Автор: Смирницкая О.А.
Теги: мировая литература история и критика философия
ISBN: 5-9551-0089-X
Год: 2005
Текст
STUDIA PHILOLOGICA
Series Minor
О. А. СМИРНИЦКАЯ
ДРЕВНЕГЕРМАНСКАЯ
ПОЭЗИЯ
КАНОНЫ И ТОЛКОВАНИЯ
ЯЗЫКИ СЛАВЯНСКИХ КУЛЬТУР
Москва
2005
ББК 83.3(0)9
С 50
С 50
Издание осуществлено при поддержке
Российского гуманитарного научного фонда
(РГНФ)
проект № 04-04-16018
Смирницкая О. А.
Древнегерманская поэзия: Каноны и толкования. — М.:
Языки славянских культур, 2005. — 176 с. — (Studia philo-
logica. Series minor).
ISBN 5-9551-0089-X
Каноны древнегерманского поэтического искусства рассматрива-
ются в данной книге как инструмент формирования поэтического язы-
ка и как источник новой культурной информации. Отправной точкой
для анализа служит хвалебная поэзия скальдов с ее строго регламенти-
рованными метрическими правилами и лексическими моделями. Мет-
рика скальдов расматривается в книге как результат системной транс-
формации эддической метрики и своего рода лингвистический экспе-
римент, абсолютизирующий принцип условности языкового знака.
«Утрата сыновей» Эгиля Скаллагримссона (X в.) и «Перечень Инглин-
гов» Тьодольва Хвинского (IX в.) предстают в данном ракурсе как
разнонаправленные жанровые ответвления от основного ствола
скальдической поэзии, представляющие интерес для понимания
заложенных в ней возможностей и требующие новых приемов
текстологического анализа.
Центральное место в книге занимает комментарий к «Утрате сыно-
вей» — одному из самых знаменитых и трудных для истолкования
скальдических произведений. Каноны древнегерманской поэзии рас-
сматриваются в книге также в аспекте сравнительно-исторического
языкознания. Исследованный автором материал древнеанглийского
эпоса приводит к выводу, что влияние поэтической формы проявляется
в диахроническом существовании слов культуры и вносит коррективы в
методы их этимологического анализа.
ББК 83.3(0)9
В оформлении переплета использован рисунок из исландской
рукописи XVII века (AM 426fol.): Эгиль Скаллагримссон
ISBN 5
-9551-0089-Х
© О. А. Смирницкая, 2005
© Языки славянских культур, 2005
97859
100890
ОГЛАВЛЕНИЕ
От автора.........................................7
Предисловие.......................................9
Поэтика и лингвистика скальдов
1. Соотношение между эддической
и скальдической формой...........................17
2. Языковая основа скальдической метрики..........27
3. Метрические единицы скальдического стиха.......36
4. Дротткветт в перспективе метрической эволюции..42
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей (Sonatorrek)
Комментарий.......................................49
Egill Skallagrimsson. Sonatorrek..................57
Дополнения
1. Эгиль Скаллагримссон как первый
исландский скальд..............................89
2. Несколько замечаний в связи с комментариями
Иоуна Хневиля Адальстейнссона
к «Утрате сыновей»...........................96
3. Название песни.............................100
4. «Утрата сыновей» (Пер. С. В. Петрова)......102
«Перечень Инглингов» в освещении
исторической поэтики
1. Постановка проблемы............................107
2. Квидухатт как стихотворная форма...............119
6
Оглавление
3. Внутренние нечетные строки (3, 7, И)
и «агенсы смерти»..............................126
4. Начальные нечетные строки (1, 5, 9)
и имена Инглингов..............................130
5. Четные строки и «предикаты смерти».........134
6. Личные формы глагола и «время предков»
в «Перечне Инглингов»..........................139
Дополнение. «Перечень Инглингов»
(Пер, О, А, Смирниикой)......................146
Слова культуры как предмет
этимологического анализа.....................153
Сокращения и список цитируемой литературы
Издания древнегерманских памятников,
справочные издания и словари..............169
Литература..................................172
ОТ АВТОРА
Идея этой книги возникла на университетских семинарах
по древнегерманской поэзии. Читая на протяжении семестра
«Утрату сыновей» скальда Эгиля Скаллагримссона, мы убе-
дились, что эта недлинная песнь нуждается в гораздо более
«медленном чтении». Автор приносит благодарность всем
членам семинара. В особенности хотелось бы поблагодарить
Т. Л. Шенявскую и Д. В. Хазанкина, взявших на себя труд
познакомиться с рукописью комментария к «Утрате сыно-
вей» и внесших много важных уточнений и предложений
по расширению комментария. Автор искренне благодарен
Е. В. Смирницкой, чья помощь на всех этапах работы над
рукописью была неоценимой.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Снорри Стурлусон закончил Пролог к своему «Кругу
Земному» следующими словами: «А песни скальдов, как мне
кажется, всего меньше искажены, если они правильно сло-
жены и разумно истолкованы» (КЗ, 10). Полтора века раз-
вития скальдоведения в значительной мере прояснили смысл
этих слов. Так, очевидно, что насквозь регламентированная
скальдическая форма способствовала фиксированию скаль-
дических стихов в устной традиции. Вместе с тем не менее
важно, что содержание стихов ограждалось от искажений не
только сложностью и регулярностью скальдической формы,
но и ее условностью. Основное открытие скальда было в
сущности лингвистическим: скальды осознали и возвели в
художественный канон принцип условности языкового знака
и научились оперировать единицами его плана выражения
как элементами чистой формы. Как показывается в главе I
этой книги, скальд строит строку дротткветта (основной
скальдических размер) из конкретных, выделенных им про-
содических структур языка, например ——— х / О / — х,
но при этом границы «просодических слов» как строитель-
ного материала строки в типичном случае не совпадают со
словоразделами; более того, слова в строке могут быть не
связаны друг с другом по смыслу и относиться к разным
предложениям (поэтому скальдические строки приводятся в
этой книге без перевода). Подобный стих нуждается в осо-
бых показателях метрических схем, роль которых выполняют
звуковые повторы — аллитерация и корневая рифма (хен-
динг). При этом, как следует из сказанного, повторы связы-
10
Предисловие
вают слова исключительно по формальному принципу, т. е.
безотносительно к их смыслу. В некоторых случаях почти вся
звуковая оболочка слова может быть включена в звуковой
повтор (аллитерация + хендинг); вот несколько примеров из
драпы скальда Эйнара Звон Весов «Недостаток золота»:
hljota — hlitik, valdr — vildi, meir — maera, j^rongvi — [>ryngvi,
holm — hjalmi, frost — freista.
Поэтому нет ничего неожиданного в том факте, который
полвека назад удивил фонологов, познакомившихся с ранне-
письменным древнеисландским сочинением, известным как
«Первый грамматический трактат» (XII в.). Оказывается,
исландцы уже в это время открыли и сформулировали осно-
вы фонологии — в целях создания наиболее подходящей ор-
фографической системы для древнесеверного языка. «Метод
минимальных пар», на который последовательно опирается
неизвестный автор «Первого грамматического трактата», как
мы можем убедиться, давно применялся на практике скаль-
дами, в совершенстве владевшими техникой фонологического
анализа.
Несомненно также, что условность скальдической формы
не только предотвращала искажение дротткветтных стихов,
но и увеличивала ценность их содержания, требуя от слуша-
теля немалых усилий для расшифровки висы и — как непре-
менное условие — знания правил их построения. Современ-
ный исландский читатель, не знающий этих правил, обычно
читает не висы, а так называемые skyringar, т. е. их коммен-
тированные прозаические «развертки». Но содержание, не
скрытое формой, обычно сводится к констатации единичных
фактов, представляющих интерес лишь в качестве историче-
ского свидетельства.
О том, какое значение скальды и их аудитория придавали
точности формы, свидетельствует следующий рассказ о ко-
нунге Харальде Суровом и рыбаке (рукопись «Гнилая Ко-
жа»; см. [Стеблин-Каменский 1947, 38 сл.]). Мы передаем
рассказ с сокращениями и опускаем висы. «Однажды летом,
когда конунг Харальд плыл со своей дружиной на корабле
вдоль берега, увидели они перед собой человека на лодке, ко-
торый удил рыбу. Конунг был в хорошем настроении и ска-
Предисловие
И
зал рыбаку, когда корабль проплывал мимо него: “Не мо-
жешь ли ты сочинить что-нибудь?”». Рыбак соглашается, но
лишь при условии, что и сам конунг будет сочинять стихи ему
в ответ. Конунг принял это условие. Тогда рыбак сочиняет
вису, в первом хельминге (четверостишии) которой говорит-
ся о том, что он ловит теперь рыбу, а во втором — о том, что
прежде он сражался. Харальд отвечает ему висой и воспро-
изводит в заключительных строках хельмингов слова их висы
своего соперника. (У рыбака: hlpmm — vas |)at fyr skpmmu
'хлоп! — это было недавно’; drengr — vas ]pat fyr lengra
'молодец — это было более давно’. У конунга: framm, en |)at
var skpmmu 'вперед, это было недавно’; spng — en |)at vas Ip
ngu 'пел — это было давно’). Тогда конунг велел сочинить
вису и своему скальду Тьодольву. Тот сочинил вису, но до-
пустил погрешность в хендинге. «Конунг сказал: “Слушай,
Тьодольв скальд, ты сочинил так: grpm — skpmmu /'гнев-
ны— недавно’/; это плохая рифма; hrpmm — skpmmu
/'сильны — недавно’/ было бы хорошей рифмой, но это
было бы бессмысленно. Прежде ты сочинял много лучше”».
Рыбак и Харальд конунг сочинили еще по висе, и в ответ на
предложение конунга щедро наградить его, рыбак ответил:
«Государь, я не нуждаюсь, я занимался этим себе на забаву.
Я был с королем Олавом, твоим братом, при Стикластадире,
и зовут меня Торгильс». Он сбросил рыбацкий плащ, чело-
век он был воинственного вида, и Харальд взял его в свою
дружину.
Рассказ этот позволяет думать, что Харальд конунг взял
рыбака Торгильса себе в дружину не только как отважного
человека, но и как хорошего скальда. Впрочем, из рассказа
следует, что между этими качествами есть определенная
связь. В конечном счете решило дело то, что рыбак не спло-
ховал в стихотворном состязании с конунгом и сумел лучше
построить хендинг, чем королевский скальд Тьодольв Ар-
норссон. Мастерство скальда ценилось, ибо оно сохраняло в
нерушимости содержание висы и тем увековечивало славу
конунга. Но умение владеть формой свидетельствовало и о
твердости духа самого скальда. Большинство королевских
скальдов были дружинниками не только потому, что скаль-
12
Предисловие
дическое искусство не считалось профессией, но и потому,
что, как об этом можно узнать из саг, скальды обычно были
люди гордые и не робкого десятка. В сагах (не только коро-
левских, но и родовых) рассказывается множество историй о
том, как исландец «сказал вису» (kvad visu) в драматических
для него обстоятельствах. В висе, как правило, не говорится
о переживаниях скальда; поэтому даже «отдельные висы»,
сочиняемые на случай, не имеют ничего общего с лирикой
(см. особенно [Стеблин-Каменекий 1978, 70 сл.]). Но са-
мый факт сочинения висы во многих случаях дает ключ к ис-
толкованию той ситуации, когда она была сочинена.
Владение формой было для скальда актом самоутвержде-
ния. Не остался без внимания тот факт, что многие хвалеб-
ные стихи начинаются с похвальбы скальда собственным
мастерством, и местоимение я часто в них повторяется. Та-
кова и драпа великого скальда Эгиля Скаллагримссона, ко-
торую он сочинил в сложнейшем размере с конечной рифмой
(рунхент) в честь конунга Эйрика Кровавая Секира, дабы
«выкупить» свою голову. Она* начинается со слов: Vestr
komk of ver 'Я приплыл на запад через море’. Приведем пер-
вую строфу этой драпы в переводе С. В. Петрова:
Приплыл я, полн
Распева волн
О перси скал,
И песнь пригнал.
Сник лед и снег,
Дар Трора влек
Весной мой струг
Чрез синий луг.
«Дар Трора», т. е. Одина, — это поэзия. Эгиль, таким
образом, спасая свою голову, тоже создает впечатление, буд-
то он сочинял эти стихи, повинуясь собственному влечению,
«себе на забаву».
Что же сказать о стихах старого и немощного Эгиля, ко-
торые он сочинил в горчайший момент своей жизни, когда
погиб его сын Бёдвар? Эгиль начинает эти стихи со слов, как
трудно они ему даются: «Очень трудно мне двигать язы-
ком», — и первая же строфа вызвала множество толкований
Предисловие
13
(с некоторыми из которых познакомится читатель книги), так
как Эгиль употребляет в ней странные, небывалые в скаль-
дической поэзии выражения, не укладывающиеся в традици-
онные схемы Кеннингов. Как понять, например, метафору
«воздушный груз безмена песни»? Впрочем, мы привели
лишь один из возможных переводов этого места в оригинале.
Так и на всем своем протяжении поминальная песнь Эги-
ля оставляет место для самых разнообразных догадок и
предположений, ибо скальд, утративший власть над формой,
говорит о своем горе не в соответствии с установленными
правилами, а словами, которые он с великим трудом извлека-
ет из «тайника своей души» (or hugar fylgsni). И прибегает он
при этом не к дротткветту, а к простой стихотворной форме,
которая обозначается как «квидухатт», но имеет мало общего
с тем насквозь регламентированным «квидухаттом», который
был разработан за век до этого норвежским скальдом Тьо-
дольвом Хвинским (см. об этом далее). Заметим, что и на-
звание песни «Sonatorrek», которое дал ей сам Эгиль и под
которым она известна всем исландцам (в Борге, на месте ро-
довой усадьбы Эгиля стоит памятник «Sonatorrek» работы
скульптора Асмунда Свейнссона), лишь условно переводит-
ся как «Утрата сыновей». О смысле, который Эгиль вложил
в это созданное им слово, можно лишь догадываться.
Поэтический текст Эгиля не защищен формой. Он дошел
до нас (кроме первой строфы — единственной включенной в
сагу) из поздней исландской рукописи, и очень вероятно, что
стихи, записанные в этой рукописи, значительно отличаются
от тех стихов, которые Эгиль произнес когда-то перед своей
женой Асгерд, дочерью Торгерд и домочадцами. Стихи, со-
чиненные «не по правилам», очевидно, сохранялись на про-
тяжении веков не благодаря их «разумному истолкованию», а
потому что запомнившие их исландцы интуитивно угадывали
их смысл. Но вот что удивительно: те изменения, которые
при этом неизбежно вносились в текст, не разрушили поэти-
ческой силы стихов Эгиля. Можно предполагать, что измен-
чивость текста была каким-то образом заложена и в самом
оригинале — в текучести его смыслов и размытости границ
слов, вступающих в ассоциативные связи с разными словами
14
Предисловие
строфы (и всей песни) и при этом видоизменяющими свою
форму. Стихи Эгиля многовариантны, и задача реконструк-
ции оригинального текста представляется при этом едва ли не
безнадежной. Они, на наш взгляд, нуждаются не в одно-
значном истолковании, а в комментарии, учитывающем раз-
ные возможности их понимания и те изменения, которым
слова могли подвергаться в традиции. Именно такой тип
комментария мы и представляем вниманию читателя. Вместе
с тем в Дополнении к изданию оригинала мы сочли необхо-
димым поместить и замечательный перевод «Утраты сыно-
вей», принадлежащий С. В. Петрову. Перевод этот, конеч-
но, не дает представления о языковой сложности оригинала.
Но лирическое начало стихов Эгиля, столь выделяющее их
на общем фоне скальдической поэзии, передано С. В. Пет-
ровым с большой поэтической силой.
Иного рода трудности для истолкования создает поэма
Тьодольва Хвинского «Перечень Инглингов» (IX в.) —
одно из наиболее ранних дошедших до нас скальдических
произведений. Дело в том, что эта поэма, фактическое со-
держание которой сводится к перечню правителей из рода
Инглингов и упоминанию обстоятельств их смерти, интере-
совала исследователей прежде всего как историческое свиде-
тельство о легендарном прошлом Скандинавии. Ее стих
(«квидухатт») принимался во внимание просто как данность
и, возможно, собственное изобретение Тьодольва, а сложные
именования, в изобилии в ней встречающиеся, — скорее как
орнаментальное украшение, для нее не органичное. Иными
словами, «правилам» квидухатта Тьодольва, поскольку они в
корне отличаются от канонизованных правил дротткветта,
было отказано в какой-либо функции, и стихи его не считали
заслуживающими филологического истолкования. Вопрос о
метрическом каноне «Перечня Инглингов» в его отношении
к языку песни рассматривается в данной книге в освещении
исторической поэтики. Если автор не ошибается в своих по-
строениях, то «Перечень» приоткрывает перед нами завесу
над той стороной деятельности скальдов, которая не получи-
ла освещения в ученой исландской традиции и осталась нам
почти неизвестной.
Предисловие 15
Последняя глава посвящена не поэзии скальдов, т. е. про-
изведениям индивидуального авторства, а англосаксонскому
эпосу, и уже по этой причине заглавная проблема книги рас-
сматривается в ней под иным углом зрения. Нас интересуют
в данном случае языковые механизмы построения эпических
тем (в смысле А. Лорда) и прежде всего та роль, которую
играют в построении темы звуко-смысловые ассоциации
ключевых слов культуры. Представляется вероятным, что
устойчивые ассоциации, возникающие между этими словами
в устной традиции, оказывают воздействие на их развитие в
общем языке и методы их этимологического анализа нужда-
ются в серьезных уточнениях.
ПОЭТИКА И ЛИНГВИСТИКА
СКАЛЬДОВ*
1. Соотношение между эддической
и скальдической формой
Вопрос об историческом взаимоотношении эддической и
скальдической формы не имеет однозначного ответа. В плане
собственно генетическом поэзия скальдов невыводима непо-
средственно из эддической поэзии, т. е. не может быть поня-
та как результат постепенного усложнения, окостенения эд-
дической формы, но имеет собственные корни и развивается
из иных потребностей общества [Стеблин-Каменский 1947,
390] \ Столь же несомненно, однако, что несмотря на дли-
* Опубликовано в кн.: О. А. Смирницкая. Стих и язык древ-
негерманской поэзии. М., 1994. С. 335—383.
1 Клаус фон Зее приводит следующие аргументы против гипоте-
зы происхождения скальдической поэзии из эддической. «(1) Нель-
зя доказать, что какие-либо из эддических песней древнее скаль-
дических стихов IX в.; напротив, неспоримо, что большая часть
скальдических стихов древнее эддических песней, как это видно из
многочисленных примеров влияния скальдической поэзии на эдди-
ческую (в строфике, метрике и метафорике). (2) Ниоткуда не сле-
дует, что скальдическая поэзия становится со временем более изо-
щренной в формальном отношении; напротив, древнейший дошед-
ший до нас скальдический текст («Драпа Рагнара» Браги Старого
Боддасона) отличается предельно усложненной формой, в то время
как стихи позднейших скальдов становятся более простыми и утон-
ченными под влиянием эстетики христианского Средневековья.
18
Поэтика и лингвистика скальдов
тельное сосуществование скальдической и эддической поэзии
и несмотря на то, что первая из них в известном смысле более
элементарна, чем вторая, в эволюционно-типологическом
плане поэзия скальдов — это новый этап в развитии словес-
ного творчества, важнейший шаг на пути к индивидуальному
авторству. Как показал в своих работах, начиная с диссерта-
ции 1947 г., М. И. Стеблин-Каменский, в поэзии скальдов
достигла необычайного развития архаическая форма авторст-
ва, при которой авторское самосознание распространяется
только на форму (откуда ее крайнее усложнение, гипертро-
фия), оставаясь инертным по отношению к содержанию (от-
куда невозможность типизации и лирического переосмысле-
ния содержания [Стеблин-Каменский 1978, 40—102; 1979а,
64—92; 19796, 77; 1984, 216—229]. Наконец, изнутри той
конкретной исторической перспективы, которая создается
взаимоотношением письменных памятников, все приемы
скальдического мастерства, каковы бы ни были их генети-
ческие истоки (восстанавливаемые путем реконструкции),
предстают как результат направленной системной
трансформации соответствующих элементов эддической
поэтики. Обоснованию данного тезиса в значительной сте-
пени посвящена предлагаемая работа.
Указанное направление связи, как важно отметить, —
это не просто умозрительный конструкт. Оно проявляется в
самом отношении скальда к своему творчеству. Строя стро-
ку, изобретая новый вариант кеннинга, переплетая предло-
жения в висе, скальд движется не только в потоке скальдиче-
ской традиции, но и отталкивается от известных ему эддиче-
ских стереотипов. Правда, условия бытования эддической
традиции в скандинавском обществе IX—XIII вв. почти со-
(3) Скальдическая поэзия — это не кратковременная мода (напо-
добие поэзии трубадуров, расцвет которой длился не более века),
но традиция, процветавшая и чтимая в продолжение более полуты-
сячелетия начиная с эпохи викингов, а если принять во внимание
происходящие от нее римы, то и более тысячи лет» [See 1980,
17—18]; ср. с несколько иных позиций [Стеблин-Каменский
1978, 90 сл.].
Поэтика и лингвистика скальдов
19
вершенно неизвестны. Но присутствие эддической поэтики в
сознании скальда как своего рода нулевой формы может
быть подтверждено хорошо известными из литературы при-
мерами. Так, конунг Харальд Суровый отвергает только что
сочиненную им вису в эддическом размере форнюрдислаг
(«это было плохо сочинено, нужно мне сочинить получше»)
ради отдельной висы в скальдическом размере, оснащенной
образцовыми Кеннингами и другими условными приемами
скаль дического языка2.
Висы в эддическом размере к исходу скальдической тра-
диции получают значительное распространение и отчасти по-
тесняют дротткветные висы (в эддических размерах сочине-
ны, например, многие стихи в сагах о древних временах). Но
при этом они никогда не уравниваются в правах с последни-
ми. Снорри в своей «Эдде» включает висы в размерах фор-
нюрдислаг, малахатт, льодахатт и гальдралаг в единый текст
своей хвалебной драпы в честь норвежского конунга Хакона
и ярла Скули («Перечень размеров»)3. Подобное вторичное
2 Этот эпизод известен из «Круга Земного» Снорри Стурлусо-
на. Рассказывая о последнем походе Харальда Сурового в Англию
(1066), Снорри пишет: «Передают, что конунг Харальд сын Си-
гурда сказал такую вису:
И встречь ударам
Синей стали
Смело идем
Без доспехов.
(...) Затем конунг Харальд сын Сигурда сказал: “Это было плохо
сочинено, нужно мне сочинить другую вису, получше”. И сказал
вису:
В распре Хильд — мы просьбы
Чтим сладкоречивой
Хносс — главы не склоним —
Праха горсти в страхе.
(КЗ. Сага о Харальде Суровом. С. 458. Стихи в пер. О. А. Смир-
ницкой).
3 В эддических стихах из «Перечня размеров» (НТ) SnE (НТ.
№ 95—102) строго выдерживается счет слогов и действуют более
Шлемы сияют,
А свой оставил
Я на струге
С кольчугой рядом.
Несть на сшибке шапок
Гунн с оружьем вежу
Плеч мне выше чаши
Бражной ель велела»
20
Поэтика и лингвистика скальдов
осознание эддической формы и включение ее в сферу скаль-
дического мастерства может быть важным для понимания
обратного влияния скальдических приемов на эддическую
поэзию, т. е. создание урегулированных вариантов эддиче-
ской метрики (как, например, в песнях о Хельги).
Конкретные механизмы отношений эддической и скаль-
дической формы подробно анализируются ниже. Но скаль-
дическая форма получила столь необычное развитие, конеч-
но, не из одной потребности в удовлетворении проснувшего-
ся авторского самосознания и вместе с ним авторского
самолюбия. Направленность ее развития может быть объяс-
нена лишь на функциональной основе. Абсолютизация
скальдической формы отражает существеннейшие сдвиги в
функциях самого поэтического искусства. Данная проблема
рассматривается ниже (по необходимости в самом общем ви-
де) на примере жанра «отдельной висы» (lausavisa).
В сущности, любая концепция происхождения поэзии
скальдов ставит во главу угла какой-либо один из ее жанров
в качестве наиболее архаического или наиболее для нее ха-
рактерного. Э. Нурен [Noreen 1922] и О. Ольмаркс [ОЫ-
marks 1944] считали наиболее архаическим жанром по-
гребальные драпы; В. Фогт [Vogt 1930] придавал особое
значение мифологическим стихам, обращенным к Тору;
О. Кабелль развивал предположение, что скальдическая по-
эзия берет начало в щитовых драпах, где щит подменил со-
жесткие правила в аллитерационной схеме. Аллитерация полагается
Снорри в основу различия между форнюрдислагом и другими упо-
минаемыми им разновидностями эпического размера: «Разница
между этими размерами состоит в том, что в форнюрдислаге первая
и третья строки имеют одну “подпорку” (studill — аллитерирующий
слог в нечетных строках. — О. С.), а вторая и четвертая строки
имеют главную аллитерацию (hpfudstafr) на срединном слоге, в бал-
карлаге же “подпорки” и “главная опора” стоят как в дротткветте»
(SnE, 180). Неизвестно, на чем основывался Снорри, вводя дан-
ную дифференциацию. В «ключе размеров» (Hattalykill) ярла Рёгн-
вальда и Халля Тораринссона разновидность форнюрдислага, обо-
значаемая как «балкарлаг», имеет ключевую аллитерацию на сре-
динном слоге, а не в начале строки, как в дротткветте.
Поэтика и лингвистика скальдов 21
бой шаманский бубен (само слово «драпа» связывается при
этом с глаголом Игера 'бить’) [Kabell 1980]. Наконец, наи-
более вероятная этимология самого слова skald, ср. р. (к о. г.
*skeldan 'поносить’ в двн. skeltan, дфриз. skelda 'поносить’),
привлекает внимание к такому лишь отрывочно сохранивше-
муся скальдическому жанру, как хулительные стихи — ниды
[Steblin-Kamenskij 1969]. Но все же чаще всего скальдиче-
скую поэзию описывают как дружинную поэзию и важней-
шим ее жанром считают хвалебные драпы. Не приходится
спорить, что именно хвалебные песни скальдов определили в
конечном счете тематический круг скальдической фразеоло-
гии; название основного скальдического размера — дроттк-
ветта (drottkvaett) переводится как «дружинный размер», а
прием переплетения предложений убедительно возводится к
архаическому амебейному исполнению хвалебных стихов,
следы которого прослеживаются и на почве древнегер-
манской культуры [Стеблин-Каменский 1978, 65—69].
М. И. Стеблин-Каменский писал о хвалебных драпах: «Ис-
конный и основной жанр поэзии скальдов — это, конечно,
хвалебная песнь. В силу повторяемости повода для прослав-
ления форма хвалебной песни может быть в высокой степени
традиционна, но содержание ее или, во всяком случае, то ин-
дивидуальное, что есть в ее содержании, всегда определяется
конкретными фактами. Форма хвалебной песни представляет
собой как бы бланк, в котором проставляются индивидуаль-
ные данные — имя прославляемого, его происхождение, со-
вершенные им воинские подвиги, его акты щедрости ит. п.»
[Там же, 94].
Названные жанры в силу своей архаичности позволяют
проследить генетические корни отдельных приемов скальди-
ческой формы, а будучи типологически распространенными,
они выявляют присущие поэзии скальдов признаки, сбли-
жающие ее с погребальной, хулительной и панегирической
поэзией других народов. Но для понимания функционирова-
ния скальдической поэтики как целостной, хорошо организо-
ванной системы, развившейся в определенную эпоху в Скан-
динавии, едва ли не больший интерес представляет жанр,
обычно относимый к числу второстепенных и периферийных,
22
Поэтика и лингвистика скальдов
а именно жанр «отдельной висы». В самом деле, едва ли не
всякий знаменитый скальд, а также многие исландцы, сочи-
нявшие стихи лишь от случая к случаю, оставили после себя
«отдельные висы». Скальд конунга Хакона Доброго Эйвинд
Погубитель Скальдов сочиняет вису о том, как он обменял в
голодный год свои стрелы на сельдь. Скальд конунга Олава
Харальдссона Сигват Тордарсон не считает ниже своего
достоинства сочинить стихи о том, как он собирал пошлину с
исландских кораблей. Почти все стихи Эгиля Скаллагримс-
сона, вошедшие в его сагу, — это отдельные висы, сочинен-
ные им по самым различным поводам.
Бесспорно, модели скальдических кеннингов моря и бит-
вы, оружия и крови, вождя и золота развились первоначаль-
но в хвалебных стихах, воспевающих походы скандинавских
правителей, их подвиги и щедрость. Но понять структурные
механизмы кеннинга как определенного языкового устройст-
ва, а вместе с тем и саму возможность распространения
скальдического мастерства вширь — в общественных слоях,
удаленных от княжеского двора (и прежде всего в Ислан-
дии), можно не иначе как объяснив, каким образом эти кен-
нинги перешли заданные тематические границы и нашли себе
место в «отдельных висах» о стычках на пиру или чистке
овечьего загона.
Важнейшее историческое завоевание скальдов состоит
именно в том, что они первыми в истории западноевропей-
ской поэзии сделали предметом высокого искусства единичный
факт настоящего — при этом в эпоху, когда внутреннее пре-
творение настоящего, т. е. лирика, было еще невозможно4.
Единственным инструментом овладения настоящим для
скальда послужила форма, выделенная им на основе самой
4 О неразвитости лирического «я» в поэзии скальдов см.
[Стеблин-Каменский 1978, 70—89]. Но Стеблин-Каменский де-
лал исключение для таких вершинных созданий скальдической по-
эзии, как «Утрата сыновей» Эгиля Скаллагримссона и «Откро-
венные висы» Сигвата Тордарсона, а также его отдельных вис на
смерть конунга Олава Святого. Знаменательно, что на фоне со-
временных им скальдических стихов эти произведения выделяются
своей нетрадиционностью и вместе с тем простотой языка.
Поэтика и лингвистика скальдов
23
традиции, из традиционного материала и посредством чисто
лингвистической операции. Эпическая (эддическая) форма
незаметна и представляется безыскусной не в силу своей
простоты (напротив, она может быть исключительно слож-
ной), а потому, что она не отвлечена от языковой формы и
мотивирована, т. е. целиком направлена на воплощение ми-
фо-эпических ценностей. Иначе говоря, содержательность
эпической формы основывается на принципе мотивированно-
сти языкового знака, возводимом в эпической поэзии в сте-
пень художественного канона. Но по этой же причине эпи-
ческая форма тематически связана и не может перейти гра-
ницы «своего» предмета иначе как путем эпизации событий
актуальной действительности. В тех же случаях, когда она
все же переходила границы своего предмета в «отдельных
висах», сочиненных на случай и не допускавших эпизации,
она теряла связь с языком и распадалась, превращаясь в
слегка «подаллитерированную» и ритмизованную прозу. Как
уже упоминалось, такие висы не ставились вровень со стиха-
ми в размере дротткветт (иногда они обозначались как
kvidlingar — «стишки»)5.
Скальд вычленил форму как таковую, искусственно разъ-
единив означаемое и означающее в единицах унаследован-
ного поэтического языка и научившись раздельно опериро-
вать их элементами как материалом для сложных орнамен-
5 Типичным примером могут послужить стихи о «страшиле»
(Gryla) — многохвостой ведьме (или лисице), которой в Ислан-
дии пугали детей. Приводимые ниже стихи приписываются ис-
ландскому хёвдингу XIII в. Лофту Паульссону [Skj. II, 60]:
Her ferr Gryla Вот идет Страшила
i gard of ап сюда во двор,
ok hefr a ser и у нее
hala fimtan пятнадцать хвостов.
«Легковесность» этих стишков имеет вполне определенное фор-
мальное выражение: в них отсутствуют слова со сложной просоди-
ческой структурой, не действует система метрических рангов (и
поэтому глагол hefr несет на себе аллитерацию) и не выдерживают-
ся количественные соотношения в метрических схемах.
24
Поэтика и лингвистика скальдов
тальных построений — стиховых, семантических, синтакси-
ческих. Открытие скальда — это, собственно, осознание и
возведение в художественный канон условности языкового
знака. Выделение и демотивация скальдической формы име-
ет при этом троякую функциональную направленность.
В то время как эддическая форма воплощает существую-
щие «от века» ценности эпической действительности, скаль-
дическая форма способна создавать новые ценности, т. е.
преодолевать обыденность сиюминутного факта актуального
настоящего. Она увековечивает настоящее и направлена про-
спективно — к потомкам. С этой точки зрения, сложная и
темная скальдическая форма, создавая искусственную пре-
граду для восприятия содержания стихов, так сказать, ком-
пенсирует утрату эпической дистанции. Не кажется слишком
смелым ее функциональное уподобление орнаменту младших
рунических надписей, т. е. надписей, содержащих фактиче-
скую информацию и предназначенных для чтения. «Запле-
тая» надпись на камне, змеевидный орнамент исключает
возможность беглого ее прочтения и тем самым тривиализа-
цию ее содержания. Конечно, переплетение предложений в
висе не раз уподоблялось «плетенке» как характерному эле-
менту скандинавского орнамента. Но при этом внимание об-
ращалось исключительно на своеобразную орнаментализа-
цию скальдической формы. Сопоставление младших руниче-
ских надписей и скальдических текстов позволяет поставить
во главу угла, так сказать, коммуникативный аспект орна-
ментализации как приема, затрудняющего восприятие ценной
информации. При этом мы, конечно, не забываем и о самом
прямом, прагматическом назначении скальдической формы
как способа жесткой фиксации текста, предотвращающего
его «порчу».
«Отдельные висы» скорее, чем какой-либо другой жанр,
дают ключ к вариативности скальдической формы (в других
жанрах формалистические ухищрения могли бы быть отнесе-
ны на счет эксцессов славословия или необходимости словес-
ного табуирования). Целенаправленное варьирование формы
при устойчивости лежащих в ее основе инвариантных моде-
лей — это оборотная сторона ситуативное™ скальдической
Поэтика и лингвистика скальдов
25
поэзии и ее практической направленности. Каждая новая ак-
туальная ситуация нуждается в новом формотворческом уси-
лии со стороны скальда6.
Отчуждение формы, т. е. превращение ее в осознаваемый
прием, — это также условие ее универсализации, откры-
вающее для скальда возможность поэтического овладения
всею областью актуального настоящего без каких-нибудь те-
матических и ценностных ограничений. Распространено мне-
ние, что «отдельные висы», сочиненные по случайному, не-
значительному поводу, — это побочный продукт скальдиче-
ского творчества, поскольку форма теряет в них свою
действенность, превращается в самоцельную «забаву», уп-
ражнение в версификации. Мнение это представляется в
значительной степени поверхностным. Основное различие
между хвалебными стихами и отдельными висами состоит, на
наш взгляд, не в том, что первые из них имеют практическую
направленность, преследуют цель создания реального блага
(и хорошо оплачиваются адресатом), в то время как «отдель-
ные висы» самоцельны и бескорыстны. Разница состоит и не
в том, что содержание хвалебных драп — это события госу-
дарственной важности, в то время как житейские ситуации, к
которым относятся многие «отдельные висы», сами по себе
6 Существенно в этом отношении различие между скаль диче-
скими висами и магическими заговорами, с которыми они генетиче-
ски связаны. Оба типа текстов функционально направлены на ак-
туальную ситуацию, т. е. призваны оказывать на нее желаемое
воздействие. Но в то время как в магии сама ситуация остается за
пределами текста, в поэзии скальдов она получает вербальное во-
площение. Скальд воздействует на ситуацию, сообщая о ней в ви-
се, т. е. упоминая конкретные факты, называя имена участников
и т. п. В дальнейшем именно коммуникативная функция висы мог-
ла выходить на первый план: висы ценились как источник сведений
о событиях прошлого, свидетельство правдивости саги. Наиболее
тесную связь с магией сохраняет нид: от него ожидали незамедли-
тельного вредоносного действия [Стеблин-Каменский 19796,125 сл.].
Симптоматично, что нид — это вместе с тем единственный скаль-
дический жанр, содержание которого лишено всякого правдоподо-
бия, т. е. заведомо фиктивно.
26
Поэтика и лингвистика скальдов
кажутся тривиальными и незначительными. В контексте ро-
довой саги эти самые ситуации могут оказаться при ближай-
шем рассмотрении не менее важными, чем битвы, морские
походы и наказание преступников в контексте королевских
саг. Основное различие между хвалебными (также хулитель-
ными) стихами и «отдельными висами» определяется их ус-
тановкой. Сочинение «отдельных вис» — это прежде всего акт
самоутверждения (можно было бы говорить об их не прямой,
но «медиальной» направленности). Сочиняя стихи в трудней-
шей форме в критической для себя ситуации, скальд демон-
стрирует тем самым твердость духа, а вознаграждением для
него служит высокая общественная оценка его поведения.
Распространение «непрофессионального» скальдического
мастерства в древнеисландском обществе предъявляет осо-
бые требования к структурному механизму скальдической
формы в ее отношении к языку. При всей своей сложности,
модели, выделенные скальдом из языка, обладают четкой и
доступной для усвоения структурной организацией и преду-
сматривают возможности и конкретные способы их примене-
ния в целях производства новых стихотворных текстов. Не-
обходимо оговориться, что в стихах скальдов встречаются,
конечно, и вполне индивидуальные особенности, будь то не
укладывающаяся в традиционные шаблоны метафорика Эги-
ля или «хромающие» рифмы неискусного скальда7. Пристра-
стия и идиосинкразии скальдов, проявляющиеся в тех или
иных строфах, пользуются особым вниманием современных
филологов, для которых в значительной степени характерно
7 Остается далеко не ясным, какие из вис, включенных в родо-
вые саги и приписываемых саговым персонажам, подлинны, а ка-
кие были присочинены позже. Обсуждая данный вопрос,
М. И. Стеблин-Каменский писал: «Не может быть и речи о том,
что “неподлинные” висы в сагах были плодом сознательной лите-
ратурной фальсификации. Последняя подразумевает гораздо боль-
шую творческую свободу, чем та, которая была доступна “авторам”
саг, гораздо более четкое осознание своего “авторства”. Сочините-
лям “неподлинных” вис в сагах очень далеко до литературных
фальсификаторов эпохи предромантизма и романтизма» [ Стеблин-
Каменский 1947, 312].
Поэтика и лингвистика скальдов
27
стремление оживить интерес к скальдической поэзии, увидев
в скальде эстета и предтечу современного авангардизма (ср.
[Clover 1978; Frank 1978; 1985]). Для исследования струк-
турных механизмов скальдического мастерства наиболее по-
казательной, однако, может оказаться «массовая» скальди-
ческая продукция.
2. Языковая основа скальдической метрики
В качестве образца дротткветтной строки приведем вису
одного из выдающихся исландских скальдов XI в. — Сиг-
вата Тордарсона (ок. 995 —
Flceja getr, en fryju,
fjandr, leggr oss til han t/a,
(verdk fyr aedru ordi)
allvaWs, en fe gjaldaL;
hverr skal J>egn ]э6 at fjverri
l>engils vina gengi,
(upp hva//a svik) sja//an
sik lengst hafa mifclu.
ок. 1045):
Бежать, все пожитки
Бросив, срок — упреков
И суда за трусость —
Настал — мы не минем.
О себе снедаем
Всяк, когда иссякло
Счастье князя — близко
До беды — заботой.
(Пер. О. А. Смирницкой)
Скальдический стих обычно рассматривается в литерату-
ре как тот же эддический стих, но осложненный рядом до-
полнительных ограничений [Lehmann 1956, 84 ff.; Einarr 01.
Sveinsson 1962, 122 ff.; Foote 1976; Frank 1978; See 1980;
Kuhn 1983].
Так, в дротткветтной строке видят краткую строку алли-
терационного стиха, снабженную приращением — клаузу-
лой. (— х). Счет ударений осложняется в ней, по сравнению
с эддической строкой, счетом слогов: в строке насчитывается
шесть слогов и лишь при слоговых заменах — больше. В
свою очередь, однако, и слоговые замены подвергаются огра-
ничениям. Так, распущение допустимо в дротткветте на пер-
вой вершине (241.9.3. jofurr kreisti sa / austan8), но избегает-
8 Все ссылки на скальдические стихи приводятся далее по из-
данию Финнура Иоунссона (Skj. В). Цифры указывают последо-
вательно страницу, строфу и строку.
28
Поэтика и лингвистика скальдов
ся на второй (здесь действует правило тождества: 217.1.2.
valaust konungr / austan), а в клаузуле количественные заме-
ны невозможны. Вместе с тем в дротткветте нередки слого-
вые замены в спадах — факт, остающийся без объяснения,
если исходить из обычных количественных критериев. На-
пример, в строке r<?nd klufu rpdnir / brandar первый спад за-
полняется отдельным двусложным словом (__), которое
тем самым метрически приравнивается к безударному слогу,
например в односложной флексии (rand-а). Скальдический
стих предъявляет дополнительные требования к аллитерации
и вводит новый звуковой повтор — хендинг. Так, ключевая
аллитерация (hpfudstafr) жестко закреплена на начальном
слоге четной строки (в приведенном образце: fjandr; alvalds;
|>engils; sik). В нечетных строках обязательна двойная алли-
терация (floeja — fryju; aedni — ordi и т. д.). Нечетные стро-
ки скрепляются помимо этого скотхендингом, или неполной
рифмой (floeja — fryju; verdk — ordi и т. д.), а четные отме-
чаются более сильным звуковым повтором — адалъхен-
дингом, или полной корневой рифмой (§andr — handz; valds —
s^aldst и т. д.). Хендинг имеет постоянное место на третьей
вершине, привязывая клаузулу к основной части строки.
Видя в дротткветте результат дополнительной нормали-
зации эддического форнюрдислага, обычно задаются вопро-
сом, каким образом скальд справлялся со столь жесткими и
дробными правилами. Иногда при ответе и на этот вопрос
считают полезным опереться на опыт изучения эпической
поэзии и, в частности, на формульную теорию. Так, Питер
Фут пишет: «Сложная метрика, по всей видимости, помогала
восприятию и запоминанию дротткветта. Скорее всего, она
служила скальду опорой в сочинении стихов. Пары аллите-
рирующих слов и рифмующихся корней соединялись если не
в формулы в строгом смысле слова, то в готовые цепочки,
легко возникающие в памяти и подсказывающие скальду вы-
бор подходящего слова» [Foote 1976, 183].
Данная постановка вопроса, однако, мало что проясняет в
скальдической технике. Действительно, в скальдических сти-
хах встречаются шаблонные словосочетания типа 218.5.4.
gunnreifum Aleifi; 227.7.4. hugreifum Aleifi; 242.13.2. gny-
Поэтика и лингвистика скальдов
29
reifum Aleifi, но подобные сочетания — это не более чем от-
дельные вкрапления, по сути дела несравнимые с формульно-
стью эпической поэзии. Скальдическая поэзия подчеркнуто
неформульна.
Она неформульна по условию, т. е. уже в силу самой про-
тивоположности эпического и скальдического творчества.
Скальд может заимствовать отдельные строки или использо-
вать те или иные ходовые сочетания слов, но эти случаи лишь
оттеняют его общую установку на создание оригинального
текста.
Формульность скальдической поэзии исключается и та-
кими синтаксическими приемами, как немотивированные
enjambements, вставные предложения, тмесис. Строка висы,
в типичном случае, не представляет смыслового единства;
напротив, рассечение хельминга на краткие фразы, совпа-
дающие с двустишиями или с отдельными стихами, практи-
ковалось иногда как особый прием, обозначаемый Снорри в
«Перечне размеров» соответствующими терминами. Встре-
чаются в дротткветте даже строки, состоящие из трех син-
таксически не связанных слов (ср. 217.3.6. eirlaust — ko-
nungr — |>eira), где каждое слово принадлежит своему пред-
ложению.
Вместе с тем нет ничего невозможного в том, что при со-
чинении стихов скальд действительно оперировал некими го-
товыми просодическими структурами языка, своего рода
«унифицированными деталями», складывая из них метриче-
ски правильные строки. Механизм скальдического творчест-
ва, однако, насколько нам известно, не изучался под данным
углом зрения.
Весь вопрос в том, что, подходя к дротткветту с крите-
риями, выработанными при анализе эддического стиха, ис-
следователь с самого начала наталкивается на неустранимые
противоречия. Как уже говорилось, в дротткветте обычно
пытаются найти те же пять метрических типов с их разно-
видностями, что и в эпическом размере (при этом лишь ого-
варивается, что строки с неначальным ударением исключа-
ются в четных и малоупотребительны в нечетных строках у
«главных скальдов» [Sievers 1893, 102; Hollander 1953]).
30
Поэтика и лингвистика скальдов
Вместе с тем, как это тоже обычно отмечается в специальной
литературе, эддические критерии во многих случаях оказы-
ваются для скальдической поэзии недействительными или
недостаточными.
Эддические критерии недействительны по той причине,
что метрические ударения часто немотивированны в дротт-
кветте, т. е. выделяют слова безотносительно к их значимо-
сти. Так, в нижеследующих примерах позицию ключевой ал-
литерации (начальный слог четной строки) занимают слу-
жебные слова:
216.13.2. j>at vas flotta BqI drottinn
216.15.6. |>ann jarl es vard annarr
219.11.6. hafa drott, j>as fram sotti
221.5.4. erum heidin ver reidi.
Но два аллитерирующих слога в нечетных и один — в
четных строках недостаточны для выделения сильных мест в
строке, и исследователи нередко испытывают затруднения
при определении метрического типа строки, т. е. в отнесении
ее, в соответствии с установившейся методикой, к одному из
пяти типов Зиверса. Сам Зиверс отмечал, например, что
Е-стих плохо отграничивается в дротткветте от D-стиха в та-
ких, например, строках, как allvalds en fe gjalda; upp hvalfa
svik sjalfan [Sievers 1893, 101]. Метрически «неразрешимы-
ми» оказываются и такие четырехсловные строки, как
220.2.6. herr sakat far verra; 220.3.6. fell sar a ill hvara.
Возникающие несоответствия между скальдическим и эд-
дическим стихом, например выделение аллитерацией слу-
жебных слов и невыделенность ключевых поэтизмов, пыта-
ются иногда объяснить как отступления от правил, вызван-
ные сугубой сложностью скальдической версификации. Так,
Роберта Франк пишет в данной связи: «Скальд был вынуж-
ден прибегать к разного рода метрическим вольностям в
дротткветте, дабы выдержать схему ударений и не превысить
требуемого числа слогов» [Frank 1978, 35]. Но трудно по-
нять, почему отступления от одних метрических правил до-
пускались скальдами во имя выполнения других метрических
правил. Весьма характерно при этом, что подобные «вольно-
Поэтика и лингвистика скальдов
31
сти» (например, нарушение установившихся в эддической
поэзии метрических рангов) часто наблюдаются у наиболее
искусных, «главных» скальдов, а также в образцах дроттк-
ветта, приводимых Снорри в «Перечне размеров».
В нижеследующем анализе мы попытаемся обосновать
иной подход к скальдической метрике — подход, позволяю-
щий с уверенностью определять метрический тип любой
строки. Но необходимо прежде всего отказаться от готовых
эддических мерок и опереться на те новые критерии, которые
выработаны внутри самого скальдического стиха.
Важнейшим метрическим ориентиром (для исследовате-
ля) и инструментом переакцентуации стиха (для самого
скальда) является хендинг.
Рассмотрим следующие четные строки дротткветта
(Сигват):
(а) 220.2.2. aptrhvarf cireginn karfa
223.11. 2. allsvangr gptur langar
235.4.4 . Hpkun firar unnu
235.4.6 . fjplblids Ipgum sidan
(b) 221.6.2. heinflets vid mer settu
224.16. 2. hirdmenn, J)eirs svan grenna
236.9.2 . Sigvatr hefr gram lattan
240.4.2 . uthlaupum gram kaupask
Как можно видеть, эти строки вполне стереотипны по
своему языковому заполнению. Все они начинаются со
сложного слова (или его ритмического эквивалента), за ко-
торым следует «минимальное» слово: (а) краткий двусложник
CVCV либо (б) односложное слово CV = CVC. Последнее
метрическое ударение закреплено за клаузулой, первое при-
ходится на начальный слог, выделенный аллитерацией. Во-
прос, следовательно, состоит лишь в том, чтобы определить
место второго ударения в строке. Обычно предполагается,
что при решении этого вопроса следует руководствоваться
правилами общего языка и эддической нормы. Считается
чем-то само собой разумеющимся, в частности, что отдель-
ное слово (тем более такие семантически значимые слова, как
gram, вин. п. 'князя’ или firar, им. мн. 'мужи’) выделяется
метрическим ударением, в то время как второй компонент
32
Поэтика и лингвистика скальдов
сложного слова (тем более второй слог немотивированных
имен типа Hpkun или Magnuss) является безударным или, в
лучшем случае (как в примерах трехсложных композитов ти-
па uthlaupum), несет второстепенное ударение. Показания
хендинга, выделяющего именно этот, второй компонент, в
расчет не принимаются. Иными словами, в скальдоведении
господствует точка зрения, в соответствии с которой единст-
во просодических и звуковых повторов обязательно лишь для
аллитерации и не обязательно для хендинга, которому припи-
сывается в основном лишь орнаментальная функция; см., од-
нако, важные оговорки в работах [Hollander 1953, 190;
Kristjan Amarson 1991, 74—75].
Мы постараемся оспорить этот взгляд, показав, что хен-
динг, как и унаследованная из традиции аллитерация, имеет
метричекую (структурную) функцию, отмечая сильные места
в строке. Более того, многое указывает на то, что именно
хендинг несет в скальдическом стихе основную функцио-
нальную нагрузку, служа показателем акцентных деформа-
ций (переакцентуации) сравнительно с эддической нормой.
Само развитие хендинга понимается при таком подходе как
необходимость скальдического стихосложения: стих, в кото-
ром метрическое ударение демотивировано, т. е. не определя-
ется «естественным» фразовым ритмом (что отличает его от
эддического стиха), но в то же время не абстрагировано от
языкового ударения (т. е. не тождественно икту в альтерни-
рующих силлабо-тонических размерах), нуждается в допол-
нительных звуковых повторах, маркирующих метрическую
схему. Эта функция и возлагается на хендинг, восполняющий
неэффективность аллитерации.
О метрической функции хендинга свидетельствуют сле-
дующие факты.
(1) В приведенных строках хендинг отмечает второй ком-
понент сложного слова (или приравненный к нему «тяже-
лый» слог). Мы предположили, таким образом, что начало
строки во всех примерах отмечено стыком ударений, в то
время как отдельное предклаузульное слово занимает слабую
позицию. Следует заметить, что такое местоположение хен-
динга отмечается лишь как тенденция. Примерно в половине
Поэтика и лингвистика скальдов
33
строк с аналогичным распределением языкового материала
хендинг отмечает тот же начальный слог, что и аллитерация
(ср. 237.10.6. fengsaell, vesa J^cngill; 234.1.6. franeggjum sonr
gramum), т. e. не является самостоятельным метрическим по-
казателем. Решающее значение имеет, однако, тот факт, что,
отмечая второй или первый слог начального сложного слова,
хендинг, за редкими исключениями, не отмечает предклау-
зульного слова. Мы располагаем, таким образом, аргументом
от противного: неотмеченность хендингом предклаузульной
позиции однозначно характеризует эту позицию как слабую.
Этот вывод наилучшим образом согласуется с давним на-
блюдением У. А. Крейги, указавшего на просодическую «об-
легченность» предклаузульных слов в строках типа выше-
приведенных [Craigie 1900]. Крейги заметил, в частности,
что односложные существительные и другие имена допуска-
ются в данной позиции исключительно в четных строках и
исключительно двух просодических видов: CV и CVC (т. е.
еу, by, gram, frid, но не J)egn, gustr, rausn, nyztr, hlodrs). Ha
личные формы глагола и другие слова низкого ранга это
ограничение не распространяется (ср. 235.4.2. fjplgegn ok red
hegna). По-видимому, снятие ударения с традиционно удар-
ного слова ощущалось как большая деформация языка и ну-
ждалось в дополнительных условиях.
Крейги сделал из своего наблюдения правдоподобный
вывод, что просодически облегченное слово является метри-
чески слабым (показания хендинга им во внимание не при-
нимались). К сожалению, при всей известности работы
Крейги, этот его вывод мало отразился на практике метриче-
ского анализа скальдических стихов. Ныне, как и век назад,
скальдоведы заботятся прежде всего о «естественности» зву-
чания скальдического стиха. Так, обсуждая строку Skj.
223.11.2. allsvangr gptur langar, P. Франк пишет в своей книге
о дротткветте: «В данной строке слово -svangr, будучи дол-
госложным, несет лишь второстепенное ударение, тогда как
краткий слог в gptur несет сильное ударение; судя по всему,
скальды считали нормой ставить одно из ударений в строке с
тремя сильными и одним второстепенным ударением на
краткосложное слово» [Frank 1978, 35].
2 - 5084
34
Поэтика и лингвистика скальдов
Трудно согласиться с логикой этого умозаключения.
Предположение, что ударная (сильная) позиция в каком-то
типе строки не допускает долгих слогов и не отмечается зву-
ковыми повторами, в то время как безударная (слабая) пози-
ция заполняется любыми слогами и отмечается хендингом,
лишает смысла само понятие ударение. Выделение тяжелого
слога хендингом есть, по определению, характеризация этого
слога как более сильного, требующего более отчетливого
произношения, т. е. именно как ударного. Другой вопрос,
что искуственность дротткветтных ударений ставит под со-
мнение понимание дротткветта как разновидности тониче-
ского стиха (см. об этом ниже).
Из двух канонических схем хендинга в строках с началь-
ным стыком ударений схема X 2—3 (т. е. выделение хен-
дингом второго и третьего метрически сильных слогов) явля-
ется эталонной, а схема XI—3 — вторичной.
(2) В контексте настоящего рассуждения существенно,
что константным местом второго хендинга является клаузула.
Единство просодических и звуковых повторов не может вы-
звать сомнений в данной, наиболее ответственной, позиции
строки. Следует в особенности принять во внимание, что
хендинг отмечает в данном случае позицию, явившуюся мет-
рическим новшеством скальдического стиха сравнительно с
эддическим, где конец строки ослаблен и никогда не отмеча-
ется звуковым повтором.
(3) При таком понимании метрической функции хендинга
получают объяснение и свидетельства самих скальдов. Все
говорит о том, что версификаторское мастерство скальда свя-
зывалось по преимуществу с хендингами. Напомним, что для
аллитерации в скальдических поэтиках не существовало даже
общего термина (хотя существовали специальные термины
hpfudstafr и studlar для обозначения соответственно ключевой
и двойной аллитерации). Хендингу отводится решающая
роль в создании новых, производных от дротткветта разме-
ров. При этом размер с тройным адальхендингом в каждой
строке характеризуется как наиболее «красивый» и называ-
ется «драгоценный размер» (enn dyri hattr, № 37 НТ), тогда
как размер, лишенный хендинга, называется «бесформен-
Поэтика и лингвистика скальдов
35
ным» (hattlausa, № 67 НТ). Скальды и в других случаях
склонны ставить знак равенства между хендингом и стихо-
творной формой вообще. Так, Снорри пишет об Одине: «Он
умел говорить сплошь хендингами» (HKr, YS 6. maelti (...)
allt hendingum). Термин «хендинг» употребляется в исланд-
ском языке и как одно из синонимических обозначений стиха
[Fritzner, 791].
Особое внимание в связи со сказанным привлекает широ-
ко известное место из «Третьего грамматического трактата»
Олава Белого Скальда, в котором проводится сравнение
хендинга и аллитерации. Об аллитерации (употребляются
термины hpfudstafr и studlar) Олав говорит, что она «есть ос-
нова ритма (kvedandi), скрепляющая северный стих подобно
тому как гвозди скрепляют корабль». Хендинг же он сравни-
вает с корабельным планширом (sva sem felling skips borda):
«И, как бывает, крепко сбиты доски гвоздями, но не обрабо-
таны; таково и стихотворение без хендингов» (цит. по
[SnE (R) 1818, 324]). Метафоричность данного определе-
ния, т. е. то, что оно использует, с современной точки зрения,
скорее метод поэзии, чем метод науки, еще не основание для
того, чтобы не попытаться вникнуть в его смысл. Планшир
на старинных судах не только обрамлял борт, но одновре-
менно с этим служил «верхней связью ребер корабля»
(Даль), т. е. был его конструктивной частью. Совершенно
так же и хендинг, который с ним сравнивается, не только
украшал стих, но и давал направление искусственному стихо-
творному ритму, помогая ему «оттолкнуться» от акцентных
стереотипов эддической строки.
В заключение настоящего параграфа сошлемся еще на два
места из скальдических поэтик. В самом начале «Перечня
размеров» Снорри связывает аллитерацию с «делением ре-
чи» (stafasetning greinir mal allt), а хендинги — co «звуковым
делением» (ok J>at er setning hljodsgreina, er ver kpllum
hendingar). Видимо, следует понимать это замечание в том
смысле, что аллитерация воспринималась как «синтезирую-
щий» признак, относящийся к целому слову (по этой причи-
не, в частности, второй компонент сложных слов никогда не
участвовал в скальдической аллитерации), в то время как
2*
36
Поэтика и лингвистика скальдов
рифма служила инструментом фономорфологического анали-
за слова (о фонологической основе рифмы см. [Матюшина
1989]). Направленность скальдических приемов на анализ
звукового состава отдельного слова хорошо видна из сле-
дующего высказывания автора «Второго грамматического
трактата». Сведения, извлеченные из грамматики Присциа-
на, подтверждаются в нем ссылкой на практику скальдов. «В
латинском языке перед гласной буквой стоят самое большее
две согласных, а после нее — три. А в северном языке перед
гласной буквой могут стоять три согласных и до пяти после
нее, как это видно из имен, приведенных раньше (были при-
ведены слова spannzkr и strennzkr. — О. С.). Слоги придают
большую красоту поэзии, если в двух слогах имеется одна и
та же гласная буква и одинаковые последующие буквы, как в
словах: snarpr, garpr. Мы называем это адальхендинг. Если
же в каждом слоге своя собственная гласная буква, но после-
дующие одинаковы, как в словах vaskr, rpskr, мы называем
это скотхендинг» [SnE (R) 1818, 304].
3. Метрические единицы скальдического стиха
Несмотря на то что дротткветт сохраняет большое сход-
ство с форнюрдислагом в том, что касается распределения
сильных и слабых слогов и особенностей аллитерационной
схемы, все отношения эддического стиха предстают в нем в
трансформированном виде.
Главной метрической единицей эддического форнюрдис-
лага, поддерживающей историческую и типологическую
взаимосвязанность его расшатанных и канонизованных
форм, служит долгая строка (ДС). На уровне ДС происхо-
дит мотивация акцентных схем краткой строки (КС) и мет-
рических позиций отдельных входящих в нее словоформ. В
сквозном фразовом ритме ДС, не отделяемых друг от друга
отмеченными завершениями (клаузула), находит идеализи-
рованное воплощение линейность эпической поэзии. Напро-
тив, в скальдической висе, отдельные предложения которой
расчленены на части и превращены в материал для синтакси-
ческого орнамента, линейность текста демонстративно нару-
Поэтика и лингвистика скальдов
37
шена. Это ощущается тем сильнее, чем крепче построена са-
ма строка: внимание слушателя должно одновременно охва-
тывать оба пересекающих и опровергающих друг друга ри-
сунка — фонетический (соответствующий отдельным стро-
кам) и смысловой (заполняющий всю строфу или полустрофу
(«хельминг», дисл. helmingr 'половина’). Метрика скальди-
ческого стиха — это метрика отдельных слов или, говоря
иначе, результат абсолютизации принципов КС.
Что же касается ДС, то она перестает существовать в
дротткветте как целостная метрическая единица со своим соб-
ственным акцентным рисунком. Это ясно видно из самой
скальдической терминологии. Единица, соответствующая КС,
обозначается в древнеисландских поэтиках просто как строка
(visuord), в то время как единица, соответствующая ДС, вы-
членяется только по отношению к висе как ее композиционный
элемент — «четверть» (или «фьордунг», дисл. fjordungr).
В строке находит завершение метрическая схема дротт-
кветта. Существенно, что все ее три вершины равноправны,
т. е. могут быть выделены аллитерацией и/или хендингом.
Во фьордунге находят завершение звуковые повторы дротт-
кветта. Строка и фьордунг выделяются при этом только как
формальные, но не смысловые единства. Напротив, хельминг
выделяется прежде всего как смысловое единство: это мини-
мальная композиционная единица, в которой находит завер-
шение синтаксический орнамент, образуемый переплетаемы-
ми и вставными предложениями (ср. выше образец дротт-
кветтной висы).
Мы подходим теперь к центральному вопросу — о мет-
рической структуре строки дротткветта. Уже было высказано
предположение, что скальдическая метрика, может быть, не
столь сложна, как представляется при подходе к ней с мер-
ками эддического стиха. Как будет показано ниже, скальд
оперировал формализованными просодическими структурами,
своего рода «готовыми блоками». Для того чтобы вычленить
эти блоки и получить тем самым представление о стихотвор-
ной технике скальда, необходимы три условия.
Необходимо, во-первых, определить акцентную схему
каждой строки. Надежным ориентиром для нас послужат
38
Поэтика и лингвистика скальдов
звуковые повторы, отмечающие все три вершины в 90% и
более всех нечетных строк и 60% и более всех четных строк.
Напомним, что в нечетных строках в качестве звуковых по-
второв выступают двойная аллитерация (studlar) и скотхен-
динг, или неполная корневая рифма, а в четных строках —
ключевая аллитерация (hpfudstafr) и адальхендинг, или пол-
ная корневая рифма.
Необходимо, во-вторых, правильно найти границы каж-
дого блока. Принцип метрического сечения строки подска-
зывается клаузулой, обязательно соответствующей цельно-
оформленному слову. Мы принимаем, что второе сечение
также совпадает со словоразделом и проходит по левой гра-
нице ближайшего к клаузуле знаменательного слова. Таким
образом, вычленяются три «просодических слова», которые
обозначаются, в соответствии со своим местом в строке, как
финаль (клаузула), медиаль и иниицалъ.
Необходимо, наконец, исходить из всей исторической
картины развития стиха, как она прослеживается в скальди-
ческом корпусе. Обычно считается, что мы застаем дротт-
кветт у скальдов IX в. (Браги Старый Боддасон, Тьодольв
Хвинский) в уже полностью сложившемся виде. Некоторую
динамику обнаруживают только в развитии хендинга и в син-
таксической композиции строфы [Kuhn 1983]. Предлагаемая
постановка вопроса о принципах формализации скальдиче-
ской метрики позволяет в какой-то степени проследить сам
процесс складывания дротткветтной строки, неотделимый от
развития техники хендинга.
Заметим, далее, что три «просодических слова» — ини-
циалу медиаль и финаль, выделяемые в каждой строке дротт-
кветта, неравноправны по своей метрической функции и воз-
можностям ритмического варьирования. При этом жесткость
строки возрастает от ее начала к концу.
Финаль (клаузула) является, как мы знаем, метрической
константой скальдического стиха. Место второго словораз-
дела, отсекающего медиаль, альтернативно: он проходит либо
(а) после третьего, либо (б) после четвертого слога, считая
от конца строки. Это дает три метрических варианта медиа-
ли: (а) односложная медиаль У; (б) долгая двусложная ме-
Поэтика и лингвистика скальдов
39
диаль — х и (в) краткая двусложная медиаль Структу-
ра медиали, т. е. число слогов и их количество, целиком зада-
ет метрическую трактовку и ритмические возможности ос-
тавшегося, инициального, отрезка строки.
По своей функции, таким образом, три композиционных
элемента строки могут быть обозначены как константа
(финаль, клаузула), альтернанта (медиаль) и варианта
(инициаль). Добавим к сказанному, что граница инициали и
медиали не только подвижна, но и проницаема для сложных
слов: 246.1.6. pngulgripin hanga; 250.17.2. drottinroekd of sottu;
252.25.2. Hvitakristr at viti. В более редких случаях возможен
переход сложных слов через границы финали: 246.3.7. latrs,
en ek lanardrottin; 236.7.8. otta lanardrotni.
Итак, могут быть выделены три четко противопоставлен-
ных метрических типа дротткветтной строки, определяемых
ее медиалью (альтернантой):
Тип 1 I — х тяжелая
Тип 2
Двусложная альтернанта
легкая
Тип 3 Односложная альтернанта
Легкая медиаль типа 2 и 3 не участвует в звуковых по-
вторах, т. е. является метрически ослабленной. Она контра-
стирует в строке со «сверхтяжелой», дважды отмеченной
инициалью, на которую переносится основной вес строки.
Такие резко контрастные, «ломаные» схемы служат важным
инструментом просодической деформации языка скальдиче-
ской поэзии.
Рассмотрим несколько подробнее ритмические возможно-
сти каждого из выделенных метрических типов.
К типу 1 принадлежат, например, строки:
(а) 239.1.3. cll\ / Aleifr / / falli (эталонный вариант)
(Ь) 239.1.1. tolf frak / tekna // elfar;
239.2.7. mi/dings / mals en // gu/du;
239.3.1 lyngs bar / fiskr til / / fengjar
240. 4.7. rdns bidu / rekkar // syna;
40
Поэтика и лингвистика скальдов
Примеры типа 2:
(а) 239.1.6. soknsnds / firum // пда (эталонный вари-
ант);
239.3. 8. dyrs horn / Visund // sporna
И примеры типа 3:
(а) 240.7.6. hajldrmddum / gram // brodir (эталонный
вариант)
(Ь) 240.5.7. fridr boeftisk / sva // fd/a;
241.9. 7. hvptud tce/di / J)at // hi/dar
(c) 241.8.6. ox hi/dr med / gram // mi/dum
Данные три типа с их вариантами охватывают в произве-
дениях «главных скальдов» подавляющую часть дротткветт-
ных строк. Как видно из материала, универсальность метри-
ческих типов определяется возможностью несовпадения
структурных границ стиха и словоразделов, точнее, возмож-
ностью внутренних словоразделов в некоторых элементах
строки. Заметим, что и в данном случае жесткость строки
убывает в направлении от ее конца к началу. Цельнооформ-
ленность клаузулы (константы) безусловна; какие-либо язы-
ковые замены здесь невозможны.
Медиаль в типе 1 формируется аналогичной просодиче-
ской структурой (эталонный вариант); но в данном случае ее
безударный компонент может заменяться отдельным без-
ударным словом. При этом характерно несовпадение метри-
ческого и синтаксического членения строки: это безударное
слово, выступая как просодическая энклитика, грамматиче-
ски чаще всего примыкает к последнему слову строки —
клаузуле (предлоги, приинфинитивная частица, детермина-
тив). Наконец, тот же долгосложный биссилаб в позиции
инициали допускает еще большие вольности в своей метриче-
ской трактовке: слабую позицию в нем могут занимать не
только служебные, но и полнозначные слова, в том числе
двусложные (по правилу распущения): 240.4.7. rdns bidu /
rekkar / / syna.
Тем самым обнаруживается двоякая природа скальдиче-
ской метрики, или ее обратная связь с языком. Так, ее кон-
Поэтика и лингвистика скальдов
41
структивные элементы совпадают с конкретными просодиче-
скими структурами языка, что обусловливает их метрическую
вариативность. В то же время они выступают как модель,
определяющая трактовку раздельнооформленных речевых
единиц, т. е. оформляющая их как целостные блоки — про-
содические слова.
Это воздействие метрики на ритмический материал языка
особенно ярко проявляется в отмеченных (и менее частот-
ных) типах строки — втором и третьем. В данных типах
внутренние словоразделы, по условию, возможны только в
инициали, языковым эталоном которой служат композиты с
второстепенным ударением на второй корневой морфеме.
Уместно заметить, что в эддическом стихе вторая корневая
морфема подобных композитов, как правило, не занимает
сильной позиции и приходится либо на спад, либо на второ-
степенноударную позицию стиха, в обоих случаях не участ-
вуя в аллитерации. Ср.:
(a) Vsp. 32.3. harmflaug haettlig;
(b) Vsp. 23.3. ginnheilog god.
В дротткветте, как следует из сказанного, метрика выяв-
ляет внутреннюю структуру композитов, выделяя их второй
компонент сильным ударением и хендингом (при схеме хен-
динга 2—3). Беря начало в просодике слова, сложные
структуры инициали типов 2 и 3, в свою очередь, служат
эффективными моделями для просодического цементирова-
ния словосочетаний. При этом трехсложная инициаль типа 3
предсказуемым образом допускает наиболее разнообразные
словораздельные варианты (см. примеры выше).
Просодическая структура метрических типов определяет
их частотность. Тип 1 является наиболее распространенным,
определяя доминирующий «хорееобразный» ритм дроттквет-
та. С ним контрастирует тип 2 — наиболее требовательный к
языковому материалу и, соответственно, наиболее ограни-
ченный в возможностях ритмического варьирования. Данный
тип устойчиво тяготеет к четным строкам, т. е. к строкам, за-
вершающим композиционные единицы дротткветтной по-
эзии — фьордунг, хельминг и всю вису.
42
Поэтика и лингвистика скальдов
4. Дротткветт в перспективе метрической эволюции 9
Происхождение скальдического стиха остается неизвест-
ным. Но дротткветт еще не дан в окончательном виде в про-
изведениях первых известных нам скальдов. Он продолжает
создаваться усилиями скальдов X—XI вв.» отталкивающих-
ся от эддического стиха и сводящих многообразие его метри-
ческих схем к нескольким формализованным структурам. Из
таких унифицированных структур, продемонстрированных
выше, складывается строка висы — visuord.
Стих «первого скальда» Браги Старого Боддасона (пер-
вая пол. IX в.) в этом смысле еще далек от классического
дротткветта, каким мы находим его у скальдов X—XI вв. В
самом деле, хотя стих Браги строго изосиллабичен, в нем еще
не получили развития просодические приемы, отграничи-
вающие искусственный скальдический стих от «естествен-
ного» эддического. Примером может послужить знаменитая
строфа из «Драпы Рагнара», процитированная Снорри Стур-
лусоном в «Круге Земном» и в «Младшей Эдде» [Skj. 3.13]:
Гевьон увлекла у Гюльви,
блестящая, злато земель,
так что от бегущих быков
валил пар, — приращение Дании;
несли быки и восемь
звезд, когда шли
впереди обширной «островной»
добычи, — четыре головы.
Gefjon dro fra Gylfa,
glQd djuprpduls, 661a,
svat af rennirauknum
rank, Danmarkar auka;
baru oxn ok atta
ennitungl bars gingu
fyr vineyjar vidri
vallrauf fjogur haufud.
Слова в этих строках еще не деформированы условными
метрическими схемами. В них четко прослеживаются тради-
ционные акцентные типы эддической краткой строки (КС),
определяемые акцентным весом слов и отмечаемые, в меру
необходимости, аллитерацией. Так, в строке 3 мы находим
A-стих с инвертированной аллитерацией, в строке 7 —
С-стих (в других стихах Браги можно обнаружить и все ос-
тальные варианты эпической КС). Нужды в хендинге как
9 Ср. обстоятельное исследование И. Г. Матюшиной на данную
тему [Гуревич, Матюшина 2000, 82—187].
Поэтика и лингвистика скальдов
43
особом приеме переакцентуации строки на данном этапе еще
не возникает, и в самом деле, хендинг применяется в приве-
денной строке только в четных строках (при этом в стро-
ке 2 — скотхендинг вместо ожидаемого адальхендинга).
Лишь в последней строке хендинг vallrau/ — hau/iid создает
столь типичный для более поздних скальдов акцентный пере-
бой, сдвигая ударение со слова fjogur на второй компонент
двухсложного композита.
Можно убедиться вместе с тем, что метрика строфы
Браги составляет одно целое с ее синтаксисом: связность
текста почти не нарушается в этой строфе, т. е. в ней еще от-
сутствуют синтаксические приемы разъединения и перепле-
тения предложений. Браги довольствуется тем, что снабжает
каждый хельминг аппозитивными концовками (Danmarkar
auka 'приращение Дании’; fjogur haufud 'четыре головы’) —
своего рода «приращениями», которые как бы воспроизводят
средствами стиха то «приращение датских земель», о кото-
ром рассказывается в строфе.
Непреодоленность эддического стиха в строфе Браги на-
ходится в согласии с ее мифологическим содержанием и с
тем, что Снорри поместил ее в первой части своей «Эдды»
среди эддических отрывков, а не во второй части — среди
стихов «главных скальдов», демонстрирующих приемы по-
этического мастерства.
Просодические структуры, вытесненные из классического
дротткветта, вместе с тем могут быть прослежены в тех про-
изводных от дротткветта экспериментальных размерах,
в разработке которых оттачивалось версификаторское мас-
терство скальда. Эйнар Звон Весов (вторая пол. X в.) куль-
тивирует в «Недостатке золота» (Vellekla) строку с нена-
чальным ударением, восходящую к эддическому С-стиху (at
forsnjallir fellu). На абсолютизации исключенных из дротт-
кветта метрических вариантов строки строятся некоторые
размеры метрических перечней — «Ключа размеров» (Hat-
talykill, XII в.) и «Перечня размеров» (НТ) Снорри Стур-
лусона.
Так, размер, обозначаемый в НТ как «малый адальхенд»
(minni adalhenda, №38), строится на чередовании строк,
44
Поэтика и лингвистика скальдов
производных от метрических типов 2 и 3. Однако, если для
обычных типов 2 и 3 обязательна легкая медиаль, в «малом
адальхенде» медиаль оснащена дополнительным хендингом и
образует сильную позицию строки. В нечетных строках хен-
динг охватывает односложное слово (sambykkjar fremr sokkvi;
gunnhaettir kann Grota), в четных — двусложное слово (snarr
Baldr hjarar aldir; gladdript hrad skipta). Таким образом, во
всех шестисложных строках «малого адальхенда» четыре
слога выдвинуты в сильные позиции.
В «деттхенде» (detthendr hattr, т. е. «падающий размер»,
№29) отягощение медиали (всегда долгий слог) осложнено
закрытым словоразделом, т. е. сложное слово переходит
границу клаузулы: heims vistir otvistar; seimgildi femildum.
«Дюрихатт» (enn dyrihattr, т. e. «драгоценный размер»,
№37) строится на метрической схеме, производной от типа 1.
Но если в обычном типе 1 единственное ритмическое ограни-
чение, налагаемое на инициаль, заключалось в акцентном
преобладании первого слога (слова) над вторым, то в «дюри-
хатте» инициаль расщепляется на две равноправные пози-
ции — два односложных слова, уравненных адальхендингом:
vann, kann virdum banna; ferd verd folka herdi.
Во второй разновидности этого размера оба односложных
слова в инициали заменяются краткими двусложниками,
также рифмующимися: farar snarar fylkir byqar; frefea brefea
lemr a snefefejum.
Еще один производный размер, «скьяльвхенд» (skjalf-
henda— «лихорадочный размер», №35), строится на заме-
не легкой медиали в типе 2 тяжелой медиалью. Эта замена
отмечается аллитерацией медиального слова при хендинге
2—3 (heitfas/r hpfar rastir; herfjp/d hufar svp/du). Несовпаде-
ние рифмы и аллитерации, выделяющих, таким образом, в
совокупности не три (как это обычно в дротткветте), а четы-
ре слога, создает характерную «дробность» звуковых повто-
ров в этом размере, откуда, быть может, происходит и его
название.
Верх перегруженности строки тяжелыми слогами и звуко-
выми повторами — это размер с тройным хендингом, или
«трихент» (brihent, №38). В его четных строках все слоги
Поэтика и лингвистика скальдов
45
являются долгими и четыре из них охватываются звуковым
повтором: hjprr ka/Jr allva/Jr mannba/Jr.
Можно видеть, таким образом, что экспериментальные
размеры, как и обычный дротткветт, строятся на единстве
просодических и звуковых повторов. В качестве ударных в
строке выступают слоги, охваченные звуковыми повторами и
не имеющие количественных ограничений (т. е. долгие слоги,
заменяемые краткими двусложниками по общему правилу
распущения). В этих условиях само понятие «ударности»
оказывается по существу избыточным. В самом деле, всюду
на предыдущих страницах, обозначая те или иные слоги в
скальдической строке как ударные, мы лишь констатировали
факт отмеченности соответствующих позиций. Иначе говоря,
ударение, будучи отчужденным от смысловых отношений
фразы, перестает быть и самостоятельным организующим
фактором стиха, подчиняясь количеству. Подчеркнем этот
момент особо: в скальдическом стихе, в силу формализован -
ности в нем просодических структур изолированных слов,
совершается решающий сдвиг от тонического стихосложения
к силлабо-квантитативному. Определяющую роль в данном
случае играет не столько сам факт счета слогов (тенденция к
силлабизму наблюдается и в регулярных формах форнюрдис-
лага), сколько использование счета слогов для абсолютиза-
ции словесной просодики, т. е. разрушения искони присущего
германским языкам единства словесного и фразового акцент-
ного ритма.
Заключая рассмотрение дротткветта, заметим еще раз,
что трехударность этого размера, в сочетании с силлабично-
стью и закрепленностью первой и третьей сильных позиций в
строке, еще не приближает его к хорею. Несомненно, что
дротткветт развивается в конечном счете в силу тех же дви-
жущих факторов, что и силлабо-тоника, — в силу потребно-
сти в «остранении» стихотворной формы, т. е. выделении ее в
качестве приема с универсальной сферой языкового и пред-
метного приложения. Но принципиальнейшая разница между
обеими системами состоит в том, что, в то время как силлабо-
тоническая мера складывается путем отвлечения стиха от
языка, дротткветт — это результат абсолютизации кон-
46
Поэтика и лингвистика скальдов
кретных просодических структур языка. В силлабо-тониче-
ских размерах стопы, задавая особый уровень членения по-
этического текста, не предполагают буквальной фонетиче-
ской реализации: стих строится не на совпадении конституи-
рующих элементов метрики и языка, а на их соотносительно-
сти (т. е. соотносительности словоразделов с границами стоп,
языковых ударений — с метрическими). Дистанция между
стиховым и языковым членением текста проявляется в таком
вспомогательном приеме, как «скандовка», т. е. чтение тек-
ста в соответствии с метрической схемой и вопреки естест-
венным свойствам языкового материала («постопно», а не
«пословно»).
Скальдический стих рассчитан именно на такую «скан-
довку» — искуственное произнесение слов, не только затем-
няющее ритмико-синтаксические связи между ними, но и до-
пускающее их переакцентуацию. Конечно, скальдическая
«скандовка», деформируя языковой материал, все же отнюдь
не превращает его в бессмысленную последовательность
слогов. Просодические схемы, в которые этот материал при-
нужден укладываться, отличаются от силлабо-тонических
стоп своей вариативностью и сохраняемой (культивируемой!)
связью с конкретными языковыми структурами. Инициаль,
медиаль и финаль строк дротткветта с полным правом могли
быть названы «просодическими словами»: в них воплотились
аналитические усилия скальда — мастера, познающего и
подчиняющего себе язык.
Более всего скальдическая метрика напоминает ритмиче-
ские принципы рунического слова, а через него — и ритми-
ческие принципы, лежащие в основе индоевропейских кван-
титативных систем стихосложения. Мы находим в ней тот же
тип, «характеризующийся счетом слогов, относительно сво-
бодным ударением в первой части строки, цезурой и клаузу-
лой с фиксированным ударением в конце строки, что и в
кельтской, греко-индоиранской и славянской традициях»
[Frank 1978, 34].
В скальдическом стихе находит свое завершение и, вместе
с тем, отрицание система аллитерационного стихосложения в
Скандинавии. Те квантитативные и силлабические принци-
Поэтика и лингвистика скальдов
47
пы, которые лежат в его основе, развились на новом «витке
спирали» сравнительно с аналогичными принципами, наблю-
давшимися в двучленном руническом слове. Если количест-
венный ритм последнего был закономерным отражением
слоговой автономии раннегерманского слова, то скаль диче-
ский стих, для которого весьма существен контраст между
зависимыми и независимыми слогами, мог развиться в из-
вестной нам форме только в «послесинкопную» эпоху в
Скандинавии. Элиминация в нем ударения или, точнее, под-
чинение ударения количеству развивается в этом случае как
следствие искусственных операций над языком, направлен-
ных на его формализацию и затемнение смысла. Говоря сло-
вами замечательного переводчика скальдов С. В. Петрова,
«доминантой творчества скальдов была борьба с сопротивле-
нием материала, борьба с языком, желание подчинить его
своей воле по ими же установленным законам. То была со-
знательная победа человека-мастера над стихией языка»
[Петров 1973, 192].
Эгиль Скаллагримссон
УТРАТА СЫНОВЕЙ
(Sonatorrek)
Комментарий
Поминальная песнь Эгиля Скаллагримссона «Утрата сы-
новей» (Sonatorrek, далее St) — одно из самых знаменитых
и вместе с тем самых необычных скальдических сочинений.
Оно сочинено в «свободном квидухатте» — наиболее про-
стом из скальдических размеров (см. о нем с. 119 наст, изд.),
и в то же время представляет неординарные сложности для
истолкования. Возникновение St среди традиционных скаль-
дических стихов совершенно необъяснимо, если не считать
объяснением гениальность ее автора; история же сочинения
этой песни хорошо известна из «Саги об Эгиле».
В главе 78 саги рассказывается о том, что когда Эгиль
был уже стар, его старший сын Бёдвар утонул в море во вре-
мя кораблекрушения. Эгиль сам нашел его тело, прибитое к
берегу, и похоронил сына в кургане своего отца Скаллагрима.
После этого он вернулся к себе домой в Борг, заперся в
спальном чулане и три дня пролежал, ни с кем не разговари-
вая и отказываясь от еды и питья. На четвертый день его до-
чери Торгерд удалось обманом заставить его отхлебнуть из
рога, в котором было молоко. Эгиль в ярости отшвырнул рог,
а Торгерд сказала: «“Что же нам теперь предпринять? Ни-
50
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
чего не вышло из нашего замысла (до этого она обещала отцу
умереть вместе с ним. — О. С.). Хочу я теперь, отец, чтобы
мы еще немного пожили и ты бы сочинил поминальную песнь
по Бёдвару, а я вырежу ее на рунической палочке. Тогда мы
и умрем, если нам так захочется. Едва ли, думаю я, твой сын
Торстейн, сочинит песнь по Бёдвару, а не годится, чтобы его
не почтили, ведь мы, судя по всему, не будем сидеть на его
тризне”. Эгиль сказал, что навряд ли ему удастся сочинить
песнь, даже если он попытается, “но все-таки я попробую”».
После этого эпизода в основной рукописи саги (Modru-
vallabok, середина XIV в.) приводится начальная строфа
песни, в которой Эгиль говорит, как не даются ему стихи.
Об этом свидетельствует и сам грамматически неправиль-
ный и лексически причудливый язык первой строфы. Далее
в саге говорится, что «чем дальше сочинялась песнь, тем бо-
лее креп Эгиль, а когда песнь была закончена, он произнес
ее перед Асгерд, Торгерд и своими домочадцами. Он встал
с постели и сел на почетной скамье. Эту песнь он назвал
“Утрата сыновей”».
Полный текст песни содержится только в рукописях
XVII в. (и главной среди них — К\ см. подробнее ниже).
Предполагается, что на протяжении нескольких веков (по
меньшей мере до середины XIII в.) она сохранялась в устной
традиции. В списках песни находят много ошибок и языко-
вых несообразностей, различным образом исправляемых ее
толкователями (перечни основных конъектур имеются в из-
даниях Иоуна Хельгасона и Сигурда Нордаля).
Нельзя переоценить эрудицию и изобретательность ин-
терпретаторов песни. Представляется вместе с тем, что в ли-
тературе, ей посвященной, упускается из виду одно немало-
важное обстоятельство. Обычные мерки, применяемые при
установлении текста скальдических стихов, неприложимы к
St. Сказав в первых строках песни, что язык не повинуется
ему, Эгиль и далее не демонстрирует в песни своего фор-
мального мастерства. Сочиняя поминальную песнь не в дротт-
кветте, а в квидухатте, он не придерживается и строгой фор-
мы квидухатта (известной, например, из «Перечня Инглин-
гов» норвежского скальда IX в. Тьодольва Хвинского), но
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей 51
допускает множество от нее отступлений. Раскрепостив фор-
му стиха, Эгиль тем самым в корне меняет ее отношение к
содержанию.
Строгая форма скальдического стиха фиксирует содержа-
ние, представляя его как данность и предотвращая его «пор-
чу» в устной передаче. В силу своей условности скальдиче-
ская форма предполагает расшифровку текста, но никак не
индивидуальное его осмысление.
Поминальная песнь Эгиля — это не прославление сына и
его достоинств (основное содержание поминальных драп в
честь правителей), а скорее плач. Содержание ее — не от-
дельное трагическое событие, а состояние души поэта. По-
этический смысл его стихов (предпочтительно в данном слу-
чае говорить именно о смысле) рождается в самом процессе
их сочинения, в сближении слов, иногда совершенно необыч-
ных для скальдической поэзии. Смысл этот никогда не равен
самому себе, но постоянно колеблется, оставляя место для
разных ассоциаций и толкований. Говоря о нем, мы не можем
принять сторону издателей, стремящихся к однозначной его
расшифровке, опирающейся на скальдический узус. Мы ско-
рее прибегнем к формулировкам исследователей современ-
ного словесного искусства, исходящих из того, что «вполне
правильных альтернатив, стоящих за (выделено авто-
ром. — О. С.) данным текстом, имеется одновременно не-
сколько, они между собой конкурируют, однако ни одна из
них не исчерпывает смысла целиком (...). Совокупность всех
рождающихся Предположений можно назвать также “колеб-
лющимися признаками значения”, “веером значений”, “ос-
цилляцией смысла”...» [Михеев 2003, 66].
Сказанное, в частности, означает, что «Утрата сыновей»,
хотя и была неотрывна в традиции от имени Эгиля, не просто
запоминалась тем или иным исландцем наизусть, но и нахо-
дила в нем личный отклик, тем самым получая и индивиду-
альное осмысление.
По словам Акселя Ольрика, в «Утрате сыновей» «лирика
впервые прорывается во всей своей силе; достигнут пункт
мировой истории, когда внутреннее переживание становится
важнее, чем внешний подвиг» [Olrik 1908, 122]. Но необхо-
52
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
димо помнить и о немаловажной разнице между жившими в
устной традиции стихами Эгиля и современной лирической
поэзией. Стихи Эгиля не были защищены от языковых под-
новлений ни письменностью, ни формой. Неоднозначные из-
начально, они допускали изменение отдельных словоформ
или синтаксических конструкций. Отделить непонимание
(ошибку) переписчика от индивидуального, хотя иногда и
невнятного их осмысления не всегда возможно. В предлагае-
мом комментарии рукописные версии, даже сомнительные,
по мере возможности не отбрасываются, а интерпретируют-
ся. В силу тех же причин мы не стремимся отдать предпочте-
ние той или иной конъектуре, из рассмотрения исключаются
разве лишь самые произвольные. Ведь хотя ни одна конкрет-
ная конъектура не может претендовать на бесспорность, сама
их многочисленность в известной степени провоцируется
свойствами языка Эгиля. Подлинный текст великого скальда
остается недостижимым для реконструкции, но энергия его
творчества не уничтожается ни временем, ни усилиями со-
временных критиков текста.
Необходимо, наконец, обратить внимание на следующий
момент. Язык Эгиля, богатый инновациями, все же не поры-
вает со скальдической традицией. Он не столько отвергает
традиционный поэтический словарь, сколько преодолевает
его условность. Под поэтическим (или единственным в по-
эзии) значением слова в его стихах часто проступает обыден-
ное; оно и лежит в основе его индивидуальной метафорики.
Так, слово hrae (виса 4) в поэзии имеет только значение
'мертвое тело, труп’. Это значение закреплено и в скальди-
ческих кеннингах [LP, 288—289]. Ворон, например, может
быть обозначен как «сокол трупа» (hraes haukr); кровь — как
«роса трупа» (hraes dpgg) и т. п. Но в древнеисландской
прозе hrae имеет также метафорическое по своим истокам
значение — 'щепы дерева’. Возрождая образность этой
языковой метафоры, Эгиль уподобляет свой род кленам,
«иссеченным в щепы» (hraebamir). При этом, разумеется,
заново мотивируется и традиционное в поэзии обозначение
человека как дерева. «Древесные» метафоры, коренящиеся в
традиционном поэтическом языке, получают у Эгиля новые и
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
53
замечательно разнообразные ответвления, проникая собой
образную ткань всей песни.
Формалисты увидели бы в обращении Эгиля с унаследо-
ванным скальдическим языком прием остранения. Эгиль
разрывает оболочку скальдической формы, под которой
спрятано (как бы спрятано, потому что лингвистическая игра
скальдов ведется строго по правилам) содержание висы, и
под нею обнаруживается новый неповторимый смысл — не
твердый факт, а смутные ассоциации, всплывающие в созна-
нии («в укроме души») поэта.
Так, исследователи песни считают обоснованным видеть
в «ранах шеи великана» (jotuns hals undir, виса 3) лишь кен-
нинг моря, сотворенного из крови первовеликана Имира.
Море не может «течь» (fljota — наибольшее приближение к
нечитаемому flota рукописи), но может «стенать, завывать»,
и поэтому в качестве оптимальной конъектуры большинство
издателей выбирают j^jota — глагол с данным значением.
Предполагается, что Эгиль, вспоминая об обстоятельствах
смерти сына, прислушивается к морским волнам, стенающим
у «входа в корабельный сарай карлика Наинна», т. е. у скал.
Это возможное прочтение, но ничего, принадлежащего соб-
ственно Эгилю, в нем нет (кроме yrkisefni — конкретных
обстоятельств гибели Бёдвара). Nainn — это, однако, не
только имя мифологического карлика, но и его омоним —
обиходное слово со значением «ближний (родственник)».
Возможно, Эгиль не только прислушивался к стонам моря,
но думал и о своих близких родственниках, похороненных в
кургане на Дигранесе. Курган морехода уместно обозначен
как его «корабельный сарай» (прямое значение слова
naust), а зашифрованное в кеннинге море — это не только
море, но и кровь, изливающаяся (fljota) из ран (undir) вели-
кана Имира. Традиционный кеннинг присутствует в стихах
Эгиля не в его окончательном виде, т. е. как условность по-
этического языка, а как не потерявшая своей образности
метафора. Оставляем здесь вопрос, связывал ли Эгиль
слово nainn с паег — еще одним синонимом со значением
'тело, труп’, от которого, по всей видимости, происходит
имя карлика.
54 Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей.
Эгиль не может выговорить в песни свое горе, не разбив
твердую скальдическую форму. Попытки исследователей
склеить ее заново вполне закономерны и полезны: масштабы
поэтического бунта Эгиля можно оценить, лишь соразмерив
его язык с общескальдическим. При этом условии мы убе-
димся, что «переживания» поэта нашли отражение не только
в содержании его стихов (как об этом говорится во всех рабо-
тах, посвященных «Утрате сыновей»), но и прежде всего в
новом, остро индивидуальном поэтическом языке, прорвав-
шемся сквозь условный язык скальдической традиции.
л * л
Важнейшая рукопись «Саги об Эгиле» — Modruvallabok
(М, AM 132 fol, сер. XIV в.), служащая основой всех со-
временных изданий саги, содержит, как было сказано выше,
лишь первую вису St (после слов: ok er j^etta upphaf kvaedis).
Предполагается, однако, что с XIII—XIV вв. существовали
и не дошедшие до нас пергаментные рукописи, в которые
был включен полный текст песни. Список с одной из них был
выполнен священником Кетилем Ерундссоном (f 1670), де-
дом по материнской линии знаменитого собирателя рукопи-
сей Ауртни Магнуссона. Этот список (К) — основной ис-
точник текста St; к нему восходят и более поздние списки,
лишь в незначительных деталях отклоняющиеся от К.
Виса 23 и первый хельминг висы 24 цитируются Снорри
Стурлусоном в его «Эдде», древнейшие рукописи которой
(Uh CR, 2367) датируются первой половиной XIV в.
Текст St приводится по изданию: Egils saga Skallagnms-
sonar I Sigurdur Nordal gaf ut // Islenzk Fornrit. II. Reykjavik,
1933 (Eg). Предлагаемый подстрочный перевод, однако, в
ряде случаев отступает от прочтения Сигурда Нордаля.
В комментариях также используются следующие издания
«Саги об Эгиле» и скальдической поэзии:
ВО — Bjorn Magnusson Olsen. Til versene i Egilssaga / / Arkiv for
nordisk filologi. Vol. XIX, 1903. P. 99—133.
EK — Den norsk-islandska skaldediktningen / Reviderad av Ernst
A. Kock. Bd 1. Lund, 1946. P. 21—24.
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
55
FJ — Den norsk-islandske skjaldendigtning. В. Bd I / Ved Finnur
Jonsson. Kobenhafn, 1973.
JH — Skjaldevers / Udg. af Jon Helgason / / Nordisk filologi. Teks-
ter og laerboger til universitetsbrug. Serie A: Texter. Kobenhafn;
Oslo; Stockholm, 1961. P. 29—38.
KR — Egill Skallagrimsson. Hpfudlausn, Sonatorrek, Arinbjarnark-
vida / Hrsg. von Konstantin Reichardt / / Altnordische Ubungs-
texte. Halle (Saale), 1934. S. 19—26.
MO — Edda- og skaldekvad / Forarbeider til kommentar av Magnus
Olsen. IV. Egils lausavisur, Hpfudlausn og Sonatorrek / /
Avhandlinger utgift av Det Norske Videnskaps-Akademi i Oslo. II.
Hist.-Filos. Klasse. NS. № 2. Oslo, 1962. P. 64—79.
NN — Notationes Norroene. Anteckningar till Edda och Skalde-
diktning / Av Emst A. Kock. Lund, 1932.
OH — Egils saga / Oskar Halldorsson annadist utgafuna. Skalholt, 1967.
SE — Die Saga von Egil / Aus dem Altislandischen hrsg. und uber-
setzt von Kurt Schier. Darmstadt, 1978. S. 269—275.
ПС — Поэзия скальдов / Изд. подгот. С. В. Петров, М. И. Стеб-
лин-Каменский. Л., 1979. С. 16—21, 140—141. (Лит. памят-
ники).
СЭ — Сага об Эгиле // Исландские саги / Ред., вступ. ст. и
прим. М. И. Стеблин-Каменского. М., 1956.
В этот список должны быть включены и словари, содер-
жащие комментарий к St:
C1-V — An Icelandic-English Dictionary / Initiated by Richard
Cleasby; Revised, enlarged and completed by Gudbrandur Vig-
fusson. 2nd ed. Oxford, 1957. Словарь весьма полно отражает
материал St в интерпретации Гудбранда Вигфуссона.
LP — Lexicon Poeticum Antiquae Linguae Septentrionalis. Ordbog
over det norsk-islandske Skjaldesprog / 2. udg. ved Finnur
Jonsson. Kobenhavn, 1931. В ряде случаев интерпретации текста
Эгиля, предлагаемые в этом словаре, расходятся с интерпрета-
циями, выбранными Финну ром Иоунссоном для своего изда-
ния скальдов (FJ).
Литература об «Утрате сыновей»:
Ami Pdlsson. Sonatorrek // Skirnir, 1926.
Hollander L. M. The Poet Egil Skallagrimsson and His Poem «On
the Irreparable Loss of His Sons» (Sonatorrek) // Scandinavian
Studies. Vol. 14, 1936.
56 Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
Jon Hnefill Adalsteinsson. Synpunkter pa Sonatorrek / / Nordisk he-
dendom / Ed. Gro Steinsland et al. Odense, 1991. P. 9—17.
Jon Hnefill Adalsteinsson. Religious Ideas in Sonatorrek // Saga-
Book of the Viking Society for Northern Research. Vol. 25. Pt 2.
London, 1999. P. 159—178.
Jon Hnefill Adalsteinsson. Truarhugmyndir i Sonatorreki / Ed. Asdis
Egilsdottir. Reykjavik, 2001. (Studia Islandica, Vol. 57).
Jon Hnefill Adalsteinsson. Sonatorrek: Religious Ideas and Preserva-
tion / / Scandinavian and Christian Europe in the Middle Ages.
Papers of the 12th International Saga Conference. Bonn, 2003.
P. 275—281.
Niedner F. Egils Sonatorrek // Zeitschrift fur deutsches Altertum.
Bd 59,1922. S. 217—235.
Olafur M. C)lafsson. Sonatorrek // Andvari N. F. Vol. 10, 1968.
Bl. 133—200.
Ralph B. Om tillkomsten av Sonatorrek / / Arkiv for nordisk filologi.
Vol. 91,1976. P. 153—165.
See KI. von. Sonatorrek und Hdvamdl / / Zeitschrift fur deutsches
Altertum. Bd 99,1970. S. 26—33.
Sigurdur Nordal. Atrunadur Egils Skalla-Grimssonar / / Ski'mir.
Vol. 98,1924. P. 145—165.
Toom M. C. van den. Egils Sonatorrek als dichterische Leistung //
Zeitschrift fur deutsche Philologie. Bd 77, 1958. S. 46—59.
Turville-Petre C. The Sonatorrek / / Iceland and the Medieval
World. Studies in Honour of Ian Maxwell. Melbourne, 1975.
p. 33—55 *
* Общий список цитируемой литературы в конце книги.
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
57
Эгиль Скаллагримссон
Утрата сыновей
Egill Skallagrimsson
Sonatorrek
1.
Mjpk erum tregt tungu at hrcera eda loptvaett Ijodpundara; esa nu vaenligt of Vidurs byfi ne hogdrcegt or hugar fylgsni. Очень мне тяжко двигать языком или воздушным грузом безмена песни; мало надежд на крадьбу Видура, не легко извлечь (ее) из укрытия души.
1. У — er тег
3. М — or; К — едг
М — lopt aett; К — loptvaei
4. M,Y — Нод ргйдага
5. MtY — vaent
Первая строфа St сохранилась в наибольшем числе рукописей:
М (основная рукопись саги), К (рукопись, содержащая полный
список песни), а также в нескольких бумажных списках, воспроиз-
водящих утраченную рукопись У; эта последняя, в свою очередь,
возводится к рукописи саги сер. XIV в. (Wolfenbiittelbok), имею-
щей лакуну на месте главы 78 саги.
Данные рукописи дают представление о вариативности текста
St в устной традиции и/или в записи. Большинство вариантов не
влияют на общий смысл висы (и не приводятся в наст. изд.). Но
строки 3—4, судя по всему, в большинстве случаев воспроизводи-
лись наугад, без сколько-нибудь ясного их понимания. Прибегая к
тем или иным конъектурам, удается добиться связности текста, но
не его «прояснения». Стихи эти темны по условию: о муках слова в
них говорится на языке метафор, не имеющих опоры в традиции и
не предполагающих прямолинейного истолкования.
58
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
3—4. Отправным пунктом для современных изданий служит,
как правило, цукопись К, содержащая некоторую целостную вер-
сию текста. Иоун Хельгасон принимает эту версию (JH, 33).
Первый хельминг в его редакции соответствует приведенному выше
переводу: «Очень мне тяжко / двигать языком (tungu, вин. п.) /
или воздушным грузом (loptvaei, вин. п., где vaei = vaegi, ср. р.,
вин. п. 'груз’) / безмена песни». «Безмен песни» при таком пони-
мании — это, скорее всего, метафора поэтического искусства,
взвешивающего «воздушный груз» слов.
Финнур Иоунссон в своем раннем издании St также в целом
сохранял текст К, но с одной существенной поправкой: он вычер-
кивал союз ебг 'или’. Смысл хельминга при этом получался суще-
ственно иным: «Очень трудно мне двигать язык воздушной гирей
(“luftlod”) безмена песни» приводится по: (ВО 1903, 125).
Данный смысл разъясняется в LP, где -vaei = vaegi исправлено на
-vog, ж. р. (с тем же значением 'гиря’; ср. совр. нем. Waage 'ве-
сы’). Весь же композит обозначает, по мысли Финнура Иоунс-
сона, «средства (“redskaber”), способные создавать слова и инто-
нацию, и сами стихи, представившиеся воображению поэта». Этот
поэтический материал, будучи взвешен «безменом песни», т. е. ис-
кусством, приводит в движение язык, и стихи обретают звучание
[LP, 383]. Наконец, в своем издании скальдической поэзии Фин-
нур Иоунссон представляет второй компонент композита (воз-
можно, не без влияния Бьёрна М. Ольсена, см. ниже) как -vaett, и
сам композит переводится как «luftvaegt» (FJ, 34); слово vaegt,
однако, может означать как вес, так и гирю? и ничто не указывает,
что трактовка данного места Финнуром Иоунссоном претерпела
какие-либо существенные изменения.
Между тем, предлагая в своей работе 1903 г. конъектуру vaett,
ж. р.; ср. совр. англ, wight (принятую большинством издателей),
Бьёрн М. Ольсен преследовал далеко идущие цели. Отдавая
предпочтение именно этой форме, он исходил из необходимости
дать объяснение написанию aett ('род’?) в рукописи М: «По моему
мнению, оба написания loptaett и loptvaei происходят из первона-
чального loptvaett. Сопоставляя оба написания, мы едва ли можем
сомневаться, что в рукописи, послужившей оригиналом для К,
стояло слово loptvaet, которое переписчик Кетиль Ерундссон при-
нял за loptvaei» (ВО, 127).
Говоря же о значении слова vaett, Бьёрн М. Ольсен напомина-
ет, что оно обозначало в древнеисландском языке не только абст-
рактный, но и конкретный вес, а именно 80 фунтов. Речь, таким
образом, может идти о том, что воздух ощущается поэтом как не-
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей 59
посильная для него тяжесть — «tung luftmasse» (ВО, 128). Бьёрн
М. Ольсен сохранил в своем тексте и союз edr (К) в значении 'то
есть’. Более того, он пришел к выводу, что строки 3—4, вводимые
данным союзом, следует понимать как уточнение и поэтическое
развитие смысла предыдущих строк. (В развитие данного предпо-
ложения мы скажем: эти строки, поэтически преобразующие оби-
ходное сочетание «двигать, шевелить языком», есть первое свиде-
тельство того, что дар слова возвращается к поэту.) При этом
loptpundara трактуется как метафорическое обозначение языка (а
не поэтического искусства). Весь хельминг тем самым приобретает
следующий смысл: «очень трудно мне двигать языком, или
(= точнее) перемещать тяжелую воздушную массу с помощью
языка» (Ibid.).
Заметим лишь попутно, что Бьёрн М. Ольсен не удовлетво-
рился и этим пониманием и в конце своей заметки высказал пред-
положение, что edr может быть на деле последней частью глагола
tredr (наст. вр. к troda 'топтать’). Глагол troda в поэзии (особенно
в размере квидухатт) ассоциируется прежде всего со строфой 3
«Перечня Инглингов», где речь идет о маре, «затоптавшей» ко-
нунга Ванланди (см. с. 110 наст. изд.). Приведем рассуждение
Бьёрна М. Ольсена. «Форма tredr дает следующий текст: Mjdk
esomk tregt / tungo at hroera. / Tredr loptvett / Ijodpundara, t. e.
'Мне не по силам двигать языком, поскольку воздух всей своей
тяжестью (en centertung luftmasse) давит, будто мара, на безмен
песни (= язык)’ (ВО, 129)». Следует заметить, что Б. М. Ольсен
не настаивал на единственности или доказательности данной своей
догадки.
Приведенные интерпретации не исчерпывают всех возможно-
стей критики 3—4-й строк висы. Имя -vaett означает 'груз’, 'вес’
или определенную меру веса в том случае, если оно образовано от
глагола vega в значении 'взвешивать’. Но у данного глагола есть и
другие значения, в том числе 'двигать’, 'поднимать’ [C1-V, 689].
Нельзя исключить, что слово -vaett в составе созданного Эгилем
поэтизма имело значение именно 'подъем, движение вверх’. Тако-
ва точка зрения Сигурда Нордаля: a pundara verdur ekki vegid, пета
hann se veginn a loft 'на безмене ничего нельзя взвесить, если он не
поднят в воздух’; см. его комм, в (Eg, 246). Так же и поэзия, что-
бы быть услышанной, должна «воспарить».
6. Vidurs byfi 'краденое Видуром (Одином)’ — мед поэзии.
Слово £>yfi встречается в поэзии только в данном месте. Снорри
Стурлусон пишет в «Языке поэзии»: «...kpllum ver skaldskapinn
feng Odins ok fund ok drykk hans ok gjpf ok drykk asanna»
60
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
('называем мы поэзию добычей или находкой Одина, его питьем и
даром, либо питьем асов’) (SnE, 74).
2.
Esa audjDeystr, j^vit ekki veldr hpfugligr or hyggju stad fagnafundr Friggjar nidja, ar borinn or Jptunheimum, Нелегко извергнуть, ибо рыдание гнетет тяжкое, из жилья мысли радостный дар потомков Фригг, древле доставленный из Иотунхейма,
1. К — andfreist
6. К — Jyriggia
1. Форма рукописи and^eist, ср. р., исправляется издателями на
aud^eystr, м. р. Тем самым достигается ее согласование с fagnafundr
в строке 5: букв, '(радостный дар) нелегко извергаем (может быть
извергнут)’. При этом первый компонент в этой исправленной
форме приравнивается к аиб- 'легко-’ (< *аибг 'легкий’) в таких
причастных образованиях, как аиб-fenginn, букв, 'легко добывае-
мый’; aud-keyptr 'легко покупаемый’ ('дешевый’), аиб-heyrt 'легко
слышимый’ ('ясный, отчетливый’) и т. д. Причастие II -beystr от
глагола |)eysa 'извергать’ засвидетельствовано только в данном
месте; но ср. сам глагол в «низком контексте» той же саги: Eg.
226. Sidan j^eysti Egill upp or ser spyju mikla 'Тогда Эгиля страшно
вырвало’. Следует заметить, что и форма рукописи and^eist дает
повод для обсуждения. Средний род подсказывает чтение первой
строки как безличной конструкции, перекликающейся с безличной
конструкцией в начальной строке песни (1.1 mjpk erum tregt).
Первый компонент данной формы and- может быть отождествлен
со словом pnd 'дыхание’; ср. Eg. 226. En Armodi vard vid andhlaup
'У Армода перехватило дыхание’. Смысл первой строки — прибл.
'не продохнуть’, а смысл всего хельминга: 'Не продохнуть (мне), /
ибо рыдание давит / тяжкое / из жилья мысли (= груди)’. Одна-
ко чтение текста по рукописи несовместимо с синтаксической связ-
ностью всей строфы; оно разрушает вместе с тем и сложное сло-
весное построение, запечатлевающее усилие скальда овладеть «ра-
достным даром» поэтического искусства.
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
61
2. ekki 'судорожное рыдание’ («а convulsive sobbing, caused by
the repression of tears» [Cl-V, 124]).
6. Текст рукописи (fagnafundr) |?riggja nidja '(радостное обре-
тение) трех потомков’ (?), т. е. мед поэзии, очевидно, нуждается в
конъектуре. Но следует заметить, что предлагаемое исправление
|)riggja на Friggjar ('находка потомков Фригг’, т. е. асов) дает не
совсем удовлетворительный кеннинг. Добыча меда поэзии связы-
вается в мифе с Одином; ср. в «Младшей Эдде»: fengr ok fundr ok
farmr ok gjpf Odins 'добыча, и находка, и груз, и дар Одина’ (SnE,
78). Снорри приводит и кеннинг Эгиля из драпы «Выкуп головы»,
где мед поэзии обозначается как Odins mjpdr (Ibid.). Не отрази-
лась ли в слове ])rigga каким-то образом память о том, что некото-
рые мифы (о создании людей, о молодильных яблоках Идунн, о
золоте Фафнира) начинаются с рассказа о странствии трех асов?
7. аг (нар.) 'рано’, в эддической поэзии обычное обозначение
начального («раннего») времени; ср. в «Первой Песни о Хельги
Убийце Хундинга»: НН I. 1.1—2. Ar var alda / |?at er arar gullo
'Рано было — орлы кричали’.
lastalauss es lifnadi a Nqkkvers npkkva bragi. Jptuns hals undir j^jota Nains nidr fyr naustdyrum. беспорочный, тот, что выжил (ожил) на Нёкквера корабле (...). Иотуна шеи раны воют внизу перед Наина дома дверьми.
1. Большинство издателей связывают эту строку с преды-
дущей, относя эпитет к меду поэзии. Ср., однако, иное тол-
кование всего хельминга в C1-V и у Э. А. Кокка (см^ниже).
3. JH, FJ — npkkvers; C1-V — nykrs. Финнур Иоунссон
оставляет пробел в переводе на месте строк 3—4; ср. у Ио-
уна Хельгасона: «ikke tolket med noget sikkerhed».
6. flota (К) исправляется в изданиях на J>j6ta (JH: «passer
bedre til undir, end fljota, sem star den overleverede form
naermere»).
62
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
1—4. В данном хельминге не вызывает сомнений по существу
лишь hapax legomenon lastalauss 'беспорочный’ — в качестве
эпитета поэзии (обозначенной в предыдущей строфе как «радо-
стный дар асов»); ср. также о поэзии как даре Одина St. 24.
ijjrott vammi firrd 'искусство чуждое изъяна’. Npkkvers, род. п.,
чаще всего понимается как незасвидетельствованное имя карлика,
служащее определением в кеннинге поэзии как «корабля (npkkvi
// да. паса, двн. nahho) карликов»; ср. с тем же значением
Austra npkkvi, где имя карлика («Восточный») хорошо известно
[LP, 432]. Если предположить далее, что глагол lifna в данном
контексте имеет значение 'выжить’ [LP, 372], весь хельминг
может быть понят как развернутое определение поэзии (см. пере-
вод выше). Можно допустить, наконец, что поэзия обозначается
в нем и именем бога Bragi — олицетворение, мотивированное
глаголом lifna. Однако соображения, касающиеся отдельных
слов, не проясняют содержания всего хельминга, сообщающего,
что поэзия (fagnafundr, Bragi) выжила (lifnadi) на корабле карли-
ков, т. е. поэзии (?). Согласно мифу, как он рассказывается в
SnE, напротив, это карлики выжили, отдав свой мед великану
Суттунгу: «Они молят Суттунга пощадить их и, чтобы помирить-
ся с ним, дают за отца выкуп — драгоценный мед. На том и по-
мирились. (...) Потому мы и называем поэзию (...) “кораблем
карлов” — ведь тот мед помог им избежать смерти на морской
скале» (МЭ, 102—103). Происхождение данного кеннинга, од-
нако, судя по всему, было не вполне ясно и для самого Снорри. В
другом месте своей «Эдды» он объясняет данный кеннинг иначе:
«Поэзия зовется “морем либо влагой карлов”, ибо кровь Квасира
была налита в Одрёрир прежде, чем был приготовлен мед, и там,
в этом сосуде, он и был приготовлен. (...) Поэзию также называ-
ют “судном или кораблем карлов”. “Кораблем карлов” поэзию
называют теперь потому, что некоторые названия кораблей со-
звучны названиям пива» [МЭ, 108—109]. Таким образом, неяс-
ность данного места в некотором роде согласуется с неясностью
мифа и восходящих к нему кеннингов. Отметим в данной связи,
что неизвестное имя карлика Npkkverr фонетически почти неот-
граничимо от вариантных форм неопределенного местоимения
nekkuerr, nekkuarr, npkkuarr, nakkuerr 'некий’ [Noreen 1923, 321].
Гудбранд Вигфуссон вместе с тем не исключал возможности, что
npkkverr в данной строфе — это вариант nykr 'морское чудови-
ще’ (< о.г. *nekwiz; ср. да. nicor, двн. nihhus). При таком про-
чтении Браги выжил (или был оставлен?) не на корабле, а на
«судне морского чудовища», т. е. на скале [C1-V, 461].
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
63
Отсюда протягивается ассоциативная нить к смерти Бёдвара.
Как полагал Э. А. Кокк, речь в строфе идет не о поэзии, а о
Бёдваре: lastalauss / es lifnadi / npktveri a / npkkva bragi 'беспороч-
ный, когда остался на голой скале Браги корабля (т. е. Бёдвар)’.
Это прочтение поддерживается многозначностью глагола lifna: не
только «оживать», «выживать», но и «оставаться» (ср. гот. aflifnan
'оставаться’)- Изменение одной буквы в npkkveri (К) превращает
это слово в композит, где npkt--основа npktr (= npkkvidr, см.
[Fr. Ill, 858]) 'голый’, a ver 'место для ловли рыбы, сбора яиц’
[C1-V, 694] может быть понято как «скала» (ЕК, 22). Данному
толкованию следует К. Шир в своем немецком переводе St:
«Nachens Bragi, / drauBen blieb er / auf nacktem Fels» (SE, 328).
Проблемы, связанные с чтением второго хельминга, иного ро-
да. В данном случае мы имеем два лингвистически и поэтически
непротиворечивых решения, требующих, однако, исправления
формы flota в рукописи. При более радикальном исправлении flota
на t>jota 'выть, завывать’ (так в большинстве изданий) выражение
jptuns hals undir 'раны шеи йотуна’ читается как традиционный
кеннинг моря (сотворенного согласно космологическому мифу из
крови первовеликана Имира). Перед нами образ моря, воющего
(стенающего) перед дверьми «корабельного сарая» (naustr), или
дома карлика Наина, т. е. перед скалами. Имя карлика известно из
мифологических перечней.
Представляется, однако, возможным и более щадящее исправ-
ление flota на fljota 'течь, струиться’ — в том числе о крови; см.
[LP, 142], а также: Eg. 111. ok flaut i blodi hans golfit allt 'и весь пол
был залит (букв, струился) его кровью’. В этом случае кеннинг не
утрачивает своей мотивированности, т. е. зашифрованное в нем
море отождествляется с кровью (великана Имира). Nainn при та-
ком понимании — это распространенный апеллятив со значением
'близкий родич’ [C1-V, 448]. Перевод хельминга: «море = кровь
струится внизу перед дверьми корабельного сарая родича», т. е.
перед его курганом. Образ этот целиком ситуативен, но прозрачен,
намекая на смерть Бёдвара во время кораблекрушения. В данном
контексте слово nainn может вызывать ассоциации со словом паг
'мертвец’, к которому восходит имя карлика [Vr, 404]. Второе
прочтение вплотную подводит к следующей висе.
4.
Pvit aett mm Ибо род мой
a enda stendr, подошел к концу,
64
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
hraebamir
sem hlynir marka;
esa karskr madr
sas kpggla berr
fraenda hrors
af fletjum nidr.
иссечены насмерть,
как клены лесов;
невесел человек,
несущий косточки
тела родича
из дому вниз.
3. JH — sem hraebarnar; FJ — hreggbarnir
4. JH — hlinar marka
6. f>augla (К); конъектура kpggla принята в большинстве
изданий
8. ridr(K)
3. hraebamir. Второй компонент сложного слова — прич. II, им.
мн. к berja 'бить, сечь’. Обычное (и единственное в поэзии) зна-
чение первого компонента — 'труп’; отсюда и толкование всего
слова как barinn til hraes 'иссеченный насмерть’. Но в прозе hrae
может значить и 'обломки, щепы (дерева)’ [C1-V, 289]. Выте-
кающее отсюда толкование, как представляется, вполне в духе об-
разной системы Эгиля, выбивающейся за рамки традиционного по-
этического языка: родичи «иссечены в щепы, как клены лесов».
Отметим богатство и яркую экспрессивность «древесной» метафо-
рики Эгиля, лишь в своих истоках опирающейся на такие стерео-
типные кеннинги мужа, как hlynr mundar grjots 'клен камня руки’
[LP, 266]; ср. комм^ к висе 5). Едва ли есть необходимость в
конъектуре Финнура Иоунссона: hreggbarnir — «иссеченные бурей».
6. kpggull 'косточка, сустав пальца’, в поэзии только в данном
месте.
7. hror — зд. в обычном значении 'тело, труп’; ср. комм, к висе 5.
5.
Р6 munk mitt ok modur hror, f<?dur fall fyrst of telja, J^at berk lit or ordhofi maerdar timbr mali laufgat. Однако ж и о смерти матери, гибели отца сперва расскажу, выношу я из словесного храма хвалы древесину, одетую листвою речи.
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей 65
2. ok modur hror — «древесный» образ предыдущей висы
(иссеченные в щепы «клены лесов») подразумевает мужскую ли-
нию рода; упоминание матери поэтому вводится на другом уровне
текста, поверх его синтаксических связей и как бы дополнитель-
но. Но семантически hror и fall синонимичны, т. е., в отличие от
висы 4, hror означает в данном случае не 'тело’, а 'гибель’.
Данное значение, основное для этимологически тождественного
да. hryre (ср. Вёо. 1680а. aefter ИёоАа hryre 'после гибели демо-
нов’), как правило, не принимается в расчет при чтении древне-
исландских текстов. Оно отсутствует, в частности, в словаре
Г. Куна к изданию поэтической «Эдды» [Edda. II, 102]. Эддиче-
ские строки Gdr 1.5.5—6.ос hardhugud / um hrer fylkis обычно
переводятся как «(Гудрун) горевала над телом князя», тогда как,
может быть, следовало бы отдать предпочтение переводу «горе-
вала о гибеля князя».
6—7. timbr 'строительный лес, древесина’. Толкуется в данном
контексте как «строительный материал стиха» (yrkisefni), который
поэт одевает «листвою речи», т. е. «оживляет». Подобное соотне-
сение содержания стихов как внешнего по отношению к ним мате-
риала и поэтической речи — вполне в духе скальдов. Ср. особенно
у скальда Арнора Тордарсона: Skj 309.14.1. Hefnir, fengud yrkisefni,
I Aleifs; gervik slikt at mplum 'Мститель Олава, ты добыл материал
для стихов, я же превращаю его в речь’. Все же нельзя забывать,
что о голых древесных щепах говорилось и в предыдущей висе, где
этот образ связывался с гибелью «кленов лесов» — родичей Эги-
ля. Славя своих погибших родичей, Эгиль дает им в стихах новую
жизнь. Поэт, имеющий власть над смертью, подобен жрецу, и уста
его — храм (ordhof). Оба толкования накладываются одно на
другое: под традиционным (хотя и необычно выраженным) смыс-
лом проступает другой, вырастающий из контекста песни. Кон-
текст этот подготавливает то восхваление поэтического искусства,
которым Эгиль завершает песнь (строфы 23—24).
6.
Grimmt vprum hlid,
Pats hrpnn of braut
fpdur mins
a fraendgardi;
veit ofullt
ok opit standa
Страшна была мне дыра,
которую волна проломила
в отца моего
родовой ограде;
знаю, не заполнится,
пустой останется
3 - 5084
66
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
sonar skard брешь на месте сына,
es тег saer of vann. пробитая морем.
1. hlid — в основном значении 'ворота’, но также «широкое от-
верстие, пролом»; в правовом тексте определяется как «пролом в
ограде не более 60 футов» [C1-V, 271].
7.
Mjpk hefr Rqh ryskt um mik, emk ofsnaudr at astvinum; sleit marr bpnd minnar aettar, snaran £>Qtt af sjplfum mer. Полностью Ран меня обобрала, совсем я нищ без любимых друзей; порвало море узы моего рода, (вырвало) крепкую прядь из меня самого.
2. FJ — of rysktan mik
5. К — mars
7. snaran — пропуск в К; ср., однако, строку из Эгиля
snar^attr Haralds attar (Eg, кар. 59) 'крепкая прядь ро-
да Харальда’ (JH).
1. Rqb (= Ran) — в контексте данной строки имя жены Эгира
(этимологически спорное, ср. [Vr, 433]) прямо ассоциируется с ran
'грабеж’. Ср. ее характеристику в (МЭ, 126): «...у Ран есть сеть,
которой она ловит всех людей, утонувших в море».
2. ryskja — единственный пример употребления этого редкого
глагола в поэзии; в прозе его значение — 'трясти, трепать’ [C1-V,
505]. Интерпретаторы данного места исходят в переводе главным
образом из контекста. Ср. у Финнура Иоунссона: «i hoj grad har
Ran haerget omkring mik» [LP, 473]; у Гудбранда Вигфуссона: «Ran
has dealt roughly with me, stripped me» [Cl-V, 505]; в стихотворном
переводе К. Шира: «Hart hat Ran / mich gepackt» (SE, 269).
3. of-snaudr 'нищий’, обычно в результате понесенного ущерба;
отсюда композиты ast-snaudr, happ-snaudr 'лишенный любви,
счастья’ и др. (of- в данной строке — интенсификатор).
4. snaran |)Qtt — ср. сходную метафору родичей как «прядей»
единого рода в обращенных к сыновьям словах Гудрун: Нт 4.3—4
Эгиль Скаллагримссон, Утрата сыновей 67
lifid einir er |?atta / aettar minnar 'лишь вы одни живы из «прядей»
моего рода’.
8.
Veizt, ef {эа spk Знай, что если бы за это
преступление
sverdi of гаекак, я мечом отомстил,
vas plsmidr то Пивовару
allra ti'ma; пришел бы конец;
hroda vags brcedr, на брата сметателя волн
ef vega maettak, если бы мог биться,
fork andvigr пошел бы я войною
ok ?Egis mani. и на жену Эгира.
о
1. ит (К). Иоун Хельгасон объясняет ошибку в рукопи-
си сходством написания ef и of — частицей, равно-
значной um.
3. vas — форму индикатива вместо оптатива (vaeri) объ-
ясняют давлением метрики и обычно не исправляют.
Напротив, форма рукописи plsmid исправляется на
им. п. -smidr.
3—4. Иначе читал эти строки Гудбранд Вигфуссон: vid
plsmid / allra tiva 'с мастером пива всех богов’ (приво-
дится по [JH, 35]).
5. vags — Eg (К — vags); ср. FJ — hroda (К — года)
vabrcedr, где hrodi принимается за самостоятельное
обозначение ветра, бури и все сочетание читается как
«злосчастный брат ветра», т. е. Эгир, море.
6, К — ит voga; FJ — ef vida.
7—8. FJ — fork^Egis / andvigr mani.
Как можно видеть, данная строфа оставляет место для множе-
ства вопросов и предположений. Остановимся лишь на некоторых
из них.
1—2. Обычно spk понимается здесь как 'преступление’, a reka
как синоним hefna ’мстить’; следовало бы ожидать в данном случае
род. п. в управлении: reka sakar [Cl-V, 492]. Но форма вин. п. spk
вполне обоснованна (а не только метрически предпочтительна),
з*
68
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
если исходить из другого, фразеологически связанного значения
reka в таких сочетаниях, как reka hemad 'совершать набег’, reka
heiptir ’враждовать’. Данное значение не редкость и у скальдов, на
что указывает Финнур Иоунссон [LP, 463]. Он так и переводит
строки Эгиля в своем издании скальдов: Skj. I, 35. kunde forfelge
min sag 'мог бы вести мою тяжбу’ («тяжба» — одно из основных
значений слова spk в языке права). Однако в LP он, приводя дан-
ные строки, отдает предпочтение значению reka 'мстить’ и тем са-
мым отказывает тексту в грамматической правильности [LP, 463].
3—4. Выражение (hann) var allra tima 'ему пришел конец’ (?)
засвидетельствовано едва ли не только в данной строке, что остав-
ляет место для сомнений при обсуждении падежной формы субъ-
екта. Настаивая на форме им. п. (и, соответственно, ошибке в ру-
кописи — plsmid, дат. п.), Сигурд Нор даль считает какую-либо
иную форму столь же невозможной, как и в свободном словосоче-
тании hann er tiu vetra 'ему десять лет’, букв, 'он десяти лет’ [Eg,
249]. Но перед нами фразеологический оборот. Нельзя ли истол-
ковать его как безличную конструкцию с дательным лица? Ср.
близкую по смыслу безличную конструкцию с предложным соче-
танием в совр. исл.: t>ar med var uti um hann 'тут ему пришел конец’.
5. hrodi, nom. agent, к hijoda 'расчищать’, 'очищать’ (обычно о
захваченном корабле); ср. bodi 'посланец’ (к bjoda), andskoti
'противник’ (к skjota) и др. Ветер расчищает волны (= море) от
обломков кораблей и останков погибших мореплавателей. Прини-
мая это прочтение Сигурда Нордаля, мы увидим в выражении vags
hrodi авторскую метафору Эгиля, лишь внешне подобную кеннингу
и едва ли нуждающуюся в дополнительном разъяснении. Впрочем,
как полагает Финнур Иоунссон, для метафорического обозначения
ветра достаточно и одного слова hrodi прибл. 'сметальщик’ [LP,
596]. Действительно, ветер может обозначаться как «брат моря»
не только потому, что он расчищает волны. Степень родства ветра
и моря удостоверена их мифологической генеалогией; ср. в
«Младшей Эдде»: «Какие есть кеннинги ветра? Зовут его “сыном
Форньота”, “братом Эгира и огня”...» (МЭ, 123). Vags broedr ру-
кописи исправляется в этом случае на vabroedr, где первый компо-
нент — субстантивный эпитет, генетически тождественный гот.
wai, да. wa, совр. англ, woe (ср. в эддической поэзии: Нт 17.2.
vastiga 'злосчастный путь’).
Значительно дальше идет в своей эмендации текста Магнус
Ольсен (МО 1962, 66 ff.). Vags рукописи исправляется им на var-
(в качестве отдельного слова обычно во мн. ч.: varar 'договор,
обет’; ср. также в (МЭ, 54) имя богини обетов — Var). Композит
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
69
varbrodir, букв, 'брат по договору’ понимается как поэтический си-
ноним обычного слова fostbrodir 'побратим’. Тем самым значи-
тельно расширяется область поисков денотата для года рукописи,
т. е. для персонажа мифа, связанного с морем узами побратимства.
Отклоняя конъектуру hrodi, Магнус Ольсен исходит из того, что
искомое слово, в качестве начального имени в нечетной строке,
должно участвовать в аллитерации, т. е. начинаться на /v/. Наи-
более подходящей ему представляется конъектура vada, род. ед. к
vadi (Vadi).
В самом деле, Vadi, т. е. «переходящий вброд» (к глаголу
vada), — это имя, открывающее простор для предположений.
Оно, правда, не засвидетельствовано в скандинавском мифе и ге-
роической традиции. Но, как напоминает Магнус Ольсен, и мно-
гие другие знаменитые в германском мире имена были засвиде-
тельствованы в древнеисландских памятниках лишь по счастливой
случайности. Так, мы знаем имя морского великана Amlodi (тра-
диционно отождествляемое с Amlethus Саксона Грамматика и да-
лее с именем шекспировского героя) лишь из строфы малоизвест-
ного скальда Снэбьёрна, где море называется «жерновом Амлоди»
(МЭ, 123).
Искомое имя Vadi, согласно Магнусу Ольсену, может быть ге-
нетически отождествлено с да. Wada — именем правителя, упоми-
наемого в поэме «Видсид»:
Wid. 21—22.
Hagena Holmrycgum
ond Henden Glommum.
Witta weold Swaefum,
Wada Haelsingum.
Хагена (правил) хольмрюггами,
а Хенден гломмами;
Витта правил свэвами,
Вада — хельсингами.
(Пер. В. Тихомирова)
В реконструкции, выстраиваемой М. Ольсеном, особое значе-
ние приобретают имена Hagena и Henden из предыдущей строки.
Исправление Henden на Heoden (принимаемое и некоторыми из-
дателями «Видсида») позволяет отождествлять носителей этих
имен с героями древнескандинавского сказания о Хильд и битве
Хьяднингов. Правда, в древнескандинавском сказании, известном
из краткого пересказа Снорри (МЭ, 155—156) и из «Истории
данов» Саксона Грамматика, персонаж по имени Вади отсутству-
ет. Но он играет важную роль в той пространной эпической версии
сказания, которую мы находим в средневерхненемецкой эпической
поэме «Кудруна». Вате немецкого эпоса — искуссный мореход,
вызволяющий своих спутников из опасностей.
70
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
Наконец, в древненорвежской «Саге о Тидреке» (Pidreks
saga), перелагающей немецкие сказания, Vadi (двн. Wate) упоми-
нается в мифологическим контексте — как морской великан (Vadi
risi), отец Велента (= Вёлунда); ср. [РЕ, 273]. Суммируя мар-
шрут «странствий» этого персонажа в различных сюжетах и древ-
негерманских ареалах, М. Ольсен цитирует слова Б. Саймонса из
его издания «Кудруны»: «...Вате берет начало в представлениях
низшей мифологии. Древний морской великан, однако, рано пре-
вратился в эпике германских племен Балтийского побережья в ис-
кусного морехода и был локализован там как владетель Хэльсин-
гов, проделал путь к англам и нашел себе место в традиции северо-
западнонемецких приморских жителей» (МО 1962, 70—71).
Таким образом, если следовать реконструкции М. Ольсена,
«Утрата сыновей» — это единственный раннескандинавский текст,
где Vadi присутствует в своей архаической роли — морского вели-
кана и «побратима» Эгира. Лишь как дальнее эхо этой его роли
звучит упоминание о нем в древненорвежской «Саге о Тидреке».
Данная реконструкция, как мы видели, опирается на радикальную
«критику текста» и при всей своей объяснительной силе остается
не более чем гипотезой. Традиция, может быть, и стерла на каком-
то этапе имя великана Вади, но текст известной нам рукописи
вполне осмыслен и при самой щадящей, фонетически оправданной
правке (см. выше).
5—8. Синтаксическое членение хельминга неясно; впрочем,
при любом его прочтении общий смысл не меняется. Broedr может
быть формой дат. или вин. п. В последнем случае уместна конъек-
тура vega, и текст распадается на две части, прибл.: «Если бы я мог
сразить брата ветра, уничтожил бы, воинственный, и жену Эгира».
Форма mani от man, ср. р. (зд. 'жена’), может быть только дат. п.,
что соответствует управлению глагола fara в значении 'убивать,
уничтожать’. Строку 6 можно понять и как вставное предложение,
a broedr — как форму дат. п.: «брата ветра — если бы только мог
сражаться — уничтожил бы я, как и его жену». Наконец, обра-
щает на себя внимание конъектура Финнура Иоунссона — «vida»,
предполагающая знаменательную связь между строкой 5 и форму-
лой of vida skyldi в «Перечне Инглингов» (1.8; 21.4; 36.4). Нигде
более в скальдической поэзии глагол vida 'губить, убивать’ не
встречается (в эддических песнях ср. Вг. 5; Gdr. II, 30). Vida
управляет дат. п., что позволяет синтаксически объединить обо-
значения Эгира и Ран: прибл. «брата ветра если бы смог уничто-
жить — шел (бы) с войною — и жену Эгира».
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей 71
9.
En ek ekki eiga J^ottumk sakar afl vid sonar bana, J^vit alj^jod fyr augum verdr gamals J^egns gengileysi. Но у меня, видно, не достанет сил на тяжбу с убийцей сына, ибо для всех людей станет очевидна старого воина беспомощность.
К — suds; sonar — FJ
4. Конъектура Финнура Йоунссона sonar принимается не все-
ми издателями. Некоторые издатели и интерпретаторы St (среди
них Иоун Хельгасон и Эрнст А. Кокк) следуют прочтению Гуд-
бранда Вигфуссона, исходящему из рукописи: sud-bani 'убийца ко-
рабельной обшивки’, т. е. 'убийца корабля’ = море [C1-V, 605].
Трудность, однако, в том, что слово sud чаще употребляется не как
синоним корабля [LP, 547], а как хейти (определение) в составе
кеннингов корабля: suda vigg, sud-marr, т. е. 'конь корабельной
обшивки’.
8. gengileysi — gengi значит 'поддержка, помощь’, но также
'удача’ [C1-V, 196]; первый вариант в данном контексте представ-
ляется предпочтительным, ср. brcedraleysi 'отсутствие братьев’
(т. е. поддержки родичей) в строфе 13.4.
10.
Mik hefr marr miklu raentan, grimmt es fall fraenda at telja, sidan’s minn a munvega aettar skjpldr aflifi hvarf. Меня море совсем ограбило, страшно о гибели родича рассказывать, теперь, когда мой в радостный путь рода щит, безжизненный, устремился.
8. К — aflifi
72
Эгилъ Скаллагримссон, Утрата сыновей
2. raentan — согласуемая с mik форма прич. II (вин. п.) глагола
гаепа 'грабить’, далее к ran 'грабеж’ (ср. прим, к висе 7).
6. a munvega — вин. мн. Ср. в эддической песни (HHv 1.3;
42.2) 1 munarheimi 'в радостном, благом мире’, к munr в значении
'радость’.
8. aflifi hvarf. В обиходном языке наиболее естественным было
бы раздельное написание af lift, которое мы и находим в рукописи.
Оно наилучшим образом согласуется семантически с hverfa в зна-
чении 'исчезать из виду’; ср. hverfa til himinrikis 'удалиться в цар-
ство небесное’ [LP, 300]. Таким образом, обсуждаемая строка
могла бы читаться: «в радостный путь из жизни удалился». Дан-
ное прочтение, однако, считается ошибочным. Действительно, по-
нимание af как безударного лишает строки 7—8 аллитерации
(именной префикс af, в отличие от предлога, несет на себе ударение
и участвует в аллитерации: attar — aflifi). Вместе с тем реконст-
руируемый композит aflifi имеет параллели в средневерхненемец-
ком abelibe 'безжизненный’ и в скальдическом окказионализме ifjprr
'(все еще) живой’ [NN, 32]. Присоединим сюда также сходное
образование aflimi в эддическом языке (Ат, 28); в переводе
Г. Куна: «ohne zweige oder glieder» (Edda. II, 13). Данное место в
эддической песни, впрочем, также представляет трудности для ис-
толкования.
И.
Veitk ]эа1 sjalfr, at i syni minum vasa ills J^egns efni vaxit, ef sa randvidr roskvaz naedi, unz Her-gauts Знаю сам, что в моем сыне ничего дурного не возрастало, если бы древу щита удалось возмужать, пока бы (его) Хергаута (=Одина)
hendr of tceki. руки не приняли.
7. EK, JH, KR — her-Gauts; FJ — hergauts
8. EK — haudr
3—4 — букв, «дурного человека суть не вырастала».
7. Сложное наименование в данной строке может быть понято
двояко: (а) как образование с субстантивным эпитетом, распро-
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
73
страняющим имя Одина — Gautr; ср. сходные сложные именова-
ния в туле имен Одина: Siggautr, Valgautr (Skj, 673); (6) как
скальдический кеннинг мужа her-Gautr Таут войска’, однотипный
Кеннингам sverd-Gautr Таут меча’, malm-Gautr Таут металла’ [М,
261], а также любым другим с именем бога в качестве основы. В
соответствии с вариантом прочтения (б) общий смысл последних
строк висы — «пока не обрел бы рук (зрелого) воина» (Eg, 250.
«unz hann hefdi fengid hermanns hendur»). Данное прочтение, одна-
ко, несвободно от семантических натяжек (taka hendr как вариант
fa hendr?).
8. Э. А. Кокк решает проблему, исправляя hendr на haudr
'земля’ (ЕК, 23). Весь хельминг читается в этом случае: «если бы
древу щита / удалось возмужать, / пока бы воина / земля не при-
няла» .
12.
/Е let flest
Jjats fadir maelti,
Jjott q11 Jjjod
annat segdi,
mer upp belt
of verbergi
ok mitt afl
mest of studdi.
Всегда высоко ценил
то, что говорил отец,
хотя бы все люди
говорили другое,
поддерживал меня
среди мужей (?)
и силу мою
всячески укреплял.
6. FJ — herbergi; ЕК — of urdbergi
6. verbergi, дат. п. — hapax legomenon с не вполне ясным
значением. В строках 5—6 к тому же отсутствует аллитерация.
Едва ли не напрашивается конъектура herbergi 'укрытие, приста-
нище’, принятая Финнуром Иоунссоном. Однако она по ряду при-
чин отвергается большинством исследователей. Указывается, в ча-
стности, что она не «спасает» стиха, поскольку глагол belt в
предыдущей строке метрически уступает наречию upp, т. е. не
может участвовать в аллитерации. Неясно, в какой мере этот довод
имеет силу для «свободного квидухатта» Эгиля. Более существен-
но то обстоятельство, что слово herbergi (совр. исл. 'комната’,
англ, harbour 'гавань’, нем. Herberge 'пристанище, постоялый
двор’) не встречается в древнеисландском ранее XIII в. и, скорее
всего, является средненижненемецким заимствованием [Vr, 223].
74 Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
Что же касается слова verbergi, то первый компонент в нем может
быть отождествлен с verr 'муж’, а этимология второго допускает
разные истолкования, (а) Он может связываться с глаголом bjarga
'защищать, укрывать’; в этом случае verbergi семантически близко
к herbergi (ср. C1-V, 695 и вариант перевода К. Шира: «in der
Manner Burg» (SE, 270)). (б) Вместе с тем представляется воз-
можным, что -bergi — это nom. abstr. от bergja 'пробовать (на
вкус)’; ср. bergi-biti 'кусочек еды’, а также bergir 'тот, кто отведы-
вает’ — в кеннинге ворона [LP, 44]. В этом случае строки тег
upp belt / of verbergi могут быть поняты приблизительно как «под-
держивал меня / в выборе мужей».
Имеет, однако, сторонников и более радикальная конъектура
Е. А. Кокка, исправляющего сомнительное verbergi рукописи на
urdbergi и тем самым восстанавливающего безупречную аллитера-
цию: upp — urdbergi. Оба компонента в композите Кокка имеют
сходное значение: urd 'груда камней’ и berg 'скала’. Общий смысл
хельминга: «меня поддерживал в нагромождении скал и силу мою
всячески укреплял». Ср. в переводе К. Шира, следующем данному
прочтению: Und aufrecht hielt er / im Steingeroll mich; / und meine
Kraft er / am starksten stiitze (SE, 270).
13.
Opt komr mer mana bjarnar i byrvind brcedraleysi, hyggjumk um, es hildr J^roask, nysamk bins ok hygg at Jdvi, Часто приходит мне на ум (зд. кеннинг — «мед- ведя месяца попутный ветер») отсутствие братьев, задумываюсь об этом, когда битва крепчает, высматриваю его и думаю о том,
2 mana (K — ma, обычно = manna)
FJ: mana brudar
2—3. mana bjamar / i byrvind. Данный кеннинг, насколько
можно судить, произведен от стереотипного кеннинга души, разу-
ма как «ветра великанши»; ср. в «Языке поэзии» Снорри Стурлу-
сона: «В кеннингах следует звать душу “ветром великанш”» (МЭ,
177). Неизвестно, почему душа называется подобным образом.
Вдвойне неясно, можно ли считать «правильным» тот вариант кен-
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
75
нинга, который мы находим у Эгиля, называющего разум «попут-
ным ветром медведя месяца». Если согласиться, что «медведь»
(bjpm) в данном мифологическом кеннинге = «волк» (ср. МЭ, 28.
«Имя другого волка — Ненавистник, он сын Хродвитнира. Он
(...) хочет схватить месяц. Так оно и будет»), а волк, поглотивший
месяц, — это великан (ср. МЭ, 29. «Старая великанша породила
многих сыновей-великанов, все они видом волки»; Vsp 40.7—8.
tungls tjugari I i trolls hami 'губитель месяца в обличье великана’),
то выходит, что Эгиль называет разум (=душу) «попутным ветром
великана», а не великанши. Это отступление от модели кеннинга
(ср. Eg, 251) побудило Финнура Иоунссона заменить bjamar на
brudar 'ветер жены месяца’. При этом он указал в своем словаре,
что в единичных случаях mani 'месяц’ выступает в кеннингах как
обозначение великана [LP, 448].
Предлагались и другие решения. Магнус Ольсен, не приняв
конъектуры Финнура Иоунссона, счел обоснованным (и палео-
графически допустимым) исправление bjamar на J)yjar, Р°Д- п. к Ьу1*
'служанка, рабыня’ (МО 1962, 73 f). Главным доводом в пользу
данной конъектуры послужил кеннинг души в стихах другого
скальда X в. Готторма Синдри: Skj. 56.8.8. oskkvanar byr mana
'попутный ветер возлюбленной (или: избранницы) месяца’. Как
предположил М. Ольсен, мифологический кеннинг должен подра-
зумевать конкретного персонажа мифа. При этом единственный
персонаж женского пола, связываемый с месяцем, — это некая
Биль. В «Видении Гюльви» сказано: «Он (месяц. — О. С.) взял с
земли двух детей, Биль и Хьюки (...) Дети всегда следуют за ме-
сяцем, и это видно с земли» (МЭ, 28). М. Ольсен принимает за
данность, что эта Биль и называется в стихах Готторма Синдри
«возлюбленной месяца», а в песни Эгиля — «рабыней месяца».
Сходство обоих текстов действительно примечательно: нигде более
в скальдических кеннингах души месяц (mani) не упоминается в
комбинации со словом Ьуг(-) 'попутный ветер’ (МО, 74). Но ос-
таются и вопросы. Неясно, прежде всего, может ли «взятая с зем-
ли» Биль (как мифологический референт «возлюбленной» и —
предположительно — «рабыни» месяца) считаться также и вели-
каншей. Неясность усугубляется тем, что Биль упоминается еще в
одном месте «Младшей Эдды», но со следующим комментарием:
«Соль (т. е. солнце. — О. С.) и Биль тоже причисляют к богиням,
но об их свойствах уже было рассказано раньше» (МЭ, 55).
Обсуждение загадок подобного рода, как кажется, оставляет в
тени сам факт, что выражение mana bjarnar (*brudar; *J)yjar)
byrvindr — это едва ли не единственный в «Утрате сыновей» при-
76
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
мер кеннинга как целиком условной, формализованной единицы, за
которой не стоит живого образа. Существенно, в данной связи, что
это развернутый (трехчленный) кеннинг.
14.
hver mer hugadr a hlid standi annarr J^egn vid odraedi; ^arfk Jdcss opt of J^vergprum, verdk varfleygr, es vinir Jyverra. кто, расположенный ко мне, подле встанет, другой воин на поле битвы; в том часто нуждаюсь пред строем противников, не способен к полету, когда друзья иссякают.
6. her giprum (К); конъектуры: J^vergprum (Eg), ^ragprum
(FJ)
Данная виса служит продолжением предыдущей: любимый
брат и соратник Эгиля, об утрате которого идет здесь речь, — это
Торольв Скаллагримссон, погибший в Англии в битве при Вин-
хейде (гл. 54 саги).
1—2. Синтаксис строк не вполне ясен: тег может относиться к
hugadr в значении 'расположенный’ (vera e-m vel hugadr 'быть
расположенным к кому-л.’) или 'предназначенный’ (к huga
'предназначать что-л. кому-л.’) либо к a hlid: a hlid mer 'подле ме-
ня’. Во втором случае hugadr скорее должно быть понято как «от-
важный», к hugr в значении 'дух’.
4. Слово odraedi чаще всего понимается как «битва»: ср. прил.
odr 'яростный’, 'стремительный’; и -raedi 'деяние, свершение’
(напр. в hardraedi 'суровое деяние’; ср. Haraldr hardradi 'Харальд
Суровый’). Сигурд Нор даль интерпретирует odraedi как «опас-
ность (haski), требующая быстрых решений» (?). Умозрительно
рассуждая, можно было бы истолковать первый компонент как
производный от сущ. обг 'дух, разум’ (боги, создавая людей, дают
им ббг, Qnd и la 'дух, дыхание и краски (жизни)’ — Vsp. 18), а
второй — как «совет». Но odr в данном значении не образует ком-
позитов и не поддерживается контекстом.
6. hergiprum (мн., дат.) рукописи ('готовый к битве, воинст-
венный’, ср. herfysir, hergjam 'жаждущий битвы’) не вызывало бы
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
77
никаких возражений, если бы не «требования аллитерации», кото-
рым критики текста придают большое значение. Конъектуры |)ver-
gprum и bragprum почти равнозначны (к ]?verr 'упрямый’, 'оказы-
вающий сопротивление’ и {зга 'упорство, отпор’ соответственно).
7. varfleygr, прил. -ia-, к fljuga 'летать’ — (а) 'неспособный к
полету’ (как птица с подбитым крылом; ср. fluglahm в переводе
К. Шира: [SE, 270]) или (б) 'осторожный, неуверенный в поле-
те’ — в зависимости от понимания первого компонента. Ср., с од-
ной стороны, varbuinn 'неготовый’ (var — частица со значением
'едва’) и, с другой — varfcerr — прибл. 'осмотрительный в дороге’
[LP, 594], к varr 'осторожный’.
Первое из данных толкований вводит varfleygr (к fljuga 'ле-
теть’, fleygja 'посылать в полет’) в ряд однотипных отглагольных
прилагательных с суффиксом -ia-: 1.7. пё hdgdroegt 'не легко из-
влекаемый’ (к draga 'тащить, извлекать’), 2.1. (esa) aud^eystr 'не
легко извергаемый’ (к j?eysa 'извергать’, 15.1. torfyndr 'трудно об-
ретаемый’ (к Anna 'находить’), 25.1. torveldr 'трудноодолимый’ (к
valda 'одолевать, превозмогать’). Присущие им модальный при-
знак — возможности (в сочетании с приглагольным отрицанием
-а или частицами, var-, tor- — невозможности, затрудненно-
сти) и залоговый — инактивного состояния — как нельзя луч-
ше соответствуют эмоциональной тональности песни.
8. Ср. Ат. 73. 3—4. I kne gengr hnefi, / ef quistir bverra 'Ру-
шится ствол, если сохнут ветви’.
15.
Mjpk es torfyndr,
sas trua knegum
of al^jod
Elgjar galga,
J^vit niflgddr
nidja steypir
brodur hror
vid baugum selr.
Очень трудно найти,
в кого можем верить
из народа
Эльга виселицы,
ибо вероломный
сокрушитель родичей
брата тело (прах)
отдаст за кольца.
1. torfyndr — прил., -ia- (см. выше). Заслуживает внимания
первый компонент tor- 'трудно-’ (ср. глагольную приставку гот.
tuz-, да. to-, нем. zer-), встречающийся только в композитах; он
повторяется в последней висе песни (см. комм, к ней) и в самом
названии песни: SE, 257. Kvaedi betta kalladi hann Sonatorrek
78 Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
'Песнь эту он назвал «Утрата сыновей»’ (см. о названии песни
Дополнение 3).
4. Сочетание Elgjar galgi вызывало множество предположений,
не меняющих, однако, общего смысла текста. Представляется
наиболее обоснованной версия Сигурда Нордаля (Eg, 252),
согласно которой Elgr — это одно из имен Одина, известное из
тулы (фонетич. варианты — olgr, <?lgr, olgr); ср. кеннинг скальда
Берси Скальд-Торфуссона (нач. XI в.) Elgs hridbodi 'вестник
вьюги Эльга’, т. е. «воин». Как полагает Сигурд Нордаль, данное
имя может быть родственно гот. alhs 'храм’; ср. да elgian 'защи-
щать’ (Ibid.). В таком случае для него может быть восстановлено
первоначальное значение 'святилище’; в качестве семантической
параллели Сигурд Нордаль приводит слово дисл. ve 'святилище’,
известное также как имя брата Одина — Ve(i) 'Be’. Elgjar galgi
'виселица Эльга’ (= Одина) — это ясень Иггдрасиль, Мировое
древо, а его народ (al^jod) — все живое. «Эгилю представляется,
что весь мир ополчился против него» (Ibid.).
5. niflgodr прибл. 'гибельно добрый’. Nifl- в данном случае —
субстантивный эпитет, отсылающий к наименованиям мифологиче-
ских локусов: Niflhel, прибл. 'Темная Хель’ (преисподняя) и
Niflheimr, прибл. 'Нижний, Темный мир’. Эпитет nifl- ассоцииру-
ется с гибелью, смертью в эддических композитах: Akv 33.8.
niflfama (Гудрун об убитых ею сыновьях — «во мрак ушедших») и
Gg. 13. niflvegr, прибл. 'гибельный путь’.
16.
Finn ek |эа1 opt
es fear beidir - - -
Вижу это часто,
что денег требует
Сохранились лишь две строки висы, связанные по смыслу с
предыдущей висой.
2. beida 'требовать’, в том числе выкупа (C1-V, 55: «almost as а
law term»); ср. beida sonar bota 'требовать выкупа за сына’ (Ibid.).
17.
Pat’s ok maelt,
at engi geti
sonar idgjpld
Также говорится,
что никто не получит
за сына (полный) выкуп,
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
79
пета sjalfr ali
епп |эапп nid,
es pdrum se
borinn madr
i brodur stad.
если только сам не вырастит
еще потомка,
который был бы для других
муж, рожденный
на место брата.
2. FJ — mangi getr
4—5. К — пета sjalfr alitune )эапп nid (KR, 23)
5—6. FJ — пё )эапп епп / es Qdrum se
2. Конъектура mangi предлагается для восстановления аллите-
рации. Однако, как полагают Иоун Хельгасон (JH, 36) и Сигурд
Нордаль (Eg, 252), ok в первой строке может нести на себе фра-
зовое ударение (< auk, нем. auch 'также’). В самом деле, фрази-
ровка многих стихов «Утраты сыновей» определяется не метриче-
ским каноном, а индивидуальной манерой и авторским замыслом
Эгиля. Данный вывод представляется более важным, чем доводы в
пользу аутентичности тех или иных конкретных стихов.
3. idgjpld — к gjpld 'плата, выкуп’. Первый компонент играет
роль интенсификатора, как и в idgnogr 'изобильный’ — к gnogr
'достаточный’, idglikr 'в точности сходный’ — к (g)likr 'сходный’.
4—5. Слитное написание alitune в рукописи переходит границу
строки; при этом существительное -tune (вероятнее всего = tuni,
дат. ед. от tun, зд. 'дом’) не умещается в трехсложной схеме не-
четной строки. Но, не сохраняя в данном месте стихотворной фор-
мы, текст рукописи остается ясным по смыслу: пета sjalfr ali (сосл.
накл. от ala 'растить’) tuni (дат. п.) bann nid 'если сам не вырастит
для дома такого потомка...’ (ср. Eg, 252).
18.
Erumka ^ekkt J^joda sinni, J^ott ser hverr SQtt of haldi; burr’s Bileygs i bee kominn, kvanar sonr, kynnis leita. Мне не в радость людское сообщество, хотя бы каждый в отдельности и был настроен мирно; сын в селенье Билейга явился, сын жены, искать сородичей.
80 Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
1. К — f)okt
5. К — Ыг; обычно исправляется на burr
К e biskips (также JH, KR); Eg — Bileygs; FJ — byskeids
1. Форма pokt рукописи понимается как вариант либо ошибочное
написание ]z»ek(k)t, ср. р. от прил. ]эеккг 'приятный, приемлемый’.
6. Ивар Линквист полагал возможным исходить из формы bir,
отождествляя ее с byrr 'попутный ветер’ и читая всю строку как
byrr byskips 'ветер пчелиного корабля’ — метафора полета умер-
ших сородичей; ср. (Eg, 253). Все же общепринятое исправление
bir на burr 'сын’ представляется предпочтительным. Оно, как
можно заметить, позволяет сохранить композит рукописи biskips
(= byskips) как метафорическое обозначение воздуха. Бёдвар был
унесен в воздушное селение (i bee by skips 'селение корабля пчел’),
т. е. на небо. Однако и данная метафора не имеет аналогий за пре-
делами песни, и исследователи предпочитают подставлять в текст
более простые перифразы. Композит в род. п. biskips исправляется
на (a) Bileygs (имя Одина; таким образом, место упокоения Бёд-
вара толкуется как Вальгалла, ср., однако, строфу И, казалось бы,
противоречащую такому пониманию) либо на (6) byskeids
'пчелиный путь’, к skeid в значении 'отрезок пути’ [LP, 73].
Оба эти исправления были объединены в комментарии Магну-
са Ольсена, прочитавшего спорное слово как bilskeid и далее ото-
ждествившего bilskeid с обозначением радуги Bilrpst. В самом деле,
skeid в значении 'отрезок пути’ синонимично rQst (собств. «рас-
стояние между двумя стоянками»). Внутренняя форма Bilrpst впол-
не прозрачна — радуга как «мерцающая дорога» (ср. более обыч-
ное ее обозначение как Bifrpst 'дрожащая дорога’). Таким обра-
зом, в замене -rpst на -skeid можно было бы усмотреть поэтическое
развитие исконной вариативности наименования радуги, а также
игру слов, вполне в духе скальдического искусства; ср. (МО, 75).
Но, отправляясь от конъектуры Финнура Иоунссона (byskeid),
не можем ли мы избрать иное направление рассуждения и
предположить, что смелая метафора рукописи (biskip) возникла
благодаря смешению слова skeid 'отрезок пути’ с его омонимом —
skeid «а kind of swift-sailing ship of war» [Cl-V, 542]?
19.
En mer fens Но против меня
i fpstum ]x)kk с грозными намерениями
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
81
hrosta hilmir
a hendi stendr;
така’к upp
jprdu gnrnu,
rynnis-reid
rettri halda.
жижи солода князь
стоит;
не могу я
землю (опору) маски,
раздумья (знания) повозку
прямее держать.
1. К — fanst
3. FJ — hrosta hpfundr
6. К — i droar. К ранним спискам К восходит конъекту-
ра jardar, род. п. от jprd 'земля’, к которой Иоун
Хельгасон дает следующий комм.: «графически i droar
может быть искажением jardar, но эта форма не дает
ясного смысла» (JH, 37). В Eg и KR форма исправля-
ется на jprdu.
7. К — rinis
1. Исправление fanst (fannst, прет, от finnask > finnast, в безлич-
ном обороте — «казаться») на fens (род. п. от fen 'топь’) мотиви-
руют моделью кеннинга: fens hrosta hilmir — «топи (жижи) солода
князь», где «жижа солода» — пиво, а его князь, владыка — Эгир
(ср. «Песнь о Хюмире», 3, где Эгир обещает наварить всем богам
пива). Однако подобное развертывание кеннинга не обязательно (и
JH следует тексту рукописи): Эгир мог бы быть назван и просто
«князем солода». Смысл текста в таком случае: «Но мне казалось,
с* грозными намерениями Эгир стоит супротив меня». Финнур
Иоунссон исправляет hilmir на hpfundr — слово, чрезвычайно ред-
кое у ранних авторов [C1-V, 308]; ср. в «Первом грамматическом
трактате» (сер. XII в.): Skald erv hofvundar allrar rynni $da mals
greinar 'The scalds are authorities in all (matters touching the art of)
writing or the distinctions (made in) discourse’ (FGT, 225—226).
См. также комм, к строке 7 данной строфы и к строфе 22.
2. t>okk — дат. ед. от £юккг; скорее всего, морфологический ва-
риант к hokki 'расположение, мнение’.
6. Форма jprdu, которой отдается предпочтение в ряде совре-
менных изданий, призвана прояснить кеннинг головы jprd grimu
как параллель к grund grimu в одной из вис Эгиля (Skj 45.13.6),
т. е. «земля = опора, основа маски» (Eg, 254). Но вызывает за-
труднение столкновение в одной строке двух формально подобных,
но разнопадежных форм: jprdu, дат. п. от jprd и grimu, род. п. от
82
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
gnma 'маска’. Вариант рукописного текста более прозрачен грам-
матически, но предполагает необычную метафору головы — jardar
gnma, т. е. «маска земли = праха» (значение jprd как «mould, лат.
humus» см. в [C1-V, 327]). Данная метафора, однако, не кажется
неуместной в образной системе песни.
7. Не вполне ясен и другой кеннинг головы — rynnis-reid (К —
rinis). Первый его компонент может быть сближен с rynni в
вышеприведенной фразе из «Первого грамматического трактата»
(ср. Eg, 25). Хрейн Бенедиктссон дает к этой фразе следующий
комментарий: «The meaning of this phrase is by no means certain.
The first term, MS ryni, is most likely derived from run ‘letter’, prob-
ably by intermediation of the adj. ryninn 'versed in runes’ (which oc-
curs already in the Atlamal as part of the compound fulryninn» (FGT,
224). Он обращает вместе с тем внимание на грамматическое рас-
хождение rynni, р. п, ж. р. -Tn- (FGT) и rinis, р. п. в рукописи St.
Следует заметить также, что мысль, дух и т. п. обычно связывают-
ся в скальдической поэзии с грудью, а не с головой (ср. строфу 2).
20.
siz son minn с той поры как моего сына
sottar bnmi жар болезни
heiptugligr губительный
or heimi nam, из мира унес,
banns ek veit того, кто, как ведаю,
at varnadi избегал,
vamma varr остерегающийся пороков,
vid vamaeli. злых речей.
7. FJ — vanr
8. vamaeli — конъектура (Eg, JH, KR); К — nd-
В данной и следующей строфах речь идет уже о другом сыне
Эгиля — Гуннаре, о котором сага сообщает лишь то, что он умер
ранее от болезни (Eg, 245). Эти висы подготавливают поворот к
последней части песни, где главный противник скальда среди бо-
гов — уже не Эгир, а Один.
7. Финнур Иоунссон отдает предпочтение устойчивому сочета-
нию vamma vanr 'лишенный изъяна, безупречный’; ср. Hav. 22.6.
at hann era vamma vanr 'что он (сам) не лишен изъяна’; Ls. 30.3. era
]эег vamma vant (безл.) 'хватает у тебя пороков’.
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
83
8. Композиты с первым компонентом va 'беда, зло’ (совр. англ,
woe) встречаются и в других стихах Эгиля (как и у других скаль-
дов); ср. vabeida 'зачинщик зла’ (воин) в (Eg, 205). Восходящий
к рукописи вариант namaeli представляется более темным; читая его
прибл. как «разящая речь», мы можем связать его первый компо-
нент равным образом и с па- 'близко-’ (ср. перевод в [LP, 423]:
«naergaende, sarende ord»), и с nar 'мертвец’ (ср. [C1-V, 448]: па-
gdll 'death-cry’).
21.
Pat mank enn,
es upp of hof
i godheim
gauta spjalli
aettar ask,
t>anns ox af mer,
ok kynvid
kvanar minnar.
помню еще,
что вознес
в мир богов
друг гаутов
ясень рода,
возросший от меня,
и родовое древо
моей жены.
1. Глагол man (к типа 'помнить’) отсылает к смерти ранее
умершего Гуннара. Оставляем здесь без комментария вопрос, по-
чему Гуннар, умерший от болезни, был принят Одином. Заметим
лишь, что и посмертная судьба Бёдвара (пребывает ли он во вла-
деньях Эгира и Ран или в «воздушных селеньях») по-разному ви-
дится Эгилю (ср. строфы И и 18, а также Дополнение 3).
4. «Один называется другом гаутов потому, что данное племя осо-
бенно его почитало» (Eg, 254). К племенному названию возводят
имя Одина — Gautr (ср. комм, к строфе И). В поэзии gautar упо-
требляется, однако, и в общем значении — «воины», так что выра-
жение gauta spjalli может быть понято и просто как «друг воинов».
Attak g6tt
vid geirs drottin,
gerdumk tryggr
at trua hQnum
adr vinan
vagna runi,
22.
Ладил я
с владыкой копья,
стал я верно
его почитать,
пока дружбу
друг повозок (?),
84
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
sigrhpfundr, распорядитель побед
of sleit vid mik. co мной не разорвал.
2. К — geira
5. К — umat\ JH — vinatt как вариант к vinatta; SN —
vinan
6. К — runne
2. Конъектура geirs, ед., род., принятая большинством издате-
лей, поддерживается другими Кеннингами Одина, в которых он
обозначается как владетель копья Gungnir: Gungnis vpfudr, geirvaldr
[M, 253]. Вместе с тем нет достаточных оснований исключать и
более общее обозначение Одина как geira (мн., род.) drottinn —
«владыка копий». Данное обозначение было бы, во всяком случае,
не более своеобразным, чем два других, которые мы находим в
строках 6, 7 той же висы.
3. Неясно, можно ли понимать данный текст в том смысле, что
Эгиль в молодые годы чтил не Одина, а других богов. Этот вопрос
подробно рассматривается в работе Сигурда Нордаля [Sigurdur
Nordal 1924, 157—159]; как предполагает автор, главные боги
юности Эгиля — это Тор и Фрейр, т.е. боги бондов, а не воинов.
5. Форма vinatt, восстановленная Иоуном Хельгасоном, ближе
к написанию в рукописи; форма vinan (vinun) встречается еще у
одного скальда X в. [LP, 620].
6. vagna runi. Данное обозначение Одина оставляет широкое
поле для предположений. Конъектура Сигурда Нордаля поддер-
живается лишь сходным обозначением Тора: tijdnu trolls runi —
«друг тролля бойка» (где «тролль бойка», т. е. части молота —
молот Мьёлльнир). Трудность, однако, в том, что повозка, колес-
ница (vagn) — это также атрибут Тора, но не Одина. Г. В. Вебер
высказал догадку, что речь идет в данном случае о погребальной
повозке и все выражение метонимически обозначает Одина как
«друга мертвых» [Weber 1973, 88—99]. Это предположение,
может быть, лучше других объясняет форму род. мн. в кеннинге
(vagna).
Первый компонент runi 'верный друг’ — это, однако, конъек-
тура. Слово runne (= runni), которое мы находим в рукописи,
взятое само по себе, вполне может быть понято как nom. agent, к
геппа 'бежать, быстро передвигаться’ (ср. в кеннингах: bodi к bjoda
'приглашать’, 'вызывать (на битву)’; ridi 'наездник’ к rida 'ска-
кать’ и мн. др.). Смысл его в данном контексте и применительно к
Одину (букв, 'ездок повозок’?), однако, остается неясным.
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей 85
Наконец, существует и точка зрения [Jon Hnefill Adalsteinsson
1999, 173], что обсуждаемое выражение относится не к Одину, а к
прежде чтимому Эгилем «богу повозки» — Тору (ср. выше гипо-
тезу Сигурда Нордаля). Для того чтобы получить искомый смысл,
автор данного толкования исправляет гиппе на runns, род. ед. к
гиппг 'дерево’ и, читая vagna runnr 'древо повозки’ как кеннинг
Тора, обнаруживает в первом хельминге следующую информацию:
«before this (i. е. before I took up firm belief in Odinn), he broke
Porr’s friendship with me» (Ibid.). Предлагаемое прочтение, разре-
шая одну трудность (принадлежность повозки), создает, однако
множество других. Так, автор находит параллель к конструируе-
мому им кеннингу в выражении из эддических «Речей Альви -
са» — vagna verz (Alv 3.4). Однако данное выражение в устах
карлика Альвиса, в свою очередь, толкуется по-разному. Не ис-
ключено, что оно действительно относится к Тору, который
обозначается здесь как vagna verr 'муж колесниц’ (4—5. vagna
verz I em ek a vit kominn 'с мужем колесниц пришел я встретить-
ся’). Но, учитывая форму мн. ч. vagna, некоторые исследователи
полагают, что следует скорее видеть в нем кеннинг земли — vagna
ver 'море повозок’; ср. [М, 88] и [LP, 587]. В пользу этого тол-
кования говорит и более широкий контекст: 3—5. A ek undir steini
stad; I vagna verz / em ek a vit kominn 'Мое жилье под камнем; на
землю я явился’ (ср. [C1-V, 712]: a vit rikis sms '(вернулся) в свое
королевство’). И наконец, если выражение эддической песни все
же относится к Тору, обозначаемому как «муж повозок», отсюда
не следует, что Тор может быть также обозначен и как «древо по-
возок» (vagna runnr): «древесные кеннинги» относятся в поэтиче-
ском языке к людям, но не к богам.
Примем во внимание и следующее. Автобиографический экс-
курс Эгиля (обстоятельства смены его религиозных убеждений в
юном возрасте), который некоторые исследователи пытаются вы-
читать из данной строфы, представляется несовместимым с драма-
тическим развитием сюжета всей песни. Скальд бросает обвинение
уже не Эгиру и Ран, прямым виновникам смерти Бёдвара, а само-
му Одину, который «разорвал с ним дружбу» (ср. в эддической
песни: НН. II. 34.5—6. einn veldr Odinn qIIo bplvi 'лишь Один по-
винен во всех несчастьях’). Конфликт этот получает знаменатель-
ное разрешение в 23 и 24-й висах песни.
7. Если данная строка принадлежит Эгилю, мы находим в ней
первое употребление слова hpfundr (совр. исл. «автор») в древне-
исландских текстах и единственный случай его употребления не в
книжных контекстах (ср. комм, к висе 19).
86
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
23.
Bloetka Jdvi Почитаю
brodur Vilis, брата Вили,
godjadar, защиту богов
at gjam seak, не по своей охоте,
]d6 hefr Mims vinr но Мимира друг
mer of fengnar дал мне
bplva boetr возмещение за беды,
ef ek betra telk. которое считаю наилучшим.
1. К — blotka ek frvi
2. К — gods iadar, SnE — gud (god U, 757) iardar
5. К — mis' SnE — Mims (Mi'mis U)
Данная виса и первый хельминг висы 24 цитируются Снорри
Стурлусоном в его «Эдде» как источник кеннингов Одина. Рас-
хождения между рукописями SnE, наиболее ранние из которых да-
тируются XIV в., и рукописью песни служат непосредственным
подтверждением варьирования текста в традиции.
2. Vilis — в SnE фиксируется тот же вариант имени брата
Одина, что и в К (им. п. Vilir). Любопытно, что в своем прозаиче-
ском тексте Снорри отдает предпочтение более распространенному
варианту Vili.
3. godjadar — общепринятая конъектура, наиболее близкая к
рукописи; jadarr букв, 'стоящий впереди’ (обычно переводится как
«защита»). Трудно объяснить, однако, грамматическую неоформ-
ленность god-; ср. Ls. 35.6. asa jadarr (о Фрейре). В версии SnE
мы, однако, находим не jadar, вин. п., a jardar, род. п., к jprd, и все
выражение понимается при этом как «бог земли». Отметим, что
немного раньше Снорри говорит, что землю можно называть в по-
эзии «супругой Одина» (SnE, 76).
24.
Gpfumk ijz>rott ulfs of bagi vi'gi vanr vammi firrda ok |>at ged, Дал мне искусство волка противник, привычный к битве, чуждое изъяна, и дух такой,
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
87
es ек gerda шёг
visa fjandr
af velpndum.
что я создавал
открытых врагов
из строящих козни.
2. of — конъектура; SnE (U) — um; К (и большинство
рукописей SnE, кроме U) — ok
Второй хельминг дал повод для следующего замечания Клауса
фон Зее: «Поэзия для Эгиля — не средство облегчения внутренних
страданий, но скорее средство внешнего самоутверждения в воин-
ском противостоянии. Эгиль владеет силой слова, вынуждающей вра-
га принять бой» [See 1981, 354]. Соглашаясь с автором, лишь при-
бавим, что этот тезис, справедливый для многих «отдельных вис»
Эгиля (см. Дополнение 1), недействителен для «Утраты сыновей».
2. of bagi. Of — архаическая супплетивная частица, высту-
пающая в качестве интенсификатора перед такими поэтизмами, как
barmi 'брат’, runi '(верный) друг’, bagi, dolgr '(смертный) враг’
[Dal 1930].
4. firrda — прич. II, ед., ж. р., к firra 'лишать, отчуждать’.
6. visa, мн., вин. к viss в значении 'явный, несомненный’
[C1-V, 718].
7. velpndum, дат. мн. причастия I от vela 'обманывать, строить
козни’; ср. Ат. 92. 3—4 illt er vin vela, / |?anna |?er ver truir 'плохо
обманывать друга, который тебе верит’.
25.
Nu erum torvelt: Ныне тяжко мне:
Tveggja baga njprva nipt a nesi stendr; skalk t>6 gladr med godan vilja ok ohryggr heljar bida. противника Твегги (Одина) родная сестра стоит на мысу; однако ж буду рад по доброй воле и без унынья Хель (смерти) ожидать.
4. К — nes'uv, JH — nesjum
1. torvelt — tor- 'трудно-’; ср. также в висе 15 и в названии
песни; -velt, ср. р. к прил. *veldr, -ia- (от valda в знач. «справлять-
ся»). Оба компонента встречаются только в сложных словах.
88
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
2. Tveggi — «двоякий»; имя Одина, встречающееся также в
туле и в Vsp. 63.4 (конъектура). «Противник Одина» (его убийца
в последней битве богов) — Фенрир волк.
3. njprva. Существует несколько истолкований этого слова, об-
суждаемых в (Eg, 256). (а) Оно может быть тождественным пер-
вому компоненту в Njprvasund (=Nprva-) — дисл. названии Гиб-
ралтара; ср. да. nearu, совр. англ, narrow; njprva nipt в этом случае
может быть понято как «близкая родственница, родная сестра»,
(б) Но можно видеть в нем и фонетический вариант имени велика-
на — отца ночи: SnE, 16. Nprvi еда Narfi het jptunn, er byggdi i Jp
tunheimum; hann atti dottur, er Nott het 'Нёрви, или Нарви звался
великан, живший в Етунхейме. Была у него дочь по имени Ночь’.
Хель в таком случае обозначается как «сестра великана», (в) Narvi
вместе с тем — это имя сына Локи: SnE, 61. Ра varu teknir sonir
Loka, Vali ok Nari eda Narfi 'Потом захватили сыновей Локи, Вали
и Нари, или Нарви’. Хель, дочь Локи, естественно, приходилась
сестрой не только Фенриру волку, но и этому Нарви. Выражение
nipt Nera встречается в эддической песни (НН. 1.4.5), но как
обозначение норны.
4. a nesi. Обычно комментары напоминают, что Бёдвар был по-
хоронен a Digranesi — в кургане на мысу Дигранес; образ Хель,
стоящей на мысу и поджидающей скальда, так же зримо является
его воображению, как и образы Эгира, Ран и Одина в других мес-
тах песни. Но в последней строке этот образ расплывается и обоб-
щается в устойчивом словосочетании bida heljar 'ждать смерти’,
уже свободном от каких-либо ситуативных привязок. Так и пере-
водит это место Финнур Иоунссон: «og ej bedrovet vaente doden»
(FJ, 37). Данная строфа заставляет вспомнить и строки из «Речей
Высокого»:
Hav. 15 gladr ok reifr веселым и радостным
skyli gumna hverr должен быть каждый человек,
unz sinn bida bana. ожидая смерти.
Этой цитатой Сигурд Нордаль завершает комментарий к «Утра-
те сыновей» в своем издании «Саги об Эгиле».
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
89
Дополнения
Дополнение 1
Эгилъ Скаллагримссон как первый исландский скальд
Название этой заметки нуждается в пояснении. Оно не
подразумевает, что до Эгиля в Исландии не было скальдов,
т. е. людей, умеющих сочинять скальдические стихи. Соглас-
но общепринятой хронологии «Саги об Эгиле», ее герой ро-
дился в Исландии ок. 910 г. и, если верить саге, сочинил
свою первую вису в трехлетием возрасте (гл. 31). Но и его
отец, исландский первопоселенец Скаллагрим сын Квель-
дульва, умел при случае сочинить вису, и некоторые из его
«отдельных вис» приводятся в саге. В сагах, рассказываю-
щих о жизни первых поколений исландцев, есть много скаль-
дических стихов (ср., например, «Сагу о Кормаке» или
«Сагу о Гисли»), откуда можно вывести, что скальдическое
искусство было хорошо знакомо исландцам в это время.
Эгиль, вне сомнения, — самый знаменитый из исланд-
ских скальдов. Но, говоря о нем в настоящей заметке как о
«первом исландском скальде», мы имеем в виду не только
незаурядность его дарования, о которой читатель этой книги
может составить собственное представление. Напомним, что
«Утрата сыновей», как и другие наиболее прославленные
произведения Эгиля («Выкуп головы», «Песнь об Арин-
бьёрне»), не приводятся в саге. Сага содержит лишь 46 «от-
дельных вис» Эгиля, связанных с теми или иными события-
ми, о которых в ней рассказывается, и прежде всего с теми
конфликтами, на какие он был великий мастер. Что же каса-
ется поэтического мастерства Эгиля, сага если и привлекает к
нему внимание, то в основном лишь в тех эпизодах, когда
мастерство это проявляется как магическая власть скальда
над словом. Подобных эпизодов не много. Так, на пиру у
Барда, управителя конунга Эйрика Кровавая Секира, Эгилю
был подан рог с брагой, смешанной с ядом. Эгиль принял
рог, вырезал на нем руны и, окрасив их своею кровью, сказал
90
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
вису (ПС, 29). Рог тут же разлетелся на куски. Особую из-
вестность получили хулительные висы Эгиля, которые он на-
правил против норвежского конунга Эйрика Кровавая Секи-
ра, вырезав их рунами на жерди с лошадиным черепом. При-
ведем одну из них в переводе С. В. Петрова:
Да изгонят гада
На годы строги боги,
У меня отнявша
Нудой ношу судна!
Грозный вы на гнусного
Гнев на святотатца
Рушьте, Трор и края ас,
Фрейр и Ньёрд, скорее! (ПС, 31)
Гораздо чаще стихи Эгиля в саге не преследуют цели до-
биться желаемого, т. е. не являются в прямом смысле слова
«речевыми действиями». Несомненно, многие из этих стихов
свидетельствуют о том, что Эгиль в совершенстве владел
скальдической формой, но все же нельзя с определенностью
утверждать, что он превосходил в этом отношении таких
скальдов, как его младший современник Эйнар Звон Ве-
сов — автор драпы «Недостаток Золота» (Vellekla), фено-
менальной по своему формальному мастерству.
И тем не менее сага и традиция, к которой она восходит, с
несомненностью говорят об Эгиле как о первом исландском
скальде. В каком же смысле? Проявляя исключительный ин-
терес к истокам исландского общества и его «родоначальни-
кам», традиция особым образом выделила фигуру Эгиля как
родоначальника скальдической поэзии в Исландии. Это его
особое место в исландской культуре никак специально не
декларируется в саге, но оно явствует из нее. Свидетельства-
ми саги или, точнее говоря, представленной ею версией, мы
здесь и ограничимся, оставив за скобками все те стихи Эгиля
(в том числе и «Утрату сыновей»!), которые не были в нее
включены. Эта версия, как было сказано, скорее всего, берет
начало в традиции, но она получает дополнительный вес, ес-
ли согласиться с теми исследователями, которые считают ав-
тором саги Снорри Стурлусона (данная гипотеза, впервые
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
91
выдвинутая Бьёрном М. Ольсеном [Bjorn М. Olsen 1904],
имеет и влиятельных противников).
Важность такой фигуры, как Эгиль, для исландского ли-
тературного самосознания определяется особенностями раз-
вития скальдической поэзии в Исландии. Можно считать
общепризнанным, что основной и изначальный жанр скаль-
дической поэзии — это хвалебная песнь в честь правителей.
Исландские источники предоставляют богатейшие сведения о
развитии дружинной скальдической поэзии в историческое
время. Другой вопрос, что сведения эти неизбежно «исландо-
центричны» и само историческое время в них отсчитывается
от заселения Исландии. Из исландских источников, в частно-
сти, следует, что уже с середины X в. (время расцвета твор-
чества Эгиля) дружинными поэтами норвежских конунгов
становятся едва ли не исключительно исландцы. В 60-е гг.
X в. (т. е. примерно тогда, когда Эгиль сочинил «Утрату сы-
новей») ушел на покой последний знаменитый норвежский
скальд — Эйвинд Погубитель Скальдов. В «Саге о Хараль-
де Серая Шкура» уход Эйвинда объясняется его нежеланием
служить новому правителю после смерти конунга Хакона
Доброго. Эйвинд воспользовался первым подходящим пово-
дом (Харальд Серая Шкура завладел его золотым обручьем)
и «поехал тогда домой, и не рассказывается, чтобы он после
этого еще раз встретился с Харальдом конунгом» (КЗ, 89).
Главным скальдом Харальда Серая Шкура стал Глум Гейра-
сон — исландец. «В продолжение трех с половиной веков, с
середины X и до конца XIII в., исландцы поставляли прави-
телям Норвегии, а иногда и других скандинавских стран и
даже Англии хвалебные песни» [Стеблин-Каменский 19796,
108]. Возможно, что исландская версия абсолютного господ-
ства исландцев на поприще скальдической поэзии не во всем
достоверна, но другими сведениями историки древнесканди-
навской литературы не располагают.
Главной загадкой остается, однако, не первенство исланд-
ских скальдов при дворах иноземных правителей, а процве-
тание скальдической поэзии в самой Исландии, то есть в ус-
ловиях исландского народовластия (Jiingveldi), где основной
ее жанр, т. е. драпы и флокки в честь правителей, заведомо
92
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
не мог найти применения. Именно в Исландии эта «самая
трудная поэзия мира» распространилась едва ли не на все
области жизни и превратилась в искусство если и не обще-
доступное, то популярное и вместе с тем почитаемое. Об
этом свидетельствуют многие сотни «отдельных вис» в «са-
гах об исландцах». При этом для уяснения данного вопроса
не существенно, какие из этих вис были подлинными, а ка-
кие, вероятно, присочинялись позже, специально для данной
саги, — вопрос, более всего обсуждаемый в литературе. О
масштабах популярности скальдической поэзии в Исландии
свидетельствует уже один тот факт, что скальдические стихи
включались в саги и слушатели или читатели саг не имели
нужды в разъяснениях (skyringar), подобных тем, какими
всегда сопровождаются скальдические стихи в современных
исландских изданиях саг.
Основным жанром скальдической поэзии в Исландии
стали «отдельные висы». Они отличаются от вис королев-
ских скальдов в целом ряде отношений. Так, их могли сочи-
нять и менее искусные скальды, и в некоторых из них встре-
чаются формальные погрешности. Например, в первой стро-
ке висы, которая приписывается трехлетнему Эгилю,
отсутствует корневая рифма. Говоря о языке «отдельных
вис», нельзя не заметить, что в условиях исландской, т. е.
преимущественно крестьянской, жизни утратили актуаль-
ность многие реалии, обозначению которых служили тради-
ционные скальдические кеннинги, — такие, например, как
«звери битвы» (и сама «битва»), «доспехи», а также «вождь,
конунг». С другой стороны, для ряда обиходных реалий не
существовало готовых моделей Кеннингов.
Но главное отличие «отдельных вис» из «саг об исланд-
цах» от хвалебных вис (а также от хулительных вис — ни-
дов; см. примеры выше) состоит в том, что в типичном слу-
чае они лишены своей исконной функции, т. е. направлены не
на другое лицо, а на самого скальда. Заметим, что это еще не
дает основания считать все такие стихи зачатком лирики, ибо
форма, за редким исключением, не служит в них способом
поэтического самовыражения. Точнее было бы сказать, что
виса в типичном случае была средством самоутверждения,
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
93
т. е. демонстрировала хладнокровие, силу духа скальда, его
превосходство над противником, словом — его способность
владеть формой в любых, часто совсем не способствующих
этому ситуациях.
Правда, нельзя не обратить внимание на то обстоятельст-
во, что из 46 «отдельных вис» Эгиля лишь четвертая часть
была сочинена им в Исландии. Поводом для его вис чаще
всего становились битвы, сражения с берсерками и стычки с
врагами, которых он постоянно наживал себе из-за необуз-
данного своего характера. В этих висах, конечно, находится
место для Кеннингов битвы, крови и зверей битвы. Но, как
следует из саги, с такой же легкостью и быстротой реакции
Эгиль мог отозваться стихами на любой повод. Поразитель-
на дерзость, с которой он переплавляет в стихи бытовые эпи-
зоды, соблюдая при этом все условности вычурной скальди-
ческой формы. Приведем в оригинале и в переводе
С. В. Петрова еще одну вису, которую Эгиль сказал на пиру
у Барда (Eg, 110; ПС, 29):
Q/иаг mik, jjvft Qlvi
qI gervir nu fp/uan,
afgeira kefr yrar
у ring of grpn skyra.
p/Zungis kannt z/Za,
oddskys, fyr jjer nysa,
rigna getr at regni,
regnbjodr, Havars jjegna.
Лей мне пива! Эльвир
Бледен ибо с пива.
Дождь из дрота зубра (= рога)
Дрожью в рот мне льется.
Ты, железна ливня
Клен (= муж), стоишь преклонно.
Ныне хлещет ливень
Влаги Хрофта сладкий.
Лишь в одном месте Эгиль отступил от формы ради ка-
ламбура: в первой строке он заменил неполную корневую
рифму полной, дважды сыграв на звуковом подобии имени
своего противника QZcrir и слова q! 'пиво, брага’. В первой
строке он также построил с этой целью смелый окказиона-
лизм — прибл. 'мне неймется выпить пива’ (по образцу
безл. mik Jjyrstir 'меня одолевает жажда’ и т. п.). В целом же
в этой строфе выдержаны все канонические звуковые повто-
ры (рифма и аллитерация), но сверх того к ним добавлено
множество других: таким образом, едва ли не весь звуковой
материал стиха охвачен созвучиями (они выделены в тексте).
94
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
Но все-таки главное достижение Эгиля состояло в том,
что он первым из «главных скальдов» разрушил тематиче-
ские преграды скальдической поэзии, распространив ее на
всю область «бренного времени» — настоящего.
Повторим, что сага лишь приводит стихи Эгиля, но никак
их не комментирует и не дает им прямой оценки. И тем не
менее все, что мы узнаем из нее об Эгиле как о скальде, вы-
деляет его из числа других «главных скальдов» и определяет
ту особую роль «родоначальника» исландской поэзии, о ко-
торой шла речь выше.
Так, Эгиль, хотя и служил в дружинах правителей, но ни-
когда не в качестве скальда этих правителей. Этот симптома-
тичный факт ставит Эгиля в особое положение среди других
«главных скальдов», более всего прославившихся своими
хвалебными драпами. М. И. Стеблин-Каменский считал
возможным говорить о семантическом раздвоении самого
слова «скальд». Так, «скальдом» мог быть назван всякий ав-
тор стихов. «Не имело значения, сочинял он стихи обычно
или сочинил их только в одном-единственном случае, были ли
его стихи, по мнению его современников, хорошими или пло-
хими. Таким образом, слово “скальд” значило просто “автор
данных стихов” и ничего больше» [Стеблин-Каменский
19796, 91]. Но в другом месте Стеблин-Каменский пишет:
«Однако у слова “скальд” было еще и другое значение. Как
почетное звание или в сопровождении имени правителя в ро-
дительном падеже («Тьодольв скальд», «Сигхват скальд
Тордарсон», «скальд Харальда Прекрасноволосого») оно
означало того, кто сочинял стихи в честь правителя, обеспе-
чивая ему этим славу. По-видимому, это было более древним
значением слова» [Там же, 93]. Эгиль, хотя и провел боль-
шую часть жизни в военных походах, никогда не был скаль-
дом иноземных правителей и его никогда не называли
«Эгиль скальд». Ему, правда, приходилось в нескольких си-
туациях восхвалять правителей, но ситуации эти лишь под-
тверждают сказанное.
Так, Эгиль сочинил хвалебную песнь в честь английского
конунга Адальстейна (от нее сохранились лишь одна виса и
припев), но не ранее чем получил от него подарок за свое
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
95
участие в битве при Винхейде, а также виру за гибель его
брата Торольва в той же битве. Обычно конунг одаривал
скальдов за их стихи; в данном же случае Эгиль отдарил
конунга, оказывавшего ему, как сказано в саге, большие по-
чести (гл. 55). Одно из знаменитейших произведений Эги-
ля — это драпа «Выкуп головы», прославляющая его закля-
того врага Эйрика Кровавая Секира. Эгиль сочинил эту
песнь, ожидая казни, и наутро исполнил перед Эйриком. Эй-
рик согласился тогда «подарить ему жизнь», но лишь с тем
условием, чтобы Эгиль никогда больше не попадался ему на
глаза (гл. 59). Выкупив таким образом свою голову, Эгиль
заметил (букв, перевод): «Я не прочь получить от вождя
скалу шлема, хоть она и безобразна» (Eg, 193).
Эгиль согласился сочинить песнь в честь Эйрика, вняв
уговорам своего друга херсира Аринбьёрна, который
сослался на пример своего родича Браги скальда. Аринбьёрн
сказал: «Я советую тебе не спать ночь и сочинить хвалебную
песнь конунгу Эйрику. (...) Так же поступил Браги, мой ро-
дич, когда вызвал гнев шведского конунга Бьёрна. Он тогда
сочинил ему в одну ночь хвалебную песнь в двадцать вис, и
за это ему была дарована жизнь» (СЭ, 189). Браги Старый
Боддасон — первый (норвежский) скальд, от которого со-
хранились стихи; иначе говоря — единственный скальд, чьи
стихи запомнили исландцы, хотя он жил еще до заселения
Исландии (возможно, в первой половине IX в.). Едва ли
случайность, что исландская традиция связала его имя с
именем и судьбой первого исландского скальда — Эгиля
Скаллагримссона; ср. [Смирницкая, 2000].
Исландские саги не рассказывают о том, каким образом
скальды обучались своему искусству. Поэтому привлекает к
себе внимание тот эпизод «Саги об Эгиле», где рассказыва-
ется о его дружбе с молодым скальдом Эйнаром Звон Весов
(гл. 78). «Однажды летом, — говорится в саге, — на аль-
тинге, Эйнар зашел в палатку Эгиля, сына Скаллагрима, и
они стали беседовать. Вскоре у них зашла речь об искусстве
скальдов, и оба остались довольны этой беседой». Можно
понять эти слова в том смысле, что Эйнар Звон Весов,
скальд Хакона ярла, многому научился у Эгиля.
96
Эгиль Скаллагримссон, Утрата сыновей
Дополнение 2
Несколько замечаний в связи с комментариями
Иоуна Хневиля Адалъстейнссона к «Утрате сыновей»
о
Иоун X. Адальстейнссон опубликовал в недавние годы
ряд работ, содержащих новые толкования отдельных строф в
St [1991; 1999; 2001]. Некоторые из текстологических гипо-
тез, намеченных ранее, были также предметом обсуждения в
его докладе на 12-й конференции по сагам (2003). В пред-
лагаемой заметке я опираюсь, в первую очередь, на текст
этого доклада, черпая, в меру необходимости, разъяснения из
других работ того же автора. Стихи Эгиля приводятся ниже
в предложенной им редакции.
Строфа 3 (первый хельминг)
Lastalauss
es lifnadi
a npkkvers
npkkva bragr.
Как полагает Иоун X. Адальстейнссон, ему удается
объяснить данный хельминг, исправив лишь одну последнюю
букву в его последнем слове, т. е. заменив bragi рукописи
(имя бога?) на bragr — «поэзия» [2003, 275]. Данное ис-
правление едва ли принципиально. Я не прибегала к нему в
настоящем издании по двум (также не очень принципиаль-
ным) причинам. Во-первых, как ни свободен квидухатт Эги-
ля, в нем сохраняется неравносложность четных и нечетных
строк, т. е. трехсложные четные строки не допускаются. Во-
вторых, предикат lifna в значениях 'оживать’, 'выживать’
естественнее отнести (тем более имея в виду написание руко-
писи) к одушевленным субъектам, т. е. к Браги как к мифоло-
гическому олицетворению поэзии, а не к поэзии как таковой.
Больший интерес представляет предложенное Иоуном
X. Адальстейнссоном новое истолкование действительно
трудного словосочетания a npkkvers npkkva. Автор остроумно
предполагает частичное тождество обоих слов. В первом из
них он видит композит — результат стяжения и опрощения
*npkkva-verr. Данный композит он считает тождественным
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
97
по словообразовательной модели («formed in the same way»)
таким общеупотребительным словам, как skip-veri, batveri
е корабельщик’. Отсюда в его комментарии возникает мысль
об Одине (заметим, что Один не упоминается в песни вплоть
до заключительных строф, что может быть важно для пони-
мания всего ее внутреннего развития; ср. комм, к строфе 20).
Как полагает автор, Один представлен в висе одновременно
как «корабль» (сказано более неопределенно — «the means
of transport») и как «корабельщик», доставляющий мед по-
эзии в Асгард.
Убедительности этого истолкования, однако, препятствует
то обстоятельство, что слова типа skip-verijiocTpoeHbi по иной
модели, чем слово, реконструированное Иоуном X. Адаль-
стейнссоном. Я имею в виду не только парадигматическое
различие между ними, упущенное из виду автором, но прежде
всего этимологию второго компонента: -veri в общеязыковых
композитах не имеет отношения к verr емуж’, но представля-
ет собой то же слово (полусуффикс), что и в образованиях
типа Rum-veijar (модель которых восходит еще к общегер-
манским этнонимам типа Bojuvarii, Chattuarii, см. [Vr.,
655]). Skip-veijar (как правило, jwh. ч.) — это, собственно,
«обитатели корабля». Гипотеза Иоуна X. Адальстейнссона,
неочевидным для автора образом, предполагает переэтимо-
логизацию модели. Но npkkva-verr npkkva емуж корабля ко-
рабля’ — не бессмыслица ли это (даже и в качестве метафо-
ры, денотирующей транспортировку поэтического меда)?
Автор, однако, приводит дополнительные доводы в поль-
зу своего прочтения, ссылаясь на одно место в «Перечне Ха-
лейгов» Эйвинда Погубителя Скальдов, где Один — в той
же ситуации — обозначается как farmpgnudr. Это последнее
слово, не вполне ясное, толкуется им в двух смысловых пла-
нах — как (а) прибл. «крепитель корабля» (если понимать
far как «корабль») и (б) «крепитель груза» (если понимать
far как «груз», в данном случае мед поэзии). Мед поэзии,
как пишет Иоун X. Адальстейнссон, перебродил и обрел
свою силу (magnadi; ср. у Эгиля lifnadi) в желудке у Одина.
С этим не приходится спорить. Но сомнение вызывают два
момента.
4 - 5084
98 Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
Во-первых, значение «груз» не засвидетельствовано для
дисл. far. Это значение обычно для другого (не родственно-
го) слова — farmr, и Одина в самом деле обозначают как
farma-Tyr. Происхождение этого обозначения неясно, но
может быть предположительно связано и с медом поэзии.
Во-вторых, автор усматривает аналогию между тем, как
Один освободился от переваренного им меда поэзии (вы-
плюнул его в чашу) и муками Эгиля, которому не удается
«извергнуть» (esa aud|)eystr) свои стихи (строфа 2). Анало-
гия эта, может быть, небеспочвенна, но в версии Иоуна
X. Адальстейнссона она ведет к предположению, что под
hyggju stadr («место разума») Эгиль подразумевал свой же-
лудок.
Строфа 4 (первый хельминг)
Pvit aett min
a enda stendr,
hraebamir
sem hlynir marka;
Как предполагает Иоун X. Адальстейнссон [2003, 277],
фатальный смысл, вычитываемый из строки 2 («род...
подошел к концу» — «on the verge of dying out»), приходит в
противоречие с действительным положением дел в семье
Эгиля. В самом деле, его дочь Торгерд недавно вышла
замуж и, возможно, ждала ребенка. Были живы и двое
других его детей — сын Торстейн и дочь Бера. Строка а
endi stendr, по предположению автора, подразумевает не
близкую гибель семьи, а лишь то, что она была «переверну-
та» (upside down), или в буквальном смысле «стояла на голо-
ве» («was literally standing on its head»), потрясенная сме£тью
двух сыновей Эгиля. Предлагая данное толкование, Иоун
X. Адальстейнссон исходит (как и автор наст, изд., см.
комм.) из обиходного значения слова hrae, передаваемого им
как «а broken tree in a forest or a broken branch» (Cl-V, 289:
«scraps or chips of trees or timber» — «щепы»). По его мне-
нию, деревья, которые могут быть названы hraebamir, «вы-
рваны с корнем, перевернуты, но все же живы». Не обсуж-
дая данного мнения, заметим лишь, что, согласившись с ав-
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей 99
тором доклада, мы неминуемо должны будем пересмотреть
понимание всей песни Эгиля, где он постоянно возвращается
к теме своего одиночества, невзирая на то, что некоторые
родственники его живы, и даже на ожидающееся прибавле-
ние семейства.
Строфа 18 (второй хельминг)
Bir er biskips
i boe kominn,
kvanar sonr,
kynnis leita.
Отказываясь от конъектур burr и Bileygs (см. комм, в
наст, изд.), автор предлагает следующий перевод данного
хельминга: «the son of the woman has come to the world of the
ocean (byr i bae), outside the ship (bi'skips) in search of
company» [278]. В скобки взяты места, комментируемые ав-
тором за рамками доклада. Так, он считает возможным, что
bi- в biskips — это заимствованная приставка со значениями
'с’, 'возле’ [1999,167]. В поддержку приводятся два суще-
ствительных: bigyrdill (только в «Драпе Тора» Эйлива Год-
рунарсона, ок. 1000 г.) и bilifi 'роскошь’ (только в «Саге об
Александре», XIII в.). Оба эти слова — заимствования (ср.
да. bigyrdel и bileofa); данный факт следует отличать от заим-
ствования приставки, т. е. от возможности употребления ее
как словообразовательного аффикса при образовании новых
исландских слов. Последнее представляется совершенно не-
вероятным, особенно если учесть, что в древнескандинавских
языках (в отличие от западногерманских) отсутствует пред-
лог *bi, т. е. необходимое условие для вычленения приставки
(ср. дисл. ymb < umbi). Но не останавливаясь на этом, автор
усугубляет проблему, предлагая видеть в biskips наречие с
искомым значением — «outside the ship». Что же касается
самого употребления чужеязычной модели в «Утрате сыно-
вей», автор мотивирует его следующим образом: «...the poet
who composed Sonatorrek spent a long time living in Norway,
travelled to Sweden and even farther to the east, and after that
dwelt for a period in England. Such a man was more likely than
others to resort to a foreign borrowing when under pressure»
(Ibid.).
4*
100 Эгилъ Скаллагримссон, Утрата сыновей
В своем чтении данного места автор исходит, далее, из
возможности межстрочного разрыва композита: bir i bee =
f byrbee. Доводом в пользу данной возможности служат для
него сходные разрывы в дротткветте [1999, 168]. Но не
упускается ли при этом из виду, что .условности дротткветт-
ной формы — такие, как переплетение предложений или, тем
более, разрыв композитов, — совершенно несовместимы со
стихом и стилем «Утраты сыновей»?
Основной же смысл данной строфы, как ее интерпретиру-
ет Иоун X. Адальстейнссон, состоит в том, что, поселив-
шись во владениях Эгира и Ран, Бёдвар обретет там и новых
товарищей. Именно этот смысл, как полагает автор, заложен
в сочетании kynnis leita: «ад leita kynnis... seems to me to imply
that you are searching for new companions in hitherto unknown
surroundings» [2003, 278]. Остается неясным, на чем осно-
вано данное понимание импликаций древнеисландского сло-
восочетания. Оно, во всяком случае, расходится с его обыч-
ным значением в прозаических текстах — «отправиться в
гости к родичам». В «Саге о Бьёрне» сказано: Amgeirr karl
for heiman ok aetladi i Knarrames at leita kynnis e Старик Арн-
гейр вышел из дому и держал путь на Корабельный Мыс —
повидаться со своими родичами’ (Bj, 192). В примечании
Сигурда Нордаля и Гвюдни Иоунссона к данному месту по-
ясняется: «У Корабельного Мыса жила дочь Арнгейра»
(Ibid.).
Дополнение 3
Название песни
Согласно саге название «Sonatorrek» было дано песни
самим Эгилем (Eg, 257). Слово torrek встречается помимо
этого лишь дважды в древнеисландских текстах и обычно
понимается как «ущерб». Ср. в «Круге Земном»: Hkr. 56.
Furdu mikit torrek laetr fadir t>inn ser at, er ek tok vist nokkura
fra honum i vetr, en ek mun |эёг t>at launa med feginsogu 'Твой
отец будто бы понес большой ущерб из-за того, что я про-
шлой зимой взял у него немного еды, но я возмещу тебе это
радостным известием’. И в стихах Сигвата Тордарсона:
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
101
FJ, 251.22.7. vart torrek Kzk verra 'наша утрата кажется
хуже’. Так обычно понимается слово torrek и в названии
песни.
Но представляется более вероятным, что, давая название
своей песни, Эгиль вкладывал в это слово поэтический
смысл, заложенный в ее внутренней форме. Внутренняя
форма эта, вне сомнения, сохраняла всю свою прозрачность и
выразительность для скальда, сочинившего в своей песни два
неологизма с первым компонентом tor- 'трудно-’ — tor-fyndr
и tor-velt (см. строфы 15, 25). Вопрос, таким образом, сво-
дится к тому, что означает именной компонент -rek в составе
обсуждаемого слова.
Существительное rek, ср. р., известно в древнеисландском
как морфологический вариант более употребительного reki,
м. р. Так назывались плавниковый лес, а также рыба, туши
морских животных и т. п., выброшенные на берег (к сильно-
му глаголу reka, в значении 'выносить на берег, прибивать к
берегу’; ср. ef |эаг rekr fiska, fugla edr sela 'если туда вынесет
рыбу, птиц или тюленей’ [C1-V, 492]. В том же значении
употреблялся и слабый глагол retta. В главе 78 саги сказано:
Eg, 243. hann fann rett lik Bpdvars; tok hann Jjat upp ok setti a
kne ser ok reid med ut i Digranes til haugs Skallagrims 'Он
нашел прибитое к берегу тело Бёдвара, поднял его, положил
себе на колени и поехал на Дигранес к кургану Скаллагрима’.
Соблазнительно было бы истолковать слово torrek исходя из
данного контекста и данного значения reka (retta): тело сына,
выброшенное на берег, — это tor-rek. Но подобное толкова-
ние вступает в противоречие с названием песни 5onatorrek
(«Сыновей torrek»), посвященной не только Бёдвару, но и
другому сыну Эгиля, умершему от болезни (Eg, 245).
Остается предположить, что -rek в эгилевом композите не
коррелирует с отдельным существительным и образуется от
глагола reka в другом его значении. Именно к такому выводу
пришел еще в 20-е гг. Ауртни Паульссон. Представляется,
что в его краткой заметке «Sonatorrek» дается убедительное
истолкование название песни, наилучшим образом отвечаю-
щее общему развитию ее темы. Основная часть заметки вос-
производится ниже.
102
Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
«Согласно общему мнению слово torrek имеет значение
'ущерб, тяжелая утрата’. Вне сомнения, таково его значение
в “Круге Земном”, в висе Сигвата (автор упоминает также
одно место в древненорвежских “Законах Гулатинга”. —
О. С.). Но представляется очевидным, что исконное значе-
ние сохранилось только в названии песни, где torrek значит
'трудно дающаяся месть’. Вторая часть слова образована от
глагола reka, который часто употреблялся в древности в зна-
чении 'мстить’ (hefna), сохраняющемся и поныне, например,
в выражении ad reka harma sinna ('отомстить за свои несча-
стья’).
Известно, что кровная месть была настоятельным долгом
людей в древности. Не отличался миролюбием и Эгиль
Скаллагримссон. Он не остался бы в постели, если бы сыно-
вья его были повержены оружием. Но с ними расправились
другие силы, над которыми он не властен. Потому утрата и
сломила его. Он так говорит об этом в Sonatorrek (цитируют-
ся висы 8 и 9. — О. С.). Он не мог помышлять о мести. И
тогда он нашел единственный способ утолить свое горе —
сочинить песнь. Отмщение было бы больше ему по сердцу,
но “чем дальше сочинялась песнь, тем более креп Эгиль”. Он
все же как-то воздал за смерть своих сыновей. Потому он и
выбрал для песни то примечательное название, которое она с
тех пор носит» [Arni Palsson 1926, 153].
Дополнение 4
Утрата сыновей
(Пер. С. В. Петрова) *
1. Грусть велика:
Грузом воздушным
Безмен языка
С места не сдвинуть.
Трудно Хрофтову
Крадьбу добыть,
В укроме души
Она сокрыта.
2. Горькое давит
Горой горе
И не дает
* Поэзия скальдов / Изд. подгот. С. В. Петров, М. И. Стеб-
лин-Каменский. Л., 1979. С. 16—22. (Лит. памятники).
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей
103
Етунхейма
Древле добытый
Дивный дар
Поднять со дна
Думы темной.
3. Раны выи
Имира грозно
Пред жилищем
Родича плещут.
4. Весь мой корень
Вскоре сгинет.
Буря клонит
Клены бора.
Разве рад,
Кто прах родимый
Должен из дому
Долу несть?
5. Вспомяну
Про конец
Отца-матери,
Венцом словесным
Украшу
Прах родичей,
Открыв врата
В тыне зубовном.
6. Вал суровый
Ограду рода,
В крепости деда
Прясло пробил.
Так и моя
Дырой зияет:
Место сына
Стало пусто.
7. Ран меня
Ограбила,
Други мои
Утрачены.
Разломало
Род мой море,
Мой забор
Разбит прибоем.
8. Когда б я мести
Меч мог несть,
То Пивовар
Не сдобровал бы.
Если б достало
Сил, то спорил
Я бы бранно
С братом бури.
9. Мне ли биться
С убийцей сына,
Если видит
Всяк и всюду,
Что у старца
Сил не станет?
Ужели мне
Поможет немощь?
10. Многое пало
Морю в руки,
Горько сказывать
Гибель близких.
Рода щит
Направил стопы
В путь блаженный
От жизни сей.
И. Знаю сам:
В сыне своем
104 Эгиль Скаллагримссон. Утрата сыновей
Я дурного Зерна не сеял. Рос бы и зрел он Древом щитным И был взят дланью Владыки боя. Ибо продаст Предатель подлый Братню персть За перстень малый. 16. Видно дело бывает в деньгах
12. Слушался он Слова отцова Боле, чем Чужих речей. Мне в дому Был подмогой, В стадну пору Опорой верной. 17. Сыну замену, Если сам Не породишь, Где же найдешь? Кто бы ни стал На место брата, Тот все едино
13. В поветери Свивёр Мне братня Утрата. Если бесится Битва, то я Озираюсь, Не рад, что сир. Не брат родимый. 18. Мне не любо Бывать на людях, Не мило даже Их тихомирье. Чадо наше Ввысь умчалось, В чертог воздушный
14. Кой муж был бы Мне пособник В драке против Вражьей рати? Став осторожен, Сам на рожон На железный Уже не лезу. К душам родным. 19. Враг мой — владыка Влаги пьяной, Сей соложеной Болотной жижи. Клеть раздумья Не вздымаю И не в силах
15. Трудно сыскать Во всем народе Мужа, кому бы Можно верить, Носить высоко, 20. С тех пор как жар Хвори жадной
Эгилъ Скаллагримссон. Утрата сыновей 105
Сына свирепо Со свету сжил. Ведаю, правда, Бежал весь век Он, безупречный, Речи хульной. 23. Рад я не чтить Брата Вили, Главу богов Отвергнуть гордо. Но Мимира друг Дал дар мне дивный, Все несчастья возмещая.
21. Правда, в обитель Богов он был Дланями взят Друга людей. Ясный, мною Взращенный ясень, Саженец нежный Моей жены. 24. Сей боевой Ворог Волку Дал мне речь Безупречну И взор ясный, Чтоб явью вражьей Легко бы стали Ковы лукавых.
22. Жил я в ладах С владыкой сечи, Не знал заботы, Забыл про беды. Нарушил ныне Нашу дружбу Телег приятель, Судья побед. 25. Тошно стало! Стоит на мысу В обличье страшном Волчья сестра. Все же без жалоб Буду ждать По всей охоте Хель прихода.
«ПЕРЕЧЕНЬ ИНГЛИНГОВ»
В ОСВЕЩЕНИИ
ИСТОРИЧЕСКОЙ ПОЭТИКИ
1. Постановка проблемы
«Перечень Инглингов» (Ynglingatal = Yt) — это один из
древнейших известных нам скальдических текстов, генеало-
гическая хвалебная поэма, которую норвежский скальд Тьо-
дольв Хвинский преподнес вестфольдскому конунгу Рёгн-
вальду, двоюродному брату Харальда Прекрасноволосого.
Поэма эта сохранилась в «Саге об Инглингах» — начальной
саге «Круга Земного» (КЗ) Снорри Стурлусона. В Прологе
к КЗ Снорри упоминет (иногда в неясных выражениях) раз-
личные источники, которыми он пользовался, рассказывая «о
правителях, которые были в Северных странах». Но он особо
выделяет фигуру Тьодольва: «Тьодольв Мудрый1 из Хви-
нира был скальдом конунга Харальда Прекрасноволосого.
Он сочинил песнь о конунге Рёгнвальде Достославном. Эта
1 Прозвище Мудрый (inn frodi) призвано подчеркнуть особую
авторитетность для Снорри сведений, сообщаемых Тьодольвом.
То же прозвище носит и исландец Ари Торгильссон (из его сочи-
нений сохранилась «Книга об Исландии»), о котором Снорри под-
робно пишет в конце Пролога как о человеке многосведущем и
правдивом. Снорри упоминает в Прологе также Эйвинда Погуби-
теля Скальдов — автора генеалогической песни «Перечень Ха-
лейгов». Но в «Саге об Инглингах» цитируются лишь две строфы
из этого произведения (см. с. 144 наст. изд.).
108
«Перечень Инглингов»
песнь называется Перечень Инглингов. (...) В этой песни на-
званы тридцать предков Рёгнвальда и рассказано о смерти и
месте погребения каждого из них» (КЗ, 9)2.
Строфы Тьодольва об обстоятельствах смерти правителей
цитируются обычно в конце соответствующих глав «Саги об
Инглингах» — как кульминация и как в известном смысле
подтверждение истинности рассказа, содержащего мотиви-
ровку этой смерти. Тем самым Снорри создает впечатление,
что «Перечень Инглингов» был для него главным источни-
ком. Метод Снорри оказал известное воздействие и на со-
временных исследователей, нередко характеризующих «Пе-
речень» как текст, на котором преимущественно основывался
Снорри в начальной саге КЗ (ср., напр. [Vries 1967, 289;
Гуревич 1972, 73; Lindow 1985, 37]).
Видимо, этим можно объяснить то обстоятельство, что со
времени выхода в свет известной книги В. Окерлунда «Ис-
следования о “Перечне Инглингов”» [Akerlund 1939] не бы-
ло написано ни одного исследования, в котором поэма Тьо-
дольва изучалась бы в своем собственном качестве — как
одно из древнейших и в высшей степени своеобразных про-
изведений скальдической поэзии. Проявляя исключительный
интерес к «Перечню Инглингов», исследователи рассматри-
вают текст Тьодольва преимущественно под тем же углом
зрения, что и Снорри, т. е. как единственный в своем роде
источник сведений о доисторических скандинавских конунгах
и древнейшей истории Скандинавии.
Вполне естественно, что авторы XX в. обнаруживают в
«Перечне» (и особенно в первых восьми его строфах, посвя-
щенцых мифологическим конунгам) существенно иную куль-
турно-историческую информацию, чем Снорри. Так, Снор-
ри, трактовавший миф с эвгемеристических позиций, чаще
всего рассказывает о смерти первых Инглингов, ближайших
2 Возможно, это округленное число. В сохранившемся тексте
«Перечня» упомянуты лишь 28 Инглингов, включая Рёгнвальда.
Исследователи допускают, что он начинался строфой о Фрейре, но
не обнаруживают в нем других пробелов. Об отсутствии пробелов,
однако, можно судить лишь исходя из прозы «Саги об Инглингах»
(ср. с. 116 наст. изд.).
«Перечень Инглингов»
109
потомков Фрейра, «с рационалистической отстраненностью
историка» [Ciklamini 1975, 89] — просто как о несчастном
случае (смерть Фьёльнира в чане с медом), или «заурядном»
отцеубийстве (смерть Висбура, соженного в доме), или как о
результате колдовства (смерть Ванланди, затоптанного ма-
рой). Между тем начальные строфы «Перечня Инглингов»
давно уже стали предметом особого внимания историков ре-
лигии, которые находят в них иносказательный рассказ о ри-
туальной смерти «священного короля», связанной с культом
плодородия3.
В ряде других случаев исследователей интересует не
столько содержание отдельных строф, сколько то примене-
ние, которое Снорри находит им в общем замысле «Саги об
Инглингах» или даже всей книги. Высказывались предполо-
жения, что, строя сюжет, подводящий к смерти правителя, он
иногда вводит в него персонажей с целью пролить дополни-
тельный свет на свое историческое повествование. Так, в
рассказах о смерти конунгов Ванланди и Висбура роковую
роль играет колдунья Хульд (имя типичное для колдуний).
3 Широкому обсуждению данной проблемы способствовали в
особенности работы Б. Филлпоттс, Фр. Шрёдера, О. Хёфлера,
В. Бэтке; подробную библиографию см., например, в статьях:
[Ciklamini 1975; Gade 1984]. Решающее значение в подобной
трактовке эпизодов смерти нередко придается этимологии имен
«священного короля» и его антагониста, а также топонимов. Так,
Кари Эллен Гейд пишет в связи с трактовкой смерти конунга Аг-
ни, повешенного на собственной гривне дочерью вождя финнов —
Скьяльв: «Основная трудность состоит в том, чтобы найти для
имени Скьяльв такую этимологию, которая позволила бы увидеть в
данной сцене неотъемлемую составляющую серии ритуальных
смертей, изображенных в “Перечне Инглингов”» [Gade 1984, 65].
Этимология, которой отдает предпочтение исследовательница, по-
зволяет видеть в Скьяльв великаншу из того же ряда, что и Герд,
Ска ди, а также Дрива (см. о последней ниже). Следует напом-
нить, что в главе XV «Саги об Инглингах» Снорри все же расска-
зывает о том, что конунг Домальди был принесен в жертву ради
урожая. Возможно, тут сыграл роль тот факт, что глагол soa
’приносить в жертву’ без всяких иносказаний употреблется в соот-
ветствующей строфе Тьодольва.
110
«Перечень Инглингов»
О первом из эпизодов будет сказано далее; во втором же
эпизоде — убийство Висбура его сыновьями — фигура Хульд
предположительно используется автором «Круга Земного» с
далеко идущими намерениями. В саге рассказывается: «Они
(сыновья Висбура. — О. С.) снова обратились к колдунье и
просили ее сделать так, чтобы они могли убить своего отца.
А колдунья Хульд сказала, что сделает не только это, но
также и то, что с этих пор убийство родича будет постоянно
совершаться в роду Инглингов. Они согласились» (КЗ, 18).
Считается вероятным, что, по мысли Снорри, вся последую-
щая история Инглингов — не только древних правителей, но
и их потомков, исторических норвежских королей, — несет
на себе печать этого зловещего пророчества. Для читателей
же КЗ оно служит своего рода ориентиром и вдобавок вклю-
чает историю рода Инглингов в контекст той вселенской
трагедии, которую предрекла роду человеческому эддическая
вёльва [Гуревич 1972, 77 сл.].
Обратимся, однако, к предыдущему эпизоду (гибель
Ванланди). На сей раз проза Снорри, хотя в ней и действуют
персонажи, отсутствующие у Тьодольва, едва ли не целиком
выводится из стихотворного текста (строфа 3). Снорри, как
может представиться, просто реконструирует сказочный сю-
жет по функциям, содержащимся в строфе «Перечня». Так,
в строфе сказано, что конунг Ванланди пал жертвой колдов-
ства («Ведьма волшбой / Сгубила Ванланди») и был затоп-
тан марой («Мудрый князь / Замученный марой»). Имя
Vanlandi этимологизируется как «лишенный земли»; колдов-
ство естественно связывается со Страной Финнов, и Снорри
рассказывает в соответствующей главе (XIII) о конунге
Ванланди, который «много странствовал» и оказался как-то
зимой в Стране Финнов, где женился на Дриве (Drifa —
«вьюга»), но потом покинул ее. Дрива и подкупила колду-
нью Хульд, которая наслала на конунга мару.
Впрочем, нет необходимости предполагать, что Снорри
сам придумал этот сюжет и связал его со злосчастной судь-
бой Ванланди. Как обоснованно указал 3. Байшлаг, сюжет о
поездке героя в страну демонов, нарушенном договоре и по-
следовавшей за этим мести имеет широкое распространение,
«Перечень Инглингов»
111
и более чем вероятно, что он был связан с Ванланди в устной
традиции, т. е. содержался в прозе, сопровождавшей текст
«Перечня Инглингов» [Beyschlag 1950, 45].
Проблема сопровождающих повествовательных текстов
(Begleitberichten) занимает едва ли не центральное место в
обсуждении соотношения между стихами Тьодольва и про-
зой Снорри. В самом деле, трудно сомневаться в том, что
полные неясных намеков стихи о смерти Инглингов не могли
бы жить в устной традиции без прозаического нарратива; ср.
[Wessen 1964, X]. С особой остротой встает эта проблема в
отношении глав «Саги об Инглингах», посвященных швед-
ским и норвежским потомкам этого рода (строфы 10—36)4.
О правлении шведских и норвежских Инглингов Снорри
рассказывает более подробно, затрагивая и события, непо-
средственно не связанные с обстоятельствами их смерти.
Сведения о некоторых шведских конунгах (Оттар, Адильс и
Али) получают подкрепление в эпизодах древнеанглийского
эпоса «Беовульф» (да. Ohthere, Eadgils, Onela), рассказы-
вающих о гаутско-шведских войнах. Многое говорит за то,
что сведения о норвежских конунгах, причисляющих себя к
Инглингам, были известны Снорри не только из устных, но
и из раннеписьменных источников. Чаще всего называют в
данной связи книгу Ари Торгильссона Мудрого (первая вер-
сия «Книги об исландцах», до нас не дошедшая), «Сагу о
Скьёльдунгах» (она сохранилась лишь в одном отрывке и в
позднем латинском пересказе)5, а также утраченный истори-
ческий текст, на котором основывался и автор латинской
«Истории Норвегии», написанной в конце XII или в начале
XIII в. Таким образом, роль «Перечня Инглингов» как важ-
нейшего исторического источника оказывается при ближай-
шем рассмотрении едва ли не иллюзорной. И это естествен-
4 Следует иметь в виду, что конунгам шведской и норвежской
династий Тьодольв в ряде случаев посвящает не одну, а две стро-
фы. Две строфы (8 и 9) посвящены и последнему «мифологиче-
скому» конунгу — Дагу. О границах между династиями, косвенно
отмечаемых в самом тексте «Перечня Инглингов», см. прим. 6.
5 Ссылка на «Сагу о Скьёльдунгах» содержится в XXIX главе
«Саги об Инглингах».
112
«Перечень Инглингов»
но, ведь Тьодольв рассказывает только о смерти Инглингов,
а не о их деяниях6.
Историки древнескандинавской поэзии, со своей сторо-
ны, видят в «Перечне Инглингов» вторичный, а часто и по-
этически мало искусный текст. Л. М. Холландер писал о нем
в своем издании скальдов 1947 г.: «“Перечень Инглин-
гов” — генеалогическая поэма по преимуществу; текст этот
представляет очень большую историческую ценность, но его
поэтическая ценность незначительна» [Hollander 1947, 38].
В конце XIX — начале XX в. широко обсуждался вопрос
подлинности «Перечня». Выдающийся знаток древнескан-
динавской поэзии Густав Неккель видел в «Перечне» не что
иное, как позднюю подделку — сочинение ученого, но мало-
даровитого скальда XII в., для которого смерть древних ко-
нунгов — это не трагическая кульминация жизни, а скучная
череда одних и тех же (по большей части низменных) под-
робностей, облеченных в некстати вычурные выражения
[Neckel 1908, 393]. Впрочем, и ученость этого скальда так-
же ставилась Неккелем под сомнение, хотя бы потому, что
6 Исторические факты, все же отразившиеся в «Перечне Инг-
лингов», в основном троякого рода. Это, во-первых, сами имена
шведских и норвежских правителей. Было замечено, что текст
«Перечня» дает некоторые основания для хронологической стра-
тификации имен. За рамками хронологии остаются имена мифо-
логических конунгов, примечательная особенность которых состоит
в том, что они, как общая тенденция, связываются попарно аллите-
рацией: (Freyr) — Fjplnir, Vanlandi — Visburr, Domaldi —
Domarr, Dyggvi — Dagr (вне аллитерации остается Sveigdir).
Имена 13 поколений шведских конунгов в Уппсале (от Agni до
Olafr) все начинаются с гласной; остальные 6 имен (первое из них
Halfdan) принадлежат норвежским конунгам, причислявшим себя к
роду Инглингов. Во-вторых, говоря о «поздних» Инглингах, Тьо-
дольв обычно упоминает места их погребения; его сведения нашли
убедительное подтверждение в археологии, см. особенно [Lindquist
1936; Nerman 1917]. Наконец, в некоторых строфах «Перечня»
встречаются такие обозначения конунгов, как, например, Ala dolgr
(«враг Али» — об Адильсе), которые отсылают к определенным
историческим событиям и получают разъяснение в «Саге об Инг-
лингах» (а в данном случае и в других текстах).
«Перечень Инглингов»
ИЗ
он отправлял короля, затоптанного марой, к Одину (строфа
3), а короля, павшего во время боевого похода, — во владе-
ния Хель (строфа 31).
Доводы Неккеля и других сторонников поздней датировки
песни были убедительно оспорены В. Окерлундом [Akerlund
1939, 7 ff.], и авторство Тьодольва ныне редко подвергается
сомению. Считается вполне возможным, что насквозь регла-
ментированный стих «Перечня» (квидухатт) и его замысло-
ватый словарь могли развиться уже в древнейшей скальдиче-
ской поэзии. Один из аргументов в пользу ранней датировки
«Перечня» — примечательное сходство между рядом строк,
посвященных конунгу Олаву (строки эти принадлежат к двум
разным строфам), и стихотворным отрывком, включенным в
руническую надпись на Рёкском камне (IX в., Швеция)7:
«Перечень Инглингов»
ReJ) (31afr
ofsa forlorn
vi|>ri grund
of Vestmare
[Nu] liggr gunndjarfr
a Geirstp^om
herkonungr
hauge ausenn.
Олав правил некогда об-
ширными землями в Вест-
маре. Ныне лежит отваж-
ный вождь в Гейрстадире
под курганом.
Рёкский камень
Raeijj PiauffkR
hin [>ormd[)i
stillir flotna,
str^ndu Hraei^maraR;
sitiR nu garuR
4 gota sinum
skialdi of fatla^R
skati maeringa.
Ехал Тьодрик отважный,
вождь мореходов берегом
Хрейд-моря. Ныне сидит в
боевом снаряжении на своем
коне под прикрытием щита
князь Мэрингов.
7 Оба текста воспроизводятся ниже в транскрипции В. Окер-
лунда [Akerlund 1939, 177—178]. Окерлунд видел в стихах на
Рёкском камне прообраз квидухатта (ср. особенно начальную
трехсложную строку). Создателем же этого размера он считал
Тьодольва, сумевшего соединить орнаментализованный скальди-
ческий язык с эддическими в своей основе метрическими схемами.
Блестящее владение техникой кеннингов, как полагал Окерлунд,
позволило Тьодольву скрыть скудость сведений о древнейших
Инглингах [Ibid., 168 ff.].
114
«Перечень Инглингов»
Однако признание ранней датировки «Перечня» не сняло
вопроса о его вторичности. Напротив, авторство Тьодольва
лишь укрепило исследователей в убеждении, что «Пере-
чень» — это результат скальдической переработки более бе-
зыскусных генеалогических текстов, например таких, как ту-
лы. «Отвлекаясь от формы и ограничившись исключительно
содержанием песни, мы можем считать несомненным, что
она восходит к архаической традиции. (...) Основные при-
знаки этих традиционных текстов в общем поддаются рекон-
струкции: они содержали имена почитаемых предков, обстоя-
тельства их смерти и упоминание места их погребения. Для
хранения в памяти такого материала более всего подходила
форма тулы» [Vries I, 133]8. Все, казалось бы, подталкивает
к предположению, что Тьодольв переработал эти первичные
тексты, т. е. вложил их в вычурную раму скальдического
языка специально ради того, чтобы преподнести свою хва-
лебную поэму Рёгнвальду.
Мы оставляем здесь без рассмотрения иные теории, в ча-
стности, связывающие жанр «Перечня Инглингов» с ир-
ландским влиянием. К данной точке зрения склонялся Анд-
реас Хойслер.
Но именно Хойслер оценил «Перечень» не только как
источник культурно-исторической информации о давнем
прошлом и не как скальдичекую переработку утраченного
оригинала, а как «оригинал», заслуживающий рассмотрения
8 М. И. Стеблин-Каменский писал в связи с архаическими ге-
неалогическими текстами: «Согласно мнению, которое сейчас стало
общепринятым, жанр этот коренится в архаичных представлениях
о неразрывной связи, которая существует между умершими и жи-
выми членами рода и конкретным выражением которой казались
могильные курганы, почитавшиеся в языческую эпоху как святи-
лища рода. Поэтому корни этого жанра, вероятно, уходят далеко в
глубь языческой эпохи. Указывалось, что поэмы, аналогичные
Ynglingatal, вероятно существовали и у готов и что Иордан, воз-
можно, имеет в виду именно такую поэму, когда, перечисляя Аме-
лунгов, говорит, что знает “откуда каждый из них ведет свой род
или происходит и где он нашел свою смерть”» [Стеблин-Камен-
ский 1947, 287].
«Перечень Инглингов»
115
в своем собственном качестве, т. е. с позиций исторической
поэтики. Слова Хойслера из его «Древнегерманской поэзии»
остаются, как представляется, наиболее проницательной ха-
рактеристикой «Перечня» как поэтического текста: «Почти
40 кеннингов, по большей части мифологических, приоткры-
вают жреческий и провидческий план языка: “высокогрудый
Слейпнир (конь Одина) пеньки” = высокая виселица, “он
ушел к дочери брата Бюлейста” = он умер. И напротив, вре-
менная точечность отдельных эпизодов сообщают тексту
тонкость стальной пружины, столь непохожую на массив-
ность обычной хвалебной поэзии. Тьодольв, истинный мас-
тер формы, последователен и убедителен в своих поэтических
приемах, и благодаря этому его песнь производит очень опре-
деленное и сильное впечатление» [Heusler 1957, 94].
Эти слова и определили в значительной степени направле-
ние предлагаемой работы. Подходя к «Перечню Инглингов»
с позиций исторической поэтики, мы прежде всего позволим
себе усомниться в правомерности закрепившейся за ним ха-
рактеристики как «хвалебной генеалогической поэмы». Ха-
рактеристика эта, как представляется, приписывает «Переч-
ню» ту информацию, которая в нем отсутствует, и вместе с тем
создает преграду для понимания заложенного в нем смысла.
Так, «Перечень Инглингов» трудно назвать в собствен-
ном смысле генеалогической поэмой. В самом деле, в нем от-
сутствуют какие-либо указания на ближайшие родственные
связи и наследственные права конунгов. Слова со значением
'отец’ и 'сын’ не употребляются в нем (если не считать пе-
рифразы 22.3. bragnings burr 'сын князя’, т. е. князь). При
этом правители неоднократно обозначаются как потомки бо-
жественных предков: 11.11. Freys afspring 'отпрыски Фрейра’
(об Альреке и Эйрике; они называются в той же строфе и
«родичами Дага» — 11.1. Dags friendr); 21.7. Freys attungr
(об Адильсе). Конунг Домар обозначается как 6.1. Fjplnis
nidr «потомок Фрейра» (Фьольнир — сын Фрейра). Нуж-
дается в комментарии обозначение конунга Эгиля как «по-
томка Тюра (?)»: 17.3. Tys attungr. Представляется наибо-
лее вероятным, что tyr в данной строке — это не имя аса
(прямого отношения к Инглингам не имеющего), а апеллятив
116
«Перечень Инглингов»
со значением «бог». Если это верно, то перед нами одно из
двух засвидетельствованных употреблений данного апелля-
тива как отдельного слова в единственном числе. В обычном
случае апеллятив tyr употребляется только в форме множест-
венного числа — tivar 'боги’ (напр., Prk. 5.6. ok um J^at гёди
/ rikir tivar 'и о том рядили могучие боги’) либо как субстан-
тивный эпитет в двучленных именах Одина (напр., Sig-tyr,
Farmatyr; см. [Смирницкая 1994, 401 сл.]). Может быть, не
случайно, что другой (и не вызывающий сомнений) пример
обнаруживается у того же Тьодольва Хвинского — в его
щитовой драпе «Хаустлёнг» (Skj 15.6.8), где апеллятив tyr
относится к Локи.
Напрашивается предположение, что указания на бли-
жайшие родственные связи правителей и наследственность
их власти содержались в «сопровождающей прозе». Без по-
добных указаний, разумеется, не обходится «Сага об Инг-
лингах»; ср. начальные фразы глав XII—XIV: «Свейгдир
стал править после своего отца», «Ванланди, сын Свейгдира,
правил после него и владел богатством Уппсалы», «Висбур
наследовал своему отцу Ванланди» (КЗ, 17—18). Но сим-
птоматичная черта «Перечня Инглингов» состоит как раз в
том, что составляющие его эпизоды целиком автономны и не
слагаются в генеалогическую цепь, направленную из про-
шлого к настоящему. То, что прошлое представляется в
«Перечне» как не имеющее глубины «время предков», с не-
сомненностью следует из значения временных наречий,
встречающихся в его строфах. Подобно тому как время ми-
фологических, а иногда и героических песней обозначается в
«Эдде» как начальное («раннее») — ср. формулу ar var alda
в «Прорицании вёльвы» (3.1) и в «Первой Песни о Хельги
Убийце Хундинга» (1.1), — время Инглингов обозначается
как «давнее». Весьма примечательно, что синонимические
наречия с этим значением (fyrr, endr, fyr Ipngu) встречаются
как в строфе 5 о мифологическом конунге Домальди, так и в
строфе 14 — о свейском конунге Ерунде; и, наконец, в од-
ной из последних строф перечня (33) — о норвежском ко-
нунге Гудрёде. Гудрёд приходился дедом вестфольдскому
конунгу Рёгнвальду (которому Тьодольв преподнес свою
Перечень Инглингов»
117
песнь), а значит и Харальду Прекрасноволосому, двоюрод-
ному брату Рёгнвальда. Дату смерти Гудрёда относят к 821 г.,
т. е. правление его было еще на памяти современников Тьо-
дольва. Сопровождающая проза, выстраивающая правление
Инглингов в линейную временную последовательность,
должна была бы неминуемо прийти в столкновение со стихо-
творным текстом, дистанцирующим «время предков» от на-
стоящего. Все это, как кажется, ведет к предположению, что
«Перечень» сохранялся в устной традиции как самостоя-
тельный текст. Это, разумеется, не исключает важности для
понимания «Перечня» (и, в частности, таких встречающихся
в нем выражений, как bani Gudlaugs 'убийца Гудлауга’, Ala
dolgr 'враг Али’) тех или иных фоновых знаний об Инглин-
гах, главных событиях их правления и также преемственно-
сти их власти; ср. [Beyschlag 1950, 32].
Но «Перечень Инглингов» трудно назвать и хвалебной
песнью (если отвлечься от славословий, расточаемых Рёгн-
вальду в ее последней строфе). Нельзя все же не согласиться
с мнением Г. Неккеля, что поэт на удивление мало делает
для того, чтобы как-то приукрасить смерть предков того ко-
нунга, которому он преподносит свои стихи [Neckel 1908,
394]. Допустим, что истинным содержанием строф о мифо-
логических Инглингах была ритуальная смерть (и Рёгнвальд
был осведомлен об этом) и их не следует понимать в прямом
смысле (упал в чан с медом, был затоптан марой, сожжен
заживо сыновьями и т. д.). Но логично ожидать (если счи-
тать «Перечень» хвалебной песнью), что смерть по крайней
мере норвежских конунгов могла бы быть преподнесена в бо-
лее возвышенном духе. Между тем и смерть норвежских
Инглингов весьма далека от героической: конунги Хальвдан
и Олав (отец Рёгнвальда) умерли своей смертью, Эйстейн
был убит корабельной реей, а Гудрёд — рабом его жены.
Песнь вообще скупа на величальные эпитеты (такие, как
dadgjarn 'жадный на подвиги’, fraegdar fuss 'стремящийся к
славе’) и на сложные поэтические обозначения князя. Боль-
шинство сложных обозначений — это композиты, построен-
ные по продуктивным моделям (с nomina agentis в качестве
основы) и принадлежащие к простейшему типу кеннингов:
118
«Перечень Инглингов»
3.11. menglptudr (к men 'гривна’ и glata 'ломать’), 13.3. val-
soefendr (о братьях, убивших друг друга; к valr 'павшие в
битве’ и soefa 'усыплять, убивать’), 20.7. vigfrpmudr (к vigr
'битва’ и fremja 'совершать, направлять’ (ср. ниже, с. 126).
В одном случае композит развертывается в многочленный
кеннинг с внедренным в его структуру эпитетом: 8.7. (val-
teins) spakfrpmudr (где valteinn — это «копье», a spak- —
«мудрый»). Но этот случай остается единичным. Напротив,
мы находим немало примеров, когда двучленные композиты,
во всем аналогичные вышеприведенным, относятся не к пра-
вителю, а к его воинам: 5.3. sverdberendr (к sverd 'меч’ и Бега
'нести’), sigrhafendr (к sigr 'битва’ и hafa 'иметь’) и др.
Заметим предварительно, что обозначения правителя ти-
па «вершитель битвы» прикреплены к тем же строкам стро-
фы (3, 7 в восьмистрочных строфах и 3, 7, И — в двенадца-
тистрочных; см. о структуре строфы ниже), что и обозначе-
ния типа «потомок Фрейра».
Кажется возможным предположить, что функция «Пе-
речня Инглингов» состоит не в перечислении правителей (по
типу тулы, но с многочисленными скальдическими «украше-
ниями» [Vries. I, 133]) и не в героизации их смерти, а в са-
крализации смерти. Говоря о сакрализации смерти в стихах
Тьодольва, мы имеем в виду, как это следует из сказанного,
не предполагаемую ритуальную подоплеку некоторых из них
(реконструируемую специалистами в области мифологии и
истории религии), а исключительно функцию песни как про-
изведения словесного искусства. Иначе говоря, речь идет
не о реальных фактах культовой практики, которые, возмож-
но, скрываются за текстом «Перечня», а о сакральности
смерти правителя, выражаемой средствами поэтического
языка. Сакральность смерти правителя из рода Инглингов в
такой же степени не определяется его личными заслугами,
как и его погребение в кургане. Тьодольв и сооружает такое
словесное надгробие, с величайшим мастерством используя
(а может быть, и создавая) необходимый для этого инстру-
ментарий. Конкретные обстоятельства смерти имеют значе-
ние прежде всего как опознавательный знак правителя, его
индивидуальная эмблема.
«Перечень Инглингов»
119
Важнейший инструмент Тьодольва — это его стих, из-
вестный в скандинавской филологии как квидухатт. Однако
между «свободным» квидухаттом Эгиля и «твердым» квиду-
хаттом Тьодольва даже на слух больше различий, чем сход-
ства, и историческое отношение этих форм остается неясным.
Поэтому, описывая далее стих Тьодольва, мы ставим во гла-
ву угла прежде всего определение его места среди других,
одноименных (т. е. также обозначаемых как «квидухатт») и
иных стихотворных форм.
2. Квидухатт как стихотворная форма
Сам термин «квидухатт» (kviduhattr) — в значительной
степени создание современных филологов. Как название оп-
ределенной стихотворной формы он встречается в стихотвор-
ном перечне размеров Оркнейского ярла Рёгнвальда (так
наз. Hattalykill — «Ключ размеров», сер. XII в.). Две стро-
фы, сочиненные Рёгнвальдом в качестве образца этой фор-
мы, сохранились лишь во фрагментарном виде. Насколько
можно судить по уцелевшим фрагментам (Skj I, 488), стро-
фы, обозначенные как квидухатт, содержат восемь строк и
членятся на полустрофы — хельминги, т. е. не отличаются в
этом отношении от других скальдических размеров. Это в
своей основе слогосчитающий размер, в котором чередуются
трехсложные (нечетные) и четырехсложные (четные) стро-
ки. Однако в одной из четырех сохранившихся нечетных
строк не три (как, например, в строке 2b.6. heidar hvals 'кита
пустоши’), а четыре слога: 2b.5. bles of visa 'изрыгал (яд) на
князя’. Тем самым, она не отличается от четных строк, таких,
например, как 2b.4. skreid at vatni 'уполз к воде’. Схему всех
четных строк в квидухатте Рёгнвальда можно понять как
A-стих эпического стиха (форнюрдислага) с односложными
спадами. В четных строках других стихов, относимых к кви-
духатту, находят и иные эддические схемы, урегулированные
на силлабической основе; ср. в «Утрате сыновей»: 4.2. a enda
stendr (В-стих), 6.6. ok opit standa (С-стих); в «Перечне
Инглингов»: 1.8. of vida skyldi (С-стих), 4.12. glymjandi beit
(Е-стих). Трехсложные (нечетные) строки, соответственно,
120
«Перечень Инглингов»
трактуются как усеченные эддические схемы. Например,
строка «Перечня Инглингов» 2.1. En dagskjarr трактуется как
С-стих с усеченным конечным спадом. Не остается незаме-
ченной и большая «естественность» схем квидухатта сравни-
тельно с дротткветтными, т. е. их тесная связь с фразовым
ритмом языка и отсюда — с метрическими рангами отдель-
ных разрядов слов. В целом квидухатт определяют как размер,
переходный между эддической и скальдической метрикой.
Однако эта характеристика, восходящая к «Древнегер-
манской метрике» Э. Зиверса [Sievers 1893, 42—44] и ори-
ентированная на некую усредненную метрическую норму
схем квидухатта, недостаточно информативна для понимания
соотношения между «строгой» и «свободной» разновидно-
стями квидухатта и места этого размера среди главных форм
древнескандинавского стиха. Исходя из датировки дошед-
ших до нас образцов квидухатта принято считать квидухатт
Тьодольва первичной, своего рода эталонной формой. К
этому мнению склонялся в своей докторской диссертации
«Поэзия скальдов» и М. И. Стеблин-Каменский: «Kvidu-
hattr появляется впервые при Харальде Харфагре. Тьодольв
из Хвина применил его в Ynglingatal и вслед за ним Эйвинд в
аналогичной Haleygjatal. Им сочинены Noregskonunga tai (ок.
1200 г.), Hakonarkvida Стурлы, ряд отдельных вис и некото-
рые другие стихотворения. (...) Этот строгий размер с его
правильно чередующимися короткими строчками казался,
видимо, особенно подходящим для стихотворной историо-
графии, для нанизывания сухих генеалогических или истори-
ческих сведений (...). Тем удивительнее, что этим размером
написана поэма, которая представляет собой наиболее ориги-
нальное проявление личности во всей древнескандинавской
литературе, а именно Sonatorrek» [Стеблин-Каменский 1947,
112—ИЗ]. Но можно было бы найти и некоторые доводы
против взгляда на «строгий» квидухатт как на первичную
форму. Так, внутренняя форма самого слова kviduhattr, т. е.
«размер песней» (к kvida 'песнь’), скорее позволяет думать,
что он издревле употреблялся не для хранения «ученой» ин-
формации, а как размер неких повествовательных песней,
сравнимых с эддическими kvidur (сочиненными в форнюр-
«Перечень Инглингов»
121
дислаге; ср. [C1-V, 363]). Несомненно, во всяком случае,
что в исландских родовых сагах квидухатт и форнюрдислаг
предельно сближаются и даже смешиваются в таком низовом
жанре, как «квидлинги» (kvidlingar, букв, 'стишки’; см.
[Свердлов, 2004]).
Но проблема происхождения квидухатта и его распро-
странения в жанровых формах скальдической поэзии остает-
ся за рамками настоящей работы. Мы можем позволить себе
отметить лишь некоторые различия между «свободным» и
«твердым» квидухаттом, существенные для понимания
функции обеих форм. Ограничимся анализом одной схемы
х ——(с акцентным стыком в конце строки), традиционно
описываемой как усеченный С-стих (х — — х). Данная
схема принадлежит к числу излюбленных как у Тьодольва в
его «Перечне Инглингов», так и у Эгиля — в «Утрате сыно-
вей». Не составляет труда подобрать сходные примеры из
обоих произведений, например Yt. 4.9. ok alvald 'и владыку’
и St 9.5. t>vit aljjjod 'ибо весь народ’. Но тем важнее заме-
тить, что Эгиль применяет эту схему в любой нечетной стро-
ке без различия (ср.: 4.1. Paet aett mm 'что род мой’;
12.3. t>6tt q11 t>jod 'хоть весь народ’; 4.5. esa karskr madr 'не
весел муж’; 1.7. ne hogdroegt 'нелегко извлечь’), в то время
как у Тьодольва она прикреплена к начальным строкам
хельминга (четверостишия в составе строфы)9, т. е к стро-
кам 1, 5 в восьмистрочных строфах и 1, 5, 9 — в двенадцати-
строчных. (Строки 3, 7, И будут обозначаться далее, соот-
ветственно, как «внутренние» нечетные строки хельминга.)
Не менее важно, что у Эгиля схема х ——допускает сло-
вораздел между обеими вершинами, т. е. может строиться из
трех слов (см. примеры выше), тогда как у Тьодольва ее
вершины регулярно образуются компонентами цельнооформ-
ленного слова (иначе только в 2.9 и 13.5). Ср. в первых пяти
9 Хельминг — это в прямом значении слова «полустрофа», т. е.
четверостишие в восьмистрочной строфе дротткветта и других
скаль дических форм. В соответствии с исследовательской традици-
ей мы, однако, оставляем этот термин и за четверостишиями две-
надцатистрочных строф «Перечня Инглингов» (составляющих
около трети всех строф песни).
122
«Перечень Инглингов»
строфах: 2.1. En dagskjarr 'и боящийся света’, 3.5. J?as
trollkund 'когда отродье троллей’, 4.1. Ok Visburs 'и Висбу-
ра’, 4.5. J?as mein|)j6f 'когда злого врага’, 4.9. ok allvald 'и
владыку’, 5.5. ok landherr 'и войско страны’, 5.9. |>as argjprn
'когда жаждущее урожайного года’.
Абсолютное господство композитов в схеме строгого кви-
духатта, в свою очередь, позволяет заметить тот обычно
упускаемый из виду факт, что так называемое «отсечение»
конечного спада в С-стихе не может пониматься как чисто
механическая процедура, но радикально меняет метрическую
трактовку двусложного композита сравнительно с эддиче-
ским стихом.
В самом деле, стык ударений в эддическом С-стихе (х —
— х) образуется не двусложными, а трехсложными компо-
зитами, второй слог которых несет в общем языке второсте-
пенное ударение: Gdr. 1.3.4. fyr Gudruno 'перед Гудрун’,
22.5. ос J)eir Brynhildar 'и они (руки) Брюнхильд’. «Отсече-
ние» конечного спада в С-стихе — это в сущности нонсенс,
поскольку вторая корневая морфема двусложных компози-
тов не может формировать вершины в эддическом стихе: она
не обладает достаточным для этого акцентным весом и регу-
лярно занимает (в других метрических схемах) позицию спа-
да. Как можно видеть из эддического примера, двучленное
имя Brynhildr не имеет никаких метрических преимуществ
перед наречием uti: Sg. 15.1. Ein er mer Brynhildr и Sg. 6.1.
Ein sat hon uti (в обеих строках A-стих: — x — x).
Отсюда мы приходим к выводу, что двухвершинность
композитов типа dagskjarr в квидухатте — это результат их
выделения средствами метрики как особых структур, отлич-
ных не только от простых двусложников типа uti, но и от
словосочетаний типа q11 |>j6d (последние, как было упомяну-
то, отсеиваются схемой х ——— в начальных нечетных стро-
ках «Перечня»). Говоря несколько иначе, канонизованность
данной схемы определяется ее языковой избирательностью и
вместе с тем определяет ее воздействие на акцентную струк-
туру двусложных композитов.
Напротив, в стихе Эгиля, где заполнение данной схемы
варьируется в широких пределах, сами ее границы оказыва-
Перечень Инглингов»
123
ются текучими. Как трактовать, например, стих 5.1. Р6 munk
mitt, состоящий из одних служебных слов? Если считать, что
два его последних слова связаны аллитерацией, то допустимо
признать в нем ритмический вариант обсуждаемой схемы.
Но служебный глагол munk может стоять и в спаде (лишь
случайно оказавшись созвучным последнему слову). В этом
случае мы скорее отнесем стих 5.1 к той же схеме, что и стих
13.1. Opt komr mer (с аллитерацией на последнем слове).
Однако, как бы ни трактовать эти строки, их акцентный ри-
сунок определяется не готовыми метрическими схемами и
устойчивым рангом слов поэтического языка. Он принадле-
жит индивидуальной поэтической речи Эгиля и определяет-
ся тем смыслом, который вкладывал в эти слова автор «Утра-
ты сыновей».
Однако не преувеличиваем ли мы, обсуждая схему х ——
различий между строгим и свободным квидухаттом? Ведь,
казалось бы, нельзя отрицать того факта, что и в стихе
Эгиля двусложные композиты отмечаются двойным ударе-
нием. В большинстве случаев это действительно так (на-
пример, 2.1. Esa aud^eystr). Но заметим теперь, что неже-
сткая канонизованность данной схемы в «Утрате сыновей»
имеет своей оборотной стороной вариативность метриче-
ской трактовки композитов. Примером может послужить
строка 18.5. burr's byskeids 'сын в воздуха (жилье явился)’
(так в чтении Финнура Иоунссона; см. комм, на с. 80 наст,
изд.). По-видимому, нет основания для сомнений, что два
имени, составляющие эту строку, связаны аллитерацией.
Но это значит, что второе из них (композит со значением
'путь пчелы’, т. е. воздух) занимает одну вершину, т. е.
второй его компонент помещается в спаде. Так же может
быть интерпретирована и строка 14.7. verdk varfleygr,
прибл. 'становлюсь неспособен к полету’. Правда, первое
слово в ней — не имя, а личная форма глагола, т. е. слово
низкого метрического ранга (в «Перечне Инглингов» лич-
ная форма в начале строки всегда безударна, см. ниже).
Следует, однако, принять во внимание, что Эгиль далеко
не всегда соблюдает метрические ранги слов, и глаголы в
его стихе неоднократно участвуют в аллитерации; ср. 14.5.
124
«Перечень Инглингов»
I>arfk f>ess opt 'нуждаюсь часто’, 16.1. Finnk J^at opt
'замечаю я часто’10.
Возвращаясь к трактовке двусложных композитов в
«Перечне Инглингов», заметим, что она обнаруживает оп-
ределенное сходство между строгим квидухаттом и дротт-
кветтом. Некоторые схемы дротткветта также строятся на
стыке ударения в двусложных композитах (однако только в
начале строки). При этом второй их компонент в типичном
случае дополнительно выделяется корневой рифмой — хен-
дингом (см. о метрической функции хендинга с. 32 наст,
изд.): Skj 122. 27.2. femildr konungr vi/Ji; 30.4. dagrad
Hedins vada. Но при этом формальное сходство в трактовке
подобных двусложников лишь подчеркивает функциональ-
ное различие между дротткветтом и квидухаттом. Скальд,
сочиняющий дротткветтные висы, оперирует просодиче-
скими моделями слова как чисто формальными единицами.
Он конструирует из них строку, но не текст. Это яснее
всего видно в тех случаях, когда отдельные «просодические
слова» в строке принадлежат разным предложениям.
Именно в силу своей условности, или немотивированности,
метрическая форма дротткветта приобретает универсаль-
ность (см. подробнее с. 25 наст. изд.). Дротткветт, как мы
10 Приведем и некоторые другие особенности свободного кви-
духатта, характерные для «Утраты сыновей». (1) Двойная аллите-
рация в его нечетных строках не всегда обеспечивается «весомо-
стью» языкового материала: 9.1. En ek ekki 'но я не’, 10.1. Mik hefr
marr 'меня море’, 14.1. hverr mer hugadr 'кто рядом со мной храб-
рый’; 20.1. Siz son minn 'с тех пор как сын мой’. Утрачивая кано-
ничность, аллитерация не может быть отграничена в подобных
строках от случайного совпадения начальных согласных. (2) Мет-
рическая схема ряда нечетных строк не поддается определению.
Это относится преимущественно к строкам с аллитерацией на по-
следнем односложном слове: 12.1. >Е let flest 'всегда оставлял
большую часть’, 13.1. Opt komr mer 'часто приходится мне’, 17.1.
|)at s ok maelt 'часто говорится’. (3) Слоговое количество обычно
учитывается, но в некоторых случаях краткий слог немотивирован-
но приравнивается к долгому; ср. различную интерпретацию крат-
ких двусложников в 9. 3—4. Sakar afl / vid sonar bana.
«Перечень Инглингов»
125
знаем, не имеет тематических границ, т. е. с одинаковым
успехом применяется как в хвалебных драпах, так и в «от-
дельных висах», содержанием которых может стать любой
единичный факт действительности. Строгий квидухатт
Тьодольва имеет не менее сложную и регламентированную
форму, чем дротткветт. Но его предельная регламентиро-
ванность (в частности, упоминавшаяся выше дифференциа-
ция схем начальной и внутренней нечетных строк) — это не
условность стиха, а форма выражения поэтического содер-
жания отдельного слова (например, двусложного компози-
та), хельминга (как минимальной синтаксически завершен-
ной единицы строфы) и всей строфы (как композиционного
целого). В этом, а не в отдельных метрических схемах про-
является прежде всего типологическое родство квидухатта и
эддического стиха. Подобно эддическим размерам, квиду-
хатт формирует особый поэтический язык и служит выявле-
нию и иерархизации его смыслов. Вся разница в том, что
эта связь метрической формы со смыслом создается в «Пе-
речне Инглингов» как система приемов с предельно узкой
сферой действия, т. е. всецело служащая одной задаче —
сакрализации смерти правителя. Едва ли возможно устано-
вить, что в этой системе идет из традиции, а что было соз-
дано самим Тьодольвом. Необходимо отдавать себе отчет в
том, что наши знания о деятельности скальдов при дворе
правителя, по условию, односторонни. Мы черпаем их в ос-
новном из самих королевских саг. «Перечень Инглингов»
приоткрывает завесу над той стороной деятельности коро-
левских скальдов, которая в сущности остается неизвест-
ной. «Перечень» может изучаться в его собственном каче-
стве благодаря тому, что Снорри Стурлусон счел необходи-
мым представить его как главный источник «Саги об
Инглингах», т. е. нашел ему применение, не соответствую-
щее его назначению.
Обратимся, наконец, к важнейшим особенностям языка
«Перечня», связанным по преимуществу с определенными
строками хельминга, а в ряде случаев и всей строфы. Начнем
анализ с внутренних нечетных строк хельминга.
126
«Перечень Инглингов»
3. Внутренние нечетные строки (3, 7, И)
и «агенсы смерти»
Внутренние нечетные строки целиком формируются име-
нами. Их метрические схемы определяются местом словораз-
дела в именных словосочетаниях. Сочетание двусложного
имени с односложным может быть описано, в терминах
Э. Зиверса, как «усеченный А-стих» (— х —): 1.3. feigdar
ord 'приговор судьбы’, 2.7. Dusia konr 'родич Дусли’, 4.3.
saevar nidr 'родич моря’, 5.7. dreyrug vQpn 'окровавленное
оружие’, 7.11. Loka maer 'дочь Локи’. Сочетание однослож-
ного имени с двусложным, образующее начальный стык уда-
рений, соответственно, описывается как «усеченный D-стих»
(— — х): 1.7. vagr vindlauss 'безветренная бухта’,
11.7. Dags fnendr 'родичи Дага’, 11.11. Freys afspring 'от-
прыски Фрейра’. По тем же двум схемам строятся и компо-
зиты, нередкие во внутренних нечетных строках; ср.
7.7. konungmann 'конунг’ и 2.3. salvprdudr 'страж палат’.
Строка 7.7 показывает, что слоговое количество в данных
строках не учитывается. Это единственные строки в хель-
минге, где возможна двойная аллитерация; ср., например:
3.3. vitta vettr 'сведущая в колдовстве’, 4.11. gloda Garmr
Тарм (мифологический пес) углей’, 17.7. jptuns eykr, букв,
'вьючное животное ётуна’.
К данному месту хельминга привязаны упоминавшиеся
выше (с. 115) перифрастические обозначения конунга — как
потомка мифологических правителей или, например, как
«вершителя битвы». Перифразы второго типа, содержащие
nomina agentis, наилучшим образом соответствуют определе-
нию кеннингов мужа в «Языке поэзии» Снорри Стурлусона:
«Какие есть кеннинги мужа? Его называют по его делам, по
тому, что он совершает, предпринимает либо делает» (КЗ,
124). Но несравненно больший интерес представляет для нас
другой тематический пласт лексики Тьодольва, доминирую-
щий во внутренних нечетных строках. Речь идет о тех
сложных наименованиях, которые обычно имеют в виду, го-
воря о скальдическом мастерстве Тьодольва и богатстве его
словаря (ср. у В. Окерлунда: «Стиль стихов Тьодольва от-
«Перечень Инглингов»
127
личается большой изощренностью, для него характерно в
особенности изобилие кеннингов» [Akerlund 1939, 170]).
Почти все эти наименования относятся к людям, мифологи-
ческим существам, животным, стихиям и другим «агенсам
смерти» правителя. Некоторые из них укладываются в стро-
ку, например: огонь как 4.3. saevar nidr 'родич моря’11 или
4.11. gloda Garmar Тарм углей’. В строфе 27.7 употребляет-
ся выражение reyks rpsudr (к гака 'мчаться’ и геукг 'дым’),
обычно понимаемое как «мчащий» или «извергающий» дым
и> относимое к огню («rogstormeren» в издании Финнура
Иоунссона (Skj, 12) и «rokens valtrare» в издании Э. Вессена
[Wessen 1964, 72]). Принимая во внимание непереходность
глагола rasa, возможно, следует отнести это наименование к
самому дыму, «затаптывающему» свою жертву (27.2. ifjp
rvan trad) подобно маре (ср. строфу 3, где действие мары обо-
значается тем же глаголом troda 'топтать’). В строке 18.3 го-
лова быка обозначается как «капище бровей» (bruna hprg), а
его рог — как «звериный меч» (hoefis hjprr). Веревка, на ко-
торой был повешен конунг Ерунд, названа в строке 14.11. hp
dnu leif, букв, 'наследство (или остатки, останки?) козы’ (в
комментариях Э. Вессена: «den av getskinn skuma remmen
som brukades som galgsnara» [Wessen 1964, 65]). Более
сложные наименования огня, виселицы, быка, чана с медом и
ряда других «агенсов смерти» выходят за границы внутрен-
ней нечетной строки и могут занимать значительную часть
хельминга. Примеры многочленных наименований «агенсов
смерти»: 1.6—7. Svigdis geira / vagr vindlauss 'бычьих копий
безветренная бухта’ (о чане с медом, в котором утонул 11
11 Это выражение, где nidr / / гот. ni^jis соответствует, в част-
ности, лат. nepos ’внук’ и скр. napat, сравнивали с вед. арат napat
’отпрыск вод’ как наименованием огня — Агни. Сторонники тео-
рии индоевропейского поэтического языка предполагали его обще-
индоевропейское происхождение [Schmitt 1967, 577]. Однако еще
В. Краузе, первым привлекший внимание к сходству обоих наиме-
нований, выражал сомнение, что объяснение родовой связи огня с
водою следует непременно искать в столь далеком прошлом
[Krause 1925, 221]. Космологическое обозначение огня как «брата
Эгира» встречается в тулах (Skj I, 674).
128
«Перечень Инглингов»
Фьёльнир); 2.1—3. Ok salr bjartr I Jjeira Spkmimis I jptun-
byggdr 'И палаты яркие Сёкмимира (и его людей), населен-
ные ётунами’ (о камне, который поглотил Свейгдира), 9.7—
8. Slongvi^ref / Sleipnis verdar, прибл. 'швыряющее орудие
корма Слейпнира’ (о вилах).
Мастерство Тьодольва невозможно отрицать. Но право-
мерно ли рассматривать подобные сложные наименования,
открывающие (говоря словами Хойслера) «жреческий и
провидческий план языка», как скальдические кеннинги?
Представляется, что мы находим в них тип наименований, во
всем Кеннингам противоположный.
Заметим, прежде всего, что, в отличие от кеннингов, они
не опираются на продуктивные модели и, соответственно, не
имеют аналогий в скальдическом языке. В словаре Финнура
Иоунссона (LP) и в книге Р. Майснера [М] «кеннинги»
Тьодольва выделяются особо — как принадлежащие ему но-
вообразования. Значение некоторых из них не вполне ясно и
служит предметом отдельных комментариев (ср. примеры
выше). Можно было бы, правда, предположить, что мы про-
сто не знакомы с той областью традиции, где для подобных
новообразований существовали продуктивные модели. На-
именования «агенсов смерти» в стихах Тьодольва, однако,
нельзя считать Кеннингами не только потому, что для них не
находится общей модели. Отличительный признак всякого
скальдического кеннинга, входящий в его определение, —
это условность его внутренней формы12 и, стало быть,
безотносительность ее к контексту. Напротив, наименова-
ния «агенсов смерти» актуализируются в контексте хель-
минга и семантически согласуются со всей его лексикой.
«Гарм углей» воет и кусает свою жертву (glymjandi beit),
«останки козы» (как бы ни переводить это наименование
веревки) приблизились к шее князя (at halsi gekk), огонь
12 «Очевидно, что (...) кеннинги дают широкий простор для ин-
дивидуальной выдумки. Но очевидно также, что метафора уступи-
ла в них место совершенно условной схеме: основа в них — назва-
ние любого объекта того же класса, что и описываемое целое, а оп-
ределение — название любого конкретного референта из сферы
целого» [Стеблин-Каменский 19796, 104—105].
«Перечень Инглингов»
129
пронзил князя насквозь своими «искрящимися стопами»
(hyrjar leystum).
Скальдический кеннинг, в силу той же условности своей
внутренней формы, не содержит образной характеристики
референта, но лишь относит его к. определенному классу
(князь, корабль, море и т» д.). Не следует ли в таком случае
отметить яркую образность картин, создаваемых Тьодоль-
вом, и его умение говорить о смерти правителей на языке ме-
тафор? Представляется, однако, что отличие наименований
«агенсов смерти» у Тьодольва от метафоры проходит по гра-
ни, разделяющей миф и поэзию. Метафора в качестве чисто
словесного приема не содержит «никакого оттенка мысли о
превращении предмета» [Виноградов 1976, 411]. Относя ре-
ферент к не своему классу, она всегда подразумевает лишь
частичное его уподобление объектам данного класса, выдви-
гающее на первый план тот или иной характерологический
признак (женщина, которую назвали змеей, может обладать
прекрасной походкой). В силу этого своего свойства метафо-
ра, как было замечено (см. особенно [Арутюнова 1979;
1990], принадлежит к числу предикатных по своей первич-
ной функции слов. Можно сказать: «Ну, посмотри, какая
змея», но предложение «Эта змея вошла в комнату с целой
стопкой тарелок» требует предварительных разъяснений13.
В наименованиях «агенсов смерти» еще прослеживается
связь с мифологическим мышлением. Они предполагают не
чисто вербальную, тропическую смену класса референта, а
изменение его природы в мифологическом плане его сущест-
вования. Естественно поэтому, что данные наименования вы-
ступают в хельмингах не как предикатные слова, а именно
как «агенсы смерти» данного, названного по имени конунга.
В наиболее типичном случае, как мы могли видеть, они зани-
мают позицию субъекта. Сопоставляя мифологизирующие
наименования с Кеннингами, можно было бы заметить, что
13 Лирическая поэзия, очевидно, не нуждается в подобных разъ-
яснениях; но можно предположить, что это связано с особенностя-
ми ее коммуникативного членения, а именно с ее преимуществен-
ной предикативностью; см. об этом [Ковтунова 1986, 146 сл.].
5 - 5084
130
«Перечень Инглингов»
они находятся по разные стороны от метафоры: кеннинг в
силу своей условности и безобразности — это уже не мета-
фора, тогда как мифологизирующие наименования — это
еще не метафора, т. е. не художественный прием.
От мифологизирующих наименований, в которых прояв-
ляется креативная сила языка Тьодольва, следует отличать
довольно многочисленные в «Перечне» перифрастические
обозначения Хель. Для идентификации Хель в ее исконной и
единственной функции достаточно указания на ее родствен-
ные связи: «сестра Волка и Нарви» (7.5—6), «дочь Локи»
(7.11), «дочь брата Бюлейста», т. е. Локи (31.3—4), «дочь
Хведрунга», т. е. опять-таки Локи (32.3). Заметим, однако,
что и эти мифологические перифразы тяготеют к внутренним
нечетным строкам.
4. Начальные нечетные строки (1, 5, 9)
и имена Инглингов
Схемы данных строк определяются словоразделом. Од-
носложное слово в конце строки неизменно аллитерирует, и в
этом случае первая (неаллитерирующая) вершина ослаблена
или вовсе не выделяется14: 2.5. J)as i stein 'когда в камень’,
3.9. ok sa Ьгапп, 5.1. Hitt vas fyrr и т. п. Предметом нашего
анализа будет, однако, уже рассмотренная выше (с. 121 сл.)
схема, отмеченная стыком ударений на двусложном компо-
зите. Эта ярко отмеченная схема воспроизводится в 62,5%
начальных строк хельминга. Можно предположить, что,
подчеркивая внутреннюю форму сложных поэтизмов, она
способствует той взаимосвязанности деталей, которая так
характерна для «Перечня». Обращает на себя внимание, в
частности, неоднократно воспроизводимая схема атрибу-
тивных комплексов, дистанцирующих признак (названный
в начальной строке) от его носителя (именуемого во внут-
ренней нечетной строке): 2.5—7. trollkund (...) gnmhildr
'когда происходящая от троллей... ночная Хильд’ (ведьма);
14 Аналог так называемой инвертированной аллитерации в эд-
дическом стихе.
Перечень Инглингов»
131
17.1 —3. Ok lofsaell (...) Tys attungr 'И славный... пото-
мок бога’.
Именно к данной схеме устойчиво тяготеют двучленные
имена15 конунгов из рода Инглингов. Однотипность строк,
вводящих эти имена, можно видеть из материала: 4.1. Ок
Visburs; 6.5. hvar Domars; 11.1. Fell Alrekr; 14.1. Vard Jprundr;
19.1. Fell Ottarr; 23.1. Veik Eysteins; 26.1. Vard Qnundr;
27.1. Ok Ingjald; 31.1. En Eysteinn; 32.5. bas Halfdanr; 33.1.
Vard Godrodr, 35.5. red Aleifr, а также 37.5. es Rpgnvaldr16.
Дважды отмеченное имя контрастирует с союзом либо с лич-
ной формой глагола в позиции инверсии. Дважды отмечен-
ные имена обычно начинают строфу и весь эпизод, относя-
щийся к называемому правителю.
Но несмотря на однотипность приведенных примеров,
может все же возникнуть вопрос, насколько правомерно мет-
рическое отождествление строк с именами, сохраняющими
четкую двучленную структуру (такими, как Halfdanr), и
именами, подвергшимися опрощению (такими, как Qnundr,
предположительно к *anda-vandaR 'gegenstab’ [Vr, 688]).
Не подчиняем ли мы трактовку всех генетически двучленных
имен как двухвершинных неким абстрактным представлени-
ям о метрических схемах?
Определенным аргументом в пользу данной (и вполне
традиционной) трактовки может служить, как представляет-
ся, фономорфологическая форма имени отца Рёгнвальда —
Aleifr. Эта архаическая форма имени Olafr (< *Anu-leifaR
'наследник предка’; ср. первый компонент в совр. нем. Ahn)
сохранилась благодаря тому, что была зафиксирована скаль-
дическим стихом. Корневая морфема -leif в ее трехсложной
форме Aleifi (дат. пад.) регулярно маркируется скальдиче-
ским хендингом; ср. шаблонные словосочетания типа Skj.
218.5.4. gunnreifum Aleifi; 227.7.4. hugreifum Aleifi; 242.13.2.
15 Точнее сказать, генетически двучленные, учитывая процессы
опрощения (см. ниже).
16 Во внутренней нечетной строке только 29.3. hrae Aleifs —
строка во всех отношениях нетипичная. Трехсложные формы по-
добных имен встречаются в двух случаях и помещаются в четных
строках: 11.2. [jars Einki; 25.2. at Yngvari.
5*
132
«Перечень Инглингов»
gnyreifum Aleifi. Канонизованные схемы дротткветта не ос-
тавляют сомнений относительно ударности второго компо-
нента и в двусложных формах; ср.: Skj 231. 16.1. Aleifr let
mik, jpfra (метрический тип 3; см. с. 39 наст, изд.); 247.7.4.
Aleifr konungr, mala (метрический тип 2)17 18. Вариант имени с
ударным вторым слогом, фиксированный в дротткветте, мы
находим и в «Перечне Инглингов». Столь же естественно,
что имена (в частности, имена мифологических конунгов), двух-
членная структура которых не была канонизована метрикой
дротткветта, дошли до рукописи в опрощенной форме .
Не следует ли в таком случае предположить, что имя,
дошедшее до нас лишь в поздней и опрощенной форме, еще
сохраняло структурную членимость в IX в., т. е. во времена
ранних скальдов? К сожалению, мы не можем обратиться к
исторической грамматике скандинавских языков, для того
чтобы получить ответ на этот вопрос. Опрощение древне-
скандинавских двучленных имен определяется не только
языковыми процессами редукции и контракции, и не всегда
структурно четкий вариант имени более архаичен. В некото-
рых случаях мы имеем дело скорее с ре этимологизацией име-
ни, т. е. с восстановлением его внутренней формы: так, форма
Hrodgeirr (// да. Hrodgar) сосуществует с формой Нгбагг.
Двусложная форма имени Alrekr в строфе И контрастирует с
трехсложной Eiriki (11.1 2. Fell Alrekr |)ars Eiriki). Второй
компонент обоих имен восходит к *-nkaR 'могучий’, и может
создаться впечатление, что рукопись отражает редукцию
второго слога (и, соответственно, опрощение) в двусложной
форме имени, быть может, еще не имевшую места в языке
Тьодольва. Однако написание обоих имен в тексте, по-
видимому, не имеет отношения к их грамматической форме и
метрической позиции. Унификация сильного или слабого ва-
17 В типе 1, однако, компонент -leif трактуется как безударный;
например: Skj. 244.23.1. Lygk, пета Aleifr eigi.
18 Следует заметить, что и дротткветтная метрика проявляет
избирательность в отношении генетических двучленных имен. Так,
имя Haraldr регулярно занимает в дротткветте позицию слабой ме-
диали в метрической схеме 2, т. е. ведет себя как неотмеченный
краткий двусложник Skj. 68.14.2. valfall Haralds alia.
«Перечень Инглингов»
133
рианта имени со вторым компонентом < *-rikaR в большой
степени дело случая, и невозможно сказать, почему древне-
исландское имя Eirikr было унифицировано в сильном вари-
анте (хотя в скальдической поэзии изредка встречается и
форма Eirekr), в то время как, например, внутренняя форма
имени Harekr (> Hrokr) подверглась полному разрушению19.
Как бы, однако, ни произносились имена Инглингов в
эпоху Тьодольва и в каком бы письменном отражении они ни
дошли до нас, мы располагаем надежными свидетельствами в
пользу их двухударности в поэтическом языке «Перечня». В
квидухатте отсутствует хендинг, но тем примечательнее, что
почти в половине случаев второй слог имени, уже выделен-
ного аллитерацией, дополнительно выделяется Тьодоль-
вом посредством звукового повтора, однотипного хен-
дингу. Благодаря этому приему звуковая оболочка имени
Visburr повторяется (с некоторыми вариациями) в следую-
щей строке: 4.1—2. Ok Visburs / vilia byrgi. Другие приме-
ры «инструментовочного хендинга» у Тьодольва: 14.1—2.
Vard ]qrundr / hinn's endr of do; 19.1. Fell Ottarr / und ara
greipar; 23.1.Veitk Eysteins / enda folginn; 26.1. Vard Qnundr
I Jdnakrs bura; 11.1—2. Fell Alrebr / t>ars EiriTri. В послед-
нем, уже рассмотренном выше случае расподобление вторых
компонентов имени принимает вид звукового повтора по типу
скотхендинга; ср. en snarroefci-sEbu у скальда Берси сына
Скальд-Торвы (Skj 255.1—3).
Не все имена Инглингов, однако, имеют форму, которая
позволяет помещать их в начале хельминга (строфы) и выде-
лять с помощью особых, специально подобранных для этой
цели метрических инструментов. Среди имен Инглингов есть
и такие, просодическая структура которых определяет для
них место в четной строке: 1.4. es at Fjplni kom; 2.4. Sveigdi
velti; 3.4. Vanlanda kom; 5.8. Domalda bar; 17.8. a Agli raud.
Односложные имена (Dagr, Aun, Alfr) не имеют ограниче-
19 Двухударность имени Eirikr в скальдических стихах надежно
удостоверяется «Выкупом головы» Эгиля Скаллагримссона —
песнью в размере рунхент, обращенной к Эйрику Кровавая Секи-
ра: Skj 32.12.4. Eirikr of sae; 33. 18.8. Eirikr of far.
134
«Перечень Инглингов»
ний на метрические позиции. Однако почти во всех «нестан-
дартных» случаях (исключения — 8.1. Frak at Dagr; 29.3.
Hrae Aleifs) Тьодольв выбирает для имен Инглингов пози-
цию максимального выделения, а именно, первую вершину в
четных строках (позиция «ключевой аллитерации»)20. Вто-
рую вершину в этих строках в типичном случае занимает
личная форма глагола (см. примеры выше).
5. Четные строки и «предикаты смерти»
Строфы «Перечня» обычно трактуют как повествова-
тельный пусть даже и сверхкомпактный текст, «сюжетная
линия» которого размечается некоторой последовательно-
стью действий. Например, в строфе 2: «карлик обманул
Свейгдира, он заманил его под камень, который его погло-
тил». Так трактовал эпизоды и Снорри, развертывая свой
прозаический рассказ с помощью дополнительных деталей и
разъяснений: «Свейгдир снова отправился на поиски Жили-
ща Богов. На востоке Швеции есть большая усадьба, кото-
рая называется У Камня. Там есть камень большой, как дом.
Однажды вечером после захода солнца, когда Свейгдир шел
с пира в спальный покой, он взглянул на камень и увидел,
что у камня сидит карлик...» (КЗ, 17). Но отвлечемся от
прозы Снорри и от наших собственных стереотипов воспри-
ятия эпизодов. Обратимся к объективным показаниям гла-
гольных предикатов.
Легко заметить, что в «Перечне» резко разделены преди-
каты двоякого рода. Для большинства из них, а именно для
личных форм глаголов в претерите, вполне оправдывается та
оценка скальдического глагола, которую мы находим, напри-
20 Необходимо еще раз подчеркнуть, что, говоря о выделен-
ное™ имен в «Перечне», мы имеем в виду исключительно специ-
альные приемы иерархизации лексики в поэме Тьодольва, а не ар-
хаические представления, связывавшиеся с именем предка как та-
ковым. Ср. у М. И. Стеблин-Каменского: «Реализация славы
достигается в силу простого перечисления тех, в ком материализо-
валась hamingja, т. е. счастье и слава рода» [Стеблин-Каменский
1947, 289].
«Перечень Инглингов»
135
мер, у Л. Холландера. «Скальдическая поэзия, — писал
Холландер, — это едва ли не исключительно поэзия сущест-
вительных и в какой-то мере прилагательных: именно они
определяют всю пышность и блеск ее формы, в то время как
глаголы у скальдов крайне непритязательны и довольствуют-
ся чисто служебной ролью» [Hollander 1947, 5]. В «Перечне
Инлингов» личные формы встречаются либо в спаде (только
в формуле Fell Ottarr), либо (в абсолютном большинстве
случаев) на второй (неаллитерирующей) вершине четной
строки. Но этими неотмеченными, второразрядными форма-
ми не исчерпывается грамматика глагола в «Перечне». Они
контрастируют с громоздкими и воспроизводимыми из эпи-
зода в эпизод инфинитивными глагольными конструкциями:
1.8. of vida skyldi (= 21.4; 36.4); 3.6. of troda skyldi; 5.11. of
soa skyldi; 7.8. kjosa skyldi (о Хель); 8.4. of fara («умереть»)
skyldi (= 28.8); 9.6. of geta skyldi (о вилах), 10.10. temja
skyldi (о виселице как коне); ср. также 14.8; 15.6; 21.8; 22.6.
К данным конструкциям мы в первую очередь и обратимся.
Их регулярная воспроизводимость неизменно привлекала
к себе внимание и требовала объяснения. Густав Неккель,
сомневавшийся в подлинности «Перечня Инглингов», скло-
нен был видеть в этих «перифразах простых глаголов, с до-
кучливым постоянством расставляемых в тексте», лишь
средство заполнить строку, т. е. проявление неискусности ав-
тора (и аргумент в пользу поздней датировки его произведе-
ния) [Neckel 1908, 400]. Другие филологи, и среди них
Вальтер Фогт [Vogt 1930, 193], напротив, полагали, что эта
формула в значительной мере определяет тональность всего
текста, находя в глаголе skyldi выражение предначертанности
смерти правителя — «модальность судьбы». Финнур Иоунс-
сон (Skj) и Э. Вессен [Wessen 1964] «проясняют» текст и
прямо вводят отсутствующую в оригинале ссылку на судьбу
в свои переводы. Так, Финнур Иоунссон регулярно подкре-
пляет семантику модальной конструкции выражением ifolge
skaebnen: «в силу судьбы» отродье троллей затоптало Ван-
ланди, другой правитель свалился с коня, третий был прине-
сен в жертву и т. п. Э. Вессен прибегает к аналогичным
ссылкам на судьбу: enligt odes vilja 'по воле судьбы’, enligt
136
«Перечень Инглингов»
odes bud 'по велению судьбы’ либо sasom odet bestamt 'как
определила судьба’. Соответственно, строки оригинала
9.5—8. at [jann gram (князя) / of geta skyldi / slongvi[)ref /
Sleipnis verdar (вилы) переводятся Вессеном как «att en
slung-grep fran Sleipners maltid (= en grep for att kasta ho,
hotjuga) traffade, sasom odet bestdmt (курсив автора. —
О. C.), hdfdingen» [Wessen 1964, 62].
Вальтер Окерлунд занимал компромиссную позицию в
этом вопросе, полагая, что конструкция содержит
информацию о предначертанности смерти лишь в тех
случаях, когда на это указывает контекст строфы. Так,
модальность skyldi актуализируется в строфе 1, начинающейся
со строк: 1.1—3. Vard framgengt (...) feigdar ord 'исполнился
приговор смерти (=судьбы)’. В этом случае конструкция
1.8. of vida skyldi (vida 'уничтожать’) оказывается вполне
уместной. Но многократное повторение инфинитивной кон-
струкции, как полагал Окерлунд, не всегда может быть оправ-
дано контекстом; в большинстве случаев формула «навязы-
вает себя поэту» [Akerlund 1939, 144].
Мы, однако, иначе оценим смысл инфинитивных конст-
рукций, опираясь на тезис о двуединстве стиха и языка, т. е.
рассматривая стих «Перечня» не как внешнюю форму, в ко-
торую должны укладываться те или иные слова, а как форму
самого поэтического языка, организующую содержательную
структуру данного текста. Основной интерес инфинитивных
конструкций состоит, на наш взгляд, не столько в модальной
семантике глагола skyldi (не всегда отчетливой), сколько в
его метрической функции, а значит в семантике тех полно-
значных глаголов, которые выдвигаются посредством
инфинитивной конструкции в позицию ключевой аллите-
рации. Конструкция, занимающая всю четную строку и
обычно замыкающая хельминг, служит выделению глаголов,
обозначающих причину смерти правителя, — «предикатов
смерти».
Эта функция оставляет Тьодольву некоторую свободу для
варьирования конструкции. В двух случаях он заменяет skyldi
другими служебными глаголами: 4.3—4. saevar nidr / svelga
knatti, букв, 'родич моря мог поглотить’; 11.7—8. Dags
«Перечень Инглингов»
137
friendr I of cirepask kvddu 'сказали, что родичи Дага убили
друг друга’. Еще в двух примерах инфинитивная конструк-
ция заменяется перфектной — Vpp + hafdi, без видимого раз-
личия в употреблении; ср. два сходных контекста:
5.9— 12. |)as argjprn / Jota dolgi / Svi'a kind / of so a skyldi
'когда жадного до славы врага ютов племя свеев принесло в
жертву’ 25.1—4. Pat stpkk upp, / at Yngvari / Syslu kind
I of soil hafdi 'Разнеслась молва, что Ингвара племя Сюслы
принесло в жертву’21.
Обсуждая структуру и функцию данной конструкции, от-
метим еще одну деталь. Тогда как долгосложному глаголу
для его выделения в позиции ключевой аллитерации доста-
точно опоры на служебный глагол (skyldi, knatti, hafdi), крат-
косложные глаголы нуждаются также в поддержке экспле-
тивной частицы of. Функция этой частицы в языке «Перечня»
(простой заполнитель спада или глагольный модификатор со
значением сукцессивности?) также обсуждалась в германи-
стике (см. особенно [Kuhn 1929]). Представляется, что этот
вопрос должен решаться с тех же позиций, что и вопрос о
семантике глагола skyldi. Между формальностью и содержа-
тельностью «несущих» элементов конструкции нет и не мо-
жет быть противоречия. Сукцессивная семантика of, как и
модальная семантика skyldi, вполне уместно дополняет зна-
чение «предикатов смерти», но она не лишает частицу ее
главной, метрической функции — удерживать полнозначный
глагол в позиции ключевой аллитерации.
Более существенным для настоящего рассуждения явля-
ется вопрос о семантике самих «предикатов смерти». Легко
убедиться, что в тексте «Перечня» это не единственные
глаголы, обозначающие смертоносное действие, направлен-
ное на князя. В строфе 2, помимо конструкции of troda skyldi,
мы находим также неотмеченный глагол kvaldi 'мучила, уби-
ла’ (о маре), а в строфе 18 глагольная конструкция вообще
отсутствует, хотя бычий рог, который «засел» (stod) в сердце
21 Ссылка на «молву» не служит в данном случае достаточной
мотивировкой формы перфекта; ср. строфу 9: «И княжье войско при-
несло (...) такую весть, что вождя настигли (of geta skyldi) вилы».
138
«Перечень Инглингов»
Эгиля, явился орудием его смерти. Специфическая иерархи-
зация глаголов данной семантической сферы подтверждает-
ся, однако, тем фактом, что среди метрически выделенных
глаголов мы находим две крайне редкие лексемы. Сущест-
венно, что обе эти лексемы повторяются в строфах «Перечня».
Речь идет, во-первых, о глаголе vida, который трижды
повторяется в в конструкции со skyldi: 1.8; 21.4, а также
36.4. Unz fotverkr / vid Foldar {jrpm / virda vin / of vida skyldi
'Пока больная нога не погубила друга мужей у края Фоль-
да’. Этимология глагола vida, как и его точное значение, не-
известны. Ян де Фрис допускает его родство с готским wi|)on
'трясти’ [Vr, 659]. Но готский глагол — это hapax lego-
menon, и Леманн отрицает существование у него германских
параллелей [L, 407]. Помимо «Перечня», vida встречается в
двух неясных местах «Старшей Эдды» (Вг. 5 и Gdr. II, 30) и
в одной строфе «Утраты сыновей» Эгиля Скаллагримссона.
Но у Эгиля строка 8.6. ef vida maettak 'Если бы я мог уни-
чтожить (Эгира)’ — это издательская конъектура Финнура
Иоунссона, подсказанная «Перечнем Инглингов» (см. с. 70
наст. изд.).
Значение второго редкого глагола soa 'приносить в жерт-
ву’ не вызывает сомнений. В отличие от синонимичного
biota, это очень редкое, возможно, сакральное слово. За
пределами «Перечня» (где оно встречается дважды — в
формах инфинитива и причастия II; см. примеры выше) мы
находим его только в «Речах Высокого» — в тех же двух
формах (Hav. 109 и 144; также of-soit в Hav. 145). Строфа
144, в которой перечисляются ритуальные операции, совер-
шаемые жрецом, особенно широко обсуждалась в литерату-
ре. Вот ее последние строки: Veiztu, hve bidia skal? / Veiztu,
hve biota skal / Veiztu, bve senda skal? / Veiztu, bve soa skal?
'Умеешь молиться и жертвы готовить? Умеешь раздать?
Умеешь заклать?’ (пер. А. И. Корсуна).
Другие «предикаты смерти» составляют в тексте «Переч-
ня» единый ряд с названными. Поясним значение несколь-
ких из них, не очевидное вне контекста: 7.8. kjosa skyldi —
о Хель, «избравшей» конунга Дюггви; 8.6. of geta skyldi — о
вилах, «достигших» конунга Дага; 10.12. temja skyldi —
.Перечень Инглингов»
139
о коне (= виселице), которого должен был «смирить» конунг
Агни; 14.8. of bera skyldi — о коне (= виселице), который
«вознес» конунга Ерунда.
Имена Инглингов, тяготеющие к началу строфы (эпизо-
да), и «предикаты смерти», тяготеющие к ее концу, могут
быть названы двумя смысловыми центрами эпизода.
6. Личные формы глагола и «время предков»
в «Перечне Инглингов»
Личные глагольные формы, на первый взгляд, мало что
могут прибавить к общей картине смерти, изображаемой
Тьодольвом. Это, однако, не совсем так. Личные формы на
слабых вершинах четных строк не менее, чем «предикаты
смерти», заслуживают нашего внимания. Дело в том, что
именно эти второразрядные глаголы (ср. выше их характери-
стику Л. Холландером) и создают то впечатление развития
событий во времени, которое дает основание исследователям
характеризовать «Перечень» как нарративный текст sui
• 22
generis .
Проходящий через строфы «Перечня Инглингов» ряд
глаголов в форме претерита (четные строки, вторая вершина)
побуждает воспринимать их как краткие повествовательные
тексты. Этому восприятию в немалой степени способствует
проза Снорри, развертывающая эпизоды в связные расска-
зы, где гибель конунга — это следствие предшествующих
действий самого конунга и его антагониста. Но перед нами
лишь видимость повествования. Отдельные эпизоды «Пе-
речня» так же лишены временной перспективы, как и поэма в
целом. Этот эффект, заложенный в поэтической грамматике
песни, остается незаметным для ее переводчиков и интерпре-
таторов, вносящих в текст видо-временную информацию, в
нем отсутствующую.
22 Так, по замечанию Р. Фрэнк, «дихотомия скальдической/
эддической поэзии рушится при ближайшем рассмотрении. “Пере-
чень Инглингов” Тьодольва оказывается не менее “нарративным”,
(...) или “мифически-героическим”, чем анонимная “Песнь о
Хюндле”» [Frank 1985, 160].
140
«Перечень Инглингов»
Рассмотрим уже неоднократно упоминавшуюся выше
строфу 2 песни (смерть Свейгдира). В прозе «Саги об Инг-
лингах» ей соответствует следующий рассказ, где каждое
действие персонажей снабжено мотивировкой и эпизод скла-
дывается в хорошо построенный сюжет: «Однажды вечером
после захода солнца, когда Свейгдир шел с пира в спальный
« 23
покои, он взглянул на камень и увидел, что у камня сидит
карлик. Свейгдир и его люди были очень пьяны23 24. Они под-
бежали к камню. Карлик стоял в дверях и позвал Свейгдира,
предлагая тому войти, если он хочет встретиться с Одином.
Свейгдир вошел в камень (hljop i steininn), а тот сразу за-
крылся (en steininn lauksk begar aftr), и Свейгдир так никогда
из него и не вышел. Тьодольв из Хвинира говорит так» (КЗ,
17; НКг. 14). Далее приводится строфа:
En dagskjarr И бегущий света
Durnis nidja потомков Дурнира
salvprdudr палат стражник
Sveigdi velti обманул Свейгдира,
has i stein когда в камень
enn storgedi гордый духом
Dusia konr Дусли родич
eft dvergi hljop, за карликом (hljop),
ok salr bjartr и палаты яркие
[jeira Spkmimis Сёкмимира и его людей,
jptunbyggdr жилье великанов,
vid jpfri gein. перед вождем (gein).
Итак, современные интерпретаторы этого текста находят
для глаголов hljop и gein те или иные переводные эквивален-
ты, соответствующие их языковому сознанию и восприятию
строфы как повествовательного текста. Финнур Иоунссон в
своем издании «Перечня» переводит hljop глаголом с пост-
вербом: «1оЬ (...) ind i stenen» 'вбежал в камень’; далее в его
23 Сама усадьба, где пировал Свейгдир, названа Снорри — У
Камня.
24 Снорри склонен к подобному снижению сказочных или ми-
фологических мотивов «Перечня». Так и гибель Фьольнира, отца
Свейгдира, в чане с медом он объясняет тем, что конунг был «сон-
ный и мертвецки пьяный» (КЗ, 16).
«Перечень Инглингов»
141
тексте сказано, что камень «abnede sig for (slugte) kongen»
"раскрылся перед конунгом (и поглотил его)’. Взятые в
скобки слова перевода призваны прояснить информацию, со-
держащуюся в многозначном глаголе gma (vid) и тем поста-
вить точку над i в данном эпизоде. Э. Вессен следует Фин-
нуру Иоунссону в переводе первого глагола (lopp in... i
stenen), но переводит gein (vid) как «gapade (mot hdfdingen)»
"зиял (перед правителем)’ [Wessen 1964, 58—59].
Однако данные глаголы (а вместе с ними и вся строфа) по
существу непереводимы, поскольку в них отсутствует та ви-
до-временная информация, которая в современных языках
облигаторно вносится глагольными модификаторами и сред-
ствами контекста. Впрочем, соответствующая информация в
обычном случае находит выражение и в древнеисландском
языке. Так, дисл. hlaupa без дополнительных показателей
имеет непредельное значение "бегать/бежать; скакать’. Хюн-
дла из одноименной эддической песни поносит Фрейю, об-
виняя ее в распутстве: Hdl. 46.5—8. Hleypr J)u, edlvina, / uti
a nattom, // sem med hpfrom / Heidrun fari "Бегаешь (ска-
чешь) ты, подружка, по ночам, как Хейдрун с козлами’.
Информация о предельности глагольного действия («вскаки-
вать») вносится поствербами и локативами, синтаксически
примыкающими к hlaupa; ср. в саге: gprvir upp at hlaupa
'готовые вскочить’ и в скальдических стихах: of hljop af unnar
hesti "спрыгнул с коня волны (=корабля)’. Заметим, что в
строфе «Перечня» локатив i stein отделен от предиката не
только предложным дополнением, но и подлежащим (выра-
женным многочленной перифразой) и^едва ли может влиять
на его значение. В словаре Финнура Иоунссона изолирован-
ное сочетание hlaupa ept e-m (ссылка на данное место
«Перечня») с полным основанием переводится как lobe efter
en 'бежать за кем-либо’ [LP, 261].
Проблему представляет и интерпретация формы gein.
Глагол gma имеет в древнеисландском непредельное значение
'зиять’. В Hav. 85.1 сказано, что нельзя доверять gmanda ulfi
"волку, разевающему пасть’; ср. Ulfr ginandi как имя соб-
ственное в Hdl. 22.4; в Vsp. 55 (Н) Мировой змей «разева-
ет пасть через все поднебесье» (ginn lopt yfir). Но в то же
142
«Перечень Инглингов»
время gein vid agni в Hym. 22.2 значит 'заглотил нажив-
ку’ — о Мировом Змее, которого Тору удается таким обра-
зом «вытащить к борту ладьи» (23.1—4). Gina flugu (с бес-
предложным дат.) в «отдельной висе» скальда Ульва Угга-
сона несомненно значит 'проглотить муху’ (Skj 130.8).
Можно убедиться, что текст строфы 2 «Перечня Инг-
лингов» расслаивается в восприятии современного читателя.
Его обычно читают как повествование о последовательных
действиях: «карлик обманул Свейгдира, когда тот вскочил
следом за ним в камень и «палаты великана» поглотили его».
Оригинал, однако, лишен необходимых для такого прочтения
видо-временных показателей, и ничто не препятствует уви-
деть тот же эпизод как статичную картину: «карлик обманы-
вал (морочил) Свейгдира, когда тот бежал за ним в камень и
“палаты великана” перед ним (букв, “на него”) зияли». В по-
следнем случае предлог vid имеет то же значение, что и в
horfa vid e-u — 'направлять взгляд на что-л.’.
Но «двоение» текста при вчитывании обусловлено, вне
сомнения, тем, что в нашем языковом сознании существует
непреложная грань между предельными (терминативными) и
непредельными (дуративными) глаголами. Именно это про-
тивопоставление — при соответствующей поддержке кон-
текста — определяет относительное положение процессов на
временной оси в плане повествования, т. е. их одновремен-
ность (конунг «бежал», в то время как палаты «зияли») или
последовательность (конунг «вскочил» в камень, и камень
«поглотил» его).
В поэтической грамматике «Перечня» данное противо-
поставление в абсолютном большинстве случаев снято. Ре-
шающую роль играет почти полное отсутствие в тексте песни
таких модификаторов глагольного действия, как поствербы
(исключение — постверб upp в 16.12. upp of halda и 25.1. Jjat
stokk upp). Важно в данной связи заметить, что союз J)as 'ко-
гда’, многократно воспроизводимый в тексте (в начале не-
четных строк и обычно непосредственно за личной формой
глагола), оказывается в условиях видовой неопределенности
глаголов лишь мнимым средством временной ориентации
процессов. Он по существу не отличается семантически от
«Перечень Инглингов»
143
сочинительного союза ок, с которым чередуется. Оба союза
сополагают процессы, но не располагают их на временной оси.
Впрочем и само понятие временной оси едва ли может
быть применено к изображаемым в «Перечне Инглингов»
картинам, где время остановлено в своем движении и персо-
нажи навечно застыли в позах, предписываемых их функцией
в эпизоде.
Рассмотрим еще ряд глагольных форм в их контекстуаль-
ном окружении. Ведьма «отправила к Одину» конунга Ван-
ланди (строфа 3), «...когда отродье троллей / (за)топтало
(of troda skyldi)25 / — ночная Хильд — войска / мужей про-
тивника; / и он (с)горел (brann) / на берегу Скуты / круши-
тель колец, которого (за)мучила (kvaldi) мара».
За пределами «Перечня Инглингов» различаются brann,
brann upp и var brunnit. Глагол kvelja чаще всего употребля-
ется в значении «мучить» и лишь в единичных случаях
'уби(ва)ть’. Как пример такого единичного словоупотребле-
ния в LP приводятся строки Vkv. 33.7—10: at Jdu qveliat /
qvan Vplundar // ne brudi minni / at bana verdir 'что ты не
убивал жены Вёлунда и невесты моей не стал убийцей’. В
общем случае значение 'убивать’ требует эксплицитного вы-
ражения: kvelja til bana (dauda); ср.: Gret., кар. 87. ...er j)ik
skal kvelja her til bana 'что тебя хотят здесь замучить на-
смерть’. Финнур Иоунссон проясняет текст в согласии со
своими представлениями о его содержании: «og den gavmilde,
som maren kvalte ('мара душила’), blev braendt ('был со-
жжен’) pa Skutas bred».
В строфе 27 огонь (или дым; см. выше) «топтал Ингь-
яльда живого» или «затоптал его заживо» (ifjprvan trad). Он
(огонь) «ступал горящими ступнями» через князя или «на-
ступил» на него ({ gpgnum ste). Финнур Иоунссон перевел
первый глагол как betradte, а второй как tradte.
В строфе 29 (смерть Олава) вторые вершины четных
строк (4, 6, 2) занимают глаголы svalg (огонь поглотил/
25 Заметим, что и данная формула, служащая иерархизации
предикатов (ср. выше), не вносит видо-временной информации
сверх той, которая содержится в претеритальной форме skyldi.
144
«Перечень Инглингов»
глотал тело князя), leysti (его кольчуга (рас)плавилась), hvarf
(он давно уже как оставил Уппсалу). В переводе Л. Холлан-
дера им соответствуют swallowed up, smelted off и had left.
Число примеров легко умножить. Может возникнуть во-
прос, не опускаются ли глагольные модификаторы, наречия и
тем более аналитические формы просто по причине исключи-
тельной компактности стиха «Перечня Инглингов»? Но сле-
дует повторить: нельзя рассматривать стих и язык как две
конфронтирующие системы, вторая из которых «приносится
в жертву» первой. Метрика не причина семантической не-
достаточности предикатов; это инструмент, посредством ко-
торого поэт создает картину генеалогического прошлого как
череду не имеющих временного измерения (последних в
жизни предков) «мигов», запечатленных в вечности.
И наконец, последнее замечание. Мы не располагаем
данными для ответа на вопрос, был ли скальд Тьодольв «ге-
ниальным инноватором», сумевшим создать особую форму
стиха и языка, предназначенную для сакрализации смерти
предков, или эта форма (может быть, не настолько строго вы-
держанная, как у Тьодольва) сложилась у его предшествен-
ников. Последнее все же кажется более вероятным. Трудно
представить себе, чтобы эти мифологизирующие именования,
столь не похожие на обычные скальдические кеннинги, или
эти изощренные приемы выделения имени поминаемого кня-
зя, или эта глагольная грамматика, способная останавливать
время, могли быть в такой степени продуманы, рассчитаны и
воплощены одним человеком, пусть даже и скальдом Ха-
ральда Прекрасноволосого. Но мы можем сказать с уверен-
ностью, что поэма «Перечень Халейгов» Эйвинда Погуби-
теля Скальдов (ок. 985 г.), в которой видят подражание
«Перечню Инглингов», содержит множество отступлений от
приемов, которых твердо придерживался Тьодольв. Так,
строфа 6, приведенная Снорри в «Саге об Инглингах», не
различает начальных и внутренних нечетных строк, допускает
четырехсложный композит в четной строке и патронимиче-
ское наименование конунгов, к тому же в позиции, для этого
не установленной. Мы не говорим уже о том, что в его стро-
фе нарушено метрико-синтаксическое членение на хельминги.
«Перечень Инглингов»
145
En Godlaugr А Годлауг А Гудлауг
Grimman tamdi сурового смирял — Изведал лихо,
vid ofrkapp в силу превосходства Повис на суку
austrkonunga восточных конунгов — По воле свеев.
Sigars jo, коня Сигара, Знать, сильны
es synir Yngva когда сыны Ингви26 Сыны Ингви,
menglptud дробителя гривен Что он оседлал
vid meid re id du. на дереве повесили. Коня Сигара.
(Пер. О. А. Смирницкой)
Первая строка, правда, строится Эйвиндом по модели,
хорошо знакомой из «Перечня Инглингов». Но так же
построена первая строка и в стихах на Рёкском камне.
26 Ингви в данном случае, скорее всего, не божественный пра-
родитель Инглингов, а шведский конунг.
6 - 5084
146
«Перечень Инглингов»
Дополнение
Перечень Инглингов
(Пер. О. А. Смирницкой)*
1. Рок настиг, Обрек смерти Фьёлльнира В доме Фроди. Когда во тьме Отродье троллей Затоптало Даятеля злата.
Ждал конец Вождя ратей В бухте безбурной Бычьих копий. Пеплом стал У откоса Скуты Мудрый князь, Замученный марой.
2. Свейгдира раз Зазвал обманом, Заворожил Житель скальный, 4. И в жару Сгорел Висбур, Пожран был Родичем бури,
Когда пред ним, Наследником Дусли, Камень отверз Ненавистник света, Когда под кров К нему дети Пустили гостить Татя леса,
И славный вождь Канул под своды Пышных палат Племени Мимира. И в дымном дому Грыз владыку Гарм углей, Громко воя.
3. Ведьма волшбой Сгубила Ванланди, К брату Вили Его отправила, 5. В давние дни Княжьей кровью Воины поле Окропили,
* Снорри Стурлусон. Круг Земной / Изд. подгот.: А. Я. Гуре-
вич, Ю. К. Кузьменко, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Ка-
менский. М., 1980. (Лит. памятники). В наст, издании строфы
разбиваются на четверостишия — хельминги.
«Перечень Инглингов»
147
Рдяную сталь От остылого тела Ворога ютов Несло войско, 8. Знаю, какой Приговор Дагу Злой судьбой Был уготован,
Когда закланью Домальди предал Свейский род Урожая ради. Когда поплыл Искатель славы За воробья Мстить в Вёрви.
6. Множество раз Мужей премудрых Я вопрошал О кончине Ингви, 9. И принесли Княжьи люди Такую весть На путь восточный:
Дабы узнать, Где же Домар Был отнесен К убийце Хальва. Мол, не клинок Настиг князя, А кол кривой Конского корма.
И ведомо мне: Сражен недугом, У Фюри сгорел Фьёльнира родич. 10. Навряд ли рать Была рада, Тому что Скьяльв Учинила с князем,
7. Не утаю: Себе на утеху Владеет Хель Дюггви конунгом. Когда повис Агни на гривне, Вздернут у Таура Сестрой Логи.
Выбор на нем Остановила Локи дочь, Сестра Волка. Тяжкий удел Вождю выпал — Смирять коня Супруга Сигню.
И вождя Народа Ингви Нарви сестра Крепко держит. И. Альрек, подняв Руку на Эйрика, Сам от руки Братней умер.
6*
148
«Перечень Инглингов»
Да не меч,
А узду простую
Князья в бою
Заносили.
Прежде вождям
Не доводилось
Брать на брань
Конскую сбрую.
12. И сталось так,
Что в покоях
Ингви жрец
Лежать остался,
Когда Альв,
Жену ревнуя,
Окрасил сталь
Кровью брата.
13. Разве не зло,
Что роща злата
Славных владык
Довела до смерти,
И понапрасну
Братоубийство
Ради Беры
Они содеяли.
14. Сгублен был
Убийца Годлауга
В дни былые
У Лимафьорда,
Когда скакун
Высокогрудый
Вознес на узде
Льняной Ерунда,
И Хагбардов
Обруч бычий
Горло сдавил
Вождю дружины.
15. Знаю, что Аун
В давние годы
В Уппсале
Впал в детство.
И, живот
Свой спасая,
Старец стал
Сосать тюрю.
16. И был в руках
Его дряхлых
Турий рог,
Словно соска.
День-деньской,
Как младенец,
Конунг пил
Из копья турья,
И не под силу
Сыноубийце
Было поднять
Клинок бычий.
17. Государь
От гнета Тунни,
Славный, бежал
В чужие земли.
Но вонзил
Зверь свирепый
Лба зубец
В башню духа.
«Перечень Инглингов»
149
18. Прежде он Бровей крепость Долго носил В лесах восточных. А ныне засел В сердце Эгиля Турий нож Обнаженный. 19. Данов сталь Достала Оттара, Брошен труп Пернатой твари. Ворон летел К мертвому телу, Страшной лапой Цеплял князя. 20. И о делах Ярлов в Вендиле Знаю, жива Молва у свеев, Как разбили В бою конунга Фасти и Вёгг С островов Фроди. 21. Ведом мне И удел Адильса, Знаю, волшба Сгубила героя. Грянулся князь С коня наземь, Достославный Наследник Фрейра. 22. Из головы Высокородного Брызнул мозг, Мешаясь с грязью. Так и умер Он в Уппсале, Недруг Али Победоносный. 23. В Ловунде, Знаю, норны Скрыли нить Жизни князя. И пал Эйстейн Там в палатах, Ютским людом Спаленный. 24. И мор травы Морской склонов В жаркой ладье Вождя мучил, Когда подожжен Со всей дружиной Рубленый струг Горел ярко. 25. И, говорят, Ингвар конунг Жертвой стал Мужей Сюслы, Эстов рать Рядом с камнем Разбила в бою Ясноликого,
150
«Перечень Инглингов»
И океан Мертвого князя Песней Гюмира Услаждает. 26. Знаю, стал Преградой Энунду Град камней У Химинфьёлля, И был в горах В прах повержен Эстов враг Горем Сёрли. И земных Костей груда Княжий труп Тяжко давит. 27. В Рэнинге Дымовержец Ингьяльда Забил углями, И вождя Ворог дома Затоптал Неживое тело. 28. Княжьей судьбе Несравненной Свей много Дивились, Ведь властелин Достославный Смертный час Сам выбрал. 29. И у волны Олава Опалило пламя. И волк стволов Жгучепалый Сорвал плащ С вождя свеев. Сын владык Высокородный, Уппсалу он Давно оставил. 30. Хальвдан князь, Всякий знает, Давно как сынов Земных покинул, И в свой чертог Его из Тотна Взять захотела Хозяйка павших. И Скерейд В Скирингсале Плачет теперь По государю. 31. И ненароком Рея Эйстейна Прямо к сестре Нарви отправила. Спит давно Он под курганом, Гордый князь, На гряде гранитной.
«Перечень Инглингов»
151
А мимо вождя
Льдяные воды
Вадла река
Вдаль уносит.
32. И в третий раз
Сестра Волка
К себе на тинг
Позвала князя.
Тот, кто сидел
На престоле в Хольте,
Не убежал
Норн приговора.
И над ним,
Над Хальвданом,
В Борре мужи
Курган сложили.
33. И Гудрёд
Благородный
Предан был
В дни былые.
Коварная мысль
О кровавой мести
Смерть несла
Властелину,
34. Когда во тьме
Вождя хмельного
Нашло копье
Холопа Асы.
Сталь у брега
Стивлусунда
Раб вонзил
В грудь героя.
35. Трора ветвь
Разрасталась
Все мощней
В стране норвежской,
В Вестмаре
В прежние годы
Олав землей
Великой правил,
36. Пока вождя
У края Фольда
Больная нога
Не свела в могилу.
Ныне лежит
Он под курганом,
Славный герой,
В Гейрастадире.
37. Но, по мне,
Под синим небом
Лучшего нет
Прозвания князю,
Нежели то,
Которым Рёгнвальда
Достославного
Величают.
СЛОВА КУЛЬТУРЫ КАК ПРЕДМЕТ
ЭТИМОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА
Образ Плюшкина — «прорехи на человечестве», как
было замечено В. Н. Топоровым, исподволь подготавлива-
ется употреблением слов решето, решетка и прореха в опи-
сании плюшкинской усадьбы [Топоров 1993, 131—132].
В. Н. Топоров особо отмечает, что трактовка данного при-
мера не зависит от «известных сложностей, возникающих в
научной этимологии», ибо «единственно действенной и ак-
туальной в художественном тексте» является этимология
“мифопоэтическая”» [Там же]. В отношении авторских
произведений новой литературы это бесспорно так. Сход-
ным образом обстоит дело и в таком ярко индивидуальном
произведении, как «Утрата сыновей» скальда Эгиля Скал-
лагримссона: в последних ее строфах, где возникает фигура
Одина, выступают из текста, частично накладываясь друг на
друга и теряя отчетливые границы, слова rynni, runi или
runni, связываемые, в зависимости от того как настроит свой
взгляд исследователь, с сокровенным знанием, заветной
дружбой или быстрой ездой (см. комм, к строфам 19 и 22 St
в наст. изд.). В данном случае, впрочем, как мы видели,
трудно с уверенностью отличить авторский замысел от ис-
кажений текста в устной традиции.
С иной проблемой приходится иметь дело лингвисту в тех
случаях, когда звукосмысловые ассоциации, формирующие
образ, возникают не в авторских произведениях и в про-
странстве данного текста, а в поэтических произведениях,
154
Слова культуры
восходящих к эпической традиции; когда подобные ассоциа-
ции охватывают ключевые слова культуры и регулярно вос-
производятся в традиции. Действенность подобных ассоциа-
ций в этих случаях имеет последствия для самого существо-
вания и соотношения ассоциируемых слов в языке. Их
«научная» и «мифопоэтическая» этимология уже не могут
быть разведены по разным филологическим ведомствам; бо-
лее того, как мы надеемся показать в дальнейшем, поведение
подобных слов в языке — и, в частности, присущая им фо-
номорфологическая неустойчивость — заставляет задаться
вопросом о применимости к ним обычных приемов этимоло-
гического анализа.
Материалом настоящей работы служат слова, относя-
щиеся к теме пира в древнеанглийском эпосе. Выбор этот,
как следует заметить, в общем так же произволен, как и
приведенные выше примеры из текстов Гоголя и Эгиля. Су-
дя по предварительным наблюдениям, устойчивыми ассо-
циациями охватывается значительная часть традиционного
«словаря культуры» в древнеанглийской и древнеисландской
поэзии.
В «Беовульфе» есть две пространные сцены пира (строки
611—661 и 1008—1231). Обе они включают ряд эпизодов,
или эпических тем, в смысле теории Пэрри-Лорда [Лорд
1994, 83 сл.]. Начальной темой в обоих случаях является
описание самого пиршественного этикета. Перед аудиторией
развертывается монументальная картина — образ незыбле-
мости миропорядка и классический образец так называемого
субстантивного стиля. И если есть в этих эпизодах внутрен-
нее движение, то оно определяется не столько ритуальными
проходами и жестами персонажей (конунг вступает в пирше-
ственный зал, воины рассаживаются по лавам, королева об-
ходит всех по старшинству и подносит медовые чаши),
сколько средствами поэтического языка — взаимопритяже-
нием созвучных слов. Слова эти пронизывают текст на-
сквозь, образуя своего рода цепочки, направленные, однако,
не линейно, или построчно, а от строки к строке. Тем самым,
связи о которых идет речь, не могут быть описаны как обыч-
ные аллитерационные коллокации, структурирующие строку.
Слова культуры
155
Заметим также, что хотя конкретные слова цепочек могут и
не совпадать в обоих эпизодах, сами цепочки остаются теми
же, т. е. определяются устойчивыми звукосмысловыми свя-
зями составляющих их слов. В эпизодах, открывающих сцену
пира, отчетливо выделяются три цепочки.
I. *TE(N)K-
jncgan, слн. V — «принимать» (в разных формах):
I. 618 / Ьё on lust gej>eah
628 I Нё |)aet ful ge^eah
II. 1010 I symbel jncgan
1014 I faegere gef>agon
1024 /Beowulf ge^ah
-j>ege — «приятие»:
I. 617 I aet {эаге Ьёог j>ege
-gej>ungen (к |эёоп 'процветать, иметь удачу’) — «пре-
восходный»:
I. 624 mode gej}ungen I
II. *SEL-
sellan, слб. 1 — «передавать» (в разных формах):
I. 615 / ful gesealde
622 / sincfato sealde
II. 1029 sele — «палаты»: I. 619 II. 1016 sal — «урочное время»: I. 622 II. 1008 sei, нар. — «лучше»: II. 1012 HI. *PLN- ful(l) — «чаша»: I. 615 619 624 628 / odrum gesellan symbel ond seleful/ / on sele [jam Ьёап / о{э |)aet sal alamp /|эа waes sal ond mal / sei gebaran / ful gesealde symbel ond seleful / /medoful atbar / Нё |}at ful gejDeah
156
Слова культуры
II. 1025 ful on flette/
medoful manig /
fyllo — «изобилие»:
II. 1014 fylle gefaegon /
afylled — «наполненный»:
II. 1018 freondum afylled
Приведя эпизоды полностью, мы убедимся, что ассоциа-
тивные цепочки образуют смысловые доминанты темы пира
(symbe/), задающие ее семантическую интригу.
I.
615 ond £>а freollc wif / ful gesealde
ж rest East-Dena / g^elwearde
baed hine blldne / aet {эаёге Ьёог1^е
leodum 1ёо£пе; / Ьё on lust ge^eah
symbel ond seleful, / sigerof kyning.
620 УтЬёос1е |эа / ides Helminga
dugujje ond geogojje / dael aeghwylcne,
sincfato seal de, / ofc fcaet sal alamp,
baet hio E^owulfe / beahhroden с^гёп
mode gef>ungen / medoful aetbaer;
625 grette Сёа1а teod, / Gode bancode
wisfaest wordum / fraes de hire se willa gelamp,
fraet Ьёо on aenigne / eorl gelyfde
fyrena frofre. / Нё fraet ful gefreah...
Тогда благородная жена / чашу поднесла // сперва Вос-
точных Данов / стражу, / / пожелала ему радости / на сем
«приятии пива», // любимцу людей; / он с отрадой приял
// пир и пиршественную чашу, / отважный конунг. / /
Обошла тогда / жена Хельмингов / / старых и молодых
дружинников, / никого не минуя, / / драгоценный сосуд
поднесла, / пока не настало урочное время, //и она Бео-
вульфу, / кольцеукрашенная жена / / духом превосходная,
/ медовую чашу поднесла; / / приветствовала вождя геа-
тов, / Господа благодарила, / / премудрословная, / что ей
счастье выпало, //и она от кого-либо / из вождей могла
ожидать / / избавления от злодеяний. / Он ту чашу при-
ял...
Слова культуры
157
II.
1008 / Ра waes sael ond mael,
Jjaet to healle gang / Healfdenes sunu;
wolde self cyning / symbel i>icgan.
Ne gefraegn ic Jja maegjje / maran weorode
ymb hyra sincgyfan / sei gebaeran.
Bugon J>a to bence / blaedagande,
fylle gefaegon; / faegere ge^aegon
1015 medoful manig / magas Jjara
swTdhicgende / on sele Jjam hean,
Hrodgar ond HroJjulf. / Heorot innan waes
freondum afylled; / nalles facenstafas
Jjeod-Scyldingas / Jjenden fremedon.
Forgeaf {эа Beowulfe / beam Healfdenes
segen gyldenne / sigoros to leane,
hroden hildecumbor, / helm ond byman;
maere madjjumsweord / manige gesawon
beforan beorn beran. / Beowulf gej^ah
ful on flette.
Настало урочное время и срок, / / когда к палатам напра-
вился / Хальвдана сын; / / хотел сам конунг / пиром пра-
вить. / / Не слышал я, / чтобы когда-либо больше народа
/ / вокруг кольцедарителя / и лучше выступало. / / Рассе-
лись по лавам / славные, // изобилию радовались; / как
должно прияли / / многие чаши медовые / родичи те / /
храбросердые / в палатах высоких, / / Хродгар и Хро-
дульф. / Хеорот был / / друзьями заполнен; / никакого
предательства / / великие Скюльдинги / в те времена не
совершали. / / Вручил тогда Беовульфу / сын Хальфдана
/ / стяг золотой / в награду за победу, / / изукрашенное
знамя, / шлем и кольчугу; / / прославленный меч, / как
многие видели, / / пронесли перед героем. / Беовульф
приял / чашу в палатах.
Но что, кроме самого общего созвучия, объединяет выде-
ленные слова в *TE(N)K- и *БЕЕ-цепочках (третья цепоч-
ка не представляет проблемы и может быть отнесена на пе-
риферию нашего рассуждения)? Некоторые слова, их со-
ставляющие, весьма различны по значению (например, sele
158
Слова культуры
'палаты’ и её!, сравн. ст. 'лучше’; j}icgan 'принимать’ и
ge|}ungen 'превосходный’). Я. де Фрис, правда, пытался
связать семантически дисл. salr, да. sele и т. д. 'палаты’ (к
о.г. *saliz 'огороженное пространство’?) и дисл. selja,
да. sellan 'передавать, вручать’ (<'приносить в жертву’?);
ср. гот. saljan 'приносить в жертву’, но идея эта была встре-
чена скептически (ср. [Vr, 461, 469; L, 294]).
В самом деле, та звукосмысловая связь слов, о которой
идет речь, — это не заранее данный факт словаря и материал
для «научного» этимологического анализа. Она обнаружива-
ет себя в воспроизводимых контекстах (в нашем случае эпи-
ческая тема пир) и в отношении к концепту пира, если при-
нять в расчет не только синтагматику эпического текста, но и
соответствующую ей культурную парадигму. Обиходная се-
мантика слов (sellan 'передавать, вручать /любой объект/’,
j}icgan 'принимать /любой объект/’) уступает при этом ме-
сто тому социально значимому смыслу, который и позволяет
говорить о данных словах как о словах культуры. Более того,
слова наших трех цепочек по существу формируют и исчер-
пывают германский концепт пира в его базовых признаках. В
самом деле, что есть пир, как не «совместная трапеза, совер-
шаемая в палатах (sele), приуроченная к благоприятному
времени (sael) и состоящая в том, что превосходные (ge^un-
gen) хозяева наделяют гостей благами (sellan), а гости при-
нимают (|}icgan) эти блага (fyllo, ful) к вящему процветанию
({эёоп) всего социума»? Легко убедиться, что это определе-
ние, материалом для которого целиком послужили слова це-
почек, вполне согласуется с тем, что пишут о роли пиров в
германском обществе историки средневековой культуры; ср.
[Гуревич 1984, 239 сл.].
Пример этот, заметим к слову, наглядно показывает, что
культурные концепты едва ли могут пониматься как некая
абстрактная данность, «кодируемая» единицами языка. Их
воспроизведение и актуализация в текстах свидетельствуют
об архаической нерасчлененности рациональной и художест-
венной (т. е. всегда эмоциональной) форм познания. К эпи-
ческим текстам целиком применимы слова И. М. Дьяконова
о языковых механизмах мифотворчества: «Приведенные се-
Слова культуры
159
мантические ассоциации весьма подобны возникающим в ху-
дожественном творчестве, и не случайно, конечно, мы не
могли избегнуть терминологии, заимствованной из области
поэтики. В этом нет ничего удивительного: в искусстве, так
же как в древнем языке и в мифе, обобщение достигается не
через абстракцию, а через конкретное и отдельное, лишь бы
оно было характерно и способствовало возникновению нуж-
ного обобщающего впечатления» [Дьяконов 1990, 43].
Необходимо, наконец, обратить внимание и на еще одно
обстоятельство, затрагивающее тему пира, но оставшееся за
пределами приведенных выше эпизодов. Оба эпизода запе-
чатлели вершинные моменты пира — торжественный выход
королевы (612. / Eode Wealh^eow ford) и короля (1008—
1009. / {за waes sael ond mael, // [jaet to healle gang / Healfde-
nes sunn), подношение пиршественной чаши (624) и золо-
ченого стяга (1020—1021). Это парадная и позитивная сто-
рона пира. Но не забудем, что первому эпизоду непосред-
ственно предшествует пространная сцена перебранки Бео-
вульфа и Унферта (дружинник Хродгара, своего рода
антигерой первой части поэмы). А непосредственно за
вторым эпизодом следует так называемый Финнсбургский
эпизод — исполняемая сказителем песнь о распре между
фризами и данами, разгоревшейся на пиру в палатах короля
фризов Финна и стоившей жизни главным ее участникам
(1063—1159). Финнсбургский эпизод, вклинивающийся в
сцену пира в Хеороте, бросает и на нее драматический от-
свет. От внимания исследователей не укрылось, что сцена
эта содержит намеки на непрочность мира в самом доме
Скюльдингов. Насколько можно понять из этих намеков,
после смерти Хродгара его племянник Хродульф (знамени-
тый Хрольв Краки скандинавской традиции) силой захва-
тит датский престол, лишив наследства, а может быть, и
жизни сыновей Хродгара и Веальхтеов. В строках 1164—
1165 сказано: «Был тогда еще их род сплочен, // один дру-
гому верен». В приведенном же выше эпизоде поэт соеди-
няет Хродгара и Хродульфа парной формулой (1017), но
затем следует многозначительный комментарий: «В те вре-
мена (Menden) не совершали предательств великие Скюль-
160
Слова культуры
динги». Наконец, за обеими сценами пира следуют, оправ-
дывая известную формулу wop efter wiste 'плач после пира’,
кровавые сцены нападения на Хеорот чудовищ — Гренделя
и его матери.
Пир амбивалентен в германской культуре (конечно, не
только в ней). Будучи искони связан с жертвоприношением
(см. [Bauschatz 1978; Blumenstengel 1964]), он соседствует с
убийством и смертью. В то же время сам пир чреват спором,
т. е. разъединением пирующих на две стороны или партии.
Спор может отводиться в безопасное русло, принимая форму
ритуализованного увеселения — «сравнения мужей» (ср.
спор Беовульфа и Унферта; перебранки на пирах хорошо из-
вестны из скандинавской традиции). Но он может перерас-
тать и в распрю. Пир и спор/распря — это, таким образом,
два взаимосвязанных аспекта социальных отношений, две
силы, выполняющие важнейшую роль в самой организации
общества (о конструктивной роли распри в древней Ислан-
дии см. [Вуоск 1982]).
Взаимосвязь эта имеет коррелят и в ТЕ(М)К-цепочке.
За пределами темы пира данная цепочка находит продолжение
в нескольких других словах, самое важное из которых — [)ing
'народное собрание’, '(судебное) дело, спор’, 'вещь’. В «Бео-
вульфе» данное слово встречается во втором из названных
значений, отсылая именно к спору, тяжбе сторон; ср. комм.
Клейбера к строке 409. / me weard Grendles |>ing: «“the affair
of Grander, with the subaudition of “case”, “dispute”» [Klaeber
1950, 142] и к строкам 424b—426. ond nu wid Grendel sceal,
// wid |>am aglaican / ana gehegan // ding wid |>yrse: «“hold a
meeting”, “settle the dispute”, “fight the case out”. A legal term
applied to battle» [Ibid., 143]. Спор имеет два исхода, оканчи-
ваясь битвой либо договором. Ситуация договора обознача-
ется глаголом Kingian: 470. Si|>|)an |>а faehde / feo |>ingode
'После того я распрю за выкуп (деньги) уладил’ (ср. также
156, 1843); сюда же относится и существительное ge^inge,
обозначающее условия договора (1085) и его исход: 397—
398. Laetad hildebord / her onbidan, //.../ worda ge|>inges
'Пусть щиты здесь дожидаются исхода беседы’. К данной
цепочке может быть отнесено и слово ^engel 'князь’ (1507).
Слова культуры
161
Подобные семантические построения остались бы, одна-
ко, в большой степени гадательными, если бы родство слов в
цепочках (совершенно независимое, как следует повторить,
от их научной этимологии, т. е. от того, что думают об исто-
рическом отношении этих слов компаративисты; см. об этом
ниже) не подтверждалось на фономорфологическом уровне.
Этот момент требует особого нашего внимания. Речь идет —
по крайней мере в ряде случаев — не об исконных фономор-
фологических отношениях, возникающих на почве самих гер-
манских языков или в еще более узком (западногерманском,
древнеанглийском) ареале. Язык, как можно убедиться, пус-
кает в ход все свои ресурсы, чтобы сплотить слова в цепоч-
ках, т. е. объединить их регулярными фономорфологически-
ми моделями. В качестве главного из этих языковых меха-
низмов выступает словообразовательная и грамматическая
вариативность. Варианты служат соединению звеньев цепо-
чек и расшатывают сами границы слов, способствуя их ото-
ждествлению в отдельных звеньях, т. е. непрерывности пере-
ходов от одного слова к другому. Следует при этом иметь в
виду, что словообразовательная и фономорфологическая ва-
риативность, вообще говоря, мало характерна для древнеанг-
лийского поэтического языка, в высокой степени нормализо-
ванного. Иначе говоря, замечательная пластичность такого
существительного, как sele, -i-, м. р./ sael, -а-, ср. р. / saeld,
-б-, ср. р. "палаты’, или такого глагола, как {эёоп 'процветать,
иметь удачу’ (см. ниже), — это их индивидуальная особен-
ность, отражающая, как можно думать, их функциональные
связи внутри цепочек.
Наибольший интерес в данном отношении представляют
слова ТЕ(М)К-цепочки, более сложной по своему устройст-
ву. Фономорфологические связи в ней индуцируются вари-
антными формами глагола t>eon. По происхождению это
сильный глагол III *t>ig%an, о чем напоминает, как обычно
считается, остаточная (адъективизированная) форма прич. II
ge|)ungen (строка 624 в первом эпизоде) — «превосходный»
// дсакс. githungan. В силу регулярных и весьма ранних фо-
нетических изменений (выпадение носового и компенсатор-
ное удлинение гласного) этот глагол уже в готском переходит
162
Слова культуры
в I класс: ^eihan — прет. ед. J^aih [L, 359]. Соответствующая
данному классу форма {эаЬ засвидетельствована в древнеанг-
лийском (ср. в «Беовульфе» строки 8, 2836, 3058); ср. так-
же двн. dihan — прет. ед. deh, совр. нем. gedeihen).
Дальнейшие фонетические изменения в древнеанглийском
ведут к переходу {эёоп во II класс сильных глаголов. В прозе
встречаются такие его формы, как прет. мн. [>ugon, прич. II
(ge){x>gen [Sievers 1898, 211]. В принципе и упомянутая
форма ge[)ungen могла бы быть интерпретирована как вари-
антная парадигматическая форма причастия II, отражающая
чередование по закону Вернера; ср. 1ёоп, VII слн. 'ловить’,
прич. II gefangen. Однако то же причастие ge|)ungen могло
послужить исходной базой и для нового сильного глагола III
(ge)|)ingan со звонким, проведенным через всю парадигму.
Итак, все развитие может быть представлено следующим
образом:
*[jiqhan, слн. III............да. gefiungen, прил.
*Lilian, слн. I
1>ёоп, слн. I — j>ah — l>igon — (ge)j>igen
1>ёоп, слн. II — 1>ёаЬ — Jjugon — (ge)j>ogen прич. II
Jjingan, слн. Ill — (I>ang) — pungon — ge^ungen, прич. II
Важно, что разновременные формы продолжают сущест-
вовать в качестве вариантных, причем форма ge[)ungen, скреп-
ляющая весь этот ряд, выступает одновременно и как рефлекс
общегерманского глагола, и как регулярная парадигматиче-
ская форма глагола [)ingan. Контексты «Беовульфа» оправды-
вают оба истолкования. Так, если в приведенном отрывке
ge[)ungen беспрепятственно может быть понято как прилага-
тельное (mode ge[)ungen 'духом превосходная’), то строка
1927. Hygd swide geong / wis Tx^l[)ungen не столь однозначна.
Издатели [Holthausen; Klaeber; Wrenn] склоняются к слит-
ному написанию TX^l[)ungen как сложного прилагательного,
Слова культуры
163
хотя Клейбер допускает возможность написания wel [>ungen,
Adv. + Part. II [Klaeber, 421]. Второе понимание, т. е. wis
wel ^ungen, прибл. 'мудрая и весьма преуспевшая’, представ-
ляется более обоснованным. В самом деле, в «Беовульфе»
отсутствуют другие сложные прилагательные с wel- в
качестве интенсификатора; напротив, наречие wel регулярно
квалифицирует глагольные формы: ср. в той же сцене пира
словосочетание 639. / wel licodon, так же относящееся к Ве-
альхтеов. К тому же, если бы wel(-)|)ungen было прилага-
тельным, следовало бы ожидать оформления всей строки
1927 как парной формулы (*wTs ond wёl[)ungen 'мудрая и
превосходная’, по модели 82 ЬёаЬ ond horngeap).
От глагола (ge)^ingan, слн. Ill, представленного выше как
фономорфологический вариант {эёоп, (ср. [В-Т, 455]) идет
между тем прямая линия к существительным gening 'согла-
сие, договор’ и £>ing 'собрание’, 'дело’, 'вещь’. Их ближай-
шая связь, насколько можно судить, подтверждается суще-
ствующими контекстами: так, строка из христианского эпоса
Metode ge^ungon Abraham and Loth [Ibid.] допускает пони-
мание «Авраам и Лот жили в согласии с Богом». Связь эта
подтверждается и на словообразовательном уровне: gej)ingan
соотносится по конверсии с [ring так же, как swincan, слн. III
'трудиться’ — swine 'труд’.
Между тем в этом звене мы перешли этимологический
рубеж, устанавливаемый грамматиками и словарями: ge|)ingan,
слн. III как вариант (ge)J^on обычно не связывается с [ring и
образованными от него слабыми глаголами (ge)|)ingan 1
'определять, назначать’ и (ge)|)ingian 2 'улаживать’ [В-Т;
Seebold, 512 Е; L 359 Е]. Мы могли убедиться, однако, что
древнеанглийский язык пестует эти связи, поддерживает их
на всех уровнях.
Выше не было затронуто еще одно слово ТЕ(\)К-це-
почки, наиболее употребительное в теме пир: [negan, слн. V
'принимать’ // дисл. fciggja, ср. дсакс. thiggian, слб., далее
к и.е. *tek- в дирл. tehtaim 'я имею’, брет. tizaff 'хватаю’,
вал. teg 'красивый, приятный’ (ср. дисл. [>aegr 'приятный’),
лит. tenkii, tekti 'тянуться, достигать’. Вопрос об этимоло-
гической связи данного глагола с £>ёоп может показаться
164
Слова культуры
уже вовсе «ненаучным», целиком относящимся к области
мифологических сближений (ср., однако, [Seebold, 511]).
Но язык и здесь подводит фономорфологическую базу под
ассоциации, мотивируемые темой пира. В данном случае
нам нет необходимости выходить за пределы приведенных
текстов (эпизод II). Форма прет. ед. ge|)ah в строке 1124
доставляет немало забот текстологам, отклоняясь как от
уэссекского (ge|)eah, ср. 618, 628), так и от англского
(gej^aeh) диалектных вариантов. В этой форме чаще всего
видят «а WS scribe’s ineffectual respelling of AngL Jjaeh»
[Klaeber, LXXXVII]. Следует вместе с тем заметить, что
речь идет не о единичном написании, ср. в «Деоре»: 40b.
(о{э J)aet Heorrenda пй (...)) londryht ge^ah 'теперь же Хеор-
ренда принял имение’. Поэтому вполне обоснованны по-
пытки текстологов оправдать данную форму, читая ее как
ge|)ah (с долгим гласным); см. [Holthausen]. Чисто теорети-
чески можно было бы допустить здесь аналогическое вы-
равнивание по форме мн. ч. ge|)agon, которая сама по себе
нерегулярна [Sievers 1898, 27]. Но другие глаголы данного
фономорфологического подкласса не дают примеров подоб-
ного выравнивания. Гораздо более вероятным представля-
ется предположение о влиянии на данную форму формы |эаЬ
глагола {эёоп 'процветать, иметь удачу’; см. указание на ли-
тературу в изд. [Klaeber, LXXXVII]. Для историка языка
это не более чем реконструкция ad hoc, и он вправе отно-
ситься к ней с сомнением: глаголы |эёоп и |)icgan не ассоции-
руются для него ни морфологически, ни семантически. Но их
ассоциируют традиция и тема пира. Приятие из рук хозяев
напитка либо дара, по условиям данной темы, — залог про-
цветания и благоденствия. Формула приятия Beowulf ge[>ah
в строке 1024 читается в отвлечении от объекта (перенесен-
ного в следующую строку) как формула процветания, как
предвосхищение тех слов, с которыми хозяйка Веальхтеов
обратится к Беовульфу в речи, завершающей тему пира:
1216 ‘Briic disses beages, / Bёowulf kofa, (...)
1218 (...) / ond gebeoh tela’.
Носи эти кольца, славный Беовульф, и благоденствуй.
Слова культуры
165
Заметим, к слову, что каузальная связь между приятием
(переходный глагол |)icgan) и удачей, процветанием (непере-
ходный |)ёоп) актуальна и для контекста «Деора». Старый
поэт говорит в завершающих строках стихотворения о том,
что король пожаловал его имение более молодому и удачли-
вому поэту:
46. Деором звался
долго доброму
конунгу исконному,
мужу премудропевчему,
каким страж рати
Как минуло то,
/ государев любимец,
/ владыке служивший,
/ пока Хеорренде,
/ не досталось именье,
/ одарил меня прежде.
/ так и это минет.
(Пер. В. Тихомирова)
Как же освещают взаимоотношение слов внутри данных
цепочек этимологические словари и исследования? Следует
сразу сказать, что не все этимологи исходят из омонимии
корней и. е. *tenk- (1) и *tenk- (2), а также *sel- (1), *sel- (2)
и *sel- (3). В ряде работ заметна тенденция сводить омони-
мию к минимуму. Но при этом отождествление корней не
снимает трудностей их этимологического истолкования. Оно
не находит надежного обоснования ни в структуре и. е. корня
(так, если *tenk- (1) 'тянуть(ся), растягивать(ся)’ и *tenk- (2)
'свертываться’ являются расширением и.е. *ten- 'тянуть’, то
как объяснить их отношение к и.е. *tek- «достигать, дотяги-
ваться»? (ср. [Seebold, 511])), ни в семантике конкретных
слов. По существу корни сводятся вместе лишь в силу того,
что не удается их непротиворечиво развести, т. е. распреде-
лить между ними сравнительный материал. Основным пре-
пятствием в последнем случае оказывается неясность семан-
тической мотивировки сравниваемых слов. Так, например, не
очевидны аргументы в пользу связи герм. |)ing именно с иде-
ей времени (собрание, приуроченное к определенному време-
ни) и, стало быть, с и.е. *tenk- (1) 'растягивать(ся)’, а не с
идеей «свертывания, собирания в компактную группу» (к и.е.
*tenk- (2) 'свертываться’). Это второе решение легализова-
ло бы связь «тинга» с «общественным процветанием», а
также с тем, от кого зависит это процветание, — с «вождем»
166
Слова культуры
(да. J^engel, дисл. ^engill). Выше уже отмечалось предполо-
жение Я. де Фриса о тождестве *sel- (1) 'жилище’ и *sel-
(3) 'брать’ (но в германских языках — «вручать, разда-
вать», а в готском — «приносить в жертву»). Ничто в прин-
ципе не мешает притянуть сюда же и корень *sel- (2)
'целый, сохранный’ [IEW, 979—980], представленный, в
частности, лат. solidus 'крепкий’, вал. holl 'единый’, арм. olj
'целый, здоровый’. Рефлекс этой мотивировки можно было
бы при желании усмотреть, например, в космогоническом
контексте «Прорицания вёльвы», где слово salr употреб-
ляется в смысле 'земная твердь’ (противопоставленная ми-
ровому океану и первобытной бездне):
Vsp. 3.3. sol skein sunnan / a salar steina.
солнце сияло с юга / на камни земли (земной тверди).
Но подобные изолированные и неоднозначные слово-
употребления не имеют силы аргумента. Более того, генети-
ческие отношения обсуждаемых корней, в сущности, не про-
являются в германском материале. Потому, очевидно, они
обычно и не учитываются в германистике или встречают
скептическое к себе отношение (см. [Falk-Torp; Holt; Kluge;
L; ODEE; Vr]; иначе [Skeat]). Так, высказанное Ю. По-
корным предположение о тождестве *tenk- (1) 'растяги-
ваться)’ (представленного только германским материалом)
и *tenk- (2) 'свертываться, стягиваться’ [IEW, 1067] и,
следовательно, о вторичной синонимизации *tenk- (1) и *ten-
(1) 'растягивать(ся)’ (тот же корень без расширения, имею-
щий многочисленные продолжения в германских языках; ср.
совр. нем. dehnen) кажется убедительным только в этимо-
логическом словаре. Дело в том, что реконструкция значения
'растягиваться’ для *tenk- (1), мотивирующего данное се-
мантическое развитие, по существу задана самой исходной
постановкой вопроса; значение это непосредственно не обна-
руживает себя в германских языках. Предполагается, правда,
что оно мотивирует готское обозначение времени J^eihs
'случай, время’, но это предположение, подсказываемое лат.
tempus, дирл. tan 'время’, нелегко увязать с представлениями
о времени в архаической германской культуре. Тем труднее
Слова культуры
167
определить исходную этимологическую мотивировку двух
других слов, относимых словарями к данному варианту кор-
ня: герм. J)ing (см. выше) и гот. J^eihwo 'гром’. Ф. Сольмсен,
высказавший предположение о родстве J^eihwo и J^eihs, опи-
рался на аналогичную связь лат. tempus и tempestas [Solmsen
1897—1898]. Говоря о J^eihwo, Леманн отдает предпочтение
этимологии Фасмера, сближающего данное слово с рус.
туча — оба к *tenk- (2); см. [Фасмер 1987, IV, 129].
Заметим, что Леманн с осторожностью вводит и индоевро-
пейскую этимологию самого слова J^eihs: «этимология про-
блематична; возможно, к и.е. *ten-, *tenk- 'простираться, тя-
нуться’ (в том числе о времени)» [L, 360]. Постулируемое
значение расширенного корня *tenk-, однако, как было сказа-
но, обнаруживается лишь в германских языках, а точнее,
лишь в гот. J)eihs. Круг, таким образом, замыкается.
Подытоживая настоящее рассуждение, мы констатируем,
что связи между словами ассоциативных цепочек не могут
быть истолкованы как результат актуализации исходных (и
лишь гадательно восстанавливаемых!) связей между соответ-
ствующими индоевропейскими корнями. Связи эти возника-
ют на совершенно новой концептуальной основе и, возмож-
но, не идут глубже германской традиции. Вместе с тем объе-
динение близкозвучных слов в устойчивые ассоциативные
цепочки — это не казус, а явление, имеющее далеко идущие
лингвистические последствия. Как уже было упомянуто вы-
ше, сильными ассоциативными связями в германской тради-
ции охватывается множество слов культуры. Назовем среди
них: да. Ьгёозап 'гибнуть’, hruse 'земля, прах’ и hydan 'скры-
вать’, hord // гот. huzd, двн. hort, дисл. hodd 'клад’; дисл.
valr // да. wael 'павшие в битве’ и дисл. velja 'избирать’
(с соответствиями во всех основных германских языках);
дисл. bil 'мгновение’, Ьа1 'костер’, Ьр1 'вред, пагуба’.
При обсуждении этимологии подобных слов необходимо,
как мы думаем, принимать в расчет разницу между «холод-
ными» и «горячими» словами культуры. К числу первых от-
носятся слова с преобладающей коммуникативной функцией,
т. е. большинство слов языка. Звуковая форма таких слов ав-
томатизирована; она не ощущается носителями языка и
168
Слова культуры
именно в силу этого способна свидетельствовать об их ис-
конных этимологических связях, т. е. позволяет рассматри-
вать их как прямые продолжения того или иного индоевро-
пейского корня.
Намного сложнее обстоит дело с «горячими» словами
культуры, т. е. словами, главной сферой которых являются
высокие тексты культуры — «связанные тексты» (исл.
bundid mal). Коммуникативная функция таких слов неотде-
лима от поэтической, т. е. их звуковая форма, по условию, не
подвержена автоматизации, снашиванию. Она наделена спо-
собностью мотивировать устойчивые и в высшей степени
значимые для данной культуры ассоциативные связи между
словами. В свою очередь, эти воссоздаваемые в традиции (и
ею же создаваемые) связи в той или иной степени регулиру-
ют отбор фономорфологических вариантов слова, т. е. воз-
действуют на его форму.
Эта непрерывная деятельность языка в союзе с культу-
рой, направленная на вторичное породнение «горячих» слов,
неизбежно затемняет, перекрывает каналы информации, ве-
дущие в глубь праязыка и позволяющие реконструировать их
генетические связи. Проследить ретроспективно предысто-
рию подобных слов, руководствуясь обычными приемами
сравнительно-исторической реконструкции, едва ли возмож-
но. Вообще можно лишь с оговорками мыслить происхожде-
ние таких слов как отправную точку их развития. «Горячие»
слова культуры, в силу беспрерывной актуализации их внут-
ренней формы, так сказать, все время «происходят», т. е.
имеют текучую этимологию, отражающую историческую из-
менчивость их связей. Конечно, следует учитывать, что слова
«горячие» в одних культурах могут быть «холодными» в
других. К тому же мы далеко не всегда располагаем текста-
ми, позволяющими проникнуть в суть действующих в тради-
ции ассоциативных механизмов. Все эти вопросы требуют
дальнейшего изучения, которое, возможно, позволит понять,
почему слова, наиболее интересные для историков культуры,
столь часто имеют спорную этимологию.
СОКРАЩЕНИЯ И СПИСОК
ЦИТИРУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Издания древнегерманских памятников,
справочные издания и словари
Edda. — Edda. Die Lieder des Codex Regius nebst verwandten
Denkmalem / Hrsg. von Gustav Neckel. I. Text. 5. verbesserte
Aufl. von Hans Kuhn. Heidelberg, 1968. II. Kurzes Worterbuch
von Hans Kuhn. Heidelberg, 1983.
Сокращения названий эддических песней
Vsp. — Vqluspd («Прорицание вёльвы»)
Hav. — Hdvamdl («Речи Высокого»)
Vm. — Vafdrudnismdl («Речи Вафтруднира»)
Grm. — Grimnismdl («Речи Гримнира»)
Hym. — Hymiskvida («Песнь о Хюмире»)
Ls. — Lokasenna («Перебранка Локи»)
Vkv. — Vqlundarqvida («Песнь о Вёлунде»)
Alv. — Alvissmdl («Речи Альвиса»)
НН. I — Helgaqvida Hundingsbana in fyrri («Первая Песнь о
Хельги Убийце Хундинга»)
HHv. — Helgaqvida Hiqrvardzsonar («Песнь о Хельги сыне
Хьёрварда» )
НН. II — Helgaqvida Hundingsbana qnnor («Вторая Песнь о
Хельги Убийце Хундинга»)
Вг. — Brot af Sigurdarqvido («Отрывок из Песни о Сигур-
де»)
Gdr. I — Cudninarqvida in fyrsta («Первая Песнь о Гудрун»)
170 Сокращения и список цитируемой литературы
Sg. — Sigurdarqvida in scamma («Краткая Песнь о Сигурде»)
Gdr. II — Gudrunarqvida дппог («Вторая Песнь о Гудрун»)
Akv. —Atlaqvida in groenlenzca («Песнь об Атли Гренланд-
ская»)
Ат. — Atlamdl in groenlenzco («Речи Атли Гренландские»)
Нт. — Hamdismdl («Речи Хамдира»)
Hdl. — Hyndloliod («Песнь о Хюндле»)
Gg — Grogaldr («Заклинание Гро»)
Другие издания
Bj — Bjarnar saga hitdoelakappa / / Borgfirdinga sagur / Sigurdur
Nordal og Gudni Jonsson gafu lit. Islenzk Fornrit. III. Reykjavik,
1938.
FGT — The First Grammatical Treatise / Ed. by Hreinn Bene-
diktsson. Reykjavik, 1972.
Gret. — Grettissaga Asmunarsonar / Gudni Jonsson gaf ut. Islenzk
Fornrit. VII. Reykjavik, 1936.
Holthausen — Beowulf nebst dem Finnsburg-Bruchstiick / Hrsg.
von A. Holthausen. 6. Aufl. Teil I. Heidelberg, 1929.
HKr. — Heimskringla Snorra Sturlusonar // Konungasogur. I. bin-
di I Um prentun sa Pall Eggert Olason. Reykjavik, 1946.
Klaeber — Beowulf and the Fight at Finnsburg / Ed., with intr.,
bibl., notes, glossary, and appendices by Fr. Klaeber. 3rd ed.
Boston, 1950.
PE — The Poetic Edda, Vol. II / Ed., with trans., intr. and comm,
by U. Dronke. Oxford, 1997.
Sijmons 1883 — Kudrun / Hrsg. von B. Sijmons. Halle, 1883.
Skj — Den norsk-islandske Skjaldedigtning (B: Rettet tekst).
Bd. I—II / Udg. ved F. Jonsson. 2. udg. Kobenhavn, 1973.
SnE — Snorri Sturluson. Edda / Udg. af Finnur Jonsson. 2. Udg.
Kobenhavn, 1926.
SnE (R) 1818 — Snorra-Edda dsamt Skdldu / Eptir gomlum skinn-
bokum utg. af R. Rs. Rask. Stockholm, 1818.
Wid. — Widslp 11 Poetry and Prose of the Anglo-Saxons. A Text-
Book I By Martin Lehnert. Berlin, 1955.
Wrenn — Beowulf with the Finnesburg Fragment I Ed. by
C. L. Wrenn. London; Toronto; Wellington; Sydney, 1953.
Беовульф — Беовульф / Пер. В. Тихомирова // Беовульф.
Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975.
Сокращения и список цитируемой литературы
171
КЗ — Снорри Стурлусон. Круг Земной / Изд. подгот. А. Я. Гу-
ревич, Ю. К. Кузьменко, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-
Каменский. М., 1980.
Кудруна — Кудруна / Изд. подгот. Р. В. Френкель. М., 1984.
МЭ — Младшая Эдда / Изд. подгот. О. А. Смирницкая,
М. И. Стеблин-Каменский. Л., 1970.
ПС — Поэзия скальдов / Изд. подгот. С. В. Петров, М. И. Стеб-
лин-Каменский. Л., 1979.
Словари
Фасмер 1986—1987 — Фасмер М. Этимологический словарь
русского языка / Пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева. 2-е изд.,
стер. Т. 1—4. М., 1986—1987.
В-Т — Bosworth J., Toller Т. N. An Anglo-Saxon Dictionary based
on the Manuscript Collection of Joseph Bosworth / Ed. and en-
larged by T. N. Toller. Oxford, 1976.
Cl-V — Cleasby R., Vigfusson C. An Icelandic-English Dictionary
/ Initiated by Richard Cleasby; Revised, enlarged and completed
by Gudbrand Vigfusson. 2nd ed. Oxford, 1957.
Falk-Torp — Falk H. S., Torp A. Norvegisch-danisches etymologi-
sches Worterbuch. Bde 1—2. Heidelberg, 1910—1911.
Fr — Fritzner J. Ordbog over det Gamle Norske Sprog. Bd. 1—4.
4. Udg. Oslo; Bergen; Tromse, 1973.
Holt — Holthausen A. Altenglisches etymologisches Worterbuch.
Heidelberg, 1932—1934.
IEW — Pokorny J. Indogermanisches etymologisches Worterbuch.
Bern; Munchen, 1959.
Kluge — Kluge Fr. Etymologisches Worterbuch der deutschen Spra-
che. 21. Aufl. Berlin; N. Y., 1975.
L — Lehmann W. P. A Gothic Etymological Dictionary. Based on
the Third Edition of Vergleichendes Worterbuch der gotischen
Sprache by Sigmund Feist. Leiden, 1986.
M — Meissner R. Die Kenningar der Skalden. Ein Beitrag zur skald-
ischen Poetik. Bonn; Leipzig, 1921.
ODEE — Onions С. T. (ed.). The Oxford Dictionary of English
Etymology. Oxford, 1966.
Seebold — Seebold E. Vergleichendes und etymologisches Worter-
buch der germanischen starken Verben. The Hague; Paris, 1970.
Skeat — Skeat W. W. An Etymological Dictionary of the English
Language. New ed., revised and enlarged. Oxford, 1909.
П2 Сокращения и список цитируемой литературы
Vr — Vries J. de. Altnordisches etymologisches Worterbuch. 2. Aufl.
Leiden, 1962.
Литература
Арутюнова 1979 — Арутюнова H. Д. Языковая метафора (син-
таксис и лексика) // Лингвистика и поэтика. М., 1979.
С. 147—173.
Арутюнова 1990 — Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс / /
Теория метафоры. М., 1990. С. 5—32.
Виноградов 1976 — Виноградов В. В. Поэтика русской литерату-
ры. М., 1976.
Гуревич 1972 — Гуревич А. Я. История и сага. М., 1972.
Гуревич 1984 — Гуревич А. Я. Категории средневековой культу-
ры. 2-е изд., испр. и доп. М., 1984.
Гуревич, Матюшина 2000 — Гуревич Е.А., Матюшина И. Г.
Поэзия скальдов. М., 2000.
Дьяконов 1990 — Дьяконов И. М. Архаические мифы Востока и
Запада. М., 1990.
Ковтунова 1986 — Ковтунова И. И. Поэтический синтаксис.
М., 1986.
Лорд 1994 — Лорд А. Б. Сказитель / Пер. с англ, и комм.
Ю. А. Клейнера и Г. А. Левинтона. М., 1994.
Матюшина 1989 — Матюшина И. Г. Становление и эволюция
канона рифм в древнеисландском стихе // Эпос Северной Ев-
ропы: Пути эволюции. М., 1989. С. 69—95.
Михеев 2003 — Михеев М. Ю. В мир Платонова через его язык:
Предположения, факты, истолкования, догадки. М., 2003.
Петров 1973 — Петров С. В. Поэзия древнеисландских скальдов
и понятие народности в искусстве / / Скандинавский сборник.
Т. 18. Таллин, 1973. С. 176—194.
Свердлов 2004 — Свердлов И. В. Квидлинги: форма и функция
// Слово в перспективе литературной эволюции: К 100-летию
М. И. Стеблин-Каменского. М., 2004.
Смирницкая 1994 — Смирницкая О. А. Стих и язык древнегер-
манской поэзии. М., 1994.
Смирницкая 2000 — Смирницкая О. А. Два предания о первых
поэтах: Кэдмон и Браги // Другие средние века: К 75-летию
А. Я. Гуревича. М., 2000. С. 297—317.
Стеблин-Каменский 1947 — Стеблин-Каменский М. И. Поэзия
скальдов: Дисс. ... докт. филол. наук. Л., 1947.
Сокращения и список цитируемой литературы 173
Стеблин-Каменский 1958 — Стеблин-Каменский М. И. Проис-
хождение поэзии скальдов / / Скандинавский сборник. Т. 3.
Таллин, 1958. С. 175—201.
Стеблин-Каменский 1978 — Стеблин-Каменский М. И. Исто-
рическая поэтика. Л., 1978.
Стеблин-Каменский 1979а — Стеблин-Каменский М. И. Древ-
нескандинавская литература. М., 1979.
Стеблин-Каменский 19796 — Стеблин-Каменский М. И. Скаль-
дическая поэзия // Поэзия скальдов / Изд. подгот. С. В. Пет-
ров, М. И. Стеблин-Каменский. Л., 1979. С. 77—128.
Стеблин-Каменский 1984 — Стеблин-Каменский М. И. Мир
саги: Становление литературы. Л., 1984.
Топоров 1993 — Топоров В. Н. Вещь в антропоцентрической
перспективе // Equinox, МСМХСШ. М., 1993. С. 70—161.
Ч. II. Апология Плюшкина. С. 94—161.
Akerlund 1939 — Akerlund W. Studier over Ynglingatal. Lund, 1939.
Bauschatz 1978 — Bauschatz P, C. The Germanic Ritual Feast / /
Proceedings of the 3rd International Conference of Nordic and
General Linguistics. Univ, of Texas (Austin). Apr. 5—9, 1976.
Austin, 1978. P. 289—295. (Nordic Languages and Modem
Linguistics, 3).
Beyschlag 1950 — Beyschlag S, Konungasogur. Untersuchungen zur
Konigssaga bis Snorri. Kopenhagen, 1950.
Bjorn M. 61sen 1904 — Bjorn Magnusson Olsen. Landnama og
Egils saga // Aarbeger for nordisk Oldkyndighed og Historic.
Kobenhavn, 1904. P. 167—247.
Blumenstengel 1964 — Blumenstengel I. Wesen und Funktion des
Banketts im Beowulf. Diss. Marburg, 1964.
Byock 1982 — Byock J. L. Feud in the Icelandic Saga. Berkley; Los
Angeles; London, 1982.
Ciklamini 1975 — Ciklamini M. Ynglinga saga: Its Funktion and Its
Appeal // Mediaeval Scandinavia. Vol. 8, 1975. P. 86—99.
Clover 1978 — Clover C. J. Skaldic sensibility / / Arkiv for Nordisk
Filologi. Vol. 93,1978. P. 63—71.
Craigie 1900 — Craigie W. A. On some points in skaldic metre / /
Arkiv for Nordisk Filologi. Vol. 16,1900. P. 341—385.
Dal 1930 — Dal I. Ursprung und Verwendung der altnordischen
«Expletivpartikel» о/, urn. Oslo, 1930.
Einar 01. Sveinsson 1962 — Einar 61. Sveinsson. Islenzkar bok-
menntir i fomold. I. Reykjavik, 1962.
174 Сокращения и список цитируемой литературы
Foote 1976 — Foote Р. Beginning and ending: Some notes on the
study of scaldic poetry / / Les vikings et leur civilisation: Problemes
actuels. Paris; La Hague, 1976. P. 179—190.
Frank 1978 — Frank R. Old Norse Court Poetry: The drottkvaett
stanza. Ithaca; London, 1978.
Frank 1985 — Frank R. Skaldic Poetry // Old Norse-Icelandic
Literature. A critical guide. / Ed. by Carol J. Clover and John
Lindow. Ithaca; London; 1985. P. 157—196. (Islandica XLV).
Gade 1984 — Cade К. E. Skjalf // Arkiv for nordisk filologi.
Vol. 100,1984. P. 59—71.
Heusler 1957 — Heusler A. Die altgermanische Dichtung. 2. Aufl.
Darmstadt, 1957.
Hollander 1947 — Hollander L. M. The Skalds. A Selection of Their
Poems: With intr. and notes. N. Y., 1947.
Hollander 1953 — Hollander L. M. Some observations on the drott-
kvaett meter of scaldic poetry / / Journal of English and Germanic
Philology. Vol. 52,1953. P. 189—197.
Kabell 1980 — Kabell A. Skalden und Schamanen. Helsinki, 1980.
Kock 1923—1944 — Kock E. A. Notationes Norroenae: Anteck-
ningar till Edda- och skaldediktning. Lund, 1923—1944.
Krause 1925 — Krause W. Altindische und altnordische Kunstpoesie
/ / Zeitschrift fur vergleichende Sprachforschung. Bd 53, 1925.
S. 213—248.
Kristjan Amason 1991 — Kristjdn Amason. The Rhythm of drott-
kvaett and Other Old Icelandic Metres. Reykjavik, 1991.
Kuhn 1929 — Kuhn H. Das Fullwort of-um im Altwestnordischen.
Ein Beitrag zur altgermanischen Metrik. Gottingen, 1929.
Kuhn 1983 — Kuhn H. Das Drottkvaett. Heidelberg, 1983.
Lehmann 1956 — Lehmann W. P. The Development of Germanic
Verse Form. Austin, 1956.
Lindquist 1936 — Lindquist S. Uppsala hogar och Ottarshogen.
Stockholm, 1936.
Lindow 1985 — Lindotv J. Mythology and Mythography //
Old Norse-Icelandic Literature / Ed. by Carol J. Clover and
John Lindow. Ithaca; London, 1986. P. 21—67. (Islandica
XLV).
Neckel 1908 — Neckel C. Beitrage zur Eddaforschung, mit Exkursen
zur Heldensage. Dortmund, 1908.
Nerman 1917 — Nerman B. Ynglingasagan i arkeologisk belysning //
Fomvannen. Bd. XII, 1917. P. 226—261.
Сокращения и список цитируемой литературы 175
Noreen 1923 — Noreen A. Altislandische und altnorwegische Gram-
matik (Laut- und Flexionslehre). Unter Beriicksichtung des
Urnordischen. 4. Aufl. Halle (Saale), 1923.
Noreen 1921—1923 — Noreen E. Studier i fornvastnordisk diktning.
I—III. Uppsala, 1921—1923.
Noreen 1922 — Noreen E. Einksmal och Hakonarmal / / Norsk
tidskrift for vetenskap. Bd VII, 1922. P. 535—542.
Ohlmarks 1944 — Ohlmarks A. Till fragan om den fornnordiske
skaldediktningens ursprung / / Arkiv for nordisk filologi. Vol. 57,
1944. S. 178—207.
Olrik 1908 — Olrik A. Nordische Geistleben in heidnischer und
friihchristlicher Zeit. Heidelberg, 1908.
Schmitt 1967 — Schmitt R. Dichtung und Dichtersprache in indoger-
manischer Zeit. Wiesbaden, 1967.
See 1980 — See K. von. Skaldenstrophe und Sagaprosa // Mediae-
val Scandinavia. Vol. 10. S. 58—82.
See 1981 — See K. von. Edda, Saga, Skaldendichtung: Aufsatze zur
skandinavischen Literatur des Mittelalters. Heidelberg, 1981.
Sievers 1893 — Sievers E. Altgermanische Metrik. Halle, 1893.
Sievers 1898 — Sievers E. Angelsachsische Grammatik. 3. Aufl.
Halle, 1898.
Solmsen 1897—1898 — Solmsen F. Etymologien / / Zeitschrift fur
vergleichende Sprachforschung. Bd 35, 1897—1898. S. 463—484.
Steblin-Kamenskij 1969 — Steblin-Kamenskij M. I. On the Etymol-
ogy of the Word skald // Afmaelirist Jon Helgasonar 30 jum
1969. Reykjavik, 1969. P. 421—430.
Vogt 1930 — Vog/ W. H. Von Bragi zur Egil. Ein Versuch zur
Geschichte des skaldischen Preisliedes / / Deutsche Islandfor-
schung. I. Breslau, 1930. S. 170—209.
Vries 1967 — Vries J. de. Altnordische Literaturgeschichte. Bde I—II.
Berlin, 1967.
Weber 1973 — Weber G. W. Odins Wagen. Reflexe altnordischen
Totenglaubens in literarischen und bildlichen Zeugnissen der Wi-
kingerzeit / / Friihmittelalterliche Studien. Bd VII, 1973. S. 88—99.
Wessen 1964 — Ynglingasaga / Udg. av E. Wessen. Nordisk Filologi.
Texter och larobocker for Universitets-Studier, 6. Stockholm, 1964.
Ольга Александровна Смирницкая
ДРЕВНЕГЕРМАНСКАЯ ПОЭЗИЯ
Каноны и толкования
Издатель А. Кошелев
Художественное оформление С. Жигалкина
Корректоры: О. Заикина, М. Григорян
Оригинал-макет подготовлен В. Гусевым
Художественный консультант Л. М. Панфилова
Подписано в печать 27.04.2005. Формат 84x108 732.
Бумага офсетная № 1. Печать офсетная.
Усл. п. л. 4,455. Тираж 800 экз. Заказ № 5084.
Издательство «Языки славянских культур».
№ госрегистрации 1037789030641.
Phone: 207-86-93 Fax: 246-20-20 (для аб. М153)
E-mail: Lrc@comtv.ru Site: http://www.lrc-press.ni
Отпечатано с готовых диапозитивов на ФГУП ордена «Знак Почета»
Смоленская областная типография им. В. И. Смирнова.
214000, г. Смоленск, проспект им. Ю. Гагарина, 2.
*
Оптовая и розничная реализация — магазин «Гнозис».
Тел./факс: (095) 247-17-57, тел.: 246-05-48, e-mail: gnosis@pochta.ru
Костюшин Павел Юрьевич (с 10 до 18 ч.).
Адрес: Зубовский б-р, 2, стр. 1 (Метро «Парк Культуры»).
Foreign customers may order this publication
by E-mail: koshelev.ad@mtu-net.ru
or by fax: (095) 246-20-20 (for ab. M153)