся к маю 1824 г., говорится:
«Созданы крупные общества для прорытия каналов,
постройки мостов и выполнения прочих общественно-полезных задач.
100 тыс. рабочих одновременно работают во всех частях
Франции... Ежегодно в Париже возводится более чем на 60 млн. фр.
построек» 3.
Шарль Дюпен впоследствии констатировал:
«1825 год был годом чрезмерного производства... Это был год,
когда Париж покрылся новыми постройками... Строительство
было настолько раздуто, что потом оно приостановилось на 3—
4 года, причем имели место бесчисленные банкротства» 4.
Судя по отзывам современников, жилищное строительство
приобрело даже большее значение, чем промышленное строитель-
1 Archives Parlementaires, t. XXXVII, 23. VII. 1822, p. 549.
2 Ibid., t. XXXVI,. 24. VI. 1822, p. 746.
• Ibid., t. XLI, 29. V. 1824, p. 53.
4 Ibid., t. Gil, 21. IV. 1836, p. 369.
844
ство. Происходило оно в значительной мере на спекулятивно»
основе.
Подъем сопровождался во Франции большим расширением
кредита. Общая сумма операций Французского банка выросла
с 718 млн. фр. в 1823 г. до 1058 млн. фр. в 1824 г. и 1223 млн.
фр. в 1825 г. 1
Характерно, что уже тогда раздавались жалобы на то, что
капиталы во Франции направляются не столько в
промышленность и сельское хозяйство, сколько в государственные ценные
бумаги.
«Помещение капитала в государственные ценные бумаги, —
говорилось в палате депутатов, — представляло до сих пор
такие преимущества, которые исключали всякую возможность
конкуренции; никакая торговля или спекуляция, даже самая
надежная и выгодная, ни, в особенности, сельское хозяйство не могли
выдержать сравнения с системой займов»2. «Чем больше
растет государственный долг, — указывалось в палате
представителей, — чем больше возрастает группа, интересы которой
противоположны интересам народа, тем в большей степени налоги...
поглощаются платежами долга... сельское хозяйство, промыслы
и все достойные уважения способы наживы презираются как
слишком скромные и слишком медленные» 3.
Положение главных отраслей французской промышленности
в 1824—1825 гг., кроме обработки льна, рисовалось
современниками в радужных тонах. Указывалось, что 1823, 1824 и 1825 гг.
были периодом процветания для всех отраслей
промышленности.
Во Франции, как и в Англии, имели место грюндерская
горячка и биржевая игра, но в меньшем масштабе. Из 271 млн. фр.,
вложенных во Франции в акционерные общества за период
с 1815 г. по 1828 г., 170 млн. было инвестировано в 1822 —
1827 гг.4 Промышленные компании, однако, организовывались
в небольшом количестве, создавались по преимуществу
страховые, торговые, строительные общества, компании по
строительству каналов, мостов. Среди объектов биржевой спекуляции
центральное место занимали государственные ценные бумаги.
Влияние Лондона на развитие спекуляции во Франции было
бесспорным. Оно сказалось тем более сильно, что значительная
часть ценных бумаг Франции находилась в руках англичан.
Влияние английского кризиса сказалось прежде всего на
денежном рынке. Кризис вынудил англичан сбросить крупные
пакеты французских ценных бумаг, что понизило их курсы. В мае
1826 г. в палате депутатов отмечалось:
1 Pierre Vialles, La Consommation et les crises economigues, Paris 1903.
p. 260.
2 Archives Parlementaires, t. XLI, 24, V. 1824, p. 49.
8 Ibid., t. XL, 24. IV. 1824, p. 64.
* Ibid., t. LIII, 7. III. 1828, p. 10, 11.
345
«В делах господствуют стагнация и беспокойство. Банкиры
ограничивают свои учетные операции, треть банкирских домов
столицы находится в состоянии ликвидации» К
Денежный кризис был, таким образом, во Франции весьма
ощутителен. Кризис больно ударил и по внешней, торговле.
Экспорт хлопчатобумажных тканей снизился на 14%,
шерстяных—на 21, шелковых — на 25, льняных — на 23%.
Строительство в Париже было в значительной мере парализовано.
Сократилось производство в текстильной промышленности. «Наш
экспорт, — заявил председатель бюро торговли граф Сен-Крик
в мае 1827 г., — сократился под влиянием переполнения рынка,
вызванного безудержными спекуляциями Англии во всех точках
земного шара» 2.
Крупный финансист Лафит в мае 1827 г. рисовал следующую
картину краха:
«Все бумаги обесценены, потери сельского хозяйства, торговли
и промышленности огромны... Цены на большинство сырых
материалов и продуктов упали на 25—50%... Чеки торговцев,
векселя почти исчезли из обращения» 3.
Ответственность за кризис Лафит возлагал на правительство.
Его выступление содержит, вероятно, некоторые преувеличения,
продиктованные политическими мотивами. Но бесспорно, что
французская промышленность и торговля испытали в 1826—
1827 гг. кризисное потрясение.
Горнометаллургическая промышленность Франции от кризиса
не пострадала, добыча угля и выплавка чугуна продолжали
расти, имело место лишь некоторое снижение цен. Но текстильная
промышленность была серьезно поражена кризисом. В центре
шелковой промышленности — Лионе — уже к концу 1825 г.
бездействовало свыше одной шестой (7 тыс.) станков и создалась
большая безработица. Значительно сократила производство и
хлопчатобумажная промышленность. Резко уменьшилось
промышленное и жилищное строительство. Мощность вновь
установленных паровых машин снизилась с 1187 л. с. в 1826 г. до 595
в 1828 г., т. е. примерно вдвое. Положение рабочих ухудшилось
не только в результате роста безработицы. Из многих
промышленных центров сообщалось о снижении ставок заработной
платы; этим путем фабриканты пытались сохранить при сниженных
ценах прежнюю норму прибыли.
Английский кризис оказал большое влияние на динамику
денежного рынка, торговли и промышленности Франции в 1825—
1827 гг. Но были и внутренние предпосылки для кризиса, пора-
аившего ряд отраслей французской промышленности в 1826 г.
Франция занимала тогда второе после Англии место в мире
по уровню развития фабричной промышленности. Подъем, на-
1 Archives Parlementaires., t. XLVIII, 15. V. 1826, p. 37.
2 Ibid, t. LII, 29. V. 1827, p. 331.
8 Ibid., t. LI, 17. V. 1827, p. 621, 759—760.
346
чавшийся в 1824 г., был коротким, но значительное разверти па
ние промышленного строительства и спекулятивного
грюндерства способствовали быстрому обострению трудностей сбыта и
других противоречий процесса воспроизводства, которые вели
к кризису частичного перепроизводства и независимо от
влияния Англии. Значение внутренних предпосылок кризисных
явлений 1825—1826 гг. во Франции отмечалось и современниками.
В прениях в палате депутатов говорилось:
«Если промышленность и испытывает некоторые трудности,
то объясняются они теми же причинами, что и в Англии. В этих
двух странах промышленность может обвинять лишь собственную
неосторожную жадность, которая помешала ей заметить, что
увеличивать потребление не так легко, как умножать продукты
посредством машины. Англия первая оказалась жертвой этой
неслыханной системы, которая неудержимо стремится к усилению
производства, не заботясь о потреблении. Франция ощутила на
себе последствия этого, но менее сильно, так как она производит
в меньшем масштабе. В обеих странах производство превышает
потребление. Склады быстро заполняются, нужно останавливать
производство. В этом и кроется причина стагнации, которая будет
длиться до тех пор, пока излишние продукты не найдут себе
сбыта» 1.
ПРОЯВЛЕНИЯ КРИЗИСА В ЭКОНОМИКЕ ГЕРМАНИИ
Имеющиеся в нашем распоряжении статистические данные и
отзывы современной прессы не дают достаточно ясной картины
отражения английского кризиса 1825 г. в германской экономике.
В Германии было меньше, чем в США или Франции, внутренних
предпосылок для кризиса перепроизводства. Но с английской
экономикой ее тесно связывали значительный импорт английских
фабрикатов и экспорт в Англию хлеба и шерсти. Через Англию
шла в Пруссию и значительная часть хлопка. Германская
хлопчатобумажная промышленность перерабатывала по преимуществу
английскую пряжу.
Данные об импорте хлопка и пряжи не только не дают
в 1825 и 1826 гг. снижения, но, наоборот, возрастают. Добыча
угля в Пруссии была стабильна:
1824 г.
1825 г.
1826 г.
Добыча каменного угля (в млн. т)
Импорт хлопка для внутреннего
потребления (в тыс. if)*
Импорт бумажной пряжи (в тыс. ц)*
1,3
33
55
1,3
32
66
1,3
50
84
* Ferber, Beitrage zur Kenntnis des gewerblichen und eommercicllen Zustandes der
preussischen Monarchic, Berlin 1329, S. 8,9.
1 Archives Parlementaircs, t. LI, 9. V. 1827, p. 684.
347
Эти цифры как будто рисуют картину благополучия в
промышленности. Но следует учесть, что рост импорта хлопка и пряжи
был отчасти результатом попыток английских фабрикантов и
торговцев разместить по низким ценам избытки сырья и
полуфабрикатов на внешних рынках.
Не подлежит сомнению, что английский кризис вызвал в
Германии волну банкротств, острое падение курсов ценных бумаг и
товарных цен. «Times» сообщала 25 февраля 1826 г.:
«Письма, полученные с континента, показывают, что наши
трудности сказываются и там, особенно в северной Германии,
распространением торговых бедствий».
«Allgemeine Zeitung» 2 марта 1826 г. отмечала: «Берлинская
торговля испытывает сильные потрясения, выражающиеся, так
же как это было на лондонской бирже 2 месяца тому назад, в том,
что ценные бумаги падают, сбыт товаров приостановился,
несколько известных фирм разорилось... Причины, очевидно, те же,
что влияют на весь торговый мир Европы и Америки».
Германия пострадала и как экспортер шерсти в Англию.
Снижение цен на шерсть и падение английского спроса повлекли
за собою банкротства некоторых фирм1. Товарооборот на реке
Эльбе, погрузка и выгрузка в Гамбурге заметно сократились,
свидетельствуя о несомненном сжатии торговых оборотов под
влиянием английского кризиса.
Вентурини на основе личных наблюдений рисует 1826 год
как год острого денежного кризиса в Германии. В 1828 г. он
писал:
«1825 год, утверждали в торговых кругах, закончился
чудовищными банкротствами. Он оставил последующему году в
наследство нужду и смятение... В торговле мы были свидетелями
колебаний цен на самые ходкие товары в 50 и больше
процентов в течение немногих месяцев... На бирже ценных бумаг
обнаружились такие потрясения, точно вся Европа была брошена
в войну. Наступило общее обесценение бумаг... Берлин среди
торговых центров Европы пользовался славой особой солидности.
Но в 1826 г. на него обрушился потрясающий удар. Берлинская
биржа была до основания расшатана им. Из 1200 торговых и
банкирских домов едва ли можно было насчитать 20, векселя
которых принимались к учету... Более двадцати крупных
берлинских банкирских домов потерпели крах уже в течение
первых шести недель 1826 г. Вкладчики бросились изымать свои
вклады из сберегательных касс. Многие семьи, жившие на
проценты от своих маленьких капиталов, потеряли в течение этого
ужасающего кризиса почти все свое имущество... Саксония,
богатая фабриками и чрезвычайно деятельная в торговых делах,
наиболее болезненно из всех немецких государств испытала тя-
1 «Times», 18. III. 1826.
348
жесть этого времени и последствия чужого торгового кризиса»
(подчеркнуто нами. — Л. М.) 1.
Бесспорно, что Германия пережила серьезный денежный
кризис и большие торговые трудности. Банкротства, падение курсов
ценных бумаг, невозможность для большинства капиталистов
учесть векселя, крах банков, изъятие вкладов — все эти формы
проявления денежного кризиса были налицо, хотя возможно и не
в тех масштабах, как это изображает не жалеющий красок Вен-
турини. Заслуживает внимания упоминание о Саксонии,
промышленность которой особенно страдала от английской
конкуренции.
ПРОЯВЛЕНИЯ КРИЗИСА В ЭКОНОМИКЕ ПРОЧИХ СТРАН
Английский кризис 1825 г. нашел свое отражение не только
в Соединенных Штатах Америки, Германии и Франции, но и
в Италии, Швеции, Голландии, Австрии и целом ряде других
стран. В корреспонденциях, опубликованных в 1826 г. в
издававшейся в Петербурге «Коммерческой газете», сообщалось:
«Стокгольм, 24. II. Торговля в Стокгольме почти совершенно
остановилась со времени закрытия навигации. Бедствие сие, уже
несколько лет в Швеции не случавшееся, может быть приписано
единственно действию английского кризиса на торговлю, а также
и чрезмерным спекуляциям на шведском железе, бывшим в
прошедшем году» (№ 17).
«Генуя, 1. III. Торговля здесь в совершенном бездействии
с того времени, как начали в иностранных землях объявляться
банкротства и остановки платежей. Несколько торговых домов и
здесь от сего также обанкротилось» (№24).
«Вена, 24. IV. Из Рима пишут: «Три банкротства,
последовавшие в церковной области одно за другим, произвели здесь
великое впечатление» (№ 40).
«Смирна, 7. XI. Торговля идет весьма медленно, что отчасти
приписывается недоверию, происшедшему от банкротства
нескольких торговых домов в Лондоне».
Особого внимания заслуживают свидетельства об отражении
кризиса в России. В крепостнической России в 1825 г. не было
почвы для кризисов перепроизводства. Но, будучи крупным
поставщиком сырья для Англии и важным рынком сбыта для
английских фабрикатов, Россия не могла в своей внешней и
внутренней торговле не испытывать известного влияния английских
кризисов.
Уже в 1825 г. «Коммерческая газета» констатирует рост
банкротств в России. Говоря о причинах банкротств, газета, однако,
еще умалчивает об английском кризисе. В № 68 мы читаем:
«Нижегородская ярмарка. Нынешняя ярмонка противу
прежних лет отстает во многих отношениях. Причиною сему
1 Venturini, Ghronik des XIX Jahrhunderts, Das Jahr 1826, Leipzig 1828.
349
полагают, с одной стороны, то, что с некоторого времени
прекратились большие дела с армянами, производившими закупки на
несколько миллионов для Грузии и всех мест, лежащих около
Кавказа и Каспийского моря, кои теперь довольствуются товарами
из Лейпцига, а с другой стороны, упадок взаимного кредита от
беспрестанных банкротств, так что и между известными лицами
при покупке товаров не простирается оный более как на
половину и третью долю платежной суммы».
В феврале 1826 г. газета отмечает падение курсов на
товарной бирже и уже прямо ссылается на влияние английского
кризиса. При этом газета пытается успокоить коммерческие круги.
Она уверяет, что испуг купечества сообщениями из Европы
неоснователен и чрезмерен, что влияние английского кризиса не
может быть серьезным в России.
«Курс у нас значительно понизился, хотя критическое
положение' коммерческих дел в Англии и других дел вообще не имеет
важного влияния на нашу биржу. Сие доказывает, до какой почти
невероятной степени испугано купечество неблагоприятными
известиями, с каждой почтой приходящими; но без сомнения
всеобщий страх простирается слишком далеко и отчасти без
основания» (№ 16).
Но уже 17 марта газета вынуждена признать серьезное
отражение английского кризиса во внешней торговле России.
«Из всех пограничных мест приходят сведения о
чрезвычайной тишине в торговле на наши товары. На лен, пеньку, кожи,
льняное семя, поташ и пр. нет почти никаких основательных
цен. Должно, однако, предполагать, что в скором времени минет
сей перелом, причиненный безрасчетной отважностью
европейских спекулятиров...» (№22).
Под влиянием английского кризиса экспорт из России упал
с 243 млн. руб. в 1825 г. до 190 млн. руб. в 1826 г. Выручка от
экспорта уменьшилась, таким образом, на 22%, в том числе от
экспорта железа — на 17, льна и пеньки — на 20,
лесоматериалов — на 33, шерсти — на 70%. Падение экспорта не могло не
вызвать некоторого сжатия и внутренней торговли и спроса на
промышленные изделия.
Географические границы влияния первого кризиса общего
перепроизводства, разразившегося в Англии в 1825 г., были, как
мы видим, огромны. Он вызвал трудности сбыта, сокращение
производства и кризисы частичного перепроизводства в США,
Франции и промышленно развитых округах Германии. Волна
снижения курсов, банкротств, падения цен прокатилась по всем
денежным и торговым центрам, участвовавшим в международной
торговле. Аграрные и колониальные страны, поставлявшие сырье
и колониальные товары Англии для ее внутреннего
потребления и реэкспорта, испытали трудности сбыта и пострадали от
снижения цен. В числе этих стран была и Россия.
350
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Чем отличается кризис 1825 г. от кризисов перепроизводства,
ему предшествовавших, какие основания существуют для того,
чтобы рассматривать его как первый циклический кризис общего
перепроизводства, как исходный пункт истории циклических
кризисов капитализма?
Мы уже констатировали выше, что между кризисом 1825 г. и
кризисами конца XVIII и начала XIX в. нет каменной стены.
Они однородны по своей экономической природе как
капиталистические кризисы перепроизводства, порожденные коренными
противоречиями капитализма, ставшие неизбежными с
появлением крупной фабричной промышленности. Их отличие — это
отличие двух исторических ступеней одного и того же явления
капитализма, обусловленное различной степенью развитости
капитализма и его коренных противоречий.
Во второй главе мы отмечали, что цикличность — это нечто
большее, чем повторяемость кризисов. Для того чтобы была
налицо повторяемость кризисов, необходимы два условия:
капитализм должен достигнуть такой ступени развития, когда
кризисы уже не только возможны, но неизбежны и притом
неизбежны именно как кризисы перепроизводства; в предыдущей
главе мы показали, что это условие создается вместе с
возникновением механической промышленности уже в младенческом ее
возрасте; во-вторых, необходимо, чтобы эти кризисы не были
перманентными, т. е. чтобы они сами создавали предпосылки для
собственного преодоления. Процессы создания предпосылок выхода
из кризиса существенно видоизменяются с развитием
капитализма, но уже и самые ранние кризисы являются двойственными
по своей природе: они являются не только взрывом
противоречий, но и средством временного, частичного их разрешения,
которое, конечно, осуществляется лишь таким путем, что эти
противоречия поднимаются на более высокую ступень, что ведет
впоследствии к еще более сильному их взрыву. И сокращение
производства, и падение цен, и банкротства служат уже в первых
кризисах перепроизводства средствами, подготовляющими
предпосылки для перехода от кризиса к новому росту производства.
Эту же роль играют и снижение заработной платы и прогресс
техники.
Поскольку кризисы неизбежны и не являются
перманентными, они повторяются. Но цикличность — это не только
неизбежная повторяемость кризисов. Цикличность означает, что весь
процесс ^общественного воспроизводства имеет скачкообразный ха*
рактер, что смена фаз конвульсивного роста и упадка становится
формой движения производства, обмена, кредита, цен,
накопления, потребления. Но лишь кризисы общего перепроизводства,
первым из которых был кризис 1825 г., поражающие все
главные отрасли промышленности, могут явиться основой такой
351
скачкообразности общественного воспроизводства. Цикличность,
далее, состоит в закономерной смене фаз цикла и означает, как
правило, за немногими исключениями, относительную
регулярность повторения кризисов во времени. Ни того, ни другого до
кризиса 1825 г. не было. Сроки между кризисами колебались
самым причудливым образом. Правильного чередования фаз цикла
не было, кроме перехода от некризисяого состояния к
кризисному и обратно. Это было обусловлено двумя обстоятельствами:
во-первых, недостаточной развитостью капиталистических
отношений вообще и фабричного производства в особенности. Только
на определенной ступени капиталистического развития
складывается механизм смены фаз капиталистического цикла и
материальной основой периодичности кризисов становится
воспроизводство основного капитала. Во-вторых, войны, наполнявшие
1790—1815 гг., оказывавшие огромное влияние на экономическую
жизнь, существеннейшим образом влияли на смену некризисных
периодов кризисами. Известно, что войны нарушают обычную
смену фаз цикла и в периоды, когда цикличность уже полностью
сложилась и имеет за собой вековую историю. Таков опыт 1914—
1918 и 1939—1945 гг. Тем больше должна была быть роль войн
в этом отношении в период, когда цикличность только начала
складываться, когда совершался переход от частичных,
локальных кризисов к кризисам общего перепроизводства. Войны,
переходы от войн к миру и обратно не были причинами кризисов ни
в 1793, ни в 1796, ни в 1810, 1815 и 1819 гг. Но они определили во
многом их сроки и формы движения.
Кризис 1825 г. был первым кризисом, предпосылки которого
вызревали и развертывались в условиях, когда действие
экономических законов, ведущих к кризисам, не осложнялось внешними
пертурбациями и они могли выступить в обнаженном виде.
Решающее значение имел, конечно, тот факт, что к 20-м годам
XIX в. развитие крупной фабричной промышленности в Англии
дошло до того, что хотя она еще и не преобладала и оставалась
лишь надстройкой над ремеслом и мануфактурой, но играла
уже определяющую и ведущую роль в экономической жизни
страны.
Таковы исторические предпосылки, благодаря которым именно
кризис 1825 г. явился первым циклическим кризисом общего
перепроизводства.
Полемизируя с Рикардо и другими экономистами,
отрицавшими возможность общего перепроизводства, Маркс подчеркивал,
что, для того чтобы перепроизводство приобрело общий характер,
необходимо и достаточно, чтобы оно охватило главную отрасль
промышленности, чья динамика производства влияет на
состояние других отраслей промышленности. Этой отраслью
промышленности в первой половине XIX в. была в Англии
хлопчатобумажная индустрия. Но выдвинулась она на эту роль примерно
352
во втором десятилетии XIX в. Именно к 1820 г. она оставила
далеко позади шерстяную промышленность. Ее изделия стали
главной статьей английского экспорта, ее спрос на машины стал
важнейшим фактором развития машиностроения, конкуренция ее
изделий — основным фактором экономического развития других
отраслей текстильной промышленности. Судьбы хлопчатобумажной
промышленности отныне затрагивали интересы таких широких
слоев населения, что ее потрясения означали серьезное
расстройство всей экономической жизни Англии.
Строительство нобых фабрик уже в конце XVIII в. было
важным фактором подъема и подготовки очередного кризиса, но лишь
в том смысле, что это строительство обеспечивало возможность
последующего расширения производства. Однако это
строительство играло тогда еще ничтожную роль как фактор расширения
внутреннего рынка на строительные материалы и прочие средства
производства и на средства существования строительных рабочих.
Расширение основного капитала было здесь предпосылкой
последующего роста производства, но сам процесс этого расширения
происходил в силу неразвитости крупной промышленности в
масштабах, когда он не мог быть основой общего подъема
производства. Какую роль мог играть этот процесс, если все
строительство ограничивалось горсткой фабрик, имевших к тому же
чрезвычайно низкий органический состав капитала, машины для
которых в основном производились вручную и в значительной
части строились из дерева?
В состоянии экономики перед кризисом 1825 г. впервые
сказалась в качестве существенного фактора, хотя далеко не в той
мере, как в кризисах второй половины XIX в., роль
строительства новых фабрик, угольных копей, каналов, дорог. Оно
оказывало заметное влияние на рынок капиталов, на цены машин,
способствовало созданию такого напряжения, что стала ощущаться
трудность размещения заказов на машины, получения металла и
т. д. Это облегчало рост спекуляции и накладывало серьезный
отпечаток на все состояние экономики. Процессы, характерные для
фазы циклического подъема и процветания, выступили
поэтому в форме хотя и не вполне развитой, но уже сравнительно
ясной.
Это имело и другие последствия. Впервые в 1825 г. кризис
охватил и машиностроение, которое тогда еще не отделилось
полностью от других отраслей в самостоятельную сферу
производства. Впервые кризис проявился в свертывании промышленного
троительства. Впервые металлургия и металлообработка
испытали трудности сбыта не от сокращения военных заказов, а как
следствие приостановки строительства и расширения основного
капитала. Уже это одно обстоятельство придало перепроизвод-
гтну в кризисе 1825 г. более общий характер, чем во всех
предшествующих кризисах.
23 Л. А. Мендельсон
353
В буржуазной историографии кризиса 1825 г. * Жюглар и Вирт
положили начало дурной традиции изображать этот кризис как
порожденный лишь спекуляцией и развертывавшийся почти
исключительно как крах спекулятивного бума. Они изображают
кризис 1825 г. таким образом, что получается, что по своему
характеру он ничем существенным не отличается от краха
спекуляции тюльпанами в Нидерландах в 1637 г. или от краха
мошеннических операций Лоу во Франции в 1720 г. и тому подобных
кризисных явлений в сфере торговли и кредита на ранней стадии
развития капитализма. Почти ничего не сказано в их работах о
кризисе в промышленности, а в тех отдельных замечаниях,
которые имеются по этому вопросу, затруднения в промышленности
рисуются исключительно как следствие краха спекуляции и
дезорганизации кредита. Туган-Барановский называет кризис 1825 г.
промышленным кризисом, в этом его преимущество по
сравнению с Жюгларом и Виртом. Однако при ближайшем
ознакомлении с его освещением кризиса 1825 г. оказывается, что он
далеко не преодолел коренного порока Жюглара и Вирта. Туган-
Барановский признает, что «английская промышленность сильно
пострадала от кризиса» (стр. 48), но он не сделал даже попытки
показать на деле, как развертывался кризис в промышленности;
все его внимание сосредоточено на анализе краха спекулятивного
бума и развертывания денежного кризиса. Примерно таково же
изложение вопроса и в работах Лескюра и Бунятяна, на которых
лежит печать большого влияния Туган-Барановского.
Существенно здесь не только то, что кризису в промышленности не
уделено должного внимания. Еще важнее, что неправильно
освещается характер кризиса, смазывается, что это был кризис
общего перепроизводства. Неправильно рисуется взаимосвязь
отдельных процессов в ходе назревания и развертывания кризисов.
Расстройство кредита, крушение спекуляции изображаются как
главная причина кризисных явлений в промышленности. Сама
смена фаз цикла объясняется Туган-Барановским прежде всего
движением денежного капитала. Причину оживления экономики
и развертывания спекуляции во всех ее видах он усматривает
в избытке денежного капитала; причину кризиса — в том, что
1 С. Juglar, Des crises commerciales et de leur retour periodique en France
en Angleterre et aux Etats-Unis, Paris 1889. Макс Bupm, История торговых
кризисов в Европе и Америке. Перевод с немецкого, С-Петербург 1877; М. И.
Туган-Барановский, Периодические промышленные кризисы. 3-е издание,
Петербург 1914 г.; Жан Лескюр, Общие и периодические промышленные
кризисы. Перевод с французского, Петербург 1908 г.; М. Bouniatian, Geschichte
der Handelskrisen in England, Miinchen 1908. Фактический материал о кризисе
приведен в работах A. Gayer, W. Rostov), A. Schwartz, The Growth and
Fluctuation of the British Economy 1790—1850, I—II vol., Oxford 1953; W. Smith,
A. Cole, Fluctuation in American Business 1790—1860, Cambridge 1935.
Однако их авторы, рассматривая колебание цен внешней торговли,
производства и т. д., не дают ни общего описания,.ни характеристики кризиса
1825 г. Это относится и к другим кризисам рассматриваемого ими периода.
354
«как ни были громадны английские капиталы, но и они должны
были в конце концов исчерпаться. Мало-помалу количество
свободных капиталов на ссудном рынке сильно уменьшилось.
Наступил момент затишья... затем быстрое крушение карточного
домика эфвхмерных предприятий, заполонивших Лондонскую
биржу» (стр. 44). Общим для всех буржуазных экономистов
является полное игнорирование того решающего обстоятельства,
что неизбежность кризиса в 1825 г. была подготовлена переходом
к новой ступени в развитии крупного капиталистического
производства — к стадии машинной индустрии — и чрезвычайным
обострением на этой базе основного противоречия капитализма
между общественным характером производства и
капиталистическим частным присвоением.
Наш анализ неопровержимо показывает, что конкретные
исторические условия — открытие для Англии рынков стран
Латинской Америки, поток английских займов этим странам,
особый размах спекуляции и т. п. моменты — обусловили известные
особенности в развертывании кризиса 1825 г. Существо же
самого кризиса, как кризиса перепроизводства, притом
перепроизводства не частного, а общего, было предопределено тем, что
английский капитализм в итоге промышленной революции
достиг той стадии развития, когда открывается полный простор
для действия экономического закона кризисов перепроизводства.
Спекуляция ценными бумагами и товарами может
превратиться в спекулятивный бум, за которым следует крах с
многочисленными банкротствами и расстройством кредита, и на той
стадии развития капитализма, когда еще нет почвы для
промышленных кризисов. Так было, например, в Нидерландах в 1637 г., во
Франции в 1720 г., в Гамбурге в 1763 г. Однако, когда вступил
в силу экономический закон капиталистических кризисов
перепроизводства, спекуляция приобрела новую почву в колебаниях
промышленного цикла и стала играть новую роль. По своему
существу спекуляция является одним из острейших проявлений
анархии капиталистического производства, которая в свою
очередь есть лишь выражение основного противоречия
капитализма — между общественным характером производства и
капиталистическим частным присвоением. Развитие спекуляции в фазе
промышленного подъема отражает поэтому обострение основного
противоречия капитализма и само является мощным рычагом,
ускоряющим нарастание всех диспропорций процесса
воспроизводства, которые развиваются на основе этого обострения, ведя
к взрыву кризиса. Маркс и Энгельс пишут о роли спекуляции
в ходе промышленного цикла:
«Спекуляция регулярно развивается в те периоды, когда
перепроизводство находится уже в полном ходу. Она доставляет
перепроизводству свои временные рынки сбыта, но именно этим
она ускоряет наступление кризиса и увеличивает его силу. Самый
кризис разражается сперва в области спекуляции и лишь впо-
пг *
355
следствии захватывает производство. Поэтому при
поверхностном наблюдении не перепроизводство является причиной кризиса,
ачрезмерная спекуляция, которая сама составляет лишь симптом
перепроизводства. Позднейшее расстройство промышленности
является не необходимым результатом ее предшествовавшего
благополучия, а лишь отражением крушения спекуляции» 1.
Эта блестящая характеристика роли спекуляции бьет не
в*бровь, а в глаз буржуазных экономистов, превращающих
спекуляцию в причину кризисов и трактующих кризисы
перепроизводства лишь как крахи спекулятивных бумов. Она полностью
подтверждается и опытом кризиса 1825 г. Спекуляция,
приобретшая перед кризисом 1825 г. такой большой размах, спекуляция,
которую современники и буржуазные экономисты изображали
как главную причину, кризиса, была выражением и симптомом
перепроизводства и фактором дальнейшего его усиления.
Спекулятивный экспорт английских товаров в Латинскую
Америку и переполнение ими ее рынков стало возможным только
потому, что производство превысило платежеспособный спрос.
Поток английских займов в Латинскую Америку не случайно
приобрел большие размеры именно в 1824 г., когда в строй уже
начали вступать многочисленные новые предприятия и
чрезвычайно обострилась проблема рынков. Займами по существу
оплачивался английский экспорт в эти страны, они усиливали
тенденцию к расширению производства за пределы реального
платежеспособного спроса.
Спекулятивный спрос на хлопчатобумажные товары
вуалировал известное время перепроизводство. Спекулятивное
взвинчивание цен на хлопок повышало издержки производства тканей
и их цены в период, когда предложение уже превышало спрос и
условия рынка требовали снижения цен на ткани. И то и другое
усиливало перепроизводство.
Но если спекуляция усиливала перепроизводство, то основой
развития самой спекуляции был промышленный подъем, а крах
спекуляции наступил тогда, когда выяснилось, что рынки
переполнены и товары не находят сбыта. Особенно ясно можно
проследить эту взаимосвязь на примере спекуляции хлопком. Она
смогла развернуться лишь на основе промышленного подъема и
связанного с ним роста потребления сырья и цен на сырье. С
другой стороны, крах спекуляции на хлопке стал неизбежным,
как только обнаружились перепроизводство и трудности
сбыта в хлопчатобумажной промышленности и ослабел ее спрос на
хлопок.
На состояние денежного рынка и на формы развертывания
денежного кризиса спекуляция оказала наибольшее влияние.
Следует, однако, подчеркнуть: напряжение денежного рынка
создалось в первой половине 1825 г. уже в силу того, что замедлился
1 .К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 219.
?56
оборот капитала в результате нарастания трудностей сбыта;
перепроизводство, нарушение процесса реализации товаров
неминуемо вели к массовым банкротствам и глубокому расстройству
кредитной системы; спекуляция и ее последствия лишь придали
этим процессам особую остроту.
В кризисе 1825 г. потрясения торговли и кредита совершенно
отчетливо выступили как формы проявления промышленного
кризиса. Кризис 1825 г. был кризисом общего перепроизводства
не только в том смысле, что охватил все главные отрасли
английской промышленности. Он был глубоким потрясением всей
английской экономики. Это сказалось и в том, что за кризисом
последовала ясно выраженная фаза застоя. Последствия кризиса
были особенно тяжелы для рабочих. Приведенные выше
факты рисуют глубокую нужду, которую кризис принес широким
массам.
Несомненно, далее, что кризис 1825 г., будучи прежде всего
кризисом английским, нашел отражение в той или иной форме
и проявился в экономике гораздо большего числа стран, чем
любой из предыдущих кризисов. Известные кризисные явления
наблюдались и в центре Европы, и на берегах Средиземного моря;
по ту сторону Атлантического океана они имели место не только
в США, но и в торговле стран Латинской Америки; они нашли
отражение даже в динамике внешней торговли крепостнической
России. К этому времени на основе первых успехов в развитии
фабричной системы уже сложились во Франции и США (отчасти
и в Саксонии) и определенные внутренние условия для
возникновения и повторения кризисов перепроизводства. Воздействие
на их хозяйство английских кризисов, однако, не только не
ослаблялось, а еще больше усиливалось. Для характеристики кризиса
1825 г. существенны два момента: 1. Только Англия испытала
кризис общего перепроизводства; ни в юдной другой стране
развитие капитализма еще не достигло той ступени, когда созрели
условия для таких кризисов. 2. Перепроизводство в Англии было
главной основой кризисных явлений в других странах;
исключением не были США и Франция, несмотря на то что в
возникновении в них в 1825 г. кризисов частичного перепроизводства
очень большую роль сыграли внутренние предпосылки,
противоречия воопроизоводства и накопления капитала в самих этих
странах.
Кризис 1825 г. завершил в Англии первый этап истории
промышленных кризисов перепроизводства — завершил постепенный
переход от кризисов частичных, поражающих лишь некоторые
отрасли производства и промышленные центры, к кризисам
общего перепроизводства. Им открывается, собственно говоря,
подлинная история циклических кризисов перепроизводства. Но
было бы ошибкой полагать, что уже в 1825 г. цикличность
капиталистического воспроизводства выступила в совершенно
развитом виде.
357
В условиях, когда механическая промышленность уже
преобладает, чего еще не было в 1825 г., циклический подъем
питается прежде всего ростом спроса на элементы основного
капитала, добавочный рынок создается прежде всего накоплением
капитала. В кризисе сильнее всего уменьшаются размеры
обновления и расширения основного капитала. Ведущими в подъеме
и в кризисе являются отрасли, производящие средства
производства, хотя последней причиной кризисов является
ограниченность потребления масс, ставящая узкие пределы развитию
производства средств потребления, а тем самым и производству
средств производства.
Строительство фабрик, каналов играло большую роль в подъг
еме, предшествовавшем кризису 1825 г., и его падение было
одним из существеннейших моментов в кризисе. Но обновление и
расширение основного капитала еще не были важнейшим
фактором расширения рынка. Отрасли, питавшиеся заказами,
связанными с обновлением и расширением основного капитала, имели
во всей промышленности небольшой удельный вес. Здесь еще
нельзя сказать, что становым хребтом предкризисного подъема
был процесс расширения и обновления основного капитала, что
спрос, предъявляемый для целей этого расширения, был тем
рычагом, который подстегивал рост производства, цен и определял
общий тон экономической жизни. Процесс расширения основного
капитала приобрел это значение лишь гораздо позже, когда уже
существенно изменились удельный вес тяжелой и легкой
промышленности и их роль в экономике.
Историческое развитие уже создало к концу первой четверти
XIX в. в Англии предпосылки для того, чтобы кризис 1825 г.
приобрел достаточно ясно выраженные черты циклического
кризиса общего перепроизводства. Однако эти черты, равно как и
все закономерности смены фаз капиталистического цикла, не
могли еще выступить в совершенно развитом виде. Прежде всего
это относится к роли воспроизводства основного капитала в смене
фаз цикла, которая отнюдь не является одинаковой в 1825 г.
и в последней четверти XIX в., а неуклонно растет с
повышением органического состава капитала и ростом удельного веса
тяжелой промышленности в экономике.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
КРИЗИС 1837 г.
Выход из кризиса 1825 г. Промежуточный кризис 1829/30 г.
Основные черты циклического подъема. Кредитная экспансия,
спекуляция, учредительство. Назревание кризиса.
Развертывание кризиса в Англии. Глубина кризиса. Промежуточный
кризис 1841/42 г. в Англии. Обнищание и борьба рабочего
класса. Кризис 1837 г. и промежуточный кризис 1841/42 г.
в США. Кризис во Франции. Проявления кризиса в экономике
Германии. Проявления кризиса в экономике России.
Заключение.
ВЫХОД ИЗ КРИЗИСА 1825 г.
ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ КРИЗИС 1829/30 г.
В конце 1826 — начале 1827 г. в Англии совершился переход
от кризиса к депрессии. Положение промышленности несколько
улучшилось. 1828 г. был периодом некоторого расширения
производства и торговли. Однако в 1829 г. обнаружилось новое
переполнение рынков. Около двух лет промышленность находилась
в угнетенном состоянии. Только в 1833 г. Англия вступила в фазу
циклического подъема, а в 1836 г. разразился очередной кризис.
Весь период с 1825 по 1833 г. полон жалоб английской
промышленности на трудности сбыта и неудовлетворительное состояние
дел. Посмотрим, каковы причины этого явления.
Для хлопчатобумажной промышленности, игравшей тогда
решающую роль, центральной была проблема внешних рынков,
на которых она размещала около двух третей своей продукции.
Уже в 1827 г. количество вывезенных из Англии
хлопчатобумажных изделий достигло нового рекорда, в 1836 г. этот
максимум был превзойден почти в два раза. Расширение внешнего
рынка происходило на базе снижения цен и разорения
низкими ценами мелкой промышленности других стран (см. табл. на
стр. 360).
Чтобы увеличить экспортную выручку на одну треть,
хлопчатобумажной промышленности пришлось в 1825—1836 гг. удвоить
количество вывезенных товаров. Такое форсирование экспорта на
основе пониженных цен было доступно лишь технически
совершенным фабрикам. Для остальных, и прежде всего для домашней
359
Англия. Экспорт хлопчатобумажных изделий *
(в млн. ф. ст.)
В неизменных ценах . . . .
» текущих » ....
1825 г.
29,5
18,4
1830 г.
41,0
19,4
1836 г.
58,4
24,6
Прирост
1825-1836 гг.
в млн. ф.
ст.
| 28,9
6,2
в %
98
34
* McCulloch, A Statistical Account of the British Empire, vol. I, London 1839,
p. 654.
промышленности, это означало разорение. В итоге усилился
процесс механизации и концентрации производства. Волна
обнищания захлестнула широкие слои населения, жившие доходами от
ручного труда. Важнейшее значение имело на этом этапе
распространение в хлопчатобумажной промышленности механического
ткацкого станка. Его внедрение ускорилось уже с начала 20-х
годов, но наибольшие масштабы оно приобрело лишь после
кризиса 1825 г., в особенности в 30-х годах. Кризис 1837 г. нанес
последний, решающий удар ручным ткачам в обработке хлопка.
«Всемирная история, — говорит Маркс, — не дает более
ужасающего зрелища, чем медленная, затянувшаяся на десятилетия и
завершившаяся, наконец, в 1838 г. гибель английских
хлопчатобумажных ткачей. Многие из них умерли голодной смертью,
многие долго влачили существование со своими семьями на 272 п.
в день» 1. Конечно, ручное ткачество отнюдь не исчезло из
хлопчатобумажной промышленности к 1838 г., но его экономическая
роль отныне стала ничтожной.
Англия. Ткацкие станки в хлопчатобумажной промышленности *
(в тыс.)
Механические ....
Ручные
1801 г.
0,2
1813 г.
2,4
200,0
1820 г.
14,2
240,0
1827 г.
45,0
1829 г.
55,5
1833 г.
100,0
250,0
1838 г.
130,0
* Ellison, The Ootton Trade of Great Britain, London 1886, p. 35, 36; Baines, History
of the Cotton Manufacture, London 1835, p. 235, 237, 238.
3a 1825—1837 гг. было установлено около 100 тыс.
механических ткацких станков. По свидетельству историка хлопчато-
1 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 436.
360
бумажной промышленности Бэйыса, очень опытный ручной ткач
25—30 лет мог в 1833 г. выткать в неделю только 2 куска
материи длиной в 24 ярда, а подросток 15—20 лет, обслуживавший
с 12-летним помощником четыре механических станка,
производил 18—20 кусков в неделю1. Следовательно, 25 тыс. подростков,
обслуживавших с помощью 25 тыс. детей 100 тыс. механических
станков, могли заменить 250 тыс. взрослых ручных ткачей,
кормивших своим трудом семьи.
Введение машин всегда означает относительное вытеснение
рабочей силы. Однако исторически этот процесс имеет на
разных этапах капиталистического развития специфические
особенности.
Внедрение прядильных машин в английскую
хлопчатобумажную промышленность в 1780—1825 гг. имело другие последствия,
чем распространение механических ткацких станков в 30-х и
40-х годах XIX в. Прядильные машины появились, когда
хлопкопрядение было еще слабо развито. Машины обусловили такой
быстрый рост производства, что прядильщиков, обслуживавших
машины, потребовалось вскоре больше, чем занятых ранее на
самопрялке. Одновременно к жизни была вызвана огромная армия
ручных ткачей.
Результаты массового применения механических ткацких
станков были совершенно иными. Фабричная промышленность
могла поглотить лишь часть разоренных ею ручных ткачей.
Происходило абсолютное вытеснение ткачей машинами. Выработка
хлопчатобумажных тканей увеличилась в Англии с 1829—1831гг.
по 1844—1846 гг. в два с половиной раза, а число ткачей за этот
период уменьшилось почти на одну треть 2.
В жестокой конкуренции с механическим ткачеством
домашняя капиталистическая промышленность знала лишь одно
средство обороны — сокращение заработной платы. Последняя
была доведена до уровня, при котором и 18-часовой рабочий день
не обеспечивал заработка, достаточного даже для полуголодного
существования. Требовалось нищенское вспомоществование
муниципалитетов, чтобы спасать ткачей от голодной смерти в
буквальном смысле этого слова.
Конкуренция ручных ткачей в свою очередь снижала
заработную плату фабричных рабочих. Фабрики, применявшие
усовершенствованные ткацкие машины, достигали низкой себестоимости
отнюдь не только за счет совершенства техники, но и 8а счет
столь ярко описанной Марксом жесточайшей эксплуатации
рабочих.
Ставки заработной платы были ничтожны. Заработная плата
«...ткачей при ручных станках в период времени от 1815 до
1 Baines, History of the Cotton Manufacture, London 1835, p. 240.
8 Ellison, The Cotton Trade of Great Britain, London 1886, p. 69, 66.
361
1842 г. упала с 28 до 5 шиллингов в неделю; недельная плата
ткачей, работающих на машинах, с 1823 по 1843 г. понизилась
с 20 до 8 шиллингов» 1. Рабочий день на фабриках был
невыносимо продолжителен. Только в 1833 г» рабочий день детей до
15 лет был законодательно ограничен 8 часами и 13—17-летних
подростков — 12 часами, причем этот закон в значительной мере
остался на бумаге.
Бедствия рабочих усиливались тем, что машины лишали
работы взрослых мужчин, а на фабрики в основном принимались
женщины и дети, чья заработная плата была несравненно ниже.
По данным фабричных инспекторов, за 1835—1838 гг. число
взрослых рабочих на фабриках Ланкашира увеличилось лишь на
'12%, число детей и подростков до 18 лет — на 36%. В итоге
удельный вес последних в общем числе рабочих возрос за три лишь
года с 38 до 43%. В 1841 г. только 40% рабочих Ланкашира были
старше 20 лет2. Из 419 560 фабричных рабочих Великобритании
в 1839 г. на долю лиц женского пола приходилось 58%, причем
почти половину из них, или 27% общего числа рабочих, составили
девочки моложе 18 лет. Дети и подростки моложе 18 лет
составили 46%, а взрослые мужчины — лишь 23% общего числа
рабочих 3.
Отсюда огромный рост нищеты и пауперизма, на который
правящие классы ответили варварским законом 1834 г. о бедных,
вводившим каторжный режим работных домов. Несмотря на
сравнительно быстрое расширение промышленности, неуклонно
нарастал поток эмиграции. Десятки и сотни тысяч покидали родину
в поисках работы и хлеба.
Соединенное королевство. Эмиграция (по трехлетиям) *
(в тыс. человек)
1823-1825 гг.
26
1826-1828 гг.
41
1829-1831 гг.
98
1832-1834 гг.
242
1835—1837 гг.
192
♦ Porter, The Progress of the Nation, London 1851, p. 128.
Английская буржуазия снижала издержки производства и
повышала свои прибыли ценой хищнического расточения основной
производительной силы общества — рабочей силы. В 1840 г. была
подсчитана средняя продолжительность жизни в семьях разных
социальных групп в Ливерпуле. У мелкого дворянства и лиц сво-
1 Я. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. V, стр. 448.
2 R. Matthews, A Study in Trade Cycle History. Economic Fluctuations
in Great Britain 1833—1842, Cambridge 1954, p. 146.
8 F. F. Rosenblatt, The Chartist Movement, N. Y. 1916, p. 73.
362
бодных профессий она составила 35 лет, у квалифицированных
механиков — 22 года, у основной массы рабочих — только 15 лет х.
Эта сухая статистическая справка бросает яркий свет на систему
пожирания здоровья и жизни рабочих и членов их семей во имя
увеличения прибылей. Тягчайшие последствия для здоровья и
продолжительности жизни имела практика широкого применения
труда детей начиная от 6—8 лет на фабриках при необычайно
длинном рабочем дне. Сроки жизни сокращало и хроническое
недоедание. Они урезывались и тяжкими жилищными условиями.
В 1837 г. одна десятая населения Манчестера и одна седьмая
населения Ливерпуля жили в подвалах. В заявлении начальника
полиции Глазго, относящемся к 1837—1838 гг., указывалось, что
тысячи живут в помещениях, непригодных даже для свиней,
навозные кучи лежат рядом с жилищами, а из всегда запущенной
канализации постоянно вытекают нечистоты. Аналогичные
сведения мы находим и в материалах обследования жилищных
условий рабочих в Лондоне и других промышленных центрах. В
одном небольшом городке, где насчитывалось лишь около 300
домиков, было зарегистрировано в 1841 г. 727 семей, в которых на
одну кровать приходилось от 4-х до 7-ми человек2. В то же время
в Болтоне в 1841 г. пустовали 1400 домов, в Престоне — 1220
домов. Общее количество пустующих домов на каждую сотню домов
увеличилось в Англии и Уэльсе за 1831—1841 гг. с 4,9 до 5,9,
т. е. на 20%, а в главном промышленном районе страны — в
Ланкашире — с 4,9 до 8,2, т. е. на целых 67%3. В условиях огромной
жилищной нужды эти цифры являются ярким свидетельством
усиливающейся нищеты широких масс. Недоедание,
антисанитарные жилищные условия, тяжелые условия труда делали рабочее
население легкой жертвой эпидемий. Голодный тиф был частым
гостем в рабочих кварталах.
В условиях прогрессирующего обнищания масс особое
значение приобрела дороговизна хлеба, искусственно поддерживаемая
хлебными законами. В бюджете бедняка, питающегося цочти
одним картофелем и хлебом, расходы на промышленные изделия
минимальны, а удельный вес расходов на хлеб гораздо выше, чем
у более обеспеченных слоев населения. Высокие хлебные цены
чувствительно снижали спрос на промышленные изделия именно
в силу огромного обнищания масс. Ограничение покупательной
способности городских жителей высокими хлебными ценами не
компенсировалось в Англии повышением спроса
сельскохозяйственного населения, ибо, во-первых, удельный вес последнего был
1 F. Rosenblatt, op. cit., p. 65.
2 F. Rosenblatty op. cit., p. 57, 65, 69; см. также Я. Barnes, The Slum,
its Story and Solution, London 1931.
3 G. Baxter, The Book of the Bastilles. The History of the Working of the
New Poor-Law, London 1841, p. 490; R. Matthews, op. cit., p. 117.
363
меньше, чем городского населения; во-вторых, этого не могло
быть в силу особенностей экономической структуры английского
сельского хозяйства.
По переписи 1831 г., в Великобритании насчитывалось
1243 тыс. взрослых мужчин (от 20 лет), занятых в сельском
хозяйстве; из них только 169 тыс. были земледельцы, не
применявшие наемного труда. Но зато насчитывалось 887 тыс. батраков,
работавших у 187 тыс. фермеров и помещиков1. Высокие цены на
продовольствие были выгодны лишь кучке крупных
землевладельцев и капиталистических фермеров, но не основной массе
сельскохозяйственного населения, состоявшего из батраков.
Таковы были условия английской экономики, затруднявшие
расширение внутреннего рынка во второй четверти XIX в. Но и
на внешних рынках английская промышленность встретила
большие трудности. Во-первых, сильнее стала сказываться
конкуренция промышленности других стран. Во-вторых, английские
товары наталкивались на возраставшие таможенные ограничения.
В частности, в 1828 г. значительно повысились ввозные пошлины
в США. В-третьих, покупательная способность ряда стран
суживалась в 20-х годах XIX в. плачевным состоянием сельского
хозяйства. Отсюда неустойчивое положение промышленности и те
срывы, которые Энгельс характеризует как промежуточные,
частичные кризисы.
В цикле 1825—1837 гг. такой кризис произошел в 1829—
1830 гг. Сравнительно небольшое расширение вывоза после
кризиса 1825 г. привело к переполнению внешних рынков
английскими товарами. И уже в 1829 г. вывоз из Англии в Азию и
Америку снизился. Промышленность Англии попыталась
компенсировать себя расширением экспорта в США путем широкого
применения метода аукционных продаж по сниженным ценам.
В 1830 г. английский экспорт несколько вырос, но 1831—1832 гг.
принесли его новое падение. А спрос на внутреннем рынке
ослаблялся повышением хлебных цен (с 563Д шилл. за квартер
в 1827 г. до 66 шилл. в 1829 г.).
Некоторые отрасли производства к этому времени еще не
вполне оправились от кризиса 1825 г. Шелковая промышленность,
сильно разросшаяся перед кризисом 1825 г., встретившаяся
с острой конкуренцией французских фабрикатов, находилась
в особенно тяжелом положении. В 1828 г. в парламенте
указывалось, что в центрах шелковой промышленности — Конглетоне
бездействовало 26 фабрик, в Меклзфилде — 16 фабрик, в Таунто-
не — 50 фабрик, в Спитолфилдсе — 9 тыс. станков, в Дублине —
8 фабрик и т. д. Примерно одна треть рабочих в шелковой
промышленности потеряла работу2.
1 Porter, The Progress of the Nation, London 1851, p. 55.
2 Parliamentary Debates, vol. XXI, 13. IV. 1829, p. 747, 749, 750.
364
Ухудшилось в 1829 г. положение и хлопчатобумажной
промышленности. Упал импорт хлопка, ситцепечатание сократилось
с 8,4 до 7,8 млн. кусков 1.
Продукция чугуна упала в 1830 г. ниже уровня 1827 г. В
течение пятилетия 1828—1833 металлургическая промышленность,
сильно увеличившаяся перед кризисом 1825 г., испытывала
застой. Цены на железо неуклонно снижались.
Англия. Цена 1 т полосового железа (Ливерпуль)
(в ф. ст.)
1824 г.
9
1825 г.
14
1828 г.
9
1830 г.
67s
1838 г.
674
Выплавка чугуна, достигнув в 1828 г. 714 тыс. т, упала
к 1830 г. до 688 тыс. т и еще больше снизилась к 1832 г.
В выступлениях в парламенте в 1829 г. указывалось: «Никто
не может отрицать, что угнетение является общим, что серьезная
стагнация наблюдается в каждой отрасли промышленности».
«Страна находится в состоянии общей депрессии». Только в
период парламентской сессии 1829 г. было подано 180 петиций,
в каждой из которых были жалобы на серьезную депрессию.
Когда в 1830 г. в тронной речи короля было указано, что
депрессия является уделом только некоторых районов Англии, это
заявление встретило резкие возражения, в них подчеркивалось, что
«угнетение является всеобщим, беспрецедентным»2. Конечно,
нельзя забывать, что в этих заявлениях отражается борьба
классов и групп в парламенте, но они бесспорно подтверждают
серьезность кризиса 1829/30 г.
В борьбе с перепроизводством предприниматели
металлургической и угольной промышленности прибегли к заключению
соглашений картельного типа о совместном ограничении
производства с целью сдержать падение цен 3. Вместе с тем
предприниматели объединяются и для совместной борьбы против рабочих
профессиональных союзов для проведения мер по переложению
издержек перепроизводства на рабочих. В угольной
промышленности в 1828 г. был снижен с 15 до 14 шилл., а в 1830 г. вовсе
отменен гарантированный минимум заработной платы шахтеров.
Это позволило широко перейти к частичной рабочей неделе и
к прямому урезыванию ставок заработной платы, в итоге чего
недельный заработок углекопов снизился до 10 и даже 8 шилл.4
1 Baines, op. cit., p. 283.
2 W. Smart, Economic Annals of the Nineteenth Century, 1821—1830,
London 1917, p. 466—472.
3 Cm. Gayer, op. cit., p. 231—233; Sweezy, Monopoly and Competition in
the English Coal Trade 1550—1850, Cambridge 1938, p. 85—98.
4 H. Hammond and Barbara Hammond, The Skilled Labourer 1760—1832,
London 1920, p. 29—30.
365
Относительно черной металлургии имеется авторитетное
признание предпринимателей Стаффордшира, писавших в письме
лорду казначейства Грею, что заработная плата во многих местах
резко снижена и рабочие терпят поэтому большие лишения и
страдания. В еще худшем положении оказались рабочие
текстильной промышленности, в особенности ручные ткачи.
Падение доходов рабочего класса из-за разбухания частичной
и полной безработицы и прямого снижения ставок заработной
платы при высоком уровне хлебных цен явилось тем более
тяжким испытанием для рабочего класса, что его жизненный уровень
и без того был чрезвычайно низок. «Нужда в стране страшная,
миллионы голодают», — говорилось в 1829 г. в парламенте. Год
был отмечен серьезными волнениями голодающих рабочих в
Манчестере и его окрестностях, в Рочделе, Бернслее и др.
Взламывались и опустошались пекарни, разрушались паровые ткацкие
станки, поджигались фабрики. В подавлении выступлений
принимали участие войска, в ряде районов были убитые и
раненые.
1830 год ознаменовался и крупными выступлениями
сельскохозяйственных рабочих. Их номинальная заработная плата не
составляла в это время и 3Д размеров 1792 г., в то время как
стоимость жизни выросла к 1828—1830 гг. по меньшей мере на !/3.
Сельскохозяйственные рабочие страдали также и от
безработицы, от разрушения деревенских промыслов и т. д.
Восставшие сельскохозяйственные рабочие требовали установления
гарантированного минимума заработной платы. Волнения
охватили широкие районы Англии, происходили массовые поджоги
амбаров, скирд, уничтожение молотилок, применение
которых резко снижало спрос на рабочую силу. Движение было
подавлено с большой жестокостью. Около 1000 человек было
брошено в тюрьмы, многие из них высланы за океан, 9 —
повешено.
Наряду с этими стихийными выступлениями происходят
крупные стачки, организованные и руководимые профессиональными
союзами в угольной, текстильной и других отраслях
промышленности. Забастовки носят упорный характер. Углекопы, например,
в 1831 г. после длительной борьбы добились успеха: был
восстановлен гарантированный минимум заработной платы, сокращен
с 14—16 до 12 часов рабочий день на особо тяжелых работах и для
детей. Однако в 1832 г. предприниматели спровоцировали новую
забастовку и добились распада профсоюза горняков при помощи
широкого использования штрейкбрехеров, выселения из квартир,
арестов руководителей профсоюза и другими репрессиями. С
переменным успехом шла и борьба текстильщиков. В 1829—1830 гг.
и последующие 2—3 года возникают крупные объединения
рабочих общенационального характера (Великий всеобщий союз
Соединенного королевства, Национальная ассоциация защиты труда,
Союз строительных рабочих, Великий национальный консолиди-
366
рованный профессиональный союз). Но эти организации ещо
непрочны и недолговременны.
Кризис 1829/30 г. не ограничился пределами Англии. Банкир
Бругэм говорил в парламенте: «Если мы переживаем кризис, то
мы не единственная страна, находящаяся в подобных условиях.
Кризис охватил все страны от одного конца Европы до другого
и распространился даже по ту сторону Атлантического океана.
Бедствие, которое является столь всеобщим, должно иметь и
общую причину... Неудивительно, что в Англии с ее обширной и
сложной торговлей и промышленностью кризис ощущается
с большей остротой, чем в странах, производство и торговля
которых менее развиты и более просты» *.
Кризисные явления наблюдались в 1830 г. и во Франции.
В Лионе бездействовала большая часть оборудования шелковой
промышленности. Свыше 40 тыс. человек лишились работы.
Шелковая промышленность не была исключением. К 1831 г. снизились
потребление и добыча угля, потребление хлопка, обороты
внешней торговли, цены.
Франция. Производство и внешняя торговля
Добыча угля (в тыс. т)
Потребление хлопка (чистый импорт; в тыс. т
Импорт (в млн. фр.)
Экспорт (в млн. фр.)
1828 г. 1829 г. 1830 г. 1831 г.
511
31,8
505
1863
29,3
489
453
1760
28.2
374
456
Некоторые современники искали причину экономических
затруднений Франции в июльской революции 1830 г. В
действительности трудности сбыта, перепроизводство, рост безработицы и
обнищания предшествовали революции и явились одной из
экономических предпосылок революционного выступления масс.
Банкир Лафит, один из тех, кто посадил на престол Луи-Филиппа,
резонно говорил:
«Начало торгового кризиса относится к периоду,
предшествовавшему революции 1830 г.» «Торговый кризис, — констатировал
другой оратор в парламенте, — предшествовал июльской
революции. Он был вызван чрезмерным производством и узостью
рынков. Все хорошо помнят те бедствия, которые
испытывала до революции, например, наша промышленность Верхнего
Рейна» 2.
В департаментах Рейна были сосредоточены крупные центры
хлопчатобумажной промышленности. Ссылки на тяжелое
положение в этих департаментах говорят о серьезных трудностях
1 Parliamentary Debates, vol. XXII, 8. И. 1830, p. 235.
2 Archives Parlementaires, vol. LXIX, 13. VIII. 1831, p. 190, 191.
367
сбыта продукции хлопчатобумажных фабрик, вызвавших падение
потребления хлопка.
Экономические затруднения во Франции усилили нужду
широких масс. Процесс обнищания, сопряженный с внедрением
машин, разорением домашней промышленности, трудностями сбыта,
необходимостью противостоять губительной конкуренции
английской промышленности, был во Франции не менее интенсивен,
чем в Англии. Низкая заработная плата была важнейшим
оружием французской промышленности в ее конкурентной борьбе.
Даже правительство в лице министра торговли вынуждено было
открыто признать «жестокие лишения», крайне «бедственное
положение» широких масс. Именно здесь таились экономические
предпосылки восстания рабочих Лиона в 1831 г. При обсуждении
вопроса о восстании в палате депутатов указывалось в качестве
неоспоримого факта: «Никто не может сомневаться или отрицать
того, что первым и основным побудительным мотивом взрыва,
имевшего место в Лионе, является нищета глубокая, все
разъедающая и разрушающая и многое оправдывающая» *.
Серьезные затруднения испытывала в 1829/30 г. и
американская промышленность. «Вслед за тарифом 1828 г., — пишет
Кларк, — пришел период необычайной активности в
строительстве промышленных предприятий, который привел к
перепроизводству и кратковременному, но острому кризису в следующем
сезоне» 2. Выводы Кларка подтверждаются данными о
потреблении хлопка, которое составило в 1829 г. лишь 119 тыс. кип против
149 тыс. кип в 1827 г.3 Бишоп констатирует, что в 1829 г. в
промышленности Новой Англии имели место многочисленные
банкротства, обесценение имущества, разорение многих
фабрикантов, в особенности хлопчатобумажных4. Выросла безработица.
Пролетарские слои испытывали острую нужду. В январе 1829 г.
нью-йоркская газета поместила воззвание о помощи бедным,
в котором говорилось: «Сердце обливается кровью, когда видишь
сотни и тысячи дрожащих, голодных, просящих милостыню».
Как отмечается в исследовании Коммонса, среди нуждающихся
были тысячи промышленных рабочих, а причиной их нищеты
была не только безработица, но и низкая заработная плата при
длинном рабочем дне5.
Германская промышленность также испытывала
перепроизводство и большие трудности сбыта, но наступили они позже —
1 Archives Parlementaires, vol. LXXIV, 17. I. 1832, p. 209.
2 V. Clark, History of Manufactures in the United States, vol. II, New York
1929, p. 309.
3 Guetter, Statistical Tables relating to the Economic Growth of the United
States, Philadelphia 1924, p. 35.
4 Bishop, A History of American Manufactures, vol. II, Philadelphia 1868,
p. 336.
6 J. R. Commons, History of Labor in the United States, vol. I, New York
1921, p. 171.
368
в 1831 г. Снизилось потребление хлопка и пряжи, несколько
сократилась добыча угля, число действующих ткацких станков
заметно уменьшилось против 1828 г., в отчетах о ярмарках 1831 г.
указывалось, что обороты застопорились. Современники
объясняли эти затруднения влиянием экономического положения
в других странах Европы, а также действием факторов
политического порядка (революция во Франции, польское восстание
и т. д.).
Наш общий вывод таков, что в 1829—1831 гг. главные страны
капитализма испытали, одни раньше, другие позднее, частичный,
промежуточный кризис. Острее всего он сказался в Англии и
Франции, слабее — в США и Германии. Эти кризисные явления
имели в каждой стране и свои внутренние причины. Бесспорно,
однако, и то, что их важным источником было перепроизводство
в Англии, борьба английской промытиленности за расширение
вывоза путем продаж по сниженным ценам, стремление Англии
переложить издержки своего перепроизводства на другие страны.
ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ЦИКЛИЧЕСКОГО ПОДЪЕМА
С 1834 г. Англия вступила в фазу циклического подъема.
Маркс следующим образом характеризует ход дел в
хлопчатобумажном производстве, положение которого тогда в основном
определяло состояние всей промышленности.
«1825 г. — кризис. 1826 г. — огромная нужда и волнение
хлопчатобумажных рабочих. 1827 г. — легкое улучшение. 1828 г. —
большой рост количества паровых ткацких станков и вывоза.
В 1829 г. вывоз, особенно в Индию, превосходит все прежние
годы. 1830 г. — переполнение рынков, огромная нужда. С 1831
по 1833 г. — непрекращающееся угнетенное положение; у Ост-
Индской компании отнята монополия торговли с Восточной
Азией (Индией и Китаем). 1834 г. — крупный рост фабрик и
распространение машинного производства, недостаток рабочих рук;
новый закон о бедных покровительствует переселению сельских
рабочих в фабричные округа; из сельских графств дети массами
выгоняются в промышленность; торговля белыми рабами. 1835 г.—
сильное процветание; в то же время вымирание ручных
хлопчатобумажных ткачей от голода»1.
О масштабах промышленного подъема 1833—1836 гг. в
Англии можно судить по следующим цифрам (ом. табл. на стр. 370).
Вступлению Англии в фазу промышленного подъема
способствовали хорошие урожаи, снизившие хлебные цены,
расширившие емкость рынка для фабричных изделий.
Масштабы подъема, его границы были раздвинуты успешной
экспансией Англии на внешних рынках, в особенности в Соеди-
1 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 460.
24 Л. А. Меадельсон 369
Англия. Промышленный подъем 1833—1836 гг.
Выплавка чугуна (в тыс. т)
Добыча угля (в млн. т)
Выработка хлопчатобумажной пряжи (в млн.
англ. ф.)
Экспорт (в млн. ф. ст.)
» хлопчатобумажных тканей (в млн.
ЯРД.)
Экспорт шерстяных тканей (в тыс. кусков)
1833 г.
1836 г.
711
16,3 **
247 ****
39,7
461 ****
397 ****
1219*
30,5
379 ***'
53,4
638
721
Прирост
(в %)
71
87
53
35
38
82
* 1837 г.
** 1830 р.
*** 1838 г.
* * * * 1832 г.
ненных Штатах Америки, куда вывоз английских товаров
форсировался широким потоком экспортируемых британских капиталов.
Важным рычагом подъема явилось массовое промышленное
строительство. Заметную роль приобрело и строительство
железных дорог. Расширение основного капитала впервые
осуществлялось в таких размерах, что его роль материальной основы
циклического подъема и последовавшего за ним кризиса проявилась
уже в отчетливой, хотя еще и не вполне развитой форме.
Рассмотрим значение каждого из этих процессов.
Хорошие урожаи облегчили выход промышленности из того
состояния угнетения, в котором она находилась в начале 30-х
годов.
Англия. Импорт и цена пшеницы
Импорт пшеницы и пшеничной муки (в млн.
англ. центнеров)
Цена пшеницы (в шилл. за квартер) . . .
1831 г.
9,9
66
1832 г.
1,9
59
1833 г.
1,3
53
1834 г.
0,75
46
1835 г.
0,29
39
Падение сельскохозяйственных цен ухудшило положение
сельского хозяйства, и современники характеризовали его состояние
в эти годы как кризисное. Но для английской промышленности
некоторое сокращение спроса части сельскохозяйственного
населения с лихвой перекрывалось ростом спроса городского
населения вследствие снижения его расходов на хлеб.
Дав известный толчок расширению внутреннего рынка,
хорошие урожаи, однако, не были и не могли быть основой
последующего подъема и расцвета промышленности. Англия к этому вре-
370
мени достигла такой ступени капиталистического развития, когда
спрос населения, живущего на доходы от промышленности и
торговли ее продуктами, был решающим. А этот спрос в основном
сам определялся состоянием промышленности. Движение хлебных
цен оказывало на него заметное, но далеко не решающее
влияние. Влияние урожаев на положение промышленности было
в Англии иным, гораздо более слабым, чем в странах, где
преобладало население, живущее доходами от сельского хозяйства.
Вывоз в Соединенные Штаты Америки бесспорно сыграл
крупную роль в английском циклическом подъеме 1834—1836 гг.
Расширение экспорта товаров и капитала в США облегчило переход
от оживления к подъему. Динамика англо-американских
экономических связей в эти годы оказала сильное влияние и на
развертывание кризиса.
Англия. Экспорт (без реэкспорта)
(в млн. ф. ст.)
Всего
В том числе
в США
1815 г.
51,6
13,3
1825 г.
38,9
7,0
1832 г.
36,5
5,5
1836 г.
53,4
12,4
1837 г.
42,1
4,7
Изменение за
1832-1836 гг. /1836-1837 гг.
+ 16,9
+ 6,9
— 11,3
- 7,7
* Porter, The Progress of the Nation, London 1851, p. 356, 359, 360.
Почти две пятых прироста английского экспорта в 1833—
1836 гг. и больше двух третей его последующего снижения
в 1837 г. падают на долю торговли с Соединенными Штатами
Америки. Переполнение американского рынка было чрезвычайно
важным фактором развязывания кризиса в Англии.
Вновь, как и перед кризисом 1825 г., важным рычагом
расширения внешнего рынка для английских фабрикатов явился
экспорт капиталов. Но при внешнем сходстве была глубокая
разница между расширением вывоза капитала и товаров в Южную
и Центральную Америку перед кризисом 1825 г. и в США перед
кризисом 1837 г. Она вытекала из различного уровня
экономического развития США и прочих американских стран.
В страны Центральной и Южной Америки Англия вывозила
капиталы прежде всего путем предоставления займов
правительствам. Несмотря на грюндерскую горячку и спекуляцию
ценными бумагами всякого рода обществ по эксплуатации
естественных ресурсов этих стран, английские вложения в их хозяйство
были ничтожны и экономического значения не умели. А в
Соединенных Штатах Америки английские капиталы оказывали
существенное влияние на развитие хозяйства, форсировали
промышленный подъем.
24*
371
Следующая таблица ясно демонстрирует сдвиги в экономике
США в 1830-1837 гг.:
1830 г.
0,3
168
20
1,6
66
59
30
67 *
330
1837 г.
1,1
247
38
3,1
2409 j
107 **
71 **
159 **
788
Прирост
(ь %)
Добыча угля (в млн. т)
Выплавка чугуна (в тыс. т). . . .
Потребление хлопка (в тыс. га). .
Сбор хлопка (в млн. квинталов) *
Длина ж.-д. сети (в км)
Экспорт (в млн. долл.)
В том числе
экспорт хлопка (в млн. долл.)
Импорт (в млн. долл.)
Число банков
266
47
90
94
81
137
137
139
* 1828 г.
** 1836 г.
За пять — семь лет добыча угля увеличилась (с крайне
низкого уровня) в 3,5 раза, выплавка чугуна — в 1,5 раза,
потребление хлопка — в 1,9 раза, экспорт — в 1,8 раза. Количество банков
больше чем удвоилось, были построены первые три тысячи
километров железных дорог. По размерам железнодорожного
строительства США шли тогда впереди всех других стран. Осваивались
новые земли, росло население (с 9,6 млн. в'1820 г. до 17,1 млн.
в 1840 г.), ускоряя прогресс американской экономики. Немалую
роль в развитии хозяйства США сыграл возраставший спрос
Англии на американский хлопок. Вывоз хлопка за 1830—1837 гг.
увеличился почти в 2,5 раза и достиг двух третей общей ценности
экспорта из США. Развитие хлопководства в США расширяло
внутренний рынок для фабричных изделий и ускоряло рост
американской индустрии.
Рост промышленного производства происходил в США на
основе расширения производственного аппарата. Количество
хлопчатобумажных веретен увеличилось в США за 1825—1835 гг.
в 2 с лишним раза (с 0,8 примерно до 1,8 млн.). Прирост за
1830—1837 гг. составил около 600 тыс. веретен. Эти цифры
гораздо меньше английских, но равнялись общему числу веретен
Германии. Быстро распространялись механические ткацкие
станки. В хлопчатобумажной промышленности США их число
уже к 1830 г. достигло 34 тыс. Удельный вес механического
ткачества был в США даже выше, чем в Англии.
В целом, однако, американская промышленность сильно
отставала от английской в техническом отношении и по уровню
концентрации производства. Она вырабатывала главным образом
грубые сорта пряжи и тканей. (Этим объясняется более высокая
норма потребления хлопка на 1 веретено в США по сравнению
372
с Англией.) Ничтожным было применение паровых двигателем.
В Англии в 1836 г. из 44 тыс. л. с. механических двигателем!
хлопчатобумажной промышленности три четверти падало на долю
паровых машин и лишь одна четверть — на долю водяных
двигателей. В США же в это время «менее 1% хлопчатобумажных
фабрик приводилось в движение паром» 1. Еще глубже была
техническая отсталость американской металлургии. В 30-х годах
в ней шло большое строительство домен и заводов. За 1830—
1837 гг. было построено около ста доменных печей. Но это были
в Англии давно вышедшие из употребления древесноугольные
печи ничтожной производительности (2—4 т в сутки).
Технически отсталой промышленности США трудно было
противостоять английской конкуренции, несмотря на то что она
получала хлопок по более дешевой цене и к тому же была
защищена пошлинами. В 1836 г. ввоз хлопчатобумажных изделий США
составил около 18 млн. долл., в то время как американская
продукция оценивалась в 40—50 млн. долл. Если даже вычесть
экспорт и реэкспорт из США, составившие около 5 млн. долл., все
же чистый импорт будет равен не менее 25% собственного
производства. Ввоз железа в 1836 и 1837 гг. составил больше 40%
внутреннего производства.
Важным рычагом расширения экспорта английских товаров
в США были широкие кредиты, предоставленные американцам
английскими банками и коммерсантами. Английские капиталы
играли немалую роль в расширении промышленности, банковской
системы и средств сообщения в США. Рост американской
экономики в значительной мере питался притоком иностранных, по
преимуществу английских, капиталов. Американский экспрези-
дент Джексон в 1839 г. исчислял задолженность отдельных
штатов и корпораций Европе в 200 млн. долл. 2 В литературе
встречаются и другие оценки, выше или ниже этой цифры. Большая
часть этой задолженности возникла в 1830—1837 гг. Английские
капиталы протекали в США в виде займов отдельным штатам
на организацию банков, строительство каналов и железных
дорог и т. и. Английские капиталы шли прямо или косвенно
через банки и на финансирование земельной спекуляции,
которая приобрела в С1ПА в первой половине 30-х годов огромный
размах.
В литературе о кризисе 1837 г. часто можно встретить такую
концепцию: кризис 1837 г. был повторением кризиса 1825 г.
лишь с небольшими модификациями. Тогда Англия сильно
расширила свой вывоз в страны Центральной и Южной Америки,
оплачивая его своим же золотом. В итоге —огромное
переполнение этих рынков и жестокий кризис. В 30-х годах повторилась та
1 Bishop, op. cit., vol. И, р. 399.
2 Богарт, Экономическая история Соединенных Штатов, М. 1927,
с-р 165.
373
же история, но объектом экспансии английского вывоза на этот
раз явились Соединенные Штаты Америки. Эта концепция
проскальзывает у Бунятяна, но в наиболее четкой форме ее
формулирует Туган-Барановский. Он утверждает:
. «Если сравнивать английские кризисы 1825 и 1837 гг., то мы
найдвхМ между ними много сходства. Оба они были вызваны
преимущественно искусственным расширением спроса на
английские товары за границей, причем спрос этот создавался
усиленной эмиграцией английских капиталов в 1825 г. в Центральную и
Южную Америку, а в 1836 г. — в Северо-Американские
Соединенные Штаты... Кризис 1837 г. был вызван исключительно
условиями американской торговли» 1.
Если верить Туган-Барановскому, кризис 1837 г. не имел
почвы в условиях развития самой английской экономики; это
противоречит, однако, и теории и исторической
действительности.
Будучи важным фактором промышленного подъема в Англии
в 1834—1836 гг., рост английского экспорта в США не был,
однако, ни единственной, ни даже главной основой этого подъема.
Предпосылки подъема, его решающая основа были заложены
прежде всего в условиях реального накопления в самой Англии.
В равной мере это относится к кризису, который пришел на
смену подъему. Форсирование экспорта в США увеличило
интенсивность процессов, порожденных общими закономерностями и
историческими условиями развития английского хозяйства того
периода. Само расширение экспорта товаров и капиталов из
Англии, ее успешная экспансия на внешних рынках могут быть
правильно поняты лишь исходя из этих процессов.
Одна из самых существенных особенностей промышленного
подъема 1833—1836 гг. в Англии заключалась в том, что на
основе прогресса техники и успехов механической
промышленности и транспорта расширение основного капитала приобрело
массовый характер. Расширение основного капитала уже раньше
выступало как основа и предпосылка последующего расширения
производства. Им создавались добавочные производственные
мощности, обеспечивавшие возможность увеличения продукции. Тем
самым создавалась и основа последующего перепроизводства.
Но вызываемый процессом расширения основного капитала
спрос на строительные материалы, машины, средства
потребления для лиц, занятых их производством, впервые стал важным
источником увеличения емкости рынка и общего оживления
промышленности.
О размерах промышленного строительства в Англии в 1833 —
1837 гг. можно судить по следующим цифрам.
1 Туган-Барановский, Периодические промыщленные кризисы, Сп§,
1914, стр. 62—63. v
т
В текстильной промышленности Англии с 1835 по 1838 г.
было построено 1272 фабрики; из -них 558 хлопчатобумажных,
631 шерстяная и камвольная, 51 льняная, джутовая и др. '
Количество веретен в хлопчатобумажной промышленности,
которое свыше 10 лет оставалось относительно стабильным, за
3—4 года выросло больше чем в полтора раза. Оно составляло
около 7 млн. в 1829 г., 8 млн. в 1832 г. и 12 млн. в 1835 г.
Количество механических ткацких станков за 1830—1838 гг. больше
чем удвоилось. Происходило строительство ткацких фабрик и
пристройка ткацких цехов к существующим прядильным
предприятиям. Мощность механических двигателей
хлопчатобумажной промышленности выросла за 1835—1838 гг. на 46% (с 41 до
60 тыс. л, с).
За 4—5 лет производственный аппарат хлопчатобумажной
промышленности увеличился примерно в полтора раза. Около
8 млн. ф. ст. было вновь инвестировано в ее основной капитал,
который в начале 1836 г. оценивался в 15 млн. ф. ст. В
Ланкашире стоимость хлопчатобумажных фабрик, построенных только
в 1836 г., исчислялась в 3,7 млн. ф. ст. Сюда следует добавить
капитальные вложения в другие отрасли промышленности, в
железные дороги и т. д. Мы видели, что на долю
хлопчатобумажной промышленности приходилось лишь около половины общего
числа фабрик, построенных в текстильной промышленности
с 1834 по 1838 г.
Железнодорожных линий было построено за 1830—1838 гг.
в Англии около 733 км. Железнодорожное строительство было
серьезным фактором промышленного подъема. Оно
стимулировало строительство металлургических заводов, угольных
рудников, паровозостроительных мастерских и т. д. Проекты
железнодорожного строительства, число которых сильно умнояшлось
после пуска и успешной эксплуатации линии Ливерпуль —
Манчестер, оказывали существенное влияние на динамику
промышленного строительства. Стоимость утвержденных парламентом
железнодорожных строительных проектов составляла (в млн. ф.
ст., по двухлетиям) *:
1830—1831 гг.
2,5
1832-1833 гг.
6,1
1834-1835 гг.
7,1
1836-1837 гг.
36,4
1838-1839 гг.
8,5
* Porter, The Progress of the Nation, London 1851, p. 327.
Мы видим, как нарастает постепенно стоимость
проектируемого железнодорожного строительства, как внезапно она раз-
1 Данные составлены по Page, Commerce and Industry, Statistical
Tables, London 1919, p. 228—231. Общее число текстильных фабрик в
источнике ошибочно указано в 1835 г. 3156 вместо 2949.
375
бухает в 1836—1837 гг. и как резко снижается под влиянием
кризиса. Конечно, эти цифры не дают точного представления
о действительных затратах, но бесспорно отражают колебания
в их размерах *. По приблизительным оценкам эти затраты
составили (в млн. ф. ст.) *:
1833 г.
10.1
1834 г.
3,9
1835 г.
10,7
1836 г.
28,4
1837 г.
11,1
* A. Gayer, W. Rostov, A. Schwartz, The Growth and Fluctuation of
the British Economy 1790—1850, vol. I, Oxford 1953, p. 254—255; H. G. Lewin,
Early British Railways, London 1925, p. 186.
О значительном строительстве в металлургии свидетельствует
тот факт, что выплавка чугуна за 1833—1837 гг. увеличилась
с 711 до 1219 тыс. т, т. е. в 1,7 раза. Такое увеличение
продукции было бы немыслимо без пуска в ход большого количества
доменных печей. Было развернуто строительство
металлообрабатывающих, машиностроительных заводов. Возведение
металлургических заводов стимулировалось растущим спросом на металл
для нужд промышленного и железнодорожного строительства
и прогрессом техники в самой металлургии. Большое значение
имело успешное завершение опытов применения горячего дутья
в домнах, давшего большую экономию топлива и возможность
использования железных руд Шотландии, ранее
считавшихся негодными. На этой основе в Шотландии развернулось
строительство металлургических заводов, применяющих горячее
дутье.
Прогресс техники был важным фактором црохмышленного
строительства и в других отраслях промышленности. Особую
роль распространения механического ткацкого станка в этом
отношении мы уже отмечали. Большое значение имели ш
крупные усовершенствования прядильных машин. В 1832 г. число
1 Метьюз (R. Matthews, A Study in Trade-Cycle History. Economic
Fluctuations in Great Britain 1833—1842, Cambridge 1954, p. 123) составил
следующий индекс затрат на строительство железных дорог в Англии (1838 г.
принят за 100):
1833 г. 1834 г. 1835 г. 1836 г. 1837 г. 1838 г. 1839 г. 1840 г. 1841 г. 1842 г. ■
18 20 25 42 59 100 107 102 57 48
По этому индексу получается, что объем железнодорожного строительства
продолжал нарастать вплоть до 1839 г. включительно и круто упал лишь
в 1841 г. Это, как показано ниже (см. стр.385), неверно. Объем затрат в каждом
данном году Метьюз оценивает длиной железнодорожных линий, оконченных
в данном году и в следующие за ним два года. Такой метод подсчета совершенно
произволен, и составленный таким образом индекс не дает правильной картины
циклических колебаний железнодорожного строительства.
376
веретен на мюлях дошло до 400 для грубых и 700—1000 для
тонких сортов пряжи вместо 220 в 1822 г. Начинают внедряться
с начала 30-х годов автоматические мюли, сельфакторы,
позволившие каждому прядильщику обслуживать 5—8 и больше пар
мюлей вместо одной пары. Растет применение жаккардовых и
чесальных машин в шерстяной промышленности,
усовершенствованных машин для трепания, чесания и прядения льна. В
машиностроении увеличивается роль усовершенствованных
металлообрабатывающих станков. Производство текстильных машин
приняло столь массовый характер, что начала вводиться
стандартизация отдельных их частей.
Надо подчеркнуть, что между расширением основного
капитала английской промышленности и расширением ее внешних
рынков в подъеме 1834—1835 гг. была тесная взаимосвязь.
Добавочный внешний рынок раздвигал границы производства, а
с ними и границы промышленного строительства. В свою
очередь расширение производственного аппарата властно требовало
форсирования вывоза и в то же время облегчало расширение
внешних рынков, увеличивая техническое превосходство
английской промышленности. Но за взаимосвязью экономических
процессов нельзя упускать из виду закономерность их движения.
Большой разворот промышленного строительства был
подготовлен всеми условиями развития английской промышленности,
прогрессом ее техники. Здесь действовал общий закон
капитализма, согласно которому в одной фазе цикла создаются
предпосылки для ее смены другой, а материальной основой
периодических кризисов является воспроизводство основного капитала.
Внешние толчки к подъему и кризису исходили главным образом
из сферы экономических связей Англии с США и другими
странами, точно так же как это было в 1820—1825 гг.
Чувствительность английской промышленности к состоянию внешних рынков
увеличивалась тем, что решающей отраслью промышленности
тогда была хлопчатобумажная индустрия, размещавшая около
двух третей своей продукции вне Британии. Отрасли,
производившие средства производства, состояние которых определялось
в основном интенсивностью и масштабами обновления и
расширения основного капитала, еще занимали второстепенное место.
Тем не менее уже в 30-х годах XIX в. совершенно отчетливо,
в большей мере, чем перед кризисом 1825 г., проявилась роль
массового обновления и расширения основного капитала как
основы циклического подъема, как процесса, подготовляющего
последующий крах. Буржуазные экономисты, уделяющие при
исследовании смены фаз цикла главное внимание явлениям,
относящимся к сфере обращения, биржи и кредита, зачастую
обходят процессы воспроизводства основного капитала, без
тщательного рассмотрения которых невозможен подлинно научный
анализ кризисов и циклов.
377
* КРЕДИТНАЯ ЭКСПАНСИЯ, СПЕКУЛЯЦИЯ, УЧРЕДИТЕЛЬСТВО.
НАЗРЕВАНИЕ КРИЗИСА
Промышленный подъем в Англии, базировавшийся на
успехах фабричной системы, строительстве промышленных
предприятий, железных дорог и расширении внешних рынков, как и
перед кризисом 1825 г., создал волну спекуляции, которая на
известное время раздвинула границы подъема, усилив
последующий крах.
Благоприятную почву для развития спекуляции создало
обилие ссудного капитала и широкое развитие системы
акционерных банков, разрешенных английским законодательством в
1826 г. В начале 1836 г. уже функционировал 61 банк с 472
филиалами. В 1836 г. учреждение банков приобрело
спекулятивный характер, и 8а 10—11 месяцев возникло свыше 40 новых
банков. Большинство их имело право банкнотной эмиссии. Банки
создавались с целью использовать высокую конъюнктуру для
финансирования грюндерства и спекуляции.
Кредитная экспансия и на этот раз способствовала
перепроизводству. В мае 1836 г. в парламенте указывалось: «Банки
имеют возможность учитывать большое количество векселей, так
как они переучитывают их на лондонском рынке... Это является
мощным стимулом для перепроизводства (overtrading)...
Легкость получения кредита способствует спекуляции и росту цен
на основные предметы потребления на 20—50°/о и даже на
100%... Рост цен неизбежно сокращает потребление, увеличивая
вместе с тем предложение» 1.
Огромные средства были направлены на кредитование
торговли с США. Многие фирмы и банки специализировались на
финансировании американских торговых домов, ввозивших
английские товары. Переучетом векселей и другими комбинациями
общие размеры кредитов были настолько увеличены, что
многократно превосходили ресурсы этих фирм и банков. Стоимость
американских векселей, акцептированных шестью лондонскими и
одной ливерпульской фирмой, достигала 15—16 млн. ф. ст., в то
время как их капитал не превышал одной шестой общей суммы
их обязательств 2. Здесь таилась опасность краха, но до
известного времени это питало рост торговли и производства,
усиливало промышленное строительство, гнало вверх цены, поощряло
спекуляцию и грюндерство.
Грюндерская горячка приобрела наибольшие масштабы в
1835 и 1836 гг., когда было создано свыше 300 акционерных
обществ с номинальным капиталом свыше 135 млн. ф. ст. и
оплаченным капиталом в 15 млн. ф. ст. Среди них на первом месте
стояли 88 железнодорожных компаний с номинальным капита-
1 Parliamentary Debates, vol. XXXIII, 12. V. 1836, p. 849—852.
2 «Annual Register», 1837, p. 183.
378
лом в 70 млн. ф. ст.1 Учредительство дутых железнодорожных
компаний играло решающую роль в грюндерской горячке.
Во многих случаях применялись чисто мошеннические
приемы цри получении разрешения парламента на организацию
акционерных железнодорожных обществ. В парламент
представлялись списки акционеров, среди которых были подставные лица,
не внесшие ни одного шиллинга, а, наоборот, получившие
значительные суммы от учредителей за право использования
их имен, могущих облегчить получение парламентского
разрешения.
Специальная комиссия палаты общин установила, что к
марту 1836 г. в палату было представлено 57 проектов железных
дорог, требовавших 28 млн. ф. ст. затрат. «Положение вещей, —
с тревогой отмечал докладчик, — слишком напоминает ужасный
1825 г.» 2 «Страна, — говорил другой член палаты, — охвачена
манией железнодорожных спекуляций. Между компаниями
существует безрассудное соперничество, в особенности около
Лондона. Проектируется проведение не менее трех железных дорог
в Брайтон... Авторы соперничающих проектов нисколько не
обеспокоены неизбежной неудачей, которая ждет одну или две из
этих дорог при практической их эксплуатации и конкуренции,
которая последует, если' их планы будут реализованы... Эта
безумная мания несомненно разорит многих, в то время как
первоначальные прожектеры, по всей вероятности, ускользнут...
Посвященным хорошо известны махинации, посредством которых
курс железнодорожных акций поднимается выше номинала...
Авторы вздорных проектов никогда не удерживают в своих руках
акций, а продают их простачкам при первой возможности
получить достаточный барыш» 3.
Рост цен, обусловленный промышленным подъемом, также
приобрел с конца 1835 г. спекулятивный характер.
Англия. Прирост цен по сравнению с уровнем осени 1832 г. *
Осень 1835 г. Середина 1836 г.
Хлопок американский
Шерсть испанская . . .
Шелк итальянский . .
Чугун
Свинец
60
30
40
10
40
83
30
62
60
104
* Bouniatian, Geschichte der Handelskrisen in England, Mtinchen 1908,
S. 285.
1 Joint Stock Companies, First Report from the Committee, 1844»
p. 342- 345.
2 Parliamentary Debates, vol. XXXII, 11. III. 1836, p. 203.
» Parliamentary Debates, vol. XXXI, \%. Ц. 1836, p. 356—358.
379
Как и перед кризисом 1825 г., сильное вздорожание сырья и
фабрикатов произошло в момент, когда перепроизводство было
уже налицо, но еще оставалось в скрытом виде. Высокие цены
усиливали импорт сырья в период, когда промышленность уже
стояла перед сокращением производства. Импорт хлопка
увеличился с 296 млн. англ. фунт, в 1834 г. до 379 в 1836 г. и 470 млн.
англ. фунт, в 1838 г. Импорт шерсти вырос за 1834—1836 гг. с
46 млн. до 64 млн. англ. фунт.
Как и в 1825 г., положение казалось особенно прочным,
процветание особенно надежным в момент, когда созрели уже все
предпосылки для кризиса. Катастрофа разразилась в условиях,
когда как будто ничто не предвещало грозы. В феврале 1836 г.
в парламенте констатировалось:
«Наша торговля и промышленность находятся в состоянии
общепризнанного процветания... Во всех отраслях, связанных с
производством и обработкой железа, никогда не было более
благоприятного момента. Хлопчатобумажная, шерстяная, шелковая
отрасли, гончарное производство в высокой степени процветают...
Наше процветание вызвано устойчивым и растущим спросом и
заказами фирм, пользующихся безусловным доверием, заказами,
которые превышают возможности нашей развитой
промышленности. Рабочие Англии заняты полностью» 1.
Большое расширение промышленности и неразрывно
связанное с ним обострение противоречий капиталистического
накопления неминуемо вели к крушению промышленного подъема.
Опасность усиливалась тем, что разбухание производственного
аппарата происходило на основе массового разорения домашней
промышленности, которое обрекало значительные слои населения на
полуголодное существование.
Расширение экспорта не могло не привести к переполнению
внешних рынков. Экономисты, усматривающие основную причину
кризиса 1837 г. в сокращении экспорта в США, не учитывают
того важного обстоятельства, что само чрезмерное расширение
экспорта было выражением перепроизводства и что лишь кредит
временно маскировал перепроизводство и раздвигал границы
подъема.
Известную, хотя и второстепенную роль в ускорении взрыва
кризиса сыграло начавшееся в 1836 г. повышение хлебных цен,
вызванное плохими урожаями. С 39 шилл. за квартер в 1835 г.
цена пшеницы поднялась в Англии до 56 шилл. в 1837 г. и
71 шилл. в 1839 г. Столь значительное повышение хлебных цен,
естественно, сокращало в Англии спрос на промышленные
товары. Сгцрос сжимался и под влиянием спекулятивного роста цен
на сырье и фабричные изделия.
1 Parliamentary Debates, vol. XXXI, 4. П. 183В, р. 23.
380
РАЗВЕРТЫВАНИЕ КРИЗИСА В АНГЛИИ. ГЛУБИНА КРИЗИСА
Весной 1836 г. стало ощущаться напряжение на денежном
рынке, вызванное перепроизводством. Последнее вело к накоплению
товарных запасов в каналах обращения, к замедлению превращения
товаров в деньги. Усилился спрос фабрикантов и купцов на кредит,
и затруднилось погашение ранее выданных долговых обязательств.
Золотые запасы Английского банка начали сокращаться
вследствие экспорта капиталов в США и быстрого роста импорта,
обогнавшего рост экспорта. С 8 млн. ф. ст. в конце марта золотые
запасы банка упали до 5,3 млн. в конце августа. Чтобы
приостановить утечку золота, банк повысил учетную ставку с 4 до 5°/о
и дал ливерпульскому агенту инструкцию прекратить учет
американских векселей. Спекулянты ценными бумагами и товарами,
фирмы, наживавшиеся на учете не имеющих обеспечения
американских векселей, стали испытывать недостаток денег для
покрытия текущих долговых обязательств. Начались принудительные
продажи пакетов ценных бумаг и товаров. Курсы акций, а за
ними и цены начали в середине 1836 г. стремительно падать.
Англия. Падение цен от максимума 1830 г.
к минимуму 1837 г. *
(в %)
Железо 44
Хлопок 40
Шерсть 20
Шелк 34—38
Свинец 34
* Bauniatian, Geschichte der Handelskrisen in England,
Munchen 1908, S. 294.
Кривая банкротств пошла в гору. Банкротства банков, среди
которых были крупнейшие банки — Agricultural and Commercial
Bank of Ireland с 50 отделениями, Northern and Central Bank of
England в Манчестере с 38 отделениями, вызвали панику и
погоню вкладчиков за золотом. Отлив золота из Английского банка
усилился, его запасы уменьшились к 7 февраля до 3,8 млн. ф. ст.
Наиболее высоко волна банкротств поднялась в мае 1837 г.,
когда обанкротилось 195 фирм. Общее число банкротств выросло
с 929 в 1836 г. до 1668 в 1837 г., т. е. на 79%.
Переполнение внешних рынков привело в 1837 г. к
сильнейшему падению экспорта (см. табл. на стр. 382).
Решающий удар был нанесен сжатием вывоза в США,
который упал больше чем в 2,5 раза. Но снизился экспорт и во все
другие страны и континенты (кроме Северной Европы). Отсюда
видно, что причина падения лежала не в особых якобы условиях
торговли Англии с США, а в чрезмерном расширении
производства и торговли самой Англии. Сжатие 9KcnqpTa было лишь
следствием перепроизводства, приведшего к переполнению рынков.
581
Англия. Экспорт (без реэкспорта)
(в млн. ф. ст.)
1836 г
1837 г
Прирост (+) или
падение (—)
Всего
534
42,1
— 11,3
В том числе
в США
12,4
-7,7
в прочие
страны
Америки
13,7
11,0
-2,7
в Азию и
Африку
8,3
7,0
— 1,3
в Южную
Европу
9,0
7,9
— 1,1
в
Северную
Европу
10,0
11,5
+ 1,5
* Porter, The Progress of the Nation, London 1851, p.
Особенно сильно пострадала от уменьшения вывоза
текстильная промышленность. Вывоз хлопчатобумажных тканей упал на
17% (с 638 млн. ярдов в 1836 г. до 531 млн. в 1837 г.),
шерстяных— на 46% (с 721 тыс. до 388 тыс. кусков). Уже одно это
сокращение вывоза неминуемо вело к сокращению производства.
Цифры потребления хлопка остались в 1837 г. примерно на
том же уровне, что и в 1836 г. Если верить этим цифрам, то
хлопчатобумажное производство не дало снижения и не испытало
кризиса. Но это невероятно. При сокращении вывоза на 17%
в условиях, когда на внешние рынки идет около двух третей
продукции, производство могло бы остаться неизменным лишь при
повышении внутреннего спроса минимум на 35%. Фактически и
внутренний спрос в 1837 г. бесспорно испытал значительное
сокращение. Видимо, данные о потреблении хлопка,
представляющие собой лишь приблизительные оценки, сделанные на основе
цифр ввоза хлопка, всегда неточные, за 1836 и 1837 гг. особенно
дефектны. Важную роль играет здесь и то обстоятельство, что
падение продукции произошло, как это видно из
корреспонденции, опубликованных в «Times», во второй половине 1836 и
первой половине 1837 г. В годовых цифрах это падение
неизбежно в значительной мере скрадывается. В нашем
распоряжении нет цифры подлинного предкризисного максимума
производства, который был гораздо выше, чем среднемесячная за 1836 г.,
и нет кризисного минимума, который был гораздо ниже
среднемесячной цифры за 1837 г.
О кризисном состоянии хлопчатобумажной промышленности в
1837 г. говорит множество данных. Количество обанкротившихся
хлопчатобумажных фирм увеличилось в 1836 г. по сравнению
с 1835 г. в три раза, в 1837 г. — больше чем в четыре раза. Цены
на хлопчатобумажную пряжу за 1836—1838 гг. резко упали.
Цены на набивную ткань снизились на 42% 1Л
1 «Times», 27. IV. 1837.
882
В середине 1837 г. печать сообщала:
«В Манчестере 50 тыс. безработных, большинство крупных
предприятий работает только половину времени. В небольшом
городке Вигане 4 тыс. безработных ткачей. Хорошо
осведомленные люди утверждают, что если торговля ее улучшится, то без
работы в промышленных районах останется в худший период
года по крайней мере полмиллиона человек» 1.
«В Пейсли бездействуют 2743 ткацких станка из общего числа
в 5—6 тыс. Таким образом, свыше половины ткачей не имеет
работы. Нужда теперь значительно больше, чем в худшие
времена 1826 г.»2 К августу число безработных в Пейсли достигло
14 тыс. человек.
«Хлопчатобумажная промышленность Олдхема и связанное с
нею машиностроение поражены всеобщей депрессией. В
соседних городах бедствия хлопчатобумажной промышленности еще
тяжелее» 3.
«Glasgow Chronicle» писала в конце марта о растущей
безработице среди ткачей Глазго, о закрытии части
хлопчатобумажных фабрик и переводе другой части на половинное рабочее
время. О большой безработице ткачей сообщалось также из
Престона и других центров хлопчатобумажной промышленности.
В кружевных производствах Ноттингама из 40 тыс. рабочих
треть была уволена, остальные работали за ничтожную
заработную плату4.
Эти факты и свидетельские показания современников рисуют
картину острого кризиса в хлопчатобумажной промышленности
Англии. Но она не была исключением. В тяжелом положении
очутилась и шерстяная промышленность. Вывоз шерстяных
тканей упал в 1837 г. на целых 38%, т. е. сильнее вывоза
хлопчатобумажных изделий. Ввоз шерсти, являющийся существенным
косвенным показателем динамики производства шерстяных
изделий, уменьшился в 1837 г. по сравнению с 1836 г. на 25°/о. В
корреспонденции из Лидса, одного из крупнейших центров
шерстяной промышленности Англии, сообщалось:
«На рынке шерстяных изделий нет улучшения, несмотря на
то, что промышленники сократили производство и запасы сейчас
незначительны. Рабочие терпят жестокую нужду из-за
безработицы... В Галифаксе полный застой, цены на пряжу и изделия
упали очень низко» б.
Пострадала от кризиса также льняная и шелковая
промышленность. В центре шелковой промышленности — Спитолфилд-
се — в 1837 г. из 14 тыс. ткацких станков одна треть не работала,
а остальные использовались только частично. Общая сумма не-
1 «Annual Register», June 1837, p. 55, 56.
2 «Times», 19. V. 1837.
3 «Times», 27. VI. 1837.
4 Porter, op. cit., p. 210.
6 «Times», 19. VI. 1837.
383
дельной заработной платы ткачей сократилась с 10—12 до 5—
6 тыс. ф. ст. Это огромное снижение было вызвано не только
ростом полной и частичной безработицы, но и снижением на 25—
-30% ставок заработной платы тех, кто сохранил работу1.
Страдания рабочих были тем более велики, что и до кризиса
заработная плата была недостаточна для удовлетворения самых
насущных потребностей. Весной 1838 г. в парламенте указывалось, что
50 тыс. ткачей Спитолфилдса «испытывают глубочайшие
бедствия и терпят невероятные муки» 2.
Кризис охватил и металлургическую промышленность. О
значительном падении производства говорит возрастание
безработицы С)реди членов союза железоплавилыциков с 5°/о в 1836 г. до
12% в 1837 г. Экспорт черных металлов и изделий из них был
в 1837 г. ниже, чем в 1836 г., в денежном выражении на 24%.
Цены на чугун были в конце 1837 г. на 25% ниже, чем в
середине 1836 г. Но снижение цен несколько сдерживалось
картельным соглашением, заключенным в конце 1836 г. металлургами
Уэльса, Шотландии, Стаффордшира и Шропшира, о временном
сжатии производства на 20% с целью сохранения высоких цен3.
Острые формы кризис приобрел в центре
металлообрабатывающей промышленности — Бирмингеме. «Торговля в Бирмингаме, —
сообщали корреспонденты, — находится в очень депрессивном
состоянии, граничащем с полным застоем» 4. Тяжко пострадали
от кризиса рабочие Бирмингама. Председатель состоявшегося в
мае 1838 г. открытого митинга в Бирмингаме заявил:
произведенное им обследование показало, что рабочие города терпят
чрезвычайную нужду, тысячи не имеют хлеба, заработная плата
снижена в среднем на одну треть, во многих случаях наполовину,
все возрастающее количество людей не может получить работы и
за самую низкую оплату5.
Серьезно сократилось и судостроение. Тоннаж судов,
спущенных на воду, уменьшился в 1836 г. на 26%. Сократилась
добыча угля, а цена на уголь снизилась с февраля по июнь
1837 г. больше чем на 15%6.
Характерно, что уже тогда в угольной промышленности были
попытки соглашения угольных фирм с целью удержать цены на
внутреннем рынке от падения и форсировать вывоз по
сниженным ценам. В 1838 г. этот вопрос был предметом обсуждения в
палате общин. В прениях говорилось: «Никогда не было
подобной скандальной монополии и подобного скандального сговора,
1 F. Rosenblatt, The Chartist Movement in its Social amd Economic Aspects
New York 1916, p. 60.
2 Parliamentary Debates, vol. XLII, 11. IV. 1838, p. 545.
3 Gayer, op. cit., vol. I, p. 261; Scrivenor, op. cit., p. 314.
4 «Times», 4. II. 1837.
5 R. Wearmonth, Some Working Glass Movement of the Nineteenth Century,
London 1948, p. 89.
6 Gayer, op. cit., p. 262.
384
как тот, который существует в угольной промышленности».
Указывалось, что некоторые сорта угля продавались в Англии вдвое
дороже, чем на внешних рынках. Собственники шахт не отрицали
факта соглашения, но подчеркивали, что оно не охватывает всех
шахт и не натравлено якобы к повышению цен 1.
Кризис охватил, таким образом, все главные отрасли
английской промышленности. Уже в феврале 1837 г., когда кризис в
промышленности далеко еще не достиг наибольшей глубины, в
парламенте отмечалось «ужасающее бедственное положение
промышленности, промыслов и торговли» 2. Сильнее всего пострадало
домашнекапиталистическое производство, в особенности ручные
ткачи. До 1837 г. они очень быстро теряли свои позиции в
хлопчатобумажной промышленности, но еще сохраняли преобладание
в других отраслях текстильной индустрии. Кризис открыл период
их быстрого вытеснения из шерстяной, шелковой и льняной
промышленности. Все современники единодушно признают, что
ручные ткачи буквально умирали от голода.
Промышленное строительство было почти полностью
парализовано кризисом, заканчивались лишь объекты, в значительной
степени готовые. Большой спад имел место в строительстве
железных дорог. Прирост длины эксплуатируемой железнодорожной
сети, отражающий размеры строительства предшествующего
года, составил в 1838 г. 357 миль, в 1839 г. — лишь 78 миль.
В 1836 г. железнодорожные компании получили от парламента
разрешения на реализацию проектов стоимостью в 23 млн. ф. ст.,
в 1838 г. — лишь стоимостью в 2 млн. ф. ст. 3
Кризис 1837 г. уступал кризису 1825 г. по размаху
предкризисной спекуляции и грюндерства, по числу банкротств, по
степени потрясения кредитной системы, где он протекал в менее
острых формах. Индекс хозяйственной активности, исчисленный
Гайером и его соавторами4 на базе данных о динамике
продукции, числа банкротств и векселей, показывает в 1837 г.
снижение на 20°/о против 31% в 1826 г. В основном это различие
отражает меньшую остроту кризиса 1837 г. в сфере кредита. В каком
из этих кризисов производство в главных отраслях
промышленности упало на больший процент, установить трудно за скудостью
и неточностью статистических данных, в особенности за
отсутствием месячных цифр о динамике продукции. Бесспорно, однако,
что абсолютное количество оборудования и рабочей силы,
обреченных кризисом на бездействие, было в 1837 г. большим, чём в
1825 г., даже если процент падения продукции остался тот же
или несколько снизился, ибо сама фабричная промышленность
1 Parliamentary Debates, vol. XLIV, 12. VII. 1838, p. 173—175; Sweezy,
op. cit., p. 101—108.
2 Parliamentary Debates, vol. XXXVI, 6. II. 1837, p. 170.
8 Porter, op. cit., p. 327.
4 A. Gayer, W. Rostow, A. Schwartz, The Growth and Fluctuation of
the British Economy, 1790—1850, vol. I, Oxford 1953, p. 354.
25 Л. А* Мендельсон
385'
Англии, ее производственный аппарат выросли в 1825—1837 гг.
примерно в полтора раза. Поскольку к 1837 г. удельный вес
фабрично-заводской промышленности во всей экономике Англии
(резко повысился, постольку и кризис принес в 1837 г. большее
потрясение всего английского хозяйства, чем в 1825 г. Выросла и
масса населения, доходы и жизненный уровень которого были
снижены кризисом. Сопоставляя положение в 1825 и 1837 гг.,
член палаты общин Аттвуд утверждал: «Рабочие Англии тогда
не выносили и небольшой части тех страданий, которые теперь
выпали на их долю» К Это заявление отражает действительное
положение вещей, в особенности если учесть положение ручных
ткачей. О Манчестере в 1837 г. сообщалось, что число
голодающих исчисляется тысячами. В рабочих кварталах Лондона в
1837 г. разразилась эпидемия голодного тифа, унесшего много
жертв2. Несомненно также, что и масса производительных сил,
подвергшихся разрушению и обесценению в итоге кризиса
1837 г., была больше, чем в 1825 г. Печать отмечала «в 1840 г., что
с 1837 г. произошли большие потери капитала в результате
конкуренции вновь возникших фабрик с более совершенной
техникой3. Наконец, при оценке тяжести кризиса 1837 г. следует
учесть большую остроту промежуточного кризиса 1841/42 г.,
который был в известном смысле продолжением кризиса 1837 г. и
завершением длительной полосы перепроизводства, вызвавшего
этот кризис.
ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ КРИЗИС 1841/42 г. В АНГЛИИ.
ОБНИЩАНИЕ И БОРЬБА РАБОЧЕГО КЛАССА
Низшая точка кризиса в английской промышленности
осталась позади уже во второй половине 1837 г. В 1838 г. наступило
явное улучшение. Однако болезнь перепроизводства отнюдь не
была изжита, и английская экономика оставалась в состоянии
угнетения около шести лет.
«... время от 1834 до 1837 г. было периодом процветания, в
1838—1842 гг. был кризис и застой...»4, — пишут Маркс и
Энгельс об этом периоде развития английского хозяйства. В
«Капитале» Маркс следующим образом характеризует состояние
хлопчатобумажной промышленности Англии в 1836—1844 гг.:
«1836 г. — сильное процветание. 1837 и 1838 гг. —
угнетенное состояние и кризис. 1839 г. — оживление. 1840 г. — сильная
1 Parliamentary Debates, vol. XXXVIII, 5. VI. 1837, p. 1189.
2 Я. Barnes, The Slum. Its Story and Solution, London 1931, p. 75;
/. Burnley, The Story of British Trade and Industry, London 1904, p. 187.
8 «Circular to Bankers», 5. VI. 1840. Цитируется noi?. Matthews, A Study
in Trade-Cycle History. Economic Fluctuations in Great Britain 1833—1842,
Cambridge 1954, p. 137.
4 E. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IX, стр. 34.
386
депрессия, волнения, вмешательство войска. 1841 и 1842 гг. —
ужасающие страдания фабричных рабочих... 1843 г. — большая
нужда. 1844 г. — снова оживление* 1845 г. — сильное
процветание» 1.
Кризис 1837 г., таким образом, открыл длительный период,
в течение которого в промышленности царили большие
трудности сбыта, состояние угнетения, лишь изредка прерываемое
кратковременным оживлением. Его завершением в 1841—1842 гг.
было резкое падение производства, экспорта и цен, рост
банкротств и безработицы, характеризуемые Энгельсом как
промежуточный кризис2.
Этот период отнюдь не был временем застоя производства и
торговли. В 1838—1841 гг. были превзойдены докризисные цифры
выплавки чугуна, дроизводства хлопчатобумажной пряжи,
судостроения, экспорта. Но в текстильной промышленности, которая
тогда преобладала, рост продукции происходил в основном на
базе использования новых производственных мощностей фабрик,
построенных или начатых строительством в 1833—1836 гг.
Строительство новых фабрик происходило в весьма
ограниченных масштабах. Осваивание новых производственных мощностей
сопровождалось огромными трудностями сбыта как внутри
Англии, так и на внешних рынках. Отсюда — падение цен, жалобы
на снижение прибылей, многочисленные банкротства менее
крупных, технически отсталых или в финансовом отношении слабых
фирм. Ускорился процесс разорения домашнекапиталистической
промышленности и вытеснения ручного ткачества механическим.
Быстро росли нищета масс, ограничивавшая внутренний рынок,
и конкуренция промышленности других стран, уменьшавшая
возможности расширения экспорта. В общем с возросшей силой
действовали те же факторы, которые обусловили угнетенное
состояние английской промышленности в 1826—1832 гг. и вызвали
промежуточный кризис 1830 г. Быстрый прогресс техники и
фабричной системы расширял производственные возможности в
таких масштабах и одновременно вызывал такое массовое
разорение мелкой промышленности, что после каждого периода
процветания требовался ряд лет для рассасывания перепроизводства,
для приспособления промышленности к новым условиям,
созданным этим ростом производительных сил при огромном
обнищании народных масс.
Это обстоятельство подчеркивает Энгельс, анализируя
аналогичную ситуацию, создавшуюся в конце 70 и в начале 80-х
годов 3.
Отдельные отрасли промышленности, хлопчатобумажная в
первую голову, уже в 1839 г. испытали серьезные затруднения,
1 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 460.
2 См. Н. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXVII, стр. 313.
3 См. там же, стр. 272.
25*
387
сопровождавшиеся кратковременным, но весьма значительным
сокращением производства. Импорт хлопка упал в 1839 г. на
25°/о, производство хлопчатобумажной пряжи — на 10°/о, число
банкротств больше чем удвоилось. Кроме отмеченных выше
факторов, оказывавших длительное угнетающее действие на
текстильную промышленность, ее положение в 1839 г. ухудшилось
вследствие дороговизны хлеба и спекулятивного повышения цен
хлопка. Цена 1 квартера пшеницы составила в 1839 г. 70 шилл.
против 39 шилл. в 1835 г. Неурожай не только сузил емкость
внутреннего рынка средств потребления, он обусловил огромное
(расширение ввоза пшеницы (2875 тыс. квартеров против 560 тыс.
в 1837 г. и 67 тыс. в 1835 г.). Это вызвало отлив золота за
границу, усиленный большими требованиями на золото,
вытекавшими из общего состояния денежного рынка в США и в
некоторых странах Европы.
В итоге Английский банк потерял за 9 месяцев (с 4 декабря
1838 г. по 3 сентября 1839 г.) три четверти золотого запаса,
сократившегося с 9,6 млн. до 2,4 млн. ф. ст., и был вынужден не
только повысить учетную ставку до 6°/о, но и прибегнуть к займу
в Париже на 2 млн. ф. ст. Трудности, ощущавшиеся на
денежном рынке, естественно, сказались и в промышленности.
В условиях общего угнетения, царившего в промышленности,
существенное значение приобрело кратковременное повышение
хлопковых цен в 1839 г., вызванное спекуляцией на хлопке
некоторых американских банков, в которую были вовлечены и
ливерпульские фирмы. Состояние рынка пряжи и тканей не позволяло
перекрыть вздорожание сырья повышением цен на
хлопчатобумажные изделия. Рост хлопковых цен в этих условиях имел те
же последствия, что и падение цен на хлопчатобумажные
изделия. Он сократил прибыль одних предприятий, сделал
производство убыточным в других. Отсюда сокращение производства.
В «Times» мы находим следующее описание хлопковой
спекуляции и ее влияния на промышленность:
«Спекуляция была создана американскими банками,
скупавшими хлопок у плантаторов... Припрятывая этот хлопок и не
выпуская его из американских портов, они сумели с помощью
сообщников из Англии убедить ливерпульцев, что урожай хлопка
был плохим, что снабжение сырьем будет недостаточным. Не
только торговцы хлопком в Ливерпуле, но и прядильные
фабриканты в Манчестере попались в ловушку, и цены поднялись...
вероятно, не менее чем на 75—80%... Потребление хлопка
поэтому сократилось... в одном Ливерпуле в этом году на 130 тыс.
кип. Фабрики сократили потребление хлопка и перешли на
сокращенное рабочее время не только в нашей стране. То же
самое имеет место в промышленных районах Бельгии, Франции и
на всем европейском континенте вообще... В Гавре, который
играет во Франции в деле снабжения хлопком примерно ту же
роль, что Ливерпуль в Англии, продажи хлопка сократились со
388
105 тыс. кип в первые 4 месяца 1838 г. до 57 тыс. кип в первые
4 месяца 1839 г.» 1
Спекуляция хлопком отнюдь не была единственной причиной
снижения продукции. И до повышения цен хлопка
промышленность страдала от перепроизводства и многие фабрики работали
сокращенное рабочее время. Это подтверждается и тем, что
серьезные затруднения испытывала не только хлопчатобумажная, но
и шерстяная и ряд других отраслей промышленности. В кор-
респонденциях из центров шерстяной промышленности —
Брэдфорда и Лидса — сообщалось:
«Почти все прядильные фабрики работают 4 дня в неделю.
...Вследствие серьезных банкротств кредит сильно потрясен».
«На рынке сукон положение все ухудшается, безработица быстро
растет» 2.
Английская промышленность искала выход из состояния
угнетения и перепроизводства в дальнейшем форсировании вывоза
по пониженным ценам. Вывоз хлопчатобумажных тканей в 1838—
1840 гг. неуклонно возрастал из года в год. В 1840 г. Англия
вывезла на 153 млн. ярдов бумажных тканей больше, чем в
рекордном 1836 г. Но ее выручка от вывоза хлопчатобумажных
изделий была в 1840 г. такой же, как и в 1836 г. Форсирование
экспорта неизбежно должно было привести к новому
переполнению внешних рынков, которое и наступило в 1841 г.
Промежуточный кризис 1841/42 г. был в некоторых отраслях
хозяйства острым и разрушительным.
Англия. Промежуточный кризис 1841/42 гг.
Годы максимума
и минимума
Падение
(в %)
Выплавка чугуна
Производство кирпича
Тоннаж построенных судов ,
Продукция хлопчатобумажной пряжи
Импорт хлопка
Стоимость экспорта хлопчатобумажных изделий.
Стоимость экспорта шерстяных тканей ,
Стоимость всего экспорта
Индекс оптовых цен
Число банкротств в хлопчатобумажной
промышленности
Индекс хозяйственной активности (Гайера) ....
1841-
1840-
1840-
1840-
1840-
1840-
1838-
1839-
1839-
-1842
-1843
-1843
-1841
-1841
-1842
-1842
-1842
-1844
1840—1841
1840—1842
27
31
61
9
17
12
72
11
25
+ 279
6
Кризис, как показывает таблица, поразил не только
текстильную промышленность, но и тяжелую индустрию —
металлургию, судостроение, строительство, — и привел к значительному
1 «Times», 18. V. 1839.
2 «Times», 16. XII. 1839; 30. XII. 1839.
389
сокращению экспорта. О хлопчатобумажной промышленности
Ланкашира сообщалось, что уже в последнем квартале 1841 г. 131
фабрика прекратила производство, 129 фабрик перешли на неполное
рабочее время, а в остальных уменьшилось число занятых лиц,
что обрекло 56 тыс. человек, т. е. около 30% общего числа
рабочих, на неполную или частичную безработицу 1. К середине
1842 г. острота кризиса еще больше увеличилась. Яркую картину
кризиса дал в июле 1842 г. депутат палаты общин Уоллес,
который говорил:
«В Манчестере и Гундерсфильде одна треть населения без
работы... в Аккрингтоне из 9 тыс. работают только 100... в Дарль-
тоне, Ньюкастле 12 тыс. безработных; в Бирмингаме 20 тыс.
безработных; в Ноттингаме... 8 тыс. без работы; в Шеффилде
всеобщее банкротство; в районе Дудлей 15 тыс. безработных; в Клай-
тоне около Галифакса заработная плата понижена на 50%; в
Стейлибридже 2 тыс. человек — одна десятая населения —
пауперы... в Стокпорте 15 тыс. пауперов... в 28 городах
Шотландии царит острая нужда; в Глазго 10 тыс. безработных» 2.
Эта оценка была подтве|рждена и другими выступлениями
членов парламента, которые заявляли, что по имеющимся у них
проверенным и отнюдь не преувеличенным данным безработица
охватила в Стокпорте 50% рабочих, в Гриноке —- 60%, в Худдерс-
филде — 33% и т. д. 3
В период наибольшего обострения кризиса бездействовало
много oбqpyдoвaн1ия, в том числе около половины фабрик
Ланкашира. Предприятия обанкротившихся капиталистов
продавались за половину их цены. В Манчестере в 1842 г. 5 фабрик,
оцененных в 211 тыс. ф. ст., были проданы за 66 тыс. ф. ст.4
Всего без работы оказалось около 10% рабочего населения
Англии. В отдельных отраслях производства и промышленных
центрах цифра охваченных безработицей была щраздо выше.
В профессиональном союзе железоплавилыциков в 1839 г. 11%,
а в 1841 г. 18,5% членов союза не имели работы. В
Шеффилде, Ковентри, Пейсли треть рабочих лишилась работы5.
Перекладывая издержки кризиса на рабочих, капиталисты
урезывали ставки заработной платы. Она сильно снижалась
также из-за перехода на неполное рабочее время. Дневная
оплата шахтеров Глеморгана и Монтмаутшира (Южный Уэльс)
была снижена после 1841 г. с 43—44 до 32—37V2 пенсов.
1 Д.. Matthews, op. cit., p. 143.
2 Parliamentary Debates, vol. LXIV, 1. VII. 1842, p. 876—877.
8 Ibid., p. 862, 1188, 1220 см. также R. Matthews, op. cit., p. 164).
4 J. Noble, Fiscal Legislation 1842—1865, London 1867, p. 12; B.M—M,
Пролетарии и пауперизм в Англии и Франции.
5 Evans, The Victorian Age, 1815—1914, London 1950, p. 51; G. Baxter,
The Book of the Bastiles. The History of the Working of the New Poor—Law,
London 1841, p. 498; H. Gibbins, Economic and Industrial Progress of the
Century, London 1903, p. 160—161.
390
Поштучная оплата прядильщиков была урезана примерно на
30%. В Бирмингеме рабочие получали в период кризиса лишь
половину, а некоторые только треть обычной платы. В
Шотландии средненедельная заработная плата была в 1842 г. ниже,
чем в 1840 г., у горняков на 25%, у чернорабочих на 33%, у
каменщиков на 25%, у прядильщиков хлопка на 22°/о1.
Промежуточный кризис 1841/42 г. завершил полосу
перепроизводства, начавшуюся в английской промышленности в 1836 г.
Трудно найти достаточно яркие краски, чтобы изобразить нужду
широких масс Англии в 1837—1842 гг. По официальным данным,
число пауперов достигло к 1842 г. огромной цифры в 1,2 млн.
человек. Примерно одиннадцатая часть самодеятельного населения
Англии официально числилась в списках нищих, т. е. лиц,
обреченных на голодную смерть при лишении их жалких пособий
для бедных. Такие пособия получали в 1841—1842 гг. в Бирмин-
гаме 40 тыс. человек, или Vs населения, в Манчестере — 60 тыс.,
в Спитолфилдсе — 24 тыс. человек, в Ноттингаме — 20%
населения и т. д. Англия была тогда богатейшей страной мира, ее
буржуазия присваивала огромные, все возраставшие массы прибыли.
Что касается широких народных масс, то лорд Джон Рассел
заявил в 1840 г. в парламенте, что их жизненные условия не
лучше, чем у негров Вест-Индии2. Почти 600 тыс. человек
эмигрировало в 1836—1842 гг. из Соединенного королевства
в поисках работы и хлеба. Среднегодовое потребление хлеба в
1839—1842 гг. было на 1,4 млн. квартеров меньше, чем в
предшествующий период. Вдвое упало потребление молока, яиц,
сахара, масла3. Безработица, массовое разорение ручных ткачей,
ряд неурожайных лет, относительно высокие хлебные цены,
стремление фабрикантов снизить издержки производства путем
снижения заработной платы — все это сплеталось воедино,
создавая огромную волну обнищания. На этой почве росло брожение
в рабочих массах. Именно в эти годы возникает и крепнет
чартистское движение. После кризисов 1810, 1815 и 1819 гг.
брожение рабочих зачастую выливалось еще, как мы видели, в бунты
против машин. После кризиса 1825 г. и промежуточного кризиса
1829—1830 гг. оно носило уже политический характер.
Используя это движение, буржуазия добилась парламентской реформы
1832 г., которая чрезвычайно укрепила ее политические позиции,
но оставила по-прежнему бесправным рабочий класс. После
кризиса 1837 г. буржуазия вновь пыталась использовать рабочее
движение в своих интересах и направить его главным образом по
руслу борьбы против хлебных законов. Здесь впервые в истории
1 A. John, The Industrial Development of South Wales 1750—1850,
Cardiff 1950, p. 85; A.Redford, Labour Migration in England, Manchester. London
1926, p. 103—104; Baxter, op. cit., p. 161; L. С Wright, Scottish Chartism,
Edinburgh., London 1953, p. 144—145.
2 #. Gibbins, op. cit., p. 161, 343.
8 Parliamentary JDebates, vol. LXIII, 2. VI. 1842, p 1123.
391
капиталистических кризисов в качестве фактора, обостряющего
кризис, усиливающего падение производства и рост безработицы,
выступает экономический саботаж буржуазии. Маркс пишет об
этом:
«1842 г. — фабриканты увольняют рабочих с фабрик, чтобы
вынудить отмену хлебных законов; рабочие многотысячными
толпами устремляются в Йоркшир, откуда войска прогоняют их
обратно, а их вожди преданы в Ланкастере суду» 1.
Борьба против хлебных законов велась английской
буржуазией во имя дальнейшего снижения ставок заработной
платы, которому дороговизна продовольствия ставила некоторые,
правда, весьма эластичные пределы. Промышленники ссылались
при этом на растущие трудности сбыта и усиливающуюся
конкуренцию промышленности других стран2.
Попытка буржуазии направить рабочее движение по
угодному ей руслу не удалась. Новый подъем рабочего движения,
последовавший за кризисом 1837 г., усиливаемый огромной
нуждой широких масс, развертывался под четко выраженными
классовыми лозунгами борьбы за политические права. Ленин
характеризует чартизм как «...революционную эпоху английского
рабочего движения...» 3, как один из особенно критических
моментов «...борьбы рабочих против наемного рабства...» 4, как
«...первое широкое, действительно массовое, политически
оформленное, пролетарски-революционное движение...» 5
Размах движения был настолько велик, что в 1838 г. на
митинги чартистов собиралось до 250 тыс. и даже до 500 тыс.
человек.
КРИЗИС 1837 г.
И ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ КРИЗИС 1841/42 г. В США
Вне Англии кризис 1837 г. принес наибольшее потрясение
экономики США. Это вытекало из внутренних условий развития
американского хозяйства и того огромного воздействия, которое
на него оказывала Англия своим экспортом това|ротв и капитала
и колебаниями своего спроса на американский хлопок. В свою
очередь экономическая ситуация в США оказывала
немаловажное влияние на развитие кризиса в Англии.
1 R. Маркс, Капитал, т. I, стр. 460.
2 Член палаты общин Клей говорил в 1837 г.: «Согласно данным,
опубликованным хлопчатобумажной ассоциацией Глазго, хлопчатобумажная
промышленность Франции выросла за 10 лет на 58%, американская —на 121,
английская же — лишь на 50%... Бумажные чулки производятся в Германии так
дешево, что они даже ввозятся в Англию... В Мексике, Бразилии, в Китае,
в Индии, на Мальте, в Смирне и Константинополе американские грубые
бумажные ткани успешно конкурируют с английскими» («Parliamentary Debates,
vol. XXXVII, 16. III. 1837, p. 581—582).
8 В. И. Ленин, Соч., т. 13, стр. 23.
4 В. И. Ленин, Соч., т. 20, стр. 425.
5 В. И. Ленин, Соч., т. 29, стр. 282.
392
Промышленный подъем в США, описанный нами выше,
сопровождался спекуляцией и грюндерством. Главным объектом
спекуляции была земля, продаваемая государством, важнейшее
место в учредительстве занимала организация банков и
железнодорожных компаний.
США. Продажа государственных земель*
(в млн. акров)
1823-1832 гг.
(среднегодовая)
1,3
1833 г.
3,9
1834 г.
4,7
1835 г.
12,6
1836 г.
20,1
1837 г.
5,6
1841 г.
1,2
* Guetter, Statistical Tables relating to the Economic Growth of the United States,
Philadelphia 1924, p. 29.
За два года — 1835 и 1836 — было продано на 11 млн. акров
больше земель, чем за предшествующие 12 лет. Лишь
небольшая доля этой земли была куплена поселенцами, главная ее
масса покупалась спекулянтами, которые перепродавали земли,
полученные от государства по I1/* долл. за акр, по вздутым
ценам, доходившим до 25 долл. за акр. Огромную роль в
земельной спекуляции играли банки: они не только широко ее
финансировали, но и сами принимали в ней непосредственное участие,
используя для покупки земель выпускаемые ими банкноты;
правила банкнотной эмиссии при этом грубо нарушались, банкноты
по существу превращались в ничем не обеспеченные бумажные
деньги.
Общее количество банков выросло в США с 330 в 1830 г. до
,788 в 1837 г., а сумма выпущенных ими банкнот увеличилась
за это время в 2V2 раза !. Развитие банковской системы
стимулировалось подъемом американской промышленности, ростом
городов, строительством железных дорог. Немало банков было
(Организовано и специально для спекуляции землей, для
получения средств для такой спекуляции путем выпуска банкнот,
для наживы на банкнотной эмиссии.
Широкие размеры приобрело в 1836—1837 гг. и
спекулятивное грюндерство, особенно в области железнодорожного
строительства, и биржевая игра на ценных бумагах вновь
организованных обществ. Например, в штате Мэн было вновь
зарегистрировано в 1836—1837 гг. 235 новых акционерных ко*мпаний —
больше, чем за предыдущие 10 лет, вместе взятые2. Объектом
спекулятивной игры стали и многие товары. И во всех этих
областях спекуляция форсировалась кредитом, активную роль в ней
принимали банки.
1 Guetter, op. cit., p. 27.
8 S. Forman, The Rise of American Commerce and Industry, p. 150.
393
Нарастание спекуляции в США как обычно выражало
усиление анархии капиталистического производства, углубление
основного его противоречия; она была симптомом
перепроизводства и мощным фактором его усиления; создавая искусственный
спрос на товары, вздувая цены, спекуляция временно
вуалировала перепроизводство, расширяя вместе с тем основу
грядущего кризиса.
Фактором, ускорившим обострение всех противоречий
процесса воспроизводства в США, явился неурожай хлебов в 1836 г.
Он не только нанес большой удар хлебному экспорту США, но
вызвал импорт зерна и муки из Европы и Канады. К концу
1836 г. только в Нью-Йорк было ввезено 200 тыс. бушелей
пшеницы К Отсюда еще большее увеличение пассива торгового
баланса и требований на золото в период, когда перепроизводство
и затоваривание уже вызвали большое напряжение денежного
рында. Неурожай был использован спекуляцией для вздувания
цен на продовольствие. Дороговизна способствовала еще
большему обострению противоречия между производством и
потреблением; она снижала спрос широких масс на промышленные
товара в период, когда уже явно ощущалось их перепроизводство.
Как обычно, подъем принес в США увеличение числа
занятых рабочих и увеличение их совокупной суммы заработной
платы. Несколько повысилась в 1834 г. и средняя заработная
плата - номинальная и реальная. Однако в следующее
двухлетие, когда прибыли особенно быстро росли, когда с
увеличением производства обострялась проблема рынка, реальная
заработная плата снизилась. В 1836 г. она была на 9,3°/о ниже, чем
в 1834 г., ■■— падение очень большое для такого короткого
периода. Цены на пшеничную муку выросли в Нью-Йорке с 5 долл.
за баррель в 1834 г. до 8 долл. в апреле 1836 г. и 12 долл.
в марте 1837 г.; свинина вздорожала с 1834 г. по октябрь
1836 г. больше чем в 2 раза; столь же быстро росла квартирная
плата. «Нью-Йорк ивнинг пост» писала в феврале 1836 г.;
«Лишения бедных не поддаются описанию»2. В одной из
новейших американских монографий мы читаем об этом периоде:
«Никогда раньше не было такого быстрого роста стоимости
жизни, какой был вызван спекулятивным бумом начала 30-х
годов. Общее повышение стоимости жизни между 1834 и 1836 г.
исчислялось приблизительно в 66%. Заработная плата неизменно
отставала от этого роста цен». Положение рабочих,
подчеркивает автор, особенно ухудшалось еще стремлением капиталистов
снизить издержки производства путем замены взрослых рабочих
подростками и мальчиками, мужского труда — женским, а также
1 McMaster, A History of the People of the United States, vol. VI, New York
and London 1921, p. 390—391.
2 A Documentary History of American Industrial Society. Edited by J.
Commons and others, Cleveland Ohio 1910, vol. V, Part, I p. 31.
394
посредством использования труда заключенных, который
обходился в 2—272 раза дешевле К
Неурожай 1836 г. не был ни единственной, ни основной
причиной обнищания масс США в 1835—1836 г., но он,
несомненно, способствовал еще большему ограничению их
покупательной способности в период, когда это было особенно опасно для
промышленности.
Кризис 1837 г. подготовлялся в США прежде всего развитием
противоречий процесса воспроизводства общественного
капитала в самих Соединенных Штатах Америки. Вместе с тем
неоспоримо, что в обострении этих противоречий немалую роль
сыграла Англия, а на развертывание кризиса большое влияние
оказал английский кризис.
Спекуляция землей в США базировалась на внутренних
условиях развития американской экономики. Но она
усиливалась и ростом английского спроса на хлопок, вызывавшим
подъем его цен и расширение его посевов, и потоком английских
иммигрантов в США, предъявлявших спрос на земли, и
наплывом английских капиталов, принимавших в этой спекуляции
самое деятельное участие как непосредственно, так и путем
финансирования банков, специально создаваемых для операций
с землей2.
Английские капиталы немало способствовали и росту
спекуляции в США в области железнодорожного строительства и
грюндерства. Особое значение, наконец, имел огромный импорт
английских фабричных изделий в США. Он форсировался
английскими кредитами. Он был облегчен тем, что с 1833 г.
в США под давлением южан был введен так называемый
компромиссный тариф, по которому пошлины на импортные товары
должны были постепенно быть снижены к 1842 г. до уровня,
не превышающего 20% их цен.
Первые симптомы надвигавшегося кризиса в США
появились уже весною 1836 г. Курс акций железных дарог и цены
хлопка начали снижаться. Сказывалось напряжение на
английском денежном рынке, ослабившее приток английского капитала
в США и нарастание трудностей сбыта в английской и
американской хлопчатобумажной промышленности. Но поток
английских товаров, импортируемых в США, продолжал еще
увеличиваться, английская промышленность, страдавшая уже от
1 F. i?. Dulles, Labor in America, New York 1949, p. 54, 55.
2 Некоторые исследователи американского хозяйства утверждают даже,
что одним из факторов, усиливших земельную спекуляцию, был огромный
рост импорта английских товаров. Он затруднил вложения капиталов в
американскую промышленность, и избыток капитала направился в сельское
хозяйство и землевладение. Так, например, Бишоп пишет: «Под влиянием
компромиссного тарифного акта импорт стал чрезмерным и достиг в 1836 г.
190 млн. долл... Значительное количество капиталов в поисках более
выгодного применения перекочевало из промышленности в сельское хозяйство и
землевладение на западе» (Bishop, op. cit., vol. II, p. 409).
395
перепроизводства, продолжала всемерно форсировать экспорт в
США. Развертывание кризиса в Англии закрыло для США
возможности получения в Англии новых кредитов. Английские
капиталисты стали сбрасывать американские ценные бумаги, чтобы
превратить их в наличные. Американские фирмы, погашавшие до тех
пор кредиты одним английским банкирским и торговым домам
путем получения ссуд у других английских банков и фирм,
оказались банкротами. Распродажи по дешевым ценам огромных
запасов английских товаров, ввезенных в США, привели
многочисленные американские предприятия, оказавшиеся не
способными конкурировать с этими ценами, к разорению и
банкротству.
Рухнула и земельная спекуляция. Ее юрах был неизбежен
в результате развертывания кризиса, созданного им напряжения
на денежном (рынке, падения цен на хлопок. Он был ускорен
изданным в июле 1837 г. распоряжением американского
президента о том, что земли, продаваемые государством, отныне
должны оплачиваться всеми, кроме действительных поселенцев,
не банкнотами, а серебром и золотом. Это создало добавочный
спрос на золото, поколебало положение банков,
финансировавших земельную спекуляцию, чьи банкноты начали отныне
усиленно предъявляться к размену.
Напряжение на американском денежном рынке достигло
огромных размеров уже в 1836 г. Частные учетные ставки
доходили в последнем квартале этого года до 30—36%. Наибольшую
остроту денежный кризис приобрел в апреле — мае 1837 г.,
когда Английский банк выбросил на рынок американские
ценные бумаги. В мае американские банки, подвергшиеся «набегу»
вкладчиков, приостановили размен банкнот. Положение
осложнилось тем, что к этому времени цены на хлопок под влиянием
кризиса в промышленности и выявившихся перспектив
хорошего урожая снизились на целых 39% против их хмаксимума
1835 г. Это усилило разорение земельпых спекулянтов и
финансировавших их банков и ослабило спрос сельскохозяйственного
населения на промышленные товары.
Сильно была поражена кризисом американская внешняя
торговля. Экспорт США упал в 1837 г. на 12%, в том числе вывоз
хлопка (в денежном выражении) — на 30%. Импорт в 1837—
1838 гг. уменьшился на 46%, причем импорт из Англии упал
в 1837 г. на 62%.
Отдельные отрасли промышленности были задеты кризисом
весьма неравномерно. Добыча битуминозного угля и выплавка
чугуна дали в 1837 г. новое повышение. Эти отрасли
промышленности были настолько слабо развиты, что не было еще почвы
для перепроизводства их продуктов. Цены чугуна, однако,
в. 1836—1839 гг. сильно снизились (на 28%), а потребление
чугуна в 1838 г. упало на 2% за счет уменьшения импорта.
396
Потребление хлопка упало в США в 1836 г. на 9%,
судостроение в 1838 г. — на 8%.
Эти цифры не дают должного представления о глубине
кризиса 1837 г. в США. В сентябре 1837 г. отмечалось, что 9/ю
фабрик восточных штатов бездействуют 1. Бишоп писал, что
предприятия обрабатывающей промышленности оказались в
состоянии общего банкротства в итоге наплыва иностранных товаров
и расстройства денежного рынка 2. В этих заявлениях есть
преувеличения, но они отражают большую остроту кризиса. «В
«Annual Register» сообщалось о положении в США в 1837 г.:
«Общественные работы, строительство железных дорог и каналов
приостановились. В строительстве и судостроении увольняли
рабочих. Фабриканты закрывали фабрики» 3.
Кризис 1837 г. был, таким образом, в Соединенных Штатах
Америки весьма разрушительным. Как и в Англии, он открыл
продолжавшийся около 6 лет период, в котором промышленность
страдала от перепроизводства, цены падали, торговля находилась
в угнетенном состоянии, кредитная система испытывала частые
потрясения. В 1841/42 г. в США, как и в Англии, разразился
промежуточный кризис.
Об остроте экономического положения в США в 1837—1842 гг.
свидетельствует огромный рост банкротств. Жюглар утверждает,
что, согласно весьма точным подсчетам, общее число банкротств
в США составило за этот период 33 тыс. на 440 млн. долл.4
Сюда, видимо, входят банкротства не только торговых и
промышленных фирм, но и розничных торговцев, фермеров,
ремесленников. И все же эта цифра очень велика.
Угнетенное состояние денежного рынка США подтверждается
падением банкнотного обращения и учетно-ссудных операций
банков (в млн. долл.).
Банкноты в обращении . . . .
Учетно-ссудные операции
банков
1837 г.
149
525
1838 г.
116
486
1839 г.
135
492
1840 г.
107
463
1841 г.
107
386
1842 г.
84
324
1843 г.
59
255
Глубочайший застой испытала внешняя торговля
Соединенных Штатов Америки. Экспорт из США, упавший в 1837 г. на
12%, только в 1840 г. незначительно превысил уровень 1836 г.,
в 1842 г. экспорт был ниже, чем в 1840 г., на 18%.
1 McGrane, The Economic Development of the American Nation, Boston
1942, p. 220.
2 J. Bishop, A History of American Manufactures from 1608 to 1860, vol.
II, Philadelphia 1868, p. 409.
3 «Annual Register», 1837, p. 370.
4 Juglar, Des crises commerciales et de leur retour periodipue en France,
ч Angleterre et aux Etats — Unis, Paris 1889, p. 467.
397
Импорт в США, сильно разбухший в 1836 г., падал в 1837,
в 1838, в 1840, в 1842, в 1843 гг. Только через 14 лет, в 1850 г.,
в период подъема, начавшегося в США после открытия золотых
россыпей Калифорнии, были вновь достигнуты и превышены
масштабы импорта 1836 г. Наиболее низко упал ввоз в 1843 г.,
когда он был в три раза меньше, чем в 1836 г.
Цены товаров и курсы акций в США неуклонно
снижались:
1836 г.
114 '
16,5
42
94
1837 г.
115
13,2
41
71
1838 г.
110
10,1
32
63
1839 г.
112
13,4
30
57
1840 г.
95
8,9
33
49
1841 г.
92
9,5
29
46
1842 г.
82
7,8
28
34
1843 г.
Индекс оптовых цен
(1910—1914 гг. =100)
Хлопок (в центах за
англ. ф}7нт)
Чугун в Филадельфии
(в долл. за т)
Индекс (среднегодовой)
курса 8 ж.-д. акций
(1853 г. = 100)
75
7,2
27
Всего с 1836 по 1842—1843 гг. индекс оптовых цен упал на
28—34%, цена хлопка снизилась больше чем вдвое, цена чугуна
упала в полтора раза, курс железнодорожных акций уменьшился
почти в три раза, несмотря на то, что в эти годы происходило
довольно значительное железнодорожное строительство.
Но если в сфере торговли и кредита картина кризиса и
угнетения, царивших в 1836—1842 гг., достаточно ясна и отчетлива,
то в промышленности ситуация была более пестрой. Почти во
всех отраслях были достигнуты новые рекорды производства,
уровень производительных сил за эти годы заметно вырос, но
рост продукции прерывался частыми падениями, реализация
товаров цроисходила по снижавшимся ценам. Развитие отдельных
отраслей происходило весьма неравномерно.
Добыча угля увеличилась с 0,9 млн. т в 1836 т. до 2,4 млн. т
в 1842 г. Темп роста большой, но абсолютные цифры крайне
невелики даже для того периода. Именно потому, что
угольная промышленность США еще была в младенческом возрасте,
кривая добычи угля еще не отражала общего циклического
ритма.
Выплавка чугуна также неуклонно, хотя и сравнительно
медленно, увеличивалась вплоть до 1840 г. Но в последующие
два года она впервые в истории США резко упала (—25%).
Промежуточный кризис 1841/42 г. протекал в
американской черной металлургии в весьма острой форме, в то время как
кризис 1837 г. принес лишь падение цен, но выплавки чугуна
398
отнюдь не снизил. Причины этого явления вскрываются
следующей таблицей.
США. Производство и импорт черных металлов
(в тыс. т)
1837 г.
1838 г.
1840 г.
1841 г.
1842 г.
Выплавка чугуна
Импорт черных металлов *
Построено железных дорог (в км) !
247
115
669
260
85
626
291
84
1154
247
130
790
218
122
256
* Импорт железа и стали в переводе на чугун по коэффициенту 1 т даелета и
стали =1,25 т чугуна (пэ данным Quarterly Journal of Economics 1888, vol. II, No 3,
p. 379).
** Статистика не публикует данных о длине построенных железных дорог, мы
предполагаем, что прирост длины железнодорожной сети в одном году равен размерам
строительства предшествующего года.
Кризис 1837 г. слабо отразился на железнодорожном
строительстве, в то время как промежуточный кризис 1841/42 г.
уменьшил его объем больше чем в четыре раза. Отсюда меньшее
падение потребления чугуна в 1838 г., чем в 1842 г. Во-вторых,
в 1838 г. сбыт чугуна сократился исключительно за счет металла,
ввезенного из Англии. Иную картину мы наблюдаем в 1841 г.
При падающем производстве чугуна в США его импорт
увеличился в 1841 г. в полтора раза и удержался на высоком уровне
в следующем году, когда выплавка чугуна снизилась в США еще
сильнее. Используя свое техническое превосходство, английская
металлургия, сама находившаяся в эти годы в кризисном
состоянии, форсировала экспорт по низким ценам, обостряя кризис
металлургии в США.
В хлопчатобумажной промышленности продукция
(потребление хлопка) снизилась в 1842 г. на 10%. Острые формы
приобрел кризис в судостроении, которое уменьшилось в 1843 г.
вдвое.
О том, что кризис 1837 г., последовавшие за ним годы
угнетения и промежуточный кризис 1841/42 г. принесли глубокое
потрясение экономики в США, свидетельствуют потери,
обусловленные падением цен, курсов акций, заработной платы,
безработицей. Один американский публицист того периода дает
следующую оценку потерь 1837—1841 гг. (в млн. долл.):
Потери на шерсти 20
» » хлопке • 130
» » зерне 150
» » иностранных товарах . . ■ 130
» » американских товарах . . . 400
ь капитала, инвестированного в промышленность .50 .
ь капитала, инвестированного в ценные бумаги 150
» капитала, инвестированного в городскую
недвижимость 500
» на заработной плате 1 500
399
Другую оценку опубликовал тогда «United States Almanac»
(в млн. долл.) *.
Убытки от обесценения банкнот и банковских вкладов .
» » банкротств и обесценения капитала
» » обесценения облигаций штатов
» » обесценения акций корпораций
» » обесценения недвижимости . . . .
* McGrane, The Panic of 1837, Chicago 1924, p. 141.
По мнению одного из современников, общие потери,
обусловленные кризисом, включая обесценение всех видов имущества,
достигли к 1840 г. 6 млрд. долл. 1 — для того периода это была
огромная сумма. Цифры, приводимые в этих оценках, мало
достоверны, некоторые из них явно преувеличены. Но они интересны
как исторический документ, показывающий, сколь
разрушительными казались современникам последствия кризиса 1837 г. и
годов угнетения.
Положение экономики Соединенных Штатов Америки
осложнялось в этот период тем, что затруднения испытывала не только
промышленность, по и сельское хозяйство. Цены хлопка, как мы
видели, сильно снизились. Расширение экспорта и внутреннего
потребления хлопка отставало от роста его сборов. Падение цен на
землю разорило не только спекулянтов, но и многих фермеров.
Интересный документ рассматриваемого периода,
характеризующий положение американского сельского хозяйства в эти
годы, приводит Макгрейн, который пишет:
«Путешественник, побывавший в 1840 г. в Северной
Каролине, утверждал, что положение в этом крае было более
тяжелым, чем где-либо. Земли... которые раньше оценивались от 20
до 25 долл. за акр, теперь могли быть куплены по 3—5 долл.,
включая стоимость произведенных значительных улучшений.
Многие участки, стоившие по 10—20 долл. за акр, были проданы
шерифами по 50 центов за акр. Многие устремились в Техас и
Алабаму, бросая свою недвижимость... Паника была столь
сильна, разорение столь глубоким, что большое.количество ферм,
подготовленных к посеву или фактически засеянных, было
заброшено и оставлено владельцами»2.
Тягчайшие испытания принес кризис 1837 г. американским
рабочим. Их страдания усиливались длительностью кризиса. Они
были еще тяжелее потому, что и до кризиса жизненный уровень
рабочих заметно снизился. А с развертыванием кризиса
важнейшим фактором дальнейшего ухудшения положения цролетарских
масс стало нарастание безработицы. По оценкам современников,
в одном Нью-Йорке лишилось работы около 50 тыс. человек,
1 S. Rezneck, The Social History of an American Depression 1837—1843.
The American Historical Review, July 1935, p. 662.
2 McGrane, op. cit., p. 118.
54
100
100
80
300
400
а общая масса населения, остававшегося без достаточных qpiyi^Tii
к существованию, достигла 200 тыс.1 В то время как
значительная часть рабочих оказалась выброшенной на улицу, другая
ее часть вынуждалась капиталистами к работе по резко
сниженным ставкам заработной платы. В обстоятельном
исследовании Уэйра констатируется: в хлопчатобумажных фабриках США
«кризис 1837—1839 гг. имел своим результатом всеобщее
снижение заработной платы, компетентный исследователь заявил
в 1840 г., что достигнут предел ее падения». Ставки женщин-
ткачих в Массачузетсе упали за 1836—1840 гг. на 36°/о.
В Нью-Йорке за эти же годы заработная плата каменщиков
была урезана на 14%, вспомогательных рабочих — на 25%.
Столяры получали в неделю в 1836 г. 12—15 долл., в 1840 г. —
8 долл., в 1845 г. — не выше 5 долл. В районе Питсбурга ставки
заработной платы котельщиков уменьшились за 1837—1842 гг.
с 7 до 5 долл., пуддлинговщиков — с 4,25 до 3,50 долл. Кризис
1837—1839 гг. оставил треть рабочего населения Нью-Йорка без
работы... Фабрики Новой Англии были либо закрыты, либо ра-^
ботали сокращенное время, с меньшим числом занятых. Между
1839 и 1843 гг. заработная плата упала от 30% до 50%,
улучшение же дел в последующие годы не нашло соответствующего
отражения в заработной плате рабочих 2.
В эти годы происходило снижение цен и стоимости жизни,
но ставки заработной платы рабочих многих производств падали
еще быстрее. О сильном возрастании нищеты масс
свидетельствует статистика лиц, получавших пособие по бедности в штате
Нью-Йорк. В 1836 г. их было 38 тыс., в 1837 г. — 51 тыс.,
в 1838 г. — 105 тыс. На каждую тысячу жителей штата
приходилось в 1830 г. менее 5 лиц, вынужденных получать пособие
для нищих, в 1836 г. их было 17, в 1838 г. — более 453.
В монографии проф. Макгрейна, посвященной кризису
1837 г. в США, опирающейся на документы эпохи и показания
современников, мы читаем: «Рабочие и бедный люд, как обычно,
больше всего пострадали от катастрофы. Лишь в одном Нью-
Йорке в 1837 г. было уволено 6 тыс. строительных рабочих...
Улицы Бэдфорда, — говорило одно сообщение, — теперь полны
безработными матросами... Хаверфорд, Массачузетс сообщали
о «почти полном банкротстве обувного дела», аналогичные
сведения приходили от предпринимателей городов Линн и Салем...
Безработных было очень много... В июне 1837 г. от половины до
двух третей конторщиков и продавцов Филадельфии не имели
работы... К концу года матери собирали на улицах Нью-Йорка
милостыню для своих детей... Многие умерли от холода и
1 S. Rezneck, op. cit., The American Historical Review, July 1935, p. 665.
2 Norman Ware, The Industrial Worker 1840—1860, Boston 1924, p. 26,
29, 66, 67, 106, 113.
8 K. DuPre Lumpkin and D. W. Douglas, Child Workers in America, New
York 1937, p. 296.
26 Л. А. Мендельсон
401
голода... Зима 1838/39 г. была чрезвычайно суровой, и это еще
больше ухудшило положение безработных, количество которых
возрастало с каждым днем. Весна не принесла серьезного
облегчения, тяжелые условия 1839 г. опять лишили многих работы.
Положение рабочих все более ухудшалось, особенно трудным оно
было в 1841 г.» 1
Кризис привел к резкому обострению классовых
антагонизмов в США и росту недовольства и возмущения широких масс.
В промышленных центрах безработные собирались на митинги,
требовали огранизации общественных работ и других видов
помощи, зацрета иммиграции, ликвидации практики заключения
в долговые тюрьмы, прекращения «легализованного ограбления»
населения банками. Отмечались факты разгрома голодающими
продовольственных магазинов и складов. Напуганная буржуазия
кое-где организовала бесплатную раздачу похлебки и выдачу
мизерных денежных пособий голодающим2. В то же время
капиталисты чрезвычайно усиливали тяготы кризиса для
пролетарских масс политикой урезывания заработной платы и
развили широкую агитацию за дальнейшее усиление
протекционизма.
Кризис 1837 г. имел тяжелые последствия и для рабочего
движения США. Его влияние в этом отношении было иным, чем
кризиса 1825—1826 гг. и промежуточного кризиса 1829/30 г.
Конец 20-х и первая половина 30-х годов были периодом
первого в истории США подъема рабочего движения, роста
политических и профессиональных организаций рабочего класса,
значительного развития стачечного движения. Во второй половине
20-х годов возникли даже рабочие партии, развивавшие
активную деятельность. К началу циклического подъема они распались,
но зато еще шире стало профессиональное и стачечное
движение. К 1836 г. только в 4-х городах (Нью-Йорке, Филадельфии,
Балтиморе и Бостоне) насчитывалось 144 профессиональных
союза, в целом ряде центров возникли общегородские
объединения профсоюзов, был создан Национальный тред-юнион,
который ставил своей задачей координацию агитационной
деятельности этих объединений. На побережье Атлантики насчитывалось
около 300 тыс. членов профессиональных союзов. В
северовосточных штатах выпускалось около 75 периодических изданий
рабочих организаций. В 1833—1834 гг. печать зарегистрировала
24 стачки, в 1835—1836 гг. — 140 стачек. Рабочие боролись за
сокращение рабочего дня, повышение заработной платы,
развитие народного образования, демократизацию избирательной
системы и т. д.3
1 McGrane, The Panic of 1837, p. 130—132.
2 См. S. Rezneck, op. cit., The American Historical Review, July 1935,
p. 664-685.
8 J. Commons, History of Labor in the United States, vol. I. New York
1921, p. 381, 382.
402
С развертыванием экономического кризиса стачечное и
профсоюзное движение резко пошло на убыль. Количество стачек
снизилось с 73 в 1836 г. до 9 в 1837 г. Финансовые фонды
рабочих организаций были быстро исчерпаны, рабочая печать
закрывалась, происходил распад профессиональных союзов и их
объединений. В этом нельзя усматривать нечто типическое для
воздействия кризисов на рабочее движение. Как отмечалось,
после кризисов 1825/26 г. и 1829/30 г. развернулся подъем
рабочего движения. Здесь сказались специфические исторические
условия второй половины 30-х годов в США. Рабочие
организации были в целом еще слабы, удары кризиса, очень тяжкого и
длительно-го, — очень сильными, рабочий класс как класс по
существу еще только формировался. Часть рабочих являлась членами
семей фермеров, многие работницы текстильных фабрик,
выброшенные на улицу, вернулись в деревни. Длительный кризис
вынудил часть рабочих уйти на запад и искать (работы и хлеба
на свободных землях. Конечно, очень немногие имели
возможность устраиваться на этих землях в качестве самостоятельных
фермеров. Но уходили обычно наиболее активные элементы, что
ослабляло и рабочие организации и /рабочее движение.
КРИЗИС ВО ФРАНЦИИ
Главными очагами кризиса 1837 г. были Англия и
Соединенные Штаты Америки. Кризис поразил и страны европейского
континента, но протекал здесь в менее ясных и не столь
разрушительных формах. Объясняется это рядом причин. И Франция,
и Германия, не говоря уже о других странах Европы, сильно
отстали по степени развития крупной фабричной
промышленности от Англии, а по некоторым важным отраслям хозяйства
(обработка хлопка, железнодорожное строительство) — и от США.
Промышленный подъем 30-х годов не был в них столь
значительным, как в Англии и США. Экономические связи Франция
и ряда других стран Европы с Великобританией не были столь
тесны и многообразны, как у заокеанской республики. Отсюда
и их меньшая зависимость от колебаний английского
хозяйства.
В своей совокупности это и определило различия в
развертывании кризиса в этих странах.
Различные отрасли французского хозяйства не одновременно
оправились от промежуточного кризиса 1830 г. Новые реадрд-
ные цифры были достигнуты по добыче угля и потреблению
хлопка в 1832 г., по экспорту — в 1833 г., по выплавке чугуна —
в 1834 г., трехлетие 1834—1836 гг. было во Франции периодом
общего циклического подъема. В 1836 г. министр общественных
работ Гизо говорил в палате депутатов:
26*
403
«Никогда наша промышленность не находилась в столь
благоприятном состоянии. Внешняя торговля быстро развивается» 1.
Значительные размеры приобрел — и это была одна из основ
подъема — процесс расширения основного капитала,
стимулируемый прогрессом техники, успехами фабричной системы.
Строились текстильные фабрики, железоделательные,
свеклосахарные заводы, железные дороги, каналы. Количество
хлопчатобумажных веретен в Эльзасе и департаменте Нижняя Сена, где
было сконцентрировано около половины французского
хлопкопрядения, увеличилось за 1830—1836 гг. на 460 тыс., т. е.
примерно на одну треть. В шелковой промышленности Лиона число
станков увеличилось за 1833—1837 гг. с 30 тыс. до 40 тыс. Было
построено с 1830 г. около 40—50 доменных печей, из них около
10 печей, работающих на минеральном топливе. Строительство
металлургических заводов не приостанавливалось и в период
кризиса и депрессии. Рост строительства иллюстрируется и
данными об установке паровых машин.
Франция. Вновь установленные паровые машины
Число
Мощность (в л. с.) ...
1828-1832 гг.
(среднегодовая,)
54
660
1833 г.
158
1594
1836 г.
255
3 087
Большое строительство происходило в свеклосахарной
промышленности. Общее число заводов (включая находившиеся
в постройке) увеличилось за 1828—1835 гг. с 58 до 400.
Расширение производственного аппарата позволило увеличить
производство сахара с 7 тыс. т в 1828 г. до 49 тыс. т в 1836 г.
Значительные масштабы приобрели грюндерство и
спекуляция.
Франция. Организация коммандитных обществ
Число
Номинальный капитал (в млн. фр.)
1832-1834 гг.
176
125
1835-1837 гг.
610
541
Было учреждено и значительное количество акционерных
компаний (в 1836 и 1837 гг. — 65 компаний). Наибольший
размах учредительство приобрело с осени 1837 г. В одном только
первом квартале 1838 г. было выпущено ценных бумаг па
388 млн. фр.
1 Archives Parlementaires, t. G, 1. II. 1836, p. 84.
404
Учреждались банки и страховые общества, промышленные и
транспортные компании. В очень значительной своей части это
учредительство носило спекулятивный характер. Фактически
оплаченные суммы были неизмеримо меньше номинальной
стоимости ценных бумаг, выбрасываемых на биржу для реализации.
О значительном размахе спекуляции можно судить хотя бы по
тому характерному факту, что была создана комиссия (ничего,
конечно, не сделавшая) для выработки законодательных
ограничений спекулятивного учредительства. В парламенте
указывалось на многочисленные случаи явного мошенничества.
Как всегда, в фазе подъема имело место расширение кредита.
Это подтверждается следующими цифрами:
Учетные операцди Французского банка
(Banque de France) *
(в млн. фр.)
1826 г.
688
1830 г.
617
1832 г.
150
1835 г.
445
1836 г.
760
* Juglar, Des crises commerciales et de leur retour periodique en France,
en Angleterre et aux Etats—Unis, Paris 1862, p. 8.
За пять лет (1832—1836 гг.) объем учетных операций банка
увеличился в пять раз. В основном, однако, этот рост носил
восстановительный характер после огромного падения к 1832 г.
По сравнению с 1826 г. прирост составил лишь 10°/о — для
десяти лет цифра незначительная. Она отражает относительную по
-сравнению с Англией вялость развития французской экономики
в рассматриваемый период.
Темпы подъема были во Франции ниже, чем в Англии.
Прирост за 1833—1836 гг.
(в %)
Франция
Англия
Выплавка чугуна
Добыча угля
Производство хлопчатобумажной пряжи (1832
1838 гг.)
Экспорт
30
33
50
12
71
50—60
53
35
Отставание французской промышленности от английской как
по размерам продукции, так и по техническому уровню
продолжало в эти годы нарастать, несмотря на значительный рост
производства и серьезный прогресс техники. Соотношение темпов
405
было не в пользу Франции, и это определяло конечные итоги.
Выплавка чугуна и добыча угля росли во Франции в два раза
медленнее, чем в Англии, хотя значительная часть потребности
покрывалась импортом. Больше пяти шестых чугуна
выплавлялось во Франции на древесном угле, мощность паровых машин
в железоделательной промышленности была в 1833 г. в 10 раз
меньше мощности водяных колес. Техническая отсталость
французской металлургии задерживала рост машиностроения и
тормозила строительство железных дорог. В 1837 г. Франция имела
меньше 200 км железных дорог. Небольшие масштабы
железнодорожного строительства в свою очередь ограничивали общий
подъем хозяйства. Одним из препятствий к развитию
железнодорожного строительства была сравнительно слабая
концентрация капитала. Компании, получившие железнодорожные
концессии, как правило, требовали государственных субсидий.
В хлопчатобумажйой промышленности Франции, как и в
Англии, ручное ткачество вытеснялось механическим, но
протекал этот процесс гораздо медленнее. По имеющимся в нашем
распоряжении частичным данным можно считать, что к 1835 г.
•во Франции было не больше 5 тыс. механических ткацких
станков и больше 250 тыс. ручных станков. Прядение к этому
времени и во Франции было уже полностью механизировано, но
французские машины уступали английским по степени их
совершенства. Один рабочий обслуживал во Франции в среднем в
два-три раза меньше веретен, чем в Англии. Борьба Франции за
внешние рынки для своих бумажных тканей в этих условиях не
могла быть успешной.
Франция наталкивалась на трудности и в размещении на
внешних рынках шелковых изделий, составлявших важнейшую
статью ее экспорта. После 1825 г. вывоз французских шелковых
тканей в гечейие семи лет не смог достигнуть докризисного
уровня, последний был оставлен позади лишь в 1833 г.
Следующий год опять цринес острое падение, 1835 г. дал рост, затем
начался новый кризис, и вновь потребовались целые пять лет,
чтобы восстановить и превысить докризисный уровень.
В силу отсталости французской экономики, меньшего
удельного веса в ней крупной промышленности, отсутствия условий
для быстрого расширения внутреннего рынка, меньшей
развитости кредитной системы смена фаз промышленного цикла во
Франции протекала в менее острых формах, чем в Англии.
Подъемы были не столь напряженными, кризисы менее
катастрофическими. Но фабричная промышленность играла во Франции
столь крупную роль, ее связи с мировым рынком были уже
настолько глубоки, что Франция регулярно участвовала во всех
потрясениях мировой цромышленности и торговли, центром
которых являлась Англия. Главные отрасли французской
промышленности размещали на внешних рынках значительную долю
своей продукции. Об этом говорит следующая таблица,
составление
ная нами на основе оценки стоимости промышленной
продукции Франции, опубликованной в 1842 г. Шницлером и
относящейся, видимо, к 1840—1841 гг., и официальных оценок
стоимости экспорта за 1840 г. Данные об экспорте преуменьшены,
так как они охватывают не все продукты рассматриваемых
отраслей, а только экспорт тканей и пряжи. Соответственно
преуменьшена и доля экспорта во всей продукции.
Франция. Производство и экспорт текстильных изделий *
(в млн. фр.)
Хлопчатобумажная промышленность
Шерстяная »
Льняная »
Всего
В % ко всей промышленности и
всему экспорту
Продукция
230
500
400
360
1490
51
Экспорт
142
109
62
30
343
49
Экспорт в %
ко всей
продукции
62
22
15
8
23
* Schnitzler, De la creation de la richesse ou des interets materiels en France, Paris
1842, t. I, p. 335-336.
Кризисные потрясения мирового рынка докатывались до
французской промышленности не только по каналам мировой
торговли. Следует учесть и роль Парижа как крупнейшего после
Лондона международного денежного центра. Кризис
перепроизводства во Франции не был, однако, пассивным отражением
кризиса в Англии. Его взрыв был подготовлен внутренними
условиями французской экономики, противоречиями
капиталистического накопления в самой Франции. Предпосылки кризиса
сложились в циклическом подъеме во Франции, который
предшествовал кризису и сопровождался массовым расширением
основного капитала, кредитной экспансией, спекуляцией,
биржевыми мошенничествами, ростам цен. Но Англия в силу ее
огромного экономического преобладания и ее решающей роли
на мировых рынках в основном определяла конкретные сроки
кризисов и общую картину циклических колебаний мировой
торговли, промышленности и денежного рынка. Характерно, что уже
в 30-х годах XIX в. регулярность участия Франции в кризисах
и международный характер последних признавались как
неоспоримые факты. В мае 1837 г. во французской палате
депутатов один из ораторов, анализируя причины кризиса,
говорил:
«Любопытно отметить, что эти кризисы возвращаются почти
периодически, я укажу только на кризисы 1818/19, 1825/26,
1830/31, 1836/37 гг. Нужно отметить также, что они появляются
407
не изолированно, но одновременно распространяются на все
крупные торговые центры мира» 1.
Как и в Англии, кризис начался во Франции во второй
половине 1836 г. и в первой половине 1837 г. охватил большинство
главных отраслей промышленности. К концу 1837 г. наступило
серьезное улучшение, в 1838 г. были достигнуты новые
рекордные цифры выплавки чугуна и добычи угля, потребления хлопка,
оборотов внешней торговли. 1839—1840 гг. принесли новое
падение в ряде важнейших отраслей промышленности. В целом
1837—1842 гг. были периодом кризиса и угнетения, подобного
тому, которое имело место в эти годы в Англии и США.
Напряжение на денежном рынке Франции, обусловленное,
с одной стороны, нараставшими трудностями сбыта на
внутреннем и внешнем рынках и, с другой стороны, влиянием
денежного кризиса в Англии и США, стало ощущаться уже в конце
1836 г. Учетные операции Banque de France начали сокращаться.
Учетные операции Французского банка
(Banque de France)
(в млн. фр.)
1836 г. — 760, в том числе в декабре 82
1837 г. — 756, » » » » )> 59
Денежный кризис не был во Франции в 1837 г. ни острым, ни
продолжительным. На бирже он отразился слабо. Во второй
половине 1837 г. на денежном рынке было изобилие денег, это
дало новый толчок спекулятивному учредительству, весьма
усилившемуся в начале 1838 г. В конце года спекуляция потерпела
крах, произошел (Новый взрыв денежного кризиса,
сопровождавшийся многочисленными банкротствами.
Отдельные отрасли французской промышленности были
поражены кризисом с различной силой и в разное время. Раньше и
сильнее всего пострадали отрасли, размещавшие на внешних
рынках значительную долю продукции.
Экспорт шелковых тканей начал снижаться в 1836 г., в 1837 г.
падение достигло 36°/о. Это не могло не повлечь за собой
огромного падения продукции. Уже к концу 1836 г. половина станков
шелковой промышленности Лиона была приведена кризисом в
бездействие и около 20 тыс. человек лишилось работы. Цена
шелка-сырца упала в 1837 г. на 22%. Только в 1841 г. экспорт
французских тканей превысил уровень 1835 г. Все эти годы
шелковая промышленность, вывозившая около двух третей своей
продукции за границу, находилась в угнетенном состоянии.
Промежуточный кризис 1842 г. в Англии вызвал новое острое
падение экспорта французских шелковых тканей (—31%).
Отчетливые формы кризис приобрел и в шерстяной
промышленности. Сбыт ее изделий на внешних рынках уменьшился в
1837 г. на 10%. Сократился и внутренний спрос. О значительном
1 Archives Parlementaires, vol, GXI, 17. V, 1837, p. 295—298,
4Q8
снижении производства говорят цифры импорта шерсти, который
уменьшился в полтора раза. В 1838 г. кризис был преодолен,
продукция и экспорт достигли новых рекордов, но в 1839—1840 гг.
произошел новый срыв.
В хлопчатобумажной промышленности Франции в 1837 г.
наблюдалось большое скопление не находивших сбыта товарных
запасов; производство сократилось; в Эльзасе, Лилле и других
фабричных районах возникла большая безработица. Цены упали.
Килограмм бумажной пряжи, продававшийся в 1833 г. по 5,5 фр.,
можно было купить в 1840 г. по 3,2 фр., т. е. в полтора раза
дешевле. Но потребление хлопка (чистый импорт) и экспорт
бумажных тканей упали в 1837 г. лишь на 0,5—1,0°/о. Зато в 1839 г.
потребление хлопка упало на целых 22°/о. Экспорт бумажных
тканей оставался на высоком уровне до 1842 г., когда он резко
снизился (—29°/о) под влиянием переполнения рынков
изделиями английской промышленности, находившейся тогда в
тисках кризиса. Жюри промышленной выставки 1839 г.
констатировало, что в предшествующие два года многие предприятия
хлопчатобумажной промышленности закрылись или работали
сокращенное время. Все это свидетельствует о том, что кризис
серьезно поразил хлопчатобумажную промышленность Франции,
что основой кризиса было сокращение внутреннего спроса.
В весьма тяжелом положении находилась и льняная
промышленность. Она страдала и от циклического кризиса и от
собственной отсталости, затруднявшей §е конкуренцию с бумажными
тканями и с льняными изделиями английской промышленности,
которая была к этому времени сильно насыщена машинами, тогда
как во Франции они применялись лишь в ничтожном числе.
Жестокий удар кризис .нанес сильно разбухшей сахарной
промышленности. Многие недавно построенные заводы были проданы
с торгов за бесценок. Важным фактором, обострявшим кризис,
было вздорожание сырья, вызванное неурожаем свеклы.
На продукции тяжелой промышленности Франции кризис не
отразился. Выплавка чугуна и добыча угля продолжали расти и
в 1837 г., причем даже раздавались жалобы на недостаток угля
и некоторых сортов металла. И только в 1839 г. добыча угля
впервые незначительно снизилась (—4°/о), а выплавка чугуна
в . течение трех лет — 1838—1840 топталась на одном уровне.
Неучастие тяжелой промышленности в кризисах мы наблюдаем
неоднократно в первой половине XIX в. в странах, где угольно-
металлургическая промышленность слабо развита, где
расширение основного капитала еще не стало главной основой
циклических подъемов, главным рычагом создания добавочного спроса.
Это имело место в кризисе 1825 г. во Франции, Германии, США,
в кризисе 1837 г. во Франции и Германии. Промышленное
строительство сократилось в 1837 г. во Франции очень сильно; это
видно хотя бы из того, что мощность вновь установленных
паровых машин была меньше чем в предшествующем году то^ти в
409
полтора раза. Но вытекающее отсюда сокращение спроса на
металл не было столь значительным, чтобы поставить
металлургию перед кризисом. К тому же оно было перекрыто растущим
спросом для нужд развертывавшегося железнодорожного
строительства.
Таковы причины, по которым кризис 1837 г. не
сопровождался во Франции падением производства в тяжелой
промышленности. Но и здесь кризис не прошел бесследно, а открыл период
длительного падения цен, обусловленного общим угнетением,
царившим во французской промышленности, и обострением
конкуренции английской индустрии, искавшей выход из кризиса в
форсировании экспорта по сниженным ценам.
Чугун
Прокатное железо .
Уголь
Франция. Динамика цен
Годы
минимума и
максимума
1833—1836
1833—1836
1834—1836
Рост
(в %)
15
19
8
Годы
максимума и
минимума
1836-1844
1836—1845
1836—1843
Падение
(в %)
35
34
12
Последствия кризиса для французского пролетариата были
весьма тяжелы. Депутат Монлавиль говорил в парламенте:
«Кризис 1837 г. наиболее сильно отразился на положении
рабочего класса, его состояние бедственное» К Последствия кризиса
были тем более тяжелы, что и до кризиса заработная плата
французских рабочих была очень низка, в особенности в отраслях,
страдавших от английской конкуренции. Виллермэ,
обследовавший положение рабочих хлопчатобумажной промышленности в
Лилле, Руане, Мюльхаузене, пишет, что рабочий день
продолжался 14—16 часов, что заработки низко оплачиваемых рабочих
еле покрывали самые насущные нужды, малейшее снижение
заработков, обусловленное кризисами, вызывало крайнюю нищету;
каждое повышение цены хлеба на 10 су создавало невыносимое
положение; рабочие, среди которых преобладали женщины и
дети, жили в погребах, лачугах, в страшной скученности и
грязи 2. В петициях, поступавших в палату депутатов в 1838/39 г.,
приводились многочисленные факты неслыханной эксплуатации
детского труда. Указывалось, что на бумагопрядильных
предприятиях заставляют работать детей 6—8 лет по 15—18 часов в день
с перерывом всего в полтора часа3, Только в 1841 г. рабочий
день детей был законодательно ограничен 8 часами для 8—12-лет-
1 Archives Parlementaires, vol. CXI, 17. V. 1837, p. 308.
2 Villerme L., Tableau de l'etat physique et moral des ouvriers employes
dans les manufactures de coton, de laine et de soie, t. I, Paris 1840, p. 14—61;
74—107; 135—165.
3 Archives Parlementaires, vol. GXXV, 31. V. 1839, p. 203, 205.
410
них и 12 часами для 12—16-летних. Но этот закон остался па
бумаге, так как правительственный надзор за его выполнением
не был организован.
Важным фактором ухудшения положения рабочего класса в
рассматриваемый период была дороговизна хлеба. Цена 1
квинтала пшеницы, упавшая во Франции к 1835 г. до 20,2 фр.,
поднялась к 1839 г. до 28,9 фр. Высокие хлебные цены были столь
тягостны, что вызвали в 1839 г. серьезные беспорядки в ряде
промышленных центров Франции.
ПРОЯВЛЕНИЯ КРИЗИСА В ЭКОНОМИКЕ ГЕРМАНИИ
В Германии предкризисные годы были периодом
значительного роста промышленности, который особенно ускорился с
1834 г., когда начал функционировать Германский таможенный
союз, объединивший 18 государств с населением в 23 млн.
человек. Это еще не означало ликвидации раздробленности Германии,
но было шагом вперед и важным переломным этапом в развитии
германского капитализма. В 1834 г. стало развертываться,
вначале крайне незначительное, но постепенно возраставшее
железнодорожное строительство.
Германия. Развитие промышленности и экспорта
1830 г.
481
1,4
—
1834 г.
0
135
4,9
144
1837 г.
616
95
2,1
163
9,3
171* '
Прирост
(в °/о)
Число хлопчатобумажных веретен
в Пруссии и Саксонии (в тыс.)
Длина железных дорог (в км) . . .
Добыча каменного угля в Пруссии
(в млн. т)
Выплавка чугуна (в тыс. т) . . . .
Производство хлопчатобумажной
пряжи (в тыс. т)
Экспорт (в млн. талеров).
28
50
21
90
19
* 1836 г.
Происходило значительное расширение производственного
аппарата в текстильной, металлургической, сахарной отраслях
промышленности. Экономическая печать этого периода пестрит
-многочисленными сообщениями о строительстве фабрик и
заводов. Одних сахарных заводов было построено в 1836 г. — 66 *.
Но достаточно сопоставить статистические данные с
соответствующими цифрами Англии и даже Франции, и сразу
обнаруживается чрезвычайная отсталость германской экономики.
1 Dieterici, Statistische Uebersicht der wichtigsten Gegenstande des Verkehrs
und Verbrauchs im preussischen Staate, Berlin 1838, S. 143, 144.
411
Основные показатели экономического уровня
главных капиталистических стран в 1835—1837 гг.
Англия
18*
500
12 000
166
30,5
1219
371***
США
15—16
—
1750
38
1.1
276
2 395
Франция
33**
20
3 000
44
3,0
332
195
Германия
Численность населения (в млн.) . .
Мощность паровых двигателей (в
тыс. л. с.)
Число веретен в хлопчатобумажной
промышленности (в тыс.) . . . .
Потребление хлопка (в тыс. т) . . .
Добыча угля (в млн. т)
Выплавка чугуна (в тыс. га)
Длина железнодорожной сети (в км)
25
7,5
(Пруссия)
625—650
10
2,1
163
95
* Вместе с Ирландией — около 25 млн.
* * 1836 г.
*** 1838 г.
Германия сильно уступала не только Англии, но и Франции
и США по степени развития главных отраслей промышленности.
Только угля Германия добывала больше, чем США, но
германская промышленность была еще столь слабо развита, что добыча
угля превосходила внутреннее потребление и значительная часть
германского угля шла во Францию. Отставание Германии в
рассматриваемый период продолжало увеличиваться, ибо
производительные силы росли в ней медленее, чем в других странах.
Общие размеры промышленного строительства в этот период
были в Германии весьма невелики.
Отсталость германской экономики не освобождала ее от
кризисных потрясений. Мы видели, что уже кризис 1825 г. и даже
более ранние кризисы находили в ней отчетливо выраженное
проявление. Тем в большей степени это относится к кризису
1837 г. К этому времени уровень развития капитализма в
Германии был уже таков, что обострение в ходе подъема 1833—1836 гг.
в ней противоречий капиталистического накопления создало и
внутренние предпосылки для возникновения кризиса. Но именно
в силу отсталости ее хозяйства, незначительного удельного веса
фабрично-заводской промышленности решающее значение для
развертывания кризиса имело перепроизводство не в самой
Германии, а в Англии. Кризис в Германии был отражением
английского кризиса. Это относится, как отмечали Маркс и Энгельс *, ко
всем германским кризисам первой половины XIX в. Серьезное
значение здесь имел и характер экономических связей Германии
с Англией до середины XIX в. Маркс и Энгельс писали:
«Известно, что ни одна европейская страна так
непосредственно, так широко, так сильно не подвергается влиянию
английских кризисов, как Германия. Причина этого очень проста:
1 См. К. Маркс и Ф, Энгельс, Соч., т. VII, стр. 315.
412
Германия составляет самый большой рынок сбыта для Англии,
а главные предметы экспорта Германии, шерсть и хлеб, находит
в Англии свой решающий сбыт» 1.
Это положение Маркса и Энгельса ярко иллюстрируется
следующими цифрами:
Экспорт Англии в Германию *
(в млн. ф. ст.)
1836 г.
4,5
1837 г.
4,9
1838 г.
5,0
1839 г.
5,2
1840 г.
5,4
1841 г.
5,6
1842 г.
6,2
Прирост ва
1836-1842 гг.
(в 96)
38
* Porter, The Progress of the Nation, London 1851, p, 364.
В 1836—1842 гг. — в период кризиса и угнетения, царивших
в английской промышленности, Англия увеличила свой вывоз в
Германию почти в 1,4 раза, в то время как весь английский
экспорт в эти годы ни разу не достиг докризисного уровня. По
размерам импорта из Англии Германия уступала лишь
Соединенным Штатам Америки, а в особенно критические годы для
английского экспорта — 1837, 1840, 1842 — даже выдвигалась на
первое место.
Первые удары кризиса Германия испытала уже в 1836 г.
Напряжение на денежном рынке вызвало повышение учетной
ставки. Для двухмесячных 'векселей она повысилась в Берлине
с 4 до 5%. Индекс цен на промышленное сырье упал в 1837 г.
на 8°/о, экспорт уменьшился на 8°/о, в том числе экспорт
хлопчатобумажных тканей — на 10%. Падение вывоза должно было
повлечь за собой снижение производства в ряде отраслей
промышленности, ибо изделия промышленности, • в основном еще
кустарно-ремесленной в этот период, составляли больше половины
общей ценности германского вывоза.
Структура внешней торговли Германского таможенного союза
в 1837—1841 гг. *
(в «/о)
Экспорт
Импорт
Всего
В том числе:
изделия промышленности и ремесла
сырье
продовольствие
100
51
17
19
100
16
44
24
* Dieterici, Der "Volkswohlstand im preussischen Staate, Berlin 1846, S. 238.
1 E. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 217.
413
Решающее значение для германской промышленности имело,
однако, не падение экспорта, а обострившаяся конкуренция
английской промышленности, искавшей выход из кризиса в
форсировании вывоза по низким ценам. Что это означало для Германии,
показывает пример хлопкопрядильной промышленности.
Германия. Производство и импорт бумажной пряжи
(в тыс. т)
1837 г.
10,2
9,3
16,4
176
1838 г.
9,0
8,2
18,5
225
1839 г.
6.8
6.2
18,4
297
Изменение за
1837-1839 гг.
Потребление хлопка
Производство пряжи
Импорт пряжи
Импорт пряжи в % к
производству
-3,4
— 3,1
+ 2,0
Производство хлопчатобумажной пряжи упало в Германии за
1837—1839 гг. на целую треть. Это говорит о большой остроте
кризиса. Но импорт цряжи одновременно значительно увеличился,
и в 1839 г. он уже в три раза превышал внутреннее
производство против 13Д раза в 1837 г. Падение производства было
большим, чем рост импорта. Это значит, что оно было обусловлено
не только увеличением ввоза, но и сокращением сбыта. Но если
бы импорт остался неизменным, сокращение производства было
бы по своему объему в три раза меньшим. Германское
хлопкопрядение расплачивалось не столько за собственное
перепроизводство, сколько за перепроизводство в Англии.
То же самое повторилось в 1841 г., когда английская
промышленность была поражена промежуточным кризисом.
*
Потребление хлопка
Импорт хлопчатобумажной пряжи
1840 г.
13,1
21,9
1841 г.
(в тыс. т)
11,1
22,1
1842 г.
12,0
24,2
Тяжелая промышленность Германии почти не снизила
производства, выплавка чугуна уменьшалась в 1838 г. лишь на 4%,
добыча угля продолжала расти. Как и во Франции, это было
прежде всего результатом неразвитости угольной и
металлургической промышленности. Сказывалось также и влияние
зарождавшегося железнодорожного строительства, хотя оно и
происходило в мизерных масштабах и в 1837 г. испытало к тому же
некоторое сокращение.
414
Падение выплавки чугуна произошло и в 1841 — 1842 гг., и
период промежуточного кризиса. И здесь мы сталкиваемся с той
же картиной, что и в хлопчатобумажной промышленности, —
важнейшей причиной падения явился рост импорта из Англии.
Германия. Производство и импорт чугуна
(в тыс. т)
Выплавка чугуна
1837 г.
163
6
4
1840 г.
182
35
19
1841 г.
180
46
25
1842 г.
170
57
34
* Dieterici, Handbuch der Statistik des preussischen Staates, Dritte Fortsetzung
1843—1845, S. 450; Vierte Fortsetzung 1846—1848, S. 429.
После 1840 г. германская металлургия в течение ряда лет
переживала застой, хотя потребление металла в стране росло.
Зато импорт сильно вырос и достиг в 1843 г. 67% объема
внутреннего производства против 4% в 1837 г.
Что могла противопоставить Германия английской
конкуренции? Таможенный союз был недостаточно прочен, власть в
германских государствах находилась в руках юнкеров, видевших в
покровительственных тарифах промышленности угрозу
сельскохозяйственному экспорту и опасность повышения цен на
промышленные изделия. Фритредерские настроения были сильны и
рреди части промышленников, заинтересованных в получении
дешевых импортных полуфабрикатов (пряжи и т. д.). Оградить
Германию достаточно высокой стеной пошлин от английских
товаров в этих условиях было невозможно. В техническом и
экономическом отношениях промышленные предприятия Германии
сильно уступали английским. Оставалось единственное средство,
которое германская буржуазия всемерно использовала, —
беспощадная эксплуатация рабочего класса. Германская печать того
периода откровенно признавалась:
«Если бы не крайне убогая по сравнению с другими странами
заработная плата немецких рабочих, Германия не могла бы
конкурировать с иностранными товарами».
«Только нищенская заработная плата вязальщиков Саксонии
позволила фабрикантам чулок вытеснить англичан на
американском рынке».
Здесь таится объяснение того, почему отсталая Германия все
же размещала на внешних рынках значительную долю своей
промышленной продукции. Она вывозила товары, производство
которых и в Англии было еще слабо механизировано, вследствие
чего преимущество в дешевой рабочей силе имело решающее
значение. Но и жизненный уровень английских рабочих был в этот
415
период чрезвычайно низок. Еще более жалким было положение
германских рабочих. Покупательная же способность
крестьянства ограничивалась густой сестью пережитков крепостнических
отношений. Все это суживало емкость внутреннего рынка и темпы
развития германской промышленности.
Кризис 1837 г. не был в Германии глубоким и длительным.
В первой половине года было много жалоб на кризисные явления.
Из Хемница сообщалось о застое на текстильных фабриках, о
снижении заработной платы в 2 раза, о резком падении
цен на текстильные изделия. В Крефельде отмечалось
падение производства шелковых изделий из-за неуклонного
падения их цен. В Эйпене, Дюрене и Монжуа был застой
и сокращение производства суконных изделий. В октябре
англичане и французы продавали свои товары на лейпцигской ярмарке
по столь сниженным ценам, что только крупные германские
фирмы могли устоять в этой острой конкурентной борьбе. К концу
года наметился перелом в сторону улучшения дел в ряде
отраслей торговли и промышленности. За кризисом, как и в других
странах, последовал ряд лет депрессии, замедлявшей общие
темпы развития германского производства. В 1841 —1842 гг. в
Германии произошло значительное сокращение производства,
экспорта, железнодорожного строительства.
Германия. Промежуточный кризис 1842 г.
Годы максимума
и минимума
Падение
(в %)
Добыча каменного угля
Выплавка чугуна
Потребление хлопка
Длина построенного ж.-д. пути . . . .
Экспорт
Индекс цен на промышленное сырье
1842—1843
1840—1842
1840—1841
1841—1Я42
1841—1842
1839—1843
7
7
15
34
14
10
Промежуточный кризис 1842 г. в некоторых отраслях
германского хозяйства был острее кризиса 1837 г. Объясняется это
в очень значительной мере ростом импорта из Англии, который
в 1842 г. достиг нового рекордного уровня.
ПРОЯВЛЕНИЯ КРИЗИСА В ЭКОНОМИКЕ РОССИИ
Кроме Франции и Германии, кризис 1837 г. задел в большей
или меньшей мере и ряд других стран европейского континента,
а также Россию. В 1838 г. разразился острый денежный кризис
в Бельгии, которому предшествовала большая волна спекуляции
и учредительства. Banque Nationale de Belgique прекратил
платежи, многие торговые и промышленные фирмы обанкротились.
Кризис серьезно сказался и на торговле и кредите Амстердама.
416
Рынки большинства европейских стран были переполнены
топорами,'и кризис привел к падению цен, к сокращению их внешней
торговли. Так, например, в Норвегии в 1837/38 г. произошло
значительное сокращение ввоза хлопчатобумажных изделий,
шерстяных товаров, хлолгка. То же самое имело место в Голландии,
Швеции.
Кризис серьезно отразился на внешней торговле России.
Экспорт значительно сократился, уменьшился также и импорт хлопка
и изделий из него, шерсти и т. д.
Россия. Падение внешней торговли во время кризиса 1837 г. *
Товары
Экспорт сахара .
» железа и
чугуна
Экспорт льна. . .
»
лесоматериалов
Экспорт изделий
из льна и пеньки
Экспорт изделий
из хлопка....
Экспорт шерсти .
» общий . .
Импорт хлопка и
хлопчатобум.
Импорт
хлопчатобумажных
изделий
Единица
измерения
тыс. пуд.
млн. пуд.
» »
млн. руб.
» »
» »
» »
!) »
тыс. пуд.
млн. руб.
Годы
высшая
точка
1835
1835
1836
1836
1835
1836
1836
1836
1837
1836
низшая
точка
1836
1840
1837
1838
1837
1838
1837
1837
1839
1837
Данные
высшая
точка
6,2
1J
3.0
11,1
12,0
5,7
12,2
282
925
13,3
низшая
точка
2,9
0,9
2,3
9,5
9,9
3,4
8.7
263'
895
12,8
Падение
(в %)
53
47
23
14
18
40
29
7
3
4
* «Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России» под ред.
В. Покровского, том I, Спб. 1902, стр. 106, 108, 112, 114, 116, 136. •
Сокращение импорта хлопка и пряжи говорит о том, что были
затруднения в сбыте бумажных тканей. Они усиливались тем, что
ввоз тканей остался на сравнительно высоком уровне по ценности,
а в количественном отношении, видимо, даже вырос. В отчете
о торговле по Радзивиловскому таможенному округу отмечается,
что импортные ткани продавались в 1837 г. дешевле на 10—20% *•
Торговые обзоры за 1837 г. прямо констатируют, что кризис
в Англии и в США, расстройство экономики Европы вызвали
наплыв товаров в Россию, так как «заграничные негоцианты по
причине того же расстройства искали сбыта» 2.
1 «Коммерческая газета» № 34, 1838 г.
2 Там же, № 109, 1838 г.
27 л. А, Мендельсон
417
Довольно точная картина влияния кризиса на торговлю
России дана в письме московского фабриканта Веретенникова,
опубликованном в 1837 г. в «Журнале министерства внутренних дел»
(ч. XXV, стр. 558). Он писал:
«Общее потрясение в торговых делах Европы и Америки не
имело прямого влияния на торговлю России, потому что русское
купечество весьма мало участвует во внешней торговле, занимаясь
более внутреннею... Но как наши коренные произведения: сало,
лен, пенька, железо, семя, масло, хлеб и пр., покупаются большей
частью иностранными комиссионерами, то естественно, что при
общем расстройстве торговли требование на продукты наши за
границу приостановилось... А между тем, по приказам и без оных,
привозили к нам товаров более, нежели прежде; ибо в торговом
мире одна только Россия представляла тогда возможность
свободного сбыта и выручки капитала. По сим причинам, весной и
летом, мы платили иностранцам более, нежели выручали от них, а
чрез это по внутренней торговле оказывался во многих местах
недостаток в наличных деньгах».
О напряжении кредита, недостатке наличных, обусловленном
сокращением экспорта, падении цен, обострившейся конкуренции
иностранных товаров сообщается и в многочисленных отчетах
о состоянии дел в крупных торговых центрах. Сильнее всего
торговые и денежные трудности испытывались в портовых городах
и в центрах внешнеторговых операций. В некоторых районах
серьезные трудности сбыта, испытываемые промышленностью,
привели к сокращению производства. Так, например, в
корреспонденции из Варшавы от 5 февраля 1838 г. сообщалось:
«С начала нынешнего года в торговле и в промышленности
заметна была остановка от многих причин; банкротства, из коих
некоторые были довольно значительны, произвели здесь большой
недостаток в деньгах и в кредите... Вододействующие фабрики и
заводы все остановились, от чего мануфактурная промышленность
много терпит» К
Туган-Барановский в своем исследовании истории русской
фабрики приходит к следующим выводам о влиянии английского
кризиса 1837 г. и последовавшего за ним периода угнетения на
русскую промышленность. Он пишет:
«Английский кризис конца 30-х и начала 40-х годов очень
сильно отразился на русской хлопчатобумажной промышленности.
В одном донесении министру финансов 10 декабря 1838 г. мы
читаем, что «непомерное понижение в 1837 г. цен на бумажную
пряжу и трудность сбыта оной по причине большого привоза из
Англии и Бухарин, значительной выпрядки домашних
мануфактур и уменьшения по случаю упадка внутренней торговли
ткачества наших артикулов — имели последствием не только
закрытие 18 бумагопрядильных заведений в Московской, Калужской и
1 «Коммерческая газета» № 16, 1838 г.
418
некоторых Других губерниях, но и несостоятельность многих
владельцев сих заведений... прочие бумагопрядильни,
действующие менее нежели 4 тыс. веретен, никак не избежат той же
участи». В донесении 26 ноября 1840 г. указывается, что «число
торговых несостоятельностей увеличивается ежедневно. Отсрочки
следуют за отсрочками и влекут за собою добровольные сделки...
Если не примут вскоре меры к отвращению этого зла, то нет
надежды на восстановление в Москве кредита». Из прошения,
поданного московскими фабрикантами министру финансов 6 ноября
1840 г., видно, что русское бумагопрядильное производство
переживало в это время несомненный кризис, который всей своей
тяжестью обрушился на мелкие бумагопрядильни. Крупные
заведения устояли, и потому последствием кризиса была (как и в
Западной Европе) концентрация производства» *.
В документах, цитируемых Туган-Барановским, есть
преувеличения трудностей, испытывавшихся промышленниками. Следует
учесть, что фабриканты не скупились на жалобы, ибо настойчиво
добивались повышения пошлин на ввозную пряжу, которое и
было произведено в 1841 г. Но не подлежит сомнению, что кризис
в Англии и США рикошетом ударил и по находившейся еще
в младенческом возрасте русской фабричной промышленности.
На всю экономическую жизнь крепостнической России влияние
кризиса было в общем и целом ничтожным. Он затронул
интересы крупных купцов, занимавшихся импортными и экспортными
операциями, горстки фабрикантов и той прослойки помещиков,
которая сбывала для экспорта значительную часть продуктов,
выколачиваемых из крепостнического хозяйства. Кризисные
явления в крепостнической России были прежде всего отражением
перепроизводства в Англии. Внутренние предпосылки для
собственных кризисов перепроизводства возникли в России значительно
позднее. Однако каждый английский кризис находил в экономике
России свое отражение, особенно в ее экспорте, что было бы
невозможно без известного развития в ней капиталистических
отношений, промышленности и внешней торговли, особенно с
Англией.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В отличие от кризиса 1825 г. кризис 1837 г. не был по своему
существу кризисом лишь английским. Правда и в 1825 г.
кризисные явления имели место в целом ряде стран, причем в некоторых
из них (Франция, США) они возникли не только под влиянием
перепроизводства в Англии и его последствий, но и на основе
внутренних предпосылок. Однако решающей основой кризисных
явлений даже в этих странах были не эти внутренние условия, а
1 Туган-Барановский, Русская фабрика в прошлом и настоящем, т. I
М. 1938, стр. 55—56.
27*
419
прямое и косвенное воздействие английского кризиса. К 1837 г.
положение изменилось. Капитализм и фабричная система сделали
во Франции и США за десятилетие значительный шаг вперед.
Была достигнута та ступень их развития, когда возникновение и
повторение кризисов перепроизводства стало в этих странах
неизбежным и независимо от влияния событий в Англии. В отличие
от 1825 г. решающее значение в развертывании кризиса 1837 г.
во Франции и США имели внутренние их условия, обострение
противоречий воспроизводства общественного капитала в них.
В частности, это выразилось в том, что во всем развертывании
кризиса на международной арене большое и самостоятельное
место заняли события в США, оказавшие влияние и на развитие
кризиса в Англии. Решающее значение внутренних предпосылок
для возникновения кризиса перепроизводства в США и Франции
не ослабляло, а еще больше усиливало их чувствительность к
кризисным потрясениям, исходившим из Англии, обусловленным
перепроизводством английских фабрикатов. Воздействие
английских кризисов на состояние экономики всех других стран было
огромным и не могло быть иным в силу чрезвычайного
преобладания Англии в мировой промышленности и мировой торговле.
Оно было особенно велико в США, экономические связи которых
с Англией были .особенно тесны: Англия была не только
крупнейшим импортером товаров в США, но и источником крупных
капиталов и важнейшим рынком сбыта для хлопка — главного
предмета вывоза США на том этапе.
В буржуазной историографии кризиса 1837 г. США подчас
изображаются как его исходный пункт и главный очаг. Особенно
это относится к работам по истории кризисов Жюглара и Вирта;
склоняется к этой позиции и Туган-Барановский. Внешний ход
событий как будто подтверждает эту концепцию. Кризис начался
с затоваривания английских фабрикатов на американском рынке.
В 1850 г. Маркс и Энгельс писали:
«Зато из Америки только что получились известия, говорящие
о совершенно угнетенном состоянии тамошнего рынка. А между
тем американский рынок является решающим. Переполнением
американского рынка, застоем торговли и падением цен в
Америке собственно и начинается кризис, начинается прямое, быстро^
и беспрепятственное влияние на Англию. Мы напомним только
кризис 1837 года» К
Трудности сбыта английских товаров обнаружились раньше
всего в США по двум причинам: 1. Экспорт из Англии в США
в 1836 г. резко возрос; произошло это разбухание экспорта в
немалой мере на искусственной основе, путем оплаты
экспортированных товаров самими англичанами в форме предоставления
США больших кредитов; такое расширение экспорта само уже
было формой проявления перепроизводства английских товаров.
1 Я. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 218.
420
2. Начало сказываться и перепроизводство в самой
американской промышленности.
Существенно следующее: переполнение американского рынка
английскими фабрикатами, затруднения в их сбыте выражали
перепроизводство в Англии, хотя проявилось оно на рынке
в США. Что касается общей последовательности в развертывании
кризиса в этих странах^ то «американский кризис 1837 г.
последовал за английским кризисом 1836 г.» 1 Однако, даже если бы
эта последовательность была и иной, этим еще не решается
вопрос о том, где был главный очаг и центр кризиса 1837 г.
Внешний ход событий далеко не всегда отражает внутреннюю связь
явлений и значение отдельных моментов в общем процессе. Не
подлежит никакому сомнению, что в 1837 г., как и в ряде
последующих кризисов, не говоря уже о кризисах более ранних.
главным очагом перепроизводства и центром кризисных
потрясений, распространившихся на многие страны, была Англия, а не
США. Это вытекало из ее огромного удельного веса в
капиталистическом хозяйстве первой половины XIX в.
Воздействие Англии как главного очага и центра
перепроизводства на развертывание кризисных явлений в других странах,
в том числе в тех, где для них уже существовали и внутренние
условия, было многообразным и шло по (разным каналам. В
условиях, когда в некоторых странах (США и Франция) взрыв
кризиса был неизбежен и в силу внутренних экономических условий,
перепроизводство в Англии и попытки английской буржуазии
переложить его издержки на другие страны, особенно путем
форсирования экспорта, имели двоякое влияние: 1. Они
способствовали еще большему обострению тех противоречий процесса
воспроизводства в этих странах, которые вели к кризису и
независимо от положения дел в Англии. 2. Ускоряя взрыв этих
противоречий, они способствовали совпадению во врецени кризисных
потрясений в главных капиталистических странах, их
взаимопереплетению и взаимосвязи. По своему содержанию это был
процесс формирования единого мирового промышленного цикла, но
только его начало.
И в 1837 г., как и в 1825 г., Англия оставалась единственной
страной, где перепроизводство носило действительно общий
характер. Даже в США, где события развертывались в подлинно
драматических формах и экономика была кризисом серьезно
потрясена, перепроизводство не распространилось в 1837 г. на
черную металлургию и угольную промышленность: здесь сказалась
прежде всего их недостаточная развитость. Кризис 1837 г. не
распространился и на тяжелую индустрию Франции. Удельный вес
и роль фабричной системы были в США и Франции гораздо
меньше, чем в Англии в 1825 г., когда в ней разразился первый
в истории кризис общего перепроизводства. Во Франции и США
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. X, стр. 237.
421
была достигнута та ступень развития крупного
капиталистического производства, когда неизбежно возникновение и повторение
кризисов перепроизводства, но пока, как это было в Англии
в конце XVIII и начале XIX в., лишь частичных, не общих.
Важным и теоретически трудным является вопрос о
соотношении кризиса 1837 г. и кризиса 1841/42 г. В опубликованной
в 1954 г. монографии Метьюза *, посвященной циклическим
колебаниям в Англии в 1837—1842 гг., развивается следующая
точка зрения: в 1837 г. Англия пережила острую рецессию,
в 1842 г. острую депрессию. Современные буржуазные экономисты,
как известно, избегают употреблять понятие «кризис»: они
пытаются этим убедить читателей в том, что кризисы — явление
якобы не обязательное для капиталистического хозяйства. По
этой терминологии выводы Метьюза означают: кризисные
явления в 1842 г. были глубже и серьезнее, чем в 1837 г. Правда,,
в другом месте (стр. 137) автор пишет, что «1837 год вошел
в историю, как год большой депрессии в хлопчатобумажном деле
и всей обрабатывающей промышленности вообще». В целом же
автор стоит на той позиции, что главный кризис произошел в
Англии не в 1837 г., а в 1842 г. Если судить только по данным
о падении некоторых производств, то можно признать, что
имеются известные основания для такой постановки вопроса.
И все же она неправильна и противоречит действительной
истории кризисов этого периода.
Решающим для характеристики существа того или иного
кризисного потрясения экономики является его роль и место в
общей динамике цикла. Кризис 1837 г. был подготовлен фазой
подъема, который ему предшествовал. Он был взрывом
противоречий процесса воспроизводства, развившихся в ходе подтыема. Эти
противоречия оказались, однако, столь глубокими, что кризис
1837 г. не расчистил пути для нового общего циклического
подъема. Правда, к 1841 г. производство выросло. Но все годы
продолжались жалобы на угнетенное состояние, цены в целом
имели тенденцию к понижению. Кризис 1841/42 г. явился как бы
продолжением, новой вспышкой, притом очень острой,
перепроизводства, начавшегося в 1836 г., и которое полностью так и не
было преодолено все эти годы. Маркс и Энгельс, очень
внимательно изучавшие этот вопрос, пишут:
В Англии «... время от 1834 до 1837 г. было периодом
процветания, в 1838—1842 гг. был кризис и застой...» 2
«Кризис 1837 г. с его продолжительными болезненными
последствиями, к которым в 1842 г. присоединился еще настоящий
добавочный кризис (Nachkrise)...»3
1 R. Matthews, A Study in Trade-Cycle History, Economic Fluctuations
in Great Britain 1833—1842, Cambridge 1954, p. 2.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IX, стр. 34.
3 К. Марксt Капитал» Т. Ш* стр. 568.
422
«Мы переходим теперь к С ев еро-Американским Соединенным
Штатам. Кризис 1836 г., который прежде всего и с наибольшей
силой разразился здесь, продолжался почти без перерыва до
1842 г., и результатом его был почти полный переворот в
американской кредитной системе» 1.
Основоположники марксизма, базируясь на тщательно-м
изучении фактов, характеризуют кризисные явления 1841—1842 гг.
отнюдь не как самостоятельный кризис, а лишь как известного
рода продолжение кризиса 1837 г. Возвращаясь к этому вопросу
в 1883 г., Энгельс подчеркивает в письме к Бебелю, что в 1841 —
1842 гг. Англия испытала промежуточный кризис2. И
теоретически и исторически этот вывод совершенно правилен.
За короткий 12-летний период, 1830—1842 гг., Англия
прошла, следовательно, через три кризиса: циклический в 1837 г.
и промежуточные в 1830 и 1841/42 гг. С известными
отклонениями этот ход событий повторился и в других главных странах
капитализма. Возникновение промежуточных кризисов обычно
связано с действием специфических факторов, обостряющих
противоречия процесса воспроизводства. В рассматриваемом периоде
этим фактором была прежде всего чрезвычайная интенсивность
процесса обнищания пролетарских масс. В промышленности тогда
сильно преобладало производство предметов потребления, главной
отраслью была текстильная индустрия. С одной стороны, именно
в этой отрасли наиболее быстро развивалась фабричная система,
позволявшая расширять производство в таких масштабах,
которые были недоступны при ручном труде. С другой стороны,
здесь же с особой силой сказывались и трудности сбыта,
обусловленные нищенским уровнем потребления народных масс. Важную
роль в возникновении промежуточных кризисов играло
следующее обстоятельство. Одна из функций, выполняемых кризисами,
это приспособление цен к стоимостям (ценам производства)
товаров. Процесс этот может осуществляться при капитализме
только кризисным путем. А в рассматриваемый период еще
продолжалась революция в методах производства, связанная с
переходом от ручного труда к фабричной системе. В текстильной про~
мышленности именно в 1825—1840 гг. шел интенсивный процесс
вытеснения ручных ткацких станков паровыми. Рост
производительности труда, а следовательно, и падение стоимости товаров,
происходили особенно быстро. Повторявшиеся раз в 10—12 лет
циклические кризисы не обеспечивали достаточного
приспособления цен к новому уровню стоимости. Уже через несколько лет
после кризисов 1825 и 1837 гг. создавались такие диспропорции
в динамике стоимостей товаров и их цен, которые в условиях,
когда рынок ограничивался особенно быстрым обнищанием масс,
способствовали возникновению промежуточных кризисов.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 232.
2 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXVII, стр. 313. ,
423
Туган-Барановский (а вслед за ним и М. Бунятян) утверждает,
что кризис 1837 г. в Англии был слабее кризиса 1825 г.: «В 1825 г.
спекулятивная горячка на фондовой и товарной биржах была
гораздо сильнее и вызванное ею потрясение денежного рынка, а
вслед за тем и всей промышленности, было гораздо губительнее
по своим результатам... Насколько учредительская горячка
1825 г. была сильнее, чем в 1836 г., настолько же сильнее была
последующая реакция и кризис» 1.
Кризис 1837 г. сопровождался в Англии 'Меньпгим
потрясением кредита, чем кризис 1825 г. И все же вывод Туган-Баранов-
ского в целом дает неверное изображение реальной исторической
действительности. Спекуляцию — симптом перепроизводства —
Туган-Барановский изображает как его причину. Тяжесть
кризиса он измеряет степенью его остроты в сфере кредита. Между
тем она выражается, прежде всего, в количестве средств
производства и рабочей силы, обреченной кризисом на бездействие,
в страданиях, которые кризис приносит трудящимся, в
длительности кризиса. Наш анализ показал, что во всех этих
отношениях кризис 1837 г. превосходил кризис 1825 г. Следует учесть
и большую остроту промежуточного кризиса 1841/42 г., который
был в известном смысле продолжением кризиса 1837 г.
В буржуазной историографии кризиса 1837 г. развиваются
таким образом концепции, дающие извращенное представление
о нем: утверждается, что главным очагом кризиса были США, что
основной кризис имел место не в 1837 г., а в 1842 г., что кризис
1837 г. был слабее кризиса 1825 г. и т. д. Самое важное
заключается в том, что во всех важнейших работах, за исключением
монографии Метьюза, кризис 1837 г. изображается не как
промышленный кризис, а лишь как острый денежный кризис,
вызванный спекуляцией, неправильной кредитной политикой,
злоупотреблениями банков и т. п. моментами. В подробных
описаниях кризиса 1837 г. в работах Жюглара и Вирта о
промышленности вообще нет и упоминания. Туган-Барановский называет
кризис 1837 г. в Англии промышленным. Однако читатель
напрасно будет искать в его книге анализ реального накопления
капитала в промышленности, движения производства,
перепроизводства и форм его проявления. Все внимание Туган-Баранов-
ского вращается в сфере кредита и отчасти внешней торговли и то
лишь в связи с анализом явлений кредита. В том же духе
освещается кризис в работах Лескюра и Бунятяна. Правда, в отличие
от других авторов, Лескюр приводит некоторые данные о
безработице, лишениях рабочих в период кризиса. Однако ухудшение
дел в промышленности изображается не только вскользь, но лишь
как следствие расстройства кредита. Это относится и к
специальной монографии о кризисе 1837 г. Макгрейна, цитированной
выше, и к ряду статей об этом кризисе. Существенно, что сам
1 Туган-Барановский, цит. соч., стр. 63. Bouniatian, op. cifc., S. 2.97,
424
кредитный кризис объясняется, как правило, в огромной мгре
факторами конкретно-исторического и случайного порядка,
причем очень большая доля ответственности за кризис возлагается
на банки и их кредитную политику. Нетрудно заметить, что из
такого освещения кризиса напрашивается вывод, что кризис
можно было бы и избегнуть при определенной кредитной и
банковской политике. Так извращение истории кризиса превращается
в орудие апологетики капитализма. Изложение истории кризиса
ведется таким образом, что смазывается закономерность и
неизбежность взрыва кризиса.
Наш анализ кризиса 1837 г. показал: специфические
конкретно-исторические условия, особенно в США, облегчали
развертывание спекуляции перед кризисом 1837 г. и способствовали
усилению расстройства кредитной системы. Но в целом денежный
кризис был во всех странах лишь моментом промышленного
кризиса, формой его проявления. Спекуляция была в огромной мере
выражением и симптомом перепроизводства, точно так же, как
и разбухание экспорта Англии в США и его резкое свертывание
в период кризиса. Кредит и спекуляция, базировавшаяся на его
разбухании, вуалировали и усиливали перепроизводство, увеличив
тем самым и тяжесть кризиса. Сам же кризис был подготовлен
процессом реального накопления капитала, развитием
противоречий капиталистического воспроизводства в ходе этого
накопления. Его неизбежность вытекала из самой природы капитализма
и его противоречий. Никакая кредитная политика не могла
предотвратить кризис, она могла изменить лишь сроки его взрыва и
формы его развертывания.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
КРИЗИС 1847 г.
Выход из промежуточного кризиса 1841/42 г. Особенности
развития экономики Англии в 40-х годах. Масштабы и основы
циклического подъема в Англии. Циклический подъем в США.
Циклический подъем во Франции. Германская промышленность
в предкризисные годы. Назревание кризиса в Англии.
Денежный кризис. Глубина и тяжесть кризиса в Англии. Обнищание
и борьба рабочего класса Англии. Кризис во Франции и
Германии. Кризис в США. Проявления кризиса в экономике
России. Заключение.
ВЫХОД ИЗ ПРОМЕЖУТОЧНОГО КРИЗИСА 1841/42 г.
ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ АНГЛИИ В 40-х ГОДАХ
Угнетенное состояниие английского хозяйства,
продолжавшееся почти беспрерывно около шести лет, сменилось в 1843 г.
промышленным подъемом, который завершился в 1847 г.
очередным кризисом перепроизводства. Вместе с Англией этот путь
проделали и другие главные страны капитализма. И подъем и кризис
имели международный характер. Они развертывались в
обстановке острой борьбы классов и глубоких сдвигов в экономической
жизни народов. Промышленный цикл 1837—1847 гг. был
периодом возникновения и мощного подъема чартистского движения
английских рабочих, закончился он под шум баррикадных боев
в ряде столиц Европы. Кризис, завершивший цикл, ускорил
развязывание европейской буржуазной революции 1848 г., которая
в свою очередь оказала серьезное влияние на течение кризиса.
В 1848 г. Маркс и Энгельс публикуют «Манифест
Коммунистической партии», гениально раскрывающий законы
общественного развития, грядущие судьбы капитализма и великую
историческую миссию пролетариата. Полный революционной страсти,
поставивший борьбу за социализм на прочную базу науки,
«Манифест» был призван стать и стал программой и знаменем
передовых отрядов рабочего движения всех стран.
То был период важных изменений в экономике Англии,
оказывавших серьезное влияние на движение промышленного цикла
и в других странах. Угнетенное состояние 1837—1842 гг.
продемонстрировало, как развитие английской промышленности обгоняет
426
по своим темпам расширение внутреннего и внешних рынком.
Отсюда длительные острые трудности сбыта. За 1800—1840 гг.
Англия увеличила, потребление хлопка в 9 раз, создала большие
для того периода производительные силы, наводнила своими
изделиями все континенты, сильно опередила другие страны.
Емкость же внутреннего рынка Англии ограничивалась нищетой
масс, разорением миллионов ремесленников и кустарей в
результате введения машин, нищенскими ставками заработной платы
фабричных рабочих, беспощадной эксплуатацией труда лленщин
и детей, ограблением народа помещиками при помощи хлебных
законов. Расширение внешних рынков, игравших решающую роль
для хлопчатобумажных фабрик — этой основы основ английского
индустриального могущества первой половины XIX в., —
ограничивалось растущей конкуренцией США и стран европейского
континента. Оно тормозилось таможенными и иными барьерами,
воздвигнутыми в ряде стран против английских изделий.
Сказывалась почти полная еще изоляция от мирового рынка Китая,
Японии, большей части Африки и ряда других стран с
многомиллионным населением. Массовое расширение основного капитала,
которое само создает добавочный рынок, рождая спрос на металл,
строительные материалы, машины, еще не могло быть
источником большого спроса, так как преобладала текстильная
промышленность с ее хотя и быстро повышавшимся, но относительно
низким органическим строением капитала. Тяжелая индустрия
занимала второстепенное и подчиненное место, спрос на ее
продукцию зависел главным образом от состояния рынка
хлопчатобумажных, шерстяных и т. п. изделий, от темпов роста
производственного аппарата этих отраслей.
Борьба английской буржуазии с трудностями сбыта шла по
разным направлениям. Чтобы сохранить высокие прибыли и при
сниженных ценах, она настойчиво добивалась уменьшения
издержек производства. Важным способом достижения этой цели
явилось введение новых машин и методов производства,
позволяющих усилить эксплуатацию рабочего класса: интенсифицировать
труд, увеличить удельный вес хуже оплачиваемых рабочих —
женщин, детей, неквалифицированных рабочих. Отчет
фабричного инспектора Горнера отмечал в 1841 г. особое внимание,
уделявшееся после кризиса 1837 г. введению более
усовершенствованных машин, замене живого труда механизмами, взрослых
рабочих детьми. Чтобы увеличить выработку на одного рабочего,
начали применять мюльные машины нового типа с большим
числом веретен, ускорилось введение сельфакторных мюлей *.
Несмотря на то что законом 1833 г. было запрещено использование
на фабриках труда детей моложе 9 лет, доля детского труда
продолжала возрастать, ведя к снижению общего уровня заработной
1 Reports oi the Inspectors of Factories 1842, XXII, p. 362.
427
платы. В тех областях производства, где труд взрослых мужчин
был незаменим, серьезным фактором снижения заработной платы
стала конкуренция ирландцев.
Английская буржуазия осуществляла также наступление на
более слабую промышленность своих конкурентов, разоряя ее
демпинговым экспортом. В период с 1836 по 1842 гг. экспорт
Англии в страны Северной Европы (английская статистика того
периода включала в эту группу Францию, Бельгию, Голландию,
Германию, Россию и скандинавские государства) неуклонно
повышался и возрос с 11,8 до 17,2 млн. ф. ст. Лорд Бругем
откровенно признал в своей речи в палате лордов И. VII. 1842 г., что
эта торговая экспансия была осуществлена на базе
«исключительно низких цен» \ Это был метод переложения издержек
английского перепроизводства на другие страны.
Одновременно английская буржуазия развила энергичную
кампанию за отмену хлебных законов и свободу торговли.
Отменить таможенные пошлины в Англии, удорожающие сырье и
продовольствие, ненужные технически и экономически передовой
английской промышленности, выгодные только
землевладельческой аристократии Англии, отменить их, чтобы развязать руки
для борьбы за отмену пошлин в других странах, где они
препятствуют ввозу английских товаров; снизить цены продуктов
питания, чтобы расчистить путь для дальнейшего урезывания ставок
заработной платы рабочих; снизить цены сырья и тем самым и
себестоимость британских фабрикатов; повысить удельный вес
расходов населения на промышленные изделия за счет
уменьшения доли расходов на продукты сельского хозяйства; облегчить
ввоз продовольствия, колониальных товаров и
сельскохозяйственного сырья в Англию и этим увеличить спрос аграрных стран на
английские фабрикаты. Такова была программа английской
буржуазии в ее борьбе за свободу торговли2.
1 Parliamentary Debates LXIV, p. 1244.
2 Прекрасная характеристика корней фритредерства в Англии дана в
следующих строках Энгельса: «Вывоз промышленных товаров во все
возрастающих количествах действительно сделался для этой страны вопросом жизня
и смерти. Только два препятствия стояли, казалось, на ее пути:
запретительное и протекционистское законодательство других стран и ввозные пошлины
на сырье и пищевые продукты в Англии.
Тогда-то в стране Джона Булля приобрело популярность учение о
свободе торговли классической политической экономии — французских
физиократов и их английских преемников — Адама Смита и Рикардо.
Протекционизм внутри страны был бесполезен фабрикантам, которые побивали всех
своих иностранных соперников и самое существование которых находилось
в зависимости от расширения вывоза. ПротекционизхМ внутри страны был
выгоден только производителям пищевых продуктов и другого сырья; он отвечал
интересам сельского хозяйства, или, при существовавших в то время в Англии
условиях, интересам получателей ренты, землевладельческой аристократии.
Но фабрикантам такой протекционизм приносил вред. Облагая пошлиной
сырье, он повышал цену на вырабатываемые из него товары; облагая пищевые
продукты, он повышал цену на труд; в обоих случаях он ставил английского
428
Умело используя как средство давления на лондлордои нодм'.м
рабочего движения, она добилась решающих успехов. В Itt'iLi г.
были снижены пошлины на хлеб, в 1845—1846 гг. были отмел пил
пошлины на 400 видов товаров, в 1848 г. были сняты ограничении
ввоза хлеба. Началась эра свободной торговли. Ее высшим
расцветом явились 50-е и 60-е годы. Но уже в 1842—1847 гг. победы
фритредерства оказали влияние на развитие хозяйства и смену
фаз цикла в Англии.
Борьба за «свободу торговли», за расширение рынков шла и на
иных фронтах и иными средствами. Англия вела позорнейшую,
грабительскую войну, так называемую первую опиумную войну
против Китая (1839—1842 гг.). Нанкинский договор, навязанный
Китаю, открыл для английских товаров пять портов, почти
полностью освободил их от пошлин; Англия захватила Гонконг,
ставший важным опорным пунктом ее экономической экспансии на
Дальнем Востоке. Вывоз Англии в Китай, составивший в 1840 г.
0,5 млн. ф. ст., увеличился к 1842 г. в два раза, к 1845 г. —
в пять раз.
Интенсивнее стала Англия эксплуатировать и рынки своих
колоний. Рост экспорта в Азию, Африку был особенно важен для
гнглийской хлопчатобумажной промышленности, страдавшей от
конкуренции других стран. Роль Европы в сбыте английских
тканей неуклонно падала, и этим стимулировались упорные
стремления Англии расширить вывоз в Азию и Африку. Здесь таилась
одна из главных причин опиумной войны. Значение азиатского
рынка быстро росло (см. табл. на стр. 430).
За 40-е годы Англия увеличила вывоз хлопчатобумажных
тканей на 567 млн. ярдов. Из них на долю Европы падал прирост
лишь в 22 млн. ярдов, США — 72 млн., на долю Азии и Африки —
362 млн. ярдов.
Народам Азии поток английских товаров принес великие
потрясения. Известна трагическая судьба погибших от голода руч-
фабриканта в невыгодное положение по сравнению с его иностранным
конкурентом. А так как все другие страны посылали в Англию главным образом
сельскохозяйственные продукты и вывозили оттуда преимущественно
промышленные изделия, то отмена английских покровительственных пошлин,
главным образом на хлеб и сырье, была одновременно призывом к другим
странам, в свою очередь, отменить или, по крайней мере, снизить пошлины на
ввозимые из Англии промышленные товары.
После продолжительной и упорной борьбы победа осталась за
английскими промышленными капиталистами, уже в то время действительным
руководящим классом нации, классом, интересы которого были в тот момент
главными национальными интересами. Землевладельческая аристократия
вынуждена была уступить. Пошлины на хлеб и на другое сырье были отменены.
Свобода торговли сделалась лозунгом дня. Ближайшая задача английских
фабрикантов и их глашатаев политико-экономов состояла в том, чтобы
заставить все другие страны поверить в евангелие фритредерства и создать, таким
образом, мир, в котором Англия была бы большим промышленным центром,
а все остальные страны — зависящими от нее земледельческими провинциями»
(Я. Маркс и Ф. Энгельс, т. XVI, ч. I. стр. 311—312).
429
Англия. Распределение экспорта хлопчатобумажных тканей *
(в °/о)
Годы
1820
1840
1850
Европа
50.9
25,3
16,3 '
Азия, (Индия,
Китай, Япония,
Ява и др.)
5,7
22.1
30,9
Турция, Египет
и пр. Африка
3,8
9.4
14,3
Азия и
Африка **
9.5
31.5
45,2
* Ellison, The Cotton Trade of Great Britain, London 1886, p. 64.
** Включая всю Турцию.
ных ткачей Индии, о которых генерал-губернатор доносил:
«Бедствию этому едва ли найдется аналогия в истории торговли.
Равнины Индии белеют костями хлопкоткачей» *.
О Китае Маркс и Энгельс писали в 1850 г.:
«Медленно, но постоянно увеличивающееся перенаселение
страны давно уже сделало местные общественные условия очень
тяжелыми для огромного большинства нации. Тогда явились
англичане и силою завоевали себе свободу торговли в пяти гаванях.
Тысячи английских и американских судов направились в Китай,
и в скором времени страна была переполнена дешевыми
британскими и американскими машинными фабрикатами. Китайская
промышленность, основанная на ручном труде, не выдержала
конкуренции с машиной. Непоколебимая Срединная империя
пережила социальный кризис. Налоги перестали поступать,
государство находилось на краю банкротства, население массами паупе-
ризировалось, начались восстания, массовые убийства мандаринов
императора и бонз Фу-Си. Страна очутилась на краю гибели...» 2
Внешнеторговая экспансия Англии в Азии и Африке
определила многие особенности подъема и кризиса рассматриваемого
цикла. Но еще большее значение имело развитие
железнодорожного строительства.
Строительство железных дорог играло немаловажную роль
в экономической жизни Англии и Соединенных Штатов Америки
уже в середине 30-х годов. Успешная эксплуатация построенных
дорог, прогресс фабричной промышленности, предъявлявшей
большие требования к транспорту, успехи техники выплавки и
проката металла, снизившие стоимость железа,
усовершенствование паровозов, обилие в Англии капиталов, искавших новых
сфер прибыльного приложения, благоприятствовали росту
железнодорожного строительства в 40-х годах. Начиная с этого периода
оно оказывает на протяжении ряда десятилетий большое влияние
на смену фаз капиталистического цикла. Требуя крупнейших
вложений основного капитала, железнодорожное строительство
1 Цит. по К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 437.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 210.
430
Стимулировало развитие металлургии и прочих отраслей тяжелой
индустрии, роль которой в экономике быстро и неуклонно
возрастала. На постройку 1 км двухколейного пути — включая
подвижной состав — уже в 30-х годах уходило в Англии в переводе
на чугун около 450 т металла. Впоследствии эта цифра
непрерывно возрастала. Резкое повышение роли железнодорожного
строительства и отраслей тяжелой индустрии было одной из
главных черт экономического развития Англии в рассматриваемый
период. И это наложило глубокий отпечаток на течение подъема
и кризиса 40-х годов.
Характеристика главных факторов, определивших
своеобразие кризиса 1847 г., была бы неполной, если бы мы не упомянули
о знаменитой банковской реформе Роберта Пиля 1844 г.
Инициаторы реформы видели в ней средство предотвращения кризисов.
Жестокое разоча[ро!вание не заставило себя долго ждать.
МАСШТАБЫ И ОСНОВЫ
ЦИКЛИЧЕСКОГО ПОДЪЕМА В АНГЛИИ
Подъем, начавшийся в 1843 г., охватил все главные отрасли
английской промышленности. В отдельных сферах хозяйства он
был весьма неравномерен. В среднем продукция основных
отраслей увеличилась по сравнению с максимумом, достигнутым
в предшествующем цикле, примерно на 50%, а по сравнению
с уровнем конца 30-х и начала 40-х годов на 25—35%. Больше
Англия. Подъем в
Показатели
Выплавка чугуна ....
Производство кирпича .
Потребление хлопка . .
Экспорт(без реэкспорта)
в текущих ценах . . .
В том числе
хлопчатобумажных
Экспорт(без реэкспорта)
в неизменных ценах .
Экспорт хлопчатобумаж-
» железа и стали
Единица
измерения
млн. пг
тыс. m
млн. штук
тыс. per.
m нетто
тыс. m
млн. ф. ст.
» » »
» » »
млн. ярдов
млн. m
» »
цикле 1837—
Годы
предкризисных
максимумов
1836—1846
1837—1847
1838—1847
1835—1847
1837—1846
1836—1845
1836—1845
1836—1845
1836—1845
1837—1845
1835—1844
■1847 гг.
Максимумы перед
кризисами
1837 г.
30,5
1219
1455
122
166
53,4
24,6
85,2
638
1.1
0,20
1847 г.
44,7
2 032
2 260
150
279
60,1
26,1
134,6
1092
2,5
0,46
Прирост
(в %)
47
67
55
23
68
13
6
58
71
127
130
431
чем в полтора раза увеличился за цикл физический объем
товаров, вывезенных Англией за границу. Характерной чертой
периода был быстрый рост экспорта изделий тяжелой
промышленности. В ценностном выражении английский экспорт вырос,
однако, лишь на 13%. Расширение вывоза достигалось ценой
большого снижения цен.
Темпы роста продукции были в 1837—1847 гг. несколько
ниже, чем в предшествующем цикле, когда главные отрасли
промышленности примерно удвоили производство. Но абсолютные
цифры прироста продукции увеличились.
Англия. Максимумы перед кризисами
Выплавка чугуна (в тыс. т).
Потребление хлопка (в тыс. т)
1825 г.
590
76
1837 г.
1219
166
1847 г.
2 032
279*
Прирост за
1825—
1837 гг.
629
90
1837-
1847 гг.
813
113
* 1846 г.
Промышленный подъем в Англии развертывался на базе
расширения и внутреннего и внешних рынков. Известную, хотя и
второстепенную, роль в оживлении промышленности сыграли
хорошие урожаи 1842—1844 гг. Цена квартера пшеницы стояла
в этот период на уровне 50 шилл. против 70 шилл. в 1839 г.
Снижение цен на продукты питания несколько расширило спрос
населения на промышленные изделия, стимулируя рост
производства.
Гораздо большее значение имело увеличение экспорта в
Китай, Индию и т. д. Правда, даже в 1845 г., после того как вывоз
в Китай увеличился по сравнению с 1840 г. в пять раз, он
составил лишь около 4°/о общего вывоза Англии. Но быстрота, с
которой нарастал экспорт на Дальний Восток, самый факт открытия
для британских товаров, казалось необъятного, рынка Китая
оказывали оживляющее влияние на торговлю и промышленность
Англии. Хлопчатобумажный фабрикант Гарднер заявил
парламентской комиссии, исследовавшей причины кризиса 1847 г.:
«Тотчас же по заключении китайского договора для страны
открылись столь широкие перспективы колоссального расширения
нашей торговли с Китаем, что вдобавок ко всем нашим уже
существующим фабрикам многие крупные фабрики были построены
специально с целью изготовлять наиболее ходкие на китайском
рынке хлопчатобумажные ткани...» 1
1 Цят. по К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 501.
432
Форсирование экспорта было основой подъема хлоичатобумаж
ной промышленности Англии. Достигалось оно путем
неуклонного снижения цен, которое облегчалось значительным падением
цен хлопка. В 1845 г. Англия разместила за границей 1092 млн.
ярдов хлопчатобумажных тканей, на 70% больше, чем в 1836 г.
Выручка же за вывезенные хлопчатобумажные изделия
увеличилась за этот период лишь на 6%. Падение цен не
приостановилось и в годы наибольшего расцвета. Исключение составляет
1846 г. Но значительный рост цены пряжи в 1846 г. был лишь
реакцией на вздорожание сырья, притом недостаточно сильной,
чтобы компенсировать это вздорожание.
Англия. Цены в декабре (в пенсах за 1 англ. фунт)
Пряжа .
Хлопок.
Разница
1836 г.
1845 г.
91/4
97,
4
574
1846 г.
H7s
6»/4
4»/в
1847 г.
Юв/в
674
4»/в
Конечно, основой падения цен хлопчатобумажных изделий
был быстрый прогресс техники и производительности труда. Но
в условиях капитализма падение цен — всегда лишь
принудительный результат конкуренции и отставания спроса от предложения,
т. е. трудностей сбыта. Непрерывность падения цен
хлопчатобумажных изделий, отсутствие даже их кратковременного подъг-
ема и в период процветания означает, что и в моменты
наибольшего благополучия проблема сбыта не теряла остроты. Как ни
быстро расширялся вывоз, еще быстрее увеличивались
производственные возможности промышленности в результате нового
строительства и прогресса техники.
Как и в предшествующих циклах, важным орудием
форсирования экспорта явился кредит. Но если в 1825 г. это
осуществлялось в форме предоставления странам Южной Америки
долгосрочных займов, а в 1836 г. путем учета огромного количества
векселей американских фирм, то теперь на сцену выступила
система авансов под товары, отправленные в Китай, Ост-Индию
и т. д., и товары, закупленные в этих странах для импорта в
Англию. Наличие нескольких посреднических звеньев в экспортной
торговле, длительность сроков, требовавшихся для того, чтобы на
парусных судах обогнуть мыс Доброй Надежды и доставить
товары из Англии в Индию, Китай и обратно, открывали
широкое поле для мошенничества. Совершались многочисленные
сделки, единственной целью которых было получить авансы,
нередко несколько авансов под один и тот же товар, притом
подчас еще не погруженный на суда или даже еще не
произведенный. Обилие ссудного капитала, искавшего применения, низкий
учетный процент были благоприятной почвой для подобных мо-
28 Л. А. Мендельсон
433
шенничеств. Спекулятивное форсирование экспорта
стимулировало промышленный подъем, удлиняло сроки, в течение которых
перепроизводство остается в скрытом состоянии, но тем самым
неизбежно должно было увеличить (разрушительную силу кризиса 1.
Форсирование вывоза стимулировало строительство новых
фабрик, которое предъявляло добавочный спрос на
строительные материалы, машины, предметы потребления строительных
рабочих и тем самым само превращалось в основу циклического
подъема. Производство кирпича, составившее в 1843 г. лишь
1184 млн. штук, повысилось к 1847 г. до 2260 млн. штук, почти
удвоившись за четыре года. Это говорит о большом росте
строительства. Производственный аппарат главных отраслей
промышленности быстро расширялся.
В хлопчатобумажной промышленности Ланкашира мощность
паровых двигателей за три года — с 1842 по 1845 — выросла на
33% (с 30 до 40 тыс. л. с). Количество паровых ткацких станков
в хлопчатобумажной промышленности Англии за 1838—1846 гг.
увеличилось с 130 тыс. до 225 тыс. Количество хлопчатобумажных
веретен увеличилось к 1846 г. до 19,5 млн. против 12 млн.
в 1835 г. За рассматриваемый цикл хлопчатобумажная
промышленность Англии выросла примерно в полтора раза. Значительно
изменился технический уровень промышленности, сильно
выросла производительность труда. Средняя выработка
прядильщиков была в 1844 г. в 1,8 раза выше, чем в 1830 г.,
ткачей — в 3,2 раза2. Усовершенствование оборудования, по-
1 «Manchester Guardian» 24 ноября 1847 г. сообщает следующее о
мошенничествах в ост-индской торговле, где не векселя выписывались потому,
что был куплен товар, а покупали товар затем, чтобы иметь возможность
выписать вексель, который можно было бы учесть, превратить в деньги:
А в Лондоне при посредстве В покупает товар у манчестерского
фабриканта С для погрузки на корабль в адрес D в Ост-Индию. В рассчитывается с С
шестимесячным векселем, выписанным лицом С на В. В, в свою очередь,
покрывается шестимесячным векселем на А. Как только товар погружен на
корабль, А, в свою очередь, выписывает под накладную шестимесячный
переводный вексель на D. «Таким образом оба, и покупатель и отправитель,
располагают фондами на много месяцев раньше, чем действительно оплатят
товары; и весьма часто векселя эти по истечении срока возобновлялись под
тем предлогом, что при такой длительной сделке необходимо дать время на
ее реализацию. Но, к сожалению, потери на такого рода сделках ведут не
к ограничению этих сделок, а, напротив, как раз к их распространению.
Чем беднее становились участники, тем сильнее делалась для них потребность
покупать, чтобы таким образом возместить в новых ссудах утерянный при
прежних спекуляциях капитал. Закупки уже не регулировались спросом
и предложением, они становились главнейшей финансовой операцией какой-
нибудь определенной фирмы. Но это лишь одна сторона дела. Что творилось
здесь с экспортом мануфактурных товаров, то происходило и там с закупкой
и отправкой продуктов. Торговые дома в Индии, пользовавшиеся
достаточным кредитом, чтобы учесть свои векселя, закупали сахар, индиго, шелк
или хлопок — не потому, что покупные цены обещали прибыль против
последних лондонских цен, а потому, что прежним траттам на лондонскую фирму
скоро истекал срок и их нужно было покрыть». (Цит. по К. Маркс, Капитал,
т. III, стр. 422—423.)
2 Ellison, The Cotton Trade of Great Britain, London 1886, p. 68—69.
434
вышавшее его эффективность, шло рука об руку с быстрой
интенсификацией труда. Каждый рабочий обслуживал в 1841 г.
в среднем почти в полтора раза больше веретен, чем в начале
30-х годов. Огромное повышение выработки ткачей было связано
не только с переходом от ручного ткачества к механическому, но
в немалой мере с интенсификацией труда, мощным орудием
которой выступила машина. Если раньше быстроту движений станка
определял ткач, то теперь роли переменились. Паровые машины,
приводившие в движение станки, в принудительном порядке
навязывали темпы рабочим.
Те же процессы, но в иных масштабах, протекали и в других
подразделениях текстильной промышленности. Механизация
ткачества, почти завершенная в хлопчатобумажной промышленности,
приобрела большой размах и в шерстяном, шелковом и льняном
производствах. Некоторое представление о росте этих отраслей
дает динамика количества занятых в них фабричных рабочих. За
1838—1847 гг. их число увеличилось в шелковой промышленности
на 32%, в льняной, джутовой и пеньковой — на 32, в
шерстяной — на 46%. Учитывая значительный рост производительности
труда, не будет преувеличением оценить рост производственной
мощности этих отраслей за эти годы в 40—50%.
Интенсивное промышленное строительство происходило в
тяжелой промышленности, в особенности в черной металлургии.
В 1840 г. в Англии насчитывалось 402 доменных печи (включая
бездействующие), в 1847 г. — 623. Выплавка чугуна увеличилась
за 1840—1847 гг. с 1,4 млн. до 2,0 млн. т, т. е. почти в полтора
раза. Среднегодовая выплавка домны в этот период составляла
лишь около 3,5 тыс. т чугуна, и для того, чтобы увеличить
мощность заводов на 600 тыс. т, необходимо было построить около
170 доменных печей. Сотнями строились и пудлинговые печи,
чтобы удовлетворить быстро нараставший спрос на металл для
железных дорог. Потребность в рельсах стимулировала
интенсивное расширение прокатных заводов и установку более
совершенных прокатных станов.
Массовое расширение основного капитала, происходило и
в машиностроительной промышленности, в особенности заводов,
производящих паровые двигатели. За 40-е годы мощность
паровых двигателей в Англии удвоилась.
Англия. Мощность парка паровых машин
(в тыс. л. с.)
Годы
1840
1850
Всего
600
1290
В том числе
стационарных
350
500 .
Прочих
250
790
28* 435
Предпосылкой столь значительного расширения производства
машин было строительство многочисленных заводов, а также
крупные сдвиги в технике машиностроения, которое обогащалось
новыми типами орудий производства и новыми технологическими
процессами. В частности с 1842 г. начинает распространяться
паровой молот, сыгравший крупную роль в
революционизировании техники машиностроения. Наличные скудные статистические
данные позволяют сделать вывод, что в общем и целом
производственный аппарат английской фабрично-заводской
промышленности увеличился к 1847 г. по сравнению с 1836 г. примерно
в полтора раза. Это было бы невозможно, если бы английское
машиностроение увеличилось за этот период в меньшей пропорции.
Если рост текстильной промышленности базировался в
значительной мере на преувеличенных надеждах на дальнейшее
форсирование экспорта в Китай и Индию, то экспансия тяжелой
индустрии стимулировалась главным образом железнодорожной
горячкой. За 15-летие — 1825—1840 — Англия построила менее 1300 км
железных дорог. За 1841—1848 гг. она увеличила сеть на 6900 км.
Строительство железных дорог было важнейшим рычагом
создания добавочного спроса для многих отраслей промышленности,
прежде всего для металлургии и машиностроения. Спрос на
металл увеличивался быстрее, чем длина строившихся дорог, ибо
неуклонно повышался средний вес рельсов (в 1841 г. он был
в 2,2 раза выше, чем в 1833 г.) и паровозов, росло применение
металла и во всех путевых сооружениях. Железнодорожная
горячка влияла также и на легкую промышленность. Количество
рабочих, занятых на постройке железных дорог, доходило
в 1847—1848 гг. до 200 тыс., достигнув почти двух третей числа
занятых на хлопчатобумажных фабриках. Сюда нужно добавить
армию рабочих, занятых в разнообразных отраслях
промышленности выполнением заказов для железных дорог, а также
многочисленных строителей, возводивших новые заводы, рассчитанные
на эти заказы. Все они предъявляли добавочный спрос на
продукты широкого потребления. Роль железнодорожного
строительства в расширении рынка нельзя измерять лишь размерами
непосредственных расходов на строительство. Но и сами эти
расходы были по тем временам весьма велики. За четыре года —
1844—1847 — они составили больше 100 млн. ф. ст. Для
сравнения напомним, что вывоз Англии в Китай, значение которого
было столь велико для оживления английской промышленности,
не составил за это четырехлетие и 10 млн. ф. ст.1
Установленный Марксом закон, согласно которому
воспроизводство основного капитала является материальной основой
кризисов и циклов, выступил в 40-х годах уже в развитой форме.
Процесс накопления в промышленности и транспорте,
строительство промышленных предприятий и железных дорог, вложения
1 Porter, The Progress of the Nation, London 1851, p. 359, 360.
436
в их основной капитал осуществлялись в таких размерах, что
стали главным орудием создания добавочного спроса, решающей
основой циклического подъема и расцвета, важнейшим фактором
обострения противоречий капиталистического воспроизводства и
быстрого назревания предпосылок кризиса.
Строительство железных дорог, обусловленное потребностями
английского хозяйства, стимулировалось обилием капиталов и
высокой доходностью функционировавших линий. Состояние рынка
капиталов иллюстрируется тем фактом, что в 1844 г. была
с успехом проведена конверсия огромного займа, по которому
платили лишь 3,25%. Капиталы же, вложенные в железные
дороги, приносили 8—9% *, доходы на милю эксплуатируемой сети
увеличились с 2234 ф. ст. в 1843 г. до 2690 в 1845 г.2 Акции
железнодорожных компаний пошли в гору и стали излюбленным
объектом спекуляции. Проекты новых линий и компаний для их
осуществления рождались, как грибы. В 1845—1846 гг.
железнодорожное грюндерство приобрело характер подлинной мании. По
расчетам, опубликованным в «Times» в конце 1845 г., число вновь
выдвинутых в этом году проектов перевалило за 1200, причем
осуществление только половины из них требовало не меньше
563 млн. ф. ст. Английский премьер-министр Роберт Пиль в
одной из своих речей сообщил, что общая длина новых железных
дорог, планируемых в представленных на рассмотрение
парламента проектах, составляет колоссальную цифру в 33 тыс. кмъ.
Многочисленные проекты носили явно дутый характер,
единственной целью их инициаторов было — нажиться на биржевой
игре, добиться разрешения на выпуск акций, взвинтить их курс
рекламой и получить ба(рыш за счет широкой публики,
вовлеченной в спекуляцию. «На основе действительного расширения
английской и континентальной железнодорожной системы и
связанной с этим спекуляции началась в этот период спекуляционная
вакханалия, напоминающая времена Ло и Южно-океанской
компании. Проектировались сотни линий, не имевших ни малейших
шансов на успех, когда сами прожектеры совершенно никогда не
думали о действительном исполнении, когда вообще речь шла лишь
об использовании депозитов директорами и о мошеннических
прибылях при продаже акций» 4.
Проекты железных дорог нуждались в санкции парламента,
и последний мог бы стать преградой для спекуляции. Случилось
обратное: члены парламента и лорды приняли активное участие
в спекуляции и своими именами прикрывали дутые проекты.
Когда позже парламентский отчет опубликовал список видных дер-
1 Лескюр, Общие и периодические промышленные кризисы, Спб. 1908,
стр. 41.
2 Lewin, The Railway Mania and its Aftermath 1845—1852, London 1936,
p. 114.
3 Lewin, op. cit., p. 116.
4 Я. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 220.
487
жателей железнодорожных акций, то во главе его оказался член
парламента Джордж Ходсои, подписавшийся на 818 тыс. ф. ст.,
и еще 157 членов парламента — почти четверть состава палаты
общин1. Сюда не вошли многочисленные члены парламента,
скромно прикрывавшие свое участие в спекуляции с помощью
подставных лиц. В этом списке фигурировали и члены тайного
совета, графы, баронеты, полковники, банкиры, адвокаты,
биржевые маклеры. В нем значились имена 257 отцов церкви, не
устоявших перед земными соблазнами биржевой спекуляции. Не
подлежит сомнению, что многие высокопоставленные лица
получили свои крупные пакеты акций в качестве взяток за содействие
при протаскивании дутых проектов через парламент. Понятно
поэтому обилие проектов железнодорожных линий, получивших
санкцию парламента. Значительная часть проектов не отвечала
ни экономическим потребностям страны, ни ее экономическим
возможностям. Всего за 1845—1847 гг. было санкционировано
почти 600 проектов, намечавших в несколько лет построить 14
тыс. км железнодорожных линий, т. е. в два-три раза больше того,
что было построено за предшествующие два десятилетия.
Мания железнодорожного грюндерства сказалась в самых
разнообразных областях хозяйства. Строились заводы, рассчитанные
на железнодорожные заказы. Бешеным темпом работали
литографии, печатавшие бесчисленное количество ценных бумаг. Но
чем больший размах приобретало железнодорожное и
промышленное строительство, чем сильнее развивалась спекуляция, тем
интенсивнее нарастали условия неизбежного краха.
Влияние, оказываемое на английское хозяйство
железнодорожной горячкой, было тем более велико, что последняя не
ограничилась пределами Британии, а приобрела международный
характер, причем и в странах европейского континента и США она
базировалась в немалой мере на английских капиталах и
английской промышленности. Показательны следующие цифры:
Англия. Производство и экспорт черных металлов
Выплавка чугуна
1836 г.
(в ть
1219*
198
1847 г.
с. т)
2 032
646**
Прирост
(в тыс. т)
813
448
(в %)
67
226
* 1837 г.
* * 1848 г.
Больше половины прироста продукции английской
металлургии было поглощено внешним рынком. Но эти цифры вывоза
неполны. Они не включают металла, вывезенного в форме
паровозов, фабричных машин, скобяных изделий и т. д.
1 Evans, The Commercial Crisis 1847—1848, London 1849, p. 19, 20.
438
Мировая сеть железных дорог выросла за 40-е годы с <S,(; до
38 тыс. км, в том числе в Европе с 3 до 24 тыс. км. Ее pa:imi
тие в главных странах иллюстрируется следующими данными:
Длина железных дорог *
(в км)
Англия
США
Германия
Франция
Австрия
1836 г.
251**
2 302
6
141
255
44
1842 г.
2 586
6 716
931
586
695
439
27
1848 г.
8 203
10 217
4 989
2 207
1674 '
780
381
Прирост за
1836-1848 гг.
7 952
7 915
4 983
2 066
1419
736
В том числе за
1842-1848 гг.
5 617
3 501
4 058
1621
979
341
354
* Таблица составлена по Stiirmir, Gescliichte der Eisenbahnen, Bromberg 1872, S.
58, 59, 90, 137, 138, 211.
** 1835 r.
Приводимые в этой таблице цифры не вполне сопоставимы,
ибо типы строившихся железных дорог были в те времена
весьма различны. В США, например, широкое распространение
получили в 30-х годах деревянные рельсы, лишь сверху
покрытые полосой металла. Характеризуя железнодорожное
строительство США, газета «Times» писала 4 сентября 1845 г.:
«США в 1833—1843 гг. построили около 5 тыс. миль главным
образом одноколейных линий с деревянными рельсами очень низ-
кого качества, рассчитанных на скорость в 15 миль в час. С
точки зрения затрат капитала эти 5 тыс. миль при бесплатной
земле, наличии местных строительных материалов и без тяжелых
земляных работ соответствовали лишь 1500 милям в Англии».
То же самое имело место и в некоторых других странах. Тем
не менее таблица рисует картину такого разворота
железнодорожного строительства в Европе и США, которое пе могло не
иметь глубоких экономических последствий.
Наиболее интенсивно развивалась на европейском континенте
железнодорожная сеть Германии. Промышленная база Германии
ни в коей мере не соответствовала размаху ее железнодорожного
строительства. Отсюда огромная потребность в импорте металла,
паровозов, который в основном шел из Англии. За 1839—1847 гг.
чистый ввоз .чугуна в Германию вырос в девять раз и достиг
114 тыс. т, т. е. 42% внутреннего производства1. «Кроме того,
ввозились большие количества железных слитков, прокатных
изделий, паровозов и т. д.
Важным рынком для английской тяжелой промышленности
были также Соединенные Штаты Америки. В 1841—1845 гг.
1 Dieterici, Handbuch der Statistik des preussischen Staates, Dritte Fort-
setzung 1843—1845, S. 450; Vierte Fortsetzung 1846—1848, S. 429.
439
США ежегодно ввозили больше 100 тыс. т чугуна, стали и
рельсов. Соединенные Штаты Америки в отличие от Германии
интенсивно развивали собственную металлургию, которая испытала
в 1843—1847 гг. большой подъем. Выплавка чугуна увеличилась
за эти годы больше чем в два с половиной раза и достигла
813 тыс. т. Но все же внутреннее производство не покрывало
потребностей, предъявляемых развернувшимся строительством
железных дорог и промышленных предприятий.
Огромный импорт вызывался не только соотношением спроса
и предложения, но и условиями конкурентной борьбы с
английской металлургией, имевшей крупнейшие технические
преимущества, обеспечивавшие ей возможность бить противника более
низкими ценами. Англия выплавляла металл исключительно на
минеральном топливе и в домнах, по преимуществу
обслуживаемых горячими воздуходувками. Между тем в Германии больше
трех четвертей, во Франции более половины чугуна
выплавлялось в малопроизводительных печах, работавших на древесном
угле. В США в 1847 г. из 553 домен только 65 работали на
каменном угле. Велико было превосходство Англии и в технике
проката сложных профилей металла, в изготовлении рельсов и
паровозов. В условиях промышленной монополии и огромного
экономического превосходства Англии основой ее циклических
подъемов служило массовое расширение основного капитала не
только в ее пределах, но и во всем капиталистическом мире.
Нередко, как это было в Германии, английская промышленность
при этом больше выигрывала, чем промышленность
соответствующих государств. Однако это имело и свою оборотную
сторону: расширялась и база английских кризисов.
ЦИКЛИЧЕСКИЙ ПОДЪЕМ В США
Международный характер горячки железнодорожного
строительства обусловил и международный характер циклического
подъема тяжелой промышленности, которая в 40-х годах сильно
расширилась во всех капиталистических странах. Подъем
переживала и текстильная промышленность Европы и США. Рост
продукции и производственного аппарата был неравномерным
в разных отраслях и странах, но везде он достиг значительных
размеров.
Американские темпы в этот период уже значительно
превосходят английские. Продукция главных отраслей
промышленности увеличилась в США в течение цикла в два-четыре раза
против 50—70% в Англии. Но абсолютное расхождение уровней
производства тем не менее не только не сглаживается, а продолжает
быстро увеличиваться, превосходство Англии еще неуклонно и
стремительно нарастает. Разница в масштабах производства еще
столь велика, что Англия при меньших темпах двигается впе-
440
ред скачками, недоступными ни одной стране. Отставание Гер
мании и Франции от Англии нарастало еще быстрее, чем США,
хотя и в них темпы роста некоторых отраслей выше
английских.
Подъем в цикле 1837—1847 гг.
Единица
измерения
Годы
предкризисных
максимумов
Максимумы
перед
кризисами
1837 г. 1847 г.
Прирост
абс. в %
Отставание
от Англии
1837 г. I1847 г.
Д о б ы ч а
угля
Англия
США
Франция ....
Германия
(Пруссия) . .
Выплавка
чугуна
Англия
США
Франция ....
Германия . . .
Потребление
хлопка
Англия
США
Франция ....
Германия . . .
Экспорт (без
реэкспорта)
Англия
США
Франция ....
Германия . . .
млн. ф. ст.
млн. долл
млн. фр.
млн. марок!
1836—1846
1837—1847
1837—1847
1837—1847
1836—1847
1837—1847
1837—1847
1837—1847
1837—1846
1837—1849
1837—1846
1837—1845
1836—1845
1836—1847
1836—1847
1836—1845
30.5
1,1
3,0
2,1
1219
247
332
163
166
38
44
10
53,4
107
628
513
44,7
4.8
5.2
3,8
2 032
813
592
229
279
127
64
17
60.1
151
891
534
14.2
3.7
2,2
1Д .
813
566
260
66
ИЗ
89
20
7
6,7
44
262
21
47
336
73
81
67
229
78
40
68
234
45
70
13
41
42
4
29.4
27,5
28,4
972
887
1056
128
122
156
—
—
39.9
39,5
40,9
1219
1440
1803
152
215
262
В Соединенных Штатах Америки, как и в Англии,
промышленный подъем начался в 1843 г. В отличие от подъема середины
30-х годов он не сопровождался ни большой экспансией кредита,
ни широким притоком иностранных капиталов. Кредитная
система США медленно и с трудом оправлялась от потрясений
1838—1841 гг. Банковские вклады оставались на пониженном
уровне. Сказывалось влияние потерь, обусловленных хищениями
и спекулятивными операциями банковских заправил. Отчет
сенатской комиссии штата Иллинойс, опубликованный в 1842 г.,
оценивал сумму хищений лишь по 36 банкам в 42 млн. долл.1
1 Мс Gram, The Panic of 1837, Chicago 1924, p. 137, 138.
441
Отсюда ослабление притока вкладов в коммерческие банки при
интенсивном их нарастании в сберегательных банках.
Соответственно ограничивался и масштаб ссудных операций.
Банкротство многих штатов, имевших солидную внешнюю задолженность,
тормозило и приток иностранных капиталов.
США. Банки и кредитные операции *
(в млн. долл.)
1830 г.
1837 г.
1840 г.
1845 г.
1847 г.
Число банков
Капитал
Учетно-ссудные операции . . . .
Банкноты в обращении
Вклады в банки
» в сберегательные банки
330
145
200
61
56
7
788
291
525
149
127
—
901
358
462
107
76
14
707
206
288
90
88
25
715
203
310
106
92
32
* Таблица составлена по Guetter, Statistical Tables relating to the Economic Growth
of the United States, Philadelphia 1924, p. 27.
Промышленный подъем совпал с неблагоприятным состоянием
хлопководства. Угнетенное состояние английской
хлопчатобумажной промышленности в 1837—1842 гг. при продолжавшемся
быстром увеличении посевов и сборов американского хлопка погнало
цены вниз. Экспорт хлопка по своему физическому объему
быстро расширялся, но его доходность падала. В этом отношении
цикл 1837—1847 гг. существенно отличался от предыдущего, в
котором рост доходов от экспорта хлопка был важным фактором
расширения внутреннего рынка США и общего хозяйственного
подъема.
США. Сборы и экспорт хлопка *
1823-1825 гг. 1835-1837 гг. 1845-1847 гг.
Среднегодовой сбор (в тыс. кип) . .
Среднегодовой экспорт (в млн. англ.
Фунт.)
Среднегодовой экспорт (в млн. долл.)
456
164
26
1206
418
1 846
649
49
* Guetter, Statistical Tables relating to the Economic Growth of the United States,
Philadelphia 1924, p. 25, 29.
«B 1840—1850 гг. на юге,— пишет американский историк
Руссель, — был острейший кризис сельского хозяйства, в
особенности хлопковой культуры. В 1830—1840 гг. средние хлопковые
цены были на уровне 12,6 цента, и хлопководство было
прибыльно. В 40-х годах цена упала до 8 центов и плантаторы
пришли в смятение. Десятилетие началось при цене в 8—9 центов,
442
в следующем году она несколько повысилась, но после 1811 г.
цены беспрестанно снижались и в январе 1845 г. хлопок
продавался в Нью-Йорке по 5 центов, т. е. по самой низкой цене в
истории США... 1845 г. остался на долгое время в памяти как год
величайшего хлопкового кризиса. Но кризис в сельском хозяйстве
не ограничивался хлопководческими штатами...» 1
Низкие цены хлопка облегчили американским фабрикантам
снижение цен на ткани и их конкуренцию с английскими
изделиями. Но они суживали спрос сельскохозяйственного населения
страны, который имел решающее значение. Перелом наступил
в 1846 г., когда неурожай в Европе создал огромный добавочный
спрос на американское зерно и муку и когда цены хлопка резко
повысились.
Чрезвычайно важным фактором расширения внутреннего
рынка США явился бурный рост населения и интенсивный
процесс осваивания новых земель. За 40-е годы численность
населения США увеличилась с 17,1 до 23,2 млн., а доходы от
сельского хозяйства — в 1,35 раза. Это естественно создавало и
добавочный спрос на промышленные изделия. На этой основе
расширялся и производственный аппарат промышленности.
В хлопчатобумажной промышленности США число веретен
увеличилось за 1840—1849 гг. на 75%, число станков —на 47%.
Одновременно происходила весьма интенсивная концентрация
производства. Среднее количество веретен на одно предприятие
больше чем удвоилось за 40-е годы. Увеличилась и
производительность труда. Но отставание от английской промышленности
по степени концентрации производства, по техническому
оснащению фабрик к середине XIX в. было еще очень велико.
Нагляднее всего это сказывалось в незначительном
распространении в США паровых двигателей, которые в английской
промышленности давно завоевали господство.
Наибольшей интенсивности достиг циклический подъем
в США в тяжелой индустрии. Стимулировался он нарастанием
спроса для нужд промышленного, в особенности
железнодорожного, строительства. Спрос этот далеко превышал
производственные возможности слаборазвитой американской тяжелой
индустрии. Среднегодовой прирост длины вновь построенных железных
дорог был в 1842—1847 гг. несколько ниже, чем в
предшествующее пятилетие. Но спрос на металл сильно вырос, ибо
кардинально изменился тип строившихся дорог. Место деревянных
рельсов с металлической накладкой заняли сплошные
металлические рельсы. Производилась и реконструкция ранее
построенных дорог. Для удовлетворения спроса на металл было развито
массовое строительство доменных печей. В большинстве случаев
строились еще печи для плавки руды на древесном угле. Но уже
1 Russel, Economic Aspects of Southern Sectionalism 1840—1861,
Illinois 1922, p. 34.
443
развертывалась техническая революция в металлургии, было
построено больше полусотни домен, работавших на минеральном
топливе, подчас даже более производительных, чем в Англии.
С 1845 г. начинает развиваться рельсопрокатное дело и на
железных дорогах появляются первые рельсы американского
производства. Однако английская монополия в этой области очень
прочна, и в 1849—1850 гг. импорт рельсов в США в три раза
превышает внутреннее производство.
Интенсивно растет и производственный аппарат угольной
промышленности, перед которой революция в металлургии,
развитие железнодорожного дела и распространение паровых машин
открывают блестящие перспективы. Если исходить из
предположения, что производственный аппарат расширился не в
меньшей пропорции, чем производство, можно заключить, что за цикл
1837—1847 гг. в американской тяжелой индустрии были созданы
в два-три раза большие производственные мощности, чем за всю
предшествующую историю ее развития. Быстрота темпов,
однако, отражает здесь в немалой мере ничтожность исходных
величин и огромное отставание США в 30-х годах прошлого века
в деле развития тяжелой промышленности. 40-е годы принесли
перелом, и в середине века США уже прочно занимают второе
место в мире по выплавке чугуна, потреблению хлопка, добыче
угля. От Англии США, однако, отделяет еще дистанция
огромных размеров, к тому же продолжающая увеличиваться.
Защита от английской конкуренции остается и в годы
подъема острейшей проблемой американской промышленности.
В 1842 г. в период промежуточного кризиса была сделана
попытка затруднить импорт английских товаров, пошлины были
сильно повышены. Некоторые отрасли, в особенности
металлургия, от этого выиграли. Но протекционистская политика
наталкивалась на решительное сопротивлешге сельскохозяйственных
штатов, в особенности южных, которые рассматривали пошлины
как добавочный налог, удорожающий промышленные товары.
В 1846 г. пошлины были вновь значительно снижены. В
известной мере это было результатом давления со стороны Англии,
которая искусно изобразила отмену хлебных законов,
вынужденную внутриэкономическими условиями, как уступку в пользу
сельского хозяйства США, за которую потребовала
соответствующей компенсации. Последствия этого шага не замедлили
сказаться в американской промышленности уже в 1847 г.
Промышленный подъем в США базировался почти
исключительно на расширении внутреннего рынка. Но США уже ведут
в этот период активную борьбу за внешние рынки для своих
промышленных фабрикатов. США были первой страной после
Англии, которая поспешила использовать последствия опиумной
войны, чтобы навязать неравноправный договор Китаю и
расширить торговлю с ним. В Китай потянулись большие караваны
американских судов, груженных фабричными изделиями. Стрем-
444
пение получить удобные пункты для торговли с Дальним Г><>гт<>
ком было одним из мотивов грабительской войны, которую (1111Л
вели в 1846—1848 гг. против Мексики с целью захвата ее
территорий. Президентское послание 1847 г. прямо подчеркивает:
«Провинции Новая Мексика и Калифорния прилегают к
территории США, и если они будут подвластны нашему
правительству и нашим законам, то их минеральные,
сельскохозяйственные, промышленные и торговые ресурсы будут быстро
использованы и развиты... Залив Сан-Франциско и другие гавани
калифорнийского побережья обеспечат стоянки для нашего флота,
для многочисленных наших китоловных и торговых судов в
Тихом океане и в короткое время .сделаются пунктами широкой и
прибыльной торговли с Китаем и другими странами Востока» 1.
Рост производства и расширение рынка в период
циклического подъема 40-х годов происходили в США с обычным
нарастанием противоречий, имманентных капиталистическому
накоплению.
Норма прибыли была в годы подъема высока, масса прибыли
быстро увеличивалась. Хлопчатобумажные фабрики,
контролируемые бостонским капиталом, дали в 1846—1850 гг. в среднем по
14% прибыли в год. Две компании Новой Англии выплатили
в 1839—1849 гг. на капитал в 20 млн. долл. в среднем по 10%
дивиденда в год. Прибыль в кожевенной, лесной, бумажной и
гончарной промышленности в 1846 г. колебалась от 10 до 25%.
Следует учесть: эти средние данные, относящиеся к целым отраслям
и группам предприятий или к периодам, включающим и годы
кризиса и депрессии, гораздо ниже прибылей крупных
фабричных предприятий в годы циклического подъема; приведенные
цифры являются сведениями, сообщенными самими
фабрикантами, которые преуменьшали прибыли, чтобы обосновать
«необходимость» высоких пошлин, «необходимость» урезывания
заработной платы; из прибыли они часто исключали так называемый
«нормальный процент на капитал» и «заработную плату» самого
капиталиста, иными словами они сообщали лишь о части
прибыли. Выплачиваемый же дивиденд, за редкими исключениями,
всегда меньше црибыли. К тому же норма дивиденда нередко
исчислялась уже в те годы на разводненный акционерный
капитал. Так например, когда в 1846 г. компания Массачузет
объявила о выплате полугодового дивиденда в размере 10% на
акционерный капитал в 1,2 млн. долл., то газета «Голос народа»
подсчитала: годовая норма прибыли компании равна 40%, ибо
фактически инвестированный ею капитал в 2 раза меньше
акционерного; годовая же масса прибыли — 240 тыс. долл. — на 65 тыс.
долл. больше расходов на рабочую силу и управление. Такая
высокая норма прибыли не была исключением. Чарльз Лестер,
обследовавший по поручению департамента финансов положение
1 «Annual Register», 1847, p. 410, 411.
445
промышленности Коннектикута, писал в 1845 г. в своем отчете,
что он уверен, что прибыли фабрик равны 40% в год1.
В фазе подъема произошло и обычное циклическое увеличе- /
ние доходов рабочего класса: росло число лиц, занятых в процессе
производства и обращения; шире применялись сверхурочные
работы, что означало удлинение рабочего дня и растрату здоровья
рабочих, но несколько повышало их заработки; часть рабочих
сумела использовать подъем, чтобы успешными стачками
добиться некоторого повышения ставок заработной платы. В 1843—
1844 гг. волна стачек прокатилась по всей стране. В 1845 г.
возник ряд новых профессиональных союзов. В 1846—1847 гг.
происходили многочисленные стачки за повышение заработной платы
в связи с ростом дороговизны жизни. Бастовали углекопы,
табачники, обувщики и портные Пенсильвании, металлурги и
портные Цинциннати, ткачи Филадельфии, маляры и чернорабочие
Бостона и т. д.2 Средняя реальная заработная плата была в 1843—
1848 гг., судя по индексам Ю. Кучинского, выше чем в 30-х
годах.
Жизненный уровень рабочих все же оставался очень низким,
процесс обнищания пролетарских масс происходил и в фазе
циклического подъема. Известный деятель рабочего движения США
Грили писал с горечью в 1845 г.: «Нью-Йорк переживает
необычайную степень процветания и благосостояния, растет и
расширяется во всех областях, увеличиваются его население, его
бизнес и богатство. Его рабочий класс имеет большую занятость,
чем когда либо ранее... И вот по нашим осторожным .подсчетам,
являющимся результатом тщательного изучения, средний доход
тех, кто живет простым трудом в нашем городе — а это по
меньшей мере 2/з населения — едва, если вообще превышает один
доллар в неделю на одного человека, живущего на этот доход» 3.
Особенно бедствовали рабочие домашнекапиталистической
промышленности, удельный вес которых в общей массе
пролетариата был тогда еще весьма высок. Так например, в Нью-
Йорке портнихи получали в 1845 г. за 12—14-часовой рабочий
день 10—18 центов, более искусные лишь 25 центов. Их
недельная заработная плата составляла IV2—2 долл., у многих не
больше 1 долл. Репортер «Нью-Йорк Дейли Трибюн», писал 14. VIII.
1845 г.: «Большое число женщин занято шитьем плащей для
мужчин и мальчиков. При постоянной работе от 15 до 18 час. в день
они могут получить от 14 до 25 центов. Старая женщина,
живущая такой работой длительное время, сообщила мне, что
трудясь от восхода солнца до полуночи она может заработать 14
центов в день... Легко представить себе образ жизни, нищету,
1 Приведенные данные о прибылях см. N. Ware, The Industrial Worker
1840—1860, Boston 1924, p. 4,9; W. Clark, History of Manufactures in the
United States, vol. I, New York 1949, p. 372—378.
2 N. Ware, op. cit., p. 228—229.
8 N. Ware, op. cit., p. 7.
446
антисанитарное состояние и характер жилищ этих женщин,
недоступность для них малейших развлечений, культуры, обучении
детей» *.
Профессор Луизвильского университета Норман-Уэйр
приходит в своей обстоятельной и хорошо документированной
монографии о положении рабочих США в 1840—1860 гг. к выводу, что
если прибыли капиталистов на протяжении большей части этого
периода были «блестящими», то рабочие как класс «быстро
теряли позиции», особенно в 40-х годах:. По поводу
повышения в 1842—1846 гг. заработной платы фабричным рабочим
текстильной промышленности с 1,75 до 2 долл. в неделю Уэйр
пишет: «Это, видимо, верно, но фабрики настолько снизили
заработную плату в период депрессии, что данное увеличение лишь
частично компенсировало это падение. К тому же рабочие
теперь выполняли большую работу и давали большую продукцию,
чем когда-либо ранее. Они жаловались на то, что при
увеличении заработной платы на 7в они должны при той же технике
давать на 7з больше продукции, и что плата ткача за ярд
материи и заработная плата рабочих, оплачиваемых понедельно,
никогда еще не была так низка» 2. Уэйр отмечает, что, пожалуй,
наиболее ярким свидетельством противоположности динамики
заработной платы и прибылей капиталистов являются ответы
предпринимателей на правительственную анкету о состоянии дел
в 1842—1846 гг. Несмотря на их разноречивость, они в
общем констатируют: издержки производства снизились, прибыль
выросла, заработная плата или уменьшилась, или осталась
стабильной3.
В 1845—1847 гг. серьезным фактором ухудшения положения
рабочих США стал рост дороговизны жизни. За это трехлетие
индекс стоимости жизни повысился на 14%, а реальная
заработная плата вследствие этого снизилась на 10%, что отразилось
и на спросе рабочих семей на промышленные товары.
Ограничение их спроса имело тем большее значение, что происходило
в период, когда для реализации возрастающей промышленной
продукции требовалось расширение рынка. Противоречие между
производством и потреблением широких масс обострилось,
ускорив назревание предпосылок взрыва кризиса.
ЦИКЛИЧЕСКИЙ ПОДЪЕМ ВО ФРАНЦИИ
Во Франции строительство железных дорог было развернуто
в меньшем объеме, чем в США и даже Германии, тем не менее
железнодорожная горячка во многом напоминала события в
Англии. Спекуляция развилась и приобрела большие масштабы под
1 N. Ware, op. cit., p. 50.
2 Ibidem, p. 31.
8 Ibidem, p. 9.
447
воздействием закона 1842 г. о железных дорогах. Маркс писал о
законе, что им была введена система, заключавшаяся в передаче
железных дорог небольшой шайке финансовых аристократов в
долгосрочное владение и в гарантировании им прибылей из
народного кошелька. «Палаты сваливали главное бремя издержек
на государство, а спекулирующей финансовой аристократии они
обеспечивали золотые плоды. Всем памятны скандалы в палате
депутатов, когда случайно обнаруживалось, что все депутаты
большинства, включая и часть министров, были заинтересованы в
качестве акционеров в тех самых железнодорожных постройках,
которые они в качестве законодателей заставили произвести на
государственный счет» *.
Государственные субсидии и государственная гарантия
доходов, заразительный пример железнодорожного бума в Англии
развязали и во Франции грюндерскую горячку. До издания
закона несколько л,ет не было ни одной заявки на железнодорожные
концессии. К концу 1846 г. было выдано концессий на постройку
почти 5 тыс. км железных дорог. Фактически было построено и
введено* в эксплуатацию в 1843—1848 гг. 1628 км путей. Немало
было организовано компаний и намечено к постройке линий лишь
с целью поживиться за счет биржевой спекуляции и
государственных субсидий. Эмиссия акций к концу 1847 г. достигла 2,5 млрд.
фр. при реальных вложениях в железные дороги, не достигавших
и половины этой суммы.
На основе железнодорожного бума начался подъем в
металлургии. Спрос на черный металл резко увеличился, обогнал
предложение, взвинтил цены и создал основу для крупного разворота
нового промышленного строительства. Ситуация для металлургии
была тем более выгодна, что ввоз из Англии был затруднен
чрезвычайно высокими пошлинами. Цена железа, неуклонно
падавшая в 1837—1845 гг., за последующее двухлетие повысилась
на 37°/о.
Производственный аппарат металлургии интенсивно
расширялся. За период цикла было построено около сотни доменных
печей, позволивших увеличить выплавку чугуна в 1,8 раза.
Значительные успехи были достигнуты в технике металлургии.
Процент чугуна, выплавленного на минеральном или смешанном
топливе, увеличился за 1837—1847 гг. с 19 до 43 2. Росло применение
горячего дутья, и к 1845 г, соответствующими установками было
оборудовано уже около трети действующих домен. Примерно в
полтора раза повысилась за цикл средняя производительность
доменной печи, но она все еще оставалась вдвое меньшей, чем в
Англии, и не достигала и 2 тыс. т в год. Прокат рельсов за 1842 —
1847 гг. больше чем утроился (с 28 до 89 тыс. т).
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 6.
Лескюр, цит. соч., стр. 47.
448
Расширение основного капитала, но гораздо меньшими
темпами, происходило и в текстильной промышленности Франции.
Оно вызывалось прогрессом фабричного производства,
расширением внутреннего рынка и экспорта французских текстильных
изделий, ценность которого за 1836—1847 гг. возросла на 63%.
В хлопчатобумажной промышленности постепенно расширялось
применение механического ткацкого станка, сопровождавшееся
строительством новых фабрик и цехов. В нашем распоряжении
нет общих цифр по всей Франции, но показательно, что в
департаментах Верхнего Рейна число механических станков только за
1839—1844 гг. удвоилось. К 1847 г. примерно 40—50%
хлопчатобумажных тканей вырабатывалось во Франции на механических
станках. В других отраслях текстильной промышленности
прогресс механического ткачества был несравненно меньшим.
Льняная промышленность делала первые шаги даже в
механизации прядения. Только с середины 30-х годов машина пришла
здесь на смену ручной прялке. Но это и послужило основой
интенсивного строительства льнопрядильных фабрик в 40-х годах.
К 1847 г. их было выстроено больше сотни, а число веретен в них
увеличилось за 1840—1847 гг. почти вчетверо (с 57 до 210 тыс.).
Сравнительно медленно рос производственный аппарат
шёлковой промышленности, занимавшей во Франции почетное место.
Число станков в Лионе за 1837—1847 гг. увеличилось лишь
на 25%.
Прогресс фабричного производства, расширение
производственного аппарата сопровождаются быстрым увеличением числа
применяемых в промышленности паровых машин. Их мощность
больше чем утраивается за 1836—1847 гг. (с 19 до 62 тыс. л. с).
По количеству паровых машин в промышленности Франция
стоит впереди Германии и даже Соединенных Штатов Америки,
но чрезвычайно отстает от Англии. Крупная промышленность
добилась во Франции больших успехов, но далеко еще не
преобладает. Даже в технически наиболее передовой отрасли — в
обработке хлопка — еще широко распространены ручной труд и до-
машнекапиталистические формы производства. Интересны данные
обследования промышленности, произведенного Адольфом Бланки
в период революции 1848 г. В департаменте Нижняя Сена из
150 тыс. рабочих ситценабивных «фабрик» лишь 40 тыс. работали
в общих помещениях, остальные же работали у себя на дому.
«Фабрики» эти — по преимуществу лишь раздаточные конторы.
Лионская шелковая промышленность, по словам Бланки, почти
не знала крупных предприятий. Посредники получали заказы от
торговых фирм, закупали сырье и передавали для обработки в
небольшие мастерские из 5—6 рабочих. Некогда передовая
лионская промышленность к 1848 г, сильно отстала от выросшей
фабричной шелковой промышленности Англии.
Характеризуя состояние французской экономики к середине
прошлого столетия, Маркс писал: «...крупнейшие французские
29 Л. А. Мендельсон
449
фабриканты являются мелкими буржуа в сравнении со своими
английскими соперниками... В Англии преобладает
промышленность, во Франции земледелие. В Англии промышленность
нуждается в free trade (свободе торговли), во Франции—в
покровительственных пошлинах, в национальной монополии, наряду
с другими монополиями. Французская промышленность не
господствует над французским производством, поэтому французские
фабриканты не господствуют над французской буржуазией».1
Подчеркивая слабость французской промышленности, Маркс
указывал, что она не только не завоевала всемирного рынка, но
«...даже внутренний рынок удерживает за собой только благодаря
более или менее модифицированной системе запретительных
пошлин» 2.
Система запретительных пошлин, ограждая французскую
промышленность от английской конкуренции, имела и глубокие
отрицательные последствия. Она помогала удерживать цены на
металл на уровне несравненно более высоком, чем в Англии, и
это тормозило строительство железных дорог и развитие
машиностроения и ослабляло стимулы к прогрессу в самой
металлургии. Реальные масштабы железнодорожного строительства были
невелики, значительно ниже, чем в других странах. Это не
помешало, однако, железнодорожному грюндерству перерасти в
спекулятивный бум.
Рост спекуляции и грюндерства усиливался, как обычно,
кредитной экспансией. О ней можно судить по движению учетно-
ссудных операций Banque de France, объем которых за 1844—
1847 гг. увеличился с 749 до 1 329 млн. фр., т. е. в 1,8 раза.
Таким образом, главной основой промышленного подъема во
Франции было строительство железных дорог и расширение
основного капитала промышленности. Подъем тормозился узостью
внутреннего рынка, расширение которого задерживалось
сложившимися в деревне отношениями парцеллированной земельной
собственности3 и засилием Англии на мировом рынке.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 70—71.
2 Е. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 12.
8 Характеризуя эти отношения, Маркс писал в 1852 г.:
«Корни, пускаемые во французскую землю мелкой собственностью,
лишали феодализм всяких питательных соков... Но в течение XIX столетия
место феодала занял городской ростовщик, место тяготевших на земле
феодальных повинностей заняли ипотеки, место аристократической
поземельной собственности занял буржуазный капитал... Тяготеющий на
французской земле ипотечный долг налагает на французское крестьянство оброк,
равняющийся сумме ежегодных процентов по всему государственному
долгу Англии. 4 Мелкая собственность, порабощенная капиталом, — а ее
развитие неизбежно ведет к этому порабощению, — превратила массу
французской нации в троглодитов. 16 миллионов крестьян (в том числе
женщины и дети) живут в пещерах, большая часть которых имеет всего
одно* окошко, другая часть — всего два, а в самом лучшем случае всего —
три окошка... Сверх официально насчитываемых четырех миллионов (в том
числе дети и т. д.) пауперов, бродяг, преступников и проституток, во Фран-
450
ГЕРМАНСКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ В ПРЕДКРИЗИСНЫЕ ГОДЫ
В Германии после образования в 1834 г. Германского
таможенного союза произошло известное ускорение развития
капиталистического рынка и некоторых отраслей промышленности.
Заметно увеличилась тяжелая индустрия в Рейнско-Вестфаль-
ской области и фабрично-заводская промышленность Саксонии.
Наибольшие успехи были достигнуты в строительстве железных
дорог: за 1837—1848 гг. были построены 5000 км
железнодорожных линий, в 2х12 раза больше, чем во Франции. Капиталы,
вложенные в железные дороги, выросли за 1837—1847 гг. с 21 до
454 млн. марок — суммы весьма значительной для того периода 1.
По темпам роста потребления хлопка Германия уступала в 1837—
1847 гг. лишь США (ом. табл. на стр. 441).
В целом, однако, промышленный подъем в Германии перед
кризисом 1847 г. был вялым и непродолжительным. Главные
отрасли промышленности увеличили объем продукции между 1837
н 1847 гг. на 40—80%. При весьма незначительных абсолютных
размерах производства это означало сравнительно небольшое
увеличение. Вывод о том, что «около конца 30-х и в 40-х годах»
в Германии имело место «особенно сильное» развитие
промышленного производства, который Ю. Кучинский делает в своем
обстоятельном и интересном анализе истории германского
хозяйства, представляется нам необоснованным2.
Три показателя наиболее важны для характеристики развития
германской экономики в рассматриваемом периоде: потребление
хлопка, иллюстрирующее состояние важнейшей отрасли
фабричной индустрии того периода; выплавка чугуна, отражающая
общее состояние тяжелой индустрии; экспорт, показывающий
положение страны на мировом рынке. И каждый из этих
показателей говорит о нарастающем отставании Германии от других
главных стран капитализма в этом периоде.
Выплавка чугуна испытывала в 1840—1845 гг. в Германии
застой. Только в 1845 г. был превышен уровень 1840 г.
Строились новые домны, но в небольшом числе. Значительное
железнодорожное строительство могло бы стать основой серьезного
подъема германской черной металлургии. Среднегодичное
потребление чугуна железными дорогами Германии не составляло в 1836—
1838 гг. 4 тыс. т, к 1845—1847 гг. оно поднялось до 234 тыс. г3.
ции существует пять миллионов душ, находящихся на краю хозяйственного
разорения и либо живущих в самой деревне, либо непрерывно
перекочевывающих со своими лохмотьями и детьми из деревни в город и из города в
деревню» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 408—409).
1 «Jahrbuch fur sie amtliche Statistik des preussischen Staats», Erster
Jahrgang.
* Jurgen Kuczynski, Die Geschichte der Lage der Arbeiter in Deutschland
1789—1870, Berlin 1954, S. 49.
3 W. Oechelhauser, Vergleichende Statistik der Eisen-Industrie aller
Lander, Berlin 1852, S. 130.
29*
451
А выплавка чугуна увеличилась в Германии за 1837—1847 гг.
лишь на 66 тыс. т. Не только в абсолютном, но и в процентном
выражении прирост был гораздо слабее, чем во Франции, не
говоря уже об Англии и США. Растущий спрос на черные металлы
удовлетворялся главным образом импортом, который вырос в
несколько раз. Развертывание железнодорожного строительства
в Германии приносило дополнительные заказы прежде всего
английской промышленности. Очень велика была техническая
отсталость германской металлургии. Из 227 домен Пруссии только
32 работали в 1847 г. на каменном угле. Прогресс по сравнению
с 30-ми годами в этой области был незначителен. В Руре первая
домна, применявшая кокс, была построена лишь в 1847 г.
Пудлингование, полностью революционизировавшее английскую
железоделательную промышленность, в Германии было еще слабо
развито. В 1846 г. в Верхней Силезии функционировало 240
заведений, вырабатывавших железо старинным методом фришевания
на древесном угле, и лишь 9 пудлинговых предприятий *.
Рельсопрокатное дело начало развиваться лишь в 40-х годах, тогда
же Германия приступила к развертыванию собственного
паровозостроения, но к середине века оно удовлетворяло лишь
ничтожную долю потребности страны. Некоторые успехи были
достигнуты в развитии машиностроения в целом. В Берлине, который
тогда был его важнейшим центром, число машиностроительных
предприятий увеличилось за 1843—1846 гг. с 11 до 33, но, кроме
основанного в 1837 г. завода Борзиг, на котором было занято
1200 рабочих, все это были небольшие предприятия со средним
числом рабочих менее 100 в каждом2.
Потребление хлопка увеличилось в Германии за 1837—
1847 гг. на 60—70°/о3, число веретен — на 30—40%4, росло
применение паровых ткацких станков. В целом хлопчатобумажная
промышленность Германий значительно развилась за это
десятилетие. Однако прирост потребления хлопка в абсолютных
цифрах в этом цикле в Германии был меньше, чем во Франции,
в 3 раза, чем в США, — в 12—13 раз, чем в Англии, — в 16 раз.
Отставание Германии увеличилось в сильнейшей степени.
Чрезвычайно существенно, что около 7з потребности в
хлопчатобумажной пряже покрывалось в 1846 г. импортом. Следовательно,
подавляющая часть хлопчатобумажных германских изделий была
продуктом не германских, а английских фабрик, обработку
которого завершали ручные ткачи Германии. За 12-летие, 1837—
1848 гг., только четыре года дали прирост потребления хлопка
1 W. Sombart, Die deutsche Volkswirtschaft im neunzehnten Jahrhundert,
Berlin 1909, S. 167.
2 Valentin, Geschichte der deutschen Revolution von 1848/1849, Berlin
1930, Bd. I, S. 84—85.
3 «Preussischcs Statistisches Jahrbuch», 1876, S. 278.
4 Dieterici, Statistisches Ubersicht der wichtigsten Gegenstande des Ver-
kehrs und Verbrauchs im deutschen Zollverein, 1837, S. 39, 232.
452
по сравнению с ранее достигнутым максимумом. Продвижение
вперед в условиях жестокой конкуренции англичан происходило
с огромными трудностями. Механизация ткачества была в
зародышевом состоянии во всех отраслях германской текстильной
промышленности. Из 806 тыс. ткацких станков и 1081 тыс.
ткачей, насчитывавшихся в Германском таможенном союзе перед
революцией 1848 г., лишь 217 тыс. станков и 325 тыс. ткачей
приходилось на долю фабрик, подавляющее же их большинство
падало на долю мелкого производства1. При этом даже на
фабриках удельный вес механических ткацких станков был
ничтожен. Прусская перепись 1846 г. дала следующие интересные
итоги:
Пруссия. Ткацкие станки в 1846 г. *
(в тыс.)
1
«
н
Шерс
ная
03 .
СП
о
Шелк
«
СС
ffi
Льня
в
Трикотажная
прочая
Всего на фабриках и в домашней
промышленности 71,2 23,0 16,0 45,0 7,3 162,5
В том числе:
в домашней промышленности. . 22,9 8,7 2,7 41.9 3,2 79,4
на фабриках 48,3 14,2 13,3 3,1 4,1 83,0
В том числе механические
станки на фабриках, 2,6 1,1 0,4 0,01 0,5 4,6
* Jahrbuch fttr die amtliche Statistic des preussischen Staats, 1863, S. 451.
Следует иметь в виду, что таблица не охватывает ткацких
станков в крестьянских хозяйствах, где ткачество лишь
побочное занятие, а его продукт в значительной части идет на личное
потребление. В льняной промышленности число подобных
станков исчислялось в 1846 г. огромной цифрой — в 278 тыс.2
Неразвитость германского капитализма и феодальные путы тормозили
завершение процесса отделения промышленности от сельского
хозяйства.
Экспорт Германии в рассматриваемый период топчется на
месте: сказывалась неконкурентоспособность отсталой
германской промышленности на международном рынке.
Общий уровень развития фабричной индустрии Германии
иллюстрируется данными о мощности ее паровых машин. В
Пруссии она увеличилась за 1837—1846 гг. с 7,5 до 21,7 тыс. л. с.3
1 W. Sombart, Der moderne Kapitalismus, Bd. I, S. 424—425, 429.
2 Jahrbuch fur die amtliche Statistik des preussischen Staats, Erster Jahr-
gang, Berlin 1863, S. 449.
* "* W. Sombart, Die deutsche Volkswirtschaft, op. cit., S. 163.
453
Прогресс заметный, но абсолютные цифры ничтожны, неизмеримо
меньше, чем в Англии в конце XVIII — начале XIX в.
Итоги развития капиталистической фабрики к концу
рассматриваемого периода были таковы, что в 1851 г. Маркс и Энгельс
с полным правом констатировали, что в Германии преобладает
не крупное производство, как в Англии, а мелкое *.
Обозревая в 1880 г. экономическую историю Германии, Энгельс
констатировал:
«До 1848 г. в Германии не было, собственно говоря, крупной
промышленности. Преобладал ручной труд; пар, машины
встречались лишь в виде исключения» 2.
Конкуренция германских и особенно английских фаб'ричных
изделий привела в упадок некоторые важные отрасли ремесла и
домашнекапиталистической промышленности Германии.
Наиболее яркий пример — производство льняных изделий. В то же
время ряд отраслей мелкого производства испытывал рост именно
под влиянием успехов в развитии капитализма. Сюда относятся
строительное дело, предприятия швейной, пищевой и других
отраслей, обслуживавших потребности растущих городов. Росло
количество ручных ткачей. В целом доля ремесленников во всем
населении Германии увеличилась за 1831—1846 гг. с 11,9 до
13,95%. Даже Берлин периода революции 1848 г. характеризуется
в специальных исследованиях как «город ремесленников». В
Берлине 1847 г. насчитывалось значительное число фабрик, но за
немногими исключениями это были небольшие предприятия. «По
отношению к ремесленному населению ^лой фабричных рабочих
был чрезвычайно слаб» и представлял «низшую ступень»
социальной лестницы производительного населения 3. Эта
характеристика структуры рабочего класса Берлина перед революцией в
общем верна для Германии в целом.
Экономическое развитие Германии тормозили прежде всего
пережитки феодализма в экономике и ее политическая
раздробленность. Образование Германского таможенного союза имело
большое значение, но основные препятствия, задерживавшие
экономический прогресс, устранены не были. Таможенный союз еще
не сложился в единое экономическое целое. Пережитки
феодализма в деревне крайне замедляли расширение внутреннего
рынка. В своей таможенной политике Пруссия и другие
германские государства руководились прежде всего интересами аграриев.
Юнкерство, да и влиятельные круги буржуазии,
представлявшие отрасли, занятые по преимуществу переработкой
импортного металла, пряжи и т. д., противились созданию прочной
таможенной стены против английских фабрикатов. Только в
середине 40-х годов после многолетней дискуссии были несколько
1 См. R. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VI, стр. 20—21.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XV, стр. 484.
3 Max Quarck, Die erste deutgche Arbeiterbewegung, Leipzig 1924, S.
454
повышены пошлины на чугун и хлопчатобумажную пряжу.
Отставание Германии по уровню экономического развития в этот
период продолжает нарастать не только по отношению к Англии,
но и по сравнению с Францией и США. И если в области
железнодорожного строительства Германия и обогнала в 40-х годах
Францию, то политическая раздробленность Германии резко
ослабляла экономическое значение этого усовершенствования
средств транспорта. Каждое из 34 государств строило дороги,
исходя из своих партикулярных соображений; по преимуществу это
были короткие отдельные линии. Только в 50-х годах
складывается единая железнодорожная сеть Германии1.
Отсюда и вялость промышленного подъема 40-х годов, в
частности она выразилась и в застое экспорта и в том, что
Германия не испытала и биржевой спекулятивной горячки. Курсы
железнодорожных акций в годы подъема остаются относительно
стабильными, что не помешало им в период кризиса резко
снизиться. Это результат неразвитости германской кредитной
системы, узости денежного рынка, который не был достаточным,
чтобы финансировать биржевую спекуляцию.
НАЗРЕВАНИЕ КРИЗИСА В АНГЛИИ. ДЕНЕЖНЫЙ КРИЗИС
Крушение промышленного подъема в Англии и взрыв кризиса
перепроизводства подготовлялись во всех областях, казавшихся
незыблемыми цитаделями процветания. Раньше всего рухнули
надежды, возлагавшиеся на расширение торговли с Китаем и
Ост-Индией. Спекулятивный экспорт, повлекший за собой и
спекулятивный импорт индиго, чая и т. д., закончился
многочисленными крупными банкротствами. О последствиях этого фабрикант
Гарднер говорил в парламентской комиссии: «Чем же кончилось
это дело? — Величайшим (разорением, не поддающимся описанию;
я не думаю, чтобы за весь вывоз 1844—1845 гг. в Китай было
выручено обратно более 2/з всей суммы...» 2
Уже в 1845 г. экспорт британских товаров достиг
предкризисного максимума и затем в течение трех лет неуклонно снижался.
Переполненными оказались не только азиатские рынки.
Снизился в 1846 г. и вывоз в Европу, Африку и Америку. Везде
предложение британских товаров превысило спрос, и экспортеры
терпели крупные убытки, вынудившие их сжимать свои операции.
Переполнение рынков было прямым следствием большого роста
английского экспорта, который искусственно форсировался
щедрыми кредитами. В Европе спрос на английские изделия
испытывал к тому же неблагоприятное влияние неурожая 1845 г.,
который поразил целый ряд стран. Сниженный урожай пшеницы,
1 Meyer, Geschichte und Geographie der deutschen Eisenbahnen, Berlin
1891, S. 1—10.
2 Цит. по К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 501.
455
картофельная болезнь в Ирландии, рост продовольственных цен
сжимали и внутренний рынок. Производство хлопчатобумажной
пряжи для внутреннего потребления снизилось в 1846 г. до
156 млн. англ. фунт, против 170 млн. в 1845 г. *
Затруднения на внешних рынках были особенно
чувствительны .для хлопчатобумажной промышленности Англии. Ее
производственный аппарат к этому времени сильно расширился, и
даже стагнация экспорта означала бы неминуемое
перепроизводство. В действительности вывоз начал с 1846 г. снижаться. В этот
трудный период хлопчатобумажная промышленность испытала
новый удар с неожиданной стороны: хлопковые цены в 1846 г.
резко повысились. Одной из основ процветания 1843—1845 гг. были
низкие цены на хлопок. Разорительные для южных штатов США,
они позволяли английским фабрикантам снижать цены своих
изделий и раздвигать границы рынков. Но урожай хлопка,
составивший в США в 1844 г. 2078 тыс. кип, снизился в 1845 г. до
1806 тыс., в 1846 г. — до 1603 тыс. кип, а спрос на хлопок, как
это всегда бывает в конце каждого периода процветания, был не
только высоким, но еще взвинчивался спекулянтами, которькз
рассматривали сочетание неурожая сырья с высокой
промышленной конъюнктурой как благоприятный момент для
наживы. Средняя цена хлопка в США поднялась с 1845 г. по 1847 г.
в два раза (с 5,6 до 11,2 цента за англ. фунт). Английские
фабриканты попытались перекрыть огромное вздорожание сырья
повышением цен пряжи (+20%). Им не удалось полностью
компенсировать вздорожание хлопка, но повышение цены пряжи
в период, когда перепроизводство и переполнение рынков были
уже налицо, не могло не способствовать развязыванию
кризиса.
В конце 1846 г. «Times» следующим образом рисовала
положение, создавшееся в Манчестере:
«Цена хлопка была 15 декабря вновь повышена спекулянтами
на 3/в—7г пенса за англ. фунт — почти небывалое повышение за
один день. Это окончательно приостановило дела в Манчестере.
Покупатели мало спрашивают как пряжу, так и ткани, зная, что
цены им недоступны. Спекулянты покупали бы при повышении
цены на 10—15 °/о, но хлопок вздорожал на 60—80» 2.
Обзор, опубликованный в эти дни в «Manchester Guardian»,
вскрывал и другие причины кризиса хлопчатобумажной
промышленности:
«В настоящее время многие обстоятельства совместно действуют
на торговлю в сторону депрессии. Высокие цены на предметы
питания в Англии и на европейском континенте существенно
ограничивают способность покупать относительно менее необходимые
предметы. Снижение потребительского спроса во всех промыш>
1 «Economist», 8. I. 1848, р. 34.
2 «Times», 16. XII. 1846.
456
ленных странах Европы приведет к форсированию их вы иола .ча
границу, обострению конкуренции и снижению цен ниже
рентабельного уровня... Есть еще одна очень серьезная причина
опасений, угрожающая непосредственными и глубокими
трудностями... это — повышение цены сырья без соответствующего
повышения цены изделий...» 1
На первый взгляд может показаться, что главные причины
кризиса заключались в условиях, лежащих вне промышленного
производства: в неурожае хлебов и хлопка. В действительности
перепроизводство возникло независимо от этих факторов. Оно
было создано расширением за пределы емкости рынка
промышленности, ее основного капитала и экспорта. Дороговизна
продовольствия и сырья лишь ускорила и усилила действие
процессов, имевших собственные глубокие основания в
антагонистических противоречиях капиталистического воспроизводства.
С другой стороны, вздорожание сырья было не столько
следствием неурожая хлопка, сколько выражением анархии
капиталистического производства и продуктом промышленного подъема,
который скачкообразно расширял потребность в сырье и создал
благоприятные условия для спекуляции. Сказался также и
вскрытый Марксом закон, согласно которому колебания производства
органического сырья не могут поспевать за циклическими
колебаниями промышленности. Отсюда резкое сокращение его запасов
к концу промышленного подъема, скачки цен, усиливаемые
спекуляцией, и рост издержек цроизводства в моменты, когда рынок
уже властно требует снижения цен. Впрочем, рост цен охватывает
и неорганическое сырье. Это один из тех процессов, которые
неизбежно порождаются процветанием и ускоряют развязывание
кризиса. Он играл существенную роль и в крушении
железнодорожного грюндерства.
В конце 1845 г., когда выявилось переполнение внешних
рынков английскими изделиями, серьезное потрясение испытала и
железнодорожная спекуляция. Учредительская горячка, поток
дутых проектов, безудержная биржевая спекуляция
железнодорожными акциями неминуемо вели к краху. События были ускорены
тем, что правительство предложило компаниям в качестве
доказательства их солидности депонировать в казначейство часть сумм,
которые должны быть израсходованы на осуществление проектов,
представленных в парламент. Это совпало с серьезными
затруднениями на денежном рынке, сопровождавшимися отливом золота
за границу и повышением учетных ставок, которые были вызваны
чрезмерным кредитованием внешней торговли и большим ввозом
хлеба. В октябре 1845 г. разразился биржевой кризис, он разорил
массу спекулянтов, снизил курсы акций на 30—40%,
ликвидировал многие компании, привел к многочисленным слияниям
обществ, сохранивших свое существование. «Times» констатиро-
1 См. «Times», 5. I. 1847.
457
вала: «Временная паника, которую мы только что пережили,
прекратит существование массы дутых железнодорожных проектов...
О сотнях из них мы никогда не услышим ни слова» 1.
Таким образом, уже в конце 1845 г. было много симптомов
нарастания экономического кризиса. Однако 1846 г. был еще в
общем периодом продолжающегося циклического подъема. Через
несколько лет Маркс и Энгельс констатировали:
«Разразившийся in due course (в надлежащее время) осенью
1845 г. торговый кризис два раза был прерван — в начале 1846 г.
решениями парламента о свободе торговли и в начале 1848 г.
февральской революцией» 2.
С отменой хлебных пошлин английская буржуазия связывала
надежды на расширение сбыта в странах, поставляющих Англии
сырье и продовольствие, надежды на ответное сокращение пошлин
на английские изделия в других государствах. Это стимулировало
добавочные заказы промышленности и задержало развитие
кризиса. В известной мере ожидания сбылись по отношению к США.
В 1846 г. США резко снизили свои ввозные пошлины, а их вывоз
хлебов в результате неурожая в Европе сильно вырос,
увеличившись еще больше в следующем году. Англичане использовали
благоприятную ситуацию и под давлением нараставшего
перепроизводства и переполнения других рынков бросили в
Соединенные Штаты огромное количество товаров. Английский вывоз в
США был в 1847 г. на 60% больше, чем в 1846 г. Для
американской промышленности это имело серьезные последствия, но
в Англии несколько замедлило развитие кризиса.
Задержалось развитие кризиса и в железнодорожном
строительстве. Октябрьская паника 1845 г. погубила множество
спекулятивных компаний, но не приостановила роста строительных
работ. Система депонирования железнодорожными компаниями
известной доли капитала в казначейство имела двоякие
последствия. Погубив наиболее слабые в финансовом отношении
мошеннические предприятия, она укрепила положение более крупных
обществ. Взносы создавали обманчивую видимость финансовой
солидности обществ, своевременно их уплативших, и проектов,
для реализации которых последние были созданы. В итоге
облегчалось протаскивание проектов через парламент и выкачивание
новых средств из карманов широкой публики. Именно в 1846 г.
после октябрьской паники удваивается число проектов,
получивших санкцию парламента, и железнодорожная мания достигает
высшей точки. Растут и масштабы железнодорожного
строительства. Сроки кризиса были несколько отодвинуты, но на очень
короткое время.
Чем выше поднималась волна железнодорожного
строительства, тем быстрее созревали предпосылки кризиса. Быстрое
^«Times», 27. X. 1845.
2 К. Маркс и Ф. дтелъс, Соч., т. VIII, стр. 207.
45$
увеличение числа дорог, принятых в эксплуатацию, происходило
в период, когда во многих отраслях хозяйства уже ощущались
трудности сбыта. Дороги не давали ожидаемых доходов, которые
росли гораздо медленнее, чем длина эксплуатируемых линий.
Англия. Средний доход на 1 эксплуатируемую милю
железных дорог *
(в ф. ст.)
1843 г.
2 234
1845 г.
2 690
1846 г.
2 412
1847 г.
2 195
1848 г.
1936
* Le-win, The Railway Mania and its Aftermath 1845-1852, London 1936, p. 114.
Падение доходности должно было тем скорее отразиться на
железнодорожном строительстве, что его издержки неуклонно
росли. Цена 1 т полосового железа в Ливерпуле, составлявшая
в 1844 г. 4,8 ф. ст., к 1847 г. больше чем удвоилась. В период
строительной горячки повысились и расходы на рабочую силу.
В «Times» за 30 октября 1847 г. мы читаем:
«Спрос на рабочую силу в связи с обширным и срочным
строительством железных дорог повысил ставки заработной платы сверх
возможностей железнодорожных обществ... На большинстве
железнодорожных строек в Йоркшире каменщики, зарабатывавшие
раньше 4 шилл. в день, теперь получают 5 шилл. 6 пенсов,
кладчики кирпичей добились прибавки на 30—40%, а обыкновенные
землекопы получали во многих случаях 6 шилл. в день».
К этим цифрам следует относиться с большой осторожностью.
Буржуазия всегда охотно ищет причины кризиса в «чрезмерно
высокой» заработной плате, чтобы оправдать политику
безжалостного ее урезывания, которую она проводит в борьбе за выход из
кризиса. Бесспорно все же, что относительно благоприятное
состояние рынка труда в периоды процветания нередко способствует
повышению заработной платы отдельных слоев рабочих, которое,
однако, в значительной мере, если не целиком, является лишь
компенсацией роста дороговизны, обычного для промышленных
подъемов. Так было перед кризисом 1847 г. в строительстве
железных дорог.
Рост издержек строительства оказывал тем более
отрицательное влияние, что он создавал добавочный спрос на капиталы,
удовлетворение которого наталкивалось на растущие трудности,
так как перепроизводство, переполнение рынков, спекуляция
усиливали напряжение денежного рынка.
Мы видим, таким образом, как циклический подъем неумолимо
вел страну к кризису. Интенсивное промышленное строительство
создавало многочисленные фабрики и заводы, властно
требовавшие своей доли в сбыте в период, когда рынзкрч были уже перепол-
459
йены английскими изделиями. Подъем взвинчивал цены сырья —-
хлопка, железа — и издержки производства в период, когда по
условиям рынка только решительное снижение цен могло
обеспечить реализацию растущих товарных масс. Замедление реализации
и рост издержек производства обусловили дополнительные
требования к денежному рынку в обстановке, когда предложение
ссудного капитала сжималось под влиянием избыточного
кредитования производства и торговли. Одним словом, все, что было
выражением и следствием процветания, отныне превратилось в условия
кризиса.
В этой обстановке на сцену выступил новый важный рычаг
развязывания кризиса — повторный неурожай в Англии,
Ирландии и большей части Центральной и Южной Европы. Его влияние
было велико именно потому, что предпосылки кризиса уже
полностью созрели в ходе циклического подъема и важные отрасли
уже серьезно страдали от перепроизводства. Неурожай обострил
противоречия, ускорил ход событий, но неизбежность кризиса, его
главные причины таились в состоянии процесса воспроизводства
в промышленности.
Положение, созданное неурожаем на хлебном рынке, видно из
следующих цифр:
Англия. Сборы, импорт и цены пшеницы *
1845 г.
1846 г.
1847 г.
Поступление английской пшеницы на 290
рынках в Англии в июне — августе (в млн.
квартеров)
Импорт пшеницы за год (в млн. квартеров).
Среднегодовая цена 1 квартера пшеницы
(в шилл.)
Майская цена 1 квартера пшеницы (в шилл.)
1.7
0,3
51
46
1.2
2,9
55
56
0,6
4,6
70
103
* 1-й и 4-й ряды цифр даны по Tooke and Newrnarch, A History of Prices, London
1928, vol. IV, p. 411, 412, 414, остальные — no Porter, The Progress of the Nation,
London 1851, p. 140, 148.
Цена пшеницы была в 1847 г. в среднем на 37% выше, чем
в 1845 г., а в конце мая превышала ее больше чем вдвое. Нужда
широких масс крайне возросла. Голод в Ирландии, вызванный еще
картофельной болезнью 1845 г., приобрел угрожающий характер.
Население некоторых промышленных центров Англии уже весной
1847 г. серьезно страдало и от безработицы, хотя острые формы
промышленный кризис приобрел лишь осенью. Например, в Олд-
хеме, важном районе хлопчатобумажной индустрии, в апреле из
200 фабрик только 50 работали нормальное время, из 20 тыс.
рабочих — около 80°/о работали неполное время, а 10°/о были
уволены 1.
1 «Times», 29. IV. 1847.
460
Падение покупательной способности населения, обусловленное
комбинированным влиянием неурожая и безработицы, в свою
очередь расширяло базу кризиса. Важными этапами его
развертывания явилась денежная паника весны и осени 1847 г. Ее
непосредственными причинами был весной огромный вво'З хлеба, а
осенью — крах хлебной спекуляции. Но общие предпосылки
денежного кризиса были созданы перепроизводством. События на
денежном рынке были одним из выражений нараставшего
промышленного кризиса. Ни огромный ввоз хлеба, ни хлебная
спекуляция не имели бы таких последствий, если бы промышленный
подъем уже не исчерпал себя.
Ввоз пищевых продуктов потребовал в 1847 г. около
30 млн. ф. ст. — больше половины сумм, вырученных от экспорта
британских и ирландских товаров. Это вызвало большой отлив
золота за границу. Золотой запас Английского банка,
составлявший в середине сентября 1846 г. 16,3 млн. ф. ст., упал к 24 апреля
до 9,2 млн. ф. ст. Положение было тем более угрожающим, что
банковым актом Роберта Пиля 1844 г. золотой запас делился на
две части. Одна считалась неприкосновенным обеспечением
банкнотной эмиссии и не могла быть использована бе!з изъятия банкнот
из обращения, и лишь вторая часть была так называемым
резервом банковского департамента, обеспечивала депозиты и служила
для выравнивания платежного баланса. К 17 апреля 1847 г. этот
резерв упал до 3,1 млн. ф. ст. против 6,8 млн. 23 января 1847 г.1
Для спасения золотых запасов банк несколько раз повышал
учетную ставку, и в апреле она достигла 5%. Одновременно банк стал
на путь жесткого урезывания кредита, и в апреле даже
первоклассные векселя не учитывались и по взвинченной процентной
ставке. Объем ссуд, выданных банком, сократился с 10 по
24 апреля на 4,5 млн. ф. ст., т. е. на 15% 2. Последствия кредитной
рестрикции были тем более болезненны, что состояние процесса
воспроизводства — замедление реализации выброшенных на вну-
трений и внешней рынки товарных масс, недостаток оборотных
средств в условиях нараставшего к концу промышленного
подъема перепроизводства — усиливало требование к денежному
рывку, и до 10 апреля ссудные операции Английского банка
расширялись. Естественно, что частная учетная ставка дошла
в апреле до 8%, а в ряде случаев даже до 12—13% годовых.
По словам Тука, «...термин «паника» дает весьма
недостаточное представление о потрясениях и положении вещей в последние
три недели апреля и первые четыре дня мая, точно так же как и
термин «кризис», применяемый и к случаям значительно более
слабого угнетения. Ничего похожего по интенсивности не только
непосредственного давления, но и тревоги за будущее не было
с 1825 г.» 3
1 Tooke and Newmarch] A History of Prices, vol. IV, London 1928, p. 303.
2 Ibid., p. 445.
8 Ibid., p. 306.
461
К середине май денежная паника улеглась, утечка Зойота
временно прекратилась, высокий учетный процент изменил
вексельный курс и начался некоторый рост золотых запасов.
Положение промышленности еще оставалось относительно
благоприятным, железнодорожное строительство оставалось на высоком
уровне, сокращение сбыта в Азии и Европе компенсировалось
в основном усилением экспорта в США, что облегчало также и
выравнивание платежного баланса. Денежная паника не имела
серьезных последствий для промышленности и торговли, ибо хотя
она была предвестником экономического кризиса, но ее большая
острота была связана прежде всего с мерами Английского банка,
продиктованными нелепым законом Роберта Пиля.
Тем временем назревал крах хлебной спекуляции. В мае цены
достигли максимума, доходя в отдельные дни до 115—124 шила.
за квартер *. Высокие цены форсировали импорт далеко за
пределы реальных потребностей. Как всегда, рост спекуляции в
немалой мере базировался на кредите. Благоприятные виды на
новый урожай нанесли спекуляции решительный удар, а когда
перспектива хорошего сбора окончательно подтвердилась, хлебные
цены катастрофически пали. В середине сентября квартер
пшеницы стоил уже около 50 гнилл.
Многочисленные крупные фирмы, спекулировавшие хлебом,
обанкротились. Для банков, их финансировавших, создалось
угрожающее положение. Началось изъятие банковских ©кладов и обмен
банкнот на золото. Возобновился отлив золота из Английского
банка, но на этот раз не для выравнивания платежного баланса,
а для целей тезаврирования. Учетные ставки Английского банка
были повышены к 25 октября до 8°/о, частные учетные ставки
доходили в октябре до 15%2.
Взрыв денежного кризиса был столь острым потому, что крах
хлебной спекуляции был его непосредственной, но отнюдь не
единственной и не решающей причиной. Потрясение кредита,
вызванное банкротствами хлебных фирм, было последней каплей,
переполнившей чашу и обнажившей состояние
перепроизводства, в котором английская промышленность находилась уже в
течение многих месяцев. События на денежном рынке развязали
промышленный кризис, вполне созревший к этому времени в силу
внутренних закономерностей капиталистического
воспроизводства. В свою очередь перепроизводство и переполнение внешних
и внутреннего рынков английскими фабрикатами стали
решающей основой большой остроты денежного кризиса осени 1847 г.,
который был одним из выражений промышленного кризиса.
Это подтверждается и всем ходом денежного кризиса. Главная
волна банкротств хлебных спекулянтов прокатилась в августе,
1 См. Мировые экономические кризисы, т. III, —И. Трахтенберг,
Денежные кризисы, М. 1939, стр. 124.
2 Там же, стр. 506, 509.
462
когда обанкротилось 13 крупных фирм, из них 8 па сумму
обязательств в 1,5 млн. ф. ст. «Однако с 18 сентября, когда л.к'и
ные цены стояли на самом низком уровне, можно считать хлеб
ный кризис в Англии законченным» 1.
Никакого облегчения это, однако, не принесло. Наоборот.
Разрушительная сила денежного кризиса в сентябре и в особенности
в октябре чрезвычайно возросла. Банкротства умножились в
несколько раз, но их героями были не спекулянты хлебом, а фирмы,
торговавшие с Индией и Китаем, текстильные компании, торговцы
железом и т. д. Потери были колоссальные, лишь 20 из
разорившихся фирм имели долгов на 9—10 млн. ф. ст.2
«Кризис захватил теперь акционерные и частные банки. В
течение нескольких дней обанкротились Royal Bank of Liverpool,
Liverpool Banking C°, North and South Wales Bank, Newcastle
Union Joint-Stock Bank и (многие мелкие провинциальные банки...
Коммерческие банкротства следовали одно за другим» 3.
«Между 23 и 25 октября кризис достиг наибольшей высоты, и
все коммерческие сделки окончательно прекратились. Тогда
депутация из Сити добилась отмены банкового закона 1844 г., этого
продукта остроумия покойного сэра Роберта Пиля. С отменой его
немедленно прекратилось разделение банка на два совершенно
независимых отделения с двумя отдельными наличными фондами.
Если бы еще несколько дней продолжался старый режим, одно из
отделений банка, Banking department, должно было бы
обанкротиться в то самое время, когда в эмиссионном отделении, Issue
department, хранилось шесть миллионов золота» 4.
ГЛУБИНА И ТЯЖЕСТЬ КРИЗИСА В АНГЛИИ
Будучи выражением промышленного кризиса, денежная
паника придала ему новую силу. Рухнула уже давно шатавшаяся
основа основ «процветания» — горячка железнодорожного
строительства, искусственно поддерживаемая до этого на высоком
уровне за счет широкого использования кредита. Конечная основа
железнодорожного кризиса заключалась отнюдь не в денежной
панике. Он был подготовлен расширением строительства до
пределов, когда издержки строительства сильно увеличились, когда
строительство форсировалось за счет перенапряжения и
материальных и финансовых ресурсов страны. Не без основания передовая
«Times» за 24 января 1848 г. подчеркивала, что железнодорожная
мания сама была важнейшим источником денежного кризиса.
Уя^е осенью 1847 г. железнодорожное строительство
свернулось, прокладка ряда линий приостановилась, на многих матистра-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 222.
2 Evans, op. cit., p. 75.
3 Ibid., p. 77—78.
4 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 225.
463
лях были уменьшены в два-три раза объем и темпы работ и
произведены массовые увольнения строителей. Сжатие объема
строительства настолько диктовалось всеми экономическими условиями,
что многие компании мечтали о... забастовках и, видимо, их
провоцировали.
«Возможно, — читаем в «Times» за 30 октября 1847 г., — что
тред-юнионы предпримут шаги, которые приведут к забастовке и,
следовательно, к полной щриостановке всего железнодорожного
строительства на несколько месяцев... Это даст тайное
удовлетворение каждому правлению железнодорожной компании и
улучшит финансовые перспективы многих фирм... Период отдыха,
который наступил бы с полной приостановкой строительства,
приветствовался бы акционерами и публикой с чувством
благодарности».
Строительство многих дорог, однако, находилось уже в такой
стадии, что его завершение, хотя и более медленными темпами,
было меньшим из зол, так как иначе погибли бы крупные, уже
затраченные капиталы. Этим объясняется рекордная цифра вновь
пущенных в эксплуатацию дорог в 1848 г. и ее высокий уровень
в 1849 г. Железнодорожный кризис развертывался сравнительно
медленно, но был затяжным и глубоким.
Англия. Железнодорожное строительство
Число железнодорожных
проектов, утвержденных
парламентом
Их стоимость (в млн. ф. ст.).
Введено в эксплуатацию
линий (в милях)
Занято на железнодорожном
строительстве на 30 июня
1846 г.
270
132
606
1847 г.
190
44
803
1848 г.
85
15
1 182
188
1849 г.
34
4
905
104
1850 г.
625
59
1851 г.
269
43
1852 г.
—
36
Пять лет продолжалось неуклонное снижение объема
железнодорожного строительства. Низкая точка была достигнута лишь в
1852 г., когда число рабочих, занятых на железнодорожном
строительстве, упало по сравнению с 1847 г. больше чем в 5 раз.
Железнодорожный кризис принес серьезное потрясение
тяжелой промышленности Англии. Статистика продукции за годы
кризиса отсутствует, но о тяжести кризиса свидетельствуют большое
и длительное падение цен, а также многие показания
современников. В профсоюзе железоплавилыциков 33% членов было
в 1848 г. без работы. Цена полосового железа упала за 1847—
1851 гг. почти вдвое. Бирмингамская газета констатировала
в конце 1847 г., что «застой в железнодорожном строительстве
нанес тяжелый удар железоиромышленности — тем более чувстви-
464
тельный, что ее деятельность была взвинчена'дополнительными
перспективами потребления металла железными дорогами» 1.
0 масштабах сокращения производства можно судить по
опубликованному 10 января 1848 г. в «Times» сообщению о том, что в
Стаффордширском районе «из 137 доменных печей бездействует
58... из них 38 потушены с декабря в результате кризиса».
Согласно этим данным, выплавка чугуна за 1—IV2 месяца
сократилась на целую треть.
Можно полагать, что по степени падения производства, не
говоря уже о ценах, кризис был в металлургической
промышленности столь же острым, как и в текстильной промышленности, где
он принес большие опустошения.
Из 920 хлопчатобумажных фабрик Ланкчяшира в ноябре
1847 г. 200 было полностью закрыто, большинство остальных
работало 2—4 дня в неделю. Из 170 тыс. рабочих было уволено
35 тыс. и переведено на сокращенную неделю 87 тыс. Таким
образом, больше 70°/о рабочих было поражено полной и частичной
безработицей. Особенно пострадали фабрики грубых сортов пряжи
и тканей, потребляемых рабочим населением 2. В Опитолфилдсе,
где много шелкоткацких фабрик, две трети ткачей не имели
к концу года работы. В Глазго 16 хлопчатобумажных фабрик
было закрыто, 36 работало неполное время и только 4 фабрики —
полное. В Престоне и Блэкборне бездействовало около 20 фабрик 3.
На делегатском собрании текстильщиков, состоявшемся 3
октября 1847 г. отмечалось, что в 19 промышленных центрах
бездействуют 1244 фабрики, в том числе 300 в одном Манчестере4.
Вряд ли эти цифры точны. Однако эти свидетельства
современников говорят об огромных размерах производственного аппарата,
парализованного кризисом, и вызванной им безработицы.
Кризис текстильной промышленности достиг наибольшей
остроты э месяцы, когда хлебные цены резко упали. Их снижение
произошло тогда, когда дороговизна истощила ресурсы населения
настолько, что оно уже не могло заметно расширить спрос на
промышленные изделия. Важное значение в снижении покупательной
способности масс приобрела безработица. Действовал неумолимый
закон: переполнение рынков вело к безработице, последняя
снижала спрос масс, увеличивала перепроизводство и влекла за собой
новую волну увольнений рабочих. Так кризис расширял свою
собственную основу.
Кризис охватил в Англии все главные отрасли
промышленности, тяжело поразил ее внешнюю торговлю и кредитную систему.
Общие данные о глубине кризисного падения содержит
следующая таблица. Она дает неполную картину, поскольку оперирует
1 Цит. по «Times», 2. XII. 1847.
2 Ibid., 22. X. 1847.
3 «Economist», 9. X. 1847, p. 1167.
4 «Manchester Courier», 6. X. 1847, Цит. по Hutchins and Harrison, A
History of Factory Legislation, Westminster 1903, p. 98.
30 Л. А. Мендельсон
465
Среднегодовыми -цифрами — месячные показатели дали бы гораздо
более глубокое падение — и не охватывает цифр производства
горнометаллургической промышленности.
Продукция кирпича . .
Прирост длины
железнодорожной сети . . .
Цена 1 т полосового
железа . . .
Безработица в
профсоюзе железолитейщиков
Производство
хлопчатобумажной пряжи . . .
В том числе для
внутреннего
потребления
Экспорт
хлопчатобумажных изделий
Цена 1 англ. фунта
хлопка
Экспорт (общий)
Частная учетная ставка
в Лондоне
Индекс хозяйственной
активности (Гайера) .
Англия.
Единица
измерения
млн. шт.
мили
ф. ст.
%
млн. англ.
фунт.
«
млн. ф. ст.
пенсы
млн. ф. ст.
число
%
1821-1825=
=100
Кризис
1847 г.
Годы
высшая
точка
1847
1848
1847
1845
1846
1S45
1845
1847
1845
1845
IX.1846
1845
низшая
точка
1848
1851
1851
1848
1847
1847
1848
1848
1848
1848
Х.1847
1847
Число
лет
падения
1
3
4
3
1
2
3
1
3
3
—
3
Данные
высшая
точка
2 260
1182
9,8
3,9
553
170
26,1
67в
60.1
1263
3
176
низшая
точка
1496
269
5,5
33,4
397
80
22,7
*7в
52.8
2 370
8—15
126
Падение
(в %)
34
77
44
+756
29
53
13
33
12
+88
29
Вначале кризис поразил английский экспорт, затем им была
охвачена хлопчатобумажная промышленность, наконец, потерпело
крушение железнодорожное строительство, увлекшее за собою и
тяжелую индустрию. Общее падение промышленного производства
составило не менее 25%. За 1847—1849 гг. обанкротилось больше
6 тыс. фирм, не считая многочисленных компаний,
приостановивших платежи без официального объявления банкротства.
Железнодорожные акции обесценились в два-три раза. По подсчетам
Тука 1, капитал, внесенный на постройку железных дорог
Соединенного Королевства, возрос с конца 1845 г. до конца 1849 г. со
100 до 230 млн. ф. ст., а его биржевой курс упал за это время со
160 до 110 млн. ф. ст. Убытки в результате коммерческих
банкротств исчислялись в 30 млн. ф. ст., потери от сокращения
производства хлопчатобумажной промышленности — в 9,2 млн. ф. ст.2
1 Tooke and Newmarch, op. cit., vol. V, p. 372.
2 «Economist». 8. I. 1848, p. 34.
466
ОБНИЩАНИЕ Й БОРЬЁА РАБОЧЕГО ЙЛАССА АНГЛИИ
Кризис был периодом огромного усиления обнищания и
великой нужды широких масс, тем более острой, что влияние
безработицы переплеталось с последствиями неурожайных, голодных
лет. Периодическая печать и выступления политических деятелей
1847 и 1848 гг. приводят многочисленные факты глубочайшего
обнищания. Вот некоторые выдержки:
Ливерпуль. «Приходское Бюро несколько недель являет
картину чрезвычайного смятения из-за огромного наплыва
нуждающихся в пособии. Вчера заявлений было больше обычного. По
улице совершенно нельзя было пройти... К 6 часам дня было
роздано 2300 порций хлеба и 2700 талонов на суп, помимо
значительной суммы денег» *.
Манчестер, «Положение неимущего населения все
ухудшается... От 16 до 20 тыс. человек получают еженедельно пособия,
составляющие около 1 тыс. ф. ст... За последние недели
увеличилось число заявлений от голодающих ирландцев»2.
Блэкборн. «Здесь достигнут предел возможного терпения.
Сегодня шествие из 1500—2000 безработных начало обходить город
для сбора пожертвований деньгами или натурой... Предварительно
безработные обратились с призывом к Попечительству о бедных и
к налогоплательщикам, в котором говорится:
«Нынешние пособия, джентльмены, есть только
издевательство над нашими потребностями и жестокое продление наших
страданий... Мы не можем видеть, как наши семьи гибнут от
нужды, когда магазины полны провизией»»3.
Пейсли. «Из всех кризисов, которые мы пережили, мы не
помним периода такой всеобщей безработицы, как сейчас»4.
Ноттиигам (письмо священника). «Думаю, что большая часть
населения города почти голодает... Нужда в Ноттингаме не
меньше, чем в Ирландии во время прошлогоднего голода...
Значительная часть мебели и вещей рабочих продана или заложена...
Многие дети не посещают школы за неимением одежды»5.
Рабочие страдали не только от безработицы, но и от массового
урезывания ставок заработной платы. В годы циклического
подъема рабочие добились в ряде отраслей некоторого их повышения.
Номинальная заработная плата в хлопчатобумажной
промышленности увеличилась, например, за 1840—1845 гг. на 11°/о. Цены на
хлеб, сильно взвинченные в 1839—1840 гг., в последующее
четырехлетие снизились, что способствовало росту реальной
заработной платы. В цело;м для всех рабочих повышение было очень
невелико: номинальная заработная плата была в 1845 г. выше, чем
в 1840 г., лишь на 3°/о, реальная — лишь на 10%. Надо учесть,
1 «Times», 6. I. 1847.
2 Ibid., 26. V. 1847.
3 Ibid., 18. VI. 1847.
4 Ibid., 4. XII. 1847.
5 Ibid., 29. IV. 1848.
30*
467
что эти колебания происходили при очень низком исходном
уровне. Кризис был широко использован буржуазией, чтобы
лишить рабочих и этих ничтожных завоеваний. Снижение ставок
заработной платы было одним из главных средств в борьбе
буржуазии за сокращение потерь от кризиса, снижение издержек
производства и сохранение прибылей на возможно более высоком
уровне. Периодическая печать была полна сообщениями о
снижении ставок заработной платы 1. Положение рабочих
ухудшилось и новым ростом цен на хлеб: цена квартера пшеницы
поднялась в 1847 г. до 70 шилл. против 50 шилл. в 1843—1845 гг. Общий
индекс реальной заработной платы всех рабочих показывает за
1844—1847 гг. падение на целых 16%. Сюда присоединились
огромные потери рабочих от полной и частичной безработицы.
Рабочие боролись против сокращения заработной платы
забастовками, фабриканты отвечали на них локаутами и попытками
использовать кризис и безработицу, чтобы подорвать и ослабить
профессиональные союзы. Сопротивление рабочих наступлению на их
жизненный уровень и профессиональные организации было очень
велико. В некоторых центрах, например в Аштоне, стачки
полностью парализовали производство, в ряде случаев они
сопровождались вооруженными столкновениями (Блекборн и др.)-
Массовая безработица, недоедание, а зачастую и голод в
буквальном смысле слова создали благоприятную почву для
эпидемий. Голодный тиф унес много жертв в рабочих кварталах
промышленных центров. В Глазго обычно смертно-сть составляла
около 10 тыс. человек в год. В 1847 г. здесь умерло 19 тыс.
человек, эпидемии продолжались и в 1848—1849 гг.2 «В 1847 г.,—
пишет Побл, — голод и тиф ужасно возросли по остроте и размаху.
Нужда, голод и холод косили людей. Во многих случаях трупы
оставались .непохороненными и живые лежали вместе с хмертве-
ца-ми на одной койке» 3. В печати отмечались случаи, когда
безработные, не видя спасения от голодной смерти, убивали своих
детей и сами кончали жизнь самоубийством 4. Рабочий класс
оплатил таким образом кризис тысячами человеческих жизней.
Нужда, обусловленная кризисом, была столь велика, что
в 1847—1848 гг. по сравнению с 1845 г. количество вновь
заключенных браков на каждую тысячу населения упало в
промышленных графствах (Ланкастерском и Честерском) на 20%,
преступность увеличилась почти на 30%, а смертность дала гигантский
рост почти в 40% 5. Так закончился для рабочего класса период
процветания в Англии, которая тогда не имела себе равных по
богатству капиталов, размерам торговли и промышленности, пе-
г «Times», 22. X. 1847; «Economist», 11. IX. 1847, p. 1056 и др.
2 D. F. MacDonald, Scotland's Shifting Population, Glasgow 1937,
p. 92—93.
8 /. Poble, Fiscal Legislation 1842—1865, London 1867, p. 38.
4 Gayer, op. cit., vol. I, p. 339.
6 Исчислено по цифрам, приведенным у Туган-Барановского, цит. соч.,
стр. 327.
468
риод, когда Англия за одно десятилетие увеличила сноп мрмм:чш
дителыные силы больше чем в полтора раза. Бросается it i.i;ua
одна особенность в многочисленных сообщениях о крайней нужде
рабочих: в 30-х годах особенно выделялись нищенским уровнем
жизни ручные ткачи; к концу 40-х годов мы почти не встречаем
упоминаний о них. Они в основном были сметены победным
шествием машины. Отныне везде говорится о бедствиях фабричных
(рабочих.
Нужда и безработица вызвали огромный рост эмиграции из
Англии и в особенности из Ирландии. Если за три года подъема,
1843—1845, эмигрировало 220 тыс., то за трехлетие, 1847—
1849, покинули родину больше 800 тыс. человек1. Жуткую
деталь эмиграционного движения сообщил в палате общин депутат
Хаузе: из 90 тыс. ирландских эмигрантов, отправившихся в 1847 г.
в Канаду, 15 тыс. умерли на борту пароходов или немедленно по
прибытии в Канаду, настолько они были истощены голодом 2.
На поверхностный в'згляд голод в Ирландии лишь продукт
стихийного бедствия — повторной гибели урожая картофеля, а
позиция английского правительства, ассигновавшего для помощи
голодающим 8 млн. ф. ст., организовавшего общественные работы, на
которых было занято около 750 тыс. ирландцев, заслуживает
признательности. Но если бедствие приняло столь ужасные размеры,
то лишь потому, что Ирландия была приведена беззастенчивой
колониальной политикой Англии в такое состояние, когда народ
жил впроголодь и в лучшие урожайные годы. Этот убийственный
для Англии исторический факт не могут отрицать и некоторые
буржуазные историки английского хозяйства вроде Вильяма
Пейджа3. Многочисленные жизни, унесенные голодом в
Ирландии, обезлюдившим страну, подобно массовой гибели ткачей
в Индии, многолетнему голоданию сотен тысяч ручных ткачей
в Англии, гибели поколений детей, удушенных непосильной
эксплуатацией на фабриках, — относятся к жертвам английского
капитала, на костях которых он строил свою промышленность,
чью кровь он превращал в всевластное золото 4.
1 Page, Commerce and Industry, Statistical Tables, London 1919, p. 30.
2 Parliamentary Debates, vol. XGVII, p. 967.
3 Page, op. cit., p. 170.
4 Одним из следствий голода и эмиграции было ускорение процесса
разорения и ликвидации мелких крестьянских хозяйств в Ирландии.
Ирландия. Распределение земли по группам хозяйств *
(в тыс. акров)
Размер хозяйств
» 15 » 30 »
1841 г.
310
253
79
49
1847 г.
126
254
151
137
1848 г.
102
225
147
141
* «Economist» 25. VIII. 1849, р. 934.
469
Кризис чрезвычайно обострил в Англии борьбу классов. Он
вдохнул новую жизнь в чартистское движение, ослабленное в
период промышленного подъема.
В 1847 г. и в первой половине следующего года оно испытывает
свой последний могучий "подъем. Буржуазия в свою очередь
использует кризис, чтобы усилить борьбу за свободу торговли, и
добивается решающих успехов. Но лендлорды, потерпев поражение,
вынужденные в 1846 г. отказаться от хлебных законов, отомстили
фабрикантам: в июне 1847 г. тори поддержали билль о 10-часовом
рабочем дне для женщин и подростков на фабриках, агитация за
который достигла высшей точки. Для фабрикантов закон
послужил добавочным аргументом за снижение ставок заработной
платы. «Поэтому всюду, где только позволяли обстоятельства,
произошло понижение заработной платы по крайней мере на 25°/о» 1.
Добившись снижения заработной платы, буржуазия отнюдь не
примирилась с 10-часовым рабочим днем. Десятки законных и
незаконных уловок были пущены в ход, чтобы оставить его на
бумаге, а в августе 1850 г. она добилась в парламенте нового
компромиссного закона, значительно ухудшенного по сравнению с
законом 1847 г,
КРИЗИС ВО ФРАНЦИИ И ГЕРМАНИИ
В странах европейского континента и в США, как и в Англии,
развитие кризиса в тяжелой индустрии и в области кредита и биржи
было связано прежде всего с крушением железнодорожного бума.
Большой разворот железнодорожного строительства в США,
Франции и Германии коренился во внутренних потребностях
экономического развития этих стран, но в немалой море он питался примером
бума в Англии, притоком ее капиталов и железнодорожных
материалов. Поэтому все «перипетии железнодорожной горячки в
Англии и ее крах находили живой отклик, а часто прямое повторение
в других странах, в особенности во Франции. Везде развилось
спекулятивное грюндерство, неизбежно обреченно^ на крах. Везде
строительство было развернуто в таких масштабах, что
предложение металла и других материалов отставало от спроса, цены были
взвинчены, притом в немалой мере благодаря вздорожанию
металла, импортируемого из Англии. По оценкам современников,
издержки строительства повысились во Франции к 1847 г. против
1844—1845 гг. минимум на одну треть2. На строительство
железной дороги Париж—Лион было ассигновано 200 млн. фр., но
оказалось, что действительные затраты должны превысить 300 млн.
фр., а ожидаемый дивиденд составит вместо 7—8% лишь 4%.
Строительство дороги было приостановлено. Известие об этом
1 Я. Маркс, Капитал, т. I, стр. 289.
2 ВШ$е, Les chemius <&e fer en 1846, «Annuaire de l'Economie Politique»,
1847, p. 121.
470
«подействовало, как удар грома. Начался крах, который
мало-помалу распространился на все линии и железнодорожные бумаги;
акционеры... кричали об обмане или скорее о воровстве; они не
только отказывались делать дальнейшие взносы, которые
единственно и могли вывести железнодорожные общества из
затруднения, но бросились продавать на бирже по чем бы то ни было
сделавшуюся ненадежной бумагу» 1.
Железнодорожное строительство в 40-х годах нигде не достигло
таких (размеров, как в Англии. Но соотношение его масштабов
с материальными и финансовыми ресурсами было в Германии и
Франции еще менее выгодным, чем в Англии. Отсюда особенно
острое финансовое и экономическое напряжение. Поскольку
строительство осуществлялось при широком субсидировании
государства, потрясенными оказались не только денежный рынок, но и
бюджет и финансы государства, которые, впрочем, и без того были
в плачевном состоянии.
Уже в конце 1846 г. газета «Times» писала:
«Письма из Берлина рисуют состояние денежного рынка
в мрачных тонах. Биржа испытывает тяжелый, внушающий
тревогу финансовый кризис... Очевидно, причиной затруднения
является чрезмерная железнодорожная спекуляция. Большинство
акционеров строящихся дорог отказывается от уплаты
дальнейших взносов... работы на некоторых линиях приостановились».
Такое же положение создалось и в Австрии, где
«правительство сочло необходимым прийти на помощь акционерам железных
дорог и организовать выдачу ссуд для завершения работ, которые
иначе бы полностью прекратились...» 2 Для этой цели ему
пришлось пойти на заем на очень невыгодных условиях.
Сокращение объема железнодорожного строительства стало
к концу 1847 г. исходным пунктом кризиса в металлургической
промышленности и во Франции и в Германии. Еще раньше в
тисках кризиса очутилась текстильная промышленность.
Неурожаи вызвали в обеих странах, как и в Англии, дороговизну про-
до'вольствия, сузилась покупательная способность населения и
города и деревни. Внешние рынки были переполнены
английскими фабрикатами, их конкуренция обострилась и на
внутренних рынках европейских стран. Отсюда трудности сбыта и
свертывание производства, значительно выросшего за годы
подъема.
В Германии потребление хлопка начало снижаться уже
в 1846 г. Знаменательно, однако, что ввоз пряжи одновременно
сильно вырос. Сокращение продукции хлопкопрядильных фабрик
Германии было вначале не результатом внутреннего
перепроизводства, а расплатой за перепроизводство в Англии. Находясь
в тисках кризиса, английская хлопчатобумажная промышленность
1 Лескюр, цит. соч., стр. 44.
2 «Times», 4. XII. 1846.
471
переполнила Германию своей пряжей и вызвала увольнения
рабочих на ее предприятиях. Но в 1847 г. начал сокращаться и вво^
пряжи.
Германия *. Потребление хлопка и импорт пряжи
(в тыс. т)
Потребление хлопка ....
Импорт хлопчатобумажной
Всего *
1845 г.
17.0
25J
42,7
1846 г.
16,0
31,7
47,7
1847 г.
13,8
17,0
30,8
* Германский таможенный союз.
Продукция хлопчатобумажных тканей сократилась, судя по
потреблению хлопка и пряжи, в 1847 г. больше чем на одну треть.
Упал в этом году и ввоз бумажных тканей. Насколько сильно была
поражена кризисом текстильная промышленность, можно судить
по положению в районе Гладбаха. Число рабочих, занятых на
прядильных фабриках, уменьшилось здесь только за вторую
половину 1847 г. на 25%. Положение шелковой промышленности уже
в 1846 г. характеризовалось как «очень плачевное»; 1847 г. принес
дальнейшее ухудшение. Количество хлопчатобумажных тканей,
поступивших для отделки на аппретурную фабрику района, было
в 1847 г. на 28с/о меньше, чем в 1846 г., количество полушерстяных
тканей почти в два раза меньше *.
По свидетельству печати, в Крефельде зимой 1847 г.
бездействовало 5 тыс. ткацких станков из 8 тыс., в Кельне в первой
половине 1848 г. работало лишь 3 фабрики из 14; в Эрфурте
промышленность была почти полностью парализована; цены на
текстильные изделия упали на 15—20%, торговля Мемеля жестоко
пострадала от английского кризиса и т. д. Не лучшим было
положение во многих других торговых и промышленных центрах
Германии 2.
Кризис в Германии достиг, таким образом, большой остроты
уже в 1847 г. Мы подчеркиваем это обстоятельство, так как оно
очень существенно для характеристики соотношения кризиса и
революции 1848 г. Реакционные круги пытались изображать
тяжелое положение германской и французской экономики в 1848 г. как
продукт революции. В действительности кризис предшествовал
революции и ее ускорил. Это подтверждается бесстрастными
цифрами и многими свидетельствами современников. Интересно, что
задолго до революции, еще в конце 1846 г., редакция «Times»
в передовой статье констатировала:
1 «Preussisches Handels-Archiv», 1848, Erste Halfte, S. 403.
2 Ibid., 1847, Erste Halfte, S. 539; ibid., 1848, Erste Halfte, S. 254,
258, 262.
472
«Политическое -возбуждение, царящее в Германии, сильно
повышается под давлением крайне тяжелого финансового кризис л.
Причина этих финансовых затруднений заключается главным
образом в пертурбациях, вызванных железнодорожной
спекуляцией» 1.
Конечно, было бы грубой вульгаризацией изображать
революцию 1848 г. в Германии (это относится и к Франции) лишь как
следствие экономического кризиса 1847 г. Ее предпосылки, ее
движущие силы, ее особенности были заложены во всей
экономической, •политической и классовой структуре германского общества,
во всей совокупности исторических условий его развития, анализ
которых выходит за рамки нашего исследования. Но то, что
экономический кризис pi его последствия ускорили ход
революционных событий, не подлежит сомнению.
В обстоятельной монографии Карла Оберманна, посвященной
роли германского рабочего класса в революции 1848 г., автор
рисует на основе тщательного изучения периодической немецкой
печати предреволюционных месяцев следующую картину:
«На этой стадии мировой экономический кризис со всей
тяжестью распространился на Германию, влияя на дальнейшее
развертывание событий. Банкирский дом «Хабер и сыновья» в Карлсруэ
. и Франкфурте — банк важнейших промышленных предприятий в
Южной Германии — был вынужден прекратить платежи. Среди
предприятий, превративших в связи с этим производство, была
машиностроительная фабрика Кесслера в Карлсруэ,
производившая локомотивы. Локомотивы были важным продуктом молодой
желе'зопромышленности, а увольнение 3000 рабочих означало
невероятное обременение для г. Карлсруэ... Из Берлина уже 4
января сообщалось о «чрезвычайно вредных» последствиях, особенно
для некоторых крупнейших банкирских домов. Из Франкфурта-на
Майне сообщалось 11 января о многочисленных банкротствах в
городе и его окрестностях. В Оффенбахе это коснулось десяти
фабрик... Экономический кризис охватил как ремесленное, так и
фабричное производство. «Лейпцигер Цайтунг» сообщила в январе
и феврале 1848 г. о 8 банкротствах в день седельщиков,
трикотажников, мастеров кузнечного дела и т. д...
В итоге последствий мирового торгового кризиса в Германии
промышленники оказались, конечно, вынужденными сильнее, чем
когда-либо, ставить вопрос о настоятельной необходимости единой
«национальной торговой и судоходной системы», а также
политического и экономического единства Германии» 2.
Усиливая нищету широких народных масс, кризис, естественно,
способствовал увеличению революционной активности
ремесленников, фабричных рабочих, всех тех слоев трудящихся, которые
были главной движущей силой революции.
1 «Times», 4. XII. 1846.
2 Karl Obermann, Die deutschen Arbeiter in der ersten burgerlichen
Revolution, Berlin 1950, S. 57—59.
473
Во Франции экономический кризис и революция
развертывались в той же последовательности, что и в Германии. В отдельных
отраслях французской промышленности кризис развивался
неравномерно. Первые и наиболее тяжкие его удары обрушились на
текстильную промышленность, которая тогда играла решающую
роль. Первые симптомы перепроизводства появились в ней уже
в 1845 г., а в некоторых районах даже в конце 1844 г., а в конце
1846 и первой половине 1847 г. кризис приобрел не только ясно
выраженные формы, но и большую глубину. В черной
металлургии, угольной промышленности и строительстве кризис
развернулся позже — со второй половины 1847 г., позже
совершился в них и выход из кризиса, он продолжался и в 1849 и
1850 гг.
В опубликованном в 1956 г. коллективном исследовании
кризиса в ряде районов Франции, проведенном группой французских
ученых под руководством профессора Лабрусса путем широкого
использования архивных и иных материалов, сообщается: в
крупном центре текстильной индустрии Франции — Руане — в 1845 г.
сильно выросло число банкротств, с февраля 1846 г. началось
падение курсов акций, осенью того же года были отмечены первые
случаи закрытия фабрик и перевода фабрик на трехдневную
рабочую неделю. С весны 1847 г. положение вновь ухудшилось:
банкротства распространились на банки и крупные предприятия,
кредит был парализован. Быстро нарастала безработица.
Благотворительные организации Руана насчитывали в ноябре 1846 г.
480 безработных, в июне 1847 г. — 4000, в конце октября 1847 г. —
5600 безработных.
В департаменте Нор кризис в текстильной промышленности
достиг большей остроты в конце 1846 и начале 1847 г. В г. Рубэ
из 13 тыс. рабочих остались без работы в феврале 1847 г. — 4800,
в начале мая — 8000, а остальные были заняты только 4 дня в
неделю. Несмотря на столь резкое сокращение производства в
магазинах скопилось товаров на 15 млн. фр., что составляло около
7з продукции лучших лет. В г. Лилле в апреле 184/ г. было
закрыто несколько прядильных фабрик, одна переведена на
трехдневную рабочую неделю. В г. Туркуэне в марте 1847 г.
насчитывалось 5 тыс. безработных.
В текстильных районах Кальвадоса кризис развернулся
в 1846 г. и был наиболее глубоким в 1847 г. Сообщалось об
увольнении тысяч рабочих и переводе многих предприятий на
трехдневную рабочую неделю 1.
1 Aspects de la crise et de la depression de reconomie franchise au milieu du
XIX-е siecle, 1846—1851. Etudes sous la direction de E. Labrousse. Bibliothe^
que de la revolution de 1848, t. XIX, 1956, p. 107—109, 143—145, 177—180.
Сборник представляет большой интерес, в нем систематизированы
материалы очень важные для характеристики течения кризиса, положения и
474
Нарисованная в сборнике картина была в общем типична д.in
всей Франции. В начале 1847 г. печать сообщала:
«Около 80 тыс. каменщиков, плотников и др. являются
безработными; работы сильно сокращены... Промышленность расстроена
до основания. Заработная плата снижается... Капитал прячется
в сундуки как при самых больших бедствиях... По парижским
улицам нельзя сделать шагу, чтобы не видеть закрытых
магазинов. Большая часть мелких торговцев, которые держались только
кредитом, не может противостоять кризису. Каждый день
приносит бесчисленные банкротства, аресты, продажи имущества
судебными .властями» 1.
Во многих отраслях промышленности годовые цифры
продукции достигают в 1847 г. максимума. Но если бы в нашем
распоряжении были месячные данные, они бы вскрыли яркую картину
начавшегося в этом году кризиса в решающих отраслях
французской промышленности. Вот характеристика положения в
отдельных центрах, почерпнутая из различных номеров «Moniteur
Universel» за 1847 г.:
30 апреля. Город Элъбёф. «Многочисленное рабочее население
находится в весьма тяжелом положении вследствие сокращения
фабричных работ и дарото'визны хлеба».
«Город Руан... вдвойне затронут сокращением промышленных
и торговых операций и повышением цены хлеба».
4 мая. Париж. Речь председателя торговой палаты: «По
вынужденному стечению обстоятельств сокращение работы последовало
за ростом цен на продукты питания... Кризис, тяготеющий над
нами, невыносим...»
21 июля. Выступление графа Буди: «В делах царит
застой...»
21 октября. Из «Industrie! alsacien»: «Затяжной кризис,
поразивший промышленность, и особенно недостаток денег вызывают
снижение ставок заработной платы».
8 декабря. «Год был очень тяжел для рабочих вследствие
безработицы и дороговизны продовольствия».
Яркую картину кризиса дают письма бывшего префекта
департамента Нижняя Сена. По его словам, кризис 1846—1847 гг. был
одним из самых острых и длительных кризисов, которые когда-
либо переживались Францией. В департаменте бездействовало
много фабрик, возникла большая безработица, везде бродили
борьбы рабочего класса Франции. Нельзя, однако, никак согласиться с
теоретической концепцией кризиса, которую развивают авторы сборника,
пытающиеся объяснить взрыв кризиса неурожаями, ищущие корни
кризиса в состоянии сельского хозяйства. Конечно, неурожаи оказали
существенное влияние на течение кризиса, но его причина таилась в природе
капитализма, в его основном противоречии, в антагонистических
противоречиях капиталистического накопления на стадии машинного
производства.
1 «La Reforme», 1. Т., 13. Т., 20. Т. 1347,
475
толпы нищих. Особенно тяжело было положение ручных ткачей,
страдавших и от кризиса и от конкуренции машин1.
В острых формах протекал во Франции в 1847 г. кризис на бирже
и в сфере кредита. О крахе курсов железнодорожных акций мы
уже выше упоминали. Затруднения на денежном рынке,
связанные с огромными требованиями, которые предъявляло
железнодорожное и промышленное строительство, и с большим импортом
хлеба, были весьма чувствительны уже в последние месяцы 1846 г.
Урожай пшеницы составил в 1846 г. лишь 46 млн. квинталов
против 62 в 1844 г. Ввоз пищевых (продуктов был в 1847 г. в два раза
выше, чем в 1845 г. (379 млн. фр. против 188 млн.). Кризис в
Англии вызвал к тому же утечку из Франции английских капиталов,
участвовавших в спекуляции на французской бирже. Золотой
запас Banque de France сократился с июля 1846 г. до середины января
1847 г. с 252 до 78 млн. фр. Учетная ставка банка, бывшая
неизменной больше четверти века, была повышена с 4 до 5°/о. В этом
тяжелом положении Banque de France пришли на помощь
Английский банк, цре доставивший заем в 25 млн. фр., и... Николай I.
Используя свое положение крупного покупателя русского хлеба,
Франция добилась от России покупки французской
государственной ренты на 50 млн. фр. Это укрепило золотые резервы банка и
временно приостановило их утечку.
Осенью денежный кризис во Франции вновь обострился.
Банкротства хлебных спекулянтов, вызванные сообщениями о велико-
лешшм урожае, сыграли здесь весьма второстепенную роль.
Главным источнико'М затруднений был нараставший промышленный
кризис, крах железнодорожного бума, увлекший за собой
металлургическую индустрию, тяжелое состояние экспортных отраслей
французской промышленности, на которых кризис в Англии отра^-
зился наиболее сильно.
Жертвой кризиса пал крупнейший акционерный банк
Франции — Caisse du Commerce et de Г Industrie и ряд провинциальных
банков. Чтобы спасти банковскую систему, правительство
объявило мораторий их коммерческих обязательств. Всего за 1847 г.
обанкротилось 4810 фирм.
В одном Париже насчитывалось в начале 1848 г. около сотни
тысяч безработных. Парижская промышленность предметов
роскоши, всегда чувствительная к кризисным потрясениям, на этот
раз страдала и от сокращения экспорта и от сужения внутреннего
рынка. «В Париже промышленный кризис повлек за собой еще
один, особенный результат: он бросил на внутренний рынок массу
фабрикантов и крупных торговцев, которые при сложившихся
условиях не в состоянии были вести свои дела на заграничном
рынке. Они основали крупные фирмы, конкуренция которых
массами разоряла мелких бакалейщиков и лавочников. Этим
1 «Journal des Economistes», 1849, t. 22, p. 298—303,
476
объясняются многочисленные банкротства в этой части парижской
буржуазии и революционное поведение ее в февральские дни»1.
Таким образом и во Франции экономический кризис приобрел
большую остроту до революции. По свидетельству Маркса кризис
был «великим экономическим событием, ускорившим взрыв
революции». Уже картофельная болезнь, неурожаи 1845—1846 гг.,
дороговизна жизни, связанная с ними, вызвали в 1847 г. во
Франции многочисленные голодные бунты и кровавые 'столкновения.
Кризис и безработица ускорили перерастание всеобщего брожения
в восстание. Кризис усилил еще больше недовольство не только
широких масс рабочих и мелкой буржуазии, но и промышленной
и торговой буржуазии. «Экономическая эпидемия, поразившая
торговлю и промышленность, сделала еще невыносимее
самодержавие финансовой аристократии», возглавляемой
Луи-Филиппом 2.
* * *
Кризис принес рабочим Германии огромное возрастание
безработицы, дальнейшее снижение заработной платы. Последствия
кризиса были тем более тяжелы, что и до кризиса жизненный
уровень рабочих Германии был чрезвычайно низок. В 40-х годах
сильно обострилась конкуренция отсталой полуремесленной
промышленности Германии с могущественной фабричной индустрией
Англии. Издержки этой изнурительной конкуренции германская
буржуазия перекладывала на рабочий класс путем
систематического урезывания ставок заработной платы, удлинения рабочего
дня, беспощадной эксплуатации женского и детского труда,
который оплачивался в 2—3 раза дешевле труда взрослых мужчин,
при том же непомерно длинном рабочем дне. Дети составляли не
менее 10% фабричных рабочих и четверти рабочих домашней
промышленности. Осуществление этой политики облегчалось
массовой безработицей. Города были переполнены разорившимися
ремесленниками, потерявшими работу ручными ткачами,
крестьянами, которых голод выгнал из деревни. Германская
промышленность развивалась слишком медленно, чтобы поглотить рабочие
руки, высвобождавшиеся разорением городского и деревенского
ремесла и мелкого крестьянства. Голод гнал десятки и сотни тысяч
людей на чужбину, особенно в Америку. Постепенно нараставшая
эмиграции все же до 1843 г. была лишь немногим выше 20 тыс.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 8.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 7, 8. Маркс писал об этом
самодержавии: «При Луи-Филиппе господствовала не вся французская
буржуазия, а лишь одна ее фракция: банкиры, биржевые и железнодорожные
короли, собственники угольных копей и железных рудников, лесовладельцы
и часть примыкающего к ним крупного землевладения — так называемая
финансовая аристократия. Она сидела на троне, она диктовала в палатах
законы, она раздавала государственные должности, начиная с министерства
и кончая табачным бюро» (там же, стр. 4).
477
в год. «В последующие годы ойа быстро возрастает и достигает
100 и больше тыс. чел. в 1846 и 1847 гг. И в последующее
трехлетие она превышала 80 тыс. в год» К Эмиграция была огромной, но
еще быстрей нарастала армия открытой и скрытой безработицы.
В Берлине не было в 1847 г. ни одной профессии, где предложение
труда не превышало бы резко спрос на него. Подавляющее
большинство «жило в перманентной неуверенности получат ли они
работу... В наихудшем положении были ткачи, которых в Берлине
и окрестностях насчитывалось около 20 тыс. Даже при самом
счастливом положении с работой они не могли прожить на свой
заработок... Где только возможно, предпочтение отдавалось детскому
труду как самому дешевому, и родители, принуждаемые нищетой,
отправляли детей на фабрики с нежнейшего возраста. Там они
работали с 5 утра до 9 вечера и зарабатывали за неделю от 15 до
22 зильбергрошенов, т. е. около 3 зильбергрошенов в день» 2.
Исключительно тяжелым было положение рамеслевного
пролетариата тех отраслей, где особенно остро ощущалась
конкуренция фабричных изделий. В докладе «Комитета по ликвидации
нужды среди ткачей и прядильщиков Силезии» 1844 г.
указывалось: из 39,6 тыс. жителей 61 населенного пункта округа Ландс-
хут 30 тыс. нуждаются в вспомоществовании, из 18,8 тыс.
жителей 24 населенных пунктов-округа Волькенхайн помощь нужна
8,7 тыс. Льняная промышленность Саксонии, Вестфалии, Браун-
швейга, Баварии, Вюртемберга представляла такую же
печальную картину нищеты. Везде, где в Германии преобладало
ремесленное дроизводство, шла речь о «переполнении» ремесла.
Промышленность же, развитие которой также тормозилось
трудностями сбыта, не могла поглотить «лишних» ремесленников3.
Наиболее обездоленными были силезские ткачи. Их
положение особенно ухудшилось во время и после частичного
промежуточного кризиса 1841—1842 гг. «Многие ткачи были уволены. Тем.,
кто сохранил работу, была снижена оплата. Заработная плата
снижалась все больше и больше — свободных рабочих рук было
достаточно... За выработку куска ткани, требующую 9 дней труда,
обычно платили 32 зильбергрошена. Из этой самой по себе
ничтожной платы удерживались 2—3 зильбергрошена за шпульки; за
ничтожные недостатки в ткани делались несообразно большие
вычеты... Один ткач, пришедший в отчаяние от вычетов, получил
ответ: «Урожай трав в этом году хороший, можете жрать траву» 4.
«Голод и тиф свирепствовали в полностью обнищавшей области...
Многие питались только картофелем... Когда вспыхнула
1 J. Kuczynski, Die Geschichte der Lage der Arbeiter in Deutschland von
1800 bis in die Gegenwart, Berlin 1947, S. 64.
2 «Vorwarts», 12. IX. 1897, Das Berliner Proletariat vor 50 Jahren.
1 зильбергрошей был равен 1/30 талера или 12 пфеннигам.
3 К. ОЪегтапПу op. cit., S. 18.
4 Valentin, Geschichte der deutschen Revolution von 1848/49, Band I,
Berlin 1930, S. 52.
478
картофельная болезнь и цены на картофель резко повысились, люди
варили суп из украденного сена и ели мясо павших животных...
Кто не пал жертвой тифа — погибал от голода. Толпами бродили
нищие по стране, выпрашивая подаяние» *. Восстание силезских
ткачей в 1844 г. было стихийным взрывом возмущения масс
против бесчеловечной эксплуатации, 'систематического голода и
неописуемой нищеты. Но последующие годы не принесли никакого
улучшения. Наоборот. Продолжалось снижение заработной платы,
в то же время вздувались иод влиянием картофельной болезни и
неурожая хлебов цены на продукты питания. По подсчетам Ю. Ку-
чинского, реальная заработная плата рабочих Германии была в
1847 г. на целых 30% ниже, чем в 1844 г. Особенно
опустошительны были последствия голода и тифа в Силезии. В некоторых
церковных приходах погибло от 12 до 20 и больше процентов
населения 2.
Таково было положение рабочих Германии до кризиса 1847 г.
Они страдали от развития капитализма — разорения ремесла,
роста применения женского и детского труда, удлинения рабочего
дня и т. д. Они страдали от недостаточности этого развития,
тормозившегося пережитками феодализма в экономической и
политической жизни страны, от неспособности слабой фабричной
промышленности поглотить рабочие руки, высвобождаемые
разорением домашней промышленности.
Кризис 1847 г. принес резкое возрастание безработицы и
снижение заработной платы. Страдания масс усиливались
дороговизной продовольствия. Даже официальные обзоры экономики,
например, обзор экономики Гладбаха за 1847 г., вынуждены были
отмечать «горькую нужду рабочих», обусловленную
«чрезвычайно низким уровнем заработной платы», безработицей и
дороговизной жизни3. Вместе с нищетой росло и возмущение
германских рабочих. В 1847 г. по стране прокатился ряд голодных
бунтов. Все это взрыхляло почву для революционных выступлений
масс 1848 г. В феврале 1848 г. на пороге революции печать
отмечала:
«Нужда везде растет в ужасающих размерах. Дороговизна,
которая мучила бедняков почти весь истекший год, необычайно
холодная зима потребовали чрезвычайного напряжения. Бедняк
голодает изо дня в день, он ищет работу и при величайшем
напряжении получает за труд лишь столько, чтобы не умереть. Если же
счастье ему не улыбнется и он работы не получит, он
нищенствует... В Познани дороги кишат нищими»4.
С углублением кризиса и нарастанием безработицы нищета
народных масс все усиливалась. «Положение рабочих, — пишет
1 Kersten, «1848» (Die deutsche Revolution), Berlin 1933, S. 104—105.
2 Valentin, op. cit., S. 58.
3 «Preussisehes Handels-Archiv», 1848, Erste Halite, S. 403.
4 «Der Publicist», 19. II. 1848, S. 113.
479
Оберманн, — было отчаянным. Еще в июне 1848 т. газеты
сообщали, что нужда, особенно в крупных центрах текстильной
промышленности, почти с каждым днем возрастает... В Хемнице
в конце мая работа продолжалась только на одной фабрике...
В Оренбурге в течение одной недели лишилось работы 600 чел.
Также из других мест сообщалось о росте безработицы без
надежды на улучшение... В производстве игрушек большую нужду
вызвало снижение заработной платы... Ткачи сильнее всего
пострадали от всеобщего экономического кризиса, от недостатка
работы. В призыве о помощи деревням ткачей Эрцгебирга
говорилось: «Голод приобрел размеры, вызывающие ужас. В
результате нужды распространяется тиф. В Крумбахе, насчитывающем
около 1000 населения отмечены 100 случаев заболеваний
тифом. Во многих местах ткачи были охвачены отчаянием...
Ткачи, пивовары, слесари, на которых еще тяготело бремя
феодальных повинностей, штурмовали вместе с крестьянами замки
феодалов» 1.
Даже буржуазные газеты, выступавшие летом 1848 г. против
нарастающего рабочего движения, изображавшие его как
«анархизм», «'Злоупотребление правом коалиций», были вынуждены
признать, что «подъем рабочего движения обусловлен
бедственным положешшм рабочего класса, которое стало особенно
критическим в промышленной рейнской области вследствие банковских
крахов и трудностей сбыта... Тысячи рабочих живут начиная
с зимы 1847/48г. в административных округах Кёльна,
Дюссельдорфа и Аахена лишь на вспомоществования. В одном Бармене
с его 30 тыс. жителей необходимо ежедневно оказывать помощь
4000 чел. посредством общественных работ» 2.
Под давлением масс общественные работы были огранизованы
для голодающих безработных в ряде мест. В Саксонии за счет
ассигнованных для этой цели средств 12 тыс. рабочих были
поставлены на строительство железных дорог, в Хемнице 920 человек
были заняты дорожными и другими работами 3.
После мартовских событий 1848 г. в Германии развернулось
стачечное движение, основным требованием которого было
повышение заработной платы. До конца года было около 50 стачек,
главным образом в профессиях ремесленного труда4. В ряде мест
стачки сопровождались демонстрациями. Борьба облегчалась
возникновением многочисленных местных и нескольких
национальных профессиональных союзов. Требования рабочих в общем были
сравнительно скромны, значительное число стачек кончилось их
1 К. ОЪегтапп, op. cit., S. 168—169, 142—143.
2 Ibidem, op. cit., S. 206—207.
8 Ibidem, S. 168.
4 E. Todt>H, Radont, Zur Fruhgeschichte der deulsdn? Gewerkschafts-
bewegung 1800—1849, Berlin 1950, S. 108 и. след.
480
полным или частичным удовлетворением. В 1848 г. произошло
также некоторое снижение цен на продовольствие после крутого
их взлета в голодном 1847 г. В итоге средняя реальная заработная
плата полностью занятых рабочих несколько повысилась, но все
же оставалась ниже уровня 1844 и 1820—1839 гг. Если же
учесть последствия полной и частичной безработицы, то и это
небольшое повышение окажется иллюзорным. Под давлением
буржуазии, напуганной стачечным движением, уже с конца
апреля 1848 г. начались полицейские мероприятия против
забастовок, кое-где в ход были пущены даже войска. Реакция 1849 г.
принесла разгром и распад неокрепших организаций рабочего
класса, но опыт их деятельности и борьбы 1848 г. имел большое
значение для германского рабочего движения последующих
десятилетий.
* * *
Чрезвычайно глубоким было обнищание рабочего класса и во
Франции. Кризис и здесь оказался особенно тяжелым для
рабочих именно потому, что и до кризиса они вели полуголодное
существование. Годы июльской монархии были периодом
снижения жизненного уровня рабочих Франции. Здесь действовали те
же причины, что и в Германии: увеличение резервной армии
труда вследствие разорения ремесла и мелкого крестьянства;
вытеснение ручных ткачей машинами; стремление буржуазии в
конкурентной борьбе с Англией компенсировать отсталость
французской промышленности дешевизной рабочей силы, повышением
нормы эксплуатации пролетариата; последствия картофельной
болезни и неурожае-в хлебов. Как ив Германии, рабочие страдали
во Франции и от развития капитализма и от недостаточности
этого развития, от недостаточности его темпов, нарастающего
отставания от Англии.
Обнищание французских рабочих еще больше усилилось с
нарастанием кризиса перепроизводства. Действие обычных
спутников кризиса — массовой безработицы и снижения ставок
заработной платы — усугублялось огромным вздорожанием
продовольствия, обусловленным неурожаями. В 1847 г. номинальная
заработная плата французских рабочих была меньше, чем в 1844 г.,
на 4%, реальная — на 15%. Особенно пострадали текстильщики.
Их номинальная заработная плата упала за эти три года на целых
22%, реальная — на 30%.
Яркой иллюстрацией глубокого обнищания французских
рабочих являются следующие данные обследования доктором Пено-
том смертности населения Мюльхаузена за 1832—1841 гг.1
1 /. Kuczynski, A Short History of Labor Conditions in France 1700 to
the Present Day, London 1946, p. 82.
31 Л. А. Мендельсон 481
Распределив умерших по группам, по их профессиям или по
роду занятий их родителей, Пенот установил, что возраст 50%
умерших не превышал следующих цифр:
Предприниматели 31 год 10 месяцем
Портные 7 лет 8 »
Разные фабричные рабочие 4 года 10 »
Рабочие металлурги 3 » 10 »
Ткачи 3 » 10 »
Эти итоги привели обследователя к выводу, что создалось
тревожное положение и с точки зрения капиталистов, ибо половина
детей рабочих гибнет, не достигнув и 4-летнего возраста, что
уменьшает ресурсы рабочей силы, которая может быть объектом
капиталистической эксплуатации.
Во Франции, как и в других странах, в наиболее плачевном
положении были ручные ткачи. По словам бывшего префекта
департамента Нижняя Сена число ручных ткачей департамента,
хотя и сильно снизилось к 1847 г., но все же составило в
департаменте около 60 тыс. Их заработная плата не превышала 80
сантимов, а рабочий день начинался в 5 час. утра и продолжался до
10 час. вечера. От 25 до 33% ткачей не могло получить работы и
на этих тягчайших условиях.
Чтобы еще больше сэкономить на рабочей силе, буржуазия
переводила предприятия из крупных городов в сельские
местности, где ставки заработной платы были наиболее низки. Это
увеличивало безработицу в крупных городах и еще больше снижало
средний уровень заработной платы.
Многочисленные факты о низком жизненном уровне
французских рабочих до кризиса и дальнейшем резком усилении их
обнищания в период кризиса приводят проф. Лабрусс и его соавторы.
Они отмечают:
В текстильной промышленности влияние кризиса было тем
более драматичным, что заработная плата снижалась в ней в
течение жизни целого поколения. Кризис принес дальнейшее ее
снижение, дороговизну жизни, безработицу. Особенно трудным было
положение ручных ткачей. В департаменте Сарт, например, ткач
в день получал не более 80 сантимов, а цена килограмма хлеба
достигла 40 сантимов. Создалось такое положение, что и
работающие рабочие не могли продержаться без помощи
благотворительных организаций. Весной 1847 г. более половины населения
г. Туркуэна, 15 тыс. человек, получали такую помощь.
Неслыханные страдания переживали сельскохозяйственные рабочие. И до
кризиса их заработка не хватало для содержания семьи, они
сводили концы с концами лишь за.счет заработка жен и детей в
кружевном и других промыслах. В период кризиса и эти доходы
сильно снизились. Например, в районе Кан департамента Каль-
вадэс заработок кружевниц упал с 75—100 до 20—40 сантимов
482
в день. Насколько сильно снижалась подчас заработная плата,
показывает пример Руана: в ноябре 1847 г. префект Руана
заявил, что заработная плата снижена на 30°/о. Наиболее резко
снизилась заработная плата в домашыекаштталистической
промышленности, слабее — в фабричной, где рабочие могли оказать более
эффективное сопротивление стремлению капиталистов переложить
все издержки кризиса на рабочих. С ростом безработицы и
падением заработной платы сокращалось потребление, росла смертность.
Толпы нищих, среди которых были и безработные рабочие,
бродили по деревням, требуя продовольствие у богатых
землевладельцев и фермеров. В городах рабочие устраивали
демонстрации под лозунгом установления фиксированных цен на
продовольствие. В Лилле, Руане, Туркуэне и других городах в 1847 г.
происходили голодные беспорядки К
Картину глубокой нищеты в рабочих кварталах больших
городов рисует также Ж. А. Бланки, обследовавший в 1848 г.
основные промышленные центры Франции. Он пишет:
«В хлопчатобумажной промышленности есть категории
рабочих, зарплаты которых не хватает на жизнь, даже если
заработок постоянен... Владельцы старых прядильных фабрик, чтобы
не отказаться от устарелого оборудования, снижают заработную
плату... Самые уязвимые пункты в промышленности это антиса-
нитарность жилищных условий и злоупотребления детским
трудом на фабриках... В Руане и еще больше в Лилле есть трущобы,
не заслуживающие названия жилищ, где люди дышат
убийственным воздухом, где дети преждевременно дряхлеют после самых
тяжелых болезней... Свыше 30 тыс. детей не получают никакого
образования.
В департаменте Нор царит очень большая нужда наряду с
блестящим богатством. Значительная часть фабричного населения
Лилля живет в подвалах, находящихся на 2—3 метра под землей...
Свежий воздух проходит туда лишь через дверь лестницы... В тот
же день я осматривал центральную тюрьму, она казалась
дворцом... В Лилле едва одна четвертая детей посещают школу: одни
не посещают школы потому, что преждевременно работают
вопреки закону на фабриках, другие потому, что недостаточно
одеты, чтобы выйти из своих подвалов... Можно признать общим
правилом, настоящим экономическим законом сокращение
заработной платы в названных отраслях... В Лилле некоторые
категории рабочих не могут существовать на заработную плату...
Некоторые работницы не могут заработать и 300 франков в год,
работая 14 часов в день, привязанные ремнем к станку, чтобы иметь
возможность работать одновременно руками и ногами... Наиболее
1 Aspects de la crise et de la depression de l'economie francaise au millieu
du XlX-esiecle, 1846-1851, op. cit., p. XIII, 16, 61—62, 112—119, 144—
147, 292—293.
31*
483
подвержены безработице те отрасли, в которых рабочий меньше
всего зарабатывает» *.
Анализируя корни революции 1848 г. во Франции, Маркс и
Энгельс писали:
«...Ужасающее положение народных масс. В нем-то и кроется
основная движущая причина февральской революции» 2.
Комбинированное влияние кризиса, безработицы, неурожаев,
дороговизны продовольствия, вытеснения ручных ткачей
машинами, разорения ремесла и мелкого крестьянства чрезвычайно
усиливало нищету и возмущение широких масс во Франции.
Голодные бунты, которые происходили в 1847 г. во многих районах
Франции, были грозными предвестниками революции. Кризис
ускорил взрыв революции, которая в феврале 1848 г. опрокинула
монархию Луи-Филиппа и правительство финансовой
аристократии, наживавшейся на государственных займах, бюджетных
дефицитах, железнодорожном учредительстве, общественных работах.
Связь между революцией и кризисам была столь тесна, что газета
«Times» объявила революцию лишь своеобразной «французской»
формой проявления экономического кризиса. 27 июня, когда Ка-
веньяк массовыми расстрелами праздновал свою победу над
парижскими рабочими, газета «Times» писала в передовой:
«Третья до сих пор самая кровавая революция во Франции, со
всеми ее европейскими последствиями, является лишь следствием
того общего бедствия, которое тяготеет и над Англией в виде
кризиса, нужды, банкротств. Наша доля в кризисе находит свое
выражение... в личных несчастьях многих людей. Франция несет свою долю
в страданиях эпохи... в виде революций и гражданской войны».
Кризис во Франции, приблизив революцию, под ее
воздействием сильно углубился. «Революционный кризис усилил кризис
коммерческий» 3. В борьбе против революции финансовая
аристократия прибегла к экономическому саботажу, и это имело самые
губительные последствия. Banque de France «...с самого начала
старался дискредитировать республику, делая
некредитоспособность всеобщей. Он внезапно прекратил кредит банкирам,
фабрикантам и купцам. Не вызвав немедленной контрреволюции, этот
маневр неизбежно пал всей своей тяжестью обратно на банк.
Капиталисты взяли назад свои деньги, хранившиеся в подвалах
банка. Владельцы банковых билетов бросились к кассе банка,
чтобы обменять их на золото и серебро»4.
Чтобы спасти банк от банкротства, правительство установило
принудительный курс банкнот и подчинило ему провинциальные
банки. Эти меры укрепили позиции финансовой аристократии,
против которой была направлена революция, но не устранили
1 Blanqui, Jerome Adolphe, Des classes ouvrieres en France pendant Гаппёе
1848, Paris 1849, p. 52, 69, 97, 113, 143, 232.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VI, стр. 221.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 15.
4 Там же, стр. 16.
484
тяжелых последствий, которые имело для торговли и щюмышлрп
ности произведенное банком сжатие кредита. Эти последствия
усиливались тем, что капиталисты изымали капитал из сферы
производства и торговли, резко сократили продажи в кредит* переводили
капиталы за границу, часто прибегали к уменьшению
производства и увольнениям рабочих как методу борьбы против требований
пролетарских масс об улучшении условий труда и повышении
заработной платы. Иными словами: кризис был углублен
контрреволюционным поведением крупной буржуазии, испугавшейся
революции, противодействовавшей ее дальнейшему развертыванию.
Франция и Германия. Кризис 1847 г.
Единица
измерения
Годы
высшая
точка
низшая
точка
Число
лет
падения
Данные
высшая
точка
низшая
точка
Падение
(в %)
Франция
Добыча угля
» железной руды
Выплавка чугуна ....
Производство рельсов
Прирост длины
железнодорожной сети
Цена 1 т полосового
железа
Потребление хлопка . .
Импорт сырья ......
Экспорт .
В том числе экспорт
текстильных
изделий
Индекс оптовых цен . .
Учетно-ссудные
операции Banque de France
Банкротства
Германия
Добыча каменного угля
(Пруссия)
Выплавка чугуна ....
Прирост длины железно-]
дорожной сети
Курс железнодорожных
акций (Верхняя Си-
лезия)
Число рабочих в
горнозаводской
промышленности (Пруссия). . . .
Потребление хлопка и
хлопчатобумажной
пряжи
км
фр.
тыс. т
млн. фр.
1901-1910 гг..
=100
млн. фр.
число
млн. т
тыс. т
талеры
1847
1847
1Я47
1847
1849
1847
1846
1847
1847
1847
1847
1847
1844
1847
1847
1846
1844
1847
1846
1848
1849
1850
1850
1850
1850
1848
1848
1848
1848
1851
1849
1847
1848
1849
1851
1848
1849
1847
5,2
1,7
592
89
639
393
64
543
891
456
136
1329
3 032
3,8
229
1138
111
104
47,7
4,0
1,1
406
23
151
240
45
330
834
411
110
256
4 810
3,5
198
286
63
83
30,9
23
35
31
74
76
39
30
39
6
10
19
81
+59
8
14
75
43
20
35
485
Общее падение промышленного производства во Франции в
1848 г. исчислялось современниками в 50%. В Лилле
положение промышленности начало резко ухудшаться с марта 1848 г.,
к концу июня хлопкопрядение сократилось в нем до 7з
нормального уровня, в июле насчитывалось 164 тыс. бездействующих
веретен из наличных 400 тыс.; сильно сократилось также
производство тюля и льняных тканей. В Рубэ и Туркуэне были
уволены две трети рабочих. Производство тканей упало в Рубэ только
с марта по май 1848 г. в 2 раза; за март — май здесь было
продано в 1848 г. только 15 тыс. кусков тканей, а в 1847 г. — 50 тыс.,
в 1846 г. — 60 тыс. В Туркуэне в 1848 г. работало в 2 раза меньше
рабочих, чем в 1845 г., и только по 3 дня в неделю; безработными
оказались 23% шерстопрядильщиков, 28% хлопкопрядильщиков,
93%шерсточесалыциков. В Руане и департаменте Нижней Сены
было уволено 30 тыс. рабочих. В самом Руане число безработных
не превышало в 1847 г. 4 тыс., а к 23 марта 1848 г. оно
увеличилось до 8 тыс., к концу апреля — до 14 тыс. В Лионе вследствие
падения цен на 40% шелковая промышленность была почти
парализована. Так называемая «парижская промышленность»
сократила производство на 70%. Вся промышленная продукция
Парижа снизилась в 1848 г. на 54%, число уволенных рабочих
достигло во II квартале 1848 г. 186 тыс. В Сен-Кантене, Седане,
Сент-Этьене только одна треть рабочих сохранила работу. Острые
формы приобрел в 1848 г. кризис в тяжелой индустрии. Добыча
угля упала в департаменте Нор по сравнению с 1847 г. на 25%.
Глубоким и дродолжительным был кризис в черной металлургии.
Цены на железо и производство рельсов достигли низшего уровня
лишь в 1850 г.1
* * *
Дальнейшее углубление кризиса произошло в 1848 г. и в
Германии. В обзоре за 1848 г. экономического положения в Кёльне —
одном из крупнейших торговонпромышленных районов страны —
мы читаем:
«Спрос на де-ньги, предъявляемый банкам, становился все
больше, возник кризис, какого они никогда еще не испытывали.
Один из старейших банкирских домов приостановил платежи...
Недоверие стало безграничным. Началось массовое изъятие
вкладов, деньги запаковывались в чемоданы, ящики и даже
зарывались в землю, полностью изымались из оборота. Сами банкиры
старались мобилизовать возможно больше наличных и
прекратили всякое предоставление новых кредитов... Легко понять, что
1 Приведенные здесь цифры, характеризующие глубину кризиса во
Франции в 1848 г., см. Audiganne, L'Industrie franchise depuis la revolution de
fevrier, Paris 1849, p. 9, 14, 17; P. Louis, Histoire de la France ouvriere en
France de la Revolution a nos jours, Paris 1927, p. 77; Blanqui, op. cit., p. 47;
Aspects de la crise et de la depression de I'economie franchise au millieu du XlX-e
siMe, 1848—1851, op. cit., p. 120—123, 157.
486
при таких обстоятельствах банковские дела в Кёльне, как и но
всей Германии, были почти парализованы...
Если в прошлом году мы еще констатировали удовлетвори
тельное развитие производства металлов на Рейне, то теперь надо
отметить, что и эта отрасль промышленности не избежала
отрицательных последствий современных событий... Потребление
чугуна для производства рельсов и брускового железа было в 1848 г.
значительно меньше, чем обычно, ибо не только железные дороги
полностью приостановили всякое новое строительство и
ограничивались лишь самыми необходимыми ремонтными работами, но
и обычный спрос на брусковое железо резко снизился вследствие
упадка машиностроения и строительства... Производство железа
было лишь частично ограничено, но цены упали до убыточного
уровня... На рынке текстильных изделий дела с марта по май
полностью застопорились... Производство всех изделий резко
сократилось... Сильно уменьшился импорт иностранных
хлопчатобумажных тканей... Шерсти было переработано 270 тыс. фунтов, на
22 тыс. меньше, чем раньше... Производство трикотажных изделий
уменьшилось на одну треть. Литейные мастерские, обслуживающие
машиностроительные предприятия, сократили больше половины
рабочих... На протяжении обоих истекших лет самые различные
отрасли хозяйства, особенно ремесло, тяжело страдали от
дороговизны продуктов питания... Наиболее велика нужда среди
мебельных рабочих. Все магазины полны мебелью, ждущей покупателей.
В таком же положении находятся сапожники, обойщики и т. д.»
В том же обзоре сообщается, что в Крефельде сбыт
шелковых тканей упал в 1848 г. на 20°/о, резко сократилось
пивоварение из-за уменьшения потребления, в строительстве полный
упадок, торговля углем уменьшилась на целую треть, в Мемеле резко
уменьшилась важнейшая для него торговля лесоматериалами,
по всей Пруссии сильно уменьшились грузообороты портов1.
Из этого обзора видно, что германская буржуазия, все
поведение которой в период революции отличалось позорной
трусостью, страхом перед нараставшим рабочим движением и
народными массами, стремлением к компромиссу с абсолютизмом
и дворянством, нанесла удар революции и в области экономики.
Массовое изъятие вкладов, резкое обострение денежного кризиса,
свертывание производства и строительства — все это в значитель7
ной степени было связано со страхом буржуазии перед
нарастанием революции, ее стремлением попридержать капиталы при
себе в денежной форме. Только этим и можно объяснить, почему
в Германии, как и во Франции, «революционный кризис усилил
кризис коммерческий» (Маркс), который сам был чрезвычайно
важным фактором ускорения взрыва революции. Констатируя большое
обострение экономического кризиса в 1848 г., редактируемая
К. Марксом «Новая Рейнская Газета» писала в июне 1848 г.:
1 Preussiscties Handels-Arciiiv 1849, S. 36, 68, 114, 139.
481
«Экономическое положение в административном районе Трира
приобретает с каждым днем все более критический характер. Все
виды торговли находятся в состоянии неописуемого застоя. Почти
все производства находятся в полном упадке... Неуклонно
снижаются цены... Рабочие давно уже не получают заработной платы
в денежной форме... Все крупные фабрики уже несколько
месяцев как распустили свыше двух третей рабочих, даже
остающиеся рабочие подчас работают на склад, так как никакого сбыта
нет... В Саарбрюкене и окрестностях, где сосредоточено больше
фабричных рабочих, чем в других провинциях, нужда рабочих
достигла предела, ее размеры ужасающи. Из 6 стекольных
фабрик района 4 совершенно не работают, на двух осталось только
8 рабочих из 50. Угольные копи выглядят почти заброшенными.
Туда, где раньше царило оживление и были заняты тысячи
рабочих рук, тянутся не больше сотни рабочих, на их лицах лежит
печать безнадежности» 1.
КРИЗИС В США
В Соединенных Штатах Америки кризис 1847 г. был гораздо
слабее, чем в Европе и чем американский кризис 1837 г.
Смягчению кризиса благоприятствовали следующие обстоятельства:
1. Американское сельское хозяйство выиграло от неурожая
в Европе и высоких цен на хлопок. В Европе они углубляли
кризис, а для Соединенных Штатов Америки они стали добавочным
источником дохода, который расширял внутренний спрос на
изделия промышленности.
В семь раз увеличился за 1845—1847 гг. по ценности экспорт
зерна и муки, выручка от экспорта хлопка осталась стабильной
и даже несколько выросла, хотя количественно он сократился
больше чем в полтора раза. На этой основе увеличивался и ввоз.
Рост оборотов внешней торговли в свою очередь стимулировал
интенсивное судостроение.
США. Экспорт *
Годы
1845
1846
1847
Всего
В том числе
зерна и муки
Хлопна
(в млн. долл.)
98,4
101,7
150,6
# 6,8
15,5
50,9
51,7
42,8
53,4
Хлопна
(в млн. англ.
фунт.)
873
548
527
* Guetter, Statistical Tables relating to the Economic Growth oi the^
United States, Philadelphia 1я24, р. 18,25.
1 «Neue Rheinische Zeitung», 13. VI. 1848, S. 2,
2. Революция в Европе вызвала прилив в Соединенные Штаты
капиталов из стран, ею охваченных. Это укрепило положение
американского денежного рынка.
3. Подъем в Соединенных Штатах Америки де
сопровождался, как в 30-х годах, экспансией кредита. В 1847 г. CDIA
располагали меньшим числом банков с меньшим объемом их
ссудных операций, чем во время кризиса 1837 г. Состояние
кредитной системы было относительно устойчивым и потому, что
большой рост американского экспорта и прилив капиталов сделали
платежный баланс США весьма активным.
4. Значительная часть промышленности питалась военными
заказами, вызванными американо-мексиканской войной,
закончившейся в начале 1848 г. присоединением к США Новой
Мексики и Калифорнии.
5. В январе 1848 г. в Калифорнии были открыты золотые
россыпи, а весной началась золотая лихорадка, которая открыла
перед промышленностью перспективы нового расцвета. Это
стимулировало и продолжение железнодорожного строительства.
В Европе железнодорожный кризис был длительным и острым,
в Соединенных Штатах Америки он был кратковременным
и неглубоким.
Таковы те явления в американской экономике, которые
привели к тому, что «кризисом 1847 г. она была затронута очень слабо» К
Было бы, однако, неверно думать, что США вообще не
испытали кризиса. Достаточно взглянуть на следующую таблицу,
чтобы убедиться в обратном.
США Кризис 1847 г.
Единица
измерения
Годы 1
Hi
1849
1847
1847
1846
1847
1847
1847
1847
1847
1844
низшая
точка
1851
1851
1850
1851
1848
1848
1448
1848
1849
1848
Число
лет
паления
2
4
3
5
1
1
1
1
2
—
Данные 1
высшая
точка
127
813
30
59
1075
75,3
151
90
11,2
4-51/,
низшая
точка
92
483
21
8
641
67,8
130
82
7,6
12—18
Падение
(в %)
Потребление хлопка . .
Выплавка чугуна . . . .
Цена 1 т чугуна . . . .
Прирост числа
доменных печей
Прирост длины
железнодорожной сеги
Индекс курсов 8
железнодорожных акций. .
Экспорт '
Индекс оптовых цен . .
Цена 1 англ. фунт,
хлопка
Учетная ставка в Нью-
Йорке и Бостоне . . .
долл.
число
км
1853 г. = 100
млн. долл.
1910-1914 гт.=
= 100
центы
%
28
34
30
40
10
14
9
32
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 232—233.
489
Значительное сокращение испытали и экспорт, и
железнодорожное строительство, и продукция главных отраслей
промышленности. Приняв участие в международном подъеме
железнодорожного строительства, США не могли избежать и участия
в его кризисе. Падение хлебных цен в конце 1847 г., сокращение
его вывоза в 1848 г., потрясение кредита в Европе также не могли
пройти бесследно для США. Резкое повышение учетной ставки
показывает, что Соединенные Штаты Америки не миновали
денежного кризиса, но он был здесь кратковременным и
неглубоким.
Чрезвычайно важно следующее обстоятельство: кризис в
Соединенных Штатах Америки охватил разные сферы экономики не
одновременно. В хлопчатобумажной промышленности он начался
лишь в 1849—1850 гг., когда миновали затруднения на денежном
рынке и был уже преодолен упадок экспорта. В металлургии
кризис достиг наибольшей остроты лишь в 1851 г. Таким образом,
за относительное благополучие 1847 г. США расплачивались
серьезными затруднениями, испытываемыми отдельными
отраслями хозяйства на протяжении ряда ближайших лет.
Наиболее острые и длительные затруднения испытала черная
металлургия США. Это явление на первый взгляд непонятно,
поскольку кризис железнодорожного строительства был слабым
и коротким. Причины вскрываются следующими данными:
США. Выплавка и импорт чугуна
(в тыс. т)
Выплавка
Импорт *
1846 г.
777
82
1847 г.
813
99
1848 г.
813
182
1849 г.
660
341
1850 г.
573
409
1851 г.
483
417
1853 г.
605
629
* Импорт железа и стали в переводе на чугун по коэффициенту 1 т шелеза и
стали = 1,25 т чугуна по данным Quarterly Journal of Economics, 1888, vol. II, №. 3,
p. 379.
В 1846 г. импорт чугуна был в девять раз меньше, а в 1851 г. —
почти равен внутреннему производству. Параллельно сокращению
производства шел быстрый рост импорта черных металлов
в США. То был результат сокрушительной конкуренции
англичан. Тариф 1846 г. снизил ввозные пошлины на металл в США
с 75—110°/о до 30°/о цены. Тридцатипроцентная пошлина была бы
вполне достаточной защитой для американской металлургии, если
бы техническое превосходство Англии не было столь велико.
А при огромной технической отсталости чугунолитейной
промышленности США она была обречена на затяжной кризис,
несмотря на быстрый рост потребления. В Пенсильвании в
течение трех лет после введения нового тарифа была потушена поло-
490
вина доменных печей, продукция железоделательных гинтдом
сократилась на 33%. Причины будут ясны, если учесть, что ivi
300 домен лишь 4 работали на коксе1. Такова была мера
отсталости американской металлургии, за которую последовала
жестокая расплата.
Влияние английской конкуренции было одной из важнейших
причин затруднений и в хлопчатобумажной промышленности
США. Американские фабриканты не могли в борьбе против
английской промышленности использовать испытанное
европейскими странами средство: снижение заработной платы. Наоборот,
она росла под влиянием золотой лихорадки, которая создала
в ряде районов недостаток рабочей силы, несмотря на огромную
иммиграцию. Бегство рабочих в Калифорнию привело даже в
некоторых районах к сокращению производства. Продолжался
также интенсивный процесс отлива рабочих рук на свободные
земли западных штатов.
Наибольшие затруднения американская промышленность
испытала в 1851 г. Снизилась не только выплавка чугуна, но и
его потребление. То же самое относится и к хлопчатобумажной
промышленности. В Массачузетсе, например, бездействовало
в 1851 г. 200 тыс. веретен, в Новой Англии — 0,7 млн. из 2,5i млн. 2
Несмотря на то, что кризис в США был неглубок, капиталисты
не преминули использовать его для наступления на жизненный
уровень рабочего класса. Индексы дневной заработной (платы
показывают снижение в 1847 г. в текстильной промышленности
и на транспорте, в 1848 г. — в деревообрабатывающих и
металлообрабатывающих предприятиях, в 1849 г. — в стекольной
промышленности и строительстве. Наиболее глубоким и длительным оно было
в черной металлургии — к 1852 г. падение составило 15%.
В районе Питтсбурга в начале 1850 г. заработная плата была
снижена: котельщиков на 35%, пудлинговщиков на 18%,
нагревальщиков на 38% и т. д. Вспыхнули стачки и волнения,
одно предприятие было захвачено пудлинговщиками, были
произведены аресты, и сопротивление рабочих было сломлено. На
7—10% были урезаны в 1848 г. ставки заработной платы рабочих
деревообрабатывающей и стекольной промышленности. О
текстильщиках сообщалось в 1848 г., что имеет место общее снижение
заработной платы. В знак протеста против такого снижения
оставили работу многие текстильщицы «Бостон Мэнуфэктюринг ком-
пани» в Уалтхаме, тысячи работниц фабрик Лоуэлля, бастовали, но
безуспешно, рабочие фабрик Фолл-Ривера. «Корпорации, — пишет
Уэйр, — 5—6 лет выплачивали 25—35-процентные дивиденды, не
повышая заработной платы; а при первых признаках затруднений
в сбыте они урезали заработную плату, вызвав существенное
уменьшение доходов рабочих» 3. Снижая заработную плату, бур-
1 Swank, The American Iron Trade 1876, p. 67, 144.
2 N. Ware, op. cit., p. 152.
3 Там же, р. 115.
491
жуазия преследовала и политические цели: «необходимость»
снижения заработной платы фабриканты объясняли конкуренцией
иностранных товаров и призывали рабочих голосовать на
президентских выборах за кандидата, отстаивающего повышение
пошлин. Одновременно они создавали в некоторых крупных
фабричных центрах, например в Лоуэлле, предпринимательские союзы
для совместного наступления на жизненный уровень рабочих,
борьбы с активистами рабочего движения путем их увольнений
и применения черных списков. Наличие таких организаций
затрудняло борьбу рабочих и усиливало для них тяготы кризиса.
Положение американских рабочих ухудшалось в годы
кризиса огромным притоком иммигрантов. По двухлетиям он
составил: 1843—1844 гг. —130 тыс., 1847—1848 гг. — 460 тыс., 1849-
1850 гг. — 666 тыс. Среди них на первом месте были ирландцы,
искавшие за океаном опасения от голода. Число иммигрантов из
Ирландии увеличилось за эти двухлетия с 53 тыс. до 218
и 323 тыс. Лишь незначительная часть иммигрантов
отправлялась на Запад, чтобы осесть на земле. Подавляющее
большинство не| имело необходимых для этого средств и скоплялось в
беднейших кварталах промышленных центров восточных штатов,
увеличивая в них относительное перенаселение. Последнее росло
и за с^ет разорившихся фермеров, а также за счет
выталкиваемых иЗ производства «коренных» американцев. Обследование
ныо-йрркских трущоб в 1850 г. обнаружило факты ужасающей
нищет^ы наиболее обездоленных из этих слоев трудящихся. Так,
например, были обнаружены ночлежки — «пансионы», обитатели
которых делились на 3 класса: первый класс платил в неделю
3772 цента за жилье и «питание», второй — в 2 раза меньше,
третий — в 4 раза меньше. Первые спали на полу на соломе,
вторые ^а голом полу, третьи получали место лишь на голом полу,
если lace было на него претендентов из «высших» классов.
«Питание» (для всех классов обеспечивалось специально
нанимавшимися (для этого детьми и женщинами путем попрошайничества.
Все собранное в определенный час выкладывалось на стол для
лиц Первого класса. Остатки поглощались вторым классом.
Третий класс мог получить лишь то, что оставлял на столе второй
класс В докладе Общества для улучшения положения бедных
подчеркивалось, что эти трущобы приносили их владельцам
высокую прибыль, часто доходившую до 100% на вложенный в них
капитал.
Среди иммигрантов из Европы были сознательные рабочие,
имевшие опыт классовой борьбы и работы в пролетарских
организациях. Они играли немалую роль в развитии рабочего движения
в США. Вместе с тем иммиграция поставляла многочисленную
армию рабочих, как правило, хуже оплачиваемых и зачастую
более покорно цримирявшихся с тяжкими условиями труда. К тому
же иммигранты зачастую были и политически бесправны, что
таю|ке представляло для капиталистов немалую выгоду. Так, на-
492 I
i
Г
I
пример, по конституции Род-Айленда они получали нрдно голоса,
лишь если владели землей или имуществом стоимостью
в 134 долл. Со стороны рабочих было в этот период много жалоб
на вытеснение их из производства вновь прибывшими в США
иностранцами. В Род-Айленде на текстильных фабриках
иностранцы составляли в 1826 г. лишь 6°/о общего числа рабочих,
в 1846 г. ирландцы насчитывались на них уже в большом
количестве, а в 1860 г. они составляли вместе с англичанами уже
большинство рабочих. Этот процесс вытеснения, отмечает Уэйр,
шел особенно большими шагами «в период депрессии 1848—
1851 гг., когда улицы буквально кишели мужчинами и
женщинами, ищущими работу» 1.
* * *
В работе Ивенса о кризисе 1847 г. приведен перечень
главнейших банкротств, вызванных кризисом 2. Этот перечень неполон
не только потому, что фиксировались лишь крупнейшие
банкротства, эхо которых докатывалось до Лондона. Работа была
опубликована в 1849 г., описок банкротств заканчивается декабрем
1848 г., когда в ряде стран еще не были изжиты вызванные
кризисом потрясения. Список тем не менее чрезвычайно показателен.
Он демонстрирует, что буря, центром которой был Лондон,
поколебала торговые дома в самых отдаленных уголках не только
Европы, но и всего земного шара. Не только
торгово-промышленные центры Англии и Франции, не только Гамбург, Бремен,
Франкфурт, Берлин, Бреслау и другие города Германии нашли
почетное место в этом списке. Высоко поднялась волна банкротств
в Амстердаме и Антверпене. Ряд крупных фирм распался
в Нью-Йорке и Филадельфии, в Петербурге, Брюсселе, Венеции,
Генуе, Триесте, Мадриде, Валенсии, Праге, Стокгольме, Вене,
Женеве, Лиссабоне. Волна банкротств докатилась и до
Константинополя, Смирны, Алжира, Калькутты, Цейлона, Ямайки, Порто-
Рико, Тринидада. Да и могло ли быть иначе, когда Англия
владела промышленной монополией, ее корабли бороздили моря и
океаны во всех широтах, ее капиталы и фирмы монополизировали
подавляющую часть мировой торговли фабрикатами, сырьем
и колониальными товарами. Следует подчеркнуть, что не только
во Франции, Германии, Соединенных Штатах Америки, но и в
некоторых других странах были и известные
внутренние-предпосылки кризиса. Мы уже отмечали выше кризис железнодорожного
строительства в Австрии, который отнюдь не был простым
отзвуком событий в Англии. Жестокий кризис переживала бельгийская
льняная промышленность. И в Австрии и в Бельгии рынок резко
сузился под влиянием неурожаев и дороговизны продовольствия.
Большие опустошения принес кризис Амстердаму. Только в марте
1848 г. там обанкротилось 14 банкирских контор.
1 N. Ware, op. cit., p. 152.
2 Evans, op. cit., p. 68, 69, 74, 91, 92, 103, 104, 106.
393
ПРОЯВЛЕНИЯ КРИЗИСА В ЭКОНОМИКЕ РОССИИ
Не осталась вне сферы влияния кризиса и крепостническая
Россия. Пертурбации в английской экономике сказывались весьма
сильно на внешней торговле России, в которой Англия занимала
огромное место — на ее долю падало около половины вывоза и
трети ввоза. Велико было для России значение огромных
колебаний хлебного рынка. Европейский неурожай и в России, хотя и в
меньшей степени, чем для Соединенных Штатов Америки,
способствовал росту экспорта. Ее вывоз увеличился за 1843—1847 гг.
с 82 до 148 млн. «руб., т. е. больше чем в полтора раза. В 1848 г.
наступила естественная реакция, отражавшая общее изменение
состояния мирового рынка, и экопорт России упал на 41% — до
88 млн. руб. 1 Сокращение вывоза было результатом не только
хорошего урожая в Европе, но и кризиса, снизившего
потребление масс и стцрос на русское сырье — лен, пеньку и т. д. Кризис,
естественно, затруднил и размещение на внешних рынках
изделий русской кустарной и фабричной промышленности. Под
влиянием кризиса упала не только выручка от экспорта. Снижение
цен на мировых рынках давило и на цены внутри России, так что
падали также доходы и от реализации продуктов сельского
хозяйства и на внутреннем рынке. В итоге снижался и спрос на
изделия промышленности, ведя к сокращению их производства,
падению их цен.
Россия. Кризис 1847 г. *
Единица
измерения
Годы
высшая
точка
низшая
точка
Данные
высшая
точка
низшая
точка
Падение
(в %)
Выплавка чугуна
Ввоз хлопка и
хлопчатобумажной пряжи
Ввоз хлопка и
хлопчатобумажной пряжи
Ввоз общий
Вывоз общий
В том числе:
хлеба
льна
леса
текстильных изделий .
Цена 1 пуда полосового
железа
млн. пуд.
» »
млн. руб
1846
1845
1849
1849
1847
1847
1843
1847
1846
1846
1847
1846
1850
1850
1848
1849
1847
1S48
1848
1847
13,1
1,4
19
96,3
148,3
72,6
9.7
з;8
7,7
115—143
11,9
1,2
1,4
93,9
88,0
19,6
7.8
2,5
5,7
96—118
9
14
26
3
41
73
20
34
26
17
* Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России, под ред.
В. Покровского, т. I, Спб. 1902, стр. 108, 114, 116, 134, 140.
1 Сборник сведений но истории и статистике внешней торговли России,
под ред. В. Покровского, т. I, Спб. 1902, стр. 116.
494
Таблица вскрывает неопровержимый факт сокращения и<»д
влиянием кризиса не только внешней торговли, но и металл у р
гического и хлопчатобумажного производств России.
Хлопкопрядение испытало даже двойной спад — в 1846 г. и в 1850 г.
Русские фабрики в обоих случаях лишь повторяли колебания всей
европейской промышленности.
В 1846 г. сказывалось влияние общего -кризиса
перепроизводства, в 1850 г. — трудности, испытываемые хлопчатобумажной
промышленностью из-за нового переполнения рынков и в
особенности из-за внезапного вздорожания сырья К Благоприятная
почва для восприятия колебаний европейской промышленности
была создана в России быстрым развитием фабричного
хлопкопрядения в 40-х годах. Под влиянием промежуточного кризиса
1841/42 г., сказавшегося и в России, импортная пошлина на
бумажную пряжу была повышена с 5 до 6V2 руб. с пуда,
превысив 60°/о ее цены. В это же время Англия отказалась от запрета
вывоза прядильных машин. Это дало сильный толчок развитию
в России фабричного хлопкопрядения. С 1843 по 1849 г. число
хлопчатобумажных веретен в России увеличилось с 350 до
600 тыс., а импорт хлопка — с 0,5 до 1,6 млн. пуд. при
одновременном сокращении импорта бумажной пряжи с 0,6 до 0,3 млн.
пуд.2 Развитие происходило в условиях крепостнической России
с ее полунатуральным хозяйством на весьма зыбкой почве.
Высокие пошлины вели к росту цен, которые тормозили расширение
и без того нищенского спроса. По свидетельству экономиста
середины прошлого века Тенгоборского, «огромные пошлины,
наложенные на иностранную пряя^у, вызвавшие эти успехи, немало
содействовали возвышению цен на бумажные наши ткани.
Огромные барыши, даваемые хорошо устроенными бумагопрядиль-
нями, привлекли к этой промышленности толпу спекуляторов,
принявшихся за работу с капиталами, занятыми за очень
большие проценты; от этого возникло большое число заведений, очень
неудовлетворительных в отношении к их промышленному и
экономическому устройству, заведений, существование которых могло
поддерживаться не иначе, как высокой премией, обеспечиваемой
для них таможенным тарифом» 3.
Именно эта шаткость основы фабричной промышленности
крепостнической России, заставлявшая ее искать внешних рынков
и тщательно оберегать внутренний рынок от иностранной
конкуренции при ничтожных размерах потребления, усиливала ее
чувствительность к потрясениям мирового рынка.
1 Сбор хлопка в США после рекордного урожая в 2,6 млн. кип в 1848 г.
упал до 2,1 млн. кип в каждом из следующих двух лет, а цена его
поднялась в 1850 г. против 1849 г. больше чем на 60% (см. Guetter, op. cit.,
p. 29, 44).
2 Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России,
под ред. В. Покровского, т. I, стр. 134, 276.
3 Тенгоборский, О производительных силах России, Спб. 1858, ч. II,
стр. 318—319.
495
Серьезное отражение кризиса 1847 г. в русской
промышленности подтверждается и данными о движении числа фабрик и
занятых в них рабочих, хотя точность этих цифр невелика. Число
фабрик уменьшилось в России с 1847 по 1848 г. с 9029 до 8928,
число рабочих в них — с 532 до 484 тыс.1
Сокращение внутреннего спроса на промышленные изделия
вскрывается отчетами о Нижегородской ярмарке. Привоз товаров
на ярмарку был в 1848 г. на 13°/о меньше, чем в 1846 г., и тем не
менее остаток непроданных товаров вырос с 12 до 15%.
Влияние кризиса усугублялось неурожаем 1848 г. и
эпидемией холеры. Последняя вела к закрытию части фабрик и
усиливала сокращение экспорта, так как ряд стран осуществлял
стеснительные карантинные мероприятия против России. Трудно
установить точную меру влияния кризиса и этих специфических
факторов в сокращении производства. Но не подлежит
сомнению, что действие кризиса было весьма значительно. Это
подтверждается всеми экономическими обзорами периодической
печати того времени. В отчете «Коммерческой газеты» (№ 57,
1848 г.) о Нижегородской ярмарке мы читаем:
«Так как заметно было, что выработка мануфактурных
товаров в продолжение зимы 1846/47 г. была менее обыкновенной, то
можно было заключить, что по меньшему количеству
предлагаемых этого рода изделий легче будет сбыть их... Все эти
предположения не оправдались... Запасы мануфактурных изделий
оказались сверх ожидания велики, и изделия эти продавались,
несмотря на возвышение цен на некоторые сырые материалы, или
по прежним ценам, или даже с уступкой на них. Упадок цен на
хлеб по всей Европе породил за границей многие банкротства
и множество споров в приеме купленного от нас хлеба. Это
произвело затруднение в заграничных платежах, вскоре отозвавшихся
на торговле Петербурга и Риги. Некоторые торговые дома в этих
портах потеряли за границей значительные капиталы: кредит
стеснился, и закупка хлеба из России почти остановилась; цены
же на хлеб, понизившиеся гири портах, остановили хлебные дела
и на Нижегородской ярмарке... Притом случилось, что и чайные
дела были для первых рук плохи... это в свою очередь заставило
многих кяхтинских торговцев уменьшить в значительной мере
покупку товаров для Китая... Неуспех... в этом деле и вместе с
тем дурное положение хлебной торговли произвели ныне, весьма
естественно, неблагоприятное действие и на дела большей части
других торговцев».
Отчет этот характерен двумя моментами: во-первых, он
отмечает сокращение производства уже зимою 1846/47 г., когда не
было ни неурожая, ни холеры; во-вторых, он правдиво вскрывает
1 См. Туган-Барановский, Русская фабрика в прошлом и настоящем,
т. I, M. 1938, стр. 65. Следует учесть, что Туган-Барановский к числу фабрик
относит и предприятия, которые по существу не были фабриками, но для
вопроса о проявлении кризиса в России это значения не имеет.
496
первоисточник затруднений в общем состоянии мировою рынка
вообще и хлебного в особенности.
В «Московских ведомостях» в середине 1848 г. (№ 78)
констатируется, что «торговые дела... мало утешительны для
промышленного сословия», так как в портах «застой торговли почти
беспримерный, сбыт русских товаров за границу крайне
незначителен». И здесь опять-таки главная причина затруднений
усматривается в состоянии внешней торговли России.
Если Маркс писал о Германии 40-х годов, что она не знает
самостоятельных кризисов, а лишь повторяет колебания
английского хозяйства, то тем в большей мере это относится к
крепостнической России. Ни о какой цикличности процесса
воспроизводства ее промышленности, лишь в ничтожной своей доле
машинизированной и к тому же обслуживаемой в значительной мере
крепостными, не могло быть и речи. Но в той мере, в какой
Россия участвовала в мировой торговле, она неизбежно страдала и от
ее потрясений. Удары кризисов передавались русской
промышленности непосредственно — путем обострения конкуренции
иностранных товаров на внешнем и внутреннем рынках, а в еще
большей мере косвенно — путем сокращения экспорта и
снижения цен сельскохозяйственных продуктов. Снижалась выручка от
продажи продуктов сельского хозяйства, падал и спрос на
изделия промышленности. Механизированное фабричное
производство страдало при этом наиболее сильно, ибо каждый подъем
создавал в этих отраслях и известные внутренние предпосылки
для снижения производства и цен, поскольку он сопровождался
расширением производства. В рассматриваемый период это
относится, однако, лишь к фабричному хлопкопрядению.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Кризис 1847 г. был международным. Правда, даже кризис
1825 г. имел международную сферу действия, поскольку он
нашел отражение в экономике ряда стран; по своему существу это
был все же английский кризис, поскольку решающей основой
кризисных явлений в других странах было перепроизводство
в Англии. В 1837 г. кризис в США и Франции был порожден
прежде всего внутренними противоречиями процесса их
воспроизводства. Однако то были еще частичные кризисы, а
циклическим кризисом, означающим глубокое на|рушение и расстройство
общественного воспроизводства, является лишь кризис общего
перепроизводства. А таким в 1837 г. был кризис только в Англии.
К 1847 г. положение изменилось. Кризис теперь имел
международную основу и был международным по своему существу: к
этому времени и в США и во Франции была достигнута та
ступень в развитии капитализма и его фабричной системы, когда уже
неизбежно возникновение и повторение не частичных кризисов
32 Л. А. Мендельсон
497
а циклических кризисов общего перепроизводства. Однако это
важное отличие кризиса 1847 г. от предыдущих кризисов было
несколько затушевано специфическими конкретно-историческими
условиями. Во Франции развертывание кризиса было осложнено
революцией, влияние политических факторов вуалировало
действие циклических процессов. В США же сам кризис был
ослаблен и протекал в формах, недостаточно ясно выраженных
вследствие особого влияния, которое оказали на американскую
экономику неурожай в Европе, революция 1848 г. во Франции и
Германии и открытие золота в Калифорнии.
И в Германии кризис 1847 г. не был лишь простым
отражением английского кризиса; о:к был подготовлен и внутренними
условиями, противоречиями накопления и воспроизводства
капитала в самой Германии. Но Германия еще не созрела
экономически для самостоятельных кризисов. Решающую роль в
развертывании кризиса имело перепроизводство не в самой Германии, а в
Англии. Маркс и Энгельс писали в 1849 г.: «Из всей истории
торговли немцы могли бы знать, что они не имеют собственных
торговых кризисов, что им приходится терпеть похмелье за
английские кризисы, тогда как в периоды усиленного производства
в Англии они получают лишь грошовые выгоды» К
Международный характер кризиса 1847 г. проявился уже в
период его назревания: международным был подъем,
подготовивший кризис, а также железнодорожный бум —- важнейшая основа
подъема.
Международный характер кризиса 1847 г. был, следовательно,
предопределен теАм, что к этому времени капитализм созрел для
того, чтобы порождать кризисы общего перепроизводства уже не
в одной лишь Англии, как в 1825 и 1837 гг., но и в некоторых
других странах. Эта важнейшая особенность кризиса была
обусловлена не случайным стечением исторических обстоятельств,
а самым процессом развития капитализма и его машинной
индустрии.
Возникает важный и для теории и для истории кризисов
вопрос: какова же была в этой изменившейся обстановке роль
Англии в развертывании кризиса на международной арене?
Обобщая исторический опыт кризисов перепроизводства
первой половины XIX в., Энгельс приходил к выводу:
«Англия составляет центр этих кризисов, парализующее
влияние которых неминуемо достигает самых отдаленных, самых
глухих уголков мирового рынка и везде ведет к
разорению значительной части промышленной и коммерческой
буржуазии» 2.
Английские кризисы нередко чувствительно сказывались и в
странах, где преобладали докапиталистические отношения. Спе-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VII, стр. 315.
2 Там же, т. VIII, стр. 106.
498
кулятивно взвинчивая спрос на тот или иной колониальный товар
или вид сырья, Англия искусственно форсировала расширенно
его производства, а когда приходил кризис, он разорял низкими
ценами многочисленных производителей и торговцев в самых
отдаленных углах земного шара. Каждый кризис усиливал
губительное действие конкуренции фабричных изделий Англии на
местную ручную промышленность. Как главный рынок
продовольствия, сы»рья и колониальных товаров Англия своими
кризисами вызывала глубокие колебания во внешней торговле
самых отсталых стран. Наглядный пример — крепостническая
Россия.
Однако при прочих равных условиях, в частности при
одинаковой интенсивности экономических связей с Англией, влияние
английских кризисов на хозяйственную жизнь отдельных стран
было тем глубже, чем больше было в данной стране внутренних
предпосылок для кризисов перепроизводства. Зрелость
капитализма и внутренних предпосылок циклических кризисов в этих
странах не ослабляла, а усиливала чувствительность к
потрясениям мирового рынка, центром которых была Англия.
Английские кризисы означали переполнение рынков
огромным потоком английских фабрикатов, и это суживало экспортные
возможности других стран, часто отнимало и значительную долю
их внутреннего рынка, разоряло их промышленников и купцов.
Англия вносила резкие колебания в хозяйственную жизнь
прочих государств и скачкообразными изменениями своего спроса на
сырье, продовольствие, колониальные товары. Она определяла
цены на мировом рынке и навязывала всем странам ритм их
колебаний. Потрясения английского денежного рынка неминуемо
сказывались во всех крупнейших денежных и торговых центрах
мира, ибо в каждом из них многочисленные крупные фирмы
специализировались на операциях с Англией. В любом уголке
земного шара, где появлялась реальная или фиктивная перспектива
удачных спекуляций, на сцену выступали английские капиталы,
накоплявшиеся в период промышленной монополии Англии
такими темпами, что им часто не хватало достаточно прибыльных
сфер приложения внутри страны. Они усиливали спекуляцию, но
вместе с тем увеличивали и последующий крах.
С развитием внутренних предпосылок цикличности процесса
воспроизводства в отдельных странах влияние английских
кризисов, осуществляемое по всем этим каналам, прогрессивно
возрастало. Но в самом характере этого влияния происходили
глубокие изменения. Раньше кризис в Англии был решающим или
даже единственным источником кризисных явлений в
соответствующей стране, которая расплачивалась за чужой кризис, несла
издержки английского перепроизводства и спекуляции.
Экономического кризиса в подлинном смысле слова, кризиса, означающего
глубокое расстройство общественного воспроизводства, вызванное
процессами, возникшими в самом ходе этого воспроизводства, эти
32*
490
страны отнюдь не переживали. Они испытывали лишь тяжелые
последствия английских кризисов. Tenqpb же английские кризисы
обостряют противоречия, коренящиеся во внутренних
экономических условиях соответствующих стран, обнажают язвы их
собственного перепроизводства, развязывают и усиливают
кризис, который неминуемо наступил бы и в том случае, если бы
небо английской экономики осталось безоблачным. Конечно, и
Англия испытывает нарастающее обратное влияние
перепроизводства в других странах. С другой стороны, она по-прежнему
использует свое экономическое превосходство, чтобы
перекладывать возможно большую часть издержек кризиса на чужие плечи.
Это правило конкуренции действует на всех стадиях капитализма,
меняется лишь соотношение сил, меняются победители и
побежденные в жестокой конкурентной борьбе, которую кризисы
гигантски обостряют.
Таковы тенденции, без учета которых нельзя правильно
оценить особенности кризиса 1847 г.
В отличие от предыдущих кризисов в назревании и
развертывании кризиса 1847 г. большую роль играло железнодорожное
строительство, нарастание и крушение железнодорожного бума.
Широкое строительство железных дорог означало переход к
новой ступени в промышленной революции: она распространилась
на транспорт. В свою очередь это дало новый толчок развитию
тяжелой индустрии; отсюда резкое повышение ее роли и в
подъеме и в кризисе, хотя в целом легкая промышленность еще
сильно преобладала даже в Англии. Внедрение машин в область
транспорта, дальнейшее расширение сферы господства фабричной
системы, увеличение удельного веса тяжелой индустрии
существенно повысили и роль процесса воспроизводства основного
капитала в ходе цикла: массовое расширение и обновление
основного капитала впервые выступило в развитой и отчетливо
выраженной форме как материальная основа кризиса.
И в процессе назревания кризисов 1825 и 1837 гг. важным
выражением обострения анархии общественного производства
(а следовательно, и обострения основного противоречия
капитализма — между общественным характером производства и
частным присвоением) была спекуляция в разных ее формах.
Новое в период назревания кризиса 1847 г. заключалось в том,
что главной сферой действия спекуляции на этот раз стали
железные дороги: спекулятивное грюндерство железнодорожных
компаний, проектирование и даже организация строительства ряда
линий с чисто спекулятивной целью наживы на биржевой игре
на акциях этих дорог и т. д. Такая спекуляция в отличие от
спекуляции колониальными товарами или от дутого учредительства
южноамериканских компаний в 1824—1825 гг. была органически
связана с процессом реального накопления и оказывала на него
сильное воздействие, ведя к особенно глубоким диспропорциям
в экономике и к особенно серьезному расстройству воспроизвод-
500
ства общественного капитала. Существенно и следующее: для
строительства железных дорог требовались капиталы такой боль
шой величины, что они могли быть образованы лишь на базе новых
форм централизации капитала. Такой формой стала акционерная
компания. В железнодорожном деле она сразу завоевала полное
господство. «Мир до сих пор оставался бы без железных дорог, —
писал Маркс, — если бы приходилось дожидаться, пока
накопление не доведет некоторые отдельные капиталы до таких размеров,
что они могли бы справиться с постройкой железной дороги.
Напротив, централизация посредством акционерных обществ
достигла этого как бы по одному мановению руки» г.
Распространение акционерных обществ в железнодорожном деле отражало
высокую степень обобществления труда и концентрации
производства в этой отрасли хозяйства и вместе с тем было мощным
рычагом их дальнейшего усиления. А на этой базе углублялось и
основное противоречие капитализма, обострялась анархия
производства, являющаяся одним из важнейших его выражений.
В частности, это сказалось в том, что распространение
акционерных обществ стало базой широкого развития новых
форм спекуляции (спекулятивное грюндерство новых обществ,
биржевая игра на курсах акций и т. д.), т. е. новых форм
обострения анархии общественного производства, играющих
большую роль в назревании и развертывании экономических
кризисов. Уже в 1847 г. это выявилось с достаточной
отчетливостью.
Важную роль в обострении анархии общественного
производства в рассматриваемом цикле играло в ряде стран государство.
В Англии система правительственных разрешений на црокладку
новых железнодорожных линий парламентом придавала ложную
видимость солидности дутым предприятиям и проектам и
облегчала обирание широкой публики спекулянтами, среди которых
было немало представителей законодательной и исполнительной
власти, принимавших непосредственное участие в
мошеннических операциях. Государственные субсидии железнодарожиым
компаниям способствовали развитию железнодорожного
спекулятивного бума во Франции. В США мошеннические операции со
строительством железных дорог облегчались системой раздачи
государственных земель (отнятых у индейцев) железнодорожным
компаниям. Весь ход железнодорожного бума 40-х годов
показал: 1) государство осуществляло мероприятия, продиктованные
не «общими» интересами, а интересами крупнейших
капиталистов и стремлением к наживе самих представителей
государственного аппарата; 2) именно поэтому эти мероприятия лишь
усиливали анархию в области железнодорожного строительства
и учредительства, ускоряя тем самым назревание и взцэыв
кризиса.
1 Я. Маркс, Капитал, т. I, стр. 633—634.
501
Назревание и развертывание кризиса 1847 г. было осложнено
в Европе неурожаями и голодом. В историю капитализма этот
период вошел как полоса «голодных лет». Голод отнюдь не был
лишь результатом стихийных бедствий. Неурожаи, рост цен на
продовольствие имели такие катастрофические последствия для
народных масс капиталистической Европы только потому, что
и в самые лучшие годы широкие слои пролетариата вели
полуголодный образ жизни. Сочетание кризиса перепроизводства с
неурожаями сделали его последствия особенно тяжкими для
народных масс.
Ход кризиса в Европе был осложнен революцией 1848 г.
Революция, конечно, не была лишь следствием экономического
кризиса. Она была продуктом всей совокупности экономических
и политических условий Франции и Германии этого периода.
Бесспорно, однако, что кризис 1847 г., обострив все
экономические противоречия Франции и Германии, чрезвычайно усилив
нужду рабочего класса, ускорил взрыв революции. В свою
очередь, напуганная ростом революционной активности
пролетарских масс буржуазия Франции и Германии вела в 1848 г.
политику, которая обостряла кризис, увеличивала его
разрушительную силу.
Если неурожаи и революция способствовали углублению
кризиса на европейском континенте, то в США они, наоборот,
вызвали ослабление кризиса, обусловив добавочный спрос на
американский хлеб и дополнительный приток капиталов из
Европы, спасавшихся от революционной бури. В экономическом
отношении революционные события на континенте Европы
принесли некоторые выгоды и Англии, облегчив ей выход из
кризиса.
В силу этих причин кризис 1847 г. был в США слабее кризиса
1837 г. Депрессия^ последовавшая за кризисом 1847 г., была почти
везде короче, чем после кризиса 1837 г. В целом же кризис
1847 г. обрек на бездействие в капиталистическом мире гораздо
больше средств производства и рабочей силы, чем кризис 1837 г.
Глубже была и нищета масс в период кризиса. Неизмеримо
сильнее были и его политические последствия: роль кризиса в
обострении борьбы классов. Ярче всего это выразилось в том, что
кризис ускорил на европейском континенте взрыв революции
1848 г. и вызвал новый подъем чартистского движения в Англии.
Революционные последствия кризиса 1847 г. были столь очевидны,
что их отмечают и некоторые буржуазные экономисты. Лескюр,
например, пишет: «...кризис вместо того, чтобы быть вызванным
революцией, был напротив одной из наиболее достоверных
причин ее» 1.
Для буржуазной историографии кризиса 1847 г. типичны в
общем те же пороки, которые отмечались нами при характеристике
Ж. Лескюр, цит. соч., стр. 60.
502
буржуазной литературы о кризисах 1825 и 1837 гг. В монографии
Ивенса о кризисе 1847 г. дано подробнейшее освещение
событий на бирже и в сфере кредита, тщательно выясняется роль
железнодорожной мании и неурожая в развертывании денежного
кризиса, и нет ничего о кризисе в промышленности. Вскользь
упоминается о нарушениях торговли, но рассматриваются они лишь
как следствие расстройства кредита. Жюглар также изображает
кризис 1847 г. как явление кредитно-денежного порядка. У Вирта
мы находим отдельные замечания о падении строительства,
уменьшении производства, увольнениях рабочих, но все это
рисуется лишь как следствие денежного кризиса, порожденного,
по его мнению, железнодорожной спекуляцией, неурожаем и
вздорожанием хлопка. Денежный кризис находится и в центре
внимания Туган-Барановского, хотя он называет кризис 1847 г.
промышленным. Вопросы о том, как назревал и развертывался
кризис в промышленности, совершенно обходятся Туган-Барановским.
В своих выводах об особенностях кризиса Туган-Барановский
пишет: «В 1847 г. кризис подготовлялся исподволь, ему
предшествовали (подчеркнуто нами. — Л. М.) сокращение производства и
застой торговли в Соединенном Королевстве» 1. Свертывание
производства и упадок торговли Туган-Барановский рассматривает
не как важнейшие проявления кризиса, а как нечто,
предшествовавшее кризису, ибо кризис он сводит к расстройству кредита, он
изображает его лишь как денежный кризис. Лескюр — и это
выгодно отличает его от других буржуазных авторов — приводит
некоторые данные, характеризующие процесс реального
накопления капитала и изменение условия накопления в ходе
циклического подъема. Он останавливается на проявлении кризиса в
промышленности и на его социальных последствиях. Но основу
кризиса он опять-таки ищет в сфере кредита и денежного обращения,
в огромном напряжении денежного рынка.
Совершенно неправильная, противоречащая исторической
действительности, характеристика существа кризиса 1847 г.
неразрывно связана в буржуазной литературе с антинаучным
объяснением его причины. Кризис рассматривается как продукт
осложнений, созданных на денежном рынке железнодорожной манией
и неурожаями хлебов и хлопка. Вирт полагает, что если бы не
было неурожая хлебов и роста цен на хлопок, то «быть может...
дело не дошло бы до кризиса» 2. Туган-Барановский также
выдвигает как причину кризиса неурожай хлебов и хлопка. Он
пишет:
«...внутренний рынок не только не расширился в 1847 г., но
даже сократился; точно так же сократился и внешний рынок
под влиянием неурожая во многих странах, ввозящих британские
фабрикаты,., только вследствие последовательных неурожаев
1 Туган-Барановский, цит. соч., стр. 85.
2 Wirth, op.cit., p. 227.
503
1845 и 1846 гг. национальное производство Англии в 1846
и 1847 гг. сократилось, а не расширилось, как это можно было
с полным основанием ожидать. Кризис 1847 г. был вызван не
избытком предложения, а внезапным сокращением спроса,
последовавшим за расширением производства и промышленным
оживлением предшествующих лет» К
Бесспорно: неурожай создал дополнительные диспропорции
в экономике Англии, снизил спрос широких масс на
промышленные товары, резко усилил напряжение денежного рынка и сыграл
тем самым значительную роль в развертывании кризиса и в сфере
кредита, и в промышленности, и в торговле. Однако и
предпосылки кризиса и его основа были заложены в воспроизводстве
всего общественного капитала, кризис подготовлялся процессом
реального накопления капитала и обострением имманентных ему
противоречий. Действовал закон капитализма: само оживление
промышленности, ее подъем подготовляют условия для взрыва
кризиса. Кризис неизбежно наступил бы и при
удовлетворительном урожае, причем он выразился бы и в расстройстве кредита,
т. е. в денежном кризисе, как одном из проявлений кризиса
перепроизводства. Только сроки и формы развертывания кризиса были
бы несколько иными.
«Объяснение» кризиса 1847 г. причиной
конкретно-исторического порядка — неурожаем — означает: кризис был цродуктом
случайного стечения обстоятельств; он отнюдь не свидетельствует
о неизбежности кризисов при капитализме. В этом апологетич-
ность такого «объяснения». Фальсификация истории кризисов
служит здесь прямой апологии капитализма.
По той же линии идут и замечания буржуазных экономистов
о том, что большая ответственность за кризис лежит на
кредитной политике Английского банка (Вирт), на железнодорожной
политике правительства Франции, не оказавшего якобы в нужное
время должной помощи ее железнодорожным компаниям (Лескюр
и т. п.). Получается, что при иной политике банков и
правительств кризис мог быть избегнут.
Опыт кризиса 1847 г. подтверждает марксистское положение
о том, что политика банков, политика правительств может лишь
осложнить течение цикла, кризиса, но нелепо искать в ней
причину кризисов, неизбежность которых вытекает из самого
существа капитализма.
Касаясь буржуазной историографии кризиса 1847 г., следует
упомянуть об опубликованном в 1953 г. двухтомном коллективном
труде, посвященном циклическим колебаниям английской
экономики в первой половине XIX в.2 В нем приведены интересные
фактические данные, но не нашлось места для общей характери-
1 Туган-Барановский, цит. соч., стр. 85.
2 A/Gayer, W. Rostow, A. Schwartz. The Growth and Fluctuation of the
British Economy 1790—1850, vol. I, II, Oxford 1953.
504
стики кризиса 1847 г. (как и предшествующих кризисов), для
анализа его причин и особенностей. Анализ кризиса и смены фаз
цикла подменен в работе описанием динамики отдельных
показателей конъюнктуры (цен, внешней торговли, производства и т. д.),
рассматриваемых к тому же изолированно, вне их взаимной связи.
Авторы пытаются доказать, что в английской экономике
наблюдались одновременно развивающиеся и переплетающиеся большие
циклы, малые циклы, средние циклы, инвестиционные циклы
и т. д. Нетрудно заметить, что смысл такого анализа заключается
в том, чтобы снять, затушевать, утопить проблему кризисов и
реальных циклов в этой множественности псевдоциклических
колебаний и прикрыть эту апологетику внешней объективностью
подбора и систематизации фактов, касающихся отдельных сторон
экономической конъюнктуры.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
КРИЗИС 1857 г.
Предпосылки и условия выхода из кризиса 1847 г.
Расширение мирового рынка в 50-х годах. Общая характеристика
циклического подъема в главных странах. Роль железнодорожного
строительства. Расширение основного капитала
промышленности. Соотношение экономических уровней главных стран
к концу подъема. Кредитная экспансия, учредительский
ажиотаж, биржевая спекуляция. Промежуточный кризис 1854 г.
Назревание кризиса общего перепроизводства. Развертывание
кризиса, его проявления в сфере биржи и кредита. Кризис ,
в английской промышленности. Кризис в промышленности
США. Кризис в промышленности Франции и Германии.
Проявления кризиса в экономике России. Положение и борьба
рабочего класса. Заключение.
ПРЕДПОСЫЛКИ И УСЛОВИЯ ВЫХОДА ИЗ КРИЗИСА 1847 г.
Переход от кризиса 1847 г. и последовавшей за ним депрессии
к новому оживлеатию торговли и промышленности происходил
в отдельных странах и отраслях неодновременно и неравномерно.
Первой оправилась от кризиса Англия. Это не было результатом
случайного стечения обстоятельств, а закономерным следствием
промышленной монополии Англии и ее роли в мировой экономике.
Ни на континенте Европы, ни в США не было возможно серьезное
оживление хозяйства, пока английские товары переполняли
мировые рынки, пока Англия, являвшаяся крупнейшим рынком сбыта
для стран Европы и, Америки, продолжала сокращать сбой опрос,
пока пертурбации на товарных и фондовых биржах Англии
потрясали денежные и торговые центры всего мира.
«Как период кризиса, так и период процветания, — писали
в 1850 г. Маркс и Энгельс, — наступает на континенте позже, чем
в Англии. Первоначальный процесс всегда происходит в Англии;
она является демиургом буржуазного космоса. На континенте
различные фазы цикла, постоянно вновь проходимого буржуазным
обществом, проходят во вторичной и третичной форме» *.
Первыми вступили в Англии в фазу оживления сферы
хозяйства, которые раньше других испытали удары кризиса: экспорт и
текстильная промышленность. Уже осенью 1848 г. половина
бездействовавших в Манчестере хлопчатобумажных фабрик была
пущена в ход. В 1849 г. потребление хлопка и вывоз бумажных
1 И. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 238.
506
изделий превысили предкризисный максимум. Но металлургия и
строительство еще продолжали свертываться, работы по про
кладке железных дорог продолжали сокращаться. Только в 1850 г.
промышленный подъем в Англии становится всеобщим.
Общие предпосылки оживления промышленности были
созданы, как обычно, самим кризисом. Сокращение производства и
экспорта, падение товарных цен способствовали, по свидетельству
Тука, рассасыванию товарных запасов, переполнявших рынки и
угнетающе действовавших на производство и торговлю 1. Начался
рост заказов промышленности.
После преодоления денежной паники создалось типичное для
фазы депрессии обилие бездействовавшего денежного капитала,
искавшего применения. Учетные ставки резко упали.
Частная учетная ставка в Лондоне *
Октябрь 1847 г.
8—15
Октябрь 1848 г.
2V.-3
Февраль 1849 г.
lV«-27t
* «Мировые экономические кризисы» т. III И. А. Трах-
тенберг, Денежные кризисы, М. 1939, стр. 509.
Дешевизна кредита облегчала расширение операций
предприятиям, потерявшим в кризисе часть своих оборотных
капиталов вследствие обесценения товарных запасов, банкротства
должников и т. п.
Путем уменьшения себестоимости продукции промышленные
предприятия приспособлялись к сниженному уровню цен,
расчищая себе путь к расширению производства. Падение
себестоимости и цен облегчало расширение рынков сбыта. «...Есть только
одно средство промышленным путем открывать себе новые рынки
и основательнее эксплуатировать старые: удешевление цен, т. е.
уменьшение издержек производства»2. Последние снижались
прежде всего за счет уменьшения расходов на рабочую силу.
Заработная плата была сильно урезана в момент кризиса. Но и
после, когда уже начался промышленный подъем, заработная
плата в общем оставалась неподвижной и в большинстве случаев
удерживалась даже на пониженном уровне, установившемся во
время кризиса 1847 г.
Важную роль в снижении себестоимости текстильных изделий
сыграло вызванное кризисом падение цен сырья 3.
Существенное значение имело снижение цен на железо. Оно не
могло в 1849 г. приостановить падение железнодорожного
строительства, но замедлило его темп и облегчило окончание начатых
линий. Оно способствовало внедрению железа в новые сферы
1 Tooke and Newmarch, A History of Prices, vol. V, London 1928, p. 241.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 106.
3 «Economist», 16. IX. 1848, р. 1046.
507
потребления. Быстро росло железное судостроение, делались
первые попытки замены деревянных шпал железными. Удешевление
металла и машин благоприятствовало и процессам
переоборудования промышленности.
Выход из кризиса и переход к оживлению был куплен ценой
пожирания многочисленных предприятий более сильными
конкурентами. Процесс концентрации и централизации капитала был
наиболее интенсивен в железнодорожном деле. Из 200 компаний,
числившихся в 1846 г., сохранились в 1848 г. лишь 20 крупных и
несколько мелких обществ. То же самое имело место и во
Франции, но процесс слияния железнодорожных обществ
осуществлялся здесь под давлением не только конкуренции, но и
правительства. Гибель многочисленных фирм, разорение тысяч
акционеров стало трамплином для возвышения крупнейших компаний,
укрепления их позиций.
Фабрики разорившихся фирм скупались за бесценок их более
удачливыми конкурентами. Обесценение капитала позволило
новым владельцам прибыльно эксплуатировать эти фабрики после
некоторой их рационализации. Фабричный инспектор Горнер
весной 1850 г. сообщал, что за истекшее двухлетие в одной лишь
хлопчатобумажной промышленности Ланкашира перешло в
другие руки 156 бездействовавших фабрик, пущенных затем в ход
после частичного обновления оборудования. Переменили своих
владельце© и некоторые действовавшие фабрики, причем и здесь
это сопровождалось добавочными инвестициями капитала 1.
Обновление основного капитала, диктовавшееся стремлением
снизить издержки производства, приспособиться к созданному
кризисом пониженному уровню цен промышленных изделий,
постепенно приобретало массовый характер. Отчеты фабричных
инспекторов Англии констатируют, что важным стимулом
введения новых машин был закон о 10-часовом рабочем дне и об
ограничении эксплуатации детского труда2. В льноткацкой
промышленности Ирландии такое же действие оказала и огромная
эмиграция. По словам фабричного инспектора, «до голода 1847 г.
ручной труд был так дешев и в таком изобилии, что вопрос о замене
его машиной не вставал... Гибель картофеля, голод и вызванная
им эмиграция обусловили быстрое уменьшение класса мелких
крестьян-ткачей... Это заставило прибегнуть к введению
механических станков» 3.
Переход к новому оживлению английской промышленности
был ускорен двумя обстоятельствами: открытием золотых
россыпей в Калифорнии, позволившим Англии сильно расширить вывоз
ее изделий в США, и европейской революцией.
Первые известия из Парижа о февральской революции
подействовали на английское хозяйство угнетающе. Но «между мартом
1 Report of the Chief Inspector of Factories, 30. IV. 1850, p. 6,7.
2 Ibid., 30. IV. 1850; 31. X. 1850.
3 Ibid., 31. X.
508
и маем Англия уже получила прямую выгоду от революции,
которая привлекла к ней массу континентальных капиталов. С этого
момента кризис здесь можно считать законченным» Ч Приток
европейских капиталов, искавших в Англии и Соединенных
Штатах Америки убежища от революционной бури, усилил
ликвидность денежного рынка в этих странах и ускорил преодоление
кризиса. Англия выиграла еще в одном отношении. Революция
углубила кризис в Европе, еще больше снизила там производство,
временно устранила конкуренцию стран континента на
заокеанских рынках и облегчила распродажу накопленных запасов2.
Выход Англии из кризиса был, таким образом, ускорен его
обострением во Франции и Германии. Но оживление английской
промышленности в свою очередь оказало обратное воздействие на
экономику стран континента, облегчив преодоление кризиса.
«Преуспеяние Англии и Америки, —пишут Маркс и Энгельс, —
вскоре оказало влияние на европейский материк. Уже летом
1849 г. в Германии, в особенности в Рейнской провинции, фабрики
усиленно работали, а с конца 1849 г. началось общее оживление
торговли. Это возобновление благосостояния, которое наши
немецкие бюргеры наивно приписывают восстановлению порядка и
спокойствия, на самом деле основано исключительно на
возобновлении благосостояния в Англии и увеличении спроса на продукты
промышленности на амерканских и тропических рынках...
Такие же симптомы стали обнаруживаться во Франции
с 1849 г., а в особенности с начала 1850 г.» 3
И во Франции и в Германии путь к новому оживлению
расчищали те же процессы, что и в Англии: падение цен, снижение
себестоимости, ликвидация накопленных запасов и т. д. Как и в
Англии, снижение издержек производства достигалось прежде
всего путем усиления эксплуатации пролетариата, которое было
облегчено победой контрреволюции. И здесь выход из кризиса и
последовавшей за ним депрессии совершался в отдельных
отраслях хозяйства неравномерно. Раньше вступила в фазу оживления
текстильная промышленность, значительно позже — тяжелая
индустрия и строительство.
РАСШИРЕНИЕ МИРОВОГО РЫНКА В 50-х ГОДАХ
Важнейшей особенностью начавшегося в 1850 г. циклического
подъема было огромное расширение мировой торговли (см. табл.
на стр. 510).
Веками постепенно развивалась мировая торговля, чтобы
достигнуть к середине XIX в. 14-миллиардного оборота, и лишь за
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 226.
2 См. там же, стр. 207.
3 Там же, стр. 236.
509
одно десятилетие эта сумма была почти удвоена. Среднегодичный
прирост был в 50-х годах в три раза выше, чем в предшествующее
двадцатилетие. Резко увеличился, хотя и в меньшей мере в силу
повышательной тенденции цен, и физический объем мировой
торговли.
Обороты мировой торговли (включая благородные металлы) *
Обороты (в млрд. марок) . .
Прирост за десятилетие (в
марок)
Прирост за десятилетие (в °/t
млрд.
)
1830 г.
6,4
1840 г.
10,0
3,6
56
1850 г.
14,5
4,5
45
I860 г.
26,8
12,3
85
* Scherzer, Das wirtscbaftliche Leben der Volker, Leipzig 1885, S. 638.
Скачкообразное ускорение роста мирового рынка было
подготовлено всем предшествовавшим развитием капитализма,
успехами фабричной промышленности, революцией транспорта,
приобщением новых стран и областей к международному
товарообороту, открытием золотых россыпей в Калифорнии и Австралии.
Крупная машинная промышленность Англии, производившая
больше фабричных изделий, чем весь остальной мир, за вторую
четверть XIX в. настолько выросла, что глубоко изменила лицо
английской экономики. В 20—30-х годах фабричная
промышленность играла уже определяющую, ведущую роль, но отнюдь еще
не преобладала, а была лишь надстройкой над широкой основой
ручного труда. Огромная армия в три четверти миллиона ручных
ткачей перерабатывала продукцию хлопкопрядильных фабрик
в Англии, ее дополняли многие сотни тысяч ручных ткачей,
потреблявших английскую пряжу в Германии, России и ряде других
стран. Это ограничивало конкурентную способность английской
индустрии и темпы роста капитализма во всем мире. Пока в
Англии ручной труд и домашнекашгталистическая система играли
столь крупную роль, им была обеспечена относительная
устойчивость и в других странах. К середине XIX в. положение
изменилось коренным образом. Ручное ткачество за небольшим
исключением уступило в Англии место механическому станку. Крупная
фабричная промышленность больше не была надстройкой над
мануфактурой и домашнекапиталистической системой, а получила
в Англии гигантское преобладание. Отсюда ускорение роста
капитализма и в Англии и за ее пределами и соответствующее
ускорение роста мирового рынка.
В поисках рынков сбыта капитализм насильственно вовлекал
в международный товарооборот страны и области, ранее в нем не
участвовавшие. После того как английская артиллерия открыла
в 1842 г. доступ для фабричных изделий в Китай, этот опыт был
упешно повторен в 1853 г. американским военным флотом
510
в Японии. В 50-х годах Англия завершает завоевание Индии,
покоряет последние самостоятельные княжества страны, прокладывает
в ней к 1857 г. 6 тыс. км телеграфных линий, строит первые
железные дороги и в итоге увеличивает за 50-е годы вывоз бумажных
тканей в Индию больше, чем на полмиллиарда ярдов, т. е. почти
настолько, насколько она увеличила свой вывоз в 40-х годах во
все страны мира. Народы Азии, которым эта экспансия несла
колониальный и полуколониальный гнет, уничтожение их ручной
промышленности, разрушение обычных условий
существования миллионов и массовую пауперизацию населения, ответили
на нее тайнинской войной в Китае (1850—1864 гг.), восстанием
сипаев в Индии (1857—1859 гг.), движением бабидов (1848—
1852 гг.) в Иране. Но сипаи были жестоко подавлены, Китай был
разбит во второй и третьей опиумных войнах (1856—1860 гг.),
огнем и мечом был расчищен путь для европейских товаров.
Крупнейшее значение имела и экспансия Соединенных Штатов
Америки, колоссально увеличивших свою территорию в конце
40-х годов путем аннексии Калифорнии и ряда других территорий
Мексики. Отныне эти огромные области были открыты для
капиталистического развития и их продукты вовлекались в орбиту
международного товарооборота.
Важнейшим рычагом ускорения роста мирового рынка была
революция транспорта и связи.
Мировая сеть железных дорог *
(в тыс. км)
1837 г.
4
1847 г.
25
1857 г.
83
* Подсчитано нами по данным Stiirmer, Geschi-
chte der Eisenbahnen, Bromberg 1872.
Железные дороги разрывали обособленность отдельных
районов внутри каждой страны и втягивали их в международный
товарооборот. Соединение все новых районов США железными
дорогами с атлантическим побережьем открыло доступ их
продуктам на мировой рынок и превратило их в потребителей изделий
европейской промышленности.
Глубокий переворот произошел в морском транспорте.
50-е годы были периодом быстрого внедрения пара в морское
судоходство. Технические предпосылки переворота были
подготовлены успехами машиностроения (одной из важнейших новинок
всемирной лондонской выставки 1851 г. была огромная паровая
машина для океанских судов) и судостроения (изобретение
винтового парохода, распространение железного судостроения и т. д.).
Экономическая потребность революционизирования морского
транши
спорта настойчиво диктовалась расширением торговли с Америкой
и Дальным Востоком, потоком эмигрантов из Европы в США и
Австралию, за которым следовал поток товаров.
Паровые суда
Весь флот
Тоннаж
(в тыс
Г Англия ,
\ США
j Англия .
\ США
торгового флота *
. per. m брутто)
1849 г.
107
462
3 096
3 334
1859 г.
390
769
4 269
5145
* Составлено по данным Page, Commerce and Industry, Statistical
Tables, London 1919, p. 157; Guetter, Statistical Tables relating to the
Economic Growth of the United States, Philadelphia 1924, p. 42. Данные по
США и Англии не вполне сопоставимы.
Ряд важных технических достижений способствовал и
революционизированию связи. Электромагнитный телеграф,
изобретенный в России Шиллингом в 1832 г. и в США Морзе в 1837 г.,
получил к этому времени большое распространение. В 1850 г. Якоби
в России и в 1855 г. Юз в США создали буквопечатающие
телеграфные аппараты. К 1855 г. в Англии телеграфная сеть,
контролируемая двумя лишь компаниями, достигала 13—14 тыс. км.
В США длина телеграфных линий достигала 80 тыс. км. В 1850—
1853 гг. Англия связалась подводными кабелями с Ирландией,
Францией, Бельгией, Голландией; в 1858 г. был проложен
атлантический кабель. Нормальное функционирование последнего было,
однако, налажено лишь к середине 60-х годов. Вместе с рядом
других линий общая длина подводного кабеля к 1859 г.
приблизилась к 5 тыс. км.
Действие этих процессов, ускорявших рост мирового рынка,
было усилено открытием золотых россыпей в Калифорнии
(1848 г.) и Австралии (1851 г.). Эмиграционная волна, возросшая
под влиянием кризиса и голода 1847 г., была поднята золотой
лихорадкой до небывалой высоты. Большие, ранее пустынные
области быстро заселялись. Внезапно создавались новые рынки,
предъявлявшие крупный добавочный спрос на продукты всех
наций. За 1848—1857 гг. из Калифорнии и Австралии было
вывезено золота на сумму, превышавшую 1 млрд. талеров1. Золотой
поток не только вызвал обратный поток товарных масс, он
ускорил втягивание в мировой товарооборот ряда стран и создал новые
торговые пути.
«В течение трехсот тридцати лет вся торговля Европы с Тихим
океаном с трогательным долготерпением велась вокруг мыса Доб-
1 Rosenberg, Die Weltwirtschaftskrisis von 1857—1859, Stuttgart — Berlin
1934, S. 40.
512
рой надежды или вокруг мыса Горна... Прошло всего восемнадцать
месяцев со времени открытия калифорнийских золотых приисков,
и янки имеют уже железную дорогу, большую гужевую дорогу,
канал от Мексиканского залива; уже регулярно ходят пароходы
из Нью-Йорка в Чагрес, из Панамы в Сан-Франциско; торговля
Великого океана концентрируется уже в Панаме, и путь вокруг
мыса Горна является уже устарелым... Калифорнийское золото
потоками разливается по Америке и азиатскому берегу Тихого
океана и втягивает непокорные варварские племена в мировую
торговлю, в цивилизацию. Во второй раз уже мировая торговля
получает новое направление» 1.
Рост добычи золота имел еще одно важное следствие: оседая
в банках, золото стимулировало расширение кредита,
подстегивавшее промышленный подъем и спекуляцию. Следует, однако,
подчеркнуть, что открытие золотых россыпей имело столь важные
последствия лишь потому, что оно совершилось в период, когда
под влиянием предпосылок, созданных всем предшествующим
развитием, произошло ускорение роста капитализма, которое было
лишь усилено, но отнюдь не порождено золотой лихорадкой.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЦИКЛИЧЕСКОГО ПОДЪЕМА
В ГЛАВНЫХ СТРАНАХ
Общая картина циклического подъема 50-х годов
иллюстрируется следующими данными (см. табл. на стр. 514).
Таблица вскрывает ряд экономических процессов огромной
важности. Она иллюстрирует мировой характер циклического
подъема 50-х годов, но и в то же время обнажает его глубочайшую
неравномерность.
Общее ускорение темпов роста дает внешняя торговля всех
стран. Иначе обстоит с промышленностью. Ее темпы возрастают
в Англии и в особенности в Германии, но заметно снижаются
в некоторых главных отраслях производства в Соединенных
Штатах Америки. Последнее тем более поразительно, что
одновременно в США развертывается крупное железнодорожное
строительство.
В итоге подъема в-новь возрастает превосходство английской
промышленности, отставание других стран в абсолютных цифрах
увеличивается в том числе и в тех отраслях, где темпы выше
английских и где удельный вес этих стран в мировом производстве
возрастал. Сохранилось положение, которое мы констатировали
в предыдущей главе: при меньших темпах Англия продвигается
вперед шагами, еще недоступными другим странам, ибо каждый
процент роста дает большее абсолютное увеличение, чем в
отсталой стране. Соотношение сил еще продолжало изменяться в пользу
Англии.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 208—209.
33 Л» А. Мендельсон
513
Подъем в цикле 1847—1857 гг.
Годы
предкризисных
максимумов
Максимумы
перед
кризисами
1847 г.
1857 г.
Прирост
лютный
в%
Прирост в
предыдущем
цикле
лютный
в%
Отставание
от Англии
перед
кризисами
Добыча угля
(в млн. т)
Англия .....
США
Германия .. .
Франция ....
Выплавка
чугуна
(в тыс. т)
Англия
США
Германия . . .
Франция ....
Россия
Потребление
хлопка
(в тыс. т)
Англия . .
США . . .
Германия
Франция .
Россия . .
Экспорт
(в млн.)
Англия (ф. ст.)
США (долл.). .
Германия
(марок)
Франция (фр.)
Россия (руб.) .
1846—1856
1847—1856
1847—1856
1847—1856
1847—1857
1847—1856
1847—1857
1847—1857
1846—1856
1846—1856
1849—1857
1845—1856
1846—1856
1845—1859
1845—1857
1847—1857
1845—1857
1847—1856
1847—1857
44,7
4,8
4,8
5,2
2 032
813
229
592
215
279
127
17
64
13
60,1
151
534
891
148
68,1
12,3
10,7
7,9
3 718
898*
525
992
259
404
165
52
84
48
122,1
279
1059
1893
170
23,4
7,5
5,9
2,7
1686
85
298
400
44
125
38
35
20
35
62,0|
128
525
1002
22
52
156
123
52
83
10
130
68
21
45
30
206
31
269
103
85
98
ИЗ
15
14,2
3,7
1>7*
2,2
813
537
66
260
35
ИЗ
89
7
20
6
6,7
44
21
262
47
336
81*
73
67
195
40
78
19
68
234
70
45
86
13
41
4
42
~
* Пруссия.
** По друг ой оценке выплавка чугуна в США в 1856 г. составила 802 тыс. т; цифра —
898 тыс. т, по подсчету американской федерации металлургов, видимо, более точна.
(См. Bolles, Industrial History of the United States, Boston 1881, p. 201, 202.)
Англия получила наибольшие выгоды от ускорения роста
мирового рынка. Ее вывоз в Соединенные Штаты Америки и
Австралию увеличился с 12,6 млн. ф. ст. в 1847 г. до 38,2 млн. в 1853 г.1
Добавочный спрос этих двух стран был равен всему экспорту
английских хлопчатобумажных изделий накануне кризиса 1847 г.
1 Porter, The Progress of the Nation, London 1851, p. 360, 366; Statistical
Abstract i'or the United Kingdom 1853—1867, p. 54.
514
За цикл весь британский вывоз удвоился, в то время как в
предшествующем цикле его ценность увеличилась лишь на 13°/о.
Ускорился, но в меньшей мере, и рост физического объема экспорта.
По произведенному нами приблизительному подсчету индекс
физического объема английского экспорта (1836 г. = 100)
увеличился за цикл 1836—1847 гг. на 56 пунктов, или на 56%, а за
цикл 1847—1857 гг. — на 116 пунктов, или на 75%. Характерно,
что впервые после 1815 г. экспорт расширялся при повышавшихся
ценах, в то время как в 1815—1847 гг. Англия добивалась
увеличения вывоза лишь путем неуклонного и резкого снижения цен.
Это говорит об особо благоприятных условиях, сложившихся для
Англии на мировых рынках, и чрезвычайном росте прибыльности
английского экспорта.
Все способствовало тому, что именно Англия больше всех
выиграла от расширения мирового рынка: ее промышленное
превосходство, сильно укрепившееся к середине XIX в., с огромным
повышением' удельного веса фабричного производства в ее
экономике; ее преобладание в морской торговле и морском судоходстве;
ее финансовая мощь, огромный экспорт капитала; ее уже тогда
необъятная колониальная империя; ее роль крупнейшего рынка
сбыта сырья и продовольствия.
За 1847—1857 гг. Англия удвоила вывоз в свои колонии, она
размещала в них одну треть своего экспорта. Из огромного
прироста вывоза бумажных тканей Англии 50-х годов около 40%
поглотила одна лишь Индия 1.
Экономическими полуколониями Англии, поставлявшими ей
сырье и продовольствие, поглощавшими избыток ее
промышленной продукции, были и многие самостоятельные государства и на
первом месте среди них Соединенные Штаты Америки. Отсюда
важные особенности циклического подъема 50-х годов в США.
Открытие золота в Калифорнии, огромный приток
иммигрантов (население США увеличилось за 1850—1860 гг. с 23,3 до
31,5 млн. человек) 2, быстрая колонизация западных штатов,
приток иностранных капиталов дали мощный толчок развитию
американского капитализма. Быстро растет железнодорожная сеть,
расширяется внутренний рынок, высокими темпами
увеличиваются обороты внешней и внутренней торговли США. Капиталы,
вложенные в промышленность за десятилетие, удваиваются (0,5 и
1,0 млрд. долл.). По данным цензов, число предприятий
обрабатывающей промышленности увеличивается за 1849—1859 гг. с 123
до 140 тыс., число рабочих в них —с 957 до 1311 тыс., стоимость
продукции —с 1019 до 1886 млн. долл.3 Крупные успехи
достигаются и по линии концентрации производства, вытеснения руч-
1 Ellison, The Cotton Trade of Great Britain, London 1886, p. 63.
2 Guetter, Statistical Tables relating to the Economic Growth of the United
States, Philadelphia 1924, p. 5.
3 «Statistical Abstract of the United States», 1935, p. 715.
33»
515
ного труда механическим, роста производительности труда,
внедрения новых более совершенных технологических процессов.
Характерно, однако, что внешняя торговля Соединенных
Штатов Америки растет за счет экспорта сырья и продовольствия и
импорта фабричных изделий, что в промышленной продукции
самое почетное место занимают мука, лесоматериалы, кожи, сахар
и т. п., что решающие отрасли фабрично-заводской
промышленности того периода — металлургическая и хлопчатобумажная -— не
принимают участия в общем ускорении роста американского
капитализма 1847—1857 гг. Наоборот, они развиваются медленнее, чем
в предшествующе-м экономическом цикле.
В 1848—1858 гг. США построили около 33 тыс. км железных
дорог, т. е. больше, чем весь остальной мир. Перед этими цифрами
бледнеет строительная горячка 40-х годов в Англии, когда за цикл
было проложено около 8 тыс. км дорог. Естественно было ожидать
на этой основе расцвета американской металлургии. Этого, однако,
не случилось.
Правда, в США за 1847—1857 гг. был значительно расширен
производственный аппарат металлургии, были достигнуты
крупные успехи в деле перехода к выплавке чугуна на каменном угле,
доля древесноугольного чугуна снизилась к концу этого периода
до двух пятых общей продукции. Но выплавка чугуна
испытывает длительный застой, ее прирост за 1847—1857 гг. составляет
лишь 85 тыс. т против прироста в 566 тыс. т в предшествующем
цикле. А импорт черных металлов в переводе на чугун
увеличивается за 1846—1853 гг. с 86 до 619 тыс. т, ввоз рельсов — с 6 до
304 тыс. т. Цифры эти в комментариях не нуждаются.
Замедлился и рост хлопчатобумажной промышленности. В 40-х
годах среднегодовой прирост числа веретен был равен 170 тыс.,
в 50-х — лишь 125 тыс.1 Потребление хлопка увеличилось за
1837—1849 гг. в 3,3 раза ( + 89 тыс. т), в 1849—1857 гг.— лишь
на 30% ( + 38 тыс. т).
Меж тем хлопковая монополия США при быстром расширении
внутреннего рынка, казалось, обеспечивала хлопчатобумажной
промышленности исключительно благоприятные условия
развития. Но английские фабрики своим гигантским спросом вздували
цены хлопка и для американской промышленности, подчас
лишали ее сырья и подавляли ее своей конкуренцией не только на
внешних рынках, но часто и на рынке США. За 1845—1854 гг.
ввоз бумажных тканей в США утроился, поднявшись с 9 до
27 млн. долл.2, и достиг почти 40% стоимости внутреннего
производства 3. В то же время вывоз хлопка из США был в 1853 г. в два
раза выше, чем в 1847 г.
1 Guetter, op. cit., p. 35.
2 «Zeitschrift fur die gesammte Staatswissenschaft», Schaffle, Zur Lehre
von den Handelskysen, Heft II und III, Tubingen 1858, S. 435.
3 Стоимость производства в 1849 г. составила 62 млн. долл., к 1854 г.
она, судя по динамике потребления хлопка, поднялась до 71 млн. долл.
516
Два обстоятельства содействовали тому, что конкуренция
английских фаб(рик оказалась для американской промышленности
в 50-х годах более губительной, чем в 40-х: во-первых,
проведенное в 1846 г. под давлением Англии и* ее союзников плантаторов-
хлопководов резкое снижение американских ввозных пошлин; во-
вторых, если английский ввоз капитала в США испытал в 40-х
годах резкое падение, то в 50-х годах он колоссально увеличивается,
и это было действенным средством расчистки пути для
английских товаров в США, сам экспорт капиталов осуществлялся в
конечном счете в форме экспорта британских изделий.
50-е годы были периодом огромного притока иностранного
капитала в Соединенные Штаты Америки. Он увеличился уже
в 1848 г., когда европейские капиталы бежали за океан от
революции, Капиталы вливались в страну и вместе с потоком
иммигрантов. Большие иностранные капиталы привлек
железнодорожный бум. Общая сумма американских ценных бумаг,
размещенных в Европе в 50-х годах, исчисляется в 500 млн. долл., а по
другим расчетам — даже в 700—800 млн. долл. Больше четырех
пятых этой суммы падает па долю Англии. Уже в начале 1857 г.
комиссия палаты общин оценивала английские вложения в
американские компании в 80 млн. ф. ст.1 В обмен на американские
акции и облигации в США шли рельсы, чугун, паровозы и прочие
изделия английской промышленности. Отметим попутно, что
среди импортеров капитала в США наряду с Англией, Голландией
фигурировала и Германия на сумму в 150—200 млн. долл.2 Но
если английский экспорт капитала базировался на промышленной
монополии Англии и ее огромных накоплениях, то экспорт капитала
из Германии отражал отсталость экономических и политических
условий страны, затруднявших использование этих капиталов
внутри Германии. Английский экспорт капитала в целом,
несомненно, ускорил развитие американского хозяйства, но в то же
время, способствуя наводнению американского рынка британскими
товарами, тормозил развитие ряда важнейших отраслей
промышленности США.
Экспорт капитала расчищал путь английским товарам не только
в Соединенных Штатах. По свидетельству Маркса и Энгельса,
«...английские капиталисты принимали выдающееся участие
в основании железнодорожных и других обществ во Франции,
Испании, Италии, Швеции, Норвегии, Дании, Германии и
Бельгии...» 3 Уже в 40-х годах англичане финансировали
железнодорожное строительство на континенте Европы, в 1848 г. в их руках
находилось больше 40% акций французских дорог. По
утверждению Ч. Гобсона, «английские финансисты, диуректоры компаний и
1 Reibnitz, Amerikas internationale Kapitalwanderungen, Berlin 1926,
S. 22, 23.
2 Rosenberg, op. cit., S. 37.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IX, стр. 78,
517
инженеры кишели по всей Европе. Англичане преобладали С|реди
директоров континентальных железнодорожных обществ».
Значительная часть крупных капиталов, истраченных на
железнодорожное строительство в 1851—1856 гг. на европейском континенте,
«была английского происхождения» 1.
Действенным средством борьбы Англии за рынки была и
политика фритредерства. За отменой хлебных законов в 1846 г. и
одновременным снижением пошлин на многочисленные товары
последовала окончательная отмена навигационных актов; в 1853 г.
сырье и полуфабрикаты были полностью освобождены от ввозных
пошлин, а пошлины на промышленные товары снижены до уровня,
не превышающего 10% их цены. Циклический подъем первой
половины 50-х годов прошел под знаком полной победы
фритредерства. Под влиянием Англии снизили ввозные пошлины не
только США (в 1846 г.). Германский таможенный союз, который
и до этого имел весьма низкие пошлины, еще больше их снизил
после соглашения Пруссии в 1852 г. с ганзейскими городами и
с Брауншвейгом, Ганновером, Мекленбургом. Снизили пошлины и
Швеция, Бельгия, Голландия. Даже Франция с 1852 г. ослабила
свой протекционизм и сняла запреты на ввоз ряда товаров, а в
1860 г. пошла на торговый договор с Англией, обеспечивший
последней возможность серьезного расширения ее импорта во
Францию.
Распространение волны фритредерства, в немалой мере
раздвигавшей границы для английского экспорта, буржуазные
экономисты подчас объясняют благодетельным влиянием английского
примера. В действительности это было результатом огромного
давления, оказываемого Англией в силу ее экономического
превосходства на другие страны. Фритредерство Англии не только
объяснялось тем, что она не нуждалась в покровительственных
пошлинах в конкурентной борьбе с промышленностью прочих стран.
То было боевое оружие английского капитализма в зените его
расцвета, которым он разрушал оборонительные сооружения не
окрепшей еще буржуазии других стран против губительной
конкуренции британских товаров. И в этой борьбе английская
буржуазия имела могучих союзников в лице русских помещиков,
прусских юнкеров, американских плантаторов-рабовладельцев,
французских виноделов, т. е. аграрных кругов, сбывавших сырье
и продовольствие в Англии и предпочитавших дешевые и лучшие
английские фабрикаты более дорогим и худшего качества товарам
собственной страны. Союзником Англии была и торговая
буржуазия ганзейских городов и прочих торговых центров, наживавшаяся
на посреднических операциях с английскими изделиями. Фритре-
дерски были настроены и те прослойки буржуазии Германии и
других стран, которые держали в своих руках домашнекапитали-
1 Ч. Гобсону Экспорт капитала, перевод с английского, М. 1928,
стр. 119, 120.
518
стическую промышленность, перерабатывавшую апгллйскпг \uv\y
фабрикаты. Против свободы торговли не возражали и предка г."
тели ремесленной и полукустарной промышленности Франции,
Германии, производившей товары, с которыми фабричные изделия
Англии еще не конкурировали. Английская буржуазия вербовала
союзников во всем мире среди классов и групп, олицетворявших
политическую и экономическую реакцию. Когда Пруссия, США
и ряд других стран под влиянием Англии пошли на уступки «духу»
фритредерства, это было в значительной степени выражением их
экономической отсталости и показателем политической слабости
ах промышленной буржуазии.
К числу важнейших особенностей циклического подъема,
начавшегося (в 1850 г., относится ускорение роста германской
промышленности, отраженное приведенной выше таблицей. 50-е годы
были поворотным пунктом в развитии германского капитализма,
периодом интенсивного развертывания промышленной
революции. «Потерпев в 1848 и 1849 гг. благодаря своей трусости
позорное поражение на политической арене, немецкая буржуазия
утешилась тем, что с пылом бросилась <в крупную промышленность» 1.
Известные предпосылки для этого были созданы революцией
1848 г.; она не решила полностью ни одной из своих задач, не
ликвидировала крепостнических пережитков в деревне, не
покончила с политической раздробленностью страны, не передала
власти буржуазии. Но и половинчатая реформа аграрных отношений
начала 50-х годов, явившаяся прямым результатом революции,
дала мощный толчок росту капитализма в Германии, хотя
прусский путь развития сделал его особенно мучительным для
широких масс и "стал одним из источников относительном живучести
домашнекапиталистического производства в Германии. Резко
возросла товарность юнкерских хозяйств, приобретавших все более
четко выраженный капиталистический характер. Выросла и
товарность мелких крестьянских хозяйств, вынужденных
выбрасывать продукцию на рьтагок под давлением огромного пресса
выкупных платежей за феодальные повинности. Соответственно выросла
и емкость внутреннего рынка для изделий промышленности.
Крупнейшим фактором развития внутреннего рынка были железные
дороги, по длине которых Германия уступала в Европе лишь
Англии. Крымская война, временно устранившая конкуренцию
русского хлеба, пошла на пользу германскому сельскому
хозяйству, а косвенно — и германской промышленности 2. Механизация
ткачества в Англии сделала невозможным дальнейшее
существование германской текстильной промышленности в качестве
домашнекапиталистического придатка к английской фабрике. Это
дало толчок росту фабричного производства в Германии. Импорт
1 Е. Маркс и Ф. Энгельс^ Соч., т. XV, стр. 484.
2 «Оставаясь в войне нейтральными, немцы накопили тем больше
капиталов, чем больше их соседи, французы, растеряли на войне» (К. Маркс и
Ф. Энгельсу Соч., т. XI, ч. I, стр. 59—60).
519
хлопка в цикле 1847—1857 гг. почти утроился при одновременном
сокращении импорта пряжи.
Ускорению роста германского капитализма способствовало и
быстрое расширение мирового рынка. Оно позволило Германии
значительно увеличить свой промышленный экспорт (вывоз
хлопчатобумажных тканей и пряжи за 1847—1856 гг.,.например, почти
удвоился, поднявшись с 6,7 до 11,9 тыс. т). Оно имело и другое
важное следствие: для Англии открылись такие возможности
экспансии на заокеанских рынках, что ее промышленность
несколько ослабила давление на европейские рынки, где условия
конкуренции были в общем труднее, чем на других континентах.
Это облегчило подъем германской промышленности. Но
тормозящее влияние английской конкуренции оставалось огромным.
Например, в'во'З чугуна в Германию за 1853—1857 гг. увеличился
в 2,5 раза и достиг 241 тыс. т, превысив 45% внутренней
выплавки1. Соответственно ограничилась и возможность экспансии
германской металлургии. Развитие некоторых отраслей
промышленности стимулировалось притоком иностранного капитала.
Например, в горнометаллургическую промышленность Рейнско-Вест-
фальской области и Саара было инвестировано около 90 млн. марок
бельгийского, французского и английского капиталов2. Но
размеры иностранных инвестиций и их роль в целом были
невелики.
Крепостническая Россия, как показывает приведенная выше
сводная таблица, весьма слабо участвовала в мировом
циклическом подъеме 50-х годов. Ее экспорт увеличился лишь на 15°/о,
выплавка чугуна — на 21°/о, добыча угля •— на 40 тыс. т.
Железнодорожное строительство развертывалось крайне медленно,
несмотря на концессии, предоставленные европейскому капиталу
и иностранные займы. К 1858 г. Россия имела лишь 1165 км
дорог, т. е. на-400 км меньше, чем маленькая Бельгия, и в восемь раз
меньше, чем Германия. Крепостничество сковывало развитие
капитализма и его производительных сил.
В одной важной области хозяйства был достигнут, однако,
серьезный прогресс: быстрыми темпами продолжалось
ускорившееся в 40-х годах развитие крупного фабричного
хлопкопрядения. За 1849—1859 гг. число веретен увеличилось в 2,5 раза —с
0,6 до 1,5 млн., а потребление хлопка, составившее в 1845 г. лишь
0,8 млн. пуд., поднялось до 2,9 млн. пуд. Доля импортной пряжи
в потреблении страны за 15 лет упала с 50—55% до 5—6%,
ввозились лишь высокие номера, выработка которых не была еще
освоена в России. Пошлина на пряжу, повышенная в 1841 г. до
6 руб. 50 коп., была в начале 50-х годов вновь снижена до 5 руб.
1 Bienengraber, Statistik des Verkehrs und Verbrauchs im Zollverein i'tir
die Jahre 1842—1864, Berlin 1868, S. 286.
2 Legge, Kapital und Verwaltungsuberfrcmdung bei der Industrie und den
Verkehrsanstalten Deutschlands voa 1800 bis 1923/24, Halberstadt 1924,
S. 47-49.
520
с пуда \ Но она все же составляла почти 50-процентную надбавку
к цене, затрудняя конкуренцию английских фабрик. По размерам
потребления хлопка и числу веретен Россия вплотную
приблизилась к Германии, которая в этом отношении тогда сама, однако,
сильно отставала не только от Англии, но и от Франции и США.
Число механических ткацких станков в России исчислялось к концу
50-х годов в 10,4 тыс. для хлопчатобумажной и 13 тыс. для всей
текстильной промышленности 2. Эти цифры были гораздо меньше
германских. Механическое ткачество играло еще ничтожную роль
даже в хлопчатобумажной, не говоря уже о прочих отраслях
текстильной индустрии.
Характерно, что уже в этот младенческий период русской
механической фабричной промышленности отчетливо сказалась одна
из важнейших ее особенностей — высокая концентрация
производства. Это иллюстрируется следующими данными3:
Англия
1856 г.
Германия
1861 г.
Франция
1856 г.
США
1859 г.
Россия
1859 г.
Хлопкопрядильных
фабрик
Веретен (в млн.)
Потребление хлопка (в
тыс. га)
В среднем на 1 фабрику:
веретен (в тыс.) . . . .
потребление хлопка
(в т)
1 646**
28,0
404
17,0
245
310
2,25
74
7,2
239
1 521*
5,0
84
3,3
55
1091
5,2
188
4,8
172
57
1,6
28,0
842
* 1857 г. В отдельных районах Франции степень концентрации была весьма
различна. В департаменте Верхнего Рейна в среднем на 1 фабрику приходилось 15,2 тыс.
веретен, в департаменте Нижняя Сена —лишь 1,7 тыс. веретен.
** Число фабрик во всей хлопчатобумажной промышленности Англии в 1856 г.
в отчетах фабричных инспекторов указано —2210; в это число входят хлопкопрядильные,
ткацкие и смешанные фабрики.
1 Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России
под ред. В. Покровского, т. I, стр. 277.
2 Обзор различных отраслей промышленности России, т. II, Спб.,
стр. 478; Сборник сведений и материалов по ведомству Министерства финансов,
т. II, Спб. 1865.
Китарры в своей работе «Обозрение выставки 1861 г.» приводит цифру
13,1 тыс. механических ткацких станков на хлопчатобумажных фабриках.
В эту цифру, очевидно, входит 3 тыс. станков на других текстильных фабриках.
На шерстяных фабриках в 1859—1860 гг. насчитывалось 710 механических
ткацких станков (см. статью Шерера в сб. Обзор различных отраслей
промышленности России), в льняной промышленности, согласно подсчетам Ленина
по Военно-статистическому сборнику в 1866 г., было 2263 механических
ткацких станка.
3 Таблица составлена на основе следующих источников: «Обзор
различных отраслей мануфактурной промышленности России», т. II, статья
Шерера, Хлопчатобумажная промышленность, Спб. 1863, стр. 455—475;
Report of the Chief Inspector of Factories, 1856; Page, Commerce and Industry,
Statistical Tables, London 1919, p. 230; Block, Statistique de la France com-
paree avec les autres etats de Г Europe, vol. II, 1860, p. 134; «Journal des Eco-
nomistes», 1863, t. 37, p. 436.
521
Русские фабрики по числу веретен были крупнее английских
в полтора [раза, французских — в семь-восемь раз, германских —
в четыре раза, американских — в пять раз. Примерно таково же
и их превосходство по количеству потребленного хлопка. Следует,
однако, учесть, что последнее зависит не только от числа веретен,
но и от числа смен и номеров пряжи. Россия и США,
вырабатывавшие более грубые сорта пряжи, чем Англия и Франция,
потребляли на каждое веретено и значительно больше хлопка.
Произведенное в I860 г. исследование Шерера дает список
54 из 57 —60 русских хлопкопрядилен. Распределив их по трем
группам, мы получили следующие итоги:
Фабрик с числом веретен *
Свыше 40 тыс,
От 20 до 40 тыс
До 20 тыс.
Всего
Число
фабрик
14
14
26
54
Всего
(в тыс.)
917
376
242
1535
веретен
(в %)
60
24
16
100
В среднем
на 1 фабрику
(в тыс.)
65.5
26,8
9,3
28,4
* Сб. Обзор различных отраслей мануфактурной промышленности России, т. II,
ст. Шерера, Хлопчатобумажная промышленность, Спб. 1863, стр. 462, 464, 466, 468.
На этих 54 фабриках были установлены паровые машины
мощностью в 5560 л. с, в среднем на каждую фабрику приходилось
103 л. с. и около 700 рабочих.
Горстка крупнейших фабрик не меняла общего облика
промышленности России, которая оставалась ручной,
кустарно-ремесленной. Но замечательно, что фабричная промышленность
сразу создавалась как чрезвычайно высококонцентрированная.
РОЛЬ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА
Расширение мирового рынка было чрезвычайно важным
источником начавшегося в 1850 г. циклического подъема ведущих
отраслей английской промышленности. По данным Эллисона,
продукция бумажной пряжи выросла в Англии с 1844—1846 гг. по 1859—
1861 гг. на 387 млн. англ. фунт, (с 523 до 910 млн. англ. фунт.).
Из них 351 млн. англ. фунт. (90°/о прироста) поглотило
расширение внешних рынков, т. е. добавочный вывоз пряжи и тканей.
Доля внутреннего рынка в сбыте хлопчатобумажных изделий
упала за этот период с 29 до 20°/о по весу и с 41 до 34% по
ценности 1.
Ellison, op. cit.f p. 59, 60,
622
Положение в металлургической промышленности раскрывают
следующие цифры:
Англия
Выплавка чугуна (в млн. т) ....
Экспорт железа и стали (в млн. т)
1847 г.
2.0
0,5
1857 г.
3,7
1,5
Прирост
(абс.) | (в %)
1,7
1,0
85
200
Увеличился также и вывоз металла в виде машин,
инструментов, подвижного состава железных дорог, скобяных изделий. В
целом расширение экспорта поглотило не ме'нее двух третей
прироста продукции металлургической промышленности в 1847—
1857 гг. В начале этого периода на внешние рынки уходило около
одной трети, в конце — около половины выплавляемого в Англии
черного металла (включая металл в изделиях).
Конечно, в реализации продукции всей английской
промышленности доля внешнего рынка была значительно меньше. Точно
исчислить эту долю невозможно из-за отсутствия достоверных
данных о стоимости промышленной продукции. Приблизительные
подсчеты, сделанные нами на основе оценок стоимости
промышленной продукции Великобритании, опубликованных Мюлхоллом,
индексов промышленной продукции, составленных Гофманом и
Вагенфюром, итогов промышленных переписей и индексов цен,
дали следующие результаты:
Доля внешних рынков в реализации промышленной
продукции Великобритании *
(в о/о)
По данным Мюлхолла о стоимости продукции 1840 г. 13—14
» » » » » » 1860 г. 23—24
» индексам продукции Гофмана и Вагенфюра,
промышленным цензам и индексу цен 1845—1847 гг. 13—15
По индексам продукции Гофмана и Вагенфюра,
промышленным цензам и индексу цен 1857 г. 17—20
* Mulhall, The Dictionary of Statistics, London 1909, p. 369; W. Hoffman, British
Industry 1700—1950, Oxford 1955; «Vierteljahrshefte zur Konjunkturforschung», Sonder-
heft 31, S. 18; Л. Мендельсон, О некоторых структурных изменениях в современной
английской промышленности, «Плановое хозяйство» № 12, 1928, стр. 183.
Таким образом, в 1857—1860 гг. внешние рынки поглотили
около 20% всей промышленной продукции Великобритании. Все
исчисления показывают резкое возрастание доли внешних рынков
в 50-х годах. Из общего прироста промышленной продукции
Англии в 1847—1857 гг. расширение экспорта поглотило около
33-40%.
Серьезно выросла и емкость внутреннего рынка. В немалой
мере это было следствием роста экспорта, ибо расширение произ-
523
во детва для экспорта создавало добавочный спрос на рабочую
силу и средства потребления «рабочих, на машины и сырье,
стимулировало (расширение строительства фабрик и заводов. В итоге
расширялся рынок для большинства отраслей промышленности,
в том числе и для тех, чья продукция целиком потреблялась
внутри страны. Увеличение экспорта давало стимул накоплению,
массовому обновлению и расширению основного капитала, которые
были рычагом расширения границ внутреннего рынка. Эту
закономерность можно проследить на истории капитализма не только
в Англии, но и в других странах. Экономическое значение
экспорта выходит далеко за пределы цифр, рисующих долю
внешнего рынка в реализации промышленной продукции. И если
в цикле 1847—1857 гг. не меньше трех пятых прироста всей
промышленной продукции Англии поглотил внутренний рынок, то
все же чрезвычайно важным рычагом промышленного подъема
этого цикла была экспансия на внешних рынках.
Не вытекает ли отсюда, что возобновление и расширение
основного капитала не было в данном случае материальной основой
промышленного подъема, что эта роль выпала на этот раз на долю
внезапного расширения внешнего рынка? Такой вывод был бы,
однако, ошибочным.
Массовое обновление и расширение основного капитала есть
процесс реального накопления, движение которого является
внутренней пружиной смены фаз капиталистического цикла. Темпы и
масштабы реального накопления зависят от многих причин. Их
может ускорить открытие новых рынков, технический переворот,
устранение феодально-крепостнических пережитков, тормозящих
рост капитализма, и т. д. В 50-х годах масштабы накопления были
увеличены в Англии внезапным расширением ее внешних рынков.
Это определило специфические черты и подъема и кризиса. Но
всегда незыблемым остается установленный Марксом закон,
согласно которому воспроизводство основного капитала является
материальной основой циклов и кризисов.
Массовое расширение существующих фабрик и заводов и
строительство новых, не говоря уже о прокладке железных дорог, было
и в 1850—1857 гг., как и в любом цикле, материальной основой
подъема и последующего кризиса. Ибо, во-первых, оно создало те
новые производственные мощности, без которых было бы
невозможно ни скачкообразное расширение экспорта, ни увеличение
предложения внутри страны, ни последующее переполнение
рынков. Во-вторых, массовое расширение основного капитала
промышленности и транспорта было источником большого
добавочного спроса' (на строительные материалы, машины, средства
потребления лиц, занятых на строительстве, и т. д.), расширения
рынка и тем самым основой циклического подъема,
превратившегося в основу кризиса, когда промышленное и железнодорожное
строительство сократилось, вызвав сжатие рынка, и когда
появилось добавочное предложение со стороны вновь построенных
524
фабрик и заводов. В-третьих, само увеличение экспорта в немалой
мере вызывалось развернувшимся в ряде стран строительством
фабрик (отсюда утроение вывода машин) и в особенности железных
дорог. Благодаря экономическому превосходству Англии эти
капитальные вложения приносили ее индустрии подчас больше
заказов и больше стимулов для экспансии, чем промышленности стран,
где эти инвестиции производились. Нагляднейшим примером
является железнодорожное строительство в Соединенных Штатах
Америки. Оно создало добавочный рынок для английской
промышленности не только в Америке, но и на островах
Великобритании.
Как и в предшествующем цикле, крупнейшей сферой вложе- ,
ний основного капитала были в 1850—1857 гг. железные дороги.
Длина железнодорожных линий *
(в тыс. км)
1837 г.
1848 г.
10,2
0,4
i 8.3
1 5,0
2,3
0,4
3,1
29,6
1858 г.
43,0
1,5
15,4
9,7
8,7
1,2
9,6
89,1
Прирост за
1838-1848 гг. 1849-1858 гг.
США
Прочие
внеевропейские страны . . . .
Англия
Германия
Франция
Россия
Прочие европейские
страны
Весь мир
3,0
0.1
0,3
0,2
0,4
4,0
7,2
0,3
8,0
5.0
2|0
0,4
2,7
25,6
32,8
1,1
4.7
6,5
0,8
6,5
59,5
* Таблица составлена по данным Sturmer, Geschichte der Eisenbahnen, В гот berg
1872, S. 59, 90, 125, 149, 211.
В 1848—1858 гг. во всем мире было построено около 60 тыс. км
железных дорог, почти в два с половиной раза больше, чем в
предшествующем цикле. Капитал, вложенный в железные
дороги, исчислялся в 1857 г. огромной цифрой в 16 млрд. фр.
(640 млн. ф. ст.) *, из них не меньше 10 млрд. фр. было
инвестировано в 1847—1857 гг. В Соединенных Штатах Америки за
1851 — 1857 гг. было вложено в железные дороги около 1 млрд.
долл., почти в три раза больше, чем в предшествующие 20 лет 2.
Около половины этой суммы составили иностранные, по
преимуществу английские, капиталы. Во Франции инвестиции в
железные дороги за 1852—1857 гг. составили 1,3—1,6, а по некоторым
1 «Zeitsclirift fur die gesammte Staatswissensehaft», Heft II und III,Schaffle,
op. cit., S. 445.
2 Beibnitz, op. cit., S. 24.
525
оценкам, даже 2,0 млрд. фр., в том числе 1 млрд. за 1855—
1856 гг. 1В Англии капиталы, инвестированные в железные
дороги, увеличились за 1848—1858 гг. с 200 до 325 млн. ф. ст.2,
в Германии они за-этот период примерно удвоились.
Эти цифры значительны и по современным масштабам. Они
были велики для середины прошлого века, когда мировая
тяжелая промышленность была в десятки раз меньше. Понятно, какое
огромное значение должен был иметь добавочный спрос,
созданный строительством дорог. Это был спрос не только на металл и
строительные материалы. Если в Англии в 1847 г.
непосредственно на прокладке путей было занято около 200 тыс. челозек, то
в 1856 г. для Европы и США эта цифра была не меньше 2 млн.,
и они предъявляли добавочный спрос на предметы широкого
потребления. Расширение рынка, обусловленное инвестициями
в железные дороги, этим, однако, не ограничивалось. Вызванный
ими добавочный спрос в свою очередь порождал вторую волну
расширения спроса, за которой следовала третья и т. д.
Расширялось производство всех отраслей промышленности, росла
потребность в машинах, топливе, в сырье, средствах потребления для
рабочих. Строились новые фабрики и заводы, и это имело те же
последствия, что и постройка железных дорог. Так, массовое
расширение основного капитала — эта важнейшая форма реального
накопления, — будучи материальной основой циклического
подъема, гнало вверх производство и торговлю. Но здесь же таилась
материальная основа неизбежного кризиса.
Если в 40-х годах главным очатм железнодорожного бума
была Англия, то теперь ее место заняли Соединенные Штаты
Америки. В Англии же строительство шло медленнее, равномернее,
без спекулятивной горячки прошлого подъема. По своим
размерам оно было в 1848—1858 гг. в четыре с половиной раза
меньшим, чем в США, хотя и большим, чем в любой стране Европы.
Характер изменений иллюстрирует следующая таблица, где
сопоставлены годы наиболее интенсивного железнодорожного
строительства обоих циклов.
Прирост длины железных дорог
(в тыс. км)
США
1846 г.
■ 1,0
0,5
1847 г.
1,3
1,0
1848 г.
1,9
0,6
1856 г.
0,7
5,9
1857 г.
0,6
4,0
1 Лескюр, Общие и периодические промышленные кризисы, перев. с
французского, Спб. 1908, стр. 72; Wirlh, Geschiciite der Handelskrisen, Frankfurt
a-Main 1883, S. 318, 319.
2 Page, Commerce and Industry, Statistical Tables, London 1919, p. 170.
526
Железнодорожное строительство в Соединенных Штатах
Америки стимулировалось общим ускорением роста американского
капитализма и быстрой колонизацией западных штатов, золотой
лихорадкой, притоком иностранных капиталов. Железные дороги
стали излюбленной сферой вложения капитала еще и потому, что
«в Северо-Американских Соединенных Штатах они получили в
дар значительную часть государственных земель, и притом не
только ту землю, которая была необходима для прокладки дороги,
но и целые мили земли по обеим сторонам пути, покрытые лесом,
и т. п. Таким образом, они стали самыми крупными
землевладельцами в государстве. Понятно, что мелкие фермеры из
иммигрантов предпочитали селиться именно на этих землях,
расположение которых обеспечивало удобный способ перевозки
продуктов» 1. Доходы железнодорожных компаний от этого только
возрастали. Получение бесплатно огромных массивов
государственных земель со всеми богатствами их недр подчас было главным
стимулом для создания железнодорожных компаний и прокладки
ими новых линий. Следует подчеркнуть: щедро раздаваемые
земли были награблены у индейцев; только за 4 года — 1853—-
1856 гг. — у индейцев было отнято 174 млн. акров земли, что
принесло неслыханные страдания индейским племенам; за эти же
годы 17 млн. акров земли было подарено железнодорожным
компаниям, 15,8 млн. акров было роздано в виде наград за участие
в грабительских войнах против Мексики и индейцев, 30,2 млн. было
продано за 27,9 млн. долл. (т. е. дешевле, чем по одному долл. за
акр) главным образом земельным спекулянтам, всего было
распределено 94 млн. акров, и только небольшая их доля была
бесплатно передана поселенцам2. Многие штаты не только дарили
землю железнодорожным компаниям, но и представляли им
субсидии за счет бюджетных средств (Теннеси, Флорида и др.)-
Колоссальное расхищение государственных земель
железнодорожными компаниями — только в 1856 г. они присвоили 10 млн.
моргенов земли3 — сопровождалось вакханалией мошенничества,
массового подкупа законодательных органов и правительственных
лиц, раздававших концессии и земли, быстрого обогащения
железнодорожных дельцов за счет беззастенчивого ограбления
государства и населения. Так, директоры железной дороги Ла-Кросс-
Мильвоки, за спиной которых стоял один из крупнейших
хищников эпохи — Седж, получили 1 млн. моргенов земли
стоимостью свыше 17 млн. долл. путем подкупа всей правительственной
верхушки штата Висконсин — губернатора, вице-губернатора,
70 депутатов палаты, 13 сенаторов, редакторов газет и т. д.
Стоила эта грязная операция около 1 млн. долл. 4 Вряд ли этот
1 R. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXVII, стр. 32, 33.
2 «Economist», 20. XII. 1856, р. 1407.
3 Rosenberg, op. cit., S. 46.
4 Майерс, История американских миллиардеров, дерев, с немецкого.
. И, М. 1927, стр . 18—20.
527
случай наиболее скандальный в истории американского
железнодорожного грюндерства, и если он упоминается в ряде
исследований, то лишь потому, что судебный процесс и специальная
комиссия установила все его основные детали.
Железнодорожные компании, жестоко конкурировавшие друг
с другом, строили колеи разной ширины. Стремясь к скорейшему
извлечению эксплуатационных прибылей, в погоне за быстрыми
темпами строительства они жертвовали его качеством.
«Economist» писал И марта 1854 г.: «...в железнодорожном
строительстве США преобладает стремление максимально ускорить
строительство для немедленного получения доходов. Поэтому сначала
удовлетворяются одной колеей, редким движением поездов и
малым количеством искусственных сооружений. В ряде случаев
вместо постройки большого протяжения обходных путей или
производства значительных работ по выемке грунта у отдельных
перевалов устанавливались стационарные двигатели, которые при
помощи канатов втаскивали составы на перевалы. В
дальнейшем одновременно с эксплуатацией дорог производилось их
улучшение».
Пользуясь подобными методами строительства, при которых
значительная часть капиталовложений откладывалась на период,
когда дороги уже находились в эксплуатации, американцы
построили значительно более длинную, чем Англия, сеть, потратив
в два раза меньше капиталов. По исчислениям Тука, средняя
стоимость одной мили железных дорог, находившихся в
эксплуатации в 1854 г., была равна в Англии и Уэльсе 39 тыс. ф. ст., в
Ирландии 17 тыс., во Франции 20 тыс., в Германии 10 тыс.,
в Соединенных Штатах Америки лишь 6 тыс. ф. ст.1 Точность
этих цифр невелика, но они все же весьма показательны.
Относительно низкая стоимость американского железнодорожного
строительства объяснялась не только меньшей законченностью дорог,
меньшей оборудованностью их паровозными депо, станциями и
другими сооружениями. Она обусловливалась и дешевизной
такого важнейшего строительного материала, как лес, а главное,
почти полным отсутствием расходов, связанных с земельной
рентой (отсюда, в частности, и дешевизна леса). В Англии же эти
расходы были неизмеримо выше. По оце-нкё Тука, цена земли
(включая так называемые law expenses) составляла
20-процентную накидку к основным издержкам строительства2, или почти
8 тыс. ф. ст. на милю, превышая всю совокупность расходов на
милю пути в США. Это было огромным преимуществом
Соединенных Штатов, ускорявшим рост их железнодорожной сети, хотя
бесплатная раздача земель и сопровождалась здесь скандальными
мошенничествами.
1 Tooke and Newmarch, op. cit., vol. V, p. 380.
2 Ibid., p. 356.
528
На континенте Европы железнодорожное строительство было
наиболее интенсивным во Франции, где в 1847—1857 гг. было
построено почти в два с половиной раза больше линий, чем в
предшествующем цикле, и в Германии, где оно оставалось почти
на том же высоком уровне, как и в 40-х годах. Франция, сильно
отставшая к 1847 г. от Германии по длине железнодорожной сети,
за десятилетие почти ее догнала. Железнодорожные инвестиции
стимулировались во Франции растущей доходностью
эксплуатируемых линий.
Франция. Чистый доход на 1 км железнодорожного пути *
(в тыс. фр.)
1847'г.
22
1848 г.
15
1852 г.
22
1853 г.
25
1854 г.
26
1855 г.
30
1856 г.
28
* Wirth, Geschichte der Handelskrisen, Frankfurt a-Main 1883, S. 320.
В 1848—1851 гг. две трети строительства железных дорог во
Франции осуществлялось на капиталы правительства (в 1842—
1847 гг. их доля была равна одной трети), в последующее
пятилетие удельный вес государственных субсидий пал ниже ДО0/*)1.
Охотно взваливая на государство убытки железных дорог,
французская буржуазия не хотела делиться с ним их растущими
доходами. Французский капитал финансировал и строительство
железных дорог в Испании, Австрии, в его руках был крупный пакет
акций русских дорог, которые были выброшены на европейские
биржи на сумму, якобы превышавшую, по некоторым оценкам,
полмиллиарда франков2. Общая сумма капиталов, вложенных
французами к 1857 г. в иностранные железные дороги,
оценивалась в 1 млрд. фр. 3 Французская тяжелая промышленность в
отличие от английской не могла, однако, использовать этот вывоз
капитала для значительного Увеличения экспорта: она плохо
справлялась и с удовлетворением внутреннего рынка.
Промышленная отсталость Франции о-пределила и специфические формы
ее вывоза капитала, носившего по преимуществу ростовщический
характер.
РАСШИРЕНИЕ ОСНОВНОГО КАПИТАЛА ПРОМЫШЛЕННОСТИ
Железнодорожное строительство везде вело к расширению
производства и увеличению производственного аппарата
многочисленных отраслей промышленности. Наиболее быстро раз'вива-
1 Wirth, op. cit., S. 319.
2 Ibid., S. 321. Цифра не соответствует объему железнодорожного
строительства в России и, видимо, преувеличена.
3 Ibid., op. cit., S. 320.
34 Л. А. Мендельсон
529
лась английская промышленность, несмотря на го что в самой
Англии железнодорожное строительство замедлилось. Англия
поставляла всему миру рельсы, паровозы, а многим странам и
капиталы для железнодорожных инвестиций. В итоге
металлургическая, угольная и машиностроительная промышленность в
Англии увеличили в 1847—1857 гг. продукцию и создали ноовые
производственные мощности, значительно большие, чем во всех
остальных странах мира, вместе взятых. Мировой
железнодорожный бум стал основой большого промышленного строительства в
Англии: в течение цикла были построены 150 доменных печей
с общей производительностью в 1,7—1,9 млн. т чугуна в год,
560 угольных рудников, рассчитанных на годовую добычу около
25 млн. т в год. Выплавка чугуна увеличилась в Англии за
1847—1857 гг. на 1,7 млн. т, во всех других же странах, вместе
взятых, максимум на 800—900 тыс. т. Превосходство Англии над
другими странами вновь сильно повысилось.
Не менее значительным было и строительство текстильных
фабрик, — под влиянием заказов для Калифорнии, Австралии,
Индии. Строительство фабрик обусловливалось и продолжавшимся
революционизированием методов производства, дальнейшим
вытеснением ручного труда и домашнекапиталистических форм
производства. Вытеснялся ручной ткацкий станок в льняной и
шерстяной промышленности, росло применение шерсточесальных
машин, вводились резко повышавшие производительность труда
многокрасочные ситцепечатные машины. Усовершенствование
паровых машин позволило сильно увеличить количество веретен
и станков, падающее на 100 л. с. их мощности, и ускорить их
движение. Производственная мощность предприятий росла поэтОхМу
значительно быстрее количества их оборудования.
По данным отчетов фабричных инспекторов, в текстильной
промышленности Великобритании за 1850—1856 гг. прибавилось
517 фабрик, 8 млн. веретен, 70 тыс. паровых ткацких станков,
мощность паровых машин увеличилась на 30 тыс. л. с.1 В 1856 г.
английская хлопчатобумажная*" промышленность имела уже
28 млн. веретен, т. е. больше, чем имели Соединенные Штаты
Америки в 1946 г., — цифра внушительная, несмотря на большое
различие производительности современных и тогдашних веретен.
Наряду со строительством новых фабрик происходило и
расширение существующих предприятий. В 1851 — 1856 гг.
значительно увеличили свой парк машин 328 текстильных фабрик. На
этой основе шла быстрая концентрация производства (см. табл.
на стр. 531).
Промышленное строительство протекало в таких масштабах,
что почти готовые фабрики годами не могли быть достроены и
пущены в ход, так как машиностроение не справлялось с выпол-
■нением заказов. Англия снабжала тогда машинами и паровозами
1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. I, стр. 95, 97—98.
530
весь мир. На этой основе развернулось строительство
машиностроительных заводов. Возводились новые верфи, расширялись,
реконструировались существующие в связи с переходом от
парусных судов и деревянных колесных пароходов к винтовым
металлическим пароходам. Судостроение расширялось не только под
воздействием роста мировой торговли и коммерческого
судоходства: верфи получали крупнейшие военные заказы, связанные с
Крымской войной и реконструкцией военно-морского флота на
новой технической основе.
Англия. Среднее количество веретен
на 1 прядильную фабрику*
(в тыс.)
Хлопчатобумажная
промышленность
Камвольная промышленность ....
Льняная » ....
1850 г.
14,0
2,2
2,7
1856 г.
17,0
3,4
3,7
* См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. 1, стр. 98.
Революционизируется техника машиностроения. Внедряются
усовершенствованные токарные, болторезные, винторезные, мно-
гопшиндельные сверлильные, револьверные станки. Всемирная
лондонская выставка 1851 г. была триумфом английского
машиностроения. Одновременно Англия впитывает все технические
новинки, появляющиеся в любой стране мира, заимствует, в
частности, ряд американских конструкций в области
сельскохозяйственного машиностроения, специальные станки для
производства винтовок и т. д. За редкими: исключениями Англия получает
при этом больше выгод от их использования, чем страны, где эти
и&обретения были сделаны. Если в 20-х, 30-х годах XIX в.
английское машиностроение во многих своих важнейших областях не
отпочковалось от прочих отраслей (текстильные фабрики часто
сами строили необходимые им машины), то теперь оно выросло в
огромную и важную отрасль производства. Раньше Англия под
давлением текстильных фабрикантов ограничивала вывоз машин.
А за 1847—1857 гг. экспорт машин утроился (с 1,3 до 3,9 млн. ф,
ст.) *. Практика показала, что запрет вывоза машин не может
приостановить промышленный прогресс в других странах, а лишь
ускоряет развитие их собственного машиностроения. Но и своим
неуклонно растущим экспортом машин Англия такж-e
способствовала индустриальному прогрессу конкурентов, будущих
могильщиков ее промышленной монополии.
1 Page, op. cit., p. 137.
34* 531
В статистике и мировой литературе нет оценок общего
объема капиталовложений в английскую промышленность в 1847 —
1857 гг. Бесспорно, что они были гораздо больше вложений в
промышленность США, где они составили около полмиллиарда
долларов, или вложений в английские железные дороги,
исчислявшихся в 125 млн. ф. ст.1 Мы полагаем, что общая сумма
капиталовложений в английское хозяйство в этот период
составила 300—350 млн. ф. ст. Никогда Англия (ранее не знала столь
массового расширения основного капитала. Именно это быстрое
реальное накопление, интенсивное строительство фабрик,
заводов, шахт, железных дорог было материальной основой
циклического подъема. Вызванное главным образом внезапным сильным
расширением мирового рынка, оно стало важнейшей основой
увеличения и внутреннего рынка. Но здесь же была заложена и
материальная основа неминуемого кризиса. Промышленное
строительство создало новые производственные мощности,
обеспечившие такое внезапное увеличение производства, которое не могло
не обогнать потребление широких масс, жестко ограничиваемое
всей системой капиталистической эксплуатации, и не привести к
переполнению рынков. Новые фабрики и заводы, вступая в строй,
повышали средний уровень общественной техники и
производительности труда, снижая общественную стоимость товаров.
Борьба новых и реконструированных предприятий за добавочный
рынок не могла не окончиться катастрофой для предприятий,
отставших по уровню техники и себестоимости продукции. Чем
выше поднималась волна промышленного строительства, тем
больше в ней было взрывчатой силы, угрожавшей крахом
процветания, банкротствами, падением цен, безработицей.
И за пределами Англии в прочих главных странах
капитализма годы циклического подъема были периодом интенсивного
промышленного строительства. Масштабы, конечно, здесь были
иные. Однако темпы расширения производственного аппарата,
экономические последствия массового расширения основного
капитала, его влияние на промышленное производство были
подчас даже более значительны, чем в Англии.
В Германии, судя по отрывочным данным, производственный
аппарат крупной механической промышленности в
рассматриваемом экономическом цикле примерно удвоился. Мощность паровых
машин в прусской промышленности увеличилась за 1846—
1858 гг. больше чем в пять раз, достигнув к концу этого периода
113 тыс. л. с.2 Число веретен в хлопчатобумажной промышленно-
1 Page, op. cit., p. 170.
2 Jahrbuch fur die amtliche Statistik des preussischen Staats, I Jahrgang,
Teil II, Berlin 1863, S. 462.
532
сти Германии за 1847—1857 гг. примерно удвоилось,
увеличившись с 0,8—1,0 до 1,5—2,0 млн. штук. То же самое относится и
к числу механических ткацких станков. Добыча угля и выплавка
чугуна выросли в Германии за цикл в два с четвертью раза. Не в
меньшей пропорции расширился и производственный аппарат
горнометаллургической промышленности. В Пруссии было сдано
в 1851 — 1857 гг. в эксплуатацию около 150 угольных рудников
и 75 доменных печей. В Руре за 50-е годы было пройдено около
сотни шахт, их общее число увеличилось с 198 до 282, а средняя
производительность шахт почти удвоилась (8,4 и 15,5 тыс. т в
год). Большие успехи были достигнуты в реконструкции черной
металлургам на основе перехода к плавке металла на каменном
угле. Доля чугуна, выплавленного на коксе, увеличилась за
1851—1857 гг. с 26 до 60%. Возникает большое количество новых
горнозаводских компаний, некоторые из них со значительным
участие!М иностранного капитала. В этот период учреждаются
общества, призванные впоследствии сыграть крупную роль в
экономической жизни страны. Если за 17 лет — 1834—1850 гг. — в
Пруссии возникло лишь 11 горнозаводских акционерных
компаний, то за следующие 7 лет учреждаются 62 компании с
большим для того времени капиталом в 220 млн. марок *. Рост
промышленности сопровождается ростом городов и коммунальным
строительством. За 1850—1858 гг. в Пруссии было построено
65 газовых заводов, между тем как за предшествующие 30 лет
было возведено лишь 30 заводов 2.
Во Франции промышленное строительство происходило в годы
циклического подъема в больших размерах, чем в Германия, хотя
темп роста производственного аппарата был здесь ниже.
В легкой промышленности инвестиции стимулировались во
Франции расширением сбыта на мировом рынке, в тяжелой —
железнодорожным строительством. Вывоз текстильных изделий
из Франции за 1847—1857 гг. вырос в два с половиной раза и
достиг 712 млн. фр., вывоз кожаных изделий и предметов роскоши
утроился и составил 351 млн. фр. Железных дорог'было построено
за этот период в три раза больше, чем в предшествующем цикле,
и лишь немногим менее, чем в Англии.
Франция. Железные дороги, введенные в эксплуатацию
(в тыс. км)
1828-1838 гг.
0,2
1839-1843 гг.
0,6
1844-1848 гг.
1,4
1849-1853 гг.
1,8
1854-1858 гг.
4,7
1 Jahrbuch fur die amtliche Statistik des preussischen Staats, I Jahrgang,
Teil II, Berlin 1863, S. 428, 425.
2 Ibid., Ill Jahrgang, Berlin 1869, S. 195.
533
Мощность стационарных паровых машин, динамика которой
является сводным показателем развития производственного
аппарата фабрично-заводской промышленности, за 1847—1857 гг.
увеличилась с 62 до 140 тыс. л, с, т. е. больше чем удвоилась.
Число веретен в хлопчатобумажной промышленности
увеличилось за этот период примерно в 1,5 раза (с 37г до 5 млн.).
Абсолютный прирост был примерно в 1,5 раза выше, чем в Германии,
хотя темп его и ниже.
Число паровых ткацких станков в хлопчатобумажной
промышленности увеличилось за 1847—1857 гг. с 30 до 50—60 тыс.
Мощность ее паровых машин исчислялась к концу этого периода
в 20 тыс. л. с.
Многочисленные фабрики были построены и во французской
шерстяной промышленности. Число веретен камвольных фабрик
увеличилось с 750 тыс. в 1846 г. до 1 млн. в 1856—1857 гг.,
общее число веретен в шерстяной промышленности выросло до
2,6 млн. штук (против 3,1 млн. штук в Великобритании).
Вырос и производственный аппарат шелковой промышленности
Франции. Число станков в ней оценивалось в 1857 г. в 220 тыс.
против 100 тыс. в 1844 г. и 140 тыс. в 1852 г. В льняной
промышленности число фабрик увеличилось с 112 до 175, число веретен
в них — с 282 до 472 тыс.
В целом производственная мощность французской
текстильной промышленности увеличилась за цикл в полтора раза.
Основной капитал тяжелой промышленности Франции
увеличился, судя по росту производства, приблизительно в 13/4 раза..
В металлургической промышленности было построено за 1846—
1856 гг. около сотни доменных, 475 пудлинговых и 190
нагревательных печей и установлены многочисленные прокатные станы.
В результате технической реконструкции металлургии доля
чугуна, выплавляемого на минеральном и смешанном топливе,
увеличилась за 1850—1857 гг. с 42 до 62%.
Эти цифры говорят о значительных размерах промышленного
строительства. Общие инвестиции в различного рода частные
компании, кроме железнодорожных, во Франции в 1850—1857 гг.
оценивались в 4,5 млрд. франков, государственные инвестиции в
городское строительство — более 1,6 млрд. франков, вложения в
железные дороги — 2,7 млрд. франков, в том числе в 1855—1856 гг. —
более 1 млрд. фр. (1025 млн.) 1. Промышленное строительство в
сочетании с значительным увеличением сети железных дорог и
крупным городским строительством, поглощавшим ежегодно около
200—300 млн. фр. (в эти годы производилась коренная
перестройка многих кварталов Парижа), и явилось материальной
основой циклического подъема.
1 Maurice Levi, Histoire economique et sociale de la France depuis 1848,
Paris, p. 177; Pierre Vialles, La consommation et les crises economiques, Paris
1903, p. 307—308.
534
В Соединенных Штатах Америки совокупные инвестиции
в основной капитал промышленности и транспорта были в 1850 —
1857 гг. крупнее, чем в любой другой стране, кроме Англии.
Железных дорог, как мы отмечали выше, было построено больше, чем
во всем остальном мире. Ио и основной капитал промышленности
за 50-е годы примерно удвоился. Наибольшее расширение
испытала угольная промышленность, ее производственная мощность
увеличилась примерно в два с половиной (раза. Большое
строительство происходило в черной металлургии, несмотря на то, что
жестокая конкуренция англичан крайне ограничивала рост выплавки
чугуна. За 1847—1857 гг. было воздвигнуто около сотни доменных
печей, работавших на минеральном топливе. Доля чугуна,
выплавляемого на древесном угле, снизилась в США до 40%. По
сравнению с 40 годами это был серьезный прогресс. В
хлопчатобумажной промышленности было установлено примерно \XU млн,
веретен, т. е. немногим менее, чем во Франции, но больше, чем в
Германии. Строились машиностроительные заводы,
судостроительные верфи, предприятия первичной переработки
сельскохозяйственной продукции.
Во всех странах развертывание циклического подъема и
нарастание промышленного и железнодорожного строительства шли
параллельно. Вот некоторые циф)ры чрезвычайно скудной
статистики производственного аппарата того времени.
Количество вновь построенных и расширенных за год
текстильных фабрик увеличилось в Англии с 298 в 1852 г. до 329 и
367 в следующее двухлетие. В 1854 г. текстильная
промышленность Англии испытала серьезные трудности сбыта, и уже
следующий год дает сжатие объема промышленного строительства.
Доменных печей (работающих на минеральном топливе) было
построено в США в 1852 г. - 5, в 1853 г. - 16, в 1854 г. - 26.
В 1854 г. обнаружились трудности сбыта, и строительство домен
уменьшилось до 20 в 1855 г. и 7 в 1856 г. и полиостью
прекратилось в кризисном 1857 г.
Стационарных паровых машин было установлено во Франции
в 1848—1852 гг.— 17 тыс. л. с, а в следующее пятилетие —
64 тыс. л. с.
Отчеты английских фабричных инспекторов позволяют также
установить еще одну закономерность: в начале оживления новые
инвестиции преимущественно идут по линии реконструкции и
расширения существующих предприятий, в разгар подъема на
первый план выступает новое строительство. Судя по данным,
относящимся к Ланкаширу, в 1849 и 1850 гг. на одну вновь
построенную фабрику приходилось три-четыре расширенных.
В 1853—1856 гг. пропорции обратные. Отмечается также, что
с приближением кризиса процесс расширения существующих
фабрик резче и быстрее свертывается, чем строительство новых
фабрик. Приостановить далеко зашедшее строительство новой
фабрики — значит омертвить или даже потерять значительные,
535
уже вложенные капиталы. Поэтому нередко промышленное
строительство, начатое в годы подъема, заканчивается и в разгар
кризиса. Иное дело — процесс переоборудования существующих
фабрик: он быстрее реагирует на сигналы рынка.
СООТНОШЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ УРОВНЕЙ ГЛАВНЫХ СТРАН
К КОНЦУ ПОДЪЕМА
Массовое промышленное и железнодорожное строительство,
развернувшееся во всех странах, имело огромное значение не
только в том смысле, что являлось главной пружиной
циклического подъема производства. Оно означало общее ускорение
развития капитализма, дальнейшее вытеснение ручного труда, прогресс
фабрично-заводского производства. Для Франции и в особенности
для Германии циклический подъем 50-х годов был важным
поворотным пунктом на пути к индустриализации. Энгельс
подчеркивал, что Франция и в особенности Германия — это страны,
«...которые в области крупной промышленности лишь ковыляли за
Англией и которые собственно только с 1848 г. узнали, что такое
крупная промышленность...» 1
50-е годы — важный этап в превращении Германии из
экономически отсталой в передовую промышленную страну. Но
решающие фазы этого процесса имели место значительно позже, после
франко-прусской войны. В 50-х годах продолжало нарастать
отставание Германии не только от Англии (в этом отношении
она не одинока, разделяя судьбу прочих стран), но и от
Франции. Общие итоги развития германской крупной
промышленности к 1857 г. были еще невелики. Германия достигла
больших успехов в развитии собственного фабричного хлопкопрядения.
Доля импортной пряжи в потреблении страны упала с 60—65%
в 1841—1845 гг. до 35—40% в 1856—1860 гг., но оставалась
весьма высокой, равно как и доля импортного чугуна 2. Не меньше
двух пятых чугуна выплавлялось еще в карликовых древесно-
угольных домнах (таково же было положение и во Франции и в
США), которые в Англии были сданы на слом уже к началу века.
Мануфактурное и мелкое ручное производство в целом еще сильно
преобладало. Механизация ткачества развивалась медленными
темпами. Число механических ткацких станков во всех
подразделениях текстильной промышленности Пруссии увеличилось за
1846—1858 гг. с 4,6 до 7,9 тыс., в то время как число ручных
станков увеличилось на 34 тыс. и составило 196 тыс., не считая
288 тыс. льноткацких станков в крестьянских избах, где
ткачество было лишь побочным промыслом. Политическая раздроблен-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XV, стр. 42.
2 Jahrbuch ftir die amtliche Statistik des preussischen Staats, IV Jahrj
1876, S. 278.
536
ность страны,.пережитки феодализма в экономике и политике еще
тормозили экономический прогресс Германии.
Франция значительно опередила Германию в развитии
фабрично-заводской промышленности. В ее хлопчатобумажной
промышленности в 50-х годах уже господствует крупное фабричное
'производство. В Верхнерейнском и пяти других департаментах,
где технический уровень хлопчатобумажной промышленности был
наиболее высок, в 1856 г. из 44 тыс. ткацких станков ручных было
только 11 тыс. Здесь был велик удельный вес крупнейших
предприятий с числом веретен свыше 30—50 тыс. Число паровых
ткацких станков и паровых двигателей на каждую тысячу тонн
переработанного хлопка было во Франции почти то же, что и в Англии.
Все это говорит о большом прогрессе механической
промышленности.
Однако среднее число веретен на одну хлопкопрядильную
фабрику во Франции составляло в 1856 г. лишь 3,3 тыс. против
17 тыс. в Англии. В некоторых центрах хлопчатобумажного
производства, например в Амьене, механический ткацкий станок
почти еще не применялся. Потребляя в 5 раз меньше хлопка, чем
Англия, Франция вывозила в 13—15 раз меньше бумажных
тканей и пряжи. Ей была непосильна серьезная конкуренция с
Англией на внешних рынках, да и внутренний рынок она
отстаивала лишь запретительными мероприятиями.
Отсталость других отраслей французской текстильной
промышленности была еще более велика. В обработке шерсти
механическое ткачество делало первые шаги, равно как и в обработке
льна и шелка. Домашнекапиталистическая система производства
преобладала и в шелковой промышленности. В изнурительной
конкурентной борьбе с английскими шелкоткацкими фабриками она
спасалась от разгрома, лишь используя свои преимущества в
снабжении сырьем и обрекая ручных ткачей на полуголодное
существование. Техническая отсталость металлургии была не меньшей,
чем в Германии. Всемирная парижская промышленная выставка
1855 г. показала слабость и французского машиностроения, хотя
в некоторых областях оно добилось серьезных успехов.
Своеобразно было развитие американской экономики в
циклическом подъеме 50-х годов. Весной в 1854 г. (18 марта) орган
английских фабрикантов «Economist» с тревогой констатировал:
«Использование обширных ресурсов США, вместо медленных
европейских темпов, происходит с беспримерной
стремительностью путем широкого применения машин. Исключительное
внимание и энергия направлены там на производство машин».
Обилие свободных земель, не говоря уже о золотой лихорадке,
ставило в США остро проблему экономии рабочей силы, несмотря
на быстрый рост населения. В сельскохозяйственном
машиностроении США заняли бесспорно первенствующее место. Из
164 типов сельскохозяйственных машин, производившихся в
1854 г. в Англии и США, 100 типов были созданы американцами.
537
США были родиной массового производства швейных машин,
ее изобретатели дали миру в эти годы ряд новых типов
металлообрабатывающих станков — револьверный станок,
многошпиндельный сверлильный и т. д. Техника производства винтовок была
в США выше, чем в Англии, и последняя закупала в США
специальные станки для ружейных, а также измерительные приборы
для артиллерийских заводов. На высоком уровне находилось
американское судостроение, по своему объему оно не уступало
английскому, американские клиперы славились своей
быстроходностью. Правда, вскоре американское судостроение утратило свои
позиции: Англия начала массовое производство железных
пароходов, а конкурировать в этой области США еще не могли из-за
отсталости своей металлургии. 50-е годы были периодом быстрого
распространения в США паровых машин, в этом отношении США
быстро приближались к Англии. Отдельные металлургические и
текстильные предприятия США не уступали по размерам и
технике самым совершенным и крупнейшим предприятиям Англии.
Все это, однако, были лишь первые ростки будущей
индустриальной мощи страны. Пока же она — экономическая полуколония
Англии, ее продовольственная и сырьевая база, лучший рынок
сбыта для английской промышленности, сфера приложения
английского капитала, центр эмиграции ее рабочих рук. По
количеству хлопчатобумажных веретен, по выплавке чугуна — этим
важнейшим показателям промышленного развития той эпохи — США
не только далеко отстают от Англии, но уступают отсталой
Франции, а в подъеме 1850—1857 гг. эти отрасли под давлением
английской конкуренции развиваются замедленными темпами.
Как ни велико было промышленное строительство в
циклическом подъеме 50-х годов Германии, США и Франции, но
расширение производственного аппарата английской промышленности
дало большой прирост производственных мощностей решающих
отраслей, чем во всех остальных странах, вместе взятых.
Промышленное превосходство Англии в этот период еще продолжает
укрепляться в тяжелой индустрии, хотя в легкой
промышленности Англия уже вынуждена считаться с растущей конкуренцией
своих соперников. Она далеко превосходит другие страны не
только размерами продукции и производственного аппарата, но,
что еще важнее, совершенством своей техники, степенью
механизации производства, преобладанием фабрики над ручным трудом,
квалификацией своих инженеров и рабочих.
КРЕДИТНАЯ ЭКСПАНСИЯ, УЧРЕДИТЕЛЬСКИЙ АЖИОТАЖ,
БИРЖЕВАЯ СПЕКУЛЯЦИЯ
Мы исследовали процесс массового расширения основного
капитала в циклическом подъеме первой половины 50-х годов.
В большом развороте промышленного и железнодорожного
строительства была дана материальная основа приближавшегося
538
кризиса. Но чтобы вскрыть весь механизм нарастания предпосылок
кризиса и объяснить конкретные формы его развертывания,
необходимо остановиться на событиях в сфере кредита, биржи и
товарного обращения.
1850—1857 гг. были периодам быстрого развития банковской
системы, огромной экспансии кредита, грюндерского ажиотажа,
разнузданной биржевой спекуляции. Эти процессы — обычные
спутники циклических подъемов. Их особый размах был
обусловлен общим ускорением развития капитализма, интенсивным
реальным накоплением, потоком калифорнийского и австралийского
золота, оседавшим в банках, ускорявшим рост мирового рынка.
Расширение кредита не было, однако, лишь пассивным
отражением процессов реального накопления. Оно оказывало на него
большое обратное воздействие, раздвигало границы циклического
подъема, но вместе с тем расширяло и основу грядущего кризиса
и приближало его взрыв.
Как велика была кредитная экспансия в 1851/52—1857 гг.,
показывают следующие цифры1:
Вклады девяти акционерных банков Лондона за эти годы
увеличились в два с половиной раза (с 18 до 43 млн. ф. ст.), что
обеспечило и соответствующее расширение ссудных операций.
Число банков в Соединенных Штатах Америки увеличилось
с 824 до 1416, а их учетно-ссудные операции — с 445 до
684 млн. долл.
В Германии число эмиссионных банков больше чем утроилось
(с 9 до 29), их банкнотная эмиссия удвоилась. Учетные операции
Прусского банка выросли почти в 8 раз.
Учетно-ссудные операции Banque de France за эти годы
больше чем утроились (1,8 и 5,6 млрд. фр.)-
Широко пользуясь кредитом, промышленники до минимума
сокращали собственные оборотные капиталы, увеличивая
инвестиции в основной капитал. Кредитование внешней торговли
расширяло вывоз, усиливало ввоз, увеличивало заказы промышленности
со стороны фирм, ведущих заморскую торговлю. Это усиливало
рост производства и капитальных инвестиций, внешней торговли,
а вместе с ними и опасность перепроизводства и переполнения
рынков, которые неизбежно должны были обрушить разбухшую
кредитную надстройку. Положение обострялось еще благодаря
тому, что широкое распространение получила система дутых
векселей, при помощи которых банки предоставляли огромные суммы
фирмам, капиталы которых ни в коей мере не соответствовали
объему полученных кредитов. Одни дутые векселя оплачивались
другими, в качестве акцептантов векселей использовались люди,
не обладавшие никакими средствами. В отчете английской
парламентской комиссии приводится типичный пример одной фирмы,
ведшей торговлю с Прибалтикой, которая в 1854 г. обладала капи-
Rosenberg, op. cit.f S. 90, 93—95; Guetter, op. cit., p. 27.
539
талом в 2—3 тыс. ф. ст., а к 1857 г. задолжала 100 тыс. ф. ст.,
другая фирма, обладая 10 тыс. ф. ст., задолжала 900 тыс. ф. ст.1
Суд установил в Лондоне анекдотический случай, когда при
помощи сторожа магазина, владевшего «капиталом» в 100 ф. ст.
(2500 фр.)> в обращение было пущено векселей на 400 тыс. ф. ст.
(10 млн. фр.) 2. Банковские дельцы, наживавшиеся на этих
проделках, искавшие прибыльного применения огромных депозитов,
вели самые рискованные спекулятивные операции. Подводя
1 января 1858 г. печальный баланс кризиса, «Times» делает
вынужденное щшзнание:
«Торговля страны перешла посредством системы депозитных
акционерных банков в руки банды бессовестных спекулянтов».
«Ливерпульские и глазговские банки обанкротились потому, что
растратили собственность своих вкладчиков и акционеров на
безудержные спекуляции».
Энгельс писал о роли кредита в подготовке кризиса 1857 г.
«...на этот раз наблюдается в особенных размерах практика дутых
векселей... Словом, каждый overtraded. Но хотя overtrading не
синоним перепроизводства, но по существу это — то же самое.
Если какая-либо mercantile community имеет 20 000 000 фунтов
стерлингов капитала, то тем самым поставлены известные пределы
его производительной, оборотной и потребительной способности.
Если с помощью векселей она создает дело, предполагающее
30 000 000 фунтов стерлингов капитала, то тем самым она
увеличивает производство на 50 процентов; вследствие роста
производства растет и потребление, но далеко не в такой же степени... Уже
одно это должно было вызвать взрыв кризиса, даже если бы
денежный рынок, циферблат торговли, не предсказывал уже
приближения его» 3.
Чрезвычайно важное значение в подготовке предпосылок
кризиса имело спекулятивное грюндерство. Главным центром
учредительского ажиотажа и биржевой спекуляции в Европе была
Франция, где они нашли благодатную почву благодаря господству
финансовой аристократии. Революция 1848 г. отнюдь не сломила
власти аристократии, против которой она была направлена.
Главный храм финансовой клики — Banque de France — был не только
спасен в 1848 г. от банюротства объявлением принудительного
курса его билетов, но и усилен подчинением ему департаментских
банков. Луи-Бонапарт, вошедший в историю под презрительной
кличкой маленького Наполеона, бросил новый подарок
финансовой аристократии, взяв в 1849—1851 гг. на государственный счет
две трети расходов железнодорожного строительства. Были
созданы специальные банки для кредитования крупных земле-
1 Evans, The History of the Commercial Crisis 1857—1858, London 1859,
p. 73, 74.
2 «Revue Contemporaine», 2-me serie, t. IT, Paris 1858, p. 555.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 268—269.
540
владельцев. Источниками наживы финансовой аристократии по-
прежнему были государственные займы. Она присвоила и
немалую долю миллионов, ассигнованных на перестройку Парижа,
осуществлявшуюся под лозунгом уничтожения узких улиц,
облегчавших сооружение и защиту баррикад. Так правительство
культивировало атмосферу легкой спекулятивной наживы. И когда
промышленный подъем усилил реальное накопление и началось
массовое промышленное и железнодорожное строительство, клика
финансистов решила, что пробил ее час. В 1852 г. при прямом
покровительстве Луи-Бонапарта создается Credit Mobilier.
«Предприятие, — сообщает Вирт, —- было первоначально затеяно и
обдумано между лицами, наиболее приближенными к императору...
при основании этого учреждения имели в виду не что иное, как
присвоение себе полного господства на бирже» 1. Руководящим
принципом нового банка было, по словам Маркса, «... создание
огромного количества промышленных компаний не с целью
производительного помещения капиталов, а просто ради
спекулятивных прибылей» 2.
Банк развил бурную спекулятивную деятельность, скупая
акции и учреждая железнодорожные, промышленные, газовые,
омиибусные, пароходные компании во Франции и за границей,
участвуя в реализации государственных, железнодорожных и
иностранных займов и т. д. Чтобы получить необходимые для
спекуляций капиталы и облегчить размещение собственных акций и
облигаций, банк искусственно взвинчивает свой дивиденд (в 1855 г.
он выплатил 44%), что вело к бурному росту курсов его акций,
увлекавшему за собой и курсы других бумаг. С 1852 до 1855 г.
средний курс акций на парижской бирже утроился3.
Спекулятивная игра на бирже распространялась как
эпидемия, в нее вовлекалась все более широкая публика, беззастенчиво
обираемая кучкой финансовых воротил. «Повсюду, —
констатировал в 1856 г. граф Монталамбер, — даже в маленьких городках,
даже в деревнях, люди были увлечены манией быстрой наживы
состояний... приобретенных без хлопот, без труда и часто без
чести» 4.
Общее представление о размерах учредительского ажиотажа во
Франции дают следующие цифры: за два года — 1856 и 1857 —
было организовано больше 700 акционерных обществ (из них
с акциями на предъявителя 462 общества). Капитал 226
крупнейших компаний, существовавших в 1858 г., составлял 4,4 млрд фр.,
в том числе капитал 13 железнодорожных обществ — 2,0 млрд. фр.,
27 кредитных — 0,9 млрд., 54 промышленных — 0,3 млрд. фр.5
1 Wirth, op. cit., S. 268.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. Т, стр. 34.
3 Ormesson, La grande crise mondiale de 1857, Paris 1933, p. 109.
4 Цит. по К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. I, стр. 31.
5 Block, op. cit., t. II, p. 250.
541
Credit Mobilier нашел немало подражателей в других странах,
особенно в Германии. Во многих германских государствах
возникли аналогичные банки, конечно, .меньшего масштаба. В
французском журнале осенью 1858 г. писалось об учредительском
ажиотаже в Германии:
«Банки учреждаются в Вене и Берлине, в Бреслау и
Кенигсберге, в Бремене и Любеке, во Франкфурте и Ганновере, в
Магдебурге и Штеттине, в Лейпциге и Ростоке. Даже в маленьких
городах и государствах, как Гера и Мейнинген, Дессау и Гота,
появляются внезапно один или несколько банков, капиталы которых
(номинально, конечно) превышали, может быть, все наличное
имущество данного города или страны... Все, что известно об
организации и деятельности новых банков, заставляет опасаться, что
поощрение торговли и промышленности займет у них последнее
место, спекуляция является, видимо, единственной целью этих
учреждений... Их влияние на торговлю до сих пор выразилось
лишь в повышении учетной ставки... Банкомаиия... отвлекает
внимание и капиталы от продуктивного приложения... Страсть к
биржевой игре с ужасающей быстротой охватывает все слои
населения... Берлин, философский и благочестивый город Гегелей и
Шлейермахеров, имеет две большие ежедневные биржевые
газеты, — роскошь, какой не знают еще Париж и Лондон» [.
Капитал организованных в 1853—1857 гг. обществ в Германии
был приблизительно равен (в млн. марок) *:
Банки 600
Железные дороги 420
Страховые общества 90
Промышленные общества 390
И т о го 1500
* Sartorius von Waltershausen, Deutsche Wirtschaftsge-
schichte 1815—1914, Berlin, S. 184, 185; Wirth, Oeschichte der
Handelskrisen, Frankfurt a/Main 1883, S. 310.
Грюндерская горячка достигла своего апогея в 1856 г., когда
в одной Пруссии капитал вновь организованных обществ
составил около 450 млн. марок.
По ту сторону океана учредительство происходило в еще
больших масштабах. Вспомним, что одних только банков было
организовано за 1852—1857 гг. в США больше 500. Широко известна
и вакханалия грюндерства железнодорожных компаний в США
и безудержная спекуляция их акциями, в которой принимал
самое деятельное участие европейский капитал.
В Англии спекулятивное грюндерство после его жестокого
разгрома в период железнодорожного бума середины 40-х годов
не приобрело в 1850—1857 гг. большого размаха. Но английский
капитал разжигал его во всех других странах. Он деятельно
1 «Journal des Economistes», 15. X. 1856, p. 59, 66, 67.
542
участвовал в спекуляциях Парижа, Берлина, Вены, Гамбурга, Нью-
Йорка, проявив па этом поприще подлинно космополитический
дух. Главное внимание уделялось при этом Соединенным Штатам
Америки. Английские капиталисты сделали открытие, что
американские биржи являются более благодатным полем для быстрого
обогащения, чем золотые россыпи Калифорнии. Французский
экономист Легуа писал в 1858 г., что «американские железные
дороги, каналы, все общественные предприятия построены
главным образом на английские капиталы. С их помощью была
подписана большая часть государственных займов и образовались
большие финансовые и промышленные предприятия — банки,
горные компании, заводы, порты, доки, компании морского
транспорта... Из 300 млн. долл., вложенных в горные предприятия
США, — большая часть принадлежит англичанам» 1. Если в этой
характеристике положения вещей автор допустил существенные
преувеличения, то в основном она сходится со свидетельствами
многих современников и исследователей.
Волна грюндерского ажиотажа была столь велика, что
докатилась и до крепостнической России, где встретила
благоприятную почву в экономических условиях, созданных Крымской
войной. Война окончилась в период, когда мировая
капиталистическая экономика находилась в фазе расцвета. Это позволило
России в огромных размерах расширить экспорт после его резкого
падения в годы войны. Соответственно расширился импорт, а
также возросло производство ряда отраслей промышленности.
Россия. Внешняя торговля *
(в млн. руб.)
Вывоз
В том числе:
хлеба
льна и пеньки
леса
текстильных изделий
1855 г.
39,5
5,9
3,2
2,0
4,8
1857 г.
169,7
54,7
23,0
6,0
6,4
Ввоз
В том числе:
машин и инструментов .
угля
металлов
текстильных изделий . .
1855 г.
72,7
0,6
0,1
1.2
М
1857 г.
151,7
8,4
1,6
3,1
20,2
2,4
* Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России, под ред.
В. Покровского, т. I, Спб. 1902, стр. 104, 105, 115, 117, 133, 135, 137.
Если в целом рассматриваемый цикл дал незначительный
прирост торговли и производства России, то 1856 и 1857 гг. были
периодом их большого оживления. Оно развертывалось в
чрезвычайно противоречивой экономической обстановке.
1 «Revue Contemporaine», Legoyt, Histoire de la derniere crise commer-
ciale et financiere, 2-ше serie, t. II, Paris 1858, p. 538, 550.
543
Война усилила нищету страны, уничтожила примерно на
1 млрд. руб. ценностей \ вызвала инфляцию — размен
кредитных билетов был приостановлен, за несколько лет в обращение
была дополнительно брошена огромная сумма в 400—450 млн.
руб. Вместе с тем война стала источником обогащения
многочисленных мародеров тыла — промышленников, военных
поставщиков, интендантских чиновников, искавших после войны новых
сфер легкой наживы и обратившихся к биржевой спекуляции. По
свидетельству современников, «из неудачных в военном
отношении турецких походов, из опустошенного Крыма, из-под
огнедышащих укреплений Севастополя воротились в Россию люди с
огромными состояниями; внезапное промышленное оживление
увлекло все эти состояния; многие бросились на новые пути,
которые, как всем казалось, открывались перед Россией. О
сбережении накопленного, о благонадежном помещении капиталов
никто не думал; все только и хлопотали о том, чтобы нажиться
и обогатиться. Здесь следует упомянуть об акционерной
лихорадке и о связанном с нею биржевом ажиотаже в столицах.
Акционерное оживление началось позже внутреннего
мануфактурного; оно достигло высшего своего развития в 1857 и 1858 гг.» 2
Капиталы вновь организованных акционерных кампаний
составили в 1856 г. 15 млн. руб., в следующие три года — 300 млн.,
51 и 67 млн. руб.3 Из них львиная доля падала на
железнодорожные общества и ничтожный процент — на промышленные.
Росту учредительства в немалой мере благоприятствовала
инфляция. Последняя усиливала и рост кредита и соответственно
оживление торговли. «Мы всюду слышали, — пишет Безобразов, —
рассказы о страшных размерах, в которых все пользовались
кредитом именно в эту пору. С помощью кредита купцы стали
торговать на капиталы в пять* десять раз больше своих собственных
капиталов» 4.
Таким образом, в России под воздействием мирового
циклического подъема и ряда специфических условий наблюдались,
конечно, в совершенно иных масштабах, те же явления
экспансии кредита, спекулятивного грюндерства, как и в других странах.
1 Безобразов, О некоторых явлениях денежного обращения в России,
М. 1863, стр. 34.
2 Там же, стр. 22.
3 Там же; по другим данным акционерный капитал вновь
организованных компаний составил в 1856 г. 13,5 млн. руб., в 1857 г. — 142,8, в 1858 г. —
58,0, в 1859 г. — 93,2 млн. руб. (см. Hancrworterbuch der Staatswissenschaften,
BcL I, Jena 1909; «Мировые экономические кризисы», т. III, И. А. Трахтен-
берг, Денежные кризисы, стр. 799).
Разница в цифрах за 1857 г. объясняется, видимо, прежде всего тем,
что Безобразов включил организованное в 1857 г. «Главное общество
российских железных дорог» с уставным капиталом в 275 млн. руб., а второй
источник с действительным, фактически собранным капиталом этого общества,
который составил лишь 112 млн. руб.
4 Бевобразов, цит. соч., стр. 32.
544
Учредительство акционерных компаний до известного этапа
облегчало мобилизацию капиталов для промышленного и
железнодорожного строительства, усиливая тем самым мировой
циклический подъем, но вместе с тем и ускоряло вызревание
предпосылок кризиса. Превратившись в самоцель, выродившись в
грюндерство ради учредительских и биржевых барышей, оно
отвлекало огромные капиталы от производительного применения,
создавало напряжение на денежном рынке, подрывало
устойчивость кредитной системы, приближало взрыв кризиса.
ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ КРИЗИС 1854 г. НАЗРЕВАНИЕ КРИЗИСА
ОБЩЕГО ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА
Мировой кризис разразился в 1857 г. Но, прежде чем
циклический подъем пришел к своему концу и уступил место кризису,
он дважды — в 1851 и 1854 гг. — был временно прерван острыми
экономическими затруднениями. Характеризуя положение в
1851 г., Маркс писал:
«Правда, в 1851 г. Франция пережила что-то вроде
маленького торгового кризиса. В конце февраля обнаружилось
уменьшение вывоза, по сравнению с 1850 г., в марте торговля
остановилась, и стали закрываться фабрики, в апреле промышленные
департаменты, по-видимому, находились в таком же отчаянном
положении, как после февральских дней, в мае дела все еще не
поправились, еще 28 июня портфель Французского банка
огромным ростом вкладов и столь же огромным упадком учетной
операции свидетельствовал о застое в производстве, и только в
середине октября дела стали постепенно поправляться... В то время
как во Франции закрывались фабрики, в Англии имели место
торговые банкротства. Меж тем как во Франции в апреле и мае
дошла до апогея промышленная паника, в Англии в апреле и
мае достигла апогея торговая паника. Шерстяное производство,
шелковая мануфактура страдали как во Франции, так и в
Англии» 1.
Главной причиной затруднений было, по словам Маркса,
быстрое расширение производства в 1849 и 1850 гг., особенно в
начале 1851 г., в связи с предстоявшим открытием Всемирной
лондонской выставки. Положение осложнили и резкие изменения
цен текстильного сырья, вызванные колебаниями урожайности
хлопка, пониженным сбором шелковичных коконов, отставанием
сборов шерсти от спроса на нее.
«Итак, в сыром материале трех . всемирных индустрии мы
имеем уже тройной материал для торгового застоя» 2.
Экономические затруднения 1851 г. не были и не могли быть
ни глубокими, ни продолжительными. Циклический подъем на-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 392—393.
2 Там же, стр. 393.
35 Л. А. Мендельсон
545
ходился в начальной стадии, промышленное и железнодорожное
строительство только начинало приобретать подлинно массовый
характер, емкость новых (рынков — калифорнийского и
австралийского — продолжала быстро расширяться, трудности сбыта,
ощущавшиеся в Калифорнии, были кратковременными.
Производство главных отраслей промышленности, экспорт в целом за
весь 1851 г. дали в Англии новое повышение.
Гораздо более серьезное потрясение испытала экономика
Англии в 1854 г. Его корни вскрываются следующими цифрами:
Англия. Экспорт *
(в млн. ф. ст.)
В том числе:
в США
» Австралию
1846 г.
57,8
6,8
1,4
1851 г.
74,4
14,4
2,8
1852 г.
78,1
16,6
4,2
1853 г.
98,9
23,7
14,5
1854 г.
97,2
21,4
11,6
1855 г.
95,7
17.3
6,0
Падение в
1853-1855 гг.
(в %)
3
27
59
* Porter, The Progress of the Nation, London 1851, p. 359; Page, Commerce and
Industry, Statistical Tables, London 1919, p. 102.
G 8 млн. ф. ст. в 1846 г. вывоз в США и Австралию вырос до
38 млн. ф. ст. в 1853 г. Особенно бурно расширялся английский
вывоз в эти страны в 1853 г. В итоге эти два главнейших рынка,
поглощавшие около двух пятых английского экспорта, были
переполнены. Многие фирмы обанкротились, многочисленные
фабрики и заводы были вынуждены сократить производство.
Наиболее пострадала камвольная промышленность, испытавшая до
этого большой рост. В Брэдфорде, центре камвольной
промышленности, по сообщению фабричного инспектора, лишь немногие
предприятия работали полное время. Сократился вывоз не только
текстильных изделий, но и железа, которым американский рынок
был завален сверх всякой меры. Цена полосового железа упала
в 1855 г. против 1854 г. на 15%, цена чугуна — на 11%.
Серьезные затруднения испытала и американская
промышленность. В основном они были вызваны наплывом английских
товаров. «...Кризис в Соединенных Штатах, — писал Маркс в начале
1855 г., — представляется лишь одним моментом английского
кризиса...» х Потребление хлопка сократилось в Соединенных
Штатах в 1855 г. на 3—4%, выплавка чугуна в 1854 г. — на
17%, прирост длины железнодорожной сети — на 44%.
Последняя цифра вскрывает и второй, внутренний, источник
затруднений — произошла заминка в развертывании железнодорожного
1 Я. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. X, стр. 238.
546
строительства. Впрочем, и здесь сказалось влияние Англии:
вследствие Крымской войны временно сократилось финален роил
ние американских железнодорожных компаний англичанами.
Во Франции в 1854 г. тяжелая индустрия дала значительный
рост продукции, но потребление хлопка упало на 4—5°/о, и
наблюдалось «совершенно очевидное замедление в делах и
несомненный застой во многих отраслях труда» 1. Французская
промышленность, как и английская, страдала от переполнения
внешних рынков. Вывоз ее текстильных изделий сократился в 1854 г.
на 15%.
Многие современники пытались объяснить затруднения,
испытываемые промышленностью ряда стран, влиянием Крымской
кампании и случайных обстоятельств. Однако война на . деле
скорее сдерживала падение производства и торговли, создав
дополнительный спрос для металлической, шерстяной,
судостроительной и ряда других отраслей промышленности. Нелепость
ссылок на войну видна и из того, что экономические трудности
обнаружились уже в последнем квартале 1853 г., т. е. за
несколько месяцев до объявления Англией и Францией войны Рос*
сии. Маркс писал:
«В торговых отчетах, конечно, делается попытка возложить
ответственность за кризис 1854 г. на войну, точно так же, как
революция 1848 г. была сделана ответственной за кризис,
который разразился еще в 1847 г. Однако на этот раз даже
лондонский «Economist»-, имеющий обыкновение принципиально
объяснять кризисы случайными обстоятельствами, чуждыми торговле
и промышленности, вынужден признать, что коммерческие
неудачи и убытки 1854 г. являются началом естественной реакции
против «судорожного процветания» 1853 'г. Другими словами,
коммерческий цикл снова достиг того пункта, где
перепроизводство и сверхспекуляция кончаются кризисом. Лучшее
доказательство — Соединенные Штаты Северной Америки, которых
Восточная война коснулась лишь постольку, поскольку она вызвала
неслыханный подъем их судостроения и торговли судами и создала
им рынок сбыта для некоторых видов сырья, поставлявшихся
ранее главным образом или исключительно Россией. В
Соединенных Штатах кризис продолжается уже более четырех месяцев и
все еще нарастает...» 2
В начале 1855 г., когда Маркс писал эти строки, казалось,
что налицо все симптомы «вновь наступившего большого
английского промышленного и торгового кризиса»3,
распространяющегося и на другие страны. Последующий ход событий показал, что
это был лишь частичный шги промежуточный кризис,
представлявший, выражаясь словами Маркса, «...остановку, которую пере-
1 «Annuaire de l'economie politique et de la statistique», Paris 1855, p. 593.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. X, стр. 236—237.
3 Там же, стр. 236.
35»
547
производство и чрезмерная спекуляция делают каждый раз в
течение промышленного круговорота, прежде чем с напряжением
всех сил лихорадочно пробежать последнюю часть круга и снова
вернуться к своей исходной точке, всеобщему торговому
кризису»1. Это замечание было сделано Марксом в связи с анализом
экономических затруднений 1851 г., но оно вполне применимо
для характеристики промежуточного кризиса 1854 г., который
действительно был паузой перед последним, завершающим
этапом циклического подъема.
В 1856 г. английский экспорт огромным скачком повышается
на целых 20 млн. ф. ст.2 Сильно увеличивается вывоз в
Австралию и Соединенные Штаты Америки, хотя уже не достигает
рекордного уровня 1853 г. Промышленное и железнодорожное
строительство в Европе и Америке, грюндерская горячка и
биржевая спекуляция доходят до апогея, взвинчиваемые спекулянтами
цены быстро повышаются. В середине 1857 г. цены хлопка были
выше, чем в начале 1856 г., на 37%, бумажной пряжи — на 28,
сахара — на 40, австралийской шерсти — на 50 и кофе — на 44%,
табака больше чем на 100% и т. д.3 Это было уже последнее,
судорожное напряжение процесса воспроизводства перед
кризисом, предпосылки которого уже полностью созрели в ходе
циклического подъема.
Кризис подготовлялся самим процессом капиталистического
накопления, обострением имманентных ему противоречий.
Накопление капитала, как обычно, сопровождалось расширением
рынка. Произошло оно главным образом за счет спроса
капиталистов на средства производства для обновления и расширения
основного капитала, строительства железных дорог, фабрик,
заводов, коммунальных предприятий, жилищ. Увеличился в
известной мере и суммарный спрос трудящихся на предметы
потребления. Накопление капитала выражалось и в некотором увеличении
его переменной части: увеличилась масса рабочих, занятых в
промышленности и строительстве; в годы подъема в ряде
отраслей рабочие добились и повышения номинальной заработной
платы: в 1856 г. она была выше, чем в 1850 г., в Англии — на
16%, в США — на 6—7, во Франции — на 10, в Германии —
на 13%. Конечно, по сравнению с разбуханием прибылей
буржуазии это повышение было незначительным; за исключением
отдельных лет, рост заработной платы не компенсировал
увеличения дороговизны жизни; тем не менее од способствовал в
некоторые годы циклического подъема расширению спроса на
промышленные товары. Сильно повысился на основе огромного роста
прибылей спрос буржуазии на предметы потребления, в том числе—
1 К. Маркс ж Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 393.
2 Page, op. cit. p. 71.
3 Исчислено нами по абсолютным данным прейскуранта лондонского
«Economist», приведенным в «Zeitschrift fur die gesammte Staatswissenschait»,
Heft II imd III, Tubingen 1858., S. 416.
Щ
предметы роскоши, на жилища и т. д. В период, когда подъем
достиг высшего напряжения, казалось даже, что производство
отстает от расширения рынка: были трудности с размещением
заказов в некоторых отраслях промышленности и с выполнением их
к определенному сроку. Вместе с тем по мере развертывания
подъема в строй вступали все новые мощности, росли
производительные силы и все отчетливее становился их конфликт с
узостью рынков сбыта, конечной основой которой является
нищенский уровень потребления масс при капитализме. Нарастание
конфликта форсировалось в циклическом подъеме 50-х годов
быстрым ростом дороговизны жизни, который обусловил
снижение реальной заработной платы во всех главных
капиталистических странах.
По подсчетам Ю. Кучинского, реальная заработная плата
английских рабочих была в 1849—1858 гг. в среднем на 8% выше,
чем в 1843—1849 гг., вошедшие в историю как «голодные годы».
Но за 1854—1855 гг. она снизилась по сравнению с 1853 г.
вследствие быстрого роста дороговизны жизни на 10%, хотя в
номинальном выражении она за это двухлетие выросла на 5°/о. В
Соединенных Штатах Америки она упала за 1851 — 1855 гг. на 13%.
Во Франции и Германии, где буржуазия широко использовала
поражение рабочих в революции 1848 г. для наступления на их
жизненный уровень, падение реальной заработной платы было
особенно велико: б 1856 г. она была ниже, чем в 1850 г., во
Франции на 24%, (в Германии — на 33%.
Важным выражением обнищания рабочих в годы
циклического подъема было ухудшение жилищных условий, связанное
с ростом населения городов, и рост квартирной платы. В статье
о жилищных условиях германских рабочих, опубликованной в
1858 г., подчеркивалось, что многие жилища скорее похожи на
свиные хлева, что рабочие часто завидуют условиям жилья
арестантов в тюрьмах и охотно обменяли бы на них свои трущобы,
что 10% заработка уже давно не хватает для оплаты за
квартиры, что сейчас на это уходит от 7в до !/б и даже lU заработка1.
В США жилищный вопрос осложнялся большим притоком
иммигрантов. В 1850 г. было установлено, что V20 населения Нью-
Йорка живет в подвалах, что в жилищах бедноты на комнату
приходилось от 6 до 20 человек, в одной комнате часто жили
2—4 семьи, большинство из которых имело еще квартирантов.
Обследование, произведенное в 1858 г., показало, что эти
трущобы приносили домовладельцам до 100% прибыли на
вложенный капитал2.
Обнищание рабочих в период подъема выражалось и в ряде
других процессов: увеличивалась интенсивность труда, удли-
1 «Zeitschrift fur die gesammte Staatswissenschaft», Tubingen 1858,
S. 109—112.
2 Commons, History of Labor in the United States, vol. I, p. 490.
549
нялся рабочий день, особенно за счет систематических
сверхурочных работ, продолжалось возрастание удельного веса хуже
оплачиваемых рабочих в общей их массе (необученных рабочих,
женщин, детей) и т. д. 1 Рост интенсивности труда и удлинение
рабочего дня способствовали увеличению производства, а тем самым
и обострению проблемы рынка. Однако особое значение имело
снижение реальной заработной платы. Оно уменьшало
среднедушевое потребление промышленных товаров трудящимися в
период бурного роста прибылей и большого увеличенрш
производительных сил. Об этом снижении умалчивает Туган-Баранов-
ский, его всячески пытается затушевать Лескюр, который
заканчивает описание циклического подъема 50-х годов утверждением:
«При таком увеличении всеобщего богатства естественным
образом должна была повыситься доля каждого в народном
производстве».
Богатство и обогащение буржуазии Лескюр изображает как
всеобщее, капиталистическое производство как народное. Он
свято следует бесславным традициям вульгарной политической
экономии, заботящейся лишь о затушевывании противоречий
капитализма. Обращаясь к цифрам, Лескюр вынужден признать,
что у капиталистов доход рос быстрее, чем у рабочих, так как
«если заработная плата и поднималась, то довольно медленно».
Лескюр, однако, не хочет заметить, что это означает падение
доли рабочих в национальном доходе и национальном продукте.
Лескюр приводит данные о некотором повышении номинальной
заработной платы отдельных категорий французских рабочих и
отмечает: «Это повышение заработной платы еще в значительной
мере компенсируется повышением цен». Лескюр здесь
утверждает, что произошло известное повышение реальной заработной
платы, что повышение цен лишь частично («в значительной
мере») нейтрализовало рост номинальной заработной платы.
1 Анализируя отчет английских фабричных инспекторов за 1856 г.,
в котором были приведены цифры роста числа фабрик за 1850—18Г)6 гг.,
Маркс пишет о фабричной системе: «Бесспорно быстрое расширение этой
системы является самой характерной чертой истории Соединенного королевства
за последние шесть лет». Вместе с тем Маркс констатирует, что именно в 1856 г.,
когда прибыли буржуазии были наиболее высоки, был утвержден новый
фабричный закон, давший возможность капиталистам уйти от ответственности
за увечья рабочих на производстве. «Отчеты фабричных инспекторов, —
подчеркивает Маркс, — неоспоримо доказывают, что гнусности в британской
фабричной системе растут по мере ее роста; что законы, изданные с целью обуздания
жестокой алчности фабричных лордов, представляют из себя одну видимость
и фикцию, ибо они сформулированы так, чтобы свести на нет свое же назначение
и разоружить людей, которым поручено их выполнение; они доказывают,
что антагонизм между фабричными лордами и рабочими быстро приближается
к той границе, на которой начинается подлинная социальная война; число
детей моложе 13 лет, поглощаемых этой системой, увеличивается в некоторых
отраслях, а число женщин — растет во всех;... теперь большее количество
работы выполняется благодаря увеличению скорости движения машин и
благодаря другим методам, и фабричные лорды быстро набивают себе карманы»
(К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. I, стр. 95, 93—94).
550
Свою фальсификацию Лескюр слегка вуалирует тем, что тут же
приводит и другую точку зрения. Он пишет:
«А по мнению Левассера, так заработная плата повышается
даже медленнее, чем цены: по его вычислению, заработная плата
мужчин повысилась на 14—19%, заработная плата женщин —
на 8%, тогда как цены сельскохозяйственных продуктов
повысились на 25%» 1.
Но даже из этих цифр Лескюр не делает прямо
напрашивающегося вывода о снижении реальной заработной платы.
Снижение реальной заработной платы в условиях быстрого
роста массы товаров, выбрасываемых на рынок, ускоряло
обострение противоречия между производствОхМ и потреблением и
форсировало назревание кризиса.
Кризис подготовлялся завершением строительства новых и
реконструкции старых предприятий. Чем больше вступало в
строй новых и реконструированных фабрик и заводов, тем шире
становилась материальная основа грядущего краха, тем ближе
и неизбежнее становилось переполнение рынков, падение цен и
гибель более отсталых технически и менее прочных в
финансовом отношении предприятий, неспособных выдержать натиск
новых конкурентов.
Кризис подготовлялся форсированием экспорта, неминуемо
ведшим к переполнению заокеанских рынков. Кризис
подготовлялся огромным расширением кредита, который усиливал рост
производства и экспорта, временно вуалировал перепроизводство,
тем самым неизбежно увеличивая его размах.
Кризис подготовлялся спекулятивным грюндерством и
биржевой спекуляцией, финансовыми мошенничествами, усиливавшими
напряжение денежного рынка и всего процесса воспроизводства,
подрывавшими устойчивость кредитных отношений.
Кризис подготовлялся ростом товарных цен, вызванным
циклическим подъемом и спекуляцией. Вздувание цен сырья гнало
вверх цены фабрикатов и затрудняло их сбыт. Высокие цены
железа ограничивали железнодорожное промышленное
строительство. Дороговизна снижала покупательную способность
широких масс. Опасность заключалась в том, что цены росли в период,
когда сбыт возраставших товарных масс мог быть обеспечен лишь
резким снижением цен, в период, когда вступление в строй
многочисленных технически совершенных и реконструированных
предприятий повышало среднюю общественную производительность
труда и соответственно вело к понижению общественной
стоимости и цен производства: создавался растущий разрыв цен и
стоимости, который мог быть устранен лишь насильственным путем.
Таким образом, рост производства, внешней торговли, цен,
биржевой спекуляции, грюндерства, массовое расширение
основного капитала, т. е. все процессы, в которых выражался цикли-
1 Щ. Лескюр, цит. соч., стр. 76—77,
Щ
ческий подъем, подготовляли и приближали кризис. Завершался
обычный безысходный круг, в котором движется
капиталистическое производство с присущими ему коренными противоречиями.
РАЗВЕРТЫВАНИЕ КРИЗИСА, ЕГО ПРОЯВЛЕНИЯ
В СФЕРЕ БИРЖИ И КРЕДИТА
Начальную дату кризиса установить трудно, ибо
перепроизводство в течение некоторого периода оставалось скрытым, лишь
временами прорываясь наружу в затруднениях на денежном
рынке и частичных потрясениях торговли и промышленности,
црежде чем кризис приобрел открытый и всеобщий характер.
Для выяснения этого практически и теоретически трудного
вопроса очень существенно следующее высказывание Маркса.
Констатируя, что с осени 1855 г. учетная ставка Английского банка
в течение двух лет колебалась на высоком уровне между 5,5 и
7%, Маркс заключает:
Очевидно, «...что кризис должен был наступить уже в октябре
1855 г., что он был отсрочен рядом временных уловок и что
вследствие этого его конечный взрыв и по интенсивности
симптомов, и по степени заразительности, должен превзойти все
кризисы, когда-либо бывшие раньше. Любопытный факт
периодического возвращения учетной ставки к 7°/о, наблюдавшийся 20
октября 1855 г., 4 октября 1856 г. и 12 октября 1857 г., мог бы
служить довольно убийственным доказательством в пользу
высказанного, только что положения, если бы мы, кроме того, не знали,
что в 1854 г. Англия уже получила предостережение в виде
постигшего ее краха и что на европейском континенте все
проявления паники повторялись уже в октябре 1855 и 1856 годов» 1.
Промежуточный кризис 1854 г. Маркс рассматривает как
предвестник, а напряжение на денежном рынке осенью 1855 и
1856 гг. — как симптомы всеобщего кризиса, который созрел, но
конечный взрыв которого оттягивался рядом уловок. Он
оттягивался црежде всего путем дальнейшего разбухания кредита. Им
форсировался дальнейший рост производства, цен,
спекулятивного спроса. Крах же кредитной надстройки отдалялся вследствие
«...притока золота из Австралии и Соединенных Штатов, что
позволяло Английскому банку от времени до времени смягчать
свои жесткие условия...» 2
Перепроизводство, созданное огромным расширением
промышленности, все чрезмерное напряжение процесса воспроизводства,
вуалируемое экспансией кредита, могло прорваться наружу как
всеобщая катастрофа, лишь предварительно вызвав крушение
кредитной надстройки. Для плавающей на поверхности явлений
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. I, стр. 126.
2 Там же.
552
буржуазной политической экономии это было достаточным
основанием, чтобы объявить крах кредита первопричиной кризиса.
На деле он был лишь неизбежным продуктом общего состояния
процесса воспроизводства.
Главным очагом перепроизводства была Англия. Она
переполняла своими товарами заокеанские рынки, она раздувала
железнодорожное строительство в Соединенных Штатах и на
континенте Европы, она во всех странах питала кредитную экспансию
и биржевую спекуляцию. История рассмотренных нами
английских кризисов дает примеры того, как перепроизводство в Англии
выступало наружу на ее внешних рынках раньше, чем в самой
Англии. И на этот раз крах спекуляции и кредитной надстройки
поразил в первую очередь не Англию, а Францию и
Соединенные Штаты Америки. Это дало повод английским экономистам
изображать кризис в Англии как простой отзвук и следствие
американского кризиса. За внешними проявлениями кризиса они
проглядели глубинные, внутренние процессы, лежавшие в его
основе. В 1857 г. уровень капиталистического развития США,
Франции и Германии и состояние воспроизводства в них были
таковы, что кризис в них был неизбея^ен и в силу внутренних
причин. Бесспорно, что Англия испытывала воздействие
экономических процессов, развивавшихся в этих странах, а не только
влияла на них. Переплет взаимно перекрещивающихся влияний
был очень сложен. Но Англия занимала такое место в мировом
хозяйстве, что состояние воспроизводства в ней было главной
внутренней пружиной смены фаз единого мирового
экономического цикла, независимо от того, как развертывался внешний
ход событий.
Напряжение на денежном рынке было весьма серьезным уже
осенью 1855 г., но лишь осенью 1856 г. оно переросло в
подлинный денежный кризис. Потрясение было наиболее сильным в
главных центрах спекуляции на европейском континенте — во
Франции и Германии, но оно не миновало и Лондона и
докатилось до Нью-Йорка.
«На европейских денежных рынках, — констатировал Маркс
в начале октября 1856 г., — в настоящее время происходит
движение, аналогичное панике 1847 года» *. Учетные ставки были
сильно повышены (до 7—9°/о в Германии, до 6% во Французском
и 7% в Английском банках). Серьезно снизились курсы акций,
на германских биржах в конце сентября царила паника.
Металлические резервы в Париже и Лондоне сильно сократились,
состояние Французского банка одно время было столь угрожающим,
что возник проект приостановки размена его банкнот. Обстановка
чрезвычайно осложнялась спекуляцией, предъявлявшей
крупнейший спрос на капиталы. Маркс писал о Франции: «Фактически
теперь ведется настоящая ожесточенная война между нормаль-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. I, стр. 57.
553
ной торговлей и промышленностью, с одной стороны, и
спекулятивными акционерными компаниями — с другой, как уже
действующими, так и только что испеченными или проектируемыми;
все они борются друг с другом с целью перехватить свободный
капитал страны» 1.
К концу 1856 г. наступило некоторое облегчение на денежных
рынках, но болезнь не была преодолена, она лишь временно
утратила острую форму. В апреле 1857 г. Маркс в письмах Энгельсу
констатирует:
«Видимость улучшения на биржах снова исчезает. Учетный
процент снова поднимается, Credit mobilier и французская рента
снова падают, и в то же время растет число раскрытых
мошенничеств акционерных обществ в Лондоне и Париже». «Один старый
лондонский биржевой волк уверял... что в течение всей своей
практики за 40 лет он не знал кризиса, подобного тому
хроническому кризису, который царит теперь» 2.
В Соединенных Штатах Америки курсы железнодорожных
акций неуклонно снижались. С конца 1856 г. до середины августа
некоторые акции обесценились вдвое. Финансовые затруднения
железнодорожных компаний, запутавшихся в огромной
задолженности, неуклонно нарастали.
В промышленности симптомы кризиса проявились на ряде
участков уже во второй половине 1856 г. Хлопчатобумажные
фабрики Франции испытывали застой в связи с начавшимся
сокращением экспорта их изделий. В Англии еще вступали в строй
многочисленные новые фабрики, но состояние спроса было уже
таково, что они выталкивали с рынка растущее количество
предприятий, не выдерживавших их конкуренции. Число
бездействующих хлопчатобумажных фабрик увеличилось в 1856 г. до
76 против 44 в 1854 г. Везде текстильная промышленность
страдала от дороговизны сырья. Но в целом перепроизводство еще
затушевывалось спекуляцией, кредитными махинациями,
искусственным форсированием вывоза. Промышленность, однако, в
значительной мере работала на склад, рынок отказывался
поглощать ее изделия. Своеобразие положения было в том, что эти
запасы английских изделий находились подчас не в Англии, а в,
Нью-Йорке, Австралии, в трюмах тысяч кораблей, бороздивших
все моря и океаны. В Соединенных Штатах Америки — главном
внешнем рынке Англии — 60% товаров, ввезенных через Нью-
Йорк в мае 1857 г., застряло на таможенных складах и не было
оплачено пошлиной, в то время как в мае 1856 г. этот процент
был равен лишь 203. В значительной степени это было вызвано
тем, что с 1 июля вступали в силу новые, сниженные ставки
1 Я. Маркс и Ф. Энгелъс,Соч„ т. XT, ч. I, стр. 67.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, т. XXII, стр. 192, 198.
3 Подсчитано по данным, приведенным Schciffle, Gesamnaelte Aufsatze,
Tubingen 1886, В. II, S. 2,3,
554
пошлин, но в этом нагромождении товаров на таможне
сказывались и замедление оборота и растущие трудности сбыта.
Из Мельбурна (Австралия) в декабре 1857 г. сообщали, что
запасы товаров таковы, что при нормальных методах реализации
их хватит на целый год, не считая многочисленных грузов, еще
находящихся в пути. В качестве примера приводились цифры
запасов спиртных напитков, облагавшихся акцизом и потому
точно учитывавшихся. С ноября 1855 г. они выросли в пять раз
и достигли 1139 тыс. галлонов1. Одновременно в Европе
спекулянты нагромождали растущие запасы сырья, колониальных
товаров. Запасы кофе в главных портах Европы выросли,
например, за 1857 г. с 974 до 1887 тыс. ц2.
Открытый и всеобщий характер кризис приобрел осенью
1857 г. Сигнал был дан острым взрывом денежного кризиса в
Соединенных Штатах Америки. Ураганом пронесся он по стране,
погубил тысячи компаний, парализовал всю банковскую систему
и перебросился через океан в Англию и страны европейского
континента. Откуда был нанесен главный удар, видно из
следующих сообщений «Times»:
«Письма, полученные с последним американским пароходом,
показывают, что паника приняла неожиданные размеры. В
Филадельфии, которая одно время оспаривала у Нью-Йорка роль
финансового центра страны, почти все банки прекратили
платежи... Почти все торговые банкротства в Филадельфии
произошли до крушения банков... Их было много среди импортеров
европейских товаров, и английские и французские экспортеры
должны понести тяжелые убытки... Статья в «New York Daily
Tribune» объясняет нынешнее давление «...почти всецело
недоверием к железным дорогам, которое усугубилось усилиями
организованной банды спекулянтов»» 3. По словам «Times», «в течение
лета стало известно, что железные дороги США повсеместно
испытывали затруднения из-за огромных размеров их долговых
обязательств. Когда железнодорожные общества начали прекращать
платежи по своим обязательствам, все перегруженное здание
коммерческого кредита сразу пошатнулось и рухнуло» 4.
Здесь вскрывается важный факт: банкротства импортеров и
железнодорожных обществ предшествовали краху банков. Итак,
переполнение рынка импортными товарами и крушение
железнодорожного бума — такова была основа разразившейся бури. Это
подтверждается и подробностями знаменитого банкротства Ohio
Life Insurance and Trust Company, происшедшего 24 августа в
Цинцинати и ставшего исходным пунктом паники. Как сообщала
на другой день «New York Daily Tribune», это общество хотя и
1 «Times», 3. ТТ. 1858.
2 «Zeitsi'hrift fur die gesammte Staatswissenschaft», Heft TI und IIT,
Tubingen 1858, S. 415.
3 «Times», 9. X. 1857.
* Ibid., 1. I. 1853.
555
называлось обществом по страхованию жизни, но страховых
полисов оно не выпускало, а занималось финансированием
железнодорожных компаний средствами, которые оно само получало у
банков. Несостоятельность железнодорожных клиентов привела
общество к банкротству.
Дополнительным источником паники были падение хлебных
цен и банкротство крупных хлеботорговых фирм *, вызванные
сокращением экспорта в Европу, которая собрала в этом году
повышенный урожай и где вновь появилось на рынках после
Крымской войны русское зерно. Падение сельскохозяйственных цен
сжимало и внутренний рынок для промышленных изделий,
сокращая спрос фермерства.
Апогей денежного кризиса в США был достигнут в середине
октября, когда подвергшиеся набегу многих тысяч вкладчиков
62 из 63 нью-йоркских банков прекратили платежи. Этим
завершился крах всей банковской системы страны. Учетная ставка
дошла до неслыханной цифры в 60—100%, средний курс акций
упал на 20—50%, акции ряда железнодорожных обществ упали
по сравнению с их уровнем в середине декабря 1856 г. в 7—
8 раз2. Всего в Соединенных Штатах Америки было
зарегистрировано в 1857 г. свыше 5 тыс. банкротств, почти на 300 млн.
долл., но этот итот далеко не полон3.
События в США развязали острый денежный кризис в
Англии. Прежде всего рухнули фирмы и банки, увязшие огромными
капиталами в американских делах, затем волна банкротств
перекинулась на компании, ведшие дела с европейским континентом,
Австралией, Индией. Жертвами пал ряд крупнейших банков, в
том числе: Liverpool Borough Bank в Ливерпуле, Western Bank of
Scotland в Глазго, имевший сотню филиалов, City of Glasgow
Bank с 96 филиалами, Northumberland and Durham District Bank
в Ныокастле и т. д. Началось массовое паническое изъятие
вкладов из банков. Последние обращались за помощью к Английскому
банку, но его ресурсы быстро таяли. С 8 октября до 9 ноября он
пять раз повышал свою учетную ставку, подняв ее с 5,5 до 10%.
Но и по последней ставке, какой еще не знала история банка,
практически почти невозможно было учесть даже первоклассные
векселя. Металлические резервы эмиссионного департамента
банка снизились к 11 ноября до 6,7 млн. против 11,2 млн. на
18 июля. Банковский акт Роберта Пиля, устанавливавший
жесткую зависимость банкнотной эмиссии от золотого запаса, был
вторично, как во время кризиса 1847 г., приостановлен. Это был
кульминационный момент банковского кризиса4.
1 «New York Daily Tribune», 8. IX. 1857.
2 Schdffle, op. cit., S. 25.
3 Evans, The History of the Commercial Crisis 1857—1858, London 1859,
p. 34.
4 Ход денежного кризиса в Англии освещается по корреспонденциям
«Times» за 9. X, 9. XI, 10. XI, 12. XI, 13. XI, 18. XI, 27.XI. 1857 г. и
по отчету парламентской комиссии.
556
Оценки потерь, вызванных банкротствами, различны. В палате
общин указывалось, что они вдвое превысили потери 1847 г.1
По Ивенсу, держатели ценных бумаг и обязательств
обанкротившихся банков и фирм потеряли 80 млн. ф. ст., а общие потери,
вызванные кризисом, достигали в Англии 250-300 млн. ф. ст.2
На европейском континенте кризис принес наибольшие
разрушения в его важнейшем центре морской торговли — в Гамбурге.
На его складах хранились огромные запасы разнородных товаров,
его торговые обороты в 1854—1857 гг. разбухли при помощи
невиданного расширения кредитных операций. С 162 млн. марок
в 1855 г. вексельный оборот Гамбурга увеличился до 400 млн.
марок в дни, предшествовавшие краху3, который начался в
середине октября.
В обзоре Эльберфельдско-Бремеыской торговой палаты за
1857 г. мы читаем:
«Катастрофа, которую испытал Гамбург, не удивительна. Кто
может удивляться банкротству торговых домов, которые
приобрели за собственный счет и путем непомерного использования
кредитов полмиллиона мешков кофе, или на миллион,ост-индских,
южноамериканских или африканских кож, запасы которых к
концу 1857 г. увеличились по сравнению с 1856 г. более чем
в 40 раз, или огромные запасы других колониальных товаров
-и держали их на складах с целью произвольного взвинчивания
цен; домов, которые получали бланжькредиты на 3—4 млн.
рейхсталеров при собственном капитале в 300 тыс. рейхетале-
ров и при миллионных пассивах имели лишь ничтожные
активы» 4.
Генеральный консул Франции в Гамбурге сообщал своему
министру:
17 октября 1857 г. «Гамбургская биржа в панике. Курсы всех
ценных бумаг ужасно снизились».
23 ноября 1857 г. «Финансовое положение продолжает
ухудшаться. Кризис здесь один из самых тревожных. Многие
солидные коммерсанты обанкротились».
24 ноября 1857 г. «Положение продолжает ухудшаться.
Прекратили платежи Ульбер и Крамер, имевшие пассив в 12 млн.
марок. За ними последовали другие банкротства. Биржа
находилась вчера в чрезвычайно напряженном состоянии. Опасаются
новых катастроф».
21 декабря 1857 г. «Возбуждение спадает, доверие начинает
восстанавливаться, но гамбургской торговле потребуются годы,
чтобы возместить ущерб, принесенный финансовым
катаклизмом» 5.
1 Evans, op. cit., p. 51.
2 Ibid., p. 14.
3 Rosenberg, pp. cit., S. 129.
4 «Preussisohes Handels-Archiv», I Halfte 1858, Berlin, S. 301.
6 Ormesson, op. cit., p. 85—89.
557
Внимательно следивший за ходом дел на европейском
континенте, лондонский «Тайме» писал 3/ХП —1857 г.: «Полученные
из Гамбурга сведения рисуют такое расстройство кредита, какое
вряд ли наблюдалось в какам-либо торговом центре».
Французский «Journal des economistes» также подчеркивал, что «кризис
1857 г. нигде не проявился с такой силой, как в Гамбурге». Он
отмечал при этом, что главную причину кризиса надо искать в
самом Гамбурге, в чрезвычайном разбухании его внешней
торговли за счет перенапряжения кредита, хотя никто не может
отрицать связь гамбургского кризиса с мировым и ускорение
взрыва кризиса в Гамбурге банкротствами в Англии и США 1.
Количество кредитных и торгово-промышленных кампаний,
пострадавших в Гамбурге от кризиса, исчислялось сотнями.
В других центрах Германии и во Франции кризис протекал
не в столь драматических и панических формах, но также был
весьма интенсивным. Кризис распространился на Пруссию и
Австрию. Конференция представителей кредитных учреждений,
собравшаяся 19 октября 1857 г. во Франкфурте, признала, что
кризис приобрел тревожные для торговли формы в ряде
государств германской конфедерации2. Во Франции число банкротств
было весьма велико уже в 1856 г., в 1857 г. оно вновь
увеличилось, за 1856—1858 гг. их было 12 030, в числе банкротов были
крупные акционерные компании, промышленники, мелкие
лавочники и т. п. Острое падение курсов акций разорило многие
тысячи людей, вовлеченных в биржевую спекуляцию. К концу
1857 г. курсы акций упали по сравнению с их уровнем в середине
1856 г.: Credit Mobiiier — в 2,8 раза, Darmstadter Kreditbank —
в 2 раза, Восточной железной дороги Франца-Иосифа — в 2,5 раза,
Французской Восточной дороги — в 1,5 раза и т. д. Учетные
ставки везде были сильно взвинчены — в Париже и Бремене —
до 10%, в Гамбурге — до 12% и т. д. 3 Общая сумма обязательств
обанкротившихся в Европе фирм исчислялась в 700 млн. долл.4
КРИЗИС В АНГЛИЙСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
Все эти события в сфере биржи, кредита, обращения имели
своей основой глубокий кризис перепроизводства и были лишь
формами его выражения. К сожалению, буржуазная статистика,
подробно освещающая течение денежного кризиса, не дает
достоверных, достаточно детальных цифр о движении кризиса в
промышленности. Публикуемые ею годовые данные явно
преуменьшают и стушевывают глубину падения производства. Так,
1 «Journal des economistes», II. 1858, p. 245—253.
2 Ormesson, op. oil., p. (J8.
3 Rosenberg, op. cit., S. 130, 131.
4 Evans, op. cit., p. 113.
558
например, английский экспорт упал в первом квартале 1858 г. по
сравнению с первым кварталом 1857 г. на 19% *, а весь 1858 г.
дал снижение лишь на 4,5%.
Однако даже эти цифры вскрывают мировой характер
кризиса, всеобщность падения производства, торговли, цен и большую
глубину этого падения в решающих отраслях промышленности
США и Франции, в текстильной промышленности Германии,
глубокий упадок судостроения и железнодорожного
строительства (см. табл. на стр. 560—561).
В Англии по этим данным снижение большинства производств
было незначительным. В действительности кризис английской
промышленности был довольно глубоким. Об этом говорят много-
численные корреспонденции из промышленных районов,
опубликованные в английских газетах в кризисный период.
В Манчестере специальное обследование, произведенное в
ноябре 1857 г., установило, что из 87 хлопчатобумажных фабрик
12 закрыто, 25 работают неполную неделю.
По оценке газет, промышленная продукция в декабре не
превышала половины обычной, и тем не менее запасы росли. «Трудно
себе представить, — писал корреспондент, — эту полную
прострацию торговли... Число безработных, доведенных внезапно до
нищеты, невероятно велико».
В Престоне 12 фабрик закрылись, 30 работали лишь 3—4 дня
в неделю. В Вигане треть фабрик, в Болтоне почти половина, в
Стокпорте три четверти, в Газлингдене все фабрики, кроме двух,
работали неполное время2.
Металлургическая промышленность Англии вступила в
кризис позже текстильной. Но и в ней к концу 1857 г. положение
было весьма тяжелым. В Стаффордшире и Шотландии были
потушены 110 доменных печей, в Южном Уэльсе и Северной
Англии — 1U домен. В БирхМингаме заводы работали по 2—3 дня в
неделю3. «В различных отраслях промышленности и торговли
района, — писал весной 1858 г. корреспондент из Бирмингама, —
царит крайнее бездействие. Уже много лет не было такого застоя
в делах и такой безработицы»4. Главным источником кризиса
металлургии было повсеместное резкое сжатие железнодорожного
и почти полный паралич промышленного строительства.
Вместе с металлургией получила тяжелый удар и угольная
промышленность. Газеты отмечали: «В угольной промышленности
продолячается застой, и целый ряд шахт, снабжавших домны,
закрыт. Вблизи угольных центров дороги запружены
безработными и полубезработными шахтерами и доменщиками» 5.
1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. I, стр. 389.
2 «Times», 2. XI, 23. XI, 27. XI, 30. XI, 14. XII, 19. XII. 1857.
3 Wink, op. cit., S. 373, 374; «Times», 19. XII. 1857.
4 «Times», 15. III. 1858.
5 Ibid., 4. I. 1858.
559
Кризис 1857 г.
Единица
измерения
Годы
они
я 5 ?
низшая
точка
Данные
высшая
точка
низшая
точка
Падение
в %
Число
лет
падения
Дата
возврата к
кризисному
уровню
Число л
отстава
ния от д
кризисного
уровня
Англия
Добыча угля
Выплавка чугуна
Судостроение (тоннаж построенных судов)
Прирост длины железнодорожной сети . .
Потребление хлопка
Импорт (чистый)
Экспорт (без реэкспорта)
Индекс оптовых цен
Цена чугуна
Франция
Прирост длины ж.-д. сети
Добыча угля
Выплавка чугуна . .
Потребление хлопка (чистый импорт) . . .
Экспорт общий
В т. ч. текстильных изделий
Импорт общий
Общий индекс оптовых цен
млн. т
тыс. т
тыс. per. m
нетто
км
тыс. т
млн. ф. ст.
» » »
1913 г. = 100
шилл. за т
км
млн. т
тыс. т
» »
млн. фр.
1901-1910 гг.
= 100
1856
1857
1857
1856
1856
1857
1857
1857
1854
1857
1S56
1857
1856
1856
1856
1856
1856
1858
1858
1859
1857
1857
1858
1858
1858
1859
1860
1858
1859
1857
1857
1858
1858
1858
68,1
3 718
250
688
404
163,7
122,1
123,5
79,7
1263
7,9
992
84
1893
748
1990
156
66,0
3 512
186
622
375
141,4
116,6
107,1
51,8
365
7,4
864
73
1866
625
1563
137
3
6
26
10
7
14
■ 5
13
35
71
6
13
13
1
16
22
12
1859
1859
1858
1858
1860
1859
1860
1862
1860
1859
1859
1861
со
О)
U
>
США
Прирост длины ж.-д. сети
Добыча угля
Выплавка чугуна
Судостроение (тоннаж построенных
дов) ** .
су-
Потребление хлопка
Экспорт (без реэкспорта) . .
Импорт (чистый)
Общий индекс оптовых цен
Цена чугуна
Германия
Потребление чугупа
Выплавка чугуна (Zollverein) ***
Прирост длины ж.-д. сети
Потребление хлопка (чистый импорт). . .
Импорт
Экспорт
Индекс оптовых цен
км
млн. т
тыс. т
тыс. per. m
брутто
тыс. т
млн. долл.
» »
1910—1914 гг. =
= 100
долл. за т
км
тыс. т
млн. марок
» »
1913 г. = 100
1856
1856
1856
1855
1857
1857
1857
1857
1854
1858
1859
1856
1856
1857
1857
1856
1859
1857
1858
1859
1858
1858
1858
1858
1858
1860
1860
1857
1857
1Я58
1859
1859
5 861
12,3
898*
583
165
279
334
111
36,87
852
580
791
52.0
1062
1059
105
2 931
12,1
640
157
119
251
243
93
22,25
636
545
373
37,6
966
921
89
50
2
29
73
28
10
27
16
40
25
7
53
28
9
13
15
185е
1864
1859
1860
1860
1863
1864
1863
1оиУ
1860
1860
1860
* По другой оценке выплавка чугуна в США составила 802 тыс. т. Цифра 898 тыс. т — по подсчетам американской федерации
металлургов, — видимо, более точна (см. Bolies, Industrial History of the United States, Boston 1881, p. 201, 202).
* * Большое и длительное падение судостроения было вызвано не только кризисом, но и окончанием Крымской войны, во время которой
судостроение испытывало военный бум.
*** Rosenberg, Die Weltwirtsehaftskrisis von 1857—1859, Stuttgart— Berlin 1934, S. 166, *69. По справочнику Нейманна {Neumann, Die Metalle,
<л Halle 1904) выплавка чугуна упала с 525 m в 1857 г. до 442 т в 1859 г., т. е. на 15%,но цифры эти взяты Нейманном из разных источников
^ и, видимо, не вполне сопоставимы.
Отрывочные данные периодической печати говорят, такихМ
образом, о значительной глубине промышленного кризиса. Однако
о многом буржуазная пресса умалчивала. В феврале 1858 г.
Маркс, отмечая это обстоятельство, писал:
«...В настоящий момент промышленный кризис сильнее всего
свирепствует в британских округах шерстяной промышленности...
банкротства следует одно за другим... все это тщательно
скрывается от широкой публики лондонской прессой...» 1
К декабрю кризис в английской промышленности достиг
таких размеров, что «New York Daily Tribune» констатировала:
«Европейский кризис, центром которого является Англия, в
самой Англии, как мы ожидали, изменил свой облик... Теперь
кризис в промышленности выступил на передний план, а
денежные затруднения заняли последнее место. Если раньше на миг
центром пожара был Лондон, теперь им стал Манчестер...
Сравните, например, лондонские и манчестерские газеты за те же
числа. Первые, следя лишь за приливом и отливом золота, сияют
от восторга, когда Английский банк посредством новой покупки
золота «укрепляет свое положение». Последние совершенно
мрачны, чувствуя, что это укрепление куплено за их счет путем
повышения учетной ставки и падения цен на их товары» 2.
Последнее замечание бросает яркий свет на острую борьбу
банкового и промышленного капитала за переложение друг на
друга убытков от кризиса. Страдающей стороной, как правило,
оказывались промышленники, уступавшие банкам по степени
концентрации капитала и экономическому могуществу.
Значительное падение промышленного производства в Англии
регистрирует и полугодовой отчет фабричных инспекторов,
опубликованный в конце апреля 1858 г. Инспектор Горнер,
представлявший главный промышленный район страны — Ланкашир,
сообщал, что за полугодие 122 фабрики были окончательно
ликвидированы, а 143 бездействовали, из них 46 бездействовали и в
предыдущем полугодии. Инспекторы прочих районов Англии
также сообщали о большом числе закрытых фабрик и еще
большем числе работающих неполное время3.
Нет сомнений, что в месяцы наибольшего обострения кризиса
продукция упала на десятки процентов. Однако в средних
данных за 1858 г. это не могло найти отражения, так как во втором
полугодии положение резко изхменилось к лучшему. Будучи
весьма острым, кризис в большинстве отраслей не был
продолжительным. Улучшение раньше всего началось в текстильной
промышленности, позже — в металлургической. Сохранилась та же
последовательность в выходе из кризиса отдельных отраслей
промышленности, которая имела место при вступлении в кризис.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. I, стр. 376.
2 «New York Daily Tribune», 15. XII. 1857.
3 Report of the Chief Inspector of Factories, 30. IV. 1858, p. 10, 25, 36, 39.
562
Полугодовой отчет фабричных инспекторов, датированный 31
октября 1858 г., отметил явное улучшение дел во всех основных
промышленных центрах.
КРИЗИС В ПРОМЫШЛЕННОСТИ США
В Соединенных Штатах Америки кризис в промышленности
даже среднегодовыми цифрами рисуется весьма острым, а в
металлургии, судостроении, железнодорожном строительстве и
весьма продолжительным. Высшая точка подъе!ма в
железнодорожном строительстве, металлургии, угледобыче была достигнута
уже в 1856 г., не говоря о судостроении, где спад начался еще
раньше. Промышленное производство начало снижаться задолго
до бури, разразившейся на денежном рынке.
По годовым данным, металлургия и текстильная
промышленность сократили производство на 20—30%, железнодорожное
строительство упало в два раза, судостроение после его бурного
роста в период Крымской войны — в четыре раза. Исключение
как будто составляет добыча угля, упавшая лишь на 1—2%.
В действительности и угольная промышленность не избежала
кризиса. В статье, опубликованной в «New York Daily Tribune»
11 августа 1857 г., сообщалось:
«Отправка угля из всех районов за неделю была на 15 тыс. т
ниже, чем в прошлом году. На канале Делавар-Гудсон обороты
почти парализованы... Угольная промышленность еще более
угнетена, чем в июле, цены стоят очень низко. Несколько
предприятий закрылось... Другие шахты переходят на 3—4-дневную
работу в неделю».
Довольно точную картину кризиса в текстильной
промышленности Соединенных Штатов Америки дало обследование ее
состояния в важном промышленном районе, центром которого
является Провиданс. В хлопчатобумажной промышленности
района в декабре 1857 г. 24 фабрики с 217 тыс. веретен и 4 тыс.
рабочих работали в среднем по 4 дня в неделю, только 3 работали
полное время, а 82 фабрики с 502 тыс. веретен и 10 тыс. рабочих
были закрыты. Таким образом, больше двух третей оборудования
и рабочих полностью бездействовало, остальные использовались
лишь на 66°/о. Из шерстяных фабрик 33 бездействовали, 22
работали сокращенное время и лишь 11 — полное время. Таким
образом, три шестых оборудования было парализовано, две
шестых использовалось лишь частично и лишь одна шестая
работала нормально. «Такого сокращения производства, —
заключают обследователи, — мы раньше никогда не наблюдали. Мы
считаем, что свыше трех четвертей оборудования
хлопчатобумажных фабрик бездействует. Приостановка
шерстеобрабатывающих машин не имеет такого всеобщего характера, но очень
велика и продолжает нарастать... Если бы было проведено такое
36*
563
же обследование железопромышленности и прочих отраслей, эти
цифры бездействующего оборудования сильно увеличились бы» 1.
Американская металлургия, по существу не испытавшая
подлинного подъема, тем не менее также жестоко пострадала от
кризиса, в особенности от крушения железнодорожного бума.
Характерная деталь: в 1856—1857 гг. было уничтожено почти
200 домен старого типа, которые и до того годами бездействовали.
Кризис окончательно похоронил надежды на возможность их
пуска, и они были снесены. Еще важнее, что в 1857 г. полностью
приостановилось строительство домен нового типа, работающих
на минеральном топливе, чего не было в 1847 г. . Это говорит
о большой глубине кризиса в металлургии.
Кризис в США не ограничился лишь сферой крупного
фабричного производства. Передовая «New York Daily Tribune» от 3
декабря 1857 г. констатировала:
«Не только крупные хлопчатобумажные и шерстяные
фабрики... но и производство шляп, обуви, одежды и т. д. находятся
в стадии глубочайшего кризиса. Никогда еще не было в США
столько бездействующих или работающих неполное время
фабрик, как сейчас... Фабрики не могут быть цроданы и за полцены,
суда за последние полгода обесценились минимум на 25°/о».
Кризис американской промышленности углублялся, с одной
стороны, перепроизводством хлебов и падением их цен и
экспорта, с другой — острой конкуренцией европейских, по
преимуществу британских, фабрикатов.
Крымская война, временно устранившая русский хлеб с
мирового рынка и крайне затруднившая экспорт хлеба из
черноморских портов других стран, вызвала сильное увеличение
вывоза пшеницы из США и рост ее посевных площадей.
Расширение посевов по инерции продолжалось и после окончания
войны, когда условия на мировых рынках изменились, а спрос
в Европе упал вследствие хороших урожаев в потребляющих
странах.
США. Экспорт хлебов *
1853 г. 1857 г. 1858 г. 1859 г.
Экспорт ржи, пшеницы и пшеничной муки
(в млн. бушелей) **
Экспорт ржи, пшеницы и пшеничной муки
. (в млн. долл.)
В том числе пшеницы (в млн. бушелей) . .
В том числе пшеницы (в млн. долл.) . . . .
Экспортная цена пшеницы (в долл. за 1 бушель)
36,0
53,2
8,2
15,1
1,85
40,6
54,2
14,6
22,2
1,53
31,2
32,5
8,9
9,1
1,02
16,7
19,5
3,0
2,8
0,95
* Guetter, Statistical Tables relatiDg to the Economic Growth of the United States,
Philadelphia 1924, p. 25.
** Пшеничная мука в переводе из баррелей в бушели по коэффициенту 1 баррель
пшеничной муки = 5 бушелям пшеницы.
1 «Providence Journal», цит. по «New York Daily Tribune», 25. XII. 1857
564
Среднегодовой сбор пшеницы составил в США в 1851—
1854 гг. 116 млн. бушелей, в 1855—1858 гг. — 151 млн. бушелей,
а в 1858 г. — даже 180 млн. бушелей К А экспорт и цены
неуклонно падали.
В «Нью-Йорк Дейли Трибюн» сообщалось:
«Фермеры разделили общую участь в депрессии. Снижение
цен на хлопок и шерсть дошло до 25%, еще сильнее снизились
цены на скот и лошадей. За зерно производитель получает не
больше половины той цены, которую он выручал 18 месяцев
назад. На западе падение цен на зерно составляет 60—70%
и мало надежд на быстрое и значительное улучшение»
(20/VIII—1858 г.).
«Цены на рожь показали такое снижение, равного которому
не было 20 лет» (4/1—1858 г.).
«90% населения не в состоянии платить по долгам»
(4/1-1858 г.).
«Фермеры на северо-западе в таком долгу у купцов, что если
вся их продукция и будет продана, то никаких денег у них не
останется. Кризис так глубок, что фермеры не в 'состоянии
купить самых необходимых вещей. Фермеры, имеющие фермы
стоимостью в 2000—6000 долл. и собравшие большой урожай,
не в состоянии купить сво-им женам и шиллинговое ситцевое
платье ...Они отказывают себе в покупке чая, сахара, кофе,
пряностей» (20/IV—1858 г.).
«Люди не в состоянии оплатить и половины их обычного
потребления промышленных товаров» (15/1—1858 г.).
Огромное сокращение доходов фермерства снизило его спрос
на промышленные товары. Перепроизводство в сельском
хозяйстве углубило перепроргзводство в промышленности. Сокращение
спроса американского фермерства ударило не только по
американской, но и по английской промышленности, усиливая падение
экспорта британских фабрикатов в США. Перепроизводство
приобрело особенно острые формы в зерново;М хозяйстве. Цены
на хлопок и его экспорт также снизились, но все же его вывоз
и в количественном и в ценностном выражении оставался на
сравнительно высоком уровне.
Острая конкуренция импортных английских фабрикатов
угнетающе действовала на американскую промышленность и в
годы подъема. Тем с большей силой она сказалась в условиях
кризиса. К тому же в первой половине 1857 г. американское
правительство провело новое снижение ввозных пошлин на железо,
текстильные изделия и т. д. Как и в 1846 г., ввоз иностранных
товаров был облегчен в период, когда перепроизводство в Англии
и в США было уже налицо и проблема сбыта приобрела
крайнюю остроту. Американская печать писала о последствиях
расширения ввоза промышленных товаров:
1 Guetter) op. cit., p, 29.
565
«Наша промышленность благодаря огромному импорту и его
финансовым последствиям в ужасающей мере парализована.
Все фабрики, кузницы, литейные заводы страны потеряли сейчас
больше половины своей стоимости. Многие из них работают
сокращенное время или совсем закрыты; другие должны вскоре
последовать их примеру» Ч
В этих высказываниях есть преувеличения, навеянные
борьбой за протекционистский тариф. Однако то, что в них была
большая доля правды, подтверждается авторитетным свидетельством
лондонской «Times», сделавшей 20 октября 1857 г. следующее
интересное признание:
В США «большая часть банкротств приходится на
промышленные фирмы. Можно заключить, что во многих случаях
банкротства обусловлены неспособностью тех, кого защищала
старая протекционистская система, конкурировать при новых
сниженных тарифах».
И в 1857 г. американская промышленность расплачивалась не
только за собственное, но <и в немалой мере за английское
перепроизводство. Если в нериод подъема Англия усиливала размах
железнодорожного строительства и спекуляцию в Соединенных
Штатах Америки, тем самым расширяя базу грядущего кризиса,
то в ходе кризиса она обостряла его своим разбухшим товарным
экспортом в США. Однако Англия в свою очередь получила
немало обратных ударов. Мы уже отмечали выше, что крупнейшие
банкротства в Англии были связаны с потерями в Америке.
Англичане терпели убытки от банкротства американских банков
и железных дорог, торговых фирм, которых они финансировали,
от обесценения американских ценных бумаг, которыми они
владели, от падения цен множества товаров, которыми они
наводняли американский рынок. Этого не могли. отрицать английские
дельцы и исследователи, об этом с известным оттенком
злорадства писала «New York Herald Tribune»:
«Огромная часть убытков, причиненных кризисом, падает не на
нас, а на фабрикантов Англии, Франции, на капиталистов Европы.
Когда наш народ терпит неудачи, то страдают иностранцы. Мы
сохраняем их товары, они теряют свои деньги. Это не очень
лестно для нашего национального самолюбия, но это факт» 2.
У должника, эксплуатируемого своим кредитором, есть
важная, хотя и печальная, привилегия банкротства. Американцы, и
не только они, широко воспользовались ею в 1857 г. за счет
англичан. То была оборотная сторона экономической монополии
Англии. Извлекая прибыль в периоды подъемов на всех
континентах, Англия терпела убытки в периоды кризисов во всех
торговых центрах мира. Впрочем, общий баланс в
рассматриваемую эпоху сводился в ее пользу.
1 «New York Daily Tribune», 30. IX. 1857.
2 Цит. по «Times», 30. XII. 1857.
566
КРИЗИС В ПРОМЫШЛЕННОСТИ ФРАНЦИИ И ГЕРМАНИИ
Во Франции кризис, протекавший в сфере кредита в менее
острых, чем в США, формах, в промышленности был довольно
глубоким. По годовым данным, производство и торговля
сократились во Франции сильнее, чем в Англии. Добыча угля
уменьшилась на 6%, потребление топлива металлургией — на 30,
выплавка чугуна — на 13, потребление хлопка — на 13, экспорт
текстильных изделий — на 16%.
Железнодорожное строительство сократилось больше чем
в три раза, и это не могло не вызвать упадка металлургии. Цена
чугуна начиная с 1857 г. вступила в полосу длительного
непрерывного падения* и к 1864 г. она уменьшилась вдвое. Выплавка
чугуна только через 5 лет, добыча угля лишь через 3 года вновь
превысила уровень 1857 г.
Жестоко пострадала от кризиса главная отрасль
французской легкой индустрии — шелковая про1Мышленность. Ее экспорт
за 1856—1858 гг. упал на 75 млн. фр. ( — 16,5%), а цены упали
на 30—40%. Французские шелковые ткани продавались в Нью-
Йорке дешевле, чем в Лионе. Затруднения шелковой
промышленности Франции увеличились вследствие острой конкуренции
английских фабрик, также находившихся в тисках жестокого
кризиса, и плохих сборов коконов, тормозивших удешевление
сырья. Энгельс придавал кризису шелкоткацкой
промышленности Европы большое значение. Он писал:
«Распространение и длительность кризиса также обеспечены.
Уже одного шелкового кризиса, оставившего без хлеба
громадную массу шелковых ткачей (handloom), и short time достаточно,
чтобы совершенно разрушить на всю зиму homo trade, а ведь до
октября она шла еще хорошо. Благодаря американскому кризису
глубоко втянуты в эту кашу барменские и эльберфельдские
small ware manufacturers, эльберфельдские, крефельдские и
лионские шелковые фабриканты, немецкие, французские и
бельгийские суконщики» 1.
В главном центре французской шелковой промышленности —
Лионе и его окрестностях — кризисом были поражены 170 тыс.
рабочих 2.
По наблюдениям парижского корреспондента «New York
Daily Tribune», промышленный кризис поразил наиболее сильно
Лион, Сент-Этьен, Рубе и Париж. «Из промышленных
департаментов, — писал он, — сообщают о полной стагнации дел» 3.
Сильно сократилось производство так называемых парижских
изделий, которым заняты во Франции сотни тысяч рабочих.
Огромное свертывание строительства в Париже и других центрах
вызвало массовую безработицу строителей.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 254.
2 «Journal des Economistes», 1858, t. 18, p. 214.
3 «New York Daily Tribune», 23. XI. 1857.
567
Промышленный кризис осложнялся во Франции падением
покупательной способности крестьянства. Она была ослаблена
рядом неурожайных лет, предшествовавших кризису, и острым
падением цен в период кризиса. Цена пшеницы за 2 года —
1857 и 1858 — упала почти вдвое.
Падение производства, вероятно, было во Франции не столь
значительным в момент наибольшего обострения кризиса, как
в Англии, но зато более длительным. Отсюда и более высокие
цифры снижения продукции во Франции по годовым данным.
По свидетельству экономической печати, «кризис во Франции
был одним из наиболее серьезных кризисов, пережитых Европой
я Америкой» *. Это признание тем более ценно, что оно сделано
было в условиях строжайшей полицейской цензуры
Луи-Бонапарта.
* * *
Периодическая печать 50-х годов и позднейшие исследования
крайне скупо освещают влияние кризиса на германскую
промышленность. Все же имеющиеся данные позволяют сделать
вывод о значительной остроте кризиса. «Allgcmeme Zeitung»
констатировала, что кризис 1857 г. вначале поразил текстильную,
позднее металлургическую промышленность. Сокращение
производства в хлопчатобумажной промышленности, судя по данным
о ввозе хлопка, было весьма серьезным и в 1857 г. достигло
28%. Цены бумажных тканей в течение четырех лет неуклонно,
хотя и сравнительно медленно, снижались. В Саксонии,
важнейшем текстильном районе Германии, многие предприятия
полностью прекратили работу, другрге сократили продукцию и
спасались от банкротства государственными подтоварными
ссудами. В Гладбахе рабочие шерстяных и хлопчатобумажных
фабрик были вынуждены искать заработка на дорожных
работах. Вывоз шерстяных тканей к 1858 г. упал на 15%,
бумажных — на 42%, льняных — на 82%. Уже это одно
обстоятельство не могло не привести к значительному сокращению
производства в этих отраслях промышленности. Кризисом были
серьезно задеты фабрики Аахена, Гамбурга, Берлина,
юго-западной Германии.
В числе отраслей, особенно сильно пострадавших от кризиса,
была шелковая промышленность. Из Крефельда сообщалось:
«И самые старые фабриканты не помнят, чтобы когда-либо
предприятия испытывали такую катастрофу, какую принес
теперешний кризис». Отчеты отмечали «почти полную приостановку
сбыта», «увольнение большей части фабричных рабочих» и их
острую нужду. Количество кондиционированного шелка-сырца
снизилось в 1857 г. по сравнению с 1856 г. в Крефельде и Эльбер-
1 Annuaire de Teconomie politique et de la statistique, Paris 1858, p. 588.
568
фельде более чем на 24%. В районе Кельна шелкоткацкое
производство снизилось к концу 1857 г. по сравнению с июнем
1857 г. в 2 раза, причем и эта сильно сократившаяся продукция
шла в основном на склад. О работе в значительной мере на склад
при резком сжатии общего объема продукции сообщалось также
из Эльберфельда. Цены на шелк-сырец упали с начала 1856 г.
до середины 1858 г. на целых 25%.
В печати отмечалось, что тяжело была поражена кризисом и
суконная промышленность рейнско-вестфальской области, что
экспорт ее изделий в Америку был почти полностью
парализован. Для характеристики остроты кризиса в текстильной
промышленности важно следующее сообщение из Бремена:
«Значительные потери, вызванные сокращением
иностранного спроса, а особенно падением цен на шелк на 30—40%, на
хлопчатобумажную пряжу на 30%, на шерстяную на 25%,
вызвали ужасный кризис и всеобщее угнетение. Положение
мрачное, оно характеризуется сокращением производства и
сбыта, увольнениями рабочих».
Сильно упало и машиностроение. Из Котбуца сообщалось,
например, что едва ли половина рабочих сохранила работу1.
Как и в других странах, упадок железнодорожного
строительства сопровождался в Германии перепроизводством в черной
металлургии. Потребление чугуна упало за 1858—1860 гг. на
25%. Если за трехлетие 1854—1857 гг. выплавка чугуна
увеличилась на 42%, то к концу следующего трехлетия она не дала
ни одного процента прироста, испытывая длительный застой.
Но и этот застойный уровень удалось сохранить лишь путем
резкого сокращения импорта черного металла.
О положении дел в главном центре германской тяжелой
индустрии — рейнско-вестфальской области — писалось летом
1858 г.: «Во второй половине 1857 г. спрос отставал от
предложения, происходило все возрастающее нагромождение запасов;
обесценение сырья и готовых изделий принесло значительные
потери; как торговля, так и промышленность были поражены
кризисом, курсы всех биржевых бумаг снижались. Никакого
существенного улучшения ситуации с начала 1858 г. не произошло.
Болезнь является хронической и судя по всем признакам нельзя
ожидать общего улучшения ранее 1859 г.» 2
Кризисное состояние германской промышленности
продолжалось и после того, как расстройство кредита было в основном
преодолено. Летом 1858 г. сообщалось3:
Кельн. «Производство еще не поднялось до прежнего уровня.
Ткацкие станки еще не имеют достаточной нагрузки, а кожевен-
1 «Preussisches Handels-Archiv» 1858, I Halfte, S. 302, 332, 493; II Halft
S. 269—272, 339.
2 Ibid., II Halfte, S. 269.
8 Ibid., S. 30, 31, 99, 172, 307.
569
ная промышленность еще не оправилась от ударов, нанесенных
ей последним денежным кризисом».
Аахен. «Суконные фабрики в Ойпене, Кеттенисе, Монтжое и
Имгенбройхе все еще работают слабо. Цены на кожу были на
лейпцигской и франкфуртской ярмарках очень плохи, и
кожевенная торговля поэтому идет вяло. Производство шелковых,
бархатных тканей и бархатных лент находится на очень низком
уровне, а ткачи в льняной, хлопчатобумажной и полушерстяной
промышленности имеют немного работы и по сниженным
ставкам заработной платы».
Эрфурт. «Шерстяные предприятия Мюльхаузена работают
очень вяло, так как не хватает заказов... Хорошо загружены
предприятия в Зюле, занятые производством вооружения».
Дортмунд. «Застой в делах, вызванный торговым кризисом,
продолжает давить на черную металлургию».
Мемель. «Ив июле не обнаружилось никаких условий для
выхода из застоя в делах».
Штеттин. «О торговле в последние 2 месяца ничего
радостного сообщить нельзя. Привоз товаров слаб, так как торговля
находится в полном упадке, при почти ежедневно падающих
ценах сбыт продолжает быть таким слабым, какого мы уже годы
не помним».
О размерах безработицы, порожденной кризисом в Германии,
нет общих данных. Имеющиеся сообщения об отдельных районах
говорят о том, что она имела массовый характер. В одном лишь
Крефельде, например, лишилось работы 24 тыс. рабочих1.
ПРОЯВЛЕНИЯ КРИЗИСА В ЭКОНОМИКЕ РОССИИ
В России мировой кризис 1857 г. нашел весьма глубокое
отражение, более сильное, чем предыдущие. Он проявился в
сокращении объема внешней торговли, в особенности экспорта,
уменьшении промышленного производства, значительном
падении цен промышленных изделий, в весьма остром биржевом
кризисе и длительных затруднениях на денежном рынке. И на этот
раз это не был самостоятельный кризис, но это не был также и
простой отзвук бури, потрясшей весь мир и имевшей своим
главным центром Англию. Созрели уже и некоторые внутренние
предпосылки, сделавшие русскую экономику особенно
чувствительной к влиянию мирового кризиса, предпосылки, постепенно
нараставшие с развитием крупного капиталистического
фабричного производства. Грюндерский ажиотаж 1856—1857 гг.,
инфляция и быстрое расширение фабричного хлопкопрядения
в период и после Крымской войны подготовляли почву для
кризисных потрясений.
1 Ormesson, op. cit., p. 99,
570
Как обычно, первые и наиболее сильные удары кризиса
испытал русский экспорт.
Россия. Вывоз *
(в млн. руб.)
Вывоз
Общий вывоз
В том числе:
хлеба
леса
льна
Годы
максимума и
минимума
1857—1858
1856—1858
1857—1858
1857—1859
Максимум
169,7
58,2
6,0
15,1
Минимум
151,2
51,7
4.8
13,2
Падение
(в %)
И
И
20
13
* Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России, под ред,
В. Покровского, т. I, Спб. 1902, стр. 105, 109, 115.
В конце 1857 г. после получения известий о панике в Гамбурге
и Данциге обанкротился ряд торговых фирм в Варшаве,
Петербурге. В 1858 г. появились жалобы на «нужду в деньгах», не
прекращавшиеся ряд лет, свидетельствовавшие о потрясении
кредита. Насколько серьезно отразился кризис на положении
акционерных обществ, можно судить по биржевому отчету за
1858 г., в котором сообщалось:
«Из 178 компаний перестало существовать 40, не открывали
действий 15, не подавали о себе вести и не публиковали отчетов
30, всего 85» К
В погоне за наличными западноевропейская буржуазия стала
сбрасывать русские ценные бумаги. Их продажа
стимулировалась и недоверием к падающему рублю. Ценности скупали
агенты правительства, пытавшегося удержать их курсы от
падения, и русские капиталисты, ибо они обеспечивали больший
доход, чем вклады в русские банки. Это вызвало большую утечку
золота за границу. Она была усилена и тем, что при
значительном сокращении вывоза импорт остался в 1858 г. на прежнем
высоком уровне. Актив торгового баланса сократился в этом году
до 2 млн. руб. против 18 млн. в 1857 г. Оплата же процентов по
внешним займам требовала значительных сумм. Всего из России
было выкачано за 1857—1859 гг. золота на 73 млн. руб. против
отлива в 14 млн. и прилива в 0,7 млн. в предшествующие два
трехлетия. Отлив золота усилил затруднения на денежном рынке
и обострил кризис акционерных компаний.
В 1860 г. Шипов писал о развертывании кризиса в России:
«Невыгодный баланс произвел невыгодный курс и вызвал
большой спрос монеты; потребовались платежи деньгами за векселя,
а между тем переводы за границу для покупки наших облигаций
1 «Экономический указатель», вып. 6, Сиб. 1859г стр. 140.
671
прежних займов и гарантированных акций (чем иностранцы
спешили воспользоваться) все усиливались и тем все более
роняли наш курс... банки перестали выдавать ссуды под
недвижимые свободные имения и дома. Акции потеряли свою ценность...
Такие тяжкие обстоятельства акционерных обществ не могли
благоприятно действовать на общественный кредит, а
ликвидация вексельных дел нашего главного банкира еще более тому
содействовала, и недостаток денег сделался повсеместным. Все
это совокупно отразилось на все другие промышленности,
особенно на мануфактурные, и произвело повсеместный в
государстве застой торговли, чему на помощь явились всеобщий почти
у нас неурожай и сильное развитие контрабанды, которая,
с 1850 года, постепенно развиваясь, достигла огромных размеров
в 1858 и 1859 годах, напав особенно на ситцевые и полотняные
товары. Этот застой в торговле отражается на множество
различных мелких промышленностей, с коими сопряжена торговля
этими товарами» 1.
Затруднения в промышленности, о которых пишет Шипов,
в разных отраслях начались неодновременно. Выплавка чугуна,
бумаготкацкое, шерстяное, шелковое, металлообрабатывающее и
кожевенное производства сократились уже в 1857 г.
Потребление хлопка снизилось лишь в 1860 г., хотя трудности сбыта
явственно ощущались уже в 1858 г.
Россия. Промышленная продукция
Годы
максимума и
минимума
1856—1857
1856—1857
1859—1860
1856—1857
Максимум
259,0
15,6
31,3
31,9
Минимум
215,0
13,4
28,7
28,5
Падение
(в %)
Выплавка чугуна (тыс. т) * . . .
Бумаготкацкое производство
(млн. руб.)
Бумагопрядильное производство
(млн. руб.)
Шерстоткацкое производство
(млн. руб.)
17
14
8
10
* Без Польши и Финляндии.
Снижение промышленного производства вызывалось и
сокращением доходов от экспорта, уменьшением военных заказов
после окончания Крымской воины, сокращением спроса под
влиянием неурожая, потрясением кредита. Хлопчатобумажные
фабрики страдали и от усиления иностранной конкуренции,
которую обострил мировой кризис и облегчило произведенное
в 1856 г. снижение тарифных ставок. С 4,6 млн. руб. в 1856 г.
ввоз хлопчатобумажных изделий вырос до 7,3 млн., 7,4 млн. и
1 Шипов, Куда и отчего исчезли у нас деньги? Спб. 1860, стр. 33— 34
572
8,9 млн. в последующие три года. По отношению к внутреннему
производству импорт составлял 12—15% и весьма серьезно влиял
на состояние рынка. Однако все экономические обзоры конца
50-х годов подчеркивают и другую, главную основу трудностей —
быстрое расширение хлопчатобумажной промышленности.
«Коммерческая газета» писала 19 июля 1858 г.:
«Настоящий 1858 г. по торговле ситцами, миткалями и
пряжей уступает еще и 1857 г. и уступает несравненно в большей
мере, нежели в какой уступал 1857 год предпрошедшему...
Можно предполагать, что частью тому причиной иностранные
товары и более огромная выработка, несоразмерная с
потреблением своих ситцев».
К выводу о том, что источник затруднений лежит в
перепроизводстве, приходил и «Вестник промышленности».
«Оттого торговля ситцами упадает, что она была
исключительно хороша... Другую причину к понижению ситцевой
торговли можно бы придать: увеличение выработки наших
ситцев вследствие постепенного умножения печатальных машин,
работающих скоро и хорошо» *.
Затруднения в промышленности, торговле и на денежном
рынке, начавшиеся в России в 1857 г., носили затяжной
характер и продолжались и в начале 60-х годов. Яркую
характеристику этого периода дал в 1863 г. Безобразов:
«Уже в 1858 г. начинаются во внутреннем производстве и
торговле задержки, заминки, которые в 1859 г. превращаются
внутри России в решительный кризис. С начала этого года
начинают раздаваться жалобы на слабость сбыта, на накопление
непроданных товаров; с 1858 г. начинаются плохие ярмарки,
состояние которых с тех пор не улучшается, а с каждым годом
ухудшается... Недостаток сбыта, накопление непроданных
товаров, трудность и медленность всех денежных оборотов, высокий
дисконт, невозможность отыскания капиталов за самые высокие
проценты и под лучшие обязательства, неоправдание кредита
людьми, в прежнее время самыми благонадежными, всеобщее
недоверие и, наконец, всеобщее безденежье, которое составляет
главный и почти исключительный предмет жалоб во всех
классах русского общества и на всех концах России. Посреди этих
затруднений все фабрики уменьшили свое производство; многие
вовсе закрылись, и везде произошли банкротства, в числе
которых иные разрушили самые прочные и знатные коммерческие
дома» 2.
По описываемым здесь внешним симптомам в России в
начале 60-х годов был налицо типичный циклический кризис.
Такой вывод был бы, однако, ошибочен. Начавшись в 1857 г.
1 «Вестник промышленности», т. I, № 2, февраль, II отд., 1859, стр. 44.
См. о том же: Статистический обзор промышленности России, под ред. Д.
Тимирязева, т. II, 1886, стр. 95.
2 Безобразов, пит. соч., стр. 23—24.
573
как проявление мирового циклического кризиса, экономические
затруднения России к началу 60-х годов приобрели уже
принципиально иную основу, отражая прежде всего кризис
крепостнического хозяйства.
ПОЛОЖЕНИЕ И БОРЬБА РАБОЧЕГО КЛАССА
В годы циклического подъема доходы рабочего класса главных
стран капитализма увеличились за счет роста числа лиц, занятых в
фабрично-заводской промышленности, и некоторого подъема
номинальной заработной платы. Однако средняя реальная
заработная плата на последнем этапе подъема снижалась, как
отмечалось выше, из-за дороговизны предметов потребления, жилищ
и т. д. Особенно бедствовали рабочие домапптекапиталистичеекой
промышленности, страдавшей от конкуренции машин. Ручные
ткачи Германии и Франции вели такое же полуголодное
существование, как и ручные ткачи Англии 30-х и 40-х годов.
Интересно, что Англия, увеличившая за 1847—1857 гг. вывоз
хлопчатобумажных изделий с 23,3 до 39,1 хмлн. ф. ст., сократила
их потребление внутри страны с 21,5 до 17,1 млн. ф. ст. * Эти
цифры вскрывают оборотную сторону периода столь бурного
процветания. Положение прекрасно рисуют следующие строки
Маркса:
«Три факта чрезвычайного значения отмечают десятилетний
период с 1849 по 1858 г., — факты, которые почти дают право
сравнивать этот период с самыми замечательными эпохами
XVI века. Были отменены хлебные законы, были открыты
золотые прииски, и происходила в огромных размерах эмиграция,
не говоря уже о других обстоятельствах, которые дали новый
толчок развитию промышленности и торговли. От революционных
потрясений Европа перешла к промышленной горячке.
Завоевание Пенджаба, русская война и войны в Азии открыли доступ
к рынкам, дотоле почти неизвестным. Наконец ввоз британских
продуктов в Соединенные Штаты развился до таких размеров,
возможности которых десять лет тому назад нельзя было и
подозревать. Весь мировой рынок в целом расширился и, каза,-
лось, удвоил или утроил свою емкость. И при всех этих
переменах в течение этой памятной десятилетней эпохи устойчивая
цифра почти в один миллион пауперов в Англии уменьшилась
только на 26 233 человека, а если мы сравним годы 1853 и 1858,
то она даже возросла на 109 364.
Должно быть, есть что-то гнилое в самой сердцевине такой
социальной системы, которая увеличивает свое богатство, но
при этом не уменьшает нищету, и в которой преступность растет
даже быстрее, нежели количество населения» 2.
1 Evans, op. cit., p. 38.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. II, стр. 245—246.
574
В этих условиях безработица и массовое снижение
заработной платы, принесенные кризисом 1857 г., должны были
особенно тяжело отразиться на жизненном уровие рабочего класса.
Сводные цифры безработицы и движения доходов рабочего
класса отсутствуют. Но и отрывочные данные, дошедшие до нас,
весьма красноречивы.
Число безработных среди членов тред-юнионов английской
металлопромышленности, не достигавшее и 2°/о в 1853 г.,
поднялось до 12,2% в 1858 г. Из каждых 8 членов тред-юниона 1 был
без работы. Но безработица среди членов тред-юнионов,
охватывавших квалифицированных рабочих, была значительно ниже,
чем среди общей массы рабочих. В Шеффилде — крупном центре
металлообрабатывающей промышленности — в 1857 г. перед
рождественскими праздниками рабочие получили в три раза
меньшую сумму заработной платы, чем в 1856 г. * Это значит,
что не меньше 50—60% рабочих были поражены безработицей.
В металлургии только в двух районах — Стаффордширском и
Шотландском — к концу 1857 г. были уволены свыше 40 тыс.
рабочих в связи с приостановкой работы многочисленных
доменных печей 2. В Манчестере в ноябре 1857 г. из 45 тыс.
фабричных рабочих было свыше 10 тыс. (22%) безработных и 18 тыс.
(40%) полубезработных, не считая многих тысяч безработных
в домашней промышленности 3. Таким образом, полной и
частичной безработицей было поражено около 60% фабричных рабочих.
По оценке Ивенса, рабочие хлопчатобумажной промышленности
Англии потеряли в четвертом квартале 1857 г. около
1,1 млн. ф. ст. заработной платы 4. Средняя недельная заработная
плата хлопчатобумажных рабочих составляла 10—11 шилл.5
Следовательно, такое сокращение заработной платы могло быть
вызвано увольнением 160—170 тыс. рабочих или переводом
вдвое большего числа рабочих на неполную рабочую неделю.
Потери рабочих шерстяной и шелковой промышленности были
еще больше, так велика была безработица в этих отраслях6.
Чартистская «Народная газета» оценивала общее число
безработных в Лондоне в 1857 г. в 250 тыс., в том числе строителей —
35 тыс.7 Оценка эта не может рассматриваться как точная.
Однако она отражает большое увеличение безработицы.
Характерно, что при огромной безработице наблюдались массовые
нарушения закона о рабочем дне. Фабричный инспектор Горнер,
жалуясь на эти нарушения, писал:
1 «Times», И. I. 1858.
2 Evans, op. cit., p. 37.
8 «Times», 27. XI. 1857.
4 Evans, op. cit., p. 36.
6 Wirth, op. cit., 1883, p. 373.
6 Ibidem.
7 «The People's Paper», 17. I. 1857.
575
«Может показаться непоследовательностью самая
возможность чрезмерного труда в такое время, когда торговля идет так
плохо, но плохое ее состояние подстрекает беззастенчивых
людей к излишествам; они обеспечивают себе таким образом
добавочную прибыль...» !
Действительно, это была одна из форм перекладывания
издержек кризиса на плечи рабочих путем усиления их
эксплуатации.
Во всех промышленных центрах Англии кризис вызвал
большой рост нищеты. Работные дома были в конце 1857 г.
переполнены, несмотря на их каторжный режим, при котором даже
угроза голодной смерти не всегда могла вынудить безработных
пойти туда. Церковная газета «Гардиан» следующим образом
характеризовала положение в конце 1857 г.
«Никто не думает о «веселом» Рождестве. Рабочим предстоит
тджелая зима... Все отрасли производства и торговли охвачены
кризисом. Нет покупателей в Манчестере, нет работы в Ноттин-
гаме, нет дел в Лидсе, в Стаффордшире число бездействующих
домен уже достигло 7з и с каждым днем продолжает
увеличиваться. В Лечестере бездействует большинство оборудования,
в Бредфорде и его окрестностях стоят почти все фабрики» 2.
«Тайме» писала 29/1II —1858 г. о Бирмингаме, что пауперизм
вырос за несколько недель до «ужасающих размеров», что
«кризис тяжко ложится на рабочий класс»: свидетельство на
страницах буржуазной печати очень ценное и в общем верное для
Англии в целом.
Снижение заработной платы приобрело массовый, а в
некоторых отраслях, например в угольной, и организованный
характер. Только в трех номерах «Times» за 7 и 19 декабря 1857 г.
и 4 января 1858 г. сообщалось:
«Бирмингам... предстоит всеобщее сокращение заработной
платы... На собрании шахтовладельцев было решено объявить
рабочим о снижении заработной платы... Несколько тысяч
горняков и металлистов района Абердер бастуют, не соглашаясь
на условия предпринимателей... Сокращение заработной платы
составляет здесь 20°/о на металлургических заводах и 15°/о на
угольных шахтах... В районе Ронды шахтеры также бастуют».
«В Блэкборне... рабочие металлургического завода забастовали,
протестуя против сокращения заработной платы...
Судостроительным рабочим ряда портов объявлено о снижении заработной
платы на 20%... Судостроители Сандерлэнда, которым
заработная плата снижена с 30 до 24 шилл. в неделю, упорно
продолжают бастовать, и из опасения беспорядков туда отправлены
войска». «Рабочим южностаффордширской металлургии
объявлено о сокращении заработной платы на 1 шилл. в день».
1 «Reports of the Inspectors of Factories», 30. IV. 1858. Цит.по К.Маркс,
Капитал, т. I, стр. 246.
2 «The People's Paper», 26. XI. 1857.
576
Конечно, лишь ничтожная доля фактов сокращения
заработной платы попала в печать. В среднем урезывалось от 15
до 20% докризисных ставок, и во многих случаях это привело
к упорным оборонительным стачкам. В угольной
промышленности Йоркшира решение об уменьшении заработной платы было
вынесено на специальном съезде углепромышленников.
Возникшая стачка кончилась компромиссом, но имела важное
следствие: в ходе стачки сложился прочный профессиональный союз
углекопов Йоркшира. В знак протеста против снижения
заработной платы бастовали также длительное время горняки в
Северном Уэльсе; шахтеры Стаффордшира бастовали в 1858 г.,
требуя повышения заработной платы; стачки, а местами локауты
имели место и в ряде других отраслей промышленности. Период
кризиса отмечен крупными митингами бастующих и
безработных. Десятитысячный митинг безработных строителей Лондона
выдвинул требование организации общественных работ,
оказания помощи для эмиграции, права обработки пустующих земель
в Англии. В Ноттингаме в ноябре 1857 г. на митинг собралось
несколько тысяч безработных, на другой день второй митинг
с участием 10 тыс. безработных; произошли волнения,
голодающие громили магазины. Волнения вспыхнули и в Редфорде,
выдвигались требования о помощи деньгами или хлебом. В
Ирландии в Люргаые ручные ткачи пытались уничтожить паровые
станки на фабрике, вмешалась полиция, были раненые и
убитые. Напуганные этим движением власти организовали в
Ноттингаме общественные работы для безработных 1.
В целом кризис 1857 г. не вызвал, однако, в Англии такого
подъема рабочего движения, как кризисы предыдущие,
способствовавшие расцвету чартистского движения. Объясняется это
теми же общими причинами, которые вызвали и упадок
чартистского движения. Число пауперов в Англии было велико и в
50-х годах, но вследствие массовой эмиграции оно все же было
меньше, чем в период кризиса 1847 г. В основном закончился
мучительный процесс уничтожения ручного ткачества, процесс,
бывший около двух десятилетий источником огромной нужды
для многих сотен тысяч семейств. Ускорение развития
английской промышленности в 50-х годах ускорило и рост рабочего
класса. Возросли и его доходы, хотя, как мы отмечали выше,
реальная заработная плата и понижалась. Наконец, в этот
период уже начало сказываться влияние зарождавшейся рабочей
аристократии. Складываются прочные тред-юнионы,
объединяющие квалифицированную верхушку рабочих, растет разница
в ставках заработной платы и жизненном уровне верхней
прослойки рабочих и основной их массы. Осенью 1858 г. Энгельс
в письме к Марксу констатирует:
1 См. «The People's Paper», 17. I. 1857; 21. XI. 1857; 28. VIII. 1858.
37 Л. А, Мендельсон
577
«...Английский пролетариат фактически все более и более
обуржуазивается, так что эта наиболее буржуазная из всех
наций, повидимому, хочет, в конце концов, иметь наряду с
буржуазией буржуазную аристократию и буржуазный пролетариат.
Для нации, которая эксплуатирует весь мир, это и в самом деле
является до известной степени естественным» 1.
Усилилось обнищание масс в период кризиса и во Франции.
Даже «Журналь де дэба», рисовавший состояние экономики
Франции в период кризиса в относительно розовых красках,
констатировал в ноябре 1857 г., что безработица непрерывно растет,
а социальные последствия кризиса серьезны2. Кризис принес
дальнейшее снижение потребления народных масс,
сокращавшееся уже в годы циклического подъема, вследствие роста
дороговизны жизни и падения реальной заработной платы.
Особенно тяжким было положение рабочих зимой 1857/58 г.3
В Соединенных Штатах Америки рабочие серьезно
пострадали от безработицы уже в период промежуточного кризиса
1854 г. В конце 1854 г. в Нью-Йорке в ряде отраслей не имели
работы от половины до двух третей рабочих, а в строительстве
число занятых сократилось почти в 5 раз4. С возобновлением
в 1855 г. циклического подъема массовая безработица исчезла,
но быстро росла дороговизна жизни, снижая реальную
заработную плату. В этих условиях новое усиление обнищания,
обусловленное кризисом 1857 г., имело особенно тяжкие последствия
для американских рабочих.
Кризис принес новую большую волну массовой безработицы.
В одном Нью-Йорке насчитывалось 40 тыс. безработных, в том
числе около 20 тыс. женщин5. Чартистская газета оценивала
число безработных в Нью-Йорке в 150 тыс. и сообщала о
возвращении из-за безработицы эмигрантов в Европу: на одном лишь
клиппере отправилось 400 реэмигрантов6. В хлопчатобумажной
промышленности, судя по данным о свертывании производства
в главных ее центрах, более половины рабочих было обречено на
полную или частичную безработицу. Из Кливленда сообщалось
летом 1858 г., что безработица достигла размеров, ранее никогда
еще не виданных в это время года7.
Капиталисты использовали безработицу для массового
урезывания заработной платы. Передовая газета «Нью-Йорк Дейли
Трибюн» от 27. XI. 1857 г. обосновывала «необходимость»
всеобщего снижения заработной платы. В данном случае газета лишь
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 360.
2 Ormesson, op. cit., p. 115.
3 G. Duveau, La vieouvriere en France sous le second empire, Paris 1944,
p. 114.
4 Commons, op. cit., vol. I, p. 613—614.
5 «New York Daily Tribune», 15. X. 1857.
6 «People's Paper», 14. XI. 1857.
7 «New York Daily Tribune», 25. VI. 1858.
578
обобщала практику, факты реальной жизни. В одной лишь
небольшой захметке, помещенной в той же газете 24. X. 1857 г.,
о положении в текстильной промышленности Новой Англии
сообщалось: компания Лоуренс — остановлено более трети станков,
остальные будут вскоре переведены на неполную рабочую
неделю, намечено снижение заработной платы; компания Мерри-
мак — часть предприятий бездействует, заработная плата
снижена на 16%, в ноябре предстоит новое ее снижение; Суф-
фольк — половина фабрик бездействует, заработная плата скоро
будет снижена; Лоуэлле энд К0 — много предприятий
бездействует, намечено снижение заработной платы; Ворчестер — Кот-
тон милз — предприятия почти замерли, снижена заработная
плата; Ли мэнуфектюринг компани — предприятия работают с
половинной напрузкой, заработная плата снижена. Судя по
индексам Ю. Кучинского, номинальная заработная плата была
снижена в период кризиса в строительстве, горной,
металлургической, металлообрабатывающей, текстильной,
деревообрабатывающей и стекольной промышленности, т. е. почти во всех отраслях,
состояние статистических материалов которых позволило
составить индексы заработной платы. Наиболее серьезно была
урезана заработная плата горняков (на 28%) и в черной
металлургии (на 15%). В районе Питтсбурга оплата котельщиков была
уменьшена в 1858 г. на 28%, пудлинговщиков на 29—45% х.
Конечно, заработная плата была снижена не всем рабочим;
у части рабочих это снижение носило сравнительно
кратковременный характер и с улучшением дел они добились
восстановления прежних ставок; обнищанию рабочих в период кризиса
в какой-то мере противодействовало падение стоимости жизни.
Поэтому общий индекс заработной платы рабочих США снизился
в 1858 г. только на 3,2%, -индекс реальной заработной платы
в 1858—1859 гг. даже повысился. Эти индексы, однако,
скрадывают подлинные размеры обнищания масс в годы кризиса.
Следует учесть:
а) индекс реальной заработной платы и после некоторого
повышения оставался в 1859 г. на 5% ниже уровня 1851 г. и на
10% ниже уровня 1844 г.;
б) индексы фиксируют заработную плату полностью занятых
рабочих; они не учитывают огромных потерь от полной и
частичной безработицы; не учитывают они и потерь рабочих от выплаты
заработной платы товарами и чеками в фабричные лавки, от
штрафов, от интенсификации труда, удлинения рабочего дня
и т. п. методов, которые капиталисты широко применяли для
переложения на рабочих издержек кризиса;
в) индексы не являются точными уже в силу
ограниченности исходных статистических материалов, на базе которых они
построены, что особенно сказывается на их динамике за очень
1 N. Ware, op. cit., p. 29—30.
37*
579
короткий период; более точную картину положения рабочих
в том или ином году дают конкретные материалы, относящиеся
к отдельным промышленным центрам и отраслям, свидетельства
современной печати. А они все показывают, что кризис 1857 г.
принес американским рабочим величайшие страдания, огромное
усиление процесса обнищания. .
Газета «Нью-Йорк Дейли Трибюн» оценивала 30. IX. 1857 г.
национальные потери от «невозможности найти работу» за
6 месяцев до апреля 1858 г. не менее чем в 100 млн. долл. —
цифра огромная для того периода. Она же писала 20. VIII. 1858 г.,
что рабочие механической промышленности и ремесленники за
истекшие 12 месяцев не получили из-за безработицы и снижения
заработной платы ^ и половины того дохода, который они имели
в предшествующие 12 месяцев.
Периодическая печать была полна сообщений об ужасающем
положении безработных. Только одна из многих
благотворительных организаций Нью-Йорка зарегистрировала к февралю 1858 г.
35 тыс. лиц, остро нуждающихся в помощи. Из Чикаго
сообщалось, что тысячи находятся на грани голодной смерти. В Вил-
Л'иамсбурге насчитывали 600 голодающих семей. О безработных
женщинах Нью-Йорка писалось в одном воззвании: «Тысячи
молодых женщин обречены на смерть этой зимой, если им не будет
оказана помощь. Некоторые уже покончили с собой... У них нет
иного выхода —смерть или бесчестие или бесчестие и потом
смерть)». Росла смертность. В Нью-Йорке число смертей было
в 1858 г. больше, чем в соответствующем периоде 1856 г.:
в третьей неделе февраля на 22°/о, во второй неделе марта на
20%, во второй неделе апреля на 25% и т. д. Один умерший
приходился в 1810 г. на 46, а в 1858 г. — на каждые 27 жителей
города. Рост нищеты имел особенно катастрофические последствия
для детей. Дети до 5-ти лет составили в Нью-Йорке в 1858 г.
70% общего числа умерших против 34% в 1817 г. Стастистика
отмечала также большой рост преступности и проституции.
Голодающие осаждали благотворительные организации, но помощь
получали немногие и в самых ничтожных размерах. Например,
одна из таких организаций сообщила, что за целую зиму она
оказала помощь И тысячам нуждающихся, израсходовав на это
11,5 тыс. долл., т. е. около 1 доллара «на каждого получившего
нищенское пособие 1.
Голод был уделом не только безработных. Заработная плата
была снижена зачастую до уровня, который не обеспечивал и
минимума средств пропитания. «Нью-Йорк Дейли Трибюн»
писала 30. VIII. 1858 г.:
«Ручные ткачи бастуют, требуя повышения заработной платы.
Тысячи из них являются безработными, а работающие получают
1 «New York Daily Tribune», 15. X. 1857; 8. II, 22. II, 12. Ill, 15. Ill,
26. Ill, 19. IV, 25. VI и 21. VII. 1858.
580
так мало, что находятся на грани голода. Работая по 14 часов
в день, они получают от 4 до 6 долл. в неделю. Толпами эти
бедняки собираются на перекрестках, худые, бледные,
полуголодные, молчаливые, печальные».
Потребление основных продуктов питания сократилось.
Сообщалось о падении спроса даже на хлеб. На чикагских бойнях
было забито в 1857 г. на 207 тыс. голов скота, т. е. на 18%,
меньше, чем в 1855 г.; к ноябрю Д857 г. операции боен
уменьшились в 2 раза1. Потребление суживалось и тем, что цены на
предметы потребления оставались и в конце 1857 г. на
относительно высоком уровне. Цены на мясо, например, оставались
более высокими, чем когда-либо после 1818 г. В Филадельфии
рабочие устроили митинг протеста против высоких цен на
продукты питания. На митинге указывалось, что дороговизна жизни
стала особенно невыносимой, там как заработная плата снижена
наЗО°/о2.
Осенью 1857 г. и зимой 1.857/58 г. в Нью-Йорке,
Филадельфии и других промышленных центрах происходили
многочисленные голодные митинги и демонстрации безработных. Вот
некоторые из сообщений о Нью-Йорке 3:
2. XI. 1857 г. 800 немецких рабочих устроили митинг и
демонстрацию по Бродвею под знаменем, на котогром было
написано: «Работа». Этой же ночью процессия мужчин и щенщия,
одетых в отрепья, демонстрировала по улицам фешенебельных
кварталов.
5. XI. 1857 г. На митинге, на котором участвовало 5 тыс.
рабочих, выдвигались требования: «Работы и хлеба»,
«Общественные работы для безработных».
6. XI. Демонстрация безработных по Уолл-стриту под
лозунгом: «Работы и хлеба».
7. XI. Митинги безработных и демонстрации по Уолл-стриту
и Сити-Холл. Ораторы заявляли: Рабочие не будут молча
умирать от голода.
9. XI. 1857 г. Новые митинги и демонстрации. Были вызваны
войска для охраны казначейства и правительственных
учреждений.
11. XI. 1857 г. Голодный митинг с участием 10 тыс.
безработных.
12. XI. 1857 г. Митинг безработных. Оратор говорил: «Кто
лишает нас хлеба? Капиталисты, эксплуатирующие рабочих.
Это шайка воров и разбойников, которая доводит нас до
голодной смерти. Что может нам помочь? Объединение. Создадим союз,
и мы сможем нанести поражение полиции и армии Голиафе».
1 «New York Daily Tribune», 27. X и 3. XI.1857, 5. I. 1858.
2 McMaster, A History of the People of the United States, vol. VIII, New
York and London 1921, p. 297.
8 Ibid., p. 296—302.
581
Широкий размах приобрело движение безработных и в
Филадельфии. Волна митингов и демонстраций началась здесь
даже раньше, чем в Нью-Йорке. Они носилч подлинно массовый
характер. Например, 12. XI. 1857 г. на митинг собралось 10 тыс.
безработных. Одним из их главных требований было —
общественные работы.
Кое-где такие работы были организованы, но лишь для
ничтожной части безработных, в Нью-Йорке, например, лишь для
1300 чел. Зато руководитель нью-йоркской полиции Толмедж
предложил весной свой метод «борьбы» с безработицей: очистить
улицы города от нищих, послать их на принудительные работы,
тех, кто не может или не хочет работать, высылать из города,
наказывать как бродяг.
Это была не просто угроза ретивого полицейского
администратора. Газеты сообщали об отправке девушек и детей
безработных на Запад для использования их в качестве батраков на
фермах.
Период кризиса был и периодом упорной борьбы рабочих
против снижения заработной платы. Вот несколько примеров,
относящихся к текстильной промышленности. Компания Чикопи
Милз зимой 1857/58 г. работала половинное время, в апреле
возобновила операции полностью, но объявила о снижении
ставок заработной платы на 20%. Ткачихи забастовали, за ним<и
последовали другие рабочие, администрация наняла
штрейкбрехеров, вспыхнули волнения забастовщиков, подавленные
полицией. Сопротивление рабочих было сломлено. В мае 1858 г.
бастовали рабочие трех фабрик Провиданса, требуя
восстановления докризисного уровня заработной платы. На митинге
бастующих ораторы говорили: «Мы в худшем положении, чем рабы.
Им хотя бы обеспечена пища и одежда... Мы tie уверены даже
в получении этого... Что нам делать, когда мы заболеваем?»
В апреле бастовали рабочие в Бруклине, требуя оплаты труда
деньгами, а не продуктами. Когда дела стали несколько
улучшаться, рабочие Филадельфии, Салема, Ньюберипорта, Спринг-
фильда, Блекстона и других промышленных районов бастовали
с целью добиться возврата к докризисным ставкам заработной
платы, но большинство стачек кончилось поражением 1.
Одним из последствий кризиса был распад части
профессиональных организаций рабочего класса. Но происходил и другой
процесс: ряд организаций рабочих О'креп, окрепло классовое
самосознание рабочего класса, складывалась почва для
дальнейшего роста его организованности.
На современников демонстрации безработных в США
произвели огромное впечатление. Лондонская «Тайме» 23. XI. 1857 г.
с тревогой сообщала о лозунге «Работа или смерть» на знаменах
1 См. «New York Daily Tribune», 2. XT, 13. Х1Л857; 17. IV, 15. V,
24. V1U, 1858; NQmm Ware, op. cit., p. 118-419,
582
нью-йоркских демонстрантов. Иллюзии о том, что Соединенные
Штаты Америки — страна, не знающая язв европейского
капитализма с его безработицей и нищетой, был нанесен
сокрушительный удар.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В 1857 г. кризис впервые в истории капитализма имел не
только международный, как в 1847 г., а подлинно мировой
характер. Предпосылки для этой важнейшей особенности кризиса
были созданы быстрым развитием капитализма, фабричной
промышленности и мирового рынка в 1847—1857 гг.
Наибольшие изменения произошли в эти годы в Германии.
«Вы знаете, — писал Маркс, — что время от 1849 по 1859 г.
отмечает эпоху, небывалую в экономическом развитии Германии.
В течение этого времени она, так сказать, превратилась из
земледельческой страны в промышленную» 1. Соответственно
изменился и характер кризисов в Германии.
В 1857 г. Германия впервые испытала собственный кризис, и
не частичный, а циклический общего перепроизводства. Более
отчетливо, чем в 1847 г., был выражен в 1857 г. и кризис общего
перепроизводства во Франции, поскольку смена фаз цикла не
была на этот раз осложнена влиянием политических событий.
В США в 1847 г. кризис был ослаблен и не получил полного
развития из-за ряда специфических обстоятельств. В 1857 г. кризис
в США был глубоким и всеохватывающим. В Англии кризис
1857 г. был четвертым кризисом общего перепроизводства, но ни
один из предыдущих кризисов не поражал еще так глубоко и
всесторонне производство Англии, как кризис 1857 г. Нельзя
забывать, что в 1825 г. фабричная промышленность была в Англии
только надстройкой над широкими массивами мелкого и
мануфактурного производства, а в 1857 г. она уже преобладала, а
в главных отраслях индустрии полностью вытеснила мелкое
производство. Резко выросли и абсолютно и относительно (по
сравнению с капиталами, занятыми в области торговли, спекуляцирг
и кредита) и капиталы, вложенные в промышленность. Основа
кризиса перепроизводства была этим еще больше расширена.
В конце 1857 г. Маркс писал об Англии: «...избыточный капитал
вложен преимущественно в фабричные предприятия, так что
более чем когда-либо нынешнее потрясение носит характер
промышленного кризиса и поэтому поражает самые корни
национального благосостояния» 2.
В Англии, Франции, США и Германии тогда было
сосредоточено около 4/б мировой фабричной промышленности. Нарушение
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. II, стр. 175.
2 Я, Маркс ж Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. I, стр. 129.
583
процесса общественного воспроизводства в этих странах уже
придавало кризису 1857 г. мировой характер. Но сфера действия
кризиса была гораздо шире: он превзошел все предшествовавшие
ему кризисы по количеству пораженных им стран. При этом
в большинстве стран Европы кризис был не только отражением
и следствием кризиса в главных странах капитализма, но имел
и свои собственные корни в экономике этих стран. Даже в
крепостнической России были уже и известные внутренние
предпосылки для кризисных явлений в 1857 г., хотя в целом капитализм
в России был еще недостаточно развит, чтобы иметь собственные
кризисы.
Острые формы кризис приобрел в скандинавских странах,
вся торговля которых была тесно связана с Гамбургом и
Лондоном. Из Стокгольма сообщали в начале 1858 г.:
«Денежный кризис подвергнул страшным бедствиям
коммерческое сословие как здесь, так и почти во всей Швеции. До сих
пор 36 торговых домов объявлены несостоятельными... Имущество
многих из этих торговых домов превышает их долги; но, к
сожалению, оно состоит большей частью из земель, фабрик, заводов,
лесопилен и т. п., на которые теперь нельзя найти покупателей,
да если эти имущества и удалось бы продать, то за них можно
было бы выручить не более четвертой доли настоящей их
стоимости по недостатку свободных капиталов. Должно заметить, что
хотя шведское купечество виновно в том, что оно предавалось
в последние годы чрезмерным спекуляциям, превосходившим
собственные его средства, однако нынешний кризис... произошел
здесь вследствие банкротств, оказавшихся в Лондоне и
преимущественно в Гамбурге» х.
Кризис в Швеции глубоко поразил ее промышленность и
торговлю. Обозреватели отмечали «полный застой во всех
промышленных предприятиях», нагромождение запасов товаров, не
находящих сбыта2. Таково же было положение дел в Норвегии и
Дании. Прусский консул сообщал из Бергена о полном
расстройстве кредита и торговли. В Дании кризис развернулся с мая
1857 г., особенно он обострился после крахов в Гамбурге.
Произошло общее снижение цен. Только за полугодие, с 1. XI. 1857 г.
до 5. V. 1858 г., в Дании имели место 224 банкротства, особенно .
много их было в Копенгагене, торговля которого была тяжко
потрясена кризисом3. «Страны Северной Европы, — констатирует
Ивенс, — были поражены кризисом исключительной силы»4.
Многочисленные банкротства, глубокое расстройство
промышленности и торговля наблюдались и в Австрии. В октябре 1857 г.
в печати указывалось: «Финансовый кризис мучает Австрию
1 «Коммерческая газета» № 19, 3. II. 1858.
2 «Preussisches Handels-Archiv 1858», 2 Halfte, S. 157.
8 A. Nielsen, Danische Wirtschaftsgeschichte, Iena 1933, S. 513.
4 Evans, op. cit., p. 38.
584
сильнее, чем любую другую страну Европы» *. Удары кризиса
ощущались и в Праге и в Мадриде. Прусский генеральный
консул в Антверпене писал, что в Бельгии в 1857 г. «развернулся
такой сильный кризис, какого страна никогда не знала... торговля
в состоянии застоя... промышленные предприятия работают
главным образом про запас» 2. Не была пощажена кризргсом и
Голландия. И здесь происходили банкротства, падение цен, сжатие
производства. Наибольшую остроту кризис в Голландии приобрел
в 1858 г.3 Италия пережила в конце 1857 г. вспышку денежного
кризиса, лучшие векселя учитывались лишь за 10—12%.
Обанкротилось много торговых домов. Произошло падение
производства, торговли, грузооборота, цен. Шелкомотальни страдали от
застоя лионской шелковой промышленности. И в Италии кризис
имел известные внутренние предпосылки, а не был лишь
отражением событий в Англии и Франции. Оценивая причины кризиса,
итальянский обозреватель писал: «...этот кризис двоякого рода —
он произошел как от внешних причин, так и от местных
условий... теперь мы, хотя и поневоле, а делать нечего, разделяем
и испытываем почти те же хозяйственные потрясения, как Париж
и Лондон... При бездействии французских и английских фабрик,
при застое за границей всяких сколько-нибудь значительных
торговых сделок понятно, что и мы должны быть увлечены тем же
роковым потоком, который называют всемирным кризисом.
Местный наш кризис, есть только его необходимое следствие» 4.
От кризиса пострадали и государства Латинской Америки,
и прочие страны, поставлявшие на мировой рынок колониальные
товары, цены на которые были кризисом резко снижены, равно
как и спрос на них. Удары кризиса ощущались в Австралии, на
Яве, в Бразилии и Пуэрто-Рико. Каким образом отсталые страны
втягивались в водоворот кризиса, можно проследить на примере
Чили.
В период циклического подъема в Чили расширялись
посевные площади, увеличивался экспорт сельскохозяйственных
продуктов, особенно в Калифорнию, население которой быстро росло
после открытии в ней золота. Повышались и цены продуктов
сельского хозяйства. Одновременно увеличивался импорт
промышленных товаров, форсируемый широкими кредитами Англии
и других импортеров. К 1856 г. условия сбыта
сельскохозяйственной продукции Чили резко ухудшились в итоге расширения
посевов в Калифорнии, а также в Австралии, Перу, Эквадоре.
Экспорт зерна и муки снизился по сравнению с 1855 г. на 10 млн. фр.,
упали их цены. Уменьшились и покупательная способность
населения, его спрос на промышленные товары. Импорт же
1 Ormesson, op. cit., p. 95—101.
2 «Preussisches Handels-Archiv 1858», 2 Halfte, S. 167—171.
3 Ibid., 1859, 1 Halfte, S. 291.
4 «Вестник промышленности», июль 1858, стр. 221—222.
585
в 1856 г. вновь увеличился на 6,9 млн. фр.; находящиеся в тисках
кризиса европейские фабриканты усилили свой вывоз в Чили.
А итогом явилось переполнение страны товарами, не находящими
сбыта, падение цен, развертывание денежного кризиса
(происходили банкротства, учетная ставка поднялась до 24%),
нарастание кризисных явлений в сельском хозяйстве 1.
Сфера действия и тяжесть кризиса 1857 г. усиливались тем,
что он серьезно сказался и в сельском хозяйстве. В конце
1857 г. Энгельс писал Марксу об этой важной особенности
кризиса:
«Перепроизводство при этом кризисе было столь всеобщим,
как никогда; оно неизбежно как для колониальных товаров, так
и для зерна. Это-то и великолепно и должно иметь колоссальные
последствия. Пока перепроизводство ограничивается
промышленностью, это еще с полбеды, но когда оно захватывает и
земледелие, и притом под тропиками так же, как в умеренном поясе,
тогда все принимает грандиозные размеры» 2.
Огромное и длительное падение цен на зерно и резкое
уменьшение его экспорта, как отмечалось выше, способствовали
углублению кризиса и в промышленности США. Пострадало от
сильного падения цен и европейское сельское хозяйство. Во Франции
цены упали к концу 1858 г. до столь разорительного для крестьян
уровня, что появились признаки его политического недовольства,
серьезно обеспокоившие Луи Наполеона. Но крупные фермеры
Англии страдали от низких цен еще сильнее, чем мелкое
крестьянство Франции3.
Возникновение перепроизводства и в сельском хозяйстве
сыграло немалую роль в распространении кризиса на отсталые
страны, в расширении границ его действия. Удары кризиса
ощущались на всех континентах. «Прусский ежегодник» за 1858 г,,
подводя итоги кризиса, констатировал:
«Кризис распространился «от отдаленнейшего Запада Нового
Света до Стокгольма и Москвы, до Смирны и Одессы. Города
покрылись... бесчисленными развалинами публичных и частных
состояний. Княжеские богатства за ночь превращались в ничто;
стариннейшие торговые дома, пережившие поколения войн и
революций, для которых неоплаченный вексель был неслыханным
явлением... рушились словно сносимые ветром; цветущие фабрики
стояли безмолвно, как бы пораженные параличом; неисчислимые
запасы товаров лежали как бы зачарованные на складах, напрасно
ожидая отправки... Тысячи обанкротились на протяжении
короткого месяца; сотни тысяч рабочих лишились работы и заработка;
начатые железные дороги, постройки, каналы, доки оставались
неоконченными; лавки, обычно в эти предрождественские дни
1 «Journal des Economistes», IV. 1858, p. 55.
2 Я. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 268.
8 См. Я. Маркс и Ф. Энгельс,. Соч., т. XI, ч. I, стр. 70, 524,
586
переполненные покупателями, изобиловали продуктами
утонченнейшего производства, но были пустынны и безлюдны. Как будто
злое проклятие обрекло на парализующий сон всякую
деятельность и движение» *.
Так оценивали современники размах и глубину кризиса
1857 г., который имел столь «...грандиозный и всеохватывающий
характер...» 2
Мировой характер кризиса 1857 г. свидетельствовал о том, что:
а) не в одной лишь Англии, как это имело место в 1825 г.,
но и в США, Германии, Франции и ряде других стран достигнута
та ступень капиталистического развития, когда неизбежно
возникновение и повторение циклических кризисов общего
производства, порождаемых противоречиями капиталистического
накопления В' этих странах;
б) достигнута высокая ступень развития мирового рынка и
вовлечения отдельных стран, в том числе экономически отсталых,
в мировой капиталистический товарооборот;
в) взаимосвязь процессов воспроизводства отдельных стран
усилилась настолько, что циклические их колебания стали
сливаться в единый мировой промышленный цикл.
Важную роль в усилении этой взаимосвязи играл наряду
с внешней торговлей экспорт капитала. Огромное участие
иностранных, главным образом английских, капиталов в железнорож-
ном буме в США не только усиливало его масштабы и
разрушительную силу его краха, но и взаимозависимость смены фаз
цикла в США и других странах, которая усиливалась и тем, что
«англичане приняли большое участие в спекуляциях за
границей как на европейском континенте, так и в Америке»3.
Широкое развитие международного кредита в форме вывоза товаров
в кредит усиливало перепроизводство в тех странах, которые
осуществляли такой экспорт, и в то же время форсировало
переполнение рынков стран, куда эти товары вывозились, в том числе
экономически отсталых стран, и втягивало их в сферу действия
кризиса. Широкое участие французских капиталов, особенно
через «Креди Мобилье», в биржевой спекуляции и предприятиях
многих стран Европы резко усиливало международные
последствия денежного кризиса во Франции, и в свою очередь сделало
Францию особенно чувствительной к потрясениям экономики
государств, где увязли французские капиталы. На этой основе
происходило углубление кризиса во Франции4.
1 «Die Verkehrskrisis des Jahres 1857», Preussische Jahrbucher, 1858, I,
S. 97. Цит. по Rosenberg, op. cit., S. 134—135.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 280.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. I, стр. 129.
4 В статье «Экономический кризис во Франции» Маркс писал: «В то время
как спрос на капитал, необходимый для пуска и эксплуатации ноных
предприятий на родине, все усиливается, поглощение французского капитала
заграничными предприятиями отнюдь не уменьшается. Давно известно, что
587
Следует отметить, что относительный избыток капитала,
ищущий применения за границей^ образовался во Франции и
Англии на различной основе. Во Франции он был связан с
хозяйничанием финансовой аристократии, обогащавшейся на
государственных займах, банковских операциях, биржевых аферах и
разных формах казнокрадства. Ее господство в экономике усиливало
накопление и централизацию денежных капиталов и в то же
время мешало их производительному использованию в самой
Франции. В Англии же избыток капитала — явление, которое
в развитом виде типично для главных стран капитализма эпохи
империализма, — образовался на базе огромных сверхприбылей,
которые ей приносили промышленная монополия и колониальная
империя 1.
Как и в 1847 г., взрыв кризиса 1857 г. был ускорен и сила его
была увеличена в некоторых странах благодаря обострению
анархии капиталистического хозяйства государственным аппаратом.
Во Франции железнодорожный бум и мошеннические операции
«Креди Мобилье», сыгравшие столь серьезную роль в нарастании
кризиса, не могли бы принять столь больших масштабов, если бы
они не развертывались при покровительстве и прямом участии
клики Луи Бонапарта. В США спекулятивный железнодорожный
бум и его крах были усилены государственными органами,
которые, будучи подкуплены железнодорожными компаниями,
передавали им такие огромные массивы общественных земель, что
многие проекты строительства новых линий создавались с
главной целью получения этих земель.
Кризису 1857 г. предшествовал промежуточный кризис
1854 г. Маркс показал вздорность попыток буржуазных
экономистов объяснять его возникновение Крымской войной. Вместе с
тем неоспоримо, что война и обусловленный ею временный уход
России с мирового рынка зерновых, вызвавший рост цен и
форсированное расширение посевных площадей в США и ряде других
стран, сыграли известную роль в том, что перепроизводство
распространилось в 1857 г. и на сельское хозяйство. Не подлежит
французские капиталисты взяли на себя огромные обязательства в Испании,
Италии, Австрии и Германии, и что именно «Credit Mobilier» теперь усердно
вовлекает их еще в новые предприятия. В особенности Испания п настоящее
время увеличивает затруднения Франции, так как недостаток у нее серебра
достиг такой степени, что фабриканты Барселоны испытывают величайшие
трудности при уплате жалованья своим рабочим» (К. Маркс и Ф. Энгельс,
Соч., т. XI, ч. I, стр. 68).
1 В 1858 г. Маркс писал: «... Англия, очевидно, не в состоянии найти
у себя в стране достаточно широкое иоле для приложения своего
огромного капитала и потому принуждена все в больших количествах отдавать его
в ссуду и, подобно Голландии, Венеции и Генуе в эпоху их упадка, выковывать
собственными руками оружие для своих конкурентов. Предоставляя в широких
размерах кредиты, она принуждена поощрять спекуляцию в других странах,
чтобы найти поле для приложения своего излишнего капитала и таким
образом подвергать риску созданное ею богатство ради его же сохранения и
увеличения» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. I, стр. 379).
588
сомнению также, что последствия войны обусловили и некоторые
особенности раз1вертывания кризисных явлений в 1857 г. <в России.
Приведенные выше данные свидетельствуют о том, что не
только по количеству пораженных им стран, но и по своей
разрушительной силе, по обесценению товаров, по количеству
обреченных на бездействие средств производства и рабочей силы,
по размерам страданий и нищеты, которые испытывали рабочие
массы, кризис 1857 г. был, несомненно, сильнее всех
предшествовавших ему кризисов. Даже в буржуазной литературе почти
едиподушно признаются, что кризис 1857 г. был мировым но
своим масштабам и в целом более тяжелым, чем любой из
кризисов первой половины XIX в.
Такое признание не мешает тому, что в буржуазных работах
кризис 1857 г., как и предыдущие кризисы, часто изображается
как явление, коренившееся и протекавшее, если не
исключительно, то по преимуществу в сфере биржи и кредита. Наиболее
отчетливо это выражено в работах Жюглара, Вирта, Ивенса.
Обычную для него методику применяет и Туган-Барановский. Он
называет кризис 1857 г. промышленным; в последнем разделе
книги он приводит и некоторые данные о влиянии кризиса на
положение рабочих Англии, но, излагая процесс назревания и
развертывания кризиса, Туган-Барановский совершенно обходит
состояние воспроизводства, кризис в промышленности. Конечно,
Туган-Барановскому хорошо были известны основные факты о
падении продукции, закрытии фабрик, увольнениях рабочих и
других проявлениях кризиса 1857 г. в промышленности. И если он
на них не останавливается, то потому лишь, что считал эти
явления не основным, не главным в кризисе, а чисто производным
по отношению к денежному кризису. Между тем нельзя понять
сущность денежного кризиса 1857 г., если не видеть того, что это
лишь момент кризиса промышленного.
Лескюр освещает и процесс реального накопления капитала
в фазе циклического подъема и развертывание кризиса в
промышленности. В этом отношении он стоит выше Туган-Баранов-
ского. Однако он терпит банкротство, как только пытается
вскрыть причины кризиса 1857 г. Он усматривает их в том, что
издержки строительства железных дорог оказались выше, а
доходы от них ниже, чем предполагалось. Он приводит цифры
падения доходов железных дорог в 1857 г. и считает, что этим дано
достаточное объяснение краха железнодорожного бума и
последовавшего за ним снижения производства, цен и т. д. Конечно,
капиталистическое производство есть производство ради прибыли,
и поэтому колебания нормы прибыли влияют и на весь его ход.
Однако попытка непосредственно искать причину кризиса в
падении нормы прибыли не только не научна, но и апологетична.
Именно на этом тезисе строятся многочисленные рецепты
буржуазных экономистов об устранении кризисов при капитализме
путем осуществления мероприятий, предотвращающих падение
589
нормы прибыли, в том числе и таких мероприятий, как снижение
заработной платы, сохранение цен на высоком уровне, обеспечение
высокоприбыльных военных заказов и т. д. Опыт всей истории
кризисов показывает: взрыв кризиса обычно происходит в период
наиболее высоких прибылей. Само обеспечение высоких прибылей
осуществляется капиталистами такими средствами, которые
означают и усиление анархии общественного производства, и
обострение противоречия между производством и потреблением, и
обострение противоречия между условиями производства и
условиями реализации прибавочной стоимости, и т. д.; иными словами,
эти средства таковы, что обостряют противоречие между
общественным характером производства и капиталистическим
присвоением во всех конкретных формах его проявления, противоречие,
которое и лежит в основе кризисов перепроизводства, является
их причиной. Что касается приводимых Лескюром цифр о падении
прибылей в 1857 г., то они, конечно, важны, но это падение
прибылей — форма проявления кризиса, но не его причина.
Среди работ, посвященных кризису 1857 г., особое место
занимает опубликованная в 1934 г. монография Розенберга 1.
Монография дает более полное, чем другие буржуазные работы,
освещение хода кризиса 1857 г., его предпосылок и последствий
и в этом отношении представляет определенный интерес. Но вся
работа базируется на заимствованных у глав американского и
германского конъюнктуроведеыия Митчелла и Вагеманна
положениях:
а) цикличность в условиях капитализма неизбежна, но только
в некоторых циклах спады конъюнктуры перерастают в кризисы,
подавляющее большинство экономических циклов не имеет фазы
кризиса;
б) монистическое объяснение кризисов ошибочно: каждый
кризис вызывается особыми, неповторимыми
конкретно-историческими условиями.
Очевидно, что книга, написанная с таких теоретических
позиций, была призвана обосновать, что нет оснований возлагать
ответственность за этот кризис на капиталистическую систему,
поскольку капитализму, как правило, якобы присущи
бескризисные циклы, что большая глубина кризиса 1857 г. лишь продукт
особого стечения исторических обстоятельств.
Следует, однако, подчеркнуть: приводимый в книге материал
говорит против автора. Он показывает, что и мировой характер
кризиса 1857 г. и его большая глубина были следствием того, что
капитализм достиг новой ступени развития. Сравнение кризиса
1857 г. с предыдущими является ярким подтверждением учения
Маркса о том, что по мере развития капитализма нарастают и
масштабы и тяжесть экономических кризисов.
1 Hans Rosenberg, Die Weltwirtschai'tskrisis von 1857—1859, Stuttgart —
Berlin 1934.
590
Кризис 1857 г., как и предыдущие кризисы, сопровождался
большим обострением антагонизма и борьбы классов. Возмущение
пролетарских масс нашло наиболее яркое выражение в Англии и
особенно в Соединенных Штатах Америки в митингах,
демонстрациях и голодных волнениях безработных, в многочисленных
забастовках против урезывания заработной платы, посредством
которого капиталисты перекладывали на рабочих издержки кризиса.
Политические последствия кризиса 1857 г. были, однако, менее
ощутимы, чем кризиса 1837 г., давшего мощный толчок
развертыванию революционного чартистского движения в Англии, или
кризиса 1847 г., ускорившего взрыв революции 1848 г. на
европейском континенте. И все же они были значительны.
В 1858—1859 гг. после десяти лет реакции в Европе начался
новый подъем буржуазно-демократических и национальных
движений. В 1858 г. усилилось широкое движение за национальное
единство в Германии, нарастает антибонапартистская борьба во
Франции. В 1859 г. начинается новый этап революционной борьбы
в Италии за национальное освобождение и ликвидацию
политической разробленности страны. В Соединенных Штатах Америки
резко обостряется конфликт между промышленным Севером и
рабовладельческим Югом, ведя к гражданской войне. В России
усиливается борьба за отмену крепостного права, которая и была
осуществлена в 1861 г.
Объяснять эти события кризисом 1857 г. было бы, конечно,
неправильно. Они были подготовлены всем предшествующим
развитием капитализма в этих странах, всей совокупностью
экономических и политических условий в каждой из них. Несомненно,
однако, что экономический кризис сыграл роль фактора, который
в той или иной мере ускорил их развертывание. Цикл,
завершением которого явился кризис 1857 г., был периодом серьезных
успехов в развитии капитализма в Европе и США и вместе с тем
и быстрого обострения его противоречий — антагонизма между
буржуазией и пролетариатом, обострения проблемы рынков и т. д.
Большой размах кризиса, его мировой характер, его тяжесть
отражали всю глубину этих противоречий. Кризис обнажил и
чрезвычайно усилил и конфликт между потребностями
капиталистического развития и теми препятствиями, которые ставили этому
развитию докапиталистические отношения в экономической и
политической жизни: рабство и засилье рабовладельцев в
государственном аппарате в США; пережитки феодализма и
политическая раздробленность в Германии; национальный гнет,
политическая разробленность и пережитки феодализма в Италии;
крепостничество в России и т. д. Кризис усилил и не мог не усилить
борьбу против этих помех развитию капитализма,
капиталистического накопления и капиталистического рынка. Особенно
отчетливо это сказалось в Соединенных Штатах Америки. Не
случайно в борьбе между промышленным Севером и
рабовладельческим Югом такую огромную роль приобрел вопрос о таможенной
591
политике. Кризис чрезвычайно усилил стремление
промышленников оградить внутренний рынок от конкуренции Англии
посредством резкого повышения пошлин, но оно наталкивалось на
решительное сопротивление рабовладельцев, использовавших
в этом вопросе и антипротекционистские настроения фермерства
северных и западных штатов. Только в марте 1861 г., после начала
президентства Линкольна и гражданской войны,
промышленники добились введения тарифа Морилла, явившегося
решительным поворотом к протекционизму, который затем неуклонно
усиливался с ростом монополий и их роли в экономике США.
Важным последствием кризиса 1857 г. было усиление
политики колониальных захватов, колониального грабежа,
колониального и полуколониального гнета. Первое место в ее
осуществлении принадлежало тогда Англии. В борьбе английской буржуазии
за выход из кризиса, за расчистку путей для нового циклического
подъема всемерное усиление эксплуатации колоний и
полуколоний играло, как мы увидим ниже, огромную роль.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
КРИЗИС 1866 г.
Выход из кризиса 1857 г. Хлопковый голод и его
последствия. Массовое расширение основного капитала.
Учредительство и экспансия кредита. Особенности подъема в главных
странах, соотношение их экономических уровней к концу
подъехма. Назревание кризиса. Развертывание кризиса.
Денежный кризис. Общая картина кризиса, его масштабы и влияние
на положение рабочих в Англии. Кризис в США. Кризис во
Франции. Кризис в Германии. Кризис в России. Заключение.
ВЫХОД ИЗ КРИЗИСА 1857 г.
Какова была продолжительность кризиса 1857 г. и
последовавшей за ним депрессии? Когда и в какой последовательности
вступили отдельные страны и отрасли производства в фазу
циклического подъема? Какие исторические условия ускорили или
замедлили в отдельных странах (выход из кризиса, начало нового
оживления?
Чтобы выяснить эти вопросы, обратимся к таблице. Она
неточна, поскольку оперирует годовыми данными, а не месячными,
но все же вскрывает ряд интересных и важных процессов.
Годы отставания от
докризисного максимума
Англия
1857
1858
1857—
1858
1858
1858—
1859
США
1858
1857—
1863
1857
1858—
1859
1858—
1859
а
и
а
ft
е
Число лет
отставания
Год превышения
докризисного
максимума
Потребление
хлопка
Выплавка чугуна
Добыча угля . . .
Экспорт
Импорт
1857—
1859
1858—
1861
1857—
1859 I
1857—
1858
1857-
1860
1857—
1859
—
—
1858—
1859
1858—
1859
1
1
2
1
2
1
7
1
2
2
3
4
3
2
4
1858
1859|
1859
1859]
1860
1859
1864
1858
1860
1860
1860
1862
1860
1859|
1861
1860
1860
1860
Таблица показывает, что наименьшей была длительность
кризиса и депрессии в Англии. Ее экспорт, выплавка чугуна, произ-
38 Л. А. Мендельсон
593
водство бумажных тканей лишь один год находились на уровне
ниже докризисного максимума против двух-трех лет в прочих
странах. Англия же первая превысила этот максимум и достигла
новых рекордов в хлопчатобумажном и металлургическом
производстве, тем самым она первая вступила в полосу нового
циклического подъема.
То же явление мы наблюдали и в предыдущем цикле. Его
причины, как мы указывали выше, коренились в промышленной
монополии Англии, в ее огромном удельном весе в мировой
экономике, благодаря которым она была центром и исходным
пунктом смены фаз мирового промышленного цикла.
Замечателен и следующий факт, иллюстрируемый таблицей:
во всех странах, кроме США, первой вступила в полосу кризиса
текстильная промышленность, но зато она везде раньше от него
и оправилась. В металлургии же производство начало
свертываться позже, позже вступила она и в фазу нового циклического
подъема. Такая последовательность наблюдалась и в предыдущих
циклах и была вполне закономерна для той эпохи. Текстильная
промышленность (включая непосредственно связанные с нею
отрасли) сильнейшим образом преобладала тогда над всеми
другими отраслями промышленности. В первой половине XIX в. она
неизменно была главным очагом кризисов перепроизводства.
Пока она оставалась в депрессивном состоянии, был невозможен
переход к очередному циклическому подъему. Даже в 40-х и
50-х годах, когда уже крупную роль приобрело железнодорожное
строительство, положение машиностроения и металлургии в
немалой мере определялось темпами накопления, размерами
обновления и расширения основного капитала текстильной и связанных
с нею отраслей промышленности. Естественно, что она играла
ведущую роль в смене фаз цикла и обычно первая вступала в
кризис, но первая же из него выходила.
Уже во второй половине 1858 г. заметно увеличился
английский экспорт (63 млн. ф. ст. против 53,5 млн. в первом полугодии)
и выросло производство хлопчатобумажных изделий, хотя прочие
отрасли промышленности еще оставались в тисках кризиса.
В 1859 г. оживились шерстяная промышленность, металлургия,
железнодорожное строительство. В 1860 г. подъем стал почти
всеобщим.
Поворот в ходе цикла был подготовлен самим кризисом,—
сокращением производства, банкротствами, падением цен,
рассасыванием товарных запасов, снижением издержек производства,
застоем торговли, создавшим обилие свободных денежных
капиталов (учетная ставка Английского банка, поднявшаяся в ноябре
1857 г. до 10%, упала к февралю 1858 г. до 3%, к декабрю —
до 2,5%). Весной 1859 г. Маркс констатировал:
«...1859 г. начался при предзнаменованиях, которые обещали
возвращение золотых дней 1836 и 1856 годов. Сильно
затянувшийся застой фабричного производства исчерпал запасы метал-
594
лов, товаров и фабрикатов. Многочисленные банкротства заметно
очистили атмосферу торговли. Корабли снова получили рыночную
ценность; товарные склады опять начали строиться и
наполняться. Биржи ожили, и миллионеры решительно повеселели...» 1
Выход из кризиса, как обычно, завоевали далеко не все
промышленные и торговые предприятия. Тысячи были уничтожены
кризисом. Судьбу 122 хлопчатобумажных фабрик Ланкашира,
ликвидированных в 1857 г., разделили сотни других фабрик
различных отраслей промышленности.
Выход из кризиса был достигнут и за счет дальнейшего
вытеснения домашнего производства фабрикой. Ускорилось
вытеснение ручного ткацкого станка из шерстяной, льняной, шелковой
промышленности. В последней, где домашнее производство
играло большую роль, оно пыталось отстоять свои позиции путем
перехода на использование арендованной механической
двигательной силы. После кризиса 1857 г. в Ковентри возникло около
300 фабрик-коттеджей, в каждой из которых работал 1 ткач
с семьей, изредка используя наемный труд. Группа коттеджей
получала двигательную силу от одной паровой машины,
уплачивая арендную плату ее владельцу с каждого станка, независимо
от степени его использования. Эта модернизация не могла, однако,
спасти домашнее шелкоткачество от сокрушительной конкурент
ции фабрик. Часть фабрик-коттеджей погибла уже в 1860 г.,
остальные были уничтожены очередным кризисом2.
Преодоление кризиса в Англии было ускорено расширением
ее экспорта в Индию и Китай. В 1857 г. была ликвидирована
Ост-Индская компания, причем ее акционеры получили от
английского правительства солидный куш в 12 млн. ф. ст.3 К
середине 1858 г. были разгромлены главные очаги восстания
сипаев, в Индию был назначен первый английский вице-король.
В эксплуатации Индии началась новая эпоха. Отныне ее
порабощение стало полным. К середине 1858 г. была окончена и вторая
опиумная война против Китая, которому был навязан в Тянь-
цзине новый кабальный договор. В 1857 г. была окончена начатая
Англией в 1856 г. война против Персии договором,
предоставившим новые льготы британской торговле. И в Индии, и в Китае,
и в Персии пушки и штыки расчищали путь английским
фабрикатам. Насильственное, сопровождавшееся неслыханными же-
стокостями, расширение внешних рынков и закабаление народов
Азии сыграло крупнейшую роль в борьбе английской буржуазии
за выход из кризиса 1857 г. Особенно большое значение имело
усиление эксплуатации индийского рынка. В октябре 1858 г.
Энгельс сообщал Марксу:
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. II, стр. 114.
2 Report of the Chief Inspector of Factories 1859, 1861, 1865. См. также
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XII,ч. II, стр. 93, и К. Маркс, Капитал, т. 1,
стр. 465—466.
3 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. I, стр. 289.
38*
12Ъ
«В Индии торговля теперь, повидимому, необычайно
процветает... Торговцы запродали уже там решительно все, что только,
по их сведениям, было закуплено в Манчестере, даже то, что не
погружено еще на суда» *.
Расширение вывоза в Индию и Китай ослабило вдвое падение
английского экспорта в 1858 г. и обеспечило ему новый
рекордный уровень в 1859 г., хотя вывоз во все прочие страны отставал
еще от докризисных размеров.
Англия. Экспорт (без реэкспорта)
(в млн. ф. ст.)
Всего
В том числе:
в Индию
» Китай
1857 г.
122,1
11,6
2,4
108,0
1858 г.
116,6
16,8
2,9
96,9
1859 г.
130,4
19,8
4,5
106,1
«...Становится очевидным, — писал летом 1859 г. Маркс, — что
не только общее повышение стоимости экспорта 1859 г.
сравнительно с 1857 г. следует приписать расширению торговли с
Индией, но что произошло бы уменьшение общей суммы британской
экспортной торговли 1859 г., по сравнению с 1857 г., более чем
на 2 000 000 ф. ст., если бы Индия с избытком не пополнила этот
дефицит. Следовательно, на мировом рынке еще не совсем исчезли
все следы кризиса 1857 г.» 2
Исходным пунктом нового циклического подъема было
увеличение экспорта хлопчатобумажных изделий. С 39 млн. ф. ст.
в 1857 г. он увеличился до 48 млн. ф. ст. в 1859 г. Около 90%
этого прироста поглотила Индия. В 1860 г. Англия вывезла в Ост-
Индию почти в два раза больше бумажных тканей, чем в Европу
и Соединенные Штаты Америки, вместе взятые. Вывоз тканей на
Дальний Восток — в Китай, Японию, Яву и т. д. — также достиг
больших размеров, превысив вывоз в Европу в 1,6 раза 3.
Наводнение Индии английскими тканями несло разорение
миллионам ее ремесленников. «Самым длительным его
результатом, — писал Маркс о росте британского экспорта в Индию, —
будет, вероятно, полное разрушение туземной индийской
промышленности...» 4
1 Я. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 359—360.
2 Я. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. II, стр. 232.
8 «Survey of Textile Industries», London 1928, p. 149.
4 Я. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. II, стр. 234.
Кроме этого «благодеяния», на Индию был взвален огромный новый
постоянный долг в 40—50 млн. ф. ст., составлявший издержки подавления восста-
596
Расширение сбыта английских товаров в Индию достигалось
целой системой экономических мероприятий, которую англичане
проводили в Индии с целью разрушить извечную связь сельского
хозяйства с домашним ремеслом. Полное колониальное
порабощение Индии облегчало разрешение этой задачи. В Китае
англичане не могли хозяйничать столь же бесцеремонно, и сбыт
английских фабрикатов расширялся медленнее и был несравненно
меньшим по объему, чем в Индии Ч
Быстрое преодоление кризиса и переход к новому подъему
в английской хлопчатобумажной промышленности оказали
благотворное влияние и на экономику других стран. Ликвидация
перепроизводства в Англии ослабила давление английской
конкуренции на мировых рынках. Это позволило промышленности других
стран также расширить экспорт. Соединенные Штаты Америки
выиграли и от высокого спроса на хлопок. Выручка от экспорта
хлопка достигла в США рекордного уровня.
США. Экспорт хлопка*
Экспорт хлопка (в млн. долл.) . . .
Экспорт хлопка (в млрд. англ. фунт)
1846 г.
42,8
0,54
1857 г.
131,6
1,05
1858 г.
131,4
1,12
1859 г.
161,4
1,39
I860 г.
191,8
1,77
* Guetter, Statistical Tables relating to the Economic Growth of the United States,
Philadelphia 1924, p. 25.
ния. Пострадал и английский налогоплательщик, так как расходы по
содержанию оккупационной армии в Индии и издержки войны требовали
немедленного возмещения, а чтобы выжать их из самой же Индии нужны были
соответствующие сроки. Налоги, собираемые в Индии в эти годы, не могли еще
покрыть колоссальные обязательства, возложенные на нее победителями.
«Неизбежным результатом такого положения вещей, — указывал Маркс, —
явится необходимость оседлать английского налогоплательщика
обязательствами по индийскому долгу и, как объявил в палате общин сэр Дж.-К. Лыоис,
«ежегодно вотировать четыре или пять миллионов в качестве субсидии тому,
что называется ценнейшей колонией британской короны» (К. Маркс и Ф.
Энгельс, Соч., т. XI, ч. II, стр. 137). Зато английские текстильные фабриканты
и железозаводчики получили монополию на индийском рынке, а
английские банкиры — новый источник наживы в операциях с ценными бумагами
Индии.
1 Маркс, анализируя в конце 1859 г. позиции Англии в Китае, писал:
«Такое же точно сочетание сельского хозяйства с домашней
промышленностью долгое время составляло препятствие и еще теперь мешает экспорту
британских товаров в Ост-Индию; однако там это сочетание основано на
особом положении земельной собственности, которую британцы, в качестве
верховных земельных собственников страны, имели возможность подорвать в ее
основах и таким образом насильственно превратить часть индусских
самодовлеющих общин в простые фермы, производящие опиум, хлопок, индиго,
коноплю и прочее сырье в обмен на британские товары. В Китае англичане
еще не достигли такого могущества и едва ли когда-либо • смогут его
достигнуть» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. II, стр. 294). Влиятельные круги
английской буржуазии откровенно мечтали поставить Китай в положение
597
Рост доходов от хлопковой торговли увеличивал в США спрос
на промышленные изделия, способствуя преодолению кризиса.
Оживление американской промышленности облегчалось и тем,
что железнодорожное строительство хотя и заметно уменьшилось,
но оставалось на весьма высоком уровне (по 4 тыс. км прироста
сети в 1857—1858 гг. и по 2,9—3,0 тыс. км ъ последующие два
года). Известную роль в оживлении американского хозяйства
сыграли также открытия в 1859 г. месторождений золота в
Колорадо и серебра в Небраске и начало промышленной эксплуатации
нефтяных источников. С 84 тыс. галлонов в 1859 г. добыча нефти
в США выросла до 21 млн. галлонов в I860 г. и 128 млн.
галлонов в 1862 г.1 К этому периоду относится изобретение и
внедрение керосиновых ламп, ряд открытий в области очистки и
переработки нефти.
Позже других капиталистически развитых стран вступила
в фазу циклического подъема Франция. Кризис и депрессия
продолжались в ней около трех лет2. Наиболее длительный застой
испытала черная металлургия. Только в 1862 г., когда вновь
возросло после большого упадка железнодорожное строительство,
был превышен докризисный максимум выплавки чугуна.
Оживление французской текстильной промышленности, начавшееся
в конце 50-х годов, стимулировалось прежде всего расширением
экспорта. В борьбе за новые рынки Франция, как и Англия, не
гнушалась применять насильственные средства. Она участвует
в опиумных войнах против Китая и навязывает ему
неравноправные, кабальные договоры. В 1858 г. она добивается свободного
вывоза японской шелковой грены для нужд лионских фабрик.
Продолжается ее экспансия в Индо-Китае и Северной Африке.
В Европе Франция получает Савойю и Ниццу в виде оплаты за
оказанную Италии помощь в войне 1859 г. с Австрией, которую
сама же Франция провоцировала.
В 1860 г. циклический подъем приобрел мировой характер.
Переход к подъему был обусловлен общими закономерностями
капиталистического воспроизводства, согласно которым в каждой
фазе экономического цикла вызревают предпосылки ее смены
Индии. Лондонский «Daily Telegraph» писал в 1859 г. в начале третьей
опиумной войны Англии против Китая: «Мы должны попытаться по меньшей мере
захватить Пекин, а если держаться более смелой политики, то за этим должен'
последовать захват навсегда Кантона. Мы могли бы удержать его за собою,
так же как мы владеем Калькуттой, превратить его в центр нашей
дальневосточной торговли, компенсировать себя за приобретенное Россией влияние
на татарской границе империи и заложить основы нового владения». (Цит.
по К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. II, стр. 261).
1 «Statistical Abstract of the United States», 1919, p. 788.
2 «Journal des Economistes» писал в 1861 г. (t. 32, p. 168—170): «Хотя
катастрофа 1857 г. была во Франции не столь сильной, как в Америке или в
Англии, на севере Германии и в Скандинавских странах, но она... продолжается
дольше, чем где бы то ни было... С 1858 г. и торговля и промышленность
влачат жалкое существование».
593
следующей фазой цикла. Но наряду с обычными экономическими
процессами — банкротством и разорением тысяч фирм,
падением цен, застоем производства и торговли, усилением
эксплуатации пролетариата, снижением себестоимости за счет урезывания
заработной платы и усовершенствования методов производства —
путь к подъему 60-х годов прокладывался также огнем и
мечом, его почва была орошена кровью, пролитой в Индии, Китае,
Персии, чтобы обеспечить урожай прибылей фабрикантам
Манчестера.
* * *
Бросающейся в глаза особенностью начавшегося в 1860 г.
мирового циклического подъема является хлопковый голод,
вызванный гражданской войной в Соединенных Штатах Америки.
Хлопчатобумажная промышленность была тогда главной отраслью
фабричного производства, а США владели почти безраздельно
хлопковой монополией. Эти два основных факта обусловили
глубокое влияние американской войны на мировую экономику.
Хлопковый голод серьезно отразился на развитии не только
хлопчатобумажного, но и шерстяного, льняного и джутового производств.
Он породил и существенные особенности кризиса 1866 г.
Пожалуй, за вековой период 1815—1913 гг. ни одна война не оказывала
столь глубокого воздействия на развертывание экономического
цикла и смену его фаз, как гражданская война в Соединенных
Штатах Америки.
И все же, несмотря на огромные последствия хлопкового
голода, важнейшие черты и итоги промышленного подъема 60-х
годов были обусловлены дальнейшим развитием процессов и
сдвигов, развертывавшихся и в предыдущем цикле. Продолжала
нарастать революция транспорта, объем железнодорожного
строительства превысил все прежние размеры, новое расширение
испытала мировая торговля, интенсивно нарастала промышленная
революция в Германии, ускорилось промышленное развитие
Соединенных Штатов Америки. Гражданская война стала
поворотным пунктом на пути к превращению США в первоклассную
промышленную державу, и этот экономический итог войны был
неизмеримо важнее преходящих последствий хлопкового голода.
Ускорение развития американской и германской промышленности
было предвестником приближавшегося крушения промышленной
монополии Англии. Но в 60-х годах превосходство экономического
уровня Англии еще продолжало нарастать, несмотря на то что
темпы роста были в Англии ниже, чем в других странах. Важной
особенностью циклического подъема было огромное увеличение
английского экспорта капиталов. Количественные изменения
здесь были столь велики, что уже начали перерастать в новое
качество, стала обнаруживаться новая роль экспорта капиталов,
типичная в развитой форме лишь для империалистской стадии
599
капитализма. Подъем ознаменовался и большим повышением
удельного веса тяжелой индустрии в экономике
капиталистически развитых стран и крупными сдвигами в ее технике, в
особенности в черной металлургии.
ХЛОПКОВЫЙ ГОЛОД И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ
Соединенные Штаты Америки покрывали в 1860 г. около 85%
потребности Европы в хлопке. В 1862—1864 гг. импорт
американского хлопка в Европу упал до 3—6% его объема 1860 г. В итоге
большая часть европейской хлопчатобумажной промышленности
была парализована, несмотря на быстрое увеличение ввоза
хлопка из других стран. Не в меньшей мере пострадала и
американская промышленность. Сконцентрированная на Севере, она
также была отрезана гражданской войной от источников сырья.
Потребление хлопка в 1862 г. уменьшилось по сравнению с 1860 г.
в Англии в 2Уг раза, в США в 3 раза, во Франции в 4 раза,
в Германии в 2 раза, в России в 3 раза. Цена хлопка повысилась
за 1860—1864 гг. в 47г раза. Соответственно увеличились и цены
пряжи и тканей.
Импорт, потребление и цена хлопка
(в тыс. т)
Максимум]
перед
кризисом
1857 г.
I860 г.
1861 г.
1862 г.
1863 г.
1864 г.
1865 г.
1866 г.
1867 г.
Импорт хлопка в
Европу*
В том числе:
из США
» прочих стран . .
Потребление
хлопка
Англия
США
Франция**
Германия**
Россия**
Цена 1 англ. фунт,
хлопка в пенсах
в Ливерпуле* . . .
404
165
84
52
48***
7,7
878
736
142
492
213
115
67
46
6,2
771
55S
213
457
182
110
74
43
8,6
261
19
242
205
80
28
38
14
17,2
353
30
323
230
62
45
40
18
23.2
478
44
434
251
48
56
36
26
27,5
519
95
424
328
75
61
46
26
19,0
728
282
446
400
180
99
57
48
15,5
691
301
390
439
139
74
67
54
10,9
* Ellison, The Cotton Trade of Great Britain, London 1886, p. 91, app. Table I.
** Чистый импорт.
*** 1859 г.
Своеобразие создавшегося положения заключалось в том, что
хлопковый голод разразился в момент, когда хлопчатобумажная
600
промышленность находилась на пороге промежуточного кризиса,
когда рынки были переполнены готовыми изделиями, на складах
лежали большие запасы хлопка и пряжи, когда сокращение
продукции должно было неминуемо наступить вследствие
перепроизводства. Хлопчатобумажная промышленность раньше других
отраслей оправилась от кризиса 1857 г. В 1859 и I860 гг. она
испытала во всех странах, в особенности в Англии, большое
расширение. Цифры продукции, достигнутые перед кризисом 1857 г.,
были значительно превышены, в строй вступили новые фабрики,
экспорт сильно увеличился. К 1861 г. в английской
хлопчатобумажной промышленности добавилось по сравнению с 1856 г.
677 фабрик, 2,4 млн. веретен, 101 тыс. механических ткацких
станков1. Во Франции за 1858—1860 гг. добавилось 238
хлопкопрядильных фабрик, около 1 млн. веретен и около 20 тыс.
паровых ткацких станков. Этот прирост почти целиком падает на
1859 и 1860 гг. Промышленность работала столь напряженно и
расширялась столь интенсивно, что в 1860 г. в Англии жаловались
на недостаток рабочих рук2. Основой экспансии английской
хлопчатобумажной промышленности было огромное расширение
экспорта в Ост-Индию, носившее в немалой мере спекулятивный
характер. Уже в 1859 г. Маркс и Энгельс отмечали симптомы
приближавшегося краха. В середине 1860 г. Маркс констатирует
«признаки депрессии на главных рынках», их переполнение в
Индии, Австралии, Европе и США:
«...Полученные с последней континентальной почтой данные
о торговле в высшей степени неблагоприятны и указывают на
переполнение рынка... Теперь не может быть сомнения, что
индийская торговля была вздута. Искусственный спрос, созданный
правительством во время индийского восстания, стимулирование
торговой деятельности успокоением революционных волнений и
сжатие большинства прочих мировых рынков в результате общего
кризиса 1857—1858 гг., — все эти обстоятельства содействовали
развитию объема индийской торговли сверх пределов ее
естественных возможностей» 3.
Ход событий полностью подтвердил анализ и прогноз Маркса.
Переполнение рынков вызвало в 1860 г. сокращение английского
вывоза в Индию, Китай и Соединенные Штаты Америки. Подводя
итоги, Маркс впоследствии писал:
1 Page, Commerce and Industry, Statistical Tables, London 1919, p. 230.
2 Отчеты фабричных инспекторов сообщали в конце апреля 1860 г.
о нередких случаях бездействия машин из-за недостатка рабочих.
Сказывались последствия огромной эмиграции. За 1846—1860 гг. из Англии и
Ирландии эмигрировали 3,5 млн. человек при общей численности населения к концу
этого периода в 29 млн. человек, из которых меньше половины могло быть
,отнесено по возрасту к числу самодеятельных, в то время как родину
покидали наиболее работоспособные и активные элементы.
8 К. Маркс-ж Ф. Энгельс, Соч., т. XII, ч. II, стр. 80.
601
«1860 г. — английская хлопчатобумажная промышленность
достигает апогея; индийские, австралийские и другие рынки
переполнены до такой степени, что до 1863 г. они едва поглотили
залежи...» 1
Гендерсон в своем исследовании о хлопковом голоде на основе
тщательного изучения отчетов торговых палат и газетных
обзоров приходит к следующему выводу:
«Нет ни малейшего сомнения, что, если бы не было
гражданской войны в Америке, хлопчатобумажная промышленность все
равно прошла бы через период кризиса и фабрики работали бы
сокращенное время, а огромные запасы фабрикатов
распродавались бы по дешевке» 2. «Economist» писал, что перед хлопковым
голодом запас тканей в Англии был достаточен, чтобы покрыть
трехлетнюю потребность мирового рынка 3.
Перепроизводство испытывала хлопчатобумажная
промышленность не только Англии, но и других стран. В России она
переживала жестокий кризис. «Промышленная газета» писала в 1867 г.
(15 августа): «Мы еще живо помним то критическое положение,
в котором находилось наше хлопчатобумажное дело перед
началом американской войны, когда громадные запасы ткацких
товаров и пряжи, несмотря на небывалые размеры кредита,
дошедшего до 24 месяцев, лежали без требования, и половина фабрик
нашлись вынужденными или значительно сократить или
совершенно остановить производство».
Экономическое положение Англии и Франции осложнилось
к концу 1860 г. и неурожаем хлебов. Дороговизна продовольствия
снижала внутренний спрос на промышленные изделия. Начало
гражданской войны в США, совпавшее с введением в США
протекционистского тарифа, нанесло европейской промышленности
новый удар. Вывоз Англии в США упал в 1861 г. до 9 млн. ф. ст.
против 22 млн. в 1860 г. Американцы резко сократили спрос и
на французские шелка и прочие европейские фабрикаты.
Внезапное сжатие американского рынка болезненно ощущалось рядом
отраслей промышленности Англии и других стран. В конце
1860 г. начинаются затруднения на денежных рынках, связанные,
с одной стороны, с напряжением процесса воспроизводства и
переполнением рынков сбыта и замедлением торговых оборотов, а
с другой стороны — с огромным ростом импорта хлеба. В 1861 г.
эти затруднения возросли в связи с изменениями в мировой
торговле, которые были вызваны гражданской войной в Америке.
Пассив английской торговли с Соединенными Штатами Америки
достиг в 1861 г. огромной цифры в 40 млн. ф. ст., так как
сокращение английского вывоза в США сопровождалось увеличением
ввоза американского хлеба. С осени 1860 г. до середины февраля
1 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 461.
2 Henderson, The Lancashire Cotton Famine 1861—1865, Manchester 1934.
p. 12.
3 «Economist», 12. X. 1867, p. 1153.
602
1861 г. Английский банк и Французский банк потеряли треть
своих запасов золота, их учетные ставки в результате
многократного повышения удвоились и достигли 7°/о в Париже и 8%
в Лондоне, т. е. уровня, типичного для кризисных периодов.
Начало гражданской войны в США не устранило вызванных
перепроизводством трудностей сбыта, от которых страдала
европейская хлопчатобумажная промышленность. Наоборот. Война их
вначале усилила, так как сократила американский спрос на
европейские ткани. Но вскоре пертурбации на хлопковом рынке
придали кризису хлопчатобумажной промышленности
специфический характер.
Первый год войны не был периодом хлопкового голода в
Европе. Запасы хлопка были велики, ввоз 1861 г. хотя и уступал
рекордному ввозу 1860г., но был выше максимума перед
кризисом 1857 г. Но цены хлопка сразу повысились под влиянием
начавшейся спекуляции. История кризисов показывает, что
вздорожание сырья в период, когда рынки переполнены, влечет за собой
падение производства, так как всякая попытка переложить
повышение цены сырья на потребителя готовых изделий неминуемо
суживает сбыт. Это случилось и в последние месяцы 1861 г., но
в масштабах, ранее неизвестных, соответствовавших
невиданному скачкообразному вздорожанию хлопка. В ноябре 1861 г.
Маркс писал:
«Но в конце августа на ливерпульском рынке появились се-
веро-американцы для закупки хлопка частью для спекуляции
в Европе, частью для обратной отправки в Северную Америку...
С тех пор ливерпульский хлопковый рынок находится в состоянии
лихорадочного возбуждения; хлопковые цены вскоре были вздуты
на 100% выше своего среднего уровня, и хлопковая спекуляция
приняла столь же дикий характер, как и железнодорожная
спекуляция 1845 года. Прядильные и ткацкие предприятия в
Ланкашире и в других центрах британской хлопчатобумажной
промышленности сократили свое рабочее время до трех дней в неделю,
часть их совершенно остановила машины...»1
Обычно уменьшение производства сопровождается падением
цен готовых изделий и сырья, что облегчает рассасывание
товарных запасов. Теперь этого не было. Наоборот. Начавшийся
в 1861 г. рост хлопковых цен был огромным и устойчивым, вел
к неслыханному вздорожанию тканей. Это задерживало и
затягивало ликвидацию накопившихся товарных запасов. И даже
в 1862 г., когда вывоз хлопка из США был полностью
парализован, бездействие европейских фабрик было связано не только
с недостатком сырья, но и с трудностями сбыта, с давлением
запасов готовой продукции прежних лет, с сокращением
потребления масс, вызванным дороговизной тканей.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XII, ч. II, стр. 255.
СОЗ
Крупные фабриканты, имевшие большие запасы сырья и
готовых изделий, выиграли от повышения цен. Они получали
солидные барыши, несмотря на то что большая часть оборудования
их фабрик была омертвлена. Хлопкоторговые фирмы наживали
огромные состояния на спекуляциях с хлопком, некоторые из них
получили немалые прибыли на обратном вывозе хлопка из
Англии в Соединенные Штаты Америки. Но мелкие и средние
фабриканты массами разорялись, рабочие терпели жестокую нужду.
За 1862—1867 гг. в Англии закрылось 338 хлопчатобумажных
фабрик, хотя число веретен увеличилось на 4 млн.1
Хлопковый голод был периодом интенсивнейшей концентрации
хлопчатобумажного производства не только в Англии, но и на
континенте Европы и в США. Американские фабриканты
заработали за годы войны на вздорожании их запасов хлопка
20 млн. долл., некоторые фабрики выплачивали 30-процентные
дивиденды. Конечно, это были крупнейшие предприятия,
обладавшие большими запасами сырья 2. Во Франции хлопковый голод
раньше и наиболее глубоко поразил Нормандию, где преобладали
мелкие предприятия, вырабатывавшие дешевые ткани,
потребление которых резко упало с повышением цен хлопка и готовых
изделий. В Лильском районе разорение было столь велико, что
к 1869 г. там осталось лишь 350 тыс. веретен против 500 тыс.
в 1859 г. Наоборот, Эльзас — центр крупнейших фабрик, имевших
значительные запасы хлопка, — пострадал значительно слабее,
фабриканты еще выручали здесь большие барыши, когда
промышленность Нижней Сены была уже парализована3. Много мелких
фабрик погибло в Германии, в то время как крупные увеличили
число своих веретен. Каждый кризис обычно сопровождается
усиленной концентрацией и централизацией капитала и
производства. В 1861—1864 гг. этот процесс был особенно интенсивен
вследствие большой длительности кризиса.
1 Среди разорившихся фабрик были и кооперативные, возникшие в 1859
и I860 гг., в период расцвета хлопчатобумажной промышленности. Созданные
по типу акционерных обществ, они обычно имели капитал до 10 тыс. ф. ст. и
акции стоимостью в 5—10 ф. ст., оплаченные в своем большинстве рабочими
предприятий, получавшими, таким образом, заработную плату и дивиденд.
Были случаи выплаты этими фабриками очень высоких дивидендов (36%),
и это стимулировало их быстрое размножение. В Бери, например, в I860 г.
создано было около 30 подобных фабрик. Возникали также кооперативные
ткацкие фабрики, оборудование которых рабочие брали в аренду. Фабричные
инспекторы правильно расценили последние как «возврат к домашней
системе производства». Хлопковый кризис безжалостно разрушил
кооперативные фабрики и порожденные ими иллюзии. Рабочие, участвовавшие в
эксперименте, потеряли при этом и работу и свои сбережения. (См. «Report of the
Chief Inspector of Factories», 1860; см. также Я. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.,
т. XII, ч. II, стр. 87).
2 Fite, Social and Industrial Conditions in the North during the Civil
War, New York 1910, p. 87.
3 «Economic History Review», April 1933: Henderson, The Cotton Famine
on the Continent 1861—1865, p. 196—198.
604
В 1862 г. в Англии бездействовало три пятых общего числа
прядильных веретен и ткацких станков хлопчатобумажной
промышленности. Свыше 75% рабочих было охвачено в течение
двух-трех лет полной или частичной безработицей.
Англия. Число рабочих
в хлопчатобумажной промышленности Ланкашира*
(в тыс.)
Всего
В том числе:
работающих полное время. . .
безработных
В том числе
полностью безработных....
1862 г.
ноябрь
534
121
413
247
1863 г.
534
215
319
189
1864 г.
474
243
231
134
1865 г.
май
444
320
124
86
1865 г.
ноябрь
450
450
—
* Ellison, The Cotton Trade of Great Britain, London 1886, p. 95.
Особенно велика была безработица в 1862 и 1863 гг. Затем она
начала сокращаться, но не только вследствие роста занятости,
вызванного увеличением ввоза индийского и египетского хлопка.
90 тыс. безработных Ланкашира эмигрировали, перешли в
другие отрасли производства, перекочевали, гонимые голодом, в
другие районы.
То же самое происходило и в других странах. Во Франции
в феврале 1862 г. многие фабрики Нормандии были закрыты,
остальные работали сокращенное время. В начале 1863 г. все
прядильни Нормандии и две трети ткацких станков
бездействовали. Положение в Эльзасе было не столь катастрофично, но
и в Мюльхаузене весной 1863 г. бездействовала одна четверть
фабрик К
В Германии были закрыты многие фабрики в Рейнско-Вест-
фальской области, Саксонии, Бреслау и других промышленных
центрах. В Прусской Саксонии в 1862 г. работала лишь одна
восьмая фабрик 2.
В Соединенных Штатах Америки первый год гражданской
войны бездейство!вала на севере одна треть, в последующие годы
половина-три чертверти оборудования.
В России в 1862—1863 гг. использовалось лишь 30—40%
мощности оборудования хлопчатобумажной промышленности. Ряд
фирм разорился. Промышленность страдала здесь не столько от
1 «Economic History Review», April 1933; Henderson, The Cotton
Famine on the Conntinent 1861—1865, p. 196—199.
2 Ibid., p. 200—202; Fite, op. cit., p. 86.
605
недостатка сырья, сколько от его дороговизны и трудностей
сбыта готовых изделий по взвинченным в результате хлопкового
голода ценам. Сказывалось и давление запасов, образовавшихся
в 1859-1860 гг.
«Запасы эти, — писала в 1867 г. «Москва» (№ 25), — были так
велики, что, несмотря на уменьшившееся производство... нужно
было пять лет, чтобы они истощились; потому ткацкое дело во
все время американской войны до летних ярмарок 1866 года
в большей части случаев представляет неудачи производителей;
все пять лет мы слышали жалобы на тихие дела... и получали
постоянно неудовлетворительные известия со всех ярмарок».
Конечно, пять лет для ликвидации накопившихся запасов
потребовалось не потому, что их было так много. Во всех странах
производство в годы хлопкового голода лимитировалось не
только наличными запасами сырья, но и трудностями сбыта,
созданными огромным вздорожанием тканей. Интересно, что в разгар
хлопкового голода французские фабриканты жаловались на
конкуренцию английских тканей, ввоз которых был облегчен англо-
французским торговым договором 1861 г. В России, где
большинство населения одевалось в ткани собственного ручного
производства, трудности сбыта повысившихся в цене вдвое и втрое
хлопчатобумажных изделий, естественно, были особенно велики.
Годы хлопкового голода были периодом жестоких страданий
рабочих хлопчатобумажной промышленности Европы. Их
лишения вызывались не только огромной, длительной безработицей.
Фабриканты использовали безработицу для снижения ставок
заработной платы. Переход на обработку коротковолокнистого
индийского хлопка автоматически резко снизил заработную плату даже
при сохранении прежних сдельных ставок, так как ухудшение
качества сырья сильно снижало производительность труда. В
Ланкашире появился голодный тиф, голод гнал работниц на улицу,
отчеты фабричных инспекторов отмечали огромный рост
проституции. Осенью 1862 г. 24% населения Ланкашира имело
единственным источником средств существования нищенские пособия.
Даже по официальным данным, эти пособия покрывали лишь
одну треть потерь рабочих от сокращения заработной платы
вследствие безработицы К Во Франции безработные спасались от
голода бегством в деревню, часть использовалась за грошовую
оплату на дорожных работах. Тем не менее владельцы
хлопчатобумажных фабрик в Англии, которые во время кризиса 1847 г.
требовали поощрения эмиграции, теперь пытались всячески, даже
при помощи государственной власти, ей помешать и вели против
нее большую кампанию в печати и парламенте. Фабриканты
настойчиво стремились к сохранению большой резервной армии
безработных, которая служила бы средством для удержания низкой
заработной платы. Бедствия и нищета рабочих Ланкашира были
1 Ellison, The Cotton Trade of Great Britain, London 1886, p. 95.
606
настолько вопиющими, что во многих странах собирались
пожертвования в их пользу. Это, несомненно, одна из позорнейших
страниц в истории английского капитализма, который именно в эти
годы искал на всех континентах сферы приложения для своих
огромных капиталов и гигантски выросших производительных
сил. Правящие круги Англии и Франции пытались использовать
лишения рабочих, чтобы привлечь их в ряды сторонников
интервенции в гражданскую войну в пользу рабовладельческого Юга.
Помощь южанам они изображали как путь к ликвидации
хлопкового голода и уничтожению безработицы. Планы сторонников
сохранения рабства, стремившихся к расчленению США, потерпели
жалкое фиаско. Голодающие рабочие Ланкашира, Глазго,
Престона, все трудящиеся Англии оказали решительное сопротивление
этим планам и сорвали подготовленную Пальмерстоном и Луи
Бонапартом интервенцию. Весной 1862 г. Маркс писал Лассалю:
«Английская буржуазия (и аристократия) никогда не вела
себя более позорно, чем теперь, в великой борьбе, которая
происходит по ту сторону Атлантического океана. И, наоборот,
английский рабочий класс, сильнее всего страдающий от гражданской
войны, никогда не вел себя более героически и более
благородно» 1.
Американские рабочие высоко оценили этот акт
солидарности трудящихся Англии. В свою очередь, несмотря на лишения,
связанные с войной, рабочие Нью-Йорка и других промышленных
центров организовали братскую помощь ланкаширским рабочим,
послав им продовольствие.
В период хлопкового голода рабочие страдали не только от
безработицы, но и от вытеснения ручного труда машинами и от
роста интенсивности труда. К 1868 г. число рабочих в
хлопчатобумажной промышленности Англии уменьшилось против 1861 г.
на 50 тыс. при возросшем числе веретен. Такое явление
закономерно для капитализма. Каждый кризис обычно стимулирует
распространение усовершенствованной техники и методов
производства, «экономящих труд», снижающих себестоимость продукции,
повышающих прибыль. В период хлопкового голода
усовершенствования стимулировались в Англии и других странах
интенсивной концентрацией производства, трудностями сбыта
вздорожавших тканей, необходимостью приспособить оборудование к
переработке худших сортов сырья. «...Кто мог бы, — пишет Маркс, —
в 1860 г., когда английская хлопчатобумажная промышленность
достигла зенита, предвидеть те стремительно сменявшие друг друга
усовершенствования в машинах и соответствующее им вытеснение
ручного труда, которые были вызваны в следующие три года
таким стимулом, как американская гражданская война? Здесь
достаточно будет пары примеров из официальных данных
английских фабричных инспекторов относительно этого пункта. Один
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXV, стр. 399.
607
манчестерский фабрикант заявляет: «Вместо 75 кардных
машин нам теперь требуется только 12, при которых мы получаем
прежнее количество такого же, если не лучшего, качества...»
«В одной манчестерской тонкопрядильне «ускорением движения и
введением различных автоматических процессов в одном
отделении устранена четверть, в другом свыше половины рабочего
персонала...» ...Следовательно, та «временная» нищета, которою
хлопковый кризис подавлял рабочих, была усилена и закреплена
быстрым и безостановочным усовершенствованием машин» *.
Интенсивный прогресс техники хлопчатобумажного
производства наблюдался в годы хлопкового кризиса и за пределами
Англии, в особенности в Германии. В частности, он облегчался тем,
что кризис снизил цены на усовершенствованные английские
машины, спрос на которые внутри Англии был невысок 2.
МАССОВОЕ РАСШИРЕНИЕ ОСНОВНОГО КАПИТАЛА
Упадок хлопчатобумажной промышленности, вызванный
хлопковым голодом, оказал глубокое влияние на развертывание
циклического подъема. Огромная безработица среди
хлопчатобумажных рабочих снижала жизненный уровень значительной
прослойки населения и ее спрос на промышленные изделия,
особенно в Англии, где доля населения, доходы которого связаны с
обработкой хлопка и реализацией его фабрикатов, была особенно
велика. Спекуляция хлопком и ее крах, бурный рост его цены и
последующее ее падение, колебания в мировой торговле,
связанные с гражданской войной в США, были источником серьезных
нарушений процесса воспроизводства, неоднократных
напряжений денежного рынка. Тем не менее годы хлопкового голода были
в целом периодом циклического подъема капиталистической
промышленности.
В известной мере это объясняется тем, что крах
хлопчатобумажного производства способствовал расцвету шерстяной и
льняной промышленности. Ряд десятилетий эти отрасли все более
оттеснялись на задний план конкуренцией бумажных тканей,
преимущества которых базировались на дешевизне сырья и
превосходстве техники их выработки. Теперь наступило время реванша.
Во всех странах годы хлопкового голода были периодом
интенсивного расширения производственного аппарата и масштабов
продукции шерстяной и льняной промышленности и быстрого
совершенствования методов их производства.
Однако развитию этих отраслей были поставлены пределы
ограниченностью источников сырья и относительной дороговизной их
1 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 438, 439—440.
2 «Economic History Review», April 1933: Henderson, The Cotton Famine
on the Continent, p. 202.
608
изделий. Их подъем не мог, конечно, ни перекрыть, ни даже
нейтрализовать и сбалансировать последствия упадка
хлопчатобумажного производства. Лишь небольшая часть рабочих,
выброшенных из хлопчатобумажных фабрик, нашла занятие в других
подразделениях текстильной промышленности. Это относится и
к капиталам и оборудованию, которые хлопковый голод обрек на
бездействие.
Если бы хлопковый голод имел место на четверть века
раньше, он неминуемо подорвал бы возможность циклического
подъема. Хлопчатобумажная промышленность тогда была в несколько
раз меньше по своему объему, но ее удельный вес в экономике
был несравненно выше, динамика производства и сбыт ее
изделий, воспроизводство ее основного капитала определяли смену
фаз цикла. Прочие отрасли текстильной промышленности
базировались еще в основном на ручном труде, удельный вес тяжелой
индустрии был ничтожен, добавочный спрос, создаваемый
расширением основного капитала, был невелик, органический состав
капитала промышленности невысок, железнодорожное
строительство играло еще ничтожную роль.
Должны были произойти крупнейшие сдвиги в экономике
капиталистически развитых стран, чтобы стал возможен
циклический подъем в условиях, когда хлопчатобумажная
промышленность, которая продолжала оставаться важнейшей отраслью
фабричного производства, находилась в состоянии глубокого упадка.
Эти сдвиги заключались в том, что крупное фабричное
производство стало преобладать не только в хлопчатобумажной, но и
в прочих отраслях текстильной промышленности; сильно
увеличилась роль тяжелой индустрии, машиностроение превратилось
в большую, важную самостоятельную отрасли, производства;
развилось огромное железнодорожное строительство; в итоге
процессы реального накопления приобрели иные, ранее неведомые и
немыслимые масштабы; все это усиливало действие закона,
согласно которому процесс массового расширения основного
капитала является материальной основой циклических подъемов, а
добавочный спрос, создаваемый этим процессом, становится
важнейшим рычагом расширения рынка.
Главным стержнем промышленного подъема 60-х годов, как и
в предшествующем цикле, было железнодорожное строительство
и связанная с ним экспансия металлургической, угольной,
машиностроительной и ряда других отраслей промышленности (см.
табл. на стр. 610).
Как ни велико казалось железнодорожное строительство
1848—1857 гг., оно было значительно превзойдено в следующем
десятилетии, давшем прирост сети в 75 тыс. км, т. е. лишь
немногим меньше, чем за всю предшествующую историю железных
дорог. Существенно изменилось по сравнению с предыдущим
циклом географическое распределение вновь построенных дорог.
Гражданская война привела к снижению объема железнодорож-
39 Л, А. Мендельсон
609
Длина железных дорог*
(в тыс. им)
Годы
1847
1857
" 1867
Прирост за
1847—1857
Прирост за
1857—1867
Мир
25,1
82,8
157,6
57,7
74,8
США
9,1
40.1
62,5
31,0
22,4
Европа
15,6
41,0
85,2
25,4
44,2
Англия
6,3
15,2
22,8
8,9
7,6
Германия
4,3
9,0
15,7
4,7
6,7
Франция
1,8
7,5
15,7
5,7
8,2
Россия
0.4
1.2
5,1
0,8
3,9
Индия
0,3
5,4
0,3
5,1
Австралия
_
0,1
1,2
0,1
1,1
* Таблица составлена по данным Stilrmer, Geschichte der Eisenbahnen, Bromberg
1872, S. 58, 60, 91, 149, 211, 212.
ного строительства в Соединенных Штатах Америки, но он все
же остался здесь втрое большим, чем в Англии. Главным местом
железнодорожного строительства на этот раз была Европа. Оно
увеличилось здесь по сравнению с 1847—1857 гг. почти во всех
странах, в особенности в более отсталых, где железнодорожная
сеть до этого отсутствовала или была ничтожно мала, в том числе
в России. За 10 лет железнодорожная сеть Европы больше чем
удвоилась. Важным и новым явлением была постройка Англией
ряда железных дорог в ее колониях — 5 тыс. км в Индии и 1 тыс.
в Австралии, ставших мощным средством усиления колониальной
эксплуатации этих стран Англией.
По официальным данным, оплаченные капиталы английских
железнодорожных компаний были равны (в млн. ф. ст.) *:
1848 г.
200
1857 г.
315
+ 115
1867 г.
502
+ 187
*Раде, Commerce and Industry, Statistical
Tables, London 1919, p. 170.
К 1867 г. железные дороги поглотили в Англии 1/г млрд. ф. ст.
Лишь за 1857—1867 гг. в английские железные дороги было
вложено около 200 млн. ф. ст. Эти инвестиции были источником
дополнительного спроса на продукты многих отраслей
промышленности и могучим стимулом к их экспансии. То же самое, лишь
в иных масштабах, происходило и в других странах. Капиталы,
вложенные в германские железные дороги, увеличились с
-1,5 млрд. марок в 1855 г. до 3,4 млрд. в 1868 г. 1 Для Германии
60-х годов прошлого века это была весьма крупная сумма.
1 НйЬпег, Jahrbuch fur Volkswirtschaft und Statistik, 1857, S. 84; Statis.
tisches Jahrbuch fur das deutsche Reich, 1890, S. 96.
610
Вся мировая выплавка чугуна в 1860 г. была меньше 7 млн. г,
выплавка стали составила около четверти миллиона тонн.
Постройка за одно десятилетие 75 тыс. км железных дорог при этом
уровне промышленного развития стимулировала крупные
капитальные инвестиции в тяжелую промышленность и ее быстрое
расширение. Впереди шла Англия, снабжавшая рельсами и
паровозами Европу, США, колонии, вывозившая больше металла, чем
его производила любая другая страна в мире. Потребность в
металле возрастала и в результате роста машиностроения, железного
судостроения и сухопутных и морских вооружений. В 60-х годах
железное судостроение впервые приобретает массовый характер.
В военном флоте в связи с опытом гражданской войны в США
впервые получают распространение бронированные суда.
Во всех странах строились доменные печи, угольные шахты,
металлургические заводы. В Англии за 1857—1866 гг.
прибавилось около сотни доменных печей, в Соединенных Штатах
Америки — 88 домен, не считая древесноугольыых, германская
металлургия удвоила свою производственную мощность. За 1862—
1865 гг. в Англии добавились 43 домны, свыше 1500
пудлинговых печей, 82 прокатных стана. В течение цикла
производственная мощность каменноугольной промышленности выросла в
Англии в 1,6 раза, во Франции— в 1,7 раза, в Германии и США —
больше чем вдвое. В Англии в строй вступило около 400 новых
шахт.
Быстро прогрессирует в этот период металлургическая
техника. Во Франции, США, Германии увеличивается доля чугуна,
выплавляемого на минеральном топливе (в США — с 50 до 75—
80%, во Франции — с 65 до 85—90%, в Пруссии — с 60 до
88%). Больше чем удваивается в этих странах среднегодовая
производительность доменных печей, доходя в 1867 г. до 3—3,5 тыс. т
против 1,5—1,6 тыс. т в 1857 г. Им еще далеко до Англии,
увеличившей за этот период среднегодовую выплавку чугуна на
1 домну с 5,5—6,0 до 7,5—8,0 тыс. г. Но к концу цикла в
Германии и США вступают в строй отдельные агрегаты,
производительность которых в два-три раза превышает среднеанглийскую.
Для Англии это было грозным предзнаменованием. Крупную
роль в увеличении производительности доменных печей и
уменьшении расхода топлива играло внедрение воздухонагревателя
Каупера. Потребности военной промышленности, станкостроения,
судостроения и в особенности потребность в более прочном
металле, который мог бы заменить в рельсах быстро
изнашивающееся железо, толкали техническую мысль на настойчивые поиски
дешевого метода массовой выплавки стали взамен дорогого и
малопроизводительного тигельного процесса. Задача была
разрешена изобретением бессемеровского конвертера (1855 г.) и си-
иенс-мартеновской печи (1864 г.). Революция в методах выплавки
стали, значение которой для общего прогресса техники трудно
переоценить, была завершена к концу цикла (1868 г.) откры-
39*
611
тиями русского ученого Чернова, отца современной
металлографии, совершившего переворот в металлургии стали,
превратившего ее из ремесла в точную науку. Эпоха стали окончательно
вступает в свои права лишь в 70—80-х годах, но уже к 1867 г.
мировая выплавка стали достигает полумиллиона тонн (из них
50% в Англии, 25% — в Германии) и в машиностроении, военной
индустрии сталь уже находит большое применение. Начинается
вытеснение чугунных рельсов стальными, но пока лишь в
незначительных размерах.
Сферой крупных капитальных инвестиций было
машиностроение во всех его видах, начиная от станкостроения и кончая
производством подвижного состава для железных дорог и водного
транспорта. В частности, переход к строительству железных
пароходов сопровождался в Англии постройкой ряда новых заводов
и реконструкцией многих старых верфей. Массовое применение
стали вело к крупнейшим усовершенствованиям машин и к
глубоким изменениям в методах их производства.
Вложения в основной капитал промышленности вызывались и
дальнейшими победами фабричного производства, проникновением
машин в области, где до того безраздельно царил ручной труд.
В первой половине 60-х годов в Англии появляются первые
заводы механизированного хлебопечения, механизируется
производство строительных материалов, машины и паровые двигатели
внедряются в гончарное производство, в спичечную
промышленность, в США появляются крупные швейные и обувные фабрики.
Наконец, во всех главных странах строились заводы по
производству вооружений. Не только в США, где шла гражданская
война, но и в Европе это был период большого роста вооружений.
Англия тратит миллионы фунтов стерлингов на переоборудование
военного флота, в котором деревянные парусные суда заменяются
металлическими пароходами. Уже во второй половине 50-х годов
на это было истрачено 4 млн. ф. ст. Сухопутные армии
снабжаются заряжающимися с магазинной коробки нарезными ружьями,
модернизируется артиллерия. Все это ставило перед
промышленностью новые задачи, решение которых требовало капитальных
инвестиций, расширения основного капитала.
Несмотря на хлопковый голод, продолжалось и расширение
производственного аппарата хлопчатобумажной промышленности.
В 1861—1862 гг. заканчивалось оборудование фабрик, строитель-»
ство которых было начато еще в период бума. Крупные
фабриканты, нажившиеся на вздорожании запасов сырья и изделий,
вкладывали прибыли в основной капитал. Строительство
хлопчатобумажных фабрик стимулировалось и прогрессом техники,
концентрацией производства, ожиданием нового расцвета
промышленности после окончания войны.
В Англии в 1862 г. только в районе Блэкборна было готово
к пуску 40 новых хлопчатобумажных фабрик, в 1863 г. было
закончено или находилось в стадии строительства во всей стране
612
около 100 хлопчатобумажных фабрик. К 1868 г. Англия имела на
4 млн. больше хлопчатобумажных веретен, чем в 1861 г., число
паровых ткацких станков за эти годы уменьшилось на 20 тыс.,
но их общая производственная мощность вследствие их
усовершенствования возросла. Во Франции в этот период происходит
распространение сельфакториых (автоматических) веретен,
растет применение механических ткацких станков и в связи с этим
делаются значительные капитальные вложения. То же самое
наблюдается в Германии. Везде процессы расширения основного
капитала сочетаются в годы хлопкового голода с ликвидацией
мелких фабрик, не выдержавших ударов кризиса. Поэтому цифры
прироста числа веретен, станков фактически дают неполное
представление о действительных масштабах капитальных инвестиций
в хлопчатобумажную промышленность.
Конечно, в целом расширение основного капитала
хлопчатобумажной промышленности происходило в годы хлопкового
голода в несравненно меньших размерах, чем в 1859—1860 гг. Зато
сильно возросло строительство шерстяных и льняных фабрик.
В Англии за пять-шесть лет мощность производственного
аппарата шерстяной промышленности почти удвоилась, число
веретен увеличилось за 1861 — 1868 гг. с 3,5 до 6,9 млн., число
механических ткацких станков возросло с 65 тыс. до 118 тыс. Число
фабрик за этот период увеличилось лишь на 12%. Это говорит о
быстрой концентрации производства, о большом увеличении
средних размеров каждой фабрики.
Мощность фабрик прядения льна, пеньки, джута увеличилась
в Англии за 1861—1867 гг. примерно в 1,4 раза, число веретен
в них возросло с 1,25 до 1,74 млн. Парк механических ткацких
станков этой отрасли промышленности больше чем удвоился
(с 15 тыс. до 35 тыс.).
Во Франции большое расширение испытала камвольная
промышленность. За 1862—1866 гг. количество веретен в ней
возросло с 1,2—1,3 до 1,75 млн. Появились и многочисленные новые
льнопрядильные фабрики. Число механических льнопрядильные
веретен увеличилось за 1860—1866 гг. с 500 тыс. до 700 тыс
В эти годы стал быстро распространяться механический льно-
ткацкий станок, и к концу 60-х годов таких станков уже
насчитывалось в стране около 9 тыс., но все же семь восьмых ткачей
еще продолжали работать вручную.
В Пруссии развитие льняной промышленности шло так
быстро, что уже к 1863 г. она имела в два раза больше веретен, чем
в 1858 г. (174 тыс. против 89 тыс.).
В Соединенных Штатах Америки быстро развивалась шерстяная
промышленность. За 60-е годы ее капитал утроился, число
рабочих удвоилось, количество фабрик увеличилось в 2,3 раза, кардной
оборудование возросло в 2,6 раза, потребление шерсти увеличилось
за годы гражданской войны с 88 млн, до 234 млн. англ, фунт.
614
США. Шерстяная промышленность*
Годы
1859
1869
Фабрики
1260
2 891
Рабочие
(в тыс.)
41
80
Капитал
(в млн. долл.)
31
98
Комплекты
кард (в тыс.)
3,2
8,4
Веретена
(в млн.)
ifi
* Ninth Census of the United States, 1870, vol. Ill, p. 630, 631.
Подведем итог. Приведенные данные о железнодорожном
строительстве, расширении основного капитала
металлургической, угольной, машиностроительной, судостроительной,
текстильной и прочих отраслей промышленности выявляют материальную
основу циклического подъема 60-х годов. Они объясняют, почему,
несмотря на упадок хлопчатобумажной промышленности, резко
сократившей доходы и спрос значительной прослойки населения
на промышленные изделия, подъем не только продолжался, но
был весьма значителен. Ярче, чем в каком-либо из предыдущих
циклов здесь проявилось значение массового расширения
основного капитала как материальной основы циклического подъема
и последующего кризиса. Для полноты картины следует
отметить, что расширение фабричного производства и обусловленный
им рост городов, концентрация капитала и увеличение расходов
промышленных магнатов на особняки, виллы, дворцы, внедрение
достижений промышленности и техники в городской быт (в
Пруссии в 1857—1867 гг. было построено около 250 газовых заводов) 1
вели к большому коммунальному строительству, игравшему
существенную роль в циклическом подъеме.
УЧРЕДИТЕЛЬСТВО И ЭКСПАНСИЯ КРЕДИТА
Массовое расширение основного капитала в годы подъема
совпало, как обычно, с оживлением учредительства, ростом
спекуляции, взвинчиванием цен. Огромное расширение кредита
способствовало увеличению размаха всех этих процессов. Главным
очагом грюндерской горячки была Англия. Здесь совершился
важный поворот в сторону более интенсивного внедрения
акционерной формы предприятий. Формально он был облегчен рядом
изданных после 1856 г. актов, в особенности законом 1862 г.,
которые разрешили и упростили организацию акционерных
компаний с ограниченной ответственностью. Экономические
предпосылки для распространения акционерной формы предприятий
были созданы повышением уровня концентрации производства и
1 «Jahrbuch fur die amtliche Statistik des Preussischen Staats», III Jahrganer,
1869, S. 195.
614
удельного веса тяжелой промышленности с ее высоким
органическим составом капитала, концентрацией банков и торговли,
развитием железнодорожного дела. Акционерная форма была
призвана устранить границы, которые ставились размерами
индивидуальных капиталов созданию предприятий невиданных ранее
масштабов, требующих огромных вложений. Массовое внедрение
акционерной формы было продуктом и в то же время могучим
средством концентрации и централизации капитала. При помощи
акционерной формы предприятий крупные капиталисты
мобилизовали и получали в свое распоряжение, как и при помощи
банков, не только мелкие капиталы, но и сбережения мелкой
буржуазии и других слоев населения.
За 1863—1867 гг. в Англии возникло свыше 3,5 тыс.
акционерных компаний с номинальным капиталом около 700 млн. ф. ст.
Апогей учредительства был достигнут в 1865 г., когда возникло
свыше 1000 компаний, номинальный капитал которых превышал
200 млн. ф. ст. Эти цифры, конечно, отнюдь не характеризуют
реальные вложения капитала. Многочисленные общества
возникли путем реорганизации индивидуальных предприятий в
акционерные компании. Фактически оплаченный капитал, как
правило, редко превышал 20% номинальной суммы акционерного
капитала общества. Тем не менее подобная грюндерская горячка,
превзошедшая железнодорожную манию 40-х годов, не могла не
оказать влияния на денежный рынок и ход производства. Были
мобилизованы и централизованы большие капиталы, ускорившие
рост торговли и промышленности. По свидетельству «Economist»
«капитал, собранный у отдельных лиц и переданный в руки
компаний, питал торговлю во всех ее видах. Почти каждая отрасль
коммерческой деятельности... приняла большие размеры, чем
раньше» 1.
Мобилизация и централизация капитала акционерными
компаниями форсировали и увеличивали размах железнодорожного и
промышленного строительства. Крупную роль играли при этом
многочисленные вновь организованные акционерные банки и
в особенности общества финансирования. 14 мая 1866 г. газета
«Times» писала о практике этих, обществ:
«Всякий подрядчик, желавший построить железную дорогу
и т. п., должен был только обратиться к финансовому концерну,
заплатить ему огромную премию и получить от него так
называемые деньги в виде векселей, выставленных им самим и
акцептованных компанией. Эти векселя подлежали оплате лишь по
окончании всех этих грандиозных работ... По истечении трех- или
шестимесячного срока они могли быть бесконечное число раз
продлены... Подрядчики иногда специально измышляли проекты
для совершения подобных сделок».
1 «Economist», 1. IX. 1866, р. 1027.
615
Поскольку эти операции усиливали строительство, они
раздвигали границы подъема. Вместе с тем они расширяли основу
назревавшего перепроизводства и денежного кризиса.
Интересно, что во взаимоотношениях, складывавшихся здесь
между банковскими, финансовыми и промышленными
компаниями, наблюдались, правда, только как эпизодическое явление,
элементы сращивания, получившие развитую форму лишь в XX в.
14 мая 1866 г., спустя два дня после грандиозного краха, «Times»
жаловалась:
«За последние годы даже старые банки... разорялись
вследствие слишком тесной связи с торговыми и промышленными
предприятиями... Финансовые компании, или Учетная компания, или
Кредитная компания... или просто банк, превратившись из туго
стянутой куколки в ярко порхающую бабочку в виде общества
с ограниченной ответственностью, с целью присвоения
предпринимательских прибылей объединяет в себе банк, учет, железную
дорогу, металлопроизводителя, купца, биржевого маклера...»
«Times» делает при этом важное признание о роли банкиров
и финансистов в ограблении широкой публики:
«Финансисты представляют собой в каждой стране особый
класс, замкнутый круг, франкмасонский орден... Пользуясь своим
положением, они получают двойную прибыль: обычные
комиссионные и сверх того дополнительные суммы благодаря смелым
ходам и ловкому ведению дел... Широкая публика, оказавшаяся
в прошлую пятницу на 130 млн. ф. ст. беднее, чем в день нового
года, играла уже несколько лет роль налогоплательщика по
отношению к финансистам и их союзникам, прочим спекулянтам».
Грюндерство усилилось в годы подъема и во Франции.
Количество вновь организованных акционерных компаний
увеличилось с 108 в 1861 г. до 269 и 225 в 1865 и 1866 гг. В ходе
подъема были кратковременные периоды, например в первой половине
1863 г., учредительской горячки и разгула биржевой спекуляции
Страна, однако, не пережила той вакханалии спекуляции и
грюндерства, быстрого расширения кредита, через которую она
прошла перед крр13исом 1857 г. Огромные потери 50-х годов был*: .
еще свежи в памяти и сдерживали грюндерство и спекуляцию
Но прежде всего они тормозились тем, что первая половина 60-х
годов была периодом почти перманентных, перемежающихся
лишь кратковременными улучшениями, затруднений на
французском денежном рынке. Затруднения эти были обусловлены рядом
причин — затяжным характером кризиса 1857 г. в ряде отраслей,
повторными неурожаями, частыми отливами благородного
металла, вызванными большими закупками хлеба, напряженностью
международной обстановки.
В Германии грюндерство и биржевая спекуляция также не
достигли размаха середины 50-х годов. Существенную роль
сыграли здесь прусско-датская и австро-прусская войны. Кредит,
однако, сильно расширился. Уч^тно-ссудные операции эмиссией
616
ных банков Германии достигли в 1865 г. 580 м.ш. марок против
373 млн. в 1856—1860 гг.
В Европе учредительство приобрело, таким образом,
характер подлинного бума лишь в Англии. Это впос.чсдстиии сказалось
в особенностях денежного кризиса.
В Соединенных Штатах Америки учредительство, биржевая
спекуляция раздувались инфляцией, военными заказами,
развертыванием новых производств. Например, в штате Массачузетс
(статистика для всей страны отсутствует) за четырехлетие —
1863—1866 гг. — было организовано 529 акционерных компаний
с капиталом в 96 млн. долл., в то время как в 1854—1857 гг. было
учреждено лишь 96 обществ с капиталом немногим более 6 млн.
долл. Наибольшим успехом пользовались нефтяные компании; их
было организовано в США за годы войны 1100 с акционерным
капиталом в 600 млн. долл., из которых оплачено было 90 млн. долл.
В Нью-Йорке открылась специальная биржа нефтяных фондов 1.
Курсы железнодорожных акций, снизившиеся за 1853—1861 гг.
со 100 до 41, достигли к 1864 г. нового рекордного уровня— 118.
ОСОБЕННОСТИ ПОДЪЕМА В ГЛАВНЫХ СТРАНАХ,
СООТНОШЕНИЕ ИХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ УРОВНЕЙ
К КОНЦУ ПОДЪЕМА
Общее представление о масштабах промышленного подъема
60-х годов, об изменениях, происшедших в результате подъема
в соотношении уровней производства отдельных стран, дает
следующая таблица (см. табл. на стр. 618).
Чтобы получить точное представление об изменениях в
быстроте развития отдельных сфер хозяйства, мы исчислили их рост
в двойном выражении: в абсолютных цифрах и процентах. Итоги
показывают, что впереди по темпам роста шла угольная
промышленность, за нею на почтительном расстоянии следовала черная
металлургия и хлопчатобумажное производство. Прирост
угледобычи за 1857—1867 гг. составил в отдельных странах от 57 до
126%, выплавки чугуна, если не считать Германии, — от 15 до
32%. Потребление хлопка увеличилось в Англии на 22%, в
США — на 29%, во Франции — на 37%.
Расширение угольной промышленности форсировалось ростом
числа паровых машин на железнодорожном и водном транспорте
и в промышленности и вытеснением древесного угля
минеральным в металлургии. По сравнению с предыдущим циклом рост
угледобычи во всех странах в полтора-два раза ускорился в
абсолютном выражении, хотя в большинстве ш ндх цескодько за*
медлился в процентном исчислении,
1 Fite, op. cit., p. 29,
617
Подъем в цикле 1857—1867 гг.
Годы
предкризисных
максимумов
Максимумы
перед
кризисами
Прирост
&2
Прирост
в
предыдущем цикле
, 3
° о
ее Ч
^
Отставание
от Англии
перед
кризисами
Добыча угля
(в млн. т)
Англия
США
Германия
Франция
Выпла вка
ч уг у н а
(в тыс. т)
Англия
США
Германия
Франция
Россия
Потребление
хлопка
(в тыс. т)
Англия
США
Германия
Франция
Россия
Экспорт
(в млн.)
Англия (ф. ст.). . .
США (долл.)
Франция (фр.) . . .
Россия (руб.) . . . .
1856—1867
1856—1867
1856—1865
1856—1867
1857—1865
1856-1864
1857—1866
1857—1866
1856—1860
1856-1860
1857—1860
1856—1861
1856—1860
1859—1867
1857—1866
1857—1866
1856—1866
1857—1867
1 68,1
12.3
10,7
7,9
3 718
898*
525
992
259
404
165
52
84
48
122,1
279
1893
170
106,7
27,8
21,8
12,7
4 896
1030
1047
1260
336
492
213
74
115
54
188,9
338
3181
245
38,6
15,5
ИД
4,8
1178
132
5221
268
77
88
48
22
31
6
66,8
59
1 288
75
57
126
104
61
32
15
99
27
30
22
29
42
37
13
21
68
44
23,4
7,5
2,7
1686
85|
2961
400
44
125
38
35
201
35
52
156
123
52
83
10
129
6S
21
45
30
206
31
269
62,0 103
128
1002
221
85
ИЗ
15
* По другой оценке выплавка чугуна в США в 1856 г. составила 802 тыс. т. Цифра —
98 тыс. т, по подсчетам Американской федерации металлургов, видимо, более точна.
(См. Bolles, Industrial History of the United States, Boston 1881, p. 201, 202.)
Выплавка чугуна пяти стран увеличилась в 1847—1857 гг. на
2,5 млн. т, или на 64%, а в 1857—1866 гг. — на 2,2 млн. т, или на
34%. Замедление роста произошло за счет Англии и Франции, а
в Германии и США он, наоборот, ускорился. Между этими
изменениями есть внутренняя связь. В циклическом подъеме 50-х
годов Англия увеличила вывоз железа на 1 млн. т, главными
рынками сбыта были Соединенные Штаты Америки и Германия.
В 60-х годах эти страны сильно сократили потребление импорт-
618
ного металла. Английский вывоз чугуна и стали после 1857 г.
пять лет колебался на пониженном против ранее достигнутого
максимума уровне и за цикл увеличился лишь на 100—150 тыс. т.
Соответственно за-медлилось и развитие английской металлургии.
Хлопчатобумажная промышленность в результате хлопкового
голода дала во всех странах несравненно меньший прирост, чем
в предыдущем цикле. Производство вплоть до кризиса даже не
вернулось к масштабам 1860 г. Рост продукции тормозили
высокие цены хлопка и тканей, которые хотя и сильно понизились
после окончания гражданской войны в США, но отнюдь не
вернулись к довоенному уровню.
В целом мировая промышленность развивалась в циклическом
подъеме 60-х годов медленнее, чем в предшествующем подъеме;
но в отдельных странах быстрота роста была весьма различна.
Россия почти не участвовала в промышленном подъеме.
Приспособление к новым условиям, созданным падением крепостного
права, происходило медленно и в ряде отраслей промышленности
сопровождалось длительным сокращением числа рабочих и
продукции. Главная отрасль фабрично-заводской промышленности —
хлопчатобумажная — переживала в 1861 —1865 гг. кризис,
вызванный, как мы отмечали выше, не столько недостатком сырья,
сколько трудностями сбыта ее изделий по взвинченным ценам.
Упадок хлопчатобумажной промышленности не сопровождался,
как в других странах, расцветом шерстяной промышленности.
Число рабочих шерстяных фабрик было в 1863—1866 гг. ниже,
чем в предшествующем двухлетии. Выплавка чугуна десять лет
оставалась на уровне более низком, чем в 1860 г. Железных до**
рог было построено за 1858—1867 гг. 3,8 тыс. км против
0,8 тыс. км в предшествующем десятилетии. Ускорение роста
произошло при помощи государственных субсидий,
государственной гарантии доходности акций и в значительной мере за счет
иностранного капитала. Но и железнодорожное строительство
в 1863—1865 гг. резко сократилось.
Россия. Годичный прирост длины железных дорог
(в км)
1838-1860 гг.
71
1861 г.
612
1862 г.
1278
1863 г.
5
1864 г.
95
1865 г.
226
1866 г.
731
1867 г.
465
Свертывание строительства было вызвано временным
прекращением притока иностранных капиталов в связи с расстройством
русских финансов инфляцией, напряженностью отношений
с Францией и Англией в период польского восстания. В 1862 г.
была сделана при помощи займа в 15 млн. ф. ст., полученного
в Лондоне и Париже, попытка восстановить размен рубля, чтобы
поднять, кредит страны за границей. Она окончилась крахом.
619
В ноябре 1863 г. размен был вновь приостановлен. Опыт стоил
дорого. Разменный фонд снизился с 250 млн. руб. в начале 1862 г.
до 68 млн. в конце 1863 г.1 В те годы, когда железнодорожное
строительство происходило в значительных масштабах, оно также
не стимулировало развития тяжелой промышленности, так как
рельсы, паровозы, вагоны и т. п. привозились в основном из-за
границы. В 1867 г. выплавка чугуна была в России на 2 млн.
пудов меньше, а ввоз чугуна, железа, стали, рельсов на 12 млн.
пудов больше, чем в 1861 г.2 Около 90% черных металлов
ввозилось в страну беспошлинно — это была уступка иностранным
держателям русских ценных бумаг, выгодная для английской и
французской и вредная для русской промышленности. Ввоз черных
металлов составил в 1867 г. почти 90% внутреннего производства
чугуна. Еще плачевнее было положение угольной
промышленности, которая оставалась в зародышевом состоянии, в то время
как ввоз угля был в 1861—1865 гг. в два с половиной раза выше
внутренней добычи (59 млн. против 23 млн. пудов) 3.
Германия, в противоположность России, выделяется в подъеме
60-х годов своими высокими темпами роста. В течение цикла она
увеличивает вдвое продукцию угольной и металлургической
промышленности. Потребление хлопка в ней увеличивается на
42% против 37% во Франции, 29% — в США, 22% — в Англии.
Абсолютные приросты добычи угля и выплавка чугуна в
Германии значительно выше, чем во Франции, соотношение их уровней
развития за цикл серьезно изменилось в пользу Германии. Еще
в 1856 г. французская выплавка чугуна почти вдвое превышала
германскую, а к 1866 г. они почти сравнялись. По выплавке
стали и добыче угля Германия далеко обогнала Францию.
Железнодорожная сеть была у них одинаковой длины. Отставание
Германии от Англии 1856—1866 гг. не только не уменьшилось,
а вновь увеличилось. Но по развитию ряда важных отраслей
тяжелой индустрии Германия догнала и даже перегнала
Францию и вплотную подошла к завоеванию промышленного
первенства на европейском континенте, которое до того неизменно и
прочно принадлежало Франции.
В этот период в германской промышленности начинают
развиваться процессы, которые затем сыграли крупнейшую роль
в создании индустриального могущества страны. Англия создала
могущественную фабричную промышленность прежде всего на»
основе революционизирования методов текстильного производства.
Германия в этой области не может еще похвастаться в
рассматриваемый период крупными успехами. Ее текстильная
промышленность носит еще отсталый характер, в ней еще преобладает
1 Блиох, Финансы России XIX столетия, т. II, Спб. 1882, стр. 88—98.
2 Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России,
под редакцией В. Покровского, т, I, Спб, 1902, стр. 232, статистическое
приложение, стр. 131.
8 Там же, стр. 322,
620
ручное ткачество. Но многие металлургические заводы Рейнско-
Вестфальской области ни в чем не уступают лучшим
предприятиям Англии. Крупповская сталь уже славится далеко за
пределами Германии. Число рабочих у Круппа с 1859 по 1864 г.
увеличивается с 1,8 до 7,5 тыс. В угольной промышленности
Германии уже в середине 50-х годов появляются гигантские для
того периода рудники с продукцией свыше полумиллиона тонн
в год. Германия строит домны, по выплавке в два-три раза
превосходящие среднюю выплавку английских домен, не уступающие
производительности лучших печей Англии. Во второй половине
60-х годов зарождается и начинает быстро развиваться калийная
промышленность Германии. Возникает также ряд крупных
химических заводов. В конце рассматриваемого цикла в
Германии строятся первые сименс-мартеновские печи для выплавки
стали и первые динамомашины. Это дало сильный толчок
дальнейшему развитию стальной промышленности и
электромашиностроения.
Конечно, по уровню промышленного развития Германия не
только далеко отстает от Англии, но в целом еще остается и
позади Франции. Тем не менее рост германской индустрии
становится уже важным фактором в жизни всей Европы. Ускорение
развития германского капитализма после 1848 г. подготовило
экономические предпосылки воссоединения Германии. Историческая
роль циклического подъема 60-х годов заключалась в том, что он
завершил создание этих предпосылок. В годы подъема были
сделаны решающие шаги на пути к ликвидации политической
раздробленности Германии. Реорганизованная Бисмарком,
снабженная игольчатыми ружьями, прусская армия в 1864 г. при
содействии австрийцев разгромила Данию, в 1866 г., пользуясь
нейтралитетом Франции, нанесла жестокое поражение Австрии.
В итоге этих войн Пруссия присоединяет к себе Шлезвиг-Голш-
тинию и ряд земель германских государств и объединяет под своей
гегемонией в Северо-Германском союзе большую часть
Германии, связывает южногерманские государства — Баварию, Гессен,
Вюртемберг и Баден — оборонительным и наступательным
военным соглашением с Северо-Германским союзом. Одновременно
Бисмарк готовит войну против Франции, в результате которой
не только завершается воссоединение Германии, но в ее состав
включаются французские провинции — Эльзас и Лотарингия.
Исход войны был в немалой мере предопределен успехами
германской промышленности в 60-х годах. Экономические последствия
воссоединения Германии были огромны и сказались, как мы
увидим дальше, уже в 70-х годах в глубоких сдвигах в соотношении
уровней экономического развития Германии и других стран.
Не меньшее историческое значение с этой точки зрения имел
и циклический подъем 60-х годов в Соединенных Штатах
Америки. Гражданская война не прервала подъема, а придала ему
ряд специфических черт.
621
Война дезорганизовала и разрушила тесные экономические
связи Северных и Южных штатов. Приближение войны привело
осенью 1860 г. к острой финансовой панике и расстройству
торговли. Промышленные районы страны, отрезанные фронтом от
хлопководческих штатов, лишились крупного рынка сбыта и
источника сырья для главной отрасли фабричного производства —
хлопчатобумажной промышленности. Война снизила жизненный
уровень рабочего класса, так как заработная плата не поспевала
за инфляционным ростом цен. В среднем цены за годы войны
удвоились, зарплата же увеличилась лишь на 50—60%1. Это,
естественно, ограничивало спрос рабочих на промышленные
изделия, что лишь частично перекрывалось ростом потребления
буржуазии, извлекавшей из военных поставок огромные прибыли,
часто при помощи самых беззастенчивых мошенничеств2. Война,
инфляция, враждебная по отношению к северянам позиция,
занятая Англией, стремившейся к расчленению Соединенных Штатов
Америки и задержке их промышленного развития, резко
сократили приток европейского капитала в США, игравшего большую
роль в предыдущем подъеме. Ряд районов страны и отраслей
хозяйства страдал из-за мобилизации от недостатка рабочей силы.
Поразительно, что, несмотря на все эти неблагоприятные для
промышленности последствия войны, она пережила ясно
выраженный подъем. Правда, как и в других странах,
хлопчатобумажная промышленность уменьшила свое производство за годы
войны в два с половиной раза. Большое развитие получил ряд
других отраслей легкой промышленности. Некоторые из них
испокон веков везде, в том числе и в Англии, базировавшиеся на
ремесленном ручном труде, сделали большой шаг на пути к
крупному механизированному массовому производству. В США
возникли первые в мире крупные швейные и обувные фабрики,
огромные скотобойни. Развивалась тяжелая промышленность.
Добыча угля больше чем удвоилась, выплавка чугуна увеличилась
на 15%. Абсолютный прирост был выше, чем в предыдущем
цикле, по добыче угля в два раза, по выплавке чугуна в полтора
раза. Росло машиностроение, в ряде областей оно достигло
размеров, невиданных для Европы, в особенности в производстве
сельскохозяйственных и швейных машин. В 1865 г. только для
экспорта было произведено 50 тыс. швейных машин. В разгар
войны американская промышленность строила паровозы для Бра*
зилии, паровые машины и оборудование для мексиканской сахар-
1 Fite, op. cit., p. 184.
2 Правительство покупало, например, ружья у фабрикантов но 20 долл.
за штуку, хотя их себестоимость, как это показал опыт государственных
заводов, не превышала 9 долл. Морган ухитрился продать правительству
большую партию бракованных ружей по 22 долл. за штуку, которые им были
куплены в правительственном арсенале по 3,5 долл. Жульничество было
раскрыто, правительство отказалось платить, но суд принудил его полностью
удовлетворить претензии Моргана. (См. Майерс, История американских
миллиардеров, т. II, М.—Л. 1927 г., стр. 95—100.)
622
ной промышленности, суда по иностранным заказам1. Во много
раз выросла мощность военных заводов. Заново была создана и
превратилась в важную отрасль хозяйства нефтяная
промышленность. Происходило значительное железнодорожное строительство.
Сильно увеличился в стране за 60-е годы парк механических
двигателей, мощность которых в обрабатывающей промышленности
достигла к 1870 г. весьма крупной для того периода цифры —
2346 тыс. лх.
США. Мощность механических двигателей
в промышленности в 1870 г.*
(в тыс. л. с.)
Всего 2 346
В том числе паровых 1 215
Лесопильная и деревообрабатывающая 747
В том числе лесопильная 670
Пищевая 645
В том числе мукомольная 577
Текстильная 283
В том числе хлопчатобумажная 140
» » » шерстяная 103
Черная металлургия 202
Машиностроение 82
Металлообрабатывающая 33
Бумажная 54
Кожевенная 33
Кирпич, стекло 12
Химическая 16
Полиграфическая 7
Медная 5
* Ninth Census of the United States 1870, vol. Ill, Table VIII,
p. 394—395. Группировка наша.
В 1870 г. американская промышленность имела примерно
столько же механических двигателей, сколько и английская. Но
больше половины этих двигателей было сконцентрировано в
мукомольной и лесопильной промышленности, т. е. в отраслях,
в Англии неразвитых и специфичных для США с ее огромным
хлебным экспортом, большими, хищнически истребляемыми
лесными массивами. К тому же почти половина общего числа
двигателей падает на водяные колеса, удельный вес которых был
в Англии значительно ниже, чем в США. Мощность одних
паровых двигателей американской промышленности была равна
1215 тыс. л. с, а если отбросить мукомольное и лесопильное
производства, — 731 тыс. л. с. Последняя цифра примерно в два раза
меньше мощности паровых двигателей английской
промышленности в 1870 г.2, что более или менее правильно отражает
различия в уровне индустриального развития этих стран. Но если
исчислять мощность двигателей на каждого рабочего, то не под-
1 V. Clark, History of Manufactures in the United States, New York 1929,
vol. II, p. II.
2 Saitzew, Die Motorenstatistik, Zurich 1918, S. 204.
623
лежит сомнению, что в ряде отраслей, в том числе в
хлопчатобумажном производстве, степень механизации была в
Соединенных Штатах Америки не меньшей, а кое-где даже большей, чем
в Англии.
Значительные сдвиги произошли за 60-е годы в области
концентрации производства. Среднее число рабочих на одно
предприятие увеличилось в обработке хлопка с 112 до 142, в
металлургии — с 65 до 103. Налоговая политика военных лет
стимулировала объединение в одном предприятии последовательных фаз
обработки сырья, например прядения и ткачества. Впрочемг война,
инфляция, вздутые цены, уплачиваемые интендантством,
благоприятствовали нередко и размножению мелких предприятий. Так
было в шерстяной промышленности и судостроении. С какой
быстротой шла централизация капитала, можно судить по
следующим цифрам: в 1863—1865 гг. в одном лишь штате Массачузетс
были организованы 65 обществ с капиталом свыше 0,5 млн. долл.
каждое, а за предшествующие 12 лет — лишь 4 таких компании.
Средний капитал вновь учрежденных в этом штате акционерных
компаний в 1854—1857 гг. был равен 60—65 тыс. долл., в
1864 г. — 252 тыс. долл.
Развитие промышленности США в немалой мере было прямым
следствием военных заказов. Примерно 25% промышленного
производства шло непосредственно для нужд армии. Крупные
технические сдвиги в ряде отраслей также были прямым
следствием войны. Но подъем 60-х годов отнюдь не базировался лишь
на экстраординарных потребностях военного времени.
Его главной основой оставались общие процессы и тенденции,
характерные для развития американского капитализма в этот
период. Война замедлила железнодорожное строительство, но и
в годы войны США строили больше дорог, чем Англия. К 1867 г.
США имели в 63 тыс. км железных дорог. Иммиграция осталась
почти на том же уровне, что и в предвоенное пятилетие.
Железные дороги и иммиграция способствовали дальнейшему освоению
новых земель. Этот процесс был ускорен исключительной важ-
йости законом 1862 г., согласно которому каждый мог получить
почти бесплатно — после взноса 10 долл. — участок земли в 160
акров (гомстед-акт). Земля переходила в полную собственность
после пяти лет проживания на ней и ее обработки. Желающие
могли получить ее в собственность и до истечения пятилетнего-
срока при уплате по 1,25 долл. за акр. Ситуация на мировом
рынке была чрезвычайно благоприятна для американского
сельского хозяйства, так как в начале 60-х годов Европа пережила
ряд неурожаев. Вывоз зерна, муки, мяса составил в 1862—1865 гг.
около 110 млн. долл. в год против 87 млн. в 1861 г. Недостаток
рабочей силы в сельском хозяйстве, вызванный войной,
компенсировался быстрым увеличением машинного парка. За 1861 —
1864 гг. страна получила 165 тыс. сенокосилок, т. е. в два раза
больше, чем за предшествующие 12 лет. Производство жнеек
624
Мак-Кормика увеличилось за 1858—1868 гг. с 5 до 8 тыс.
Овцеводство процветало в результате большого расширения шерстяной
промышленности, стадо овец за годы войны удвоилось (с 16 до
32 млн.). Быстро росли города, за несколько лет создавались
большие населенные пункты с десятками тысяч жителей, в
торговых и промышленных центрах происходило крупное жилищное
строительство, прокладывались водопроводы, воздвигались
газовые заводы 1.
Все это расширяло внутренний рынок, стимулируя развитие
промышленности. Добавочный спрос создавался, с одной стороны,
процессом реального накопления капитала — строительством
железных дорог, промышленных предприятий и т. д.; с другой
стороны, — быстрым прогрессом сельского хозяйства.
Важную роль сыграл также совершенный в 1860—1861 гг.
поворот в таможенной политике США. Понижение пошлин в 1846
и в 1857 гг. имело и положительные последствия. Оно облегчило
ввоз материалов для постройки огромной сети железных дорог.
Жестокая конкуренция английских изделий подстегивала
прогресс техники. Особенно отчетливо это сказалось в металлургии.
В 1847—1857 гг. выплавка чугуна в США испытывала
длительный застой и дала общий прирост лишь в 10% при колоссальном
увеличении импорта металла. Но это был период глубокой
реконструкции американской металлургии, сильно уменьшивший ее
техническое отставание от Англии.
В целом же фритредерская политика, которую отстаивали
рабовладельческие штаты, тормозила развитие американской
промышленности. Усиление политического влияния северян
позволило им в 1860 г. провести через нижнюю, а в 1861 г. через
верхнюю палату тариф Моррилла, означавший решительный
поворот в сторону протекционизма. В годы войны произошло
дальнейшее повышение пошлин, продиктованное как
протекционистскими, так и фискальными соображениями. В итоге пошлины, не
достигавшие в 1860 г. и 20% стоимости облагаемых товаров,
повысились к концу войны больше, чем в два с половиной раза2.
Ввоз в США в годы войны к тому же ограничивался инфляцией
и неблагоприятным для импортеров соотношением валютных
курсов и цен. Ослабляя конкуренцию иностранных товаров, это
способствовало подъему американской промышленности.
Основным итогом циклического подъема 60-х годов в США
было серьезное расширение и укрепление тяжелой индустрии,
в особенности машиностроения. Уничтожение рабства, акт о гом-
стедах, прогресс тяжелой промышленности создали основу для
последующего ускорения развития американского капитализма.
1 File, op. cit., p. 215, 216.
2 Taussig, The Tariff History of the United States, 1914, p. 160;Guetter,
Statistical Tables relating to the Economic Growth of the United States,
Philadelphia 1924, p. 17.
40 Л. А. Мендельсон
625
В Соединенных Штатах Америки, как и по ту сторону
океана — в Германии, в 60-х годах, таким образом, складывались
предпосылки для успешного оспаривания у Англии
промышленного первенства. Однако в рассматриваемом цикле Англия не
только оставалась в зените своего экономического могущества, но
вновь увеличила свое превосходство в разхмерах производства и
торговли, в совершенстве техники, в степени концентрации
промышленности.
По сравнению с предшествующим циклом развитие
английской промышленности в 1857—1867 гг. замедлилось.
Уменьшились не только темпы, но и абсолютные приросты.
Англия. Индекс промышленного производства (без строительства)
(1913 г. = 100)
Предкризисные максимумы
Прирост (в пунктах)
» (в о/л)
1836 г.
16,2
1846 г.
21,7
о5'5
34
1857 г.
31,9
10,2
47
1866 г.
38,4
6,5
20
Замедление произошло за счет главных отраслей
производства — хлопчатобумажного и металлургического. Рост угледобычи
в процентах почти не изменился, но в абсолютном выражении он
был значительно выше, чем в предыдущем цикле (+38 МЛн. т
против +23 млн. т). Если судить по тоннажу построенных судов,
то сильно замедлилось и развитие судостроения1. Однако такой
вывод был бы неточен. В 1857—1867 гг. стремительно развивалось
строительство железных пароходов, вытеснявших деревянные
парусные суда. Динамика тоннажа построенных судов не
отражает поэтому движения стоимости продукции, которая
увеличивалась гораздо быстрее. Интенсивное развертывание железного
судостроения было одной из важнейших основ циклического
подъема в Англии.
Темпы роста английской угледобычи были в 1857—1867 гг.
ниже, чем в других странах, металлургии — ниже, чем в
Германии, хлопчатобумажного производства — ниже, чем в Германии
и Франции, экспорта — ниже, чем во Франции.
Однако абсолютный рост этих отраслей происходил в Англии
несравненно быстрее, чем в любой стране. В итоге еще больше
раздвинулись ножницы уровней экономического развития Англии
и прочих стран, вновь выросло превосходство английских
масштабов производства и торговли.
1 Тоннаж построенных судов, без заказов для иностранных государств,
вырос с 150 тыс. per. m нетто (цифра приблизительная) в 1847 г. до 323 тыс.
per. m нетто в 1855 г. и 432 тыс. per. m нетто в 1864 г. Прирост за 1847—1855 гг.
равен 173 тыс. per. m нетто, или 115%, в 1855—1864 гг. —109 тыс. per. m нетто,
или — 34%.
626
Экспансия английской промышленности базировалась и в*
подъеме 60-х годов в огромной степени на расширении экспорта.
Его абсолютный прирост был даже больше, чем в предыдущем
цикле, хотя процент роста был значительно ниже. Особенно
сильно увеличился вывоз в Индию, Германию и Францию.
Расширению английского вывоза благоприятствовало
дальнейшее распространение фритредерских тенденций в Европе.
Существенное значение имел в этом отношении поворот в торговой
политике Франции, выразившийся в англо-французском торговом
договоре 1860 г., за которым последовал ряд аналогичных
договоров, заключенных Францией и с другими европейскими странами.
За 1857—1867 гг. вывоз Англии во Францию удвоился и достиг
солидной цифры в 12 млн. ф. ст. Англия получила выгоду не
только от облегчения ввоза промышленных изделий во Францию,
но и от уменьшения французских пошлин на сырье,
колониальные продукты, так как она вела с Францией большую
реэкспортную торговлю этими товарами. С этой точки зрения фритредер-
ский англо-французский торговый договор был выгоден и
французской промышленности. Поворот США к протекционизму
омрачил успехи английских фритредеров в Европе, но в целом
60-е годы прошли под знаком дальнейшего расцвета свободной
торговли. Не знающая себе равных по масштабам и технике
производства английская промышленность от этого сильно
выиграла.
60-е годы принесли новое увеличение доли промышленной
продукции Англии, размещаемой на внешних рынках.
Наибольшей она была в текстильной промышленности.
Англия. Среднегодовое производство и сбыт текстильных
изделий*
Производство (в млн.
Экспорт (в млн. англ.
фунт.)
Внутреннее потребление
(в млн. англ. фунт.)
Доля экспорта (в %). .
Доля внутреннего
потребления (в °/0) ....
Хлопчатобумажных
и
^_,
со
00
1
1
оо
оо
""•
888
689
199
78
22
Ё
OS
СО
оо
1
1
СО
со
00
""'
827
684
143
83
17
Шерстяных
£
^н
со
00
1
1
ОО
ОО
■^
179
106
73
59
41
fc
OS
СО
00
|
1
со
8
"",
241
162
79
67
33
Льняных
t
^н
со
ОО
1
1
ОО
оо
■^
169
84
85
50
50
t
оа
со
оо
Т
1
со
$
■^
232
125
107
54
46
Всего
i
^н
СО
оо
I
1
оо
ю
оо
44
1236
879
357
71
29
Ё
OS
СО
оо
1
1
$
оо
**н
1300
971
329
75
25
• «Economist», Supplement «Commercial History and Review of 1869», p. 29. Цифры
нами несколько округлены.
40*
627
При значительном расширении вывоза внутреннее
потребление тканей за рассматриваемый период упало не только
относительно, но и абсолютно. При сокращении хлопчатобумажной
продукции на 7% экспорт остался стабильным, а внутреннее
потребление упало на 28°/о. Вывоз шерстяных изделий увеличился
больше чем в полтора раза, их внутренний сбыт остался почти
неизменным.
Колоссальные масштабы английского экспорта базировались
не только на промышленной монополии Англии, но на
преимуществах, вытекавших из обладания огромной колониальной империей.
Население английских колоний исчислялось в 1860 г. в 145 млн.,
в 1876 г. — в 252 млн. человек. Колонии поглощали около одной
трети английского вывоза. Немало английских фабрикатов
поглощали и Китай, Турция, Персия и другие страны, которые
Англия превратила в свои полуколонии.
Англия наживалась не только на экспорте своих фабрикатов,
но и на большой реэкспортной торговле, она получала также
огромные доходы от перевозки чужих товаров и от заграничных
операций ее банков и страховых обществ. Обороты английской
внешней торговли в целом достигли в 1866 г. огромной цифры
в 534 млн. ф. ст.
Важным рычагом расширения экспорта английских товаров
в подъеме 60-х годов, как и в предшествующих циклах, был
экспорт капиталов. Он испытал в эти годы такое скачкообразное
увеличение, что стал приобретать новое значение в экономической
жизни Англии, отнюдь не исчерпывавшееся его ролью в
увеличении вывоза товаров.
По подсчетам Дженкса *, вывоз капитала из Англии был равен
(в млн. ф. ст.):
1815—1830 гг 75
1830—1854 » 120—165
1860—1867 » 260
Конечно, эти подсчеты весьма неточны, в особенности за
первую половину XIX в. Данные за 1860—1867 гг. охватывают лишь
эмиссии иностранных ценностей в Лондоне и не включают новых
вложений капитала, сделанных из прибылей, полученных
англичанами за границей же от прежних инвестиций. При всей
неточности цифр они все же отчетливо вскрывают резкое увеличение
экспорта капитала в 60-х годах. За 8 лет за границей было
инвестировано больше английских капиталов, чем за предшествующие
40—45 лет.
Уже в 1859 г. Маркс констатировал, что экспорт капитала из
Англии растет быстрее, чем ее промышленность и торговля.
1 Jenks, The Migration of British Capital to 1875, New York—London
1927, p. 425.
628
«...Англия по отношению к мировому рынку развивает свою
функцию заимодавца еще с большей быстротой, нежели свою
функцию фабриканта и купца» *.
Секрет огромного увеличения английского экспорта капитала
раскрывают следующие цифры:
Англия. Национальный доход (оценка Леви)*
(в млн. ф. ст.)
1851 г.
Национальный доход. .
Среднегодовой прирост
646
1864 г.
814
13
1867 г.
961
49
Stamp, British Incomes and Property, London 1927, p. 427.
3a 16 лет национальный доход Англии увеличился в полтора
раза, причем в 1864—1867 гг. его рост ускорился. Еще сильнее
выросли прибыли буржуазии и их доля, предназначенная для
накопления. Новые инвестиции в промышленность и другие отрасли
хозяйства Англии были велики, но они не поглощали всего
прироста капитала, ищущего новых сфер приложения. В поисках
более высокой прибыли капитал устремлялся за границу.
«Избыток» капитала, образовавшийся в Англии на основе огромных
сверхприбылей, которые ей приносили ее промышленная
монополия и колониальная империя, увеличивался и тем, что в 1857—
1866 гг. рост английской промышленности заметно замедлился.
Конечно, то был «избыток» сугубо относительный, неразрывно
связанный с ограниченностью потребления широких масс и
внутреннего рынка, с медленностью развития ряда отраслей
экономики, в которые капитал шел неохотно, так как норма прибыли
здесь была ниже, чем при приложении капитала за границей.
Особенно это относится к сельскому хозяйству. В средине 60-х
годов сельскохозяйственные круги громко жаловались, что экспорт
капитала затрудняет их положение, взвинчивая норму процента 2.
Посевные площади под пшеницей не только не росли в Англии, а
снизились с 1652 тыс. га в 1857—1860 гг. до 1482 тыс. га в 1864—
1867 гг., т. е. на целых 10%.
Если перед кризисом 1857 г. экспортируемые английские
капиталы шли прежде всего в США, то в 60-х годах они
преимущественно направлялись в английские колонии. В одни
железные дороги Индии было инвестировано в 1858—1867 гг. свыше
60 млн. ф. ст.3 Здесь сказывалось возрастание роли экспорта
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. II, стр. 250—251.
2 Jenks, op. cit., 1927, p. 219.
8 Ibidem.
629
капитала как орудия усиления эксплуатации колоний. Этой цели
служило, и строительство железных дорог в Индии и других
колониальных владениях Англии. Особые усилия делались Англией
для увеличения роли колоний как поставщиков хлопка и других
видосв сырья. Осуществлялись специальные мероприятия, чтобы
превратить Индию в важнейшую хлопковую базу Манчестера;
колониальная администрация получила указание связать
железными и шоссейными дорогами важнейшие хлопкосеющие районы
страны с морскими портами. Для населения Индии эта политика
означала: 1. Рост принудительного труда, который широко
применялся при осуществлении дорожного строительства. 2. Рост
налогового бремени для выплаты процентов на английские
капиталы, вложенные в строительство железных дорог в Индии.
3. Рост дороговизны зерна вследствие уменьшения в ряде
районов его посевов из-за увеличения посевов хлопка. 4. Усиление
разорения прядильщиков и ткачей Индии вследствие усиленной
выкачки сырья из страны Англией 1.
В рассматриваемом цикле продолжался и экспорт капитала
из Англии и США, но в годы гражданской войны его размеры
были невелики. В Лондоне легко размещались и облигации
железных дорог различных стран, а также займы европейских к
южноамериканских государств. В частности, за 1860—1869 гг.
займы, представленные правительством, составили в млн. ф. ст.:
России — 60,0, Турции — 47,2, Египта — 27,2, Мексики, Бразилии
и Перу — 34,7, Португалии — 17,5, Италии — 21,4 и т. д. 2 Займы
представлялись прежде всего странам, где они могли обеспечить
английскому капиталу не только высокий процент, но и важные
торговые выгоды и сферы влияния в экономике, и служить
орудием финансового, полуколониального и колониального
закабаления. Особенно это относится к займам Египту, Турции и
странам Латинской Америки. Своими займами Англия финансировала
и вооружения в Европе, усиливая тем самым угрозу военных
конфликтов. Признание этой роли английских займов мы находим
даже в органах английской крупной буржуазии. В 1867 г., когда
кризис временно затормозил экспорт капитала из Англии,
лондонский «Economist» писал: «К счастью, английский капитал
сейчас не интересуется иностранными займами. Мы говорим к
счастью, потому что это является значительной гарантией мира в
Европе... Самые нуждающиеся правительства в Европе —
испанское, русское, австрийское — не могут теперь занять и шести
пенсов на Ломбард-стрите» 3.
1 Даже откровенный апологет английского капитализма Пегдж пишет:
«В своей жажде хлопка манчестерские фабриканты были склонны забыть,
что отвлечение сельскохозяйственных земель под хлопок означало рост цен
на зерно в Индии, а увеличение экспорта хлопка несло лишения туземным
прядильщикам и ткачам» (W. Page, Commerce and Industry, London 1919,
p. 243).
2 Jenks, op. cit., p. 421—423.
8 «Economist», 14. IX. 1867, p. 1037—1038.
630
Увеличился в первой половине 60-х годов и вывоз капитала
из Франции, однако в размерах несравненно меньших, чем из
Англии. «Credit Mobilier» финансировал железнодорожное
строительство в Испании, России, Австрии, Португалии, Италии,
создавал за границей ипотечные банки, судостроительные общества.
«Французская биржа была наводнена акциями и облигациями
португальских, итальянских, австрийских, русских и других
железных дорог» 1.
НАЗРЕВАНИЕ КРИЗИСА
Предпосылки очередного кризиса общего перепроизводства,
как обычно, складывались в ходе циклического подъема.
Накопление капитала в фазе подъема сопровождалось таким
обострением противоречий капиталистического воспроизводства, которое
неминуемо вело к взрыву кризиса.
Накопление в форме массового расширения основного
капитала увеличивало мощность производственного аппарата в
большей пропорции, чем росло производство. Диспропорция между
ростом производственного аппарата и ростом продукции наиболее
интенсивно нарастала на конечном этапе подъема. Некоторое
представление об этой диспропорции дают следующие,
относящиеся к Англии, цифры:
В шерстяной промышленности число веретен увеличилось за
1860—1867 гг. примерно в 2 раза, число ткацких станков — на
83%, еще больше выросла их мощность, так как вновь
устанавливаемые машины были производительнее старых. Потребление
же шерсти увеличилось за эти годы лишь на 23%.
В хлопчатобумажной промышленности число веретен
увеличилось за 1861 — 1868 гг. на 14,3%. Потребление же хлопка было
в 1868 г., когда оно достигло предкризисного максимума, на 8,5%
меньше, чем в 1860 г.
В черной металлургии общее число домен увеличилось за
1857—1865 гг. на 96; если учесть, что в 1861 г. было снесено не
менее 20, а в 1864 г. — 25 домен, то количество вновь построенных
домен составит более 140 общей мощностью не менее 1,5—
1,6 млн. т чугуна в год. Выплавка же чугуна увеличилась за это
время только на 1,2 млн. г.
Нарастание диспропорции между ростом производственного
аппарата и увеличением продукции свидетельствовало об
обострении проблемы рынка; оно вело к сжатию объема капитального
строительства, а значит и общего объема производства, а также
к выталкиванию с рынка (а значит и из производства)
технически и экономически отставших предприятий более передовыми
1 Ж. Лескюр, Общие и периодические промышленные кризисы, перев.
с франц., Спб. 1908, стр. 89—90, 102.
m
путем снижения цен. И то и другое означало развязывание
кризиса. Таким образом, уже в отставании роста производства от
роста производственного аппарата заключалась реальная почва
для взрыва кризиса.
Нарастала в фазе подъема и диспропорция в развитии
производства средств производства и предметов потребления.
Косвенным показателем этого могут служить следующие данные.
Англия. Динамика индексов промышленного производства
Производство средств производства
Производство предметов
потребления
Производство предметов
потребления
Годы предкризисных
максимумов
1856—1865
1857—1866
1857—1868
Прирост
+ 39»/,
+ 100/,
+17%
Примечание. После падения в 1867 г. индекс производства
предметов потребления поднялся в 1868 г. до более высокого, чем в 1866 г., уровня
вследствие особенностей развития кризиса в хлопчатобумажной
промышленности. Поэтому мы приводим два подсчета прироста этого индекса.
При анализе этих цифр следует учесть:
а) данные относятся только к промышленности, а не ко всему
общественному производству;
б) Маркс в своих схемах воспроизводства отвлекался от
внешней торговли; для установления закономерностей реализации
такое отвлечение не только правомерно, но и совершенно
необходимо; но при рассмотрении конкретной динамики процесса
воспроизводства в данной стране и в определенный период следует
помнить: внешняя торговля может оказывать глубокое влияние
на характер тех пропорций между главными подразделениями
общественного производства, которые необходимы для того, чтобы
процесс воспроизводства не был нарушен;
в) приведенные здесь индексы отнюдь не являются точными,
ввиду ограниченности статистических данных, на основе которых
они исчислены;
г) наконец, что особенно важно, различие в темпах роста этих*
индексов отражает два различных момента: 1) действие закона
преимущественного роста производства средств производства при
расширенном воспроизводстве и совершенствующейся технике; в
этой мере более быстрый рост производства средств производства
является не фактором нарушения пропорциональности
производства, но обязательным условием его соблюдения; 2) действие
антагонистических противоречий капитализма, тормозящих развитие
производства предметов потребления из-за нищенского уровня
жизни трудящихся масс; в этой мере более быстрый рост произ-
632
водства средств производства является важным фактором
нарастания диспропорциональности общественного воспроизводства,
отражающей обострение противоречий между производством и
потреблением и играющей важную роль в назревании кризиса
перепроизводства.
И все же приведенные цифры показывают такой сильный
разрыв в росте производства средств производства и производства
предметов потребления, что дают полное основание
констатировать нарастание острой диспропорции между ними. Легкая
промышленность тогда еще в общем преобладала. Ее спрос на
машины имел важнейшее значение для тяжелой индустрии.
Сильнейшее отставание ее роста от роста тяжелой индустрии ускоряло
нарастание перепроизводства средств производства, ведя к взрыву
кризиса.
Конечной основой этих диспропорций было углубление
противоречия между производством и потреблением широких масс.
Выразить в цифрах диспропорцию между производством и
потреблением на базе буржуазной статистики чрезвычайно трудно.
Некоторые данные все же позволяют сделать вывод о ее быстром
нарастании в фазе подъема.
В ходе циклического подъема увеличивалось число лиц,
занятых в производстве и обращении. В ряде отраслей рабочим
удалось упорной борьбой добиться и некоторого увеличения
ставок заработной платы. Прежде всего это относится к
квалифицированным рабочим, состоявшим членами тред-юнионов. Средняя
реальная заработная плата английских рабочих была в цикле
1857—1866 гг. примерно на 10% выше, чем в предыдущем цикле.
Соответственно увеличились суммарная заработная плата и общая
покупательная способность широких масс. Однако это
увеличение отставало и от роста производства и в еще большей мере от
роста производственного аппарата. Потребление масс оставалось в
целом на низком уровне. В 1863 г. у министра Гладстона
вырвалось в его речи в палате общин интересное и важное признание:
«С 1842 г. по 1852 г. подлежащий обложению доход этой
страны повысился на 6°/о... За 8 лет, с 1853 г. по 1861 г., он
повысился, если принять за основание доход 1853 г., на 20%. Факт
настолько поразителен, что он представляется почти
невероятным... Это ошеломляющее увеличение богатства и мощи ...всецело
ограничивается имущими классами... Я не решусь утверждать,
что крайности бедности уменьшились» 1.
Вывод Гладстона базируется на данных 1861 г. А в
последующий ряд лет огромная волна безработицы и обнищания
обрушилась на главный отряд английского пролетариата — рабочих
хлопчатобумажной промышленности — в связи с последствиями
хлопкового голода. А когда хлопковый голод был в общем преодолен,
началось общее снижение реальной заработной платы английских
1 «Morning Star», 17. IV. 1863. Цит. по К,Маркс} Капитал, т. I, стр. 657.
633
рабочих, вызванное ростом дороговизны жизни. Для нарастания
диспропорции между производством и потреблением это имело
тем большее значение, что в 1865—1866 гг. ускорился рост
производства промышленных товаров широкого потребления.
Англия. Прирост (+) или падение (—) за год
(в •/.)
Индекс промышленной продукции
предметов потребления
Индекс реальной заработной платы
1864 г.
4-б,з
1865 г.
+ 9,6
+ 1,5
1866 г.
+ 7,9
— 1,4
1867 г.
—1,3
-5,9
За 1865 и 1866 гг. выпуск предметов потребления
промышленностью увеличился на 18%, а реальная заработная плата
оставалась почти на одном уровне с тенденцией к снижению. В 1867 г.
производство было на 16,8% выше, а реальная заработная плата
на 7,3% ниже, чем в 1864 г. Данные относятся к полностью
занятым рабочим. С учетом потерь от безработицы снижение
реальной заработной платы было еще более глубоким (почти 12%), а
ножницы в динамике доходов рабочих и размеров производства
еще более широкими.
Для того чтобы оценить в полной мере значение этих цифр,
следует учесть следующую важную закономерность: при низком
жизненном уровне масс, когда на питание и жилище уходит
огромная часть заработной платы, спрос на промышленные
товары обычно растет гораздо медленнее, чем заработная плата,
когда последняя повышается, и падает гораздо быстрее, когда она
понижается. Снижение реальной заработной платы на 7%
означает поэтому сокращение спроса рабочих на промышленные
изделия минимум на 10—15%.
Чрезвычайная острота противоречия между производством и
потреблением широких масс в Англии иллюстрируется и
следующими данными:
Англия. Прирост за 1857—1860 гг.
Индекс промышленного производства
предметов потребления +10%
Экспорт продукции легкой промышленности + 80%
в т. ч. без хлопчатобумажных тканей . . + 51%
Следует учесть: рост экспорта берется здесь в денежном
выражении, а цены выросли, особенно на хлопчатобумажные товары.
Но бесспорно, что и в неизменных ценах, в количественном
выражении прирост экспорта был в несколько раз больше приросту
продукции. А доля продукции, размещавшейся английской легкой
промышленностью на внешних рынках, была очень велика, в
текстильной индустрии она составляла 70—75%. При таком удель-
634
ном весе экспорта столь большая разница в росте вывоза и
продукции означала: рост производства происходил почти
исключительно, если не целиком, за счет расширения внешних рынков;
потребление широких масс Англии в возрастающей мере
отставало от растущего производства.
Обострение противоречий капиталистического воспроизводства
и диспропорций, ведших к взрыву кризиса, усиливалось
некоторыми специфическими моментами. Так, рост производственного
аппарата в шерстяной, шелковой и льняной промышленности
форсировался сугубо временным фактором: недостатком хлопка.
Такой рост неизбежно вел к диспропорции между мощностью
производственного аппарата и емкостью рынков. 1866—1867 гг.
ознаменовались в Англии неурожаем пшеницы. Цена квартера
пшеницы, составлявшая в 1864—1865 гг. 40—42 шилл., поднялась в
1866 г. почти до 50, в 1867 г. — выше 64 шилл. Дороговизна хлеба
сыграла большую роль в снижении реальной заработной платы и
падении спроса широких масс на промышленные товары.
Быстро нарастала и диспропорция между разбухавшим
экспортом английских товаров и емкостью рынков стран, куда этот
экспорт направлялся. Многие страны — Индия, Италия, Испания,
Португалия и др., — служившие важными рынками сбыта для
Англии, были переполнены английскими изделиями и сократили
их ввоз уже в 1864 и 1865 гг.
Антагонистичность и анархичность капиталистического
хозяйства, выражавшаяся во всех этих углублявшихся диспропорциях,
проявилась в ходе циклического подъема и в нарастании разрыва
между стоимостями (ценами производства) товаров и их
рыночными ценами. Наглядный пример — чугун. Среднегодовая
выплавка чугуна на одну доменную печь была в 1867 г. на 30%
выше, чем в 1861 г., и на 47°/о выше, чем в 1857 г., что
свидетельствовало о значительном прогрессе техники, а следовательно, о
падении стоимости (цены производства) чугуна. Снижение
стоимости чугуна особенно ускорилось в 1865—1867 гг., когда в строй
вступили многочисленные, построенные по последнему слову
техники, новые доменные печи. Цена же одной тонны шотландского
чугуна повысилась с 49,2 шилл. в 1861 г. до 60,5 шилл. в среднем
в 1866 г. и до 78,2 шилл. в конце апреля 1866 г.
Противоположность динамики товарных стоимостей и товарных цен, нарастание
разрыва между ними было важным фактором назревания и
развертывания кризиса. Высокие цены, с одной стороны,
стимулировали дальнейшее расширение производства. С другой стороны, они
ограничивали и суживали не только потребительский спрос, но
и капитальное строительство, вздувая его издержки. Они
усиливали потребность в оборотном капитале и содействовали тем
самым дальнейшему нарастанию напряжения денежного рынка.
Нарастание диспропорций и противоречий, ведших к взрыву
кризиса, усиливалось влиянием кредита и спекуляции.
Спекулятивное грюндерство форсировало капитальное строительство за
635
счет перенапряжения кредита, рост производственного аппарата
и увеличение его несоответствия с емкостью рынка. Спекуляция
вздувала товарные цены в условиях, когда их стоимость
снижалась, а сбыт наталкивался на все большие трудности. Экспансия
кредита временно вуалировала нарастание перепроизводства, ведя
тем самым к усилению последующего взрыва кризиса.
Те же процессы, диспропорции и противоречия, лишь в иных
формах и масштабах, развивались, ведя к взрыву кризиса, и в
других главных странах капитализма. Для иллюстрации
приведем некоторые данные, относящиеся к Германии.
За 1860—1867 гг. промышленное производство средств
производства выросло на 45%, а предметов потребления — только на
24%. Цифры эти явно свидетельствуют о диспропорциональности
в развитии обоих подразделений общественного производства.
Характерны и следующие цифры:
Германия. Прирост (-f-) или падение (—) за год
(в %)
1865 г.
1866 г.
1867 г.
Индекс промышленного производства
предметов потребления ...
Индекс реальной заработной платы
+ 7,9
+ 3,4
+ 1,2
— 2,6
+ 14,8
— 13,0
В 1864 г. промышленное производство предметов потребления
было в Германии примерно на том же уровне, что и в 1860 г.
Сказывался упадок хлопчатобумажного производства, вызванный
хлопковым голодом. А за последующие три года (1865—1867)
индекс физического объема промышленного производства
предметов потребления повысился на 25°/о. Реальная же заработная
плата снизилась за 1866—1867 гг. на 18%, причем здесь не учтены
потери от безработицы. Следствием этого могло быть лишь резкое
несоответствие производства и покупательной способности
широких масс, чрезвычайное обострение противоречия между
производством и потреблением.
РАЗВЕРТЫВАНИЕ КРИЗИСА. ДЕНЕЖНЫЙ КРИЗИС
В мае 1866 г. на лондонской бирже вспыхнула паника, а
денежный кризис достиг наибольшего обострения. В буржуазной
литературе о кризисе 1866 г. эта паника не только находится в центре
внимания, но изображается как главное проявление кризиса. На
деле это был лишь апогей денежного кризиса, который в свою
очередь был только моментом экономического кризиса общего
перепроизводства.
Паника 1866 г. была отнюдь не случайной, а отражала
глубокое расстройство процесса воспроизводства, была одним из прояв-
636
лений промышленного кризиса, который к этому времени не
только полностью созрел, но в некоторых важных отраслях
производства имел уже значительную остроту и длительность. Уже
в 1864 и 1865 гг. сократился из-за переполнения рынков экспорт
Англии в Индию и ряд других стран. Трудности сбыта,
нараставшие и на внутреннем и на внешних рынках, замедляли оборот
капитала и усиливали потребность в кредите. Спекулятивное
учредительство предъявляло все большие требования к денежному
рынку. Все это неизбежно создавало на денежном рынке
напряжение. Трудности сбыта ограничивали размах промышленного
строительства. Расширение основного капитала замедлялось и
ростом напряжения денежного рынка и ростом цен на
строительные материалы. Железнодорожное строительство в Англии уже
в 1864 г. снизилось на целых 40°/о, и, хотя в следующие два года
оно вновь несколько увеличилось, оно отнюдь не возвратилось к
исходному уровню.
Англия. Прирост длины железных дорог
(в км)
1863 г.
1240
1864 г.
752
1865 г.
805
1866 г.
909
1867 г.
632
В 1864 г. заметно снизился и вывоз черного металла из Англии,
в 1865 г. начали падать цены железа. Таким образом, в
металлургии уже задолго до денежной паники 1866 г. наблюдался ряд
симптомов, говорящих о приближении кризиса, хотя выплавка
чугуна снизилась лишь после паники.
Судостроение, игравшее большую роль в подъеме и наиболее
тяжело пораженное кризисом, достигло предкризисного
максимума уже в 1864 г. и в следующие три года неуклонно
свертывалось. Перепроизводство проявилось здесь раньше, чем в других
отраслях, и опять-таки задолго до острого взрыва денежного
кризиса.
Ход дел главной отрасли английской промышленности —
хлопчатобумажной — был иным под влиянием хлопкового голода.
Импорт и потребление хлопка в 1865 и в особенности в 1866 г.
быстро росли. После длительного сокращения продукции здесь
еще не было чрезмерных запасов готовой продукции, и
перепроизводство наступило позднее, чем в других отраслях. Но и в годы
роста продукции хлопчатобумажная промышленность испытывала
серьезные трудности. К 1864—1865 гг. увеличился привоз хлопка
из Индии и Египта. Стала очевидной и близость окончания войны.
Спекуляция хлопком получила большой удар. Цепы начали резко
снижаться уже осенью 1864 г. Это облегчило положение
промышленности в целом, но принесло большие убытки спекулянтам и
фабрикам, имевшим большие запасы хлопка, купленного по мак-
637
симальным ценам. В сентябре — ноябре 1864 г. 120
хлопчатобумажных фирм Англии прекратили платежи, многие фабрики
закрылись, рабочие увольнялись. В первые месяцы 1865 г., когда
стало очевидным поражение южан, Ланкашир пережил новую
панику 1.
На денежных рынках Европы кризисные затруднения также
стали сказываться уже в 1864 и 1865 гг. Учетная ставка
Английского банка была повышена в мае 1864 г. до 9°/о, т. е. до уровня
дней паники 1857 г. За год до этого ставка была в три раза ниже.
Почти в той же степени повысилась и учетная ставка
Французского банка. Одной из главных причин затруднений был крайне
неблагоприятный баланс торговли Англии с Индией (jc 6 млн. в
1861 г. пассив вырос до 19, 28 и 32 млн. ф. ст. в следующее
трехлетие), связанный с большим импортом индийского хлопка.
Повышение учетного процента было защитным мероприятием против
начавшегося отлива золота. Но это отнюдь не было единственной
причиной напряжения денежного рынка. Здесь сказались и спад
железнодорожного строительства, и начавшийся кризис
судостроения, и осенний крах хлопковой спекуляции, и трудности,
переживавшиеся в связи с этим хлопчатобумажной промышленностью.
Состояние денежного рынка отражало нараставшее напряжение
процесса воспроизводства. Положение в 1864 г. было столь
серьезным, что Энгельс характеризовал его как «торговый кризис».
В ноябре 1864 г. он писал Марксу:
«Что ты думаешь о торговом кризисе? Мне кажется, что он
уже миновал, т. е. самая худшая его часть. Жаль, что такие вещи
теперь никогда не дозревают».
Маркс ответил: «Кризис. На континенте он еще далеко не
закончился (особенно во Франции). Впрочем, частое повторение
кризисов возмещает отчасти их недостаточную интенсивность» 2.
О глубине потрясений, вызванных крахом хлопковой
спекуляции в конце 1864 и в 1865 г., можно судить по письму Энгельса
к Марксу от 12 апреля 1865 г.:
«В области хлопкового кризиса здесь дело обстоит очень
весело. Цена хлопка (middling Orleans) была в июле 313Д, прошлый
четверг было йотировано 143/4, а если его продавать сегодня, то он
оценивается едва в 14. Таким образом, цена упала более чем на
половину. 30 декабря она еще равнялась 27; таким образом, за
три месяца она упала на 121/2—13! Такое же падение цен льна;
шерсти, сахара и вообще всех привозных товаров, что составляет,
по крайней мере, потерю в 40—50 млн. фунтов стерлингов. Ты
понимаешь, что при такого рода положении у филистера делается
полно в штанах. В Ливерпуле уже больше не банкротятся. Кто
становится неплатежеспособным, отправляется к своим кредито-
1 Henderson, The Lancashire Cotton Famine 1861—1865, Manchester 1934,
p. 22, 23.
2 E. Маркс и СР. Энгельс, Соч., т. XXIII, стр. 205—206, 211.
638
рам (обычно их всего 2—3), объявляет им об этом и предлагает
им столько-то и столько-то; те на это всегда немедленно
соглашаются, ибо рады-радешеньки получить хоть что-нибудь и
стремятся избегнуть всякого скандала для того, чтобы не обвалилось
все прогнившее здание. Говорят, что такие тихие соглашения
производятся сотнями; а сегодня будто бы уже и здесь один из самых
крупных стокпортских фабрикантов, владеющий тремя фабриками
и заработавший, говорят, в последние годы на одной только
спекуляции с хлопком 200 000 фунтов стерлингов, только-что
заключил такого рода соглашение. Это еще все ничего. Векселя,
выданные в Индии за белый хлопок, будут просрочены в ближайшие
шесть недель, и кроме Джойса вылетят в трубу еще многие
другие. В Шотландии также уже много народу вылетело в трубу, в
один прекрасный дань дойдет очередь до банков, и тогда все
готово. При этом прядильщики и фабриканты в Австрии
банкротятся дюжинами — во всей Богемии еще держится только
«великий Либих», все остальные уже капут, — а в Польше история еще
только начинается» *.
Серьезные затруднения, испытываемые рядом отраслей
промышленности и денежными рынками Европы в 1864 и 1865 гг.,
переросли в общий кризис перепроизводства лишь в 1866 г.
Циклический подъем был продлен, и взрыв кризиса отсрочен
следующими обстоятельствами:
1. Хлопчатобумажная промышленность в 1865 г. начала лишь
оправляться от хлопкового голода. Запасы тканей были истощены
рядом лет сниженного производства. Падение цен на хлопок и
изделия из него расширяли сбыт. Крах хлопковой спекуляции и
потери фабрикантов, связанные с обесценением наличных запасов
хлопка, не препятствовали расширению производства, но
обостряли конкуренцию и ставили в тяжелое положение лишь
предприятия экономически и технически более отсталые. Заключая
цитированное выше описание краха хлопковой спекуляции,
Энгельс отмечает:
«Промышленность сама мало затронута. Мелкие
промышленники по большей части уже давно погибли или совсем незаметно
испарились, но крупные, поскольку они вообще получают заказы,
могут теперь опять работать с некоторой прибылью. Из них гибнут
лишь те, у кого плохие машины или которые не могут развязаться
с хлопком. На складах пряжи и ткани теряют все» 2.
2. Сокращение английского вывоза в Индию и ряд других
стран было перекрыто огромным увеличением вывоза в
Соединенные Штаты Америки. С 15—16 млн. ф. ст. в 1863—1864 гг. он
увеличился до 21 млн. в 1865 г. и 28,5 млн. в 1866 г.3 За два года
прирост составил 85%. Это была естественная реакция на сильное
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXIII, стр. 273—274.
2 Там же, стр. 274.
8 Page, op. cit., p. 109.
639
сжатие американского импорта в годы войны. Увеличился, в
частности, вывоз черного металла, и это отсрочило падение
производства в английской металлургии. И на этот раз путь для потока
английских товаров в США расчищался вывозом туда английских
капиталов, который вновь увеличился, когда окончательно
выяснился исход гражданской войны. По оценке «Bankers'Magazine»,
сумма иностранных капиталов, вложенных в США, выросла с
400 млн. долл. в 1860 г. до 600 млн. в 1866 г. и 938 млн. в 1868 г.
В основном этот рост произошел за счет увеличившегося с 1865 г.
притока английских капиталов. Последние, в частности,
участвовали в финансировании нового подъема американского
железнодорожного строительства, начавшегося в 1865 г.
3. При помощи экспорта капитала и расширения
краткосрочных кредитов удалось увеличить вывоз английских товаров и в
ряд других стран, кроме США, и обеспечить дальнейшее
расширение производства. Напряжение денежного рынка в 1864 г., крах
хлопковой спекуляции в 1865 г. не воспрепятствовали этой
экспансии кредита, не помешали они и дальнейшему росту
учредительства и биржевой спекуляции.
Отсрочка кризиса, вызванная этими обстоятельствами, не
могла быть длительной. Оживление хлопчатобумажной
промышленности лимитировалось тем, что цены хлопка, несмотря на их
значительное падение, в 1866 г. больше чем вдвое превышали
цены 1860 г. Это удерживало на высоком уровне цены бумажных
тканей и ставило узкие пределы расширению их сбыта. В
ценностном выражении продукция европейской хлопчатобумажной
промышленности была в 1866 г. значительно выше, чем в 1860 г.,
когда перепроизводство было неслыханным, хотя потребление
хлопка отставало от размеров 1860 г. процентов на 20. Отсюда —
трудности сбыта, более быстрое падение цен на ткани, чем на
хлопок, падение прибылей, разорение более слабых компаний. Это
вело к кризису, несмотря на то, что размеры производства
отставали от ранее достигнутого максимума, а запасы не могли быть
значительными. В то же время расширение хлопчатобумажного
производства в 1865—1866 гг. и сильное падение цен
бумажных тканей создавали растущие трудности сбыта и приближали
кризис в других подразделениях текстильной промышленности.
Наступил час расплаты за непомерное расширение шерстяной и
льняной промышленности в годы хлопкового голода.
Быстрое расширение экспорта в США неминуемо вело к
переполнению американского рынка английскими фабрикатами, тем
более что война снизила жизненный уровень значительной части
населения заокеанской республики, в особенности рабочих. И
действительно, в 1867 г. английский вывоз в США упал на целых 24%.
Наконец, кредитная экспансия, форсировавшая дальнейшее
увеличение производства и торговли, отдаляла срок взрыва
кризиса лишь таким образом, что расширяла его основу, увеличивая
масштабы перепроизводства. Спекулятивный рост цен в свою оче-
640
редь замедлял и ограничивал сбыт. Цена 1 т шотландского чугуна,
снизившаяся с 66 шилл. в конце 1863 г. до 50 шилл. в начале
1865 г., к апрелю 1866 г. была взвинчена до 78 шилл. Огромное
вздорожание металла увеличивало издержки железнодорожного
и промышленного строительства, ограничивало их масштабы,
усиливало денежные затруднения обществ, финансировавших
строительство. На десятки процентов повысились в 1865 г. цены на
медь, шелк, чай, сахар и другие товары. Отрицательное влияние
роста цен было тем более велико, что он происходил в период,
ксгда налицо было уже переполнение рынков и обороты
замедлились. Повышение цен и замедление оборотов, спекуляция и
грюндерская горячка увеличивали потребность в кредите, усиливали
напряжение денежного рынка. Это нашло свое отражение в
динамике учетной ставки Английского банка. С 3% в середине
1865г. она поднялась до 4,5% в конце сентября,до 7% — вначале
октября и затем после некоторых колебаний — до 8°/о в начале
1866 г. Множились банкротства, число их увеличилось в 1865 г.
на 25%. Крах Joint Stock Discount Company в феврале 1866 г.
открыл серию крупных банкротств 1. Напряжение денежного рынка,
отражавшее общее напряжение процесса воспроизводства, дошло
до того, что достаточно было толчка, чтобы наступила катастрофа.
Паника разразилась в пятницу 11 мая 1866 г., вошедшую в
историю кризисов как «черная пятница».
Утром распространилось известие об объявленном накануне
банкротстве крупнейшего банкирского дома Overend and C°,
занимавшего центральное место в лондонском Сити, ведшего
широкие операции не только в Англии, но и за границей. История
его краха наглядно демонстрирует, что денежный кризис был
подготовлен общим напряжением процесса воспроизводства и был
лишь проявлением общего кризиса перепроизводства. Фирма
широко финансировала промышленное и в особенности
железнодорожное строительство, извлекая из этих операций огромные
прибыли. Ее средства увязли в долгосрочных вложениях, и
выполнение фирмой своих обязательств перед вкладчиками отныне
зависело от рентабельности и платежеспособности финансируемых
ею железных дорог и промышленных обществ. Растущие
трудности сбыта, ухудшавшие финансовое положение промышленности,
увеличивавшееся напряжение денежного рынка и спекулятивный
рост цен, затруднявшие финансирование железнодорожного
строительства, постепенно подрывали устойчивость фирмы. Когда
обанкротились два крупных железнодорожных общества — одно
английское, другое американское, — Overend and C°, вложившая
в них значительные капиталы, оказалась неплатежеспособной.
Крах Overend and C° с ее огромным пассивом в 10 млн. ф. ст.
произвел ошеломляющий эффект; при той роли, которую фирма
1 «Economist», Supplement «Commercial History and Review of 1866»,
p. 1.
41 Л. А. Мендельсон
641
играла в Сити, ее банкротство подорвало доверие ко всей
банковской системе 1.. «Уже в начале года, — по словам «Times» (14 мая
1866 г.), — публику предупреждали, что она должна готовиться
к кризису, когда невозможно будет достать денег не только по
10% , но, может быть, даже по 12, 15 или 20%... Причины паники
развивались постепенно в течение почти трех лет... Свыше двух
лет спекуляция стимулировалась изготовлением финансовых
векселей на миллионы и миллионы». Сама паника отнюдь не
вспыхнула сразу. «Times» отмечала ее нарастание уже за месяц до
черной пятницы».
12 апреля 1866 г. газета писала: «Паника, до последнего
времени ограничивавшаяся главным образом акциями финансовых
обществ, постепенно распространилась и на простые ценные
бумаги. Все без исключения рынки испытали сегодня дальнейшее
падение». 14 апреля. «На бирже господствует паника... Среди
фирм, на которых паника сегодня больше всего отразилась,
находится Overend and C°». 30 апреля. «На всех биржах сегодня была
паника худшая, чем когда-либо за последние девять лет... Царили
всеобщее смятение и потеря доверия».
Банкротство Overend and C°, таким образом, отнюдь не было
неожиданным. Оно произошло после того, как денежный рынок в
течение полугодия уже находился в состоянии крайнего
напряжения, вызванного чрезмерным расширением производства и
торговли, трудностями сбыта, замедлением оборота капитала,
грюндерской горячкой, биржевой спекуляцией, спекулятивным ростом
цен. Предчувствие грозы уже ряд месяцев томило деловые круги,
и, когда она разразилась, нервы не выдержали.
11 мая в «Сити, охваченным паникой... царил ужас... Толпы
осаждали двери самых почтенных банковских домов... Массы
народа, заполнившие Ломбард-стрит, сделали эту узкую улицу
непроходимой... Слухи не щадили ничьей репутации. Каждый
увеличивал и возбуждал подозрения соседа... Казалось, что страх и
недоверие торгового мира стали внезапно беспредельными». Крах
фирмы Overend and C° превратился в «национальное бедствие» 2.
Наступил тот момент промышленого кризиса, о котором Маркс
писал: «Еще вчера буржуа, опьяненный расцветом
промышленности, рассматривал деньги сквозь дымку просветительной
философии и объявлял их пустой видимостью: «Только товар деньги».
«Только деньги товар!» — вопят сегодня те же самые буржуа во
всех концах мирового рынка. Как олень жаждет свежей воды, так
буржуазная душа жаждет теперь денег, этого единственного
богатства» 3.
В поисках платежных средств держатели ценных бумаг
выбросили для реализации огромное количество акций, в том числе
1 Ж. Лескюр, цит. соч., стр. 105.
2 «Times», 11. V, 12. V. 1866.
8 Е. Маркс, Капитал, т. I, стр. 145.
642
и самых солидных. Итогом было катастрофическое падение их
курсов, исчислявшееся десятками процентов. Акции ряда банков
и финансовых обществ обесценились в два-три и даже в четыре-
шесть раз. Курсовые потери за день, по оценке печати, составили
130 млн. ф. ст. Даже через две недели, когда паника уменьшилась,
«Times» жаловалась, что 1 млрд. ф. ст. ценных бумаг лежит
мертвым грузом, что на них нет покупателей, что ни под один вид
ценных бумаг, кроме консолей и первоклассных векселей, нельзя
получить взаймы сколько-нибудь значительную сумму *.
Осажденные вкладчиками, банки и финансовые общества
бросились изымать свои резервы из Английского банка и потребовали
его помощи. За день кредиты банка увеличились на 4 млн. ф. ст.,
не считая изъятых вкладов. Возможности Английского банка
были, однако, весьма ограничены. Уже до паники он
значительно расширил свои ссудные операции, несмотря на то, что
учетная ставка стояла на очень высоком уровне и
дисконтировались лишь наиболее солидные векселя. Золотой запас снижался.
Резерв банковского департамента упал с середины марта до 9 мая
с 46 до 31% (к концу мая он почти истощился и был равен лишь
3%). Закон Роберта Пиля, жестко лимитировавший банкнотную
эмиссию, в этих условиях не только затруднял дальнейший рост
ссуд Английского банка, но создавал угрозу его банкротства.
Ситуация была столь серьезна, что возник вопрос о получении займа
в Париже для укрепления ресурсов банка. Акт Роберта Пиля был
приостановлен в третий раз, подобно тому как это было сделано
в 1847 и 1857 гг. Минимальная учетная ставка была доведена до
10% и держалась на этом невиданно высоком уровне целых 14
недель 2. Правительство пошло на беспрецедентный шаг: министр
иностранных дел обратился ко всем послам с циркуляром по
поводу паники, который должен был рассеять за границей опасения
в прочности британского кредита, так как банкротство Overend
and C° и других банков «встревожило... иностранных держателей
английских векселей» 3.
Приостановка действия акта Роберта Пиля позволила
Английскому банку сильно расширить ссудные операции (с 8 мая по
конец месяца они выросли с 31,7 до 44,3 млн. ф. ст.). Помощь
Английского банка облегчила преодоление паники, но не могла
стать плотиной против потока банкротств, захлестнувшего страну
и продолжавшего нарастать в 1867 и 1868 гг. Максимальное
число банкротств дал 1868 г., когда был достигнут кризисный
минимум внешней торговли и производства. Факт этот служит
лишним подтверждением того, что денежный кризис был отнюдь не
1 «Times», 24. V. 1866.
2 Мировые экономические кризисы, т. III, И. Трахтенберг, Денежные
кризисы, М. 1939, стр. 180, 183, 506.
3 «Times», 17. VIII. 1866.
41*
643
продуктом якобы «случайного» банкротства Overend and C°, a
одним из проявлений кризиса общего перепроизводства.
Англия. Число банкротств*
1864 г.
10 828
1865 г.
13 509
1866 г.
13 584
1867 г.
15 906
1868 г.
17 240
1869 г.
15064
* «Depression of Trade and Industry», Report of the Royal Commission, London 1885,
First report, Appendix, p. 173.
Жестокий удар получила и товарная спекуляция. Цены
покатились вниз. Цены на большинство главных товаров оптовой
торговли— медь, олово, лен, пеньку, бумажные ткани и т. д. —
упали в Англии за 1866 г. на 20°/о, цена хлопка снизилась на 40%,
цена шотландского чугуна уменьшилась за май — декабрь на
35°/о *. Сильное падение цен фабрикатов и промышленного сырья
отнюдь не было лишь следствием вынужденных продаж,
вызванных потребностью в платежных средствах. Оно свидетельствовало
о глубоком поражении промышленности кризисом и острых
трудностях сбыта.
Майская паника 1866 г. не вызвала за пределами Англии
острых потрясений денежных рынков, массовых банкротств,
набегов вкладчиков на банки, биржевых катастроф. Объясняется это
особенностями циклического подъема. В 1857 г. в США денежный
кризис основывался прежде всего на крахе железнодорожного
бума. В 1866 г. железнодорожное строительство в США только
начало оправляться от упадка военных лет. Во Франции
денежный рынок испытывал большие трудности до 1866 г. В течение
ряда лет это тормозило кредитную экспансию, спекуляцию,
грюндерство, но вместе с тем суживало базу для паники, которая
разразилась здесь лишь осенью 1867 г. и не была острой. Прусско-
датская война и подготовка прусско-австрийской войны
ограничивали приток краткосрочных английских кредитов в Германию, и
это ослабило ее чувствительность к колебаниям на английском
денежном рынке.
Тем не менее денежный кризис, как и кризис
перепроизводства, одним из выражений которого он был, носил мировой
характер. Ни одна из главных стран капитализма не избежала
кризисных потрясений денежного рынка, роста банкротств, обесценения
акций.
Во Франции падение курсов акций было столь же глубоким, а
число банкротств значительно большим, чем во время кризиса
1857 г. Индекс курсов акций, котировавшихся на парижской
1 «Economist», Supplement «Commercial History and Review of 1866»,
p. 1, 2.
644
бирже (1913 г. = 100), упавший за 1856—1859 гг. с 88 до 69,
снизился за 1863—1868 гг. с 85 до 65. Число банкротств было равно
(в тыс.):
1853 г.
2,7
1857 г.
4,0
1858 г.
4,3
1864 г.
4,6
1866 г.
5,2
1867 г.
5,6
1868 г.
5,8
1869 г.
6,0
Потери держателей ценных бумаг, вызванные падением
курсов, были огромны. Акции ряда крупнейших компаний упали в
два-три раза. Устойчивость сохранили акции французских
железных дорог, так как система правительственных гарантий
обеспечивала по ним определенный доход. Зато огромны были убытки
от обесценения акций иностранных железных дорог, в которые
были вложены французские капиталы. Многие из этих
железнодорожных обществ в Португалии, Испании, Италии и других
странах испытали падение доходов, финансовые затруднения,
некоторые прекратили платежи. Это нанесло жестокий удар Credit
Mobilier, который широко финансировал железнодорожное
строительство в ряде стран Европы. Газеты в начале 1867 г. оценивали
курсовые потери французов на ценных бумагах обществ, в которых был
заинтересован Credit Mobilier, огромной суммой в 591 млн. фр. 1
Курс акций Credit Mobilier катастрофически пал: с 877 фр. в
январе до 425 фр. в июле 1866 г. и до 134 фр. в последние месяцы
1867 г. В октябре 1867 г. этот крупнейший банк, соперничавший
с Banque de France, вершивший крупнейшие финансовые дела во
всех странах Европы и выдержавший жестокие удары кризиса
1857 г., был вынужден приостановить платежи. На парижской
бирже, естественно, разразилась паника, хотя банкротство отнюдь
не было неожиданным.
«Annuaire de Teconomie politique et de la statistique» писал в
обзоре за 1867 г.: «1867 г. был отмечен одним из наиболее
длительных и глубоких кризисов, которые когда-либо переживал
торговый мир... Одной из стран, наиболее пострадавших от кризиса,
была Франция... ее потери исчисляются миллиардами» 2.
В Германии индекс курсов акций снизился с 54 в 1865 г. до
48 в 1866 г. Учетная ставка Прусского банка, которая в феврале
1865 г. была равна 4%, колебалась до начала мая 1866 г. между
6—7%, а с И мая по 13.июля достигала 9°/о. Большую роль в
повышении учетной ставки играла прусско-австрийская война. Но
тот факт, что она была поднята до 9°/о в день «черной пятницы»
за месяц до начала войны и стояла весьма высоко и на
протяжении предшествующего года, доказывает, что война отнюдь не
1 Ж. Лескюр, цит. соч., стр. 109.
2 «Annuaire de Гёсопогше politique et de la statistique» 1868, p. 499, 500.
645
была ни единственной, ни главной причиной напряжения
денежного рынка, которое в основном отражало общее кризисное
состояние экономики.
И в Соединенных Штатах Америки 1866 г. был периодом
большого напряжения денежного рынка. Паника в Лондоне вызвала
отлив из США европейских капиталов. С 12 мая по 23 июля
1866 г. из США было вывезено в Европу золота на 38 млн. долл.
Частная учетная ставка в Нью-Йорке на протяжении большей
части 1866 г. колебалась на высоком уровне от 6 до 7 и 8°/о, а к
концу 1867 г. достигла даже 10%. Сильно увеличилось число
банкротств, хотя оно не достигло масштабов 1857 г.
США. Банкротства
Число банкротств
Сумма пассива (в млн. долл.) . .
1865 г.
530
18
1866 г.
1505
54
1867 г.
2 780
97
ОБЩАЯ КАРТИНА КРИЗИСА, ЕГО МАСШТАБЫ И ВЛИЯНИЕ
НА ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧИХ В АНГЛИИ
Денежный кризис был мировым, потому что мировым был
промышленный кризис перепроизводства, выражением которого был
денежный кризис. Следующая таблица иллюстрирует мировой
характер кризиса (см. таблицу на стр. 648—649).
Среднегодовые цифры, приведенные в таблице, конечно,
скрадывают подлинные масштабы кризиса. Но и они свидетельствуют
все же о его значительном размахе. Падение выплавки чугуна,
железнодорожного строительства и экспорта было в Англии столь
же глубоким, как в кризисе 1857 г. В США продукция
металлургической, хлопчатобумажной, судостроительной
промышленности уменьшилась на 20—30%.
Во Франции на десятки процентов уменьшились объем
железнодорожного строительства, вывоз текстильных изделий,
продукция бумажных тканей, добыча железной руды, цены ряда
товаров. В Германии кризис слабо задел тяжелую промышленность,
выполнявшую большие военные заказы, но от него сильно
пострадало текстильное производство, значительно сократился вывоз
фабрикатов. Не осталась вне влияния кризиса и русская
промышленность, которая серьезно сократила производство.
Мы видим, что концепция буржуазных исследователей, что
кризис 1866 г. якобы был чисто финансовым и ограничивался
пределами Англии, терпит крушение при первом соприкосновении с
фактами. В действительности он поразил все главные страны и
все важнейшие отрасли производства. Общей участи не миновала
646
и хлопчатобумажная промышленность, хотя у нее были известные
для этого основания, так как она не испытала подлинного подъема,
еще не оправилась от глубокого упадка периода хлопкового
голода, производство даже не вернулось к уровню 1860 г. Запасы
тканей, истощенные за ряд лет, не могли быть значительными.
Учитывая состояние хлопчатобумажной промышленности,
перепроизводство в которой было главным элементом всех
предыдущих кризисов, Энгельс в дни майской паники высказывал
опасения насчет ее преждевременности:
«Паника началась, во всяком случае, слишком рано и, быть
может, испортит нам настоящий солидный кризис, который без
этого наступил бы в 1867 или 1868 годах. Если бы случайно
одновременно не наступило сильное падение цен на хлопок, то мы
здесь почти не были бы затронуты кризисом. Этот крах limited
liability и financing (акционерных обществ и финансовых)
мошенничеств уже давно предвиделся и почти не затронул нашей trade
(торговли). Но наступившие одновременно колоссальные убытки
на хлопке угрожают придать здесь делу серьезный оборот» 1.
Действительно, хлопчатобумажная промышленность вступила
в кризис позже отраслей тяжелой индустрии, хотя в предыдущих
кризисах наблюдалась обратная последовательность. Низшая
кризисная точка хлопчатобумажного производства была достигнута
(по годичным данным) в США и Франции в 1867 г., в России в
1868 г., в Англии и Германии даже в 1869 г. Ланкашир испытал
главные удары кризиса тогда, когда Бирмингам и прочие центры
тяжелой индустрии от него уже оправились. Разновременность
самых глубоких кризисных потрясений в разных отраслях в
целом несколько ослабила разрушительную силу кризиса. Но и в
хлопчатобумажной промышленности, хотя она и не знала
подлинного циклического расцвета, кризис был весьма продолжительным
и глубоким. Потребление хлопка упало во Франции, России и
США на 20—25%, в Германии — больше чем на 10°/о. В Англии
оно снизилось на 5,3°/о против 7,3°/о в кризисе 1857 г., большая
острота которого признается всеми исследователями и
современниками. Таково падение по годичным итогам производства.
Насколько они неполно рисуют картину кризиса, видно из того, что
по этим данным хлопчатобумажное производство в Англии и в
1866 и в 1867 г. вновь увеличилось и сократилось лишь в 1869 г.
Между тем весною 1867 г. «Economist» констатировал:
«Производство 1866 г. привело к перегрузке рынков, 1867 г. открывается
всеобщим применением сокращенного времени». «Установлено,
что значительная доля активности хлопчатобумажной
промышленности в 1866 г. носила спекулятивный характер. Товары
посылались в Индию, Австралию и другце страны за счет фабрикантов
и продавались, если вообще продавались, по нерентабельным
ценам... С конца 1866 г. фабриканты сократили производство путем
1 Я. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXIII, стр. 352—353.
647
Англия
Добыча угля
Выплавка чугуна
Прирост длины ж.-д. сети . .
» » » » . .
Судостроение (тоннаж
построенных судов)
Потребление хлопка ......
Экспорт (без реэкспорта) . . .
Экспорт хлопчатобумажных
изделий j
Экспорт шерстяных изделий
Импорт (чистый)
Индекс оптовых цен
Цена чугуна
» полосового железа . . . .
» угля
» хлопка
Безработица
Франция
Прирост длины ж.-д. сети . ♦
Добыча угля
Выплавка чугуна
Добыча железной руды <. . . .
Потребление хлопка
Единица
измерения
тыс
млн. т
тыс. т
. per. m нетто
тыс. т
млн. ф. ст.
1913 г. = 100
шилл. за тонну
ф. ст. за тонну
шилл. за тонну
пенсов за англ.
фунт
км
млн. т
тыс. >
млн. »
тыс. »
Кризис 1866 г.
Годы
Данные
высшая
точка
низшая
точка
высшая
точка
низшая
точка
3*
ой
is
со —
ftcesft
R.H со f>»
4
5 Я
1867
1865
1863
1866
1864
1868
1866
1866
1866
1866
1866
1866
1864
1867
1864
1865
1868
1866
1864
1867
1867
1869
1868
4869
1868
1867
1870
1868
1868
1869
1868
1868
1867
1866
1866
1866
1866
рост
1868
1867
1868
1867
1868
106,7
4 896
1241
909
432
450
188,9
75
26,5
245,3
120,0
60,5
8,3
10,4
27,5
2,1
1198
1260
3,2
99
3181
104,7
4 597
752
632
269
426
179,7
67
25,8
230,4
112,9
52,8
6,4
9,6
10,5
7,9
613
1229
2,7
74
2 790
2
6
39
31
38
5
5
И
3
6
6
13
23
8
62
I + 276)
49
рост
3
16
• 25
12
1869
1868
1870
1869
1872
1869
1868
1872
1872
1872
1873
1869
1868
1872
CD
CD
Экспорт хлопчатобумажных
изделий
Экспорт шерстяных изделий
» шелковых изделий
Импорт сырья
» машин
Общий индекс оптовых цен
Цена на уголь
Банкротства
США
Прирост длины ж.-д. сети . .
Добыча нефти
Выплавка чугуна .•
Судостроение (тоннаж
построенных судов)
Потребление хлопка
Экспорт (без реэкспорта) . . .
Экспорт хлопчатобумажных
изделий
Импорт (чистый)
Общий индекс оптовых цен
Цена на уголь
(битуминозный)
Цена на чугун
» » хлопок
Число коммерческих
банкротств
Германия
Добыча угля
Выплавка чугуна
Прирост ж.-д. сети
Потребление хлопка
Экспорт хлопчатобумажных
изделий
Экспорт шерстяных изделий .
Индекс оптовых цен
млн. фр.
» »
1901—1910 гг.=100
фр. за ц
число
км
млн. галлонов
тыс. т
тыс. per. m брутто
тыс. т
млн. долл.
1910—1914 гг.=100
долл. за т
центы за а/ф
тыс.
млн. т
тыс. т
*. км
тыс. т
1913 г.
: 100
96,2
369,0
468
2 092
15.3
134
1,99
4 450
1690
151
1030
416
180
338
3.5
423
193
7,57
i 59,25
101,5
0,5
21,8
893
72,5
12,3
11.0
97
56,7
249,9
423
197-2
13,0
131
1,54
6 040
1188
141
845
275
139
269
1,8
345
130
4,71
33,25
24,9
2,8
21,6
—
636
64,1
9,9
5,3
92
41
33
10
6
15
2
23
+ 36
30
7
18
34
23
20
49
18
33
38
44
76
+ 460
1
рост
29
12
19
52
5
4
4
1
1
1
1
2
6
1
1
1
5
1
2
1
2
7
3
6
4
2
1
—
1
1
1
2
1
уменьшения рабочего времени или полного прекращения работ
на одну пятую» 1.
Энгельс в начале 1867 г. отмечал: «Индия и Китай, Левант и
пр. страшно завалены товарами; вот уже полгода, как миткаль
почти не покупается... Наконец, в течение последних двух недель
постепенно — а теперь в последние дни повсюду — на ткацких
фабриках и на прядильнях, которые работают на них, вступил в
силу short time (сокращенное рабочее время) — четыре рабочих
дня в неделю, — и притом частью с понижением заработной платы
на пять процентов, частью без такого понижения» 2.
Таким образом, английская хлопчатобумажная
промышленность испытала 20—25-процентное сжатие производства весною
1867 г. одновременно с французской и американской
промышленностью, но это обстоятельство не нашло отражения в годичных
цифрах, так как оно было кратковременным. 1869 г. принес
вторичное сокращение производства английских бумажных тканей,
прядильное оборудование было использовано в этом году лишь
на 70—75%3. Затруднения носили, таким образом, затяжной
характер. Выход из кризиса тормозился тем, что цены хлопка,
несмотря на быстрое падение, значительно превышали уровень
1860 г., задерживая снижение цен и расширение сбыта
бумажных тканей. В конце 1868 г. Энгельс писал Марксу:
«Здесь — полнейший кризис, и на сей раз чистое (хотя и
относительное) перепроизводство. Почти два года подряд
прядильщики и фабриканты направляли не имеющий здесь сбыта товар
за собственный счет в Индию и Китай и таким образом вдвойне
переполняли и без того переполненные рынки. Теперь это дело
лопнуло, и они банкротируют направо и налево...
Я называю перепроизводство относительным, потому что лишь
благодаря все еще сохраняющимся высоким ценам на хлопок оно
становится перепроизводством» 4.
В мае 1869 г. Энгельс отмечает новое обострение кризиса:
«У нас здесь теперь сильнейший промышленный кризис и,
несмотря на short tinie (сокращенное рабочее время), все еще
производится слишком много» 5.
По сообщению Манчестерской торговой палаты, в 1869 г.
наблюдалось «невиданное» в истории промышленности число
банкротств. В Ланкашире разорилось около 80 хлопчатобумажных
компаний, их фабрики были разрушены, оборудование превращено
в лом или перешло за бесценок в другие руки6. Как обычно,
1 «Economist», Supplement «Commercial History and Review of 1866»,
p. 3; «Economist», 25. V. 1867, p. 583.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXIII, стр. 394—395.
8 «Economist», Supplement «Commercial History and Review of 1869», p. 1.
4 H. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXIV, стр. 142—143.
6 Там же, стр. 199.
6 «Economist», Supplement «Commercial History and Review of
1869», p. 3.
650
жертвами кризиса пали предприятия, технически устарелые и в
финансовом отношении немощные. В начале 1869 г. «Economist»
жаловался, что в хлопчатобумажной промышленности создалось
положение, когда «все фабрики со сравнительно старым
оборудованием и предприятия, которым нехватает капитала и кредита,
не могут прибыльно работать». Отсюда «многочисленные
банкротства в Ланкашире» К
Несмотря на то, что больше четырех пятых продукции
хлопчатобумажной промышленности Англии шло на внешний рынок,
она страдала в 1869 г. прежде всего от сокращения внутреннего
потребления.
Англия. Сбыт хлопчатобумажных изделий*
1866 г.
1868 г.
1869 г.
Падение
абсол. в %
Экспорт (в млн. англ. фунт.) . . . .
Внутреннее потребление (в млн.
англ. фунт.)
Экспорт (в млн. ф. ст.)
Внутреннее потребление (в млн.
ф. ст.)
80,0
23,0
723,1
153,5
700,0
116,9
72,1
15,5
23,1
36,6
7,9
7,5
24
10
32
* «Economist», Supplement «Commercial History and Review of 1869», p. 35.
В 1869 г. население Англии затратило на бумажные ткани в
полтора раза меньшую сумму, чем в 1866 г. Сжатие внутреннего
рынка было в немалой мере результатом массового снижения
заработной платы, произведенного в годы кризиса в большинстве
отраслей промышленности.
Кризис поразил и прочие отрасли английской текстильной
промышленности. Сбыт шерстяных тканей испытал значительное
сокращение как внутри Англии, так и на внешних рынках. Уже
в конце 1866 г. в ряде центров шерстяной промышленности
Англии многие станки бездействовали, часть работала несколько
дней в неделю, имели место многочисленные банкротства. Вывоз
шерстяных тканей был в первой половине 1868 г. на 30% ниже,
чем во второй половине 1866 г.2 Сокращение производства
вызвало большое снижение цен на шерсть. За 1867—1869 гг. они
уменьшились на 30°/о. Кризисные затруднения продолжались
около двух лет.
Вывоз шелковых тканей из Англии упал в 1867 г. на 23%,
льняных — на 15%. Даже при стабильности внутреннего спроса
такое уменьшение экспорта должно было вызвать значительное
mist».
1 «Economist», Supplement «Commercial History and Review of 1868», p. 4.
2 По полугодовым отчетам о внешней торговле, публикуемым в «Есопо-
651
сокращение производства. Фактически сократился и внутренний
сбыт.
С наибольшей остротой и раньше всего кризис поразил
тяжелую промышленность Англии. Большое сокращение
железнодорожного строительства (в 1867 г. оно было в два раза меньше, чем
в 1863 г., и на 30% меньше, чем в 1866 г.) привело к свертыванию
металлургического производства. В Шотландии в середине 1866 г.
было потушено более половины действовавших до этого доменных
печей (74 из 137), в районе Кливлэнда сокращение производства
было не столь значительным (из 108 действующих домен было
потушено 15), но промышленность в значительной степени
работала на склад, запасы к концу года удвоились \ в Уолвэрхемп-
тоне железная промышленность была загружена в июле 1866 г.
лишь наполовину, запасы тем не менее росли2. Цены на чугун
были в июле в полтора раза ниже, чем в апреле. Производство
черного металла оставалось на пониженном уровне около двух
лет — 1866 и 1867 гг. Падение сбыта было обусловлено
исключительно уменьшением внутренного спроса. Наоборот, вывоз
железа и стали, сократившийся в 1864 г., в последующие годы
неуклонно рос, в особенности в Соединенные Штаты Америки и
Россию. Форсирование экспорта в период кризиса способствовало
его смягчению. Тем не менее в середине 1866 г. кризис достиг
большой глубины.
Очень длительным и глубоким был кризис в английском
судостроении. Падение производства продолжалось три года — 1865 —
1867 гг. — и составило около 40°/о. Особенно пострадали верфи,
строившие металлические пароходы. «Одной из крупных
лондонских отраслей производства, — писал Маркс, — которые постигла
катастрофа, было железное судостроение. Крупнейшие
производства этой отрасли промышленности в период спекуляции не
только перепроизвели свыше всякой меры, но кроме того и взяли
на себя огромные поставки, спекулируя на то, что источник
кредита и впредь будет течь с прежним изобилием. Теперь же
наступила страшная реакция, которая в других отраслях лондонской
промышленности продолжается до настоящего момента, т. е. конца
марта 1867 г.»3
Кризис сопровождался свертыванием не только
железнодорожного, но и промышленного и коммунального строительства.
Импорт лесоматериалов, динамика которого довольно точно
отражает колебания строительства, уменьшился за 1865—1867 гг. с
13,2 до 10,9 млн. ф. ст.
О большом упадке машиностроения говорят высокие цифры
безработицы. В 1867—1868 гг. число безработных членов проф-
1 «Economist», Supplement «Commercial History and Review of 1866»,
p. 19, 20.
2 «Times», 25. VI. 1866; 16. VII. 1866.
3 Я. Маркс, Капитал, т. I, стр. 673—674.
652
союзов достигало во всей металлической промышленности 10%,
в союзе машиностроителей — 8, среди литейщиков — 17—19,
формовщиков — 24%. Средний процент безработицы был, однако,
ниже, чем в кризисе 1857 г., —8% против 12%. Цифры эти
отражают примерное различие глубины обоих кризисов. Несколько
меньшая острота кризиса 1866 г. в значительной мере объясняется
тем, что он развертывался, как мы видели, в разных сферах
неодновременно: в хлопчатобумажной промышленности он достиг
наибольшей глубины, когда металлургия уже вступала в новый
подъем, в самой металлургии сбыт на внутреннем рынке
сократился тогда, когда падение экспорта было уже позади и вывоз
достиг новых рекордов. Однако по этим же причинам кризисное
состояние всей английской промышленности в целом было более
длительным, чем в предыдущем цикле.
Разорение и обнищание, принесенные кризисом, были тем
более тягостны, что население крупнейших промышленных центров
еще не оправилось от жестокой нужды периода хлопкового голода.
Положение широких масс осложнялось тем, что в результате
нескольких неурожаев в Европе сильно вздорожал хлеб. Средняя
цена пшеницы была в европейских странах в 1867—1868 гг. на
50—60% выше, чем в 1864—1865 гг. Дороговизна продуктов
питания ограничивала спрос на промышленные изделия. Острое
падение курсов акций разорило многочисленных лиц, вовлеченных
в период бума в биржевую спекуляцию. Огромные курсовые
потери пали в основном на их долю.
Кризис принес огромные лишения всем слоям английского
пролетариата. В первом томе «Капитала» Маркс посвятил
специальный параграф анализу того, «какое влияние оказывают
кризисы даже на наилучше оплачиваемую часть рабочего класса,
на его аристократию». В качестве примера Маркс приводит
данные об обнищании рабочих в период кризиса 1866 г. Вот
некоторые выдержки из этого параграфа.
«Для характеристики положения рабочих приведем следующее
место из подробного сообщения одного корреспондента «Morning
Star», посетившего в начале 1867 г. главные центры бедствия.
«В восточной части Лондона, в округах Поплар, Милуолл,
Гринвич, Детфорд, Лаймхауз и Кэннинг-Таун по меньшей мере
15 000 рабочих с семействами находятся в положении крайней
нужды, и в том числе более 3000 квалифицированных механиков.
Их резервные фонды исчерпаны вследствие шести-восьмимесяч-
ной безработицы... Большого труда стоило мне протискаться к
воротам работного дома (в Попларе), потому что он был осажден
изголодавшейся толпой. Она ожидала билетов на получение хлеба,
но время их раздачи еще не настало... Большие кучи снега
покрывали камни мостовой посредине двора... Тем не менее под защи-
653
той выступа крыши мужчины занимались расколкой камней для
мостовой. Каждый, сидя на большом камне, тяжелым молотом
раскалывал обледенелый гранит, пока не набьет 5 бушелей щебня.
Тогда его дневная работа кончалась и он получал 3 п., а также
билет на получение хлеба. В другой части двора стоял жалкий
деревянный домик. Открыв дверь, мы увидели, что он наполнен
мужчинами, прижавшимися друг к другу, чтобы согреться. Они
щипали паклю... В одном этом работном доме получали поддержку
7000 человек, в том числе многие сотни таких, которые за 6 или
8 месяцев перед тем получали наивысшую в нашей стране
заработную плату за квалифицированный труд. Их число было бы вдвое
больше, если бы не то обстоятельство, что многие из них даже по
истощении всех своих денежных сбережений все же избегают
помощи прихода, пока у них еще остается что-нибудь для заклада...
Вот еще извлечение из одной торийской газеты о бедствиях,
которые были отголоском кризиса 1866 г. Не следует забывать,
что восточная часть Лондона, о которой здесь идет речь, является
не только местом, где живут упомянутые уже в тексте настоящей
главы рабочие железного судостроения, но и центром так
называемой «работы на дому», оплата которой всегда стоит ниже
минимума. «Ужасное зрелище развернулось вчера в одной части
столицы. Хотя тысячи безработных Истэнда и не демонстрировали
в массах с черными знаменами, тем не менее толпа была довольно
внушительная. Вспомним, как страдает это население. Оно
умирает от голода. Это — простой и ужасный факт. Их 40 тысяч...
На наших глазах, в одном из кварталов этой удивительной
столицы, наряду с громаднейшим накоплением богатства, какое
только видывал свет, рядом с этим 40 000 человек без всякой
помощи умирают от голода! Теперь эти тысячи вторгаются в другие
кварталы; всегда полуголодные, они кричат нам в уши о своих
страданиях, они вопиют о них к небу, они рассказывают нам о
своих пораженных нищетой жилищах, о том, что им невозможно
найти работу и бесполезно просить милостыню. Коммунальные
плательщики налога на бедных, в свою очередь, близки к
пауперизму вследствие все новых и новых требований со стороны
приходов» («Standard», 5 April 1867)» l.
В дополнение к материалам, приведенным Марксом, сошлемся
еще на два свидетельства печати того времени. Газета «Evening
Post» 27. III. 1866 г., описывая положение бедноты в Лондоне,
приходит к убийственному и позорнейшему для английского
капитализма выводу о том, что «случаи смерти от голода и холода,
вероятно, насчитываются каждую зиму в Лондоне тысячами».
«New York Daily Tribune» опубликовала И. 11.1868 г. передовую
статью под названием «Дни голода». В ней подчеркивается, что
голод — явление, наблюдающееся во всех странах, но особенно в
Англии. «В Англии нужда такая сильная, какой не знали многие
1 Я. Маркс, Капитал, т. I, стр. 673—676.
654
годы». «London Star» пишет: «Мужчины и женщины каждый день
умирают на улицах от голода. Целые районы погрязли в
состоянии запущенной, огромной, ужасной беспомощной и
безнадежной нищеты. Это особенно относится к Истэнду Лондона, но
нищета чрезвычайно велика во многих районах... тысячи живут
лишь на пособия. Заработная плата рабочего так ничтожна, что,
когда ему исполняется 50 лет или когда он почему-либо не
может работать, его единственным прибежищем становится работный
дом». Далее газета приводит факты, иллюстрирующие методы
«борьбы» лондонских властей с голодом. За несколько дней
полиция арестовала за попрошайничество более полусотни лиц. При
обыске у всех них вместе взятых был найден... один пенни.
Женщины не имели никакой одежды, кроме старых жакеток. Один
из арестованных, мужчина 27 лет, был приговорен к 21 дню
тюремного заключения, но через несколько часов он скончался в
тюрьме от голода, хотя, как сообщает газета, «ему дали кусок
хлеба и немного овсяной каши».
Эти достоверные факты, приведенные в буржуазной печати,
характеризующие лишения трудящихся богатейшей страны мира
в период кризиса, не нуждаются в комментариях.
От кризиса пострадали и те рабочие, которым удалось
избежать полной или частичной безработицы. В борьбе за выход из
кризиса, за уменьшение издержек производства, за сохранение
высокой прибыли и при более низких ценах буржуазия
осуществляла массовое урезывание ставок заработной платы. Разбухание
безработицы и угрозы увольнений широко использовались,
капиталистами как средства давления на занятых рабочих. Интересное
заявление, выражавшее программу всей английской буржуазии,
сделал в обзоре за 1866 г. «Economist» по поводу
металлургической промышленности. Считая неосновательными жалобы на
конкуренцию французской и германской металлургии, журнал
указывает, что основа кризиса — это чрезмерное расширение
производства и сокращение спроса железных дорог и других потребителей
металла. И далее он вскрывает «положительную», по его мнению,
сторону кризиса:
«Из роста производства вытекал рост спроса на рабочую силу,
в результате чего заработная плата стала несоразмерной с ценой
готового продукта. Кризис приносит с собою собственное
излечение: теперь мы сможем нормально регулировать заработную
плату» {.
Лживость болтовни о' «несоразмерности» заработной платы с
ценой продуктов металлургии легко обнаруживается при
ознакомлении со статистическими данными. Номинальная заработная
плата рабочих металлистов и судостроителей Англии была в
1866 г. лишь на 5,4% выше и реальная на 1,3°/о, ниже, чем в
1 «Economist», Supplement «Commercial History and Review of 1866»,
p. 19.
655
1863 г.1 Среднегодовая цена на шотландский чугун выросла за
это трехлетие на 8,5°/о при одновременном значительном
повышении производительности труда рабочих, означавшем падение
стоимости чугуна.
«Нормальное регулирование» заработной платы, о котором
пишет «Economist», заключалось в серьезном ее снижение. В
большинстве отраслей заработная плата была снижена, даже по
официальным оценкам, на 10—20% 2. Уже в мае 1867 г., когда
снижение заработной платы еще не достигло низшей точки,
«Economist» торжествующе писал: «Строгий режим производства
последних 12 месяцев снизил себестоимость производства большинства
отраслей промышленности немногим меньше чем на 30%
благодаря падению цен на сырье и снижению заработной платы. Мы
стали опять дешевой страной. Снижение спроса на труд
позволяет нанимать наиболее квалифицированных рабочих. Прежде
благодаря сильному спросу на труд и усердию тред-юнионов
эффективность производства падала, поскольку предприниматели
вынуждены были платить менее квалифицированным рабочим почти
столько же, сколько и более квалифицированным... Теперь
положение изменилось... Имеется ужа известный эффект экономии
всего народа. В течение года все работали напряженнее и
тратили меньше»3. Переходя непосредственно к оценке цифр
накопления капитала, журнал в ясной, откровенно циничной форме
изложил основу методов борьбы за преодоление кризиса: больше
труда, меньше зарплаты, меньше платить за сельскохозяйственное
и колониальное сырье, снизить себестоимость, бить конкурентов
на мировом рынке дешевизной изделий, И все это во имя
повышения прибылей и форсирования накопления капитала. Разве не
оправдывает эта высокая цель «экономию» всего народа. О
последствиях этой экономии Маркс дает краткую справку: «По
официальным данным в Англии числилось пауперов в 1855 г.: 851 369,
в 1856 г.: 877 767, в 1865 г.: 971 433. Вследствие хлопкового голода
число это разрослось в 1863 и 1864 г. до 1079 382 и 1014 978.
Кризис 1866 г., всего тяжелее поразивший Лондон, вызвал в этом
центре мирового рынка, с большим числом жителей, чем в
королевстве Шотландии, увеличение количества пауперов на 19,5%
в 1866 г. по сравнению с 1865 г. и на 24,4% по сравнению с 1864 г.
и еще большее увеличение в первые месяцы 1867 г., чем
наблюдалось в 1866 г. При анализе статистики пауперизма необходимо
обратить внимание на два пункта. С одной стороны, уменьшение
и увеличение количества пауперов является отражением
периодической смены фаз промышленного цикла. С другой стороны,
официальная статистика становится все более обманчивым показате-
1 Подсчитано по J. Kuczynski, Die Geschichte der Lage der Arbeiter in
England seit 1832, Berlin 1955, S. 131—133.
2 «Economist», Supplement «Commercial History and Review of 1866»,
p. 3.
8 «Economist», 25. V. 1867, p. 583.
656
лем действительных размеров пауперизма по мере того, как
с накоплением капитала развивается классовая борьба, а потому
и самосознание рабочих... Ужасающее увеличение числа случаев
смерти от голода («deaths by starvation») в Лондоне за последнее
десятилетие безусловно доказывает рост отвращения рабочих
к рабству работных домов, этих карательных учреждений для
нищеты» *.
Снижение заработной платы наталкивалось на упорное
сопротивление рабочих. В ряде центров металлургической,
судостроительной и других отраслей промышленности происходили упорные
длительные стачки. Они совпали с мощным подъемом
политической борьбы рабочих за избирательную реформу. На митингах в
Манчестере, Глазго, Лондоне, Бирмингаме собирались в 1866 и
1867 гг. сотни тысяч людей. Активнейшую роль в этой борьбе
играл руководимый Марксом Генеральный Совет I
Интернационала. В июле 1866 г. Маркс писал Энгельсу:
«Демонстрации лондонских рабочих, — сказочные по своим
размерам, если сравнить их с тем, что мы видели после 1849
года, — исключительно дело рук «Интернационала» 2.
Кризис, наступление буржуазии на жизненный уровень
рабочих, усиление нищеты широких масс трудящихся в итоге кризиса,
резкое ухудшение под влиянием безработицы положения даже
рабочей аристократии, охваченной тред-юнионами, сплочение
рабочих в стачечной борьбе сыграли большую роль в подъеме
политической активности пролетариата. Проведенная в 1867 г.
избирательная реформа, хотя и увеличила почти вдвое число
пользующихся правом голоса, по-прежнему лишала избирательных прав
большую часть рабочего класса, все беднейшие слои населения»
Но фабричное законодательство было распространено на все
предприятия с числом рабочих не менее 50 человек в каждом.
КРИЗИС В США
Назревание и развертывание кризиса в Соединенных Штатах
Америки было осложнено и модифицировано экономическими
последствиями войны. Наиболее важную роль в определении
главных особенностей развития кризиса в США сыграли следующие
моменты:
1. Несмотря на войну, промышленность США испытала
циклический подъем на основе общих закономерностей смены фаз
экономического цикла-. За 1863—1867 гг. ее производство
увеличилось приблизительно в полтора раза. Военный спрос играл в
развитии подъема большую, но отнюдь не решающую роль. Только
четвертая часть продукции шла непосредственно на военные
нужды. Существенно также, что значительная часть военных по-
1 Я. Маркс, Капитал, т. 1, стр. 659.
2 Я. Маркс и Ф. Энгельсу Соч., т. XXIII, стр. 361.
2/441 Л. А, Мендельсон
657
ставок состояла из товаров, которые по своему характеру могли
быть использованы и для невоенных целей: металлов, средств
сухопутного и водного транспорта, одежды, продовольствия и т. д.
Поэтому, когда с окончанием войны армейские закупки этих
товаров резко сократились, их возросшая продукция выбрасывалась
на общий рынок.
2. Война и ее последствия явились мощным дополнительным
фактором обострения в фазе подъема противоречий
капиталистического накопления. Прежде всего это сказалось в том, что
обогащение буржуазии происходило особенно быстро, а обнищание
пролетарских масс особенно интенсивно. Капиталисты
наживались на поставках для армии, инфляции, государственных займах,
контрабандной торговле с врагом, расхищении государственных
земель и всевозможных иных формах казнокрадства. Они
увеличивали прибыли за счет усиления эксплуатации пролетариата
путем снижения его реальной заработной платы, удлинения
рабочего дня, широкого использования труда женщин и детей. Во
время войны, по словам Ф. Фонера, «в стране возник новый
класс «-— миллионеров, богатства которых возникали большей
частью в результате самого бессовестного мошенничества, которое
когда-либо существовало в стране. Ружья, продаваемые
правительству бесчестными поставщиками, после выстрела
разваливались на куски в руках солдат. Вместо сахара правительство часто
получало песок, вместо кофе — рожь, вместо одежды и одеял —
дрянные вещи, сделанные из непригодного материала и
фабричных отбросов, вместо сапог — обувь из скверной кожи, подбитую
бумажными подметками. Матросы посылались в море на
кораблях, построенных из непрочного дерева, «снабженных машинами,
годными только на слом»». Капиталисты нажились и на акте о
гомстедах. Через посредство подставных «поселенцев» они
захватывали земли, и «большинство лучших гомстедов оказалось в
руках земельных спекулянтов». Продолжалось и расхищение
общественных земель железнодорожными компаниями. Только для
трех дорог, «получивших привилегии между 1862—1864 гг.,
конгресс передал более чем 70 млн. акров казенных земель, в то
время как еще 140 млн. было передано штатам. Последние земли
вскоре также были присвоены спекулянтами». За обесценившиеся
е 2—3 раза бумажные деньги (гринбеки) капиталисты скупали
облигации государственных займов, которые правительство
обязалось погашать полноценными долларами. «Выгоды их
исчислялись пропорцией от 300 до 400 процентов... Прибыли
предпринимателей были увеличены также законом 1864 г. о контрактах на
труд». Этот закон, действовавший до 1868 г., разрешал выдавать
иммигрантам средства для переезда через океан в размере до
годовой заработной платы и заключать с ними контракты об
отработке долга, низводившие их до положения «почти зависимых
слуг» (законтрактованных белых рабов XVIII века.—Л. М.)
Импортированная таким образом рабочая сила была не только
658
особенно дешева, но широко использовалась вследствие ее
бесправного положения для штрейкбрехерства. При огромном
обогащении буржуазии «жизненный уровень рабочих ужасающе
понизился». «В 1864 г. в газете «Нью-Йорк трибюн» отмечалось, что
прожиточный минимум поднялся вдвое, а «заработная плата по
сравнению с довоенным периодом поднялась только на 12—20
процентов, и многие семьи находятся в абсолютной нужде, а тысячи
маленьких детей, которые должны были бы посещать школу,
вынуждены работать, чтобы пополнить хоть сколько-нибудь
скудный бюджет семьи»» 1. К концу войны и после войны рабочим
удалось в упорной борьбе добиться некоторого улучшения
положения, но и в 1866 г. реальная заработная плата была на целых
15% ниже, чем в 1860 г. В неизменных ценах сильно снизился
и национальный доход на душу населения: с 300 долл. в 1859 г.
до 230 долл. в 1869 г., т. е. на 23%2.
3. Война оставила в наследство не только сильно пониженный
уровень жизни широких масс трудящихся, но и высокий
инфляционный уровень цен. И то и другое ограничивало внутренний
рынок. Инфляция подчас вызывает так называемое «бегство в
материальные ценности», создавая дополнительный искусственный
спрос. В США же с 1865 г. началось уменьшение количества
бумажных денег в обращении и повышение курса доллара в золоте.
Цены стали снижаться как под влиянием повышения курса
доллара, так и в результате отставания в ряде отраслей спроса от
предложения товаров. В этих условиях не только не могло быть
«бегства в материальные ценности», но стало выгодно
воздерживаться от покупок в расчете на дальнейшее снижение цен и
повышение покупательной способности доллара. Таким образом и все
еще высокий инфляционный уровень цен и тенденция к
дефляции и снижению цен действовали в одном направлении,
ограничивая спрос на товары.
4. Импорт США под влиянием войны снизился с 336 млн. долл.
в 1860 г. до 210 млн. долл. в 1865 г. С окончанием войны приток
иностранных товаров резко увеличился; он был тем более велик,
что европейская промышленность страдала от перепроизводства а
упорно искала добавочных рынков. В 1866 г. импорт возрос до
423 млн. долл., увеличившись по сравнению с 1865 г. больше чем
в два раза и превысив все прежние рекорды. Произошло пере-
1 Ф. Фонер, История рабочего движения в США, перевод с английского,
Москва 1949, стр. 368—371. Автор приводит в книге убедительные
доказательства огромной патриотической роли рабочих на фронте и тылу в достижении
аобеды над рабовладельческим Югом. Буржуазия же, наживавшаяся на войне,
увиливала от службы в армии, используя пункт закона о всеобщей воинской
повинности, разрешавший освобождение от нее путем замены одного рекрута
другим или уплаты денежной компенсации в размере 300 долл. А многие
представители крупной буржуазии, среди них король сельскохозяйственного
машиностроения Мак Кормик, вели открытую изменническую политику
пораженчества и сговора с рабовладельцами.
2 A J. Brown, The American Economy, 1860—1940, London 1941, p. 147.
V«41«
659
полнепие американского рынка импортными товарами, сыгравшее
значительную роль в развертывании кризиса.
5. Некоторые отрасли промышленности расширили свой
производственный аппарат и производство главным образом под
влиянием военного спроса и работали в большой мере для нужд
армии. Сокращение военных заказов с переходом к миру
естественно вызвало в них острейшие трудности сбыта.
Кризис перепроизводства в США был, таким образом,
неизбежен в силу внутренних условий развития американского
хозяйства. Он был тем более неизбежен, что кризисное потрясение
испытала вся мировая экономика, что уже к середине XIX в.
сложился единый мировой промышленный цикл и назревание и
развертывание кризиса в отдельных странах происходило в рамках
этого цикла. Но кризис в США имел специфические черты.
Циклический кризис общего перепроизводства был осложнен
влиянием экономических последствий войны и инфляции и
переплетался с кризисными явлениями, обусловленными в ряде отраслей
промышленности внезапным резким уменьшением
государственных заказов для армии.
Кризис охватил почти все главные отрасли промышленности,
кроме добычи битуминозного угля (добыча антрацита
уменьшилась на 4,5%). Впервые в нем участвовала молодая нефтяная
индустрия. Падение производства в целом было весьма глубоким.
Ни в одной стране не было столь сильного снижения выплавки
чугуна, как в Соединенных Штатах Америки. Особенно бурным и
длительным было падение цен — естественная реакция после их
военно-инфляционного быстрого роста.
Разные отрасли прошли, однако, через фазу кризиса в
различное время. Тяжелая промышленность — металлургическая,
антрацитовая, машиностроение — испытала упадок производства в
1865 г., частично в 1866 г., главным образом под влиянием
сильного сжатия военного спроса.
В мае 1865 г. отмечалось, что «очень большая часть черной
металлургии парализована возвратом к миру и низкими цепами».
В феврале 1866 г. сообщалось, что железные дороги
переживают тяжелые времена в связи с прекращением военных
перевозок и усилением перевозок по воде, которые раньше затруднялись
войной. В апреле 1866 г. производство машиностроительных
предприятий Нью-Йорка было гораздо ниже уровня 1864—1865 гг.;
хотя многие предприятия были заняты выполнением крупных
заказов, преимущественно по постройке машин для пароходов.
В конце 1866 г. печать указывала на значительное падение
продукции в шерстяной промышленности. В марте 1867 г. в Род-
-Айленде бездействовало около половины оборудования шерстяных
фабрик Ч Металлургия, машиностроение, шерстяная промышлен-
1 «New York Daily Tribune», 29. V. 1865; 24. II; 20. IV; 13. XII.1866;
4. III. 1867.
660
ность — все это отрасли, которые особенно остро испытывали
последствия свертывания военного спроса.
Кризис в металлургии и машиностроении был, однако,
кратковременным. Уже в 1866 г. началось оживление в строительстве
железных дорог, облегчавшееся возобновлением притока
иностранных капиталов из Европы. 1866 и 1867 гг. дали новые рекорды
выплавки чугуна, добычи угля, производства рельсов. Спрос на
металл стимулировался и переводом тех заводов, которые были
заняты производством оружия, на выпуск паровозов, вагонов,
сельскохозяйственных и прочих машин. Сбыт металла еще
тормозился высокими ценами, хотя по сравнению с военным
максимумом они заметно снизились. Оптовая цена 1 т чугуна, стоявшая в
1860—1861 гг. на уровне 20—22 долл. и подскочившая к августу —
сентябрю 1864 г. до 72—73 долл., упала к июню 1865 г. до 35 долл.,
а в последующие месяцы вновь стала повышаться.
Из отраслей тяжелой индустрии наиболее глубокий и
длительный упадок испытало американское судостроение, которое
неуклонно снижалось в течение 5 лет (1864—1869 гт.) и
уменьшилось на целых 34%. Кризис судостроительной промышленности
Соединенных Штатов Америки, однако, был не только
циклическим. В середине 50-х годов американское судостроение сильно
расширилось и почти не уступало английскому. Американские
парусные клипера славились своей быстроходностью. Но и по
строительству паровых судов США успешно оспаривали у Англии
первое место. К концу гражданской войны объем пароходостроения
в США под влиянием потребностей военного времени сильно
увеличился, хотя общий тоннаж построенных судов резко сократился
по сравнению с 1858 г. Положение коренным образом изменилось
с быстрым развитием в Англии железного судостроения. В этой
области Соединенным Штатам Америки с их относительно слабо
развитой и технически еще отсталой металлургией было не под
силу тягаться с Англией. Отсюда длительный упадок
американского судостроения. Только к концу XIX века пароходостроение
США вновь достигло и превзошло уровень 1864—1865 гг.
В ряде отраслей легкой промышленности кризис начался тогда,
когда металлургия и железнодорожное строительство уже вступили
в фазу оживления. В первые месяцы после окончания войны
торговля предметами широкого потребления шла бойко. За годы войны
сильно снизились запасы в торговой сети, производство
некоторых товаров отставало от спроса. Но уже в конце 1865 г. печать
отмечала, что «со всех частей страны, особенно с юга, раздаются
общие жалобы на «over-trading»» — перенапряжение торговли,
которое является синонимом перепроизводства. Выражалось это в
том, что спрос искусственно раздувался за счет увеличения
задолженности и потребителей и купцов. «Торговцы залезают в долги
приобретая товары, на которые нет спроса и которые, если и
могут быть реализованы, то лишь в кредит, который никогда не бу-
42 Л. А. Мендельсон
661
дет возвращен» *. Положение осложнялось тем, что покупательная
способность фермеров сократилась в итоге сильного снижения цен
на сельскохозяйственные продукты. Средняя экспортная цена
пшеницы была в 1866 г. ниже чем в 1865 г. в текущей валюте на
28%, в золоте на 20%. Трудности сбыта были усилены наплывом
иностранных товаров. Ввоз английских бумажных тканей
составил, например, во второй половине 1865 г. 98 млн. ярдов против
24 млн. в первом полугодии. Оптовые цены в общем показывали
тенденцию к снижению, но это их падение, как отмечалось в
печати, зачастую не доходило до потребителя, розничные цены
оставались на высоком уровне 2. Высокие цены и обнищание широких
масс суживали спрос. Итогом было переполнение рынка и
сокращение производства.
Статистика рассматриваемого периода очень скудна.
Отсутствие месячных показателей производства главных отраслей
промышленности крайне затрудняет статистическую характеристику
динамики кризиса. Тем более важны поэтому свидетельства
современной печати. Вот некоторые из них:
«Evening Post» 6. III. 1866 г. «Весенняя торговля в Нью-Йорке
уже ряд лет не была столь вялой... Цены снижаются, много
имущества продается с аукциона... На Западе много зерна, но так как
производителям оотается лишь 16—17 центов за бушель, оно не
отправляется на рынок».
«New York Daily Tribune» 14. I. 1867 г. «Во всей
Пенсильвании закрываются предприятия. Ряд прокатных заводов
бездействует... 3000 углекопов лишились работы только в одном из
районов».
Там же, 16, X. 1867 г. «Торговля Нью-Йорка мануфактурно-
галантерейными товарами, хотя и велика по объему,
неудовлетворительна в рознице... Цены во многих случаях ниже, чем до
войны... Приближающаяся зима обещает быть трудной для
торговли и тяжкой для рабочих, которые будут иметь меньше работы
при высоких ценах на продовольствие».
Там же, 17. XII. 1867 г. «Рынок переполнен фабрикатами,
продающимися по низким ценам. 1867 г. был трудным для
промышленников и купцов вследствие неуклонного снижения цен. В
делах затишье, если не стагнация, и тысячи не имеют работы».
Там же, 3. I. 1868 г. «Уже давно год не открывался более
тяжелой депрессией, чем теперь. Под Рождество и Новый год не
было обычного оживления на улицах и в магазинах... Почти любая
область торговли была вялой в истекшем сезоне... Из Европы
приходят такие же жалобы на застой в торговле; из многих городов
1 «New York Daily Tribune», 23. X. 1865; 19. XII. 1865.
2 «Сравнение цен на пищевые товары за последние 3 месяца по сравнению
с соответствующим периодом прошлого года показывает их снижение, но
снижение пока не доходит до потребителя, розничные цены остались почти на
прошлогоднем уровне. Рынки переполнены товарами при ограниченном спросе»
(«New York Daily Tribune», 29. XI. 1866).
662
Англии и европейского континента, как и от наших собратьев с
Юга, доносятся громкие жалобы голодающих».
Корреспондент «Times» в конце 1867 г. писал: «В Нью-Йорке
насчитывается 50 тыс. безработных... В железоделательной
промышленности занята лишь одна пятая прошлогоднего числа
рабочих...- половина рабочих сигарщиков не имеет занятий, две трети
грузчиков лишены постоянной работы, в Филадельфии 25 тыс.
безработных, такие же сведения поступают из Балтимора,
Бостона, Чикаго, Цинциннати, Сен-Луи» («Economist», 27. IV.
1867, р. 470).
Эти свидетельства современников не оставляют сомнений в
том, что мировой экономический кризис 1866 г. охватил и
Соединенные Штаты Америки и поразил все главные отрасли
промышленности США. В апреле 1867 г. нью-йоркский корреспондент
английской газеты «Standard» сообщал:
«С 1857 г. США не знали такого застоя дел как сейчас...
Депрессия охватила все отрасли торговли. Обороты железных дорог
значительно ниже, чем за соответствующий период предыдущего
года. Хлопчатобумажные и шерстяные фабрики работают
сокращенное время... Сотни мастерских, в которых изготовлялись
военное снаряжение и боеприпасы закрылись» 1.
В этой корреспонденции особенно важно упоминание о
кризисе в хлопчатобумажной промышленности. В 1866 г. потребление
хлопка еще отставало от уровня 1860 г. на целых 16%. Однако
по сравнению с 1865 г. оно внезапно скачкообразно повысилось
на 140°/о, почти в 21Ы раза. Такое увеличение при снизившихся,
но все еще высоких ценах на хлопок и изделия из него не могло
не привести к трудностям сбыта и падению производства.
США. Потребление хлопка
(в млн. англ. фунтов)*
I860 г.
470
1865 г.
165
1866 г.
396
1867 г. J 1868 г.
307
389
1869 г.
486
* М. В. Hammond, The Cotton Industry, Part I, New York 1897.
В 1867 г. потребление хлопка упало в США на 23%, в 1868 г.
оно оставалось на уровне более низком, чем в 1866 г., и только
в 1869 г. этот уровень был вновь достигнут и превзойден 2.
1 «Economist», 27. IV. 1867, р. 470.
2 Хаммонд, чьими данными о потреблении хлопка в США мы здесь
пользуемся, приводит и другой ряд потребления хлопка, выраженный в кипах.
Согласно этому ряду, кризис в хлопчатобумажной промышленности США
привел к приостановке роста потребления хлопка только в 1869 и к сильному его
падению в 1870 г. Однако колебания в числе кип часто отражают не реальные
42*
663
Развитие кризиса в отдельных отраслях американской
промышленности происходило, таким образом, крайне неравномерно,
низшая точка кризиса была пройдена ими в разное время. Такое
развертывание кризиса ослабляло его силу, но увеличивало его
длительность.
Как обычно, кризис принес наибольшие тяготы рабочим. В
некоторых центрах больших размеров достигла безработица. В Нью-
Йорке, по оценке комитета ассоциации горожан, изучавшего
проблемы пауперизма, зимой 1867/68 г. насчитывалось не менее
60 тыс. безработных1. Если считать, что на каждого безработного
приходилось по 2 члена семьи, зависящих от его заработка, то
общее число лиц, пострадавших от безработицы, составит 180 тыс.,
т. е. около 20% населения Нью-Йорка и еще более высокий
процент его рабочего населения. Указанный комитет пришел к
выводу, что пауперизм в Нью-Йорке по сравнению с 1830 г. вырос в
процентах к населению более чем в 10 раз.
Кризис был тем более тягостен для рабочих, что их
заработная плата была по сравнению с общим уровнем цен весьма низка.
В официальном отчете конгресс в 1866 г. признавал: «Бесспорно
доказано, что условия жизни рабочих в большинстве
промышленных городов США сейчас хуже, чем до войны, хотя их заработная
плата повысилась» 2.
По данным печати, три пятых квалифицированных рабочих
Нью-Йорка не получали в 1867—1868 гг. заработной платы,
достаточной для существования3. Положение
неквалифицированных рабочих было еще хуже.
Период кризиса, как и в Англии, был периодом большого
стачечного движения. Нью-Йоркский корреспондент лондонской
газеты «Daily News» в мае 1867 г. сообщал:
«Забастовки продолжаются по всей стране в условиях
расстройства промышленности. Причиной тому является крайне
низкий уровень заработной платы. Вряд ли заработная плата была
еще когда-либо у нас столь низкой по сравнению со стоимостью
пищи, одежды, квартиры. Урожай прошлого года был плохим, и
поэтому мука, обычно продающаяся по 9—10 долл. за баррель,
стоила всю зиму 18 долл., а сейчас 21 долл. В Нью-Йорке
квартирная плата больше чем утроилась с 1863 г. По всей стране царит
жилищная нужда. Рабочие живут скученно в убогих жилищах...
Застой в торговле чрезвычайно велик, нет спроса ни на какие
товары» 4.
изменения в динамике потребления, а изменения среднего веса самых кип.
Мы пользуемся поэтому данными того же Хаммонда,выраженными в англ.
фунтах, как более надежными и к тому же подтверждающимися и оценками
состояния хлопчатобумажной промышленности в современной печати.
1 «New York Daily Tribune», 8. II. 1868.
2 «Economist», Supplement, «Commercial History and Review of 1866»,
p. 470—471.
3 «Economist», 3. IV. 1869, p. 386.
4 «Economist», 25. V. 1867, p. 586.
664
Стачки носили и оборонительный и наступательный характер.
Промышленники США добивались снижения издержек
производства путем урезывания заработной платы. Снижение ставок
заработной платы было произведено в угольной, металлургической
и некоторых других отраслях промышленности. Во многих
случаях оно'достигло значительных размеров. Например, ставки
литейщиков были снижены, несмотря на стачку, больше чем на
20°/о. Но в ряде отраслей после преодоления низшей точки
кризиса рабочие добились повышения заработной платы.
Подъем рабочего движения вынудил правительство ввести
восьмичасовой рабочий день в государственных предприятиях.
Примеру правительства последовали отдельные штаты. В 1869 г.
добилась восьмичасового рабочего дня после успешной стачки
стотысячная армия строителей Нью-Йорка. Обеспокоенная ростом
активности пролетариата, буржуазия добивается через конгресс
осуществления мероприятий, облегчающих иммиграцию, которая
рассматривается как средство против повышения заработной
платы и сокращения рабочего дня. Плантаторы и промышленники
Юга ставят вопрос о вербовке и ввозе в страну китайских кули.
КРИЗИС ВО ФРАНЦИИ
На европейском континенте кризис был наиболее глубоким
во Франции. Хотя в отдельных областях хозяйства симптомы
надвигавшегося кризиса отчетливо проявились уже в конце 1865 г.,
но общий характер кризис приобрел лишь в 1867 г.
Развертывание кризиса осложнилось влиянием неурожая 1867 г., угрозой
войны с Пруссией в 1866 г., операциями французских войск в
Италии. Дороговизна продовольствия ограничивала сбыт изделий
легкой промышленности. Напряженность политического
положения тормозила инвестиции. Но, с другой стороны, большие
военные заказы облегчали положение многочисленных предприятий
металлической промышленности. Общее состояние французского
хозяйства определялось, однако, не этими специфическими
условиями, а обычными процессами, лежащими в основе
периодической смены фаз цикла. Главные отрасли французской
промышленности пострадали прежде всего от резкого сокращения экспорта
их продукции. Вывоз текстильных изделий упал в период
кризиса на одну пятую, в том числе бумажных тканей и пряжи — на
41%, шелковых — на 10%, шерстяных — на 33%; экспорт
изделий из льна и пеньки уменьшился на 16%, одежды и белья — на
35%, предметов роскоши и парижских изделий — на 19%,
кожевенных товаров — на 34%. В этих и ряде других отраслей
французской промышленности на внешний рынок шла очень
значительная доля продукции. Столь сильное падение вывоза не могло
поэтому не привести к сокращению производства. Кризис во
Франции был неизбежен уже в результате того, что он охватил
665
мировой рынок, что в тисках перепроизводства, главным очагом
которого была Англия, оказалась мировая промышленность.
Вместе с тем бесспорно, что предпосылки кризиса были созданы
прежде всего внутренними условиями развития французской
экономики. Современная печать подчас изображала кризисные
явления во Франции исключительно как следствие внешних
обстоятельств. Так, например, в одном из обзоров констатируется, что
1866 г. был отмечен спадом почти во всех областях торговли,
который продолжался и в 1867 г., и в качестве причин отмечаются
два момента: кредитно-биржевой кризис в Англии и
экономические последствия австро-прусской войны 1. Конечно, и то и
другое влияло на состояние французского хозяйства, но они могли
лишь повлиять на сроки и формы проявления кризиса во
Франции. Неизбежность его была порождена развитием противоречий
капиталистического накопления в самой Франции в фазе
циклического подъема, который предшествовал кризису. Насколько
остры были эти противоречия, можно судить по следующему
факту: реальная заработная плата французских рабочих, резко
сниженная после поражения пролетариата в революции 1848 г.,
к 1864—1865 гг. в результате упорной борьбы рабочих несколько
повысилась, но она все еще оставалась ниже уровня 1805—
1814 гг., когда жизненные условия и уровень потребления масс
были, по общему признанию всех исследователей, весьма
жалкими. Производительные же силы французской промышленности
за этот период серьезно выросли. Спрос широких масс на
промышленные изделия был низок и в деревне с ее парцелирован-
ным сельским хозяйством. Большая зависимость многих отраслей
французской промышленности от внешнего рынка была в
немалой мере обусловлена узостью внутреннего рынка. Расшргрению
внутреннего рынка мешала и политическая обстановка второй
империи, господство финансовой аристократии, отвлечение
капиталов в непроизводительные сферы, их вывоз за границу
преимущественно в форме ссудного капитала. Все это тормозило
реальное накопление капитала во Франции и расширение на его основе
внутреннего рынка. Реальное накопление капитала во
Франции 60-х годов шло медленно, сравнительно медленно росло и
производство, но еще медленнее развивался внутренний рынок.
А в 1866—1867 гг. во Франции, как и в ряде других стран, на
сцену выступил еще один фактор, дополнительно
ограничивавший спрос широких масс на промышленные товары — повторный
неурожай, снизивший доходы крестьянства и повысивший цены
на продовольствие для городского населения. За 1864—1868 гг.
индекс стоимости жизни повысился во Франции на целых 16%,
реальная заработная плата французских рабочих снизилась за
1865—1867 гг. на 10°/о. А это означало уменьшение спроса
пролетарских масс на промышленные товары по меньшей мере на
1 «Preussisches Handels-Archiv», 1868, Zweite Halfte, S. 550.
666
20°/о, даже если отбросить снижеиие их доходов из^за возрастания
в эти годы безработицы.
Французский экономико-статистический ежегодник, обозревая
итоги 1867 г., писал: «1867 г. был отмечен одним из наиболее
длительных и глубоких кризисов, который когда-либо переживал
торговый мир... Одной из стран, наиболее пострадавших от
кризиса, была Франция... ее потери исчисляются миллиардами» 1.
Ежегодник имеет здесь в виду прежде всего кредитно-денежный
кризис и его последствия. Факты показывают, что эта
характеристика верна по отношению к экономическому кризису в целом,
одним из проявлений которого был денежный кризис.
В числе отраслей, сильно пострадавших от кризиса, была и
хлопчатобумажная промышленность Франции, несмотря на то,
что она еще не оправилась от упадка периода хлопкового голода.
Хотя потребление хлопка и увеличилось во Франции в 1866 г. на
целых 78%, оно продолжало отставать от уровня 1860 г. на
14—15%. Тем не менее столь внезапное расширение
производства в условиях, когда низкая покупательная способность
широких масс еще больше суживалась дороговизной продовольствия,
не могло не иметь тяжких последствий. В 1867 г. потребление
хлопка упало во Франции на 25%. Еще более глубоким было
падение производства в денежном выражении, ибо цены на хлопок
и на изделия из него испытали большое снижение. В Лилле и
его окрестностях — крупном центре французской
хлопчатобумажной промышленности — было остановлено 100 тыс. веретен, т. е.
одна пятая их общего количества. В общем с 1860 г. по 1869 г. в
Лилле было ликвидировано 16 хлопкопрядильных фабрик со
180 тыс. веретен 2.
Возобновление широкого импорта хлопка из США, падение
цен на хлопок и изделия из него было тяжким ударом для
шерстяной и льняной промышленности Франции, которые сильно
расширились в период гражданской (войны в США на основе
временного недостатка хлопка. На севере Франции в течение года
закрылось 25% механизированных ткацких предприятий 3. В
Дюнкерке закрылась половина льнопрядилен, кризис чрезвычайно
ускорил вытеснение мелких и средних предприятий
немногочисленными крупными фабриками4. Положение льняной
промышленности ухудшалось тем, что ее развитие обогнало рост сырьевой
базы и цены на лен были относительно высоки. Дороговизна
сырья усиливала кризис льняной промышленности и затрудняла
выход из него на путях снижения цен. Высокие цены на сырье
обостряли и кризис в шелковой промышленности Франции.
1 «Annuaire de l'Economie et de la Politique et de la Statistique», 1868,
p. 499, 500.
2 «Revue du Nord», IV—VI, 1953, No 138, p. 115.
3 Ibid., p. 114.
4 Э. А. Желубовская, Кризис второй империи и возникновение третьей
республики во Франции, М. 1956, стр. 107.
667
Тяжело была поражена кризисом и парижская промышленность
готового платья и так называемых изделий дешевой роскоши,
составлявших большую статью французского экспорта и
занимавших важное место во французской легкой индустрии.
Французская буржуазия возлагала большие надежды на то,
что открытие в 1867 г. всемирной Парижской выставки, большой
приток иностранцев на выставку будут способствовать
оживлению французской промышленности и торговли. Вскоре печать
была вынуждена признать, что эти надежды не оправдались, что
1866—1867 гг. ознаменовались падением потребления и
торговли К
Кризис серьезно поразил судоходство и морскую торговлю
Франции. О Гавре, например, сообщалось, что «1867 г. был одним
из самых плохих, какой только испытала торговля... Снижение
цен распространилось на все товары... Бедствие усиливалось тем,
что урожай вновь оказался плохим и это принесло острые
лишения рабочим, которые и без этого находились в крайне тяжелом
положении из-за безработицы и дороговизны жизни» 2. В
корреспонденции из Нанта отмечалось, что в 1867 г. «судостроение
тяжко страдало от вялости морокой торговли. Лишь в конце года,
когда наметилась тенденция к повышению фрахтов, поступили
некоторые заказы». В той же корреспонденции сообщается, что
доменные печи не работают, что положение металлургии в целом
ухудшилось из-за уменьшения заказов, что в лучшем положении
находятся лишь те крупнейшие предприятия, которые загружены
военными заказами для французской и иностранных армий 3.
В целом кризис протекал во французской тяжелой индустрии
в формах менее острых, чем в легкой. И здесь снижались цены,
уменьшалось в большинстве отраслей производство, причем
подчас падение было весьма глубоким: добыча железной руды
уменьшилась, например, на 16%. Но добыча угля не испытала
сокращения, выплавка чугуна, по годичным данным, уменьшилась
только на 3°/о. Отсюда, однако, нельзя заключать, что тяжелая
индустрия Франции избежала серьезного кризисного потрясения.
Франция. Производство, импорт и потребление чугуна
(в тыс. га)
1862 г.
1091
200
1291
1866 г.
1260
72
1332
1867 г.
1229
80
1309
Выплавка
Импорт
Выплавка -\- импорт
1235
19
1254
1 «Preussisches Handels-Archiv», 1868, Erste Halfte, S. 387.
2 Ibid, 1868, Zweite Halfte, S. 550.
3 Ibid, S. 131, 132.
668
Выплавка чугуна + импорт примерно отражают общее по-
требление черного металла во Франции. Из таблицы видно:
1. Потребление черных металлов увеличилось во Франции за
1862—1866 гг. только на 3%; затем оно снижалось в 1867 г. и в
1868 г., упало на 7% и было отброшено к уровню более низкому
чем в 1862 г. 2. Производство чугуна во Франции продолжало бы
снижаться и в 1868 г. и было бы в этом году ниже, чем в 1866 г.,.
на 7°/о, если бы импорт (при данных размерах потребления)
остался бы на уровне 1867 г., и ниже не менее чем на 20%, если
бы импорт оставался на уровне 1862 г. Таким образом,
падение производства чугуна в фазе кризиса было ослаблено сильным
свертыванием импорта. Двухлетнее снижение потребления
чугуна, несмотря на отсутствие сколько-нибудь существенного его
прироста в фазе подъема, говорит о значительной тяжести
кризиса во всей французской тяжелой индустрии. Он был теснейшим
образом связан со сжатием объема промышленного и
железнодорожного строительства. В 1867 г. было введено в эксплуатацию
1198 км новых железных дорог общего значения и лишь 613 и
797 км в следующее двухлетие. Размеры прироста сети
определяются обычно объемом строительства предыдущего года.
Следовательно, сокращение железнодорожного строительства
произошло уже в 1867 г., т. е. тогда же, когда кризис поразил
металлургию. О значительном уменьшении промышленного строительства
говорит падение ввоза машин на 15%.
Кризис поразил во Франции все главные отрасли
промышленности и в целом был довольно острым как в сфере производства,
так и в сфере кредита. Глубоким и длительным было падение цен.
Наибольшей глубины кризис достиг осенью 1867 г. В ноябре
после краха Credit Mobilier и паники на бирже «Journal des Eco-
nomistes» меланхолически писал:
«Вот уже несколько месяцев, как промышленность
переживает интенсивный кризис... Кризис отличается всеобщим
характером... Всем отраслям промышленности пришлось переживать
трудные времена».
Французский исследователь Фолен в опубликованной в 1953 г.
работе, посвященной кризису в текстильной промышленности
севера Франции, приходит к выводу, что кризис 1867 г. превзошел
по своей остроте предыдущие кризисы, и в том числе даже
кризис 1847—1848 гг.1
Кризис и депрессия продолжались более двух лет. Положение
ряда промышленных центров было очень трудным и в 1868 г. и
даже в 1869 г. «Текстильные предприятия департамента Нор до
конца 60-х годов не выходили из состояния кризиса и депрессии.
Разорение мелких и средних предпринимателей приняло здесь
катастрофический характер... В Эльзасе наиболее тяжелыми были
1866 и 1868 гг.» 2
1 «Revue du Nord», IV—VI, 1953, No 138, p. 115.
2 Желубовскаяу цит. соч., стр. 107.
669-1
Страдания рабочих в период кризиса, связанные с ростом
полной и частичной безработицы, с борьбой капиталистов за выход из
кризиса, за приспособление к пониженному уровню цен путем
усиления эксплуатации пролетариата, чрезвычайно увеличивались
дороговизной продовольствия. Среднегодовая цена пшеницы была
в 1866 г. на 27%, в 1867 г. на 66%, в 1868 г. на 43% выше, чем
в 1865 г. Стоимость жизни поднялась наиболее высоко в 1867—
1868 гг., когда безработица была наиболее велика.
Положение французских рабочих было столь тяжким, что
даже в неблагоприятных условиях кризиса они вели оживленную
-стачечную борьбу не только против ухудшения условий труда, но
и за повышение заработной платы. В 1867 г. бастовали
бронзовщики, прядильщики, ткачи, портные, углекопы, рабочие
канатного и других производств. Важную роль в руководстве борьбой и в
организации материальной помощи бастующим играл
Интернационал и его парижская секция, созданная в 1865 г. и все более
высвобождавшаяся в условиях кризиса из-под влияния
прудонистов. Ряд стачек кончился полной или частичной победой
рабочих прежде всего благодаря руководству и помощи
Интернационала.
Возмущение рабочих безработицей, дороговизной жизни,
попытками предпринимателей еще больше ухудшить условия труда
было столь велико, что привело в ряде мест к беспорядкам.
В Рубэ в марте 1867 г. вспыхнули волнения, перешедшие в
восстание текстильщиков. Приводим некоторые данные о причинах
беспорядков, поскольку они важны для характеристики общего
положения французских рабочих в период кризиса. Число
занятых рабочих уменьшилось в Рубэ с марта по декабрь 1867 г. на
5400 человек, т. е. более чем на 23%. Почти все остальные
пострадали от частичной безработицы. С начала 1867 г.
предприниматели сократили заработную плату на 10%, а количество рабочих
часов по крайней мере на одну треть. Вместе взятое это
уменьшило заработки рабочих на 30—40% в условиях, когда стоимость
жизни повысилась на столько же. В добавление ко всему этому
предприниматели поставили вопрос об увеличении числа станков,
обслуживаемых каждым рабочим, с одного до двух, что означало
не только огромную интенсификацию труда, но и увольнение
половины рабочих. Волнения рабочих, сопровождавшиеся
нападениями на жилища фабрикантов, уничтожением машин, продол-,
жались около недели и прекратились лишь с прибытием войск из
Лилля. Но рабочие продолжали бастовать, требуя повышения
заработной платы, однако были вынуждены вернуться на работу на
прежних условиях 1.
Борьба рабочих носила не только экономический характер, но
сливалась с общей борьбой всех прогрессивных сил Франции
против клики Луи Бонапарта.
1 «Revue du Nord», IV—VI, 1953, No 138.
670
Связь между кризисом и обострением борьбы рабочего класса
и всей политической обстановкой в стране была столь ясна, что
ее понимали и правительственные круги. Русский посол в
Париже в марте 1868 г. сообщал своему министру: «В данный
момент больше всего беспокоит правительство трудное положение,
в котором находится экономическая жизнь страны. Со всех
сторон жалуются на безработицу, на дороговизну," еще более
усугубляющую все бедствия» 1. Напуганное стачечным движением
правительство только за 1867 г. осудило 159 руководителей
забастовок и возбудило преследование против парижской организации
Интернационала. Политика репрессий, однако, не сломила
сопротивления рабочих. В марте 1869 г. «Egalite» писала: «Разгром
парижской организации ...имел результатом то, что к
Интернационалу в принципе и на деле присоединилась, хотя и не по
установленным правилам, вся мыслящая деятельная часть рабочего
населения Парижа». В целом «экономический кризис 1866—
1867 гг. способствовал дальнейшему росту антибонапартистского
оппозиционного движения и еще большему обострению классовой
борьбы во Франции. В стране с этого времени неуклонно
назревал политический кризис...» ^
КРИЗИС В ГЕРМАНИИ
Кризис распространился и на германскую промышленность,
но его назревание и развертывание было осложнено не только
последствиями хлопкового голода, но и прусско-датской войной,
австро-прусской войной, угрозой возникновения франко-прусской
войны из-за люксембургского вопроса, общей напряженностью
внешнеполитической и внутриполитической обстановки. Войны
оказали на течение кризиса двойственное влияние. Они
сдерживали спекуляцию, учредительство, приток иностранных товаров,
промышленное строительство, которые обычно ведут к усилению
перепроизводства и углублению кризиса. Некоторые отрасли
промышленности получали дополнительные заказы для военного
ведомства. Осуществляя политику воссоединения Германии «кровью
и железом», прусское правительство оказывало прямую поддержку
строительству железных дорог, особенно стратегического
значения. Развитие железнодорожной сети к тому же отставало в ряде
районов от потребностей быстро растущих промышленных
центров. Упадок железнодорожного строительства был поэтому
кратковременным (в 1867 г. было введено в эксплуатацию 893 км,
в 1868 — 636 км, в 1869—1709 км). Отсюда слабое поражение
кризисом металлургии, которая к тому же получала заказы на
1 Архив внешней политики России, д. 113, л. 88. См. Желубовская, цит.
соч., стр. 131.
2 Желубовская, цит. соч., стр. 105, 135.
671
металл от военной промышленности. Вместе взятое это вела
к ослаблению кризиса в целом в Германии. С другой стороны,
австро-прусская война резко усилила напряжение денежного
рынка и расстройство кредита и торговли в Германии и тем самым
явилась фактором обострения кризиса. Поэтому в средине 1866 г.
положение германской промышленности было наиболее трудным,
поскольку кризис, обусловленный общими закономерностями
капиталистического хозяйства, переплетался и усиливался
влиянием экономических последствий войны. В периодической печати
отмечалось:
«Период войны оказался самым тяжелым моментом для
промышленности за последнее десятилетие. К влиянию войны
прибавились последствия беспримерного денежного кризиса в
Англии» 1.
Из промышленных и торговых центров Германии сообщалось
о «сильном ограничении кредита... стремлении держать капитал
в мобильном состоянии ...повышении учетного процента до 9—
10%... полном застое дел в торговле» (обзор промысловой палаты
Циттау). Указывалось, что летом 1866 г. «деловое доверие
полностью исчезло, большая часть заказов была аннулирована, цены
товаров и курсы бумаг в немногие дни снизились на 10—20%...
После окончания войны доверие восстанавливалось очень
медленно... Как ни была коротка война, она глубоко потрясла
благосостояние, значительные капиталы были потеряны. Пострадали
все области сбыта внутри Таможенного Союза, за исключением
непосредственно не затронутых событиями северных провинций»
(обзор дрезденской промысловой палаты) 2. Отмечалось
значительное уменьшение производства, закрытие предприятий,
накопление не находящих сбыта товарных запасов. Цены снижались.
Положение в Эльберфельде, Магдебурге характеризовалось как
катастрофическое, указывалось, что кризис по глубине
превзошел все предыдущие кризисы. Из Галле сообщалось о поражении
кризисом всех отраслей промышленности. Сократила
производство и промышленность Вестфалии. Везде отмечалось
свертывание промышленного строительства, падение спроса на машины.
Буржуазная печать всегда склонна объяснять кризисы
причинами конкретно-исторического порядка, чтобы тем самым
затушевать, что возникновение и повторение кризисов обусловлено
самой природой капитализма и является его объективным
экономическим законом. На этот раз главной причиной кризиса в
Германии была объявлена австро-прусская война. На деле война,
конечно, не была и не могла быть причиной кризиса. Она лишь
дала добавочный толчок развертыванию кризиса, оказала
известное влияние на конкретные формы его движения. И этой роли
1 «Preussische Statistik», Berlin 1867, S. 74.
2 «Preussische Handels-Archiv», 1868, Zweite Halfte, S. 203; Erste Halfte,
S. 325.
672
война не могла бы сыграть, если бы в ходе экономического цикла
в мировой капиталистической экономике в целом и в самой
Германии не созрели предпосылки для кризиса. Известно, например,
что франко-прусская война не сопровождалась
перепроизводством ни в Германии, ни во Франции.
Австро-прусская война продолжалась около шести недель, но
ее окончание не принесло оживления промышленности, ибо корни
кризиса лежали отнюдь не в войне. Вывоз шерстяных изделий
начал снижаться уже в 1865 г., падал 2 года, уменьшился на 52% и
оставался на сильно сниженном уровне до 1870 г. Вывоз льняных
тканей достиг максимума в 1867 г., но затем он неуклонно падал
в течение 4-х лет и уменьшился больше чем вдвое. Вывоз
хлопчатобумажных изделий снизился в 1869 г. на 19%. Трудности
размещения изделий германской промышленности на мировых
рынках были отражением мирового кризиса и выражением
перепроизводства в Германии и отнюдь не вытекали из последствий
войны. Мировой кризис обусловил также и значительное падение
цен на промышленные изделия. Сложились в фазе циклического
подъема и предпосылки для кризиса на внутреннем рынке. Мы
уже отмечали выше сильное обострение в фазе подъема
противоречия между производством и потреблением, усиленное
повторным неурожаем, снизившим и реальную заработную плату
рабочих и доходы широких масс мелкого крестьянства. Дороговизна
продовольствия снижала спрос на промышленные товары
основной массы покупателей продуктов легкой индустрии (цена
пшеницы поднялась в Берлине с 186 марок в 1865 г. до 261 марки
за 1 г в 1867 г.).
В отдельных отраслях промышленности кризис в Германии
развивался весьма неравномерно. В хлопчатобумажной
индустрии развитие кризиса происходило примерно так же, как и в
Англии. Уже в 1866 и 1867 гг. отмечались острые трудности
сбыта, падение цен, сокращение производства в отдельных
районах. Из Хемница, одного из крупнейших центров
хлопчатобумажной промышленности, сообщалось, например, что «1867 г. был,
пожалуй, самым тяжким, какой переживало хлопкопрядение» *.
О неудовлетворительном ходе дел в хлопчатобумажной
промышленности в 1867 г. сообщалось также из Плауэна и других мест.
Однако в целом условия для кризиса в хлопчатобумажной
промышленности к 1866—1867 гг. полностью еще не созрели: объем
производства в 1866 г. все еще был на 10% меньше, чем в 1861 г.,
запасы в торговой сети, истощившиеся за период хлопкового
голода, были еще незначительны. Поэтому общие размеры
потребления хлопка снизились только в 1869 г., когда большинство
других отраслей германской промышленности уже вышло из фазы
кризиса. Падение составило 12%, т. е. было довольно глубоким.
1 «Preussiscbe Handels-Archiv», 1869, Erste Halfte, S. 31.
673
Глубокое и длительное падение испытывали цены
хлопчатобумажных изделий: сказывалось и падение цен на хлопок после их
огромного роста в годы гражданской войны в США и трудности
сбыта.
В шерстяной промышленности производство снизилось в 1866 г.
на целых 13%. В 1867 г. оно несколько повысилось, в 1868 г.
вновь упало, в 1869 г. оставалось на пониженном уровне, в 1870 г.
опять уменьшилось и было ниже, чем в 1867 г., на 17%. Размеры
производства 1867 г. были достигнуты и превзойдены только в
1873 г. Кризис в шерстяной промышленности был, таким образом,
и глубоким и длительным. Это относится и к шерстяной и к льняной
промышленности. Положение этих отраслей осложнялось, как и
во Франции, дороговизной сырья, увеличивавшей издержки
производства и цены готовых изделий, ограничивавшей их сбыт,
мешавшей выходу из кризиса путем снижения цен. Производство
шелковых изделий начало падать уже с 1863 г., и в 1866 г.
снижение составило уже 23°/о. Только в 1869 г. был достигнут и
превзойден объем производства 1862 г. Текстильная промышленность
играла в 1866 г. в Германии решающую роль, и именно в ней, как
видим, кризис сказался особенно сильно. Удары кризиса, однако,
не миновали и других отраслей промышленности. Обзор лейп-
цигской промысловой палаты за 1866 г. отмечает падение
производства анилиновых красок в 2 раза, уменьшение продукции
кирпича на 40%, отражающее упадок строительства, уменьшение
производства железа на 21%. Дрезденская палата сообщала, что
в 1866 г. бездействовали домны в Шмидебурге и Бергисхюбеле
из-за низких цен и нерентабельности производства, что прокат
уменьшился на 14—15%, машиностроение находилось в трудном
положении, паровых машин из-за недостатка заказов
производилось мало, судостроение едва достигало половины прежнего
объема. Хемницкая палата отмечала, что производство
текстильных машин снижалось в 1866 г. и особенно в 1867 г.,
уменьшившись за двухлетие на 25%; что 1867 г. был плохим и для черной
металлургии, что производство железа и проката на Кенигин
Марией Хютте составляло лишь около 70% нормального уровня. Для
характеристики положения в главных центрах тяжелой индустрии
Германии приведем следующие корреспонденции:
Аахен, 8. I. 1868 г. «За единственным исключением сигарного
производства, которое испытывает оживление, продолжается
общая стагнация дел, о которой сообщалось из месяца в месяц.
Есть лишь отдельные слабые признаки, позволяющие питать
некоторые надежды на улучшение... Из-за сокращения
потребления пострадала и угольная промышленность Рура... Сбыт упал
больше чем на 1 млн. шеффелей... Среди бедных и тех, кто
живет на заработанное за день, царит горькая нужда, хотя ее и
нельзя сравнивать с бедствием, о котором сообщается из других
районов».
674
Эссен, 10. П. 1869 г. «После длительного периода застоя и
Недоверия» в черной металлургии наступил подъем 1.
В общем кризис в тяжелой индустрии Германии был слабее,
чем в легкой. По годовым данным, выплавка чугуна не снизиласьг
добыча каменного угля упала на 1°/о, бурого — на 4—5°/о. Нельзя
забывать, однако, что годичные цифры часто скрадывают
действительные колебания. То что черная металлургия также не
избежала ударов кризиса, видно из цитированных коррешонтденций
и из того, что цена на чугун упала на целых 17%. Нет сомнения,
что кризис 1866—1867 гг. был и в Германии кризисом общего*
перепроизводства и охватил все важнейшие отрасли ее
промышленности.
Кризис в Германии был в целом и довольно длительным. По
свидетельству германского горнопромышленного журнала,
«всеобщее нарушение торговой и промышленной деятельности,
наблюдавшееся в 1867 г. ...продолжалось и в первой половине 1868 г*.
Обороты торговли ограничивались удовлетворением самых
насущных потребностей...» 2
КРИЗИС В РОССИИ
Начиная с 1825 г. каждый кризис в Англии и других странах
развитого капитализма находил известное отражение и в России,,
особенно в динамике ее внешней торговли. С развитием
фабричной промышленности, которое медленно, но все же происходила
и в условиях крепостничества, не только усиливалось это
отражение чужих кризисов в России, но постепенно складывались в
главных центрах капиталистической крупной промышленности
страны и условия для собственного перепроизводства. Наличие
известных внутренних предпосылок для кризиса, как отмечалось
нами в предыдущей главе, отчетливо сказалось в 1857 г., хотя
тогда они еще не играли решающей роли: кризисные явления в
России в 1857 г. были еще в основном расплатой за чужое
перепроизводство в Англии и других странах развитого капитализма.
Для собственных кризисов Россия экономически еще не созрела.
В 1866 г. в этом отношении еще не произошло изменений
качественного порядка. В конце 50-х и начале 60-х годов развитие-
фабричной промышленности в России сдерживалось кризисом
крепостнического хозяйства и процессом приспособления
предприятий, использовавших ранее труд крепостных, к новым
условиям, созданным отменой крепостного права, процессом,
требовавшим известного времени. Главная отрасль фабричной
1 «Preussische Handels-Arohiv», 1869, Erste Halfte, S. 100, 336, 357,
715, 722, 723; 1869, Erste Halfte, S. 27, 28, 29, 268.
2 «Zeitschrift fur das Berg-Hutten und Salinenwesen», Band XVII, Berlin
1869.
675
промышленности — хлопчатобумажная — пострадала, как и в
других странах, от хлопкового голода.
Тем не менее имеющиеся статистические материалы и
свидетельства современной печати показывают:
1. Кризис 1866 г. отнюдь не миновал и России.
2. Распространение кризиса на Россию произошло не только
под воздействием перепроизводства в Англии и других странах:
чрезвычайно важную роль в развитии кризиса сыграли
внутренние условия, обострение противоречий капиталистического
накопления в самой России.
Конечно, последнее обстоятельство отнюдь не означало, что
в назревании и развертывании кризиса важнейшее значение
приобрели противоречия специфические только для России, что
кризис явился продуктом самобытных русских условий. Отнюдь нет.
Это означало лишь, что в самой России все больший простор для
своего действия приобретали общие для всех стран капитализма
закономерности и цротиворечия капиталистического накопления,
закон капиталистических кризисов. Специфические внутренние
экономческие условия России, еще опутанной крепостническими
отношениями, могли лишь видоизменить в той или иной мере
действие этих закономерностей, влиять на течение кризиса, но
существо кризиса и его основа (причина) были те же и не могли
быть иными, чем в других странах, во всем капиталистическом
мире в целом. Это не означало и увеличение «независимости»
колебаний экономической конъюнктуры России от мировой.
Наоборот: успехи в развитии капитализма в России, расширяя сферу
действия закона кризисов в ее хозяйстве, означали и усиление
взаимосвязи между экономикой России и экономикой всего
капиталистического мира; усиливалось, следовательно, и участие
России в смене фаз мировых экономических циклов. Кризис 1866 г.
в России, как и кризис в США, Германии и других странах, был
одним из звеньев мирового экономического кризиса. Этим,
конечно, отнюдь не исключалось наличие важных особенностей в его
назревании и развертывании, которые всегда имеются в каждой из
стран капитализма в каждом из экономических циклов.
Общая картина кризиса 1866 г. в России видна из следующей
таблицы (см. табл. на стр. 677).
Падение производства распространилось почти на все
важнейшие отрасли и тяжелой и легкой индустрии, но было весьма не
равномерным и во времени и по своим размерам. Уменьшились
даже добыча каменного угля и выплавка чугуна, несмотря на
низкий уровень их развития: в других странах в первой половине
XIX в. эти отрасли, пока они были слабо развиты, подчас не
испытывали снижения производства в период кризиса. А выплавка
чугуна в России не только была низка, но отставала в 1866 г. и
от уровня 1860 г. Тем не менее процент падения был в ней
примерно такой же, как и в Англии. Упали и цены на черные
металлы. Уменьшение производства чугуна было неразрывно свя-
4376
Россия. Кризис 1867 г.*
Прирост длины ж. д
Добыча каменного угля ....
Выплавка чугуна
Потребление хлопка
Стоимость продукции
важнейших отраслей
обрабатывающей промышленности ....
В том числе:
обработка металлов ....
машиностроение и литье
прядение и ткачество
хлопка
суконные и шерстяные
изделия
полотняные и
льнопрядильные
шелковые и парчевые. . .
кожевенные
Вывоз общий
В том числе:
хлебов
льна
хлопчатобумажных
изделий
прочих текстильных
изделий
Ввоз общий
В том числе:
угля
металлов
Цены на нижегородской
ярмарке:
Листового железа
Чугуна
Шерсти
Единица
измерения
км
тыс. т
» »
» »
млн. руб.
млн. руб.
» »
ъ »
» »
» »
» »
зол. руб.
за пуд
»
Годы
высшая
точка
1866
1866
1866
1867
1866
1866
1864
1866
1867
1867
1866
1866
1867
1867
1865
1867
j 1867
1867
1867
1867
1866
1866
1867
низшая
точка
1867
1867
1867
1868
1867
1867
1866
1868
1868
1869
1867
1867
1868
1868
1866
1868
1868
1868
1868
1868
1868
1 1868
1870
Данные I
высшая
точка
731
463
305
54
220,2
31,6
20,9
80,2
51,2
10,4
4,7
18.6
244,8
104,5
26,1
12,0
5,2
265,3
2,5
23,0
• 1,45
8,93
низшая
точка
465
445
288
43
216,0
30,1
14,5
69,0
48,8
9,4
4,4
16,1
226,6
80.1
19,3
1,2
4,4
260,9
1,8
18,7
1~з
5,3l'
!
* «Историко-статистический обзор промышленности России», под ред. Д. А.
Тимирязева, т. I, 1883 г., стр. IX, «Сборник сведений по истории и статистике внешней
торговли России», под ред. В. Покровского, т. I, Спб. 1902, стр. 105, 115, 117, 129, 134,
141: Струмилин, Промышленные кризисы в России, см. «Проблемы экономики», М. 1939,
№ 5. стр. 143.
зано со значительным сокращением объема железнодорожного
строительства: прирост сети железных дорог России был в 1867 г.
на целых 36% меньше, чем в 1866 г. Уменьшились и добыча и
ввоз каменного угля, а это — важный показатель общего
состояния промышленности и торговли. Снизилась продукция металло-
43 Л, А. Мендельсон
677
обрабатывающих предприятий, причем раньше и сильнее всего
уменьшились производство машин, инструментов и продукция
литейных предприятий. В 1866—1867 гг. оно было ниже, чем в
1864 г. на целых 30°/о. .
Главным очагом кризиса была легкая промышленность.
Снизилась продукция кожевенной промышленности, всех отраслей
текстильной промышленности. Процент падения потребления
хлопка был в 3 раза выше, чем в Англии, экспорт
хлопчатобумажных изделий упал в 10 раз. Этим иллюстрируется
значительная глубина кризиса. В Англии, Франции, Германии и США
кризис перепроизводства охватил хлопчатобумажную
промышленность, несмотря на то, что она еще не оправилась от упадка
периода хлопкового голода и потребление хлопка оставалось на
уровне более низком, чем в канун гражданской войны в США.
В России 1866 г. был периодом «небывалого оживления
промышленности и торговли» 1. Потребление хлопка за 1866—1867 гг.
больше чем удвоилось и превысило максимум, достигнутый в
1860 г. Тогда это привело к перепроизводству. Теперь ткани
предлагались рынку в еще большем количестве и по ценам более
высоким. Нагромождение запасов, не находящих сбыта, и
сокращение производства были в этих условиях неизбежны.
Общая стоимость продукции важнейших отраслей
обрабатывающей промышленности уменьшилась незначительно.
Объясняется это тем, что уменьшение продукции произошло
неодновременно в отдельных отраслях. В строительстве железных
дорог, выплавке чугуна, добыче угля, обработке металлов,
производстве шелковых и кожевенных изделий низшая точка кризиса
была достигнута в 1867 г., а производство полотна, льняных,
суконных и шерстяных изделий в 1867 г. увеличилось и снизилось
только в 1868 г.
Пострадала от кризиса и внешняя торговля России, в
частности сильно снизился вывоз льна, пеньки и других видов сырья.
Уменьшился в 1868 г. и вывоз хлебов, но он оставался все же на
высоком уровне. Хороший урожай 1866 г. в России при неурожае
в Западной Европе создал для русского хлебного экспорта в
1866—1867 гг. благоприятные условия, и он резко увеличился.
В 1867 г. урожай несколько снизился, и это в какой-то мере
способствовало и обострению кризиса в промышленности. Конечно,
частичный неурожай был лишь осложняющим моментом, а не
причиной кризиса.
Развитие кризиса в России находилось в теснейшей связи с его
развертыванием во всем капиталистическом мире в целом.
Коммерческие обзоры в периодической печати единодушно
подчеркивают, что хлопчатобумажная промышленность, которая была
одним из главных очагов кризиса, получила первый удар от
начавшегося за границей падения цен на хлопок и ткани. Удар
1 «Москва» № 2, 1867 г.
678
оказался особенно сильным вследствие огромного расширения
производства в 1866 г. и наличия больших запасов тканей,
изготовленных из сырья, купленного по высокой цене. Это значит:
внешнее воздействие имело большие последствия потому, что
внутри страны уже возникло перепроизводство. Кризис уменьшил
спрос на предметы экспорта России, снизил выручку от экспорта.
Снижение цен на сельскохозяйственные товары России на
мировом рынке влекло за собою их падение и внутри страны, что
снижало доходы значительных слоев населения. И то и другое
снискало спрос на промышленные изделия, усиливая кризис сбыта.
Денежный кризис в Европе отражался не только на курсах
железнодорожных и других русских ценностей за границей, но и на
состоянии кредита в России, на финансировании строительства
железных дорог и т. д. Впрочем, после того как острая фаза
денежного кризиса в Англии прошла, Россия сумела использовать
обилие свободного денежного капитала в Лондоне для
размещения крупных займов 1.
Значительная глубина кризиса подтверждается и
свидетельствами современников. Из центра хлопчатобумажного
производства Иванова сообщали:
Июль 1867 г. «Дела с хлопчатобумажными товарами
остановились; спрос на эти товары малый и цены слабеют».
Октябрь 1867 г. «Фабрики почти все остановились,
производства нет, рабочий люд без работы».
Февраль 1868 г. «Фабрики у нас работают мало, а некоторые
вовсе бросили работу; причина заключается в слишком быстром
понижении цен на хлопок и на ситцы в особенности... Цена на
ржаной хлеб у нас держится от 95 коп. до 1 руб. серебром за пуд.
Задельная плата ткачу с 4 штук... 1 р. 50 коп., а в неделю он в
состоянии выработать одну штуку и получить за нее 37 7г кои. При
столь дешевой плате за работу и при столь высокой цене на хлеб
ни один рабочий не в состоянии прокормиться... Если бы к этому
времени не подоспели работы на проводимой Шуйско—Иванов-
1 В статье Маркса «Каким образом письмо г-на Гладстона Банку
в 1866 г. доставило России заем в 6 миллионов фунтов стерлингов» мы читаем:
«После того как 10%-й минимум учетной ставки, таким образом,
поддерживался более трех месяцев, последовала неизбежная реакция...
минимальная ставка... была быстро снижена до 2%. Между тем все английские
ценности, железнодорожные акции, акции банков, горнопромышленные акции
и все виды вложения капитала внутри страны совершенно обесценились, и их
старательно избегали... Затем пробил час помещения денег за границей.
Были размещены займы иностранных правительств на лондонском рынке на
самых выгодных условиях. Главным из них был русский заем в 6 миллионов
стерлингов. Этот заем, который только несколько месяцев тому назад на
Парижской бирже провалился самым жалким образом, теперь приветствовали на
Лондонской бирже как неожиданное счастье. Только на прошлой неделе Россия
выпустила новый заем в 4 миллиона фунтов стерлингов. В 1866 г., как теперь
(9 ноября 1868 г.), Россия почти погибала под тяжестью финансовых
затруднений, принявших вследствие происходящего в ней аграрного переворота
чрезвычайно грозный характер» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIII, часть I,
стр. 288).
43*
670
ской железной дороге, неизвестно, что стали бы делать рабочие
люди. На железной дороге по осени рабочий с лошадью добывал
1 р. серебром в день; в настоящее время 70 коп. и менее...» 1
Из последней корреспонденции видно, что в России, как и в
других странах, на состояние хлопчатобумажной промышленности
угнетающе действовало быстрое падение цен на хлопок и изделия
из него, что рабочие страдали не только от безработицы, но и от
вздорожания продуктов питания и снижения заработной платы.
Конечно, Иваново не было исключением. В Московской
губернии в 1866 г. положение промышленности характеризовалось как
относительно благополучное. В 1867 г. наступило ухудшение дел.
Весной 1868 г. отмечались «застой в промышленности и
сокращение производства на большей части бумагопрядильных фабрик».
Сообщалось, что обанкротилось несколько десятков домов и
«произошла такая сумятица и паника, что в продолжении целой
недели кредит как бы совсем остановился: дисконтеры и слышать не
хотели ни о чьих документах или назначали 1,5°/о и даже выше в
месяц» 2. Петербургские обозреватели писали в августе 1867 г.:
«Кто внимательно и беспристрастно следит за ходом нашей
торговой и промышленной жизни и отдельных отраслей ее, не может
не вынести из этого наблюдения некоторого чувства беспокойства.
Куда ни посмотришь, везде видишь отсутствие оживленной
деятельности... везде вы видите явное недоверие, повсюду полный
застой...». Из Варшавы сообщалось в октябре 1867 г., что имеет
место «застой торговли, как в Варшаве, так и в провинции», и
указывалось, что это — проявление мирового экономического
кризиса: «Наш город... терпит от господствующего теперь повсюду в
Европе застоя торговых и промышленных дел» 3.
Важным экономическим барометром России рассматриваемого
периода были ярмарки. Они отражали общее состояние торговли
и промышленности и оказывали на него обратное воздействие.
В частности, неудовлетворительные ярмарки способствовали
обострению кризиса в Москве весной 1868 г. Печать отмечала:
«Плохие дела на ярмарках — ростовской, ирбитской и симбирской —
не могли не отдаваться на торговом положении Москвы, которое
и без того незавидно; к старым несостоягельностям стали
присоединяться новые... 4 Особенно важную роль играла нижегородская
ярмарка. А в 1867 г. ее итоги признавались «дурными во всех
отношениях — и по ценам, по сбыту, и по неисправным платежам».
В том же обзоре указывалось, что после ярмарки «шаткое
положение рынка не изменилось, кризис свирепствовал... Известна
сумма несостоятельностей за это время, доходящая до 15 млн.
руб. по одним сметам и до 20 млн. руб. по другим сметам, а это
1 «Промышленная газета» № 29, 24. VII. 1867 г.; №41, 15. X. 1867 г.;
«Современные известия» № 31, 1. II. 1868 г.
2 «Москва» № 8 и 15 за 11 и 20. IV. 1868 г.
8 «Биржевые Ведомости» № 212, 267 и 295 за 1867 г.
4 «Современные известия» № 70, 12. III. 1868 г.
680
только крайняя и незначительная доля общих потерь...
производство бумажных изделий сократилось не менее, как на 50%...
следовавшие одна за другой несостоятельности и справедливая
боязнь за новые банкротства совершенно подорвали доверие на
рынке... вследствие этого на рынке, с одной стороны, страшная
нужда в деньгах, а с другой — свободные средства, не находящие
себе желаемого помещения» 1.
Налицо, таким образом, были все симптомы кризиса,
охватившего производства, торговлю, денежный рынок. Конечно, роль
кризиса в экономической жизни России была иная, чем, например,
в Англии, ибо обе страны находились на совершенно различных
ступенях капиталистического развития. В Англии не было
отраслей промышленности и торговли, которые избегли бы влияния
кризиса. В России, где преобладали полунатуральные отношения
в деревне и ручной труд в промышленности, кризис не был и не
мог быть потрясением всего хозяйства. Его главными очагами
были немногочисленные фабрично-заводские и крупные торговые
центры страны. Здесь его (разрушительная сила была весьма
велика, но на необъятной экономической периферии кризис
находил лишь весьма слабое отражение. Наиболее отчетливые формы
кризис приобрел в тех отраслях промышленности, где крупное
механическое производство играло уже наибольшую роль и уже
были и внутренние условия для кризисов перепроизводства. На
первом месте среди них была хлопчатобумажная
промышленность.
Одним из важных итогов кризиса было массовое разорение
мелких производителей в промышленности. В 1868 г. печать
отмечала: «Ручных миткалей становится все меньше и меньше.
Большая часть бывших мелких, кустарных миткалевых хозяев
обратились или к совершенно иному делу, именно торговле
дровами и т. п., или нанялись в ткачи» 2.
Кризисы, потрясавшие периодически капиталистический мир,
распространяя свое разрушительное действие и на Россию,
ускоряли в ней развитие капитализма и крупного производства. Это
было их закономерным следствием, наблюдавшимся и в других
странах.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Гражданская война в США и вызванный ею хлопковый голод
оказали серьезное влияние на развертывание не только
циклического подъема первой половины 60-х годов, но и
последовавшего за ним кризиса. На континенте Европы в 1866 г. на
состояние экономики влияла австро-прусская война, хотя она
и была весьма кратковременной. Переход от войны к миру, де-
1 «Москва» № 2, 4. IV. 1868 г.
* «Москвич» № 34, 7. II. 1868.
681
мобилизация промышленности, неизжитая инфляция оказали
существенное влияние на развитие кризиса в США. Эти
специфические условия вызвали ряд особенностей кризиса 1866—1867 гг.
В частности, благодаря им кризис в Англии с особенной остротой
проявился в сфере кредита. По словам Маркса:
«Уже предвосхищенный в собственно фабричных округах
хлопковым голодом, который прогнал много капитала из обычной
сферы вложения в крупные центры денежного рынка, кризис
принял на этот раз преимущественно финансовый характер.
Сигналом его начала послужил в 1866 г. крах одного из огромных
лондонских банков, за которым быстро последовало крушение
многочисленных спекулянтных финансовых обществ» !.
На протяжении более полувека главным очагом кризисов пе^
репроизводства в Англии была хлопчатобумажная
промышленность. Но в 1866 г. условия для кризиса перепроизводства в ней
еще полностью не созрели. Она только выползала из глубокого и
длительного упадка, обусловленного хлопковым голодом. Она
была поэтому в 1866 г. сравнительно мало затронута кризисом.
Кратковременный спад имел в ней место в 1867 г., но острые
формы перепроизводство приобрело в хлопчатобумажной
промышленности Англии только в 1868 г. и привело к снижению
продукции только в 1869 г. В то же время отсутствие подъема в
хлопчатобумажной индустрии Англии в 1861—1865 гг. высвободило
добавочные капиталы для спекуляции и кредитных махинаций,
что усилило финансовый крах 1866 г. Именно эти обстоятельства
и подчеркнуты здесь Марксом.
Отмечая своеобразие проявления кризиса в Англии в 1866 г.,
Маркс в то же время показывает, что по своей природе это был
обычный циклический кризис общего перепроизводства. В этом
отношении он ставит, например, знак равенства между кризисом
1866 г. и кризисом 1857 г. Маркс пишет: «Напомним, что 1857 г.
принес один из тех крупных кризисов, которыми каждый раз
завершается промышленный цикл. Следующий кризис пришелся на
1866 г.» 2 Именно потому, что Маркс рассматривал кризис 1866 г.
как типичный циклический кризис, он изложил весь параграф
«Капитала» — «Влияние кризисов на наилучше оплачиваемую
часть рабочего класса» — на основе материалов этого кризиса.
Маркс приводит и многочисленные факты, подтверждающие эту.
характеристику кризиса: данные о глубоком кризисе в
важнейших отраслях английской промышленности, о возникновении
перепроизводства в английском судостроении задолго до финансовой
паники, о распространении кризиса, но с некоторым запозданием,
и на хлопчатобумажную промышленность Англии и т. д.
Свою обычную концепцию о денежно-кредитной природе
кризисов буржуазная историография особенно усердно развивает при-
1 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 673»
2 Там же.
682
менительно к кризису 1866 г. Показательна в этом отношении
позиция Тугана-Барановского. Кризисы 1825 г., 1837 г., 1847 г. и
1857 г. О'н называет промышленными, хотя все их освещение
у него таково, что получается, что они по своему существу
являются лишь кредитно-денежными кризисами. По отношению
к кризису 1866 г. он не делает и этого формального признания.
Наоборот, он подчеркивает:
«....В 1857 г. причиной паники был промышленный кризис, а
в 1866 г. паника была произведена случайным крушением
крупного банка... Преждевременное крушение фирмы Overend and C°,
вызвавшее кредитный кризис 1866 г., предотвратило
промышленный кризис, которого можно было ожидать в ближайшем
будущем... Кризис 1866 г. был не промышленным, а кредитным
кризисом» (подчеркнуто нами. — Л. М.) *.
Такова же точка зрения и большинства других буржуазных
исследователей кризиса 1866 г. Вирт, например, утверждает:
«Причиной паники был не кризис торговли в собственном смысле
слова, а положение дел, созданное банковым законом» 2.
Весь рассмотренный нами обширный материал о назревании и
развертывании кризиса 1866 г. в главных странах капитализма
свидетельствует о ложности этой концепции. Историческая
действительность опрокидывает утверждения о кредитном характере
кризиса 1866 г. и полностью подтверждает оценку кризиса, данную
Марксом, как циклического кризиса общего перепроизводства.
Паника на денежном рынке Англии 1866 г. была лишь одним из
моментов, одним из выражений кризиса перепроизводства. Она
возникла прежде всего на базе нарастания перепроизводства
и обострения тех противоречий капиталистического накопления,
которые неизменно приводят время от времени к взрыву кризиса.
Кризис 1857 г. довольно единодушно изображается не только
в марксистской, но и в буржуазной литературе, как мировой
кризис. О кризисе же 1866 г. Пьер Виаль пишет, что он носил
локальный характер и ограничился пределами Англии3. Лескюр пишет
лишь о кризисе в Англии и Франции. Жюглар считает, что в
1866 г. и во Франции не было кризиса. Таким образом прямо
отрицается или ставится под сомнение не только мировой, но и
международный характер кризиса 1866 г. Конечно, теоретически
нельзя исключать возможность того, что тот или иной кризис
имеет в силу особых обстоятельств ограниченную сферу
распространения и не является мировым, хотя уже сложился мировой
экономический цикл и кризисы обычно уже носят мировой
характер. Вопрос этот конкретен и решается историческими фактами.
Но именно факты экономической истории, приведенные нами
1 Туган-Барановский, Периодические промышленные кризисы, Спб.
1914, стр. 128.
2 Wirth, Geschichte der Handelskrisen, Frankfurt a/Main 1874, S. 410.
8 Pierre Vialles, La cousornmation et les crises economiques, Paris 1903.
p. 309.
083
выше, дают все основания для того, чтобы сделать заключение:
кризис 1866 г. был кризисом мировым, попытки изображать его
как кризис только английский или англо-французский ошибочны,
нарушают историческую правду. Они связаны в немалой мере
с отождествлением экономического кризиса с биржевой паникой,
финансовой катастрофой. Действительно, в силу причин, которые
рассмотрены выше, финансовая паника не имела в 1866 г. такого
мирового характера, как в 1857 г. Но кризис перепроизводства
охватил и Англию, и Францию, и США, и Германию, и Австрию, и
ряд других стран. О тех или иных проявлениях кризиса (падении
цен, внешней торговли, производства, острых затруднениях сбыта
и т. д.) сообщалось из Бельгии, Голландии, Швеции, Италии,
Испании, Нидерландов, Иокагамы, Явы и других мест1. Во всех
главных странах капитализма и ряде других стран имели место
банкротства, падение курсов акций, известное расстройство
кредита в целом и другие проявления денежного кризиса, как
момента кризиса перепроизводства. Вслед за финансовой
катастрофой в Лондоне прокатилась волна банкротств в Вене, Гавре,
Стокгольме, Шафгаузене, Барселоне, Калькутте и других
торгово-промышленных центрах мира. В Барселоне вкладчики штурмовали
кредитные учреждения. Из Калькутты сообщалось о
невозможности учесть и первоклассные векселя2.
Итак, по своей природе, как кризис общего перепроизводства,
и по сфере своего распространения, как кризис мировой, кризис
1866 г. был тождественен кризису 1857 г. Но каждый кризис
имеет и свои особенности, обусловленные конкретной
исторической обстановкой. Важнейшие особенности кризиса 1866 г. были
связаны с последствиями гражданской войны в США. Из войн
XIX века она оказала наибольшее воздействие на течение цикла.
Это воздействие отнюдь не было аналогично влиянию на ход
цикла мировых империалистических войн. Гражданская война
была локальной. Даже в самых США во время войны
продолжалась фаза циклического подъема главным образом на базе
расширения производства для невоенных целей. Обычная смена
фаз цикла не была нарушена даже в США. Но война нарушила
снабжение сырьем важнейшей отрасли фабричной
промышленности капиталистического мира, состояние которой определяло в
немалой мере течение мирового промышленного цикла.
Важнейшие особенности кризиса, обусловленные последствиями
гражданской войны в США, а на европейском континенте в известной
мере и австро-прусской войной, сводятся, как это подробно
выяснено выше, к следующему:
1 См. «Preussisches Handels-Archiv», 1867, Zweite Halfte, S. 472, 1868,
Erste Halfte, S. 423, 554, 620, 700; 1868, Zweite Halfte, S. 100, 158, 236, 356,
559.
2 См. «Журнал мануфактур и торговли министерства финансов», май
1866 г., стр. 97; «Биржевые Ведомости», 8 мая 1866 г.; «Economist», 21. VIII.
1866, р. 851; 25. VIII. 1866 г., р. 1001.
684
1. Охват кризисом отдельных отраслей промышленности был
Чрезвычайно неравномерен. Хлопчатобумажная промышленность
Англии испытала удары кризиса дважды: в 1867 г. и главным
образом в 1869 г., когда другие отрасли уже вышли из фазы
кризиса. Такое развитие кризиса ослабляло его силу, но увеличивало
его длительность. В США кризис начался раньше всего в
отраслях, наиболее сильно загруженных военными заказами и сильно
пострадавших от резкого уменьшения этих заказов.
2. Хлопковый голод способствовал разбуханию шерстяной,
льняной и шелковой промышленности. Поскольку рост был
связан с, фактором сугубо временным, перепроизводство в этих
отраслях ощущалось особенно сильно. Положение осложнялось еще
и тем, что развитие этих отраслей, особенно шелковой и льняной,
обогнало расширение их сырьевой базы и они страдали и от
дороговизны сырья, которая мешала снижению цен готовых
изделий, затрудняя тем самым выход из кризиса.
3. Когда начался кризис, продукция хлопчатобумажной
промышленности во всех странах еще отставала от объема 1860—
1861 гг., а запасы бумажных тканей в торговой сети,
истощившиеся в годы хлопкового голода, еще не были восполнены. Цены
на хлопок быстро снижались. С одной стороны, это затрудняло
развитие кризиса в хлопчатобумажной промышленности. Но в то
же время все еще высокий уровень цен на хлопок и бумажные ткани
сильно ограничивали их потребление, а тенденция цен к
снижению ограничивала спрос купцов и причиняла убытки тем
капиталистам, которые имели запасы хлопка, купленные по повышенным
ценам; это усиливало кризисные явления. Соотношение этих
противоречивых тенденций было различно в отдельных странах.
Отсюда и различие сроков, когда хлопчатобумажная
промышленность в отдельных странах прошла через низшую точку кризиса.
4. В Германии, как мы видели, австро-прусская война
отнюдь не нарушила, а лишь осложнила смену фаз цикла.
Попытки обозревателей германской экономики искать причины
кризиса 1866 г. только в войне ошибочны. Кризис в Германии, как и
н других странах, был обусловлен общими закономерностями
капиталистического цикла. Что касается воздействия войны на
течение кризиса, то оно было двойственным. Мобилизация армии и
развертывание военных действий усилили в период военных
действий нарушение кредитных отношений и трудности сбыта,
нараставшие и независимо от войны, и тем самым временно обострили
кризис. В целом же вся обстановка внешнеполитической и
внутриполитической напряженности в Германии, войны Пруссии с
Данией и Австрией тормозили реальное накопление капитала и
кредитную экспансию и тем самым затрудняли нарастание
перепроизводства. В этих условиях кризис в Германии не мог быть
глубоким, но зато болезнь оказалась затяжной.
5. Поскольку в ряде стран, особенно в США и Германии,
течение кризиса модифицировалось специфическими внутренними
685
условиями, а войны осложняли кредитно-денежные и иные
международные экономические связи, постольку неравномерность
развития кризиса в отдельных странах усилилась настолько, что
его мировой характер внешне оказался гораздо менее ясно
выраженным, чем кризиса 1857 г.
В назревании и развертывании кризиса 1866 г. особенно
большую роль сыграло отставание земледелия от промышленности как
фактор нарушения пропорциональности между (разными
отраслями хозяйства и углубления противоречий, ведущих к взрыву
кризиса. Дороговизна продовольствия, обусловленная
недостаточными сборами хлебов, сыграла крупнейшую роль в
уменьшении спроса широких масс на потребительские промышленные
товары в период, когда перепроизводство было уже налицо и когда
такое уменьшение было особенно опасно. Отставание земледелия
выразилось и в дороговизне текстильного сырья, льна, шелка, не
говоря уже о хлопке, дороговизна которого была вызвана
гражданской войной в США. Дороговизна сырья ускорила взрыв
кризиса и затруднила выход из него.
Кризис 1866 г. в целом развертывался в менее драматических
и острых формах, чем кризис 1857 г. именно в силу
неравномерности и неодновременности его развития по странам и отраслям..
Однако тяготы его для рабочего класса усиливались большей
длительностью кризиса и депрессии, дороговизной продовольствия в
период кризиса, сильнейшим обнищанием масс до кризиса в итоге
последствий войны в США, последствий хлопкового голода в
Англии и других странах. Страдания рабочих усиливались и тем, что
буржуазия искала, как обычно, выход из кризиса за счет рабочего
класса. По свидетельству Жюглара, понижение заработной
платы составило не меньше 10—20°/о. Лескюр по этому поводу
замечает:
«Это всеобщее замедление хозяйственной деятельности,
разумеется, не могло не повести к понижению заработной платы...
Традиция продолжается: повторяясь, явления остаются
постоянными и тождественными между собою» 1.
Кризисы повторяются в буржуазном обществе с
непреложностью движения небесных светил. С той же регулярностью
капиталисты ищут выход из каждого кризиса в усилении
эксплуатации рабочего класса. Мудрено ли, что в сознании буржуазного
исследователя понижение заработной платы в период кризиса
выступает как объективное, непреложное, столь же неотвратимое,
как закон природы, явление.
Пример в усилении эксплуатации пролетариата подавала
прежде всего Англия. В обзоре итогов развития экономики
Англии в 1868 г., сделанном на основе данных английской
буржуазной печати, мы читаем:
«Заработная плата рабочих оставалась в истекшем году
примерно на том же уровне, что и в 1867 г., т. е. приблизительно на
1 Лескюр, цит. соч., стр." 109»
Щ
20—30°/о ниже, чем в начале 1866 г. до папики. Учитывая при dtom
снижение цен большинства сырых материалов, а также экономию,
на которую пришлось решиться во всех отраслях
промышленности в результате печальных последствий последних лет, можно
предположить, что издержки производства большинства
фабричных изделий теперь на 30°/о ниже, чем ко времени взрыва
кризиса» 1.
30-процентиое снижение издержек производства означало для
капиталистов обеспечение высокой прибыли и при ценах,
сниженных кризисом, приспособление к новым условиям, созданным
в итоге кризиса. Снижение же заработной платы на 20—30°/о,
ценой чего было осуществлено уменьшение издержек производства,
означало тягчайшие лишения для широких пролетарских масс.
Другие страны шли по тому же пути. Уже одно давление
конкуренции удешевленных английских товаров толкало их к этому.
Конечно, степень и длительность снижения заработной платы в
разных странах были различны. Мощным фактором,
затруднявшим осуществление этой политики, была экономическая и
политическая борьба рабочего класса.
Политические последствия кризиса были многообразными.
Во Франции экономический кризис ускорил и усилил нарастание
кризиса бонапартизма и тем самым приблизил крах Второй
империи. В Англии кризис способствовал усилению борьбы рабочего
класса за политические права, за избирательную реформу. В то же
время усилились недовольство и возмущение ирландского народа
и его борьба против английских колонизаторов. Характерно, что
даже современная буржуазная печать отмечала связь между
восстанием фениев в Ирландии в 1867 г. и экономическим
кризисом2. В Германии кризис еще больше обострил противоречие
между потребностями капиталистического развития и
политической раздробленностью страны. В рабочем движении кризис
способствовал укреплению руководимого Марксом I Интернационала
и сплочению вокруг него наиболее сознательных и активных
элементов международного пролетариата. Оценивая политические
последствия кризиса, Франц Меринг писал:
«Если кризис 1857 г. дал первый, хотя на первых порах лишь
косвенный толчок к пробуждению европейского рабочего
движения, то кризис 1866 г. произвел то же действие гораздо более
непосредственным образом и в более сильной степени. Крупные
1 «Preussisches Handels-Arcbiv», 1869, Zweite Halfte, S. 91.
2 В обзоре английской экономики за 1867 г. отмечалось: «Привычные
последствия, какие влечет за собою такой торговый кризис, какой имел место
в 1866 г., вновь повторились. В некоторых моментах они, без сомнения,
отличаются от опыта, который мы раньше имели, но в целом они более или менее
те же... Нет недостатка и в тревогах политического порядка. Точно так же,
как к великому торговому кризису 1847 г. присоединилось па европейском
континенте революционное движение 1848 г., за кризисом 1866 г. последовали
ирландские беспорядки фениев и возникновение абиссинской войны» («L'reus-
§iscbes Handels-Arcbiv», 1868, Zweite Halite, S. 287).
687
крахи английских банков совершенно парализовали спекуляцию.
Наступил общий застой в области обмена, многочисленные
фабрики вынуждены были сократить или совершенно приостановить
производство, заработная плата упала, безработица все больше
увеличивалась и одновременно со всем этим цены предметов
первой необходимости для рабочего класса значительно поднялись
вследствие плохих урожаев 1866 и 1867 гг.
Под этим экономическим давлением европейское рабочее
движение испытало мощный подъем. В зависимости от уровня,
достигнутого пролетариатом в отдельных странах, его человеческое
возмущение против бесчеловечных порядков вылилось в
различные формы. В Ирландии господствовал террор фениев. В Бельгии
горнорабочие поднялись против ужасающей нужды и устроили
голодный бунт, который образцовое буржуазное государство
сумело подавить лишь порохом и свинцом. В Австрии, где разгром
1866 г. привел к кормилу правления немецкую буржуазию, тотчас
же появилась пролетарская оппозиция... В тех странах, где
рабочее движение достигло уже известной высоты, сопротивление
жестоким ударам кризиса выразилось в стачках,
сопровождавшихся более тесным присоединением к Интернационалу... В
Германии действие хозяйственного кризиса видоизменялось и
затемнялось до известной степени действием политического кризиса,
который принес с собою тот же 1867 г.» {
* * *
Кризис 1866 г. — важная веха в истории кризисов и циклов.
Последняя треть XIX века была периодом перехода от господства
свободной конкуренции к господству монополий. Кризис 1866 г.
может поэтому рассматриваться как последний кризис
домонополистического капитализма, в котором не обнаружилось еще
влияние монополий.
В условиях домонополистического капитализма кризисы
развивались в наиболее типических, классических формах. В этом
их особый теоретический интерес. Дальнейшие модификации
действия закона кризисов могут быть поняты только на основе
ясного представления о кризисах домонополистического
капитализма. В этом их важность для анализа кризисов и циклов всей
последующей истории капитализма, включая его современный
этап.
1 Ф. Меринг, История германской социал-демократии, т. 3, перевод
со 2-го немецкого издания, М. 1921, стр. 291—292.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ 3
ВВЕДЕНИЕ. О ПРЕДМЕТЕ ИССЛЕДОВАНИЯ 5
ЧАСТЬ 1
ЗАКОН КРИЗИСОВ
Общая теория кризисов (включая теоретические
выводы из истории кризисов XIX века)
Глава I. КРИЗИСЫ ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА -
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ЗАКОН КАПИТАЛИЗМА (причина и неизбежность
кризисов) 19—57
Возможность кризисов (19). Неизбежность кризисов, их
основная причина (25)! Ошибочность объяснения кризисов
недопотреблением или диспропорциональностью отраслей
производства (39). Невозможность перманентных кризисов (50). Кризисы
перепроизводства — экономический закон капитализма, закон
капиталистического воспроизводства (53).
Глава II. МЕХАНИЗМ И ФОРМЫ ДЕЙСТВИЯ ЗАКОНА
КРИЗИСОВ (экономический цикл) 58—115
Цикличность капиталистического воспроизводства — форма
действия закона кризисов. Фазы экономического цикла (58).
К вопросу о путях назревания кризиса (64). Особенности
воспроизводства основного капитала (71). Роль воспроизводства
основного капитала в назревании кризиса и смене фаз цикла (78).
Периодичность кризисов. Воспроизводство основного капитала —
материальная основа периодичности кризисов (86). Формы
развертывания кризиса (90). Роль кредита в назревании и
развертывании кризиса. Денежный кризис (96). Закономерности
перехода от кризиса к депрессии и оживлению (102).
Промежуточные кризисы (113).
Глава III. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ И ИСТОРИЧЕСКИЙ
ПРОЦЕСС ВОЗНИКНОВЕНИЯ, РАЗВИТИЯ И ВСТУПЛЕНИЯ
В СИЛУ ЗАКОНА КРИЗИСОВ ПЕРЕПРОИЗВОДСТВА . . . 116—139
Вводные замечания (116). Закон кризисов — закон капитализма
с машинной стадии его развития (119). Возникновение условий
для кризисов частичного перепроизводства в период
становления фабричной системы (123). Возникновение условий
для кризисов общего перепроизводства с установлением
господства фабричной системы (124).
Изменение характера торговых и денежных кризисов с
появлением кризисов перепроизводства (125). Формирование
цикличности общественного воспроизводства с возникновением и
повторением кризисов общего перепроизводства (127).
Исторический процесс возрастания роли воспроизводства основного
капитала в смене фаз цикла (129). I и II подразделения
общественного производства в смене фаз цикла на разных этапах
истории кризисов XIX века (133). Изменение роли
эпизодических факторов в смене фаз цикла в ходе истории кризисов
XIX века 137).
Глава IV. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ И ИСТОРИЧЕСКИЙ
ПРОЦЕСС ВОЗНИКНОВЕНИЯ МИРОВЫХ КРИЗИСОВ И
ФОРМИРОВАНИЯ МИРОВЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЦИКЛОВ . . . 140—164
Постановка вопроса (140). Распространение действия закона
кризисов на страны со слабым развитием капитализма.
Международное значение первых английских кризисов (141).
Изменение действия закона кризисов в отсталых странах по мере
развития в них капиталистической фабричной индустрии (146).
Развитие условий для возникновения мировых кризисов (148).
Развитие условий для образования единых мировых
экономических циклов (150). Кризисы и неравномерность
капиталистического развития. Этапы крушения промышленной монополии
Англии (152). Роль Англии в мировых кризисах до и после
крушения ее промышленной монополии (157). Отрицание
неизбежности мировых кризисов апологетической концепцией о
бескризисных циклах и историческая действительность (159).
Глава V. ОСОБЕННОСТИ ДЕЙСТВИЯ ЗАКОНА КРИЗИСОВ
В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ . . . 165—203
Постановка проблемы (165). Закон отставания сельского
хозяйства от промышленности при капитализме (166). Роль закона
отставания сельского хозяйства от промышленности в
назревании и развертывании кризисов общего перепроизводства (175).
Особенности действия в сельском хозяйстве кризисов общего
перепроизводства и цикличности воспроизводства (178).
Аграрные (или специальные аграрные) кризисы (183). Условия
перерастания циклического перепроизводства
сельскохозяйственных товаров в длительный аграрный кризис (188).
Причины большой длительности аграрных кризисов и условия их
преодоления (193). Длительные аграрные кризисы и
цикличность воспроизводства в сельском хозяйстве (198). Выводы:
общая характеристика двух форм кризисов перепроизводства
в сельском хозяйстве (200).
Глава VI. РОЛЬ КРИЗИСОВ В РАЗВИТИИ ПРОТИВОРЕЧИЙ
БУРЖУАЗНОГО ОБЩЕСТВА, В ОБОСТРЕНИИ
АНТАГОНИЗМА И БОРЬБЫ КЛАССОВ 204—234
Тенденция к обострению кризисов (204). Исторический процесс
нарастания тяжести и разрушительной силы кризисов
в XIX веке (212). Исторический процесс нарастания в XIX веке
трудностей выхода из кризисов и перехода к циклическим
подъемам (214). О некоторых особенностях кризисов и циклов
периода перехода к империализму (218). Исторический процесс
возрастания роли кризисов как фактора обнищания пролетариата
и обострения антагонизма и борьбы классов £222). Кризисы —
предвестники крушения капиталистического' способа
производства (232),
ЧАСТЬ II
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ КРИЗИСЫ И ЦИКЛЫ
ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
Глава VII. ПРЕДЫСТОРИЯ ЦИКЛИЧЕСКИХ КРИЗИСОВ . . . 237—320
К постановке вопроса (237). Промышленный переворот и
возникновение промышленной монополии Англии (238). Первые
ростки фабричной промышленности во Франции, Германии, США
690
и России. Окономичегкое нрспосходс-пю Лиг. пш C'.'iK). ОПогтре-
пне противоречий капиталистическою нлиоп.и-пии и оопищлппо
народных масс в период промышленного перпюротн СМИ)).
Перепроизводство в хлопчатобумажной промышленности Англии
в 1788 г. (273). Кризис 1793 г. в Англии (27Г>). Кризис 1797 г.
в Англии (279). Кризис 1810 г. (282). Кризис 1815 г. (291).
Кризис 1819 г. (300). Проявления кризиса 1819 г. за пределами
Англии (306). Особенности кризисов конца XVIII и начала
XIX в. (311).
Глава VIII. КРИЗИС 1825 г 321—358
Кризис 1825 г. — первый циклический кризис общего
перепроизводства (321). Особенности развития рынка и циклического
подъема в Англии перед кризисом 1825 г. (322). Кризис в
Англии, его влияние на положение рабочих (332). Кризис в США
(339). Кризис во Франции (342). Проявления кризиса в
экономике Германии (347). Проявления кризиса в экономике прочих
стран (349). Заключение (351).
Глава IX. КРИЗИС 1837 г 359-425
Выход из кризиса 1825 г. Промежуточный кризис 1829/30 г. (359).
Основные черты циклического подъема (369). Кредитная
экспансия, спекуляция, учредительство. Назревание кризиса (378).
1 Развертывание кризиса в Англии. Глубина кризиса (381).
Промежуточный кризис 1841/42 г. в Англии. Обнищание и борьба
рабочего класса (386). Кризис 1837 г. и промежуточный кризис
1841/42 г. в США (392). Кризис во Франции (403). Проявления
кризиса в экономике Германии (411). Проявления кризиса
в экономике России (416). Заключение (419).
ГлаваХ. КРИЗИС 1847 г 426—505
Выход из промежуточного кризиса 1841/42 г. Особенности
развития экономики Англии в 40-х годах (426). Масштабы и
основы циклического подъема в Англии (431). Циклический
подъем в США (440). Циклический подъем во Франции (447).
Германская промышленность в предкризисные годы (451).
Назревание кризиса в Англии. Денежный кризис (455). Глубина
и тяжесть кризиса в Англии (463). Обнищание и борьба
рабочего . класса Англии (467). Кризис во Франции и Германии
(470). Кризис в США (488). Проявления кризиса в экономике
России (494). Заключение (497).
Глава XI. КРИЗИС 1857 г. 506—592
. Предпосылки и условия выхода из кризиса 1847 г. (506).
Расширение мирового рынка в 50-х годах (509). Общая
характеристика циклического подъема в главных странах (513). Роль
железнодоржного строительства (522). Расширение основного
капитала промышленности (529). Соотношение экономических
уровней главных стран к концу подъема (536). Кредитная
экспансия, учредительский ажиотаж, биржевая спекуляция
(538). Промежуточный кризис 1854 г. Назревание кризиса
общего перепроизводства (545). Развертывание кризиса, его
проявления в сфере биржи и кредита (552). Кризис в английской
промышленности (558). Кризис в промышленности США (563).
Кризис в промышленности Франции и Германии (567).
Проявления кризиса в экономике России (570) Положение и борьба
рабочего класса (574). Заключение (583),
Глава XII. КРИЗИС 1866 г 593—688
Выход из кризиса 1857 г. (593). Хлопковый голод и его
последствия (600). Массовое расширение основного капитала (608).
Учредительство и экспансия кредита (614). Особенности
подъема в главных странах, соотношение их экономических
уровней к концу подъема (617). Назревание кризиса (631).
Развертывание кризиса. Денежный кризис (636). Общая картина
кризиса, его масштабы и влияние на положение рабочих
в Англии (646). Кризис в США (657). Кризис во Франции (665).
Кризис в Германии (671). Кризис в России (675).
Заключение (681).
Мендельсон Лев Абрамович
Теория и история экономических
кризисов и циклов
Редактор В. Макаров
Переплет художника П. Некундэ
Художественный редактор Н. Еремина
Технический редактор Л. Уланова
Корректоры: 3. Лобова и В. Смирнова
Сдано в набор 28/VII 1958 г. Подписано в печать
10/IV 1959 г. Формат бумаги 60 X 92Vie. Бумажных
листов 21,625. Печатных листов 43,25. Учетно-изда-
тельских листов 43,98. Тираж 10 000 экз. А-01960.
Цена 19 р. 10 к.
Издательство социально-экономической литературы
Москва, В-71, Ленинский проспект, 15.
Ленинградский Совет народного хозяйства.
Управление полиграфической промышленности.
Типография № 1 «Печатный Двор» им. А. М. Горького.
Ленинград, Гатчинская, 26.
Заказ 182.
Отпечатано с готовых матриц в Типографии № 6 yi'ii'J
Ленсовнархоза, Ленинград, ул. Моисеенко, 10