Журнал "Вопросы философии". 1954-4

А. Н. Маслин — Принцип материальной заинтересованности при социализме
Б. Ф. Поршнев — Возрастание роли народных масс в истории
А. И. Крылов — О характере противоречий между производственными отношениями и производительными силами в социалистическом обществе
Е. А. Хоменко — О соотношении общих и специфических законов общественного развития
П. В. Копнин — Место и значение гипотез в познании
А. Г. Егоров — К вопросу о содержании и форме в искусстве
Т. Л. Мотылева — Утверждение принципов социалистического реализма в прогрессивной литературе капиталистических стран
Акад. Д. В. Скобельцын — Открытие искусственной радиоактивности и ее роль в развитии физики за двадцать лет
Л. Ф. Денисова — Против экзистенциалистской клеветы на массы
Г. Е. Глезерман — За творческую разработку теории советского общества
Д. В. Ермоленко — Глубже разоблачать буржуазную идеологию
Б. 3.— Обсуждение рукописи «Вопросы марксистско-ленинской эстетики»
Н. Ф. Овчинников — Освещение философских вопросов естествознания в польском журнале «Философская мысль»
Автор: Константинов Ф.В.
Теги: журнал журнал философии журнал вопросы философии
Год: 1954
Похожие
Журнал "Вопросы философии". 1954-2
Журнал "Вопросы философии". 1954-6
Журнал "Вопросы философии". 1954-5
Журнал "Вопросы философии". 1954-3
Текст
                    ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
4
1954

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ
ВОПРОСЫ
ФИЛОСОФИИ
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ШЕСТЬ РАЗ В ГОД
4
1954

Принцип
материальной заинтересованности
при социализме
▲. Н. МАСЛИН
В развитии советского социалистического общества, в решении вели¬
ких задач коммунистического строительства важное значение имеет дей¬
ствие принципа материальной заинтересованности предприятий и работ¬
ников как одного из главных принципов социализма.
Материальная заинтересованность имеет силу громадного стимула
в работе каждого члена советского общества и предприятия, в деле
дальнейшего подъема производительности труда, которая в конечном
счете, как указывал В. И. Ленин, есть самое главное для победы нового
общественного строя.
Постановления Коммунистической партии и Советского правитель¬
ства, направленные на крутой подъем сельского хозяйства и производ¬
ства товаров народного потребления, наметили важнейшие меры к вос¬
становлению нарушавшегося ранее в ряде отраслей хозяйства принципа
материальной заинтересованности. Без всемерного укрепления и со¬
вершенствования социалистического принципа материальной заинтере¬
сованности предприятий и работников в результатах своего труда нельзя
успешно решить задачи в области завершения строительства социалисти¬
ческого общества и постепенного перехода к коммунизму, в деле создания
в стране достатка, а затем обилия предметов потребления для народа и
сырья для легкой промышленности.
1.	Изменение характера материальной заинтересованности трудящихся
в результатах своего труда при социализме
Ликвидация частной собственности на орудия и средства произвол-
ства, уничтожение эксплуатации человека человеком, обобществление
производства—все это приводит к тому, что материальная заинтересо'
ванность трудящихся в результатах своего труда приобретает при социа¬
лизме качественно новое значение. Впервые в истории экономического
развития общества материальная заинтересованность производителей и
цели общественного производства приходят в гармоническое сочетание
и неразрывное единство: господствующий при социализме принцип рас¬
пределения совокупного общественного продукта, произведенного всем
обществом, по количеству и качеству труда членов общества совпадает
с индивидуальными целями, которые ставят себе в процессе производства
трудящиеся. Наряду с заинтересованностью людей непосредственно в
результатах своего личного труда (в его справедливом вознаграждении
в форме заработной платы или оплаты по трудодням) при социализме
возникает и получает все больший простор заинтересованность всех людей
в результатах труда всего общества (в росте совокупного общественного
дохода). Ибо в социалистическом обществе нет эксплуататорских клас-
соз, завладевающих в антагонистических формациях львиной долей на¬
ционального дохода, напротив, весь национальный доход возвращается

4
А. Н. МАСЛИН
в конечном счете самим трудящимся в виде различного рода материаль-
ных и духовных благ (государственных расходов на образование, здраво¬
охранение, различного рода пенсии и пособия, снижения розничных цен
на потребительские товары и т. д.). Принцип материальной заинтересо¬
ванности при социализме, следовательно, освобождается от своей фети¬
шизированной в прошлом формы и наполняется социалистическим содер¬
жанием; утрачивая свой исключительно индивидуальный характер част¬
ного присвоения, он приобретает новый, принципиально иной обществен¬
ный смысл.
Материальная заинтересованность работников в соединении с инте¬
ресами общественного производства становится важнейшим фактором
экономического развития социалистического общества, необходимым сред¬
ством неуклонного подъема материального и культурного благосостояния
трудящихся.
Так подтверждается известное марксистское положение о том, что
в прогрессивном развитии общества Еполне вероятны и действительно
бывают случаи, когда старые фермы используются и наполняются новым
содержанием в интересах нового общественного строя. В. И. Ленин отме¬
чал, что «таксе могучее содержание работы (за Советскую Еласть, за
диктатуру пролетариата)... может и должно проявить себя в любой форме,
и новой и старой, может и должно переродить, победить, подчинить себе
все формы, не только но-вые, но и старые,— не для того, чтобы со старым
помириться, а для того, чтобы уметь все и всяческие, новые и старые
формы сделать орудием полной и окончательной, решительной и беспо¬
воротной победы коммунизма» (Соч. Т. 31, стр. 83).
Коммунистическая партия и ее великий основатель Ленин неодно¬
кратно указывали, что в решении задач коммунистического строительства
надо уметь использовать старые формы, что обязанность коммунистов
заключается в умении «всеми формами овладеть», в том числе и таким
могучим средством социалистического строительства и подъема произво¬
дительности труда, как материальная заинтересованность работников. При
этом надо было учитывать, что строить социализм должны были люди,
выросшие и сложившиеся при капитализме, а не фантастический идеаль¬
ный человеческий материал. Их надо было материально заинтересовать
в строительстве социализма и переход к коммунизму подготовить не на
их энтузиазме непосредственно, а, как учил Ленин, при помощи энтузиаз¬
ма, рожденного великой революцией, на личном интересе, на личной заин¬
тересованности. Нельзя было построить крупную промышленность, нельзя
было восстановить и реконструировать все народное хозяйство на базе
передовой техники, развить и перевести на рельсы социализма сельское
хозяйство, — одним словом, нельзя было построить социализм без
материальной заинтересованности работников, без широкого внедрения
в управление народным хозяйством мер материального поощрения тру¬
довых усилий трудящихся. «Ударность, — учил В. И. Ленин, — есть пред¬
почтение, а предпочтение без потребления ничто... Предпочтение в
ударности есть предпочтение и в потреблении. Без этого ударность —
мечтание, облачко, а мы, все-таки, материалисты. И рабочие — материа¬
листы; если говоришь ударность, тогда дай и хлеба, и одежды, и мяса...»
(Соч. Т. 32, стр. 10).
Социалистическая собственность является незыблемой экономиче¬
ской основой советского социалистического общественного строя. Она
определяет отношения людей и их интересы. Личные материальные инте¬
ресы, как и все другие личные стремления и интересы, с одной стороны,
и все общественные, начиная от экономики и кончая культурой, с дру¬
гой, находятся в неразрывном единстве. Здесь нет антагонизма и не¬
преодолимых коллизий между личностью и обществом, между личными
интересами и общественными. Поэтому гармоническое сочетание личного
и общественного при ведущей роли интересов общества самым тесным

ПРИНЦИП МАТЕРИАЛЬНОЙ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТИ ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ
образом связано с социалистическим способом производства. Все три
признака, которые характеризуют собой социалистические производствен¬
ные отношения: общественная собственность на средства производства,
отношения сотрудничества и взаимопомощи и распределение по труду,—
связаны с материальной заинтересованностью людей, определяют харак¬
тер и действие этого принципа социализма. В самом деле, если труд лю¬
дей направлен на развитие общественной собственности, то от этого зави¬
сит и улучшение материального положения трудящихся — непосредствен¬
ных производителей материальных благ. Непреложным законом социа¬
листического производства, основным экономическим законом социализма
является обеспечение максимального удовлетворения постоянно расту¬
щих материальных и культурных потребностей всех членов общества
путем непрерывного планомерного роста производства на базе высшей
техники. Здесь кроется источник единства личных и общественных ин¬
тересов.
Далее, поскольку социалистические производственные отношения
исключают отношения эксплуатации и характеризуются товарище¬
ским сотрудничеством, материальная заинтересованность трудящихся
не подавляется корыстными интересами буржуазии и получает пол¬
ный простор.
И, наконец, социалистическим производственным отношениям свой¬
ственен принцип распределения по труду, который гласит, что каждый
работает по способностям и получает в соответствии с количеством и ка¬
чеством труда, затраченного им для общества. Собственно, социалистиче¬
ский принцип распределения — это и есть материальная заинтересован¬
ность в действии.
Таким образом, благодаря новым, социалистическим производствен¬
ным отношениям, в основе которых лежит общественная собственность на
средства производства, труд из подневольного превращается в свободный,
социалистический труд, в труд на общество и на себя одновременно. Это
было величайшим изменением в положении трудящихся. «Впервые,—
писал В. И. Ленин,— после столетий труда на чужих, подневольной ра¬
боты на эксплуататоров является возможность работы на себя, и притом
работы, опирающейся на все завоевания новейшей техники и культуры»
(Соч. Т. 26, стр. 368). Заинтересованность трудящихся в результатах
своего труда при социализме приобретает новое значение, новый характер,
она сливается с общественными интересами и находит свое полное выра¬
жение в социалистическом принципе распределения.
2.	Укрепление и совершенствование принципа материальной
заинтересованности при социализме
Социалистический принцип распределения материальных благ и
неразрывно связанная с ним материальная заинтересованность трудящих¬
ся в результатах своего труда на разных стадиях социалистического
строительства отнюдь не пребывают в неизменном виде. Действие прин¬
ципа материальной заинтересованности и его полное осуществление на
практике зависели и зависят от развития народного хозяйства в целом,
от уровня производства и производительности труда.
Известно, что после Октябрьской социалистической революции был
провозглашен великий принцип: «Кто не работает, тот не ест; кто трудит¬
ся, тот и получает». Этот принцип начал действовать тогда, когда сель¬
ское хозяйство и промышленность были разрушены, фабрики и заводы
стояли, шахты бездействовали, в стране царила разруха. Сельское
хозяйство, например, в 1920 году давало лишь около половины довоенной
продукции; такая важнейшая отрасль промышленности, как металлур¬
гия, находилась в исключительно тяжелом состоянии — за весь 1921 год

А. Н. МАСЛИН
было выплавлено только 116 тысяч тонн чугуна, то есть .3% до¬
военной выплавки чугуна. Крайне мало производилось и средств потреб¬
ления. А ведь и довоенный уровень промышленного и сельскохозяйствен¬
ного производства царской России был крайне низок. Естественно поэто¬
му, что принцип материальной заинтересованности работников^ и пред¬
приятий в результатах своей работы в этих условиях не мог действовать
в полной мере.
Надо было поднять производительность труда, развить промышлен¬
ность, сельское хозяйство, транспорт, торговлю и добиться резкого уве¬
личения производства средств потребления для того, чтобы можно было в
соответствии с социалистическим принципом и соблюдая материальную
заинтересованность трудящихся дать им необходимые материальные блага
за их труд. Но, чтобы поднять производительность труда, все народное
хозяйство, надо было дать материальные блага трудящимся, дать им про¬
дукты, товары... Получается какой-то порочный круг. Где же выход?
В таких условиях выход лежит на пути героического, самоотвержен¬
ного труда рабочих, всех трудящихся. «Известно, что подобные противо¬
речия,— указывал В. И. Лешш,— разрешаются на практике прорывом
этого порочного круга, переломом настроения масс, геройской инициати¬
вой отдельных групп, которая на фоне такого перелома играет нередко
решающую роль» (Соч. Т. 29, стр. 393).
Известно, что рабочий класс в союзе с крестьянством преодолел
огромные трудности социалистического строительства, построил социа¬
лизм. Социалистическая индустриализация и коллективизация сельского
хозяйства потребовали громадных средств и накоплений, которые наш
народ изыскал внутри страны. Без иностранных займов, за счет своих на¬
коплений советский народ, руководимый Коммунистической партией, по¬
строил крупную социалистическую многоотраслевую промышленность и
высокомеханизированное коллективное сельское хозяйство, совершив тем
самым героический трудовой подвиг. Все это стоило больших жертв и
лишений, но трудящиеся знали, что они сумеют добиться такого положе¬
ния, когда их материальное благосостояние будет расти с невиданной
раньше быстротой.
Создание крупной социалистической промышленности и сельского
хозяйства было исторической необходимостью; без них нельзя было ре¬
шать задачи коренного улучшения материального положения трудящих¬
ся, всемерного укрепления и совершенствования принципа материальной
заинтересованности. Только с победой социализма, с утверждением со¬
циалистической системы во всем народном хозяйстве наиболее полно стал
действовать основной экономический закон социализма: максимальное
удовлетворение постоянно растущих потребностей членов общества. В этом
глубочайшее отличие Октябрьской социалистической революции и ее
задач от всех революций прошлого, ибо она дала народу не только поли¬
тические свободы, политические блага, но и материальные блага, необхо¬
димые условия для роета материального благосостояния, для зажиточной
и культурной жизни.
Бесспорно, что политические свободы, подлинная демократия, завое¬
ванные нашим народом, составляют величайшее благо, но этим не могли
исчерпываться и не исчерпываются задачи социалистической револю¬
ции. «К сожалению,— указывал И. В. Сталин в 1935 году,— одной
лишь свободы далеко еще недостаточно. Если нехватает хлеба, нехватает
масла и жиров, нехватает мануфактуры, жилища плохие, то на одной
лишь свободе далеко не уедешь... необходимо, чтобы блага политической
свободы дополнялись благами материальными» («Вопросы ленинизма»,
стр. 537. 11-е изд. 1952).
С победой социализма в нашей стране, с развитием тяжелой и лег¬
кой промышленности и ростом продукции сельского хозяйства возра¬
стало и производство товаров народного потребления, которые в социа¬

ПРИНЦИП МАТЕРИАЛЬНОЙ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТИ ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ
листическом обществе полностью идут на удовлетворение общественных
и личных потребностей трудящихся. За последние 27 лет производство
предметов народного потребления выросло в нашей стране примерно
в 12 раз, а товарооборот с 1926 по 1953 год возрос почти в 8 раз. Фи¬
зическая масса товаров на душу населения за этот же период увеличи¬
валась ежегодно н? 10,3%, то есть в 3 раза быстрее, чем в царской Рос¬
сии. Вместе с тем возрастала реальная заработная плата рабочих и слу¬
жащих, возрастали доходы колхозников.
Сразу же после окончания гражданской войны и иностранной интер¬
венции Коммунистическая партия поставила задачу всемерно развивать
и широко внедрять принцип материальной заинтересованности, отдавать
предпочтение отдельным, наиболее важным отраслям производства и в
соответствии с этим работников этих отраслей хозяйства более высоко
оплачивать и снабжать, тем самым повышая их материальную заинтере¬
сованность в развитии этих отраслей производства.
Партия и правительство указали на несостоятельность мелкобуржуаз¬
ной теории уравниловки в оплате, которая одно время была довольно
широко распространена на наших предприятиях и в колхозах и мешала
подъему производительности труда, развитию народного хозяйства. При
уравнительном принципе оплаты труда стиралась граница между квали¬
фицированным и неквалифицированным работником, между честным,
хорошо работающим, и лодырем. Уравниловка подрывала материальную
заинтересованность работника, нарушался основной принцип социализ¬
ма — оплата по количеству и качеству труда.
С победой социализма в нашей стране и утверждением во всем
народном хозяйстве социалистического способа производства, социали¬
стических производственных отношений принцип материальной заинте¬
ресованности трудящихся в результатах своего труда получает все необ¬
ходимые объективные условия для своего всестороннего действия. Это
объясняется тем, что с развитием производства предметов народного по¬
требления, которые все в большей степени удовлетворяли растущие потреб¬
ности членов общества, возрастала и их материальная заинтересованность
в своем труде. Народ стал неизмеримо лучше жить, больше и полнее
удовлетворять свои потребности, а стало быть, и активнее и лучше
работать.
Однако производство предметов народного потребления сравнительно
с развитием тяжелой промышленности значительно отставало. За послед¬
ние 28 лет производство средстз производства выросло в нашей стране в
55 раз, а производство предметов народного потребления — только в
12 раз. Создалось определенное несоответствие между уровнем производ¬
ства средств производства и производством средств потребления. Партия
сознательно шла на форсированное развитие производства средств произ¬
водства. «Известно, что партия,— указывал Г. М. Маленков,— начала
депо индустриализации страны с развертывания тяжелой промышленно¬
сти — металлургии, топливной и энергетической промышленности, разви¬
тия собственного машиностроения. Без этого нечего было бы и говорить об
обеспечении самостоятельности нашей Родины» (журнал «Коммунист»
№ 12 за 1953 год, стр. 14).
На основе громадных успехов в развитии тяжелой промышленности,
этой материальной основы социализма, в настоящее время созданы все
условия для крутого подъема производства народного потребления. Пар¬
тия наметила величественную программу развития легкой промышленно¬
сти и подъема сельского хозяйства для того, чтобы в достатке удовлетво¬
рить потребности советских людей, а затем добиться обилия предметов
народного потребления. Постановления сентябрьского, февральско-мартов¬
ского и июньского Пленумов ЦК КПСС, направленные на решение этой
исторической задачи, знаменуют собой новый этап коммунистического
строительства в нашей стране. «Важнейшей составной частью программы

8
А. Н. МАСЛИН
коммунистического строительства, — указывал сентябрьский Пленум
ЦК партии, — является практическое разрешение задачи создания в нашей
стране на базе могучего роста социалистической индустрии, как ведущей
силы в народном хозяйстве, обилия сельскохозяйственных продуктов.
В современных условиях эта задача встала перед нами как насущная
всенародная задача». Разрешение этой задачи будет означать резкий ска¬
чок в улучшении материального и культурного благосостояния трудя¬
щихся.
Главная причина отставания развития производства средств народ¬
ного потребления определялась исторической необходимостью создать
и развить прежде всего тяжелую, оснащенную современной техникой
социалистическую промышленность — основное условие победы социа¬
лизма и независимости нашей Родины. У Советского государства «не
было возможности обеспечить одновременное развитие высокими тем¬
пами и тяжелой индустрии, и сельского хозяйства, и легкой промыш¬
ленности».
Однако были причины и субъективного характера, связанные с дея¬
тельностью наших кадров и некоторых организаций. К числу важнейших
причин такого рода надо отнести нарушение в сельском хозяйстве прин¬
ципа материальной заинтересованности работников в развитии производ¬
ства, в увеличении его доходности. Из-за нарушения этого принципа со¬
здалось такое положение, когда не использовались в полной мере огром¬
ные возможности колхозного строя, все его резервы.
Отставание сельского хозяйства начало сдерживать развитие легкой
промышленности ввиду того, что сырье стало поступать не в таком коли¬
честве, которое дало бы возможность легкой промышленности поднять
производство до уровня, позволяющего в достатке удовлетворять потреб¬
ности советских людей. Нужны были серьезные меры для преодоления
этого отставания, для подъема производства продуктов сельского хозяй¬
ства и предметов народного потребления в целом. Эти меры и были
намечены нашей партией и правительством в ряде постановлений, в кото¬
рых дан глубокий марксистско-ленинский анализ особенностей современ¬
ного этапа коммунистического строительства, конкретных условий и путей
решения исторических задач подъема материального и культурного благо¬
состояния народа на новую ступень. Партия и правительство правильно
учитывают в своей деятельности действие объективных закономерностей
развития общества и сознательно используют их в решении задач комму¬
нистического строительства, устраняя все, что препятствует полному и
всестороннему проявлению преимуществ социалистического строя над
капиталистическим. Партия сумела, например, увидеть нарушение прин¬
ципа материальной заинтересованности в ряде отраслей хозяйства и наме¬
тила меры к его восстановлению, тем самым используя его как опреде¬
ленную закономерность и особенность работы социалистических предприя¬
тий и труда советских людей.
Нарушение принципа материальной заинтересованности, запущен¬
ность ряда отраслей сельского хозяйства стали препятствовать укрепле¬
нию союза рабочего класса и крестьянства — основы и высшего принци¬
па диктатуры пролетариата. Коммунистическая партия Советского Союза,
наметив решительные меры, обеспечивающие простор для полного дей¬
ствия принципа материальной заинтересованности, указала путь даль¬
нейшего подъема сельского хозяйства и всемерного укрепления союза
рабочего класса и крестьянства в нашей стране. Восстановление нару¬
шенного ранее в ряде отраслей народного хозяйства принципа материаль¬
ной заинтересованности наряду с другими мерами позволит преодолеть
ряд противоречий, обнаруживающихся в развитии нашего хозяйства, и
поднять его на новую ступень, приближающую к коммунизму.
Нельзя думать, что в развитии социалистического способа производ¬
ства отсутствуют противоречия и полное соответствие производственных

ПРИНЦИП МАТЕРИАЛЬНОЙ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТИ ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ	д
отношений характеру производительных сил исключает противоречие меж¬
ду ними, как считают некоторые догматики. А другие, идя по этому же
пути, отрицают наличие такого основного противоречия в развитии наше¬
го общества, как противоречие между растущими потребностями членов
общества и уровнем производства. Признать эти взгляды правильными
нельзя по той простой причине, что указанное противоречие дает о себе
знать весьма ощутимым, практическим образом. Потребности членов об¬
щества, как личные, так и общественные, не являются раз навсегда дан¬
ными и неизменными, а находятся в состоянии развития и характеризуют
собой рост нашего общества, его культуры. Между потреблением, уров¬
нем развития потребностей и уровнем производства всегда имеется изве¬
стное противоречие, но оно проявляется в различных экономических фор¬
мациях по-разному, в своей специфической форме.
При капитализме, где основной целью производства является прибыль
капиталиста, это противоречие выражается в том, что рост покупательной
способности масс не поспевает за ростом производства и все время
отстает от него, тогда как в условиях социалистического производства,
имеющего своей основной целью максимальное удовлетворение потребно¬
стей общества, рост покупательной способности масс все время обгоняет
рост производства, толкая его вперед.
В современных условиях в нашем обществе это противоречие выра¬
жается в том, что у нас создалось несоответствие между быстро расту¬
щими потребностями населения и уровнем производства, рост которого
сдерживается отставанием ряда важнейших отраслей сельского хозяй¬
ства. Указанное несоответствие, противоречие усугубилось тем, что в ряде
отраслей сельского хозяйства был нарушен принцип материальной заин¬
тересованности, а это приводило к тому, что колхозники переставали
проявлять необходимую заботу и энергию в подъеме производства зерна,
животноводства, так как они не получали справедливого вознаграждения
за труд в этих отраслях хозяйства. Известно, что, например, выручка от
сдачи-продажи колхозами государству хлопка на один затраченный на эту
культуру трудодень составляла по республикам Средней Азии от 17 до
36 рублей, а на трудодень, затраченный в животноводстве, выручка от
сдачи-продажи продукции в среднем по СССР составляла 5 рублей,
в УССР — немногим более 4 рублей. Это, понятно, подрывало мате¬
риальную заинтересованность колхозников в развитии животноводства,
что, в свою очередь, сдерживало развитие соответствующих отраслей
легкой и пищевой промышленности.
Происходило это потому, что имела место недооценка всех воз¬
можностей и резервов, которые таятся в колхозной форме социалистиче¬
ского сельского хозяйства, что имелись «причины, коренящиеся в недо¬
статках нашей работы, в недостатках руководства сельским хозяйством,
то есть причины, зависящие от нас самих» (Н. С. Хрущев).
В отстающих колхозах и в отдельных запущенных отраслях сельского
хозяйства не были использованы все преимущества социалистической
колхозной формы. Иначе чем объяснить, что зачастую рядом работающие
колхозы с одинаковыми и природными и технико-экономическими усло¬
виями имеют разные показатели: один колхоз идет впереди, а другой
отстает?
Вот, например, один из передовых колхозов — колхоз имени Сталина,
Вурнарского района, Чувашской АССР, где председателем работает
С. К. Коротков. За последние 7 лет урожайность зерновых и зерно-бобо-
вых в среднем составляла 21 центнер с гектара, а пшеницы за
1949—1952 годы — от 28 до 33 центнеров. В колхозе неуклонно развивает¬
ся животноводство, надой молока с одной коровы в среднем составил в
1953 году 2 700 литров. На трудодень в 1946—1952 годах колхозники полу¬
чали более 4 килограммов зерна, 2 рубля 50 копеек деньгами, а в 1953 го¬
ду, кроме того, было выдано на трудодень 3 килограмма овощей и 6 кило'

10
А. Н. МАСЛИН
граммов картофеля. Этими успехами колхоз и колхозники обязаны тому,
что здесь действует и дает свои осязаемые плоды принцип материальной
заинтересованности. Но в той же Чувашской АССР есть отстающие кол¬
хозы, где имеет место нарушение принципа материальной заинтересован¬
ности, где крайне низка производительность труда, большое расходование
трудодней и низкие расценки. А в итоге урожайность зерновых в
таких колхозах составляла всего 6—7 центнеров, надой молока с одной
коровы — лишь 600—700 литров; колхозники почти ничего не получали
на трудодни.
Не только отдельные колхозы, но и целые районы страны добиваются
постоянных высоких урожаев сельскохозяйственных культур и непрерыв¬
ного роста продуктивности скота. О том, какие огромные возможности
дальнейшего подъема благосостояния колхозников открывает социали¬
стический строй, убедительно говорит пример колхоза «Рассвет», Моги-
левской области БССР: денежные доходы этого колхоза достигли 3 тысяч
рублей с каждого гектара пашни, удойность крупного рогатого скога
составила 3 188 килограммов молока с коровы; благодаря этому колхоз
получил возможность повысить денежную оплату трудодня с 4 рублей
20 копеек в 1951 году до 20 рублей в 1953 году, а также выдать 3 кило¬
грамма зерна, 7 килограммов картофеля, 1 килограмм овощей на тру¬
додень.
Открывшаяся 1 августа 1954 года Всесоюзная сельскохозяйственная
выставка демонстрирует величайшие преимущества социалистического
колхозного сельского хозяйства как перед мелкотоварно-крестьянским,
так и перед помещичье-капиталистическим. На выставке представлено
3 911 колхозов, 1 306 совхозов, 419 машинно-тракторных и специализиро¬
ванных станций, тысячи научно-исследовательских учреждений, опытных
станций, школ, ферм и т. д., свыше полутораста тысяч передовиков сель¬
ского хозяйства. Достижения участников выставки показывают, что при
умелой организации производства и правильном использовании принципа
материальной заинтересованности путем сочетания личных и обществен¬
ных интересов можно резко поднять все отрасли сельского хозяйства и
обеспечить обилие продуктов народного потребления.
Преодоление противоречия между передовой, социалистической ар¬
тельной формой и недостаточно развитым общественным хозяйством в
ряде колхозов будет осуществлено и уже осуществляется путем восста¬
новления и всемерного укрепления принципа материальной заинтересо¬
ванности. Главными средствами в этом отношении являются: строгое со¬
блюдение погектарного принципа обязательных поставок государству,
создание более благоприятных условий для развития животноводства,
производства картофеля и овощей, устранение некоторых недостатков
в налогообложении, а также строгий учет личных интересов колхоз¬
ников с тем, чтобы труд колхозника обязательно и справедливо возна¬
граждался.
В самом деле, разве можно серьезно говорить о подъеме колхоз*
ного производства, о подъеме Есех колхозов до уровня передовых,
если не будет ликвидировано до конца нарушение погектарного прин¬
ципа обязательных поставок государству! Нарушение этого принципа при¬
водило к тому, что передовые колхозы, добившиеся высокой урожай¬
ности и продуктивности животноводства, выполняли не только свой
план поставок государству, но и за отстающие, плохо работающие
колхозы. Это подрывало материальную заинтересованность и колхозов
и колхозников в результатах своего труда, а также являлось формой
прикрытия запущенности ряда колхозов. Активно претворяемые в
жизнь решения сентябрьского, февральско-мартовского и июньского
Пленумов ЦК КПСС кладут конец этим нарушениям и обеспечивают
крутой подъем сельского хозяйства и производства товаров народного
потребления.

ПРИНЦИП МАТЕРИАЛЬНОЙ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТИ ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ
3.	Сочетание материальных и моральных стимулов
в развитии социалистического общества
Без последовательного проведения в жизнь и совершенствования
принципа материальной заинтересованности предприятий и работников в
результатах своего труда нельзя завершить строительство социалистиче¬
ского общества и подвести массы к коммунизму. Вместе с тем огромное
значение принципа материальной заинтересованности при социализме
отнюдь не умаляет постоянно возрастающей роли коммунистической
сознательности трудящихся в деле повышения производительности труда,
дальнейшего подъема социалистической промышленности и сельского хо¬
зяйства. В отличие от классово-антагонистического общества, где мате¬
риальные интересы людей неминуемо приходят в столкновение с офици¬
альными моральными заповедями, в развитии социалистического об¬
щества имеет место гармо-ническое сочетание, единство материальных и
моральных стимулов деятельности людей, на основе подчинения личных
интересов общественным. В социалистическом обществе общественный
интерес — главный личный интерес трудящегося человека.
Социализм порождает новое отношение к труду. Из тяжкого и посты¬
лого бремени, каким он был при капитализме, труд в условиях социализма
превращается в дело чести, доблести и геройства. Не наследственные
титулы, не имущественное положение, а именно общественно-полезный
труд становится при социализме главным мерилом достоинства и цен¬
ности человека.
Коммунистическое общество предполагает как гигантское развитие
общественного производства, обилие предметов народного потребления,
так и высокую сознательность и культурность трудящихся. Совершенно
очевидно поэтому, что противопоставление материальной заинтересован¬
ности трудящихся в результатах своего труда их социалистической созна¬
тельности, ослабление внимания к идеологической работе среди масс мо¬
гут нанести серьезный ущерб коммунистическому строительству.
Труд членов советского общества совершается как в силу их мате¬
риальной заинтересованности в его непосредственных результатах, так и
в силу осознания общенародных интересов, понимания задач коммуни¬
стического строительства. В этом состоит важнейшая особенность труда
при социализме. Коммунистическая партия и Советское правительство в
своей политике поощрения добросовестного труда постоянно исходят из
сочетания материальных и моральных стимулов. Ярким примером этого
сочетания служит получающая все большее распространение в промыш¬
ленности и сельском хозяйстве прогрессивно-премиальная система опла¬
ты труда, при которой материальное вознаграждение дополняется мораль¬
ным поощрением; присуждение почетного звания лауреата Сталинской
премии за научные открытия, достижения в области литературы и искус¬
ства, технические усовершенствования и рационализацию производства
сопровождается выдачей крупных денежных премий; награждение много¬
детных матерей орденами и медалями, означающее всенародное призна¬
ние общественного значения воспитания детей, соединяется с возрастаю¬
щими из года в год ассигнованиями государства на пособия многодетным
семьям; недавнее постановление Совета Министров СССР и ЦК КПСС
«О всесоюзной сельскохозяйственной выставке» предусматривает наряду
с награждением передовых колхозов, совхозов, МТС и отдельных работ¬
ников почетными дипломами -и золотыми и серебряными медалями также
премии в виде комплектов автопоилок, ветросиловых установок, киноуста¬
новок, библиотек, автомобилей, мотоциклов и т. д.
При этом необходимо подчеркнуть, что в сочетании материальных и
моральных стимулов деятельности людей ведущей стороной является ма¬
териальная заинтересованность. Но беспрепятственное действие принципа
материальной заинтересованности не устраняет необходимости мораль¬

12
А. Н. МАСЛИН
ных стимулов в труде. Не случайно сентябрьский и февральско-мартовский
Пленумы ЦК КПСС указали, что наряду с нарушением заинтересован¬
ности в результатах труда на развитии ряда отраслей сельского хозяйства
отрицательно сказывалась низкая трудовая дисциплина и нерадивое отно¬
шение к общественному труду многих колхозников. На всемерное разви¬
тие инициативы и сознательности трудящихся направлена и ведущаяся
сейчас решительная борьба с бюрократизмом.
Личное благополучие советского человека определяется не только его
непосредственными индивидуальными усилиями, но прежде всего резуль¬
татами труда всего общества, в который, разумеется, составной частью
входит труд каждого гражданина СССР. Было бы неправильно, напри¬
мер, в сельском хозяйстве ориентироваться главным образом на мате¬
риальную заинтересованность колхозника в результатах своего труда в
личном приусадебном хозяйстве, хотя и она вполне законна. Вот почему
партия и правительство, исходя из принципов социалистического хозяй¬
ствования, основное внимание уделяют мероприятиям по дальнейшему
стимулированию материальной заинтересованности трудящихся в резуль¬
татах своего общественного труда, в результатах труда всего общества.
Заинтересованность трудящихся в результатах общественного труда,
несомненно, требует гораздо большей сознательности, умения подчинять
свои личные желания интересам коллектива, всего общества, более гиб¬
кого сочетания материальных и моральных стимулов, чем заинтере¬
сованность в результатах личных, индивидуальных усилий. «Коммунизм
начинается там, — подчеркивал В. И. Ленин, — где появляется само¬
отверженная, преодолевающая тяжелый труд, забота рядовых рабочих об
увеличении производительности труда, об охране каждого пуда хлеба,
угля, железа и других продуктов, достающихся не работающим лично и
не их «ближним», а «дальним», т. е. всему обществу в целом, десяткам и
сотням миллионов людей, объединенных сначала в одно социалистическое
государство, потом в Союз Советских республик» (Соч. Т. 29, стр. 394).
Чем добросовестнее работают колхозники в общественном хозяйстве,
чем лучше последнее организовано, тем больше количественно и разно¬
образней по качеству оплата по трудодням — главный источник доходов
трудящихся деревни; выполнение и перевыполнение планов на заводах,
фабриках, шахтах сопровождается большими денежными премиями; на¬
конец, по мере роста национального дохода общества увеличиваются рас¬
ходы государства на социально-культурные мероприятия, осуществляется
систематическое снижение цен на товары народного потребления, благо¬
приятные последствия чего испытывают на себе все члены социалистиче¬
ского общества.
Постановления партии и правительства предусматривают целый ряд
конкретных мероприятий, направленных на увеличение материальной за¬
интересованности колхозов и предприятий, заинтересованности трудя¬
щихся в результатах общественного труда. ЦК КПСС решительно осудил
порочную практику несправедливого увеличения заданий по обязательным
поставкам государству хорошо работающим колхозам по сравнению с от¬
стающими. ЦК КПСС и Совет Министров СССР повысили закупочные
цены на овощи и картофель, сдаваемые государству колхозами сверх обя¬
зательных поставок, и предусмотрели формы авансирования колхозников
в счет выработанных ими трудодней, а также меры повышения материаль¬
ной заинтересованности МТС и их рабочих в подъеме колхозного произ¬
водства и др. Одновременно предусмотрен целый ряд мер, стимулирующих
материальную заинтересованность промышленных и торговых предприя¬
тий в улучшении качества и расширении ассортимента продаваемых насе¬
лению товаров. Практические результаты этих постановлений видны уже
на таком примере: колхоз имени Владимира Ильича, Ленинского района,
Московской области, только за счет повышения заготовительных и заку¬
почных цен получил в прошлом году дополнительно 400 тысяч рублей.

ПРИНЦИП МАТЕРИАЛЬНОЙ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТИ ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ	13
Крутой подъем производства продовольствия, сырья и товаров на¬
родного потребления позволит во все более совершенной форме осуще¬
ствлять социалистический принцип распределения по труду, в котором
находит свое конкретное выражение основной экономический закон со¬
циализма: максимальное удовлетворение постоянно растущих потребностей
общества. За время Советской власти материальное и культурное благосо¬
стояние трудящихся выросло в гигантской степени. Но рост потребностей
при социализме обгоняет рост производства, и на этой основе может
возникнуть недостаток отдельных товаров народного потребления.
Некоторым даже кажется, говорил А. И. Микоян, не меньше ли стало
товаров в нашей стране, чем их было несколько лет назад. На самом же
деле в Советском Союзе производство товаров широкого потребления
неуклонно растет, из года в год увеличиваются товарные фонды, которые
за время с 1950 по 1953 год возросли в среднем на 25, 50 и даже 100%.
Но дело в том, что еще быстрее растут потребности советских
людей, систематически снижаются цены, а это ведет к росту реальной за¬
работной платы, следовательно, и покупательной способности трудя¬
щихся. Решения партии и правительства наметили обширную программу
увеличения производства товаров народного потребления, с тем чтобы
уже в 1956 году рыночные фонды важнейших продовольственных и про¬
мышленных товаров увеличились в 2 раза и больше по сравнению с
1950 годом. В результате принятых мер только за второе полугодие
1953 года производство товаров широкого потребления возросло на
30 миллиардов рублей по сравнению с первым полугодием. Создались
объективные условия, чтобы пятый пятилетний план в области производ¬
ства предметов потребления был выполнен в четыре года, а по отдельным
товарам — и раньше.
В нашей стране воплощается в жизнь тот замечательный социальный
порядок, о котором мечтали лучшие умы человечества: справедливое воз¬
награждение человека за добросовестный труд на благо общества.
Было бы глубоко неверно полагать, будто по мере движения к ком¬
мунизму принцип материальной заинтересованности будет утрачивать
свое относительное значение, будто рост коммунистической сознательности
трудящихся предполагает соответствующее уменьшение их материальной
заинтересованности в результатах своего труда. Это метафизическая точ¬
ка зрения, не имеющая ничего общего с теорией научного коммунизма. На¬
против, постепенный переход к коммунизму обязательно предполагает
одновременное возрастание как моральных, так и материальных стиму¬
лов к труду. Понятно, что по мере успехов социалистической экономики,
роста национального дохода будет увеличиваться и совершенствоваться
материальное вознаграждение за труд, а вместе с подъемом благосостоя¬
ния трудящихся будет возрастать и их сознательность.
Принцип материальной заинтересованности — это постоянно дей¬
ствующий фактор развития общественного производства, свойственный
целой исторической эпохе, периоду завершения строительства социализма
и постепенного перехода к коммунизму. Постановления Коммунистиче¬
ской партии и Советского правительства о крутом подъеме сельского хо¬
зяйства и производства товаров народного потребления в ближайшие
два — три года показывают, как коллективная разработка теоретических
положений марксистской науки освещает путь практике коммунистиче¬
ского строительства и как, в свою очередь, насущные задачи практики
двигают вперед и обогащают теорию. Выявив огромное теоретическое и
практическое значение принципа материальной заинтересованности,
Центральный Комитет партии, опираясь на личную заинтересованность
каждого трудящегося, поднимает энтузиазм масс, повышает их сознатель¬
ность и вовлекает самые широкие массы в строительство коммунизма.

Возрастание роли народных масс
в истории
Б. Ф. ПОРШНЕВ
Реакционные буржуазные историки и социологи объявляют трудя¬
щихся носителями духа косности или разрушения в отличие от творческой
«элиты» — господствующих классов и выдающихся личностей. Мар¬
ксизм-ленинизм учит, что трудящиеся массы — главная созидательная,
творческая сила исторического процесса.
I
Теоретическая разработка вопроса о роли народных масс в обще¬
ственной жизни является сейчас одной из главных задач исторического
материализма. Ошибки, мешающие в полной мере показать роль народа
как творца истории, имеют различный характер: преувеличение роли
отдельных исторических личностей, идеализация роли господствующих
эксплуататорских классов и т. п.
Противоречит ли существование объективных экономических законов
творческой роли масс в истории? Отнюдь нет! Марксизм, как отмечал
В. И. Ленин, отличается замечательным соединением научного анализа
объективного закономерного процесса общественного развития с самым
решительным признанием революционной энергии, революционного твор¬
чества, революционной инициативы масс (см. Соч. Т. 13, стр. 21—22).
Когда мы говорим, что законы развития общества существуют неза¬
висимо от сознания и воли людей, мы подчеркиваем этим объективность
данных законов, то есть, что они, как и все другие законы материального
мира, существуют независимо от того, познаны они людьми или нет. Но
в отличие от законов природы общественные законы осуществляются
не иначе, как посредством деятельности людей, а поэтому предполагают
их энергию, творчество, инициативу. Больше того, экономические законы
не просто используются теми людьми, классами, материальным интере¬
сам которых они соответствуют и благоприятствуют, а реализуются в
борьбе между людьми, в антагонистических обществах — в классовой
борьбе. Ведь всякий данный способ производства материальных благ
таит в себе те или иные противоречия, а также тенденции дальнейшего
развития. На этой материальной основе складывается разноречивость
действий людей в общественной жизни, возникает столкновение их инте¬
ресов и преследуемых ими целей. В своей деятельности и борьбе люди
опираются на экономические законы, на различные стороны того или
иного закона, на сталкивающиеся друг с другом или сменяющие друг
друга разные экономические законы.
«Народ — творец истории». Это общее положение исторического ма¬
териализма относится ко всем временам и эпохам. Но творческая роль
народа проявлялась не одинаково в разные исторические эпохи.
При социализме народ творит историю непосредственно и созна¬
тельно. Характер социалистической собственности, общенародной или
колхозно-кооперативной, обусловливает непосредственное участие широ¬

ВОЗРАСТАНИЕ РОЛИ НАРОДНЫХ МАСС В ИСТОРИИ
15
чайших масс нашей страны во всей ее жизни, во всем ее развитии — эко¬
номическом, политическом, культурном. Социалистический способ произ¬
водства открывает простор для трудовой и хозяйственной инициативы
трудящихся, для их активного воздействия на жизнь страны. До социа¬
лизма трудящиеся были лишены этих возможностей. «Заведовало» обще¬
ственной жизнью не трудящееся большинство, а эксплуататорское мень¬
шинство.
Досоциалистические способы производства открывали, однако, не¬
одинаковые возможности для борьбы народных масс. Возможности ра¬
бочего класса при капитализме неизмеримо шире, чем крепостного кре¬
стьянства при феодализме, что обусловлено именно способом произ¬
водства.
В. И. Ленин в брошюре «Великий почин» подчеркивал, что созна¬
тельная социалистическая дисциплина труда, противоположная капита¬
листической дисциплине голода, «вырастает из материальных условий
крупного капиталистического производства... А носителем этих матери¬
альных условий или проводником их является определенный историче¬
ский класс, созданный, организованный, сплоченный, обученный, просве¬
щенный, закаленный крупным капитализмом. Этот класс — пролетариат»
(Соч. Т. 29, стр. 387). Роль рабочего класса как созидателя социалисти¬
ческого строя подготовлена всей историей его борьбы в условиях капи¬
тализма, где крупный, общественный характер производства сплачивает
его в массовую силу, действующую сначала в масштабах фабрики или
завода, затем в масштабах отрасли производства, наконец, на широкой
общенациональной и интернациональной арене политической борьбы во
главе всех остальных трудящихся.
Этих возможностей не было у народных масс при феодально-кре¬
постническом строе, так как основой его было не крупное производство,
а мелкое. Разобщенные мелкие хозяйства не сплачивали народную массу,
а порождали в крестьянских движениях феодальной эпохи разрознен¬
ность, местную ограниченность, разновременность выступлений — все то,
чем умело пользовался господствовавший класс для подавления этих
движений.
Но все же объективные условия для успешных прямых действий на¬
родных масс при феодализме были неизмеримо большими, нежели при
рабовладельческом способе производства. Как ни разрозненны были кре¬
стьяне, они жили и трудились на своей родине, говорили на одном языке;
общины, деревни, села если и не находились в прямой экономической
связи, то их все же объединяла солидарность интересов в борьбе против
общего господина, а так как тот входил в «ассоциацию» феодалов, на¬
правленную против крестьян, то, следовательно, и против соседних фео¬
далов, против вышестоящих сеньоров и т. д. В поисках сплачивающих
центров крестьяне тяготели в своих выступлениях к городам, искали союза
с трудящейся городской беднотой. Развитие товарного производства, об¬
служивавшего феодализм, подготавливало связи обширных сельских
округов с городами. Некоторая степень общности языка, общность терри¬
торий (сложившиеся задолго до появления наций), общность политиче¬
ского врага приводили уже в недрах средневековья к тому, что подчас
лавина крестьянского движения катилась по стране из края в край, пере¬
хлестывая через барьеры феодальной раздробленности, которые в глазах
господствующего феодального класса и правительственного аппарата
были еще неприкосновенными и непреодолимыми. Так, еще в середине
XIII века крестьяне, восставшие в Северной Франции, в Пикардии, про¬
шли, увлекая за собой новые и новые массы, до юга страны — до берега
Средиземного моря, пересекши разные герцогства и графства, из которых
состояла тогда Франция, побывав во многих городах, включая Париж.
Это событие («восстание пастушков»), кстати, послужило одним из
серьезных толчков к укреплению феодальной монархии, к усилению цен¬

Б. Ф. ПОРШНЕВ
трализации и объединению Франции при Людовике IX. Точно так же
крестьянские отряды в Англии в XIV и XV веках двигались под руковод¬
ством Уота Тайлера и Джека Кэда через различные графства на Лондон.
В шляхетской Речи Посполитой, где каждый магнат был королем в своих
землях, крестьяне восставали с лозунгом «пойдем через всю Польшу».
В лоскутной Германии уже в начале XVI века нити «Союза Башмака»
распространялись на самые различные области страны, крестьянство тре¬
бовало единого государства, а во время Великой крестьянской войны
1525 года не только многие отряды переходили из одного княжества в
другое, но в ландграфстве Штюлинген крестьяне поднялись на борьбу под
черно-красно-золотым знаменем, символизировавшим тогда идею герман¬
ского единства, и разослали своих гонцов во все концы Германии с при¬
зывом повсюду поднять это знамя (см. М. М. С м и р и н «Роль народных
масс на заре борьбы за государственное единство Германии (XV—XVI
вв.)». Журнал «Вопросы истории» № 1 за 1954 год). Даже отсутствие
языковой общности не препятствовало порой отдельным струям кре¬
стьянского движения сливаться в общем потоке. Примером может слу¬
жить вовлечение народов Поволжья в восстания русского крестьянства
под руководством Разина и Пугачева. Словом, при всей своей слабости
сравнительно с движениями рабочего класса крестьянские движения в
феодальную эпоху представляли все же огромную общественную силу,
оказывавшую в некоторые моменты такое сильное непосредственное воз¬
действие на ход истории, какого не могли оказать движения рабов в ан¬
тичном мире.
Экономический строй рабовладельческого общества открывал еще
меньше возможностей для сплоченного действия основной массы непо¬
средственных производителей — рабов. Рабы были оторваны от своей
земли, от своих семей и племен, где они родились и выросли. В рабовла¬
дельческих латифундиях или рудниках они, правда, концентрировались
в более или менее значительных количествах, но, будучи разноязыкими,
разноплеменными, рабы с трудом могли сплотиться в крупную обществен¬
ную силу. И даже когда это имело место, как, например, в восстании
Спартака, целью движения оказывалось стремление вырваться из рабо¬
владельческого государства, уйти на родину, вследствие чего возникали
неизбежные распри по поводу того, в каком направлении уходить, что еще
более ослабляло движение. Борьба же широких кругов свободного насе¬
ления в Греции или Риме за свои экономические и политические интересы
редко сливалась с восстаниями рабов. Только в последние века Римской
империи можно наблюдать ширящееся и длительное слияние движения
рабов, колонов, свободных крестьян, например, в восстаниях «багаудов»,
что и придавало этим движениям характер огромной общественной силы,
способствовавшей крушению Рима.
II
Уже эти наблюдения ведут к мысли, что ход всемирной истории от
начала рабовладельческой эпохи до наших дней характеризуется законо¬
мерным возрастанием роли народных масс по мере перехода от одной
общественной формации к другой.
В первую очередь мы видим коренное различие роли народных масс
в антагонистических классовых обществах и при социализме.
Только в условиях социалистического общества, где нет частной соб¬
ственности на средства производства, трудящиеся принимают прямое, от¬
крытое и непосредственное, решающее участие в управлении государством
и хозяйством, в развитии господствующей в обществе культуры. Только
в этих условиях трудящиеся сами определяют свою судьбу. Напротив, в
классово-антагонистических обществах, основанных на отделении трудя¬
щихся от средств производства, активность народных масс может непо¬

ВОЗРАСТАНИЕ РОЛИ НАРОДНЫХ МАСС В ИСТОРИИ
17
средственно воздействовать на ход истории преимущественно лишь в пе¬
риоды революций, в мирное же время она нередко воздействует на ход
истории только опосредованно.
Экономическое, политическое и идеологическое господство в антаго¬
нистических обществах всегда принадлежало эксплуататорским классам,
подавлявшим народ и отстранявшим его от участия в управлении. Но
изменения, происходившие в формах этого управления и господства, в
социально-политическом устройстве, в праве, идеологии и культуре, могут
быть объяснены только путем изучения экономического развития и обус¬
ловленной им борьбы народных масс против эксплуатации и угнетения.
Ведь государство, право, идеология эксплуататорских классов, — словом,
вся надстройка антагонистического общества, — имели своей главной
функцией укрепление соответствующего базиса, следовательно, должны
были перестраиваться с развитием сопротивления народных масс, при¬
спосабливаться к новому уровню, к новым конкретным формам этого со¬
противления, видоизменять и усложнять приемы политического и духов¬
ного порабощения трудящихся масс.
Буржуазная республика, например, была прогрессивной формой госу¬
дарства сравнительно с дворянско-абсолютистской монархией, хотя также
была органом господствующего класса для удержания в узде трудящегося
большинства общества. Она была найдена буржуазией как наиболее удоб¬
ная форма господства после того, как в горниле буржуазных революций
XVII—XIX веков массы в какой-то мере научились политической
самодеятельности, завоевали известную степень участия в политической
борьбе, в борьбе партий. Впрочем, говоря о длительном процессе упроче¬
ния республиканского строя во Франции в XIX веке, В. И. Ленин даже
подчеркнул решающую роль не столько буржуазии, сколько демократиче¬
ских масс, особенно пролетариата: «...Демократия Франции, с рабочим
классом во главе, вопреки колебаниям, изменам, контрреволюционному
настроению либеральной буржуазии, создала, после долгого ряда тяжелых
«кампаний», тот политический строй, который упрочился с 1871-го года.
В начале эпохи буржуазных революций либеральная французская бур¬
жуазия была монархической; в конце долгого периода буржуазных рево¬
люций — по мере увеличивающейся решительности и самостоятельности
выступлений пролетариата и демократически буржуазных... элементов —
французская буржуазия вся была переделана в республиканскую, пере¬
воспитана, переобучена, перерождена... Во Франции гегемонию раза этак
четыре за все восьмидесятилетие буржуазных революций отвоевал себе
пролетариат в разных сочетаниях с «левоблокистскими» элементами мел¬
кой буржуазии, и в результате буржуазия должна была создать такой
политический строй, который более угоден ее антиподу» (Соч. Т. 17,
стр. 368). Этот замечательный образчик ленинского анализа роли народ¬
ных масс в истории, конечно, не исключает того, что буржуазная респуб¬
лика во Франции все-таки была аппаратом политического господства
буржуазии, органом для подавления ее антипода—пролетариата и осталь¬
ных трудящихся.
Народ часто и вовсе не принимал непосредственного участия в изме¬
нениях политической надстройки. Но, как неопровержимо показано со¬
ветскими историками, переход в древнем Риме от республики к принци¬
пату и империи был вызван активизацией классовой борьбы, подъемом и
расширением массовых движений (см. А. В. Мишулин «Спартаков¬
ское восстание», Н. А. Машкин «Принципат Августа»), переросших
затем в III веке в серьезный социальный кризис, на который рабовла¬
дельческий класс отвечал новым усилением императорской власти и «усо¬
вершенствованием» методов политического господства. В феодальную
эпоху народные массы на определенном этапе в известной мере поддер¬
живали централизацию власти. Однако и это феодальное централизо¬
ванное государство было орудием подавления эксплуатируемых масс,
2.	«Вопросы философии» № 4.

18
Б. Ф. ПОРШНЕВ
приспособленным к новому уровню их жизни и борьбы, когда на основе
роста экономических связей они стали все более сливаться в единую
народность, а их антифеодальные выступления все чаще стали перели¬
ваться за локальные рамки.
Само право феодального общества в немалой мере представляет
как бы негатив, обратный слепок с тех форм и приемов антифеодальной
борьбы, до которых в данных исторических условиях доросли угнетенные
в своей борьбе с угнетателями. Если, скажем, крестьяне широко прибега¬
ют к переселениям на окраины, в районы с несколько лучшими условиями
и т. п., — развивается «прикрепление» крестьян, усиливается крепостное
право. Но, с другой стороны, право отражает и завоевания народных масс:
уступки, маневры господствующего класса.
Творчество народных масс и их духовное развитие также лишь кос¬
венно, опосредованно могли воздействовать на господствующую в классо¬
вых антагонистических обществах идеологию и культуру. Господствую¬
щие классы старались подчинить народ своей идеологии. Трудящиеся
были лишены в антагонистических обществах образования, досуга, были
отстранены от пользования многими благами накопленной культуры. Они
могли развить в противовес господствовавшей культуре эксплуататоров
лишь элементы своей народной идеологии и культуры, которые подавля¬
лись эксплуататорскими классами. Народ творил богатейшую устную
литературу, полные глубокого общественного значения образы, выражал
свою мудрость в пословицах, свой художественный вкус — в народном
искусстве. «Народ,—писал А. М. Горький,—не только —сила, создаю
щая все материальные ценности, он — единственный и неиссякаемый
источник ценностей духовных, первый по времени, красоте и гениальности
творчества философ и поэт» («Литературно-критические статьи», стр. 26.
1937. См. также выступление А. М. Горького на I съезде советских
писателей).
Для того чтобы владеть сознанием масс, надо было считаться с его
состоянием, с его развитием. Надо было учитывать мысли и чаяния,
нравы и этику народа, если хотели его в чем-либо убеждать и уговари¬
вать. По словам Маркса, «умы всегда связаны невидимыми нитями с
телом народа», они реагируют на то, что «глубоко в низах происходит
брожение» («Избранные письма», стр. 256. 1948). В периоды своего вос¬
ходящего развития тот или иной господствующий класс выступал против
отживающих сил от лица всего общества, вместе с народными массами.
Когда буржуазия былй прогрессивным классом, она использовала союз
с народом для завоевания власти. Идеи ее идеологов и философов (па-
пример, идеи французских просветителей XVIII века) не были корыстны¬
ми узкоклассовыми идеями: наиболее передовые из этих идей отнюдь не
были рассчитаны на обман народа, они отражали объективную потреб¬
ность всего общества в уничтожении феодального строя: стихийная веко¬
вая ненависть народных масс к феодализму сыграла сбою косвенную роль
в выработке этих прогрессивных идей. Ранняя буржуазная культура была
бы бессильна в борьбе с феодально-церковным мировоззрением без под¬
держки народных масс. Скульптуры на итальянских площадях эпохи
Возрождения, оцениваемые «мнением народным», шекспировский театр с
его народной аудиторией и т. д. — свидетельства огромного косвенного
участия масс в создании передовой культуры того времени.
Напротив, в эпохи упадка и загнивания того или иного антагони¬
стического строя идеи господствующих классов отрываются от народной
почвы. Они лишь для демагогии маскируются некоторыми положениями,
близкими народу, чтобы подчинять народ идеологии господствующего
класса.
Так, христианство возникло в качестве хотя и фальсифицированной,
мистифицированной, но все же народной по своему происхождению идео¬
логии, идеологии рабов и бедноты, веривших, что «вечный Рим» должен

ВОЗРАСТАНИЕ РОЛИ НАРОДНЫХ МАСС В ИСТОРИИ
19
наконец рухнуть, что их угнетателей ждет «страшный суд», что скоро
явится вождь и спаситель, мессия, для уничтожения во главе праведни¬
ков несправедливого «земного царства», на смену которому придет цар¬
ство справедливости, «царство божие». Эта смутная, но широко владев¬
шая массами идея революционного характера была тонко искажена цер¬
ковью и веками использовалась в интересах охраны эксплуататорского
«порядка»: наступление «последних времен», пришествие мессии откла¬
дывалось снова и снова, а пока церковь требовала терпеливо ждать, воз¬
держиваться от протеста и борьбы, спокойно сходить д могилы, ибо труб¬
ный глас поднимет и мертвых в день «страшного суда». Поколения за
поколениями ждали, терпели, сносили. Но пробуждалось сомнение, рас¬
пространялись «ереси», возникали зачатки народной культуры, которые
церковь тщетно клеймила как язычество. И на определенном этапе
церкви приходилось, чтобы сохранить свое влияние, кое-что из этой кри¬
тики санкционировать, кое-что из этого «язычества» включать в свой
культ. Бывали моменты, когда папство открыто патронировало худож-
ников-реалистов, светское искусство. Народ старался своим умом выпу¬
таться из догматической паутины, которой его оплели. Церковь отступа¬
ла, и вот уже католические философы и богословы XII —XIII веков отво¬
дят почетное место уму в обосновании и разъяснении догматов церкви,
создавая такой бастион схоластической логики вокруг христианства, про¬
бить который необразованным «низам» было не под силу. Вся история
христианства полна таких вынужденных шагов, частичного впитывания
оппозиционных идей с тем, чтобы обезвредить их и укрепить свое влия¬
ние в массах. «Христианский социализм» представляет собою такого
рода маневр и в отношении самой мощной из идей, овладевавших когда-
либо массами,— идеи социализма. Однако попытки папства в XIX—
XX веках представить себя борцом за нужды и интересы рабочего клас¬
са, за социализм, хотя и причинили известный вред рабочему движению,
не могли остановить его развития. Церковь уже давно утратила свою
монополию в духовней жизни общества.
В идеологию и культуру современной буржуазии тоже широко вклю¬
чены идейные «приводные ремни» к широким массам, то есть израшения
и искажения тех идей, которые соответствуют нуждам масс, близки мас¬
ел м, выстраданы ими. Даже фашизм маскируется под «социализм».
Точно так же буржуазная идеалистическая философия принуждена ря¬
диться в зашитницу «опытного знания», заявлять себя «реалистической»,
ибо враждебность поповщине, материалистические настроения слишком
широко распространены в рабочем классе, среди трудовой интелли¬
генции.
Все эти беглые примеры приведены лишь с целью проиллюстрировать
глубокое различие между прямой созидательной ролью народных масс
при социализме и нередко опосредованной, нередко незаметной на пер¬
вый взгляд ролью народных масс в антагонистических классовых обще¬
ствах, где весь аппарат экономического, политического и культурного
господства направлен против них.
Но эта качественная грань не должна помешать нам видеть разли¬
чие роли народных масс и в разных классовых антагонистических
формациях.
III
Смена рабовладельческого, феодального и капиталистического
обществ представляет отчетливую картину возрастания роли народных
масс.
Чтобы понять эту закономерность, надо прежде всего вдуматься в то,
что мы подразумеваем под народом, народными массами. Если не рас¬
крыть классовое содержание этих понятий, если понимать «народ» так,
как понимали мелкобуржуазные историки-народолюбцы, вроде Мишле,

20
Б. Ф. ПОРШНЕВ
«народ» окажется некой постоянной величиной. Это вообще «простые
люди» в противоположность власть имущим. Это вообще «угнетенные»,
которым во все времена приписываются те же общие качества («народ
справедлив» и т. п.). Даже у русских революционных демократов в от¬
дельных случаях налицо еще пережитки внеклассового понимания «на¬
рода». У буржуазных историков «народные массы», «народ» выступает
не как классовая, а сплошь и рядом как этническая, расовая, националь¬
ная категория.
Марксизм-ленинизм понимает под народными массами трудящихся,
непосредственных производителей материальных благ. Они с их произ¬
водственным опытом, с их трудовыми навыками составляют важнейший
элемент производительных сил общества. На разных ступенях развития
производства трудящиеся составляли разные исторически определенные
классы в обществе. В классовом отношении народ никогда не был одно¬
родным, в нем всегда были разные социальные группы и прослойки, но
ядром массы непосредственных производителей марксизм-ленинизм счи¬
тает в рабовладельческом обществе рабов, в феодальном — крепостных
крестьян, в капиталистическом — наемных рабочих, пролетариев. В со¬
циалистическом обществе народ включает рабочий класс, крестьянство
и интеллигенцию.
Стоит поставить в ряд раба, крепостного и пролетария, чтобы увидеть
определенную последовательность в этих «трех формах порабощения»
(Энгельс). Раба рабовладелец может продать, купить, убить, как
скотину; крепостного феодал уже не может убить, но может продать и
купить; пролетария капиталист не может ни убить, ни продать, ибо про¬
летарий свободен от личной зависимости, но, лишенный средств произ¬
водства, он вынужден продавать свою рабочую силу капиталисту, чтобы
не умереть с голоду, вынужден нести ярмо эксплуатации. «Три формы
порабощения» выступают как три последовательные стадии процесса за¬
мены личной зависимости работника производства экономической зависи¬
мостью, как ступени раскрепощения работников производства в целях
повышения их заинтересованности в результатах своего труда. Речь идет
не о чьей-либо субъективной цели. Само экономическое развитие обще¬
ства порождало эту потребность в раскрепощении непосредственных про¬
изводителей и открывало соответствующие возможности. Вместе с изме¬
нением орудий производства должны меняться и люди, приводящие в дви¬
жение и употребляющие эти орудия, должна возрастать не только их
производственная квалификация, но и их заинтересованность в эффек¬
тивном использовании орудий. Введение новых, более производительных
орудий рано или поздно требовало в ходе истории и новых стимулов
к труду. Советские ученые, например, наглядно показали, что система
рабского труда препятствовала распространению тяжелого плуга и свя¬
занной с ним интенсивной глубокой вспашки, тогда как система труда
крестьян, имевших свое хозяйство и семью, напротив, быстро способство¬
вала его триумфальному шествию.
Производительность труда крепостного в феодальную эпоху в среднем
в несколько раз выше производительности труда ан^ично-го раба, а про¬
изводительность труда наемного рабочего при капитализме, особенно со
времени промышленного переворота, во много раз вьмле производитель¬
ности труда крепостного. Этот рост производительности труда среднего
работника производства выражает рост производительных сил общества
и вместе с тем необходимо сопутствующее ему раскрепощение работни¬
ков производства от прямой личной зависимости, рост их собственной
материальной заинтересованности в производительности труда.
От труда по принуждению, под палкой или плетью надсмотрщика,
через труд, наполовину принудительный, наполовину стимулируемый ин¬
тересами собственного мелкого хозяйства, к труду рабочих, достаточно
культурных для того, чтобы правильно обращаться с машинами, заинте¬

ВОЗРАСТАНИЕ РОЛИ НАРОДНЫХ МАСС В ИСТОРИИ
21
ресованных в максимальной выработке для пропитания себя и своей
семьи, — таков путь развития труда в антагонистических формациях.
Но каждый новый этап в раскрепощении непосредственных произво¬
дителей, диктуемый развитием производства, означал тем самым и изме¬
нение правового положения трудящихся в обществе. Экономически они
не выигрывали от смены форм порабощения, ибо эксплуатация остава¬
лась и даже возрастала, но с раскрепощением неизбежно расширялись
и возможности борьбы эксплуатируемых масс против своих угнетателей.
Так, прогрессивность феодального способа производства по сравнению с
рабовладельческим выражалась, во-первых, в том, что он открывал боль¬
ше возможностей для развития производительных сил и прежде всего
са*мих производителей, трудящихся, во-вторых, в том, что феодальное
общество в целом открывало значительно более широкие возможности
для классовой борьбы эксплуатируемых с эксплуататорами, чем это было
в рабовладельческом обществе.
Капиталистический способ производства, в свою очередь, открывал
новые огромные возможности развития производительных сил, включая
не только машинную технику, но и самих трудящихся, пролетариев, и
новые возможности для классовой борьбы эксплуатируемых с эксплуа¬
таторами, неизмеримо более широкие, чем это было в феодальном об¬
ществе.
Последовательное раскрепощение трудящихся — это изменение в
ходе развития материального производства формы собственности на один
из важнейших элементов производства: на работников производства и их
рабочую силу. Производственные отношения рабовладельческого способа
производства характеризуются полной собственностью на работника про¬
изводства (наряду с собственностью рабовладельца на средства произ¬
водства). Производственные отношения феодального способа производства
характеризуются неполной собственностью на работника производства
(наряду с собственностью феодала на землю, а работника производства —
на орудия и личное хозяйство). Производственные отношения капитали¬
стического способа производства характеризуются отсутствием собствен¬
ности на работника производства; напротив, у него самого появляется
собственность на свою рабочую силу (наряду с собственностью капита¬
листов на средства производства). Как и всякие изменения форм собствен¬
ности в истории, эти изменения отвечали развитию производительных сил,
диктовались законом обязательного соответствия производственных отно¬
шений характеру производительных сил. Как и всякие изменения форм
собственности в истории, эти изменения осуществлялись в борьбе. Отжи¬
вающие силы общества, заинтересованные в сохранении своей собствен¬
ности, никогда не отказываются от нее без борьбы. Основной обществен¬
ной силой, преодолевающей их сопротивление, были сами работники про¬
изводства, сами непосредственные производители. Сопротивление рабов
рабовладельческому гнету подорвало и привело к гибели рабовладельче¬
скую форму собственности и весь рабовладельческий строй. Сопротивле¬
ние крепостных крестьян феодально-помещичьему гнету подорвало и при¬
вело к гибели феодально-крепостническую форму собственности и весь
феодальный строй.
Именно объективные экономические законы определяли процесс рас¬
крепощения и тем самым возрастание возможностей активной борьбы
трудящихся масс при рабовладельческом, феодальном и капиталистиче¬
ском способах производства.
В основе этого процесса лежал рост производительных сил. Но сте¬
пень заинтересованности тоудящихся в результате труда, в свою очередь,
отражалась на росте производительных сил. Раб был заинтересован ско¬
рее в поломке орудий, чем в их улучшении. Крестьянин или ремесленник
при феодализме берег свое орудие, свой инструмент, подчас вносил в него
и в приемы работы мелкие улучшения, которые, постоянно накапливаясь.

22
Б. Ф. ПОРШНЕВ
вызывали медленное, но неуклонное повышение уровня производитель¬
ных сил. Наемный рабочий при капитализме заинтересован в росте своего
производственного мастерства. Маркс отмечал, что, конечно, мюли, паро¬
вые машины и т. д. появились раньше, чем рабочие, специальностью ко¬
торых является производство с помощью мюлей, паровых и других машин,
«но изобретения Вокансона, Аркрайта, Уатта и т. д. могли получить осу¬
ществление только благодаря тому, что эти изобретатели нашли значи¬
тельное количество искусных механических рабочих, уже подготовленных
мануфактурным периодом» (Соч. Т. XVII, стр. 420). В условиях машин¬
ного капиталистического производства роль рабочего класса в техниче¬
ском прогрессе также хоть и невидима, но очень велика; улучшения
приемов работы на станке и у машины, применяемые рабочими, накапли¬
ваясь, создают предпосылки для новых конструкций; ни одна новая
машина не могла бы быть применена, если бы уже не имелось налицо
рабочих, достаточно технически подготовленных, чтобы понять ее и пра¬
вильно обращаться с ней, чтобы эффективно при ней работать. Из рядов
рабочего класса вышли низшие кадры технической интеллигенции —
мастера, многие талантливые изобретатели.
Вместе с раскрепощением непосредственных производителей возра¬
стала возможность активного отстаивания ими своих экономических ин¬
тересов. Раб почти не мог повседневно бороться с непосильной эксплуа¬
тацией, она обрекала его на смерть. Крепостной уже оформляет свои
отношения с феодалами договорами, соглашениями; он добивается, чтобы
его повинности были фиксированы, а не менялись по произволу господ,
как при рабстве. «То обстоятельство, — писал Энгельс, — что с конца
VIII и начала IX века повинности несвободных, и в том числе даже посе-
ленцев-рабов, все больше устанавливаются в определенных, не подлежа¬
щих повышению размерах и что Карл Великий предписывает это в своих
капитуляриях, было, очевидно, результатом угрожающего поведения
этих несвободных мас-с» (Соч. Т. XVI, ч. 1-я, стр. 412). Постоянная, на-
стойчивая защита голодного прожиточного минимума СЕоей семьи, защита
своего нищенского хозяйства от полного разорения феодалами составляет
характерную черту истории средневекового крестьянства.
Значительно более широкий и боевой характер носит борьба наемных
рабочих за свои экономические 'интересы, против капиталистов. Она на¬
чинается на рынке, где рабочий и капиталист встречаются как независи¬
мые продавец и покупатель. Капиталист стремится купить рабочую силу
ниже ее стоимости, отнять или ущемить право рабочего на расторжение
договора, ограничить его личную свободу. Рабочие отвечают эмиграцией,
стачками, забастовками. Ожесточенная экономическая, а вместе с тем
и политическая борьба сопровождает всю историю рабочего класса.
Вне этой борьбы немыслимо само его существование. Развиваясь, она
перерастает в борьбу за низвержение капиталистического строя, за
социализм.
Активное воздействие народных масс на политическую жизнь обще¬
ства опять-таки возрастало с изменением экономических условий. За
редкими исключениями освободительные движения рабов не ставили своей
задачей захват власти, изменение политической организации общества,
История средних веков знает уже немало попыток захвата власти вос¬
ставшими крестьянами и крестьянских проектов реформ государственного
устройства. Обычно это смутные идеи о возможности наполнить старую
форму новым содержанием, мечты о «мужицком царе», о «крестьянской
монархии». Практическая борьба за власть завершалась, разумеется,
поражениями, разгромами восставших. История, правда, может отме¬
тить несколько фактов победы (в Китае, Норвегии, Швейцарии), но дело
кончалось либо сменой династии при сохранении всех прежних порядков,
либо просто замедлением темпов феодального развития. Наконец, при ка¬
питализме классовая борьба все больше приобретает характер борьбы

ВОЗРАСТАНИЕ РОЛИ НАРОДНЫХ МАСС В ИСТОРИИ
23
политической, затрагивает вопрос о власти, выступает в форме борьбы
политических партий. От борьбы за избирательные реформы и рес¬
публиканские конституционные права рабочий класс поднимается до
борьбы за слом буржуазной государственной машины, за установление
подлинной демократии—демократии трудящихся, — за диктатуру
пролетариата.
Со сменой антагонистических общественных формаций возрастала и
способность трудящихся создавать элементы своей идеологии и культуры,
противостоящей идеологии и культуре господствующих классов. Рабы,
руками которых создана вся богатая материальная культура античного
общества, отразившая их мастерство, не оставили памятников своей осо¬
бой культуры. Их идеологическим продуктом можно считать только крат¬
кие страницы в истории раннего христианства. Элементы народной куль¬
туры в феодальную эпоху значительно обширнее. Непосредственные про¬
изводители здесь не только создавали произведения искусства по потреб¬
ности господ, но и творили свою устную литературу, свою музыку, свои
художественные образы, свои религиозные идеи — «ереси». Однако все
это нельзя даже отдаленно сопоставить с той способностью освободиться
от духовного гнета эксплуататоров, противопоставить их культуре и идео¬
логии свою собственную, которую проявил пролетариат. Развитие социа¬
листических учений и критики капиталистического строя сопутствовало
развитию пролетариата. Зрелость пролетариата совпала с возникновением
теории научного коммунизма Маркса — Энгельса. Вооруженный этим все¬
побеждающим учением и оказавшийся тем самым на голову выше своего
угнетателя — буржуазии, — пролетариат смог осознать свою историче¬
скую миссию: уничтожение капитализма и всякой эксплуатации, созда¬
ние коммунистического общества, смог осознать реальные пути и сред¬
ства осуществления этой задачи.
IV
Такова в кратчайших чертах картина возрастания роли народных
масс в классовых антагонистических формациях. Вначале полная скован¬
ность трудящегося, работа лишь по чужой воле, минимальные возмож¬
ности сопротивления угнетателям; затем все более широкое участие воли
и активного мышления трудящегося в трудовом процессе, широкие воз¬
можности борьбы с угнетателями, борьбы, завершающейся победой рево¬
люции трудящихся и эксплуатируемых масс во главе с пролетариатом
и уничтожением всякой эксплуатации.
Не останавливаясь в этой статье подробно на первобытно-общинной
формации, отметим лишь ненаучность все еще встречающейся слащавой
идеализации положения человека, преувеличения возможности трудовой
инициативы в ту эпоху. Из того факта, что при первобытно-обшинном
строе не было эксплуатации, не было классов, отнюдь не следует, что
творческой активности и инициативе человека был открыт простор. Если
Маркс говорил об «идиотизме сельской жизни» в сравнении с капита¬
листическим индустриальным городом, то в отношении первобытнообщин¬
ного строя эти слова приобретают еше большую справедливость. Мертвя¬
щая скованность индивида родовой общиной, обособление этих обшин и
племен друг от друга, деспотизм традиций, обычаев, суеверий — все это
помогает объяснить, почему нередко поколения за поколениями сменя¬
лись тогда без видимых изменений в производительных силах и во всем
строе жизни. Установление рабовладельческого строя было не «грехо¬
падением» человечества, а единственно тогда возможным, хотя и мучи¬
тельным путем прогресса человечества. Вырванные из своих родов и се¬
мей, насильственно лишенные необходимости кормить своих нетрудоспо¬
собных сородичей, отсеченные от своих племенных культов и обрядоз,
строители дольменов и кромлехов превращались в строителей пирамид
и храмов, акведуков и цирков.

24
Б. Ф. ПОРШНЕВ
Ускорение темпов исторического развития отражало возрастание ро¬
ли народных масс. Первобытно-общинный строй, даже если считать с
верхнего палеолита, господствовал три — четыре десятка тысяч лет; рабо¬
владельческая эпоха длилась около пяти тысяч лет; феодальная — уже
одну — две тысячи лет, тогда как капиталистическая — всего несколько
сот лет. Динамичность истории еще резче возрастает после ликвидации
капиталистического способа производства: темп развития производства
при социализме, как известно, значительно выше, чем во времена даже
самого бурного развития «свободного» капитализма XIX века, не говоря
уже о падающих темпах развития производства в эпоху загнивания ка¬
питализма.
Производственные отношения социализма и коммунизма открывают
безграничные перспективы дальнейшего роста производства. Здесь не
действует закон перехода от старого качества к новому путем взрыва,
обязательный для общества, разделенного на враждебные классы.
В антагонистических формациях прогрессивные изменения достигались
не иначе, как путем классовой борьбы. Без революционной активности
масс, говорил Ленин, нигде на СЕете не достигалось ничего серьезного
в прогрессе человечества. И обратно, всякое поражение народных дви¬
жений означало в истории реакцию, замедление темпов развития или
даже регресс. Энгельс убедительно показал это на примере истории Гер¬
мании, вскрыв пагубные последствия для развития германского общества
и государства поражения крестьянства в Великой крестьянской войне
1525 года и завершающего его разгрома позже, во время Тридцатилет¬
ней войны. Германия оказалась на два столетия отброшенной из рядов
передовых государств Европы.
Историку приходится учитывать не только высшие и открытые формы
классовой борьбы — восстания,— но и разнообразные скрытые ее формы.
Борьба начиналась задолго до гибели данного эксплуататорского способа
производства; она порождалась самим его антагонистическим характе¬
ром, отделением непосредственных производителей от средств производ¬
ства, эксплуатацией, угнетением. Так, при феодализме крестьяне сопро¬
тивлялись феодальной эксплуатации и «легальными» средствами, оспари¬
вая различные притязания и «права» земельных собственников, и путем
уходов с их земли, переездов в новые места, переселений в города в каче¬
стве ремесленников и, наконец, путем вооруженной борьбы, начиная
с индивидуальных расправ и «разбоя» и кончая массовыми восстаниями.
В ходе этой борьбы крестьянам не только удавалось ограничивать и
фиксировать размеры феодальной ренты, но «неполная собственность
феодала на работника производства» бывала иногда расшатана (напри¬
мер, в Англии, во Франции) еще за несколько веков до окончательного
крушения феодального строя. Так же и распространение вольноотпущен-
ничества задолго предшествовало крушению рабовладельческого Рима.
Великие революционные перевороты, отделяющие одну обществен¬
ною формацию от другой, были высшими, кульминационными момента¬
ми этой борьбы эксплуатируемых масс. Революции никогда в истории не
вспыхивали сразу, им всегда предшествовал длительный период сравни¬
тельно слабых зачатков революции, революционных движений, как
говорил В. И. Ленин, «начала революции», не доводившегося до победы
(см. Соч. Т. 21, стр. 412—413). Сломить отживающие классы, ожесточенно
сопротивлявшиеся действию экономического закона обязательного соот¬
ветствия производственных отношений характеру производительных сил,
могла только непреоборимая сила широчайших народных масс, миллио¬
нов трудящихся, когда они поднимаются на борьбу одновременно. «Если
весь народ вздохнет, будет буря»,— гласит китайская пословица. Когда
складывались объективные условия для победы революции, перед разру¬
шительной и созидательной активностью масс открывался широчайший
простор. «Никогда масса народа не способна выступать таким активным

ВОЗРАСТАНИЕ РОЛИ НАРОДНЫХ МАСС В ИСТОРИИ
25
творцом новых общественных порядков, как во время революции,— писал
В. И. Ленин.— В такие времена народ способен на чудеса...» (Соч. Т. 9,
стр. 93).
Древний Рим был разрушен натиском масс изнутри и извне, длив-
шимся с неутихающей силой два — три столетия. Восстания рабов и ко¬
лонов сливались с ударами, наносимыми теми племенами, из недр кото¬
рых Рим веками черпал рабов. Их, в свою очередь, приводили в движе¬
ние перемещения других племен, придававшие всей этой эпохе «велико¬
го переселения народов» характер движения неисчислимых масс людей.
Крушение Рима было важнейшим звеном ликвидации в Западной Европе
рабовладельческих производственных отношений, ставших тормозом, око¬
вами для дальнейшего развития производительных сил.
Ликвидация феодализма была осуществлена в буржуазных и буржу¬
азно-демократических революциях XVI—XIX веков. Крестьянство и пле¬
бейские элементы городов, молодой рабочий класс были решающей боевой
силой этих революций, разрушавшей феодально-абсолютистский строй,
хотя во главе движения стояла либеральная буржуазия, присваивавшая
плоды борьбы и побед.
В этих революционных переворотах при переходе от рабовладельче-
ского строя к феодальному и от феодального к капиталистическому массы
трудящихся выполняли главным образом задачу разрушения старого спо¬
соба эксплуатации. Но на смену ему приходило не освобождение от экс*
плуатации, а установление новыми «верхами» нового способа эксплуата¬
ции «низов». Частичное раскрепощение непосредственных производите¬
лей, устранение полной и неполной собственности на них, не означало
уничтожения эксплуатации, ибо оставалась частная собственность на дру¬
гой важнейший элемент производительных сил — на орудия и средства
производства. Присвоение средств производства господствовавшими клас¬
сами означало лишение непосредственных производителей этих средств
производства. Менялись эксплуататоры, менялись способы эксплуатации,
но эксплуатация оставалась.
Значит ли это, что «верхи» творили новый общественный строй по
своему произволу и желанию? Такой взгляд является субъективистским
и волюнтаристским. Классики марксизма-ленинизма подчеркивали, что во
всей прошлой истории люди, как правило, достигали не тех результатов,
к которым стремились. «Взгляд, согласно которому идеями и представ¬
лениями людей созданы условия их жизни, а не наоборот, опровергается
всей историей, в которой до сих пор всегда достигалось нечто иное,
чем то, чего желали, а в дальнейшем ходе в большинстве случаев даже
противоположное»,— писал Энгельс (Соч. Т. XIV, стр. 364).
Мнение, будто в прошлом общество было таким, каким его хотели
сделать господствующие классы, совершенно несостоятельно. Напротив,
общественные условия «воспитывали» их. Европейские феодалы, явившись
в качестве конквистадоров в Центральную и Южную Америку, где еще
только формировалось рабовладение, превращались в рабовладельцев.
Русские капиталисты-мануфактуристы в XVIII—XIX веках, находя воз¬
можность эксплуатировать крепостной труд, превращались в крепостни¬
ков. Во всей истории капитализма мы видим многочисленные примеры
того, что капиталисты весьма охотно вырождались в рабовладельцев при
соответствующих условиях. Алчность эксплуататоров влекла их к низ¬
шим, пройденным формам эксплуатации, если окружающие обществен¬
ные условия не противодействовали этому.
В. И. Ленин писал: «Только изучение совокупности стремлений всех
членов данного общества или группы обществ способно привести к науч¬
ному определению результата этих стремлений. А источником противоре¬
чивых стремлений является различие в положении и условии жизни тех
классов, на которые каждое общество распадается» (Соч. Т. 21, стр. 41).
Господствующий класс всегда стремился к неограниченной эксплуатации,

26
Б. Ф. П0РШНЕ9
а угнетенный класс всегда стремился к возможно полнейшему освобож¬
дению от эксплуатации. Но объективные условия жизни общества, сте¬
пень развития производительных сил определяли «равнодействующую»
этих стремлений: требовали от господствующего класса практиковать в
средние века и новое время более смягченные формы эксплуатации, чем
неограниченное рабство, а для трудящихся делали невозможным осво¬
бождение от эксплуатации, пока не созрели материальные предпосылки
для социализма.
Объективная необходимость, на которую наталкивалось стремление
каждого из классов, была олицетворена в антагонистическом ему классе.
Производительные силы заявляли о себе каждому из них через посред¬
ство противоположного класса. Трудящиеся еще не могли отнять у экс¬
плуататоров собственность на средства производства. Но эксплуататоры
уже не могли отнять у трудящихся раз завоеванную ими степень раскре¬
пощения, их формирующуюся собственность на свою рабочую силу.
Смена открытого рабства крепостным рабством, а последнего — наем¬
ным рабством не была безразлична для трудящихся. Они не были заин¬
тересованы в новых производственных отношениях, поскольку эксплуата¬
ция оставалась, но они были заинтересованы в той их стороне, которая
являлась отрицанием старых отношений. После того как народные массы
сыграли роль основной разрушительной силы при переходе от рабовла¬
дельческого строя к феодальному, они на протяжении всей феодальной
эпохи повседневно оберегали, отстаивали от реакции это великое завое¬
вание— отмену открытого рабства. Новые права, которые они, таким
образом, защищали и утверждали, в то же время открывали перед ними
такие возможности классовой борьбы против своих эксплуататоров —
феодалов, какими и отдаленно не располагали рабы в борьбе против рабо¬
владельцев. Точно так же рабочий класс на протяжении всей капитали¬
стической эпохи отстаивает против реакции прогрессивные завоевания
буржуазной революции. Рабочий класс принуждает буржуазию претво¬
рять в жизнь провозглашенные ею антифеодальные и антикрепостниче¬
ские лозунги, последовательнее осуществлять буржуазную демократию.
Он пользуется этими принципами и правами в интересах собственной
классовой борьбы против буржуазии. Когда буржуазия окончательно
переходит в лагерь реакции, рабочий класс поднимает выброшенные ею
за борт знамена демократических и национальных свобод, сплачивая во¬
круг себя всех трудящихся.
На известной ступени развития антагонистической общественной фор¬
мации зарождается необходимость новой революции. Угнетенные, экс-
плуатир>емые массы, враждебные существующим производственным от¬
ношениям, расшатывают, подрывают.их в классовой борьбе с эксплуата¬
торами за свои насущные интересы. Чем больше налицо объективных
условий революции, тем шире размах массового движения, тем выше его
уровень. Так, классовая борьба пролетариата началась вместе с зарож¬
дением капитализма. Уже на мануфактурной стадии она выступала
в очень многообразных формах, включая стачки, забастовки, «бунты»,
политические выступления, восстания. Но она не была тогда борьбой за
свержение капитализма. И лишь по мере того как производственные от¬
ношения капитализма становятся оковами для дальнейшего развития
производительных сил и создаются объективные материальные условия
для перехода от капитализма к социализму, классовая борьба рабочих
всех передовых стран становится сознательной, организованной, интерна¬
циональной борьбой за свержение капитализма, за установление дикта¬
туры пролетариата.
Великая Октябрьская социалистическая революция открыла новую
эру в истории человечества. Она уничтожила в нашей стране частную
собственность на средства производства. Этот революционный переворот
неизмеримо глубже и важнее предшествовавших переворотов, не затра-

ВОЗРАСТАНИЕ РОЛИ НАРОДНЫХ МАСС В ИСТОРИИ
гнвавших монопольной собственности эксплуататоров на важнейшие сред¬
ства производства. Уничтожая всякую эксплуатацию человека человеком,
социалистическая революция далеко оставила за собой все прошлые
революции по широте и активности участвовавших в ней трудящихся
масс. Она блестяще подтвердила предвидение Маркса, что «вместе
с основательностью исторического действия будет ...расти и объем массы,
делом которой оно является» (Соч. Т. III, стр. 105).
В. И. Ленин считал эту мысль одним из самых важных положений
исторического материализма. В ней подведен итог прошлой человеческой
истории и содержится прогноз будущего.
V
Все экономические сдвиги осуществлялись в истории не фатально,
а благодаря деятельности людей. Чем глубже, основательнее были
социальные сдвиги, тем большие массы людей были в них заинтересова¬
ны, то есть искали или находили в них улучшение своего положения, и
опять-таки, чем шире масса людей, сплачивающихся для общего дей¬
ствия, тем глубже, основательнее осуществляется сдвиг в общественном
развитии.
Одновременность, единство действий масс являлись всегда важней¬
шим фактором их эффективности. Этот фактор сам зависел от объектив¬
ных и субъективных условий. Объективная основа творческой роли на¬
родных масс на разных ступенях истории — это не только способ произ¬
водства, а вся совокупность экономических, политических и культурных
условий. Но успех всякого действия масс зависел и от свойств тех вождей,
предводителей, партий, которые руководили массами. Игнорировать эту
субъективную сторону значило бы оторваться от конкретных историче¬
ских фактов и витать в облаках, оказаться в плену* анархистской идеали¬
зации стихийности. Марксизм-ленинизм не третирует высокомерно сти¬
хийности массового движения. «...Стихийность движения,— писал
В. И. Ленин,— есть признак его глубины в массах, прочности его корней,
его неустранимости» (Соч. Т. 26, стр. 12). Но марксизм-ленинизм в про¬
тивоположность анархизму учит, что стихийное движение обречено оста¬
ваться разрозненным и терпеть поражение, если его не организовать, не
сделать сознательным, подлинно революционным.
Значение субъективного фактора — роли руководителей, роли ре¬
волюционной партии — демонстрирует вся история народных, мас¬
совых движений. Неисчислимое множество раз восстававшие рабы в
древности, кэепостные в средние века оказывались, по выражению
В. И. Ленина, «пешками в руках господствующих классов». Будучи вели¬
чайшей прогрессивной исторической силой, народные массы становились
иногда даже орудием реакции, если руководство ими оказывалось в руках
реакционных общественных элементов. Феодалы умели иногда исполь¬
зовать в своих интересах стихию крестьянского движения. И рабочий
класс, являющийся по своему объективному положению великой пе¬
редовой силой, может временно оказаться в определенных условиях
орудием реакции, когда путем обмана руководство им захватывает
реакционная партия, например, фашистская партия, как было в Германии
при Гитлере.
Однако самые лучшие вожди и руководители не могут привести на-
эодные массы к победе, если для нее нет объективных условий. В истории
революций прошлых эпох, писал В. И. Ленин, «бывали краткосрочные
диктатуры трудящихся..., но не бывало упроченной власти трудящихся;
все в короткое время скатывалось назад» (Соч. Т. 32, стр. 257). Только
когда сложились объективные условия для слома капитализма, победила
социалистическая революция. Определяющая роль принадлежит объектив¬
ным экономическим законам общественного развития.

28
Б. Ф. ПОРШНЕВ
Руководящей и направляющей силой в социалистической [революции
и в социалистическом преобразовании нашей страны была Коммунисти¬
ческая партия. Она с успехом осуществила эту величайшую историческую
задачу потому, что руководствовалась наукой об объективных законах
развития общества, правильно оценивала объективные условия, знала
потребности и нужды масс, неизменно опиралась на их энергию, учитыва¬
ла их революционную инициативу. Сила Коммунистической партии в ее
неразрывной, кровной связи с рабочим классом и всеми трудящимися, в
ее умении учиться у масс и быть их учителем и Еождем. Мудрое руковод¬
ство Коммунистической партии — решающее условие, обеспечившее орга¬
низованность, единство действий широчайших масс советского народа на
всех этапах его славной истории.
Никогда во всей прошлой истории творческая активность народных
масс не достигала такого размаха, такого неуклонного подъема и нара¬
стания. Та величайшая творческая активность масс, которая в прошлом
прорывалась в полную силу и «творила чудеса» только в короткие перио¬
ды революций, стала правилом, нормой общественной жизни в условиях
социализма. Это заставляет вспомнить замечательные слова В. И. Ленина:
«Наиболее нормальным порядком в истории является порядок револю¬
ции», то есть ничем не скованная творческая самодеятельность масс,
неограниченный простор для их созидательной активности, устремленной
к единой цели, руководимой единым планом.
В краткой ленинской формуле, что коммунизм должен стать доступ¬
ным рабочим массам, как собственное дело, выражена роль трудящихся
масс в строительстве коммунизма. Десятки миллионов людей сознательно,
активно, с огромным творческим подъемом созидают новый обществен¬
ный строй, борются за хозяйственные и культурные успехи. Без активно¬
го участия всего народа неосуществимо повышение производительности
труда в промышленности и сельском хозяйстве, которая является глав¬
ным показателем превосходства социалистической системы над капита¬
листической, труда свободного, сознательного над трудом подневольным.
Положения В. И. Ленина и И. В. Сталина о социалистическом соревно¬
вании как могучем факторе создания новой жизни; о гармоничном соче¬
тании личной материальной заинтересованности с общественными интере¬
сами подтверждены всем ходом строительства социализма в СССР, в Ки¬
тайской Народной Республике, в европейских странах народной
демократии.
В социалистическом обществе новаторство впервые в истории стало
не исключением, не «чрезвычайным происшествием», а нормой работы
все более широких слоев трудящихся. Критика снизу, рационализаторство,
стахановское движение и изобретательство, так же как и массовая худо¬
жественная самодеятельность, — все это разнообразные проявления
новаторства и творческого дерзания. Партия заботливо поддерживает
все новое в труде рабочих, колхозников, интеллигенции, принимает меры
к распространению передового опыта новаторов, к внедрению новейших
достижений науки и техники. Бюрократизм, косность, консерватизм явля¬
ются серьезной помехой на пути растущего, ежедневно возникающего
нового. Партия ведет упорную борьбу с этой помехой, опираясь на носи¬
телей нового, нарождающегося — на широчайшие массы рабочих, колхоз¬
ного крестьянства, интеллигенции.
Новаторство одолевает рутину, не дает ей сковать себя. Этот замеча¬
тельный закон нашей жизни свидетельствует о том. что открыт широкий
простор и для дальнейшего возрастания творческой роли народных масс
в истории—при переходе от социализма к коммунизму, в строительстве
коммунистического общества, при коммунизме.

О характере противоречий между
производственными отношениями
и производительными силами
в социалистическом обществе
А.	И. КРЫЛОВ
Как известно, многие наши философы и экономисты в течение дли¬
тельного времени метафизически решали вопрос о полном соответствии
производственных отношений характеру производительных сил при со¬
циализме. Взаимоотношение этих неразрывно связанных друг с другом
сторон общественного производства рассматривалось в застывшем виде,
отрицалась самая возможность возникновения каких-либо противоречий
между ними.
Метафизически толкуя эту проблему, отдельные философы, по суше:
ству, подвергали пересмотру некоторые основы марксистской диалектики,
в особенности ее ядро — закон единства противоположностей. В самом
деле, если допустить, что установившееся при социализме полное соответ¬
ствие между производственными отношениями и производительными си¬
лами носит абсолютный характер, исключает всякие противоречия между
ними, а общественное производство все же развивается, то неизбежен
вывод, что существует такая форма, которая никогда не отстает от
развития своего содержания, что развитие от низшего к высшему возмож¬
но и не в порядке преодоления внутренних противоречий путем борьбы
противоположных тенденций и что, следовательно, одна из основ диалек¬
тики не имеет всеобщего характера.
Социалистические производственные отношения играют роль мощ¬
ного двигателя в развитии производительных сил, порождая могучие,
неизвестные предшествующим экономическим формациям стимулы
подъема производства и производительности труда. В противоположность
частной собственности на средства производства, которая раскалывает
общество на враждебные классы, общественная социалистическая соб¬
ственность сплачивает людей, составляя экономическую основу общности
коренных интересов всех социальных групп советского общества, источ¬
ник развертывания таких движущих сил этого общества, как морально-
политическое единство, дружба народов, советский патриотизм, критика
и самокритика. Эти движущие силы, будучи специфическим порождением
социалистических производственных отношений, являются могучим факто¬
ром и роста производительных сил и совершенствования производственных
отношений.
На базе социалистической собственности возникает принципиально
новое отношение работника производства к труду. Свободный от эксплуа¬
тации, от страха перед безработицей, он осознает, что работает на себя, на
свое общество. В социалистическом обществе трудящиеся кровно заинте¬
ресованы в совершенствовании методов труда, в развитии техники, в по¬
вышении своего производственного опыта. Здесь новаторские предложения
отнюдь не угрожают кому-либо безработицей, смертью от голода. Ломая
устаревшие нормы, трудящийся знает, что это идет на благо всего на¬

30
А. И. КРЫЛОВ
рода, ибо рост производительности труда при социализме — основа сни¬
жения цен на товары народного потребления.
На базе общественной собственности на средства производства воз¬
никает возможность планирования в общегосударственном масштабе,
без чего немыслим постоянный, бескризисный подъем современных про¬
изводительных сил, имеющих общественный характер. Поэтому произво¬
дительные силы СССР развиваются ускоренными темпами. Так, с 1929 по
1951 год объем промышленного производства увеличился у нас почти
8 13 раз, в то время как промышленное производство капиталистического
лагеря в целом фактически топчется на месте, а если и растет, то преиму¬
щественно за счет военной промышленности.
Из того, однако, факта, что социалистический тип производственных
отношений полностью соответствует характеру социалистических произ¬
водительных сил и играет роль их главного двигателя, отнюдь не следует,
что в рамках этого полного соответствия развитие конкретных форм
производственных отношений происходит не на основе вскрытия и пре¬
одоления внутренних противоречий, не путем борьбы передовых сил
против сил, тенденций консервативных. И при социализме, как известно,
производительные силы — это наиболее подвижный элемент производ¬
ства, опережающий в своем поступательном движении развитие
общественной формы производства, производственных отношений. Поэто¬
му и развитие социалистического способа производства есть процесс
противоречивый, базирующийся на закономерном возникновении и раз¬
решении противоречий. Только такое диалектическое понимание процессов,
происходящих в нашей экономике, мобилизует нас на своевременное
вскрытие и преодоление всех трудностей роста, всего, что тормозит наше
развитие.
При метафизическом понимании «полного соответствия» отпадает
необходимость изучения действия закона обязательного соответствия
производственных отношений характеру производительных сил в усло¬
виях социализма, своевременного обнаружения и преодоления противо¬
речий между отстающими производственными отношениями и идущими
впереди производительными силами, что имеет чрезвычайно важное зна¬
чение для строительства коммунистического общества.
После того как метафизической трактовке проблемы полного соот¬
ветствия производственных отношений характеру производительных сил
социалистического общества был нанесен сокрушительный удар, неко¬
торые товарищи впали в противоположную крайность — стали видеть
противоречия там, где их на самом деле нет.
Большую ошибку в этой плоскости допустили те авторы, ко¬
торые, оторвавшись от жизни и легкомысленно забегая вперед,
изображали колхозную форму социалистической собственности уже
устаревшей, а переход от товарообмена к продуктообмену как практи-
ческую задачу современного этапа развития. Партия решительно ударила
по этому перегибу.
Говоря об ошибках в трактовке интересующей нас проблемы, необ¬
ходимо отметить неправильность, которую допускают некоторые авторы,
рассматривающие действие закона обязательного соответствия в нашей
стране только в плане коренного перехода от экономики социализма к
экономике коммунизма и совершенно упускающие из вида действие это-го
закона в период укрепления и совершенствования социалистической фазы
развития нашего общества.
Отдельные товарищи склонны думать, что в нашей промышленности,
базирующейся на общенародной собственности на средства производства
нет и не может быть никаких противоречий между производительными
силами и производственными отношениями.
Закон обязательного соответствия производственных отношений ха¬
рактеру производительных сил действует не только тогда, когда обнару¬

О ХАРАКТЕРЕ ПРОТИВОРЕЧИИ В СПОСОБЕ ПРОИЗВОДСТВА ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ 3!
живается конфликт между устаревшей формой и новым содержанием
общественного производства, и вообще не только в период перехода от
одного способа производства к другому, но и в пределах движения одного
и того же способа производства. Противоречия присущи не только любо¬
му явлению, но и любому этапу в развитии явления. И в рамках одной
формации на всем ее протяжении совершается в зависимости от роста
производительных сил развитие конкретных форм данных производствен¬
ных отношений при сохранении их сущности.
Полное соответствие между типом производственных отношений со¬
циализма и состоянием его производительных сил проявляется не только
в действии могучих стимулов производства, порождаемых общественной
собственностью, но и в том, что только общественная социалистическая
собственность на средства производства обеспечивает постоянную
возможность «своевременно привести в соответствие отстающие производ¬
ственные отношения с характером производительных сил» (И. Сталин
«Экономические проблемы социализма в СССР», стр. 51. 1952). Такой
возможности не знает ни одна антагонистическая формация, тем более ее
не знает капитализм.
При капитализме общественному характеру процесса производства
противостоят частная собственность на средства производства и частная
форма присвоения. Именно этим обусловливается тот факт, что полное
соответствие между производительными силами и производственными
отношениями устанавливается в капиталистическом обществе лишь на
известные периоды и только на первом, прогрессивном этапе его развития.
С возникновением экономических кризисов перепроизводства и особенно
на этапе нисходящего развития капитализма противоречие между произ¬
водительными силами и производственными отношениями все более
обостряется, будучи преодолеваемо лишь частично, в чрезвычайно болез¬
ненных и затяжных формах. Это свидетельствует об исторически назрев¬
шей необходимости ликвидации капитализма, преодоления противоречия
между общественным характером процесса производства и частной фор¬
мой присвоения. Из этого следует, что производственные отношения,
основанные на частной собственности на средства производства, по самому
существу своему не соответствуют общественному характеру современных
производительных сил.
Возможность преодоления противоречия внутри способа производ¬
ства, не доводя дело до конфликта, свойственна только формации, осно¬
ванной на общественной социалистической собственности на средства
производства. Эта возможность вытекает из самой природы такого обще¬
ства и составляет одно из коренных преимуществ социализма над капи¬
тализмом. Общественный характер процесса производства подкреплен
при социализме общественной собственностью на средства производ¬
ства,— именно это и создает постоянную возможность своевременно раз¬
решать, преодолевать в рамках данного способа производства и на базе
его укрепления закономерно возникающие противоречия между отста¬
ющими производственными отношениями и идущими впереди производи¬
тельными силами-
ф	3{С
В чем же, однако, состоит при социализме отставание развития про¬
изводственных отношений от развития производительных сил? Что именно
в социалистических производственных отношениях стареет и нуждается
в изменении?
Ошибка философов, метафизически трактовавших правильное поло¬
жение о полном соответствии при социализме типа производственных
отношений состоянию производительных сил, состоит в том, что они
не видели различия между сущностью социалистических производствен¬
ных отношений и развивающимися конкретными формами их проявления.

32
А. И. КРЫЛОВ
Сущность социалистических производственных отношений заклю¬
чается в том, что это отношения товарищеского сотрудничества и со¬
циалистической взаимопомощи свободных от эксплуатации работников,
отношения, которые базируются на общественной социалистической соб¬
ственности.
Однако сущность, как известно, находит свое воплощение в конкрет¬
ных проявлениях. Экономические отношения социализма находят свое
выражение в конкретных формах производственных взаимоотношений
людей. Они многообразны и изменчивы. Это различные формы обще¬
ственной собственности; это непосредственные экономические связи, скла¬
дывающиеся на базе общественной собственности между людьми как
внутри предприятия, завода, фабрики, шахты, совхоза, колхоза, МТС,
так и между трудящимися, занятыми в различных сферах общественного
производства,— между работниками промышленности и сельского хозяй¬
ства, МТС и колхозов, людьми умственного и физического труда, и т. д.;
это, наконец, различные формы распределения, также вытекающие из кон¬
кретных форм собственности.
Отсюда ясно, что в условиях социализма от развития производитель¬
ных сил отстает не тип данных производственных отношений, а отстают
конкретные формы его проявления, которые раньше или позже стареют
и нуждаются в замене новыми формами.
По мере изменения производительных сил будут изменяться те или
иные конкретные формы общественной собственности, но сущность ее —
общественный характер — сохранится так же, как сохранится обществен¬
ный характер производительных сил. Иначе говоря, дальнейший подъем
производительных сил обусловливает дальнейшее укрепление, развитие
и совершенствование общественной собственности путем своевременного
преодоления противоречий, возникающих между новыми производитель¬
ными силами и устаревающими ступенями или формами развития обще¬
ственной социалистической собственности.
Примером может служить укрупнение колхозного производства, а
значит, и колхозной собственности путем добровольного слияния мелких
колхозов. Колхозная собственность является ныне единственно приемле¬
мой формой успешного подъема производительных сил крестьянского
хозяйства. Не случайно в постановлении сентябрьского Пленума ЦК
КПСС подчеркнуто, что артельная форма колхозов является единственно
правильной формой коллективного хозяйства на весь период социализма.
Этому не противоречит тот факт, что такая ступень в развитии кол¬
хозной собственности, как мелкие колхозы, в определенный момент
стала препятствовать быстрому подъему социалистического земле¬
делия, ибо раздробленность коллективного хозяйства стала мешать
высокопроизводительному использованию техники, сосредоточенной
в МТС. Не колхоз вообще как форма социалистического хозяйства,
а именно мелкий колхоз в определенное время превратился в тормоз
дальнейшего прогресса.
Под руководством Коммунистической партии советское крестьянство
пошло по пути разрешения возникшего противоречия — по пути укруп¬
нения колхозной собственности. Содействуя дальнейшему обобще¬
ствлению процесса труда, эта новая ступень в развитии групповой
собственности создает более благоприятные условия для усиления через
МТС ведущей роли крупной машинной индустрии в развитии колхозного
производства.
Возьмем другую сторону наших производственных отношений —
отношения между людьми, между социальными группами, их обмен сво¬
ей деятельностью в процессе общественного производства.
Ломка старых и победа новых форм экономической организации
общественного труда, переход от низших форм социалистического сорев¬
нования к высшим, от единичных достижений новаторов к коллектив¬
ной новаторской работе, от «обычных» производственных бригад к

О ХАРАКТЕРЕ ПРОТИВОРЕЧИИ В СПОСОБЕ ПРОИЗВОДСТВА ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ
бригадам отличного качества; совершенствование производственных отно¬
шений между различными социальными группами нашего общества —
между работниками промышленности и сельского хозяйства, людьми
умственного и физического труда,— все это примеры разрешения про¬
тиворечий, возникающих между новым уровнем развития производи¬
тельных сил и устаревшими формами общественной организации кол¬
лективного труда, Овладевая новой техникой и стараясь использовать ее
до дна в интересах всего общества, советские люди совершенствуют
формы отношений товарищеского сотрудничества и социалистической
взаимопомощи.
Производственные отношения между различными социальными груп¬
пами, их обмен своей деятельностью находят конкретное выражение во
взаимоотношениях между МТС и колхозами. Решения сентябрьского
Пленума ЦК КПСС идут по линии значительного совершенствования
этих отношений. В связи с количественным и качественным ростом новей¬
шей техники, направляемой Советским государством в машинно-трак¬
торные станции, выявилась необходимость создания постоянных механи¬
заторских кадров МТС. Сезонные кадры, выделявшиеся колхозами,
оказались не в состоянии обслужить богатую и сложную технику. Это
противоречие преодолевается осуществлением решений Пленума ЦК
КПСС, наметившего увеличение в короткий срок числа постоянных сель¬
скохозяйственных рабочих на 1,3 миллиона человек. В ближайшие годы
количество их еще возрастет. Создание постоянных кадров механизаторов
МТС открывает простор для лучшего использования и развития совре¬
менной сельскохозяйственной техники, является шагом вперед по пути
ликвидации существенного различия между городом и деревней на основе
совершенствования производственных отношений, вытекающих из нали¬
чия двух форм общественной собственности. В направлении совершен¬
ствования этих отношений идут и такие мероприятия, намеченные в реше¬
ниях Пленумов ЦК КПСС и последующих постановлениях партии и
правительства, как существенное снижение норм обязательных поставок
по государственным заготовкам, введение новой, единой системы закупок
сельскохозяйственных продуктов, установление новых заготовительных
и закупочных цен, значительно превышающих прежние цены. Все это
исправляет недочеты, способствует разрешению противоречий, обнару¬
жившихся во взаимоотношениях между сектором народного хозяйства,
базирующимся на всенародной собственности, и сектором, базирующимся
на собственности групповой, колхозной.
В целом эти и другие мероприятия, ликвидирующие отставание
в области конкретных форм проявления производственных отношений,
ведут к укреплению и развитию общественной социалистической собствен¬
ности, взаимоотношений товарищеского сотрудничества и взаимопомощи
между различными дружественными социальными группами нашего
общества, к укреплению союза рабочих и крестьян — незыблемого усло¬
вия нашего продвижения к коммунизму.
Возьмем, наконец, третью сторону производственных отношений со¬
циализма— базирующиеся на общественной собственности отношения
распределения продуктов. При социализме, как известно, распределение
как в промышленности, так и в сельском хозяйстве осуществляется в
соответствии с количеством и качеством труда, отданного обществу.
Квалифицированный труд оплачивается более высоко. Такая система
способствует подтягиванию всей массы работников до уровня более ква¬
лифицированных.
Распределение по количеству и качеству труда, с учетом характера
труда и степени его квалификации, представляет на данном уровне раз¬
вития производительных сил жизненную необходимость, поскольку ком¬
мунистическое распределение по потребностям пока еще невозможно.
Распределение по труду, соблюдение принципа материальной заинтере-
3.	«Вопросы философии» № 4.

34
А. И. КРЫЛОВ
сованности в результатах труда являются экономическим законом социа¬
листической фазы развития нашего общества.
Экономические законы социализма предоставляют величайшие воз¬
можности для всестороннего развития и расцвета народного хозяйства,
возможности, которых не знает никакой другой общественный строй.
Пленумы ЦК КПСС, происходившие в последнее время, вскрыли, что мы
еще не научились во многих случаях использовать в полной мере преиму¬
щества социализма. Мало того: у нас имело место несоблюдение требова¬
ний экономических законов социализма, например, принципа материальной
заинтересованности. Нарушение требований этого принципа ведет к дезор¬
ганизации производства, к диспропорции, к текучести рабочей силы. В та¬
ком неблагополучном положении из-за нарушения принципа материаль¬
ной заинтересованности оказались целые отрасли сельского хозяйства
нашей страны, особенно зерновое производство, животноводство, произ¬
водство картофеля и овощей. Это убедительно показали сентябрьский,
февральско-мартовский и июньский Пленумы ЦК КПСС, разработавшие
конкретную программу ускоренного подъема сельского хозяйства, в пер¬
вую очередь отставших его отраслей.
Социалистический принцип распределения вполне соответствует ны¬
нешнему состоянию производительных сил нашего общества, обеспечивая
их быстрый подъем. Но этот факт отнюдь не исключает того, что в процес¬
се движения общественного производства непрерывно возникают и пре¬
одолеваются противоречия между новым уровнем производства и отстаю¬
щими от него формами практического осуществления социалистического
принципа оплаты по труду. Это находит выражение, например, в совер¬
шенствовании организации заработной платы, в переходе от низших форм
оплаты труда к высшим, в ломке устаревших норм и переходе к новым
нормам выработки и т. д.
Возьмем вопрос о нормах выработки. Огромное их значение как эко¬
номического стимула в совершенствовании социалистического производ¬
ства и повышении производительности труда общеизвестно. Между тем
до сих пор еще существует односторонний взгляд на нормы выработки
как на нечто сугубо техническое, относящееся к области производитель¬
ных сил и ни в коей мере не относящееся к области развития процесса
труда, развития производственных отношений, а значит, и к проблеме
противоречий между формой и содержанием общественного производства.
Но это неверно.
Нормы, как инструмент планирования производительности труда,
несомненно, относятся к области производительных сил. Без технических
норм невозможно плановое хозяйство. Однако нужно видеть двойствен¬
ную природу норм выработки. Нельзя забывать, что нормы выработки
при социализме являются важнейшим средством осуществления прин¬
ципа оплаты по труду. В этом отношении нормы выработки у нас в корне
отличны по своей экономической сущности от норм выработки в капита¬
листическом производстве. При капитализме нормы выработки не сред¬
ство оплаты по труду, как изображают апологеты буржуазии, а орудие
усиления капиталистической эксплуатации, форма оплаты рабочей силы
как товара в лучшем случае по ее стоимости. Капиталистическое норми¬
рование, осуществляемое ревностными слугами капитала, преследует одну
цель: путем чудовищной интенсификации труда выжать из пролетариев
всю энергию ради получения максимума капиталистической прибыли.
Напротив, в обществе, где трудовой народ является коллектив¬
ным хозяином средств производства, где отсутствует эксплуатация чело¬
века человеком, где рабочая сила перестала быть товаром,— в таком
обществе нормы выработки являются конкретной формой осуществления
принципа оплаты по количеству и качеству труда, средством борьбы про¬
тив всякой уравниловки, чуждой самому существу отношений распреде¬
ления при социализме.

О ХАРАКТЕРЕ ПРОТИВОРЕЧИЙ В СПОСОБЕ ПРОИЗВОДСТВА ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ 35
Но роль стимула развития производства и воспитания трудящихся
нормы выработки выполняют лишь при условии, если они соответствуют
достигнутому уровню развития производительных сил, организации обще¬
ственного труда, проверенному опыту передовых рабочих,— короче го¬
воря, если они не завышены и не занижены. Как завышенные, так и
заниженные нормы являются не стимулом подъема производства, а его
тормозом. На XIX съезде КПСС отмечалось, что удельный вес занижен¬
ных, так называемых опытно-статистических, норм ючень высок и со¬
ставляет на многих предприятиях более 50% действующих норм выра¬
ботки. Такие нормы ведут к застою, сокращению выпуска продукции и
удорожанию себестоимости.
Так как нормирование исходит из достигнутого уровня производства
и ближайшей перспективы его подъема, то по мере внедрения новой тех¬
ники в производство и овладения этой техникой действующие нормы
постепенно «стареют», возникает экономическая необходимость перехода
к новым нормам, которые отражали бы новый уровень производства,
в полной мере соответствовали бы принципу оплаты по труду.
Научно обоснованное повышение норм выработки вследствие техни¬
ческого прогресса и роста опытности рабочих является способом раз¬
решения противоречия между новым уровнем производительных сил
и устаревшей мерой реализации социалистического принципа распре¬
деления. Пересмотр норм, являясь совершенствованием конкретной фор¬
мы проявления социалистического принципа оплаты по труду, способ¬
ствует новому мощному подъему производительности труда — главному
источнику роста благосостояния нашего народа — ив итоге ведет к
повышению заработка у людей, овладевших новой техникой и новыми
методами труда. Трудящиеся все более глубоко осознают, что чем
выше производительность труда на наших предприятиях и чем ниже
себестоимость, тем ниже цены на продукты и товары, тем выше жизнен¬
ный уровень народа.
Борьба за правильную организацию труда и его оплату в промыш¬
ленности и земледелии — важнейшая общественно-экономическая задача.
Вот почему в директивах XIX съезда партии по пятому пятилетнему
плану, в решениях сентябрьского, февральско-мартовского и июньского
Пленумов ЦК КПСС такое большое внимание уделено этой задаче как
одному из средств нового мощного подъема неродного хозяйства СССР.
В соответствии с решениями Пленумов на отстающих участках сельско¬
хозяйственного производства введена такая система оплаты и авансов,
которая стимулирует заинтересованность колхозников и механизаторских
кадров в повышении производительности труда. Например, июньский Пле¬
нум ЦК КПСС предложил оценивать работу комбайнеров не только по
сезонной выработке, но и по выполнению ими дневных заданий, не только
по количеству скошенных гектаров, а прежде всего по количеству намо¬
лоченного зерна с гектара.
Таковы некоторые моменты взаимоотношений производительных сил
и производственных отношений при социализме.
* * *
Если на социалистической стадии движения нашего общества изме¬
няются главным образом различные конкретные формы проявления социа¬
листических производственных отношений при сохранении существа и
основы этих отношений, то при непосредственном переходе от принципов
социализма к принципам коммунизма будут устаревать и изменяться уже
некоторые существенные моменты социалистического базиса. В той
или иной мере это касается всех основных сторон социалистических про¬
изводственных отношений. Произойдет постепенное качественное пре¬
образование социалистических производственных отношений в комму¬
нистические^

36
А. И. КРЫЛОВ
В будущем назреет непосредственная необходимость в поднятии кол¬
хозной, групповой собственности до уровня общенародной, что возможно
лишь на базе расцвета всех колхозов и зажиточной жизни всех колхозни¬
ков. Не менее значительные изменения произойдут во взаимоотношениях
различных групп населения по мере ликвидации существенных различий
■между городом и деревней, между умственным и физическим трудом.
После создания всех предварительных условий общество сможет
перейти от социалистического распределения по труду к коммунистиче¬
скому распределению по потребностям. Это будет означать, что производ¬
ственные отношения социалистического сотрудничества перерастут в от¬
ношения коммунистического сотрудничества и взаимопомощи свободных
от эксплуатации работников.
Будут ли и в этот период, на высшей фазе коммунизма, иметь место
какие-либо противоречия между производительными силами и производ¬
ственными отношениями? Будут ли производственные, экономические
отношения людей претерпевать какие-либо качественные изменения?
Безусловно, будут. В соответствии с дальнейшим подъемом и разви¬
тием производительных сил будет укрепляться и развиваться обще¬
ственная коммунистическая собственность на средства производства,
будут изменяться и совершенствоваться формы использования этих
средств в интересах всего общества, получат дальнейшее развитие эко¬
номические отношения коммунистического сотрудничества в качественно
ноеых формах, будут, следовательно, возникать и разрешаться и соот¬
ветствующие противоречия. Развитие бесконечно как в сфере духовной
жизни людей, так и в сфере их экономических, производственных отно¬
шений.
* * *
Итак, в чем специфика взаимоотношений производительных сил и
производственных отношений в социалистическом обществе в отличие от
капиталистического?
Капитализму и в периоды полного соответствия капиталистических
производственных отношений уровню развития производительных сил
присуще развивающееся противоречие между общественным характером
производства и самой основой капиталистических производственных отно¬
шений — капиталистической собственностью на средства производства.
Это — главное противоречие капиталистического способа производства.
С ростом производительных сил оно обостряется и, доходя до открытого
конфликта, потрясает до основания весь строй буржуазного общества.
Новые производительные силы, развившиеся в его недрах, приходят
раньше или позже в столкновение уже не с той или иной ступенью раз¬
вития капиталистической частной собственности, не с той или иной формой
проявления экономических отношений капитализма, а с частной капита¬
листической собственностью вообще, с самым типом капиталистических
производственных отношений, независимо от форм их проявления. За¬
тяжные экономические кризисы, хроническая массовая безработица,
недогрузка предприятий, непроизводительное использование и разру¬
шение производительных сил, империалистические войны — все это сви¬
детельствует о том, что данный тип производственных отношений из¬
жил себя.
Такого рода противоречий при социализме нет. Новые производи¬
тельные силы, как уже было оказано, приходят у нас в противоречие не
с общественной собственностью на средства производства как таковой,
не с типом производственных отношений сотрудничества и взаимопомощи
свободных от эксплуатации работников, а с определенными устареваю¬
щими ступенями развития общественной собственности, формами проявле¬
ния отдельных сторон производственных отношений данного типа, именно
формами, отстающими от развития производительных сил и нуждающи¬
мися в усовершенствовании, в замене их новыми формами.

О ХАРАКТЕРЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ В СПОСОБЕ ПРОИЗВОДСТВА ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ 3;
При капитализме противоречие между производительными силами
и производственными отношениями является классово-антагонистиче-
ским, так как выразителем общественного характера новых производи¬
тельных сил и, следовательно, носителем, созидателем соответствующих
им будущих производственных отношений здесь выступает революционный
класс — пролетариат, а носителем и защитником существующих произ¬
водственных отношений является господствующий эксплуататорский
класс — буржуазия. Буржуазия цепляется и будет цепляться за данные
экономические отношения до последнего издыхания, ибо они составляют
основу ее паразитического существования. По этой причине противоречие
между новыми производительными силами и капиталистическими произ¬
водственными отношениями неизбежно приводит к острому социальному
конфликту, который может быть разрешен лишь путем насильственной
революции эксплуатируемых трудящихся масс против буржуазии, путем
взрыва отжившего свой век общественного строя, упразднения частной
капиталистической собственности и установления общественной социали¬
стической собственности на средства производства.
При социализме, напротив, противоречия, возникающие между обеи¬
ми сторонами общественного производства, носят неаитагонистический ха¬
рактер, так как трудящийся является здесь и выразителем характера
производительных сил и коллективным хозяином средств производства.
С прогрессом производства общественный характер производительных
сил углубляется. В связи с этим укрепляется и развивается обществен¬
ная собственность как незыблемая основа нового общественного строя.
В этом существо и своеобразие полного соответствия производственных
отношений характеру производительных сил в социалистическом обще¬
стве. Если средством действительного и полного разрешения внутренних
противоречий классово-антагонистического способа производства являет¬
ся классовая борьба, социальная революция, то важнейшей предпосылкой
разрешения внутренних противоречий социалистического способа произ¬
водства является правильная политика партии, а также критика и само¬
критика, особенно массовая критика снизу, критика делом, методом
социалистического соревнования.
Через разрешение возникающих противоречий, присущих социалисти¬
ческому производству, и осуществляется на практике действие закона обя¬
зательного соответствия производственных отношений характеру произ¬
водительных сил, реализуется полное соответствие производственных отно¬
шений производительным силам социализма. Это соответствие является
могучей движущей силой развития производства и содержит в себе посто¬
янную возможность своевременного преодоления всех противоречий,
возникающих в результате отставания конкретных форм производствен¬
ных отношений.
* * *
В противоположность капиталистическому обществу, где конфликт
между производительными силами и производственными отношениями
возникает неизбежно, независимо от политических мероприятий буржуа¬
зии, в социалистическом обществе противоречия, возникающие в способе
производства, не могут вырасти до конфликта, если на практике осуще¬
ствляется правильная политика руководящих органов.
Опыт показывает, что в своем поступательном движении советский
народ, руководимый Коммунистической партией, успешно преодолевает
противоречия, возникающие в развитии социалистического способа про¬
изводства. Разрешение этих противоречий означает дальнейшее укрепле¬
ние социалистического производства и создание условий для его подъема
до уровня коммунистического производства.
Мы обязаны, говорил Г. М. Маленков на XIX съезде партии, свое¬
временно подмечать противоречия между производительными силами и
производственными отношениями и проведением правильной политики

Г8
А. И. КРЫЛОВ
во-время их преодолевать с тем, чтобы производственные отношения вы¬
полняли свою роль той главной и решающей силы, которая определяет
мощное развитие производительных сил.
Правильное решение вопроса о закономерностях развития произво¬
дительных сил и производственных отношений при социализме* и комму¬
низме имеет огромное не только теоретическое, но и практическое зна¬
чение. Метафизический подход к данной проблеме, приводящий к отри¬
цанию противоречий между вышеупомянутыми сторонами общественного
производства при социализме, отвлекает от анализа процессов рождения
нового и отмирания старого, неустанно совершающихся в недрах социа¬
листического производства в ходе его развития. Такая точка зрения
тормозит строительство коммунистического общества, поскольку она
играет наруку консервативным элементам, людям, бюрократически мысля¬
щим и цепляющимся за старое, отжившее.
Диалектическое решение этого вопроса, напротив, мобилизует тру¬
дящихся на изучение конкретных фактов действительности, на познание
и использование экономических законов социализма. Оно требует под¬
мечать и распространять ростки нового в развитии, изучать новые формы
производственных отношений социализма и коммунизма, вызываемые
к жизни потребностями развития производительных сил.
На практике такой подход к действительности служит для Коммуни¬
стической партии, партии новаторов, для всех советских люден теоретиче¬
ским оружием, помогающим строить величественное здание коммунисти¬
ческого общества.

О соотношении общих
и специфических законов
общественного развития
Е. А. ХОМЕНКО
История человеческого общества представляет собой закономерный
процесс революционной смены экономических формаций на основе раз¬
вития производительных сил. Эта единая материальная основа обусловли¬
вает единство всего исторического процесса, преемственную связь между
различными способами производства. Реальность этой связи проявляется
в существовании социологических законов, общих для ряда формаций или
для всех этапов общественного развития. Несмотря на качественное раз¬
личие социально-экономических отношений отдельных исторических эпох,
все они подчинены действию не только присущих им специфических зако¬
нов, но и общих социологических законов.
Зависимость всех сторон общественной жизни от исторически сложив¬
шегося способа производства является самым общим социологическим
законом, присущим всем историческим этапам развития человеческого об¬
щества. Этот закон выражает определяющую роль общественного бытия
по отношению к общественному сознанию, зависимость духовной жизни
людей от развития их способа производства.
Говоря о законах, отражающих экономическую жизнь общества на
всем ее протяжении, следует прежде всего указать на закон единства про¬
изводительных сил и производственных отношений и закон обязательно¬
го соответствия производственных отношений характеру производитель¬
ных сил. Марксизм-ленинизм учит, что производительные силы, показы¬
вающие степень власти общества над природой, и производственные
отношения, выражающие отношения людей друг к другу в процессе про¬
изводства, неразрывно связаны между собой, и только наличие этих обеих
сторон дает единое общественное производство, все равно, идет ли речь
о социалистическом строе или о других общественных формациях. Без
такого единства не может существовать ни одно общество.
В диалектическом взаимодействии содержания и формы обществен¬
ного производства производительные силы выступают как первичный эле¬
мент, своим развитием определяющий в конечном счете изменение про¬
изводственных отношений. Будучи самым подвижным и революционным
элементом производства, производительные силы всегда идут впереди про¬
изводственных отношений: сперва развиваются производительные силы,
а потом, вслед за ними и в соответствии с уровнем их развития, изменяют¬
ся производственные отношения. Это изменение происходит отнюдь не ав¬
томатически. В процессе исторического движения общественная форма
производства отстает от его содержания, производственные отношения те¬
ряют значение главного двигателя производительных сил и превращаются
в их оковы. В условиях антагонистического общества господствующие
классы пытаются сохранить старый экономический строй и тем углубляют
несоответствие между отжившими производственными отношениями и
новыми производительными силами. При капитализме это несоответствие
принимает особый вид конфликта между общественным характером про¬

40
Е. А. ХОМЕН КО
изводства и частнокапиталистической формой присвоения продуктов об¬
щественного труда.
Конфликт внутри способа -производства ведет к резкому обострению
классовой борьбы, создает экономическую основу социальной революции.
Прогрессивные классы насильственно разрушают старый экономический
строй, создают новые производственные отношения, полностью соответ¬
ствующие уровню развития и характеру выросших производительных
сил. Закон обязательного соответствия производственных отношений
характеру производительных сил с исторической неизбежностью про¬
бивает себе путь.
На этот закон прогрессивного движения общества всегда опирались
и опираются передовые классы в борьбе против отживающих обществен¬
ных сил. В наше время этим законом руководствуются коммунистиче¬
ские партии капиталистических стран в борьбе за уничтожение прогнив¬
шего буржуазного строя; на него опираются коммунистические и рабочие
партии стран народной демократии, создавая социалистические формы
хозяйства, соответствующие характеру производительных сил. Этот объек¬
тивный закон глубоко отражает политика Коммунистической партии
нашей страны, вся хозяйственно-организаторская деятельность Советского
государства. Не опираясь на этот закон, нельзя двигаться вперед, к ком¬
мунизму, нельзя обеспечивать непрерывное развитие производительных
сил социалистического общества.
Кроме законов, присущих всем этапам общественного развития, есть
законы, действию которых подчинены лишь некоторые формации. К та¬
ким законам относится, например, закон стоимости, действующий на про¬
тяжении всей истории товарного производства и рыночного обмена, на¬
чиная с разложения первобытно-общинного строя и кончая социалисти¬
ческим обществом. К таким длительно действующим законам относятся
также законы, свойственные всем антагонистическим формациям, напри¬
мер, закон классовой борьбы как движущей силы развития классового
общества, закон политических революций как оружия устранения возни¬
кающих в эксплуататорском обществе конфликтов между производитель¬
ными силами и производственными отношениями.
Наконец, каждой общественно-экономической формации присущи
свои специфические законы, действующие только в пределах одного спо¬
соба производства. Специфические законы раскрывают все главные про¬
цессы социально-экономической жизни данного общества, выражают
те или иные существенные стороны данного типа производственных отно¬
шений. В условиях капитализма такими законами являются зако» приба¬
вочной стоимости, закон конкуренции и анархии производства, закон
неравномерности экономического и политического развития отдельных
стран и др. Экономической основой для действия этих законов служит
частнокапиталистическая собственность на средства производства. С уни¬
чтожением капитализма прекращается действие и присущих ему экономи¬
ческих законов.
Специфические законы меняются не только при переходе от одного
общественного строя к другому, характер некоторых из них может видо¬
изменяться в пределах одной и той же формации, на отдельных этапах
ее развития. В качестве примера И. В. Сталин привел закон неравномер¬
ности экономического и политического развития отдельных капиталистиче¬
ских стран. В доимпериалистический период, когда технический уровень
производства был не очень высок и раздел мира между капиталистиче¬
скими государствами не был закончен, этот закон не приводил еще к ка¬
тастрофическим последствиям, столь характерным для эпохи империализ¬
ма с ее экономическими и политическими кризисами, военными конфлик¬
тами и революционными взрывами.
Точно так же закон прибавочной стоимости — закон возникновения
и возрастания капиталистической прибыли — конкретизируется в эпоху

О СООТНОШЕНИИ ОБЩИХ И СПЕЦИФИЧЕСКИХ ЗАКОНОВ
41
империализма применительно к условиям монополистического капитала
с его требованием максимальной прибыли как необходимого источника
для более или менее регулярного осуществления расширенного капита¬
листического воспроизводства. В этих условиях становится недостаточной
не только средняя прибыль, но и сверхприбыль, которая обычно представ¬
ляет незначительное превышение над средней прибылью. Теперь только
максимальная прибыль способна стать двигателем монополистического
капитализма.
Раскрыв экономическую сущность империализма, В. И. Ленин пока¬
зал, что капиталистическим монополиям свойственно стремление к макси¬
мальной, монопольно высокой прибыли. Своим анализом империализма
Ленин дал исходные положения основного экономического закона совре¬
менного капитализма, сформулированного И. В. Сталиным. Этот закон
выражает реакционную сущность загнивающего капитализма, вскрывает
антиобщественную цель капиталистического производства, подчиненного
алчным устремлениям кучки монополистов.	-
С уничтожением капиталистической частной собственности на сред¬
ства производства коренным образом изменяются экономические отноше¬
ния между людьми: вместо эксплуатации человека человеком устанавли¬
ваются производственные отношения товарищеского сотрудничества и
социалистической взаимопомощи свободных от эксплуатации людей.
Целью социалистического производства становится максимальное удовле¬
творение постоянно растущих материальных и культурных потребностей
всего общества. Эти коренные изменения находят свое выражение в эко¬
номических законах, присущих социалистическому обществу. К ним отно¬
сится прежде всего основной экономический закон социализма, наиболее
глубоко выражающий все стороны развития и -качественное превосходство
социалистического способа производства, а также закон- планомерного,
пропорционального развития народного хозяйства и др.
Таким образом, каждая общественно-экономическая формация, под¬
чиняясь общим законам, обязательным для всех или нескольких этапов
общественной жизни, имеет вместе с тем свои специфические, только ей
присущие законы функционирования и развития. Выражая многосторон¬
ние отношения между людьми в едином историческом процессе, все зако¬
ны, как общие, так и специфические, действуют не изолированно друг
от друга, а в органической связи между собой. Эта связь принимает раз¬
нообразный и довольно противоречивый характер зависимости и соподчи¬
нения законов, дополнения и ограничения их друг другом. Своим слож¬
ным взаимодействием они образуют единую систему, выражающую зако¬
номерный процесс развития каждого способа производства.
* * *
Законы исторического развития выражают общественные отношения
между людьми, складывающиеся в процессе производства материальных
благ. Они имеют объективное содержание и реализуются через деятель¬
ность людей. Некоторые общественные отношения, составляющие не¬
обходимый элемент материальных условий жизни общества, носят более
устойчивый характер, существуют на протяжении всех или нескольких
способов производства. Такие отношения, отражающиеся в общих, социо¬
логических законах, выражают объективную основу единства и цельности
всего общественно-исторического развития.
Другие общественные отношения закономерно сменяются в зависи¬
мости от уровня развития производительных сил и характера собствен¬
ности на средства производства. Сущность этих конкретно-исторических
форм общественных отношений выражают специфические законы, действу¬
ющие в пределах отдельной формации или одного определенного этапа ее
развития.

42
Е. А. ХОМЕНКО
Реальные общественные отношения, следовательно, имеют общий и
специфический характер; они представляют органическое единство мно¬
госторонней связи между людьми, вытекающей из социально-экономиче¬
ских условий производственной жизни общества. История человечества
одновременно есть и преемственное поступательное движение по восходя¬
щей линии и прерывный процесс закономерной революционной смены
исторических этапов общественного развития.
Каждый из этих этапов отличается своими качественными особенно¬
стями, своим экономическим строем с присущими ему определенными спе¬
цифическими законами. Действие общих, социологических законов обще¬
ственного развития преломляется через эти законы, поэтому качествен¬
ная определенность любой формации выражается не только в
специфических законах, но и в характерной для нее особой форме прояв¬
ления общих законов. Общие законы получают известный простор для
своего действия или, наоборот, встречают препятствия, противодействие
в зависимости от характера специфических законов, отражающих опреде¬
ленный этап экономического развития данного общества. Стало быть,
общие законы действуют не в отрыве от специфических законов, а в орга¬
нической связи с ними. Только такое диалектическое единство общих и
специфических законов характеризует общественную формацию на дан¬
ном этапе ее подъема или упадка.
Взять, например, закон стоимости — экономический закон товарного
производства. Ф. Энгельс писал, что этот закон, как и товарное производ¬
ство, существует пять — семь тысяч лет. Но это не значит, что товарное
производство при империализме не отличается существенным образом от
товарного производства в условиях рабовладельческого строя или что
в социалистическом обществе оно тождественно с товарным производ¬
ством при капитализме. Органически включаясь в систему господству¬
ющих экономических отношений рабовладельческого, феодального или
капиталистического общества, товарное производство само приобретает
специфические особенности.
Известно, что в условиях рабовладельческого строя, когда не только
орудия труда, но и основная рабочая сила были частной собственностью
эксплуататоров, товарное производство не приводило к капиталистиче¬
ским отношениям. Точно так же и в условиях феодально-крепостнического
способа производства товарное производство не порождает до поры до
времени капитализма. Товарное производство превращается в капитали¬
стическое лишь при наличии частной собственности на средства производ¬
ства и системы наемного труда.
Коренным образом изменяется характер товарного производства в
условиях социалистического общества, где уничтожена частная собствен¬
ность на средства производства и ликвидирована система наемного труда.
Товарные отношения в СССР существенным образом отличаются от товар¬
ных отношений при капитализме — они имеют дело в основном с товарами
объединенных социалистических производителей, а сфера действия товар¬
ного производства ограничена у нас предметами личного потребления.
Изменение экономических условий развития товарного производства
в разных общественных формациях сказывается и на законе стоимости,
который в зависимости от этих условий проявляется и действует по-раз¬
ному. При капитализме он является стихийным регулятором производства,
а в условиях планового хозяйства социалистического общества сфера его
действия строго ограничена, и выполнять роль регулятора производства
он не может. Следовательно, при капитализме закон стоимости действует
в единстве со специфическим законом конкуренции и анархии производ¬
ства, а при социализме его действие ограничено общественной собствен¬
ностью на средства производства, всей нашей хозяйственной политикой,
опирающейся на требования специфического закона планомерного, про¬
порционального развития народного хозяйства

О СООТНОШЕНИИ ОБЩИХ И СПЕЦИФИЧЕСКИХ ЗАКОНОВ
43
По-разному в различных формациях складываются условия и для
действия закона обязательного соответствия производственных отноше¬
ний характеру производительных сил. Общая закономерность развития
производственных отношений — от роли тормоза производительных сил к
роли главного их двигателя и от роли главного двигателя к роли тормо¬
за— проявляется и действует по-особому в каждой общественной форма¬
ции, в зависимости от природы самих производственных отношений и вы¬
ражающих эти отношения специфических законов данной формации.
Выражая сущность производственных отношений на определенном
этапе их развития, специфические законы разделяют с ними и свою судь¬
бу: они меняют вид и характер своего действия в зависимости от измене¬
ния роли данных экономических отношений в процессе развития обще¬
ственного производства. Когда эксплуататорский строй с присущей ему
формой собственности на средства производства способствовал развитию
производительных сил, тогда специфические законы в органическом един¬
стве с общими законами двигали общество по восходящей линии истори¬
ческого прогресса. Когда же вызванное этим прогрессом развитие произ¬
водительных сил перерастает существующие производственные отноше¬
ния, тогда меняют характер своего действия и специфические законы: они
задерживают осуществление требований закона обязательного соответ¬
ствия, нарушают основное требование экономической жизни общества.
Первый период развития капитализма, когда буржуазный строй не ис¬
черпал еще своей прогрессивности, отличался тем, что присущие капита¬
лизму экономические законы — закон средней нормы прибыли, закон кон¬
курентной борьбы — стимулировали технический прогресс, способствовали
развитию производства, выражая периоды соответствия капиталистиче¬
ских производственных отношений состоянию производительных сил.
В последнюю же, империалистическую стадию развития капитализма спе¬
цифические законы, меняя свой вид и характер действия, тормозят обще¬
ственный прогресс, обостряют внутренние и внешние противоречия капи¬
талистических стран, вызывают и углубляют конфликт между обществен¬
ным характером производства и частнокапиталистической собственностью
на средства производства.
Следовательно, особенность соотношения между специфическими за¬
конами развития классово-антагонистических формаций и общим законом
обязательного соответствия производственных отношений характеру про¬
изводительных сил заключается в том, что в начальный период существо¬
вания этих формаций, в период восходящего их развития специфические
экономические законы действуют в том же направлении, что и общий
закон, то есть в прогрессивном направлении, способствуя историческому
развитию общества, а под конец, в период упадка и загнивания данного
способа производства, специфические законы противодействуют общему
экономическому закону общественного развития. Осуществляясь в эконо¬
мических и политических мероприятиях отживающих классов, это проти¬
водействие обостряет несоответствие между производительными силами и
производственными отношениями, подготовляет экономические основы со¬
циальной революции.
Такое противоречие в соотношении социологического закона и специ¬
фических законов антагонистического общества объясняется тем, что
стихийное действие этих законов ведет к развитию производственно-тех¬
нической стороны способа производства, в то время как эксплуататорские
производственные отношения в силу сопротивления господствующих
классов не могут коренным образом измениться применительно к потреб¬
ностям развития производительных сил. Происходящие в пределах антаго¬
нистических формаций видоизменения производственных отношений, на¬
пример превращение домонополистического капитализма в монополи¬
стический, не затрагивают существа социально-экономического строя
эксплуататорского общества. Поэтому в ходе общественного развития

44
Е. А. ХОМЕН КО
неизбежно берет верх несоответствие между содержанием производства и
его формой, становящейся тормозом развития производительных сил.
В условиях монополистического капитализма это несоответствие прини¬
мает характер открытого конфликта, до крайности обостряющегося в ре¬
зультате действия основного экономического закона современного капи¬
тализма.
Действие этого закона, проявляющееся в погоне капиталистических
монополий за максимальной прибылью, ведет к снижению жизненного
уровня трудящихся данной страны, к ограблению народов колониальных
и зависимых стран, к относительному и абсолютному обнищанию сотен
миллионов людей, к углублению пропасти между общественным характе¬
ром производства и частной формой присвоения, то есть ко все большему
нарушению закона обязательного соответствия производственных отноше¬
ний характеру производительных сил.
Все это разрушительным образом сказывается на всей общественной
жизни. Действие основного экономического закона современного капита¬
лизма вызывает такое вопиющее явление в экономике буржуазного
общества, как торможение развития новой техники и даже возврат к руч¬
ному труду, когда новая техника не сулит больше максимальных прибы¬
лей. Основной экономический закон современного капитализма неизбежно
ведет в конечном счете к дезорганизации и задержке развития произво¬
дительных сил. В. И. Ленин подчеркивал, что возможность угнетения и
ограбления монополистами чужих народов укрепляет экономический за¬
стой общества, ибо вместо развития производительных сил источником
монопольно высоких прибылей становится полуфеодальная эксплуатация
народов колониальных и зависимых стран.
Обостряя конфликт между производительными силами и производ¬
ственными отношениями, основной экономический закон современного ка¬
питализма ведет к углублению общего кризиса капиталистической систе¬
мы, к неизбежному нарастанию и взрыву всех противоречий капиталисти¬
ческого общества. Под напором этих противоречий капиталистический
строй идет к неминуемой гибели, а главный закон общественного разви¬
тия, закон обязательного соответствия производственных отношений ха¬
рактеру производительных сил, несмотря на сопротивление буржуазии,
пробивает себе дорогу посредством революционной борьбы рабочего
класса и трудящихся масс.
Прогрессивные классы в своей борьбе за революционное преобразова¬
ние общественной жизни опираются на объективный закон обязательного
соответствия производительных сил и производственных отношений, тогда
как отмирающие силы общества оказывают всяческое сопротивление его
действию.
Если в эпоху буржуазной революции, например во Франции, бур¬
жуазия использовала закон обязательного соответствия в борьбе против
феодализма, то в наше время монополисты всеми силами стремятся затор¬
мозить его действие.
Классовые интересы империалистической буржуазии в корне противо¬
положны и враждебны действию общего закона обязательного соответ¬
ствия производственных отношений характеру производительных сил, ибо
действие этого закопа, как и специфических законов капитализма, создает
объективную основу революционного уничтожения капитализма. В своих
попытках преодолеть экономический и политический кризис капиталисти¬
ческой системы монополистическая буржуазия усиливает угнетение наро¬
дов, находящихся под ее господством, готовит новые войны, проводит
милитаризацию народного хозяйства.
Стихийное действие экономических законов при капитализме
обычно приводит в конечном счете к результатам, не совпадающим с рас¬
четами буржуазии. Это особенно ярко видно на примере экономических
кризисов, закономерно повторяющихся и глубоко нарушающих производ¬

О СООТНОШЕНИИ ОБЩИХ И СПЕЦИФИЧЕСКИХ ЗАКОНОВ
45
ственную жизнь всей капиталистической системы. К такому нарушению,
к очередному экономическому кризису неудержимо идет в настоящее вре¬
мя весь капиталистический мир во главе с монополиями Соединенных
Штатов Америки. Нарастающий кризис еще больше обостряет противоре¬
чия между капиталистическими государствами, прежде всего между аме¬
риканскими империалистами и странами, попавшими к ним в экономиче¬
скую зависимость. Сама жизнь показывает, как действие законов совре¬
менного капитализма обостряет все противоречия буржуазного строя и
ведет его к неизбежной гибели.
* * *
Историческое разрешение закономерно назревающих противоречий
между производительными силами и производственными отношениями
приобретает-в каждой общественной формации специфические особен¬
ности.
Замена первобытно-общинного строя рабовладельческим на основе
развития примитивных производительных сил в условиях начавшегося
общественного разделения труда и возникновения товарообмена произо¬
шла путем постепенного разложения общинной и утверждения частной
собственности на средства производства. Переход к первой антагонисти¬
ческой формации произошел без политической революции, хотя и сопро¬
вождался острой борьбой за господствующее положение формирующегося
класса эксплуататоров.
В антагонистических формациях конфликт между растущими произ¬
водительными силами и ставшими тормозом их развития производствен¬
ными отношениями разрешается путем классовой борьбы, путем револю¬
ции, угнетенных классов против угнетателей. Задача революции состоит в
том, чтобы ликвидировать старые и закрепить или создать новые произ¬
водственные отношения, соответствующие данному уровню развития и ха¬
рактеру производительных сил. В этом заключается историческая необхо¬
димость революционных преобразований как закона развития антагони¬
стического общества.
По своему содержанию социальная революция носит различный ха¬
рактер и разрешает различные экономические задачи в зависимости от со¬
стояния производительных сил и классовой структуры общества. При
капитализме революция призвана разрешить конфликт между обществен¬
ным характером производства и частнокапиталистической формой при¬
своения. Она осуществляется в жестокой борьбе прогрессивных сил против
империалистической буржуазии. Такой прогрессивной силой в нашей
стране явился союз рабочего класса и крестьянства, опираясь на который
Советская власть разбила эксплуататорские классы, ликвидировала част¬
ную собственность на средства производства и создала социалистические
формы хозяйства с присущей им новой закономерностью общественного
развития.
Экономические законы социализма выражают новые общественные
отношения, свободные от эксплуатации и всякого угнетения человека че¬
ловеком. Их требования реализуются сознательной деятельностью всего
общества, сплоченного общностью экономических интересов и целей
в борьбе за коммунизм. Действие специфических законов социализма
неизменно направлено ни прогрессивное развитие всех сторон обществен¬
ной жизни. Если в капиталистических странах закон обязательного соот¬
ветствия «встречает н«а своем пути сильнейшее сопротивление со стороны
реакционных сил, то в социалистическом обществе он получает для своего
действия полный простор.
При социализме производительные силы тоже идут впереди производ¬
ственных отношений, которые только спустя некоторое время преобразуют¬
ся применительно к состоянию производительных сил. Следовательно, ч
при социализме возникают противоречия между содержанием и формой

46
Е. А. ХОМЕНКО
общественного производства, но за этими противоречиями не стоят враж¬
дебные классы с их противоположными экономическими интересами. Здесь
общество, в основе которого лежит общественная собственность на сред¬
ства производства, имеет возможность своевременно, не доводя до конф¬
ликта, привести отстающие производственные отношения в соответствие
с уровнем развития производительных сил.
В противоположность эксплуататорскому строю социалистическое об¬
щество в состоянии систематически разрешать возникающие противоречия
между производительными силами и производственными отношениями,
потому что в нашем обществе нет социальных сил, заинтересованных в со¬
хранении отживших общественных порядков и способных задержать дви¬
жение вперед. Поэтому путем своевременного преодоления возникаю¬
щих противоречий в социалистическом обществе постоянно поддержи¬
вается полное соответствие производственных отношений характеру произ¬
водительных сил.
Однако при социализме производственные отношения приходят в со¬
ответствие с непрерывно растущими производительными силами не авто¬
матически, а в результате направляющей деятельности руководящих орга¬
нов, путем мобилизации народных масс на преодоление известного сопро¬
тивления со стороны инертных элементов. Коммунизм, говорил
Г. М. Маленков на XIX съезде КПСС, возникает как результат сознатель¬
ного творчества миллионных масс трудящихся. Противоречия внутри со¬
циалистического способа производства разрешаются в нашей стране путем
организованных мероприятий Коммунистической партии и Советского го¬
сударства при активной поддержке этих мероприятий всем советским
народом.
Великая преобразующая сила руководящей деятельности партии и го¬
сударства состоит в том, что она опирается на объективные экономические
законы, действующие в социалистическом обществе, прежде всего на
основной экономический закон социализма и закон планомерного, пропор¬
ционального развития народного хозяйства. Действие этих специфических
законов органически сочетается с действием общего экономического
закона обязательного соответствия производственных отношений харак¬
теру производительных сил. Если специфические законы капитализма
только на первом, прогрессивном этапе его развития действовали
в одном направлении с общим законом обязательного соответствия, а по¬
том стали противодействовать его требованиям, то при социализме дей¬
ствие специфических законов постоянно согласуется с требованием этого
социологического закона. Этот общий экономический закон находит пол¬
ное осуществление в действии основного экономического закона социализ¬
ма. Последний включает в свои требования как непрерывный рост произ¬
водительных сил, так и постоянное совершенствование социалистических
производственных отношений и тем обеспечивает неограниченный простор
для действия закона обязательного соответствия производственных отно¬
шений уровню развития производительных сил.
Задача руководящих органов заключается в том, чтобы постоянно
следить за выполнением основных требований экономических законов со¬
циалистического общества, дабы в самом зародыше выявлять возникаю¬
щие противоречия и своевременно преодолевать их, приспособляя произ¬
водственные отношения к росту производительных сил.
Ярким примером организованных мероприятий Коммунистической
партии, направленных на обеспечение условий для неограниченного дей¬
ствия экономических законов социализма, являются решения сентябрьско¬
го, февральско-мартовского и июньского Пленумов ЦК КПСС. Огромное
значение этих решений состоит в том, что здесь вскрыты противоречия,
возникшие в экономической жизни страны, показаны причины их и наме¬
чены пути устранения. В этих решениях указано на создавшееся несоот¬

О СООТНОШЕНИИ ОБЩИХ И СПЕЦИФИЧЕСКИХ ЗАКОНОВ
47
ветствие между растущим спросом населения и уровнем производства
сельскохозяйственных и других продуктов народного потребления.
Указанные несоответствия объективно обусловлены тем, что Совет¬
ское государство не имело возможности обеспечить одновременное разви¬
тие высокими темпами и тяжелой индустрии — основы процветания нашей
экономики и укрепления обороноспособности страны,— и сельского хозяй¬
ства, и легкой промышленности. Только мощное развитие тяжелой про¬
мышленности подготовило условия для крутого подъема сельского хозяй¬
ства и производства предметов народного потребления.
В отставании важнейших отраслей сельского хозяйства были причи¬
ны и субъективного порядка, кроющиеся в недостатках нашей работы.
Сюда относятся прежде всего нарушения социалистического принципа ма¬
териальной заинтересованности—нарушение закона оплаты по труду и
ошибки в планировании посевов зерновых культур.
Вскрытые несоответствия мешают мощному развитию социалистиче¬
ской экономики, снижают возможности удовлетворения растущих потреб¬
ностей трудящихся, не способствуют укреплению союза рабочего класса
и колхозного крестьянства. В решениях Пленумов указаны конкретные
пути устранения этих несоответствий, намечена программа обеспечения
крутого подъема в развитии сельского хозяйства и производства предме¬
тов народного потребления. Эти решения не только обеспечивают даль¬
нейший рост общественных производительных сил, но и укрепляют социа¬
листические производственные отношения. Они создают условия для
неограниченного действия экономических законов социализма, а тем са¬
мым и для закона обязательного соответствия производственных отноше¬
ний уровню развития производительных сил.
Возникающие в социалистическом обществе противоречия между
производительными силами и производственными отношениями не носят
антагонистического характера; они выражают тот факт, что непрерывный
рост производительных сил вызывает необходимость систематического
совершенствования производственных отношений. В этом заключается
принципиальное отличие социалистической экономики от капиталистиче¬
ской, частнособственническая природа которой по самому существу
своему вступает в антагонистическое противоречие с общественным харак¬
тером производства.
Противоречия, закономерно возникающие внутри социалистического
способа производства и планомерно разрешающиеся направляющей дея¬
тельностью руководящих органов, не нарушают полного соответствия типа
социалистических производственных отношений характеру производитель¬
ных сил. Наоборот, полное соответствие, сущность которого при социа¬
лизме заключается в том, что общественный характер производства под¬
крепляется общественной собственностью на средства производства,
становится все более прочным с каждым шагом в развитии производствен¬
ных отношений, с каждой ступенью нашего продвижения к коммунизму.
Следовательно, полное соответствие производительных сил и социа¬
листических производственных отношений, не будучи абсолютным, имеет
все объективные условия оставаться нерушимым.
Неуклонно нарастающий подъем материального благосостояния и
культурного уровня жизни советского народа на базе бурного развития
экономики нашей страны наглядно показывает могучую творческую силу
свободного от эксплуатации социалистического труда, безграничные воз¬
можности технического прогресса и всестороннего развития производи¬
тельных сил, освобожденных от оков капиталистических производствен¬
ных отношений. Эта наглядная демонстрация преимуществ социализма
служит источником революционной энергии рабочего класса и трудящихся
масс всего мира в их борьбе за новую, свободную жизнь.

Место и значение гипотезы
в познании
П. В. копнин
«Формой развития естествознания, поскольку оно
мыслит, является гипотеза»
(Ф. Энгельс).
История науки показывает, что все отрасли научного знания развива¬
ются путем гипотез, роль которых с развитием знания постоянно возра¬
стает. Современная наука окружена лесом гипотез.
Уяснение сущности гипотезы, ее роли и места в познании необходимо
для правильного понимания закономерностей познавательного процесса,
что является прямой задачей теории познания как философской науки.
1.	Гипотеза как форма развития науки
Вопрос о гипотезе и ее роли в научном познании находится в непо¬
средственной связи с решением основных гносеологических проблем.
Взгляд философа или ученого на гипотезу определяется тем, как он пони¬
мает познание и его отношение к объективному миру, соотношение чув¬
ственного и рационального в познании, абсолютной и относительной исти¬
ны и т. д. Поэтому учение о гипотезе является также ареной борьбы мате¬
риализма с идеализмом.
Марксистско-ленинская гносеология дает последовательно диалекти¬
ко-материалистическое истолкование гипотезы и ее роли в познании мате¬
риального мира. Познание человеком явлений природы и общества начи¬
нается с живого созерцания, в процессе которого познаются внешние
проявления вещей и предметов действительности. Однако человеческое
знание не останавливается на этом, оно двигается от единичного к общему,
от явления к сущности, от сущности первого порядка к сущности второго
порядка, от знания менее общих и глубоких закономерностей к более
общим и глубоким.
Формой всеобщности в природе и обществе является закон. Познание
закона является длительным, противоречивым процессом, в котором обна¬
руживаются самые различные стороны познавательной деятельности чело
века. В познании закона существенная роль принадлежит теоретическому
мышлению, одной из форм которого является гипотеза.
Гипотезу марксистско-ленинская теория познания рассматривает как
форму развития науки вообще, естествознания в особенности. Знание
не станет наукой, если оно ограничится только собиранием и накаплива¬
нием фактов. Одно лишь собирание фактов, без их осмысления, по мет¬
кому выражению К. А. Тимирязева, приводит к заболачиванию науки.
Гипотеза является формой осмысления фактов, формой перехода от по¬
знания отдельных фактов к познанию закона. Можно сказать, что вы¬
движение гипотез есть путь к открытию законов.
«Наблюдение,— пишет Ф. Энгельс,— открывает какой-нибудь новый
факт, делающий невозможным прежний способ объяснения фактов, отно¬
сящихся к той же самой группе. С этого момента возникает потребность
в новых способах объяснения, опирающегося сперва только на ограни¬
ченное количество фактов и наблюдений. Дальнейший опытный материал

МЕСТО И ЗНАЧЕНИЕ ГИПОТЕЗЫ В ПОЗНАНИИ
49
приводит к очищению этих гипотез, устраняет одни из них, исправляет
другие, пока, наконец, не будет установлен в чистом виде закон. Если бы
мы захотели ждать, пока материал будет готов в чистом виде для закона,
то это значило бы приостановить до тех пор мыслящее исследование, и
уже по одному этому мы никогда не получили бы закона» («Диалектика
природы», стр. 191. 1952).
Так, в 1896 году Беккерель обнаружил ранее неизвестный вид излуче¬
ния, которое испускали уран и его соединения. Вслед за этим были откры¬
ты факты подобного же излучения у тория и у вновь открытых элемен¬
тов — радия, полония и актиния. Эти факты нельзя было объяснить ранее
известными причинами излучения. В связи с этим Резерфордом и Содди
была высказана гипотеза, сущность которой заключается в том, что
атомы всех таких радиоактивных элементов, в результате каких-то
внутренних процессов взрываясь и распадаясь на части, дают подоб¬
ное излучение.
Общая гипотеза радиоактивного распада послужила началом для но¬
вых исследований, проверка ее дала возможность открыть новые явления
и.	факты, причем среди них были и.такие, которые не укладывались в эту
гипотезу. Возникли новые гипотезы, дополняющие и исправляющие гипо¬
тезу Резерфорда и Содди, пока, наконец, не было открыто, что каждый
элемент при определенных условиях может превратиться в любой дру¬
гой элемент.
Посредством гипотез происходит развитие и обогащение научного
знания. При этом значение имеют не только те гипотезы, которые подтвер¬
дились практикой, но и те, которые были опровергнуты в ходе развития
научного познания. Как известно, даже гипотезы о существовании флоги¬
стона, теплорода и т. д. принесли пользу. По справедливому замечанию
академика С. И. Вавилова, современная физика выросла на лесах гипо¬
тез. И это относится не только к физике или же к естествознанию в целом,
но к науке вообще.
Если бы ученые не строили гипотез и не занимались их проверкой,
то они не только не открыли бы законов, но и не обнаружили бы новых
фактов. В современной науке нет такой теории, которая бы не прошла
в свое время стадию гипотезы.
Мышление, протекающее в форме гипотезы, является многосторон¬
ним процессом, включающим в себя: 1) накопление фактического мате¬
риала, обобщение которого необходимо для дальнейшего развития знания*
и открытия новых явлений; 2) высказывание на основе изученных фактов
предположения о закономерной их связи, наконец, 3) дальнейшее
обоснование и проверку высказанного предположения: выведение из
него следствий, проверку этих следствий посредством обнаружения
новых фактов.
Единство в познании чувственного и рационального моментов имеет
место и в гипотезе. Живое созерцание ведет к научному умозрению, по¬
следнее ведет к практике, снова к чувственному созерцанию, к новым фак¬
там, которые, в свою очередь, требуют нового, более точного обобщения.
Так, например, наука давно интересовалась процессами, происходя¬
щими в зеленом листе растений. Наш соотечественник К. А. Тимирязев с
помощью гипотезы о фотосинтезе зеленого листа вскрыл эту тайну приро¬
ды. До Тимирязева было известно, что растения увеличивают массу живо¬
го вещества (растут) за счет воды, минеральных веществ и углекислоты.
Было также установлено, что процесс усвоения углекислоты протекает
при наличии солнечного света и хлорофилла. К. А. Тимирязев, исходя из
материалистических взглядов и опираясь на фундамент существовавших
в то время естественно-научных знаний, в частности на закон сохранения
и превращения энергии, высказал гипотезу, согласно которой солнечный
луч, попадая на живой зеленый лист растения, производит работу по
разложению углекислоты, попадающей в лист из воздуха. За счет отщеп-
4.	«Вопросы философии» № 4.

п. в. копнин
ленной от углекислоты окиси углерода и воды происходит образование
органического вещества. Хлорофилл выполняет функцию оптического
сенсибилизатора. Поглощая энергию солнечных лучей, он передает ее
углекислоте и воде, вступает в реакцию с окисью углерода (СО). Полу¬
ченное соединение хлорофилла с окисью углерода вступает в реакцию
с водой (Я20), образуя формальдегид (СЯгО), из которого впоследствии
получается углевод (СоЯ^Оо).
Тимирязев сделал ряд важных выводов из этой гипотезы и экспери¬
ментально доказал их: нашел ошибку в работах Дрепера, связывавшего
максимум фотосинтеза с яркостью луча. Исходя из своей гипотезы, Тими¬
рязев показал, что максимум поглощения лучей хлорофиллом и макси¬
мум фотосинтеза приходится на область красных лучей.
Тимирязев понимал, что его попытка объяснения процессов фотосин¬
теза в листе растения носит гипотетический характер. «Это, насколько мне
известно,— писал он,— первая попытка, первое приближение к объясне¬
нию физиологической роли хлорофилла» (Соч. Т. II, стр. 31. 1937).
Указывая, что гипотеза имеет вполне законное право на существова¬
ние, Тимирязев предостерегал, чтобы пользующиеся этим орудием иссле¬
дования знали ему цену, не смешивали гипотезу с доказанной теорией.
Гипотеза фотосинтеза легла в основу специальной отрасли научного
знания — физиологии и биохимии растений. Последующие исследования,
подтвердив объективную истину основного принципа фотосинтеза, суще¬
ственно изменили понимание процесса его протекания. Было обнаружено,
что в процессе фотосинтеза хлорофилл участвует в единстве с белком, и
тем самым выяснилась биологическая специфика этого процесса, а не
только физико-химическая его сторона. Опыты с «мечеными» атомами по¬
казали также, что и окислительно-восстановительный процесс протекает
иным образом,— происходит не разложение С02 и перенос окиси углерода
к воде, а разложение воды и перенос водорода к углекислоте. Было най¬
дено, что продуктом фотосинтеза являются не только углеводы, но и белки,
а также другие органические соединения.
Известно, какую огромную роль в самых различных отраслях есте¬
ственных наук сыграла атомистическая гипотеза. Так, например,
Д. И. Менделеев отмечал, что в свое время так называемый закон паев
был открыт с помощью этой гипотезы: «Факты для закона были уже и
раньше, но его не видели, пока не приложили к толкованию фактов атом¬
ное учение, которое есть гипотеза, доныне не противоречащая известным
опытам и вообще действительности, полезная и общепринятая» («Основы
химии». Т. I, стр. 150. 1947).
Нет надобности подробно говорить о том, какое значение в развитии
научного знания приобретают гипотезы в таких областях, как космогония
и геология, которые изучают процессы, не могущие быть воспроизведен¬
ными в человеческой практике.
В нашей логической литературе имеется мнение, что гипотеза есть
предположительное объяснение явлений, то есть предположение о их дей¬
ствительной причине. Из такого определения следует, что объяснение явле¬
ний ограничивается отысканием их причины. Обнаружение причинных
связей явлений чрезвычайно важно для науки, но каузальность является
лишь частичкой универсальной взаимной связи, существующей между яв¬
лениями. Закономерные связи не исчерпываются одними причинными
связями. Если бы медицина в изучении патологического процесса у чело¬
века ограничивалась только изучением причин его (установлением так
называемого этиологического диагноза), то задача исследования ограни¬
чивалась бы, например, в области инфекционных заболеваний установле¬
нием возбудителя — микроба или вируса. Но понятно, что этиология без
патогенеза не вскроет сущности болезнетворного процесса.
В науке выдвигаются гипотезы не только о причинных связях, но во¬
обще о закономерных связях — пространственных, временных, различных

МЕСТО И ЗНАЧЕНИЕ ГИПОТЕЗЫ В ПОЗНАНИИ
51
формах связи явлений в обществе и т. д. Наиболее значимые в науке гипо¬
тезы как раз дают объяснение протекания того или иного процесса в це¬
лом, с указанием прежде всего причины его.
Материалистическая диалектика рассматривает гипотезу как форму
отражения явлений материального мира в сознании человека, как субъ¬
ективный образ объективного мира. Научная гипотеза представляет собой
объективную истину, ее источником является объективный мир, законы
его движения. Гипотеза не символ, не логический стандарт, как считают
современные позитивисты, а отражение предметов, явлений материального
мира и закономерностей их движения. Правда, отражение объективной
действительности в форме гипотезы носит характер относительной истины,
то есть является приблизительно верным отражением мира, предположи¬
тельным объяснением явлений природы и общества. Дальнейшее разви¬
тие научного знания приводит или к замене одной гипотезы другой, еди к
смене гипотезы доказанной теорией.
При этом движение нашего знания от одной гипотезы к другой не
есть переход от одного заблуждения к другому, как это представляют реля¬
тивисты, а поступательное развитие от одной относительной истины к
другой, ближе стоящей к абсолютной.
Каждая гипотеза как относительная истина, поскольку она является
объективной истиной, содержит в себе отдельные стороны, моменты, эле¬
менты абсолютного знания, причем с движением научного знания от одной
научной гипотезы к другой этот момент абсолютного, объективно верного
увеличивается, а научная ценность гипотезы тем самым возрастает.
Возьмем, например, различные гипотезы о природе света: корпуску¬
лярную и волновую. Обе они являются относительными истинами, опреде¬
ленными ступенями в развитии наших знаний о световых явлениях, отра¬
жающими объективную природу светового потока, но с различной полно¬
той и точностью. Корпускулярная гипотеза отражала одну сторону, дей¬
ствительно присущую свету,— его прерывность; волновая гипотеза Гюй¬
генса— другую, непрерывность света. Максвелл уточнил волновую гипо¬
тезу, интерпретируя волновое движение света как колебание напряжен¬
ности электромагнитного поля в пространстве. Современная квантовая
теория о природе света синтезирует в себе все объективно верное, что
было в этих гипотезах, и вместе с тем идет дальше в объяснении световых
явлений, подходя к полному и многостороннему отражению действитель¬
ности.
То же самое можно сказать относительно гипотезы о происхождении
планет солнечной системы академика О. Ю. Шмидта, который пытается
не только синтезировать то, что было объективно верного в гипотезе Кан¬
та и Лапласа, но и, основываясь на достижениях современной астроно¬
мии, физики, механики и геологии, идти дальше в познании космогониче¬
ских процессов.
В современной буржуазной философии можно отметить два направ¬
ления в отношении к гипотезе. Одно вообще игнорирует роль гипотез в
познании, называет их «ядом философии и науки», «чумой разума».
По мнению представителей этого направления, цель науки состоит не в
том, чтобы строить гипотезы, создавать научно достоверные теории и
открывать законы, а только в описании явлений.
Другие философы, правда, не отрицают того, что наука развивается
путем выдвижения гипотез, но смену вытесняющих друг друга гипотез
истолковывают как доказательство неспособности человека познать сущ¬
ность вещей. Они отрицают объективную значимость, ценность гипотез,
сравнивая роль гипотез в науке с костылями, призванными служить под¬
держкой создаваемых теорий. Гипотезы, по их мнению, создаются произ¬
вольно, вовсе не отражая объективных процессов, происходящих в при¬
роде и обществе. Такую точку зрения проповедуют конвенционалисты,
объявляющие все теории, гипотезы и формулы науки символами, пред¬

52
п. В. копнин
ставленными вместо реальных предметов, которые природа якобы иавеки
утаила от нас.
Гносеологическим источником такого субъективистского, релятивист¬
ского истолкования гипотезы является игнорирование диалектики позна¬
ния, диалектики соотношения абсолютной и относительной истины, проис¬
текающее из недостаточной логической и диалектической подготовки, неве¬
рия в познавательную мощь мышления, в его способность дать объектив¬
но истинное знание о законах развития природы и общества. Классовый
же интерес закрепляет и усугубляет подобное извращенное представление*
2.	Гипотеза как единство различных форм умозаключения
Метафизическая логика при изучении гипотезы не выясняла ее места
в процессе движения нашего знания, а занималась только описанием гипо¬
тезы как формы умозаключения, стремясь при этом свести ее к какому-
либо одному виду умозаключения. К сожалению, такое истолкование
гипотезы полностью не преодолено и поныне. В действительности же гипо¬
теза является своеобразной, сложной формой умозаключения, включа¬
ющей в себя и индукцию, и дедукцию, и традукцию. Гипотеза является
такой же синтетической формой отражения действительности, как и
научная теория.
Правда, на различных ступенях развития знания в форме гипотезы
тот или иной вид умозаключения приобретает большее или меньшее зна¬
чение, является определяющим. Так, в момент высказывания предположе¬
ния о характере закономерной связи огромная роль принадлежит умоза¬
ключению по аналогии. Аналогия, как правило, дает начало, толчок для
высказывания предположения. Обнаружение сходства, определенной общ¬
ности изучаемых явлений с типом связи явлений, характер которой уже
установлен, дает основание предположить, что и в данном случае может
действовать подобный же тип закономерной связи. Самым общим основа¬
нием для такого предположения служит закономерный характер развития
материального мира, его материальное единство. При этом естественно,
что успешное нахождение такой аналогии в значительной степени зависит
от того, насколько глубоко исследователь использует весь накопленный
наукой б этаж знаний. Можно привести множество примеров в подтвер¬
ждение сказанного. Так, волновая теория света возникла на основе уста¬
новления аналогии распространения света с распространением волны на
поверхности воды.
Но как бы велика ни была роль аналогии в возникновении научных
гипотез, одной ее недостаточно для объяснения всех процессов умозаклю¬
чения в гипотезе, для рождения гипотезы. Аналогия может толкать иссле¬
дователя и по ложному пути. Так, рассмотрение процесса усвоения зеле¬
ным листом растения углекислоты по аналогии с дыханием вело есте¬
ствоиспытателей по неверному пути. В связи с этим в самом высказыва¬
нии предположения нельзя игнорировать роль такой формы мышления,
как индукция. Если аналогия рождает предположение, то индукция его
обосновывает, поэтому аналогия дополняется в дальнейшем процессе
исследования индукцией.
Всякая гипотеза предполагает обобщение и систематизацию обнару¬
женных и описанных фактов, поэтому всякая гипотеза включает в себя
индукцию. Гипотеза почти никогда не строится на одном факте, на сравне¬
нии одного факта с другим фактом; она основывается на изучении множе¬
ства фактов, нахождении в них общего и существенного. Даже та анало¬
гия, которая рождает предположение, не является, как правило, анало¬
гией двух фактов, но сравнением известной совокупности фактов с законо¬
мерной связью других фактов или явлений.
В высказывании самого предположения может участвовать также и
дедукция, в особенности в так называемых математических гипотезах,

МЕСТО И ЗНАЧЕНИЕ ГИПОТЕЗЫ В ПОЗНАНИИ
53
которые приобретают все большее значение в различных отраслях есте¬
ственных наук. Метод математических гипотез основан на экстраполяции
математических формул и получении из них выводов, которые затем про¬
веряются опытным путем. Таким образом возникла, например, гипотеза
Леверье о существовании планеты Нептун. Математик Гамильтон на осно¬
ве вычисления предсказал, что если через разного рода кристаллы пропу¬
скать световые лучи, то возможны случаи, когда при выходе из кристалли¬
ка мы обнаружим не один первоначально пропущенный луч, а пустой
в середине конус лучей. Впоследствии это было подтверждено экспе¬
риментально.
Ряд гипотез возник в результате взаимодействия дедукции и анало¬
гии. Так, например, У Рамзей, открывший аргон, из периодического зако¬
на на основании аналогии сделал предположение: подобно тому, как аргон
расположен между хлором и калием, точно так же между фтором и нат¬
рием, бромом и рубидием, иодом и цезием должны существовать другие
инертные газы. И действительно, таковые были открыты в 1898 году.
Однако особенно велико значение дедукции в доказательстве и после¬
дующем развитии гипотезы. Процесс обоснования, укрепления гипотезы,
перехода от одной гипотезы к другой, от гипотезы к доказанной теории
немыслим без дедукции. Из высказанного предположения о закономерной
связи явлений делают дедуктивные выводы. Обращаясь к фактам, к ранее
накопленному знанию, а также производя новые эксперименты на основе
данной гипотезы, исследователь накапливает материал, который или дока¬
зывает гипотезу или отвергает ее. Дедуктивная проверка гипотез необ¬
ходима потому, что аналогия и индукция сами по себе не могут дать
достоверных выводов. О значении дедукции в развитии гипотезы свиде¬
тельствует следующий пример из истории физики.
В начале нашего столетия, когда было открыто сложное строение
атома, физики выдвинули гипотезу, согласно которой атом представляет
собой систему, аналогичную с планетной, то есть состоящую из централь¬
ного положительно заряженного ядра, окруженного «спутниками» — отри¬
цательно заряженными электронами,— вращающимися вокруг ядра бла¬
годаря притягательному действию его положительного заряда и оттал-
кивательному действию одноименно заряженных электронов. Последний
процесс мыслился аналогично возмущению движения планеты под дей¬
ствием других планет.
Эта гипотеза была относительной истиной, в ней были моменты объ¬
ективно верные, но она слишком грубо изображала сложные энергетиче¬
ские процессы, происходящие в атоме. Неточность ее обнаружилась, как
.только ее применили к водородному атому, где в центре протон, а на пери¬
ферии только один электрон, поэтому исключена возможность возмущений
и существует только притяжение протона.
Далее, из этой гипотезы вытекали такие следствия, которые противо¬
речили электромагнитной теории Максвелла — Лоренца. Последняя счи¬
тает, что наэлектризованная частица, движущаяся с ускорением, должна
излучать и терять свою энергию. Если верна планетарная гипотеза строе¬
ния атома, то электрон, совершающий движение вокруг ядра с ускорением,
непременно должен излучать, а значит, и терять свою энергию в силу са¬
мого факта излучения. По истечении ничтожной доли секунды электрон
должен упасть на ядро и нейтрализовать его, образовав нейтральную ча¬
стицу. Но в действительности водородный атом очень устойчив.
Кроме того, с точки зрения электромагнитной теории, изменение энер¬
гии электрона должно происходить непрерывно, а это значит, что излуче¬
ние должно иметь непрерывный спектр, тогда как хорошо известно, что
все атомы, в том числе и водорода, дают линейчатые прерывные спектры.
Таким образом, следствия из планетарной гипотезы строения атома
противоречат электромагнитной теории. Одно из двух: либо планетарная

54
П. В. копнин
гипотеза неверна, либо несостоятельна электромагнитная теория в той ее
классической форме, которую ей придали Максвелл и Лоренц.
Противоречия, обнаруживающиеся между гипотезой и фактами, меж¬
ду гипотезой и ранее созданными теориями, побуждают к новым поискам
творческой мысли. Разрешение этих противоречий движет науку вперед.
Бор, столкнувшись с противоречиями планетарной теории, нашел для
них решение. Взяв за исходную точку утверждение Планка, что излучение
происходит определенными квантами, он допустил прерывность там, где
электромагнитная теория признавала лишь непрерывность. Согласно Бору,
атом может излучать или поглощать энергию лишь тогда, когда внешний
электрон внезапно перескакивает из одного устойчивого состояния в дру¬
гое, а квант излучения или поглощения энергии должен быть равен
разности энергии электрона в атоме в начальном и конечном состоянии,
При определенных условиях электрон переходит от одного состояния к
другому, либо испуская квант излучения (переход от более высокого
энергетического уровня к более низкому), либо поглощая его (переход от
более низкого энергетического уровня к более высокому).
В настоящее время устарела и боровская гипотеза планетарного
строения атома, но она сыграла большую роль в развитии физики, так как
содержала в себе элементы объективно верного знания.
Таким образом, умозаключение в гипотезе носит сложный характер.
В возникновении, развитии, проверке гипотезы участвуют различные виды
умозаключения, взаимодействуя и дополняя друг друга.
3.	Познавательная ценность различных гипотез
К гипотезе как форме научного познания исследователь прибегает то¬
гда, ки'да, накопив определенный материал, требующий обобщения, он
еще не может дать достоверного объяснения этим явлениям. Гипотеза есть
необходимый этап к этому достоверному научному объяснению, путь к на¬
учной теории.
Среди некоторой части ученых существует мнение, что гипотезы нель¬
зя строить до тех пор, пока не будет собран весь фактический материал.
Такое мнение является неверным и приносит большой вред развитию на¬
уки. Даже самое обширное и бескорыстное накопление фактов не озна¬
чает еще науки в подлинном смысле этого слова. Как говорил Д. И. Мен¬
делеев, «лучше держаться такой гипотезы, которая может оказаться со
временем неверной, чем никакой».
Гипотезы имеют различную познавательную ценность. Ценность гипо¬
тезы определяется тем, на сколь обильном и обработанном материале она
построена, как точно она отражает действительность, какой широкий круг
явлений она объясняет и как глубоки те закономерные связи, существова¬
ние которых она предполагает.
Так, для того, чтобы процесс обнаружения и описания явлений носил
целеустремленный, плановый характер, чтобы исследователь обнаруживал
факты не чутьем, интуицией, не случайно, для этого необходимо придержи¬
ваться какой-то руководящей идеи, роль которой, в частности, выполняет
гипотеза. Построив гипотезу, исследователь ищет те факты, явления, кото¬
рые должны подтверждать ее, если она соответствует действительности.
И если этих фактов не находится, а, наоборот, находятся противоречащие
гипотезе факты, тогда исследователь строит новую гипотезу, которой и ру¬
ководствуется в дальнейшем.
Иногда исследователь строит сразу не одну, а несколько гипотез и
проверяет каждую из них. В процессе исследования явлений одни гипоте¬
зы отпадают как не соответствующие действительности, вероятность дру¬
гих, наоборот, возрастает. И так продолжается до тех пор, пока ученый
не остановится на одной какой-либо гипотезе, которая наиболее вероятна
и объясняет все имеющиеся факты.

МЕСТО И ЗНАЧЕНИЕ ГИПОТЕЗЫ В ПОЗНАНИИ
55
Изучение явлений сразу с точки зрения нескольких гипотез обеспечи-
зает многосторонний подход к исследованию явлений, а известно, что
требование всесторонности является одним из главных требований диалек¬
тической логики. Оно предохраняет нас, как указывает В. И. Ленин, от
ошибок и от омертвления.
В своей научной деятельности академик И. П. Павлов очень широко
и плодотворно пользовался методом таких временных, так называемых
рабочих гипотез. Он считал, что «во всякий момент требуется известное
общее представление о предмете, для того чтобы было на что цеплять
факты, для того чтобы было с чем двигаться вперед, для того чтобы было
что предполагать для будущих изысканий. Такое предположение является
необходимостью в научном деле» (Полн. собр. соч. Т. III, кн. 1-я,
стр. 107. 1951).
Так, когда были недостаточны экспериментальные данные, чтобы со¬
ставить общее и определенное представление о торможении и его отноше¬
нии к раздражению, Павлов пользовался, как он сам говорил, временными
предположениями для систематизации имеющегося фактического материа¬
ла и проектирования новых опытов. При этом временные предположения
он смело менял, не был рабом их.
Один и тот же опыт может служить для подтверждения или отрицания
какой-либо гипотезы, и он же может породить новую гипотезу. Например,
для опровержения утверждения Келлера, что животные обдумывают свои
поступки, Павлов поставил такой опыт. В большую клетку, расположен¬
ную на открытой площадке, помещают собаку. С одной стороны клетки
имеется решетка, другие стенки глухие. Дверка в одной из глухих стенок
открыта. Перед решеткой кладут мясо, вначале вдали от нее. Собака по¬
ворачивается назад, проходит через дверку и забирает мясо. Потом кла¬
дут мясо совсем близко от решетки, собака топчется около решетки, ста¬
раясь достать мясо.
Этот простой эксперимент не только опровергает положение Келлера
о том, что собака обдумывает свои поступки (если бы она думала, она бы
во втором случае пошла к мясу через открытую дверь), но и дает возмож¬
ность Павлову сформулировать новую гипотезу, о которой он сам говорит
следующее:
«С условными рефлексами в руках мы легко понимаем дело. Близ¬
лежащее мясо сильно раздражает запаховый центр собаки, и этот центр
по закону отрицательной индукции сильно тормозит остальные анализато¬
ры, остальные отделы полушарий, и таким образом следы двери и обход¬
ного пути остаются заторможенными, т. е. собака, выражаясь субъектив¬
но, временно позабывает о них. В первом случае, в отсутствие сильного
запахового раздражения, эти следы остаются мало или совсем незатор¬
моженными и ведут собаку более верно к цели. Во всяком случае такое
понимание дела вполне подлежит и заслуживает дальнейшей точной экс¬
периментальной проверки» (Полн. собр. соч. Т. III, кн. 2-я, стр. 186. 1951).
Другую роль в познании играют гипотезы, которые строятся исследо¬
вателем тогда, когда уже накоплен большой фактический материал, и в
расчете на то, что они, хотя и с некоторыми изменениями, превратятся
в достоверную теорию. Эти гипотезы, называющиеся в логике научными,
или реальными, возникают на последующем, более высоком этапе иссле¬
дования предмета. Их непосредственной целью является разностороннее
объяснение явлений. Примером таких гипотез могут служить вышеуказан¬
ные гипотезы о природе света, гипотеза фотосинтеза и другие.
Различие между данными двумя ти-пами гипотез — рабочей и реаль¬
ной — относительно. Было бы неверно резко, абсолютно противопоставлять
их друг другу. Относительность различия этих двух типов гипотез прояв¬
ляется прежде всего в том, что в процессе научного познания одни пере¬
ходят в другие. Рабочая гипотеза, одно из первых предположений, возник¬
ших в начале научного исследования, после уточнения ее иногда становит¬

56
П. В. копнин
ся реальной гипотезой, служит объяснением всех собранных фактов дей¬
ствительности, претендует на то, что она будет доказана.
Так, например, квантовая гипотеза в-начале возникла у Планка как
рабочее, временное объяснение закона излучения черного тела. Но потом
она превратилась в реальную, научную гипотезу, в особенности после при¬
менения ее Бором для объяснения строения атома. Таким образом, вре¬
менное, рабочее предположение переросло в гипотезу большой научной
значимости.
Следует отметить, что рабочая гипотеза — не фикция, она также
служит формой отражения действительности. Между рабочей и реальной
гипотезами в этом смысле нет принципиального различия. Обе они отра¬
жают объективную реальность. Разница между ними существует в степени
приближения к абсолютной истине. Материалистическая диалектика яв¬
ляется первым пробным камнем для всякой гипотезы, выдвигаемой теперь
в любой отрасли научного знания. Гипотеза — это форма научно-теорети¬
ческого обобщения фактов действительности. Мировоззрение ученого опре¬
деляет общий характер и направление этого обобщения. Научное, диалек¬
тико-материалистическое мировоззрение способствует выдвижению глубо¬
ких научных гипотез, имеющих огромное значение для объяснения боль¬
шой совокупности явлений.
В связи с этим проведение принципа большевистской партийности в
науке состоит, в частности, в том, что настоящий ученый должен разобла¬
чать реакционную, идеалистическую сущность ложных гипотез. Так, на¬
пример, советские астрономы с порога отметают такие гипотезы о проис¬
хождении планет солнечной системы, согласно которым материя происхо¬
дит из ничего, а мир конечен в пространстве и времени.
Выдвигаемая гипотеза должна также соответствовать установлен¬
ным в науке законам, научным положениям, доказанным практикой. Гипо¬
теза может противоречить другим гипотезам. В науке мы часто встречаем¬
ся с борьбой, соперничеством различных гипотез. Такое соперничество
гипотез плодотворно, будит творческую мысль, толкает к новым исследо¬
ваниям, углубляющим знания. Например, в нашей космогонии сопернича¬
ют две гипотезы о происхождении планет: академиков О. Ю. Шмидта и
В.	Г. Фесенкова. Уже сейчас выявляются сильные и слабые стороны этих
гипотез и намечаются пути их уточнения и сближения. Вполне возможно,
что на смену им придет третья гипотеза, которая синтезирует все ценное,
что есть в каждой из них, и точнее отразит процесс возникновения планет.
Гипотеза не может противоречить тому, достоверность чего уже дока¬
зана. Она должна объяснить все имеющиеся факты, не должна противоре¬
чить этим фактам. Из этого положения, однако, не следует, что если гипо¬
теза в настоящий момент не может объяснить какой-либо факт, то нужно
ее отвергнуть как не соответствующую действительности. Нет, надо дальше
работать над гипотезой, надо лучше проверить факты, ибо иногда за до¬
стоверные факты принимается то, что далеко не является таковым.
Когда Ньютон выдвинул гипотезу, что центральная сила тяготения,
удерживающая на орбите Луну, убывает обратно пропорционально квад¬
рату ее расстояния от Земли, то вначале эта гипотеза противоречила фак¬
тическим данным астрономии того времени. Из этого можно было бы сде¬
лать вывод, что либо неверна эта гипотеза, либо неточны были некоторые
измерения. Более точные измерения радиуса Земли подтвердили гипотезу
Ньютона. Хорошо известно, что гипотеза Менделеева также противоречила
некоторым фактическим данным химии, но не гипотеза оказалась невер¬
ной, а неточными оказались фактические данные.
Обыкновенно, когда речь идет об условиях, предъявляемых к гипоте¬
зе, указывается еще на то, что она должна отвечать требованию простоты
построения. Конечно, гипотеза не должна содержать в себе ничего лишне¬
го, никаких искусственных нагромождений и ухищрений, но она может
быть сложной, если сложен тот предмет, который отражается в ней. Ино¬

МЕСТО И ЗНАЧЕНИЕ ГИПОТЕЗЫ В ПОЗНАНИИ
гда в качестве условий, предъявляемых к гипотезе, выдвигается легкая
представимость ее. В действительности же легкая представимость отнюдь
не является необходимой для гипотезы.
Современная наука создает такие гипотезы, которые трудно предста¬
вить, но это не уменьшает их истинности. Как известно, представление
не может схватить сущность вещей.
4.	Гипотеза и теория
Строя гипотезу, исследователь имеет надежду, что она, хотя, может
быть, и в измененном виде, все же будет доказана, будет превращена в
достоверную научную теорию.
Критерием истинности гипотезы, как и научного знания вообще, яв¬
ляется общественно-историческая практика человека, понимаемая в самом
широком смысле слова. Гипотеза становится достоверной, научной тео¬
рией, когда она подтверждается практикой.
В произведении «Что такое «друзья народа» и как они воюют против
социал-демократов?» В. И. Ленин вскрывает путь превращения гипотезы
в научную, достоверную теорию. К. Маркс в 40-х годах прошлого сто¬
летия высказал основное положение материалистического понимания
истории, согласно которому производственные отношения людей опреде¬
ляют все остальные их отношения. Эта гениальная идея Маркса, как ука¬
зывает В. И. Ленин, в то время представляла собой только еще гипотезу,
но она была такой гипотезой, которая впервые создала возможность стро¬
го научного отношения к историческим и общественным вопросам.
«Но вот Маркс,— пишет В. И. Ленин,— высказавший эту гипотезу
в 40-х годах, берется за фактическое (это по!а Ъепе) изучение материала.
Он берет одну из обществен но-экономических формаций — систему товар¬
ного хозяйства — и на основании гигантской массы данных (которые он
изучал не менее 25 лет) дает подробнейший анализ законов функциони¬
рования этой формации и развития ее. Этот анализ ограничен одними
производственными отношениями между членами общества: не прибегая
ни разу для объяснения дела к каким-нибудь моментам, стоящим вне
этих производственных отношений, Маркс дает, возможность видеть, как
развивается товарная организация общественного хозяйства, как превра¬
щается она в капиталистическую, создавая антагонистические (в пределах
уже производственных отношений) классы буржуазии и пролетариата,
как развивает она производительность общественного труда, и тем самым
вносит такой элемент, который становится в непримиримое противоречие
с основами самой этой капиталистической организации...
Теперь — со времени появления «Капитала»,— пишет Ленин,— мате¬
риалистическое понимание истории уже не гипотеза, а научно доказанное
положение...» (Соч. Т. 1, стр. 123—124, 125).
Как известно, и в дальнейшем марксистская теория блестяще была
оправдана всей практикой развития общества, всем ходом революцион¬
ного движения пролетариата, победой революции и социализма в СССР,
победой революции в странах народной демократии и Китае. Вместе с тем
дальнейший ход развития обогатил марксистское учение новыми дан¬
ными, новыми обобщениями.
Надо отметить, что практика как критерий истинности гипотезы вы¬
ступает в самых различных формах. Так, в доказательстве гипотез, осо¬
бенно в естествознании, огромное значение приобретает эксперимент. На
основе гипотезы, с целью подтверждения ее истинности ставится экспе¬
римент, или, вернее, целая совокупность опытов и наблюдений, которые
либо подтверждают, либо не подтверждают высказанное предположение.
Когда мы говорим о том, что гипотеза доказывается практикой, фак¬
тами, то речь обычно идет не об отдельных, единичных фактах, которые
соответствуют гипотезе,, а о целой совокупности практических результа¬

58
П. В. КОЛИ и н
тов, зачастую включающей и развитие производства. Отдельные же факты
могут увеличить вероятность гипотезы, но не доказать ее. Так, например,
объяснение Френелем явления дифракции света, которое не укладывалось
в корпускулярное представление о нем, укрепило волновую гипотезу, но
отнюдь не доказало ее. Отдельный факт может доказать частную ги¬
потезу.
Традиционная логика, выдвинувшая учение о решающем эксперимен¬
те (ехрептеп1ит сги$1$), с помощью которого доказывается гипотеза,
упрощала процесс превращения гипотезы в достоверное знание. Она счи¬
тала, что если обнаружится такой факт, который будет противоречить
одной гипотезе и соответствовать другой, то тем- самым вторую гипотезу
можно считать доказанной.
Науке известны и такие Случаи, когда находится, казалось бы, «ре¬
шающий» факт для подтверждения одной гипотезы и опровержения дру¬
гой, но гипотеза остается гипотезой. Так, одно время казалось, что кор¬
пускулярная гипотеза света окончательно пала, а волновая восторжество¬
вала. По корпускулярной гипотезе, скорость распространения света в
уплотненной прозрачной среде больше, чем в пустоте. По гипотезе Гюй¬
генса — наоборот. Задача состояла в том, чтобы экспериментально изме¬
рить скорость света в пустоте и, например, в воде, и это должно было
явиться решающим фактом для доказательства одной гипотезы и опровер¬
жения другой. Опыты Фуко показали, что скорость движения света в во^е
меньше, чем в пустоте. Но, как показал ход развития науки, это отнюдь
не отбросило окончательно представления о прерывной природе света
и не превратило гипотезу Гюйгенса в достоверную, научную теорию.
Если, исходя из данной гипотезы, была вскрыта совокупность новых
фактов, которые могут быть объяснены только на основе этой, а не
какой-либо другой гипотезы, тогда она перестает быть гипотезой и ста¬
новится достоверной теорией.
«Утверждение закона,— писал Менделеев,— возможно только при
помощи вывода из него следствий, без него невозможных и не ожидаемых,
и оправдания тех следствий в опытной проверке. Поэтому-то, увидев пе¬
риодический закон, я с своей стороны (1869—1871) вывел из него такие
логические следствия, которые могли показать — верен он или нет.
К числу их относится предсказание свойств неоткрытых элементов и ис¬
правление атомных весов многих, мало в то время обследованных эле¬
ментов» («Основы химии». Т. II, стр. 389. 1947).
Менделеев рассуждал следующим образом. Если в некоторой группе
находятся элементы /?1, /?2, #з и в том ряде, где содержится один из эти с
элементов, например /?2, находится перед ним элемент С?, а после него
элемент Р, то свойства определяются по свойствам /?ь /?3, С} и Р.
Например, атомный вес Р,2=1А (#1+#з+С?+/г). Возьмем селен. Он
находится в VI группе между серой (5=32) п телуром (Те=\21),
а в 5-м ряду перед ним стоит мышьяк (Аз=75) и после него бром
(Вг = 85). Отсюда атомный вес селена =	(32 + 127 + 75 + 80; =-
78,5, число, близкое к действительности.
Элементы, предсказанные Менделеевым, были впоследствии открыты,
их свойства оказались близкими к тому, что он предполагал. Три из них
(галлий, скандий и германий), свойства которых были предсказаны Мен¬
делеевым наиболее детально, были открыты еще при его жизни.
Практика не просто подтверждает гипотезы, но и служит основой
для их развития, уточнения. Так, открытие сложного строения ато-ма не
только подтвердило выводы Менделеева, но п способствовало их суще¬
ственному развитию. В настоящее время за основу в периодическом
изменении свойств элементов берется не величина атомного веса, а вели¬
чина заряда ядра.
Позитивистская философия либо отрывает гипотезу от достоверной
теории, считает, что в гипотезе нет и не может быть ничего объективно

МЕСТО И ЗНАЧЕНИЕ ГИПОТЕЗЫ В ПОЗНАНИИ
59
верного, либо отрицает всякое различие между гипотезой и достоверной
теорией, объявляя все наше знание гипотетичным, сомнительным.
Материалистическая диалектика в противоположность догматизму
настаивает на относительности различия между научной гипотезой и до¬
стоверной теорией, признает возможность перехода первой во вторую.
С другой стороны, в противоположность релятивизму, она не смешивает,
а строго различает гипотезу и достоверную теорию. В истории науки
крупнейшие естествоиспытатели всегда настаивали на обязательности
такого различения гипотез от достоверного знания.
Научная теория носит достоверный характер; основное положение,
принцип, лежащий в основе теории, доказан. Дальнейшее развитие науч¬
ного знания пойдет по пути его конкретизации, уточнения. В научной
гипотезе в противоположность достоверной теории основное положение,
стержень является проблематичным и требует доказательства. Так, напри¬
мер, в основе научной гипотезы О. Ю. Шмидта лежит идея о происхож¬
дении планет солнечной системы из протяженного роя диффузной (пыле¬
вой) материи путем захвата ее солнцем. Произошли ли планеты именно
таким образом, — это еще надо доказать.
И гипотеза и научная теория носят характер объективной истины, но
объективно верного, абсолютного в научной теории больше, чем в научной
гипотезе, и, наоборот, условного, относительного в гипотезе больше, чем
в теории. Основное суждение гипотезы проблематично и может оказать¬
ся ложным.
Таким образом, построение гипотез, их развитие и проверка являются
необходимыми этапами научного познания, этапами создания научной
теории. С помощью гипотез современная наука проникает в сущность
природных и общественных явлений, вскрывает законы движения мате¬
риального мира, способствуя господству человека над стихийными силами
природы и общества.

К вопросу о содержании и форме
в искусстве
А. Г. ЕГОРОВ
За последнее время состоялось несколько дискуссий о специфике
содержания и формы в искусстве. Это не случайно. Теоретическое уясне¬
ние вопроса о диалектике содержания и формы в искусстве настоятельно
диктуется требованиями развития советского искусства, призванного осу¬
ществлять своими специфическими средствами коммунистическое воспи¬
тание трудящихся, удовлетворять их эстетические запросы. Между тем
проблема специфики содержания и формы в искусстве является наиме¬
нее разработанной в нашей эстетике. Нечего греха таить, эта проблема
«решается» нередко путем механического перенесения общих положений
диалектического и исторического материализма о взаимоотношении со¬
держания и формы на художественное творчество, а это ведет к упро¬
щенчеству в вопросах эстетики. При таком подходе специфика содержа¬
ния и формы в искусстве не выясняется, а запутывается.
Нельзя недооценивать общефилософское решение вопроса о содер¬
жании и форме для эстетики, но неправильно и ограничиваться только
общими философскими положениями, необходимо их конкретизировать
применительно к специфическим особенностям искусства.
Предмет и идейное содержание искусства
В своей статье А. И. Буров (см. «Вопросы философии» № 5 за
1953 год) не рассмотрел, да и не мог рассмотреть, всю совокупность во¬
просов, связанных с проблемой содержания и формы в искусстве. Он
обошел молчанием, например, специфику содержания и формы в раз¬
личных видах художественного творчества, своеобразие эстетического
восприятия художественных произведений, диалектическое соотношение
содержания и формы в историческом развитии искусства. Свою задачу
он ограничил, по сути дела, рассмотрением наиболее общих закономер¬
ностей содержания и формы в процессе создания художественного про¬
изведения. Конечно, и такая, в известном смысле ограниченная, поста¬
новка вопроса полезна. В одной статье невозможно обстоятельно выяснить
все вопросы, связанные с проблемой специфики содержания и формы
в искусстве.
Проблема содержания и формы в искусстве долгое -время у нас
изучалась слабо. А если и рассматривалась, то лишь в общефилософ¬
ском плане. При этом марксистским диалектико-материалистическим
методом пользовались нередко абстрактно, подменяли всесторонний
анализ проблемы общими рассуждениями, абстрактно-логическими
схемами. Такие попытки имеются и поныне. Например, в книге Ф. И. Ка¬
лошина «Содержание и форма в произведениях искусства» (Гос-полит-
издат. 1953) приводятся основные положения марксистско-ленинской
философии о диалектике содержания и формы. Но эти положения мар¬

К ВОПРОСУ О СОДЕРЖАНИИ. И. ФОРМЕ В ИСКУССТВЕ
61
ксистской диалектики не применяются творчески к анализу искусства
как специфического явления в ряду других идеологических явлений.
Вследствие этого и правильные мысли автора звучат зачастую лишь как
декларации, а попытки анализа конкретных произведений искусства носят
нередко упрощенческий характер. Этот недостаток в той или иной мере
присущ и ряду других работ по эстетике.
Искусство есть отражение объективной действительности. Оно под¬
чинено всем закономерностям человеческого познания вообще. Все со¬
держание познания черпается из объективного мира, причем содержа¬
нием познания определяются и его формы. Вот, коротко говоря, мар¬
ксистско-ленинское решение вопроса об источнике человеческого позна¬
ния и, следовательно, исходный пункт в решении проблемы формы и
содержания в искусстве.
Однако вопрос о содержании и форме отнюдь не исчерпывается ска¬
занным, ибо у искусства имеются свои специфические особенности, ко¬
торые особенно важны для эстетики. Сказать, что источником художе¬
ственного познания и в этом смысле его содержанием является объектив¬
ная действительность, а искусство, художественные образы представляют
собой ее отражение,— правильно, но нельзя этим ограничиться. Жизнь
своеобразно отражается в различных формах общественного сознания:
науке, искусстве, морали и пр. Искусству по сравнению с другими видами
идеологии присущи особая, художественно-образная форма отражения
действительности и особый способ ее освоения и изменения. Поэтому про¬
блема формы и содержания в искусстве не может решаться без уяснения
специфических особенностей художественного творчества.
Нередко всю специфику искусства сводят к художественной форме.
А.	И. Буров прав, выступая против подобной точки зрения. Он справед¬
ливо указывает на то, что художественная форма объясняется особенно¬
стями объекта отражения. Однако форма в искусстве определяется не
только особенностями отражаемого предмета, но и особыми потребно¬
стями общественной практики. Последние определяют, какие стороны
действительности должно отражать искусство в ту или иную эпоху.
В отличие от природы, где действуют стихийные, бессознательные си¬
лы, в общественной жизни действуют люди, одаренные сознанием. Они
не просто приспосабливаются к окружающей среде, а изменяют, преоб¬
разуют природу и в процессе труда изменяются сами. Вместе с тем чело¬
век, как указывал Маркс, творит также и по законам красоты. Он стре¬
мится к тому, чтобы плоды его труда отвечали не только материальным,
но и эстетическим потребностям. При этом человек пользуется такими
средствами, которые обеспечивают возможность достигнуть цели наилуч¬
шим образом.
Нельзя согласиться с теми, кто предает забвению специфику отра¬
жения действительности в различных видах искусства и в искусстве
в целом по сравнению с другими формами общественного сознания.
Неправы и те, которые, говоря о границах, изобразительных возможностях
различных видов искусства, не подчеркивают, что эти границы относитель¬
ны и подвижны.
Так, скульптура характеризуется объемным воспроизведением пред¬
метов и явлений материального мира. Но значит ли это, что скульптура
по своей природе вообще не в состоянии своими средствами передать,
скажем, движение? Отнюдь нет. Скульптор в состоянии раскрыть и дви¬
жение, создать впечатление того, что уже произошло, происходит и про¬
изойдет. В этом отношении весьма характерна скульптура И. Д. Шадра
«Булыжник — оружие пролетариата», великолепно передающая боевую,
революционную силу самых ранних выступлений русского пролетариата
против царизма. В этой композиции И. Д. Шадр мастерски показывает
через жест и напряженный поворот фигуры молодого рабочего его душев¬
ное состояние и смысл его поступка. Перед нами пролетарий с открытым

€2
А. Г. ЕГОРОВ
и мужественным лицом; его правая нога отодвинута, а левая —согнута,
чтобы он мог лучше схватить булыжник; торс подался вправо и уже
выпрямляется, грудная клетка разворачивается, и кажется, вот-вот рабо¬
чий встанет во весь свой богатырский рост, готовый до последнего вздоха
бороться за свободу.
Можно сказать, что искусство как возможность художественного
отражения действительности поистине безгранично. Но средства и изобра¬
зительная сила искусства в различных его видах не одинаковы. Скульпту¬
ра, например, обладает большей наглядностью, чем образы литературы
(она воспринимается зримо), но она не допускает широкого изображения
обстановки, в которой действуют герои, как это имеет место в литературе.
В этом нетрудно убедиться и на примере скульптуры И. Д. Шадра «Бу¬
лыжник — оружие пролетариата», о которой говорилось выше.
Любой вид искусства отражает объективную действительность. Одна¬
ко-каждому из них присущи свои средства ее изображения, свой подход
к действительности, отбор в ней тех сторон и моментов, которые наиболее
совершенно могут быть отображены в данном виде искусства для того,
чтобы -наиболее ясно выразить идею, цель художественного произведения.
Говоря о содержании в искусстве, необходимо учитывать его своеобразие
даже в различных произведениях и жанрах, тем более в целом по срав¬
нению с другими видами идеологии.
Что же представляет собой предмет искусства или, говоря иначе, ка¬
ковы те стороны объективной действительности, на которых человек в
процессе художественной деятельности преимущественно концентрирует
свое внимание?
В статье А. И. Бурова, на наш взгляд, правильно отмечается, что
искусство охватывает действительность многосторонне. Оно дает синтети¬
чески цельное художественное отображение действительности, воздей¬
ствуя одновременно на ум, волю и чувства человека. Художник изобра¬
жает реальную действительность соотносительно к обществу, к человеку.
Искусство рисует предметный мир не просто как объективную реаль¬
ность. Отражая, скажем, природу, оно раскрывает и отношение человека
к природе и через это характеризует самого человека, принадлежащего
к данному обществу, классу. Вот почему неправомерно ограничиваться
верным, но самым общим указанием на то, что предметом искусства яв¬
ляется вся окружающая нас действительность.
Главным предметом изображения в искусстве во всех его видах и
жанрах является человек в его общественных связях и отношениях к
объективной действительности. А поскольку общественные связи и отно¬
шения человека многообразны, искусство включает в свою сферу все раз¬
нообразие предметного мира, призвано давать и дает синтетически цель¬
ное изображение общественной жизни.
Изображенная в искусстве жизнь является отражением объективной
реальности, но отражение надо отличать от действительности, от отобра*
жаемого предмета. Познание действительности в искусстве — не зеркалъ?
но-мертвый акт, а сложный, диалектически противоречивый процесс. Оно
включает в себя и авторскую оценку жизненных явлений. «Общественное
сознание,— указывал Ленин,— отражает общественное бытие — вот в чем
состоит учение Маркса. Отражение может быть верной приблизительно
копией отражаемого, но о тождестве тут говорить нелепо» (Соч. Т. 14,
стр. 309). В романе Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», например, дей¬
ствуют великаны, которым нет буквального соответствия в действительно¬
сти. Но это отнюдь не. дает основания считать роман Рабле нереалистич¬
ным. «Искусство,— писал Ленин,— не требует признания его произведе¬
ний за действительность» («Философские тетради», стр. 50. 1947).
Философы и литературоведы, которые рассматривают художествен¬
ное произведение как мертвое, зеркальное, фотографическое отображение
действительности, совершают грубую ошибку. Они, по сути дела, игнори¬

К ВОПРОСУ О СОДЕРЖАНИИ И ФОРМЕ В ИСКУССТВЕ
руют специфику искусства, ограничиваясь его формально-логическим ана¬
лизом. В своей статье «О понятии формы художественного произведения»
Б. Реизов возражает против такого упрощенческого подхода к делу.
И здесь он прав. Но, охваченный полемическим азартом, Б. Реизов впадает
в другую крайность по сравнению с теми, кого критикует. Он ополчается
против тех, кто под содержанием художественного произведения понимает
отраженную в нем жизнь (см. «Звезда» № 7 за 1953 год, стр. 130 и 131).
Верно ли это? Великие художники-реалисты полагали и, главное,
практически доказали обратное. Например, И. Е. Репин писал о своем
«Протодиаконе»: «Весь город Чугуев может засвидетельствовать полней¬
шее сходство с оригиналом» (Письмо Крамскому от 13 января 1878 го¬
да). Не менее определенно высказывался и Н. В. Гоголь. «У меня,—
писал он,— только то и выходило хорошо, что взято было мной из дей¬
ствительности, из данных, мне известных... Чем более вещей принимал
я в соображенье, тем у меня верней выходило созданье» («О литера¬
туре», стр. 234, Гослитиздат. 1952).
Конечно, было бы ошибочным считать, что любое произведение любого
художника дает правильное отражение действительности. Есть ведь и та¬
кие произведения, которые искажают реальную жизнь. Яркий тому при¬
мер — произведения современных буржуазных художников-антиреалистов.
Нельзя забывать, что процесс художественно-образного познания
жизни в искусстве включает в себя и фантазию (воображение), более
того: возможность отлета фантазии от действительности. Но столь же
очевидно, что даже в волшебной сказке имеется отражение реальной
жизни — характеров людей, их бытовой обстановки, природы и т. д.
Вне жизненной правды нет подлинного искусства, а жизненная правда,
реализм художественных образов определяется их соответствием изобра¬
жаемой действительности, существующей вне и независимо от сознания
художника. Но о каком соответствии жизненной правде в содержании и
форме художественного произведения идет здесь речь? Вопрос этот весьма
существенный и важный.
Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим известную картину
В. И. Сурикова «Утро стрелецкой казни». Эта картина воспроизводит
исторические события XVII века. Работая над картиной, В. И. Суриков
обстоятельно изучил исторические документы, в частности, широко исполь¬
зовал мемуары И. Г. Корба, секретаря австрийского посла в России, оче¬
видца стрелецкой казни. Но Суриков не был бесстрастным копиистом.
Он не следовал рабски историческим подробностям.
Суриков в своей картине не смакует ужасы казни, не показывает
даже самой казни; он ограничивается изображением предшествующей ей
трагической ситуации. Это дало художнику возможность наиболее содер¬
жательно и всесторонне показать типические характеры стрельцов, их
психологические переживания и, что самое главное, убедительно раскрыть
средствами живописи основные противоречия эпохи, столкновение клас¬
совых сил того времени. Замысел картины был продиктован не простым
интересом Сурикова к «архаике», а современной ему обществен но-истори¬
ческой действительностью — ростом крестьянских волнений и революцион¬
ным движением русского рабочего класса. Эти события и привели Сури¬
кова к пониманию народа как решающей силы истории, к глубокому осо¬
знанию внутренних противоречий исторического развития в условиях
эксплуататорского общества, где прогресс покупается дорогой ценой
народных бедствий и страданий.
Таким образом, замысел «Стрельцов» был подсказан художнику
современной ему действительностью. Но Суриков не «осовременивает»
прошлое, а рисует исторические конфликты петровской эпохи реалисти¬
чески. Идейный «фокус» картины — столкновение борющихся сторон:
стрельцов и Петра I. Внутренняя связь персонажей, композиционные и
изобразительные средства в картине всецело подчинены именно этому

64
А. Г. ЕГОРОВ
замыслу. Справа, на фоне древних кремлевских стен, цитадели русской
государственности, показан Петр I под охраной регулярного войска, сре¬
ди бояр и иностранцев. Слева — на фоне собора Василия Блаженно¬
го — народные массы, которые благодаря удачно найденному В. И. Сури¬
ковым композиционному приему далеко выходят за раму полотна. Здесь
же убитые горем стрелецкие жены и матери и сами стрельцы, ожидающие*
казни,— гордые и отчаявшиеся, мужественные и бессильные — в белых
рубахах, с зажженными свечами в руках.
В.	И. Суриков, безусловно, хорошо понимал необходимость и про¬
грессивный характер петровских реформ. Исходя из этого, он рисует
Петра I непреклонным в сознании своей исторической правоты, желез¬
ной рукой утверждающим новое в беспощадной борьбе со старым.
Но в центре внимания художника находится не Петр I, а народ. Совре¬
менники нередко требовали от художника приговора: либо Петр I, либо
стрельцы. Но художник-реалист мыслил гораздо глубже и конкретнее.
Трагические конфликты он не «выдумывал», а выводил из фактов самой
действительности. Картина Сурикова не имеет ничего общего со славя¬
нофильским и народническим субъективизмом в понимании историческо¬
го процесса. Трагический конфликт, изображенный В. И. Суриковым,—
не в противопоставлении «кондовой», сермяжной Руси и западной циви¬
лизации. Он отражает противоречия главных общественных сил, основные
классовые противоречия в русской жизни того времени, борьбу
передовых и реакционных сил, конфликт между самодержавием и наро¬
дом, подымающимся на борьбу с угнетателями, но-еще не знающим реаль¬
ных путей для своего освобождения. (См. об этом доклад В. С. Кеме-
нова на научной конференции Академии художеств СССР, посвященной
В.	И. Сурикову, в сборнике «Суриков», 1948, а также С. Н. Дружи¬
нин «В. И. Суриков». М. 1950.)
Мятежные стрельцы и их жены вызывают сочувствие зрителя. Но
чем именно? Тем, что они, по сути дела, стали жертвой трагического
конфликта в борьбе между старым и новым; их ненависть к деспотизму
самодержавия оправдана в картине художника. Трагедия стрельцов за¬
ключалась в том, что они помимо их сознания стали орудием реакции.
Их стихийный протест против самодержавия и боярского гнета был исполь¬
зован реакционным боярством в своих эгоистических интересах, вследствие
чего он неминуемо был обречен на поражение. Картина пробуждает и
культивирует не чувство жалости к жертвам казни, а сознание необходи¬
мости героической борьбы за правое дело. И стрельцы и Петр I могли
утвердить правоту своего дела только в героической борьбе. Петр I мог
утвердить новое только такими суровыми мерами против сторонников
старины. Мятежный народ только через тяжелые жертвы и испытания мог
найти верный путь борьбы и победы над самодержавием.
В изображении В. И. Сурикова народ показан не как инертная, пас¬
сивная масса, а как потенциально могучая, мятежная, протестующая,
зреющая революционная сила, ненавидящая гнет самодержавия. Проиэ*
нося свой приговор над изображаемой действительностью, В. И. Сури¬
ков объективно выступает от имени народа, передовых, прогрессивных
сил современного ему общества. Вот почему картина «Утро стрелецкой
казни» обладает для нас истинностью исторического документа, хотя
художник в ней и не воспроизводит историческое событие со всей докумен¬
тальной точностью, во всех деталях.
Жизненная правда в искусстве характеризуется не внешним правдо¬
подобием, а художественно-образным осознанием внутреннего смысла
изображаемых явлений. Она предполагает исторически правдивое воспро¬
изведение событий, типических характеров в типических обстоятельствах
с точки зрения передовых общественно-эстетических идеалов.
Реалистическое произведение, в котором гармонически сочетаются
содержание и форма, заключает в себе верное отражение действительно¬

К ВОПРОСУ О СОДЕРЖАНИИ И ФОРМЕ В ИСКУССТВЕ
65
сти, идейно-эстетическое осознание художником отраженных им жизнен¬
ных явлений и совершенство оформления. Эти стороны в своем единстве
и образуют художественную правду, основой и сутью которой является
правда жизни. В этом специфическая особенность искусства. Об этой
особенности искусства говорил Энгельс в известном письме к Лассалю,
указывая на то, что содержание высокохудожественного реалистического
искусства должно сочетать в себе полное слияние большой идейной глу¬
бины, осознанного исторического смысла с шекспировской живостью и
действенностью.
Напомним в связи с этим роман Ст. Злобина «Степан Разин». В цент¬
ре романа стоит русский народ, поднявшийся в XVII веке под руковод¬
ством Степана Разина на борьбу против самодержавно-боярского ига.
Основные характеры в про-изведении разграничиваются и группируются
в соответствии с этим реально-историческим конфликтом. С одной стороны,
бояре и дворяне во главе с царем Алексеем Михайловичем, с другой —
народ, представители восставших крестьян и казачества, возглавляемые
атаманами — Степаном Разиным и Василием Усом. Это не только проти¬
воборствующие герои, а представители разных классов XVII века, борьба
которых определяла ведущий социальный конфликт того времени.
Злобин художественно и правдиво выявляет причины, вызвавшие
народное движение под руководством Разина: тяжелое положение рус¬
ского крестьянства, окончательно закрепощенного с конца XVI века, рас¬
слоение в среде казачества, притеснения «домовитыми» казаками осталь¬
ных казаков. Автор реалистически показывает, как «домовитые» казаки
отправляют на казнь Ивана Разина, пытавшегося поднять казачью воль¬
ницу на борьбу за освобождение и войти в контакт с обосновавшимся на
Дону беглым крепостным крестьянством; он раскрывает связи донского
казачества с Запорожьем, участие народов Поволжья и Приуралья в вос¬
стании. И все это не просто «обрамление» романа, а та исторически-
конкретная среда, в которой жил и действовал наш народ в XVII веке.
Без этого нельзя понять и причин, заставивших крестьян и казаков
взяться за топоры во имя своего освобождения от крепостничества.
Злобин не модернизирует историю. Он показывает исторические ха¬
рактеры такими, какими они были в действительности в XVII веке. Он
не скрывает «царистских» иллюзий среди восставших крестьян, сохра¬
нивших веру в доброго царя-батюшку, не замалчивает сословных пред¬
рассудков, присущих казачеству. Писатель конкретно-исторически, реа¬
листически подошел не только к народу, но и к враждебному самодержав¬
но-боярскому лагерю.
Но Ст. Злобин не бесстрастный регистратор событий. Он созна¬
тельно сосредоточил главное внимание на изображении восставшего
против своих угнетателей народа. При этом народ в романе показан в ти¬
пических обстоятельствах -его социальной жизни, как решающая сила
исторического прогресса, как главный творец истории, а Степан Разин
и Василий Ус — как народные герои, выдвинутые мятежным крестьян¬
ством. Вообще, исторические герои в романе выступают как представи¬
тели определенных классов, направлений, как выразители идей своего
времени.
Реалистическое искусство отражает жизнь правдиво. В силу этого
реалистические художественные произведения обладают огромной позна¬
вательной ценностью. Но жизненная правда в искусстве при этом не мо¬
жет быть механически отождествлена с научной истиной.
На примере романа Ст. Злобина «Степан Разин» можно убедиться в
том, что подлинно художественное произведение обладает не только по¬
знавательной, но и большой идейно-эстетической силой. Этот роман пред¬
ставляет собой глубокое, художественно-образное осмысление историче¬
ских событий с позиций марксистско-ленинского мировоззрения. Весь ро¬
ман проникнут пафосом героической освободительной борьбы русского
5.	«Вопросы философии» № 4^

40
А. Г. ЕГОРОВ
народа, оптимистической верой в творческие силы народа и в окончатель¬
ное торжество его дела. Рассказывая о героических традициях истори¬
ческого прошлого народов пашей страны, он помогает советским людям
яснее осознать лучшие, передовые черты национального характера рус¬
ского и других народов СССР, воспитывает массы в духе животворного
советского патриотизма.
Таким образом, правдивое историческое содержание ро¬
мана Ст. Злобина вытекает из глубокого марксистско-ленин¬
ского понимания автором реальных конфликтов, движущих сил
крестьянского движения под руководством Степана Разина. Отсюда и
художественная правда: яркая характеристика в романе реально-истори¬
ческих характеров, их поступков, художественная цельность произведения.
Принцип коммунистической партийности в искусстве является вер¬
нейшим критерием оценки любого художественного произведения. Всякие
попытки подменить принцип правды жизни, принцип коммунистической
партийности рассуждениями об искренности «вообще» есть сползание на
позиции субъективизма, чуждого нам мировоззрения. Высокую идейность,
коммунистическую партийность нелепо противопоставлять искренности,
ибо коммунистическая партийность предполагает искренность и честность
в служении народу, требует от художника открыто становиться на защиту
интересов трудящихся, быть совестью народа, верой и правдой отстаивать
дело рабочего класса и его авангарда — Коммунистической партии.
В процессе художественного творчества мировоззрение автора имеет
исключительно важное значение. Это и понятно, ибо невозможно создать
содержательное и высокохудожественное по форме произведение искус¬
ства без ясного идейного замысла, отвечающего правде жизни, без уме¬
ния правильно разобраться во всем многообразии конкретной действи¬
тельности, понять существенные связи явлений, тенденции общественного
развития.
Марксистско-ленинское мировоззрение — верный компас в работе
художника. Но таким компасом, помогающим художнику разобраться в
самых сложных явлениях жизни, оно может быть лишь тогда, когда орга¬
нически вошло в его сознание и практику. Стремление низвести искусство
на уровень простой иллюстрации теоретических положений, как это имеет
место на страницах романа Н. Вирты «Вечерний звон», находится в вопи¬
ющем противоречии с требованиями социалистического реализма, принци¬
пами марксистско-ленинской эстетики.
Каждое произведение так или иначе выражает мировоззрение худож¬
ника, обусловленное его классовыми симпатиями и антипатиями. Вместе
с тем искусство не сводится лишь к выражению политических и философ¬
ских взглядов художника, как это полагали вульгарные социологи, рап-
повцы и прочие вульгаризаторы марксизма. Оно отражает объективный
мир, исторически конкретную действительность в свете определенного
мировоззрения.
Нельзя отождествлять взгляды художника и его творческий метод.
В творчестве художников прошлого — представителей критического реа¬
лизма в искусстве — классовые тенденции, выражающиеся в мировоззре¬
нии художника, не всегда совпадали полностью с объективным, истинным
отражением действительности. Например, у Льва Толстого, как пишет
Ленин, замечательно сильный, непосредственный и искренний протест
против общественной лжи и фальши уживается с учением, которое,
безусловно, утопично и по своему содержанию реакционно в самом точ¬
ном и самом глубоком значении этого слова. Но, будучи гениальным
художником-реалистом, Л. Н. Толстой создал первоклассные про¬
изведения мировой литературы. Его творчество, как показал Ленин,
явилось зеркалом первой русской революции.
Ленин подчеркивает, что идейное содержание произведений Толстого
гораздо больше соответствует революционной настроенности крестьянских

К ВОПРОСУ О СОДЕРЖАНИИ И ФОРМЕ В ИСКУССТВЕ
масс, чем так называемому «христианскому анархизму». Только установив
реально-историческое содержание творчества Толстого, Ленин мог точно,
всесторонне, глубоко определить его историческое значение и художест¬
венное своеобразие, противоречия во взглядах Толстого как отражение
сложных, противоречивых условий русского общества в пореформенную
и дореволюционную эпоху. В произведениях Толстого, указывал Ленин,
выразились и сила, и слабость, и мощь, и ограниченность именно массо¬
вого крестьянского движения пореформенной и дореволюционной России.
В искусстве социалистического реализма классовые тенденции не про¬
тиворечат правде жизни, а совпадают с ней, выражают объективную
истину. Общественная значимость художественного произведения зависит
прежде всего от идейной глубины художественно-образного познания
жизни в соответствии с задачами революционного изменения действи¬
тельности.
Итак, действительность отражается художником в свете определен¬
ного миропонимания, определенных общественно-эстетических идеалов в
форме художественных образов. Такова специфика искусства как особо¬
го отражения действительности.
О форме в искусстве
Содержанию в искусстве принадлежит ведущее место. Но это вовсе
не значит, что содержание — все, а форма —ничто. Так думали вульга¬
ризаторы, фальсификаторы марксизма. Например, махист Базаров заяв¬
лял, что по «художественной красоте ньютоновская «сухая» формула не
ниже Венеры Милосской».
Наша партия в своих решениях по вопросам литературы и искусства
указывает советским художникам на необходимость неустанного совер¬
шенствования художественного мастерства.
Слабым местом статьи А. И. Бурова является рассмотрение специ¬
фики художественной формы. В статье не раскрыто, что следует пони¬
мать под формой в искусстве. Художественная форма и ее элементы в
том единстве, в каком они существуют в конкретном художественном
произведении, в статье не рассматриваются. Автор ограничивается общим
замечанием, что искусство воспроизводит жизнь, говоря словами Черны¬
шевского, «в формах самой жизни».
Содержание и форма в реалистическом произведении составляют
такое единство, в котором форма, будучи определяема содержанием, в
то же время отлична от него. Подобно тому, как неправильно отожде¬
ствлять содержание и форму культуры, неправомерно смешивать, отож¬
дествлять форму и содержание в искусстве. А такая тенденция к механи¬
ческому отождествлению содержания и формы явственно проявляется
в упоминавшейся выше статье Б. Реизова. Имеются неточности по этому
вопросу и в статье А. И. Бурова (см. на стр. 157 его статьи определение
стиля в искусстве).
Форму в искусстве иногда рассматривают лишь как совокупность изо¬
бразительных (выразительных) средств, полагая, применительно, скажем,
к художественной литературе, что формой литературного произведения
является язык. Так ли это? Несомненно, что форма в искусстве
невозможна без материальных средств, закрепляющих успехи позна¬
вательной деятельности художника. Но эти средства сами по себе еще
не составляют художественной формы. Они лишь материал и орудие для
ее создания. Для писателя язык, слово служат материалом, средством
создания художественных образов, отражающих действительность. Язык
является орудием развития человеческого мышления вообще,— следова¬
тельно, и художественного мышления.
Цель литературы состоит в том, чтобы с помощью слова раскрыть
смысл социальной жизни, найденный художником в фактах реальной

68
А. Г. ЕГОРОВ
действительности, а вовсе не в том, чтобы заниматься пустым слово¬
творчеством. Слово в литературе — не только материальное средство со¬
здания художественного образа; оно обладает огромной выразительной
силой. Недаром говорят, что подлинный художник «рисует словами», вы¬
зывая у читателя чувственно-конкретные представления, восприятия и
ассоциации. Так, уже в самих звуках имени Клима Самгина, как это пока¬
зал А. В. Луначарский, А. М. Горький замечательно раскрывает индиви¬
дуалистическую сущность этого «интеллигента средней стоимости». Луна¬
чарский писал: «Клим — это звучит сухо, узко, напоминает слово клин.
Самгин — вы чувствуете здесь эту «самость», эту опору на себя, это жела¬
ние быть самим собой. При звуках этого имени мне сразу рисуется наруж¬
ность вроде знаменитого «человека в очках» Добужинского. Но это не
только такое же узкое, такое же безглазое, такое же искусственное, такое
же скучное существо. Это еще Самгин: у него голова несколько поднята
вверх с чувством собственного достоинства, у него есть в чем-то — в ворот¬
ничках, в галстуке, в прическе, при всей их холодной корректности,—
нечто, претендующее на собственный стиль и как бы некоторую сдержан¬
ную артистичность. Фигура небольшая, невысокая, но как бы постоянно
в обществе приподнятая желанием казаться выше. Речь не только сухая
по форме, но и по звуку, в корне своем глубоко скучная, как бы, с самого
порога, ненужная — и в то же время с сильным налетом адвокатской лов¬
кости, самослушания и претензии.
Таков Самгин наружно, и, право, никак нельзя назвать только что
начертанный силуэт иначе, чем Клим Самгин» («Статьи о Горьком»,
стр. 167--168. 1938).
Надо со всей силой подчеркнуть, что и сам литературный язык, в том
числе и его выразительную функцию, художник-реалист всецело подчиняет
задачам создания картин и характеров, идейному содержанию произведе¬
ния. Укажем в качестве примера на образ Плюшкина из «Мертвых душ».
Еще до того, как Чичиков подъехал к имению Плюшкина, он уже полу¬
чил о нем яркое представление из слов встречного крестьянина, который
метко назвал Плюшкина «заплатанным». Далее Н. В. Гоголь, рисуя
усадьбу и личность Плюшкина, специфическим подбором стилистических
средств углубляет эту характеристику. Он отмечает особенную ветхость
деревенских строений: «бревно на избах было темно и старо; многие кры¬
ши сквозили как решето». Старый сад, «заросший и заглохлый, казалось
один освежал эту обширную деревню». В комнате Плюшкина «на одном
столе стоял... сломанный стул и, рядом с ним, часы с остановившимся
маятником, к которому паук уже приладил паутину». На бюро—«лимон
весь высохший, ростом не более лесного ореха, отломленная ручка кресел,
рюмка с какою-то жидкостью и тремя мухами» и т. д. А между тем «в хо¬
зяйстве доход собирался попрежнему...— замечает Гоголь,— все это сва¬
ливалось в кладовые и все становилось гниль и прореха». Так Гоголь
в образе Плюшкина специальным подбором стилистических средств дает
нам яркую художественную картину вырождения крепостника, маниакаль¬
ная скупость которого превратилась в расточительство, а сам он в «про¬
реху на человечестве».
Кроме того, элементами формы в художественной литературе яв¬
ляются композиция, жанровая структура, а также ритм и т. д. Все они
имеют не только техническое, но и выразительное значение. Подобным
же образом обстоит дело и во всех других сферах художественного твор¬
чества с тою лишь разницей, что изобразительные средства специфичны
для каждого вида искусства.
Эти способы и приемы, сложившиеся в процессе длительного разви¬
тия художественной практики, имеют силу законов. Нарушение этих
специфических законов, попытки не считаться с материальными предпо¬
сылками формы неизбежно приводят к творческим неудачам. Художник
только тогда может достигнуть подлинного единства содержания и формы,

К ВОПРОСУ О СОДЕРЖАНИИ И ФОРМЕ В ИСКУССТВЕ
69
когда он, следуя правде жизни, соблюдает и специфические законы
искусства.
Стало привычным рассматривать искусство лишь как форму обще¬
ственного сознания. Это правильно, но недостаточно. В произведениях
искусства, как известно, содержание всегда выражается материальными
средствами. В силу этого искусство является не просто фактом сознания,
формой общественного сознания. Произведения искусства представляют
собой культурные ценности, которые, имея вещественную форму, суще¬
ствуют на протяжении длительного времени, обслуживают многие поко¬
ления людей. Искусство — элемент духовной, а не материальной культуры,
поскольку определяющим в нем является идейное содержание, отражаю¬
щее жизнь. Эту сторону дела нельзя недооценивать. Но не следует забы¬
вать и того, что идейное содержание художественного произведения,
не будь оно выражено и закреплено материальными средствами, оказа¬
лось бы недоступно восприятию людей, не могло бы служить обществу в
качестве культурного наследства. Художник мыслит, обобщает свои на¬
блюдения в практической работе на базе определенного материала. Кста¬
ти сказать, неудачи, промахи художников не всегда связаны только с
ущербностью замысла. В своей практической работе художник часто
терпит неудачу, не умея найти соответствующие средства и формы для.
выражения верно намеченного замысла.
В подлинно реалистическом искусстве, правдиво отображающем
жизнь, между содержанием и формой существует гармоническое един¬
ство. В антиреалистическом искусстве ложь и нищета содержания неиз¬
бежно влекут за собой и распад художественной формы, чему ярким
свидетельством может служить современное упадочное буржуазное искус¬
ство. Это и понятно, ибо форма в искусстве не есть нечто безразличное
к содержанию.
Принципы и элементы построения художественного произведения
являются своеобразным отражением закономерностей развития объектив¬
ного мира и правильны постольку, поскольку согласуются с объективной
действительностью. Художник-реалист дает правдивую картину много¬
красочного и многообразного в своих формах мира в отличие от импрес¬
сиониста, который заботится лишь о передаче своих впечатлений о форме,
от кубиста, который игнорирует ее качественную определенность и пы¬
тается свести многоформенность мира к комплексам куба, цилиндра и т. д.
Конечно, подлинный художник не зеркально, не пассивно отражает
действительность. Необходимо творческое отношение писателя, скульпто¬
ра, живописца к фактам жизни и средствам художественного изображе¬
ния. Изобразительные средства, которыми пользуется художник, различ¬
ные элементы формы могут выражать самое разнообразное идейное, со¬
циальное содержание в искусстве. Но поскольку все элементы формы, все
изобразительные средства получают свое художественное значение лишь
в процессе художественно-образного отражения действительности, они в
произведениях искусства всегда являются носителями определенного
идейного содержания, используются художником не только как средство
общения, но вместе с тем и как орудие классовой борьбы. Достаточно
вспомнить, как по-разному в соответствии со своими идейно-классовыми
задачами изображали русского крестьянина, используя один и тот же
русский язык, различные писатели, например, И. С. Тургенев и Н. А. Не¬
красов.
В связи с этим хотелось бы сделать несколько замечаний относитель¬
но процесса познания действительности в искусстве, процесса, результа¬
том которого является художественное произведение в единстве его со¬
держания и формы. По этому вопросу в статье А. И. Бурова далеко не
все бесспорно. На стр. 145 читаем: в процессе познания ученый «расчле¬
няет явление, так сказать, «анатомирует» его и изучает по частям»,
а художник «подходит к явлению как к живому целому». Но разве может

то
А. Г. ЕГОРОВ
мышление изобразить предмет сразу, целиком, абсолютно? Некоторые
формулировки в статье А. И. Бурова дают повод к неправильному тол¬
кованию процесса художественно-образного познания действительности
в таком духе: замысел дает художнику осознание общих закономерно¬
стей жизни (это делается с помощью теоретического мышления), затем
понятие наделяется образностью.
Подобная точка зрения довольно распространена среди философов,
работающих в области эстетики. Так, Ф. И. Калошин в уже упомянутой
книге «Содержание и форма в произведениях искусства», сравнивая на¬
учное и художественно-образное познание действительности, пишет, что
художественное познание, начинаясь с ощущений, «движется дальше так¬
же в абстрактных логических формах мышления, понятиях, но оформ¬
ляется в художественных образах, в чувственно воспринимаемых формах»
(стр. 35). Конкретизируя эту мысль, автор далее отмечает, что художник
в своей творческой работе стремится «абстрактные категории, понятия,
обобщения передать в конкретно чувственных формах, в художественных
образах» (стр. 36). Здесь, по сути дела, игнорируется специфика художе¬
ственного творчества, художественная форма метафизически отрывается
от содержания.
В действительности научное и художествен но-об разное познание еди¬
ны в том отношении, что и то и другое отражает действительность, ее суще¬
ственные стороны и взаимосвязи. Вместе с тем наука и искусство — раз¬
ные способы познания действительности. Художник не только
«пишет образно»; он мыслит художественными образами, а не просто
«переводит» логическое понятие в конкретно-чувственный образ. Это отно¬
сится и к стадии «обдумывания» произведения и к процессу работы
над ним.
Неправильно было бы представлять художественную практику так,
будто художник сначала работает над содержанием, а затем — над фор¬
мой, подбирая к «готовым» мыслям «готовые» формы. Такое разделение
функций не имеет ничего общего с действительным положением дела:
художественная практика — это одновременный процесс поисков содержа¬
ния и адэкватной ему формы в соответствии с той идейно-творческой за¬
дачей, которую художник решает в данном произведении.
Содержание в искусстве, как мы уже говорили, есть дей¬
ствительность, отраженная художником в свете
определенного мировоззрения, определенных обще¬
ственно-эстетических идеалов, а форма — это вну¬
тренняя организация, структура художественного
произведения, которая создается при помощи специфически прису¬
щих данному виду искусства материальных изобразительных средств и
которая выявляет, закрепляет и выражает его содер¬
жание. Следовательно, не только содержание, но и форма отражает
действительность. Таково наиболее общее определение, которое должно
быть конкретизировано применительно к каждому отдельному художе¬
ственному произведению.
Единство содержания и формы в художественном произведении
Каждое конкретное произведение искусства имеет определенное идей¬
ное содержание и присущую ему внутреннюю структуру, форму.
Творческие принципы осознания и истолкования характеров и прин¬
ципы построения художественного произведения неразрывно связаны меж¬
ду собой. Но содержание художественного произведения нельзя смеши¬
вать с его структурой, с формой. Вместе с тем надо решительно бороться
и против отрыва содержания от формы в теории и на практике. Правильно
понять художественное произведение можно только тогда, когда оно бу¬
дет рассматриваться в единстве всех составляющих его элементов. Содер¬

К ВОПРОСУ О СОДЕРЖАНИИ И ФОРМЕ В ИСКУССТВЕ
71
жание и форма в художественном произведении столь органично связа¬
ны, что, говоря о форме, мы можем «отщеплять» ее от содержания лишь
в абстракции. Поэтому нельзя изучать форму художественного произве¬
дения независимо от содержания, которым она определяется. Еще
Н. Г. Чернышевский, справедливо указывая на это, писал: «Когда форма
есть выражение содержания, она связана с ним так тесно, что отделить
ее от содержания значит уничтожить самое содержание; и наоборот: от¬
делить содержание от формы значит уничтожить форму» (Полное собра¬
ние сочинений. Т. III, стр. 513. Гослитиздат. 1947).
Н. Г. Чернышевский всесторонне показал, что искусство воспроизво¬
дит жизнь, объясняет ее и произносит над ней свой приговор. Эти стороны
художественного произведения и образуют его содержание, выраженное
в определенной форме. Одним из основных элементов содержания в про¬
изведении искусства является тема. Тему произведения не следует отож¬
дествлять с предметом изображения. Как известно, предмет имеет раз¬
личные стороны, свойства, особенности, и в процессе познания, в зависи¬
мости от того, что нужно человеку в его практической деятельности, один
и тот же предмет объективной действительности может быть рассмотрен
с различных сторон и с различных точек зрения. В искусстве художник-
реалист всегда отбирает в соответствии с идейным замыслом те или иные
существенные стороны предмета и осознает их в качестве темы своего
произведения.
«Тема,— говорил Горький,— это идея, которая зародилась в опыте
автора, подсказывается ему жизнью, но гнездится во вместилище его
впечатлений еще не оформленно, и, требуя воплощения в образах,
возбуждает в нем позыв к работе ее оформления» («О литературе»,
стр. 314. 1937).
Выбор темы является одним из важнейших моментов в процессе
творчества. Но реалистическое искусство нуждается, кроме того, еще
и в идейной оценке изображаемого. Эта оценка выражается через идеи и
эмоции, заключенные в художественных образах произведения. Одна из
характерных особенностей искусства по сравнению с другими формами
общественного сознания именно в том и состоит, что искусство есть эмо¬
ционально-образное отражение жизни. В искусстве эмоции характери¬
зуют предмет изображения и вместе с тем они призваны вызывать опре¬
деленную идейно-эстетическую реакцию — возмущение низменным и
безобразным, восхищение героическим и возвышенным.
Истинное единство содержания и формы только там и возможно,
где и содержание и форма правильно отражают объект. В процессе типи*
зации жизненных явлений художник всегда их концентрирует, обобщает
и конкретизирует. Это относится и к содержанию и к форме, ко всем
элементам художественного произведения.
Во многих произведениях, например в драматургии и большинстве
произведений эпического рода, имеет место сюжетное развитие характеров.
Причем сюжет здесь — не только средство развития, но и средство выра¬
жения характера, иначе говоря, не только элемент содержания, но и
форхмы.
В реалистическом произведении сюжет отнюдь не сводится к про¬
стой смене ситуаций. Как указывал Горький, сюжет выявляет «связи,
противоречия, симпатии, антипатии и вообще взаимоотношения людей»
(«О литературе», стр. 315). Это значит, что типические характеры,
показанные в типических обстоятельствах, которые заставляют героев
действовать, представляют собой сюжетную основу произведения. Она
определяет и его сюжетное построение, придающее изображаемым харак¬
терам, их поступкам через изобразительные средства жизненную убеди¬
тельность и конкретность.
Так, например, роман В. Лациса «К новому берегу» посвящен собы¬
тиям в жизни латышского народа начиная с 1920 года. Но сюжет романа

72
А. Г. ЕГОРОВ
отнюдь не ограничивается изображением этих событий в их временной
последовательности. Перед читателями проходят самые разнообразные
характеры, очерченные многопланово, в сложных взаимоотношениях, в не¬
прерывном развитии.
Вот Ян Лидум. С первых страниц романа он предстает перед читате¬
лями как сложившийся, убежденный революционер, все более закаляю¬
щийся в борьбе, для которого дело партии, дело народа превыше всего.
По мере развития действия, с каждым новым эпизодом все полнее и
углубленнее вырисовывается его высокий нравственный облик, ум и же¬
лезная воля, верность народу, накаленная ненависть к врагам. И когда
после освобождения Латвии мы видим Яна Лидума на государственной
работе, в активной борьбе за новую жизнь, это воспринимается как вполне
естественное и закономерное явление.
Иначе, более тернистым путем идут к «новому берегу» многие другие
представители латышского народа. Например, Ильза Лидум, сестра Яна.
В романе дана яркая картина становления ее характера. Батрачка, по¬
знавшая все унижения и тяготы подневольной жизни в буржуазной Лат¬
вии, она постепенно втягивается в революционную борьбу, политически
и нравственно растет и выступает активным строителем новой жизни.
Мастерство В. Лациса в романе «К новому берегу» в том и заклю¬
чается, что поступки героев произведения не только психологически
оправданы, но и вскрыты их общественные причины. Через судьбы инди¬
видуальных героев, вплетенные в общий ход исторического движения,
в романе показан подлинно жизненный конфликт. Это — столкновение и
борьба старого, буржуазного мира и нового, социалистического мира,
старых и новых принципов жизни. Сюжетная канва, построение произведе¬
ния всецело подчинены выявлению этого конфликта.
Носителем старых принципов в романе выступает прежде всего мироед
Тауринь. В. Лацис изображает характер Тауриня в типических условиях
его жизни и тем самым ярко и глубоко обнажает его классовую сущность,
сокровенный смысл его поступков. Обходительный, вежливый в обращении
с батраками, Тауринь в глубине души относится к беднякам.с презрением,
рассматривает их как свой рабочий скот. Он твердо верит в незыблемость
буржуазных порядков и лелеет одну заветную мечту — стать «предпри¬
нимателем государственного масштаба». В таком духе стремится воспи¬
тать он и приемного сына Айвара. Но жизнь, ход исторических событий
опрокидывают, как карточный домик, логику Тауриня, взрывают весь
уклад старой жизни и обрекают его и ему подобных на гибель. Тауринь
не сдается, он пытается сопротивляться ходу истории с яростным отчая¬
нием, но к прошлому возврата нет.
В романе показано, как после победы люди труда, воспрянув духом
и разогнув спины, превратились в неодолимую силу, с которой не совла¬
дать никакому врагу. Вот, например, Антон Пацеплис. Кажется, трудно
Тауриню было бы найти более прочную «опору» для себя в новых усло¬
виях, чем этот былой хозяин усадьбы Сурумы — подкулачник и эгоист,
хотя и бедняк. Но Тауринь просчитался и здесь. По мере роста и укрепления
колхозного движения изменялся и Антон Пацеплис. Он не сразу принял
этот новый путь. Антон Пацеплис прочно прирос к своему частнособствен¬
ническому мирку. Однако когда от него ушли в новую жизнь дети и
управляться одному в хозяйстве оказалось не под силу, он решил, что
единственный путь для него — вступить в колхоз. А вступив в колхоз,
Пацеплис постепенно все прочнее и прочнее включался в новую жизнь,
в коллективный труд. И хотя процесс перестройки его сознания еще не
закончен, симпатии Пацеплиса на стороне нового, колхозного строя, кото¬
рый он принимает теперь уже как свое, близкое, родное. Поэтому нет
ничего удивительного в том, что, встретив на канале диверсанта — кулац¬
кого сынка, с которым некогда был связан, Пацеплис видит в нем своего

К ВОПРОСУ О СОДЕРЖАНИИ И ФОРМЕ В ИСКУССТВЕ
73
заклятого врага, который стремится разрушить колхозный, а стало быть,
и его, Антона Пацеплиса, канал.
Или Айвар. На его воспитание Тауринь не жалел сил и средств,
желая сделать Айвара своим преемником. Он отдал его в сельскохозяй¬
ственную школу, ввел в айзсарги и т. д. Но все тщетно. Всматриваясь
в окружающую жизнь, Айвар под влиянием садовника Лангстыня, ком-
сомольца-подполыдика Артура Лидума и Анны Пацеплис понял, что ему
не по пути с Тауринем.
Так сюжетная линия в романе, сливаясь с идейной, раскрывает типи¬
ческие характеры в типичной обстановке. Она обнажает глубокие проти¬
воречия жизни. При этом важно отметить, что герои В. Лациса поступают
не как рабы обстоятельств, а как активные борцы. Например, Ян Лидум,
даже находясь в тюрьме, организует борьбу против угнетателей (голодов¬
ки политических заключенных). Айвар решительно рвет путы, связыва¬
ющие его с миром Тауриня, и т. д.
Изменение характеров в романе показано как результат новых усло¬
вий жизни и большой воспитательной работы, проводимой Коммунисти¬
ческой партией в массах. Автор реалистически показал, как обстоятель¬
ства изменяются людьми, но изменяются не по произволу, а закономерно,
причинно обусловленно. В силу этого каждая сюжетная ситуация приобре¬
тает существенное значение в общем развитии романа даже тогда, когда
эта ситуация сама по себе случайна. Так, Айвар после ареста отца и
смерти матери случайно попал в семью Тауриня, но разрыв его с кулац¬
кой семьей — не случайное, а закономерное явление в период роста кол¬
хозного движения. Все сюжетные мотивировки писатель раскрывает в дей¬
ствии, в поступках героев. Иначе нельзя показать в романе противоречия
жизни, смысл действий героев. Требование сюжетного развития характе¬
ров, стало быть, не выдумка досужего ума, а результат правильного отра¬
жения закономерностей жизни, закрепленный в художественной практике.
В логике сюжетного развития романа «К новому берегу» правдиво
отражен ход развития изображаемой действительности. С каждой новой
ситуацией по мере развития действия автор все больше убеждает читателя
в том, что песенка Тауриня спета, что дело, которое отстаивают Тауринь
и его единомышленники, обречено на провал, а движение латышского
народа к «новому берегу», к социализму, неодолимо, неизбежно, законо¬
мерно. Так, через взаимоотношения персонажей, включенных в общее
русло исторического потока, в романе раскрыта глубокая правда жизни
и ярко выражена идейная позиция автора-коммуниста, его активное вме¬
шательство в жизнь.
Органическая взаимосвязь формы и содержания, соответствие всех
элементов формы правдивому идейному содержанию — необходимое
условие реалистичности произведения. Музыка, например, только тогда
в состоянии удовлетворить художественные потребности людей, принести
им радость, когда все ее элементы — мелодия, ритм и т. д. — находятся
в органическом единстве и взаимодействии. Одностороннее «разду¬
вание» одного из этих элементов за счет другого, как отмечалось
на совещании деятелей советской музыки в ЦК партии, неизбежно ведет
к разрушению идейно-художественной ткани произведения.
Без композиции, организующей материал, нет произведения. Во всех
видах и жанрах искусства композиция — цемент, скрепляющий воедино
все элементы формы в соответствии с содержанием художественного про¬
изведения. Но каждый вид и жанр искусства имеет свои специфические
композиционные особенности построения произведения.
Композиция — не произвольная, не заранее готовая схема, которая
вмещает в себя любое содержание. Конечно, в практике художественного
творчества бывают случаи, когда автор пытается новое содержание втис¬
нуть в рамки заранее данных форм. Это имеет место, например, в пьесе
С.	Михалкова «Раки». В композиционные рамки бессмертной комедии

74
А. Г. ЕГОРОВ
Н. В. Гоголя «Ревизор» С. Михалков попытался механически вместить
жизненный материал нашей действительности. Ничего хорошего из этого
не получилось и не могло получиться, ибо Русь сейчас совершенно не та,
что была в гоголевские времена, иные в ней и конфликты. В нашей дей¬
ствительности нет классовых антагонизмов, классовых столкновений, а есть
борьба против бюрократов, хулиганов, ротозеев, мошенников и т. д.
борьба против пережитков прошлого и против буржуазной идеологии, ко¬
торая своим источником имеет внешний капиталистический мир.
Разоблачать фальшивых людей, преодолевать пережитки прошлого,
идейные влияния капиталистического окружения — благородная задача
советского сатирика. А что значит разоблачить отрицательный персонаж,
отрицательное явление средствами сатиры? Это значит прежде всего
раскрыть в яркой художественной форме его социальную сущность и усло¬
вия, его порождающие, указать пути борьбы с ним.
С.	Михалков, несомненно, имел намерение создать острое конфликт¬
ное произведение, обличающее беспечность и ротозейство. Но подлинно
сатирического произведения у него не получилось, хотя нельзя сказать,
что в жизни не бывает тех или иных фактов, подобных тем, о которых
рассказывается в пьесе. Сатирического обобщения у автора не получилось
прежде всего потому, что социальная сущность характера Лопухова как
носителя ротозейства и беспечности в пьесе не раскрыта, опасность и вред¬
ность этого явления для общества не разоблачены. Лопухов, по прихоти
автора, проявляет странную доверчивость при первой же встрече с Лен¬
ским. Таким образом, все препятствия на пути жулика Ленского устра¬
няются, и он имеет полную возможность поступить, как хочет, не встречая
противодействия.
В пьесе Михалкова «Раки» не чувствуется дыхания советского вре¬
мени. Настоящие советские граждане—борцы против этих фальшивых
людей — в комедии отсутствуют. О каком же остром конфликте в пьесе
«Раки» может идти речь? В ней нет ни столкновения характеров, ни борь¬
бы, а стало быть, нет и конфликта.
История знает сатирические комедии, в которых не даны непосред¬
ственно положительные герои. Но не было и не может быть полно¬
ценной сатирической комедии, в которой обличение отрицательного
не базируется на утверждении положительных начал. В. Г. Белинский
в своей статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года» правильно
указывал, что «всякое отрицание, чтоб быть живым и поэтическим,
должно делаться во имя идеала». Если же художник рисует отрица¬
тельные явления, чтобы смаковать их, то это не только пустое, но и вред¬
ное занятие.
За последнее время появился ряд халтурных произведений, в которых
разоблачение пережитков прошлого, борьба за коммунистическую идей¬
ность и мораль подменяются мещанским смакованием «пикантных подроб¬
ностей» и демонстрацией нравственных уродов. Таковы пьесы «Гости»
Зорина, «Наследный принц» Мариенгофа, «Деятель» Городецкого
и другие. Эти пьесы дают фальшивое изображение советской дей¬
ствительности.
Социалистический реализм, являющийся основным методом советско¬
го искусства, требует от художника правдивого, исторически-конкретного
изображения действительности в ее революционном развитии. Советский
художник должен смело вторгаться в жизнь, а не быть лишь протоколи¬
стом ее недостатков, отрицательных явлений. Взгляды, согласно которым
советский художник должен быть равнодушным к добру и злу, не имеют
ничего общего с марксизмом-ленинизмом, с идейно-творческими принци¬
пами социалистического реализма. Идейки о том, что в искусстве не может
быть определенных, ясно выраженных положительных героев, что положи¬
тельный герой якобы должен быть обязательно в какой-то степени ущерб¬
ным, приносят лишь вред и в теории и на практике.

К ВОПРОСУ О СОДЕРЖАНИИ И ФОРМЕ В ИСКУССТВЕ
Даже такой талантливый художник, как В. Панова, став на путь этой
ошибочной, ложной теории, в своем романе «Времена года» оказалась
в тупике. Читая роман, можно, скажем, только догадываться, какой бога¬
тый путь духовного развития прошла Дорофея Куприянова—от темном,
забитой женщины до руководящего работника, заместителя председателя
горсовета. Все это находится за рамками произведения. Свое главное
внимание писательница сосредоточила на семейных делах Дорофеи, по су¬
ществу, изолировала ее от общества, от работы. А разве можно таким
путем выявить глубоко, всесторонне помыслы, чувства и переживания
героя? Конечно, нет. Душевный мир Дорофеи остался нераскрытым в ро¬
мане. Непонятно, как случилось, что в семье умной и честной Дорофеи
сын вырос моральным уродом, а в растленной атмосфере семьи Борта-
шевича воспитаны хорошие дети. Остается непонятным и то, как за долгие
годы Чуркин не смог разглядеть истинную суть Борташевичей, и многое
другое. В романе «Времена года» Пановой не удалось создать т^ких цель¬
ных характеров, верных правде нашей жизни, как, например, в повести
«Спутники».
Над В. Пановой, видимо, тяготело опасение, как бы не получилось
«лакировки» действительности: положительный герой, мол, должен быть
обязательно с червоточинкой. Это глубоко ошибочная мысль. Советский
художник призван быть не созерцателем, а борцом, призван показы¬
вать ведущую тенденцию развития советского общества, воспитывать ак¬
тивных и сознательных строителей коммунизма. Он должен глубоко
изучать действительность и понимать ее — тогда его произведения по
содержанию и по форме будут правдивыми и оригинальными.
Форма художественного произведения, в том числе и композиция как
элемент ее, возникает всегда на базе определенного содержания,
а не является чем-то внешним по отношению к содержанию. Несо¬
мненно, что каждая жанровая форма, раз возникнув, имеет в про¬
цессе своего исторического существования известную композиционно-сти¬
листическую устойчивость. Но устойчивость эта носит не абсолютный, а
относительный характер. Это отчетливо сказывается как раз в том, что
художественные произведения одного и того же жанра при относитель¬
ной повторяемости в них композиционно-стилистических особенностей в
разных исторических условиях отличаются не только по содержанию, но
и по использованию формальных элементов.
Это можно видеть и на примере творческой эволюции отдельных
художников. Известно, как глубоко изменилась структура романа
А. Н. Толстого «Хождение по мукам» в связи с новой идейной концеп¬
цией революции в последних частях трилогии. По своему жанровому ха¬
рактеру трилогия в этих частях близка к эпопее, на что справедливо
указывали и сам автор и критики, писавшие о романе. Общественная
жизнь, буря исторических событий вывели трилогию А. Н. Толстого за
пределы семейно-бытового романа, выдвинули на первый план обще¬
ственные коллизии и сделали героем трилогии в последних ее частях уже
не только отдельные личности, а главным образом народ в его неразрыв¬
ной связи с судьбами Родины. Эти изменения сказались и на композиции
романа и на его сюжете. Композиционно-сюжетная структура романа
А. Н. Толстого «Хождение по мукам» в двух последних частях трилогии
такова, что она неразрывно связывает движение народных масс и судьбы
индивидуальных героев — Телегина, Рощина, Даши и Кати — в напряжен¬
ное -правдивое художественное действие.
Для выяснения вопроса о единстве содержания и формы в произве¬
дении искусства недостаточно установить, находится ли форма в гармо¬
ническом соответствии с идейно-художественным замыслом автора. Необ¬
ходимо прежде всего знать, соответствуют ли содержание и форма произ¬

76
А. Г. ЕГОРОВ
ведения правде жизни, насущным потребностям общественного развития,
коренным потребностям народа. Подлинно художественное произведение
обладает органическим соответствием всех элементов формы содержа¬
нию, отражающему правду жизни.
В постановлениях Центрального Комитета партии по вопросам ли¬
тературы и искусства красной нитью проходит мысль о том, что без вы¬
сокой идейности, без постижения жизненной правды не может быть под¬
линно художественного произведения, и в то же время подчеркивается,
что без совершенной художественной формы произведение не в состоя¬
нии в полной мере выполнить свою общественно-преобразуюшую
функцию.
Борьба за высокую идейность советского искусства неразрывно свя¬
зана с борьбой за художественные достоинства произведений, за народ¬
ность искусства. Эта борьба требует также разоблачения современных
буржуазных эстетических теорий и растленного, антиреалистического бур¬
жуазного искусства, преодоления сохранившихся в сознании некоторой
части советских художников пережитков прошлого, проявлений субъек¬
тивизма, формализма, натурализма и т. п. Задачи политического и нрав¬
ственно-эстетического воспитания советских людей в духе коммунизма
требуют от мастеров советского искусства подлинной и неустанной борьбы
за единство идейного содержания и совершенной художественной формы.
Вот почему глубокая и всесторонняя разработка проблемы формы и
содержания в искусстве имеет огромное политическое и научно-теорети¬
ческое значение. Нет сомнения, что коллективное обсуждение этой про¬
блемы поможет советским художникам усовершенствовать свое мастерство
и создавать все более яркие произведения, будет способствовать дальней¬
шему политическому и нравственно-эстетическому воспитанию советских
людей.

Утверждение принципов
социалистического реализма
в прогрессивной литературе
капиталистических стран
Т. Л. МОТЫЛЕВА
1
Мы являемся свидетелями стремительного развития передовой лите¬
ратуры в странах капитала. Писатели, вдохновляемые идеями комму¬
низма, давно и навсегда связавшие свою судьбу с рабочим классом,—
Луи Арагон, Андре Стиль, Назым Хикмет, Пабло Неруда, Говард Фаст,
Жоржи Амаду — играют ведущую роль в развитии национального искус¬
ства своих стран и занимают выдающееся место в международной лите
ратурной жизни. Передовая литература, идейно связанная с освободи¬
тельным движением трудящихся, успешно развивается не только во
Франции, Италии, США, странах Латинской Америки, но и в Индии,
Австралии, Японии.
В последние годы прогрессивная зарубежная печать уделяет серьез¬
ное внимание проблемам социалистического реализма. Эти проблемы
оживленно обсуждаются, творчески разрешаются передовыми писателями
разных стран, борющимися за лучшее будущее человечества. Современная
литературная жизнь зарубежных стран непрерывно напоминает нам об
интернациональном характере социалистического реализма, о ми¬
ровом значении художественного метода, основы которого были заложены
великим Горьким. К этому методу тяготеют, им овладевают лучшие, наи¬
более прогрессивные литературные силы всего мира.
Понятно, что в странах народной демократии литература социали¬
стического реализма возникает как отражение успехов народа в деле
построения социалистического общества. Но каковы перспективы разви¬
тия социалистического реализма в литературе тех стран, где у власти
стоит буржуазия?
Этот вопрос живо интересует советскую литературную обществен¬
ность. Он неоднократно затрагивался за последние годы в газетных и
журнальных статьях, в предисловиях к отдельным книгам. У нас уже не
раз говорилось о проявлениях социалистического реализма в творчестве
передовых писателей капиталистических стран, но говорилось лишь в
самой общей форме. В теоретическом отношении вопрос этот еще очень
мало разработан, вызывает разногласия и споры. В отдельных литера¬
туроведческих работах, а тем более в преподавании литературы в высшей
школе, по этому поводу подчас высказываются весьма путаные взгляды.
В учебной практике еще не полностью изжита неверная, устаревшая
точка зрения, согласно которой социалистический реализм является ме¬
тодом исключительно советской литературы и якобы может успешно
развиваться лишь после победы пролетарской революции. С другой сто¬
роны, иные научные работники склонны вести начало социалистического
реализма не от Горького, а от западноевропейской пролетарской поэзии
XIX века. Обе эти ложные точки зрения опровергаются общеизвестными
историко-литературными фактами.

78
Т. Л. МОТЫ Л ЕВА
Понятно, что метод социалистического реализма представляет законо¬
мерное развитие тех художественных достижений, которые накоплены
человечеством за всю его многовековую историю. Однако для возникно¬
вения этого метода потребовались определенные исторические условия.
Вместе с первыми самостоятельными выступлениями пролетариата,
вместе с учением Маркса и Энгельса в странах Западной Европы, и
прежде всего в Германии, стали появляться первые ростки пролетарской
поэзии, утверждавшей непримиримую противоположность интересов ка¬
питала и труда, великую будущность рабочего класса. Поэзия эта отра¬
жала не только сильные, но и слабые стороны революционного рабочего
движения своей эпохи. Она постепенно и не без труда очищалась от
примеси мелкобуржуазных иллюзий, утопических представлений. И даже
наиболее революционными поэтами XIX века перспектива грядущего
социалистического переворота раскрывалась лишь в обобщенно-декла¬
ративной форме. В лучших произведениях первого поэта германского
пролетариата Георга Веерта (например, в стихотворении «Литейщик
пушек») новый положительный герой, рабочий — будущий могильщик и
судья капиталистического общества — обрисован выразительными и силь¬
ными, но очень скупыми чертами. Четверть века спустя этот новый герой
появился в поэзии автора «Интернационала» Эжена Потье, деятельность
которого была высоко оценена В. И. Лениным. Однако и у Потье образ
революционного рабочего предстает в величественных, но вместе с тем
абстрактных очертаниях. Примером может служить его известное стихо¬
творение «Инсургент».
Он — инсургент, он — Человек.
Он от ярма ушел навек.
Он только разуму покорен.
И, солнцем знанья освещен,
Алеет ясный небосклон,
И мир пред ним лежит, просторен...
Он спину выпрямит в борьбе,
Машины он возьмет себе:
Паровики, станки в движеньи.
А ведь хозяина рука
Творит из каждого станка
Орудие для угнетенья.
Понятно, каким большим идейно-творческим дерзанием была эта
попытка Потье раскрыть средствами искусства историческую миссию
пролетариата. Но, сопоставляя этого полусимволического Пролетария с
нынешними живыми, реалистически полнокровными героями передовой
французской литературы (например, с героями трилогии Андре Стиля),
мы очень ясно видим то качественно новое, что присуще современным
прогрессивным художникам по сравнению с их предшественниками, ра¬
ботавшими в прошлом столетии.
Налет отвлеченности, имевшийся во многих произведениях проле¬
тарской поэзии XIX века, был исторически неизбежен. Сама действи¬
тельность давала еще немного материала для того, чтобы воплотить
социалистический идеал в правдивых, исторически конкретных картинах
жизни. Энгельс в письме к Минне Каутской ставил перед социалистиче¬
ским романом задачи критико-реалистического изображения жизни. «...Со¬
циалистический тенденциозный роман,— писал он,— целиком выполняет,
на мой взгляд, свое назначение, правдиво изображая реальные отноше¬
ния, разрывая господствующие условные иллюзии о природе этих отно¬
шений, расшатывая оптимизм буржуазного мира, вселяя сомнения по
поводу неизменности существующего». Энгельс считал допустимым и
возможным, чтобы писатель-социалист, обличая буржуазное общество и
вскрывая его противоречия, «не предлагал при этом никакого определен¬
ного решения и даже иной раз не становился явно на чью-либо сторону»
(К. Маркс и Ф. Энгельс «Избранные письма», стр. 395. М. 1948).

СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ в ПРОГРЕССИВНОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 79
Это последнее замечание Энгельса, разумеется, нельзя принимать
буквально, начетнически. Оно совершенно понятно в общем контексте ли¬
тературно-эстетических высказываний основоположников марксизма и
при учете условий той эпохи, когда были написаны цитируемые строки.
Энгельс, как и Маркс, был решительным противником всякого схематиз¬
ма и риторики, всякой подмены в искусстве живых человеческих образов
однолинейными «рупорами духа времени». Он весьма критически оцени¬
вал те литературные произведения, где взгляды автора утверждались
не художественно-образными, а лишь публицистическими средствами.
С другой стороны, Энгельс отдавал себе отчет в том, что утверждение со¬
циалистических идеалов в конкретных литературных образах, или, как
мы говорим теперь, изображение жизни в ее революционном развитии,
еще было для писателей его времени крайне трудной задачей.
Вместе с тем Энгельс помнил и о том, что читателями художественной
литературы в ту эпоху были по преимуществу люди из буржуазных кру¬
гов. Всем этим и определялась та программа действия, которую он
выдвигал для пролетарской литературы на раннем этапе ее существова¬
ния: добросовестно изображать реальную жизнь, расшатывать силою
художественных образов «оптимизм буржуазного мира».
В годы II Интернационала рост международного рабочего движе¬
ния, как указывает Ленин, «пошел вширь, что не обошлось без времен¬
ного понижения высоты революционного уровня, без временного уси¬
ления оппортунизма» (Соч. Т. 29, стр. 280). Рост рабочего движения
вширь повлек за собою развитие демократической тематики в западно¬
европейской поэзии и прозе. Но губительное влияние реформистской
идеологии крайне затрудняло создание таких произведений, в которых
последовательно отстаивалось бы дело рабочего класса. Большинство
книг из народной жизни, созданных на Западе в конце XIX — начале XX
века, было весьма далеко от революционных традиций Г. Веерта или
Э. Потье.
Разумеется, не случайно, что основоположником социалистического
реализма в мировой литературе явился великий русский писатель, буре¬
вестник пролетарской революции А. М. Горький. Творчество Горького
отразило стремительный рост политического сознания трудящихся, на¬
растание боевых сил русского пролетариата в период, когда центр ми¬
рового революционного движения переместился в Россию. Именно в
России начала XX века освободительное движение рабочею класса
впервые достигло того высокого уровня, при котором стали возможными
последовательное проведение и защита принципа партийности во всех
сферах не только политической, но и идеологической жизни. В трудах со¬
ветских литературоведов уже отмечалось, что требования к писателям,
предъявленные Лениным в его знаменитой статье «Партийная организа¬
ция и партийная литература», содержали новые черты по сравнению с
теми требованиями, какие выдвигал в свое время Энгельс. Сама жизнь
ставила перед революционной литературой новые цели и раскрывала
перед нею новые возможности. В эпоху империализма и пролетарских
революций правдиво изображать жизнь — значит не только обличать
варварство буржуазного мира, но и показывать те реальные силы, кото¬
рые этому миру противостоят. Сознательно руководствуясь идеями борьбы
пролетариата, отражая могучий подъем освободительного движения масс
в эпоху первой русской революции, Горький заложил основы социалисти¬
ческого реализма и тем самым осуществил крупнейший сдвиг в развитии
мирового искусства.
Еще в дооктябрьские годы Горький стал главой всех подлинно ре¬
волюционных сил мировой литературы. Его творческий опыт имеет и по
сей день важнейшее значение для передовых писателей всего мира. Ос¬
новные художественные произведения Горького, созданные до 1917 года,
являются доказательством того, что писатель, руководствующийся со-

80
Т. Л. МОТЫЛЕВА
циалистическим мировоззрением, тесно связанный с революционным аван¬
гардом народа, работающий в условиях высокоразвитой классовой борь¬
бы, может стать на позиции социалистического реализма идо победы
социалистической революции в его стране.
Серьезным вкладом в прогрессивную литературу мира явилось уже
в начале XX века творчество Мартина Андерсена Нексе, которого тру¬
дящиеся его родины давно зовут «скандинавским Горьким». В большом
романе-эпопее «Пелле-завоеватель» (1906—1910) Нексе дал широкую,
полную глубины и правдивости картину развития датского рабочего
движения. Однако Нексе, не имевший ни той революционной опоры в
массах, ни той направляющей поддержки со стороны марксистско-ленин¬
ской партии, какие имел Горький, шел к социалистическому реализму
гораздо более долгим и трудным путем, чем его великий русский собрат.
Начало всеобщего кризиса капитализма повлекло за собой быстрый
рост революционного сознания масс. Ярким отражением этого роста
явился роман Анри Барбюса «Огонь» (1916). Сила этого романа не
только в исключительно правдивом обличении империализма, но и в
том. что он проникнут страстной верой в народ, в способность народа
устранить несправедливые войны и те причины, которые их порождают.
В следующем своем романе, «Ясность», на.писанном уже после Октяб¬
ря, Барбюс прямо призвал народы к социалистическому преобразова¬
нию жизни.
Великая Октябрьская социалистическая революция вызвала глубо¬
чайшие сдвиги не только в политической жизни всех стран мира, но и в
сознании миллионов людей. Она вселила в угнетенные и эксплуатируе¬
мые массы уверенность в своих силах, привела к глубоким изменениям
в сознании лучших представителей художественной интеллигенции. В ряде
зарубежных стран в первые же послеоктябрьские годы возникла лите¬
ратура, открыто связанная с пролетариатом. Эта литература росла и раз¬
вивалась, отражая размах классовых боев у себя на родине, укрепляясь
по мере роста и усиления молодых коммунистических партий.
Видные писатели в разных странах сразу же заявили о своей пол¬
ной солидарности с делом Октябрьской революции. Это были прежде
всего испытанные художники-борцы Анри Барбюс и Мартин Андерсен
Нексе. Это были также Иоганнес Бехер (Германия), Поль Вайян-Ку-
тюрье (Франция), Станислав Костка Нейман (Чехословакия), Христо
Смирненский (Болгария). Именно эти писатели вместе с другими выдаю¬
щимися революционными художниками слова, выдвинувшимися в 20-е
и 30-е годы, стоят у истоков социалистического реализма в литературах
своих стран.
Лучшие из старых «мастеров культуры» сумели осознать величие
Октябрьской революции и ее историческую правоту. Наследие таких ма¬
стеров критического реализма, как Анатоль Франс, Ромэн Роллан, Теодор
Драйзер, Генрих Манн, имеет громадное значение для современной про¬
грессивной литературы.
Возникновение в России социалистического государства, рождение
III Интернационала, быстрое развитие коммунистического движения во
всем мире — таковы были огромные по своему значению факты социа¬
листического характера, которые с первых же послеоктябрьских лет
властно воздействовали на сознание передовых писателей, толкая их на
большие творческие дерзания. И если в произведениях революционной
поэзии первых послеоктябрьских лет утверждение социалистических идей
нередко еще носило отвлеченный, романтически-декларативный харак¬
тер, то по мере своего дальнейшего творческого развития писатели зару¬
бежного пролетариата находили’ способы воплотить освободительную
борьбу масс в правдивых, реалистически-конкретных образах. Им помо¬
гал в этом опыт Горького и зрелого Маяковского, как и весь непрерывно
обогащавшийся опыт советского искусства.

СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ В ПРОГРЕССИВНОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ЗД
Развитие революционной литературы за рубежом после Октябрь¬
ской революции наталкивалось на разнообразнейшие и подчас очень зна¬
чительные трудности и препятствия. Писателям, связанным с рабочим
классом, нужно было противостоять господствовавшей в их странах реак¬
ционной «культуре» империализма, сопротивляться различным антина¬
родным течениям буржуазного искусства. К идейным трудностям, ослож¬
нявшим работу передовых писателей, добавлялись осложнения и творче¬
ского порядка. В поисках новых, неизведанных способов и приемов
художественного воспроизведения действительности иные революционные
поэты и прозаики, действуя с самыми лучшими намерениями, попадали в
плен формалистического псевдоноваторства. Стремясь к максимально
правдивому отображению социальных зол, писатели эти не всегда могли
избежать натуралистического объективизма. Влияния экспрессионизма,
сюрреализма и других декадентских течений в искусстве нередко надолго
искажали творческий облик талантливых, передовых по своему духу
писателей. Даже такие выдающиеся художники, как Иоганнес Бехер и
Луи Арагон, преодолели антиреалистические черты в своем творчестве,
пробились к социалистическому реализму лишь в результате большой
внутренней борьбы и длительных сложных исканий.
Но, несмотря на все эти препятствия и преграды, метод социали¬
стического реализма постепенно пробивал себе дорогу в революцион¬
ной зарубежной литературе 20-х и начала 30-х годов. Анри Барбюс
в «Правдивых повестях» с большой силой реалистического заострения
показал на типичных примерах бесчеловечную, варварскую сущность
империализма и рост влияния коммунистических идей в среде трудящих¬
ся. Владислав Броневский воплотил в ярких стихотворениях героику
борьбы польского пролетариата. Назым Хикмет уже в 20-е годы заложил
основы революционной поэзии Востока. Джованни Джерманетто вос¬
произвел в автобиографических «Записках цирюльника» историю идейно¬
го формирования итальянского коммуниста. Поэт-трибун Эрих Вайнерт
передал в сотнях стихотворений остроту классовой борьбы в догитлеров-
ской Германии. Иван Ольбрахт в повести «Анна-пролетарка» ввел
в чешскую литературу новых героев — революционных рабочих. Анна
Зегерс в раннем романе «Спутники» показала взаимосвязь и интер¬
национальную солидарность революционеров разных стран, борю¬
щихся под знаменем коммунизма. Названные произведения, разумеется,
очень непохожи одно на другое. Но их объединяют отчетливые чер¬
ты социалистического реализма:	правдивость, конкретность изобра¬
жения жизни на основе коммунистического мировоззрения, стремле¬
ние авторов выявить «и отобразить побеждающую силу революционного
народа.
Передовые писатели зарубежных стран всегда с большим внима¬
нием следили за событиями литературной жизни в Советском Союзе.
Решение ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года о перестройке литератур¬
но-художественных организаций, дискуссия в советской печати перед
Первым Всесоюзным съездом советских писателей и, наконец, этот съезд,
на котором присутствовало много иностранных гостей, вызвали оживлен¬
ные отклики в передовой прессе за рубежом. Виднейшие литературные
деятели разных стран, связанные с революционным рабочим движением,
приняли определение метода социалистического реализма, записанное в
Уставе ССП, как свой собственный творческий лозунг, помогающий им
в работе и в борьбе. Об этом свидетельствуют высказывания Барбюса,
Нексе, Арагона.
Решения съезда советских писателей помогли прогрессивным лите¬
ратурным деятелям за рубежом осознать эстетические принципы своей
работы. Опыт крепнущей, бурно развивающейся советской литературы
помогал им претворять эти принципы в художественную практику. Имен¬
но в 30-х годах передовые писатели, отражая борьбу народов против фа-
6.	«Вопросы философии» № 4.

82
Т. Л. МОТЫ Л ЕВА
шистского варварства и авангардную роль коммунистических партий в
этой борьбе, создали ряд новых ценных книг. Стоит напомнить данную в
свое время на страницах «Правды» оценку романа Вилли Бределя
«Испытание»: «Роман Бределя — победа метода социалистического реа¬
лизма... Классовая правда восходящего класса, которому, несмотря на
все испытания, принадлежит будущее,— вот в чем источник силы этого
произведения» («Правда» от 25 марта 1935 года).
Ясно выраженными чертами социалистического реализма — правди¬
востью, глубоким знанием жизни, революционным оптимизмом, идейной
целеустремленностью и страстностью — отмечен ряд лучших произведе¬
ний, созданных передовыми писателями разных стран в 30-е годы. Среди
них стихи и поэмы Иоганнеса Бехера; антифашистские романы Анны
Зегерс «Спасение» и «Седьмой крест»; летопись исторического развития
чешского рабочего класса, созданная Марией Майеровой в книгах
«Сирена» и «Шахтерская баллада»; роман Марии Пуймановой «Люди на
перепутьи», раскрывший острые социальные противоречия Чехословацкой
буржуазной республики; романы Ванды Василевской, отразившие освобо¬
дительную борьбу польских трудящихся в городе и деревне против полу¬
фашистского «санационного» режима; творчество национального героя
Болгарии поэта-революционера Николы Вапцарова, проникнутое высоким
идейным горением.
Годы второй мировой войны явились великой проверкой, историче¬
ским экзаменом для народов, классов, политических партий. В те траги¬
ческие дни, когда германский империализм держал под своей пятой зна¬
чительную часть территории Европы, с особой наглядностью проявилась
нравственная мощь коммунистов, их самоотверженность в защите ро¬
дины, их готовность к патриотическим подвигам и умение сплачивать
вокруг себя лучшие силы нации. В художественной литературе эта герои¬
ческая деятельность коммунистов с наибольшей силой запечатлена в не¬
забываемом «Репортаже с петлей на шее» Юлиуса Фучика — книге,
которая до сих пор остается одним из высших достижений социалисти¬
ческого реализма в западноевропейской литературе.
У прогрессивной литературы зарубежных стран есть свои традиции,
свои ближайшие предшественники, свой накопленный годами опыт. Твор¬
чество тех французских, немецких, польских, чешских, болгарских
художников слова, которые на протяжении первых послеоктябрьских деся¬
тилетий прокладывали дорогу социалистическому реализму в своих
национальных литературах, заслуживает уважения и самого вниматель¬
ного изучения. Однако в связи с рассматриваемой здесь проблемой нас
больше всего интересует современное состояние прогрессивной за¬
рубежной литературы — произведения тех писателей, которые, отражая
с позиций революционного пролетариата нынешнюю борьбу народов за
мир и демократические свободы, развиваются в русле социалистического
реализма.
2
После второй мировой войны создался могущественный междуна¬
родный лагерь демократии и социализма. Неизмеримо выросли мощь и
международный авторитет Советского Союза. Успешно строится социа¬
листическое общество в странах народной демократии. Таковы объектив¬
ные предпосылки, благодаря которым метод социалистического реализма
быстро и успешно развивается ныне в прогрессивной литературе капита¬
листических стран.
После Великой Октябрьской революции передовые писатели капи¬
талистических стран увидели в молодой Советской России осуществле¬
ние мечты своих народов о будущем. Теперь, когда под знаменем социа¬
лизма жнвет и развивается большая группа стран Европы и Азии, мечта

СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ В ПРОГРЕССИВНОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 83
трудящихся стран капитализма о социалистическом будущем получила
гораздо более прочную опору в самой действительности.
Правда жизни — первое и неотъемлемое условие социалисти¬
ческого реализма. Творчество передовых писателей современности выра¬
стает на основе глубокого изучения общественной жизни своего народа и
народов других стран, на основе понимания тех процессов, тех сдвигов,
которые совершаются в объективной действительности. Писатели эти
отражают в своих произведениях рост сил социализма и демократии в со¬
ответствии с истинным положением вещей.
Великие перемены, происшедшие в международной жизни после вто¬
рой мировой войны, обусловили серьезные успехи прогрессивной литера¬
туры капиталистических стран. Попробуем выяснить те наиболее суще¬
ственные новые черты, которые отличают творчество современных передо¬
вых писателей, работающих в духе социалистического реализма, от цх
ближайших предшественников — пролетарских писателей 20-х и 30-х
годов.
Важно отметить прежде всего, что ныне намного расширился круг
прогрессивных художников, идейно связанных с революционным авангар¬
дом рабочего класса в разных странах; повысилась творческая зрелость
этих художников, растет их мастерство. Если до второй мировой войны
социалистический реализм утверждался лишь в произведениях отдельных,
наиболее одаренных и передовых писателей (преимущественно стран За¬
падной Европы), то теперь уже можно говорить о международном про¬
грессивном литературном движении, в котором появляются все новые
имена и в котором метод социалистического реализма завоевывает все
более широкие и прочные позиции.
Передовые писатели активно борются против антинародных течений
искусства. Писатели эти все более решительно и последовательно осво¬
бождаются (хотя не все из них полностью освободились) от пережитков
натурализма, формалистической изощренности, от влияний декадентскдго
«абстрактного» искусства и т. п. Коммунистические партии (в особенности
французская) ведут большую разъяснительную работу среди интеллиген¬
ции, и это помогает не только идейному, но и творческому развитию луч¬
ших писателей. Преодоление антиреалистических пережитков в прогрес¬
сивной литературе продолжается и сейчас и является одной из важнейших
задач в борьбе за правдивое искусство, за подлинное мастерство.
Современная передовая литература становится все богаче и разнооб¬
разнее по сеоим жанрам. В 20-е и 30-е годы метод социалистического реа¬
лизма утверждался прежде всего в поэзии, а также в документальных и
полудокументальных жанрах прозы. Он лишь сравнительно медленно
внедрялся в повесть и роман. В настоящее время можно назвать уже
много произведений — не только в области поэзии, но и в области прозы,—
написанных в духе социалистического реализма и отличающихся ярким
своеобразием художественной формы. Новый творческий метод проникает
и в драматургию («Рассказ о Турции» Назыма Хикмета, «Дело Морри¬
сона» А. Мальца). К числу достижений современной передовой литера¬
туры, развивающейся на основе социалистического реализма, относятся
и лучшие исторические романы Г. Фаста, насыщенные актуальным обли¬
чительным содержанием, и детские стихи итальянского поэта Джанни
Родари, раскрывающие передовые идеи нашей эпохи в форме, доступной
самому юному читателю, и народная драма-сказка Назыма Хикмета
«Легенда о любви», утверждающая созидательную силу трудового на¬
рода'в обобщенных фольклорных образах, и ряд других произведений,
весьма различных по жанру.
Значительно расширилась тематика прогрессивной литературы.
В творчестве передовых писателей 20-х и 30-х годов преобладали эпи¬
зоды революционной борьбы или картины рабочего быта. Гораздо реже
встречались произведения обличительного характера, направленные про¬

84
Т. Л. МОТЫ Л ЕВА
тив хозяев империалистического мира. Теперь прогрессивные художники,
вдохновляющиеся идеями коммунизма, считают своей задачей воспроизво¬
дить всю жизнь общества, чтобы воздействовать на нее, изменить ее. Все
существенное, что происходит в жизни их народов, имеет право на вни¬
мание и входит в их поле зрения. Говард Фаст пишет об этом: «Писатель,
который пользуется методом социалистического реализма, видит процесс
изменения мира во всей его совокупности... Все явления жизни связаны
между собой непрерывным процессом действия и противодействия. Из
него нет исключений, и для него нет готовых формул. Пролетарская лите¬
ратура черпает материал не только из жизни пролетариата, как это пони¬
малось в тридцатые годы некоторыми ограниченными сектантами; напро¬
тив, писатель с пролетарским мировоззрением должен рассматривать все
стороны жизни, как материал для своего творчества» («Новый мир»
№ 12 за 1950 год, стр. 226).
Опыт второй мировой войны и события современной международной
жизни властно приковывают внимание передовых писателей к судьбам их
наций. Прогрессивные художники стремятся осмыслить с позиций рабоче¬
го класса логику истории своей страны и перспективы ее развития. Они
отражают в своем творчестве существенную сторону современной дея¬
тельности коммунистических и рабочих партий: защиту национального
суверенитета, прогрессивных национальных традиций. Разумеется, эта
патриотическая проблематика особенно важна для передовой литературы
тех стран, которым угрожает американская агрессия. Но она важна и для
прогрессивных писателей США, которые отстаивают демократические
традиции своей нации, борются против захватнической политики своего
отечественного империализма, опираясь на известный марксистско-ленин¬
ский принцип: не может быть свободен народ, угнетающий другие народы.
В этой связи понятны тот обостренный интерес к национальному про¬
шлому, те взволнованные раздумья о судьбах Америки, которые харак¬
терны для творчества Говарда Фаста.
В прогрессивной литературе капиталистических стран возникают ши¬
рокие эпические полотна, где представлены различные слои общества, где
раскрываются значительные, переломные моменты национальной жизни
и выясняется роль разных классов и партий в больших социальных кон*
фликтах, решающих участь целого народа.
Пролетарские писатели предшествующих десятилетий далеко не все¬
гда умели показать деятельность передовой партии рабочего класса, вос¬
произвести рост социалистического сознания пролетариата. Тема разви¬
тия социалистического сознания не получила достаточно полного осве¬
щения в творчестве даже таких выдающихся и заслуженных художников,
органически связанных с рабочим классом, как Мартин Андерсен Нексе
и Мария Майерова.
Большое новаторское значение «Репортажа с петлей на шее» Ю. Фу¬
чика заключалось не только в том, что само создание этой книги явилось
подвигом писателя-борца, не только в том, что со страниц этой книги вста¬
вал многогранный и рельефный образ коммуниста, изображенного (не¬
смотря на предельный лаконизм «Репортажа») во всей полноте своих
партийных, гражданских, семейных, дружеских связей, но и в том, что под
пером Фучика коммунист предстал как носитель лучших черт националь¬
ного характера, как защитник родины и своего народа. Именно этот
аспект изображения коммуниста представляет особую важность для со¬
временной прогрессивной литературы.
В новых книгах наиболее передовых писателей Франции, США (ино¬
гда и других стран) мы все чаще находим живые, достоверные образы
коммунистов, разнообразные по индивидуальному облику. А в новых ро¬
манах Арагона и Стиля дается — что особенно важно — обобщенный
образ коммунистической партии как поборницы национальной независи¬
мости и собирательницы патриотических, демократических сил народа.

СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ В ПРОГРЕССИВНОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 85
Возросшая зрелость передовых писателей, успешное овладение мето¬
дом социалистического реализма сказываются и в повышении у них ма¬
стерства изображения человеческой личности. Одной из распространен¬
ных болезней роста пролетарской литературы 20-х и 30-х годов являлся
схематизм, прямолинейность характеристик, невнимание к внутренней
жизни человека. Подобные недостатки порождались отчасти литературной
неопытностью молодых революционных писателей, новизной и труд¬
ностью тематики, а также влиянием упадочнического, антигуманистиче¬
ского по своей сути буржуазного искусства эпохи империализма, отчасти
же пережитками «пролеткультовского», нигилистического отношения к
опыту классиков. Лишь немногие зарубежные прозаики еще до второй
мировой войны разрабатывали современную революционную тематику на
высоком уровне художественного мастерства (примером может служить
«Седьмой крест» Анны Зегерс).
В лучших произведениях прогрессивной литературы наших дней —
в новых книгах Арагона, Фаста, Стиля, Амаду, Дж. Линдсея — мы видим
разнообразные, нередко очень тщательно разработанные характеры, по¬
казанные в самых различных связях с окружающим миром, в изменении,
росте, развитии. Передовые писатели разных стран все более ясно отдают
себе отчет в том, что почетное звание инженера человеческих душ
может заслужить лишь тот художник, который в своих произведениях
показывает себя настоящим, проникновенным знатоком духовного
мира людей. Возрастающая психологическая глубина современной пере¬
довой литературы — один из наиболее очевидных и отрадных признаков
ее зрелости, богатства, силы.
За последние годы некоторые выдающиеся зарубежные художники
опубликовали книги или статьи, в которых ставятся основные теоретиче¬
ские вопросы современного искусства. В числе этих новых трудов извест¬
ная советскому читателю работа Г Фаста «Литература и действитель¬
ность» (1950), книга Андре Стиля «К социалистическому реализму»
(1952), книга Луи Арагона «Племянник г-на Дюваля» (1953) *, а также
сборник статей передовых английских литературных деятелей «Статьи о
социалистическом реализме и традициях британской культуры» (1953).
Эти работы, спорные в некоторых частностях, но глубоко верные по обще¬
му своему направлению, дают возможность судить о том, насколько орга¬
нически вошли принципы социалистического реализма в сознание наибо¬
лее передовых писателей нашей эпохи.
Нередко приходится слышать вопрос: можно ли сказать, что метод
социалистического реализма полностью утвердился, полностью победил в
прогрессивной литературе за рубежом? В самой этой постановке вопроса
заключено известное упрощение. Метод социалистического реализма не
есть нечто готовое и раз навсегда данное; он непрерывно развивается и
обогащается в процессе роста советской литературы и передовой литера¬
туры других стран. Понятно, что метод социалистического реализма мо¬
жет стать преобладающим в литературе той или иной страны лишь в
условиях строительства социализма, после уничтожения капиталистиче¬
ского строя, являющегося тормозом развития не только материальных, но
и духовных сил общества. Понятно также, что многие важные темы и
проблемы, которые разрабатываются советскими художниками (например,
тема свободного созидательного труда), не могут найти себе места в про¬
грессивном искусстве капиталистических стран. Передовые писатели капи¬
талистического мира отражают в своем творчестве ту борьбу за демокра¬
тию и социализм, которую ведут их народы. И отражение этой борьбы
на страницах художественных произведений становится с каждым годом
1 Книга Арагона «Племянник г-на Дюваля», подобно известному произведению
Дени Дидро «Племянник Рамо», написана в форме сатирического диалога. В ней
затрагивается ряд важных вопросов политической и культурной жизни современной
Франции.

86
Т. Л. МОТЫЛЕВА
все более полным, все более совершенным по идейному содержанию и по
мастерству. События зарубежной литературной жизни самых последних
лет (и в особенности выход «Коммунистов» Арагона и трилогии А. Стиля
«Первый удар») дают основание говорить о крупных достижениях
социалистического реализма в прогрессивной литературе Франции и дру¬
гих капиталистических стран, а не только о «чертах» или «тенденциях»
социалистического реализма, как писали до недавнего времени некоторые
советские критики, в том числе и автор этих строк.
Само собой разумеется, что понятие «прогрессивная литература»
намного шире, нежели понятие «литература социалистического реализ¬
ма». И было бы недопустимой схоластикой и упрощением отрывать со¬
циалистический реализм от реализма критического.
Картина развития прогрессивной, демократической литературы в раз¬
личных странах современного буржуазного мира в высшей степени раз¬
нообразна. В условиях нынешней обостренной борьбы народов с агрес¬
сивными кругами империализма художественные произведения, весьма
различные по стилю и методу, если они правдиво отражают жизнь хотя
бы в основных чертах, могут приносить реальную пользу прогрессивному
человечеству, содействовать делу защиты мира.
Имеющиеся успехи социалистического реализма в литературах капи¬
талистических стран ни в коей мере не означают, что возможности крити¬
ческого реализма уже целиком исчерпаны. Мы знаем ряд произведений,
которые дают пусть неполное, пусть ограниченное, но все-таки верное в
своей основе изображение современной буржуазной действительности или
хотя бы отдельных ее сторон. Такие произведения, даже если в них
и не сделаны необходимые идейные выводы, интересны и, безусловно,
полезны для трудящихся. Примером может служить «Жизнь во мгле»
Митчела Уилсона. В капиталистических странах немало одаренных писа¬
телей и художников, которые, придерживаясь самых различных взглядов
на искусство <и работая различными методами, активно участвуют в
борьбе за мир.
Передовые французские писатели и критики подчеркивают в своих
теоретических работах, что метод социалистического реализма ни в коей
мере не препятствует им выступать совместно с писателями иных поли¬
тических и эстетических взглядов по актуальным вопросам общественной
жизни. Напротив, говорит Андре Стиль, метод социалистического реализ¬
ма дает возможность передовым художникам зорко подмечать все те явле¬
ния культурной жизни, которые хотя бы отдаленно содействуют делу
человеческого прогресса, и находить общий язык даже с теми писателями,
которые «хотя бы неосознанно находятся в лагере мира» (Апбгё 5 И1
«Уегз 1е гёаНзте 5ос1аНз1е», р. 15).
Джек Линдсей следующим образом определяет задачи передовых
английских писателей, вдохновляющихся идеями коммунизма: «Мы долж¬
ны прежде всего как можно теснее связать нашу творческую работу с за¬
дачами партии, с самой партией как аудиторией и критиком. Ибо социали¬
стический реализм — это искусство сил, ведущих борьбу за мир и со¬
циализм. Эти положения не должны быть понимаемы в ограничительном
или сектантском смысле: напротив, они предполагают успешное преодо¬
ление сектантства. Они предполагают новое понимание роли партии как
руководителя нации, идущего в бой против монополистического капитала
вместе с широким кругом своих союзников...
...Мы будем попрежнему устанавливать связи с теми лицами, кото¬
рые, не являясь марксистами, придерживаются прогрессивных идей. Мы
будем попрежнему бороться за народный фронт и в области культуры, за
широкий фронт мира. Однако народный фронт в области культуры, под¬
вергающийся бешеным атакам со стороны империализма, распадется,
если не будет иметь руководства, основанного на принципах социалисти¬
ческого реализма. Культурные силы, замкнутые в четырех стенах отмира*

СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ В ПРОГРЕССИВНОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 87
ющего буржуазного общества, утратили свою способность к самообнов¬
лению. Мы должны вести их — или они рухнут» (Ласк Ь 1 п б з а у «5оше
азрес1з о1 5ос1аНз1 КеаНзт» в сборнике «Еззауз оп зоааНз! геаНзт апЛ
1Ие ЬгШзЬ си11ига1 1гасП1юп», р. 64).
Прогрессивные писатели понимают, что социалистический реализм не
схема, не догма. Для них ясно, что этот метод, основанный на определен¬
ных общих принципах отбора и художественного освещения жизненных
явлений, принимает в разных странах различные очертания, развивается
в соответствии с исторически сложившимися особенностями и прогрессив-
ными традициями каждой национальной культуры.
Каковы объективные предпосылки, от которых зависит возможность
возникновения литературы социалистического реализма в той или иной
стране? В общей форме об этом очень ясно сказал А. Фадеев в беседе с
немецкими писателями в 1948 году: «Для социалистического реализма
есть почва всюду, где имеется осознавший свои силы революционный
пролетариат и его коммунистический авангард» (цит. по газете «Та^-
ПсПе КипбзсИаи» от 6 мая 1948 года). Конечно, эта возможность не все¬
гда и не сразу претворяется в действительность. Конкретные пути такого
претворения определяются своеобразными условиями социальной и куль¬
турной жизни отдельных народов. В каждой стране идейный и художе¬
ственный уровень передовой литературы зависит от силы и зрелости осво¬
бодительного движения народных масс. Он во многом зависит и от того,
насколько развиты демократические и социалистические элементы в куль¬
турном наследии данной нации.
Писатели, работающие на основе метода социалистического реализ¬
ма или тяготеющие к этому методу, выдвигаются в самых различных стра¬
нах. Опыт развития прогрессивной зарубежной литературы очень убеди¬
тельно подтверждает известное марксистско-ленинское положение о том,
что каждая нация, большая или малая, имеет свои неповторимые особен¬
ности, свою специфику, вносит свой вклад в сокровищницу мировой куль¬
туры. Великая борьба народов против империализма не раз уже пробуж¬
дала к жизни крупные писательские дарования не только в больших, но
и в малых странах. Дания выдвинула писателя мирового масштаба Мар¬
тина Андерсена Нексе. В Чили вырос поэт мирового значения Пабло Не¬
руда. Присматриваясь к творчеству крупных писателей разных стран,
одушевленному передовой идеологией нашей эпохи, мы видим, что у каж¬
дого народа искусство социалистического реализма имеет свои неповто¬
римые особенности, отличается оригинальностью националь¬
ных форм.
Как известно, форма национальной культуры — это прежде всего
язык, но и не только язык. В передовой литературе каждой страны отра¬
жаются привычные для данного народа особенности быта, своеобразие
природы, черты национального культурного наследия. И в силу этого пи¬
сатели-борцы, близкие нашей советской литературе по умонастроению,
по духу, по основным эстетическим принципам, тем не менее создают про¬
изведения, во многом очень не похожие на произведения советских писа¬
телей. Это относится, например, к таким выдающимся поэтам, продолжа¬
телям традиции Маяковского, как Пабло Неруда и Назым Хикмет. Даже
сквозь перевод ощутимо неповторимое национальное своеобразие этих
поэтов, сказывающееся не только в тематике отдельных стихотворений и
поэм, но и в строе образной речи, в выборе сравнений, метафор. Кровная
связь с родной страной, с ее народом, природой, преданиями, с ее ближай¬
шими латиноамериканскими соседями ясно чувствуется в произведениях
Пабло Неруды, посвященных теме интернационального единения и
дружбы народов.
Как известно, метод социалистического реализма обеспечивает
художественному творчеству исключительную возможность проявления
творческой инициативы, выбора разнообразных форм, стилей и жанров.

88
Т. Л. МОТЫ Л ЕВА
Мы снова и снова убеждаемся в этом, знакомясь с творчеством худож¬
ников, придерживающихся принципов социалистического реализма. Сопо¬
ставляя их произведения, мы видим большое многообразие национальных
особенностей и форм; но мы видим и такие черты несходства, которые не
вытекают из национального своеобразия, а определяются различием
творческих индивидуальностей.
Возьмем для примера две пьесы, появившиеся почти одновременно:
«Рассказ о Турции» Назыма Хикмета и «Тридцать серебреников» Говар¬
да Фаста. Эти пьесы родственны по своей идейно-тематической основе:
и там и здесь в конечном счете идет речь о реакционной политике амери¬
канского империализма и о том протесте, который вызывает эта политика
со стороны простых людей. Но какими различными художественными
средствами решена эта тема! У Хикмета — это народная драма с несколь¬
кими сюжетными линиями, со многими персонажами, с частыми переброс¬
ками действия из одного места в другое. У Фаста драма замкнута в ка¬
мерные рамки, персонажей немного, место действия почти не меняется.
У Хикмета лица очерчены крупными, резкими штрихами, диалог нередко
приобретает оттенок романтической приподнятости. У Фаста — сдержан¬
ный по тону диалог, обилие психологических и бытовых деталей. У Хик¬
мета авторская тенденция не только вытекает из действия, но и подчер¬
кивается особым условным способом — через стихотворные монологи ра¬
диодикторов. У Фаста тенденция подсказывается логикой действия без
всякого видимого вмешательства автора. Оба произведения, каждое по-
своему, дают поводы для критики: в «Рассказе о Турции» образы пере¬
довых людей обрисованы ясно, но все-таки очень скупо; в «Тридцати се¬
ребрениках» идейная характеристика героини Джейн Грэхем до конца
остается несколько расплывчатой. Но оба художника целеустремленно и
с большим талантом делают своими пьесами одно и то же общее дело:
участвуют в борьбе народов против поджигателей войны.
Творчество современных прогрессивных писателей, развивающихся
на путях социалистического реализма, разнообразно по своим темам, сти¬
лям, формам. Но оно обнаруживает и некоторые характерные общие
черты.
3
Принцип социалистического реализма — изображать действитель¬
ность правдиво, исторически конкретно, в ее революционном развитии.1—
требует от художника особого внимания к тем силам, которые двигают
жизнь вперед. Он требует от художника умения показывать поступатель¬
ное движение истории как движение самих масс. Литература социалисти¬
ческого реализма утверждает решающую роль народных масс в
развитии человечества.
Наперекор реакционной буржуазной литературе, прославляющей
своеволие и жестокость империалистических «супермэнов», исполненной
зоологической ненависти к трудящимся и страха перед ними, прогрессив¬
ные писатели стран капитализма стремятся раскрыть в своих произведе¬
ниях мощь трудового народа и его великие перспективы.
Назым Хикмет в ярком стихотворении «Они» дает обобщенный образ
вездесущего, всемогущего народа, создавшего все материальные ценно¬
сти и призванного волею истории стать властелином земли.
Роль народных масс в истории — такова главная тема всего творче¬
ства Говарда Фаста. За какой бы сюжет ни брался Фаст — и тогда, ко¬
гда он обращается к далекому прошлому, и тогда, когда он повествует о
современности,— в центре его внимания неизменно простые люди, творя¬
щие историю. В серии романов из эпохи войны Соединенных Штатов за
независимость, и особенно в последнем и лучшем из этих романов, «Гор¬
дые и свободные», Фаст неопровержимо доказал силою художественных
образов, что государственная самостоятельность США была завоевана

СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ В ПРОГРЕССИВНОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 89
усилиями рядовых тружеников — ремесленников, фермеров, мастеровых—
наперекор своекорыстной политике плантаторов и спекулянтов, отнявших
у народа плоды его победы. Простые люди выступают в произведениях
Фаста как сила, способная активно противостоять империалистическому
гнету, расизму, мракобесию. В этом смысле с историческим романом
Фаста «Дорога свободы» перекликается его повесть-репортаж о современ¬
ной Америке «Пикскилл, США».
В разработке темы народа Говард Фаст не раз наталкивался на
идейно-творческие трудности. Во многом противоречива его предпоследняя
книга — «Спартак», где вождь восставших рабов показан с большим тем¬
пераментом и силой, но где главная революционная тема отчасти затем¬
няется ' малоудачными психологическими экскурсами и натуралистиче¬
скими эпизодами из быта римской аристократии.
Большой победой Фаста-художника является его новая повесть
«Подвиг Сакко и Ванцетти». Обличая гнусную систему буржуазного
правосудия, демонстрируя с фактами в руках, как органически вошло
в государственную практику США грубейшее издевательство над элемен¬
тарными человеческими правами, Фаст в то же время прославляет мо¬
ральное величие и силу простого народа. Невинно осужденные жертвы
заокеанской «демократии», Николо Сакко и Бартоломео Ванцетти, чья
участь вызвала симпатии и протест со стороны трудящихся всего мира,
черпают в этой солидарности миллионов то мужество, которое дает им
возможность с достоинством встретить смерть. И, с другой стороны, стой¬
кое поведение Сакко и Ванцетти перед лицом судей и тюремщиков выво¬
дит из состояния покоя равнодушных, вливает силы в маловеров,
остается в памяти множества людей как вдохновляющий образец высо¬
кого человеческого благородства. Толпы трудящихся, запрудившие в день
казни улицы Бостона и Нью-Йорка, Рима и Лондона, вырастают у Фаста
в величественный символ народного гнева против угнетателей, гнева мол¬
чаливого, но грозного.
Передовые зарубежные писатели, стоящие на позициях социалисти¬
ческого реализма, нередко показывают в своих произведениях народных
борцов, деятелей коммунистических и рабочих партий. В лучших книгах,
созданных этими писателями, мы находим верное художественное реше¬
ние проблемы личности и ее роли в истории, правдивый показ взаимо¬
отношений героя и народа. Руководители освободительного движения тру¬
дящихся в книгах передовых художников изображаются как люди, вы¬
двинутые народом, тесно связанные с ним, составляющие плоть от
плоти его.
Именно так подошел к своей теме Жоржи Амаду в созданной им
художественной биографии национального героя Бразилии, руководителя
бразильских коммунистов Луиса Карлоса Престеса. В его изображении
Престес предстает в соответствии с жизненной правдой как выдаю¬
щаяся, одаренная личность. Но сила этой личности прежде всего в кров¬
ных связях с рядовыми трудящимися, в умении прислушиваться к голосу
масс, улавливать их наболевшие нужды, пробуждать в них классовое,
антиимпериалистическое сознание. Именно эти качества помогли Престесу
еще три десятилетия назад возглавить крупное национально-освободи¬
тельное восстание и провести революционные войска через всю страну.
История жизни, борьбы, идейного роста Луиса Карлоса Престеса стано¬
вится у Амаду вместе с тем и историей борьбы тех рабочих, солдатских,
батрацких масс, которые осознали его правоту и пошли за ним.
Передовые писатели проявляют все большую творческую смелость
в изображении революционного авангарда народа. «Создание образа
коммуниста — центральная проблема нашей литературы, и каждый, кто
брался за эту задачу, знает, какие трудности сопряжены с выполнением
ее... Коммунист в одно и то же время обыден и исключителен, уязвим и
несокрушим» («Новый мир» № 12 за 1950 год, стр. 228). Эти строки были

90
Т. Л. МОТЫЛЕВД
написаны Г Фасто.м четыре года назад. К тому времени уже были созданы
правдивые, удачные хотя бы в главных своих чертах образы коммуни¬
стов и в повести самого Фаста «Кларктон», и в романе А. Сакстона
«Большая среднезападная», и в романах Ж. Амаду «Земля золотых
плодов» и «Красные всходы», и в рассказах и очерках Арагона о героях
Сопротивления, и в автобиографической повести Ж. Лаффита «Живые
борются». В этих произведениях, не говоря уже о прославленной книге
Фучика, ясно сказалась характерная тенденция прогрессивной литературы
наших дней: показать, что типические для коммунистов черты героизма,
мужества, высокой самоотверженности и смелости не являются достоя¬
нием узкого круга «избранных», а присущи (хотя бы потенциально)
значительному числу людей. В этих книгах сказалось стремление найти
подлинно положительных героев современности не в фантазии, не в отвле¬
ченной мечте, а в повседневной жизни, в гуще классовой борьбы.
В лучших произведениях прогрессивной литературы, появившихся за
последние годы, мы видим развитие этих тенденций. Писатели все более
внимательно заглядывают в душу своих героев, стараясь раскрыть их
внутренний, духовный мир; и они стремятся показать коммунистов
не только в действии, но и во взаимодействии с народом, показать комму¬
нистическую партию как единый организм и лучшую часть нации.
В этом смысле очень интересен роман американского писателя
Ллойда Брауна «Железный город». Герои его негры-коммунисты Айзек
Зэкери, Генри Фолкон и Поль Гарпер — люди разного индивидуального
склада. Рассказывая их предисторию, автор показывает, что каждый из
них пришел в коммунистическое движение своим путем. Но, попав в
тюрьму за «подрывную деятельность», эти люди быстро становятся
друзьями. Они считают своим партийным долгом помочь своему товарищу
по заключению негру Лонни Джеймсу, безвинно приговоренному к смерт¬
ной казни. Им действительно удается передать «на волю» материалы о
деле Джеймса и вызвать массовую кампанию протеста против этого акта
судебного произвола. «Железный город» Брауна раскрывает не только
нравственную силу коммунистов, но и их живые связи с народными
массами.
■Важное новаторское значение романа Арагона «Коммунисты» опре¬
деляется тем, что здесь впервые в истории французской литературы
авангардная часть нации, мозг и сердце ее — коммунистическая партия —
Становится движущей силой грандиозной по размеру художественной
эпопеи. Далеко не все в этом произведении бесспорно: местами повество¬
вание перегружено хроникальностью, картины быта правящей верхушки
кое-где растянуты; не все эпизоды, не все сюжетные линии восприни¬
маются как действительно необходимые. Но самое удачное и ценное, что
есть в романе,— изображение передовых людей страны. В романе Араго¬
на действует свыше ста пятидесяти персонажей, взятых из самых раз¬
личных слоев общества. Многие из этих людей имеют свой индивиду¬
альный облик, свои взгляды, свой характер, свою биографию. Й среди
этого многообразия действующих лиц именно коммунисты играют наи¬
более активную роль, именно они сосредоточивают в себе основной
пафос и интерес повествования, приковывают наиболее живые симпа¬
тии читателя.
Большинство действующих лиц — это, как правило, личности вовсе
не исключительные, не выдающиеся. У каждого из них есть свои сла¬
бости, недостатки, каждый из них прошел по-своему нелегкий жизненный
путь. На многих примерах показывает Арагон то благотворное, облаго¬
раживающее воздействие, которое оказывает коммунистическая партия
на своих членов. Перед читателем проходит множество не похожих друг
на друга людей. Среди них шахтеры, металлисты, крестьяне, служащие,
домохозяйки. И для каждого из них партия — это «настоящая семья»,
родной дом, самое главное и самое ценное, что есть в их жизни.

СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ В ПРОГРЕССИВНОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 91
Рисуя своих героев в разнообразных аспектах их существования,
в единстве общественного и интимно-личного, Арагон очень непосредст¬
венно и живо передает эмоциональную, теплую, кровную привязанность
множества рядовых французов к партии, воспитавшей их. И из многих
индивидуально своеобразных фигур рядовых коммунистов, действующих
в различных сферах национальной жизни — на заводе, в армии, на под¬
польной работе или перед лицом реакционного судилища, — постепенно
вырисовывается синтетический образ Французской компартии, сумевшей
с первых же дней немецко-фашистской оккупации поднять в основных
пролетарских центрах страны знамя национального Сопротивления.
Арагон показывает, как в дни суровых военных испытаний возра¬
стала притягательная сила коммунистического авангарда для всех чест¬
ных, патриотических элементов французской нации. Разнообразные
персонажи романа: либералы, верующие католики, а иногда просто
обыватели, далекие от общественной жизни и не привыкшие разбираться
в ней,— во время войны начинают испытывать стихийное тяготение к
коммунистам потому, что видят в них самых проницательных и отважных
людей страны. Все лучшее, что есть во французском народе, обязательно
находит или должно найти общий язык с коммунистами — таков один из
основных идейных выводов, подсказываемых эпопеей Арагона.
Трилогия Андре Стиля «Первый удар» 1 значительно отличается от
романа Арагона по теме и сюжету. Но и здесь в центре повествования
французские коммунисты, их самоотверженная борьба, их растущее
влияние в народе. Если Арагон, оперируя материалом недавнего про¬
шлого, дает широкое полотно национальной жизни, то Андре Стиль, непо¬
средственно вторгаясь в современность, показывает деятельность ком¬
партии на узком, но чрезвычайно важнюм участке. Герои трилогии, докеры
одного из атлантических портов — секретарь районной партийной органи¬
зации Анри Леруа и его ближайшие товарищи,— предстают на страницах
трилогии как бойцы, стоящие на передовой линии борьбы французского
народа с новой, американской, оккупацией. Вокруг этих пролетариев-
патриотов, озаренных светом коммунистического сознания, концентри¬
руется все действие трилогии.
Писатель уделяет много внимания духовной жизни, нравственному
облику своих героев, их интимным переживаниям. Тем самым обогащает¬
ся идейная, политическая характеристика основных персонажей произ¬
ведения. Изображение будней партийной жизни идет рука об руку с бы¬
товыми картинами, и мы получаем всестороннее представление о том, чем
дышат и как живут передовые труженики современной Франции. И здесь,
как и в романе Арагона, мы видим, что вокруг коммунистической партии
группируются честные люди из разных слоев общества. Борьба коммуни¬
стов в защиту мира, против агрессивной политики американского импе¬
риализма соответствует самым кровным интересам французов различных
убеждений или профессий — будь то крестьяне или мелкие рантье-домо-
владельцы, учителя или врачи.
Так лучшие французские писатели наших дней правдиво изображают
в действии авангардные силы современности, борцов за национальную
независимость и лучшее будущее Франции.
Принцип социалистического реализма — показывать действитель¬
ность в ее революционном развитии — относится, конечно, не только к
воспроизведению событий общественной жизни, но и к раскрытию инди¬
видуальной внутренней жизни человека. Ибо и в человеческой душе —
в сознании и психике многих рядовых трудящихся современного капи¬
талистического мира — происходит внутреннее революционное развитие.,
движение от мрака к свету, от обывательских предрассудков и иллюзий
1 Первые две части трилогии — «У водонапорной башни» и «Конец одной пушки» —
хорошо известны советским читателям. Третья часть — «Париж с нами» — вышла на
французском языке осенью 1953 года.

92
Т. Л. МОТЫЛЕВД
к политической сознательности, от равнодушия и безволия к готовности
бороться за передовые идеалы эпохи. Духовный рост личности
под влиянием революционного движения — это одна из главных, магист¬
ральных тем литературы социалистического реализма, начиная с повести
Горького «Мать». Понятно, что и передовые зарубежные писатели, прав¬
диво отражающие в своем творчестве современную жизнь капиталистиче¬
ских стран, все с большей настойчивостью и глубиной разрабатывают
именно эту тему.
Мы допустили бы серьезную ошибку, если бы стали утверждать,
что социалистический реализм обязательно требует выдвижения пере¬
довых людей,, коммунистов, в качестве центральных литературных
героев. Вопрос о выборе главных персонажей произведения решается
авторами конкретно в зависимости от избранной темы, от характера
изображаемой действительности. Иногда прогрессивные художники по¬
казывают силу коммунистической партии прямо через изображение ее
деятельности, иногда же косвенно: через образы тех рядовых трудящихся,
которые мало-помалу начинают приближаться к ее идейным позициям.
У Арагона и Стиля в художественном воплощении французских комму¬
нистов сочетаются оба эти способа. Но метод социалистического реализма,
разумеется, предполагает создание и таких произведений, где большое
место в сюжете занимает показ отсталых, несознательных трудящихся
или полное обличительной мощи изображение антинародных сил.
Принцип воспроизведения жизни в ее революционном развитии дает
большой простор для творческой инициативы художника как в выборе
действующих лиц, так и в построении сюжета. Так, например, в талант¬
ливом, художественно полнокровном романе Д. Олдриджа «Дипломат»
главными действующими лицами вовсе не являются коммунисты, но вся
логика развития событий и характеров показывает, как к осознанию
правды, к служению интересам народа, к участию в борьбе за мир своими
путями приходят честные люди Англии. В сущности, всякое художествен¬
ное произведение, правдив-о отображающее общественную борьбу наших
дней, передающее неодолимое стремление трудового народа к свободе и
счастью, тяготеет к методу социалистического реализма.
В романе Джека Линдсея «Весна, которую предали», действие ко¬
торого происходит в Англии в 1946—1947 годах, среди персонажей преоб¬
ладают рядовые труженики разных профессий, либо стоящие в стороне
от политики, либо в той или иной мере зараженные реформистскими, обы¬
вательскими предрассудками. Но главный пафос повествования заклю¬
чается именно в том, что автор раскрывает процесс преодоления этих пред¬
рассудков, показывает растущее разочарование рабочих в политике лей¬
бористов. Наиболее ярко очерчены молодая работница Филлис Тремэйн
и горняк Дик Бакстер. Оба они, каждый по-своему, внутренне растут, пре¬
возмогают заблуждения и колебания, стремятся найти свое место в клас¬
совых боях.
Состав персонажей романа Линдсея правдиво отражает соотноше¬
ние политических сил в английском народе. Писатель не преувеличи¬
вает влияния компартии, показывает, что она в Англии отнюдь еще
не является массовой партией. Но вместе с тем он дает возможность
понять, что удельный вес коммунистов в политической жизни Англии
не измеряется только их численностью. Роман Джека Линдсея показы¬
вает, как логика событий толкает трудящихся Англии на путь борьбы
за мир, за подлинную демократию и национальную независимость стра¬
ны — на тот путь, по которому идут коммунисты.
Рост сознания рядовых трудящихся, их внутреннее революционное
развитие раскрываются во многих произведениях прогрессивной литера¬
туры последних лет. В повести талантливого индийского писателя Кри-
шана Чандра «Когда пробудились поля» очень непосредственно и живо,
в романтически приподнятой форме воссоздано превращение забитого де¬

СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ В ПРОГРЕССИВНОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 93
ревенского юноши Рагху Рао в убежденного, пламенного революционера.
Одним из важных, переломных моментов повествования является эпизод,
когда Рагху Рао из беседы с коммунистом Макбулем впервые узнает о
существовании великой Советской страны, где у власти находятся про¬
стые люди, такие, как он.
Главное в социалистическом реализме — это утверждение нового,
показ того, как могуче и неодолимо это новое. Но вместе с тем литература
социалистического реализма, верная жизненной правде, обладает огром¬
ной силой отрицания старого, отжившего. Передовое мировоззре¬
ние, понимание законов общественного развития дают возможность луч¬
шим писателям современности беспощадно бичевать эксплуататорские
классы и показывать, что они обречены на поражение даже там, где сего¬
дня, казалось бы, они еще представляют собой большую силу.
В обличении эксплуататоров современные передовые писатели, ра¬
зумеется, опираются на то богатое наследие, которое оставлено лучши¬
ми мастерами критического реализма, они продолжают, развивают и обо¬
гащают его в новых условиях. Великие писатели прошлого во множе¬
стве произведений раскрыли бесчеловечность капитализма, гнусность и
лицемерие буржуазной морали, показали буржуазное общество как цар¬
ство бессердечного чистогана, где идет непрерывная и безжалостная
война всех против всех. В лучших произведениях критического реализма,
и прежде всего в русской классической литературе XIX века, раскрыта
непримиримость антагонизма эксплуататоров и эксплуатируемых в усло¬
виях помещичье-капиталистического строя.
Современные передовые писатели стран капитализма, опираясь на
опыт Горького и глубоко изучая действительность, вскрывают амораль¬
ную, бесчеловечную природу буржуазных отношений и нравов, правдиво
воспроизводят процесс вырождения буржуазии на последнем этапе ее
существования. Притом они не только демонстрируют этот процесс вы¬
рождения, как это делали еще в начале века буржуазные писатели-
реалисты, подобные Голсуорси или Томасу Манну, но и объясняют его
исторические причины. Они показывают, как буржуазия, став еще бо¬
лее реакционной и окончательно утратив связи с народом, тем самым
ослабила себя.
Одним из главных проявлений деградации буржуазии в современную
эпоху является, как известно, ее отказ от национального суверенитета, го¬
товность выбросить за борт знамя национальной независимости. Передо¬
вые писатели Франции, Англии, Латинской Америки, Японии раскрывают
в новых произведениях антинациональную сущность «отечественной»
буржуазии, продающей национальный суверенитет за доллары.
Крупнейшие мастера критического реализма, работавшие в прошлом
столетии, — Стендаль и Бальзак, Диккенс и Теккерей — рисовали гос¬
подство капитализма как отвратительную неизбежность. Перспектива ги¬
бели капитализма не могла быть ясной для них. Современные передовые
писатели, работающие в буржуазном обществе, исходят в своем изображе¬
нии господствующих классов именно из этой перспективы.
Правители нынешнего капиталистического мира изображаются в про¬
изведениях прогрессивных писателей как временные хозяева, власть
которых столь же непрочна, сколь и бесчеловечна. Эти люди предстают
на страницах романов и повестей как живые мертвецы, обреченные за¬
конами истории на неминуемое поражение и гибель. При всем разнообра¬
зии индивидуальных психологических характеристик тех буржуа, которые
выведены в новых произведениях передовой литературы, им, как правило,
присуща одна глубоко типическая черта: неуверенность в будущем, боязнь
этого будущего, животный страх перед народом. Этой чертой наделены,
например, столь не похожие друг на друга лица, как провинциальный
фабрикант Лоуэлл в повести Фаста «Кларктон» и старый автомобильный
магнат Виснер в «Коммунистах» Арагона.

94
Т. Л. МОТЫЛЕВД
В романе австралийского прогрессивного писателя Фрэнка Харди
«Власть без славы» дана острая критика буржуазии. Главный персонаж
романа миллионер-выскочка Джон Уэст — личность хищная, энергичная
и изворотливая. Описывая карьеру Уэста на протяжении более чем по-
лустолет-ия, писатель дает широкую картину господствующих в его стране
порядков, обличает всю правящую верхушку, лейбористскую партию,
католических церковников, показывает секретную механику выборов.
Основное в романе — обличение капиталистической системы. Однако
роман выходит за пределы критического реализма. В нем идет речь и о
развитии рабочего движения и о деятельности австралийских коммуни¬
стов. Правда, изображение передовых сил получилось довольно эскиз¬
ным. Но именно оно определяет идейную тональность повествования. На
старости лет Джон Уэст все более остро чувствует мучительную безотчет¬
ную тревогу. И притом эта тревога старого хищника мотивируется не
только ощущением своего морального банкротства (как это было у Кау-
первуда в «Стоике» Драйзера), но и страхом перед реальным сильным
врагом — революционным рабочим классом. Образ престарелого Джона
Уэста, одержимого смятением, паническим страхом, на заключительных
страницах романа вырастает в своеобразный символ отживающего клас¬
са капиталистов, обреченного на вырождение и гибель.
Книга талантливого австралийского писателя наглядно показывает,
что наиболее плодотворно продолжать традиции критического реализма,
наиболее беспощадно обличать эксплуататоров могут в наши дни именно
те писатели, которые стоят на позициях или приближаются к позициям
социалистического реализма.
Современная прогрессивная литература в высшей степени много¬
образна по своей тематике. Но какую бы область жизни ни затрагива¬
ли в своих произведениях передовые писатели, они выступают как актив¬
ные борцы за лучшее будущее человечества, как деятели освободительно¬
го движения народов. Мобилизующий, наступательный дух органически
присущ их творчеству.
Передовые писатели, не отделяющие своей творческой работы от борь¬
бы народа, ставят перед собой задачу глубже изучать жизнь, всесторонне
отражать правду жизни. Вместе с тем они стремятся повышать свое
художественное мастерство. Они отдают себе отчет в том, что достижения
классической литературы, опыт советской литературы освоены ими еще
далеко* не полностью и что овладение самым передовым, новаторским ме¬
тодом искусства требует от них дальнейшей самой тщательной работы над
словом и образом.
Само собою разумеется, что во многих произведениях передовых
художников, работающих в условиях капиталистического строя, социа^
диетический реализм проявляется не в «химически чистом» виде, а ино¬
гда в неполной, незрелой форме, в сочетании с инородными и даже чуж¬
дыми примесями. В ряде произведений мы видим те или иные недостат¬
ки и слабости, обусловленные неопытностью их авторов, а также (чего
нельзя забывать) и теми реальными трудностями, которые сопровождают
становление нового художественного метода в прогрессивных литера¬
турах, развивающихся в условиях капиталистических стран. Но не в
этом главное. Метод социалистического реализма существует —
либо в виде зрелых, законченных произведений, либо в виде отдельных
тенденций и ростков — уже во многих литературах капиталистического
мира. На основе этого метода передовые писатели создают произведения,
помогающие народам в их борьбе за мир, за демократические свободы, за
лучшее будущее человечества.

т
Открытие искусственной
радиоактивности
и ее роль в развитии физики
за двадцать лет*
Акад. Д. В. СКОБЕЛЬЦЫН
В текущем 1954 году отмечается знаменательная в истории физики
дата — двадцатилетний юбилей открытия искусственной радиоактив¬
ности.
В тридцатых годах нашего века Ирен и Фредерик Жолио-Кюри, до¬
стойные наследники бессмертной славы Марии и Пьера Кюри, начинают
свои замечательные исследования радиации полония — конечного радио¬
активного продукта в генеалогическом ряду превращений, следующих за
распадом радия. В 1934 году цикл их классических работ завершается
открытием, положившим начало новой эры в физике атомного ядра, —
открытием искусственной радиоактивности.
Эти работы и завершившее их открытие относятся к периоду, исклю¬
чительному в истории физики, а может быть, и в истории науки вообще.
На протяжении двух — трех лет в мировой науке почти одновременно
(но, конечно, не вполне независимо) происходят события первостепенной
важности. Одно за другим следуют открытия, которые оказывают решаю¬
щее влияние на судьбы не только физики, но и науки вообще.
По широким путям, открывшимся для исследований в различных на¬
правлениях, устремляются значительные силы экспериментаторов, работа
которых приводит к новым завоеваниям, дает новые замечательные пло¬
ды, обогащающие сокровищницу науки.
Серия открытий этого времени развивается наподобие цепной реак¬
ции. Яркая вспышка, вызванная в науке таким цепным процессом, зага
рает затем лишь постепенно. В итоге к концу тридцатых годов и в особен¬
ности после войны фронт наступления науки в области ядерной физики
расширяется до невиданных размеров. Положение в этой области знаний
радикально меняется. Сейчас достигнуты высоты, с которых открываются
необозримые горизонты и далекие, еще недавно казавшиеся фантастиче¬
скими перспективы.
Если попытаться оценить роль тех открытий, о которых я упомянул
и которые вызвали этот процесс бурного продвижения вперед и расшире¬
ния фронта ядерных исследований, то влияние открытия искусственной
радиоактивности окажется, бесспорно, наиболее мощным.
Но вернемся к самим открытиям.
В 1932—1934 годах почти одновременно, одно за другим, были откры¬
ты новые частицы — позитрон и нейтрон — и новое фундаментальное яв¬
ление — явление искусственной радиоактивности. Практически одновре¬
менное появление на свет этих «близнецов», в сущности, конечно, не слу¬
чайно.
* Статья академика Д. В. Скобельцына написана для французского журнала
«Ьа Репзёе» в связи с двадцатилетием открытия искусственной радиоактивности. Так
как содержание статьи представляет интерес для читателей нашего журнала, автор дал
согласие на опубликование ее в «Вопросах философии» (Ред.).

96
Д. В. СКОБЕЛЬЦЫН
Самое открытие искусственной радиоактивности непосредственно свя¬
зано с оживлением на том участке фронта науки, который был направ¬
лен на раскрытие картины явлений порождения и превращения позитро¬
нов и который возник после того, как «разведка», использовавшая
космические лучи, привела к обнаружению существования в природе этих
новых частиц.
Не случайно, что открытием искусственной радиоактивности были
увенчаны выдающиеся многолетние работы исследователей (И. и Ф. Жо¬
лио-Кюри), внесших крупный вклад как в изучение позитронных явлений,
так и явлений, приведших к открытию нейтрона.
Нейтроны, как мы сейчас знаем, оказались чрезвычайно эффектив¬
ными «возбудителями» ядерных превращений, неизменной спутницей ко¬
торых оказывается искусственная радиоактивность.
Именно в связи с изучением искусственной радиоактивности, вызван¬
ной нейтронами в уране1, Ган и Штрассман сделали в 1939 году новое
открытие — открытие вызываемого нейтронами «деления» урана.
Оно привело (в значительной степени благодаря новым фундамен¬
тальным работам и идеям Ф. Жолио-Кюри и его учеников) к разработке
методов использования так называемой атомной (внутриядерной) энер¬
гии. Открыв новую эру в овладении человечеством силами природы, о-но
имело также и роковые последствия, создав вместе с тем угрозу не только
для судеб науки, но и для самого существования цивилизации, существо¬
вания человечества.
Светлое событие в мире науки — рождение «близнецов», нейтрона и
позитрона, — и выявление тесно связанной с этими частицами искусствен¬
ной радиоактивности было (как в известной сказке Перро) омрачено как
бы заклятием, действие которого тяготеет с тех пор над судьбами науки
наших дней.
В науке, как и в жизни народов, новая эра, последовавшая за этими
замечательными открытиями, ознаменована обострением противоречий,
борьбой противоположных начал, борьбой сил творчества и разрушения,
сил войны и мира...
Позитроны, о которых мы упомянули, и связанные с ними явления
сыграли роль путеводной нити, приведшей Ф. и И. Жолио-Кюри к экспе¬
риментам, впервые показавшим возможность осуществления ядерных
реакций, продуктами которых оказываются разнообразные новые, в при¬
роде в готовом виде не обнаруживаемые радиоактивные вещества.
Жолио-Кюри чрезвычайно удачно применили метод, обнаруживший
уже в исследованиях космического излучения свои исключительные воз¬
можности, связанные с наглядностью получаемых результатов.
Они использовали для своих наблюдений камеру Вильсона в магнит¬
ном поле, в которой можно видеть след, оставляемый каждой отдельной
частицей, и в которой следы позитронов идентифицируются непосред¬
ственно по характеру их искривления, вызванного магнитным полем. При
известных условиях, в определенных случаях позитроны оказываются
индикаторами искусственной радиоактивности.
Благодаря особенностям примененного метода наблюдения этот инди¬
катор был сразу же и совершенно надежным образом обнаружен после
того, как в камере Вильсона, в результате бомбардировки алюминия
альфа-частицами, в нем была создана искусственная радиоактивность.
Это открытие было завершено в два этапа. Обнаруженные в камере
Вильсона позитроны были вначале истолкованы как продукты реакции,
протекающей в ядрах атомов алюминия при бомбардировке их альфа-
лучами полония, образующиеся в момент попадания в эти ядра бомбар¬
дирующих их частиц.
Об этом было сообщено в заметке, опубликованной 19 июня 1933 года
в «Докладах Французской Академии наук».
1 И. Кюри и П. Савич; Л. Мейтнер, О. Штрассман.

РОЛЬ ИСКУССТВЕННОЙ РАДИОАКТИВНОСТИ В РАЗВИТИИ ФИЗИКИ	97
Однако сразу же затем было подмечено, что испускание позитронов
наблюдается и после того, как агент, его вызвавший, — облучение альфа-
частицами полония, устранен.
Таким образом было установлено, что в результате проникновения
ядер атома гелия — альфа-частиц — в ядра атомов алюминия, бора, маг¬
ния образуются радиоактивные ядра новых изотопов фосфора,
азота, кремния (Рао, Ы1а, 51-7). Большое значение имело и то, что сразу же
удалось химическим путем отделить полученные новые радиоактивные
вещества от веществ, в которых они были образованы.
За этими первыми искусственно активированными веществами сразу
же последовали и многие другие.
«Впервые и окончательно была установлена возможность создать вы¬
званную внешней причиной радиоактивность определенных атомных ядер,
которая сохранялась в течение измеримого времени и после устранения
возбудившей ее причины» («Доклады Французской Академии наук»,
15 января 1934 года).
Так авторы работ, приведших к описанным результатам, резюмиро¬
вали существо сделанного ими открытия.
Но в цитированных словах оттенена только одна из двух сторон этого
крупнейшего открытия, в практическом отношении, может быть, и важ¬
нейшая.
Однако есть и другая сторона, принципиальное значение которой так¬
же невозможно переоценить.
Как уже и было нами подчеркнуто, частицами, испускаемыми при
распаде искусственных радиоизотопов, полученных Жолио-Кюри, оказы¬
ваются позитроны — частицы, отличающиеся от обычных электронов-
негатронов знаком электрического заряда.
Таким образом, одновременно с открытием возможности искусствен¬
ного синтезирования радиоактивных веществ был открыт, по существу,
новый вид радиоактивности — позитронная бэта-активность.
В чисто теоретическом отношении это означало существенное расши¬
рение рамок наших представлений о природе радиоактивных превращений
и продвижение на новую ступень в развитии идей квантовой теории
электрона.
С точки зрения эксперимента, это открывало новые возможности для
изучения позитронных явлений, так как давало в руки исследователей но¬
вые, более мощные источники испускания позитронов, что и было под¬
черкнуто авторами в первой из названных выше заметок.
К теоретическим представлениям о позитроне привело, как известно,
последовательное развитие и сочетание идей теории квант и теории отно¬
сительности. Построенная на этой основе теория определенного класса
частиц, к которому относятся, в частности, и электроны (описываемые
известным уравнением Дирака), приводит к идее о противопоставлении
частицам их «античастиц». В случае частиц, несущих электрические за¬
ряды, это положительные и отрицательные частицы (в частности, пози¬
троны и электроны-негатроны, отличие между которыми только в знаке
их заряда).
Представление о позитроне как об «антиэлектроне» уже давно вошло
в основной фонд понятий ядерной физики и стало вполне обычным. В то
время, к которому относятся фундаментальные работы Жолио-Кюри, оно
казалось, однако, революционным.
Сейчас, когда в космическом излучении наблюдатели обнаружили це¬
лый набор новых элементарных частиц, правда, особых — нестабильных
(то есть, в сущности, радиоактивных), введение в «инвентарь» понятий
физики новой частицы не кажется уже событием столь исключительным.
Однако первый шаг в направлении «признания» новой элементарной
частицы, отличной от обычных, издавна нам известных, сделать было
нелегко.
7.	«Вопросы философии» № 4.

98
Д. В. СКОБЕЛЬЦЫН
К выводу о существовании позитрона приводило последовательное
развитие идей теории Дирака, опубликованной еще в 1928—1930 годах.
Но этот вывод вызывал тогда скептическое к себе отношение, и сам автор
теории вначале пытался найти такое ее истолкование, которое освобож¬
дало бы его от .необходимости признать существование какой-то новой
гипотетической частицы.
Только после обнаружения К. Андерсеном и Блеккетом и Оккиалини
позитронов в космическом излучении частица эта получила права граж¬
данства в физике.
В результате же работ Жолио-Кюри и других и в значительной сте¬
пени благодаря тому, что для генерации позитронов стали пользоваться
искусственно синтезированными радиоактивными веществами, оказалось
возможным детально изучить позитронные явления.
Позитрон является «контрпартнером» негатрона, обеспечивающим
симметрию (в отношении знака заряда) элементарных процессов, проте¬
кающих в природе и связанных с обменом квантами электрического
заряда.
Нейтрон, претерпевая обычный бэта-распад, превращается в протон,
одновременно испуская порожденный при этом негатрон (элементарный
акт обычного бэта-распада).
И обратно, протон (если ему предоставляется возможность погло¬
тить необходимую для этого ядерную энергию) может превратиться
в нейтрон с испусканием позитрона (бэта-превращение, открытое Жолио-
Кюри).
Испускание (в этом последнем акте радиоактивного превращения)
положительного заряда, согласно теории, эквивалентно поглощению рав¬
ного по величине заряда отрицательного.
Поскольку эксперименты Жолио-Кюри установили существование
бэта-распада с испусканием позитронов, можно было уже (бази¬
руясь на соображениях теории) предвидеть существование и другого вида
превращений, также, по существу, обратных обычным бэта-процессам, а
именно превращений одного из протонов внутри атомного ядра в нейтрон
за счет поглощения им извне обычного отрицательно заряженного
электрона.
Таким электроном, который, будучи захвачен ядром, способен вы¬
звать описанное превращение, может (согласно расчетам теории) ока¬
заться ближайший к атомному ядру его спутник—один из двух так на¬
зываемых К-электронов, образующих внутренний, наиболее глубокий слой
электронной оболочки, в которую в атомных структурах заключены
их ядра.
Самое явление (прямой аналог открытого Жолио-Кюри позитронного
распада), так называемый «К-захват», связанный с соответствующим
радиоактивным превращением, было обнаружено в 1937—1938 годах
(Альварец, Вильямс) и играет сейчас существенную роль в ядерной фи¬
зике. «К-захват», как и позитронный бэта-распад, связан с превращением
атома одного элемента в атом другого — предыдущего по порядку в си¬
стеме Менделеева.
Изучение позитронных явлений за самые последние годы обогатилось
новыми, весьма интересными наблюдениями. А именно, облучая потоком
позитронов, испускаемым радиоактивным натрием (Ыа22), газ (например,
азот) и поглощая в нем позитроны, оказалось возможным образовать со¬
единение этой частицы с электроном. Позитрон может при известных усло¬
виях при встрече с электроном присоединиться к нему и образовать 1 вме¬
сте с ним квантовую систему, по существу подобную атому водорода,
но почти в две тысячи раз более легкую.
Оказалось, что некоторые специфические квантовые особенности дви¬
1 Благодаря действию сил притяжения между электрическими зарядами — поло¬
жительными и отрицательными — обеих частиц.

РОЛЬ ИСКУССТВЕННОЙ РАДИОАКТИВНОСТИ В РАЗВИТИИ ФИЗИКИ	99
жения таких двух взаимодействующих партнеров (позитрона и негатрона)
обеспечивают в благоприятных случаях относительную устойчивость
этой системы — атома искусственного электронного газа — «позитрония»
ШеиЬсН, 1951 год).
Эта относительная устойчивость обеспечивает такому искусственно¬
му, состоящему только из электронов атому возможность существования
лишь в течение ничтожно малого промежутка времени — порядка всего
одной десятимиллионной доли секунды. Это время оказывается, однако,
достаточным для того, чтобы, используя современную технику наблюде¬
ния, обнаружить образование такого искусственного, крайне неустойчи¬
вого газа и исследовать его свойства. Изучение поведения этого газа
(ортопозитрония) и его распада, связанного с образованием и с испуска¬
нием трех квант электромагнитного излучения — фотонов высокой
энергии, представляет значительный интерес с точки зрения физики кван¬
товых явлений.
Фундаментальное открытие И. и Ф. Жолио-Кюри в 1934 году нового
вида радиоактивности вызвало появление в разных странах ряда заме¬
чательных работ, что привело в конечном своем развитии к обнаружению
путей использования «атомной» энергии, о чем мы уже говорили, и к от¬
крытию новых ядерных явлений первостепенного значения.
Сразу же после открытия Жолио-Кюри искусственная радиоактив¬
ность и методы радиоактивной индикации и анализа были чрезвычайно
удачно использованы в Италии Ферми и его сотрудниками для изучения
нейтронов.
Ферми и сотрудниками было открыто, что нейтроны при замедлении
их до очень малых (относительно) скоростей, до скоростей теплового дви¬
жения молекул (порядка километров в секунду), приобретают способность
весьма охотно реагировать с атомными ядрами, обнаруживая тенденцию
к соединению с ними. Замедляясь до таких скоростей, они становятся
весьма эффективными возбудителями искусственной радиоактивности.
Кроме того, обнаруживается определенная резко выраженная и связанная
с индивидуальными особенностями структуры данного ядра селективность
в его склонности к образованию соединения с нейтроном. Атомные ядра,
попадающие в поток замедленных нейтронов, выбирают из этого потока
нейтроны, движущиеся с некоторой весьма точно определенной (харак¬
терной для каждого данного ядра) скоростью, и жадно захватывают их.
Уровни энергии, а следовательно, и скорости нейтронов, при которых
нейтрон за счет избирательного — резонансного — поглощения улавли¬
вается атомными ядрами данной среды, варьируют в известных пределах
в зависимости от природы поглотителя. Кадмий, например, характери¬
зуется полосой селективного поглощения нейтронов в «тепловой области»
скоростей, что широко используется, в частности, и в ядерных энергети¬
ческих установках.
Открытиями Ферми, последовавшими непосредственно за основопола¬
гающими работами И. и Ф. Жолио-Кюри, сделан существенный новый
шаг вперед в развитии ядерной физики.
Другим примером выдающихся новых результатов, непосредственно
связанных с развернувшимся в мировом масштабе изучением искусствен¬
ной радиоактивности, может служить открытие ядерной изомерии искус¬
ственно активированных веществ. Курчатовы, Русинов и другие
(в СССР) впервые наблюдали это явление в 1935 году в случае радио¬
активного брома (Вг80). Речь идет о существовании метастабильных
состояний, в которых ядро может находиться в течение длительного вре¬
мени, в данном случае в среднем в течение четырех с половиной часов.
Если радиоактивный бром образуется в основном состоянии, то за
определенное время (в среднем близкое к 20 минутам) он распадается
с испусканием в подавляющем число случаев отрицательного электрона,
что влечет за собой превращение его в криптон.

100
Д. В. СКОБЕЛЬЦЫН
Если же при образовании ядра Вг80 оно удерживает определенный
избыток энергии и получается в соответствующем «возбужденном» —
метастабильном—состоянии, то бэта-распад и превращение его в ядро
криптона задерживаются до тех пор, пока ядро атома брома не освобо¬
дится от сообщенной ему избыточной энергии путем, например, испускания
кванта электромагнитного излучения — фотона высокой энергии, для чего
и требуется время в среднем порядка четырех с половиной часов.
В явлениях естественной радиоактивности был известен единствен¬
ный аналогичный пример в ряду урана, где два различных состояния и
соответственно два различных периода распада были замечены в случае
изотопа протактиния с массовым числом 234 (и атомным номером 91).
Одно время предполагалось, что налицо две различные структурные
модификации — изомеры, в соответствии с чем им и были даны различ¬
ные названия: урана Хг и урана 2. Высказывалось предположение, что
это различие может быть связано с существованием в составе ядерных
структур отрицательно заряженных протонов — антипротонов (Гамов).
После обнаружения явлений изомерии в радиоактивных продуктах,
получаемых искусственным путем, эта гипотеза была оставлена.
Вместе с тем вскоре выяснилось, что явление изомерии имеет уни¬
версальный характер. Оно очень широко распространено среди представи¬
телей известного в настоящее время «ассортимента» радиоактивных изо¬
топов различных элементов.
Для объяснения этого явления Вейцзеккером была предложена опре¬
деленная гипотеза, правильность которой в настоящее время не вызывает
сомнений. Сейчас мы имеем уже теорию, на основе которой это явление
широко используется для изучения квантовых состояний атомных ядер.
Речь в случае изомерии идет об определенных — метастабильных —
состояниях, из которых данное ядро переходит в нормальное состояние
лишь крайне «неохотно». Переход этот затруднен в силу действия неко¬
торых специфических «запретов» и осуществляется лишь с необычной для
ядерных процессов медленностью, вследствие чего соответствующим
образом возбужденные ядра и задерживаются в таких метастабильных
состояниях в течение длительного времени, которое оказывается необхо¬
димым для осуществления так называемого изомерного перехода с испу¬
сканием фотона гамма-излучения, или одного из электронов атомной обо¬
лочки ядра-изомера.
Согласно идеям Вейцзеккера, возможность таких процессов излуче¬
ния «замедленного действия» в изомерных переходах может быть объяс¬
нена, если малое различие в энергии двух состояний (метастабильного и
нормального) сочетается с очень значительным различием в квантовых
числах, характеризующих вращательное движение ядра, то есть если на¬
лицо существенное различие в состояниях вращательных движений нор¬
мального ядра и его изомера.
Значение ядерной изомерии в связи с вопросами структуры ядер на¬
чинает выясняться в самое последнее время.
Сочетание тех, казалось бы, трудно совместимых требований, о кото¬
рых только что шла речь, находит себе, видимо, объяснение на основе
идей новой модели строения ядер. В нем, возможно, проявляются неко¬
торые характерные особенности строения ядерных систем и законов ядер¬
ных сил, которые вскрыты новейшими исследованиями.
Мы привели несколько отдельных примеров открытий и наблюдений,
тесно связанных с применением искусственной радиоактивности.
Мы затронули, однако, лишь ограниченный круг явлений.
Результаты же применения в физике искусственной радиоактивности,
«помноженной на современную технику», становятся необозримыми. В со¬
четании с новыми методами воздействия на атомные ядра, использующи¬
ми новейшую технику ускорения ядерных частиц и ядерные реакторы, яв¬
ления искусственной радиоактивности распространяются по различным

РОЛЬ ИСКУССТВЕННОЙ РАДИОАКТИВНОСТИ В РАЗВИТИИ ФИЗИКИ
101
направлениям ядерных исследований и становятся основой этих исследо¬
ваний на широчайшем фронте изучения ядерных реакций. Проследить
хотя бы основные линии этого распространения становится невозможным.
Если, однако, попытаться обобщить итог того вклада, который внесен
я науку о веществе в результате двадцатилетнего накопления наблюдений
с использованием искусственной радиоактивности, то этот итог можно
определить как переход к новому этапу в решении широких проблем, по¬
ставленных еще в прошлом веке и связанных с именем Менделеева.
Система элементов в том виде, в каком она была дана Д. И. Менде¬
леевым, — это, в сущности, основа грандиозной программы обобщений и
синтеза наших знаний о веществе, программы, рамки которой раздви¬
гаются по мере накопления этих знаний, но актуальность которой остается
и в наше время.
Громадный вклад, связанный с именем Н. Бора, внесен теорией квант,
приведшей к завершению определенного важнейшего этапа в осуществле¬
нии этой программы.
Как мы знаем, однако, результаты, достигнутые завершением этого
этапа, в сущности, очень поверхностны. Они касаются лишь внешнего
облачения атомов вещества, их «электронной одежды».
Теперь речь идет о раскрытии структуры атомных ядер и объяснении
их свойств на основе теории этих структур.
В итоге успехов ядерной физики и, в частности, учения о радиоактив¬
ности осуществляется переход к этому следующему этапу.
Открытие естественной радиоактивности внесло уже значительнейшие
изменения в таблицу Менделеева, поскольку с ним было связано откры¬
тие ряда новых элементов — полония, радия, радона и др.— и поскольку
(что, разумеется, наиболее существенно) оно повлекло за собой пред¬
ставление о превращаемости элементов и об изотопии.
Открытие искусственной радиоактивности приводит, однако, и в этом
отношении к новым результатам большого принципиального значения.
Элементом, находившимся на границе системы Менделеева и зани¬
мавшим место в девяносто второй клетке его таблицы, был уран (поряд¬
ковый номер 2 = 92).
Присоединением к ядру урана (1Р38) нейтрона удалось превратить
его искусственным путем в новый радиоактивный изотоп — И239. Ядре
И239, стремясь избавиться от навязанного ему избыточного нейтрона, кон¬
вертирует его в протон за счет испускания негатро-на. В результате про¬
исходит бэта-распад урана (239) и образуется трансурановый элемент —
нептуний, занимающий 93-е место в системе Менделеева и, в свою оче¬
редь, спонтанно порождающий за счет испускания электрона следующий
заурановый элемент — плутоний (2 = 94) (Сиборг, 1940 год).
Различными способами и в разнсе время как продукты ядерных реак¬
ций получены следующие радиоактивные трансураны — америций, кюрий,
беркелий, калифорний и, наконец, судя по самым последним сообщениям
(1954 год), элементы с атомными номерами 2 = 99 и 100.
Открывается новая страница в изучении радиоактивных рядов.
Синтезированный искусственным путем нептуний (Ыр237) оказывается
родоначальником нового ряда радиоактивных поколений, включающего
12 элементов и заканчивающегося радиоактивными изотопами талия
(Т1209) и свинца (РЪ209). Этот последний изотоп распадается, образуя ста¬
бильный изотоп висмута (209).
Массовые числа атомов этого ряда выражаются формулой А=4п+к,
где п — целые, для различных членов этого ряда различные числа
и к=1. Среди естественных радиоактивных семейств были известны
только три ряда, характеризуемые значениями к = 0, 2 и 3.
Наряду с этим заполняются клетки, остававшиеся пустыми в таблице
Менделеева вследствие того (как мы сейчас знаем), что соответствующие

102
Д. В. СКОБЕЛЬЦЫН
элементы представлены лишь искусственными радиоактивными изо¬
топами.
Исследователи получают один за другим эти новые элементы — тех-
неций (2 = 43), прометий (2 = 61), астатин (2 = 85) и другие.
Таким образом, существенно дополняются наши сведения о периоди¬
ческой системе элементов Менделеева, рассматриваемой в том виде, в ка¬
ком она была дана самим ее автором.
Рассматриваемое в этом аспекте многообразие атомов вещества
представляется одномерным. Атомы в нем различаются по одному пара¬
метру— порядковому номеру элемента в периодической системе (или,
что то же, по числу протонов в ядрах атомов).
С учетом ядерной структуры следует рассматривать двухмерное мно¬
гообразие атомов, различая отдельных представителей его по двум пара¬
метрам, например, 2 и А, где А — массовое число (ближайшее к атом¬
ному весу целое число); или 2 и N. где N — число нейтронов в атом¬
ном ядре 1.
Вопросы о закономерностях такой обобщенной системы, вопросы
систематики изотопов, приобретают особую актуальность в наше время.
Осуществление разнообразных ядерных реакций в сочетании с про¬
цессами вызываемой ими искусственной радиоактивности привело к тому,
что такая система «нуклидов» 2 включает сейчас свыше тысячи представи¬
телей ядерных структур (из них более 800 радиоактивных).
Ассортимент этих структур непрерывно обогащался в течение послед¬
них, в особенности послевоенных лет.
Сейчас, например, известны уже двенадцать изотопов элемента тех¬
неция (не считая их изомеров), полученного впервые в 1937 году.
Открытый в 1939 году М. Перей в естественном ряду актиния новый
элемент, франций (2 = 87), в настоящее время представлен восемью
изотопами.
Современная техника «расщепления атома» в соединении и в сочета¬
нии со спонтанными процессами искусственных радиоактивных превраще¬
ний предоставляет исключительные возможности получения новых видов
аюмных ядер, построения искусственным путем новых, вообще говоря,
нестабильных, то есть радиоактивных ядерных структур.
Радиоактивные излучения, поскольку с ними связано превращение
атома одного элемента в атом другого, являются фактором, умножающим
эти возможности обогащения коллекции «нуклидов» и тем самым обога¬
щения наших знаний о структуре ядерных систем.
С другой стороны, радиоактивные излучения и сами по себе выпол¬
няют исключительно важную роль в смысле возможностей изучения этих
структур.
Выбрасываемые атомом в результате радиоактивного превращения
бэта-частицы, включающие набор электронов определенных скоростей, и
испускаемые им кванты электромагнитного излучения — фотоны опреде¬
ленных частот — это своеобразные сигналы, оповещающие наблюдателя
о процессах, происходящих в испытавшем перестройку атомном ядре, и
о тех состояниях, через которые оно последовательно проходит. Обнару¬
женные и расшифрованные с помощью совершенных средств современной
ядерной спектроскопии, эти сигналы дают ценнейшие свидетельства о
квантовых состояниях ядер. В настоящее время этим путем накоплен
колоссальный материал сведений о квантовых характеристиках ядер.
Целый ряд обобщений на основе этого материала уже получен.
1 Атомы с одинаковым 2 и различными N называются изотопами; атомы с одина¬
ковыми А и различными N и 2 называются изобарами (А = Ы-|-2).
2 «Нуклиды» — термин, все чаще употребляемый в последнее время в специальной
литературе для обозначения ядерных структур, характеризуемых определенными зна¬
чениями как 2, так и N.

РОЛЬ ИСКУССТВЕННОЙ РАДИОАКТИВНОСТИ В РАЗВИТИИ ФИЗИКИ
: 03
Решение важнейших задач обобщающего синтеза этих данных, одна¬
ко, еще впереди.
Такой синтез, в результате которого, с одной стороны, будет раскрыта
природа ядерных сил, а с другой — полностью выяснятся закономерности
ядерных структур, будет решена проблема генезиса химических элементов
и т. д., явится существенным новым этапом в возведении того величе¬
ственного здания, фундамент которого был заложен еще Менделеевым.
В настоящем обзоре мы коснулись (и то лишь кратко и, может быть,
односторонне) вопроса о влиянии открытия искусственной радиоактив¬
ности на успех и развитие основных идей физики (в области учения об
атомном ядре), причем об одном из основных направлений этого влия¬
ния, связанного с использованием атомной энергии, мы упомянули лишь
вскользь.
Известно, однако, что искусственная радиоактивность получила ши¬
рочайшее применение в самых разнообразных областях знания и техники.
Сигналы, посылаемые в виде проникающих излучений радиоактивны¬
ми атомами при их распаде, позволяют прослеживать эти атомы и исполь¬
зовать их в качестве как бы трассирующих снарядов. Они дают нам тем
самым возможность следить за течением самых разнообразных процессов
в химии, биологии, металлургии и т. д. Метод радиоактивных индикато¬
ров — метод меченых атомов — широчайшим фронтом внедряется во всех
этих областях, оказываясь мощным средством решения сложнейших про¬
блем, таких, как обмен веществ в организмах, фотосинтез, диффузия
(в особенности самодиффузия в твердых телах), контроль за разнообраз¬
ными технологическими процессами, изучение химических реакций, ме¬
таллургических процессов и т. д.
В связи с возможностью располагать источниками большой интен¬
сивности в сочетании с их компактностью радиоактивные излучения ши¬
роко используются и сами по себе — в медицине, в технике (например,
для просвечивания материалов и изделий в целях дефектоскопии), в гео¬
разведке, для консервации продуктов, в технике измерений и т. д.
Мы, однако, вынуждены ограничиться здесь лишь перечислением при¬
меров, да и то- случайных, так как эти вопросы выходят за пределы темы
настоящей статьи, и о них можно было бы написать (и написаны уже)
целые тома.
В практическом отношении наиболее перспективным, обещающим
особенно ценные для блага человечества плоды является, пожалуй, при¬
менение искусственных радиоактивных атомов в биологии и в связанных
с ней областях прикладных знаний и техники — в медицине и агро¬
технике.
Существеннейшее значение в этом отношении имеет то обстоятель¬
ство, что сейчас можно располагать искусственными радиоизотопами та¬
ких элементов, как углерод, фосфор, иод,— элементов, входящих в состав
организма животных и растений и питающих их веществ.
Такие радиоизотопы могут оказать и оказывают неоценимые услуги
как индикаторы при изучении основных процессов живой природы, а так¬
же и в поисках путей овладения методами воздействия на эти процессы
и управления ими.
Такие вещества, как, например, радиоиод, широко используются,
кроме того, и в качестве лечебного агента как источник излучений (в част¬
ности, с особым успехом для лечения злокачественных заболеваний щито¬
видной железы).
Однако все такие вещества в больших количествах могут быть также
применены и для поражения организма, для разрушения тканей человека
и животных, они могут быть использованы как сильнейшие яды.
С одной стороны, в них заложено жизнеутверждающее начало, несу¬
щее человечеству избавление от болезней, с другой, — это смертоносное
орудие массового истребления.

104
Д. В. СКОБЕЛЬЦЫН
Вещества, естественные и синтезированные при посредстве искус¬
ственной радиоактивности, которые могут быть (благодаря использова¬
нию нейтронов) употреблены для освобождения ядерной энергии, так
называемое «ядерное горючее», — это источник благотворной для челове¬
чества энергии, но это вместе с тем и взрывчатое вещество ужасающей
разрушительной силы.
Эти противоречия, к которым приводит сейчас прогресс науки, не мо¬
гут быть долее терпимы.
От разума человечества и от воли лучших людей всех стран мира,
объединяющихся сейчас под знаменем борьбы за мир, зависит их устра¬
нение.
Заклятие, о котором мы упомянули в начале этого обзора, тяготею¬
щее сейчас над важнейшими открытиями ученых, должно быть снято.
Угроза и самая возможность использования -прогресса науки для це¬
лей войны, несущей неисчислимые бедствия человечеству, должны быть
раз и навсегда устранены.
Путь к таким формам сообщества и сотрудничества наций, которые
освободят человечество и науку от этой угрозы и создадут тем самым
условия для всемерного использования возможностей науки исключитель¬
но на благо человечества, может быть найден и будет найден.
Залогом этого является также и то, что в передовых рядах борцов за
достижение этих целей находятся такие светлые деятели и крупнейшие
ученые, как Ирен и Фредерик Жолио-Кюри, открывшие науке те широчай¬
шие, ведущие к лучезарным высотам знания пути, которые мы пытались
охарактеризовать в данной статье.

Останется ли квантовая механика
индетерминистской?
Луи де БРОЙЛЬ (Франция)
Ниже мы помещаем перевод статьи французского физика Луи де
Бройля — одного из крупнейших ученых современности, ученика Ланже-
вена. Она представляет значительный интерес для советских читателей.
Основываясь на достижениях современной физики, автор подвергает в ней
серьезной критике ранее разделявшиеся им философские взгляды копен¬
гагенской школы, пропагандирующей идеалистические концепции индетер¬
минизма в квантовой механике.
Эта статья была опубликована в № 4 за 1952 год французского
журнала «Реаие (ГНШо1ге дез Заепсез е1 де 1еигз аррИсаНопз».— Ред.
В статье, опубликованной в «Кеуие бе Мё1арЬуз1яие е! бе Мога!е»
под заглавием «Личные воспоминания о возникновении волновой меха¬
ники», воспроизведенной затем в моей книге «Физика и микрофизика»
(«РЬуз1чие е! т^сгорЬу5^^ие»), я напомнил об изменении моих взглядов
на интерпретацию волновой механики в период между 1923 и 1928 го¬
дами. Я объяснил, что, попытавшись развить конкретную и детерминист¬
скую интерпретацию, соответствующую в основных чертах традиционным
концепциям физики, встретив трудности и возражения, которые были мне
сделаны, кончил тем, что присоединился к вероятностной и индетерминист¬
ской точке зрения Бора и Гейзенберга. В течение примерно двадцати пяти
лет я оставался верным этой точке зрения, принятой, впрочем, почти еди¬
нодушно физиками-теоретиками, и излагал ее в своих лекциях, докладах
и книгах. Летом 1951 года благодаря личному любезному сообщению мо¬
лодого американского физика Давида Бома я познакомился с его статьей,
которая была опубликована затем в «РЬузк:а1 Кеу1е\у» в номере от 15 ян¬
варя 1952 года.
В этой статье Бом полностью возобновляет, по крайней мере в одной
из форм, которую я им придал, мои концепции 1927 года, в определенных
случаях дополняя их интересным образом. Далее, Вижье привлек мое
внимание к сходству, которое существует между доказательством, дан¬
ным Эйнштейном и касающимся движения частиц в общей теории отно¬
сительности, и доказательством, данным мною совершенно независимо
е 1927 году в наброске, названном мною «Теория двойного решения». Все
эти обстоятельства в последнее время снова привлекли мое внимание
к указанным вопросам. Не желая утверждать, что возможно восстанов¬
ление детерминистской концепции волновой механики в духе моих перво¬
начальных представлений, я думаю, однако, что вопрос заслуживает пере¬
смотра без всякой предвзятой философской идеи, с целью выяснить толь¬
ко, может ли быть получена таким образом связная интерпретация всех
хорошо установленных фактов. Чтобы изложить проблему так, как она
стоит сегодня, мне кажется полезным проследить историческое развитие
новых концепций в квантовой физике.

106
ЛУИ ДЕ БРОЙЛЬ
Великой драмой современной микрофизики явилось, как вы знаете,
открытие дуализма волн и частиц. Этот дуализм проявился прежде всего
при изучении свойств света. В течение длительного времени было есте¬
ственно думать, что свет образуется быстро движущимися частицами.
Существование световых лучей, прямолинейных в однородной среде, отра¬
жение от зеркал, аналогичное отскакиванию мяча от стены, преломление
луча при прохождении из одной среды в другую могут быть легко и очень
наглядным образом объяснены на основе корпускулярной теории света.
Эта теория, к которой присоединялся Ньютон, была принята большин¬
ством физиков до начала XIX века. Надо, однако, отметить, что в конце
XVII века великий голландский ученый Христиан Гюйгенс предложил
Еолновую теорию света и с помощью концепции волн и принципа, нося¬
щего его имя, дал замечательные объяснения явлений отражения, пре¬
ломления и двойного преломления, хотя и не достиг объяснения существо¬
вания световых лучей. Надо отметить также, что Ньютон после открытия
явления интерференции, которое с тех пор носит имя «колец Ньютона»,
в своей «Теории приступов», оставшейся, к несчастью, в зародыше и бы¬
стро забытой, сделал попытку очень интересного синтеза волновой и кор¬
пускулярной точек зрения.
В начале XIX века работы английского врача Томаса Юнга привлек¬
ли внимание к явлениям интерференции, а немного спустя Малюс открыл
существование поляризации света. Августин Френель, начав эксперимен¬
тальное изучение интерференционных явлений, таких, как дифракция,
известных еще с XVII века, но мало до того изученных, показал, что
эти явления полностью объясняются волновой теорией света, в то время
как корпускулярная теория оказалась совершенно неспособной их объяс¬
нить. Дополняя в этом вопросе работы Гюйгенса, он показывает также,
что волновая теория объясняет прямолинейное распространение света
в однородной среде. Когда же после упорной борьбы Френель убедил
своих противников путем введения гипотезы о поперечности колебаний
з световой волне по отношению к направлению распространения, он дал
полную теорию поляризации и двойного преломления, остающуюся клас¬
сической до сих пор. Френель умер 39 лет от роду от туберкулеза легких
в 1827 году. В то время казалось, что волновую теорию света он поставил
на непоколебимую основу. Сорок лет спустя Максвелл дает волнам Фре¬
неля электромагнитную интерпретацию и, показав, что всякая световая
волна является электромагнитным возмущением особого типа, сводит всю
оптику к электромагнетизму. Гениальное обобщение Максвелла хотя
и изменило представление о природе световых волн, но оставило нетро¬
нутой веру, общую с тех пор всем физикам, что свет образован волнами
с непрерывным распределением энергии.
Именно тогда, в конце XIX века, и началась драма. Открытие фото¬
электрического эффекта Герцем в 1887 году принесло первый пример
действия света на материю, которое волновая концепция света неспособна
объяснить. В 1905 году Альберт Эйнштейн, только что открывший теорию
относительности, показывает, что фотоэлектрический эффект можно объ¬
яснить, возвратись, по крайней мере частично, к корпускулярной теории
света, допустив, что во всякой световой волне частоты V энергия концен¬
трируется «порциями» величины /IV, где к — квантовая постоянная, вве¬
денная Планком в теории излучения черного тела. Эти порции света, на¬
званные Эйнштейном «квантами света», мы называем теперь «фотонами».
Между прочим, Эйнштейн хорошо видел, что его теория не является стро¬
го корпускулярной, так как она использует понятие частоты, имеющее
волновое происхождение. Строго корпускулярная теория не может, впро¬
чем, объяснить явления интерференции и дифракции. Эйнштейн предчув¬
ствует, что нужно сохранить световые волны и установить некоторое ста¬
тистическое соответствие между волнами и частицами. Мысль, как мы
увидим, очень глубокая.

ОСТАНЕТСЯ ЛИ КВАНТОВАЯ МЕХАНИКА ИНДЕТЕРМИНИСТСКОЯ?
107
Теория Эйнштейна подвергается оживленной критике, в ней легко
находят трудности. Но ценность ее заключается в том, что она была тесно
связана с широким развитием идей, уже в то время готовым ниспро¬
вергнуть всю физику атомного масштаба,— с квантовой теорией. Я напо¬
мню мимоходом, что экспериментальное исследование излучения черного
тела показало, что спектральный состав излучения не согласуется с пред¬
сказанным классической теорией. Убедившись в том, что несогласие было
полным и непоправимым, Планк в 1900 году ввел гипотезу квантов, чуж¬
дую всем классическим представлениям и даже несовместимую с ними, но
позволившую ему найти закон спектрального излучения черного тела,
который полностью согласуется с опытными данными. Эта гипотеза кван¬
тов вводила нечто вроде атомистичности механического действия — кон¬
цепция новая и мало соответствующая нашей физической интуиции. Квант
действия измеряется знаменитой «'постояннее Планка» /г, численную ве¬
личину которой Планк смог вычислить из экспериментальных данных по
излучению черного тела. Очень быстро теория квантов, какой бы странной
она ни представлялась на первый взгляд, показала свое большое значение
в области явлений атомного масштаба. Эйнштейн использовал ее в своей
теории света, он показал также ее значение в области изучения теплоем¬
кости. Вскоре Бор и его ближайшие последователи, главным из которых
был Зоммерфельд, показали, что введением квантов в теорию атома, рас¬
сматриваемого по Резерфорду в виде миниатюрной солнечной системы,
можно получить замечательное объяснение свойств атомов, в частности,
закона их спектрального излучения. Из этих теорий, на которых подробно
останавливаться здесь я не могу, следовало, что в атомном мире электро¬
ны и другие материальные частицы не подчиняются, как думали раньше,
законам классической механики, а могут находиться лишь в определен¬
ных состояниях движения (по Бору — стационарных состояниях), удовле¬
творяющих определенным «условиям квантования», в которых наряду
с константой к фигурируют целые числа — квантовые числа. Это появле¬
ние целых чисел в проблемах микромеханики могло показаться удиви¬
тельным, но так как целые числа часто появлялись в теории волн при рас¬
чете явлений интерференции или резонанса, то в их появлении можно
было заметить указание в пользу представления о том, что для электронов
и других материальных частиц, как и для фотонов и световых волн, суще¬
ствует дуализм волны-частицы. Это одна из идей, которые привели меня
к первым изысканиям в волновой механике.
К 1920 году, в эпоху, когда после долгого периода военной службы я
снова вернулся к моим (научным изысканиям, положение было следующим.
С одной стороны, существование фотонов, которое только что получило
новые подтверждения открытием эффектов Комптона и Рамана, казалось
вполне достоверным, но необходимость обращаться к теории волн, чтобы
ввести частоту V, фигурирующую в определении фотона, а также чтобы
объяснить совокупность явлений интерференции и дифракции, законы ко¬
торых были установлены с исключительной точностью, приводила к неиз¬
бежности синтетического взгляда, выражающегося по отношению к свету
дуализмом волн-частиц. С другой стороны, существование в малых мас¬
штабах квантованных движений частиц наводило на мысль, как я сказал,
ввести также дуализм волн-частиц для электронов и других элементов
материи. Таким образом, мне казалось очевидным, что необходимо осу¬
ществить общий синтез, применимый как к материи, так и к свету, нераз¬
рывно связав формулами, в которых фигурировала бы необходимо по¬
стоянная Планка, волновую и корпускулярную точки зрения.
Первую основу этого синтеза я набросал в заметках, опубликованных
в «Сотр1ез гепбиз бе ГАсабёппе без Заепсез» в начале осени 1923 года,
и подробнее в моей докторской диссертации, защищенной в ноябре
1924 года. Вдохновляясь релятивистским подходом и идеями, близкими
к развитым в прошлом веке Гамильтоном, я пришел к выводу, что к дви¬

108
ЛУИ ДЕ БРОЯЛЬ
жению каждой частицы надо присоединить распространение волны, ча¬
стота и длина которой были связаны с энергией и количеством движения
частицы формулами, в которых фигурировала константа Н. Я показал, что
можно таким образом понять причину существования квантованных дви¬
жений электрона в атоме. Не входя здесь в технические подробности, я
буду настаивать на следующем. К прямолинейному и равномерному дви¬
жению частицы в отсутствии поля я присоединил распространение в на¬
правлении движения монохроматической плоской волны, имеющей по¬
стоянную амплитуду и линейную фазу по отношению к хуг1. Так как я
установил соотношение между энергией и количеством движения, с одной
стороны, частотой и длиной волн —с другой, я связал в целом состояние
движения частицы с фазой волны. Но как поставить в соответствие с вол¬
ной факт локализации частицы в некотором месте пространства? Этот
вопрос трудно решить, так как плоская монохроматическая волна, имея
одинаковую амплитуду во всем пространстве, не позволяет никаким обра¬
зом указать в каждый данный момент привилегированную точку, которая
служила бы местоположением частицы в этот момент. Эта трудность вме¬
сте с другими соображениями релятивистского характера, которых я не
затрагиваю, привели меня к мысли, что если фаза плоской монохромати¬
ческой волны имеет определенный физический смысл, то этого нельзя ска¬
зать по отношению к постоянной амплитуде этой волны. Равномерное рас¬
пределение этой амплитуды в пространстве просто означало бы, что
а рпоп частица может находиться в любой точке пространства с оди¬
наковой вероятностью. Амплитуда имела бы тогда только вероятностный
смысл, и истинное положение частицы (а я в то время не сомневался,
что оно должно существовать в каждый данный момент) не было бы ею
представлено. Поэтому введенной мной волне я дал название «фазовой
волны», чтобы лучше отметить, что, по моему мнению, исключительно
фаза имеет физический смысл.
Идеи, которые я защищал в моей диссертации и которые были при¬
няты сначала с удивлением, без сомнения, смешанным с некоторой долей
скептицизма, не замедлили, однако, получить блестящее подтверждение.
С теоретической точки зрения это были прежде всего великолепные ра¬
боты Шредингера, который в 1926 году дополнил и расширил разными
способами мои концепции, показав, в частности, как нужно в общем слу¬
чае получать уравнение распространения присоединенной волны и как
с помощью этого уравнения точно вычислять стационарные состояния
электронов в атомных системах, соответствующие стационарным формам
присоединенной волны. Он показал также, что квантовая механика, раз¬
витая в 1925 году Гейзенбергом, является не чем иным, как математиче¬
ским переложением волновой механики.
Затем появились не менее великолепные опыты Дэвиссона и Джер-
мера, которые в Соединенных Штатах в течение весны 1927 года открыли
явление дифракации электронов на кристаллах, совершенно аналогичное
явлению дифракции *-лучей на кристаллах. Эти блестящие опыты, повто¬
ренные вскоре многими физиками и вошедшие сегодня в повседневную
практику лабораторий, принесли решительное экспериментальное доказа¬
тельство волновой механики, так же как и количественную проверку ее
формул. Движение электрона вполне связано с распространением волны,
и мы знаем теперь, что это относится и к другим частицам материи (про¬
тоны, нейтроны, атомные ядра...), которые также могут дать явления
дифракции, количественно согласующиеся с предсказаниями волновой
механики.
С момента защиты моей диссертации в ноябре 1924 года до V сессии
Сольвеевского совета физиков в октябре 1927 года я, естественно, следил
с неослабным интересом за всеми последовательными этапами развития
волновой механики. Но я был постоянно обеспокоен вопросом физической
интерпретации формализма .новой теории и действительного смысла

ОСТАНЕТСЯ ЛИ КВАНТОВАЯ МЕХАНИКА ИНДЕТЕРМИНИСТСКОЯ?
109
дуализма волны-частицы. Насколько мне известно, имелось три интер¬
претации этого дуализма. Одна интерпретация, которую всегда пред¬
почитал Шредингер, состоит в отрицании дуализма и оспаривании суще¬
ствования частиц. Одни волны имеют физическое значение, аналогичное
значению волн классической теории. В определенных случаях распростра¬
нение волн может дать видимость частицы, но это не что иное, как только
видимость. Сначала Шредингер хотел уподобить частицу малому пакету
волн, но эта интерпретация не могла удержаться, так как пакет волн
обладает постоянной тенденцией к быстрому и безграничному расплыва¬
нию в пространстве и не может поэтому представлять частицу, наделенную
длительной стабильностью. Хотя Шредингер как будто придерживается
интерпретаций этого типа еще и теперь, я не думаю, что они приемлемы,
и считаю, что нужно принять как физический факт корпускулярно-вол¬
новой дуализм. Именно две другие интерпретации, на которые я указы¬
вал, допускают этот дуализм как реальность, но они рассматривают его
с различных точек зрения.
Первая, к которой я примыкал до 1928 года, состоит в том, чтобы дать
корпускулярно-волновому дуализму конкретный смысл, соответствующий
традиционным представлениям физики, и объяснить его, рассматривая ча¬
стицу в виде некоторой особенности волнового явления. Тогда трудно по¬
нять, почему волновая механика использует непрерывные волны без
особенностей типа непрерывных волн классической теории света. Дальше
я скажу, в какой форме пытался я развить эту точку зрения.
Вторая интерпретация корпускулярно-волнового дуализма состоит в
том, чтобы не рассматривать отдельно понятие частицы и понятие волны,
а рассматривать их как «дополнительные стороны реальности» в смысле,
приданном этому выражению Бором. Дальше я также резюмирую эту
тонкую доктрину, в корне отличную от представлений классической фи¬
зики, являющуюся в течение двадцати пяти лет содержанием «ортодок¬
сальной» интерпретации волновой механики.
Возвращаюсь к историческому изложению. В 1924 году, на другой
день после защиты моей диссертации, я был полон представлениями клас¬
сической физики и именно в рамках этих представлений, то есть в рамках
картезианских представлений явлений с помощью фигур и движений, я
пытался интерпретировать введенные мной новые идеи. Мне казалось
очевидным, что частица в каждый момент должна иметь в пространстве
положение и скорость, следовательно, она должна описывать с течением
времени траекторию. Но я также был убежден, что она связана с периоди¬
ческим волновым процессом, позволяющим определить частоту и длину
присоединенной волны. Я, вполне естественно, представлял себе частицу
в виде некоторой особенности внутри протяженного волнового явления,
составляющей вместе с волной единую физическую реальность. Движение
особенности, будучи связанным с эволюцией волнового явления, центром
которого она является, оказалось бы зависящим от всех условий, с кото¬
рыми волновое явление встретилось при своем распространении в про¬
странстве. По этой причине движение частицы ни в коем случае не под¬
чинялось бы законам классической механики, которая является исключи¬
тельно точной и в которой существование препятствий вдали от траекто¬
рии не отражается на движении частицы, вызываемом только силами,
действующими на траектории; в моей концепции, напротив, движение осо¬
бенности, связанной воедино с волновым явлением, подвергалось влиянию
всех препятствий, действовавших на его распространение, и таким обра¬
зом объяснялось существование явлений интерференции и дифракции.
В то время было трудно понять, почему волновая механика развива¬
лась, рассматривая только непрерывные решения волнового уравнения,
решения без особенностей, обозначаемые обычно греческой буквой ф. Уже
тогда, когда я присоединил к прямолинейному, равномерному движению
частицы распространение плоской монохроматической волны Ф, я стол¬

110
ЛУИ ДЕ БРОЙЛЬ
кнулся с этой трудностью. Фаза волны, позволяющая мне определить ча¬
стоту и длину волны, сопряженной с частицей, казалась имеющей прямой
физический смысл, в то время как постоянная амплитуда волны, по моему
мнению, могла быть только статистическим выражением возможных по¬
ложений частицы. В этом была смесь индивидуального и статистического,
которая меня интриговала и которая, как мне казалось, требовала сроч¬
ного выяснения.
Если обратиться к заметкам, которые я опубликовал по этому вопро¬
су с 1924 по 1927 год, то можно видеть, что моя мысль направлялась мало-
помалу к тому, что я назвал тогда «теорией двойного решения». Полное
изложение я сделал в статье, появившейся в июне 1927 года в «Лоигпа1
бе РЬу5^^ие» (1. VIII, р. 225. 1927), которая остается единственным исчер¬
пывающим изложением этого вопроса. В этой статье я смело постули¬
ровал, что всякое непрерывное решение уравнений волновой механики
в некотором роде дублировалось сингулярным решением и, содержащим
в общем подвижную особенность (частица!) и имеющим ту же самую
фазу, что и решение ф. Оба решения и и 'ф имели форму волны с фазой,
являющейся одинаковой для них обоих функцией хуг1, но с совершенно
различными амплитудами, так как первая содержала особенность, а вто¬
рая была непрерывна. Исходя из уравнения распространения, по предпо¬
ложению одного и того же для и и \|\ я доказал тогда фундаментальную
теорему: движущаяся особенность решения и с течением времени должна
описывать такую траекторию, для которой в каждой точке скорость будет
пропорциональна градиенту фазы. Можно сказать, что таким образом
выражается реакция распространения волнового явления на особую точку,
являющуюся центром. Я показал также, что эту реакцию можно выразить,
рассматривая частицу-особенность как подчиняющуюся «квантовому по¬
тенциалу», который как раз является математическим выражением реак¬
ции на нее со стороны волны. Я присоединился, таким образом, к идее
инициаторов старой корпускулярной теории света, которые говорили, что
при дифракции света на краю экрана частицы света испытывают влияние
этого края и поэтому отклоняются от прямолинейного пути.
Если волна и с ее подвижной особенностью содержит частицу и окру¬
жающее ее волновое явление, то каков тогда смысл волны 4>? Для меня
она не имела никакого реального физического значения, физическая реаль¬
ность описывалась волной и. Но так как волна ф имела ту же самую фазу,
что и волна ц, а частица-особенность смещалась всегда по направлению
градиента фазы, то возможные траектории частицы совпадали с кривыми,
ортогональными к поверхностям равной фазы ф. Я тогда легко показал,
что вероятность нахождения частицы в некоторой точке равна квадрату
амплитуды волны 4). Итак, это было первое существенное свойство, кото¬
рое нужно приписать волне *ф: квадрат амплитуды (4>)2 в некоторой точке
должен был давать вероятность нахождения частицы в той же точке. Этот
принцип, принятый с возникновения волновой механики и необходимый
для теории дифракции электронов, был, впрочем, не чем иным, как прямым
перенесением принципа, издавна принятого в оптике. Одним из главных
принципов волновой теории света был действительно принцип, по кото¬
рому плотность энергии излучения дается квадратом амплитуды световой
волны. Если ввести теперь идею фотонов, это может означать только то
положение, которое Эйнштейн видел очень хорошо еще в своих первых
работах 1905 года: вероятность нахождения фотона в некоторой точке
пространства пропорциональна квадрату амплитуды присоединенной фо¬
тону световой волны.
Таким образом, волна *ф, обычно используемая волновой механикой,
мне показалась волной чисто фиктивной, простым выражением вероят¬
ности, а поэтому все сведения, которые изменяли наши знания о состоянии
частицы, могли внезапно измениться. Таковым было свойство функции *ф,
которое все более и более выявлялось с развитием волновой механики.

ОСТАНЕТСЯ ЛИ КВАНТОВАЯ МЕХАНИКА ИНДЕТЕРМИНИСТСКОИ?
111
Для меня, однако, за непрерывной волной ф, как -бы в скрытом состоянии,
существовала сингулярная волна и, которая действительно описывала ча¬
стицу как центр протяженного волнового явления. Если создавалось впе¬
чатление, что волны ф достаточно для полного описания поведения части¬
цы, каким оно наблюдается в опыте, то причиной этого являлось совпаде¬
ние фаз, которое было ключом моей теории.
Такова была тонкость любопытной интерпретации волновой механи¬
ки, которую я пытался развить в 1927 году. Я не замедлил дать себе отчет,
что ее оправдание наталкивалось на очень большие математические труд¬
ности. Действительно, нужно было доказать, что в проблемах волновой
механики, поставленных с их граничными условиями, вместе с существова¬
нием решения типа яр существует равным образом решение типа и с
движущейся особенностью. Необходимо было также переработать теорию
интерференционных явлений, например, явлений Юнга на щелях, исполь¬
зуя исключительно волну и с особенностью, не прибегая к непре¬
рывной волне яр, рассматриваемой как фиктивная. Необходимо было с по¬
мощью волн и интерпретировать волновую механику систем частиц, раз¬
витую Шредингером в рамках пространства конфигураций и т. д. Но я
не чувствовал себя способным решить эти сложные математические про¬
блемы, всегда содержащие трудные решения с особенностью.
В настоящее время новая проверка моих идей 1927 года привела
меня к предложению изменить определение волны и. В 1927 году я рас¬
сматривал эту волну как особое решение линейных уравнений, допу¬
скаемых волновой механикой для волны яр. Различные соображения, в
особенности сопоставление с общей теорией относительности, о котором я
буду говорить позднее, привели меня к мысли, что истинным уравнением
распространения волны и может быть нелинейное, аналогичное
встречающимся в теории тяготения Эйнштейна, допускающее при доста¬
точно малых значениях и приближенную форму в виде линейного урав¬
нения волновой механики. Если эта точка зрения оказалась бы верной, то
можно было бы допустить, что волна и не содержит движущейся особен¬
ности в строгом смысле слова «особенность», но просто очень малую дви¬
жущуюся особую область (размером, без сомнения, порядка Ю"^3 см),
внутри которой значения и становятся достаточно большими, чтобы ли¬
нейное приближение было незаконным, в то время как во всем простран¬
стве вне этой очень малой области оно оставалось законным. К несча¬
стью, это изменение точки зрения не облегчает разрешения возникающих
математических проблем, так как если решение линейных уравнений с осо¬
бенностью бывает часто трудным, то решение нелинейных уравнений яв¬
ляется еще более трудным.
Вернемся к 1927 году. Весной Лоренц попросил меня приготовить
доклад о волновой механике для V сессии Сольвеевского совета физиков,
который должен был состояться в Брюсселе в октябре. Сознавая трудно¬
сти, которые могли бы возникнуть при изложении моих идей двойного
решения, хотя бы приблизительно удовлетворяющего математической
строгости, я решил принять простую точку зрения, возможность которой
указал в конце моей статьи в «Лоигпа1 бе РЬуз1яие». Так как, в соответ¬
ствии с моими идеями того времени, движение частицы определяется
градиентом фазы, общим для решений и и ф, то внешне все происходит так,
как если бы частица была ведома непрерывной волной ф. Итак, мне каза¬
лось, что можно встать на следующую точку зрения: постулировать суще¬
ствование частицы как независимой реальности и допустить, что при своем
движении частица ведома волной Ф, причем справедлива,формула «ско¬
рость пропорциональна градиенту фазы ф». Этот способ представления
проблемы я обозначил выразительным именем «теория волны-пилота»,
и его я развил в своем докладе, который фигурирует в отчетах сессии
Сольвеевского совета физиков. Я не заметил в тот момент, что, допустив
такое отступление, значительно ослабил свою позицию. Действительно,

112
ЛУИ ДЕ Б РОИЛ Ь
если гипотезу двойного решения трудно подтвердить математически, то в
случае успеха она способна предложить очень глубокую точку зрения на
структуру материи и на дуализм волн и частиц и даже, быть может, как
мы увидим, позволит сопоставить квантовые концепции с концепциями
релятивистскими. Упрощенная теория волны-пилста хотя и является в
некотором отношении следствием теории двойного решения, не имеет этих
преимуществ. Так как статистический и чисто фиктивный характер волны
ф есть нечто установленное и принятое, кажется, Есемп, то теория волны-
пилота приводит к неприемлемому результату, заставляя определять дви¬
жение частицы одной величиной — непрерывной волной ф, не имеющей
никакого реального физического значения, зависящей от состояния зна¬
ний того, кто ее применяет, и внезапно изменяющейся при изменении его
знаний. Если концепции, которые я высказал в 1927 году, когда-нибудь
воскреснут, то только в утонченной форме двойного решения, а не в упро¬
щенной и неприемлемой форме Еолны-пилота.
На сессии Совета в Сольвее в октябре 1927 года мое изложение о
волне-пилоте нашло мало сторонников. Паули встретил мои концепции
серьезными возражениями, на которые я заранее приготовил возможный
ответ, но точно изложить его полностью не смог. Шредингер, не веря в
существование частиц, не мог следовать за мной. Бор, Гейзенберг, Борн,
Паули, Дирак и другие развивали чисто вероятностную интерпретацию,
которую выше я уже обозначил под именем ортодоксальной для настоя¬
щего времени. Лоренц, президент Совета, вновь не мог допустить подоб¬
ную интерпретацию и вновь горячо подтверждал свое убеждение, что
теоретическая физика должна остаться детерминистской и продолжать
употреблять ясные образы в классических рамках пространства и Бре¬
мени. Эйнштейн критиковал вероятностную интерпретацию и противопо¬
ставил ей несколько смущающие возражения; он поддержал меня на пу¬
ти, на который я вступил, не выразив в то же время яв.ного одобрения
моей попытки. Я возвратился в Париж, очень смущенный этими дискус¬
сиями, и, размышляя на эту тему, пришел к убеждению, что по причине,
которую изложил выше, и еще по другим соображениям теория волны-
пилота непригодна. Не осмеливаясь возвратиться к двойному решению
вследствие математических трудностей, я потерял мужестве и присоеди¬
нился к чисто вероятностной интерпретации Бора и Гейзенберга. В тече¬
ние двадцати пяти лет я принимал ее как основу моего преподавания и
излагал в своих книгах и докладах. Я старался ясно излагать различные
ее стороны и по опыту могу утверждать, что это не Есегда легкая задача.
Сейчас я снова попытаюсь дать краткое резюме.
В концепции Бора и Гейзенберга имеется только частица и непрерыв¬
ная волна ф, но ни та, ни другая не могут быть представлены классиче¬
ским образом. Вообще нельзя приписать частице ни положения, ни ско¬
рости, ни определенной траектории; она может проявить себя имеющей
определенное положение или определенную скорость только в момент,
когда делают измерение. Она обладает, так сказать, в каждый момент це¬
лым рядом возможных положений или состояний движения; эти различ¬
ные возможности осуществляются в момент измерения с определенной
вероятностью. Именно здесь принимает участие присоединенная волна ф;
она является как бы представлением ансамбля возможностей частицы с
их соответствующими вероятностями. Именно таким образом протяжен¬
ность волны ф в пространстве представляет неопределенность положения
частицы, которая может проявить себя в какой-нибудь точке области, за¬
нятой волной, с вероятностью, пропорциональной квадрату амплитуды
волны в этой точке. Точно так же обстоит дело и с состояниями движения.
Волна ф разлагается в ряд или в интеграл Фурье, и это разложение пред¬
ставляет все возможные результаты измерения количества движения; ве¬
роятность каждого возможного результата такого измерения дается квад¬
ратом коэффициента соответствующего разложения Фурье. Интерпретация

ОСТАНЕТСЯ ЛИ КВАНТОВАЯ МЕХАНИКА ИНДЕТЕРМИНИСТСКОЯ?
ИЗ
развивается в очень общей форме, применимой ко всякой измеряемой ве¬
личине; она принимает очень изящную математическую форму, используя
все средства линейного анализа: теорию функций и собственных значе¬
ний, разложение в ряд по собственным функциям, матрицы, пространство
Гильберта и т. д. Этот формализм имеет своим неизбежным следствием
соотношение «неопределенностей Гейзенберга», согласно которому одно¬
временно мы никогда не можем знать точно положение и состояние дви¬
жения частицы; всякое наблюдение или опыт, увеличивающие наши
знания о положении частицы, сопровождаются уменьшением наших зна¬
ний о количестве движения и наоборот.
Интерпретация еолновой механики, даваемая Бором и Гейзенбергом,
имеет множество следствий,- которые открывают новые философские пер¬
спективы. Частица не является больше объектом, хорошо определенным!
в рамках пространства и времени; она является не чем иным, как ансам¬
блем возможностей, управляемых вероятностью, она является не чем
иным, как сущностью, которая проявляет себя мимолетным образом то в
одном) аспекте, то в другом. Бор, который является в своем роде Рембранд¬
том современной физики, потому что проявляет иногда определенный вкус
к «светотени», сказал, что частицы суть «неточно определенные объекты
в пределах определенного пространства-времени». Что касается волны,
то она также теряет, даже еще больше, чем частица, свое старое физи¬
ческое значение, она становится не чем иным, как представлением
вероятностей (элементом предвидения, говорит Детуш), зависящим от
знаний, приобретенных тем, кто ее применяет. Так же, как и распределе¬
ния вероятностей, она является личной и субъективной и так же, как и
они, внезапно изменяется, когда пользующийся ею приобретает новые
сведения. Вот это Гейзенберг и назвал «редукцией волнового пакета»,
редукцией, которой достаточно, чтобы доказать нефизический характер
волны ф.
Одним ударом! исчез детерминизм явлений, допускаемых старой фи¬
зикой, связанный с возможностью точного отображения физической реаль¬
ности в рамках пространства и времени. Больше вообще невозможно с
уверенностью предвидеть явления, которые будут происходить; только
вероятности различных возможных явлений доступны нашим вычислени¬
ям. Правда, между каждыми двумя измерениями вероятности имеют стро¬
гую эволюцию, управляемую волновым уравнением, но каждое измере¬
ние или новое наблюдение приносимыми ими сведениями нарушают де¬
терминизм вероятностей.
Интерпретация Бора и Гейзенберга не только сводит есю физику к
вероятности, но и дает этому понятию совсем новый научный смысл. В то
время как Ееликие умы классической эпохи, начиная от Лапласа и кон¬
чая Анри Пуанкаре, Есегда провозглашали, что явления природы детер¬
минированы и что вероятность, когда она вводится в научные теории, яв¬
ляется результатом нашего незнания или нашей неспособности просле¬
дить слишком сложный детерминизм, в интерпретации, принятой кван¬
товой физикой сегодняшнего дня, мы имеем дело с «чистой вероятно¬
стью», которая не является результатом скрытого детерминизма. В клас¬
сических теориях, как, например, в кинетической теории газов, законы
вероятности рассматривались как результат нашего незнания движений
бесчисленного множества молекул газа, полностью детерминированных,
но беспорядочных и сложных. Знание положений и скоростей молекул
позволило бы в принципе строго вычислить всю эволюцию газа, но прак¬
тически вероятности вводились вследствие нашего незнания этих скры¬
тых параметров. Однако чисто вероятностная интерпретация волновой
механики отвергает изложенную выше интерпретацию законов вероят¬
ности. Она говорит: эти законы не являются результатом нашего незнания
скрытых параметров, которыми были бы координаты и скорость частицы,
так как эти скрытые параметры не существуют; частица не может про-
8.	«Вопросы философии» № 4.

114
ЛУИ ДЕ БРОЙЛЬ
явить себя имеющей определенное положение или определенную ско¬
рость иначе, как только мимолетно, в момент измерения или наблюдения.
Вероятность в квантовой физике не является больше результатом незна¬
ния, она становится чистой случайностью.
Двадцать лет назад знаменитым рассуждением: Нейман показал, что
законы вероятности волновой механики, подтверждаемые опытом, несо¬
вместимы с существованием скрытых параметров. Таким образом пути к
отступлению были окончательно отрезаны, невозможно было вернуться
назад и, возвратись к классическому определению частицы, с помощью
скрытых параметров интерпретировать формализм квантовой механики.
Доказательство Неймана, абстрактное и изящное, производит большое
впечатление. Я долго считал его неопровержимым. Ниже я ск'ажу, почему
теперь у меня есть сомнение в его достоверности.
В течение двадцати пяти лет почти все физики разделяли чисто ве¬
роятностную интерпретацию Бора и Гейзенберга. Имеется, однако, не¬
сколько очень значительных исключений. Такие выдающиеся ученые, как
Эйнштейн и Шредингер, постоянно отказывались ее принять, выдвигая
беспокоящие возражения. После сессии Сольвеевского совета в 1927 году
Эйнштейн развил следующее возражение. Рассмотрим плоский экран с
отверстием, на который нормально падает частица с присоединенной
волной ф. Водна три своем прохождении через отверстие дифрагирует
и за экраном принимает форму расходящейся сферической волны. Если
за экраном расположить фотографическую пленку, имеющую форму по¬
лусферы, то можно было бы зарегистрировать локализацию частицы в не¬
которой точке Р этой полусферы. Волновая механика учит нас (все согла¬
сны с этой точкой зрения), что вероятность локализации частицы в точке
Р дается квадратом амплитуды волны ф в этой точке. Если в каждый мо¬
мент существует локализация частицы, позволяющая определить траекто¬
рию (с помощью скрытых параметров), то хорошо понятно, что наше
незнание траектории частицы позволяет нам определить только вероят¬
ность того, что траектория пройдет через ту или другую точку экрана;
тот факт, что частица произвела фотографическое действие, говорит, что
ее траектория прошла через Р и что с момента получения этих сведений
вероятности прохождения траектории через другие точки пленки исчезают.
Это объяснение очень ясное, но оно совершенно не совпадает с тем, кото¬
рое дает чисто вероятностная интерпретация. Согласно последней, перед
фотографическим действием частица потенциально присутствует во всех
точках области позади экрана с вероятностью, равной квадрату ампли¬
туды волны ф. Как только в точке Р произведено фотографическое дей¬
ствие, частица локализуется, можно сказать, конденсируется, в точке Р
и вероятность ее присутствия во всех других точках пленки мгновенно
падает до нуля. Итак, говорил Эйнштейн, такая интерпретация несовме¬
стима со всеми нашими представлениями о пространстве и времени (взя¬
тыми даже в форме релятивистского пространства-времени) и с предста¬
влением о последовательном с конечной скоростью распространении фи¬
зических действий в пространстве. Недостаточно было бы сказать, что
наши понятия пространства и времени, извлеченные из макроскопического
опыта, могут быть ошибочными в атомном масштабе. Действительно, плен¬
ка могла бы иметь макроскопические размеры (она могла бы иметь по¬
верхность в один квадратный метр), и здесь шла бы речь о недостаточно¬
сти понятий пространства и времени даже в макроскопическом
масштабе, что поистине трудно принять. К этому возражению Эйн¬
штейна, на которое, насколько мне известно, не было дано удовлетвори¬
тельного ответа, прибавились другие, сделанные впоследствии Шрединге-
ром и опять Эйнштейном и касающиеся явлений взаимодействий и «корре¬
лированных» состояний, являющихся их следствием. Я не могу излагать
здесь эти доводы, скажу только, что, так же как и доводы Эйнштейна
в 1927 году, они приводят к парадоксальным заключениям, в частности,

ОСТАНЕТСЯ ЛИ КВАНТОВАЯ МЕХАНИКА ИНДЕТЕРМИНИСТСКОИ?
115
ставят под сомнение даже в макроскопическом масштабе наши старые
понятия пространства и времени. Конечно, Бор ответил на критику в
адрес его точки зрения тонкими и очень интересными для изучения сооб¬
ражениями, но его ответы как бы окружены той светотенью, о которой
я только что говорил, и по этой причине не для всех могут показаться
полностью убедительными.
Такое почти стабилизированное положение продолжалось в течение
четверти века, когда несколько месяцев тому назад появилась статья
Бома, о которой я говорил вначале. Эта статья не содержит ничего суще¬
ственно нового, потому что она только восстанавливает теорию волны-
пилота, которую я изложил на сессии Сольвеевского совета, теорию, в ко¬
торой принимает участие только волна вероятности ф, а не волна с осо¬
бенностью и, вводимая гипотезой двойного решения; последняя мне
всегда представлялась сталкивающейся с непреодолимыми трудностями.
Тем не менее заслугой Бома является не только заострение внимания на
этих вопросах, но также и то, что он сделал несколько интересных замеча¬
ний, в частности, что он проанализировал процесс измерения, рассматри¬
ваемого с точки зрения волны-пилота. Этот анализ позволил преодолеть
возражения моим идеям, высказанные Паули в 1927 году. Как только я
познакомился со статьей Бома и мыслями Вижье, о которых я сейчас
буду говорить, я резюмировал свои соображения по этому вопросу в двух
заметках в «Сотр1ез гепс!и5 с1е ГАсас1ёгте с!ез Заепсез», появившихся в
сентябре 1951 и в январе 1952 годов. Одним из вопросов, привлекших мое
внимание, был следующий. Доказательство Неймвна претендует на за¬
прещение интерпретации волновой механики как детерминистской теории
со скрытыми параметрами, но ведь теории двойного решения и волны-
пилота, если даже их не считать доказанными, все же существуют,
и можно спросить себя, как примирить их существование с теоремой Ней¬
мана. Это замечание привело меня к новому рассмотрению доказатель¬
ства этой теоремы, и я заметил тогда, что доказательство зиждется глав¬
ным образом на следующем постулате: все распределения вероятностей,
допускаемых волновой механикой, имеют физическое существование
даже перед проведением опыта, который вводит в
действие одно из этих распределений. Таким образом,
распределения вероятностей, выведенные из знания волны г|> и относя¬
щиеся к положению и состоянию движения, существуют и до опытов по
измерению, которые могут позволить точно определить положение или
состояние движения. Однако можно вполне допустить обратное (и это
даже находится в полном согласии с существенной ролью, которую при¬
дают современные физики-квантисты актам измерения), что эти распре¬
деления вероятностей или, по крайней мере, некоторые из них могут быть
созданы выполнением измерения и существовать только тогда, когда
измерение уже сделано, а результаты еще не известны. В теориях двой¬
ного решения и волны-пилота, которые в этом пункте неразличимы, до¬
пускается, что распределение вероятности, относящееся к положению и
даваемое квадратом амплитуды непрерывной волны ф, существует до
всякого измерения, но другие -распределения вероятностей (например,
распределение, относящееся к количеству движения) могут быть созданы
измерением; поэтому постулат, который является основой рассуждений
Неймана, к ним не применим, и этим опровергается заключение этого
рассуждения. Чисто вероятностная интерпретация допускает абсолютную
эквивалентность всех распределений вероятностей. Вот почему Нейман
принял эту эквивалентность как постулат, но, сделав это, он просто по¬
казал, что если допустить основные концепции чисто вероятностной интер¬
претации, то нельзя избежать и самой этой интерпретации. Таким обра¬
зом, здесь имеется нечто вроде порочного круга, и теорема Неймана мне
больше не кажется имеющей то значение, которое я придавал ей сам
з прежние годы.

116
ЛУИ ДЕ БРОЙЛЬ
Вслед за попыткой Бома Жан-Пьер Вижье, работающий в институте
Анри Пуанкаре, высказал очень интересную мысль сопоставить теорию
двойного решения с одной теоремой, доказанной Эйнштейном (также
в 1927 году, но совершенно независимо от моих изысканий, потому что
я работал тогда над квантами, не занимаясь общей теорией относитель¬
ности, в то время как Эйнштейн концентрировал свое внимание на общей
теории относительности, не занимаясь квантами). Чтобы понять интерес
этого сопоставления, нужно знать, что физики-теоретики в настоящее вре¬
мя делятся на сторонников двух тенденций, которые кажутся непримири¬
мыми. С одной стороны, Эйнштейн и его ученики образуют небольшую
группу, развивающую релятивистские идеи, стремясь расширить концеп¬
ции общей теории относительности. С другой стороны, громадное боль¬
шинство теоретиков, привлеченное интересом к атомным проблемам, при¬
лагает усилия для развития квантовой физики, совершенно не занимаясь
идеями общей теории относительности. Конечно, волновая механика вос¬
приняла концепции специальной теории относительности и стремилась их
охватить. Теория спинового электрона Дирака и более поздние блестящие
теории Томонага, Швингера, Фейнмана и Дайсона используют идеи реля¬
тивистской ковариантности. Но речь идет в данном случае о специальной
теории относительности. А ведь известно, что специальной теории относи¬
тельности недостаточно и что ее необходимо обобщить, как это было сде¬
лано Эйнштейном в 1916 году. Парадоксально то, что две великие теории
современной физики, общая теория относительности и квантовая теория,
существуют без всякого контакта и взаимно игнорируют друг друга.
Желательно, чтобы в будущем был осуществлен их синтез.
Развив основные черты общей теории относительности, Эйнштейн все¬
цело был поглощен (возможностью представления атомной структуры ма¬
терии особенностями гравитационного поля. С другой стороны, его зани¬
мал следующий вопрос. В общей теории относительности допускается, что
движение тела в криволинейном пространстве-времени представляется
геодезическими линиями этого пространства-времени. Этот постулат позво¬
лил ему вновь определить характер движения планет вокруг солнца и,
сверх того, объяснить вековое смещение перигелия Меркурия. Если опре¬
делить элементарные частицы материи с помощью существования особен¬
ностей гравитационного поля, то можно было бы показать, исходя
единственно из уравнений гравитационного поля,
что движение особенностей происходит по геодезическим линиям про¬
странства-времени, не вводя этот результат в качестве независимого по¬
стулата. Этот вопрос долгое время занимал Эйнштейна, пока ему не уда¬
лось в 1927 году в сотрудничестве с Громмером доказать теорему, о кото¬
рой идет речь. Это доказательство было затем повторено и расширено
различными способами самим Эйнштейном и его сотрудниками Инфель-
дом и Гофманом. Очевидно, что доказательство теоремы Эйнштейна пред¬
ставляет определенную аналогию с моим доказательством 1927 года, ко¬
торое я дал для того, чтобы показать, что частица всегда должна иметь
скорость, направленную вдоль градиента фазы волны ц, особенностью
которой частица является. Вижье с жаром пытается уточнить эту анало¬
гию введением функции волны и в определение метрики пространства-
времени. Хотя его попытки не являются, быть может, еще полностью убе¬
дительными, путь, на который он вступил, очень интересен, потому что
может привести к объединению идей общей теории относительности и
волновой механики. Представляя себе материальные частицы (как и фо¬
тоны) в виде особенностей метрики пространства-времени, окруженных
волновым полем, частью которого они являются и определение которого
вводит постоянную Планка, можно было бы достигнуть объединения кон¬
цепций Эйнштейна о частицах и моей теории двойного решения. Будущее
покажет, действительно ли возможен этот грандиозный синтез квантовой
теории и теории относительности.

ОСТАНЕТСЯ ЛИ КВАНТОВАЯ МЕХАНИКА ИНДЕТЕРМИНИСТСКОИ?
117
Одна вещь мне кажется несомненной, что такой синтез должен вновь
найти и оправдать все результаты, все способы расчета, употребляемые
волновой механикой в ее современной интерпретации, включая соотноше¬
ние неопределенностей Гейзенберга, квантова-ние атомных систем и т. д.
Но тогда скажут: зачем изменять современную интерпретацию, если она
достаточна, для того чтобы разобраться во всех наблюдаемых явлениях,
зачем вводить все эти бесполезные усложнения двойного решения, реше¬
ния с особенностью и т. д., подвергая себя таким образом опасности сбить¬
ся с пути и попасть в тупик? На это можно ответить, что возвращение
к ясным картезианским концепциям, соблюдающим законность рамок
пространства и времени, удовлетворило бы многих и позволило бы не
только устранить смущающие возражения Эйнштейна и Шредингера, но
и избежать некоторых странных следствий современной интерпретации.
Действительно, эта интерпретация, пытающаяся описать квантовые явле¬
ния исключительно с помощью непрерывной функции Ф, статистический
характер которой несомненен, логически приводит к своего рода «субъек¬
тивизму», родственному идеализму в философском смысле, и стремится
к отрицанию существования физической реальности, независимой от на¬
блюдателя. А ведь физик, как это некогда ярко подчеркнул Меерсон,
инстинктивно остается «реалистом», и на это у него имеются серьезные
причины: субъективистские интерпретации будут всегда вызывать у него
болезненные впечатления, и я думаю, что он будет счастлив наконец от
них избавиться.
Можно также думать вместе с Бомом, что если современная интер¬
претация достаточна для предвидения явлений в атомном масштабе
(от 10—8 до 10-11 см), она может не быть достаточной в ядерном масштабе
(10-13 см), так как тогда особые области различных частиц могут накла¬
дываться друг на друга и их нельзя рассматривать изолированными.
Нужно прямо признать, что в настоящее время теория ядерных явлений,
з частности сил, сохраняющих стабильность ядра, находится в мало
удовлетворительном состоянии. Кроме того, теория частиц материи изме¬
няет нам в этот момент тем более жестоко, что чуть не каждый месяц при¬
носит нам открытие новых типов мезонов. Кажется, что в физике суще¬
ствует настоятельная необходимость определить структуру частиц и, в
частности, ввести «радиус» электрона, как в старой теории Лоренца. Сде¬
лать это мешает применение для описания частиц только статистической
волны ф, запрещающей употребление любого структурного образа этих
частиц. Позволительно думать, что изменение точки зрения, ведущее
к возврату пространственно-временных образов, улучшило бы положение.
Конечно, это только надежда, незаполненный чек, скажет Паули, но эта
возможность, По нашему мнению, не должна быть полностью исключена
а рпоп; нужно избежать опасности того, чтобы слишком глубокая вера
в чисто вероятностную интерпретацию квантовой физики не привела ее
к бесплодию.
Возникающий наконец вопрос состоит, как это часто подчеркивает
Эйнштейн, в следующем. Представляет ли современная интерпретация,
использующая исключительно волну статистического характера ф, «пол¬
ное» описание реальности (в этом случае нужно допустить индетерминизм
н невозможность представления реальностей атомного масштаба точным
образом в рамках пространства и времени) или, напротив, эта интерпре¬
тация неполная и скрывает за собой, так же как старые статистические
теории классической физики, реальность, полностью детерминированную
и описываемую в рамках пространства и времени переменными, которые
от нас скрыты и, так сказать, ускользают от наших экспериментальных
определений? Если вторая гипотеза окажется плодотворной, то, мне ка¬
жется, она будет Еыражена в форме теории двойного решения, более или
менее улучшенной и, без сомнения, поставленной в связь с общей тео¬
рией относительности, что еще необходимо будет выяснять. Я сознаю

118
ЛУИ ДЕ БРОЙЛЬ
(и недавний пересмотр всего вопроса мне еще раз это показал), с какими
огромными, быть может, непреодолимыми трудностями столкнется такая
попытка и какой трудности математические доказательства будут необхо¬
димы, чтобы это твердо установить. Если эта попытка окажется невыпол¬
нимой, необходимо будет вернуться к чисто вероятностной интерпретации.
В настоящее время новое исследование вопроса мне не кажется излишним.
Вез сомнения, после того как я забросил свои первые попытки и в те¬
чение двадцати пяти лет придерживался интерпретации Бора и Гейзен¬
берга, некоторые обвинят меня, быть может, в непостоянстве, поскольку я
вновь испытываю сомнения и задаю себе вопрос, не была ли в конце
концов моя первая ориентация лучшей. На это, если бы я хотел пошутить,
я мог бы ответить вместе с Вольтером: «Тот человек глуп, который не
меняется». Но возможен более серьезный ответ. История наук показы¬
вает, что прогресс науки постоянно сковывался тираническим влиянием
определенных концепций, когда их начинали рассматривать в виде догмы.
По этой причине необходимо периодически подвергать глубокому иссле¬
дованию принципы, которые стали принимать без обсуждения. Конечно,
чисто вероятностная интерпретация волновой механики в течение четверти
века оказывала физикам услуги, потому что она мешала им увязнуть в
изучении очень трудно разрешимых проблем, например, таких, которые
ставит концепция двойных решений, и позволяла решительно идти по
пути многочисленных и плодотворных применений.
Но волновая механика в том виде, в котором она преподносится сего¬
дня, в значительной степени исчерпала свои возможности объяснять явле¬
ния. Это признают все, и даже сами сторонники вероятностной интерпре¬
тации, без особого успеха, кажется, ищут введения новых концепций, еще
более абстрактных и более удаленных от классических образов, таких,
как матрицы 5, минимальные длины и т. д. Не отрицая интереса этих по¬
пыток, можно спросить себя, не лучше ли вернуться к ясности простран¬
ственно-временных представлений, на которые следовало бы ориентиро¬
ваться. Во всяком случае, безусловно полезно снова взяться за трудные
проблемы интерпретации волновой механики для того, чтобы проверить,
является ли единственно приемлемой та интерпретация, которая в настоя¬
щее время считается ортодоксальной.
Обращаясь к ученому так же, как к писателю, следует сказать вместе
с Буало: «Беспрестанно работая, улучшайте ваши творения».
Перевод П. П. БИРЮЛИНА и Г. А. СВЕЧНИКОВА

Дай Чжэнь—выдающийся
китайский просветитель
Я. Б. РАДУЛЬ-ЗАТУЛОВСКИЙ (Ленинград)
Дай Чжэнь, по прозвищу Дунь Юань, родился 19 января 1723 года
в уезде Сюнин, провинции Аньхой, в семье мелкого торговца, никогда
не выходившей из бедности.
Родина Дай Чжэня переживала тяжкие времена кровавого господ¬
ства варварских маньчжурских захватчиков.
В первые десятилетия своего царствования маньчжурские правители
провозгласили «единый путь маньчжур и китайцев в делах правления
поднебесной» и декларировали равное разделение должностей и сине¬
кур между маньчжурами и китайцами в новоустановленных органах
«управления поднебесной». Но каждому истинному патриоту был ясен
демагогический характер этой декларации. Маньчжурские захватчики
жестоко попирали самые элементарные интересы китайского народа во
всех областях его жизни.
Для того, чтобы подорвать единство китайского народа и его волю
к сопротивлению, иноземные захватчики провоцировали раздоры и распри
между различными провинциями. Они натравливали китайцев друг на
друга, разжигали войны и усобицы, приводившие к массовому истребле¬
нию, грабежу и разорению.
Для того, чтобы идейно разоружить и одурманить миллионы китай¬
цев, сопротивлявшихся врагу, они насаждали реакционное неоконфуци¬
анство, проповедовавшее подчинение и покорность народных масс
феодальной аристократии. Особенно ревностно защищали они нена¬
вистную простому народу систему формирования «ученого сословия»,
из которого рекрутировались кандидаты в мандаринскую бюрократию.
Это «ученое сословие», владевшее огромными земельными богатствами и
цепко державшееся за свои «права» на них, выжимало из крестьян-арен-
даторов последние соки.
Захватчики объявили кровавый поход против всякого проявления
свободной мысли, против тех, кто осмеливался осуждать политику мань¬
чжурского двора. Этот поход известен под названием «вень цзы чжи
юй» — «тюрьма письмен», что означает жесточайшие преследования и
аресты авторов патриотических произведений, изъятие и сожжение сочи¬
нений этих авторов. Начавшиеся в годы царствования маньчжурского им¬
ператора Кан Си (1662—1722), эти преследования продолжались и в годы
правления Юн Чжэн (1723—1735). Но особенно усилились они в годы
правления Цянь Лун (1736—1796). При Кан Си захватчики расправились
с видными учеными Чжань Янь-луном, Дай Мин-ши и другими. В годы
правления Юн Чжэн жертвами маньчжурского террора явились известные
писатели и общественные деятели Люй Лю-лян, Ван Цзин-ди, Ча Сы-янь,
Лу Шэн-жань и многие другие, а в годы царствования Цянь Лун были

120
Я. Б. РАДУЛЬ-ЗАТУЛОЪСКИИ
казн-ены такие видные писатели и ученые, как Ху Чжуан-цао, Сюй Шу-куй,
Ван Си-хоу \ и все их близкие и знакомые.
Так были замучены люди, вся вина которых состояла лишь в том,
что они и их потомки были китайцами и любили свой народ. Имущество
казненных и замученных присваивалось властями. Под видом выполнения
закона против изменников сводились личные счеты.
Однако, несмотря на преследования и гонения, казни и аресты, ки¬
тайский народ продолжал оказывать упорное сопротивление маньчжур¬
ским захватчикам. Одним из смелых борцов за освобождение китайского
народа от ига поработителей был китайский мыслитель-философ Дай
Чжэнь. Дай Чжэню было 10—12 лет, когда антиманьчжурская борьба
приняла особенно большой размах. Стали возникать многочисленные
тайные общества. Дай Чжэнь видел, каким огромным сочувствием поль¬
зуется в народе подпольная деятельность тайных обществ и особенно
«Общества триединства» — «Сан дянь хуэй».
«Общество триединства» проповедовало братство и единение всех
честных китайцев в борьбе за независимость и свободу родины. Боевые
лозунги общества, выражавшие интересы простого народа, дышали пла¬
менной ненавистью к захватчикам.
Патриоты из среды прогрессивных представителей китайской науки
и философии вели борьбу против тирании иноземных захватчиков. Чтобы
участвовать в этой борьбе в условиях массовых преследований и гоне¬
ний, когда одно только признание богатства китайской народной куль¬
туры считалось преступлением, нужно было обладать большим муже¬
ством. Выступление Дай Чжэня, воззрения которого резко отличались от
неоконфуцианской идеологии феодалов, буддийской и даоской мистики,
было огромным подвигом.
После окончательного разорения отца 18-летний Дай Чжэнь нашел
приют и поддержку в доме известного ученого Ван У-фэна. Под его руко¬
водством он изучал древнюю философию, математику и языкознание, в
частности историческую фонетику. Исследования Дай Чжэня, имевшие
своим предметом изучение изменений фонем в китайском языке, позволили
ему правильно дешифровать иероглифические тексты классических произ¬
ведений периода раннего и развитого феодализма и освободить их от весь¬
ма существенных искажений. Известно, что такие искажения имели место
в сочинениях, комментариях и субкомментариях, которые составляли поч¬
ти весь основной фонд китайской научной литературы.
Дай Чжэнь видел беспощадную эксплуатацию, подневольный труд,
голод и нищету крестьянских масс. Потрясенный их страданиями, он под¬
нял голос протеста против произвола местной администрации, мироедов и
мародеров, наживавшихся на нужде народа. Преследуемый правитель¬
ством, он вынужден был бежать из родного уезда.
После долгих скитаний Дай Чжэнь добрался до Пекина, где рассчи¬
тывал связаться с прогрессивными, патриотически настроенными учены¬
ми и обсудить с ними важные теоретические вопросы, главным из кото¬
рых был вопрос о борьбе против буддийской и даоской мистики и реак¬
ционной неоконфуцианской идеалистической схоластики.
Дай Чжэнь рассчитывал также, что совместными усилиями группе
ученых-патриотов удастся организовать поиски философских и других на¬
учных и литературных текстов, которые представляли собой исключитель¬
ную библиографическую редкость. Речь шла о раскрытии содержания
памятников, отражавших насущные духовные и практические интересы
1 Ученый-лингвист, составитель антологии китайской поэзии Ван Си-хоу был каз¬
нен в 1777 году только за то, что в предисловии к словарю пренебрег священным запре¬
том и полностью написал иероглифы, обозначающие имена маньчжурских императоров,
и осмелился возвести свой род к линии древних китайских правителей. Двадцать чело¬
век его ближайших родственников были брошены в тюрьму, а три его сына и четыре
внука отданы в рабство. Все имущество ученого было присвоено властями, а его сочи¬
нения сожжены.

ДАЙ ЧЖЕНЬ —ВЫДАЮЩИЙСЯ КИТАЙСКИЙ ПРОСВЕТИТЕЛЬ
121
китайского народа. Однако режим, царивший в стра-не, опрокинул планы
Дай Чжэня. Ему, правда, удалось завязать знакомство с рядом ученых,
сочувствовавших его планам и готовых содействовать его начинаниям,
но осуществить столь важную задачу в условиях постоянных преследова¬
ний он не смог.
Три года прожил философ в Пекине в крайней бедности. Здесь он
сблизился с видным ученым Ван Ань-го (1694—1757), с известным сати-
риком-реалистом У Цзин-цзы. Факт приглашения Дай Чжэня в дом Ван
Ань-го, представителя старинной фамилии видных китайских ученых, сви¬
детельствовал о все растущей известности и популярности философа. Авто¬
ритет философа в то время был уже настолько велик, что Ван Ань-го по¬
ручил ему обучение своего сына, юного Ван Нянь-суна (1744—1832), впо¬
следствии создавшего исследования, которые не потеряли и до сих пор
значения для правильного толкования древних китайских исторических и
философских призведений.
В 1757 году Дай Чжэнь покинул Пекин. Он отправился на юг страны.
Это было для него рискованное путешествие. Ехать в культурные центры
юга для связи с рядом известных ученых, изучавших китайскую культуру
с позиций, принципиально враждебных официальной реакционной неокон-
фуцианской идеологии, значило подвергнуть себя опасности. На юге Дай
Чжэнь сблизился с Гуй Дуном (1697—1758) —видным ученым, трудив¬
шимся над анализом текстов замечательного памятника древней китай¬
ской философской мысли «И-цзина» — «Книги перемен», оказавшей зна¬
чительное влияние на развитие китайской материалистической философии.
В 1763 году Дай Чжэнь вернулся в Пекин. Верный своему патриоти¬
ческому чувству, идее борьбы против религиозно-мистического мракобе¬
сия, против всячески поддерживавшегося маньчжурской кликой буддизма,
Дай Чжэнь снова пытается объединить прогрессивных китайских мысли¬
телей и ученых. С этой целью он начал свои знаменитые «пекинские чте¬
ния», посвященные различным вопросам философии и других наук. Эти
чтения, проводившиеся в ряде частных домов, привлекали внимание вид¬
ных ученых и общественных деятелей.
В это время Дай Чжэнь приобрел в Пекине горячего друга и после¬
дователя в лице выдающегося ученого Дуань Юй-цая (1735—1815), от¬
крыто объявившего себя его учеником. Дуань Юй-цай помещал работы
Дай Чжэня в издаваемом им собрании сочинений.
Дай Чжэнь подверг тщательному изучению великий памятник китай¬
ской культуры — рукопись «Большой сборник, составленный в годы
правления Юн Лэ» («Юн Лэ-дадянь». 1403—1425). Это произведение, но¬
сившее первоначально название «Вэньянь дачэн» — «Великое завершение
литературных материалов», представляло собой сборник самостоятельных,
отдельных сочинений, трактатов по философии, истории, естествознанию,
литературе и т. д. Над составлением «Юн Лэ дадянь» трудились 2 169 уче¬
ных и специалистов-библиографов в течение 4 лег. Количество глав, пред¬
ставляющих собой отдельные сочинения, вошедших в «Юн Лэ дадянь»,
достигло грандиозной цифры — 22 877. Все эти главы составили 11 095 то¬
мов *. После больших трудов Дай Чжэню удалось наконец в 1767 году бла¬
годаря стараниям своих приверженцев и друзей получить доступ к фондам
1 К 1918 году от произведения «Юн Лэ дадянь» в Китае уцелело всего только
74 тома (см. «Тушу гуаньсюэ цзикань» — «Ежетрехмесячный журнал библиотековедения».
Т. I, № 2 за 1926 год, стр. 222—223. Пекин), а после позорнейшего хозяйничания
чанкайшистской клики это число уменьшилось до 60. Советский Союз преподнес Народ¬
ному Китаю, единственному законному наследнику творений своей культуры, 11 томов
рукописи «Юн Лэ дадянь», бережно хранившихся в библиотеке Ленинградского госу¬
дарственного университета имени А. А. Жданова. Преподнесенные Китайской Народной
Республике библиотекой университета рукописные тома «Юн Лэ дадянь» принадлежали
к той значительной части единственного экземпляра грандиозного сборника, который
существовал еще при Дай Чжэне. Эти рукописи содержат научный, философский и исто¬
рико-философский материалы.

122
Я. Б. РАДУЛЬ-ЗАТУЛОЗСКИЯ
знаменитой «Библиотеки Академии Хань-линь» для работы над рукопис¬
ным произведением «Юн Лэ дадянь». Философ тщательно изучал тексты
и готовил их к опубликованию. Работая над дешифровкой трудных иерог¬
лифических текстов философского содержания, он извлекал из рукописи
«Юн Лэ дадянь» произведения и естественно-научного содержания.
Но осуществлению благородных замыслов великого философа поме¬
шал декрет правительства богдыхана, запрещавший выдачу из официаль¬
ных библиотек книг и рукописей китайским ученым. Предписывалось осо¬
бенно строго соблюдать этот запрет в отношении старых, архивных ма¬
териалов. Маньчжурская полиция внимательно следила за деятельностью
частных собирателей китайских книг.
Начался новый поход против движения за изучение древнекитайской
философии, истории, литературы и языка, за составление неугодных пра¬
вительству критических обзоров литературы. Лозунг движения за изуче¬
ние и освоение китайского научного наследия «каодзюй» («исследование
доказательств») в связи с усилением открытого и тайного движения сопро¬
тивления китайского народа стал особенно ненавистен династии маньчжур¬
ских захватчиков.
Правительство б*огдыхана надеялось проведением полицейских мер
уничтожить антиправительственные настроения и ослабить революцион¬
ное влияние на массы, которое оказывало развивающееся патриотическое
движение китайских ученых. С этой целью подготавливалась официальная
декларация о том, что сам двор является инициатором и организатором
«собирания и копирования всех ценных и редких китайских книг по
всем четырем отделам»: классическим произведениям, философии, истории,
художественной литературе. Этим декретом правительство рассчи¬
тывало помешать распространению антинеоконфуцианских и антибуд-
дийских философских идей и развитию национальной китайской историо¬
графии. Оно начало поощрять китайских ученых, официально посылая их
на работу в учреждения, связанные с гуманитарными и прикладными на¬
уками. Предполагалось выпускать фундаментальные, многосерийные изда¬
ния. Дай Чжэнь понимал, что таким путем чужеземная правящая клика
надеялась отвлечь внимание лучших интеллектуальных сил народа от на¬
болевших вопросов, от насущных задач борьбы против господства мань¬
чжурской монархии.
Необходимо отметить, что в научно-исследовательской литературе на¬
родно-демократического Китая особенно подчеркивается, что клика
маньчжурских захватчиков, основывая грандиозную так называемую
«Библиотеку полного собрания произведений по всем четырем отделам»,
стремилась не только уничтожить возможность пропаганды освободи¬
тельных идей в новых китайских сочинениях, но и совершенно вычеркнуть
из памяти народа исторические факты кровавого господства орд Чингис¬
хана и Хубилая в XIII веке и собственного господства в XVII веке. Пра¬
вящая маньчжурская клика надеялась положить конец печатанию иссле¬
дований, ставящих маньчжур рядом с гуннами и татарскими ордами. Она
хотела во что бы то ни стало повесить маньчжурскую вывеску над богат¬
ствами китайской культуры и проповедовала якобы исконную, неразрыв¬
ную связь маньчжурских захватчиков с китайской историей. (См. X у а
Ган «Муцянь синвэньхуа юньдун ди фансян хэ жэньу» — «Направление
я насущные задачи движения за новую культуру», стр. 195. 1951).
В марте 1773 года был издан императорский декрет об учреждении
«Сы ку цюань шу» — «Библиотеки полного собрания произведений по всем
четырем отделам». «Сы ку цюань шу» должна была стать центром для
отбора и подготовки к изданию ценных и редких философских и научных
материалов и произведений литературы. Задача, стоявшая перед китай¬
скими учеными, усложнялась тем, что, отбирая материалы, они должны
были помнить о существовании палачей, пыток, темниц.
Дай Чжэнь, как и многие другие его соотечественники, отлично по¬

ДАЙ ЧЖЕНЬ- ВЫДАЮЩИЙСЯ КИТАЙСКИЙ ПРОСВЕТИТЕЛЬ
123
нимал, что от варварской маньчжурской знати, боявшейся самого ма¬
лейшего оживления духовной жизни народа, не приходится ожидать благ.
3 то же время он считал, что именно в целях борьбы с маньчжурской
военно-феодальной аристократией целесообразно использовать печатные
издания и рукописные копии огромных серий произведений, отражающих
тысячелетние достижения китайской философской и научной мысли. Он
полагал также, что произведения китайских ученых далекого прошлого бу¬
дут служить неопровержимым свидетельством того, что духовная жизнь
великого китайского народа развивалась, несмотря на кровавый террор,
насилие и ханжество варварской маньчжурской клики.
Грандиозное издание «Библиотеки полного собрания произведений
по всем четырем отделам», которое было подготовлено китайскими учены¬
ми, и в том числе Дай Чжэнем, в условиях господства маньчжурских став¬
ленников и жесточайшей цензуры, охватывает 3 457 названий, из которых
на отдел философии приходится 924 названия, представленные 17 832 то¬
мами.
В течение сравнительно короткого срока (четыре года) Дай Чжэнь
подготовил к изданию 17 сочинений, относящихся к различным периодам
китайской истории.
Работая над извлечением философских и научных трактатов, содер¬
жащихся в рукописи «Юн Лэ дадянь», Дай Чжэнь обратил внимание на
вариант текста «Шуй-цзина» — «Книги по гидрографии», относящейся
не позже чем ко второй половине III века нашей эры, где дается крат¬
кое описание 137 китайских рек. Вопросы, связанные с изучением вод¬
ных пространств, режима бассейна рек в целях расширения торговых свя¬
зей, улучшения системы орошения, а главное, предупреждения столь ча¬
стых в Китае наводнений, всегда занимали умы китайских ученых и
государственных деятелей. Дай Чжэню представилась возможность све¬
рить ранее собранный и отредактированный вариант этого ценного для
истории произведения с вариантом, обнаруженным в «Юн Лэ дадянь».
Он устранил искажения, которым подвергалось это сочинение в течение
многих столетий, правильно разместил тысячи иероглифов и дополнил
текстом, заимствованным из «Юн Лэ дадянь». Исправленный текст «Кни¬
ги по гидрографии» был одобрен коллегией и представлен богдыхану как
произведение, представляющее большую ценность. Богдыхан санкциони¬
ровал его издание, и оно было в 1775 году напечатано как часть серии
«Библиотеки».
Однако во вновь сверенном тексте «Шуй-цзина» были допущены не¬
которые неточности, имевшиеся в варианте «Юн Лэ дадянь». Враги Дай
Чжэня решили воспользоваться этим и расправиться с ученым-материа-
листом. Подготавливался провокационный заговор группы маньчжурских
феодальных реакционеров и китайских приспособленцев-предателей с
целью погубить вместе с Дай Чжэнем, противником буддизма, даоской ми¬
стики и неоконфуцианской идеалистической спекуляции, всю ученую кол¬
легию, возбудив у маньчжурского тирана подозрение в порочности текстов
издания, враждебной деятельности коллегии, и сорвать, таким образом,
эту огромную работу. Достаточно было заикнуться <в присутствии тирана о
«вредности» издания сочинения, столь «милосердно» им утвержденного,
или намекнуть на то, что в действительности оно имеет своей целью до¬
казать невежество маньчжурского императора, как немедленно была бы
предана в руки палача вся редакторская коллегия. Но вместе с китайца¬
ми пострадали бы и маньчжурские ставленники. Возможно, что именно
это последнее обстоятельство помешало осуществить заговор \ Дай Чжэнь
1 Дай Чжэня, работавшего в то время над «Шуй-цзином», обвинили даже в пла¬
гиате. По этому вопросу существует большая литература. Следует подчеркнуть, что
конкретные причины этой чудовищной клеветы и ее распространения реакцией при
господстве чанкайшистской клики носили сугубо политический характер. Феодальные
реакционеры и приспособленцы к маньчжурской монацхии стремились оклеветать

124
Я. Б. РАДУЛЬ-ЗАТУЛОВСКИЙ
знал о нависшей над ним угрозе. Постоянные волнения и огромная работа
над философскими и научными текстами рукописи «Юн Лэ дадянь» подо¬
рвали его здоровье. Однако нравственные и физические страдания, каза¬
лось, только усилили его работоспособность, столь изумлявшую его совре¬
менников. Даже прикованный к постели, Дай Чжэнь продолжал упорно
трудиться, приводя в порядок свои философские сочинения.
* * *
За пять лет до смерти (последовавшей 1 июля 1777 года) Дай Чжэкю
удалось, наконец, закончить свое философское произведение «Мэн-цзы
цзы и шу чжэн» — «Доказательное толкование книги Мэн-цзы» (III век
до нашей эры). В этом сочинении Дай Чжэнь, используя форму древнего
конфуцианства, противостоящего неоконфуцианской схоластике, излагает
свои материалистические и атеистические воззрения.
Вдохновляемый борьбой китайского народа против внутренней фео¬
дальной раздробленности, за свои права, за укрепление единства Китая и
его экономическое развитие, Дай Чжэнь начал работать над новым фило¬
софским произведением.
Развитие ремесел, появление отдельных мануфактур, борьба средних
и мелких торговцев против засилья торгово-ростовщических моно¬
полий, связанных с верхами продажного бюрократического аппарата, про¬
тиворечия и борьба внутри купечества и недовольство последнего теми
ограничениями и барьерами, которые ставились как собственной феодаль¬
ной аристократией, так и феодальной и военной знатью захватчиков, а
главное, борьба народа против чужеземных поработителей, за свободу и
независимость — все это способствовало развитию философского мышле¬
ния Дай Чжэня, оплодотворяло его материалистические, патриотические
воззрения, которые нашли отражение в его сочинении «Юань шань» —
«Об изначальном добре».
Философские работы Дай Чжэня были изданы в 1776—1777 годах.
Однако содержание их было известно задолго до их издания из бесед фи¬
лософа с учениками и его публичных чтений.
К чему же сводится учение Дай Чжэня, изложенное в его сочинениях
«Доказательное толкование книги Мэн-цзы» и «Об изначальном добре»?
Неоконфуцианская схоластика в течение столетий служила в руках
родовитой феодальной аристократии, крупных помещиков, титулованной
бюрократии и верхушки военного дворянства средством отравления созна¬
ния подневольного народа. Она являлась теоретической базой реакцион¬
ного, религиозно-мистического учения о «небесной» предустановленности,
о вечности господства паразитирующего класса феодалов.
Неоконфуцианцы, на которых также оказали влияние мистифициро¬
ванный до неузнаваемости даосизм и ханжеская буддийская догматика,
проповедовали вымысел о существовании сверхъестественного мисти¬
ческого творца всех вещей — «тай-цзи» — «великого предела» или
«уцзи» — «беспредельного», будто бы проявившегося в двух началах —
идеальном «ли» и материальном «ци». Они учили, что идеальное нача¬
ло логически и фактически предшествует началу материальному, и стре¬
мились преодолеть неразрешимые противоречия своих эклектических по¬
строений путем сведения материального начала к некоторой особенной
«способности» идеального. Они утверждали, что в основе мира лежит
абсолютный покой, и абсолютное идеальное начало пребывает в человеке
как его «первоприрода», которая «чиста у благородных» и «высокопостав¬
ленных» людей и загрязнена у простых и «низкопоставленных», добиваю-
патриота, материалиста и атеиста Дай Чжэня, чтобы ослабить его влияние на передо¬
вые умы. Воскрешение всей этой гнусной клеветы при господстве чанкайшистской реак¬
ции объясняется тем, что антинародный чанкайшистский режим стремился подавить
развитие патриотической прогрессивной мысли, продолжавшей славные традиции своих
предшественников.

ДАЙ ЧЖЕНЬ-ВЫДАЮЩИЙСЯ КИТАЙСКИЙ ПРОСВЕТИТЕЛЬ
125
щихся удовлетворения своих материальных потребностей. Они призывали
к так называемому «фусин» — «возвращению к первоприроде» путем по¬
давления своих желаний и стремлений, считая, что человеку надлежит до¬
вольствоваться тем, что предустановлено ему мистическим «беспредель
ным». Подобную реакционнейшую эклектику неоконфуцианцы называли
проявлением «дао», причем «дао» толковалось ими не как путь, что озна¬
чает это понятие, а как мистическая сущность бытия — неба, земли и че¬
ловека.
Вся эта идеалистическая, религиозно-мистическая схоластика нужна
была идеологам крупных помещиков и верхушке военного дворянства для
того, чтобы отравлять сознание народных масс мистическим ядом, парали¬
зовать сопротивление миллионов порабощенных крестьян, подымавших
грозные антифеодальные восстания.
Маньчжурские захватчики всячески поддерживали идеологов антина¬
родной неоконфуцианской схоластики. Прикрываясь «священными» нео
конфуцианскими «традициями» пресловутого «аньмин» — «умиротворе¬
ния народа», они истребляли десятки и сотни лучших представителей ки¬
тайской прогрессивной мысли. Характерно, что не только правящая мань
чжурская клика, но и приспособленцы и предатели интересов Китая, стре¬
мившиеся в это тяжелое для страны время сохранить за собой полученные
от чужеземных хозяев доходные должности, синекуры, высокие оклады
и т. д., опирались именно на неоконфуцианскую идеалистическую эклекти¬
ку и использовали ее как основное антинародное идеологическое оружие.
Особенно резко Дай Чжэнь выступал против неоконфуцианской идеа¬
листической спекуляции братьев Чэн Хао (1032—1085), Чэн И (1033—
1107) и Чжу Си (1131 —1200), а также против так называемого «врожден¬
ного интуитивизма» упоминавшегося выше Ван Ян-мина. Он разоблачал
их учения как чуждые народу, вредные и противоречащие его духовным и
материальным интересам.
Рассматривая явления природы, Дай Чжэнь материалистически ре¬
шал вопрос об отношении мышления к бытию. Он учил, что «естествен¬
ность вечной природы» существует вне человека и независимо от его
сознания.
Несмотря на то, что Дай Чжэнь находился еще в плену механистиче¬
ского понимания движения, опиравшегося на представления древних ки¬
тайских материалистов о взаимочередовании двух взаимопротивополож-
ных, взаимопроникающих и взаимосвязанных сил природы — активного
«ян» и пассивного «инь», его материалистическое истолкование явлений
природы, бытия было прогрессивным, революционным. Оно наносило со¬
крушительный удар по идеалистической метафизике неоконфуцианцев и
мистике буддистов, даосов и интуитивизму Ван Ян-мина.
Дай Чжэнь писал: «Д а о — это путь, это — то же, что передвиже¬
ние. Материя изменяется, течет, перемещается (идет). Становлению нет
предела, и это называется дао — путь» («Доказательное толкование кни¬
ги Мэн-цзы», «Мэн-цзы цзы и шу чжэн», I). Как мы видим, Дай Чжэнь от
стаивал взгляд на мир как на движущуюся материю. «Дао» — путь, дви¬
жение, говорил он, есть неотъемлемое, несотворимое и неразрушимое свой¬
ство материи. Дай Чжэнь считал, что «человеческий путь — это все то, что
в отношениях между людьми осуществляется организмом в ежедневной
практике. Во вселенной (на небе и земле) путем называется то, что
имеет свое непрекращающееся становление, благодаря изменениям, те¬
чению и перемещению (шествию) материи» (там же, III, 6. I).
Резко критикуя неоконфуцианские и буддийско-даоские вымыслы о
сверхъестественном предопределении явлений, Дай Чжэнь связывает
вопрос о познании действительности с признанием объективной необхо¬
димости «вечной естественности природы».
Он утверждал, что объективная необходимость не зависит от «мне¬
ния одного или мнения и воли множества лиц». «Наиболее ясным и пре¬

126
Я. Б. РАДУЛЬ-ЗАТУЛОВСКИЯ
дельно определенным является наивысший закон, что все во вселенной
(на небе и земле) — люди, вещи, события, деяния — подчинено своей есте¬
ственной необходимости» («Мэн-цзы и шу-чжэн», I, 16. I).
Нет сверхъестественного владыки-творца, говорит далее философ.
Первичная материя и вторичное сознание имеют один и тот же естествен¬
ный «корень», лежащий в самом мире, и в самом мире необходимо искать
его объяснения. «Поднебесная имеет только один корень, и нет ничего,
что бы пребывало вне его. Когда существует материя живого тела, то
существует рассудок и знание, когда существует рассудок и знание, то бла¬
годаря наукам мы продвигаемся в просвещении духа. Все это имеет тот же
единый корень» (там же, I, 24. I).
Объясняя природу сознания, духа, Дай Чжэнь говорит: «Дух рож¬
дается из тончайшей материи» (Дай шии шу «Сочинения, оставлен¬
ные Дай Чжэнем», раздел Вэнь цзи. «Собрание материалов», III, 15. I).
Он доказывает, что природа сознания определяется свойствами «материи
живого тела». Дай Чжэнь отвергал учение Чжу Си об идеальной «перво-
природе» человека и мистический интуитивизм Ван Ян-мина, решительно
отстаивая опытное знание. Он утверждал, что ощущения являются источ¬
ником человеческих знаний. Философ решительно высмеивал неоконфу-
цианскую схоластику, в течение столетий отравлявшую сознание масс дог¬
мами о зависимости человеческого знания от якобы заложенного в индиви¬
дууме так называемого «ли» — абсолютного идеального начала. «Если уж
говорить о человеческом духе,— писал он,— то здесь нет никакого абсо¬
лютного разумного начала «ли», которое ему было бы преподнесено или
заготовлено в человеческом сердце» (там же, I).
Опровергая домыслы сторонников субъективного идеализма Ван Ян-
мина о «врожденном знании» и человеке как единственном мериле вещей,
Дай Чжэнь писал: «Ведь то, что является основой разумного начала, что
составляет основу правильного и неправильного — вкус, звук, цвет,—
все это лежит в вещах, а не во мне. Когда все это связывается с моей
материей живого тела, тогда я в состоянии их различить и радоваться
им» (там же, I, 6. I). В процессе познания он различает чувства, ощуще¬
ния, возникающие в «материи живого тела» благодаря воздействию на
нее внешнего мира и сознания. «После рождения человек приобретает чув¬
ства-инстинкты, ощущения и сознание. Эти три вещи являются естествен¬
ными свойствами материи живого тела и ее сознающего духа»
(там же, III).
Человек, говорил он,— часть природы, он «подчинен единому есте¬
ственному «дао», как все твари и вещи». Психическая жизнь человека,
его чувства и разум, постигающие качества познаваемой вселенной (неба
и земли), сами по себе являются естественными «способностями» и суще¬
ственными качествами его «телесного жизненного склада»: «После того
как наличествует вселенная (небо и земля), появляются люди и твари.
Поэтому появляется и то, что составляет их телесный жизненный склад
«син». Люди и твари одинаково обладают чувствами-инстинктами «юй».
Чувства-инстинкты являются реальными действиями «ши» телесного
жизненного склада людей и тварей. Люди и твари обладают в одинако¬
вой степени способностями ощущать — «цзюэ». Способность ощущать
является способностью их телесного жизненного склада («нэн»). Когда
эти действия и способности нормальны, тогда они согласуются с каче¬
ствами вселенной (неба и земли). Когда они согласуются с качествами
вселенной (неба и земли), тогда разум «ли» достигает наивысшего совер¬
шенства. Разум же есть качество «дэ» телесного жизненного склада че¬
ловека» («Дай шии шу», раздел Вэньцзи, III, 10. I).
Дай Чжэнь доказывал, что «материя живого тела» для нормального
своего существования нуждается не в «небесном велении» («тянь минь»),
а в пище и питье, «сознание же, дух, вскармливается через исследование и
изучение».

ДАЙ ЧЖЕНЬ-ВЫДАЮЩИЙСЯ КИТАЙСКИЙ ПРОСВЕТИТЕЛЬ
127
Он высказал при этом глубокую мысль о необходимости обсуждения
изученных фактов и проверки теоретических выводов с помощью экспе¬
римента, опыта. На вопрос, как познаются вещи, как достигаются обоб¬
щения качеств и свойств вещей и законов их существования, Дай Чжэнь
отвечал, что это достигается через посредство теоретического мышления,
основанного на анализе и синтезе. Вещи, явления, говорил он, необходи¬
мо расчленять на тончайшие части, а затем, изучив их, обобщать выводы.
Дай Чжэнь, так же как и его современник великий русский ученый Ломо¬
носов, считал, что наука должна развиваться и приносить практическую
пользу людям. Он стремился к тому, чтобы исследования передовых
ученых служили экономическому и культурному развитию китайского
народа.
Материалистические воззрения Дай Чжэня наиболее четко проявились
в его философских рассуждениях относительно математической науки. Дай
Чжэнь рассматривал математическую науку как «тончайшее соединение
совершенно необходимых допущений», вызванных потребностями позна¬
ния явлений и сложных связей вещей во вселенной, на небе и на земле. Он
добивался совершенствования практического применения результатов это¬
го познания и считал математическую теорию одним из важнейших спосо¬
бов «умножения мыслительной способности людей».
Дай Чжэнь был хорошо знаком с принципами логарифмов Непера,
рассмотрению которых он посвятил свое первое сочинение — математиче¬
ский трактат «Носуань», законченный в 1744 году, когда ему. было всего
20 лет. Именно Дай Чжэню, преемнику и продолжателю замыслов Мэй
Вань-дина (1633—1721), выдающегося математика и знатока истории
китайской математики и астрономии, принадлежит заслуга открытия
важных и интересных фактов из истории развития китайской математи¬
ческой и астрономической мысли.
Сочинения Дай Чжэня «Чжоуби суанъ цзин», поовященные древней¬
шему философскому и астрономическому трактату «Као гунцзин тучжу»,
снискали ему известность и уважение среди китайского народа.
Работы Дай Чжэня — «Тригонометрия» («Сань цзио ба сянь»),
«Специальное сочинение по тригонометрии с рисунками» («Гоу гугэ юань-
цзи саньпянь»), «Краткая астрономия» («Тяньвэнь люэ»), «Продолжение
краткой астрономии» («Сюй тяньвэнь люэ»), «Трактат о движении солн¬
ца» («Инжи туйцзи ипянь») и целый ряд других трудов не потеряли и
до сих пор своего значения.
Во всех этих произведениях Дай Чжэнь оставался верным своим мате¬
риалистическим и непримиримо-атеистическим воззрением на природу.
В решении же общественных вопросов Дай Чжэнь не выходил за рамки
идеалистических представлений. Он считал, например, что народ может
освободиться от феодальных оков и застоя, если займется «просвещением
разума и совершенствованием сердца», если отвернется от проповедников
неоконфуцианства и (противоестественного учения Ван Ян-мина, а также
от «буддийских и даоских обманщиков, колдунов и кликуш». Тем не менее
его социологические высказывания об «устройстве поднебесной» и «благе
множества людей» служили целям пропаганды революционной борьбы, на¬
правленной против режима экономического, политического и духовного по¬
рабощения миллионов простых людей. Реакционное буддийское «учение»
о необходимости подавлять свои желания и стремления к материальному
благополучию и духовному прогрессу Дай Чжэнь смело разоблачал как
фальшивое, антинародное. Само собой разумеется, что подобные выступ¬
ления были прямо направлены против идеологии порабощения народа,
против экономической и политической тирании господствующей мань¬
чжурской монархической клики, против феодальной верхушки буддийской
церкви. Научное наследие Дай Чжэня не потеряло своего значения и до
настоящих дней.
Философские произведения Дай Чжэня, как уже указывалось зыше,

128
Я. Б. РАДУЛЬ-ЗАТУЛОВСКИИ
были ксилографированы в 1776—1777 годах, до его смерти, и вошли в
список 50 его сочинений.
Из-за постоянных политических гонений со стороны маньчжурских
властей некоторые сочинения Дай Чжэня, уже близкие к завершению, не
увидели света. Они оказались либо утерянными, либо бесчестно присвоен¬
ными другими лицами. Это вынужден признать даже преисполненный
злобного предубеждения против Дай Чжэня гоминдановский прислужник
Фан Чжао-ин, написавший по поручению американской «Библиотеки кон¬
гресса» справочную статью о Дай Чжэне. Этот «ученый» сообщает, на¬
пример, что труд Дай Чжэня, посвященный гидрографии провинции
Чжили, остался незаконченным по той причине, что новый маньчжурский
сатрап был против Дай Чжэня, и эта работа была издана другим лицом
под собственной фамилией (XV. Нишше1 «ТЬе ЫЬгагу о! Соп&гезз».
Уо1. II, р. 696. \Уа5Ып&1оп. 1943).
* * *
Люй Чжэнь-юй во втором томе «Краткой истории Китая», вышедшей
в 1951 году третьим изданием, дает интересную характеристику мировоз¬
зрения и деятельности целой плеяды прогрессивных ученых и философов-
просветителей времен минской и цинской династий (1368—1644; 1644—
1912), выступавших против феодальной идеологии и общественного строя,
которому они служили.
«Главнейшими представителями идеологии классов городского насе¬
ления во времена минской и цинской династий,— пишет Люй Чжэнь-юй,—
являлись Ван Чуань-шан (Фу-чжи), Хуан Ли-чжоу (Цзун-си), Чжоу Юн
(Шунь-юй), Тан Чжэнь (Чжу-ван), Дай Чжэнь (Дун-юань) и другие.
Они единодушно выступали против буддизма, даосизма и ханьского, тан-
ского, сунского и минского конфуцианства. В форме возвращения к древ¬
нему конфуцианству и Мэн-цзы они выражали свои собственные идеи и
выставляли требования эпохи, направленные против методов феодальной
внеэкономической эксплуатации, отстаивали индивидуальное народное
богатство, выступали против феодальных предрассудков и идейной огра¬
ниченности, требовали свободы личности, выступали против системы аб¬
солютизма, отстаивали принцип народного правления без монархов и
императоров, выступали против консерватизма и пустословия, отстаивали
практическую науку, выступали против войн, наносящих вред народу, но
отстаивали необходимость войн во имя народной самообороны» (Люй
Чжэнь-юй «Цзянь мин тунши». Т. II, стр. 816. 1951).
Главным образом необходимо подчеркнуть, что выдающиеся просве¬
тители-философы и ученые прошлого Китая, к которым относится и фило¬
соф-материалист Дай Чжэнь, были патриотами, беспредельно преданны¬
ми своему народу. В своих произведениях они отражали непреоборимое
стремление народных масс к единству, к борьбе за освобождение своей
родины от иноземных захватчиков. Они явились достойными предшествен¬
никами современных строителей народно-демократического Китая, с глу¬
боким уважением изучающих их идейное наследие.

ЛЕКЦИИ И КОНСУЛЬТАЦИИ
Английский материализм XVII века
и его историческое значение
В. Ф. ГОЛОСОВ (Красноярск)
Революционные выступления английской буржуазии в союзе с обур¬
жуазившимся дворянством против феодализма завершились в первой по¬
ловине XVII иека вооруженными столкновениями революционных армий
с объединенными силами феодально-католической реакции. Эта борьба
нашла отражение и в области идеологии.
Разрушая феодальный экономический строй, буржуазная революция
по необходимости должна была разрушить и соответствующую ему над¬
стройку.
Разнообразной и многогранной была идейно-политическая борьба
общественных сил поднимающегося буржуазного общества против фео¬
дализма. В области философии она отразилась в борьбе материализма
и идеализма.
Идеализм ожесточенно защищал интересы отжившего свой век клас¬
са феодалов и служил знаменем в борьбе этого класса против разви¬
вающихся новых общественных отношений. Воплощенный в теорию и
практику католицизма, идеализм явился огромным препятствием на пу¬
ти осуществления буржуазной революции. Католическая церковь, будучи
организацией крупных феодалов, всячески защищала феодальные по¬
рядки. Ломая экономические и политические устои феодализма, бур¬
жуазия должна была разрушать и основы религиозно-католического
мировоззрения.
Английская буржуазия выступила против католицизма под знаме¬
нем пуританизма. Учение Кальвина, перенесенное на английскую почву,
было использовано буржуазией в борьбе против абсолютизма. Но каль¬
винизм был явно недостаточным средством для того, чтобы освободить
науку от идеалистических пут схоластики, тормозивших ее развитие.
Жизненно необходимые потребности развития производительных сил
обусловили возникновение материалистической философии. Родоначаль¬
ником английского материализма был Бэкон; его традиции в борьбе про¬
тив идеализма и теологии продолжили Гоббс и Локк.
* * *
Заслуга Ф. Бэкона состоит в том, что он разработал объективный
метод познания. Главное внимание Бэкон сосредоточил на анализе препят¬
ствий, мешающих разуму проникнуть в тайны природы, подчинить при¬
роду власти человека. Он первый пытался раскрыть гносеологические
трудности развития человеческого знания.
Главным врагом научного познания, лишающим науку объективного,
действенного метода познания, Бэкон считал теологию.
Наука и теология, говорил он, непримиримы. Теология, этот «докуч¬
ливый и тягостный противник науки»,— главное препятствие на пути раз¬
работки действенного метода познания. Она лишила жизни греческое
9.	«Вопросы философии» № 4.

130
е. ф. голосов
естествознание и искусство. Науке и искусству разрешалось изображать
не земной мир, а лишь его аллегорический образ, созданный религиозным
мировоззрением. Вещи и явления природы включались в крут изучаемых
предметов только в том случае, если за ними признавалось какое-нибудь
отношение к потустороннему миру. Свободное исследование, основанное
на данных живой действительности, запрещалось. Теология тем самым
обрекала науку на застой и бесплодность.
Бэкон считал, что освобождение науки от теологии приведет к корен¬
ному изменению целей и задач познания. Предметом познания должна
быть природа, целью познания — раскрытие ее законов.
Бэкон утверждал, что теология толкала науку по ложному пути.
«Не может правильно совершаться ристание,— писал он,— если сама
мета положена и утверждена неправильно. Подлинная же и надлежа¬
щая мета наук не может быть другой, чем наделение человеческой жиз¬
ни новыми открытиями и благами» («Новый Органон», стр. 65. 1938).
Бэкон полагал, что наука, освобожденная от пут теологии и схоластики,
откроет законы природы, даст возможность человеческому обществу по¬
лучить от природы как можно больше материальных благ. «Дело идет...
о действительных нуждах человеческого рода, о его счастьи, о том могу¬
ществе, которое может он приобрести посредством деятельной науки»
(Собрание сочинений. Т. I, стр. 87).
Ф. Бэкон понимал, что для успешного завершения борьбы за осво¬
бождение науки от сковывающих ее религиозных догм необходима обоб¬
щающая материалистическая концепция мира. Он свел ранее разобщен¬
ные элементы материалистического мировоззрения в единую систему
взглядов и показал, что философский материализм есть могучее орудие
познания мира. Бэкон четко противопоставил две непримиримо противо¬
положные линии в философии — линию Демокрита и линию Платона.
Возрождение наук, говорил он, требует того, чтобы платоновская линия
в науке была отвергнута целиком. И если философская система Демо¬
крита, глубоко проникавшая в тайны природы, оказалась на долгие сто¬
летия забытой, то не потому, что ее вытеснила философия Платона и Ари¬
стотеля. «Погубили философию Демокрита не Аристотель и не Платон,
а Гензерих, Аттила и другие варвары; ибо по потоплении, так сказать,
науки человеческой, философия Аристотеля и философия Платона, подоб¬
но доскам из легкого и разбухшего дерева, всплыли наверх и дошли до
нас, тогда как более прочные произведения потонули, и обречены на пол¬
нейшее почти забвение. Философия Демокрита заслуживает, чтобы мы
отомстили за подобное ее забвение» (Собрание сочинений. Т. II,
стр. 587).
Бэкон резко критиковал платоновский идеализм за его попытку из¬
вратить понятие материи, низвести материю до степени пустой абстрак¬
ции. Он считал, что отвлеченная, бесформенная, лишенная движения
материя — пустая выдумка идеалистов, фикция человеческого разума.
Борясь против платоновского идеализма, Бэкон защищал и разви¬
вал положение о первичности и вечности многогранной и деятельной
материи. Это положение было основным в его теории познания.
Философ-материалист всегда подчеркивал, что разум, сознание,
является отражением природы, что знание истинно только тогда, ко¬
гда оно соответствует действительному положению вещей и предметов
природы. Есть один источник знаний — независимо от нас существую¬
щий материальный мир, универсальным и вечным субстратом которого
является материя. Она не возникает и не уничтожается и лишь подвер¬
жена постоянным и самым разнообразным изменениям. Каждая вещь
есть продукт движения материи. Движение и форма неотделимы
от материи.
Бэкон разделял учение Демокрита об атоме как первоначальной
частице материи, но в это учение он внес существенные поправки, иду¬

АНГЛИЙСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ XVII ВЕКА И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ 131
щие по линии преодоления метафизических тенденций, присущих воз¬
зрениям Демокрита. Он считал ложным мнение последнего о том, что
атом предполагает пустоту, а «не текущую материю». Движение, по мне¬
нию Бэкона, внутренне присуще материи и является прирожденным ее
свойством. Бэкон рассматривал движение как скрытую в телах произво¬
дящую силу, как творческое изменение, не сводимое к внешне наблюдае¬
мому простому перемещению тел в природе. Характеризуя взгляды анг¬
лийского философа, Маркс отмечал, что Бэкон понимал движение
«как стремление, как жизненный дух, как напряжение, или, как выра¬
жается Яков Беме, как мучение ((Зиа1) материи» (К. Маркс и Ф. Э н-
гельс. Соч. Т. III, стр. 157). Он считал, что, хотя атомы и внутренне
присущее им движение не похожи ни на что существующее, чувственно
воспринимаемое, тем не менее в атомах содержатся элементы всех тел, а
в их движении и свойствах — начало всех движений и свойств предметов
природы.
Различие взглядов Ф. Бэкона и взглядов Демокрита на материю
сводится к следующему: по Демокриту, мир вещей образовался из разно¬
образия структур сочетаний атомов, по Бэкону же, мир есть продукт
развития внутренне присущих материи «начал» всех качеств и свойств
природного мира. Все вещи природы материальны и обладают всеми
основными свойствами материи, ибо все они порождение материи;
материя, говорил он, «...нечто самое всеобщее в природе» (Собрание
сочинений. Т. II, стр. 581). Мир един в своей материальности. И если мы
хотим познать природу, мы должны стремиться к всестороннему познанию
всеобщего через изучение его конкретного проявления в многообразных
вещах и явлениях. Каждая вещь содержит в себе общее, является мате¬
риальной, но она есть лишь частичное выражение этого общего. «...Ни¬
кто,— говорил он,— не отыщет удачно природу Вещи в самой Вещи, изы¬
скание должно быть расширено до более общего» («Нс-вый Органон»,
стр. 56).
Бэкон считал, что материя немыслима без движения, форм. Пред¬
ставление с форме и движении, существующих будто бы отдельно от мате¬
рии и привносящихся в нее извне, как какое-то одухотворяющее, активное
начало, является идеалистическим; оно приводит к ряду нелепых выводов:
будто есть какие-то «первичные элементы», существующие независимо от
природы и направляющие всю ее деятельность; будто движение есть нечто
независимое от материи и т. д. (см. «О принципах и началах», стр. 22).
Признание неотделимости движения от материи — одно из основных
положений философского учения Бэкона. Стремление видеть в природе
покой, а не движение, постоянство, а не текучесть он считал огромным
злом для науки и философии.
В противоположность идеалистам Бэкон утверждал, что «первичную
материю следует вообще рассматривать как неразрывно связанную с
первичной формой и с первичным принципом движения» (там же,
стр. 23). Идеалистический отрыв движения и формы от материи, отмечал
он, понадобился врагам науки для того, чтобы создать особое царство
форм и идей и, отводя ему первое место, мистифицировать материю. Это
заключение Бэкона вскрывает корни идеализма, так как отрыв движения
и форм от материи, противопоставление их как активного начала «пас¬
сивной» материи на всех этапах существования идеализма и религии
являлись средством мистификации реальных отношений между духом и
природой, на чем держалось все здание идеализма и религии. Бэкон
своей критикой идеализма, извращающего понятие материи, вторгся в свя¬
тая святых религии и идеализма и подрывал их основание. Представление
о материи как неразрывно связанной с движением и формой разрушало
миф о двух мирах — природном и сверхприродном, а вместе с тем и всю
систему религиозно-идеалистических взглядов на действительность.
Бэкон считал, что происхождение таких явлений, как дух, жизнь

132
В. Ф. голосов
и т. д., должно объяснять как порождение деятельной материи (ом. Собра¬
ние сочинений. Т. II, стр. 590).
Признание единства материи, движения и формы, единства, где мате¬
рия является субстанциональным началом, — такова суть учения Бэкона,
которое он противопоставил религиозному мировоззрению феодализма.
Глубокое понимание Бэконом материи отчетливо проявилось в его
учении о форме. Философ считал, что форма и движение, как неотъемле¬
мые свойства материи, неразрывно связаны между собой, обусловливают
друг друга. Закон движения, закон развития и форма суть идентичные
понятия. Поэтому открыть форму — значит обнаружить закон развития,
скрытый процесс рождения и движения данного ряда явлений. Чтобы по¬
знать природу и стать ее господином, человек должен раскрыть форму,
законы движения, развития вещей и предметов природы, познать цепь ее
причин и действий. «В самом деле,— говорил Бэкон,— человек, посред¬
ник и толкователь природы, получает и осуществляет свои замыслы на¬
столько, насколько он умеет делать открытия в законах природы... если
есть возможность победить природу, то только повинуясь ей; поэтому обе
эти цели, наука и могущество человека, вполне совпадают в одних и тех
же точках» (Собрание сочинений. Т. I, стр. 87—88).
Рассматривая форму как закон движения, Бэкон подходил к выводу
об объективности закономерностей развития явлений природы, о связи и
взаимообусловленности предметов реального мира: «В общем строе при¬
роды малейшее явление имеет свою причину, как и величайшее явление
зависит от чего-либо иного; так, что вся совокупность, вся целость приро¬
ды заключает в самой себе всякого рода как большие, так и мелкие явле¬
ния, которые она порождает в свое время по закону» (там же, стр. 216).
Нет у человека иных средств раскрыть цепь причин, кроме познания
законов развития природы, кроме истолкования природы, то есть изучения
естественного процесса, скрытого от непосредственного ощущения, сведе¬
ния «несходного» к общему, к единству. Чтобы правильно истолковать
природу, необходимо следовать естественному движению, развитию ве¬
щей и предметов реального мира. «Главный предмет, который следует
постоянно иметь в виду,— писал Ф. Бэкон,— это сама материя, а также
различное ее устройство и превращения. Главное внимание должно быть
обращено на одно действие и на закон действия или движения» (Собра¬
ние сочинений. Т. II, стр. 29).
Путь познания, по Бэкону, должен соответствовать пути развития
самой природы. Познание, говорил он,— это движение человеческого ума
по двойной лестнице: восходящей и нисходящей. По одной из лестниц че¬
ловек поднимается от единичных вещей, от частного к общему, к раскры¬
тию законов развития вещей, к аксиомам. По другой — от общего к
единичному, к практике (см. «Новый Органон», стр. 82).
В методе Бэкона отчетливо выступают два требования: первое —
опираться на ощущение, наблюдение, опыт и второе — прибегать к истол¬
кованию природы, то есть обобщать добытый путем опытного исследова¬
ния материал, извлекать из него аксиомы и принципы.
Бэкон считал, что в познании необходимо идти от частного, наблюдае¬
мого, к обобщению. Он требовал накопления знания частного, фактов,
основанных на наблюдении, опыте.
Он сформулировал задачу, поставленную в то время перед естество¬
знанием всем ходом развития человечества,— накапливать и система¬
тизировать опытные знания природы. Изучение отдельных представи¬
телей, групп, видов, классов животного и растительного царства, анатоми¬
ческое исследование внутреннего строения организма, изучение простей¬
ших форм движения, исследование свойств предмета, вещи, организма,
причин и следствий — таков должен быть метод научного познания.
Словесно-дедуктивному искусству спора схоластов Бэкон противопо¬
ставил свою индуктивную логику. Эта логика, по его мысли, должна

АНГЛИЙСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ XVII ВЕКА И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ 133
отличаться от общераспространенной индукции через перечисление
(тбисИо рег епитегаПИопет).
Бэкон был врагом не только схоластического силлогизирования,
абстрактного рационализма, но и одностороннего эмпиризма. Он высту¬
пал против эмпириков, отрицавших роль обобщающего разума в познании,
считая эмпирию лишь начальной ступенью познания, средством, дающим
возможность от изучения частных фактов, явлений перейти к познанию
сокровенных тайн природы, ее законов. «Наш путь и наш метод... — гово¬
рил он, — состоит в следующем: мы извлекаем не практику из практики
и опыты из опытов (как эмпирики), а причины и аксиомы из практики и
опытов, и из причин и аксиом — снова практику и опыты, как верные
Истолкователи Природы» («Новый Органон», стр. 90).
Наука, подчеркивал он, должна избегать и рационализма, отвлекаю¬
щего от действительности, и эмпиризма, довольствующегося простым со¬
биранием фактов. Эмпирик подобен муравью, только собирающему и поль¬
зующемуся собранным. Рационалист подобен пауку. Он плетет ткань
своих умозаключений из самого себя. Действительный же ученый должен
походить скорее всего на пчелу, которая извлекает материал из цветов
сада и поля, но располагает его собственным умением. Союз опыта и
разума — вот на что должны опираться философия и наука.
Бэкон считал, что разрыв единства частного и общего ведет к откло¬
нению познания в сторону эмпиризма и рационализма. Одни умы, говорил
он, сосредоточивают свое внимание только на познании общего, пренебре¬
гая частным, другие, напротив, заняты лишь рассечением природы; они
погружаются в части природы, упуская целое, не видя единства в разли¬
чиях (см. там же, стр. 45, 49). В конечном счете те и другие отклоняют¬
ся от истины.
Путь познания, по мнению Бэкона, не гладкий и спокойный. Он
изобилует противоречиями, постоянно рождающимися в силу противоре¬
чивости чувств и разума человека. «Ум человека уподобляется неровному
зеркалу, которое, примешивая к природе вещей свою природу, отражает
вещи в искривленном и обезображенном виде» (там же, стр. 40).
Анализируя препятствия, мешающие развитию научного знания, Бэ¬
кон впервые в истории поставил сложнейшие гносеологические вопросы.
Он выдвинул проблему единства чувственного и рационального познания,
единства частного и общего, единства и взаимодействия языка и мышле¬
ния, проблему борьбы против догматизма. Ему не удалось последователь¬
но решить эти важнейшие вопросы теории познания, но сама постановка
этих вопросов, попытка найти средства преодоления ограниченности чув¬
ственного познания, субъективизма и антропологизма в познании объек¬
тивного мира являются его несомненной заслугой.
Непоколебимая вера в силу человеческого знания и возможность его
беспрерывного обогащения — характерная и основная черта философии
Бэкона. «В науках... и искусствах, — писал он, — как в рудниках, все
должно шуметь новыми работами и дальнейшим продвижением вперед»
(там же, стр. 75). Бэкон решительно выступал против тех, кто не верил
в силу научного познания. Правильно рассматривая идеализм как основу
скептицизма в теории познания, он называл скептиков и идеалистов пре¬
дателями человеческого рода, клеветниками на разум и природу (см. там
же, стр. 61, 71). Идеалистическое утверждение о непознаваемости приро¬
ды, говорил он,— самсе величайшее препятствие на пути движения науки
вперед и разрешения новых задач.
Бэкон считал, что человек может и должен быть могущественным
творцом новых, совершенных форм неживого и живого в природе. Эти мыс¬
ли были развиты им в утопическом произведении «Новая Атлантида». Рас.
сказывая о поразительных для того времени достижениях бенсалемцев,
он как бы говорит: вот какие результаты ждут человечество, если оно
направит свой разум на изучение законов природы и использует их в

В.	Ф. голосов
своей практической деятельности, если оно решительно сметет с дороги
врагов науки — идеалистов, схоластов, скептиков!
Мечты Бэкона о будущем раскрывают перед нами цель его теоре¬
тических устремлений, проникнутых подлинным гуманизмом. Бэкон при¬
зывает пауку служить на благо человечеству. Он упрекает врачей в от¬
сутствии «достаточного человеколюбия» и обращается к ним с просьбой
найти способ излечения болезней, считающихся неизлечимыми, создать
науку о продлении жизни, ибо долголетие — самое драгоценное из всех
земных благ (см. Собрание сочинений. Т. I, стр. 312).
Познать законы развития явлений, овладеть ими, научиться управ¬
лять природой для того, чтобы улучшить материальное благосостояние
человеческого общества, изготовлять разнообразные машины, облегчаю¬
щие труд человека, строить красивые города, удобные и просторные
жилища для людей, обеспечить им обильную, вкусную, питательную
пищу, укрепить их здоровье, продлить жизнь, увеличить рождаемость —
таковы благородные мечты родоначальника английского материализма.
Бэкон был полон творческого воодушевления и страстной ненависти
ко всему жизнеотрицающему и стоящему поперек дороги прогресса. По¬
нятно поэтому, почему идеологи современной буржуазии стараются вы¬
травить из памяти английского народа и всего прогрессивного человече¬
ства имя Бэкона, исказить или предать забвению его материалистическое
учение. Так, в современном официальном издании «Истории Англии»,
в разделе, посвященном истории Англии при Тюдорах, занимающем
458 страниц, Бэкону отведено всего лишь несколько строк. В «Истории
Англии» Тревельяна объемом в 703 страницы сказано лишь, что Бэкон
«был советником Якова». Б. Рассел в своей «Истории Западной филосо¬
фии», расточая по адресу философа-материалиста всякую брань, вопреки
элементарной исторической правде заявляет, что Бэкон был невеждой и
отставал от уровня современной ему науки.
Прогрессивные деятели Англии в своей борьбе за науку с законной
гордостью используют теоретическое наследие Бэкона. Они противопо¬
ставляют империалистическому взгляду на науку как на средство раз*
рушения жизни на земле точку зрения Бэкона, считавшего, что задача
науки состоит в том, «чтобы оказать всеобщее благодеяние человечеству»
(Дж. Д. Бернал «Наука и общество», стр. 124).
Но для того, чтобы осуществить задачи, поставленные еще Ф. Бэко¬
ном перец наукой, необходимо, как справедливо заявляют современные
прогрессивные ученые и общественные деятели Англии, освободить чело¬
вечество от пут изжившего себя капитализма. Лишь в активной борьбе за
прочный мир и народную демократию наука может сохранить свое живое
содержание, выполнить завет родоначальника опытных наук новейшего
времени и стать средством достижения подлинного расцвета материаль¬
ной и духовной жизни человечества. «Только в союзе с движением рабо¬
чего класса,— пишет Дж. Д. Бернал,— можно добиться условий, необхо¬
димых для процветания науки в Англии и упрочения мира во всем мире»
(там же, стр. 192).
Маркс писал о Бэконе: «В Бэконе, как первом творце материализм
ма, в наивной еще форме скрыты зародыши всестороннего развития это¬
го учения. Материя улыбается своим поэтическим чувственным блеском
всему человеку. Но изложенное в афористической форме учение Бэкона
еще полно теологической непоследовательности» (К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч. Т. III, стр. 157).
Признавая существование материи, ее первашность, постоянную твор¬
ческую деятельность, единство материи и движения, Ф. Бэкон, однако,
допускал существование сверхъестественного духа как конечной причины
реального мира, что противоречило существу его материалистической
теории. «Последнее кольцо естественной лестницы,— писал он,— прико*
вано к подножию трона Юпитера» (Собрание сочинений. Т. I, стр. 101).

АНГЛИЙСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ XVII ВЕКА И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ 135
* * *
Продолжая материалистические традиции Ф. Бэкона, Гоббс преодо¬
лел теологическую непоследовательность его взглядов, систематизировал
его материализм, придал ему острую антирелигиозную направленность.
Он решительно выступил против религии и церкви, доказывая, что корни
религии надо искать в невежестве, суеверии и страхе людей перед непо¬
знанными явлениями природы.
Гоббс отрицал какие бы то ни было сверхъестественные причины при¬
родных процессов. Во Вселенной, утверждал он, нет ничего нематериаль¬
ного (см. «Левиафан», стр. 469). Сверхъестественный дух — это фантасти¬
ческий призрак, идол, продукт больного воображения. Нет и не может
бьпь имматериального духа (см. там же, стр. 450). Гоббс считал, что фи¬
лософия должна порвать с теологией, решительно покончить с «бабьими
сказками» об ангелах, чертях и т. д.
Он доводит до логического завершения высказанное Бэконом поло¬
жение о материальности мира. Материя, утверждал он, вечна, она не мо¬
жет быть сотворена и не может исчезнуть. Материя раскрывается нам
в различных видах, превращениях, в переходах конкретных вещей из одно¬
го состояния в другое (см. «Избранные сочинения», стр. 82).
Гоббс ставил перед собой задачу раскрыть движение вещей, ибо все
определяющую причину изменения явлений в природе он видел в дви¬
жении.
Он считал, что материя первична, сознание вторично. В сознании от¬
ражается объективный, независимо от нас существующий предметный
мир. Ощущения, представления, понятия суть образы или идеи вещей, су¬
ществующих вне нас (см. там же, стр. 218).
Задача познания — извлекать принципы вещей такими, какими они
вложены в вещи матерью-природой (см. там же, стр. 114). Средством
раскрытия содержания вещей являются ощущения. Из ощущений мы чер¬
паем все знания об объективном мире. Ощущение действующих и суще¬
ствующих независимо от нас предметов природы является началом зна¬
ний. Все остальное есть производное от него.
Развивая бэконовскую материалистическую теорию, Гоббс заложил
основы сенсуалистической теории познания. В познании, говорил он, мы
имеем делос объектом, действующим на наши органы чувств, с передачей
давления этого объекта на внешние и внутренние органы ощущающего
субъекта и «импульсом», направленным от внутренних частей организма,
возникшим в результате противодействия организма действующему на не¬
го внешнему телу, объекту. Он подчеркивал, что, «где бы движение, исхо¬
дящее из какого-либо объекта, ни затронуло тело ощущающего субъекта,
оно каким-нибудь нервом передается мозгу... Мозг является общим орга¬
ном всех ощущений» (там же, стр. 117, 259).
Мир, по Гоббсу, есть закономерно, причинно обусловленная сово¬
купность вещей и явлений. Последовательность ощущений, мыслей есть
отражение закономерной последовательности движения предметов при¬
роды. В нашем уме представления следуют одно за другим и находятся
в тесной связи друг с другом, так как в окружающем нас мире все дви¬
жется по закону причины и следствия, в определенной и строгой последо¬
вательности (см. «Избранные сочинения», стр. 120—121). Эта последова¬
тельность, объективная закономерность движения вещей, отражаемая в
мышлении, обусловливает способность познания, предвидения событий.
Чем чаще повторялась наблюдаемая последовательность событий, тем ве ¬
роятнее предположение о будущем. Отсюда, по мнению Гоббса, и вытекает
коренная задача философии и науки: раскрывать последовательность про¬
текающих событий внешнего мира, устанавливать причины и следствия
этих событий. «Философия,— писал Гоббс,— есть рациональное познание
действий или явлений из их известных нам причин или производящих осно¬
ваний и, наоборот, возможных производящих оснований из известных нам

136
В. Ф. голосов
действий» (там же, стр. 6). Главное в познании — раскрыть причины воз¬
никновения и развития вида, явления, вещи в природе. Познание причин
возникновения вещей и явлений — конечная цель знания.
Естественно, что такое понимание взаимоотношения разума и
природы, такое определение задач и метода познания несовместимы
с теологией. Гоббс решительно изгоняет теологию из философии. Он,
как и Бэкон, считал, что наука несовместима ни с идеализмом, ни с ре¬
лигией, и решительно боролся против них, за научное познание мира.
Задача науки, подчеркивал он,— «содействовать благу человеческого
рода» (там же, стр. 9).
Заслуга Гоббса состоит также и в том, что он применил материали¬
стическую философию к борьбе против феодально-католической реакции,
за национальный суверенитет Англии.
Идеализм и религия были идеологическим оружием католической
церкви и папства, боровшихся против национальной независимости обра¬
зующихся буржуазных наций. Церковь яростно противодействовала
национально-освободительному движению народов, пыталась заглушить
прогрессивные тенденции государственной централизации, препятствовала
образованию национальных государств. Папская монархия была заин¬
тересована в экономической и политической разобщенности народов. Чем
больше дробились государства, тем могущественнее становилась католи¬
ческая церковь.
С помощью религии феодалы сохраняли свое право на землю, являв¬
шееся основой феодальной общественно-экономической формации. Католи¬
ческое духовенство наряду со светскими феодалами составляло господ¬
ствующий класс феодального общества. Абсолютная теократия в сфере
духовной, соединяемая с абсолютной монархией в сфере светской, явля¬
лась политическим идеалом католической церкви.
Проводя в жизнь реакционную идею мирового господства, идею со¬
здания «священной империи», католическая церковь тормозила прогрес¬
сивное развитие народов Европы.
Борьба Гоббса против католицизма, пытавшегося задержать про¬
цесс централизации национальных государств, способствовала прогрес¬
сивному развитию буржуазного общества, освобождению народов от
тяжелых цепей феодализма, созданию буржуазных наций.
Поэтому не случайно Гоббс был ненавистен католическому духовен¬
ству и всякого рода мракобесам. Труды Гоббса «О гражданине» и «Ле¬
виафан» были признаны «опасными» и сожжены при всеобщем ликовании
врагов науки. В этих трудах Гоббс выступил против основ религии,
утверждавшей, что существует некий «абсолютный дух», являющийся
творцом Вселенной.
Философским обоснованием религиозной картины мира служило
представление об общем в природе, как о чем-то, находящемся вне от¬
дельного и независимо от него. Общее превращалось в некий абсолютный
дух. Фома Аквинский, например, учил, что общее существовало до вещей
и независимо от них в уме бога. Общее, как утверждал он, является родом
особой нематериальной субстанции.
Впервые против этой мистификации общего выступили «бунтари тео¬
логического мира», номиналисты Дунс Скот (1270—1308) и Вильгельм
Оккам (1300—1350). В XVII веке их борьбу подхватил и продолжил
Гоббс.
Разрушая самое основание идеалистического, религиозного пред¬
ставления о существовании сверхприродного мира, Гоббс категорически
отрицал объективную реальность общего в природе. Он объявил ложным
утверждение о том, что род есть нечто сущее. Это утверждение ложно,
говорил он, потому что «род», «универсалии», «общее» суть имена имен,
а не вещей (см. «Избранные сочинения», стр. 44). За исключением имени
нет ничего всеобщего и универсального. Под общим Гоббс ошибочно под¬

АНГЛИЙСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ XVII ВЕКА И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ 137
разумевал чисто субъективную категорию разума. В природе же, по его
мнению, существует только отдельное.
Правильно отбрасывая идеалистическое толкование общего, Гоббс
не смог найти научного решения вопроса о связи общего и отдельного.
Решительно борясь против идеализма и религии, он впадал в крайность
и ошибочно отрицал объективную реальность общего в природе, видя в
ней лишь поток единичных явлений. Будучи метафизическим материали¬
стом, Гоббс не смог понять противоречивого единства сущности и явления,
общего и отдельного. Но, отрицая объективную реальность общего в при¬
роде, он стремился покончить с обожествлением общего, с идеалистиче¬
ским, религиозным представлением о мире, что, несомненно, было для того
времени прогрессивно. Если, заявлял Гоббс, в объективной действитель¬
ности нет общего, которое существовало бы отдельно от частного и неза¬
висимо от него, то, следовательно, нет двух миров, а есть один реальный,
вещественный мир. Сверхъестественный мир идеализма и религии — вред¬
ная выдумка, рассчитанная на невежественных людей.
«Чтобы преодолеть человеконенавистнический, бесплотный дух в
его собственной области,— писал Маркс о философии Гоббса,— мате¬
риализм должен сам умертвить свою плоть и сделаться аскетом. Он вы¬
ступает как рассудочное существо, но зато он с беспощадной последо¬
вательностью развивает все выводы рассудка» (К. Маркс и
Ф. Э н ге л ьс. Соч. Т. III, стр. 157).
Встав на позицию беспощадного разоблачения идеалистического обо¬
жествления общего, Гоббс защищал и развивал бэконовское положение о
единстве мира и его материальности и тем самым наносил удар по идеа¬
лизму и религии.
С утверждением краеугольного положения материализма о единстве
мира и его материальности рушилось представление о потустороннем ми¬
ре, политика папства лишалась своего идеологического основания, развен¬
чивалась средневековая теория божественного происхождения государ¬
ства. Гоббс очень метко заметил: «Всякий, кто займется вопросом о про¬
исхождении этой великой церковной власти, легко заметит, что папство
представляет собой не что иное, как привидение умершей Римской импе¬
рии, сидящее в короне на ее гробу» («Левиафан», стр. 485).
В наши дни, как и во времена Гоббса, народам приходится защи-
Щ1ать свою национальную независимость и национальный суверенитет от
притязаний империалистических разбойников, одержимых идеей мирового
господства. Вновь, как и в далеком прошлом, обоснование идеи порабо¬
щения человечества возложено на идеалистов самых крайних мистиче¬
ских направлений. Их поддерживает Ватикан с папой во главе, который
пытается с помощью американского империализма поправить свое весьма
шаткое положение. В свою очередь и американские империалисты, стре¬
мясь к покорению человечества, пытаясь лишить народы их националь¬
ного суверенитета, опираются на папство как на черную силу, имеющую
тысячелетний опыт обмана и духовного порабощения народов.
* * *
«Гоббс,— писал Маркс,— систематизировал Бэкона, но не дал об¬
стоятельного обоснования главному принципу — происхождению знаний
и идей из чувственного мира. Этот принцип Бэкона и Гоббса был раз¬
работан Локком в его «Опыте о происхождении человеческого рассудка»
(К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. III, стр. 158).
Локк пытался дать ответ на сложнейшие гносеологические вопросы:
каков путь перехода от природы к сознанию, как приобретается знание,
которым пользуется разум, что представляет собой разум, какова его
познавательная способность, каков путь перехода от ощущения к по¬
нятиям.

138
В. Ф. ГОЛОСОВ
Но, будучи метафизиком-материалисгом, он не смог дать научный
ответ на эти вопросы. Он столкнулся с непреодолимой для того времени
трудностью объяснения перехода от отдельного к общему, от чувственного
знания к знанию абстрактному. Мысль Локка бессильно билась в узких
рамках метафизических представлений о природе. В конечном счете он
создал сенсуалистическую теорию познания, глубоко двойственную и про¬
тиворечивую.
Материалистическая в своей основе, теория Локка свидетельствует о
постоянном сползании философа на позиции субъективизма.
Над «Опытом...» Локк работал девятнадцать лет, с 1671 по 1690 год.
И все это время его мысль была занята одним: освободить познание от
тлетворного влияния распространенной тогда теории врожденности идей.
В «тоге Локк пришел к следующему выводу: от рождения душа и разум
напоминают чистые листы бумаги. Они становятся и душой и разумом
лишь через опыт, в результате взаимодействия человека с природой. При¬
чем идеи, становящиеся достоянием разума, составляющие его сущность
производятся в мозгу человека; в этом процессе участвуют также нервы и
другие органы тела. Душа и разум своим образованием и развитием обя¬
заны телу человека, отражающему действие на него объективного мира
(см. «Опыт...», стр. 111. 1898). Таким образом, все идеалистические и ре¬
лигиозные представления о самостоятельности, независимости души от
тела, о существовании особой мыслящей субстанции есть ложь.
Богословы не замедлили заявить, что утверждение Локка о неотдели¬
мости души от тела означает признание за материей способности
мыслить. В своем ответе богословам Локк высказал предположение, что,
действительно, некоторые определенным образом устроенные части мате¬
рии заключают в себе способность мыслить. «Какая свойственная знанию
достоверность может быть во мнении, будто некоторые восприятия, напри¬
мер, удовольствие и страдание, не могут находиться в самих телах» (там
же, стр. 541).
Высказав предположение о способности материи мыслить, про¬
изводить духовные процессы, Локк фактически опроверг идеалистиче¬
ское положение о божественном происхождении познания. Он утвер¬
ждал, что материя совершенно самостоятельна в своем жизнетворчестве.
Законы развития духовных процессов, мышления, есть законы, кореня¬
щиеся в материи.
Отрицая врожденность знаний, Локк отрицал и врожденность «прак¬
тических принципов», нравственных правил. Он утверждал, что нрав¬
ственные правила не могут возникать в отрыве от практической деятель¬
ности людей. «Действия людей,— говорил он,— лучшие переводчики их
мыслей» (там же, стр. 41). Локк доказывал, что в душе человека нет
врожденной идеи бога и вытекающих из этой идеи религиозно-этических
принципов, норм и правил поведения. Среда — всеопределяющий источник
воспитания; какова среда, таковы и люди, таков их моральный, нрав¬
ственный облик.
Если средневековый идеализм рассматривал душу и разум как не¬
что законченное и неизменяющееся, то Локк считал, что они имеют свою
историю рождения и постепенного развития. Изучить разум и душу —
значит проследить историю развития человеческого мышления.
Борьбой против теории врожденности знаний Локк положил начало
естественно-историческому подходу к изучению духовного формирования
человека, его умственного развития.
В свою сенсуалистическую теорию познания он включил историю ум¬
ственного развития ребенка. Наблюдайте жизнь ребенка, процесс форми¬
рования его разума и души, говорил он, и вы будете вынуждены придти
к выводу, что разум и душа человека — это продукт влияния среды, вза¬
имодействия человека со средой.
Не менее важное значение для развития научной теории познания

АНГЛИЙСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ XVII ВЕКА И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ 139
имело включение в теорию познания истории возникновения и развития
языка.
В своей разработке вопроса о роли и значении языка в познании объ¬
ективного мира Локк исходил из представления о естественном проис¬
хождении языка в противоположность идеалистам, рассматривающим
язык как продукт сверхъестественного творения. Он боролся против идеа¬
листической теории абсолютного произвола в словотворчестве. Происхож¬
дение языка и слов, говорил он, «дело разумной необходимости, а не слу¬
чая» («Опыт...», стр. 403). Цель и назначение языка — быть средством
общения людей между собой, средством обмена мыслями и знаниями.
Защищая основную свою идею — происхождение знаний из чувствен¬
ного восприятия предметов и явлений объективного мира, — Локк вступил
в борьбу как с представителями абсолютного идеализма Платона, так и со
сторонниками субъективного идеализма. Продолжая традиции Бэкона, он
отстаивал представление о материи как деятельной, способной произво¬
дить духовные процессы, формировать душу и разум человека.
Выступая против субъективного идеализма, Локк категорически
отвергал попытку представить реальный мир как результат субъективных
представлений человека Он утверждал, что мир существует независимо
от нашего сознания: «Мы признаем вещи действительно находящимися
вне нас» (там же, стр. 106). Без воздействия этих внешних вешей в
разуме не может возникнуть ни один проблеск мысли (см. там же,
стр. 93—94).
Скептики, доходившие в отрицании объективности окружающего мира
до сомнения в своем собственном существовании, вызывали у Локка лишь
презрение. «Я не говорю с тем,— писал он,— кто может сомневаться, есть
ли он нечто или нет, как я не спорю с чистым ничто и не стараюсь убедить
небытие в том, что оно есть нечто» (там же, стр. 625).
Борьба Локка против теории врожденности знаний и «практических
принципов» имела огромное прогрессивное значение. Эта борьба свиде¬
тельствовала о том, что, когда буржуазия сама была в положении тре¬
тируемой массы, она разговаривала со своим противником, уходившим
в могилу, языком науки.
В настоящее же время, когда буржуазное общество отжило свой век,
буржуазия отреклась от науки и старается заимствовать из отдаленного
прошлого ею же самой осмеянные средства борьбы против прогресса. Так,
например, идейные прислужники современной буржуазии договорились до
признания существования особых, врожденных, раз навсегда данных
«ген сознания».
Выступление Локка против идеалистического учения о врожденно¬
сти знаний и норм поведения приобретает особую значимость в наши дни,
когда прогрессивные деятели науки ведут борьбу против расистского бреда
о «естественном» неравенстве рас и наций, о «врожденной» неспособности
колониальных народов к восприятию знаний, культуры, цивилизации.
* * *
Вырвав разум и душу человека из потустороннего мира, мира рели¬
гиозно-идеалистических вымыслов, английский материализм нанес сокру¬
шительный удар по идеализму. Идеализм и религия теряли тысячелет¬
ний объект своей эксплуатации, предмет постоянных религиозных мисти¬
фикаций; человек становился объектом изучения естествознания. Анг¬
лийский материализм предоставил религии и идеализму заниматься
только пустыми абстракциями — сонмом чертей и ангелов.
Но, связанная метафизическими представлениями, мысль английских
материалистов оказалась бессильной в решении ряда гносеологических
проблем, в частности проблемы перехода от материи к сознанию, от ощу¬
щения к абстрактному мышлению, от чувственного познания к познанию
рациональному.

140
В. Ф. ГОЛОСОВ
Ограниченность английского материализма в решении гносеологиче¬
ских вопросов объясняется тем, что проблема происхождения и развития
человеческого познания рассматривалась им в отрыве от общественных
социально-исторических условий возникновения сознания человека. Анг¬
лийские материалисты были далеки от признания того, что мышление
человека есть продукт его общественного развития. Вырвав человека из
многообразной общественной практики, они изучали его разум вне обще¬
ства, вне истории, что привело к неразрешимым противоречиям. Запутав
шись в этих противоречиях, Локк в конце концов вступил в конфликт
с собственными материалистическими выводами.
Метафизическая ограниченность материализма Гоббса и в особен¬
ности Локка сказалась наиболее четко при решении ими проблемы яв¬
ления и сущности, отдельного и общего. Теория познания Локка факти¬
чески не выходила за пределы чувственного познания; Локк пытался
втиснуть рациональное познание в рамки чувственного познания, искал
пути непосредственного ощущения сущности явлений. Не найдя их, он
уклонился в сторону от материализма — к субъективизму. Сделав вывод
о несводимости логического к чувственному, Локк тем самым вырыл
между ними пропасть. Результатом метафизической ограниченности его
материализма явилась субъективистская путаница, к которой он пришел
в вопросе о критерии истины. Изменяя материалистическим основам своего
сенсуализма, он разделил знание на реально достоверное и вероятное.
Первое, по его мнению, является подобием, копией отражаемых в созна¬
нии внешних вещей. Критерий достоверности этого знания —соответствие
его самим вещам. Второе не является подобием вещей. Критерий его
истинности — разум.
Английские материалисты оказались бессильными в решении вопроса
о единичном и общем. Этим объясняются их колебания в сторону субъек¬
тивизма. Отсюда ошибочное положение теории Гоббса, согласно которому
обшее является созданием разума человека. Отсюда же проистекает глу¬
боко ошибочное учение Локка о втором источнике идей («внутреннее чув¬
ство» человека), об интуитивном знании, о том, будто критерий истин¬
ности знаний — разум, и т. д.
Беркли первым сделал попытку воспользоваться беспомощностью
метафизического английского материализма в решении вопроса о диа¬
лектике перехода от материи к сознанию, от ощущения к понятию. Он
положил начало идеалистическим спекуляциям на ограниченности их тео¬
рии познания. Гипертрофируя субъективистские слабости «Опыта о проис¬
хождении человеческих знаний» Локка, Беркли фальсифицировал его
сенсуализм, «очистил» его теорию от материализма, то есть лишил ее все¬
го того, чем она исторически значима.
Слабость и ограниченность философии английских материалистов —
Бэкона, Гоббса, Локка —объясняются также и тем, что они, будучи рево¬
люционерами в области философии и науки, в области общественно-поли¬
тических теорий явились умеренными реформаторами. Они боролись про¬
тив феодализма с позиций монархически-либеральной буржуазии, которая
боялась народных масс и стремилась ограничить их революционную ини
циативу. В интересах борьбы против революционных выступлений народ¬
ных масс Ф. Бэкон стремился сохранить «умеренное» дворянство, чтобы
создать силу, противостоящую «черни», сохранить религию. Для Гоббса
характерна попытка использовать антифеодальную теорию естественного
права и договорного происхождения государства против идеи народовла¬
стия. В «Левиафане» Гоббс доказывал необходимость полного бесправия и
рабского состояния народных масс. Локк в своей теории государства
фактически исключил народ из участия в управлении государством. Счи¬
тая, что народ надо держать в страхе и повиновении, он разработал
теорию религиозного воспитания народных масс.
Но, несмотря на все эти недостатки и ограниченность английских

АНГЛИЙСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ XVII ВЕКА И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ 141
материалистов, их борьба против идеализма, религии, мракобесия, за
материалистическое миропонимание, за расцвет опытного естествознания
имела огромное значение и явилась вехой на пути научного познания
объективного мира. Влияние английского материализма на весь последую¬
щий ход развития философской мысли и науки в целом велико. Лучшие
достижения философии Бэкона, Гоббса, Локка составили теоретическую
основу утопического социализма, нашедшего свое завершение в системе
взглядов Роберта Оуэна. Французские просветители и энциклопедисты
XVIII века — Вольтер, Монтескье, Руссо, д’Аламбер, Ламетри, Дидро —
видели в английских материалистах своих идейных предшественников и
вдохновителей. Маркс и Энгельс указывали, что Бэкон, Гоббс и Локк были
отцами блестящей школы материалистов XVIII века: «И если в настоя¬
щее время англичане не чувствуют себя особенно польщенными этим при¬
знанием заслуг их предков, то об этом можно только пожалеть»
(К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения. Т. II, стр. 88).
Высоко оценивали английских материалистов как новаторов фило¬
софии и опытной науки и русские революционные демократы XIX века.
А.	И. Герцен писал о Бэконе: «Бэкон приковал своей методой науку к
природе, так что философия и естествознание должны или вместе стоять,
или вместе итти; это было фактическое признание единства мысли и
бытия («Избранные философские произведения». Т. I, стр. 257. 1948).
Прогрессивные традиции английского материализма XVII столетия
продолжаются подлинным наследником всего того лучшего, что создано
английским народом в течение всей его истории,— Коммунистической пар¬
тией Англии. Оценивая с позиций диалектического материализма фило¬
софское наследие прошлого, Коммунистическая партия Англии отмечает
огромное значение его для борьбы демократии против современного идеа¬
лизма и мистики. Она противопоставляет отречению от науки и цивилиза¬
ции идеологов империализма любовь к науке Бэкона, Гоббса, Локка, их
безграничную веру в прогресс и расцвет культуры, их непримиримую
ненависть к мракобесию.
Английский материализм XVII века является идеологическим ору¬
жием передовых общественных сил Англии, борющихся за мир и де¬
мократию.

Возможность и действительность—
категории материалистической
диалектики
С.	Б. МОРОЧНИК (Сталинабад)
До возникновения марксизма проблема возможности и действитель¬
ности ставилась многими мыслителями, в том числе такими выдающимися,
как Аристотель и Гегель, однако они не могли научно разрешить ее. Эта
проблема могла быть правильно поставлена и разрешена только на
основе марксистского учения об объективном характере законов развития
природы и общества.
В противоположность идеализму, который либо отрицает существова¬
ние объективных закономерностей, либо трактует эти закономерности как
проявление «мирового духа», «абсолютной идеи», диалектический мате
риализм исходит из того, что законы развития природы и общества объ¬
ективны, то есть не зависят от воли и сознания людей, что они присущи
самой природе, самому обществу, являются законами развития материаль¬
ного мира. Подчеркивая объективный характер закономерностей развития
природы и общества, марксизм в то же время не допускает фетишизации
законов, приводящей к их фаталистической трактовке.
Действие объективных законов создает возможности, которые в про¬
цессе развития превращаются в действительность. Например, в условиях
социализма впервые в истории человечества создаются величайшие воз¬
можности для непрерывного роста и совершенствования производства, для
максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и куль¬
турных потребностей всего общества. Превращение этих возможностей в
действительность осуществляется на основе экономических законов раз¬
вития социалистического общества.
Вопрос о возможности и действительности есть часть вопроса о разви¬
тии материального мира. Развитие же всегда носит направленный харак¬
тер. Возможность есть тенденция развития, выражающая эту направлен¬
ность. Так, например, возможность перехода от капитализма к социализ¬
му есть тенденция развития самого капиталистического общества, выра¬
жение антагонистических противоречий, присущих капитализму.
Говоря о категории возможности, следует учесть, что возможности
бывают различными. Объективные закономерности развития порождают
такие возможности, которые раньше или позже, но в конечном счете обя¬
зательно превратятся в действительность. В этом случае событие, которое
должно произойти, является не только возможным, но и необходимым.
В то же время закономерное развитие обусловливает появление и таких
возможностей, которые при определенных условиях не обязательно долж¬
ны превратиться в действительность.
Победа социализма над капитализмом является не только воз¬
можной, но и необходимой. Указывая на порочность и вредность взгля
дов, согласно которым капитализм уступает место социализму автомати¬
чески, марксизм-ленинизм в то же время исходит из того, что возмож¬
ность победы социализма над отжившим свой век капитализмом является

ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
143
исторической необходимостью и что она раньше или позже, но обязательно
превратится в действительность.
С другой стороны, также закономерно и то, что силы реакции сопро¬
тивляются победе нового, передового. Господствующие эксплуататорские
классы никогда мирно, добровольно не отказываются от своего господ¬
ства. Яростное сопротивление отживающих, реакционных классов уста¬
новлению нового типа производственных отношений нельзя считать слу¬
чайным, оно вполне закономерно. Отсюда следует возможность вре¬
менной победы сил реакции над силами прогресса. Однако временная
победа реакции отнюдь не является необходимой. Все зависит от кон¬
кретного соотношения борющихся сил, от хода борьбы.
В ходе строительства социализма в нашей стране существовала воз¬
можность раскола между рабочим классом и крестьянством, но этот рас¬
кол вовсе не был обязателен. В самом советском строе была заложена
возможность предотвращения этого раскола и упрочения союза рабочего
класса с крестьянством. Для того, чтобы возможность предотвращения
раскола превратить в действительность, необходимо было разгромить
оппортунистическую теорию самотека, выкорчевать корни капитализма в
нашем народном хозяйстве, организовать колхозы и совхозы и перейти от
политики вытеснения и ограничения кулачества к политике ликвидации
кулачества как класса. В результате победы социализма в СССР возмож¬
ность раскола между рабочим классом и крестьянством исчезла.
Понятие возможности является, таким образом, очень широким. Как
всякому широкому понятию, этому понятию трудно дать логическое
определение. Оно может быть охарактеризовано только в соотношении
с понятием действительности. Возможность — это то, что
возникает на основе объективных закономерно¬
стей развития материального мира, но что еще
не осуществилось, не стало действительностью. Воз¬
можность включает как то, что еще не осуществилось, но необходимо
должно осуществиться, так и то, что может осуществиться, но может
и не осуществиться.
* * *
В процессе развития всегда имеет место борьба между новым и ста¬
рым, между развивающимся и отживающим. А поскольку победа нового
над старым в развитии общества никогда не осуществляется автоматиче¬
ски, то ясно, что на практике всегда имеется не одна, а две взаимо¬
исключающие друг друга возможности развертывания событий. Учесть
все объективные возможности, определить характер и тенденции их раз¬
вития можно только на основе глубокого изучения явлений в их исто¬
рической конкретности.
И. В. Сталин, говоря об укрупнении сельского хозяйства, в 1929 году
отмечал, что для этого существуют два пути: капиталистический и социа¬
листический. «Стало быть, вопрос стоит так: либо один путь, либо другой,
либо назад — к капитализму, либо вперед — к социализму. Никакого
третьего пути нет и не может быть» (Соч. Т. 12, стр. 146).
При этом возможность идти вперед, к социализму, была выражением
исторической необходимости, так как раньше или позднее капиталистиче¬
ский строй должен уступить место социалистическому строю. Что касается
возможности движения назад, к капитализму, то хотя такое попятное дви¬
жение и было возможным, но, разумеется, оно не было необходимым.
Таким образом, здесь объективно существовали только две взаимо¬
исключающие друг друга возможности. Попытка правых реставраторов
капитализма присочинить еще третью возможность была маскировкой их
стремления отбросить нашу страну назад, к капитализму. Партия разоб¬
лачила реакционность теории «равновесия», с помощью которой враги
ленинизма обосновывали свою реставраторскую политику.

144
С. Б. МОРОЧНИК
В современном движении за мир перед народами всего мира стоят
две реальные возможности. Одна из этих перспектив, за которую
борются наиболее агрессивные, наиболее реакционные силы во главе
с империалистами США,— это возможность новой мировой войны, во
много раз более разрушительной, чем первая и вторая мировые войны.
Вторая перспектива — это возможность сохранения и упрочения мира.
Когда имеются две такие объективно реальные возможности, то вопрос
о том, какая из них будет реализована, превращена в действительность,
решается не по жребию, не волею случая, а борьбой народов, сплочением
прогрессивных сил во всем мире, их решимостью бороться до конца с под¬
жигателями новой войны.
Как известно, войны в условиях империализма представляют собой
закономерное и неизбежное явление. Однако неизбежность войн между
капиталистическими странами нельзя понимать как фатальную предопре¬
деленность. Понимание неизбежности войн при империализме как какой-
то судьбы, рока всегда было вредным, так как оно приводит к
ослаблению сил, борющихся против всякой агрессивной, грабительской
войны. Конечно, чтобы сделать войны невозможными, чтобы ликвидиро¬
вать всякие источники, их питающие, нужно уничтожить капиталистиче¬
ский строй. Но это не значит, что и три капитализме нельзя предотвра¬
тить данную войну.
Наличие могучего демократического лагеря, который объединяет одну
треть всего человечества, является важнейшим фактором в борьбе за дело
мира. Если народы будут бдительны, если они не дадут империалистам
себя обмануть или запугать, если они объединят свои усилия для того,
чтобы не дать осуществиться агрессивным планам империалистов, мир
будет сохранен и упрочен.
Отвечая на вопросы Кингсбэри Смита в связи с наступающим новым,
1954 годом, глава Советского правительства Г. М. Маленков отметил, что
«имеются благоприятные возможности для дальнейшего ослабления меж¬
дународного напряжения в 1954 году». Советское правительство, указал
товарищ Маленков, «делало, делает и будет впредь делать все, чтобы
народы жили в мире, чтобы было ослаблено международное напряже¬
ние и установлены нормальные отношения между государствами» (газе¬
та «Правда» от 1 января 1954 года).
Жизнь подтвердила это заявление Г. М. Маленкова, показала, что
у Советского правительства дела никогда не расходятся со словами.
Если не говорить о взаимоисключающих друг друга возможностях,
то их может быть не две, а значительно больше. Так, например, скачко¬
образное развитие капиталистических стран в период империализма со¬
здает целый ряд самых разнообразных возможностей для вытеснения с
тех или иных рынков одних капиталистических стран другими. Все эти
возможности возникают на основе закона конкуренции, присущего капи¬
талистическому обществу, на основе закона неравномерности экономи¬
ческого и политического развития капитализма.
Из сказанного следует, что категорию возможности и действительно¬
сти можно понять в тесной связи с учением марксистской диалектики о
развитии как борьбе противоположностей.
Чрезвычайно важно уметь различать объективно возможное от объ¬
ективно невозможного. Невозможным является то, что противоречит
объективным законам развития, что в силу этого либо никогда, ни при
каких условиях не может осуществиться, либо, по крайней мере, не мо¬
жет осуществиться в определенное время, при определенных условиях.
Так, например, невозможен такой «случай», как переход от капитализма
к первобытнообщинному строю. Невозможен «случай», чтобы энергия
создавалась «из ничего». При капитализме экономические законы конку¬
ренции и анархии производства делают невозможным планирование об¬
щественного производства. Всякого рода теории «организованного»,

ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
145
«планируемого» капитализма являются сознательной ложью, которая нуж¬
на апологетам империализма для обмана народа. С другой стороны, дей¬
ствие в социалистическом обществе экономического закона планомерного,
пропорционального развития народного хозяйства делает объективно воз¬
можным планирование общественного производства.
Смешение возможного с невозможным, попытки выдавать невозмож¬
ное за возможное и, наоборот, возможное за невозможное характерны для
реакционных буржуазных идеологов эпохи империализма. Буржуазная
идеология утверждает возможность увековечения капиталистического
строя, хотя это в действительности невозможно. С другой стороны, как
на это указывает прогрессивный английский ученый Морис Корнфорт, для
современной буржуазной идеологии типична тенденция так называемого
импоссибилизма (от английского «импоссибл», что значит «невозмож¬
но»). Какую бы проблему современной науки вы ни взяли, какой бы
вопрос ни затронули, вам ответят единственным словом — «невозмож¬
но», пишет Корнфорт (см. «Сумерки буржуазной науки». Газета «Прав¬
да» от 26 мая 1953 года).
Зарубежные физики-идеалисты говорят о невозможности определить
с точностью, превышающей известный предел, характер основных физиче¬
ских процессов. Реакционные биологи говорят о невозможности контро¬
лировать и направлять изменения в живом организме. Реакционные эко¬
номисты и социологи говорят о невозможности поднять уровень благо¬
состояния большей части населения земного шара.
Практика строительства социализма в СССР и странах народной
демократии, развитие передовой науки опровергают все измышления
буржуазных идеологов о «возможном» и «невозможном». Опираясь на
научное знание объективных законов экономического развития, Комму¬
нистическая партия всегда исходит из ясного понимания имеющихся
объективных возможностей, никогда не смешивает возможного с невоз¬
можным.
На сентябрьском Пленуме ЦК КПСС тов. Н. С. Хрущев, говоря о
необходимости создать серьезные материальные стимулы для увеличения
производства картофеля и овощей в колхозах, отметил, что в повышении
заготовительных цен на картофель и овощи мы сделали все, что только
было возможно: «дальнейшее повышение заготовительных цен на карто¬
фель и овощи невозможно». Именно потому, что дальнейшее повышение
заготовительных цен на картофель и овощи невозможно, главная задача
теперь, как указывают партия и правительство, состоит в повышении
урожайности, в использовании всех имеющихся у нас возможностей для
поднятия производительности труда.
Возможности нужно рассматривать в их возникновении и развитии.
Возможности того или другого хода событий могут расти, увеличиваться
или, наоборот, уменьшаться. Рост или уменьшение возможностей объ¬
ясняется действием объективных закономерностей развития материаль¬
ного мира.
Если обратиться к общественной жизни, то примером возрастания,
увеличения возможностей может служить созревание объективных пред¬
посылок для социалистической революции. Как известно, объективные
возможности для социалистической революции существовали еще в пе¬
риод домонополистического капитализма, но они тогда еще были недоста¬
точно созревшими. Возможность победы социалистической революции во
время Парижской Коммуны была относительно невелика, но она суще¬
ствовала. Возможности победы социалистической революции в огромной
степени возрастают в эпоху империализма, и поэтому империализм яв¬
ляется кануном социалистической революции.
Следует различать также реальные возможности от абстрактных воз¬
можностей. Если возможности какого-либо явления так ничтожно малы,
что они граничат с невозможностью, или если для. осуществления этих
10.	«Вопросы философии» Лг9 4.

146
С. Б. МОРОЧНИК
возможностей нет в данной конкретно-исторической обстановке необхо¬
димых объективных условий, то в практической деятельности с ними
не следует считаться. Такие возможности называются абстрактными.
В противоположность им те возможности, которые имеют корни в самой
жизни и на которые необходимо опираться в практической деятельности,
являются реальными возможностями.
Продление человеческой жизни до бесконечности является невозмож¬
ным, так как это противоречит законам природы. Но продление нормаль¬
ной человеческой жизни до 100—120 лет, несомненно, станет реальной
возможностью. С развитием науки и дальнейшим ростом народного бла¬
госостояния в условиях социализма эта возможность будет претворяться
в действительность.
Грани между абстрактными и реальными возможностями подвижны
и до известной степени условны, так как иногда, при изменившихся усло¬
виях, абстрактная возможность может стать реальной. Однако стирание
граней между абстрактными и реальными возможностями, смешение их
могут принести величайший вред.
В работе «Империализм, как высшая стадия капитализма»
В. И. Ленин разоблачил реакционную утопию Каутского насчет «абстракт¬
ной возможности» ультраимпериализма. В. И. Ленин пишет: «Если пони¬
мать под чисто-экономической точкой зрения «чистую» абстракцию, тогда
все, что можно сказать, сведется к положению: развитие идет к монопо¬
лиям, следовательно, к одной всемирной монополии, к одному всемирному
тресту. Это бесспорно, но это и совершенно бессодержательно, вроде ука¬
зания, что «развитие идет» к производству предметов питания в лаборато¬
риях. В этом смысле «теория» ультра-империализма такой же вздор, ка¬
ким была бы «теория ультра-земледелия».
Если же говорить о «чисто-экономических» условиях эпохи финан¬
сового капитала, как об исторически-конкретной эпохе, относящейся к на¬
чалу XX века, то лучшим ответом на мертвые абстракции «ультра-импе¬
риализма» (служащие исключительно реакционнейшей цели: отвлечению
внимания от глубины наличных противоречий) является противопоставле¬
ние им конкретно-экономической действительности современного всемир¬
ного хозяйства» (Соч. Т. 22, стр. 258).
Попытки опираться на абстрактные возможности — пустое и вредное
занятие, уводящее от жизни, от изучения действительного мира в его
конкретно-историческом развитии.
Говоря о соотношении возможности и действительности, необходимо
раскрыть понятие действительности. Действительность — это
возможность, которая уже осуществлена. В то же
время понятие «действительность» употребляется и в более широком
смысле. Оно обозначает весь окружающий нас материальный мир в том
виде, в каком он существует в каждый данный момент. Между понятием
«действительность» в узком смысле (действительность как осуществленная
возможность) и в широком смысле слова имеется глубокая внутренняя
связь. В самом деле, действительность в широком смысле этого слова,
то есть весь окружающий нас в данное время материальный мир, есть
результат всего предшествующего развития материального мира. Это зна¬
чит, что все явления в природе и в общественной жизни в том виде, в ка¬
ком они существуют в каждый данный момент, представляют собой осу¬
ществившиеся возможности, имевшиеся раньше.
Вместе с тем всякая действительность содержит в себе новые воз¬
можности. Улучшение материального и культурного благосостоя¬
ния трудящихся есть важнейшая черта нашей современной социалистиче¬
ской действительности. В то же время в этой действительности заложены
огромные возможности для дальнейшего быстрого подъема благосостоя¬
ния советских людей. Возможность резкого подъема производства предме¬

ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
147
тов народного потребления подготовлена всем предшествующим разви¬
тием нашей промышленности и определяется сущностью нашей социали¬
стической действительност11.
Действительность включает в себя не только новое, растущее, но и
старое, отмирающее. Нельзя смешивать соотношение нового и старого в
развитии с соотношением возможности и действительности. Новое и ста¬
рое — это стороны самой действительности. В то же время вопрос о воз¬
можности и действительности тесно связан с вопросом о борьбе нового
со старым, потому, что в действительности всегда имеются возможности
развития и победы нового, нарождающегося, над старым, отживающим.
Марксистская диалектика есть учение о развитии, а развитие всегда
осуществляется как переход возможного в действительное. Переход от
одного качественного состояния к другому качественному состоянию,
победа нового над старым всегда существуют вначале как возможности.
После того как одни возможности превратились в действительность, в
новой действительности появляются новые возможности. Нельзя отожде¬
ствлять возможность победы нового с его действительной победой. В по¬
литике отождествление возможности с действительностью приводит к
пассивности, к непониманию величайшей роли субъективного фактора, к
антимарксистской «теории самотека», к «теории» автоматического краха
капитализма а вообще автоматического развития истории.
С другой стороны, отождествление только еще возможного с уже
действительно существующим приводит к субъективизму, к подмене объ¬
ективной реальности собственными измышлениями, а следовательно, ве¬
дет к авантюризму в политике, к нежеланию считаться с объективными
возможностями. Реальная действительность с заложенными в ней объ¬
ективными возможностями подменяется в этом случае воображаемой,
вымышленной действительностью, а это на практике ведет к отстранению
от подлинной борьбы за реализацию имеющихся возможностей.
* * *
Важнейшее значение для коммунистического строительства имеет во¬
прос об условиях превращения возможности в действительность. Конкрет¬
ные исторические условия определяют, будет та или иная возможность
реализована или же нет. От условий зависит, раньше или позже реализу¬
ются данные возможности, а также в какой конкретной форме произойдет
их превращение в действительность. При этом объективный закономерный
ход развития, породивший известные возможности, обязательно порождает
и условия, при которых эти возможности могут превратиться в действи¬
тельность. Это имеет место как в природе, так и в обществе.
Существует, однако, принципиальное отличие между условиями пре¬
вращения возможности в действительность в природе и в человеческом
обществе.
В природе, поскольку мы оставляем в стороне вопрос о сознательном
изменении человеком окружающей его природной среды, в ходе превра1
щения возможностей в действительность «субъективный фактор» не играет
никакой роли. Здесь весь процесс совершается стихийно, действуют только
слепые, бессознательные силы.
То, что из семени развивается растение, — это закономерно, необхо¬
димо. Отсюда следует, что в самом семени заложена возможность расте¬
ния. Однако есть тысячи причин, в силу которых превращение семени &
растение может и не осуществиться. Зерно, растоптанное или съеденное
животным, унесенное ветром в реку, никогда не превратится в растение,
так как при этом уничтожены условия, в которых зерно может им стать.
Для того чтобы семя превратилось в растение, чтобы были реализованы
возможности его превращения в растение, необходим целый ряд объек¬
тивных условий. Наука, изучающая явления неживой и живой природы

148
С. Б. МОРОЧНИК
в их закономерном развитии, должна определять условия, при которых
возможность, заложенная в явлении, реализуется, превращается в дей¬
ствительность.
Приспособляемость растения к окружающей среде, наследственность,
то есть требование организмом определенных условий внешней среды для
развития тех или иных его признаков или свойств, носит бессознательный,
стихийный характер. Организм, как учит мичуринская биология, никогда
полностью не реализует тех наследственных возможностей, которые в нем
заложены. Вопрос о том, какие из этих наследственных возможностей
будут реализованы, решается не «волей» организма или его «сознанием».
Только философы-идеалисты рассматривают превращение возможностей
в действительность в природе как якобы сознательный процесс.
Философский материализм отрицает существование какой бы то ни
было целеустремленности в природе. Тем более он отвергает антинауч¬
ное представление о какой-то сверхъестественной, божественной воле.
Между тем современные вейсманисты и морганисты, отрывая развитие
организма от условий внешней среды и рассматривая изменчивость форм
в живой природе как случайную, беспричинную, принципиально непред¬
сказуемую, протаскивают антинаучные, телеологические взгляды в био¬
логии.
Хотя в природе действуют слепые, стихийные, бессознательные силы,
но люди могут сознательно использовать действие объективных законов
природы в интересах общества. Они могут содействовать реализации од¬
них возможностей и препятствовать реализации других возможностей.
Развитие науки позволяет раскрыть многие ранее скрытые возмож¬
ности, таящиеся в природе, и поставить их на службу обществу. Созна¬
тельно используя объективные законы природы, люди активно переделы¬
вают природу. Благодаря знанию объективных законов они могут неви¬
данно ускорять процессы, происходящие в природе, или, наоборот, замед¬
лять эти процессы, создавать новые вещества, которых нет в природе
в естественном состоянии, и т. д.
Таким образом, при воздействии человека на природу осуществление
тех или иных возможностей, превращение их в действительность зависит
также от воли и сознания людей, от того, насколько люди познали те
или иные объективные закономерности, от их практической деятельности,
направленной на использование познанных законов природы в интересах
общества.
Процесс превращения возможности в действительность в человече¬
ском обществе качественно отличается от превращения возможности в дей¬
ствительность в природе. Это отличие заключается в том, что в развитии
общества решающую роль в претворении реальных возможностей в дей¬
ствительность играет субъективный фактор.
Диалектический материализм непримиримо враждебен субъективно¬
му идеализму, волюнтаризму, утверждающим, что все зависит от субъ¬
екта, от его воли и что поэтому «все возможно», «нет ничего невозмож¬
ного». С другой стороны, диалектический материализм так же неприми¬
римо враждебен вульгарному материализму, который игнорирует вели¬
чайшую роль идей и теорий, воли и сознания людей, который отрицает
решающую роль субъективного фактора в процессе реализации уже име¬
ющихся объективных возможностей.
Следует подчеркнуть, что термин «субъективный фактор» может по¬
родить неправильное представление, будто речь идет о сознании и воле
отдельных субъектов, отдельных людей. Под субъективным фактором
следует понимать прежде всего деятельность народов, классов, партий,
а также и отдельных личностей, поскольку они выражают идеологию и
волю тех или иных классов.
Вопрос о роли субъективного фактора в превращении возможности
в действительность связан с проблемой свободы и необходимости. Люди

ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
149
не могут уничтожить объективной необходимости. Объективная необхо¬
димость и порожденные ею возможности не зависят от воли и сознания
людей. Но люди могут познать эту объективную необходимость и исполь¬
зовать ее в своих интересах, превратить, по выражению В. И. Ленина,
«необходимость в себе» в «необходимость для нас». Свобода, как учили
еще Маркс и Энгельс, заключается не в воображаемой независимости от
объективных законов, а в познании этих законов, в способности прини¬
мать решения со знанием дела. Свобода, следовательно, заключается не в
кажущейся независимости людей от объективных возможностей, а в глу¬
боком понимании этих возможностей и борьбе за их превращение в дей¬
ствительность.
Так, советские люди превратили в действительность имевшиеся в со¬
ветском обществе возможности создания могучей индустрии, всемерного
укрепления колхозов, подготовки кадров для всех отраслей народного хо¬
зяйства. Тем самым были созданы новые возможности для быстрого и
крутого подъема производства предметов потребления.
Таким образом, роль сознательной деятельности людей, роль «субъ¬
ективного фактора» в развитии человеческого общества огромна.
Деятельность людей всегда играла решающую роль в деле реализа¬
ции имеющихся объективных возможностей, и эта деятельность имела
тем большее значение, чем правильнее люди понимали потребности раз¬
вития материальной жизни общества. Но только в эпоху социализма вся
практическая деятельность людей, членов социалистического общества,
строится на основе научного познания объективных законов экономиче¬
ского развития и тех объективных возможностей, которые порождены дей¬
ствием этих законов. Впервые в мировой истории весь народ, руководимый
Коммунистической партией, активно участвует в строительстве коммуни¬
стического общества.
При социализме не существует антагонистических противоречий. Все
общество, спаянное морально-политическим единством, заинтересовано
в осуществлении одних и тех же возможностей. Законы экономического
развития, оставаясь объективными законами, теряют свой стихийный ха¬
рактер. Общественные силы, по известному выражению Энгельса, из демо¬
нических повелителей над людьми превращаются в их покорных слуг.
Характеризуя роль субъективного фактора, необходимо со всей реши¬
тельностью отвергнуть вредную теорию самотека и стихийности. Победа
нового, прогрессивного, над старым, отживающим, является закономерной
и неизбежной. В этом суть учения марксистской диалектики о неодоли¬
мости нового, того, что возникает и изо дня в день растет. Однако гру¬
бейшим искажением марксизма является подмена диалектического поло¬
жения о неодолимости нового антимарксистским положением, что новое
якобы стихийно, без борьбы приходит на смену старому. Партия разоб¬
лачила реакционность «теории самотека» и других антинаучных теорий,
которые усиленно насаждались правооппортунистическими и другими
вр-агами ленинизма.
Преодоление стихийности и самотека особенно важно для развития
социалистического общества. В своей деятельности советские люди исхо¬
дят из того, что возможность может успешно превратиться в действи¬
тельность лишь на основе глубокого знания дела, практики социалисти¬
ческого строительства. При этом необходимо учитывать, что возможность
еще не есть действительность. Например, в советском социалистическом
обществе закон планомерного, пропорционального развития народного
хозяйства создает лишь возможность правильного планирования обще¬
ственного производства. На сентябрьском и февральско-мартовском
Пленумах ЦК КПСС указывалось на ряд серьезных недостатков и оши¬
бок в планировании сельского хозяйства. Виновниками этих ошибок
были отдельные работники Госплана СССР и ряд руководящих работ¬
ников Министерства сельского хозяйства и Министерства совхозов.

150
С. Б. МОРОЧНИИ
Задача, стоящая перед планирующими организациями, заключается
в том, чтобы ликвидировать допущенные ошибки и не допускать их
впредь, чтобы возможность правильного планирования, основывающаяся
на объективном экономическом законе планомерного, пропорционального
развития народного хозяйства, всегда превращалась в действительно пра¬
вильное планирование. Правильное же планирование создает условия пре¬
вращения реальных возможностей выполнения народнохозяйственного
плана в действительность. Нередко на самом предприятии обнаруживают¬
ся новые, скрытые возможности, позволяющие не только выполнить, но и
перевыполнить план. С другой стороны, при плохой работе предприятие
может выполнить план только по выпуску валовой продукции и не выпол¬
нить, например, план по ассортименту. Наконец, предприятие может во¬
обще не выполнить план. «Реализовать» последнюю возможность, разу¬
меется, легче всего, так как достаточно ничего не делать, и эта «возмож¬
ность» реализуется сама собой. Для того же, чтобы обеспечить выполне¬
ние или перевыполнение государственного плана, необходим творческий
труд работников предприятия, необходимы правильная организация труда,
высокий уровень партийно-политической работы, умелое руководство
предприятием.
Всегда нужно учитывать возможности в их динамике: растут они
или, наоборот, уменьшаются, что именно необходимо для их претворения
в действительность. Жизнь показывает факты и неумелого использова¬
ния величайших возможностей, порожденных нашим социалистическим об¬
щественным строем.
Н. С. Хрущев в своем докладе на Пленуме ЦК КПСС 3 сентября
1953 года привел сравнительные данные по экономике колхоза «12 Ок¬
тябрь» и колхоза имени 1 Мая, Костромского района, Костромской обла¬
сти. Оба эти колхоза имеют примерно одинаковые возможности (распо¬
ложены в одинаковых почвенных и климатических условиях), но резуль¬
таты их деятельности различны. Один из этих колхозов («12 Октябрь»)
является передовым, а другой (имени 1 Мая) — отстающим.
«Секрет успехов колхоза «12 Октябрь» состоит в том,— говорит
Н. С. Хрущев,— что в этом колхозе правильно подобраны и расставлены
кадры. Возглавляет этот колхоз Прасковья Андреевна Малинина, которая
хорошо знает дело и умеет вести хозяйство. Сила т. Малининой в том,
что она и возглавляемое ею правление колхоза опираются на колхозни¬
ков, на колхозный актив. Здесь по-настоящему видна роль колхозной
партийной организации в руководстве хозяйством, в воспитании колхоз¬
ников». Руководителями же колхоза имени 1 Мая были нарушены основ¬
ные принципы руководства хозяйством, и в результате колхоз находится
в числе отстающих предприятий.
Аналогичные примеры приводились на февральско-мартовском Пле¬
нуме ЦК КПСС (зерносовхозы Березанский и Ново-Покровский, Красно¬
дарского края) и на сессии Верховного Совета Союза ССР при обсужде¬
нии вопроса о государственном бюджете (сравнение работы Сталин¬
градского и Харьковского тракторных заводов). Наша печать приводит
много примеров, когда возможности у двух колхозов или двух предприя¬
тий примерно одинаковые, а результаты работы резко различные. Эти
примеры поучительны в том отношении, что показывают, как велика
роль субъективного фактора в претворении в жизнь имеющихся воз¬
можностей.
Учет объективных возможностей и правильное понимание условий
превращения этих возможностей в действительность во много раз увели¬
чивают мощь передовых общественных сил, помогают им лучше ориенти¬
роваться в исторической обстановке, дают им ясную перспективу, уверен¬
ность в победе.' Подлинно научный анализ имеющихся в общественной
жизни объективных возможностей стал возможен только в результате
открытия Марксом и Энгельсом материалистического понимания истории.

ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
151
* * *
Правильное понимание проблемы возможности и действительности
имеет огромное значение для практической деятельности марксистско-
ленинской партии. Политика Коммунистической партии и Советского пра¬
вительства основывается на точном знании объективных законов развития
общества и возможностей, порождаемых действием этих законов, на глу¬
боком понимании условий, необходимых для реализации возможностей,
в которых заинтересованы народы Советского Союза и миролюбивые
народы всего мира. Знание объективных законов общественного развития
позволяет видеть далеко вперед и понять, что именно в жизни растет и
развивается и что отживает свой век.
Партия сильна тем, что она в своей политике всегда сочетает полную
трезвость в оценке имеющихся объективных возможностей с революцион¬
ной страстностью, с пониманием огромной роли революционной теории и
мастерским умением применять ее. Наша партия сильна своей связью
с народом, уверенностью в неисчерпаемых силах народа, умением орга¬
низовать народные массы на борьбу за осуществление тех возможностей,
которые отвечают коренным интересам народа.
Вся политика Коммунистической партии в годы социалистического
строительства в СССР была основана на учении Ленина о возможности
построения социализма в отдельной стране. Руководя строительством
социалистического общества, Коммунистическая партия исходила из яс¬
ного понимания условий превращения этой возможности в действи¬
тельность.
И. В. Сталин в своем докладе XVI съезду партии говорил: «Советский
строй дает колоссальные возможности для полной победы социализма.
Но возможность не является еще действительностью. Чтобы превратить
возможность в действительность, необходим целый ряд условий, в числе
которых линия партии и правильное проведение этой линии играют далеко
не последнюю роль» (Соч. Т. 12, стр. 339).
Для того чтобы возможность построения социализма в нашей стране
превратилась в действительность, необходимо было преодолеть немалые
трудности, нужно было разгромить врагов Коммунистической партии и
советского народа, выработать правильную политику, основанную на
научном знании законов экономического развития, и мобилизовать, орга¬
низовать массы для осуществления этой политики. Коммунистическая
партия с честью выполнила эту величайшую историческую задачу.
Построение социалистического общества в Советском Союзе стало
действительностью благодаря великой организующей и направляющей
роли Коммунистической партии, самоотверженному труду рабочих, кре¬
стьян, интеллигенции, которые одобряли и поддерживали политику Ком¬
мунистической партии и Советского правительства.
Деятельность Коммунистической партии Советского Союза, проводи¬
мая ею политика дальнейшего укрепления социалистического строя,
упрочения морально-политического единства советского общества, друж¬
бы народов СССР являются могучей силой, решающим условием пре¬
вращения возможности построения коммунистического общества в нашей
стране в действительную победу коммунизма.
Значительным шагом вперед в строительстве коммунистического
общества в нашей стране явится выполнение задач, поставленных послед¬
ними пленумами Центрального Комитета Коммунистической партии
Советского Союза, по дальнейшему развитию легкой промышлен¬
ности и сельского хозяйства СССР, увеличению выпуска продуктов
широкого потребления, производства зерна й освоению целинных и залеж¬
ных земель.
Партия вскрыла несоответствие между выросшими потребностями
.трудящихся в предметах потребления и достигнутым уровнем их произ¬
водства, а также между возрастающими потребностями нашей страны

152
С. Б. МОРОЧНИК
в хлебе и существующим уровнем развития зернового хозяйства. Комму¬
нистическая партия и Советское правительство наметили широкую про¬
грамму, которая рассчитана на ликвидацию этого несоответствия и пре¬
дотвращение возможности его обострения.
В решениях сентябрьского, февральско-мартовского и июньского Пле¬
нумов ЦК КПСС раскрыты возможности, заложенные в советском обще¬
стве для дальнейшего развития сельского хозяйства СССР, и намечена
конкретная программа реализации этих возможностей в самый корот¬
кий срок.
Сентябрьский Пленум поставил задачу, которая в современных усло¬
виях является самой важной всенародной задачей: на базе могучего роста
социалистической промышленности в ближайшие 2—3 года в достатке
удовлетворить растущие потребности нашей страны в продовольственных
продуктах и обеспечить сырьем легкую и пищевую промышленность.
Ранее у нас не было возможности одновременно форсировать и раз¬
витие тяжелой промышленности, и сельского хозяйства, и легкой промыш¬
ленности. Сейчас, когда уже создана могучая индустриальная база, когда
сами колхозы значительно окрепли, стало возможным, продолжая все¬
мерно развивать дальше тяжелую промышленность, осуществить в то же
время крутой подъем всех отраслей сельского хозяйства. Партия призвала
советских людей к тому, чтобы претворить эту возможность в действи¬
тельность.
На сентябрьском Пленуме Н. С. Хрущев говорил: «Социалистическое
сельское хозяйство имеет все возможности, чтобы в кратчайшие сроки
разрешить задачу полного обеспечения советского народа продуктами
питания, а промышленность — сырьем. Но чтобы эти возможности пре¬
вратить в действительность, для этого нужно укрепить все колхозы в орга¬
низационно-хозяйственном отношении и, прежде всего, выдвинуть на ру¬
ководящие посты в каждом колхозе толковых организаторов, способных
успешно вести крупное социалистическое хозяйство».
Таким образом, для того чтобы превратить имеющиеся возможности
в действительность, необходимо было создать ряд условий. На февральско-
мартовском Пленуме ЦК КПСС указывалось, что отрезок времени, про¬
шедший после сентябрьского Пленума, был периодом, когда главным
образом создавались условия и предпосылки для крутого подъема сель¬
ского хозяйства в самом ближайшем будущем. Была проведена большая
работа по разъяснению решений Пленума среди трудящихся города и
деревни; МТС и колхозы в значительной степени были укреплены квали¬
фицированными кадрами; проводилась и продолжает проводиться боль¬
шая работа по укреплению материально-технической базы сельского хо¬
зяйства; в значительной степени была перестроена партийная работа
в сельских местностях и партийное руководство приблизилось к колхоз¬
ному и совхозному производству. В настоящее время имеются все условия
для того, чтобы быстро поднять ряд отраслей сельского хозяйства и
прежде всего резко увеличить производство зерна в стране.
Важнейшим источником увеличения производства зерна является
наряду с повышением урожайности освоение целинных и залежных зг-
мель. Февральско-мартовский Пленум поставил задачу освоить в 1954 и
1955 годах 13 миллионов гектаров целинных земель.
Можем ли мы в течение двух лет справиться с освоением 13 миллио¬
нов гектаров новых земель? На этот вопрос Н. С. Хрущев в своем докладе
на февральско-мартовском Пленуме ответил: «Да, можем и должны».
Причем, как указал Н. С. Хрущев, у нас есть все возможности увеличить
посевные площади и сверх 13 миллионов гектаров.
В осуществлении задач, поставленных перед советским народом
партией и правительством, решающую роль играют руководящая, направ¬
ляющая деятельность партийных организаций, возглавляющих массы,
воля и организованность трудящихся, сплоченность их вокруг своего Со¬

ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
1§3
ветского правительства и Коммунистической партии. Сентябрьский
Пленум ЦК КПСС указал:
«Было бы ошибкой думать, что дальнейший подъем сельского хозяй¬
ства пойдет самотеком. Материальные условия и возможности, которые
создаются для подъема сельского хозяйства, сами по себе не дадут долж¬
ного эффекта без улучшения деятельности партийных организаций. Чтобы
использовать эти возможности и условия, партийные организации должны
возглавить широкие массы колхозников, рабочих МТС « совхозов и по¬
вести их на борьбу за мощный подъем сельского хозяйства».
Как подчеркнул глава Советского правительства Г. М. Маленков
в речи на сессии Верховного Совета СССР 26 апреля 1954 года, главным
и решающим условием нового подъема народного хозяйства является
дальнейшее всемерное повышение производительности труда.
В. И. Ленин еще в первые годы существования Советской власти ука¬
зывал, что производительность труда — это самое важное, самое главное
для победы нового общественного строя. Значительный рост производи¬
тельности труда является главным и решающим условием для реализации
величайших возможностей дальнейшего развития нашей тяжелой промыш¬
ленности, как и для организации крутого подъема сельского хозяйства,
легкой и пищевой промышленности.
Большую роль в деле подъема производительности труда играет ши¬
рокое распространение передового опыта новаторов производства, внедре¬
ние всего того прогрессивного, нового, что рождается в ходе социалисти¬
ческого соревнования.
Социалистический строй порождает колоссальные возможности для
дальнейшего развития социалистического производства, для максималь¬
ного удовлетворения постоянно растущих потребностей народа. Для того
чтобы суметь полнее использовать и быстрее реализовать все эти возмож¬
ности, необходимо постоянно улучшать работу наших государственных и
хозяйственных органов, изжить бюрократизм в любых его формах, повы¬
сить ответственность каждого партийного, советского, хозяйственного
работника за порученное ему дело.
Величайшее единение партии, правительства и всего советского на¬
рода является порукой того, что огромные возможности, заложенные в
советском строе, будут реализованы, что советский народ построит ком¬
мунистическое общество.

КРИТИКА БУРЖУАЗНОЙ
ИДЕОЛОГИИ
Мальтузианство на службе
реакционных сил в послевоенной
Японии
Я. Н. ГУЗЕВАТЫЙ
Мальтузианская «теория народонаселения» служит одним из важных
идеологических орудий современной империалистической реакции. Про¬
поведники этой «теории» всю вину за голод, нищету, безработицу и дру¬
гие социальные бедствия возлагают на самих трудящихся, которые якобы
«чрезмерно размножаются». Они оправдывают «необходимость» милита¬
ризации экономики капиталистических стран и объявляют империалисти¬
ческие войны «закономерным, естественным» процессом.
Объектом усиленной демагогии мальтузианства служат при этом
страны Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, под¬
вергающиеся безудержной империалистической эксплуатации. Страшные
бедствия народов этих стран они провозглашают результатом «абсолют¬
ного перенаселения» и утверждают, что рост населения создает угрозу
подобных бедствий и для всех других стран мира.
Поэтому будет полезно разобраться в конкретных установках реак¬
ционной «теории народонаселения» и основных ее аргументах на примере
одной из «классических» для современных мальтузианцев стран, в первую
очередь на примере Японии, где мальтузианская пропаганда ведется осо¬
бенно упорно и разносторонне, так как сами природные условия (остров¬
ное положение страны, гористый рельеф и т. д.), казалось бы, подкрепляют
ее основные тезисы.
Хищническая политика монополистов, наличие сильных феодальных
пережитков в экономике обрекли японский народ па безмерные страдания.
Тяжелые бедствия принесла послевоенная оккупация Японии Соединен¬
ными Штатами Америки. Используя оккупационный режим, который при¬
обрел бессрочный характер после заключения в 1951 году санфранцис-
ского «мирного договора» и «пакта безопасности», американские монопо¬
лии закабаляют и грабят страну, превращая ее в свой военный плацдарм.
Голод, нищета, каторжный труд и болезни — таков удел трудящихся масс
в послевоенной Японии.
«Японский народ находится теперь в таком бедственном положении,
какого он не переживал никогда во всей истории Японии»,— говорится в
новой программе Японской коммунистической партии.
Хорошо понимая, что задушить стремление людей к свободе и миру
одними полицейскими мерами нельзя, американские и японские реакцио¬
неры дополняют их разнообразными средствами обмана масс, пуская в
ход самый пестрый набор реакционных догм и учений — от обветшалого
синтоизма до реформистских теорий правых социалистов. Вновь пытают¬
ся отравлять сознание народных масс своей шовинистической и реван¬
шистской пропагандой многочисленные фашистские организации.
Одной из реакционных буржуазных «теорий», наиболее широко ис¬
пользуемых в послевоенной Японии апологетами империализма самых
различных направлений и оттенков, является мальтузианство.

МАЛЬТУЗИАНСТВО НА СЛУЖБЕ РЕАКЦИОННЫХ СИЛ В ПОСЛЕВОЕННОЙ ЯПОНИИ \гу>
Мальтузианство представляется для японской реакции и американ¬
ских оккупантов наиболее удобным идеологическим оправданием
антинародной политики господствующих классов, средством отвлечения
широких масс японского народа от борьбы за национальную независимость
•л демократические преобразования.
С помощью мальтузианства отдельные реакционные ученые, буржуаз¬
ная печать, американские и японские политики пытаются представить
резкое ухудшение жизненных условий японского народа в условиях аме¬
риканской оккупации как неизбежный результат «абсолютного перенасе¬
ления» страны, причем Япония провозглашается даже «образцом», демон¬
стрирующим якобы научную обоснованность «теории народонаселения»
Мальтуса.
Не вызывает удивления, что наибольшее усердие в распространении
подобного рода измышлений проявляют американские мальтузианцы.
Так, например, в 1948 году правительство США направило в Японию
«комиссию экспертов по вопросам населения, экономики и питания» с
единственной целью «научно» доказать зависимость тяжелого положения
японских трудящихся от роста численности населения страны.
«Гнет населения в Японии», «Проблема перенаселения в послевоен¬
ной Японии», «Опасность в Японии — слишком много людей» — подоб¬
ными заголовками пестрят как японские, так п американские газеты и
журналы, рассматривающие экономические и политические проблемы
послевоенной Японии.
Основным «научным» центром мальтузианской пропаганды в Японии
является «Исследовательский институт проблемы народонаселения», воз¬
главляемый доктором Аянори Окадзаки. В строгом соответствии с реак¬
ционным «учением» Мальтуса эта организация взваливает вину за все
беды и лишения, испытываемые японским народом, на... японский народ.
Этой задаче посвящена, например, специальная «Белая книга по вопро¬
сам народонаселения Японии», вышедшая в августе 1951 года, в которой
после констатации резкого падения жизненного уровня в Японии (этого
при всем своем желании японское правительство скрыть не может) сле¬
дует такое заключение: «Как можно видеть на примере ухудшения жиз¬
ненного уровня как в городских, так и в сельских районах, избыточное
население в послевоенные годы оказало серьезное влияние на наши жиз¬
ненные условия».
В третьей «Белой книге» японского правительства имеется заключе¬
ние подобной же «научной ценности» по поводу деградации сельского хо¬
зяйства и мелкой промышленности Японии. «Тяжесть возрастающего на¬
селения», по утверждению ее авторов, «наиболее ярко выражается в уве¬
личивающейся депрессии в деревне и в мелкой промышленности» (см.
«Опеп1а1 ееопопнзЬ. МагсЬ, 26. 1949, р. 731).
Даже безудержная инфляция, губительно подрывавшая экономику
страны, особенно в первые послевоенные годы, получила столь же «исчер¬
пывающее» объяснение на страницах японской буржуазной печати. «Пе¬
ренаселение — основа инфляции»,— авторитетно заявила в редакционной
статье правительственная газета «Ниппон тайме». «Самой важной, основ¬
ной причиной инфляции,— говорилось в этой статье,— является давление
со стороны населения Японии. До тех пор, пока на этих маленьких остро¬
вах проживает слишком много людей, и до тех пор, пока эти люди про¬
должают увеличиваться в численности, они будут составлять постоянный
инфляционный фактор». Свои рассуждения на эту тему газета кончает
следующим человеконенавистническим выводом: «Единственным исчер-
пывающим способом для разрешения проблемы инфляции является при¬
нятие мер к прекращению роста населения у самого источника, а именно,
путем сокращения рождаемости» («№рроп Лтез». Токуо. Ос1. 29. 1947)
Призыв к сокращению населения, в частности к контролю над рождае¬
мостью, как единственному средству разрешения экономических трудно^

150
Я. Н. ГУЗЕВАТЫЯ
стей,— обычный припев всех рассуждений по поводу «абсолютного
перенаселения» Японии. Та же газета в номере от 9 июля 1948 года пи¬
сала: «Вместе с другими странами... где численность населения растет
быстрее, чем производство продовольствия, Япония должна позаботиться
о приведении численности населения в соответствие с производством про¬
довольствия путем контроля над ростом населения». «Разрешение пробле¬
мы избыточного населения,— вторит ей японский журнал,— ключ для раз¬
решения экономических трудностей Японии» («Опеп1а1 есопогтзЬ.
МагсЬ 26, 1949, р. 277).
Рассчитывая отвлечь внимание трудящихся масс от революционной
борьбы, американские и японские мальтузианцы подняли невероятную
шумиху по поводу «жизненной необходимости» установления в стране
контроля над рождаемостью. Этой позорной кампанией руко-водит «Обще¬
ство контроля над рождаемостью» во главе с доктором Фумико, которое
даже издает свой журнал «Джэпэн плэнд пэрэнтхуд куотэрли».
Особую активность по пропаганде контроля над рождаемостью раз¬
вил в Японии американский мальтузианец доктор Уоррен Томпсон, при¬
бывший в составе миссии военного министерства США для «изучения» по¬
слевоенной проблемы населения Японии. В своем официальном выступ¬
лении Томпсон цинично заявил, что «только контроль над рождаемостью,
возможно, не даст существующему кризисному положению в Японии пе¬
рерасти в катастрофу».
В поддержку всевозможных мероприятий по контролю над рождае¬
мостью неоднократно выступали и руководители японского правитель¬
ства, в частности бывший премьер-министр Асида, оказавшийся крупным
взяточником, и нынешний премьер Японии Иосида. 1 апреля 1949 года
японский парламент принял закон о контроле над рождаемостью, направ¬
ленный на широкое внедрение практики' абортов и стерилизации. Одно¬
временно сообщалось, что министерство здравоохранения намерено от¬
крыть с этой целью около 800 соответствующих клиник (это в то время,
когда тысячи неимущих больных лишены элементарной медицинской
помощи!).
Однако даже аборты и стерилизация провозглашаются мальтузианца¬
ми «недостаточно эффективными средствами для разрешения проблемы
перенаселения». Так, например, одна из крупнейших буржуазных япон-
ских газет, «Иомиури», 9 апреля 1949 года, уже после опубликования упо¬
мянутого закона, призывала правительство принять принудительные меры,
направленные на официальное установление предельной нормы числен¬
ности японской семьи, а группа реакционных членов парламента, инициа¬
торов законодательного оформления контроля над рождаемостью в
Японии, «с грустью вспоминала,— пишет лондонский «Экономист»,— что
в добрые старые дни токугавской эпохи (1602—1867) детоубийство было
общепринятой и весьма удачной формой ограничения народонаселения»
(«ТЬе ЕсопогтпзЬ. Ьопбоп. Липе И, 1949, № 5520, р. 1097).
Однако мальтузианская пропаганда служит не только средством
оправдания нищеты и страданий японских трудящихся. С ее помощью
обслуживаются и другие потребности японских и американских империа¬
листов.
Так, закабаление Японии американским империализмом поставило,
перед его учеными приказчиками задачу идеологического «обоснования»
этого факта. С этой целью предпринимаются попытки доказать, что «абсо¬
лютное перенаселение», якобы существующее в Японии, делает американ¬
скую «помощь» (с сопутствующей ей кабалой) единственным способом
спасения миллионных масс от голодной смерти. Экономист Принстонского
университета в СШААйрини Таубер, «подсчитав», что45% самодеятельного
населения Японии являются «излишними», приходит к такому заключе¬
нию: «В условиях большой плотности населения на ограниченной терри¬
тории... следствием прекращения субсидий будет вымирание той части на¬

МАЛЬТУЗИАНСТВО НА СЛУЖБЕ РЕАКЦИОННЫХ СИЛ В ПОСЛЕВОЕННОЙ ЯПОНИИ 157
селения, которая является избыточной» (1гепе В. ТаеиЬег «Рори1а-
1юп 1псгеазе апс! Мапро^ег ЕШНгаНоп т 1трепа1 Ларап». «ТЬе МИЬапк
Метопа1 Ригк1 (Эиаг1ег1у». Липу. 1950, № 3, р. 292).
Итак, по утверждению прислужников Уолл-стрита, закабаление Япо¬
нии монополиями США оказывается «естественным процессом», объяс¬
няющимся «перенаселенностью страны»!
С помощью мальтузианской теории «абсолютного перенаселения»
американский империализм пытается не только «оправдать» политику за¬
кабаления Японии, но и «научно» доказать необходимость милитаризации
страны, превращения ее в американскую военную базу.
Одним из наиболее зловещих аспектов мальтузианской пропаганды,
как известно, всегда было обоснование захватнических войн ссылками
на «перенаселенность» и нехватку «жизненного пространства». К этим
доводам уже не раз прибегали агрессоры, разжигавшие войны в целях
ограбления народов других стран, обеспечения монополиям максималь¬
ных прибылей. Вслед за гитлеровцами по этому пути оправдания
агрессивной политики идут и американские империалистические идеоло¬
ги, вместе со своими японскими коллегами утверждающие, будто в
том, что Япония вновь превращается в очаг войны на Дальнем Востоке,
повинны якобы не американские и японские милитаристы, а... японские
трудящиеся!
Об этом пишет канадский мальтузианец Ричард Хьюз. «Хотя япон¬
ские военные главари технически и проиграли войну,— заявляет он,— но
безжалостное давление безудержно растущей нормы рождаемости в Япо¬
нии сохраняет и усиливает те же самые гигантские неразрешимые про¬
блемы, которые сделали неизбежной эту войну и которые все еще являются
важнейшим вызовом миру на Тихом океане» (К. Ни^Ьез «Ларап’з Ро-
ри!аЬоп 1о Ве 81 МПНоп 5ооп». «5а1игс1ау ЬЪ&ЬЬ, Тогоп1о, Иоу. 15, 1947,
№ 11, р. 17).
Возвращение Японии на внешние рынки наталкивается на противо¬
действие монополий Англии, Франции, США и других капиталистических
стран. Ссылками на «абсолютное перенаселение» страны, на недостачу
природных ресурсов и продовольствия японские монополии обосновывают
не только свои требования о предоставлении им особых льгот в области
внешней торговли, но и «право» на воссоздание военной машины, а в ко¬
нечном счете и на новую агрессивную войну.
Английский журналист Тилтмэн сообщал о своей беседе с «одним
японским промышленником», который заявил ему: «Мы не можем разре¬
шить эту проблему («перенаселение страны».— Я. Г.) путем эмиграции.
Контроль над рождаемостью, даже если он и будет принят, поможет не
раньше, чем через 20 лет: рабочие завтрашнего дня уже родились на свет
и подрастают. Если, как только мы начнем экспортировать свои товары,
другие страны поднимут крик о «дешевой рабочей силе» и «наводнении»
их рынков японскими товарами, мы вынуждены будем пересмотреть нашу
национальную политику. Ни одна страна не станет спокойно умирать от
голода» (Т 111 т а п, Н. «Ларап’з ТЬгее Есопоппс ОПетгпаз». «МапсЬез1ег
ОиагсЪап №еек1у». МапсЬез1ег, МагсЬ 20, 1952, № 12, р. 7).
В чем заключается этот «пересмотр политики», многозначительно по¬
ясняет главный редактор газеты «Ниппон тайме» Каваи Кадзуо: «Сдержи¬
ваемые недавним опытом войны, японцы сейчас искренне стремятся раз¬
решить свои проблемы мирным путем. Но если они придут к выводу, что,
несмотря на все их попытки, проблема существования не может быть
разрешена мирным путем, не будут ли они в отчаянии, даже против соб¬
ственного желания, вновь вынуждены прибегнуть к империализму?»
(Ка2иоКадуа1 «Агпепсап 1пПиепсе оп Ларапезе ТЫпкт^». «ТЬе Аппа1з
о! 1Ье Атепсап Асас1ету о! Ро1Шса1 ап<1 5ос1а1 Зшепсе». Ыоу. 1951, р. 29).
Таким образом, поощряемые американскими империалистами, япон¬
ские реваншисты вновь вытаскивают на свет тезис об «абсолютном пере¬

158
Я. Н. ГУЗЕВАТЫЙ
населении» как предлог для территориальных притязаний. С нескрывае¬
мой симпатией американский Журнал «Юнайгед Стейтс ньюс энд Уорлд
рипорт» писал, что «большинство японских лидеров» вынашивает план
решения проблемы «перенаселенности» путем «приобретения большого
жизненного пространства».
Усилиями мальтузианцев в кругах зарубежных ученых и публици¬
стов настойчиво создается впечатление о Японии как о стране «абсолют¬
ной перенаселенности». Эта точка зрения стала настолько «само собой
разумеющейся», что многие за рубежом начали принимать ее на веру,
не утруждая себя проверкой основ мальтузианской аргументации. Про¬
изошло это в значительной мере потому, что мальтузианцам удалось пу¬
стить в оборот ряд мифов, в частности о «фантастических» темпах приро¬
ста населения страны, о «колоссальной» плотности населения, о «полной
исчерпанности продовольственных ресурсов» и т. д., основанных, как пока¬
зывают факты, на грубейшей фальсификации.
Остановимся прежде всего на одном из таких мифов — утверждении
о «безудержном размножении» японского населения, используемом не
только для оправдания нынешних бедствий народа Японии, но и для
прогноза будущего.
За пять послевоенных лет, с 1 октября 1945 по 1 октября 1950 го¬
да, население Японии возросло с 72,4 миллиона человек до 83,2 миллиона,
то есть на 10,8 миллиона человек1. Приводя эту цифру прироста населе¬
ния и уснащая ее восклицательными знаками, мальтузианские псевдоуче¬
ные предпочитают не упоминать о том, что лишь около половины этого
прироста может быть отнесено за счет естественного роста населения.
В течение первых послевоенных лет в Японии происходили значитель¬
ные миграционные процессы, вызванные, с одной стороны, репатриацией
из-за границы военных и гражданских лиц японской национальности, с
другой — выездом на родину китайцев и корейцев, мобилизованных во
время войны для работы в японско-й промышленности. В результате этих
перемещений за период с 1 октября 1945 по 1 октября 1948 года в Япо¬
нию въехало 5 942 тысячи человек и выехало из нее 1 003 тысячи человек,
то есть население Японии за первых три послевоенных года увеличилось
почти на 5 миллионов человек только за счет иммиграции.
Темпы увеличения населения за счет естественного прироста также не
дают никакого повода рассматривать рост населения Японии как «необыч¬
ный». В результате войны на Тихом океане в Японии произошло резкое
снижение рождаемости. Если в первый год войны норма рождаемости
равнялась 31,1, то к 1945 году она упала до 23,2 — самого низкого уровня
за всю новейшую историю Японии. После окончания войны, с середины
1946 года, наметилось повышение рождаемости, и в 1947 году норма рож¬
даемости достигла 34,3.
Подобное повышение рождаемости характерно не только для Японии.
Повышение рождаемости в первые послевоенные годы, вызванное воз¬
вращением к домашнему очагу большого количества мужчин в результате
демобилизации и репатриации, а также значительным увеличением коли¬
чества браков, отложенных в военные годы,— явление естественное и ти¬
пичное для любой страны после окончания войны. К тому же норма рож¬
даемости, достигнутая в Японии в 1947 году (34,3), значительно ниже
нормы рождаемости ряда стран мира, в частности стран Центральной
Америки и Юго-Восточной Азии.
Уже с 1948 года в Японии началось неуклонное снижение нормы рож¬
даемости, которая в 1950 году упала до 28,4, то есть ниже довоенного
уровня и даже уровня рождаемости в первые годы войны. В декабре
1950 года норма рождаемости составила 26,4, средняя норма рождаемости
за 1951 год равнялась 25,8, а в декабре 1951 года —23,0. Масштабы па¬
1 Последняя общая перепись населения производилась в Японии 1 октября 1950 го¬
да; следующая перепись должна быть 1 октября 1955 года.

МАЛЬТУЗИАНСТВО НА СЛУЖБЕ РЕАКЦИОННЫХ СИЛ В ПОСЛЕВОЕННОЙ ЯПОНИИ 159
дения рождаемости в послевоенной Японии станут еще более ясными,
если учесть, что оно происходит на фоне абсолютного увеличения количе¬
ства женщин в возрасте от 20 до 40 лет. В 1920 году женщин этой
возрастной группы насчитывалось 9,3 миллиона, а в 1940 году число их
возросло до 12,3 миллиона, в 1945 году — до 13,5 миллиона, в 1950 го¬
ду — До 15,1 миллиона; по предварительному подсчету, в 1955 году это ко¬
личество должно достигнуть 16,5 миллиона человек. Следовательно, норма
рождаемости на тысячу женщин этого возраста падает еще более резко,
чем это демонстрирует снижение средней нормы рождаемости. Таким об¬
разом, американская оккупация отразилась на рождаемости в Японии
более разрушительно, чем тяжелая для японского народа война на Тихом
океане.
Ограбление японского народа американскими монополиями, закаба¬
ление и милитаризация страны вызывают непрерывное снижение жизнен¬
ного уровня, рост безработицы, порождают неуверенность в завтрашнем
дне и заставляют японскую молодежь отказываться от заключения бра¬
ков, а японских женщин — от радости материнства. Число браков на
тысячу жителей, которое равнялось в 1947 году 12,2, снизилось до 12,0 в
1948 году, до 10,3 в 1949 году, до 8,6 в 1950 году, до 8,0 в 1951 и
до 6,0 в сентябре 1952 года, то есть до уровня, более низкого, чем нака¬
нуне и в годы войны. (Норма браков в 1940 году — 9,2, в 1943 году— 10,0.)
В результате столь значительного падения рождаемости быстро сни¬
жаются темпы естественного прироста населения. Всего за три года, с
1948 по 1950 год, норма естественного прироста населения Японии упала
с 21,7 до 17,3 (на тысячу жителей).
Итак, анализ естественного движения населения Японии наглядно
демонстрирует всю лживость мальтузианских утверждений о «гигантском
росте населения», о «безудержно растущей норме рождаемости», вызы¬
вающих якобы «абсолютное перенаселение» страны.
Столь же лжив и другой миф, пущенный в ход современными мальту¬
зианцами,— миф о высокой плотности населения Японии как основном
показателе ее «абсолютной перенаселенности». Не говоря о том, что ряд
стран обладает значительно более высокой плотностью населения \ са¬
мое сравнение степени «перенаселенности» стран на основе сопоставле¬
ния средних величин плотности населения лишено всякого научного осно¬
вания. Совершенно справедливо указывалось в одном из исследований
проблем народонаселения, что «цифры, обозначающие размер населения,
сами по себе ничего не означают. Десять человек встретят больше труд¬
ностей, проживая на 10 квадратных километрах пустыни, чем 100 человек
на 100 акрах плодородной почвы» (см. «РасШс АНа1г5», № 3, 5ер1. 1941,
р. 301).
Уже одна практика снятия в год двукратных и многократных урожаев
в Японии делает невозможным отвлеченное сопоставление среднего пока¬
зателя плотности ее населения с показателями стран, снимающих один
урожай в год. Это вынуждены признать многие буржуазные ученые. Так,
американский экономгеограф Треварта в своей книге «Япония» пишет:
«Надо иметь в виду, что сравнение плотности населения различных стран
на 1 км 2 обрабатываемой площади с экономической точки зрения мало
показательно. Плодородность земли меняется в зависимости от таких
факторов, как температура, осадки, качество почвы и т. д.» (Г. Т р е в а р-
т а, «Япония», стр. 154. ИЛ. 1949).
Однако самым неопровержимым аргументом против всяческих псев¬
донаучных рассуждений об «абсолютном перенаселении» Японии, об «от¬
сутствии жизненного пространства» и т. п. является наличие в самой Япо¬
нии обширных малозаселенных районов.
1 В 1950 году плотность населения Японии была 225 человек на квадратный кило
метр. В то же время плотность населения была: в Сааре — 367 человек, в Нидерландах —
312 человек, в Бельгии — 283 человека на квадратный километр и т. д.

160
Я. Н. ГУЗЕВДТЫЯ
Наиболее типичен в этом отношении остров Хоккайдо — район, обла¬
дающий в высшей степени благоприятными условиями для развития про¬
мышленности и сельского хозяйства. В 1950 году всего лишь 1/2о часть
населения Японии проживала на этом втором по величине острове, зани¬
мающем Ух территории страны. Плотность населения на Хоккайдо состав¬
ляла примерно 50 человек на квадратный километр. Бывший глава
американской торговой палаты в Токио Пауль Оурелл, посетивший
Хоккайдо в 1950 году, заявил: «На Хоккайдо еще имеется достаточно
места для миллионов людей» («ТЬе Лоигпа1 о! Ртапсе апс! Соттегсе»
№ 11. Токуо, Моу. 15. 1950, р. 13). Недостаток людей, подчеркнул он,
является одной из причин, задерживающих развитие этого острова.
Когда речь заходит о прибыльных капиталовложениях, американские
бизнесмены забывают об основных установках официальной американ¬
ской пропаганды.
Все попытки мальтузианцев фальшивыми аргументами доказать су¬
ществование «абсолютного перенаселения» не в состоянии скрыть подлин¬
ный характер перенаселения Японии, относительного перенаселения, кото¬
рое неизбежно возникает при капитализме и выражается в постоянной
безработице значительной части трудящегося населения.
Действительное количество полностью и частично безработных в Япо¬
нии в 1953 году достигло 10 миллионов человек. Такой непомерно высокий
уровень безработицы — прямое следствие хозяйничания в стране амери¬
канских империалистов, которые осуществляют милитаризацию ее эконо¬
мики, разрушая мирные отрасли японской промышленности. Наличие
огромной армии безработных, являясь источником бедствий и нищеты для
трудящихся масс Японии, способствует все большему росту прибылей
американских и японских монополий.
Об этом с циничной откровенностью заявил глава монополистического
концерна Мицубиси в беседе с американским журналистом. «Одной из ве¬
личайших ценностей среди существующих в Японии ресурсов,— сказал
он,— является обилие рабочих рук, поставляемых большим и все более
растущим населением... Естественные ресурсы дополняются рабочей силой
самым замечательным образом» («ТЬе Рог1т^Ы1у», Ьопс1оп. Лап. 1952.
№ 1021. N. 5., р. 24).
Не больше оснований имеют под собой и аргументы реакционных
экономистов относительно «исчерпанности продовольственных ресурсов
Японии».
Мальтузианская теория «абсолютного перенаселения», возникающего
якобы в результате отставания темпов роста количества средств суще¬
ствования от темпов увеличения численности населения, основывается на
так называемом «законе убывающего плодородия почвы» («закон умень¬
шающихся возвратов»). Сущность этого «закона», возведенного в один
из основных принципов буржуазной политэкономии, сводится к утвержде¬
нию, что каждое добавочное вложение труда и капитала в землю сопро¬
вождается не соответственным, а уменьшающимся количеством добы¬
ваемого продукта. Антинаучный, буржуазно-апологетический характер
этого «закона» был с исчерпывающей полнотой показан в произведениях
классиков марксизма-ленинизма. «Буржуазный	апологет,— писал
В. И. Ленин,— естественно стремится игнорировать общественные и исто¬
рические причины отсталости земледелия, сваливая вину на «консерватив¬
ность сил природы» и на «закон убывающего плодородия». Ничего, кроме
апологетики и тупоумия, не содержится в этом пресловутом законе»
(Соч. Т. 13, стр. 160).
«Закон убывающего плодородия» в его наиболее последовательном
антинаучном выражении — как утверждение о полной исчерпанности
дальнейших возможностей повышения производительности сельского
хозяйства — широко используется современными мальтузианцами в при¬
менении к Японии.

МАЛЬТУЗИАНСТВО НА СЛУЖБЕ РЕАКЦИОННЫХ СИЛ В ПОСЛЕВОЕННОЙ ЯПОНИИ \%\
«Японцы в течение многих лет уже использовали до предела при¬
родные ресурсы не только своего земельного потенциала, но и возмож¬
ности морей, окружающих их»,— говорится в одной из бесчисленных
статей, посвященных этой теме (Маге Т. Сгеепе «Эап^ег-рот! т
Ларап». «ТЬе Рог1т&М1у». ЬопЛоп, 5ер1. 1950. № 1005. N. 5., р. 165).
«Собственно Япония, видимо, уже достигла практического предела
производства продуктов питания... Предел уменьшающихся возвратов
уже достигнут в рыболовстве в японских водах»,— пишет в книге «Насе¬
ление и мир на Тихом океане», неоднократно цитированной нами, аме¬
риканский мальтузианец, «специализирующийся» по Японии, У. Томпсон.
Утверждение, что возможности увеличения сельскохозяйственного
производства в Японии исчерпаны, «обосновывается» двумя соображе¬
ниями.
Во-первых, буржуазные экономисты заявляют, что в Японии все при¬
годные для сельскохозяйственной обработки земли уже используются и
дальнейшее расширение посевных площадей невозможно. Еще в 1929 го¬
ду специалист по вопросам сельского хозяйства Японии Насу Сироси
утверждал, что «эксплуатация пригодных для обработки земель в соб¬
ственно Японии, за исключением Хоккайдо, уже достигла своего предела,
оставляя мало возможностей для дальнейшего освоения новых земель
даже при условии щедрой и заботливой помощи со стороны правитель¬
ства» (Ыаси. 5. «Ьапс! ШНгаНоп о1 Ларап». Токуо. 1929, р. 109).
Эта точка зрения осталась неизменной вплоть до последнего времени
и общепризнана в буржуазной литературе. В 1941 году американский
экономгеограф Карл Пельцер в книге «Население и использование
земли» писал: «Япония является горной страной с крайне незначитель¬
ными низменными участками; плотность населения настолько высока,
что каждый пригодный для обработки квадратный фут земли интенсив¬
но используется» (Ре1гег, Каг1 Л. «РориЫюп апс! ЬапЛ ШШгаНоп»,
«Есопоппс Зигуеу о! РасШе Агеа», Раг! I. Мечу Уогк. 1941, р. 83).
Во-вторых, буржуазные экономисты утверждают, что в японском
сельскохозяйственном производстве достигнут предел урожайности. Все
дальнейшие попытки увеличить сельскохозяйственное производство, заяв¬
ляют они, безусловно, повлекут не повышение, а снижение урожайности.
В одном из справочников по японскому сельскому хозяйству гово¬
рится: «Имеются признаки того, что ни дополнительные человеческие
усилия, ни увеличение количества применяемых удобрений, повиди¬
мому, не приведут к пропорциональному повышению урожайности».
Многочисленные авторы подобных высказываний ссылаются в
подтверждение правильности своей мальтузианской концепции на данные
японской сельскохозяйственной статистики. И действительно, эти данные
свидетельствуют о том, что как показатели размеров обрабатываемых
площадей в Японии, так и показатели величины урожайности с единицы
посевных площадей в течение последних десятилетий не только стабили¬
зировались, но в их движении наметилась понижательная тенденция. За
период с 1903 по 1946 год размер обрабатываемых земель возрос менее
чем на 50 тысяч тё *. В среднем в Японии обрабатывается 6 миллионов тё
земли, или менее 16% ее общей площади.
Согласно статистическим данным, урожайность с единицы посевных
площадей основных зерновых культур, быстро возраставшая в конце
прошлого века, примерно с 30-х годов прекратила свое поступательное
движение — стабилизировалась по рису (если не считать резкого падения
урожайности к концу войны) и заметно снизилась по пшенице.
Стабильность и даже снижение показателей размера обрабатывае¬
мых площадей и урожайности в Японии являются у буржуазных эконо¬
мистов основным доказательством полной исчерпанности продовольствен-
1 Т ё — 0,992 гектара.
11.	«Вопросы философии* № 4.

162
Я. Н. ГУЗЕВАТЫИ
ных ресурсов страны. В действительности эти явления свидетельствуют
лишь о том, что японское сельское хозяйство при существующих произ¬
водственных отношениях зашло в тупик.
Разоблачая лживость утверждений мальтузианцев об ограниченности
производственных возможностей земледелия, Ф. Энгельс указывал:
«Производительные силы, находящиеся в распоряжении человечества,
неизмеримы. Производительность земли может быть бесконечно повы¬
шена приложением капитала, труда и знания» (Соч. Т. II, стр. 312, 1929).
Пример Японии служит блестящим подтверждением этого положения,
доказанного всем ходом мировой истории.
Не природа, а отживающие общественные условия ставят преграды
развитию сельского хозяйства. В Японии главной причиной застоя сель¬
скохозяйственного производства являются широко распространенные фео¬
дальные пережитки, сковывающие производительные силы в деревне.
Гнет феодальных пережитков, носителем которых является помещичий
класс, обусловил нищенское, голодное существование японских крестьян.
Постоянная нехватка денежных средств исключает возможность для мел¬
кого производителя осуществлять агротехнические мероприятия, необхо¬
димые для повышения урожайности, производить работы по освоению
целинных земель, тем более, что предварительно необходимо купить эту
землю.
Самые неопровержимые данные о наличии в стране весьма значи¬
тельных возможностей для увеличения сельскохозяйственного производ¬
ства как за счет дальнейшего расширения обрабатываемых земель, так и
за счет дальнейшего повышения урожайности предоставляет... японская
официальная статистика.
Дело в том, что правящие круги Японии, стремясь к достижению
стратегической самообеспеченности страны продовольствием, на протя¬
жении последних десятилетий намечали одно за другим мероприятия
в области сельского хозяйства, направленные на повышение его продук¬
тивности. И хотя все эти мероприятия, как правило, кончаются провалом,
что является закономерным при существующих в стране аграрных отно¬
шениях, они позволяют судить о тех неиспользованных возможностях,
которыми обладает японское сельское хозяйство, даже по оценке япон¬
ского правительства.
Особенно много внимания уделялось «планам» освоения новых при¬
годных для обработки земель. Первый закон о возделывании новых
земель был принят японским правительством в 1918 году. Согласно офи¬
циальным данным, опубликованным одновременно с законом, площадь
необрабатываемых, но пригодных для использования земель исчислялась
в 2 032 тысячи тё. Из этой пригодной для возделывания земли 32% могло
быть использоезно под поливные рисовые поля и 62% — под посевы сухо¬
дольных культур.
Попытки расширить размеры обрабатываемых площадей предприни¬
мались и после войны. 9 ноября 1945 года на совещании кабинета ми¬
нистров была принята «Чрезвычайная пятилетняя программа освоения
новых земель». По этой программе намечалось освоение 1 550 тысяч тё
целинных земель и проведение работ по улучшению качества уже обра¬
батываемых земель на площади в 2 миллиона тё. Общим результатом
выполнения всех этих мероприятий должно было бы явиться увеличение
ежегодного производства продовольственных продуктов на 21,2 миллиона
коку \
Уже первые три года работ по выполнению этой программы продемон¬
стрировали полное бессилие правительства справиться с намеченной
задачей. По данным журнала «Ориентл экономист», в действительности
были обработаны и засеяны лишь 107 400 тё, или 26,2% от запланирован¬
ной цифры в 409 998 тё.
1 Коку — 180,4 литра.

МАЛЬТУЗИАНСТВО НА СЛУЖБЕ РЕАКЦИОННЫХ СИЛ В ПОСЛЕВОЕННОЙ ЯПОНИИ юз
По оценке того же журнала, урожай на этих вновь освоенных землях
не должен был превысить 100 тысяч коку в рисовом эквиваленте, что
составило бы увеличение всего лишь на 0,15% над среднегодовым уро¬
жаем продовольственных культур.
Провал первой «Чрезвычайной пятилетней программы освоения но¬
вых земель» вынудил японское правительство в октябре 1947 года при¬
нять новую программу.
Общую оценку Есех этих программ и планов очень легко дать, если
посмотреть, как их выполнение отразилось на движении площадей обра¬
батываемой земли в послевоенный период.
Из таблицы видно, что, несмотря на все усилия правительства, раз¬
меры обрабатываемых земель в Японии не только не увеличились, но, на¬
оборот, продолжали сокращаться.
Процесс высвобождения ранее возделываемых земель из-под обра¬
ботки преобладает над процессом освоения невозделываемых земель.
Одной из важных причин этого является милитаризация Японии. С усиле¬
нием милитаризации страны все большее количество земель стало изы¬
маться в связи с сооружением американских военных объектов. Особенно
широкий размах изъятие обрабатываемых земель под строительство аэро¬
дромов, полигонов, баз снабжения, военных лагерей и т. п. получило после
подписания так называемого «административного соглашения» 28 февра¬
ля 1952 года, по которому было «узаконено» превращение Японии в воен¬
ную базу США. К середине 1954 года под американские военные базы
было занято 140 тысяч гектаров земли.
Помимо «программ», принятых в законодательном порядке, прави¬
тельство издало два документа, свидетельствующие о наличии в стране
значительно более обширных, чем это предусмотрено в указанных «про¬
граммах», земельных площадей, пригодных для сельскохозяйственного
использования.
В апреле 1948 года Отдел планирования Бюро освоения новых земель
опубликовал доклад относительно наличия земельных фондов, подходящих
для сельского хозяйства. Общая земельная площадь, пригодная для ос¬
воения, исчислялась в этом докладе в 5 012 760 тё, не считая отдельных
небольших участков общим размером, по данным более ранних обзоров,
примерно в 500 тысяч тё.
Таким образом, по оценке правительственного Отдела планирования,
в Японии имеется более 5,5 миллиона тё земель, пригодных для земле¬
делия, но неиспользуемых, что соответствует земельной площади, обра¬
батываемой в стране в настоящее время.
Как видим, утверждения современных мальтузианцев относительно
полной использованности в Японии всех земель, удобных для сельско¬
хозяйственного производства, опровергаются даже официальными прави¬
тельственными данными, свидетельствующими о том, что в стране обра¬
батывается менее половины пригодной для этой цели земли.
Столь же лживы все заявления относительно якобы достигнутого в
японском сельском хозяйстве «потолка» урожайности.
В первой трети XX века Япония добилась значительного подъема уро¬
жайности основных зерновых культур, и по урожайности риса, например,
она опередила все рисопроизводящие страны муссонной Азии. По данным
Организации по вопросам продовольствия и сельского хозяйства ООН,
урожайность риса в Японии в 1949 году более чем в два раза, а урожай¬
Движение размера площадей обрабатываемой земли
в Японии 1945—1950 гг. (в тё)
1945 — 5 287 874,0
1946 — 4 985 999,7
1947 — 5 011 689,6
1948— (точных данных нет)
1949 — 4 957 837,0
1950 — 5 090 577,3

1С4
Я. Н. ГУЗЕВАТЫИ
ность пшеницы более чем в полтора раза превышала средние показатели
для Азии.
Относительно высокая норма урожайности основных продовольствен¬
ных культур в Японии является результатом поистине каторжного труда
японских крестьян и широкой практики применения различных удобре¬
ний, расходы на покупку которых поглощают основную и все более воз¬
растающую часть бюджета крестьянина.
Однако эта норма урожайности в Японии весьма далека от того,
чтобы ее можно было характеризовать как «исключительную», «предель¬
но высокую» и т. п. Япония далеко отстает от ряда стран (в частности, от
Испании, Австралии, Италии) даже по урожайности своей ведущей сель¬
скохозяйственной культуры — риса, хотя природные условия для рисовод¬
ства в этих странах отнюдь не являются более благоприятными.
Еще более значительно отставание Японии по урожайности пшени¬
цы — второй по важности культуры в стране. В 1949 году Япония нахо¬
дилась в этом отношении на пятнадцатом месте в капиталистическом
мире. То же самое следует сказать и об урожайности ячменя.
Как при сравнении данных урожайности в Японии переход от
среднемировых показателей к показателям по отдельным странам выяв¬
ляет значительное отставание японского сельского хозяйства от уровня
урожайности основных зерновых культур в ряде стран мира, так и переход
от среднего показателя урожайности в самой Японии к конкретизирован¬
ным показателям наглядно разоблачает всю вздорность мальтузианских
утверждений о «достигнутом пределе урожайности».
В 1949 году японская буржуазная газета «Асахи» провела обследо¬
вание по выявлению лучших показателей урожайности риса в общена¬
циональном и районном масштабах. Данные обследования дали следую¬
щие результаты. Первое место по стране занил рисопроизводитель из
префектуры Нагано, получивший урожай в 5,13 коку с тана1. Лучшие
показатели по районам Тохоку, Канто, Кинки, Токай, Тюгоку, Сикоку и
Кюсю были соответственно следующие: 4,94 коку (префектура Акита);
4,35 коку (Яманаси); 4,02 коку (Миэ);' 4,02 коку (Нара); 3,88 коку
(Окаяма); 5,02 коку (Кагава) и 3,34 коку (Кумамото). Общая средняя
урожайность у рисопроизводителей, занявших первые места,— 4,2 коку
с тана, что более чем в два раза выше средней нормы урожайности риса
для всей страны в целом (2,08 коку с тана) за четыре высокоурожайных
года — 1946—1949.
Наглядным свидетельством того, что отнюдь не природные условия —
плохой климат и бедная почва — ставят преграды повышению урожайно¬
сти, является хотя бы тот факт, что среди получивших наивысшие урожаи
имелись рисопроизводители из уезда Осио (Хоккайдо) — района, наи¬
менее благоприятного для рисоводства. Следовательно, средняя урожай¬
ность в Японии не только значительно отстает от средней урожайности в
ояде стран мира, но она составляет в лучшем случае лишь половину той
урожайности, которая может быть получена даже в условиях современ¬
ной Японии.
В свете этих неопровержимых данных даже буржуазная японская
газета «Ниппон тайме», всегда охотно печатающая на своих страницах
псевдонаучные измышления мальтузианцев, была вынуждена признать,
что Япония не только не перенаселена, но «может прокормить и
91 и 100 миллионов человек населения».
* * *
Таким образом, не «давление избыточного населения на средства
существования», не действие мнимого «закона убывающего плодородия
почвы» вызывают голод и нищету японского народа, определяют застой
1 Т а н = 0,1 те = 0,099 гектара.

МАЛЬТУЗИАНСТВО НА СЛУЖБЕ РЕАКЦИОННЫХ СИЛ В ПОСЛЕВОЕННОЙ ЯПОНИИ 165
и деградацию сельского хозяйства Японии. Подлинные причины этого
кроются в капиталистических производственных отношениях, господ¬
ствующих в экономике страны. Особенно губительное воздействие этих
отношений на жизнь трудящихся масс Японии обусловлено наличием
широко развитых феодальных пережитков в японской деревне и много¬
кратно усилено в результате закабаления страны американским империа¬
лизмом.
Только осуществление национально-освободительных, демократиче¬
ских преобразований избавит японских трудящихся от беспросветной
нужды и откроет простор для развития производительных сил в сельском
хозяйстве.
Новым неопровержимым свидетельством лживости мальтузианской
«теории народонаселения» является практика развития экономики в Ки¬
тайской Народной Республике: Китай, как и Япония, всегда фигурировал
в «теоретических» изысканиях современных мальтузианцев. Невероятная
нищета народа, беспрерывные голодовки и эпидемии характеризовали
полуколониальный гоминдановский Китай. Великая победа китайского
народа, одержанная в 1949 году, позволила произвести в стране важней¬
шие социально-экономические преобразования, которые коренным обра¬
зом изменили положение трудящихся. Бурными темпами началось раз¬
витие экономики нового, независимого Китая. Неуклонное улучшение
материального положения широких народных масс, ликвидация безра¬
ботицы и эпидемических заболеваний органически сочетаются со сниже¬
нием нормы смертности и увеличением прироста населения. В результате
аграрной реформы, проведенной в китайской деревне, сельскохозяйствен¬
ное производство всего за три года существования Китайской Народной
Республики, с 1949 по 1952 год, превзошло максимальный довоенный
уровень. Если до проведения революционных аграрных преобразований
Китай был вынужден ввозить значительное количество зерна и других
сельскохозяйственных продуктов из-за границы, то в настоящее время он
не только полностью обеспечивает свои внутренние потребности, но и по¬
лучил возможность вывозить часть своего зерна в страны, испытывающие
продовольственные затруднения.
Итак, конкретный анализ аргументов современных мальтузианцев,
стремящихся ссылками на Японию подкрепить свою обветшалую теорию,
еще раз демонстрирует ее антинаучную, реакционную сущность. Пропо¬
ведники этой «теории» путем грубейшей фальсификации действительности
безуспешно пытаются обмануть народные массы, превратить их-в покор¬
ных рабов монополистического капитала.

Против экзистенциалистской
клеветы на массы
Л. Ф. ДЕНИСОВА
Марксистско-ленинское учение о решающей, творческой роли народа
в истории получило подтверждение во всемирно-исторической победе со¬
циализма в СССР, в успехах народно-демократического строя в странах
Восточной и Центральной Европы, в создании и достижениях Китайской
Народной Республики. Это учение вселяет в народные массы веру в успех
своей творческой деятельности, воодушевляет их на борьбу с империали¬
стической реакцией, утверждает неизбежный победоносный исход этой
борьбы. Потерпели крах идеалистические теории буржуазной социоло¬
гии, рассматривающие историю как результат действия «критически
мыслящих» героев. Идейки о том, что судьбы общества и народа ре¬
шаются и направляются выдающимися личностями, не имеют уже кре¬
дита в народных массах и теряют сторонников даже среди буржуазных
философов, многие из которых сходятся на том, что история, увы, «идет
не дорогой частно мыслящей индивидуальности, а дорогой сообща дей¬
ствующей массы» (В о г е П и 5 «Ра1иш ипс! РгеШей», 5. 122. 1947).
Мощный подъем демократического движения народных масс вызы¬
вает все растущее беспокойство и страх в лагере немецкой реакции. Аль¬
фред Вебер, восхваляя проницательность Ницше в социологии, весьма
откровенно пишет, что «Ницше поднял еще одну проблему—...страх перед
восстанием масс и перед демократией» (А. Ш е Ь е г «АЬзсЫес! уоп с!ег
ЫзЬеп^еп СезсЫсЫе», 5. 192. 1946). Идеологи финансового капиталя —
экзистенциалисты — возвели «страх», «заботу», чувство бесперспектив¬
ности, обозначаемое ими термином «заброшенность», в основные катего¬
рии своей философии «существования».
Причины этого «страха» и «забот» капиталистов, по признанию экзи¬
стенциалистов, коренятся в действиях масс. Буржуазные социологи всех
направлений кричат ныне о роковой роли масс в истории. Некоторые за¬
щитники финансового капитала изображают массы как некий мистиче¬
ский фатум, судьбу, как воплощение «демонической трансцендентности».
«Кто может сегодня сомневаться в том, что восстания масс в той или иной
форме есть равным образом современная судьба»,— пишет западногер¬
манский буржуазный социолог А. Вебер, друг К. Ясперса (там же).
Этот страх перед народными массами и заставил западногерманских
буржуазных философов ввести в свою социологию новый раздел — на¬
сквозь реакционное учение о массах. Г. Виндиш, один из фашистских
теоретиков расизма, ныне подвизающийся в Западной Германии, называет
это учение «учением о поведении масс». Оно продиктовано стремлением
вооружить буржуазную пропаганду аргументами для борьбы с марксиз¬
мом — подлинной идеологией народных масс. Цель его — исказить дей¬
ствительную роль масс в общественной борьбе.
Идеалистические буржуазные теории, издавна возводившие личность
в ранг бога или сверхчеловека, низводили народ до слепой толпы, до без¬
ликого стада. Современная буржуазная социология продолжает сочинять

ПРОТИВ ЭКЗИСТЕНЦИАЛИСТСКОЙ КЛЕВЕТЫ НА МАССЫ
о народе всяческую ложь и клеветать на него. Видя в нем силу, мешаю¬
щую разного рода сверхчеловекам, «духовным аристократам» направлять
историю в интересах кучки монополистов, буржуазные социологи в своем
новом «учении о поведении масс», клевеща на народ, рассматривают
его как «врага индивидуальности», как носителя «деструктивного прин¬
ципа истории».
Реакционные немецкие буржуазные социологи, объединившиеся в
«Немецкое социологическое общество», на своих ежегодных конгрессах
слушают заклинания президента этого общества Леопольда фон Визе,
пугающего их опасностью, якобы угрожающей личности со стороны масс,
и призывающего обуздать массы.
На социологических съездах обсуждаются различные планы борьбы
против масс, за «спасение» личности. Возрождаются вреднейшие мальту¬
зианские теорийки, раздаются призывы, «не останавливаясь ни перед
чем», ограничить рождаемость среди трудящихся классов, открыть поход
против «коллективизма» масс и т. д.
Стремление трудящихся к объединению изображается как явление,
опасное для истории, объединение же реакционных сил объявляется бла¬
гоприятным «синтезом», достижением «цельности» общества, показы¬
вающим «зрелость духа» в Западной Европе, как заявил Визе в своем
докладе «Личность и коллектив», прочитанном на съезде социологов
(См. «2еИзсЬпН: Шг рЬПозорюЬе РогзсЬип^». В. IV. НеП 4. 1950).
По свидетельству реакционного журнала «Цейтшрифт фюр филозо-
фише Форшунг», Визе является «духовным центром», организатором съез¬
дов буржуазных социологов, которые проявляют особенную активность в
разработке идеек о «полярности» личности и массы, о необходимости борь¬
бы с «коллективизмом» как глазной опасностью, угрожающей «духовной
аристократии».
Наиболее полно реакционные воззрения на массу и личность разрабо¬
таны е трудах главарей немецкого экзистенциализма К. Ясперса и М. Хай¬
деггера. Именно их аргументация используется буржуазной пропагандой
как в журналистике, так и в философской литературе.
13 марта 1954 года К. Ясперс выступил на страницах органа западно-
германских монополий «Дойче цайтунг унд виршафтс цайтунг» со статьей
под громким названием «Современные задачи философии». Тревожные
рассуждения о неблагополучии в капиталистическом лагере, о росте про¬
тиворечий между империалистическими «партнерами», о стремлении «не¬
которых партнеров» к власти и господству заканчиваются призывом объ¬
единить силы для борьбы с «марксизмом-большевизмом» и «завое¬
вания большинства» народных масс, то есть для подчинения их финансо¬
вому капиталу.
Западногерманские монополисты, ободренные поддержкой американ¬
ских миллиардеров, открыто приступили к организации своих воору¬
женных сил и воспитанию реваншистской «боевой морали» в солдатских
массах. Но они встретили решительное сопротивление измученного вой¬
нами и поражениями немецкого народа. Трудящиеся массы Западной
Германии не хотят идти на поводу у реваншистов. Они все активнее
участвуют в движении сторонников мира, борются за демократию и
объединение страны. Именно эти тревожные факты, названные Ясперсом
■«новым общественным состоянием», заставили его выступить с программ¬
ной статьей, в которой он требует покончить с таким положением в фи¬
лософии, когда она представляет собой одинокие «монологи, едва чи¬
таемые, едва покупаемые снобами, гоняющимися за модой». Ясперс
пишет: «Совсем другая задача дается сегодня философии в условиях но¬
вого общественного состояния, в условиях того факта, что массы ныне
вводят в действие свои силы не только на стороне чужой им воли, но
благодаря собственным знаниям играют самостоятельную решающую
роль»:

108
Л. Ф. ДЕНИСОВА
Магнаты финансового капитала серьезно встревожены тем, что массы
не хотят больше жертвовать собою ради империалистических интересов
монополий. Монополисты хорошо понимают, что без масс они бессильны;
они нуждаются в покорных, послушных империалистической воле массах.
Поэтому Ясперс ставит перед буржуазной философией «новые» задачи.
Идеолог финансового капитала требует, чтобы философия была постав¬
лена на службу пропаганде, направленной на «завоевание большинства»
трудящихся масс. «В современных условиях,— пишет Ясперс,— истина,
чтобы достичь людских ушей, должна принять образ пропаганды. Влияние
философии возможно лишь тогда, когда она завоюет большинство».
Научной, марксистско-ленинской теории о решающей роли народных
масс в общественной борьбе и неизбежности победоносного исхода этой
борьбы в интересах народа экзистенциалисты пытаются противопоставить
несколько подновленные реакционные расистские идейки о вечности со¬
циального неравенства, о «роковой», «иррациональной» роли масс в
истории.
Главным в нынешнем западногерманском экзистенциализме являются
не мистические категории — «трансцендентность», «ничто», «страх» и
прочая фатальная белиберда,— а теория общественного устройства, рас¬
суждения о массах и духовных аристократах. Эта теория экзистенциали¬
стов служит идейной базой для объединения всех направлений идеали¬
стической буржуазной философии.
Общественные взгляды экзистенциалистов покоятся на краеугольном
камне их философии — «законе полярности» бытия, который в обществен¬
ной жизни выступает как «аристократический принцип общественной
структуры».
Экзистенциалисты разработали новую аргументацию для старой, бур¬
жуазной теории о вечности неравенства людей, о врожденном праве на
господство одних и подчиненном положении других. Вместо биологиче¬
ского аристократизма фашистской расовой теории они выдвинули другой,
якобы совершенно новый, «интеллектуальный», «психологический» прин¬
цип, принцип «духовной аристократии», будто бы вытекающий из врожден¬
ного интеллектуального различия людей. Основной социологический труд
немецких экзистенциалистов — книга Ясперса «Идея университета», в ко¬
торой дается новое «обоснование» старой, буржуазной теории «законно¬
сти» и «вечности» социального неравенства, «права» господства «духовной
аристократии» над массой.
Как всегда, Ясперс исходит из «наличного бытия». «Во всяком обще¬
стве,— говорит он,— существует различие материальных благ и прежде
всего неминуемое различие верхних и нижних слоев» (Л а 5 р е г 5 «01е Ыее
с!ег ПтуегзИаЬ, 5. 97. ВегПп. 1946). Главная предпосылка обществен¬
ного бытия, по Ясперсу, состоит в том, что различие в распределении
материальных благ существует вечно и неизменно во «всяком обще¬
стве», как вечно и неизменно существует, по его утверждению, различие
между верхами и низами.
Такое положение Ясперс считает идеальным. «Это идеал,— пишет
он,— когда иерархия общественного порядка совпадает с иерархией
личного ранга и одаренности» (там же), то есть когда «материаль¬
ные блага» и высокое общественное положение достаются на долю вер¬
хов, а массы как низшая ступень общественной лестницы лишаются и
материальных благ и высокого общественного положения. Это, говорит
Ясперс, идеал Платона. Действительно, теория духовной аристократии
Ясперса, так же как и его система воспитания в университетах, близка
идее аристократического, рабовладельческого государства Платона.
«Человек», с которым имеет дело философия существования, есть
«духовный человек, отдельная духовная индивидуальность». Массы в
противоположность этой «духовной индивидуальности» имеют свой осо¬
бый, коллективный, или, как клевещут экзистенциалисты, «стадный дух»,

ПРОТИВ экзистенциалистской клеветы на массы
169
а по мнению Яоперса, они даже и такого «духа» не имеют и обла¬
дают лишь «свойствами и качествами». Духовность, говорит Ясперс, есть
прерогатива отдельной индивидуальности, а не массы. Поэтому вся
система «духовного воспитания», разработанная Ясперсом в его книге,
направлена на то, чтобы путем отбора по «интеллектуальным» при¬
знакам выделить «духовные» личности, отделить их от массы и натра¬
вить их на нее.
С рекламным шумом Ясперс противопоставляет свой «духовный»
принцип отбора людей фашистскому «биологическому» принципу, хит¬
роумно подставляя на место биологических признаков чистокровного
арийца выдуманные им психологические, духовные признаки, что ничуть,
однако, не меняет социального содержания фашистской расовой теории.
Ясперс измыслил специальную психологическую шкалу врожденных спо¬
собностей человека для отбора «духовных аристократов», которым над¬
лежит составить слой «избранных» и «повелевать» массами.
Выступая в качестве психиатра, Ясперс в специальных главах своей
книги — «Виды одаренности» и «Распределение одаренности и качества
массы» — предлагает путем психотехнических испытаний определять по¬
тенциальных духовных аристократов и распределять людей по рангам
одаренности. Ясперс устанавливает 4 вида врожденных, так сказать, дан¬
ных от бога, духовных способностей у людей: 1) предпосылка одаренно¬
сти, 2) собственно интеллигентность, 3) духовность, пафос интеллигент¬
ности и, наконец, 4) способность к творчеству, которая «стоит вне ряда
объективных суждений». К этой группе принадлежит гений — «иабросок
абсолютного духа и источник всего духовного движения».
Выдуманная Ясперсом психологическая схема призвана заменить
прежний фашистский «паспорт предков», сохраняя культ сверхчеловека и
содержание фашистского расового мифа о якобы врожденном, а не со¬
циальном неравенстве людей. Разница состоит лишь в том, что круг
избранных «сверхчеловеков» у экзистенциалистов более узок, чем у фа¬
шистов.
Теоретики фашизма, проповедовавшие врожденный биологический
аристократизм расы, для оправдания «права» господства над массами
«установили» биологические признаки превосходства — белокурые воло¬
сы, голубые глаза, рост не ниже 175 сантиметров и т. д.
Чтобы получить право на долю «в разбойничьей сверхприбыли моно¬
полий, или, по деликатному выражению Ясперса, на соответствующие «ма¬
териальные блага», по мнению экзистенциалистов, недостаточно иметь
врожденные способности — надо еще пройти огонь, и воду, и медные тру¬
бы экзистенциалистского университета, при «благоприятных шансах
истории». После обработки в этом университете «аристократ духа»
Ясперса обещает перещеголять гитлеровских эсэсовцев.
На основании «изучения» биографий выдающихся немцев за
160 лет — с 1700 года по 1860 год— Ясперс заключил, что 83,2 про¬
цента всех деятелей культуры происходили из высшего слоя общества и
только 16,8 процента — из низшего. «Носителем немецкой культуры был
слой в несколько десятков тысяч человек, тогда как масса составляла
миллионы» (там же, стр. 98—99). Под «низшим слоем» он подразу¬
мевает ремесленников (см. там же, стр. 98). Таким образом, Ясперс
«установил», что высшие духовно есть высшие и в социальном отноше¬
нии. Вопреки своему утверждению о независимости духовного аристо¬
кратизма от социального положения людей Ясперс доказывает обратное,
а именно, что пресловутая духовная аристократия происходит, как пра¬
вило, из «высшего слоя», то есть из среды господствующих классов, и
аристократические привилегии передаются по наследству.
Нетрудно понять, конечно, что самый способ доказательства Ясперса
с его наукообразными ссылками на историю является просто-напросто
мошенничеством. В условиях феодального гнета в Германии того времени,

170
Л. Ф. ДЕНИСОВА
изучением которого занимается Ясперс, народные массы не могли
получить даже элементарного образования. На их пути к образованию и
культуре стояли такие препятствия, как эксплуатация и гнет со стороны
того «культурного слоя», о котором печется Ясперс. Экзистенциалисты со¬
вершенно игнорируют широко известные факты о величайших творческих
успехах народных масс в области науки, культуры, военного искусства,
государственного управления в Советском Союзе, в Китайской Народной
Республике, в странах народной демократии и в той части Герма¬
нии, где ликвидирована власть империалистических монополий. Ясперс
умалчивает о том, что капитализм всегда мял и душил способности и та¬
ланты народных масс. Он выступает открытым защитником господствую¬
щих классов — душителей народных талантов.
Антинародная, реакционная сущность теории Ясперса с особенной
яркостью проявилась в разработанной им системе «духовного» вос¬
питания в университетах, где «духовный аристократ» завершает свое фор¬
мирование перед тем, как вступить в круг «избранных». В университете
Ясперса «потенциальный аристократ духа» должен выработать чувство
кастовой общности всех «избранных» и полярности «духу массы», то есть
ненависть к народу.
Ясперс специально оговаривает, что ни широта, ни глубина познаний
и образования еще не дают права на зачисление в «духовные аристо¬
краты». Превращение в «аристократа духа» происходит, по Ясперсу, в тот
момент, когда личность ясно осознает свою враждебную противополож¬
ность массе. В главе «Принцип духовного аристократизма» Ясперс пишет,
что тот, кто имеет намерение причислить себя к избранным, «должен быть
уверен, что не будет препятствием для немногих лучших и не будет по¬
мощником средне и низко стоящих» (там же, стр. 103). Таким образом,
если бы одаренный человек из народа и попал случайно в университет
Ясперса, то он смог бы приобрести право быть зачисленным в ряды «ду¬
ховных аристократов» только ценой предательства, ценой подлой измены
интересам «средне и низко стоящих», то есть народных масс.
Его задача — служить «немногим лучшим» и мешать «низко стоя¬
щим». Система воспитания Ясперса направлена на то, чтобы выращивать
карьеристов, предателей, людей без совести и чести.
Поэтому современные мракобесы хотят превратить университеты в
аристократические и полицейские учреждения для воспитания врагов и
предателей народа.
«Духовный аристократ» так же реакционен, как и фашистская «бело¬
курая бестия». Сколько бы ни отмежевывались экзистенциалисты от фа¬
шистов, сколько бы ни иронизировали они над биологическими аргумента¬
ми фашистов, родство их теорий очевидно. Цель всех этих теорий остает¬
ся неизменной — сохранить социальное неравенство и оправдать господ¬
ство кучки монополистов.
Различие же аргументации объясняется не изменением классового
содержания теорий, а изменением исторической обстановки, в которой
действует германский агрессивный империализм.
Экзистенциалистская теория духовного аристократизма закономерно
дополняется клеветническим учением о роковой роли масс в общественной
жизни, об иррационализме «поведения масс».
Экзистенциалисты пытаются, используя психологию, обосновать пра¬
во финансовой олигархии на господство; классовую борьбу трудящихся
они хотят изобразить как явление «психологическое», как проявление
особой «массовой психологии».
Попытка толковать социальные проблемы как «психологические» ха¬
рактерна не только для экзистенциалистов: она чрезвычайно распростра¬
нена во всей современной буржуазной социологии. Это, пожалуй, наиболее
типичная форма идеалистической фальсификации действительного содер¬
жания общественной борьбы. Буржуазные социологи пытаются выдать

ПРОТИВ экзистенциалистской клеветы на массы
171
борьбу классов за борьбу психологическую, не имеющую никакой мате¬
риальной основы, никакого объективного политического и социального
содержания. Революционные выступления масс рассматриваются бур¬
жуазными социологами как результат изменения массовой психологии.
Виндиш пишет по поводу революций: «Здесь нас интересуют только
психологические механизмы массы, которые покинули свое нормальное
положение покоя» (Н. ^ПпсПвсН «РйЬгег ипб УегГйЬг1е», 5. 71).
Итак, «нормальное состояние масс — покой». Движение масс — это
результат «ненормальных» психологических изменений! Такая постановка
вопроса дает возможность идеологам империализма увильнуть от рас¬
смотрения экономического угнетения и политического бесправия народных
масс при капитализме как истинных причин «восстания масс». Цель реак¬
ционной буржуазной социологии — фальсифицировать действительную
роль масс в исторических событиях, исказить причины и содержание рево¬
люционной борьбы трудящихся масс против империализма.
Схема экзистенциалистов такова: «аристократия духа» обладает
разумом и способна действовать разумно, в то время как масса вопло¬
щает «деструктивный принцип» в истории, действует иррационально, аф¬
фективно и постоянно нарушает соотношение «полярностей», то есть иерар¬
хию общественного организма, и тем самым вносит «беспорядок» в «на¬
личное бытие», то есть в капиталистическое общество.
Неокантианский и неогегельянский тезис об иррациональности обще¬
ственной истории «обосновывается» современной реакционной социологией
ссылкой на психологию масс. В истории действуют, так сказать, две души,
два духа — разумный дух индивидуальности и иррациональный дух
массы.
В капиталистическом обществе «скопление масс» происходит на заво¬
дах и фабриках, поэтому завод рассматривается буржуазными социоло¬
гами как главный источник «стадной» психологии. Несмотря на то, что
вся буржуазная социология боится, как черт ладана, слов «пролетариат»
и «рабочий класс» и в своих рассуждениях оперирует понятиями «душа»
и «дух», все эти словесные ухищрения не могут скрыть классового содер¬
жания этой новой возни с «духами». Виндиш, например, пишет: «Массы
в современной форме есть продукт цивилизации, точнее, продукт
индустриализации, которая необходимо ведет к скоплению людей,
какого не знали прежние исторические эпохи. Масса есть фундамент
и предпосылка технической цивилизации и одновременно ее угроза,
именно тогда, когда этот фундамент приходит в беспокойство и дви¬
жение» (там же).
Ясно, что здесь речь идет прежде всего об индустриальном проле¬
тариате. Вся современная социология буржуазии, конечно, ни слова
не говорит о капиталистической эксплуатации, а приписывает «техниче¬
ской цивилизации» и машине особую, сверхчувственную, мистическую
силу, якобы подчиняющую людей и навязывающую им «машинные» и
«аппаратные» свойства, которые угрожают поглотить интеллект.
Самый модный экзистенциалист в Западной Европе М. Хайдеггер уже
давно снабжает буржуазную пропаганду вымыслами о мистической сущ¬
ности техники, якобы воплотившей иррациональную сторону истории
после «трагической встречи техники с массами».
Хайдеггер, один из главных философов национал-социализма, ныне
опять издает свои сочинения, статьи и лекции, написанные в период гос¬
подства фашизма. Изданный в 1952 году под замысловатым аллегориче¬
ским названием «Хольцвеге» («Лесные тропы») сборник статей и лекций
Хайдеггера, написанных в 1933—1942 годы, так же как и его лекции «Вве¬
дение в метафизику», опубликованные впервые в 1935 году и переиздан¬
ные в 1953 году, целиком направлен на прославление «внутренней истин¬
ности и величия национал-социализма» (Не1с1е(?^ег «ЕтШЬгип^ т
сПе Ме1арЬуз1к», 5. 152. 1953).

172
Л. Ф. ДЕНИСОВА
Хайдеггер оставил неприкосновенными во всех своих писаниях рас¬
суждения об «аристократизме сильных», о «праве не для каждого, а толь¬
ко для сильных», об «исторической ответственности» немцев и прочие
фашистские бредни. Те изменения, которые он внес в свои книги и
статьи, направлены на оправдание национал-социалистских «принципов»
путем противопоставления национал-социализма гитлеровской политике.
Открытое восхваление фашизма в его выступлениях вызвало воз¬
мущение даже у буржуазной интеллигенции Западной Германии. По¬
литические позиции Хайдеггера обсуждались в периодической печати,
на специальных дискуссиях. В центре этих обсуждений стояла проблема
масс и техники, которую Хайдеггер считает главной и определяющей для
современного капиталистического общества. Извращая действительные
общественные противоречия, он пытается представить фашизм как
некую организацию общества, соответствующую современному состоянию
техники. Демоническая сила техники, утверждает Хайдеггер, поглощает
разум и интеллект, вносит иррациональный момент в «движение» масс.
Этим и объясняется катастрофа, постигшая национал-социализм. «Нам
сегодня угрожает сущность техники,— вопит он.— Скопление масс на
современных предприятиях, монотонность работы, определяющая тех¬
нический характер мышления, приводит к рождению стадной, ирра¬
циональной психологии, которая делает массы опасными». Пропаганди¬
руемая Хайдеггером идея мистической силы техники в большом ходу ныне
у многих реакционных социологов, но она отнюдь не нова. Стоит
вспомнить об американце Мемфорде, который выступил с подобными из¬
мышлениями вскоре после первой мировой войны.
Механику мистического влияния техники на человека разъясняет
швейцарский профессор Бринкман в своей книге «Человек и техника» на
примере, получившем широкое распространение в буржуазной литературе.
Бринкман говорит, что телефон ежедневно убеждает нас в существовании
универсальной власти техники: «Телефонный аппарат взял себе право без
предупреждения каждую минуту вызывать нас и так долго и настойчиво нас
обрабатывать, пока мы не последуем его требованиям и не возьмем трубку.
Если бы кто-нибудь с такой же настойчивостью стучался в нашу дверь,
ответ был бы в большинстве случаев совершенно другой, чем по телефону.
Это принуждение техники изьестно. Но большинством людей оно воспри¬
нимается как непреложный факт» (О. Вг1пкшапп «МепзсЬ ипб
ТесЬшк», 5. 105. Вегп. 1946).
Народные массы, говорят современные мракобесы, постоянно имеют
дело с машиной и техникой, попадают под воздействие этих свойств
аппаратов, машины, теряют качества индивидуальности и превращаются в
однородную массу «технических людей». Хайдеггер, скрывая свой страх
перед пролетариатом и трудящимися массами, говорит об опасности для
общества техники и производства. «Техническое производство есть орга¬
низация»,— пишет он (Не1бе^ег «Но1г^е^е», 5.271. 1952). «Тех¬
ника есть наша судьба»,— вторит ему доктор X. Мюлле (М й Ь 11 е
«Не1бе^ег ипб баз Шезеп бег ТесЬтк». 1953).
Марксизм-ленинизм рассматривает вопрос о роли техники и машины
в тесной овязи с классовыми отношениями капиталистического общества,
с отношениями собственности на средства производства. Он утверждает,
что машина и завод из орудий угнетения превращаются,в средства осво¬
бождения, если ими владеет пролетариат. Техника подчинена людям,
а не люди ей. Все дело в том, в чьих руках она находится. Если машина
является собственностью капиталистов, она не только уродует индиви¬
дуальность рабочего, но и служит, например, во время войны целям мас¬
сового разрушения и уничтожения производительных сил общества и в
первую очередь уничтожения самих трудящихся масс.
Техника в руках трудящихся становится могучим средством преобра¬
зования природы, условием достижения такого уровня материального

ПРОТИВ ЭКЗИСТЕНЦИАЛИСТСКОЙ КЛЕВЕТЫ НА МАССЫ
173
производства, при котором возможно осуществление коммунистического
общества.
Известно, что в действительности гнет класса капиталистов неизбеж¬
но порождает борьбу трудящихся против капиталистов. Социология же
немецкой реакции утверждает, что в этом виновата техника, якобы обла¬
дающая мистическими свойствами, противоположными «духу» индивиду¬
альности. Буржуазная реакция проделывает двойное мошенничество,
изображая сплоченность и организованность пролетариата как «однород¬
ную стадность» и приписывая технике и машине мистические свойства,
не связанные с законами общественной жизни и якобы порождающие
иррационализм масс и пресловутый стадный дух. Некоторые философы,
однако, вносят в эту концепцию «поправку», которую точности ради сле¬
дует отметить.
Так, О. Никель в своей работе «Сущность и бесчинство техники»
(«Шезеп ипб Ш^езеп бег ТесНтк». 1946) утверждает, что не техника
виновата в «стадности» и иррационализме масс, а массы виноваты в
«демонической» стороне техники, так как «стадность» и аффект коренят¬
ся в человеке «как таковом», в его антропологических качествах. В пере¬
воде на общепонятный человеческий язык это означает, что экзистенциа¬
листы превращают выдуманную ими «стадность» во врожденное свой¬
ство «низших» слоев, так же как «аристократизм духа» они объявля¬
ют врожденным свойством «высших» слоев. Стадная масса и аристо¬
крат духа — эти две «полярности» социальной теории экзистенциали¬
стов— буквально так же, как у фашистов масса и сверхчеловек, препод¬
носятся в виде вечных, врожденных антропологических и психологиче¬
ских явлений.
Эта психологическая схема реакционной социологии изображает
классовую общность интересов и классовую солидарность 1рудящихся,
величайшую организованность и единство современных массовых выступ¬
лений трудящихся (движение за мир, за мирный договор, за единство
Германии, за демократию) как стихийный, иррациональный аффект.
Революция, говорят современные идеологи буржуазии,— это проявление
иррациональной психологии масс, а не классовая борьба. «Аффект
массы,— пишет Борелиус,— непременно покоится на иррациональных
представлениях. Иррациональность есть собственная основа ее заведо¬
мого заблуждения» (ВогеПиз «Ра1игп ипб РгеШеМ», 5. 23. 1947).
Реакционность подобного рода «психологических» схем была разоб¬
лачена в свое время В. И. Лениным. Еще в период революционных собы¬
тий 1905—1906 годов Ленин выступил в печати с разоблачением
пошлых, «бессовестно извращающих правду» теориек русских кадетов,
которым «...периоды революционного вихря кажутся безумием («забыты
все принципы», «сама мысль и простой разум почти исчезают»), а перио¬
ды подавления революции и мещанского «прогресса» (охраняемого Ду-
басовыми) кажутся эпохой разумной, сознательной и планомерной дея¬
тельности... Когда народные массы сами, со всей своей девственной
примитивностью, простой, грубоватой решительностью, начинают тво¬
рить историю, воплощать в жизнь прямо и немедленно «принципы и тео¬
рии»,— тогда буржуа чувствует страх и вопит, что «разум отступает
на задний план» (не наоборот ли, о герои мещанства? не выступает
ли в истории именно в такие моменты разум масс, а не разум отдельных
личностей, не становится ли именно тогда массовый разум живой, дей¬
ственной, а не кабинетной силой?)»,— спрашивает Ленин (Соч. Т. 10,
стр. 226—227).
Пролетарская революция есть сознательное, разумное, долгими года¬
ми подготовляемое массовое разрушение старого, отжившего капитали¬
стического общества и колоссальное организаторское творчество народа,
строящего новое, социалистическое общество. «Дело в том, что именно
реболюционные периоды отличаются большей широтой, большим богат¬

174
Л. Ф. ДЕНИСОВА
ством, большей сознательностью, большей планомерностью, большей си¬
стематичностью, большей смелостью и яркостью исторического творчества
по сравнению с периодами мещанского, кадетского, реформистского про¬
гресса»,— говорит Ленин (там же, стр. 227).
Отличие современных немецких реакционеров от русских кадетов
периода буржуазно-демократической революции в России заключается,
между прочим, в том, что они не видят разума даже в «спокойной» дея¬
тельности масс в периоды мещанского, реформистского «прогресса», ибо
они вообще отрицают как разум, так и поогресс.
Обсуждение в немецкой печати в 1953 году специфической для экзи¬
стенциализма темы — массы и сущность техники — явилось выражением
животного страха буржуазии перед мыслящими массами, овладевшими
техникой. «Мыслить опасно»,— заявил перепуганный сторонник Хайдегге¬
ра доктор М. Мюлле. Массы имеют «новый шанс» в общественной борьбе,
вторит Ясперс в своей последней статье. «Массы населения умеют чи¬
тать и писать»,— с ужасом пишет он, отвергая науку и объявляя экзи¬
стенциалистскую логику «структурой веры». Таким образом, на самом
деле современный буржуа боится именно разума масс, великой револю¬
ционной силы могильщика капитализма — пролетариата, овладевшего
наукой, сознательно разрушающего старое и создающего новое, комму¬
нистическое общество. Главную опасность для «наличного бытия» совре¬
менного капитализма буржуазная социология видит в росте демократиче¬
ского движения трудящихся масс, означающего организованное, в выс¬
шей степени дисциплинированное, разумное, основанное на подлинной
науке творчество масс.
* *
Экзистенциалисты с помощью своей мрачной философии силятся
во что бы то ни стало остановить массы, удержать их от борьбы, вернуть
их в «состояние покоя». Они фальсифицируют историю, доказывая якобы
безрезультатность борьбы народных масс за свое освобождение, требуя от
последних покорности и подчинения «духовным аристократам».
Экзистенциалисты мобилизовали все средства для защиты
капитализма, для борьбы против трудящихся масс: ложь и клевету,
мошенничество, подлог, хамелеонство и иезуитство. Они высту¬
пили с целой теорией бесполезности борьбы масс за изменение установ¬
ленных якобы от века общественных отношений. «Массы хотят заново
перестроить мир. Они полагают в своем некритическом мышлении, что мир
как целое мог бы быть справедливым, гармоническим и счастливым»,—
пишет Ясперс в своей книге «Идея университета». Он клянется, что
мир никогда не был справедливым, гармоническим и счастливым «как
целое, то есть для всех», для всего народа, поэтому в мире не может
быть счастья и гармонии и в будущем. Такова логика экзистен¬
циалистов. «Никогда не существовало достигнутой целостности. Принци¬
пиально она не достижима ни на один день,— пишет этот жонглер софиз¬
мами.— Мы не должны себя обманывать иллюзорными попытками дости¬
жения в будущем наличествующего блага» (журнал «Интернационале
ревю» № 1 за 1947 год, стр. 11). Экзистенциалисты утверждают, что вечно
будут существовать те же противоречия, тот же «аристократический
принцип общественной структуры» — фундамент и вершина, низшие слои
и высшие, то есть не будет никакой справедливости, никакой гармонии,
никакого счастья. «Аристократический принцип общественной структуры»
якобы не зависит ни от социально-экономического строя общества, ни от
государственной формы, потому что он основывается на врожден¬
ном «психологическом» различии людей, а поэтому вечен и неизменен.
Все прежние движения масс с целью уничтожения общественного нера¬
венства не приводили ни к каким результатам, говорит Ясперс; народ
всегда оставался фундаментом общественной иерархии. Так и должно

ПРОТИВ экзистенциалистской клеветы на массы
175
быть, вторит Виндиш: «Этот аристократический по своей сущности прин¬
цип надполитичен, он выражает элементарную структуру есякого челове¬
ческого общества... Без функционирования двух величин — большинства
и меньшинства, невозможно возникновение... никакого социального орга¬
низма» 1 п с! 1 5 с Ь «РйЬгег ипб Уег1йЬг1е», 5. 81).
Проповедь вечности «общественных полярностей» направлена про¬
тив марксистской теории неизбежности победы трудящихся в их освобо¬
дительной борьбе; она призвана идейно разоружить массы, растлить их,
вселить в них пессимизм и неверие в освободительные идеалы, утверж¬
дать пассивность и индивидуализм.
Великие достижения могущественного лагеря мира, социализма и де¬
мократии опрокидывают жалкие, глубоко реакционные рассуждения
экзистенциалистов о «невозможности» достигнуть свободной жизни для
трудящихся масс.
Общественные преобразования и экономические и политические завое¬
вания Германской Демократической Республики воочию убеждают немец¬
ких трудящихся и демократическую интеллигенцию в возможности осу¬
ществления идеалов подлинно демократического общественного устрой¬
ства.

СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
О роли Л. Фейербаха в формировании
мировоззрения Карла Маркса
(1842—1843 годы)
В. А. КАРПУШИН
Вопрос о роли Л. Фейербаха в развитии
мировоззрения К. Маркса неоднократно яв¬
лялся предметом историко-философского
исследования и до сих пор не утратил свое¬
го значения.
При рассмотрении этого вопроса необ¬
ходимо исходить не только из факта непо¬
средственного общения Маркса и Фейерба¬
ха, но и из анализа той роли, которую сы¬
грал Л. Фейербах в истории немецкой фи¬
лософской мысли.
Анализируя влияние Л. Фейербаха на
К. Маркса в период 1842—1843 годов,
необходимо руководствоваться высказыва¬
ниями по этому вопросу Ф. Энгельса. В
работе «Людвиг Фейербах и конец класси¬
ческой немецкой философии» Энгельс пи¬
сал, что появившаяся в 1841 году рабо¬
та Фейербаха «Сущность христианства»
одним ударом рассеяла противоречия, в ко¬
торых запутались младогегельянцы, и про¬
возгласила торжество материализма. За¬
клятие гегелевской философии было снято,
система Гегеля была отброшена в сторону.
«Надо было пережить освободительное дей¬
ствие этой книги,— писал Энгельс,— что¬
бы составить ©е;б<е представление об этом.
Воодушевление было всеобщим: вс-е мы сра¬
зу стали фейербахианцами г. С каким энту¬
зиазмом приветствовал Маркс новое воззре¬
ние и как сильно повлияло оно на него,
несмотря на все критические оговорки,
можно прочитать в «Святом семействе»
(К. Маркс и Ф. Энгельс. Избран¬
ные произведения. Т. I, стр. 348).
В. И. Ленин в своих работах «Три источ¬
ника и три составных части марксизма»,
«Карл Маркс» и «Материализм и эмпи¬
риокритицизм» говорит о большом влиянии
Л. Фейербаха на формирование материали¬
стического мировоззрения К. Маркса и
Ф. Энгельса.
1 Поясняя эту мысль Энгельса, В. И.
Ленин отмечал, что, говоря «все мь;»,
Энгельс имел в виду всех левых гегельян¬
цев и Маркса в том числе (см. Соч. Т. 21,
стр. 30).
Таким образом, в классической мар¬
ксистской литературе вопрос об историче¬
ском месте философии Л. Фейербаха в пред-
истории марксистской философии вполне
решен. Этот вопрос ставился и решался
классиками марксизма-ленинизма в плане
гносеологического исследования. Так, на¬
пример, В. И. Ленин, говоря об истории
развития философии, писал:	«Гегель	—
Фейербах — Маркс» («Философские тет¬
ради», стр. 330. 1947). Ленинская оговор¬
ка при этом о необязательности хронологии
лишний раз подчеркивает, что в данном
случае речь идет о гносеологической по¬
становке вопроса. Так же надо понимать п
положение В. И. Ленина о том, что Маркс
и Энгельс вырастали из Фейербаха (см.
В.	И. Ленин, Соч. Т. 14, стр. 315), что
Маркс и Энгельс через посредство Фейер¬
баха пришли от идеализма Гегеля к своей
материалистической философии (см. там
ж е, стр. 72). В этом же плане следует по¬
нимать и слова Ф. Энгельса о том, что
Фейербах «во многих отношениях является
связующим звеном между философией Ге¬
геля и нашими взглядами» (К. М а р к с и
Ф. Энгельс. Соч. Т. XIV, стр. 633).
В конце августа 1844 года Маркс дал
следующую историческую оценку значения
ФейербахоЕской философии для развития
общественной мысли Германии: «...Поло¬
жительная критика вообще, следовательно
также и немецкая положительная крити¬
ка политической экономии, — обязана
споим истинным обоснованием открытиям
Фейербаха. ...Лищь с Фейербаха датирует¬
ся положительная гуманистическая и на¬
туралистическая критика. Чем бесшумнее,
тем вернее, глубже, всеобъемлюще и содер¬
жательнее сказывается действие фейерба-
ховских трудов,— единственных со вре¬
мени гегелевской «Феноменологии» и «Логи¬
ки»,— в которых содержится действитель¬
ная теоретическая революция» (М. Е. С. А.
Вй. III, 8. 34). Эти слова Маркса о теоре¬
тической революции, совершенной Фейер¬
бахом в философии, относятся к тому

СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
177
периоду, когда Маркс уже подходил к раз¬
работке основ революционно-материалисти¬
ческого социализма и к материалистическо¬
му пониманию истории и диалектики.
Необходимо отметить, что Маркс дает здесь
историческую оценку более поздним рабо¬
там Фейербаха — «Предварительные тези¬
сы к реформе философии» и «Основы фило¬
софии будущего»,— которые были опубли¬
кованы в 1843 году \ то есть тогда, когда
Маркс уже начал переходить от идеализма
к материализму и от революционного де¬
мократизма к пролетарскому коммунизму.
Следовательно, чтобы решить вопрос о
влиянии философии Фейербаха на молодого
Маркса, надо, показать влияние на него бо¬
лее ранней работы Фейербаха—«Сущно¬
сти христианства», относящейся к
1841 году.
Прямых свидетельств о том, когда Маркс
познакомился с этой работой, у нас нет.
Но известно, что Маркс очень вниматель¬
но следил за книжным рынком и особенно
за литературой младогегельянской школы,
поэтому можно полагать, что книга
Л. Фейербаха стала известна ему
вскоре после ее опубликования, то есть
в середине или во второй половине
1841 года, не позже. Имя Фейербаха было
знакомо Марксу еще раньше. В 1840 году,
собирая материалы для диссертации,
Маркс конспектировал его «Историю фи¬
лософии». В марте 1841 года, то есть в
то время, когда «Сущность христианства»
уже была написана, но еще не вышла из
печати, Маркс задумывает издавать вместе
с Бруно Бауэром и при участии Фейерба¬
ха «АгсЫу без АИшзтиз». Таким образом,
есть основание предполагать, что Маркс
не мог тотчас же не познакомиться с но¬
вой книгой Фейербаха, наделавшей к тому
же столько шума.
Приблизительно в конце января
1842 года Маркс написал небольшую по¬
лемическую статью «Лютер как третей¬
ский судья между Штраусом и Фейерба¬
хом», которая явилась откликом на поле¬
мику младогегельянцев между собой (Руге
и Штирнер), разгоревшуюся по поводу раз¬
ногласий между Штраусом, Бауэром и
Фейербахом в трактовке понятия «чудо» 2.
В этой статье Маркс решительно ста¬
новится на сторону Фейербаха, высказав¬
шего свое суждение по этому вопросу
в «Сущности христианства», и заканчивает
* «Предварительные тезисы к реформе
философия» были написаны в 1842 году, но
ввиду их запрещения были изданы лишь в
феврале 1843 года. «Основы философии бу¬
дущего» вышли в марте 1843 года. Обе кни¬
ги были, изданы в Швейцарии.
2 Эта полемика велась в номерах «Немец¬
ких ежегодников» от ноября 1841 года
(№ 105) до января 1842 года (№ 7/8).
статью следующим обращением к спекуля¬
тивным философам и богословам, то есть к
Штраусу и Б. Бауэру: «А вам, спекулятив¬
ные богословы и философы, я советую: осво¬
бодитесь от понятий и предрассудков старой
спекулятивной философии, если желаете
добраться до вещей, как они существуют
в действительности, т. е. до истины. И нет
для вас другого пути к истине и свободе,
кроме пути через Фейербаха,— этот «ог¬
ненный поток» (Геиег— ЬасЬ), который
является чистилищем нашего времени»
(К. М а р к с и Ф. Энгельс. Соч. Т. I,
стр. 134. 1928).
Эта статья подтверждает тот факт, что
уже тогда Маркс хорошо был знаком с
«Сущностью христианства» и понял в
основном ее материалистическую направ¬
ленность. Такое восприятие Марксом кни¬
ги Фейербаха было обусловлено всем ходом
его философского развития в период
1840—1841 годов. Еще до появления
«Сущности христианства» Маркс в отли¬
чие от Штрауса и Бауэра, критиковавших
с разных точек зрения христианскую дог¬
матику, впервые поставил вопрос о необ¬
ходимости философской критики христиан¬
ства как мировоззрения. В подготовитель¬
ных работах к докторской диссертации,
относящихся к 1840 году, мы находим
язвительную критику доказательства бы¬
тия бога. Уже тогда Маркс выступил ате¬
истом, критикующим религию как миро¬
воззрение, несовместимое с разумом. Взгля¬
ды Маркса в этот период развивались по
тому же пути, по какому шло развитие
воззрений Фейербаха в то время, когда он
вырывался из плена гегелевской философии
и переходил к материализму. Путь этот —
от критики догм церковной ортодоксии к
критике всего христианского мировоззре¬
ния.
Совершенно по-другому восприняли
«Сущность христианства» остальные мла¬
догегельянцы. В состояние экстаза впала
вся младогегельянская школа (кроме
Маркса и скептически настроенного Штир-
нера). Фейербаховская «Философия
будущего», писал Маркс в «Свя¬
том семействе», явилась «тем скрытым
огненным котлом, пары которого повергают
в бешеный экстаз упоенную победой голо¬
ву абсолютной критики. В марте она про¬
чла произведение Фейербаха3. Плодом это¬
го чтения и в то же время критерием той
серьезности, с которой производилось это
чтение, является статья № 2 против про¬
фессора Гинрихса. Абсолютная критика,
которая всегда была пленницей гегелев¬
ского миросозерцания, с бешенством уда¬
ряет теперь по железной решетке и стенам
3 Имеется в виду работа Фейербаха «Ос¬
новы философии будущего», опубликованная
в марте 1843 года в Швейцарии.
12.	«Вопросы философии» № 4.

178
СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
своей тюрьмы... В то время как немецкие
филистеры начинают теперь понимать и
усваивать Фейербаха1, она, напро¬
тив, не в состоянии правильно понять и
удачно использовать ни одного его положе¬
ния» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.
Т. III, стр. 117, 118—119). Правда, Маркс
говорит здесь о том действии, которое про¬
извела на младогегельянские головы более
поздняя работа Фейербаха, но если младо¬
гегельянцы не могли понять этой поздней¬
шей его работы, естественно, можно заклю¬
чить, что они не разобрались и в более ран¬
нем его произведении — «Сущность хри¬
стианства».
Возникает вопрос: стал ли Маркс сразу
после прочтения «Сущности христианства»
материалистом? На этот вопрос нельзя от¬
ветить категорическим утверждением. Пе¬
реход Маркса от идеализма к материализму
и от революционного демократизма к про¬
летарскому коммунизму представляет собой
сложный процесс, который начался еще в
1842 году и окончательно завершился
лишь в 1844 году. Однако совершенно яс¬
но, что, еще не став материалистом, Маркс
интересовался не только фейербаховскоп
критикой религии, но и его новым миро¬
воззрением.
«Сущность христианства» Фейербаха,
несомненно, оказала влияние на Маркса.
Пнтерес Маркса к ней был настолько ве¬
лик, что, изучив первое издание этой кни¬
ги, он тотчас же по выходе второго изда¬
ния просматривает добавления, сделанные
автором. Об этом свидетельствует тот факт,
что в письме к Фейербаху от 20 октября
1843 года Маркс употребил некоторые вы¬
ражения из предисловия ко второму изда¬
нию этой книги.
Фейербаховская мысль после долгих^ лет
господства абстрактной и тяжеловесной ге-
гельянщины действовала освежающе. В тя¬
готении Фейербаха к природе, к жизни, к
действительному человеку Маркс видел
стремление связать философию с жизнью,
необходимость чего уже давно была им осо¬
знана. Еще в докторской диссертации
Маркс говорил о том, что надо спуститься
из эфира чистого мышления к живой жиз¬
ни, изучать ее конкретные предметы, заста¬
вить философию служить человечеству. Но
уже тогда Маркса интересовал человек не
просто как биологический индивид, а как
продукт развития общества.
Можно полагать, что именно под влия¬
нием «Сущности христианства» Фейербаха
у Маркса зародилась мысль включить в
подготовляемую вторую часть работы
«Трубный глас страшного суда над Геге¬
лем — атеистом и антихристом», над кото¬
рой Маркс трудился вместе с Б. Бау-
1 Речь, очевидно, идет об «истинных»
социалистах.
эром, раздел, посвященный критике геге¬
левской философии права, и дать более об¬
стоятельную по сравнению с фейербахов-
ской критику религиозного искусства,
романтической школы (в философии и в
юриспруденции) и, наконец, критику «по¬
ложительных философов» (весна 1842 го¬
да). Все эти направления уже под¬
вергались критике в «Сущности христи¬
анства», но Маркс считал нужным дать
более глубокую критику религии, чем кри¬
тика Фейербаха, что он и предполагал осу¬
ществить в своем трактате о христианском
искусстве. «В самом трактате,— пишет он
20 марта 1842 года А. Руге,— я непремен¬
но должен буду говорить о сущности ре¬
лигии, причем я вступлю с Фейербахом в
коллизию, касающуюся не принципа, но
его изложения. Религия от этого во всяком
случае останется не в выигрыше»
(К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. I,
стр. 522).
Трудно предполагать, что именно Маркс
имел в виду под коллизией с Фейербахом.
Об этом можно судить лишь но статьям
Маркса, написанным в 1842 году. Так, на¬
пример, в одной из статей для «Рейнской
газеты» по вопросу о «церковной смуте»
Маркс доказывает, что «защитники госу¬
дарства стали на церковную точку зрения,
а защитники церкви — на государствен¬
ную» 2 (там же, стр. 525). Мысль
Маркса о связи религии с государством и
государства с религией дает нам основание
полагать, что и ранее Маркс говорил об
углублении критики религии именно в со¬
циально-политическом направлении. Итак,
уже весной 1842 года Маркс делал первые
попытки вскрыть социально-политическую
роль религии и философского идеализма.
К сожалению, вторая статья о заседаниях
шестого Рейнского ландтага, в которой
Маркс критиковал дебаты ландтага о кельн¬
ском церковном конфликте, была запрещена
цензурой и так и не попала в печать.
Статья пропала, поэтому трудно судить, на¬
сколько близко в этот период Маркс подо¬
шел к выяснению социально-политической
роли религии.
Через год после того, как Маркс пришел
к выводу о недостаточности критики
Фейербахом религии, в письме к А. Руге
он дает следующую оценку «Предваритель¬
ных тезисов к реформе философии» Фейер¬
баха, вскрывая основной недостаток его
философии: «Афоризмы Фейербаха страда¬
ют, на мой взгляд, в том отношении, что он
слишком много напирает на природу и
слишком мало на политику. Между тем,
это — единственный союз, благодаря кото¬
рому теперешняя философия может стать
2 Здесь речь идет о полемике между мла¬
догегельянцами братьями Бауэрами и Штра¬
усом.

СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
179
идейной». П добавляет далее, имея в виду
план издания «Немецко-французских еже¬
годников»:	«Но все наладится, как в
XVI столетии, когда параллельно с энтузи¬
астами природы был другой род энтузиастов
государства» (К. Маркс и Ф. Эн¬
гельс. Соч. Т. I, стр. 532).
Несколько месяцев спустя, в октябре
1843 года, Маркс так охарактеризовал
Фейербаха:	«Шеллинг наизнанку» (там
же, стр. 533). Эта оценка сохранила свое
истерическое значение и до наших дней.
Говоря о влиянии фейербаховской фило¬
софии на молодого Маркса в 1842—1843
годы, следует отметить еще один важный
момент. Фейербаховская критика христиан¬
ской религии и спекулятивной философии
(Гегеля, Шеллинга, «позитивных» фило¬
софов) помогла Марксу найти правильный
путь к решению поставленной им зада¬
чи— «обмирщения философии». «Сущ¬
ность христианства», а затем «Предва¬
рительные тезисы к реформе философии»
и «Основы философии будущего» Фейерба¬
ха явились предпосылкой марксовой кри¬
тики социальных проблем — философии
государственного права Гегеля, экономиче¬
ского положения сословий, экономического
неравенства и других. Разоблачение тайны
«неба» н низвержение «неба» на землю,
разоблачение идеализма Гегеля, Шеллинга
и «позитивных» философов как философ¬
ской основы религии — все это подводило
к необходимости анализа действительности
и отыскания земной основы религии. Фор¬
мулируя эту мысль, Маркс писал в декабре
1843 года: «...С тех пор как исчезла
правда внеземная, задача
истории — восстановить земную
правду. Ближайшая задача философии,
находящейся на службе истопии, с тех пор
как разоблачен священный образ
человеческого самоотчуждения, состоит в
том, чтобы разоблачить самоотчуждение в
его неосвященных образах. Критика неба
обращается, таким образом, в критику зем¬
ли, критика религии — в кри¬
тику права, критика теоло¬
гии — в критику политики»
(К. М а р к с и Ф. Энгельс. Соч. Т. I,
стр. 400).
Фейербах своей критикой религии н
идеализма, провозглашением торжества ма¬
териализма в Германии выполнил огром¬
ную подготовительную работу для крити¬
ки социальных проблем. Без использова¬
ния мыслительного материала, накоплен¬
ного Фейербахом, без его вклада в исто¬
рию немецкой и мировой философской мыс¬
ли путь К. Маркса к диалектическому ма¬
териализму был бы существенно затруднен,
так как ему пришлось бы критически пере¬
работать значительно больший идейный
материал. В Германии 40-х годов XIX века
путь к политике и социологии лежал через
критику «неба». Эта же мысль ярко выра¬
жена Марксом в его четвертом тезисе о Фей¬
ербахе (1845 год).
Развитие мировоззрения самого Фейерба¬
ха на протяжении 1840—1843 годов в
целом ряде моментов совпадало с развити¬
ем мировоззрения К. Маркса в этот же пе¬
риод. Поэтому не об усилении идей¬
ного влияния Фейербаха на Маркса в
1842—1843 годах приходится говорить
историку, а о все более глубоком понима¬
нии Марксом недостаточности того перево¬
рота, который совершил Л. Фейербах в фи¬
лософской мысли в Германии, провозгласив
торжество материализма.
В философской же литературе, посвя¬
щенной проблемам истории марксистской
философии, распространенной является
точка зрения, согласно которой считается,
что влияние Фейербаха на Маркса на про¬
тяжении 1841—1843 годов непрерывно
возрастало.
Неверно и другое утверждение, будто
Маркс сначала достиг материалистической
точки зрения, разработал в основном прин¬
ципы диалектического материализма, а за¬
тем пришел к материалистическому пони¬
манию истории*. В основе всех этих
утверждений лежит переоценка влияния на
Маркса разного рода идеологических тече¬
ний (в частности, философии Фейербаха)
и недооценка значения социально-экономи¬
ческих и политических факторов, сыграв¬
ших первостепенную роль в развитии ми¬
ровоззрения молодого Маркса. Эти утверж¬
дения противоречат фактам действительно¬
го развития философии марксизма.
Философия Фейербаха открывала в Гер¬
мании путь для перехода от религии и фи¬
лософии к социологии и политике, но в тс
же время она закрывала его. Л. Фейербах
открыл материальный мир и живого чело¬
века — и тут же, подобно Гегелю, мисти¬
фицировал это открытие. На место низверг¬
нутой гегелевской спекулятивной мисти¬
фикации человека явилась другая мистифи¬
кация — биолого-антропологическая. Фей¬
ербах познает человека через его иде¬
альное отчуждение, поэтому его человек —
не общественный, а божественный, аб¬
страктный. Сущностью человека оказывает¬
ся у него не труд, а «абстрактная соли¬
дарность», «половой момент» как «отблеск
божественного» (см. Л. Фейербах. Соч.
Т. II, стр. 87, 182).
Поэтому К. Маркс подвергает критике
фейербаховскую философию, мистифициру¬
ющую человеческие отношения.
В противовес Фейербаху Маркс говорит
о необходимости беспощадно критиковать
все существующее, не отступая перед
1 См. К. К а и I 5 к у. «01е ша1епаП5Н5сЬе
ОейсЫсЫзаиНаззипЕ». Вб. I., 5. 105.

180
СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
столкновением с властями предержащими
(см. К. Марк-с и Ф. Энгельс. Соч.
Т. I, стр. 364), о необходимости связать
критику религии «с критиком политики, с
интересами определенной политической
партии, а стало быть, связать и отожде¬
ствить... критику с действитель-
н о й борьбой» (там же, стр. 366). Эта
борьба есть не иллюзия и не реформа, а
«политическая революция», и ее сделает
лишь пролетариат, ибо средние классы в
Германии — ото филистерская посредствен¬
ность (см. там же, стр. 399 и 410). Че¬
ловек Маркса в отличие от человека Геге¬
ля и Фейербаха не абстрактное, вне мира и
общества витающее существо. «Человек —
это мир человека, государство, об¬
щество» (там же, стр. 399) \
Таким образом, в каком смысле можно
говорить о влиянии Фейербаха на Маркса в
конце 1843 года? В этот период (время на¬
писания Введения «К критике гегелевской
философии права») мировоззрение Маркса
принципиально отличалось от воззрений
Фейербаха. В открытом противопоставлении
своего мировоззрения философии Фейерба¬
ха, в подчеркивании коренного отличия сво¬
ей философии от фейербаховской Маркс в
тот период не видел никакой необхо¬
димости, так как первостепенными для то¬
го времени считал задачи борьбы с насле¬
дием гегельянства и мелкобуржуазным ре¬
акционным фразерством. «Истинный» со¬
циализм, выросший на базе фейербаховской
социологии и обнаживший всю ее реак¬
ционность, в то время в Германии еще
только зарождался.
Влияние Фейербаха в работах Маркса
этого периода чувствуется еще достаточно
сильно. Маркс в то время переоцени¬
вал историческую роль и заслуги Фейерба¬
ха (он пишет, например, что Фейербах со¬
вершил подлинную революцию в филосо¬
фии) и зачастую приписывал ему своп соб¬
ственные заслуги. Он широко пользовался
философской терминологией Фейербаха (она
была хороша тогда своей свежестью и дей¬
ствовала ободряюще после господства ге-
гсльянщины), но наполнял ее совершенно
новым содержанием. Об этом Маркс и Эн¬
гельс совершенно ясно говорят в «Немецкой
идеологии»: «Благодаря тому, что Фейербах
разоблачил религиозный мир как иллюзию
земного мира, который у самого Фейербаха
фигурирует только еще как фраза, перед
немецкой теорией встал сам собой вопрос, у
Фейербаха оставшийся без ответа: как слу¬
чилось, что люди «вбили себе в голову» эти
1 Интересно отметить, что эти мысли, вы¬
сказанные Марксом в декабре 1843 года,
Ф. Энгельс повторяет в письме к Марксу
19 ноября 1844 года, то есть почти год
спустя (см. К. Маркс и Ф. Энгельс
Соч. Т. XXI, стр. 7—8).
1ПЛЮЗИН?» Решение этого вопроса проло¬
жило путь к материалистическому воззре¬
нию на мир, к материалистическому пони¬
манию истории. «Этот путь был намечен
уже в «1)еи1а*Ь — Кгап20815сЬе ЭаЬгЬйскег»
во «Введении к критике гегелевской фило¬
софии нрава» и в статье «К еврейскому
вопросу». Но так как это было сделано то¬
гда еще в философской фразеологии, то попа¬
дающиеся там но традиции такие философ¬
ские выражения, как «человеческая сущ¬
ность», «род» и т. н., дали немецким теоре¬
тикам желанный повод к тому, чтобы не¬
верно понять действительное развитие
[мыслей]и вообразить, будто и здесь все
дело только в новой перелицовке их иста¬
сканных теоретических сюртуков»
(К. М а р к с и Ф. Энгельс. Соч. Т. IV,
стр. 215). Оказалось как раз наоборот: но¬
вые идеи были облачены в старые сюртуки,
что ввело в заблуждение Арнольда Руге,
этого «привратника немецкой философии»,
да и не только его одного.
Мы подошли к итогам изложенного во¬
проса.
На протяжении 1842—1843 годов, то
есть в тот период, когда Маркс переходил
от идеализма к материализму и от револю¬
ционного демократизма к пролетарскому
коммунизму, философия Фейербаха оказала
сильное влияние на формирование его ми¬
ровоззрения. Это влияние было, как говорил
Энгельс, «освобождающим»; оно помогло
Марксу освободиться из плена гегелевского
идеализма, облегчило и ускорило его раз¬
рыв с философским идеализмом. Критика
Фейербахом идеализма и религии прибли¬
зила Маркса к выводу о необходимости
исследовать социальные проблемы, не раз¬
решенные или запутанные Фейербахом.
Огромная критическая работа, проделанная
Фейербахом, освободила Маркса от необхо¬
димости самому заниматься всесторонней
теоретической критикой религии. Философ¬
ский материализм был провозглашен в Гер¬
мании. Но необходимо было придать ему
современный научный вид, покончить со
старой, созерцательной философией и по¬
ставить новую философскую науку на
службу освободительному движению про¬
летариата.
Стремление Фейербаха к анализу приро¬
ды и живого человека и в то же время
неспособность дать его были одной из при¬
чин, побудивших революционного демокра¬
та Маркса заняться более глубоким изуче¬
нием проблем социологии. Критика религии
открыла дверь для критики права, госу¬
дарства, политики.
Философские взгляды Маркса развива¬
лись одновременно с его общественно-поли¬
тическими воззрениями; это был переход
к диалектическому материализму и к про¬
летарскому коммунизму. Решающее значс-

СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
181
ние для этого перехода имела его деятель¬
ность в «Рейнской газете» — центре поли¬
тической борьбы Германии,— в процессе
которой он столкнулся с экономическими
интересами разных сословий и убедился в
том, что с позиций гегелевской философии
невозможно правильно решить проблемы
социальной борьбы, связанные с экономи¬
кой. Окончательный переход Маркса к диа¬
лектическому материализму и пролетарско¬
му коммунизму совершается под непосред¬
ственным влиянием немецкого и мирового
рабочего движения.
Маркс никогда не был последовательным,
правоверным фейербахианцем и не разделял
слабостей философии Фейербаха. Испытав
ее «освобождающее» влияние, он длитель¬
ное время (с 1843 по 1845 год) находился
под обаянием новой, свежей терминологии
Фейербаха и широко пользовался ею, на¬
полняя ее новым идейным содержанием.
Переход Маркса от идеализма к материа¬
лизму и от революционного демократизма к
коммунизму совершался в процессе рас¬
крытия ограниченности фейербаховской
философии. Материалистическое воззрение
на мир и историю вырабатывалось у
Маркса в борьбе с аполитичностью и эти¬
ческим идеализмом философии Фейербаха.
Философский материализм Фейербаха
наряду с диалектикой Гегеля был одним
из важнейших гносеологических источни¬
ков философии марксизма — диалектиче¬
ского материализма.
Людвиг Фейербах сыграл большую роль
в развитии немецкой философии. Велика
его роль и в предистории философии мар¬
ксизма. В конце своей жизни Фейербах
вступил в ряды германской социал-демо¬
кратии. Своей мужественной борьбой про¬
тив философской мистики и религии он
вполне заслужил тот лавровый венок, ко¬
торый был возложен на его могилу от име¬
ни Международной ассоциации рабочих,
Социал-демократической партии Германии
и от его друзей — Карла Маркса, Бебеля,
Либкнехта и других. Демократическая
Германия и вся передовая общественность
в этом году чествуют Людвига Фейербаха
в связи со 150-летием со дня его рождения
как смелого борца с идеализмом и религией,
за торжество разума и свободы.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
О философских вопросах психологии
(К итогам дискуссии)
В разрешении теоретических вопросов психологии советские психо¬
логи отправляются от положений марксистской философии. Это прежде
всего относится к глубоко обоснованному научному представлению о со¬
знании как свойстве высокоорганизованной материи, как продукте дея¬
тельности мозга. «...Психическое, сознание и т. д.,— писал В. И. Ленин,—
есть высший продукт материи (т. е. физического), есть функция того
особенно сложного куска материи, который называется мозгом человека»
(Соч. Т. 14, стр. 215).
В советской психологии упрочено также определение сознания как
эсуществляемого мозгом человека отображения материи. Однако, не¬
смотря на общее стремление руководствоваться в исследовании психиче¬
ских явлений диалектическим материализмом, психологам еще не удалось
достигнуть должного творческого применения марксистской философии,
ликвидировать отставание психологии. Психологи выдвигают самые
противоречивые суждения о предмете психологии как науки, о ее связи
с физиологией. Эго выяснилось, в частности, на совещании по психологии,
созванном летом 1952 года Президиумом Академии педагогических наук
РСФСР.
В постановлении совещания признано, что «психология еще не ста¬
ла последовательно материалистической наукой», что для психологов
характерно «забвение того, что движущей силой развития науки служит
критика и самокритика».
На втором Всесоюзном совещании психологов (июль 1953 года) во¬
прос о предмете психологии снова был поднят в связи с обсуждением про¬
спекта учебника по психологии и вновь не нашел решения, удовлетворя¬
ющего научную общественность.
Опубликованные в журнале «Вопросы философии» статьи также сви¬
детельствуют о наличии существенных разногласий в разрешении проблем
психологии.
В чем причины трудностей, стоящих на пути решения теоретических
вопросов психологии? Несомненно, многое здесь обусловлено сложностью
предмета психологии. Мешает также недостаток критики и самокритики,
необходимых для творческого развития науки и для устранения груза
серьезных заблуждений и ошибок, присущих многим научным работам
в области психологии.
Под влиянием зарубежных реакционных течений некоторые совет¬
ские физиологи, психологи, психиатры неоправданно увлекались анти¬
научными концепциями фрейдизма, «теорией» мозговой патологии, на¬
стойчиво пропагандировали так называемую психотехнику, которая
объявлялась ключом к раскрытию одаренности, способностей человека
и т. д. На деле же психотехника, как и пресловутая педология, фрейдизм
и т. п., является выражением антинаучных, по существу, (расистских воз¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
183
зрений, столь широко используемых в интересах колонизаторской поли¬
тики империализма.
Анализируя причины, создающие трудности в решении задач психоло¬
гической науки, нельзя не учитывать также своеобразия ее исторического
развития, в частности, за последние десятилетия. Несмотря на то, что
уже в далеком прошлом устанавливалась зависимость психической
деятельности от работы головного мозга, физиология нервной системы
не была должным образом развита и длительное время не могла поэтому
быть использована для исследования психических явлений. «Психическая
деятельность давно уже (не одно тысячелетие),— писал И. П. Павлов,—
сделалась объектом изучения особой науки — психологии. А физиология
поразительно недавно, только с семидесятого года прошлого столетия,
получила при помощи своего обычного метода искусственного раздраже¬
ния первые точные факты относительно некоторой (именно двигательной)
физиологической функции больших полушарий...» (И. П. Павлов. Пол¬
ное собрание сочинений. Т. III, кн. 2, стр. 321. 1951). В результате
научной деятельности И. М. Сеченова, а затем И. П. Павлова русской
физиологической науке удалось решить историческую задачу — создать
основы научной психологии и тем самым установить новый этап ее
развития. Казалось бы, открывался широкий простор для преуспевания
психологии. Однако вместо такого вполне естественного хода вещей
психология оказалась в состоянии застоя. К тому же во многих работах
психологов нашли место серьезные заблуждения и неправильные тенден¬
ции. Наиболее значительной и вредной ошибкой явилась недооценка зна¬
чения учения И. П. Павлова о высшей нервной деятельности живот¬
ных и человека.
То обстоятельство, что психологи оказались в стороне от выдающихся
достижений павловской научной мысли, обстоятельство мало, на первый
взгляд, понятное, может, однако, получить свое объяснение. Здесь надо
иметь в виду влияние зарубежных идеалистических течений, испытанное
рядом советских ученых и отклонявшее их от материалистического учения
И. П. Павлова. Кроме того, на наш взгляд, должны быть приняты во вни¬
мание недостатки в оценке психологами самой павловской физиологии.
Часть психологов считала, что психология как наука лишь известным
образом примыкает к павловской физиологии, но сама должна строиться
на иной — социологической основе. Оказался недооцененным глубокий
научно-исторический смысл перехода И. П. Павлова к разработке им
специальных разделов, обращенных к высшей нервной деятельности че¬
ловека. К тому же плохую услугу делу использования научных достиже¬
ний И. П. Павлова оказали те из его «последователей», которые вопреки
предупреждениям самого великого ученого догматически переносили на
человека все, что им было установлено применительно к животным. Тем
самым они, недопустимо биологизируя трактовку психических явлений,
принижали и опошляли учение И. П. Павлова. Пропагандировалась пре¬
словутая рефлексология как якобы павловское учение о поведении чело¬
века, из которой, собственно, было исключено как раз специально чело¬
веческое, то есть была удалена павловская психология. К рефлексоло¬
гам — ликвидаторам психологии, так сказать, справа — присоединились
ликвидаторы ее «слева». Вульгарно, антимарксистски трактуя вопрос
об общественно-исторической обусловленности происхождения и раз¬
вития человека, они смешивали вопрос об индивидуальном сознании
человека с вопросом о сознании общества, общественных классов, а са¬
мого человека стали представлять чуть ли не как бестелесную функ¬
цию общественных отношений, как абстрактную совокупность социаль¬
ных категорий. Соответственно этому всячески третировалось учение
И. П. Павлова.
Подобного рода перипетии сильно тормозили развитие психологии,
пагубно сказались на разработке вопросов ее теории и мешали достиже¬

184
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
нию должных результатов ее практического применения. Объединенная
сессия Академии наук СССР и Академии медицинских наук СССР, посвя¬
щенная проблемам физиологического учения И. П. Павлова, послужила
некоторым толчком к перестройке психологии. Однако эта перестройка
осуществляется все еще весьма медленно.
Отдельные психологи, да и философы, отождествляющие психическое
с физиологическим, занимают и сейчас по вопросу о психологии глубоко
вредную, ликвидаторскую позицию. Они утверждают, что научная психо¬
логия сливается с физиологией высшей нервной деятельности и последняя
образует науку об отражательной работе мозга животных и человека, что
психология лишена своего предмета, а потому существование ее как осо¬
бой науки не имеет смысла.
В противоположность этому некоторые из психологов, идя по идеали¬
стическому пути, наоборот, вовсе отрицают значение учения И. П. Пав¬
лова для понимания психических процессов. Восстанавливается один из
тезисов психолога-идеалиста Г. Челпанова, который утверждал, что
«...психология не имеет никакого отношения к физиологии, а потому ве¬
личайший абсурд — думать, что изучение условных рефлексов по методу
Павлова есть подлинная марксистская психология» («Психология и
марксизм», стр. 29. 1925). Ученые, отвергающие применение физиологии
к исследованиям психических явлений, подрывают научную базу психоло¬
гии, что также ведет к ликвидации психологии как науки, поскольку
психическое перестает оцениваться как функция мозга человека. Утверж¬
дая, что психическая деятельность есть нечто не сопоставимое с нервной
деятельностью и что рефлекторная теория И. П. Павлова не имеет ника¬
кого значения для понимания психической деятельности, они объявляют
психическое явлением особого рода, принципиально противопоставляя
его нервным процессам (акад. И. С. Бериташвили).
Серьезный порок обеих критикуемых концепций заключается в том,
что они ведут к отрицанию познаваемости психики. Одна — в силу устра¬
нения психического исключает самую задачу исследования психики. Дру¬
гая — вследствие противопоставления психического работе мозга превра¬
щает первое в некий мистический феномен, лежащий за пределами науч¬
ного познания. Вольные или невольные сторонники агностицизма высту¬
пают тем самым в качестве противников глубоко правильных взглядов
акад. И. П. Павлова, который неизменно подчеркивал значение физиоло¬
гии для понимания психических явлений и при этом никогда не отрицал
необходимости психологии как особой науки. Понятно, что обе назван¬
ные позиции ошибочны и должны быть отброшены как тормозящие пра¬
вильное развитие психологической науки.
Ошибочно растворяя психическое в физиологическом, некоторые пси¬
хологи подменяют материализм диалектический материализмом вульгар¬
ным, чем искажают, опошляют марксистскую философию.
Сторонники устранения физиологической основы психики и те, кто
противопоставляет психическое физическому, становятся на почву идеа¬
лизма, дуализма.
С неизбежностью ведут к отделению психологии от физиологии и те,
кто односторонне ратует за то, чтобы психологию признавать наукой
об общественно-политическом поведении людей, об их образе мыслей и
общественном развитии, вплоть до установления идеологических взглядов
человека. При этом получается тот же результат — нужда в применении
учения И. П. Павлова с этой точки зрения явно отпадает. Конечно, социо-
логизация подобного рода не только не помогает поступательному дви¬
жению психологической науки, но лишь мешает развитию психологии и,
по существу, означает также ликвидаторское отношение к ней.
* * *
Марксизм учит, что нет каких-то особых психических процессов,
способных происходить иначе, как через материальные нервные процессы.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
183
Для развития материалистической, научной психологии важнейшее значе¬
ние имеет известное положение В. И. Ленина: «...Ощущение есть действи¬
тельно непосредственная связь сознания с внешним миром, есть
превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания» (Соч.
Т. 14, стр. 39).
Критикуя сторонников идеализма, В. И. Ленин выдвинул программу
развития научной психологии, указывая, что «прогресс тут должен со¬
стоять именно в том, чтобы бросить обшие теории и философские по¬
строения о том, что такое душа, и суметь поставить на научную почву
изучение фактов, характеризующих те или другие психические процес¬
сы» (Соч. Т. 1, стр. 126—127). Известно, что восприятие идеальных
сторон действительности (мыслей, идей, взглядов, теорий) в сознании
человека может быть осуществлено лишь потому, что мысли, идеи и т. д.
облекаются в материальную оболочку. Все, что составляет продукт
отражения действительности человеком, все, что дано ему в ощущении,
мышлении, сознании, есть результат материальных воздействий и отра¬
жается им благодаря деятельности нервной системы, работе анали¬
заторов, коры головного мозга. «Все, что побуждает к деятельности
отдельного человека,— указывал Энгельс,— неизбежно проходит через
его голову, воздействуя на его волю» (Соч. Т. XIV, стр. 671). Отра¬
жение в голове человека обусловлено материально воздействующими
на него раздражителями. Поэтому и мысли могут восприниматься
лишь в силу того, что они облекаются в материальную языковую
оболочку.
Научный путь исследования психики В. И. Ленин определял как
изучение «материального субстрата психических явлений — нервных про¬
цессов» (Соч. Т. 1, стр. 127). Из этого следует, что нервные процессы —
это субстрат, носитель психических явлений. Поэтому нервные процессы
п психические явления не тождественны друг другу.
В творчестве И. П. Павлова реализовано это программное указание
В. И. Ленина о необходимости для психолога поставить на научную почву
изучение фактов, характеризующих те или иные психические процессы.
И. П. Павлов посвятил десятилетия своей творческой жизни изучению
нервных процессов. Он открыл законы высшей нервной деятельности
животных и человека и, устанавливая особенности высшей нервной дея¬
тельности человека, стал выдвигать задачу слития физиологического с
психическим. Необходимо, следуя учению И. П. Павлова о физиологии
животных и человека, различать «высшую нервную деятельность живот¬
ных» и «высшую нервную деятельность человека». Последнюю можно
характеризовать как качественно особую нервную деятельность, так же
как качественно отлична от мозга животных и соответствующая этой
деятельности структура головного мозга человека. Надо подчеркнуть, что
благодаря учению Й. П. Павлова и особенно вследствие концепции двух
сигнальных систем физиология впервые в истории этой науки получила
возможность изучать высшую нервную деятельность человека как суще¬
ства социального. С этого момента исследователь вступает в новую, каче¬
ственно отличную область.
Историческое значение трудов И. П. Павлова заключается в том,
что, раскрыв законы высшей нервной деятельности, он установил основы
научной психологии. Но не следует считать, как мы указывали выше, что
задачей психологии является анализ и объяснение психических явлений
с точки зрения высшей нервной деятельности вообще, безотноситель¬
но к тому, имеется ли в виду высшая нервная деятельность животных или
человека.
Речь должна идти не о высшей нервной деятельности вообще, а о
высшей нервной деятельности человека и не об общих физиологических
процессах, характеризующих эту деятельность как работу мозга, прису¬
щую и животным (торможение, возбуждение, индукция, иррадиация, кон¬

186
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
центрация и т. д.), а о работе мозга человека с его структурными и
функциональными особенностями, и притом применительно к течению пси¬
хических актов (например, временная связь как ассоциация; следо¬
вая реакция как явление памяти и т. д.), с целью установления объектив¬
ных закономерностей их возникновения и развития. Действительно,
психология может иметь право на самостоятельное существование лишь
в том случае, если объект ее исследования отличается своеобразием, спе¬
цифичностью и если сама она как наука вскрывает объективные
законы психических явлений, присущих человеку. Вышеуказанное может
служить установлению специфики психологии сравнительно с физио¬
логией.
Психология обращена к человеку, к конкретному физическому, хотя и
общественно обусловленному существу. Человек действует в истории как
социальный физический индивид, а не как бесплотный носитель обще¬
ственных отношений. «Люди,— писал Маркс,— имеют историю потому,
что они должны производить свою жизнь, и притом определенным обра¬
зом. Это обусловлено их физической организацией;
так же как и их сознание» (Соч. Т. IV, стр. 20. Разрядка
наша.— Ред.)
Чрезвычайно важно напомнить, что В. И. Ленин, вскрывая антинауч¬
ный характер истолкования Богдановым общественной жизни как «соци¬
ально-психической», специально подчеркивал, к каким грубым теоретиче¬
ским ошибкам ведет смешение общественного сознания и сознания людей
как общественных индивидов. Ленин указывал, что общество, конечно,
не может существовать и развиваться без наличия людей, сознательных
существ, но общественное бытие нужно признавать независимым от об¬
щественного сознания. Объективную логику изменений общественного
бытия, разъяснял В. И. Ленин, следует понимать не в том смысле, будто
«общество сознательных существ, людей, могло существовать и разви¬
ваться независимо от существования сознательных существ... а в том
смысле, что общественное бытие независимо от общественного сознания
людей» (там же, стр. 311).
В книге В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» особо ука¬
зано на «развитие сознания у каждого отдельного человеческого индивида
и развитие коллективных знаний всего человечества...» (Соч. Т. 14,
стр. 176—177).
Для определения предмета психологии как науки имеет важное зна¬
чение не только установление связи между сознанием человека (людей)
и общественным сознанием, но и различение их между собой. Не противо¬
поставляя их друг другу, мы должны, однако, отличать одно от другого.
Это различение следует проводить прежде всего потому, что вопросы
психологии нередко смешивались и смешиваются в ущерб развитию науч¬
ной психологии с вопросами идеологии, с формами общественного созна¬
ния. В то время как сознание человека является предметом психологии,
изучение общественного сознания относится к области исторического
материализма и других общественных наук. Известно, что в историческом
материализме проблеме общественного сознания уделяется исключительно
большое внимание. Таким образом, исследование общественного сознания
и законов его формирования и развития осуществляется не психологией,
а историческим материализмом.
Итак, объектом психологии является сознание, прежде всего психи¬
ческая деятельность, человека (людей) как общественного — биологиче¬
ского существа. И. П. Павлов был глубоко прав, подчеркивая наличие
субъективного мира человека и устанавливая как задачу психологии
изучение этого мира. «...Глупо было бы,— говорит Павлов,— отрицать
субъективный мир. Само собою разумеется, он, конечно, есть. Психоло¬
гия как формулировка явлений нашего субъективного мира — совершенно

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
187
законная вещь, и нелепо было бы с этим спорить... Психология, как изуче¬
ние отражения действительности, как субъективный мир, известным обра¬
зом заключающийся в общие формулы,— это, конечно, необходимая
вещь» («Павловские среды». Т. II, стр. 415—416).
Сознание — это не только мышление. Духовная область человеческой
деятельности — психическая деятельность — включает и волевые процес¬
сы, эмоции, а также ощущения, представления и другие познавательные
процессы.
Сознание служит средством связи человека с другими людьми,
с окружающей нас действительностью, средством ориентировки человека
в мире, являясь результатом отражения мира — познания его.
Но в своей психической деятельности человек не только отражает мир.
Он и воздействует на него. Для этого, писал Маркс, человек «приводит в
движение принадлежащие ею телу естественные силы: руки и ноги,
голову и пальцы. Воздействуя посредством этого движения на внешнюю
природу и изменяя ее, он в то же время изменяет свою собственную
природу» («Капитал». Т. I, стр. 184).
Активность, действенность человека — выражение творческого харак¬
тера его сознания. Исследование действенности человека, в осуществле¬
нии которой направляющая роль принадлежит сознанию, составляет
поэтому одну из важнейших задач психологии как науки. При этом сле¬
дует помнить об общей основе деятельности человека и его сознания.
То и другое обусловлено историческими особенностями способа произ¬
водства.
Соответственно характеру способа производства (отношение людей
к силам природы и отношение их друг к другу), обусловливающему в ко¬
нечном счете особенности психической жизни людей, сознание человека
выполняет двоякую роль — двоякую, взаимосвязанную функцию: оно слу¬
жит средством, благодаря которому люди осуществляют общение между
собой и устанавливают свое теоретическое и практическое отношение к
природе. При этом воздействие человека на природу — борьба человека
с природными силами помогала людям выделиться из животного ми¬
ра. Она, указывал Энгельс, создавала «новые виды деятельности, которые
все более отдаляли человека от животного» («Диалектика природы»,
стр. 138. 1949).
Для установления специфики предмета психологии нужно сосредо¬
точить внимание еше на следующем вопросе: составляет ли изучение
внутреннего мира человека, с точки зрения содержания сознания, предмет
психологии как науки? Конечно, это проблематика психологическая, но
каждому ясно, что для ее исследования требуется применение историче¬
ского материализма, переход к вопросам общественно-исторического
характера. В пределах психологии на основе исторического материализма
можно и нужно рассматривать круг вопросов, посвященных исследованию
духовного мира человека, что составляет особый раздел, имеющий огром¬
ное современное значение. Такой раздел и может именоваться психоло¬
гией личности. Но вопросы психологии личности тесно смыкаются с обще¬
ственными науками и не составляют всего содержания психологии, кото¬
рую, на наш взгляд, следует (на чем мы особо остановимся далее) отно¬
сить преимущественно к области естествознания.
Иногда психологи подчиняют исследованию личности человека все
содержание вопросов психологии как науки. Но этим снимается постав¬
ленная ныне задача перестройки психологии в направлении учения Сече¬
нова — Павлова и оказываются исключенными как якобы непричастные к
делу программные ленинские указания о том, что научная психология
обязана добиваться объяснения психических явлений и должна исходить
из анализа нервных процессов. Это способно было бы нанести огромный
ущерб делу перестройки психологии. Исследование психической деятель¬

188
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
ности оказалось бы устраненным, речь шла бы лишь об историко-материа¬
листическом истолковании личности человека.
Кроме того решение вопроса не должно быть абстрактно-теоретиче¬
ским; надо учитывать и практику осуществления научных исследований
личности человека. Не слишком ли явно, что в этой практике пре¬
обладает чистое описательство, изложение внешнего хода вещей, и в
общем не получается ни психологии, ни развития исторического ма¬
териализма.
В связи с исследованием содержания индивидуального сознания воз¬
никает проблема классовости в психологии.
Признание того, что психическая деятельность носит классовый ха¬
рактер, логически привело бы к реставрации полностью разоблаченных
и разгромленных в труде И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкозна¬
ния» марровских представлений о классовой природе языка и мышления.
Возможные попытки сторонников классовости психических процессов из
числа тех, кто превращает вопросы идеологии в вопросы психологии,
ссылаться на труды классиков марксизма-ленинизма, как якобы обязыва¬
ющие к подобной «классовой» позиции при оценке деятельности мышле¬
ния, психики, сознания, нельзя признать оправданными. Действительно,
В. И. Ленин писал: «Крестьянин столетиями воспитывался на том, что
хлеб — его и что он волен его продавать. Это мое право, думает крестья¬
нин, ибо это мой труд, мои пот и кровь. Переделать его психологию быстро
нельзя, это долгий и трудный процесс борьбы» (Соч. Т. 29, стр. 336). Но
кому не ясно, что такие проблемы, как вопрос о классовости сознания
крестьянина, о наличии «двух душ» у мелкособственнического произво¬
дителя, не относятся непосредственно к изучению нервных процессов и
психических явлений. У Ленина речь идет о психологии крестьянства как
особого класса, а не о психической деятельности индивида.
И. В. Сталин в беседе с немецким писателем Эмилем Людвигом отме¬
чал, что «уравниловка имеет своим источником индивидуально-крестьян¬
ский образ мышления, психологию дележки всех благ поровну, психоло¬
гию примитивного крестьянского «коммунизма» (Соч. Т. 13, стр. 119). Как
видно, и в данном случае подчеркивается явление общественно-историче¬
ского характера, требующее прежде всего историко-материалистического,
а не естественно-научного исследования.
Известно, что Маркс и Энгельс в «Манифесте Коммунистической пар¬
тии» дают замечательную характеристику буржуазии. Но никто ведь не
считает, что бичующие слова Маркса и Энгельса, их гневное разоблаче¬
ние продажности и бесчестия буржуа должны быть отнесены к области
проблем памяти, ощущений и т. п. Хотя эти слова имеют отношение к чув¬
ствам, интересам, к мотивам деятельности, поступкам людей и во всем
этом проявляется их сознание, однако решающее значение анализа капи¬
тализма, характеристики буржуазии, данных в указанном произведении
основоположников марксизма, заключается в установлении ими законо¬
мерностей общественно-исторического порядка.
Классовые основы, во многом определяющие содержание сознания,
вовсе не определяют характера самих психических процессов. Психические
процессы, деятельность мозга не являются классовыми. Они носят обще¬
человеческий характер, одинаковы у людей разных классов, наций, рас.
Им, разумеется, присущи индивидуальные своеобразия, но эти своеобра¬
зия в пределах одного и того же класса, одной и той же нации или одной
и той же расы отнюдь не менее выражены или менее многообразны, неже¬
ли у людей различных классов, наций, рас. Эти индивидуальные особен¬
ности зависят не от классовой, национальной либо расовой принадлеж¬
ности, а от тех или иных частных особенностей деятельности и условий
жизни людей, а также от их возрастных особенностей, от состояния здо¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
189
ровья, отражающегося на характере психической деятельности, и т. п.*.
Положение об общечеловеческом характере психики очень важно. Но
его надо принимать конкретно, применительно к таким психическим про¬
цессам, как, например, ощущение, восприятие, мышление, к эмоциональ¬
ным, волевым процессам. Вместе с тем нельзя отрывать вовсе изучение
психических процессов от личности человека, его интересов, мотивов дея¬
тельности и т. п., а здесь мы сталкиваемся с тем, что может иметь и
классовую основу. Имея в виду национальную общность психического
склада людей, надо, кроме того, подчеркнуть, что необходимо в психоло¬
гии принимать во внимание и то общее, что относится к духовной жизни
людей разных наций. Таким образом, получается, что проблематика
психологии многообразна и ее нельзя ограничить лишь вопросами высшей
нервной деятельности. Многие вопросы психологии человека относятся
также и к области исторического материализма; следует, далее, иметь в
виду взаимосвязь вопросов содержания индивидуального сознания и
конкретных естественно-научных путей его формирования. Потому и тру¬
ден вопрос о предмете психологии. Но все же предмет психологии может
быть определен.
Итак, что же составляет предмет психологии как науки?
Психология изучает сознание как отражение бытия в мозгу человека,
проявляющееся в его деятельности, в поведении людей. .Обращаясь к
субъективному миру человека, психология устанавливает закономерности
психических явлений. Она рассматривает последние как процессы высшей
нервной деятельности человека, выступающие в форме материального и
идеального.
Психология есть наука о психической деятельности человека, пред¬
ставляющей собой функцию мозга, отображение действительности и вы¬
ражающейся в поведении человека.
Психология изучает закономерности психических явлений, вызывае¬
мых процессом отражения, познания (который осуществляется высшей
нервной деятельностью, работой организма человека в целом) и представ¬
ляющих собой также отношение человека (эмоциональное и волевое)
к отражаемой им действительности.
Из этого следует, что психология обращена и к содержа¬
тельной стороне интеллектуальных, эмоциональ¬
ных и волевых процессов. Психология как наука об объектив¬
ных законах человеческого сознания исследует также законы взаимосвязи
отдельных сторон сознания (познавательной, эмоциональной, волевой).
Человек благодаря воздействию объективной реальности и работе
мозга отражает мир в процессе действия и действует сознательно в силу
отражения (познания) мира, поэтому психология исследует психическую
деятельность как неразрывно связанные процессы: познания — действия
человека.
Надо дополнительно отметить, что абстрагированные от процессов их
физиологического возникновения закономерности мышления и его формы
составляют предмет особой науки — логики,— а по общим основам теории
познания психология сближается также с философией.
Исследуя человека и, в частности, его сознание, необходимо учитывать
общественно-исторические закономерности развития людей, но это вовсе
не означает, что при этом в исследовании надо обязательно выходить
за пределы естествознания. Можно обратиться с целью пояснения
этой мысли к области техники. Машина, как известно, представляет
собой орудие производства, является элементом производительных сил
общества и относится, следовательно, к числу общественных явлений.
1 Из этого, кстати говоря, следует, что психологи после устранения лженауки —
педологии—неосновательно ослабили изучение возрастных особенностей психики;
также неоправданным нужно считать разобщение между психологами и психопатоло¬
гами (психиатрами), препятствующее использованию весьма важных для психологии
клинических данных.

190
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Но при изучении работы машины, ее действия как механизма обраща¬
ются к техническим наукам и к естествознанию, например, механике,
физике, а не к политической экономии или другим общественным дисцип¬
линам.
Определяя область знания, к которой должна быть отнесена психо¬
логия как наука, классики марксизма-ленинизма называют преимуще¬
ственно естествознание. Этим, очевидно, устанавливается ее основное, ;но
не полнее содержание. Мы хотели бы напо-мнить одно весьма важное
высказывание В. И. Ленина по вопросу о месте психологии в си¬
стеме науки в его бессмертном труде «Материализм и эмпириокрити¬
цизм»: «В с я к и й человек знает— и естествознание ис¬
следует— идею, дух, волю, психическое, как функцию
нормально работающего человеческого мозга; ото¬
рвать же эту функцию от определенным образом организованного ве¬
щества, превратить эту функцию в универсальную, всеобщую абстракцию,
«подставить» эту абстракцию под всю физическую природу — это бредни
философского идеализма, это насмешка над естествознанием» (Соч. Т. 14,
стр. 216. Разрядка наша.— Ред.).
Энгельс отмечал, что исследование влияния деятельности человека .ца.
его мышление относится к области естествознания и философии.
При решении вопроса о месте психологии как науки нельзя не учи¬
тывать истории ее развития. В трудах И. М. Сеченова, А. И. Герцена,
М. А. Антоновича, Н. Г. Чернышевского, Д. И. Писарева и других дея¬
телей материалистической философии и естествознания красной нитью
проходит требование изучать психические явления как продукт деятель¬
ности мозга.
Следует предусмотреть одно возможное и, на первый взгляд, веское
возражение против того, чтобы относить психологию преимущественно
(но не полностью) к естествознанию. В трудах И. П. Павлова говорится
о субъективном мире человека как о предмете психологии. Означает ли
это, что И. П. Павлов выводит вопросы психологии за пределы естество¬
знания? Нет, не означает. Говоря о субъективном мире человека как
объекте психологической науки, И. П. Павлов имеет в виду не идейное
содержание сознания, а процессы его формирования и действия и, следо¬
вательно, рассматривает психологию как естественно-научную дисципли¬
ну. Об этом с очевидностью свидетельствует следующее заявление
И. П. Павлова: «Я не отрицаю психологии как познания внутреннего мира
человека. Тем менее я склонен отрицать что-нибудь из глубочайших вле¬
чений человеческого духа. Здесь и сейчас я только отстаиваю и утвер¬
ждаю абсолютные, непререкаемые права естественно-научной мысли
всюду и до сих пор, где и покуда она может проявлять свою мощь» (Пол¬
ное собрание сочинений. Т. III, книга 1, стр. 125. 1951). Вместе с тем
И. П. Павлов особо подчеркивал, что душевная жизнь человека отнюдь
не является объектом одной лишь психологической науки. «Ведь этим,—
говорил он,— занимаются не только специалисты-психологи, но и все ис¬
кусство, вся литература, изображающая механизм душевной жизни лю¬
дей» (там же, стр. 106).
И. П. Павлов обращается к вопросу об исследовании человеческих
переживаний. Не о существе переживаний, конфликтов в сознании чело¬
века говорит И. П. Павлов, а об исследовании механизма, ведущего к
установлению законов психической деятельности. Так, говоря о новой
эпохе в развитии физиологии и психологии и имея в виду естественно¬
научные эксперименты, И. П. Павлов писал:
«Теперь положение дела резко меняется, в особенности для физиоло¬
гов. Перед ними открывается необозримый горизонт наблюдений и опы¬
тов, опытов без числа. Психологи же получат, наконец, общую прочную
почву, естественную систему изучаемых ими основных явлений, в которой

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
101
легче будет им разместить бесконечный хаос человеческих переживаний»
(Избранные произведения, стр. 397. Госполитиздат. 1949).
И. П. Павлов прямо указывал, что позиция психологии в понимании
субъективных состояний человека окажется совершенно безнадежной,
если она не будет заниматься научным анализом механизма этих со¬
стояний. «Конечно,— писал Павлов,— эти состояния есть для нас пер¬
востепенная действительность, они направляют нашу ежедневную
жизнь... Но одно дело — жить по субъективным состояниям и другое —
истинно научно анализировать их механизм» («Двадцатилетний опыт»,
стр. 213. 1932). Но исследование механизма субъективных состояний, то
есть физических процессов, составляет и в данном случае задачу есте¬
ствознания.
Следует, далее, несколько остановиться на вопросе об отношении к
психологической терминологии и напомнить о некоторых важных заветах
И. П. Павлова.
Важно, например, то, что И. П. Павлов не считал нужным отказаться
от традиционной оценки психических явлений как относящихся к области
ума, чувств и воли. Так, останавливаясь на сильном и уравновешенном
типе людей и отмечая их большую роль в истории, И. П. Павлов подчер¬
кивает, что эта роль обусловливается «то систематическим, более или
менее мелким, но неизбежным трудом во всех областях жизни, то по¬
двигами ума, высоких чувств и железной воли»
(Избранные произведения, стр. 294. 1949. Разрядка наша.— Ред.). Такие
понятия, как ассоциации, ощущения, впечатления, память, представления,
внимание и др., применяются И. П. Павловым как законные понятия в
психологии. И. П. Павлов указывает, например: «Для животного дей¬
ствительность сигнализируется почти исключительно только раздражения¬
ми и следами их в больших полушариях, непосредственно приходящими в
специальные клетки зрительных, слуховых и других рецепторов организма.
Это то, что и мы имеем в себе как впечатления, ощущения и представле¬
ния от окружающей внешней среды...» (Полное собрание трудов. Т. III,
стр. 568). Можно было бы привести еще немало доказательств того, что,
отвергая применение терминов психологии к физиологическому объясне¬
нию работы мозга, И. П. Павлов, однако, пользовался ими для обозначе¬
ния психических явлений. Это замечание нами направляется в адрес неко¬
торых нигилистических тенденций в деле так называемой переоценки, пере-
осмысливания психологических терминов и понятий на основе павловской
физиологии.
О том, что психология отличается своеобразием, свидетельствует и
то, что одни и те же процессы высшей нервной деятельности (рефлектор¬
ные связи, процессы возбуждения и торможения, иррадиации и кон¬
центрации, положительной и отрицательной индукции и т. д.) могут
вести и ведут в различных соотношениях, в различной системности, в раз¬
личной связи этих процессов со структурой мозга к различным резуль¬
татам, то есть к различным психическим явлениям, и наоборот, различ¬
ные физиологические процессы могут вести к одним и тем же психическим
явлениям (например, внимание обусловливается как генерализацией
возбуждения, так и процессом торможения).
Также надо сказать, что совпадающие психические явления могут
отличаться своеобразиями в результате связи одной и той же нейрофизио¬
логической динамики с различными структурными областями мозга
(например, память: слуховая, зрительная и т. д.). Отсюда следует
огромное значение установленной И. П. Павловым закономерности «рас¬
положения действия силы в пространстве, приурочения динамики к
структуре» для разработки вопросов психологии.
Исследование вопросов о воздействующей роли в формировании
сознания второй сигнальной системы в ее взаимоотношениях с первой
сигнальной системой, о значении динамического стереотипа и его измене¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
ний в психике человека, о формировании и воспитании характера людей
в результате происходящих под влиянием условий жизни изменений, их
темпераментов и т. д. тоже свидетельствует н-е только о неразрывной
связи психологии с физиологией, но и о том, что перед психологами стоят
специальные научные задачи.
Необходимо вместе с тем отметить, что психология не может пра¬
вильно развиваться, будучи вовсе отграниченной от общественных наук.
Невозможно верно оценивать психические явления и устанавливать спо¬
собы воздействия на сознание, правильно воспитывать и обучать, осуще¬
ствлять научный план мероприятий по психической гигиене и т. п., если
психология будет оторвана от жизни, если психологи не будут основа¬
тельно ориентированы в законах развития общества, в законах строи¬
тельства социализма и коммунизма.
Так, совершенно несостоятельными окажутся попытки разрешать
вопросы детской психологии без знания характера общественных отноше¬
ний, условий труда и быта людей, без знания особенностей работы школы,
ее учебных планов, режима и нагрузки учащихся, сочетания школьной и
внешкольной работы, не вникая глубоко в такие вопросы, как организа¬
ция и особенности педагогического процесса, и т. д., и т. п.
Для научной разработки вопросов психологии необходимо понимание
того круга общественных воздействий, какие служат объектом отражения
в мозгу человека. Необходима также ориентировка в многообразной
деятельности, осуществляемой человеком.
Психолог привлекает общественные науки и знание практики жизни
для решения своих вопросов, оставаясь при этом в основном в пределах
естественно-научной мысли. Но без должного изучения социальных основ
и характера их воздействия на психику человека психология не может
удовлетворить требований современности.
При исследовании психологии личности необходимо, в свою очередь,
знание психических процессов для ориентировки в вопросах формирова¬
ния, развития, изменений личности человека.
• * *
Психология как наука обращена к субъективному миру человека. Но
она пользуется объективным методом исследования, уже испытанным в
практике развития науки. Об этом свидетельствуют успехи, достигнутые
И. П. Павловым в изучении высшей нервной деятельности. Однако явным
заблуждением нужно считать бытующую среди психологов мысль, будто
объективный метод вообще исключает данные самосознания, самонаблю¬
дения и т. п. Признание их объявляется субъективизмом, недопустимой
интроспекцией, расценивается ка<к отказ от объективного метода в психо¬
логии. Почему обнаруживают некоторые из психологов такую «субъекто-
боязнь», как только заходит речь о субъективном, о самосознании и т. п.?
Потому прежде всего, что они не умеют или не хотят отличать материа¬
листическое понимание субъективного от его идеалистического истолко¬
вания. Субъективное третируется как нечто, способное лишь искажать
действительность и неспособное достигать объективной истины. Однако
В. И. Ленин учил нас понимать субъективный характер психических яв¬
лений как носящий объективный смысл, то есть как отражающий объек¬
тивную реальность. Определяя ощущение, В. И. Ленин называет его
субъективным образом объективного мира. Познание субъекта вовсе не
должно обязательно приводить к ложным заключениям о самом субъек¬
тивном мире человека. Результаты самонаблюдения не могут не носить
характера объективной истины, если оценка субъективных состояний
подвергнута практической проверке, если сделанные заключения практи¬
чески осмыслены в свете данных науки. Нельзя поэтому согласиться с
безоговорочно сформулированным решением совещания по психологии,
что «самонаблюдение не может считаться ни главным, ни вспомогатель¬

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
193
ным методом психологии». Самонаблюдение может быть научным и нена¬
учным. Если самонаблюдение проводится научно, то оно и не должно
быть исключено из арсенала научного метода; его нужно исключить из
пределов науки, если оно носит субъективистский характер. Поэтому дело
здесь в том, как конкретно осуществляется это самонаблюдение. Поста¬
новка вопроса «вообще» — включать или исключать самонаблюдение
независимо от характера последнего — способна вести лишь к схоласти¬
ческим и поверхностным препирательствам.
Принижение субъективного означает, далее, искажение марксист¬
ского понимания процесса абстракции, при котором всегда отправ¬
ляются от реальных предметов и явлений и, исходя из этого, производят
отвлечение от частного и конкретного. Поэтому нельзя забывать о том,
что для обобщения психических явлений также необходимо обращаться
к индивидуальному сознанию. Психики, не принадлежащей конкретному
субъекту, не может быть.
В. И. Ленин, высмеивая богдановскую игру в абстракции, писал:
«Ощущений (челО)зеческих) без человека не бывает... По сути дела перед
нами здесь (т. е. в понимании Богданова.— Ред.) не всем знакомые и
обычные человеческие ощущения, а какие-то выдуманные, ничьи ощуще¬
ния, ощущения вообще, ощущения божеские, как божеской стала у Гегеля
обыкновенная человеческая идея, раз ее оторвали от человека и от чело¬
веческого мозга» (Соч. Т. 14, стр. 214).
Нелепые представления Богданова о мысли без мозга, о разуме чело¬
века, оторванном от человека, В. И. Ленин расценивает как проявление
идеализма, как «мертвую абстракцию». «Иных чувств, как человеческих,
т. е. субъективных,— писал Ленин,— не бывает» (там же, стр. 130).
Субъективное — психика человека — существует реально. Субъективное
подлежит исследованию объективным методом. Но самонаблюдение может
также носить объективный характер, и нет никаких оснований, с точки
зрения научной теории познания, ставить пределы познанию, объявляя
непостижимым мир человека, хотя бы для самого себя познающего субъ¬
екта. Ясно, что всякое иное суждение по этому вопросу есть проявление
агностицизма. Устранение субъективного встречает законные возражения
и отвлекает от борьбы с субъективным методом. Поэтому это отнюдь не
содействует, а препятствует борьбе против субъективизма и анимизма.
Ссылаются на И. П. Павлова и его указания о необходимости анализи¬
ровать психическое, не отправляясь от субъекта, а исследуя высшую
нервную деятельность, применяя лишь объективный метод. Но ведь имен¬
но не кто иной, как И. П. Павлов, писал, что данные самонаблюдения
подкрепляют науку своим материалом.
С философской точки зрения, игнорирование субъективного способно
лишь направлять психологию в сторону от диалектического материализма
к позициям вульгарного материализма. Это не только не помогает, но,
наоборот, мешает разоблачению метода интроспекции, разгрому субъек¬
тивизма, идеализма в психолотии.
* * *
Поднимая теоретический уровень научной мысли, советские ученые
ликвидируют отставание психологии от требований коммунистического
строительства в СССР. Это главная задача. Усиление наступательной
борьбы против буржуазных концепций и против недостаточно еще
изжитого их тлетворного влияния неразрывно связано с решением этой
задачи.
13.	«Вопросы философии» № 4.

194
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
О некоторых философских проблемах теории
относительности
Дискуссия по вопросам теории относи¬
тельности, кото-ран ведется на. страницах
журнала «Во-просы философии», имеет
серьезнейшее значение для развития совет¬
ского естествознания и марксистско-ленин¬
ской философии. В ходе дискуссии выяс¬
няется, что многие проблемы, связанные с
теорией относительности, понимаются со¬
ветскими физиками и философами различ¬
но и представляют значительные трудности
для разрешения. В настоящей статье ста¬
вится задача рассмотреть философскую
сторону некоторых из этих проблем и в ка¬
кой-то степени способствовать их разре¬
шению.
Содержание и значение фнзичееких тео¬
рий можно правильно понять только при
условии применения марксистской методо¬
логии, которая является инструментом на¬
учного исследования, требует рассматри¬
вать в единстве противоречивые стороны
развития научных теорий. При анализе
содержания теории относительности осо¬
бенно важное значение имеет исследование
таких противоречивых -сторон, как объек¬
тивное и субъективное, абстрактное и кон¬
кретное, абсолютное и относительное.
Теория относительности, как и каждая
научная теория, имеет объективное содер¬
жание, но она включает также и некото¬
рые субъективные моменты. Положения
специальной теории относительности воз¬
никли на базе многочисленных эксперимен¬
тов и получили полное подтверждение в
практике, следовательно, они имеют объек¬
тивное содержание, отражают связь между
пространством, временем и движением. Два
основных положения, на которых основана
специальная теория относительности —
закон постоянства скорости света и прин¬
цип относительности,— безусловно, явля¬
ются отражением закономерностей, свойств
объективного мира, они основаны на экс¬
периментах, полностью подтверждаются
практикой.
Преобразования Лоренца с необходи¬
мостью вытекают из этих двух основных
положений специальной теории относитель¬
ности и являются отражением в сознании
человека органической связи между движе¬
нием, пространством и временем. Правиль¬
ность их также подтверждена эксперимен¬
том, практикой. Из преобразований Лоренца
следует зависимость протяженности мате¬
риальных тел, длительностей процессов и
одновременности от движения тел или си¬
стем относительно друг друга. Имеют ли
объективное содержание формулы, выража¬
ющие эту зависимость? Безусловно, имеют.
Материальные тела существуют, находясь
в определенных отношениях друг с другом,
между ними имеются пространственно-
временные отношения. Пространственно-
временные свойства отдельных тел нельзя
рассматривать вне этих отношений. Дви¬
жение тел, систем относительно друг друга
происходит объективно и представляет
собой изменение этих отношений. В соот¬
ветствующих формулах специальной тео¬
рии относительности и отражаются наличие
и изменчивость пространственных и вре¬
менных отношений материальных тел.
Изменение длительностей, а также про¬
тяженностей материальных тел должно рас¬
сматриваться относительно каких-то других
тел и в этом смысле оно относитель¬
но. Но эта относительность отражает
объективно существующие отношения ма¬
териальных тел и потому является объ¬
ективной. Одно из важнейших соотноше¬
ний специальной теории относительности
Е = тс2 основано на многочисленных экс¬
периментах и прошло полную, всесторон¬
нюю проверку в лабораториях и на произ¬
водстве. Следовательно, оно имеет объек¬
тивное содержание, является отражением
связи между материей и движением. Кон¬
цепция «четырехмерного мира» в своих
понятиях также отражает свойства объек¬
тивного мира, а именно его многомерность,
органическую связь между временем н
пространством. В разработке соотношений
«четырехмерного мира» исключительно
важную роль играли соотношения, суще¬
ствующие в объективном трехмерном про¬
странстве. Инвариантность пространствен¬
но-временного интервала относительно
преобразований Лоренца имеет своим осно¬
ванием объективные законометжости приро¬
ды. Понятия системы отсчета, системы
координат, играющие весьма важную роль
в теории относительности, имеют объектив¬
ное содержание, являются отражением
определенных взаимосвязей материальных
тел друг с другом. Так, три пространствен¬
ных координатных оси являются отраже¬
нием трехмерности материальных тел. Из¬
менения пространственных координат отра¬
жают возможность движения материальных
тел и изменения их положения относитель¬
но друг друга.
При выборе единиц и методов измерения
объективная сторона также играет глав¬
ную, определяющую роль. Выбор единиц и
методов измерения обязательно имеет в
своей основе какие-либо реальные процес¬
сы, происходящие в природе. Математиче¬
ское оформление научных данных также

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
195
существенным образом зависит от их объ¬
ективного содержания.
Следовательно, в содержании специаль¬
ной теории относительности определяющую,
главную роль играют объективные момен¬
ты, субъективные же выполняют сугубо
подчиненную, не основную роль. Идеали¬
сты, метафизики, рассматривая положения
специальной теории относительности, от¬
рывают субъективное от объективного,
преувеличивают, абсолютизируют субъек¬
тивное и отбрасывают объективное. Вслед¬
ствие этого содержание теории относитель¬
ности приобретает у них субъективистский
характер, положения, законы теории отно¬
сительности ставятся в исключительную
зависимость от субъекта. Диалектическое
же рассмотрение соотношения объективного
и субъективного в теории относительности
не дает никаких оснований для философ¬
ского релятивизма.
Большое место в рассматриваемой дис¬
куссии занимает вопрос об абсолютных и
относительных свойствах движения, про¬
странства, траектории движения, времени,
причем характерной чертой взглядов неко¬
торых участников дискуссии является от¬
рыв абсолютного от относительного. Так,
например, В. Штерн в своей статье «К во¬
просу о философской стороне теории отно¬
сительности», помещенной в журнале «Во¬
просы философии» № 1 за 1952 год,
утверждает, что абсолютное движение, а
также абсолютнее пространство существуют
наряду с относительным движением и отно¬
сительным пространством. Абсолютное про¬
странство противопоставляется относитель¬
ному, так же как абсолютное движение
противопоставляется относительному. Абсо¬
лютное и относительное рассматриваются
в отрыве друг от друга. Каким же образом
В. Штерн определяет абсолютное простран¬
ство? Он пишет: «Вселенная материальна
и занимает бесконечное пространство. Это
бесконечное пространство объективно су¬
ществует и является абсолютным простран¬
ством... Относительно этого абсолютного
пространства каждое движение является
абсолютным движением... Это мировое про¬
странство не может быть чем-либо иным,
как абсолютным пространством» (стр.
178). По мнению В. Штерна, наряду с аб¬
солютным движением существует относи¬
тельное движение. «Без такого абсолютного
движения...— утверждает он,— не мог¬
ло бы также существовать относитель¬
ное движение» (там лее). Следовательно,
В.	Штерн полагает, что наряду с абсолют¬
ным движением, то есть движением относи¬
тельно абсолютного пространства, сущест¬
вует движение тел относительно друг
друга, которое является относительным
движением.
Конечно, бесконечное пространство все¬
ленной существует, но не в отрыве от про¬
странственных свойств отдельных тел. Оно
существует как совокупность бесконечного
множества протяженностей отдельных тел.
Вне и без протяженностей отдельных тел
объективное бесконечное пространство су¬
ществовать не может. Есть только одно
пространство как ферма существования ма¬
терии, а не два пространства, существу¬
ющие наряду друг с другом. Это единое
пространство обладает и абсолютными и
относительными свойствами. При рассмо¬
трении свойств движения, пространства и
времени нужно исходить из того, что они
являются формами существования материи
и свойства их определяются свойствами
материи.
Конкретными проявлениями единой, бес¬
конечной материи являются отдельные ма¬
териальные тела, которые существуют объ¬
ективно и отличаются друг от друга беско¬
нечным множеством различных свойств.
Каждое отдельное тело может существовать
только как проявление единой, бесконечной
материи. Материя обладает свойствами веч¬
ности, бесконечности, объективности, кото¬
рые являются абсолютными. Но эти свой¬
ства материи проявляются в отдельных
материальных телах, в объективности их
существования, в бесконечном процессе их
изменения, переходе их друг в друга. От¬
дельные материальные тела, обладая мно¬
жеством относительных свойств, обладают
и абсолютными свойствами, так как в их
объективном существовании проявляется
вечная, бесконечная материя. Реальные,
конкретные вещи содержат в себе диалек¬
тическое единство абсолютного и относи¬
тельного. Абсолютное существует только
через относительнее и в относительном,
относительное возможно только в абсо¬
лютном.
Движение, время и пространство как
формы существования материи проявляют¬
ся в движении отдельных тел и в их про¬
странственно-временных свойствах; вне
этого проявления они не могут существо¬
вать. Каждое отдельное движение может су¬
ществовать только как проявление единого,
бесконечного движения, как формы суще¬
ствования материи. Пространственно-вре¬
менные свойства каждого материального
тела могут существовать только как прояв¬
ления единого, объективного, бесконечного
пространства и единого, объективного вре¬
мени как форм существования материи.
Каждое отдельное материальное тело обла¬
дает множеством относительных простран¬
ственно-временных свойств, так же как и
каждое отдельное движение (например,
конкретная форма данного материального
тела, величина скорости движения тела,
форма траектории движения и т. д.). Но
движение отдельных тел, их простран¬

196
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
ственно-временныс свойства содержат и
абсолютные стороны. Каждое отдельное
движение существует объективно, переход
этих отдельных движений друг в дру¬
га бесконечен. Пространственно-временные
свойства каждого отдельного тела также
объективны, а совокупность простран¬
ственно-временных свойств бесконечного
множества отдельных тел и образует беско¬
нечное пространство и бесконечное время.
Таким образом, бесконечное абсолютное
движение существует не наряду с относи¬
тельным движением, а через относительное
и в относительном. Абсолютное простран¬
ство и абсолютное время существуют не
наряду с относительным пространством и
относительным временем, а через про¬
странственно-временные свойства отдель¬
ных материальных тел, существуют в этих
свойствах, содержащих в себе и относи¬
тельное.
Человеческое познание отражает в фор¬
ме понятий, законов, научных теорий абсо¬
лютные и относительные свойства движе¬
ния, пространства и времени в их органи¬
ческом единстве. Содержание специальной
теории относительности не дает никаких
оснований для философского релятивизма в
вопросах движения, пространства и време¬
ни, точно так же оно не позволяет утверж¬
дать, что абсолютное движение, абсолютное
пространство существуют наряду с относи¬
тельным движением, относительным про¬
странством. В понятиях, формулах спе¬
циальной теории относительности отра¬
жаются свойства движения, пространства
и времени, содержащие абсолютнее и отно¬
сительное в их органическом единстве. На¬
пример, содержание специальной теории
относительности не дает оснований утверж¬
дать, что одновременность только относи¬
тельна и не имеет никаких абсолютных
свойств. Наоборот, понятие одновременно¬
сти и в этой теории абсолютно в смысле
признания объективного, одновременного
существования тел, процессов.
При определении одновременности собы¬
тий, пространственных и временных ин¬
тервалов в теории относительности учи¬
тывают определенные отношения между
различными материальными системами. На¬
личие каких-то взаимосвязей между раз¬
личными материальными системами при¬
знается в теории относительности как
абсолютный факт. Одновременность собы¬
тий, происходящих в системах, движущих¬
ся относительно друг друга, зависит от ско¬
рости движения этих систем, и в этом
смысле одновременность относительна. Но
движение систем происходит объективно,
движение это действительно существует, в
этом проявляется одно из абсолютных
свойств движения, а также и абсолют¬
ность одновременности. Результаты измере¬
ния протяженностей материальных тел и
длительностей зависят от характера дви¬
жения систем, то есть от объективно
существующего факта (и в этом смысле
абсолютного), а также от того, какие еди¬
ницы измерения выберет экспериментатор
и какими методами измерения он будет
пользоваться. Последние в известной мере
относительны, зависят в некоторой степени
от экспериментатора. Но и они относитель¬
ны только в известной степени, элемент
относительности является здесь подчинен¬
ным моментом, так как в выборе единиц и
методов измерения нет произвола экспери¬
ментатора, этот выбор существенным об¬
разом определяется свойствами объективно¬
го мира, общественно-исторической прак¬
тикой.
Теория относительности, как каждая
научная теория, развивается в соответ¬
ствии с положениями диалектического ма¬
териализма о соотношении между абсолют¬
ной и относительной истиной. Содержание
теории относительности показывает, что не
только абсолютное является объективным,
относительное также объективно, оно не
тождественно субъективному.
Например, представления о скорости све¬
та в классической физике были весьма не¬
полны, неточны, это было приблизительное
знание, то есть относительная истина. До
опытов Майкельсона не было известно, что
скорость света в пустоте есть величина
постоянная. Путем многочисленных опытов,
'среди которых особое значение имел опыт
Майкельсона, было установлено, что ско¬
рость распространения света есть величина
постоянная, не зависящая от скорости дви¬
жения источника света. В связи с этим
раздвинулись рамки нашего дознания, ко¬
торое через ряд относительных истин при¬
шло к установлению фундаментального за¬
кона, правильно отражающего определен¬
ные свойства объективного мира. Но на¬
учные представления о скорости све¬
та в целом остаются в известной степени
неполными, неточными. Последующее раз¬
витие науки позволит установить какие-то
новые свойства скорости света. Следова¬
тельно, установление принципа постоян¬
ства скорости света в пустоте является
одним из моментов в движении человече¬
ского познания через относительные исти¬
ны к абсолютной.
В классической механике при рассмотре¬
нии вопросов об одновременности, длине,
длительности исходят из того, что события,
происходящие в какой-либо системе коор¬
динат, проявляются одинаковым образом во
всех координатных системах, независимо от
того, в каком отношении друг к другу на¬
ходятся эти системы, с какой скоростью
движутся они относительно друг друга. Со¬
бытия в какой-либо системе, являющиеся

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
197
одновременными в этой системе, прини¬
маются за одновременные но отношению ко
всем системам координат. Такие представ¬
ления, сов-ершенно не учитывающие дви¬
жение систем относительно друг друга, мо¬
гут привести к правильным результатам
только при малых скоростях движения, то
есть они неполно, неточно отражают отно¬
шения систем, являются относительно вер¬
ными.
В специальной теории относительности
при установлении одновременности собы¬
тий учитывается скорость движения коор¬
динатных систем относительно друг друга.
Если в некоторой системе одновременно
происходят два какие-либо события, то эти
же события для другой системы, движу¬
щейся относительно первой, не будут одно¬
временными. Специальная теория относи¬
тельности дает более полное, более точнее,
чем классическая механика, отражение
взаимосвязи событий, является одним из
моментов в движении человеческого позна¬
ния. Но специальная теория относительно¬
сти не исчерпывает все возможные методы
определения одновременности, она имеет в
виду только равномерные прямолинейные
движения. Следовательно, и в этой теории
наше знание одновременности, являясь сту¬
пенью приближения к абсолютной истине,
имеет относительный характер.
Когда мы определяем, одновременны ли
два каких-либо события, то, согласно тео¬
рии относительности, результаты наших из¬
мерений в значительной степени зависят ст
того, каким образом движется система коор¬
динат, в которой происходят события. На
этом основании физические идеалисты
утверждают, что одновременность относи¬
тельна, зависит исключительно от выбора
систем координат, а следовательно, от со¬
знания субъекта, что объективной одновре¬
менности событий, существующей незави¬
симо от выбора систем координат, от со¬
знания субъекта, нет. Следовательно, по
мнению идеалистов, одновременность толь¬
ко относительна и не имеет каких-либо
абсолютных свойств. Таким образом, они
отрывают абсолютное от относительного,
отбрасывают абсолютное и искусственно
раздувают, преувеличивают относительное,
которое в действительности является под¬
чиненным моментом по отношению к абсо¬
лютному. Но фактическое содержание спе¬
циальной теории относительности не дает
оснований отрицать абсолютные свойства
одновременности. Теория относительности
никаким образом не отрицает одновремен¬
ного существования тел, процессов в при¬
роде, одновременного существования раз¬
личных систем отсчета, взаимосвязей меж¬
ду ними.
Для верной оценки содержания теории
относительности следует рассматривать в
органическом единстве и такие противоре¬
чивые стороны, как абстрактное и кон¬
кретное. Правильные научные абстракции
дают более верное, глубокое отражение
действительности, чем простые наблюде¬
ния. Чем более общим является научное
понятие, тем оно богаче по своему содер¬
жанию, представляя собой обобщение
огромного количества фактического мате¬
риала. Это диалектическое единство аб¬
страктного и конкретного особенно ярко
проявляется в понятиях, формулах специ¬
альной теории относительности. Некоторые
формулы классической физики представля¬
ют собой частный случаи формул теории
относительности, но последние в то же вре¬
мя и гораздо более конкретны: они прило¬
жимы к процессам, происходящим со всеми
возможными скоростями (в пределах ско¬
рости света), в то время как формулы
классической физики при очень больших
скоростях движения неприменимы, то есть
они теряют значение конкретной научной
истины.
Релятивисты, 'рассматривая содержание
научных теории с идеалистических, мета¬
физических пезиций, отрывают абстрактное
от конкретного, преувеличивают, возводят
в абсолют абстрактное и отбрасывают кон¬
кретнее. В других случаях следствием ме¬
тафизического подхода является, наоборот,
преувеличение конкретной стороны и от¬
брасывание абстракций, игнорирование их
объективного содержания. Релятивисты,
преувеличивая роль математических аб¬
стракций, ограничивают процесс познания
формально-математической стороной и при¬
ходят к абсурдным выводам. Например,
рассматривая движение тел только с фор¬
мально-математической стороны, в отрыве
от конкретных реальных условий движе¬
ния, они абсолютизируют принцип эквива¬
лентности систем ко'срдинат и приходят к
нелепому выводу об одинаковой правильно¬
сти системы Коперника и системы Птоло-
м-ея. Конкретный же анализ движения при¬
водит к выводу о правильности системы
Коперника и неправильности системы Пто¬
лемея. Основываясь исключительно на фор¬
мально-математическом подходе к пробле¬
мам науки, релятивисты утверждают, что
из теории относительности следует обрати¬
мость времени и причинности, то есть что,
согласно этой теории, следствие будто бы
может быть раньше причины, что время
может идти в обратном направлении — от
настоящего к прошедшему. Такие нелепые
выводы не вытекают из фактического со¬
держания специальной теории относитель¬
ности и являются следствием формально¬
математического подхода к рассматривае¬
мым вопросам.
Для правильного понимания теории отно¬
сительности необходимо различать объек¬

198
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
тивное содержание научных теорий в есте¬
ствознании и философские выводы, которые
делают из этого правильного объективного
содержания бурл;уазные идеологи. Смеши¬
вать Фактическое, объективное содержание
естественно-научных теории с философски¬
ми выводами из этого содержания недопу¬
стимо. Объективные законы природы, от¬
крытые и проверенные людьми в прак¬
тической деятельности, могут быть исполь¬
зованы в различных общественно-экономи¬
ческих формациях, различными классами
общества. Объективное содержание есте¬
ственных наук не может быть включено в
надстройку.
Но естественно-научные теории имеют
вторую, философскую, идеологическую сто¬
рону. Философские выводы из данных есте¬
ственных наук, истолкование этих данных
всецело зависят от мировоззрения людей,
являющихся представителями определен¬
ных общественных классов, то есть от их
классовых интересов. Одни и те же факты
естествознания могут получить совершенно
различное истолкование. Поэтому естество¬
знание служит ареной ожесточенной борьбы
материализма и идеализма.
Одной из причин неправильной оценки
содержания специальной теории относи¬
тельности является то, что иногда смеши¬
вают идеалистические философские взгля¬
ды Эйнштейна с физическим, объективным
содержанием теории, которое выдержало
испытание практикой, отбрасывают это со¬
держание на том основании, что Эйн¬
штейн является идеалистом.
Необходимо иметь в виду, что мировоз¬
зрение, философские взгляды ученых, раз¬
рабатывающих естественно-научные тео¬
рии, оказывают влияние на характер этих
теорий. Идеалистические взгляды ученых
оказывают отрицательное влияние на ха¬
рактер естественно-научных теорий. Иначе
и быть не может, так как мировоззрение
включает в себя определенный метод иссле¬
дования явлении материального мира, опре¬
деленный подход к ним, определенное объ¬
яснение их. Поэтому идеализм Эйнштейна,
безусловно, оказал отрицательное влияние
на разработку нм проблем теории относи¬
тельности. Абстрактность, формализм, ко¬
торые проявляются в теории относительно-1
сти, в значительной степени обусловлены
идеализмом Эйнштейна. Значит ли это, что
фактическое содержание теории относитель¬
ности должно быть отброшено? Никоим об¬
разом. Положительное содержание теории
относительности необходимо развивать
дальше, отбросив идеалистические извра¬
щения, нелепые выводы из этой теории и
очистив ее от отрицательного влияния
идеализма.
Огромное значение для правильного по¬
нимания развития естественных наук
имеет положение марксизма-ленинизма об
историческом подходе к анализу их содер¬
жания, о преемственности в науке, о необ¬
ходимости использования положительного
наследства прошлого.
Для ясного понимания современных фи¬
зических теорий необходима также рассма¬
тривать их в непосредственной связи с про¬
изводством, исходить из того, что практика
является критерием правильности научных
теорий. Наука и техника развиваются в
неразрывной связи друг с другом, и через
технику наука связана с производством.
Производство оказывает решающее влияние
на развитие науки. Прогресс науки в ка¬
кой-либо определенный исторический пе¬
риод направляется в основном потребностя¬
ми производства, которые ставят перед
наукой определенные задачи. Производство
дает науке и средства для разрешения по¬
ставленных задач.
Нельзя правильно понять место какой-
либо научной теории в советском обще¬
стве, ее значение, ценность, не рассматри¬
вая связь этой теории с практикой, с
социалистическим производством. Если ка¬
кая-либо научная теория находит примене¬
ние в социалистическом производстве, спо¬
собствует его развитию, то научная цен¬
ность этой теории является бесспорной.
Общеизвестно, что специальная теория от¬
носительности теснейшим образом связана
с техникой, через которую находит себе
применение в социалистическом производ¬
стве. Без применения специальной теории
относительности невозможно осуществить
многие технические расчеты, связанные с
постройкой ускорителей элементарных ча¬
стиц, с использованием атомной энергии.
В основе расчета всех современных уско¬
рительных установок находятся формулы
теории относительности.
«Критики» теории относительности,
огульно ее отрицающие, не понимают того,
что нельзя решать вопрос об оценке какой-
либо научной теории без учета того, ка¬
ким образом эта теория относится к произ¬
водству, применяется ли она в производ¬
стве. Они игнорируют одно из важнейших
положений марксистско-ленинской теории
отражения — полоясенне о практике как
критерии истины.
Одной из важнейших задач, стоящих пе¬
ред советскими философами, является раз¬
работка вопросов методологии современной
физики, которая должна способствовать
развитию этой науки, а следовательно, спо¬
собствовать (через технику) и развитию
социалистического производства. В частно¬
сти, задача дальнейшего использования
атомной энергии в производстве не может
быть разрешена без применения теории от¬
носительности в вопросах техники.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
199
* * *
Дискуссия по вопросам теории относи¬
тельности показывает, что взгляды некото¬
рых ее участников находятся в противоре¬
чии с требованиями марксистской филосо¬
фии к анализу содержания научных теорий.
В первую очередь это следует отнести к
A. А. Максимову, П. В. Кузнецову,
B. Штерну, Г. А. Курганову. Так,
А. А. Максимов и И. В. Кузнецов стоят на
позициях совершенно необоснованного от¬
рицания теории относительности. Они н-с
видят никакого различия между фактиче¬
ским содержанием теории относительности,
проверенным опытом, практикой, и теми
философскими выводами из этого содержа¬
ния, которые делают идеалисты. Они отвер¬
гают теорию относительности на основании
того, что Эйнштейн и ряд других физиков,
разрабатывавших вопросы этой теории, яв¬
ляются идеалистами.
Поскольку А. А. Максимов и И. В. Куз¬
нецов полностью отрицают физическое со¬
держание теории относительности, то они
должны подвергнуть это содержание кри¬
тическому анализу, должны показать, ка¬
кие именно физические положения этой
теории являются несостоятельными и по¬
чему. Но в их статьях нет никаких при¬
знаков такого критического анализа.
Статья И. В. Кузнецова «Советская фи¬
зика и диалектический материализм»
(ем. сборник «Философские вопросы совре¬
менной физики». 1952) не содержит кон¬
кретного анализа положений теории отно¬
сительности. А. А. Максимов в статье
«Борьба за материализм в современной фи¬
зике» (см. журнал «Вопросы философии»
Л» 1 за 1953 год) приводит высказывания
C. П. Вавилова о том, что «в области фи¬
зики у пас еще мало таких результатов,
которые становились бы вершинами, исход¬
ными пунктами нового широкого разви¬
тия...» Разве из этого высказывания сле¬
дует, что С. И. Вавилов отрицал научное
значение теории относительности? Извест¬
но, что он очень высоко оценивал теорию
относительности, что видно, например, из
его работы «Экспериментальные основания
теории относительности».
А. А. Максимов обвиняет В. А. Фока в
применении недобросовестных методов по¬
лемики, в том, что последний не уважает
противников, недобросовестно относится к
высказываниям А. А. Максимова, припи¬
сывает ему слова Ланжевена о положи¬
тельной оценке теории относительности. От
этих высказываний Ланжевена А. А. Мак¬
симов открещивается, стремясь внушить
читателю, что сам он всегда будто бы
стоял на позициях категорического отрица¬
ния всего содержания теории относительно¬
сти. Однако несколько ранее А. А. Макси¬
мов писал: «Значит ли сказанное нами, что
теория относительности — плод недомыс¬
лия? Нет, не значит. Математический ап¬
парат теории относительности безупречен,
и его значение для расчета физических яв¬
лений огромно; неправильны лишь фило¬
софские выводы об относительности прэ-
странства, времени, одновременности, кото¬
рые делаются буржуазными учеными. Но
эти выводы не связаны органически с на¬
учным пониманием теории относительно¬
сти. Более того, из этой теории при пра¬
вильном ее истолковании и критическом к
ней отношении следуют такие выводы, ко¬
торые служат подтверждением положений
диалектического материализма... Поэтому,
отбрасывая идеалистические и метафизи¬
ческие выводы, делаемые буржуазными
учеными в -связи с теорией относительно¬
сти, мы обязаны раскрыть истинное, мате¬
риалистическое содержание этой теории. Но
для этого нужно проделать большую кри¬
тическую работу» (журнал «Вопросы фи¬
лософии» № 3 за 1948 год, стр. 118).
В 1950 году А. А. Максимов опублико¬
вал эту же статью вторично в сборнике
«Великая сила идей ленинизма» под назва¬
нием «Борьба Ленина с «физическим»
идеализмом», где он дословно повторяет
приведенную выше оценку теории относи¬
тельности. Следовательно, прав В. А. Фок,
когда он отмечает, что ранее А. А. Макси¬
мов о теории относительности писал со¬
вершенно другое. Однако странное впечат¬
ление производит отношение А. А. Макси¬
мова к своим прежним взглядам на теорию
относительности. Он о них просто не вспо¬
минает.
В ряде статей, опубликованных в связи
с настоящей дискуссией, совершенно спра¬
ведливо отмечалась полная несостоятель¬
ность взглядов А. А. Максимова в вопросе
о траектории движущегося тела. Поиски
«одной-единственной реальной траекто¬
рии» (см. журнал «Вопросы философии»
Л» 1 за 1953 год, стр. 190) есть результат
метафизического подхода к проблеме дви¬
жения. Неизвестно, что именно представ¬
ляет у А. А. Максимова «одна-единствен-
ная реальная траектория», как се опреде¬
лять, какой она имеет вид и т. д. Рассуж¬
дай о каком-то движении в пространстве
вообще, безотносительно к каким-либо оп¬
ределенным телам, А. А. Максимов рассмат¬
ривает пространство в отрыве от простран¬
ственных свойств материальных предметов.
Отрицание -реальности траекторий движе¬
ния тел относительно друг друга означает
отрицание реальности и самих этих дви¬
жений, так как движение не может суще¬
ствовать без траектории.
Ошибочны взгляды А. А. Максимова так¬
же на роль измерений в теории относи¬
тельности. А. А. Максимов пишет: «Изуче¬
ние пространства, времени, движения в ме¬

200
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
ханике и физике осуществляется естество¬
испытателями при посредстве измерения
длин, длительностей, скоростей, масс
и т. д.» (там лее, стр. 183). Здесь автор
ничего не говорит о каких-либо других
средствах изучения пространства и време¬
ни, ограничивая его измерительными про¬
цессами, которые, конечно, не являются
исчерпывающим средством познания. В чем
же заключается сущность измерения? Об
этом А. А. Максимов пишет: «Сущность из¬
мерения заключается в установлении отно¬
шения между измеряемым единичным пред¬
метом или процессом и общим, представ¬
ленным единицей, масштабом, или этало¬
ном)' (там же, стр. 184). Следовательно,
по А. А. Максимову, содержанием науки о
пространстве и времени является установ¬
ление отношений между предметом и мас¬
штабом, изучение же пространства и вре¬
мени ограничивается измерением. Роль из¬
мерений в физике А. А. Максимов необос¬
нованно преувеличивает, забывая о том,
что это преувеличение чрезвычайно харак¬
терно для взглядов некоторых современных
физиков-идеалистов.
Эти ошибочные положения о роли изме¬
рений в физике А. А. Максимов положил в
основу оценки им содержания теории отно¬
сительности. По его мнению, постоянство
скорости света является результатом того,
что она «кладется в основу эталонов про¬
странства и времени», вследствие чего вво¬
дятся «различные эталоны пространства и
времени для каждой из таких инерциаль-
ных систем» (там же. стр. 191). Каким об¬
разом это происходит? Откуда следует, что
это действительно так? Об этом А. А. Мак¬
симов ничего не пишет, не приводит ни
одного факта и доказательства в подтверж¬
дение своих высказываний.
Далее, он утверждает, что преобразова¬
ния Лоренца выражают изменчивость эта¬
лонов пространства и времени в зависимо¬
сти от скорости движения и не имеют ни¬
какой связи с изменением протяженности
и длительности материальных тел, процес¬
сов. Откуда это следует? Какие имеются
доказательства этого? Об этом А. А. Мак¬
симов также ничего не пишет. В практике
мы в качестве эталона длины часто при¬
меняем метр, который бывает представлен
определенной линейкой, то есть материаль¬
ным телом. Непонятно, почему же протя¬
женность материальных тел, по А. А. Мак¬
симову, не зависит от движения систем, а
протяженность эталонов зависит. Этот во¬
прос должен быть разъяснен. А. А. Макси¬
мов пишет, что, по Эйнштейну, переход ст
одной системы отсчета к д рут ой ведет к
сокращению отрезков длины и что это не¬
совместимо с реальным существованием
длины. Здесь дело совсем не в переходе от
одной системы к другой. Сокращение отрез¬
ков длины есть относительное сокращение,
оно отражает изменение реальных отноше¬
ний тел. Не переход от системы к системе,
не выбор систем, а существование тел, си¬
стем, их объективных отношений и их из¬
менения — вот что определяет простран¬
ственные и временные свойства тел.
А. А. Максимов утверждает, что Эйн¬
штейн неправильно понимает одновремен¬
ность только потому, что принятый им
способ измерения он считает единственным.
«Бремя,— пишет А. А. Максимов,— мы
можем определять на основе определения
стадий развития какой-либо материальной
системы» (там же, стр. 192).
А. А. Максимов ставит содержание тео¬
рии относительности в исключительную
зависимость от выбора способа измерения.
Но способ измерения не может играть ре¬
шающей роли для содержания научной тео¬
рии. Способы измерения могут быть оди¬
наковыми, но содержание научных тео¬
рий — различно, и наоборот. В содержании
физических теорий огромную роль играют
теоретические обобщения, истолкования
данных измерения. У А. А. Максимова по¬
лучается так: Эйнштейн ошибся в выборе
способа измерения, принятый им споеоб из¬
мерения он стал считать единственным, и
именно поэтому он неправильно понимает
проблемы пространства и времени: доста¬
точно выбрать другой, правильный способ
измерения, и тогда свойства пространства и
времени будут пониматься правильно и
Эйнштейном.
Отрицая теорию относительности, А. А.
Максимов даже не пытается опровергнуть
огромное значение ее в практике. В его
больших статьях этот вопрос не ставится
и даже само слово «практика.» не упоми¬
нается ни одного раза. Оторвавшись ог
практики, игнорируя ее как основу позна¬
ния, как критерий истины, А. А. Максимов
ставит развитие физики в исключительную
зависимость от эталонов, от их выбора, то
есть в зависимость от субъекта.
Непонятно, по каким соображениям
А.	А. Максимов считает, что «кинемати¬
ка — это только внешнее, по существу,
случайнее взаимоотношение тел в движе¬
нии» (там же). Разве кинематика не отра¬
жает также и необходимые взаимосвязи
тел?
Весьма туманны рассуждения А. А. Мак¬
симова об энергии и скорости. Он пишет:
«В кинематике, например, скорость есть
характеристика отношения данного тела
при его движении к другим телам, внеш¬
ним первому и совершенно случайным. Од¬
нако ограничение понятия скорости лишь
этой стороной явления движения является
ошибочным» (там же). В физике такое
ограничение понятия скорости не имеет
места, и непонятно, кому, собственно, А. А.

ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
201
Максимов здесь возражает. Далее он пишет:
«Скорость есть не только характеристика
отношения тела к вне его находящимся те¬
лам, но и характеристика состояния самого
изучаемого нами тела» (дам же, стр. 192—
193) — и приводит пример с тепловыми
явлениями, где скорость движения молекул
характеризует состояние тела, его темпера¬
туру. Здесь смешиваются различные поня¬
тия скорости. Скорость движения данного
тела по отношению к другим телам харак¬
теризует его отношение к ним, а скорость
движения молекул (внутреннего для тела
движения) характеризует его температуру.
Это настолько тривиальные положения, что
непонятно, зачем и для кого они излага¬
ются.
Следовательно, статья А. А. Максимова,
занимающая целых двадцать страниц в
журнале, не способствует выяснению дей¬
ствительно дискуссионных вопросов. Боль¬
шая часть ее посвящена вопросам, не име¬
ющим прямого отношения к данной дискус¬
сии, вопросы же, имеющие к ней отноше¬
ние, рассматриваются бездоказательно и
нередко даже просто ошибочно. Критика
современных физических теорий, подобная
критике теории относительности в указан¬
ной статье, не может способствовать уста¬
новлению творческого содружества между
физиками и философами. Слова А. А. Мак¬
симова о методах полемики, рассчитанных
на то, чтобы «вбить клин между философа¬
ми и физиками» (там же, стр. 179), могут
быть с полным основанием и в первую оче¬
редь отнесены к его статье.
Позиция И. В. Кузнецова в оценке тео¬
рии относительности, в понимании ее со¬
держания не отличается ясностью, после¬
довательностью, является противоречивой.
Эта противоречивость проявляется и в его
последней статье, «Советская физика и
диалектический материализм» (см. сборник
«Философские вопросы современной физи¬
ки»). И. В. Кузнецов неоднократно подчер¬
кивает необходимость отрицания всего со¬
держания теории относительности. Но по¬
пытки доказать это на самом деле приводят
его к признанию фактического содержания
теории относительности. Критика теории
относительности в его статье фактически
сводится к критике ее идеалистической
трактовки. И. В. Кузнецов не указывает нп
одного конкретного физического положения
теории относительности, которое было бы
неправильным и которое нужно было бы
отбросить. Он пишет: «Задача физиков-
материалистов состоит в том, чтобы реши¬
тельно отмежеваться от эйнштейнианской
концепции в целом и всесторонне разви¬
вать свою собственную концепцию законов
быстрых движений» (стр. 54). От чего
конкретно нужно отмежеваться? Каким об¬
разом, на какой основе нужно развпвать
эту свою собственную концепцию? Каковы
ее основные принципы? И. В. Кузнецов
этого не указывает.
Г. А. Курсанов в статье «К критической
оценке теории относительности» (см. жур¬
нал «Вопросы философии» № 1 за 1952
год) в значительной степени повторяет
ошибки А. А. Максимова. Он также счи¬
тает, что движущееся тело имеет только
одну действительно реальную траекторию.
Он утверждает, что движение тела в объ¬
ективном пространстве — это одна сторона
вопроса, одно определенное движение, а
движение тел относительно друг друга, их
связь друг с другом — это совершенно дру¬
гая сторона, другое движение. Следователь¬
но, Г. А. Курсанов отрывает объективное
пространство от пространственных свойств
отдельных материальных предметов. Значе¬
ние теории относительности он видит в
том, что она привлекает необходимый ма¬
тематический аппарат, но не раскрывает
физической природы движения тел. Это не
мешает Г. А. Курсанову писать о научном
значении теории относительности и ее
крупных научных результатах, что нахо¬
дится в явном противоречии с конкретным
содержанием его статьи.
Таким образом, попытки некоторых уча¬
стников дискуссии доказать необходимость
отрицания теории относительности совер¬
шенно не состоятельны и имеют своей при¬
чиной недостаточно ясное понимание физи¬
ческого содержания теории относительно¬
сти, а также неумение применять мар¬
ксистскую диалектику как инструмент на¬
учного исследования к анализу содержа¬
нии физических теорий.
Научное, практическое значение теории
относительности бесспорно (в настоящей
статье имеется в виду лишь специальная
теория относительности), и она, безуслов¬
но, является серьезнейшим достижением в
развитии современной теоретической физи¬
ки. Конечно, она не представляет собою
совершенно законченной теории и, как
всякая развивающаяся теория, содержит
противоречия и в определенных отноше¬
ниях страдает неполнотой. Но задача раз¬
вития современной теории пространства и
времени заключается не в том, чтобы от¬
бросить имеющиеся в этой области дости¬
жения, а в том, чтобы на их основе разви¬
вать дальше современное учение о свой¬
ствах пространства и времени.
Н. Н. ХАРИН (г. Киров)

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Обсуждение книги «Диалектический материализм»
В апреле — июне текущего года в Мос¬
ковском государственном университете, в
Институте философии АН СССР, Академии
общественных наук, Высшей партийной
школе при ЦК КПСС и Областной партий¬
ной школе прошло обсуждение книги «Ди¬
алектический материализм», подготовленной
авторским коллективом Института филосо¬
фии АН СССР под обшей редакцией ака¬
демика Г. Ф. Александрова. В обсуждении
приняли участие широкие круги московских
философов, а также ряд философов из дру¬
гих городов страны.
Выпущенная книга, как об этом пишут
авторы, предназначена служить пособием
для изучающих основы марксистско-ленин¬
ской философии. Но поскольку тематически
книга построена в соответствии с ныне
действующей -в высших учебных заведениях
программой курса диалектического материа¬
лизма, то она была воспринята нашей об¬
щественностью как учебное пособие для
вузов. В связи с этим п.ри обсуждении
книги развернулся оживленный обмен мне¬
ниями. Выступавшие зачастую затрагивали
вопросы, -выходящие за пределы обсуждае¬
мого пособия, говорили вообще о структу¬
ре действующей программы по диалекти¬
ческому материализму, о том, как целесо¬
образнее излагать курс марксистской фило¬
софии.
Самый факт выхода в свет пособия по
изучению диалектического материализма
был оценен как отрадное явление. Отмечен
ряд его несомненных достоинств по сравне¬
нию с предшествующими пособиями. Книга
написана лаконичным и ясным язы-ком, в
ней много свежих и удачных примеров, ска¬
зал в своем выступлении В. В. Соколов
(МГУ).
Ряд выступавших в Высшей партийной
школе товарищей (А. Д. Макаров, М. А.
Наумова, А. И. Иванов, К. Ф. Мельников
и др.) отметили как положительную сторо¬
ну книги попытку авторов всюду связать
общие теоретические положения с актуаль¬
ными вопросами политики, социалистическо¬
го строительства и современной науки, в
особенности естествознания.
Положительная сторона данной книги в
том, сказал в своем выступлении тов. Дья¬
ченко (МГУ), что авторы всюду подходят
к разрешению того или иного вопроса с
партийной точки зрения, подчеркивая пар¬
тийный характер марксистской философии.
Мнения многих выступавших сошлись на
том, что наиболее удачными главами в кни¬
ге надо считать 3-ю, 8-ю и 9-ю. Главы же
1-я, 6-я и 10-я требуют значительной дора¬
ботки.
Большинство выступавших указывали, что
книга принесет пользу изучающим осно¬
вы марксистской философии. Вместе с тем
философская общественность, как это по¬
казало обсуждение, отнеслась к данному
пособию с большой требовательностью.
В выступлениях основное внимание уделя¬
лось критике его существенных -недостатков.
С критикой принятой авторским коллек¬
тивом структуры книги выступил проф.
Б. М. Кедров (АОН). Он считает, что кни¬
гу, призванную дать систематическое изло¬
жение диалектического материализма как
науки, нельзя излагать по такой структуре,
соответственно которой вначале характери¬
зуются четыре черты диалектического мето¬
да, а затем три черты философского мате¬
риализма, так как в данном случае очень
многие существенные вопросы диалектиче¬
ского материализма вообще не -находят сво¬
его освещения, например закон «отрицания
отрицания», проблема логического и исто¬
рического. Другие же вопросы освещаются
односторонне, неполно, например категории
диалектики. Б. М. Кедров считает, что
структура книги должна быть такой, чтобы
в нее можно было уложить гораздо более
широкий круг философских проблем, чем это
сделали авторы. Надо использовать все бо¬
гатство идей, которые можно почерпнуть в
трудах Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина.
Очень многими выступавшими отмеча¬
лось, что в книге совершенно недостаточно
использованы «Капитал» и другие работы
Маркса, слабо привлечено философское на¬
следство Ленина, недостаточно учтены пря¬
мые ленинские указания о том, каким об¬
разом надо излагать марксистскую диа-1
лектику.
Преподаватели МГУ — профессора X. М.
Фаталиев, А. П. Татарин, доцент В. И. Маль¬
цев, В. В. Соколов и другие в своих высту¬
плениях указывали на необходимость раз¬
работки более дифференцированных про¬
грамм по изучению диалектического мате¬
риализма для философских и нефилософ¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
203
ских факультетов высших учебных заведе¬
ний, рассмотрения в них более широкого
комплекса проблем.
Ряд выступавших возражали Б. М. Кед¬
рову. Проф. Ф. И. Георгиев, проф. Т. И.
Ойзерман, В. С. Молодцов (МГУ) А. Д.
Вислобоков (АОН) считают, что авторский
коллектив принял совершенно правильную
структуру книги. Если речь идет о книге,
рассчитанной на массового читателя, лишь
приступающего к изучению основ марксист¬
ско-ленинской философии, то для этой цели
вполне приемлема и такая структура; она
дает возможность правильно поставить и ре¬
шить основные вопросы диалектического ма¬
териализма.
Вместе с тем Ф. И. Георгиев и Т. И. Ой¬
зерман согласились, что для подготовлен¬
ных читателей, например для студентов фи¬
лософских факультетов, требуются пособия,
дающие более глубокое и всестороннее осве¬
щение проблем диалектического материа¬
лизма. Это предложение поддержал в сво¬
ем выступлении и акад. Г. Ф. Александров.
Действительно, на современном уровне
развития естественных и общественных на¬
ук, учитывая результаты, достигнутые в
деле разработки проблем философии наши¬
ми учеными, а также весь многолетний
опыт преподавания марксистской филосо¬
фии, вполне своевременно поставить вопрос
о необходимости издания целого ряда моно¬
графий и учебных пособий по диалектиче¬
скому материализму, рассчитанных не толь¬
ко на хчеподготовленного читателя, но и на
научных работников различных отраслей
знаний, на философов-специалистов. И здесь,
безусловно, нельзя ограничиться однотипной
структурой.
Характеризуя развернувшееся обсужде¬
ние, следует отметить, что товарищи, воз¬
ражавшие против принятой авторским кол¬
лективом общей структуры книги, не внесли
со своей стороны по этому поводу сколько-
нибудь конкретных предложений. В высту¬
плениях тов. Кедрова и других высказыва¬
лись лишь отдельные принципиальные сооб¬
ражения, причем остается совершенно не¬
ясным, в какую конкретную структуру они
могли бы быть воплощены.
Из других высказываний о структуре
книги надо отметить соображения о том, с
чего начинать изложение диалектического
материализма — с основных ли положений
материализма или с положений, характери¬
зующих диалектический метод. Большинство
выступавших высказалось в пользу первой
точки зрения, хотя в этом вопросе еще не
достигнута полная ясность и он еще нуж¬
дается в дальнейшем обсуждении.
Были внесены и другие предложения —
излагать учение о категориях диалектики в
особых главах (Б. М. Кедров, Ю. Г. Гай¬
дуков), включить в книгу дополнительные
главы, посзяшенные специально вопросам
единства черт метода и материализма (до¬
цент В. А. Карпушин, МГУ), и пр.
Профессора Г. С. Васецкий, М. А. Дын-
ник, Т. И. Ойзерман и тов. В. В. Соколов
(МГУ), тов. М. Д. Цебенко (АОН) предло¬
жили выделить вопросы истории философии,
разбросанные в настоящем учебнике по раз¬
личным главам, в особый раздел и с этого
раздела начать книгу. По их мнению, это
позволит познакомить широкого читателя с
основными философскими учениями, сыг¬
равшими свою роль в исторической подго¬
товке диалектического материализма, а так¬
же ввести его в курс основных понятий,
как то: материализм и идеализм, метафизи¬
ка и диалектика.
* * *
Многие выступавшие товарищи останови¬
лись на недостатках данного в книге опре¬
деления предмета диалектического материа¬
лизма. В. Карпушин и Н. Димчевский
(МГУ) справедливо указали, что из опреде¬
ления диалектического материализма как
науки о наиболее общих законах изменения
и развития природы, общества и познания
не следует, что философия познает мир в
целом, «дает стройную научную картину
мира», как это утверждают авторы на
стр. 9 книги. Такая задача может быть осу¬
ществлена лишь всей совокупностью наук, в
системе которых философия выступает в ка¬
честве научного мировоззрения, общей ме¬
тодологии познания.
Отличие марксистской философии от всех
прочих наук состоит не в том, что она из¬
учает мир в целом, а не отдельные обла¬
сти явлений, что она не расчленяет единую
картину мира, а дает ее синтетическое по¬
нимание, но прежде всего в том, что она
представляет собой инструмент научного
исследования, метод, пронизывающий все
науки о природе и обществе и обогащаю¬
щийся данными этих наук в ходе их раз¬
вития. Марксистская философия изучает
также закономерности процесса познания,
которые, однако, не ограничиваются зако¬
номерностями, общими для развития при¬
роды, общества и мышления, говорит
Н. Димчевский.
Как отмечал В. И. Ленин, диалектика
включает в себя то, что называют теорией
познания, гносеологией, которая должна
рассматривать свой предмет исторически,
изучать и обобщать происхождение и раз¬
витие познания, переход от незнания к
знанию. Однако именно вопросам гносеоло¬
гии уделено в книге непростительно мало
внимания. Во 2-й глазе параграф, трактую¬
щий диалектику как логику и теорию позна¬
ния, является одним из наиболее неудачных,
отметили в своих выступлениях проф.
Н. В. Пуховский и В. И. Мальцев.
Серьезной критике со стороны многих вы¬
ступавших подверглась и 10-я глава книги,
где сосредоточено изложение вопросов тео¬
рии познания. Здесь мы не найдем собствен¬
но анализа процесса развития познания, ба¬
зирующегося на данных общественных и
естественных наук. Как отметил С. П. Лебе¬
дев, авторов, видимо, интересовало не ис¬
следование закономерностей познавательно¬
го процесса, а лишь иллюстрация тех или
иных категорий гносеологии более или ме¬
нее удачными примерами из естествознания.
В главе не нашли освещения многие корен¬
ные проблемы гносеологии, как то: проблема
логического и исторического, анализа и син¬
теза, абстрактного и конкретного. Те же во"
просы, которые рассматриваются авторами,
изложены не всегда удовлетворительно.

204
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Это можно сказать о категориях истины,
явления и сущности и других.
В. И. Мальцев указал, что авторы не по¬
казывают диалектики познавательного про¬
цесса, мало уделяют внимания раскрытию
противоречивости процесса познания, каче¬
ственных переходов в его движении.
В выступлениях Г. С. Васецкого и
Ф. И. Георгиева также указывалось на не¬
точность данного в книге определения пред¬
мета диалектического материализма, не вы¬
являющего в достаточной мере специфику
его как философской науки. Как отметил
Н. И. Рязанцев, данное авторами на стр. 9
и 37 книги определение предмета диалек¬
тического материализма, по существу, сов¬
падает с определением диалектики как на¬
уки, в то время как это не одно и то же.
Определение диалектики должно входить
в качестве составной части в определение
предмета диалектического материализма, но
не исчерпывать последнего. Нельзя, чтобы из
определения предмета философии выпадал
основной философский вопрос — об отноше¬
нии бытия и сознания, предмета исследова¬
ния и человеческого мышления. Именно этот
вопрос в его различных аспектах является
основным в философии, и здесь в значитель¬
ной степени обнаруживается специфика фи¬
лософии, отличающая ее от в^ех прочих
отраслей научного знания, сказал В. А. Кар-
пушин.
Четкое и недвусмысленное определение
предмета и того круга вопросов, которым
занимается философия как наука, должно
быть первым требованием для любой
книги по диалектическому материализму.
И это тем более необходимо, что в нашей
литературе встречаются формулировки, про¬
извольно расширяющие круг собственно фи¬
лософских вопросов, отождествляющие
предмет диалектического материализма с
предметом марксизма-ленинизма вообще.
* * *
Предметом обсуждения стал вопрос о том,
как в книге раскрывается сущность револю¬
ционного переворота, совершенного Марксом
и Энгельсом, как рассматривается отноше¬
ние диалектического материализма к домар¬
ксистской философии.
М. Д. Цебенко отметила, что вопрос о
возникновении марксизма как революционно¬
го переворота в философии освещается в
ряде глав. Однако читатель не сможет по¬
лучить четкого представления о том, какова
была необходимость возникновения мар¬
ксистской философии как органической со¬
ставной части марксизма.
Н. И. Рязанцев указал, что параграф
«Возникновение диалектического материа¬
лизма — революция в философии» надо вы¬
делить в особую главу и серьезно ее дора¬
ботать, четче и полнее показав коренные
особенности марксистского мировоззрения,
отличающие его от всех прошлых фило¬
софских школ и систем.
В.	А. Карпушин справедливо указал, что
в книге имеются некоторые обобщающие
формулировки, которые противоречат фак¬
там истории. На стр. 10 говорится: «Фило¬
софские учения эксплуататорских классов
понимали философию как истолкование,
оправдание коренных основ существующего
строя, отрицая возможность или необходи¬
мость теоретического обоснования коренно¬
го изменения действительности». Однако
неправильно было бы утверждать, что, на¬
пример, французские материалисты разра¬
батывали свои философские теории с целью
оправдания существовавшего строя.
Т. И. Ойзерман, полемизируя с В. А. Кар-
пушиным, отмечает, что идеологи эксплу¬
ататорских классов не ставили вопроса об
изменении коренных основ существовавше¬
го строя. Они понимали философию именно
как истолкование этих коренных основ и при¬
мирялись с тем, что в сущности есть. Фран¬
цузские материалисты при всей своей рево¬
люционности понимали свою задачу борьбы
против феодализма лишь как задачу восста¬
новления человеческой природы, якобы неиз¬
менной и извращенной существующими по¬
рядками. Именно глубокое убеждение, что
природные основы человеческой жизни, в
сущности, неизменны, составляет, как это ни
парадоксально, говорит Т. И. Ойзерман,
центральное ядро этого буржуазно-резолю-
ционного мировоззрения.
Утверждение Т. И. Ойзермана о том, что
французские материалисты рассматривали
природу человека не как продукт обществен¬
ных отношений, а как неизменную, раз на¬
всегда данную,. не вызывает возражений.
Однако нельзя согласиться с критикуемой
выше неправильной формулировкой. Фран¬
цузские материалисты выступали против
феодализма; они подвергали критике поли¬
тические учреждения и религию как духов¬
ную опору феодализма. Эта критика служи¬
ла не оправданию феодального строя, а ин¬
тересам его разрушения. Это историческим
факт. Об этом пишут сами авторы на
стр. 253.
На стр. 40 говорится: «Метафизикам
и идеалистам свойственно антинаучное пони¬
мание метода как некоей схемы познания,
с которой-де должна сообразоваться дей¬
ствительность, под которую эту действитель¬
ность следует будто бы подгонять». Если
все метафизики подгоняют действительность
под схему познания, то, таким образом, все
метафизики-материалисты зачисляются в
лагерь идеализма, сказал В. В. Соколов.
Проф. Г. С. Васецкий совершенно спра¬
ведливо упрекал авторов книги в том, что
они упростили сложный процесс развития
домарксистской диалектики, приняв схему
о ее трех исторических формах (наивная
диалектика греков, идеалистическая диа¬
лектика Гегеля и диалектика русских рево¬
люционных демократов). Авторы упустили
из виду, что диалектика развивалась и та¬
кими мыслителями, как Декарт, Спиноза.
Дидро, Ломоносов.
Неверно утверждать, заявил М. А. Дын-
ник, что после античной диалектики ее твор¬
ческое развитие осуществлялось лишь в ди¬
алектике Гегеля и диалектике русских ре¬
волюционных демократов. Дидро высказал
ряд блестящих диалектических идей, ди¬
алектические догадки имеются и в произве¬
дениях некоторых других материалистов-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
205
метафизиков, .но нельзя эти догадки возво¬
дить в ранг особых форм диалектики.
В учебнике в целом неправильно трак¬
туется сущность и значение немецкой клас¬
сической философии, сказал проф. А. Д. Ма¬
каров. Принижается значение такого выда¬
ющегося мыслителя, как Гегель, сформули¬
ровавшего основные черты диалектики.
Авторы утверждают, говорит В. А. Кар-
пушин, что вся история философской мысли
свидетельствует о борьбе диалектики с ме¬
тафизикой (см. стр. 14—15), но не раскры¬
вают эти противоположности в развитии, не
показывают, что само содержание этой про¬
тивоположности выглядит по-разному в
эпоху античности, в новое время и при фор¬
мировании философии марксизма. Смысл
этой противоположности различен на протя¬
жении всей истории философской науки. В
книге нет исторического подхода к метафи¬
зике как методу познания.
На стр. 16 книги читаем: «...Возникнове¬
ние метафизического метода было связано с
той исторически неизбежной стадией разви¬
тия наук, когда они носили описательный
характер и ограничивали свои задачи пре¬
имущественно накоплением фактов и их сис¬
тематизацией». Такая стадия развития наук
относится « XVI—XVIII векам. Из написан¬
ного можно сделать вывод, что в эпоху
античности не было метафизического метода.
Но история философии говорит нам о том,
что метафизика существовала и в античной
философии. Кроме того, это противоречит
тому, что доказывается на стр. 14—15 дан¬
ной книги.
* * *
Многие выступавшие не согласились с
данной авторским коллективом формули¬
ровкой основного закона, «ядра» диалек¬
тики. Всем известно положение Ленина о
том, что «вкратце диалектику можно опре¬
делить, как учение о единстве противопо¬
ложностей. Этим будет схвачено ядро
диалектики, но это требует пояснений
и развития» («Философские тетради», стр.
194. 1947). Во фрагменте «К вопросу о диа¬
лектике» Ленин дает более развернутую ха¬
рактеристику этого закона. Почему авторы
книги при формулировании основного зако¬
на диалектики выбросили момент «един¬
ства» и характеризуют его только как закон
«борьбы» противоположностей, в книге не
аргументируется. На это указывали в своих
выступлениях Б. М. Кедров, Н. В. Пухов-
ский, А. Д. Макаров, А. А. Амвросов (ОПШ)
и другие.
Термин «единство» вовсе не означает при¬
мирения противоположностей, например та¬
ких, как война и мир, жизнь и смерть, про¬
летариат и буржуазия. Любое положение
требует разъяснения. Мы не должны отказы¬
ваться от марксистских положений из-за то¬
го, что кто-нибудь их может неправильно
истолковать. Авторы заменили термин «един¬
ство» термином «взаимосвязь». Но эти два
термина не эквивалентны. Понятие «взаимо¬
связь» значительно шире понятия «един¬
ство». Когда мы говорим о единстве проти¬
воположностей, то имеем в виду внутренние
противоречивые стороны предмета, явления.
В главе, посвященной основному закону,
диалектики (эта глава должна занимать цен¬
тральное место в учебном пособии), ничего
не говорится о взаимообусловленности про¬
тивоположностей, о развитии противоречий.
Вопрос об антагонистических противоречиях
в целом освещается правильно, но схема¬
тически, совершенно не аргументировано
то положение, что антагонизм существует
только в классовом обществе. В книге не
освещен вопрос о том, что в определенных
исторических условиях антагонистические
и неантагонистические противоречия могут
переходить друг в друга. Например, про¬
тиворечия между эксплуататорскими клас¬
сами превратились в антагонистические в
период буржуазной революции во Фран¬
ции. И, наоборот, в результате изменения
способа производства при социализме про¬
исходит ликвидация противоположности
между городом н деревней, сказала в
своем выступлении М. Д. Цебенко.
Спорным оказался вопрос о другом зако¬
не диалектики. Б. М. Кедров, В. И. Маль¬
цев, Ю. Г. Гайдуков справедливо отметили,
что ничем не обоснованным является ис¬
ключение из курса диалектического мате¬
риализма закона «отрицания отрицания». Об
этом законе говорится у Маркса в «Капита¬
ле», у Энгельса в специальном разделе
«Анти-Дюринга» и в «Диалектике природы».
Ленин в ряде своих работ указывает, что
отрицание отрицания является одним из об¬
щих положений марксистской диалектики. В
ленинской характеристике элементов ди¬
алектики 2 из 16 элементов относятся к за¬
кону «отрицания отрицания» (13 и 14).
В работе Ленина «Карл Маркс» характе¬
ристика марксистской диалектики начинает¬
ся так: «Развитие, как бы повторяющее
пройденные уже ступени, но повторяющее
их иначе, на более высокой базе («отрица¬
ние отрицания»), развитие, так сказать, по
спирали, а не по прямой линии...» (Соч.
Т. 21, стр. 38). И. В. Сталин не включил
отрицание отрицания в число основных черт
диалектики, но из этого факта нельзя сде¬
лать вывод, что Сталин отрицал существо¬
вание такого закона.
Некоторые утверждают, говорит Б. М. Кед¬
ров, что этот закон является излишним, ес¬
ли мы признаем существование закона по¬
ступательного развития. Конечно, закон
«отрицания отрицания» является моментом,
стороной поступательного развития, но этот
закон является особым законом диалектики,
гласящим о том, что на высшей стадии как
бы повторяются черты низшей стадии. На¬
звание закона «отрицания отрицания» не¬
удачно, оно идет от Гегеля, но мы не можем
только на этом основании выбросить суще¬
ство этого закона. Развитие носит не прямо¬
линейный, а спиралеобразный характер.
Нельзя отбросить закон, который характе¬
ризует один из моментов сложного разви¬
тия объективного мира.
Совершенно противоположное мнение по
этому вопросу высказал Ф. И. Георгиев.
Суть его высказывания сводится к следую¬
щему. Если дается систематическое обосно¬
вание основных законов диалектики, то нет
необходимости говорить об отрицании от¬

206
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
рицания как об особом законе. Этот закон
требует не только отрицания, но и второго
отрицания, то есть отрицания отрицания,
приводящего как бы к исходному моменту.
Вот это возвращение якобы назад все время
ориентирует нас на выискивание сходного,
общего между высшим и низшим, между
старым и новым, обладающим более бога¬
тым содержанием. Мы как будто должны
оглядываться назад и устанавливать: а к
чему же мы возвращаемся? — говорит тов.
Георгиев. Закон этот ориентирует нас на
чистую логическую дедукцию. Он неприме¬
ним к анализу фактов из науки, жизни,
практики. Его не применяли Маркс, Энгельс,
Ленин, Сталин. В 24-й главе «Капитала»
Маркс упоминает о законе «отрицания от¬
рицания», но это не закон действительности,
а простой пример для иллюстрации. Закона
«отрицания отрицания» нет, <и нет в нем
нужды ни с точки зрения логической, ни с
точки зрения исторической, ни с точки зре¬
ния практики.
Однако следует сказать, что такие доводы
Ф. И. Георгиева против закона «отрицания
отрицания» вряд ли состоятельны. Было бы
желательно услышать от него по этому во¬
просу более вескую аргументацию.
X. М. Фаталиев в своем выступлении ука¬
зал, что не все основные черты диалектиче¬
ского метода представляют собой законы.
Например, такие черты диалектики, как
взаимная связь и взаимная обусловленность
явлений, а также движение и развитие, не
являются законами. Движение есть корен¬
ное свойство материи. Движение и раз¬
витие сами совершаются по определен¬
ным законам. Нельзя путать формы суще¬
ствования материи с законами движения и
развития.
Вопрос, поднятый тов. Фаталиевым, за¬
служивает специального обсуждения.
Д. П. Горский (Институт философии) в
своем выступлении отметил, что в книге
основные понятия и категории или вовсе не
определяются или им даются недостаточные
определения. Например, такие понятия, как
«движение», «изменение», «развитие», ста¬
вятся через запятую, и создается впечатле¬
ние, будто это одно и то же. На самом деле
не всякое движение и изменение есть раз¬
витие. Если вода превращается в лед, то
здесь никакого развития нет, хотя налицо
изменение. Ведь учебник написан для того,
чтобы осветить идею развития, а сама идея
не сформулирована.
Член авторского коллектива Т. И. Ойзер¬
ман признал, что серьезным недостатком
книги является почти полное отсутствие в
ней развернутых научных определений. Кни¬
га должна давать четкие и ясные определе¬
ния основных понятий. Авторы это сознава¬
ли, но здесь сказалось то, что за послед¬
ние годы у нас мало работали в обла¬
сти диалектического материализма над опре¬
делением важнейших понятий и категорий,
таких, например, как противоречие, проти¬
воположность и т. д. В книге дано чисто
этимологическое определение необходимо¬
сти. Нет определения случайности. Вместо
определений—аналогии, описание примеров.
Но еаии пример дается без определения, он
может скорее исказить мысль, чем ее проил¬
люстрировать.
С этими замечаниями Т. И. Ойзермана
можно согласиться. Но если мы не можем
дать развернутые научные определения по¬
нятий и категорий, то тем более нельзя их
заменять тавтологическими и противоречи¬
выми определениями, как иногда поступают
авторы книги. Например, в книге говорится:
развитие — это появление нового, а новое —
это то, что растет и развивается. Одинако¬
во определяются такие категории, как за¬
кон и сущность, а затем говорится, что за¬
кон— это необходимость (см. стр. 89, 386).
Таким образом, создается впечатление, что
закон, сущность и необходимость — одно и
то же, но тогда зачем употреблять три
термина для их обозначения?
Ю. Г. Гайдуков (Институт философии)
отметил, что, излагая основные положения
диалектического материализма, авторы,
как правило, ограничиваются общими
утверждениями, общими формулировками,
не раскрывают или недостаточно полно
раскрывают существо, содержание изла¬
гаемых вопросов. Например, излагая закон
единства и борьбы противоположностей,
авторы ограничиваются перечислением
противоречий в неорганической природе,
в органической природе, в обществе и
в процессе познания. Около двух страниц
уделено вопросу о внутренних противоре¬
чиях процесса познания, но эти противоре¬
чия остались все же нераскрытыми.
* * *
Горячие споры развернулись по вопросу о
месте категорий в курсе диалектического ма¬
териализма. Б. М. Кедров, В. И. Мальцев,
Д. П. Горский, Н. И. Рязанцев, В. В. Соко¬
лов отметили, что нельзя категории диалек¬
тического материализма связывать с какой-
либо одной из его черт. Авторы книги вклю¬
чили, например, проблему случайности и не¬
обходимости в первую черту диалектическо¬
го метода. Между тем проблема случай¬
ности и необходимости связана не только
с первой чертой диалектики, но и со всеми
другими чертами диалектического мате¬
риализма. Эта проблема переплетается с
проблемой содержания и формы, ибо слу¬
чайность и есть форма проявления необхо¬
димости. Категории содержания и формы
рассматриваются лишь в связи с четвертой
чертой диалектики, но разве соотношение
формы и содержания сводится только к их
противоречию?
Категории пространства и времени вклю¬
чены в первую черту марксистского фило¬
софского материализма, а при изложении
второй черты диалектического метода рас¬
сматриваются вопросы о движении. Мар¬
ксизм учит, что движение есть изменение,
совершающееся во времени и пространстве,
и что движение есть сущность времени и,
пространства. Категории пространства и
времени должны быть рассмотрены не с
точки зрения одной какой-либо черты
диалектики материализма, а с точки зре¬
ния всего диалектического материализма,
всех его черт. То же самое можно сказать
и о всех, других категориях.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
207
Ф. И. Георгиев высказался против выше¬
приведенного положения- Он отметил, что
еще меньшевиствующие идеалисты выноси¬
ли категории диалектики за пределы основ¬
ных законов диалектики. Такая схема, за¬
явил он, нас не может удовлетворить, так
как она ведет к рассмотрению категорий
(сущность и явление, форма и содержание,
возможность и действительность) в отрыве
от конкретного жизненного содержания, от
науки и практики. Именно так и поступали
меньшевиствующие идеалисты, выступавшие
против марксизма, против диалектического
материализма.
Опасения Ф. И. Георгиева вряд ли состоя¬
тельны. Любая категория может стать пред¬
метом монографии или статьи. Если ав¬
тор — материалист, марксист, то он не бу¬
дет рассматривать категории в отрыве от
жизни, от практики.
В ходе обсуждения не был уточнен во¬
прос: о каких категориях идет речь? Ведь
категориями являются материя, сознание,
развитие, качество, количество, противоре¬
чие и т. д. Все эти категории входят в основ¬
ные черты диалектического материализма,
поэтому бессмысленно спорить о том, вклю¬
чать их в основные черты или нет. По суще¬
ству, предметом спора был вопрос о том, как
расположить некоторые парные, соотноси¬
тельные категории в курсе диалектического
материализма (сущность и явление, необхо¬
димость и случайность, возможность и дей¬
ствительность, содержание и форма и дру¬
гие). К сожалению, никто из выступавших
не выдвинул конструктивного предложения.
Больше говорилось о том, как не надо изла¬
гать, но почти ничего не было сказано, где
и как надо рассматривать категории.
Можно согласиться с мнением большин¬
ства, что включение вышеперечисленных со¬
относительных категорий в основные черты
диалектического материализма нецелесооб¬
разно, так как они не являются органиче¬
скими составными частями той или иной
основной черты, и, кроме того, это обедняет
категории. Однако надо указать, что все
законы и категории диалектического мате¬
риализма логически должны быть связаны
между собой. Впрочем, этот вопрос должен
стать предметом серьезного исследования.
Спорным оказался вопрос не только о том,
как излагать категории в курсе диалектиче¬
ского материализма, но и вопрос, стоит ли
вообще говорить о категориях. Как это ни
странно, против понятия «категория» вы¬
ступил один из авторов книги, В. П. Черт¬
ков, заявивший, что он не согласен с тем,
что работники в области диалектического
материализма до сих пор мирятся с самим
понятием категории. Это, сказал он, — не¬
правильное (?!) понятие. То, что мы назы¬
ваем категориями,— это вообще объектив¬
ные законы развития. Например, соотноше¬
ние формы и содержания — такой же всеоб¬
щий закон, как и борьба нового со старым,
как переход количественных изменений в
качественные.
Против такого отношения к категориям
с резкой и справедливой критикой выступил
С.	И. Новиков. Он сказал, что в письме к
Анненкову в 1846 году, в «Нищете фило¬
софии», во Введении к «К критике поли¬
тической экономии», в «Капитале», в некро¬
логе, посвященном Прудону, Маркс говорит
о категориях. Он критикует Прудона за
идеалистическое толкование категорий, за
его утверждение, будто экономические ка¬
тегории являются отражением, отблеском
мысленных категорий. Маркс указывал, что
экономические категории — это теоретиче¬
ские выражения исторически определенных
производственных отношений. Понятие «ка¬
тегория» употребляют в своих работах
Энгельс, Ленин, Сталин. Ленин в «Фило¬
софских тетрадях» пишет, что первобытный
человек, дикарь не выделяет себя из при¬
роды, сознательный человек выделяет. Кате¬
гории — это узлы, ступеньки познания при¬
роды и овладения ею. Отменить понятие
«категория» — это то же самое, что отме¬
нить такие понятия, как «идея», «созна¬
ние», «абстракция».
Акад. Г. Ф. Александров, согласившись с
критическими замечаниями по поводу того,
что категории должны рассматриваться в
связи со всеми чертами диалектики, заявил,
что ему представляется неправомерным
группу диалектических связей (форма и со¬
держание, закономерность и причинность,
возможность и действительность, явление и
сущность и другие) именовать «категория¬
ми». Г Ф. Александров сослался при этом
на то, что у Ленина с термином «категория»
мы встречаемся лишь в «Философских тет¬
радях» и что в произведениях Ленина, пред¬
назначенных для печати, насколько ему по¬
мнится, слово «категория» не встречается.
Между тем в самой же обсуждаемой кни¬
ге на стр. 283 приводится гениальное ленин¬
ское определение материи как философской
категории, данное в «Материализме и эм¬
пириокритицизме».
* * *
Существенным недостатком книги являет¬
ся то, что диалектика изложена в ней как
сумма примеров. На это указывали очень
многие участники обсуждения. Главы кни¬
ги, в которых излагаются черты диалекти¬
ческого материализма, построены по одной
и той же схеме: вначале дается формули¬
ровка той или иной черты диалектики или
материализма, затем приводятся многочис¬
ленные примеры из различных областей
знания. Завершаются главы параграфом о
значении той или иной черты для практи¬
ческой деятельности партии пролетариата.
Такое изложение позволяет только про¬
иллюстрировать объективное содер¬
жание диалектики и ее всеобщий харак¬
тер.
Авторы приводят многочисленные приме¬
ры, чтобы доказать всеобщий характер
диалектики. Казалось бы, они должны бы¬
ли осветить и вопрос о диалектике как
методе познания, как инструменте научного
исследования, позволяющем решать слож¬
ные вопросы общественных, естественных и
математических наук и преодолевать труд¬
ности, возникающие на пути развития
познания. Но это, к сожалению, сделано
не в достаточной степени. В книге по диа¬
лектическому материализму не удалось в
связи с этим в полной мере показать, что
на данном этапе развития науки и обще-

208
НРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
стввнной практики человека диалектический
метод является единственно научным мето¬
дом познания.
В своем выступлении Д. П. Горский отме¬
тил, что в книге не показано, как игнориро¬
вание диалектики приводит к возникнове¬
нию «кризисов» в буржуазном естествозна¬
нии и математике и как эти «кризисы»
успешно разрешаются с позиций диалекти¬
ческого материализма.
Касаясь причин, обусловивших изложение
диалектики как суммы примеров, ряд това¬
рищей (Б. М. Кедров, С. П. Лебедев, В. Г.
Ильинский (Сталинград), Н. В. Пуховский
и др.) -в первую очередь указывали на су¬
ществующий в учебнике отрыв вопросов
диалектики от вопросов теории познания.
Так, при изложении в глаие «Развитие
как борьба противоположностей» четвертой
черты диалектического метода (эта глава,
по мнению многих выступавших на обсуж¬
дении товарищей, является одной из самых
слабых) следовало бы показать, как закон
единства и борьбы противоположностей по¬
зволяет нам разрешать противоречия,, кото¬
рые возникают в процессе развития наук
между той или иной научной теорией и об¬
щественной практикой человека. Точно так
же только рассмотрение вопросов диалек¬
тики и теории познания в их органической
связи может обеспечить глубокое и всесто¬
роннее освещение вопросов о переходе от
чувственной ступени познания к рациональ¬
ной, о формировании и развитии научных
абстракций, об особенностях развития наше¬
го познания вообще.
Другой причиной того, что изложение
диалектики дается как сумма примеров, яв¬
ляется, как отметил Б. М. Кедров, исклю¬
чение из проблем диалектического метода
вопросов об анализе и синтезе, индукции
и дедукции, методе исследования и мето¬
де изложения, о конкретном и абстракт¬
ном, об историческом и логическом. Это
ведет к обеднению диалектического мате¬
риализма и является результатом невы¬
полнения важнейших указаний классиков
марксизма-ленинизма по этим вопросам.
* * *
М. Д. Цебенко, Б. М. Кедров, А. А. Ам-
вросов, М. А. Дынник и другие указали
на низкий теоретический уровень и слабость
критики современной реакционной филосо¬
фии по вопросам гносеологии и метода по¬
знания.
В книге зачастую критикуются не корен¬
ные, принципиальные установки различных
современных «школ» и «школок» реакци¬
онной философии, а отдельные, случайно
подобранные высказывания тех или иных
философов. Такой метод критики не ведет
к разоблачению модных идеалистических
концепций в целом и, естественно, носит по¬
верхностный характер. При этом в книге по
диалектическому материализму преимуще¬
ственно приводятся положения авторов, за¬
нимающихся не вопросами гносеологии и
метода, а вопросами социологии (Фогта,
Швейцера, Шпенглера, Реннера и других).
Совершенно недостаточно дана в книге
критика неопозитивизма, конвенционализма,
операционализма. семантики, сказал в своем
выступлении Д. П. Горский. Между тем
современный позитивизм имеет достаточно
широкое распространение. Этому способ¬
ствует то обстоятельство, что позитивизм
прикрывается научной фразеологией, якобы
«опирается» на научные данные, хотя в дей¬
ствительности беззастенчиво их фальсифи¬
цирует, извращает коренные проблемы гно¬
сеологии и метода познания. Борьба с но¬
вейшим позитивизмом на современном этапе
приобретает очень большое значение.
Т. И. Ойзерман отметил, что если перед
авторским коллективом и не стояла задача
всесторонне разобрать основные направле¬
ния современной реакционней философии, то
Есе же, безусловно, необходимо было под¬
вергнуть развернутой критике все основные
аргументы современного идеализма и агно¬
стицизма против диалектического материа¬
лизма. В связи с этим, например, следовало
бы дать более обстоятельную критику аргу¬
ментов, выдвигаемых известной концепцией
«эмержентной эволюции» против теории
развития.
Очень существенный .вопрос поднял в
своем выступлении А. П. Гагарин. Он ука¬
зал на то, что в книге «Диалектический ма¬
териализм» не уделено внимания критике
наиболее вульгарной формы идеализма —
религии. Совершенно нетерпимо такое поло¬
жение, сказал тов. Гагарин, когда философы
устраняются от широкой и острой критики
религии, не вскрывают гносеологических
корней религиозных воззрений. А это — де¬
ло диалектического материализма, дело вы¬
полнения прямых заветов В. И. Ленина.
* * *
Многие выступавшие указывали на то, что
в книге содержится значительное количе¬
ство фактических ошибок, неточностей и
противоречий. Так, например, как отметил
в своем выступлении А. Г. Спиркнн, в раз¬
деле о возникновении языка и мышления
авторы приписывают теорию подражания,
выдвинутую еще Демокритом, Уитнею
(XIX век). В этом разделе хаотически пе¬
ремешаны различные теории происхождения
языка и имена создателей этих теорий, и
в заключение все эти теории, как идеали¬
стические, так и материалистические, в
том числе и теория Дарвина, названы
антинаучными (стр. 362). Такое огульное
охаивание достижений науки прошлого со¬
вершенно непозволительно.
Авторы допускают ошибку, считая, что
мысль становится реальностью, лишь будучи
выраженной в виде слов, произнесенных или
написанных (стр. 365). Это положение мо¬
жет вызвать у читателя неправильное пред¬
ставление, будто мысли до того, как они
произнесены или выражены письменно, су¬
ществуют в оголенной форме, без языко¬
вой оболочки. Такой взгляд проистекает из
неправильного понимания функций языка
как лишь средства выражения готовой мыс¬
ли, что находится в противоречии с мар¬
ксистско-ленинским учением о соотношении
языка и мышления.
Участники обсуждения указали на ряд су¬
щественных методических недостатков кни¬
ги «Диалектический материализм». В книге,

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
209
предназначенной быть пособием для изуче¬
ния диалектического материализма, не со¬
блюден основной принцип всякого учебного
пособия — принцип изложения материала от
известного к неизвестному, от простого к
сложному. Так, в первой главе, то есть до
выяснения того, что представляет собой ло¬
гика, диалектика и теория познания, изла¬
гается в очень сжатой и декларативной фор¬
ме вопрос о единстве логики, диалектики и
теории познания. .На протяжении всех глав
книги говорится о практике в самых различ¬
ных аспектах, но лишь в последней главе
(десятой) выясняется марксистское понима¬
ние практики. В первой главе книги постоян¬
но говорится о борьбе материализма и идеа¬
лизма, о противоположности материализма и
идеализма, и лишь во второй половине книги
(в главе девятой) специально освещается
суть этого вопроса.
В книгу включен ряд проблем, которые
до сих пор среди философов продолжают
остав»аться дискуссионными. При этом авто¬
ры книги свои собственные решения по этим
проблемам выдают за окончательные. Таков,
например, вопрос, как отмечала в своем вы¬
ступлении М. Д. Цебенко, о существовании
трех особых форм домарксового материа¬
лизма.
Ю. Г. Гайдуков, В. П. Чертков и другие
указывали, что в книге не достигнута орга¬
ническая связь между отдельными главами.
Книга перегружена фактическим материа¬
лом. Достаточно указать на то, что в тексте
упоминается около 500 фамилий философов
и естествоиспытателей. Об этом говорил в
своем выступлении и А. А. Полетаев
(ИМЭЛС). В книге встречаются повторения
и однотипные примеры.
Настоящее пособие в значительной мере
является зеркалом тех общих недостатков,
которые имеются в работе наших философов
в области диалектического материализма,
сказал в своем выступлении проф. М. М. Ро¬
зенталь (АОН). За последнее время вопро¬
сам диалектического материализма, то есть
коренным, собственно философским вопро¬
сам марксистско-ленинской теории, нашими
философами уделяется крайне мало внима¬
ния. У некоторых философов даже сложи¬
лось совершенно неправильное мнение, что
работа в области теоретических проблем
диалектического материализма не актуаль¬
на и бесперспективна. С подобными мнения¬
ми надо решительно покончить. Такие мне¬
ния всегда уживаются рядом с догматиче¬
ским, начетническим отношением к вопросам
теории.
Во время обсуждения указывалось, что в
книге приводятся отдельные положения,
иногда даже целые страницы из работ клас¬
сиков марксизма-ленинизма в раскавычен¬
ном виде, без ссылки на источники (см.
стр. 1, 13, 18, 55, 75—76, 79, 94, 102, 103,
106—107, 112, 136, 138, 174—175, 185 и дру¬
гие). Это по меньшей мере некультурно,
указывал в своем выступлении Б. М. Кед¬
ров.
Нельзя не отметить, что многочисленны?
предложения, особенно касающиеся основ¬
ной структуры книти и объема затронутых
в ней вопросов, были вызваны тем, что до
сих пор у нас Еообше очень мало выпушено
книг по диалектическому материализму.
Многие из выступавших, о том числе акад.
Г. Ф. Александров, проф. Н. В. Пуховский,
проф. М. М. Розенталь, проф. X. М. Фата-
лиев и другие, говорили, что надо создать
книги, учебники и учебные пособия, рассчи¬
танные на самых различных читателей, как
начинающих, так и квалифицированных. Со¬
здание полноценных книг по вопросам диа¬
лектического материализма остается одной
из первоочередных задач философов.
Д. П. ГОРСКИЙ,
Г. С. ГУРГЕНИДЗЕ,
А.	Л. СУББОТИН.
За творческую разработку теории советского общества
X. Н. МОМДЖЯН «Социалистическое общество и творческая активность народных
масс». 198 стр. Академия наук Армянской ССР. Сектор философии. Издательство
Академии наук Армянской ССР. Ереван. 1954.
До сих пор философская литература,
выходящая в союзных республиках, крае¬
вых и областных центрах, сравнительно
небогата, хотя там уже выросли кадры
научных работников, вполне способных
дать ценные труды в области философии.
Особенно мало выходит на местах книг по
актуальнейшим вопросам исторического ма¬
териализма, по вопросам теории советского
общества. Значительная часть философских
работников в союзных республиках зани¬
мается вопросами прошлого, изучением
истории философской и общественно-
политической мысли своей республики.
Однако, как ни важна разработка этих
тем, ими ограничиться нельзя. Советский
читатель испытывает живейшую потреб¬
ность-в-научных работах,-помогающих глуб-
14.	«Вопросы философии» № /4.
же познать закономерности того общества,
в котором он живет, в созидании которого
он участвует своим повседневным трудом.
Эти работы должны создаваться объединен¬
ными усилиями философских кадров и в
центре и на местах.
С этой точки зрения выход в свет книги
X. Н. Момджяна «Социалистическое обще¬
ство и творческая активность народных
масс» следует оценить как отрадное явле¬
ние. Книга посвящена весьма важной и
актуальной теме — роли народных масс в
развитии советского общества.
Исторический материализм придает ог¬
ромное значение творческой роли и исто¬
рической самодеятельности народных масс,
выступающих в качестве творцов истории.
История общества — это прежде всего ис¬

210
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
тория народов, история трудящихся масс,
созидающих материальные блага, необхо¬
димые для существования общества. Осо¬
бенно велика творческая роль народных
масс в условиях социалистического обще¬
ства, которое открывает широкий простор
для развертывания их активности и само¬
деятельности во всех сферах общественной
жизни. В. И. Ленин учил, что при рассмот¬
рении вопроса о сознательном историческом
творчестве масс необходимо исходить из
тех объективных условий общественной
жизни, которые «могут развивать (или,
наоборот, парализовать) самостоятельную
и сознательную деятельность этих творцов
истории» (Соч. Т. 2, стр. 491). В социали¬
стическом обществе создаются благоприят¬
ные объективные условия для развития
сознательного творчества масс. Роль созна¬
тельной деятельности масс при социализме
колоссально возрастает по сравнению со
всеми предшествующими формациями.
Всемерное развитие творческой актив¬
ности и инициативы масс представляет од¬
но из необходимых условий построения
коммунизма; коммунизм вырастает из со¬
знательного творчества миллионных масс
трудящихся. В связи с этим весьма бла¬
годарной задачей является рассмотрение
темы о роли народных масс в социалисти¬
ческом обществе. Чем отличается роль
народных масс при социализме от их роли
в предшествующих общественных форма¬
циях? Какое влияние оказывают условия
общественной жизни социализма на раз¬
витие творческой активности масс? Какие
задачи стоят перед Коммунистической пар¬
тией и социалистическим государством в
деле дальнейшего подъема творческой
активности и инициативы широчайших на¬
родных масс, строящих коммунизм? Тако¬
вы некоторые из вопросов, на которые/
ждет ответа читатель, открывая книгу
X. Н. Момджяна.
Рецензируемая книга в общем (хотя и
не в полной мере) отвечает на эти вопро¬
сы. Она открывается вводной историко-
философской главой «Домарксова социоло¬
гия и вопрос о роли народных масс в
истории». В этой главе подвергнуты крити¬
ческому рассмотрению субъективно-идеали¬
стическое направление в буржуазной фило¬
софии и социологии, приписывающее
отдельной выдающейся личности опреде¬
ляющую роль в истории и отрицающее
объективную закономерность исторического
развития, а также объективно-идеалистиче¬
ское, фаталистическое направление, рас¬
сматривающее историю как осуществление
божественного предопределения, как выра¬
жение развития мировой идеи и т. п. Автор
показывает, что и то и другое направление
стремится свести на нет роль осознанной
и организованной деятельности народных
масс в истории, лишить их тем самым ве¬
ры в свои силы, сковать их революцион¬
ную энергию. Даже передовые философы
прошлого, представители английского и
ф'ранцузского материализма и социалисты-
утописты, не могли правильно оценить роль
народных масс в истории. В заключитель¬
ной части этой главы дается характеристи¬
ка (правда, слишком краткая) взглядов
русских революционных демократов, осо¬
бенно Чернышевского и Добролюбова, ко¬
торые значительно ближе, чем другие
философы домарксовского периода, подо¬
шли к материалистическому пониманию
рели трудящихся масс в историческом про¬
цессе.
В следующей главе книги излагается
марксистско-ленинское решение вопроса о
роли народных масс в общественном раз¬
витии. Автор показывает, какое значение
для решения этого вопроса имело выясне¬
ние соотношения свободы и необходимости
в историческом процессе, как марксизм
связывает признание объективной необхо¬
димости в развитии общества с призна¬
нием серьезнейшего значения революцион¬
ной энергии и сознательности народных
масс, классов и партий. В этой главе под¬
вергается критике враждебный марксист¬
скому мировоззрению культ личности и в
то же время отмечается, что марксизм-
ленинизм отнюдь не отрицает выдающейся
роли руководителей в великих исторических
битвах и движениях народных масс.
Третья глава кратко освещает вопрос о
роли народных масс в строительстве социа¬
листического общества. Освещение этого
вопроса в книге связано с анализом особен¬
ностей социалистической революции, которая
ставит перед рабочим классом и руководи¬
мыми им массами трудящихся великие сози¬
дательные задачи—задачи строительства
нового общества.
В последующих главах автор характери¬
зует роль народных масс на различных
этапах строительства нового общества.
Здесь приведен обширный фактический
материал, показывающий, какое могучее
влияние оказала Великая Октябрьская
социалистическая революция на развитие
созидательных сил трудящихся масс.
В этих же главах выясняется роль «народных
масс в строительстве социалистического
общества и, наконец, освещается -вопрос о
значении творческой активности' народных
масс в осуществлении перехода от социализ¬
ма к коммунизму.
Особая глава, «Социалистическое обще¬
ство и творческая активность личности»,
посвящена анализу положения личности
при социализме. В этой главе разоблачает¬
ся клевета буржуазных политиков и социо¬
логов, утверждающих, будто социалистиче¬
ское общество основано на подавлении
личности. На значительном фактическом
материале автор доказывает, что именно
социалистическое общество обеспечивает
действительную свободу личности и создает
условия для расцвета ее способностей и
талантов.
Изложение теоретических вопросов в кни-
ге автор стремится связать с разъяснением
практических задач партии на современном
этапе. Автор характеризует условия, обес¬
печивающие дальнейший рост творческой
активности народных масс в нашей стра¬
не. В этой связи выясняется значение си¬
стематического повышения материального
благосостояния, культурного уровня и про¬
изводственной квалификации трудящихся
для повышения их творческой активности.
В книге подчеркнута необходимость реши¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
211
тельной борьбы с бюрократическими извра¬
щениями, встречающимися еще в отдель¬
ных звеньях нашего аппарата, с про¬
явлениями бюрократизма, мешающего пол¬
ному развертыванию активности и инициа¬
тивы строителей коммунистического обще¬
ства. Освещается, правда, слишком бегло,
значение критики и самокритики для борьбы
против всякого застоя и косности, для раз¬
вития самодеятельности трудящихся. Автор
выясняет также значение воспитательной
работы Коммунистической партии, способ¬
ствующей повышению политической актив¬
ности масс, и характеризует требования
Устава КПСС, направленные на дальнейшее
развертывание активности и инициативы са¬
мих партийных организаций и членов пар¬
тии. Руководящая и направляющая роль
Коммунистической партии — вождя и орга¬
низатора народных масс — получила от¬
ражение в книге, но в сравнительно общей
форме.
Книга X. Н. Момджяна в целом заслу¬
живает положительной оценки. Однако сле¬
дует отметить, что она имеет и существен¬
ные недостатки, которые в известной мере
типичны для многих работ и диссертаций
по вопросам теории советского общества.
Главный из этих недостатков состоит в
том, что теоретические вопросы, решение
которых необходимо для правильного по¬
нимания закономерностей развития совет¬
ского общества, излагаются в книге без
должной глубины. Разделы книги, посвя¬
щенные роли народных масс в советском
обществе, изложены в историческом пла¬
не— по этапам строительства социализма,—
что не дает достаточного простора для
теоретических обобщений. Автор как бы
предоставляет право читателю самому сде¬
лать выводы из собранного историче¬
ского материала, однако такой эмпириче-
ски-повествовательный способ изложения
ведет к теоретическому обеднению темы.
В книге нет раздела, который показывал
бы в обобщенной форме качественно новую
роль народных масс при социализме; от¬
дельные положения по этому вопросу, вы¬
сказанные в различных главах, не сумми¬
рованы.
Между тем более глубокий, всесторонний
анализ этой проблемы должен был бы
включать в себя освещение целого ряда во¬
просов, имеющих важное значение.
Прежде всего в книге следовало бы по¬
казать, как возрастает численность масс,
активно участвующих в творчестве истории,
по мере того, как осуществляются все бо¬
лее и более глубокие преобразования обще¬
ственной жизни. Ленин в своих работах по
вопросам социалистического строительства
неоднократно приводил известное изречение
Маркса, выражающее закон исторического
развития: «Вместе с основательностью исто¬
рического действия будет... расти и объем
массы, делом которой оно является». Лишь
учитывая действие этого закона, можно по¬
нять, почему социалистическая революция,
совершившая наиболее глубокий переворот
в истории общества, возможна только при
активном участии в историческом творчестве
большинства населения.
Далее, автору следовало показать, как в
ходе строительства социализма и коммуниз¬
ма изменяется состав масс, представляющих
активных строителей нового общества. Это
требует прежде всего выяснения роли рабо¬
чего класса, крестьянства и интеллигенции
в строительстве социализма, выяснения зна¬
чения союза рабочего класса и крестьян¬
ства как решающей силы революционного
преобразования общества. В книге нужно
было показать, каким образом рабочий
класс, который вначале является единствен¬
ным носителем социалистических производ¬
ственных отношений, вовлекает в ряды не¬
посредственных строителей социализма мно¬
гомиллионные массы крестьянства, как исто¬
рически изменяется роль крестьянства в
строительстве нового общества по мере со¬
циалистической переделки деревни. Измене¬
ние состава масс, активно участвующих в
строительстве нового общества, следовало
проанализировать и под углом зрения раз¬
решения национального вопроса в СССР.
Рассмотрение этого вопроса дает возмож¬
ность показать, как при помощи великого
русского народа миллионы трудящихся всех
народов нашей страны, в том числе и тех,
которых Октябрьская революция застала
еще на докапиталистической стадии разви¬
тия, освободились от угнетения и приобщи¬
лись к активному участию во всей обще¬
ственно-политической, хозяйственной и куль¬
турной жизни общества.
Вопрос об особой роли народных масс в
советском обществе должен быть рассмот¬
рен под углом зрения изменения в соот¬
ношении разрушительной и созидательной
работы, которую выполняли массы в преж¬
них революциях и выполняют в социалисти¬
ческой революции, а также изменения в
соотношении стихийности и сознательности
в деятельности народных масс. Этот во¬
прос хотя и затронут в книге, но освещен
далеко не достаточно.
Следует попутно отметить, что, говоря о
роли народных масс во всей предшествую¬
щей социализму истории, автор нередко
формулирует этот вопрос как вопрос о роли
их сознания и воли в общественном разви¬
тии (см. стр. 7, 9, 34 и другие). При этом
он не учитывает, что вопрос о роли народ¬
ных масс в истории вовсе не тождественен
вопросу о роли их сознания и воли в разви¬
тии общества. Дело в том, что в предше¬
ствующей социализму истории народные
массы, осуществляя материальное произ¬
водство, созидая своими руками все мате¬
риальные блага, необходимые для существо¬
вания общества, творили историю объектив¬
но, но не сознавали себя ее субъектами,
творцами истории. Только в результате
социалистического переворота их повседнев¬
ная трудовая деятельность становится вме¬
сте с тем осознанным процессом строитель¬
ства нового общества.
Одной из важных проблем, которые за¬
служивают обстоятельною освещения, яв¬
ляется также выяснение новой роли народ¬
ных масс в различных сферах жизни социа¬
листического общества. Эта роль проявляет¬
ся в области материального производства,
где народные массы впервые после тысяче¬
летий классового гнета выступают не толь¬

212
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ко как производители материальных благ,
но и как хозяева производства, хозяева всех
богатств общества; в области политической
жизни, где трудящиеся впервые становятся
носителями государственной власти, строи¬
телями государства; в области духовной
жизни общества, где впервые культурные
ценности, созданные человечеством, превра¬
щаются из монополии имущих, эксплуата¬
торских классов в достояние всех трудящих¬
ся, всего народа.
Наконец, вопрос о новой роли народных
масс при социализме следовало проанализи¬
ровать и под углом зрения тех стимулов,
движущих сил, которые побуждают к дея¬
тельности миллионы людей, связав таким
образом рассмотрение этого вопроса с про¬
блемой движущих сил развития социалисти¬
ческого общества.
Хотя некоторые из названных вопросов в
книге и затрагиваются, но излагаются опи¬
сательно, без должного теоретического ана¬
лиза. Это и составляет, на наш взгляд,
основной недостаток книги.
Что касается отдельных, менее существен¬
ных замечаний, то прежде всего необходи¬
мо отметить некоторую нечеткость в изло¬
жении вопроса о положении личности при
социализме. Как известно, И. В. Сталин,
характеризуя высшую фазу коммунизма,
писал, что это будет такое общество, «где
личность, свободная от забот о куске хлеба
и необходимости подлаживаться к «сильным
мира», станет действительно свободной»
(Соч. Т. 10, стр. 134). X. Н. Момджян,
сняв кавычки, отнес эту характеристику
к первой фазе коммунизма, уже осу¬
ществленной в СССР (см. стр. 135). Это
нельзя признать правомерным. Социалисти¬
ческий строй освободил всех трудящихся
от эксплуатации, создал условия для того,
чтобы материальный и культурный уровень
их жизни непрерывно повышался. Но
перед социалистическим обществом еще
стоит задача—обеспечить всем членам об¬
щества всестороннее развитие их физиче¬
ских и умственных способностей, добиться
того, чтобы все члены общества имели воз¬
можность свободно выбирать профессию,
могли стать активными общественными дея¬
телями. Между тем, читая соответствующий
раздел книги тов. Момджяна, можно поду¬
мать, будто все эти проблемы уже решены.
Автор поступил бы правильнее, если бы, по¬
казывая великие преимущества социализма
перед капитализмом, вместе с тем не игно¬
рировал те задачи, которые еще не решены
полностью, которые еще предстоит решать
социалистическому обществу.
В главе «Социалистическое общество и
творческая активность личности» автор сме¬
шивает (см. стр. 158) вопрос о роли руко¬
водителей исторических движений, вождей
партии с вопросом об активной деятельно¬
сти миллионов личностей, составляющих в
своей массе народ.
В целом книга написана хорошим, а ме¬
стами и ярким языком. Но в ней встречают¬
ся отдельные нечеткие формулировки,
неудачные выражения, свидетельствующие
о редакционной неряшливости. Напри¬
мер, на стр. 143 написано: «Рожденное
кровными интересами буржуазного порядка
обезволивание масс», на стр. 176 — «непри¬
миримость к «пассивному зрительству»
и т. д.
Нельзя не пожалеть о том, что приведен¬
ный в книге фактический материал почерп¬
нут главным образом из общесоюзной пе¬
риодической печати. Между тем было бы
полезно разрабатывать некоторые общие
темы исторического материализма с привле¬
чением конкретного материала из жизни
республики, края, области и т. д. Это, не¬
сомненно, обогатило бы нашу философскую
литературу новым научным материалом.
Г. Е. ГЛЕЗЕРМАН
Глубже разоблачать буржуазную идеологию
Г. Л. ЕПИСКОПОСОВ «Атомная социология» — идеологическое оружие американского
империализма». 112 стр. М. Гссполитиздат. 1953.
За семь лет, прошедших со времени фи¬
лософской дискуссии, на которой среди про¬
чих недостатков в работе наших философов
указывалось на слабость критики буржуаз¬
ной идеологии, был опубликован ряд книг
и статей, посвященных критике философии
и социологии империализма. В этих рабо¬
тах разоблачаются ухищрения идейных
прислужников монополистического капита¬
ла, пытающихся оправдать погоню своих
хозяев за максимальной прибылью, одур¬
манить трудящиеся массы, убедить их в
бесплодности борьбы за мир, демократию,
национальную независимость, за социа¬
лизм. Однако нельзя не отметить, что у нас
пока все еще мало публикуется статей, бро¬
шюр и книг, направленных против реакци¬
онной идеологии агрессивных сил монопо¬
листического капитала, пытающихся вверг¬
нуть мир в новую мировую войну. Далеко
не все имеющие хождение реакционные
«теории» философов и социологов империа¬
лизма встречают своевременный отпор, да¬
леко не все опасные для человечества,
враждебные мировой цивилизации псевдо¬
научные «концепции» в идеологии дегради¬
рующей буржуазии подвергаются разобла¬
чению и обстоятельной, аргументированной
критике.
В этой связи необходимо подчеркнуть,
что критике такого направления современ¬
ной буржуазной социологии, как фетиши¬
зация техники, на почве которой выросла
так называемая «атомная социология», да
и критике самой «атомной социологии» в
нашей печати уделяется пока еще совер¬
шенно недостаточно внимания. Естествен¬
но поэтому, что следует приветствовать
выход в свет брошюры, специально посвя¬
щенной разоблачению этой реакционной

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
213
«теории», представляющей собой цинич¬
ную апологетику атомного оружия.
«Атомная социология» — это одно из
основных идеологических средств воздей¬
ствия, обслуживающих политику «с пози¬
ции силы», проводимую правящими круга¬
ми США, которые бесцеремонно заявляют,
что Соединенные Штаты Америки будто бы
призваны стать «руководителями мира».
Фетишизируя технику вообще, военную в
особенности, «атомные социологи» громо¬
гласно заявляют, что над человечеством
нависла угроза немедленной гибели и что
единственным способом спасения является
создание «всемирного государства», в кото¬
ром руководящая роль принадлежала бы
правящим кругам США. Фактически в
пропаганде подобных идей принимают уча¬
стие все представители империалистиче¬
ской философии и социологии в США, что
позволяет назвать всю современную амери¬
канскую империалистическую социологию
социологией воинствующих атомщиков, или
«атомной социологией». Однако особую
роль в апологетике атомного оружия играет
группа американских социологов и их со¬
братьев в других капиталистических стра¬
нах, давно уже проповедующих фетишиза¬
цию техники. К таким социологам относят¬
ся Огборн, Мэмфорд, Ривс, Броди, Харт и
некоторые другие. Взгляды этих социоло¬
гов и разоблачаются главным образом в
брошюре Г. Л. Епископосова.
В брошюре убедительно показано, что
«атомная социология» — это новое нагляд¬
ное свидетельство банкротстра буржуазной
идеологии, это эклектическая, нищенская
похлебка, созданная из обрывков всякого
рода реакционных «теорий» и «концепций».
Одним из изобретателей «атомной социоло¬
гии» был лидер американских прагматистов
Джон Дьюи. Среди «атомных социологов»
мы в.идим одного из самых ярых трубадуров
американского империализма, Джеймса
Бернхэма, логического позитивиста Берт¬
рана Рассела, реакционного историка и
социолога Арнольда Тойнби, неотомиста
Жака Маритэна, целый ряд персоналистов,
вроде Робинсона, правых социалистов, став¬
ленников Ватикана, представителей всех
оттенков современного идеализма, как
субъективного, так и объективного.
В. И. Ленин, разоблачая реакционную
сущность так называемого «физического»
идеализма, подчеркивал, что «реакционные
поползновения порождаются самим про¬
грессом науки» (Соч. Т. 14, стр. 294). Идео¬
логи современной буржуазии пытаются
усилить проповедь иррационализма, мисти¬
ки для «обоснования» агрессивных дей¬
ствий монополистов, фальсифицируя в этих
целях достижения науки и техники. В бро¬
шюре приведены факты, свидетельствую¬
щие о том, что о современных условиях бур¬
жуазные ученые пытаются использовать в
реакционных целях последние достижения
в атомной физике и в области производства
атомной энергии.
Со времени атомной бомбардировки мир¬
ного населения японских городов Хиросимы
и Нагасаки, этого беспримерного в исто¬
рии акта вандализма и варварства, воспева¬
ние разрушительных свойств атомной бом¬
бы и других средств массового уничтоже¬
ния стало одной из основных тем буржу¬
азных философов и социологов. Однако вся
эта шантажистская атомная макулатура
не достигла той цели, на которую она была
рассчитана: навести страх на народы мира,
деморализовать их волю к борьбе и за¬
ставить покориться наглым притязаниям
американских миллиардеров и миллионеров
на мировое господство. «Создание Совет¬
ским Союзом атомной и водородной бомб,—
пишет автор,— окончательно спутало кар¬
ты американских атомщиков, свело на нет
их шантажистскую атомную пропаганду»
(стр. 23).
Разоблачая реакционные бредни воин¬
ствующих атомщиков, автор показывает,
что американские империалисты усиленно
ведут психологическую и идеологическую
обработку рядовых американцев, пытаются
приучить людей к картина-м убийств и раз¬
рушений, превратить трудящиеся массы в
слепое орудие в руках воинствующей аме¬
риканской реакции, заставить их беспре-
косювно подчиняться политике милитари¬
зации и фашизации страны, осуществляе¬
мой реакционными силами США.
Вскрывая теоретическое убожество «атом¬
ной социологии», автор изобличает попыт¬
ки буржуазных социологов дать извращен¬
ное истолкование объективных закономер¬
ностей общественного развития. С одной
стороны, «атомная социология», фетишизи¬
руя атомную энергию, выступает с про¬
поведью фатализма, бессилия людей перед
«демонической силой» атомной бомбы, про¬
пагандирует тезис о «ничтожестве» челове¬
чества перед лицом «могучего атома». С
другой стороны, «атомная социология» од¬
новременно проповедует волюнтаризм, го¬
ворит о том, что «бессильная масса» нуж¬
дается в фюрерах — «сверхчеловеках», ко¬
торые, вооружившись варварским оружием
массового истребления людей, призваны-де
«спасти» человечество и определить его
судьбу. В брошюре разоблачается как пер¬
вый, так и второй аспект «атомной социо¬
логии». Однако следует отметить, что пере¬
плетение фатализма и волюнтаризма, столь
характерное для современной буржуазной
социологии вообще, для «атомной социоло¬
гии» в особенности, вскрыто в брошюре
недостаточно глубоко.
Выявляя идеалистическую сущность фе¬
тишизации техники как основы «атомной
социологии», автор разоблачает вместе с
тем лживость рассуждений «атомных со¬
циологов» о «враждебности техники чело¬
веческому обществу» и на основе противо¬
поставления экономики социалистического
общества экономике капитализма показы¬
вает, что в СССР наука и техника получи¬
ли неограниченные возможности для сво¬
его развития на благо народа, тогда как в
капиталистическом обществе они скованы
цепями буржуазных производственных от¬
ношений и направляются лишь на цели,
осуществление которых должно принести
максимальные прибыли капиталистам, в
первую очередь на военные мероприятия.
Необходимо заметить, что критике соб¬

214
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ственно фетишизации техники в книге
уделено сравнительно мало места, что яв¬
ляется ее существенным недостатком. В ча¬
стности, автор лишь вкратце говорит о
проповеди теорий технократии в период
между первой и второй мировыми война¬
ми, упуская, например, из вида тот факт,
что в произведениях Освальда Шпенглера
в Германии фетишизация техники прямо
использовалась для «обоснования» идеоло¬
гии и политики фашистского террора. А на
это особенно важно обратить внимание в
той связи, что разоблачаемые тов. Еписко-
посовым концепции Бернхэма и Тойнби в
значительной степени опираются на воззре¬
ния Шпенглера, вытекают из них. Без¬
условно, следовало бы гораздо больше места
уделить разоблачению написанной Бернхэ¬
мом еще в 1940 году книжонки «Революция
управляющих», наглядно свидетельствую¬
щей о его открытых симпатиях к фашизму
и о влиянии, оказанном на него Шпенгле¬
ром. Заметим, кстати, что книжонка Берн¬
хэма пользуется особой популярностью у
современных правых социалистов, ставших
лакеями не только своей собственной, но
и американской буржуазии. Автору следо¬
вало подвергнуть более обстоятельной кри¬
тике и другие «творения» Бернхэма, пы¬
тающегося доводами «от техники» обосно¬
вать введение в США режима, сходного
с гитлеровским.
Нельзя не отметить также и излишнюю
краткость раздела, посвященного показу
преимуществ социалистической экономики
над капиталистической, что, естественно, не
может не снизить качества аргументации
автора в критике буржуазной социологии.
Значительное место в работе тов. Еписко-
посова занимает разоблачение «атомной
социологии» как средства пропаганды новой
мировой войны и обоснования «.необходи¬
мости» создания всемирной американской
империи под маской «всемирного государ¬
ства».
Автор вскрывает антинаучность аргумен¬
тации, выдвигаемой «атомными социолога¬
ми» в защиту различного рода блоков,
сколачиваемых американскими империали¬
стами для образования «всемирного госу¬
дарства» под эгидой США. Обещая уста¬
новление «вечного мира» и «всеобщего
благоденствия», если народы мира расста¬
нутся со своей независимостью и войдут в
сколачиваемую американскими империа¬
листами империю, «атомные социологи»
усиленно грозят человечеству войной в
случае, если оно добровольно не согласит¬
ся подчиниться этим притязаниям США.
Лихорадочно готовясь к новой мировой
войне, американские империалисты приме¬
няют «атомную социологию» для обоснова¬
ния своей военной стратегии, которая, как
известно, рассчитана на использование
чужих территорий и чужих армий, на ис¬
пользование других народов. По замыслу
заправил Уолл-стрита, эти народы должны
стать слепым орудием и пушечным мясом
в войне монополистов США за мировое гос¬
подство. Именно в этих целях, как гово¬
рится в брошюре, сочинители «атомной со¬
циологии» (например, Боден), смыкаясь с
геополитиками, объявляют весь мир «гра¬
ницей США».
Однако нельзя пройти мимо того факта,
что в книге Г. Л. Епископосова раздел, по¬
священный разоблачению попыток обосно¬
вания «атомными социологами» военной
стратегии США, излишне краток; пороч¬
ность и теоретическая и практическая не¬
состоятельность этой стратегии раскрыва¬
ются слишком поверхностно.
Необходимо подчеркнуть также и то, что,
касаясь вопроса о военных блоках, скола¬
чиваемых империалистами, автор ни слова
не говорит о так называемом «европейском
оборонительном сообществе» и очень ма¬
ло — о Северо-атлантическом блоке, а меж¬
ду тем многие из «атомных социологов»
занимаются отыскиванием доводов «от
техники» для оправдания этих агрессивных
блоков.
Автор разоблачает звериную ненависть
«атомных социологов» к СССР и странам
народной демократии, их призывы к войне
против демократического лагеря и показы¬
вает неизбежность провала авантюрных
планов американских империалистов и их
идеологов, тщетно мечтающих о том, чтобы
изменить объективные закономерности об-
пц ственно-исторического развития.
Г. Л. Епископосов пишет о том, что со¬
противление народов осуществлению реак¬
ционных планов империалистических кругов
и их идеологов растет и ширится. Заслугой
автора является то, что он попытался рас¬
сказать о борьбе передовых деятелей США
против реакционной «атомной социологии».
Этот раздел содержит ряд интересных дан¬
ных, но он, к сожалению, слишком краток.
Его следовало бы значительно расширить.
В заключение необходимо отметить, что
в брошюре встречаются отдельные неточно¬
сти, стилистически неудачные обороты, опе¬
чатки и т. п.
Брошюра Г. Л. Епископосова в целом за¬
служивает положительной оценки. Она со¬
держит партийную, принципиальную кри¬
тику одного из вреднейших направлений
современной буржуазной социологии, хотя
эта критика местами недостаточно глубока.
Несмотря на отмеченные выше существен¬
ные недостатки, эта брошюра будет с инте¬
ресом прочитана преподавателями и пропа¬
гандистами и принесет известную пользу в
борьбе против реакционной идеологии агрес¬
сивных кругов империалистической буржуа¬
зии, ноторая пытается помешать осуществ¬
лению задачи всеобщего сокращения воору¬
жений, а также запрещения атомного и
других наиболее опасных видов оружия мас¬
сового уничтожения.
Д. В. ЕРМОЛЕНКО

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
К итогам совещания по философским вопросам физики
В марте текущего года в Киеве состоялось
совещание по философским вопросам совре¬
менной физики, созванное Институтом фи¬
лософии АН УССР, Харьковским физико-
техническим институтом АН УССР и Инсти¬
тутом физики АН УССР. Совещание открыл
президент Академии наук Украинской ССР
академик А. В. Палладии. В работе сове¬
щания приняло участие более 60 сотруд¬
ников научно-исследовательских институтов
и вузов Украины, а также ряд ученых Мо¬
сквы и Ленинграда. Об интересе, проявлен¬
ном к совещанию советской научной обще¬
ственностью, свидетельствует тот факт, что
на заседаниях присутствовало ежедневно
около 200—300 представителей интеллиген¬
ции Киева.
Внимание широких кругов нашей интел¬
лигенции к проблемам физики вполне есте¬
ственно. Советские ученые немало сделали
для развития учения о строении и свойствах
материи; большой вклад внесли они в уче¬
ние о свете; в исключительно короткие сро¬
ки советские физики вместе с работниками
других специальностей открыли методы
производства атомной энергии и оказали
серьезную помощь развитию нашего социа¬
листического народного хозяйства.
Успехи физики в СССР неразрывно свя¬
заны с настойчивым овладением советскими
учеными марксизмом-ленинизмом. Советские
физики и философы, вооруженные великими
идеями марксизма-ленинизма, дали реши¬
тельный отпор сторонникам индетерминиз¬
ма, непознаваемости явлений и других идеа¬
листических воззрений, растлевающих нау¬
ку в капиталистических странах. С успехом
борются советские физики с пережитками
этих реакционных взглядов, проникающих
в отдельных случаях и в нашу литературу.
Разрабатывая проблемы физики в свете
диалектического материализма, они про¬
кладывают новые пути в науке.
* .* *
На совещании были обсуждены следую¬
щие доклады: «Философские вопросы совре¬
менной физики» (действительный член
АН УССР К. Д. Синельников), «Про¬
тив индетерминизма в квантовой меха¬
нике» (действительный член АН УССР
М. Э. Омельяновский), «Квантовая
механика и причинность» (профессор, док¬
тор С. И. П е к а р), «О динамических и ста¬
тистических закономерностях квантовой ме¬
ханики» (член-корр. АН УССР И. М. Л и ф-
шиц), «Развитие квантовой электродина¬
мики и трудности современной теории»
(профессор, доктор А. И. Ахиезер), «Не¬
которые вопросы частной теории относи¬
тельности» (И. В. Кузнецов).
Основное внимание на совещании было
уделено обсуждению вопросов квантовой ме¬
ханики, квантовой электродинамики и тео¬
рии относительности — ведущих теорий со¬
временной физики.
Квантовая механика — физическая тео¬
рия движения тел атомного размера, теория
явлений микромира — покоится на откры¬
тиях прерывности излучения и волновых
свойств вещества. Эти открытия, которые не
укладывались в рамки старой, так называе¬
мой классической физики, привели к лом¬
ке ее основных понятий и положений.
Самый факт, что излучение, иди поток
электронов, обладает одновременно кор¬
пускулярными и волновыми свойствами,
свидетельствует о том, что излучение и
электроны суть ни частицы, ни волны, а не¬
которое диалектическое образование их
обоих, «единство противоположностей». Это
означает, что физики могли научно решить
вопросы квантовой механики только на фи¬
лософской основе диалектического материа¬
лизма.
Но многие ведущие физики капитали¬
стических стран игнорировали и игнори¬
руют диалектический материализм; они
идеалистически извращают и фальсифици¬
руют принципиальные основы квантовой
механики и, выполняя социальный заказ
империалистической реакции, неправомерно
используют квантовую механику для под¬
рыва положений материализма об объектив¬
ной реальности физического мира, про¬
странства и времени, причинности и зако¬
номерности, для «обоснования» принци¬
пиальной непознаваемости микроявлений,
«свободы воли» электронов и т. п. В этом
отношении среди идеалистических школ
современной физики в капиталистических
странах на первое место выдвинулась так
называемая копенгагенская школа Бора —
Гейзенберга. Эта школа пропагандирует
агностическое положение, суть которого
заключается в том, что в атомной физике
с измерением связано якобы некоторое не

216
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
подлежащее контролю возмущение, так как
квантовая механика имеет дело будто бы
не с объектами, существующими незави¬
симо от средств измерения, а с объектами
в координации со средствами измерения.
Отсюда у копенгагенской школы и полу¬
чается пресловутая «дополнительность»:
либо описание в пространстве и времени
без причинности, либо причинность вне
пространства и времени; иначе говоря, опи¬
сание в пространстве и времени и принцип
причинности представляют будто бы «до¬
полнительные», т. е. исключающие друг
друга, черты. Этот «принцип», как и идея
«принципиальной неконтролируемости», ис¬
пользуется современными философскими
мракобесами в качестве «научного» аргу¬
мента для атаки на диалектический мате¬
риализм.
Советские ученые раскрыли идеалисти-
чески-махистское существо принципа допол¬
нительности (субъективистская гипертрофия
роли прибора в квантовой механике, инде-
терминистская трактовка поведения микро¬
объекта), они показали, что этот «принцип»
чужд действительному содержанию кванто¬
вой механики, и выдвинули идеи, которые
на основе обобщения опытных данных о
микроявлениях обеспечивают возможность
дальнейшего плодотворного развития тео¬
рии микроявлений.
Академик С. И. Вавилов развивал в
своих работах диалектико-материалистиче¬
ский взгляд на решение вопроса о корпус¬
кулярно-волновой природе микрообъектов;
проф. Д. И. Блохинцев разработал идею
квантового ансамбля, исключающую прин¬
цип дополнительности; академик В. А. Фок
решительно выступил, особенно в последних
своих работах, против агностицизма и идеа¬
лизма копенгагенской школы, хотя, по на¬
шему мнению, материалистическая критика
В. А. Фоком принципа дополнительности в
некоторых существенных пунктах не носит
безупречного характера.
Все выступавшие на совещании подчерки¬
вали, что субъективистская трактовка пове¬
дения микрообъекта в работах Бора — Гей¬
зенберга и других «физических» идеали¬
стов не вытекает из квантовой механики
и является ее идеалистическим, антинауч¬
ным извращением.
Ра-зоблачая идеалистические теории в
физике, отдельные товарищи, выступавшие
по философским вопросам квантовой меха¬
ники, допускали, однако, непоследователь¬
ность в критике принципа дополнительности,
пытаясь найти в нем некоторое «экспери¬
ментальное ядро». Эти факты говорят о не¬
обходимости более тесного контакта фило¬
софов и физиков при разработке теорети¬
ческих проблем физики.
Серьезное внимание совещания привлека¬
ла квантовая теория поля, или квантовая
электродинамика. Действительный член
АН УССР К. Д. Синельников, подводя
итоги работы совещания, правильно указал:
«Большое преимущество нашей теперешней
дискуссии в Киеве по сравнению с дискус¬
сией, которую мы проводили в 1952 году
в Харькове, состоит в том, что мы поднялись
на более высокую ступень и рассматриваем
большую часть явлений, основываясь на
более высокой теории, нежели обычная
квантовая механика».
Квантовая электродинамика', учитывая
непрерывные и прерывные свойства излу¬
чения и вместе с тем рассматривая элек¬
трическое и магнитное поля в связи с дви¬
жением электронов и позитронов, позволяет
решать вопросы, относящиеся к прев»раще-
ниям этих и других так называемых эле¬
ментарных частиц, чего не может делать
квантовая механика. С точки зрения кван¬
товой электродинамики, пространство, в ко¬
тором нет электронов, позитронов, квантов
света и т. д., называемое по традиции «ва¬
куумом» (пустота), в действительности
отнюдь не пустое пространство. В нем су¬
ществуют так называемые минимальные
поля, реальность которых доказана нали¬
чием некоторых явлений, открытых в по¬
следнее время в атомных спектрах. Откры¬
тие материальности физического «вакуу¬
ма» — новое подтверждение незыблемой
правоты материалистической философии,
великолепная иллюстрация знаменитого
утверждения Ленина о неисчерпаемости
природы, неисчерпаемости атома и электро¬
на. Философское значение этого открытия
еще широко не обсуждалось в нашей пе¬
чати. Тем ценнее был разбор вопросов, от¬
носящихся к этому открытию, на совеща¬
нии, где высказывались пожелания, чтобы
советские физики и философы занялись бо¬
лее глубокой разработкой этой проблемы.
В квантовой электродинамике понятия
частицы и поля сливаются в единое поня¬
тие квантового поля, на основе которого
явления, протекающие в атомных масшта¬
бах, получают убедительное объяснение.
Понимание квантового объекта) как объекта,
сочетающего в себе корпускулярные свой¬
ства и свойства поля (волновые свойства),
отражает объективную реальность атомных
явлений и противоположно субъективист¬
ской точке зрения копенгагенской школы
на квантовый объект, согласно которой
корпускулярные свойства электрона возни¬
кают только при его измерении, а волна
только символизирует знание эксперимен¬
татора о состоянии электрона. На совеща¬
нии было отмечено, что правильное понима¬
ние законов квантовой теории возможно
только на основе признания нераздельных
корпускулярно-полевым свойств квантовых
объектов; понятие изолированного объекта
при рассмотрении вопросов квантовой тео¬
рии оказывается ненаучной абстракцией.
Значительное внимание в докладах и
выступлениях было уделено вопросу о при¬
роде статистичности квантовой механики,
который имеет прямое отношение к вопро¬
су о причинности в области микроявлений.
Была отвергнута точка зрения копенгаген¬
ской школы, которая, объявляя основанием
квантовой статистичности «неконтролируе¬
мое» влияние прибора, пыталась возвести
индетерминизм в принцип квантовой теории.
Участники совещания выступали также
против тех попыток истолкования природы
квантовой статистичности, которые сводят¬
ся к введению так называемых «скрытых
параметров», связанных с механистическим
пониманием причинности в физике, или «лап-
ласовским детерминизмом». Только диалек¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
217
тический материализм предоставляет все
возможности для научного решения этой
проблемы. Квантовая теория поля в дан¬
ном случае проливает новый свет на при¬
роду крантовой статистичности.
В последние два) — три года! среди зару¬
бежных физиков возникло и стало ширить¬
ся движение протеста против индетерминиз¬
ма копенгагенской школы. Де Бройль —
автор знаменитой идеи о «волнах мате¬
рии», — Бом, Яноши, Вижье и другие пере¬
довые ученые в противовес индетерминиз¬
му копенгагенской школы выдвигают детер¬
минизм как направляющую идею квантовой
теории. По справедливому замечанию де
Бройля, физик инстинктивно остается «реа¬
листом» и «будет счастлив избавиться»
от субъективистского толкования Бора —
Гейзенберга, отрицающих существование
физической реальности, не зависимой от на¬
блюдателя.
Выступления де Бройля и других физиков
свйдетельствуют о глубоких идеологических
процессах, идущих в среде зарубежной ин¬
теллигенции, говорят о силе материализма
и об остроте борьбы основных философских
направлений в современной физике. На! со¬
вещании был отмечен прогрессивный харак¬
тер этих выступлений, но отдельные това¬
рищи, правильно критикуя механистическую
направленность идей Бома, Яноши и др.,
вместе с тем, видимо, еще недооценили про¬
грессивного характера протеста этих ученых
против субъективизма и индетерминизма
копенгагенской школы, и потому их разбор
взглядов указанных физиков зачастую носил
односторонний характер. Задача советских
ученых в данном случае заключается в том,
чтобы помочь прогрессивным физикам за
рубежом углубить то правильное, что имеет¬
ся в их идеях, помочь им подняться в кри¬
тике индетерминизма до позиций диалек¬
тического материализма.
Оживленное обсуждение вызвал доклад
зам. директора Института истории естество¬
знания и техники АН СССР И. В. Кузне¬
цова, посвященный вопросам теории от¬
носительности. Эта теория по отношению к
классической физике представляет, как и
квантовая механика, новую веху в познании
физических явлений. Появление этой теории
было прогрессом в развитии науки. Вместе
с тем то обстоятельство, что теория относи¬
тельности возникла и развилась в условиях
кризиса буржуазного естествознания, нало¬
жило свою печать на ее принципиальное
содержание и те философские выводы, кото¬
рые сделали из нее буржуазные ученые.
Известно, что главный создатель теории
Эйнштейн не смог выйти за рамки буржу¬
азного мировоззрения, не дал материали¬
стического обобщения того ценного и но¬
вого, что он внес в физику, и выдвинул в
своих работах махистские установки. Теория
относительности, отражая новые, неизвест¬
ные классической физике явления, пере¬
смотрела прежние физические представле¬
ния о пространстве, времени, движении,
массе, уточнив их и подчинив новым физи¬
ческим понятиям, отражающим объектив¬
ную реальность глубже и полнее, нежели
старые физические понятия.
Частная теория относительности, напри¬
мер, в отличие от классической механики
исходит из признания органической связи
пространства! и времени; ее основная черта
заключается в том. что при изучении дви¬
жения тела, при переходе от одной системы
отсчета к другой, движущейся равномерно
и прямолинейно относительно первой, про¬
странственная и временная координаты
преобразуются совместно. В соответствии
с этим в теории относительности фигуриру¬
ют новый закон сложения скоростей, закон
внутренней связи энергии и массы, зависи¬
мости массы, длины, времени от скорости
и т. д., о которых в классической физике
можно было высказывать в лучшем случае
только отдельные предположения. Однако в
зарубежной литературе господствует субъ¬
ективистская трактовка всех этих достиже¬
ний современной физической науки. Теория
относительности с этой субъективистской
позиции излагается в такой форме, как буд¬
то, согласно этой теории, длина движущего¬
ся тела или ритм времени зависит от выбора
системы отсчета, от точки зрения наблюда¬
теля и т. п., что масса якобы сводится к
энергии, а последняя превращается в некую
нематериальную «субстанцию» и т. д. Оши¬
бочные положения об «эквивалентности»
массы и энергии и даже материи и энергии
фигурировали и в работах некоторых на¬
ших физиков.
Советская наука проделала значительную
работу по критике субъективистски?] кон¬
цепций и идеалистических воззрений, вы¬
росших на почве теории относительности,
однако до сих пор еще нет систематическо¬
го исследования по проблемам, которые
охватывает эта теория, свободного от «точ¬
ки зрения наблюдателя», традиционных
«мысленных экспериментов» и прочих вещей,
затемняющих действительное содержание
теории. Отдельные советские физики раз¬
деляли субъективистскую концепцию теории
относительности. В этом отношении харак¬
терна точка зрения на теорию относитель¬
ности академика Л. И. Мандельштама, ко¬
торая не так давно была подвергнута кри¬
тике советской научной общественностью.
Доклад И. В. Куз-нецова был выслушан с
большим интересом. Совещание поддержало
критику субъективистских воззрений Эйн¬
штейна и операционалистских ошибок,
содержащихся в пятом томе трудов
Л. И. Мандельштама. Вместе с тем подав¬
ляющее большинство выступавших не со¬
гласилось с трактовкой релятивистских
эффектов («сокращение длины», «замедле¬
ние времени», «увеличение массы») в докла¬
де И. В. Кузнецова и поддержало идеи
В. А. Фока и А. Д. Александрова и идеи
Я- П. Терлецкого, высказанные в их недав¬
них статьях по вопросам теории относи¬
тельности. Выступавшие подчеркивали, что
релятивистские эффекты носят чисто кине¬
матический характер и не связаны с сило¬
вым взаимодействием через физические
поля. Было выражено пожелание продол¬
жить обсуждение 'вопросов, которые помогли
бы уяснить сущность релятивистских эф¬
фектов.
Необходимо отметить как недостаток ра¬
боты совещания, что в докладах и выступ¬

218
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
лениях не подчеркивались достаточно полно
и выпукло трудности развития теорий со¬
временной физики. Например, современная
квантовая электродинамика, по мнению
многих видных физиков, является только
ступенью к некоторой будущей теории, ко¬
торая «поступит» с современной квантовой
электродинамикой примерно так, как «по¬
ступила» с первоначальной теорией атома
Бора (1913 г.) квантовая механика, и пото¬
му трудности в современной теории электро¬
динамики в известной степени неизбежны.
Известно, что современная квантовая
электродинамика не столько преодолевает
трудности, относящиеся к так называемой
проблеме расходимостей, сколько обходит
их. На трудностях современной электроди¬
намики играет идеализм, пытаясь протащить
в физику реакционный хлам. В этом от¬
ношении показательны «новые» рассужде¬
ния Дирака о «красоте математической
теории» как важнейшем эвристическом тре¬
бовании физики, «новые» попытки Гейзен¬
берга «изгнать» закон причинности из об¬
ласти микроявлений и т. д. Трудности со¬
временных физических теорий должны, не¬
сомненно, привлечь внимание советских
физиков и философов.
К числу положительных результатов со¬
вещания следует отнести усиление контакта
между физиками и философами в разра¬
ботке теоретических проблем, что было под¬
черкнуто во многих выступлениях. Участни¬
ки совещания призвали физиков и филосо¬
фов к дальнейшей дружной деятельности на
основе следования принципам марксистско-
ленинской теории и творческого их при¬
менения. Совещание признало необходимым
потребовать от руководства соответствующих
научных учреждений и вузов, чтобы наме¬
ченные на совещании мероприятия по укреп¬
лению и расширению этого контакта (со¬
вместные заседания ученых советов и отде¬
лов, совместные выступления в печати,
взаимные консультации и сообщения о сво¬
их работах и т. д.) стали обычным методом
работы наших ученых. Творческий обмен
мнениями, смелая научная критика и само¬
критика будут содействовать успешному
развитию нашей науки.
Труды совещания намечены к изданию.
М. Э. ОМЕЛЬЯНОВСКИЙ (Киев)
Обсуждение рукописи
«Вопросы марксистско-ленинской эстетики»
На заседании Ученого совета сектора
исторического материализма Института фи¬
лософии АН СССР состоялось обсуждение
коллективного труда «Вопросы марксистско-
ленинской эстетики», подготовленного к из¬
данию институтом.
Открывая заседание, член-корреспондент
АН СССР Ф. В. Константинов и вы¬
ступивший затем руководитель авторского
коллектива проф. Г. Е. Глезерман на¬
помнили присутствующим, что задача разра¬
ботки проблем марксистско-ленинской эсте¬
тики была поставлена еще на философской
дискуссии в 1947 году. Однако у нас все
еще выходит мало книг, посвященных этим
проблемам, и потребность в теоретических
работах по вопросам эстетики далеко не
удовлетворена. Подобное положение тем
более нетерпимо, что марксистско-ленинская
эстетика призвана активно помогать деяте¬
лям советской литературы и искусства со¬
здавать полноценные художественные про¬
изведения, достойные нашего народа.
Авторский коллектив не ставил перед со¬
бой задачи охватить все проблемы эстети¬
ки и решить еще неразработанные вопросы
в этой области. Авторы книги стремились
подготовить труд, который отразил бы то.
что уже достигнуто в области эстетики, и
дать более или менее систематическое изло¬
жение в основном уже разработанных про¬
блем.
Книга открывается главой о месте и роли
искусства в общественной жизни, затем сле¬
дуют главы: «Художественный образ», «Со¬
держание и форма в искусстве», «Народ¬
ность искусства», «Традиции и новаторство
в искусстве», «Социалистический реализм—
творческий метод советского искусства»,
«Социалистическое содержание и нацио¬
нальная форма советского искусства», «Роль
Коммунистической партии в развитии со¬
ветской литературы и искусства», «Роль со¬
ветского искусства в коммунистическом вос¬
питании трудящихся». Завершается книга
главой, в которой освещается борьба мар¬
ксистской эстетики и передового искусства
против современного буржуазного реакци¬
онного искусства и эстетики.
* * *
В обсуждении книги приняли участие
19 человек.
Выступавшие признали, что книга в ос¬
новном отвечает современному уровню раз¬
работки эстетических проблем и отражает
нынешнее состояние советской эстетики, как
ее достижения, так и недостатки. Участни¬
ки обсуждения тт. Г. А. Апресян, Г. А.
Недошивин, А. А. Сидоров, Е. М.
Смирнова и другие справедливо отме¬
чали, что в книге есть существенные про¬
белы по тем вопросам, которые недостаточ¬
но разработаны в советской эстетике. Так,
например, в ней не рассматриваются важ¬
нейшие категории марксистско-ленинской
эстетики, проблема эстетического идеала, во¬
прос о специфике, видах и жанрах искус¬
ства. Во многих выступлениях указывалось,
что следовало глубже разработать проблему
типического в искусстве и вопросы художе¬
ственного мастерства.
Наиболее удачными главами в книге бы¬
ли признаны вторая («Художественный

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
219
образ») и особенно третья («Содержание и
форма в искусстве»). Но и эти главы, как
показало обсуждение, не свободны от серь¬
езные недостатков.
Г. А. Недошивин (Академия обще¬
ственных наук при ЦК КПСС) в своем вы¬
ступлении подчеркнул, что при современ¬
ном состоянии разработки проблем эстети¬
ки было бы неправильно требовать от авто¬
ров, чтобы они дали ответы на все нере¬
шенные еще вопросы. Это значило бы отло¬
жить издание книги еще на 5—6 лет, что
совершенно недопустимо, так как она очень
нужна.
Наиболее существенный недостаток пред¬
ставленной на обсуждение работы, по мне¬
нию тов. Недошивина, заключается в том,
что многие теоретические проблемы, имею¬
щие актуальное значение для развития со¬
ветского искусства, в ней освещены слабо.
Это прежде всего проблема прекрасного, а
также вопросы о сущности эстетического
чувства, о воспитательной роли искусства, о
критерии художественности, об эстетиче¬
ской оценке, эстетическом суждении. В ру¬
кописи не затрагиваются некоторые суще¬
ственные вопросы, возникающие в практике
нашего искусства, по которым идут споры
среди художников различных специально¬
стей (о вдохновении, о роли фантазии, о по¬
этическом в искусстве и ряд других).
Не может удовлетворить читателей, гово¬
рит тов. Недошивин, и разработка в книге
проблемы мастерства. В рукописи (в част¬
ности, в главе третьей) имеются отдельные
удачные наблюдения, но целостного ана¬
лиза теоретического значения и практиче¬
ской актуальности этой проблемы для раз¬
вития советского искусства в ней нет.
Вопросу о специфике искусства, по мне¬
нию тов. Недошивина, следовало посвятить
особую главу. Не очень убедительно трак¬
туется во второй главе вопрос об активно¬
сти формы. Здесь следовало подчеркнуть,
что художественный образ не существует
вне и помимо формы.
В третьей главе, говорит тов. Недошивин,
необходимо подробнее остановиться ( в свя¬
зи с проблемами мастерства) на многообра¬
зии и богатстве, на оригинальности художе¬
ственных форм, подкрепив это положение
конкретным анализом произведений искус¬
ства,
В главе, посвященной роли Коммунисти¬
ческой партии в развитии советского искус¬
ства, многие вопросы, имеющие большое
значение, рассмотрены слишком схематично
или совсем обойдены. Проблема народности
искусства освещается в другой главе, а
между тем нельзя рассматривать политику
партии в области искусства в отрыве от
этой проблемы.
Последняя глава, посвященная критике
буржуазного искусства, говорит тов. Недо¬
шивин, насыщена новым и интересным ма¬
териалом. Но в ней также имеются два су¬
щественных недостатка. В ней не раскрыта
ведущая роль передового, революционного
искусства, а критика буржуазного искусства
носит поверхностный характер, содержит
ряд неточностей и потому не убедительна.
В этой • главе стержневой должна быть
мысль о наличии сейчас двух миров, о ру¬
ководящей роли советского искусства в ми¬
ре, о новой эпохе в истории искусства, на¬
чавшейся с развития искусства социали¬
стического реализма. Вместе с тем здесь
нужно показать рождение и развитие но¬
вого, прогрессивного в искусстве капитали¬
стических стран.
А.	Г. Егоров (журнал «Коммунист»)
считает, что авторы проделали в целом по¬
ложительную работу по систематизации
значительного материала, но для заверше¬
ния сделанного книге надо придать более
воинствующий, боевой характер. В рукописи
нет критики ложных точек зрения, которые
имеют хождение среди философов и ис¬
кусствоведов.
Известно, например, что есть философы
и искусствоведы, которые выводят особен¬
ности социалистического искусства из основ¬
ного закона социализма. Это не что иное,
как упрощенчество, вульгаризация марксиз¬
ма. Известно также, что у нас еще не прео¬
долена полностью субъективистская, волюн¬
таристская точка зрения на искусство. Было
бы целесообразно подвергнуть эти ошибоч¬
ные взгляды серьезному научному разбору,
а не ограничиваться упоминанием о них,
как это делают авторы книги.
Разъяснение специфики искусства, по
мнению тов. Егорова, подменяется в книге
декларациями, а конкретные вопросы, тесно
связанные с этой проблемой, остаются не¬
разъясненными (например, вопрос об эсте¬
тических потребностях народа, о художе¬
ственных взглядах и другие).
Тов. Егоров считает, что в главе о роли
и месте искусства в общественной жизни
вопрос о надстроечном характере искусства
и его специфических особенностях необхо¬
димо рассматривать в связи с теми зако¬
нами, которым подчиняется искусство.
Ясно, что искусство подчиняется законам
развития надстройки, но нельзя обходить
вопрос о законах самого искусства, ибо мар¬
ксистско-ленинская эстетика есть наука о
сущности и об основных закономер¬
ностях художественного освоения чело¬
веком действительности.
В рукописи раскрывается познавательное
значение художественного образа, но не по¬
казано, что он обладает еще идейно-эстети¬
ческой ценностью, и обойден вопрос о воз¬
действии художественного образа на чело¬
века.
Тов. Егоров отмечает, что в главе треть¬
ей, которая в целом никаких принципиаль¬
ных возражений не вызывает, форма в ис¬
кусстве нередко сводится к совокупности
изобразительных средств, поскольку искус¬
ство рассматривается в основном лишь
как отражение действительно¬
сти. Авторы главы правильно предостере¬
гают против отождествления темы художе¬
ственного произведения с предметом искус¬
ства, но проводят эту точку эрения недоста¬
точно последовательно.
В главе третьей не разграничены вопросы
о стихийности и сознательности в процессе
художественного творчества и о методе и
мировоззрении. Между тем смешение или
отождествление этих вопросов может пове¬
сти к ложному пониманию творческого про¬

220
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
цесса как бессознательного акта, к недо¬
оценке роли художественной практики в
процессе художественного познания дей¬
ствительности.
По мнению тов. Егорова, авторам необ¬
ходимо внести большую ясность в трактов¬
ку вопросов о соотношении национальных
и классовых элементов в искусстве и в свя¬
зи с этим доработать главу о социалисти¬
ческом содержании и национальной форме
советского искусства, чтобы показать клас¬
совый и национальный характер искусства в
единстве. Классовый характер искусства
в условиях капитализма не исключает спе¬
цифических особенностей национальной
культуры, национальных традиций, различно
воспринимаемых разными классами. Недо¬
оценка национального характера искусства
есть одно из проявлений космополитизма.
В книге следовало не только раскрыть
классовый характер искусства, но и пока¬
зать, как в реалистическом искусстве находят
свое отражение особенности быта различных
наций, их психический склад и т. д.
Тов. Егоров отметил также, что в книге
художественный материал используется
только как иллюстрация к общим рассуж.
дения'.м, а он должен стать материалом для
теоретического анализа и обобщений.
Л. Е. Шаповалов (ГИТИС) подробно
остановился на недостатках главы, посвя¬
щенной проблеме народности искусства. В
этой главе не показано то новое, что внесе¬
но в понимание народности искусства мар¬
ксистско-ленинской эстетикой. Следовало
бы, по мнению тов. Шаповалова, в начале
главы показать роль народных маос в раз¬
витии искусства, а затем рассмотреть во¬
просы, связанные с проблемой народности.
Народность советского искусства нужно
раскрыть на конкретном анализе наиболее
значительных произведений советского ис¬
кусства. Необходимо также в этой главе
решить вопрос о соотношении народного и
национального, национального и интерна¬
ционального в искусстве, а также о соот¬
ношении искусства профессионального и
народного, глубже и ярче показать роль со¬
ветского искусства в политическом и эсте¬
тическом воспитании народных масс.
А.	А. Сидоров (Институт истории ис¬
кусств АН СССР) считает отрадным тот
факт, что для обсуждения книги по эсте¬
тике собрались не только философы, но так¬
же и искусствоведы. По его мнению, для
успешной разработки проблем эстетики не¬
обходимо преодолеть разобщение, которое
существует между философами, работаю¬
щими над проблемами эстетики, искусство¬
ведами и деятелями искусства.
Создание книги по марксистско-ленинской
эстетике, говорит тов. Сидоров, — наше об¬
щее дело, и совместное обсуждение постав¬
ленных в книге проблем должно дать пло¬
дотворные результаты.
Книга становится полноценной тогда, ко¬
гда в ней достигнуто подлинное внутрен¬
нее единство идей, взглядов, оценок и язы¬
ка. Этого единства, говорит А. А. Сидо¬
ров, авторскому коллективу достигнуть до
конца не удалось.
Тов. Сидоров указал на ряд фактических
неточностей и ошибочных замечаний, допу¬
щенных авторами в критике современного
буржуазного искусства и в оценке положе¬
ния искусства в капиталистических странах.
В книге, говорит тов. Сидоров, критикует¬
ся не только формализм, но и натурализм в
современном буржуазном искусстве, но не
разоблачается продажное искусство, высту¬
пающее иногда в обличим «реализма», идеа¬
лизирующее американскую действитель¬
ность, английскую аристократию и с лакей¬
ским подобострастием описывающее пред¬
ставителей французских «двухсот семейств»,
Аденауэра и бывших эсэсовцев.
Необходимо решительней вскрывать лжи¬
вость произведений тех буржуазных писате¬
лей и художников, которые под видом изо¬
бражения правды жизни приукрашивают
действительность.
И. А. М а с е е в (Московское художе¬
ственное училище) выразил согласие с опре¬
делением предмета эстетики как науки, ко¬
торое дается в рукописи, но подчеркнул,
что содержание книги, по его мнению, не
отвечает этому определению. Эстетика опре¬
деляется как наука о сущности и основных
законах художественного освоения челове¬
ком действительности. К сожалению, в ру¬
кописи не раскрыто даже само понятие худо¬
жественного освоения и не показано много¬
образие его форм.
Во введении сказано, что коренным во¬
просом эстетики является вопрос об отно¬
шении эстетических понятий к действитель¬
ности, об отношении искусства к обществен¬
ному бытию. Но эстетическое отношение че¬
ловека к действительности выражается не
только в искусстве. Мы не должны обед¬
нять понятия художественного освоения че¬
ловеком действительности.
Тов. Масеев отмечает также, что в руко¬
писи не показана история искусства как
история борьбы реализма с а-нтиреализмом,
история становления и совершенствования
реализма. В глазе о месте и роли искус¬
ства в общественной жизни этот вопрос
не оовещается. Автор главы делит искус¬
ство на искусство, выражающее идеи экс¬
плуататоров, и искусство, выражающее идеи
эксплуатируемых. Но в такую схему история
искусства не укладывается. Ведь искус¬
ство— это реализм, а антиреализм — лжеис¬
кусство. Отождествляя искусство и худо¬
жественные взгляды, очень легко скатиться
на антимарксистские позиции.
Тов. Масеев подвергает критике трактов¬
ку проблемы типического в рукописи, где
типизация отождествляется с типическим.
Типизация есть тот основной метод позна¬
ния действительности, который присущ толь¬
ко искусству. Неправильное понимание это¬
го вопроса вытекает из той предпосылки, что
отрицательное не является типическим для
советской действительности, и ведет, по су¬
ществу, к теории бесконфликтности, к от¬
казу от воплощения в искусстве отрица¬
тельных черт, отказу от создания отрица¬
тельных типических образов. Теория бес¬
конфликтности дезориентировала некоторых
наших художников и писателей и принесла
определенный вред советскому искусству.
Искусство, которое борется за преобразова¬
ние действительности и активно, художе¬
ственно осваивает действительность, не мо¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
221
жет отказаться от вынесения пригозора над
отрицательным в действительности.
Нельзя при этом отрывать типизацию от
индивидуализации и рассматривать типи¬
зацию как обобщение плюс индивидуализа¬
ция. В художественном образе типизация
сливается с индивидуализацией, иначе вме¬
сто художественного образа получается схе¬
ма, искусственно дополненная индивидуаль¬
ными чертами. Выведение индивидуализации
за пределы типизации противоречит сущно¬
сти реалистического искусства. А такая тен¬
денция имеется у авторов рукописи, и это
сказывается в их формулировках. Эта тен¬
денция ведет в искусстве к созданию вме¬
сто образов живых людей голых схем, ру¬
поров идей.
Горький говорил, что писатель, згнимаясь
отвлечением от 25—100 лавочников наибо¬
лее характерных черт, должен объединить
все эти черты не в абстрактном понятии,
а в типическом художественном образе.
В основе подлинного искусства, говорит
тов. Масеев, всегда лежит конфликт. Предмет
искусства — жизнь и борьба человека, а его
назначение — служить борьбе за преобразо¬
вание жизни, вдохновлять на подвиги, вы¬
зывать любовь и восхищение к прекрасным
явлениям жизни и ненависть, презрение к
отрицательным явлениям.
Д. В. С а р а б ь я и о в (МГУ) считает,
что в книге слабо освещен вопрос о социа¬
листическом реализме, не показано, что ис¬
тория развития искусства есть, в сущности,
история развития реализма. Только опи¬
раясь на это исходное положение, можно
понять объективные закономерности раз¬
вития искусства.
Специфическая черта искусства — един¬
ство момента познания и оценки действи¬
тельности, а также то, что искусство обра¬
щается не только к разуму, но и к чув¬
ствам человека. Однако значение и место
эмоциональной стороны в искусстве слабо
раскрыты в рукописи.
В трактовке некоторых вопросов, по мне¬
нию тов. Сарабьянова, книге присуща из¬
вестная упрощенность, прямолинейность.
Народное искусство прошлого противопо¬
ставляется профессиональному (как якобы
в основном не народному), что не соответ¬
ствует действительности. И в прошлом про¬
грессивное искусство (профессиональное)
было народным даже и тогда, когда оно
не было оппозиционным по отношению к
господствующему классу (например, твор¬
чество Андрея Рублева). Искусство XVIII
и первой половины XIX века (Воронихин,
Захаров, Росси, Баженов) служило господ¬
ствующим классам, но объективно выра¬
жало общенародный подъем и было,
меется, народным.
. Б. Борее (журнал «Искусство ки¬
но») считает, что проблемы эстетики рас¬
сматриваются в книге скорее в плане исто¬
рического материализма, чем собственно
эстетики, а между тем эстетика давно отпоч¬
ковалась от философии и стала самостоя¬
тельной наукой.
Тов. Борев считает, что необходимо при¬
дать книге строгое, органическое единство
и поставить в ней, во-первых, вопрос об ис¬
кусстве как отражении материальной жиз¬
ни общества; во-вторых, показать, в чем
проявляется относительная самостоятель¬
ность искусства как формы общественного
сознания; в-третьих, раскрыть партийный,
классовый характер искусства; в-четвертых,
показать обратное воздействие искусства на
действительность.
Теоретический разнобой в рукописи ска¬
зывается во многом, в частности в том,
что в первой главе идеи в искусстве ото¬
ждествляются с идеями философскими и
политическими, а в третьей главе утверж¬
дается, что идеи в искусстве имеют свою
специфику, свои особенности.
В книге, говорит тов. Борев, надо прежде
всего дать ответ на вопрос, что породило
такую форму общественного сознания, как
искусство, и показать отличие искусства от
науки.
Отличие творческой деятельности худож¬
ника от деятельности ученого заключается
в том, что у первого она носит прежде все¬
го воспитательный характер, а у второго —
познавательный. Наука в первую оче¬
редь апеллирует к разуму, искусство — ко
всему строю человеческой души.
На основе уяснения специфики содержа¬
ния искусства, по мнению тов. Борева, мож¬
но поставить вопрос и об особенностях
художественной формы и глубже осветить
вопрос о специфике художественного ме¬
тода.
Г. Б. П у з и с отмечает, что за послед¬
ние полтора года работа по созданию кни¬
ги значительно продвинулась вперед. Труд¬
ности состоят как в поисках единой кон¬
цепции, так и в неодинаковой глубине пони¬
мания вопросов эстетики. Они сказываются
в неравной разработке отдельных глав и раз¬
норечиях в трактовке таких понятий, как
«художественность», «художественные взгля¬
ды» и другие. Кое-где еще отождествляются
понятия «искусство» и «художественные
взгляды».
Тов. Пузис считает, что неправомерно
считать основным предметом марксистско-
ленинской зстетики искусство. Эстетика не
может сводиться к анализу прекрасного
только в искусстве. Именно подобное пони¬
мание эстетики критиковал в свое время
Чернышевский и показывал проявления пре¬
красного во всех областях действительности.
Требования красоты, высокого качества
должны предъявляться не только к содер¬
жанию, но и к форме. Народ требует наряд¬
ного, изящного, красивого вида у предме¬
тов массового потребления. О необходимо¬
сти удовлетворять эти требования говорил
Г. М. Маленков на XIX съезде партии и на
сессии Верховного Совета СССР в 1953 году.
Марксистско-ленинская эстетика имеет сво¬
им предметом красоту в действительности,
включая наше материальное производство,
создаваемую людьми «вторую природу» и
красоту в искусстве. Эстетика — это наука
об эстетическом чувстве и наслаждении, о
законах красоты во всех материальных и
духовных вещах, в природе и в обществе,
в труде и в воспитании, в искусствах и о
самой науке.
В книге, по мнению тов. Пузиса, следо¬
вало охарактеризовать роды и виды ис¬

222
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
кусства, а также основные категории общей
теории искусства — «общеинтересное», «воз¬
вышенное», «трагическое»,— о которых пи¬
сал в своей знаменитой диссертации Н. Г.
Чернышевский.
Е. М. Смирнова (Государственный
институт кинематографии) считает нецеле¬
сообразным включать в сборник специаль¬
ную главу, которая противопоставляла бы
марксистско-ленинскую эстетику буржуаз¬
ной, как это предлагали некоторые высту¬
павшие товарищи. Примитивный подход к
разоблачению буржуазного искусства, бур¬
жуазной эстетики путем сопоставления «у
них и у нас» не способствует ни раскрытию
сущности советского искусства и советской
эстетической мысли, ни уяснению реакцион¬
ной сущности буржуазной эстетики. При,
этом совершенно не учитываются те новые
явления, которые наблюдаются сейчас в за¬
рубежном искусстве. Мы с интересом смот¬
рим замечательные итальянские фильмы,
хотя некоторые из них в какой-то мере еще
носят отпечаток буржуазной идеологии, но
выражают новое, общедемократическое на¬
строение, которое охватывает все более ши¬
рокие массы. И к буржуазному искусству и
к буржуазной эстетике нужно подходить
с учетом происходящих там сейчас серьез¬
ных процессов.
За последнее время у нас изданы теоре¬
тические исследования, на которых лежит
отпечаток очень долгой, кропотливой рабо¬
ты, но они в какой-то степени отстали от
непрерывно развивающегося советского ис¬
кусства, и это в значительной мере сни¬
жает их ценность. Сейчас в нашем искус¬
стве развертывается очень сложная борьба
за создание образа живого человека, поло¬
жительного героя нашего времени. На про¬
тяжении многих лет у нас в кино, в театре
и в литературе насаждались широкие эпи¬
ческие полотна, которые, казалось бы, долж¬
ны говорить о движении широких масс, о
живых людях, а, по существу, в этих боль¬
ших, громоздких произведениях часто терял¬
ся, отходил на второй план образ человека
и его духовный мир, являющиеся главным
объектом творчества художников. В настоя¬
щее время многие наши художники и пи¬
сатели работают над созданием полнокров¬
ных и ярких образов советских людей —
строителей коммунизма. Они пытаются рас¬
крыть все богатство внутреннего мира этих
людей, показать их не только в труде, но
и в личной жизни. И эти произведения глу¬
боко трогают, находят отклик среди широ¬
ких масс.
Следует признать, что наша эстетика еще
очень слабо помогает деятелям искусства
в их практической работе. Нередко полу¬
чается так, что эстетика развивается сама
по себе, в отрыве от творческих процессов
в искусстве. Художники с их творческими
поисками остаются в стороне и вынуж¬
дены своими собственными силами решать
сложные проблемы художественного твор¬
чества, которые выдвигает перед ними
жизнь.
Во многих работах по эстетике, вышед¬
ших за последние годы, оказывается неко¬
торая сухость, отдаленность от жизни ис¬
кусства. И в обсуждаемой книге еще мало
живых примеров, мало волнения за судьбы
нашего искусства.
Тов. Смирнова отметила далее, что в гла¬
ве, посвященной проблеме художественного
образа, не сказано о художественном вы¬
мысле, без которого не может быть полно¬
ценного художественного образа. Еще Горь¬
кий в своих статьях не раз указывал, что
без художественного вымысла, без выдумки
художника не может быть по-настоящему
художественно раскрыта жизнь. Для созда¬
ния подлинно типического образа художник
не только наблюдает реальные факты, он
еще и воссоздает эти факты в художествен¬
ном образе при помощи воображения, ко¬
торое наделяет этот образ живой жизнью.
Необходимо уточнить понятие реализма,
которое у нас нередко упрощается и сво¬
дится только к зеркальному отражению
жизни, к изгнанию начисто приемов услов¬
ности. Но социалистический реализм не
вмещается в рамки такого примитивного
понимания правдивого отражения действи¬
тельности. Искусство — не копия действи¬
тельности, в нем имеется известная услов¬
ность, которая отнюдь не искажает жизнен¬
ной правды. «Легенда о любви» Назыма
Хикмета внешне условна, но по своему со¬
держанию она глубоко правдива.
В третьей главе правильно поставлен во¬
прос о единстве формы и содержания и под¬
вергнуты критике идеалистические представ¬
ления об искусстве. Однако соотношение
формы и содержания раскрыто в главе недо¬
статочно глубоко. Автору не удалось пока¬
зать взаи.мопереход формы и содержания,
диалектику их взаимопроникновения. Форма
только тогда имеет художественное значе¬
ние, когда она проникнута содержанием, не¬
сет в себе элементы этого содержания. Не¬
обходимо разобраться во всей сложности
взаимоотношений формы и содержания в
искусстве. Без этого невозможно понять
диалектику этих отношений.
Н. А. Дмитриева (Институт теории
и истории искусств Академии художеств
СССР) считает, что главу о художествен¬
ном образе целесообразно начать с позитив¬
ного изложения проблемы, а затем уже
подвергнуть критике идеалистические теории
или же дать критику этих теорий в вводном
разделе, сосредоточив в данной главе основ¬
ное внимание на более специальных вопро¬
сах, относящихся к специфике художе¬
ственного образа.
Что касается критики идеалистической
эстетики, то, по мнению тов. Дмитриевой,
логическая связь идеализма с формализмом
в рукописи раскрыта хорошо. Однако не
совсем правильно эстетика Гегеля постав¬
лена на одну доску с эстетикой Канта. Не
слел\ет третировать Гегеля, как это дела¬
ли некоторые философы, забывая о том, как
высоко ценили его классики марксизма.
В эстетике Гегеля, по мнению тов. Дмитрие¬
вой, надо выделить положительное, «ра¬
циональное зерно». Положение Гегеля о
том, что содержанием искусства является
идея, а ее формой чувственность, которое
он толковал идеалистически, может и долж¬
но быть истолковано материалистически.
Эстетика Гегеля далеко не бесплодна, из¬
учение ее может принести пользу, но, ко¬

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
223
нечно, мы не можем принять идеалистиче¬
ские, реакционные выводы Гегеля о том,
что искусство деградирует, уступает свое
место религии, философии и т. д.
По мнению тов. Дмитриевой, вопрос о
художественном образе излагается в книге
верно, но некоторые сложные вопросы (об
эстетическом переживании, эстетическом
качестве и другие) обойдены. В трудах по
эстетике надо суметь раскрыть, в чем со¬
стоит очарование искусства, почему оно
нас волнует и глубоко трогает, почему оно
необходимо людям. Надо шире осветить
вопрос об эмоциональности искусства, о
художественном вымысле, творческой фан¬
тазии, вдохновении, таланте.
Известно, что Брюллов когда-то очень хо¬
рошо сказал, что искусство начинается там,
где чуть-чуть что-то изменено, что-то при¬
внесено. Вот это «чуть-чуть» в искусстве и
надо объяснить. Это особенно важно и ак¬
туально для нас сейчас, так как ни для
кого не секрет, что наряду с замечатель¬
ными произведениями в нашей литературе
и искусстве появляется немало серых и без¬
ликих произведений, которые нельзя упрек¬
нуть ни в формализме, ни в натурализме,
но которые нас не волнуют и не трогают,
так как они слабы и беспомощны в художе¬
ственном отношении.
В.	А. Разумный (Музыкально-педаго¬
гический институт имени Гнесиных) поддер¬
жал высказанную проф. Сидоровым мысль
о необходимости творческого сотрудничества
философов, работающих над проблемами
эстетики, с искусствоведами, литературове¬
дами, критиками и специалистами других
областей знания, психологами и физиоло¬
гами. Только совместными усилиями мож¬
но будет решить те сложные вопросы, о
которых здесь шла речь. Мы должны от¬
крыто признаться — и в этом ничего за¬
зорного нет,— говорит тов. Разумный, что в
эстетике, как и в других науках, есть еще
немало спорных, нерешенных вопросов.
Коренным недостатком главы о художе¬
ственном образе, по мнению тов. Разумного,
является отсутствие в ней раздела, посвя¬
щенного эстетической функции художе¬
ственного образа, в котором раскрывалось
бы его объективное и субъективное значе¬
ние.
Тов. Разумный говорил далее о низком
уровне нашей художественной критики, по¬
рой не замечающей борьбы, которая раз¬
вертывается в области искусства по ко¬
ренным вопросам художественного творче¬
ства.
Некоторые наши критики требовали у
драматургов и .режиссеров лакировки дей¬
ствительности, полной художественной ниве¬
лировки, они пытались навязать художни¬
кам свои рецепты и нормы, и это, как из¬
вестно, привело к серьезным недостаткам,
к утрате некоторыми театрами своего ли¬
ца, к нивелировке в постановке пьес.
Вдумчивые, серьезные критические
статьи в партийной печати должны слу¬
жить образцом для нашей критики. В них
чувствуется бережный профессиональный,
товарищеский подход, а не начальственный
окрик. Совершенно очевидно, что нашей
критике следует отказаться от норматив¬
ности и осознать, что для художественно¬
го мастерства необходимо, чтобы каждый
художник имел свою творческую манеру,
свой индивидуальный облик.
То «чуть-чуть», о котором упоминала тов.
Дмитриева, начинается там, где проявляет¬
ся творческая оригинальность, не имеющая
ничего общего с оригинальничаньем. Вели¬
кие мастера прошлого — Рембрандт и Ве-
ласкез, Суриков и Репин — были реалиста¬
ми, они создавали правдивые образы чело¬
века, но кто спутает этих художников? Свое¬
образие творческой манеры художника не
лишает созданные им образы правдивости.
Не поставив «вопроса о значении своеоб¬
разия художественной манеры, мы не смо¬
жем вести борьбы против серых, безликих
произведений искусства. Когда появляется
яркое художественное произведение, народ
откликается быстрее, чем наши теоретики,
так как он чувствует художественную прав¬
ду и возмущается произведениями фальши-
вым'И, серыми. Об этом ярко свидетель¬
ствуют, например, отзывы посетителей о
художественных выставках.
Мы нередко недоучитываем, говорит тов.
Разумный, жанрового своеобразия произве¬
дений искусства. Возьмем для примера проб¬
лему конфликта. Нельзя допускать упроще¬
ния в этом вопросе и пытаться открыть
конфликт в Венере Милосской, высотном
здании или «Сирени» Кончаловского. Ведь
конфликт — это столкновение страстей, ха¬
рактеров. Недоучет жанрового своеобразия
произведений искусства — это оборотная
сторона борьбы с формализмом. Некоторые
деятели советской оперетты боятся произ¬
носить слово «оперетта» и называют ее «му¬
зыкальным спектаклем». Подобное отноше¬
ние к оперетте есть проявление нивелиров¬
ки. Между тем оперетта — это боевой, рево¬
люционный жанр, она высмеивает пороки.
Есл'И лакировка недопустима в произве¬
дениях искусства, говорит в заключение
тов. Разумный, то она также недопустима
и в научной ра«боте. К сожалению, книга
по эстетике, подготовленная Институтом
философии, страдает некоторой лакиров¬
кой. Она создает впечатление, что разви¬
тие советского искусства проходит как
сплошной триумфальный марш. А между
тем развитие искусства идет через борьбу
мнений, творческих направлений; но это
не нашло отражения в книге. Надо осветить
также и те трудности, которые имеются в
развитии искусства.
А.	Я. 3 и с ь говорит, что наиболее суще¬
ственным недостатком рукописи является
разрыв между изложением эстетических
проблем и творческой пропагандой самого
искусства. Читатель не чувствует, что те
эстетические принципы, которые деклариру¬
ются в книге, являются следствием анализа
самого искусства. Дело не в том, что
в книге приводится недостаточно приме¬
ров. Примерами рукопись даже перегру¬
жена, но дело заключается в том, что они
играют там только иллюстративную роль.
Здесь нужно обратить внимание на тот
факт, что когда приводятся авторами при¬
меры из русского дореволюционного или
западного искусства, то дается более или
менее обстоятельный разбор произведений,

224
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
но как только речь заходит о советском ис¬
кусстве, то примеров приводится очень ма¬
ло и лишь общеизвестные и малоинтерес¬
ные. Они почти не подвергаются разбору,
служат только иллюстрацией. При этом
одни и те же примеры фигурируют в раз¬
ных главах.
Тов. Зись считает, что для выявления
специфики художественного творчества
надо брать сильные произведения, в кото¬
рых ярко проявляется творческая инди¬
видуальность художника.
Примером может служить постановка
«Грозы» Н. Охлопковым в Театре имени
Вл. Маяковского. Несмотря на серьезные
недостатки, подвергшиеся справедливой кри¬
тике в печати, в этом спектакле много сме¬
лого дерзания и творческой мысли, и имен¬
но за это газета «Правда» похвалила театр.
В рукописи мало внимания уделено те¬
атру. О театре в ней упоминается всего
четыре раза и притом столь бегло, что. не¬
которые из высказанных при этом положе¬
ний могут стать источником серьезных оши¬
бок. Упоминая о деятелях театра, авторы
пишут о режиссере и забывают об актере,
что льет воду на мельницу тех лжетеорети-
ков, которые рассматривали актера как «ма¬
териал для режиссера». Вообще основное
внимание в книге уделяется литературе,
говорится также и о музыке, но неужели
театры Ермоловой, Федотовой, Садовских,
Станиславского, Немировича-Данченко не
заслуживают того, чтобы о них было ска¬
зано в книге?
Тов. Зись считает, что в книге должен
быть освещен вопрос о том, как применяется
в различных видах искусства метод социали¬
стического реализма. Актер, художник, ли¬
тератор, музыкант пользуются методом со¬
циалистического реализма в соответствии
со спецификой тех видов искусства, в ко¬
торых они творят.
Г. А. Апресян (Литературный инсти¬
тут ССП СССР имени А. М. Горького) счи¬
тает, что в книге недостаточно отражен и
обобщен положительный опыт советского
искусства, слабо раскрыта его специфика, не
подвергнуты критическому анализу некото¬
рые отрицательные явления.
По мнению тов. Апресяна, совершенно не¬
достаточно и односторонне показана в кни¬
ге борьба Коммунистической партии за
классическое наследство на различных ис¬
торических этапах.
А.	С. Мясников (Академия обще¬
ственных наук при ЦК КПСС) считает, что
в книге слабо раскрыта проблема партий¬
ности литературы и искусства и теоретиче¬
ское значение статьи В. И. Ленина «Пар¬
тийная организация и партийная литера¬
тура» в борьбе против буржуазного объек¬
тивизма, с одной стороны, и субъективиз¬
ма — с другой.
Тов. Мясников отмечает, что в книге при¬
водятся высказывания по вопросам эстетики
русских мыслителей, революционных демо¬
кратов — Белинского, Чернышевского, До¬
бролюбова— и выдающихся русских писа¬
телей, но нигде не раскрывается историче¬
ская ограниченность их взглядов. Поэтому
остается неясным, что нового внесли в эсте¬
тику классики марксизма. Кроме того, все
вопросы в книге излагаются таким образом,
как будто в марксистско-ленинской эстетике
нет нерешенных проблем. Такой характер
изложения не содействует постановке новых
проблем и их углубленной разработке.
С.	Е. Мож н ягу н (Московский архи¬
тектурный институт) считает, что серьезным
недостатком книги является ее описатель¬
ный и в некоторых случаях догматический
характер. Теоретические положения изла¬
гаются как истины в последней инстанции.
Авторы не учитывают борьбы мнений по
многим вопросам эстетики. Они обошли ряд
существенных проблем: искусство и поли¬
тика, искусство и мораль, искусство и ре¬
лигия. Слабо освещены вопросы о художе¬
ственном методе, о стиле, о мастерстве, о
критерии художественности, о видах искус¬
ства и художественном процессе.
Б. И. Шрагин считает, что книга, под¬
готовленная Институтом философии, не мо¬
жет служить образцом применения диалек¬
тического материализма к разработке проб¬
лем эстетики.
В книге, по его мнению, нет единства, нет
связи между главами, одна глава не выте¬
кает из другой, многие понятия и положе¬
ния не разъясняются. Не показано, в чем
состоит сущность эстетического наслажде¬
ния и эстетического преобразования дей¬
ствительности. При этом авторы видят спе¬
цифику искусства только в его форме, а
не в содержании, но это неверно. Специ¬
фика искусства прежде всего в том, что оно
всегда отражает человека и его отношение
к действительности.
А.	Любинская (Музыкально-педаго¬
гический институт имени Гнесиных) гово¬
рила о необходимости полнее осветить
вопрос о значении конкретной, чувственной
основы художественного образа, проанали¬
зировать его гносеологические корни, пока¬
зать соотношение живого созерцания и логи¬
ческого обобщения в создании художествен¬
ного образа.
По мнению тов. Любинской, определение
эстетики надо расширить. Это паука об эсте¬
тической сущности действительности и об
эстетическом, художественном освоении дей¬
ствительности человеком.
* * *
Обсуждение книги «Вопросы марксистско-
ленинской эстетики» явилось свидетельством
живого интереса советской интеллигенции к
вопросам эстетики. Оно показало, что для
плодотворной разработки вопросов мар¬
ксистско-ленинской эстетики необходимо
тесное содружество философов, искусство¬
ведов и деятелей искусства.
В ходе обсуждения были выявлены акту¬
альные проблемы, которые требуют даль¬
нейшего изучения.
Совещание признало, что работа по во¬
просам марксистско-ленинской эстетики,
подготовленная Институтом философии АН
СССР, после доработки и некоторых допол¬
нений должна быть издана. Она, безуслов¬
но, будет встречена с интересом советской
общественностью и сможет оказать извест¬
ную помощь преподавателям эстетики и дея¬
телям советского искусства.

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
225
Новые книги по философии (1954 г.)
КОЛЛЕКТИВНЫЕ ТРУДЫ
Исторический материализм. Под общей редакцией Ф. В. Константинова.
2-е издание. Академия наук СССР. Институт философии. М. Госполитиздат.
504 стр.
Краткий философский словарь. Под редакцией М. Розенталя и П. Юдина.
4-е издание, дополненное и исправленное. М. Госполитиздат. 704 стр.
НАУЧНАЯ И НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ ФИЛОСОФСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Асмус В. Ф. Учение логики о доказательстве и опровержении. М. Госполитиздат.
88 стр.
Демиденко А. И. Расизм на службе империализма. Академия наук СССР. Инсти¬
тут философии. М. Госполитиздат. 112 стр.
Карпов Г. Г. О советской культуре и культурной революции в СССР. М. Госкульт-
просветиздат. 244 стр.
Козлов В. К. О формировании и развитии социалистических наций в СССР. Акаде¬
мия наук СССР. Институт философии. М. Госполитиздат. 222 стр.
Кбмпанеец А. И. Борьба Н. А. Умова за материализм в физике. Академия наук
СССР. Институт философии. М. Изд-во Академии наук СССР. 127 стр.
Кондаков Н. И. Логика. Ответственный редактор П. В. Таванец. Академия наук
СССР. Институт философии. М. Изд-во Академии наук СССР. 512 стр.
Медведев Н. В. Марксистско-ленинская теория отражения и учение И. П. Павлова
о высшей нервной деятельности. Под общей редакцией С. А. Петрушевского.
Академия наук СССР. Институт философии. М. Госполитиздат. 112 стр.
Момджян X. Н. Социалистическое общество и творческая активность народных
масс. Академия наук Армянской ССР. Сектор философии. Ереван. Изд-во Акаде¬
мии наук Армянской ССР. 198 стр.
Нарский И. С. Мировоззрение Э. Дембовского. Из истории польской философии
XIX в. Под редакцией И. С. Миллера. М. Изд-во Московского государственного
университета. 290 стр.
Пеун ова М. Н. Общественно-политические и философские взгляды Н. В. Шелгуно-
ва. Ответственный редактор 3. В. Смирнова. Академия наук СССР. Институт
философии. М. Изд-во Академии наук СССР. 111 стр.
Рачков О. Дружба народов СССР — великое завоевание социализма. Алма-Ата.
Казахское государственное, изд-во. 195 стр.
Романенко В. И. Мировоззрение Н. А. Серно-Соловьевича. Л. Госполитиздат.
191 стр.
Смирнов Н. А. Очерки истории изучения ислама в СССР. Ответственный редактор
Е. А. Беляев. Академия наук СССР. Институт истории. М. Изд-во Академии наук
СССР. 276 стр.
Феофанов О. Буржуазная культура на службе империалистической реакции. М. Гос¬
политиздат. 164 стр.
ЛИТЕРАТУРА В ПОМОЩЬ ПРОПАГАНДИСТУ И ЛЕКЦИИ
А з и з я н А. К. Великая сила идей пролетарского интернационализма. М. «Знание».
40 стр.
Александров Г. Против идеологии агрессии и войны. М. Госполитиздат. 84 стр.
Барулина А. Т. Развитие как переход количественных изменений в коренные каче¬
ственные изменения. Лекция. Московский государственный университет имени
М. В. Ломоносова. Кафедра марксизма-ленинизма. М. Изд-во Московского госу¬
дарственного университета. 23 стр.
Баскин М. П. Философия немецкого просвещения. Из курса лекций по истории фило¬
софии. Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова.
М. Изд-во Московского государственного университета. 48 стр.
Бублий М. О труде умственном и физическом в СССР. М. Госполитиздат. 80 стр.
Денисов А. Советская демократия — демократия высшего типа. М. Госкультпро-
светиздат. 39 стр. (В помощь лектору).
Дунаева Е. Дружба народов — источник силы и могущества Советского государ¬
ства. М. «Московский рабочий». 64 стр.
Зайцев Г. Г. Экономический закон обязательного соответствия производственных
отношений характеру производительных сил. Л. 32 стр. (Всесоюзное общество
по распространению политических и научных знаний. Ленинградское отделение).
Исвчук М. Т. Мировоззрение Н. Г. Чернышевского. М. «Знание». 32 стр.
Исаченко С. Нерушимый союз рабочего класса и колхозного крестьянства. М. «Мо¬
сковский рабочий». 48 стр.
Ка мм ар и М. Народ — творец истории. М. Госполитиздат. 56 стр.
15. «Вопросы философии» № 4.

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Кеменов В. С. Об объективном характере законов реалистического искусства (Лек¬
ции 1-я и 2-я). М. «Знание». 46 стр.
Козлов В. К. Что такое нации буржуазные и нации социалистические. М. Госполит-
издат. 56 стр. (Популярная библиотечка по марксизму-ленинизму).
Колоницкий П. Ф. Марксистский философский материализм—теоретическое ору¬
жие в борьбе с религией. М. «Знание». 48 стр.
Костин А. Великая сила союза рабочих и крестьян. Редактор В. Малькевич. Л. Гос-
политиздат. 72 стр.
Лиходедов Ф. Советское государство — главное орудие построения коммунизма
в СССР. М. «Московский рабочий». 64 стр.
Мазуров А. Т. Общественные и личные интересы при социализме. Л. 31 стр. (Все¬
союзное общество по распространению политических и научных знаний. Ленин¬
градское отделение).
Мельвиль Ю. К. Американский персонализм — философия империалистической реак¬
ции. М. «Знание». 32 стр.
Ойзерман Т. И. Католическая философия империалистической реакции. М. «Зна¬
ние». 31 стр.
Панкратова А. Союз рабочего класса и крестьянства — незыблемая основа совет¬
ского общества. М. Госполитиздат. 102 стр.
Прокофьев В. Религия — враг науки и прогресса. М. Госполитиздат. 64 стр.
Трофимов П. С. Семантический идеализм — идеологическое оружие империалисти¬
ческой реакции. М. «Знание». 31 стр.
Тугаринов В. П. Марксизм-ленинизм об объективном характере законов природы
и общества. Л. 32 стр. (Всесоюзное общество по распространению политических
и научных знаний. Ленинградское отделение).
Федосеев П. Н. Исторический материализм — наука о законах развития общества.
М. 56 стр. (Высшая партийная школа при ЦК КПСС. Кафедра диалектического
и исторического материализма).
Федосеев П. Н. Условия материальной жизни общества. Лекция. М. 63 стр. (Выс¬
шая партийная школа при ЦК КПСС. Кафедра диалектического и исторического
материализма).
Целикова О. Воспитание трудящихся в духе коммунистической морали. Академия
наук Таджикской ССР. Сталинабад. Изд-во Академии наук Таджикской ССР,
24 стр. (Научно-популярная библиотека).
ЧхиквишвилиД. И. О национальной форме социалистической культуры. Академия
наук Грузинской ССР. Тбилиси. Изд-во Академии наук Грузинской ССР. 104 стр.
(Серия научно-популярной литературы).
Шабанов Ю. Советская демократия — демократия высшего типа. Академия наук
Белорусской ССР. Минск. 48 стр. (Общество по распространению политических и
научных знаний Белорусской ССР).
Шариков И. С. Движущие силы советского социалистического общества. Лекция.
М. 63 стр. (Высшая партийная школа при ЦК КПСС. Кафедра диалектического
и исторического материализма).
Яковлев М. В. Общественно-политические и философские взгляды Н. П. Огарева.
М. «Знание». 32 стр.
ПЕРЕВОДНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Де Кастро Жозуэ. География голода. Сокращенный перевод с английского.
Редакция и вступительная статья Э. А. Араб-Оглы. М. Изд-во иностранной лите¬
ратуры. 388 стр.
Эншлен Шарль. Происхождение религии. Перевод с французского и примечания
Б. И. Шаревской. Редакция и вступительная статья В. К. Никольского. М. Изд-во
иностранной литературы. 294 стр.

ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
В ПОИСКАХ НОВОГО ОРУЖИЯ «психологической воины»
Американский журнал «Зис уик мэгэзин» (от 10 января 1954 года) предоставил
свои страницы для весьма любопытного выступления, которое начинается следующими
словами: «Меня, как и миллионы других людей, священники поучали и утешали в тече¬
ние многих лет. Я блггодарю их за это. Но сейчас настала моя очередь. Я нахожу сей¬
час достаточно смелости, чтобы дать суровый совет религиозным лидерам...»
В сугубо директивном тоне этого «сурового совета» и в сенсационной форме его
нет ничего удивительного. Автор не случайно находит в себе «достаточно смелости»
встать в позу пророка и поучать руководителей христианских, буддийских, мусульман¬
ских, иудейских, индуистских и других религиозных организаций. Его имя Эдвард
У. Баррет, специальность — разработка стратегии «психологической войны», прежняя
должность — помощник государственного секретаря Соединенных Штатов, ведав¬
ший пресловутым «Голосом Америки» и прочими официальными пропагандистскими
организациями. На протяжении многих лет Баррет выполняет самые щекотливые и
сложные задания американских империалистических кругов по разжиганию «холодной
войны». К личным заслугам Баррета западная буржуазная печать относит инициативу
применения многих изощренных провокационных методов обработки общественного
мнения в духе ненависти к лагерю мира, демократии и социализма и особенно к Совет¬
скому Союзу.
Американские стратеги «психологической войны» не в первый раз дают «суровые
советы» религиозным лидерам. Церковь с ее многотысячным пропагандистским аппа¬
ратом всегда служила одним из орудий идеологической обработки масс в интересах
реакции. Ее заслуги в этой области отмечает в своей статье и сам Баррет. Однако в на»-
стоящее время, когда растет сопротивление народов проискам американских империа¬
листов, степень участия церкви в «психологической войне» представляется реакцион¬
ным кругам США совершенно недостаточной. Доказательством этого служит выступле¬
ние Баррета, имеющего все основания считаться доверенным лицом американских моно¬
полий в области международной пропаганды.
«Суровый совет» Баррета дает ясное представление о том глубочайшем кризисе,
в котором находятся империалистическая идеология и пропаганда. Даже в США полу¬
чил широкое признание тот факт, что систематические провалы антидемократической
Пропаганды вызваны в первую очередь отсутствием позитивных идей, которые могли бы
рассчитывать на поддержку масс и которые нельзя заменить даже самой совершенной
пропагандистской техникой. «С самого начала холодной войны,— пишет, в частности,
Баррет,— государственные деятели, мыслители и пропагандисты многих стран искали
камую-то новую, ясную «веру свободного мира» («свободным миром» американские
пропагандисты, как известно, предпочитают называть империалистический лагерь.—
В.	Г.). Эти поиски, по признанию Баррета, «пока что» заканчивались ничем, что и заста¬
вило его, вероятно, сесть за изучение библии, корана, талмуда и прочих «священных
книг». Из этих плодотворных занятий Баррет вынес твердое убеждение, что придумать
что-либо более подходящее американским идеологам будет не под силу. Отсюда у него
и родилась идея всемирной мобилизации всех религий, «крестового похода всех вер»,
которая и была положена им в основу «сурового совета», похожего скорее на служебную
инструкцию по организации кампании антисоветской и антидемократической пропаганды
для руководителей всех церковных организаций и общин верующих.
Баррет, как опытный постановщик подобных представлений, позаботился и о
соответствующем «религиозном» антураже. Он охотно демонстрирует сбое знакомство
с библией и кораном, догматами конфуцианства и талмудом, религиозными убеждения¬
ми индуистов и заповедями буддизма. На основе анализа всей этой «сокровищницы»
антинародной идеологии Баррет советует (вернее, требует) прежде всего пересмотреть и
унифицировать религиозные догмы различных вероучений под углом зрения насущных
потребностей американских монополий. Единственным содержанием всех религий, по
его программе, должен стать антикоммунизм. «Настало время,—пишет он,— отказаться
от подчеркивания различий между ними (т. е. различными верованиями.—В. Г.) и объ¬

223
ЗА РУБЕЖОМ
единиться, сконцентрировав внимание мира на значительном элементе согласия между
верованиями и противопоставив их безбожной догме мирового коммунизма».
«Крестовый поход» религий, по мысли Баррета, должен вестись не только против
демократических государств, партий и организаций, но и против самого материалисти¬
ческого мировоззрения, называемого автором этой статьи «коммунистическим антире¬
лигиозным материализмом». Источая желчь, Баррет призывает религиозных проповед¬
ников сокрушить идеи «примата материального мира», «передачи всех орудий произ¬
водства государству» и другие, как их изволит называть автор, «диалектические поня¬
тия». Для осуществления этой далеко идущей цели и призывает Баррет руководителей
религиозных организаций сплотить свои «распыленные» силы.
Баррет не ограничивается общим призывом к «крестовому походу», но и намечает
вполне конкретную, детально разработанную программу всех этапов этой кампании по
обработке умов верующих, обещая религиозным лидерам предоставить в их распоря¬
жение все обычные способы распространения американской пропаганды и целый ряд
чрезвычайных методов. Он гарантирует им, в частности, что с «крестоносцами» будут
охотно сотрудничать и пропагандировать их материалы в эфире «Голос Америки»,
Би-Би-Си, радио «Анкара», западноберлинская РИАС, французское радиовещание, ра¬
дио «Свободная Европа» и другие радиостанции, международные информационные
агентства и различные «частные организации». Таким образом, вся пропагандистская
машина американских монополий с ее европейскими и азиатскими филиалами, разведы¬
вательно-диверсионные центры типа РИАС, «Свободной Европы» и упомянутые «част¬
ные организации», намеревающиеся распространять провокационные листовки, соби¬
раются^ выступить единым походом с армией религиозных проповедников, которую
хогел.бы получить под свое командование Эдвард У. Баррет, американский генерал
«психологической войны».
Баррет предписывает начать «крестовый поход» во всем мире с серии молитв за
всех «угнетенных и преследуемых в славянских государствах», причем эти молигвы
должны распространяться радиопередатчиками, оплачиваемыми Уолл-стритом. Затем
он предполагает организовать разбрасывание с воздушных шаров листоьок и распростра¬
нение по радио очередных порций «религиозной» лжи. После этого представители раз¬
личных религий должны выступить с заявлением «о боге-отце и божественной справед¬
ливости» и затем вновь провести кампанию молитв за «порабощенных». Все это,
разумеется, должно быть сдобрено обильными антисоветскими причитаниями и яро¬
стными нападками на материалистическое мировоззрение и диалектику, в которых Бар¬
рет видит источник всех зол для американского империализма.
Весьма характерно, что вдохновитель нового «крестового похода» всячески ста¬
рается представить дело так, будто бы инициатива здесь принадлежит не ему, а
самим религиозным деятелям. Однако эти неуклюжие уловки Баррета излищни.
Подлинный смысл его «сурового совета» достаточно ясен не только сторонникам мате¬
риалистического мировоззрения, которому он пытается объявить войну не на жизнь, а
на смерть, но и многим верующим различных исповеданий во всех странах, религиоз¬
ные убеждения которых пытаются сегодня использовать платные пропагандисты амери¬
канских монополий для осуществления новой идеологической диверсии.
В.	И. ГАНТМАН
НОВЫЙ «АПОКАЛИПСИС»
Неуверенность, уныние и безнадежность охватили ныне капиталистический мир.
Как и прежде в переломные эпохи истории, на благодатной почве отжившего и гни¬
ющего общественного строя бурно расцветают ядовитые цветы мистики, фанатизма и
мракобесия.
Особую активность заI последние годы проявляет клерикальная реакция, стремя¬
щаяся взять реванш у науки. Некий П. Брайтон в своей пухлой книге «Духовный кри¬
зис человека;», вышедшей в Нью-Йорке в 1953 году, прямо вещает о близком конце
«темного периода материализма» и, заявляя, будто «научный прогресс ведет к само¬
разрушению», призывает уповать только на) бога и «всемогущее интуитивное чувство»
(Р. Вгип1оп «ТЬе 5р1п1иа)1 сп513 о! шап», рр. 174, 56. N. V. 1953).
Книжный рынок капиталистических стран буквально наводнен всякого рода
апокалипсической литературой, содержащей толкования библейских чудес в свете «са¬
моновейших данных естествознания», пророчества новых и еще более удивительных
чудес и т. д.
Не удивительно, что в этих странах и естественные науки пытаются поставить на
службу богословию, вменить им в обязанность «научное» обоснование всех небылиц и
«чудес» Ветхого и Нового завета. Отныне, как без обиняков заявляет французский
аббат Г. Реми в книге «От сотворения до атомной эры. Вокруг Библии», «дело науки —
исследовать, какие естественные средства были употреблены сверхъестественным обра¬
зом, чтобы отметить божественное покровительство» (О. Кешу «Ое 1а СгёаНоп а Рёге
а!огшяие. Аи1оиг де 1а В1Ые», р. 150. Рапз. 1950).
Тот факт, что именно бог сотворил мир, жизнь и человека, продолжает воин¬
ственный аббат, не может быть подвергнут сомнению. Что же касается того, как он

ЗА РУБЕЖОМ
2 29
это сделал, то «в этом отношении, разумеется, вера) предоставляет исследователям
науки полную свободу!» (там же, стр. 69).
Пример того, как надлежит ученым пользоваться этой «свободой», вернее, как они
должны поставить науку на службу религии, проституировать знание ради веры, и по¬
казывает Реми в своей книге.
В качестве объекта спекуляций этот заурядный фальсификатор науки избрал
библейскую легенду о сотворении мира) и человека. Конечно, в наш век величайших
научных достижений наивный библейский рассказ об отделении суши от хляби и о
звездах-фонариках, подвешенных к небесной тверди, способен вызвать только смех. Но
подождите, восклицает Реми, вы забыли о «красном смещении»!
Действительно, фотографируя звезды, астрономы обнаружили, что чем дальше
звезда), тем больше смещение ее спектра) к красному концу; такое смещение действи¬
тельно наблюдается при удалении светящегося предмета от наблюдателя, но оно может
быть вызвано и другими причинами, в частности, как устанозили советские астрономы,
прохождением света через гравитационные поля; или же, как пишет крупнейший
американский астроном X. Шепли, кванты света просто могли на пути в сотни миллио¬
нов лет «потерять ...часть своей энергии и поэтому увеличить длину волн, т. е. сдвинуть¬
ся к красному концу спектра» («Галактики», стр. 204. М.-Л. 1947). Наконец, если даже
«красное смещение» и является результатом расширения доступной нашим наблюде¬
ниям небольшой части Вселенной, оно отнюдь не обязательно для бесконечной Вселен¬
ной в целом.
Но Реми намеренно замалчивает об этих предположениях. Его как нельзя лучше
устраивает совершенно бредовая теория звездочета от науки, аббата Лемэтра, согласно
которой, раз Вселенная «расширяется», значит, когда-то она вся целиком «умещалась
в одной точке» и возникла из некоего «первозданного атома», причем это произошло не
больше, не меньше, как 5 миллиардов лет тому назад (!). И если господь-бог в своем
всемогуществе и всеведении мог и не сотворить миллиардов звезд в один день, то кто же
усомнится в том, что он мог сотворить один-преединствеиный «первозданный
а то м». Ведь ныне даже простые смертные физики гоняют взад и вперед в своих цикло¬
тронах и камерах Вильсона электроны и протоны и уже постигли тайну превращения
одних элементов в другие. «Именно взрыв этого первоначального радиоактивного ато¬
ма,— рассуждает Реми,— породил, рассеявшись, пространство и время, какими они пред¬
ставляются -воображению и что пытается привести в законченную систему научная
мысль» (О. Кету «Ое 1а СгёаИоп а Гёге а!огтяие. Аи1оиг <1е 1а В1Ые», р. 52).
Правда!, в Библии, в книге «Бытия», нет упоминания ни о «красном смещении», ни
о «первозданном атоме», ни о прочих словесных хитросплетениях, к которым вынуж¬
дены прибегать современные теологи. Однако, без краски смущения декларирует Реми,
это кажущееся противоречие объясняется просто тем, что не мог же господь изъясняться
с .верующими до нашей эры на языке астронома и физика XX века.
Кое-как выбравшись из легенды о сотворении мира, Реми переходит к «научным»
комментариям легенды о сотворении человека!. Если во времена Дарвина церковники
еще могли спекулировать на отсутствии каких-либо прямых доказательств -происхожде¬
ния человека) от обезьяны, то сейчас положение толкователей «священного писания»
куда труднее; раскопки антропологов постепенно позволили звено за звеном воссоздать
почти непрерывную цепь ископаемых переходных форм от обезьяно-людей к неандер¬
тальцу и, наконец, современному человеку. Но наш аббат и не думает подвергать со¬
мнению достижения антропологии. Питекантроп, синантроп, кроманьонец... «Но, поми¬
луйте, что же это за человек без души!»—восклицает он. Оказывается, сотворение богом
Адама и Евы следует понимать в духе мен дел ис тс ко-мор г а нис тс ко й генетики, в особен¬
ности пресловутой теории мутаций де Фриза, согласно которой переход от одного вида
к другому, совершается якобы не под влиянием окружающей среды, а путем беспричин¬
ных внезапных взрывов, перегруппировывающих гены организма. И вот, пишет Реми,
эта1-то таинственная «мутация исключительной силы благодаря преобразующему воздей¬
ствию Бога как раз и осуществила переход от животного организма предков человека
к организму человека; причем, как вполне вероятно, она проявилась на единственной
паре» —Адаме и Еве (там же, стр. 126).
Стоит ли после этого удивляться, что уже более мелкие чудеса, которыми полна
Библия, вроде потопа, каменного дождя, ниспосланного богом на врагов Израиля,
обращения жены Лота в соляной столб и т. п., получают не менее «научное» объ¬
яснение.
Реми не одинок в своих попытках модернизировать текст Библии, приспособить ре¬
лигиозные сказки к потребностям современной идеологической борьбы. Его собрат по
ремеслу, некий Т. А. Бартлетт, оповестил мир о том, что, оказывается, «Библия напи¬
сана секретным шифром». Преуспев «в воссоздании этого давно потерянного кода» и
«расшифровав» текст, он обнаружил, что «каждое предложение приобретает новое зна¬
чение, а наиболее абсурдные выражения превращаются в совершенно рациональные»,
так что «критика Библии становится бессмысленной» (Т. А. В а г 11 е Н «ТЬе В1Ые ш!ег-
рге!еб. Тпгои^Ь 1Ье ОиПбэ о! Апс1еп1 Огеесе», р. 2. Зубпеу). Почти на сотне страниц
его «Истолкованной Библии» излагаются набившие оскомину мифы о первородном
грехе, об Ионе во чреве кита, о насыщении пяти тысяч людей пятью хлебами, о воскре¬
шении из мертвых и прочий вздор. Бартлетту нельзя отказать в известной логике,—
очевидно, шпиономания, распространяясь по всему капиталистическому миру из США,
15.	«Вопросы философии» № 4.

230
ЗА РУБЕЖОМ
достигла ныне таких огромных масштабов, что растерянным обывателям и даже многим
профессорам шифры и коды мерещатся не только в безобидной рекламе, но и в самом
«священном писании».
Однако и Реми и Бартлетта! заткнул за пояс американский «доктор» Иммануил
Великовский. В своей книге «Столкновение миров» (1т. УеПкоузку «)Уог1с1з т
СоШззюп». N. V. 1950), наделавшей два—три года назад в капиталистических странах
столько шума, он предпринял ни много, ни мало, как попытку «научно» обосновать чу¬
деса, мифы и легенды всех религий.
Как писал журнал «Спектэйтор», «опубликование этой книги в Соединенных Шта¬
тах привлекло самое широкое внимание»; в короткий срок она стала! «Ьез! зе11ег»,
то есть, на) жаргоне книготорговцев, ходким товаром. Желтая пресса! отводила целые
полосы пространным выдержкам из «Столкновения миров» и рецензиям на эту книгу.
Реклама пропагандировала опус Великовского чуть ли не как величайшее научное
открытие наряду с атомной бомбой, радаром и пенициллином. Журнал «Кольере»
восторженно провозгласил, что «доказательства, приведенные на ее страницах», мопут
заставить ученых отречься и от теории Дарвина и от закона всемирного тяготения
Ньютона (см. «СоШег’з». 25.111.1950, р. 85).
О характере «открытия» Великовского наглядное представление дают следующие
примеры. Чтобы обосновать все библейские нелепости, автор «Столкновения миров»,
не моргнув глазом, измышляет совершенно фантастические космические катастрофы,
якобы происшедшие в солнечной системе между XV и XIII веками до нашей эры.
Около 1350 года до нашей эры колоссальное извержение на) Юпитере якобы
породило комету, которая покрыла! землю мраком и наслала на Египет те самые «казни»,
«мор» и «язвы», которые фигурируют во второй книге моисеевой «Исход». Комета же,
мол, вызвала и колоссальные приливные волны в Китае, Перу, Оклахоме и других
местах. Одна из таких волн, сначала отступив, пропустила евреев во главе с Моисеем
■и его волшебным жезлом, а затем затопила преследовавших их египтян. Из кометы же
выпала и^ знаменитая «манна небесная», или, как это «неопровержимо установил» Ве-
ликовский, сахар. Именно эту комету и отождествляли в древности с Тифоном, арханге¬
лом Михаилом, Люцифером, Кецалкоатлом и прочими мифологическими персонажами.
Вернувшись через 52 года, как раз тогда, когда Иисус Навин возопил к богу, прося
остановить Солнце, комета замедлила вращение Земли, побила метеоритами аморреян
и разрушила стены Иерихона. При одной из следующих встреч с кометой Земля пере¬
вернулась вверх тормашками, так что север стал югом, а солнце взошло на западе.
Затем комета сконденсировалась в Венеру. Но, поскольку еще не все помыслы божьи
были свершены, Венере пришлось не раз сближаться с Марсом, погубить полчища
Синнахериба, прибавить пять дней к вавилонскому календарю, переместить полюс из
Баффиновой земли на его современное место — и все это вопреки законам тяготения
и здравому смыслу, но зато в полном соответствии с прихотью пророков, которым нуж¬
но было поражать своих единоверцев чудесами, а врагов и инакомыслящих — казня¬
ми и камнями.
Успех книги Великовского в капиталистических странах весьма знаменателен.
Только немногие из миллионов ее читателей смогли познакомиться с полными возму¬
щения рецензиями на эту книгу, написанными крупнейшими зарубежными учеными —
астрономом Г. Спенсером-Джонсом, который назвал ее «фальшивым исследованием», и
биологом Дж. Б. С. Холдейном, показавшим всю ее научную никчемность. Даже самая
большая комета! по массе в 300 миллионов раз меньше Земли или Венеры, а потому
не может ни перевернуть земной шар, ни сконденсироваться в планету; наука полностью
отвергает и самую возможность крупных геологических потрясений за последние 10 ты¬
сяч лет. Гигантские пятитысячелетние секвойи в Калифорнии также свидетельствуют,
что за это время не происходило серьезных геологических изменений; наконец, египет¬
ские и вавилонские жрецы наблюдали Венеру задолго до вымышленной Великовским
космической катастрофы, а составленные ими карты неба отрицают возможность смеще¬
ния полюсов начиная с XX века прошлой эры.
Тем не менее усиленные поиски «научных» обоснований библейских чудес, кото¬
рыми ныне ретиво занимается целая когорта буржуазных лжеученых, имеют определен¬
ный смысл. «Я рассматриваю широкую продажу этой книги («Столкновение миров».—
Ред.) в США как один из самых тревожных симптомов нашего времени,— справедливо
писал Холдейн.— Превозносят ее те же самые журналы, которые настаивают на превра¬
щении Британии в базу для атомной войны. Значительная часть американского народа
загипнотизирована мировыми катастрофами, и Великовский, несомненно, лишь содей¬
ствует этому, полагая, будто мир может вполне погибнуть в космических столкновени¬
ях... На самом деле эта! книга) равноценна вырождению науки ..» («Ые\у 51а1езшап ап<1
N31100». 11.XI.1950, р. 434).
Не только в Англии и других странах, но и в самих Соединенных Штатах лженауч¬
ные домыслы Великовского, ретиво используемые поджигателями войны в своей про¬
паганде, встретили гневное осуждение и решительный отпор со стороны всех, кому до¬
роги мир, интересы науки и прогресс человечества. Разоблачая бесцеремонное обраще¬
ние Великовского с фактами, его наглую фальсификацию науки, прогрессивный амери¬
канский журналист Дэвид Карпенбер отмечает в «Дейли уоркер»: «Самый факт из-
дамия этой книги представляет собой печальный комментарий к состоянию мыслей наь
шего времени. А то обстоятельство, что уделяют серьезное внимание этому отрицанию

ЗА РУБЕЖОМ
231
достижений науки, этому возвращению вспять к первобытной мифологии в качестве объ¬
яснения нашего мира, свидетельствует лишь о банкротстве капитализма» («БаИу >уог-
кег». 17.IV. 1950, р. 11).
Стремясь обосновать чудеса и пророчества религии, идеологи реакционной бур¬
жуазии не скупятся и на самые мрачные прогнозы относительно будущего. Если «ока¬
зывается (гъусть с помощью лжи, подтасовки карт, наглой фальсификации), что потоп,
каменный дождь, повсеместный мор и прочие катастрофы якобы имели место в прошлом,
то кто им помешает повториться вновь? Законы природы, закономерности обществен¬
ного развития приобретают в устах новоявленных пророков характер некоего «божьего
дышла», которое, согласно пословице, куда повернешь, туда и вышло.
И сейчас, когда становится совершенно очевидным, что у капитализма нет буду¬
щего, идеологи реакционной буржуазии особенно усердствуют в мрачных предсказа¬
ниях относительно участи всего человечества, пытаясь отождествить неминуемую гибель
капитализма с гибелью цивилизации вообще.
Они мечутся, ка.к крысы на тонущем корабле, и согласны на потоп, ка»мен-
ный дождь и даже на столкновение с кометой, лишь бы не коммунизм, уверенная по¬
ступь которого заставляет содрогаться монополистов и их ученых слуг. «Коммунизм
недостижим из-за греховности людей»,— изрекает Э. Роджерс (Е. Ко&егз «А СЬп-
зМап Соттеп1агу оп Соттитзте», р. 221. N. V. 1952). Современный мир, вторит ему
Бардэ, прогнил из-за того, что люди забыли бога и создали высокоразвитую технику.
«Назад к феодализму, к рабству, к варварству!» — таков лейтмотив его книги, претен¬
циозно озаглавленной «Завтра — 2000-й год». Призывая вернуться к натуральному
сельскохозяйственному и ремесленному производству, поломать машины, он разглаголь¬
ствует: «Ритм сельской жизни вызовет подлинный подъем человека... возвратив ему
добродетель молчания... Люди научатся существовать и молчать...» («Беглат, с’ез!
Гап 2000!», р. 178. 1952). Ну чем не райская идиллия для эксплуататоров?!
И, наконец, все это сливается с прямым апокалипсическим бредом. Характеризуя
состояние современной буржуазной идеологии, английский либеральный ученый X. Хаутон
отмечал, что она, по сути дела, сводится к воплю: «Мы должны повернуться спиной к
науке и к разуму, ко всем тщетным надеждам, ибо мы вступили в Век Отчаяния»
(На\Иоп «ТЬе Реаз! о! Упгеазоп». 1952, р. 4).
В том, что эта фраза—не просто красное словцо, можно убедиться, обратившись
к книгам Поля Клоделя «Введение в Апокалипсис», де Хаана «Россия и окончательная
война» и Рене Жиллуэна «Современный человек — сам себе палач».
Читая «Апокалипсис», Поль Клодель (член Французской Академии!), по собствен¬
ному его признанию, лишний раз пришел к выводу, что «все, что случилось вчера и слу¬
чится завтра, находится, как ни странно, в связи с откровением святого Иоанна»
(Р. С1ашае1 «1п1гобис1юп а 1’Ароса1урзе», р. 10). Этот пророк, на) которого снизошла
божья благодать, глядя в грозовое небо на острове Патмос, оказывается, предвидел и
распространение марксизма, и изобретение радио, и т. п. «Ведь, — захлебывается от
восторга Клодель,— для святого Иоанна предсказать большевистскую революцию было
ничуть не труднее, чем падение Римской империи» (там же, стр. 13).
После этого уже не приходится удивляться тому, что в капиталистических стра¬
нах нашлось немало охотников истолковывать вслед за Клоделем вторую мировую войну,
изобретение атомной бомбы и образование государства Израиль, как якобы предсказан¬
ные 2 500 лет назад в книге пророка Иезекииля события, непосредственно предшество¬
вавшие второму пришествию Христа и созданию Нового Иерусалима. Зачем бороться
против агрессивных блоков, добиваться запрещения оружия массового уничтожения
людей, цинично заявляет де Хаан, раз Библией заранее предопределены и применение
атомных бомб и напалма, и гекатомбы мирных жителей, и даже плацдармы будущей
войны? (См. Н а а п «Кизз1а апб 1Ье Бпа1 мгаг». N. У. 1951.)
Поджигатели новой мировой войны набили себе руку на использовании библейских
пророчеств. «Чтобы узнать ближайшие новости, я не знаю лучшего чтения, как
Апокалипсис,— вещает Жиллуэн.— Вы там найдете много отрывков, которые как будто
специально написаны для сегодняшнего дня и многие другие для завтрашнего»
(К. <ЗШо1пп. Ь’Ношше тобегпе Ьоиггеаи бе 1ш-тёте, р. 110. РааМз. 1951). Это,
надо признать, для капиталистов, охваченных паникой, 'весьма удобный способ узнать
последние известия, во всяком случае, куда более успокоительный, чем чтение газет,
полных сообщений о падении курса акций, об успехах мирного строительства в
СССР и странах народной демократии, о поражениях колонизаторов в Корее и Вьет¬
наме, о росте числа забастовок и т. д. Но зато, продолжает Жиллуэн, «вы увидите
землю, опустошенную войной, голодом и эпидемиями, моря и реки, покрасневшие от
крови, ...ставшие смертельными источниками, людей во власти огня и страданий, тучи
гигантской бронированной саранчи» (там же, стр. 110—111), иначе говоря, столь
приятную алчным глазам монополистов картину новой «тотальной» войны, наполняю¬
щей их бездонные карманы долларами. «Новый потоп навис в воздухе,— пророчит
Жиллуэн,— но на этот раз не из воды, как первый, а из железа и огня, из бактерий и
отравляющих газов, внушая тем самым еще сильнее мысль о существовании «плана раз¬
рушения», приспособленного к современным требованиям массового «очищения» или
коренной «ликвидации» (там же, стр. 88).
Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы за этим апокалипсическим
бредом разглядеть опять-таки картину третьей мировой войны, планы которой, как

232
ЗА РУБЕЖОМ
известно, вынашиваются не на воображаемом небе, а в кабинетах Уолл-стрита. Однако
от пропаганды этой войны до действительной войны — дистанция огромного размера.
И сотни миллионов простых людей во всех странах, борющихся за сохранение мира,
в том числе и верующие, вовсе не склонны принимать дядю Сэма за неуязвимого зазря
из «Апокалипсиса».
У кого нет будущего, тому не дано и знать о нем! Тщетно оракулы реакции вперяют
взор в будущее — глаза и мозг их загипнотизированы прошлым, за которое они судо¬
рожно цепляются. И как не вспомнить при этом описанных великим Данте прорицателей,
астрологов и вещуний, которых автор «Божественной комедии» встретил в восьмом кругу
своего «Ада»:
Когда я взору дал по ним скользнуть,
То каждый оказался странно скручен
В том месте, где к лицу подходит грудь;
Челом к спине повернут и беззвучен.
Он, пятясь задом, направлял свой шаг
И видеть прямо был навек отучен.
Подобно тому как в свое время «Апокалипсис» был симптомом гибели античного
мира, рабовладельческого общества, так и современные пророчества светопреставления
являются лишь признаком горячечной лихорадки, сотрясающей тело агонизирующего
капитализма.
Э. А. АРАБ-ОГЛЫ
К ДИСКУССИИ О «ДЬЯВОЛЕ»
Разгул мистики и самого отъявленного идеализма — характерная черта современ¬
ной буржуазной идеологии. Возрождение средневекового мракобесия давно уже стало
ремеслом буржуазных теоретиков. Особенно много усердия в этом направлении прояв¬
ляет Ватикан, тесно связанный с монополиями США и реакционными католическими
партиями Западной Европы.
Чтобы возбудить явно остывающий интерес к христианской догме, отвлечь людей
от насущных проблем современности, некоторые католические «теоретики» в последние
годы стремятся возродить старые диспуты вроде классического в своем роде спора
о том, сколько чертей можно уместить на кончике иглы.
Характерным примером подобной «теоретической» дискуссии может служить исто¬
рия с последним «трудом» Джиовани Папини.
Папини смолоду слыл в Италии вольнодумцем и анархистом, затем некоторое
время состоял в числе приближенных лидера итальянских футуристов Маринетти. В своих
книгах, относящихся к тому времени, ниспровергая догмы католицизма, он писал, что
страницы Ветхого и Нового завета, «якобы вдохновленные богом, полны ошибок, проти¬
воречий, неправды, глупости, мошенничества и вздора!». Бурная юность блудного сына
кончилась, однако, возвращением в лоно католицизма, где он заслужил прощение и
признание благодаря ряду своих богословских «трудов», высоко оцененных Ватиканом.
Помимо всего прочего, в годы фашистского режима Муссолини Папини был исправным
фашистом.
В течение почти всей своей жизни философ-мракобес пытался соединить религию
с наиболее реакционными течениями «светской» философии, в частности с прагматиз¬
мом. Ярким образчиком мистического бреда и бесконечного словоблудия этого штатного
философа при папском престоле может служить вышедшая недавно в свет очередная,
шестидесятая его книга — «Дьявол».
По сообщениям итальянской печати, Папини в этой кните утверждает, что «в кон¬
це концов бог дарует свое прощение сатане» и что «сам ад исчезнет». Печать уверяет,
что Паиини пришел к этому выводу на основании многолетних «изысканий» и изучения
Ветхого и Нового завета, творений отцов церкви и различных христианских философов.
«Я лично,— говорил Папини журналистам,— всегда относился к дьяволу с боль¬
шой симпатией... Если христианство означает милосердие и искупление для всех, то нет
никакого сомнения, что никто больше дьявола не нуждается в безграничном милосер¬
дии бога. Наконец, существование ада несомненно. Но его вечное существование несо¬
вместимо с христианской моралью. И у сатаны должна быть возможность спастись...»
По поводу «труда» Папини во всем католическом мире уже успела разгореться
жаркая дискуссия, напомнившая, как указывает печать, времена александрийского
философа Оригена (185—254 годы н. э.), пришедшего на семнадцать столетий раньше
к тем же выводам, что и Папини, и посмертно осужденного за «ересь».
Некоторые католические круги поопешили выразить свою солидарность с Папини.
Как сообщает итальянский буржуазный журнал «Еуропео», «это цервая книга о дьяво¬
ле, написанная христианином в соответствии с самым глубоким духом христианства.
Это свободное от предрассудков и предубеждений изучение подлинных причин восста¬
ния Люцифера), подлинных отношений бога и дьявола (более сердечных, чем можно
себе представить), возможности попыток со стороны людей вернуть сатану в его перво¬
бытное состояние, что освободило бы всех нас от соблазнов зла...»
Однако в кругак, близких к папскому престолу, эти попытки ввести в католиче¬
скую идеологию «творческое» начало были встречены решительным осуждением.

ЗА РУБЕЖОМ
233
Поэтому благожелательное отношение к автору «Дьявола» скоро сменилось резким
официальным осуждением.
По сообщению печати, римский викарий недавно рекомендовал книгопродавцам
изъять «Дьявола» из продажи, причем отмечалось, что со дня на день ожидается
занесение его в список запрещенных папским престолом книг — в пресловутый «1п(1ех
ИЬгогит ргоЫЪКогит». Что касается самого Папини, то он, по мнению осведомленных
кругов, будет поставлен перед выбором: либо публично отречься от своей «ереси», либо
быть отлученным от церкви.
«Труд» Папини в конце концов был оценен Ватиканом кан вызов христианству,
кан бомба, «брошенная в латерь теологии». «Господь...,— пишет кубинский журнал
«Боэмиа»,— сказал, что Люцифер уже осужден. Следовательно, он не может предстать
перед судилищем на! «страшном суде». Если дьявол будет спасен на] этом суде, то пламя
в аду погаснет и останется только пепел от мук миллионов осужденных, тан как па¬
пистская теория учит, что если спасется главный грешник, меньшие грешники будут
также спасены. Таная концепция, безусловно, будет привлекаггельной для многих дур¬
ных душ...»
Действительно, Папини в данном случае замахнулся на святая святых христиан¬
ской догмы, в которой «учение» о дьяволе, как известно, занимает одно из важнейших
мест. Догмой о дьяволе оправдывается необходимость самого института церкви, явля¬
ющейся якобы спасительницей и защитницей верующих от сил зла. Догма о дьяволе и
поныне является для папского престола самой прибыльной сказкой и самым мощ¬
ным орудием духовного террора и запугивания верующих ужасами вечных мучений
за «грехи». Провозглашая вечное бытие бога, церковь настаивает на вечном бытии
дьявола, и поэтому ее никак не устраивает исчезновение ада даже в отдаленном буду¬
щем. Ведь если рано или поздно дьявол и ад исчезнут, значит, нужда в церкви, ко¬
торая молится о спасении «грешных душ», немедленно отпадет сама собой. А это, ко¬
нечно, не устраивает папский престол.
Схоластические споры о возможности прошения дьявола, выдержанные в лучшем
стиле самых мрачных годов средневековья, окончились, таким образом, осуждением
«еретиков». «Творческая» дискуссия об основах догм христианства бесславно про¬
валилась.
История с Папини лишний раз подтвердила!, что подобные «диспуты» и «споры»,
всевозможные попытки гальванизации средневековых догм способны лишь с еще боль¬
шей очевидностью показать мертвящую схоластичность, пустоту и гнилость империали¬
стической идеологии и такой ее важной составной части, как католицизм.
М. П.
ОСВЕЩЕНИЕ ФИЛОСОФСКИХ ВОПРОСОВ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ
В ПОЛЬСКОМ ЖУРНАЛЕ «ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ»
Успехи современного естествознания и в особенности современной физики настоя¬
тельно требуют философского осмысления. Реакционная идеология, навязываемая уче¬
ным капиталистических стран, отрицательно сказывается на трактовке тех глубоких
закономерностей, которые вскрываются современной физикой. Известная часть
физиков капиталистических стран, среди которых есть и выдающиеся ученые, отступает
от материалистических принципов в науке, пытается дать новым открытиям субъекти¬
вистскую трактовку, а порой идет и на прямой сознательный отказ от основ мате¬
риализма. Вот почему борьба! с современным физическим идеализмом приобретает
особенно важное значение. Интересы развития науки требуют систематического разобла¬
чения современного «физического» идеализма во всех его формах.
Польский журнал «Философская мысль» стремится на своих страницах обсуждать
важнейшие философские вопросы современной физики, развертывать критику совре¬
менного «физического» идеализма. Это стремление журнала, несомненно, заслуживает
поддержки.
В № 4 журнала «Философская мысль» за 1953 год опубликованы статьи Елены
Эйльштейн «Ленинское понятие материи и физический идеализм», Иосифа Гурвица
«Поле движения (к вопросу о дискуссии относительно понятий материи, массы и энер¬
гии)» и акад. В. А. Фока «Современная теория пространства и времени».
В статье Елены Эйльштейн рассматривается понятие материи и делается попытка
показать борьбу против современного «физического» идеализма в связи с этим важ¬
нейшим понятием марксистского философского материализма. Раскрывая содержание
понятия материи, Елена Эйльштейн справедливо замечает, что ленинская характери¬
стика материи не ограничивается указанием на те ее черты, свойства, которые призна¬
вались всем материализмом. Автор статьи показывает, что существенными свойствами
материи, с признанием которых связан диалектический материализм, являются корен¬
ные формы ее существования — пространство, время, движение. Признание объектив¬
ных закономерностей развития материи также существенно характеризует диалектико¬
материалистическое понятие материи.
Елена Эйльштейн возражает тем, кто считает необходимым дополнить характери¬
стику понятия материи такими признаками, как масса и энергия. Масса рассматри¬

234
ЗА РУБЕЖОМ
вается автором как величина, характеризующая движение, существенно зависимая от
движения материального объекта, от его состояния и взаимосвязей с другими объек¬
тами. Высказывая справедливое положение, что в любой изолированной системе наряду
с законом сохранения энергии действует и закон сохранения массы, Елена Эйльштейн
вместе с тем утверждает, что в подобной системе может иметь место «обмен двух
сохраняющихся важных для движения величин» (стр. 194). Таким образом, масса вы¬
ступает здесь не как существенное свойство материи, а как характеристика движения.
Следует заметить, что такая точка зрения может вести к неправильному толкова¬
нию природы массы. Содержание понятия массы не исчерпывается указанием на то,
что масса связана с движением материи и выступает как характеристика движения.
Масса прежде всего^ является характеристикой материи — выражением ее инертных и
гравитационных свойств. Анализ природы инерции и гравитации показывает, что масса
органически связана с такими коренными формами бытия материи, как время и про¬
странство. В самом деле, инертность есть свойство всех материальных объектов сохра¬
нять приобретенную ими форму движения и изменять ее в конечный промежуток вре¬
мени. Инертность, следоваггельно, характеризует временной характер материальных из¬
менений. Гравитационные свойства, выраженные в понятии массы и неотделимые от
инертных свойств (пропорциональность инертной и гравитационной масс), связаны
с метрическими свойствами пространства. Следовательно, масса глубоко связана с ко¬
ренными формами бытия материи и вследствие этого является важнейшей характеристи¬
кой самой материи.
Значительная часть статьи Елены Эйльштейн посвящена проблеме взаимоотноше¬
ния поля и вещества. Ссылаясь на работу советского физика Д. И. Блохинцева, опубли¬
кованную в сборнике «Философские вопросы современной физики» (1952), автор выра¬
жает согласие с высказанной Блохинцевым точкой зрения, что в природе существует,
так сказать, «первичная» материя, материя поля. Согласно этой точке зрения, веще¬
ственные частицы следует рассматривать как особые состояния поля. Взгляды
Д. И. Блохинцева на полевую материю и ее отношение к частицам кажутся очень за¬
манчивыми, замечает автор. Победа этих взглядов, по мнению Эйльштейн, внесла бы
значительную ясность в современное понимание материн.
Елена Эйльштейн пытается дать этим взглядам историческое обоснование.
В XVIII веке, пишет она, тепловые эффекты связывались с существованием особой ма¬
териальной субстанции, якобы заключенной в самих телах,— теплорода. Развитие физи¬
ки. опровергло эту гипотезу и доказало, что теплота является не особой субстанцией,
а формой движения частиц вещества. Электричество и магнетизм тоже связывали
с существованием особых субстанций—«флюидов». Развитие физики показало разли¬
чие между явлениями электричества и магнетизма. Электричество «субстанциони-
руется» в форме электронов, протонов, позитронов и других заряженных частиц. Ока¬
залось, что нет особых носителей магнетизма, что явления магнетизма связаны с дви¬
жением носителей электричества и что магнетизм является формой движения вещества.
«Развитие современной физики,— пишет Эйльштейн,— поставило перед нами во¬
прос, следует ли рассматривать частицы вещества как субстанцию или как особые
состояния, особые формы движения субстанции, которые для наглядности мы позво¬
ляем себе сравнить с вихрями либо с гребнями волны на воде ...В настоящее время
этот вопрос еще не решен. Однако,— говорит автор,—в данном случае достаточно
утверждения того бесспорного факта, что вихрь на воде — не субъективное творение
нашего рассудка, а явление объективной действительности, что он не может существо¬
вать отдельно от воды. Вихрь этот, в свою очередь, может находиться в различных
состояниях (например, двигаться относительно берегов). Однако эти состояния вихрей
суть в конце концов состояния воды... и не отделимы от нее» (стр. 206—207).
В противоречии с ранее высказанными в статье правильными взглядами на поня¬
тие материи в данном случае Елена Эйльштейн допустила обеднение содержания этого
понятия. А между тем, с точки зрения диалектического материализма, материя много¬
качественна!, неисчерпаема по своим свойствам. Не может существовать материи как
таковой, так сказать, первоначальной, абсолютно однородной, непрерывной материи,
особые состояния которой образуют вещественный мир. Это точка зрения старого, меха¬
нистического материализма, несовместимого с диалектическим материализмом.
Идея о первоначальной субстанции, из которой благодаря различным ее движе¬
ниям возникает все многообразие мира!, по сути дела несовместима также и с совре¬
менным атомизмом. В основу атомизма в этой идее кладется чистаи непрерывность.
Атомистическая структура материи (частицы) возникает здесь как простой результат
своеобразного, вихревого движения непрерывной субстанции. А между тем именно
современный атомизм дает твердое обоснование тому взгляду, что в самой природе
материальных объектов свойства непрерывного и дискретного нераздельны.
В специальном разделе стаггьи автор говорит о гносеологических корнях идеализ¬
ма. Автор показывает, что идеализм пытается построить свои конструкции на извра¬
щенном, одностороннем понимании научных открытий, на трудностях и ограничен¬
ностях каждого этапа развития науки. Современные достижения физики, связанные
с ее подъемом на новый, высший уровень, порождают ряд вопросов, на которые наука
сегодня еще не в состоянии дать удовлетворительный ответ. На этих трудностях пара¬
зитирует физический идеализм.

ЗА РУБЕЖОМ
235
Указав, что идеализм, сопутствующий развитию познания в эксплуататорском
обществе, имеет не только гносеологические корни, но и корни социальные, классовые,
автор пытается раскрыть причины того, почему крупные ученые зарубежных стран,
такие, как Бор, Шредингер, Гейзенберг, Эйнштейн и другие, имеющие большие заслу¬
ги в развитии науки, в отличие от преобладающего большинства буржуазных
физиков XIX века, стоявших на позициях стихийного материализма, занимают идеали¬
стические позиции. Развитие науки показало ограниченность и несовершенство метафи¬
зического материализма!, его неспособность объяснить ряд открытий современной физи¬
ки. Причина! же того, что буржуазные ученые не могут перейти к высшей ступени мате¬
риализма— диалектическому материализму,—не гносеологического характера', а со¬
циального. Идеологическая зависимость этих ученых от загнивающей капиталистиче¬
ской надстройки представляет собой ту основу, на которой зиждется «физический»
идеализм.
Елена Эйльштейн отмечает, что некоторые буржуазные ученые создают свои идеа¬
листические конструкции часто не потому, что они субъективно стремятся служить
империалистической идеологии, а под давлением всей буржуазной надстройки. Вместе
с тем многочисленная плеяда! физиков-идеалистов сознательно связывает позитивизм
с открытым фидеизмом, реакционное влияние которого на трудящиеся массы исполь¬
зуется эксплуататорским классом.
Автор приводит в качестве примера последнего рода физиков Иордана, кото¬
рый пытается «доказать» позитивистский характер современной физики и ее полное
согласие с религией. Елена Эйльштейн указывает на те идеалистические гносеологиче¬
ские выводы, которые делает Бор из так называемого принципа неопределенности
Гейзенберга. Бор отказывает микрообъектам в реальности, утверждает невозмож¬
ность отделить объект от субъекта при исследовании микромира. Предметом кван¬
товой механики он считает не объективные микропроцессы, а наблюдения физика.
Его концепция дополнительности, согласно которой наблюдатель имеет возможность
рассматривать действительность только в одном из взаимоисключающих аспектов
(либо... либо), сводится к утверждению непознаваемости мира.
К сожалению, в статье не раскрыто с достаточной полнотой реакционное влияние
идеалистического мировоззрения буржуазных физиков на современные физические
теории.
В короткой статье Иосифа Гурвица «Поле движения (к вопросу о дискуссии
относительно понятий материи, массы и энергии)» анализируется конкретный случай
взаимодействия двух идеально упругих шаров. При этом автор вводит понятие «поля
движения». В начале статьи указывается, что под материей автор понимает, во-первых,
различные- частицы, обладающие массой покоя, отличной от нуля, и тела, из них состоя¬
щие; во-вторых, поля, лишенные массы покоя, например, электромагнитное поле. При
этом Иосиф Гурвиц, ссылаясь на Щеневского, предлагает называть первый вид мате¬
рии субстанциональной, а второй — полевой материей. В связи с этим автор высказы¬
вает мысль, что массу, как и энергию, следует трактовать как атрибуты материи обоих
видов и массу, возможно, как «показатель количества материи».
Понятие «поля движения», вводимое Иосифом Гурвицем, в достаточной мере
не раскрывается им. Мысль автора, повидимому, сводится к тому, что любое движение
тела или частицы связано с наличием поля той или иной природы. «С каждым движу¬
щимся телом,— пишет Иосиф Гурвиц,— связано определенное поле движения. Выясне¬
ние характера этого поля требует теоретических и экспериментальных исследований,
весьма! сложных ввиду исчезаемостк эффектов при скоростях, значительно меньших, чем
скорость света» (стр. 223).
Иосиф Гурвиц считает, что понятие «поля движения» делает понятным явление
прироста массы в результате увеличения скорости движения тела или вследствие нагре¬
вания тела. Таково в кратких чертах содержание статьи Иосифа Гурвица.
Следует отметить, что автор сгатьи, говоря о двух видах материи, не напоминает
в связи с этим читателю определение понятия материи, как оно дано в марксистской
философии. Кроме того, едва ли целесообразно говорить о субстанциональной материи
в отличие от полевой.
Статья акад. В. А. Фока «Современная теория пространства и времени» опубли¬
кована в журнале «Природа» № 12 за 1953 год. Советский читатель может познако¬
миться с ее содержанием непосредственно по русскому оригиналу.
В № 1 журнала «Философская мысль» за 1954 год опубликована статья Леопольда
И-нфельда «Несколько замечаний о теории относительности». Перевод этой статьи будет
помещен в ближайшем номере нашего журнала.
Н. Ф. ОВЧИННИКОВ

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ
ЧИТАТЕЛЕЙ
Правильно ли утверждать, что сознание материально?
Ответ студентам: Коканову, Засолову, Халаджиеву, Шестакову, Виницкому,
Старобинскому, Алиснису (Ленинград)
Нет, неправильно. Утверждающие это
смешивают материальную основу созна¬
ния, мышления с сущностью сознания и мы¬
шления, которые не являются материаль¬
ными.
В качестве доказательства правильности
своего утверждения о материальности со¬
знания некоторые товарищи приводят опре¬
деление движения, данное Ф. Энгельсом:
«Движение, рассматриваемое в самом об¬
щем смысле слова, т. е. понимаемое как
форма бытия материи, как внутренне при¬
сущий материи атрибут, обнимает собою
все происходящие во вселенной изменения
и процессы, начиная от простого переме¬
щения и кончая мышлением» (Ф. Энгельс
«Диалектика природы», стр. 44. 1953).
Поскольку, рассуждают иные товарищи,
все существующее в действительности ма¬
териально по своей природе, поскольку
мышление есть одна из форм движения, а
движение — атрибут материи, напрашивает¬
ся логичный вывод, что и сознание по сво¬
ей сущности материально.
Однако логика логике — рознь. Данная
логика не соответствует реальной действи¬
тельности.
Подвергая критике подобную же ошибку
в рассуждениях И. Дицгена, утверждавше¬
го, что дух не больше отличается от стола,
света, звука, чем сами эти вещи отличают¬
ся друг от друга, В. И. Ленин подчеркивал:
«Тут явная неверность. Что и мысль и ма¬
терия «действительны», т. е. существуют,
это верно. Но назвать мысль материаль¬
ной — значит сделать ошибочный шаг к
смешению материализма с идеализмом»
(Соч. Т. 14, стр. 231).
Товарищи, рассуждающие о материально¬
сти сознания, забывают, очевидно, о том,
что в основе всей истории философии ле¬
жит борьба между материализмом и идеа¬
лизмом по вопросу об отношении материи
и сознания. Какой смысл имела бы вся эта
борьба, если бы сознание было материаль¬
но? Непонятна была бы и вторая сторона
основного вопроса философии — проблема
познаваемости мира (то есть материи), если
считать, что сознание, являющееся орудием
познания, есть не что иное, как сама мате¬
рия.
Если логически последовательно разви¬
вать утверждение о материальности созна¬
ния, то необходимо будет придти к отри¬
цанию основного вопроса философии, к
выводу о ненужности философии вообще, а
заодно отказаться и от познания. Непра¬
вильные исходные посылки в логическом
рассуждении неизбежно приводят к непра¬
вильным выводам.
Таким образом, ошибочно включать мысль
в понятие материи. Но вместе с тем
неправильно метафизически, абсолютно
противопоставлять сознание мате¬
рии.
В.	И. Ленин писал: «Пределы абсолютной
необходимости и абсолютной истинности
этого относительного противопоставления
суть именно те пределы, которые опре¬
деляют направление гносеологических
исследований. За этими пределами опериро¬
вать с противоположностью материи и духа,
физического и психического, как с абсолют¬
ной противоположностью, было бы громад¬
ной ошибкой» (Соч. Т. 14, стр. 233).
В полном согласии с данными передово¬
го естествознания марксизм утверждает
первичность материи и вторичность (то
есть производность) сознания. Сознание
есть свойство особым образом организо¬
ванной материи — мозга, достигшего наи¬
высшего развития у человека. Сознание—
высший продукт развития материи. Оно
возникло только на определенной ступени
развития, дифференциации материи. Необ¬
ходимым условием возникновения созна¬
ния был переход от неорганической мате¬
рии к органической, от неощущающей к
ощущающей.
Марксизм разбил доводы о независи¬
мости сознания от материи, о первичности
сознания и вторичности материи. Сознание
есть не что иное, как отражение природы,
общественной жизни, то есть объективной
действительности, в мозгу человека. Исто¬
рически сознание возникло на той стадии
развития человечества, когда последнее со¬
вершало переход от зоологического суще¬
ствования к общественному устройству.
Когда благодаря труду люди сумели вы¬
делиться из среды животных и начали
определять свое отношение к окружающей

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
237
их природной среде и друг к другу, тогда
и возникло сознание как отражение обще¬
ственного бытия.
Материальным субстратом сознания
является человеческий мозг. Деятельность
человеческого мозга определяется воздей¬
ствием на него окружающей человека при¬
роды и общественной среды. Многочислен¬
ные раздражители природного и обще¬
ственного характера, действующие на ор¬
ганы чувств человека, вызывают ответную
реакцию на эти раздражения в виде ощу¬
щений, чувств, представлений, понятий и
других более сложных процессов мышле¬
ния, сознания. Эти ответы на раздражения
из внешнего мира составляют содержание
субъективного мира человека, отражающе¬
го объективную действительность
В.	И. Ленин определял ощущение как
«субъективный образ объективного мира»,
как «связь сознания с внешним миром»,
как «переход энергии внешнего раздраже¬
ния в факт сознания». Во всех этих опре¬
делениях ощущения показана его зависи¬
мость от внешнего мира и в то же время
его отличие от материальной действитель¬
ности. Это отличие заключается в идеаль¬
ной сущности ощущений и других форм
отражения действительности в мозгу чело¬
века — представлений, понятий и т. д., а
следовательно, и мышления, сознания в
целом.
Что такое «субъективный образ объек¬
тивного мира»? Это снимок, копия с дей¬
ствительного предмета или явления. Сни¬
мок, копия, приблизительно сходное с
отображаемым предметом или явлением
отражение, но не самый предмет или яв¬
ление. В этом существенное различие
между образом и отображаемым им пред¬
метом.
Если мы обратимся к зеркалу или к зер¬
кальной глади воды, к поверхности хорошо
отполированного гранита, мрамора или
отшлифованного металла, то в них отра¬
жаются любые предметы, расположенные
перед этими зеркальными поверхностями.
В зеркале в силу присущего ему свойства
отражения мы видим копию предмета, ко¬
гда он расположен перед зеркалом, и заме¬
чаем исчезновение этой копии, когда мы
отодвигаем предмет. Отражаемый зеркалом
предмет не входит, если можно так вы¬
разиться, в материальную субстанцию зер¬
кала, не оставляет в ней никакого следа.
Отражение предмета в зеркале — это копия
предмета, но не сам предмет.
Гораздо сложнее обстоит дело с той спе¬
цифической формой отражения, которая
происходит в мозгу человека. Этот процесс
протекает иначе, чем отражение предметов
в зеркале, когда мы имеем дело с физи¬
ческими процессами. Отражение предметов
в мозгу человека протекает по определен¬
ным законам высшей нервной деятельности
и сопровождается биохимическими измене¬
ниями.
Непосредственное действие предметов на
наши органы чувств, точнее на перифери¬
ческие приборы -анализаторов (глаз, ухо,
слизистая оболочка носа и т. д.), вызывает
раздражение, которое проходит по нервным
проводникам, порождая возбуждение в
центральном конце анализатора, то есть в
определенной зоне коры больших полуша¬
рий головного мозга. Результатом раздра¬
жения является ощущение определенного
свойства предмета или восприятие всего
предмета в целом. Таким образом, даже
процесс непосредственного отражения пред¬
мета в мозгу человека протекает значи¬
тельно сложнее, чем в зеркале. Но раз¬
личие этим не ограничивается. Образ, воз¬
никший в мозгу человека в результате
раздражения, вызванного предметом, мо¬
жет надолго сохраниться и после удаления
предмета из поля зрения, слуха, обоняния
и других рецепторов человека.
В силу закона образования временных
связей между центральными зонами мозга
и внешними раздражителями, а также в
силу особых свойств самой нервной систе¬
мы действие раздражителя может сохра¬
няться неопределенно долго после того,
как раздражитель исчез из окружающей
среды; более того, образ исчезнувшего раз¬
дражителя может легко возникать в виде
представления, хотя и менее яркого, чем
ощущение, но все же достаточно дей¬
ственного.
Но этим также не исчерпывается разли¬
чие между зеркальным отражением и от¬
ражением в сознании. Основное различие
заключается в том, что у человека в ходе
процесса общественного развития к дей¬
ствию непосредственных раздражителей,
или первичных сигналов действительности,
присоединилось действие второй сигналь¬
ной системы — человеческой речи и чело¬
веческого мышления, — которая внесла но¬
вое качество в высшую нервную деятель¬
ность человека.
Самым сильным, многообъемлющим по
своему значению у человека стал такой
раздражитель, как слово—«сигнал сигна¬
лов», по характеристике И. П. Павлова.
Если ощущения, восприятия и представ¬
ления возникают в результате действия
раздражителей, возбуждающих первую сиг¬
нальную систему действительности, то бла¬
годаря слову, возбуждающему вторую сиг¬
нальную систему действительности, стал
возможен переход к образованию понятий,
установлению связей между ними, к су¬
ждениям и умозаключениям, то есть к про¬
цессу мышления в собственном смысле сло¬
ва. Это процесс еще более сложный, чем
непосредственное восприятие, качественно
отличный от него и совсем несравнимый
с зеркальным отражением, хотя мышление
нормального человека в основном правиль¬
но отражает действительность; если бы это
было не так, практическая деятельность
человека была бы невозможна.
Материальной основой мышления, созна¬
ния являются нервные процессы, происхо¬
дящие в мозгу человека, но сама по себе
сущность осмысления и осознания действи¬
тельности, дающая возможность человеку
абстрагироваться от конкретных предметов
и явлений, обобщать их, анализировать и
синтезировать, открывать сложные связи
между многообразными явлениями дей¬
ствительности и закономерности развития
природных и общественных явлений,— сама
сущность мышления, сознания заключает¬

238
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
ся в идеальном отражении объективного
мира. В отличие от ощущений и восприя¬
тий как непосредственной формы отраже¬
ния действительности понятие, идея, мысль
представляют собою опосредствованную
форму отражения действительности.
В то же время благодаря процессу мы¬
шления, сознания существенно преобразу¬
ются и формы непосредственного отраже¬
ния действительности — ощущения и вос¬
приятия. Анализаторы некоторых высших
животных по силе и интенсивности разли¬
чения предметов внешнего мира превосхо¬
дят аналогичные анализаторы у человека,
однако человек различает предметы внеш¬
него мира лучше, точнее, полнее, так как
к деятельности его периферических рецеп¬
торов, воспринимающих и передающих сиг¬
налы в мозг, присоединяется деятельность
мышления, отражающего в понятийной
форме действительность во всей ее слож¬
ности и глубине.
Развиваясь на основе ощущений и вос¬
приятий, мышление, сознание являются
еще более сложными формами субъектив¬
ного отражения объективной действитель¬
ности и сохраняют при этом свою специ¬
фику, иначе говоря, отличаются от дей¬
ствительности как ее идеальная копия,
снимок.
Как же марксизм понимает сущность
идеального отражения действительности?
Маркс писал, что идеальное есть не что
иное, как материальное, пересаженное в
человеческую голову и преобразованное в
ней. Специфика идеального и заключается
в этом преобразовании в голове человека
предметов и явлений объективного мира
в субъективные образы и понятия. Мысль
о предмете отлична от предмета мысли.
Понимание идеальной сущности мышле¬
ния, сознания необычайно важно для уяс¬
нения коренных проблем марксистско-
ленинской философии, в частности, пробле¬
мы языка и мышления. Не случайно осно¬
воположники марксизма говорили о языке
как «непосредственной действительности
мысли», как о «практическом... действитель¬
ном сознании». Мысль осуществляется
только в материальной оболочке слова, са¬
ма же мысль остается тем продуктом дея¬
тельности мозга, который имеет специфиче¬
ский, идеальный характер.
Мыслью о еде нельзя утолить голод,
мыслью о тепле нельзя согреться. Идеаль¬
ный продукт деятельности мозга не может
заменить реальной пищи и тепла.
Однако признание идеального характера
сознания, мышления не означает умаления-
их роли в жизни человека, в жизни обще¬
ства. Эта роль, как известно, чрезвычайно
велика.
«Теория становится материальной силой,
как только она овладевает массами»,—
учил Маркс. В классовом обществе обще¬
ственное сознание носит классовый харак¬
тер. Идеи, возникающие в обществе, могут
иметь реакционный и прогрессивный ха¬
рактер. В том и другом случае они ока¬
зывают обратное воздействие на породив¬
шую их материальную действительность,
задерживают, тормозят или, напротив,
ускоряют, стимулируют ее развитие.
Итак, марксизм учит, что сознание, бу¬
дучи продуктом материи, продуктом ее
развития, является особой, идеальной фор¬
мой отражения действительности. А утвер¬
ждение о материальности сознания, которое
выдвигают некоторые товарищи, отбрасы¬
вает их на давно раскритикованные мар¬
ксизмом позиции вульгарного материа¬
лизма.
В.	Н. КОЛБАНОВСКИЯ

СОДЕРЖАНИЕ
А.	Н. Маслин — Принцип материальной заин¬
тересованности при социализме	 3
Б. Ф. Поршнев — Возрастание роли народных
масс в истории	 14
А.	И. Крылов — О характере противоречий меж¬
ду производственными отношениями и про¬
изводительными силами в социалистиче¬
ском обществе	29
Е. А. Хоменко — О соотношении общих и спе¬
цифических законов	общественного развития 39
П. В. Копнин — Место и значение гипотезы
в познании	48
А.	Г. Егоров — К вопросу о содержании и фор¬
ме в искусстве . ,	60
Т. Л. Мотылева — Утверждение принципов со¬
циалистического реализма в прогрессивной
литературе капиталистических стран ...	77
Акад. Д. В. Скобельцын — Открытие искус¬
ственной радиоактивности и ее роль в раз¬
витии физики за двадцать лет	95
Луи де Бройль (Франция) — Останется ли кван¬
товая механика индетерминистской? .	.	.	105
Я. Б. Радуль-Затуловский (Ленинград) — Дай
Чжэнь—выдающийся китайский просветитель 119
ЛЕКЦИИ И КОНСУЛЬТАЦИИ
B. Ф. Голосов (Красноярск) — Английский ма¬
териализм XVII века и его историческое
значение	129
C. Б. Морочник (Сталинабад) — Возможность
и действительность — категории материали¬
стической диалектики	 142
КРИТИКА БУРЖУАЗНОЙ ИДЕОЛОГИИ
Я. Н. Гузеватый — Мальтузианство на службе
реакционных сил в	послевоенной Японии .	154
Л. Ф. Денисова — Против экзистенциалистской
клеветы на массы	166
СООБЩЕНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ
В.	А. Карпушин — О роли Л. Фейербаха в фор¬
мировании мировоззрения Карла Маркса
(1842—1843 гг.)	176

СОДЕРЖАНИЕ
ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
О философских вопросах поихологии (К итогам
дискуссии)	       182
Н. Н. Харин (г. Киров) — О некоторых фило¬
софских проблемах теории относительности	194
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Д. П. Горский, Г. С. Гургенидзе, А. Л. Суббо¬
тин — Обсуждение книги «Диалектический
материализм» 	 202
Г. Е. Глезерман — За творческую разработку
теории советского общества	209
Д. В. Ермоленко—Глубже разоблачать бур¬
жуазную идеологию	212
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
М. Э. Омельяновский (Киев) — К итогам сове¬
щания по философским вопросам физики		215
Б. 3.— Обсуждение рукописи «Вопросы мар¬
ксистско-ленинской эстетики»		218
Новые книги по философии (1954 г.)	...	225
ЗА РУБЕЖОМ
Краткие заметки
В. И. Гантман — В поисках нового оружия
«психологической войны»	227
Э. А. Араб-Оглы — Новый «апокалипсис» .	.	228
М. П. — К дискуссии о «дьяволе»	232
Н. Ф. Овчинников — Освещение философских
вопросов естествознания в польском жур¬
нале «Философская мысль»	233
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ
В. Н. Колбановский — Правильно ли утвер¬
ждать, что сознание материально?	.	.	.	236
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
Ф. В. Константинов (главный редактор), Б. М. Кедров, В. С. Кеменов,
А. А. Максимов, М. Б. Митин, В. С. Молодцов, М. М. Розенталь (зам.
главного редактора), М. И. Сидоров, Ц. А. Степанян, В. Н. Столетов,
Я. П. Терлецкий, Ю. П. Францев.
Адрес редакции: Москва, Г—19. Волхонка, 14, комн. 418. Телефоны: Б 8-76-32, Д 3-35-40
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРАВДА»
А 06221.	Изд.	№	708.	Заказ № 1754.	Подписано	к	печ.	23/У1И	1954	г.
Формат бумаги 70ХЮ8'/|б- 7,5 бум. л.— 20,55 печ. л.	Тираж	50.000.
Ордена Ленина типография газеты «Правда» имени И. В. Сталина. Москва, ул. «Правды», 24.

Цена ЛЗ-руб. ^	*
■ 8 СЕН 1-л.