Владислав Гончаров
Германские парашютисты. «Зеленые
дьяволы» Третьего рейха, или
«Солдаты падают с неба»

© Гончаров В. Л., 2023
© ООО «Издательство Эксмо», 2023
© ООО «Издательство Яуза», 2023

***

Памяти моих родителей

От автора
Воздушно-десантные войска являются, видимо, наиболее
знаменитым родом войск. Они окружены ореолом славы и
непобедимости. Увы, случаев их боевого применения по прямому
назначению – для десантирования с воздуха – военная история знает
очень немного. В первую очередь это связано с низкой «пропускной
способностью» воздушного транспорта: самолетов, планеров и,
позднее, вертолетов. Кроме того, по воздуху сложно перебрасывать
тяжелую технику, а в момент парашютного десантирования она
наиболее уязвима.
В масштабном военном конфликте, когда на поле боя сражаются
миллионные армии, одна или даже две дивизии с легким вооружением
практически не способны изменить общее соотношение сил и
повлиять на ход боевых действий. Однако высадка с воздуха, или
«вертикальный охват», позволяет быстро и с минимальными потерями
занять ключевую точку: мост, транспортный узел, важный объект в
тылу противника, наконец – плацдарм, расположенный за водной
преградой. Поэтому воздушные десанты в первую очередь
используются для таких вот «точечных» ударов либо же для
специальных диверсионных операций малыми группами.
Во Второй мировой войне воздушные десанты использовались
достаточно редко, случаи же применения их в дивизионных масштабах
(свыше 10 тысяч человек) вообще можно пересчитать по пальцам
одной руки. Наибольшие достижения показали германские воздушнодесантные войска, они же получили и наибольшую известность.
Однако почти все их успехи приходятся на первые два года войны – до
начала операции «Барбаросса». Из этого ряда выбивается только один
случай – десант на остров Лерос осенью 1943 года, о котором будет
рассказано отдельно.
Опыт воздушно-десантных операций Второй мировой войны до сих
пор вызывает многочисленные споры. Так ли они были эффективны в
реальности – и насколько на их последующую оценку повлияла
пропаганда обеих воюющих сторон?

Настоящая работа посвящена в первую очередь практическому
опыту применения германских воздушно-десантных войск. Она в
минимально
необходимой
степени
касается
вопросов
их
возникновения, формирования и оснащения. Автор также не ставит
себе целью дать полное описание боевых операций, в которых
применялись воздушные десанты, ограничившись лишь общим
контекстом, необходимым для понимания обстановки, – иначе книгу
пришлось бы увеличивать как минимум втрое. Основное внимание
будет уделено действиям на тактическом уровне, поскольку именно он
лучше всего выявляет боевые качества, возможности и проблемы
любой армии и любого рода войск в ней. Необходимо, однако,
помнить, что никакие тактические успехи не могут перевесить ошибок
и неверных решений, принятых на стратегическом уровне.

***
Как ни странно, подробной общей работы о германских воздушнодесантных войсках во Второй мировой войне не существует до сих пор
– по крайней мере, на русском или английском языке. Известная книга
Алькмара фон Гове «Внимание, парашютисты», изданная в Германии в
1954 году[1] и вышедшая на русском языке уже три года спустя,
посвящена в основном высадке на Крите; остальные операции она
описывает в общих словах и не всегда точно.
Многочисленные англоязычные иллюстрированные издания,
посвященные германским парашютистам, также содержат не очень
много информации: как правило, они переписывают друг друга и
публикуют одни и те же фотографии. На этом фоне выгодно
выделяется небольшая работа Саймона Дунстана «Форт ЭбенЭмаэль», опубликованная в 2005 году издательством «Оспрей» и в
деталях описывающая захват этого форта. Точно так же высадке
воздушного и морского десанта на острове Лерос в 1943 году до
самого последнего времени была посвящена единственная небольшая
брошюра – 90-й выпуск альманаха «After the Battle» (1995). Лишь в
2019 году все тот же «Оспрей» выпустил чуть большую по размерам
книгу Энтони Роджерса «Кос и Лерос. Германское завоевание
Додеканесских островов».

Воздушные десанты в Голландии вместе со всей Голландской
операцией вермахта 1940 года волею судеб остались в тени разгрома
Франции. В результате эта операция подробно изучалась лишь
голландскими историками. По счастью, материалы голландских
исследований переведены на английский язык и выложены на
великолепном интернет-ресурсе «War over Holland. May, 1940: The
Dutch Struggle». Отчасти его дублирует ресурс «Zuidfront Holland. Mei
1940» на голландском языке.
Наконец, в 2010 году в Лейдене на английском языке вышла
коллективная голландская работа «Май 1940 года: Битва за
Нидерланды» под редакцией Германа Амерсфоорта и Пита Кампхуиса.
Она представляет собой перевод голландского издания 1990 года –
написанного, как указывает предисловие, представителями «молодого
поколения военных историков с университетским образованием, у
которых, в отличие от их предшественников, не имелось личных
впечатлений и предубеждений о войне». Целью работы было дать
новый, критический взгляд на «пятидневную войну» 1940 года. Увы,
описание Голландской воздушно-десантной операции (сделанное
доктором Шлюйтеном и профессором ван ден Доэлем) в книге
занимает всего 75 страниц из 460. Оно опускает почти все тактические
подробности, а вдобавок страдает рядом мелких неточностей – однако
выгодно отличается от предыдущих работ системностью изложения и
наличием анализа.
В целом национальные интернет-ресурсы (голландские, датские,
греческие) содержат много интересной информации, взятой из
материалов местных музеев и прочих источников, недоступных
большинству исследователей. Также неоценимым источником
информации (хотя зачастую крайне фрагментарной) являются
интернет-форумы любителей военной истории – в первую очередь
«Axis History Forum».
Наиболее известным германским воздушным десантом является
высадка на Крите в мае 1941 года. Увы, до последнего времени
наиболее полное описание действий германских парашютнодесантных войск на Крите (а также у Коринфа в Греции) содержат
официальные истории австралийской и новозеландской армий,
вышедшие еще в 1950-х годах. Так, великолепная работа
австралийского историка Гэйвина Лонга «Греция, Крит, Сирия»,

снабженная прекрасным картографическим материалом, до сих пор
служит основным источником описаний этой операции у
англоязычных историков – включая и книгу Петера Антилла «Крит,
1941», изданную в 2005 году упомянутым выше издательством
«Оспрей». В то же время много интересной информации содержат
работы британских военно-морских историков Д. Томаса и С. Пака,
изданных в 1997 году Александром Больных малым тиражом в
сборнике «Битва за Крит». Наконец, работа скандально известного
английского писателя-троцкиста Энтони Бивора «Крит 1941: битва и
сопротивление», впервые вышедшая в 1991 году, собрала много
личных свидетельств участников битвы; она в немалой степени
реабилитирует Бивора как историка[2].
В последнее время количество англоязычных работ о Крите резко
увеличилось, но в основной массе это популярные издания, все еще
переписывающие работы предшественников, в первую очередь Лонга.
С немецкой стороны описания Критской операции более бедны.
Помимо уже упомянутой ранее книги Гове, ряд подробностей
действий высаживавшейся на Крите 5-й горной дивизии вермахта (5.
Gebirgs-Division) содержит книга Криса Эйлсби «Небесные воины
Гитлера» (Лондон, 2000). К сожалению, она оставляет неприятное
впечатление: Эйлсби впрямую оправдывает военные преступления
немецких егерей против гражданского населения Крита, некритически
используя материалы и аргументы нацистской пропаганды.
Наконец, автор настоящей работы ограниченно использовал сам
журнал боевых действий 5-й горной дивизии за весну и лето 1941
года[3], до настоящего времени не вводившийся в научный оборот.
Прочие материалы перечислены в списке литературы, помещенном в
конце книги.

Пролог. Германские воздушнодесантные войска в начале Второй
мировой войны

Тень Киевских маневров
Принято считать, что толчком к созданию германских парашютных
частей стали Киевские маневры Красной Армии в сентябре 1935 года.
На
них
иностранным
наблюдателям
впервые
были
продемонстрированы возможности массовых действий парашютных
сил. 30 бомбардировщиков ТБ-3 из 3-й авиабригады особого
назначения выбросили в районе Броваров около 1200 парашютистов.
Десант должен был перекрыть дороги к Киеву с востока и
воспрепятствовать подходу резервов «красных» при штурме города
«синими».
Одной из ключевых задач стал захват аэродрома в Броварах для
дальнейшей переброски сюда войск посадочным способом.
Интересно, что с самого начала действия пошли не по «сценарию»:
после высадки парашютисты задержались со сбором и не смогли
занять аэродром к моменту прибытия самолетов с посадочным
десантом. Фактически машинам с пехотой пришлось садиться на
незахваченный аэродром – это в точности смоделировало ситуацию
при высадке немцев на аэродроме Форнебю 9 апреля 1940 года и на
авиабазе Эйпенбург месяцем позже, о чем будет рассказано далее.
Сильный разброс при высадке и задержка со сбором парашютистов в
дальнейшем стали одной из главных проблем всех воздушных
десантов Второй мировой войны.

Высадка парашютного десанта на Киевских маневрах, сентябрь 1935 года

Для увеличения вместимости ТБ-3 парашютистов размещали прямо на крыльях самолета

Транспортный самолет «Юнкерс» Ju.52

Первым воздушно-десантным подразделением германского вермахта
стал полк «Генерал Геринг», сформированный весной 1935 года в

составе Люфтваффе. Он был создан из полицейского батальона Векке,
сформированного Герингом как полицай-президентом Пруссии еще в
1933 году для охраны высших нацистских должностных лиц. Среди
прочего обучения бойцы полка как элитной части должны были
проходить и парашютную подготовку. Для этого 29 января 1936 года в
Стендаль-Борсталь на полигоне Альтенграбов[4] была открыта
парашютная школа под руководством капитана Иммана. Уже за первый
год через нее прошло около 4000 курсантов.
Вскоре для усиленной парашютной подготовки из состава полка
«Герман Геринг» был выделен 1-й егерский батальон под
командованием майора Бруно Бройера, а также 15-я инженерная рота.
В следующем году был сформирован еще один стрелково-парашютный
батальон под командованием майора Гейдриха, располагавшийся
сначала в Стендаль-Борстале, а затем – в Брауншвейге.
В том же 1937 году германские парашютисты впервые приняли
участие в маневрах сухопутных войск, когда с самолетов для
поддержки тактического наступления была сброшена парашютная
рота под командованием обер-лейтенанта Цана. В качестве
транспортного средства для десантников использовался трехмоторный
«Юнкерс» Ju.52.

Схема самолета Ju.52

Этот самолет не обладал выдающимися характеристиками, но был
дешев и удобен в эксплуатации. Его ценность как средства быстрой
переброски войск впервые была продемонстрирована летом 1936 года,
во время военного мятежа в Испании. Именно немецкие транспортные
«Юнкерсы» обеспечили быструю переброску верных мятежникам
войск из Сеуты в Испанию через Гибралтарский пролив. Всего с

начала августа и по середину сентября 1936 года немецкие самолеты
доставили на аэродромы Севильи и Херес-де-ла-Фронтеры 12 500
солдат, 35 полевых орудий, 100 станковых пулеметов и 134 тонны
боеприпасов. На общем фоне войны это было не так много – но
именно быстрое появление в Испании профессиональных
марокканских частей позволило франкистам добиться ключевого
успеха на начальном этапе войны.

7-я воздушная дивизия
Первым парашютным соединением Люфтваффе стала 7-я воздушная
дивизия (7. Fliegerdivision), сформированная в Берлине-Темпельхофе в
сентябре 1938 года, в разгар Судетского кризиса[5]. Ее возглавил 48летний энтузиаст парашютного дела Курт Штудент. В годы Первой
мировой он был летчиком-истребителем, затем служил пехотным
командиром в Рейхсвере, а с осени 1933 года занимал пост офицера по
особым поручениям при авиации. В апреле 1938 года Геринг произвел
его в генерал-майоры, а в июле назначил командиром всех десантных
частей Люфтваффе.

Генерал Курт Штудент

Хотя отдельные подразделения 7-й воздушной дивизии участвовали
в Польской кампании, к 1940 году она еще находилась в стадии
формирования. В первую очередь отрабатывалась оптимальная
организационная структура воздушно-десантного соединения. К
февралю 1940 года состав дивизии был следующим:

• 1-й парашютный полк (3 батальона и противотанковая рота).
• 2-й парашютный полк (только 2 батальона, без полкового штаба).
• Посадочно-штурмовой батальон «Кох».
• 7-я артиллерийская батарея.
• 7-я противотанковая рота.
• 7-я воздушная рота связи.
• 7-я медицинская рота.
• 7-я транспортная рота.
• 106-я зенитная батарея.
• Мотоциклетный взвод.
• Транспортно-боевая эскадрилья особого назначения z. b.V.1.
• Транспортно-боевая эскадрилья особого назначения z. b.V.2.
• Транспортно-разведывательная эскадрилья.
• Планерная команда.

Подготовка немецких парашютистов

Немецкий парашютист с парашютом RZ

В каждом из двух парашютных полков было по три батальона и
противотанковая рота. Но из-за нехватки транспортных самолетов
вплоть до мая 1940 года дивизия использовалась в бою лишь
отдельными частями. Поэтому главной оперативной единицей
германских воздушно-десантных войск являлся парашютный
батальон, имевший следующую организацию:
• штаб со взводом связи;
• три стрелковые роты – три взвода по три отделения в каждом (18
ручных пулеметов, 3 легких 50-мм миномета и 3 противотанковых
ружья);
• рота тяжелого пехотного оружия (12 станковых пулеметов и 6
средних 81-мм минометов).

Немецкий парашютист в полном снаряжении с парашютом RZ1 или RZ16

Немецкие парашютисты перед посадкой в самолет. Из оружия при себе у них только
гранаты

Немецкие парашютисты в самолете

Как уже говорилось выше, основной транспортной машиной
воздушно-десантных войск являлся трехмоторный «Юнкерс» Ju.52,
производившийся еще с начала 1930-х годов. Его грузоподъемность
составляла 1,5–2 тонны (при полезной нагрузке до 4,5 тонны в
перегруз), он мог брать на борт одно отделение парашютистов – 13
солдат и командира. Таким образом, для переброски одного батальона
требовалось 40 машин, минимальный запас снаряжения и снабжения
требовал еще десятка машин. При этом к апрелю 1940 года в составе
Люфтваффе имелась всего 571 машина Ju.52, причем основной их
задачей в боевой обстановке было снабжение топливом и
боеприпасами передовых групп моторизованных войск.
Выброска с парашютом требовала специальной подготовки бойцов –
включая умение ориентироваться на незнакомой местности, а также
быстро принимать самостоятельные решения в постоянно
меняющейся обстановке. Наконец, возникали проблемы с личным
оружием – прыгать с тяжелым карабином было неудобно, поэтому к
началу Второй мировой войны тактика немецких парашютистов
предполагала сброс оружия в отдельном контейнере. Сами

парашютисты имели при себе только пистолеты, как правило –
автоматические «Зауэр» 38 (H).

Немецкий парашютист отрабатывает прыжок из самолета

Немецкие парашютисты прыгают из самолета

Еще раз подчеркнем: собственно парашютистов в немецких ВДВ
перед войной было немного – 1-й и 2-й батальоны 2-го воздушнодесантного полка. Их предполагалось использовать в первую очередь
для захвата аэродромов или мест, удобных для посадки самолетов,
например – ровных и прямых участков шоссе. Основная часть
десантных войск высаживалась посадочным способом, с
приземляющихся самолетов. Это позволяло улучшить управление
десантом, но при этом существовал риск потерять транспортные
машины, особенно если на аэродроме еще шел бой.

Паллиативом стали десантные планеры, стоившие куда дешевле.
Вдобавок крупный планер теоретически мог поднять куда больше, чем
транспортный самолет: к примеру, Me.321 «Гигант», производившийся
с начала 1941 года, вмещал до 200 десантников или один средний танк.
Однако основной германский десантный планер DFS.230, состоявший
на вооружении к 1940 году, имел куда более скромные характеристики:
1200 кг груза либо 10 десантников и 270 кг снаряжения для них.
Однако такой планер стоил всего 7500 немецких марок – эквивалент
стоимости десяти штатных парашютов RZI6. К весне 1940 года из этих
машин был сформирован 1-й полк 1-й воздушно-десантной эскадры.

Десантный планер DFS.230

Эффективность десанта зависела от количества задействованных
самолетов и от возможности использовать каждый из них по несколько
раз. Поэтому в масштабных боевых действиях десант было
желательно использовать не для захвата территории, а для занятия

ключевых пунктов, контроль над которыми поможет продвижению
своих войск и усложнит действия противника. В первую очередь
такими пунктами должны были стать мосты, а также аэродромы, что
продемонстрировали еще Киевские маневры РККА. Поэтому впервые
воздушно-десантные войска были брошены именно против
аэродромов противника. Это случилось в апреле 1940 года.

Часть I. Дания и Норвегия: дебют
воздушно-десантных войск

Операция «Везерюбунг»
Первым воздушным десантом Второй мировой войны стала высадка
немецких парашютистов в Дании и Норвегии в апреле 1940 года в
рамках операции «Везерюбунг». Целью операции был быстрый захват
Норвегии путем морских десантов в главных ее портах. Для овладения
ключевыми аэродромами противника было решено использовать
парашютистов.
Для высадки с парашютами были выделены сравнительно
небольшие силы: 1-й батальон 1-го воздушно-десантного полка
(I/FJR1) под командованием майора Эриха Вальтера, в общей
сложности пять рот. Главной их целью были три аэродрома: один
датский и два голландских.
В Дании 4-я рота капитана Вальтера Герике должна была овладеть
аэродромом Ольборг (Aalborg) на северном берегу пролива Лимфьорд, отделяющего Северную Ютландию (остров Веннсюссель-Ти)
от материковой части страны. В дальнейшем сюда предполагалось
перебросить посадочный десант и наземные службы для создания
авиабазы, которая послужила бы «воздушным мостом» в Южную
Норвегию.
Кроме того, в восточной части Дании парашютисты должны были
занять мост через пролив Сторстреммен между островами Фальстер и
Зеландия, а также лежащий в этом проливе остров Маснеде с
береговыми батареями Хорбелле и Боргстедт. Здесь стояли две 120-мм
гаубицы в броневых башнях, четыре морских 120-мм орудия в
бетонных двориках, а также четыре 37-мм противодесантные пушки и
12 пулеметов.
В Норвегии 3-я рота обер-лейтенанта фон Брандиса должна была
захватить аэродром Сола близ Ставангера – единственную авиабазу на
всем западном побережье Норвегии. Наконец, штабная и 2-я роты
этого полка под командованием майора Вальтера выбрасывались с
парашютами на аэродроме Форнебю близ Осло и готовили его к
приему посадочного десанта. 1-я рота лейтенанта Герберта Шмидта
оставалась в резерве.

Операция «Везерюбунг» – захват Дании и Норвегии

Всего утром 9 апреля 1940 года предполагалось задействовать 10
авиатранспортных групп и четыре эскадрильи. Они должны были
высадить в общей сложности четыре воздушно-десантные и две
пехотные роты. Еще один воздушно-десантный батальон и три
батальона обычной пехоты предполагалось высадить посадочным
способом – вместе с шестью ротами аэродромного обслуживания,
штабом авиационных сил и штабом пехотного полка. На захваченные
аэродромы предполагалось сразу же перебросить истребители,
поэтому для них требовалось доставить по воздуху 168 тонн горючего.

Аэродром Ольборг и крепость Маснеде
Высадка в Дании прошла без трудностей и скорее напоминала
маневры. Около 5 часов утра два взвода (96 парашютистов) под
командованием самого капитана Герике и лейтенанта Алькмара фон
Гове с 9 транспортных «Юнкерсов» высадились на острове Маснеде,
через который проходил построенный в 1933–1937 годах мост
Сторстреммен[6]. К удивлению десантников, крепость оказалась на
консервации. Десанту противостояли только три охранника[7], причем
на троих оказалась лишь одна винтовка – антикварный «ремингтон»
образца 1867 года, да и тот без патронов.

Схема форта Маснеде

Захват Дании 9 апреля 1940 года

Батарея Боргстед на острове Маснеде и мост через Сторстреммен, современный вид

Нацистский флаг над фортом Маснеде, между 8:00 и 8:30 9 апреля 1940 года

Полковник Вальтер Герике в 1944 году, в должности командира 21-й парашютной дивизии

Минный заградитель Ганзеештадт Данциг высаживает немецкий десант в гавани
Копенгагена 9 апреля 1940 года

Легкий немецкий бронеавтомобиль Sd. Kfz. 221, подбитый на перекрестке у Бредевада
(северо-западнее Фленсбурга) утром 9 апреля 1940 года

Мост был захвачен без боя. Это позволило ударной группе 3-го
батальона 305-го пехотного полка 198-й пехотной дивизии,
высаженной с моря в Гедсере на южной оконечности острова
Фальстер, на автомобилях и мотоциклах быстро достичь Копенгагена.
Тем временем еще один батальон той же дивизии высадился с минного
заградителя «Ганзеештадт Данциг» в самом Копенгагене и обеспечил
захват города. «Мессершмитты» Bf.110 атаковали единственный
датский военный аэродром в Верлесе возле столицы, выведя здесь из
строя 26 самолетов – большую часть датских ВВС.
Два часа спустя один взвод роты Герике с парашютами высадился на
аэродроме Ольборг. Здесь датчане тоже не оказали сопротивления, и
уже с 8 утра на аэродром начали садиться транспортные самолеты с
войсками, топливом и аэродромными службами. Всего до конца дня
Ольборг принял две сотни самолетов.
Уже в 8:34 датское правительство объявило о согласии на
капитуляцию в обмен на сохранение политической независимости во
внутренних делах. Однако большинство войск предпочитало
сдаваться, не дожидаясь приказа. В итоге немецкие войска потеряли
трех человек убитыми и до 30 ранеными, а также несколько

бронеавтомобилей подбитыми. Датские военные потери ныне
оцениваются в пределах от 16 до 26 убитых и 20–23 раненых; кроме
того, погибло около 10 гражданских лиц[8].

Аэродром Сола
А вот в Норвегии немцы сразу встретили жесткое сопротивление.
Высадка с воздуха здесь должна была осуществляться в три эшелона.
Первый (парашютный) эшелон десанта состоял из 135 человек 3-й
роты 1-го батальона 7-го парашютного полка под командованием оберлейтенанта фрейхерра фон Брандиса. Он был погружен на 12
«Юнкерсов» Ju.52 из 7-й эскадрильи 1-й воздушной эскадры особого
назначения, поднимавшихся с аэродрома Штаде в 5:30 утра. Второй
(посадочный) эшелон состоял из двух рот 193-го пехотного полка и
двух рот наземного персонала Люфтваффе – всего около 650 человек,
погруженных на 53 «Юнкерса». Он вылетал с того же аэродрома всего
на 10 минут позднее первого. Наконец, третий эшелон состоял из 51
Ju.52 с основной частью 1-го батальона 193-го пехотного полка, он
взлетал с аэродрома Утерсюм в 8:00.

Район Ставангера и расположение аэропорта Сола на карте 1953 года

Аэропорт Сола во время открытия в 1937 году, вид с юго-востока

Аэропорт Сола перед войной

Аэропорт Сола в 1945 году

Немецкие парашютисты приземляются на аэродром Сола утром 9 апреля 1940 года

Немецкие самолеты на аэродроме Сола сразу после атаки британских «Бленхеймов» 107-й
эскадрильи 17 апреля 1940 года

Две первые группы транспортных самолетов имели одно и то же
прикрытие – восемь двухмоторных «Мессершмиттов» Bf.110 из 3-й
эскадрильи 76-й эскадры тяжелых истребителей с аэродрома Зюльт
под командованием обер-лейтенанта Голлаба. Для них это был рейс в
один конец: расстояние от Зюльта до Солы составляло 630 км, а
максимальный радиус действия истребителей Bf.110 модели «С» при
самой выгодной скорости составлял 600–700 км. С учетом
неоптимальной скорости[9], неизбежного маневрирования в бою и при
атаках наземных целей истребители не имели шанса вернуться
обратно и должны были садиться на захваченный аэродром. Кроме
того, непосредственно перед высадкой парашютистов Солу должны
были атаковать 12 бомбардировщиков Ju.88, поднявшихся с аэродрома
Люнебек.
У первого эшелона неприятности начались еще по пути. Над
Скагерраком транспортные самолеты попали в туман, из которого
вынырнули лишь в сотне километров от цели, причем потратили еще
какое-то время на сбор. Один самолет заблудился и приземлился в
Дании. Еще менее повезло истребителям: два из них столкнулись в
тумане и рухнули в воду, после чего обер-лейтенант Голлоб решил
возвращаться обратно. По счастью, две машины не услышали его
приказ и продолжили полет, остальные четыре сели на уже
захваченном аэродроме Ольборг.
В итоге к 9:20 одиннадцать Ju-52 под прикрытием пары
истребителей вышли к цели с запозданием в 40 минут. К этому
времени Ju.88 уже совершили одну атаку на аэродром – но затем
получили приказ помочь транспорту «Рода» с десантом: на подходе к
Ставангеру был перехвачен и атакован норвежским миноносцем
«Эгир». Транспорт спасти не удалось, но атакой с воздуха миноносец
был потоплен.
Тем временем два «сто десятых» проштурмовали аэродром Сола,
используя мощное курсовое вооружение: две 20-мм пушки и четыре
7,92-мм пулемета. Затем здесь высадились 110 парашютистов оберлейтенанта фон Брандиса. Часть десантников ветром отнесло в
сторону от взлетной полосы, однако атака с воздуха сыграла свою
роль: оборона норвежцев оказалась парализована, десантники
потеряли всего троих убитыми и около десятка ранеными. Дольше

всех оказывал сопротивление дот в конце взлетной полосы, однако его
удалось подавить атакой тяжелых истребителей, а затем забросать
гранатами.
Когда на аэродроме начали приземляться транспортные машины
второго эшелона, командир гарнизона Солы лейтенант Тур Тангваль
предпочел капитулировать. Всего в плен сдалось 90 норвежских
солдат, которых немцы сразу же заставили расчищать аэродром и
готовить его к посадке новых самолетов.

Транспорт «Рода», бывший грузо-пассажирский теплоход «ГамбургАмерика лайн» (1928 год, 6780 брт, 13 узлов). Потоплен 100-мм
артиллерией миноносца «Эгир» около 8 утра 9 апреля после того, как
команда покинула корабль. Был поднят в декабре 1953 года, но затонул
при буксировке. Вновь поднят в 1956 году и разделан на металл
в Гамбурге

Тонущий транспорт «Рода»

Потопленный миноносец «Эгир»

Высаженная во втором эшелоне аэродромная команда за три часа
подготовила аэродром к приему новой партии машин, после чего сюда
началась переброска подкреплений и зенитной артиллерии. Всего за
первый день Норвежской операции в Солу приземлилось 180

транспортных самолетов, доставивших два батальона 193-го пехотного
полка, запас горючего, наземный персонал 1-й эскадрильи 1-й группы
пикирующих бомбардировщиков, а также личный состав 4-й батареи
33-го зенитного полка с 20-мм зенитными пушками.
Заняв аэродром Сола, десантники двинулись к Ставангеру и без
особых проблем захватили город и гавань. Вскоре сюда прибыли три
немецких транспорта, доставивших подкрепления и боеприпасы – в
том числе материальную часть трех зенитных батарей; сами зенитчики
были переброшены чуть ранее гидросамолетами. Не обошлось без
потерь: помимо транспорта «Рода», еще накануне вечером у Ставерна
британской подводной лодкой «Тритон» был потоплен танкер
Люфтваффе «Посидония» (8036 брт), который был должен доставить
на Солу запас топлива. Правда, уже в июне танкер был поднят и вновь
введен в строй.
К вечеру 9 апреля на аэродром Сола прибыли 22 пикировщика Ju.87,
а также 4 дальних истребителя Bf.110. Кроме того, в заливе у северной
оконечности
аэродрома
приводились
15
поплавковых
бомбардировщиков Не.115 из 106-й береговой авиагруппы. В
кратчайший срок здесь была создана мощная воздушная группировка,
способная оказывать поддержку морским десантам, высаженным
дальше к северу.

Туман над Осло
Столицу Норвегии Осло и расположенную ближе к устью Ослофьорда военно-морскую базу Хортен предполагалось захватить
комбинированным ударом с моря и с воздуха. Одновременно с
высадкой морского десанта две парашютные роты выбрасывались на
аэродром Форнебю в самом Осло, после чего сюда посадочным
способом перебрасывались два батальона из состава 169-й пехотной
дивизии.
В районе столицы располагались крупные силы норвежской армии –
1-я и 2-я пехотные дивизии под командованием, соответственно,
генерал-майоров Эрихсена и Хауга. По штату военного времени они
имели около 17 тысяч солдат и офицеров. Однако к началу немецкого
вторжения соединения еще не были отмобилизованы, поэтому их
боевая мощь оказалась значительно меньше.
Зато береговая оборона Осло-фьорда показала себя весьма
эффективно: у Дребака, в самом узком месте фьорда, ею был потоплен
тяжелый крейсер «Блюхер», шедший с частью морского десанта. Из-за
его гибели морская высадка в Осло временно задержалась – и
внезапно воздушный десант стал основным.
Первая волна состояла из 29 транспортных Ju.52 из состава 2-й
группы 1-й воздушной эскадры особого назначения. Командовал
группой подполковник Древес. Из-за облачности и тумана, стоявшего
над Северной Германией, самолеты поднялись с аэродрома Шлезвиг с
очень большим опозданием. На подходе к Осло-фьорду одна из машин
отстала от группы и была сбита норвежскими истребителями; погиб
весь экипаж и 12 десантников.

Действия немецкого десанта в Осло-фьорде 9 апреля 1940 года

Аэропорт Форнебю в день открытия 1 июня 1939 года

Над Осло-фьордом тоже стояла густая пелена облаков. В 8:20, когда
по плану должны были выбрасываться парашютисты, подполковник
Древес приказал своим машинам поворачивать назад. Он решил не
рисковать выброской парашютистов в тумане и высадить их в датском
Ольборге, который уже был захвачен немцами, и доложил об этом
командованию 10-го воздушного корпуса в Гамбурге.
В штабе корпуса возник яростный спор. Командир корпуса генераллейтенант Ганс Гайслер потребовал отдать приказ о возвращении
второй, посадочной волны десанта, которая стартовала через 20 минут
после первой. В то же время командующий армейской транспортной
авиацией полковник Карл-Август фон Габленц считал, что операция
должна быть продолжена: при внезапном приземлении даже на не
занятый парашютистами аэродром посадочный десант имеет шансы на
успех. Кроме того, аэродром Ольборг уже и так был забит
приземляющимися машинами со снабжением, посадка здесь новых
самолетов могла привести к неприятностям.
В разгар спора поступила информация непосредственно из Осло: со
стоявшего в гавани разведывательного судна «Виддер» сообщили, что

над норвежской столицей также стоит туман. После этого в спор
вмешался сам Геринг, распорядившись вернуть все самолеты. Но тут в
действие вступил «человеческий фактор». Командир 103-й авиагруппы
особого назначения капитан Рихард Вагнер, руководивший
транспортными
«Юнкерсами»
второй
волны…
предпочел
игнорировать приказ. Его самолеты лежали на курсе, опытные пилоты
не теряли ориентировки – и Вагнер решил, что группа справится с
задачей[10].

Аэропорт Форнебю вскоре после открытия в 1939 году

Аэродром Форнебю в апреле 1940 года

Аэродром Осло-Форнебю сразу после войны. На нем имеются три взлетно-посадочные
полосы – две рабочие: большая, длиной 1097 и шириной 50 метров, и малая, длиной 686
и шириной 41 метр, а также одна необслуживаемая длиной 1234 и шириной 50 метров

Разбитые транспортные «Юнкерсы» на аэродроме Форнебю

Аэродром Форнебю в апреле 1940 года, забитый немецкими самолетами. Видны большие
пассажирские «Юнкерсы» G.38 и.Ju 90, транспортные Ju.52 и Ju.W34, а также
бомбардировщики «Хейнкель» He.111

Аэродром Осло-Форнебю в 1947 году, вид с запада на восток, в сторону Осло

Схема тяжелого истребителя «Мессершмитт» Bf.110

Решение оказалось верным: вскоре туман начал рассеиваться, а
затем пропал совсем. Но для успеха потребовалась и другая
случайность: сопровождавшие вторую волну восемь тяжелых
истребителей Bf.110 из 1-й эскадрильи 76-й истребительной эскадры
под командованием обер-лейтенанта Вернера Хансена также не
свернули с маршрута и дошли до Форнебю. Как и в Ставангере,
аэродром находился за пределами радиуса их полета, поэтому
машинам оставалось только ждать его захвата и садиться здесь –
вернуться домой «сто десятые» уже не могли.

Бой за аэродром Форнебю
На аэродроме Форнебю базировалась истребительная эскадрилья
норвежской армейской авиации, имевшая в строю семь исправных
английских бипланов «Гладиатор». Получив информацию о
приближении к столице большой группы вражеских самолетов, пять из
них поднялись в воздух и в 8:37 вступили в схватку с
«Мессершмиттами» обер-лейтенанта Хансена. Норвежцам удалось
сбить два «Мессершмитта» и один транспортный «Юнкерс», потеряв в
бою всего один самолет.
Немецкие истребители были скованы недостатком топлива и не
могли вести маневренный бой. Дойдя до Форнебю, они успели один
раз проштурмовать его, уничтожив стоящие здесь два истребителя
(один из них только что приземлился после воздушного боя), после
чего тоже пошли на посадку.
Почти одновременно с ними, в 9:05 (вместо 8:45 по плану), на
аэродром начали садиться транспортные машины. Норвежская ПВО
была частично подавлена, но все же зенитные пулеметы открыли
огонь. Единственной его жертвой стал капитан Вагнер, убитый в
головном
самолете.
Норвежцы
судорожно
пытались
забаррикадировать взлетную полосу автомашинами, но все
«Юнкерсы» смогли приземлиться, хотя три из них оказались
повреждены.
На земле сопротивление оказалось слабым, десантники быстро
заняли аэродром, позиции зенитных орудий и центр управления
полетами. Вскоре из Осло сюда прибыл немецкий военно-воздушный
атташе капитан Эберхард Шпиллер. По радио он отправил сигнал о
занятии аэродрома и готовности к приему остальных эшелонов
десанта – батальона из состава 324-го пехотного полка.
К полудню в Форнебю уже находилось шесть пехотных рот –
правда, без тяжелого вооружения, если не считать трофейные
зенитные орудия и пулеметы. Если бы норвежцы организовали
контратаку, они могли доставить немцам крупные неприятности. Но
гарнизон аэродрома под командованием капитана оставил позиции и
отступил к крепости Акерсхус.

Командование норвежской армии и руководство страной было
деморализовано известиями о высадке немцев сразу в нескольких
пунктах. Уже в 9:30 первого дня вторжения правительство и
королевская семья покинули столицу, отправившись на автомашинах в
центр страны; сюда же было вывезено золото Национального банка.
Около полудня 9 апреля первые немецкие солдаты появились на
улицах норвежской столицы, а в 15:30 сюда с оркестром строем вошел
первый батальон германских войск. Норвежские солдаты,
деморализованные бегством командования и отсутствием приказов,
сопротивления не оказывали: немцы взяли в Осло около 1300 пленных,
большинство из которых даже не имело оружия (было захвачено всего
300 винтовок).
Тем временем Кригсмарине все еще пыталось занять норвежские
укрепления на островах Осло-фьорда и по его берегам. Это удалось
лишь вечером, после того как деморализованный событиями
командующий укрепленным районом Осло-фьорда отдал приказ о
капитуляции. Немецкие корабли вошли в гавань Осло лишь в 11:45
следующего дня – более чем на сутки позже, чем это предполагалось
планом операции…

***
В первый день операции «Везерюбунг» с воздуха было высажено
относительно немного войск: порядка 2000 солдат. Тем не менее
десанты на аэродромы Сола и Форнебю оказали решающее влияние на
общую ситуацию в Южной Норвегии. Однако их успех во многом стал
результатом случайности – подкрепленной решительностью немецких
командиров и апатией командиров норвежских.

Убитый немецкий парашютист на аэродроме Форнебю

Сдающиеся норвежские солдаты в Форнебю

Немецкие солдаты на улицах Осло, апрель 1940 года

Потери при высадке десантов оказались весьма умеренными:
погибло около 40–50 десантников, из них 18 солдат из 3-й роты 1-го
воздушного полка были убиты в наземном бою. Кроме того, рота
имела около 30 раненых. Три «Юнкерса» Ju.52 (из 7/KG zbv 104)
разбились на взлете в Германии, еще два (из KG zbv 106) были сбиты
вместе со всеми парашютистами. Два тяжелых истребителя разбились
в воздухе, еще два сбиты над аэродромом Форнебю, три
бомбардировщика (Ju.87, He.111 и He.59) разбились при посадке.
Общие потери германской авиации в первые сутки Норвежской
кампании составили 20 машин всех типов – в основном от аварий и
огня с земли.

Десант в Домбос
Однако захватом столицы Норвежская операция не закончилась.
Бежавшее из Осло правительство пришло в себя и начало
организовывать сопротивление немцам. 11 апреля 67-летний король
Хокон VII сместил командующего сухопутными силами генералмайора Кристиана Лааке и назначил на его место 58-летнего
генерального
инспектора
пехоты
полковника
Отто
Рюге,
произведенного по этому случаю в генерал-майоры.
Рюге уже отличился в ночь на 10 апреля, организовав прикрытие
дороги из Осло в Хамар, куда выехало норвежское правительство.
Именно он, собрав разрозненные группы солдат, дал немцам возле
Мидтскуга первый успешный бой, в ходе которого был убит немецкий
военно-воздушный авиационный атташе Шпиллер, возглавивший
авангард десантников.
14 апреля в Намсусе и Харстаде началась давно подготовленная
высадка 40-тысячного англо-французского контингента, после чего у
союзников создалось впечатление, что Норвегию можно удержать. 17–
19 апреля в районе Ондальснеса были высажены две английские
дивизии, 29 августа состоялась высадка союзников в Буде, 4 мая – в
Му.
Чтобы разъединить норвежские войска и отсечь их группировку
возле Осло от основных сил союзников в центре страны, немецкое
командование решило высадить воздушный десант в районе Домбоса.
Этот городок находился в 250 километрах от немецких позиций, на
полпути от Хамара к Тронхейму, где соединялись шоссейные и
железные дороги из Тронхейма, Осло и Ондальснеса. Захват столь
важного узла коммуникаций нарушал связность всей только что
созданной норвежской обороны – в частности, прерывал
коммуникации между Тронхеймом и Ондальснесом.

Хокон VII, король Норвегии с 1905 по 1957 год. Фото 1915 года

Генерал-майор Кристиан Лааке, ок. 1935 года

Отто Рюге

Генерал-майор Отто Рюге возле временного штаба норвежской армии на ферме Нордмо в
Эвербигде, 7 июня 1940 года

Обер-лейтенант Герберт Шмидт с Железным крестом

14 апреля в 17:15 пятнадцать транспортных «Юнкерсов» из 2-й
группы 1-й воздушной эскадры особого назначения подполковника
Древеса поднялись с аэродрома Форнебю, имея на борту 185
парашютистов 1-й роты 1-го парашютного полка под командованием
обер-лейтенанта Герберта Шмидта. Но из-за плохой погоды часть
машин не смогла найти ориентиры для выброски, а вышедшие к
Домбосу самолеты попали под зенитный огонь. В итоге один самолет
был сбит, два разбились при вынужденной посадке, семь вернулись на
Форнебю, еще три приземлились в Тронхейме, а один из-за
повреждений сел на лед озера Венерн в Швеции[11]. Лишь шесть
машин смогли выбросить парашютистов, но и то в неправильном
месте, в 8 километрах к югу от города.
В темном лесу, занесенном снегом, найти друг друга парашютистам
оказалось очень тяжело. К утру 15 апреля обер-лейтенанту Шмидту
удалось собрать лишь 62 человека, включая только одного офицера.
Остальные десантники заблудились, большая часть из них попала в
плен.
Отряд Шмидта захватил на шоссе несколько машин и двинулся к
Домбосу. Однако в 5 км южнее города немцы были остановлены
заслоном 5-й роты 11-го норвежского пехотного полка и заняли
круговую оборону возле хутора Улеклев. Таким образом, десанту
удалось лишь блокировать шоссе на Лиллехаммер и взорвать полотно
шедшей рядом железной дороги. Что-то большее было уже не в его
силах – хотя именно здесь десантникам могла улыбнуться невероятная
удача. Дело в том, что именно 14 апреля король Хокон VII и
главнокомандующий генерал-майор Рюге решили ради безопасности
перебазироваться из Хамара в Ондальснес, где готовилась высадка
союзников. Королевский конвой чудом не попал в лапы немцев: возле
городка Довре буквально за несколько километров от места высадки
его предупредили местные ребятишки, сообщившие, что видели в небе
парашюты, а на шоссе – людей в незнакомой форме.
Норвежцы бросили против парашютистов 2-й батальон 11-го
пехотного полка. Несмотря на многократное превосходство в силах и
наличие минометов, он действовал крайне нерешительно. Пользуясь
плохой погодой, немцы шаг за шагом отходили на юг, пока 17 апреля
не были окончательно блокированы на хуторе Линдсе в северной части

Довре.

Операции германских войск в Южной Норвегии в апреле – мае 1940 года

Шмидт рассчитывал продержаться здесь до подхода войск с юга, но
немецкое наступление затягивалось. Правда, 18 апреля парашютисты

даже смогли получить боеприпасы и снабжение, сброшенные с
воздуха одиночным «Юнкерсом» вместе с рацией.

Железнодорожная станция Домбос в 1924 году

Шоссе Осло – Лиллехаммер – Домбос возле хутора Улеклев

Однако было уже поздно: 19 апреля на помощь норвежским войскам
прибыла железнодорожная гаубица, начавшая методичный обстрел
занятых немцами домов и оврагов. После этого тяжело раненный
Шмидт предпочел сдаться, сообщив об этом по радио. Вместе с ним
сдалось 44 парашютиста, шестеро из которых были ранены; норвежцы
освободили 15 своих пленных. Всего потери десанта составили 21
человека убитым, 149 парашютистов (в том числе 14 раненых) попали
в плен. Норвежцы потеряли 20 человек убитыми и столько же
ранеными.
Однако в суматохе эвакуации Ондальснеса в первых числах мая в
Англию удалось вывезти лишь трех парашютистов. Остальные были
освобождены немцами, обер-лейтенант Шмидт уже 24 мая был
награжден Железным крестом. Тем не менее операцию следует считать
полностью провалившейся.

Парашютисты под Нарвиком
Более в ходе Норвежской кампании немцы не высаживали
воздушные десанты. Однако 30 мая Гитлер приказал направить в
Северную Норвегию часть 7-й воздушной дивизии, высвободившейся
после боевых действий в Голландии (о которых будет рассказано
ниже). Теперь дивизию предполагалось использовать в операции по
повторному захвату Нарвика, 28 мая оставленного под натиском
английских войск.

Немецкие корабли в гавани Нарвика

Транспортный «Юнкерс» сбрасывает парашютистов у Нарвика 30 мая 1940 года

Операция получила кодовое обозначение «Наумбург». Для ее
проведения было выделено два парашютных батальона и около тысячи
горных стрелков, прошедших воздушно-десантную подготовку.
Однако необходимость операции отпала в связи с эвакуацией
союзниками Нарвика 8 июня.
Тем не менее воздушные десантники все-таки приняли участие в
боях за Нарвик – в качестве подкреплений действующим здесь горным
егерям генерал-лейтенанта Дитля. Егеря, высадившиеся в Нарвике с
эсминцев еще 9 апреля, были блокированы морским десантом
союзников к востоку от Нарвика, прижаты к шведской границе и
оказались в отчаянном положении.

Немецкие парашютисты в горах у Нарвика

Бои за Нарвик в мае 1940 года

5 тысяч солдат, громко именуемых «Группой войск “Нарвик”»,
находились в полном окружении далеко на севере Норвегии. Связь с
ними поддерживалась только по воздуху. Для усиления группы Дитля
было решено использовать парашютистов, отправляемых на
транспортных «Юнкерсах», а также на гидросамолетах. Уже 13 апреля
один гидросамолет доставил людям Дитля боеприпасы, а три Ju.52,
севших на льду озера Гартвиг, – батарею горной артиллерии.
8 мая две летающие лодки, севшие в Румбакс-фьорде, доставили 36
человек подкрепления. 14 мая у Нарвика было выброшено 60
парашютистов, 15 мая – еще 22, 17 мая – 60. 20 мая в Румбакс-фьорд
на гидросамолетах было доставлено 12 солдат и 2 офицера. 22 мая у
Нарвика с парашютами была выброшена целая воздушно-десантная
рота, а на следующий день – рота горных егерей, специально
прошедших курс парашютных тренировок. С 24 по 30 мая сюда по

воздуху был доставлен и сброшен парашютный батальон капитана
Вальтера, а на летающей лодке доставлено еще одно горное орудие.
Судьба Нарвика решилась во Франции. После падения Дюнкерка
союзное командование решило оставить Норвегию. Город
окончательно был эвакуирован 8 июня 1940 года, а через два дня
капитулировала брошенная союзниками норвежская армия.

***
За всю Норвежскую кампанию транспортные Ju.52 совершили 3018
вылетов, перевезли в Норвегию 29 280 человек, 1177 тонн горючего и
2376 тонн других грузов. Но лишь малая часть этих людей и грузов
предназначалась для десантирования. В целом воздушно-десантные
войска показали себя подобием хирургического инструмента –
эффективного, опасного, но очень хрупкого и ненадежного. Ниша их
применения на практике оказалась довольно узкой, успех каждый раз
зависел от огромного количества случайностей – и от решительности
отдельных людей, от генерала до солдата.

Часть II. Парашютисты в Бельгии.
Падение Эбен-Эмаэля

Глава 1. Форт Эбен-Эмаэль
Форты Льежа
Еще до войны форт Эбен-Эмаэль стал самым знаменитым
бельгийским укреплением, воплощением оборонной мощи страны.
Иногда его даже называли самой сильной крепостью в мире. Форт
входил в состав «Первой Льежской укрепленной позиции»
и располагался на плато Эрве, у развилки канала короля Альберта.
Одна ветвь канала здесь уходит на запад, а другая идет на север
параллельно реке Маас, соединяясь с ней чуть выше Маастрихта.
Это место являлось уязвимой точкой бельгийской обороны:
Маастрихт принадлежал Голландии, а она не возводила укреплений по
своей восточной границе, полагаясь на «водную линию» в глубине
страны. Поэтому артиллерия Эбен-Эмаэля должна была не только
прикрывать северный фланг «Льежской укрепленной позиции»
(«Position Fortifiee de Liege») и бельгийские мосты через канал и Маас,
но также иметь возможность обстреливать мосты и железнодорожный
узел в голландском Маастрихте.
Решение о строительстве форта было принято в 1932 году, вскоре
после достройки канала Альберта. Этот канал получил имя в честь
бельгийского короля, правившего с 1909 по 1934 год. Он соединял реку
Маас с Шельдой у Антверпена, а одновременно являлся важным
элементом оборонительной системы, прикрывающей Бельгию с
севера. Канал огибал «язык» голландской территории, протянувшийся
вдоль западного берега Мааса в районе Маастрихта. При его
строительстве пришлось буквально разрезать гору Сен-Петер, получив
таким образом великолепный противотанковый ров с почти отвесными
скальными стенками высотой до 40 метров.
Чуть позднее в рамках возведения новой оборонительной системы
на западе Бельгии были достроены и три других форта,
расположенных южнее и ближе к германской границе: Баттис (аналог
Эбен-Эмаэля), а также более мелкие Обин-Ньифшато и Транкремон.
Пятый форт, Сюнье-Ремушам, построен так и не был. Одной из
косвенных задач их постройки было задействование рабочих рук для

борьбы с безработицей, свирепствовавшей в первой половине 1930-х.
Все строительство обошлось в 250 миллионов франков.

Форты Льежа

Кроме того, было модернизировано кольцо из 12 старых фортов
вокруг самого Льежа, построенных еще в конце XIX века. В итоге с
юга огневую поддержку Эбен-Эмаэлю могли оказать старые
артиллерийские форты Понтисс и Баршон (по совокупности – два 150-

мм, три 105-мм и восемь 75-мм орудий), с юго-востока – четыре 75-мм
орудия нового форта Обин-Ньившато.

Схема форта Баршон после модернизации

Варианты маршрута проектируемого Альберт-канала, 1922 год. Кружком обозначено место
форта Эбен-Эмаэль

Строительство Альберт-канала. «Разрез Кастер», проведенный через гору Сен-Петер

Альберт-канал. Современная схема

Строительство разреза Кастер, 1931 год

Схема горы Сен-Петер и разреза Кастер

Альберт-канал незадолго до ввода в строй, 1934 год

Район Маастрихта и Льежа, река Маас и Альберт-канал

Альберт-канал к востоку от горы Сен-Петер и форта Эбен-Эмаэль. На заднем плане видны
шлюзы Ланнай

Разрез Кастер и шлюзы Ланнай. Справа виден бункер «Канал-Зюд». Фото из Бундесархива
датировано 10 мая 1940 года

Разрез Кастер, вид с юга. Фото из Бундесархива датировано 23 мая 1940 года

Устройство форта Эбен-Эмаэль
Эбен-Эмаэль не походил на обычную крепость, какой ее принято
представлять. Это была сложная система укрытых под землей
бункеров, дотов и огневых точек. Снаружи он представлял собой
плоский известняковый холм, частично покрытый лесом, окруженный
противотанковым рвом и эскарпом. Холм возвышался на 60 метров над
гладью Мааса, в нем были выбиты штольни для казарм, складов
боеприпасов и продовольствия, электростанции и штабных
помещений, а также шахты с лифтами и галереи, ведущие к внешним
бункерам и наблюдательным позициям.
Внутри форт имел три уровня. На нулевом (45 м ниже поверхности
холма) находились жилые помещения для гарнизона в 1200 человек, а
также для запасов и систем жизнеобеспечения: кухня, душевые,
лазарет, столовая – в общей сложности около 30 помещений.
Первый (промежуточный) уровень располагался на глубине 25 м и
представлял собой сеть галерей, дававших доступ ко всем боевым
органам форта. Общая длина галерей составляла 5500 метров, для
передвижения по ним офицеры использовали велосипеды. Здесь также
находились электростанция, запас горючего, склады снабжения и
боеприпасов, командно-штабные помещения.

Схема форта Эбен-Эмаэль. Справа на востоке – река Маас, на северо-востоке – канал
Альберта, проходящий в разрезе Кастер

Второй уровень представлял собой несколько вертикальных стволов
длиной от 18 до 25 метров, ведущих в артиллерийские казематы и
подбашенные отделения. Для подъема боеприпасов и предметов
снабжения использовались лифты, ими же можно было пользоваться
офицерам. Рядовые обязаны были использовать только лестницы.
В плане форт имел форму вытянутого треугольника со слегка
выпуклым основанием, обращенным на юг. Длина форта с севера на

юг составляла 950 метров, ширина с запада на восток – 750 метров;
площадь – около 75 гектаров.
Длинную северо-восточную грань форта образовывал склон
«разреза Кастер», где проходил канал Альберта. Большую часть
северо-западной грани прикрывал противотанковый ров, наполняемый
водой из реки Геер, а южное основание – сухой противотанковый ров
глубиной 4 метра с бетонированными стенками. Эта защита
дополнялась противотанковыми препятствиями и заграждениями из
колючей проволоки глубиной до 6 метров.

Внешние укрепления форта (2-я батарея)
По всему периметру форт Эбен-Эмаэль прикрывали шесть
долговременных огневых сооружений с амбразурами как
фронтального, так и флангового огня, часть из них имела два яруса.
Эти сооружения именовались блоками, каждый блок был оснащен
одной или двумя 60-мм противотанковыми пушками, пулеметами и
прожекторами. Блоки нумеровались по часовой стрелке.

60-мм казематное противотанковое орудие форта Эбен-Эмаэль

Блок I и вход в форт Эбен-Эмаэль. Современное фото

Блок I располагался в юго-восточном углу форта. Он прикрывал
самую уязвимую точку – вход в подземную часть крепости. Рва здесь
не было, форт прикрывался только эскарпом и проволочными
заграждениями. Блок I имел два яруса, он оснащался двумя 60-мм
противотанковыми пушками и тремя пулеметами – два из них
располагались в амбразурах флангового огня, перекрывая подходы к
соседним блокам.
Над воротами крепости имелись специальные отверстия для
метания гранат, а выше них – бронированный наблюдательный купол
для обзора окружающей местности. Он имел высоту 1,5 метра,
толщину 200 мм и весил 6700 кг. Его внутренний диаметр составлял
всего 80 см, что давало возможность размещаться здесь лишь одному
человеку. Здесь же имелись два прожектора – большой и малый, они
размещались в бронированных шахтах, опускаясь под бетон на время
артиллерийского обстрела. Блок обороняли 28 солдат, в том числе пять
унтер-офицеров.

Блок II располагался на северо-западной стороне форта, в 200 м к
северу от Блока I, от него до канала Альберта тянулся наполненный
водой ров. Блок также был вооружен двумя 60-мм противотанковыми
пушками и тремя пулеметами, два из которых были предназначены для
ведения флангового огня в противоположные стороны: к каналу и к
Блоку I. Кроме того, здесь тоже имелись два прожектора,
бронированный наблюдательный купол и небольшой выход для
проведения вылазок. Расчет блока состоял из 26 человек, в том числе
четырех унтер-офицеров.

Блок II и поросший лесом склон горы Сен-Петер

Бункер «Канал-Норд». Современное фото

Блок III должен был находиться на северной оконечности крепости,
но так и не был построен из-за трещин, обнаружившихся в
известняковом массиве, – хотя сюда успели подвести тоннель. На
замену ему возвели два бункера, выходящие на канал Альберта –
«Канал-Норд» и «Канал-Зюд». Оба бункера имели два яруса и были
встроены в стенку «разреза Кастера» возле самого уреза воды. Южный
находился у самой развилки канала, вне периметра крепости, хотя был
связан с ней подземной галереей.
Каждый бункер вооружался одной 60-мм противотанковой пушкой,
прожектором и тремя пулеметами, однако сооружения-близнецы имели
зеркальное устройство. У северного бункера, включенного в периметр

обороны форта, пушка, прожектор и один из пулеметов были
направлены на север, в сторону деревни Канне и моста в ней;
у южного бункера пушка и пулемет стреляли на юг, в сторону Мааса и
шлюзов Ланнай. 800-метровое пространство между бункерами
простреливалось двумя пулеметами с каждой стороны. По сути, это
были капониры, контролирующие створ канала и неуязвимые от огня с
противоположного берега.
Сверху каждый бункер имел броневой наблюдательный купол,
несколько отличный от прочих – с амбразурой для стрельбы из
ракетницы или автоматической винтовки. Расчет одного бункера
состоял из 20 человек, в том числе трех унтер-офицеров.

Бункер «Канал-Зюд». Современное фото

Блок IV – типичный капонир, целиком размещенный в противотанковом рву

Блок IV был расположен в середине юго-восточного фаса крепости
и являлся типичным одноярусным капониром с амбразурами на обе
стороны для стрельбы вдоль противотанкового рва. Он был вооружен
двумя 60-мм противотанковыми пушками, двумя пулеметами и двумя
прожекторами и также имел на крыше броневой наблюдательный
купол. Его расчет состоял из 26 бойцов, в том числе четырех унтерофицеров.
Блок V на изломе южного фаса форта также являлся капониром,
однако имел всего одну 60-мм пушку. Вместе с пулеметом она
стреляла вдоль противотанкового рва на запад, в то время как на
восток вел огонь только один пулемет. Здесь также имелся прожектор и
броневой купол, расчет состоял из 17 бойцов, в том числе трех унтерофицеров.
Блок VI находился в юго-западном углу крепости, в 100 метрах от
Блока I, завершая ее периметр; здесь заканчивался противотанковый
ров. Блок был вооружен двумя 60-мм противотанковыми орудиями,
двумя пулеметами и прожектором, но мог вести огонь только в одном
направлении – в сторону Блока I, усиливая его защиту. Расчет блока
состоял из 20 человек, в том числе трех унтер-офицеров.
Все пять блоков и два бункера составляли 2-ю батарею форта
(оборонительную). Кроме того, в нее входили два пулеметных

блокгауза («Ми-Зюд» и «Ми-Норд») и отдельный артиллерийский
Блок 01.

Противотанковый ров между Блоком IV и Блоком V (вид из последнего). Справа видна 75-мм
башня «Купол Зюд»

Наблюдательный купол «ЭБЕН-2» на крыше каземата «Ми-Норд». Вид на север, на заднем
плане видны Альберт-канал и деревня Канне

Оба пулеметных блокгауза располагались внутри оборонительного
периметра в северной половине форта и предназначались для обороны
верхнего плато на случай прорыва вражеской пехоты. Каждый из них
был оснащен тремя пулеметами, ведущими огонь в разные стороны.
«Ми-Зюд» имел три прожектора, «Ми-Норд» – два прожектора и
большой бронированный наблюдательный купол, известный как
«ЭБЕН-2». В нем размещался вращающийся перископ французской
модели – подобные устанавливались в фортах линии Мажино. Это
купол позволял вести наблюдение за территорией севернее крепости
вне ее периметра, в сторону деревни Канне, а также корректировать
артиллерийский огонь.
Оба блокгауза были соединены подземной галереей и наземным
валом, а также имели бронированные выходы наружу для возможной
контратаки. Расчет «Ми-Норд» составлял 15 бойцов (в том числе три
унтер-офицера), «Ми-Зюд» – на одного рядового меньше. Кроме того,
три человека обслуживали наблюдательный купол «ЭБЕН-2».

Блок 01, расположенный вне периметра

Артиллерийский блок 01 находился вне периметра крепости на
высоком берегу главного русла канала Альберта южнее места его
разветвления. Он также был соединен с фортом подземным туннелем.
Блок имел одну 60-мм противотанковую пушку, три пулемета и два
прожектора, но главным его боевым средством являлся
бронированный наблюдательный купол «ЭБЕН-1». Из этого купола
открывался прекрасный обзор на южные и восточные подступы к
форту, в нем находились приборы управления огнем 120-мм и 75-мм
артиллерии. Расчет блока состоял из 22 бойцов (в том числе четырех
сержантов), а также трех наблюдателей в куполе.
В общей сложности оборонительные сооружения 2-й батареи имели
12 противотанковых орудий с максимальной дальностью стрельбы 300
метров, 18 пулеметов системы «Максим» и 13 прожекторов.

Дальнобойная артиллерия форта (1-я батарея)
Помимо оборонительной артиллерии, форт также имел артиллерию
дальнего действия – она размещалась в его верхней части и была
объединена в 1-ю батарею. Основой батареи были три броневые
двухорудийные башни. Самой большой из них был так называемый
«Купол 120», располагавшийся в южной части форта и вооруженный
двумя 120-мм пушками образца 1931 года. Эти орудия имели 37-й
калибр и дальность стрельбы 17 500 м при максимальном угле
возвышения в 38,5°. Фугасный снаряд весом 22 кг вмещал 2,875 кг
взрывчатки, шрапнельный – 2 кг. Скорострельность орудий была
невелика: не более двух выстрелов в минуту.
Полусферический купол имел диаметр 5,75 м, вес 230 тонн и мог
вращаться на 360°. Общая толщина его защиты составляла 590 мм, из
них 460 мм приходилось на два слоя броневой стали (внешний и
внутренний), еще 80 мм – на два слоя конструкционной стали и еще 50
мм – на промежуточный слой войлока. В задней части купола
располагалась труба для перископа, но к началу боевых действий он
так и не был установлен.
Подбашенное отделение также было защищено броней весом в 210
тонн и имело два уровня: на верхнем располагались гидравлические
механизмы и перегрузочный отсек для боеприпасов, на нижнем
боеприпасы подавались из погребов на элеватор. Весь расчет
установки состоял из 28 человек, включая четырех сержантов. 120-мм
орудия добивали до германской границы, но главной их задачей
являлось противодействие осадной артиллерии. Бельгийцы хорошо
помнили, что в 1914 году форты Льежа были уничтожены тяжелыми
орудиями с небольшой дальностью стрельбы.
Кроме того, для обмана вражеской воздушной разведки было
построено три фальшивых купола того же размера, сверху
практически неотличимых от оригинала: два – в северном углу форта и
один – вне его периметра, у юго-восточного основания.

Спаренная 120-мм башня «Купол 120». Современный вид

Спаренная 75-мм скрывающаяся башня

Две другие бронированные башни оснащались 75-мм орудиями
образца 1934 года, разработанными специально для таких установок.
Они имели дальность стрельбы 10 000 м и максимальную

скорострельность 25 выстрелов в минуту, хотя практический темп
стрельбы был в два раза ниже. Толщина брони куполов составляла 380
мм, под ней шли еще два 25-мм слоя стали, переложенных слоем
войлока для противоосколочного эффекта. Такой купол весил 120
тонн, причем для стрельбы он приподнимался на 55 см, в опущенном
же состоянии был практически неуязвим для любого снаряда или
бомбы. Расчет каждого купола состоял из 25 человек, в том числе трех
унтер-офицеров.
Обе 75-мм башни имели круговой обстрел и располагались в южной
части форта: «Купол Зюд» – рядом с «Блоком V», «Купол Норд» – у
восточного угла периметра, ближе к каналу Альберта.
Помимо броневых башен, в состав батареи дальнего действия
входили четыре артиллерийских каземата, каждый из которых имел по
три 75-мм орудия. В отличие от башенных пушек, это были старые
крупповские орудия образца 1905 года с дальностью стрельбы
11 000 м и скорострельностью 12 выстрелов в минуту.
Казематы именовались по названиям своих главных целей.
«Маастрихт 1» и «Маастрихт 2» смотрели на север и предназначались
для обстрела мостов через канал Альберта, а также через Маас в
голландском Маастрихте. «Маастрихт 2» находился несколько южнее и
выше первого и имел броневой наблюдательный купол,
обозначавшийся как «ЭБЕН-3». Казематы «Визе 1» и «Визе 2»
смотрели на юг, чтобы держать под огнем реку Маас выше форта.
Каждый из казематов имел два этажа. На верхнем располагались
орудия, командный пункт и телефонный пост; на нижнем – погреба
боезапаса (отдельные для каждого орудия) и помещения личного
состава. Еще ниже находились галереи, ведущие к другим
помещениям крепости, а также элеваторы подачи боеприпасов из
центральных погребов. Орудия имели углы обстрела 70°, но визуально
обзор из амбразур был весьма ограничен, поэтому стрельба велась по
данным центральной наводки.

Схема скрывающейся 75-мм орудийной башни

Схема трехорудийного (75-мм) каземата «Визе 2»

Казематы возводились из железобетона толщиной до 275 см,
способного противостоять 220-мм снарядам и всем типам
современных авиабомб. Расчет каждого составлял 33 человека, в том
числе пять унтер-офицеров; в куполе «ЭБЕН-3» каземата «Маастрихт
2» находились еще трое артиллерийских наблюдателей.
Противовоздушная оборона крепости также входила в состав 1-й
батареи, но была чисто номинальной: четыре 7,65-мм пулемета

«Виккерс-Максим», расположенных в южной части крепости, на
самой высокой ее точке, между Блоком IV и 120-мм куполом.
Пулеметы располагались в отдельных гнездах на расстоянии 25 м друг
от друга и имели телефонную связь с командным пунктом форта.
Расчет зенитной батареи составлял 18 человек, в их числе один офицер
(командир батареи) и четыре унтер-офицера (командиры пулеметов).
Еще два запасных пулемета располагались в стоявшей рядом казарме
зенитчиков и два – в деревне Вонк, где находились благоустроенные
казармы гарнизона.

Другие внешние укрепления форта
Помимо «Блока 01» и бункера «Канал-Зюд», вне периметра
крепости находились еще два дота, укомплектованные бойцами
гарнизона форта, но не связанные с ним туннелями. Фактически они
представляли собой передовые наблюдательные пункты в предполье.
Возле деревни Халлембейе размещался бетонный бункер PL 19 с
тремя пулеметами и бронированным наблюдательным куполом. Его
гарнизон составлял 18 человек, включая четырех сержантов.
Непосредственно у моста через канал Альберта в Канне находился
бункер «Блок 0» с 47-миллиметровой противотанковой пушкой,
пулеметом, прожектором и бронированным смотровым куполом. Его
занимала команда из 12 человек, включая трех сержантов. Кроме того,
имелось шесть незащищенных наблюдательных пунктов, на каждом из
которых находилось по трое солдат. Все восемь перечисленных точек
имели телефонную связь с командным пунктом форта.
На крыше самого форта, помимо бетонных сооружений, находилось
14 окопных позиций, каждую из которых занимали по два человека,
они тоже выполняли роль внешних наблюдателей – но в мирное время
не имели полевых телефонов.
Все помещения форта соединялись между собой подземными
галереями и подъемниками, а главные погреба боезапаса были укрыты
глубоко в недрах скалы. В них имелось 2000 выстрелов для 120-мм
орудий, 19 200 снарядов 75-мм калибра и 6000 снарядов 60-мм
калибра.
Каждое боевое помещение было изолировано от внутренней части
крепости парой двойных бронированных дверей, обеспечивающих

невозможность проникновения внутрь форта даже при разрушении и
захвате противником внешних сооружений.

Вид на развилку Альберт-канала и шлюзы Ланнай. Справа – гора Сен-Петер, в которой был
укрыт форт Эбен-Эмаэль

Таким
образом,
форт
Эбен-Эмаэль
представлял
собой
оборонительное сооружение совершенно нового типа, практически
неуязвимое для любой современной артиллерии. Его огневая мощь
была сравнительно невелика, но зато наблюдательные средства и
броневые купола орудий дальнего действия являлись практически
неуязвимыми для любых средств поражения. Пулеметы и
противотанковые пушки батареи № 2 можно было выбить только с
малой дистанции, ценой огромных потерь. И все равно даже занятие
поверхности форта не давало возможности проникнуть вглубь и не
выводило из строя его дальнюю артиллерию. Эффективность обороны
зависела исключительно от гарнизона форта – людей, которым
предстояло его защищать, их профессионализма и стойкости.

Гарнизон форта Эбен-Эмаэль
Полный гарнизон форта состоял из 1322 человек, командовал им 45летний майор артиллерии Жан Фриц Люсьен Жоттранд. Из 29
офицеров 17 были резервистами, и лишь капитан Хотманс служил в
крепости с момента ее постройки. Личный состав 1-й батареи (капитан
Вамек) насчитывал 271 человека, 2-й батареи (капитан Хотмерс) – 507
человек, командно-административный персонал форта – 211 человек.
Остальной штат (около 330 человек) приходился на вспомогательный
персонал.
Собственной пехоты форт не имел, а большинство боевого состава
составляли артиллеристы, не имевшие пехотной подготовки. Более
того, постоянно в форте находилось не более 750 человек. В мирное
время часть гарнизона квартировала в соседней деревне Вонк в 4
километрах к югу, где находились специальные казармы. Кроме того, к
маю 1940 года некоторое количество солдат находилось в отпусках или
на переподготовке.

Майор Жоттранд со своими офицерами в германском плену

Чтобы не держать весь гарнизон всю зиму в холодных и сырых
подземных помещениях, неподалеку от входа в форт были возведены
два временных деревянных барака, где размещалась часть
вспомогательного персонала, а также майор Жоттранд со своим
штабом. С началом боевых действий бараки предполагалось снести.
Изначально вся оборона северо-западного региона Бельгии
подчинялась размещенному в Льеже командованию 3-го корпуса, а сам
форт находился в подчинении командования крепости Льеж как 1-я
группа крепостного артиллерийского полка «Льеж»[12]. Однако в
ноябре 1939 года район к северу от форта Эбен-Эмаэль был
переподчинен 1-му корпусу, который также отвечал за взрыв мостов
через канал Альберта. В результате с войсками, которые форт должен
был поддерживать огнем (в том числе с их артиллерийскими
командирами), майор Жоттранд мог связаться лишь через штабы двух
корпусов – либо используя ненадежную гражданскую связь.

Внутренние коммуникации форта Эбен-Эмаэль

Сам Жоттранд отвечал только за взрыв моста в Канне и шлюзов
Ланнай на развилке канала Альберта. Даже два моста через речку Геер
прямо перед крепостью находились в ведении другого корпуса.
Ситуация усугублялась языковыми трудностями: гарнизон форта, как и
личный состав расположенной южнее него 7-й пехотной дивизии 1-го
армейского корпуса, состоял из фламандцев. Однако в конце апреля 12й артиллерийский полк дивизии был заменен артиллерийским полком
из состава арденнских стрелков – франкоязычными валлонцами, не
знавшими фламандского языка.

Схема и разрез форта Эбен-Эмаэль

Наконец, к 10 мая 1940 года часть гарнизона форта отсутствовала по
различным причинам: кто-то был отправлен на артиллерийские курсы,
кто-то находился в отпуске или просто болел. Поэтому в боевом
составе 1-й батареи оставалось только 155 человек из 206, в 2-й
батарее – 163 из 242, а всего в форте находилось 650 человек – 18
офицеров, 62 унтер-офицера и 570 рядовых. Еще 233 солдата из
боевого состава гарнизона находились в казармах в деревне Вонк.

Столь низкая готовность к войне отражала общую расслабленность
как бельгийской армии, так и руководства страны в целом. Между тем
после январского инцидента в Мехелен-Сюр-Мере было очевидно, что
немцы готовят удар через Бельгию и его можно ожидать в любой
момент.

Глава 2. Карт-бланш генерала Штудента
Группа армий «Б»
К началу мая 1940 года все германские воздушно-десантные войска
были сведены в воздушно-десантный корпус под командованием
генерал-лейтенанта Штудента, формально подчинявшегося 2-му
Воздушному флоту, действующему в полосе группы армий «Б» Федора
фон Бока. Фактически же корпус состоял из одной дивизии – 7-й
воздушной, командиром которой являлся все тот же Штудент. Другая
дивизия, 22-я воздушно-десантная, была передана в непосредственное
подчинение 18-й армии группы армий «Б» и фактически действовала
самостоятельно.
Немецкое вторжение в Бельгию и Голландию в мае 1940 года носило
отвлекающий характер. Главный удар по Франции должен был
наноситься южнее – в полосе группы армий «А», через Люксембург и
Арденны на Седан и далее к побережью Ла-Манша. Таким образом, ни
от командования группы армий «Б», ни от действий подчиненных ей
воздушно-десантных сил исход кампании практически не зависел.
Возможно, именно поэтому командующий немецкими воздушнодесантными войсками генерал-лейтенант Курт Штудент фактически
получил карт-бланш на любые действия. Огромную роль в
планировании операции сыграл также и энтузиазм командующего 2-м
Воздушным флотом генерал-лейтенанта А. Кессельринга. Напротив,
командующий группой армий Ф. фон Бок скептически относился к
возможностям воздушно-десантных войск и не верил, что они могут
оказать существенную помощь наземной армии. Но раз наступление
было отвлекающим, то почему бы и нет?..
В итоге перед воздушно-десантными войсками были поставлены две
весьма амбициозные задачи. Первой из них был захват бельгийских
укреплений вокруг Льежа. Прорыв «Льежской укрепленной позиции»
позволял 6-й армии преодолеть реку Маас и канал Альберта,
проникнув в междуречье Мааса и Шельды, где открывалась прямая
дорога на Антверпен.

Наступление германских войск в районе Маастрихта и места высадки парашютных групп
батальона Коха: 1 – «Сталь» (Вельдвецельт), 2 – «Бетон» (Вренховен), 3 – «Железо» (Канне),
4 – «Гранит» (Эбен-Эмаэль)

Штурмовой батальон Коха
Для захвата укреплений к северу от Льежа и мостов через канал
Альберта в составе 7-й воздушной дивизии была создана штурмовая
группа под командованием капитана Вальтера Коха. Ее основой стал
«посадочно-штурмовой батальона Коха». Он имел в своем составе 438
человек, в том числе 11 офицеров и 42 пилота. Большая часть личного
состава была взята из 1-го батальона 1-го воздушно-десантного полка,
меньшую часть составил взвод из состава саперной роты 2-го
батальона того же полка. Помимо личного оружия, в батальоне
имелось 30 ручных и 6 станковых пулеметов, а также 4 легких
миномета.

Немецкие десантники выгружаются из планера DFS.230

В качестве средства высадки десанта было решено использовать не
парашюты, а планеры. Дело в том, что выброска парашютистов не
давала необходимой точности: десантников могло разнести по
большой площади, им требовалось время, чтобы собраться и найти
оборудование. Напротив, десантный планер приземлялся точно в
нужном месте, находившееся в нем отделение могло вступить в бой.
Наконец, планеры позволяли доставлять к месту высадки груз – в том

числе заряды взрывчатки, необходимые для уничтожения
долговременных укреплений.
Для высадки батальона было выделено 42 планера DFS.230, каждый
из которых буксировался транспортным «Юнкерсом». Еще 6 Ju.52
взяли на борт парашютистов, а 3 бомбардировщика «Хейнкель» He.111
должны были доставлять десантникам предметы снабжения. Батальон
Коха действовал с аэродромов Кёльн-Остхайм (10 планеров) и КёльнБутцвайлерхоф (32 планера), имея приказ: «Захватить и удерживать
до подхода основных сил мосты через канал Альберта у населенных
пунктов Вельдвецельт, Вренховен и Канне».
Батальон был разделен на четыре группы: одна – для нейтрализации
и занятия форта Эбен-Эмаэль, три другие – для захвата
расположенных в этом районе мостов с целью последующего
использования наступающими немецкими войсками. Каждая группа
получила свое кодовое имя:
• «Гранит» – для захвата форта Эбен-Эмаэль: 11 планеров и 84
бойца, в том числе два офицера;
• «Сталь» – для захвата моста в Вельдвецельте к западу от
Маастрихта: 9 планеров и 91 боец, в том числе один офицер;
• «Бетон» – для захвата моста во Вренховене юго-западнее
Маастрихта: 11 планеров и 129 бойцов, в том числе пять офицеров,
включая штаб батальона во главе с самим Кохом;
• «Железо» – для захвата моста в Канне к северу от Эбен-Эмаэля:
десять планеров и 88 бойцов, в том числе два офицера.

Глава 3. Группа «Гранит». Штурм ЭбенЭмаэля
Подготовка группы «Гранит»
Поскольку главная задача возлагалась на группу «Гранит»,
остановимся на ее подготовке и целях более подробно. Группа
состояла из усиленного взвода саперов, ею командовал обер-лейтенант
Рудольф Витциг, его заместителем был лейтенант Эгон Делики. Всего
она была разделена на 11 отделений – по числу планеров; каждому
была назначена своя цель. Группа имела шесть пулеметов, 18
автоматов, 54 винтовки; кроме того, у каждого десантника был
пистолет. Помимо стрелкового оружия, люди Витцига получили
толовые шашки и специально изготовленные кумулятивные заряды
весом по 12,5 и 50 кг для уничтожения броневых сооружений. 50-кг
заряд состоял из двух половин, переносимых по отдельности. Из
общего количества 3 тонн взрывчатки, выданных батальону Коха,
группа «Гранит» получила 2,4 тонны.
Группа Витцига в течение нескольких месяцев проводила
тренировки на захваченных польских и чешских укреплениях,
отрабатывая действия бойцов до полного автоматизма. Подготовка
велась в условиях полной секретности: два солдата были отданы под
трибунал за то, что разболтали о готовящейся операции местным
девушкам.
Внешний вид форта был известен немцам по данным фоторазведки
и тщательно изучался на макете, возведенном в ящике с песком. Было
проведено несколько экспериментов с планерами, в ходе которых
выяснилось, что для сокращения пробега, особенно по мокрой
утренней траве, им требуются деревянные тормоза, врезающиеся в
землю. Путем многочисленных тренировок пилотов удалось добиться,
чтобы планер приземлялся в пределах 20 метров от намеченной цели.
Главными целями атаки были выбраны те огневые точки, которые
могли вести огонь по трем мостам через Альберт-канал. Это были 75мм орудийные казематы «Маастрихт 1» и «Маастрихт 2», «Купол 120»
и 75-мм «Купол Норд». Сюда же неизбежно попали и два фальшивых

орудийных купола в северной части крепости. Интересно, что 75-мм
«Купол Зюд» являлся лишь второстепенной целью: немцы считали, что
он не может стрелять на север. В первую же очередь следовало
уничтожить те огневые точки, которые могли препятствовать самой
атаке: батарею зенитных пулеметов, а также пулеметные блокгаузы
«Ми-Норд» и «Ми-Зюд».

Обер-лейтенант Рудольф Витциг

Обер-лейтенант Витциг, командир группы «Гранит»

Лейтенант Эгон Делики

В число главных целей вошли и наблюдательные купола «ЭБЕН-2»
(на бункере «Ми-Норд») и «ЭБЕН-3» (на каземате «Маастрихт 2»).
Уничтожить их означало вырвать форту глаза. А вот купол «ЭБЕН-2»
вместе с Блоком 01, расположенным за пределами форта, оказался в

числе целей второй очереди. Точно так же второстепенной целью стал
и расположенный рядом южный фальшкупол.

Форт готовится к бою
В 22:30 9 мая 1940 года бельгийское Верховное командование
отправило в войска предупреждение о возможности немецкого
нападения. В Эбен-Эмаэль оно прибыло уже 10 мая, через полчаса
после полуночи. Комендант форта майор Жоттранд прибыл на свой
командный пункт ровно в час ночи, командир 2-й батареи – в 1:20,
командир 1-й батареи – в 01:50.
Более никакой информации от командования не поступало, и майор
Жоттранд по своей инициативе отдал распоряжение о сносе
временных бараков перед входом в крепость. Согласно довоенным
планам, это требовалось, чтобы расчистить сектор огня из Блока I.
Поскольку была ночь и вызвать гражданских рабочих не
представлялось возможным, на снос бараков были направлены
артиллеристы из расчетов «Купола Норд», а также команды обоих
пулеметных блокгаузов. Отправить на эту работу кого-то из
обслуживающего или административного персонала комендант не
посчитал возможным.

Одна из двух временных казарм, расположенных у входа в форт

В 3:25 75-мм «Купол Зюд» провел пробную стрельбу. Буквально
сразу же от выстрелов загорелась покрывающая купол камуфляжная
сетка, упавшая прямо на перископ наводчика. Стрельба была
прекращена, для очистки перископа наверх высланы люди. Внезапное
прекращение стрельбы вызвало путаницу и панику.
Тем временем 11 планеров группы «Гранит», буксируемые
транспортными «Юнкерсами», поднялись в воздух и направились к
форту. Для надежности самолеты ориентировались по специально
подготовленным на своей территории наземным световым сигналам.
Вскоре после взлета два планера отцепились от буксировщиков и сели
на своей территории, но этого никто из десанта не заметил, поскольку
экипажи «Юнкерсов» строго соблюдали радиомолчание. В 4:20 за
10 км до цели на высоте 2600 метров оставшиеся 9 планеров были
отцеплены. Через 5 минут, точно по расчету, они достигли форта, уже
хорошо различимого в рассветных сумерках.

Десять решающих минут
Бельгийские наблюдатели тоже заметили крылатые силуэты, а
зенитная батарея даже успела открыть огонь – но слишком поздно;
вдобавок два из четырех пулеметов сразу же заклинило. Еще один
пулемет был буквально снесен крылом приземлившегося здесь
планера, после чего выскочившие из него десантники 5-го отделения
заняли позицию зенитных пулеметов. Из защищавших ее бельгийских
солдат двое были убиты, остальные сдались.
1-е отделение во главе с лейтенантом Эгоном Делики, заместителем
командира группы «Гранит», атаковало орудийный каземат
«Маастрихт 2» с наблюдательным куполом «ЭБЕН-3». На броню
купола был установлен 50-кг кумулятивный заряд; его взрыв убил двух
наблюдателей и полностью вывел из строя смотровые приборы.
Одновременно у амбразуры левого 75-мм орудия был взорван 12,5-кг
заряд, а остальные амбразуры закиданы ручными гранатами.
Потеряв еще четверых убитыми и 17 ранеными, бельгийские
артиллеристы отошли на нижний этаж, а затем – на промежуточный
уровень форта, перекрыв за собой броневые двери. Десантники
проникли внутрь каземата, обеспечив себе укрытие. На крыше
каземата был уложен флаг со свастикой, чтобы обозначить его для
бомбардировщиков как захваченный. Два бельгийских телефониста
оказались заперты в своей каморке сдвинутым от взрыва 75-мм
орудием, их взяли в плен на следующий день.

7,62-мм зенитный пулемет – самое мощное средство ПВО форта Эбен-Эмаэль

3-е отделение обер-ягера Арендта атаковало расположенный ниже
по склону каземат «Маастрихт 1», в котором на этот момент
находилось около десяти человек. Использовать 50-кг заряд не
удалось, но взрывом 12,5-кг заряда разворотило левую амбразуру,
через которую немцы ворвались в каземат, после чего забросали
гранатами нижний этаж. Уцелевшие бельгийцы, ошеломленные и
отравленные газами от взрыва, также спустились вниз.
6-е и 7-е отделения должны были атаковать два северных ложных
купола, распознанные воздушной разведкой как 120-мм башни. Однако
планер 6-го отделения застрял в проволочных заграждениях между
пулеметными бункерами «Ми-Зюд» и «Ми-Норд», а планер 7-го
отделения приземлился жестко и разбился, пилот получил тяжелые
ранения. Десантники обоих отделений с некоторым запозданием
добрались до куполов, обнаружили, что они фальшивые, и заняли

оборону в северной части форта, отрезанные от остальных
высадившихся сил.
Планер 8-го отделения приземлился в 25 метрах от 75-мм «Купола
Норд» – после того, как пилот сделал нырок вниз, чтобы уйти от огня
зенитных пулеметов. Тем не менее посадка оказалась мягкой,
десантники быстро подтащили к башне подрывные заряды. Два 50-кг
заряда были установлены и взорваны на броне, 12,5-кг заряд – на
стальной наружной двери. Последний взрыв оказался наиболее
удачным: он не только выбил дверь, но и вызвал детонацию
неосторожно сложенных за ней боеприпасов. Оба верхних взрыва не
пробили броню купола, но полностью вывели его из строя. И здесь
бельгийцы покинули укрепление, спустившись на промежуточный
уровень и перекрыв внутренние броневые двери.
Тем временем у казармы зенитчиков бельгийцы оказали
неожиданное сопротивление 5-му и подошедшему ему на помощь 8-му
отделениям. Находившаяся здесь часть зенитного расчета вместе с
аджюданом Лонгдозом успела изготовить к бою два запасных пулемета
и открыть огонь по немцам. Десантники сумели взять казарму лишь
отчаянной лобовой атакой, потеряв двоих убитыми – позднее
утверждалось, что немцы гнали перед собой в качестве щита
бельгийских пленных.

Купол «ЭБЕН-3» на каземате «Маастрихт 2», выведенный из строя полным кумулятивным
зарядом

Разбитый планер 7-го отделения на крыше форта Эбен-Эмаэль

От казармы зенитчиков десантники 5-го и 8-го отделений
направились к Блоку IV на юго-восточном фасе форта. На его
наблюдательном куполе тоже был взорван 50-кг кумулятивный заряд.
Планер с 9-м отделением уткнулся в проволочные заграждения у
пулеметного блокгауза «Ми-Зюд», так что десантникам пришлось
выбираться наружу, используя ножницы для резки колючей проволоки.
Немцы приготовили для выжигания амбразур ранцевый огнемет,
однако пулеметы не стреляли, а броневые заслонки оказались закрыты:
расчет блокгауза был отправлен комендантом на разборку бараков у
входа в форт. Единственным противодействием атаке стал пулеметный
огонь из казармы зенитной батареи.
Установить на блокгаузе «Ми-Зюд» 12,5-кг заряд не удалось,
поэтому пришлось использовать большой 50-кг заряд. Он буквально
разворотил напольную стенку блокгауза, оставшиеся в нем
бельгийские дежурные ушли в глубь крепости…
4-е отделение должно было атаковать соседний блокгауз «МиНорд». Его расчет был на месте – но внезапно оказалось, что у
пулеметчиков отсутствуют запасные магазины к пулеметам. Это стало
большой удачей для немцев: их планер приземлился очень далеко, в 80
метрах от укрепления. Второй удачей стало то, что перископ
наблюдательного купола «ЭБЕН-2» оказался опущен, дабы не промок
от утренней росы. Командир отделения фельдфебель Венцель успел
первым подбежать к блокгаузу, взобрался на него и бросил в трубу
перископа толовую шашку. Вслед за ним два егеря-десантника
подтащили к куполу 50-кг заряд. Вновь броня купола пробита не была,
но сам он вышел из строя. Из трех наблюдателей двое были убиты, а
последний – контужен взрывной волной, как и еще несколько солдат в
помещении блокгауза.

Форт Эбен-Эмаэль. Внешний вид и подземные коммуникации

Тем временем десантники взорвали один 12,5-кг заряд в левой
пулеметной амбразуре, а 50-кг – у бетонной стенки блокгауза. И здесь
бельгийский расчет, не сделав ни единого выстрела, отошел по
лестнице вниз и запер двери. Егеря 4-го отделения заняли помещение
блокгауза, и Венцель оборудовал здесь свой командный пункт. Именно
здесь произошел известный эпизод с телефоном: находившийся в
блокгаузе аппарат внезапно зазвонил. Венцель поднял трубку, но
французского не знал и не понял, о чем его спрашивают. Поэтому он
просто ответил по-английски: «Здесь немцы». На том конце охнули:
«O, Mon Dieu!» – после чего бросили трубку.

Где командир?
Все пулеметные точки на поверхности форта были подавлены в
течение каких-то десяти минут. После этого десантники получили
возможность оглядеться, собраться вместе, связаться с командованием
и определить, что делать дальше.

Каземат «Ми-Норд», ставший укрытием для десантников

Уничтоженный блок «Ми-Норд» на крыше форта

Команда связи летела вместе с 10-м отделением обер-ягера Гебеля,
игравшим роль резерва; их планер приземлился отдельно. А вот
планеры с 2-м и 11-м отделениями потерялись по пути, в результате
самый мощный 120-мм купол остался цел. Остались невредимы и
второстепенные цели: наблюдательный «Купол Зюд», орудийные
казематы «Визе 1» и «Визе 2», все блоки по периметру крепости, а
также сооружения, расположенные южнее, вне ее периметра.
Наконец, отсутствовал сам обер-лейтенант Витциг, летевший в
составе штабного 11-го отделения. Не было и его заместителя,
лейтенанта Делике – он задержался внутри каземата «Маастрихт 2». В
этой обстановке командование группой «Гранит» принял на себя
командир 4-го отделения фельдфебель Элдвебель Венцель. Он
разместил свой командный пункт в блокгаузе «Ми-Норд», здесь же
развернули и радиостанцию. В 4:42 Венцель по радио доложил майору
Коху: «Цель достигнута!»
В 4:50, как и предполагалось планом операции, к форту прибыли
пикирующие бомбардировщики Ju.87 «Штука». Они атаковали блоки
внешнего периметра, а также укрепления, на которых не были
расстелены германские флаги. Наибольший ущерб понес Блок I, где
было убито несколько солдат. Пикировщики также атаковали «Купол
120» и «Купол Зюд», однако не сумели нанести им существенных
повреждений.

Сориентировавшись в обстановке, Венцель отдал 10-му отделению
приказ атаковать каземат «Визе 1», расположенный южнее немецкого
командного пункта – отсюда бельгийцы теоретически могли
обстреливать южную часть форта и мешали передвижению
десантников в районе зенитной батареи. У одной из 75-мм амбразур
был взорван 12,5-кг заряд, бельгийцы еще некоторое время пытались
отстреливаться, но в конце концов отступили из каземата вниз.

Форт пытается сопротивляться
Тем временем 3-е отделение, разделавшись с казематом «Маастрихт
1», атаковало Блок I, прикрывавший главный вход в форт. В 4:45 в
вентиляционную шахту блока было спущено 3 кг взрывчатки,
внутренний взрыв разрушил систему вентиляции, но никого не убил и
не нанес более никаких повреждений. Однако гарнизон блока был
деморализован и временно покинул свои боевые посты. К счастью для
бельгийцев, немцы не продолжили эту атаку.
Следующей настала очередь «Купола Зюд». В 5:35 на его броневой
башне был взорван последний 50-кг заряд. Он повредил одну из 75-мм
пушек, но башня сохранила возможность вращаться, а расчет не
покинул ее. Более того, так как наблюдательный купол «ЭБЕН-1»
южнее форта не был атакован, пользуясь его целеуказанием,
артиллеристы «Купола Зюд» около половины одиннадцатого открыли
из второй 75-мм пушки огонь по передовым частям немецкой 269-й
пехотной дивизии у Эйсдена, а затем – по понтонным мостам,
наведенным в Маастрихте.

Наблюдательный купол «ЭБЕН-1», расположенный на Блоке 01 вне периметра форта и
оставшийся неатакованным. На заднем плане – шлюзы Ланнай

А вот орудия 120-мм купола оказались неисправны и не смогли
вовремя открыть огонь. Зато командир башни, используя
горизонтальное смотровое отверстие, начал стрелять из своей
винтовки, ранив двух человек – один из которых, впрочем, оказался
бельгийским пленным. К этому времени кумулятивные заряды у
десантников кончились, но кому-то пришло в голову засунуть в
торчащие вверх 120-мм стволы по килограммовой толовой шашке.
Затворы пушек оказались открыты, поэтому взрыв произошел в самом
центре купола. Загорелись заряды, но пожар в итоге удалось потушить.
Около половины шестого утра два бомбардировщика He.111
сбросили на форт парашютные контейнеры с боеприпасами и
взрывчаткой. Немцы собрали эти контейнеры, используя пленных
бельгийских зенитчиков, достаточно охотно выполнявших приказы.
Теперь у десантников снова появились кумулятивные заряды,
продемонстрировавшие столь высокую эффективность.
Следующая попытка уничтожить 120-мм купол была предпринята
уже в 6:45, когда удалось разместить и взорвать 50-кг заряд над левым
120-миллиметровым орудием. И вновь броня пробита не была, хотя

орудия получили новые повреждения. Расчет башни отчаянно пытался
их исправить, а одновременно получить от коменданта форта
разрешение на открытие огня по немецким войскам у Маастрихта.
Однако майор Жоттранд имел строгий приказ: без специального
распоряжения не начинать стрельбы по территории Голландии.
К восьми часам утра пушки удалось починить, но они оказались
бесполезны: разрешение на открытие огня пришло только около 10
часов. К этому времени на одном из орудий вращающейся башни уже
успел покататься верхом обер-ягер Грехца из 5-го отделения, не очень
вовремя приложившийся к фляге, где у него хранилась заначка спирта.
Фельдфебель Венцель не оценил юмора, и шутник получил строгий
выговор, а также оказался единственным, кто остался без награды за
взятие форта.
К половине десятого 120-мм башню удалось окончательно
обездвижить, новые заряды, опущенные в стволы, окончательно
вывели орудия из строя. Около 14 часов упрямый расчет купола,
убедившись, что повреждения исправить нельзя, наконец-то покинул
его боевое отделение.

Полностью выведенный из строя «Купол 120»

Тем временем руководство группы «Гранит» решило заняться
внешним периметром форта – оставшийся целым орудийный каземат
«Визе 2», беспорядочно стрелявший в южном направлении, не
представлял серьезной опасности. В половине седьмого десантники из
3-го отделения, занимавшего каземат «Маастрихт 1», спустились по
склону северо-западного фаса форта к заполненному водой рву и
взорвали 50-кг заряд на смотровом куполе «Блока II».
Купол был выведен из строя, но главный эффект взрыва оказался в
другом: он сорвал контратаку, которую гарнизон форта пытался
провести от находившегося рядом «Блока I». Правда, для атаки были
выделены совсем незначительные силы – младший офицер и
двенадцать солдат. Мощный взрыв привел бельгийцев в смятение, они
скатились по склону ко входу в форт и исчезли в воротах.
Около полудня неожиданно ожил 75-мм «Купол Зюд», открыв огонь
по занятой немцами территории форта. Одновременно форт начала
обстреливать бельгийская артиллерия с юго-запада – из фортов
Понтисс и Баршон. Этот огонь не принес больших потерь, но
затруднил передвижения десантников по крыше форта.

Ситуация на какое-то время стабилизировалась: Эбен-Эмаэль
утратил большую часть средств наблюдения и артиллерии дальнего
действия, но сохранил нетронутым внешний оборонительный
периметр и мог сопротивляться любым атакам со стороны. Его
гарнизон оставался неуязвим.
Майор Жоттранд имел огромное преимущество в живой силе. Увы,
он так и не решился собрать своих солдат и организовать контратаку
против десантников на крыше форта. Он надеялся на помощь извне.
Действительно, ближе к вечеру ко входу в форт подошла та часть
гарнизона, что размещалась в деревне Вонк. Одновременно сюда был
направлен 2-й бельгийский гренадерский полк. Немецкие десантники
заняли оборону на северо-западном фасе форта, ожидая, что с
наступлением темноты бельгийцы начнут скоординированную атаку.
Однако ее так и не последовало: бельгийские войска бездействовали,
теряя драгоценное время.

Прибытие обер-лейтенанта Витцига
Около полудня на крыше форта недалеко от его северного угла
приземлился одиночный планер с обер-лейтенантом Витцигом. У его
планера в воздухе оборвался буксир, и он приземлился на германской
территории. Но обер-лейтенант не растерялся: он оперативно
конфисковал у кого-то из бюргеров велосипед, добрался до аэродрома
Остхайм, а оттуда по телефону связался с Бутцвайлерхофом и вызвал к
себе один из освободившихся «Юнкерсов». На нем Витциг прибыл на
поле, где оставил свой планер, – и снова поднял его в воздух, со второй
попытки наконец-то добравшись до форта.
А вот 2-е отделение с другого оборвавшегося планера прибыло в
район Эбен-Эмаэля на грузовиках лишь в конце дня. Оно
присоединилось к штурмовой группе «Железо» у Канне, но вплоть до
утра 11 мая пробиться в форт так и не смогло.
К исходу 10 мая форт Эбен-Эмаэль походил на волка, загнанного
охотниками. Зверь был лишен глаз и когтей – но его клыки оставались
на месте, он все еще был жив и продолжал сопротивляться.

Глава 4. Группы «Сталь», «Бетон» и «Железо».
Захват мостов через канал Альберта
Форсирование Мааса
Нейтрализация форта Эбен-Эмаэль была лишь одной из целей
штурмового батальона Коха. Главной задачей воздушного десанта
являлся захват мостов через канал Альберта – самый крупный
«противотанковый ров» Бельгии. Эти мосты располагались в трех
пунктах: Вельдвецельте, Вренховене и Канне, их захват и удержание
парашютистами открывали немецким войскам дорогу в центральную
часть Бельгии с северо-востока – в обход фортов Льежа. Поэтому
огромную роль играл успех немецких десантников и в остальных
пунктах высадки.

Капитан Кох

Успех батальона Коха должно было закрепить быстрое продвижение
немецкого авангарда: 151-го пехотного полка и передовых частей 4-й

танковой дивизии. Последние вместе с 51-м моторизованным
саперным батальоном подполковника Микоша были объединены в
«Походную группу “Рот”». Саперы должны были обеспечивать
переправу через Маас и наводить понтонные мосты. Кроме того, из
состава 8-го авиакорпуса был выделен зенитный дивизион Альдингера
– пять моторизованных зенитных батарей, в том числе три тяжелые 88мм. Тяжелые батареи должны были поддерживать десантников огнем,
а легкие – обеспечить противовоздушную оборону.

Переправа через канал Альберта на резиновых лодках

Переправы через реку Маас на голландской территории
предполагалось захватить специальным подразделением абвера – 100-

м учебно-строительным батальоном специального назначения (BauLehrbataillon zur besonderen Verwendung 100). Однако мосты в
Маастрихте голландцам удалось взорвать в 14 часов, перед самым
подходом немецких войск. Немцам удалось захватить только
железнодорожный мост в Маасейке, на территории Бельгии.

Взорванный мост королевы Вильгельмины в Маастрихте 14 мая 1940 года

Переправа войск IV армейского корпуса через Маас у Маастрихта 10 мая 1940 года

Форт Эбен-Эмаэль и район Маастрихта с мостами через канал Альберта

Но саперы 51-го батальона на резиновых лодках переправились
через Маас и за три часа наладили переправу через реку на понтонах –
пользуясь тем, что орудия Эбен-Эмаэля молчали, артиллерийского
огня вдоль реки из форта не велось. Далее на пути немцев лежал канал
Альберта.

Группа «Сталь»: мост в Вельдвецельте
У моста через канал Альберта в Вельдвецельте к западу и чуть
севернее Маастрихта на рассвете 10 мая стоял туман. Зато охрана
моста оказалась настороже. 9 планеров группы «Сталь» оберлейтенанта Густава Альтманна приземлились западнее моста в 4:20 и
сразу же попали под сильный пулеметный огонь. Планер 9-го

отделения потерял часть крыла и рухнул на землю с высоты 10 метров,
его пассажиры отделались ушибами, но большая их часть оказалась
выведена из строя. Планер 6-го отделения из-за плохой видимости
приземлился в километре от цели.

Планер DFS.230, приземлившийся в полусотне метров от западного конца моста
в Вельдвецельте. Крыло уже отделено для транспортировки

Машины 4-й танковой дивизии идут через захваченный мост в Вельдвецельте

Остальные планеры оказались разбросаны по довольно большой
территории, но уцелевшие десантники быстро собрались вместе и
начали бой с охраной моста. Им удалось сразу захватить бункер «N»
у западного конца моста, предотвратив его подрыв, пересечь мост и
занять оборону на обоих его концах.
В 5:15 десантников поддержал налет пикировщиков, одновременно
в расположении группы «Сталь» с парашютами были выброшены два
пулеметных расчета. С помощью этих пулеметов в 8 утра удалось
отбить контратаку противника. Бельгийцы начали обстрел моста из
пушек и минометов, в ответ Альтманн вызвал по радио
артиллерийскую поддержку 88-мм орудий зенитного дивизиона
Альдингера, предназначенного для взаимодействия с десантниками.
Вечером к Вельдвецельте вышли немецкие авангарды, и в 20:30
группа «Сталь» была выведена из боя. Десантники потеряли четверть
своего состава – 8 человек убитыми и 14 тяжело раненными, еще 16
были ранены легко. Но урон бельгийцев оказался еще тяжелее: при
защите моста и попытках его отбить они потеряли 110 человек
убитыми и ранеными, еще около 200 солдат попало в плен. Лишь
бункер «С» под мостом на западном берегу продолжал сопротивляться
до 11 часов следующего дня.

Группа «Бетон»: мост во Вренховене
Южнее, у моста во Вренховене, высаживалась группа «Бетон» под
командованием лейтенанта Герхарда. Здесь же высаживался и штаб
батальона во главе с самим майором Кохом. Один планер DFS.230 этой
группы тоже отцепился в полете и не смог достичь цели. Остальные
планеры приземлились в 4:15, под пулеметным огнем. Планер 8-го
отделения был поврежден и совершил жесткую посадку, трое егерей
оказались ранены. Еще один планер приземлился в 1200 м западнее
моста. Однако сам мост и его укрепления десантникам удалось
захватить без особых проблем.
Вскоре после 4 часов в расположение группы были сброшены с
парашютами два пулеметных расчета. Один пулеметчик был убит в
воздухе пулеметным огнем, другой упал в канал Альберта и утонул.
Остальные пулеметчики и оба пулемета уцелели, серьезно усилив
оборону моста.
Майор Кох развернул в захваченном бункере на западном берегу
свой командный пункт, связался по радио со штабом 8-го воздушного
корпуса и вызвал на помощь пикировщики. Также удалось установить
контакт с 88-м дивизионом Альдингера для артиллерийской
поддержки.
Контратаки бельгийцев не привели к успеху, однако их артиллерия
весь день обстреливала мост, пытаясь его разрушить. К вечеру сюда
вышел 2-й взвод 6-й роты 36-го танкового полка, после чего в 20:40
штурмовая группа «Бетон» была отведена в тыл, потеряв 7 человек
убитыми и 24 ранеными. Потери бельгийских войск составили 147
человек, еще около 300 попали в плен.

Мост во Вренховене. Вверху – во время постройки, внизу – современный вид

Группа «Железо»: мост в Канне

Высадка группы «Железо» лейтенанта Мартина Шактера в Канне
стала самой сложной. Здесь не имелось подходящей площадки для
планеров, а подходы к мосту защищал бетонный дот – Блок 0,
вооруженный 47-мм противотанковым орудием и одним пулеметом.
Сразу после донесения о появлении планеров майор Жоттранд
приказал взорвать мост: одинарный стальной пролет рухнул в канал.
Группа «Железо» состояла из десяти планеров, но планер 1-го
отделения отцепился от буксировщика слишком рано и приземлился на
высотах юго-западнее моста. Остальные планеры из-за тумана также
оказались разбросаны на большой площади. Планер 3-го отделения
оказался подбит и загорелся, сев на левом берегу в 200 метрах к югу от
деревни Эбен-Эмаэль.
Несмотря на неудачную посадку, группа «Железо» быстро собралась
и атаковала бельгийские укрепления у моста. Ожесточенный бой
продолжался целый день, бельгийцы несколько раз контратаковали – в
9:30, в 14 и в 17 часов. Лейтенант Шактер был убит, командование
принял его заместитель, лейтенант Мейснер.

Блок 0 и взорванный мост в Канне

Немецкие саперы переправляются через канал Альберта

Шлюзы Ланнай и начало канала Альберта. Современное фото, сделанное с крыши Блока 01 за
пределами форта

Временный мост системы Бейли, возведенный у деревни Канне с помощью баржи британским
17-м танково-саперным батальоном 15 сентября 1944 года

В 18 часов с северо-востока к взорванному мосту вышли
подразделения 51-го саперного батальона, попытавшиеся с ходу
форсировать канал. Однако саперы попали под огонь 60-мм орудия из
бункера «Канал-Норд» в стенке разреза Кастер и переправиться не
смогли. Видя, что бункер мешает переправе, обер-лейтенант Витциг
отправил к нему 6-е отделение. Егеря пытались взорвать крышу
бункера, спуская на нее заряды по веревке с крыши форта. Но три
взрыва не нанесли огневой точке существенных повреждений, лишь
забрызгали грязью оптику наблюдательного купола. Одновременно
бункер «Канал-Зюд» открыл огонь по немцам, вышедшим к берегу на
развилке канала, у шлюзов Ланай.
В 22:30 к Канне подошли передовые части немецкого 151-го
пехотного полка. Однако бункер «Канал-Норд» подсветил воду своими
прожекторами и продолжил огонь по саперным лодкам, которые
немцы пытались спустить на воду. В итоге первые немецкие саперы
смогли переправиться через канал лишь около 5 утра 11 мая –
одновременно в двух местах: у моста в Канне и напротив самого
форта.

Группа «Железо» понесла самые серьезные потери: из 88 человек
погибло 23 и было ранено 26. Однако итоговые потери защищавших
мост у Канне бельгийцев оказались еще больше: 216 убитых, 50
раненых и 190 пленных.

Глава 5. Падение фортов Льежа
Захват Эбен-Эмаэля
К рассвету 11 мая ситуация в форте оставалась тревожнонеопределенной. Бельгийский гарнизон так и не решился на
контратаку, 2-й гренадерский полк с юга также не проявлял
активности. Лишь бельгийская артиллерия всю ночь периодически
обстреливала крышу форта. Однако ей не удалось нанести никакого
урона десантникам, укрывшимся в захваченных бункерах.
В 5 утра в районе Блока II (смотровой купол которого был выведен
из строя) к форту впервые вышли бойцы германских наземных частей
– саперы 1-го взвода 51-го саперного батальона под командованием
обер-фельдфебеля Портштеффена, переправившиеся через канал
Альберта южнее моста в Канне. Одновременно стало слышно, как у
Канне вновь разгорелся бой.
В 8:50 десантники впервые попытались прорваться внутрь форта,
взорвав 50-кг зарядом бронированную дверь, ведущую из каземата
«Маастрихт 1» на промежуточный уровень. Взрыв сорвал дверь, убив
шестерых находившихся за ней бельгийских солдат и ранив еще
несколько. Взрывная волна далеко прошла по узким туннелям и
галереям: едкий дым от взрывчатки бельгийцы приняли за
отравляющий газ и были вынуждены надеть противогазы. Это стало
еще одним серьезным ударом по боевому духу гарнизона. Вдобавок
теперь лазарет форта был переполнен ранеными.

Вход в форт Эбен-Эмаэль сразу после капитуляции

Немецкие солдаты у входа в форт Эбен-Эмаэль сразу после его захвата

Вход в форт Эбен-Эмаэль сразу после его захвата

Ворота форта Эбен-Эмаэль сразу после захвата

Вид на Блок VI от Блока I и входа в форт после его захвата. Хорошо видны проволочные
заграждения возле эскарпа форта

Один из трех орудийных артиллерийских казематов форта после захвата

Около 11 утра саперы 51-го батальона развернули против бункера
«Канал-Норд» две противотанковые пушки, которым в итоге удалось
вывести из строя его 60-мм пушку и обезопасить понтонную
переправу в Канне. 75-мм орудие «Купола Зюд» некоторое время
продолжало стрелять, но в итоге у майора Жоттранда сдали нервы, и
он отдал приказ выслать к немцам парламентеров с предложением о
капитуляции. В 12:15 форт Эбен-Эмаэль сдался командиру 51-го
саперного батальона подполковнику Микошу – хотя его гарнизон все
еще имел превосходство в численности над противником. Бельгийцы
просто не знали, сколь мало немцев собралось на крыше форта. Всего
потери гарнизона составили 21 бойца погибшим и 61 раненым, взвод
Витцига потерял 6 человек убитыми и 18 ранеными.

Итоги воздушно-десантной операции
К 17 часам 11 мая немецкие саперы навели понтонные мосты в
Маастрихте. Основные силы 4-й танковой дивизии двинулись к
мостам через канал Альберта, уже занятым десантниками Коха,
саперами и авангардами танковых частей. Общие потери штурмового
батальона Коха составили 43 человека убитыми и 100 ранеными. Еще
один егерь считался пропавшим без вести – он попал в плен, но был
освобожден при капитуляции бельгийской армии 28 мая. Кроме того,
саперные и моторизованные части, высланные на поддержку
десантникам, потеряли 14 погибшими и 61 раненым.

Гитлер с десантниками, награжденными Железными крестами. Крайние слева: лейтенант
Делики, обер-лейтенант Витциг, капитан Кох

Главная линия бельгийских укреплений была прорвана менее чем за
двое суток, и важную роль в этом сыграли десантники. В следующие
несколько дней бельгийская, французская и британская авиация
безуспешно пыталась бомбить захваченные немцами мосты и

паромные переправы, наведенные через канал Альберта, но
безуспешно. К примеру, 12 мая мосты в Маастрихте безуспешно
атаковали два десятка британских бомбардировщиков; мост в
Вельдвецельте – пять Фэйри «Бэттл» из 12-й эскадрильи Королевских
ВВС, четыре из них были сбиты.

Судьба фортов Льежа и Намюра
Тем временем 12 мая бельгийские войска под угрозой с севера
оставили Льеж. Окружавшее город кольцо старых фортов «2-й
Льежской укрепленной позиции» не сыграло никакой роли в
задержании противника и оказалось в изоляции. Уже 13 мая, согласно
дневнику фон Бока, сдались два северных форта – видимо, имелись в
виду Льерс и Лантен, не реконструировавшиеся после Первой
мировой. 14 мая немцы заняли два других не реконструированных
форта – Лонсин и Холлонь.

Форты Льежа. На схеме изображены четыре новых форта (с зонами обстрела) и восемь
старых реконструированных фортов; четыре форта, не подвергшиеся реконструкции, не
отмечены

Общий ход наступления немецких войск в Бельгии и Голландии

Один из фортов Намюра после немецкой бомбардировки

Форт Малонн близ Намюра после захвата немцами

В этот же день немецкие войска форсировали Маас южнее Намюра;
бельгийцы были вынуждены оставить Намюр, а союзники начали
отвод своих сил с линии реки Диль. 22 мая немцы штурмом взяли форт
Мезерат – одно из самых мощных укреплений «Намюрской
укрепленной позиции», после чего сдались все остальные форты
Намюра.
Тем временем 16 мая, после проведенной накануне атаки
пикировщиков, капитулировал форт Флемаль. 18 мая, после
артобстрела, атакой саперного батальона был занят форт Баршон,
после чего форты Понтисс и Флерон сдались без штурма. 20 мая
капитулировал форт Эвиньи.
Новые форты, входившие в «1-ю Льежскую укрепленную позицию»
и расположенные к востоку от Льежа, продержались несколько
дольше. Однако никакой роли в задержании противника они уже
играть не могли. Обин-Невшато капитулировал 21 мая, Баттис – 22
мая, Танкремон – лишь 29 мая, после приказа короля Леопольда о
капитуляции всей бельгийской армии.

Наступление немецких войск в Бельгии и Голландии с 10 по 18 мая 1940 года

Часть III. Парашютисты в Голландии

Глава 1. Воздушные десанты в Мурдейке,
Дордрехте и Роттердаме 10 мая 1940 года
Речная страна
Высадка парашютистов на аэродромах Норвегии, захват форта
Эбен-Эмаэль и мостов через канал Альберта стали лишь тактическими
победами – пусть даже они обеспечили успех вермахта на оперативном
уровне. Но при подготовке майской кампании 1940 года немецкое
командование разработало более масштабную воздушно-десантную
операцию. Ее целью стало обеспечение максимально быстрого захвата
Голландии – небольшой страны с богатыми военными традициями,
современным вооружением и мощной 280-тысячной армией (вместе с
авиацией и флотом) только в метрополии.
Голландская армия состояла из четырех армейских корпусов
двухдивизионного состава. Кроме того, имелись одна крепостная, одна
моторизованная дивизии и три бригады, а также отдельные
крепостные пехотные и артиллерийские полки. ВВС Голландии
насчитывали 135 боевых самолетов, из которых порядка 80 можно
было отнести к современным. Танковых войск Голландия не имела –
но в целом ее армия оснащалась современным вооружением хорошего
качества, ведь страна являлась одним из крупнейших мировых
производителей и экспортеров оружия.
Голландия не имела столь сильных укреплений, как Бельгия, но ее
сердце было защищено густой сетью рек и каналов, а также заливом
Эйсельмеер. По традиции голландцы более надеялись на воду, чем на
сушу. Голландское командование не планировало защищать всю
страну – понимая, что это невозможно и лишь распылит не слишком
большие вооруженные силы. Оно предполагало укрыться за
естественными преградами и нанести противнику неприемлемые
потери.
Поэтому с началом войны основную часть армии планировалось
отвести в юго-западную часть страны – провинции Северная и Южная
Голландия, Зеландия, а также часть Утрехта и Северного Брабанта. На
юго-западе этот район был прикрыт Маасом и сетью каналов в

Северном Брабанте, между ним и бельгийской границей. На севере
располагалось огромное озеро Эйсельмеер, когда-то бывшее заливом
Зейдер-Зее, но в начале 1930-х отделенное от моря дамбой
Афслейтдейк. Между ними лежала водная система Мерведе – сложное
переплетение речных протоков, образующих совместную дельту
Мааса и Рейна.

Речная система Голландии и план движения 9-й танковой дивизии 18-й армии вермахта

Речная система Мааса и Рейна в Северном Брабанте. Вверху слева – Роттердам

Командная структура голландской армии на май 1940 года

Главным рубежом обороны Голландии являлась так называемая
Новая голландская водная линия, расположенная к востоку от Утрехта,
между нижним течением Рейна и озером Эйсельмеер. Она
представляла собой обширную зону низменных земель, которую
предполагалось целиком затопить при угрозе наступления противника.
За этой линией лежала «Крепость Голландия» («Фестинг Холланд») –
центральный район страны, который предполагалось оборонять до
последнего. Он располагался в низовьях Мерведе между Дордрехтом
на юге, Утрехтом на востоке, Амстердамом на северо-востоке и
Хаарлемом на севере. Здесь обитало две трети жителей Голландии и
располагалась основная часть ее промышленности. Внутри «Крепости
Голландия» размещался стратегический резерв – 1-й армейский
корпус, находившийся под непосредственным руководством

Генерального штаба. Здесь же были сосредоточены все
вспомогательные и тыловые службы, военные школы, склады и
оружейные парки. Тут же находилось две трети стационарных войск –
крепостные пехотные и артиллерийские полки, причем самые
обученные и боеспособные.
Голландские оборонительные планы не являлись секретом, и
командование немецкой группы армий «Б» даже не рассчитывало на
прорыв к сердцу Голландии кратчайшим путем по правому берегу
Рейна. Основная часть правофланговой 18-й армии Георга фон
Кюхлера должна была наступать через южную часть страны, с востока
на северо-запад. Но в этом случае, чтобы достичь Гааги, требовалось
последовательно преодолеть нижнее течение Мааса и Рейна…

Впереди танков
Для этой цели было решено применить 22-ю воздушно-десантную
дивизию: от нее требовалось с помощью воздушных десантов быстро
захватить мосты через три эти реки, а также воспрепятствовать
подходу резервов противника, обеспечив свободную переправу
немецким подвижным войскам. Наконец, высадка десанта в самой
Гааге давала шанс захватить военное руководство и правительство
страны – таким образом обезглавив армию и заставив голландцев
прекратить борьбу.
В авангарде наступления 18-й армии двигалась 9-я танковая
дивизия. Пройдя между Эйндховеном и Бокстелем, она должна была
достичь устья Мааса возле Мурдейка, а затем повернуть на север и
последовательно преодолеть три реки: Маас возле Мурдейка, АудеМаас у Дордрехта и, наконец, Нижний Рейн прямо в Роттердаме. В
случае успеха для немцев открывалась дорога на Гаагу.
Для операции была выделена вся 22-я воздушно-десантная дивизия
(16, 47 и 65-й воздушно-десантные полки) общей численностью до
9500 человек. Кроме того, к ней привлекалась основная часть 7-й
воздушной дивизии – 1-й и 2-й парашютные полки, в общей
сложности около 3000 человек.
При этом с парашютами выбрасывались лишь части 7-й воздушной
дивизии. Они должны были захватить мосты, взлетные полосы, узлы
дорог и ключевые пункты обороны противника. Затем парашютистам
доставлялось подкрепление посадочным способом – на транспортных
самолетах, которые должны были садиться на захваченные аэродромы,
на шоссе или подходящие участки местности.

Общая схема немецкой кампании в Голландии

Основной транспортной машиной вновь стал трехмоторный
тихоходный Ju.52. Для операции выделялось 430 таких самолетов, но
за один раз они могли взять лишь порядка 5500 человек. Поэтому
переброска посадочного десанта должна была занять не менее трех
рейсов.

Район Дордрехта в 1869 году

Кроме того, в операциях против Голландии было задействовано
свыше тысячи бомбардировщиков и истребителей – в том числе
двухмоторных Me.110, способных долго находиться в воздухе и
оказывать поддержку десанту, атакуя наземные цели. В отличие от

высадки в районе Эбен-Эмаэля, использования десантных планеров не
предполагалось.

Тяжелый истребитель «Мессершмитт» Bf.110C-4

Высадка в Мурдейке
В районе города Мурдейк высаживался 2-й батальон 1-го
парашютного полка под командованием капитана Прагера
численностью около 600 человек. Прагер был смертельно болен – у
него диагностировали рак прямой кишки, и он буквально сбежал из
госпиталя, когда узнал, что жить ему осталось примерно полгода[13].
Рано утром 10 мая, в 5:40 по Берлину, парашютисты Прагера
высадились на оба берега Голландше Дип – так именовалось устье
Мааса, имевшее здесь ширину около километра. Чтобы избежать
разброса при посадке, десантники прыгали с очень малой высоты в
пару сотен метров.
В этом месте находилось два моста, располагавшихся рядом: старый
железнодорожный и новый шоссейный, построенный в 1936 году.
Мосты оборонял пехотный батальон численностью около 350 человек
при двух 57-мм пехотных пушках и 12 станковых пулеметах. В случае

немецкого нападения его должен был сменить 6-й пограничный
батальон (750 человек).
Впрочем, оборона мостов считалась второстепенной задачей, в
случае опасности охрана должна была взорвать его и занять оборону
на северном берегу. Поэтому бетонные укрепления находились лишь
на северной стороне Голландше Дип и держали под обстрелом реку. С
юга имелись только земляные окопы. В поселке Мурдейк находилась
трехорудийная 75-мм батарея – но одно из орудий оказалось
неисправно.
Для предотвращения случайностей запалы из зарядов, которыми
следовало взорвать мост, оказались вынуты. Эта предосторожность
стала роковой: офицер, командовавший обороной мостов, не мог
представить себе, что противник появится буквально в пределах часа.
Получив известие о германском нападении, он не стал сразу будить
своих солдат, взрыватели также остались не ввернутыми.

Майор Прагер с Железным крестом

Атака парашютистов стала для голландцев полной неожиданностью,
а нанесенный перед ней удар немецких бомбардировщиков полностью

деморализовал солдат: они даже не успели занять окопы с южной
стороны моста. В итоге мосты достались немцам неповрежденными –
однако бой за сам Мурдейк, расположенный на южном берегу,
оказался очень жестоким. Голландцы потеряли здесь убитыми 38
человек, у немцев погибло 24 парашютиста и около 50 было ранено.
Однако в итоге Мурдейк был занят, из находившихся здесь около 500
голландских солдат 350 оказались в плену.

Оборона Мурдейка
Первая часть задачи была выполнена: мосты и город Мурдейк
перешли под контроль десанта. Однако их еще требовалось удержать
до подхода 9-й танковой дивизии. Голландцы пытались
контратаковать, для начала – с воздуха. Около 17 часов захваченные
немцами мосты бомбили три легких голландских бомбардировщика
«Фоккер» T.V (по другим данным – C.V) под прикрытием шести
истребителей «Фоккер» D.XXI. Самолеты были отогнаны
патрулирующими над рекой двухмоторными Bf.110 из 1-й группы 1-й
эскадры тяжелых истребителей. Один бомбардировщик был подбит и
пошел на вынужденную посадку, оба летчика спаслись.

Мосты в Мурдейке. Немецкая аэрофотосъемка, север – внизу. С обоих концов моста видны
спускающиеся купола парашютов

Дот у моста в Мурдейке, оснащенный 47-мм противотанковой пушкой и пулеметом. Он
сопротивлялся целых шесть часов

Оборона мостов в Мурдейке и район высадки немецких парашютистов. Деревня
Зевенбергсхен-Хук, куда днем 11 мая вышли французские авангарды, находится справа за
нижней рамкой карты, южнее железнодорожной развилки

Голландские пленные в Мурдейке

Уличный бой в Мурдейке. Постановочный кадр из немецкого пропагандистского фильма,
снятый на реальной местности

Мост в Мурдейке, вид с немецких позиций 10 мая 1940 года

Улица в Мурдейке и вид на монастырь, разрушенный в 1944 году бомбардировками союзников

Следующим был налет четырех легких бомбардировщиков
«Фоккер» C.X, под его прикрытием с юга перешел в атаку наконец-то

подошедший сюда 6-й пограничный батальон. Пограничникам удалось
приблизиться на 500 метров к мосту, но затем они были отброшены
назад. Немцы потеряли убитым одного унтер-офицера.
Наконец в 18:30 по мосту открыли огонь береговые батареи,
размещенные у Хуксваарда, в 8 км к западу, – одна 150-мм и три 75мм. Однако из-за плохой корректировки стрельбы нанести мосту
существенные повреждения не удалось, зато от снарядов погибло
несколько мирных жителей. В итоге голландцы прекратили стрельбу,
решив подготовить атаку на следующее утро…

Твееде-Тол
Одновременно с высадкой в Мурдейке основные силы 1-го
батальона 1-го парашютно-десантного полка под командованием
капитана Эриха Вальтера были высажены на шоссе между Мурдейком
и Дордрехтом к северу от мостов, возле деревни Твееде-Тол. Здесь с
парашютами приземлились его 2-я и 4-я роты, медицинская рота и
взвод связи, а также штаб полка вместе с его командиром
подполковником Бройером и начальником штаба 7-й воздушной
дивизии полковником Бауэром.

Район между Мурдейком и Дордрехтом. Зона высадки основных сил 1-го парашютного
батальона в районе Твееде-Тол и район их последующей обороны

Эта группа должна была перехватить шоссе на Дордрехт и
оборудовать здесь командный пункт дивизии для координации
действий всех высаженных сил. Обе ее роты играли роль резерва. В
сумме десант составлял около 600 человек. 1-я рота батальона к этому
моменту находилась в Норвегии, поэтому южнее Дордрехта из состава
1-го батальона высаживалось всего 400 человек, еще 200 человек
составляли полковые и дивизионные подразделения. 3-я рота 1-го
батальона высаживалась в самом городе Дордрехт с целью захватить
находящиеся здесь мосты через Ауде-Маас.
Высадка на шоссе Мурдейк – Дордрехт прошла успешно.
Парашютисты не встретили сопротивления противника, но оказались
разбросаны на большой территории, и им потребовалось много
времени, чтобы собраться. А вот в самом Дордрехте у немцев начались
неудачи.

Дордрехт: гибель 3-й роты
По данным немецкой разведки, гарнизон города составлял около 500
человек. В действительности он оказался в три раза больше. Здесь
размещался 1-й батальон голландского 28-го пехотного полка,
усиленный двумя ротами, а также некоторое количество других
подразделений, принадлежащих разным военным структурам. Правда,
голландцам не хватало артиллерии: здесь имелись только две 47-мм
противотанковые пушки. Комендантом гарнизона был подполковник
Йозеф Адриан Муссерт – старший брат лидера голландских нацистов
Антона Муссерта. Этот факт в дальнейшем стал роковым: многие
голландские офицеры не доверяли своему командиру.
Сектор Дордрехта подчинялся командующему «Крепостью
Голландия»[14] генералу Яну ван Анделю. Это создавало некоторые
проблемы во взаимодействии с соседними секторами, имевшими
другое подчинение. Дело в том, что территория к югу от Дордрехта
входила в сектор Кил, ему же подчинялась и вся расположенная на ней
артиллерия. Здесь имелось два артиллерийских дивизиона: в один (из

состава 14-го артполка) входили три батареи 125-мм орудий, в другой
(из 17-го артполка) – две батареи новых 75-мм полевых орудий.
Последний дивизион был размещен совсем рядом с мостами.
Кроме того, сами мосты, шоссейный и железнодорожный,
расположенные в северо-западной части города, прикрывались
четырьмя дотами. Два из них были артиллерийскими, каждый
оснащался 50-мм противотанковой пушкой и пулеметом, два других
были чисто пулеметными. Непосредственная охрана мостов
насчитывала 275 человек.

Мосты через Ауде-Маас (Старый Маас) между Дордрехтом и Звейндрехтом

Мосты в Дордрехте. Немецкая аэрофотосъемка

План Дордрехта на 1940 год (две половины)

3-я рота должна была приземлиться по обоим берегам реки АудеМаас, чтобы захватить мосты с обоих концов. Ее 3-й взвод (36
человек), выброшенный на северной стороне реки, сумел подавить
сопротивление охраны на своем конце, занять оба моста и
прикрывавшую их позицию зенитных пулеметов.
Однако основная часть 3-й роты приземлилась слишком далеко – в
полутора километрах к востоку от мостов, у Де Польдера и в районе
железнодорожной станции. К несчастью для немцев, именно здесь, на
окраине Дордрехта, размещались казармы голландского гарнизона.
Завязался тяжелый бой, в итоге которого 3-я рота была разгромлена
превосходящими силами противника, ее командир погиб. Немцы
потеряли 39 человек убитыми и пропавшими без вести, еще около 80
десантников попало в плен. Лишь десять человек смогли пробиться на
север и присоединиться к 3-му взводу, продолжавшему удерживать
мосты. Таким образом, несмотря на гибель роты, ее задача была
выполнена.

Кураж графа фон Блюхера
Тем временем основная часть 1-го батальона наконец-то собралась
вместе. Потери при высадке оказались небольшими – пропал лишь
минометный взвод 4-й роты: оказалось, что из-за ошибки пилотов он
был выброшен далеко западнее, аж в районе Эйпенбурга. Более того,
рассеивание парашютистов по большой территории обернулось
неожиданным и анекдотичным успехом. Часть десантников, к своему
огромному удивлению, приземлились прямо на позициях голландской
артиллерии на окраине Твееде-Тол. Причем пушки никем не
охранялись – артиллеристы мирным сном спали в своих казармах. До
10 утра голландцы безуспешно пытались их отбить, понеся при этом
серьезные потери. Часть 75-мм орудий немцы сумели использовать в
последующих боях.
К 10 утра подполковник Бройер собрал на шоссе свои основные
силы и начал наступление на Дордрехт. Обнаружив, что голландские
войска сосредоточились в парке возле поместья Амстелвийк южнее
города, Бройер выслал вперед небольшую группу под командованием
лейтенанта графа фон Блюхера. Группа Блюхера обошла поместье с
тыла и неожиданно атаковала его, производя максимум шума: стреляя
и кидая гранаты. Среди голландцев вспыхнула паника;
воспользовавшись ею, Бройер основными силами атаковал поместье с
юга вдоль шоссе. Деморализованный голландский гарнизон оказался
разбит, потеряв 25 человек убитыми, еще 75 человек, включая
командира батальона, попали в плен. Немцы потеряли в атаке пять
человек убитыми, было захвачено несколько бункеров, прикрывавших
подходы к Дордрехту с юга.

Карта Дордрехта в 1940 году

Вид на Дордрехт и железнодорожный мост через Ауде-Маас с запада в 1920-х годах. Город
расположен справа, на заднем плане видна протока Ноорд. Автомобильный мост еще не
построен

Командир 1-го парашютно-десантного полка подполковник Бруно Бройер (стоит) возле
Твееде-Тол

Бои в Дордрехте

Следующий укрепленный пункт голландцев в школе возле шоссе
сдался после обстрела из минометов. В плен попало еще около сотни
голландских саперов, немцы потеряли в атаке убитыми четырех
человек. Около полудня десантники наконец-то вышли к мосту,
отчаянно обороняемому остатками 3-й роты.
Теперь мосты через нижнее течение Мааса в Мурдейке и Дордрехте
прочно удерживались немцами. Однако связь между ними
отсутствовала – во второй половине дня сильный голландский отряд из
сектора Кил (две роты 2-го батальона 28-го пехотного полка и рота из
1-го батальона 34-го полка, усиленные пулеметами) переправился с
соседнего острова, занял Вилдрехт и оставленный немцами
Амстелвийк на шоссе к северу от Твееде-Тол. Теперь основные силы
десантников сосредоточились в трех точках: мосты в Мурдейке, мосты
в Дордрехте и Твееде-Тол между ними. Главной их задачей было
удержать свои позиции под атаками многократно превосходящего
противника.

В ночь на 11 мая генерал Штудент распорядился перенаправить к
Дордрехту часть резервов, ранее предназначавшихся для выброски в
районе Роттердама. В частности, здесь должны были высаживаться
рота 16-го пехотного полка, взвод противотанковых орудий, батарея
7,5-мм гаубиц и половина саперной роты.

План высадки в районе Роттердама
В Роттердаме десантники имели две основные цели. В 4:30 в центре
города высаживалась группа Шредера – 120 человек из 11-й и 12-й рот
16-го воздушно-десантного полка и 22-го саперного батальона. Она не
сбрасывалась на парашютах, а доставлялась 12 гидросамолетами
He.59B, взлетевшими с озера Цвишенахн под Ольденбургом. Группа
должна была занять мосты через Ньиве-Маас в самом центре города,
соединявшие его южную и северную части. Мостов было целых
четыре: по два (шоссейный и железнодорожный) с каждой стороны от
острова Ноордэрейланд, лежащего на середине реки.

План Роттердама

Высадка немецких парашютистов в Роттердаме утром 10 мая

Высадка немецких парашютистов в Роттердаме утром 10 мая

Гидросамолет «Хейнкель» He.59B-2

Немецкие парашютисты над Роттердамом

Одновременно 3-й батальон 1-го парашютного полка (9, 11 и 12-я
роты) под командованием майора Шульца вместе с 2-м батальоном 2го парашютного полка (без 6-й роты) выбрасывался на аэродром
Ваалхавен у одноименной гавани к юго-западу от города. В первой
волне с парашютами высаживалось 650 человек, они должны были
занять аэродром и в течение 45 минут подготовить его к приему
самолетов со второй волной десанта.
Вторая волна высаживалась в 5:30 по Берлину, сюда входил
основной состав 16-го полка, часть 2-го батальона 2-го парашютного
полка, два батальона 72-го пехотного полка (из 46-й дивизии), а также
дивизионные части 22-й дивизии – включая две роты противотанковых
орудий, батарею из шести легких зениток и три батареи 75-мм горных
орудий.
Кроме того, один взвод 11-й роты выбрасывался с парашютами в
районе стадиона в южной части Роттердама и должен был направиться
на помощь десантникам, занявшим мосты. Воздушное прикрытие

высадки и последующее патрулирование над аэродромом
осуществляли тяжелые истребители «Мессершмитт» Bf.110
оперативной группы Путциера из состава 2-го Воздушного флота.
Перед высадкой аэродром в Ваалхавене с бреющего полета должны
были атаковать бомбардировщики «Хейнкель» He-111, ведомые самим
командиром KG.4 полковником Фибигом. Их задачей было подавить
огневое сопротивление, но при этом сохранить в целости взлетную
полосу и аэродромные сооружения, поэтому атака велась легкими 50кг бомбами.
Аэродром Ваалхавен до войны использовался в основном как
гражданский, поэтому его противовоздушная оборона была
относительно слаба: 12 тяжелых зенитных пулеметов, два 20-мм
автомата и семь 75-мм зенитных орудий; при этом 75-мм боеприпасы
позволяли вести огонь на дистанции не менее 1000 метров. Зато здесь
базировалась эскадрилья тяжелых двухмоторных истребителей
«Фоккер» G.1 – аналогов немецкого Bf.110, являвшаяся очень
серьезным противником.

Бой за мосты и аэродром Ваалхавен
Высадка в центре Роттердама состоялась в 5 часов утра.
Поплавковые «Хейнкели» He.59 заходили с двух сторон по руслу
Ньиве-Мааса, шесть машин высадили десантников по обе стороны от
мостов на северном берегу, еще шесть – на южном.

Мост Виллемсбург в центре Роттердама, захваченный немецкими десантниками утром
10 мая 1940 года

Персонал штаба 7-й воздушно-десантной дивизии на аэродроме Ваалхавен 10 мая 1940 года

Серийный G.I с довоенными опознавательными знаками

Южная группа быстро заняла оба моста и остров Ноордэйреланд.
Северная группа также заняла мосты и несколько зданий по северному
берегу, однако почти сразу же встретила ожесточенное сопротивление
голландцев. Расширить плацдарм ей не удалось. Более того, почти

сразу же голландцы контратаковали десант при поддержке огня удачно
оказавшихся здесь судов – патрульного корабля (бывшего 263-тонного
миноносца) Z-5 и 32-тонного торпедного катера TM-51. Используя две
75-мм пушки и крупнокалиберные пулеметы, Z-5 смог уничтожить
четыре гидросамолета He.59, пришвартованных у набережной после
высадки десанта. Эта помощь с воды помогла голландцам оттеснить
немцев к мостам, но сбросить противника с северного берега им не
удалось.
Около 4 утра, за полчаса до запланированной высадки
парашютистов, немецкие бомбардировщики He-111 атаковали
аэродром Ваалхавен. Первыми же бомбами были выведены из строя
три «Фоккера» G.1, еще один оказался неисправен – но восемь машин
смогли взлететь. Они нанесли немцам огромный урон, сбив как
минимум 8 бомбардировщиков, 3 истребителя и два транспортных
«Юнкерса».
Голландцы потеряли в этом бою всего два самолета: один был сбит и
упал в реку, другой поврежден и совершил вынужденную посадку в
поле. Однако в ходе боя голландские истребители израсходовали все
топливо и вынуждены были садиться где попало. В итоге почти все
самолеты оказались разбиты или захвачены немцами. Уцелел лишь
один истребитель – он дотянул до аэродрома Де Коой в Ден-Хелдере
на севере Голландии.
Высадка парашютистов началась с небольшим запозданием, около
4:45. Аэродром оборонял 3-й голландский егерский батальон – 750
человек при 12 тяжелых пулеметах и двух танкетках «Карден-Ллойд».
Он также оказал сильное сопротивление германским парашютистам.
Положение спасли прикрывавшие высадку тяжелые истребители
Bf.110 – они проштурмовали позиции зенитной артиллерии и
заставили ее прекратить огонь, после чего десантники отчаянным
броском смогли их занять.

Голландское патрульное судно Z-5

Решающим стал захват в плен голландского майора, командира
авиабазы – голландские источники не называют его имя. Под дулами
пистолетов он отдал своим солдатам приказ сдаваться. Большинство
подразделений его исполнили, лишь часть голландцев отошла к
Роттердаму.
Пусть и с серьезными потерями, но аэродром в итоге был занят.
Тотчас же здесь начали садиться транспортные машины с 3-м
батальоном 16-го воздушно-десантного полка. Вместе с ним для
непосредственного руководства на Ваалхавен около 9 утра прибыл и
сам командир воздушно-десантного корпуса генерал-лейтенант Курт
Штудент. Ближе к вечеру сюда была по воздуху переброшена 7-я
артиллерийская батарея 22-й дивизии, а всего за день на аэродром
посадочным способом было доставлено около тысячи человек.

Генерал Штудент в Роттердаме
Штудент сразу же отправил прибывшие подкрепления в самое
жаркое место – к мостам через Рейн. К этому времени десантники уже
полностью контролировали остров Ноордэйреланд, оба южных моста
и район вокруг них. Однако продвинуться дальше на север немцам не
удалось. Северные мосты находились под постоянным пулеметным
обстрелом, а части голландской морской пехоты выбили десантников
из нескольких высотных домов на северном берегу.
Тем временем противник перешел в контратаку и на Ваалхавен.
Голландская артиллерия начала обстрел аэродрома, голландские
пехотные подразделения атаковали его с юга, а из Хук-ван-Холланеда к
гавани Ваалхавен был направлен эсминец «Ван Гален» с приказом
обстрелять аэродром. Однако около 14 часов возле Влаардингена, не
дойдя десяток километров до гавани, эсминец был атакован
немецкими пикировщиками. От близких разрывов лопнули трубки
котлов и разошлись листы обшивки, поэтому командир корабля Пинке
отвел эсминец в Мервехавен, где и затопил его 12 мая.
Одновременно приказ идти к Ваалхавену и обстрелять его получила
мореходная канонерская лодка «Ян Мориц ван Нассау», стоявшая во
Флиссингене на острове Валхерен. Этот корабль стандартным
водоизмещением 1570 тонн нес три 150-мм и два 120-мм орудия и был
защищен броней толщиной до 50 мм, он специально предназначался
для обстрела береговых целей. Однако, когда канонерка находилась
уже в пути, начальник штаба голландских ВМС отменил приказ в
связи с воздушной опасностью. В результате получилось еще хуже:
разворачиваясь на обратный курс, канонерка зацепилась за бакен и
намотала его трос себе на винт, повредив обшивку и потеряв ход. По
счастью, немецкие самолеты ее не заметили, и к следующему утру
корабль удалось на буксире отвести в Хук-ван-Холланд, где его
наскоро отремонтировали[15].
Кроме того, уже через полтора часа после начала немецкой высадки
Ваалхавен пытались бомбить пять бипланов «Фоккер» C. X. Два из
них были повреждены патрулирующими над аэродромом тяжелыми
Bf.110 и сели на вынужденную посадку – однако сброшенные бомбы

легли на группу транспортных самолетов и повредили несколько
машин.
Около полудня налет повторился – теперь аэродром атаковали три
двухмоторных бомбардировщика «Фоккер» T.V из 1-й эскадрильи 1-го
голландского авиаполка. Уже отбомбившись, они были перехвачены
«Мессершмиттами» Bf.109, сбившими две машины из трех.

Немецкие десантники из 3-го батальона 1-го парашютного полка в Ваалхавене 10 мая
1940 года

Эсминец «Ван Гален» на полном ходу. Его 120-мм орудия могли нанести серьезный ущерб
немецким самолетам на Ваалхавене, даже стреляя с 4 км из гавани Мервехавен. Однако
команда корабля не выполнила свой долг

Канонерская лодка «Ян Мориц ван Нассау»

Во второй половине дня 10 мая против Ваалхавена были направлены
английские самолеты – разрешение на их использование было дано
британским Военным кабинетом после отчаянной просьбы

голландского правительства. Первыми аэродром атаковали шесть
тяжелых истребителей «Бленхейм» IVF из 600-й эскадрильи. Однако
британские пилоты не добились никаких результатов, при этом было
потеряно пять машин. Командир единственного вернувшегося
«Бленхейма» сержант Митчелл доложил, что аэродром прикрывают 12
двухмоторных «Мессершмиттов».
Несколько позже Ваалхавен атаковали восемь бомбардировщиков
«Бленхейм» из 15-й эскадрильи. К этому времени немецкие
истребители из-за нехватки горючего уже были вынуждены уйти на
базу, поэтому англичане добились серьезного успеха. Им удалось
уничтожить на земле восемь транспортных самолетов, не понеся
никаких потерь.
Уже в ночь на 11 мая Ваалхавен бомбили 36 бомбардировщиков
«Веллингтон» из Бомбардировочного командования. Они обрушили на
аэродром 58 тонн бомб. Часть из них упала в районе аэродрома, по
донесениям летчиков, вызвав там пожары. Однако большая часть бомб
обрушилась на голландские позиции и на жилые районы за пределами
аэродрома. При этом погибло как минимум двое голландских солдат и
большое количество мирных жителей.
Результаты этого налета неизвестны – но вряд ли ночью, действуя по
точечным целям, можно было добиться больших успехов. В
дальнейшем
большинство
налетов
британских
тяжелых
бомбардировщиков на цели во Франции и Голландии будут иметь тот
же эффект: большое количество жертв среди гражданского населения
и минимальные потери у немцев.
В итоге за весь день 10 мая немцы потеряли в районе Роттердама до
тридцати самолетов, из них 14 Ju.52 на аэродроме Ваалхавен. Погибло
20 десантников и примерно столько же летчиков. Потери голландцев
составили 11 тяжелых истребителей, два средних и два легких
бомбардировщика. Потери голландских войск были гораздо тяжелее:
погибло 58 голландских солдат и около 600 попало в плен. Кроме того,
британская авиация потеряла над Роттердамом шесть двухмоторных
«Бленхеймов».

Бомбардировщик «Фоккер» T.V в сопровождении двух истребителей «Фоккер» D.XXI

Тяжелый истребитель «Бленхейм» IVF

К исходу дня десантники Штудента удерживали позиции в южной
(левобережной) части города и мосты через Ньиве-Маас. Однако
положение десанта оставалось крайне ненадежным. Голландские
войска в городе и его окрестностях насчитывали в общей сложности
до 7000 человек. Имея как минимум четырехкратное превосходство,
они готовились к контратаке.

Глава 2. Десанты в «Крепость Голландия» 10–
11 мая 1940 года
План высадки в районе Гааги
Голландия имела две столицы: Амстердам и Гаагу. В Гааге
располагались королевская резиденция, парламент и правительство
страны. Поэтому ее захват позволял парализовать систему
государственного управления, а в идеале – принудить правительство к
капитуляции.

Немецкое вторжение в Голландию и места высадки воздушных десантов

«Крепость Голландия». Расположение аэродромов Валькенбург (вверху), Эйпенбург и Окенбург

Для высадки в «Крепости Голландия» предназначался 47-й
воздушно-десантный полк. Его целью был захват трех окружающих
Гаагу аэродромов:
• Эйпенбург – юго-восточнее Гааги, между ней и Делфтом. Отсюда
можно было легко перерезать дорогу из столицы на Утрехт, а также
взять под контроль шоссе Гаага – Роттердам, поэтому здесь должна
была высаживаться основная часть 2-й десантной дивизии.
• Валькенбург – на северо-востоке, примерно в 10 км от Гааги и в
4 км западнее Лейдена. Задачей этой группы было прикрыть высадку
остальных от возможных контрударов противника с севера и востока, а
также перехватить пути между Гаагой и Амстердамом на севере.

• Окенбург – в 2 км к юго-западу от Гааги. Эта группа должна была
блокировать голландскую столицу с юга, также предотвратив подход
голландских резервов.

Командная структура Южного фронта на май 1940 года

Аэродром Эйпенбург
Главной целью высадки являлся аэродром Эйпенбург. Здесь
высаживалась основная часть боевого состава 22-й дивизии, а также
примерно треть ее вспомогательных подразделений. Их задача была
самой важной: десантники должны были ворваться в Гаагу, захватить
штаб-квартиру голландской армии, а также правительство и
королевскую семью. Для этой цели в составе десанта находилась
специально созданная «айнзацгруппа Фельдмана».
На авиабазе Эйпенбург базировались три эскадрильи голландских
ВВС:
• 1-я армейская истребительная эскадрилья, оснащенная
относительно современными монопланами «Фоккер» D.XXI;
• 3-я армейская истребительная эскадрилья, временно (до получения
тяжелых истребителей «Фоккер» G.1) оснащенная легкими
штурмовиками «Дуглас» 8А-N;
• 2-я разведывательная эскадрилья, оснащенная старыми
одномоторными бипланами «Фоккер» C.V и «Коолховен» FK.51.
Непосредственно авиабазу оборонял 3-й гренадерский батальон,
усиленный двумя взводами тяжелых бронеавтомобилей (шесть
шведских «Ландсверков» L-180 с 37-мм пушками) и некоторым
количеством мотопехоты.
Все автомобили стояли между зданиями вдоль северо-западной
стороны поля. Противовоздушная оборона включала шесть 75-мм
зенитных орудий (две батареи), двенадцать 20-мм автоматов
«Эрликон» (5 взводов) и 20 зенитных 7,9-мм пулеметов «Шпандау».
Первым в Эйпенбурге должен был высаживаться 1-й батальон 2-го
парашютного полка (без третьей роты, выбрасывавшейся у Окенбурга)
– 480 человек. Через полчаса после приземления парашютистов на
полосу садились транспортные «Юнкерсы» с основной частью 65-го
полка 22-й десантной дивизии под командованием полковника Георга
Фримеля (один батальон полка также высаживался в Окенбурге).
После окончательного захвата аэродрома сюда перебрасывались
остальные силы 22-й десантной дивизии, включая две батареи 75-мм
гаубиц, а также сам командир дивизии генерал-лейтенант граф Ганс
фон Шпонек.

Бойня в воздухе
По какой-то причине голландцы подняли тревогу раньше, чем
немецкие самолеты пересекли границу страны, – в 3:15 утра. Поэтому,
когда около 4 часов над аэродромом появились первые немецкие
бомбардировщики, голландские пилоты уже находились в кабинах, а
зенитчики – возле орудий и пулеметов.

Немецкие парашютисты над Гаагой 10 мая 1940 года

Голландские истребители «Фоккер» D.XXI

План аэродрома Эйпенбург

С 4.00 до 4:30 бомбардировщики He.111 атаковали 50-кг бомбами
аэродромные строения, в то время как тяжелые истребители
«Мессершмитт» Bf.110 проштурмовали оборонительные бункеры и
позиции зенитчиков. Материальный ущерб от этих атак был невелик
(повреждены два бронеавтомобиля), но голландская пехота оказалась
деморализованной, войска на время утратили управление; в ряде
случаев офицерам пришлось собирать своих солдат под дулами
пистолетов.
Тем временем с аэродрома навстречу самолетам противника
поднялись 8 истребителей (один оказался неисправен) и все 11

«Дугласов»; главной целью последних стали тихоходные
транспортные
самолеты.
Однако
враг
оказался
слишком
многочисленным: буквально в течение нескольких минут 7 «Дугласов»
было сбито, еще два произвели вынужденную посадку. Два уцелевших
самолета приземлились в Окенбурге, где в итоге достались немцам.
Голландцам удалось сбить лишь два транспортных «Юнкерса».

Бронеавтомобили «Ландсверк» L-180 на улицах голландского городка, май 1940 года

Голландский бронеавтомобиль «Ландсверк» L-180, захваченный немцами

Ju.52, приземлившийся рядом с аэродромом Эйпенбург – Chris Ailsby. Hitler’s Sky Warriors

Истребители «Фоккер» D.XXI действовали несколько удачнее. Они
были маневреннее двухмоторных «Мессершмиттов» и сумели сбить
как минимум четыре вражеские машины: бомбардировщики «Дорнье»
Do.17 и «Хейнкель» He.111, истребитель «Мессершмитт» Bf.109 и
транспортный «Юнкерс» Ju.52. В бою погиб только один «Фоккер» –
но оказалось, что из-за боев на всех аэродромах Центральной
Голландии садиться истребителям негде. В результате шесть из них
после израсходования топлива вынуждены были приземляться где
попало и оказались разбиты, еще один ушел на аэродром Окенбург, где
был захвачен немцами.
Еще три «Юнкерса» с парашютистами были сбиты голландской
зенитной артиллерией уже при снижении над Делфтом. Остальные
машины, пытаясь избежать огня, шарахнулись в стороны, поэтому
парашютисты оказались выброшены на большой территории
примерно 3 на 4 км между Делфтом, Рийсвиком и Ноотдорпом. 1-я
рота и штаб батальона приземлились к западу от Делфта; 2-я рота
высадилась южнее аэродрома, но понесла потери в людях и потеряла
часть оружия. 4-я рота опустилась возле аэродрома на восточной
окраине Рийсвика.
Парашютные роты не смогли соединиться и организованно
атаковать аэродром, поэтому посадочному десанту с 6-й ротой 65-го
воздушно-десантного полка, прибывшему в 5:15, пришлось садиться
на незахваченную полосу. Севшие самолеты были буквально
расстреляны огнем зенитных пулеметов и 20-мм автоматов, к которому
присоединились три бронеавтомобиля. В итоге из 12 транспортных
«Юнкерсов» уцелели только два. Погибло около 150 десантников, еще
несколько десятков попали в плен, среди них – командир полка
полковник Фримель.
Вторая посадочная волна, приземлившаяся 15 минут спустя,
разделила судьбу первой: 14 «Юнкерсов» были уничтожены на
посадочной полосе. Часть пилотов не стала садиться на аэродроме и
приземлилась на дорогах и полях вокруг Эйпенбурга и Делфта. После
получения известия о бойне третья волна десанта была
перенаправлена для высадки в Окенбурге, но часть ее машин

вернулась обратно, не высадив десантников.

Немецкие парашютисты после высадки

Таким образом, с десантом в Эйпенбурге случилась катастрофа. Изза неподавленной ПВО часть транспортных самолетов была сбита еще
в воздухе, а остальные машины высадили десант с очень большим
рассеиванием, из-за чего он не смог захватить аэродром. Тем не менее
самолеты посадочной волны продолжили выполнение задачи и начали
садиться на незанятый аэродром. Непонятно, было ли тому причиной
отсутствие своевременной информации о неудаче первой волны – или
же немецкое командование сознательно пошло на риск. Если так, то
риск не оправдался: голландские солдаты в районе Эйпенбурга
оказались гораздо более умелыми, храбрыми и решительными, чем
рассчитывали немцы. Они наглядно показали, как можно и нужно
противостоять воздушному десанту. Однако заметим, что при

использовании десантных планеров катастрофы подобного масштаба,
возможно, удалось бы избежать.

Сражение за Эйпенбург
Тем не менее бой на земле продолжался. К северу от аэродрома
несколько групп десантников смогли собраться вместе. Они захватили
13-ю зенитную батарею и развернулись фронтом на север вдоль
судоходного канала де Влиет, предотвратив подход голландских
подкреплений со стороны Гааги. Но голландцам удалось удержать
ключевой мост Хоорнбруг на окраине Рийсвика.
1-я рота, приземлившаяся западнее Делфта, тоже сумела за пару
часов собраться вместе. Около 7 утра она атаковала западный фас
обороны аэродрома вдоль канала де Влиет, который здесь
поворачивает на юг. Несмотря на превосходство противника в силах,
75 десантников захватили вражеские огневые позиции в Брукпольдере
и взяли в плен много голландцев.
Затем десантники атаковали сам аэродром – позднее голландцы
утверждали, что немцы гнали перед собой захваченных пленных. Так
или иначе, парашютистам удалось занять комплекс строений авиабазы
и захватить один поврежденный бронеавтомобиль; три уцелевших
бронеавтомобиля отошли в сторону Гааги. К 9 утра по Берлину
основная часть авиабазы Эйпенбург наконец-то была в руках немцев.
Однако в руках голландцев остался опорный пункт на северовосточной окраине аэродрома, в Йоханнахоэве.
Потери обеих сторон оказались исключительно высоки.
Голландский гарнизон фактически был разгромлен, потеряв несколько
десятков человек убитыми и 80 пленными. У немцев оказались убиты
два офицера, в том числе командир 2-й роты обер-лейтенант
Шлихтинг; командир 1-го батальона капитан Ностер был тяжело
ранен. Тем не менее это был пик немецкого успеха в Эйпенбурге:
практически все летное поле наконец-то было захвачено.
К 11 утра начались голландские контратаки, сначала не
скоординированные. У Ворбурга голландцы переправились через
канал де Влиет примерно в 1,5 км северо-восточнее моста Хоорнбруг,
очистили несколько занятых немцами домов и отбили позиции 13-й
батареи. Около полудня голландская рота переправилась через мост
Хоорнбруг и подошла на 250 метров к аэродрому. Однако затем рота
была вынуждена отступить, понеся тяжелейшие потери под огнем

немецких пулеметов.

Бой за аэродром Эйпенбург

К полудню стрельба затихла, и командующий десантниками капитан
Мертен предложил голландцам перемирие для эвакуации раненых.
Интересно, что часть своих раненых немцы также передали
голландцам.
Обе
стороны
использовали
перемирие
для

перегруппировки; кроме того, за этот срок десантники успели
перераспределить трофейное оружие и боеприпасы.
После полудня бой возобновился: голландцы подтянули три полевые
75-мм батареи и, подавив немецкие огневые точки, начали новую
атаку. В 15:10 она была поддержана налетом английских
бомбардировщиков – девяти двухмоторных «Бленхеймов» MK.1/IV из
40-й эскадрильи. Увы, уже на обратном пути английские
бомбардировщики были перехвачены немецкими истребителями, три
из них были сбиты, при этом погибло 8 летчиков.
К 17:30 голландцам удалось добиться перелома: они заняли
большую часть немецких опорных позиций на аэродроме, лишь одна
из них продолжала держаться до темноты. Поздно вечером были
разгромлены остальные очаги сопротивления к югу от Рийсвика.
В бою за аэродром Эйпенбург немцы понесли огромные потери:
около 150 десантников было убито, порядка 1300 (включая раненых)
попало в плен. Среди пленных оказались раненый командир 1-го
батальона капитан Ностер и командир 12-й группы транспортных
самолетов (KGzbV12) фрейхерр фон Хорстейн. Большинство
военнопленных (около 1250 человек) голландцы до капитуляции
успели отправить в Англию – таким образом, для Германии они стали
безвозвратными потерями.
Тем не менее несколько сотен десантников избежали капитуляции и
все еще скрывались на полях и в зданиях между Делфтом и
Роттердамом. В конечном итоге они пробились к Оверсхие,
присоединившись к группе доктора Вишхаузена. Сами голландцы
потеряли в Эйпенбурге в общей сложности 94 человека убитыми и не
менее 200 ранеными.

Валькенбург
Второй по важности целью стал аэродром Валькенбург, где
высаживалось шесть рот. Этот аэродром оказался крайне неудачным
местом для высадки: он начал строиться лишь в апреле 1939 года и
находился в топкой местности почти на уровне моря. Дренаж взлетнопосадочных полос еще не был готов, поэтому использовать их для
взлета тяжелых самолетов было нельзя. Но немцы про это не знали –
они вообще мало задумывались о местных особенностях, выходивших

за рамки топографических карт. Тем более что рядом с аэродромом
проходила главная автомагистраль Голландии – шоссе между
Амстердамом и Гаагой (в настоящее время это национальная дорога
A.44). Как раз у Валькенбурга она пересекала Ауде-Рейн – северный
рукав Рейна. Десант должен был захватить мост через него,
блокировав движение между севером и югом страны.
Гарнизон на недостроенную авиабазу был направлен буквально за
три недели до вторжения – именно для защиты от высадки с воздуха,
после немецких десантных операций в Норвегии. Здесь находились
две пехотные роты и взвод тяжелых пулеметов – всего около 350
человек. Зенитной артиллерии на аэродроме не было, но у гарнизона
имелось 24 легких и три тяжелых пулемета. Увы, огневые позиции
были размещены крайне неудачно – по периметру посадочной
площадки, в результате попадали под собственный перекрестный
огонь.
Парашютная группа десанта состояла из 6-й роты 2-го парашютного
полка. Ротой командовал обер-лейтенант Герхарт Ширмер, знаковая
личность. Он разработал метод прыжка с винтовкой или автоматом и
обучил ему свою роту – хотя по инструкции немецкий парашютист
имел при себе лишь пистолет и гранаты, а остальное личное оружие
выбрасывалось в отдельных контейнерах.
В 4:15 аэродром с бреющего полета атаковали три немецких
бомбардировщика. В этот момент как раз производилась смена ночной
охраны, и бомбы легли на группу стоящих солдат, вызвав тяжелые
потери. Урон усугубился последующей атакой тяжелых истребителей,
расстреливающих разбегавшихся солдат. В результате гарнизон был
деморализован, его командир погиб.
В 4:30 началась выброска парашютистов. Из 16 «Юнкерсов»
к аэродрому вышли только 10. Три самолета ошибочно сбросили
десантников у Эйпенбурга, еще три – на шоссе Амстердам – Гаага. В
итоге у Валькенбурга высадилось 120 человек, из них 80 прямо на
аэродроме, остальные – ближе к мосту через Ауде-Рейн.
Хотя на аэродроме царил хаос, уже в воздухе парашютисты
подверглись обстрелу из пулеметов и понесли первые потери. Тем не
менее к 6 утра немцам удалось захватить аэродром, взяв около 150
пленных. Голландцы потеряли 29 человек убитыми и 40 ранеными.
Группа парашютистов, направленная для блокирования шоссе,

перехватила автомобиль, где оказался убит подполковник Коолс –
начальник штаба командующего «Крепостью Голландия» генерала Яна
ван Анделя.
Вслед за этим началась высадка посадочного десанта – 47-го
пехотного полка полковника Гейзера со штабом и частями усиления,
включая легкую полевую артиллерию, зенитные автоматы и полевой
госпиталь. В общей сложности здесь предполагалось выгрузить около
2600 человек, перебрасываемых несколькими волнами. Первая волна
(53 «Юнкерса») состояла из полкового штаба и большей части 3-го
батальона.
Вопреки существующим легендам, самолеты приземлились без
потерь – лишь один был поврежден огнем голландских пулеметов. Но
тут выяснилось, что колеса машин проваливаются в топкую
непросохшую почву и взлететь «Юнкерсы» уже не могут. В результате
часть уже отправленных машин вернулась обратно, часть попыталась
приземлиться на восьми километрах пляжа между устьем Ауде-Рейна
и Схевенингеном – северным пригородом Гааги. Таким образом,
основную часть 47-го полка на Валькенбург доставить не удалось,
высадка здесь была приостановлена.

Стратегические пункты вокруг авиабазы в Валькенбурге

Всего на пляже высадилось около 400 человек, а общая численность
высаженных в районе Валькенбурга десантников достигла 950
человек. Немцы заняли деревни Валькенбург и Катвийк,
распространившись на территории примерно 5 на 5 километров к
западу от Лейдена и до самого моря, между Ауде-Рейном и северной
окраиной Вассенаара. Десантники также захватили мосты через АудеРейн, а их разведка проникла в Рийнсбург на его северном берегу.

Высадка на аэродроме Валькенбург утром 10 мая 1940 года

Оборона аэродрома Валькенбург немецким десантом днем 10 мая 1940 года

Разбитые немецкие самолеты на аэродроме Валькенбург

Между тем с половины девятого утра голландцы начали обстрел
аэродрома из 120-мм гаубиц, продолжавшийся до полудня.
Одновременно с началом обстрела аэродром атаковали пять легких
бомбардировщиков «Фоккер» С.V, а в 11:20 – три более современных
«Фоккера» C. X. Бомбами и снарядами было уничтожено до двух
десятков застрявших на летном поле «Юнкерсов», многие из которых
под огнем еще не успели разгрузить.
К полудню 10 мая голландцы подтянули к Валькенбургу резервы,
блокировали немецкий плацдарм и начали постепенное наступление
на него. Первым их успехом стало взятие шоссейного моста через
Ауде-Рейн. Затем была восстановлена связь между Лейденом и
Вассенааром; ближе к вечеру батальон 1-го голландского пехотного
полка занял сам Вассенаар, а также выбил немцев из деревни
Маальдрифт, полностью разблокировав трассу Амстердам – Гаага.
Тем временем 4-й голландский пехотный полк подполковника
Буурмана силами 1-го и 2-го батальонов начал наступление на
Валькенбург одновременно с севера и с юга. Около 16 часов
наступающим удалось достигнуть перелома, и к 17:30 голландцы

заняли аэродром со всеми стоящими там самолетами – их было около
60, большинство оказалось полностью выведенным из строя. Основная
часть десанта (до 600 человек) во главе с полковником Гейзером
отошла в деревню Валькенбург, где была блокирована
превосходящими силами противника. В окружении здесь оказались
взвод связи и разведки 47-го полка, три погрузочных подразделения 6й роты и четыре взвода 8-й роты 65-го воздушно-десантного полка, а
также остатки парашютистов из 6-й роты 1-го парашютного полка.
Другая группа из подразделений 2-го батальона 47-го полка (части 5-й
и 6-й рот) вела бой в дюнах без связи с первой.
Обе стороны понесли очень большие потери. Голландцы потеряли
как минимум 83 человека убитыми, еще полторы сотни оставались в
плену у немцев в Валькенбурге. Немецкие десантники потеряли 71
убитым и около сотни пленными. Таким образом, и этот аэродром
немцам удержать не удалось.

Окенбург
Аэродром Окенбург располагался у деревни Лоосдуинен (ныне это
район Гааги), в 500 метрах от берега моря. Он играл исключительно
вспомогательную роль, используясь в основном в качестве
испытательного. Поэтому самолетов тут находилось немного – пять
недавно собранных «Дуглас» 8A-3N и два тяжелых истребителя
«Фоккер» G.1. Все эти машины еще не имели камуфляжа и
вооружения. Но самое главное – на аэродроме не было топлива!
Охрана аэродрома была небольшой – 22-я резервная рота (96
человек) при четырех ручных пулеметах, а также два гренадерских
взвода и прожекторный взвод. В 2 км к северо-востоку от летного поля
располагалась единственная в этом районе зенитная батарея.
В Окенбурге должна была высаживаться 3-я рота 2-го парашютного
полка – 135 парашютистов под командованием обер-лейтенанта фон
Роона. Вслед за ними приземлялся посадочный десант: 70
транспортных «Юнкерсов» с 2-м батальоном 65-го пехотного полка,
усиленным двумя велосипедными взводами, в общей сложности 800
человек.
Высадка осуществлялась без бомбардировки, но около 4:45
аэродром проштурмовали четыре Bf.110. Однако парашютисты
оказались выброшены далеко от аэродрома – один взвод в дюнах к
западу от него, а два взвода вовсе у Хук-ван-Холланда. Часть
парашютистов упала в море и утонула, в итоге на аэродром опустилось
всего 25 человек. Поэтому транспортным самолетам, появившимся
через 15 минут, пришлось высаживать 5-ю роту 65-го воздушнодесантного полка прямо под пулеметным огнем. Но из-за отсутствия
на аэродроме огневых средств потери оказались невелики, и к 7 часам
немцы полностью подавили сопротивление противника. Голландцы
потеряли убитыми 28 человек, еще около 50 попало в плен, остальным
удалось уйти. Однако в Лоосдуинене северо-восточнее аэродрома
размещалась основная часть гренадерского полка, голландские
солдаты были быстро подняты по тревоге и перекрыли немцам путь на
Гаагу.

Парашютисты 22-й воздушно-десантной дивизии фон Шпонека на аэродроме Окенбург, 4:30
утра 10 мая 1940 года

Места высадки немецких парашютистов у Хук-ван-Холланда утром 10 мая 1940 года

Аэродром Окенбург

Удача десанта позволила перенаправить сюда часть сил,
предназначавшихся для высадки в Эйпенбурге – в том числе и самолет,
на котором летел командир 22-й дивизии генерал-лейтенант фон
Шпонек. Однако около 7:30 аэродром атаковали три голландских
бомбардировщика «Фоккер» T. V. Один из них немцам удалось сбить
огнем с земли, но бомбы в 50 и 100 кг устроили на маленьком летном
поле, забитом транспортными самолетами, огненный ад. Тут было
уничтожено до десятка «Юнкерсов». Кроме того, аэродром подвергся

обстрелу трех батарей 120-мм гаубиц, расположенных в районе
Поэлдийка. В итоге доставку войск на Окенбург пришлось прекратить.
После полудня голландские войска перешли в наступление и к 14:30
овладели аэродромом, потеряв убитыми 12 солдат. В Окенбурге и его
окрестностях было захвачено в плен 160 немцев и освобождено 20
голландских пленных. Из приземлившихся на аэродроме 28
«Юнкерсов» смогли взлететь лишь шесть. Однако остальные были
повреждены не слишком серьезно, и после окончания боев их удалось
восстановить – как и большинство из транспортных самолетов,
приземлившихся на окрестные поля и дороги.

Немецкая оборона аэродрома Окенбург

В боях за Окенбург немцы понесли тяжелые потери: 60 человек
убитыми и до 200 пленными. Голландцы потеряли в общей сложности
62 убитыми, число раненых неизвестно – но их должно было быть не
менее полутора сотен.
Однако большая часть десанта рассеялась по окрестностям. Генерал
фон Шпонек вместе с группой примерно в 350 парашютистов отступил
в лес юго-восточнее Окенбурга. Здесь десантники закрепились на
холме в поместье Бельведер, а также перехватили шоссе из Гааги в
Монстер. Ближе к вечеру сюда пробились еще 45 парашютистов из

группы, сброшенной у Хук-ван-Холланда.

Голландский тяжелый истребитель «Фоккер» G-1

Но все попытки Шпонека установить радиосвязь с другими частями
дивизии окончились неудачей. Лишь около 21 часа он сумел связаться
с командованием и получил приказ: прорываться в направлении
Оверсхие, недалеко от Роттердама. Здесь вдоль шоссе от Гааги до
Роттердама
село
множество
транспортных
«Юнкерсов»,
предназначавшихся для высадки в Эйпенбурге, так что дорога больше
походила на стоянку воздушного транспорта. Только на участке южнее
Делфта на шоссе опустилось порядка 35 самолетов.
Часть офицеров погибла или была ранена, управление войсками
оказалось нарушено, поэтому командование принял на себя старший
врач 22-й дивизии подполковник медицинской службы Вернер
Вишхаузен. Самым старшим по званию в этом районе являлся
полковник Фримель, командир 65-го полка, но он со своей группой
был блокирован голландцами и позднее захвачен в плен. Сначала

группа Вишхаузена насчитывала около 200 человек, позднее за счет
вышедших из района Эйпенбурга она выросла до 400–500 человек.
Таким образом, немецкая высадка в «Крепости Голландия» 10 мая
1940 года обернулась серьезной неудачей. Десантные войска понесли
огромные потери (не менее полутора тысяч человек только пленными)
и не сумели выполнить ни одной из поставленных задач: к исходу дня
аэродромы в Эйпенбурге, Валькенбурге и Окенбурге вновь находились
в руках голландцев. Силы десанта оказались разделены на четыре
группы, одна из которых была почти полностью уничтожена, а
остальные не имели связи между собой.
Причиной неудачи, помимо неверной оценки качества аэродромов и
предполагаемого сопротивления их охраны, стала серьезнейшая
недооценка общих сил противника в данном районе. «Крепость
Голландия» была буквально напичкана войсками, голландский резерв
прибывал к любому месту высадки за пару часов, обеспечивая
решающее превосходство в численности. Этому превосходству
парашютисты, оснащенные только легким оружием, ничего
противопоставить не могли. План быстро нарастить силы десанта
посадочным способом провалился – в том числе из-за сложности
управления огромной массой самолетов.

Генерал-лейтенант Ганс фон Шпонек в Амстердаме, 1940 год

Но все-таки в глубоком голландском тылу, в самом сердце страны,
внезапно оказалось большое количество солдат противника,
сковавших боем резервы и во многих местах нарушивших
коммуникации. Главное же – немецкий десант вызвал панику у
населения и неразбериху в военном и политическом руководстве
страны. В этом плане немцам удалось достичь своих целей.

Глава 3. Кризис операции
Итоги первого дня
Итак, к исходу первого дня битвы за Голландию успех воздушнодесантной операции вызывал серьезные сомнения. На вечер 10 мая
немцам удалось захватить и удержать мосты в Мурдейке и Дордрехте;
в последнем шли яростные уличные бои. Мосты в Роттердаме были
захвачены, однако плацдарм на северном берегу Ньиве-Мааса занять
не удалось. Десантники смогли удерживать аэродром Ваалхавен и югозападную часть Роттердама, таким образом, немцы закрепились в
северо-западной части острова Иссельмонд. К северу от него ни один
из аэродромов вокруг Гааги использовать не удалось, хотя Валькенбург
и Окенбург первоначально были захвачены десантниками.
Вокруг Гааги там и тут вспыхивали беспорядочные бои.
Голландскому командованию пришлось снять с фронта и перебросить
к городу три пехотных батальона и батарею 150-мм орудий. Однако у
него не было уверенности, что высадки в «Крепости Голландия» не
продолжатся, поэтому 1-й армейский корпус был вынужден остаться
на месте для обороны центра страны от возможных новых десантов
противника. Таким образом, даже неудачные высадки немцев в районе
Гааги сыграли свою роль – они сковали все доступные резервы
противника.
Тем временем уже с вечера 10 мая в Бельгию начала выдвигаться 7-я
французская армия генерала Жиро. Через Антверпен и вдоль
побережья Северного моря она должна была выйти к голландскому
городу Бреда, чтобы обеспечить оборону устья Шельды и связь между
бельгийскими и голландскими армиями. Правее нее британский
экспедиционный корпус генерала Горта двигался на Брюссель, а еще
правее далее в Бельгию выдвигалась 1-я французская армия Бланшара,
имея целью занять фронт от Вавра до Намюра.
Конечной целью союзников было занятие обороны по линии Диль –
Бреда, которая обезопасила бы Бельгию от немецкого вторжения.
Следует заметить, что помощь Голландии в первоначальных планах

союзников не стояла.

Места высадки немецких парашютистов вокруг Гааги

Разрушения в деревне Зевенбергсхен-Хук

Днем 11 мая передовые французские моторизованные дозоры
добрались до деревни Зевенбергсхен-Хук в 5 км к югу от Мурдейка.
После известий об этом около 15 часов германская авиация бомбила
деревню, разрушив в ней несколько домов. Погибло пять французских
солдат и 36 местных жителей, остальные в панике покинули свои
дома, спасаясь в полях. На следующий день, 12 мая, французы
оставили деревню, отступив на юг.
Первый день воздушного наступления позволил немцам добиться
серьезных успехов – но их результаты висели на волоске. Более всего
голландское командование было обеспокоено ситуацией вокруг
аэродрома Валхавен: он оставался в руках немцев, и через него
продолжалось снабжение десантников Штудента. Даже утрата мостов
в Мурдейке и Дордрехте считалась менее угрожающей, чем ситуация в
районе Роттердама.

Генерал Штудент перед выбором

Командующий 9-м воздушно-десантным корпусом генераллейтенант Курт Штудент встал перед непростым выбором: на
закрепление каких результатов в первую очередь бросить резервы?
Спасать ситуацию в центре страны – или в первую очередь удерживать
захваченные мосты через Рейн и Маас?

Восточная часть острова Исселдмонд и выдвижение немецких десантников от Роттердама
к Дордрехту 11 мая 1940 года. Дислокация голландской Легкой дивизии в районе
Альбласердама и протоки Ноорд к северу от Дордрехта показана на вечер 11 мая

Штудент принял решение в первую очередь укрепить участок в
Дордрехте. Он приказал направить на юго-восток к мостам через АудеМаас 3-й батальон 1-го парашютного полка, уже выгруженный на
аэродроме Ваалхавен. Кроме того, 2-й батальон 16-го воздушнодесантного полка (без 7-й роты) был направлен к востоку от
Роттердама для занятия мостов через протоку Ноорд в
Альбладсердаме. 3-й батальон этого полка был направлен в центр
Роттердама на помощь десанту у мостов. Отдельные голландские
части продолжали сопротивляться в южной части города: это
задержало его прибытие на остров Ноордэрейланд и помешало немцам
занять плацдармы на северном берегу реки. Мосты прочно

контролировались десантом – но любое движение по ним пресекалось
пулеметным огнем с обеих сторон.
В 10:30 11 мая два голландских средних бомбардировщика
«Фоккер» T.V пытались бомбить мосты в Роттердаме. Они сбросили
шестнадцать 50-кг бомб, часть которых попала в мосты и в здания на
немецкой стороне. Но большинство бомб упало в воду, мосты серьезно
не пострадали. В 11:30 последовал еще один налет – однако на этот раз
летчики не добились попаданий.

Роттердам. До немецких бомбардировок в 1940 г. и в 1941 г.

Оборона голландских войск в районе Роттердама и положение парашютистов на 11 мая

Оборона голландских войск в районе Роттердама и положение парашютистов на 11 мая

Роттердам: нерешительность полковника Шарроо

Командир гарнизона Роттердама полковник Шарроо затребовал
подкреплений. Но оказалось, что из 1-го корпуса, расположенного в
районе Гааги, войска прибыть не могут: шоссе от столицы на
Роттердам в нескольких местах было перерезано немецкими
десантниками. Поэтому уже вечером 10 мая было решено направить к
Роттердаму резервы из полевой армии – численностью до полка,
включая батарею моторизованной артиллерии. 11 мая поступил приказ
отправить в Роттердам еще два батальона и одну моторизованную
батарею.
В ночь на 11 мая в Роттердам из сектора Греббе, обороняемого 2-м
армейским корпусом, прибыл 11-й пехотный полк (три батальона), а
также минометная рота и полурота противотанковых пушек – всего
около 2000 человек. Чуть позже из 4-го корпуса прибыл 4-й батальон
21-го пехотного полка – еще 600 человек. Моторизованная артиллерия
так и не прибыла, оставшись в секторе Греббе. Однако позднее из
района Утрехта прибыло еще два батальона, и к 12 мая численность
голландских войск в северной части Роттердама составила уже около
9000 человек.
Однако часть этих сил полковник Шарроо развернул на север для
защиты от возможной атаки со стороны Гааги. Полковник был
дезориентирован постоянными сообщениями о новых высадках
парашютистов и не мог определить, какое направление является
наиболее опасным. В целом голландское командование на местах вело
себя пассивно, стремясь обороняться, а не атаковать – хотя в центре
страны голландцы пока еще имели как минимум трехкратное
превосходство над противником.

Полковник Питер Шарроо (1883–1963), военный комендант Роттердама

В отличие от голландского командования, главным достижением
операции генерал Штудент считал захват мостов у Мурдейка и
Дордрехта – ведь они не только перекрывали два водных потока
шириной по километру, но и открывали немецким войскам путь в
«Крепость Голландия». В то же время мостам в Роттердаме
существовала альтернатива – переправа через довольно узкий НьивеМаас к востоку от города; господство немцев в воздухе давало
надежду осуществить такую операцию. Поэтому, готовясь к худшему
варианту развития событий, Штудент разработал план отвода своих
десантников в восточную часть острова Исселльмонд и даже за АудеМаас и протоку Кил, с оставлением Роттердама, Ваалхавена и
Барендрехта. Это позволяло сосредоточить максимум сил на обороне
наиболее важных объектов.
Голландское
командование
действительно
готовилось
к
контрнаступлению. 6-й пограничный батальон должен был атаковать
Мурдейк уже в ночь на 11 мая. Одновременно 3-й пограничный
батальон атаковал аэродром Ваалхавен с юга, из сектора Кил,
переправившись через Ауде-Маас у Барендрехта. Атаку на аэродром
должен был поддержать масштабный налет английской авиации,
запланированный на первые ночные часы.

Англичане охотно откликнулись на просьбу голландцев о помощи:
они сами были крайне озабочены тем, что Ваалхавен находился в
руках немцев. В то же время Легкая дивизия, размещенная к востоку
от протоки Ноорд, должна была наступать одновременно против
Роттердама через протоку Ноорд у Альблассердама и против
Дордрехта через Мерведе.

К востоку от Роттердама: упущенный шанс
Наступление основных сил Легкой дивизии на Роттердам началось в
8 утра 11 мая. Увы, у голландской пехоты было мало переправочных
средств для форсирования рукава Ноорд. Поэтому командир дивизии
полковник ван дер Бийль решил наносить главный удар через мост,
соединяющий Альблассердам с островом Иссельмонд. Но для этого
пришлось опустить центральный судоходный пролет моста – что стало
сигналом для немцев. По бегущим через мост пехотинцам ударили
пулеметы, и атака захлебнулась.
По счастью, немцы не перерезали идущие по мосту провода линий
связи, в результате оставшиеся на западном берегу Ноорда
голландские солдаты смогли организовать корректировку минометного
и артиллерийского огня из Альблассердама. Часть немецких огневых
точек была подавлена, одновременно двум взводам голландцев удалось
переправиться через Ноорд южнее моста. Сюда сразу же была
организована переброска на барже еще двух взводов – однако из-за
неразберихи вновь случился «дружественный огонь»: две группы
солдат обстреляли друг друга, приняв за парашютистов противника. В
итоге часть голландцев вернулась на восточный берег, а около 80
человек оказались блокированы в здании фабрики на западном берегу.

Немецкие парашютисты возле Рийсоорда наблюдают за результатом бомбардировки
Альблассердама 11 мая 1940 года

Генерал Курт Штудент, развернувший свой штаб в Рийсоорде,
примерно на полпути между Барендрехтом и Альблассердамом, был
крайне озабочен этой атакой. Легкая дивизия считалась самым
сильным подразделением голландской армии, ее появление стало
неприятной неожиданностью для немцев. Штудент запросил
воздушную поддержку.
В начале одиннадцатого немецкие пикировщики нанесли мощный
удар по мосту через Ноорд и голландским войскам на его восточной
стороне. Хотя потери в живой силе оказались минимальны (всего в
ходе боя погибло десять голландских солдат), Легкую дивизию
охватила паника, ее части отошли от моста к польдерам[16]. Полковник
ван дер Бийль связался с командующим «Крепостью Голландия»
генералом ван Анделем и заявил ему, что для переправы через Норд
требуются бронеавтомобили и зенитная артиллерия. В ответ ван
Андель приказал Легкой дивизии прекратить атаки в секторе
Альблассердама, а основные усилия направить против Дордрехта.
После его очистки от немецких десантников войска ван дер Бийля
должны были переправиться через Кил и атаковать немцев в районе

Ваалхавена с юга, через Ауде-Маас.

Голландский пушечный бронеавтомобиль М-39 – именно эти машины полковник ван дер Бийль
требовал для поддержки атаки через Ноорд

Таким образом, голландское командование совершило ключевую
ошибку: оно переоценило возможности немцев на Иссельмонде – и в
то же время недооценило силы десантников, сосредоточенные на
острове Дордрехт. На этот момент вдоль Норда оборонялось не более
300 немцев, которым противостояло как минимум 3000 бойцов Легкой
дивизии. Практически все свои резервы Штудент направил в Дордрехт,
оставив для обороны Иссельмонда с юга и востока не более батальона.
Голландцы имели шанс на победу – и упустили его…

Бои у Барендрехта
Утром 11 мая голландские войска сектора Кил пытались атаковать в
направлении Ваалхавена. Две роты 3-го пограничного батальона без
проблем переправились через Ауде-Маас и двинулись к аэродрому –

но отошли, встреченные минометным огнем; вдобавок выяснилось,
что у голландцев почти нет боеприпасов.

Мост в Барендрехте

Около полудня последовала новая, лучше подготовленная атака:
около полутора голландских рот, усиленных двумя взводами тяжелых
пулеметов, взводом минометов и двумя противотанковыми пушками,
попытались пересечь Ауде-Маас по 400-метровому мосту у
Барендрехта. Атаку поддерживала батарея полевой артиллерии –
однако подавить немецкие огневые точки не удалось, и голландцы
были остановлены на мосту пулеметным и минометным огнем,
преодолев всего 50 метров. Тем временем 4-я рота 3-го батальона
успешно переправилась через Ауде-Маас на подручных средствах.
Увы, получив сообщение о том, что в Барендрехте скопилось много
немцев, ее командир не решился атаковать город и приказал своим
солдатам возвращаться обратно.
К исходу дня войска сектора Кил занимали оборону по южному
берегу Ауде-Мааса и по западному берегу рукава Кил, имея в резерве
всего две роты – это было слишком мало, чтобы пытаться сбить

немцев с их позиций у Дордрехта или Роттердама. Однако в ночь на 12
мая ожидалось прибытие к Дордрехту еще одного полка Легкой
дивизии, что давало шанс переломить ситуацию.

Главное направление – Дордрехт
Основной проблемой голландских войск в районе Дордрехта стала
потеря управления. Многие командиры были убиты или попали в
плен, остальные же находились в растерянности из-за нарушения
связи.
В самом Дордрехте продолжало обороняться около 1400
голландских солдат под общим командованием подполковника
Муссерта, начальника гарнизона города. К утру 11 мая им удалось
оттеснить немецких десантников из 3-й роты к мостам и блокировать
их – однако все попытки отбить мосты потерпели неудачу. Однако к
утру голландцы получили подкрепления: с севера прибыл
велосипедный батальон Легкой дивизии, с запада, из группы «Кил», –
еще один батальон под командованием майора Равелли.
Южнее Дордрехта немцы под командованием капитана Вальтера
прочно занимали большой плацдарм вокруг Мурдейка, развернув свою
основную оборону на юг. Здесь находились три роты, взвод саперов,
взвод 37-мм автоматов и две легкие гаубицы – в общей сложности
около 350 человек. На северном берегу Холландше Дип располагалась
одна рота численностью около сотни человек.

Район Дордрехта. Карта 1869 года

Утром 11 мая к югу от Дордрехта и восточнее занятой десантом
деревни Твееде-Тол была сброшена резервная парашютная рота под
командованием обер-лейтенанта Молла. Высадка прошла крайне
неудачно: из двенадцати транспортных «Юнкерсов» три самолета
были сбиты, еще три вернулись на базу. В результате было сброшено
всего 70 парашютистов. В рассветных сумерках они приземлились
прямо перед голландскими позициями и попали под сосредоточенный
пулеметный огонь. Пятеро десантников были убиты, а 15 человек
(включая самого Молла и еще двух офицеров) попали в плен.
Однако ожесточенный бой продолжился, в ходе него Молл
предложил голландскому командиру, кандидату в офицеры Марийсу,
организовать перемирие и собрать всех раненых в одном месте – с
условием, что они попадут в руки тех, чьи войска появятся первыми. В
итоге утром 12-го первыми появились немцы, и после короткого боя 60
голландцев сдалось. Таким образом, несмотря на первоначальную
неудачу и потери, эта схватка также оказалась выиграна немцами.

Около полудня 11 августа три самолета вновь вылетели к Дордрехту
и сбросили оставшийся взвод. И опять парашютисты высадились
неудачно, на юго-восточной окраине Дордрехта, занятой голландцами.
Здесь десантники были окружены и уничтожены либо попали в плен.
Одновременно голландцы решили атаковать Твееде-Тол, чтобы
отбить захваченные там немцами пушки. Для этого удалось собрать
половину роты 28-го пехотного полка и остатки двух артиллерийских
дивизионов – всего около 300 человек. Атака оказалась успешной:
голландцы заняли Твееде-Тол и захватили двенадцать из двадцати
находившихся здесь 120-мм орудий. Правда, четыре из них немцам
удалось вывести из строя. Кроме того, были освобождены голландские
пленные и захвачено 20 немцев. Однако район Твееде-Тол сразу же
накрыла немецкая артиллерия и минометы от Мурдейка, в итоге
голландцы отошли к юго-восточной окраине Дордрехта, вновь бросив
отбитую артиллерию.

«Подвиги» капитана Шульца
Отправленный Штудентом к Дордрехту 3-й парашютный батальон
пришелся очень кстати: он усилил предмостное укрепление в
Звейндрехте напротив Дордрехта и окончательно лишил голландцев
шанса отбить мосты через Ауде-Маас. Вместе с ним сюда прибыла 7-я
рота 16-го полка и четыре 75-мм горные гаубицы.
Подкрепление появилось вовремя: голландское командование
приказало майору Равелли атаковать мосты в Дордрехте рано утром,
не тратя время на подготовку наступления и разведку позиций
противника. Впрочем, майор тоже допустил серьезную ошибку:
двигаясь по дороге с юга, он построил свой батальон в походную
колонну без боевого охранения. Вдобавок немцы перехватили
голландского связного и получили известия о предстоящей атаке.
В полукилометре от места, где начинается насыпь моста,
голландская колонна попала в огневую ловушку. Укрыться солдатам
было негде – немецкие пулеметы били с насыпи, прямо вдоль дороги.
Головной взвод был уничтожен буквально в течение нескольких
секунд, остальные взводы рассыпались, перемешались и в беспорядке
отступили на юг. Воспользовавшись суматохой, немцы перешли в
контратаку, заняли перекресток на западной окраине Дордрехта и
захватили в плен 70 голландских солдат. Дальше они продвигаться не
стали, чтобы не растягивать линию обороны плацдарма.
Батальон Равелли потерял в этом бою в общей сложности около
роты, но все-таки перегруппировался и занял оборону в районе
морского порта Зеехавен на юго-западной окраине Дордрехта. К этому
времени 3-й парашютный батальон смог перебраться на южный берег
Ауде-Мааса, хотя десантники понесли потери от пулеметного огня при
преодолении открытой части моста. Опасаясь немецкой атаки на юг,
подполковник Муссерт распорядился перебросить к мосту две роты
велосипедистов. И опять отсутствие информации об обстановке и
плохая координация действий сыграли с голландцами злую шутку:
выйдя к Зеехавену, велосипедисты обнаружили здесь батальон Равелли
и обстреляли его, приняв за немцев. К счастью, этот инцидент не
вызвал потерь. Лишь после этого майор Равелли смог связаться с

Муссертом и получил от него новый приказ атаковать мосты.

Велосипедисты голландской армии

Однако в этот момент на дороге послышались выстрелы, а затем с
севера появились два грузовика с голландскими солдатами. Опасаясь
новой вспышки «дружественного огня», майор Равелли с тремя
офицерами направился к ним – и обнаружил наведенные на него
стволы немецких винтовок. Оказывается, в машинах находились
немецкие десантники, прикрывавшиеся голландскими пленными!

Полковник Карл-Лотар Шульц с Рыцарским крестом, 20 апреля 1940 года

Инициатором этой акции, явно нарушавшей все законы и обычаи
войны, был командир 3-го парашютного батальона капитан КарлЛотар Шульц, уже отличившийся накануне подобными «военными
хитростями»[17]. Угрожая оружием, Шульц приказал Равелли отдать
своим солдатам приказ сдаться, однако майор отказался, а его люди,
обнаружив немцев, открыли огонь – даже невзирая на пленных.
В итоге разгоревшегося боя батальон Равелли оказался рассеян и
практически уничтожен – от него осталось не более 150 человек и
всего три офицера, остальные попали в плен. Остатки голландцев
некоторое время оборонялись в деревне Вилдрехт южнее порта, но к
вечеру были рассеяны на отдельные группы и сдались либо
переправились обратно через Кил. Таким образом к исходу 11 мая
немцы полностью расчистили дорогу от Мурдейка до мостов в
Дордрехте.
Некоторые неприятности десантникам на острове Дордрехт
доставляла голландская артиллерия с соседнего острова Хуксваард,
лежащего к западу, за рекой Кил. Батареи, расположенные возле
деревни Стрийен (в 3 км западнее Мурдейка), вели постоянный
беспокоящий огонь по Виллемсдорпу и плацдарму у Мурдейка. При

стрельбе без корректировки 150-мм и 75-мм снаряды не наносили
особого ущерба, однако мешали передвижению войск и постоянно
нарушали связь. В конце концов десантники вызвали авиацию, но и
удар пикировщиков не достиг существенных результатов – было
повреждено несколько домов и уничтожены две 150-мм пушки.

Появление союзной авиации
Атаки английской авиации на Ваалхавен начались в 22 часа 10 мая и
закончились в 3 часа ночи. В общей сложности в них участвовало 36
средних бомбардировщиков «Веллингтон» из 9, 37, 38, 75, 99, 115 и
149-й эскадрилий. Самолеты шли группами по три или шесть машин,
они сбросили на аэродром 60 тонн бомб – в основном 900-кг (2000фунтовых). Ни один самолет не был потерян, и лишь один летчик из
первой волны получил легкое ранение от осколков собственных бомб –
самолеты этой волны атаковали с предельно малой высоты, поэтому
большинство бомб попало в цель. Впрочем, последующие волны уже
бомбили с больших высот – около 2000 метров. Аэродром озарился
пожарами.

Английский средний бомбардировщик Виккерс «Веллингтон» Mk I

Немецкие парашютисты на голландском аэродроме

В половине десятого утра 11 мая два голландских «Фоккера» G-1
пролетели над аэродромом, чтобы выяснить масштаб повреждений.
Согласно донесению пилотов, посадка на него более была невозможна.
Увы, повреждения взлетных полос оказались сильно меньше
ожидаемых: вскоре поступили сообщения, что транспортные
«Юнкерсы» продолжают садиться на Ваалхавен и взлетать с него.
Поэтому в течение дня голландцы регулярно обстреливали аэродром
двумя батареями 105-мм орудий из состава 10-го артиллерийского
полка. Они считали, что этим огнем было выведено из строя десять
самолетов. Тем не менее аэродром продолжал действовать – хотя за
весь день 11 мая немцы получили в качестве усиления только один
батальон 72-го пехотного полка и несколько небольших
подразделений.

Глава 4. Ошибка генерала ван Анделя.
Действия в «Крепости Голландия» 11–12 мая
1940 года
Три аэродрома
Если в районе Дордрехта и Роттердама немецкие воздушные
десанты смогли выполнить свои основные задачи, то высадка в
«Крепости Голландия» целей не достигла: ни один из трех аэродромов
вокруг Гааги захватить так и не удалось. К вечеру 10 мая немецкие
парашютисты понесли здесь огромные потери, были расколоты на
несколько групп и находились в отчаянном положении.
Наибольшие потери немцы понесли на аэродроме Эйпенбург у юговосточной окраины Гааги. Только в плен здесь было захвачено около
тысячи десантников; уцелевшие парашютисты оказались разбросаны
на большой территории вокруг Гааги, Делфта и вплоть до Роттердама.
В районе аэродрома Валькенбург возле Лейдена продолжало
обороняться около 900 человек – в основном из 3-го батальона 47-го
воздушно-десантного полка. Кроме того, часть транспортных
самолетов смогли приземлиться на песчаных пляжах между Катвийком
и Схевенингеном и высадить десантников здесь. В результате в дюнах
юго-западнее Катвийка собралось еще до тысячи немецких солдат.
В Окенбурге юго-западнее Гааги голландцам к вечеру 10 мая
удалось выбить немцев с летного поля, но до 800 десантников
организованно отступили в прибрежные дюны. Здесь также находился
командир 22-й воздушно-десантной дивизии генерал-майор граф Ганс
фон Шпонек со своим штабом.
10 мая германские воздушно-десантные войска понесли огромный
урон: только пленными они потеряли свыше 1500 человек; из этого
числа 1350 человек голландцы успели вывезти в Англию. Только за
первый день высадки Люфтваффе безвозвратно потеряли 175
транспортных самолетов. Все открытые пространства, поля и дороги
вокруг Гааги были заполнены севшими Ju-52 – большинство из них

более никогда не поднимутся в воздух…

Окрестности Гааги и три аэродрома (отмечены знаками пропеллера): Валькенбург (вверху),
Окенбург (внизу слева), Эйпенбург (внизу справа)

Тем не менее высадка в районе Гааги сыграла огромную роль в
исходе всей кампании. Голландское командование не было
деморализовано ударом с воздуха – но оно не знало, сколько сил у
противника, где и когда надо ожидать следующих высадок; наконец,
тайной для него являлись и боевые возможности сохранившихся сил
Шпонека. Командующий «Крепостью Голландия» генерал Ян ван

Андель пребывал в растерянности, не зная, какие действия следует
предпринять. Вдобавок его начальник штаба подполковник Коолс был
убит утром 10 мая на шоссе возле Валькенбурга, в результате чего
работа штаба оказалась дезорганизована.

Район Гааги и действия немецких парашютистов в «Крепости Голландия»

Генерал-лейтенант Ян ван Андель. Рисунок 1939 года

Первый день боев показал высокие боевые качества голландских
солдат – но одновременно выявил проблемы управления войсками в
звене от батальона и выше. Это было вызвано не только недостаточной
подготовкой офицеров, но и более прозаическими факторами, в
частности острой нехваткой средств полевой связи. Отсутствие связи с
частями и подразделениями не позволяло получать информацию от
них на марше. В результате батальоны и полки могли выпадать из-под
контроля командования на несколько часов, что в условиях быстро
менявшейся ситуации было слишком много. Воспитанных на
классических образцах стратегии голландских генералов сильно
нервировал образовавшийся «туман войны» – тем более войны
маневренной, с использованием «вертикального охвата».
Поэтому вечером 10 мая генерал ван Андель отдал приказ, который
без знания обстановки выглядит довольно странно: он разрешил
действовать против групп немецких десантников силами не более
роты. Если где-то обнаруживалась немецкая группировка, которую
было невозможно уничтожить силами в пределах роты, она лишь

блокировалась, но действий по ее ликвидации не предпринималось. В
результате оборонявшие сердце страны основные силы 1-го
армейского
корпуса
оказались
скованы
необходимостью
противодействия оставшимся десантникам – но при этом не могли
окончательно их добить.

Парашютисты в дюнах
К ночи на 11 мая вытесненные с аэродрома Валькенбург десантники
полковника Гейзера организованно отошли к одноименной деревне. В
руках немцев оставалось порядка 300 пленных голландских солдат, а
также около сотни раненых – справедливости ради следует отметить,
что им была оказана помощь наравне с немецкими ранеными.
Задачу окончательно добить немцев в районе Валькенбурга получил
9-й голландский пехотный полк подполковника Буурмана. Ему было
передано еще несколько батальонов из разных частей, а также два
артиллерийских дивизиона. Кроме того, в зону ответственности
Буурмана вошла обширная территория к юго-западу от аэродрома,
между Катвийком и Схевенингеном. На протяжении 20 км вдоль
пустынного побережья здесь тянется гладкий пляж, переходящий в
песчаные дюны, поросшие редким лесом и уходящие на 4–5
километров от берега. Единственный населенный пункт на многие
километры – деревушка Вассенаар, лежащая в километре от трассы
Амстердам – Гаага. Немцы использовали пляж для посадки самолетов,
а пустынное всхолмленное пространство – для скрытного
сосредоточения десантников.

Аэродром Валькенбург и его окрестности – http://www.waroverholland.nl

Вечером 10 мая голландцы расчистили шоссе Амстердам – Гаага,
заняли Вассенаар, а затем Буурман получил приказ отправить из
Катвийка три батальона для зачистки дюн. Увы, штаб 4-го пехотного
полка, занятый ликвидацией десантников в Валькенбурге, не смог
наладить координацию действий подразделений из разных полков.
Случилось то, чего и боялся генерал ван Андель: не получая
своевременных распоряжений, батальоны двигались наобум, а их
командиры терялись в сложной ситуации.
Продвигавшийся слева неполный 1-й батальон 1-го пехотного полка
(две роты) углубился в дюны на пару километров и встал на ночевку
западнее Вассенаара, не выставив надежного охранения. Перед
рассветом он был внезапно атакован немцами и разгромлен: из 350

человек погибли 22 (в том числе командир батальона), еще около 200
попали в плен, остальные разбежались; потери немцев составили всего
2 человека.
Шедший на правом фланге в походном порядке 2-й батальон 9-го
пехотного полка (3 роты) в темноте тоже попал в засаду, его передовые
подразделения (в том числе противотанковый взвод) оказались
разбиты и пленены. Но батальон смог развернуться в боевые порядки
и начал огневой бой.
Двигавшийся в центре 1-й батальон 4-го полка (две роты) не смог
установить связь с соседями и, наткнувшись на противника, сразу
перешел к обороне. Лишь утром его командир сумел установить
контакт с находящимся западнее 2-м батальоном.
В два часа дня оба батальона получили новый приказ на атаку. И в
этот момент у них в тылу появились три транспортных «Юнкерса», по
ошибке сбросившие грузы для десанта на уже занятой голландцами
территории. Однако у страха глаза велики: голландские командиры
решили, что у них в тылу высаживаются парашютисты, и приказали
своим солдатам отходить обратно к Катвийку – оставив в руках немцев
пленных и богатые трофеи.
Из-за этой неразберихи пришлось отменить и другую атаку, которая
должна была начаться силами трех батальонов с юга, со стороны
Гааги. Голландское командование решило, что без поддержки с севера
и без информации о расположении противника атака успеха не
принесет. Вдобавок голландские резервы уже были раздерганы, и три
батальона могли пригодиться в другом месте.

Деревня Валькенбург
Главной своей задачей подполковник Буурман считал не зачистку
дюн, а уничтожение противника в районе Валькенбурга. С утра он
приказал усиленной ротной группе, сосредоточенной в районе
Катвийка, атаковать деревню с севера. Атака была поддержана огнем
120-мм гаубиц, от которого серьезно досталось мирному голландскому
населению Валькенбурга. Но шквал огня сыграл свою роль: пехотинцы
ворвались в деревню и пробились к ее центру. Увы, тут они сами
попали под артиллерийский налет – на этот раз Валькенбург
обстреляли 75-мм пушки 6-го артиллерийского полка из Оэгсгееста
(севернее Лейдена). Опасения ван Анделя раз за разом
подтверждались: главной проблемой голландской армии оказался не
боевой дух солдат, а плохая работа штабов и отсутствие боевого опыта
у офицеров.
Вечером Буурман вновь получил подкрепление: 1-й батальон 9-го
пехотного полка, переброшенный на грузовиках из Хаарлема. По
дороге он попал под немецкий авианалет: бомбами разбило автобус и
два грузовика 1-й роты, погибло 22 человека и было ранено около 30.
Тем не менее батальон сразу же был брошен в атаку на Валькенбург.
Наступление вели две роты: одна должна была двигаться от Катвийка
по дороге вдоль левого берега Ауде-Рейна, вторая – пройти по полям,
пересечь два небольших канала и атаковать Валькенбург с северозапада.

Голландская 120-мм гаубица «Бофорс» в мае 1940 года. Такие орудия стояли на вооружении 3го дивизиона 2-го артиллерийского полка, действовавшего в районе аэродрома Валькенбург

Бронеавтомобиль «Ландсверк» L-180 (голландское обозначение M38), брошенный голландцами
при отступлении. Эта машина массой 8 тонн имела на вооружении 37-мм или 20-мм
автоматическую пушку и два пулемета «Мадсен»

Увы, наступление не было дополнено атакой с противоположной
стороны – от Лейдена, где тоже имелись боеспособные войска. Но они
подчинялись не подполковнику Буурману, а штабу 1-го армейского
корпуса, и не получили приказа на атаку. Три присланных сюда днем
бронеавтомобиля «Ландсверк-180» тоже не приняли участия в бою,

весь вечер простояв в дозоре у моста Хаагсе Схоув. В итоге при
заметном численном превосходстве голландских войск в наступлении
опять приняла участие лишь часть из них.
Атаку поддерживали два отделения тяжелых пулеметов,
разместившихся на правом берегу Ауде-Рейна, а также все три батареи
3-го дивизиона 2-го артиллерийского полка – двенадцать 120-мм
полевых гаубиц. Артиллерийская подготовка началась в 18 часов,
опять накрыв жилые кварталы. Три снаряда попало в церковь, где
немцы собрали голландских пленных, при этом погибло 6 человек.
Пехота двинулась в атаку, сбив передовые дозоры десантников на
окраинах деревни, – но, ворвавшись в нее, вновь была остановлена
пулеметным огнем. Вскоре на поддержку обороняющимся прибыли
тяжелые истребители Ме. 110. Наступление опять захлебнулось, с
началом темноты голландские пехотинцы отошли на исходные
позиции.

Паника в Гааге
Одной из причин нежелания отправлять в дюны три свежих
батальона была полная неразбериха, возникшая в районе Гааги. В
городе царила паника, ширились слухи о парашютистах, диверсантах и
о «пятой колонне». Комендатура и штаб ван Анделя были завалены
сообщениями о появлении там и тут переодетых солдат противника,
вылазках предателей и диверсантов.
«Вскоре распространились слухи о том, что только часть
парашютистов одета в немецкую военную форму, а остальные
выглядят фермерами, полисменами, почтальонами, шоферами,
священниками. Некоторые были даже в одежде монахинь. Как
отличить своих от чужих? Быть может, незнакомый посыльный из
мясной лавки тащит в своей корзине ручные гранаты?» – пишет
голландский официальный историк Луи де Йонг в исследовании,
посвященном прогерманскому коллаборационизму в Западной Европе.
Группы солдат мотались туда-сюда по ложным вызовам – ничего не
обнаруживая, но лишь более усиливая панику. Были случаи стрельбы
по окнам, из которых якобы подавались сигналы самолетам
противника, или по прохожим, у которых кто-то заметил оружие. Тут и
там голландские патрули перестреливались друг с другом.

Уже с утра 10 мая на улицах Гааги начали возникать блокпосты, и их
становилось все больше. Бесчисленные проверки и взаимное
недоверие среди военных крайне затрудняли передвижение войск.
Задержан был даже министр иностранных дел ван Калеффенс,
освобожденный только по звонку из Генерального штаба.
Сводки Главного командования от 11 мая лишь усилили панику:
в них несколько раз упоминалось про немецких диверсантов,
переодетых в штатское платье или в голландскую форму. Масла в
огонь добавили массовые аресты – как немцев, так и голландских
граждан, известных своими пронемецкими настроениями. Как
отмечает де Йонг: «Каждый новый признак деятельности «пятой
колонны» еще более увеличивал напряжение. У солдат создалось
впечатление, что немецкие парашютисты приземляются повсюду и
что в стране нет ни одного города или селения, где жители не
стреляли бы из домов, где ночью не подавались бы световые сигналы».
В итоге «11 мая на улицах [Гааги] шла такая стрельба, что в войсках
царило убеждение, будто им приходится подавлять общее восстание
голландских нацистов».
В этих условиях у генерала ван Анделя просто не оказалось других
сил, чтобы отправить их на ликвидацию остатков десантов.

Рейд на Оверсхие
Благодаря неразберихе в Гааге десантники, выбитые с аэродрома
Окенбург, на какое-то время остались без внимания. Этой передышки
генералу фон Шпонеку хватило, чтобы наладить управление войсками
западнее Лоосдуинена и подготовить их к маршу. Он справедливо
решил, что сил штурмовать столицу у него нет. Шпонек решил
пробиваться на юго-восток для соединения с основными силами
генерала Штудента в Роттердаме. Рейд облегчался тем, что по пути,
особенно вдоль шоссе Роттердам – Гаага, находилось множество
разрозненных групп десантников.

Генерал фон Шпонек роет окоп. 10 или 11 мая 1940 года, район Лоосдуинена

11 мая из окрестностей Лоосдуинена вместе со Шпонеком вышло
около 350 человек. У Делфта к ним присоединилось порядка сотни
парашютистов, уцелевших после разгрома на аэродроме Эйпенбург, а
затем по дороге на Роттердам – еще около 300 десантников. Голландцы
практически не оказывали сопротивления движению, за исключением
нескольких воздушных налетов легких разведчиков «Фоккер» CV и
истребителей «Фоккер» D-XXI. Только в самом начале марша в
небольшой деревушке Ватеринген в 5 км юго-восточнее Окенбурга
путь десантникам преградил сильный голландский отряд,
поддержанный двумя бронеавтомобилями. Шпонек попытался
атаковать его с ходу, но в ходе боя потерял трех человек и предпочел
обойти противника по полям с запада.
К утру 12 мая группа Шпонека, пройдя два десятка километров,
заняла городок Оверсхие – ныне это северо-западная окраина
Роттердама. До мостов через Ньиве-Маас в Роттердаме, где находились
десантники Штудента, оставалось около 5 километров. Всего в
Оверсхие поначалу собралось порядка 750 десантников, но постепенно

за счет вышедших сюда разрозненных групп их число выросло до
тысячи. В ближайшие пару дней им предстояло выдержать тяжелое
испытание.

Королева покидает страну
12 мая бои с парашютистами вокруг Гааги затихли, возле
Эйпенбурга и Окенбурга воцарилось спокойствие. В районе
Валькенбурга и в дюнах у Вассенаара атаки голландцев тоже
прекратились – в соответствии с приказом генерала ван Анделя,
запрещавшим раздергивать крупные части и задействовать против
десантников силы более роты. Лишь голландская артиллерия
продолжала обстреливать деревню Валькенбург, постепенно
превращая ее центр в развалины…

Королева Вильгельмина выступает по радио из Британии, лето 1940 года

Британский эсминец «Хируорд». Фото сделано 20 декабря 1939 года

В этот же день голландцы начали свозить немецких военнопленных
(в основном летчиков и парашютистов) со всех фронтов в порт
Эймейден; 13 мая пленные были отправлены в Англию. Вечером 12
мая отсюда в Англию отбыла и наследная принцесса Юлиана с двумя
детьми и принцем-консортом Бернхардом. Правящая королева
Вильгельмина осталась в стране, но перебралась из Гааги в Хук-ванХолланд. На следующее утро она также покинула Голландию на борту
британского эсминца «Хируорд»[18] и уже к полудню была доставлена
в Гарвич. Через несколько часов за ней последовали и члены
правительства, погрузившиеся на британский эсминец «Виндзор». В
дальнейшем для обеспечения безопасности наследница престола
принцесса Юлиана и ее семья были отправлены в Канаду, где провели
всю войну.
В Лондоне королева Вильгельмина, пользуясь поддержкой
британских властей и лично Черчилля, развернула активную
политическую деятельность. Так, 3 сентября она сместила главу
голландского правительства в изгнании Дирка Яна де Гира,
склонявшегося к сотрудничеству с немцами по образцу правительства
Виши. Новым премьером стал Питер Сьорс Гербранди – но и с ним
королева за время войны неоднократно вступала в конфликт.
Для Британии тесные союзные отношения с голландским
правительством и с королевским домом были насущной
необходимостью: несмотря на потерю метрополии, королеве
Вильгельмине все еще подчинялась Голландская Ост-Индия. Здесь

находилась большая часть голландского флота, имелись сильные
войска (Королевская армия Нидердандской Ост-Индии – KNIL), а
нефтяные поля и нефтеперегонные заводы обеспечивали три четверти
дохода королевства.

Глава 5. В ожидании танков. Действия в
Роттердаме и Дордрехте 12 мая
Ситуация в Роттердаме на утро 12 мая
К утру 12 мая германские десантники прочно удерживали Мурдейк
и мосты через Холландше Дип. Но в Роттердаме и Дордрехте
продолжались бои, положение в этих городах оставалось
неопределенным. Хотя голландцам так и не удалось восстановить
контроль над мостами через Ньиве-Маас в Роттердаме, немцы имели
здесь слишком мало сил. Десантники генерала Штудента продолжали
получать снабжение и боеприпасы транспортными самолетами через
аэродром Ваалхавен – однако новых подкреплений в этот день почти
не поступило.
Днем 12 мая аэродром бомбила пара голландских «Фоккеров» CX,
сбросивших двенадцать 50-кг бомб. Еще две такие же машины
бомбили стадион «Фейеноорд» – голландцы считали, что он тоже
используется немцами в качестве посадочной площадки.
К юго-западу от Роттердама голландские войска продолжали
удерживать мост Спейкениссе через Ауде-Маас, ведущий на остров
Хуксваард. Днем 12 мая им даже удалось потеснить находящиеся здесь
подразделения 72-го пехотного полка и расширить свой плацдарм на
острове Иссельмонд, на правом берегу Ауде-Мааса. Положение
десантников Штудента оставалось крайне тяжелым.

Ситуация в районе Дордрехта на утро 12 мая
Вокруг Дордрехта голландцы имели около 8,5 тысячи солдат. 1500
из них составляли гарнизонные войска, а 7000 – части Легкой дивизии.
Это элитное мобильное соединение предназначалось для
использования в качестве подвижного резерва на угрожаемом
направлении[19], но сейчас большую часть дивизии пришлось
перебросить в район высадки воздушного десанта. 3000 солдат
находилось в районе Альблассердама, готовясь к действиям против
десантников на острове Иссельмонд (где располагался Роттердам), а

4000 солдат были переправлены на остров Дордрехт
железнодорожному мосту через Мерведе восточнее Папендрехта.

по

Роттердам. Довоенная топографическая карта

Роттердам. Довоенная топографическая карта

Германская оборона аэродрома Ваалхавен

На обоих направлениях голландские войска имели серьезное
численное превосходство над противником. Но с артиллерией у них
все обстояло гораздо хуже: Легкая дивизия имела только четыре
полевые батареи – шестнадцать 75-мм орудий. Основная часть ее
артиллерии осталась на месте дислокации. Из артиллерии,
размещенной в районе Дордрехта перед войной, большая часть была
потеряна либо захвачена немцами. Правда, западнее, на острове
Хуксвард, расположенном за протокой Кил, располагались три
артиллерийских дивизиона, вооруженных 75- и 150-мм орудиями,

однако из-за их размещения не все орудия удалось задействовать в
бою.

Карта района к югу от Мурдейка

К началу третьего дня войны голландские войска продолжали
удерживать большую часть самого Дордрехта, за исключением его
западной окраины. Здесь находилось около 3000 человек –
первоначальный гарнизон города численностью около 1500 человек и
два батальона Легкой дивизии. К югу и востоку от города занимали
оборону рота 28-го пехотного полка, два взвода тяжелых пулеметов,

минометное отделение и остатки 3-го дивизиона 14-го артполка,
потерявшего свою артиллерию.

Топографическая карта острова Дордрехт. Слева – протока Кил, вверху у рамки карты –
мост из Дордрехта в Звейндрехт. Мосты Мурдейка находятся в левом нижнем углу за рамкой
карты

Топографическая карта острова Дордрехт. Слева – протока Кил, вверху у рамки карты –
мост из Дордрехта в Звейндрехт. Мосты Мурдейка находятся в левом нижнем углу за рамкой
карты

Немецкие десантники с 37-мм противотанковой пушкой у мостов в Мурдейке

На острове Хуксваард положение голландцев было значительно
более надежным. В его восточной части, близ протоки Кил,
размещались три роты из состава 28-го и 34-го пехотных полков,
некоторое количество легкой и противотанковой артиллерии, а также
две 75-мм и три 150-мм артиллерийские батареи. Однако 150-мм
орудия предназначались для береговой обороны, а стрелять по мостам
им было запрещено.
На этот момент главной целью немцев было удержание мостов у
Дордрехта, второй – сохранение контроля над дорогой, ведущей на юг,
к мостам у Мурдейка. Мосты, расположенные между Дордрехтом и
Звейндрехтом на северном берегу Ауде-Мааса, обороняли
парашютисты из 1-го и 3-го батальонов 1-го воздушно-десантного
полка (в общей сложности 4 роты), а также две роты 2-го батальона 2го воздушно-десантного полка, 7-я рота 16-го пехотного полка, 22-й

саперный взвод, полубатарея 75-мм чешских горных орудий и
противотанковый взвод с двумя 37-мм пушками. Всего здесь
находилось около 1500 человек.
У деревни Амстелвийк на шоссе, примерно на полпути между
Дордрехтом и Мурдейком, оборонялись два взвода 11-й роты 1-го
воздушно-десантного полка. Еще один взвод находился в Зюйдендейке
на южной окраине Дордрехта, возле Де-Польдера. Один взвод
прикрывал штаб полка в Твееде-Тол к югу от Амстелвийка, а около
полуроты располагалось в резерве на ферме Катарины Хове у берега
Кила.
Вокруг мостов у Мурдейка находилось в общей сложности около
700 человек – весь 2-й батальон 1-го парашютно-десантного полка, а
также 12-я рота этого полка. Здесь же находилась вторая полубатарея
75-мм гаубиц, противотанковый взвод и аэродромная команда. Общее
командование осуществлял полковник Бауэр, начальник штаба 7-й
воздушной дивизии. 500 человек находилось южнее мостов, и лишь
200 – севернее, в Виллемсдорпе на острове Дордрехт.

Планы Легкой дивизии
Хотя Легкая дивизия значительно превосходила противника в силах,
ее командование об этом не знало. Более того, оно слабо представляло
себе расположение немцев и опасалось удара с любой стороны.
Вместо того чтобы сбить слабый заслон по реке Ноорд (250 солдат и
батарея легких гаубиц), переправиться на остров Иссельмонд и
атаковать с востока Роттердам, командир Легкой дивизии полковник
ван дер Бийль (H.C van der Bijl) счел наиболее опасным сектор
Дордрехта и отправил свои основные силы сюда. При этом он опасался
форсирования немцами Мерведе и отправил в район Папендрехта и к
расположенному здесь железнодорожному мосту один полк с двумя
артиллерийскими батареями. В действительности у немцев не было ни
планов, ни сил наступать в этом направлении.
По плану, разработанному штабом Легкой дивизии, отправленные на
остров Дордрехт войска должны были зачистить его от десантников, а
после этого переправиться через протоку Кил на остров Хуксваард.
Затем вместе с находящимися там войсками они переправлялись через
Ауде-Маас на остров Иссельмонд и атаковали аэродром Ваалхавен с
юга.
Такое обходное движение по часовой стрелке было логичным с
точки зрения концентрации сил и давало возможность
последовательно разгромить противника по частям. Но оно требовало
много времени – а вот его-то у голландцев и не было. Кроме того, план
почему-то не учитывал, что оба моста через Ауде-Маас на остров
Иссельмонд, у Барендрехта и западнее, возле Хогвлита, были уже
блокированы немцами – то есть голландцам пришлось бы форсировать
реку на подручных средствах. Наконец, не было предусмотрено
никаких действий против самых важных германских приобретений –
мостов в Мурдейке и Дордрехте. Возможно, голландское командование
просто испугалось больших потерь при атаке мостов: их высокие
насыпи давали немцам превосходные возможности для размещения
огневых точек, а ровная открытая местность вокруг насквозь
простреливалась пулеметным огнем.

Оборона голландских войск в Дордрехте и плацдармы, занятые немецкими парашютистами
на 11 мая 1940 года

Оборона голландских войск в Дордрехте и плацдармы, занятые немецкими парашютистами
на 11 мая 1940 года

Французский главнокомандующий генерал Морис Гамелен на открытке 1940 года

Главнокомандующий голландской армией генерал Анри Жерар Винкельман

С другой стороны, голландцев было можно понять. С юга через
Бельгию в Голландию выдвигалась 7-я французская армия генерала
Жиро. 11 мая французский командующий генерал Гамелен пообещал
своему голландскому коллеге генерал-лейтенанту Анри Винкельману,
что уже 12-го войска Жиро займут Бреда и выйдут к Мурдейку.
Голландское командование помнило итоги Первой мировой и верило
в мощь французской армии – а французское командование предпочло
не информировать союзника о своих проблемах. В результате
голландской артиллерии на острове Хуксваард было запрещено
стрелять по мостам у Мурдейка: их требовалось оставить
невредимыми для прохода французских войск.
Увы, немцы опередили союзников. Уже вечером 11 мая передовые
части германской 9-й танковой дивизии вошли в голландский город
Бреда – конечный пункт англо-французского продвижения по плану
«Диль-Бреда». К утру 12 мая стало ясно, что этот план невыполним.
Но голландцам об этом не сообщили…

Наступление Легкой дивизии
Для контрнаступления силы Легкой дивизии были разделены на две
отдельные группы:
Группа поддержки – 1-й велосипедный полк (без 2-го батальона) и
1-й артиллерийский дивизион. Этой группе была поставлена
пассивная задача: занять оборону вокруг Альблассердама.
Основная группа под командованием 57-летнего подполковника
Яна ван Дипенбрюггена (Jan J. van Diepenbruggen) – 2-й велосипедный
полк, 2-й батальон 1-го велополка и 2-й артиллерийский дивизион.
Группа должна была переправиться через Мерведе, очистить от немцев
весь остров Дордрехт, выйти к деревне Вилдрехт юго-западнее города
Дордрехт, переправиться здесь через Кил и далее атаковать остров
Иссельмонд, используя мосты через Ауде-Маас.
Одновременно с началом наступления рота 3-го пограничного
батальона с острова Хуксваард пересекала Кил навстречу атакующим
и занимала Вилдрехт, чтобы обеспечить плацдарм и дальнейшую
переправу в этом месте. Атака роты поддерживалась огнем 23-го
артиллерийского дивизиона из района Гравендеела – хотя из

двенадцати его 75-мм орудий стрелять в направлении Вилдрехта могло
только восемь.
Всего у ван Дипенбрюггена имелось около 3000 человек, в том
числе 250 – из первоначального гарнизона острова Дордрехт. Они
были разделены на три боевые группы: западную, восточную и
центральную. Первым рубежом продвижения была намечена линия
железной дороги Звейндрехт – Слиедрехт, проходившая вдоль южной
окраины Дордрехта; вторым – дорога из Вилдрехта в Коп-ван-ХетЛанд, шедшая с запада на восток и делившая остров примерно
пополам. Третий рубеж проходил от Твееде-Тол до плавней в юговосточной части острова.
Чтобы противник не смог просочиться через расставленную ему
сеть, наступление должно было вестись планомерно: лишь при
достижении всеми подразделениями намеченного рубежа командир
группы давал приказ на выдвижение к следующему рубежу.
Голландцы были полностью уверены в превосходстве своих сил и
представляли операцию всего лишь как зачистку острова. Увы, из-за
отсутствия адекватных средств связи «планомерности» не получилось.
Войска начали переправляться через Мерведе поздно вечером 11
мая. Рано утром 12 мая полковник ван Дипенбрюгген прибыл в
Дордрехт и взял под свое командование все находившиеся там силы. К
половине десятого утра восточная боевая группа достигла первого из
намеченных рубежей, не встретив никакого сопротивления
противника. Центральная группа (усиленный 2-й батальон 2-го
велополка) столь же легко вышла на первый рубеж, а затем
выдвинулась за него. Но поскольку шедшая справа западная группа к
этому времени несколько отстала, центральная задержала свое
продвижение в Дордвийке – поселке на юго-восточной окраине
Дордрехта.

Остров Дордрехт. Выдвижение Легкой дивизии и положение сторон на 9:30 12 мая

Самой трудной оказалась задача западной боевой группы: она
наступала именно там, где находился противник. Вдобавок орудия 2-го
дивизиона, которые должны были поддерживать ее продвижение, не
успели развернуться. Поэтому группа вынуждена была задержаться,

сосредотачиваясь в туннеле под железной дорогой к западу от станции
в Дордрехте.

Расположение голландских войск группы «Кил» на острове Хуксваард к исходу 11 мая
1940 года. Справа – остров Дордрехт, вверху – мост у Барендрехта

Тем временем в 11 часов рота 3-го пограничного батальона успешно
пересекла Кил, заняла Вилдрехт и продвинулась к деревне
Амстелвейк, куда отошли немецкие дозоры. Теперь голландцы
угрожали сбить десантников с шоссе Мурдейк – Звейндрехт. Командир
1-го воздушно-десантного полка полковник Брауэр оказался в трудной
ситуации: у него имелось слишком мало сил, вдобавок они были
сосредоточены на защите мостов. Удержать шоссе немцы не имели
возможности.
Однако лишь к половине двенадцатого командующий группой
«Кил» полковник ван Андель (двоюродный брат командующего
«Крепостью Голландия») и штаб подполковника ван Дипенбрюггена
смогли наладить телефонную связь и скоординировать свои действия.
Поскольку войска наконец-то нащупали противника, по итогам
совещания было решено изменить план зачистки. Центральная боевая
группа разворачивалась на запад и вместе с западной группой должна
была занять Криспейн, юго-западный пригород Дордрехта, очистить
его от противника и лишь после этого сомкнуть фланги на втором
намеченном рубеже.
Вскоре после полудня западная группа начала продвижение от
станции к Криспейну. Вскоре здесь завязался бой с немецкими
десантниками численностью до роты. Наконец-то развернувшиеся
орудия 2-го дивизиона открыли огонь – но снаряды обрушились на
свою же пехоту. В результате боевая группа вновь отошла в район
железнодорожной станции. Попытка достичь второго рубежа
потерпела неудачу.
Тем временем центральная боевая группа начала наступление на
Криспейн с востока, через район кладбища, лежащего к югу от
Дордрехта и юго-восточнее станции. Встреча с противником
произошла внезапно.

Последний резерв Штудента
Утром 12 мая генерал Штудент получил сообщения о прибытии в
район Дордрехта голландских подкреплений. Понимая, что главной
задачей противника будет изоляция плацдармов у Мурдейка и
Звейндрехта, командир 7-й воздушной дивизии решил направить сюда
из Роттердама свой последний резерв – боевую группу под
руководством командира артиллерийского полка 22-й пехотной
дивизии подполковника Иоганна де Боэра[20], посадив ее на
реквизированные грузовики.
В эту группу вошла большая часть 1-го батальона 72-го пехотного
полка (2-я, 3-я и часть 4-й роты), шесть 75-мм чешских горных гаубиц,
взвод 37-мм противотанковых пушек и несколько минометов. Общая
ее численность составила 560 человек. Штудент был настолько
обеспокоен наступлением голландцев, что сам двинулся вместе с
группой де Боэра.
Поскольку грузовиков не хватало, первым этапом отправилась лишь
часть группы де Боэра. Около 14 часов она достигла Звейндрехта,
пешим порядком пересекла мост и около 15 часов заняла район
кладбища к югу от станции. С севера и востока кладбище охватывала
петля железной дороги на Бреда, ее насыпь можно было использовать
в качестве удобной оборонительной позиции.

Район южнее станции Дордрехт. Железнодорожная петля и кладбище в Криспейне

Голландцы не обнаружили переброску немецкого отряда и не
ожидали встретить серьезное сопротивление. Передовая рота
центральной боевой группы уже достигла места пересечения шоссе на
Дуббельдам с железнодорожной веткой на Бреда восточнее кладбища,
когда на нее обрушился шквал огня. Ехавшие впереди четыре
мотоцикла с пулеметами были уничтожены, солдаты разбежались и
укрылись в близлежащих домах. Командовавший ротой капитан
отчаянно метался по улице на своем мотоцикле, пытаясь собрать
солдат, но был ранен, а затем застрелился.
Командир центральной группы (он же командир 2-го голландского
батальона) приказал своей 1-й роте обойти немецкую позицию с
севера – однако выяснилось, что немцы уже заняли позиции вдоль всей
железнодорожной петли. Сложилась тупиковая ситуация: голландцы
не могли прорваться через насыпь в сторону кладбища, десантники не
могли атаковать из-за недостатка сил. Лишь к вечеру сюда подтянулась
вторая половина группы де Боэра. Тем временем голландцы по дуге
развернули свои силы вдоль насыпи от станции до Дуббельдам-Вег.

Иоганн де Боэр с Рыцарским крестом, полученным за бой в Дордрехте

Ближе к вечеру командующий «Крепостью Голландия» генерал Ян
ван Андель, недовольный отсутствием каких-либо результатов
наступления, приказал командиру Легкой дивизии полковнику ван дер
Бийлю лично принять на себя руководство очисткой острова Дордрехт
от немцев. Полковник немедленно перевел свой штаб в Дордрехт и
отменил приказ, запрещающий боевым группам продвигаться на
новый рубеж без непосредственного указания руководителя операции.
Теперь им разрешалось действовать по обстановке.

Район действий германских парашютистов от Мурдейка до Роттердама 10–13 мая
1940 года

Затем восточная боевая группа получила приказ развернуться на
запад и наступать от Коп-ван-Хет-Ланда на Твееде-Тол вдоль большой
дамбы Зеедийк. Это было правильное решение: именно в Твееде-Тол
размещался штаб 1-го воздушно-десантного полка. Около 17 часов
боевая группа сбила с дамбы небольшой заслон противника – немцы
отошли в Твееде-Тол и сообщили о приближении новой опасности.
Тем временем голландцы продолжили продвижение по открытой
дамбе, но вскоре были остановлены плотным минометным огнем.
Кроме того, в воздухе появились немецкие истребители, начавшие
обстреливать наступающие войска. А главное – именно в этот момент
к Мурдейку вышла группа Вюттлица, разведывательный отряд 9-й
танковой дивизии.

Упущенные возможности
Группа Вюттлица состояла из моторизованной разведывательной
роты,
усиленной
несколькими
тяжелыми
и
легкими

бронеавтомобилями. Она вышла к мостам во второй половине дня 12
мая, в 16:45. Оценив ситуацию и получив от десантников данные об
обстановке, разведчики пересекли Холландше Дип и к половине
шестого достигли Твееде-Тол. К этому моменту сюда, в штаб
полковника Бауэра, уже прибыл сам генерал Штудент: сцена была
подготовлена для торжественной встречи.
Основные силы 9-й танковой дивизии находились еще в сутках пути
от Мурдейка, но сам факт прибытия наземных сил поднял боевой дух
десантников – и должен был подорвать моральное состояние
противника. Поэтому полковник Бауэр предложил взятому утром в
плен кандидату Марийсу выполнить функции парламентера:
отправиться к голландскому командованию и сообщить о прибытии
немецких танков. Поначалу Марийс отказался, заявив, что никаких
танков не видит, – однако, подумав, согласился, решив, что даже такая
информация окажется полезной голландскому командованию.
Голландское командование было плохо осведомлено о ситуации на
фронте, и в первую очередь – о глубине продвижения германских
подвижных частей. Все сообщения о немецких моторизованных
отрядах в глубине голландской обороны, поступавшие из местных
гражданских источников, отметались как панические.
Полковник ван дер Бийль поначалу не поверил сообщению Марийса
и послал разведку, чтобы проверить его. Разведка подтвердила, что
видит немецкие танки, и лишь тогда командующий Легкой дивизией
отправил донесение об этом генералу ван Анделю. Однако
командующий «Крепостью Голландия», в свою очередь, наотрез
отказался верить в это и заявил ван дер Бийлю, что это могут быть
только французские танки, прибытие которых намечалось на утро 13
мая.

Железнодорожный и автомобильный мосты в Дордрехте

Тем временем положение частей 1-го воздушно-десантного полка у
Дордрехта оставалось тяжелым. Голландцы продолжали атаковать со
стороны Дордрехта, а голландская артиллерия с Хуксваарда методично
обстреливала немецкие позиции. Поэтому штаб полка запросил
воздушную поддержку. Она прибыла быстро: пару часов два десятка
бомбардировщиков бомбили юго-западную часть острова, в первую
очередь позиции 150-мм орудий 25-го артиллерийского дивизиона,
хорошо заметные с воздуха. Однако точность ударов оказалась
невысока, а вдобавок немецкие пилоты атаковали орудия и тягачи,
выведенные из строя в первый день боев и поэтому стоявшие без
маскировки. В Гравендееле бомбардировке подверглись в основном
ложные позиции, оборудованные 23-м артдивизионом. На некоторое
время артиллерийский огонь был подавлен, но после прекращения
налетов около половины восьмого вечера возобновился снова.
Тем временем командование Легкой дивизии попыталось
установить прямой контакт с ротой из сектора Кил, занявшей
Вилдрехт. Из района Дуббельдама в обход позиций у кладбища сюда
был послан мотоциклетный взвод с пулеметами. Восточнее
Амстелвийка он смог уничтожить немецкий дозор, но затем
наткнулись на подразделения 3-го парашютного батальона. Во
вспыхнувшей перестрелке немцы потеряли нескольких человек, а
капитан Шульц был ранен. Голландцы потеряли всего одного солдата,
но далее к шоссе мотоциклистам продвинуться не удалось. Тогда они

обошли немецкие позиции справа, пересекли шоссе и заняли гавань,
расположенную севернее Вилдрехта. Отсюда вдоль берега по дамбе
можно было добраться до Вилдрехта.

Оборона юго-восточной
Плассхерта (север снизу)

оконечности

мостов

в

Дордрехте.

Набросок

лейтенанта

Однако здесь голландцев ждал неприятный сюрприз: артиллеристы
на острове Хуксваард приняли перемещение войск на другом берегу
Кила за попытку немцев атаковать Вилдрехт – и открыли по ним
сильный огонь. Прежде чем недоразумение было ликвидировано,
погибло пять человек.

Бой у деревни Амстелвийк 12 мая 1940 года

Легкий бронеавтомобиль из разведывательного отряда 9-й танковой дивизии на острове
Дордрехт

Немецкий танк Pz.II возле Твееде-Тол утром 13 мая. В группе офицеров справа – подполковник
Бруно Бройер

В результате к вечеру немцы смогли полностью блокировать
голландский плацдарм в Вилдрехе, не позволив ему соединиться с
частями Легкой дивизии. При этом блокаду удалось осуществить
минимальными силами: примерно половиной роты десантников с
несколькими противотанковыми пушками. Эти действия смогли
сковать на восточном берегу превосходящие силы голландцев числом
до двух рот. В то же время Легкая дивизия без поддержки с запада
оказалась не в силах занять Криспейн и полностью достичь второго
намеченного рубежа.
Тем не менее к вечеру 12 мая голландцы достигли существенных
успехов. Они перехватили шоссе севернее Амстелвийка и фактически
окружили группу де Боэра в районе Де-Польдера, южнее
железнодорожной станции. Группа не была полностью блокирована с
юга лишь из-за бездействия восточной оперативной группы,
остановившей свое выдвижение на юго-запад.
На пути голландской восточной группы отсутствовали хоть сколькото серьезные немецкие силы. Она имела возможность
беспрепятственно занять Амстелвийк и атаковать Твееде-Тол – у
полковника Бауэра здесь совершенно не осталось резервов. Увы, окно
возможностей не было использовано из-за нерешительности

голландских командиров, не привыкших действовать без прямого
приказа. Огромную роль сыграло отсутствие быстрой связи между
подразделениями: командиры взводов и рот не имели возможности
оперативно информировать руководство об изменениях обстановки, а
командование полкового и дивизионного звена не могло быстро
координировать их действия.

Подполковник Муссерт
К вечеру основные силы западной и центральной боевых групп, не
сумев прорвать немецкую оборону на шоссе у Амстелвийка и у
железнодорожной насыпи в районе кладбища, отошли на окраину
Дордрехта, укрепившись в первых многоэтажных домах.
Одновременно командование Легкой дивизии начало создавать
оборонительную линию в самом городе, за линией обводного канала.
Мосты внутри города были перекрыты баррикадами, на всех важных
перекрестках в ключевых пунктах города размещены пушки и тяжелые
пулеметы.
Командир гарнизона Дордрехта подполковник Йозеф Муссерт
пришел в ярость, узнав, что район железнодорожной станции был
оставлен Легкой дивизией без его ведома и без всякого давления со
стороны немцев. Однако полковник ван дер Бийль не подчинялся
коменданту гарнизона и с ним не советовался. Более того, между их
штабами не было налажено никакого взаимодействия – это стало еще
одним важным упущением голландского командования.
Впрочем, у коменданта Дордрехта имелись и другие проблемы.
Подполковник Муссерт являлся родным братом Антона Муссерта –
лидера голландских нацистов. Сам подполковник не был замечен в
симпатиях к нацизму, но репутация брата следовала за ним, вызывая
недоверие офицеров – включая его собственного начальника штаба
капитана Герарда ван дер Марка. В глазах солдат и командиров вина за
нераспорядительность голландского командования и успехи немцев в
районе Дордрехта неизбежно ложилась на коменданта города.

Военный комендант Дордрехта подполковник Йозеф Флавий Адриан Муссерт

Герард ван дер Марк, начальник штаба Муссерта

Западная часть Дордрехта и мосты через Ауде-Маас

Мосты в Мурдейке. Немецкая аэрофотосъемка (север внизу)

В результате Муссерт поругался с командованием Легкой дивизии, а
затем и с начальником собственного штаба. Тот позвонил
командующему сектором «Кил» и потребовал снять Муссерта с
должности. Командир сектора полковник ван Андель издал
соответствующий приказ, хотя не имел на то полномочий. В ответ
Муссерт пожаловался своему непосредственному начальнику генералу
Яну ван Анделю – и тот приказал своему кузену отменить это
решение. В 23:30 приказом командующего «Крепостью Голландия»
подполковник Муссерт был восстановлен в должности, но
одновременно передан в прямое подчинение командиру Легкой

дивизии полковнику ван дер Бийлю.

Автодорожный мост в Мурдейке перед войной

Автодорожный мост в Мурдейке, вид с юга. Справа виден железнодорожный мост

Можно предполагать, что именно эта неразбериха с командованием
не позволила голландцам 12 мая развить свой успех на острове
Дордрехт. Всего за этот день они потеряли здесь убитыми 28 человек –
из них 9 в районе Вилдрехта, а еще 19 на южной окраине Дордрехта.
Около сотни солдат получили ранения. Немецкие потери были
примерно такими же: 26 убитых, в том числе 22 – в районе Дордрехта
и Вилдрехта. Таким образом, бои в этот день нельзя назвать тяжелыми:
немцы ушли в глухую оборону, но голландцы действовали слишком
осторожно и нерешительно.
Если бы командование Легкой дивизии использовало свое
подавляющее численное преимущество, оно имело все шансы
очистить остров от десантников, выйти к мостам и уничтожить их до
подхода немецких танков. Но полковник ван дер Бийль предпочитал
действовать медленно и осторожно. В результате последняя
возможность задержать продвижение немецких войск была упущена.
Однако утром 14 мая в обращенной к войскам директиве № 11 Гитлер
был вынужден отметить, что «боеспособность голландской армии
оказалась выше ожидавшейся».

Глава 6. Перелом. Действия 13 мая
Артиллерия и авиация
Первые немецкие танки пересекли автодорожный мост через
Голандше Дип у Мурдейка вскоре после полуночи на 13 мая. Это был
передовой отряд правофланговой северной колонны 9-й танковой
дивизии: три роты бронеавтомобилей, усиленные моторизованной
пехотой сопровождения двух десятков танков Pz.II и Pz.III и
нескольких 20-мм зенитных автоматов на грузовиках.
К этому времени генерал ван Андель наконец-то поверил, что
вышедшие к Мурдейку танки – действительно немецкие. Согласно
легенде, голландское командование узнало об этом из перехваченного
сообщения бременского радио от 23 часов! Так или иначе, голландская
Ставка сразу же отдала распоряжение открыть по мостам в Мурдейке
артиллерийский огонь. До этого стрелять по ним запрещалось, мосты
хотели сохранить для подхода ожидавшихся французских войск.
Обстрел начался в 3 часа ночи на 13 мая. Стрельбу вели в общей
сложности семь 150-мм и четыре 75-мм орудия с острова Хуксваард.
Увы, какого-либо ущерба противнику от их огня зафиксировано не
было – даже 150-мм снаряды могли лишь повредить настил мостов, но
для опор и стальных ферм были практически безвредны.
Для уничтожения мостов теперь оставалась только одна
возможность – бомбардировка с воздуха. Однако к утру 13 мая в
голландской
военной
авиации
сохранился
лишь
один
бомбардировщик, способный нести тяжелые бомбы: «Фоккер» T.V из
бомбардировочной эскадрильи 1-го авиационного полка на аэродроме
Схипхол в Амстердаме. В 3:40 командир эскадрильи капитан
Й. Г. Сиссингх получил срочный приказ от командующего ПВО
генерал-лейтенанта П. В. Беста: подвесить под «Фоккер» Т.V две 300кг бомбы и подготовить его к вылету[21]. В 5:05 Бест конкретизировал
приказ: бомбить автомобильный мост в Мурдейке «с максимально
возможной точностью». Воздушное прикрытие обеспечивалось двумя
тяжелыми истребителями «Фоккер» G.I.

Бомбардировщик «Фоккер» T.V

В 5:19 бомбардировщик под командованием младшего лейтенанта
резерва Б. Свагермана в сопровождении двух истребителей вылетел к
Мурдейку. Первая бомба легла примерно в 50 метрах от моста,
разорвавшись в воде. Вторая атака, на этот раз с юга, также не удалась:
бомба упала вплотную к опоре моста, но не взорвалась. На отходе чуть
севернее Дордрехта голландские самолеты были перехвачены
немецкими истребителями «Мессершмитт» Ме-109. Бомбардировщик
младшего лейтенанта Свагермана рухнул у Риддеркерка, погиб весь
экипаж. Из истребителей на базу вернулся только один.
Столь же незначительный ущерб был нанесен обстрелом немецких
позиций на острове Иссельмонд голландской артиллерией из района
Альблассердама: здесь вели огонь две 105-мм и две 75-мм батареи.
Над самим Альблассердамом также разгорелся воздушный бой. Вскоре
после восхода солнца тут вновь появились семь пикировщиков Ju.87 из
12-й эскадрильи 1-й учебной эскадры «Грейфсвальд». Неожиданно на
них набросились английские истребители – 6 «Спитфайров» из 66-й

истребительной эскадрильи и столько же двухместных «Дифайентов»
из 264-й эскадрильи. Пикировщики вызвали поддержку, и скоро им на
помощь появилось около 25 «Мессершмиттов» 26-й истребительной
эскадры. Англичане сражались отчаянно, им удалось сбить два
истребителя и четыре пикировщика – но в бою погибли пять
«Дифайентов» из шести.

Двухместные истребители «Дифайент» из 264-й эскадрильи RAF

Последняя атака голландцев
Тем временем в центральной части острова Дордрехт боевые
группы Легкой дивизии готовились к запланированной атаке.
Голландцы ничего не знали о появлении немецких танков – напротив,
они рассчитывали увидеть французские танки. Нехватка в голландской
армии мобильных средств связи сыграла свою роль, но куда большее
значение имело отсутствие адекватной информации о положении
союзников.
На этот раз главный удар наносила восточная боевая группа. Она
должна была наступать вдоль дамбы Зеедийк на Твееде-Тол. В
передовых подразделениях были развернуты три противотанковые
пушки, еще четыре находились в тылу. Атаку поддерживали восемь
75-мм пушек, ведущих огонь прямой наводкой.

Южная часть острова Дордрехт – место последней голландской контратаки

Южная часть острова Дордрехт – место последней голландской контратаки

Колонна 9-й танковой дивизии движется по автодорожному мосту в Мурдейке

Колонна 9-й танковой дивизии движется по автодорожному мосту в Мурдейке

Немецкие солдаты на автодорожном мосту в Мурдейке

Одновременно на Амстелвийк наступала группировка с плацдарма в
Вилдрехте, наконец-то усиленная двумя ротами 34-го пехотного полка,
ночью
переправившимися
через
Кил.
Здесь
наступление
поддерживалось артиллерией с острова Хуксваард: 75-мм орудия
должны были обстрелять немцев в районе Криспийна и гавани к югу
от мостов в Звейндрехте, в то время как 150-мм артиллерия вела огонь
по Виллемсдорпу и мостам у Мурдейка.
Атака началась в половине пятого утра – одновременно с
появлением немецких танков и броневиков. Многие голландцы
приняли бронированные машины за французские и радостно их
приветствовали. Но радость была оборвана пушечным и пулеметным
огнем из танков вдоль дамбы, полностью расстроившим голландскую
атаку. Наступавших охватила паника, управление войсками было
потеряно. Вдобавок как раз в этот момент германская авиация нанесла
удар по району пересечения дамбы Зеедийк с дамбой Шенкельдийк к
востоку от Твееде-Тол – где были развернуты основные силы
восточной боевой группы, в том числе ее артиллерия. Часть
голландских орудий оказалась выведена из строя.

После воздушного налета танки развернулись и двинулись по дамбе
Зеедийк навстречу голландцам. Они дошли до дамбы Шенкельдийк,
где натолкнулись на огонь уцелевших голландских 75-мм пушек.
Голландцам удалось подбить два танка, на некоторое время остановив
немецкое продвижение. Но голландские подразделения оказались
полностью расстроены: 12 солдат погибло, около 40 попало в плен.
Воспользовавшись прекращением немецкой атаки, основные силы
голландской восточной боевой группы (около двух батальонов)
отступили на север, сумев вытащить с собой пять из восьми 75-мм
орудий. Около 13 часов они отошли обратно в Слиедрехт по
железнодорожному мосту через Мерведе. Так бесславно закончилось
наступление Легкой дивизии.
Тем временем немецкие танки беспрепятственно дошли до
Хаасвийка на восточном краю острова. Следующей целью немецкого
наступления стал Вилдрехт, где к этому моменту находились уже три
голландские роты. Маленький плацдарм, блокированный со всех
сторон, быстро пал, как только противник ввел в бой танки и
бронемашины.
Голландские
источники
рассказывают
про
ожесточенную оборону, однако немцы потеряли здесь убитыми всего
двух солдат, а голландцы – одного. Большинство защитников
Вилдрехта сдались в плен, лишь немногим удалось отступить на
другой берег протоки Кил.

Танки в Дордрехте
К середине дня 13 мая в руках голландцев остался только сам
Дордрехт – еще накануне подготовленный комендантом Муссертом к
обороне. Теперь сюда отходили войска из западной части острова,
занимая оборону за линией обводного канала, способного выполнить
роль противотанкового рубежа.
Около 14 часов немецкие танки вышли к железнодорожной станции,
выбив отсюда остатки голландцев. Затем танки атаковали пять мостов
через обводный канал, проходивший в 400 м севернее станции. Первые
атаки были отбиты, однако затем появились слухи о том, что по танкам
с пятнистой окраской стрелять нельзя – это французы[22]. Позднее
утверждалось, что этот изменнический приказ исходил от
подполковника Муссерта.

Наиболее драматичные события развернулись на правом фланге
немецкого наступления, на мосту Фризебрюг, сразу за местом, где
идущий с запада обводный канал делает поворот на северо-восток.
Здесь голландцы имели одно 75-мм орудие и одну 47-мм
противотанковую пушку. Они ожидали появления немцев за каналом
со стороны широкой улицы Фризевег, но танки внезапно появились из
бокового переулка. Первые два легких Pz.II были подбиты, но
следующие два танка своим огнем уничтожили пушку, а еще два
беспрепятственно пересекли мост, вышли на соседнюю улицу
Багийнхоф и достигли площади на пересечении Ленгенстраат и улицы
Яна де Витта.

Центральная часть города Дордрехт. Отмечено место боя с танками в районе моста
Фризебрюг и на улице Яна де Витта

Находящиеся здесь солдаты не ожидали атаки и разбежались в
разные стороны. У стоящей на площади 47-мм пушки остался лишь
один кадет-артиллерист. Ему повезло: вторым выстрелом он поразил
башню шедшего первым танка, убив его командира. Второй танк
утащил подбитый на буксире, немцы покинули центр города и
отступили за канал. Всего, по данным 9-й танковой дивизии, за весь
день 13 мая она потеряла 18 машин.
Таким образом, комендант Дордрехта подполковник Муссерт менее
чем за сутки смог с нуля создать систему обороны и удачно разместил

свои силы в узловых пунктах. Когда к 19 часам оставшиеся части
Легкой дивизии были отведены за Бенден-Мереведе, Муссерт
поначалу отказался отступать и хотел оборонять город. Лишь в ночь на
14 мая последние защитники покинули Дордрехт.
Потери голландцев в этот день составили 33 человека убитыми – в
основном на дамбах к югу от Дюббельдама и в боях в самом
Дордрехте. Пленных было гораздо больше – немцы взяли их несколько
сотен. 9-я танковая дивизия потеряла убитыми всего 10 человек.

Паника на острове Хуксваард
Но немцы и не собирались бросать все свои силы на штурм
Дордрехта. Поскольку дорога к мостам была расчищена, основная
часть подошедших частей 9-й танковой дивизии двинулась через
Мерведе в Звейндрехт. Уже около 17 часов 13 мая немецкие танкисты
достигли Роттердама, соединившись с основными силами генерала
Штудента. Цель воздушного десанта была достигнута.
Первым местом, где Штудент решил использовать прибывшие
подкрепления, стал Барендрехт. Танки должны были отбить у
голландцев южную оконечность моста, ведущего на остров Хуксваард.
Голландцы имели напротив Барнедрехта три взвода из состава 3-го
пограничного батальона – 75 человек с двумя противотанковыми
пушками и восемью пулеметами. Западнее вдоль левого берега АудеМааса располагалось еще несколько голландских опорных пунктов.

Оборона десантников в южной части острова Иссельмонд от Хогвлита до Барандрехта
против голландских групп «Спуи» и «Кил». Ситуация на 11 мая

Атака началась в 19 часов: немцы внезапно открыли по голландским
позициям сильный огонь из пулеметов, минометов и 20-мм
автоматических танковых пушек. Одновременно на мосту появился

один Pz.III, за ним следовали три «двойки». Часть голландских
пехотинцев в панике разбежалась, но артиллеристы сохранили
присутствие духа и открыли меткий огонь. Три из четырех немецких
танков были подбиты (два из них впоследствии оказались потеряны
безвозвратно). Вылезающие из машин экипажи попали под огонь
голландских пулеметов, потеряв четверых танкистов убитыми. У
голландцев в этом бою погибло лишь двое.
Однако дальше случилось непонятное: командир 3-го пограничного
батальона приказал своим бойцам оставить позиции по берегу АудеМааса и отойти на юг. Интересно, что имени этого капитана
голландские описания упорно не называют. Утверждается, что после
войны он был отдан под суд – но оправдан: суд решил, что к этому
времени сражение все равно было проиграно.
Однако именно это отступление произвело эффект домино.
Сообщение об оставлении позиций по Ауде-Маасу вызвало в войсках
настоящую панику. Узнав о появлении на северном берегу немецких
танков и о том, что противнику открыт свободный доступ на
Хуксваард, командир группы «Кил» решил, что оборонять остров
бесполезно. Он отдал приказ об оставлении Хуксваарда и отходе через
реку Спуи на лежащий западнее большой остров Воорне-Путтен. В
действительности немцы не проявили дальнейшего интереса к
оказавшемуся у них в тылу острову Хуксваард; их главной целью был
Роттердам.
Западнее Роттердама находился объект, который интересовал их
больше всего: нефтяной терминал, нефтеперегонный завод и
хранилища топлива фирмы BPM (будущая «Рояйл Датч Шелл»),
расположенные на северо-западной оконечности острова Иссельмонд,
севернее Хоогвлита.
Нефтяная
гавань
оборонялась
крупным
голландским
подразделением, оснащенным пулеметами. Днем 13 мая бойцы
Штудента попытались захватить ее – но не решились применять танки
и артиллерию, чтобы не вызвать пожар. К вечеру сюда прибыли
английские саперы и организовали взрыв нефтехранилищ;
голландский гарнизон эвакуировался через Ньиве-Маас на север.
Огромный пожар стал прелюдией к последующей трагедии
Роттердама.

Борьба за Оверсхие
Оверсхие располагался в удобном для обороны месте: вокруг
расстилались открытые ровные поля и польдеры, а сам городок был с
трех сторон окружен каналами. Вдобавок он лежал прямо на шоссе из
Роттердама в Гаагу – перекрывая основную транспортную артерию, по
которой к фронту доставлялись резервы.

Общая схема германского наступления на Бельгию и Голландию с указанием мест высадки
воздушных десантов, май 1940 года

Схема города Оверсхие на 1867 год

Голландцы блокировали Оверсхие со стороны Делфта и Роттердама
и с раннего утра 12 мая несколько раз пытались атаковать его с юга и
востока – но каждый раз откатывались, неся существенные потери.
Наиболее сильная атака началась вечером 12 мая со стороны Делфта
силами трех усиленных рот численностью около 550 человек. Две
роты наступали вдоль шоссе, еще одна с северо-востока, со стороны
нынешнего аэропорта.
Голландские солдаты подошли вплотную к Оверсхие, попутно
зачищая местность от рассеянных по ней парашютистов, взяли

пленных и трофеи. Однако после полуночи им пришел приказ
остановить продвижение, а в 4 часа утра 13 мая – распоряжение
вернуться обратно в Делфт!
Причиной распоряжения стало известие о прорыве немецких танков
через мосты в Мурдейке и Дордрехте. Голландская Ставка приняла
решение срочно отводить к Гааге все не втянутые в бой войска и
создавать новую линию обороны между Гаагой, Лейденом и
Амстердамом.
Самое печальное, что именно днем 13 мая Оверсхие был атакован со
стороны Роттердама – и это наступление почти увенчалось успехом!
Атака подразделений 3-го батальона 21-го пехотного полка с юга была
остановлена на мосту через Схиеканаал, но с востока и с запада
голландцам удалось ворваться в городок, захватить несколько домов и
даже взять пленных. Однако к вечеру 13 мая голландские командиры
отвели своих солдат назад.

Облака дыма, поднимающиеся над горящим Роттердамом после бомбардировки 14 мая
1940 года, вид из Оверсхие

Однако на этом борьба за Оверсхие не закончилась. Вечером 13 мая
генерал ван Андель получил новый приказ Ставки: немецкий
плацдарм в Оверсхие должен был быть уничтожен во что бы то ни
стало, даже если это потребует задействования крупных сил.
На этот раз только для наступления со стороны Делфта были
выделены три батальона общей численностью около 2250 человек.
Атакой
руководил
командир
егерского
полка
полковник
Схерпенхуйзен. Один батальон наступал по старому шоссе вдоль
правого берега реки Делфтсе Схие, второй – по новому шоссе левее,
третий продвигался с северо-востока, через район современного
аэропорта в Цестиенховене. В боевых порядках имелись пехотные
орудия, противотанковые пушки и тяжелые пулеметы, а также два
бронеавтомобиля М-39 DAF; кроме того, наступление поддерживалось
огнем десяти 75-мм орудий.
Наступление началось в 9 утра 14 мая и поначалу развивалось
неторопливо. Лишь к полудню батальоны достигли Оверсхие, атаковав
мельницу и фабрику на северной окраине города. При поддержке
бронеавтомобилей и пехотных орудий, поставленных на прямую
наводку, эти опорные пункты немцев были захвачены, немецкие
десантники под минометным огнем отошли к центру городка.
Голландским войскам активно помогали местные жители, указывая на
немецкие позиции. Победа была уже близка – но тут пришло
сообщение о капитуляции Голландии.
Всего за четыре дня боев вокруг Оверсхие голландские войска
потеряли не менее 45 человек убитыми, из них 20 – только в последней
атаке.

Глава 7. Трагедия 14 мая
Мосты Роттердама
Положение в Роттердаме с вечера 10 мая и в течение следующих
двух дней оставалось стабильным. Силы сторон занимали практически
те же позиции, что и в первый день вторжения. Десантники
контролировали южную половину города, голландцы удерживали
северную. Линией разделения служил Ньиве-Маас, а основная борьба
велась в районе острова Ноордэрейланд, расположенного посредине
реки. Здесь находилось около 600 десантников под командованием
подполковника Дитера фон Хольтица с несколькими 37-мм
противотанковыми орудиями, пулеметами и минометами.

Центральная часть Роттердама. Остров Ноордэрейланд, мосты через Ньиве-Маас
и расположение войск сторон с вечера 10 мая по утро 13 мая

Немцы полностью владели обоими разводными мостами, ведущими
с острова на юг. Более того, около взвода десантников даже
удерживало высотное здание страховой компании на северном берегу
Ньиве-Мааса между оконечностями двух северных неразводных
мостов – железнодорожного и автомобильного. Но оба моста
полностью простреливались голландцами, поэтому немецкий контроль
над ним был весьма условным. Впрочем, голландцы до них добраться
тоже не могли.
Когда поступило известие о выходе 9-й танковой дивизии к мостам
у Мурдейка, стало ясно, что ее появление в Роттердаме является лишь
вопросом времени. Теперь последней надеждой голландского
командования стало уничтожение обоих северных мостов через НьивеМаас. Но для взрыва мостов надо было занять хотя бы их северную
часть.

Вечером 12 мая комендант Роттердама полковник Шарроо получил
от Ставки приказ: любой ценой уничтожить мосты. Он поручил эту
задачу командиру морских пехотинцев полковнику фон Фрийтагу
Драббе. Для атаки Драббе направил сюда две свои роты: сам он с
одной из них двигался с севера, а вторая наступала по набережной с
запада. Для поддержки атаки были выделены два бронеавтомобиля,
две батареи 105-мм гаубиц, а также минометная рота.

Северная часть железнодорожного (справа) и автодорожного мостов через Ньиве-Маас
в Роттердаме. Между ними – пятиэтажное здание страховой компании, в котором
укрепились немецкие десантники. Открытка авиакомпании KLM, 1939 год

Роттердам. Вид с юга на остров Ноордэрейланд, мосты и северную часть города. Фото
1928 года

Увы, голландцам не хватало боевого опыта и координации действий.
Первая из рот быстро выдвинулась к мостам, но попала под сильный
пулеметный огонь с южного берега. Попытка подавить немецкие
огневые точки артиллерийской стрельбой без корректировки с
закрытых позиций результата не принесла, а на прямую наводку
пушки выдвинуты не были. В свою очередь немцы обстреляли
голландские броневики через реку из противотанковых пушек, один из
них был поврежден, а второй благоразумно отступил. Минометный
обстрел здания страховой компании результата тоже не дал: попасть
миной в окна верхних этажей оказалось крайне сложно.
Тем временем другая часть морских пехотинцев продвигалась по
набережной Ньиве-Мааса с запада и без каких-то проблем достигла
автодорожного моста. Увы, морпехи не знали о немцах в здании
страховой компании! Они двинулись по мосту, дошли до его середины
– и здесь оказались под пулеметным огнем спереди и сзади. В итоге
люди полковника Драббе были вынуждены отойти с серьезными
потерями.
После этого голландцы отказались от попыток уничтожить мосты,
ограничившись укреплением северного берега. Вдоль него было

развернуто семь пехотных рот, к мостам подтянуты три
противотанковых орудия, а для ведения заградительного огня были
подготовлены три 105-мм батареи.

Эксперимент рейхсмаршала Геринга
Тем временем около 16 часов 13 мая первые немецкие танки
прибыли на южную окраину Роттердама. Хотя голландцы были близки
к отчаянию, немцы об этом не знали. У Штудента было слишком мало
сил, чтобы пытаться еще раз атаковать северную сторону города.
Особенно же сильное беспокойство командира 7-й воздушной дивизии
вызывало наличие у противника мощной артиллерии. Даже при
наличии танков попытка атаковать ими через мосты привела бы к
крупным потерям. Вдобавок на другой стороне параллельно реке шел
судоходный канал, играющий роль противотанкового рва.
Опыт Дордрехта показал, что потери бронированных машин в
уличных боях могут оказаться очень большими. В то же время Гитлер
требовал от Главнокомандующего сухопутными силами Вернера фон
Браухича скорейшего высвобождения 39-го моторизованного корпуса
и всей 18-й армии для операций в Бельгии и во Франции. Поэтому
германское командование решило прибегнуть к помощи авиации.

Старый порт Роттердама и вид с севера на остров Ноордэрейланд и мосты через НьивеМаас. Открытка авиакомпании KLM, 1939 год

План германского наступления из Роттердама на Оверсхие и Гаагу 14 мая, а также районы
предполагаемой бомбардировки

Командующий германскими ВВС рейхсмаршал Герман Геринг
охотно согласился помочь: скорейшее завершение операции позволяло
прийти на выручку воздушно-десантным частям, разбросанным вокруг
Гааги. Воздушная атака должна была стать максимально сильной:
требовалось не просто подавить голландскую оборону, но и
ошеломить противника, деморализовать его, заставить отказаться от
сопротивления.
Штудент и Шмидт требовали провести точечный удар с помощью
пикировщиков. Однако Геринг решил вместо ценных Ju.87
использовать горизонтальные бомбардировщики для атаки по
площадям. Поэтому командующий 2-м Воздушным флотом генерал
Кессельринг
получил
распоряжение
использовать
54-ю
бомбардировочную
группу,
оснащенную
двухмоторными
бомбардировщиками Не. 111P, способными брать по 1000 кг бомб.
Группа уже понесла потери над Бельгией и к вечеру 13 мая
насчитывала около 90 исправных самолетов.
Бомбардировка была назначена на полдень 14 мая. После этого 39-й
моторизованный корпус генерал-лейтенанта Рудольфа Шмидта должен
был форсировать Ньиве-Маас и продолжить движение в направлении
Гааги и Лейдена; 7-я воздушная дивизия поступила в его оперативное
подчинение. Одновременно 10-му армейскому корпусу, действующему
против «линии Греббе», полагалось двигаться в направлении Утрехта.
В последний момент командующий 18-й армией генерал фон Кюхлер
распорядился перед началом бомбардировки предъявить голландскому
командованию ультиматум с требованием капитуляции Роттердама…

Убийство подполковника Муссерта
Тем временем утром 14 мая ситуация, казалось, стабилизировалась.
Остатки Легкой дивизии отошли на остров Альбассерваард,
сформировав новый фронт: от Альбассерваард до Слидрехта по
Ноорду и Мерведе. Железнодорожный мост на остров Дордрехт в
Слидрехте был взорван в 11 часов. В то же время 3-й армейский
корпус, отошедший с «линии Греббе», должен был создать новый
фронт по Мерведе между южной оконечностью «Водной линии»
и обороной на острове Альблассерваард. На остров Хуксваард немцы
продвигаться не стали, и части группы «Кил» позднее вернулись на
свои позиции к западу от реки Спуи.
После оставления Дордрехта подполковник Муссерт организовал
свой командный пункт в Слиедрехте. Многие солдаты и даже офицеры
винили его в оставлении Дордрехта и в неудачах Легкой дивизии, к
которым он вообще не имел отношения. Имя Муссерта постоянно
связывалось с поражением и изменой, а в ней легче всего обвинить
человека непопулярного или воспринимавшегося чужаком.
Утром 14 мая лейтенант Круитхоф[23] из Легкой дивизии обнаружил
Муссерта на берегу Мерведе. Он сообщил о его подозрительных
прогулках капитану Бому, начальнику своего сектора, заявив, что они
явно свидетельствуют об измене. Офицеры взяли с собой
полицейского и явились прямо в штаб Муссерта, чтобы арестовать
предателя. Капитан Бом вытащил пистолет, приказав подполковнику
поднять руки и следовать за ним. Муссерт возмущенно отказался,
заявив, что капитан не имеет полномочий для его ареста. Тогда
лейтенант-доносчик выстрелил в него четыре раза. Позднее Круитхоф
утверждал, что Муссерт потянулся за оружием – однако, чтобы
остановить подполковника, четырех пуль не требовалось. Муссерт был
смертельно ранен и в 22:30 умер в ближайшей больнице.
После войны «дело подполковника Муссерта» разбиралось
голландским военным судом. Его измена доказана не была, не нашлось
даже никаких подтверждений, что действия Муссерта принесли какойто вред. Уже 14-го комендант Дордрехта успел отдать своим саперам
приказ о затоплении большого участка земли на пути наступления
немцев. Подполковник имел лишь два недостатка: скверный характер,

наживший ему множество врагов, и брата-нациста, чье имя
ассоциировалось с немцами и «пятой колонной». Его убийца был
арестован, но после войны освобожден и избежал наказания по личной
протекции принца-консорта Бернхарда – человека коррумпированного
и нечистоплотного[24]. Позднее Круитхоф сделал карьеру в качестве
гражданского чиновника в Министерстве обороны.

Парламентеры
В 9 часов утра штаб XXXIX германского моторизованного корпуса
сообщил своим командирам, что в 13:20 (по голландскому времени)
будет совершен воздушный налет на голландские позиции к северу от
плацдармов на Ньиве-Маасе. После этого войска начали
переправляться через реку.
Вся немецкая группировка в районе Роттердама была разделена на
три боевые группы. Наиболее сильная группа «А» должна была
прорвать голландскую оборону в северной части Роттердама, выйти к
Оверсхие, соединиться с десантниками и далее двигаться в
направлении Делфта и Гааги. Более слабая группа «B» выполняла
дублирующую задачу, форсируя реку восточнее Роттердама. Группу
«С» составляли резервы, она должна была оставаться в районе
Роттердама и в дальнейшем наступать там, где наметится успех.
Ночью командир XXXIX корпуса генерал-лейтенант Рудольф
Шмидт подготовил для голландского командования в Роттердаме
ультиматум на голландском языке с требованием капитуляции – в
случае отказа угрожая бомбардировкой города. Ответ следовало дать в
течение двух часов.
Отметим, что с точки зрения Гаагских конвенций такая
бомбардировка была вполне законной, поскольку город оборонялся
голландскими войсками. Но два часа было слишком мало, чтобы
успеть провести эвакуацию гражданского населения.

Командующий 2-й танковой армией генерал-полковник Рудольф Шмидт с Рыцарским
крестом, 1942 год

Около 10 часов утра германские парламентеры с белым флагом
появились на мосту через Маас. Через полчаса их доставили на
командный пункт полковника Шарроо. Глава делегации капитан
Хоэрст передал полковнику конверт с посланием, а на словах заявил,
что в случае отказа немцы будут бомбить также другие крупные
города: Амстердам, Гаагу, Утрехт и Гарлем. В тексте ультиматума
этого не было – однако не исключено, что услышанная полковником
Шарроо угроза сыграла свою роль в дальнейшем.
К полудню германские парламентеры вернулись на командный
пункт генерала Шмидта в Рийсоорде. Капитан Хоэрст сообщил, что,
по его мнению, голландцы склонны принять ультиматум. Шмидт сразу
же отправил в штаб 2-го Воздушного флота сообщение: «Воздушная
операция должна быть отложена в связи с продолжающимися
переговорами. Вернитесь в исходное состояние».

Голландский парламентер беседует с немецкими парашютистами

Германские парламентеры на автодорожном мосту после переговоров с полковником Шарроо

Полковник Шарроо (в центре, с сигаретой) на острове Ноордэрейланд, 14 мая 1940 года

Но в штабе 2-го Воздушного флота эта телеграмма была получена
только в 12:42 – слишком поздно, чтобы остановить вылет самолетов.
Бомбардировщики были оснащены радиостанциями, но перед налетом
антенны убирались – по крайней мере, так об этом позднее заявили
немцы. В любом случае вернуть самолет с боевого задания в
последний момент крайне сложно, и большинство командиров пойдут
на это крайне неохотно.

15 мая 1940 года, около 16 часов. Командир германских десантников на острове
Ноордэрейланд полковник Хольтиц получает от голландцев согласие на капитуляцию

Около полудня генерал Винкельман потребовал от полковника
Шарроо запросить у немцев новый вариант ультиматума – с именем и
званием конкретного командира, его предъявляющего. Впрочем, на
дальнейшие события это повлиять уже не могло. Прибывший на
остров Ноордэрейланд генерал Шмидт успел даже передать
голландским парламентерам текст нового ультиматума, но как раз в
момент их расставания в воздухе раздался рев множества авиационных

моторов. «Боже мой, это катастрофа!» – воскликнул Шмидт. Было
13:20.

Бомбардировка Роттердама
90 средних бомбардировщиков не могли уничтожить целый город,
да и не имели такой цели. Вдобавок отбомбились не все из них:
бомбардировщики из группы подполковника Хёне, заходившей на
город с юга, увидели запускаемые войсками с земли красные ракеты –
штатный сигнал для самолетов «не бомбите». В результате бомбы
сбросили лишь около 60 машин, остальные ушли на запасные цели.
Но старый центр Роттердама был застроен в основном
фахверковыми деревянными домами; сильный ветер раздул пожары, а
неисправность водопровода не позволила пожарным эффективно
бороться с огнем. Вдобавок в местах наибольшей плотности
деревянных строений возникал эффект «огненного шторма»,
перекидывавшегося на относительно целые кварталы. Городские
пожарные были деморализованы и разбежались, не выполнив своего
долга.
Капитан А. М. Матиясевич (будущий командир подводной лодки
«Лембит»), находившийся в этот момент в Роттердаме для приемки
построенных в Голландии гражданских судов, так описывает
бомбардировку:
«Самолеты шли группами низко над городом и спокойно, не
встречая никакого отпора, сбрасывали свой смертоносный груз. В
нашем доме вылетели стекла, и весь он так шатался, что
оставаться в нем было рискованно. Хозяева отеля и все жильцы
побежали в укрытия, в ближайший парк. Во всем доме остались
Гинцберг, боцман Богданов и я. Одна бомба попала в соседний дом,
половина здания превратилась в груду кирпичей… Почти весь центр
старого города разрушен и горит. Пожары никто не тушит.
Население полностью деморализовано. Воды, газа, света – нет»[25].
Эффект от бомбардировки оказался много сильнее ожидаемого – во
многом из-за того, что пожары почти никто не тушил. Даже на
следующий день, когда город заняли немцы и бои полностью
прекратились, Матиясевич отмечал, что «борьба с пожарами ведется
лишь в некоторых местах, в большинстве случаев она безуспешна».

По официальной статистике, бомбами, а в первую очередь огнем,
было уничтожено около 25 тысяч жилых домов и 5 тысяч нежилых
зданий. При этом людских жертв оказалось не так много, как можно
было ожидать при таких разрушениях: погибло от 800 до 900 человек.
Гораздо больше оказалось оставшихся без крова – 80 тысяч человек.
Пожары продолжались до 16 мая, а окончательно справиться с огнем
удалось более чем через неделю.
Бомбардировка не затронула оборонительных позиций голландских
войск, но из-за пожаров часть из них оставила свои позиции. Главное
же, были уничтожены все линии надземной связи: полковник Шарроо
потерял связь не только с командованием, но и со своими частями. В
15 часов, не дождавшись ответа от немцев и инструкций из Гааги, он
приказал своим войскам прекратить огонь и лично отправился на
Ноордэрейланд с сообщением о капитуляции.

Северная часть Роттердама после бомбардировки

Разрушенная часть Роттердама в 1945 году. Аэрофотосъемка компании KLM

Граница зоны разрушений в северной части Роттердама

В 18:50 немцы начали выдвижение в северную часть города.
Голландские войска уже начали сдавать оружие – но в суматохе перед
зданием, где проходили переговоры о сдаче, некий голландский
лейтенант открыл по немцам огонь из пистолета. Началась
беспорядочная стрельба, в ходе которой генерал Штудент был тяжело
ранен в голову шальной пулей (судя по всему, немецкой). Он несколько
дней находился при смерти, а окончательно выздоровел лишь через 9
месяцев – как раз незадолго перед началом Критской операции…

Завершение боев у Валькенбурга
13 мая вокруг Валькенбурга прошло относительно спокойно, а
утром 14 мая со стороны деревни на голландские позиции под белым
флагом вышла группа местных жителей. Они сообщили, что немецкий

командир предлагает трехчасовое перемирие для сбора трупов,
эвакуации раненых и вывода из деревни стариков, женщин и детей.
Однако голландский командир полковник Буурман отказался от этих
условий и потребовал безоговорочной капитуляции десантников.
Несмотря на этот отказ, немцы выпустили из деревни колонну
беженцев, которую голландцы тщательно обыскали.
Во второй половине дня 14 мая голландский 4-й пехотный полк
наконец-то изготовился к атаке на немецкие позиции у Валькенбурга и
с 16 часов даже начал артиллерийскую подготовку. Одновременно
штаб 3-й пехотной дивизии распорядился подготовить наступление
против десантников в дюнах у Вассенаара и в расположенной рядом
деревне Рийксдорп. Атака была назначена на 18 часов – но как раз в
это время пришло известие о капитуляции…
Общие потери немцев в районе Валькенбурга оказались не столь
велики, как у Окенбурга и Эйпенбурга, – всего 96 человек. Кроме того,
в руки к голландцам попало 147 раненых – позднее они были
освобождены. А вот потери транспортной авиации на аэродроме и в
дюнах оказались огромны: здесь был безвозвратно утрачен 81 самолет
Ju.52.
Голландцы под Валькенбургом потеряли убитыми 185 человек, из
них 80 – в районе аэродрома и в деревне Валькенбург, а 50 человек – в
дюнах. Далее, во время «Битвы за Британию», аэродром Валькенбург
(обозначенный как «Флигерхорст Катвийк») использовался для
размещения истребителей Me.109 3-й эскадрильи 54-й истребительной
группы, а позднее служил в качестве ложного.

Капитуляция и потери
Капитуляция Роттердама стала сильнейшим ударом по голландской
армии. В плен сдалось около 10 тысяч человек. Дорога на Гаагу была
открыта, а вдобавок у оставшихся голландских войск начали кончаться
боеприпасы. Вечером 14 мая авангард XXXIX моторизованного
корпуса достиг Оверсхие, где имели несколько стычек с голландскими
частями, еще не получившими известий о капитуляции. Всего за
четыре дня боев вокруг этого городка голландские войска потеряли не
менее 45 человек убитыми, из них 20 – только в последней атаке.

15 мая 1940 года. Генерал Винкельман после подписания капитуляции покидает здание школы
в Рийосорде

В Роттердаме и вокруг него за пять дней боев погибло 185
голландских военных, еще 249 человек погибло на острове Дордрехт.
Всего же голландская армия в ходе «пятидневной войны» потеряла
убитыми 2332 солдата и офицеров.
Немцы потеряли на острове Дордрехт 98 человек, еще 31 человека –
возле мостов в Мурдейке, в основном 10 мая. В Роттердаме и на всем
острове Иссельмонд потери немцев составили 123 человека, а в
Оверсхие и на марше к нему – еще не менее 7 человек. В сумме их

потери убитыми составили 274 человека; в основном это были
десантники.
Таким образом, боевые потери десантников оказались почти в два
раза ниже, чем у противника. Но в «Крепости Голландия»
парашютисты понесли огромные потери пленными; в руках у
голландцев оказалось 1750 человек, это были в основном десантники и
летчики. Из них около 1350 человек голландцы успели отправить в
Англию, то есть для Германии они стали безвозвратными потерями.

Итоги и уроки десантных операций 1940 года
14 мая 18-я германская армия оказалась высвобождена. Еще
продолжалась зачистка Валхерена и Зеландской Фландрии, но
основные силы генерала Кюхлера получили возможность развернуться
против англо-франко-бельгийских войск. Соотношение сил в Бельгии
резко изменилось: теперь союзники не имели здесь численного
превосходства.
Таким образом, несмотря на все проблемы и потери, немецкие
воздушно-десантные войска продемонстрировали высочайшую
эффективность: два полка парашютистов сделали то, что оказалось не
под силу одной танковой и нескольким пехотным дивизиям.
Однако при этом Голландская операция показала и пределы
возможностей воздушно-десантных войск.
Во-первых,
воздушные
десанты
жестко
ограничивались
возможностями транспортной авиации. Именно поэтому использовать
парашютистов имело смысл только там, где можно было достичь
успеха малыми силами или быстро подкрепить этот успех прибытием
наземных войск.
Во-вторых, любая высадка с воздуха сопровождалась множеством
трудно предсказуемых либо вовсе случайных факторов: от состояния
грунта до внезапного наличия вражеских сил в ключевом пункте.
Учесть все эти факторы было невозможно при самом тщательном
планировании – но десантникам следовало готовиться к любым
случайностям, в том числе и к внезапным неудачам.

Высшие голландские офицеры в немецком плену. Офлаг VIII-E
в Йоханнисбруне, недалеко от Троппау, 1941 год. Стоят слева направо:
генерал-майор Х. Ф. М. барон ван Вурст тот Воорст, генерал-майор А.
Р. ван ден Бент, генерал-лейтенант П. В. Бест, генерал-майор Х. К. Г.
барон ван Лавик. Сидят слева направо: вице-адмирал Н. Дж. ван Лаер,
генерал А. Г. Винкельман, генерал-лейтенант Й. Й. барон ван Воорст
тот Воорст
В-третьих, залогом успеха любого десанта являлась неожиданность
высадки,
обеспечивавшая
растерянность
противника,
его
дезориентацию, потерю управления и связи и как итог –
деморализацию. В этом плане самым сильным оружием десанта была
«десантобоязнь», а также склонность обороняющейся стороны
преувеличивать силы и возможности парашютистов. Но это означало,
что успеха следует добиться максимально быстро – иначе его не
удастся достигнуть никогда.

Часть IV. Операция «Ганнибал»

Глава 1. Парашютисты над Коринфом
Операция «Демон»
Кампания вермахта на Балканах, начатая 6 апреля 1941 года, была
чистой импровизацией – но завершилась очень быстро. Уже 17 апреля
капитулировала Югославия, а еще накануне немецкие войска прорвали
главную оборонительную линию греко-британских войск у горы
Олимп. 18 апреля британское командование в Греции приняло
решение
начать
эвакуацию
62-тысячного
Британского
экспедиционного корпуса, обозначенную как операция «Демон».

Наступление германских войск в Греции в апреле 1941 года

Кампании в Греции (операция «Марита»), общий ход

Начало эвакуации было запланировано на 28 апреля, но ситуация
продолжала ухудшаться быстрее ожидаемого. Вечером того же 18
апреля греческий премьер Коризис застрелился – а командующий
греческой армией генерал Папагос сообщил командующему
экспедиционным корпусом генерал-лейтенанту Генри Мейтланду
Уилсону, что «хотел бы, чтобы британские войска были выведены как
можно скорее».
На следующий день немцы прорвали фронт сразу на обоих флангах.
На западе они заняли Янину, перерезав коммуникации Эпирской армии
в Албании, на восточном – ворвались в Лариссу, захватив на местном

аэродроме огромные запасы снабжения, только что доставленного в
Грецию англичанами. В тот же день командование Эпирской армии
выслало к немцам парламентеров, а вечером 20 апреля генерал
Цолагоклу от имени греческого правительства подписал с командиром
лейбштандарта СС «Адольф Гитлер» Зеппом Дитрихом соглашение о
перемирии. В этот же день немецкие войска вышли к Фермопильскому
проходу.

Положение в Центральной Греции на 15 апреля и оборонительные линии британских войск

21 апреля немцы вступили в Янину, а 18-й горный корпус занял порт
Волос, где находились британские военные склады, а также огромные
запасы дизельного топлива и сырой нефти. Генерал Уилсон

распорядился перенести начало эвакуации на 24 апреля. Накануне
этого дня, 23 апреля 1941 года, власти Греции подписали
окончательное соглашение о капитуляции, после чего король
Георг II вместе с частью министров покинул Афины, вылетев на Крит
на британском самолете.
Теперь сопротивление в Греции продолжали только британские
войска.
24 апреля арьергард Уилсона оставил свои позиции в
Фермопильском проходе и 25-го отошел к Фивам – на последний
рубеж прикрытия эвакуации. Она должна была проводиться из двух
районов: через порты Рафти и Рафина к востоку от Афин, а также
через Навплион, Монемвасию и Каламату дальше к югу, на
полуострове Пелопоннес.

Захватить перешеек!
Однако немецкое командование не знало, что британцы готовятся к
бегству. Оно считало, что противник попытается удержать удобные
позиции на обширном полуострове Пелопоннес, который соединялся с
материком лишь узким Коринфским перешейком.
В свою очередь перешеек был перерезан судоходным Коринфским
каналом, законченным в 1893 году. Канал представлял собой узкий
каньон длиной 6343 метра, пробитый в известняковой скале. Стены
каньона были почти вертикальными и имели высоту до 90 метров,
ширина канала по зеркалу воды составляла всего 25 метров. В то
время через канал был переброшен единственный стальной мост, по
которому проходили железная и шоссейная дороги.

Строительство Коринфского канала

Коринфский канал незадолго до ввода в строй

Мост через Коринфский канал

Грек на мосту через Коринфский канал

Судно в Коринфском канале

Место было идеально приспособлено к обороне: если бы
англичанам удалось отступить на Пелопоннес, они могли удерживать
его достаточно долго. Впервые опасения по этому поводу германское
командование проявило 22 апреля, когда главное командование
Люфтваффе (OKL) и командование 12-й армии получило от Главного
командования вермахта (OKW) распоряжение изучить возможности
высадки воздушного десанта на Коринфский перешеек. И штаб 12-й
армии, и Главное командование сухопутных войск (OKH) сразу
ответили, что такая операция вполне возможна – после чего ведомство
Геринга получило приказ выделить для нее нужные силы. В тот же
день командующий 4-м Воздушным флотом генерал Лер отдал приказ
о проведении десантной операции по захвату единственного моста
через Коринфский канал.
Общее
руководство
операцией,
получившей
обозначение
«Ганнибал», было возложено на генерала авиации фрейхера
Вольфрама фон Рихтгофена, командующего VIII воздушным корпусом.
Для самой высадки был выделен 2-й парашютно-десантный полк
(FJR2) под командованием полковника Штурма из состава 7-й
воздушно-десантной дивизии. К началу апреля полк дислоцировался в
болгарском Пловдиве и входил в группу генерал-майора Зюссмана,

предназначенную для захвата острова Лемнос. Однако кампания в
Греции развивалась быстрее ожидаемого, британские войска (части
Бедфордширского и Хартфордширского полков) эвакуировались с
Лемноса еще 12 апреля, поэтому десантные части остались без дела. И
вот сейчас парашютистам нашлась новая работа…

2-й парашютный полк
Для операции были выделены 1-й и 2-й батальоны полка, 3-я
батарея легких гаубиц из состава 7-го артиллерийского батальона
(le.Gesch.Btr. der Art.Btl.7)[26], рота связи (Ln.Na.Kp.7) и санитарная
рота (1./San.Abt.7), а также части 13-й и 14-й парашютноартиллерийских рот 2-го полка[27] с полевыми и противотанковыми
орудиями.
Основная часть полка должна была выбрасываться с парашютами –
1-й батальон майора Ганса Кроха севернее канала, 2-й батальон
капитана Пиетцонка (Pietzonka) к югу от канала. За несколько минут
до приземления парашютистов рядом с мостом через канал садились
планеры DFS.230 со штурмовой группой, задачей которой было
нейтрализовать охрану и предотвратить уничтожение моста. В
штурмовую группу вошли два взвода: один под командованием
лейтенанта Тойссена из состава 6-й роты 2-го батальона, другой под
командованием лейтенанта Хаффнера – из 3-й роты 7-го сапернодесантного батальона (52 человека).

Вольфрам фон Рихтгофен

Вольфрам фон Рихтгофен был противником операции. По его
мнению, она отвлекала транспортную авиацию от столь важного в эти
дни воздушного снабжения рвущихся вперед подвижных войск. Но
приказ был отдан, и его требовалось выполнять. Поэтому
командующий VIII воздушным корпусом приказал провести высадку
сразу же после захвата Фив, находившихся в 60 км от Коринфа.
Выброска осуществлялась с аэродрома Ларисса, расположенного в
160 км от Коринфского перешейка. Для операции из состава
парашютных школ были сформированы две временные эскадрильи
транспортных Ju.52. Они должны были перебросить чуть более 2000
десантников, однако не имели возможности сделать это в один прием –
менее важные подразделения группы Штурма доставлялись вторым
рейсом вместе со снабжением и боеприпасами.
Первый эшелон десанта был разделен на три подгруппы
(Untergruppen):
Подгруппа Пиетцонка: 2-й парашютный батальон (II./FschJgRgt 2),
3-я рота 7-го пулеметного батальона (3./FschFlaMGBtl 7), два

противотанковых орудия из 14-й роты (14./FschJgRgt 2) и взвод
лейтенанта Хаффнера. Подгруппа должна была захватить мост через
канал и предотвратить его подрыв, а затем занять западный вход в
канал и аэродром южнее канала и к западу от Коринфа. Общая
численность подгруппы составляла 858 человек, в том числе 28
офицеров. Для ее выброски выделялась KGr zbV 102.
Подгруппа Кроха: 1-й парашютный батальон (I./FschJgRgt 2) без 1й роты, половина 13-й роты (13./FschJgRgt 2) с двумя легкими
орудиями, половина 14-й роты (14./FschJgRgt 2) с противотанковыми
орудиями и взводом лейтенанта Брома. Она высаживалась севернее
канала, занимала деревню Каламаки и перехватывала ущелье в 4 км к
востоку от нее, обеспечивая целость находящихся тут мостов и не
допуская прохода отступающих частей противника. Также подгруппа
должна была обеспечить контроль над восточным входом в канал.
Всего в подгруппе насчитывалось 1003 бойца, в том числе 30
офицеров. Для ее выброски предназначалась KGr zbV 60, а также
I./KG zbV 1, перевозившая пулеметчиков и артиллерию.
Подгруппа штаба полка: личный состав и охрана штаба,
усиленный взвод связи полка, 1-я рота 1-го батальона и половина 1-й
санитарной роты 7-го батальона (1./FschSanAbt 7). Она высаживалась к
юго-западу от канала, после чего парашютная рота должна была
использоваться в качестве мобильного резерва. Выброску подгруппы
осуществлял I./LL-Geschwader 1.

Британские силы
Оборону Коринфского перешейка обеспечивала сборная солянка
британских подразделений. Изначально здесь находилась сильная
зенитно-артиллерийская группировка из восьми 94-мм орудий, восьми
76-мм орудий, а также шестнадцати 40-мм автоматов «Бофорс»; часть
из последних прикрывала дорогу на юг, в Аргос.
Северное побережье Пелопоннеса прикрывал 4-й гусарский полк
полковника Э. Г. Г. Лиллингстона из 1-й бронетанковой бригады.

Однако полк почти не имел бронетехники и представлял собой
моторизованную пехоту, в задачу которой входило патрулирование
южного побережья Коринфского залива на протяжении более чем
сотни километров. У гусаров имелось только 12 легких танков Mark
VI, четыре из которых находились непосредственно на Коринфском
перешейке. Кроме того, в полку было 6 бронетранспортеров
«Юниверсал» и один бронеавтомобиль. В Навпактосе и Патрасе на
берегу Коринфского залива также размещались греческие части, но
после капитуляции их надежность была под сомнением.
Утром 24 апреля из Фив на перешеек прибыла 6-я новозеландская
полевая саперная рота. Она имела задачу подготовить канал к взрыву –
но при этом обеспечить строительство понтонного моста у восточного
входа в канал, если это будет необходимо. Непосредственно
минированием моста занимался командир 2-го отделения лейтенант
Уилер, впоследствии он писал: «Это был первый мост такого типа,
который мы видели, поэтому мы заложили максимальное количество
взрывчатки. Общий план состоял в том, чтобы после взрыва он упал и
заблокировал канал». Помимо тротиловых шашек в центре мостового
пролета, взрывчатка была размещена возле его концов, а стальные
балки дополнительно обвязаны упаковками с пороховой мякотью.
В этот же день штаб арьергарда британских войск в Греции (сил
«W»), располагавшийся в Афинах, пересмотрел план эвакуации.
Теперь основная часть войск должна была грузиться на суда в портах
Пелопоннеса – подальше от немецких пикировщиков. Соответственно,
удержание Коринфского перешейка становилось особенно важным.
Командующим всеми войсками на Пелопоннесе был назначен
бригадир Ли, развернувший свой штаб в Аргосе и получивший
инструкции организовать «Силы Перешейка». В их состав
предполагалось включить уже находившиеся в этом районе войска: 6ю саперную роту, пехотную роту, взвод 122-й легкой зенитной батареи
и часть моторизованного саперного эскадрона 7-й танковой
дивизии[28].

Аэрофотосъемка Коринфского канала, сделанная немцами 4 апреля 1941 года

Оборона Коринфского канала на 26 апреля

Кроме того, в ночь на 25-е бригадир Ли по своей инициативе
задержал «для помощи в охране района от возможного нападения
немецких парашютистов или танков с севера» 6-й австралийский
батальон, отходивший через него на юг. Одна рота была размещена к
северу от моста, вторая рота отправлена в район Коринфа и местного
аэродрома для усиления 4-го гусарского полка, еще одну роту и два
взвода Ли направил на юг для охраны аэродрома у Аргоса по дороге к
Навплиону. Несколько позже для обороны перешейка был также
направлен эскадрон «C» дивизионного кавалерийского полка под
командованием майора Э. Р. Харфорда, а также взводы
бронетранспортеров 22-го и 28-го (маорийского) батальонов[29].
Наконец, рано утром 25 апреля на перешеек была направлена рота
«B» 19-го батальона под командованием майора Р. К. Гордона, в
подчинение которого переходили все «Силы Перешейка». Рота должна
была оборонять подходы к мосту через деревню Лутраки на побережье
Коринфского залива севернее моста, а сам майор подчинялся «силам

W» и командиру 4-й новозеландской бригады бригадиру Эдварду
Паттику. При этом 4-й гусарский полк, штаб которого размещался
между Коринфом и западным входом в канал, в силы обороны
перешейка не входил, однако его командир полковник Э. Лиллингстон
являлся самым старшим командиром в районе Коринфа. Это еще более
запутывало структуру управления.

Британские войска в Греции в 1941 году. Солдаты передвигаются на бронетранспортерах
«Юниверсал-кэрриер»

Всего в районе Коринфского перешейка находилось до 3000
британских солдат, из которых порядка 900 человек размещалось на
самом перешейке по обе стороны от канала. Британское командование
опасалось воздушного десанта, и войскам были отданы специальные
рекомендации по его отражению. Однако эти инструкции в первую
очередь предполагали, что противник осуществит посадочные десанты
на аэродромах, поэтому основное внимание было уделено их защите.

Майор Гордон должен был дождаться прохода через мост
арьергардных британских частей – 4-й бригады. Если же бригада
эвакуировалась из порта Мегары, в ночь на 27 апреля по проходу
последних сил мост надлежало взорвать. Затем «Силы Перешейка»
переходили под командование бригадира Паттика и отводились в
Навплион для посадки на транспорты.

Мост захвачен!
Перед самой высадкой утром 26 апреля британские позиции по обе
стороны канала были атакованы немецкими пикировщиками Ju.87 и
тяжелыми истребителями Me.110. Часть зенитных орудий оказалась
выведена из строя, но главное – пехотинцы и артиллеристы укрылись в
блиндажах и поэтому пропустили момент высадки.

Мост через Коринфский канал и позиции британских зенитчиков

Высадившиеся с планеров десантники устремляются на мост

Первыми у самого моста в 6:10 приземлились 6 планеров DFS.230 с
2-м взводом лейтенанта Хаффнера из состава 3-й роты 7-го
парашютно-саперного батальона – в общей сложности 54 человека.
Шесть самолетов-буксировщиков перевалили горный хребет Пинд и
отцепили планеры над Коринфским заливом на высоте 1200 метров, за
20 км до цели. С каждой стороны моста должно было сесть по три
планера. Пять удачно приземлились в пределах 200 метров от моста,
но пилот шестого попытался сесть прямо на мост с северной его
стороны и врезался в конструкцию. Пилота и командира отделения
выбросило на дорогу, остальные восемь солдат уцелели, но были
оглушены и контужены.
Огонь ошеломленной охраны был слабым и неорганизованным.
Экипажи остальных планеров быстро прорвались к мосту.
Десантникам удалось быстро захватить мост и позиции зенитчиков,
захватив 6 орудий и взяв 80 пленных – по два на каждого из
участвовавших в бою десантников.

Высадка парашютистов
Следом за планерами шли самолеты с парашютистами. Перед
подходом к цели они снизились к самой поверхности воды, чтобы их
обнаружили как можно позднее. Этому способствовала и утренняя
дымка. В 6:25 «Юнкерсы» вновь набрали высоту и сбросили
парашютистов над целью. Парашюты, на которых сбрасывалось
снаряжение, были цветными – чтобы десантники могли быстрее найти
свое оружие.
Южнее канала приземлились 5-я и 6-я роты 2-го батальона, а также
часть 3-й пулеметной роты, взвод связи и штаб. Командир подгруппы
капитана Пиетцонка приземлился крайне неудачно: он получил
двойной перелом лодыжки и остался на своем командном пункте, тут
же оборудованном недалеко от канала. Здесь он передал тактическое
командование батальоном капитану Ширмеру. Во время зачистки зоны
высадки погибли сразу два командира – дежурный офицер батальона
обер-лейтенант Домес и лейтенант Шалльнас из 3-й пулеметной роты.

Мост через Коринфский канал. Немецкая аэрофотосъемка

Парашютисты 2-го батальона 2-го воздушно-десантного полка в воздухе

Майор Пиетцонка, получивший травму во время прыжка, с обер-лейтенантом Эвальдом

5-я рота обер-лейтенанта Тиля, усиленная взводом тяжелых
пулеметов 3-й роты, заняла железнодорожную станцию у моста,

позиции трех зениток, а также захватила несколько автомобилей,
покинутых на дороге во время бомбежки. Тут тоже было захвачено
большое
количество
пленных.
Затем
рота
организовала
оборонительный периметр на расстоянии километра от южного конца
моста.
6-я рота капитана Ширмера была сброшена через пару минут после
5-й. Ее 1-й взвод под командованием лейтенанта Тойзена вывел из
строя четыре «бофорса» и развернулся для непосредственного
прикрытия саперов, уже работавших на мосту. Два других взвода
заняли местность к югу от канала, атаковали и разгромили колонну
автомобилей, двигавшуюся по дороге в сторону Коринфа.
Севернее канала приземлились десантники Кроха – 2-я и 4-я роты
1-го батальона вместе с саперным взводом Брома. Саперы оказались
сброшены неправильно и вместо деревни Каламаки приземлились в
ущелье примерно в 10 км к северо-востоку от нее, на берегу
Саронического залива. Одно из отделений опустилось прямо на воду, в
результате чего утонул один солдат и два контейнера с оружием. Еще
трое парашютистов получили травмы при приземлении.

Мост взорван

Взрыв моста через Коринфский канал. Немецкая аэрофотосъемка

Мост взорван

Тем не менее саперный взвод разгромил находящееся здесь
греческое подразделение, взяв в плен 20 солдат, а потом захватил
деревню Айя-Теодори на прибрежном шоссе в 12 км к востоку от
канала. Здесь к нему присоединился 3-й взвод 2-й роты под
командованием лейтенанта Кюне. Оба взвода продвинулись по
прибрежной дороге еще примерно на 7 км до казарм в деревне Кинета.
Противника здесь не оказалось, и десантники продолжили
наступление в сторону Мегары, периодически перестреливаясь с
греческими
солдатами.
Западнее
Мегары
они
заняли
железнодорожный мост, обезвредив заложенные под ним подрывные
заряды. Затем оба взвода по радио получили приказ отойти к долине
западнее Айя-Теодори и занять здесь оборону в качестве прикрытия
для подгруппы Кроха. При отходе парашютистам пришлось выдержать
атаки британских подразделений с востока, то есть с тыла.
Основная часть 2-й и 4-й рот вместе со штабом 1-го батальона
приземлилась в намеченных местах к северу от канала – только два
самолета сбросили парашютистов неправильно. Десантники зачистили
зону высадки, а затем двинулись в сторону канала. Рота «B» 19-го
британского батальона под командованием майора Гордона пыталась

перейти в контратаку, но была охвачена с обеих флангов и
разгромлена. Однако холмы севернее канала, где в районе Лутраки
оборонялся 3-й взвод роты «B», занять не удалось.

Мост взорван!
Тем временем саперы Хаффнера обрезали провода, ведущие к
подрывным зарядам, и начали снимать сами заряды. Вместо того
чтобы сбросить взрывчатку вниз, ее складывали на мосту, чтобы потом
отнести на берег. Это оказалось большой неосторожностью: ровно в
7:00 в груду взрывчатки попала очередь из зенитного автомата,
замаскированного в 200 метрах от моста и оставшегося
незахваченным. Впрочем, по другой версии, груду взрывчатки
обстрелял из ручного оружия саперный лейтенант Дж. Т. Тайсон,
укрывшийся к югу от моста, после чего смог отступить и доложить об
этом командованию. Наконец, еще одна версия гласит, что два
безымянных новозеландских сапера под огнем добежали до
взрывчатки и смогли поджечь фитиль.
Так или иначе, мост взорвался и обрушился в канал. Вместе с ним
погибло несколько немецких саперов, а также прыгавший вместе с
ними военный корреспондент зондерфюрер фон дер Хейден, в этот
момент стоявший на мосту с кинокамерой. Несколько человек из
взвода Тойзена, занимавших позиции у южного края моста, были
ранены осколками.
Через некоторое время после взрыва моста оставшийся на северном
берегу майор Гордон решил, что смысла в дальнейшем
противостоянии нет. У британских солдат подходили к концу
боеприпасы. Гордон приказал роте «B» отходить в Мегары,
рассчитывая эвакуироваться вместе с 4-й бригадой. Однако в Мегарах
никого не оказалось – бригада была перенаправлена на восток, в порт
Рафтис. Несколько солдат в итоге пробрались сюда, но остальные
попали в плен.
Находившийся в районе Лутраки 3-й взвод под командованием
лейтенанта Хейфорда некоторое время держал оборону. Здесь
британцам даже удалось захватить в плен пьяного парашютиста,
катавшегося на трофейном мотоцикле. Но к вечеру 6 апреля Хейфорд
и его солдаты оставили позиции и попытались найти лодки, чтобы
переправиться на южный берег Коринфского залива. Увы, им это не
удалось, а на следующий день британцы были выданы немцам
местными греками и сдались в плен.

На разных берегах
Взрывом моста подгруппы Пиетцонка и Кроха оказались разделены.
Штаб 2-го парашютного полка, высадившийся в 7:30, также оказался
на южном берегу канала. Полковник Штурм развернул свой
командный пункт на перекрестке дорог в полутора километрах к
западу от разрушенного моста.
Тем не менее десантники продолжили выполнение своей задачи. К
югу от канала 5-я и 6-я роты 2-го батальона, продвигавшиеся на запад
в сторону Коринфа, наткнулись на остатки эскадрона «C»
новозеландского дивизионного кавалерийского полка и взвода «бренкэрриеров» 28-го (маорийского) батальона. Внезапной атакой
новозеландцы были рассеяны, 8 бронетранспортеров оказались
уничтожены или захвачены в первые же минуты боя, а большая часть
их экипажей попала в плен. Около 40 новозеландцев с двумя
бронеавтомобилями и пятью бронетранспортерами отступили на юг.
Позднее они взорвали свои машины и отошли через горы в Навплион.
Рота 6-го австралийского батальона, развернутая на холмах южнее
Коринфа, перед Эксамилией, струсила и без боя отступила на юг,
поскольку, как пишет официальная австралийская история,
«парашютисты, поддерживаемые пулеметным огнем, приближались
к ее позиции». По дороге к Аргосу австралийцы «одолжили»
автомашины роты «А» 26-го батальона 4-й бригады, направленной к
Коринфу, чтобы остановить продвижение врага. В дальнейшем рота
присоединилась к 6-й новозеландской бригаде генерал-майора
Фрейберга и вместе с ней эвакуировалась из Монемвасии.

Полковник Альфред Штурм

Тем временем приземлившаяся несколько позже 7-я рота 2-го
батальона двумя взводами двинулась на Коринф. Одновременно ее
третий взвод после короткого боя захватил командный пункт 4-го
гусарского полка, размещенный у северо-западного входа в канал.
Большая часть штаба полка попала в плен. Столь печальный конец
полка был в немалой степени обусловлен отсутствием на месте его
командира подполковника Лиллингстона – в момент высадки он
находился в штабе Фрейберга в Мили, небольшом рыбачьем порту к
югу от Аргоса.

Германские парашютисты в районе Коринфа с рацией и картой

Первые британские пленные

Несмотря на наличие у британцев полевых радиостанций и развитой
системы проводной связи, управление их подразделениями полностью
рассыпалось. Деморализованные остатки 4-го гусарского полка (три
эскадрона с разведывательными группами и взводом связи) к вечеру 26
апреля отошли в Патры, а на следующий день двинулись на юг через
Триполицу в Каламату. 6-я полевая саперная рота разделилась на две
части: одна во главе с командиром роты майором Раддом без боя
отступила в сторону Аргоса, другая часть во главе с капитаном
Келсаллом заняла оборону на окраине Коринфа.
8-я рота и два взвода из 3-й роты 7-го парашютно-пулеметного
батальона с двумя противотанковыми орудиями обеспечили оборону
места высадки. Обе 37-мм пушки были размещены на огневых
позициях к югу от дороги на Коринф. Капитан Пиетцонк отдал
распоряжение направить две трети 7-й и 8-й рот с одним
противотанковым орудием и одним зенитным автоматом для создания
заслона со стороны Коринфа, возглавить который должен был капитан
Ширмер.

Захват Коринфа
Однако заслон не понадобился: 7-я и часть 8-й роты атаковали
Коринф и ворвались на его окраину. Хотя в городе находилось
довольно много греческих войск, это в основном были тыловые части,
не оказавшие сопротивления. Новозеландский эскадрон «C» к этому
времени уже отошел к Аргосу, а части 4-го гусарского бежали к
Патрам. Город обороняли только три взвода 6-й новозеландской
саперной роты. Некоторое время они удерживали позиции возле
лимонной рощи – но вскоре были рассеяны и либо попали в плен, либо
мелкими группами отступили в сторону Каламаты. При этом часть
скрывавшихся саперов вновь была выдана немцам греками, на этот раз
военными. Но даже отступившие не успели вовремя добраться до
Каламаты – большинство из них попало в плен, лишь часть солдат
смогла укрыться в горах и позднее с помощью греческих моряков
пробраться в Турцию. Еще один саперный взвод, находившийся в
самом городе, был пленен почти в полном составе.

Коринф захвачен

Лейтенант Рюле из 6-й роты, добравшийся на трофейном
бронетранспортере до центра города, смог отыскать мэра Коринфа и
греческого военного коменданта. Рюле доставил их для переговоров к
капитану Ширмеру, а затем и на КП полковника Штурма.
Встретившись с греческими официальными лицами в 11 часов, Штурм
потребовал от них немедленной и безоговорочной сдачи города к 13
часам, иначе он будет атакован пикирующими бомбардировщиками.
Блеф сработал: мэр и комендант подписали капитуляцию, после чего с
13:00 немцы заняли весь город.
Пока шли бои за Коринф, 6-я рота из группы капитана Ширмера
обошла город с юга. По пути она заняла казарму британских
зенитчиков и три зенитных орудия – два легких и одно тяжелое.

Мэр, комендант и начальник полиции Коринфа в сопровождении немецких десантников

К 14:00 2-й парашютный батальон с приданными подразделениями
сформировал оборонительный периметр от восточного входа в
Коринфский канал до побережья Коринфского залива к юго-западу от
самого Коринфа, где заняла позиции обошедшая город 6-я рота. После
этого полковник Штурм перенес свой командный пункт в город и
установил надежную радиосвязь с командованием. По неясным
причинам не было предпринято никаких попыток занять аэродром в
Коринфе.
Кроме того, в город прибыла выбросившаяся с парашютами 1-я рота
7-го санитарного батальона (1./FschSanAbt.7). Ее руководитель доктор
Мэллисон занял расположенный здесь греческий военный госпиталь,
развернув в нем операционный и перевязочный пункты. На месте
высадки остался только пункт сбора раненых.
Около 15:30 вызванный по радио транспортный Ju.52 сбросил рядом
с госпиталем контейнер с медикаментами. Вскоре после этого на
шоссе возле госпиталя приземлился санитарный Ju 52, погрузив
первых тяжелораненых. Впоследствии здесь же начали садиться
транспортные «Юнкерсы», доставлявшие десантникам припасы и
снаряжения. Часть из них после разгрузки брала на борт раненых – к

17:00 в немецкий военный госпиталь в Салониках таким образом было
отправлено уже 37 человек.

Плавучий мост
3-я рота из подгруппы Кроха под командованием обер-лейтенанта
фон Роона выбрасывалась у деревни Каламаки. Она должна была
обеспечить восточный фланг плацдарма 1-го батальона, а также взять
под контроль восточный вход в канал. Два ее взвода быстро атаковали
и заняли деревню Каламаки и расположенную здесь небольшую
гавань. Вскоре к ним присоединился и взвод из 14-й (противотанковой)
роты, занявший позиции на восточной окраине деревни. Британские и
греческие подразделения отошли на холмы к северу от железной
дороги и прибрежного шоссе.

Временный наплавной мост у восточного конца канала

Восточный вход в Коринфский канал через некоторе время после захвата. Хорошо виден
сохранившийся наплавной мост

К этому времени мост уже был взорван, поэтому рота фон Роона
совместно с саперами из взвода Хаффнера занялась поиском местных
плавсредств для строительства временного плавучего моста. У
восточного входа в канал местность понижалась, позволяя это сделать.
К полудню мост грузоподъемностью 8 тонн был готов, обеспечив
возможность взаимодействия северной и южной групп десанта. Кроме
того, обнаружилось, что телефонная станция в Каламаки все еще
работает, поэтому парашютисты смогли общаться по гражданскому
телефону.
Однако не все подразделения приземлились в намеченном районе
высадки. Так, взвод из 13-й роты, входивший в группу Кроха, по
ошибке был выброшен в горах Геранейя в 10 км к северо-востоку от
канала, и ему пришлось буквально на руках вытаскивать два своих
безоткатных орудия. Третий взвод 3-й роты по ошибке был высажен не
к северу, а к югу от канала. Однако он действовал успешнее, быстро

продвинувшись к восточному выходу из канала и по пути захватив
брошенную расчетом зенитную батарею.
Таким образом, к 14 часам 26 апреля воздушный десант добился
всех поставленных задач. Были захвачены перешеек и город Коринф,
находившиеся здесь британские войска полностью разгромлены и
бежали либо попали в плен. Десантники захватили всю
прикрывавшую канал артиллерию, а также большое количество
транспорта, включая бронетранспортеры. Правда, мост через канал
спасти от подрыва не удалось, но на восточном конце канала саперы
быстро возвели временный наплавной мост. Успех был более чем
нагляден – вот только отрезать противнику пути отступления на
Пелопоннес не удалось, потому что британские войска уже отходили в
другом направлении…

Глава 2. Парашютисты преследуют врага
Высадка второго эшелона 26 апреля
Примерно в 13:45 в районе Коринфа на планерах приземлилось
подкрепление – несколько орудий 3-й батареи 7-го парашютноартиллерийского дивизиона, спешно переброшенных из Пловдива
через Лариссу. Поскольку противник ожидался с севера, полковник
Штурм передал их в распоряжение группы Кроха. Уже к 19 часам
командир батареи явился на командный пункт 1-го батальона, а в
течение ночи два орудия удалось перебросить на северный берег
канала.
К этому времени создалось впечатление, что ситуация на севере
резко осложнилась. Вечером воздушная разведка VIII авиакорпуса
сообщила о концентрации войск противника на дороге в районе
Мегары. В ночь на 27 апреля два взвода, отведенные от Мегар и
занявшие оборону к западу от Айя-Теодори, подверглись нескольким
атакам. Им удалось удержать позиции, но в итоге полковник Штурм
приказал отвести их ближе к каналу, на главную линию обороны 1-го
батальона.
В действительности парашютистов на севере атаковали
разрозненные британские части. Никаких организованных попыток
прорываться к каналу с севера не предпринималось. Получив известия
о высадке десанта и подрыве моста, разместившийся в Мили штаб
Новозеландской дивизии генерала Фрейберга несколько часов
отчаянно пытался связаться с командиром отходившей к Мегарам 4-й
бригады Паттиком. В конце концов через штаб 1-й танковой бригады,
развернувшейся севернее Рафины, ему был отправлен приказ идти на
восток и использовать для эвакуации порты Рафтис и Рафина.
Южнее канала во второй половине дня 26 апреля бои практически
прекратились – за исключением отдельных перестрелок во время
разведки или зачистки территории. К исходу 26 апреля подгруппа
Пиетцонка, которой теперь командовал капитан Ширмер, взяла в плен
554 британских солдата, в том числе 19 офицеров. Кроме того, было
взято в плен более 450 греческих солдат.

Среди захваченной техники оказалось много исправной: 14 тяжелых
и 10 легких зенитных орудий, два бронетранспортера, около 50
грузовиков и множество легковых автомобилей. Четыре трофейные 94мм зенитки были поставлены у западного входа в канал против
возможных атак британских кораблей.
Однако южнее Коринфа в районе Аргиоса и Навплиона находились
значительные британские силы, успевшие отойти через перешеек до
его захвата десантом. По оценкам немцев, здесь находилось не менее
пехотной бригады. Предполагалось, что с утра 27 апреля противник
может начать контратаки, поэтому ночью группа Пиетцонка/Ширмера
была усилена всеми возможными резервами.

Несостоявшаяся контратака
На дороге из Аргоса с утра 26 апреля действительно собирались
британские войска. Их планы атаки были вызваны ошибочным
сообщением штаба 4-го гусарского полка о том, что возле Коринфского
канала сброшено лишь около сотни немецких десантников. Сюда были
спешно переброшены две роты («A» и «D») из 26-го батальона 6-й
новозеландской бригады. Уже около 10 утра 26 апреля командир
батальона подполковник Пейдж двинулся к Коринфу при поддержке
нескольких бронетранспортеров «брен-кэрриер».
Однако по дороге новозеландцы встретили отступающих солдат 6-го
австралийского батальона. Австралийцы сообщили, что парашютистов
очень много, и доложили о том, что мост через канал уже взорван.
Получив такие известия, Пейдж предпочел занять оборону у
Соломоса, примерно в 7 км к югу от Коринфа. Здесь новозеландцам
удалось добиться успеха: немецкий авангард, преследовавший
отступающую от Эксамилии австралийскую роту, попал в засаду в
ущелье, понес потери и был вынужден отойти.
Новозеландцы уничтожили один трофейный грузовик и освободили
10 австралийских солдат.
Однако намеченная атака на перешеек силами сосредоточенной
вокруг Аргоса 4-й (новозеландской) бригадной группы была отменена.
Батальон Пейджа получил приказ отойти на возвышенности у Аргоса
и прикрывать подходы к Навплиону. При отходе он был атакован
немецкими истребителями, потеряв 6 человек убитыми и 15 ранеными.

Эвакуация из Навплиона
К этому времени на полуострове Пелопоннес находилось порядка 32
тысяч солдат Британского экспедиционного корпуса, успевших пройти
Коринфский перешеек до утра 26 апреля. Примерно половина из них
(16-я и 17-я бригады) отступила к порту Каламата в Мессенском
заливе на юго-западе полуострова; здесь же находилось несколько
тысяч греческих и югославских солдат, не пожелавших
капитулировать.
В восточной части полуострова на берегу Арголийского залива в
портах Навплион и Толон, в полусотне километров к югу от Коринфа,
изначально находилось около 7500 британских солдат. Кроме того, 6-я
новозеландская бригада генерал-майора Б. Фрейберга (около 4500
человек) через горы отходила в порт Монемвасия далее по западному
берегу залива.

Немецкая бомбардировка Навплиона

Штурмовой транспорт «Ольстер Принс»

«Ольстер Принс» под бомбами в гавани Навплиона

Эвакуация Навплиона, куда отошел штаб генерала Уилсона,
началась уже вечером 24 апреля, на второй день операции «Демон». И

сразу же тут начались неприятности. Немецкой авиацией в гавани уже
был потоплен греческий пароход «Николаос Георгиос». Вечером 24-го
штурмовой транспорт «Ольстер Принс» сел на мель прямо у
центрального причала, полностью блокировав вход другим судам.
Утром 25-го его разбомбили немецкие пикировщики, после чего вход в
гавань оказался полностью блокирован. Для перегрузки людей теперь
можно было использовать лишь малые суда и десантные катера со
штурмовых транспортов. Это сильно ограничивало масштабы
эвакуации: ведь корабли должны были сниматься с якорей до рассвета,
чтобы не попасть под удары немецких бомбардировщиков.
Тем не менее поздно вечером 26 апреля в Навплион прибыла вторая
партия британских судов: большие транспорты «Сламат» и «Хедив
Исмаил» в сопровождении крейсера «Калькутта», эсминцев «Изис» и
«Хотспур». В Толоне должна была грузиться вторая половина конвоя –
штурмовой транспорт «Гленарн» в сопровождении крейсера
«Даймонд» с эсминцами «Гриффин» и «Хэйвок». Однако еще около 19
часов «Гленарн» был поврежден близким разрывом бомбы с немецкого
пикировщика, потерял ход, и его пришлось отправить обратно в бухту
Суда на буксире у эсминца «Гриффин». Его десантные баржи удалось
отправить в Монемвасию, однако в результате для эвакуации Толона
остался один-единственный крейсер: «Хэйвок» в последний момент
был перенаправлен в маленький порт Мили чуть севернее Навплиона,
чтобы вывезти оттуда командующего британским экспедиционным
корпусом генерала Уилсона и его штаб.
Британский флот действовал четко, чего нельзя было сказать про
армейское командование. Генерал Уилсон, не дождавшись «Хэйвока»,
вылетел в Александрию на огромной летающей лодке «Сандерленд»
вместе со своим штабом (51 офицер). Официально командование
корпусом было передано генерал-майору Фрейбергу – но он в этот
момент отходил с 6-й бригадой на юг в Монемвасию и связи с
остальными войсками не имел. Однако «Хэйвок» пригодился:
оставшийся в Мили начальник флотского эвакуационного штаба
контр-адмирал Бейли-Громан отправился на нем в Монемвасию, чтобы
контролировать операцию. Получив донесение о повреждении
«Гленарна», вечером 26-го командующий британской эскадрой
адмирал Придхэми-Уиппел лично направился к Навплиону с

крейсерами «Перт» и «Орион» и эсминцем «Стюарт».

Летающие лодки «Сандерленд» в гавани Каламаты

Танки выходят к каналу
Тем временем вечером 26 апреля из Пловдива в Лариссу по воздуху
наконец-то удалось перебросить основную часть отряда Зюсмана,
включая 3-й батальон 2-го парашютного полка и медицинскосанитарные подразделения. Предполагалось, что утром 27 апреля они
будут по воздуху доставлены в Коринф для усиления группы Штурма.
К рассвету 27 апреля активность противника восточнее Коринфского
перешейка прекратилась – британские войска спешно отводились
через Афины на восточное побережье Греции, к портам Рафтис и
Рафина, выставив временный заслон у Татоя. Полковник Штурм не
знал об отходе противника, но приказал Кроху провести разведку
перед своим периметром. Опять выдвинувшиеся в сторону Кинеты два

взвода 2-й роты возле Айя-Теодори встретили авангарды 5-й танковой
дивизии. К полудню немецкая мотопехота уже переходила через
Коринфский канал по наплавному мосту, накануне возведенному у его
восточного конца. Примерно в 11 часов на командный пункт Штурма
на легком связном «Шторьхе» прибыл офицер связи 5-й танковой
дивизии.

5-я танковая дивизия входит в Афины

Взятые парашютистами британские пленные

Британцы и греки сдают оружие

На этом боевые действия подгруппы Кроха закончились. Ее
безвозвратные потери составили 18 человек, из них 13 пропали без
вести, еще 5 солдат было ранено. Таким образом, общие потери
парашютистов Кроха составили 2,3 % от их первоначальной
численности. При этом в плен было взято около 1120 солдат, в том
числе 380 британцев. Поскольку уже пришло известие о капитуляции
Греции, все греческие солдаты по приказу полковника Штурма были
освобождены и отправлены по домам.

Прибытие генерала Зюсмана

На южном берегу канала днем 27 апреля немцы заняли все позиции,
оставленные ночью накануне предполагаемой атаки противника. Затем
1-ю роту, охранявшую штаб полка, пришлось направить к западу от
Коринфа, где в развалинах древнего города внезапно обнаружилось
сопротивление. Рота зачистила развалины, потеряв при этом 9 человек
убитыми и четверых ранеными. В плен было взято около 80
британцев, в том числе 14 офицеров.
После этого 3-й взвод роты двинулся на юг и в 13:45 наконец-то
занял аэродром, расположенный в 3 км от побережья. К этому времени
здесь уже приземлились несколько транспортных «Юнкерсов»,
доставивших сюда генерала Зюсмана с частью его штаба. Если бы
британцы обороняли аэродром, для немцев эта история могла
обернуться очень большими неприятностями.

Генерал-лейтенант Вильгельм Зюсман

В 14:30 генерал-лейтенант Зюсман и полковник Хазелофф, командир
передовой 5-й моторизованной бригады из 5-й танковой дивизии,
встретились на командном пункте полковника Штурма. Полчаса

спустя Штурм приказал капитану Ширмеру, теперь командовавшему
подгруппой Пиетцонка, немедленно погрузиться на трофейные
грузовики и двигаться на юг, чтобы занять аэродром в Микенах.
Интересно, что при этом Ширмер не получил коротковолновой
радиостанции – либо из-за их нехватки, либо из-за отсутствия
исправных.

Действия 2-го воздушно-десантного полка 26—27 апреля 1941 года

В это же время на южный берег канала по земле прибыли штаб 2-го
батальона 13-го мотострелкового полка, 1-я и 8-я роты этого полка и
три 150-мм орудия из 8-й батареи 116-го артполка. Эту группу
возглавлял командир батальона мотострелков подполковник Килер,
которому и была подчинена оперативная группа Ширмера. Теперь она
должна была выполнять функции авангарда, а при достижении Аргоса
задержаться до подхода 150-мм орудий. Немцы всерьез собирались
штурмовать Навплион – не зная, что британцы уже готовятся к бегству.

Немецкие парашютисты охраняют пленных

Микены и Патры
Только в 16:40 оперативная группа Ширмера двинулась в сторону
Аргоса. Уже по дороге Ширмер получил сброшенное самолетомразведчиком сообщение о том, что противника вокруг Аргоса не
видно. Поэтому он решил преодолеть дефиле у Микен, не
задерживаясь и не разворачиваясь для атаки, а затем сразу же занять
расположенный южнее аэродром. Он оказался брошен, немцы
обнаружили здесь несколько поврежденных британских истребителей,
несколько зенитных орудий и около 8000 литров авиационного
топлива.
Оставив для защиты аэродрома парашютный взвод с
противотанковой пушкой и зенитным автоматом, Ширмер поспешил
дальше. В 19:15 его оперативная группа достигла Аргоса. Не ожидая
прибытия мотострелков с артиллерией, капитан Ширмер отыскал мэра
Аргоса и коменданта местного греческого гарнизона, которые сразу же
сдали ему город.
Затем оперативная группа продвинулась еще на 8 километров и
остановилась на ночевку, не доходя до Навплиона, где наблюдался
противник. Уже затемно ее догнал взвод из 1-й роты, доставивший
Ширмеру мощную 80-ваттную радиостанцию. Тем не менее связь по
радио оставалась плохой, многие отчеты и распоряжения принимались
искаженными.

Австралийские солдаты отступают к Навплиону

Поврежденный истребитель «Харрикейн», брошенный британскими войсками на одном из
аэродромов Греции

Отступающие новозеландские солдаты в Навплионе

Полковник Штурм сообщил Ширмеру, что мотострелки
подполковника Килера начали движение из Коринфа на юг поздно
вечером 27 апреля. Ширмер должен был рано утром 28 апреля
выдвинуться к Навплиону и Мили на берегу Арголийского залива,
дождаться здесь подхода авангардов 5-й танковой дивизии с
артиллерией, после чего передать им занятую территорию и вернуться
в район Коринфа.
Во второй половине дня 27 апреля на аэродром Коринфа
транспортными самолетами был переправлен 3-й батальон 2-го
парашютного полка, первоначально развернувшийся в качестве
резерва Штурма. Обратными рейсами отправлялись раненые.
Еще вечером 26 апреля с севера к Коринфскому заливу вышли
авангарды «Лейбштандарта Адольф Гитлер» – моторизованной
бригады СС. Утром 27 апреля эсэсовцы, мобилизовав в ближайших
портах мелкие суденышки, пересекли залив в самом узком его месте –
между Навпактосом и Патрами, в сотне километров западнее Коринфа.

Оставшиеся здесь части 4-го английского гусарского полка
сопротивления не оказали и без боя сдались в плен.
Вечером 27-го патруль из состава 1-й роты 2-го парашютного полка,
направленный по прибрежному шоссе вдоль Коринфского залива в
сторону Патр, возле Ксилокастро в 30 км к западу от Коринфа
неожиданно наткнулся на дозор из 2-й роты разведывательного
батальона «Лейбштандарта». Как выяснилось, занявшие Патры
эсэсовцы даже не знали о десанте на Коринфском перешейке. Тем не
менее в ночь на 28 апреля четыре роты «Лейбштандарта» были
отправлены из Патр по железной дороге в Коринф для помощи группе
Штурма.

Захват Навплиона и Толона
Помощь эсэсовцев Ширмеру не потребовалась. На рассвете 28
апреля его 5-я парашютная рота вышла к Арголдийскому заливу и
заняла оставленный противником городок Мили. Почти одновременно
7-я и 8-я роты вместе с подошедшими мотострелками 5-й танковой
дивизии вошли в порт Навплион. Никаких следов британских войск
здесь уже не было – за исключением кучи брошенного оружия и
огромного штурмового транспорта «Аластер Принс», сгоревшего у
центрального пирса еще 25 апреля. Зато немцы захватили в плен
греческого генерала, который сразу же изъявил желание отдать всем
своим войскам приказ о капитуляции. Однако из-за отсутствия связи
сделать это оказалось проблематичным.

Транспорт «Ольстер Принс» и брошенное в Навплионе оружие

6-я рота Ширмера обошла Навплион и около полудня 28 апреля
вышла к порту Толон, лежавшему в 7 км южнее. Здесь она встретила
неожиданное сопротивление: в Толон отступили все британские
войска, не сумевшие погрузиться в Навплионе из-за того, что подходы
к причалам оказались блокированы. Здесь оставалось порядка 2000
британских солдат, не вывезенных прошлой ночью. Они все еще
надеялись
на
эвакуацию,
поэтому
оказали
ожесточенное
сопротивление. 6-я рота атаковала город, потеряла трех солдат
убитыми и 14 ранеными, но была вынуждена отойти назад. Правда, в
бою удалось захватить как минимум одного британского офицера.
Ширмер затребовал подкреплений, после чего полковник Штурм
немедленно отправил ему усиленную роту из 3-го батальона, а также
оставшиеся незадействованными часть 3-й роты 7-го зенитнопулеметного батальона и по взводу из артиллерийской и
противотанковой батарей полка.

Тем временем адъютант Ширмера обер-лейтенант Кноблох решил
использовать пленного британского офицера в качестве парламентера.
Ему удалось убедить британца, что к Толону уже подходят немецкие
танки, и если город не сдастся, он будет атакован немецкими
пикировщиками. Блеф опять удался: около 19 часов 28 апреля
британский гарнизон капитулировал. В плен сдалось 1300 английских,
австралийских и новозеландских военных, включая 72 офицеров, еще
какое-то количество раненых было отправлено в развернутый немцами
госпиталь. Было захвачено много трофеев, в том числе 500 автомашин,
хотя часть из них британцы успели привести в негодность. Часть
солдат отказалась сдаваться и рассеялась в окрестных горах,
рассчитывая позднее добраться до Крита[30].
Тем временем мотострелки подполковника Килера, получив
информацию о занятии Навплиона, изменили направление движения и
утром 28 апреля двинулись по горному шоссе через Триполицу в
направлении Каламаты, где еще грузились на суда британские войска.
Наступление поддерживали два четырехосных разведывательных
бронеавтомобиля. К этому времени саперный батальон 5-й танковой
дивизии завершил возведение у южной оконечности Коринфского
канала легкого армейского моста.

Британские солдаты, взятые в плен в Толоне

Пленные австралийские солдаты в Греции

Справа от 5-й танковой дивизии вдоль западного берега
Пелопоннеса через Пиргос двигались авангарды «Лейбштандарта
Адольф Гитлер». Противник не оказывал никакого сопротивления. Как
вспоминал командир разведывательного батальона «Лейбштандарта»
Курт Майер:
«Бесчисленные британские машины выстроились на дороге.
Англичанам пришлось их бросить из-за нехватки горючего.
Некоторые трофеи оказались нам весьма кстати. Мы даже нашли в
целости и сохранности бронетранспортеры и небольшие пулеметы
Брена на них. Греки в Пиргосе встречали нас вином и
субтропическими фруктами»[31].
После капитуляции Толона капитан Ширмер выехал в Коринф. Здесь
он сделал для полковника Штурма и генерал-лейтенанта Зюсмана
подробный доклад о ситуации. Поскольку бои в районе Арголийского

залива завершились, все парашютисты и направленное им
подкрепление были отозваны обратно в Коринф.
В последующие дни весь отряд Зюсмана был размещен в районе
Коринфа и Мегары. К исходу 29 апреля немцы очистили весь
Пелопоннес. В свою очередь потери «Лейбштандарта Адольф Гитлер»
за всю 23-дневную операцию «Марита» составили 321 человека – 93
убитых, трое пропавших без вести и 225 раненых.

Глава 3. Итоги и уроки десанта на Коринфский
перешеек
За неполные три дня боев парашютисты потеряли безвозвратно 82
бойца, из них 17 пропавшими без вести. Кроме того, 212 человек было
ранено, из них 89 – тяжело. Самые большие потери понес саперный
взвод лейтенанта Хаффнера – один из двух взводов штурмовой
группы, высаживавшийся с планеров на южной стороне моста. В нем
было убито 8 человек и еще 18 ранено, то есть взвод потерял три
четверти своего состава. Большие потери понесла и 1-я рота 7-го
полевого санитарного батальона: в ней было 6 убитых и 20 раненых, в
том числе погиб и командир батальона оберштабсарцт доктор Берг.

Немецкое военное кладбище в Коринфе

Немецкие солдаты у могил парашютистов

Основную тяжесть боевых действий вынесла на себе подгруппа
Пиетцонка, высадившаяся на южном берегу канала. Из 858 бойцов
(включая 28 офицеров) погибло и было тяжело ранено 47 человек, в
том числе 4 офицера, – 5,5 % всего состава. При этом подгруппа
захватила более 1900 только британских пленных, из них 91 офицера –
в два раза больше своей численности.
Коринфскую десантную операцию трудно оценить однозначно. Хотя
она готовилась буквально «на коленке», технически высадка была
организована очень хорошо, взаимодействие с ударными самолетами
налажено прекрасно, почти все десантники приземлились в нужных
местах и быстро выполнили поставленные задачи. При этом впервые в
ходе десантной операции вместе с парашютистами сбрасывалось
тяжелое вооружение вплоть до 75-мм безоткатных орудий.
Саперы быстро разминировали мост; то, что он все-таки взорвался,
можно отнести на счет неизбежной на войне случайности. Вдобавок
этот взрыв мало повлиял на ситуацию – уже через несколько часов
немецкие саперы навели у восточного входа в канал временный
наплавной мост, а 28 апреля он был заменен штатным армейским
плавучим мостом, способным выдерживать танки.
Планирование операции вызывает гораздо больше вопросов. По
непонятной причине в число целей высадки не вошел аэродром

Коринфа, который можно было использовать для приема
транспортных самолетов. Более того, об этом не знал сам генерал
Зюсман, днем 27 апреля приземлившийся на незахваченном аэродроме.
Если бы британский персонал не сбежал отсюда еще накануне, немцев
бы ждали крупные неприятности.
Наконец, немецкая воздушная разведка не сумела вовремя вскрыть
передвижение британских войск. Немцы не знали, что к утру 26
апреля основные силы Британского экспедиционного корпуса уже
были отведены с фронта и готовились к погрузке на суда. Если бы
немцы вовремя узнали об отходе противника, возможно, высадка
десанта состоялась бы на сутки или даже на двое суток раньше. В этом
случае имелся шанс отрезать севернее Коринфского перешейка
значительно большие вражеские силы. Правда, операция и так
готовилась второпях, то есть в таком случае времени на ее
организацию оставалось в обрез. Однако не будем забывать, что силы
для обороны перешейка британское командование собирало тоже в
последний момент.
В итоге единственным изменением в британском плане эвакуации
стало перенаправление 4-й бригады: вместо Пелопоннеса она была
направлена в порты восточного побережья. И здесь немцы оказали
британцам неожиданную и неоцененную услугу: эвакуации из портов
Пелопоннеса оказалась организована отвратительно, тогда как вывоз
войск из Рафтиса и Рафины был проведен без проблем[32]. Возможно,
что немецкий десант спас 4-ю бригаду от гибели.
Можно предполагать, что высадка десанта ускорила продвижение
немецких войск на Пелопоннес на сутки, максимум на двое. Мы уже
видели, что «Лейбштандарт Адольф Гитлер» переправился на
полуостров самостоятельно. Но все-таки в сложившейся ситуации
даже одни сутки имели немалое значение: получив дополнительную
ночь, британский флот имел возможность вывезти еще несколько
тысяч человек.
Британские войска, как и их командование, проявили себя в ходе
операции абсолютно беспомощно. Мощная зенитная группировка,
организованная для прикрытия моста, оказалась поразительно
неэффективной. Зенитчики не только не смогли сбить ни одного
самолета – они вообще не оказали никакого сопротивления десанту.
Расчеты большинства орудий просто разбежались, даже не успев

вывести из строя свою технику. Единственным достижением, на
которое они могут претендовать, было случайное попадание в
неосторожно сложенную экономными немцами взрывчатку. Пехотные,
артиллерийские и саперные подразделения действовали разрозненно,
без всякой координации друг с другом и без единого управления.

Итальянский крейсер «Луиджи Кадорна» проходит через Коринфский канал

Подрыв немцами нового моста через Коринфский канал в 1944 году

Безусловно, в первую очередь это было вызвано тем, что район
перешейка обороняла «сборная солянка» разрозненных рот и взводов,
а назначенный главой «Сил Перешейка» буквально накануне высадки
майор Р. К. Гордон оказался отрезан от своих войск на северном
берегу. Однако британские войска имели полевые радиостанции и сеть
проводной связи, наконец, в районе Коринфа уже давно находился
командный пункт 4-го гусарского полка, возможности которого вполне
можно было заранее использовать для создания структуры управления.
Однако после взрыва моста майор Гордон решил, что его задачи
выполнены, – и предпочел покинуть поле боя, даже не попытавшись
установить связь со вверенными ему подразделениями.
Сами подразделения «Сил Перешейка» вступали в бой и выходили
из него разрозненно и без какой-либо координации, не сумев
установить связь друг с другом. Хуже всего показала себя
австралийская рота, которая не просто бежала с поля боя, только лишь
увидев противника, но и прихватила по дороге чужой транспорт.
Большинство остальных британских подразделений также проявили
крайне низкую боевую стойкость – обычно это принято объяснять их

деморализацией. В итоге немцы, имея примерно в полтора раза
меньше сил, чем их противник, не только успешно заняли район моста,
но и смогли организовать наступление на юг даже до подхода
авангардов 5-й танковой дивизии. Итогом стало занятие Толона 28
апреля и пленение оставшихся здесь британских солдат фактически
силами одной роты.
Следует заметить, что командование XI воздушно-десантного
корпуса и лично генерал-лейтенант Штудент участия в подготовке
Коринфской операции не принимали – они уже были заняты
планированием воздушного десанта на Крит. Однако сам эффект
высадки возле Коринфа оказал несомненное влияние на Критскую
операцию. И это влияние было скорее отрицательным: успех,
достигнутый немецкими парашютистами в ходе операции «Ганнибал»,
оказался слишком легким…

Часть V. Парашютисты на Крите

Глава 1. Крит готовится к обороне
Остров Крит
Остров Крит лежит в Средиземном море между Грецией и
Киренаикой, в 250 км от северо-африканского побережья, в 650 км к
востоку от Мальты и в 400 км к западу от Кипра и в 220 км южнее
меридиана Афин. Он узкой полосой земли тянется с запада на восток
примерно на 260 км, ширина его составляет от 20 до 50 км.
Фактически это торчащая из моря горная гряда с неровной береговой
линией, достигающая в высоту 2–2,5 км[33]; лишь на востоке ее высота
снижается до 1,5 км.
Крит похож на крокодила, перевернувшегося мягким брюхом вверх,
к северу, и выставившего на юг жесткую спину. Южное побережье
острова, бесплодное и каменистое, круто спускается к морю; здесь
мало бухт и нет гаваней, пригодных для судов больше греческого
рыбачьего каика. Северное побережье более пологое, берега здесь
сильно изрезаны, давая много мест, удобных для стоянки судов. В
долинах развито земледелие, по склонам раскинулись многочисленные
виноградники и оливковые рощи.
К 1941 году население острова составляло примерно 400 000
человек – земледельцев и рыбаков. Они жили в основном в небольших
поселках, состоявших из каменных домов, зачастую двухэтажных. На
севере была развита сеть местных кафе, вдоль всего северного берега
от Кастелли до Ситии тянулось асфальтированное шоссе. В то же
время связность северного побережья с малонаселенным южным
берегом была гораздо хуже – туда шли лишь горные дороги, из
которых две наиболее крупные соединяли Ираклион (Гераклион) с
Тимбакионом (40 км) и бухту Суда с деревушкой Сфакия, или ХораСфакион (20 км).

Восточное Средиземноморье

Восточное Средиземноморье

Остров Крит

Карта острова Крит 1913 года

Северо-западной оконечностью острова является мыс Спата, между
ним и большим полуостровом Акротири находится залив Кания, на
берегу которого располагались деревня и грунтовый аэродром Малеме,
а также столица Крита, город Кания (Хания). Полуостров Акротири
прикрывал с севера и запада глубоко врезавшуюся в остров бухту Суда
– великолепную естественную гавань с 150-метровым пирсом и

железнодорожными подъездными путями. Именно здесь Черчилль
мечтал оборудовать новую Скапа-Флоу.
В 40 км к востоку от Суды лежал Ретимнон (Ретимо) – небольшой
городок, где имелась взлетная площадка и крошечная открытая гавань,
пригодная лишь для мелких судов. Еще в 60 км к востоку на берегу
залива Ираклион располагался одноименный город с аэродромом и
закрытой гаванью, к 700-метровому причалу которой могли
швартоваться корабли вплоть до крейсеров.

Британский гарнизон Крита
Как уже упоминалось ранее, британские войска появились на Крите
в конце 1940 года. Кроме того, уже с начала 1941 года на острове был
развернут вспомогательный персонал британских ВВС и ВМС, начала
прибывать зенитная артиллерия. Сухопутный британский гарнизон
насчитывал 5300 человек, общее командование осуществлял бригадир
Брайан Герберт Чеппел.
1 апреля 1941 года, еще до нападения немцев на Грецию и
Югославию, британское Верховное командование приняло решение
организовать в бухте Суда полноценную военно-морскую базу. 26
апреля командующим войсками на Крите был назначен руководитель
генерал-майор морской пехоты Э. Уэстон, шеф MNBDO (Mobile Naval
Base Defence Organisation) – «Мобильной организации обороны
военно-морских баз». Фактически это были части морской пехоты,
предназначенные для быстрого развертывания обороны пунктов
морского базирования в необорудованных районах. Массовая
переброска на остров частей MNBDO началась в мае, всего из 8 тысяч
общего состава этой организации на Крит было доставлено около 2
тысяч морских пехотинцев, в первую очередь артиллеристов с
береговыми орудиями.

Британские солдаты высаживаются в бухте Суда с крейсера «Глостер» 14 ноября 1940 года

Британские корабли в бухте Суда. На переднем плане – два греческих гардемарина
и английский зенитчик с пулеметом «Льюис»

К концу апреля на острове имелось три пехотных батальона,
гарнизонные части ВМС и ВВС, пять зенитных и пять береговых
батарей 15-го полка береговой артиллерии: четыре 152-мм и шесть
102-мм морских пушек, размещенных в Малеме, Кании и вдоль
южного берега бухты Суда. Кроме того, в бухте Суда находился отряд
«коммандос» из состава сил морской пехоты, предназначенный для
предполагаемой высадки на остров Родос.
Из Греции на Крит было доставлено порядка 26 тысяч английских,
австралийских и новозеландских солдат. Еще 21 тысяча солдат сразу
была отправлена в Александрию. 29 апреля генерал Уэйвелл сообщал
в Лондон следующие данные о британских силах на Крите:
«Помимо прежнего постоянного гарнизона, состоящего из трех
пехотных батальонов, двух тяжелых и трех легких зенитных
батарей и батарей береговой артиллерии, на Крите находится еще
по меньшей мере 30 тыс. британских войск, эвакуированных из
Греции… Настроение у личного состава хорошее. Вооружение:
главным образом карабины и небольшое количество ручных пулеметов.
Мы
располагаем
также
несколькими
подразделениями,
сформированными из греческих рекрутов, на которых возлагается
защита аэродромов и охрана военнопленных».
Отсюда следует, что общее количество британских военнослужащих
на острове к началу мая составляло не менее 35 тысяч человек. Однако
чуть позже британское командование снизило оценку числа
находившихся на Крите эвакуированных до 25 300 солдат. Командир
эвакуированной из Греции 6-й новозеландской дивизии генерал
Бернард Фрейберг предложил наименее боеспособную часть войск
эвакуировать в Александрию. Таковыми он считал около 10 000
человек: 4500 новозеландцев, 3500 австралийцев и 2000 британцев. В
первую очередь это был персонал тыловых, медицинских и
вспомогательных подразделений.

Солдаты 27-го пулеметного батальона вскоре после прибытия на Крит, апрель 1941 года

Греческие и британские солдаты на причале в бухте Суда

Фактически до 17 мая удалось эвакуировать около 7 тысяч – 3200
британских солдат (включая палестинцев и киприотов), 2500
австралийцев и 1300 новозеландцев. В это число вошло и 1163
раненых. Кроме того, 14 мая конвоем ASF-31 (британский транспорт
«Лоссмут» и голландский «Ньив Зееланд») в Александрию был
вывезен греческий золотой запас общей суммой порядка 7 миллионов
фунтов.
Одновременно шло усиление войск на Крите свежими частями.
9 мая на транспортах были доставлены еще две зенитные батареи –
легкая и тяжелая. Большая часть этой артиллерии была оставлена в
бухте Суда для прикрытия порта. В итоге к 20 мая в районе от Малеме
до Георгиополиса на входе в бухту Суда имелось в общей сложности
78 зениток: 16 тяжелых 94-мм, столько же средних 76-мм, а также 36
легких 40-мм автоматов «Бофорс» и 24 прожектора. К ним следует
прибавить упомянутые ранее десять береговых орудий калибра 102 и
152 мм.
В ночь на 15 мая в Ираклион на крейсерах «Глостер» и «Фиджи»
прибыл 2-й батальон Лестерского полка со всем снаряжением. В ночь
на 19 мая в Тимбакионе на южном побережье острова, в 40 км от
Ираклиона, с транспорта «Гленгайл» был высажен 1-й батальон
хайлендеров Аргайла и Сазерленда (700 человек), а вместе с ним при
помощи танкодесантных барж – два (по другим данным – три)
пехотных танка Mark I. Всего до 20 мая на остров в составе пехотных
подкреплений (без учета артиллерии) было доставлено 2200 человек.
Таким образом, под началом Фрейберга находились вовсе не только
безоружные и деморализованные отступлением войска, как обычно
принято считать.

Командующий британскими войсками на Среднем Востоке генерал-лейтенант Арчабальд
Уэйвелл

Большинство
современных
работ
указывают
следующую
численность британских войск на Крите по состоянию на 20 мая 1941
года:
Англичане – 15 063 человека.
Австралийцы – 6540 человек.
Новозеландская дивизия – 7702 человека.
Подразделения MNBDO – 1902 человека.
Практически те же самые цифры, только округленные до сотен, дает
и Гэйвин Лонг в своей работе 1953 года[34]. Единственное
существенное отличие – согласно Лонгу, только в мае на Крит было
переброшено 2200 морских пехотинцев из состава MNBDO[35].

Генерал Уэйвелл инспектирует позиции 94-мм тяжелой зенитной батареи на Крите

Кроме того, на острове находилось 10 258 греков под общим
командованием генерала Сколаса (около 7500 солдат и порядка 2500
жандармов), объединенных в 11 плохо вооруженных батальонов.
Большинство греческих солдат за первые три недели мая были
включены в состав британских войск, поставлены под английское
командование и перевооружены английским оружием. Командование
над основными греческими подразделениями приняли британские
офицеры, поэтому несправедливо не учитывать эти силы при анализе
хода обороны Крита.
Согласно приведенным выше данным, к началу высадки на Крите
находилось 31 246 британских солдат. Однако здесь не учтен наземный
персонал ВВС в Малеме и Ретимноне, а также тыловые структуры
военно-морских баз в Суде и в Ираклионе – а ведь даже последней
руководил офицер в звании кэптена. Поэтому ряд авторов (например,
С. Пак) увеличивают оценку численности британских войск на Крите
до 32 тысяч человек. Наконец, на острове находилось 14 000
итальянских военнопленных, взятых греками в ходе Албанской
кампании.
Имелись на Крите и танки. В начале мая на острове находилось 16
легких танков «Виккерс» Mk.IV, а до немецкого нападения флот
доставил сюда 8 или 9 пушечных «Матильд». 60-мм броня пехотных

танков делала их неуязвимой как для противотанковой, так и для
полевой артиллерии немцев. Главным недостатком машины было
отсутствие осколочных снарядов к 42-мм пушке, которая была
предназначена исключительно для борьбы с танками.

Британские корабли в бухте Суда. На заднем плане – полуостров Акротири

Все легкие танки были сосредоточены в районе, по два пехотных
танка поддерживали войска в Ретимноне и Ираклионе, в ходе боев еще
два пехотных танка прибыли в Ираклион из Тимбакиона. Остальные
«Матильды» также находились в районе Кании, а 23 мая сюда же по
приказу Фрейберга были на лихтере переброшены две «Матильды» из
Ираклиона. Также на Крите имелось несколько танкеток «КарденЛлойд»,
а
британские
части
оснащались
гусеничными
бронетранспортерами «Юниверсал-кэрриер».

Фрейберг принимает командование
30 апреля 1941 года командующим имперскими войсками на Крите
был назначен новозеландский генерал-майор Б. Фрейберг –
заслуженный вояка, кавалер креста Виктории за высадку в Галлиполи.
Увы, это оказалась крайне неудачная кандидатура. Возможно, в
Первую мировую на роли командира батальона Королевской морской
дивизии он и был хорош – но координация действий сразу нескольких
соединений, разбросанных по гористому острову, оказалась ему не под
силу.

Старый и новый командующие: генерал-лейтенант Генри Мейтланд Уилсон (справа)
и генерал-майор Бернард Фрейберг

Пост начальника штаба при Фрейберге занял прежний начштаба его
6-й новозеландской дивизии полковник Стюарт, а начальником службы
тыла стал бригадир Брунскилл, занимавший ту же должность в штабе
Уилсона в Греции. Начальником артиллерии стал полковник Фроуэн,
бывший командир 7-го среднего артиллерийского полка. Из «старых»
командиров начальником военно-морской базы в бухте Суда являлся
кэптен Морзе, сыгравшую крайне важную роль в последующих
событиях. Воздушными силами Крита с 17 апреля командовал группкапитан Бимиш, впоследствии вице-маршал авиации.
Распределяя свои силы, Фрейберг поступил просто: он выделил в
отдельное командование отдаленный район Ираклиона, где находилась
большая часть старого британского гарнизона, сохранив руководство
за бригадиром Чеппелом. Остальные войска, оставшиеся под
непосредственным руководством Фрейберга, были разделены на три
части: район от аэродрома Малеме до Кании обороняла 2-я
новозеландская дивизия – теперь ею командовал Эдвард Паттик,
временно произведенный в генерал-майоры. За район самой Кании и
побережье бухты Суда отвечали английские войска генерал-майора
морской пехоты Эрика К. Уэстона, далее к востоку от городка
Георгиополис до Ретимнона побережье удерживали австралийцы
бригадира Э. Дж. Вэзи.

Бригадир Брайан Герберт Чеппел

Батарея из двух 152-мм орудий в бухте Суда

Сильнее всего были укреплены бухта Суда и район Малеме.
Аэродром Малеме лежит на самом берегу залива Кания, его главная
взлетная полоса протянулась между пляжем и приморским шоссе на
Кастелли. С севера над аэродромом господствует высота 107, она была
оборудована позициями, расположенными в виде террас. На горе
находился летний тренировочный лагерь британских войск, а западнее

аэродрома лежало сухое русло реки Тавронитис. На восток вдоль
шоссе лежали деревни Пиргос и Платаниас, далее подступы к Кании
прикрывала гряда Галатасских холмов, окружавших небольшой
городок Галатас. Сама Кания, столица острова, располагалась на
перешейке, отделяющем бухту Суда от залива Кания. Далее к северу
перешеек переходил в массивный полуостров Акротири.

Центральная часть Крита. Стационарная оборона Кании и бухты Суда

Местность вокруг залива Кания была окультурена и плотно
заселена. Вдоль берега шло шоссе, горы высотой более 120 метров
начинались лишь в 4–5 км к югу. В целом район можно было считать

весьма удобным для высадки морского десанта – поэтому британское
командование больше всего опасалось именно атаки с моря.
У Ретимнона горы подступают ближе к берегу, ширина
относительно ровной прибрежной полосы колеблется от 100 до 700
метров, у воды берег переходит в галечный пляж. Сам городок
Ретимнон (Ретимо) лежит на небольшом полуострове и в описываемое
время насчитывал около 10 тысяч жителей. В пяти милях к востоку от
города англичанами была построена взлетная полоса, протянувшаяся
вдоль берега. Южнее нее местность резко повышалась, переходя в
малонаселенное плоскогорье. Обращенные к морю склоны были
покрыты террасами шириной примерно в 20 метров и засажены
оливковыми деревьями; такие посадки хорошо просматривались, хотя
густые нижние ветви деревьев могли служить укрытием для
одиночных солдат. Однако сами террасы позволяли перемещаться по
ним скрытно от взгляда снизу. У высот «A» и «B», расположенных
восточнее и западнее аэродрома, склоны были засажены
виноградниками, давая надежное укрытие.

Дислокация британских войск
На 19 мая британские войска распределялись следующим образом:
• Сектор Малеме
2-я новозеландская дивизия[36].
4-я новозеландская бригада (18-й и 19-й батальоны) – бригадир
Инглис, 1563 человека.
5-я новозеландская бригада (21, 22, 23 и 28-й маорийский
батальоны, саперный батальон) – бригадир Харгест, 3156 человек.
10-я новозеландская бригада (20-й батальон, смешанный батальон,
новозеландский кавалерийский дивизион[37], 6-й и 8-й греческие полки
двухбатальонного состава) – полковник Киппенбергер, 4523
человека[38].
1-й Уэльский батальон – 854 человека.
156-я британская легкая зенитная батарея.
Взвод 7-й австралийской легкой зенитной батареи.

Полевая артиллерия 2-й дивизии включала десять 75-мм орудий и
шесть 94-мм гаубиц. Примерно половина орудий находилась на
возвышенности в двух километрах южнее деревни Пиргос, откуда
хорошо просматривался как аэродром Малеме, так и побережье на
восток вплоть до высот Галатас. Дивизию поддерживали 12 танков –
10 легких «Виккерсов» и 2 «Матильды» из 3-го гусарского (танкового)
полка, части которого дислоцировались в районе Суды. Кроме того, на
берегу возле Малеме находилась береговая батарея из двух 102-мм
стационарных морских орудий, а на аэродроме – две 76-мм зенитки и
десять 40-мм «бофорсов».
4-я новозеландская бригада и Уэльский батальон находились в
резерве южнее и западнее Кании. Всего в секторе находилось порядка
7700 британских и 2500 греческих солдат.
• Сектор Кании и бухты Суда
Силы MNBDO.
Батальон «коммандос».
102-й британский противотанковый полк (как пехота).
106-й британский полк конной артиллерии (как пехота).
2-й и 3-й дивизионы австралийского полка полевой артиллерии (как
пехота).
Сводный батальон – около 1000 человек.
16-й австралийский сводный батальон – 350 человек.
17-й австралийский сводный батальон – 250 человек.

Дислокация частей 2-й новозеландской дивизии от Малеме до бухты Суда на утро 20 мая
1941 года и районы высадки десантов

Дислокация британских войск на Крите на 20 мая 1941 года

Схема бухты Суда с указанием позиций стационарных 40-мм автоматов «Бофорс» и мест
затопления судов на 20 мая 1941 года

8-й австралийский батальон.
Группа «А» – 600 человек артиллеристов.
Группа «B» – 600 человек саперов.
2-й греческий пехотный полк.
151-я британская тяжелая зенитная батарея.
234-я британская тяжелая зенитная батарея.
129-я британская легкая зенитная батарея.
Часть 15-го полка береговой артиллерии.
Взвод 7-й австралийской легкой зенитной батареи.

Размещение британских войск в западной части Крита от Малеме до бухты Суда к утру
20 мая 1941 года

Размещение британских войск в западной части Крита от Малеме до бухты Суда к утру
20 мая 1941 года

Расположение британских войск, а также береговой и зенитной артиллерии в районе Малеме
и бухты Суда к 20 мая 1941 года

Всего в секторе насчитывалось до 2200 британских морских
пехотинцев и 2280 австралийцев (без учета 8-го батальона),
численность остальных сил неизвестна. Войска сектора имели
шестнадцать 94-мм зенитных орудий[39], восемь 76-мм зенитных
пушек и шестнадцать 40-мм автоматов «Бофорс» (в том числе два
мобильных). Кроме того, в Кании и в Калибесе на входе в бухту Суда
располагались две двухорудийные 152-мм береговые батареи, а в
Калами и Георгиополисе – две 102-мм, также по два орудия.
• Сектор Ретимнона
19-я австралийская бригадная группа (бригадир Вэзи):

1-й австралийский пехотный батальон – 620 человек;
7-й австралийский пехотный батальон – 580 человек;
11-й австралийский пехотный батальон – 650 человек;
1-й австралийский пулеметный батальон.
3-й греческий пехотный полк.
4-й греческий пехотный полк.
5-й греческий пехотный полк.
Отряд греческой полиции – 800 человек.
Британская пулеметная рота.
6-я батарея 3-го новозеландского полка полевой артиллерии – 90
человек.
Взвод 7-й австралийской легкой зенитной батареи.
Всего в секторе насчитывалось 14 орудий различных калибров, в
том числе 6-я батарея имела четыре 100-мм итальянских и четыре 75мм американские пушки. В австралийских батальонах имелись 80-мм
минометы, но без опорных плит. Здесь также находился отряд 7-го
Королевского танкового полка с двумя «Матильдами», а каждый
австралийский батальон был оснащен двумя бронетранспортерами
«Юниверсал». Зенитной обороны сектор практически не имел. В
общей сложности тут находилось порядка 2700 британских солдат.
Греческие пехотные полки были недоформированы и в реальности
представляли собой пехотные батальоны, их общая численность
составляла 2300 человек.
• Сектор Ираклиона
14-я британская пехотная бригада:
2-й батальон «Черной стражи» – 867 человек;
Йоркский батальон – 742 человека;
Лейстерский батальон – 637 человек;
4-й австралийский пехотный батальон – 550 человек;
7-й полк средней артиллерии (как пехота) – 450 человек.
Греческий гарнизонный батальон.
3-й греческий пехотный батальон.
7-й греческий пехотный батальон.
234-я батарея средней артиллерии – 13 полевых орудий.

Два взвода 7-й австралийской легкой зенитной батареи – 8 автоматов
«Бофорс».
Взвод 156-й легкой зенитной батареи – 4 автомата «Бофорс».
Две секции батареи тяжелой морской зенитной батареи «С» –
четыре 76-мм зенитных орудия и несколько «пом-помов».
Секция 42-го полевого инженерного отряда.
Всего в секторе насчитывалось 13 полевых орудий, 10 легких и 4
средних (76-мм) зениток. Здесь же находились два пехотных танка
«Матильда» и шесть легких танков «Виккерс». В секторе размещалось
около 4000 британских и порядка 2000 греческих солдат. Еще две
«Матильды» и 1-й батальон хайлендеров Аргайла и Сазерленда на 19
мая находились в Тимбакионе и прибыли к Ираклиону 21 мая.
• Кроме того, маленькую гавань Кастелли к западу от Малеме
оборонял 1-й греческий полк, имевший 1030 человек, но всего 600
винтовок. Полком командовал новозеландский майор Беддинг, в
подчинении которого находилось еще 13 новозеландских и
австралийских офицеров. Здесь же находилось 445 греческих
жандармов и около 200 местных ополченцев, вооруженных самым
разным оружием, вплоть до дробовиков.

«Не могу понять вашего беспокойства…»
Таким образом, лучше всего был защищен район Кании и бухты
Суда: здесь находилось свыше 20 000 британских и не менее 5000
греческих солдат, а также основная часть артиллерии и почти все
зенитки. Менее 3000 британских солдат находилось в районе
Ретимнона и до 5000 – в Ираклионе и Тимбакионе.
Греческие войска в двух последних пунктах можно считать слабо
организованными и мало боеспособными.
Однако в районе Кании и Суды греческие части были
переформированы и включены в состав британских войск под
руководством английских, австралийских и новозеландских офицеров.
Даже немцы отмечали стойкость греческих бойцов.
Часто утверждается, что британские войска оказались на Крите без
полагающегося им по штату вооружения. Приведенное выше
донесение Уэйвелла это отчасти подтверждает. Однако на острове
было сосредоточено огромное количество артиллерии: не менее чем
одна зенитная дивизия, полк береговой артиллерии и 43 полевых
орудия калибра от 75 до 100 мм. В общей сложности здесь
насчитывалось 131 орудие, в том числе 36 зенитных «Бофорсов» и 95 –
калибра от 75 мм и выше.
Наконец, с 30 апреля по 20 мая из Египта на Крит было отправлено
27 000 тонн различных грузов, всего в бухту Суда прибыло 15 судов со
снабжением. Увы, начавшимися с 14 мая массированными атаками
немецкой авиации 8 из них были потоплены или повреждены прямо у
причалов. К 19 мая в бухте Суда скопилось уже 13 поврежденных
судов – включая тяжелый крейсер «Йорк», еще 26 марта атакованный
здесь итальянским взрывающимся катером. Тем не менее с 29 апреля
по 20 мая с транспортов и боевых судов на берег удалось выгрузить
около 15 000 тонн военных материалов.
Британское командование пребывало в уверенности, что главная
опасность может грозить только с моря. Еще 5 мая Фрейберг уверенно
телеграфировал Черчиллю: «Не могу понять вашего беспокойства.
Меня нисколько не волнует нападение воздушного десанта…»
16 мая Фрейберг докладывал Уэйвеллу:

«Я закончил план обороны острова и только что вернулся из
объезда всех позиций. Всюду все части готовы к бою, и моральный дух
их очень высок. Всюду усилена оборона, и позиции укреплены в
максимально возможной степени. Мы имеем 45 полевых орудий с
достаточным количеством боеприпасов. На каждом аэродроме
находится по два пехотных танка… Я не хочу показаться
самонадеянным, но считаю, что в самом крайнем случае мы сможем
великолепно драться и сами. А с помощью Королевского флота остров
будет, без сомнения, удержан»[40].

Британская авиация на Крите
В это время британцы на Средиземном море испытывали крайнюю
нехватку самолетов – в первую очередь истребителей. Их приходилось
делить между Египтом и Мальтой, воздушное прикрытие которой
было залогом использования острова как морской базы на итальянских
коммуникациях в Ливию.
Лишь 11 мая в Александрию прибыл конвой «Тайгер»,
прорвавшийся кратчайшим путем через Средиземное море мимо
Мальты вместе с линкорами «Куин Элизабет», крейсерами «Найяд» и
«Феб». Из пяти транспортов один был потерян (погибло 7 самолетов и
68 танков) – но четыре уцелевших доставили в Александрию 238
танков и 43 истребителя «Харрикейн». Увы, после этого на авианосце
«Формидейбл» осталось всего 4 исправных самолета. Кроме того, в
течение мая на Мальту пришли еще два небольших конвоя из
Гибралтара, и к концу месяца на острове имелось уже 75
истребителей.
К началу мая на Крите находились следующие воздушные части[41]:
• Остатки 33-й и 80-й истребительных эскадрилий – 6 исправных
«Харрикейнов», аэродром Малеме;
• 112-я истребительная эскадрилья (из Греции) – 12 «Гладиаторов»,
из них 6 исправных, аэродром Ираклиона;
• 30-я бомбардировочная эскадрилья (из Греции) – 12 «Бленхеймов»,
из них 8 исправных, аэродром Малеме;
• 203-я бомбардировочная эскадрилья (из Египта) – 9 исправных
«Бленхеймов»;

• 805-я эскадрилья морской авиации – 6 «Гладиаторов» и
«Фульмаров».
Таким образом, на острове имелось 45 самолетов, из них 35
исправных – в том числе 18 исправных истребителей. За неделю
немецких воздушных налетов пилоты отчитались о 23 сбитых
самолетах противника, и еще 9 были записаны им как
«предположительно уничтоженные». Однако к 19 мая, после начала
активных немецких воздушных налетов, число боеспособных
истребителей на Крите сократилось до 9 машин (4 «Гладиатора», 3
«Харрикейна» и 2 «Фульмара»), после чего остатки британской
авиации на острове были эвакуированы в Египет.

Авианосец «Формидейбл»

Для полноты картины следует отметить, что к началу мая
английские ВВС в Египте (то есть без учета Палестины и Ирака)
имели в общей сложности около 40 исправных истребителей
«Харрикейн». К середине мая ожидалось поступление еще полусотни
«Харрикейнов», в том числе 30 – перегоняемых через Африку с базы
Такоради в Гане. Наконец, в ходе операции «Тайгер» было доставлено
43 «Харрикейна».
Лорд Теддер, заместитель командующего британской авиацией на
Среднем Востоке маршала Лонгмора, был вполне прав, записав в
дневнике, что «Катастрофа в Греции восходит к политике “Держать

все на острове” Бивербрука и компании. Несколько месяцев назад они
остановили доставку подкреплений на Средний Восток». Однако при
этом следует учесть, что в распоряжении Лонгмора в Северной
Африке к середине мая все же находилось свыше сотни
«Харрикейнов», которые можно было использовать для обороны
Крита.
Немецкое наступление на Египет захлебнулось к концу апреля. В
итальянском тылу успешно оборонялся Тобрук, британские войска
удержали проход Хальфайя, а 15 мая даже сумели организовать
контрудар у оазиса Эс-Салум. В этих условиях имелась возможность
перебросить на аэродромы Крита сильную истребительную
группировку – тем более что немецкой высадки на остров ожидали в
самые ближайшие дни. 15 мая генерал Уэйвел сообщил начальнику
Имперского Генерального штаба в Лондон, что противник собирается
использовать Крит, чтобы с его помощью атаковать как Египет, так и
Сирию.
Опыт Норвегии и Голландии показал, что даже относительно
небольшое число устаревших истребителей может нанести серьезные
потери тихоходным транспортным самолетам с воздушным десантом –
особенно если их истребительное прикрытие действует на пределе
своей дальности. Правда, британцы ждали высадки с моря, а не с
воздуха – но без воздушной поддержки такая высадка не имела
абсолютно никаких шансов на успех. За полгода на Крите была
подготовлена достаточно развитая аэродромная сеть, чтобы
имеющиеся самолеты могли серьезно ослабить немецкий воздушный
удар.
В итоге британское командование действительно сделало попытку
организовать воздушное прикрытие Крита. Но это произошло слишком
поздно, уже в ходе боев за остров, когда на аэродром в Ираклионе
было переброшено 12 истребителей «Харрикейн». Увы, в неразберихе
два истребителя были сбиты собственной зенитной артиллерией, а еще
четыре получили повреждения при посадке на изрытую воронками
полосу.

Главная опора Британии
Несмотря на пример Голландии, британское командование более
всего опасалось высадки на Крите не с воздуха, а с моря. Оно знало о
том, что немцы собирают по всей Греции мелкие суда. Поскольку
флота у Германии на Средиземном море не было, предполагалось, что
высадку будут обеспечивать итальянцы. Однако итальянские линейные
силы были ослаблены потерей трех линкоров при атаке британских
авианосных самолетов на Таранто 12 ноября 1940 года. Поэтому
командующий британским Средиземноморским флотом адмирал
Эндрю Каннингем был уверен в своем господстве на море – как
минимум ночью. Тем не менее для противодействия итальянскому
флоту из Гибралтара в Александрию был переведен линкор «Куин
Элизабет», после чего превосходство Каннингема в линейных силах
стало двукратным.
Считалось, что нападение на Крит возможно с двух сторон – на
восточную часть с принадлежащих Италии Додеканесских островов и
на запад острова, со стороны материковой Греции. В последнем случае
участие итальянских линкоров флота предполагалось наиболее
вероятным.
Поэтому Каннингем, начавший 14 мая патрулирование северных
подходов к Криту, разделил силы своего флота на две части.

Британский план обороны Крита с моря и сеть немецких аэродромов в Греции

Соединение «А» (два линкора под командованием вице-адмирала
Придхэм-Уиппела) патрулировало юго-западнее Крита; уходя в
Александрию на заправку топливом, оно должно было сменяться
аналогичным соединением «А1» вице-адмирала Бернарда Роулингса.
Роль маневренных сил выполняло соединение «D» контр-адмирала
Гленни, прикрывавшее северное побережье Крита к западу от
Ретимнона. Соединение «B» кэптена Раули (крейсера «Глостер» и
«Фиджи») в ожидании подхода итальянской эскадры должно было
вести разведку на северо-запад от Крита, в сторону мыса Матапан.

Вторую, меньшую, половину сил составляло соединение «C»,
действовавшее к востоку от Крита в проливе Касо. Оно должно было
прикрывать восточную часть острова и район Ираклиона. Чуть
позднее его усилили 14-й флотилией эсминцев, обозначенной как
соединение «E».

Командующий британским Средиземноморским флотом адмирал Эндрю Каннингем

Предполагаемые районы действий британских корабельных соединений при отражении
немецкой атаки на Крит, середина мая 1941 года

Днем британским кораблям предписывалось отходить южнее
острова во избежание воздушных атак немцев. Это заметно снижало
эффективность патрулирования. Воздушного прикрытия корабли не
имели: 19 мая с Крита были выведены последние семь истребителей, а
«Формидейбл», хоть и пополнивший свою авиагруппу, оставался в
Александрии. Кроме того, в бухте Суда постоянно базировалось
соединение торпедных катеров.
На утро 20 мая диспозиция британского флота в Восточном
Средиземноморье была следующей:
• Соединение «A1» вице-адмирала Бернарда Роулингса (линкоры
«Вэлиант» и «Уорспайт», эсминцы «Нэпир», «Гриффин», «Изис»,
«Кимберли», «Империал» и «Янус») – в 100 милях западнее Крита.

• Соединение «D» контр-адмирала Ирвина Глэнни (крейсера
«Дидо», «Орион» и «Аякс», эсминцы «Хэсти», «Грейхаунд», «Хироу»
и «Хируорд») – возвращалось из ночного поиска между Критом и
греческим побережьем к северу от Малеме и бухты Суда, готовясь
соединиться с линейными силами.
• Соединение «B» кэптена Раули (крейсера «Глостер» и «Фиджи») –
возвращалось из Александрии для соединения с линейными силами
Роулингса.
• Соединение «C» контр-адмирала Эдварда Кинга, командира 14-й
эскадры крейсеров (крейсера «Найяд» и «Перт», эсминцы «Кандагар»,
«Кингстон», «Нубиен» и «Джюно»), – отходило на юг после ночного
поиска в проливе Касо. На следующий день сюда же подходило
соединение «E» – 14-я флотилия эсминцев кэптена Мака («Джервис»,
«Низам» и «Айлекс»). Несколько позже в пролив Касо был направлен
и крейсер ПВО «Калькутта».
• Соединение «А» под командованием Придхэм-Уиппела» (линкоры
«Бархэм» и «Куин Элизабет») заправлялось топливом в Александрии,
чтобы сменить соединение «А1».

Линкоры «Вэлиант» и «Уорспайт» вице-адмирала Роулингса

Линкоры «Бархэм» и «Куин Элизабет» вице-адмирала Придхэм-Уиппела

Легкие крейсера «Глостер» и «Фиджи» кэптена Раули

Легкие крейсера «Орион» и «Перт»

Крейсер ПВО «Дидо»

Крейсер ПВО «Калькутта»

Эсминцы «Нубиен» и «Айлекс» – представители разных поколений этого класса, нового
и старого

Нетрудно заметить, что для действий возле Крита выделялись лишь
самые новые крейсера, имевшие ход не менее 32 узлов. Старые
крейсера ПВО, переоборудованные из легких крейсеров времен
Первой мировой и к этому времени имевшие ход 25–28 узлов, к
острову Крит направлены не были, единственным исключением стала
«Калькутта». Старые линейные корабли, к этому времени развивавшие

не более 18–20 узлов, также действовали отдельно от крейсеров, чтобы
не ограничивать им ход[42].
Ночью британский флот безраздельно властвовал на море, днем
немецкая авиация столь же безраздельно царила в воздухе. Поэтому
огромную роль в описываемых далее событиях играло время рассвета
и заката. 22 мая рассвет над морем на широте Крита начинался в 5:10
по лондонскому (гринвичскому) времени, то есть в 6:10 по Берлину;
солнце окончательно всходило в 6:13. Закат начинался в 20:20,
окончательная темнота наступала в 21:23. Утренние и вечерние
сумерки длились по часу.

Немцы готовят воздушный удар
С начала мая немцы спешно готовили в Южной Греции новые
аэродромы и посадочные площадки, пригодные для нанесения ударов
по Криту и водам вокруг него. На середину мая 1941 года основными
базами бомбардировочных сил VIII воздушного корпуса были
аэродромы Татой и Элевсис в районе Афин, Микены и Молаи на юге
Пелопоннеса, а также остров Скарпанто (Карпатос):
• KG 2 (полковник Рикхоф) – три группы бомбардировщиков Do.17
на аэродроме Татой севернее Афин;
• LG 1 – две группы Ju.88 (1-я и 2-я) на аэродроме Элевсис в 20 км
западнее Афин;
• KG 26 – 1-я группа He.111 на аэродроме Элевсис;
• Stukageschwader StG 2:
две группы Ju.87 («эскадра Иммельман» полковника Динорта) –
Микены и Молаи на полуострове Пелопоннес;
одна группа Ju.87 (капитан Брюкнер) – остров Скарпанто;
• ZG 26 – две группы Me.110 (капитан фон Ретберг) на аэродроме
Аргос рядом с Микенами;
• JG 77 (майор Вольденг) – три группы Me.109 на аэродроме Молаи
на юге Пелопоннеса, в 20 км от Монемвасии;
• LG 2 – одна группа Me.109 (капитан Илефельд) на аэродроме
Молаи.

Вольфрам фон Рихтгофен

Расстояние от передовой немецкой площадки на острове Милос
(занятой только 9 мая) до бухты Суда составляло 115 км, от Молаи –
160 км, от района Афин – около 300 км, от итальянской авиабазы на
Скарпанто (острова Додеканнес) – 240 км[43]. На эти аэродромы
спешно перебрасывались боевые самолеты VIII воздушного корпуса и
транспортные машины XI воздушного корпуса. Общее руководство
воздушной операцией осуществлял штаб 4-го Воздушного флота под
командованием генерал-майора фон Лера.
VIII воздушный корпус Вольфрама фон Рихтгофена имел 716
машин: 433 бомбардировщика (228 – двухмоторные Ju.88, He.111 и
Do.17, 205 – одномоторные пикировщики Ju.87), 233 истребителя (114
– двухмоторные Me.110 и 119 – одномоторные Me.109), а также 50
разведчиков. Однако после боев за Грецию боеспособными оставались
только 514 самолетов. Это надо иметь в виду при оценке реальных
возможностей германских воздушных сил.
В XI воздушном корпусе насчитывалось 520 трехмоторных Ju.52 (в
том числе 493 боеготовых) и 72 планера DFS230. Каждый такой
планер мог брать на борт одно отделение (10 человек) и 270 тонн
груза. Старенькие тихоходные «Юнкерсы» до самого конца войны

были основным транспортным самолетом германских ВВС. Вся
операция против Крита должна была завершиться к первым числам
июля – далее корпуса перебрасывались на север для участия в
операции «Барбаросса»…

Пикирующий бомбардировщик Ju.87B-1

Средний бомбардировщик Ju.88A-4

Для эффективной поддержки десанта (особенно при отсутствии у
него артиллерии) требовались машины, способные к «точечным»
штурмовым атакам, – пикирующие бомбардировщики или тяжелые
истребители с пушечным вооружением. Однако знаменитый Ju.87
«Штука» модификаций B-1 и B-2 имел боевой радиус всего около
300 км, а рейс на предельную дистанцию у него занимал порядка трех
часов. С учетом того, что вернувшийся из вылета самолет требуется
заправить и снарядить для нового вылета, а люди вовсе не железные,
крайне маловероятно, чтобы пилоты немецких пикировщиков могли
совершать более трех вылетов за световой день.
Наземные войска могли также поддерживать двухмоторные
истребители Me.110 и легкие одномоторные Me.109. Первый из них
мог брать до 500 кг бомб и имел четыре 20-мм пушки, второй
поднимал 250 кг бомб, но лишь в перегрузку, на внешней подвеске.
Эти самолеты могли использоваться в том числе и для атак британских
кораблей, в режиме пикирования. Так, в черный для британского флота
четверг 22 мая 1941 года именно одноместный «Мессершмитт-109»
нанес тяжелые повреждения линкору «Уорспайт», а другой удачно

уложил бомбу в крейсер «Фиджи».

Немецкие десантные планеры DFS.230, оснащенные зенитными пулеметами в качестве
оборонительного вооружения

Схема и характеристики планера DFS.230

Напротив, двухмоторный Ju.88 был плохим пикировщиком. Он не
мог атаковать с крутого пикирования, как это ухитрялись делать
«штуки», а пологое пикирование хотя и увеличивало точность
попадания, но отнюдь не делало ее снайперской. Другое дело, что
2500–3000 кг бомб, которые мог поднимать Ju.88, позволяли ему
совершать несколько атак по кораблям, тогда как Ju.87 с его
единственной 500-кг бомбой на выносной штанге способен был
атаковать только один раз. Самолеты Do.17 и He.111 могли бомбить
только с горизонтального полета.
Британское командование собиралось отражать высадку с моря, в то
время как их противник сделал ставку на атаку с воздуха. Однако не
забыли немцы и про морской путь. За три недели им удалось собрать в
Пирее разношерстную флотилию из греческих каиков – парусных и
парусно-моторных
рыбачьих
и
каботажных
суденышек,
использовавшихся для плавания между островами Эгеиды.
В ночь на 20 мая 25-я флотилия каиков перешла на остров Милос в
70 милях от Крита, готовая на следующий день осуществить высадку
вспомогательного десанта в районе Малеме. Этот переход был отмечен
британской воздушной разведкой и совершенно правильно расценен
как подготовка к высадке десанта. Однако на деле морской десант
носил исключительно вспомогательный характер: по плану операции
первый отряд легких судов прибывал в Канию к концу второго дня
высадки, а второй отряд должен был выгрузиться в Ираклионе лишь к
концу третьего дня, когда плацдармы уже будут заняты воздушными
десантами.
Взаимодействия с итальянским флотом немцы не предполагали –
хотя англичане больше всего опасались именно его, поэтому и
держали дозор у Матапана, а линейные силы у западной оконечности
Крита. Однако руководство итальянского флота было деморализовано
исходом сражения у мыса Матапан 28–29 марта 1941 года, когда в одну
ночь были потеряны три тяжелых крейсера и два эсминца. Теперь оно
боялось снова рисковать крупными кораблями при очевидном
превосходстве британских моряков и в линейных силах, и в
профессионализме. Кроме того, Италия испытывала нехватку
корабельного топлива. Наконец, немцы тоже не горели желанием

делиться с союзниками плодами победы – справедливо считая, что
вполне смогут справиться и без «макаронников».
В результате в битве за Крит на море приняли участие только легкие
итальянские силы, базировавшиеся на Додеканесских островах: для
сопровождения немецких десантных отрядов выделялись миноносцы
«Лупо», «Седла» и «Сагиттарио». Следует признать, что итальянские
миноносники проявили себя в этой операции с наилучшей стороны.

Боевой порядок десанта
Для высадки были подготовлены десантно-штурмовой полк и две
дивизии IX воздушного (парашютно-десантного) корпуса генерала
Курта Штудента. В 7-й парашютной дивизии генерал-лейтенанта
Зюсмана вместе с штурмовым полком насчитывалось около 15 000
человек, 5-я горно-егерская дивизия генерал-майора Рингеля на 15 мая
имела в полном составе (истштарке) 18 529 человек[44], но из них для
участия в десанте предназначалось около 8,5 тысячи. Операция
получила кодовое обозначение «Меркурий». Всего для нее было
выделено порядка 23 000 человек. Эта цифра не учитывает
высаживавшихся с моря итальянцев; кроме того, не все указанные
силы достигли острова до конца боев.

Немецкий план высадки на Крите

Командир 7-й парашютной дивизии генерал-лейтенант Вильгельм Зюсман

Командир штурмового парашютно-десантного полка генерал-майор Ойген Майндль

Командир 5-й горно-егерской дивизии генерал-майор Юлиус Рингель

Командир 3-го парашютно-десантного полка полковник Рихард Гейдрих, 1941 год

Командир 1-го батальона 3-го парашютно-десантного полка капитан Фридрих Август фон
дер Хейдте летом 1941 года

Командир 3-го батальона 3-го парашютно-десантного полка майор Людвиг-Себастьян
Хайльманн в 1944 году в чине полковника

Полковник Хайльманн и генерал-майор Гейдрих под Монте-Кассино, январь 1944 года

Предварительный план высадки был следующим: 750 человек
(штурмовые группы) высаживались на планерах – таким образом
достигалась максимальная точность места посадки; 10 000 человек
сбрасывались на парашютах, 5000 человек из 5-й горной дивизии
планировалось доставить на захваченные аэродромы транспортными
самолетами (лишь для этого требовалось совершить 250 рейсов Ju.52),
еще 7000 человек предполагалось доставить по морю.
Воздушный десант был разделен на четыре ударные группы,
обозначенные по названиям мест высадки:
• ударная группа «Малеме» – штурмовой парашютно-десантный
полк генерал-майора Ойгена Майндля (4 батальона);
• ударная группа «Кания» – 3-й парашютно-десантный полк
полковника Гейдриха (1, 2 и 3-й батальоны);
• ударная группа «Ретимнон» – 2-й парашютно-десантный полк уже
известного нам по Коринфу полковника Штурма (1-й и 3-й батальоны)
[45];
• ударная группа «Ираклион» – 1-й парашютно-десантный полк
полковника Бруно Бройера и 2-й батальон 2-го парашютно-десантного
полка.
Основными целями десанта были столица Крита Кания на западе и
главный город на востоке острова, Ираклион. После занятия аэродрома
в Малеме на него перебрасывался 100-й горно-егерский полк
полковника Утца, он поступал в распоряжение генерала Майндля и
вместе с его парашютистами должен был поддержать наступление на
Канию. В Ираклион посадочным способом перебрасывался 85-й
горно-егерский полк полковника Августа Кракау и оставшиеся части
5-й горной дивизии во главе с ее командиром генерал-майором
Рингелем. Вместе с парашютистами Бройера они должны были
наступать через Ретимнон на запад.
Таким образом, главная группировка противника в бухте Суда
блокировалась с двух сторон. Командир 7-й воздушно-десантной
дивизии генерал-лейтенант Зюсман со штабом высаживался на
планерах вместе с ударной группой «Кания» южнее самой Кании и
отсюда должен был координировать действия всех ударных групп.
Для подавления зенитной артиллерии в районе Кании прямо на ее
огневые позиции должен был высаживаться планерный десант 1-го

батальона штурмового парашютного полка под командованием майора
Коха. Кроме того, одна из групп батальона (9 планеров)
предназначалась для захвата моста через реку Тавронитис между
Малеме и Канией, а другая – британского полевого лагеря на склоне
высоты 107 южнее аэродрома Малеме.

Глава 2. Первый день высадки – 20 мая
Из-за отсутствия нужного количества транспортных самолетов
высадка производилась в два этапа. В 6:45 утра по лондонскому
времени германские бомбардировщики атаковали Малеме и район
Кании, через полчаса (то есть в 8:15 по Берлину) здесь началась
высадка воздушного десанта – парашютного у Кании и планерного в
районе аэродрома Малеме. В 10:45 начался воздушный налет на бухту
Суда.

Немецкие парашютисты перед погрузкой на аэродроме

Немецкие парашютисты грузятся в транспортные «Юнкерсы»

После перерыва в 15:15 по Лондону началась атака «второй волны».
Немецкие пикировщики атаковали Ираклион на востоке острова и
Ретимнон между ним и бухтой Суда. За налетом «штук» последовали
несколько «волн» горизонтальных бомбардировщиков, также
завершившихся выброской парашютного десанта в обоих пунктах.

Район Малеме
Неудачи генерал-майора Мейндля
Высадка ударной группы «Малеме» генерал-майора Мейндля
завершилась успехом везде, кроме самого главного пункта –
аэродрома, где на планерах высаживались большая часть 1-го
батальона штурмового десантного полка (без 1-й и 2-й рот,
действовавших в группе «Кания») и весь 4-й батальон этого полка.

Размещение британских войск в районе Малеме и бухты Суда

Оборона 5-й новозеландской бригады в районе Малеме 20 мая

Оборона аэродрома Малеме

Разбитый десантный планер у моста через реку Тавронитис

В районе аэродрома Малеме располагался 22-й новозеландский
батальон подполковника Эндрю. Непосредственно летное поле
удерживала рота капитана Кэмпбелла, еще три роты находились в
лагерях на высоте 107. Штаб батальона вместе с одной из рот
размещался в деревне Пиргос. Южнее Пиргоса и в районе деревни
Кондомари размещались еще два батальона 5-й новозеландской
бригады – 21-й и 23-й. 28-й батальон вместе со штабом бригады и ее
командиром Харгестом разместился восточнее, в деревне Платаниас.
1-й батальон штурмового десантного полка быстро захватил
аэродромные строения и летний лагерь у высоты 107. Однако
новозеландцам благодаря трехкратному численному превосходству
удалось удержать укрепления на самой высоте.
2-й батальон (резерв полка) вместе со штабом без помех
приземлился у деревни Спилия западнее реки Тавронитис. Десантники
сразу же атаковали британские позиции к западу от аэродрома, в этом
бою командир полка генерал Мейндль был тяжело ранен. Боевой
дозор, выдвинутый в качестве прикрытия по шоссе на запад, в
направлении Кастелли, был атакован 1-м греческим полком и к 11
часам утра почти полностью уничтожен во встречном бою. Немецкие
описания говорят о взводе, из которого 37 человек погибло, а трое
попали в плен, британские – о 28 пленных и 50 убитых. При этом

греки потеряли 57 человек убитыми и 63 ранеными (в том числе
одного новозеландского офицера). Да, греки воевали хуже немцев – но
не уступали им в храбрости.

Генерал Эдвард Паттик в мае 1944 года

4-й батальон занял мост через реку Тавронитис и зенитную
батарею, расположенную у ее устья.
3-му батальону не повезло. Он высаживался восточнее аэродрома –
немцы не знали, что в этом месте располагалась 5-я новозеландская
бригада. Парашютисты приземлились прямо на позициях 21-го и 23-го
новозеландских батальонов южнее деревни Пиргос. Ситуация
усугубилась тем, что десантники имели при себе только пистолеты и
гранаты: контейнеры со стрелковым оружием выбрасывались
отдельно. В коротком и жестоком бою с почти вдвое превосходящим
противником парашютный батальон оказался полностью разгромлен:
уцелело только 200 человек, погибло и попало в плен около 400
человек.
Впрочем, у британцев тоже были свои неприятности. Утренняя
бомбардировка нарушила все проводные линии связи, и в течение
нескольких часов генерал Паттик, находившийся на командном пункте

2-й новозеландской дивизии в полутора километрах юго-западнее
Кании, не мог получить донесений от своих частей. Даже связь со
штабом Фрейберга в Суде удалось восстановить только к 11 часам дня.
Со многими из частей 2-й новозедандской дивизии связи не было до
вечера, а с некоторыми связаться не удалось вообще. Так рота
Кэмпбелла из 22-го батальона весь день не получала никаких приказов
и в конце концов в ночь на 21 мая была вынуждена отойти вверх по
руслу реки Тавронитис, разбиться на взводы и отступить в горы. В
итоге один ее взвод сдался немцам, один оказался аж на южном берегу
Крита и лишь один вышел к своим силам, обогнув район боев по
горам.

Бездействие бригадира Харгеста
Тем временем в 17:15 подполковник Эндрю на высоте 107 решил
контратаковать в направлении аэродрома, используя находившуюся в
районе Пиргоса роту 22-го батальона, а также две имевшихся у него
«Матильды» и нескольких 40-мм «бофорсов». Немцы успели высадить
две 37-мм противотанковые пушки, но их снаряды отскакивали от 60мм брони пехотных танков. «Матильды» беспрепятственно прошли
мимо аэродрома и достигли реки Тавронитис. Увы, здесь у одного
танка вышла из строя пушка, другой танк застрял в русле реки. В итоге
обе «Матильды» были брошены экипажами и достались немцам.

Выброска парашютистов и контейнеров с оружием с Ju.52

Джеймс Харгест в 1918 году

Британские солдаты и убитый немецкий парашютист

Британские позиции на высоте 107 и разбитые немецкие планеры

Примерно в это же время к аэродрому были направлены 23-й и 28-й
маорийский батальоны. Однако из-за отсутствия координации между
ними атака оказалась неорганизованной, солдаты вышли к летному
полю, но отбить его так и не смогли. 21-й батальон подполковника
Аллена, не получив приказов, остался на месте своей дислокации у
деревни Кондомари в 2 км южнее Пиргоса и ограничился очисткой
этого района от случайно залетевших сюда парашютистов.

Парашютисты над Тавронитисом. На четырех куполах спускается 37-мм противотанковая
пушка

Наибольшей же удачей немецких парашютистов в этом районе стал
маневр 9-й роты штурмового десантного полка. Обойдя левый фланг
позиций противника на высоте 107, она заняла греческую деревушку
Замудохори, лежащую в полукилометре южнее высоты. Таким
образом, позиции трех рот подполковника Эндрю на высоте оказались
охвачены с трех сторон.
В течение дня командиру 5-й новозеландской бригады Харгесту так
и не удалось организовать эффективную контратаку аэродрома
Малеме. Более того, он даже не направил подкреплений 22-му
батальону, занимавшему ключевую высоту над аэродромом. Обычно
это принято объяснять непрерывными немецкими воздушными
атаками. Однако немцы не имели столь много самолетов (а главное –
топлива), чтобы непрерывно висеть над головой у британцев. Кроме

того, со второй половины дня немецкая авиация переключилась на
район Ретимнона и Ираклиона. Увы, первую половину дня британское
командование восстанавливало нарушенную связь между частями и
лишь после полудня приступило к сосредоточению своих сил, а
вдобавок делало это весьма неторопливо.

«Матильда», застрявшая в русле реки Тавронитис. Экипаж машины попал в плен

Главное же – немецкие парашютисты высаживались на большой
площади, и это помешало сразу определить их основную цель. Если
бы британцы ждали высадки с воздуха, тогда бы в первую очередь
могли подумать на аэродром. Но ведь главная высадка ожидалась с
моря! В результате большинство батальонов успешно занималось
ликвидацией парашютистов в районах своей дислокации, их рапорты
звучали оптимистично и ничто не вызывало тревоги. Лишь вечером 20
мая удалось стянуть к аэродрому Малеме основные силы 23-го и 28-го
батальонов – но к этому времени 22-й батальон в борьбе с
подтянувшимися к аэродрому немецкими силами (как минимум два
батальона штурмового полка) уже понес тяжелые потери и отошел на
800 метров от края летного поля.

Район Кании

Высадка
3-го
парашютно-десантного
полка
изначально
планировалась на большой площади в отдалении от моря. Наиболее
неудачно приземлился 3-й батальон – его разбросало на большой
площади между Галатасом и Канией. Одна рота парашютистов
приземлилась прямо на позиции 10-й новозеландской бригады, часть
ее попала в водохранилище Каратсосс. Уже к полудню дня большая
часть роты была либо уничтожена, либо взята в плен, остатки
пробились на юг на соединение с 1-м и 2-м батальонами. Две другие
роты вместо Галатаса высадились у деревушки Периволия в 3 км юговосточнее, одна из них начала наступление в направлении деревни
Муринес, но была отброшена 2-м греческим полком и подошедшими
сюда австралийцами, после чего присоединилась к 1-му батальону.
Еще одна рота успешно захватила «Кладбищенский холм» к юговостоку от Галатаса.
2-й батальон, с которым высаживался командир 3-го полка
полковник Гейдрих, приземлился более точно – в районе тюрьмы в 1,5
километра к югу от Галатаса. Здесь находился 6-й греческий полк,
который был разгромлен. Его остатки в количестве примерно 400
человек отступили к Галатасу, где командир 10-й бригады полковник
Киппенбергер организовал оборону, блокировав дорогу на Канию.
1-й батальон 3-го парашютного полка высадился к югу от шоссе
между Канией и Судой и быстро установил радиосвязь со штабом
полка.
Парашютно-саперный батальон майора Либаха беспрепятственно
занял деревню Аликиану в предгорьях, в 5 км юго-западнее от тюрьмы
и в 7 км от побережья. Отсюда планировалось установить контакт с
группой «Малеме», минуя занятый противником прибрежный район.
8-й греческий полк (около 1200 человек), дислоцировавшийся между
Аликиану и тюрьмой, был сбит с дороги и оттеснен южнее нее в горы,
но сохранил управляемость и сражался достойно.
Планерному десанту 1-й роты штурмового полка удалось в первые
же минуты боя захватить зенитную батарею на южной окраине Кании.
Однако планерный десант 2-й роты на береговые батареи полуострова
Акротири оказался неудачным – из 15 планеров 4 оказалось
уничтожено в воздухе, а высадившиеся немецкие десантники были
уничтожены или взяты в плен артиллеристами и нортумберлендскими
гусарами. Не повезло и командиру 7-й парашютно-десантной дивизии

генерал-лейтенанту Зюсману – его планер отцепился и разбился еще
на острове Эгина недалеко от Афин, все пассажиры погибли…

Действия в районе Малеме и Кании 20-22 мая

Высадка в районе бухты Суда 20 мая

Высадка 3-го парашютного полка в районе Галатаса 20 мая

В 19:15 генерал Паттик бросил против немцев в районе тюрьмы
свой резерв – 19-й батальон 4-й новозеландской бригады под
командованием подполковника Блэкберна при поддержке трех легких
танков. К половине девятого вечера, наступая от Галатаса, Блэкберн
подошел к тюрьме на 1200 метров, но продолжать атаки дальше не
решился из-за наступления темноты. Ночью 19-й батальон был

передан 10-й бригаде и Киппенбергер принял решение отвести его
назад.
Фрейберг направил сюда батальон «коммандос», два взвода морской
пехоты и часть 2-го греческого полка, а также Уэльский батальон из
сектора Паттика. Совместными усилиями этим войскам удалось
выбить десантников с артиллерийских позиций и оттеснить 1-й
батальон 3-го парашютного полка к югу, в холмы. Ближе к вечеру сюда
же был направлен 8-й новозеландский батальон полевой артиллерии,
после чего образовался двухкилометровый сплошной фронт между
деревнями Периволия и Муринес.

Разбитый немецкий планер и убитые десантники

Новозеландские солдаты атакуют аэродром Малеме

В целом сопротивление 10-й новозеландской бригады оказалось
слабее, чем 5-й новозеландской бригады у Малеме. Поэтому 3-й
парашютный полк Гейдриха понес меньше потерь, чем штурмовой
полк Мейндля, – серьезно пострадал лишь его 3-й батальон. Однако и
успех десанта был ограниченным: парашютисты оказались оттеснены
в горы, не заняв ни одного важного пункта, кроме тюрьмы и дороги от
нее на Аликиану.
Тем не менее полковнику Гейдриху удалось быстро собрать свои
силы в единый кулак, образовав два фронта – на север против 4-й
новозеландской бригады в районе Галатаса и на восток против 10-й
новозеландской бригады, прикрывающей направление на Суду.
Из 500 транспортных самолетов, принявших участие в первой волне
выброски, на базы не вернулось только 7 машин. Это окрылило
Штудента – можно было надеяться, что потери в транспортной
авиации и далее останутся небольшими. Тем не менее выброска
второй волны началась с некоторым отставанием от графика – около 17
часов по берлинскому времени или 16 часов по Лондону.

К востоку от Ретимнона
Неудача полковника Штурма
Из-за недостатка транспортных машин в первой волне здесь
высаживались только два из трех батальонов 2-го парашютного полка
полковника Штурма. Огонь зенитной артиллерии оказался слаб, в
первой волне был сбит только один транспортный самолет из 24.
Однако немецкая воздушная разведка не смогла выявить хорошо
замаскированных в рощах огневых позиций противника. Поэтому
предварительный воздушный налет тоже практически не имел
результатов – погибло лишь два или три солдата.
Высадка должна была проводиться тремя группами:
• 1-й батальон майора Кроха (две стрелковые и одна пулеметная
роты, а также группа тяжелого оружия) – восточнее летного поля, в
районе высоты «A»;
• остальная часть 1-го батальона (стрелковая рота, два взвода и сам
Штурм со штабом полка) – западнее аэродрома, между ним и деревней
Платанес;
• 3-й батальон капитана Видемана вместе с пулеметной ротой и
двумя взводами артиллерии – в 4 км западнее Платанеса, в районе
деревни Периволия; отсюда он должен был наступать на запад для
занятия самого города Ретимнон.

Положение 2-го парашютного полка в районе Ретимнона после высадки утром 20 мая

Парашютисты оказались разбросаны на протяжении почти 12 км
вдоль приморского шоссе – от деревни Периволия в 3 км от Ретимнона
до фабрики оливкового масла у деревни Ставроменос. Здесь, в 3 км
восточнее аэродрома, где начинается дорога через горы к южному
берегу, оказался штаб 1-го батальона с 1-й и 4-й ротами.
Две другие роты высадились между летным полем и высотой «B»,
где сразу же попали под сильный артиллерийско-пулеметный огонь с
высоты «B» и понесли тяжелые потери еще до того, как десантники
успели распаковать контейнеры с оружием. Так в одной из рот
оказались выбиты все офицеры. Вдобавок здесь же оказались
выброшены две роты (10-я и 12-я) из 3-го батальона. Во второй
половине дня остатки этих четырех рот вышли к высоте «А».
Полковнику Штурму со штабом полка не повезло еще больше. Его
группа приземлилась на побережье севернее высоты «B», прямо на
позиции 1-го и 11-го австралийских батальонов. Здесь произошло то
же, что и с 3-м батальоном штурмового десантного полка у деревни
Пиргос. Парашютисты не успели добраться до контейнеров с оружием
и были быстро уничтожены либо взяты в плен. К исходу дня все

пространство вокруг аэродрома вплоть до высоты «B» было очищено
от немцев. Только 11-й батальон майора Сандовера взял в этот день 84
пленных и большое количество оружия. Среди попавших в плен
оказался и командир 2-го парашютного полка полковник Штурм.
Из состава 3-го батальона только две роты (9-я и 11-я) под
руководством командира батальона капитана Видемана высадились в
запланированном месте западнее высоты «B», за пределами
эффективного огня британских пулеметов. Примерно 500 десантников
быстро заняли деревню Перволия и холм «С» южнее нее. Часть
парашютистов продвинулась до окраины Ретимнона, где была
остановлена отрядом греческой полиции. Вечером бой докатился до
окраин Ретимнона, однако австралийцы смогли сохранить за собой
высоты вокруг города.

Бой за высоту «A»
Основная часть 1-го батальона майора Кроха, высадившаяся в
относительном порядке, сразу же атаковала высоту «A». Здесь
оборонялась рота капитана Ченнела, а также находилась одна из двух
артиллерийских позиций 19-й бригадной группы – четыре 100-мм и
два 75-мм орудия. Еще два 100-мм орудия располагались на холме «В»
западнее аэродрома, у деревни Платанес.
Пользуясь локальным превосходством в силах, немцы смогли
быстро захватить две пулеметные точки и позицию 75-мм пушек.
Далее орудия были выведены из строя путем подрыва минометными
минами. К полудню парашютистам удалось укрепиться на вершине и
восточном склоне высоты. Однако попытка спуститься по западному
склону и атаковать аэродром окончилась неудачей. Выйдя из-под
прикрытия густых виноградников на открытую местность, десантники
сразу же попали под массированный огонь противника с другого
берега сухого русла, прозванного австралийцами «Вади-Бардия»
и прикрывающего аэродром с востока. Впрочем, контратака
австралийцев, организованная после шести вечера, точно так же
захлебнулась под огнем немецких пулеметов с восточного берега.
Из-за того что подразделения сторон сильно перемешались,
немецкие самолеты в этот вечер не могли оказать десантникам

необходимую поддержку, опасаясь попасть по своим. В то же время
малочисленный 4-й греческий полк, размещенный у западного края
аэродрома, не выдержал боя и в беспорядке отступил к югу.
Британским офицерам потребовалось некоторое время, чтобы
восстановить боеспособность греков.

Дислокация британских войск в районе Ираклиона и места высадки парашютистов утром
20 мая 1941 года

В 17:15 командир 1-го австралийского батальона полковник
Кэмпбелл, отвечавший за район аэродрома, приказал двум имевшимся
у него «Матильдам» пересечь аэродром и поддержать атаку на холм
«А». Однако один танк уткнулся в дренажную канаву на северной
стороне летного поля и застрял; другой, попытавшись пересечь сухое
русло, умудрился свалиться в глубокую восьмифутовую промоину. Его
экипаж погиб.
К вечеру полковник Кэмпбелл прекратил бой, собираясь на
следующее утро очистить вершину холма «А», подтянув сюда еще два
батальона – 1-й и 11-й. Одновременно он отправил по радио донесение

Фрейбергу о событиях в районе аэродрома и запросил подкреплений.
Фрейберг в ответ сообщил, что подкреплений послать не может.
Однако немцы не собирались прекращать бой ночью. В темноте они
сбили австралийские посты на холме «А», переправились через сухое
русло и вышли на летное поле, захватив в плен экипажи обоих
обездвиженных танков. Правда, к утру майор Крох оттянул своих
десантников назад, оставив у реки лишь передовые дозоры. В
результате часть бойцов роты Ченнела оказалась отрезана от своих сил
на холме, в то время как основная часть роты, усиленная двумя
взводами, занимала оборону на перешейке холма, ниже немцев.

Дислокация британских войск в районе Ираклиона и места высадки парашютистов

«Матильда», потерянная днем 20 мая в сухом русле при контратаке высоты «А». Танк имеет
собственное имя «Гнат IV»

Таким образом, десант в Ретимноне не смог выполнить свою задачу
и в первые же часы понес огромные потери. К исходу дня он оказался
разделен на две части, не имевшие связи между собой. При высадке
оказались потеряны все рации, поэтому немецкое командование в
Афинах не могло даже узнать, что же происходит в этом районе.

Высадка в Ираклионе
Силы сторон и противодействие высадке
Высадка группы «Ираклион» полковника Бруно Бройера также с
самого начала пошла наперекосяк. Из-за нехватки транспортных
самолетов она была назначена на вторую половину дня. Но все равно
«Юнкерсы» вылетали с опозданием и не одномоментно, поэтому
выброска парашютистов растянулась на три часа – с 16 до 19 часов.
Из-за нехватки машин в этот день так и не было сброшено около 600
парашютистов, в том числе две из четырех рот 2-го батальона.
Ираклион насчитывал 36 тысяч жителей – больше, чем столица
острова Кания. Окруженный старой крепостной стеной, город лежит в
седловине между горным массивом Иды и лежащей к востоку горой
Дикте. Через эту седловину проходила дорога в Тимбакион, к южному
берегу острова. Аэродром располагался в 3 км восточнее города, на
плоской прибрежной низменности, несколько выдающейся в сторону
моря, – этим дополнительно обеспечивалось удобство взлетнопосадочных операций.
Район Ираклиона оборонял «старый» критский гарнизон бригадира
Чеппела – три британских батальона и 4-й австралийский,
эвакуированный из Греции, но пополненный. Кроме того, здесь
имелось три вновь сформированных греческих батальона. Всего у
Чеппела насчитывалось около 4000 британцев и до 2000 греков, а
также 13 полевых, 14 зенитных орудий, 2 пехотных танка и 6 легких
танков. Основная часть артиллерии (двенадцать «бофорсов», девять
100-мм и четыре 75-мм полевых орудия) располагалась вокруг
аэродрома. Здесь же командир гарнизона сосредоточил все свои танки.
Силы Чеппела действовали заметно более умело и организованно,
чем войска под командованием Фрейберга. Бригадир оказался
единственным из британских командиров, кто дал своим войскам
подробнейшую инструкцию на случай высадки вражеского
воздушного десанта. До момента посадки парашютистов вести огонь
следовало только зенитчикам. Предполагалось, что немцы в первую

очередь попытаются захватить аэродром – для этого по краям летного
поля были укрыты танки. Сразу после высадки парашютистов на
аэродром или западнее него Лейстерскому батальону при поддержке
танков надлежало контратаковать и уничтожить врага.

Полковник Бруно Бройер

Благодаря хорошей маскировке войска в Ираклионе почти не
пострадали от воздушного налета, хотя он длился целый час. Вообще
надо заметить, что потери от воздушных атак здесь были
минимальными – так, в австралийском батальоне до самого конца боев
от налетов с воздуха жертв не было вообще.
Самолеты с десантниками появились над Ираклионом после 16
часов, через некоторое время после начала воздушного последнего
налета. Они двигались с севера и северо-востока, появляясь группами
с интервалом в 20 минут. Большинство десантников высаживалось уже
после окончания в 17 часов и вплоть до 19 часов, к этому времени
англичане уже успели прийти в себя.
Всего с земли насчитали 240 транспортных «Юнкерсов», в
реальности немецкие самолеты сделали не более 200 рейсов. По
мнению британцев, огнем с земли было сбито 15 самолетов, в воздухе

погибло не менее 200 десантников. Вдобавок из-за сильно
пересеченной местности десант опять оказался разбросан на большой
площади – хотя многие самолеты делали по несколько заходов,
подвергая себя дополнительному риску. В результате парашютисты
приземлились несколькими отдельными группами в районе
размещения вражеских войск и понесли тяжелые потери.

Судьба четырех батальонов
2-й батальон 1-го парашютно-десантного полка действовал
наиболее неудачно. Одна его рота опустилась у поселка НеаАликарнасс западнее аэродрома, где располагался штаб 14-й бригады и
размещался ее средний артиллерийский полк. Севшие прямо в
расположении противника парашютисты не смогли добраться до
оружия и были почти полностью уничтожены, в этом месте немцы
понесли самые тяжелые потери. Вторая рота вместе с командиром
батальона капитаном Буркхардом приземлилась к востоку от
аэродрома, в районе Восточного пляжа и устья Ист-Вади – сухого
русла в распадке между двумя холмами. Десантники выдержали
тяжелый бой и вечером отошли к высоте 182 (обозначена на
британских картах как «гребень AMES»). К этому времени у
Буркхарда около 70 бойцов. 12 офицеров и около 300 солдат были
убиты или взяты в плен, 8 офицеров и порядка сотни солдат – ранены.
Таким образом, из почти 500 парашютистов батальона к вечеру
первого дня высадки 420 оказалось выбито из строя.

Немецкий транспортный «Юнкерс» над морским побережьем возле Ираклиона

Немецкий транспортный «Юнкерс» сбит над Ираклионом

Парашютисты над Гераклионом

1-й батальон должен был высаживаться в более «спокойном» месте
– у Гурнеса, в 3–4 км восточнее 2-го батальона. Здесь находились
радиостанция и РЛС, охраняемые взводом «Черной стражи». Однако
из четырех рот лишь одна была высажена вовремя (около 16 часов),
две другие – с опозданием на три часа; четвертую роту в этот день
высадить вообще не удалось.
Лишь в 19:40 в район высадки прибыл сам командир 1-го
парашютно-десантного полка полковник Бройер. Он сразу же выслал
усиленный взвод лейтенанта Блюхера на восток для атаки аэродрома
совместно с частями 2-го батальона. Взвод Блюхера с наступлением
темноты сумел обойти позиции «Черной стражи» по берегу и достиг
восточного края летного поля. Здесь взвод был блокирован
превосходящими силами противника и к утру уничтожен при помощи
танков. Сам лейтенант Блюхер погиб, остатки его людей утром отошли
к восточному склону высоты 182 («гребень AMES»).
3-й батальон под командованием майора Шульца приземлился на
западной и южной окраинах самого Ираклиона, где стояли греческие
части. Наконец, 2-й батальон капитана Ширмера из состава 2-го

парашютно-десантного полка приземлился еще западнее, в 3 км от
Ираклиона, и выставил заслоны к западу, ожидая атаки оттуда.

Пленные немецкие парашютисты

Парашютисты медицинской роты 2-го парашютно-десантного полка приземляются
западнее аэродрома Ираклион в зоне высадки 2-го батальона 1-го полка

Раненые немецкие парашютисты и английские медики

К 21:30 британцам удалось очистить от противника район НеаАликарнасса, после чего с наступлением темноты бой прекратился. Но
у самого Ираклиона обстановка сложилась хуже для обороняющихся:
воспользовавшись замешательством греков, часть парашютистов
проникла в город и завязала уличные бои. Несмотря на подход
британских подкреплений, в 22:30 парашютистам удалось достичь
гавани. Лишь к утру 21 мая немцев наконец-то удалось выбить из
центра города, но часть парашютистов продолжала удерживать его
южную окраину. В целом высадка в Ираклионе оказалась крайне
неудачной: немцы понесли большие потери (особенно в 2-м батальоне)
и не достигли ни одной из своих целей. Потери гарнизона были
минимальны; более того, британцам досталась не только часть

сброшенного немецкого вооружения, но и немецкое сигнальное
оборудование вместе с кодами. Выяснив от пленных немецкую
систему условных сигналов, гарнизон получил возможность подавать
ложные указания самолетам, сбрасывающим снабжение для
десантников – так, чтобы это снабжение попадало не к парашютистам,
а к их противникам. Позднее немцы очень обижались на эту тактику,
называя ее нарушением законов и обычаев войны.

Итоги первого дня высадки
Итак, в первый день на Крите было высажено около 7500 человек –
около 4 тысяч в районе Кании и Малеме, а также порядка 3,5 тысячи в
районе Ретимнона и Ираклиона. Ни в одном пункте выполнить свои
задачи десантникам не удалось, в Малеме они заняли аэродром – но не
смогли сбросить противника с высоты 107, откуда летное поле
простреливалось насквозь.
При этом во всех местах высадки парашютисты понесли серьезные
потери, особенно там, где десантники опускались прямо на вражеские
позиции или вблизи них. Можно предполагать, что к вечеру в строю
оставалось не более 5–6 тысяч парашютистов, из них в районе Малеме
и Кании – не более 3 тысяч. При этом генерал Фрейберг имел в районе
залива Кания и бухты Суда, то есть на расстоянии не более 15–20 км от
места десанта, как минимум 20 тысяч человек. Даже без
автотранспорта за ночь значительную их часть можно было
перебросить в район аэродрома – и парашютисты, не имеющие
артиллерии, не успевшие даже отрыть окопов, испытывающие острый
недостаток в боеприпасах, будут просто-напросто раздавлены уже к
исходу вторых суток операции.
Однако Фрейберг этого не сделал. Он все еще ожидал высадки
морского десанта – и не снял войска с побережья из района базы Суда.
Между тем счет времени шел уже не на дни – на часы…

Бой за высоту 107

Британские пленные на высоте 107

Подполковник Эндрю (командир 22-го новозеландского батальона), бригадир Харгест
и генерал-майор Фрейберг – главные «авторы» поражения на Крите. Хелуан, Египет, 21 июля
1941 года

Штаб 2-й новозеландской дивизии Паттика правильно оценил
высадившиеся западнее Кании силы: один парашютный полк в районе
Малеме, и один – к югу от Галатаса. Однако срочных мер для
ликвидации выброшенного десанта вновь принято не было. Более
того, на совещании командования 5-й бригады в штабе 23-го батальона
около 2 часов ночи было решено вывести 22-й батальон из
полуокружения и поставить две его уцелевшие роты на позиции 21-го
и 23-го батальонов. Таким образом, ключевая высота 107 была
оставлена добровольно! Правда, это укрепило позиции новозеландцев
у деревни Пиргос, откуда летное поле тоже можно было держать под
пулеметным обстрелом, но с куда менее удачного ракурса. Наконец,
аэродром продолжал обстреливаться с позиций 27-й артиллерийской
батареи южнее Пиргоса.
Тем не менее именно решение бригадира Харгеста о выводе 22-го
батальона с высоты 107, принятое в ночь на 21 мая 1941 года, стало

первым кирпичиком в фундамент одного из самых жестоких
поражений британских вооруженных сил.
Поскольку немцы пока не пытались высаживаться с моря,
британский флот действовал согласно предварительным планам.
Ночью соединение «С» контр-адмирала Эдварда Кинга (два крейсера и
три эсминца) провело ночной поиск противника у северо-восточного
побережья Крита, в то время как соединение «Е» (три эсминца)
обстреляло итальянский аэродром на Скарпанто.
Вскоре после наступления темноты корабли Кинга были атакованы
сначала итальянскими самолетами-торпедоносцами, а затем шестью
торпедными катерами. Обе стороны потерь не понесли. В результате
обстрела Скарпанто на аэродроме были повреждены два немецких
бомбардировщика Do.17.

Глава 3. Второй день высадки – 21 мая
Действия в районе Малеме и Кании
Перелом у Малеме
За ночь с 20 на 21 мая немцам в районе Малеме удалось провести
перегруппировку сил, улучшив свои позиции. К счастью для
парашютистов, до самого утра английские командиры ни в одном из
пунктов не предприняли никаких активных действий.
Утром генерал Штудент в Афинах принял решение, перекрывающее
ему пути к отступлению: невзирая на потери, бросить все силы на
захват Малеме, перенаправив сюда горных егерей полковника Кракау.
Для руководства войсками сюда вместо раненого Майндля был
направлен полковник Рамке. Парашютисты должны были
сбрасываться с минимальной высоты, егеря 85-го горнострелкового
полка – десантироваться посадочным методом, невзирая на потери в
самолетах.

Полковник Герман-Бернхард Рамке

Аэродром Малеме под артиллерийским обстрелом

Целые и разбитые «Юнкерсы» на аэродроме Малеме. Аэрофотосъемка 21-22 мая

Из приказа, найденного у одного из убитых немецких офицеров,
британцы знали, что главной целью высадки является Кания, столица
Крита. Поэтому в первый день боев штаб Фрейберга не обращал
особого внимания на положение в секторе Малеме. Однако на рассвете
21-го Фрейберг получил тревожное сообщение, что немецкие
транспортные самолеты начали садиться в песчаном русле реки
Тавронитис и на пляж западнее ее устья, вне эффективного
пулеметного огня. На самом деле это был всего один самолет – после

разгрузки он взял на борт генерала Майндля и других раненых и смог
подняться в воздух.
Затем немцы попытались использовать и сам аэродром Малеме.
Первый «Юнкерс» приземлился на летном поле в 8:10 по лондонскому
времени. Несмотря на огонь девяти орудий 27-й батареи, он смог
разгрузиться и взлететь. Другим машинам, которые попытались сесть
на аэродром, повезло гораздо меньше – часть их была сбита еще в
воздухе, часть была уничтожена артиллерийским огнем уже на земле,
часть просто не смогла взлететь с изрытого воронками поля… Вновь
подняться в воздух смогла лишь половина севших машин – остальные
остались торчать на аэродроме, загромождая взлетную полосу.

Парашюты над Малеме

«Юнкерсы» Ju 52 из 1-й группы 1-й транспортной эскадрильи (I.KG.z.b.V.1) на аэродроме
Малеме. На переднем плане самолет командира эскадрильи полковника Фрица Морцика, на
носу машитны видна эмблема группы – шахматный конь

Действия новозеландского кавалерийского дивизиона возле Галатаса 20—26 мая

С рассветом над Малеме появились «Мессершмитты-110»,
начавшие штурмовку английских позиций по целеуказанию с земли. В
10 часов утра по Берлину немецкие пикировщики атаковали
Галатасские холмы, вслед за этим десантникам на парашютах были
сброшены контейнеры с боеприпасами.
В 15:40 в секторе 28-го маорийского батальона была зафиксирована
выброска еще некоторого количества парашютистов. Примерно в это
же время десантники штурмового десантного полка внезапной атакой
заняли деревню Пиргос. Новозеландцы из 22-го батальона отошли к
востоку, на Платаниас. Это была крупная победа, знаменовавшая
перелом в действиях у Малеме: теперь противник был отброшен от
аэродрома и больше не мог обстреливать его из стрелкового оружия.
Уже с 16 часов на взлетную полосу Малеме, несмотря на
продолжающийся артиллерийский обстрел, начался постоянный прием
самолетов с частями 85-го горнострелкового полка.
Еще до этого во второй половине дня 21 мая в районе Малеме
высадился с парашютом новый командующий штурмовой десантной

дивизией полковник Рамке. Он сразу же отдал егерям распоряжение:
обойти фланг противника по горам к югу от аэродрома и уничтожить
позиции артиллерии, обстреливающей аэродром, а далее соединиться с
3-м парашютным полком возле Кании. К вечеру немцы окончательно
очистили район Малеме от противника, теперь британская артиллерия
могла обстреливать аэродром только непрямым огнем, что значительно
снизило точность ее стрельбы.
Бездействие британских командиров в этот день вызывает
сильнейшее удивление. Имея многократно превосходящие силы, они
не предприняли ни одной сколько-нибудь серьезной атаки против
захваченных немцами позиций. Особенно странным выглядит
пассивность 5-й новозеландской бригады в районе Малеме. Бригадир
Харгест без всяких приказов сверху должен был понимать, что
контроль над аэродромом означает для противника возможность
беспрепятственно получать снабжение и подкрепление по воздуху.
«Вечером второго дня вторжения ситуация балансировала на лезвии
ножа, – патетически констатирует дневник боевых действий 5-й
горнострелковой дивизии. – Мощная британская контратака могла
переломить ситуацию и обернуться для нас полным разгромом».

Десантники 5-й горно-егерской дивизии перед погрузкой

Однако Харгест медлил, ожидая приказов сверху. А генерал
Фрейберг лишь во второй половине дня 21 мая наконец-то принял
решение на переброску в район Кании подкреплений. Увы, масштаб
подкрепления был ничтожен: лишь один 7-й австралийский батальон.
Батальон размещался в Георгиополисе между Судой и Ретимноном и
входил в состав 19-й австралийской бригады. Вместе с ним был
отозван и сам бригадир Вэзи, вместо него командовать войсками в
секторе Ретимнона остался командир 1-го австралийского батальона
полковник Кэмпбелл.

Солдаты 5-го новозеландского полка полевой артиллерии отдыхают на марше из Суды
в Галатас

Но даже для такой простой операции Фрейберг запланировал
сложную рокировку. 7-й австралийский батальон должен был сменить
20-й батальон 10-й новозеландской бригады между Канией и
Галатасом, дабы высвободить его для усиления 5-й бригады.
Новозеландцев предполагалось перебросить к Пиргосу на машинах.
Вместе с ними сюда же подтягивались спешенные артиллеристы: 3-й
австралийский полевой дивизион и 106-й полк британской конной
артиллерии. Фрейберг все еще ждал удара с моря, поэтому сохранял
мощную группировку в районе бухты Суда. Поэтому он не сделал
попытки сосредоточить все наличные силы, дабы ликвидировать
самый главный и наиболее опасный немецкий плацдарм.
Британская атака должна была начаться ночью. 20-й батальон
двигался на Пиргос между дорогой и берегом, 28-й батальон с тремя
легкими танками – по дороге слева от него. С полуночи до 2:30 утра
атаку предполагалось поддерживать налетами бомбардировщиков из
Египта по району Малеме.

Затишье у Кании
К западу от Кании в районе Галааса и Периволии в первой половине
дня 21 мая стороны не предпринимали активных действий. Только
севернее Галатаса рота 19-го батальона при поддержке эскадрона
новозеландской конницы попыталась атаковать занятый немцами
Кладбищенский холм, но была отброшена. Такая низкая активность
была на руку немцам, давая им возможность проводить
перегруппировку и постепенно наращивать силы. Английские и
австралийские описания объясняют это бездействие постоянной
угрозой с воздуха – однако «Мессершмитты» не могли висеть в
воздухе постоянно, а пикировщики предназначались для атаки
точечных целей, но не пехоты.

Солдаты 5-го новозеландского полка полевой артиллерии отдыхают на марше из Суды
в Галатас

К югу от Кании в этот день царило затишье. Атака 3-го
парашютного полка на Галатасские холмы, несмотря на поддержку
пикировщиков с воздуха, окончились неудачей. После этого активных

действий стороны не предпринимали, немцы – из-за отсутствия сил,
британцы – из-за нерешительности командования и плохой
организации управления войсками.

Действия в районе Ретимнона
В отличие от Кании, восточнее Ретимнона с раннего утра 21 мая
шли тяжелые бои. Первая атака австралийцев на холм «А», начатая в
шестом часу утра, оказалась неудачной. Но около 9 часов, подтянув
свежие силы, оставшийся за командира сектора полковника Кэмпбелл
вновь атаковал немцев и на этот раз сбил их с холма. Австралийцы
взяли 59 пленных и вновь захватили свои артиллерийские позиции.

Боевые действия в районе Ретимнона 20 и 21 мая 1941 года

Наступление британских войск в районе холма «А» к востоку от Ретимнона утром 21 мая

Теперь основная часть парашютистов оказалась сосредоточена в
двух пунктах. К востоку от высоты «A» немцы укрепились в районе
Ставроменоса, используя в качестве опорного пункта фабрику
оливкового масла с крепкими каменными стенами. Западнее аэродрома
они сконцентрировались вокруг деревни Периволия и холма «C»
между Платанесом и Ретимноном. Здесь их опорным пунктом стала
церковь Святого Георгия и кладбище при ней, обнесенное каменной
стеной. Хуже всего, что в обоих этих пунктах десантники
перехватывали дорогу – на восток от аэродрома к Ираклиону и на
запад к Ретимнону.
Несмотря на ослабление австралийских сил, полковник Кэмпбелл
собирался в ночь на 22 мая окончательно ликвидировать противника у
Ставроменоса. Однако все атаки в последующие дни оказались

безуспешными, даже несмотря на то, что британцам удалось
отремонтировать брошенные танки и ввести в строй 75-мм батарею на
холме «A». Серьезной проблемой в ходе этих боев оказалось
отсутствие в штабе Кэмпбелла шифров для радиосвязи со штабом
Фрейбурга. Поэтому радиопереговоры велись открытым текстом – с
риском, что их перехватит противник.

Действия в районе Ираклиона
Лишь к утру 21 мая офицерам 1-го воздушно-десантного полка
удалось собрать свои разбросанные по холмам подразделения,
привести их в порядок и установить связь друг с другом. Около 9 утра
немцы попытались атаковать Восточный холм, прикрывающий
подходы к аэродрому с юго-востока, а также продвинуться к городу с
юга по Кносской дороге. Обе атаки были отбиты.
Однако в самом городе десантникам повезло больше. Хотя командир
3-го батальона майор Шульц не получил отданного по радио приказа
полковника Бройера поддержать утреннюю атаку на аэродром ударом с
запада, он по своей инициативе решил атаковать город, увязав удар с
утренним налетом бомбардировщиков.
Штурм Ираклиона начался в 10:30 по Берлину. Две группы под
командованием лейтенантов Эггера и Беккера ворвались в город через
западные и северные ворота. После пяти часов тяжелых уличных боев
группа Эггера смогла пробиться к гавани и захватить старый
венецианский форт. Этот успех подорвал моральный дух
оборонявшихся в городе греков, а вдобавок у них подходили к концу
боеприпасы. Около 17 часов по Берлину греческий командир
предложил сдать город, и лишь давление со стороны англичан сорвало
переговоры с немцами.
Бригадир Чеппел был вынужден срочно направить для руководства
войсками в Ираклионе своих офицеров и перебросить сюда два
британских взвода: один – от йоркцев, другой – от лейстерцев.
Перегруппировав греков и перевооружив трофейным оружием,
британцы к утру 22 мая смогли вновь выбить немцев из города.
Тем временем около 17 часов 21 мая немцы под Ираклионом
получили подкрепление – одиннадцать транспортно-десантных
самолетов сбросили полторы сотни парашютистов к востоку от Ист-

Вади. Но даже после этого сил десанта явно недоставало для
получения перевеса над противником. Англичане твердо удерживали
аэродром и территорию вокруг него.

Разгром конвоя «Лупо»
На море утром 21 мая немецкие пикировщики вместе с
итальянскими торпедоносцами в 40 милях юго-западнее мыса Матапан
атаковали собравшуюся здесь английскую эскадру вице-адмирала
Роулингса: два линкора, два крейсера и восемь эсминцев. Налет был
безуспешным: немцы потеряли два самолета, не добившись ни одного
попадания.
Во второй половине дня немного севернее места первой атаки
четыре Ju.88 пытались бомбить крейсерское соединение «D» адмирала
Гленни. Англичане сбили три самолета, крейсера «Аякс» и «Орион»
получили незначительные повреждения. Правда, расход зенитных
боеприпасов оказался чересчур велик, но тогда это еще не казалось
особо важным.

Боевые действия в районе Ретимнона 20 и 21 мая 1941 года

Легкий крейсер ПВО «Дидо» в 1945 году

Восточнее Крита дела обстояли не столь хорошо. Соединение «С»,
проводившее ночной поиск севернее Ираклиона, на отходе через
пролив Касо было несколько раз атаковано немецкими и итальянскими
самолетами. Первые атаки успеха не принесли, но уже после полудня
эскадренный миноносец «Джуно» был потоплен бомбой с
итальянского горизонтального бомбардировщика. Спасти удалось
только половину экипажа – 97 человек.
К этому времени первый отряд немецких транспортных судов,
который должен был доставить в залив Кания тяжелое вооружение,
уже находился южнее острова Милос. Конвой из 25 рыбачьих каиков и
каботажных пароходиков, конфискованных по всему Эгейскому морю,
возглавлял итальянский миноносец «Лупо» водоизмещением в 680
тонн и сопровождали несколько итальянских торпедных катеров.
Соединение было относительно быстроходным: оно могло держать
скорость в целых 7 узлов. На каждом каике находилось около сотни
человек, а всего десант насчитывал порядка 2300 человек из состава 5й немецкой горной дивизии: 3-й батальон 100-го полка вместе с

тыловыми и вспомогательными частями. Здесь же находилось какое-то
количество солдат итальянского полка «Сан-Марко». Управлялись суда
пехотными офицерами с помощью ручных компасов.
До темноты конвою требовалось пройти еще 70 миль, отделявших
Милос от Крита. Однако адмирал Шустер, командующий
виртуальными германскими морскими силами в греческих водах,
получил от разведки сообщение о присутствии севернее Крита
британских кораблей. Около 10 часов утра он приказал командиру
«Лупо» капитану 2-го ранга Мимбелли повернуть назад. Храбрый
итальянец отказался возвращаться, а вскоре выяснилось, что тревога
была ложной. Но из-за задержки в пару часов достигнуть Крита до
наступления темноты стало уже невозможно.

Капитан 2-го ранга Франческо Мимбелли в 1940 году

Увы, во второй половине дня десантный отряд был обнаружен
самолетом-разведчиком из 39-й эскадрильи Королевских ВВС, после
чего его судьба была предрешена. Адмирал Каннингем приказал
крейсерским соединениям «B» и «D» с наступлением темноты войти в
Эгейское море через пролив Антикитера с запада от Крита и
уничтожить десант.

Незадолго до полуночи, когда отряду Мимбелли до берега
оставалось еще около 20 миль, соединение «D» контр-адмирала
Гленни обнаружило немецко-итальянский конвой. У Гленни было 3
крейсера – «Дидо», «Орион», «Аякс», а также 4 эсминца – «Янус»,
«Кимберли», «Хэсти» и «Хируорд». Казалось, что английская армада
должна просто раздавить десантный отрядик.

Миноносец «Лупо»

Увы, мощь крейсеров и эсминцев оказалась избыточной против
сборища мелких суденышек, а в наступившей темноте даже
радиолокатор оказался бесполезен. Бой превратился в беспорядочную
стрельбу из пушек по воробьям. Англичанам она казалась избиением
младенцев – однако им не удалось даже потопить «Лупо», хотя «Аякс»
доложил о его уничтожении. Миноносец, отчаянно крутившийся
вокруг своих подопечных, получил 18 попаданий, но уцелел. Около 2
часов ночи контр-адмирал Гленни прекратил огонь и направил свой
отряд обратно к проливу Антикитера, чтобы до рассвета уйти как
можно дальше на юг.
Англичане заявили о том, что в конвое находилось около полусотни
судов, все они были уничтожены, погибло 4000 немцев. Это оказалось
сильным преувеличением. Большинство судов действительно было
потоплено – по данным Д. А. Томаса, уцелело лишь три итальянских
пароходика, по другим источникам – около десятка судов. Все

снаряжение пошло ко дну, но солдаты продержались на воде до ухода
англичан и возвращения храброго «Лупо» с итальянскими катерами.
Утром к спасательной экспедиции присоединились немецкие
гидросамолеты. В итоге к 28 мая спасенными числились 1665 человек,
включая 21 итальянца. По немецким отчетным данным, из 2331 немца
погибло лишь 324 человека – 13 офицеров и 311 солдат. Эти цифры не
бьются с числом спасенных, а главное – не учитывают погибших
итальянцев. В целом можно считать, что потери составили 700–800
человек. До берега добрались только 52 егеря без тяжелого
вооружения – слабое подкрепление для сражавшихся под Малеме и
Канией…
Однако главным результатом боя стал катастрофический расход
боеприпасов на британских кораблях: «Дидо» истратил 70 %
боезапаса, «Орион» – 62 %, «Аякс» – 58 %. А пополнить его можно
было только в базе – поэтому Каннингем приказал Гленни уводить
соединение «D» в Александрию. Так победа над сборищем каиков
вывела из игры значительную часть британских крейсерских сил…

Глава 4. Третий день высадки – 22 мая
Действия западной группировки
Лишь утром 22 мая британское командование наконец-то сумело
организовать контрудар в направлении аэродрома Малеме силами 5-й
новозеландской бригады и 20-го батальона из состава 10-й бригады.
Наступление началось около 7 утра. 20-й и 28-й батальоны при
поддержке четырех танков и нескольких танкеток «Карден-Ллойд»
атаковали деревню Пиргос, заняли ее и почти достигли аэродрома. До
летного поля оставалась сотня метров, когда новозеландцы залегли под
ураганным огнем немцев. Левее 21-й батальон наступал на высоту 107
и деревню Замудохори. К половине девятого ему удалось занять
аэродромную радиостанцию и ворваться в деревню, однако взять
высоту новозеландцы не смогли.
Атака противника не помешала аэродрому Малеме начать прием
самолетов с новыми подкреплениями. Немецкие десантники,
выскакивая из «Юнкерсов», сразу же вступали в бой. К полудню
немцам удалось добиться перевеса и отбросить новозеландцев от
аэродрома обратно к деревне Пиргос. В этом бою было подбито
несколько английских легких танков. Как сообщало донесение
XI воздушного корпуса: «Противник неожиданно атаковал от
Пиргоса к Малеме при поддержке танков. Организованная капитаном
Герике контратака отбросила врага назад к Пиргосу. Однако высоты
к югу от Пиргоса остались в его руках».
Судя по всему, утренний бой за аэродром стал еще одним
решающим моментом битвы за Крит. Если бы Фрейберг бросил в
атаку все свои резервы, а не один свежий батальон, сопротивление
противника удалось бы переломить. Но 7-й австралийский батальон,
переброшенный накануне из Георгиополиса, остался под Канией в
составе 10-й новозеландской бригады, а большинство морских
пехотинцев из MNBDO все так же обороняли бухту Суда и вместе с
уэльским батальоном добивали остатки десантников на полуострове
Акротири. Лишь 700 человек из них в этот день были объединены в
морской батальон под командованием майора Гаррета, направленный

против немецкой группы «Кания».

Сэр Говард Киппенбергер в чине генерал-майора

К этому моменту фронт к западу от Кании по долине ручья до
деревни Периволия занимали 8-й австралийский батальон, 2-й полк
австралийской полевой артиллерии, рота «коммандос» и 2-й греческий
полк. К этому времени основные силы немецкой группы «Кания» (3-й
парашютный полк) оборонялись в районе тюрьмы и так называемой
Тюремной долины. С севера фронт против них держали 10-я и 4-я
австралийские бригады, а с юга – 8-й греческий полк. Таким образом,
против трех неполных батальонов 3-го парашютного полка было
сосредоточено 12 батальонов, включая два греческих. Но вся эта
группировка практически бездействовала целый день! Более того –
никто даже не попытался перебросить часть ее в сектор Малеме, хотя
именно там решался исход сражения.
Лишь около 3 часов дня 19-й новозеландский батальон, наступая по
дороге от бухты Суда, попытался с юга обойти немецкие позиции в
районе тюрьмы и занять господствующие высоты, но был отброшен.
Около 19 часов немцы сами нанесли удар в направлении Галатаса,
продвигаясь в 600 метрах восточнее дороги, ведущей от тюрьмы на
север. Киппенбергер бросил в контратаку отряд греческих ополченцев

под командованием капитана Форрестера и отбил нападение. В бою
был убит командир 2-го батальона 3-го парашютно-десантного полка
майор Дерпа[46]. Этот эпизод еще раз продемонстрировал высокие
боевые качества греков, которым не хватало лишь организованности и
опытных офицеров.
Увы, в отличие от британских командиров, немцы времени не
теряли. Около 16 часов им удалось достичь крупного успеха – майор
Гельман с усиленной разведгруппой 3-го парашютного полка, обойдя
по горам правый фланг 10-й новозеландской бригады западнее
Галатаса, занял высоты у деревни Сталос в тылу 5-й новозеландской
бригады. Немцы перехватили дорогу, по которой снабжались
британские войска у Малеме, им даже удалось захватить автоколонну
со снабжением, шедшую из Суды.

Капитан Вальтер Герике (слева) и обер-лейтенант Хорст Требес на Крите

Вечером 22 мая немецкое командование на Крите вновь сменилось:
в Малеме прибыл командир 5-й горнострелковой дивизии генералмайор Юлиус Рингель со своим штабом. Он принял на себя
руководство всей немецкой группировкой в западной части острова. За

этот день, вдобавок к 1-му батальону 100-го полка, посадочным путем
было переброшено еще три батальона – 2-й из 100-го полка и 1-й из
85-го полка 5-й горнострелковой дивизии, а также 95-й саперный
батальон. Одна из захваченных 20 мая «Матильд» использовалась в
качестве тягача для оттаскивания в сторону разбитых самолетов,
загромождавших взлетную полосу.

Два немецких парашютиста сразу после приземления

Рингель реорганизовал свои силы в три группы, которыми
командовали майор Шетте, полковник Рамке и подполковник Утц.
Первая (95-й саперный батальон) должна была прикрывать Малеме с
запада и юга. Вторая, состоявшая из десантно-штурмового полка,
должна была наступать в направлении Кании вдоль шоссе. Третью
группу (три батальона, в том числе два из 100-го горного полка)
предполагалось отправить в обход левого фланга противника по горам
для соединения с 3-м парашютно-десантным полком в районе тюрьмы.

Роковое решение
Во второй половине дня генерал Фрейберг приказал вновь атаковать
аэродром. Но прежде чем этот приказ был выполнен, в штаб 2-й
новозеландской дивизии поступило известие о том, что немецкий
отряд перерезал шоссе из Кании к Малеме, оседлав таким образом
коммуникации 5-й бригады. После этого на вечернем совещании
командира 4-й бригады Паттика с начальником штаба Фрейберга
полковником Стюартом было принято совершенно необъяснимое
решение: отвести 5-ю бригаду от аэродрома на линию реки Платаниас,
то есть на 4 км назад от аэродрома. Как пишет Гэйвин Лонг, «по сути,
это решение, принятое около 10 часов вечера 22 мая, означало
потерю острова Крит. После этого враг мог использовать летное
поле без помех»[47].
Вскоре после этого генерал Уэйвелл из Александрии сообщил
Фрейбергу, что из-за активности вражеской авиации не сможет
посылать войска эсминцами в бухту Суда. Однако Ближневосточное
командование было готово продолжать высадку подкреплений в
Тимбакионе на южном берегу для последующей переброски их к
Ираклиону. Уэйвелл предложил переместить войска из Ираклиона в
Ретимнон, а из Ретимнона – в район Кании. На это Фрейберг сообщил,
что у него имеется всего 150 полуторатонных грузовиков и еще 117
других транспортных средств и что приморское шоссе перерезано
немцами восточнее и западнее Ретимнона. Но главное – он заявил, что
его войска устали и не способны более удерживать всю береговую
линию, поэтому требуется сократить линию фронта.
Фрейберг заявил Уэйвеллу, что «враг теперь приблизился к
равенству с нами в численности». Это было не так: вплоть до вечера 22
мая немцы высадили в районе Малеме и Кании 10 батальонов, часть из
которых к этому времени понесла очень серьезные потери. Фрейберг
же изначально имел в этом районе до 20 частей уровня батальона – а
также некоторое количество более мелких подразделений, артиллерию,
танки, силы MNBDO и четыре греческих полка. Еще один батальон в
ночь на 22 мая был переброшен из Георгиополиса.
В ночь на 23 мая превосходство над противником все еще было как
минимум двукратным, даже без учета греческих войск. В транспорте и
артиллерии превосходство британцев было неизмеримым. Проблема

Фрейберга состояла не в численности войск, а тем более не в их
снабжении или оснащении, а в неумении должным образом
распределить свои силы и скоординировать действия отдельных
частей. С вечера 22 мая к этой проблеме добавился психологический
фактор: неверие британского командования в возможность победы.
Позднее командир 7-го австралийского батальона полковник Уолкер
вспоминал разговор с немецким полковником из горных егерей,
состоявшийся уже в плену:
«Он сказал, что наши генералы делали все, чтобы помочь ему. Он не
может понять, почему мы постоянно зарывались в землю и не
атаковали, никто из нас. Он сказал, что наша контратака у Суды[48]
была единственным достойным сражением, которое мы дали…»[49]
Тем временем немецкие транспортные самолеты сбрасывали на
парашютах снабжение и боеприпасы войскам у Ретимнона и
Ираклиона. В районе Ретимнона 2-й парашютный полк, невзирая на
отсутствие артиллерии (у немцев здесь оставались лишь 37-мм
противотанковые пушки и одно легкое пехотное орудие), смог отбить
атаку англичан. У Ираклиона активных действий 22 мая не было,
британские войска укрепляли свои позиции и занимались сбором
трупов. Было захоронено 1250 немцев, причем собраны отнюдь не все
убитые. Западнее города немцы пытались атаковать позиции греков,
гоня перед собой толпу женщин и детей, – но вынуждены были
отказаться от этого метода ведения войны, когда греки пригрозили
расстрелять всех военнопленных.

Сражение в проливе Антикитира
Однако главные события 22 мая развернулись на море. Еще до
рассвета с острова Милоса вышел второй конвой для Крита – 38
небольших судов под охраной итальянского миноносца «Сагиттарио».
Этот конвой предназначался для доставки снаряжения и подкреплений
в Ираклион, он вез 2-й батальон 100-го горного полка и отдельные
подразделения.

Действия британского флота вокруг Крита 20 мая – 1 июня 1941 года и примерные позиции
соединений

Но адмирал Каннингем, обеспокоенный событиями прошлого дня,
приказал не прекращать поиска десантных судов противника после

рассвета. Поэтому соединение «С» контр-адмирала Эдварда Кинга
утром не ушло на юг чрез пролив Касо, а повернуло на северо-запад, к
острову Милос. С 7 утра над ним появились германские
бомбардировщики, но особого ущерба пока не причиняли. Теперь у
Кинга было 4 крейсера – «Перт», «Наяд», присоединившиеся накануне
крейсера ПВО «Калькутта» и «Карлайл», а также 4 эсминца. Увы,
старенький «Карлайл» из-за неисправности в машине мог держать ход
только в 20 узлов и поэтому оказался скорее обузой для соединения,
несмотря на свои 8 четырехдюймовых зениток.
В 10:10 в 20 милях южнее острова Милос соединение Кинга
обнаружило немецкий конвой и с 70 кабельтовых открыло по нему
огонь. Конвой сразу же повернул обратно, британцы бросились за ним
– но тут вновь появились немецкие бомбардировщики, и Кинг
отказался от погони, повернув на запад, на соединение с линейными
силами Роулингса.

Вице-адмирал Эдвард Ли Стюарт Кинг

Вице-адмирал Генри Бернард Хьюз Роулингс

Морской бой опять кончился ничем. Однако на этот раз немцы
решили не упускать добычу. Следующие два с лишним часа Ju.88 с
аэродрома в Элевсисе и Do.17 из Татоя атаковали соединение «C»
небольшими группами. Около полудня им удалось наконец-то
положить сразу целую серию бомб рядом с флагманским крейсером
«Наяд». Через поврежденную обшивку началась фильтрация воды,
несколько отсеков оказались затоплены. Чуть позже «Карлайл»
получил бомбу прямо в мостик, был убит командир корабля кэптен
Хэмптон.
В 12:25 Кинг сообщил Роулингсу, что его флагман поврежден и ему
требуется помощь. Вместо того чтобы отходить на юг, соединение
«A1» (к которому недавно присоединились два крейсера из соединения
«B») двинулось навстречу бомбардировщикам противника. Около часу
его атаковали «Мессершмитты» с бомбами, добившиеся нескольких
попаданий в линкор «Уорспайт». На корабле было уничтожено
несколько 102-мм зениток правого борта, возник пожар во внутренних
помещениях. Погибло 43 и было ранено 69 моряков, линкор снизил
ход до 18 узлов…

Эсминец «Грейхаунд»

В начале второго часа эскадры встретились. По непостижимой
британской системе старшинства Кинг, хоть и являлся всего лишь
контр-адмиралом[50], оказался старше командующего соединением
линкоров вице-адмирала Роулингса и вступил в командование
объединенным отрядом. Он решил не отходить на юг, а продолжить
поиск вражеских судов, пытающихся доставить войска и снаряжение
на Крит. Формально это было правильное решение – но оно привело к
тяжелым последствиям.
Первым под удар попал эсминец «Грейхаунд», высланный к острову
Антикитера для досмотра обнаруженного здесь крупного греческого
каика. В 13:51 он был атакован сразу восемью пикировщиками,
получил три бомбы и быстро затонул кормой вперед; при этом
появившиеся немецкие истребители расстреливали спасающихся
моряков. Адмирал Кинг приказал эсминцам «Кингстон» и «Кандагар»
спасать уцелевший экипаж, а спустя некоторое время отправил вслед
за ними крейсера «Глостер» и «Фиджи» из соединения «B». Он не
знал, что крейсера почти исчерпали зенитный боезапас. В итоге
эсминцы прекратили спасательную операцию и вернулись к эскадре, а
крейсера остались севернее.
Выстроить единый ордер ПВО кораблям трех разных соединений не
удалось, вдобавок вскоре после 14 часов на крейсерах кораблей Кинга
тоже подошел к концу зенитный боезапас. Тогда он попросил
Роулингса держать свои линкоры поближе, чтобы они могли прикрыть

крейсера зенитным «зонтиком». В результате скорость эскадры
снизилась до 18 узлов. Лишь теперь Роулингс сообщил Кингу, что на
крейсерах соединения «B» почти отсутствует боезапас. Видимо,
растерявшись, Кинг ударился в другую крайность – он объявил всем
кораблям, что они могут действовать по обстановке и отходить без
приказа, если сочтут это нужным.
В результате этого необдуманного приказа эскадра распалась на
несколько отдельных групп. Уже возвращаясь к основным силам, в
15:27 крейсер «Глостер» получил пару бомб и начал терять ход, а
после еще нескольких попаданий повалился на борт и через полтора
часа затонул в 9 милях от острова Пори. Следуя приказу Кинга,
шедший следом крейсер «Фиджи» не остановился для спасения
экипажа собрата, посчитав это слишком опасным: он лишь сбросил на
воду спасательные плотики. Уже ночью адмирал Роулинсон направил к
месту гибели крейсера три эсминца, но они прибыли только к утру и
никого уже не нашли. В итоге погибло 660 человек, еще 65 было
поднято с воды немцами и взято в плен.

Лорд Луис Маунтбеттен

Около 16 часов к эскадре Кинга присоединилась отправленная с
Мальты 5-я флотилия эсминцев кэптена лорда Луиса Маунтбеттена.
Они уничтожили еще два каика, пытавшихся пробраться к бухте
Кания, а «Келли» и «Кашмир» даже обстреляли немецкие позиции у
Малеме – это была единственная поддержка с моря за три дня.

«Глостер» маневрирует под бомбами

Тонущий крейсер «Глостер»

Бомбы падают за кормой крейсера «Фиджи»

В 16:45 по Лондону линкор «Уорспайт» был поражен двумя
бомбами, не причинившими существенных повреждений. В 18:30
адмирал Кинг наконец-то отдал приказ отходить на юг, а через 15
минут догонявший эскадру крейсер «Фиджи» был поражен 225килограммовой бомбой, сброшенной одиночным истребителем Bf.109.
Бомба легла у борта корабля в районе миделя, прошла наискосок и
взорвалась у днища, разворотив днище крейсера. Было затоплено

котельное отделение, машины встали, «Фиджи» сильно накренился на
левый борт. Через полчаса его заметил одиночный горизонтальный
бомбардировщик, сбросивший еще три бомбы: все они попали в цель,
в 20:15 корабль перевернулся и пошел ко дну. Соединение «B» было
уничтожено. Уже после наступления темноты эсминцы «Кингстон» и
«Кандагар» вернулись к месту гибели «Фиджи» и подняли с воды 523
человека из 778 человек экипажа, погибло 275 человек.
Тем временем эсминцы «Хироу» и «Дикой» в Айя-Румели на южном
берегу Крита приняли на борт греческого короля Георга II и его
министров, а также британских посла и военного атташе в Греции. Так
началась эвакуация острова.
Около часа ночи адмирал Каннингем приказал Кингу с крейсерским
соединением «С» уходить в Александрию. В 4:30 такое же приказание
получил и Роулингс с линкорами. К утру 23 мая британский флот
покинул воды Крита. Неосторожное появление днем севернее острова
обернулось гибелью двух современных легких крейсеров и эсминца,
линкор и еще два крейсера («Карлайл» и «Наяд») были серьезно
повреждены. Немцы заплатили за это восемью самолетами, не
вернувшимися на свои базы.

Глава 5. Четвертый день высадки – 23 мая
Соединение групп «Малеме» и «Кания»
В этот день генерал Рингель решил взять под контроль территории,
где сопротивление противника было слабым. Он направил 95-й
саперный батальон Шетте в сторону Кастелли, чтобы ликвидировать
силы противника в западной части острова, у себя в тылу. Еще один
отряд был отправлен на юг с задачей занять поселок Палеохора на
южном берегу Крита.
Однако к вечеру отряд Шетте был остановлен ожесточенным
сопротивлением англичан и греков на подступах к Кастели, а второй
отряд достиг лишь деревни Канданос. Вечером на помощь Шетте под
Кастелли был переброшен только что высаженный в Малеме взвод
противотанковых пушек. Чуть позже сюда же прибыли две роты 55-го
мотоциклетного батальона, предназначенные для дальнейшего
наступления на Палеохору.
Но главный удар был нанесен в восточном направлении. После
короткой артиллерийской подготовки группа Рамке атаковала оборону
5-й новозеландской бригады на приморском шоссе, и к 9 утра немцы
ворвались на артиллерийские позиции противника. Три орудия были
захвачены, остальные британцы успели вывезти. Немцев удалось
остановить лишь у сухого русла перед деревней Платаниас, где
завязался упорный бой за мост. Наступление было подкреплено
мощными воздушными налетами на позиции противника, саму Канию
и шоссе от нее до Суды.

Германские горные стрелки в горах Крита

Генерал Рингель награждает десантника

В это же утро вступила в действие и британская авиация. 12
бомбардировщиков атаковали летное поле Малеме, где в этот момент,
по данным воздушной разведки, скопилось свыше сотни самолетов.
Правда, немцы зафиксировали атаку только пяти вражеских
бомбардировщиков. По докладам пилотов, им удалось сжечь шесть
немецких самолетов. После занятия артиллерийских позиций обстрел
аэродрома наконец-то прекратился, и вечером 23 мая в Малеме была
переброшена эскадрилья немецких истребителей.
Около полудня в наступление перешла обходная группа Утца. 1-й
батальон 85-го горного полка через горы вышел в точку, лежащую в
2 км южнее деревни Модион, за левым флангом новозеландских
позиций. 1-й батальон 100-го горного полка атаковал ключевую высоту
259, занятую новозеландцами, и после упорного боя к вечеру 23 мая
захватил ее.
После занятия этой высоты противник уже не мог корректировать
огонь своей артиллерии по аэродрому Малеме. Опасаясь потерять
орудия, Паттик и Харгест отвели их на новые позиции южнее
Платаниаса, откуда до аэродрома было уже 7,5 км. Это стало еще
одной ключевой точкой битвы: теперь самолеты могли садиться в
Малеме совершенно беспрепятственно.

Положение групп «Малеме» и «Кания» в ночь на 24 мая. Позиции немецких войск обозначены
пунктиром

Тем временем утром 23-го 18-й батальон попытался атаковать
группу майора Гельмана у Сталоса. Однако после неудачи первой
атаки командир батальона решил, что здесь находится крупная
группировка противника, и далее не пытался выбить немцев с высот у
дороги. Днем отряд Гельмана встретился с егерями полковника Утца,
продвигавшимися в обход левого фланга 5-й бригады. Тогда же на
помощь Утцу был введен 2-й батальон 100-го полка. 1-й батальон 85го горно-егерского полка, пройдя еще южнее, вечером 23 мая вышел в
район севернее Аликиану. Таким образом, фронт групп «Малеме» и
«Кания» наконец-то сомкнулся, создавая угрозу южному флангу
британских войск.
Во второй половине дня Чеппел и Фрейбург приняли решение на
дальнейший отход для сокращения линии фронта. 5-я бригада,
наиболее уставшая и потрепанная, отводилась в тыл. Новую оборону,
выдвинутую на три километра вперед перед Галатасскими холмами,
занимали 4-я и 10-я бригады; последняя размещалась вторым

эшелоном. Левый фланг западнее и юго-западнее деревни Периволия
образовывала 19-я бригадная группа бригадира Вэзи – то есть 7-й и 8й австралийский батальоны со 2-м греческим полком и частями
усиления. Отход был произведен в ночь на 24 мая.

Успехи и неприятности под Ретимноном
Утром 23 мая Фрейберг направил в Ретимнон роту «коммандос»
с двумя 42-мм противотанковыми пушками, чтобы очистить от немцев
дорогу к аэродрому. Около 8 часов вечера рейнджеры достигли
Ретимнона, где встретили капитана Лергесснера, отправленного
Кэмпбеллом в штаб Фрейберга через горы с донесением и для
получения инструкций. Несмотря на предупреждения Лергесснера,
рейнджеры атаковали немцев у Периволии, были разгромлены и
вместе с капитаном отступили обратно к бухте Суда.
На восточном участке лишь утром 26 мая фабрика оливкового масла
была взята штурмом, при этом захвачено 82 пленных, из них 42
раненых. Таким образом, «восточная» группировка немцев была
полностью уничтожена. В горы сумело отойти лишь около 30
парашютистов, в том числе 3 офицера. В распоряжении британских
войск в районе аэродрома Ретимнона скопилось свыше 500 немецких
пленных, в том числе около 300 раненых. Однако бои возле самого
города Ретимнон продолжались, расчистить прибрежное шоссе так и
не удалось. Попытка новой атаки на деревню Периволия 27 мая
закончилась неудачей, при этом были окончательно потеряны обе
«Матильды».

Подкрепления для Ираклиона
Возле Ираклиона в этот день противник не проявлял особой
активности. Немецкие самолеты бомбили британские позиции и
сбрасывали снаряжение десанту, с британских позиций был замечен
один самолет, сумевший приземлиться в расположении немецких
войск. Утром в Ираклион прибыли шесть «Харрикейнов», высланных
с аэродромов Северной Африки. Однако зенитчики, приняв их за
немцев, открыли огонь и сбили два истребителя. Три самолета
развернулись и улетели обратно, но последний сумел-таки

приземлиться. Чуть позже над Ираклионом появились еще 6
«Харрикейнов» и после боя с немецкими самолетами сели на
аэродром. Увы, четыре из них при посадке повредили хвостовые
колеса.
Днем немцы предъявили командованию греческих частей в
Ираклионе ультиматум: если они не сдадутся, город будет уничтожен.
В подтверждение этого немецкая авиация атаковала город; особенно
пострадал район порта, где загорелись склады химикалий. Греки
отказались принимать ультиматум, но Чеппел на всякий случай вывел
греческие части из города и переформировал в два батальона
приблизительно по 1000 человек каждый. Вместо греков оборону в
Ираклионе заняли две роты ланкастерцев.

Восточная часть Крита и дорога из Тимбакиона в Ираклион

Около полудня по дороге из Тимбакиона к Ираклиону прибыли два
танка «Матильда». Их экипажи сообщили, что батальон хайлендеров
подполковника Андерсона, высаженный со штурмового транспорта
«Гленгайл» в ночь на 20 мая, уже находится на подходе. Увы, по
приказу Фрейберга оба танка вместе с единственной оставшейся у
гарнизона «Матильдой» и двумя полевыми орудиями были в тот же
день погружены на лихтер и отправлены в бухту Суда.
Однако это были не все подкрепления. Еще днем 22 мая из
Александрии на Крит вышли две группы кораблей. 40-узловой
крейсер-минзаг «Эбдиел» с эсминцами «Ягуар» и «Дефендер» должны
были доставить в бухту Суда боеприпасы. Штурмовой транспорт
«Гленрой» под прикрытием крейсера ПВО «Ковентри» и шлюпов
«Фламинго» и «Окленд» вез штаб 16-й пехотной бригады, 900 солдат и
18 автомашин. Их следовало высадить в гавани Тимбакион на южном
берегу острова, а далее перебросить в Ираклион.
Прибытие свежих подкреплений давало возможность генералу
Чеппелу добиться решающего превосходства и раздавить немецкий
плацдарм – ведь после трех дней боев в строю вряд ли оставалось
более тысячи парашютистов. Таким образом, британцы полностью
восстанавливали контроль над всей восточной частью острова.

Штурмовой транспорт «Гленарн». К нему же принадлежали «Гленрой» и «Гленгайл»

Крейсер-минзаг «Эбдиел»

К утру 23 мая «Гленрой» с эскортом находился в 130 милях от
Крита. Однако около 8 часов по другую сторону от Крита случилась
трагедия: южнее острова Гавдос три эсминца Маунтбеттена, не
успевшие до восхода солнца покинуть опасный район, были
обнаружены и атакованы немецкими самолетами.
Пикировщикам из I/Stg2 удалось добиться успеха: 24 Ju.87 в течение
часа потопили «Келли» и «Кашмир». Оставшийся «Киплинг»
выдержал четыре десятка атак, был поврежден, однако оставался на
месте боя, пока не поднял из воды всех, кого можно было спасти – 274
человека, включая лорда Маунтбеттена. Погибло 212 человек.
Узнав об этой трагедии, Каннингем в половине двенадцатого отдал
конвою приказ вернуться в Александрию. Узнав об этом,
Адмиралтейство приказало командующему Средиземноморским
флотом продолжить доставку подкреплений в Тимбакион. Но тут
Каннингем проявил в целом несвойственную ему нерешительность: он
снова направил конвой на север – но пару часов спустя доложил в
Адмиралтейство, что корабли не успеют разгрузиться до рассвета,
поэтому он все-таки отзывает конвой обратно. Так Ираклион остался
без новых подкреплений.

Горящие корабли и суда в бухте Суда

В бухте Суда в этот день творился ад. Немецкие самолеты потопили
находившиеся здесь пять британских торпедных катеров, четыре
грузовых судна и подожгли танкер. Зато ночью в бухту прибыли и
благополучно разгрузились «Эбдиел» и два эсминца. Крейсер-минзаг
доставил на остров 80 тонн боеприпасов и медикаментов, а также 195
человек из батальона «А» войск специального назначения, которые
были немедленно направлены на передовую. Обратным рейсом
«Эбдиел» взял на борт около 60 раненых, а также несколько пленных
немцев, эсминцы забрали 250 человек из личного состава базы.

Глава 6. Пятый день высадки – 24 мая
Наступление на Канию
Экзекуция в Кастелли
Утром 24 мая немецкие пикировщики атаковали деревню Кастелли к
западу от Малеме. После этого 95-й саперный батальон Шетте
короткой атакой взял населенный пункт. Остатки 1-го греческого
полка, потеряв около 200 человек убитыми и ранеными, отошли в
направлении Палеохоры. В плен к немцам попало 13 греков и два
новозеландских офицера.

Расстрел в Кондомари. Обер-лейтенант Хорст Требес командует открыть огонь

Расстрелянные в Кондомари

Немецкий солдат перед объявлением, вывешенным после уничтожения деревни Канадос. На
плакате написано: «Канадос был уничтожен в отместку за зверское убийство из засады
взвода десантников и полувзвода военных инженеров вооруженными мужчинами
и женщинами»

В Кастелли немцы вновь напомнили, что являются нацистами.
Здесь были взяты в заложники и расстреляны 200 местных жителей –
якобы за жестокости по отношению к немецким парашютистам,
приземлившимся в этом районе 20 мая. Из 57 парашютистов 17 были

взяты в плен и посажены новозеландцами под замок, а остальные 40
якобы зверски замучены, и на их трупах обнаружены следы жестоких
пыток.
В ответ штаб 5-й горной дивизии издал приказ о том, что за
убийство одного егеря должны быть расстреляны десять заложников, а
дом или ферма, рядом с которой совершено убийство, подлежали
сожжению[51].
Чуть позже руководство Люфтваффе все-таки устроило свое
расследование, и комиссия главного медицинского инспектора ВВС
установила, что действительно были изуродованы лишь 6 или 8 трупов
немецких солдат, обнаруженных в районе Кастелли[52]. Правда,
осталось неясным, случилось ли это при жизни или же уже после
смерти. Кроме того, после окончания боев было также обнаружено два
или три изуродованных немецких трупа в Ретимноне и еще 15 – в
других местах.
Прямых свидетельств убийств найдено не было, как и конкретных
виновников. Зато послевоенные немецкие и сочувствовавшие немцам
историки не стеснялись описывать жестокости, чинимые греческими
партизанами над попавшими в плен парашютистами – при этом
скромно не упоминая о расстреле в Кастелли[53].
Заметим, что на Восточном фронте обнаружение «следов жестоких
пыток» на трупах и сочинение фантастических подробностей этих
пыток стало одним из главных занятий нацистской пропаганды.

2-я новозеландская дивизия отходит к Галатасу
В этот день немецкие группы «Малеме» и «Кания» окончательно
выстроили единый фронт на подступах к Галатасу. Кроме того,
сборная группа полковника Кракау получила задание: из района
Аликиану двинуться в глубокий обход позиций противника по горам и
выйти к бухте Суда, перерезав дороги на Хора-Сфакион и на
Ретимнон. Однако группа встретила сопротивление и не смогла
выполнить задачу. Немецкие парашютисты и горные стрелки вовсе не
являлись суперменами, как временами казалось их противникам, и на

деле были весьма ограниченны в своих возможностях.

Генерал-лейтенант Август Кракау в должности командира 7-й дивизии горных егерей

Одновременно немецкие самолеты жестоко бомбили Канию. Однако
попытки лобовых атак на новый рубеж обороны 2-й новозеландской
дивизии у Платаниаса во второй половине дня оказались неудачными –
все занятые немцами пункты до темноты вновь были отбиты
противником. К этому моменту общая численность австралийских и
новозеландских войск в районе Кании (без тылов и ВВС) составляла
5573 человека. Кроме того, здесь же сражалось около 900 греков.

Немецкий зенитный автомат на аэродроме Малеме

Днем 24 мая на аэродроме Малеме высадился штаб и 3-й батальон
85-го горно-егерского полка вместе со штабом полка. Батальон сразу
же был направлен к Модиону, чтобы вместе с 1-м батальоном того же
полка на следующее утро принять участие в охватывающем движении
Утца на Канию. Ситуация в Малеме стала настолько спокойной, что
вечером сюда прибыл сам генерал Штудент, лично вручивший
полковнику Рамке Железный крест 1-й степени.
Примерно в это же время немцам наконец удалось прорвать
оборонительный рубеж у деревни Платаниас в районе прибрежной
дороги, создав угрозу северному флангу противника и потеснив его
центр. К ночи на 25 мая британцы отошли на свой последний и самый
сильный рубеж обороны англичан перед Канией – по линии
Галатасских
холмов.
Из-за
сильных
бомбардировок
и
непосредственной угрозы городу Фрейберг этой ночью перенес свой
штаб в бухту Суда.

Рокировка в Ираклионе

С утра 24 мая немцы начали выполнение своей угрозы грекам в
Ираклионе. Город вновь подвергся сильнейшей бомбардировке,
продолжавшейся с перерывами целый день. Одновременно около 40
транспортных самолетов сбросили парашютистов и контейнеры со
снабжением юго-западнее города. Всего в этот день сюда было
доставлено около двух рот из состава 7-й парашютной дивизии –
порядка 400 солдат.
К вечеру 24-го западной и восточной группам немцев удалось
установить между собой надежный контакт. Кроме того,
парашютистам удалось перехватить ведущую на Тимбакион горную
дорогу, по которой к Ираклиону должен был подойти батальон
хайлендеров. В результате хайлендеры смогли с боем пробиться в
расположение сил бригадира Чеппела только утром 25 мая. При этом
еще днем 24-го от Ираклиона в сторону Тимбакиона успела спокойно
пройти колонна грузовиков с персоналом ВВС, отправленным для
устройства посадочной площадки в Айя-Дека, в 17 километрах к
востоку от Тимбакиона. Чеппел также получил сообщение о том, что
немецкие самолеты сумели приземлиться на пляже у Маллиа, в 25 км
восточнее города.

Каннингем принимает решение
Утром 24 мая командующий Средиземноморским флотом направил
к острову Крит несколько кораблей, чтобы они прибыли затемно и
покинули опасные воды еще до рассвета 25 мая. Эсминцы «Селис»,
«Хироу» и «Низам» должны были высадить 2-й батальон войск
специального назначения в Селинос Кастелли на юго-западном
побережье Крита. Но из-за плохой погоды выгрузить солдат
шлюпками не удалось, поэтому корабли с войсками безуспешно
вернулись в Александрию.
Этой же ночью высланный утром из Александрии отряд в составе
крейсеров «Аякс» и «Дидо» в сопровождении эсминцев «Кимберли» и
«Хотспур» вошел в пролив Касо к востоку от Крита, дабы отразить
высадку предполагаемого итальянского десанта в районе бухты Сития.
Однако тревога оказалась ложной: итальянцев нигде не обнаружилось.
А вот вторую задачу – обстрелять аэродром Малеме – отряд так и не
выполнил, не желая задерживаться в опасных водах до рассвета.
К этому времени адмирал Каннингем уже сообщил в Лондон, что
флот больше не может действовать днем в Эгейском море и вблизи
Крита. Фактически это было равносильно признанию поражения на
море. В ответ Комитет начальников штабов заявил, что до сих пор
Крит держался только усилиями флота, не позволявшего немцам
доставить подкрепления и снабжение морем. Поэтому флот должен
идти на риск любых потерь, дабы не допустить суда противника к
Криту. Увы, если 21–22 мая это было актуально, то сейчас ситуация
изменилась: аэродром Малеме позволял наладить «воздушный мост»,
по которому на Крит доставлялись подкрепления, оружие и
боеприпасы.
И все-таки Каннингем несет свою долю ответственности за
поражение на Крите. Аэродром Малеме был крайне уязвим с моря;
успешный его обстрел из бухты Кания позволял надолго вывести
летное поле из строя – ведь у немцев отсутствовали и техника, и
рабочие руки для быстрого засыпания воронок. Однако британский
флот сделал это всего один раз: 22 мая, когда аэродром обстреливали
эсминцы «Келли» и «Кашмир». Между тем, если бы в этот день к
обстрелу были привлечены линкоры Роулингса и крейсера Кинга,

бессмысленно маневрировавшие в полусотне миль северо-западнее
залива Кания, британцы имели прекрасный шанс переломить
ситуацию и расправиться с десантом.
Теперь же Каннингем сузил задачу флота, ограничив ее доставкой
войск и снабжения на Крит. Следующим этапом в перспективе
вставала эвакуация…

Глава 7. Шестой день высадки – 25 мая
Утром этого дня в Малеме высадился 2-й батальон 85-го горного
полка вместе с 16-й ротой и шестью горными орудиями. Он
немедленно был выдвинут в исходный район для наступления в 4,5 км
южнее Платаниаса. Примерно в это же время аэродром был атакован
бомбардировщиками «Бленхейм» и «Мэриленд» под прикрытием
истребителей «Харрикейн». Пилоты доложили об уничтожении 24
транспортных самолетов – но эта цифра выглядит сильно завышенной.
В свою очередь немецкие горизонтальные бомбардировщики с самого
раннего утра наносили постоянные удары по Кании, бухте Суда,
опорным пунктам и артиллерийским позициям противника.
В 15 часов (по Гринвичу), после мощного налета пикировщиков,
немцы перешли в решительное наступление сразу по двум сходящимся
направлениям – от Сталоса на Галатас и от тюрьмы по дороге на
Канию.
На левом фланге вдоль прибрежного шоссе наступал штурмовой
парашютно-десантный полк под командованием полковника Рамке:
вдоль берега двигалась группа Герике, в центре – группа Шмидта, к
ней с юга примыкала группа Штенцлера (2-й батальон). Южнее
штурмового полка наступали 1-й и 2-й батальоны 100-го горноегерского полка.
С юго-запада Галатасские позиции атаковала ударная группа
«Кания» во главе с полковником Гейдрихом. Она должна была выйти к
побережью между Канией и бухтой Суда, чтобы отрезать противнику
путь отступления на восток и замкнуть кольцо окружения вокруг
Кании.
Кроме того, на крайнем правом фланге охватывающая группа (85-й
горно-егерский полк) должна была глубоким обходным маневром
через горы выйти к бухте Суда в районе Малаксы, а затем перерезать
дороги, ведущие на Ретимнон и Хора-Сфакион.

Легкий танк «Виккерс» Mk VI лейтенанта Роя Феррена, подбитый на окраине Галатаса во
время контратаки 25 мая

После тяжелого боя штурмовой полк овладел линией холмов, 100-й
горный полк наконец-то захватил Кастельскую гору и ворвался в
Галатас. На улицах городка, среди каменных домов и заборов,
разгорелся ожесточенный бой. Особенно упорные схватки шли в
центре Галатаса, вокруг площади с церковью. В захваченном
британском лагере немцам удалось освободить из плена 80 своих
парашютистов. Тем временем 3-й парашютно-десантный полк (группа
«Кания») при поддержке авиации занял радиостанцию к югу от Кании,

вышел на дорогу Кания – Суда и захватил высоты, господствующие
над бухтой Суда.
Единственным местом, где немцев постигла неудача, был район
Аликиану: здесь 85-й горный полк, попытавшийся осуществить обход
фланга противника по горам, неожиданно наткнулся на стойкое
сопротивление 8-го греческого полка. Лишь к вечеру горные егеря
смогли занять высоту 542,12.

Бой на улицах Галатаса 25 мая 1941 года

Получив нагоняй из Адмиралтейства, 25 мая Каннингем вновь
отправил к Криту транспорт «Гленрой» с подкреплениями – на этот раз
в сопровождении эсминцев «Стюарт», «Ковентри» и «Ягуар». Но этот
конвой, вышедший из Александрии в восемь вечера, имел
возможность достичь Крита только в ночь на 27 мая. Кроме того,
ночью на 26 мая три эсминца («Нэпир», «Кельвин» и «Джакал»)
должны были пройти через пролив Касо, повторить поиск у северовосточного побережья Крита, а затем обстрелять аэродром Малеме.

Глава 8. Седьмой день высадки – 26 мая
Фрейберг запрашивает эвакуацию
К утру 26 мая части 2-й новозеландской дивизии получили приказ
оставить Галатас и отойти на новую линию обороны, проходящую по
ручью в двух километрах западнее Кании. Справа должен был
отходить 21-й батальон с отрядом кавалерии, саперной ротой и ротой
20-го батальона; в центре находился 19-й батальон, слева – 28-й
маорийский батальон, обеспечивающий связь с 19-й бригадой, в
которой к тому времени осталось полтора батальона. Дорога на
тюрьму представляла разграничительную линию между бригадами.
Галатас, за который было пролито столько крови, был очищен без боя.
На рассвете 26 мая немецкие егеря 100-го горного полка заняли
опустевший город.
Однако после событий прошлого дня у генерала Фрейберга, судя по
всему, сдали нервы: одновременно он приказал отводить к бухте Суда
все войска, которые не были задействованы в бою. В 9:30 утра
Фрейберг совещался с кэптеном Морзе, а в 11 часов в первый раз
запросил у Ближневосточного командования разрешение на
эвакуацию. Как сообщал он генералу Уэйвеллу:
«Войска под моим командованием здесь, в бухте Суда, достигли
предела выносливости… С военной точки зрения наше положение
является безнадежным. Слабые, плохо оснащенные и немобильные
силы более не смогут выдержать массированных бомбардировок…
Если решение будет принято сразу, то некоторую часть сил мы
можем еще посадить на корабли… Наши потери огромны, мы
потеряли большинство наших немобильных орудий»[54].
Далее Фрейберг оговаривался, что, «если вы решите, что интересы
всего Ближневосточного театра требуют продолжения нашего
сопротивления, мы будем сражаться дальше». Этот хитрый оборот
перекладывал всю тяжесть дальнейшего решения на Уэйвелла –
получалось, что в случае отказа от эвакуации виновником

бессмысленной гибели солдат становился не Фрейберг, а его
начальник.

Положение 19-й бригады и морской пехоты генерала Уэстона во второй половине дня 26 мая

Положение под Канией на вечер 26 мая согласно журналу боевых действий 5-й
горнострелковой дивизии (NARA. T315, R284, F835)

Однако немцы в этот день точно также «достигли предела
выносливости». С утра они атаковали новую линию фронта – но все
атаки были отбиты. По рассказу М.-А. Брагадина, находившегося в это
время при немецком военно-морском штабе в Афинах, 26 мая
представители Люфтваффе в Греции считали, что высадка на Крите
провалилась, и запросили у Берлина разрешение на эвакуацию войск.
Однако Гитлер оказался тверже Уэйвелла – он приказал продолжать
операцию любой ценой.

Последние часы Кании

Днем парашютистам удалось потеснить 19-й батальон на полтораста
метров, но уже к 17 часам новозеландцы вернули утраченные позиции.
21-й батальон тоже смог удержать оборону, и лишь на стыке 28-го
батальона с 2-м греческим полком немцам около 11 утра удалось
продвинуться вперед. Однако в результате этого прорыва 7-й и 8-й
австралийские батальоны оставили Периволию и отошли к деревне
Муринес. В 17 часов бригадир Вэзи сообщил, что положение его 19-й
бригадной группы критическое.
Днем 26 мая Фрейберг приказал генералам Уэстону и Паттику
создать объединенный штаб для руководства силами 2-й дивизии и
войсками группы «Суда» полковника Хили[55]. Бригадир Инглис из 4-й
бригады принял командование вновь сформированной «Сводной
бригадой», куда вошли основные силы Уэстона – Уэльский батальон,
батальон «коммандос» и нортумберлендские гусары. Увы, эти
правильные меры сильно запоздали.
Уже вечером под воздействием панических сообщений своих
командиров бригад Фрейберг принял решение оставить Канию и
отвести войска на новый рубеж по «42-й улице» – дороге вдоль
западного склона холмистой гряды в 1500 метрах западнее гавани
Суда. Фактически это был рубеж прикрытия эвакуации.
4-я бригада отводилась еще южнее, к Стилосу, для прикрытия
непосредственно дороги на Хора-Сфакион.
К этому времени у Фрейберга еще оставались силы для
сопротивления, а по численности его войска вряд ли уступали
противнику. Новозеландцы и австралийцы устали – но точно так же
устали и немцы, неделю не выходившие из боя. Гэйвин Лонг считает,
что причиной решения на отход стало искаженное представление
командования о ситуации: «Тревога росла пропорционально
расстоянию от линии фронта – ведь старшие командиры не видят
стойкости передовых батальонов, зато им хорошо видны толпы
раненых и паника в тыловых частях». Видимо, в какой-то момент
британское командование просто сломалось, потеряв веру в себя и в
своих солдат. В штабе Фрейберга уже жгли ненужные бумаги, готовясь
к отходу. Однако в течение дня разрешения на эвакуацию Фрейберг не
получил – вопрос об оставлении Крита решался между Александрией
и Лондоном.

Линдсей Меррит Инглис в чине генерал-майора

Джордж Алан Вэзи в чине генерал-майора

Вдобавок ко всему отход был организован крайне плохо. Сводная
бригада вообще не получила приказа на отход и после отступления 5-й
и 19-й бригад, а также группы «Суда» осталась на своих позициях в
1,5 км западнее Кании. Вдобавок Инглис был неожиданно отозван
генерал-майором Уэстоном в Суду, и вновь созданная бригада осталась
вообще без управления. Лишь около часу ночи Уэстон, спохватившись,
с курьером послал командиру Уэльского батальона Дункану приказ на
отход – но до уэльсцев этот приказ так и не добрался. В Хора-Сфакион
на автомобиле была послана запасная радиостанция – но по дороге
машина попала под воздушную атаку, и по прибытии на место 27 мая
рация оказалась повреждена.

Сражение в проливе Касо
Еще утром 25 мая немцы пытались атаковать британские позиции
западнее Ираклиона, были отбиты и больше в этот день активности не
проявляли. Зато на рассвете 26 мая около 300 десантников атаковали
Кладбищенский холм к востоку от города, ворвались на него и взяли
нескольких пленных. Контратакой частей Лестерского батальона
подполковника Кокса холм удалось отбить, но при этом австралийцы и
хайлендеры некоторое время обстреливали друг друга.
Около 7 утра немцы численностью до 700 человек с нескольких
направлений атаковали гору Апекс-Хилл (высота 296) на юге
оборонительного периметра, которую защищал взвод 4-го
австралийского батальона. После прибытия подкреплений эта атака
тоже была отбита. Единственным успехом немцев в этот день стало
занятие Кносса, где они захватили британский полевой госпиталь в
Вилла-Ариадне.
В ночь на 27 мая Чеппел через Каир сообщил Фрейбергу, что дорога
на Тимбакион находится под угрозой, аэродром подвергается обстрелу
с окружающих холмов, а боеприпасы у обороняющихся подходят к
концу. Он запрашивал командующего о плане дальнейших действий –
стоит ли ему расчищать дорогу на юг или сосредоточить все усилия в
западном направлении? В ответ из Каира запросили, прибыл ли
батальон хайлендеров, попросили уточнить ситуацию с дорогой на
Тимбакион и сообщить, в каком состоянии находится гавань
Ираклиона. Никаких конкретных указаний Чеппел не получил.
Но Адмиралтейство все еще требовало от Каннингема приложить
все усилия для спасения Крита. Поэтому утром 25 мая
Средиземноморский флот начал операцию MAQ-3 – атаку против
аэродрома на итальянском острове Скарпанто. Здесь базировались
пикировщики из III/StG2, а также транспортные «Юнкерсы»,
снабжавшие немцев в районе Ираклиона.
Для операции было задействовано соединение «А» адмирала
Придхем-Уиппела – линкоры «Бархэм» и «Куин Элизабет»
в сопровождении восьми эсминцев: «Джервис», «Янус», «Кандагар»,
«Нубиен», «Хэсти», «Хируорд», «Вояджер» и «Вендетта». С ними шел
и главный козырь Каннингема – авианосец «Формидебл», на котором

удалось собрать целых 12 палубных истребителей «Фульмар», а также
15 бипланов-торпедоносцев «Суордфиш» и «Альбакор». Второй
авианосец Средиземноморского флота, «Игл», в это время находился
на Красном море и обеспечивал операции против Итальянского
Сомали.

Палубный истребитель Фейри «Фульмар I»

Торпедоносец Фейри «Альбакор» Mk I из 820-й эскадрильи Королевского флота с авианосца
«Формидебл», 1942 год

Торпедоносец Фейри «Альбакор» Mk I из 820-й эскадрильи взлетает с авианосца «Формидебл»,
1942 год

Эсминец «Нубиен» ставит дымовую завесу

К рассвету 26 мая линкоры Придхем-Уиппела находились в 100
милях южнее восточной оконечности Крита, в то время как авианосец
с прикрытием выдвинулся на север. Между 5 и 6 часами утра шесть
«Альбакоров» под прикрытием четырех «Фульмаров» атаковали
аэродром, уничтожив на земле один Ju.88 и повредив еще несколько

машин. На отходе немцы несколько раз атаковали «Формидебл»,
действуя без истребительного прикрытия, но успеха не добились.
Пилоты
«Фульмаров»
доложили
о
трех
уничтоженных
бомбардировщиках ценой потери одного истребителя.
Однако около часу дня на британское соединение совершенно
случайно наткнулись 20 пикировщиков из II/StG2: они базировались в
Северной Африке и вылетели для поиска войсковых транспортов.
Ценой гибели одной «штуки» немцы смогли добиться двух бомбовых
попаданий в авианосец. «Формидебл» уцелел, но после временного
ремонта в Александрии его пришлось отправить в пока еще
нейтральные США, вернулся в строй он лишь восемь месяцев спустя.
Еще одной бомбой оторвало нос эсминцу «Нубиен» – он тоже остался
на плаву и даже сохранил ход, но полтора года ремонтировался в
Бомбее. Погибло 19 моряков и было ранено 22, но главное –
Каннингем лишился еще двух кораблей, в том числе одного из двух
авианосцев.

Последние подкрепления на Крит
После воздушных налетов на «Формидебл» Придхем-Уиппел
отменил запланированную отправку 14-й эскадры эсминцев для
ночного поиска к северу от Крита. Однако неприятности этого дня для
британцев не кончились. После 18 часов немецкие самолеты
обнаружили и атаковали идущий в Тимбакион «Гленгайл» под
эскортом эсминцев. Прямых попаданий добиться не удалось, но
штурмовой транспорт получил серьезные повреждения от близких
разрывов, осколков и пулеметного огня. На нем погибло 11 человек,
были разбиты 3 десантные баржи, загорелась цистерна с бензином. На
море опускалась спасительная темнота, до цели оставалось всего 50
миль – но у командира транспорта кэптена Паджета сдали нервы, и он
приказал поворачивать назад.
Это решение трудно оценить однозначно. Подкрепления не достигли
цели – но к этому моменту генерал Фрейберг уже решил, что остров не
удержать, и в итоге 900 человек не пришлось снимать обратно. С
другой стороны, высадка свежего батальона давала возможность
ликвидировать немецкий плацдарм у Ираклиона, а контроль за всей

восточной половиной Крита облегчал проведение эвакуации.

Британские солдаты выгружаются в бухте Суда

Эсминец «Низам»

Тем не менее именно 26 мая Фрейберг получил последние
подкрепления – 150 тонн боеприпасов и 750 человек из 2-го батальона
войск специального назначения, не высаженных две ночи назад в
Селинос Кастелли. Поздно вечером их доставил в бухту Суда 40узловой минзаг «Эбдиел». На обратном пути этот «минный крейсер»
вместе с эсминцами «Хироу» и «Низам» вывез 930 человек – в
основном ходячих раненых, а также солдат из тыловых служб и
моряков с потопленных в бухте судов.
Утром 27 мая «Эбдиел» и эсминцы вернулись к основным силам
Придхем-Уиппела, и соединение «A» двинулось к Александрии. Уже
на отходе в 150 милях к югу от Скарпанто оно вновь было атаковано
немецкими самолетами – теперь это были 15 горизонтальных
бомбардировщиков Ju.88 и He.111, прилетевших с Додеканесских
островов. Попаданием одной бомбы на линкоре «Бархэм» была
выведена из строя башня «Y», после временного ремонта в
Александрии он еще полтора месяца ремонтировался в Дурбане.
Кроме того, эсминец «Хироу» был поврежден близким разрывом, его
скорость снизилась до 28 узлов.

Глава 9. Восьмой день высадки – 27 мая
Уэйвелл разрешает эвакуацию
27 мая в 8:25 утра генерал Уэйвелл сообщил Черчиллю из
Александрии, что Крит следует считать потерянным. Не получив
никакого ответа на эту телеграмму, в 15:50 он отправил Фрейбергу
разрешение на эвакуацию. В итоге Лондон одобрил это распоряжение
лишь задним числом. В свою очередь Фрейберг тоже отдал приказ на
отход еще без санкции командования.

Положение под Канией на 4 утра 27 мая

Парашютисты 3-го воздушно-десантного полка входят в Канию утром 27 мая 1941 года. На
заднем плане видна гавань с башней старого маяка

Около 10 утра 100-й и 141-й немецкие горные полки на последних
силах атаковали Канию, наступая с запада, юго-запада и юга. Но, к
удивлению немцев, на этот раз противник почти не сопротивлялся – за
исключением участка Сводной бригады, где под удар попал Уэльский
батальон под командованием майора Гибсона. В итоге лишь две его
роты смогли отойти к бухте Суда, остальная часть была окружена и
героически дралась до утра 28 мая. Большая часть уэльсцев погибла
или попала в плен.
В это время арьергарды Фрейбурга в Кании подорвали склад
боеприпасов и начали отход к южному побережью по единственной
дороге. В 14 часов греческий губернатор Крита сдал город немцам.
Десантники захватили здесь большие запасы топлива и
продовольствия, а также 40 орудий и около тысячи пленных.
На правом фланге немецкого наступления 1-й батальон 85-го
горного полка полковника Кракау в 10:15 вышел на перекресток дорог
в 4 км южнее Суды, а 2-й батальон в 11:15 занял высоту 507,5. К
исходу дня полк занял цепь высот над бухтой Суда, за сутки захватив

до трехсот пленных. Однако главная цель – перехватить пути отхода от
бухты Суда на юг – достигнута так и не была.

Положение под Канией на 10 часов утра 27 мая согласно журналу боевых действий 5-й
горнострелковой дивизии (NARA. T315, R284, F882)

Германские десантники на улицах Кании

Горные егеря с пленным новозеландским солдатом на улицах Кании 27 мая

Положение на «42-й улице» днем 27 мая. Указаны номера батальонов

Более того, попытки атаковать новую линию обороны анзаков по
«42-й улице» потерпели неудачу: все атаки оказались отбиты, кое-где
немцам даже пришлось отойти на пару сотен метров. 1-й батальон
141-го горного полка напоролся на минное поле, а затем вынужден был
отступить под угрозой окружения. По докладу его командира, майора
Форстера, потери составили 121 человека. Действовавший здесь 7-й
австралийский батальон взял трех пленных и доложил о двух сотнях
убитых немцев, потеряв 10 человек убитыми и 28 ранеными. 28-й
маорийский батальон насчитал 80 трупов солдат противника, его
собственные потери составили 14 человек.

Немецкие пулеметчики в холмах над бухтой Суда. Слева на заднем плане – полуостров
Акротири

Но даже эти успехи не повлияли на решение британского
командования, уже внутренне смирившегося с поражением. В 15 часов
штаб Каннингема в Александрии подтвердил согласие на эвакуацию
Крита. Вечером тихоходный конвой А-31 (два транспорта в
сопровождении шлюпа «Окленд»), вышедший из Александрии еще
накануне утром, получил приказ возвращаться обратно. В этот же день
на аэродроме Малеме были высажены оставшиеся части 5-й
горнострелковой дивизии из числа заранее предназначенных к
высадке. Сюда же прибыл и один батальон из состава 6-й
горнострелковой дивизии. Следует уточнить, что до окончания
операции на Крит попали далеко не все подразделения этой дивизии:
так, 13-я рота 100-го горного полка вплоть до 11 июня оставалась в
районе Афин, а 11-я рота этого же полка с мая по октябрь 1941 года
находилась на острове Айпея[56].

План отхода
Штаб Фрейберга распорядился начать отвод войск из района Суды
после наступления темноты. Командовать арьергардом был назначен
глава MNBDO и бывший комендант Крита генерал-майор морской
пехоты Э. Уэстон. Под его начало передавались 5-я и 19-я бригады, а

также «Лэйфорс» – два батальона сил спецназначения под
командованием полковника Лэйкока, только что высаженных в гавани
Суда.
Штаб Фрейберга отбыл в Хора-Сфакион на южном побережье сразу
после наступления темноты. В свою очередь штаб морской пехоты не
имел необходимых штабных ресурсов для управления войсками,
внезапно оказавшимися под началом Уэстона. Поэтому бригадиры
Харгест и Вэзи фактически оказались предоставлены самим себе и
организовывали отход самостоятельно, ориентируясь на полученные
ими ранее распоряжения. Командир 10-й бригады полковник
Киппенбергер, по его собственному признанию (как пишет Бивор),
был «бесстыдно доволен» приказом на отход…
5-я бригада должна была отходить по дороге на Стилос, 19-я
бригада – параллельно ей по прибрежному шоссе до Каливеса, а
оттуда сворачивать на юг, на Нео-Хорион. Здесь предполагалось
соединение бригад. Отряд Лэйкока отводился к деревушке Бабали-Инн
в двух километрах южнее Нео-Хориона, где должен был заранее занять
оборону, а затем пропустить обе бригады и далее прикрывать их
отступление.
От Нео-Хориона начиналась дорога к южному побережью острова.
Она вела до деревни Комитадес и далее вдоль берега на ХораСфакион. В этом месте не было порта, но имелся длинный пляж и
небольшая гавань для рыбачьих судов с каменным молом. Даже при
относительно свежей погоде тут можно было грузить солдат на
шлюпки и катера для доставки их на корабли. Над пляжем нависал
150-метровый обрыв, по ущельям и оврагам в нем с гор спускалось
несколько троп.
Некоторые авторы для красного словца называют эту дорогу «почти
непроходимой козьей тропой». Однако с конца 1940 года британцы
начали активно расширять ее, чтобы иметь прямой путь от Суды к
южному берегу. К маю 1941 года работы были почти завершены,
большая часть пути получила твердое покрытие. Увы, асфальт
обрывался примерно на середине спуска к деревне Комитадес – далее
действительно шла извилистая тропа, трудно проходимая для техники.
Но в любом случае вывезти тяжелую технику с почти
необорудованного побережья не представлялось возможным, в то

время как крутой спуск служил пехоте хоть каким-то прикрытием от
вражеских самолетов.
Впрочем, существовал и другой план эвакуации, предложенный
присланным из Каира в качестве офицера связи генерал-майором
Эветтсом. Он предложил отводить войска не на Хора-Сфакион, а на
Ретимнон и далее – на Ираклион. Это позволяло уничтожить
противника в этих пунктах, а затем собрать все британские силы на
Крите в единую группировку, попытавшись удержать восточную часть
острова. При необходимости можно было эвакуировать эту
группировку через Ираклион или Тимбакион: и тот и другой были куда
более пригодны для погрузки войск, нежели пляж у Хора-Сфакиона.
Именно такого развития событий и опасалось немецкое командование.
Однако Фрейберг отверг проект Эветтса, сославшись на известие о
высадке немецкого морского десанта в Георгиополисе, в итоге
оказавшееся ложным. Ретимнон и Ираклион были предоставлены
самим себе. Однако их судьба оказалась очень разной.

Ретимнон и Ираклион
С полковником Кэмпбеллом в Ретимноне штаб Фрейберга
радиосвязи не имел. Считается, что причиной тому было отсутствие
нужных шифров, но непонятно, почему нельзя было отправить приказ
открытым текстом.
Впрочем, в ночь на 28-е из Суды к Ретимнону должен был выйти
лейтенант Хейг на десантном лихтере с «Гленроя», чтобы доставить
сюда 10 тонн снабжения и боеприпасов.
Фрейберг распорядился передать с Крейгом приказ для Кэмпбелла:
отводить свои войска через горы на южное побережье к бухте Плака.
Увы, из-за спешной подготовки к эвакуации в штабе составить
соответствующую бумагу не успели, и Хейг вышел в Ретимнон без
нее. Фрейберг узнал об этом только на следующий день, уже прибыв в
Хора-Сфакион. Он попросил Каир сбросить приказ в Ретимнон с
самолета, однако Кэмпбелл в итоге его так и не получил…
С Ираклионом радиосвязи тоже не было, но имелась связь по
подводному кабелю через Александрию. Днем 27 мая бригадир Чеппел
получил от генерала Уэйвелла приказ об оставлении острова, но не
сообщил его своим командирам вплоть до ночи. Его можно понять:
британские войска в этом районе действовали успешно, немцы
понесли огромные потери и добились незначительных результатов,
никаких признаков поражения не наблюдалось.
Однако утром этого дня немцы высадили возле Гурнеса в 10 км
восточнее Ираклиона сводный батальон парашютистов, собранный из
остатков разных частей 11-го авиакорпуса. Полковник Бройер получил
по радио приказ захватить аэродром в Ираклионе и подготовить его к
приему транспортных самолетов.

Британский десантный лихтер LCT (1) (тип «А»)

Эвакуация Ираклиона была назначена на следующую ночь – с 28 на
29 мая. Войска должны были грузиться на эсминцы прямо в порту. Тем
подразделениям, которые не успевали с погрузкой, предписывалось
отходить из Ираклиона по дороге на Тимбакион. Посадку следовало
производить с полуночи до 3 часов утра 29 мая, чтобы корабли могли
до рассвета отойти подальше от Крита. Командующий британской
авиацией на Ближнем Востоке обещал выделить для прикрытия
эвакуации максимально возможное число истребителей.

Глава 10. Девятый день высадки – 28 мая
Падение Суды
Утром 28 мая немцы вновь атаковали британские позиции у бухты
Суда, ожидая упорного сопротивления, – и с удивлением обнаружили,
что противника перед ними нет.
При отходе в гавани Суда были взорваны оставшиеся здесь суда – в
том числе тяжелый крейсер «Йорк», еще 26 марта поврежденный здесь
итальянским взрывающимся катером.
К этому времени 5-я новозеландская и 19-я австралийская бригады,
каждая из которых теперь была немногим сильнее батальона,
свернулись в колонны и начали марш на Хора-Сфакион через
Беританию, где сходились дорога от побережья и горная дорога от
Кании. К этому времени штаб Фрейберга уже находился в горной
деревушке Аскифон в десяти километрах от Хора-Сфакиона.
План эвакуации был следующим: 1000 человек должны быть
погружены на корабли ближайшей ночью, 6000 человек – в ночь на 30
мая, 3000 – в ночь на 31 мая и еще 3000 – в ночь на 1 июня. Воплощать
его должен был генерал Уэстон, назначенный командующим всеми
британскими силами в западной части острова Крит.
Прикрывая отход, 4-я новозеландская бригада должна была
удержать позиции на дороге у северного входа в долину Аскифон до
вечера 29 мая. Следующим рубежом прикрытия назначался перевал у
Имвроса в южной части долины. Здесь должен был развернуться
импровизированный батальон морской пехоты, ему предписывалось
держать оборону до вечера 30 мая. На следующий день должны были
готовиться к погрузке солдаты 5-й и 19-й новозеландских бригад;
морские пехотинцы и «Лэйфорс» образовывали последний арьергард.
В свою очередь генерал Рингель счел, что противник отходит на
Ретимнон, чтобы сосредоточить свои силы в восточной части острова
и попытаться удержать ее – как и предлагал полковник Эветтс.
Поэтому немецкий командующий направил основные силы трех своих
самых боеспособных полков (85, 100 и 141-го горных) по приморскому

шоссе на Георгиополис с задачей далее двигаться на Ретимнон.

Отступление к Хора-Сфакиону. Положение сторон в ночь на 28 мая 1941 года

Еще на рассвете рота «Лэйфорс» и две роты 28-го батальона
оседлали дорогу у Беритании. В 6 утра их атаковал правофланговый 2й батальон 85-го горного полка. Немцы обошли противника по горам и
окружили, после 8 утра возобновив продвижение на Стилос. Здесь они
захватили две неисправных «Матильды», некоторое количество
грузовиков и тягачей, взяли в плен много «коммандос» из батальона
«А», а также освободили две тысячи итальянских пленных.

Центральная часть Крита и дорога от Кании на Хора-Сфакион. Шкала высот в метрах

Остатки британского арьергарда в беспорядке отошли на юг и после
11 утра присоединились к 28-му батальону. Тем временем

левофланговый 1-й батальон 85-го горного полка занял район высот
194 и 284, а также дорогу между ними. Его 3-я рота, не встречая
сопротивления, наконец-то вышла к берегу бухты Суда, захватив
деревню Калами и мост на приморском шоссе в полутора километрах
южнее. Он был заминирован, но охрана не успела его взорвать. Тем
временем 100-й горный полк вошел в опустевший порт Суда.

Дорога от бухты Суда на Хора-Сфакион

Согласно донесению полковника Кракау, в боях за Крит 85-й горный
полк захватил 500 пленных британцев и греков, потеряв одного

офицера убитым и трех ранеными; также погибло и было ранено 30
солдат. Однако здесь не учтены потери, понесенные полком во время
неудачной попытки морского десанта 21 мая, когда счет шел на сотни
погибших.

Отступление на Хора-Сфакион
В 6:30 немецкие авангарды настигли «хвост» 5-й бригады и
вынудили ее отражать нападение. С этого момента всю первую
половину дня противник постоянно сидел на плечах отступавших.
Около полудня немцы прошли оставленный без боя Нео-Хорион и в
13:35 вновь атаковали британский арьергард у Бабали-Инн. К этому
моменту основные силы 5-й и 19-й бригад уже достигли деревни
Вирсес, где сходились три дороги от северного побережья и
начиналась единственная дорога на юг.
К этому времени генерал Уэстон уже был на перевале Имврос, где
кончался асфальт. Отсюда он силами бойцов 3-го артиллерийского
полка организовал исследование дороги вниз по склону до деревни
Комитадес, лежащей у подножия гор в километре от берега.
Впоследствии, уже 29 мая, силами этого полка было организовано
регулирование движения по этой дороге так, чтобы никто не мог
остановиться, задержав общий ход. Попутно была обнаружена старая
дорога, ведущая от Аскифона прямо на Сфакию мимо Комитадеса и не
отмеченная на британских картах. Возникает вопрос: почему вся эта
работа не была сделана ранее?
По счастью, большая часть германской авиации была в этот день
сосредоточена против Ираклиона либо уже переключилась на цели вне
Крита. В то же время основные силы немцев двигались вдоль
побережья к Георгиополису и далее на Ретимнон, поэтому просто не
встретили противника. В результате прикрытие из состава «Лэйфорс»
смогло удержать свои позиции до темноты.
Пока сохранившие управление арьергарды сражались на дороге к
Аскифону, отход основной массы британских войск превратился в
бегство. Как вспоминал лейтенант Стефанидес:
«Со всех сторон люди поспешно отступали в полном беспорядке.
Большинство их бросило винтовки, часть даже скинула мундиры,
поскольку день был очень жаркий… Почти каждый ярд дороги и канав
по обе стороны от нее были усыпаны оставленным орудием и
снаряжением, одеялами, противогазными масками, пакетами,
вещмешками, пробковыми шлемами, ящиками и контейнерами всех

форм и размеров, консервными банками и коробками с магазинами или
ручными гранатами; время от времени мы шагали прямо по
офицерским саквояжам и распахнутым чемоданам»[57].

Отступление британских войск от Суды на Комитадес 27-31 мая с рубежами прикрытия

Преследование немцами отходящих британских войск 28 мая 1941 года

Ремонт грузовика по дороге на Хора-Сфакион

Вдобавок ко всем неприятностям около Кадири в полутора
километрах от Аскифона, где начинался крутой подъем в горы, саперы
поторопились взорвать дорогу в ущелье до того, как по ней прошли
все войска. Это сильно затруднило продвижение арьергардов. Тем не
менее в ночь на 29 мая основные силы отходящих от Суды бригад
сосредоточились в долине Аскифон, готовясь на следующий день
преодолеть перевал у Имвроса, за которым начинался южный берег
Крита.

Финал в Ретимноне
В Ретимноне все завершилось гораздо более трагически. После
занятия немцами Суды в ночь на 28 мая сюда был отправлен отряд
подполковника Виттмана, созданный на основе 95-го горноартиллерийского полка. В него вошли 4-й горно-артиллерийский
батальон полка, 95-й разведывательный батальон, 55-й мотоциклетный
батальон, два взвода 95-го противотанкового батальона, один взвод
тяжелого пехотного оружия из 100-го горного полка, парашютно-

артиллерийская батарея и саперный отряд. Сюда же были включены
два танка Pz.III из 2-й роты 31-го танкового батальона, выгруженные в
бухте Кания 27 мая. Это был первый крупный груз, доставленный на
Крит морем.

Германские позиции у деревни Периволия под Ретимноном на утро 28 мая

Однако отряд Виттмана был остановлен у Мэг-Хорафии сильным
сопротивлением арьергардов 19-й новозеландской бригады.
Возобновить марш он сумел лишь после того, как днем 28 мая части 5й горнострелковой дивизии заняли Вамос и новозеландцы вынуждены
были спешно отойти на юг. В результате немецкий отряд достиг
Ретимнона только в полдень 29 мая. У города он разгромил сильный
греческий отряд, а к вечеру соединился с силами капитана Видемана
около Периволии. Утром 30 мая эти войска совместно атаковали
австралийцев в районе аэродрома и принудили их к капитуляции. В
8:30 по берлинскому времени отряд Виттмана соединился с остатками
группы майора Кроха.
В ходе боев у Ретимнона два австралийских батальона (1-й и 11-й)
потеряли 96 человек убитыми и 190 ранеными, в плен (без учета

раненых) сдалось 934 человека. Всего же в Ретимноне погибло около
120 австралийских солдат и было пленено порядка 1200. Потери
немцев здесь составили не менее 550 человек убитыми, еще 500
парашютистов были взяты в плен и позднее освобождены отрядом
Виттмана.
Не задерживаясь, отряд Виттмана проследовал дальше. Согласно его
донесению, в нескольких местах на дороге греки возвели баррикады и
пытались обстреливать немцев. По традиции, идущей с 1914 года,
схваченные с оружием в руках были объявлены «партизанами» и после
короткого допроса расстреляны, а находящиеся поблизости от места
нападения дома сожжены.
В 11:45 у перекрестка в 10 км западнее Ираклиона подвижный отряд
встретился с дозором парашютистов 1-го парашютно-десантного
полка, а в 13:30 достиг аэродрома в Ираклионе. В 16 часов часть сил
Виттмана возобновила марш к восточной оконечности острова, и в 22
часа мотоциклисты 55-го батальона вышли к поселку Иерапетра на
южном берегу Крита. Неподалеку от него, у поворота на Ситию,
немцы встретились с дозором 28-го итальянского полка.

Действия британских войск восточнее Ретимнона 28-29 мая

Однако не все войска в Ретимноне согласились сдаваться. Майор
Сандовер и капитан Хоннер с двумя большими отрядами из состава 11го батальона решили пробиваться к южному берегу в надежде на
эвакуацию. Поскольку приказ Фрейберга об отступлении из Ретимнона
к бухте Плака получен не был, решено было идти по дороге на юговосток, к деревушке Айя-Галини, лежащей на южном побережье всего
в 6 км западнее Тимбакиона. Это решение оказалось очень удачным,
поскольку эсминцы в бухту Плака отправлены не были: вечером 31 мая
Каннингем сообщил генералу Блейми, что лишних кораблей у него
нет.
К 16 часам 31 мая остатки 11-го батальона уже находились в 15 км к
северу от Айя-Галини. На следующий день они достигли берега и
обнаружили здесь еще порядка 600 британских солдат. Эти войска
отошли сюда из Тимбакиона, куда накануне прибыли немецкие
мотоциклисты, двигавшиеся от Ираклиона. Здесь собралось 300
человек из батальона хайлендеров, какое-то количество людей из
батальона «Черной стражи» из Кносса, а также некоторое количество
наземного персонала флота и ВВС. Днем 1 июня по дороге от
Ретимнона сюда вышло в общей сложности около 200 австралийцев –

в основном из 11-го и 1-го пулеметного батальонов, а также 3-го полка
полевой артиллерии. Об их судьбе будет чуть ниже.

Эвакуация Ираклиона
С утра 28 мая транспортные «Юнкерсы» вновь сбрасывали
парашютистов
и
снаряжение
восточнее
Ираклиона,
а
бомбардировщики целый день атаковали сам город и позиции
британских войск вокруг него. Однако никаких наземных атак
десантники не предпринимали, что позволило бригадиру Чеппелу
планомерно готовить эвакуацию. Солдаты уничтожали технику и
минировали склады, штабы прорабатывали маршруты и графики
отхода к причалам. Разница с тем, что творилось в районе Суды, была
разительной.

Восточная часть Крита и дорога от Ираклиона на Тимбакион. Шкала высот в метрах

В 6 утра из Александрии для эвакуации Ираклиона вышло
соединение «B» под командованием вице-адмирала Роулингса: три
легких крейсера («Орион», «Аякс» и «Дидо») и 6 эсминцев («Дикой»,
«Джакел», «Империал», «Хотспур», «Хируорд» и «Кимберли»). В 17
часов на подходе к проливу Касо в 90 милях от Скарпанто корабли
были атакованы итальянскими бомбардировщиками. Всего за вечер
британцы зафиксировали 90 пролетов, но эффективность ударов была
невысокой: лишь около 21 часа крейсер «Аякс» был поврежден
близким разрывом бомбы. Узнав об этом, Каннингем приказал отозвать
его на базу. Кроме того, незначительно пострадал от близких разрывов
бомб эсминец «Империал».
В 23:30 эскадра подошла к Ираклиону. Из-за свежего ветра,
затруднявшего швартовку, Роулингс решил не вводить крейсера в
гавань, а использовать эсминцы. Однако расположение пирса поперек
узкой бухты позволяло крупным кораблям подходить к нему только с
внешней стороны. Поэтому для ускорения посадки эсминцы
швартовались к пристани попарно, борт к борту, сначала загружались
внешние корабли. Длины причала хватало только на два корпуса,
поэтому третья пара ошвартовалась, лишь когда первые две
освободили причал.
Благодаря профессиональным действиям штаба Чеппела и
командира базы кэптена Макдональда погрузка прошла быстро и без
затруднений. Для прикрытия фронта были заранее подготовлены
арьергарды, которые вскоре после полуночи отошли на вторую линию
обороны, сократив фронт. Всего на корабли было принято около 4000
человек – что в два раза превышало численность «боевых войск».
Эсминцы приняли в среднем по 450 человек, «Орион» – 1090 человек,
«Дидо» порядка 500. Не удалось эвакуировать только военный
госпиталь, а также снять части «Черной стражи», отрезанные на
дороге в Худезион южнее Кносса.

Эсминец «Хируорд» 20 декабря 1939 года

Итальянские пленные грузятся на британские суда

Увы, успех эвакуации был омрачен неприятным фактом: она не
касалась союзных греков. Их части вообще не были информированы
об эвакуации и не включены в ее план. По одной версии, это было
вызвано активностью немцев на занимаемом греками участке – из-за
чего незаметно отвести части с передовой здесь было невозможно. По

другой версии, греческие подразделения из-за плохой подготовки не
смогли бы действовать так же четко, как британцы, и своей
неорганизованностью нарушили бы выверенный как часы план
погрузки. Наконец, официальная версия, повторяемая всеми
историками от Лонга до Бивора, гласит, что на судах просто не хватало
места для греков.
Это неправда: корабли могли принять еще как минимум полторы
тысячи человек. «Дидо» вообще ушел недогруженным, принял на борт
людей не больше чем эсминец. Если бы Роулингс не затеял перегрузку
с помощью эсминцев, а сразу подвел к пирсу крейсера, как это и
предполагалось первоначальным планом, он мог существенно
сократить время погрузки. В случае задержки, которой все опасались,
адмирал мог оставить в гавани пару эсминцев, не рискуя остальными
кораблями.
Однако британские командиры решили спасать только своих солдат,
бросив союзников на произвол судьбы. Генерала Чеппела можно
уважать за блестящую оборону Ираклиона – но предательство боевых
товарищей перечеркивает эти заслуги. Понимая это, Бивор
рассказывает (со слов Падди Ли Фермора) душещипательную историю
о том, как неловко чувствовали себя британские офицеры, пока один
из греческих капитанов, прознавший про эвакуацию, явился прямо к
Чеппелу и произнес высокопарную речь: «Мы знаем, что ночью вы
уходите. Это ничего! Вы вернетесь, когда придет время, только
оставьте нам оружие…»
Благодаря тому, что греки продолжали сражаться, отвод британских
войск прошел незамеченным для немцев. Лишь на следующее утро
парашютисты Бройера обнаружили отсутствие противника. К полудню
29 мая они без противодействия заняли аэродром и пустой город. По
немецким данным, было взято около 500 пленных (в основном из
числа раненых в госпитале) и освобождено две сотни своих пленных
солдат.
Остатки греческих войск численностью до тысячи человек отошли
на восток от Ираклиона и тоже вскоре сдались, хотя от 500 до 1000
человек либо переоделись в гражданскую одежду, либо ушли в
партизаны. Наконец, вечером 29 мая итальянские корабли, вышедшие
с Родоса еще два дня назад, наконец-то высадили давно ожидаемый
десант в бухте Сития. 5 миноносцев, группа торпедных катеров и

несколько небольших транспортов без противодействия выгрузили
здесь усиленный 28-й пехотный полк и заняли восточную оконечность
острова вплоть до бухты Малеа.
Этим же вечером другая группа итальянских торпедных катеров
прибыла в бухту Суда.

Сражение в проливе Касо
По расчету времени корабли соединения «B» должны были
покинуть Ираклион в 2 часа ночи 29 мая. Однако отказ Роулингса от
швартовки крейсеров и перегрузка через эсминцы привели к тому, что
последний корабль отдал швартовы на час спустя позднее
запланированного. Еще 20 минут ушло на маневрирование, и лишь в
3:20 эскадра покинула бухту. В результате корабли, даже развив
эскадренный ход в 29 узлов, не успевали пройти пролив Касо до
рассвета.
Однако неприятности начались гораздо раньше. В 3:45 на эсминце
«Империал» внезапно отказало рулевое управление. Видимо,
причиной этому стали повреждения, полученные накануне от близких
разрывов, которые тогда сочли несущественными. Корабль выкатился
из строя, чуть было не протаранив эсминец «Кимберли». Чтобы не
терять времени, Роулингс не стал брать поврежденный корабль на
буксир – он лишь оставил с ним эсминец «Хотспур», приказав по
необходимости снять с «Империала» людей и добить его торпедами.
«Хотспур» сделал это в 4:45. Имея теперь на борту 900 солдат и
экипаж «Империала», он вскоре догнал снизившую ход эскадру, и она
вновь дала 29 узлов. Однако задержка добавила к отставанию еще
полчаса, поэтому восход солнца застал британские корабли у входа в
пролив Касо – всего в 25 милях к югу от аэродрома Скарпанто. В то же
время обещанные истребители прикрытия, высланные с аэродромов
Северной Африки, ждали соединение «B» в расчетной точке гораздо
южнее…

Легкий крейсер «Орион» завершает ремонт на верфи Мэйр-Айленд в марте 1942 года

Пикировщики появились над соединением Роулингса около 6 утра,
вскоре после восхода солнца. Первые полчаса корабли искусным
маневрированием ухитрялись избегать попаданий. Однако в 6:25, когда
эскадра уже находилась на середине пролива Касо, эсминец «Хируорд»
получил бомбу в машинное отделение и потерял ход. Роулингс
приказал отряду идти дальше, бросив корабль и рассчитывая, что тот
сумеет выброситься на критский берег, до которого было 5 миль. Но
эсминец взорвался, не добравшись до берега. Его экипажу и солдатам
относительно повезло – часть из них была подобрана из воды
итальянскими торпедными катерами, обеспечивавшими высадку в
бухте Сития.
В 6:45 на эсминце «Дикой» близким разрывом бомбы была
повреждена машина, скорость корабля снизилась до 25 узлов, что
вынудило снизить и ход эскадры. С семи часов немцы переключились
на крейсера, в 7:35 «Орион» также был поврежден близким разрывом
и снизил ход до 21 узла. Наконец в 8:15 «Дидо» получил бомбу во
вторую башню, при этом погибло 48 человек (27 моряков и 19 солдат)
и ранено еще 38. Ровно в 9.00 точно так же был поражен «Орион» –

взрыв бомбы разрушил обе носовые башни, а «штука» не успела
выйти из пике и упала в воду перед форштевнем крейсера. Еще через
полчаса новая бомба легла рядом с бортом «Ориона», а в 10:45 в
крейсер угодила еще одна – не причинившая серьезного ущерба
кораблю, но повлекшая страшные жертвы: было убито 262 человека
(107 моряков и 155 солдат) и ранено 300. Погиб командир корабля
кэптен Дж. Р. Б. Бек, а также три офицера-механика из пяти. Однако
машины работали, рулевое управление удалось исправить, и крейсер
опять лег на курс к Александрии, держа среднюю скорость в 21 узел.
Последующие налеты продолжались до 15 часов, но все они
закончились безрезультатно. В восемь вечера 29 мая соединение «B»
прибыло в Александрию, доставив сюда 3486 эвакуированных. Еще
порядка 600 солдат погибло на переходе или попало в плен после
гибели «Хируорда». Ценой эвакуации стали три боевых корабля: два
эсминца были потоплены, крейсер «Орион» ремонтировался почти год
– сначала в Южной Африке, затем в США.

Глава 11. Десятый день высадки – 29 мая
На суше
В ночь на 29 мая кэптен Морзе, бывший комендант базы Суда, а
теперь глава штаба погрузки войск, сообщил, что из Хора-Сфакионе
скопилось в ожидании эвакуации уже около 10 тысяч человек. Это
было больше, чем рассчитывал Фрейберг на эту ночь, – ведь основные
его силы все еще находились в долине Аскифон. Чуть позже сам
Фрейберг доложил в Александрию, что его войска смогут
продержаться здесь еще одну ночь (то есть с 29 на 30 мая) – но за
следующую ночь он уже не ручается. Из донесения Фрейберга можно
было понять, что организованных войск у него осталось только две
тысячи, остальные солдаты представляли собой массу тыловиков и
неорганизованных бойцов, потерявших свои части.
В 14 часов 29 мая на совещании в штабе 19-й бригады была
разработана схема прикрытия эмбаркации на 30 мая:
• 19-я бригада в составе 7-го и 8-го австралийских батальонов, части
3-го полка полевой артиллерии с двумя 75-мм орудиями, а также три
легких танка и несколько бронетранспортеров с рассветом 30-го
занимали позиции у горной деревушки Вицилокумос, на выходе из
ущелья Имвротикос – там, где кончался асфальт и начинался крутой
спуск к морю;
• 5-я бригада, уже достигшая деревни Комитадес, разворачивалась у
подножия гор, прикрывая подходы к побережью, а также дорогу на
Хора-Сфакион и далее на Лутро. Ее задачей было перекрыть выходы
из всех ущелий и оврагов, по которым немцы могли подобраться к
пляжу вне дорог и троп. Было решено, что арьергарды должны
удерживать свои позиции как минимум до позднего вечера 30 мая,
однако, возможно, им придется задержаться еще на сутки.

Спуск к южному берегу Крита в районе Хора-Сфакиона

Гавань Хора-Сфакиона

Тем временем в 7:15 немецкий авангард из 1-го батальона 100-го
горного полка вышел к позициям 23-го новозеландского батальона (из
4-й бригады), прикрывавшего вход в долину Аскифон. Основные силы
полка еще находились на подходе к Аликамбосу в 5 км севернее. Но
численность новозеландского батальона к этому времени сократилась
до роты, в нем осталось всего 5 офицеров во главе с лейтенантом
Р. Л. Бондом, солдаты страдали от жажды.
Немцы не проявили активности, и во второй половине дня
новозеландцы снялись со своих позиций и на грузовиках отошли через
Аскифон на юг. Около 9 вечера они достигли южного края долины, где
занимали оборону основные силы 4-й бригады. После этого основная
часть бригады двинулась через перевал к Сфакии. Около полудня 30
мая она миновала Вицилокумос и начала спуск к морю.

На море
Утром 28 мая из Александрии для эвакуации основных сил
Фрейберга вышло соединение «С» – 7-я флотилия эсминцев под
командованием кэптена Арлисса («Нэпир», «Низам», «Кельвин» и
«Кандагар»). На борт кораблей были взяты дополнительные вельботы
для ускорения погрузки.
К полуночи на 29 мая соединение «С» дошло до места назначения и
в 00:30 начало погрузку с одновременной выгрузкой доставленного
войскам продовольствия. Увы, перегрузка лодками оказалась долгим и
муторным делом, к 3 часам на борт кораблей было принято всего 624
человека, из них 20 гражданских. На «Нэпире» оказалось 196 человек,
на «Кандагаре» – 213, на «Кельвине» – 101, на «Низаме» – 114[58]. К 17
часам 29 мая эсминцы без особых приключений вернулись в
Александрию.
Тем временем в девять вечера 28 мая из Александрии к ХораСфакиону вышла следующая группа кораблей – соединение «D» под
командованием адмирала Кинга. В него вошли 4 крейсера («Феб»,
«Перт», «Ковентри» и «Калькутта»), 3 эсминца («Джервис», «Янус» и
«Хэсти»), а также штурмовой транспорт «Гленгайл». Последний имел
три штурмовых бота, на крейсер «Перт» дополнительно было
погружено еще два таких бота.

Наличие в конвое «Гленгайла» совершенно неожиданно вызвало
возражения со стороны армии: 29 мая генерал Уэйвелл заявил
Каннингему, что больше нельзя рисковать столь ценными кораблями,
как «Гленгайл», крейсера тоже следует поберечь, а эвакуацию
продолжить одними эсминцами. Как проходила бы эвакуация одними
эсминцами – хорошо продемонстрировала предыдущая ночь, когда
эсминцы смогли принять с пляжа в Хора-Сфакионе лишь от 100 до 200
человек. Однако, похоже, что у Каннингема к этому времени сдали его
дотоле железные нервы: он запросил Лондон, считает ли он
необходимым рисковать для эвакуации остатками флота, в том числе
столь ценным кораблем, как штурмовой транспорт.

Cолдаты 19-го новозеландского батальона на борту одного из эсминцев Арлисса («Нэйпир»
либо «Низам») во время эвакуации с Крита

Эвакуация Крита 28 мая – 1 июня 1941 года

Видимо, Адмиралтейство тоже пребывало в нерешительности –
ответ был дан только в 7 часов вечера и лег на стол Каннингема
полтора часа спустя. В нем Верховное командование флота
приказывало вернуть «Гленгайл» назад, а остальным кораблям
продолжать операцию. Однако к этому времени соединение «D» уже
находилось в полусотне миль от Крита, и командующий
Средиземноморским флотом своей волей отменил тот самый приказ,
которого добивался, – он приказал Кингу продолжать операцию всем
составом. Более того, для встречи кораблей в море были направлены
три эсминца 10-й флотилии кэптена Уоллера – «Стюарт», «Ягуар» и
«Дефендер».

Соединение «D» без приключений прибыло в Хора-Сфакион в 23:30
29 мая. Транспорт и крейсера встали на якорь напротив пляжа и
маленькой гавани, эсминцы патрулировали мористее. Прием людей с
берега велся десантными ботами с «Гленгайла» и крейсера «Перт».
Благодаря наличию этих средств погрузка шла быстро: до 3:20 на
корабли удалось взять 6029 человек. Три штурмовых бота с
«Гленгайла» были оставлены на берегу до следующей погрузки.
За два часа до рассвета эскадра 19,5-узловым ходом отправилась в
обратный путь, подвергнувшись по дороге всего трем атакам немецких
бомбардировщиков – на крейсере «Перт» от попадания бомбы в
котельное отделение погибло 13 человек. Вскоре после полуночи 31
мая отряд Кинга прибыл в Александрию.

Глава 12. Одиннадцатый день высадки – 30
мая
Немцы выходят на перевалы
В 5 часов утра немцы атаковали арьергард 19-й бригады[59],
занявший оборону в миле к северу от Имвроса. Сбив заслон с дороги,
десантники подошли к Имвросу, где встретили более серьезное
сопротивление. Тогда они рассыпались по горам, чтобы обойти
противника с флангов: командир 100-го горного полка полковник Утц
отправил одну роту на восток от дороги и две роты – на запад. Чуть
позже еще одна рота была послана для глубокого обхода противника
через горы с запада, а другая – по параллельной дороге на Асфендон,
выходившей к берегу в 4 км восточнее Комитадеса; эту дорогу
британцы перекрыть не догадались.

Генерал-лейтенант Виллибальд Утц в должности командира 100-й егерской дивизии,
предположительно на Балканах, 1944 год

Уже в середине дня горные егеря вышли к южному склону, заняв
высоту 892 в трех километрах юго-восточнее Имвроса. Отсюда они
могли наблюдать за войсками противника, сосредоточившимися у
Комитадеса и Хора-Сфакиона. Одновременно позиции австралийцев
на высотах у Имвроса подверглись артиллерийскому и минометному
обстрелу.
Однако у полковника Утца не хватало сил, чтобы атаковать
противника, – лишь в этот день генерал Рингель наконец-то убедился,
что британцы не отходят в восточную часть острова, а эвакуируются с
южного берега. Большинство немецких войск еще только
разворачивались от Ретимнона обратно. Характерно, что на действия
немецкой авиации в этот день британские исследователи не жалуются
– к 30 мая большинство бомбардировщиков VIII авиакорпуса уже было
переключено на другие цели.

Третья ночь эвакуации
В 9:15 этого дня из Александрии на Крит вновь вышла 7-я флотилия
эсминцев кэптена Арлисса (она же соединение «C»), имевшая тот же
состав: «Нэпир», «Низам», «Кельвин» и «Кандагар».
Увы, с самого начала Арлисса преследовали неприятности. Сначала
на «Кандагаре» начались неполадки в машине и его пришлось
отправить обратно на базу, затем в 15:30 при атаке трех Ju.88
«Кельвин» был поврежден близким разрывом, снизил ход до 20 узлов
и тоже был отослан назад.
В эту ночь к вывозу были назначены 4-я и 5-я новозеландские
бригады. Однако четыре эсминца могли принять не более 2000
человек, а в обеих бригадах насчитывалось порядка 2500 бойцов,
поэтому генерал Уэстон решил выделить из 5-й бригады самый
сильный 21-й батальон в качестве арьергарда и оставить его на берегу
до следующей ночи, передав под начало 19-й бригады.

Британские артиллеристы в Хора-Сфакионе 30 мая 1941 года

Раненые солдаты Маорийского батальона выгружаются в Александрии

Увы, когда с наступлением темноты прибыли эсминцы на рейд ХораСфакиона, выяснилось, что их всего два. Тогда руководящий погрузкой
кэптен Морзе объявил, что будет погружена только 1000 человек, и
предложил выбрать из каждого батальона 4-й бригады по 230
счастливчиков, а также целиком грузить 28-й маорийский батальон.
Вся 5-я бригада целиком оставалась на берегу.
Более неудачной идеи представить себе было невозможно: берег и
без того запрудили толпы желающих эвакуироваться, а подход к месту
причаливания шлюпок и катеров пришлось оцепить вооруженными
солдатами. Инициатива Морзе фактически вела к разрушению еще
управляемых частей, неразрешимым конфликтам и неизбежному
хаосу.
Зато сам Морзе эвакуировался первым. В 23 часа, незадолго до
прибытия эсминцев, у Хора-Сфакиона сели две летающие лодки
«Сандерленд», высланные из Египта для снятия командного состава.
На них были погружены избранные офицеры: Фрейберг, Морзе, часть
их штабов и штаба Уэстона, а также офицерский персонал ВВС.
Возможно, благодаря исчезновению Морзе погрузка была проведена
относительно удачно: вместо планируемых 1000 человек до половины
третьего ночи «Нэйпир» и «Низам» смогли принять 1510 человек,
всего на четверть меньше, чем планировали вывезти на четырех. С
берега были почти полностью сняты 18, 19, 20 и 28-й маорийский
батальоны. Благодаря ботам «Гленгайла» перевозка войск на эсминцы
проходила гораздо быстрее.
На обратном пути корабли Арлисса уже с 6:25 были прикрыты
истребителями, однако в районе девяти утра «Нэйпир» все же получил
повреждение машин от близких разрывов бомб и снизил ход до 20
узлов. К 19 часам эсминцы прибыли в Александрию.

Глава 13. Последний день Крита – 31 мая
Планы и расчеты
После отлета Фрейберга и Морзе командовать остатками войск на
Крите был оставлен командующий базовыми силами Суды генералмайор морской пехоты Уэстон. Перед этим Фрейберг сообщил
генералу Уэйвеллу, что на берегу осталось еще около 7000 солдат, и
затребовал «еще один последний ночной рейс». По оценкам же
Уэстона, в районе Сфакии оставалось больше людей, до 9000 человек
– 1200 новозеландцев, 1250 австралийцев и 1550 других солдат
организованных пехотных подразделений (включая порядка 900 в
импровизированных артиллерийских и морских частях), а также до
5000 неорганизованных солдат и персонала тыловых служб. У
подразделений кончались боеприпасы и продовольствие, а главное –
почти не имелось воды, с которой на южном побережье Крита вообще
было очень плохо. По мнению Уэстона, эти войска не были способны
продолжать сопротивление сколько-нибудь длительное время.
Утром 31 мая соединение адмирала Кинга вновь вышло в море для
последнего рейса на Крит. Теперь в нем было всего два крейсера –
«Феб» и «Эбдиел», а также три эсминца – «Кимберли», «Хотспур» и
«Джакел». Поэтому первоначально речь шла о том, чтобы забрать
относительно немного людей. Однако командир 7-й флотилии
эсминцев кэптен Арлисс развил неожиданную и не положенную ему
по должности активность: он телеграфировал Кингу и Каннингему, что
надо забрать всех оставшихся и что эсминцы могут принять на борт по
900–1000 человек, а крейсера – как минимум вдвое больше.
Кроме того, Арлисс проявил себя великолепным политиком: он
добился того, чтобы в дело вмешался премьер Новой Зеландии Питер
Фрезер, находившийся в это время в Каире. Новозеландские войска
сражались на Крите, их части еще оставались на острове, и премьер
был кровно заинтересован вывезти «своих». В итоге Каннингем в
20:51 радировал Кингу, что забрать надо всех, кого только будет
возможно. Чуть раньше, в 20:00, штаб Ближневосточного
командования через флотскую связь (другого канала с Критом уже не

было) передал Уэстону распоряжение Уэйвелла: посадить на корабли
всех, кого удастся. Остальным разрешалось капитулировать.
Сначала предполагалось, что корабли примут всего 2000 человек,
затем Кинг сообщил, что сможет взять 3500 человек. Тогда, по
расчетам Уэстона, на берегу оставалось еще до 5 тысяч солдат –
причем у них совершенно не было продовольствия. По распоряжению
Уэстона штаб 19-й бригады и морские пехотинцы должны были начать
движение к пляжу в 21 час, 7-й и 8-й австралийские батальоны – в
21:15.

Агнцы и козлища
Утром и днем 31 мая немцы даже не пытались сбить заслон 19-й
бригады, развернутый на перевале у Имвроса. К этому времени сюда
подтянулись только два батальона 100-го горного полка, то есть
британские войска на перевале имели численное превосходство над
врагом. Не проявляла активности и немецкая авиация – лишь вечером
три «Мессершмитта» атаковали войска, изготовившиеся к погрузке на
берегу. Окрыленный успехом, бригадир Вэзи доложил Уэстону, что его
солдаты могут продержаться на перевале еще сутки сверх
предполагавшегося – до ночи с 1 на 2 июня.
Однако уже в 9:30 утра Уэстон сообщил полковнику Колвину из
«Лэйфорс», что следующей ночью эвакуации не будет, а также дал ему
инструкции относительно организации капитуляции следующим
утром. О том, чтобы продержаться лишние сутки и попытаться
эвакуировать максимальное количество людей или хотя бы нанести
противнику максимальные потери, речи не шло: создается
впечатление, что британские командиры желали как можно скорее
покончить с тягостной проблемой…
Днем 31 мая немецкие патрули попытались обойти заслоны
австралийцев по горам, разведка противника была замечена к югу от
Хора-Сфакиона, а также западнее прибрежного поселка Лутро в 5 км
от Хора-Сфакиона. Получив донесение об этом, Уэстон распорядился
перевести батальон морских пехотинцев и оставшуюся часть
маорийцев от Комитадеса к Сфакиону.
Теперь 5-я новозеландская бригада Харгеста сформировала
внутренний периметр вокруг места посадки: 28-й батальон
разместился у Комитадеса, 21-й батальон – у склона севернее дороги
из Комитадеса в Сфакион. Остатки 4-й бригады Инглиса (теперь
именуемые 4-м батальоном) разместились выше по склону, у выхода
из ущелья Сфакиано. Далее к западу стоял 23-й батальон, а подходы к
Сфакии с севера и запада прикрывал 22-й батальон. Всего на этот
момент в бригаде Харгеста насчитывалось 950 человек, еще около 150
человек было в 20-м батальоне.

Положение британских войск на южном берегу Крита 31 мая 1941 года

В пределах этого оборонительного периметра скопилась огромная
неуправляемая толпа солдат, отошедших сюда в беспорядке, потеряв
свои части и своих командиров. Многие из них прятались в пещерах и
щелях под высоким берегом. Никто не пытался организовать этих
голодных и оборванных людей в подразделения, обеспечить их едой и
питьем. Они были досадной обузой, лишними ртами, а главное –
возможной помехой для вывоза тех, кого решено было спасать.
Поэтому проще всего было отнестись к ним как к дезертирам и
обвинить в трусости. Командир 5-й новозеландской бригады Харгест,
которому было поручено создать кордон для охраны места погрузки,
позднее пытался оправдываться:

«…Отставшие были хуже всего – неуправляемые и пораженные
страхом. Ночью они пытались найти воду и разорили склады с
продовольствием, а на рассвете уползли назад в свои пещеры.
Отчаявшиеся греки, евреи, палестинцы и киприоты еще более
увеличивали их количество… Но мое решение было твердым. Мы
перенесли все тяготы и грузились на корабли как единая бригада, и
ничто не могло этому помешать. Весь день мне приходилось давать
отрицательный ответ на просьбы взять с собой…»[60]

Измученные бойцы 7-й новозеландской полевой саперной роты ждут эвакуацию в ХораСфакионе

Около 19 часов командир 19-й австралийской бригады Вэзи отдал 7му батальону последнее распоряжение: в 21 час начать отход к берегу.
Чуть позже сам Уэстон покинул Хора-Сфакион на присланной за ним
летающей лодке. После его отбытия единое командование
оставшимися на берегу войсками организовано не было: в разное

время и независимо друг от друга эту функцию брали на себя
полковники Уолкер и Лэйкок, а затем подполковник Янг. Формально
старшие по званию бригадиры Харгест и Вэзи действовали
исключительно в пределах полученных ранее инструкций и были
озабочены лишь вывозом себя и своих частей. Насколько можно
судить, после исчезновения командующего погрузкой никто не
управлял – считалось, что она должна проходить по заранее
подготовленному еще штабом Уэстона плану. Однако все пошло
наперекосяк…

Командиры спасаются первыми
Днем соединение Кинга подверглось относительно слабым
воздушным атакам – немецкие воздушные части уже перебрасывались
на Восток. Вдобавок почти до самого острова эскадру сопровождали
истребители Королевских ВВС. В 23:20 корабли Кинга встали на якорь
у Хора-Сфакиона и начали прием войск.
Благодаря заранее подготовленным ботам «Гленгайла» все
находившиеся на пляже были погружены очень быстро. Через кордон,
образованный 5-й бригадой, прошли части 4-й бригады: 21, 22 и 23-й
батальоны, остатки 20-го и 28-го батальонов. Однако находившаяся в
арьергарде 19-я бригада Вэзи на полчаса задержалась с отходом, начав
его только в 21:30. Вдобавок при спуске обнаружилось, что узкая
дорога заполнена людьми – идущими, стоящими и сидящими прямо на
земле. Служба регулирования движения не справилась с очисткой
дороги, и бригада была вынуждена буквально протискиваться по
тропе, выстроившись цепочкой. Это сильно снизило скорость
передвижения и помешало бригаде в намеченный срок достичь места
погрузки.
Когда были погружены 4-я и основная часть 5-й бригады, а также
вовремя прибывший 8-й батальон (он держал оборону в ущелье
Сфакиано), выяснилось, что под погрузку больше никого нет – кроме
толпы, сгрудившейся за оцеплением. Но этих людей грузить
отказались, хотя место на кораблях еще было. Судя по всему, это
произошло из-за отсутствия человека, управлявшего погрузкой и
уполномоченного принимать решения. В который раз старшие
британские офицеры продемонстрировали, что лучше не сделают

ничего, чем проявят инициативу вне рамок заранее подготовленного
плана – даже если это обречет на гибель или плен тысячи людей.

Бойцы 19-й новозеландской саперной роты на борту крейсера «Феб» 1 июня 1941 года. Им
удалось спастись в последнюю ночь эвакуации

Лишь в 2:15 ночи на берег прибыл штаб 19-й бригады, а вслед за
ним – штаб 7-го батальона. Сам Вэзи, спустившийся раньше, к этому
времени уже погрузился на корабль. По его позднейшим уверениям, он
счел, что бригада наконец-то появилась на берегу и необходимости
«разруливать» ситуацию больше нет. Таким образом, Вэзи и Харгест,
старшие из оставшихся командиров, полностью устранились от
управления погрузкой и покинули берег самыми первыми.
Впоследствии выяснилось, что из состава арьергарда смогло
погрузиться всего 143 человека: 100 морских пехотинцев, 27 солдат из
«Лэйфорс» и всего 16 австралийцев из 7-го батальона.

7-й батальон даже успел выйти к месту погрузки – он прибыл, когда
последний катер еще стоял у мола, выгружая медикаменты для
остающихся. С катера тоже видели солдат, «спокойных и
организованных, в маршевых порядках», и на берегу решили, что
катера и шлюпки вернутся и заберут их.

Эвакуированные с Крита солдаты на одном из эсминцев

Однако никто не вернулся. Около 3 часов корабли выбрали якоря и
дали ход. «Это было огромным разочарованием для всех, кто стоял на
берегу, – позднее писал майор Маршалл из штаба 19-й бригады,
шедший в ее арьергарде. – Мы слышали, как грохочут о клюзы
якорные цепи… Я нашел Тео[61], и мы с ним сели на краю каменного

волнолома. Он сказал мне, что все закончено и флот ушел… Все наши
усилия были потрачены впустую»[62].
Всего корабли Кинга приняли на борт, по разным данным, от 3710
до 4050 человек. Подняв якоря, соединение на полном ходу
направилось к Александрии. Предвидя новые воздушные атаки,
Каннингем выслал навстречу Кингу крейсера ПВО «Ковентри» и
«Калькутта», которые своими шестнадцатью 102-мм зенитками
должны были усилить «воздушный зонтик» над кораблями. Увы,
именно они и подверглись атаке немецких бомбардировщиков: в 9:22
пара Ju.88 добилась сразу двух попаданий в «Калькутту», которая даже
не успела поставить огневую завесу. Корабль затонул буквально в
течение нескольких минут. «Ковентри» спас 22 офицера (в том числе
командира крейсера кэптена Лииза) и 231 матроса, погибло 3 офицера
и 114 матросов.
В 17 часов 1 июля соединение Кинга благополучно прибыло в
Александрию.

Капитуляция
Однако сражение за Крит еще не закончилось. На берегу в районе
Комитадеса и Хора-Сфакиона еще оставалось около 3500 британских
солдат – растерянных, неорганизованных, но все же вооруженных и
частью боеспособных. Увы, об оказании противнику хотя бы
формального сопротивления никто уже не думал. Неясно даже, кто
ими командовал: Уэстон передал руководство войсками полковнику
морской пехоты Лэйкоку, однако Гэйвин Лонг приводит воспоминания
командира 7-го австралийского батальона полковника Уолкера,
который уже утром 1 июня как самый старший по выслуге офицер
получил от заместителя Лэйкока полковника Колвина инструкции
Уэстона по организации капитуляции. Судя по всему, Уэстон, торопясь
с отлетом, просто не организовал себе замены и не разработал плана
дальнейших действий. В итоге капитуляция проводилась разными
офицерами независимо друг от друга, либо же солдаты сами
поднимали белые флаги. Желания сражаться дальше ни у кого даже не
возникло.
Однако сдаваться в плен тоже хотели не все. На берегу остались
брошенными три десантных бота с «Гленгайла». Об использовании их
для вывоза людей никто из организаторов эвакуации не подумал, но
это произошло «явочным порядком». На один из катеров погрузилась
группа майора Гаррета в составе 5 офицеров и 135 солдат; утром 9
июня после тяжелого плавания, измученные и обессиленные, они
достигли африканского берега в районе Сиди-Барани. Еще на одном
катере ушли 45 человек во главе с лейтенантом Дэем из Уэльского
батальона; 10 июня этот катер тоже достиг Сиди-Барани. Третий катер
был укрыт под высоким берегом и ушел лишь около 9 вечера, на нем
было всего 50 пассажиров – и ни одного офицера. Немцы заметили
уход бота и обстреляли его из пулеметов, но суденышко благополучно
достигло района Сиди-Барани днем 9 июня. Оставшиеся на берегу три
тысячи солдат в первой половине дня 1 июня сдались в плен
подошедшим немцам. 12-дневная битва за Крит завершилась.

Пленные британские солдаты и немецкие автомашины на дороге возле Хора-Сфакиона

Но не совсем. Вспомним, что у Айя-Галини 1 июля еще оставалась
большая группа в 800 человек, отошедших сюда от Ретимнона,
Ираклиона и Тимбакиона. Здесь тоже оставалось два десантных бота –
правда, в ужасном состоянии. Один из них удалось починить, и
вечером 2 июня он вышел в море, взяв 77 человек, в том числе 11
офицеров во главе с капитаном Фицхардингом. Однако на следующее
утро катер был остановлен итальянской подводной лодкой, которая
сняла с него и взяла в плен 9 офицеров. Остальные 68 человек 5 июня
благополучно высадились на африканский берег у Мерса-Матрух.
Тем временем 1 или 2 июня над Айя-Галини появился английский
«Бленхейм» и просигналил оставшимся здесь, что видит их. Люди
загорелись надеждой – о них помнят, за ними пришлют корабли!
Однако корабли так и не пришли. Зато 6 июня в Айя-Галини прибыли
немцы и потребовали сдаваться. Свыше 500 человек капитулировало,
около сотни ушло в горы и укрывалось там еще 2,5 месяца. В ночь на
20 августа 1941 года 120 человек из этой группы были сняты
подводной лодкой «Торбей». Кроме того, в июне – августе подводные

лодки «Трешер» и «Трайэмф» сняли с берегов Крита еще 210 человек.

Греческие партизаны на Крите. Позднее для борьбы с ними британское командование
обратится за помощью к бывшему нацистскому гарнизону острова

***
Утром 1 июня Первый морской лорд-адмирал Дадли Паунд сообщил
Каннингему, что желательно организовать еще один рейс на Крит
следующей ночью. В ответ Каннингем сообщил, что может выделить
для этого похода только два линкора и 5 эсминцев. Он впрямую не
отказывался от нового рейса – но прозрачно намекал, что после этого у
Средиземноморского флота может вообще не остаться боеспособных
кораблей.
В любом случае новая отправка эсминцев к Хора-Сфакиону ничему
помочь не могла. Каннингем знал, что войскам уже отдан приказ
капитулировать, – и не желал рисковать реальными кораблями и
людьми ради призрачного шанса. Еще можно было снять людей из
Айя-Галини, но остается непонятным, получило ли командование

флота известия о них от воздушной разведки. В целом создается
впечатление, что к концу операции адмирал Каннингем, лично
контролировавший все действия своего флота и штаба и более месяца
работавший на предельном напряжении, находился в состоянии
полного нервного истощения. Больше, чем сделал он, вряд ли кто-либо
смог бы сделать…

Глава 14. Итоги сражения
Германские потери и трофеи
Операция «Меркурий» стала одной из крупнейших десантных
операций первой половины Второй мировой войны – наряду с
высадкой немцев в Норвегии, высадкой японцев в Малайе, КерченскоФеодосийской операцией и операцией «Уотчтауэр» – американской
высадкой на Гуадалканале.
Для высадки на Крите были задействованы части двух дивизий
общей численностью 23 464 человека. Из них по воздуху до
завершения самой тяжелой фазы боев было доставлено лишь две трети
– 15 750 человек. Кроме того, самолеты перебросили на Крит 353
орудия (вместе с минометами), 771 мотоцикл, 5358 десантных
контейнеров со снаряжением и 1090 тонн различных грузов. Наконец,
28 мая на остров высадилось с моря около 3 тысяч итальянцев.
Воздушным путем в тыл было эвакуировано 3173 раненых и пленных.
Потери немцев составили: убитыми – 1915 человек, пропавшими без
вести – 1759, ранеными – 2594 человека. Кроме того, соединения
немецкой авиации потеряли убитыми 76 и пропавшими без вести 236
человек. Таким образом, безвозвратные потери немецких войск в
борьбе за остров составили 3986 человек.
Согласно общепринятым данным, в боях за Крит было потеряно 211
немецких самолетов – 147 погибло в результате боевых действий, еще
64 было повреждено и не подлежало ремонту. В числе безвозвратных
потерь вошло 119 транспортных машин. Было повреждено еще 148
самолетов, в том числе 106 транспортных. Правда, некоторые авторы
утверждают, что из числа поврежденных машин, первоначально
предполагавшихся к ремонту, часть в итоге тоже была списана.
Однако всего с 13 мая по 1 июня 1941 года VIII воздушный корпус
безвозвратно потерял 284 самолета: 147 в бою, 73 не в бою, 64
списаны как не подлежащие ремонту. Таким образом, эти цифры
относятся ко всему Эгейскому театру и к периоду в 20 дней – а не в 12,
которые длилась Критская операция. Безусловно, подавляющая часть
транспортных «Юнкерсов» была потеряна именно на Крите, а вот

боевые самолеты основные потери понесли в борьбе над морем с
британским флотом.
Насколько большими можно считать такие потери, особенно в
транспортных самолетах? Для сравнения: с февраля по май 1942 года в
операции по снабжению 100-тысячной немецкой группировки,
окруженной в районе Демянска, было потеряно 265 самолетов – в
основном транспортных «Юнкерсов». И это не затем, чтобы добиться
победы, а для того, чтобы избежать поражения… В операции по
снабжению окруженной в Сталинграде армии Паулюса за декабрь
1942-го и январь 1943 года было потеряно около 500 самолетов, в том
числе 266 Ju.52. Таким образом, ущерб, понесенный германской
авиацией в битве за Крит, не идет ни в какое сравнение с масштабами
последующих потерь. Наконец, в своеобразном «дубле» Критской
операции, воздушно-морском сражении за Додеканесские острова в
октябре-ноябре 1943 года (о котором будет рассказано ниже),
британские ВВС потеряли 115 самолетов и не спасли свои войска и
флот от поражения – пусть и не столь масштабного, как в 1941 году.
Кроме того, немцы захватили на острове крупные трофеи: 136
орудий калибра до 152 мм, 30 танков и бронемашин, огромное
количество всевозможного легкого пехотного оружия и большие
склады с различным имуществом. Наконец, немецкие войска
освободили из английского плена 14 тысяч итальянцев.

Британские потери
С потерями Британии ясности куда меньше. Известно, что
Королевские ВВС в этом воздушно-морском сражении потеряли 47
боевых самолетов – не так мало в сравнении с 81 боевым самолетом,
потерянным немцами, особенно с учетом отсутствия у британской
авиации каких-либо серьезных достижений. Королевский флот
потерял потопленными 3 крейсера и 6 эсминцев. И если старая 4200тонная «Калькутта», переоборудованная в крейсер ПВО, не обладала
большой боевой ценностью, то новые «Фиджи» и, особенно,
«Глостер», погибший почти со всем экипажем, были очень серьезной
утратой.
Впрочем, едва ли не более серьезным ущербом стало повреждение
авианосца «Формидейбл», вернувшегося в строй лишь через восемь
месяцев. Кроме того, были сильно повреждены линкоры «Бархэм» и
«Уорспайт», легкие крейсера «Перт», «Найяд», «Дидо» и «Орион»,
крейсер ПВО «Карлайл», а также эсминец «Нубиен», которому
оторвало носовую часть. Можно понять отчаяние Каннингема –
фактически он потерял половину своего флота! К 1 июня численность
Королевского флота в Восточном Средиземноморье сократилась до
двух линкоров и трех крейсеров – против четырех линкоров и
одиннадцати крейсеров, имевшихся у Италии.

Морское сражение у Крита 20 мая – 1 июня 1941 года

Для ремонта всех поврежденных кораблей мощностей портов
Египта не хватало, поэтому часть их пришлось отправить на ремонт в
Индию, Южную Африку и даже Соединенные Штаты – которые,
напомним, в то время еще сохраняли формальный нейтралитет.
Таким образом, по масштабам ущерба битва за Крит стала одним из
крупнейших поражений британского флота за последнюю пару веков.
Она уступает только разгрому японской авиацией эскадры адмирала
Филлипса в сражении у Куантана полгода спустя.
Людские потери Британии в этом сражении до сих пор вызывают
споры, поскольку отсутствует точная информация об общем числе
эвакуированных. В британской литературе эти цифры сильно
различаются: Стивен Роскилл пишет, что флот смог вывезти 18 600
человек, Сирил Пак – что эвакуировать удалось 18 000 солдат, в том
числе тысячу – уже после окончания боев. Однако Д. Томас оценивает
общее число солдат, сумевших спастись с острова в течение лета, лишь
в 700 человек, а Гэйвин Лонг сообщает, что до 1 сентября с Крита
выбрались 317 австралийцев, в том числе 23 офицера. Наконец,

Д. Ричардс и Х. Сондерс в истории британских ВВС 1939–1945 годов
снижают цифру эвакуированных до 14,5 тысячи.
Приведенные нами выше данные по числу эвакуированных в сумме
дают около 17 000 человек, из которых порядка 600 погибли на
переходе морем. Однако следует учесть, что какую-то (небольшую)
часть из них составляли греческие солдаты и гражданские лица.
Наконец, как мы уже видели выше, не существует единого мнения о
полной численности британских войск и персонала на острове.
Минимальную цифру (28,5 тысячи человек) называют Ричардс и
Сондерс, максимальную (32 тысячи) – С. Пак. При этом последний
уточняет, что сюда не включены подкрепления, доставленные на Крит
уже в ходе боев, – то есть еще порядка тысячи человек.
Таким образом, общие потери британских войск в Критской
операции составили 16,5 тысячи солдат – ровно половину британского
гарнизона с учетом доставленных подкреплений. Кроме того, на
потопленных и поврежденных кораблях погибло 1828 моряков.

Действия британского флота в ходе битвы за Крит с 20 мая по 1 июня

По официальным британским данным, число погибших составило
всего 1742 человека. В реальности оно, конечно же, было заметно
больше – не менее 3000. По немецким данным, в плен попало 12 245
английских и 2266 греческих солдат, при этом Гэйвин Лонг говорит о
5255 плененных греках. Но эти цифры учитывают только пленных,
захваченных до завершения операции, – неизвестно даже, входят ли в
них 600 человек, капитулировавших в Айя-Галини 6 июня. Однако и
после этого момента довольно большое количество солдат осталось на
Крите, укрывшись в горах, у местного населения или у греческих
партизан – подобно героям романа Джеймса Олдриджа «Морской
орел». Часть этих людей теми или иными путями смогла выбраться с
острова, но большинство в итоге попало в плен.

Всего на Крите имелось свыше 43 тысяч союзных солдат – 33
тысячи англичан и анзаков, а также около 10 тысяч греков. Как
минимум половина греческих частей была переформирована и
переоснащена британцами, возглавлялась британскими офицерами и
сражалась не хуже «имперских» частей, а храбрость греков отмечали
даже немцы.

Общий ход Критской операции по британским данным

Сами немцы имели для высадки всего 23,5 тысячи человек – 7-ю
воздушно-десантную и 5-ю горнострелковую дивизии. Из них с
воздуха в течение первых пяти дней операции было высажено 15 750
человек, и они понесли огромные потери. Поэтому распространенный
миф о том, что британские части были ослаблены и деморализованы
эвакуацией из Греции, не выдерживает критики. Британские части из

состава гарнизона вместе с прибывшими в качестве подкреплений из
Египта в сумме также насчитывали около 15 тысяч.
Таким образом, вплоть до начала эвакуации генерал Фрейберг имел
двукратное численное превосходство над противником, в оснащении и
технике оно было неизмеримо больше. Превосходство немцы имели
только в воздухе. Однако широко распространенное мнение о
решающей роли авиации в наземных боях на Крите не подтверждается
ничем: по всем боевым описаниям, потери от ударов с воздуха были
минимальными. Даже связь между войсками британцы смогли
дезорганизовать сами, без участия немцев. Немецкие боевые самолеты
были заняты в первую очередь борьбой на море, все рассказы об их
роли в подавлении сопротивления на суше являются сознательной
неправдой, призванной хоть как-то оправдать поражение…
А поражение было полным: даже без учета греков итоговое
соотношение безвозвратных потерь составило 4,5 британца за одного
немца. С учетом греков это соотношение возрастает до 7 к одному.
Критская операция стала не только высшим достижением германских
парашютистов, но и самой крупной победой воздушно-десантных
войск в истории. Однако следует признать, что авторами этой победы
стали не только генералы Штудент, Рингель, Зюсман, Майндль, но и
генерал Фрейберг, его штаб и командиры его бригад…

Крит как пример?
Принято оценивать немецкие потери в Критской операции как
неприемлемые и серьезно ослабившие авиацию и воздушно-десантные
войска Рейха. Увы, делается это в основном для того, чтобы
подсластить пилюлю поражения.
Да, потери немецких десантников были высокими – но отнюдь не
катастрофическими: 27 % от общей численности высаженных на
острове солдат. Примерно такие же по масштабам потери несли
дивизии Манштейна при прорыве в Крым осенью 1941 года. Но
безвозвратная потеря четырех тысяч человек ничего не решала в
судьбе воздушно-десантных войск. Да, в кампании 1941–1942 годов
немцы более не использовали своих парашютистов – но где бы они
могли их применить?
В масштабах Восточного фронта одна воздушно-десантная дивизия
не могла сыграть никакой роли, ее бы смяли и не заметили. На Западе
Германия уже со второй половины 1940 года ушла в глухую оборону и
целей для воздушных десантов здесь не было. На Средиземном море
имелись две цели – Кипр и Мальта. Операция против Мальты в связи с
«Барбароссой» была отложена сначала до весны 1942 года, а затем
вновь перенесена. Тем не менее подготовка к ней продолжалась: летом
1942 года уже знакомая нам по Голландии 22-я пехотная дивизия была
переброшена из Крыма в Грецию и переформирована в воздушнодесантную. Лишь осенью 1942-го планирование операций против
Мальты окончательно прекратилось, а 22-я дивизия вновь стала
пехотной. Она оставалась на Крите до 1944 года, затем была
переброшена в Югославию и использовалась против войск Тито.
Здесь следует поставить другой вопрос: не о достижениях, а о целях
и приоритетах. Зачем вообще был нужен немцам Крит, что давал его
захват?
Остров в центре Средиземного моря позволял контролировать как
проход в Эгеиду (и к черноморским проливам), так и все
коммуникации между Египтом и Мальтой. Вдобавок он мог послужить
трамплином для захвата Кипра и броска на Ближний Восток.
Последнее так и не было осуществлено – однако владение Критом
обеспечивало относительную безопасность морских конвоев из

Адриатики и Греции в Тобрук, Дерну и Бенгази, пока они находились в
руках «оси». Лишь в случае занятия союзниками Киренаики
снабжение итало-немецких войск переносилось в Триполитанию – на
тысячу километров ближе к Мальте. До этого момента Мальта
отвлекала больше британских ресурсов, чем ресурсов «оси».
По большому счету, стратегический успех Критской операции мог
быть в полной мере использован лишь при осуществлении так
называемой средиземноморской стратегии. А эта стратегия уже была
отвергнута ради плана «Барбаросса»…

Африканский театр и остров Крит

Была ли альтернатива высадке на Крите? Не лучше ли было весной
1941 года использовать тех же парашютистов и авиацию на Кипре, в
Ираке или Сирии? Однако перелом в Ираке наступил еще до того, как
в Греции удалось подготовить аэродромы и собрать достаточно
горючего для обеспечения операции против Крита. А ведь действия
подобных масштабов на в разы большем расстоянии потребовали бы
еще больше ресурсов. Уже 6 мая английские войска сняли осаду
авиабазы Хаббания, а 18 мая они начали наступление на Багдад,
завершившееся бегством 28 мая иракского премьера Рашида Али
Гейлани и подписанием перемирия 31 мая. Немецкие самолеты в
Дамаске появились уже 8 мая – но только 16 мая им удалось
осуществить первый налет на Хаббанию.
На первый взгляд весьма заманчивой целью был Кипр. В мае 1941
года гарнизон этого острова составляли 7-й австралийский

кавалерийский полк (подполковник Логан), 1-й батальон Шервудских
лесничих, батальон «С» специальных сил (коммандос), батальон
киприотов и подразделения полевой артиллерии[63]. Но удержать этот
остров из-за его удаленности было бы куда сложнее, нежели Крит:
снабжать гарнизон на удалении в 1000 км от материковой Греции и в
условиях полного господства противника на море можно было только
по воздуху.
Но главное – захват Кипра имел смысл только в связи с
дальнейшими немецкими операциями на Ближнем Востоке.
Действительно, британское наступление в Сирии началось только 8
июня. 21 июня британские войска взяли Дамаск, 3 июля – аэродром
Пальмира, в первых числах июля – Ливан. Однако никакого участия в
этих боях немцы уже принять не смогли: все их ресурсы были
задействованы для «Барбароссы».
Таким образом, в мае 1941 года германскому командованию был
доступен только один вариант действий: ограниченная по времени
операция с решительным результатом, который противник не имел бы
возможности сразу «отыграть» обратно. Объектов для такой операции
было два: Крит или Мальта, и выбирать требовалось один из них – на
две операции немцы уже не имели ни сил, ни времени. В ситуации,
сложившейся к маю 1941 года, Крит был явно важнее. Однако не
исключено, что в случае выбора Мальты последующие историки
корили бы немецкое командование за удивительное невнимание к
Криту…

Часть VI. Остров Лерос – лебединая
песня германских воздушно-десантных
войск
С началом операции «Барбаросса» германское командование
отказалось от воздушно-десантных операций. В условиях Восточного
фронта, где сражались многомиллионные армии, использовать
«точечные уколы» оказалось практически невозможно: не было такого
участка, где судьбу стратегической операции могли бы решить одна
или даже две легко вооруженные дивизии.
Использовать же воздушные десанты для решения тактических
задач было немыслимым расточительством: транспортные самолеты
остро требовались для снабжения передовых подвижных частей, а с
начала 1942 года – и поддержки окруженных гарнизонов. Это стало
одной из причин, по которой германское командование в итоге
отказалось от высадки на Мальту, к которой планировалось вновь
применить воздушные десанты. В итоге едва ли не единственным
примером воздушного десанта на Востоке стало использование
планера Ме-263 «Гигант» для захвата Ориссарской дамбы на острове
Сааремаа в сентябре 1941 года. Высадка оказалась неудачной, и десант
ничем не помог при штурме Сааремаа.
В конце 1942 года немцы активно использовали транспортную
авиацию при захвате французского Туниса – однако это проходило в
условиях отсутствия сопротивления на земле. Но все-таки осенью
1943 года звезда германских парашютно-десантных войск на короткое
время взошла снова – и это опять случилось в Эгейском море.

Глава 1. Борьба за Додеканесские острова
«Мягкое подбрюшье Европы»
После выхода из войны Италии обстановка в Восточном
Средиземноморье резко изменилась. Германская авиация продолжала
господствовать над Эгейским морем – однако теперь это господство
зависело от того, кто будет контролировать принадлежавшие Италии
Додеканесские острова. Этот архипелаг, лежащий у юго-западного
побережья Малой Азии и ранее принадлежавший Османской империи,
в 1912 году был захвачен Италией – а осенью 1943 года за него
развернулась ожесточенная борьба между Германией и Англией.
Решающее слово в ней сказали немецкие воздушно-десантные силы.

Греция и Восточная часть Средиземного моря осенью 1943 года

Итальянские Додеканесские острова

Итальянские Додеканесские острова

Еще 27 июля 1943 года британский премьер Уинстон Черчилль
поручил Имперскому Генеральному штабу форсировать планы по
быстрому захвату Родоса – главного острова архипелага. Черчилль
считал, что Италия вот-вот запросит мира и ее гарнизоны не окажут
серьезного сопротивления. Главной целью операции он называл
«оказание непосредственного давления на Турцию».
Через 5 дней, 1 августа, уже знакомый нам по Криту генерал Генри
Мейтланд Уилсон, ныне занимающий должность главы британского
Средневосточного
командования[64], поручил
своему штабу
разработать операцию по захвату Родоса, чтобы его не успели
захватить немцы. Он был самым крупным в архипелаге, а главное –
находился дальше всех на восток от материковой Греции с ее
сухопутными авиабазами. Двумя другими целями операции были
лежавшие к северо-западу от Родоса остров Кос, где находился
аэродром Антимахия, и Лерос с его удобной гаванью, прикрытой
мощными береговыми батареями.
Операция «Эколейд» должна была проводиться силами 8-й
индийской пехотной дивизии, а также 234-й пехотной бригады (ранее
оборонявшей Мальту), танкового полка и батальона парашютистов. С
воздуха десант поддерживали четыре эскадрильи дальних
истребителей и две эскадрильи «Управления специальных операций».
Кроме того, флот выделял 5 десантных судов, 3 транспорта и штабной
корабль. Высадка должна была начаться сразу после капитуляции
Италии.
Главной проблемой операции было то, что Додеканесские острова
находились вне досягаемости британских одномоторных истребителей
с Кипра и из Северной Африки, откуда до Родоса было свыше 500 км.
Зато до них прекрасно долетали немецкие истребители с островов
Эгейского моря с аэродрома Ираклион на Крите, расположенного всего
в 150 км. Поэтому для прикрытия высадки требовались американские
двухмоторные истребители P-38 «Лайтнинг». Зато после захвата
аэродромов на Косе и Родосе авиация союзников начинала угрожать
германскому судоходству в Эгейском море. Второй проблемой
являлось наличие на Родосе, помимо итальянских войск, крупного

немецкого гарнизона в 7000 человек (штурмовая дивизия «Родос»),
направленного сюда еще весной 1943 года.

Кос, Самос и Лерос
Американцы сразу же отнеслись к планам Черчилля скептически –
справедливо подозревая его в стремлении использовать совместные
ресурсы союзников для утверждения чисто британского влияния на
Балканах, в «мягком подбрюшье Европы». Командующий
объединенными союзными силами американский генерал Эйзенхауэр
резко выступил против отвлечения 8-й дивизии и крупных сил авиации
на сугубо второстепенный театр. Его поддержал и британский маршал
Теддер, командующий союзными ВВС на Средиземном море. Он
заявил, что самолеты нужны ему на Сицилии и в самой Италии. В
итоге 31 августа на конференции «Квадрант» в Квебеке операция
против Родоса была официально отменена.
Однако уже через три дня Италия объявила о перемирии с
союзниками. Теперь ситуация резко поменялась: острова можно было
взять без боя, иначе это сделают немцы. 7 сентября генерал Уилсон
предложил ограничить операцию хотя бы теми островами, где не было
немецких войск: Лерос, Кос и Кастеллоризо.

Немецкие танки на острове Родос 15 сентября 1943 года

Додеканесские острова после Первой мировой войны. Цифрами обозначены занятые
союзниками: 1 – Патмос, 2 – Икарии, 3 – Самос, 4 – Фурии, 5 – Лерос, 6 – Кос, 7 – Калимнос,
9 – Кастеллоризо; занятые немцами: 8 – Скарпанто, 10 – Родос

В ночь на 10 сентября на остров Родос был выброшен небольшой
английский парашютный десант, целью которого было поднять
итальянцев на борьбу с немцами. Однако итальянское командование на
Родосе не решилось присоединиться к союзникам, и 12 сентября,
после серии коротких ожесточенных схваток, немецкому гарнизону
удалось разоружить все 40 тысяч итальянских солдат. К 13 сентября
весь остров оказался под полным контролем немцев.

Остров Лерос и северная часть острова Калимнос. Фрагмент карты британского
Адмиралтейства, 1944 год

Вечером 13 сентября на Кастеллоризо, самом восточном острове
архипелага, который британцы пытались захватить еще в начале 1941
года, с греческих каиков «Флотилии шхун Леванта» высадилось около
сотни британских спецназовцев из состава «Группы дальней разведки
пустыни»[65]. В ночь на 14 сентября катера отряда «S» из «Эскадры
судов специального назначения» высадили на остров Кос еще две
сотни спецназовцев во главе с командиром LRDG майором Джорджем
Джеллико. Одновременно был высажен небольшой десант на Лерос, а
на следующий день еще один английский отряд высадился на остров
Самос и к 16 сентября полностью занял его. В последующие дни
небольшими группами десантников с моря были заняты острова
Патмос, Фурии и Икарии. Таким образом, в руках британцев оказалась
большая часть Додеканесских островов. Увы, в руках противника
оставались «внешние» острова архипелага – Родос и Скарпанто,
отделяющие его от контролируемых союзниками территорий.
К 17 сентября на архипелаге находились следующие британские
силы: Кастеллоризо – 250 человек; Кос – 1-й батальон Даремских
легких стрелков (около 500 человек) и две истребительные эскадрильи
(74-я южноафриканская и 7-я британская); Лерос – 40 человек. В
дальнейшем предполагалось увеличить гарнизоны Коса и Лероса до
2100 и 1100 человек соответственно. Уже 20 сентября на Леросе, где
находился крупный флотский гарнизон и 1-й батальон 10-го пехотного
полка «Регина», высадились еще 600 британцев во главе с генералмайором Бритториусом.
Немцы не сразу решили удерживать Додеканесские острова,
опасаясь их изоляции британским флотом. Так, гросс-адмирал Дениц
предлагал оставить их, сосредоточившись на обороне самой Греции.
Но Гитлер заявил, что политическое значение архипелага слишком
велико, чтобы дать завладеть им противнику. Так началось сражение –
сначала на море, потом в воздухе, а затем и на суше.

Борьба в воздухе
Было очевидно, что судьба операции зависит от господства в
воздухе. Поэтому первой целью немцев стал аэродром Антимахия на
острове Кос. Уже с 18 сентября немецкая авиация начала его атаки и к
1 октября окончательно вывела из строя. За эти две недели здесь было
потеряно 12 «Спитфайров» и 8 пилотов, а также пять транспортных
С-47 и два итальянских Z.301.
Немецкие потери тоже оказались существенными: пять Ju.88, два
He.111, два Me.109 и один Me.110. Однако цель была достигнута –
уцелевшие четыре «Спитфайра» не могли противостоять немецкому
натиску даже при поддержке двухмоторных «Бофайтеров»,
действовавших с Кипра. Обе взлетные полосы были перепаханы
бомбами, так что снабжение для Коса пришлось сбрасывать с
парашютами.
Таким образом, борьба за острова вылилась в борьбу за воздух, и
маршал Теддер вынужден был кидать в бой свою авиацию, чего он
поначалу очень не хотел. Уже в сентябре британское командование
выделило для операции в Эгейском море 14 эскадрилий (4
бомбардировочных, 9 истребительных и одну разведывательную) –
всего 260 боевых самолетов (144 истребителя и 116
бомбардировщиков), а также несколько транспортных С-47. Чуть
позднее к операции были привлечены еще две эскадрильи тяжелых
бомбардировщиков из состава 240-го авиакрыла британских ВВС. С
середины октября в действие вступила и американская
бомбардировочная авиация: между 14 октября и 16 ноября
двухмоторные B-25 «Митчелл» совершили 317 боевых вылетов по
немецким аэродромам в Греции и 86 вылетов для атаки судов в море.
Люфтваффе имели в Греции 10-й воздушный корпус 4-го
Воздушного флота, однако часть его соединений была занята другими
задачами – от прикрытия румынских аэродромов до действий против
британского флота в центральной части Средиземного моря. К
середине сентября немцы имели в районе Эгейского моря 250
самолетов – 90 бомбардировщиков Ju.88 и He.111, 65 пикировщиков
Ju.87 и порядка 50 истребителей Me.109. К началу октября их число
выросло до 362: двухмоторные бомбардировщики действовали с Крита

и из района Афин, истребители и пикировщики – с Родоса, который
немцам удалось удержать. Уже к началу октября сюда были
переброшены 3-я и 4-я группы 27-й истребительной эскадры, а также
1-я и 2-я группы 3-й штурмовой эскадры (72 пикировщика Ju.87), 13-я
группа 151-й штурмовой эскадры пикировщиков.
Несмотря на воздушные налеты, наращивание британских сил на
Додеканесских островах продолжалось. В сентябре на острова Кос,
Лерос и Самос была доставлена 234-я бригада, переброшенная по
морю из Палестины и Сирии. Кроме того, на Лерос был переброшен 2й батальон Королевских ирландских стрелков и рота «B» 2-го
батальона Королевского Западно-Кентского полка; остальная часть
этого батальона отправилась на Самос.
На аэродром Антимахия, помимо двух эскадрилий «Спитфайров»,
были направлены 2901-я зенитно-артиллерийская батарея ВВС
(двадцать четыре 30-мм автомата «Испано»), 2909-я батарея ВВС
(девять 20-мм автоматов «Испано») и 1-й легкий зенитный полк
Королевской артиллерии (восемнадцать 40-мм автоматов «Бофорс»). К
началу октября на острове Кос находилось уже 1300 британских
солдат, а также 3600 итальянцев. Они считались не пленными, а
союзниками – ведь правительство маршала Бадольо объявило войну
Германии.

Флоты сторон в Эгейском море
К середине 1943 года Германия создала в Эгейском море
собственные морские силы, отдельные от союзных итальянцев.
Командовал ими вице-адмирал Вернер Ланге. В его распоряжении
имелась 21-я флотилия охотников за подводными лодками
(переоборудованных из рыбачьих судов), а также два минных
заградителя – «Драхе» (бывший югославский гидроавиатранспорт
«Змай») и «Болгария» (переоборудованный болгарский пароход),
миноносец ТА-10 (бывший французский «Ла Поман»), трофейный
британский тральщик «Уайднес» и несколько вспомогательных судов.
Уже в ходе боев за Додеканесские острова Ланге получил пополнение
– еще несколько трофейных миноносцев, из которых в боях приняли
участие TA-14, TA 15, TA 17 и TA 18.

Британский тральщик «Уайднес» на Мальте в 1937 году

Минный тральщик Uj.2109, бывший «Уайднес» типа «Хант»

Югославский минный заградитель «Змай» – будущий немецкий «Драхе»

Минный заградитель «Драхе»

Минный заградитель «Драхе» в 1943 году. На палубе имеется буксируемый змей-автожир

Немецкий миноносец ТА-10 – бывший французский «Ла Помон»

Британский эсминец «Эклипс»

Кроме того, у немцев здесь имелись быстроходные десантные
баржи[66] и десантные паромы «Зибель», а для вспомогательных нужд
можно было использовать 12-ю флотилию катерных тральщиков и

флотилию береговой охраны. Наконец, в Пирее и бухте Суда было
захвачено несколько старых итальянских эсминцев и минный
заградитель – они были сведены в 9-ю флотилию миноносцев, где уже
к ноябрю насчитывалось 6 кораблей.

Охотник за подводными лодками Uj.2104 в сентябре 1943 года

Гидросамолет «Арадо-196», затонувший у борта охотника Uj.2104 за несколько часов до
гибели корабля

Первоначально британский Средиземноморский флот для действий
в Эгейских водах выделил сравнительно небольшие силы: шесть
эскадренных миноносцев, два эскортных миноносца типа «Хант»,
десять подводных лодок 1-й и 10-й подводных флотилий, а также два
десятка быстроходных катеров. Однако, в отличие от немцев, никаких
проблем с отправкой сюда новых кораблей британцы не имели,
впоследствии здесь действовали корабли вплоть до крейсера.
В ночь на 18 сентября британский флот добился крупного успеха:
эсминцы «Фолкнор» и «Эклипс» вместе с греческим «Василисса
Ольга» перехватили у острова Стампалия (Астипалея) немецкий
конвой, состоявший из транспортов «Плуто» (1156 брт) и «Паула»
(3754 брт) в сопровождении охотника за подводными лодками Uj.2104.
Транспорты были потоплены, охотник доковылял до острова
Стампалия, но 22-го затонул здесь во время шторма.

Итальянский транспорт «Гаэтано Доницетти»

23 сентября британский флот одержал еще одну крупную, но
трагическую победу: эсминец «Эклипс» перехватил немецкий конвой,
шедший с острова Родос. Ему удалось потопить транспорты «Гаэтано
Доницетти» (2224 брт) и «Дитмаршен». Миноносец ТА-10 был тяжело
поврежден – его удалось отбуксировать на Родос, но четыре дня спустя
он затонул в гавани (по другим данным, был затоплен экипажем).
Увы, оказалось, что суда перевозили с Родоса итальянских пленных:
на «Доницетти» находилось 1835 итальянцев, из которых погибло
1576. Эта акция ускорила немецкий ответ: уже на следующий день
командир размещенной на Крите 22-й пехотной дивизии генераллейтенант Фридрих-Вильгельм Мюллер получил приказ подготовить
высадку на острове Кос.

Парашютисты на острове Кос
Черчилль был крайне обеспокоен ситуацией. Он понимал, что
ключом к владению Додеканесским архипелагом является Родос. Еще
25 сентября в телеграмме Эйзенхауэру он предлагал выделить для его
захвата одну десятую всех союзных сил в Средиземноморье – столько
же, сколько предполагалось выделить для занятия Корсики (80 % сил
отводилось на Италию). В итоге Эйзенхауэр согласился на отправку
сюда танковой бригады, десантных судов и некоторого количества
транспортных самолетов. После этого Средневосточное командование
назначило операцию «Эколейд» на 23 октября.

Немецкая высадка на остров Кос

Бомбардировщики Ju.88 над островом Астипалея; вверху справа виден Кос

Немецкий морской десант высаживается на остров Кос

«Кюстен-ягеры» в заливе Камара на острове Кос

Однако
немцы
опередили
англичан.
26
сентября
25
бомбардировщиков Ju.88 атаковали гавань Портолаго (Лакки) на
острове Лерос, в результате чего был потоплен греческий эсминец
«Василисса Ольга», на котором погибло 72 человека, включая
командира и 6 офицеров. Здесь же был тяжело поврежден английский
эсминец «Интрепид» – он перевернулся и затонул на следующий день,
погибло 15 человек.
Ровно неделю спустя, утром 3 октября, немцы высадили на Косе
морской и парашютный десанты общей численностью около 2000
человек. Суда с десантом вышли из Пирея, Сутлы и Ираклиона еще 1
октября, всего для перевозки войск было задействовано пять
транспортов и девять БДБ, а также большое количество малых судов.
Их сопровождали оба минных заградителя и моторные тральщики из
12-й флотилии катерных тральщиков. На судах находились части 22-й
пехотной дивизии и одна рота полка 1-го диверсионного полка
дивизии «Бранденбург»; еще одна рота «бранденбуржцев» (15-я)
выбрасывалась с парашютами к югу от аэродрома.
2-й батальон 65-го гренадерского полка и 3-й батальон 440-го
гренадерского полка высадились в заливе Мармари на севере острова;

2-й батальон 16-го гренадерского полка – к югу от города Кос, а рота
орских десантников (так называемых «кюстен-ягеров») из состава
«Бранденбурга» – в заливе Камара. 5-й парашютно-десантный
батальон высаживался к западу и к югу от аэродрома Антимахия. К
полудню на остров было высажено уже до полутора тысяч человек. В
13:30 еще одна рота «бранденбуржцев» (15-я) была выброшена с
парашютами в центре острова к югу от аэродрома.
Воздушные атаки «Бофайтеров» с Кипра не нанесли немцам
существенного ущерба, при этом было потеряно много самолетов.
Вечером 3 октября британский командующий подполковник
Л. Р. Ф. Кеньон приказал отвести войска к гавани и аэродрому,
мотивируя это «численным и техническим превосходством
противника» – хотя в реальности силы сторон пока еще были равны.

Британские пленные, взятые на острове Кос, перед погрузкой на суда

Генерал-лейтенант Фридрих-Вильгельм Мюллер

Это решение обеспечило немцам победу: обе группы морского
десанта соединились друг с другом и теперь могли координировать
усилия. Ночью немцы взяли аэродром Антимахия, а утром 4 октября
подполковник Кеньон сдался с остатками гарнизона по причине
«слишком большого превосходства врага».
В плен попало 1388 британских и 3145 итальянских солдат.
Англичане потеряли убитыми 65 человек, немцы – 14. Командир
итальянского гарнизона полковник Феличе Леджио и 102 его офицера
были расстреляны немцами по приказу генерала Мюллера. Возможно,
под влиянием этой казни 7 октября итальянский гарнизон соседнего
острова Калимнос без боя сдался десанту «Бранденбурга» под
командованием капитана Кюльмана, прибывшего сюда на двух
штурмовых лодках: в плен к немцам попали 350 солдат и две
береговые батареи.
Так был подготовлен удобный плацдарм для вторжения на Лерос, а
британцы лишились своей единственной авиабазы на островах.
Продолжение не заставило себя ждать.

Битва за коммуникации
5 октября генерал Мюллер получил приказ: 9 октября высадить
десант на Лерос, используя те же силы, что были задействованы для
захвата Коса; вместо них на остров планировалось перебросить 9-й
батальон 999-й крепостной дивизии. Операция получила кодовое
название «Леопард».
Однако было ясно, что двух тысяч человек для захвата Лероса явно
мало. В то же время сосредоточение новых немецких сил столкнулось
с противодействием британского флота. В начале октября
Адмиралтейство наконец-то спохватилось, отправив в Эгейское море с
Мальты сильное соединение – 12-ю эскадру крейсеров под
командованием кэптена Эгнью, прославившегося в конвойных боях
вокруг Мальты. Теперь у него было 8 эскадренных миноносцев и 5
крейсеров: «Дидо», «Аурора», «Пенелопа», «Сириус» и старый
«Карлайл». Кроме того, 6 эскадренных миноносцев было послано сюда
непосредственно из Александрии. Генерал Эйзенхауэр наконец-то
выделил для прикрытия британских морских сил две группы дальних

истребителей – но они должны были действовать над островами
только до 11 октября.
В восточной части Эгейского моря развернулась ожесточенная
морская война. Немцы перебрасывали с материка войска, британские
корабли пытались перехватить немецкие конвои, а Люфтваффе
атаковали англичан с воздуха. Уже 7 октября легкие крейсера
«Сириус» и «Пенелопа» вместе с эсминцами «Фолкнор» и «Фьюри»
перехватили и уничтожили немецкий конвой из шести небольших
судов в сопровождении эскортного корабля Uj.2111. Однако при отходе
через пролив Скарпанто к северу от одноименного острова
«Пенелопа» была повреждена атаками немецких пикировщиков. В тот
же день субмарина «Анрулай» атаковала конвой из двух минных
заградителей, «Драхе» и «Булгария»; последний был потоплен. Потери
на обоих конвоях составили 659 человек – значительную часть из сил,
предназначенных для высадки на Лерос. Операцию «Леопард»
пришлось отложить до прибытия новых десантных судов и ввода в
строй захваченных итальянских эсминцев.

Крейсер «Аурора» на якоре возле Ливерпуля

Крейсер ПВО «Карлайл» в 1942 году

Усилившееся воздушное прикрытие немецких конвоев англичане
почувствовали сразу же: в полдень 9 октября пикировщики Ju.87 из
гешвадера StG 3 с авиабазы Мегара атаковали в проливе Скарпанто
крейсер ПВО «Карлайл», возвращавшийся из ночного поиска
вражеских транспортов вместе с эсминцем «Пантер» и эскортным
миноносцем «Роквуд». Эсминец получил две бомбы, разломился и
затонул в течение буквально десяти минут. В крейсер попало четыре
бомбы, и он потерял ход. Эскортному миноносцу «Роквуд» удалось
отбуксировать его в Александрию – но повреждения оказались таковы,
что старый крейсер уже не восстанавливался и далее использовался в
качестве блокшива. На двух кораблях погибло 57 человек.
Теперь британские эсминцы вынуждены были днем укрываться в
турецких территориальных водах – еще совсем недавно этот прием в
исполнении немцев вызывал у британских моряков праведный гнев.
Тем не менее эсминцы каждую ночь обстреливали Кос и Калимнос;
в ночь на 17 октября в гавани Коса им удалось уничтожить четыре БДБ
и эскортный корабль Uj.2109 – бывший британский тральщик
«Уайднес».

Активно действовали и британские подводные лодки: 16 декабря
субмарина «Торбей» атаковала еще один немецкий конвой, состоявший
из транспортов «Карл» и «Трапани» с 11-м батальоном 999-й
крепостной дивизии. «Карл» был потоплен, «Трапани» удалось
добраться до гавани Калимноса и разгрузиться – однако в ночь на 18
октября он был уничтожен здесь обстрелом с эсминцев. В эту же ночь
подводной лодкой «Анспейринг» был потоплен транспорт
«Ингенборг» с 10-м батальоном 999-й дивизии.
Несмотря на результативность, ночные рейды тоже были связаны с
риском. 22 октября между Косом и Калимносом подорвались на минах
два новых эскортных миноносца типа «Хант». «Хируорд» быстро
затонул (погибло 133 человека), а греческий «Адриас» был вынужден
выброситься на турецкий берег. Два дня спустя на мине подорвался
эсминец «Эклипс», перевозивший на Лерос 200 человек из 4-го
Восточно-Кентского батальона; погибло 134 солдата и 119 моряков.
Мины были выставлены в ночь на 16 октября минзагом «Драхе» –
таким образом, он отыгрался за гибель «Булгарии».
Наконец, 15 октября возле острова Кос немецким судном-ловушкой
GA-45 была потоплена британская подводная лодка «Трупер». Вновь,
как и в битве за Крит, выяснилось, что успешная борьба с мелкими
немецкими транспортами постепенно начинает обходиться чересчур
дорого.

Эскортный миноносец «Бельвуар» типа «Хант» III. К этому типу также относился
«Роквуд»; «Бленкатра» и «Далвертон» принадлежали к типу II

Бомбардировщик Do.217K в варианте торпедоносца

Атаки немецких самолетов не прекращались: еще днем 17 октября
возле Скарпанто бомбами был поврежден крейсер «Сириус», а 30
октября у Додеканесских островов получил повреждения крейсер
«Аурора». Но куда более серьезной и неожиданной угрозой для
британских кораблей оказались ночные бомбардировщики Do.217K из
12-й эскадрильи 100-й бомбардировочной эскадры с аэродрома
Каламаки, оснащенные новым оружием – управляемыми реактивными
бомбами Hs.293, фактически крылатыми ракетами «воздух-корабль».
Первой их жертвой стал уже знакомый нам эскортный миноносец
«Роквуд», пораженный в ночь на 12 ноября в 15 милях от острова Кос
после обстрела острова Калимнос. Хотя боевая часть снаряда не
взорвалась, на корабле вспыхнул пожар. Систершип «Бленкатра»
отбуксировал его в Александрию, но повреждения оказались столь
сильны, что корабль был признан непригодным к восстановлению.
Через двое суток настала очередь эскортного миноносца
«Далвертон», высланного для огневой поддержки гарнизона острова
Лерос. Он был поражен в 5 милях к югу от Коса, на этот раз крылатая
ракета взорвалась, на корабле погибло 78 человек. Из-за
невозможности буксировки эсминец «Эхо» и миноносец «Бельвуар»
сняли с него экипаж и добили торпедами.

Немцы сосредотачивают силы
Тем временем немцы пусть и с потерями, но продолжали усиливать
свои войска на захваченных островах Кос и Калимнос. Когда им
удалось вновь ввести в строй аэродром Антимахии, появилась
возможность доставлять наиболее важные грузы по воздуху. Кроме
того, флот в Эгейском море пополнился новыми быстроходными
десантными баржами, переведенными с Дуная через Черноморские
проливы без вооружения. Для операции на Додеканесских островах
была выделена 15-я флотилия десантных судов в составе барж F123,
1124, F336, F370 и F497. Армия предоставила 780-ю саперновысадочную роту (Pi.Ldgs.Kp.780) под командованием оберлейтенанта Йозефа Бунте в составе 13 саперно-штурмовых катеров
(Pionierlandungsboote). Эти катера доставлялись до Пирея по железной
дороге, а далее разбирались на части и могли перевозиться на
грузовиках; каждый из них мог принять один средний танк. Наконец,
Люфтваффе выделили два парома «Зибель» и 9 пехотно-десантных
катеров (I-Boot) из числа спроектированных для операции «Морской
лев». Перед самой операцией такие катера получили по одному 20-мм
автомату на импровизированных станках из топливных бочек.

Немецкая быстроходная пехотно-десантная баржа типа «A»

Немецкая быстроходная десантная баржа типа «F»

Немецкие быстроходные десантные баржи в Салониках

Немецкий пехотно-десантный катер «Люфтваффе» (I-Boot)

5 ноября флотилия мелких десантных судов вышла из залива
Лаврион. На ней находилась одна из наиболее важных частей

предстоящего десанта – 2-й батальон 22-го воздушно-десантного
полка Люфтваффе. Воздушные атаки англичан оказались
безуспешными – им удалось повредить только один катерный
тральщик. В ночь на 7 ноября возле острова Парос конвой был
перехвачен эсминцами «Пенн» и «Патфайндер», но им удалось
потопить только эскортный корабль Uj.2145, остальные суда успели
укрыться в заливе Парос.
Следующую ночь флотилия провела в бухтах острова Наксос.
Британские эсминцы искали ее с прожекторами, но результатов не
добились. Днем 8 ноября немецкие корабли были атакованы
двенадцатью «Бофайтерами», но без потерь добрались до Аморгоса.
Здесь флотилия 9 ноября разделилась: одна группа отправилась мимо
острова Стампалия (Астипалея), а другая – мимо острова Левитна.
Первую атаковали британские самолеты, вторую – эсминцы, те и
другие безрезультатно. 10 ноября обе группы достигли островов Кос и
Калимнос. Оба парома «Зибель» вышли отдельно, один из них был
потоплен атакой с воздуха 16 ноября.

Глава 2. Десант на остров Лерос
Боевой порядок десанта
В связи со сложившейся ситуацией высадка немецкого десанта была
перенесена на три дня – с 9 на 12 ноября. Накануне нее генераллейтенант Мюллер перевел свой штаб с Крита в залив Изолавеккья на
острове Калимнос.
11 ноября немецкая воздушная разведка обнаружила в заливе
Мандалия британские эсминцы, и командующий 21-й флотилией
охотников за подводными лодками корветтен-капитан Гюнтер Брандт
предложил отложить операцию еще на сутки – но генерал Мюллер
отказался.
Всего десантные силы были разделены на пять групп, каждая из
которых высаживалась в своем секторе.
Группа Шадлиха – отряд кюстен-ягеров из «Бранденбурга» под
командованием лейтенанта Ганса Шадлиха (капитан Кюльман был
ранен при воздушном налете на Калимнос). Он выходил морем с
Калимноса и должен был высаживаться в заливе Пандели у горы
Монте-Аппетичи для захвата батареи Лаго, а затем атаковать город
Лерос.
Группа фон Залдерна – 2-й батальон 65-го гренадерского полка с
острова Кос и 2-й батальон 22-го егерского полка Люфтваффе с
Калимноса под общим командованием майора Сильвестра фон
Залдерна. Группа высаживалась в заливе Грифо (Крифос) и на двух
пляжах к северу от него с задачей захватить батарею Чиано на горе
Клиди и залив Алинда, подготовив плацдарм для высадки
подкреплений.
Группа Дерра – 3-й батальон 440-го гренадерского полка под
командованием капитана Эрвина Дерра. Она выходила с Калимноса и
высаживалась в заливе Пальма (Вагиас) с целью захвата батареи
Фаринайя на горе Марчело (Маркелос) и батареи P.L.906 на горе
Муплогурна северо-западнее нее.

Группа Ашоффа – 2-й батальон 16-го гренадерского полка под
командованием капитана Филиппа Ашоффа. Она выходила с
Калимноса и должна была высаживаться в южной части залива Гурна,
а также в небольших бухтах-заливах Дримона и Чефало.

План высадки на острове Лерос

Группа Кюна – 1-я рота 2-го воздушно-десантного полка под
командованием капитана Мартина Кюна. Она вылетала с аэродрома
Татой возле Афин и должна была приземляться с парашютами возле
горы Рачи. Парашютисты имели самую сложную задачу: захватить
перешеек Рачи с артиллерийской батареей P.L.211 на одноименной
горе Рачи и атаковать британский командный пункт на горе Меравилья
в полутора километрах к юго-востоку.

Немецкие саперно-десантные боты под прикрытием миноносца

Второй волной десанта в заливе Алинда у горы Клиди
высаживались артиллерийские и противотанковые подразделения,
саперы, а также сам штаб генерал-лейтенанта Мюллера. В резерве
оставались 3-й батальон 1-го полка «Бранденбург» и 15-я парашютная
рота 4-го егерского полка, находившиеся в Афинах.
Десантный отряд был разделен на два соединения: восточное и
западное. Первое собиралось в заливе Изолавеккья на острове
Калимнос, на него грузились группы Шадлих, фон Зальдерн и Дёрр.
Оно состояло из двух БДБ, девяти саперно-десантных ботов, двух
пехотно-десантных катеров и трех штурмовых катеров. С востока его
прикрывали миноносцы TA 17 и TA 19. Западное соединение состояло
из трех десантных лихтеров и четырех пехотно-десантных катеров в
сопровождении эскортных кораблей Uj 2101 и Uj 2102, на нем

находилась группа Ашофф. Это соединение встретило и захватило
небольшой британский тральщик BYMS 72 (270 тонн). Накануне днем
тральщик был поврежден планирующей бомбой Hs.293 и ушел в залив
Алиинда, но затем был перенаправлен в бухту Портолаго, в темноте
проскочил ее и ушел в сторону Калимноса[67]. Из-за этой задержки
корабли не успели добраться к месту высадки до рассвета.

Оборона острова Лерос
Тем временем британское командование продолжало усиливать свои
войска на Леросе. К началу ноября здесь уже находилось около 2100
человек:
– 4-й батальон Восточно-Кентского полка «Буйволов» (360 человек);
– 2-й батальон полка Ирландских фузилеров и рота «B» 2-го
батальона Западно-Кентского полка (500 человек);
– 1-й батальон Собственного Королевского полка (450 человек);
– три батареи 1-го легкого зенитного полка Королевской артиллерии
(250 человек);
– батарея 25-фунтовых орудий (50 человек);
– часть 9-й полевой саперной роты «Мадрас»;
– часть «Группы дальней разведки пустыни» (100 человек);
– 161-я полевая санитарная рота (100 человек);
– другие вспомогательные подразделения общей численностью 220
человек.
3 ноября из Александрии на Лерос эсминцами был переброшен 1-й
батальон полка морской пехоты, высаженный на острове в 2 часа ночи
на 5 ноября. Всего же за первые дни ноября на остров было доставлено
1280 человек и 213 тонн предметов снаряжения и боеприпасов. Таким
образом, общая численность гарнизона достигла 3500 человек.
Однако эти войска почти не имели транспорта, который было
невозможно перевезти на быстроходных эсминцах. В результате на
острове имелось только несколько джипов, что очень сильно
затрудняло маневр резервами. Штаб-квартира британских войск
размещалась на горе Меравилья.

Контр-адмирал Луиджи Маскерпа

Кроме того, на Леросе находилось свыше 8000 итальянских солдат и
моряков под общим командованием команданта острова Луиджи
Маскерпы, 20 сентября произведенного в контр-адмиралы. Основная
их часть размещалась вокруг заливов Портолаго, Гурна и Зерокампо.
Один батальон дивизии «Регина» (1200 человек) под командованием
подполковника Джузеппе Луиджи Вольси находился к западу от
Меравилья. 402-я рота «чернорубашечников» охраняла залив Блефути,
а по разным местам острова было распределено еще 800 человек из
корабельных экипажей. Это была огромная сила. Однако использовать
ее британцы не смогли. Лишь часть итальянцев имела оружие, а
главное – они боялись немцев и не знали, за что сражаться.

Бригадир Роберт А. Тилни

1 ноября командующим британскими войсками в районе Эгейского
моря был назначен генерал-майор Холл. 4 ноября он прибыл на Лерос,
осмотрел его оборону – но затем предпочел перенести свой штаб на
остров Самос. Это стало одной из причин последующих проблем с
управлением британскими войсками при обороне Лероса. Командиром
гарнизона острова стал бригадир Роберт А. Тилни, прибывший сюда
вместе с последними подкреплениями 5 ноября.
Остров Лерос сильно изрезан бухтами и фактически представляет
собой несколько полуостровов, связанных перемычками суши. Тилни
разделил свои войска на три сектора – восточный, северный и
центральный. Северный сектор занимал батальон «Буйволов»
Восточно-Кентского полка вместе с ротой «С» Королевских морских
пехотинцев. В центральном секторе располагался 2-й батальон
ирландских стрелков и рота «В» Западно-Кентского полка,
контролировавшие перешеек между заливами Гурна и Алинда, а также
сам город Лерос. В южном секторе размещалась основная часть 1-го
батальона Собственного Королевского полка (кроме одной роты) и
морские пехотинцы.

Оборона острова Лерос

Основные атаки германских бомбардировщиков были направлены
против позиций итальянской береговой артиллерии, которые были
хорошо известны немцам. Большого ущерба бомбардировки не
приносили, но сильно изматывали солдат. Кроме того, от бомбежек
постоянно выходила из строя проводная связь, а вкупе с

ненадежностью раций и весьма своеобразным рельефом это крайне
затруднило управление войсками.
Едва ли не больший урон обороне нанес сам бригадир Тилни,
вконец рассорившийся с капитаном 1-го ранга Маскерпой. Британский
командующий объявил, что не доверяет итальянцам, что их части
будут заняты исключительно охранной службой и получать приказы
непосредственно от английского командования, а не через Маскерпу.
Между тем итальянцы имели в своем распоряжении мощную
береговую и зенитную артиллерию – одиннадцать 152-мм, девять 120мм, девятнадцать 102-мм пушек, а также двадцать 76-мм
противокатерных орудий. Кроме того, у них имелось шесть 90-мм и
тридцать восемь 76-мм зениток. Увы, в полной мере эта сила
задействована не была, и одной из причин тому стали склочность и
высокомерие британского командующего.

Десант достигает берега
Высадка на Леросе должна была начаться в 4:30 утра. Однако в
последний момент она чуть было не сорвалась. Вечером 11 ноября
британская 8-я флотилия из шести эскортных миноносцев в очередной
раз совершила рейд на Додеканесские острова, обстреляв гавани Коса
и Калимноса. Увы, сообщение о движении немецкого десанта пришло
уже после обстрела, когда на кораблях было израсходовано топливо и
кончались снаряды, а миноносец «Рокуолл» вдобавок был поражен
крылатой ракетой, о чем рассказывалось чуть выше. В итоге командир
флотилии выделил для поиска немецких десантных групп всего два
миноносца – «Пиндос» и «Бофорт»; но их, в свою очередь,
обнаружили немцы и задержали движение десантных групп.

Быстроходные десантные баржи у берега в бухте Грифо

Бухта Грифо. На заднем плане – залив Алинда

В итоге десантные суда достигли пунктов назначения с опозданием
в полтора-два часа. Группа Шадлиха вместе с ротой «кюстен-ягеров»
около 6 утра высадилась в заливе Пандели на западе острова под горой
Монте-Аппетичи. В последний момент суда были освещены
прожекторами и обстреляны итальянскими батареями, но успели
достичь берега. Солдаты уже были на берегу, когда итальянский
снаряд попал в пехотно-десантный катер, вызвав взрыв
неразгруженных боеприпасов.
Группа майора фон Залдерна после короткой перестрелки с
итальянскими кораблями в 6:30 выгрузилась на берег в заливе Грифо
на северном побережье Лероса; при этом береговой артиллерии тоже
удалось потопить один десантный катер. На берег высадилось около
500 человек – но англичанам показалось, что высажено сразу 4 тысячи,
это сильно повлияло на дальнейшие события.
Высадка группы Дерра в заливе Пальма была сорвана сильным
огнем итальянских батарей, а отставшая группа Ашоффа не смогла
даже приблизиться к острову – несмотря на огневую поддержку
миноносцев TA 14, TA 15 и TA 17, а также атаки пикировщиков с
воздуха. Итальянские артиллеристы показали, что готовы воевать с
немцами.
В 6:15 десантники группы Шадлиха атаковали восточный склон
горы Аппетичи (181 метр), встретив здесь сильное сопротивление
итальянских солдат и артиллеристов 120-мм батареи «Лаго». Несмотря
на поддержку пикирующих бомбардировщиков, продвижение немцев
шло крайне медленно, к половине девятого им удалось взять только
две из четырех действующих огневых точек. Лишь к 11 часам сюда
прибыли английские войска – рота «С» из состава батальона
ирландских фузилеров. К этому времени десантники были усилены
солдатами из 3-го батальона 440-го гренадерского полка из группы
Дерра, которым не удалось высадиться в заливе Пальма.
Зато группа фон Залдерна, высадившаяся на севере в заливе Грифо,
в секторе «Буйволов» Восточно-Кентского полка, сразу добилась
хороших результатов. Здесь десантники продвинулись далеко вперед,
угрожая занятием горы Клиди. Это была самая высокая гора в
северной части острова (320 метров), она господствовала над бухтой

Алинда и всей северо-восточной частью Лероса.

Вид на залив Алинда и перешеек Рачи. Справа на переднем плане – бухта Грифо и восточные
отроги горы Клиди, за ними – гора Квирико

В 9 утра бригадир Тилни вынужден был направить к горе Клиди
свой единственный подвижный резерв – погруженную на джипы роту
«С» 1-го батальона Собственного Королевского полка под
командованием майора П. Тилли. Однако попытка контратаки
захлебнулась под огнем немецких пулеметов и минометов; вдобавок
вскоре после полудня майор Тилли был вынужден отправить свой
правофланговый взвод занять гребень, выходивший к бухте Алинда, и
там установить контакт с ирландскими фузилерами.

В 17 часов немцы наконец-то вышли к вершине Клиди, захватив
расположенную здесь итальянскую батарею «Чиано» (четыре 152-мм
пушки); англичане, взорвав батарею, отступили в старые итальянские
казармы на западном склоне.

Парашютисты над Леросом
Около 13 часов остров атаковали немецкие истребителибомбардировщики, появившиеся с северо-запада. Вслед за ними
появились 40 транспортных Ju.52, идущих над самой водой, чтобы
избежать огня зенитных орудий. Поднявшись до 120 метров, они
сбросили около 800 парашютистов на самое уязвимое место обороны –
скалистый перешеек Рачи между бухтами Гурна и Алинда. Здесь
располагались две итальянские береговые батареи: PL 211 на горе
Рачи, а также противокатерная PL 763, разделенная на две части на
берегу обеих бухт.

152-мм батарея Чиано на горе Клиди

Вид с горы Квирико на юг, на перешеек между заливами Алинда (слева) и Гурна. А – невысокая
(105 м) гора Рачи, Б – гора Германо, В – гора Меравилья, Г – гора Сен-Джованни

Один из «Юнкерсов» был сбит, парашютисты понесли серьезные
потери в воздухе и сразу после приземления. Однако англичанам
удалось сосредоточить здесь только роту «В» Восточно-Кентских
стрелков, взвод «Баффов» с горы Квирико и два взвода ирландских
фузилеров. При поддержке пикировщиков парашютисты выбили
противника с его позиций и заняли гору Рачи (105 метров).
Таким образом, именно воздушный десант сыграл ключевую роль в
событиях 12 ноября – благодаря ему остров оказался рассечен на две
части. 4-й батальон Восточно-Кентского полка и рота «С» в северной
части острова оказались отрезаны от остального гарнизона. Вечером
майор Тилли с остатками своей роты вновь пытался атаковать гору
Клиди, при этом сам был ранен в рукопашном бою на склоне. Остатки
его роты закрепились на склоне и на следующий день были усилены
взводом «Буйволов».
Чтобы сбить парашютистов с перешейка, в ночь на 13 ноября
британское командование попыталось сосредоточить к югу от него две
роты ирландских стрелков и роту «B» 1-го батальона Собственного
Королевского полка. Однако из-за нарушения управления атака так и
не состоялась – на рассвете к бою оказалась готова только одна рота.

13 ноября: захват горы Аппетичи

К утру 13 ноября немцы занимали три важных плацдарма в центре
Лероса, но пока еще не смогли соединить их. Однако к десанту
прибывали подкрепления. Рано утром в заливе Грифо у горы Клиди
выгрузилась группа Ашоффа, не сумевшая высадиться накануне. В
5:45 парашютистам на перешейке Рачи были сброшены подкрепления
– 15-я парашютная рота «Бранденбурга» и 40 парашютистов
Люфтваффе. Один «Юнкерс» был сбит, еще один по ошибке сбросил
десантников над заливом Алинда.
Около полудня 2-й батальон 65-го гренадерского полка из группы
фон Залдерна наконец-то смог соединиться с парашютистами и
атаковать гору Квирико в полутора километрах юго-западнее горы
Клиди. К 18 часам ее вершина была захвачена – однако позже вновь
отбита англичанами. Вечером разыгралась буря, лишившая немцев
возможности перебрасывать подкрепления – по морю или по воздуху.
Пока парашютисты атаковали в северо-восточном секторе, у бухты
Тангели немцам к полудню удалось захватить гору Аппетичи и
Замковый холм к северу от города Лерос, господствующий над бухтой
Алинда с юга. К вечеру британцы были окончательно сброшены со
склонов горы Клиди, немецкие десантники начали распространяться
по жилым кварталам на северном берегу бухты Алинда. Весь день
немцев активно поддерживала авиация, в то время как самолеты
союзников не появлялись.
Бригадир Тилни приказал подполковнику Френчу, хорошо
знающему остров, следующей ночью контратаковать и отбить гору
Аппетичи и батарею «Лаго» на ее вершине. Для наступления были
собраны три роты 1-го батальона Собственного Королевского полка и
рота ирландских фузилеров. Однако одну из рот пришлось направить
для усиления обороны КП самого Тилни на горе Меравилья. Поэтому
в два часа ночи гору Аппетичи атаковали лишь три роты – ирландцы и
«королевские» роты «А» и «D». Атаке предшествовал ночной обстрел
горы с моря эскортными миноносцами «Эхо» и «Белвуар».

Замковый холм с развалинами венецианской крепости

План итальянской четырехорудийной береговой батареи PL-763 на горе Меравилья, 1924 год.
Позднее батарея была перенесена на полуостров Рачи, а вместо нее размещена 90-мм
зенитная батарея PL-127 и оборудован командный пункт

Устройство подземных помещений зенитной батареи PL-127, где в 1943 году располагался
командный пункт бригадира Тилни

Увы, на сильно пересеченной местности роты вынуждены были
действовать повзводно, в итоге управление подразделениями скоро
было потеряно. В роте «А» оказался смертельно ранен командир
капитан Блис и убиты двое из командиров взводов. Рота «D», несмотря
на пулеметный огонь с левого фланга, медленно продвигалась по
склону горы, пока не достигла одного из ее гребней. Здесь был ранен
командир роты майор Малесон. К рассвету англичане едва только
преодолели половину склона, потеряв командиров обеих рот. Внезапно
немцы контратаковали силами 9-й роты 440-го гренадерского полка;
англичане в беспорядке покатились обратно, при отступлении был
убит подполковник Френч.

14 ноября: бои на перешейке Рачи

В 2 часа ночи англичане пытались атаковать гору Клиди, но были
отбиты. В свою очередь в 5 утра немцы силами 2-й и 4-й парашютных
рот при поддержке пикирующих бомбардировщиков атаковали с
севера гору Меравилья (204 метра) в полукилометре юго-западнее
города Лерос, на которой располагался командный пункт британского
гарнизона. Эта атака также была отбита, после чего в 9:30 рота «C»
ирландских стрелков сама перешла в контрнаступление вдоль хребта
Рачи с востока. Это наступление развивалось успешно, ирландцы
взяли в плен до 50 парашютистов. Однако рота «В» ирландцев и рота
«В» кентцев, двигавшихся параллельно по обе стороны хребта,
отстали. Поэтому к вечеру рота «С» была вынуждена отойти из-за
неприкрытых флангов.

Гора Меравилья под ударом немецких бомбардировщиков

Одновременно рота «B» западно-кентцев и рота «D» восточнокентцев смогли захватить гору Германо, а рота «D» восточно-кентцев
атаковала гору Клиди с востока и наконец-то сбила с нее егерей
Люфтваффе, захватив 40 пленных. Немцы, в свою очередь, пытались
атаковать гору Квирико, но контратакой роты «C» восточно-кентцев
были смяты и отброшены, причем «Буйволы» захватили 70 пленных!

Казалось, британским войскам наконец-то удалось переломить
ситуацию. Правда, очистить перешеек Рачи и установить контакт с
северной частью острова пока не удалось. Вдобавок потери британцев
тоже оказались весьма велики, особенно же болезненной стала убыль
офицеров. Фиксируя итоги этого дня на Леросе, журнал боевых
действий Главного командования вермахта констатировал: «Ход боя
неясен, поступающая информация ограниченна, а изменения в
контроле со стороны противника ведут к запутанному кризису».
Начиная с 17:30 эскортные миноносцы «Пенн», «Элденхэм» и
«Бленкатра» в течение 20 минут обстреливали немецкие позиции на
хребте Рачи, прежде чем вынуждены были отойти под атаками
немецких «Дорнье», вооруженных крылатыми ракетами. Уже в
темноте прибывшие с Самоса эскоминцы «Эхо» и «Бельвуар»
выгрузили в гавани Портолаго на юго-западе острова оставшуюся
часть 2-го батальона Западно-Кентского полка, чья рота «B» уже
находилась на Леросе. Обратным рейсом на Самос были отправлены
170 немецких пленных. Всего же за время боев с острова Самос на
Лерос было переброшено около батальона – 600–700 человек.
Впрочем, немцы в эту ночь тоже получили подкрепления: у горы
Аппетичи высадилась оставшаяся часть группы Дерра.

15 ноября: перелом
Утром этого дня бригадир Тилни приказал еще раз нанести удар по
хребту Рачи силами вновь прибывших подкреплений. Но начавшаяся в
8:30 атака роты 2-го батальон Западно-Кентского полка развивалась
очень медленно и с большими потерями, особенно в офицерском
составе. В конце концов западно-кентцы даже ворвались на немецкие
позиции – но вынуждены были их оставить из-за отсутствия
обещанной поддержки со стороны 1-го батальона Собственного
Королевского полка. В 15:00 хребет Рачи был подвергнут обстрелу
итальянскими батареями, после чего атакован снова – однако эта атака
захлебнулась уже через полчаса.
Параллельно в 8 утра группа Дерра от горы Аппетичи начала атаку
на замок ди Бронзи к северу от Лероса. Однако захватить его удалось
лишь к 15:45. Кроме того, в этот день немцам удалось вновь занять
гору Клиди.

Немецкие самолеты бомбят Лерос

16 ноября: капитуляция
Рано утром этого дня произошло решающее событие: в бухте
Алинда у горы Аппетичи высадился последний немецкий резерв – 3-й
батальон 1-го полка дивизии «Бранденбург», доставленный
десантными лихтерами и саперно-штурмовыми ботами. Всего на
остров было доставлено около тысячи человек, 88-мм орудия, тягачи и
другое тяжелое снаряжение.
Одновременно в 4 утра группа фон Залдерна начала атаку на гору
Меравилья. Чтобы отразить ее, бригадиру Тилни пришлось собирать
все резервы. По свидетельству командира LRDG полковника
Прендергаста, Тилни выглядел растерянным и не уверенным в себе.
Он собирался перевести свой штаб из пещер под горой Меравилья в
какое-то другое место – хотя это означало полное нарушение системы
связи и управления войсками.

Первую атаку удалось сдержать. Однако ожидаемое подкрепление в
160 человек из бухты Портолаго не прибыло, и полковник Прендергаст
был отправлен за ним. В то же время по радио пришло сообщение, что
14-го из Александрии к Леросу выслана еще одна группа кораблей: это
был эсминец «Фьюри» вместе с эскортными миноносцами «Эксмур» и
«Краковяк».
Энтони Роджерс пишет, что корабли были высланы для эвакуации
гарнизона – правда, оговариваясь, что дополнительные указания Тилни
должен был получить только после их прибытия. Однако, согласно
военным дневникам Адмиралтейства, корабли должны были доставить
на остров боеприпасы, причем загрузились ими не в Александрии, а по
дороге в Лимасоле на Кипре. Таким образом, на момент их выхода с
Кипра утром 15 ноября окончательного решения об эвакуации принято
еще не было.
В 15 часов немцы вновь атаковали гору Меравилья – на этот раз при
поддержке высаженных утром «бранденбуржцев». В бою командир 3го батальона «Бранденбурга» гауптман Густав Фробоз был ранен, его
заменил обер-лейтенант Макс Вандри.

Захваченные британские позиции на горе Меравилья 16 ноября 1944 года

Британские солдаты, взятые в плен на острове Лерос

Солдаты британских индийских войск, взятые в плен на острове Лерос

Восточный вход в подземелье, где располагался британский
командный пункт, был полностью блокирован минометным и
пулеметным огнем. К 17 часам «бранденбуржцы» заняли западный
вход в подземелье, и бригадир Тилни отправил к ним знающего
немецкий язык офицера для переговоров о капитуляции. В 17:30 Тилни
был взят в плен обер-фельдфебелем Эрихом Хорстмеке[68].
А дальше случилось удивительное и непонятное, тем более для 1943
года. Бригадир Тилни согласился отдать приказ на капитуляцию своих
войск – хотя британские части еще были организованы и продолжали
сражаться, а четыре роты уже изготовились для нового штурма горы
Аппетичи. За пять дней боев англичане потеряли убитыми около 200
человек, ранеными – еще порядка 700; с учетом прибывших
подкреплений численность гарнизона составляла не менее 3200
человек. То есть даже без итальянцев британский гарнизон заметно
превосходил высаженные на остров немецкие войска (3000 человек, из
которых не менее 800 были убиты или ранены).
Немцы посадили Тилни вместе с командиром военно-морской базы
кэптеном Бейкером в джип и отвезли в бухту Портолаго, до которой
бои еще не докатились. Здесь бригадир встретился с капитаном 1-го

ранга Маскерпой и уговорил его сдаться. Затем офицеры штаба Тилни
вместе с немецкими парламентерами на джипах объехали весь остров
– и везде британские командиры согласились выполнить приказ о
капитуляции.

Обер-лейтенант Макс Вандри получает Рыцарский крест от командира 1-го полка
«Бранденбург» подполковника Вильгельма Вальтера. Ламия, январь 1944 года. Спиной стоит
генерал авиации Хельмут Фельми, командующий LXVIII армейским корпусом

Отказался сдаться лишь полковник Гай Прендергаст и его «Группа
дальней разведки пустыни». Однако выбраться с острова удалось
далеко не всем – сам полковник сумел это сделать лишь 21 ноября,
когда его и шесть его спутников случайно обнаружил на берегу возле
Зерокампо высланный для разведки каик с британской командой.

Трагический эпилог
Генерал-лейтенант Мюллер получил сообщение о капитуляции еще
на пути к Леросу, куда прибыл в 20:30 по Лондону. Он был ошарашен:

сдавшийся в плен командир отдает приказы сдаваться своим
сражающимся офицерам – и они подчиняются! В общей сложности на
острове капитулировало около 3200 британцев и 5350 итальянцев.
Кроме того, погибло 357 британских солдат, из которых 157 человек
утонули на пути к Леросу.
Немцы также понесли очень тяжелые потери: к примеру, из 395
человек 2-го батальона 22-го полка, принимавших участие в высадке,
погибло, пропало без вести или было ранено 145 человек. Всего немцы
потеряли убитыми 246 человек; в докладе, датированном декабрем
1943 года, упомянуты еще 162 пропавших без вести – это были
вывезенные на Самос пленные. Таким образом, немецкие
безвозвратные потери в боях непосредственно за Лерос составили 408
человек.

Генерал-лейтенант Мюллер прибыл на остров Лерос

Самая трагичная судьба ожидала капитана 1-го ранга Луиджи
Маскерпу: в марте 1944 года он был расстрелян немцами вместе с
адмиралом Луиджи Кампони, командующим итальянскими морскими
силами Эгейских островов. Прямую ответственность за это несет
бригадир Тилни, уговоривший Маскерпу сдаться. После освобождения
из плена Тилни получил орден за выдающиеся заслуги (Distinguished
Service Order), но уволен из армии, хотя ему не исполнилось и 42 лет.
В 1962 году он был удостоен ордена Британской империи.

За убийство пленных никто не пострадал. Генерал Мюллер был
захвачен в плен советскими войсками в Восточной Пруссии, выдан
Греции и расстрелян в 1947 году вместе со знакомым нам Бруно
Бройером, командиром 1-го парашютно-десантного полка в Голландии
и на Крите. Однако судили их за художества на Крите, а не за
экзекуции на Додеканесских островах[69]. Вместе с Мюллером был
расстрелян знакомый нам по десантам в Голландии и на Крите генерал
Бруно Бройер, занимавший пост коменданта острова Крит в 1943–1944
годах, а позднее командовавший 9-й парашютной дивизией[70].
Командующий 9-й армией генерал Уилсон докладывал Черчиллю:
«Лерос пал после отчаянной борьбы, в которой решающим стало
превосходство противника в воздухе. Ситуация долго колебалась
между успехом и поражением. Совсем малого не хватило, чтобы
переломить события в нашу пользу и добиться победы».
Наступил последний акт Додеканесской драмы. Еще 10 ноября
немцы почти без боя заняли острова Липсос, Патмос, Фурии и Икарии,
после чего британское командование начало подготовку к эвакуации
остальных гарнизонов. В ночь на 20 ноября морем был вывезен
английский гарнизон Самоса. 21 ноября к острову подошел немецкий
катер с белым флагом, но итальянцы встретили его
предупредительным огнем. Однако на следующий день Самос все-таки
капитулировал. Последним в ночь на 28 ноября был вывезен гарнизон
острова Кастеллоризо, дотянуться до которого немцы возможностей не
имели. Сражение за Эгейские острова завершилось полной победой
Германии.

Генерал Мюллер на суде

Британцы винили в поражении Эйзенхауэра, 11 октября отозвавшего
свои истребители из Эгейского моря. Однако вопрос о бездействии
британской авиации это никоим образом не снимает.
В ноябре немецкая авиация применила против британского флота
новое оружие – управляемые крылатые ракеты Hs.293, по сути –
«воздух-корабль». В ходе боев жертвами этих бомб стали эскортные
миноносцы «Роквуд» и «Далвертон». Хотя в обоих случаях поражения
не привели к гибели кораблей, один из них пришлось затопить, а
второй был списан по возвращении в Александрию.

Итоги сражения
Бои за архипелаг Додеканес дорого обошлись британской армии и
флоту. Только пленными британские войска и флот потеряли около
4800 человек, еще порядка двух тысяч пришлось на убитых и
утонувших. Флот потерял крейсер «Карлайл», а также 6 эсминцев и
миноносцев, еще 3 крейсера и 4 эсминца оказались повреждены.
Британские ВВС потеряли 115 самолетов.
Потери немцев были гораздо меньше: за октябрь и ноябрь в
Эгейском море они потеряли 12 транспортов общей вместимостью до
21 000 брт и свыше двух тысяч человек утонувшими. Потери на суше
составили порядка 500 убитыми и 150 пленными.
Таким образом, история повторилась: выброской парашютистов,
поддержанной на этот раз высадкой с моря, немцам удалось добиться
блестящего успеха в борьбе за острова. Хотя шел уже не сорок первый,
а сорок третий год, британцам так и не удалось добиться
превосходства в воздухе в районе операции. Несмотря на примерное
равенство воздушных сил сторон, германская авиация оказалась более
активна и маневренна, а британское командование проявило явную
неповоротливость, не сумев организовать поддержку своих войск в
нужном месте в нужное время – хотя силы и средства для этого были.
В итоге безвозвратные потери британцев в боях на Леросе
составили 9 солдат за одного немецкого – больше, чем на Крите! Даже
с учетом погибших при переброске морем британские безвозвратные
потери превысили немецкие в 2–2,5 раза. И это без учета плененных,
убитых и расстрелянных итальянцев…
Заметным отличием от ситуации 1941 года стала активность
германского флота. Имея крайне незначительное число кораблей, в
основном трофейных или переоборудованных из гражданских судов,
немцы использовали их весьма активно и с немалым эффектом.
Небольшие немецкие конвои и одиночные транспорта ловко
уворачивались от перехвата британскими крейсерами и эсминцами.
Теперь британцы уже не могли похвастаться, что оказались способны
перехватить все вражеские конвои и пресечь снабжение десанта по
морю.

В отличие от 1941 года, британские солдаты сражались храбро и
упорно. Они раз за разом контратаковали, нанося противнику
серьезные потери и временами добиваясь существенного успеха.
Однако в британских войсках вновь обнаружили серьезные проблемы
с управлением, особенно в экстремальных условиях. Отчасти это было
вызвано большими потерями в офицерах на поле боя. Увы, британское
командование среднего звена, как и в начальный период войны, в
тяжелых условиях опять демонстрировало неспособность эффективно
реагировать на обстановку, падение морального духа и склонность к
панике. И на Косе, и на Родосе британские командиры сдались после
первых серьезных неудач, еще имея возможность сопротивляться. И
наконец, нельзя не отметить, что важную роль в успехе операции
сыграл полный немецкий контроль над Критом.
Интересный вывод по итогам боев за Додеканесские острова делает
Стивен Роскилл:
«Отступление в Эгейском море началось тогда, когда стало ясно,
что мы не можем обеспечить господства на море в упомянутом
районе, а этот неприятный факт стал совершенно очевидным после
падения Коса 3 октября, а может быть, даже и раньше. Исходя из
опыта многих кампаний, начиная от Норвежской в 1940 году и кончая
Малайской в 1942 году, мы поняли, что попытка содержать
гарнизоны на театрах, где противник имеет господство в воздухе, в
конце концов кончается дорогостоящим провалом. Тем не менее в 1943
году подобная обстановка была воспроизведена в Эгейском море»[71].

Эпилог. Жизнь после смерти. Немецкие
парашютно-десантные войска в 1943–
1945 годах

Новые парашютные дивизии
Итак, несмотря на громкую славу германских парашютных войск, до
конца войны они использовались исключительно как элитная легкая
пехота с возможностью переброски по воздуху. В 1942 году 7-я
воздушная дивизия была переименована в 1-ю парашютную
(Fallschirmjägerdivision) – но еще до этого в сентябре 1941 года 2-й
батальон ее штурмового посадочного полка (II/LLStR) был отправлен
на Восточный фронт и до марта 1943 года сражался под Ленинградом.
Весной 1943 года после тяжелых потерь дивизия была направлена на
отдых и пополнение во Францию.
Отдельно от нее действовала парашютная бригада генерал-майора
Рамке в составе четырех батальонов, артиллерийского дивизиона,
противотанковой и саперной рот. В июле 1942 года она была на
транспортных самолетах срочно переправлена в Африку, где успела
принять участие в последнем наступлении на Алам-Хальфу, а затем
понесла тяжелые потери при отступлении от Эль-Аламейна.
Наконец, в ноябре 1942 года после высадки союзников в Марокко и
Алжире воздушно-десантные войска сыграли активную роль в
быстром захвате Туниса. Сюда из Неаполя на транспортных самолетах
был переброшен 5-й парашютный полк полковника Коха, а также
импровизированный десантный полк Вальтера Барентина, торопливо
сформированный из различных парашютных подразделений. В
короткой схватке за Тунис немецким парашютистам пришлось
столкнуться с британскими – бойцами 2-го батальона 6-й парашютной
бригады, выброшенными для спешного захвата полевых французских
аэродромов. Первая британская парашютная операция закончилась
неудачей, батальон оказался разгромлен, часть его парашютистов была
взята в плен немецкими парашютистами.
Впрочем, полгода спустя немецким парашютистам также пришлось
капитулировать на мысе Бон. Избежавшие плена остатки бригады
Рамке были переформированы в 2-ю парашютную дивизию, куда
вошли также вновь сформированные 6-й и 7-й парашютные полки.
Сам Бернгард Рамке был произведен в генерал-лейтенанты.
К концу 1943 года германские воздушно-десантные войска все еще
состояли из двух парашютных дивизий – 1-й и 2-й, которые

образовывали XI воздушный корпус. Осенью обе дивизии сражались в
Италии, где вновь имели место несколько небольших десантов. В
начале сентября группа парашютистов из 2-го батальона 6-го
воздушно-десантного полка Вальтера Герике была выброшена в
районе Монте-Ротондо с целью захвата итальянского Генерального
штаба, и в первую очередь его документов.
Через несколько дней, 12 сентября, состоялась знаменитая операция
«Эйхе»: освобождение Бенито Муссолини, находившегося под арестом
в отеле «Кампо-Императоре» в труднодоступном горном массиве ГранСассо. Общее руководство операцией осуществлял сам командир
XI воздушного корпуса генерал-лейтенант Штудент, непосредственное
ее исполнение возлагалось на командира Учебного парашютного
батальона майора Харальда Морса.
72 десантника из 1-й роты этого батальона под командованием оберлейтенанта Георга Фрайхерра фон Берлепша, а также 16 эсэсовцев во
главе с гауптштурмфюрером Отто Скорцени и итальянский генерал
Фернандо Солети с помощью десяти планеров DFS 230 высадились
прямо на склоне горы рядом с отелем. Один из планеров разбился, его
экипаж получил ранения – но охрана Муссолини сопротивления не
оказала. Зато вся слава операции досталась Скорцени, выполнившие
основную работу десантники остались в тени.
17 сентября еще одна небольшая группа парашютистов из 3-го
батальона 7-го парашютного полка высадилась на острове Эльба. 12–
13 ноября 1-й батальон 2-го парашютного полка участвовал в
описанном выше десанте на остров Лерос в Эгейском море. В конце
1943 года 2-я парашютная дивизия была отправлена на Восточный
фронт и до апреля следующего года действовала на Южной Украине.
Тем временем в структуре Люфтваффе началось формирование еще
двух парашютных дивизий – 3-й и 4-й. Возможно, поводом к этому
стали хоть и небольшие, но яркие успехи парашютистов в Италии и в
Эгейском море. 3-я парашютная дивизия генерал-майора Вальтера
Барентина формировалась с октября в Реймсе (Франция), в нее вошли
5, 8 и 9-й полки. Формирование 4-й дивизии под командованием
генерал-лейтенанта Генриха Треттнера началось в декабре в
итальянской Перудже. Для нее были созданы 10, 11 и 12-й
парашютные полки, использовавшие кадры из 2-й парашютной

дивизии, а также итальянцев из бывших парашютных дивизий
«Фольгоре» и «Нембо».
Теперь 1-я и 4-я воздушно-десантные дивизии составили I
парашютный корпус (Fallschirm-Korps) генерал-лейтенанта Альфреда
Шлемма, а 2-я и 3-я – II парашютный корпус генерал-лейтенанта
Ойгена Мейндля. В мае 1944 года в состав последнего вошла вновь
сформированная 5-я парашютная дивизия генерал-лейтенанта Густава
Вильке (13, 14 и 15-й полки), а также 6-й парашютный полк. Ранее он
формально входил в состав 2-й парашютной дивизии, но действовал
отдельно от нее – попеременно то в Италии, то на Восточном фронте,
активно перебрасываясь по воздуху. Это была достаточно крупная
часть, насчитывавшая 4600 бойцов.
В июне 1944 года во Франции была сформирована 6-я парашютная
дивизия, включившая 17-й и 18-й полки. Однако она не вошла в состав
ни одного из корпусов, а затем оказалась раздергана между фронтами:
16-й парашютный полк отправился на Восток, остальная часть
дивизии осталась на Западе вместе с обоими парашютными
корпусами.
Все эти соединения Люфтваффе летом 1944 года приняли участие в
боях во Франции, где понесли огромные потери. Но сражались они
только на земле – за исключением упомянутого выше 6-го
парашютного полка, часть которого в ходе Арденнской операции всетаки была использована по прямому назначению.

Операция «Штессер»
После тяжелых сентябрьских боев 6-й парашютный полк был
выведен в Германию на перевооружение и пополнение. 8 ноября 1944
года с новым командиром полковником Хенке он был переведен в
Горинхем в Южной Голландии, 24 ноября перебазировался в Цюльпих,
откуда был переброшен на фронт в Хюртгенский лес. 1-й батальон
занял позиции у Зеркалла, 2-й батальон – у Богхейма, 3-й – недалеко от
Бранденберга. 11 декабря 1944 года из состава полка было выделено
150 солдат для высадки воздушного десанта, известного как «операция
Штессер» (Stösser).
Целью высадки парашютистов был захват перекрестка дорог N-68 и
N-672 в районе Бель-Круа – Жалхай в горном массиве Высокий Фенн в
11 км к северу от Мальмеди, в тылу 5-го корпуса 1-й американской
армии. Эти дороги вели из Эйпена в Мальмеди и из Вервье в
Эльзенборн и являлись важнейшими путями снабжения союзников.
Парашютисты должны были удержать перекресток до подхода 12-й
танковой дивизии СС. Предполагалось, что продержаться потребуется
около суток.
Командиром парашютного отряда численностью в 1200 человек был
назначен сам бывший командир полка полковник Фридрих Август
фрайхерр фон дер Хейдте, кавалер Рыцарского креста с Дубовыми
листьями, участник высадки на Крите. К этому моменту он преподавал
в школе парашютистов в голландском Аалтене.
Увы, на подготовку операции Хейдте получил всего восемь дней.
При этом выделенные ему бойцы оказались недостаточно обучены: 2-й
парашютный корпус, которому было приказано выделить из каждого
своего полка по сотне человек, прислал самых плохо подготовленных
и недисциплинированных. Большинство из них даже не имели опыта
прыжков с парашютом.
Ко всему прочему Хейдте являлся двоюродным братом
небезызвестного Клауса фон Штауффенберга и поэтому сам считался
не вполне благонадежным. Считается, что именно поэтому 13 декабря
при посещении штаба группы армий «B» возле Бад-Мюнстертайфеля
ему было отказано в более подготовленных кадрах. Впрочем, сам
командующий группой армий фельдмаршал Вальтер Модель не верил

в успех наступления, считая, что вероятность удачи составляет не
более одной десятой. Тем не менее Модель сказал Хейдте: «Мы
должны попытаться, потому что это наступление – последний шанс
закончить войну благополучно».
Высадка была назначена на раннее утро 16 декабря. Чтобы не
потревожить союзников, немецкое командование планировало
провести высадку без предварительной разведки и аэрофотосъемки. В
последний момент из-за неподачи транспортных самолетов высадка
была отложена на сутки.
Вскоре после полуночи на 17 декабря 1944 года 112 транспортных
самолетов Ju 52 поднялись с нескольких аэродромов и направились на
запад. Группу лидировали оснащенные радарами FW 190 из 20-й
ночной штурмовой группы (NSGr.20). Погода была отвратительной:
низкая облачность, сильный ветер, снежная метель. Это надежно
укрыло десант от вражеских истребителей – но закономерно привело к
тому, что часть машин потеряла строй и заблудилась. В итоге часть
парашютистов была сброшена в глубине своих позиций, а 250 человек
вообще высажены недалеко от Бонна, в 80 км от цели. Но хуже всего
было то, что из-за сильного ветра даже сброшенных в нужном месте
парашютистов сильно разбросало, некоторые погибли или были
ранены при ударе о землю.

Гора Меравилья под ударом немецких бомбардировщиков

Гора Меравилья под ударом немецких бомбардировщиков

Сильный разброс десанта вызвал неожиданный эффект: американцы
решили, что произошла высадка соединения не менее парашютной
дивизии на большой площади, по всем Арденнам. Соответственно, для
борьбы с ней и охраны тыловых коммуникаций пришлось
задействовать непропорционально большие силы, которые могли быть
использованы на фронте. Уже этим высадка десанта вполне оправдала
себя. Для борьбы с основным ядром десанта на основе 18-го
американского пехотного полка была спешно сформирована боевая
группа численностью около 5000 человек и 300 единиц бронетехники.
К полудню 17 декабря полковник Хейдте смог собрать вокруг себя
только около 300 солдат – четверть от общей численности парашютной
группы. Из-за нехватки боеприпасов перекресток захватить не удалось,
вдобавок при высадке были утрачены все радиостанции, поэтому
связаться с командованием парашютисты тоже не смогли. В итоге
Хейдте отвел своих бойцов в лес возле Порфайса к востоку от трассы
N-68, рассчитывая повторить атаку перед прибытием 12-й танковой
дивизии СС.
Однако дивизия не сумела прорвать оборону 2-й американской
пехотной дивизии у Эльзенборна, поэтому к перекрестку так и не
вышла. В течение пары дней группа Хейдте провела несколько налетов
на американские конвои и даже захватила несколько пленных. Однако
19 декабря, осознав, что танков не будет, Хейдте повел своих бойцов
на восток, к немецким позициям. Прорваться к своим сумела лишь
треть из его группы, в то время как другим десантникам,
высадившимся в тылу противника, повезло больше – большинство из
них в итоге смогли выйти к своим войскам. Сам полковник Хейдте был
ранен в бою и укрылся в доме местных немцев, а 23 декабря
добровольно сдался в плен. Так закончилась последняя немецкая
воздушно-десантная операция.
Остальная часть 6-го парашютного полка дралась в лесу Хюртген до
середины февраля 1945 года. Затем остатки полка были выведены с
фронта и направлены в Бонн.
Наконец, осенью 1944-го и зимой 1945 года в составе Люфтваффе
было сформировано еще семь парашютных дивизий – с 7-й по 11-ю, а
также 20-я и 21-я. Однако к воздушно-десантным войскам они
никакого отношения уже не имели и использовались на разных
фронтах как обычная пехота. 9-й парашютной дивизией командовал

известный нам Бруно Бройер, в 1947 году повешенный за расстрелы
греков на Крите. Командиром 21-й парашютной дивизии, формально
созданной в Голландии уже в апреле 1945 года, стал полковник
Вальтер Герике.

Основные источники
Книги
С. Патянин. «Везерюбунг». Норвежская кампания 1940 г. (Блицкриг
в Западной Европе. Норвегия, Дания). М.: АСТ, 2004.
А. М. Носков. Скандинавский плацдарм во Второй мировой войне.
М.: Наука, 1977.
Д. М. Проэктор. Война в Европе, 1939–1941 гг. М.: Воениздат, 1963.
В. А. Секистов. «Странная война» в Западной Европе и в бассейне
Средиземного моря (1939–1943). М.: Воениздат, 1958.
Н. Д. Смирнова. Балканская политика фашистской Италии. Очерк
дипломатической истории (1936–1941). М.: Наука, 1969.
И. С. Исаков, Л. М. Еремеев. Транспортная деятельность подводных
лодок. М.: Воениздат, 1959.
А. В. Дашьян. Корабли Второй мировой войны. ВМС
Великобритании (часть 1). М.: Моделист-Конструктор, 2003 (Морская
Коллекция 4 (52) – 2003).
А. В. Дашьян. Корабли Второй мировой войны. ВМС
Великобритании (часть 2). М.: Моделист-Конструктор, 2003 (Морская
Коллекция 5 (53) – 2003).
А. Перегонцев, В. Перегонцев. Корабли Второй мировой войны
1939–1945 гг. Часть I. Корабли военно-морских флотов стран
антигитлеровской коалиции. М., 1999.
Морской Атлас. Том III. Часть вторая. Описания к картам. ГШ ВМФ,
1966.
Дж. Батлер. Большая стратегия. Сентябрь 1939 – июнь 1941. М.:
Издательство иностранной литературы, 1959.
Дж. Эрман. Большая стратегия. Август 1943 – сентябрь 1944. М.:
Издательство иностранной литературы, 1958.
С. Роскилл. Флот и война. Том I. М.: Воениздат, 1967.
С. Роскилл. Флот и война. Том III. М.: Воениздат, 1974.
Д. Ричардс, Х. Сондерс. Военно-воздушные силы Великобритании
во Второй мировой войне (1939–1945). М.: Воениздат, 1963.

К. Типпельскирх. История Второй мировой войны. М.: Издательство
иностранной литературы, 1956.
Федор фон Бок. Дневники. 1939–1945. Смоленск: Русич, 2006.
Дж. Э. Кауфман. Фортификация Второй мировой войны 1939–1945.
Европа. М.: Эксмо, 2006.
К. Раффнер, Р. Волстад. Полевые дивизии Люфтваффе. 1942–
1945 гг. М.: АСТ, Астрель, 2002.
А. Крозе. Голландский флот в войне. Екатеринбург: Зеркало, 1997.
Л. де Йонг. Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне. М.:
Издательство иностранной литературы, 1958.
Б. Кверри, М. Чаппел. Германские парашютисты, 1939–1945. М.:
АСТ, Астрель, 2003.
К. Майер. Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС. 1939–
1945. М.: Центрполиграф, 2007.
Подлинная история Люфтваффе. Взлет и падение детища Геринга.
М: Эксмо, Яуза, 2006.
Битва за Крит [Д. А. Томас. Крит 1941 – битва на море. С. У. К. Пак.
Битва за Крит]. Екатеринбург: Зеркало, 1997.
М.-А. Брагадин. Итальянский флот во Второй мировой войне. Часть
1. Екатеринбург: Зеркало, 1997.
А. Гове. Внимание, парашютисты! Идея прокладывает себе дорогу.
М.: Издательство иностранной литературы, 1957.
Крылья Люфтваффе. Боевые самолеты Третьего рейха. Часть первая:
АРАДО – ДОРНЬЕ (Серия: История авиационной техники.
Приложение к бюллетеню «Техническая информация», выпуск № 4).
М.: ЦАГИ, 1994.
May 1940: The Battle for the Netherlands. Leiden: Koninklijke Brill,
2010.
The German Campaigns in the Balkans (Spring 1941). Washington:
United States Army Center of Military History, 1953 (CMH Pub 104–4).
Documents. Relating to New Zealand’s Participation in the Second World
War. Volume II. Wellington: Department of Internal Affairs, 1951.
Naval Operations in the Battle of Crete. 20th May – 1 June 1941 (Battle
Summary № 4). London: Historic section Admiralty, 1960.
After the Battle. Number 90. The Battle for Leros. London, 1995.

Chris Ailsby. Hitler’s Sky Warriors. German Paratroopers in Action
1939–1945. London: Brown Partworks Ltd, 2000.
I. M. Baxter, R. Volstad. Fallschirmjuger. German Paratroopers from
Glory to Defeat 1939–1945. Concord Publishing, 2001 (Concord 6505).
Chris McNab. German Paratroopers: The Illustrated History of the
Fallschirmjager in World War II. MBI Publishing Company, 2000.
Thomas B. Gukeisen, Maj, USA. The Fall of Fort Eben Emael. Forth
Leavenworth, 2004.
Simon Dunstan. Fort Eben Emael. The key to Hitler’s victory in the West.
Osprey Publishing, 2005 (Fortress 030).
Clayton Donnell. Eben-Emael and the Defence of Fortress Belgium,
1940. Pen & Sword Military, 2021.
E. H. Brongers. The Battle for the Hague 1940. Aspekt BV, 2004.
P. L. G. Doorman. Military Operations in the Netherlands from 10th –
17th May, 1940. London: George Allen & Unwin Ltd., 1944.
Gavin Long. Greece, Crete and Syria (Australia in the War of 1939–1945.
Series 1. Vol II). Canberra, 1953.
W. G. McClymont. To Greece. Official History of New Zealand in the
Second World War. Wellington, 1959.
James Lucas. Alpine elite. German Mountain troops of World War II.
London – New York – Sidney, 1980.
Antony Beevor. Crete 1941: the battle and the resistance. New York:
Penguin Books, 2014.
Gavin Mortimer. The Long Range Desert Group in World War II. Osprey
Publishing, 2017.
Leonard Marsland Gander. Long road to Leros. London: Macdonald &
Co., 1945.
Anthony Rogers. Kos and Leros 1943. The German Conquest of the
Dodecanese. Ospray Publishing, 2019 (Campaign 339).
Julie Peakman. Hitler’s Island War. The Men Who Fought for Leros.
Bloomsbury Publishing, 2017.
Jan Portengen. Herleefd verleden: Strijd om Valkenburg ZH in mei 1940.
Delft: Academic Publishers Eburon, 1995.
Jan Giesberg, Rob Tas, Antal Giesberg. Holland Paraat! Materieel van
het Nederlandse veldleger tijdens Mobilisatie en inzet (1939–1940).
Gianfranco Baldini. L’Arma del Genio. Edizione di Rivista Militare,
1991.

Статьи и публикации
А. Степанов. Пиррова победа Люфтваффе на Западе // История
Авиации, 2000, № 3.
Ю. Пахмурин. MLD идет на войну. Морская авиация Голландии на
защите метрополии // Морская война. Люди, корабли, события. 2008,
№ 2.
Erik Ettrup, Airborne assault on Sola Airfield 1940 –
https://www.axishistory.com/books/134-campaigns-aoperations/campaigns-a-operations/3795-airborne-assault-on-solaairfield-1940
Reinforced Fallschirmjäger-Regiment 2 seizes the Isthmus of Corinth –
https://weaponsandwarfare.com/2019/10/04/reinforced-fallschirmjagerregiment-2-seizes-the-isthmus-of-corinth-i

Интернет-ресурсы
War over Holland. May, 1940: The Dutch Struggle –
http://www.waroverholland.nl
Zuidfront Holland. Mei 1940 – http://www.zuidfront-holland1940.nl
Masnedшfort – https://masnedoefort.dk
[Masnedшfort, Vordingborg – http://www.sitecenter.dk/masnedoefort
(архивная
копия
по
адресу:
https://web.archive.org/web/20071012092223/http://www.sitecenter.dk/mas
nedoefort)]
The Italian military internees lost in Greek waters during the Second
World War – http://invisiblegraves.weebly.com
https://forum.axishistory.com
http://rozosotiris.blogspot.com/2018/07/097.html
http://www.unithistories.com/officers/persons_dutch_army.html
http://4umi.com/image/map/nl/rotterdam/brongers.php
https://www.wehrmacht-awards.com
http://www.airaces.ru

https://konbriefing.com/mad/approach-charts/no-norway/stavanger-solaairport.html
https://konbriefing.com/mad/approach-charts/no-norway/oslo-fornebuairport.html
https://www.solahistorielag.no/sola-skulle-bli-skandinaviashovedflyplass
http://www.festningsverk.no/index.php/nyheter/item/407-oslo-fornebu1940
http://www.festningsverk.no/index.php/nyheter/item/369-fornebulufthavn-1940
https://fabulouscrete.com/battleofcrete/author/giannis

Примечания
1
Alkmar von Hove. Achtung Fallschirmjäger. Eine Idee bricht sich Bahn.
Druffel/Leoni, 1954. О действиях лейтенанта Алькмара Гове в ходе
парашютного десанта в Дании будет упомянуто чуть ниже.
Вернуться

2
В Советском Союзе Бивор был известен «прогрессивным»
политическим детективом «В интересах государства», разоблачающим
связи английской политической элиты с диктаторскими режимами
Латинской Америки.
Вернуться

3
NARA, T315, R283 & R284.
Вернуться

4
Военный полигон Альтенграбов был создан еще в 1893 году, уже в
начале XX века его площадь составляла 48 кв. км. После Первой
мировой войны здесь размещались переселенческие лагеря, в 1930-е
годы возведены склады, бункеры, военные предприятия и участки для
испытаний различных образцов техники. С 1945 по 1994 год полигон
использовался Советской Армией, позднее – Бундесвером.
Вернуться

5
В мае 1943 года переформирована в 1-ю парашютно-десантную
дивизию.
Вернуться

6
Точнее, два моста: неразводной 3200-метровый Сторстреммен с
максимальной высотой центрального пролета 26 метров, а также 200метровый разводной Маснедсунн. Ранее Маснеде был связан
последним только с Зеландией, а через пролив Сторстреммен ходил
железнодорожный паром.
Вернуться

7
Гражданский офицер Генри Шмидт, солдаты-призывники Адольф
Кернвейн и Олаф Йенсен.
Вернуться

8
Некоторые датские исследователи называют более высокую цифру
немецких потерь – свыше 200 человек только убитыми. Однако эти
данные базируются не на документах, а на рассказах датских
ветеранов и анонимных свидетельствах германских офицеров, якобы
рассказавших об этих потерях датским военным. Отметим, что
нарратив «некий вражеский офицер рассказал военнопленному в
лагере о том, какие большие потери понесло его подразделение» часто
используется в австралийской литературе о Второй мировой войне –
но не встречается в английской или американской.
Вернуться

9
Наивыгоднейшая скорость Bf.110С составляла 350 км/ч, в то время
как крейсерская скорость Ju.52 – 250 км/ч, максимальная – 285 км/ч.
Вернуться

10
По другой версии, Вагнер, подчинявшийся начальнику армейской
транспортной авиации, решил, что приказ от имени 10-го авиакорпуса
является дезинформацией от противника.
Вернуться

11
В январе 1941 года «нейтральные» шведы вернули машину немцам.
Вернуться

12
Крепостной полк «Льеж» (RFL) был сформирован в 1930 году как
чисто артиллерийский, его солдаты не проходили пехотную
подготовку. К маю 1940 года полк состоял из штаба в Льеже и пяти
крепостных артиллерийских групп (дивизионов), каждая из которых
имела в своем составе от двух до пяти крепостных батарей.
Вернуться

13
19 июня Прагер был произведен в майоры, а умер 3 декабря 1940
года.
Вернуться

14
Так именовался центральный оборонительный район Голландии,
укрытый за «водной линией» и устьями Рейна, Мааса и Ваала.
Вернуться

15
13 мая канонерка обстреливала немецкие войска у дамбы
Афслюйтдийк на севере Голландии, а вечером 14-го была потоплена
немецкими горизонтальными бомбардировщиками He.111 при
попытке уйти в Англию.
Вернуться

16
Польдеры – сельскохозяйственные участки, отвоеванные у моря
путем строительства дамб.
Вернуться

17
Карл-Лотар Шульц (1907–1972) участвовал в Критской операции,
затем воевал под Ленинградом. В январе 1945 года произведен в
генерал-майоры, 2 мая сдался в плен американцам в Италии, избежал
суда за военные преступления, был освобожден в 1947 году. В 2008
году Франц Куровски выпустил его апологетическую биографию «От
сапера до парашютиста».
Вернуться

18
«Хируорд» прибыл в Схевенинген 11 мая, сопровождая конвой
небольших судов, отправленный для эвакуации британских

подданных.
Вернуться

19
Предполагалось, что это будет район у бельгийской границы к югозападу от оборонительной линии Пиль – Раам.
Вернуться

20
Впоследствии де Боэр дослужился до генерал-лейтенанта, взят в
плен британцами в Норвегии, освобожден и репатриирован через три
года.
Вернуться

21
При этом табличная бомбовая нагрузка самолета составляла 1200 кг.
Вернуться

22
Французские танки действительно имели характерный пятнистый
камуфляж.
Вернуться

23
Интересно, что его имя в голландских публикациях до последнего
времени тщательно замалчивалось.
Вернуться

24
Принц Бернхард, представитель мелкого германского княжеского
дома Липпе, был профессиональным авантюристом и мошенником –
но умел эффектно подать себя и всегда держал нос по ветру. В 1933
году он вступил в нацистскую партию и стал членом штурмовых
отрядов. В 1936 году на берлинских Олимпийских играх он
познакомился с 27-летней голландской принцессой Юлианой, которая
была старше его на два года. В следующем году германский принц
женился на ней, получив нидерландское гражданство. В эвакуации в
Англии принц втерся в доверие к королю Георгу VI, сделался военным
летчиком и даже получил звание винг-коммандера. Его воздушные
подвиги активно пропагандировались прессой – хотя главным
достижением принца стали два разбитых собственных самолета. В
конце войны королева Юлиана в обход правительства произвела его в
генералы, назначив командующим голландской армией. После войны
принц развил бурную общественную деятельность, став основателем
Всемирного фонда дикой природы и Бильдербергского клуба, а
попутно оказался замешан в нескольких коррупционных скандалах, а
также во множестве любовных интрижек. «Из уважения к королеве»
голландские власти раз за разом спасали Бернхарда от уголовного
преследования – хотя после взятки в миллион долларов от фирмы
«Локхид» в 1976 году он был вынужден покинуть должность
генерального инспектора Вооруженных сил Нидерландов.
Вернуться

25
Матиясевич А. М. По морским дорогам. Л.: Лениздат, 1978. С. 70–
71.
Вернуться

26
По другому обозначению – 3./FschArtAbt.7.

Вернуться

27
Треть 13./FschJgRgt.2 и половина из 14./FschJgRgt.2. На вооружении
взвода 13-й роты были два 75-мм безоткатных орудия LG 40. При
дальности стрельбы до 6500 метров они использовали стандартные
снаряды для горной пушки с усиленным пороховым зарядом в
специальной гильзе с пластмассовым дном, разрушающимся при
выстреле. Высадка на Коринфском перешейке стала первым случаем
боевого применения этого орудия.
Вернуться

28
Арьергардная 4-я бригада должна была эвакуироваться из Мегары к
западу от Афин в ночь на 27 апреля. При невозможности вывезти ее
отсюда силами флота бригада отступала на Пелопоннес, где
переходила под командование бригадира Паттика и эвакуировалась из
Навплиона, а «Силы Перешейка» после ее прохода взрывали мост
через Коринфский канал.
Вернуться

29
Оба взвода бронетранспортеров из-за нехватки топлива прибыли с
запозданием – лишь в ночь на 26 апреля. При этом взвод из 22-го
батальона, пропустив поворот, ушел к югу от Коринфа, и в результате
к моменту высадки парашютистов его на месте не оказалось.
Вернуться

30

Алькмар Гове пишет, что в результате десанта в районе Коринфа и
южнее него было взято в плен 5000 греческих, 3500 югославских и
2000 новозеландских солдат – не уточняя, результат ли это действий
только парашютистов или же сюда входят и достижения
«Лейбштандарта».
Вернуться

31
Курт Майер. Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС.
1939–1945. М.: Центрполиграф, 2007. С. 71.
Вернуться

32
Помимо неожиданной аварии «Ольстер Принса» в гавани
Навплиона здесь сыграл роль и человеческий фактор: эвакуацией с
восточного побережья руководил непосредственно штаб младшего
флагмана Средиземноморского флота вице-адмирала Г. Д. ПридхэмУиппела, а вывозом войск с Пелопоннеса (намеченным как главная
база эвакуации) – контр-адмирал Г. Т. Бейли-Громан, бывший
начальник флотской службы тыла в Греции, показавший себя
отвратительным организатором. Он вместе со своим штабом
проскочил Коринфский перешеек буквально за час до высадки
немецкого десанта.
Вернуться

33
Самая высокая точка Крита – гора Ида, 2456 метров над уровнем
моря.
Вернуться

34

Gavin Long. Greece, Crete and Syria. P. 214.
Вернуться

35
Ibid. Р. 215.
Вернуться

36
6-я бригада дивизии, понесшая в Греции наименьшие потери, была
вывезена в Александрию еще в апреле. Вместо нее была сформирована
10-я бригада.
Вернуться

37
190 бойцов, действовавших как пехота.
Вернуться

38
В том числе 2498 греков и 36 новозеландских командиров в
греческих частях.
Вернуться

39
Одна батарея в Кании, две на полуострове Акротири и одна в
Калами на южном берегу бухты.
Вернуться

40

Gavin Long. Greece, Crete and Syria. P. 220.
Вернуться

41
Кроме двух последних, они были перебазированы из Греции.
Вернуться

42
Действия Королевского флота в ходе битвы за Крит достойны
отдельной книги – как и личность Каннингема, последнего из великих
британских адмиралов. Но мы будем касаться действий на море лишь
в той мере, в которой это необходимо для понимания картины боев на
суше и общего хода эвакуации британских войск.
Вернуться

43
Правда, до Ираклиона отсюда было только 200 км.
Вернуться

44
NARA. T315, R284, F481.
Вернуться

45
Здесь же выбрасывалась 2-я батарея 7-го парашютноартиллерийского дивизиона; его 3-я и 4-я батареи должны были
высаживаться несколько позже, а 1-ю батарею предполагалось
доставить по морю.
Вернуться

46
Автор наставления по использованию 20-мм зенитного автомата
Flak 30.
Вернуться

47
Gavin Long. Greece, Crete and Syria. P. 237.
Вернуться

48
Имеется в виду бой 27 мая, о котором будет рассказано ниже.
Вернуться

49
Цит. по: Gavin Long. Greece, Crete and Syria. P. 307.
Вернуться

50
Кинг получил чин вице-адмирала через неделю, 30 мая.
Вернуться

51
James Lucas. Alpine elite. German Mountain troops of World War II.
London – New York – Sidney, 1980. P. 54.
Вернуться

52
Gavin Long. Greece, Crete and Syria. P. 240.
Вернуться

53
Например, в истории горных войск вермахта английского историка
Джеймса Лукаса, изданной в 1980 году, подробно расписываются
«ужасные злодеяния» греков – но общее число расстрелянных
заложников из мирного населения не называется, а о результатах
последующего расследования не сказано вообще ни слова. См: James
Lucas. Alpine elite. P. 54–55.
Вернуться

54
Цит. по: Gavin Long. Greece, Crete and Syria. P. 247–248.
Вернуться

55
Батальон «S» Королевской морской пехоты, 2-й австралийский полк
полевой артиллерии, «Периволианская гвардия» (охрана греческого
короля) и 106-я конная батарея.
Вернуться

56
См. показания военнопленных егерей 5-й горной дивизии в
сборнике «Блокадные дневники и документы» (СПб.: Европейский
Дом, 2004).
Вернуться

57
Gavin Long. Greece, Crete and Syria. P. 253–254.
Вернуться

58
Впрочем, другие источники называют иные цифры: так, Гэйвин
Лонг пишет о 800 пехотинцах и 260 раненых, погруженных этой ночью
в Хора-Сфакионе.
Вернуться

59
Отделение 42-й саперной роты, три танка 3-го гусарского полка и
три бронетранспортера 8-го австралийского батальона.
Вернуться

60
Цит. по: Gavin Long. Greece, Crete and Syria. P. 304.
Вернуться

61
Полковник Уолкер, командир 7-го австралийского батальона.
Вернуться

62
Цит. по: Gavin Long. Greece, Crete and Syria. P. 307.
Вернуться

63
Gavin Long. Greece, Crete and Syria. P. 318.
Вернуться

64
С декабря 1943 года он станет главнокомандующим союзными
силами на Средиземноморском театре.
Вернуться

65
LRDG – Long Range Desert Group.
Вернуться

66
У нас обозначались как БДБ.
Вернуться

67
Тральщик был отведен на Калимнос и переименован в GD 07. Затем
его отбуксировали в Портогаго. Известно, что корабль ремонтировали,
но данных о введении его в строй нет.
Вернуться

68
Чтобы оправдать Тилни, обычно пишут, что он был ранен. Однако
ранение бригадир получил уже после того, как отправил к немцам
парламентера.

Вернуться

69
В сентябре 1943 года, после нескольких успешных операций
греческих коммунистических партизан в районе Ираклиона, генерал
Мюллер отдал приказ снести все деревни в общине Вианос и
расстрелять здесь всех мужчин старше 16 лет на южном побережье
острова. Всего было убито около 500 человек, разрушено до тысячи
зданий.
Вернуться

70
В отличие от Мюллера, Бройер старался избегать репрессий и был
казнен просто «за компанию». В то же время из конкретных
преступников, кроме Мюллера, никто не пострадал.
Вернуться

71
С. Роскилл. Флот и война. Том III. М.: Воениздат, 1974. С. 189.
Вернуться