АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ И БАЛКАНИСТИКИ

*
ПАМЯТНИКИ
СРЕДНЕВЕКОВОЙ
ИСТОРИИ
НАРОДОВ
ЦЕНТРАЛЬНОЙ
И ВОСТОЧНОЙ
ЕВРОПЫ
*

КАЗАНИЯ О НАЧАЛЕ
ЧЕШСКОГО
ГОСУДАРСТВА
в древнерусской
письменности
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
МОСКВА 1970

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ СЕРИИ:
В. Д. КОРОЛЮК, С А. НИКИТИН, К. А. ОСИПОВА,
А. И. РОГОВ, С. Д. СКАЗКИН (отв. редактор),
П. Н. ТРЕТЬЯКОВ, 3. В. УДАЛЬЦОВА
ПРЕДИСЛОВИЕ, КОММЕНТАРИИ И ПЕРЕВОД
А. И. РОГОВА
ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР ТОМА
В. Д. КОРОЛЮК
1970 (I) № 176

ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ПЕРВЫХ ЧЕШСКИХ КНЯЗЕЙ
В ДРЕВНЕРУССКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ И КУЛЬТУРЕ
Начало Чешского государства относится к концу IX в. Оно
сложилось из нескольких княжеств. Наиболее значительным среди
них было Пражское, выделившееся к 895 г. из состава Велико-
моравского государства.
Пражское княжество имело своим ядром земли собственно
чешского племени с центром в Праге. Княжеской династией в Праге
были Пшемысловичи. К северу от чехов жили пшоване,
называвшиеся также сербами, с центром в городе Пшов (позже
Мельник), далее на север — лемузы с городами Литомержицами, Де-
пином и Билином. К западу от Праги лежали земли лучан с
городом Жатцем и еще далее на запад — земли седличан и хебанов.
Наряду с Пражским княжеством, в начале X в. в восточной
части Чехии сложился второй объединительный центр — Зличан-
ское княжество с княжеской династией Славниковичей. Столицей
его был г. Либице, стоявший при слиянии р. Цидлины с Лабой
(около современного г. Подебрады). Столица была расположена на
границе двух племен, входивших в состав Зличанского княжества.
Севернее Либице жило чешское племя хорватов, а южнее — зли-
чане. Юго-западнее зличан находились племена дудлебов и нето-
лицев.
В Пражском и в Зличанском княжествах в первой половине
X в. велась напряженная борьба за полное подчинение племен,
которые входили в сферу влияния каждого из названных центров.
Однако этот процесс протекал довольно медленно. Власть местных
князей, несмотря на ее вассальный характер, дольше, чем у
других, сохранялась у лучан, пшован и хорватов.
Публикуемые в настоящем издании памятники наполнены
отголосками межплеменной борьбы, которая происходила в X в. в
Чехии. Повествуя главным образом о событиях, происходивших в
Пражском княжестве, они в значительной мере связаны и с
историей Зличанского княжества и соседних государств. Памятники
отражают и важнейший момент в истории страны — складывание го-
сударственности, формирование государственной идеологии, но,
будучи агиографическими произведениями, являются вместе с тем
и памятниками публицистики, общественной мысли. В центре
повествования, как правило, находится образ идеального благоде-
5

тельного князя, который при жизни и после смерти не оставляет
подданных своей мудростью и милостями. Именно это, а не
связное, последовательное изложение событий отличает данный жанр
повествования от исторических хроник. Поэтому в житиях
оказываются вне внимания многие важные с точки зрения чешской
истории факты.
Учитывая это обстоятельство, имеет смысл кратко напомнить
основную канву тех событий, которые происходили в Чехии на
заре ее государственности.
Как уже говорилось, возникновение Чешского государства
совершенно неотделимо от истории Великоморавского государства,
одного из крупнейших славянских государственных образований
того времени.
Великоморавокое государство приобщилось через
проповедническую деятельность Кирилла и Мефодия к европейской культуре
в ее восточном, византийском варианте, но с той существенной
особенностью, что она была связана со славянским языком и
письменностью. Это обстоятельство давало широкие возможности
для развития культуры. И действительно, за короткий промежуток
времени, насчитывающий несколько десятилетий, славянскими
первоучителями и их учениками были созданы оригинальные
произведения, переведено большое количество богослужебных книг,
построены многочисленные храмы. Такие города, как Микульчицы, Веле-
град, Левый Градец, были украшены замечательными творениями
зодчих. Только на небольшой площади в Микульчицах археологами
обнаружены остатки девяти храмов. Археологические изыскания по-
последнего времени дают еще многие неопровержимые
доказательства высокого развития архитектуры и прикладного искусства в Ве-
ликоморавском государстве.
Первым чешским князем, который упоминается в легенде
Кристиана, латинском источнике конца X в., был Боривой. Владения
его ограничивались только собственно чешским племенем. Боривой
был крещен Мефодием, назначенным к этому времени
архиепископом моравской церкви. Как повествуют латинская легенда Dif-
fundente sole и славянское Проложное житие Людмилы, крещение
от Мефодия приняла и жена Боривоя — Людмила. Христианство,
однако, еще не получило широкого распространения при их жизни.
И хотя еще до Боривоя и Людмилы в 845 г. в Регенсбурге
крестились 14 каких-то чешских племенных князей, все эти факты
оставались достаточно единичными. Вероятно, только к концу
своего правления Боривой осмелился заложить храм в самой
столице Праге. Церковным же центром становится Левый Градец —
город на р. Влтаве севернее Праги, где был построен, как показали
недавние изыскания чешского археолога И. Борковского, двуаб-
сидный храм великоморавского типа 1.
1 Ivan Borkowský. Levý Hradec. Praha, 1965, str. 56.
6

Когда умер Боривой, пока точно не установлено. Обычно
называют одну из двух дат: 890 или 895 год. Во всяком случае в
895 г. Фульдские анналы упоминают уже двух новых чешских
князей Спитигнева, владевшего Пражским княжеством, и Витизлу
(по-видимому, Братислава) — Зличанским.
Спитигнев завершил постройку храма св. Марии в Праге,
начатую еще Боривоем. Им же был заложен и храм Петра и Павла в Бу-
дече, при котором вскоре возникла латинская школа, упоминаемая
в житиях Вячеслава. Видимо, к началу X в. в Чехию наряду со
славянским богослужением и книжностью, стали проникать и
латинские. Способствовали этому усиливающееся влияние немецкого
духовенства в Моравии в последние годы жизни и, особенно,
после смерти Мефодия, а также непосредственные контакты Чехии
с Восточно-Франкской империей. Напомним, что уже в 845 г.
14 племенных князей приняли христианство в Регенсбурге, а
значит, несомненно, по западному образцу.
Спитигнев умер в 905 г. Княжеский престол в Праге перешел
к его брату Братиславу. В его правление христианство
окончательно утверждается в Чехии, причем в двух формах — славянской,
наследованной от Кирилла и Мефодия, и латинской. В Праге
Вратислав строит еще один храм, посвящая его традиционному
покровителю воинов св. Георгию. Едва ли это посвящение могло
быть случайным. Чехия в этот период ведет упорную борьбу с
венграми, которые ежегодно устраивают опустошительные набеги.
Успеху Чехии в этой борьбе содействовало ослабление Восточно-
Франкской империи, раздираемой внутренними противоречиями.
Вратислав был женат на Драгомире, дочери князя племени
стодоран — ветви полабо-прибалтийского славянского племени
лютичей. Вратислав и Драгомира имели двух сыновей: старшего
Вячеслава (Вацлава), родившегося около 907 г., и младшего
Болеслава. Как наследник престола Вячеслав получил великолепное
для своего времени образование. При княжеском дворе он был
обучен по славянским книгам, а в Будечской школе прошел курс
латинской образованности.
Вячеслав вступил на престол в 921 г. В первый же год его
правления в княжеской семье разыгралась трагедия, о которой
столь живо повествуют публикуемые в настоящем издании
агиографические памятники.
16 сентября 921 г. в г. Тетине двумя боярами была задушена
бабушка Вячеслава, престарелая княгиня Людмила. Убийство было
совершено, как об этом единодушно свидетельствуют все
источники, снохой Людмилы и матерью Вячеслава Драгомирой. До сих пор
до конца остаются невыясненными причины вражды Драгомиры
к Людмиле. Отражал ли этот конфликт борьбу между
христианством и язычеством, между латинским и славянским обрядами
или это была личная вражда, связанная с имущественными
интересами, с борьбой Драгомиры за владения княгини, обо всем
7

этом источники молчат. Злодейство Драгомиры представлено ими
как бы в чистом виде, немотивированно. Такова вообще
специфика большинства агиографических памятников. Вражда в княжеской
семье возникла, видимо, давно. Она сдерживалась Вратиславом,
и открытый конфликт мог разыграться только после его смерти,
когда князем стал юный Вячеслав.
На долю молодого князя выпало много испытаний. В 922 г.
на Чехию совершил поход баварский князь Арнульф. Он был в
родстве с соперниками пражских князей — зличанскими князьями
Славниковичами и стремился поддержать их в борьбе с Прагой.
Первые два года княжения Вячеслав не был еще
самостоятельным правителем страны. Регентские функции исполняли его мать
и бояре. Судя по сведениям легенды Гумпольда — Никольского, его
и не привлекала княжеская власть. Семейные раздоры,
внутренние и внешние потрясения, а также любовь к книжности и
монашеству породили в нем намерение отказаться от правления. Это
вызвало крайнее раздражение опекунов Вячеслава и, прежде
всего, его матери Драгомиры. Они старались всячески изолировать
Вячеслава от священников и книжников и подчинить своему
влиянию.
В 924 г. Вячеслав стал, наконец, единовластным правителем
страны. Одним из первых его действий было торжественное
перенесение останков своей бабушки Людмилы из Тетина в Прагу.
Были возвращены на свои места приближенные Людмилы, в том
числе и священники. В этом было проявление полной
самостоятельности князя, независимости от своей матери — виновницы
убийства Людмилы. Перенесение мощей стало большим церковным
торжеством, официальным прославлением одного из членов
княжеского рода, что не могло не укрепить позиции самого
Вячеслава. Князь продолжал строить храмы, принимал активное
участие в жизни церкви.
Христианизация помогала сплотить племена, находившиеся в
зависимости от пражских князей. Была ликвидирована власть
местных князей у пшован. Землю пшован на правах удельного
князя получил брат Вячеслава Болеслав. Но такая роль менее
всего соответствовала властолюбивой натуре Болеслава.
Он стремился не только освободиться от подчинения брату,
но и сам помышлял о пражском престоле. Выгодный момент
наступил в 929 г., когда Вячеслав потерпел поражение от немецкого
короля Генриха I. Генрих I вел ожесточенную борьбу за
завоевание славянских земель. К 928 г. им были захвачены земли
бодричей, лютичей, стодоран и непосредственно граничивших с
Пражским княжеством гломачей. В 929 г. он совместно с
баварским князем Арнульфом предпринял большой поход на Чехию.
Некоторые историки считают, что Вячеслав легко подчинился
Генриху I. Но это неверно. Чешский князь оказывал упорное
сопротивление захватчикам. Об этом, прежде всего, свидетельствуют
8

Княгиня Людмила. Фреска Крестовоздвиженского собора
в г. Тутаеве Ярославской обл. 1675 г.

данные немецких источников, которые прямо говорят о боях и
о преодолении сопротивления чехов 2.
Вячеслав признал себя побежденным лишь после того, как
войска немецкого короля подошли к стенам Праги. Согласно
условиям мира, Вячеслав вынужден был признать ленную зависимость
от Генриха I, обязался участвовать в съездах, созываемых
немецким королем, и выплачивать наложенную им контрибуцию.
Заключенный с немцами тяжелый мир ослабил политические
позиции Вячеслава в стране. Этим и воспользовался Болеслав,
обманом заманив старшего брата в свой город Старый Болеслав
на освящение новопостроенной церкви. Болеслав и заговорщики-
бояре убили его. Убийство князя и составляет центр
повествования старославянских агиографических памятников так
называемого вацлавского цикла.
Но после смерти популярность Вячеслава, прославляемого
христианским духовенством, повсюду, в том числе и за пределами
Чехии, неизмеримо выросла. Не считаться с этим Болеславу было
невозможно. Князь-убийца в конце концов вынужден был
принести покаяние. Оно было увенчано торжественным перенесением
мощей Вячеслава из Болеслава, где он после смерти был
похоронен своей матерью, в столицу страны — Прагу. Перенесение мощей
произошло 4 марта 932 г. Из числа публикуемых памятников
этому событию целиком посвящено славянское проложное сказание.
Оно завершает цикл агиографических сочинений, посвященных
Людмиле и Вячеславу.
Славянские памятники, связанные с начальным периодом
истории Чешского государства, и составляют главное содержание
настоящего тома.
В науке давно уже ведутся споры, когда и в какой среде
возникли эти памятники. Вопрос этот не мог не встать перед
исследователями в самой острой форме потому, что на
территории самого Чешского государства не сохранилось ни одного их
списка. Да и сами возможности литературной деятельности на
славянском языке почти в сплошном католическо-латинском
окружении представлялись очень ограниченными.
Впрочем, один из центров славянской культуры в Чехии
определялся довольно четко самими латинскими источниками. Им был
знаменитый Сазавский монастырь.
Сазавский монастырь возник в 1033 г. на реке Сазаве (к
северо-востоку от Праги) первоначально как небольшой скит,
построенный на собственные средства монахом Прокопом, «родом
чеха из села Хоутана». Как свидетельствует сазавский летописец.
2 См. ]. Kalousek. Obrana knižete Václava Svatého proti smyšlenkám a křivým úc-
udkům o jeho povaze. Praha, 1872, str. 30.
10

Князь Вячеслав. Фреска Успенского собора Троице-Сергиевой
лавры (г. Загорск). 1684 г. Худ. Д. Г. Плеханов

дошедший до нас в списках XII—XIII вв. 3, Прокоп к
моменту основания монастыря на Сазаве был «весьма образован в
славянском письме, которое было изобретено и канонически
установлено от св. епископа Кирилла». Постриг и образование Прокоп
мог получить в одном из древнейших славянских центров в Чехии
(например, в Левом Градце) или в одном из православных
монастырей Венгрии, где был принят славянский язык. Во всяком
случае, сазавский летописец упоминает, что Прокоп славянскому
письму научился от последователей Кирилла и что он был
«превосходно обучен монашеским правилам».
Монастырь на Сазаве был устроен как сугубо семейный.
Не только средства на его постройку были личными деньгами *
Прокопа, но и само настоятельство в монастыре переходило
первоначально по наследству: преемником Прокопа был его племянник
Вит, а после него настоятелем стал сын Прокопа Эммирам. Такая
особенность Сазавского монастыря, возникшего не по инициативе
местного церковного центра и не как филиал какого-либо другого
монастыря, позволила беспрепятственно совершать богослужение
на славянском языке, заниматься переводческой и, быть может,
оригинальной литературной деятельностью на этом языке. Так
были заложены основы славянского культурного центра. Он не мог
не обратить на себя внимание правившего тогда князя Ольдржи-
ха. Монастырь получил от князя земельное пожалование
пастбищами и лесами по р. Сазаве. Признанный официально монастырь
Прокопа избрал для себя правила монастырского ордена
бенедиктинцев. Дело в том, что бенедиктинские монастыри, как показал
Ф. Дворник, вполне терпимо относились к славянской
письменности 4. Характерно, что даже в некоторых латинских рукописях,
вышедших из одного из древнейших бенедиктинских монастырей
в Чехии — в Острове (основан в 999 г.), можно найти ряд
славянских слов.
Признание Прокопом бенедиктинского ордена обеспечило
доброжелательное отношение к нему и его монастырю католических
церковных властей. И когда 25 марта 1053 г. Прокоп скончался,
его погребение торжественно совершал католический епископ Ше-
биж.
Резкая перемена наступила лишь со смертью Бржетислава в
1055 г. Его сын и преемник Спитигнев II враждебно относился
к славянским монахам Сазавского монастыря. В 1061 г. они вместе
с настоятелем монастыря Витом обвинялись в том, что «благодаря
славянской письменности, они были очевидно вовлечены в секту
еретиков и, бесспорно, обращены в нее». Все эти сазавские иноки
3 Сазавский летописец дошел до нас как продолжение Хроники Козьмы
Пражского. Текст его см.: «Fontes Rerum Bohemicarum» (далее — FRB), т. II,
стр. 238—269.
4 F. Dvornik. Les bénédictins et la christianisation de la Russie. «L'Eglise et les-
églises». Chevetogne, 1953, p. 339.
12

были изгнаны из страны, а в Сазаве поселились латинские
монахи во главе с каким-то настоятелем-немцем, которого летописец
не называет по имени, но пишет, что он был преисполнен
«неудержимой злости». До сих пор остаются невыясненными причины
такой враждебности Спитигнева к славянским инокам. Вацлав
Новотный высказал в свое время мнение, что Спитигнев хотел быть
единственным владельцем монастыря, до сего времени
находившегося в совместном владении родственников Прокопа и Пражского
князя, и как на дополнительную причину указал на стремление
Спитигнева II к налаживанию контактов с папой Григорием VII,
неодобрительно относившимся к славянской литургии 5. Вторая из
указанных причин вполне вероятна. Что же касается первой, то едва
ли можно предполагать, чтобы Спитигнев пошел на конфликт с
прославленным монастырем всего лишь из-за его владений,
совершенно несоизмеримых с землями, бывшими в распоряжении
чешского князя. Главная причина конфликта лежит, по-видимому,
во внутриполитической борьбе в Чехии, развернувшейся в начале
60-х г. XI в. Дело в том, что еще в 1055 г. Бржетислав I
принял «Закон сеньората», согласно которому княжеский престол
переходил к старшему сыну, а младшие сыновья становились его
вассалами. Вратислав, не признавая этого закона, выступил
против своего старшего брата Спитигнева II. Чтобы собрать силы,
он бежал в Венгрию вместе с присоединившимися к нему
славянскими монахами из Сазавы. Последнее обстоятельство наводит
на мысль, что они были в союзе с Вратиславом, опасаясь и
предвидя, что из желания угодить папе Спитигнев запретит
славянскую литургию. Таким образом, изгоняя сазавских монахов из
страны, Спитигнев наносил удар по одному из союзников своего
брата в борьбе за престол.
Сазавские иноки в Венгрии могли рассчитывать на
благоприятный и хороший прием в одном из находящихся там православных
монастырей: Иоанна Предтечи в Марошваре, св. Георгия в Орош-
ланосе, в Тиханах и св. Андрея в Вышеграде. В последнем из
них, вероятно, и поселились сазавские монахи. Существует
предположение, что этот монастырь, посвященный патрону венгерского
короля Андрея, строился при участии его жены Анастасии,
дочери киевского князя Ярослава Мудрого, и имел среди своих иноков
и славян 6.
В 1061 г. Братиславу удалось, предварительно завоевав
Моравию, овладеть и великокняжеским пражским престолом. В том же
году он вернул в Сазаву своих верных союзников — сазавских
иноков, позволил им беспрепятственно пользоваться славянским
языком и письменностью. Князь хотел даже добиться согласия
на это папы Григория VII, рассчитывая, что в условиях ожесто-
5 Václav Novotný. České dějiny, D. 1, č. 11. Praha, 1913, str. 96—97, 104.
6 См. Cyula Moravcsik. Studia Byzantina. Budapest, 1967, str. 330—331, 335.
13

ченной борьбы с императором Генрихом IV он будет более
уступчив. Однако посольство Братислава, отправленное в Рим в 1078 г.,
не имело успеха. Тем не менее Сазавский монастырь продолжал
свою деятельность, украшался новыми храмами. В 1070 г. на
освящение новопостроенного храма св. Креста приехал епископ
Гебхарт. Сменивший в 1085 г. сына Прокопа Эммерама Божетех,
талантливый архитектор, живописец и скульптор, украшает
монастырь новым великолепным храмом. Знаменательно при этом,
что в основание одного из престолов (справа от главного) были
положены наряду с мощами западных святых частицы мощей столь
чтимых на Руси святых Глеба и Бориса 7. Так своеобразно
замкнулся круг одного из интереснейших в истории древнейших русско-
чешских культурных связей явлений: чешские житийные
произведения повлияли на создание житий Бориса и Глеба, а в 1095 г.
мощи этих русских святых приносятся в одну из святынь Чехии.
Период строительной деятельности Божетеха был, однако,
завершающим этапом в истории славянского периода Сазавского
монастыря. К сожалению, до нас не дошли постройки Божетеха
в самом монастыре, но в науке давно уже считается
несомненным, что Сазавский монастырь создал своеобразную сазавскую
школу чешского искусства. Сазавские постройки были широко
прославлены и вызывали подражание8. Расцвет монастыря оказался,
однако, завершающим этапом его существования как центра
славянской культуры. Весьма вероятно, что именно расширявшаяся
его известность вызвала тревогу латинского духовенства.
Воспользовавшись внутренней распрей в монастыре между его настоятелем
и группой монахов во главе с Дмитрием, Кананом и Галишем,
которые, по словам сазавского летописца, испытывали к нему
«дьявольскую зависть», оно добилось в 1097 г. запрещения
славянского языка в Сазаве. Божетех и его единомышленники были
изгнаны. Вновь назначенный настоятель монастыря Детхарт попал
в затруднительное положение, не найдя в монастыре ни одной
неславянской книги. Он энергично принялся за переписывание ла-
7 В сообщающей об этом Сазавской хронике говорится: «sancti Glebii et socii
eius». Бросается в глаза необычное упоминание не обоих святых братьев
Бориса и Глеба, а только Глеба. Имя же Бориса скрыто в общем названии
«и его товарища». Такое выделение Глеба, хотя и редко и не в идентичной
форме, но все же встречалось и на Руси. В. И. Лесючевский в свое время
обратил внимание на то, что в Смоленске и Чернигове храмы назывались
не борисоглебовскими, а глебоборисовскими, и высказал мысль о том, что
«оба эти святые, воспринимаемые нами обычно как нечто единое, не всегда и
не везде так воспринимались». (В. И. Лесючевский. Вышгородский культ
Бориса и Глеба в памятниках искусства. «Советская археология», т. VIII.
М.—Л., 1946, стр. 238). Форма почитания Бориса и Глеба в Сазаве,
видимо, была отражением соответствующего их почитания на Руси и может при
дальнейшем изучении вопроса служить указанием, с каким именно городом
или князем было связано перенесение реликвии из Руси в Чехию.
8 Václav Novotný. Указ. соч., стр. 326. Там же находится обзор литературы
по этому вопросу.
14

тинских книг и дополнительно нанял писцов. Чтобы окончательно
уничтожить славянское начало в монастыре, Детхарт учреждает там
латинскую школу.
Так угас в неравной борьбе очаг славянской культуры в самом
центре Европы. Деятельность его, однако, не прошла бесследно.
Культурные ценности, созданные в нем, продолжали жить далеко
за пределами Чехии, особенно на Руси, с которой тесно связана
была Сазава. В Киеве и других городах Руси расцветает
письменность на родном языке, ведутся летописи, создаются жития,
пишутся поэтические произведения. Среди них в общей
культурной сокровищнице находят свое место и ценности родственного
славянского народа.
Сазавокий монастырь, несомненно, сыграл весьма
значительную роль в истории старославянской литературы и культурных
взаимосвязей славянских народов. Гораздо более сложным
является вопрос об объеме его культурного наследия и, что особенно
важно, преемственности и органичности этого наследия на самой
чешской почве. Иными словами: только ли Сазавским монастырем,
существовавшим в XI в., ограничивается славянская литература
в Чехии? Исследователи, решая все эти вопросы, оперируют
довольно ограниченным кругом сохранившихся русских и отчасти
хорватских литературных памятников.
Первый из числа этих памятников был открыт А. X.
Бостоновым, который, систематически обрабатывая рукописи Румянцев-
ского музея, в 1827 г. нашел и опубликовал по русской
рукописи XV века — «Торжественнику» — один из древнейших
памятников чешской славянской литературы, озаглавленный «Убиение
святого Вячеслава, князя чеська»9. Востоков полагал, что это
перевод с какого-то чешского памятника, написанного вскоре после
убийства князя (929 г.). Характерно, что Востоков не допускал
мысли о том, что перед ним оригинал, как и вообще не
предполагал, что в древней Чехии существовала славянская письменность.
Открытие А. X. Востокова послужило началом целой серии
открытий памятников, связанных с вацлавской традицией. Сам же
Востоков в своем знаменитом «Описании русских и словенских
рукописей Румянцевского музеума» (М., 1842, стр. 454 и 456)
указал на находящиеся в прологах краткие жития Вячеслава (под
28 сентября) и Людмилы (под 16 сентября) и сказание о
перенесении мощей Вячеслава (под 4 марта) 10. Текст пролога, в том
числе и указанных его статей, не только был широко известен
и часто переписывался в древней Руси, но был опубликован еще
в 1659 году в двухтомном московском издании пролога. В составе
достаточно известного сборника — многотомных Четьях-Минеях
митрополита Макария находилась и опубликованная в 1847 г.
9 См. «Московский вестник», 1827, № 17.
10 Напечатаны в кн.: А. X. Востоков. Филологические наблюдения. СПб., 1865,
стр. 91—92.
15

минейная редакция открытого Востоковым памятника «Убиение» п.
В середине XIX в. И. И. Срезневским и И. Куприяновым был
открыт и совершенно неизвестный до того времени канон св.
Вячеславу по спискам XII—XIII вв. В 1886 г. И. В. Ягич
опубликовал его по списку 1095—1097 гг. 12 Наконец, в 1904 г. Н. К.
Никольским был обнаружен русский перевод латинского сочинения
мантуанского епископа Гумпольда о Вячеславе 13. Публикация
Никольского была одновременно и исследованием этого
замечательного переводного памятника, а то обстоятельство, что в руках
ученого был латинский оригинал, позволило сделать ряд ценных
наблюдений и выводов относительно среды и времени
возникновения перевода.
При всей важности перечисленных выше публикаций,
бесспорно являющихся определяющими источниками для решения
проблемы чешского наследия в культуре древней Руси, для
исследователей оставалась узким местом ограниченность памятников
исключительно вацлавской тематикой. Круг этих памятников был
существенно расширен А. И. Соболевским в 1900 г., когда он
издал свое исследование «Церковнославянские тексты моравского
происхождения». А. И. Соболевским были изучены Беседы папы
Григория Великого, Киевские глаголические листки, Жития св.
Вита и св. Бенедикта, Никодимово евангелие и показано их
латинское происхождение. При этом, если первоначально Соболевский
считал местом, где возникли указанные переводы, именно
Моравию, то после ряда критических замечаний своих оппонентов он
был склонен отстаивать не моравское, а чешское их
происхождение, затрудняясь точно определить не столько место, сколько
время их появления 14. И все же это не решение главного
методологического вопроса спора: правомерно ли на основании
встречающихся в тексте богемизмов, связывать его происхождение с
Чехией. Особенно решительно возражал А. И. Соболевскому
Г. А. Ильинский, допускавший, что указанные переводы могли
быть сделаны в любом другом месте, но при участии чехов 15.
Соображения Ильинского, во всяком случае в их критической по
отношению к Соболевскому части, были поддержаны славистами Й. Па-
стернеком, И. Ягичем и др. Вместе с тем многие ученые так
или иначе разделяли и по сей день разделяют точку зрения
Соболевского. Среди них М. Вейнгарт, Й. Вашица, Р. О. Якобсон.
11 «Чтения в Обществе истории и древностей Российских». 1847, т. 3.
12 И. В. Ягич. Служебные минеи за сентябрь, октябрь и ноябрь в
церковнославянском переводе по русским рукописям 1095—1097 гг. СПб., 1886.
13 Н, Никольский. Легенда мантуанского епископа Гумпольда о св. Вячеславе
Чешском в славяно-русском переложении. «Памятники древней
письменности и искусства», вып. CLXXIV, СПб., 1904.
14 А. И. Соболевский. Материалы и исследования в области славянской
филологии и археологии. СПб., 1910, стр. 48—109.
15 См. «Известия Отделения русского языка и словесности», т'. \Л СПб., 1900.
кн. 4, стр. 1385—1386.
16

ß изданном недавно Брненским университетом сборнике «Magna
Moravia» в поддержку положений Соболевского решительно
выступают Р. Вечерна и Я. Людвиковский.
Введенный А. И. Соболевским в научный оборот ряд новых
памятников русско-чешского культурного общения в древнейший
период не мог, однако, отвлечь внимание ученых от бесспорных
и оригинальных памятников ва^лов кого цикла. Интерес к ним
особенно оживился в конце 20-х — начале 30-х гг. текущего
столетия в связи с исполнившимся в 1929 г. тысячелетием гибели
Вячеслава. Значительным вкладом в науку явился изданный в
1929 г. под редакцией Й. Вайса «Сборник старославянских
литературных памятников о св. Вацлаве и св. Людмиле» 16, где
опубликованы буквально все славянские тексты (как кириллические,
так и глаголические) о Вячеславе и Людмиле. Публикациям
предшествуют небольшие вступительые статьи Й. Вайса, Н. Серебрян-
ского и Й. Вашицы. Как правило, они подводят итоги изучения
того или иного памятника. Наиболее интересными являются
высказывания Н. Серебрянского относительно проложной редакции
житий, местом возникновения которой он считает юг Киевской
Руси, несмотря на то что древнейшие списки их явно северного
происхождения. Обширные исследовательские статьи чешских
ученых, посвященные разнообразным аспектам вацлавской
проблематики, содержатся в двухтомном Святовацлавском сборнике (т. I —
1934 г., т. II—1939 г.). Однако славянским памятникам в этом
сборнике не уделялось большого внимания, если не считать статей
Я. Славика «Младшая славянская легенда о св. Вячеславе и ее
значение в свете критики латинских легенд» и М. Вейнгарта
«Первая церковно-славянская легенда о святом Вячеславе».
В эти же годы, но независимо от Вацлавского юбилея и вне
этой проблематики, Н. К. Никольский выдвинул гипотезу о
существовании в Моравии и Чехии памятника, специально
посвященного происхождению и раннему этапу истории славян, следы
которого он находит в «Сказании о преложении книг», вошедшем в
состав «Повести временных лет»17. Н. К. Никольский вполне
допускал, что реконструируемый им памятник попал в Россию через
Чехию, где он бытовал и после распада Великоморавского
государства. Гипотеза Н. К. Никольского не встретила поддержки ученых,
однако даже наиболее решительные оппоненты Никольского, не
допуская существования отдельного памятника, не отрицали, что
предания из Моравии дошли до Руси 18, т. е., в принципе признали,
16 «Sborník staroslovanských literárních památek o sv. Václavu a sv. Ludmiles>.
Uspořádal J. Vajs. Praha, 1929.
7 H. К. Никольский. Повесть временных лет как источник для истории
начального периода русской письменности и культуры, вып. I. Л., 1930.
8 В. М. Истрин. Моравская история славян и история поляноруси как
предполагаемые источники начальной русской летописи. «Byzantinoslavica», г. III,
sv. 2. Praha, 1931.
17

что эта часть моравско-чешского наследства отразилась в культуре
древней Руси.
Н. К. Никольский был не одинок в своем методе
реконструкции утраченных моравско-чешских памятников на основе
дошедших до нас 'произведений. Так, Р. О. Якобсон выдвинул гипотезу
о том, что в том же «Сказании о преложении книг» отразились
возникшие в X в. и не сохранившиеся в самостоятельном виде
«Привилегии моравской церкви» и «Эпилога о св. Кирилле и
обращении Моравии и Чехии». Следы этих же памятников
Р. О. Якобсон усматривает и в «Хронике Козьмы Пражского» 19.
На основе пролога и латинского жития Людмилы, известного под
названием «Fuit in provintia Bohemorum», ряд исследователей
восстанавливает утраченное славянское житие Людмилы20, а на
основе так называемой первой латинской легенды о Прокопе Са-
завском также его славянское житие21. Все эти гипотезы при
всей их большей или меньшей убедительности содержат немало
ценных наблюдений, в целом расширяющих и уточняющих наши
представления о судьбе чешских памятников на русской почве,
ибо так или иначе основой для реконструкции их являются
именно русские переводы, версии или обработки.
Если обратиться, наконец, к современному состоянию
рассматриваемой проблемы, то как характерное в нем можно отметить
интерес к двум вопросам: 1) в какой мере собственно чешская
культура восприняла кирилло-мефодиевское наследие Великой
Моравии? и 2) можно ли в полной мере, как о заметном явлении,
не ограниченном особыми условиями Сазавского монастыря,
говорить о славянской литературе в Чехии, а значит и о ее
непосредственном воздействии на русскую? Решение второго вопроса
в значительной мере зависит от датировки тех или иных
памятников славянской чешской литературы. В том случае, если какой-
либо из этих памятников датируется второй половиной XI в.,
то считается, что это еще одно доказательство узкосазавского
существования славянской культуры в Чехии и, наоборот,
выведение памятника за эти пределы расценивается как аргумент в
пользу теории о преемственности кирилло-мефодиевских традиций
в Чехии. Наиболее решительным противником прочности
славянской культуры Чехии в X—XI вв. выступает Ф. Граус. Пожалуй,
наиболее четко основные положения сформулированы им в статье
«Славянская литургия и письменность Пшемысловской Чехии в
X столетии». Сама мысль о возможности существования
литературы на славянском языке в Чехии решительно объявляется Грау-
сом «тенденциозной сказкой». Характерной чертой статьи Грауса
13 R. Jakobson. Český podil na cirkevněslovanské kultuře. «Co daly naše země
Evropě a lidstvu». Praha, 1939, str. 9—20.
20 V. Chaloupecký. Prameny X století legendy Kristiánovy o svatem Václavu a
svaté Lidmile. «Svatováclavský sborník», t. II. Praha, 1939.
21 V. Chaloupecký — Ryba. Středověké legendy Prokopské. Praha, 1953.
18

является стремление свести проблему к чисто политическому
звучанию. И литургический спор, и борьба за язык имеет для него
лишь политическое, но не культурное значение. Никаких центров
где могла бы развиваться славянская культура в Чехии, и даже
отдельных людей, причастных к ее развитию, он не находит22.
Вопроса о времени появления на Руси чешских памятников Граус
не касается, а между тем не вызывает сомнения тот факт, что
при отсутствии в самой Чехии таких памятников это едва ли не
важнейший момент в решении проблемы. При современном
состоянии науки мы еще далеки от возможности указать более или
менее точно время появления на Руси того или иного памятника.
И все же косвенные признаки знакомства Руси, если не с
известными в настоящее время чешскими памятниками, то с самой
традицией, основной тематикой чешской славянской литературы
до создания сазавского центра несомненны.
К концу X в. все необходимые политические условия для
русско-чешских культурных контактов были налицо. Русь имела
непосредственную границу с Чехией 23. Согласно «Повести временных
лет», Владимир Святославич жил в мире и любви с чешским
князем Ольдржихом24. Не могли не способствовать чешско-русским
контактам и династические связи. Одной из жен Владимира была
чешка («чехиня»), от которой родился сын Вышеслав25. Правда,
А. В. Флоровский скептически отнесся к этому известию
летописи 26, но ему убедительно возражал Р. Голинка, справедливо
указывая, что при жизни ближайших потомков Владимира, когда
составлялся Начальный летописный свод, едва ли летописец мог
произвольно называть жен великого князя, крестителя Руси27.
Одна из дочерей Владимира Святославича — Предслава, как
сообщает В. Н. Татищев, была женой чешского короля Болеслава III28.
Напомним, что Сазавский монастырь возник в 1033 г.,
а уже в 1034 г. Ярослав Мудрый дает имя Вячеслава своему
сыну. В «Повести временных лет» известие об этом помещено
вслед за указанием о том, что Ярослав стал «самовластцем Рус-
тей земли». И в ее время родился Ярославу сын, нарекоша имя
ему Вячеслав» — читаем в летописи 29. Трудно себе представить,
22 С возражениями по поводу такого рода утверждений выступил ряд чешских
историков и филологов в сб. «Magna Moravia», Brno, 1964.
23 Обширный материал по этому вопросу собран и изучен в ряде исследований.
Важнейшими среди них являются: А. В. Флоровский. Чехи и восточные
славяне, т. I. Прага, 1935; В. Д. Королюк. Западные славяне и Киевская
Русь. М., 1964.
24 Полное собрание русских летописей (далее — ПСРЛ), т. I, М-, 1962, стб. 126.
25 Там же, стб. 80.
26 А. В. Флоровский. Указ. соч., т. I, стр. 14—21.
27 R. Holinka. К česko-ruskům oztahům v 10. století. «Sborník prací filosofskě
fakulty. Brněnské University», r. 11, č. 2—4. Brno, 1953, str. 228.
2S B. H. Татищев. История Российская, т. I. М.— Л-, 1962, стр. 373.
29 ПСРЛ, т. I, М., 1962, изд. 2-е, стб. 138; т. I, изд. 2-е, стб. 150 (под 1036 г.).
19

что в столь торжественный момент могло быть случайно дано
имя сыну русского «самовластца», кстати сказать, имя чисто
христианское, а не так называемое «княжое», под которым известны
другие сыновья Ярослава. Это обстоятельство можно расценивать
как свидетельство уже сложившегося почитания на Руси чешского
святого. А раз так, то должны были существовать
соответствующие богослужебные тексты. Таким именно и был дошедший до
нас в списке 1095 г. знаменитый канон Вячеславу. Канон этот
не мог быть составлен на Руси, а был написан значительно
ранее и за ее пределами, так как именно Русь («восток»)
исключается из числа стран, где прославляется имя Вячеслава. Во втором
тропаре 5-й песни канона читаем: «Паче солнца, блаженне, про-
Qf)
свети севера и уга и запада пресветьлами зарями чюдес ти» .
Болгарию и Сербию, не говоря уже о Византии, надо исключить,
так как ни в одной из этих стран Вячеслав никогда и ни в
коей мере не почитался. Противоречащим этому могут показаться
имеющиеся в каноне болгаризмы31. Но эта особенность текста
легко может быть объяснена работой переписчиков рукописей на
Руси в XI в., т. е. той эпохи в истории русской письменности,
которая просто была немыслима без болгаризмов. О хорватских
глаголитах также не может быть речи, так как они, являясь
католиками, не могли пользоваться такой чисто православной
формой богослужения, как канон. Остается, таким образом, сама
Чехия (не случайно автор канона наполнил его бесконечными
похвалами Праге32), причем время возникновения канона определяется
не позже начала XI в., когда он уже, по всей вероятности, попал
на Русь. Это с теми или иными несущественными поправками
признается большинством ученых. А. В. Флоровский, подведший
итог научной дискуссии по этому вопросу, добавляет от себя:
«Естественно возникает вопрос: не предшествовало ли приходу на
Русь службы св. Вячеславу — в составе Минеи — его житие,
знакомство с которым делало бы более сознательным и
мотивированным самое усвоение церковного чествования этого святого в
формы службы ему» 33. Такого рода предположение вполне
допустимо. В агиографии известны факты, когда служба святому
предшествовала составлению пространного жития ему (например, Сав-
И. В. Ягич. Служебные минеи за сентябрь, октябрь и ноябрь, стр. 0220.
Й. Вашица видел в этом доказательство болгарского происхождения
памятника. («Sborník staroslovanských literárních památek», str. 137). Б. Ангелов
оценивает болгаризмы канона в свете тех культурных контактов, которые,
вероятно, существовали между деятелями славянской литературы в Чехии и
последователями Кирилла и Мефодия в Болгарии. (См.: Боню Ст. Ангелов.
Из старата бъ\гарско, руска и сръбска литература, кн. II, София, 1967,
стр. 71).
Например, «Весело ликует Праг днесь, преславный ти град», далее Прага
также названа «прехвальной» (И. В. Ягич. Указ. соч., стр. 0221).
А. В. Флоровский. Чехи и восточные славяне, т. I, Прага, 1935, стр. 124.
20

Князь Вячеслав. Икона
середины XVII в. (Львовский гос.
музей украинского искусства)
ва Сторожевский34), но хитя бы
самое краткое житие не могло не
существовать. И дело здесь не только в
литературном источнике,
необходимом при написании службы, а в том,
что это краткое житие обязательно
должно было прочитываться как
синаксарь после 6-й песни канона35.
Таким видом житий обычно являлись
проложные редакции. Проложные
жития Вячеслава и Людмилы хорошо
известны, однако возникновение их
датируется в литературе самое
раннее концом XI в.36, а большинство
ученых склоняются к самому концу
XII — началу XIII в. Н. Серебрян-
ский даже писал, что «нет
достоверных доводов, чтобы мы могли
отнести появление этих легенд в Прологе
ко времени более раннему, нежели
середина XIII столетия»37. Столь
поздние датировки делаются обычно
исходя не из внутреннего анализа
памятника, а из истории складывания
самого Пролога. История эта едва ли
не одна из самых сложных проблем в
области древнеславянских
литератур. Последним словом в ее изучении
является труд югославского ученого
В. А. Мошина «Славянская редакция
Пролога Константина Мокийского в
свете византийско-славянских
отношений XII—XIII веков». В. А. Мо-
М. Н. Тихомиров. Андрей Рублев и его эпоха. «Русская культура X—
XVIII веков». М., 1968, стр. 215—216.
Н. К. Никольский. Пособие к изучению устава богослужения православной
церкви. СПб., 1874, стр. 316.
V. Mošin. Slavenska redakcja prologa Konstantina Mokisijsog us svjetlosti vizantij-
sko-slavenskich odnosa XII—XIII vi jeká. «Zbornik Historijskog Instituta
Jugoslovenske Akademije», t. II, Zagreb, 1959, str. 57.
«Sborník staroslovanských literárních památek», str. 50.
2t

шин придерживается той точки зрения, что Пролог возник в
русской среде, причем складывался этапами. Наиболее ранним он
считает так называемый первый слой редакции, появившийся «после
1132 г.»38. Житий Вячеслава и Людмилы в этом слое еще нет. Они
появляются в Прологе лишь во второй его редакции, т. е. в конце
XII в. И в то же время Мошин пишет, что почитание князя
Вячеслава Чешского было установлено «в конце XI в.» Решить
этот запутанный вопрос с достаточной степенью убедительности
пока трудно. Необходимо, однако, учитывать, что чешские жития
могли проникнуть в Пролог раньше, еще до того времени, как были
созданы русские жития Бориса и Глеба, Феодосия Печерского и
Мстислава, составляющие русскую часть Пролога. Может быть,
это был греческий менологий, т. е. та основа, на которой
развивался славянский Пролог, но с некоторыми дополнениями. Эти
дополнения могли даже вноситься и не под соответствующими числами,
а все вместе в конце книги. К сожалению, никаких древних
списков такого предполагаемого менология до нас не дошло. Однако,
по-видимому, в списке начала XVI в., дошел один Пролог из
собрания Костромской библиотеки, хранящейся в настоящее время в
Отделе рукописей Государственной Библиотеки им. В. И. Ленина
под № 14. В Костромском прологе многие русские статьи даны в
дополнении. Примечательно, что среди них все еще нет статьи об
освящении церкви Георгия в Киеве, включенной в Пролог, по
мнению В. А. Мошина, еще на стадии образования его второго слоя и
во всяком случае еще в XI в. Нет, правда, в нашем Прологе и
житий Вячеслава и Людмилы, но в данном случае важен сам факт
существования такой разновидности Пролога.
По поводу возможности проникновения на Русь в очень
раннее время памятников, связанных с почитанием Людмилы,
сравнительно недавно высказал интересные предположения Р. О.
Якобсон, полностью поддержанные Ф. Дворником39. Р. О. Якобсон
обратил внимание, что в летописном рассказе о княгине Ольге
константинопольский патриарх обращается к ней со словами,
которые чуть ли не повторяют слова одной чешской гомилии,
обращенной к Людмиле. Имеется в виду следующее место в летописи:
«И поучи патреарх о вере и рече ей: «Благословена ты в женах
руских яко возлюби свет, а тьму остави» 40. Ни у кого из
исследователей русских летописей никогда не возникало сомнений, что
повествование о княгине Ольге входит в ту часть летописи,
которая является ее древнейшим ядром независимо от того,
древнейший ли это Киевский свод 1037 г., как утверждал А. А. Шах-
38 V. Mošin. Указ. соч., s. 44.
39 R. Jakobson. The Kernel of Comparative slavic Literature. «Harvard Slavic
Studies», t. 1, 1952, p. 44; F. Dvornik. Les bénédictins et la christianisation de la
Russie. «L'Eglise et les églises», t. II. Chevetogne, 1954, p. 332.
40 «Повесть временных лет», т. I, М.—Л., 1950, стр. 44; «Новгородская первая
летопись старшего и младшего изводов». М., 1950, стр. 114.
22

Проложное житие Людмилы по списку начала XIV в. (ЦГАДА, Типографское
собр., ф. 381, № 153, л. 22 об.)

матов 41, «Сказание о первоначальном распространении
христианства на Руси», выделяемое Д. С. Лихачевым 42, летопись, ведшаяся
еще в конце X в. при Десятинной церкви, как полагает Л. В. Че-
репнин43, либо «Сказание о русских князьях» X в., по мнению
М. Н. Тихомирова44. За исключением А. А. Шахматова, все
исследователи относят возникновение этой части летописи к X —
самому началу XI в. Впрочем, и А. А. Шахматов отодвигает
эту дату ко времени не позже 1037 г. Как видно из
приведенных выше данных о древнейшей части летописи, показывающей
знакомство с житием Людмилы, можно думать, что оно уже
существовало в X в.
Но и этим, однако, данный вопрос не исчерпывается. Дело в
том, что указанная гомилия дошла до нас на латинском, а не на
старославянском языке. Ф. Дворник в связи с этим полагает,
что латинская рукопись является переводом славянского оригина-
да, возникшего в X в. В этом предположении нет ничего
невероятного, если принять тезис о существовании славянской
письменности в Чехии до начала деятельности Сазавского монастыря.
Но даже если и допустить, что оригинал гомилии был латин-
ским, это не исключает возможности его проникновения на Русь.
Многочисленные латинские памятники попадали, как мы знаем,
на Русь в славянских переводах. Среди них могла быть и гомилия
о Людмиле. Впрочем, возможен, хотя и очень нам кажется
маловероятным, еще один путь знакомства на Руси с
рассматриваемым здесь чешским памятником. В свое время Н. Н. Ильиным
было высказано предположение, что «на протяжении всего XI
столетия могли еще встречаться на Руси книжные люди, знакомые
не только со славянскими, но и с латинскими легендами о
Людмиле и Вячеславе» 45. В доказательство этого Н. Н. Ильиным,
считавшим, что на древнерусские памятники непосредственно
влияли сочинения на латинском языке в оригинале, приведены
примеры параллельных мест из латинской «Легенды Кристиана» и
«Сказания о Борисе и Глебе». Эти сопоставления, однако, выглядят
крайне неубедительно, так как не выходят за пределы
общераспространенных агиографических форм. Иначе нельзя расценить
такие совпадения, как упоминание о том, что убийцы после
совершенного ими преступления пришли рассказать об этом тому,
кто их послал, либо рассказ о чудесах над телом святого46.
41 А. А. Шахматов. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
СПб., 1908.
42 Д. С. Лихачев. Русские летописи. М., 1947, стр. 63.
43 Л. В. Черепнин. «Повесть временных лет», ее редакции и предшествующие ей
летописные своды. «Исторические записки», вып. 25. М., 1948.
44 М. Н. Тихомиров. Начало русской историографии. «Вопросы истории»,
1960, №5.
45 Н. Н. Ильин. Летописная статья 6523 года и ее источник. М.. 1957,
46 Там же, стр. 59—63. Как на аргумент в пользу своей гипотезы Н. Н. Ильин
указывает на римскую форму даты гибели Бориса в «Сказании»: «Успе ме-
24

Но главное, нет решительно никаких намеков в источниках, не
говоря уже о каких-либо прямых указаниях, на знакомство в
Киевской Руси с латинской литературой непосредственно 47.
Если вернуться к современному состоянию изучения вопроса
о чешско-русских культурных связях раннего периода, то можно
выделить вторую важнейшую проблему, привлекающую в
настоящее время внимание исследователей,— влияние чешских
памятников на русские, т. е. творческое и активное усвоение чешского
наследия. Собственно говоря, этот вопрос уже неоднократно
затрагивался при решении первой проблемы, которая, как можно
было видеть, неотделима от ^ второй. О латинской гомилии о
Людмиле, повлиявшей на летописный рассказ об Ольге, только
что говорилось. В еще большей степени это относится к
«Сказанию о Борисе и Глебе».
Анонимное «Сказание о Борисе и Глебе» является одним из
памятников, посвященных убитым в 1015 г. по приказанию Свя-
тополка Окаянного братьям Борису и Глебу. В его исторической
основе лежат подлинные события, связанные с борьбой за
великокняжеский престол после смерти Владимира. Смерть братьев,
не желавших междоусобной борьбы, многие века служила
призывом к прекращению розней среди князей, а сами они почитались
как покровители русских князей и Русской земли.
Памятники же, им посвященные, играли важную роль в
складывавшейся государственной идеологии древней Руси. Помимо
«Сказания», написанного, видимо, около 1072 г., в цикл бори-
соглебских памятников входили: «Летописная статья 6523 г.»г
«Чтение о житии и погублении Бориса и Глеба», написанное
монахом Киево-Печерского монастыря Нестором, скорее всего в
сяца нуля в 24 дьнь преже 9 календ августа». «Обозначение дат событий по
календам в церковной практике русской древности не применялось», —
замечает по этому поводу Ильин. С этим нельзя, однако, согласиться. Хотя и
очень редко, в летописях можно встретить обозначение дат по календам.
См., например, под 1136 г. в «Новгородской Первой летописи старшего
извода»: «...месяца июля в 19 преже 14 каланда августа» («Новгородская
Первая летопись старшего и младшего изводов». М., 1950, стр. 24).
Единственным памятником, который может свидетельствовать о таких
контактах, является латинская «Трирская псалтирь XI в.» (Кодекс Гертруды),
среди миниатюр которой, относящихся к XI в., находим изображение
киевского князя Ярополка Изяславича и его матери Гертруды, дочери польского
короля Болеслава, с соответствующими славянскими надписями. Остается,
однако, неясным, где выполнены миниатюры рукописи и была ли эта рукопись
на Руси. Н. П. Кондаков допускал, что они были сделаны в Луцке или
Владимире-Волынском (Н. П. Кондаков. Изображения русской княжеской
семьи в миниатюрах XI века. СПб., 1906, стр. Ю). Н. П. Сычев и В.
Н.Лазарев связывают миниатюры Псалтири с монастырем св. Иакова на Дунае
(Н. П. Сычев. Искусство средневековой Руси. «История искусств всех
времен и народов», кн. 4, Л., 1929, стр. 207; «История русского искусства».
М.— Л., 1953, стр. 230—231). Во всяком случае, «Трирская псалтирь»
является в Киевской Руси уникальным памятником, целиком связанным с
судьбой князей. Изяслава и его сына Ярополка, часто бывавших на Западе.
25

80-х годах XI в., краткие проложные статьи, сокращавшие
«Сказания» и летописную статью, такие же краткие паремийные
чтения и, наконец, служба святым, составленная митрополитом
Иоанном в конце XI в.
До сих пор в науке остается нерешенным вопрос о том,
какой из двух памятников был первичным: «Сказание» или
летописная статья. До сравнительно недавнего времени общепризнанным
считалось происхождение «Сказания» от летописной статьи,
дополненной, по мнению исследователей, составителем «Сказания» лишь
риторической и лирической частями. Иначе представляет себе
взаимоотношение памятников Н. Н. Ильин. По его мнению, именно
«Сказание», будучи первой литературной обработкой устных
преданий о гибели Бориса и Глеба, при широком использовании ряда
литературных образцов, в том числе и чешских, послужило
источником летописной статьи 6523 года 48. Но как бы ни решался
данный спорный вопрос, для нас в данном случае важнее отметить
общий момент, в той или иной мере свойственный памятникам бо-
рисоглебского цикла. Христианские князья-мученики, гибнущие от
руки брата-злодея, значение их памяти для молодого
христианского государства — все это не могло не восприниматься вне
разительной аналогии и даже поразительного сходства со всем тем,
что происходило с Людмилой и Вячеславом в начале X в., на заре
Чешского государства. И действительно, в «Сказании о Борисе и
Глебе» мы находим прямое указание, что перед смертью своей
князь Борис вспоминал о «мучении и страсти святого мученика
Никиты и святого Вячеслава, подобно же сему бывъшю
убиению».
Можно отметить многие черты в «Сказании»,
свидетельствующие о несомненном знакомстве его автора с чешскими житиями.
Славянское «Проложное житие Людмилы» было использовано и
автором «Сказания о Борисе и Глебе». Над телом убитого Глеба
ночью чудесно загорается свеча точно так же, как и над телом
задушенной Людмилы 49.
Еще более разительным является влияние «Востоковской
легенды» на «Сказание о Борисе и Глебе». Это влияние
подробнейшим образом проанализировано Н. Н. Ильиным в его
монографии «Летописная статья 6523 года и ее источник». Сам
неизвестный нам по имени автор «Сказания» косвенно указывает на этот
свой источник, когда пишет, что Борис «помышляшеть же мучение
и страсть святого мученика Никиты и святого Вячеслава, подобно
же сему бывъшю убиению» 50. Обращение к житию Вячеслава бы-
Н. Н. Ильин. Летописная статья 6523 года и ее источник. М., 1957. 1 ам
же см. обзор литературы по данному вопросу.
Д. И. Абрамович. Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им
Пг., 1916, стр. 44 См. об этом подробнее: Н. Ильин. Указ соч., стр. 60.
Д. И. Абрамович. Указ. соч., стр. 33.
26

ло более чем закономерным: уж слишком сходны были ситуации
убийства, совершаемого братом. Очень показательно, что при
переработке древнейшего жития Вячеслава для Четьи-Минеи, т. е.
сборника житий и поучений для каждодневного чтения,
древнерусскому книжнику сразу же бросилось в глаза это разительное
сходство, и он, передавая соответствующее место жития Вячеслава о
наущении дьяволом Болеслава, сделал следующую вставку: «яко
же и окояннаго Святополка, иже совеща злое на братию свою в
сердце своем, изби братию свою и приим власть един в Рустей
Земли» 51.
Сопоставление русского и чешского памятников не входит в
нашу задачу. Однако хотелось бы отметить, что есть опасность,
установив зависимость одного памятника от другого, слишком широко
распространять эту зависимость. Помнить о такого рода опасности
тем более необходимо, когда речь идет о памятниках агиографии
с их неотъемлемыми устойчивыми нормами и необходимыми в
рамках жанра штампами. Выше уже говорилось о такого рода
упущениях в книге Н. Н. Ильина при сопоставлении им латинских и
древнерусских сочинений. Это же можно сказать и в отношении
анализа взаимоотношений славянских памятников. Ведь никак
нельзя, как это делает автор, усматривать влияния одного
памятника на другой в цитировании священного писания, если эти
цитаты совершенно различны и по содержанию; в прославлении
правителей страны, если это прославление выражено по-разному; в
указании на то, что у одного и другого князя были дети, если они
действительно и у того и у другого были, и т. д. 52 И уж тем
более рискованно на основе таких сопоставлений делать вывод о
первоначальном виде чешского памятника, полагая, что «редакция
жития Вячеслава, использованная как образец при составлении
первоначальной повести о Борисе и Глебе, вероятно, стояла к
последней ближе известных нам житий Вячеслава как по составу
со
фактов, так и композиционно» .
Еще большие возражения встречает метод исследования
Е. Прохазковой. В своей книге «По следам древней дружбы» она
делает попытку не только проследить влияние чешской литературы
на русскую, но и вскрыть причины ее использования и
переработки на Руси. Прежде всего никак нельзя согласиться с тем, что в
XI в. Русь «не имела еще своей собственной литературы», а
потому и обращалась к литературам других народов. Не говоря уже
«Великие Минеи-Четии, собранные Всероссийским митрополитом Мака-
рием». «Памятники славяно-русской письменности», т. I, вып. III, СПб.,
1883, стб. 2189.
Н. Н. Ильин. Указ. соч., стр. 54.
Там же, стр. 65. Такого рода недостатки в труде Ильина отмечает и
Н. К. Гудзий (см.: Н. К. Гудзий. Литература Киевской Руси и
древнейшие инославянские литературы. «Исследования по славянскому
литературоведению и фольклористике». М., 1960, стр. 21—23).
27

о расцвете русской литературы во второй половине XI в.
(достаточно назвать «Изборник Святослава» 1076 г., жития и летописи),
уже в середине XI в. было воздано «Слово о законе и благодати»
митрополита Иллариона, а в самом начале века, если не в конце
предыдущего, — древнейший летописный свод. Связи же русской
литературы с другими литературами свидетельствуют скорее о ее
достаточно высоком уровне, чем об отсталости. Тем более
совершенно неверно утверждение о ее отсутствии. И потому весьма
странно звучит утверждение Е. Прохазковой о том, что святовац-
лавская легенда «помогала, во-первых, укреплять феодализм на
Руси, а во-вторых, преследовала дидактические цели, призывая народ
к покорности и послушанию» 54. Конечно, было бы крайним
преувеличением полагать, что литературные памятники, попавшие на Русь
из другой страны, могли служить столь эффективным орудием
социальной борьбы. Как бы высоко мы ни оценивали роль чешского
элемента в культуре древней Руси XI в., придавать чешским
памятникам значение широко распространенной публицистики,
логически оправдывающей классовую эксплуатацию, было бы по
меньшей мере модернизацией прошлого. Столь же парадоксальным
представляется и утверждение Е. Прохазковой о том, что минейная
редакция была специально создана в Новгороде для того, чтобы
идеологически обосновать его сепаратистские тенденции55. Это
Прохазкова находит в известной вставке о Святополке в тексте
Востоковской легенды, поскольку, по мнению автора, Святополк
являлся главным представителем идеи государственного
единства 56. Такое утверждение находится в очевидном противоречии с
трактами. Святополк, повсеместно именовавшийся Окаянным, нигде,
и уж конечно не в Киеве, и никем на Руси не рассматривался как
символ ее единства, а, наоборот, как братоубийца, сеявший рознь
и вражду. Об этом говорят решительно все летописи и все без
исключения памятники, связанные с Борисом и Глебом,
независимо от того, когда и где они возникли.
Осторожность при подходе к рассматриваемой проблеме ни в
коей мере не ставит под вопрос сам факт знакомства с
произведениями чешской агиографии и их использованием на Руси. Особо
следует отметить при этом, что сходство между житиями
чешского и русских князей не ограничивается только фактами самого их
жизнеописания. Оно может быть прослежено и в их посмертных
деяниях, всегда особо занимавших внимание средневековых
писателей. В «Легенде Востокова» нет специальной части,
посвященной посмертным чудесам Вячеслава, но они в значительном числе
приведены в «Легенде Никольского». Чудеса эти в первую очередь
51 Н. Procházkova. Po stopách dávného přátelství. «Kapitoly z česko-ruských
literárních styků do konce 17 století». Praha, 1959, str. 13.
55 Там же, стр. 14.
56 Там же.
28

связаны с освобождением из темницы невинно страдающих 57. При
этом и Борис, и Глеб предстают вслед за Вячеславом Чешским
как идеал праведного князя, восстанавливающего
справедливость даже после своей смерти. Так литературные заимствования
оказываются тесно связанными с оформлением государственной
идеологии.
Сопоставление столь популярных на Руси памятников ватдлав-
ского цикла с произведениями древнерусской письменности
далеко не может быть ограничено кругом борисоглебских
памятников. Д. Чижевский справедливо указал на определенное влияние
«Легенды Никольского» на «Житие Феодосия Печерского»,
написанное Нестором. Согласно этому житию, юноша Феодосии,
будучи еще в миру, как и юный князь Вячеслав, печет просфоры для
того, чтобы в храмах не прерывалось совершение литургии 58.
Обращают на себя внимание и определенные черты сходства
рассказа «Ипатьевской летописи» об ослеплении князя Василька
Теребовльского с «Востоковской легендой». Давид Игоревич
замышляет зло против брата не сам, а по наговору злых
советников, убеждающих князя-злодея в том, что брат (соответственно
Вячеслав и Василько) хочет убить его59. Как и Вячеслав, Ва-
силько получает от слуги предупреждение о готовящемся против
него заговоре и пренебрегает им, возлагая надежду на бога60.
Подобно Болеславу, Давид уговаривает свою жертву остаться с
ним пировать до утра 61, Заслуживает внимания, что автор
повести о Васильке (Василий Волынец) 62 имел в своих руках не
только Востоковскую легенду, но и «Проложное житие Вячеслава».
Скорее всего именно оттуда он мог заимствовать для
характеристики Давида слова: «бе бо вжаслъся и лесть имея в сердце»,
напоминающие то, что говорится в Проложыом житии о Болесла-
57 Об этом см. подробнее: W. Jngham. Czech Hagiography in Kiev. The
Prisoner Miracles of Boris and Cleb. «Die Welt der Slaven». Jahrgang X, Heft 2,
Wiesbaden, 1965, S. 166—182. Впрочем, H. Ингхэм полагает, что русские
книжники при этом пользовались не только «Легендой Никольского» , но
и не дошедшими до нас славянскими переводами некоторых латинских
сочинений о св. Вячеславе, таких, как «Crescente», «Легенда Кристиана»,
«Oriente», поскольку некоторые подробности русских памятников ближе к
указанным легендам, чем к «Легенде Никольского».
58 Д. Чижевсъкий. 1стор1я украшско! л^ератури bía початюв до доби реал13-
му. Нью-Йорк, 1956, стр. 97.
59 Ср. ПСРЛ, т. II, М, 1962, стб. 231 и «Sborník staroslovanských literárních
památek», str. 15.
60 Ср. ПСРЛ, т. II, стб. 233 и «Sborník staroslovanských literárních památek»,
1 str. 17.
61 Ср. там же.
62 Об авторе повести см.: И. П. Хрущов. Сказание о Васильке Ростиславиче.
«Чтения в Историческом обществе Нестора летописца», кн. I. Киев, 1879,
стр. 57—62. Ср. ПСРЛ, т. II, стб. 233 и «Sborník staroslovanských
literárních památek», str. 66.
29

ве: «...бе бо языком лстивымь паче живота своего любяи, а на серд-
ци своем о убийстве его помышляше». Если это последнее
наблюдение справедливо, то оно может рассматриваться как еще
одно свидетельство появления «Проложного жития Вячеслава» еще в
XI или в начале XII в., поскольку «Повесть о Васильке»
находится в летописи под 1097 годом. Правда, данная летописная
статья охватывает ряд событий вплоть до начала XII в., но она
все же не могла быть написана после 1116 г., когда, как
убедительно показано А. А. Шахматовым, была включена в состав «По-
вести временных лет» при составлении ее второй редакции .
«Повесть о Васильке Теребовльском», подробно и с большой
наглядностью описывавшая кровавую картину княжеской
междоусобицы, поднятой вероломно сразу же после заключения Любеч-
ского союза (1097 г.), не могла не послужить
предостережением русским князьям. Таким образом, в чешских памятниках
русский читатель находил столь знакомые ему по собственной
истории образы: бабка — княгиня-христианка и ее внук, утверждающий
христианство в стране. Даже и без разительной аналогии в
обстоятельствах убийства Вячеслава и Бориса и Глеба это одно
приближало образы чешских князей к русскому читателю. Ум
средневекового человека всегда стремился отыскать уподобления, аналогии,
как бы вводящие описываемые им явления во что-то общее для
рода человеческого. Жития полны сравнений, подобно тому как
Новый завет наполнен ссылками на Ветхий. Сравнения и даже
уподобления, к которым прибегает средневековый писатель, как бы
ставят на свое место то или иное событие, открывают его
непреходящий смысл. Но это общее положение для Руси XI в.
дополнялось тем важным обстоятельством, что речь шла о людях и
событиях в родственной славянской стране. В этом отношении очень
показателен контекст, в котором в «Повести временных лет»
говорится о чехах: «... а друзии Чеси нарекошася, а се ти же Сло-
вени...» 64.
С течением времени чешские святые как бы врастали в русское
самосознание, так что к XVII в. их готовы были уже
рассматривать и почитать как русских святых. Без всяких оговорок «Пролож-
ное житие Вячеслава» и проложное же «Сказание» о перенесении
его мощей были включены в состав сборника под названием
«Сказание о российских святых чудотворцах» 65. То же можно видеть
и обращаясь к русским изображениям чешских святых в XVII в.
Изображений более раннего времени пока найти не удалось. Не об-
63 А. А. Шахматов. Древнейшие редакции «Повести временных лет».
«Журнал Министерства народного просвещения». 1887, № 10, отд. 2, стр. 209—
259.
64 «Повесть временных лет», т. I, стр. 11.
65 А. Родосский. Описание 432-х рукописей, принадлежащих
С.-Петербургской духовной академии и составляющих ее первое по времени собрание.
СПб., 1893, стр. 276—277.
30

наружено пока и ни одной древнерусской иконы чешских святых,
хотя такие иконы несомненно писались. Об этом свидетельствуют
указания на то, как следует изображать Вячеслава и Людмилу,
содержащиеся в иконописных подлинниках, своеобразных пособиях
древнерусских живописцев. В одном из них, знаменитом Клинцов-
ском иконописном подлиннике, хранящемся в настоящее время в
Государственной Публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина
в Ленинграде, под 16 сентября мы читаем: «И святыя мученицы
Людмилы княгини. Аки Елена или Олга княгиня» 66. А под 28
сентября записано: «Святаго Вячеслава князя чешьскаго, надсед,
брада аки Василий Кесарийский, кудряв, риза княжеска, власы со
ущей. Его же уби брат его Болеслав»67. По-видимому, такой
иконографический тип чешских святых был достаточно
определившимся в древнерусской живописи, перейдя впоследствии к мастерам-
палешанам. В одном из их подлинников XVIII в. приводятся
почти дословные описания чешских святых с той только разницей,
что относительно облика Людмилы говорится более конкретно:
«... на главе венец царский, и плат, аки у Елены царицы и ризы
таковы же» 68.
Как уже говорилось, настенные изображения Вячеслава и
Людмилы, хотя и очень немногие, сохранились69. Изображение
Людмилы пока удалось обнаружить только одно. Оно находится в
Крестовоздвиженском соборе г. Романова-Бсрисоглебска (ныне
Тутаева) неподалеку от Ярославля, во втором ярусе восточной
стороны северо-западного столба. Роспись 70 Крестовоздвиженско-
го собора почти совершенно не привлекала к себе внимания
исследователей, если не считать чрезвычайно беглых упоминаний о
ней в целом в трудах Н. Покровского, Ю. Шамурина, Б. В.
Михайловского и Б. И. Пуришева и С. С. Чуракова 71. Невыясненной
остается даже дата самой росписи. Если Н. Покровский, а вслед за
ним Ю. Шамурин и С. Чураков полагали, что она была выполне-
66 ГПБ, QXIII, II, л. 23 об.
67 Там же, л. 34.
68 «Вестник Общества древнерусского искусства при Московском Публичном
музее. 1871—1876». М., 1876, стр. 55, 57.
69 Во Львовском музее украинского искусства хранится галицийская икона
ХМИ в. св. Вячеслава, однако она ничего общего не имеет с традициями
древнерусского искусства.
70 Росписи в Тутаеве и Ярославле не являются в строгом смысле слова ни
фресками, ни яичной темперой. Они сделаны красками, разведенными на
пшеничном отваре (см. А. И. Суслов и С. С. Чураков. Ярославль. М.
1960, стр. 189—190).
71 См.: Н. Покровский. Степные росписи в древних храмах греческих и
русских. М., 1890, стр. 163; Ю. Шамурин. Ярославль, Романов-Борисо-
глебск, Углич. М., 1912, стр. 58—59; Б. В. Михайловский и Б. И. Пури-
шев. Очерки истории древнерусской монументальной живописи со второй
половины XIV в. М.—Л., 1941, стр. 104, 105, 175; А. И. Суслов и
С. С. Чураков. Указ. соч., стр. 20, 254.
31

на сразу же после сооружения храма, в 1658 году, то Б. В.
Михайловский и Б. И. Пуришев датировали роспись 90-ми гг. XVII в.
Между тем на западной стороне первого яруса юго-восточного
столба сохранилась, правда фрагментарно, надпись, позволяющая
точно датировать роспись Крестовоздвиженского собора. Надпись
гласит: «Лета 7184 (1675) октября 26 написан... по обещанию
воеводы Романовского Дмитрия Тихоновича Золотова». Едва ли
можно сомневаться, что заказчик росписи воевода Дмитрий
Золотое был самым непосредственным образом причастен к выбору
тематики росписи. Так, в ней мы находим изображения четырех
святых с именем Дмитрия: Дмитрия Солунского, Дмитрия Прилуцкого,
Дмитрия царевича и св. Дмитрия (очевидно, из
раннехристианских мучеников). Быть может, уникальное изображение Людмилы
было также связано с именем кого-нибудь из членов семьи
романовского воеводы. Но даже если это и так, мастера,
расписывавшие собор (а ими, по предположению С. С. Чуракова, были
костромичи Василий Ильин и Гурий Никитин), поместили
изображение княгини Людмилы так, что как раз на противоположной
стороне столба оказывалось изображение княгини Ольги, с
которой, как об этом неоднократно упоминалось выше, прочно
ассоциировался образ чешской княгини. Если при этом принять во
внимание многократные изображения на стенах собора царицы
Елены, с которой был столь тесно связан праздник Воздвиженья
(ему и посвящен храм), то мы получим законченную картину трех
правительниц, проповедниц христианства (Елена — Людмила —
Ольга), как раз в том их сопоставлении, какое дает
иконописный подлинник. Но, сравнивая наше изображение с
рекомендацией подлинника, нельзя не заметить и существенного различия
между ними. На тутаевской фреске Людмила изображена без
царского венца, как это предписывал подлинник. На голове ее
женский головной убор — повой или ушев, сыгравший столь
трагическую роль в ее жизни. Художник, видимо, обратился к Прологу, где
рассказывалось о том, как посланные Драгомирой убийцы сняли
с головы княгини ушев и удушили им Людмилу 72. Ушев написан
мастером белоснежным, он концентрирует на себе внимание
зрителя на фоне княжеских одежд Людмилы, довольно пестрых, в
соответствии со вкусами ярославской и костромской художественных
школ XVII в.
Изображений Вячеслава известно в настоящее время два: в
Успенском соборе Троице-Сергиевой Лавры в Загорске, который
был расписан в 1684 г. 73, и в Софийском соборе в Вологде, рас-
«Имше же Людмилу и взвергоста уже (ушев) ка шию ее и удависта ю»
(«Sborník», str. 65).
Подробнее об этой росписи в целом и истории ее создания см.: О. А.
Белоброва. К истории стенной живописи Успенского собора Троице-Сер-
гиева монастыря. «Сообщения Загорского Государственного историко-ху-
дожественного музея-заповедника, вып. 3, Загорск, 1960, стр. 65—84-
32

писанном в 1684—1686 гг. 74 Обе росписи были выполнены
бригадой ярославских мастеров под руководством Дмитрия
Григорьевича Плеханова. Чешский князь изображен в обоих соборах на юго-
западных столбах. Он представлен седовласым умудренным
старцем. Не приходится и говорить, что такой образ Вячеслава
чрезвычайно далек от того, который мы видим во всех памятниках
вацлавского цикла — юного князя-мученика. Для Плеханова
Вячеслав сродни таким святым князьям и царям, как Константин
Великий, Владимир Ярославич, Василий и Константин
Ярославские, которых он изобразил на тех же или на соседних столбах
лаврского и вологодского соборов. Так Вячеслав прочно
входит в число не только чуть ли не русских святых, но и тех, кто
олицетворяет собой государственную мудрость и величие. А для
такого изображения уже не было никакой необходимости
обращаться к подробностям жизни самого Вячеслава.
Об этой росписи см.: И. Евдокимов. Вологодские росписи*. «Старые
годы», 1915, сентябрь, стр. 36, 38—40; он же. Вологодские стенные
росписи. Вологда, 1922, стр. 31—50.
2 А. И. Рогов
33

ВОСТОКОВСКАЯ ЛЕГЕНДА
Памятник получил название по имени известного русского слависта
А. X. Востокова, обнаружившего его в составе «Торжественника» (сборника
избранных житий и поучений) начала XVI в. среди рукописей Румянцевского
музея. В 1827 г. текст легенды был опубликован им в «Московском вестнике»
(ч. XVIII, стр. 82—94). Эта публикация открыла изучение старославянских
памятников Вацлавского цикла. Сразу же после публикации «Востоковской
легенды» вокруг нее разгорелся спор между А. X. Востоковым, видевшим в ней
памятник древнечешской литературы, и С. В. Руссовым, считавшим легенду
восточнославянским, т. е. русским, памятником 1. Общепризнанна в науке точка
зрения А. X. Востокова. При этом подавляющее большинство как русских,
так и чехословацких ученых считают, что легенда возникла очень вскоре после
описываемых в ней событий. Такой точки зрения придерживаются И. Пекарж 2,
М. Вейнгарт 3 и ряд. других исследователей.
Наиболее четко аргументы в пользу столь раннего по времени
возникновения и чешского по месту происхождения легенды были сформулированы
М. Вейнгартом. Их он видел в обилии имен, хорошем знании топографии
Праги и Болеслава, осведомленности о древнейших чешских праздниках,
подробных сведений о заговоре, знании дня перенесения мощей. Более того, М.
Вейнгарт предполагал, чго рассматриваемый памятник был составлен вскоре после
перенесения мощей. Об этом» по его мнению, свидетельствует фраза «ныне
сбылось пророческое слово», выражение автором надежды на будущие чудеса,
отсутствие указания на год, когда происходили события, и в особенности то,
что Вячеслав еще не назван святым. Главными оппонентами М. Вейнгарта по
вопросу датировки «Востоковской легенды» выступили 3. Фиала и О. Кралик.
В наиболее развернутом виде возражения Вейнгарту были изложены О. Крали-
ком 4, датировавшим время создания памятника 80-ми годами X в. Он
указывал на то обстоятельство, что многие доводы М. Вейнгарта не имеют четко
определенных хронологических рамок (неизвестно, например, с какого именно
времени началось празднование в Чехии того или иного праздника), нельзя
доказать, действительно ли так назывался тог или иной храм, упомянутый в
легенде. Святыми автор легенды вообще не называет даже и давно и заведомо
канонизированных лиц. Что же касается других подробностей, содержащихся
в памятнике, то, по мнению О. Кралика, они не более, чем литературный
шаблон (например, троекратность совещаний заговорщиков), признаками которого
вообще изобилует данный памятник.
Все приведенные соображения О. Кралика отнюдь не являются
убедительным опровержением доводов Вейнгарта в пользу раннего происхождения
«Востоковской легенды. Они скорее показывают относительность выдвинутых
1 Об этой дискуссии см.: В. А. Францев. Апология св. Вячеслава. «Известия
Отделения русского языка и словесности», т. VIII, кн. 2, 1902.
2 /. Pekař. Die Wenzels und Ludmila Legenden und die Echtheit Christians.
Praga, 1906.
3 M. Weingart. První česko-církevnéslovanska legenda o svatém Václavu.
«Svatováclavský sborník», t. I, Praha, 1934, str. 863—1088.
4 О. Кралик. Возникновение 1-го старославянского «Жития Вячеслава».
«Byzantinoslavica», 1966, N 6, str. 131 — 163.
34

М. Вейнгартом доводов. Как нельзя доказать, что тот или иной храм
действительно носил указанное в легенде название, или что тот или иной праздник
отмечался в Чехии, так нет данных, которые вызывали бы недоверие к этому
известию. Троекратность совещания заговорщиков — бесспорно дань
литературному шаблону, но почему собственно этот шаблон не мог быть применен и
в агиографическом памятнике, написанном вскоре после канонизации или
прославления святого. Действительно, автор скуп на употребление слова «святой»,
но при этом едва ли можно допустить, что он не употребил бы этого слова по
отношению к тому лицу, прославлению святости которого и служила прежде
всего «Легенда Востокова», при условии, конечно, что эта святость была бы
давно утвердившейся в общем мнении, чего, по-видимому, к моменту создания
легенды не было.
Решительно все ученые, независимо от принимаемой ими датировки «Восто-
ковской легенды», считают ее вторичной по отношению к редакции,
представленной глаголическими списками. В отличие от единственного кириллического
списка «Востоковской легенды» их известно в настоящее время четыре, все они
входят в состав като\ических бревиариев и относятся к XIV—XV вв.: 1) Люб-
лянский, конца XIV — начала XV в. (хранится в университетской библиотеке
г. Любляны в Словении); 2) Новлянский, 1459 г. (хранится в архиве
капитула в г. Новий Винодол в Хорватии); 3) Румянцевский, 1443 г. (хранится в
Государственной библиотеке СССР им. Ленина (далее — ГБЛ) в Москве);
4) Римский, XIV в. (хранится в архиве пропаганды в Ватикане, древнейший,
но наименее исправный список).
Как отмечали многие ученые 5, глаголические списки имеют более ранние
и неповрежденные чтения по сравнению с Востоковским. Например, неясное
место в Востоковском списке «научили видати матерь свою» разъясняют
глаголические списки: «наустили вигнати матерь свою». Или: неясное выражение
Востоковского списка о том, что Вячеслав был «обещан» св. Емераму, в
глаголических списках более вразумительно передано как «обетен».
Исследователями отмечается и большая древность языка глаголических
списков. Об этом могут свидетельствовать такие слова, как «благодать» (вместо
«благодать»), «искрьнии» (вместо «ближний»), «рЪснота» (вместо «истина»)
и т. д. Все эти лингвистические наблюдения не вызывают сомнений. Более
спорным представляется вопрос об употреблении термина «мыиа» (т. е.
месса) вместо «литургия», как в Востоковском списке. Это уже вопрос не
древности языка, а принадлежности к той или иной конфессиональной разновидности:
западного, где употреблялось слово «мша» для обозначения мессы, или
восточного, где служилась литургия, во многом весьма отличавшаяся от мессы.
Можно, конечно, допустить, как это и делалось до сих пор, что все указанные
отличия являются результатом приспособления древнего памятника к требованиям
православного обихода. С этим можно было бы согласиться, если бы все
отличие ограничилось этими «тенденциозными» дополнениями и переделками.
Однако, как показывает сопоставление текстов, произведенное И. Вайсом, Востоков-
ский список сообщает ряд дополнительных конкретных подробностей
фактического характера. Так, в нем указано название храма (св. Марии), где
совершались пострижины Вячеслава; сказано, что у него было четыре сестры; указан
возраст в начале его правления и дата его гибели; упомянуто о Людмиле и о
ее роли в воспитании Вячеслава. Итак, автор Востоковской редакции знал
больше, чем сообщают глаголические списки. Это несомненно. Но возникает
вопрос: являются ли эти списки сокращением Востоковской редакции или,
напротив, ее автор воспользовался рядом дополнительных источников? Древность
языка хорватских текстов склоняет в сторону первого предположения. Об этом
5 Важнейшие работы о глаголических списках памятника см.: В. Ягич.
Легенда о св. Вячеславе. «Русский филологический вестник», 1902. Варшава;
F. Pastrnek. Slovanská legenda о sv. Václavu. «Vestnik Kral, české společnosti
nauk». Praha, 1903, VI, str. 1—88; /. Vajs. Charvátskohlaholska redakce
původní legendy o sv. Václavu. «Sborník», str. 31—35.
2* 35

же свидетельствует и сам характер умолчаний глаголических списков. Ведь было
бы нелепым, если автор сознательно опустил бы такие важные для
агиографического жанра детали, как название храма, время начала правления святого,
дату его смерти.
И. Вайс указывал в свое время, что автор Востоковской редакции мог
воспользоваться для своих дополнений не дошедшим до нас «Житием Людмилы».
Вполне возможно, что одним из его источников и был этот предполагаемый
памятник, однако едва ли он был единственным. Ведь большинство
дополнительных сведений о Вячеславе никак не укладывается в рамки жизнеописания
Людмилы.
Н. И. Серебрянский, исследовавший состав сборника, содержащего «Восто-
ковскую легенду», пришел к выводу, что оригинал, откуда «Востоковская
легенда» попала в «Торжественник» Румянцевского музея, был новгородского
происхождения. Об этом свидетельствует местоположение в «Торжественнике»
«Сказания о новгородской иконе Знамение» не под соответствующим числом
(27 ноября), а в конце церковного года, т. е. как приписка, которая вероятнее
всего могла быть сделана в Новгороде 6. Такого рода соображения
представляются, однако, спорными. В лучшем случае можно доказать, что в Новгороде
сделана указанная приписка. Но ведь она могла быть сделана к рукописи
любого другого происхождения, тем более что никаких признаков новгородизмов
в языке «Торжественника» не обнаруживается. Впрочем, и приписка об иконе
Знамения в XVI в. могла быть сделана не только в Новгороде. Эта икона
была в то время уже едва ли не повсеместно почитаемой.
* * *
Текст оригинала печатается по единственному известному его списку:
ГБЛ, ф. 256, № 346. Сборник («Торжественник»), в состав которого входит из-
даваемый памятник, написан полууставом начала XVI в. (тне употребляется).
Водяной знак бумаги — голова быка с крестом, обвитым змеей (согласно Брике
1496—1499 гг.— См. С. М. Briquet Les filigranes. Edition 2-me. Т. IV. Leipzig,
1923, N 15.391).
л. 55 Месяца септеврия в 28 день убьение святого Вячеслава князя
об' Чесьска. Господи благослови отче.
Се ныне сбыся пророческое слово, еже глаголаше господь наш
Иисус Христос. «Будет бо,— рече,— в последняя дни, яко же
мним суща, въстанеть бо брат на брата своего и сын на отець
л. 5бсвои и врази домашний. Человеци бо себе не мили будут //, да
въздасть им богм по делом их».
Бе же князь велик славою, в Чехах живыи именем Воротис-
лав и жена его Дорогомир. Родиста же сына перьвенца и, яко кре-
стиста и, нарекоша имя ему Вячеслав. И възрасте отрок, яко бы
уяти ему волос, и призва Воротислав князь епископа етера с всем
клиросом. И певшим литургию в церкви святыя Мария, и взем
отрока постави на степени пред олтарем и благослови и се рек:
«Господь Иисус Христос благослови отроча се благословением, им
же благословил еси вся праведники твоя». И постригоша князи ини.
Тем же, мним, яко убо благословением епископа того, но
молитвами благоверными нача отрок рости, благодатью божиею
храним. И вда и баба своя Людмина (!) учити книгам слове //
6 N. J. Serebrjanskij. Ruské redakce původni staroslověnské legendy o sv. Václavu,
«Sborník staroslovanských literárních památek», str. 11—13.
36

ньским по следу попову, и навыче разум добре, отсади же Вороти- л 56
слав в Будучь, и нача отрок учитися книгам латыньским и научи-
ся добре.
В то же время умре Воротислав князь, и поставиша князя
Вячеслава на столе дедьни. И оттоле Болеслав нача под ним ходити.
Бяшета бо оба мала, мати же ею Дорогомирь утверди землю и
люди своя устрой, яко въспите сыны своя, яко нача Вячеслав
строили люди своя. Имяше же сестры 4 и вдаста я в роена княженья и
устроисте я. И възложи бог благодать таку на Вячеслава князя, и
нача же умети книги латыньския, яко же добрый епископ или поп,
да аще я възмяше я греческия книги или словеньския прочиташе
явъне // без блазна. Не токмо же книгы умеяше, но веру свершая, v. 57
всем убогим добро творяше, бедныя напиташе и сдеваше по
евангельскому учению, больныя рабы питаше, вдовиць не дадяше оби-
дети, люди вся убогыя и богатыя миловаше, церкви вся златом
украси — вероваше в бога всем сердцем, все благое творяше в
животе своем.
Разгордеша же мужи чесъекы и въеташа на ся, ун бо им бяше
князь, лет бо ему бяше 18, егда умре отець ему. Да егда възрасте
и смысла добы и брат его, тогда дьявол вниде в сердце злых
съветник его, яко же иногда в Июду предателя, писано бо есть:
«Всяк въетаяи на господин свои Июде подобен есть». Ти же на-
молвиша Вячеславу реша: «Хощеть тя Болеслав уби//ти с матеоьюл Ц
съвещав и с мужи своими». Пси злии, иже беша Вячеслава
научили выдати матерь свою без вины. Вячеслав же, разумев страх
божий, помяну слово апостола, глаголюща: «Чти отца и матерь
свою, яко и сам ся и възлюбиши ближняго своего, яко и сам ся».
Хотя исполнити всю правду божию и приведе паки матерь свою,
велми плакашеся, но каяшеся глаголя: «Господи боже, не постави
ми греха сего. Помяну же слово пророка Давида: «Грех уности
моея и невидения моего не помяни убо, господи». Тем же чтяше
матерь свою, она же радовашеся вере сына своего и о благодати,
юже творяше убогим. Аще и маламощна питаше; аще ли сирота
где, то обидети не дадяше его; аще ли странным да добро
творяше, яко же убо и речено есть: «Стра//нен бех, въведосте мене». А. 58
Аще божия рабы и домашняя и аще странники вся, и аще где ино
зимой стражуть, то вся одеваше и кормяше. Аще ли же который
попин продан, приде к нему, он искупаше всем. Церкви же бе
устроил по всем градом добре велми, божия рабы собрав ото всех
язык воину, служба идяше по вся дни к богу, яко и в велицех
языцех устроением добраго и праведнаго владыкы Вячеслава.
И вложи бог в сердце: созда храм святаго Вита. Не зле мысля,
неже убо всея Болеславу дьявол в сердце, да наустиша и на брата
своего, и да не бы спасена душа его была в веки. Приде же день
святого Емъраама, к нему же обещан святыи Вячеслав, веселяшеся
о бозе. Онии же убо тогда злии дьяволи // възваша Болеслава,
съвет творяше неприязнен о Вячеславе, яко же жидове о Христе об.
37

в первая лета. Бяху же священие церквам в всех градех.
Вячеслав же яздяше по градом, еха ко Болеславлю граду. В неделю
же бе литургия Козмы и Дамьяна, и слышав литургию, Вячеслав
хоте ехати домов к Празе. Болеслав не да ему, моляся
плачевным смыслом, моля и глаголя: «Како хощеши отъехати, пиво
цело имею?» Он же не оторчеся брату, не еха домов. И въсед на
конь нача играти и веселитися с други своими на дворе Болеслав-
ле. Тем же мним, яко поведаша ему на дворе и рекоша: «Хощет тя
убити Болеслав». И не я веры, тому на бога възложи.
^59 В ту же нощь снидошася // ратници в Гневысин двор и
възваша собе Болеслава и сотвориша злы и той съвет
неприязнен, яко же и к Пилату събрася на Христа мысляще, тако же и
онии злии пси тем ся подобяще, съвещаша, како быша убити
господина своего. Реша же: «пойдеть на заутренюю, тогда половим
его».
Утру же бывшю възвониша заутреню, Вячеслав же услышав
звон и рече: «Слава тобе, господи, яко дал еси мне добыти утра
сего». И въстав поиде на заутренюю. Състиже же Болеслав во воро-
тех. Вячеслав же озревся и рече: «Добр бе нам, господин,
вечер». К Болеславу же приниче дьявол ко уху и разврати сердце
его, да извлек мечь, отвеща сице: «Тебе хощу унеи быти» и уда-
л. 59ри // мечем по главе. Вячеслав же обратився и рече: «Что еси
°6,умыслил?» И охапив и повръже и паде над ним и рече: «То ти
бог, брате». Тужа притек удари в руку. Вячеслав же пусти брата
и к церкви побеже. Дьявола же два Чьста и Тира убиста.в
церковных вратех. Гневыса же притек, прободе ему ребра мечем и не
пусти (!) дух свои глаголя: «В руци твои, господи, предаю дух
мои». Убиша же в том граде с ним Мьстину единого, а иныя мужи
идоша вборзе. Овии же избиша, а друзии разбегошася по землям,
а младенци избиша его. А божия рабы разграбиша, изгнаша я из
града, а жены за иныя мужи, и всю неприязнену сътвориша
похоть, убиша князь свой. Тира же рече: «Идем на госпожю, да
60 одинова одоле//еши и брата своего и матерь свою». Болеслав же
рече: «Ника ны ся дежеть даже инеми доспеем».. Вячеслава же
разсекше, отидоша и не съхранивше его. Крастеи же поп, взем
пред церковью положи й и покры тонкою плащаницею.
Услышавши же мати убьение сына своего и притекши искаше го.
Узревши же и припаде к сердцу его и плачющися събираше уды те-
леси сына своего. Собравши же и не сме нести его в дом свой,
нъ попове избе омывшей и оболкъше и положиша й посреди
церкви. Убоявши же ся мати его смерти, бежа в Хорваты, страшно бо
есть от чюжею руку да ея не претръпит. Послав же, не застиже я
Болеслав.
Призвав же попа Паула, да молитву сътворит над ним. Пог-
ло£0ребоша честное его // тело Вячеслава добраго и праведнаго
владыку и богочетца и христолюбца, служи бо ему говением и с
страхом.
38

Крови же его не хотящи по три дни в землю ити, в третий же
вечер всим видящим церкви взиде над ним, и дивишася ту вси.
И еще надеемся бозе молитвами и благоверием добраго Вячеслава и
больши чюдо явитися, въистинну бо Христове муци и святых
мученик приложися мука его, съвет бо сотвориша о нем, яко же
июдеи о Христе. Рассекоша его и младенца его избиша.
Въистинну весь народ человеческ велми ся каяше и плакашеся
о нем. Убьен же бысть Вячеслав князь в лето 6 и 300 и 30 в
7 индикта 2, круг 3, в 28 день месяца семтября. И бог покой //
его душю в вечнем покоищи с всеми избранными его ради без ви-л* 61
ны, иде же вси праведнии почивають в свете животнем твоем,
господи.
Не остави же бог избранных своих в поругание неверъным,
ко посети милостью своею и преложи и окаменение сердца на
покаяние и разумение грехов своих. Болеслав же помяну вся к
господу богу, колико греха сътворив, помолився к богу и всем
святым и, послав слуги, принесе тело брата своего Вячеслава из
Болеславля града к славному граде Празе, глаголя: «Аз съгре-
ших и грех мои и безакония моя аз вем». И положиша и в
церкви святаго Вита одесную страну олтаря двою на 10
апостолу, идеже бе сам рек: «Сътворю церковь ту».
Прене //сен же бысть Вячеслав князь месяца марта в 3 день. А* j
Бог покои его душю на лони Авраамли, Исаака и Якова, иде
же вси праведнии почивають, чающе въскресения господа нашего
Иисуса Христа, ему же слава в веки. Аминь.
ПЕРЕВОД
Вот ныне сбылось пророческое слово, которое сказал господь
наш Иисус Христос. «Будет так,— сказал он,— в последние дни,
которые, как мы думаем, наступили, что восстанет брат на своего
брата и сын на своего отца и домашние будут врагами, и люди
друг к другу будут немилостивы. Да воздаст им бог по их делам» *.
Жил прославленный князь в Чехии по имени Вратислав 2, а его
жена была Драгомира3. И у них родился сын первенец, и когда
крестили его, дали ему имя Вячеслав 4. Когда же вырос отрок так,
что ему надо было постригать волосы5, князь Вратислав
призвал некоего епископа со всем клиром. И когда они отслужили
литургию в церкви Святой Марии 6, они взяли отрока и поставили
его на ступенях перед алтарем и благословил его [епископ] и так
сказал: «Господь Иисус Христос, благослови этого отрока
благословением, которым ты благословил всех своих праведников».
Постригли и других князей, как думаем, также по благословению того
епископа и по благочестивым молитвам 7.
Стал отрок расти, хранимый божией благодатью. И отдала его
39

Востоковская легенда. Список нач. XVI в. (ГБЛ, Ф. 256, № 346,
л. 54/55 об.—60/61 об.). (Стр. 41—52).
40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

бабушка его Людмила учиться славянским книгам по совету
священника, и научился он [им] хорошо8. Послал его Вратислав в
Будоч 9, и начал отрок учиться латинским книгам и хорошо
научился.
В это же время умер князь Вратислав, и возвели князя
Вячеслава на престол дедов. И с того времени Болеслав стал
подчиняться ему. Так как оба они были молоды, то их мать Драгомира
управляла землей и своими людьми, пока не вырастила своих
сыновей, после чего Вячеслав стал управлять своими людьми. Имел
же Вячеслав 4 сестер 10 и отдал [замуж] в разные княжества и
наделил их [приданым]. И возложил бог такую благодать на князя
Вячеслава, и стал он понимать латинские книги, как хороший
епископ или священник, и если брал греческие или славянские
книги, прочитывал их четко без ошибок и. Он не только знал книги,
но и исполнял веру, всем убогим делал доброе, бедных кормил и
одевал по евангельскому учению, больных рабов питал, вдов не
давал обидеть, всех людей убогих и богатых миловал, все
церкви украсил золотом — веровал в бога всем сердцем, делал все
благое в своей жизни.
Возгордились же чешские мужи и восстали сами против
себя, так как молод был для них князь, ибо ему было 18 лет,
когда умер его отец 12. Когда же он вырос и зрелого возраста
достиг и его брат, дъявол вошел в сердца злых советников его
[брата], как некогда в Иуду предателя, ибо написано: «Всякий, кто
восстает на своего господина, подобен Иуде» 13. И они
подговорили Вячеслава, сказав: «Болеслав хочет тебя убить, сговорившись с
матерью и со своими мужами». Злые псы научили Вячеслава
изгнать свою мать без вины 14. Вячеслав же, зная божий страх,
вспомнил слово апостола, говорящего: «Чти отца и мать свою, как сам
себя и возлюби своего ближнего, как сам себя» 15. Желая исполнить
всю божию правду, он вернул вновь свою мать, горько плакал и
каялся, говоря: «Господи боже, не поставь мне этого в грех. Помяну
с\ово пророка Давида: «Грех моей юности и моего неведения не
помяни, господи!» 16 И потому он чтил свою мать, а она радовалась
вере своего сына и той милости, которую он творил убогим. Если
[встречал] слабого, кормил его; если где [видел] сироту, не давал
его. обидеть; если [видел] путешествующих, то делал им доброе, как
и сказано: «Странствовал, и ввели меня» 17. Если [видел] рабов
божиих 18 и домашних 19 всех странников и кого-то, кто страдает от
холода, то он всех одевал и кормил. Если же какой-нибудь
священник был продан, то он приходил к нему и выкупал его [отдав]
все [что было]. Во всех городах он построил очень красивые
церкви. Божиих рабов он собрал ото всех народов. Всегда, во все дни
совершалась служба богу, как и у великих народов, заботами
доброго и праведного владыки Вячеслава.
Бог же вложил [мысль] в его сердце, и он построил храм
святого Вита20. Он не помышлял плохого, когда дьявол посеял Бо-
53

леславу в сердце [мысль] и настроил его против своего брата,
чтобы вовеки не была спасена его душа. Пришел же день святого
Эммерама 21, которому святой Вячеслав дал обет, и он веселился в
боге. Тогда же они, злые дьяволы, вызвали Болеслава и задумали
злое на Вячеслава22, как евреи на Христа в давние времена.
И было освящение церквей во всех городах. Вячеслав же
ездил по городам, и приехал в город Болеслава 23. В воскресенье же
была литургия в честь Козьмы и Демьяна 24, и, прослушав
литургию, Вячеслав хотел ехать домой в Прагу. Болеслав же не пустил
его, со слезами упрашивая его и умоляя и говоря: «Как же, ты
хочешь уехать, а я имею нетронутое пиво?» И он же не
отказал брату, не поехал домой. И, сев на коня, он начал
играть и веселиться со своими друзьями на дворе Болеслава25.
И тогда-то, видимо, ему сообщили на дворе [о заговоре] и
сказали: «Хочет тебя убить Болеслав». И не поверил он этому,
надеясь на бога.
В ту же ночь сошлись воины на двор Гневысин и позвали к
себе Болеслава и составили злой, неприязненный заговор. Как к
Пилату собрались, замыслив на Христа, так и они, злые псы,
подобно тем, совещались, как убить своего господина. И сказали: «Когда
пойдет он к заутрене, тогда и схватим его» 26.
Когда же наступило утро, зазвонили к заутрене, Вячеслав
услышал звон и сказал: «Слава тебе, господи, что дал мне дожить до
этого утра». И встав, он пошел к заутрене. И Болеслав настиг его
в воротах. Вячеслав же оглянулся и.сказал: «Хороший был у нас
вечер, господин». Дьявол же приник к уху Болеслава и развратил
его сердце, и он вынул меч и ответил так: «Хочу, чтобы тебе было
еще лучше», и ударил Вячеслава мечом по голове. Вячеслав же
обернулся и сказал: «Что ты замыслил?» И схватив его, поверг
и упал на него и сказал: «Вот тебе бог, брат». Прибежал Тужа и
ударил в руку [Вячеслава]. Вячеслав же отпустил брата и побежал
к церкви. Два же дьявола, Чиста и Тира, убили [его] в церковных
дверях. Гневыса же прибежал и пронзил ему ребра мечом 27, и он
испустил свой дух, говоря: «В руки твои, господи, предаю дух
мой» 2ö. Убили же в том городе с ним только Метину 29, а другие
мужи- быстро ушли. [Злодеи] одних перебили, а другие [сами]
разбежались по землям, а младенцев его 30 избили. И
священнослужителей, ограбив, изгнали из города3I, а жен их отдали за других
мужей, и так они подчинились злой страсти и убили своего князя.
Тира же сказал [Болеславу]: «Идем на госпожу, и ты одолеешь
сразу своего брата и свою мать». Болеслав же ответил: «Никуда
она не может деться, мы ее и иных [недругов] настигнем». Они
рассекли Вячеслава и ушли, не похоронив его. Крастей же поп
взял и положил его перед церковью и покрыл тонкой
плащаницей. Услышав же об убийстве сына, мать прибежала и ста
ла искать его. Увидев же его, она припала к его сердцу и, плача,
собирала части тела своего сына. И собрав, она не посмела
54

отнести [их] в свой дом, но в доме попа, омыв и одев,
положила его посреди церкви. И испугавшись [после] его смерти,
мать [Вячеслава] бежала в Хорватию 32, ибо страшно ей было, как
бы от чуждой руки не претерпеть. И послав [за ней], не настиг
ее Болеслав.
И призвал Болеслав попа Павла 33, чтобы он сотворил молитву
над ним [Вячеславом], и погребли честное тело, Вячеслава доброго
и праведного владыку, чтившего бога, христолюбца, ибо служил
он ему с благоговением 34 и страхом.
И когда кровь его три дня не хотела идти в землю, на третий
вечер все увидели, как над ним выросла церковь и все там [этому]
удивлялись. И мы надеемся в боге, что по молитвам и за благове-
рие доброго Вячеслава и еще большие явятся чудеса 35, ибо
воистину его мучение приложится к мукам Христа и святых мучеников,
ведь против него составили заговор, как иудеи против Христа.
Они рассекли его [Вячеслава] и за него избили младенцев.
Воистину весь род человеческий горько каялся и плакал о нем.
Убит же был князь Вячеслав в 6337 году, 7 индикта 2, круг 3,
в 28 день месяца сентября36. Упокой, боже, его душу в вечном
упокоении со всеми своими избранными [пострадавшими] ради
тебя без вины, где покоятся все праведные в твоем свете жизни,
господи.
Бог же не оставил избранных своих на поругание неверным,
но посетил своей милостью и обратил окаменение сердца на
покаяние и разумение своих грехов. И Болеслав, исповедавшись
господу богу [в том], сколько сотворил он грехов, помолился богу и
всем святым и, послав слуг, принес тело своего брата Вячеслава из
города Болеслава в славный город Прагу, говоря: «Я согрешил,
и мой грех и мои беззакония я знаю» 37. И положили его в церкви
святого Вита с правой стороны от алтаря Двенадцати апостолов,
где сам сказал: «Построю здесь церковь».
Перенесен же был князь Вячеслав месяца марта в 3 день38.
Упокой бог его душу в лоне Авраама, Исаака и Якова, где
покоятся все праведные, ожидая воскресения [от] Господа нашего
Иисуса Христа, ему же слава во веки. Аминь.
КОММЕНТАРИЙ
1 Евангелие от Матфея, X, 34—36.
2 Вратислав — чешский князь (905?—921), наследовавший своему брату Спи-
тигневу.
3 Драгомира — жена Братислава, происходила из племени полабо-прибалтий-
ских славян лютичей. Лютичи, как известно, особенно долго сопротивлялись
принятию христианства. Это у Гумпольда и у некоторых позднейших
чешских хронистов, в частности у Козьмы Пражского, породило мнение, что
Драгомира и в Чехии оставалась язычницей (см. Козьма Пражский.
Чешская хроника. М., 1962, стр. 58). Кристиан, хотя и сообщает о
строительстве Драгомирой храма в Тетине, за ее злые дела видит в ней по существу
55

язычницу. (См. FRB, стр. 204—205, 209). Древнейшие же источники
свидетельствуют, что она была христианкой. Подробнее об этом см.: V.
Novotný. České dějiny d. 1, č. I. Praha, 1912, str. 450 (далее — Novotný).
4 Вячеслав родился, предположительно, в 906 г. Правда, известно (см.
далее), что когда умер Вратислав, а это произошло в 921 г., Вячеславу было
18 лет, т. е. год его рождения должен быть 905. Однако тогда становится
непонятным, почему «чешские мужи» считали этот достаточно зрелый
возраст слишком молодым для княжения. В. Новотный справедливо
предполагает, что здесь может быть неточно передана цифра с глаголического
письма на кирилловское, а именно: 13 могло быть понятно как 18, обозначение
цифр ЗОО и 8(g) в глаголице в известной мере сходны. (См. Novotný.
стр. 452, прим. I). В глаголическом Новлянском списке данной фразы нет.
0 Обряд княжеских пострижин означал переход мальчика в отроческий
возраст. Он неизвестен на Западе, но его хорошо знали как восточные, так и
западные славяне. Лаврентьевская летопись сообщает о княжеских пострижи-
нах под 1192, 1194, 1212, 1302 (см. «Полное собрание русских летописей»,
т. I. М., 1962, стр. 409, 411, 437, 486), а Новгородская Первая под 1230 г.
(см. «Новгородская Первая летопись младшего и старшего извода». М.— Л.,
1950, стр. 276). О пострижинах сыновей у Гнезненского князя Попеля в
Польше пишет Аноним Галл (см. Галл Аноним. Хроника. М., 1961, стр.28).
Нет поэтому необходимости, как это делает Бюдингер (см. М. Büdinger.
Zeitschrift für oesterreichische Gymnasium. Wien, 1857, S. 21), видеть в
сообщении жития о пострижинах католический обычай миропомазания, которое
в отличие от православного совершается по достижении совершеннолетия.
Характерно, что слова молитвы при пострижинах находят соответствие в
православном Синайском эхологионе, на что обратил внимание Й. Вайс (см.
/. Vajs. Postrižiny sv. Václava. «Časopis katolického duchovenstva», 70 (95).
Praha, 1929, str. 40). В одной из молитв Синайского эвхологиона читаем:
«Дажди и тому благословение, еже дасть праведному Семеону» (R. Nachti~
gal. Euchologium Sinaiticum, t. II. Liubljana, 1942, стр. 14). О пострижинах
см. также К. Polkaňski. Postrzyžyny u slowian i germanów. «Roczniki
Akademii Umiej§tnošci», XXXII, 1895.
6 Церковь св. Марии находилась в Пражском Граде у городских ворот,
точнее, между ними (теперь на этом месте крыло дворца) и построенным
Вячеславом храмом св. Вита. Храм св. Марии до нашего времени не
сохранился.
' О пострижинах других князей вместе с Вячеславом упоминания в
Новлянском списке нет.
8 В Новлянском тексте также говорится об обучении Вячеслава по
славянским книгам, но не упомянута в связи с этим Людмила (ср. «Sborník»,
стр. 37). '"
9 Будоч (точнее — Будеч)—город, расположенный северо-западнее Праги.
В настоящее время хорошо сохранилось древнее городище Будеча, а также
развалины костела Петра и Павла, при котором находилась школа. В нее
и был отдан Вячеслав своим отцом.
10 Из сестер Вячеслава по имени известна только одна Пшибыслава (см.
Кристиан, кар. 8, 10), отданная замуж за хорватского князя.
11 Заметим, что по распространению грамотности Чехия значительно
опережала Германию. Этому, безусловно, способствовало распространение
письменности на родном языке — славянской письменности (см. «Dějiny
České literatury», t. I. Praha, 1959, str. 48).
12 См. прим. 4.
13 Послание апостола Павла Тимофею, I, 8.
к Новотный предполагает, что конфликт между Вячеславом и Драгомирой
произошел из-за возвращения Вячеславом священникам Людмилы их
владений, отобранных после убийства Людмилы Драгомирой (Novotný,
стр. 463).
15 Послание апостола Павла ефесеям. VI, 2.
16 Псалом XXIV, 7.
56

17 Евангелие от Матфея, XXV, 35.
«Рабы божий» — духовенство. Так обычно именовали себя представители
западного католического духовенства. (Подробнее об этом см.: О. Бодян-
ский. О времени происхождения славянских письмен. М., 1855,
стр. XXIX.)
Домашние рабы — т. е. личные домашние слуги — рабы. Наряду с рабами-
ремесленниками они представляли собой в этот период последние
сохранившиеся еще категории рабов в Чехии, где к X в. рабовладение в
земледелии уже не было сколько-нибудь характерным явлением... (см. Z.
Fiala, Přemyslovské Čechy. Praha, 1965, str. 44—48).
20 Храм св. Вита был построен в Пражском Граде (кремле) в 926 929 гг.
в виде ротонды. В настоящее время над ним находится капелла св.
Вацлава в готическом соборе св. Вита (в его юго-западной части). Остатки
древнего храма были открыты и исследованы в результате
археологических раскопок 1911 и 1928 гг. (И. Л. Маца, Архитектура Чехословакии.
М., 1959, стр. 17).
21 День св. Эммерама праздновался 22 сентября. Эммерам (Эммеран) —
миссионер в Регенсбурге в конце VII — начале VIII в. чтился как
покровитель Саксонии и Чехии (до освещения храма св. Вита).
22 Не совсем ясны причины озлобления этих феодалов против Вячеслава.
Калоусек высказал предположение, что они хотели извлечь выгоды из
перемены власти и потребовать себе за участие в перевороте более
почетного места, чем они имели при Вячеславе (см. Kalousek. Указ. соч.,
стр. 11). Возможно, однако, что здесь имели место определенные
сепаратистские тенденции знати.
22 Город Болеслава — Болеслав (ныне Стара Болеслава) расположен северо-
восточнее Праги.
24 День Космы (Козьмы) и Дамиана (Демьяна) отмечается в православной
церкви 30 июня и 1 ноября, а в католической — 27 сентября.
Храм Космы и Дамиана в Старой Болеславе до настоящего времени не
сохранился. На его месте находится костел св. Вячеслава. Существует
мнение, что некоторые части храма Космы и Дамиана вошли в этот костел.
Однако этому противоречит прямое указание «легенды Никольского» о
досках стен храма, т. е., что храм был деревянный. (Подробнее об этом см.:
Karel Cuth. Budeč a Boleslav, «Svatováclavský sborník», t. I. Praha, 1934, str.
775—784).
25 Воинские игры были обычной забавой и вместе с тем носили характер
военных упражнений средневекового рыцарства как в Западной, так и в
Восточной Европе. Они практиковались в Галицко-Волынской Руси даже во
время военных походов (см. В. Т. Пашуто. Очерки по истории
Галицко-Волынской Руси. М., 1950, стр. 232).
26 Рассказ о трех совещаниях заговорщиков едва ли можно рассматривать как
достоверный. Он явно несет на себе черты литературного шаблона: трое-
кратность совещаний, обилие библейских цитат и сравнений, прямая речь
(подробнее об этом см.: О. Кралик. Возникновение 1-го старославянского
«Жития Вячеслава». « Byzantinoslavica», roč. XXVII. Praha, 1966, N 1,
str. 137—139).
27 Имена убийц Вячеслава названы только в «Востоковской легенде» (как в
кирилловском, так и в глаголическом вариантах) и «Проложном житии
Вячеслава». Недавно Э. Вальтер высказал предположение о варяжском
происхождении Гневысы, не приведя, однако, достаточно убедительных
доводов к этому (Emil Walter. Ještě ké iménům Tunna a Common v českých
legendách a kronikách. «Scandoslavica», t. VIL Copenhagen, 1961, str. 153).
28 Обычные предсмертные слова святых как в восточных, так и западных
житиях (см.- X. М. Лопарев. Греческие жития святых VIII и IX веков, ч. I.
Пг., 1914, стр. 81). _
29 Метина назван только в «Востоковской легенде».
30 Младенец здесь означает не «ребенок», а «слуга» (ср. древнерусское
«отрок»). Об этом см.: О. Бодянский. Указ. соч., стр. XXXIV.
57

Нет оснований думать, что преследование священников после убийства
Вячеслава было проявлением языческой реакции со стороны Болеслава и
его сторонников. Таких фактов о деятельности Болеслава источники не
содержат. Видимо, изгнанию и ограблению подверглись только те
священники, которые были связаны непосредственно с Вячеславом (подробнее см.
об этом: Kalousek. Указ соч., стр. 22).
Имеются в виду племена белых хорватов, живших на север от Праги.
Согласно легендам Fuit и Кристина, Павел был придворным священником
Людмилы (см. FRB, I, стр. 145 и 207). В последнее время. Р. О. Якобсон
склонен связывать с авторством священника Павла древнейшие
произведения чешской славянской письменности, в частности, житие Людмилы
(R. О. Jakobson. Minor Native Sources for the Early History of the Slavic
Church. «Harvard Slavic Studies», II, 1954, p. 57).
В подлиннике: «служи бо ему говением и страхом», так что не исключено и
иное толкование «ибо он служил ему постясь и со страхом», что
соответствовало бы образу жизни Вячеслава, как его описывает Гумпольд.
В этом ожидании чудес видят обычное доказательство особой древности
данного памятника. Калоусек полагает на этом основании, что «Востоков-
ская легенда» возникла до 967 г., так как именно этим годом Видукинд
датирует первые чудеса Вячеслава (Kalousek. Указ. соч., стр. 18). В
последнее время с возражениями по поводу этого аргумента выступил О. Кралик.
Он считает, что автор легенды просто не располагал сведениями о чудесах
в той мере, которая была бы достаточна для специального отдела,
посвященного описанию чудес. Это, однако, представляется мало убедительным.
Ведь сам Кралик связывает автора со средой духовенства храма св. Вита.
Едва ли он мог быть не осведомлен в рассказах о чудесах у гроба св.
Вячеслава. Вот почему слова автора об ожидании тэких сведений с точки
зрения датировки создания памятника имеют важное значение. (См. О.
Кралик. Возникновение 1-го старославянского «Жития Вячеслава». «Byzantino-
slavica». roč. XVII. Praha, 1966, № 1, str. 142—143).
В переводе на современное летосчисление получается 828 г. (из 6337 г.
следует вычесть 5509 лет). Индикт означает год в пятнадцатилетнем
цикле. Обращает на себя внимание византийское летосчисление памятника.
В глаголических списках легенды дата не указана вообще. Видимо, автор
(редактор) «Востоковской легенды» располагал какими-то
дополнительными, более определенными сведениямл о времени, когда происходили
описываемые события. Это обстоятельство свидетельствует о том, что
указанная дата проставлена, скорее всего, в самой Чехии, но в той среде, где
было распространено византийское летосчисление, т. е. среди
последователей Кирилла и Мефодия.
Участие Болеслава в перенесении мощей Вячеслава и в его прославлении
после того, как по его приказанию Вячеслав был убит, современным
исследователем «Востоковской легенды» О. Краликом трактуется не более, чем
«житийная фикция» (О. Кралик. Возникновение..., стр. 144).
Перенесению мощей Вячеслава в Прагу посвящено специальное
«Сказание», встречающееся в русских прологах под 4 марта. Такая же дата
(4 марта) указана и в Новлянском списке «Востоковской легенды».
Ошибка в цифре, видимо, объясняется сходством в начертании глаголических
цифр 3 и 4.

МИНЕЙНАЯ РЕДАКЦИЯ
ЖИТИЯ ВЯЧЕСЛАВА
Публикуемое житие св. Вячеслава — переработка «Востоковской
легенды» — известно в науке под названием «Минейной редакции». Оно было
включено в середине XVII в. в состав Великих Четьи-Минеи митрополита Макария
(в Софийском и в Успенском их списках), которые и дали ему название.
Впервые по этому списку Житие было опубликовано И. И. Срезневским в 1847 г. *,
а затем повторено в 1883 г. в общем издании Макарьевских миней,
предпринятом Археографической комиссией2. Помимо Макарьевских, данный
памятник входит в состав миней XVII в.: Милютинских (ГИМ, Син. 797) и Тулу-
повских (ГБЛ, Троицкое собр., 664 и 665). Все это, однако, не означает, что
рассматриваемое Житие было специально написано для миней, т. е. сборника,
где чтения расположены по дням каждого месяца. Оно дошло до нас и в
составе сборников, никоим образом не связанных минейным порядком. На один из
них было обращено внимание Н. И. Серебрянским. Это — сборник житий и
поучений, датируемый последней четвертью XVI в., из собрания Троице-
Сергиевой Лавры, № 792 (ныне в ГБЛ). Второй — первой половины XVII в.—
хранится в Ярославском музее (инв. №' 15497). Житие в составе этих
сборников не имеет каких-либо разночтений, тогда как по сравнению с вариантом,
представленным в минеях, эти разночтения довольно значительны. При этом
варианты жития сборников там, где они разнятся от жития миней, совпадают
с соответствующими чтениями «Востоковской легенды». Например, слова о
юности Вячеслава «начат отрок расти» есть в житиях сборников и в
«Востоковской легенде», но отсутствуют в минеях. Обращение Болеслава к Вячеславу
в минеях «ныне тобе хощю болши быти» в сборниках и в «Востоковской
легенде» переданы в виде, более соответствующем логике повествования: «ныне тобе
хощю юний быти». Примеры эти можно умножить. Они ясно показывают
первичность житий сборников.
Но было бы неправильно видеть и в житиях сборников памятник, прямо
происходящий от «Востоковской легенды» в том ее виде, как она дошла до
нас. Дело в том, что в целом «Минейная редакция жития св. Вячеслава» имеет
ряд поразительных совпадений с глаголической редакцией памятника в тех
чтениях, где имеются расхождения с кирилловской его редакцией, т. е. со
знаменитым списком, открытым Востоковым. Так, «Минейная редакция» в
соответствии с глаголическими списками называет имя епископа, который совершал
пострижины — Натарий (Нотар). Этого имени не знает «Востоковская
легенда». Если в «Востоковской легенде» один из советников Болеслава говорит:
«да одинова одолеши брата своего и матерь свою», то в глаголических списках
читаем: «да инегду окаеши брата и матерь». Минейное чтение «да единою
ожалееши брата и матерь», если и не буквально, то по смыслу, бесспорно, ближе
глаголическому. Подобного рода примеров чешскими учеными Й. Пекаржем и
Й. Вайсом насчитано 13. Однако было бы преждевременным вслед за
Пекаржем делать из них вывод о большей древности «Минейной редакции» по
1 «Чтения в Обществе истории и древностей Российских», т. 3, 1847.
2 «Великие Минеи-Четьи, собранные Всероссийским митрополитом Макари-
ем». «Памятники славяно-русской письменности», т. I, вып. III. СПб., 1883.
59

сравнению с Востоковской. Этого не позволяет самый элементарный подсчет
общих мест. Если глаголическая редакция сходна, в отличие от Востоковской,
с Минейной в 13 случаях, то Минейная сходна с Востоковской, в отличие от
глаголической, в 29 случаях 3.
По единодушному мнению ученых, о более позднем, вторичном в
сравнении с «Востоковской легендой», происхождении «Минейной редакции»
свидетельствует также более поздний язык «Минейной редакции». В ней устранены
архаические грамматические формы и богемизмы. Для «Минейной редакции»
характерно искажение чешских личных имен (например, Гневна вместо Гневса,
Красей вместо Крастей и т. д.), путаница и искажение названий чешских pea--
лий (например, храм св. Эммерама передан как храм св. Авраама) 4.
Возникновение «Минейной редакции», во всяком случае в том виде, как
она нам известна, можно связывать с Русью. В этом отношении бросается в
глаза характерная отсылка автора «Минейной редакции» к древнерусским
памятникам, связанным с Борисом и Глебом. Описывая зарождение у Болеслава
злого умысла против Вячеслава, он замечает: «яко же и окаянаго Святополка
иже совеща злое на братию свою в сердце своем. Избию, рече, братию свою
и приим власть един в Рустей земли». Данная вставка, по-видимому, не
является цитатой из какого-нибудь конкретного памятника борисоглебского цикла,
но, суммируя, передает их содержание в целом, говоря при этом о Святополке
слова, которые не известны ни в одном из этих памятников («и приим власть
един в Рустей земли»), но которые перекликаются со словами Святополка в
летописной статье, посвященной Борису и Глебу: «избью всю братью свою и
прииму власть руськую един».
* * *
«Минейная редакция жития св. Вячеслава» публикуется впервые по
сборнику житий первой половины XVII в., хранящемуся в Ярославо-Ростовском
музее-заповеднике (инв. № 15497).
л 100 Месяца септемврия в 28 день Житие блаженного князя
Вячеслава бывшаго в Лясех. Благослови отче.
Се ныне сбысться пророческое слово, еже глаголаше усты
господа нашего Иисуса Христа. Будет бо рече в последняя дни
и яже мним ныне суща въстанет бо брат на брата своего и сын
на отца своего и врази человеку домашний его сами себе неми-
ли будут, да воздаст им бог по делом их.
Бе же некто князь велик и славою честен в Чехех живый
именем Вратислав и подружие его зовомо есть Драгомирь. И ро-
диета же сын собе первородны, и яко крестиша, и нарекоша имя
ему во святем крещении Вячеслав,— сице бе зовуще им по
своему обычаю детище. И възрасте отрок. И яко бысть отцу его
Братиславу посади отрока на своем столе, сам же бе стар чаяше
л- ™° смерти собе //. И призвав Вратислав князи, иже бе тогда в своей
области и епископы и весь причет церковный. Добрый же и
благоверный епископ Инотарий со всем клиросом отпевше святую
литургию в церкви Пресвятыя Владычица нашея Богородица При-
снодевы Мария. И возведше отрока, поставиша на степени пред
3 Подробнее о дискуссии по этому вопросу см.: М. Weingart. Československy
typ církevněj slovančiny. Bratislava, 1949, str. 49.
4 M. Weingart. První česko-církevneslovanska legenda o svatem Václavu.
«Svatováclavský sborník», t. I. Praha, 1934, str. 935.
60

олтарем и благослови его епископ, сице рек: «Господь бог Иисус
Христос, благослови, отроча сие благословением, им же
благословил еси вся праведники твоя Авраама и Исаака и Якова и венчал
еси правоверных царей равных апостолом Коньстянтина и Елену».
Сице же рекшу благоверному тому епископу и молитвами его
нача отрок расти и благодатию божиею храним. И вда его баба
своя Людмила учити книгам словенским. Последуя учителю своему
добре и навыче разуму всему вборзе, отсади же и князь Вратие-
лав в Будичь и начат отрок учитися // книгам латыньским и на~ч. км
учися добре. В то же время умре Вратислав князь и посадиша
князя Вячеслава на столе отца его Вратиславли, а Болеслав нача
под ним ходити: бяше же еще юн и возрастом мал. Мати же
его Драгомирь утверди землю и люди своя устрой и яко
вскорми и другаго сына своего Болеслава. И нача Вячеслав строити
люди своя и имяста же сестры 4 и вдаста в рана княжения и
устройств я. И возложи благодать сицеву на Вячеслава князя и
нача умети книгам и латыньским, и яко же епископ или
священник, дааше взмяше греческиа книги, словеньския и чтяше вне со-
бе соблазна ради. И нетокмо же книгам умеяшеть, но и веру
съвершая всем убогим добро деяше и бедныя накормляше, а стран-
ныя приимаше по евангельскому словеси. Божия рабы // кормяше л. 101
излиха и вдовиць не дадяше обидети никому же и люди вся убо- об*
гия и богатыя всех миловашеть и церкви вся златом украси и
вероваше в бога всем сердцем и все благое творяще в животе
своем.
И разбуяше же мужия чаховския и въсташа на ся. Князь же
им бяше еще млад лет осминадесять. И егда умре отец его, да
егда возрасте и смысла добы. И брату его тогда диявол искони
не хотя добра человеческому роду, вниде в сердьца злых
советник его, яко же иногда во Июду предателя. Писано бо есть:
«Всяк востаяи на господина своего Июде подобен есть». Тии же
начата пострекати Болеслава на зло, реша: «Хощет тя Вячеслав
убити князь, съвещався с материю своею и с мужми своими».
И ти пси зли, иже бяшеть Вячеслава научили // выгнати матерь v 102
свою без вины. Вячеслав же разумев страх божий, помяну
слово апостола Павла, глаголющее: «Чти отца своего и матерь свою
и возлюби ближняго своего, яко и сам ся». Хотя блаженный
исполнити всяку правду божию, и приведе паки матерь свою в
дом свой и велми плакашеся, глаголя сице: «Господи боже мои,
не постави им греха всем. Помянув же слово пророка Давыда:
Грех юности моея и неведения моего не помяни, господи». Тем
же чтяше матерь свою. Она же радовашеся о вере сына своего
и о благодати, яже творяше: маломощныя кормяше. Аще сирота
где обидима, не дадяше обидети ея никому же. И еще странных
приимаше и добро им творяше, яко же речено есть во святем
Евангелии Матфеом евангелистом: «Странен бех и не введосте
мене, наг, и не одеяте мене; болен бе и в темнице, и не посе-
61

тисте мене».// Си рече ошюю им. Тогда отидут ти в муку веч-
л. 102 НуЮ> а одесную, иже сотворше сия благая, тогда внидут в жизнь
'вечную. То сия блаженный князь помышляаше в сердцы своем.
Аще кто нишии или домашняя и странныя — вся одевая и
кормя. И аще ли который причетник церковный или священник
приобижен приидет к нему, и он искупаше и добро творяше
всем. И церкви же бе устроил во всех градех и благотворяше
им. И божия рабы собрав от всех язык, и служба за него
творя ему во вся дни к богу, яко велицех языцех устроение добра-
го и блаженнаго князя Вячеслава. И возложи ему бог на сердце
сицеву мысль: создати церковь во имя святого Авраама.
В то же время всея диавол, иже изначала ненавидя рода че-
ловечя Болеславу лукавая в сердце его и наусти его на
брата своего, яко же и окаяннаго Святополка, иже совеща злое //
л. юз на братию свою в сердцы своем. «Избию, рече, братию свою и
прииму власть един в Рустеи земли». А не ведяще отмщения
божия, яко слуги божиа не туне меч носит, но в погибель
нечестивым. Тако и тии злии советницы диаволи, иже совещаша
злая в сердцих своих со Болеславом на блаженнаго князя
Вячеслава.
Прииде же день святого Авраама, к нему же бе блаженный
обет свои творяше и веселяшеся о бозе. Они же тогда злии
советницы диаволи возваша Болеслава и совет сотворите
неприязненный о блаженнем Вячеславе, яко же жидове о Хрясте в
первая лета. Бяше же священие церкви тогда, и еха Болеслав во
град. В неделю же бе обедняя, творяше в ню же праздник
святых безмездник Козмы и Дамиана. И отслушав блаженный князь
Вячеслав святую литургию, хотев ехати в дом свои вборзе. Бо-
л- 103 леслав же не даде ему, моляся с плачевным словом, // глаголя
сице: «Како хощеши отъехати, брате: вино и мед все цело имею
у себе». Он же не отречеся ему и не еха в дом свои и всед
на конь свои нача играти с слугами своими на дворе Болеслав-
ли. Тем же мним, яко поведаша ему на дворе и реша ему слуги
его: «Княже Вячеславе, хощет тя убити Болеслав». Он же не яше
веры словеси тому и всю надежду свою возложи на бога. И той
день весь пиша и веселишася у Болеслава.
И в ту же нощь снидошася ратницы, иже тии злии
советницы, и в Гневесей двор и призваша к собе Болеслава, иже сотво-
риша злыи той и неприязненный совет, яко же к Пилату
снидошася тем же ся подобяше. Совещаша, како быша убити
господина своего, реша, яко пойдет на утренюю к церкви, бе бо
Вячеслав не ленив к церкви, глаголюще собе тогда: «Убием его».
// Утру же бывшу възвониша утренюю. Вячеслав же князь услы-
А. 104 шав звонение, и рече сице: «Слава ти, господи боже мои, яко дал
еси свет и достигнути утра сего». И в том часе взем сандалия
своя и обувься и лице свое умы и поиде на за>тренюю. И по-
стиже и Болеслав во вратех. Вячеслав же озревся и рече: «Добр
62

день, господи, вчера». Болеславу же приниче диявол к уху и
развари сердце его. Да извлек меч свои и отвещав сице: «Ныне то-
бе хощу юнии того быти»,— и удари блаженнаго мечем по главе.
Вячеслав же обратися и рече: «Что если умыслил, о брате, сие».
Им его поверже и ста над ним и рече ему: «Что тобе, брате,
зло сътворих». И притек един от советник тех и усече в руку
блаженнаго князя Вячеслава. Он же испусти и побеже к церкви.
Дияволи же советницы Честа и Тира убиста его в церковных
дверех. И Гневыса же // притек, прободе ему ребра мечем. И ис- л' об,
пусти дух свои блаженный, глаголя сице: «В руце твои,
господи, предаю дух мои». Убиша же в том граде с ним Метину и
Елдину. А на иныя мужи идоша, прочее овы избиша, а друзии
разбегошася по землям. А младенца избиша его ради. А божиа
рабы, иже нищих, пограбивше и выгнавше их из земли, а жены
их замужь даша. Они же пси неприязнени убивша господина
своего. Тира же рече: «Идем и еще на госпожю свою, да единою
ожалееши брата и матерь». Болеслав же рече: «Не камо ся ей
дети да иж инеми доспеет».
От Вячеслава же отидоша, ракше (!) его и не сохраньше его.
Красен же поп взем блаженнаго, пред церковию положи, покры
его тонкою плащаницею. Услышавши же мати его убиена сущи
сына своего, и, притекши, искаше его. Узревши же и припаде к
сердцу его и плачющися събираше уды тела его, сына своего.
И собра // вши же и, не сме нести его в дом свои, но в полове*. 105
дворе, омывше и облекше и, и несоша и положиша в церкви.
Убоявши же ся мати его смерти и бежа в Кроваты, страшна бо
есть смерть от чюжюю руку, да ея не хотяаше претерпети.
Болеслав же хотя убити ю, и посла по нея злыи советницы. И они
же шедше и не обретоша ея. Ту призваша попа Павла, и да
молитву сътворят над ним. -И погребоша же честное тело святаго и
блаженнаго князя Вячеслава, добраго и праведнаго и богочетца и
христолюбца, служил бо бе богу со благоговением и со страхом.
И -кровь его по три дни не рачи в землю ити. В третий же день
кровь его потребися, и церкви взыде над ним всем людем
видящим ту и дивящимъся, а и еще надеющеся бозе и на молитвы
благовернаго князя Вячеслава, болшю чюду явлыпуся. Во истину
убо Христове муце явльшися // и святых мученицех приложися л- 1og
мука его и совет сътвориша о нем, яко же июдеи о Христе. Посе-
коша же, яко же и Павла и младенца Христа избиша. Воистину
весь народ человеческий велми ся плакаше его ради. Убиен же
бысть князь Вячеслав в лето 6333-е индикта в 2, круг солнцу 3,
луна 8, месяца сентевриа в 28. Бог же покой душю его в вечнеи
жизни со всеми избранными, идеже вси праведники почивают в
свете животнем твоем, господи.
Не оставляет же бог избранных своих в поругание неверным,
яо посети милостию своею преложи окамененое сердце их на
покаяние. Поразумеша грех свои, иже пролияша кровь неповинную,
63

Болеслав же помянувся к богу с плачем и с воздыханием,
глаголя: «Боже, помощи ми, грешному и милостив буди ми». И послав
л, 106 слуги своя, да принесут тело блаженнаго князя Вячеслава, брата
его из Болеславля града Прозе. // И глаголя сице: «Аз согреших,
грех мои вем и безакония моя аз знаю и пред мною есть всегда».
И положиша его в церкви святого Авраама, юже бе сам создал
одесную страну олтаря у 12 апостолу. Принесен бысть князь
Вячеслав месяца марта в 3 день. Бог, покой душу его на лоне
Авраамове и Исаака и Якова, иде же вси праведнии почивают,
чающе воскресения мертвым, ему же подобает всяка слава и честь
и покланяние со безначалным отцем и с пресвятым, благим и
животворящим духом и ныне и присно и во веки веком. Аминь.
ПЕРЕВОД
Вот ныне сбылось пророческое слово, которое произнесли уста
господа нашего Иисуса Христа. «Будет,— сказал он,— в последние
дни, которые, как мы думаем, ныне наступили, восстанет брат на
своего брата и сын на своего отца и врагами человека будут его
домашние, и люди будут сами к себе немилостивы, да воздаст
им бог по их делам».
Был же некто князь великий и прославленный, живший в
Чехии, именем Вратислав и жену его звали Драгомира. И у них
родился сын первородный и когда крестили его, дали имя во
святом крещении — Вячеслав,— так они назвали ребенка по своему
обычаю. И вырос отрок. И когда отец его Вратислав посадил
отрока на своем престоле, сам он был стар и ожидал смерти.
И Вратислав призвал князей, которые были тогда в его земле, и
епископов и весь церковный причт. Добрый же и благоверный
епископ Нотарий 1 со всем клиром, отслужив святую литургию в
церкви Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и приснодевы
Марии и взяв отрока, поставил на ступень перед алтарем и
благословил его епископ, [и] сказал так: «Господь бог Иисус
Христос, благослови этого отрока [благословением], которым ты
благословил всех своих праведников Авраама, Исаака, Якова и
венчал правоверных царей, равных апостолам, Константина и Елену» 2.
И после того как сказал так благоверный епископ, по его
молитвам начал расти отрок, хранимый божией благодатью. И его
бабушка Людмила отдала его учиться по славянским книгам. И он
хорошо учился у своего учителя и быстро научился всей мудро*
сти. Послал же его князь Вратислав в Будеч и стал отрок
учиться по латинским книгам, и он хорошо учился.
В это время умер князь Вратислав, и посадили князя
Вячеслава на престоле его отца Братислава, а Болеслав стал ему
повиноваться. Были они еще юными и небольшими по возрасту.
Мать же его Драгомира управляла землей и своими людьми, пока
64

не вырастила второго своего сына Болеслава. И начал Вячеслав
управлять своими людьми. И имели они (Вячеслав и Болеслав]
4 сестры и отдали их [замуж] в разные княжения и наделили
их [приданым].
Положил [бог] такую благодать на князя Вячеслава, [что] и
он стал разуметь латинские книги как епископ или священник,
и еще возил с собой греческие и славянские книги и читал
быстро и без ошибки вдали ото всех, чтобы не было соблазна3,
и не только книги разумел, а, исполняя веру, всем убогим
делал доброе, бедных кормил, странствующих принимал по
евангельскому слову, многочисленных священнослужителей кормил,
никому не давал обижать вдов, жаловал всех людей богатых и
убогих. Все церкви он украсил золотом и верил в бога всем
сердцем и делал все доброе в своей жизни.
И обезумели чешские мужи и восстали против своих же:
мал им был еще князь 18-ти лет, когда умер его стец. И когда
он вырос и зрелого возраста достиг и его брат, тогда дьявол,
искони не желая добра человеческому роду, вошел в сердца его
злых советников, как некогда в Иуду предателя, ибо написано:
«Всякий, восстающий против своего господина, подобен Иуде».
И они начали подстрекать Болеслава на злое дело, говоря:
«Хочет тебя убить князь Вячеслав, сговорившийся со своею матерью
и со своими мужами». И то были злые псы, которые научили
Вячеслава выгнать свою мать безвинную. Вячеслав же, зная
божий страх, вспомнил слова апостола Павла, говорящего: «Чти
отца своего и мать свою и возлюби ближнего своего, как сам
себя». И блаженный, желая исполнить всяческую правду божию,
вернул мать свою в свой дом, и горько плакал, говоря:
«Господи боже мой, не поставь им всем это в грех». И помянул слово
пророка Давида: «Грех юности моей и моего неведения не
помяни, господи». И так он чтил свою мать, она же радовалась вере
своего сына и милости, которую он оказывал, помогал слабым.
Если где был обижаем сирота, он не давал его никому обидеть.
И еще он принимал странствующих, оказывая им хорошее
гостеприимство, как и сказано во святом евангелии евангелистом
Матфеем: «Странствовал, и не ввели меня [к себе]; был наг, и не
одели меня; был болен в темнице, и не посетили меня, это те,
кто встанут по левую сторону и пойдут в вечную муку, а по
правую — те, которые сделали все это благое, и тогда они
пойдут в вечную жизнь» 4. Это блаженный князь помыслил в своем
сердце. Нищего или домашнего 5 и странствующего одевая и кормя,
и если какой-нибудь церковный обиженный причетник или
священник приходил к нему, он избавлял его, и всем делал доброе.
И церкви построил во всех городах и жертвовал на них. И собрал
священнослужителей от всех народов, и служба богу совершалась
за него каждый день, как у великих народов заботами доброго
и блаженного князя Вячеслава.
3 А. И. Рогов
65

И вложил бог ему в сердце мысль создать церковь во имя
святого Авраама6. В то же время дьявол, который издавна
ненавидел человеческий род, посеял лукавую мысль в сердце
Болеслава и настроил его против его брата, также как и окаянного
Святополка, который, задумав злое против своих братьев в своем
сердце, перебил своих братьев и один овладел властью в Русской
земле, не зная об отмщении божием7, так как слуги божий не
зря носят меч, но на погибель нечестивым. Так и те злые
дьявольские советники, которые задумали в сердцах своих с
Болеславом злое на блаженного князя Вячеслава.
И пришел день святого Авраама8, которому блаженный дал
обет, и он веселился в боге. Они же, злые дьявольские
советники, позвали Болеслава и порешили злое о блаженном Вячеславе,
как евреи о Христе в давние годы. Было же тогда освящение
церкви, Болеслав поехал в город. В воскресенье же служили
обедню, отмечая праздник святых бессеребреников Космы и Дамиана.
И отслушав святую литургию, блаженный князь Вячеслав хотел
сразу же ехать домой. Болеслав же не дал ему, умоляя
жалостными словами, говоря так: «Как ты, брат, хочешь ехать, а у меня
все цело — мед и вино». Он же не отказался и не поехал к себе
домой и, сев на своего коня, стал играть со своими слугами во
дворе Болеслава. И тогда же, как думаем, на дворе ему и
сообщили [о заговоре] и сказали ему его слуги: «Князь Вячеслав,
Болеслав хочет тебя убить». Он же не поверил этим словам и всю
свою надежду возложил на бога. И весь тот день пили и
веселились у Болеслава. И в ту же ночь сошлись ратники, злые те
псы, которые задумали то злое и неприязненное, на двор Гневы-
сы и призвали к себе Болеслава. Как к Пилату сошлись
евреи, задумав злое на Христа, так и они, злые те псы,
уподобляясь им, совещались, как убить своего господина, и сказали:
«Когда он пойдет к заутрене в церковь, ибо Вячеслав не ленился
ходить в церковь,— сказали они себе,— тогда убьем его». Когда
же наступило утро, зазвонили к заутрене. Князь же Вячеслав,
услышав звон, сказал так: «Слава тебе, господи боже мой, ибо
ты дал свет и [дал мне] достигнуть этого утра». И тотчас, взяв
свои сандалии, обулся, умыл свое лицо и пошел к заутрене. И
настиг его Болеслав в дверях. Вячеслав же, оглянувшись, сказал:
«Хороший был вчера, господин, день». Дьявол же приник к уху
Болеслава и распалил его сердце, дабы он вынул свой меч и так
ответил: «Ныне хочу, чтобы тебе было и того лучше», и ударил
блаженного мечом по голове. Вячеслав же, обернувшись, сказал:
Что ты замыслил брат?». Схватив его, он его поверг и
стал над ним и сказал ему: «Что я тебе сделал злого, брат?»
И прибежал один из тех советников, ударил в руку блаженного
князя. Он же отпустил [Болеслава] и побежал к церкви.
Дьявольские же советники Чиста и Тира убили его в церковных дверях.
Гневыса же, прибежав, пронзил ему ребра мечом. И испустил
66

свой дух, блаженный, говоря так: «В руки твои, господи, предаю дух
мой». Убили же в том городе с ним Метину и Еллину 9, а на других
пошли иные мужи. Одних перебили, а другие разбежались по
землям, и младенцев избили его ради, ограбив божиих рабов, то
есть нищих ш, и изгнав их из страны, а жен их отдали замуж
за других — [так] неприязненные псы убили своего господина.
Тира же сказал: «Идем еще и на нашу госпожу, вместе оплачешь
брата и мать». Болеслав же сказал: «Некуда ей деться, другие
ее настигнут». И он отошел от Вячеслава, а рассеченного его
оставил и не похоронил его. Поп же Красей взял блаженного,
положил перед церковью и покрыл его тонкой плащаницей.
Услышав же его мать об убийстве сына, прибежала и искала его.
Увидев же его, припала к его сердцу и плача собирала части
тела его, своего сына. Собрав же их, она не посмела отнести
[их] в свой дом, но во дворе, обмыв и одев его, отнесла и
положила в церкви. И испугалась мать его смерти и бежала в
Хорватию, ибо страшна смерть от чужой руки, и она не хотела ее
претерпеть. Болеслав же, желая убить ее, послал за ней злых
советников, но они, придя [к ней], не нашли ее. И тогда они позвали
попа Павла, чтобы он сотворил над ним [Вячеславом] молитву,
и похоронили честное тело святого и блаженного Вячеслава,
доброго и праведного, чтившего бога и христолюбца, ибо он
служил богу с благоговением и страхом. И 3 дня кровь его не
уходила в землю и на третий день исчезла, и над ним выросла церковь.
И все люди, видевшие ее, удивлялись, надеясь, что от бога и по
молитве благоверного Вячеслава явится еще большее чудо, ибо
воистину мучение его соединилось с мучением Христа и святых
мучеников, и заговор против его составили, как иудеи против
Христа, и убили, как и Павла и младенцев за Христа убили п.
Воистину весь народ оплакивал его. Убит же был князь Вячеслав в
6337 году 12, индикта 2, круг солнца 3, луны — 8, месяца
сентября в 28 [день]. Упокой, бог, его душу в вечной жизни со
всеми избранными, где покоятся все праведники в твоем свете
жизни.
Не оставляет же бог своих избранных на поругание
неверным, но посещает своей милостью и обращает окаменелое их
сердце на покаяние, и разумеют они свой грех: пролили они
неповинную кровь. Болеслав же взмолился к богу с плачем и
воздыханием, говоря: «Боже, помоги мне грешному и будь ко мне
милостив». И послав своих слуг, чтобы они принесли тело блаженного
князя Вячеслава, его брата из города Болеслава, он прозрел и
сказал так: «Я согрешил, знаю мой грех и знаю мои беззакония,
и они предо мною всегда». И положили его [Вячеслава] в
церкви святого Авраама, которую он сам создал, с правой стороны
от алтаря 12-ти апостолов. Принесен был князь Вячеслав месяца
марта в 3 день. Бог, упокой его душу в лоне Авраама, Исаака и
Иакова, где покоятся все праведные, ожидая воскресения мертвых.
3* 67

Ему же подобает всякое слово, честь и поклонение с
безначальным отцом и с пресвятым, благим и животворящим духом. Ныне
и всегда вовеки. Аминь.
КОММЕНТАРИЙ
I Епископ Нотарий (по некоторым спискам — Инатарий) известен по «Ми-
нейной редакции», а также по глаголическому Новлянскому списку (см.
«Sborník», стр. 36).
Некоторые чешские ученые (Ф. Вацек, В. Флайшханс) склонны видеть
в Нотарий лютического епископа Ноткера, который вместе с Войтехом
пришел из Италии (см. V. Flajšhans. Iména osob i míst v legendách
svatováclavských. «Svatováclavský sborník», t. I. Praha, 1934, str. 830).
2 Константин — римский император (301—337 гг.), сделавший христианство
государственной религией империи и потому объявленный христианской
церковью святым и равноапостольным. Елена — его мать, жена
императора Констанция Хлора, много способствовавшая распространению
христианства.
3 В оригинале фраза здесь не совсем ясна: «в не собе соблазна ради», что,
видимо, является испорченной передачей слов «Востоковской легенды»:
«язъне без блазна».
4 В отличие от «Востоковской легенды», здесь евангельский текст
цитируется более полно и точно.
5 Судя по тексту «Востоковской легенды», здесь имеются в виду домашние
рабы (см. о них прим. 17 к «Востоковской легенде»).
6 В «Востоковской легенде» Вячеслав замышляет создание храма св. Вита.
О храме св. Авраама в древней Чехии в источниках нет никаких сведений.
Вероятно, в «Минейной редакции» малознакомый на Руси св. Вит был
заменен Авраамом.
7 Борис и Глеб — сыновья великого князя киевского Владимира
Святославича, убитые их братом Святополком в 1015 г. Цикл древнерусских
памятников, посвященных им, теснейшим образом связан с чешской агиографией.
8 В «Востоковской легенде» говорится о дне св. Эммерама, об особом
почитании которого в Чехии см. прим. 21 к «Востоковской легенде».
9 В «Востоковской легенде» имя Еллины (в Ярославском списке вместо Ел-
лины назван Елдина (см. л. 104 об.) не упомянуто. Там даже особо
подчеркнуто, что был убит только Метина.
10 Составитель «Минейной редакции» дает здесь свое (неправильное)
толкование понятия «божий рабы» (т. е. духовенство), употребленного в
«Востоковской легенде».
II Здесь составитель «Минейной редакции» имеет в виду мученическую
кончину апостола Павла в Риме и избиение младенцев в Вифлееме по
приказу иудейского царя Ирода.
В «Востоковской легенде» эта фраза имела совершенно иной смысл:
там говорилось об избиении Болеславом слуг, сторонников Вячеслава.
12 В Ярославском списке ошибочно: 6333 год.

ЛЕГЕНДА НИКОЛЬСКОГО
Памятник известен в науке под названиями «Легенды Никольского» или
«Второй старославянской легенды о св. Вячеслазе». Первое название было
связано с тем, что памятник был открыт и впервые опубликован в 1904 г.
известным русским славистом Н. Никольским 1. Второе утвердилось по отношению
к «Востоковской легенде», которая по степени своей древности справедливо
называется «Первой старославянской легендой о св. Вячеславе».
«Легенда Никольского» привлекала к себе внимание многих
исследователей. Уже самим Н. Никольским было установлено, что в основе ее лежит
сочинение мантуанского епископа Гумпольда 2, созданное им, по-видимому, около
980 г. Однако славянский памятник ни в коей мере нельзя рассматривать как
простой перевод латинского оригинала. Перед нами не перевод, а весьма
существенная переработка. Оригинал не только сокращен и перефразирован, но, что
особенно важно, дополнен и уточнен. Как установлено тем же Н. Никольским,
наиболее сходны дополнения к Гумпольду с соответствующими местами
латинской легенды «Crescente fide» 3, которая в настоящее время одними
чехословацкими учеными признается едва ли не древнейшей в числе всех известных
памятников вацлавского цикла 4 и ядром самой «Легенды Гумпольда» 5, а
другими, напротив, ставится либо в зависимость от старославянских легенд6, либо
даже от самой «Легенды Гумпольда» 7. Определенные общие черты в славянских
дополнениях могут быть отмечены и с латинской легендой Кристиана,
возникшей, по-видимому, в конце X в. Само по себе отмеченное сходство (но не
совпадение!) не позволяло, однако, Н. Никольскому видеть в «Crescente fide» и
«Кристиане» непосредственные источники дополнении, содержащихся в
славянском памятнике. По мнению исследователя, все названные памятники
восходили к одному общему источнику.
Приведенные выше соображения Н. Никольского в целом не вызвали
возражений и были дополнены и уточнены другими исследователями. А. И.
Соболевский, занимавшийся языком «Легенды Никольского», установил его особую
близость к языку славянского перевода «Бесед» Григория Богослова и так
называемых «Киевских листков» 8. А. И. Соболевский был даже склонен видеть
в авторе (а отчасти переводчике) «Легенды Никольского» и переводчике
1 Н. Никольский. Легенда мантуанского епископа Гумпольда о св. Вячеславе
чешском в славяно-русском переложении. «Памятники древней
письменности и искусства», вып. CLXXIV. СПб., 1909.
2 Текст его опубликован в издании: «Fontes rerum Bohemicarum» (далее —
FRB), t. 1. Praha, 1873, p. 146—166.
3 Опубликована в издании FRB, стр. 183—190.
4 О. Кралик. Крещение Борживоя и вопрос о непрерывности
старославянской литературы в Чехии. «Труды Отдела древнерусской литературы
Института русской литературы АН СССР» (далее —ТОДРЛ), т. XIX. М—
Л., 1963, стр. 149—150.
5 «Dějiny Ceske literatury», t. 1. Praha, str. 52.
6 Z. Fiala. Přemyslovské Cechy. Praha, 1965, str. 90.
7 FRB, стр. 199—227.
8 А. И. Соболевский. К хронологии древнейших церковнославянских
памятников. «Известия Отделения русского языка и словесности», 1906, т. X, кн. 2.
69

«Бесед» одно и то же лицо. Характерно при этом, что оба памятника отличает
дословность перевода с латыни, подчас даже весьма затемняющая их смысл-
U. Вашица 9 и вслед за ним М. Вейнгарт 10, соглашаясь с близким
сходством языка «Легенды Никольского» с языком «Бесед», решительно отрицали
какую бы то ни было близость его к языку «Киевских листков». И. Вашица,.
проследив характерные ошибки писца, установил, что оригина\ «Легенды
Никольского» был написан глаголицей!. Так, например, путаница в тексте
«Легенды Никольского» слов «радость» и «редкость», «рака» и «ръка» легко
объясняется тем обстоятельством, что глаголическая буква А равным образом
обозначала и ъ и И. Не случайно также путаются цифры 4 и 5, обозначающиеся
в глаголице весьма сходно <ft и А и. Вашица полагал, что в конце X—начале
XI в. в Чехии уже бытовала латинская компиляция из Гумпольда и других
вацлавских легенд, дополненная устным преданием того вида и объема, как он;
представлен «Легендой Никольского» 12. В XIV в. эта компиляция была
использована при создании Яном из Стреды латинского жития «Ut annuncietur»13.
И. Вашица при этом решительно настаивал на том, что эта компиляция не
могла быть славянской 14. С этим соображением чешского ученого, однако,
нельзя согласиться. Во-первых, именно в XIV в. при Карле IV в Чехии
наблюдается интерес к славянской глаголической письменности, связанный с
деятельностью Эмаусского монастыря в Праге 15. В это время и могла быть
привлечена названная компиляция, но на славянском языке. Впрочем, есть
определенное основание утверждать, что эта компиляция была несколько иной, чем она
дошла в «Легенде Никольского». По-видимому, в ее первоначальном виде как
раз и не было «Легенды Гумпольда», хотя она с ней и соединилась к началу
XI в., но продолжала существовать и самостоятельно. Дело в том, что, как
показало исследование Н. Ингхэма, на «Чтение о Борисе и Глебе» Нестора, в
частности, на те его части, где повествуется о чудесном избавлении пленных,
явно повлияли именно легенды «Crescente» и «Кристиан», с которыми в данных.
моментах «чтения» почти совпадают, тогда как с «Легендой Никольского» они
имеют пусть и не очень значительные, но явные расхождения. Примером этого
может служить сходный рассказ о том, что заключенных по их молитве
(соответственно к Вячеславу или Борису и Глебу) освобождает судья. В «Легенде
Никольского» пленные бегут сами. Согласно «Чтению», «Crescente» и
«Кристиану», заключенные молятся в темнице, тогда как по «Легенде Николького»
они спят, и т. д. 16
Исходя из приведенных наблюдений, становится возможным
предположение, что существовала какая-то славянская (раз она использовалась в Киеве)
компиляция из латинских легенд, причем существовала независимо от
«Легенды Никольского». Эта компиляция еще в Чехии в X—XI вв., естественно,
соединилась с близкой к ней по содержанию «Легендой Гумпольда» и была
написана глаголицей. Предположить, что славянский перевод «Легенды Гумпольда»
слился с указанной компиляцией на Руси, невозможно, поскольку в XIV в.
она использовалась в Чехии в период интереса к глаголическим памятникам.
Предполагаемая компиляция текстов латинских по языку оригинала
памятников была, как можно думать, еще раз привлечена тем же
Нестором-летописцем при его работе над «Повестью временных лет». Этим, вероятно, и объяс-
9 /. Vásica. Druha staroslověnská legenda o sv. Václavu. «Sborník», str. 72.
10 M. Weingart. Československý typ cirkevnej slovančiny. Bratislava, 1949,
str. 56—61.
11 /. Vašica. Указ. сч., стр. 73.
12 Там же, стр. 79.
13 A. Podlaha. Vita sancti Wenceslai incipiens verbis «Ut annuncietur». Pragae,
1914.
ь /. Vašica. Указ. соч., стр. 78.
15 «Dějiny české literatury», t. 1. Praha, 1959, str. 57.
16 Norman W. Ingham. Czech Hagiography in Kiev. The Prisoner Miracles of Boris
and Gleb. «Die Welt der Slaven». Jahrgang X, H. 2. Wisbaden, 1965.
70

шлется отмечавшееся исследователями17 поразительное сходство «Сказания о
лреложении книг» с «Легендой Кристиана» в тех местах, где «Сказание»
расходится с каноническими житиями Кирилла и Мефодия.
* * *
Оригинал «Легенды Никольского» публикуется в настоящем издании по
списку Соловецкого монастыря начала XVI в., хранящемуся ныне в составе
Соловецкого собрания ГПБ (Солов. 500), лл. 274-^2901 об Деление на главы
дается в соответствии с текстом «Легенды Гумпольда».
Месяца септявря в 28 день починается пролог о святом Вя-л.
чеславе мученице Аристове. Благослови, отче.
С наг по истинне роды многообразныа комуждо в роде
смертных и обычаи имеють хитрости и печали. Ими же сродство им
подан образовании силою вънутрьня, бо тогда родом разумети,
и ныне хитростию словес и повестей, кде ли како умом подви-
новени разумечии, да смотроти могли быша и к завету
человеческому житию веселы радуются укончати.
Сей поистинне умом смысленыи, поправ мирьская игрища,
вышних желает. Он же исковая на высоту чьстии, горя духом,
убегая мирьских, вышних желають, не говея ко уным и противу
многажды уязвляет, многостудныя старости старость многоживотная
на нравы старыя и спасителныя привлачит сему реместву храборь-
стии, дръзая мудрость, хотящу похвалы славу приати. А другому
дел различных труд хитростьныи леность извлачить: умы родител-
ныя тоностию. Измучает етери же смотринием глубины
списанием словес поучени ныне ли свободною празнью и чюдных глагол
художествия смотрению вдашеся частиишим прочитанием подви-
зание звезд, толик течением неподвижным растоять, каа или какова
мера земского величествия початок, етери аки тайным строим // по
образъцем геометрьским на истинную жатву обуяти истягнем,
киим ли уставом все по чину вышнее количествие уравнано твер-
достию или ким съглашение частьми пение родително съглаша-
ется, ли которою вестию образом под истинным и ложным преди
положеным уставом и их неудобным смышлением, тако глубокое
глаголющих подползается расчитание им же вышных и небесных
размышлениими испытати потящеся тружаются. А друзии быстро-
стию поущени, песным игрищем настояще, друг друга и горазнее
уставити хотяще. Весть же истинны от святых бога нашего
деяний номинати небесных благоволением, смертныма очима толику
назнаменану, в селище неродимем, аки опустившем, повестьми
любяще, не ужасаются закленути. Не дивно то есть, аще бо
великая то филосовъская испытанна подвизающа сего чину премуд-
рыя от простаго сложением устав сложать и, егда многажды рев-
17 О Кралик. Повесть временных лет и легенда Кристиана о святых
Вячеславе и Людмиле. ТОДРЛ, т. XIX. М.- А, 1963, стр. 201.
71

ностию прилипаемо поганьским писанием, но не толико, что в
святых деяниих о хвале божий, аще изнесено есть, то ли
изречено сказанием на последняа и оправима посем изложиша. По-
истинне, аще что божественное толики мысле завет, ти сей
простей удобнее съвитием речется отинуд, то аки полезно хотя и
д. 275 требуя // отвергу. Сию поистине удобе зною ленящеся мнози
мнятся, вещи человеческиа удержанием живуще, толики хитростию»
вышних рефорьских боле сматряща высот. И нам к таковым
премудрых и ученых словес чину привязавшемся, но обаче кратким
сказанием, аще и не чистым написанием, но по велению победе-
телнаго царя и августа мирьскаго Отты Вторым святым его
повелением сельским нашим уставлением памятнаго мужа имеяи дея-
ниа и знамениа, памяти мало потом проявленыя, воследствующаа
предъидет уставы радость, его же бо колижды устрашает казнь
исказано пишущаго, толико же удобряет святаго вышнее
достояние устав, словеса и делы святыми оставлением знаменающаго.
Починаются книги о роде и о страсти святаго князя
Вячеслава.
От перваго всех верных ученаго уставлениа пагубному уже
прегрешению кончавающуся, животный блеск учениа разлианием
сияющь окрест всея вселенныя тмами заблужениа чернопримрач-
но, божески прояснино, яко веры спасителныя ращениа растя-
ху, ею же верою первою крепостию подступи начят церковный
первое быстростию богословець первых спасителными хитрости
а. 275 уставлен пространне светяся в книгах // исписан тачеве чернему
об' последствию истинны твердо предзнаменан доволно твердо стояще
преж увидели есм. Поганом же обаче етерым по долзем заблу-
жении толи преломленом извращением к правилнеи правей стезе
святым просвещением възведеном, не у еще всего мира народы
аще преведены сеа благодати дару вкупе быти присовокуплену и
приятну. Но уряжену небесным величеством, аки помалу въстаю-
щим дияволям пагобам съчастне в страны въступи, их же во
истинну стран единем писменем простынями настоящими проявле-
ну земли жителцем словенем страну от инех стремъю тверду и
верою ленивеишу. Нашим же смотрением поведаему, яже сама
земля святого духа даром на християньский закон обещаниа, аще
позна, но обаче блаженым обращением восхотелася есть уставити*
II
Яко поистинне от самех землежитель Боемиа земли имя възы-
вается, ей же царствующем съчастное памяти пресветлым царем
Еирехом Фратьоким и Римьским етер от колена рода того свет-
леи толи силою велик в сосудех приседя именем Спытигнев сын
Боривоев, княжия строи под цесарскою властию дръжа к божию
л. 276 закону сладъким заветом привлечен || к святии воде таинствию
второе родитися не малы прилепая крещением очистися и новою
72

хитростию вря церкви богу и блаженней его родителници Марии
и святому верховному апостолу Петру памяти честне основа, в ню
:же по сем устроении бесчисленая чюдеса леты минующа и мило-
стию божиею делающу является.
III
Его же межи сим похвалителнаго житиа днех лепых деяний
образом по закону рода человеческа заклепены леты от сего све*
та преставившуся, брат его веком мний Вратислав на княжение
стола избран всеми людьми приступи, брат же въследя закон
христьянеск, победетелному воинику блаженному мученику
Георгию церков, богу истине веруя, създа. Ему же неколико лет жи-
вущу и по роду человеческому сего света отходяща родившемся
ищадием высокаго чюда смертным, частыми хвалами сыновнем по
истинне рождением от него же старейшаго богом возлюбленаго
Вячеслава за жива себе, и на небесная желающу, избра себе на-
местника.
IV
Идеже бог чюдной светлости толи любимое красоты отроча,
егда цветущий уности веку первому прикоснуся, отцу и еще
живу сущу, книжным хитростем желая толико отинюдь душу и ум
и мысль частым молением премог и его посланием // в град на-
рицаемый Будечь к попину именем Учену научити книгам учити
дан бысть. Его же поистинне ходожьством к скорейшему разуму
божественному направлен скорою хитростию книги псалтыри и
прочее другое пройде и твердоа внутренняя памятию удержа.
Отцу же по сем, яко же уже глаголано бысть отшедъшу света сего,
уношица сей старых образ деля проявляа, под цесарем яснейшим
готовою областию светящуся похвалителным приставлением
людским на отче воеводство подступлениа волми ся ему отпирающу
избран бысть и на столе княжествиа чести достоине посажен
бысть.
V
Како тяжкими тыда стужающиа печали различный князя но-
ваго благоволение земъскою областию прияту внутрь стужаше си,
не есть тому дивно, яко небесная паче прочих смотря мыслию
заветною преди положи, да аще и яве мирьския области
строитель бе, но обаче к божией службе сладцей и от первых лет
детских любовию обдержим бе. И людем себе порученым противу
съгрешению казнити стыдяшеся, аще ли достойнаго закона
лютость не твори, любы греха в том блюдяшеся. Но се
размышление не долго на полы предели размыслив, тако путь прав мудро
восхитив, // да сего земъски творити не опустился бы любо ли
онаго к небесным ради простирался от себе, непщевати на буду-
73

щая не ужаснулся бы. И по сем уряди в людех правый закон,,
како худым, како ли; и богатым. Толи на столе княжяя седя
повелением вся строяше, тем же соблюдением мудрый на милость«
готов и над убогий прегрешении без мзды избавитель от погубле-
ниа. И к всякой муце поганьстей к осужению ин бывааше, к тому
же не пристаяше, нравом чисте смотря благим посулением окрест
силных и не ленив и тем исполнити заветом памятив. Пришел-
Цем же и убогим и странным и болшиа и честныя любви подаяше
износя, осиреным же яко и отець и обьдовевшим помошиу имениа
своего помощьник, но и оземъствованым утешитель, толи отчю
любов над ними чюдне присно проявляа. Тех всех деяниих и па-
мятию любитель терпению и во всех падении противных мудрый
урядитедь^ имением щедр на убогыя плачющих потребы разряди-
тель, смеренный тех угодный въследовал, на ся многажды лучии,
а на ины всегда милостивей всем вечныя жизни образ подая^
милуя неведущая, научая неученыя, утвержая являшеся.
VI
Сими же светящимися красотами блаженнаго уноши украшено
А- 277бысть пребывание. И в толице //сея милостини труды възлюби,
егда же с велможами и судиами своими на судех седяше и, аще
которой в вине ят пред неправеден будяше повинен смерти на
смерть осужен, аще милостивый князь не можаше его никакоже от
смерти отпьрети ни избавити, некую вину реши сам сътворив
вон избегняше, да во крови пролияниа бы неповинен был, ни
слышал погублениа кончины. Совет бо так имяше с милым своим
отроком: «Аще услышиши моих бояр суд человеку на смерть,,
възови мя от них некую вину сътворив, да бых в той крови не
причастен был»,— помня бо бе оно слово евангельское господу
глаголавшу: Не осужайте да не осудитеся и не понижайте, да не
понижени будете.
VII
Се сам уноша божию исполняя заповедь свершително любяи,
пагубныя речи ни от которых смертных чютив не въследуя, ска-
занами речьми повинныя осуждением на погубление, благомилости-
ве пощадя, избавляше, на уншая приводя. Вся темница по всем
градом разруши и вся осляди по всей земли своей многи посечи
повелевая, сам починая. Съчастная же его деяния услышавше по
иннем землям, мнози клирици и божий раби к него благосер-
дию прихожаху, и сам я радостным проявлением любве к себе
л. 278 приимаше и божественою любовию съ //храняему пред очима свои-
ма честным люблением с собою я пребывающа печатленно и с
радостию милостивно держаше, и их частым наказанием ум
чистый божественно научен частее поучаем на чюдодивныя разумы
книг изыде, тако латиньски, яко и гречески. И аще что научаю-
74

щех хитростем преже видяше не ленивыми делы сам исполняше,
яко всякой печали человеку поскорбитель бе, в болезни етеры
изнемогающаяся милостивною помощию посещаше, но умершим
убогим и худым от сусед небрегомым сам потребованиа службы
подаваше. Но и народом и еще поганьскому обычаю ветъхому
живущим новыа веры учениа благаго подаваше. Неведущим же и в
капища идольская ходящим и к богом инем незнаемом частее
лет мимоходящая пририщущим и жертвы жрущим блаженный уно~
ша, увидев от сих нечистых ядий и жерътв, аще и часто молим,
въскоре отбегаше сих пририщения и общениа, жадая быти на не-
бесней трапезе паче всех причастник, неже демоньскими
сквернами жерътв осквернитися. Но обаче над сим заблужением злым
подавлением немалы печялен бяше, проходя часто книги, яко
апостольское слово заповедает: Друг дружня бремена понесеть. Дру-
гия неким чином к истинному в вышних благых пути прокланя-//
ющася, сладким гласом поучая вышняго дарованиа, благая обе- л- ™
щая, отвожашет, да открекшеся идольских образ ими же прелыце-
-ни беяху ко истинному божественей мысли обещанию с верою
преклонилися быша. Другиа же малы учени сему спасителному
учению, разумевы сердцем же жесточайша и умом истины разумена
леневейша по апостольскому глаголу добре и недобре обличая,
обоим чином предъзная и мзду по силе хотя еже коли жо можаше,
яко волныа, тако и неволныа по истинне возывая на вечерю отчя
челяди, сиа всем обилием ко вечнеи радости придружению приво-
жаше,
VIII
В чюдных же постех по истинне мимоходяща лета в
великий пост алчем и молитвою святыи сам уноша, аще и мирмжим
строим одержим бе, но обаче не ленив и не изнемогся
молитвами, щедрым в нищих растворением, прелетающими делы особныя
провожаше дни, в нощи же яснейшим настоа бдением лености не
помня и дреманиа. Первое покою нощьному аки улужься, а посем
отвергься постеля ложница своея отаи иных, ис полога въстава-
ше и отрока ложница своея ключника возбужаше и молча книги в
руце въсхитив, ис полаты неведущим стражем исшед. Единем
отроком своим сведом по лютым горам верхом и по подолиам
пропастей // и изломленых глубин и по стезям каменых доек, толиА. 279
по ледным грудам лютым бос и пешь путь дея между градома, с
псалтырним пением и прочими молитвами по особным церквам
преходяще възыская их. В толице по истине плоти своея терпя
умучениа, расседавшимися пятами его младыми крови истекши
раскроплением казаше стопы его, в дом же свои возвратився и
на ложе свое тайно. Яже ум внутрений делаше сам святый
уклонялся, княжескими паки ризами красными на столе седя одеваше-
ся, но тело чистейше власяницею под ризами царскими облача-
шеся. Во время настоащей жатве посреди нощи, таи всех въетав,
75

с отроком уже реченым бос пешь к нивам своим идяше и руками
своима пшеницу жняше и в снопы извязав сам особе на раме
свои воскладаше и отрока своего, в тайнем угле дому своего скры-
ваше, и ту истер й в жернова, измол и святыма своима рукама,
чисте просеяв и водою покропив во имя троица, сам един и с
служащим ему токмо отроком с водою, юже сам ношаше от
кладезя в ведре, истинным троица взыванием ознамена, с мукою в
сосуде смесив, вмешаше рукама своима трудом и проскуры испек,.
л. 279 по церквам попом слаше на принос службам // господу нашему
Иисусу Христу. В осенная же времена, слугу призвав великаго и
вернаго глаголаннаго уже отрока и наследника, виноградныя
плоды с ним нощию прелез таи всех, кошеля оба наполнив от
винограда своего и, на плещи свои възложив, с отроком своим в
дом възратився, рукама своима й жнеташе и добре устроив на
службу божию. Никоторым же инем ведущим, разве единого
отрока, часто уже преже глаголаннаго, сице же и единем богом
ведущим и тем отроком налияном сосудом вина и тайно положе-
ном, усмотрив время подобно, слаше по церквам клириком и
попом с проскуры, яже сам печаше на церковныя службы и сам
ладно всем разделяше. О, како неразрешителныа узы окрест пер-
сич чистииши веры несъкверныя! О како похвалително
послушание наследователя заветнеиша! О чюдно смирение князя раб своих
службами божественныа любве научением подыти не стыдящемся.
Еже мысли жестоким смотрением на небеснаа, яже сердцем
смотря тайны честнаго и спасителнаго господня телесе и крови при-
ношениа тако учистил его и любил службою, да приношением
закона небеснаго прегрешениа деля очищаго (!) верою токмо, чином
л. 280 твердостанным воиньствоваше, но по истине источни//ка чистейша-
го внутреним образом, рабий труд взем на ся, милостним
дарованием, иереову закону сам раб бысть.
IX
Не таити подобает и видение его пророчествие, еже о Павле-
презвитери и о дому, его же сам, възбнув преже, тако поведав к
всем глаголя.
X
На одре лежащу мне и почивающу малая моа дружина и иже
от отрок моих слуги посреде нощи страшно видиние прият мя,
яко Павла попа доровився основа от выше до долу и от всех
человеческих жилищ видех отинуду опустивше. Имже видением
тужа прометахся и внутренюю скорбию печали за благоверныя
простирахся. Но обаче видение се к всеведущему творцу
милостивому исправлю, в онь же и верую, и истину речи сего виде-
ниа разрешу.
76

XI
Догму по истине разрешения моего спричастно моея бабы
Людмилы и честныя жены знаменается смерть, и дом опустивший
Павлов клириком нашим и законником изгнание из земля и разъграб-
лению имению их являет. Виде бо, яко родителница моя, яко
родом, тако и деянием по истине осквернением дел погана и
недостойна именовати с другими съветники своими злыми, бога
неведущими, любящися мыслить о свекрови своей пагубе.
Си же словеса его светлее солнца сбышася, яко мати его, зла
нарицаемая по // греху Дорогомир, съвет сътворивъши с нечест-
тивыми мужи рече: «Что сътворим о сей речи, яко ему же
подобает князю быти, отвращен есть от клирик и от свекрови моея
и есть тяко и мних. Погублю саму и оны прожену и из земля».
XII
В то же время, пославши советники своа, удави свекров свою
Людмилу. И посем прогонение велико бысть клириком по всей
земли Емъсте и церквам разрушение. И постави по улицам
стражи, рекущи тако: «Иде же где узрите которого любо клирища
идуща к моему сынови, ту же посеците и живота ему не сътво-
рите». И постави по всей земли капища идольская, обрати же
зем\ю всю к ним, требы им деющи и сына своего принужающи
к ним. Сам же уношица святый еще отроча сын, не могий ся
противити матери своей, хожаше в капища и николи же оскверни
душа своея от скверн идольских, бяше бо святый небесным
оружием защищен и укреплен. И вельможам своим, ходящим в
капища, аки пристая бе, но сердцем внутреняго смотрения пристанию
их в деле отпирашеся. Блюдяще же ся от всех людий, яко от
худых, тако и от силных, достояше бо, бе бо благодать божиа
на нем. И от всех любим бе, бо во словесех своих истинен, в
суде правдив, в советех мудр, в благодати смотрен, во всех // обы-л
чаих добрых хитростию дръжавен, на молитвы же божественных
уставлении часто припадаше, книги написаны малым блюдением и
тайне храня у себе, под скутъм дръжаше, уклоняася судов мирь-
скиа печали; два крат на десяте или боле в тайне и ложници
полога своего молитвам тайным прилежаше, в нощи же и в дьни
чистым смотрением Христа похваляя, до конца прочитааше.
XIII
Преминующем летом уности святого тако съчастне на мужскиа
умы силных князь сам выше вшед, и по малу мужь своих безум-
ныя съветы въследующа, мужески отверг от себе, и заблужение
их невидения от истиннаго бога не малы возненавидев. В един
от днии созва боляры своя и дружину в полату, нача к ним с
сваром глаголати: «О дружино верная, но не в Христе! Егда бех
77

вдан родители своими книг учитися, находих в них учениа Павля,
якоже рече: «Егда бех младенець, глаголах аки младенець; егда
бех муж, отвергох младенческая». Сею повестию по истине ныне
мене самого смотря, яко первее всех словес деля тех хужий аз
сын. К мужеству прийти в ревности сердца хощу, но отроча аз
сы вами на княжение избран, отцу умершу по роду братия ста-
[ реи на княжьние приступив и исправив все строи богу помогающу //
ми разрядих и землю противу противляющимся силне утверди.
И хощу исполнити слово, еже рече пророк Давид. Пече (!):
«Старец разумех, яко заповедей твоих возысках». Вы же яко серд-
ци о вышний истине смотрити леностию и верою мне пребываете
различии. Како многи уды вашея кривды любимы доселе терпех;
уже не хощу сего терпети. По писанию книжному опять за ся
завергох уность, муж же уже сый, яже суть детьская дела запо-
ведьми господским деянии истощу, вашеа неправды боле того не
слушая, вышнею милостию укреплен, противитися хощу. Тем же
уже да исчезнет роптание вашего совета противу мне, да
престанут лютых и злы яве схожениа в вас, и съвети мира любы вне
и в дому в царствии моем да воскипить. Речи котораго любо
суда противу делу криве да не судятся. Мужи бо истовия
грехи, ими же доселе осквернялися есте, боле того да ни от кого не
дерьзнется. Сего же закона устроение, аще вышняго царя боянию
не хошете, боятеся, нашь гнев на прегрешающаго божиим овением
ражжен, иже колиждо сим делом обрящет, главу да отсечет».
И си изглаголав безакоииа (!) началницу матерь свою и
(!) земля своея изгна от себе. И скончяном же княжьим глаго-
. лом велможа земъския и ротници и советници в домы своя устра-
' //
шени възвратишася и гордая по//мышлениа на мало время умяч-
ше положиша. Тогда уже божиим прояшнением примучени бьппа
неколико поганьских стран, подвижения под рук его и воскресо-
ша соборнаго закона веселая ращениа, и по божественному
закону церкви основаны, мало преже неверных небрежением подаю-
щася твердо стоянием основаниа обновишася. Клирици из земля
и благых своих отлучени милосердною щедротою призвашася вси
единою, не токмо возвращени своими благыми, но по истине свя-
таго мужа множеством приложени, даров имениа его обогатишася
и под тацем князем по тем странам всяка веселяшися радова-
шеся церкви.
XIV
И услышавше сию весть святого благодарьство, мнози идяху
из Бавор и из Франк и ис Ас (!) и ис прочих земель прихо-
жаху, несуще к нему мощи и книги различныа, яже сам златом
своим и сребром и паволоками толико ризны окуповаше. И
верою правою по всей земли крестьянскому уставу.
78

XV
Тогда же брат его Болеславу веком мнии, умом кривохтию и
делы, ревноетию мерзок диавольским косновением пострекъновен
гневом злобы противу уму божию лютее вооружен, на царствие
братне рукою похищениа лаком с нечестивым мужи диаволи смер-
тию убиения погубити хотяше. Но .божественым предвидением*
совет будущий тогда о себе истинно проявлен увиде святыи. // В то
же время мужь боголюбивый завет положив помысли в сердци
основати церков богу и победителному воинику и мученику его
Биту и посла к епископу Резаньскому сол и рече: «Отець мой
делал церков святому Георгию, и аз по велению твоему хощу
основати церков святому Виту Христову мученику». Услышав же
епископ Тутон, воздев руце свои на небо, к богу хвалы въздая
Христу, рече: «Идете и рците съчастному сыну моему Вячеславу,
яко же помыслил еси, тако уже церкви твоя пред богом стоить
на небесе основана».
XVI
Слышав же сию речь Вячеслав от еспикопа, пристроив
делателя, начят сам носити а плещу своею известь и рукама своима
основа и сконча. И призва епископа преж реченнаго освяти ю во
имя святого Вита. И быша ту многа чюдеса и знамениа до днеш-
няго дне, а диаволу многи пагубы. Сам же святый хотяше ити в
Рим к святому апостолу Петру, предав княжение брату своему и
ту ся отрещи мира сего. Но церкви ради тоа, яко и еще несо-
вершена бе до конца, того ради муждаше. Но яко же секии кто
сено в великий зной и жадает воды, тако и святыи жадааше
мучениа и крови пролияния, но не от руку брата своего, но бога
щедраго мздовъздателя, прорасмотрением и мздам верных оплати-
теля. Достойне ту ему възда мъзду во своей дедене, ея же жада-
ше во инех странах. Ни сего дела, его же можем // молчати,
дивна смертным и аггелом божиим радостна, то ли бога боящимся
чюдна и николи же в человецех слышана, еже перси святого ка-
мене твержьше носиша в сердци. Принужны по истине некогда от
своего брата и своих боляр сынов ради рожениа, приложи к себе
жену и роди от нея сын Избряслав именем. И рече к ней: «Се
уже много богу прегрешихове и безаконие сътворихове, уже от
сего престахове, плод по роду человеческому приимша. Be в собе:
в брата место мя имей, аз тя в сестры место». И сей речи
она приставши и имъшися по ню пред богом и самем. Некогда
съгреши с милым его слугою. И святому самому то видевшу рече:
«Почто солга пред богом? Тобе лзе бяше ити замуж любо не ити,
но не будета дерза пронести се кому любо, дондеже аз о сем
ся помышлю». И сътворив пир велик никому ж не ведущу съве-
та сего вдасть ю замужь, сестрою творя тому ж.
79

XVII
Брат же его меншии Болеслав преж реченный, очютивый хо-
тяша в Рим ити, поча нань многа злая отаи мыслити и твори«
ти пакости, многи советы в домох их творяше, съвещаваася с
злыми советники на святый мужь. Их же вси совети не утаишася
святого никако же, но молча речи сеа кончину смотряаше.
XVIII
В другое же время, съзвав советники своя, брат его: «Про-«
мышляйте, како его погубим». Они же ему тако отвещаша: «Никако
а. 283 же его инако // можеши погубити, ходя в него власти, но проси-
° ' ся домови Болеславлю граду, и ту й можеши погубити, призвав
к себе». Он же испросився у брата и с советни своими сътвори
велик пир честен на память реки и святыма Козмы и Дамиану и,
послав слы брату своему, рече: «Брате, радость велику на память
святыма сътворих, но молю владычествие ваше, да бы ся не об-
рекл прийти к нам». Святый же к слу его отвеща: «Радость
братня — радость божиа есть, и аз к его повелению уготовлюся».
Вся же си злобы и съвети их святого не утаяхуся, но вся видя-
ше и абие причинився с дружиною своею и всед нача играти,
гоняся пред ними по дъвору своему, глаголя к ним: «Аз ли бых
не уме с вами, чехи, на комони обрести противник наших, но
не хочю». И си рек, поеха к брату. Изыде же брат его со всеми
службами и честни противу на усретение с великою тихостию.
Его же кротости, аще и ложне, богодостойный Вячеслав много
порадовася. Целовавшажеся весело толи соплетшася межи собою,
в дом с радостию внидоста и на обеде седоста. И напившем на
долзе некоторым лесть тайна не можаашеся таити мыслящих на
убиении святого мужа. Иже злобивии мечи под скоты уже съкро-
вены три краты въстающим паки и паки, а ныне которым ся тру-
ъ 234 дом седаниа прекланяюще // силами последние и дерзостию от-
тинуд умякъше. Того же ради не у, и еще повелениа божия
пришла бе година страсть его, цела й отступиша. Его же съвета не
неведыи пагубы не ужасаяся, божиим защищением возможе, но не
печалию. Аще и некоторою слугою брата своего пошептавшим
ко уху его, да блюлъся бы, како противу ему уготовалися суть
на убиение, но обаче не подвигшемся им от брата с инеми седя-
щими, но веселящуся, яко и гостем, хвалы деля и любя молвя-
шеть й. И посем мало поседев, от трапезы всътав, налиав чашу
вина тихим целованием реченом вся сладце сею речию примолви,
рекши тако: «Целует вы целы всех Христос. Чашу, юже аз дръжу
руце, во имя святого архаггела испити единому комуждо вас
подобает, к нему же святому дни память утро пост нам приходить.
И тако любовию духовною честяще величествие его, да аще в кую
годину душа наша от света преставится, в рай вечный восхо-
80

щет ны приати в мире, Аминь». И тогда по сем словеси, весело
испив всем разны чаше, тою же любовию испити повеле, и
целованием лобза ласканным, не трепеща страхы, на свое ложе спать
изыде.
XIX
И ту нощь молитвами и поданием нищим, печалным
настоянием потяся трудом, будущую смерть ведыи // за Христа волею
г? тт а. 284
претерпети заветно проводи. Ьрат же его ко своим рече: «Не мо- об,
жем его никако же погубити, яко дръжина его суть с ним трезва,
но ведаем обычаи его так, яко, егда первое глас звона цркве слы-
шить, един с ложа воскочив к церкви потечет, а не ждеть никого-
же. Да рцем попови, дабы рано звонил».
Еже бысть тако. Слышаном же знамением звона святый муж
не ленив сном, но яко имяше обычаи, с ложа воскочив, и
притек, в церков вшед пения утреняго и хвалы утрениць тихым
послушанием внемля. По многых молитвах домови труден почит от
церкве вниде. Светящимся первым зорям мерзое памяти написае-
мый Болеслав, мужа святого брат, тайнем месте таяся нравом
волчием, противляяся, агньца татебне хотя растерзати с неколи-
цими своими разбойникы, гневно выступя, мечем препоясан,
посреди пути усряча, противися. Его же сам святый тихым гласом
и благым тако целова: «Здрав, брате любемишии! Велики ти суть
хвалы любве от нас воздаемы, яко вчера еси нам честно и обилно
с веселием служил». Он безумный не отвеща, но изнес воскоре А. 285
мечь на святого главу верх, яко накрепчае можаше ударя // рече:
«Днесь ти лепеи пир устрой». Не мечю отскочивши, и знамениа
раны не явившуся. Второе удари — ничесоже може увредити его.
Третие еже егда хоте ударити, мечь из руку ужасъшася слугы
диаволя испаде. Иже мечь святый Вячеслав за руку яти похватив
и над грешным братом уже уоруженом за власы держа и
потрясая главою его и рече: «Видеши ли, брате мой, могл бых ся на
тя возвратити твоея лютости начаток. Ли откуду возбранюся,
брате, ни крови быти пролиатель, но не хощу, дабы ся от моею
руку твоея кров, брате, на последнем суде от мене взискала.
Възми мечь, а собе муку, и яже суть делаемая, не провлачи на
долзе, и ты зови, иже тя суть научили, а сам ся братнею кро-
вию не огреши». Приатом же мечем брат нечестивый, аки побе-
дитися боя велми возопи на помощь себе своя зовый тако: «О кра-
молници! Мя научивше, мне не поможете. Сам же ся аки прину-
жен братнею победою первое не врежен противитися уклоняа».
И единою дружина великым гласом призвани притекоша рещи,
аще греха не ведуще, но оголкы взыщут, князя своего в рущь
гнев чюют. Ему уже тогда греху прибавнику четвертое в главу
святую ударившу и последнее // протенъшу вси со оружием напа- л. 285
доша и уды святого мечи копии прободоша и, аки волци разтергав- o6ť
81

ше, на землю повергоша едва жива. Пакы же толикы пакы участи-
ша раны и язвы и кровь неповинну пролиаша. Тело же тще
грехи аки пес растерзася, а душа чистийши от плотскаго за-
клепениа храмины толицими азвами извлечена, муками честнок>
победою, похвалами аггельсками руками подъят, вышняго ущедри-
теля очима радостно видящи и- в славных мученицех лицех в векы
на престоле седяща. Четвертый день предкландом (!) октябром в
вечное веселие царства небеснаго вниде.
XX
Святое же тело от маловерных, иже ту бяху честно в раце
заклепше и службы вся по закону над ним исполнивше, пред
иерковию близы побежениа его погребоша й. Примшу же по сем
княжения великия неправды князю Болеславу и лютостию его на
вернаго дружину не много по убиинии святого послав Праг погуби
вся его приязни и клирики и слугы его, изымав вся иссече и
дети их в реку вмета.
XXI
Перводеяною же крепчаишаго божиа воиника честною страстию
слугы етеры, им же повелено бе кров, яже по декам стены окропле-
л, 286 на в церКВе в сам час мучениа, // водою мыша и отинуд отроша.
Посем же другии день ту пришедше не минем, якоже и первие
кров по стене поилепщу на том же месте рашену (!) узреша.
Не малы же сами сим видением устрашени, воду пакы принесше,
велми борзо омывше, отроша. На третий же день искушениа ради
реши, аше и еще есть такоже пришедше узрят не мне покроплену
стену кровию видеша, нежели болми троичь узреша. Им же бо над
тем много чюдишася тем же трудом омываниа, посем охабившемъся,
яже до вышняго дне крове тоя же кроплением стена сама знамение
честиме сказает.
XXII
Но истинных повестьми частым поведанием проявлено бысть по
твердостанника, победнаго воиника Христова, вси кровныа пролиа-
теля вышняго гневом потрясени, друзии демонъекою областию похи-
щени на сем свете посем не явишася, друзии же изменивше челове-
ческый нрав пескы лающе, в гласа место скржьчюще зубы, восле-
дующе грызением пескым, толи бещастным ушением телес их житие
свое зле кончаша. Но и сам брат его, якоже поведают мнози
прежний, часто нападающим нань бесом и руками держим свои муж и
л. 286 слуг своих и помянув ся глаголаше: «То вы мне сътвористе, еже вас
°6' слушаа по злату // главу ях, и се на мне ся являет». Но обаче
они вси, якоже рекохом: преж князя своего житие свое зле скон-
чаша.
82

XXIII
Почивающу же ту телу честному, идеже убиен бе, трем летом
минувшим верным етером .нощь проявлену быть в сне, да богу веля-
щу оттуде тело святое принести подобало бы к церкве святого Вита
мученика, юже сам съезда, честнейшим погребением положать. Иже
соном погружени, видению верующе, но поистине князя лютости боя-
щеся умлъчаша. Паки толи пакы тому же видению явившуся, зело
грозне пристрашившу не могоша таити, но поведаша князю себе
проявленая. Он же, аки от тяжкаго сна воспрянув, и устрашен не
божиим страхом, но человечь ся срамляа, повеле попом ити нощию
и принести тело святаго никому же сведушу. И пришедше к месту
святому с молитвами честное тело мученика в раце, на кола воста-
виша, и путем, им же пришедше, воспятишася, хотяще княже
повеление нощию исполнити. И егда приидоша к етере реце мале, на-
рицаемеи Рокитници, таку бог силу сътворшу наводнению рекы, да
и мост бе разрушила и древа повинула, сташа противу окрест
смотряще, кде быша дерево налезли плот устроити // и не обрето-
ша, помышляху, что сътворили быша. И егда всем размышлением
и печалию одержими бяху и внезаапу възревше видеша чюдо —
божию силу нашедшу: коня с колом о другии пол стояща и от воды
ни единою каплею окроплена. Глаголи чюдни подобии Петру
апостолу: Пето ходи по моою повелением божиим, а тело святого в
мегновение ока поинесено бысть. Кто ли о сем размыляа, есть
како принесено разве божиа сила принесе. Ему же чюдеси сами
николи подивившеся, преплувше на коних раку по святом телеси,
и вскоре приидоша к месту, преж поведанному. И в церковь внидо-
ша, бога хваляще, нощию тайно повелением брата его, бо божиею
силою освещено всем людем видящим и прославляющим бога.
Дверей твердо замченом и молитвами частами рзлианами святую
раку отвориша, свеща же вжегше смотриша. И се тело плотию и еще
1хело явися и от всех язв, бывших на нем, исцелено разве единоя
язвы, яже от братня мечя, из нея же и еще кров тепла видяшеся
текущи. Спохвалимое достояние мужа божия и чюдное власти
обладание ту утягшая имети блаженнаго Вячеслава, еже утягну, име-
ти якр же древле Иона китом пожрет, по трех днех цел на сухо
извержен // бысть. Такс и сего тело, еже есть дивнее — не гнивше,
ни стлевше, но исцеленами язвами за три лета повелением божиим
земля въздасть.
Затворену же паки телу святаго под самым алтарем восхожениа
на полудне. Проводимо от верных и от клирик с похвалами песньми
честное тело святою памятию по чести положиша. Та же божием
вседръжительствием часто светящимся бесчислеными его чюдесы и
знамении всем верным собирание бывает, неверным же страх и ужас
такого мужа достойная дела наиначаще светяться. Сего же принесе-
ниа время четвертаго индикта месяца марта в день четвертый.
Успешна его мимоходящими леты творится, о сих же, яже милость божиа

по достоянию его всей вселеннеи проявляющу славу святого по сем,
яже и доселе творятся. Словесе душевнаго претечением печалная
память протлъкуется и достойно поведает.
XXIV
Етери яти и к судии оклеветани и звязани и на полату воз*
ведени быша княжим повелением в темницю ввергошася, руками же и?
ногами оковани люте же во страже. Посреди нощну же уз будяще
стужено узами и оковани мучими воздыханием горкым сердца по-
л. 288 ражающа, вей в молитве возопиша, // рекуще: «Боже вышний,
печалным утешителю, небеси и земли чюдный творче, призри на
ны на смерть осужены и молитвами возлюбленаго твоего
мученика Вячеслава, иже егда в мире сем сыи окаянным милостив бе
защититель, от всего настоящего осужениа рачи ны извести ока-
ныа (!)». Сътворене же бывши молитве от них, половина темници^
в ней же стражие стояще бдяху омрачися и изгасоша внутрь
у стражей свеща, а прочая половина, идеже держими лежаху,
аки солнца светлейшим светом просветися. И се глас внезаапу
с небеси ужасником в уши услышан бысть: «Воставше изыдете
отсюду». Иже убо такым страхом и веселием ужасни узы молча-
ще, подвизаху, тогда внезаапу вериги и железа сокрушена спадо-
ша, руки и ноги их разрешишася, и отвръстами дверми темница
весели скончаша божием повелением разрешени, хвалы Христу и
пресвятому мученику его Вячеславу людем поведающу.
XXV
В них же бе некто поган, не у и еще благодатию крещениа
очищен, егда уже ся очисти блаженаго Вячеслава молитвами от
смерти избавил, к вере соборнеи обратися и спасителным
омовением крещениа очистися и всею любовию к вере божий
утвердился, и сын свой единочадыи, его же, и аки душу свою, любляше, //'
л. 288 на службу божию в клирик церкви блаженнаго мученика обе-
щася вдати. И по сим по чину исполненом веруя сам богу к
служа зело многа лета пожив, почи о господи.
XXVI
Сему же чюдеси бывшу не мне другое чюдо въеледствует о
уноши етери от портник его, иже всех раб его тайным делом
его верней бе, его же святыи сам в житии своем сыи зело
любляше, его же по истинней преже поминает писаниа. Возлюбленнаго
господина своего отлучен плачем по вся дни часто жалуя, многа
дела его благая всем проповедаше, им же и самем мнозем сведе-
тель бяше. Его же князь неистовым и скорым вожжен гневом
повеле повесити, и повешен же, яко истинным свидетельствуют
84

повести. Двою лету мимошедшу не инако, но яко же и живым и
целым человеком влас седин телесных, и ногъти растущи, светя-
щася. Видено бысть и орел на соблюдение телеси его на нем
седящь виден бысть, от бога послан, вся дни донде же висе,
да птци не началы его быша, но и древо сухо, на нем же бе
повешен, прозябе и ветви распусти.
XXVII
По сем етер ят лютым судиею, и в темницу ввержен бысть
и на другыи день на посечение осужен и крепци узами велми
увязан. Иже // в истинну горци плача, святаго божиа Вячеслава
внутреними молитвами на помощь себе възва, глаголя: «Святый
божий мучениче, аще тако есть, якоже глаголють человеци, выш-
няго бога умолити можеши, помолися за мя умирающиго (!),
да твоими молитвами избавлен, возмогл бых аз окаянный прости-
тися грех моих тяжкых донележе жив буду. Едваже молитву кон-
ча, въскоре растерганами веригами благодатию божиею тако крепко
стражем не ведущим из темницы изведен бысть. Но вне некото-
рыими поганы стоащими паки ят бысть велми увязан. Егда
первую молитву нача к ним поведати, утешена быша сердца поган-
скаа, и разрешьше и, пустиша. И тако по сем избавлен, хвалы
богу и блаженому мученику Вячеславу по всем землям ходя, ве-
личаа словесы проповедааше.
XXVIII
Поведается бывши в том же граде, идеже святаго тело
почивает, видениа очию лишена, рукама же слука от рожениа своего.
Яже егда в праздник дне святаго в церковь святаго Вита мученика
бе вошла и пред гробом святаго Вячеслава приведена, ямо же
хотяше принт й, тако долго простершися, моли й и молитву с плачем
съверши. И всем видящим святаго мужа ицеление: очима прозре
и рукама целама, возвратися к дом свои.
XXIX
По семже некоторый ят бысть в неколице // поручении скота
чюжаго, егда же в том связан бысть вельми и люте, дабы долгу
ся изрешил, к прочим кроме ходящим, а другым, купли по граду
деющим, связаннаго на пути близ церкве во стражи лежаща оста-
виша. Он же печалию тугы руцы воздежа опять противу дверцам
церковным, сею молитвою помолися: «О воеводо тихий, мучениче
преподобный, яко уже многы твоа святыня от рук нечестивых
к великому богу повелением избавляла есть, молюся окаанныи,
да мене не забудеши связана, но милостию своею ныне разре-
шиши». Пришедши же вскоре милости божий, и блаженаго муче-
85

ника молитве, аки железным оружием пресекновены вериги распа-
дошася, и сам в церковь в божию втек, хвалу богу и святым
его воздааше в молитвах, и тако свобод возвратися.
XXX
В Фрачьстей земли бе некто мужь падаяся от самого детства
наисказу рожениа уже нехожением, но полозя по земли, лежаще.
В нощь некую по усновении сна вострепета, яко дивное красоты
мужь крилат у ложа стоа слукаго возбуди и, и целбу ему яви
глаголя: «Како можеши, о убогий, востав иди во град боемскыи
нарецаемый Праг, аще и вся имениа дав на носиле, на нем же
тамо при нем поинесут тя. И ту пришед, вниди в церковь свя-
А. 290 Таго мученика Вита, идеже тело святаго // мученика Вячеслава
почивает, сотворив молитву ту, целбу хожениа приимеши». Он же
сном погружен повеления соннаго не требуя, но аки блазнь веруя,
пути сказаннаго отнюд уклонися. И в нощь другую посем на
ложи своем почивая, того такою же светлостию старца узре, паки
у ложа стояща, иже его сим образом обличая, рече: «Несмысле-
ным, нелюбимый, возбни от сна, видения сего истинну увеждь,
преди поведанную, ею же тебе, окаянному, тело твое будет
исцелено. Почто тако от целбы укланяешися, но в тебе моим
сказанием проявленыя?».
От него же лютаго свара воспрянув и не размышляя о истин-
не, отвеща: «Не могу тамо ити, милостивый честный старче»
Утру же бывшу уготови воз, вдав купцем мзду, тем путем
идущим. И вскоре к месту привезен бысть и по первому сказанию
внесен в церковь святаго мученика Вита. И пред олтарем лежа
на земли на молитве, моля бога и святыя. Не долго же медлящу
ему на молитве силою божиа помощи и чюдными молитвами бла-
женнаго Вячеслава почаша жилы кроскотати, аки ломимы, первие
исхоша и испрострошася, и пяты его утвержены быша. И воста
благодатию божию цел, ни от кого же подъят, и возвратися в
дом свои, славя бога и проповедая святыню святаго Вячеслава
по всей земли Врязтей.
а. 290 И многа же ина знамения, яже и до ныне//шняго дне бы-
°6, вают у святаго мученик, яже бог творит по милости своей, ему же
есть слава и держава с сыном и духом святым ныне и присно
и вовеки веков. Аминь.
ПЕРЕВОД
I
Каждому из смертных даны поистине разнообразные виды
деятельности и они пробуждают необычную тоску. Эти люди
родственны по внутренней силе своей просвещенности или по сход-
86

ству, а иные по мастерству своих слов и рассказов или >ке потому^
что они своим разумом рады изучать вещи, доступные для
разума, претворяя их в соответствии с человеческими заботами в
радость жизни.
Такой человек, поистине одаренный умом, попирая мирские
радости, стремится к высшему. И он выкован был на высоте
чести, горит духом, избегает мирского, желает высшего; юный
возраст многократно отталкивает его от добродетели,
охлаждающая же старость, старость, умудренная жизнью, приводит к:
старым и спасительным обычаям. В этом деле дерзая подвизаться,
храбрые хотят принять славу похвалы. А других людей леность
отвращает от различных искусных трудов и их врожденный разум
изнуряет утонченностью. Некоторые же наученные созерцанием
глубин [мудрости] и переписыванием слов и поучений,
некоторые же свободно отдаваясь праздности и постижению художеств
чудесных слов, частому чтению их, стремятся понять движение
звезд, подчиненное неизменным законам и [постичь] некиим
таинственным образом, какова мера величины земли по образцам
геометрического измерения, а также каким образом все высшее по
установленному порядку уравновешено твердостью и по какому
закону части прирожденного пения согласуются между собой или
каким образом распознается истинное и ложное, существовавшее
прежде всех определенных законов, и скрытое их смешением, как
говорят глубоко рассуждающие, и этим постижением они
стремятся познать высший небесный смысл. А другие, обладая
подвижным умом и имея стремление к песням, хотят возвысить друг
друга. Однако они знают правду о святых деяниях нашего бога,
но хотя глаза смертных и видели столько раз небесное
благоволение, они как бы {находясь] в неродном опустевшем селении,-
любят свои разглагольствования и не боятся клясться [в их
правдивости]. Не удивительно поэтому, что дела возвышенные и
побуждающие к философским рассуждениям, отвращают такого
мудреца от простого слога, тем более что многие из них слишком
усердно пристрастились к языческим сочинениям, но только не к
тому, что написано в святом писании о славе божией с тем, чтобы
сделать это известным и передать для будущего, изложив на
письме. И они поистине все то, что есть божественного и все
благочестивые мысли, о которых лучше говорить тихим и
простым слогом, отвергли. Ленясь воспользоваться этим истинным
счастьем, многие думают жить, помышляя только о человеческих
делах, и более обращают внимание на мастерство риторики, чем
на нечто вышнее. И хотя мы привыкли к такому премудрому и
ученому стилю, мы все-таки будем повествовать кратко, пусть и не
по всем правилам, но по святому повелению победоносного царя
и августа мира Оттона Второго *, по нашему сельскому разуму,
описывающему имя, деяния и вскоре последовавшие чудеса
славного мужа, которые как нечто редкостное перейдут в последующие

уставы; как недостойно пишущего устрашает меня, но и столь же
одобряет, высшее достояние святого, искусства слов осеняющего
^проявлением своих чудес.
Начинаются книги о роде и о страданиях святого князя
Вячеслава.
Мы еще раньше узнали, как после первого просвещения всех
верных уже кончалось пагубное прегрешение, животворящий блеск
учения своим сиянием божественно прояснил вселенную,
помраченную тьмой заблуждения и как возрастали ростки спасительной
веры и этой верой укреплялось начало церкви, установленное
спасительными трудами первых богословов и написанное в книгах,
просвещая всех и служа делу верного следования истины, хотя уже
некоторые язычники после долгого заблуждения столь уродливым
извращением были возведены к правильному пути святым
просвещением, и не все народы мира сразу были приведены к тому,
чтобы в соединении приобщиться и принять дары благодати.
Поддержанные небесной силой, они постепенно восстают против
дьявольской погибели и повсеместно расширяют веру в странах. Об одной
из этих стран, населенной славянами и твердой в своей вражде к
вере и ленящихся в ней, я поведаю в своем простодушном
повествовании. Впрочем, по нашему мнению, эта земля, хотя и поздно,
по обетованию дара святого духа обращения в христианский
закон, в конце концов сама пожелала блаженного обращения.
II
Поистине от самих обитателей земли она называется Богемией.
В ней же, когда царствовал блаженной памяти пресветлый царь
Генрих2 франкский и римский, стал править некто из того
светлого рода выделявшийся силой среди соседей по имени Спытигнев
сын Боривоя3, держа княжение под царскою властью4. Он был
привлечен к божиему закону, стремясь к святой воде для второго
рождения, очистился крещением и, горя новым усердием, основал
церкви богу и блаженной его родительнице Марии и святому и
верховному апостолу Петру, и в них после их построения уже
божьей милостью происходили бесчисленные чудеса.
III
Между тем, когда прошли по закону человеческого рода дни
похвальной его жизни, прекрасные своими деяниями, и он
преставился с этого света, то его брат Вратислав, младше его по
возрасту, всеми людьми избранный на княжеский престол, вступил на
него, следуя как и брат христианскому закону и истинно веруя в
бога, он создал церковь воину блаженному мученику Георгию5.
Проживя несколько лет и уйдя из этого мира, как и все в роде
человеческом, он еще при своей жизни избрал себе преемником
родившееся чадо, высокое чудо среди смертных, достойного многих
похвал, старейшего среди сыновей.
88

IV
И этот, столь любимый отрок, чудный светлостью и красотой*
когда прикоснулся к первому времени цветущей юности и когда
отец был еще жив, стремясь к книжному учению, частыми
просьбами превозмог душу, ум и мысль отца, и был послан в город,,
называемый Будеч и отдан попу по имени Учени 6 учиться книгам*
Благодаря его мастерству и с помощью бога, он был наставлен к:
скорейшему разумению, быстро изучил псалтырь7 и прочие
другие книги и твердо удержал их в своей внутренней памяти.
Когда же отец его, как было сказано, отошел с этого света, юноша,
во всем действуя как старый человек, был избран с похвалою иг
радостью всей земли, несмотря на свой отказ, достойно был
посажен на княжеский престол наследником отцовского воеводства под.
властью яснейшего царя Оттона 8.
V
Нечему дивиться, что новый князь, приняв земную власть,
внутренне терзался тяжкими муками, ибо он взирал на небесное
своей сокровенной мыслью более, чем на все иное, и, хотя он
внешне и был устроителем мирской жизни, но он с первых детских лет
полюбил сладость божией службы. И, боясь греха, он людей,
врученных ему, стыдился наказывать за их преступления, дабы не
поступать по жестокости справедливого закона. Но вскоре размыслив
над этим своим сомнением, он мудро встал на правильный путь иг
не стал пренебрегать земным долгом и потом уже не сомневался,
что, стремясь к небесному, он не может не думать об этом [т. е. о
земном]. И затем установил праведный закон для людей как для
бедных, так и для богатых 9. Итак, сидя на княжеском престоле, он
все устроил по своему повелению. И, следуя этому, он, мудрый,
был готов оказать милость каждому и бедных осужденных
освобождал от гибели безвозмездно. Он был чужд всяких языческих
грехов, был простым в доме, имел чистый нрав, не скупился в
обещаниях на благо для сильных и всегда помнил о своих обещаниях.
К пришельцам же бедным и странствующим проявлял истинную
любовь, для сирот был как отец, овдовевшим помогал своим
имуществом, был утешителем для изгнанных, столь чудно всегда
проявляя к ним отцовскую любовь, он был скромен во всех своих
действиях, достойным памяти любителем терпения; при всех
нападениях противника был мудрым вождем, щедро раздавал
имущество плачущим беднякам, подражая скромным и смиренным: он к
себе много раз бывал строг, а к иным всегда милостив, всем
давая образ вечной жизни, милуя, научая неведущих и утверждая
наученных.
89

VI
Такими сверкающими красотами была украшена жизнь
блаженного юноши. И он столь возлюбил дела милости, что, когда со
своими вельможами и судьями сидел в судах, и схваченного
преступника приводили к нему, и он был достоин смерти и уже
осужден на смерть, то он, милостивый князь, если и не мог его ни
избавить от смерти, ни освободить под каким-либо предлогом,
выходил вон, чтобы не быть виноватым в пролитии крови и не слышать
об исполнении казни. Он так договорился с любимым своим
слугой: «Если услышишь от моих бояр о смертном приговоре
человеку, вызови меня от них для чего-либо, дабы я был не причастен к
этой крови». Он помнил евангельское слово, которое сказал
господь: «Не судите и не судимы будете, не позорьте и не будете
опозорены» 10.
VII
И вот сам юноша, исполняя божию заповедь деятельной любви
и слыша от кого-либо пагубные речи, не следовал сказанным
речам, щадя и освобождая милостиво виновных, осужденных на
смерть, приводя их \к добру. По всем городам он разрушил все
темницы и повелел посечь все виселицы по всей своей земле, начав
это делать сам. Когда в других землях услышали о его счастливых
деяниях, то клирики и божий слуги стали прибегать к его
добросердечию, и он сам принимал их с радостным проявлением любви,
и сохраняя божественную любовь, удерживал их у себя достойным
проявлением любви, внимая своим чистым умом их частым и
святым поучениям, так он был научен и постиг дивный смысл книг
как латинских, так и греческих п. И то, что он ранее постиг у
своих учителей, сам усердно исполнял, ко всякой печали человека
был сострадателен; милостивой помощью он помогал некоторым
изнемогающим в болезнях, брошенным соседям, сам служа им во
всем, что потребно. Народы, еще живущие по древнему
языческому обычаю, сам наставлял в благом учении новой веры.
Блаженный юноша, увидев непросвещенных и ходящих в идольские
святилища и часто в течение года прибегающих к незнаемым иным
богам и приносящих жертву, удалялся от их нечестивых яств и
жертв, хотя его и часто упрашивали, и от их прибежищ и мест
встреч, стремился к небесной трапезе более, чем все остальные ее
участники, не желая оскверняться демонской скверной
жертвоприношения. Он был горько опечален теми, кто был порабощен этим
заблуждением и часто обращался к книгам, где в апостольском
слове проповедуется: «нести бремя друг друга» 12. Иных же,
склоняющихся к истинному небесному благому пути, он сладким
голосом поучал, обещая благие дары небес, и отводил от нечестия,
дабы они отреклись от идольского образа жизни, которым были
90

прельщены и с верой пришли к истинному завету божественного1
разума. Некоторых из них, мало постигших спасительное учение,
жестоким сердцем и ленивым к уразумению истины умом, он по
апостольскому слову «хорошо учил и плохо наказывал» 13, и тем
и другим, давая награду, усердно старался насколько мог, как
добровольно, так и силой привести на полную обилием вечерю слуг
отца, приводя их этим к вечной радости.
VIII14
В поистине достойных удивления пощениях каждый год в
великий пост в голоде и молитве, святой юноша, несмотря на то, что
нес мирские обязанности, был усерден и неутомим в молитвах,
подкрепляемых подаянием нищим. Днем занимаясь частными
делами, он ночью бодро стоял бдения, не помышляя о лени и сне.
И как только наступала ночная тишина, он вставал в своей
спальне с постели в тайне от остальных, будил слугу-ключника и,
молча взяв в руки книги, выходил из палат, и об этом ничего не
знала стража. В сопровождении одного слуги он ездил верхом по
крутым горам и по дну пропастей и страшных глубин, и по тропинкам
среди каменных плит по столь страшным ледяным грудам, босой и
пешком совершая путь между городами с пением псалмов и прочих
молитв, путешествуя по разным церквам, ища их. И так поистине
претерпевая мучения своей плоти, так что кровь, вытекавшая из
израненных его молодых ног, указывала на его путь, он тайно
возвращался в свой дом и в свою постель. Совершенствуя
внутренний разум, сам святой, хотя и уклонялся от этого, но должен был,
сидя на престоле, одеваться в красивые одежды, и все же под
царскими ризами его чистое тело было одето во власяницу. Во время
же жатвы он посреди ночи тайно вставал с уже упомянутым слугой
и шел пешком босым к своим нивам и своими руками жал
пшеницу и, связывая ее в снопы, клал на плечи себе и слуге и прятал
в доме в потайном углу и там тёр ее жерновами и, смолов ее
святыми своими руками и чисто просеяв и покропив водой во имя
Троицы, сам с помогавшим ему слугой, призвав святую Троицу,
смешивал с мукой в сосуде воду, которую сам носил в ведре из
колодца и, смешав своими руками, сам пек из них просфоры и
рассылал священникам по церквам для служб господу нашему Иисусу
Христу. В осеннее же время, позвав упомянутого старшего и
верного слугу и наследника, с ним ночью втайне он перелезал через
ограду виноградника и, наполнив две корзины своим виноградом 15
и положив их на свои плечи, возвращался со слугой в дом, своими
руками отжимал его и делал все как положено для службы божи-
ей. И никто об этом не знал, кроме одного слуги, неоднократно
уже упоминавшегося. И известно было только богу и этому отроку,
где были спрятаны наполненные вином сосуды, а когда он считал,
что наступило время, он рассылал их по церквам клирикам и свя-
91

щенникам с просфорами, которые сам пек для церковных служб, и
сам все праведно разделял. О неразрушимая ограда праведной
веры, опоясавшая его чистую грудь! О как похвально послушание
последователя заповедей! О как чудно смирение князя, не
стыдящегося служить своим рабам ради божественной любви! Тот, кто
своею мыслью и сердцем постиг тайны неусыпным взиранием на
небесное, участвовал в истинном и спасительном приношении тела
и крови господних и любил службу, дабы исполнился небесный
закон ради очищения от прегрешений, воевал не только верою, но
и постоянным деланием и поистине внутренне приготовляя
чистейший источник 16, взял на себя труд раба, и по милостивому дару
сам был слугой священнического закона 17.
IX18
Не подобает утаивать и его пророческое видение о священнике
Павле 19 и о его доме, которое он проснувшись сам поведал так:
X
«Когда я лежал на постели и спал, и моя любимая дружина и
некоторые мои слуги тоже отдыхали, мне среди ночи явилось
страшное видение. Видел я, как все постройки двора священника
Павла сверху донизу, и все человеческие жилища совершенно
опустели. От этого видения стал я метаться в тоске, и захватила меня
внутренняя скорбь и печаль за верующих в бога. Но видение это я
относил к всеведущему милостивому творцу, в которого я верую и
только с его помощью пойму смысл этого видения.
XI20
Мое видение разрушения дома обозначает смерть моей
бабушки и почтенной госпожи Людмилы. Опустевший дом Павла
обозначает изгнание из страны клириков и духовенства и разграбление
их имущества. Ведь я сам видел, как моя родительница, как по
своему роду, так и по делам поистине осквернявшим, язычница 21,
полюбила других своих злых советников, не знающих бога, и с ними
замыслила погубить свою свекровь».
XII
Эти его слова светлее солнца сбылись, так как его злая мать,
называемая за свой грех Драгомира, собрала нечестивых мужей
и сказала: «Что нам делать, ибо он должен стать князем, а он
развращен клириками и моей свекровью и стал подобен монаху.
Я погублю ее, а их изгоню из страны». И тогда же она послала своих
советников задушить свою свекровь Людмилу. И в это время по
всей Богемской земле происходило изгнание клириков и священни-
92

ков и разрушение церквей. И она поставила по улицам стражу,
сказав ей: «Если где-нибудь заметите какого-либо клирика,
идущего к моему сыну, сейчас же истребляйте его и не щадите его
жизни». И она поставила по всей земле идольские святилища и
всю страну обратила к ним, совершая перед ними обряды и
принуждая к этому своего сына. Сам же юноша еще был отрок и не
мог противиться своей матери, он ходил в святилища, но никогда
не осквернял свою душу идольским осквернением, ибо святой был
защищен и укреплен небесным оружием. А когда вельможи ходили
в святилища, он как бы шел вместе с ними, но внутренним
рассуждением в своем сердце был чужд соучастию в их делах. Он был
чтим по достоинству всеми людьми как слабыми, так и сильными,
ибо была на нем божия благодать. И он был всеми любим, ибо был
в словах своих правдивым, справедливым в суде, мудрым на
советах, рассудителен в доброте, до конца искушен во всех добрых
обычаях, часто прибегал к божественно установленным молитвам;
он берег небольшие написанные книги и тайно прятал их у себя
под одеждой, уклонялся от мысли о земных заботах, двенадцать
раз и более тайно молился в своей спальне и до конца читал все
положенное и ночью и днем, чистым сердцем похваляя Христа.
XIII
Когда столь счастливо миновали годы юности святого, и князь
сам вырос до зрелого ума сильных и затем постепенно стал
отвергать безумные советы своих мужей и сильно возненавидел
заблуждение их неведения истинного бога. И однажды он созвал в палату
всех своих бояр и дружину и начал говорить им с упреком: «О
верная дружина, но не во Христе! Когда я был отдан своими
родителями учиться книгам, я нашел в них поучение Павла22, который
говорит: «Когда я был младенцем, то и говорил как младенец;
когда стал взрослым — отверг младенческое» 23. Ныне рассуждая сам
об этом, для меня истинном поучении, вижу, что по всем этим
словам я первый из худших. Я хочу всем сердцем стать
мужественным, но я был избран вами на княжение отроком, когда умер отец,
и стал княжить, как старший среди братьев, и правил и судил во
всем государстве с божией помощью, и сильно укрепил страну
против неприятелей. Я хочу исполнить слово, которое сказал пророк
Давид. Он сказал: «Уразумел больше старых, ибо искал твоих
заповедей» 24. Вы же ленивы сердцем в стремлении к высшей истине
и по вере отличаетесь от меня. До сего времени я терпел
полюбившуюся многим вашим умам кривду, а теперь не хочу этого
терпеть. По Писанию я отвергся юности, я уже муж, и по господним
заповедям уничтожу все детское в себе, не слушая больше вашей
неправды, укрепленный высшею милостью хочу ей противиться.
И потому пусть прекратится ропот ваших козней против меня и
пусть среди вас исчезнут сборища жестоких и злых, и совет мира
93

и любви в доме и вне его пусть закипит в моем царстве. Пусть
никакие дела в суде не судятся не по истине. Мужи, которые до
сих пор осквернялись истинными грехами, пусть теперь более не
дерзают делать этого. Если вы не хотите подчиняться
установлению этого закона как страху перед вышним царем, наш гнев будет
разожжен божиим рвением на грешника и если кто найдет
виноватого, то пусть отсечет голову».
И сказав это, начало беззакония,— свою мать он изгнал от
себя из своей страны25. Когда князь кончил свою речь, земские
вельможи и клятвопреступники и советники вернулись
устрашенные в свои дома и свои горделивые замыслы на малое время
смирили. Уже тогда по божиему соизволению ему были подчинены
несколько языческих стран 2е, и воскресла радостная поросль
нового закона, и были основаны церкви по божественному закону,
недавно разрушавшиеся из-за небрежения неверных. Теперь они
были обновлены и надежно укреплены. Клирики, изгнанные из
страны, благодаря верным милостивым щедротам, были призваны
вновь, и все они были возвращены не только своими верными, но
и обогатились множеством даров от святого мужа и об этом князе
в этой земле веселилась, радуясь, каждая церковь.
XIV27
И, услышав эту весть о щедрости святого князя, многие шли из*
Баварии и из Франции и из Саксонии и из других земель и несли
к нему мощи и различные книги, которые он сам покупал за свое
золото и серебро, и дорогие ткани и одежды. И так он утвердил па
всей земле правую христианскую веру.
XV28
Тогда же его брат Болеслав, младший по возрасту, лукавый
умом и мерзкий по своим делам, подстрекаемый дьявольским
искушением, гневом злобы, люто вооруженный против божьего мужа,
захотел с нечестивыми мужами дьявола погубить его
смертоубийством. Но святой, благодаря божественному предвидению, с
достоверностью узнал о заговоре против себя. В то же время боголю-
бивый муж дал обет в своем сердце основать церковь богу и его
победоносному воину и мученику Биту. И он отправил посла к
епископу Резанскому (!) 29 и сказал: «Мой отец построил церковь
святому Георгию, а я хочу по твоему повелению основать церковь
святому Биту, Христову мученику». Услышав это, епископ Тутон 30,
воздев руки к богу на небе и воздавая хвалу Христу, сказал:
«Идите и скажите счастливому моему сыну Вячеславу: как только
ты задумал это, так церковь твоя тут же была основана на
небе».
94

XVI
Услышав эту речь епископа, Вячеслав собрал строителей и сам
начал на своих плечах носить известь и своими руками заложил и
окончил церковь. И он позвал вышеназванного епископа и освятил
ее во имя святого Вита. И были там многие чудеса и знамения,
и они происходят до сегодняшнего дня на пагубу дьяволу 31. Сам
же святой хотел пойти в Рим 32 к святому апостолу Петру 33,
передав княжение своему брату, и там отречься от сего мира. Но из-за
этой церкви, так как она еще была построена не до конца, он
помедлил. Но как тот, кто косит сено во время сильного зноя и
жаждет воды, так и святой возжаждал мучения и пролития крови,
однако не от руки своего брата, но от бога щедро воздающего мзду
промышлением и платящего награду верным. Он достойно
воздал ему мзду в земле дедов, которую он жаждал получить в
других странах. Не можем умолчать о его деяниях, дивных для
смертных и радостных для божиих ангелов, чудесных для боящихся бога
и никогда не слыханных среди людей, которые тверже камня
вынашивал святой в своей груди. Поистине принужденный своим
братом и своими боярами, он сочетался браком с женой, от
которой у него родился сын по имени Избряслав. И он сказал ей: «Вот
мы уже Ео многом согрешили перед богом и делали беззаконие,
но оставим это, получив плод по принадлежности к человеческому
роду. Знай: я буду тебе как брат, а ты мне как сестра». Она
выслушала эту речь и поклялась перед богом и перед ним самим
соблюдать, что услышала. Но однажды она согрешила с его
любимым слугой. И когда святой сам это увидел, он сказал: «Зачем ты
солгала перед богом? Ты могла идти или не идти замуж. Но не
вздумай рассказать об этом кому-либо, пока я сам об этом не
решу». И устроив большой пир, когда никто не знал об этом его
замысле, он отдал ее замуж, относясь к ней, как к сестре .
XVII35
Младший же его брат, вышеупомянутый Болеслав, узнав, что
он захотел пойти в Рим, стал тайно замышлять на него злое и
наносить многие обиды, собираясь в домах злых советников и
сговариваясь с ними против святого мужа. Все их замыслы отнюдь не
были тайной для святого, но он молчал, наблюдая за исходом
дела.
XVIII
В другое время брат его собрал заговорщиков и сказал:
«Думайте, как его погубить». Они ему так отвечали: «Никак иначе
нельзя погубить его, находясь под его властью, как пригласить в
свой дом в городе Болеславе; позвав к себе, тут его ты и
сможешь погубить». И он, посовещавшись с братом и своими
советниками, устроил большой роскошный пир, якобы в память святым
Косме и Дамиану и, послав послов к своему брату, сказал: «Брат,
95

я великую радость сделал на память святых. Прошу, ваше
величество, не отказать прийти к нам». Святой же отвечал его послу:
«Радость брата — это радость божия, и я готовлюсь исполнить
его ^повеление». От святого не утаились все злое и их заговор,
и он все знал и тут же, собравшись со своей дружиной и сев на
коня, он стал играть и ездить перед ними по своему двору, говоря
им: «Я ли с вами, чехи, не сумел бы найти на конях наших
противников? Но не хочу этого» 36. И сказав это, он поехал к брату.
Брат же его вышел к нему навстречу со слугами и сановниками с
большим смирением. Его кротости, хотя и ложной, достойный бога
Вячеслав много радовался. И так радостно приветствовав друг
друга, они обнялись и с радостью вошли в дом и сидели за обедом.
И когда прошло много времени и некоторые опьянели, тайная
лесть не могла утаиться у замысливших убийство святого мужа. Те
злодеи, уже имея под одеждой спрятанные мечи, три раза вставали
и снова и снова, помимо воли, возвращались на места, теряя силы
и свое рвение. И поскольку не наступило еще время его страданий,
определенное богом, они отпустили его целым. Не будучи не
осведомленным об их замысле и не боясь смерти, он укрепился
божьей защитой, не предаваясь печали. И хотя некий слуга его брата
и шепнул ему на ухо, чтобы он помнил, что готовится его
убийство, он не ушел от брата, сидя со всеми, веселясь и похваляя
гостей, с любовью говоря с ними. Посидев, вскоре он затем встал
из-за стола и, налив чашу вина, тихо приветствовал гостей, сладко
сказав такую речь: «Благослови вас всех Христос спасением.
Чашу, которую я держу в руке, кому-то одному из вас надо выпить
в честь святого архангела, пост перед святым днем которого завтра
наступает 37. И пусть, когда в какой-либо час душа нас, чтущих его
величие, с духовной любовью преставится с этого света в вечный
рай, он захочет нас принять с миром. Аминь». И после этих
слов, с радостью выпив чашу и всем велел с тою любовью выпить
разные чаши, и, приветствуя ласковым поцелуем, он отнюдь не
трепеща от страха, пошел спать на свое ложе.
XIX
И ту ночь он благочестиво провел в молитвах, раздаче
милостыни нищим и исполненном сокрушения усердном посте, зная о
своей будущей добровольной смерти за Христа. Брат же его
сказал своим сообщникам: «Мы никак не можем его погубить, пока
его дружина с ним и бодрствует, но мы знаем его обычай: как
только он слышит первые звуки церковного звона, он один, быстро
встав с постели, спешит в церковь, не ожидая никого. Вот мы и
скажем священнику, чтобы он рано звонил» 38. Так и было. Как
только святой муж услышал звон, он, забыв про сон, по своему
обыкновению быстро встал с постели и пошел в церковь, вошел в
нее, смиренно слушая утренние песнопения и хвалы утренней
службы, и после многих молитв, утомленный пошел отдыхать домой.
96

И когда показались первые лучи, Болеслав, память которого
достойна омерзения, брат святого мужа, спрятавшись в тайном
месте, как волк желающий по-разбойничьему растерзать ягненка,
выйдя со злобой с несколькими своими разбойниками, опоясанный
мечом, встретив его, заступил ему путь. Святой же приветствовал
его тихим и благостным голосом: «Здравствуй, любимейший брат.
С любовью воздаю т^бе великую похвалу за то, как ты вчера нам
усердно, щедро и с веселись услужил». И на эти сладостные слова
он, безумный, не отвечал, но тут 2*:е замахнулся мечом на голову
святого, и со всей силой ударив, сказал: «Сегодня тебе еще лучше
устрою пир». Но меч отскочил и не было видно признака раны.
Он ударил второй раз, но ничем не повредил ем\, Когда же он
хотел ударить третий раз, меч, ужаснувшись слуги дьявола, выпал.
Святой Вячеслав схватил меч за рукоять и поднял над грешным
братом и, держа его за волосы и тряся его голову, сказал:
«Видишь ли ты, брат мой: я мог бы обратить против тебя твпю
злобу. Или мне что-то препятствует пролить братскую кровь? Но я
не хочу, брат, чтобы за твою кровь с меня было спрошено на
страшном суде. Возьми меч, и себя обреки на муку, а с тем, что
ты делаешь, не медли, и позови тех, кто тебя научил, а сам не
согрешай, проливая братскую кровь». Взяв меч, нечестивый брат,
как победитель, громко закричал, зовя себе на помощь так:
«О крамольники! Научив меня, вы мне не помогаете. А сам я
вынужден после победы брата уклоняться от борьбы!» И дружина,
позванная его криком, прибежала, как бы не зная, что такое грех,
ища откуда шум и чувствуя гнев в громком голосе своего князя.
А тогда, когда он, служитель греха, уже в четвертый раз ударил
в святую голову и рассек ее, все напали с оружием и мечами и
копьями и пронзили тело святого и как волки разорвали, бросив
его, едва живого, на землю. И еще больше нанесли ему ран и
ударов, и пролили неповинную кровь. Тело же его, свободное от
греха, было как бы растерзано псами, а святейшая душа от тюрьмы
плоти была извлечена столькими муками, истинной победой и
славой, поднята ангельскими руками и вошла в вечное веселие небесного
царства за 4 дня перед октябрьскими календами39, видя с
радостью вышнего человеколюбца и сидя на престоле среди славных
мучеников.
XX
Святое же его тело немногими бывшими при этом верныуш,
с честью было положено во гроб, и они, совершив над ними все
положенные по уставу службы, похоронили его перед церковью близ
места его победоносной борьбы. Болеслав же, овладев великой
неправдой после этого княжением, сразу же после убийства святого
по своей злости послал свою дружину в Прагу погубить всех его
друзей и клириков и его слуг. И всех их, схватив, он погубил,
а детей их бросил в реку.
4 А. И. Рогов
97

XXI
Сразу же после достойных страданий крепчайшего божьего
воина, некие слуги, которым было приказано, водой смывали
кровь, которая брызнула на доски стен церкви4С во время
мучения, но никак не могли оттереть ее. Потом, придя на второй
день, они увидели, что крови на стене не меньше, чем в
первый день, и что она даже на том же самом месте
умножилась. Сами они немало будучи испуганы этим видением, снова
принесли воду, очень быстро отмыли кровь и стерли ее. На третий
же день, и наверное так и было, придя, они увидели стену,
орошенную кровью не меньше, чем видели ее троекратно. Они много
дивились тому. Они старались отмывать, а результаты их труда
тут же исчезали. И стена сама до нынешнего дня дает знаменье
кровью, капающей с нее.
XXII
Но, как часто рассказывали правдивые люди, после смерти
несокрушимого и победоносного воина Христова, все, кто проливал
кровь, были потрясаемы гневом всевышнего; другие, похищенные
дьявольскою силой, не появлялись на этом свете; иные же
изменили человеческий облик, вместо разговора лаяли по-собачьему,
скрежеща зубами и уподобляясь хищным псам, а иные несчастные
плохо кончили свою жизнь из-за того, что у них высохло их
тело. Но и на самого его брата 41, как рассказывают многие
старые люди, часто нападали бесы, и его держали руками его мужи и
слуги, и тогда он, опомнившись, говорил: «Это вы мне сделали
так, что я, послушав вас, отсек его золотую голову и теперь
это на мне выявляется». Но однако все они, как я сказал, еще до
того как умер их князь, плохо кончили свою жизнь.
XXIII
Его честное тело почивало там, где он был убит, и когда
прошло три года, некоторым верным ночью во сне было видение
о том, что бог повелел перенести оттуда святое тело в церковь
святого Вита Мученика, которую он сам создал, и достойно там
предать погребению. Видевшие это сонное видение верили ему,
но поистине, боясь лютости князя, умолчали. Когда же это
видение повторялось еще и еще раз, они были весьма грозно
устрашены и не могли его утаивать, а поведали князю о том,
что им явилось. И он, как бы воспрянув от тяжкого сна,
устрашился не божьего страха, а стыдясь людей, повелел
священникам пойти ночью и принести тело святого так, чтобы об этом
ни один человек не узнал. И придя с молитвами к святому
месту, они поставили на повозку тело мученика в раке и
возвратились тем же путем, каким пришли, стараясь исполнить ночью
98

повеление князя. И когда они подошли к некоей малой реке,
называемой Рокитница42, она по воле божией так сильно
разлилась, что разрушила мост и выкорчевала деревья, и они
остановились озираясь вокруг и ища деревьев, из которых могли бы
построить плот, и не найдя их, размышляли, что им
предпринять. И размышляя об этом, преисполненные печали, они,
внезапно взглянув, увидели чудо — вмешательство божественной
силы: коня с возом, стоящего на другой стороне, и не
окропленного ни единой каплей воды. Чудо" подобное с бывшим апостолу
Петру: Петр ходил по морю по повелению божию, а тело святого
в мгновенье ока было перенесено. И никто не сомневался в том,
что оно было перенесено не иначе, как божией силой. Этому
чуду они сами подивились, переплыв на конях реку вслед за
святым телом и быстро придя к указанному [в видении] месту.
И они вошли в церковь, прославляя бога, тайно ночью, по
повелению его брата, но были божественной силой освещены, так
что все люди видели это и прославили бога 43. Когда двери были
плотно затворены и излились чистые молитвы, они открыли
святую раку и, запалив свечу, посмотрели. И вот тело явилось целым
во плоти и исцеленным от всех бывших на нем ран, кроме
одной раны — той, которая была от братского меча, и в ней
виделась текущая теплая кровь. И тут блаженный Вячеслав удостоился
иметь прославляемое достояние божьего мужа и обладание чудной
властью, подобно тому, как некогда Иона был проглочен китом
и после трех дней был извержен на сушу невредимым. Так же и
его, тело, и это достойно удивления, не сгнив и не истлев, но
с исцеленными ранами по повелению божьему было отдано земле
через три года.
Тело святого было вновь погребено на южной стороне возле
самой ступени алтаря. Его провожали с похвалами, песнями и
погребли честное тело достойно с соблюдением святой памяти44.
И там по божиему всемогуществу, часто проявляющемуся в
мире, его бесчисленные чудеса и знамения собрали всех верных,
а неверным внушили страх и ужас, ибо достойные дела такого
мужа сияют очень часто. Временем этого перенесения был
четвертый индикт 4 марта. Умер он давно, сила же его, в которой
по его достоинству проявляется по всей вселенной милость бо-
жия и слава святого и доселе действует. И пусть, прочитав наши
слова, поймут печальную память о нем и достойно поведают о ней.
XXIV
Некие люди были арестованы по к\евете и связанные
приведены в палату к судье и по повелению князя посажены в
темницу под стражу с немилосердно скованными руками и ногами.
Среди ночи, не спя из-за оков, мучаясь от холодных оков, с
горьким сердечным воздыханием они воскликнули в молитве, го-
<* 99

воря: «Вышний боже, утешитель печальным, чудный творец неба
и земли, обрати свой взор на нас, осужденных на смерть, и по
молитвам возлюбленного твоего мученика Вячеслава, который,
живя в этом мире, был милостивым защитником несчастным,
соизволь нас несчастных освободить от нынешнего заключения».
Когда они произнесли молитву, та половина темницы, где стояла
И бодрствовала стража, наполнилась мраком, и у стражи внутри
темницы погасла свеча, а другая половина, где лежали
заключенные, осветилась ярким светом как солнцем. И тогда внезапно
узники услышали своими ушами голос с неба: «Встав, идите
отсюда». Потрясенные этим страхом и радостью, они молча
подняли оковы, и тогда разрушенные цени и оковы спали, а руки и
ноги освободились, и они через открытые двери темницы бежали
с радостью, освобожденные по божьему повелению, воздавая
хвалу Христу и его пресвятому мученику Вячеславу 45.
XXV
Среди них был один язычник, еще не очищенный благодатью
крещения, и он, почувствовав, что по молитвам блаженного
Вячеслава избавлен от смерти, обратился к соборной вере и
очистился спасительным омовением крещения и всей любовью
утвердился в вере божией и обещал своего единственного сына,
которого любил как свою душу, отдать для божией службы в клир
церкви блаженного мученика. И исполнив это, сам веруя в бога и
служа ему, прожив многие годы, скончался в господе.
XXVI
После того как совершилось это чудо, последовало другое,
не меньшее чудо с некиим юношей из числа его портников 46. Он
был из всех его рабов выбран доверенным в тайных делах, и
святой сам во время своей жизни поистине очень любил его, о нем
выше уже писалось. И он, будучи разлучен со своим
возлюбленным господином, все дни горько плакал и часто сетовал, о
многих его благих делах рассказывая всем, а многих из них он сам
был свидетелем. Князь, распаленный неистовым и внезапным
гневом, велел его повесить, и он был повешен, как свидетельствуют
рассказы правдивых людей. И когда прошли два года, его увидели
с светящимися поседевшими волосами и растущими ногтями, как
если бы это был живой и невредимый человек. И был виден
орел, посланный от бога оберегать его тело все дни, пока он
висел, чтобы птицы его не стали клевать. И сухое дерево, на
котором он был повешен, расцвело и распустило ветви 47.
100

XXVII
После этого некто был схвачен злым судьей, брошен в темницу,
осужден на следующий день на смертную казнь и заключен в
крепкие оковы. Поистине горько плача, он [заключенный]
внутренними молитвами призвал к себе на помощь божиего святого
Вячеслава, говоря: «Святой божий мученик, если справедливо то,
что говорят люди, и ты можешь умолить вышнего бога,
помолись за меня, умирающего, чтобы я по твоим молитвам был
избавлен от смерти и смог бы я, окаянный, получить прощение
за мои тяжкие грехи до тех пор. пока я буду жить». И как только
он кончил молитву, оковы благодатью божиею разрушились, и он
без ведома стражи был выведен из темницы. Но на воле он
был вновь схвачен некиими стоявшими там язычниками и крепко
связан. Когда же он рассказал им о своей молитве, сердца
языческие были смирены и они, развязав его, отпустили, kl так он
был спасен и ходил потом по всем землям, воздавая хвалу богу
и блаженному мученику Вячеславу.
XXVIII
Рассказывают, что в том же городе, где почивает тело
святого, одна женщина была лишена зрения, а руки ее были
согнуты от рождения. И когда она пришла в праздник святого в
церковь мученика Вита и была приведена ко гробу святого, куда
она так стремилась, она долго лежала простертой и с плачем
совершала молитву. И все видели исцеление от святого мужа,
ибо она прозрела и со здоровыми руками возвратилась в свой
дом.
XXIX
Затем некто был схвачен за неуплату /;гнег, взятых в долг,
и заключен в крепкие и мучительные оковы, дабы он выплатил
долг. И когда посторонние ушли от него, а иные пошли по
городу делать покупки, его поставили под стражей на дороге близ
церкви. Он же в печали поднял туго связанные руки к
церковным дверям и помолился такой молитвой: «О тихий воевода,
преподобный мученик, так как уже многих твоя святость избавляла от
рук нечестивых по твоей молитве к богу, то и я, окаянный,
молюсь, да не забудешь и меня связанного и по своей милости ныне
освободишь меня». И вскоре пришло милосердие божие и по
молитве блаженного мученика оковы распались, подобно
рассеченным железным оружием, и он сам устремился в церковь божию,
воздавая в молитвах хвалу богу и его святым, и так он
возвратился свободным.
101

XXX
Во Франкской земле 48 был один человек, калека с самого
детства: от рождения он не ходил, а только передвигался по земле,
ползая. Однажды ночью, заснув, он вздрогнул, так как его, хромого,
стоя у его постели, разбудил крылатый муж дивной красоты и
исцелил его, говоря: «Как только сможешь, о несчастный, ты
поднявшись иди в Богемский город, называемый Прага, пусть
даже ты должен будешь отдать все, что имеешь, за то, чтобы
тебя принесли. И когда придешь туда, войди в церковь святого
мученика Вита, где покоится тело святого мученика Вячеслава и
там, совершив молитву, получишь исцеление от хромоты». Он же,
будучи погружен в сон, пренебрег тем, что ему было повелено
во сне, и принимая это за заблуждение, уклонился от
указанного пути. Но затем в следующую ночь, лежа в своей постели,
вновь увидел стоящего у постели старца такой же светоносности,
который укорял его так: «О любимый несмышленыш, пробудись
от сна и убедись в истинности этого видения, о чем тебе было
поведано прежде и чем тебе окаянному будет исцелено твое тело.
Зачем ты уклоняешься от исцеления, вновь предложенного тебе
этими моими словами». Пробудившись от этих укоров и не
размышляя об их истинности, он ответил: «Не замедлю пойти туда,
милостивый и досточтимый старец». Когда наступило утро, он
приготовил воз и дал плату купцам, шедшим по той дороге.
И вскоре он был привезен на место и, как ему о том впервые
было сказано, внесен в церковь святого мученика Вита. И он лежал
перед алтарем на земле и в молитве просил бога и святых. И
когда он недолго молился, силой божией помощи и по чудным
молитвам блаженного Вячеслава, жилы на ногах до этого высох-
щие, начали трещать как ломаемые, а ноги его стали твердыми.
И по божией благодати он встал здоровым без посторонней
поддержки и возвратился в свой дом, славя бога и проповедуя о
святости святого Вячеслава по всей Франкской земле.
И многие другие знамения у святого мученика бывают и до
сегодняшнего дня, которые бог совершает по своей милости, ему же
надлежит слава и власть с сыном и духом святым ныне и всегда и
во веки веков. Аминь 49.
КОММЕНТАРИЙ
1 Оттон II — император Священной Римской империи (967—983 гг.).
2 Генрих I — германский король (919—936 гг.), основоположник саксонской
династии. То, что он назван «царем франкским и римским»,— анахронизм,
так как в это время Священная Римская империя еще не была
провозглашена. Генрихом I был начат захват земель полабских славян (подробнее об
этом см.: Н. Elstermann. Königtum und Stammerherzogtum unter Heinrich I.
Kiel, 1939).
102

Боривой — чешский князь (время начала правления неизвестно, умер в
894 г.). Подробнее о нем см. в прим. 2 к «Житию Людмилы».
4 В действительности чешские князья в первой половине X в. не являлись
вассалами императора. В данной фразе нашли отражение универсалистские
взгляды Гумпольда.
5 Храм св. Георгия в Праге на Граде. Перестраивался многократно. В конце
X в. он был заново построен и при нем устроен женский монастырь. От
1142 года храм дошел до нашего времени без значительных изменений (см.
И. Л. Маца. Архитектура Чехословакии. М., 1959, стр. 24—25).
4 В латинском оригинале легенды Гумпольда «попин» по имени Учен не
упоминается. Вероятно, в первоначальной славянской редакции «Учен» было
прилагательным, обозначавшим «ученый» («попин»). Священник по имени
Уенно (Uenno) упоминается в легенде «Crescente» (FRB, t. I, p. 183). Этим
известием мог воспользоваться автор славянской переработки легенды
Гумпольда.
7 С псалтыри обычно начиналось изучение грамоты.
8 Оттон здесь указан ошибочно. Должен быть Генрих I (см. прим. 2). Не
соответствует действительности и утверждение Гумпольда о подвластности в
этот период чешских князей немецкому королю.
9 Упоминание Гумпольда о законодательной деятельности Вячеслава не
подтверждается остальными источниками.
10 Термин «боярин» известен в древнечешском языке. Он происходит от слова
«bujory», что означает «храбрый». Видимо, первоначально бояре составляли
ближнюю дружину князя.
11 Евангелие от Матфея, VII, 1.
12 В латинском оригинале в этом месте говорится просто о сочинениях, без
указания, что они были латинские и греческие.
13 Послание апостола Павла Тимофею, IV, 2. Цитата передана очень неточно.
В церковнославянском переводе она звучит: «Настои благовремение, и без-
временне, обличи...» (русский перевод: «Настой во время и не во время,
обличай...»).
14 Начало VIII главы латинского оригинала, повествующее о постнических
подвигах Вячеслава, в славянской переработке опущено," так как далее об этом
говорится опять.
15 В латинском оригинале, в отличие от славянской переработки, не говорится
о том, что нивы и виноградники были собственностью самого Вячеслава.
16 Под «чистейшим источником» здесь подразумевается причастие.
17 В. Новотный видит в описанном Гумпольдом подвижничестве Вячеслава
предвосхищение клюнийского движения, развившегося в XI в. (V. Novotný.
Указ. соч., стр. 460). Строжайшие аскетические требования не случайно
зародились в бенедиктинском монастыре Клюни на юге Франции (основан в
910 г.). С ними мог познакомиться Вячеслав через монахов-бенедиктинцев,
активно занимавшихся монастырским строительством в Чехии. О
бенедиктинцах в Чехии в X в. см.: F. Dvornik. Les benedictins et la christianisation de la
Russie. «L'Eglise et les églises», Chevetogne, 1954, p. 338—340.
18 Глава IX «Легенды Гумпольда» в славянской переработке почти полностью
опущена. Переведена только первая фраза.
19 Согласно «Востоковской легенде», священник Павел по приказанию
Болеслава погребал убитого Вячеслава.
20 Глава XI и первая половина главы XII в славянском переложении
памятника пересказаны очень свободно по отношению к оригиналу, ни в коей мере
не являясь его переводом. Н. Никольский, подробно проанализировавший
этот фрагмент славянского переложения, усматривает определенное сходство
его с легендой «Crescente fide», полагая при этом, что эта легенда и
славянские переложения в данном месте восходят к какому-то общему прототипу
(см. Н. Никольский. Указ. соч., стр. XXI — XXV).
21 В действительности Драгомира язычницей не былаи не преследовала
христиан. См. подробнее об этом прим. 3 к «Востоковской легенде».
103

29 В латинском оригинале говорится просто об учении апостолов без указания
Павла.
23 Первое послание апостола Павла коринфянам, XIII, 11.
24 Псалтырь, псалом 118, стих 110. Этой цитаты из псалма нет в латинском
оригинале.
25 В латинском оригинале памятника нет упоминания об изгнании Вячеславом
своей матери. С точки зрения истории текста славянского переложения
примечательно, что рассказ об изгнании Драгомиры содержится в славянских
памятниках («Востоковская легенда», ггроложные жития) вацлавского цикла.
26 Под языческими странами здесь подразумеваются, видимо, чешские
племена, за сплочение которых в единое чешское государство боролся Вячеслав.
27 В латинском оригинале глава XIV иного содержания. В ней лишь говорится
о святости князя. В славянском переложении (за исключением последней
фразы) данный фрагмент почти полностью совпадает с соответствующим
местом легенды «Crescente fide».
28 Отсюда и до начала главы XVIII текст славянского переложения очень
свободно передает содержание латинского оригинала.
20 Имеется в виду епископ Регенсбургский, в ведении которого находились
чешские церкви. В Соловецком списке славянского переложения написано:
«Резаньский» (несомненно по созвучию с «Рязанью»), а в Боровском:
«Рьзеньский», что ближе к чешскому названию Регенсбурга — Rezno.
Характерно, что в тексте латинского оригинала Регенсбург назван Ratespona. Из
этого видно, между прочим, что перевод с латинского был сделан в самой
Чехии, а не на Руси.
30 Тутон был епископом Регенсбургским с 893 по 930 г.
31 Рассказ об освящении храма св. Вита не совпадает ни с одним из известных
источников. По предложению Н. Никольского, он восходит к какому-то
источнику, общему для «Crescente fide» и для «Легенды Кристиана» (см.
Н. Никольский. Указ. соч., стр. XXX).
32 В. Новотный полагает, что помимо аскетических склонностей Вячеслава его
стремление уйти в Рим и принять там постриг могло объясняться и
конкретной политической ситуацией в стране. Само начало княжения Вячеслава
проходило в крайне неблагоприятной для него обстановке (ропот бояр,
недовольство молодостью князя). Впоследствии чрезвычайно осложнилась и
внешняя обстановка. Зличанские князья при поддержке Баварии выступили
против пражских князей (V. Novotný. Указ. соч., стр. 461—462). Впрочем,
есть и другие толкования намерения Вячеслава отправиться в Рим. В. Томек
и вслед за ним и И. Калоусек полагают, что целью путешествия Вячеслава
было создание самостоятельной епископии в Праге (см.: /. Kalousek. Указ.
соч., стр. 23).
33 Под апостолом Пе1ром здесь подразумевается его преемник в Риме —
римский папа.
34 Рассказ о женитьбе и разводе Вячеслава, а также упоминание о его сыне по
имени Избряслав содержатся только в славянском переложении Гумпольда.
35 Глава XVII и начало XVIII не находят соответствия ни в одном из
известных нам источников.
30 Об игре Вячеслава с дружиной есть известия в Востоковской и Минейной
легендах, однако более краткие, чем в славянском переложении Гумпольда.
Впрочем, разницу составляет только речь Вячеслава, с которой он
обратился к своей дружине. Н. Никольский исключает возможность влияния
«Востоковской легенды» на славянское переложение Гумпольда не только из-за этой
подробности, но и из-за ряда различий этих двух памятников в описании
других событий (Н. Никольский. Указ. соч., стр. XL—XLI). Эти различия
могут, однако, объясниться и существованием какого-то общего для обоих
памятников источника, которым воспользовались со своей стороны и Кристиан
и составитель «Crescente fide» (см. об этом выше).
37 Согласно западным святцам IX—X вв., день архенгела Михаила
праздновался 29 сентября. (О. А. Добиаш-Рождественская. Культ1 св. Михаила в
латинском средневековье V—XIII вв. Пг., 1917, стр. 98—99, 195).
104

3lS Этой речи Болеслава к своим сообщникам нет ни в латинском оригинале Гум-
польда, ни в каком-либо другом источнике.
39 Октябрьские календы —■ 1 октября, т. е. согласно данному сообщению,
Вячеслав был убит 27 сентября. Между тем все источники называют 28 сентября.
40 Из упоминания доски стен храма Космы и Дамиана в городе Болеславе
видно, что он был деревянный или, по крайней мере, так представлял его себе
автор славянского переложения «Легенды Гумпольда». В латинском
оригинале употреблено слово «tabula», что может означать как доску, так и плиту.
41 Здесь завершается глава XXII в латинском оригинале. Рассказ о
раскаянии Болеслава сохранился еще в одном памятнике — Prologium de St. Ven-
ceslav («Sborník staroslovanských literárních památek», str. 132).
42 В латинском оригинале название реки отсутствует. Рокитница — небольшой
ручей, впадающий во Влтаву (см. V• Flajshans. Iména osob a míst v legendách
svatováclavských». «Svatováclavsky sbirnik», t. 1. Praha, 1934, str. 832).
43 В «Проложном житии Людмилы» также говорится о свете, исходившем от
ее тела.
44 Рассказ о вторичном погребении Вячеслава в храме св. Вита в Праге (от
слов «И тут блаженный Вячеслав...) отсутствует в латинском оригинале
памятника. Он находит соответствие в латинском «Слове на перенесение мощей
св. Вячеслава» (Licet plura nobis), относящегося, по мнению
опубликовавшего его Й. Пекаржа, ко второй половине X в. (ср. /. Pekar. Die Weňtzels- und
Ludmila- Legenden und die Echtheit Christians, Prag, 1906, S. 385, 836;
H. Никольский. Указ. соч., стр. XV, XXXIV—XXXVII).
45 Подобный рассказ об освобождении заключенных содержится также в ряде
других памятников вацлавского цикла: «Crescente fide», «Oriente iam sole» и
у «Кристиана» (подробнее об этом см.: Norman IV. Ingham. Czech Hagiogra-
phy in Kiev. «Die Welt der Slaver», X, 2, 1965, S..J69—175.
46 Портник — слуга, ведавший одеждой. Из дальнейшего текста видно, что
имеется в виду слуга князя Вячеслава.
47 Рассказ об орле и о процветшем дереве отсутствует в латинском оригинале
памятника.
48 Франкская земля — имеется в виду Священная Римская империя.
49 Заключительной части памятника (от слов «И многие другие») нет в
латинском оригинале.

ПРОЛОЖНОЕ ЖИТИЕ ЛЮДМИЛЫ
«Проложное житие Людмилы» представляется наиболее загадочным
памятником среди всех произведений древнерусской письменности, связанных с
чешской тематикой. Оно совершенно одиноко. До нас не дошло то житие
Людмилы, которое легло при обычном проложном сокращении в основу настоящего
памятника. Сообщаемые в «Проложном житии» факты с теми или иными
незначительными отклонениями находят соответствие лишь в латинских агиографи«
ческих сочинениях Кристиана. «Fuit in provincia Bohemorum», «Diffundente», a
также в кратком латинском сказании о мученичестве Людмилы «Passio sanctae
Liudmilae .martyris». Впрочем, ни с одним из названных сочинений «Проложное
житие» полностью не совпадает. Правда, все сообщаемые в нем сведения по их
объему могут быть отысканы только у Кристиана. Но в то же время при
сопоставлении латинского и славянского памятников видно, что все же сам
Кристиан не мог быть источником жития Людмилы или его прототипа. Кристиан,
например, как и все латинские легенды, сообщает о трех дочерях Людмилы,
тогда как ряд списков «Проложного жития» знает только одну К Кристиан
пишет, что Боривой умер на 35-м году жизни, тогда как «Житие» указывает
36 лет 2. Этот год, между прочим, мы находим в легенде «Fuit» 3. «Проложное
житие» ничего не сообщает об именах убийц Людмилы, тогда как все латинские
жития, за исключением «Fuit» 4, называют их по имени. Но, с другой стороны,
«Житие» донесло до нас такие подробности, которые не сохранились ни в одном
из латинских памятников. Так, «Проложное житие», очевидно, в соответствии со
своим пространным славянским оригиналом, сообщает точный час («в I час
нощи») кончины Людмилы. Оно так же определенно указывает храм (св.
Георгия), где была погребена Людмила после перенесения ее останков из Тетина
в Прагу. Но чисто фактической стороной разница между -славянским и
латинскими памятниками не ограничивается. Славянское «Житие» стремится в
гораздо большей степени, чем латинские, прославить и возвеличить Людмилу.
«Проложное житие» даже намекает на то, что Боривой, хотя и принял крещение
вместе с Людмилой, но только после того, как женился на ней («егда же быста
вкупь»), тем самым, выделяя заслугу Людмилы в крещении чешского
княжеского дома. Латинские же памятники, за исключением легенды «Fuit in
provincia Bohemorum» 5 пишут о крещении Боривоя до женитьбы на Людмиле. Автор
славянского «Жития» стремится всячески подчеркнуть особое благочестие и
милосердие княгини. Она не только щедро помогает бедным, как об этом
пишут латинские памятники, но и раздает нищим вообще «все свое имение».
Все эти наблюдения позволяют сделать вывод, что славянское «Житие
Людмилы», послужившее основой для его сокрдщенного проложного варианта,
который только и дошел до нас, хотя и имело какой-то общий с латинскими
памятниками людмилинского цикла источник, но было вполне самостоятельным
произведением. В настоящее время не представляется возможным точно
определить время возникновения того славянского «Жития», которое использовал
1 FRB, т. I, р. 193, 204 и др.
2 Там же, стр. 204.
3 Там же, стр. 144.
4 Там же, стр. 145.
5 Там же, стр. 144.
106

составитель проложной редакции. Можно только предполагать, что вообще
славянские жития Людмилы существовали в X в., о чем подробнее шла речь во
вступительной статье к настоящей книге. В науке существует мнение, что
данное «Житие» во всяком случае возникло не ранее самого конца X в. и
безусловно после появления «Востоковской легенды». Свидетельство этому М. Вейгарт
видел в неблагоприятном отзыве людмилинского жития о Драгомире, о
которой с сочувствием отзывается «Востоковская легенда». Как об убийце, о
Драгомире из латинских авторов пишет Кристиан, а из сохранившихся древнейших
славянских говорит «Легенда Никольского», причем оба произведения
датируются концом X в. Из сопоставления этих данных обычно делается вывод о
выделении и развитии самостоятельного культа Людмилы и специальных
сочинений о ней из произведений, посвященных Вячеславу. При этом предполагается
метаморфоза облика Драгомиры от добродетельной матери святого князя
Вячеслава в злодейку, помышляющую об убийстве его бабушки, специальное
прославление которой и вызвало якобы необходимость противопоставить
благочестию злочестие вплоть до замыслов убийства.
Подобного рода предположения основываются на недопущении возможности
параллельного и одновременного бытования традиций, связанных с Людмилой
и Вячеславом. Но ведь столь же допустимо предположить, что в ранних вац-
лавских легендах, например, в «Легенде Востокова», проявилось желание
обелить мать святого князя. Более поздние сочинения о Вячеславе, вбиравшие в
себя сведения из памятников людмилинского цикла, могли этим пренебречь.
Едва ли можно сомневаться, что славянское «Житие Людмилы» возникло
в самой Чехии. Перечисленные выше оригинальные подробности местного
порядка убедительно говорят в пользу этого.
Текст «Проложного жития Людмилы» печатается до древнейшему из
дошедших до нас списков Пролога на пергамене начала XIV в., хранящегося в
ЦГАДА, ф. 381, тип. 153, лл. 22 об.—23.
Блаженая Людмила бяше от земля Сербьския князя сербь- л. 22
скаго дщй. Отдана бысть за чешьскаго князя именемь Боривой. об*
Бяху же тогда не вси крещени. Егда же быста вкупь, просвети-
стася има очи сердечней, и крестистася во имя отца и сына и
святаго духа и создаста церкви и совокуписта ерея. И родиста
3 сыны и дщерь. Боривой же 30 и 6 лет житья сего отиде.
Блаженая же Людмила всю печаль имеяше к богу и все свое
имение в милостыню нищим раздая. Сын же ея Вратислав прия
престол отечь и тъ владев лет 33, почи о господе, и прия
власть Вячеслав, внук Людмилин. Тогда нача мыслити мати Вя-
чеславля на свекровь свою зело Людмилу и всячьски искаше
погубите ю. Разумевши же Людмила, отиде в ин град, Тегин на-
рицаем. Сноха же ея свещася с двема бояринома и посла я в
Тиген, дабы погубили свекровь ея Людьмилу. Пришедшема же
разбойникома тема сово // куписта о собе множьство злодей подоб- л. 23
ных себе. Вечеру же бывшю оступиша двор со оружиемь и
разбита двери и внидоша в храм и имше же Людмилу, взвергоста уже
на шию ей и удависта ю. И тако прият конець житию в день
суботныи первый час нощи, живши лет 60 и одино лето и богу
угодивши, мучения венець приимши. Бог бо показа от нея
знамения и чюдеса на месте, идеже бе погребена. Не бе бо в церкви,
но под стеною града, идеже по вся нощи являхуся свеща го-
107

.ряща, и некий слепець прозре прикоснувся персти, идеже
Людмила лежаше. И оттоле многа быша чюдеса, яже слыша внук ея
Вячеслав, потщався пренесе бабу свою в славный град Прагу и
положи мощи ея в церкви святаго Георгия, идеже и ныне многа
суть знамения и чюдеса.
ПЕРЕВОД
Блаженная Людмила была из Сербской земли, дочь сербского
князя 1 . Она была отдана замуж за чешского князя по имени
Боривой 2. Тогда еще не все были крещены. Когда они [Людмила
и Боривой] стали жить вместе, то у них просветились их очи,
сердца, и они крестились во имя отца и сына и святого духа
и воздвигли церкви и собрали священников. И у них родились
3 сына и дочь 3. Боривой на 30-й и 6-й год своей жизни отошел
из мира. Блаженная же Людмила всю свою печаль обратила к
богу и все свое имущество раздала на милостыню нищим. Сын же
ее Вратислав4 занял отцовский престол и он, княжив 33 года,
умер в боге, а власть принял Вячеслав, внук Людмилы. И тогда
мать Вячеслава5 замыслила злое на свою свекровь Людмилу и
всячески старалась погубить ее. Поняв это, Людмила перешла в
другой город, называемый Тетин6. Сноха же ее посовещалась с
двумя боярами7 и послала их в Тетин, чтобы они погубили ее
свекровь Людмилу. И прийдя, эти разбойники собрали множества
злодеев, подобных себе. А когда настал вечер, они с оружием
обступили двор, разбили двери и вошли в дом. Схватив Людмилу,
они набросили на ее шею покрывало и задушили ее8. И так
она приняла конец жизни в субботний день в первый час ночи,
прожив 60 и один год и угодив богу, получив мученический
венец, ибо бог показал от нее знамения и чудеса на том месте,
где она была погребена. Она не была [похоронена] в церкви, на
под стеною города, и там каждую ночь появлялась горящая свеча,
а один слепец прозрел, прикоснувшись к земле, где лежала
Людмила. И с того времени происходило много чудес, услышав о
которых внук ее Вячеслав поспешил перенести свою бабушку в
славный город Прагу и положил ее мощи в церкви святого
Георгия, где и теперь совершаются многие знамения и чудеса9.
КОММЕНТАРИЙ
1 Кристиан (FRB, т. I, стр. 304) и Козьма Пражский («Чешская хроника». М.,
1962, стр. 58) сообщают, что Людмила была дочерью князя чешского
племени пшован. Это племя жило северо-восточнее Праги, занимая территорию
в виде узкой полосы между городами Мельник и Каменц. В. Томек
допускал, что первоначально пшоване назывались сербами, подобно чешскому
племени хорватов. (См.: V. Tomek. О starém rozděleni Cech na župy a pozdějším
na kraje. «Časopis Českého musea», 1859, str. 185—186). Только в латинской
легенде «Diffundente» говорится, что Людмила не принадлежала к другому
108

племени и была взята чешским князем «de gente sua», т. е. из своего рода
(FRB, т. 1,-стр. 192).
2 Боривой (Борживой), ум. в 894 г. Историчность этого чешского князя
подвергается серьезным сомнениям. О нем впервые упоминает в своей
хронике Кристиан. Другие сочинения молчат о нем, памятники кирилло-мефодиев-
ского круга также ничего о нем не говорят. О. Кралик предполагает, что
Боривой появился в труде Кристиана в силу его «композиционных
потребностей», для того чтобы связать деятельность Кирилла и Мефодия, ко времени
которых, по Кристиану, и относится княжение Боривоя, с последующей
чешской историей (см.: О. Кралик. Крещение Боривоя и вопрос о
непрерывности старославянской литературы в Чехии, ТОДРЛ, т. XIX, М.— Л., 1963,
стр. 148—168).
3 Количество дочерей Боривоя и Людмилы — основное различие в списках
памятника. В одной их группе говорится о единственной дочери
(публикуемый список, а также ГБЛ. М., 192—XVI в.). В некоторых списках
упомянуты 3 дочери (ГБЛ; Троиц. 725—XV в., Волог. 21—XVI в.). В
подавляющем же большинстве списков говорится «3 сыны и дщери», т. е. не
указывается, сколько было дочерей у Боривоя и Людмилы, хотя речь идет
явно не о единственной.
В. Новотный сомневается в достоверности известия о том, что
Людмила имела трех сыновей и одну дочь. Ему представляется подозрительной
шаблонная цифра три и, главное, отсутствие в источниках имен детей
Людмилы, за исключением Спитигнева и Братислава {V. Novotný. Указ. соч.,
стр. 443).
4 О Братиславе см. в комментарии 2 к «Востоковской легенде».
5 Мать Вячеслава Драгомира. О нем см. в прим. к «Востоковской легенде».
В чем заключались причины убийства Людмилы по приказанию
Драгомиры? Новотный видит их в первую очередь в стремлении Драгомиры
захватить владения Людмилы, а также в желании устранить влияние
Людмилы на своих сыновей (V. Novotný. Указ. соч., стр. 454). О второй
причине пишет и Кристиан (FRB, т I, стр. 206).
6 Тетин (в публикуемом списке ошибочно — Тиген) — один из древнейших
чешских городов. Находился на реке Мже около современного города Бе-
роуна. С Тетином связан ряд древнейших поеданий. Хронист Гаек пишет,
что там был похоронен легендарный Чех. В одном из поздних (XVII в )
русских списков «Жития Людмилы» (ГИМ, Муз. 890, л. 25) говорится:
«град Тетин нарицаем страны Сербъскыа», т. е. отъезд Людмилы из
Праги воспринимается как возвращение Людмилы на родину, где она жила
до замужества. У нас нет оснований считать эту вставку по сравнению с
общераспространенным текстом простым комментарием или домыслом писца.
Тетин действительно был городом пшован, откуда происходила Людмила.
Нельзя поэтому исключать, что оригиналом данного позднего списка
послужил список, отражавший какую-то древнюю редакцию памятника.
Гораздо менее вероятно, что переписчик столь обстоятельно знал историческую
географию древней Чехии.
7 Кристиан, латинское ска?ание XII в. о мучениях Людмилы и легенда «Dif-
fudende» называют имена этих сояр: Тиннам (Tionam), Гоммон (Gommon),
FRB, т. I, стр. 107 и 140, 195. Иречек указывал в свое время на села-
Гман и Кван, ссзвучныё~этим именам, предполагая, что села были
получены убийцами Людмилы в виде награды от Драгомиры (/. Jireček. Vrahové
sv. Lidmily «Památky archaeológické a mistopisné», D. V., str. 331).
Могущество этих бояр впоследствии, как сообщает Кристиан, встревожило саму
Драгомиру, и она решила покончить с ними — Тинну (Туману) удалось
бежать из Чехии, а Гомон (Кван) был казнен (FRB, т. I, стр. 209). В
последнее время Э. Вальтером было высказано предположение, что Тинна и
Гоммон— «викинги — витязи, которые с Драгомирой пришли в Чехию» (Emil
Walter. Byli Gunna a Gommon z rodu Buzisů. «Scandoslavica», t. VIII.
Copenhagen, 1962, s. 110). Основанием для такого предположения Э. Вальтер вы-
109

двигает близость этих имен к именам персонажей северной мифологии (см. об
этом указ. статью, а также: Emil Walter. Ješteke jménům Tunna a Gommon v
českých legendách a kronikách. «Scandoslavica», t. VII, Copenhagen, 1961,
str. 133—157).
8 В легенде Кристиана и в созданном на его основе латинском сказании
XII в. мученичество Людмилы и ее убийство описываются несколько иначе.
Латинские источники ничего не знают о том, что Людмила была удушена
своим головным убором (ушев или повой), а пишут, что убийцы удушили
ее веревкой («fune gutturi eius unmissio suffocacione vitumilli abstulerunt» —
FRB, т. 1, стр. 208). Между тем убийство при сорванном головном уборе
являлось особо унизительным. Известно, что у славян, как и в Западной
Европе, срывание головного убора с женщины расценивалось как ее
величайшее оскорбление (см. М. Ф. Владимирский-Буданов. Неизданные
законы юго-западных славян. «Журнал Министерства народного просвещения»,
СПб., 1881, № 3—4, стр. 96).
9 В некоторых поздних (XVI в.) списках памятника содержатся упоминания
о последующей судьбе Драгомиры. Так, в «Прологе», хранящемся в
Государственной Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина
(Собрание Титова 880), читаем: «а сноха ея, жива червьми снедена, зле умре».
В чешских легендах позднейшего происхождения говорится о том, что Дра-
гомиру земля поглотила живьем. Быть может, в добавлении «Титовского
пролога» в известной мере отразились эти легенды. В печатном прологе
московского издания 1641 г. говорится: «окаанная же мати Вячеслава зле
погибе». Все это показывает, что памятники чешской агиографии не просто
воспроизводились на русской почве, а воспринимались активно,
осмысливались и дополнялись.

ПРОЛОЖНОЕ ЖИТИЕ ВЯЧЕСЛАВА
«Проложное житие Вячеслава» дошло до нас в огромном количестве
списков. Общее число их составляет несколько сотен. У восточных славян оно
было бесспорно наиболее популярным из всех памятников вацлавского цикла.
Помимо русских списков житие дошло также в нескольких списках
украинского и белорусского происхождения XV—XVI вв. (Супрасльский XVI в. —
Гос. центральная библиотека АН Лит. ССР, F 19. 96; Минский конца XV в.—
Гос. библиотека БССР 091/4212 к). Наиболее ранним списком является
типографский начала XIV в., хранящийся в ЦГАДА (тип. 153). Время создания
проложной редакции, однако, может быть определено значительно раньше —
XI—XII вв. Об этом, как и об истории создания «Пролога», говорится во
вступительной статье к настоящей книге. Следует только еще раз подчеркнуть, что
установление той или иной даты появления «Пролога» с чешскими житиями
отнюдь не обязательно совпадает с временем создания той их редакции, которая
вошла в «Пролог».
Не случайно характер этих житий, как показал еще Н. И. Серебрянский,
не укладывается в обычную норму, по которой создавались проложные
редакции житийт. Обычно проложные редакции являлись простым сокращением
пространных житий без привлечения каких-либо дополнительных источников.
У автора «Проложного жития Вячеслава» также было под рукой пространное
житие чешского князя — «Востоковская легенда». К ней проложная
редакция явно восходит не только по своему основному содержанию, но в
значительном числе случаев совпадает с ней почти буквально2. Все это относится
главным образом ко второй половине «Востоковской легенды», поскольку
именно там говорится об убийстве Вячеслава, рассказ о котором был в центре
внимания автора «Проложного жития». Не все, однако, сведения,
содержащиеся в проложной редакции, восходят к указанному источнику. В «Прологе»
в соответствии с «Легендой Никольского» говорится, что кровь Вячеслава
не могли стереть со стен храма в течение трех дней. «Востоковская легенда»
об этом не упоминает. Совершенно иначе по сравнению с «Востоковской
легендой» в «Проложном житии» охарактеризована мать Вячеслава — Драгоми-
ра. И здесь и там ее высылает Вячеслав, а затем возвращает в Прагу. Однако
в «Прологе» она не добродетельная и благочестивая христианка, изгнанная
по клевете «без вины», а убийца святой Людмилы. В источнике этих сведений,
столь резко изменивших оценку Драгомиры, Н. Серебрянский и М. Вейнгарт
видят не дошедшее до нас предполагаемое церковнославянское «Житие
Людмилы», которое и легло в основу соответствующего проложного жития
княгини. Такое предположение вполне допустимо. Однако с равным успехом
сведения об убийстве Людмилы по приказу Драгомиры могли быть почерпнуты
и из той же «Легенды Никольского», обращение к которой автора
«Проложного жития» не подлежит сомнению. Менее вероятным выглядело бы
обращение к новому источнику (к тому же еще и гипотетически
реконструированному исследователями) ради одной фразы.
1 N. J. Serebrjanskij. Proložni legendy о sv. Lidmile a o sv. Václavu. «Sborník
staroslovanských literárních památek», str. 60—61.
2 Об этом подробнее см.: М. Weingart. První čecko-cirkevněslovanska legenda
o svatém Václavu, «Svatováclavský sborník», t. I. Praha, 1934, str. 947—948,
111

Автор «Проложного жития» не ограничился только привлечением новых
источников. Им были учтены и дополнительные литературные образцы. Как
убедительно показал Н. И. Серебрянский, такими образцами явились
памятники борисоглебского цикла3. Им «Проложное житие Вячеслава» обязано
такими, например, местами, как слова о том, что кровь Вячеслава «вопияше
бо яко Авелева к Богу на Вячеслава» (ср. «Сказание»: «кровь брата моего
вопиет к тобе, Владико, яко же Авелева»); слова бояр «а мы тобе прияем»
(ср. летописную повесть: «прияте-ли ми всем сердцем»); Гневыса «пронзе
ему сердце мечем», как и убийца Бориса, согласно Прологу, «извлек меч
пронзе и в сердце».
* * *
Текст печатается по списку пергаменного пролога XIV в. из собрания
Погодина, № 59, хранящегося в ГПБ. Древнейший список XIII в. (ЦГАДА,
тип. 153) имеет много пропусков и неисправностей, оговариваемых в
комментарии.
'• 39 Подобно есть ведети о // чство и стол святого мученика Вяче-
'об.слава. Се бе сын Братиславль, князя чешьскаго, имея под
собою два брата: Болеслава и Спытативъгнева. Преставлешю же
ся отцю их прия Вячеслав стол отечь. Тогда злу ради человеци
начата сваживати братью. Первое же наустиша Вячеслава да от-
.^:енеть матерь свою,, ркуще «Хощеть тя убити с братома, яко же
и преже убила есть бабу твою Людмилу». И отгна матерь свою
в Будочь и помале поко.чвъся, приведе его к собе.
Бояре же послаша к браяу его, с куще: «Аще нас не
послушаешь, не упередиши убити брата своего> то тебе хощеть убити,
А мы ти прияемъ и тобе паче оного хощем». И створи с ними
свет Болеслав. Умоли же брата Вячеслава прити к собе на с&я-
щение церкви. И пришед Вячеслав, любезно пребысга в день
священия, всхоте Вячеслав отъити от града, умоли же его Боле-
слав до утрия повеселитася, бе бо языкомь лстивомь паче живота
своего любяи, а на сердци своемь о убийстве помышляше. Яко
облеже Вячеслав в граде, той нощи утвердив свет с боляры его
Болеслав о убийстве братне. И утре идущю ему в церковь на
утреню постиже и Болеслав с бояры и удари в главу мечемь.
И побеже Вячеслав церкви, и постигоста и Тира и Тиста и рас-
секоста и в дверех церковных. Гневыса же прободе ему ребра
мечемь и предасть святыи Вячеслав блаженую свою душю гос-
подеви. Крове его не могуща потерти 3 дни с стены церковный,
вопияше бо аки Авель к богу на Болеслава. По неколицех же
летех принесены быша мощи его в славны град Прагу и положены
быша у Святого Вита.
ПЕРЕВОД
Подобает прежде знать о родине и престоле святого мученика
Вячеслава. Он был сыном Братислава, чешского князя, и имел в
своем подчинении двух братьев Спитигнева 1 и Болеслава. Когда
3 N. J. Serebrjanskij. Proložni legendy о sv. Lidmile a o sv. Václavu, str. 59—61.
112

^ке умер их отец и Вячеслав принял отцовский престол, злорадные
люди начали ссорить братьев. Вначале они подучили Вячеслава,
чтобы он изгнал свою мать, говоря: «Она тебя с братьями хочет
убить, она ведь и раньше убила твою бабушку Людмилу». И он
прогнал свою мать в Будоч 2, но вскоре раскаялся и привел ее к
себе.
Бояре же послали к его [Вячеслава] брату, говоря [через
посланных] «Если нас не послушаешь и первым не убьешь своего
брата, то он убьет тебя, а мы тебя больше хотим [чем его]» 3.
И Болеслав внял их совету. Он упросил брата Вячеслава прийти
к нему на освящение церкви. И Вячеслав пришел и с любовью
был [у него] в день освящения. Когда же Вячеслав захотел уйти
из города, Болеслав упросил его повеселиться до утра. Был он
льстив на язык, уверяя, что любит его больше своей жизни, а в
своем сердце замышлял его убийство. И после того как Вячеслав
остался в городе, в ту ночь Болеслав стал совещаться со своими
боярами об убийстве брата. Утром же, когда он [Вячеслав] шел в
церковь к заутрене, Болеслав нагнал его с боярами и ударил его
мечом в голову. И побежал Вячеслав в церковь. И настигли его Тира
и Тпста в церковных дверях, а Гневыса пронзил ему ребра мечом.
И святой Вячеслав предал свою блаженную душу богу. Кровь его
не могли оттереть три дня с церковных стен, ибо она, как Авелева 5,
взывала к богу на Болеслава. Через несколько же лет, мощи его
были перенесены в славный град Прагу и положены у святого Вита 6.
КОММЕНТАРИЙ
1 Спитигнев — только «Пролог» называет его братом Вячеслава. Все
остальные памятники, как славянские, так и латинские, не упоминают о нем, но
они знают Спитигнева, брата Братислава, который таким образом
приходился Вячеславу дядей. Н. И. Серебрянский сделал предположение, что
автор «Проложного жития» и спутал брата Вячеслава с его дядей (см.
N. J'. Serebrjanskij. Proložni legendy, str. 59).
2 В целом ряде списков, в том числе и в древнейшем начала XIV в. (ЦГАДА,
тип. 153), данное место читается иначе: «а мы ти паче сего хощем», т. е.
«а мы тебя хотим больше, чем его».
3 Грамматический строй этой фразы не совсем ясен. В подлиннике она
звучит: «бе бо языкомь лстивымь паче живота своего любя и, а на сердци
своемь о убиисте его помышляше». Й. Вайс в своем переводе на чешский язык
«Проложного жития» трактовал «бе» как самостоятельный глагол (см.
«Sborník», str. 66), т. е. переводил «был лукав языком...» Недавно
В. М. Мареш предложил соединить слова «бе» и «любя», т. е. считать «бе»
глаголом-связкой в спряжении длительного прошедшего времени и в
соответствии с этим переводить «ибо лукавым языком любил его больше
собственной жизни, а в сердце же думал об его убийстве» (В. М. Мареш.
Проложные жития чешских святых в рукописях Пушкинского Дома. «Sla-
via», roč. XXXIV. Praha, 1965, стр. 358).
4 Данная фраза «Проложного жития» имеет существенные расхождения в
разных списках. В древнейшем из дошедших до нас списке (тип. 153) из убийц
упомянут только Тира, а списки, такие, как Син. 247 XIV в., Костромской
библиотеки № 10 (ныне в ГБЛ) — червая половина XVI в., Отдела
рукописей ГБЛ, № 1012 — первая половина XV! в., БАН li. Í2. 4 — нача-
ПЗ

ло XVI в., (Минская Гос. Библиотека БССР 091/4212 к)—конец XV в., а
также список, вошедший в состав Макариевских Четьи-Миней, вообще не
знают этих имен убийц Вячеслава, в общей форме сообщая: «постигоста й два
болярина», т. е. «настигли его два боярина». «Востоковская легенда» (во всех
ее редакциях), послужившая основным источником проложной редакции,
знает оба имени убийц. Кроме того, списки памятника, в которых
отсутствуют имена убийц, ничем иным не отличаются от основного текста и потому
едва ли можно говорить, что они отражают какую-то особую редакцию
памятника. Видимо, переписчик протографа указанных списков не разобрался в
чуждых и непонятных ему именах (либо, как в первом случае, в одном из
них), заменив их просто упоминанием о двух боярах.
5 Авель — согласно Библии, был убит из зависти своим братом Каином. Бог
говорит eMv: «...глас крове брата твоего вопиет ко мне от земли» (Бытия,.
IV, 10).
6 Святой Вит — храм святого Вита в Праге (см. о нем в комментарии 20 if
«Востоковской легенде»).

ПРОЛОЖНОЕ СКАЗАНИЕ
О ПЕРЕНЕСЕНИИ МОЩЕЙ ВЯЧЕСЛАВА
Столь же распространенным, как и проложные жития Людмилы и
Вячеслава, является находящееся в мартовской половине «Пролога» (под 4 марта)
«Сказание о перенесении мощей Вячеслава».
Как и «Проложное житие Вячеслава», «Сказание» написано на основе
«Востоковской легенды». В данном случае автором «Сказания» была
использована почти исключительно завершающая часть легенды без привлечения каких-
либо дополнительных источников к ней. Есть основания при этом полагать,
что «Востоковская легенда» была известна автору «Сказания» в ином, более
древнем виде, чем она дошла до нас. Показательным в этом отношении
являются слова: «...уби брата своего Вячеслава, но ины его ради погуби». В
соответствующем месте Востоковского списка читаем: «и младенци его избиша».
Пропуск «ради» совершенно исказил здесь смысл фразы. Глаголические и
минейные списки, как и «Сказание», имеют это важное в смысловом отношении
слово. Минейная редакция, в данном случае отразившая первоначальное, более
исправное чтение, нежели Востоковский список, не может, однако,
рассматриваться как источник «Сказания». В последнем есть еще одно более древнее, чем
в Востоковском списке, чтение, имеющее соответствие только в глаголических
списках. Это фраза: «третий же день вечер церкы възиде над нимь». Здесь
слово «церкы» дано в именительном падеже, тогда как в Востоковской и Ми-
нейной редакциях — в дательном: «церкви», что затемняет смысл фразы.
Единственной особенностью «Сказания», соответствия которому мы не
находим среди сведений, сообщаемых «Востоковской легендой», является
упоминание о том, что Болеслав был старшим сыном Братислава. Упоминание это
противоречит решительно всем остальным памятникам вацлавского цикла как
славянским, так и латинским. Все они называют Вячеслава старшим по
отношению к Болеславу. Впрочем, и это сведение «Сказания» мы находим далеко не
во всех дошедших до нас списках памятника. Его содержат следующие
рукописи: ГИМ, Син. 246 — второй половины XIV в.; ГИМ, Усп. 3—начала XV в.;
ГПБ ОЛДП II—XV в.; Б АН, Калик. 148—XVI в. и ряд прологов XVI—
XVII вв. Видимо, эта группа списков отражает особую редакцию «Сказания»,
возникшую в связи с желанием как-то объяснить малопонятную враждебность
Болеслава -по отношению к своему брату. Теперь можно было видеть причины
неприязни Болеслава в том, что не он, а младший его брат
сделался князем «в Чехах». Видимо, тот, кто производил эту вставку, не
сверял свой памятник с другими свидетельствами о Вячеславе и потому, не
вступая ни с чем в противоречие, сделал добавление. Не исключено также, что
данная редакция «Сказания» могла возникнуть под влиянием памятников бо-
рисоглебского цикла. В них князь-убийца также является старшим братом
князя-мученика.
Данной вставкой, однако, редакционная работа над памятником не была
ограничена. В указанных списках можно отметить и некоторые стилистические
отличия, например, «окамененное сердце» было заменено на «окаменение
сердца».
* * *
Текст печатается по списку пергаменного «Пролога» первой половины
XIV в. Синодального собрания (№ 246) ГИМ, л. 8 и 8 об.
115

8 Тъ бе князь в Чехох праведен именем Вячеслав, рожеся от
крестьяну родителю отца Братислава, матере Дорогомиль [!], брата
же имеяше стареишаго Болеслава. Болеслав же поущениемь дьяво-
лим уби брата своего//Вячеслава. Тогда явися чюдо над те-
лесем святого Вячеслава, яко кровь его и не идяше за 3 дни в землю.
Третий же день вечер взиде церквы над ним, яко ди-
витися всем видящим. Видев се Болеслав преложи окаменение
сердца своего на каязнь и выю железную преложи на моление,
разуме грех свои, еже не токмо брата своего уби Вячеслава, но
и ины его ради погуби и помянуся к богу, колико греха створив
и моляшеся богу беспрестани и всемь святым и святому брату
своему Вячеславу. Тогда послав иерея и слуги своя, принесе тело
брата своего Вячеслава из Болеславля града в Прагу, глаголя:
«Аз сгреших и грех мои, и безакония моя аз свем». И поло-
жиша его у церкви святого Вита одесную страну олтаря 12
апостолу, иде же бе сам рекл створь церковь ту. Принесен бысть
Вячеслав князь месяца марта в 4 день. Впокои его душю на
лоне Авраамли, Исакове и Яковли, идеже вси праведнии почи^
вають, чающе въскресенья господа нашего Иисуса Христа.
ПЕРЕВОД
В тот же день 1 перенесение святого Вячеслава. Был в Чехии
праведный князь по имени Вячеслав, родившийся от родителей-
христиан: отца Братислава и матери Драгомиры. Имел он
старшего брата Болеслава. Болеслав же по дьявольскому наущению убил
брата своего Вячеслава. Тогда произошло чудо над телом святого
Вячеслава: кровь его в течение 3 дней не уходила в землю. На
третий же день вечером взошла над ним церковь2, и все
видевшие удивлялись. Видел это и Болеслав, и он направил
окаменевшее сердце свое на покаяние, железную свою шею преклонил
на молитву; понял грех свой, что не только убил своего брата,
но и других погубил ради него3. И помянув богу, сколько
совершил греха, молился богу непрестанно и всем святым и святому
брату своему Вячеславу. И тогда он послал священников и своих
слуг и принес тело своего брата Вячеслава из города Болеслава
в Прагу, говоря: «Я согрешил и я осознаю мой грех и мое
беззаконие». И положил его у церкви святого Вита с правой стороны
алтаря 12 апостолов, где он сам повелел создать церковь.
Перенесен был князь Вячеслав месяца марта в 4 день. Упокой его
душу на лоне Авраама и Исаака и Якова, где покоятся все
праведные, ожидающие воскресения господа нашего Иисуса Христа
116

КОММЕНТАРИЙ
1 В конце данного памятника этот день обозначен как 4 марта. В Востоков-
ской же и Минейной легендах перенесение мощей Вячеслава датируется
3 марта. Глаголические списки, как и проложная статья, указывают на 4
марта (см. комментарий к «Востоковской легенде»). Под этой датой перенесение
мощей указывают и все те русские месяцесловы, которые упоминают о нем.
2 В ряде списков (см. об этом в предисловии к данной публикации) к словам
«брата же Болеслава имеяще» добавлено «старейшего».
3 Только в одном списке (ГБЛ, М.' 1706) говорится: «в третий же день вечер
възыде солнце на ним яко дивитися въсэм», т. е. «на третий же день
вечером над ним взошло солнце на удивление всем». Такого рода
переработка текста памятника, как указывал Н. Серебрянский, видимо,
произошла под влиянием одного из памятников борисоглебского цикла
(«Похвальное слово на перенесение мощей Бориса и Глеба») вообще тесно
связанного на Руси с вацлавским циклом. В «Похвально?: слове» говорится, что
солнце не заходило («но стоит в едином месте»), пока не закончилось
погребение (см. Д. И. Абрамович. Жития святых мучеников Бориса и Глеба и
службы им. Пг., 1916, стр. 130—131).
Что же касается упоминания о церкви, поднявшейся над телом Вячеслава
(о чем говорится во всех остальных списках), то это представляется вполне
созвучным с распространенными повсеместно рассказами о видении церквей,
стоящих в воздухе (например, рассказа о боярине киевского князя Изяслава
в Киево-Печерском патерике или в латинском «Dialogus miraculorum».— См.
N. Serebrjanskij. Proložni legendy o sv. Lidmile a o sv. Václavu. «Sborník»,
str. 52).

СЛУЖБА ВЯЧЕСЛАВУ
Служба св. Вячеславу представлена древнейшим списком из всех
памятников вацлавского цикла. Она дошла в составе Новгородской служебной мйнеи
1095—1096 гг., хранящейся в Государственной Публичной библиотеке им.
Салтыкова-Щедрина в Ленинграде *. Известен также список ее, относящийся к
XII в., в Синодальном собрании ГИМ 2.
Написана была «Служба» скорее всего в Чехии, значительно ранее
времени первого дошедшего до нас списка — не позже начала XI в. Соображения по
этому поводу высказаны во вступительной статье к данному изданию. Следует
упомянуть, что в науке высказывались по поводу места происхождения памятни
ка различные мнения. Уже говорилось выше, что И. Вашица видел в нем
болгарское произведение конца X в., М. Вейнгарт полагал, что «Служба» была
составлена на Руси 3. В. Вондрак в общей форме склонялся к ее
южнославянскому происхождению 4. В самое последнее время в пользу чешского
происхождения памятника высказался болгарский ученый Б. Ст. Ангелов. Он считает,
что «Служба» была написана вскоре после смерти Вячеслава5. С последним
положением, однако, трудно согласиться. В этом убеждает нас анализ
источников памятника.
Основным источником сведений для создания поэтического произведения,
посвященного памяти Вячеслава, послужила «Востоковская легенда». К ней
восходят упоминания, что Вячеслав был убит, идя в церковь (2-я стихира);
перечисление видов помощи, которую оказывает Вячеслав при жизни и после
смерти, даны явно по образцу благодеяний при жизни, о которых
рассказывается в «Востоковской легенде» (3-е стихира и канон, 5 песня, 3 тропарь),
упоминание о благочестивом воспитании Вячеслава (канон, 4 песня, 1 тропарь);
упоминание о сборищах убийц Вячеслава (канон, 7 песня, 1 тропарь).
Находясь в зависимости от «Востоковской легенды», «Служба» едва ли
могла быть составлена вскоре или тем более сразу после возникновения
«Легенды». Напомним, что «Востоковская легенда» завершается выражением
надежды о том, что святой Вячеслав проявит свои чудеса, а в «Службе»
говорится, что эти чудеса уже «бещисла», т. е. бесчисленны (I песня канона, 3 тропарь).
Можно полагать, что «Служба» возникла в конце X в., после составления
Гумпольдом его легенды (около 980 г.) и переработки ее в «Легенду
Никольского». Знакомство с ней автора «Службы» представляется вполне вероятным.
Об этом свидетельствует уже первая из содержащихся в «Службе» стихир,
где говорится: «Вячеслав предивьне, разрешая съвязаныя бес правды», т. е.
идет речь об освобождении Вячеславом невинно осужденных. Об этих благо-
1 Издана И. В. Ягичем: см.: И. В* Ягич. Служебные минеи за сентябрь,
октябрь и ноябрь в церковно-славянском переводе по русским рукописям
1095—1097 гг. СПб., 1885, 0213—0222.
2 Издан П. А. Лавровым в кн.: А. В. Горский и К. И. Невоструев. Описание
славянских рукописей Московской синодальной библиотеки, отд. III, ч. 2,
М., 1917, стр. 12—15.
3 М. Weingart. La lere legende de S* Venceslas, écrite en vieux slave et d'origine
tehegue. «Byzantinoslavica», t. VI, 1934, p. 13.
4 W. Vondrak. Kirchenslavische Chrestomathie. Göttingen. 1910, S. 169.
5 Б. Ст. Ангелов. Из старата българска, руска и сръбска литература, кн. II,
София, 1967, стр. 69.
118

дениях Вячеслава говорится именно в «Легенде Никольского». Следы ее,.
Х1равда не столь ясные, можно видеть в 1 тропаре 4 песни канона, где сказано,
«чистыми си труды любъвью владыце последовал», т. е., видимо,
подразумеваются труды Вячеслава по изготовлению вина и просфор для церквей и его
ночные бдения, столь ярко описанные в «Легенде Никольского».
За исключением этих вышеперечисленных упоминаний, «Служба» содержит
прославление добродетелей святого, общепринятых в агиографической
литературе и гимнографической поэзии.
Служба составлена по всем нормам православной утрени. Дошла она до
нас не в полном объеме. Нам известны седален, кондак, стихиры (без
обычного в таких случаях указания их места в службе) и канон.
* * *
Текст с\ужбы печатается по изданию: И. В. Ягич. Служебные минеи за
сентябрь, октябрь и ноябрь по русским рукописям 1095—1097 гг. СПб., 1886,.
стр. 0213—0222.
Седален Вячеслава. Глас 4, подобен: скоро вари.
Днесь ангели, с человекы радуються въкупе обьщем веселиемь.
Небо и земля светьло ликуеть в память ти хвяте, и мы грешнии
прилежьно ти въпием: «Помолися к владыце о нас, избавити ны от
напасти видимых и невидимых враг, чьтущих пресветлую ти
память».
Кондак. Глас 1. Подобен: лик ангельскыи.
С ликы ангельскы простоя, блажене, наслажаеши ся божь-
ствьныя и неиздреченьныя доброты и, оттуду благодетьныя дары
почьрп, чюдес вьсем притекающиим верою под твою святыню ис-
тачаеши цельбам рование.
Стихира Вячеслава. Глас 8, подобен: о преславное.
Трьсветьлами зарями пресветьло украшен паче солнца сущим
в бедах въсиа, Вячеславе оредивьне, раздрешая съвязаныя бес
правьды и болезни всякы отгониши зовущим верьно тя на
помощь и любъвью поющим вьсечьстьное ти усъпение.
Грядете вьси верьнии память пречюдьну духовьно праздьнуим
Христова служителя Вячеслава днесь, оставль бо земьно служи-
тельство тьленьно, небесно царство приял есть и в руце владычни
пресвятую свою душу днесь предал есть, прославляя бога, уди-
вльшаго память его.
Ино. Подобен: иже в Едоме рай.
Любъвию ведом вышьняго зъвания в церковь Христову идяше,
преблажене, у нея же прият веньць цесарскыи и нетьленьи и не-
преидущь, имь же озарися, яко солнце, западу и северьним странам
светьлы заря испусти чюдес поющим память ти прехвальну, святе
Вячеславе, непобедиму.
Пролитиемь пречистыя кръве ти, Вячеславе прехвальне,
церковь Христову украси, яко царскою багряницею, ею же украшьши
ся, вся страны събираеть на лик пресвященную ти память светьло
праздьновати и верьно благодетелю и творцу всех въпити: «Слава
ти, Христе, удивлыыьму память святаго си».
Ино. Глас 4, подобен яко добля в.
119

Яко велика помощьника сущим в бедах, съньмъше ся вс^
зъсхвалим, яко прият дар благодати от Спаса Христа бедьныя
избавляти и печальныя утешати и болезни всякы ицеляти (!)
зовущим верою на помощь и любовир) творящим пречюдьное его
праздьньство.
Канон свята г о Вячеслава,
Глас 6, песнь I, ермос: яко по суху.
Ликуим верьнии радостьно, светьлами душами въспоюще
Спаса, на память пречюдьну Христова служителя Вячеслава
дньсь.
Владычнем страстям, славне, уподоби ся, яко агня непорочьно,
бес правьды убиваемь, темь с лики мученик бо, блажене, ныне
веселиши ся.
Съмьрьть ходатакцу жизни приим вьсячьскым владыце ныне
в славе престоиши, ея же и нам улучити умоли, святе
творящим ти память пречюдьную.
Кто исповесть твоя чюдеса, славьне, яже твориши в мире бе-
щисла, выну бо вьсем верьныим обило даеши исцеление.
Въпадъша мя в разбоя душегубьными делы и съмьрьтию
потоплена въздвигни, молю ти ся, госпоже, сына си и бога за мене
помоли ся.
Песнь 3, ермос: несть свята яко.
Любъвию Христовою присно раждизаем к церкви святей,
идеже, преблажене, възирая, яко агньць незълобив неправьдьна-
то ти убиения.
Кръвию ти пресветьлою церкы твоя украшыни ся, светьлы
луча испущаеть чюдес поющим память ти, достославьне.
Зарями троичьнами из млада просвещь ся и Христу
наследник, преподобие, бысть, его же моли посълати мир душам
нашим.
Божию рожьству ти, чистая, всяка сущьства чин приходить
чюдес, бога бо пресущьна зачат в чреве и рожьши прибываеши
лрисно девою.
Песнь 4, ермос: Христос мне сила бог господь.
Благодатьно из млада в вере чисте въспитен, чистыми си
труды любвъвью владыце последова и надежею его льстиваго врага
посрами.
Светьлостию сияя, святе Вячеславе, грехы омрачены суща
просвети твоими молитвами, с ликы мученик имы дрьзновение за
нас молити ся.
Мечи съсекаем, святе, непобедиме, врага лукаваго мечьмь тьрь-
пения съсекл еси, тем и веньчь прият из-д-рукы вьседьрьжи-
теля.
Неизглаголаны и непостижимы твоего Богородице, богоподобь-
но в истину суть рожьства земьным и небесьным приснодевая
тайны.
Песнь 5, ермос: божиемь светьмь.
120

Твоими страстями, прехвальне. неболезыьную жизнь въсприят;.
святе Вячеславе, стражущим всем яви ся заступление, на помощь
верьно тя зовущим.
Паче солнца, блаженне. просвети севера и уга и запада пре-
светьлами зарями чюдес ти. Тем нас озари, святе, память праздь-
нующа ти.
Сущим в бедах помощьник ты бысть, нищим къръмление,
печальным утеха, темь и съмьрьти, святе, вся избавляеши, верьно
тя зовущая на помощь.
Богородицу тя от душа, владычице миру благая, исповедающая
тя спасай, тя бо заступление, непорочьна, имам сушу в истину
богородицу.
Песнь 6, ермос: житийскаго.
Житие чисто пощениемь сътяжав, Вячеславе придивьне, и
ангелом суграженин яви ся, с нимиже моли о съпасени душь
наших.
Княжие земьное оставив временьно и цесарьско украшение
прият из десница владыцьня, тьленьныими веньчая, яко мудр
сътяжа.
Приими похваление из оканьну устьну, святе, не могуща по-
хваления ти достойна исплести и моли милостиваго бога даровати
нам велию милость.
Пречистая владычице, рожьшия земьным кръмьчию и господа,
похотьм ми злолютьно устрой съмущение и тишину подажь
сердцу моему.
Песнь 7, ермос хладодавицу.
Старый зълодеи завдие ти священуму житию, наущаеть на
убиение ти безумьнаго ти събора, ты же чистою съвестью не-
мълъчьно творьцу си въпияше: «Благословен бог отец».
Весело ликуеть Праг днесь, преславьныи ти град, почитая
память ти и чюдес ти озаряя светьло, вся страны съзывает въпи-
ти: «Благословен».
Льстью прелукаваго древле очьрьвлена бысть земля братоуби-
иствьною рукою, ныне же кръвью окрополь ся, благоухания жьръ-
тву Христови приношаеть, въпиюще: «Благословен».
Тобою нам, девице, свет въсия тьмьныим, ты бо роди зижи-
теля всем и бога, у него же проси, пречистая, присно посълати
нам верьным велию милость.
Песнь 8, ермос: не пламене святым.
Веселия добротами, преславьне, паче солнца в земли Воемьсце
благодатьными зарями съвыше освящен, превъзношая Христа в
ве[ки].
Тело твое святое, блаженне, приим Праг днесь, прехвальн ти
град и придивьная чюдеса мирови провъзвещаеть, превъзноша.
Кротостию украшен, придивьне, и разумъмь благоверия про-
свещь ся, троици присвятеи яви ся в истину проповедьник, превъз.
[ноша].
121

От света светодавьца словесе зачат и неиздречекьно роди пре-
сущьнаго, дух бо божий, девице, в тя въсели ся, тем тя поем,
чиста, в веки вься.
Песнь 9, ермос: приимъшия.
Вели благодати съподоби ся, славьне, и просвети вьсю вьселе-
ную, исцеления всем обило подавая.
Приимы, святе радость ангелску и престоя зижителю своему,
о нас помоли ся, тебе величающих.
Приимы ныне блаженый покой, не престаи моля ся.
преславьне, святем блаженьстве причастити ся выну тя
величающим.
Богородице, рожьшия словъмь паче словеси зижителя своего,
дево, того умоли спасти ся душам нашим.
Светилен, подобен: от земля пристави ся.
От земля приступи к владыце преблаженне Вячеславе, приди
ныне духовьно и присети милостью поющих днесь чьстное ти
праздьньство.
ПЕРЕВОД
Седален 1 Вячеславу глас 2 4, подобен 3 «Скоро вари».
Ныне вместе радуются ангелы с людьми общим веселием. Небо
и земля светло ликует, святой, в твою память, и мы грешные
усердно взываем к тебе: «Помолись владыке о нас, да избавит
он от нападений видимых и невидимых врагов нас, чтущих твою
пресветлую память.
Кондак 4 глас 1, подобен «Лик ангельский».
Предстоя с ангельскими хорами, блаженный, ты
наслаждаешься божественной и невыразимой красотой и, почерпнув из нее
благодательные дары чудес, всем, прибегающим с верою к твоей
святости, источаешь бездны исцелений.
Стихира 5 Вячеславу, глас 8, подобен «О преславное».
Трижды светлым сиянием пресветло украшен более солнца 6,
ты предивный Вячеслав, всех находящихся в бедах и неправедно
заключенных освобождаешь и отгоняешь всякие болезни всем,
с верою призывающих тебя на помощь и с любовью воспевающих
твою блаженную кончину.
Идите все верные, да будем ныне духовно праздновать пре-
чудную память Христова слуги Вячеслава, ибо он оставил
преходящее земное служение и принял небесное царство и пресвятую
свою душу ныне отдал в руку владыки, прославляя бога,
удостоившего поклонения его память.
Другая, подобен «Иже в едоме рай».
Ведомый любовью вышнего призвания, ты преблаженный шел в
церковь Христову и у нее принял царский, нетленный и
непреходящий венец и им озарил подобно солнцу запад и северные
страны 7, испуская светлые сияния чудес.
122

Пролитием твоей пречистой крови ты, всехвальный Вячеслав,,
украсил Христову церковь как бы царским одеянием, украсившись
которым она собирает все страны на торжество, чтобы светла
праздновать твою священнейшую память и с верой взывать
благодетелю и творцу всех: «Слава тебе, прославившему память своего
святого».
Другая, глас 4, подобен: «Яко добля в».
Как великого помощника пребывающим в бедах, все
собравшиеся, восхвалим, ибо он воспринял дар благодати от Спаса
Христа находящихся в бедах избавлять и печальных утешать и
исцелять всякие болезни, призывающих его с верою на помощь и
с любовью совершающих чудное его празднество.
Канон8святомуВячеславу.
Глас 6, песнь I, ирмос 9: «Яко по суху».
Возликуем, верные, радостно, светлыми душами воспевая
Спасителя ныне в день памяти Христова слуги Вячеслава.
Страстям владыки ты уподобился, славный, как непорочный
агнец, неправедно убитый и за это ныне, блаженный, ты
веселишься с сонмом мучеников.
Приняв смерть как ходатайницу жизни, ты ныне предстоишь
владыке всех в славе. Умоли, святой, получить ее и нам,
совершающим твою чудную память.
Кто поведает, славный, о твоих чудесах, которые ты несчетно
совершаешь в мире, ибо ты всегда всем верным подаешь
исцеление.
Меня, впавшего в разбой и потопленного душегубными делами
и смертью, возроди, молю тебя, госпожа, помолись за меня сыну
твоему и богу.
Песнь 3, ирмос: «Несть свят яко».
Ты всегда был воспламенен Христовой любовью к святой
церкви, в которой ты, блаженный, без злобы смотрел на твое
неправедное убийство.
Твоею светлою кровью твоя церковь украсилась 10 и испускает
светлые лучи чудес, воспевающим достойной славы твою память.
От младенчества просвещенный светом св. Троицы ты был
наследником Христу, моли его послать мир нашим душам.
Чудо твоего рождества превосходит природу всякого вещества,
ибо ты зачала во чреве сверхъестественно, и, родив, всегда
остаешься девой.
Песнь 4, ирмос «Христос мне сила, бог господь».
От младенчества благодатно ты был воспитан в чистой вере,
совершая чистые твои труды, ты с любовью последовал владыке и
надеждой на него посрамил льстивого раба п.
Сияя светом, ты, святой Вячеслав, просвети омраченных
грехом, имеющий с сонмом мучеников дерзновение молиться за нас.
Иссекаемый мечом, ты, святой, непобедимо иссек лукавого
врага мечом терпения, за что и принял венец из рук вседержителя.
123

Невыразимы и непостижимы, богородица, для земных и
небесных тайны твоего поистине богоподобного рождества.
Песнь 5, ирмос «Божиим светом».
Восприняв твоими страстями жизнь без печалей, ты, святой
Вячеслав, будь заступлением всем страдающим, с верой зовущим
тебя на помощь.
Светлее солнца ты, блаженный, просветил север и юг и
запад светлым сиянием твоих чудес 12. Озари ими, святой, и нас,
празднующих твою память.
Ты был помощником находящимся в бедах, кормлением для
нищих, утешителем печальным, потому и после смерти ты,
святой, избавляешь всех с верой призывающих тебя на помощь.
Спаси исповедующих от души тебя Богородицу благую
владычицу мира, ибо ты для нас заступление, непорочная, во истину
богородица.
Песнь 6, ирмос «Житийского».
Подвизаясь в посте, снискал чистую жизнь дивный
Вячеслав, и стал содругом ангелом, с ними же мели о спасении наших
душ.
Преходящее земное княжение ты оставил и принял царское
украшение из руки владыки; достиг, как мудрый, вечного через
тленное.
Прими, святой, похвалу из окаянных уст, которые не могут
восхвалить тебя по достоинству, и моли милостивого бога даровать
нам великую милость.
Пречистая владычица, родившая земным кормчего и господа,
укроти мои злые страсти, и подай тишину моему сердцу.
Песнь 7, ирмос «Хладодавицу».
Извечный злодей 13, завидуя твоей священной жизни, наущает
безумное сборище убить тебя, а ты с чистой совестью не умолкая
восклицаешь творцу: «Благословен бог отцов» 14.
Ныне весело ликует Прага, твой славный город, почитая твою
память и светло озаряясь твоими чудесами, и призывает все
страны восклицать: «Благословен».
По лести лукавого в древности была обагрена земля
братоубийственной рукой, и ныне она, окропившаяся кровью, приносит
Христу благоухание жертвы, восклицая «Благословен».
Благодаря тебе, дева, нам темным воссиял свет, ибо ты родила
создателя всех и бога: у него же проси, пречистая, всегда
ниспосылать нам великую милость.
Песнь 8, ирмос «Ис пламене святым».
Красотами радости и благодатными озарениями свыше, и ты
был освещен ярче солнца преславный, превознося Христа во
веки 15.
Твое святое тело, блаженный, ныне приняв Прага, твой
славный город, возвещает миру твои дивные чудеса, превознося
[Христа].
124

Украшенный красотою и просветленный разумом благоверия,
ты, предивный, ты стал воистину исповедником святой Троицы,
превознося [Христа].
От света светодателя, ты, Слово, был зачат и ты непостижимо
родила сверхъестественного, ибо в тебя, дева, вселился божий
дух, потому мы и воспеваем тебя, чистая, во все века.
Песнь 9, ирмос «Приимшая».
Ты, славный, удостоился великой благодати и просветил всю
вселенную, всем обильно подавая исцеления.
Приняв, святой, ангельскую радость и предстоя своему
создателю, помолись о нас, величающих тебя.
Приняв ныне блаженный покой, непрестанно молись, прес\ав-
ный, чтобы нам, величающим тебя, причаститься святого
блаженства.
Богородица, родившая по велению Слова необъяснимо своего
творца; умоли его, дева, спасти наши души.
Светилен 16 подобен «от земля преставися».
От земли ты отошел к владыке, блаженный Вячеслав, прийди
ныне духовно и посети милостью воспевающих ныне славный твой
праздник.
КОММЕНТАРИЙ
1 Седален — часть богослужения (стих), когда разрешается сидеть
монашествующим.
2 Глас — в православной церкви основные богослужебные тексты, поются на
один из 8 музыкальных вариантов (гласов).
3 Подобен — в богослужебных книгах означает указание, что данный текст
поется как какой-то другой, более известный и распространенный, первые
слова которого и приводятся.
4 Кондак — краткая похвала святому или празднику.
5 Стихира — наиболее распространенная форма богослужебного текста,
содержащая похвалу святому или рассуждения о смысле праздника.
ß В службе дважды говорится о зорях «тресветлых» (1-я стихира) н
«троичных» (песнь 3, тропарь 3). Это словосочетание было характерно как для
восточнохристианской гимнографии, так и для философских и богословских
сочинений. Особенно часто с толкованием встречаем его в переводном
«Шестодневе» Иоанна, экзарха Болгарского. Чаще, впрочем, говорится во
всех этих памятниках о тресветлом солнце. К «тресветлому солнцу»
обращается и Ярославна в «Слове о полку Игореве».
По представлениям автора «Шестоднева», свет заключен в три источника
и от них исходит солнце, луна и звезды (см. подробнее: В. Лдрианова-Пе-
рети,. Об эпитете «тресветлый» в «Слове о полку Игореве». «Русская
литература», 1964, № 1, стр. 86—87). В «Службе Вячеславу» помимо этого
смысла эпитета могла бы идти речь и о Троице, в особенности во втором
случае: «зарями троичными из млада просвещься».
7 Здесь характерен пропуск востока и юга, что давно обратило на себя
внимание исследователей, видящих в этом, с одной стороны, свидетельство того,
что служба не составлена на Балканах, где не почитался Вячеслав, с
другой — что она возникла еще до крещения Руси.
ß Канон — песнопения, соединенные в 9(8) песен по определенному правилу,
т. е. канону. Каждая песнь канона завершается прославлением
богородицы.
125

9 Ирмос — вступительная часть каждой песни канона, постоянная для
каждого гласа, почему здесь и далее ирмосы обозначены лишь первыми их
словами.
10 Имеется в виду рассказ житийных памятников о том, что стены церкви, где
был убит Вячеслав, были забрызганы его кровью, которую долго не могли
стереть.
11 Льстивый раб — здесь — сатана.
12 Здесь, как и в стихире, не упомянут восток, как часть мира, где
прославляется Вячеслав (см. прим. 7).
13 Извечный злодей — здесь — сатана.
14 «Благословен бог отцов» — обычное завершение каждого стиха (тропаря),
кроме последнего (богородичного), 7 песни любого канона. Поэтому далее это
завершение обозначено кратко.
15 «Превознося Христа вовеки» — обычное завершение каждого стиха, кроме
богородичного, 8 песни любого канона. Поэтому далее это завершение
обозначено кратко.
16 Светилен — богослужебный текст, читаемый после канона. В древности
чтение светильна обычно совпадало с началом рассвета (отсюда его название).

СОДЕРЖАНИЕ
ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ПЕРВЫХ ЧЕШСКИХ КНЯЗЕЙ В
ДРЕВНЕРУССКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ И КУЛЬТУРЕ 5
ВОСТОКОВСКАЯ ЛЕГЕНДА 34
МИНЕЙНАЯ РЕДАКЦИЯ ЖИТИЯ ВЯЧЕСЛАВА 59
ЛЕГЕНДА НИКОЛЬСКОГО 69
Т1РОЛОЖНОЕ ЖИТИЕ ЛЮДМИЛЫ 106
ЛРОЛОЖНОЕ ЖИТИЕ ВЯЧЕСЛАВА 111
ПРОЛОЖНОЕ СКАЗАНИЕ О ПЕРЕНЕСЕНИИ МОЩЕЙ ВЯЧЕСЛАВА 115
СЛУЖБА ВЯЧЕСЛАВУ 118

СКАЗАНИЯ О НАЧАЛЕ
ЧЕШСКОГО ГОСУДАРСТВА
В ДРЕВНЕРУССКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ
Редактор издательства Г. В. Шелудько
Технические редакторы Л. Логунова, В. И. Зудина
Корректор В. К. Гарди
Сдано в набор 4/111-70 г. Подписано к печати 17/IX-70 iv
Формат 60X90Vi6. Бумага № 2. Усл. печ. л. 8
Уч.-изд. л. 8,4 Тираж 200Э экз. Т-14639 Тип. зак. 23t
Цена 53 к.
Издательство «Наука».
Москва, К-62, Подсосенский пер., д. 21
2-я типография издательства «Наука».
Москва, Г-99. Шубинский пер., 10

ОПЕЧАТКИ И ИСПРАВЛЕНИЯ
Стр.
19
22
35
35
71
Строка
1 СН.
23 сн.
6 сн.
21 сн.
3 св.
Напечатано
т. I, изд. 2-е, стб. 150
еще в XI в.
первого предположения
западного
каноническими
Должно быть
т. II, изд. 2-е, стб. 150
еще в XII в.
вторэго предположения
западного обряда
паноннскими
А. И. Рогов