/
Автор: Баіов А.
Теги: русско-турецкая война исторія исторія россійскаго государства исторія государства
Год: 1907
Текст
Генеральнаго штаба полковникъ А. Ба Іовъ.
С^/Л7
РУССКАЯ АРМІЯ
ВЪ
»
ШСТВОВАНІЕ ИМПЕРАТРИЦЫ АННЫ ІОАННОВНЫ.
і Война Россіи съ Турціей въ 1736—1739 гг.
Первые три года-войны. .
Конференціей Николаевской академіи генеральнаго штаба удостоЙБор^^
большой преміи имени генералъ-лейтенанта Генриха Антоновича Леера
„Ье тёііег <1е Іа &иегге а зез гё^ісз, таіз сотте
Іез саз оиі у ехізіепі зонѣ тГіпіз/ 1г$ гё^іез еі Іез
тахітез’ 1е зоп( де тёте; 1е тапоеи."* а оЪяег-
ѵег сопіге Іез Зиёдоіз п’аигаіі раз 1е пи. гНеі
сопіге Іез Іигсз еЬ регзапзи.
<ТІзъ письма Миниха къ Императрицѣ Елиза-
ветѣ. 27 августа 1749 г. Архивъ кн. Воронцова,
т. И, стр. 492).
Издано при содѣйствіи Главнаго штаба.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Электро-Типографія Н. Я. Стойковой, Знаменская, 27.
190в.
„Атака придаетъ солдату бодрость.и поселяетъ въ другихъ увг
женіе къ атакующему, а. пребываніе въ недѣйствіи уменьшает
пухъ въ войскахъ и заставляетъ ихъ терять надежду".
(.,11-іавъ кампаніи 1737 гЛ представленный графомъ Минихомъ Императрицѣ Аин
Воен. Уч. Арх. Гл. ІПт. А» 125. т. 4).
Печатано по распоряженію Начальника Николаевской Академіи Генеральнаго штаба.
Генеральнаго штаба полковникъ А. Баіовъ.
О ’
^РУССКАЯ АРМІЯ
ВЪ
ЦАРСТВОВАНІЕ ИМПЕРАТРИЦЫ АННЫ ІОАННОВНЫ.
------
Война Россіи съ Турціей въ 1736—1739 гг.
оіЛ-
Первые три года войны. /
----------------
Конференціей Николаевской академіи генеральнаго штаба удостомоу
большой преміи имени генералъ-лейтенанта Генриха Антоновда» Леера?*4*
„Ье тёііег сіе Іа §иеіте а зез гё^іез, таіз сотте
Іез саз диі у ехізіепі зопі іпГіпіз, Іез гё^іез еііез
тахітез 1е зопі де тёте; 1е тапоеиѵге а оЪзег-
ѵег сопіге Іез Зиедоіа п’аигаіі раз 1е тёте еГГеІ
сопіге Іез іигсз еі регзапз“.
(Изъ письма Миниха къ Императрицѣ Елиза-
ветѣ. 27 августа 1749 г. Архивъ кн. Воронцова,
т. И, стр. 492).
Издано при содѣйствіи Главнаго штаба.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Электро-Типографія Н. Я. Стойковой, Знаменская, 27.
1906.
„Атака придаетъ солдату бодрость и поселяетъ въ другихъ ува-
женіе къ атакующему, а пребываніе въ недѣйствіи уменьшаетъ
духъ въ войскахъ и заставляетъ ихъ терять надежду*.
(„Планъ кампаніи 1737 г/, представленный графомъ Минихомъ Императрицѣ Аннѣ.
Воен. Уч. Арх. Г.т. Шт. А-і 125. т. 4‘).
2007066294
Печатано по распоряженію Начальника Николаевской Академіи Генеральнаго штаба.
ОГЛАВЛЕНІЕ.
Стр.
Предисловіе................................................ V
Часть 1.
ГЛАВА I.
Вооруженныя силы Россіи въ царствованіе Императрицы Анны
Іоанновны. Составъ и организація сухопутной арміи. Комплекто-
ваніе арміи нижними чинами и офицерами. Пополненіе арміи
лошадьми. Обмундированіе. Вооруженіе. Снаряженіе. Довольствіе
людей и лошадей. Обозы.............................. 1
ГЛАВА II.
Строевая и полевая подготовка регулярныхъ войскъ... 40
ГЛАВА III.
Нерегулярныя войска................................ 77
Ч а с т ь II.
ГЛАВА I.
Вооруженныя силы Турціи въ первой половинѣ XVІП столѣтія. 91
ГЛАВА II.
Театръ войны 1736—1739 гг......................... 107
ГЛАВА III.
Причины и поводы къ войнѣ 1736—1739 гг. Политическая обста-
новка и событія передъ войной................ 142
Часть ПІ.
Кампанія 1736 года.
ГЛАВА I.
Приготовленія къ кампаніи. Планъ кампаніи......... 181
ГЛАВА II.
Осада Азова....................................... 207
ГЛАВА III.
Походъ въ Крымъ . . , ..................... . . . . 2Д1
іѵ
Часть IV.
Кампанія 1737 года.
ГЛАВА I.
Приготовленія къ кампаніи. Планъ кампаніи................ 298
ГЛАВА И.
Очаковскій походъ........................................ 362
ГЛАВА III.
Оборона Очакова.......................................... 407
ГЛАВА IV.
Крымскій походъ........................................ 424
Часть V.
Кампанія 1738 года.
ГЛАВА I.
Немировскій конгрессъ.................................... 441
ГЛАВА II.
Приготовленіе къ кампаніи. Планъ кампаніи............... 457
ГЛАВА III.
Походъ къ Днѣстру ...................................... 494
ГЛАВА IV.
Походъ въ Крымъ...........................................543
ВАЖНѢЙШІЯ ОПЕЧАТКИ.
Стран. строка. Напечатано: Слѣдуетъ читать'.
91 6 снизу 1934=6 человѣкъ 19346 человѣкъ *).
95 6 снизу ...отъ Венгріи. отъ Венгріи 15).
97 18 сверху 20000 человѣкъ. 20000 человѣкъ 20).
103 6 сверху отъ 40 до 100 тысячъ человѣкъ огъ 40 до 100 тысячъ чело- вѣкъ 37).
227 2 снизу пропавшихъ безъ вѣсти 28 пропавшихъ безъ вѣсти 28 й2)
325 16 сверху ... изъ Москвы въ Переволочну въ Переволочну
353 5 снизу ... въ 1720 г. въ 1699 г.
ПРЕДИСЛОВІЕ.
Въ 1901 году этотъ трудъ мой, въ рукописи, былъ представленъ
въ Конференцію Николаевской Академіи Генеральнаго Штаба для
соисканія преміи имени генерала отъ инфантеріи Леера.
Не смотря на то, что рукопись эта была удостоена Конференціей
Академіи большой? преміи имени генерала Леера, я нашелъ возмож-
нымъ напечатать ее только послѣ тщательнаго исправленія и допол-
ненія. Эти исправленія и дополненія, сдѣланныя, главнымъ образомъ,
по архивнымъ документамъ, потребовали настолько много работы и
времени, что только въ этомъ году я получилъ возможность при-
ступить къ печатанію настоящаго труда.
Въ 1816 году, когда былъ поднятъ вопросъ о составленіи и из-
даніи „-Полнаго историческаго начертанія всѣхъ съ Турецкою дер-
жавой военныхъ дѣйствій отъ временъ Петра Великаго до послѣд-
няго мира", извѣстный генералъ, графъ Толь, бывшій въ то время
генералъ-квартирмейстеромъ Главнаго штаба, по этому поводу, меж-
ду прочимъ, высказалъ мысль, что „походы Мшшховскіе, какъ по
тогдашнему театру войны, образованію и тактикѣ нашихъ войскъ,
такъ и по недостаточнымъ понятіямъ самихъ полководцевъ о воен-
номъ искусствѣ, не могутъ быть для насъ поучительны" ’)•
Эти слова талантливаго служителя военнаго дѣла являются до-
вольно естественными, такъ какъ они были сказаны тогда, когда
еще слишкомъ жива была въ памяти грандіозная эпопея борь-
бы нашей арміи съ такимъ гигантомъ въ дѣлѣ войны, какимъ былъ
Наполеонъ, и притомъ были сказаны однимъ изъ блестящихъ участ-
никовъ этой эпопеи.
Однако, даже признавая нѣкоторую долю справедливости въ этомъ
суровомъ отзывѣ о походахъ Миниха, нельзя согласиться, чтобы
было достаточно основаній для того, чтобы, изучая исторію русскаго
военнаго дѣла, пройти мимо пятилѣтней борьбы нашей съ Турціей,
борьбы, если и не давшей намъ много въ достиженіи намѣченныхъ
*) Глиноецкій. Исторія русскаго Ген. Штаба, т. 1. стр. 359.
VI
цѣлей, то, во всякомъ случаѣ, положившей начало нашимъ постоян-
нымъ успѣхамъ въ войнахъ съ Портой Оттоманской въ теченіе по-
слѣдующихъ 150 лѣтъ.
Правда, было время, и еіце не такъ давно, когда почти всѣ счи-
тали достойными изученія, въ цѣляхъ познанія истины военной нау-
ки и военнаго искусства, только войны, веденныя западными наро-
дами, такъ какъ господствовало убѣжденіе, что только въ образцахъ
запада мы найдемъ ключъ къ уразумѣнію истины военнаго дѣла. Но
это время миновало.
Работой русскихъ людей была пробита брешь въ этомъ прекло-
неніи передъ западомъ, было поколеблено убѣжденіе въ томъ, что
„свѣтъ идетъ съ запада". Трудами своими они доказали, что все,
что до сихъ поръ искалось въ западной наукѣ, въ западномъ искус-
ствѣ, мы можемъ найти у себя, добросовѣстно изучая дѣятельность
нашихъ полководцевъ и пашей арміи.
Немало сдѣлано уже этими русскими людьми, работающими для
русскаго дѣла и понынѣ, но естественно, что при громадной работѣ,
выпавшей на долю ихъ. какъ піонеровъ новаго дѣла, они должны
были сначала обратить вниманіе и нелегкій трудъ на изученіе толь-
ко нѣкоторыхъ эпохъ, особенно выдающихся по блестящему состоя-
нію нашего военнаго искусства, оставивъ пока и на долю другихъ
тѣ изъ нихъ, которыя менѣе ярки, менѣе блестящи, но также заслу-
живаютъ изученія. Заключая въ себѣ все-таки много поучительнаго,
служа соединяющими звеньями между періодами, болѣе блестящими,
и нерѣдко многое въ нихъ объясняя, онѣ, къ тому-же, если и болѣе
блѣдны по дѣятельности своихъ полководцевъ, но не менѣе блестящи
по дѣятельности войскъ.
Къ такимъ эпохамъ безусловно принадлежитъ и царствованіе
Императрицы Анны.
Послѣ появленія блестящихъ трудовъ Милютина, Гудима-Левко-
вича, Масловскаго, Мышлаевскаго и другихъ талантливыхъ изслѣдо-
вателей военнаго дѣла въ Россіи въ царствованія—Петра I. Елизаветы
и Екатерины II, казалось-бы своевременнымъ остановиться на изуче-
ніи въ этомъ отношеніи царствованія Императрицы Анны.
Нисколько не претендуя на то, чтобы поставить свое пмя въ
ряду указанныхъ выдающихся военныхъ историковъ, я задался цѣлью,
по мѣрѣ силъ, посвятить свои труды разработкѣ русской военной
исторіи въ видахъ фактическаго пополненія изслѣдованій, относя-
щихся къ состоянію военнаго искусства въ Россіи въ ХА'III столѣтіи.
Новизна въ изученіи русскаго военнаго дѣла въ царствованіе
Императрицы Анны Іоапновны и связанныя съ нею трудности заста-
VII
вили меня пока остановиться на первыхъ трехъ годахъ Русско-Ту-
рецкой войны этого царствованія.
Признавая, что предлагаемый трудъ является далеко не пол-
нымъ и не законченнымъ, я, конечно, разъ взявшись за изученіе од-
ного изъ интересныхъ эпизодовъ изъ дѣятельности нашей арміи,
по мѣрѣ возможности, буду продолжать его. Если же я рѣшаюсь
уже теперь подѣлиться тѣмъ немногимъ, что я сдѣлалъ въ этомъ на-
правленіи, то въ этомъ руководитъ мною желаніе дать возможность
лицамъ, интересующимся прошлымъ нашей арміи, хоть немного
ознакомиться съ ея состояніемъ и дѣятельностью въ ту эпоху, о ко-
торой въ настоящее время нѣтъ ни одного систематическаго и вполнѣ
безпристрастно изложеннаго труда.
Всякое историческое событіе, а тѣмъ болѣе военно-историческое,
можетъ быть изслѣдовано безпристрастно и оцѣнено по своему зна-
ченію и вліянію вполнѣ вѣрно только лишь тогда, когда фактиче-
ская его сторона будетъ установлена съ возможной для историка
полнотой. Если-же дѣло идетъ объ изслѣдованіи какой-нибудь цѣ-
лой эпохи или болѣе или менѣе продолжительнаго періода времени
съ какой-нибудь спеціальной точки зрѣнія, то малѣйшій фактъ, сюда
относящійся, имѣетъ большое значеніе, а потому и достовѣрность его
должна быть установлена самымъ точнымъ образомъ. Значеніе такихъ
мелкихъ фактовъ, въ связи съ другими, болѣе крупными, пли съ цѣлымъ
рядомъ такихъ-же мелкихъ, становится особенно важнымъ, если
научное изслѣдованіе въ широкихъ рамкахъ принимается впервые.
Въ такомъ именно положеніи находится вопросъ объ изслѣдова-
ніи состоянія военнаго искусства въ Россіи во времена царствованія
Императрицы Анны. Вслѣдствіе этого, взявшись за это дѣло, я и по-
ставилъ себѣ прежде всего цѣлью всѣми возможными и доступными
мнѣ средствами стремиться къ самому тщательному выясненію всѣхъ
фактовъ, сюда относящихся, и притомъ безъ различія ихъ категорій
по важности.'
При такихъ условіяхъ изслѣдователь, естественно, будетъ нахо-
диться въ зависимости отъ тѣхъ источниковъ и матеріаловъ, которыми
онъ пользуется при разработкѣ отдѣльныхъ вопросовъ; вслѣдствіе
этого, одни вопросы будутъ освѣщены лучше, другіе, хотя, быть мо-
жетъ, и болѣе важные,—хуже.
Въ настоящемъ случаѣ, напримѣръ, я могъ пользоваться гораздо
болѣе обширнымъ матеріаломъ для изслѣдованія вопроса о подготовкѣ
ко всей войнѣ 1736—39 гг. вообще и къ отдѣльнымъ ея кампаніямъ,
въ частности, чѣмъ о боевыхъ дѣйствіяхъ. Это и привело къ тому,
что этотъ вопросъ разработанъ у меня болѣе тщательно, болѣе
подробно. Впрочемъ, это является также слѣдствіемъ убѣжденія, что
ѴІП
вопросъ о подготовкѣ къ военнымъ дѣйствіямъ имѣетъ громаднѣйшую
важность, такъ какъ нерѣдко весь ходъ операцій ставится умышленно
или невольно въ зависимость отъ того или другого рѣшенія этого
вопроса.
Изученіе военно-историческаго факта тогда только будетъ имѣть
значеніе, когда этотъ фактъ будетъ оцѣненъ, когда, опираясь на него,
будутъ сдѣланы соотвѣтствующіе выводы. Но правильная оцѣнка
факта можетъ быть произведена историкомъ только тогда, когда онъ
установитъ вѣрно не только самый фактъ, его существованіе, но и тѣ
условія, ту обстановку, въ которыхъ онъ происходилъ, и притомъ
обстановку не въ томъ видѣ, какъ она можетъ намъ представляться
теперь при открытыхъ, такъ сказать, картахъ, а какъ она въ дѣйстви-
тельности представлялась дѣятелямъ данной эпохи. .’Ішпь только при
такихъ условіяхъ возможно цѣлесообразное примѣненіе критико-исто-
рическаго метода при изсл'ѣдованіи вопросовъ, касающихся военнаго
дѣла, лишь при этомъ выводъ дастъ желаемые результаты безъ „под-
дѣлыванія исторіи".
Это — второе требованіе, которое я старался выполнить во всей
его полнотѣ при составленіи настоящаго труда.
Не разъ указывалось на то нежелательное явленіе, что всякій,
разрабатывающій какой-нибудь вопросъ по архивнымъ документамъ,
выбираетъ изъ нихъ только строго необходимое ему. вслѣдствіе чего
другому изслѣдователю даже при разработкѣ вопроса, близко сопри-
касающагося съ первымъ, приходится вновь перерывать сначала всѣ
архивы; при относителыю-же безпорядочномъ состояніи нашихъ воен-
ныхъ архивовъ дѣло это является довольно тяжелымъ.
Особенно затруднительна работа въ архивахъ для составителей
полковыхъ исторій, а между тѣмъ, при надлежащемъ исполненіи
этого рода изслѣдованія имѣютъ громадное значеніе, не только
нравственное въ жизни соотвѣтствующаго полка, но и военно-научное
вообще.
Исходя изъ этого, я старался въ настоящей работѣ, гдѣ только
было возможно, самымъ тщательнымъ образомъ установить участіе
опредѣленнаго полка'въ каждомъ, хотя-бы и самомъ ничтожномъ,
событіи.
Въ этихъ-же видахъ часть архивныхъ документовъ, относящихся
къ изслѣдуемой эпохѣ;, мною, при содѣйствіи Главнаго штаба, из-
дана отдѣльно'); другая часть, въ видѣ отдѣльныхъ томовъ, является
3) Приказы графа Миниха за 1736 — 38 гг. Сборникъ Военно-Иеіиричеекихт,
Матеріаловъ, т. XIV.
IX
приложеніемъ къ настоящему труду и къ печатаемому продолже-
нію его.
Чтобы не затемнять текста, все, что относится къ дѣятельности
отдѣльныхъ полковъ, я помѣстилъ въ примѣчаніяхъ.
Общіе выводы какъ относительно войны 1736 — 39 годовъ, такъ
и относительно состоянія русской арміи въ царствованіе Императрицы
Анны, насколько объ этомъ можно судить по указанной войнѣ, въ на-
стоящемъ трудѣ, изслѣдующемъ только часть ея, не дѣлаются,—
они будутъ сдѣланы послѣ изслѣдованія мною кампаніи 1739 года.
Что касается матеріаловъ и источниковъ, которыми я пользо-
вался для настоящаго труда, а также для печатаемаго мною изслѣ-
дованія о четвертомъ, 1739, годѣ войны съ Турціей въ царствованіе
Императрицы Анны, то ихъ можно раздѣлить на слѣдующія шесть
категорій:
Къ 1-й категоріи относятся архивные документы, частью издан-
ные, частью неизданные и состоящіе преимущественно изъ офиціаль-
ныхъ бумагъ всякаго рода и наименованія.
Ко 2-ой — записки и мемуары современниковъ.
Къ 3-ей — спеціально-военныя изслѣдованія какъ всей разсматри-
ваемой эпохи цѣликомъ, такъ и болѣе или менѣе крупныхъ отдѣль-
ныхъ вопросовъ, относящихся къ состоянію военнаго искусства въ
Россіи въ эту эпоху.
Къ 4-ой категоріи относятся военныя сочиненія, которыя, не
представляя спеціальныхъ изслѣдованій, относящихся къ изучаемой
эпохѣ, заключаютъ въ себѣ нѣкоторыя данныя, могущія служить въ
цѣляхъ этихъ изслѣдованій.
Къ 5-ой— обще-историческія изслѣдованія какъ всей разсматри-
ваемой эпохи цѣликомъ, такъ и отдѣльныхъ вопросовъ, относящихся
къ ней, а также — біографическія сочиненія.
Къ 6-ой — общія сочиненія, которыя, не представляя собой спе-
ціальныхъ изслѣдованій, относящихся къ изучаемой эпохѣ, заклю-
чаютъ въ себѣ нѣкоторыя данныя, могущія служить въ цѣляхъ этихъ
изслѣдованій.
Архивные документы, которыми я пользовался для настоящаго
труда, хранятся въ Государственномъ Архивѣ: въ Главномъ Архивѣ
Министерства Иностранныхъ Дѣлъ, въ Москвѣ; въ Московскомъ Отдѣленіи
Архива Главнаго Штаба (Лефортовскій Архивъ); въ Архивѣ при Артил-
лерійскомъ Историческомъ Музеѣ, въ Петербургѣ; въ Военно-Ученомъ
Архивѣ Главнаго Штаба; въ Сенатскомъ Архивѣ; въ Архивѣ Министер-
ства Юстиціи; въ семейномъ Архивѣ грата В. Стенбокъ-Фермора, въ
замкѣ Нитау (Рижскаго уѣзда, Лифляндской губерніи); въ Архивѣ Мор-
ского Министерства, въ Архивѣ кн. Воронцова. Сюда-же необходимо
причислить документы, извлеченные изъ неизвѣстныхъ архивовъ и
напечатанные въ различныхъ періодическихъ изданіяхъ.
По своему характеру и значенію, къ первой категоріи источни-
ковъ должны быть также отнесены: Полное Собраніе Законовъ и
Уставъ Воинскій 1716 года.
Работать въ Государственномъ Архивѣ по пидлшінымъ докумен-
тамъ мнѣ, къ сожалѣнію, не пришлось, и я пользовался только тѣми
документами этого Архива, которые были извлечены и напечатаны
академикомъ Дубровинымъ ') и извлечены для печати Военно-Уче-
нымъ Архивомъ Главнаго Штаба. Изъ числа документовъ, напеча-
танныхъ Дубровинымъ, при изученіи войны 1736—39 гг. наибольшее
значеніе имѣетъ „Журналъ военныхъ дѣйствій'* Пасси въ 1736-
1737 гг. 2).
Журналы военныхъ дѣйствій, представляя подневную запись
событій, являются весьма цѣпными документами, позволяющими воз-
становить факты, главнымъ образомъ, со стороны времени, когда они
совершались. Такимъ образомъ, Журналъ военныхъ дѣйствій Пасси
за 1736 — 37 г.г. позволилъ возстановить фактическую сторону осады
Азова за время руководительства ею Пасси, а также его походъ въ
Крымъ въ 1737 году. Военно-Ученымъ Архивомъ Главнаго Штаба
былъ извлеченъ для печати изъ этого Архива „Журналъ военныхъ
дѣйствій за 1736 г. съ 8 мая по 25 іюня и съ 7 іюля по и августа**.
Журналъ этотъ относится къ дѣйствіямъ арміи Миниха ').
Въ Архивѣ Министерства Иностранныхъ Дѣлъ по подлиннымъ
документамъ я также не работалъ и могъ пользоваться только тѣми
документами этого архива, которые были изданы •').
Пробѣлъ, являющійся вслѣдствіе того, что я не пользовался
ненапечатанными документами Архива Министерства Иностранныхъ
Дѣлъ, нѣсколько восполняется тѣмъ, что съ частью этихъ докумен-
товъ я могъ ознакомиться по копіямъ и извлеченіямъ, находящимся
!) Сборникъ военно-историческихъ матеріаловъ, вып. Ш.
2) Кочубинскій, въ своемъ трудѣ, Андр. Ив. Остерманъ, между прочимъ, упо-
минаетъ о „Метоіге.ч чиг Іа $гиепѵ <Ігч Тиг<*чи. Ѵіспін*. 1796, указывая, что это есть
записки Ласси о войнъ 1736 — 39 г г. По причинамъ, огь меня независящимъ, я не
могъ пользоваться этимъ источникомъ, но по нѣкоторымъ ссылкамъ на него Кочу-
бинскаго и по характеристикѣ, данной имъ этому источнику, я полагаю, что это
есть не что иное, какъ Журналъ военныхъ дѣйствій Ласси.
3) Часть Журнала военныхъ дѣйствій арміи Миниха въ 1736 году, а именно
съ 26 іюня по 5 сентября, была напечатана Германомъ въ видѣ приложенія къ
Дневнику Миниха. (См. ниже).
4) Сборники Военно-Историческихъ матеріаловъ. Выпуски II и ХШ и Атака
Гданска въ 1734 году,—Масловскаго, а также въ 104,106,108, 111,114 и 117 томахъ-
Спб. Импер. Русск. Ист. Общества.
XI
въ дѣлахъ Военно-Ученаго Архива Главнаго Штаба; другая-же часть
ихъ представляетъ дубликатъ документовъ, имѣющихся въ дѣлахъ
Московскаго Отдѣленія Архива Главнаго Штаба и разсмотрѣнныхъ мною
тамъ въ подлинникахъ пли но выпуску XIII С. В. И. М.
Среди документовъ Архива Министерства Иностранныхъ Дѣлъ
важнѣйшее мѣсто, при изученіи войнъ въ царствованіе Императрицы
Анны, принадлежитъ „Дѣламъ Кабинетскимъ" за соотвѣтствующіе
годы. Въ этихъ дѣлахъ имѣются „реляціи", т. е. всеподданнѣйшія
донесенія Миниха. Значеніе этихъ „реляцій" заключается въ томъ,
что, возстанавливая фактическую сторону событія, онѣ въ то-же время
устанавливаютъ взглядъ автора „реляцій" на данный вопросъ, а въ
большинствѣ случаевъ—и на тѣ внутреннія причины, которыя привели
къ извѣстному факту, и то участіе мыслью и волею, которое прини-
малъ авторъ реляцій въ совершеніи даннаго факта.
Главнѣйшія изъ подобныхъ реляцій, относящихся къ войнѣ
Россіи съ Турціей въ 1736 — 39 гг. и имѣющихся въ „Дѣлахъ Каби-
нетскихъ", были напечатаны: Масловскимъ въ выпускѣ II Сборника
Военно-Историческихъ Матеріаловъ, Военно-Ученымъ Архивомъ Глав-
наго Штаба въ выпускѣ XIII того-же Сборника ') и Масловскимъ
въ его Сборникѣ реляцій Атаки Гдапска 1734 года 2).
Онѣ заключаютъ въ себѣ данныя, главнымъ образомъ, для изуче-
нія плана кампаніи 1739 года и боевыхъ столкновеній въ этомъ году,
а также—подготовки къ кампаніи 1739 года.
Нѣкоторое значеніе для указанной цѣли имѣютъ также храня-
щіяся въ Архивѣ Министерства Иностранныхъ Дѣлъ „Дѣла Турецкія"
за соотвѣтствующіе годы.
Изъ труда Масловскаго „Атака Гданска" я воспользовался нѣ-
которыми данными относительно боевой подготовки русскихъ войскъ
этого періода вообще.
Тома 104, 106, 108, 111, 114 и 117 Сборника Императорскаго Рус-
скаго Историческаго Общества, изданные подъ редакціей профессора
Александра Филиппова, содержатъ въ себѣ бумаги Кабинета Ми-
нистровъ Императрицы Анны Іоанновны съ 1731 по 1737 годъ вклю-
г) Въ выпускѣ ХШ Сборника Военно-Историческихъ Матеріаловъ напечатаны,
собственно говоря, документы, хранящіеся въ Лефортовскомъ Архивѣ, но они всѣ
свѣрены съ соотвѣтствующими документами Архива Министерства Иностранныхъ
Дѣлъ и, гдѣ нужно, сдѣланы надлежащія дополненія. Нужно думать, что документы,
напечатанные въ X. и XI выпускахъ С. В. И. М., также имѣютъ копіи въ Арх. Мин.
ІІностр. Дѣлъ. Это подтверждается указаніемъ проф. Филиппова, редактора 104,
106, 108, 111 и 114 томовъ Спб. Имп. Русск. Ист. Общества (т. 108, стр. 15).
2) Часть этихъ реляцій была напечатана еще въ „Хеие Еигораізсііе Рата“.
1736—39.
XII
чительно, собранныя изъ пяти нашихъ казенныхъ архивовъ. Бумаги
эти составляютъ журналы Кабинета, его входящіе журналы и прило-
женія къ нимъ, состоящія изъ именныхъ указовъ, Высочайшихъ
резолюцій и повелѣній, указовъ Кабппетъ-Мишістровъ и т. под. ’)
Всѣ эти документы даютъ превосходный матеріалъ для разрѣше-
нія вопросовъ объ устройствѣ, компетенціи и дѣятельности Кабинета
Министровъ, объ отношеніи его къ Императрицѣ, различнымъ учреж-
деніямъ и лицамъ, съ которыми ему приходилось сноситься. Для
военнаго историка документы, напечатанные въ указанныхъ томахъ
названнаго Сборника, имѣютъ второстепенное значеніе: они даютъ
возможность освѣтить только нѣкоторые организаціонные и хозяй-
ственные вопросы въ арміи, главнымъ образомъ, по снабженію ея
всѣми видами довольствія, а также—вопросъ о подготовкѣ нашего
флота. Впрочемъ, даже такого рода документовъ изъ Архива Ми-
нистерства Иностранныхъ Дѣлъ въ названномъ Сборникѣ помѣщено
очень немного.
Гораздо больше такихъ документовъ въ этомъ Сборникѣ имѣется
изъ Архивовъ, Сенатскаго и Министерства Юстиціи.
Характеръ документовъ и цѣнность ихъ для военнаго историка
тѣ-же, что и документовъ, извлеченныхъ для Сборника изъ Архива
Мин. Иностр. Дѣлъ.
Другими документами, какъ въ подлинникахъ, такъ и въ на-
печатанномъ видѣ, Архивовъ, Сенатскаго и Министерства Юстиціи,
я не пользовался * 2).
Документами Московскаго Отдѣленія Архива Главнаго Штаба (Ле-
фортовскій Архивъ) я пользовался частью въ печатномъ изданіи,
но большею частью въ подлинникахъ.
Изъ этихъ документовъ напечатаны всеподданнѣйшія донесенія
Миниха за 1736—1739 годъ’ (Оп. 192, книги 94, 95 и 96 и оп. 120,
св. 3) 3), приказы Миниха за '1738—39 гг. (Оп. 192, книги 9 и 16.)4),
Генералитетскія разсужденія за 1736—1739 гг. (Оп. 192, кн. 6.
*) Томъ 104—за 1731—32 годы, томъ 106—за 1733 годъ, томъ 108—за 1734 годъ,
томъ 111 — за 1735 годъ, томъ 114 — за 1736 годъ, томъ 117—за 1737 годъ.
2) Кромѣ документовъ, извлеченныхъ изъ трехъ указанныхъ архивовъ, въ
т. т. 104, 106, 108,111, 114 и 117. Сб. Имп. Русск. Ист. Общ. напечатаны еще докумен-
ты, хранящіеся въ Государственномъ Архивѣ и въ Общемъ Архивѣ Мин. Имп. дво-
ра,—но изъ этихъ документовъ я не извлекъ ничего для своихъ цѣлей.
3) Сборн. Воен.—Ист. Матер. в. в. X, XI и ХІП,—всѣ подъ редакціей А. 3.
Мышлаевскаго.
*) Сборн. Воен. Ист. Матер. в. XIV (Приказы за 1736—1738 г.) —подъ моей
редакціей и в. П. (приказы за 1739 г.)—подъ редакціей Масловскаго.
Х1П
и кн. 25. нѣкоторыя донесенія Миниха и Ласси въ Кабинетъ и
Военную Коллегію за 1738 и 1739 гг., а также Журналы военныхъ
дѣйствій за это-же время (Оп. 47, св. 2.)* 2) и „Экзерциція пѣпіа“ (Оп.
121, св. 31.3).
О значеніи Всеподданнѣйшихъ донесеній, какъ въ то время го-
ворили у насъ, „реляцій", указано выше. Всеподданнѣйшія донесенія
Миниха за 1736—1739 гг. послужили мнѣ, главнымъ образомъ, для
изученія вопросовъ о подготовкѣ къ кампаніямъ въ соотвѣтствующіе
годы, включая сюда и охрану границъ, а также—самого хода воен-
ныхъ дѣйствій въ эти кампаніи, не исключая и боевыхъ столкно-
веній.
Значеніе приказовъ Миниха мной выяснено въ предисловіи къ
выпуску XIV Сборника Военно-Историческихъ Матеріаловъ.
Приказы Миниха за всѣ годы въ соотвѣтствіи съ періодами,
когда они издавались, послужили мнѣ матеріаломъ, главнымъ обра-
зомъ, для возстановленія фактической стороны событій въ кампаніяхъ
соотвѣтствующихъ годовъ.
Генералитетскія разсужденія, представляя собой протоколы „кон-
силій", т. е. военныхъ совѣтовъ, собираемыхъ Минихомъ, явились
цѣнными документами для выясненія, помимо фактической стороны,
основаній, но которымъ были приняты тѣ или другія рѣшенія, какъ
въ періодъ подготовки къ кампаніи каждаго года, такъ и особенно
во время хода самой кампаніи.
Эти „разсужденія" тѣмъ болѣе драгоцѣнны, что въ нихъ, по
самой ихъ природѣ, содержатся истинныя, ничѣмъ неприправлен-
ныя свѣдѣнія о положеніи вещей въ соотвѣтственный періодъ кам-
паніи. Въ нихъ-же сказываются лучше, чѣмъ въ какихъ либо дру-
гихъ документахъ, взгляды на всевозможные вопросы различныхъ
генераловъ, дѣйствовавшихъ въ ту или другую кампанію. Значеніе
донесеній Миниха и Ласси въ Кабинетъ и Военную Коллегію то-же,
что и Всеподданнѣйшихъ донесеній Миниха. Донесенія обоихъ фельд-
маршаловъ, напечатанныя Масловскимъ во второмъ выпускѣ Мате-
ріаловъ къ исторіи военнаго искусства въ Россіи, даютъ богатый ма-
теріалъ при изслѣдованіи вопросовъ объ охранѣ границъ, о планѣ
кампаній въ 1737—1738 гг., а также о боевыхъ дѣйствіяхъ за всѣ эти
годы.
г) Сборникъ Военно-Историческихъ Матеріаловъ, в. XIII. и в. XIV.
2) Матеріалы къ Исторіи Военнаго Искусства въ Россіи. Масловскаго, в. II.
3) Матеріалы къ Исторіи Военнаго Искусства въ Россіи. Масловскаго, в. II.
XIV’
Къ документамъ Лефортовскаго Архива, которыми я пользовался
въ подлинникахъ, прпнадлеясатъ: часть документовъ, заключающихся
въ Описи 47, документы Описи 119, 121, 192 п 201.
Документы Описи 47 ’) послужили, въ незначительной мѣрѣ,
для выясненія нѣкоторыхъ организаціонныхъ вопросовъ и въ значи-
тельно большей мѣрѣ для изученія военныхъ дѣйствій въ кампа-
ніяхъ всѣхъ четырехъ лѣтъ войны. Особенно богатый матеріалъ дали
въ этомъ отношеніи: св. 2. (Осада Азова въ 1736 году, подготовка ар-
міи къ походу 1738 года, боевыя дѣйствія при походѣ Миниха къ
Днѣстру въ 1738 г.), св. 53. (Подготовка къ кампаніямъ 1738 и 1739 гг.),
св. 1.. (Подготовка къ кампаніи 1738 г.), св. 55. (Подготовка къ
кампаніи 1736 г.), св. св. 60 и 130. (Дѣйствія калмыковъ въ 1738 и
1739 ГГ.)
Опись 119, заключающая въ себѣ „Кабинетскія дѣла" дала
матеріалъ, главнымъ образомъ, для возстановленія организаціи нашей
арміи въ царствованіе Императрицы Анны (св. 26.), устройства Шля-
хетскаго корпуса (св. 39.) и изученія нѣкоторыхъ вопросовъ объ обмунди-
рованіи, снаряженіи и вооруженіи у насъ въ то время (св. св. 25 и 31.)
Опись 121, заключая въ себѣ дѣла „Воинской Комисіи" 3),
послужила для разработки тѣхъ вопросовъ, которыми занималась въ
свое время Воинская Комисія 1730 г.. Мною использованы для этой
цѣли СВ. св. 2, 10, 13, 19, 24, 25, 28, 30, 32, 33, 36 И 37. Д.
Наибольшее количество ненапечатанныхъ документовъ, относя-
щихся къ разсматриваемой эпохѣ и хранящихся въ Московскомъ от-
дѣленіи общаго Архива Главнаго Штаба, заключается въ такъ назы-
ваемыхъ „дѣлахъ Миниха", составляющихъ 192 Опись. Мной были
изучены слѣдующія связки этой Описи: св. 1, д. ,Ѵ« 92 (дѣйствія
Лассп подъ Азовомъ въ 1736 году), св. 7 (свѣдѣнія о противникѣ въ
1738 г. Переписка съ Неплюевымъ), св. св. 8, 10, 11, 12 и 13 (бое-
выя дѣйствія въ кампанію 1738 г. на обоихъ театрахъ войны,—Жур-
налы входящихъ и исходящихъ бумагъ за этотъ годъ); св. св. 17-50,
представляя собой „книги входящимъ поношеніямъ, письмамъ и ра-
портамъ разныхъ мѣстъ лицъ" за 1739 г. и „книги исходящимъ чер-
нымъ отпускамъ къ разнымъ лицамъ, ордера, сообщенія и письма"
за тотъ-же годъ, содержатъ въ себѣ главнѣйшій и богатѣйшій ма-
теріалъ для изученія во всей мелочной подробности подготовки къ
’) _См. Опись дѣлъ Секретнаго Повытья Моск. Отд. Общаго Архива Главнаго
Штаба. Масловскаго.
2) Си. Каталогъ Московск. Отдѣл. Общаго Архива Главнаго Штаба, в. 2. Масл.
3) См. тотъ-же каталогъ.
4) 0 дѣятельности Комисіи мною подробно указано во 2-мъ примѣчаніи 1 ч.
гл. 1-ой.
кампаніи 1739 г. и, наконецъ, св. 7 7, въ которой имѣется часть Жур-
нала военныхъ дѣйствій (съ 11-го іюля по 10-ое августа) кампаніи
1739 г.
Кромѣ указанныхъ дѣлъ, я изъ Московскаго Отдѣленія Общаго
Архива Главнаго Штаба пользовался, въ незначительной мѣрѣ, дѣ-
лами Описи 201 (дѣла Бутурлина) и еще въ меньшей мѣрѣ-дѣлами
Описи 212 (св. 107—дѣла Веделя).
Изъ документовъ Архива при Артиллерійскомъ Историческомъ
Музеѣ въ С.-Петербургѣ напечатаны только приказы Миниха за
1736 и 1737 гг. '). Значеніе документовъ такого рода мной выяснено
выше. Они дали весьма цѣнный матеріалъ для безошибочнаго уста-
новленія многихъ весьма важныхъ фактовъ кампаніи въ эти годы.
Кромѣ приказовъ Миниха за 1736 и 1737 гг., извлеченныхъ мной
изъ Архива при Артиллерійскомъ Музеѣ, этотъ Архивъ хранитъ гро-
маднѣйшее количество весьма цѣнныхъ документовъ, относящихся къ
царствованію Императрицы Анны
При изученіи войны 1736—39 гг. имѣютъ значеніе дѣла за эти
годы принца Гессенъ-Гомбургскаго и князя Репнина за 1739 г. Дѣла
принца Гессенъ-Гомбургскаго, бывшаго съ 1727 г. по 1740 г. генералъ-
фельдцейхмейстеромъ и въ кампаніи 1736 и 1737 гг.—начальникомъ
дивизіи въ арміи Миниха, даютъ весьма значительный и первостепен-
ной важности матеріалъ при изученіи общихъ организаціонныхъ вопро-
сов'ь вь артиллеріи, подготовокъ къ кампаніямъ всѣхъ годовъ этой
войны, главнымъ образомъ, по части артиллерійской, и въ меньшей,
хотя и достаточной степени, при изученіи—боевыхъ дѣйствій, особенно
въ 1736 и 1737 гг.
Отдѣльныя дѣла принца Гессенъ-Гомбургскаго заключаютъ въ
себѣ всеподданнѣйшій докладъ, по званію генералъ-фельдцейхмейстера,
и переписку принца Гессенъ-Гомбургскаго съ Минихомъ и разными
лицами за время съ 1736 г. Включая всевозможныя распоряженія и
инструкціи Мипиха и самого принца, донесенія принца Миниху и его
подчиненныхъ—ему, документы эти даютъ возможность установить
взгляды на различные вопросы Миниха, принца Гессенъ-Гомбургскаго
и другихъ русскихъ генераловъ того времени, способъ проведенія
этихъ взглядовъ въ жизнь, ихъ выполнимость вообще и дѣйствитель-
ное выполненіе въ зависимости отъ обстановки.
') Сборникъ Военно-Историческихъ Матеріаловъ, в. XIV. Изданіе Главнагв
Штаба подъ моей редакціей.
’) Вообще Архивъ при Артиллерійскомъ Музеѣ чрезвычайно богатъ весьма
важными документами но исторіи военнаго дѣла въ Россіи въ ХѴІП столѣтіи.
XVI
Для изслѣдованія отдѣльныхъ вопросовъ настоящей работы я
пользовался документами Архива Артиллерійскаго Музея, составляю-
щими слѣдующія связки:
1) Для изслѣдованія общей организаціи артиллеріи—св. св. ш,
112, 213, 217, 232, 234, 324, 334.
2) Для изученія подготовки арміи къ кампаніи 1 7зг, г,—св. св. ѵч.
111, 112, 213, 215, 216, 217, 222, 223, 228.
з) Для изслѣдованія осады Азова, въ 1736 г.—св. св. 218. 219,
222, 334. . . . *
4) Для работъ по изслѣдованію Крымскаго* похода 1736 г,—
СВ. СВ. 112,213, 214, 215, 217, 218, 219, 222. 223, 230, 232 И 237.
5) При изученіи вопроса о подготовкѣ къ кампаніи 1737 г. я
пользовался связками: 104. 214, 215, 219, 220, 221, 222. 224. 230, 232,
233,234,235,236, 237,238,239,242, 244, 247, 267,268,270.271, 334, 368.
6) Для изслѣдованія Очаковскаго похода 1737 г. богатый мате-
ріалъ дали СВ. СВ. 104, 112, 233, 234. 235, 237, 238. 239. 2Ю, 241, 242.
243, 248, 271, 272, 334.
7) По оборонѣ Очакова и походу Ласси въ 1737 г. -бумаги
принца Гессенъ-Гамбургскаго не могли дать богатаго матеріала. Дѣй-
ствительно, для изученія этихт, эпизодовъ войны 1737—39 гг. я
пользовался только связками. 235, 24о и 272..
8) Для изслѣдованія подготовки къ кампаніи 17:18 г. я пользо-
вался связками: 104, 106, 1 11. 112, 232. 262. 265. 269, 27о, в72. 273,
275, 281, 284.
Для изученія боевыхъ дѣйствій въ кампанію 1738 г. Архивъ
Артиллерійскаго Музея также не даетъ богатаго матеріала. Для .чтой
ЦѢЛИ Я ПОЛЬЗОВаЛеЯ ТОЛЬКО СВЯЗКамИ. 1 12, 277, 278, 281, 282, 369.
Для изученія подготовки арміи къ кампаніи 1739 г. источниками
служили связки: 112, 113. 117, 265, 283, 284, 288, 334, 370. 405 И 4оь: ДЛЯ
изученія-же боевыхъ дѣйствій .чтой кампаніи— только связки. 331,37о.
405 И 429.
Документы Военно-Ученаго Архива Главнаго Штаба, относя-
щіеся къ изслѣдуемой эпохѣ и вообще не многочисленные. п<> своему
происхожденію, могутъ быть раздѣлены на три категоріи.
Къ первой категоріи относятся документы, современные данной
эпохѣ.
Такихъ документовъ весьма немного. Они касаются частныхъ,
неважныхъ вопросовъ и потому при изученіи данной эпохи играютъ
весьма незначительную роль.
Ко второй категоріи относятся документы, представляющіе собой
копіи или извлеченія изъ соотвѣтствующихъ документовъ Архива
Министерства Иностранныхъ Дѣлъ.
ХЛ*1І
Нужно думать, что эти копіи, по времени ихъ происхожденія,
относятся къ первой половинѣ XIX столѣтія и что снятіе ихъ
находится въ связи съ поднятымъ въ это время вопросомъ о соста-
вленіи и изданіи описаній нѣкоторыхъ кампаній, въ которыхъ участво-
вали русскія войска.
Наибольшее значеніе среди документовъ этого рода имѣетъ ко-
пія „плана кампаніи 1737 г., представленнаго графомъ Минихомъ4*
(АІ! 125, т. 4.), являющаяся важнѣйшимъ источникомъ при изложеніи
этого вопроса ’), и копія „Журнала, Оборона Очакова въ 1737 г.**
(№ 133), являющаяся капитальнымъ источникомъ при изслѣдованіи
этой операціи. Другіе документы Военно-Ученаго Архива Главнаго
Штаба, отнесенные ко второй категоріи и разбросанные по разнымъ
дѣламъ (№№ 121, 122, 125, 128, 129, 132, 133), не имѣютъ такого важ-
наго значенія и, служа подспорьемъ при изслѣдованіи различныхъ
боевыхъ эпизодовъ разбираемой войны, не играютъ въ этомъ отно-
шеніи важной роли.
Къ третьей категоріи документовъ Военно-Ученаго Архива Глав-
наго Штаба относятся документы болѣе поздняго происхожденія.
Сюда относятся двѣ рукописи, представляющія собой попытку систе-
матически изложить исторію войны 1736 — 39 г. г. Рукописи эти со-
ставлены въ 20-хъ годахъ XIX столѣтія при штабѣ 2-ой арміи и но-
сятъ слѣдующія названія; „Описаніе военныхъ дѣйствій противъ ту-
рокъ съ 1735 по 1740 г.“, въ 2-хъ томахъ (составлено въ 1824 г., по
каталогу X» 124. * 2) п „Война между Россіей и Портой въ царствова-
ніе Императрицы Анны Іоанновны, оконченная Бѣлградскимъ миромъ
въ 1739 г.“ (составлено въ 1727 г., по каталогу № 121).
Обѣ эти рукописи представляютъ собой не что иное, какъ изло-
женіе въ хронологическомъ порядкѣ фактовъ войны 1736 — 3!; г.г.
По характеру изложенія эти рукописи являются пересказомъ соот-
вѣтствующихъ журналовъ военныхъ дѣйствій съ весьма слабыми по-
пытками дать кое-какія и, во всякомъ случаѣ, весьма частныя заклю-
ченія по поводу тѣхъ или другихъ операцій, безъ всякой ихъ кри-
тики.
Придавая этимъ рукописямъ второстепенное историческое зна-
ченіе, я пользовался ими, какъ вспомогательнымъ источникомъ при
возстановленіи хронологическаго хода войны.
*) Копія эта тѣм'ь болѣе важна, что, какъ свидѣтельствуетъ и Мышлаевскій,
до сихъ поръ не удалось разыскать подлиннаго плана кампаніи этого года (С. В.
И. М. т. X. стр. 215).
2) Каталогъ Военно-Уче.наго Архива Главнаго Штаба. Выпускъ 1. 1886 г.
хѵш
Богатства Военно-Ученаго Архива Главнаго Штаба не исчерпы-
ваются, однако, только письменными документами. Едва-ли не
большее значеніе имѣютъ хранящіеся въ немъ въ весьма боль-
шомъ количествѣ современные карты и планы, которые позволяютъ
уяснить себѣ движеніе армій во всѣ четыре года войны и—наиболѣе
важныіі эпизодъ всей войпы-Ставучапское сраженіе.
Изъ документовъ семейнаго архива граФа В. Стенбокъ-Фермора
я пользовался только тѣми, которые были изданы Главнымъ Шта-
бомъ (Сборникъ Военно-Историческихъ Матеріаловъ, вьш. XV. Йодъ
редакціей барона Крюденера.) Эти документы заключаютъ въ себѣ,
„Журналъ военныхъ дѣйствій за 1737 г." ') и „Диспозицію б<>ев<>го
порядка и маневровъ въ генеральной баталіи съ турками"
О значеніи Журналовъ военныхъ дѣйствій мной было уже ска-
зано выше. Что касается „диспозиціи", то она даетъ весьма сущест-
венный матеріалъ для разработки вопроса о строевой и тактической
подготовкѣ русскихъ войскъ въ эту эпоху и для знакомства со взгля-
дами того времени па основные вопросы военнаго дѣла :ч.
Документами Архива Морского Министерства я пользовался
только тѣ,ми. которые были изданы Морскимъ Министерствомъ въ
„Матеріалахъ для исторіи русскаго флота".
Документы этого Архива, относящіеся къ изслѣдуемой эпохѣ,
помѣщены въ т. ДИ „Матеріаловъ" и представляютъ богатѣйшій ис-
точникъ при изслѣдованіи вопросовъ организаціи, состоянія и раз-
витія русскаго флота въ царствованіе Императрицы Анны, а также и
его боевой дѣятельности въ это время.
Архивъ князя Воронцова представляетъ собой хранилище все-
возможныхъ документовъ различныхъ эпохъ нашей исторіи. Всѣ
эти документы были изданы въ пѣтомъ рядѣ томовь іють назва-
ніемъ „Архива князя Воронцова". Во второмъ томѣ этого изданія
помѣщены различныя „Предложенія, прошенія и письма фельдмар-
шала графа Миниха", которыя даютъ возможность уяснить себѣ,
точку зрѣнія Миниха па различныя событія того времени.
’) „Часть Журнала военныхъ дѣйствій 173" г.,* а именно: еъ 14 го іюня по 14-ое
іюля, была напечатана подъ пазвапіемь „Минихова дневная записка* въ Маіейаііеп
хиг Кизнізеііеп Оезсііісіііе яеіі сіет То<1е К. Реіегя <1е.ч (ігол>еп. Сіігьіоріі Йсіітійі
йепашіі РЬі8е1<1ек. Кі^а. 1777.
'-) Въ первый разъ была напечатана профессоромъ Академіи Генеральнаго
Штаба, Лебедевымъ, въ Русскомъ Инвалидѣ за 1858 г. М 12 подъ названіемъ „Дис-
позиція боевого порядка и маневровъ въ генеральной баталіи сь турками, подан-
ная графомъ Минихомъ Императрицѣ Аннѣ Ивановнѣ въ 1737 голу”.
’) Подробно объ этой диспозиціи см. примѣчаніе 23. гл. II. ч. I.
XIX
Отдѣльные архивные документы, которые служатъ матеріаломъ
при изученіи времени Императрицы Анны съ военной точки зрѣнія,
напечатаны были также въ различныхъ періодическихъ изданіяхъ.
Сюда относятся:
„Табель Ея Императорскаго Величества регулярной арміи". Табель
относится къ 1732 г. и подписана Минихомъ. Опа напечатана въ Сѣ-
верномъ Архивѣ 1825 г. № 22.
„Записка Миниха передъ вступленіемъ въ русскую службу въ
1721 г." напечатана въ Русскомъ Вѣстникѣ 1841 г. т. I.
„Мпнпховы кондиціи съ русскимъ правительствомъ въ 1721 г. и
въ 1727 г.“ напечатаны въ Русскомъ Архивѣ 1867 г.
Высочайшіе указы Тайному Совѣтнику Неилюсву 5-го марта
17.18 г. и Леонтьеву—6-го марта напечатаны въ „Историческихъ матеріа-
лахъ изъ Архива Кіевскаго губернскаго правленія", вьш. 8. Сюда-же
можно отнести и письмо Беренклау, австрійскаго военнаго агента
при арміи Миниха, къ графу Секендорфу относительно дѣйствія рус-
скихъ войскъ, особенно при штурмѣ Очакова въ 1737 г. Письмо ото
было помѣщено въ изданіи Вольтмана. Часть письма, относящаяся
къ Очакову, перепечатана у Галсмы. Переводъ Тпмковскаго ’).
Что касается Полнаго Собранія Законовъ, то при изученіи въ
военномъ отношеніи царствованія Императрицы Анны, оно является
капитальнѣйшимъ первоисточникомъ.
Такое значеніе Полнаго Собранія Законовъ обуславливается какъ
подборомъ государственныхъ актовъ, вошедшихъ въ это собраніе,
такъ и особенно характеромъ самихъ актовъ.
Дѣло въ томъ, что въ Полное Собраніе Законовъ включены не
только тѣ акты, которые являются дѣйствительно закономъ, но также
и всѣ распоряженія правительства и даже отдѣльныхъ его органовъ,
хотя-бы и временныхъ, которыя имѣли частный и преходящій харак-
теръ; всѣ-же эти акты въ то время заключали .въ себѣ, помимо опре-
дѣленныхъ требованій и указаній, подлежащихъ исполненію, еще и мо-
тивы этихъ требованій.
Въ виду этого, Полное Собраніе Законовъ 2) даетъ незамѣнимый
матеріалъ для изслѣдованія состоянія вооруженныхъ силъ Россіи въ
изслѣдуемую эпоху.
То-же необходимо сказать и объ Уставѣ Воинскомъ 1716 года,
который является единственнымъ первоисточникомъ по вопросу о
') См. ниже.
Я пользовался первымъ изданіемъ 1830 года.
XX
полевой подготовкѣ русской арміи въ царствованіе Императрицы
Анны ').
Ко второй категоріи источниковъ мной отнесены мемуары и за-
писки современниковъ. Значеніе этихъ источниковъ, вообще говоря,
громадно. Давая возможность установить взгляды на извѣстныя со-
бытія іг людей того времени, знакомя насъ съ впечатлѣніемъ, какое
эти событія производили на современниковъ, нерѣдко обрисовывая
побужденія людей, принимавшихъ участіе въ тѣхъ или другихъ собы-
тіяхъ и вліявшихъ на нихъ, мемуары и записки помогаютъ ознакомиться
съ характеромъ данной эпохи, съ обстановкой, въ которой происхо-
дили историческіе факты,—а ото, въ свою очередь, даетъ возможность не
только знать историческое событіе, но и понимать его, не только повѣ-
ствовать о немъ, но и дать соотвѣ>тствующій выводъ, необходимое за-
ключеніе. Только при такихъ условіяхъ явится возможность исполь-
зовать уроки исторіи съ наибольшей выгодой.
Изъ записокъ и мемуаровъ современниковъ эпохи Императрицы
Анны при изученіи войны 1730—39 гг. наибольшее значеніе имѣютъ:
Записки Манштейна о Россіи 1727 —1744 ). Не касаясь значе-
нія записокъ Манштейна въ обще-историческомъ отношеніи, необхо-
димо сказать, что написанныя участникомъ Мишіховскихъ походовъ,
въ чинѣ капитана одного изъ пѣхотныхъ полевыхъ полковъ, хорошо
знающимъ русскій языкъ и очевидно пользующимся нѣкоторымъ
благоволеніемъ Миниха, записки эти для исторіи военнаго искусства
имѣютъ громадное значеніе.
Въ своихъ частяхъ, касающихся описанія походовъ, записки
Манштейна представляютъ собой подневную запись событій, являясь
какъ-бы пересказомъ журналовъ
штейнъ несомнѣнно пользовался при
При этомъ если у Манштейна и нѣтъ обоснованной критики событій,
то во всякомъ случаѣ онъ отзывается на нихъ, высказываетъ свои
впечатлѣнія и, такимъ образомъ, помимо фактовъ, даетъ матеріалъ
для сужденія о внутреннемъ значеніи этихъ фактовъ, какъ понимали
ихъ современники. Вслѣдствіе этого и при условіи добросовѣстнаго
изложенія событій, записки Манштейна нужно причислить къ основ-
\) Я пользовался изданіемъ 182(5 г. Вотъ его полное заглавіе: „Уставъ—Воин-
скій о должности генераловъ-фельдмаршаловъ и всего генералитета и прочихъ чи-
новъ, которые при войскѣ надлежать быть, и оныхъ воинскихъ дѣлахъ и поведе-
ніяхъ, что каждому чинить должно. Напечатаея повелѣніемъ Его Императорскаго
Величества 1716 г. марта 30 дня*.
2) Подлинникъ на французскомъ языкѣ хранится въ отдѣлѣ рукописей въ
библіотекѣ Е. И. В. Вел. Кн. Константина Константиновича во дворцѣ г. Павловска.
Я пользовался изданіемъ Мальгина 1823 г. (Москва), а также изданіемъ „Русской
Старины* 1875 г.
военныхъ дѣйствій, которыми Ман-
составленіи своихъ записокъ.
XXI
пы.мъ источникамъ при изученіи Исторіи Военнаго искусства въ Рос-
сіи въ эпоху, слѣдующую тотчасъ за Петромъ Великимъ. Однако, по
своему .содержанію и характеру, записки Манштейна даютъ богатый
матеріалъ для изслѣдованія стратегической стороны операціи Миниха,
до нѣкоторой степени рисуютъ административную и бытовую сторону
боевой жизни русской арміи того времени и почти совершенно не
даютъ матеріала для сужденія о тактикѣ Миниха.
Записка о томъ, сколько я памятую о Крымскихъ и Турецкихъ
походахъ ‘), принадлежитъ неизвѣстному автору, бывшему адъю-
тантомъ въ 1736 г. у генералъ-маіора Карла Бирона, а въ слѣдую-
щіе годы войны—у генералъ-лейтенанта Левсндаля, принятаго на рус-
скую службу въ 1737 г.
Авторъ участвовалъ во всѣхъ кампаніяхъ войны 1736—ЗУ гг.
и оставилъ свои замѣтки обо всѣхъ. Замѣтки эти просто и правдиво,
хотя мѣстами съ нѣкоторыми неточностями, изображаютъ событія
войны въ большей пли меньшей подробности. Однако, записки не
исчерпываются описаніемъ событій, среди которыхъ не встрѣчается
полевыхъ сраженій этой войны, онѣ даютъ довольно ярко нарисован-
ную картину состоянія арміи въ описываемыхъ кампаніяхъ и живо
представляютъ бытовую сторону жизни арміи въ походахъ. Вмѣстѣ
съ тѣмъ, авторъ записокъ не ограничивается изложеніемъ фактиче-
ской стороны, дѣйствій войскъ.—онъ высказываетъ о нихъ свои суж-
денія и критикуетъ ихъ. При этомъ критика его не голословна, а
общія заключенія, приводимыя послѣ изложенія событій каждой кам-
паніи, показываютъ, что авторъ записокъ понималъ обстановку и былъ
не чуждъ пониманія военнаго дѣла вообще.
„Записка о томъ, сколько я памятую",.... особенно цѣнна при из-
слѣдованіи Крымскаго похода 1736 года, Очаковскаго похода 1737 года
и кампаній Миниха въ 173У году.
Не меньшее значеніе для исторіи походовъ царствованія Импе-
ратрицы Анны имѣютъ мемуары неизвѣстнаго лица, изданныя Гер-
маномъ въ книгѣ Веіігаде іи г СезсйісМе гіез Виззізсііеп Веісііез.
(стр. 117—229) 2). Въ введеніи къ этой книгѣ (стр. XV—-XXVI) Германъ
старался доказать, что эти мемуары писалъ самъ Минихъ. Въ издан-
ной позже, а именно: въ 1849 году „ОсьсііісЫе йев Кизбізсііеи Зіааіз. 4
’) Подлинникъ этой Записки хранился въ библіотекѣ, бывшей графа М. С.
Воронцова. Я пользовался перепечаткой записки въ Одесскомъ Вѣстникѣ за 1836 годъ.
А»№ 46—53.
-) Упоминаемые мемуары въ книгѣ Германа составляютъ третью часть подъ
назвапіемъ „Та&еЪисЪ <1ез бепегаІзіеІсІтагзеЬаІз бтаіеп (оп Миппісіі тіі 2 Веііа^еп
ип<1 Еіпіеііип^'. Книга издана въ Лейпцигѣ въ 1843 г. Подлинникъ Та^еЪпсІГа хра-
нится въ библіотекѣ королевскаго Саксонскаго архива.
ххп
Тііеіі/ 4). Германъ уже опредѣленно говорить, что настоящій авторъ
этихъ записокъ—камерратъ, профессоръ ІОпкеръ, родомъ нзъ Саксоніи,
бывшій довѣреннымъ лицомъ Миниха и присутствовавшій при всѣхъ
событіяхъ, описанныхъ въ запискахъ, какъ очевидецъ и участникъ.
Однако, Германъ никакихъ доказательствъ этому своему утвержденію
не приводитъ.
Не отрицая вѣроятности такого предположенія, я, однако, посчи-
таю возможнымъ категорично утверждать это, что основываю на со-
держаніи и характерѣ самихъ мемуаровъ.
Прежде всего необходимо указать, что. въ сущности говоря, на-
званный источникъ по является пи мемуарами, ни дневникомъ. Ито
есть не что иное, какъ обработанное по нѣсколькимъ источникамъ
начало исторіи Русско-Турецкой войны въ царствованіе Императрицы
Анны. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ есть даже ссылки на источники. Не-
сомнѣнно также, что эта исторія писалась довольно значительное
время спустя послѣ воііпы и при томъ человѣкомъ, который былъ
хорошо знакомъ съ событіями того времени и не только военными,
но и вообще, а во 2-хъ,—хорошо понималъ тѣ и другія. Событія изло-
жены правдиво и достаточно объективно. Много мѣста удѣлено по-
литическимъ событіямъ передъ войной, причемъ вполнѣ правильно
освѣщена закулисная роль Франціи. Походъ 1735 года изложенъ
очень подробно; такъ-же подробно изложенъ и походъ 173В года, на-
чиная съ дѣла у Черной Долины 8-го мая. При всемъ этомъ авторъ
не ограничивается только передачей событій,--онъ объясняетъ и
оцѣниваетъ ихъ, что даетъ не только знакомство съ фактомъ, но и
съ причинами его, съ побужденіями лицъ, вызывавшихъ къ жизни
эти факты. Къ этому необходимо добавить, что въ мелочныхъ под-
робностяхъ описанія событій авторъ сходится съ Манштейномъ. Все
это, между прочимъ, заставляетъ остановиться! на предположеніи, что
авторомъ этихъ мемуаровъ является Мапштейнъ, который, перейдя съ
русской службы въ прусскую, долго жилъ въ Саксоніи, чѣмъ и
объясняется нахожденіе подлинника мемуаровъ въ библіотекѣ саксон-
скаго государственнаго архива.
Записки Василія Александровича Нащокина Ѣ. по характеру
\) 0 ней см. ниже.
2) „Записки Василія Александровича сына Нащокина", „что м»ть видѣть отъ
времени памяти своей о рожденіи по достовѣрной запискѣ руки отца своего, Ллек-*
сапдра Феодоровича, и какіе случаи достопамятные, въ которыхъ годахъ что про-
исходило, явствуютъ въ нижеписанномъ журналѣ, что увѣряю сей журналъ подпис-
кой руки моей по листамъ въ книгѣ сеГЦ. Подлинникъ этихъ записокъ въ 30 го-
дахъ XIX ст. хранился у внука Василія Александровича, Василія Войновича Нащо-
кина, проживавшаго близъ Костромы въ своемъ селѣ Шишкинѣ. Я пользовался пе-
чатнымъ изданіемъ записокъ Д. Языкова 1842 года (’.П.В.
ххш
своего содержанія, имѣютъ сходство съ записками Манштейна. По-
добно Манштейну, Нащокинъ въ своихъ запискахъ помѣстилъ не только
тѣ событія, въ которыхъ онъ самъ былъ участникомъ, но и система-
тически, погодно внесъ въ нихъ все, что. по его мнѣнію, заслуживало
записи.
Съ 1730 года Василій Нащокинъ находился въ Л. Гв. Измайлов-
скомъ полку, съ баталіономъ котораго въ качествѣ командира роты и
участвовалъ въ кампаніяхъ 1737, 38 и зб годовъ.
Событія этихъ кампаній описаны Нащокинымъ съ далеко неоди-
наковой подробностью. Наиболѣе распространенно изложены: взятіе
Очакова въ 1737 году, походъ Миниха въ 1738 и Ставучапское сра-
женіе 173Н года. Остальныя событія описаны въ общихъ чертахъ, не
болѣе, какъ въ видѣ достаточно подробнаго перечня. Къ сожалѣнію,
давая довольно живую и подробную картину тѣхъ жизненныхъ усло-
вій, въ которыхъ находилась армія въ походѣ 1738 года къ Днѣстру.
Нащокинъ, какъ и другіе современники царствованія Императрицы
Анны, оставившіе записки о войнѣ нашей того времени съ турками,
не даютъ описаній, даже въ общихъ чертахъ, полевыхъ сраженій этой
войны (кромѣ Ставучанскаго сраженія).
Правдиво и безпристрастно описывая боевыя событія Русско-Ту-
рецкой войны 1736—3!» гг., Нгіщокпнъ не выходитъ изъ области эпи-
ческаго описанія, и не только не вводитъ въ свои записки критиче-
скаго элемента или оцѣнки событій, но даже не позволяетъ себѣ ни-
какихъ лирическихъ отступленій или хотя-бы указаній, какое впечат-
лѣніе производило то или другое событіе на современниковъ, не
исключая и его самого. Вслѣдствіе этого, записки Нащокина даютъ
только достаточно богатый матеріалъ для возстановленія съ достаточ-
ной подробностью фактической стороны событій и притомъ не всей
войны, а только нѣкоторыхъ ея періодовъ.
Записки сержанта Саввы Порхсмова съ 1735 г. по 1744 г. 1).
Авторъ этихъ записокъ хотя п былъ участникомъ турецкихъ по-
ходовъ Миниха, но по своему невысокому званію, очевидно, имѣлъ весьма
ограниченный кругъ наблюденія. Этимъ опредѣляется и характеръ са-
михъ записокъ. Онѣ представляютъ собой не что иное, какъ перечень со-
бытій за каждый годъ кампаній, въ большинствѣ случаевъ безъ точнаго
указанія даже времени, когда событіе происходило. Какихъ либо описаній
событій, а тѣмъ болѣе комментаріевъ къ нимъ въ запискахъ не встрѣ-
чается. Лишь изрѣдка попадаются подробности, характеризующія
‘) Подлинникъ этихъ записокъ былъ доставленъ въ 1ь94 году въ Костромскую
архивную комисію изъ усадьбы Г. Львова, Завражье Буйскаго уѣзда. Я пользовался
перепечаткой записокъ въ „Костромской Старинѣ" вып. 4-ый 1897 года.
XXIV
бытовую сторону походовъ. Благодаря такому характеру записокъ
сержанта Порхомова, онѣ сами по себѣ пе даютъ особенно богатаго
матеріала при изслѣдованіи Турецкой войны въ царствованіе Импе-
ратрицы Анны, по являются подспорьемъ при изученіи этой войны
по другимъ первоисточникамъ, давая возможность лишній разъ про-
вѣрить существованіе того пли другого факта.
Записки Фельдмаршала Миниха ')• Для военнаго историка, за-
нимающагося изслѣдованіемъ походовъ Миниха, такія записки, каза-
лось-бы, должны дать весьма богатый и при томъ вполнѣ» добро ка-
чественный матеріалъ. Въ дѣйствительности, однако, пе такъ. Само
заглавіе подлинника этихъ записокъ. „Очеркъ, дающій понятіе объ
образѣ правленія Россійской Имперіи", цѣль ихъ составленія и, на-
конецъ, слѣдующія слова самого Миниха: „Извѣстію, съ какимъ счаст-
ливымъ успѣхомъ окончилъ я не только эту экспедицію (походъ
въ Крымъ въ 1736 году), но и всю войну, описаніе которой здѣсь не
имѣетъ мѣста"—въ достаточной степени объясняютъ, почему воен-
ный историкъ можетъ разочароваться въ запискахъ Миниха. Однако,
не слѣдуетъ упускать изъ вида, что, не смотря па такой характеръ
записокъ, въ нихъ попадаются массы цѣнныхт» указаній, которыя да-
ютъ возможность уразумѣть смыслъ событій, тѣсно связанныхъ съ
исторіей нашей войны въ 1737—39 гг. Впрочемъ, желаніе Миниха
выставить себя центральнымъ дѣйствующимъ лицомъ, стремленіе его
приписать все себѣ, его самовосхваленіе,—все это заставляетъ при-
нимать его свидѣтельства лишь послѣ тщательной повѣрки.
Не большее значеніе для военнаго историка имѣютъ Записки
грата Миниха, сына Фельдмаршала !), хотя въ нихъ есть немало
страницъ, которыя посвящены дѣятельности фельдмаршала Миниха и
па которыхъ довольно подробно изложены событія войны 1734 и
1736—39 гг.
Не будучи участникомъ войны, неясно понимая, по своей про-
фессіи, сущность военныхъ явленій, описывая событія въ назиданіе
Подлинное заглавіе этихъ записокъ. „ЕЬаисІіе роиг <1опп<т ипе іііёе <іе Іа
Гоппе <1и ^оиѵегпешепі <іе Кизвіе**.
Записки были написаны для Императрицы Екатерины И въ 1763 году минер-
ные изданы въ Лейпцигѣ вт> 1774 г.
Я пользовался изданіемъ Я. А. Исакова подъ редакціей С. Н. Шубииекаго
1874 года. Спб.
2) „Записки графа Миниха, сына фельдмаршала, писанныя имъ для дътей
своихъ**. Изданіе 1817 г. Спб.
Въ предисловіи безъимяннаго издателя записокъ указано, что подлинникъ
записокъ находился „весьма съ давняго времени въ собраніи рукописей одного лю-
бителя отечественной исторіи и словесности**.
своимъ дѣтямъ іі" разсказамъ другихъ, стремясь .лишь къ восхвале-
нію отца, Минихъ—сынъ своими записками свидѣтельствуетъ только
существованіе фактовъ, не давая даже болѣе или менѣе подробнаго
ихъ описанія. Лишь въ тѣхъ случаяхъ, когда факты говорятъ не въ
пользу Миниха—отца, Минихъ— сынъ, не углубляясь въ сущность дѣла,
пытается дать этимъ фактамъ объясненія, но по причинамъ, изложен-
нымъ выше, объясненія этіі не даютъ цѣннаго матеріала военному
историку.
При изслѣдованіи воины пашей съ Турціей въ 1736—39 гг. я
пользовался еще записками Неплюева, бывшаго нашего резидента въ
Константинополѣ. По своему содержанію, записки эти даютъ матеріалъ
только для уясненія вопроса о взглядахъ нашихъ государственныхъ
людей на нашу политику того времени. Впрочемъ, записки лишь въ
общихъ чертахъ затрагиваютъ дѣятельность Неплюева въ качествѣ
нашего резидента вь Константинополѣ, а потому я пользовался ими
въ весьма ограниченномъ размѣрѣ.
Наконецъ, считаю необходимымъ здіьеь упомянуть о мемуарахъ
Шметтау !). •
Эти мемуары представляютъ собой не что иное, какъ весьма под-
робный журналъ военныхъ дѣйствій австрійцевъ противъ турокъ за
1737, 1738 и 1739 гг. Въ коііцй подневной записи событій кампаній
каждаго года приводятся критическія указанія. Представляя драго-
цѣнный матеріалъ при изученіи Австро-Турецкой войны 1737—.39 гг.,
эти мемуары для изученія Русско-Турецкой войны 1 736—.39 гг. имѣютъ
совершенно второстепенное значеніе, служа матеріаломъ для составле-
нія имѣющаго, при данныхъ условіяхъ, служебное, положеніе опи-
санія дѣйствій нашихъ союзниковъ въ соотвѣтствующіе годы.
Изъ спеціально-военныхъ изслѣдованій всей разсматриваемой
эпохи цѣликомъ на первомъ мѣстѣ необходимо поставить изслѣдова-
ніе профессора Николаевской Академіи Генеральнаго Штаба, полковника
Масловскаго.
Изслѣдованіе это, составляя главу V Записокъ по исторіи воен-
наго искусства въ Россіи, в. I. Спб. 1891 г., захватываетъ вопросы
какъ состоянія русской арміи въ царствованіе Императрицы Анны,
такъ и боевой дѣятельности войскъ подъ начальствомъ Миниха и
Ласси въ войнахъ 1734 и 1736—39 гг.
Обоснованность изслѣдованія современными документами, методъ,
принятый авторомъ для своего изслѣдованія, талантливость его,
Мёпюігез яеегеія <1е Іа ^кегге <іе Ноп^гіе репііапі Іез сашра^пез <1е. 1737,
1733 еі 1739 аѵ<*е (Іез геЯехіопз егііідиез раг М. 1е сопйе <1е ЗсІітеКаіі, §ёпёга1 а Гагтеѳ
(Іи Воі <1е Ргиязе. ЕгапсГогЬ 1771.
XXVI
умѣніе обращаться и оцѣнивать архивный матеріалъ, его способ-
ность къ выводамъ и широкимъ обобщеніямъ дѣлаютъ упомянутый
трудъ по данному вопросу классическимъ, отвѣчающимъ почти на
всѣ вопросы, которые могутъ быть возбуждены при изученіи состоянія
военнаго искусства въ Россіи въ царствованіе Императрицы Анны.
Однако, глубокоуважаемый Дмитрій Федоровичъ Масловскій, посвящая
свои труды, главнымъ образомъ, изслѣдованію съ военной точки зрѣнія
эпохи Петра I, Елизаветы и Екатерины И, лишь въ относительно незначи-
тельной мѣрѣ занимался эпохой Анны. Множество архивныхъ докумен-
товъ послѣдней эпохи ему не было извѣстно; на другіе-же, ему из-
вѣстные, онъ смотрѣлъ съ своеобразной точки зрѣнія, въ виду того,
что они относились къ той эпохѣ, когда въ Россіи имѣла большое,
значеніе „нѣмецкая команда". Все это заставляетъ, при изученіи со-
стоянія военнаго искусства въ Россіи во время царствованія Импера-
трицы Анны, не останавливаться только на трудахъ Д. Ф. Маслов-
скаго, а обратиться къ болѣе широкому и тщательному изученію ар-
хивныхъ документовъ, къ болѣе точному установленію фактической
стороны. Во всякомъ случаѣ, изслѣдованіе хМасловскпмъ эпохи Анны,
какъ и всѣ другія его нзсл'Ьдованія. является образцовымъ для по-
добнаго рода работъ, главнымъ образомъ, съ точки зрѣнія метода.
Я въ широкой мѣрѣ пользовался работой Дмитрія Федоровича
какъ для ознакомленія съ общимъ духомъ, общимъ направленіемъ
эпохи, такъ и для изученія различныхъ подробностей военнаго дѣла
этого времени.
Къ изслѣдованіямъ, захватывающимъ изучаемую мной эпоху
цѣликомъ, необходимо отнести также статью Войны въ Польшѣ и съ
Турціей при Фельдмаршалѣ Минихѣ, составленную полковникомъ
Дессино и помѣщенную въ кн. І-оіі части IV „Обзора войнъ Россіи отъ
Петра Великаго до нашихъ дней", изданной подъ редакціей г. л. Ніш.
Ник. Сухотина. Спб. 1898 г. Статья эта представляетъ собой компиля-
тивный трудъ, въ которомъ въ общихъ чертахъ описываются: состоя-
ніе вооруженныхъ силъ Россіи въ эту эпоху и главнѣйшія событія
войнъ 1734 и 1736 —39 гг. Событія изложены съ достаточной вѣрностью;
имѣющіяся-же мѣстами заключенія по поводу этихъ событій всѣ
сдѣланы подъ сильнымъ вліяніемъ трудовъ Д. Ф. Масловскаго.
Другихъ источниковъ, изъ которыхъ можно было почерпнуть
свѣдѣнія о состояніи вообще военнаго дѣла въ Россіи при Аннѣ. нѣтъ.
Имѣюіціеся-же источники трактуютъ или объ отдѣльныхъ періодахъ
или даже объ отдѣльныхъ эпизодахъ этой эпохи.
Къ такимъ источникамъ нужно отнести слѣдующіе:
Кёгаііо. Нізіоіге гіе Іадиегге гіез гиззез еі (Іез ігорёгіаих сопіге Іез іигсз
еп 1736,1737,1738 еі 1739 еі йе Іараіхйе Веідгаёе диі Іа іегшіпа. Раі ія. 1780.
ххѵп
Эт<> сочиненіе въ значительно большей мѣрѣ обнимаетъ собой
описаніе военныхъ дѣйствій въ указанные года австрійцевъ, нежели
русскихъ.
Не касаясь изслѣдованія дѣйствій австрійцевъ, необходимо ука-
зать, что дѣйствія русскихъ Кёгаііо описываетъ, строго слѣдуя Ман-
штейпу, но при атомъ выпускаетъ всѣ его разсужденія. Такимъ обра-
зомъ, трудъ Кёгаііо мало полезенъ для изслѣдованія военнаго дѣла въ
Россіи въ царствованіе Императрицы Анны.
Военная Исторія государства Россійскаго (Спб. 1839 г.), въ
третьей главѣ которой описываются войны наши въ царствованіе
Императрицы Анны—Польская—1734 г. и Турецкія—1736 —39 гг.
Значеніе итого источника опредѣляется тѣмъ, что онъ представ-
ляетъ собой самое краткое, безъ какихъ либо выводовъ и заключеній,
описаніе событій, имѣвшихъ мѣсто въ ятпхъ войнахъ, причемъ фак-
тическая сторона заимствована цѣликомъ у Манштейна.
Статья Турецкая война въ царствованіе Анны Іоанновны, по-
мѣщенная вь т. 13. Военно-.эпцпклопедическаго лексикона подъ ре-
дакціей Зедделера. изданнаго въ 1857 году, а также статьи того-же
лексикона: Минихъ (т. 8), Ласси (т. 8), Ставучаны (т. 12), Очаковъ (т. 10).
По своему содержанію и характеру, всѣ эти статьи, принадле-
жащія А. II. Карабанову и основанныя, главнымъ образомъ, на тру-
дахъ Галемы, Манштейна и Кегаііо, представляютъ болѣе или менѣе
краткое описаніе событій безъ какихъ либо выводовъ и заключеній.
Статья Русско-Австро-Турецкая война 1736 — 39 гг., помѣщен-
ная въ т. 7. Энциклопедіи Военныхъ и Морскихъ наукъ, изданной
подъ редакціей г. л. Леера, принадлежитъ перу полковника Л. М.
Байкова. Матеріаломъ для ея составленія, кромѣ Манштейна и Кёгаііо,
послужила также упоминаемая выше „Монографія, составленная при
штабѣ 2-ой арміи въ 1827 году". Историческая цѣнность этихъ ма-
теріаловъ уже указана.
Что касается характера статьи Л. М. Байкова, то она также пред-
ставляетъ собой изложеніе только фактической стороны и въ ней ни-
какихъ сужденій но поводу описанныхъ событій нѣтъ.
Совершенію такой-жс характеръ имѣетъ и другая статья Байкова,
„Крымскіе походы", помѣщенная въ т. IV Энциклопедіи. Здѣсь—же
нужно указать и статьи Масловскаго въ Энциклопедіи Леера, подъ
заглавіемъ: Минихъ (т. V), Ласси (т. IV), Ставучаны (т. ѴП). Всѣ онѣ
основаны на его-же указанныхъ выше трудахъ и отличаются тѣмъ-же
характеромъ.
Ласковскій. Матеріалы къ исторіи инженернаго искусства въ Россіи,
т. Ш. Спб. 1865 г.
ххѵш
•Этотъ солидный, строго научный трудъ Ласковскаго. по своему
содержанію и методу изслѣдованія, даетъ цѣнные матеріалы не только
для исторіи инженернаго искусства въ Россіи, но и для исторіи
военнаго искусства въ Россіи вообще. Изслѣдованія, касающіяся эпохи
Императрицы Анны, находятся въ III томѣ капитальнаго труда Пан-
ковскаго. Въ соотвѣтствіи съ поставленной себѣ задачей, выражен-
ной въ заглавіи, Ласковскій въ своемъ трудѣ св особенной тщатель-
ностью останавливается па тѣхъ эпизодахъ военныхъ дѣйствій эті>г<>
времени, гдѣ проявляется въ тоіі плп другой формѣ инженерное искус-
ство. Вслѣдствіе этого, наиболѣе полными у него являются изслѣдо-
ванія относительно Украинской линіи, объ осадѣ Азова въ 1736 году,
о неоднократной атакѣ Перекопа, объ атакѣ и оборонѣ Очакова въ
1737 году. Съ нсменыпей тщательностью изслѣдованы Ласковскимъ
также всѣ частные случаи, гдѣ русскими войсками употреблялись тѣ
или другія фортификаціонныя сооруженія.
Всѣ изслѣдованія Ласковскаго опираются или на архивные до-
кументы, среди которыхъ первенствующее значеніе принадлежитъ
документамъ Инженернаго Архива, или на такіе солидные источники,
какъ Полное Собраніе Законовъ, записки Манштейна и Дневникъ
военныхъ дѣйствій въ 1735—36 гг., изданный Германомъ. Вслѣдствіе
этого, изслѣдованія Ласковскаго даютъ богатѣйшій и умѣло обрабо-
танный фактическій матеріалъ для изученія военныхъ операцій въ
царствованіе Императрицы Анны. Но кромѣ этого фактическаго мате-
ріала. трудъ Ласковскаго даетъ не менѣе цѣнные выводы и заключе-
нія. которые съ наглядной ясностью устанавливаютъ состояніе въ то
время въ Россіи какъ инженернаго, такъ и вообще военнаго искусства.
Масловскій. Строевая и полевая служба русскихъ войскъ вре-
менъ Императора Петра Великаго и Императрицы Елизаветы. Москва.
1883.
Этотъ трудъ Масловскаго, какъ и всѣ его труды, основанъ на
первоисточникахъ, изъ которыхъ главнѣйшее мѣсто принадлежитъ
Полному Собранію Законовъ, Уставу Воинскому 1716 года и архив-
нымъ подлиннымъ документамъ.
Первоисточники эти использованы Масловскимъ съ обычнымъ
его талантомъ и знаніемъ дѣла. Однако, нужно сказать, что, какъ
показываетъ и самое названіе труда, въ немъ говорится, главнымъ
образомъ, о времени Петра I и Елизаветы; о времени-же Анны гово-
рится лишь настолько, насколько это являлось необходимымъ, чтобы
связать эпохи Петра и Елизаветы. Это обстоятельство оказываетъ
свое вліяніе въ томъ смыслѣ, что и здѣсь, какъ и въ запискахъ по
исторіи военнаго искусства въ Россіи, вопросъ о русской арміи въ
царствованіе Императрицы Анны разработанъ не съ достаточной пол-
XXIX
нотой и подъ тѣмъ-же угломъ зрѣнія, что и отражается на обосно-
ванности выводовъ и заключеній. Во всякомъ случаѣ, при разра-
боткѣ вопроса о строевой и полевой подготовкѣ русскихъ войскъ во
времена Анны, разсматриваемый трудъ Лайковекаіде является однимъ
изъ главнѣйшихъ. Однако, къ нему нужно относиться весьма крити-
чески, заимствуя, главнымъ образомъ, методъ изслѣдованія затрону-
тыхъ въ немъ вопросовъ.
Масловскій. Русская армія въ Семилѣтнюю войну, т. 1. Москва.
1886 г.
Этотъ трудъ Д. Ф. Масловскаго отличается въ высшей степени
тѣми особенностями, о которыхъ упомянуто выше при разсмотрѣніи
другихъ его трудовъ.
Въ виду спеціальной темы, разбираемой въ этомъ трудѣ, при
изслѣдованіи даннаго вопроса, онъ является драгоцѣннымт, мате-
ріаломъ для уясненія лишь нѣкоторыхъ вопросовъ относительно орга-
низаціи и подготовки армій.
Бранденбургъ. О вооруженіи русскихъ войскъ въ первую поло-
вину XVIII столѣтія >).
Глубокій знатокъ архивныхъ документовъ, касающихся артил-
лерійскаго дѣла XVIII столѣтія, умѣющій въ нихъ разобраться и
извлечь необходимое для освѣщенія даннаго вопроса, Бранденбургъ
основываетъ свои труды почти исключительно на подлинныхъ совре-
менныхъ документахъ и. будучи изслѣдователемъ въ высшей степе-
ни добросовѣстнымъ, правдивымъ и безпристрастнымъ, даетъ своими
трудами неоцѣнимый матеріалъ при изученіи вопроса о вооруженіи
русскихъ войскъ въ первую половину XVIII столѣтія.
Кромѣ названнаго труда, могущаго служить тому-же назначенію,
необходимо еще упомянуть объ его Историческомъ каталогѣ С. Петер-
бургскаго Артиллерійскаго музея.
Почти столь-же цѣнными матеріалами, при, изученіи вопроса о
русской артиллеріи въ XVIII столѣтіи, являются труды Хмырова:
а) Главные начальники русской артиллеріи -).
б) Фельдцейхмейстерство Миниха 3).
в) Артиллерія и артиллеристы на Руси въ единодержавіе Петра ')•
Основанные на первоисточникахъ, которые составляютъ Полное
Собраніе Законовъ и различные архивные документы, весьма тща-
]) Оружейный Сборникъ 1886 г.
2) Артил. журналъ 1866 г.
3) Приложеніе къ „Записки фельдмаршала Миниха44 пзд. Шубпнскаго, 1874.
4) Артил. журналъ 1865*
тельные и детальные по разработкѣ, труды Хмырова даютъ очень .
цѣнный фактическій матеріалъ. Но наряду съ этимъ, у Хмырова необ-
ходимо отмѣтить какое-то недружелюбное отношеніе къ Миниху, ко-
торое придаетъ всѣмъ трудамъ его особенную тенденцію, не основы-
вающуюся на тѣхъ-жс документахъ, которые послужили для факти-
ческаго изложенія событій. Въ виду этого, выводы и заключенія
Хмырова имѣютъ особый характеръ, съ чѣмъ и приходится считаться,
пользуясь его трудами; не пользоваться-же ими при изученіи дан-
наго вопроса нельзя.
Ратчъ. Лекціи о русской артиллеріи. Спб. 1859 г. Блестяще
изложенныя лекціи эти, однако, не имѣютъ большого научнаго зна-
ченія. Предназначавшіяся для широкой публики, онѣ, очевидно, имѣли
цѣлью скорѣе нарисовать картину, какова у пасъ была артиллерія
въ разныя эпохи, нежели глубоко изслѣдовать этотъ вопросъ.
По отношенію царствованія Императрицы Анны, трудъ Ратча
страдаетъ тѣмъ-же недостаткомъ, какъ и труды Хмырова—явнымъ
недоброжелательствомъ къ Миниху. Это-же влечетъ за собой то.
что состояніе артиллерійскаго дѣла въ Россіи при Аннѣ обрисовы-
вается въ весьма мрачныхъ краскахъ, па что собственно не даетъ
права тщательное разслѣдованіе, во множествѣ сохранившихся по
этому вопросу подлинныхъ документовъ.
Въ примѣчаніяхъ къ главѣ 1, части 1 я подробно останавлива-
юсь на вопросѣ, насколько ошибочны заключенія Ратча <> состояніи
артиллеріи въ царствованіе Императрицы Анны.
Марковъ. Исторія конницы. Тверь. 1886—92 гг.
Втотъ обширный и солидный трудъ даетъ богатый фактическій
матеріалъ для выясненія организаціи, вооруженія, подготовки и
свойствъ различныхъ видовъ регулярной и нерегулярной конницы
во всѣ времена: паучпая-же обработка -этого матеріала позволяетъ
разобраться въ спорныхъ вопросахъ но этому поводу.
Висковатовъ. Историческое описаніе одежды и вооруженія рос-
сійскихъ войскъ. Спб. 1841 г.
Для составленія этого капитальнаго труда авторъ пользовался
исключительно офиціальными документами. Вслѣдствіе этого, заключая
въ себѣ только лишь фактическую сторону организаціи русскихъ
войскъ въ извѣстную эпоху и описаніе ихъ одежды и вооруженія,
сочиненіе это является наиболѣе точнымъ и правдивымъ относительно
затрагиваемыхъ имъ вопросовъ. Все это, въ связи съ тщательность^
и полнотой труда, дѣлаетъ его необходимымъ пособіемъ для всякаго,
кто изучаетъ указанные вопросы. Въ особенности это относится
къ одеждѣ и вооруженію.
XXXI
Я пользовался перепечаткой 2-го тома этого труда, сдѣланной
Главнымъ Интендантскимъ управленіемъ въ Петербургѣ въ 1900 г.
Столѣтіе Военнаго Министерства. Спб. 1902 г.
Это капитальнѣйшее сочиненіе, еще незаконченное, предста-
вляя незамѣнимое по богатству и доброкачественности мате-
ріала для изученія организаціонныхъ и административныхъ вопро-
совъ въ арміи въ эпоху Императора Александра І-го, даетъ немало
цѣнныхъ указаній по этпмъ-же вопросамъ, основанныхъ на перво-
классныхъ первоисточникахъ и для предшествовавшихъ царствованій,
между прочимъ, и для царствованія Императрицы Анны. Для этой
цѣли наиболѣе пригодными являются — Главный штабъ, ч. I, кн. 1,
отд. 1, — гдѣ говорится о комплектованіи арміи нижними чинами,
и т. IX, ч. I. — о казачьихъ войскахъ.
Штейнгель. Хронологическія таблицы гвардіи. Спб. 1878 г.
Для составленія этихъ таблицъ баронъ Штейнгель пользовался,
главнымъ образомъ, Полнымъ Собраніемъ Законовъ и указаннымъ
выше сочиненіемъ Впсковатова. Основанныя на такихъ капитальныхъ
источникахъ и тщательно составленныя, таблицы Штейнгеля служатъ
большимъ подспорьемъ для возстановленія фактовъ офиціальной
жизни гвардейскихъ полковъ. Съ этой точки зрѣнія я пользовался
трудомъ барона Штейнгеля при изученіи вопроса о формированіи и
организаціи л.-гв. Измайловскаго и л.-гв. Коннаго полковъ.
Соловьевъ. Историческіе очерки устройства и довольствія рус-
скихъ регулярныхъ войскъ въ первой половинѣ ХѴІІІ-го столѣтія.
Спб. 1900 Г.
Этотъ серьезный трудъ но вопросамъ организаціи войскъ, рас-
ходовъ на армію, денежнаго и вещевого довольствія, формъ обмун-
дированія и снаряженія, по своей тщательности и добросовѣстности,
даетъ возможность, при изученіи этихъ вопросовъ, не обращаться
къ такому первоисточнику, какъ Полное Собраніе Законовъ, и къ
такому классическому источнику, какъ сочиненіе Впсковатова, „Исто-
рическое описаніе одежды и вооруженія россійскихъ войскъ1*.
Однако, тщательностью и добросовѣстностью выборки фактиче-
скаго матеріала изъ указанныхъ источниковъ не ограничива-
ются достоинства и научная цѣнность разсматриваемаго труда
Соловьева. Къ такимъ достоинствамъ необходимо отнести умѣлую
группировку фактическаго матеріала, мѣткія и широкія, вполнѣ
научныя заключенія изъ фактическихъ данныхъ, удачныя сопоставле-
нія и мысли, показывающія въ авторѣ большого знатока дѣла и
добросовѣстнаго и талантливаго изслѣдователя.
Затлеръ. Записки о продовольствіи войскъ въ военное время.
1861 Г.
XXXII
Въ первой части этихъ записокъ имѣется историческій очеркъ
довольствія войскъ русской арміи въ различныхъ войнахъ.
Часть очерка, относящаяся къ Крымскимъ походамъ Миниха,
изложена по Манштейну въ весьма общихъ чертахъ и лишь съ нѣ-
которымъ подчеркиваніемъ относительно довольствія войскъ. Однако,
даже и въ этомъ отношеніи Затлеръ, въ своихъ запискахъ, новыхъ
данныхъ не приводитъ. Къ этому необходимо прибавить, что нѣко-
торыя событія имъ описываются пе точно; другія-же—освѣщаются не
совсѣмъ вѣрно.
Указанное описаніе военныхъ дѣйствій 1736 — 39 гг. Затлеръ
заканчиваетъ краткой характеристикой театра войны, послѣ чего
даетъ довольно поверхностный выводъ относительно способа доволь-
ствія войскъ въ разсматриваемую эпоху.
Указанныя особенности разсматриваемаго труда Затлера не даютъ
ему права занять видное мѣсто среди источниковъ, которые являются
необходимыми при изслѣдованіи военнаго дѣла въ царствованіе Импе-
ратрицы Анны Іоанновны.
Особую группу источниковъ, объединяемыхъ какъ своимъ ха-
рактеромъ, такъ и научнымъ значеніемъ, составляютъ слѣдующія
сочиненія:
Диринъ. Исторія Семеновскаго полка. Спб. 1883 г.
Чичеринъ. Исторія Преображенскаго полка. Спб. 1883 г.
Историческое обозрѣніе л.-гв. Измайловскаго полка. Спб. (годъ,
не обозначенъ).
Анненковъ. Исторія л.-гв. Коннаго полка. Спб. 1849 г.
Пушкаревъ. Исторія Императорской россійской гвардіи. Спб.
1844 г.
Представляя собой полковыя исторіи гвардейскихъ частей, на-
писанныя въ то время, когда къ такого рода сочиненіямъ не предъ-
являлось научныхъ требованій, всѣ эти труды не отличаются большой
научностью, тѣмъ пе менѣе, при изслѣдованіи вопроса о состояніи
во всѣхъ отношеніяхъ русской арміи въ разсматриваемую эпоху
имѣютъ довольно большое значеніе. Цѣнность ихъ заключается
главнымъ образомъ, въ томъ, что они рисуютъ въ достаточной мѣрѣ
бытовую сторону жизни войскъ, черпая для этого матеріалъ не только
изъ извѣстныхъ записокъ современниковъ и ранѣе вышедшихъ со-
чиненій такого-же характера, но также и изъ полковыхъ архивовъ.
Это даетъ возможность возстановить нѣкоторыя черты относительно
дисциплины войскъ того времени, характера и способа занятій,
внутренняго состоянія войскъ во время военныхъ дѣйствій, а также
нѣкоторыя подробности этихъ дѣйствій, конечно, тѣхъ, въ которыхъ
принималъ участіе соотвѣтствующій полкъ.
хххш
Въ этомъ отношеніи сочиненія Чичерина н Дирипа стоятъ выше
другихъ какъ по количеству сообщаемыхъ фактовъ, такъ и по под-
робности ихъ изложенія. Въ Историческомъ обозрѣніи Измайловскаго
полка военныя дѣйствія изложены по Манштсйііу, а у Анненкова —
вообще кратко и сбивчиво.
Нижеслѣдующія сочиненія, являясь но трактуемымъ ими спе-
ціальнымъ вопросамъ солидными научными изслѣдованіями, осно-
ванными па хорошо обработанныхъ первоисточникахъ, даютъ возмож-
ность установить правильный взглядъ на соотвѣтствующіе вопросы
въ различныя эпохи жизни русской арміи. Однако, нужно замѣтить,
что изслѣдователь эпохи Императрицы Анны въ этихъ сочиненіяхъ,
при изученіи данныхъ вопросовъ, не найдетъ богатаго матеріала, а
лишь частныя указанія для освѣщенія ихъ.
Добровольскій. Основы организаціи центральнаго управленія въ
Россіи и въ важнѣйшихъ западно-европейскихъ государствахъ. Спб.
1902 Г.
Этотъ строго-научный капитальный трудъ не такъ важенъ своими
фактическими данными, которыя можно почерпнуть изъ другихъ
источниковъ, сколько освѣщеніемъ этихъ данныхъ, характеристи-
кой ихъ, выводами и заключеніями, дающими возможность уяснить,
между прочимъ, не только организацію центральнаго управленія
въ Россіи въ разныя времена, но также духъ его, причины и поводы
къ его постепенному измѣненію.
Клугенъ. 0 тѣлесныхъ въ русскихъ войскахъ наказаніяхъ ’)•
Это сочиненіе даетъ возможность съ достаточной опредѣлен-
ностью установить, что въ русской арміи при Императрицѣ Аннѣ
тѣлесныя наказанія не получили первенствующаго значенія.
Журавскій. Обозрѣніе расходовъ на военныя потребности 2).
Этотъ почтенный трудъ извѣстнаго нашего статистика, изслѣдуя
вопросъ, указанный въ заглавіи, въ то-же время, что въ данномъ
случаѣ и является наиболѣе важнымъ, даетъ точныя и вполнѣ опре-
дѣленныя указанія на то, что работы такъ-называемой Воинской
Коміісіп 1730 года были весьма успѣшны и привели къ положитель-
нымъ результатамъ.
Военный Журналъ. 1823 г. № 4.
Изъ него почерпнуты свѣдѣнія относительно числа выпущен-
ныхъ изъ Шляхетскаго корпуса офицеровъ.
Хмыровъ. „Густавъ Биронъ“. Восемнадцатый вѣкъ. т. II. Москва.
1868 г.
') Военный. Сборникъ 1859 г. № 9.
Военный Сборникъ. 1859 г. № 9.
3
XXXIV
Представляя собой жизнеописаніе Густава Бирона, эта статья
Хмырова, не отличаясь особой научностью, даетъ, однако, возмож-
ность возстановить до извѣстной степени взгляды современниковъ
на нѣкоторые вопросы военнаго дѣла въ царствованіе Императрицы
Анны, нѣмъ уяснить и дѣйствительное положеніе этихъ вопросовъ.
Потоцкій. Современное ручное оружіе. Спб. 1904 г.
Изъ исторической части этого труда мною взяты только нѣко-
торыя цифровыя данныя, характеризующія баллистическія качества
нашихъ ружей въ первой половинѣ XVIII столѣтія.
Инженерный журналъ. 1900 г. А» з.
Здѣсь, въ смѣси, помѣщена небольшая статья объ устройствѣ
понтоновъ въ разные періоды пашей военной исторіи.
Бутурлинъ. Исторія Россійскихъ походовъ въ ХѴШ столѣтіи
Спб. 1819 Г.
Этотъ трудъ представляетъ описаніе военныхъ дѣйствій при
Петрѣ I и Аппѣ (Польская война 1734—35 гг.), но никакъ не изслѣ-
дованіе ихъ. Въ виду этого, большого научнаго значенія онъ не
имѣетъ, тѣмъ болѣе, что и съ фактической стороны не даетъ
богатаго матеріала. Я пользовался исторіей Россійскихъ походовъ въ
крайне незначительной мѣрѣ, больше для того, чтобы не оставить
безъ изслѣдованія трудъ, который спеціально трактуетъ объ изучае-
момъ вопросѣ.
Нижеслѣдующія сочиненія, составляя исторію различныхъ ка-
зачьихъ войскъ пли только касаясь нѣкоторыхъ частностей истори-
ческой ихъ жизни, доставили довольно обильный и притомъ вполнѣ
доброкачественный матеріалъ для выясненія численности, организаціи,
вооруженія, снаряженія, обмундированія, способа дѣйствія и участія
въ боевыхъ дѣйствіяхъ различныхъ нерегулярныхъ войскъ у насъ,
въ царствованіе Императрицы Анны.
Въ меньшей степени и менѣе основательно эти сочиненія вы-
ясняютъ степень подготовки и качества казачьихъ войскъ, — то и
другое вч> каждомъ отдѣльномъ сочиненіи является преувеличен-
нымъ по отношенію того казачества, о которомъ оно говоритъ.
По солидности и научности, сочиненія эти распредѣляются
слѣдующимъ образомъ:
Бантышъ-Каменскій. Исторія Малой Россіи. Москва. 1842 г.
Этотъ трудъ способствуетъ выясненію указанныхъ выше вопро-
совъ относительно Малороссійскихъ казаковъ.
Маркевичъ. Исторія Малороссіи. Спб. 1842 г. тоже.
') Сочиненіе это было написано Бутурлинымъ на французскимъ языкъ и пере-
ведено на русскій Хатовымъ.
XXXV
Альбовскій. Исторія Харьковскаго Слободскаго казачьяго полка.
Харьковъ. 1895 г.
Это сочиненіе даетъ богатый и достовѣрный матеріалъ по исторіи
Слободскихъ казачьихъ полковъ вообще.
Гербель. Изюмскій Слободскій казачій полкъ. Спб. 1852 г.
Головинскій. Слободскіе казачьи полки.
Регельманъ. Исторія Донскихъ казаковъ.
Владиміръ Броневскій. Исторія Донского войска.
А. Скальковскій. Исторія Новой Сѣчи или послѣдняго коша Запо-
рожскаго. Одесса. 184(> г.
Этотъ трудъ даетъ довольно обстоятельныя свѣдѣнія объ орга-
низаціи, вооруженіи и одеждѣ Запорожскихъ казаковъ въ первую
половину XVIII столѣтія.
Веселаго. Краткая исторія русскаго Флота, вып. I. 1813 г. Спб.
Трудъ Веселаго, относительно пе обширный, заключаетъ въ себѣ
исторію русскаго флота съ IX вѣка до царствованія Павла І-го вклю-
чительно. Основанная на архивныхъ матеріалахъ,—къ сожалѣнію, авторъ
нигдѣ не дѣлаетъ ссылокъ, — исторія Веселаго является правдиво и
талантливо изложенной. Выводы и заключенія автора, хотя и кратки,
но сдѣланы съ знаніемъ дѣла, очень мѣтки и характерны. Они немало
способствуютъ уясненію вопроса объ организаціи, развитіи, мирной и
боевой дѣятельности русскаго флота въ опредѣленные періоды рус-
ской исторіи. Вслѣдствіе такихъ качествъ, Краткая исторія русскаго
флота Веселаго является чрезвычайно полезнымъ пособіемъ при
изученіи морской силы Россіи и ея боевого примѣненія въ періодъ
включительно до начала XIX столѣтія даже для такого изслѣдо-
вателя, который работаетъ по первоисточникамъ.
Елагинъ. Исторія русскаго Флота. Періодъ Азовской. 1864 г.
Этотъ трудъ, обнимая исторію флота до царствованія Петра І-го
включительно, въ своей фактической части обладаетъ такпми-же
положительными качествами, какъ и упомянутый выше трудъ Весе-
лаго, съ тѣмъ только различіемъ, что онъ — болѣе детальный. Что
касается выводовъ автора, то они почти отсутствуютъ и вообще .не
отличаются шпротой. Въ виду того, что исторія Елагина непосред-
ственно не останавливается на русскомъ флотѣ временъ Импе-
ратрицы Анны, я пользовался ею въ весьма незначительной мѣрѣ,
главнымъ образомъ, для выясненія вопроса о развитіи флота тотчасъ
послѣ Петра І-го.
Висковатовъ. Военныя дѣйствія Россійскаго гребного Флота подъ
начальствомъ вице-адмирала Бредаля на Азовскомъ морѣ въ 1736,
1737 и 1738 гг. Составлено изъ современныхъ актовъ. Спб. 1830 г.
Весьма подробныя и добросовѣстныя описанія дѣйствій флотиліи
3*
XXXVI
Бредаля въ войну 1736 — 39 г.г. сдѣланы Впсковатовымъ по подлпн
нымъ донесеніямъ Бредаля, которыя нынѣ хранятся въ Архивѣ Мор-
ского Министерства и напечатаны въ т. VI Матеріаловъ для исторіи
русскаго флота. Донесенія Бредаля Висковатовъ не исказилъ, и такимъ
образомъ, фактическій матеріалъ у него вполнѣ доброкачественный.
Что касается выводовъ и заключеній, то у Внсковатова они есть, на-
сколько это необходимо для того, чтобы подчеркнуть доблестную
службу флота и въ особенности—самого Бредаля, къ которому авторъ
относится вообще.съ большой симпатіей.
Военное состояніе Оттоманской Имперіи съ ея приращеніемъ и
упадкомъ. Сочинено черезъ грао>а Д. Марсильли. члена парижскія коро-
левскія академіи наукъ и монпельерскія, также лондонскаго королевскаго
соціатета и основателя Болонскаго института. Переводъ Третьяков-
скаго. Спб. 1737 Г.
Этотъ капитальный трудя» по богатству матеріала, по его добро-
качественности, въ смыслѣ достовѣрности, по систематичности обра-
ботки является классическимъ при изученіи состоянія турецкой арміи
въ копцѣ XVII и началѣ XVIII столѣтія.
Авторъ изучалъ турецкую армію этого времени, какъ очевидецъ,
проведшій немало времени среди самой арміи.
Отличаясь наблюдательностью п правильнымъ взглядомъ па дѣло,
Марсплыти пе только привелъ данныя объ организаціи, вооруженіи,
снаряженіи и одеждѣ турецкихъ войскъ, по далъ яркую картину ихъ
тактической подготовки, ихъ нравственныхъ качествъ и духа, что
въ общемъ позволило ему сдѣлать вполнѣ обоснованное и широкое
заключеніе о состояніи турецкой вооруженной силы въ указанную
эпоху. Нѣсколько менѣе подробно и не съ такимъ знаніемъ дѣла
разработалъ Марсильли вопросъ о турецкомъ флотѣ.
Хотя трудъ Марсильли относится къ эпохѣ, нѣсколько болѣе
ранней, чѣмъ время нашей войны съ Турціей при Императрицѣ Аннѣ,
но разница во времени пе очень значительна; кт> тому-же за этотъ
небольшой промежутокъ времени въ жизни турецкой арміи и флота
пе произошло никакихъ событій, которыя измѣнплп-бы какъ внѣшнюю
ея сторону, такъ и внутреннюю, выражающуюся въ боевой подготовкѣ
и духѣ арміи. Вслѣдствіе этого, я въ широкой мѣрѣ пользовался
интереснымъ трудомъ Марсильли при изслѣдованіи вопроса о воору-
женной силѣ турокъ передъ нашей четырехлѣтпей съ ними войной
при Императрицѣ Аннѣ.
Монархія Турецкая, описанная черезъ Рикота, бывшаго англійскаго
секретаря посольства при Оттоманской Портѣ. Переведена съ польскаго
на россійскій языкъ. Спб. 1741 г.
хххѵп
Въ связи съ указаннымъ сочиненіемъ Марсильли, трудъ Рикота
представляетъ собой прекрасный матеріалъ для изученія вооружен-
ныхъ силъ Турецкой Имперіи въ первую половину ХѴШ столѣтія.
Свѣдѣнія Рикота безусловно заслуживаютъ довѣрія, но, повидимому,
онъ былъ знакомъ съ турецкой арміей не такъ хорошо, какъ Марсиль-
ли, что и отразилось въ томъ смыслѣ, что его свѣдѣнія не столь под-
робны и полны. Такъ, напримѣръ, у него почти ничего не говорится
о тактической подготовкѣ турецкой арміи. Въ свопхъ-же сужденіяхъ
о достоинствахъ турецкой арміи онъ не расходится съ Марсильли.
Сочиненіе Рикота, какъ и сочиненіе Марсильли, должно быть
признано первоисточникомъ для изученія турецкой арміи въ концѣ
XVII и первой половинѣ ХѴШ столѣтія.
Новѣйшія извѣстія о Турецкой Имперіи для тѣхъ, кто желаетъ
имѣть свѣдѣнія о состояніи оной, особенно при случаѣ нынѣшней ея
Россійской и Римскою Имперіею войны. Съ генеральной картой -всѣхъ
турецкихъ земель. Изданы въ Берлинѣ 1788 года, а на россійскій языкъ
переведены В. Б. Спб. 1789 года.
Хотя и это сочиненіе написано лицомъ, бывшимъ въ Турціи и
изучавшимъ Оттоманскую Имперію не только по книгамъ, однако,
оно въ значительной степени, особенно въ томъ, что касается воен-
наго состоянія Турціи, уступаетъ сочиненіямъ какъ Марсильли, такъ
и Рикота. Тѣмъ не менѣе, оно содержитъ въ себѣ немало цѣнныхъ
свѣдѣній относительно вооруженной силы Порты Оттоманской. Впро-
чемъ, свѣдѣнія эти относятся къ концу ХѴШ столѣтія, а именно: ко
времени Второй Турецкой войны Екатерины II, и потому сочиненіе
это можетъ служить лишь второстепеннымъ пособіемъ при изслѣдо-
ваніи вооруженныхъ силъ Турціи въ первую половину ХѴШ столѣтія,
такъ какъ Первая Турецкая война Екатерины II не осталась безъ
вліянія на этотъ вопросъ.
Еще меньшее въ этомъ отношеніи значеніе имѣютъ слѣдующія
два сочиненія, которыми я пользовался для возможно болѣе полнаго
освѣщенія вопроса о вооруженныхъ силахъ Турціи временъ войны
1736—39 гг.
Изображеніе тактики или искусный образъ войскъ установленія,
обнародованное и напечатанное на турецкомъ языкѣ Ибрагимъ-ЭФен-
діемъ МуттеФерикомъ Порты Оттоманской въ 1144 г. эгиры, т. е. годъ
спустя послѣ послѣдняго возмущенія и низверженія султана Ахмета, въ
1730 г. приключившагося". Переведено Л. Гв. Измайловскаго полка сер-
жантомъ Ал. Левашовымъ въ 1777 году. Спб.
Названіе этого сочиненія обѣщаетъ гораздо больше, чѣмъ оно
даетъ въ дѣйствительности. Въ сущности говоря, оно представляетъ
нѣсколько общихъ разсужденій относительно характера дѣйствій и о
XXX VIII
боевыхъ столкновеніяхъ съ непріятелемъ. Фактическихъ подробностей
весьма немного и по атому сочиненію невозможно установить тактиче-
скихъ правилъ и состоянія тактической подготовки турецкой арміи
въ это время.
Однако, „Изображеніе тактики" представляетъ нѣкоторыя дан-
ныя, по которымъ можно судить о свойствахъ и въ небольшой мѣрѣ—
о характерѣ турецкой арміи начала тридцатыхъ годовъ ХЛ’Ш столѣтія.
Картина Историческая и Политическая Порты Оттоманской отъ
начала существованія поколѣнія турецкаго до взятія Константинополя
и до паденія Греческой державы съ присовокупленіемъ о войнахъ ту-
рецкихъ со времени вторженія ихъ въ Европу до 1830 года. Сочиненіе
Сергѣя Глинки. Москва. 1830 г.
Не давая никакихъ данныхъ относительно вооруженной силы
Турціи, сочиненіе это содержитъ въ себ'Ѣ нѣкоторыя свѣдѣнія отно-
сительно войны Россіи съ Турціей въ 1736—39 гг., при чемъ событія
1736— 37 гг. только перечислены; событія-же 1738 года и особенно
1739 г.—описаны нѣсколько подробнѣй. Однако, всѣ эти свѣдѣнія, оче-
видно, заимствованы у Манштейна; новыхъ данныхъ никакихъ нѣтъ:
нѣтъ также никакой критики и выводовъ. Все сочиненіе проникнуто
желаніемъ восхвалить Миниха.
Изображеніе современнаго состоянія Турціи въ географическомъ,
статистическомъ, религіозномъ и военномъ отношеніи. Переводъ съ Фран-
цузскаго изъ сочиненія М. А. Убичини. Спб. 1854 г.
Турецкая Имперія, ея исторія, статистика, географія, политическое
состояніе, нравы и обычаи. Альфреда де Боссе. Москва. 1860 г.
Содержа въ себѣ нѣкоторыя историческія свѣдѣнія, эти сочине-
нія помогаютъ разобраться въ томъ богатомъ, по пе всегда яспо из-
ложенномъ матеріалѣ, который представляютъ изслѣдователю упомя-
нутые выше труды Марспльлп и Рпкота.
Петровъ. Вліяніе турецкихъ войнъ съ половины прошлаго столѣтія
на развитіе русскаго военнаго искусства, т. I. Спб. 1893 г.
Этотъ трудъ Петрова, какъ отчасти показываетъ и заглавіе его,
по своему содержанію, въ сущности говоря, не можетъ дать чего либо
существеннаго при изученіи Русско-Турецкой войны 1736—39 гг. Изъ
него можно лишь почерпнуть нѣкоторыя данныя для сужденія о
турецкой арміи. Однако, эти данныя-не первой доброкачественности
и, при пользованіи указанными выше сочиненіями Марсильли и
Пбрагимъ-Эфепди, нѣтъ особенной необходимости прибѣгать къ раз-
сматриваемому труду Петрова.
Бопланъ. Описаніе Украйны. Спб. 1832 г. Въ этомъ сочиненіи,
написанномъ французскимъ путешественникомъ, который лично озна-
комился съ нашими южными степями и самъ могъ наблюдать татаръ,
XXXIX
ихъ характеръ и способъ дѣйствія, можно почерпнуть много данныхъ
при изученіи этихъ вопросовъ. Достовѣрность свѣдѣній, сообщаемыхъ
Бопланомъ, признается всѣми, и давно уже его сочиненіе является
основнымъ источникомъ для изслѣдователей, затрагивающихъ
вопросы объ южно-русскихъ степяхъ и Крымскихъ татарахъ. Необходимо,
впрочемъ, замѣтить, что свѣдѣнія, приводимыя Бопланомъ въ его
описаніи Украйны, относятся ко времени, значительно болѣе раннему,
чѣмъ царствованіе Императрицы Анны.
Багалѣй. Очерки изъ исторіи колонизаціи степной Украйны Москов-
скаго государства. Харьковъ. 1887 г.
Это спеціальное историческое изслѣдованіе, показывающее въ
авторѣ громадную эрудицію и умѣнье работать по первоисточникамъ,
давая имъ должную оцѣнку и дѣлая изъ нихъ надлежащій выводъ,
помогаетъ уясненію нѣкоторыхъ вопросовъ о казачествѣ, въ особен-
ности о такъ называемомъ Слободскомъ. Въ то-же время трудъ этотъ
даетъ немало матеріала и для изслѣдованія сѣверной части степного
участка театра войны 1736—39 гг., а также для изслѣдованія Крым-
скихъ татаръ въ смыслѣ того, что представляли они собой съ точки
зрѣнія государства и военной силы.
Эварницкій. Вольности Запорожскихъ казаковъ. Спб. 1890 г.
Большой знатокъ Запорожской старины, Эварницкій по перво-
источникамъ, съ громаднымъ знаніемъ дѣла, большой любовью къ
нему п добросовѣстностью въ этомъ трудѣ возстановилъ границы
вольностей Запорожскихъ казаковъ и документально обслѣдовалъ
ихъ физическія особенности, каковы онѣ были во время существова-
нія Запорожья.
Благодаря этому, названный трудъ Эварнпцкаго даетъ богатѣй-
шій и достовѣрнѣйшій матеріалъ для изслѣдованія физическихъ
свойствъ былыхъ Черноморскихъ и Азовскихъ степей, которыя соста-
вляли значительную часть театра войны нашей съ Турціей въ
1736—39 гг. Для военнаго историка остается только, въ соотвѣтствіи
съ цѣлью изслѣдованія, опредѣленнымъ образомъ группировать этотъ
матеріалъ и дѣлать надлежащіе выводы. Цѣнность труда Эварнпцкаго
значительно увеличивается приложенной къ нему картой Запорож-
скихъ вольностей.
Эварницкій. Исторія Запорожскихъ казаковъ, т. I. 1892 г.
Эварницкій. Исторія Запорожской Сѣчи. т. I. Спб.
Эти труды Эварнпцкаго, обладающіе не меньшими положитель-
ными качествами, чѣмъ предыдущій, также даютъ немало матеріала,
заслуживающаго полнаго довѣрія, для изслѣдованія театра войны
1736—39 гг.
хь
Кромѣ того, въ нихъ есть немало данныхъ, позволяющихъ
установить опредѣленныя положенія- относительно организаціи, чис-
ленности и характеристики Запорожскихъ казаковъ, входившихъ въ
составъ русской арміи въ указанную войну.
Военно-статистическія обозрѣнія Россійской Имперіи, т. X. ч. 1.
Кіевская губернія. Спб. 1849 г.
То-же. т. X. ч. 2. Подольская губернія. Спб. 1848.
То-же. т. XI. ч. 2. Таврическая губ. Спб. 1849.
То-же. т. XI. ч. 3. Бессарабская область. Спб. 1849 г.
То-же. т. XI. ч. 5. Земли войска Донского. Спб. 1852 г.
Военно-статистическое обозрѣніе княжества Молдавіи, ч. ч. I и II.
Спб. 1853 Г.
Всѣ эти военно-статистическія обозрѣнія основаны на фактиче-
ски достовѣрномъ матеріалѣ, обработанномъ со спеціальной цѣлью
однимъ и тѣмъ-же опредѣленнымъ способомъ, вполнѣ, гарантирую-
щимъ научность изслѣдованія.
При такихъ обстоятельствахъ всѣ. указанныя обозрѣнія являются
отличнымъ матеріаломъ при изслѣдованіи соотвѣтствующихъ мѣстно-
стей, какъ театра войны.
При изученіи указанныхъ въ обозрѣніяхъ мѣстностей, какъ театра
войны нашей съ Турціей въ царствованіе Императрицы Анны, ви-
димъ, что обозрѣнія эти обладаютъ весьма крупнымъ недостаткомъ:
они составлены немного болѣе, чѣмъ сто лѣтъ спустя послѣ этой
войны. Эго обстоятельство, понижая нѣсколько цѣнность названныхъ
обозрѣній для даннаго дѣла, все-же не лишаетъ ихъ значенія и
они—все-же. являются весьма полезными при изслѣдованіи географи-
ческихъ и топографическихъ свойствъ театра войны 1736—39 гг.
Баскаковъ. Сѣверная война 1700—1721 гг. Кампанія отъ Гродны
до Полтавы 1706—1709 гг. Критико-историческое изслѣдованіе, в. I.
Спб. 1890 г.
Вторая часть этого труда представляетъ собой краткій очеркъ
театра войны 1706—1709 гг. Не останавливаясь на оцѣнкѣ этой части
работы Баскакова, насколько она является частью труда, имѣющаго
спеціальную тему и задачу, укажу, что, основываясь на массѣ источ-
никовъ высокой доброкачественности, она даетъ богатый фактическій
матеріалъ, позволяющій освѣтить весьма полно и многосторонне
вопросъ о свойствахъ театра указанной войны. Къ этому, однако, нужно
добавить, что театръ войны 1706—1709 гг. почти совершенно не совпа-
даетъ съ театромъ войны 1736—39 гг., что и обусловило пользованіе
мной почтеннымъ трудомъ Баскакова въ весьма незначительной мѣрѣ.
Скальковскій. Опытъ статистическаго описанія Новороссійскаго
края. ч. I. Одесса. 1850 г.
хы
Этотъ трудъ, составленный со знаніемъ дѣла и разработанный
частью по архивнымъ документамъ, имѣетъ нѣкоторое значеніе, какъ
матеріалъ для изслѣдованія нашихъ южныхъ степей съ точки зрѣнія
театра войны 1736—33 гг. Впрочемъ, въ этомъ отношеніи и по количе-
ству, и по качеству матеріала онъ въ значительной степени уступаетъ
указанными? выше трудамъ Эварницкаго.
Голицынъ. Русская военная исторія, ч. II. Спб. 1878 г.
Изъ этого солиднаго, высоко оцѣниваемаго спеціалистами труда
я пользовался только нѣкоторыми, для него второстепенными, для
меня-же весьма важными свѣдѣніями о свойствахъ татаръ и о театрѣ
войны.
Свѣдѣнія эти почерпнуты Голицынымъ изъ солидныхъ источни-
ковъ, что, въ связи съ его добросовѣстностью изслѣдователя, является
гарантіей ихъ достовѣрности.
Смитъ. Суворовъ и паденіе Польши, т. I. Спб. 1866 г.
Изъ этого труда я почерпнулъ весьма немногочисленныя свѣ-
дѣнія о театрѣ войны 1736—39 гг.
Хартахай. Историческая судьба Крымскихъ татаръ ').
Въ этомъ сочиненіи съ знаніемъ дѣла выясняется взглядъ на
Крымъ Х.ѴІІІ столѣтія, какъ на государство. Кромѣ того, изъ него
мною заимствованы весьма немногочисленныя свѣдѣнія о населенности,
въ разсматриваемую эпоху, Крымскаго полуострова.
Изъ источниковъ, относящихся къ общеисторическимъ изслѣдо-
ваніямъ всей разсматриваемой мной эпохи, необходимо прежде всего
указать на трудъ Кочубинскаго, Гра<ьъ Андрей Ивановичъ Остерманъ
и раздѣлъ Турціи. Изъ исторіи восточнаго вопррса. Война пяти лѣтъ.
(1735—1739 гг.). Одесса. 1899 г. Обширность труда, обоснованность его
исключительно на первоисточникахъ, изъ которыхъ важнѣйшее мѣсто
занимаютъ документы Архива Министерства Иностранныхъ дѣлъ, пра-
вильное пониманіе этого сырого матеріала, серьезное критическое къ
нему отношеніе и умѣнье обработать его для данной цѣли, строгая
научность метода изслѣдованія, а отсюда объективность труда, богат-
ство фактическаго матеріала не только по дипломатіи того времени,
какъ обѣщаетъ заглавіе, но и по военной исторіи, громадная эрудиція
автора, талантливость изложенія, въ связи съ оригинальнымъ, силь-
нымъ и образнымъ языкомъ,—вотъ тѣ качества названнаго труда
Кочубинскаго, которыя заставляютъ причислить его къ основнымъ
источникамъ при изслѣдованіи вопроса о состояніи военнаго дѣла въ
Россіи въ царствованіе Императрицы Анны. Я въ широкой мѣрѣ
пользовался трудомъ Кочубинскаго, въ особенности при изложеніи
<) Вѣстникъ Европы. 1866 г. т. П.
ХЫ!
вопросовъ о причинахъ и поводахъ къ войнѣ и о политической об-
становкѣ, но нерѣдко Кочубиискій давалъ мпѣ возможность выяснить
и нѣкоторые спеціально военные вопросы.
Кочубиискій. На Босфорѣ въ 1735 г. ')•
Менѣе широкій по темѣ и замыслу, этотъ трудъ Ііочубпііскаго
мало чѣмъ отличается, по своимъ достоинствамъ, оть труда его. ука-
заннаго выше. Въ соотвѣтствіи съ его содержаніемъ, я пользовался
имъ при изученіи политической обстановки передъ войной 1736—39 гг.
Соловьевъ. Исторія Россіи съ древнѣйшихъ временъ, т. т 3, 5,
6, 9, 13, 14, 16, 18, 19 и 20. Спб. Изд. II. Товарищества „Просвѣщеніе".
Значеніе Исторіи Россіи Соловьева для военной исторіи въ ея
спеціальной части отлично выяснено Д. Ф Масловскимъ въ его кри-
тическомъ разборѣ источниковъ, приложенномъ къ 1-му тому „Рус-
ская армія въ Семп.тѣтііюіо войну".
Въ окончательномъ выводѣ, этой оцѣнки Масловскій говорить,
что исторія Россіи Соловьева въ военно-историческомъ отношеніи
имѣетъ второстепенное значеніе и что къ его выводамъ нужно отно-
ситься весьма осторожно. Хотя это и сказано относительно изслѣдо-
ванія Соловьева въ военномъ отношеніи Семилѣтней войны, но мо-
жетъ быть примѣнено и къ Турецкой войнѣ 1736—39 гг.
Нельзя отрицать, что профессоръ Соловьевъ правильно устанавли-
ваетъ основныя идеи стратегическихъ операцій Миниха, но онъ не
выясняетъ, почему были приняты эти идеи, чѣмъ руководствовались,
принимая ихъ, а также, какое онѣ имѣли значеніе и послѣдствія.
Вслѣдствіе этого и выводы Соловьева являются недостаточно пол-
ными и нерѣдко не соотвѣтствуютъ истинному положенію вещей.
Происходитъ это отъ того, что профессоръ Соловьевъ не пользовался
весьма многими спеціальными документами, которые могли-бы выяс-
нить ему этотъ вопросъ: въ извѣстныхъ-жс ему документахъ Соловьевъ,
не будучи достаточно компетентнымъ въ военномъ дѣлѣ, оче-
видно, не могъ разобраться. Тѣмъ не менѣе, ни одинъ военный исто-
рикъ не можетъ игнорировать Исторію Россіи Соловьева, такъ какъ
прежде всего она даетъ богатый матеріалъ для выясненія политиче-
ской обстановки, какъ передъ каждой войной, такъ и во время войны.
Но, кромѣ этого, въ трудѣ Соловьева встрѣчаются и нѣкоторыя фак-
тическія данныя, относящіяся къ спеціально военной области. Во
всякомъ случаѣ, къ выводамъ Соловьева относительно военныхъ
событій нужно относиться весьма критически.
*) Вѣстникъ Европы. 1897 г. № 10.
ХЫЦ
Мартенсъ. Собраніе трактатовъ и конвенцій, заключенныхъ Рос-
сіей съ иностранными державами, т. I. Спб. 1874 г.
Здѣсь собраны трактаты и конвенціи между Россіей и Австріей.
Трактаты, перепечатанные съ подлинниковъ, хранящихся въ Госу-
дарственномъ Архивѣ и Архивѣ Министерства Иностранныхъ Дѣлъ и
относящіеся къ царствованію Императрицы Анны, даютъ богатый ма-
теріалъ для изученія плановъ отдѣльныхъ кампаній войны 1736—39 гг.,
и въ этомъ громадное значеніе труда Мартенса для военнаго историка
этой эпохи. Но, кромѣ этихъ документовъ, трудъ Мартенса снабженъ
еще историческими справками и поясненіями. Нѣтъ надобности распро-
страняться, насколько эти справки и поясненія, составленныя такимъ
знатокомъ международныхъ трактатовъ, какъ Мартенсъ, могутъ быть
полезны при изслѣдованіи фактовъ, ихъ послѣдствій и значенія, къ
которымъ относятся эти трактаты.
Негтапп. Аид. Ьисіѵѵ. СезсКісігіѳ «Іез гиззізсііеп 8іааіз. 4. ТЫ. Нат-
Ъиг§-. 1849.
Въ четвертомъ томѣ этого сочиненія изложено царствованіе
Императрицы Анны, регентство Бирона и правленіе принцессы Анны
Леопольдовны ’)•
Это сочиненіе съ достаточной вѣрностью и правдивостью изла-
гаетъ событія царствованія Императрицы Анны Іоанновны, не исклю-
чая и войны 1736—39 гг., особенно кампанію 1736 года. Освѣщеніе
и толкованіе не вездѣ вѣрное, а нѣсколько тенденціозное въ цѣляхъ
представить въ лучшемъ свѣтѣ Бирона, Левенвольде и Остермана.
Однако. Германъ нигдѣ не позволяетъ толковать факты завѣдомо
ложно.—онъ просто не останавливается на освѣщеніи тѣхъ фактовъ, ко-
торые говорятъ не въ пользу названныхъ лицъ. За Минихомъ Гер-
манъ признаетъ большой организаторскій талантъ и военныя способ-
ности, наилучшія по сравненію съ другими генералами Россіи того
времени. Нравственный обликъ Миниха схваченъ также достаточно
вѣрно.
Военныя -дѣйствія въ 1736 году изложены подробно по указан-
ному выше Тао'еЪисІГу; относительно дѣйствій въ послѣдующихъ кам-
паніяхъ—только перечисляются факты.
Въ общемъ, трудъ интересный и для военнаго историка эпохи
Миниха можетъ дать обильный матеріалъ, но нужно провѣрять его.
Гейсманъ. Объяснительная записка къ труду штабсъ-капитана
Ильенко. Начало конца Польши. Спб. 1898 г.
9 Я пользовался переводомъ 4-ой части сочиненія Германа, помѣщеннымъ въ
Русскомъ Архивѣ за 1866 г. Переводъ не полный, по въ достаточно подробномъ
извлеченіи.
ХЬ IV
Большой знатокъ исторіи Польши, знающій не только ея событія
но и хорошо понимающій пхъ внутренній смыслъ, Гейсмапъ придаетъ-
должное значеніе вліянію исторіи Польши на исторію Россіи вообще
и ея военную исторію въ частности. Вслѣдствіе итого, въ связи съ
должнымъ вниманіемъ, которое Гейсмапъ удѣляетъ вопросу связи
политики со стратегіей, всякій трудъ его, затрагивающій польскій
вопросъ, въ высшей мѣрѣ способствуетъ выясненію, въ каждомъ част-
номъ случаѣ, вліянія Полыни какъ па образованіе той пли иной по-
литической обстановки, такъ и на принятіе опредѣленнаго стратеги-
ческаго плана. Между тѣмъ, при такихъ только условіяхъ является
возможность обоснованно критиковать ати планы и, исходя изъ этой
критики, дѣлать выводы и заключенія, позволяющіе судить объ истин-
номъ состояніи военнаго искусства въ Россіи, насколько оно выра-
жается въ стратегіи.
В. Герье. Борьба за Польскій Престолъ въ 1733 году. Историче-
ская диссертація, составленная по архивнымъ источникамъ. Москва.
1862 г.
Этотъ узко-спеціальный трудъ, захватывающій періодъ времени
не позже 1733 г., вс смотря на свое крупное значеніе, въ обще-исто-
рической литературѣ имѣетъ весьма второстепенное значеніе при из-
слѣдованіи Русско-Турецкой войны 1736—39 гг.
Отличаясь, однако, доброкачественностью матеріала, заимствован-
наго исключительно изъ подлинныхъ документовъ, добросовѣстностью
и научностью его обработки, правильностью взгляда на событія внут-
ренней жизни Польши, отдавая должное ея вліянію и значенію въ
жизни другихъ государствъ, трудъ Герье является необходимымъ по-
собіемъ при изученіи войны 1736—39 гг., какъ выясняющимъ поли-
тическую обстановку передъ войной.
Бухаровъ. Россія и Турція. Спб. 1878 г.
Это сочиненіе представляетъ собой краткій, въ общихъ чертахъ
составленный, историческій очеркъ сношеній Россіи съ Турціей. Хотя
при этомъ войнамъ между обоими государствами въ очеркѣ удѣлено
первенствующее мѣсто и имѣются указанія на такіе факты, которые
могутъ способствовать выясненію нѣкоторыхъ подробностей, однако,
для военнаго историка работа эта имѣетъ весьма сомнительное зна-
ченіе. Трудъ этотъ пе отличается научностью; объясненіе даже важ-
нѣйшихъ упоминаемыхъ въ немъ фактовъ поверхностное и основы-
вается на чисто внѣшнихъ условіяхъ. Военныя дѣйствія русскихъ
всегда рисуются въ благопріятномъ смыслѣ и о нихъ говорится въ
приподнятомъ тонѣ.
Н. В. Креницынъ. Восточный вопросъ на почвѣ его исторіи и по-
литики. Спб. 1900 г.
хьѵ
Для военнаго историка, занимающагося изслѣдованіемъ Русско-
Турецкихъ войнъ, трудъ Креницыпа имѣетъ значеніе лишь потому,
что онъ обоснованно и наглядно выясняетъ сущность такъ называемаго
восточнаго вопроса. У Креппцына замѣчается въ большей части слу-
чаевъ правильное толкованіе историческихъ событій по ихъ внутрен-
нему содержанію; въ частности онъ вѣрно выясняетъ роль татаръ
въ нашихъ вооруженныхъ столкновеніяхъ съ турками въ XVII и XVIII
столѣтіяхъ, значеніе Іоанна IV въ борьбѣ съ татарами и др. Въ нѣ-
которыхъ случаяхъ, однако, Креницынъ, руководясь въ своихъ вы-
водахъ издавна сложившимися, но не всегда вѣрными мнѣніями на-
шихъ историковъ, даетъ неправильное освѣщеніе фактовъ. Кромѣ
того, пе будучи компетентнымъ судьей въ военныхъ вопросахъ, Кре-
нпцынъ не всегда вѣрно трактуетъ ихъ. Въ частности, недостаточное
знакомство автора съ матеріалами по исторіи царствованія Императ-
рицы Анны. заставляетъ его весьма мало останавливаться на этомъ
царствованіи, совершенно ошибочно толковать какъ причины, такъ и
факты войны 1736—39 гг.
Костомаровъ. Минихъ и его значеніе въ русской исторіи ’).
Эта монографія, написанная съ присущимъ Костомарову блестя-
щимъ дарованіемъ, для военнаго историка, имѣетъ болѣе, чѣмъ второ-
степенное значеніе. Хотя матеріалами для нея, но указанію самого
Костомарова, служили, кромѣ всѣхъ извѣстныхъ печатныхъ источни-
ковъ, еще и архивные документы, но значительная часть фактовъ
передана крайне односторонне, военная дѣятельность вовсе не изслѣ-
дуется, а факты, относящіеся къ пей, только описываются въ самыхъ
общихъ чертахъ, скорѣе только перечисляются и по большей
части передаются съ совершенно невѣрной окраской. Оцѣнки реформъ
Миниха и его боевой дѣятельности пѣтъ вовсе.
Вообще въ монографіи сквозитъ полное непониманіе авторомъ
военныхъ событій. Авторъ-одішъ изъ весьма немногихъ русскихъ
историковъ относится съ большой симпатіей къ Миниху, стремясь
оправдать его даже, на первый взглядъ, въ несимпатичныхъ его по-
ступкахъ.
Галема. Жизнь графа Миниха, Императорскаго Россійскаго гене-
ралъ-Фельдмаршала. Перевелъ съ нѣмецкаго Василій Шимковскій.
Москва. 1806 г.
Трудъ Галема представляетъ собой одну изъ самыхъ обстоятель-
ныхъ и полныхъ біографій Миниха. Всѣ свѣдѣнія, сообщаемыя Га-
лема, заслуживаютъ довѣрія, такъ какъ онъ для своей работы пользо-
вался вполнѣ доброкачественнымъ матеріаломъ.
9 Вѣстникъ Европы. 1884 года.
Впрочемъ, біографія написана нѣсколько приподнятымъ тономъ,
съ желаніемъ непремѣнно восхвалять Миниха. Для нѣкоторыхъ
случаевъ приводятся слова Миниха пли его собесѣдниковъ, но откуда
они почерпнуты, не указывается, а между тѣмъ по топу и построенію
фразъ они—пе естественны для обычной рѣчи.
Дѣятельность Миниха въ войну 1736—39 гг. описана строго по
Маиштейну, на что указываетъ и самъ авторъ. Однако, ото описаніе
является нѣсколько прикрашеннымъ, вслѣдствіе чего встрѣчаются
нѣкоторыя неточности. Въ сочиненіи особенно подчеркиваются не-
пріязненныя отношенія между Минихомъ и принцемъ Гессенъ-Гом-
бургскимъ. Никакой критики и шікакпх'ь заключеній у Галема нѣтъ.
Изъ сказаннаго видно, что для военнаго изслѣдователя сочине-
ніе Галема пе представляетъ собой первокласснаго матеріала г).
Біографіи Россійскихъ генералиссимусовъ и генералъ-Фельдмарша-
ловъ. Дмитрій Бантышъ-Каменскій. Спб. 1840 г. Генералъ-Фельдмаршалъ
граФЪ Минихъ. Генералъ-Фельдмаршалъ граФЪ Ласси.
Въ біографіяхъ обоихъ фельдмаршаловъ приводятся обычныя и
хорошо извѣстныя данныя и перечисляются факты изъ ихъ боевой
дѣятельности. Все это въ весьма краткихъ чертахъ и безъ і-.сякой
оцѣнки.
Устряловъ. Русская исторія. Спб. 1845 г. Не давая ничего но-
ваго ни съ точки зрѣнія фактовъ, пп со стороны ихъ объясненія, на-
сколько эти факты относятся къ царствованію Императрицы Анны,
русская исторія Устрялова для спеціалиста имѣетъ нѣкоторое значе-
ніе, потому что Устряловъ своимъ авторитетомъ освящаетъ мнѣнія,
которыя нѣкоторыми историками признаются спорными.
Платоновъ. Лекціи по русской исторіи. Спб. І'.ОО г.
Костомаровъ. Послѣдніе годы Рѣчи Посполитой. Спб. 1870 г.
Іегеръ. Всеобщая исторія. Спб. Изданіе Маркса.
Бобржинскій. Исторія Польши. Спб. 1888—1891 г.
Смоленскій. Исторія польскаго народа. Спб. 1899 г.
Карновичѣ. Дворянство въ XVIII столѣтіи ф
Останавливаться па оцѣнкѣ этихъ сочиненій не представляется
необходимымъ, такъ какъ они, являясь, при изученіи времени Импе-
ратрицы Анны, въ особенности съ военной точки зрѣнія, источниками
1) Сочиненіе Галема первоначально было напечатано въ ежемѣсячномъ пада-
ніи Вольтыана „(теясііісіііе шкі Роііііск*, 18(Р 1—4. Въ ,4 5 и б этого-же изданія
за тотъ-же годъ были напечатаны къ труду Галема поправки, сдѣланныя зятемъ
Миниха, саксонскимъ камергеромъ графомъ Сольмсомъ. Въ общемъ графъ Сольмсъ
признавалъ, что біографія Миниха у Галема „правильна и безпристрастна*.
2} Новь. 1885 г. 12.
хьѵ-п
болѣе, чѣмъ второстепенными, могутъ только лишній разъ подтвер-
дить наличность того пли другого общеизвѣстнаго факта. Отмѣчу
только, что Платоновъ, по поводу царствованія Императрицы Анны,
не говоритъ ничего новаго, повторяетъ общія мѣста относительно
владычества иноземцевъ, отступленія во всемъ отъ идей Петра и т. п.
Сочиненіе Смоленскаго отличается достаточной для польскаго исто-
рика безпристрастностью: онъ не только сообщаетъ достовѣрные
факты, но по большей части и правильно освѣщаетъ ихъ. Что ка-
сается Бобржиискаго, то онъ является однимъ изъ лучшихъ совре-
менныхъ историковъ Польши.
Пузыревскій. Развитіе постоянныхъ регулярныхъ армій и состояніе
военнаго искусства въ вѣкъ Людовика XIV и Петра Великаго; Спб. 1889 г.
Въ виду того, что это сочиненіе не даетъ рѣшительно ничего
при изслѣдованіи Русско-Турецкой войны 1736—39 гг. и что я поль-
зовался имъ съ исключительной цѣлью привести общую характери-
стику состоянія военнаго искусства на западѣ въ началѣ ХѴШ сто-
лѣтія, которая имѣетъ для меня лишь подчиненное значеніе, я для
оцѣнки этого труда позволю себѣ ограничиться приведеніемъ мнѣнія
о немъ не менѣе компетентнаго въ вопросахъ, затрагиваемыхъ въ
указанномъ сочиненіи Пузыревскаго, чѣмъ самъ авторъ. Въ своемъ
предисловіи къ „Краткому курсу исторіи военнаго искусства въ сред-
ніе и новые вѣка" (ч. 1. и ч. II. кн. I) генералъ Гейсманъ, упоминая
о трудахъ Пузыревскаго, говоритъ, что они „прекрасные" и что при
изученіи соотвѣтствующихъ вопросовъ съ ними необходимо озна-
комиться „въ возможно большей степени".
Кромѣ указанныхъ сочиненій, на которыя въ моемъ трудѣ есть
ссылки, считаю необходимымъ упомянуть еще о слѣдующихъ, могу-
щихъ служить для общаго ознакомленія съ эпохой Императрицы Анны
и съ характеристикой ея главнѣйшихъ дѣятелей, особенно Миниха.
Сюда относятся:
Віізсіііпд. Мадазіп Гііг (ііе пеие Нізѣогіе ипсі дёодгаркіе. НатЬиг^.
1768— 1783.
Въ третьемъ томѣ этого изданія помѣщена „І_еЬеп$де$сііісНіе Мип-
пісііз". Эта статья содержитъ въ себѣ много достовѣрныхъ біографиче-
скихъ данныхъ о Минихѣ, общаго характера. Издатель Бюшингъ зналъ
лично Миниха и нѣкоторыя данныя приводитъ съ его словъ. О боевой
дѣятельности Миниха у Бюшинга существенныхъ свѣдѣній нѣтъ.
НетреІ. ЬеЬеп, ТКаіеп щіФ' ЬеігііЫег ЕаІІ гіез гиззізсЬеп бгаГеп
ВигсЬаггіз СІігізіорКз ѵоп Мйппісіі. Вгепіеіъ 1743.
Въ этомъ сочиненіи также имѣются біографическія свѣдѣнія
о Минихѣ, но оно во всѣхъ отношеніяхъ въ значительной степени
уступаетъ предыдущему.
ХЬѴЧП
СгаГ ОагіісЬ. Мегкміпіідкеііеп ѵоп КопзіапііпореІ. 1710 — 1751.
Это сочиненіе, помѣщенное въ (таііеічтк ІііМогізсІіе ВіЪІіоНіек,
даетъ немногочисленныя свѣдѣнія о Минихѣ, окрашенныя крайнею
недоброжелательностью къ пему.
Нагскзеп. 2иго Апсіепкеп Зеіпег Егіаисійеп йез сіеп 16 ОкІоЬег
1767 аЬдезскіесіепеп бгатеп ВигсЬагсі Сіігізіоріюг ѵоп МиппізЬз. Ьи-
Ъеск. 1767.
Въ этой книжкѣ помѣщены рѣчи, которыя говорились въ домѣ
Миниха и въ церкви св. Петра у его гроба. Въ нѣкоторыхъ изъ ішхъ
имѣются біографическія подробности, относящіяся къ личности
Миниха.
Андреевъ. Представители власти въ Россіи послѣ Петра І-го.
Спб. 1871 г.
Здѣсь имѣется нѣсколько страницъ съ характеристикой Миниха п
его дѣятельности, освѣщенной подъ вліяніемъ указаннаго выше сочи-
ненія графа Дадпха, а потому и представленной далеко не правильно.
Бантышъ-Каменскій. Словарь достопамятныхъ людей русской земли.
Сйб. 18-17.
Въ этомъ сочиненіи имѣются краткіе біографическіе очерки
Миниха и Ласси, которые по характеру своему схожи гъ біографіями
этихъ фельдмаршаловъ, помѣщенными въ сочиненіи того-же автора
„Біографіи Россійскихъ геііератиссимусовъ и генералъ-фельдмар-
шаловъ".
Бриннеръ. А. Принцъ Гессенъ-Гомбургскій ').
Въ этомъ сочиненіи наиболѣе интереснымъ является выясненіе
вопроса относительно враждебныхъ отношеній, существовавшихъ
между принцемъ Гессенъ-Гомбургскимъ и Минихомъ.
Вейдемейеръ. Дворъ и замѣчательные люди въ Россіи во второй
половинѣ ХѴПІ-го столѣтія. Спб. 1846 г.
Вигель. Филиппъ Филипповичъ. Записки. Приложеніе къ 7-ой части
Записокъ. Керчъ. Изданіе „Русскаго Архива" въ 1892—93 гг.
Отсюда можно почерпнуть нѣкоторыя свѣдѣнія относительно зна-
ченія Азова, Керчи, а также кое-что о физическихъ свойствахъ Крыма.
Войны Россіи съ Турціей: Краткій военно-политическій очеркъ.
Военный Сборникъ. 1877 г. № 1.
Очеркъ въ чрезвычайно краткихъ чертахъ въ послѣдовательномъ
порядкѣ излагаетъ войны Россіи съ Турціей, указывая на поводъ
къ ихь возникновенію и на внѣшнія послѣдствія каждой войны.
Дневникъ генеральнаго хорунжаго Николая Ханенки (1727 —
1753 гг.). Приложеніе къ журналу „Кіевская Старина" 1884 г.
„Историческій Вѣстникъ*. 1893 г; А» 4.
ХІ.ІХ
Дневникъ мало затрагиваетъ вопросы общественные и государ-
ственные, а потому является, главнымъ образомъ, источникомъ для
уясненія узко-бытовой стороны .жизни того времени.
Жизнь и приключенія Андрея Болотова. Изданіе „Русской Ста-
рины". Спб. 1875 г.
Записки Якова Петровича Шаховского. 1705 — 1777 гг. Изданіе
„Русской Старины" 1872 г.
Малышевъ. (Подъ редакціей). Жизнеописаніе русскихъ военныхъ
дѣятелей. Спб.
Полевой. Русскіе полководцы отъ времени Императора Петра І-го
до Николая І-го. Спб. 1845 г.
Послѣднія два сочиненія имѣютъ характеръ упомянутыхъ выше
біографическихъ сочиненій Бантышъ-Каменскаго.
Къ итого рода источникамъ необходимо отнести Сборникъ Импе-
раторскаго Историческаго Общества, томы Ш, V и VI, въ которыхъ по
преимуществу содержатся дипломатическіе документы, относящіеся
къ исторіи Россіи ХѴШ столѣтія.
Послѣ использованія ихъ для спеціальныхъ цѣлей такими
нашими историками, какъ Соловьевъ и Кочубинскій, для выясненія
политической обстановки передъ и во время войны' временъ Импе-
ратрицы Анны, не представляется надобности въ новой обработкѣ
этихъ документовъ. Для изслѣдованія-же спеціально-военнаго дѣла
въ это время они матеріала не представляютъ.
То-же можно сказать и о многихъ другихъ первоисточникахъ,
которыми пользовался Кочубипскій дчя своего труда „Андрей Ивано-
вичъ Остермапъ" и которые всѣ указаны у него въ соотвѣтствующихъ
выноскахъ.
Считаю полезнымъ также указать, что В. И. Шубпнскпмъ, ре-
дактировавшимъ „Записки фельдмаршала графа Миниха" (изданіе
Исакова, 1874 г.), въ особомъ приложеніи къ этому изданію приведены
еще нѣкоторыя сочиненія, которыми я совершенно не пользовался и
въ которыхъ находятся свѣдѣнія и матеріалы для ознакомленія
съ дѣятельностью графа Миниха, но въ періоды времени или до
или послѣ войны 1736—39 гг.
Наконецъ, РоЫег, въ своей ВіЫіоШеса Ііізіогісо - пііііѣагів (т. I,
стр. 617 — 619), дастъ нѣсколько названій книгъ, относящихся къ войнѣ
1736—39 гг., но всѣ эти книги представляютъ собой не что иное, какъ
болѣе пли менѣе обширные сборники перепечатанныхъ офиціальныхъ
донесеній Миниха Императрицѣ въ различные годы войны.
При наличности въ настоящее время указанныхъ выше Сборни-
ковъ Военно-Историческихъ Матеріаловъ, книги, указанныя Роіііет’омъ,
для историка не имѣютъ никакой цѣны.
Часть I.
ГЛАВА I.
Вооруженныя силы Россіи въ царствованіе Императрицы Анны Іоанновны.
Составъ и организація сухопутной арміи. Комплектованіе арміи нижними
чинами и офицерами. Пополненіе арміи лошадьми. Обмундированіе. Воору-
женіе. Снаряженіе. Довольствіе людей и лошадей. Обозы.
Вооруженныя силы Россіи въ царствованіе Императрицы Анны
Іоанновны состояли изъ сухопутной арміи и флота.
Въ составъ сухопутной арміи входили регулярныя и нерегуляр-
ныя войска.
Регулярныя войска дѣлились на полевыя войска, гарнизонныя
и ландмилицію.
Полевыя войска, предназначавшіяся для внѣшнихъ воен-
ныхъ дѣйствій, состояли изъ пѣхоты, кавалеріи, артиллеріи и особаго
инженернаго корпуса.
Пѣхота полевыхъ войскъ, при вступленіи на престолъ Императ-
рицы Анны Іоанновны, состояла изъ двухъ гвардейскихъ полковъ,
40 армейскихъ и 17 полковъ Низового (Персидскаго) корпуса ’).
Указанный составъ пѣхоты полевыхъ войскъ, въ теченіе царствова-
нія Императрицы Анны, подвергся нѣкоторымъ измѣненіямъ, которыя
были сдѣланы, главнымъ образомъ, на основаніи „разсужденій" Воин-
ской Комисіи 1730 г., учрежденной для пересмотра штатовъ войскъ
и для разработки вообще различныхъ улучшеній въ устройствѣ
арміи 2).
Еще до разработки Компсіей 1730 г. вопроса о штатномъ числѣ
полковъ пѣхоты, въ 1730 г. былъ сформированъ новый гвардейскій
полкъ, названный Измайловскимъ 3).
Въ 1731 г. уже на основаніи рѣшеній Комисіи, постановившей
содержать армейскихъ пѣхотныхъ полковъ всего 38 4), два армейскихъ
полка были расформированы 5).
1
Въ 1733 г. пять полковъ Низового корпуса были расформированы
на укомплектованіе остальныхъ 12 “), которые въ слѣдующемъ году,
по случаю возвращенія Персіи всѣхъ провинцій, присоединенныхъ
при Петрѣ I, были переведены въ Россію ‘и потеряли названіе полковъ
Низового корпуса, считаясь сверхштатными 7).
Такимъ образомъ, къ 1735 г., т. е. къ началу военныхъ дѣйствій
противъ Турціи, полевая пѣхота состояла изъ 3 гвардейскихъ и 50
армейскихъ полковъ (38 штатныхъ и 12—бывшаго Низового корпуса),
всего 53 полка 8).
Армейскіе пѣхотные полки состояли, согласно штатамъ 1731 г.,
выработаннымъ Воинской Комисіей, каждый изъ 8 фузилерныхъ ротъ,
сведенныхъ по 4 роты въ 2 баталіона э).
Гвардейскіе полки имѣли слѣдующій составъ: Преображенскій —
состоялъ изъ 16 фузилерныхъ ротъ, сведенныхъ въ 4 баталіона, а
Семеновскій и Измайловскій — каждый изъ 12-ти фузилерныхъ ротъ,
сведенныхъ въ 3 баталіона ІП).
Чпслптельность армейскаго пѣхотнаго полка, опредѣляемая шта-
тами 1731 г., была слѣдующая ”):
II о ш т а т а м ъ.
Мирнаго времени. Военнаго времени.
Рота. Полкъ. Рота. Полкъ.
Штабъ и оберъ офицеровъ . Подпрапорщиковъ и унтеръ- 4 38 ,3) 4 39 І2)
офицеровъ 8 68 8 68
Строевыхъ рядовыхъ .... 144 1152 160 1280
Нестроевыхъ — 148 — 169
Въ числѣ строевыхъ нижнихъ чиновъ роты было по 16 гренадеръ
вслѣдствіе того, что въ 1731 г. гренадерскія роты въ административ-
номъ отношеніи были уничтожены и распредѣлены по всѣмъ фузп-
лернымъ ротамъ полка; только на время ученія и боевыхъ дѣйствій
гренадеры выдѣлялись и образовывали отдѣльныя роты 13).
Такимъ образомъ, полевая армейская пѣхота представляла собой
въ военное время боевую силу въ 100 баталіоновъ, каждый въ составѣ
674 строевыхъ нижнихъ чиновъ и въ общемъ составлявшихъ, по шта-
тамъ военнаго времени, 67.400 строевыхъ нижнихъ чиновъ (штыковъ)
и 1.950 офицеровъ. Числительность гвардіи, соотвѣтственно ея составу,
равнялась 200 офицеровъ и 6.796 строевыхъ нижнихъ чиновъ, а всего
въ полевой пѣхотѣ, по штатамъ военнаго времени, было 2.150 офице-
ровъ и 74.196 штыковъ.
Сравнивая составъ и штаты полевой пѣхоты, окончательно уста-
новившіеся въ царствованіе Анны Іоанновны, съ бывшими при Петрѣ
Великомъ, видимъ:
Во 1-хъ, образованіе еще одного гвардейскаго полка.
Во 2-хъ, уничтоженіе гренадерскихъ полковъ, чѣмъ достигалась
полезная въ боевомъ отношеніи однотипность пѣхоты.
Въ 3-хъ, уменьшеніе числа штатныхъ армейскихъ полковъ на 2
и числа полковъ Низового корпуса — на 5. Всего, значитъ, число пѣ-
хотныхъ армейскихъ полковъ было уменьшено па 7. Уменьшеніе числа
полковъ объясняется желаніемъ сдѣлать экономію въ содержаніи арміи
въ мирное время я), а отчасти желаніемъ увеличить число нижнихъ
чиновъ въ ротахъ, для чего и было назначено „въ разводъ" 5 пол-
ковъ Низового корпуса ,г').
Въ 4-хъ, уничтоженіе гренадерскихъ ротъ, какъ административ-
ныхъ единицъ, вслѣдствіе чего каждая изъ ротъ въ полку по штат-
ному составу была больше, чѣмъ прежде.
Въ 5-хъ, изъ приведенной таблицы видно, что по штатамъ 1731 г.
составъ армейскаго полка военнаго времени разнился отъ состава—
мирнаго времени10). Правда, разница эта—крайне незначительна: всего
на одного офицера, 128 строевыхъ нижнихъ чиновъ и 21 нестроевыхъ,
однако, она интересна потому, что до 1731 г. этого никогда не было
и впервые введено штатами этого года.
Полки пополнялись изъ гарнизонныхъ частей, которыя, въ свою
очередь, укомплектовывались рекрутами ’’). Этимъ впервые устанавли-
вали столь широко развитую въ настоящее время идею содержанія
войскъ въ мирное время въ уменьшенномъ составѣ и въ случаѣ на-
добности, пополненія ихъ до желаемаго числа людьми, уже обучен-
ными 18). Въ общемъ, съ приведеніемъ арміи на военное положеніе
армейская пѣхота увеличивалась на 11,5% своего состава.
Въ 6-хъ, штаты 1731 г. дѣлаютъ новый шагъ впередъ относи-
тельно уменьшенія нестроевого элемента: при общемъ числѣ нижнихъ
чиновъ въ 1.516 чел., нестроевой элементъ составляетъ лишь нѣсколько
больше 10%. (По штату 1720 г., нестроевой элементъ составлялъ нѣ-
сколько больше 14°/о)
Въ 7-хъ, они показываютъ нѣкоторое уменьшеніе, по сравненію
съ предыдущимъ штатомъ, начальствующихъ лицъ, какъ офицеровъ,
такъ и унтеръ-офицеровъ, а именно: по штатамъ 1731 г. на одного
офицера въ полку приходилось 37 нижнихъ чиновъ, а на одного
унтеръ-офицера въ ротѣ—20 рядовыхъ, а по штату 1720 г., цифры
эти соотвѣтствовали 33 нижнимъ чинамъ и 13 рядовымъ.
Кавалерія полевыхъ войскъ, при вступленіи на престолъ Импе-
ратрицы Анны Іоанновны, состояла изъ 33 драгунскихъ полковъ, (изъ
которыхъ 3 были гренадерскими, а 30—фузилерными)-")•
і*
4
При вступленіи своемъ па престолъ, Императрица Анна наиме-
новала л.-гв. Коннымъ полкомъ одинъ изъ драгунскихъ полковъ,
Кроншлотскій, составленный изъ Лейбъ-Шквадрона, домовой драгун-
ской роты, (состоявшей при геп.-фельдм. графѣ Шереметьевѣ) и изъ
драгуяской-же роты или шквадрона С.-Петербургской губерніи -').
Въ 1731 г. Воинской Комисіей было предложено, кромѣ одного
гвардейскаго полка, имѣть еще 32 полевыхъ кавалерійскихъ іюлка.
при чемъ гренадерскихъ полковъ не имѣть, а іо полковъ, бывшихъ
драгунскими, обратить постепенно въ кирасирскіе. Однако, какъ ка-
жется, но экономическимъ соображеніямъ Императрица пе утвер-
дила постановленія Компсіи о переформированіи іо полковъ ":;і и за
время ея царствованія переформировано было всего три іюлка: въ
1731 г.—одинъ24) и въ 1732 г.—два ''’).
Такимъ образомъ, къ началу турецкихъ воинъ итого царствованія
нолевая кавалерія состояла изъ одного гвардейскаго полка (л.-гв. Конный
полкъ), трехъ кирасирскихъ и 2!) драгунскихъ полковъ; всего 33 полка “).
Армейскіе драгунскіе и кирасирскіе полки, согласію штатамъ
1731 г., состояли каждый изъ іо фузплерныхъ ротъ-'7). Л.-гв. Конный
полкъ первоначально былъ сформированъ въ количествѣ 6 ротъ, асъ
1731 г., по новому штату, состоялъ изъ 5 двухротныхъ эскадроновъ-"’).
Числительность драгунскаго полка, опредѣляемая штатами 1731 г.,
была слѣдующая “):
II о іи т а т а м ъ.
Мирнаго времени. Военнаго времени.
Рота. Полкъ. Рота. Полкъ.
Штабъ и оберъ-офицеровъ. . 3 35 ;|”) 3 36 '?0)
Унтеръ-офицеровъ 8 8.0 8 80
Строевыхъ рядовыхъ .... 80 800 92 920
Нестроевыхъ — 178 189
Строевыхъ лошадей — 858 ,и) - - 1078
Въ числѣ строевыхъ нижних'ь ЧИПОВЪ роты было по Ю грена-
деръ вслѣдствіе того, что съ 1731 г. гренадерскія роты, въ админи-
стративномъ отношеніи, были уничтожены и распредѣлены по всѣмъ
фузилернымъ ротамъ полка. Только па время ученія и боевыхъ дѣй-
ствій гренадеры выдѣлялись и образовывали отдѣльныя роты л").
Числительность кирасирскаго полка опредѣлялась штатомъ 1732 г.
и была въ мирное и въ военное время слѣдующая ”):
Рота. Полкъ.
Штабъ и оберъ-офицеровъ .... 3 36:и)
Унтеръ-офицеровъ.................... 7 70
Рядовыхъ кирасиръ.................. 69 690
Нестроевыхъ......................... — 178:|4)
Л.-гв. Конный полкъ, по штату 1732 г., имѣлъ 80 упт.-офицеровъ
и 1.000 рядовыхъ3’); въ каждой ротѣ—8 унтеръ-офицеровъ и 100 ря-
довыхъ '“).
Такимъ образомъ, полевая армейская кавалерія представляла
собой боевую силу въ 320 фузилерныхъ ротъ (290 драгунскихъ и
30 кирасирскихъ), составлявшихъ, по штату военнаго времени, 1.158 офи-
церовъ и 28.750 пижнихъ чиповъ, да еще 1.080 нижнихъ чиновъ
гвардейскаго полка.
Сравнивая составъ и штаты полевой кавалеріи, установившіеся
окончательно въ царствованіе Анны Іоанновны съ бывшими при Петрѣ
Великомъ, видимъ: во 1-хъ, общее число кавалерійскихъ полковъ
осталось то-же; измѣненъ лишь нѣсколько составъ ихъ уничтоженіемъ
гренадерскихъ полковъ и образованіемъ гвардейскаго и кирасир-
скихъ Измѣнилась также общая численность строевыхъ нижнихъ
чиновъ, что явилось слѣдствіемъ того, что численность кирасирскихъ
полковъ, приблизительно па 900 чел., была меньше численности соот-
вѣтствующихъ драгунскихъ полковъ Петра. Это, впрочемъ, касается
штатовъ военнаго времени. По штатамъ 1731 г. мирнаго времени число
строевыхъ нижнихъ чиновъ въ общемъ было меньше на 4.360 чел.
Во 2-хъ, гренадерскія роты, какъ административная единица,
уничтожены, но какъ боевая единица, онѣ продолжали существовать,
собираясь лишь въ минуту надобности.
Въ 3-хъ, штаты драгунскихъ полковъ, подобно штатамъ пѣхот-
ныхъ полковъ, имѣли два состава для мирнаго п военнаго времени.
Кирасирскіе и гвардейскіе полки имѣли только одинъ штатъ. Разница
между обоими штатами была также незначительна (въ полку 1 офи-
церъ, 190 строевыхъ и 11 нестроевыхъ нижнихъ чиновъ), по имѣла
то-же значеніе, какъ и для пѣхотныхъ полковъ. Кромѣ того, она поз-
воляла, не уменьшая, противъ Петровскихъ штатовъ, численности ка-
валеріи въ военное время, содержать въ мирное время нижнихъ чи-
новъ и лошадей на 4.380 меньше, что, въ связи съ расформированіемъ
нѣсколькихъ пѣхотныхъ полковъ, сокращало расходы на содержаніе
полевыхъ войскъ на 23.789 рублей въ годъ 38). Въ общемъ, съ приведе-
ніемъ арміи на военное положеніе, кавалерія увеличивалась на 12%
своего состава.
Въ 4-хъ, по штатамъ драгунскихъ полковъ 1731 г., замѣчается
такъ-же, какъ и въ пѣхотныхъ полкахъ, уменьшеніе относительнаго
числа нестроевыхъ. Такъ, по штатамъ военнаго времени 1731 г., число
нестроевыхъ въ полку составляло 16%, а по штатамъ 1720 г.—18%39)-
Только кирасирскіе полки были въ этомъ отношеніи въ болѣе небла-
гопріятныхъ условіяхъ: у нихъ отношеніе нестроевыхъ ко всему со-
ставу полка выражалось 20%).
6
Въ 5-хъ, число людей въ ротахъ осталось то-же самое, не смотря
на то, что въ каждой изъ нихъ находилось по 10 гренадеръ, которые
во время боя выдѣлялись изъ ротъ.
Въ 6-хъ, число офицеровъ, какъ абсолютно, такъ и относительно,
уменьшилось: по штатамъ 1720 г., на одного офицера въ полку при-
ходилось 27,5 пижн. чипа, а въ 1731 г.— 31 нижи, чипъ; на одного
унтеръ-офицера въ ротѣ приходилось одинаковое число рядовыхъ.
Воинской Комисіи 1730 і’. между прочимъ, было поручено соста-
вить штаты артиллеріи. Повидимому, Компсія занималась этимъ во-
просомъ '‘0), по во всякомъ случаѣ, штаты эти не были утверждены
Императрицей и во все время царствованія Анны дѣйствовали штаты,
составленные при Петрѣ 1. Однако, подъ давленіемъ обстоятельствъ,
штатовъ этихъ не придерживались.
При вступленіи па престолъ Императрицы Анны Іоанновны,
артиллерія подраздѣлялась на полевую, осадную и крѣпостную, нахо-
дившуюся въ гарнизонахъ или въ крѣпостяхъ.
Полевая артиллерія дѣлилась па полковую (пѣшую и конную) и
собственно полевую 4').
Полковая артиллерія составляла одно нераздѣльное цѣлое съ
пѣхотой и конницей 43) и предназначалась для усиленія ружейнаго
огня ").
При каждомъ пѣхотномъ армейскомъ полку полагалось имѣть
2 трехфунтовыя пушки “); въ Преображенскомъ полку полковую артил-
лерію составляли 6 мортиръ (вѣроятно, полупудовыхъ) и 4 пушки, а
въ Семеновскомъ и Измайловскомъ полкахъ -6 трехфунтовыхъ пушекъ
въ каждомъ.4:'). Драгунскіе армейскіе полки имѣли полковую артил-
лерію (трехфунтов. пушки), но всѣ, а только нѣкоторые, по одной на
полкъ; всего трехфунтовыхъ пушекъ было 116 4“).
Собственно полевая артиллерія имѣла то-же назначеніе, какъ и
полевая артиллерія нашего времени, „стоять на высокихъ мѣстахъ и
изъ оныхъ (пушекъ), сколько возможно, по непріятелю стрѣлять;4’ при
наступленіи арміи она должна была сопровождать ее 4’).
Главнымъ калибромъ полевой артиллеріи былъ восьмифунтовый,
но кромѣ него, были и другіе калибры; всего, къ началу царствованія
Анны Іоанновны, въ полевой артиллеріи было:
Двѣнадцатифунтовыхь пушекъ............. з
Восьмифунтовыхъ пушекъ.................12
Шестифунтовыхъ пушекъ.................. 6
Мортиръ двухпудовыхъ .................. і
Мортиръ пудовыхъ....................... 2
Гаубицъ пудовыхъ..........;............ 4
Гаубицъ полупудовыхъ .................. з
Итого . . 31
Кромѣ ТОГО, ПОНТОНОВЪ 12 48).
Сверхъ того, числились принадлежащими къ полевой артиллеріи
мѣдныя пушки:
Двадцатичетырехфунтовыхъ.......... 6 1
Восемнадцатііфунтовыхъ............ 4 | Кіевѣ.
Двадцатичетырехфунтовыхъ.......... 2 [ дстоахани
Восемнадцатифунтовыхъ............. 6 | К
Прислугу при орудіяхъ и ѣздовыхъ въ полевой артиллеріи со-
ставлялъ артиллерійскій полкъ, состоявшій изъ полкового штаба, одной
бомбардирской, 6 канонерскихъ ротъ 50) и понтонной команды 5‘).
Численность артиллерійскаго полка, по штатамъ 1712 г. и послѣ
раздѣленія въ 1727 г. артиллерійской и инженерной частей, была слѣ-
дующая 52):
Поли. Р штабъ. Бомбард. 0 т ы. Канонерск. Одна. Шесть. ІІОНТОН. о л п л команд. В с е г °*
Офицеровъ Нижнихъ чиновъ: . 20 6 6 36 2 64
Строевыхъ.
Унтеръ-офицеровъ . . — 10 10 60 2 72
Рядовыхъ . — 93 132 792 — 885
Нестроевыхъ .... . 2373 4 4 24 32 2409
Въ числѣ нестроевыхъ показаны 180 фурмейстеровъ и унтеръ-
фурмейстеровъ (обозныхъ унтеръ - офицеровъ) и 2.000 фурлейтовъ
(ѣздовыхъ и обозныхъ).
Ъздовые и обозные для понтонной команды полагались изъ об-
щаго состава ихъ, положеннаго въ полковомъ штабѣ и).
Осадная артиллерія, при воцареніи Анны Іоанновны, состояла изъ
Пушекъ.
Двадцатичетырехфунтовыхъ............ 37
Восемнадцатифунтовыхъ . . •......... 33
Мортиръ мѣдныхъ.
Девятипудовыхъ....................... 2
Пятипудовыхъ........................ 28
Мортиръ желѣзныхъ.
ПІестифунтовыхъ................... 200
8
Личный составъ состоялъ изъ 20 штабъ и оберъ-офицеровъ и
341 строевыхъ и нестроевыхъ нижнихъ чиповъ31).
Гарнизонная (крѣпостная) артиллерія состояла изъ всевозмож-
ныхъ пушекъ, калибра—отъ шестифунтового до девятипудового; всего
около 5.000.
Орудія эти хранились въ складѣ въ Москвѣ, по крѣяіостямъ и
особымъ запаснымъ дворамъ: въ Петербургѣ, Брянскѣ (на польской
границѣ) и Новопавловскѣ (на турецкой границѣ), на каждомъ по
240 пушекъ и 72 гаубицы и мортиры. Личный составъ составляли
5.579 артиллерійскихъ чиновъ 33).
Въ царствованіе Императрицы Анны Іоанновны, артиллерія, по
прежнему, дѣлилась па полевую, осадную и гарнизонную или крѣиіо-
стную, сохраняя во всѣхъ своихъ частяхъ прежнее назначеніе.
Полевую артиллерію составлялъ тотъ-же артиллерійскій полкъ и
артиллерія, бывшая при полкахъ30).
Составъ полковой артиллеріи до 1737 г. оставался тотъ-же, ко-
торый былъ установленъ еще Петромъ Великимъ.
Опытъ перваго Крымскаго похода въ 1736 г. привелъ Миниха къ
заключенію о необходимости увеличить составъ полковой артиллеріи
и имъ былъ испрошенъ Именной указъ, которымъ опредѣлялось при
каждомъ пѣхотномъ баталіонѣ имѣть по двѣ трехфунтовыхъ пушки,
т. е. значить, при каждомъ пѣхотномъ полку но 4 пушки, а при
каждомъ драгунскомъ полку — по двѣ такихъ-же трехфунтовыхъ
пушки •"’’).
На лафетѣ каждой полковой пушки помѣщались двѣ шестифун-
товыя. такъ называемыя Кугорпскія мортирцы, которыя назначались
для усиленія картечнаго огня пушекъ 38).
Такимъ образомъ, полковая артиллерія въ 1737 г. была увеличена
почти вдвое.
Полковая пушка стрѣляла ядрами и картечью. Шестифунтовая
мортирца-гранатами, которыя иногда назывались брандкугелями.
На каждую пушку полагалось по 2 снарядныхъ ящика. Въ за-
рядныхъ ящикахъ возилось всего 480 ядеръ, 120 картечей, 80 гранатъ
мортирцевыхъ и для ихъ снаряженія—23 пуда 6 ф. 80 зол. пороху.
Такимъ образомъ, на каждую пушку приходилось по 120 ядеръ
и по 30 картечей, а на каждую мортирцу—по 10 гранатъ.
Для обслуживанія полковой артиллеріи при каждомъ пѣхотномъ
полку находилось 24, а при каждомъ драгунскомъ полку—12 артилле-
рійскихъ служителей, считая и прислугу при пушкахъ и ѣздовыхъ.
Какъ пушка, такъ и снарядный ящикъ запрягались каждый
двумя лошадьми, при чемъ одна лошадь была подсѣдельной и).
!)
Увеличеніе полковой артиллеріи почти вдвое несомнѣнно до
нѣкоторой степени уменьшало подвижность полковъ; однако, это
неудобство съ избыткомъ вознаграждалось той пользой, какую артил-
лерія приносила при боевыхъ столкновеніяхъ съ турко-татарамп, про-
тивъ которыхъ въ то время приходилось вести военныя дѣйствія.
Впрочемъ, заключеніе это всецѣло можно отнести лишь къ пѣхотнымъ
полкамъ, которымъ ихъ артиллерія придавала большую устойчивость
при оборонѣ и имѣла возможность, не задерживая свою пѣхоту, под-
готовлять ея наступленіе. Что касается драгунскихъ полковъ, то при
существовавшемъ условіи тождественности пушекъ и ихъ запряжки
въ пѣхотныхъ и драгунскихъ полкахъ послѣдніе безспорно много
теряли при дѣйствіяхъ наиболѣе соотвѣтствующимъ для конницы
способомъ—наступленіемъ.
Выработка штатовъ полевой артиллеріи, насколько они касались
матеріальной ея части, еще въ 1723 г. была поручена Петромъ Ве-
ликимъ канцеляріи артиллеріи и фортификаціи.
Выработанные въ 1723 г. и нѣсколько измѣненные въ 1724 г.,
штаты эти, однако, не были утверждены и не получили силу закона.
Въ 1730 г. они были переданы въ Военную Коллегію, которая, въ
свою очередь, передала ихъ въ Воинскую Компсію, гдѣ они были
разсмотрѣны и вновь нѣсколько измѣнены. Однако, и новые штаты,
по неизвѣстнымъ причинамъ, не были утверждены Императрицей <1“).
Тогда, повидимому, та-же Воинская Комисія выработала еще разъ
штаты полевой артиллеріи. Эти штаты, по всей вѣроятности, были
составлены въ 1731 г. и хотя тоже не были утверждены, но несомнѣнно,
что въ дальнѣйшемъ на практикѣ руководствовались именно этими
штатами.
Согласно проекту штатовъ 1731 г., полевая артиллерія должна
была состоять изъ пушекъ:
Двѣнадцатифунтовыхъ................................... 4
Восьми „ .......................... 12
Шести „ ......................... 12
Трехфунтовыхъ длинныхъ......................... 16
Итого . . 44
Мортиръ: двухпудовыхъ ............................ 1
„ пудовыхъ................................ 2
Итого . . 3
Гаубицъ: пудовыхъ.............................. 8
„ полупудовыхъ.............................. 8
Итого . . 16
Всего орудій въ полевой артиллеріи .... 63 ”)•
10
Такимъ образомъ, по сравненію съ Петровскимъ временемъ, по-
левая артиллерія усилилась вдвое, при чемъ ото достигалось не
только увеличеніемъ числа уже бывшихъ образцовъ орудій, но и вве-
деніемъ новыхъ образцовъ, чѣмъ увеличивалось столь нежелательное
вообще разнообразіе калибровъ. Значеніе итого неудобства, однако, до
нѣкоторой степени парализовалось тѣмъ, что новый, для полевой
артиллеріи, калибръ былъ одинаковъ съ калибромъ полковыхъ пушекъ.
Введеніе пушекъ новаго калибра въ значительномъ числѣ и увели-
ченіе числа пушекъ прежнихъ образцовъ, пе пропорціонально составу
полевой артиллеріи по Петровскому штату, привело къ тому, что не
только увеличилось число калибровъ, но измѣнилось также и при-
даваемое имъ относительное значеніе. Такъ, по Петровскимъ штатамъ,
первенствующее значеніе принадлежитъ восьмифунтовой пушкѣ (40%
всѣхъ орущій), а по штату 1731 г.—трехфуптовой длинной пушкѣ
(25% всѣхъ орудій), восьми-же—фунтовая дѣлитъ свое значеніе съ
шестифунтовой, составляя всего лишь по 18% всего числа орудій.
Увеличеніе общаго состава полевой артиллеріи, какъ могучаго
средства борьбы со всякимъ противникомъ, при всякихъ обстоя-
тельствахъ, конечно, не можетъ быть поставлено въ упрекъ состави-
телямъ штата 1731 г. Естественно, этимъ уменьшили подвижность
арміи, къ которой она придавалась, но при оцѣнкѣ этого факта,
нельзя упускать изъ вида пи соотвѣтствующій ростъ дѣйствующей
арміи, ни цѣли, которыя преслѣдовались въ кампаніяхъ того времени
Къ тому-же, признавая необходимость увеличенія полевой артиллеріи,
составители новаго штата не забыли и ея важнаго свойства—под-
вижности; увеличеніе общаго числа орудій произошло, главнымъ
образомъ, за счетъ введенія новаго, наиболѣе легкаго образца (трех-
фунтового) и большаго увеличенія легчайшаго изъ прежнихъ образ-
цовъ (шестифунтового).
Двѣнадцатифунтовая полевая пушка временъ Императрицы Анны
вѣсила, со станкомъ, 182 пуда; восьмифунтовая пушка имѣла вѣсъ,
со станкомъ, въ 112 пудовъ; шестифунтовгія (безъ станка) —55 пудовъ;
трехфунтовая пушка, со станкомъ, 40 пуд.; двухпудовая мортира—со
станкомъ 121 пудъ “).
Дальность артиллерійскаго огня разныхъ образцовъ орудій того
времени была слѣдующая: двѣнадцатпфунтовой пушки — Зоо шаг.;
восьмифунтовой пушки—700 шаг.; шестпфуптовой пушки—650 шаг.;
трехфунтовой пушки—500 шаг.; двухпудовой мортиры 1015 саж.; пу-
довой гаубицы—850 саж. и полупудовой гаубицы—840 саж.''').
Число снарядныхъ ящиковъ на каждое орудіе полевой артиллеріи
было слѣдующее: на двѣнадцатифунтовую пушку—4, на восьмифун-
товую пушку—4, на шестифунтовую—3, на трехфунтовую—2, на
11
двухпудовую мортиру—14, на пудовую мортиру—7, на пудовую гау-
бицу—8, на полупудовую—4 “5).
Въ снарядныхъ ящикахъ возилось такое количество снарядовъ,
чтобъ на каждое орудіе ихъ приходилось по 150, за исключеніемъ
трехфунтовыхъ пушекъ, изъ которыхъ на каждую приходилось по 175.
Изъ этого числа снарядовъ для пушекъ было по 120 ядеръ и
по 30 картечей, а для трехфунтовыхъ пушекъ, кромѣ того, и по 25
гранатъ; для мортиръ—по 150 бомбъ, для гаубицъ—по 120 бомбъ и
по 30 картечей, а для шестифунтовыхъ мортирцевъ—75 гранатъ “).
Каждое орудіе полевой артиллеріи запрягалось слѣдующимъ
числомъ лошадей: пушки: двѣнадцатифунтовая—15-ю, восьмифунто-
вая—9-ю, шестифунтовая—4-мя, трехфунтовая—2-мя; мортиры: двухпу-
довая—8-ю, пудовая—5-ю: гаубицы: пудовая—8-ю, полупудовая—4-мя.
Подъ каждый снарядный ящикъ требовалось лошадей: для пушеч-
ныхъ: двѣпадцатифунтовыхъ—три, восьмифунтовыхъ—двѣ, шестифунто-
выхъ—двѣ, трехфунтовыхъ—двѣ; для мортирныхъ: двухпудовыхъ—три,
пудовыхъ—три; для гаубичныхъ: пудовыхъ—три, полупудовыхъ—три.
Кромѣ того, для каждыхъ трехъ пушекъ (за исключеніемъ трех-
фунтовыхъ), и для всего штатнаго числа каждаго рода мортиръ и
гаубицъ (за исключеніемъ пудовыхъ мортиръ) полагалось по одному
запасному лафету, а на все штатное число орудій каждаго рода по-
лагалось слѣдующее число роспусковъ съ запасными передками и
колесами: для пушекъ: двѣнадцатифунтовыхъ—три, восьмифунтовыхъ—
три, шестифуптовыхъ—два; для гаубицъ: пудовыхъ—два и полу-
пудовыхъ—одинъ “’).
Сверхъ всего этого, на все штатное число орудій въ полевой
артиллеріи возилось 911 пуд. 16 фунт. 32 зол. разныхъ сортовъ пороху,
который, для всего подъема, требовалъ 60 одноконныхъ подводъ. Въ
составѣ полевой артиллеріи числилось также и 30 понтоновъ.
Для возки каждаго понтона требовалось 3 лошади, а для всѣхъ—90;
кромѣ того, для понтонныхъ „принадлежностей и припасовъ" требо-
валось 191 пароконная подвода™).
Такимъ образомъ, штатная полевая артиллерія, считая орудія и
понтоны, состояла изъ 631 повозки и 1.629 лошадей.
Къ измѣненію штатовъ 1712 г. личнаго состава полевой артил-
леріи впервые было приступлено еще Петромъ Великимъ въ 1720 г.,
когда несомнѣнно они и были намѣчены. Затѣмъ, въ 1723 г. вмѣстѣ
съ новыми штатами матеріальной части полевой артиллеріи были
выработаны и новые штаты ея личнаго состава, которые, однако, не
были измѣнены при новомъ пересмотрѣ штатовъ полевой артиллеріи
въ 1724 г., но не были также и утверждены ”).
12
Въ 1730 г. Воинская Комисія, на обязанности которой лежала
проектированіе всѣхъ вообще штатовъ, несомнѣнно выработала, послѣ
нѣсколькихъ передѣлокъ, и новые штаты личнаго состава полевой
артиллеріи. Хотя и этотъ проектъ штатовъ не былъ утвержденъ,
однако, повидимому, онъ, въ царствованіе Анны, не замѣнялся другимъ.
По штату 1730 г., личный составъ полевой артиллеріи образовы-
валъ артиллерійскій корпусъ, состоявшій изъ генералитета съ его
штабомъ, артиллерійскаго полка, понтонной роты и полевого фурш-
тадта. Три послѣдніе отдѣла артиллерійскаго корпуса составляли
совершенно самостоятельныя и вполнѣ независимыя другъ отъ
друга, въ командномъ отношеніи, части, находившіяся въ общемъ
подчиненіи у генералитета.
Генералитетъ состоялъ, кромѣ генералъ-фельдцейхмейстера, изъ
3 генераловъ, 14 штабъ и оберъ-офицеровъ и 84 нижнихъ чиновъ,
считая и 64 деньщика.
Артиллерійскій полкъ состоялъ изъ 44 офицерскихъ чиновъ и
1.012 нижнихъ чиновъ и мастеровыхъ.
Артиллерійскій полкъ, повидимому, дѣлился на іо ротъ’").
Понтонная рота въ своемъ составѣ имѣла двухъ офицеровъ и
49 нижнихъ чиновъ.
Полевой фурштадтъ состоялъ изъ 35 офицеровъ и 2.682 нижнихъ
чиновъ и дѣлился на 16 командъ7').
Штаты матеріальной части осадной артиллеріи вырабатывались
такъ-же, какъ и въ полевой артиллеріи, По проекту 1731 г., тоже не
утвержденному, осадная артиллерія должна была состоять изъ:
Пушекъ: двадцатичетырехфунтовыхъ .... 20
восемнадцатифунтовыхъ............20
Итого .... 40
Мортиръ: девятипудовыхъ...................4
пяти пудовыхъ...................40
Итого .... 44
Всего орудій въ осадной артиллеріи было. . 84
Сверхъ того, въ составъ осадной артиллеріи входило 200 шести-
фунтовыхъ желѣзныхъ мортирцевъ ’2).
Всѣ осадныя орудія распредѣлялись между 3-мя корпусами,
мѣстопребываніе которыхъ, послѣ 1737 г., было въ Петербургѣ, Кіевѣ
и Бѣлгородѣ ”).
Такимъ образомъ, по сравненію съ Петровскимъ временемъ, осад-
ная артиллерія, по роду орудій и по числу калибровъ, совершенно
не подверглась измѣненію, но, по количеству орудій каждаго калибра
13
уменьшилась поити вдвое. Особенно уменьшилось число пушекъ. Изъ
четырехъ калибровъ, составлявшихъ осадную артиллерію, по сравне-
нію съ Петровскими штатами, увеличивался въ числѣ только одинъ
наиболѣе легкій -пятипудовыя мортиры.
Это уменьшеніе состава осадной артиллеріи, обладавшей крайне
тяжелыми орудіями, несомнѣнно находится въ связи съ увеличеніемъ
полевой артиллеріи и утяжелѣніемъ ея орудій. Повидимому, полагали
возможнымъ предоставить полевой артиллеріи отчасти и роль осадной,
оставляя орудія послѣдней лишь на исключительные случаи. Отно-
сительная легкость орудій полевой артиллеріи могла доставить вой-
скамъ, предназначеннымъ для осады, большую подвижность ’*).
Штаты осадной артиллеріи 1731 г., по сравненію съ ея предше-
ствующими штатами, показываютъ, что прежде въ осадной артиллеріи,
повидимому, давали предпочтеніе пушкамъ, которыхъ было втрое
больше, чѣмъ мортиръ: теперь-же первенствующее значеніе придавали
мортирамъ, которыя составляли болѣе половины всѣхъ орудій осадной
артиллеріи; при этомъ почти всѣ мортиры были пятипудовыя.
Вѣсъ осадныхъ орудій временъ Императрицы Анны былъ такой-
же, какъ и при Петрѣ I: двадцатичетырехфуятовая осадная пушка
вѣсила 136 пудовъ, восемнадцатифунтовая пушка—175 пуд., девяти-
пудовая мортира—-113 пудовъ и пятипудовая мортира—69 пудовъ75).
На каждое орудіе осадной артиллеріи полагалось возить по
500 снарядовъ 7,і).
Восемнадцатифунтовая осадная пушка запрягалась семнадцатью
лошадьми, а пятипудовая мортира—девятью ").
Личный составъ осадной артиллеріи такъ-же, какъ и полевой,
дѣлился на двѣ совершенно отдѣльныя части—прислугу при орудіяхъ
и ѣздовыхъ. Послѣдніе входили въ составъ полевого фурштадтага).
Что касается прислуги при осадныхъорудіяхъ, то еще Петръ Великій
въ 1723 г. образовалъ изъ нея три корпуса, при чемъ въ этомъ-же году
имъ былъ составленъ и проектъ соотвѣтствующихъ штатовъ. Этотъ
проектъ былъ пересмотрѣнъ въ 1726 г. и хотя оставленъ безъ измѣ-
ненія, но. однако, не утвержденъ. Въ 1730 г. его вновь пересматривали,
но опять не утвердили. Наконецъ, уже въ 1737 году былъ состав-
ленъ новый проектъ штатовъ, нѣсколько уменьшавшій численный
составъ осадной артиллеріи. По этому проекту, также неутвержденному,
каждый корпусъ состоялъ изъ одной бомбардирской и 4-хъ канонер-
скихъ ротъ. Такимъ образомъ, въ осадной артиллеріи было всего
3 бомбардирскихъ и 12 канонерскихъ ротъ. Каждая рота состояла:
бомбардирская— изъ 4 офицерскихъ чиновъ и 123 нижнихъ чиновъ,
а канонерская—изъ 4 офицеровъ и 131 нижняго чина ’9).
14
Управленіе каждаго корпуса состояло изъ 13 офицерскихъ чи-
новъ и 64 нижнихъ чиновъ 80).
Изъ числа строевыхъ рядовыхъ па каждое орудіе въ качествѣ
прислуги полагалось: на пушку—9 человѣкъ, а на мортиру—8 чел.
Личный составъ находился въ мѣстѣ расположенія орудій 8:).
Число орудій крѣпостной или гарнизонной артиллеріи въ цар-
ствованіе Императрицы Анны трудно поддается исчисленію, но нужно
думать, что число это со времени Петра Великаго или совсѣмъ не
измѣнилось, или-же измѣнилось весьма мало. Что касается личнаго
состава крѣпостной артиллеріи, то, въ соотвѣтствіи съ выработаннымъ
Воинской Комйсіей штатомъ крѣпостей, былъ выработанъ и проектъ
его штатовъ. Согласно этому проекту, тоже неутвержденному. личный
составъ крѣпостной артиллеріи долженъ былъ состоять изъ 116 офи-
церскихъ чиновъ и 4.875 нижнихъ чиповъ и мастеровыхъ, которые
были распредѣлены между шестью департаментами, заключавшими въ
себѣ всѣ Россійскія и Остзейскія крѣпости8-).
Такимъ образомъ, соотвѣтствующее потребности минуты увели-
ченіе вдвое полковой артиллеріи и почти вдвое нолевой артиллеріи:
уменьшеніе, почти вдвое, осадной артиллеріи: утяжелѣніе образцовъ
орудій полевой артиллеріи, вызываемое, быть можетъ, расширеніемъ
ея роли,—таковы главнѣйшія мѣропріятія въ артиллерійской области,
въ періодъ царствованія Императрицы Анны, произведенныя подъ
вліяніемъ Миниха. Сюда нужно отнести также введеніе Минихомъ
нѣкоторыхъ улучшеній въ техническую часть артиллеріи и приня-
тіе, не безъ результата, мѣръ къ установленію большаго порядка и
дисциплины въ высшемъ управленіи и особенно, въ строевыхъ частяхъ
тяхъ артиллеріи м).
Однако, Миниху оказалось не подъ силу измѣнить невыгодную
особенность въ организаціи артиллеріи ХѴШ вѣка,—раздѣленіе мате-
ріальной части, личнаго и конскаго состава полевой и осадной артил-
леріи на двѣ вполнѣ независимыя другъ отъ друга, въ командномъ
отношеніи, части: прислугу съ орудіями и ѣздовыхъ съ лошадьми:
между тѣмъ, такое раздѣленіе невыгодно отражалось на несеніи
службы артиллеріею и тормозило изготовленіе ея къ военнымъ дѣй-
ствіямъ.
Инженерныя войска. Отдѣленная въ 1727 г. отъ артиллеріи инже-
нерная часть, незадолго до вступленія на престолъ Императрицы
Анны, въ 1729 г., была вновь присоединена къ ней 33).
Инженерныя войска при Аннѣ образовывали инженерный корпусъ,
который состоялъ изъ инженернаго штаба, инженернаго полка и ми-
нерной роты 8в).
Собственно строевой частью была минерная рота; въ инженер-
номъ-же полку были лишь инженерные офицеры и кондуктора и самое
незначительное количество нестроевыхъ нижнихъ чиновъ*').
Численность инженернаго корпуса была слѣдующая:
Въ инженерномъ полку:
Генералитетъ . . .
Полковой штабъ. .
Инженерная рота .
Въ минерной ротѣ .
і Генераловъ ................. 3
. ] Штабъ и оберъ-офицеровъ . . 5
I Нижнихъ чиновъ..............15
( Штабъ и оберъ-офицеровъ . . 13
' Нестроевыхъ нижнихъ чиновъ . 42
। Оберъ-офіщеровъ.............40
. Кондукторовъ................192
[ Нестроевыхъ нижнихъ чиновъ . 76
[ Оберъ-офицеровъ............. 5
I Унтеръ-офицеровъ............27
| Рядовыхъ (минеровъ).........150
(. Нестроевыхъ.............. 29 88)
Г а р н и а о н п ы я в о й с к а назначались для внутренней службы и
запятія вновь завоеванныхъ провинцій "”). Они состояли изъ пѣхоты и
драгунъ. Пѣхота составляла собственно гарнизоны въ крѣпостяхъ, а
драгуны назначались для службы въ гарнизонахъ, а отчасти употреб-
лялись, какъ вооруженная сила, въ рукахъ губернатора, на первый
случай для поддержанія внутренняго порядка въ губерніяхъ !І").
Кромѣ крѣпостной службы, гарнизонныя войска съ 1716 г. играли
роль запасныхъ войскъ, подготовляя для пѣхоты рекрутъ, и служили
резервомъ, выдѣлявшимъ иногда изъ своего кадра укомплектованіе.
Укомплектованіе ото, однако, было всегда сомнительнаго боевого до-
стоинства, такъ какъ въ гарнизонныя войска набирались преимущест-
венно люди старыхъ службъ (стрѣльцы, рейтары и проч.), а также
рекруты, неспособные къ полевой службѣ 91 )•
Къ началу царствованія Императрицы Анны гарнизонныя войска
состояли изъ 49 полковъ и 2 отдѣльныхъ баталіоновъ пѣхоты и изъ
4 полковъ и 2 отдѣльныхъ эскадроновъ драгунъ 92)
Согласію штатамъ 172о г., пѣхотные гарнизонные полки дѣлились
на два разряда: 1-ый разрядъ составляли 21 полкъ, расположенные въ
Остзейских ъ городахъ и называемые, поэтому, Остзейскими, а 2-ой раз-
рядъ составляли 28 полковъ, расположенные во внутреннихъ губер-
ніяхъ и называемые, поэтому, внутренними или Россійскими.
По штатамъ 1731 г., положено было содержать гарнизонныхъ
войскъ пѣхоты 49 полковъ и 2 отдѣльныхъ баталіона и драгунъ 4 полка
16
и 2 отдѣльныхъ эскадрона аз), но уже въ 1734 г. число драгунскихъ
полковъ было увеличено еще двумя •’'). Въ 1735 г. для содержанія
карауловъ при строившемся Ладожскомъ каналѣ, былъ учрежденъ
Ладожскій канальный баталіонъ, на гарнизонномъ положеніи а въ
1736 г. гарнизонныя войска Сибири увеличены были сформированіемъ
одного баталіона и одного драгунскаго полка !"і).
Такимъ образомъ, къ началу турецкихъ войнъ этого царствованія
гарнизонныхъ войскъ было: пѣхоты 49 полковъ и 4 баталіона (въ томъ
числѣ канальный Ладожскій); драгунъ 7 полковъ и 2 эскадрона. Изъ
49 пѣхотныхъ полковъ 20 полковъ были перваго разряда, а 29— второго.
Всего со времени Петра I прибавилось гарнизонныхъ войскъ два ба-
таліона пѣхоты и з полка драгунъ.
Такое развитіе гарнизонныхъ войскъ не можетъ быть признано
чрезмѣрнымъ, тѣмъ болѣе, что новыя части предназначались для Си-
бири, гдѣ „для тамошней опасности другихъ никакихъ полковъ не
имѣлось" !'7).
Гарнизонный пѣхотный полкъ состоялъ изъ 8 ротъ, сведенныхъ
въ 2 баталіона; исключеніемъ были два полка: Коломенскій (Москов-
ской губ.) и Якутскій (въ Сибири), которые состояли каждый изъ
3 баталіоновъ "“).
Пѣхотные баталіоны (Великолуцкій. Бахмутскій, Ладожскій ка-
нальный и Новоутвержденный Сибирскій) состояли изъ 4 ротъ
драгунскій гарнизонный полкъ—изъ іо ротъ и драгунскіе эскадроны
(Московскій и Рославскій) —изъ 5 ротъ 1"").
Составъ и числительность гарнизонныхъ частей но штатамъ
1731 г., были слѣдующіе:
Пѣхотный II. .т , Капальп. Прочіе Драгунск. Драгунск. і. батал< отдѣльп. отдѣльн.
Рота. Полкъ. Рота. Полкъ. Дадож. батал. ускадр.
Офицеровъ 3 27 (26) 3 34/37 19 13 18
Унтеръ-офицеровъ . . 6— 7 52 7 70 30 26 35
Строевыхъ рядовыхъ. 137—138 1.101 80/92 800/920 640 551 400/4 60
Нестроевыхъ . . . . — 91(771 — Г5Ы54 67 33 46
Строевыхъ лошадей , — — 'Ч41.Ю61 — — 407 517
1Л4) <05^
Числительность и составъ гарнизонныхъ трехбаталіонныхъ пѣ-
хотныхъ полковъ въ точности неизвѣстны.
Такимъ образомъ, общая штатная численность строевого состава
гарнизонныхъ войскъ, въ царствованіе Анны Іоанновны, можетъ быть
принята слѣдующая: пѣхоты около 58.950 человѣкъ и 1.352 офицеровъ,
а драгунъ въ мирное время: офицеровъ 274 человѣка и нижнихъ
17
чиновъ около 6.400; а въ военное время: офицеров'ь 259 человѣкъ,
нижнихъ чиновъ—около 7.240 чел.
Ландмилиція, впервые появляющаяся вт> 1713 г. въ количе-
ствѣ пяти пѣхотных'ь полковъ, имѣла первоначально назначеніемъ
ближайшую оборону южной границы и при своемъ образованіи была
сформирована, главнымъ образомъ, изъ однодворцев'ь Кіевской и Азов-
ской губерній и тѣхъ-же губерній людей старой службы, невошедшихъ
въ составъ населенія, пополнявшаго полевыя войска, какъ то: драгунъ,
солдатъ, стрѣльцовъ, городовыхъ, казаковъ и пушкарей "Мі). Такимъ
образомъ, первые ландмилицкіе полки должны были дополнять гарни-
зонныя войска и нести па границѣ мѣстную гарнизонную службу.
Вскорѣ послѣ) своего сформированія ландмилиція, повидимому, была
распущена, но въ 1722 г. ее вновь повелѣло было собрать, при чемъ
съ 1723 г. она получила болѣе широкое развитіе, образовавъ изъ
тѣхъ-же злементов’ь на Украинской пограничной линіи (между Дономъ
и Днѣпромъ), для охраны паіиих'ь границъ, подвижную поселенную
конную силу, предназначавшуюся преимущественно для внутренней
и только в'ь исключительныхъ случаяхъ—для внѣшней службы, въ
видѣ вспомогательной арміи 4',:). .Тандмплііцішіеры оставались на сво-
ихъ земляхъ и образовали регулярные и нерегулярные полки, получая
отъ казны обмундированіе, вооруженіе и снаряженіе и были во всемъ
на положеніи гарнизонныхъ войск'ь, съ той лишь разницею, что съ
наступленіемъ осени на зиму они распускались домой, при чемъ во
время ихъ нахожденія въ домахъ запрещалось какъ самихъ ихъ, такъ
и лошадей употреблять на какія либо посылки и работы.
Въ 1723 г. было образовано шесть ландмилицкихъ конныхъ пол-
ковъ, из'ь которыхъ два былй регулярными и четыре нерегулярными ”8).
Въ 1729 г. число ландмилицкихъ полковъ было увеличено еще на
четыре: на два регулярныхъ и два нерегулярныхъ. Такимъ обра-
зомъ, къ началу царствованія Императрицы Анны Іоанновны, всѣхъ
полковъ ландмилиціи было 10, изъ которыхъ 4 регулярныхъ въ дра-
гунскомъ составѣ и 6 нерегулярныхъ; всего около 10.000 чел. 10°).
В'ь 1731 г. по предложенію Миниха, рѣшено было для защиты
Украйны „между Сѣверскимъ Донцомъ по Берестовой и Орели рѣкамъ
и по Сѣверному Донцу сдѣлать линію и усмотри, гдѣ опасныя мѣста,
къ проходу непріятельскому, сдѣлать крѣпости". Для обороны-же этой
линіи образовать еще 14 полковъ ландмилиціи и, переформировавъ
ее вч> 4 пѣхотныхъ и 16 конныхъ полковъ, поселить ихъ на этой ли-
ніи, давъ имъ земли и всякихъ угодій ',0). Однако, поселено такимъ
образомъ было только 9 полковъ (4 пѣхотныхъ и 5 конныхъ); прочіе-
же собирались только на время надобности ”').
Указанный выше характеръ службы лаіідмилиціонеровъ и снаб-
женіе ихъ всѣмъ необходимымъ оставались и въ это царствованіе
такими-же, какъ и при Петрѣ 1 ,!2).
Въ этомъ-же 1731 г. для охраны Закамскаго края отъ сосѣднихъ
кочевниковъ, была образована такая-же ландмилиція, состоявшая изъ
одного пѣшаго и трехъ конныхъ полковъ. Называлась опа Закамской
ландмилиціей и была поселена на линіи того-же названія ,:).
Въ 1734 г. Украинская ландмилиція была увеличена еще однимъ
коннымъ полкомъ ”4), а въ 173(5 г. вся Украинская ландмилиція была
преобразована въ 2и конныхъ полковъ и повелѣно имъ всѣмъ вмѣстѣ
называться Украинскимъ ландмилицкимъ корпусомъ ,:'’).
Такимъ образомъ, къ началу турецкихъ войнъ этого царствованія
ландмилиціи всего было 23 конныхъ и одинъ пѣшій полкъ.
Конный полкъ ландмилиціи состоялъ изъ 10 ротъ, а пѣшій- изъ 8.
сведенныхъ въ 2 баталіона "|!).
Числителыюсть и составъ каждаго молка ландмилиціи, по штату
1736 г., были слѣдующіе:
УКРАППСК. ЛАНДО. ЗАКАМСКАЯ ЛАНДМИЛИЦІЯ.
Конный п. Конный и. ІІЪШІЙ шикъ.
Рота. Полкъ. Рота. Полкъ. Рота. Но і къ
Офицеровъ . . . . 3 37 3 37 3 31
Унтеръ-офицеровъ . 8 80 7 73 8 64
Строев. рядовыхъ . 88 880 92 920 144 1 152
Нестроевыхъ . . . — 77 — 31 — 27)
Изъ штатнаго числа строевыхъ нижнихъ чиновъ въ каждой ротѣ і
для одного капральства или въ каждомъ полку для четвертой части
рядовыхъ лошадей не содержалось и онѣ предназначались для слуясбы
полиціи, въ крѣпостяхъ и редутахъ н').
Слѣдовательно, общая численность строевого состава ландмилиц-
кихъ войскъ, въ царствованіе Анны Іоанновны, была слѣдующая: офи-
церовъ 882 (740 Украинскихъ и 142 Закамскпхъ) и 21.512 нижи, чиповъ
(17.600 Украинскихъ п :’>.!Н2 Закамскпхъ).
Такимъ образомъ, при Императрицѣ Аннѣ ландмилиція была
увеличена почти вдвое. Вмѣстѣ съ этимъ, она вся была сдѣлана конной,
при чемъ нѣсколько измѣнилось и назначеніе ея.
Если прежде ландмилиція для внѣшней службы, въ видѣ, вспо-
могательной арміи, назначалась только лишь въ исключительныхъ
случаяхъ, то теперь такая слуяоба считалась для нея нормальной
„и во время войны съ армейскими въ равной службѣ, обращаться
(ландмилицкій корпусъ) долженъ"
19
Увеличеніе ландмилиціи, содержаніе которой стоило государству
гораздо дешевле, нежели—полевыхъ войскъ, позволяло значительно
увеличивать составъ дѣйствующихъ армій, особенно кошшцы, не тратя
на это большихъ денегъ. Кромѣ того, увеличеніе ландмилиціи знаме-
новало собой привлеченіе жителей Украйны къ болѣе широкому отбы-
ванію ЛИЧНОЙ Воинской повинности и съ этой точки зрѣнія было вполнѣ
логично 12").
Преобразованіе ландмилиціи въ конную было тѣмъ болѣе полезно,
что „по состоянію передъ здѣшней границей сосѣдовъ, турокъ, татаръ
поляковъ и калмыкъ, которые больше въ конномъ и весьма легкомъ
войскѣ находятся, противъ которыхъ при нужномъ случаѣдля пристой-
ныхъ въ дѣйствіи ихъ къ оборонѣ въ разныхъ мѣстахъ и на обширномъ
разстояніи въ скорости надлежащія отпорности чинить должны11
В ы с ш и х ъ т а к т и ч е с к и х ъ соединеній въ русской арміи вре-
менъ Императрицы Анны не было, такъ какъ правильная, постоянная
организація, какъ въ мирное, такъ и въ военное время, дальше пол-
ковъ не шла.
Хотя, для облегченія сношеній центральной власти съ войсками,
полки въ мирное время и соединялись въ дивизіи, но число и составъ
ихъ не были постоянны и зависѣли отъ дислокаціи, образуя террито-
ріальные округа, а пе строевыя части, и преслѣдуя адмпнистратпвно-
хозяйственііыя, а не тактическія цѣли; при этомъ, первоначальная
организація ихъ нерѣдко измѣнялась. Подраздѣленіе дивизій на бри-
гады носило такой-же характеръ и вполнѣ зависѣло отъ начальниковъ
дивизій, при чемъ бригады нерѣдко были смѣшанными.
Въ военное время и въ пѣхотѣ, и въ конницѣ изъ двухъ, трехъ
и болѣе полковъ образовывались бригады, которыя формировались въ
дивизіи. Въ составъ дивизій входили однѣ пѣхотныя или кавалерійскія
бригады, пли тѣ и другія вмѣстѣ, что вполнѣ зависѣло отъ Главно-
командующаго. Связи между высшими войсковыми соединеніями мир-
наго и военнаго времени не было никакой.
Дивизіи въ военное время, въ зависимости отъ обстоятельствъ,
форм и ровал 11 армі ю.
Отдѣльныя части арміи, на которыя возлагалось выполненіе само-
стоятельныхъ задачъ, получали названія корпусовъ 12-)-
К о м и л е к т о в а и і е п и ж и и м и ч и и а м и регулярныхъ войскъ,
въ царствованіе Императрицы Анны, производилось на основаніяхъ,
установленныхъ Петромъ Великимъ, а именно: по системѣ рекрутскихъ
наборовъ.
Полевыя дѣйствующія и гарнизонныя войска пополнялись рекру-
тами, взятыми со всѣхъ тѣхъ, „которые въ подушные оклады поло-
20
жены“ ,з:‘), за исключеніемъ населенія Сибирской губерніи: однодвор-
цевъ и ратныхъ людеіі прежней службы Воронежской, Кіевской, Ка-
занской и Астраханской губерніи; крестьянскихъ слободъ, приписан-
ныхъ къ екатеринбургскимъ заводамъ; тульскихъ и сестрорѣцкііхъ
оружейниковъ и крестьянъ демидовскихъ заводовъ, знающихъ ре-
месла ,2'1).
Часть населенія, показаннаго, какъ исключеніе, отбывало воинскую
повинность на особомъ положеніи: населеніе Сибирской губерніи ком-
плектовало свои мѣстныя войска; однодворцы Воронежской и Кіевской
губерній комплектовали Украинскую ландмилицію; однодворцы Казан-
ской и Астраханской губерній—Закамскую ландмилицію: крестьяне,
приписанные къ екатеринбургскимъ заводамъ, давали людей „въ уче-
ники къ горнымъ дѣламъ" и для охраны заводовъ; тульскіе и сестро-
рѣцкіе оружейники тоже давали людей въ ученики
Купечество, ямщики и мастеровые были освобождены отъ рекрут-
ской повинности за извѣстную сумму денегъ; но иерѣ.дко они и по
уплатѣ денегъ выставляли рекрутъ. Только духовенство (по не дѣти
его) было безусловно изъято изъ рекрутскаго набора г-':).
Кромѣ рекрутъ, взятыхъ па службу по набору, въ войска посту-
пало также нижними чинами множество недорослей и молодыхъ людей
изъ дворянъ какъ русскихъ, такъ и курляндскихъ, лифляндскнхъ и
эстляндскихъ І2'г).
Такимъ образомъ, крестьяне разнаго наименованія составляли
главный источникъ для комплектованія русской арміи нижними чинами.
Рекрутскіе наборы производились періодически, въ зависимости
отъ дѣйствительной убыли нижнихъ чиновъ въ арміи. Число рекрутъ
опредѣляла каждый разъ Военная Коллегія: подробпостп-же набора
опредѣлялъ Сенатъ, въ своихъ указахъ.
Нарядъ рекругь опредѣлялся числомъ душъ населенія, съ кото-
раго нужно было поставить одного рекрута, при чемъ число ото было
чрезвычайно разнообразно, а именно: при разныхъ наборахъ царство-
ванія Анны Іоанновны одного рекрута ставили съ 320. 2881,,2. 1о2, іші,
125, 98 и 12о душъ Заботясь о томъ, чтобы все назначенное число
рекрутъ дѣйствительно поступало въ ряды армій, правительство нала-
гало денежный штрафъ (іо р.) на губернаторовъ и воеводъ за каждаго
недобраннаго рекрута ’-'-’і: а также принимало суровыя мѣры противъ
членовредительства. Членовредители, послѣ, наказанія шпицрутенами,
все-таки записывались въ солдаты, а неспособные владѣть ружьемъ—
въ извозчики. Еели-же они совсѣмъ не могли служить. то. послѣ, же-
стокаго наказанія палками, ссылались на вѣчное житье въ Сибирь : :,ѣ
Возрастъ рекрутъ опредѣлялся отъ 15-тп до зо-тіг лѣтъ: Ч. Нельзя
-21
не признать, чти минимальный возрасть для рекрутъ былъ очень малъ.
Впрочемъ, правительство Императрицы Анны само сознавало, что
15-тилѣтніе юноши .мало годились къ боевой службѣ, такъ какъ въ
случаѣ войны запрещалось назначать въ дѣйствующую армію рекрутъ,
моложе 18-тп лѣтъ
Ростъ рекрутъ требовался въ 2 аршина 4 вершка 1:!:1). Очевидно,
что при этомъ условіи трудно было набрать необходимо!* число рекрутъ,
такъ какъ при частыхъ наборахъ, папр. во время турецкой войны, до-
пускалось, чтобы рекруты, которымъ при наборѣ было меньше 20-ти лѣтъ,
были ростомъ въ 2 арш. 3 вершка и даже 2 арш. 2 вершка: расчиты-
вали. что они съ возрастомъ достигнутъ нормальнаго роста ,;’4).
Бывшіе въ „катскихъ рукахъ" въ рекруты пе брались, а другихъ
ограниченій не было.
Бѣглые отъ помѣщиковъ принимались: однако, при этомъ уста-
навливалась ихъ принадлежность настоящему помѣщику ихъ. Они
зачитывались въ число рекрутъ, которыхъ обязанъ былъ выставить
этотъ помѣщикъ :зл).
Суровость крѣпостного права того времени ,:і") отчасти оправды-
ваетъ побѣги крестьянъ отъ помѣщиковъ и позволяетъ думать, что
бѣгалъ пе только одинъ худшій элементъ.
Наемъ, денежный взносъ и замѣна разрѣшались І:”). Лучшіе и
наиболѣе красивые солдаты назначались въ кирасирскіе полки ‘38).
Остальные рекруты распредѣлялись такъ, чтобы въ каждый полкъ
равномѣрно поступали-бы люди изъ разныхъ губерній и во всѣ полки
поступало-бы по-ровпу „добрыхъ, среднихъ и плохихъ" рекрутъ І3-)-
Сборъ рекрутъ производился особыми наборщиками, а „дабы сей
наборъ съ добрымъ порядкомъ и безъ излишняго отягощенія отдат-
чиковъ произвоясенъ и къ указному термину оконченъ быть могъ",
назначались въ каждую губернію особые офицеры. На ихъ обязанно-
сти лежало присутствовать лично при пріемѣ рекрутъ, „накрѣпко
смотрѣть**, чтобы рекруты принимались опредѣленныхъ лѣтъ и „самые
здоровые и въ службу годные" рекрутъ принимать въ томъ платьѣ,
въ какомъ будутъ приведены; лишняго отъ отдатчиковъ не требовать,
а смотрѣть лишь, чтобы „только для согрѣванія ихъ во время зимы
было довольно"; квитанціи о пріемѣ) давать непремѣнно въ тотъ-же
день. Но принятіи рекрутъ, у нихъ тотчасъ брили виски и лбы, что
повторялось два раза въ недѣлю, „дабы черезъ то знаемъ былъ, что
онъ взять въ службу и ежели, паче чаянія, побѣжитъ, по тѣмъ при-
мѣтамъ познанъ и пойманъ быть могъ". Въ день пріема рекруты при-
сягали. а по сборѣ каждыхъ 100 чел. отправляли подъ соотвѣтствую-
щимъ конвоемъ въ мѣста, назначенныя указомъ 141). Относительно
о->___
порядка содержанія и довольствія рекрутъ до 1734 г. руководствовались
положеніемъ, выработаннымъ въ 1719 г. Въ 1734 г. въ ото положеніе
были внесены нѣкоторыя измѣненія.
Согласно измѣненій 1734 г., жалованье и провіантъ рекрутамъ,
по окладу по,новыхъ полковъ, полагалось давать со дня принятія ихъ.
„Отводчики" должны были вести рекрутъ „порядочно и никакого
озлобленія имъ отнюдь не чинить". Въ сутки они не должны были
дѣлать болѣе 30 верстъ, имѣя черезъ два дня въ третій дневку: боль-
ныхъ рекрутъ надлежало везти на подводахъ, выдавая улучшенное
довольствіе. Въ случаѣ, если кто-нибудь изъ рекрутъ въ чемъ-нибудь
провинится, то „такихъ наказывать, при собраніи другихъ всѣхъ, ба-
тогами, одпако-жъ, съ разсмотрѣніемъ, чтобы никто изувѣченъ не
былъ, понеже они люди новые и воинскихъ правъ еще не знаютъ".
Вниманію офицеровъ, наблюдавшихъ за наборомъ, особенно по-
ручалось смотрѣть, чтобы „наборщики, а паче канцелярскіе служи-
тели, ко взяткамъ и подаркамъ не касались и никого ни подъ какимъ
предлогомъ не волочили". Виновные въ этомъ тотчасъ арестовывались
и надъ ними производилось слѣдствіе. Выполненіе всѣхъ указанныхъ
требованій, при пріемѣ рекрутъ, считалось настолько важнымъ, что
наблюдавшіе офицеры предупреждались: „Ежели-же Вы сами хотя
мало что противнаго учините пли за прочими имѣть будете слабое
смотрѣніе, то, пе взирая на прежнія Ваиш службы, имѣете наказаны
быть, яко за самую важнѣйшую вину по воинскому уставу"
Измѣненія, внесенныя положеніемъ 1734 г., значительно улуч-
шили положеніе рекрута въ періодъ отъ времени его пріема до сдачи
его въ полкъ. Это сейчасъ-же отразилось на побѣгахъ, которые съ
этого времени стали значительно сокращаться
Обширность рекрутскихъ участковъ, неудобства путей сообщеній
и желаніе губернаторовъ по возможности уменьшить рекрутскую не-
доимку приводили къ тому, что процессъ рекрутскаго набора, отъ
начала призыва до прибытія новобранцевъ въ полки, требовалъ зна-
чительнаго времени. Вслѣдствіе этого, па сборныхъ пунктахъ, по мѣрѣ
прибытія и до окончанія всего сбора, а также въ пути слѣдованія къ
назначеннымъ мѣстамъ рекруты обучались элементарнымъ началамъ
строя, но въ холодные дни и въ ненастное время ученія и работу
производить не полагалось. Организовать это обученіе было нетрудно,
потому что па каждомъ изъ сборныхъ пунктовъ находилось нѣкоторое
число штабъ и оберъ-офицеровъ и достаточный конвой изъ нижнихъ
чиновъ, по распоряженію Военной Коллегіи, для пріема и отвода
рекрутъ і44).
Срокъ службы нижнихъ чиновъ не былъ опредѣленъ. Увольняли
отъ службы только тогда, когда рядовой, за старостью, болѣзнью или
увѣчью, оказывался непригоднымъ къ отправленію какихъ либо обя-
занностей въ гарнизонѣ, въ канцеляріяхъ пли при казенныхъ амбарахъ
и складахъ За то нижніе чины преклонныхъ лѣтъ, больные и
вообще неспособные къ службѣ, при увольненіи получали паекъ,
пенсіи, помѣщеніе и прокормленіе при монастыряхъ; имъ отводили и
землю для поселенія и,і).
Такимъ образомъ, при Императрицѣ Аннѣ, въ отношеніи ком-
плектованія арміи нижними чипами не было принято ничего такого,
что измѣняло-бы Петровскія начала. Вмѣстѣ съ тѣмъ, въ этой области
принимались мѣры къ облегченію какъ тяжести набора для населенія,
такъ и участи рекрутъ, особенно на первыхъ порахъ необычной для
нихъ службы. Быть можетъ, мѣры эти были вызваны исключительно
практическими соображеніями, но отъ этого благотворность ихъ для
населенія и рекрутъ не уменьшалась
Въ общемъ, составъ арміи царствованія Императрицы Анны (на-
сколько это касается нижнихъ чиновъ) въ большей своей части дол-
женъ быть признанъ доброкачественнымъ, какъ въ физическомъ,
такъ п въ нравственномъ отношеніяхъ.
Одпако, разрѣшаемыя наемничество и замѣстительство по отбы-
ванію рекрутской повинности позволили проникать въ ряды арміи и
не вполнѣ благонадежному, въ нравственномъ отношеніи, элементу;
съ другой стороны, безсрочная служба приводила къ тому, что часть
состава арміи не была вполнѣ удовлетворительна въ физическомъ
отношеніи. Послѣднее зло въ значительной степени, однако, теряло
свой острый характеръ, благодаря тому, что нижніе чины, физически
болѣе слабые въ полевыхъ полкахъ, замѣнялись людьми изъ гарни-
зонныхъ частей. За то продолжительность службы въ рядахъ арміи
обезпечивала возможность хорошей строевой и боевой подготовки.
Комплектованіе ландмилиціи въ царствованіе Анны Іоанновны
производилось, въ сущности говоря, по такой-же системѣ наборовъ,
но только ландмилицкихъ рекрутъ брали съ опредѣленной части на-
селенія и по особымъ правиламъ148).
Каждый изъ бездомныхъ и неимущихъ ландмилиціонеровъ, на-
ходясь въ составѣ какого-либо полка, имѣлъ изъ однодворцевъ соот-
вѣтствующей губерніи одного подпомощника, съ которымъ онъ могъ
„службою и въ семействѣ перемѣняться14.
Всѣ остальные однодворцы были распредѣлены по полкамъ и
ежегодно изъ нихъ, если полкъ не могъ пополниться изъ своей среды,
назначалось для пополненія некомплекта необходимое число семей-
ныхъ и зажиточныхъ людей.
•24
За правильностью набора, какъ въ количественномъ, такъ и въ
качественномъ отношеніи, строго слѣдилъ ландмилицкій генералитетъ,
посылая для производства набора особыхъ штабъ и оберъ-офицеровъ.
Такимъ способомъ комплектованія ландмилицкихъ полковъ дости-
гали не только ихъ пополненія, но также и того, что, прибавивъ въ
полки нѣкоторое сверхштатное число офицеровъ, „хотя-бы ландмилиція
и всѣ къ походу выступить могли, то оныхъ по линіи толикое-же
двадцатп-тысячпое, какъ дѣйствительно слуягащихъ, число для нуж-
ныхъ случаевъ оставаться возъпмѣетъ" І4!І).
К о м и л е. к т о в а ц і е о ф и ц е р а м и производилось природными
русскими или пріемомъ на службу иноземцевъ.
Большинство русскихъ офицеровъ было изъ дворянъ, которые до
1736 г. всѣ обязаны были, по достиженіи 16-ти лѣтъ, поступать въ
ряды войскъ въ званіи рядового Исключеніями изъ этого правила
были только единственные сыновья у отцевъ-помѣщиковъ, 'что вызы-
валось необходимостью поддерживать сельское хозяйство.
Въ 1736 г. было издано новое постановленіе о порядкѣ пріема на
службу шляхетскихъ дѣтей, а именно: отцу, имѣвшему двухъ или
болѣе сыновей, предоставлялось одного изъ нихъ, по его выбору, оста-
влять при хозяйствѣ; то-же могли дѣлать, по взаимному соглашенію,
два пли нѣсколько братьевъ, не имѣвшихъ отца. Въ обоихъ слу-
чаяхъ требовалось, однако, чтобы остававшіеся дома „довольно
грамотѣ и но послѣдней мѣрѣ арифметикѣ обучены были, дабы оные
къ гражданской службѣ годны были*' . . . Всѣ остальные, годные къ
военной службѣ, должны были служить въ ней, при чемъ отъ 7-ми
до 20 лѣтъ „быть въ наукахъ'1, а въ 20 лѣтъ начинать дѣйствитель-
ную службу рядовыми. -Эстляпдское и лифляндское дворянство посту-
пало въ ряды войскъ на общемъ основаніи, т. е. тоже рядовыми, но
по собственному желанію
Научившись грамотѣ въ разныхъ правительственныхъ школахъ,
у частныхъ учителей пли спеціально для того приспособленныхъ
школахъ, устраиваемыхъ при полкахъ, недоросли изъ дворянъ посту-
пали въ полки. Прослуживъ извѣстное время рядовыми и основа-
тельно изучивъ практическое знаніе строя, они производились въ
сержанты и унтеръ-офицеры. Затѣмъ, при открытіи въ полку вакансіи,
дворяне, выдержавшіе экзаменъ и имѣвшіе, послѣ баллотировки, отъ
общества офицеровъ свидѣтельство о нравственныхъ достоинствахъ,
производились изъ унтеръ-офицеровъ въ прапорщики, при чемъ по-
рядокъ этого производства въ офицеры былъ одинъ и тотъ-же, какъ
для полевыхъ, гарнизонныхъ, такъ и для ландмилицкихъ полковъ ,и).
Въ нѣкоторыхъ случаяхъ въ офицеры производились сержанты
25
и не изъ дворянъ, но тогда требовалось, какъ выдержаніе экзамена,
такъ и полученіе одобрительнаго свидѣтельства отъ общества офице-
ровъ ш). Только въ видѣ исключенія, фельдмаршалу Миниху, какъ
Главнокомандующему дѣйствующей арміей въ кампаніи 1737 и 1738 г.г.,
особо на каждую, разрѣшено было производить унтеръ-офицеровъ въ
офицеры безъ баллотированія ,м).
Другимъ источникомъ пополненія арміи офицерами служилъ
основанный въ царствованіе Императрицы Анны въ 1731 г. Шляхет-
скій кадетскій корпусъ, по образцу прусскаго и датскаго . . ., „дабы
такое славное и государству зело потребное дѣло (воинское) наивяще
въ искусствѣ производилось, весьма нужно, дабы шляхетство отъ мла-
дыхъ лѣтъ къ тому въ теоріи обучены, а потомъ и въ практику годны
были, того ради указали мы: учредить корпусъ кадетовъ".
Корпусъ учреждался первоначальпо для 200 шляхетскихъ дѣ-
тей, уже грамотныхъ, въ возрастѣ отъ 13 до 18 лѣтъ, какъ русскихъ,
такъ и тѣхъ уроженцевъ, эстляндскихъ и лифляндскихъ, отцы которыхъ
служили уже въ русской службѣ. Русскихъ должно было быть
150 чел., а остальныхъ—50 чел. *“).
Кадеты въ корпусѣ обучались „арифметикѣ, геометріи, рисова-
нію, фортификаціи, артиллеріи, шпажному дѣйству, на лошадяхъ ѣздить
и прочимъ къ воинскому искусству потребнымъ наукамъ" . . .
Кромѣ того, въ корпусѣ преподавались „чужестранные языки,
исторія, географія, юриспруденція, танцеваніе, музыка и прочія полез-
ныя науки".
Учебная часть и внутренняя жизнь кадетъ въ корпусѣ была ор-
ганизована такимъ образомъ, что они не только основательно обуча-
лись всѣмъ наукамъ, „потребнымъ къ воинскому искусству", но и по-
лучали суровое воспитаніе въ строго военномъ духѣ
Въ корпусѣ было 4 класса; въ первыхъ трехъ классахъ, „дабы
довольное и фундаментальное въ наукахъ искусство получить могли",
кадеты должны были пробыть 5—6 лѣтъ. Всѣ предметы, преподавае-
мые въ этихъ классахъ, были обязательны для всѣхъ,—это были, такъ
сказать, общіе классы. Четвертый классъ былъ спеціальный: въ немъ
каждый изучалъ тѣ предметы, которые необходимы были для избран-
ной имъ спеціальной службы (артиллеріи, инженернаго искусства,
кавалеріи, пѣхоты или гражданской). Назначеніе кадетъ для той или
другой службы, соотвѣтственно способностямъ каждаго, опредѣлялось
общимъ совѣтомъ командировъ, офицеровъ, профессоровъ и учителей.
Русскій, французскій и нѣмецкій языки во всѣхъ классахъ были обя-
зательны для всѣхъ.
Въ цѣляхъ воспитательныхъ, для пріученія кадетъ къ строю и
26
военнымъ порядкамъ, „въ военныхъ, съ ружьемъ и прочихъ экзерцп-
ціяхъ, кавалеріи и инфантеріи они вседневно отъ своихъ оберъ и
унтеръ-офицеровъ обучаются и надлежитъ имъ, ежели въ церкви или
за трапезу и въ прочія какія мѣста куда идти, сбираться порядочно
въ строй, также и на молитву, въ церковь, въ школу и изъ школы
или на экзерциціи, къ спаныо и проч. всегда по сигналамъ и бара-
банному бою ходить и во всемъ всегда по солдатски поступать"
Во время стола одинъ изъ кадетъ долженъ былъ читать, „нѣ-
сколько изъ артикуловъ, изъ регламентовъ и изъ указовъ, также изъ
исторіевъ или газетъ и проч.“ . . .
При кадетахъ были особые надзиратели, на обязанности кото-
рыхъ лежало наблюдать, чтобы „поведеніе ихъ порядочно было, всегда
обхожденіе учтивое, а главное, чтобы не было лжи и невѣрности".
По окончаніи корпуса, кадеты, смотря по успѣхамъ, выпускались
во всѣ роды оружія унтеръ-офицерами, прапорщиками, подпоручи-
ками и даже поручиками і38).
Такая раціональная постановка дѣла въ нашемъ первомъ спе-
ціально военпо-учебпомъ заведеніи несомнѣнно влекла за собой от-
личную строевую и воспитательную подготовку офицеровъ, выходив-
шихъ изъ этого заведенія, что безусловно должно было-бы благопріятно
отразиться на офицерскомъ составѣ арміи, еслп-бы число такихъ
офицеровъ было значительно.
Къ этому необходимо прибавить, что, вопреки мнѣнію нѣкоторыхъ,
Шляхетскій корпусъ при Минихѣ далеко не былъ разсадникомъ нѣ-
мецкаго элемента въ арміи. При основаніи корпуса, иноземцамъ пре-
доставлена была только часть вакансій; при расширеніи штата въ
1732 г. до 360 чел. вакансій для иноземцевъ прибавлено не было,
такъ что въ корпусѣ они могли составить всего часть. Кромѣ, того
правительство требовало, чтобы въ корпусъ опредѣлялись только дѣти
тѣхъ иноземцевъ, которые уже были на службѣ въ Россіи, т. е. до
нѣкоторой степени обрусѣвшихъ. Строго воспрещалось принимать
иноземцевъ сверхъ штата ,и).
Къ сожалѣнію, въ первые года существованія корпуса выпуски
офицеровъ были чрезвычайно незначительны не смотря на то. что
уже въ 1732 .г. штатъ его былъ увеличенъ съ 2оо на Збо человѣкъ.
Незначительные выпуски, въ связи съ небольшимъ ихъ чис.ѣомъ,
въ царствованіе Императрицы Анны, имѣли слѣдствіемъ то. что въ
періодъ этого царствованія, особенно до турецкой войны, въ нощахъ
было крайне небольшое число офицеровъ, кончившихъ корпусъ
почему7 они, не смотря на свою отличную подготовку, и не могли
оказать сколько-нибудь значительнаго вліянія на офицерскій составъ
арміи
Офицеры, выпущенные инь корпуса, по большей части несли
слѵжбу квартирмейстерскую (генеральнаго штаба), инженерную и адъю-
тантскую "Ф-
Кромѣ русскихъ офицеровъ, въ армію, со временъ еще Петра
Великаго, принималось довольно значительное число иностранныхъ
офицеровъ, которое, однако, со временъ Петра II стало уменьшаться.
Большое число иностранныхъ офицеровъ въ арміи возбуждало
сильный ропотъ среди русскихъ офицеровъ, главнымъ образомъ, по-
тому, что иностранные офицеры соотвѣтствующихъ чиновъ получали
большій окладъ жалованья Вслѣдствіе итого, согласно мнѣнія
Воинской Комисіи І73о г., Военная Коллегія постановила, чтобы съ
января 1732 г. жалованье русскихъ офицеровъ было сравнено съ жа-
лованьемъ иноземныхъ офицеровъ; эта реформа, впрочемъ, не каса-
лась артиллеріи
О качествахъ иностранныхъ офицеровъ сказать что-нибудь труд-
но '“). Масловскій Говорить, что „при Петрѣ Великомъ пріемъ ино-
земцевъ былъ обставленъ очень серьезными требованіями, а способность
Петра Великаго угадывать людей была порукой, что принимаемые
иноземцы были недурными элементомъ, пополнявшимъ ряды арміи"
Нѣтъ данныхъ для заключенія о томъ, что при Императрицѣ Аннѣ
требованія эти были понижены.—напротивъ, распоряженіе, чтобы безъ
особаго каждый разъ разрѣшенія Императрицы иностранные офицеры
не принимались, указываетъ, что требованія эти стали еще строже в!8).
Только въ исключительныхъ случаяхъ допускался пріемъ иностран-
ныхъ офицеров’ь без'ь указа Императрицы; такъ, папр., въ виду недо-
статка инженерныхъ офицеровъ, въ 1731 г. Миниху разрѣшено было
принимать офицеровъ этой спеціальности Генералъ-маіору Бисмарку
въ 1736 г. тоже разрѣшено было принимать иностранцевъ безъ указа,
вѣроятно, в'ь виду открывавшейся кампаніи. Въ указѣ объ этомъ обра-
щалось вниманіе на то, чтобы принимаемые былп-бы вполнѣ достой-
ными офицерами и „чтобы такимъ чужестранныхъ офицеровъ приня-
тіемъ и опредѣленіемъ при полкахъ и въ службѣ уже имѣющимся
россійской націи достойнымъ офицерамъ въ заслуженномъ ихъ про-
изведеніи обиды учинено не было"
Вмѣстѣ съ тѣмъ, иноземцамъ предлагались болѣе суровыя условія
при ихъ поступленіи па службу и если они не соглашались, то ихъ
немедленно высылали изъ Россіи, не дѣлая никакихъ уступокъ. Ино-
земцевъ, вышедшихъ в'ь отставку, вновь принимали лишь въ полевыя
войска, не позволяя служить имъ въ Остзейскихъ гарнизонахъ и при-
томъ тѣми чинами, въ которыхъ они состояли передъ увольненіемъ ,п).
Всѣ эти распоряженія, въ связи съ уравненіемъ содержанія ино-
28
странныхъ офицеровъ съ русскими, показываютъ, что прошла уже
пора преимуществъ офицеровъ изъ иноземцевъ въ нашей арміи, что
теперь уже меньше нуждались въ нихъ и не такъ дорожили ими.
Очевидно, сознавали, что они уже сдѣлали то дѣло, ради к«>тораг<» въ
Петровскихъ штатахъ имъ было отведено мѣсто на одну треть.
Срокъ службы до 1736 г. былъ неопредѣленный и выйти въ отставку
офицеру было такъ-же трудно, какъ и нижнему чину. Въ 1736 г. срокъ
службы дворянъ ограниченъ въ -25 лѣтъ, отслуживъ которыя, они
могли, если хотѣли, быть уволены въ отставку. Ранѣе 2.'> лѣтъ
увольнялись только неспособные къ службѣ, за болѣзнями и ранами.
Впрочемъ, сокращеніе срока службы дворянъ не касалось военнаго
времени, такъ что въ царствованіе Императрицы Анны увольненія за
выслугу полныхъ 25 лѣтъ, собственно, не было |7г).
Постановленіе Петра II объ увольненіи одной трети офицеровъ и
недорослей изъ дворянъ въ отпуска» на зимнее время ..для смотрѣнія
своихъ деревень и исправленія домовыхъ нуждъ", сь сокращеніемъ
срока службы, отмѣнено не было ,;зі.
Въ общемъ, нужно признать, что по однородности состава и
нравственнымъ даннымъ, корпусъ офицеровъ въ большинствѣ былъ
безусловно хорошаго качества. Что касается научной подготовки кор-
пуса офицеровъ, то при Аннѣ стараются поставить ее па долитую
высоту, не умаляя при атомъ подготовки строевой. Наряду сь нтимъ
стремятся мало-по-малу освободиться отъ иностранцевъ. Нѣтъ надоб-
ности подробно останавливаться на томъ, насколько все ото было въ
духѣ Петра Великаго.
Ремонтъ кавалеріи въ мирное время пополнялся покупкой,
что и совершали или сами командиры полковъ, или спеціально назнача-
вшіеся для итого офицеры, „при чемъ нерѣдко лошади покупались и
у калмыковъ" ,н). Иногда, впрочемъ, въ случаѣ сомнѣнія въ успѣхѣ
достать нужное число лошадей покупкой, собирали, по особыми ука-
замъ, лошадей безденежно со всѣхъ чиновъ, какъ духовныхъ, такъ и
свѣтскихъ '”).
Бѣднѣйшій элементъ (имѣвшій менѣе зо душъ) освобождался
отъ натуральной повинности; съ прочихъ-же лошади брались по числу
душъ, находившихся во владѣніи одного лица. Число душъ, сь кото-
раго брали одну’ лошадь, было различно, какъ при каждой поставкѣ,
такъ и въ каждой поставкѣ, въ зависимости отъ того, кт<► долженъ
былъ поставлять лошадей безденежно. Такъ, 1 лошадь ставилась вь
1734 г. съ 370 душъ (вмѣсто лошади можно было платить по 2о рублей);
въ 1736 г,—за деньги—съ -253 душъ; въ 1737 г,—за деньги—съ -264 душъ;
въ 1738 г. — за деньги—съ 200 душъ. Посадскіе, государственные
29
крестьяне, помѣщики. владѣвшіе черкасскими деревнями, иноземцы,
которые владѣли моетностями въ Малороссіи, ямщики, монастыри и
раскольники ставили лошадей, по особому каждый разъ расчету <7,:).
Если кто-либо не имѣлъ числа душъ, съ котораго требовалась лошадь,
то онъ долженъ былъ складываться съ другими до опредѣленнаго
числа: имѣвшій наибольшее число душъ ставилъ лошадь, а остальные
платили ему но 2<і-ти рублей.
Лица, получавшія жалованье, должны были, кромѣ того, ставить
лошадей. въ зависимости отъ величины жалованья, при чемъ каждый
рубль считался за одну душу.
Лошади въ полкахъ были произвольной масти (только мерины и
кобылы) и въ драгунскихъ полкахъ- -очень мелки: большей частью
въ 2 арш.—2 арш. и 1 верш. ’77).
Подъемныя лошади (обозныя) допускались на одинъ и даже на
два вершка ниже двухъ аршинъ.
Ростъ лошади измѣрялся отъ подковъ переднихъ ногъ до верха
холки 17Ц. Нельзя не отмѣтить, что съ каждымъ слѣдующимъ годомъ
войны 1730-1739 г.г. требованія отъ лошадей становились все менѣе
строгими, что указываетъ на громадную потребность въ лошадяхъ въ
эту войну, являвшуюся слѣдствіемъ значительной гибели ихъ въ
степныхъ походахъ то го времени 171).
По возрасту, .лошади должны были быть не старше 10-ти лѣтъ и
не моложе 5-ти
Кирасиры первоначально были посажены на тяжелыхъ нѣмецкихъ
лошадей, но вскорѣ повелѣно было устроить для нихъ въ Малороссіи
конскіе заводы. Впрочемъ, такіе заводы устраивались въ Малороссіи
и для надобностей всей кавалеріи <ч<). Однако, это мало облегчило
ремонтированіе, которое въ общемъ производилось съ немалыми затруд-
неніями, почему и крайне медленно 1Ч2), что отчасти, вѣроятно, зави-
сѣло и отъ слишкомъ низкой цѣны, назначаемой за лошадь—12 и
10 руб. НУ).
Сборомъ лошадей навѣдывали губернаторы и воеводы, въ помощь
которымъ, съ зтой цѣлью, назначались особые офицеры. Для сдачи
лошадей населеніемъ назначались особые пункты. Времени для доставки
обыкновенно давалось 2 3 мѣсяца, но въ дѣйствительности сборъ
лошадей былъ продолжителі>нѣй. Кто не доставлялъ лошадей въ срокъ,
съ того брали вдвое1 указанной нормы, а кто скрывалъ лошадей, съ
того брали вчетверо 5ЬІ).
Хотя однообразная форма въ войскахъ для каждаго
рода оружія была введена еще Петромъ Великимъ, однако, повидимому,
ношеніе :-»той формы пе соблюдалось особенно строго. Это вызвало
30
17-го августа 1731. г. изданіе закона, по которому требовалось ношеніе
установленной формы обмундированія
Обмундированіе это по существу осталось то-же, что было и при
Петрѣ I, и состояло въ слѣдующемъ 18,!):
1) Однобортный кафтанъ, длиной до колѣнъ (въ пѣхотѣ и гарни-
зонной кавалеріи—темно-зеленый; у драгунъ—синій) съ воротникомъ,
обшлагами, оторочкой петель и подбоемъ—красными и у пѣхоты и у
драгунъ.
•2) Камзолъ, надѣвавшійся подъ кафтанъ, красный и того-же цвѣта
штаны; у драгунъ то и другое—лосинное "’’).
3) Епанча у всѣхъ изъ краснаго сукна; нижній висячій воротникъ
епанчи былъ такого-же цвѣта, какъ и опа сама, а верхній отложный
воротникъ и подкладка—свѣтло-синяго цвѣта 'яч).
4) Шляпа у всѣхъ — чернаго цвѣта, шерстяная или пуховая, съ
бѣлымъ бантомъ съ лѣвой стороны вмѣсто прежней обшивки шнуромъ.
У гренадеръ были особаго образца гренадерскія остроконечныя шапки,
въ пѣхотѣ зеленаго сукна, вышиной въ полъ-аршина, съ двумя ото-
гнутыми кверху клапанами краснаго сукна. На одномъ изъ этихъ кла-
пановъ помѣщался мѣдный полковой гербъ, а на другомъ (сзади)—
пылающая граната. У драгунъ гренадерскія шапки были свѣтло-синія,
но съ красными клапанами.
5) Галстукъ бѣлый; съ 1731 г. вмѣсто фланелеваго—холстинный.
Всѣ нижніе чипы имѣли сапоги, башмаки и бѣлые чулки.
У драгунъ сапоги были съ раструбами, клапанами и желѣзными
шпорами. Въ конномъ строю драгуны были въ сапогахъ, а въ пѣшемъ—
въ башмакахъ съ бѣлыми чулками.
Кирасиры имѣли обмундированіе, обыкновенное и строевое; первое,
съ незначительными измѣненіями, было какъ у драгунъ, второе соста-
вляли лосинные штаны, подколетникъ и колетъ. Сверхъ колета кирасиры
носили желѣзную кирасу, закрывавшую только грудь.
Драгуны и кирасиры имѣли перчатки, замшевыя съ лосипні
обшлагами. Унтеръ-офицеры пѣхоты отличались отъ рядовыхъ тѣмт
что на обшлагахъ кафтана, на воротникѣ и по краямъ нолей шляпы
у нихъ былъ золотой галунъ, шириной въ 1 > вершка. Драгунскіе
унтеръ-офицеры ничѣмъ не отличались отъ рядовыхъ.
Гарнизонные полки имѣли для работъ парусинные' кафтаны.
Кафтаны артиллеристовъ въ пѣхотѣ. и гарнизонныхъ полкахъ были
зеленые съ красными обшлагами, а въ драгунскихъ—синіе съ бѣлымъ.
Сверхъ всѣхъ указанныхъ вещей, выдаваемыхъ на опредѣленный
срокъ, каждый нижній чинъ ежегодно получалъ 18 арш. холста на
двѣ рубахи и на двое портовъ.
31
Стоимость полнаго обмундированія солдата была: въ пѣхотѣ —
11 руб. 3 кои., у драгунъ—14 руб. 12 коп.
Обмундированіе пѣхотныхъ офицеровъ было сходно съ обмунди-
рованіемъ нижнихъ пиновъ; только штаны у нихъ вмѣсто красныхъ
были темно-зеленые да на шляпѣ былъ золотой галунъ, различной
ширины, въ зависимости отъ чина. У драгунъ офицеры имѣли кам-
золы суконные лосиннаго цвѣта, штаны-свѣтло синіе, а шпоры—не
желѣзныя, а мѣдныя.
Полкъ отъ полка отличался накладкой разныхъ цвѣтовъ шерстя-
ного шпура на лѣвомъ плечѣ, въ родѣ нынѣшнихъ погонъ; цвѣта
накладки соотвѣтствовали цвѣтамъ полкового герба ”).
При Императрицѣ Аннѣ Іоанновнѣ, въ 1736 г. была установлена
форма обмундированія для ландмилиціи, которая до этого времени
опредѣленной формы не имѣла вовсе, а снабжалась старымъ обмун-
дированіемъ разныхъ полковъ. Новое обмундированіе ландмилиціи
было сходно съ драгунскимъ, но кафтанъ былъ бѣлый, камзолъ-крас-
ный, штаны-козловой кожи, а епанчи и гренадерскія шапки-бѣлыя.
Офицеры ландмилиціи штаны имѣли красные
Ко всему этому надо прибавить, что Воинская Компсія 1730 г.
распространила на всю армію введенное при Петрѣ II для артиллерій-
скихъ частей ношеніе косъ, штиблетъ или камашъ, рукавныхъ ман-
жетъ и пудреніе.
Въ части войскъ обмундированіе, за исключеніемъ камзоловъ и
штановъ лосинныхъ, отпускалось не въ готовомъ видѣ, а сукномъ и
теньгами, при чемъ вмѣстѣ съ сукномъ на „мундиръ" (камзолы, каф-
таны, епанчи и штаны) отпускались: каразея на подбой, кафтанныя и
камзольныя пуговицы и крючки съ петлями для епанчи. Изъ выда-
ваемаго сукна полки весь „мундиръ" должны были шить сами. Сами-же
они должны были заготовлять на выдаваемыя деньги хозяйственнымъ
’пп подряднымъ способомъ и остальные предметы обмундированія,
аі /Зр-то: гренадерскія шапки, шляпы, обувь, перчатки и холстъ на
ііижній мундиръ".
Заготовленіе всего этого, веденіе отчетности и отвѣтственность,
какъ за то, такъ и другое возлагались на полковниковъ, штабъ-офи-
церовъ и ротныхъ командировъ полковъ. Общее наблюденіе за этими
операціями лежало въ полевыхъ войскахъ на „командующемъ гене-
ралитетѣ", а въ гарнизонахъ—на губернаторахъ, оберъ-комендантахъ
и комендантахъ.
Въ случаѣ, если-бы полки въ военное или мирное время нахо-
дились за границей, то они все обмундированіе должны были полу-
чать отъ Кригсъ-Комисаріата іи1).
32
Офицеры должны были имѣть собственное обмундированіе, но
сдѣланное строго по установленнымъ образцамъ. Только гренадерскія
шапки для офицеровъ должны были заготовлять полки, такъ какъ въ
противномъ случаѣ, при переводѣ, имъ могъ отъ того „воспослѣдо-
вать противъ другихъ офицеровъ убытокъ немалый“
Въ общемъ, обмундированіе арміи во времена Императрицы Анны
было достаточно удобно и просто, только введеніе пудры, косъ и т. п.
безцѣльно усложнило его. Что касается способа заготовленія обмун-
дированія, то громадная работа, которая выпадала при этомъ на части
войскъ, очевидно, должна была отнимать у нихъ много времени и
личнаго труда, что несомнѣнно могло неблагопріятно отражаться на
строевой и тактической ихъ подготовкѣ.
Русская пѣхота временъ Императрицы Анны была
вооружена ружьемъ съ трехграннымъ штыкомъ и шпагой. Калибръ
ружья 0,78дюйма1ѴЗ); вѣсъ ружья—14 ф.; длина ружейнаго ствола—3 фута
4 д.; длина всего ружья—4 фута 8 д.; длина штыка—10 вершк.; пуля
круглая; вѣсъ ея—8 зол.; вѣсъ заряда 3‘/2 зол. Замокъ-ударпо-кремпевой
системы, имѣвшій приспособленіе, которое предохраняло отъ нечаян-
наго спуска Мѣткость ружья была настолько мала, что стрѣлять
далѣе, чѣмъ на 300 шаговъ, не представлялось возможнымъ; при
стрѣльбѣ-же на это разстояніе вѣроятность попасть въ отдѣльнаго
человѣка была крайне ничтожна ,95).
Приборъ къ ружью былъ сначала мѣдный, а съ 1736 г. — же-
лѣзный, въ виду того, что для починки мѣдныхъ приборовъ не было
мастеровыхъ ”“).
Съ 1736 г. при фабрикаціи ружей употреблялся французскій
способъ изготовки, при которомъ меньше было спаекъ въ ружьѣ, отъ
чего оно было прочнѣе і9’). Съ 1737 г. для прочности ружья запалы
стали просверливать, а не пробивать |98).
Шпаги были съ прямымъ обоюдоострымъ клинкомъ, длиной въ
1 арш. 1 вершокъ.
Каждый нижній чинъ имѣлъ на себѣ 20 пуль (по 10 въ каждой
патронной сумкѣ) да по 30 пуль на человѣка возилось въ патронныхъ
ящикахъ ”).
Капралы имѣли вооруженіе рядового. Сержанты, каптенармусы,
фуріеры и по шести капраловъ на роту до 1732 г. бытіи вооружены
шпагами и алебардами; послѣднія представляли собой родъ топора
на длинномъ, въ три аршина, древкѣ 2П0). Нестроевые нижніе чины
имѣли вмѣсто шпагъ полу-сабли прусскаго образца 2"')-
Офицеры до 1736 г. были вооружены шпагами и эспантонами; у
гренадерскихъ офицеровъ вмѣсто эспаптоновъ были ружья. Офицеры
гарнизонныхъ частей не имѣли ни эспаптоновъ, ни ружей гог).
Въ 1736 г. было приказано, перед ъ выступ.іеніемъ въ походъ,
унтеръ-офиперамъ - -алебарды, а офицерамъ—ж-пантоин не брать, „ибо
въ нихъ противъ нынѣшняго непріятеля нужды не признава**тся“.
Вмѣсто нихъ офицеры получили короткія ружья со штыками 2"3).
Калибръ офицерскихъ ружей былъ различенъ: отъ о,43 до
0,68 Д. **).
Кромѣ указанныхъ предметовъ вооруженія. по табели 1731 г..
полки имѣли нѣкоторое число пикъ (на полкъ -144), которыя въ
мирное время хранились въ цейхгаузахъ и употреблялись для гар-
низонной службы -"Ч.
Придавая никамъ, въ борьбѣ еъ турками, важное боевое значе-
ніе,—..въ копіяхъ пикинерныхъ зѣло не безъ нужды при нынѣшнихъ
(1736 г.) конъюнктурахъ быть можетъ". Минихъ, передъ выступле-
ніемъ въ походъ 173*1 г., приказал ъ полкамъ имѣть съ собой такое
количество пикъ, чтобы вся вторая шеренга была снабжена ими,
т. е. в'ь каждомъ полку имѣлъ ихъ по 288 штукъ вмѣсто положен-
ныхъ по штату 144 20'').
Вооруженіе конницы составляли: ружье (фузея) со штыкомъ, (у
кирасиръ-карабинъ безъ штыка), шпага и пара пистолетовъ при сѣдлѣ.
Калибръ драгунскаго ружья и кирасирскаго карабина- о,68 д.; вѣсъ
ружья -12 ф.: длина ружья такая-же. какъ и пѣхотнаго; длина
штыка- 9 вершк.: вѣсь круглой пули—6 з*»л.: вѣсь заряда—3 зол.
Калибръ пистолетовъ — о,(>8 д.; вѣ>съ пистолета—3,ч ф.; длина его —
14,1 д.; вѣсь круглой пули 6 зол.: вѣсъ заряда —2 зол.
Кирасиры, кромѣ, того, имѣли предохранительное вооруженіе—
желѣзныя кирасы (латы), прикрывающія только грудь.
Капралы, подпрапорщики и вахмистры ружья не имѣли.
Вооруженіе офицеровъ состояло изъ шпаги съ темлякомъ и пары
пистолетовъ -л;).
Всѣ предметы вооруженія заготовлялись попеченіемъ „артил-
леріи" и доставлялись въ соотвѣтствующіе полки уже въ совершенно
готовомъ видѣ 20").
Русская армія, при Императрицѣ. Аннѣ. Іоанновнѣ, была воору-
жена лучшими для того времени образцами. Вмѣстѣ съ тѣмъ, въ ату
эпоху съ одной стороны выказалось стремленіе исключить изъ пред-
метовъ вооруженія такіе, которые не имѣютъ боевого значенія (але-
барды и лспантоны), а съ другой стороны, въ виду особенностей про-
тивника, съ которымъ пришлось имѣть дѣло, вновь придать важное
значеніе пикѣ.
Снаряженіе пѣхотинца состояло изъ ранца съ ремнями для носки
вещей, двухъ патронныхъ сумъ, которыя были двухъ образцовъ, од-
з
34
ного—для фузилеровъ и другого—для гренадеръ, и жестяныхъ водо-
носныхъ флягъ.
Эти вещи имѣлъ каждый нижній чинъ, носившій на себѣ про-
довольствіе на недѣлю. Кромѣ того, па весь полкъ полагалось опре-
дѣленное количество шанцеваго инструмента и палатокъ, а именно:
въ полку имѣлось, по штатамъ военнаго времени, 200 топоровъ.
128 лопатокъ, 80 кирокъ и мотыгъ и 180 палатокъ, вѣроятно, по одной на
6 строевыхъ нижнихъ чиповъ. Каптенармусы имѣли еще сумки съ
перевязями, которыя предназначались для подноски патроновъ .въ бою.
Къ снаряженію пѣхоты необходимо прибавить также полагав-
шіяся по штату 3.000 рогаточныхъ копей, которыя, впрочемъ, предпо-
ложено было держать въ пограничныхъ крѣпостяхъ и выдавать лишь
въ случаѣ необходимости.
Снаряженіе въ конницѣ составляли: перевязь съ крюкомъ для
возки ружья въ конномъ строю, лядунка со вставной жестянкой для
патроновъ. Нѣкоторые рядовые, кромѣ того, были снабжены топорами
(на полкъ военнаго времени—460), лопатами (на полкъ 100), кирками
и мотыгами (на полкъ всего 20) и палатками (на полкъ всего 130: по
одной на каждые 6 человѣкъ). Предметы эти приторачивались къ
сѣдлу съ лѣвой стороны ниже пистолета.
Конское снаряженіе составляли:
1) Конскій уборъ, состоявшій изъ—нѣмецкаго сѣдла, (ленчика съ
войлоками и попонами), желѣзныхъ стремянъ и подпругъ, уздечки и
мундштука, (введеннаго еще Петромъ Великимъ), трокъ изъ черной
кожи и двухъ подушекъ подъ сѣдло, покрываемыхъ попоной или просто
войлокомъ.
2) Ольстры съ чушками, которыя прикрѣплялись у передней луки
по обѣимъ сторонамъ сѣдла для помѣщенія туда пистолетовъ.
3) Тороки-ремпи безъ пряжекъ для вьючныхъ принадлежностей.
4) Бушматъ для ружья.
5) Переметная кожаная сумка для укладки разныхъ вещей; она
пристегивалась сзади.
6) Чапракъ. Фуражный мѣшокъ. Сакмы. Запасныя подковы. Че-
моданъ для провіанта, замѣнявшій пѣхотный ранецъ и вмѣщавшій въ
себѣ продовольствіе на одну недѣлю, и нѣкоторыя мелочи.
Конское снаряженіе офицеровъ отличалось отъ снаряженія нижнихъ
чиновъ тѣмъ, что чапраки ихъ были изъ краснаго сукна, а головной
уборъ лошади былъ съ мѣднымъ приборомъ, а не съ желѣзнымъ.
Всѣ необходимыя для снаряженія вещи Воинская Комисія въ
1731 г. постановила дѣлать непремѣнно изъ русскаго матеріала и
притомъ самаго лучшаго Ж1).
Предметы снаряженія частью заготовлялись Ііригсъ-Комисаріатомъ
и доставлялись въ полки въ готовомъ видѣ, частью-же должны были
заготовляться попеченіемъ волковъ на отпускаемыя для ятого деньги.
Послѣднее, въ связи съ необходимостью полкамъ заниматься шитьемъ
и заготовленіемъ обмундированія, обращало части войскъ въ обширныя
мастерскія и несомнѣнно должно было вредно отражаться на выпол-
неніи ими своей главной задачи боевой подготовки 2,°).
Снаряженіе, какъ въ пѣхотѣ, такъ и въ конницѣ, при Импера-
трицѣ Аннѣ, будучи довольно простымъ, заключало въ себѣ все необ-
ходимое для мирной жизни и боевой дѣятельности войскъ на доста-
точно продолжительный ерошь
Въ мирное время офицеры получали оовольствіе только денежное,
жалованье и раціоны, изъ которыхъ каждый состоялъ изъ годовой
стоимости фуражнаго довольствія одной лошади, при чемъ цѣпы на
фуражъ были установлены разъ навсегда. Если дѣйствительная цѣна
была равна или вышеустановленной и<> табели, то деньги давали по
табели, а гдѣ-ниже, то но дѣйствительной цѣнѣ
Жалованье, какъ офицерамъ, такъ и нижнимъ чинами, выдавалось
по третямъ
Гвардейскіе офицеры получали жалованье двумя чипами выше
армейскихъ: значительно больше армейскихъ получали также и кира-
сиры. Артиллерія и инженеры получали однимъ чиномъ больше
противъ армейскихъ.
Въ военное время въ заграничномъ походѣ офицеры получали
полуторное жалованье 3").
Изъ жалованья производились вычеты: на медикаменты 1 кои.
съ 1 рубля: на госпиталь—1 коіі. сь 1 р. -Ъ; при производствѣ въ
слѣдующій чинъ въ размѣрѣ мѣсячнаго жалованья: за продолжи-
тельный отпускъ (болѣе мѣсяца).
Состоявшіе подъ судом'ь получали жалованье въ половинномъ
размѣрѣ -"і).
Раціоны получались п<> чипамъ и. кромѣ того, по родамъ службы
Стоимость одного раціона составляла 5 р. 70 кои.
Въ артиллеріи штабъ и оберъ-офицеры получали раціоны однимъ
чиномъ выше арміи.
При увольненіи въ отпускъ дача раціоновъ пе производилась 2І8).
При заграпичных'ь походахъ, во гремя нахожденія арміи въ
непріятельской странѣ, офицерамъ, і. >мѣ денежнаго довольствія,
полагались еще порціоны, число котор: опредѣлялось по чинамъ.
Размѣръ каждаго порціона был ь слѣдуютъ ' "’ь день хлѣба—2 фунта,
з*
36
мяса—1 ф., вина -2 чарки, пива—1 гарнецъ: въ мѣсяцъ: соли—2 ф.,
крупъ—1’ - гарнца 21").
Генералы п высшіе чины частей: квартирмеіістерской. комисаріат-
скоіі, провіантской и пр.. получали особые денежные отпуеки на кан-
целярскіе расходы. Деньги эти отчету пе подлежали, а получавшіеся
остатки „раздавались канцелярскимъ служителямъ ію достоинству
заслугъ и трудовъ ихъ“ -")
Нижніе чины получали (какъ въ мирное, такъ и въ военное
время) довольствіе и деньгами, и провіантомъ
Въ оклады жалованья съ 1731 г. входили также отпускаемыя
раньше при Петрѣ I, отдѣльно, деньги на мясо—72 к<>п. въ годъ и
на соль—15 кои. въ годъ, „дабы тому особливыхъ расходныхъ книгъ
впредь не бы,то“ 222).
Изъ жалованья нижнихъ чиновъ производился такъ-же вычетъ
на обмундированіе, составлявшій отъ трети до половины солдатскаго
жалованья, въ зависимости отъ мѣста квартированія части, а также
вычеты на медикаменты--] кои. съ рубля и на госпитали—тоже 1 коп.
съ рубля.
Если изъ денегъ, вычтенныхъ па обмундированіе, какая либо
сумма, но тѣмъ или другимъ причинамъ, оставалась (прикрой, продажа
вещей, отпускаемыхъ не на каждаго человѣка и пришедшихъ въ
негодность), то она дѣлилась между всѣми нижними чинами полка
Состоявшіе на излѣченіи въ госпиталяхъ или подъ судомъ полу-
чали половинное жалованье. При продолжительныхъ отпускахъ (свыше
2 мѣсяцевъ), жалованья не давалось. Въ военное время, въ загра-
ничномъ походѣ, нижніе чины, сверхъ жалованья, получали по 3 коп.
въ день 2-4).
Провіантское довольствіе нижнихъ чиновъ въ мирное время
опредѣлялось слѣдующей годовой дачей: муки—3 четверти и крупъ
І^/з четверика. Стоимость продовольствія одного солдата въ годъ
составляла 5 р. 74 коп.
Въ военное время дача порціона была такая-же. какъ и для
офицеровъ 225).
Въ мирное время провіантъ заготовлялся самими полками въ
мѣстахъ ихъ квартированія. Кромѣ того, для снабженія войскъ устроены
были провіантскіе магазины: главные, полковые и путевые. Первые въ
13 пунктахъ съ общимъ запасомъ 400 т. четв. муки и 25 т. четв.
крупы; вторые—въ 15 пунктахъ съ общимъ запасомъ 155 т. четв.
муки и 9.687 четв. крупы и третьи—въ 22 пунктахъ на разныхъ
дорогахъ, въ разстояніи двухъ недѣль пути одпнъ отъ другого, муки—
37.500 четв. и 2.337 четв. крупы 22,!).
37
Фуражъ лошадямъ отпускался въ теченіе 6 зимнихъ мѣсяцевъ
по 2 гарнца овса и 20 фунт, сѣна въ день на одну лошадь. На шесть
зимнихъ мѣсяцевъ всего овса 6 четвертей и 90 пудовъ сѣна.
Впродолженіе лѣтнихъ шести мѣсяцевъ полагался подножный
кормъ отъ земства. Сверхъ того, на ковку драгунской лошади пола-
галось въ годъ 5 подковъ, по оцѣнкѣ 3 коп. за подкову, т. е. 15 коп.
въ годъ --і).
Обозы русской арміи временъ Императрицы Анны Іоанновны
можно раздѣлить на 3 категоріи: войсковой казенный обозъ, принадле-
жавшій каждой отдѣльной части войскъ, армейскій казенный обозъ,
поднимавшій то или другое имущество, принадлежавшее всей арміи,
и собственный обозъ.
Обозъ пѣхотнаго полка въ мирное время, по штатамъ 1731 г.,
состоялъ изъ 36, а въ военное время—изъ 72 пароконныхъ повозокъ,
на которыхъ, между прочимъ, перевозился провіантъ въ мирное
время--на одну недѣлю, а въ военное время—па 2 недѣли, и огне-
стрѣльныхъ припасовъ по 30 пуль на человѣка.
Обозъ драгунскаго полка въ мирное время состоялъ изъ 45, а
въ военное время—изъ 60-ти пароконныхъ повозокъ, на которыхъ
перевозилось, какъ въ мирное, такъ и въ военное время, провіанта
на 3 недѣли и огнестрѣльныхъ припасовъ по 30 пуль на человѣка.
Обозъ драгунскаго гарнизоннаго полка въ мирное время состоялъ
изъ 30, а въ военное время—изъ 32 пароконныхъ повозокъ
При Петрѣ Великомъ полковой обозъ, какъ мирнаго, такъ и воен-
наго времени, состоялъ въ пѣхотномъ полку изъ 65 повозокъ, а въ
драгунскомъ полку изъ 60 повозокъ.
Такимъ образомъ, въ пѣхотномъ полку временъ Императрицы Анны
въ военное время обозъ былъ больше на 7 повозокъ. Однако, это
увеличеніе теряетъ значительную долю своего отрицательнаго значенія,
если принять во вниманіе, что относительное, а въ пѣхотѣ и абсолютное,
число подъемныхъ лошадей въ полкахъ, при Императрицѣ Аннѣ было
значительно меньше, чѣмъ при Петрѣ I, а именно: при Петрѣ въ кон-
ницѣ на каждую подъемную лошадь приходилось 4—5 человѣкъ, а при
Императрицѣ Аннѣ—12 чел.; въ пѣхотѣ-же эти цифры соотвѣтственно
будутъ—6 и 20 чел. 229).
Обозъ, какъ пѣхотнаго, такъ и драгунскаго полка, еще съ 1708 г.
подраздѣлялся на два главныхъ вида—„легкій" („къ баталіи потребныя
вещи“) и „тяжелый" („лишнія тягости"). Тяжелый обозъ на походѣ
всегда выдѣлялся для удобства движенія. Однако, строгаго подраз-
дѣленія повозокъ, по видамъ обоза, не было.
Обозныхъ при полковомъ обозѣ составляли извозчики, которые
должны были смотрѣть и ходить за подъемными лошадьми. Число
38
извозчиковъ опредѣлялось штатами, въ размѣрѣ, примѣрно, одного
на 2—3 лошади.
Въ турецкую войну царствованія Императрицы Анны особенности
театра войны и характера противника заставляли отступать отъ ука-
занной здѣсь организаціи обоза. Отступленіе это вызывалось во 1-хъ,
желаніемъ имѣть при полкахъ большое количество провіанта: во
2-хъ, желаніемъ имѣть' съ собой пикинерскія копья, не обременяя
излишней тяжестью нижнихъ чиновъ, и въ 3-хъ, необходимостью
имѣть съ собою припасы, которые не были предусмотрѣны штатами,
какъ напримѣръ, вино, уксусъ, перецъ, воду и т. п. Все это требовало
иногда прибавлять къ полковымъ обозамъ до 50 повозокъ, увеличивая
его такимъ образомъ до весьма значительныхъ размѣровъ "'п).
Обще-армейскій обозъ въ разсматриваемую эпоху можно раздѣ-
лить на двѣ части: обозъ съ боевыми припасами—„артиллерійскій
магазинъ" и обозъ съ провіантомъ „полевой провіантскій магазинъ".
Какихъ либо штатовъ и вообще законоположеній, относившихся къ
той или другой части армейскаго обоза не имѣлось. Онъ форми-
ровался въ минуту необходимости, при чемъ размѣры его зависѣли
отъ величины арміи и времени, на которое желали обезпечить ее
обоими видами довольствія.
Въ артиллерійскомъ магазинѣ обыкновенно возилось пороха и
свинца на 50 зарядовъ на каждое ружье, большой запасъ (около
500 штукъ на полкъ) ручныхъ двухфунтовыхъ гранатъ и нѣкоторый
запасъ шанцеваго инструмента. Въ зависимости отъ величины арміи,
для поднятія всѣхъ этихъ запасовъ требовалось до 1.500 пароконныхъ
подводъ 2і”). Артиллерійскій магазинъ, обыкновенно, присоединялся
къ полевой и осадной артиллеріи.
Провіантскій магазинъ въ различные годы войны и для раз-
личныхъ армій содержалъ въ себѣ провіанта, муки, сухарей, крупы и
соли на сроки отъ 3 до 5 мѣсяцевъ и, въ зависимости отъ этого и
величины арміи, достигалъ иногда 15—16 тысячъ пароконныхъ под-
водъ -’32). Въ большинствѣ случаевъ провіантскій обозъ представлялъ
собой отдѣльную составную часть арміи; иногда по частямъ его при-
давали крупнымъ подраздѣленіямъ арміи (дивизіямъ) 23:‘).
Собственный обозъ также можно раздѣлить на двѣ части: офицерскій
и солдатскій. Количество офицерскаго обоза до 1731 г., при выступленіи
арміи въ походъ, опредѣлялось каждый разъ Главнокомандующимъ,
при чемъ даже Петръ I не могъ довести его до болѣе или менѣе
незначительныхъ размѣровъ 224).
Воинская Коми сія 1730 г., принимая во вниманіе, что „въ
военное время въ полкахъ отъ излишнихъ обозовъ не безъ помѣта-
тельства бываетъ", точно опредѣлила размѣръ офицерскаго обоза по
чинамъ, съ тѣмъ, чтобы „сверхъ онаго содержано не было". Согласно
этому, въ драгунскомъ полку могло быть всего палубъ 99 да коля-
сокъ для раненыхъ и больныхъ—2(>, а въ пѣхотномъ полку—палубъ
58 И колясокъ—-23
Опредѣляя размѣръ офицерскаго обоза въ полкахъ. Воинская
Компсія не опредѣлила его для генералитета, который хотя и созна-
валъ, повидимому, весь вредъ большихъ обозовъ, однако, себя въ
этомъ отношеніи не стѣснялъ -3,і).
Что касается собственнаго солдатскаго обоза, то онъ штатами
не предусматривался, но, вѣроятно, нахожденіе въ полкахъ среди
рядовыхъ значительнаго числа дворянъ не позволяло вовсе отказаться
отъ него. Размѣрь такого обоза опредѣлялся каждый разъ Главно-
командующимъ и обыкновенно составлялъ 4 пароконныхъ повозки на
роту, что давало на пѣхотный полкъ 32, а на драгунскій—40 повозокъ.
Такимъ образомъ, необходимо признать, что въ военное время весь
полковой обозъ СОСТОЯЛЪ въ пѣхотномъ полку изъ 185—300 повозокъ
и въ драгунскомъ полку—изъ 225—333. Такой обозъ нельзя не признать
очень значительнымъ, особенно для драгунскаго полка, и несомнѣнно,
что онъ въ сильной степени стѣснялъ полки, дѣлая ихъ малоподвиж-
ными.
Что касается армейскаго обоза, то при условіи нахожденія его
въ совокупности при арміи, онъ также долженъ былъ вліять неблаго-
пріятно на подвижность всей арміи *”).
Полковые обозы провіантомъ пополнялись изъ нолевого провіант-
скаго магазина, при чемъ Главнокомандующій каждый разъ назначалъ,
на какой промежутокъ времени полевой провіантскій магазинъ долженъ
передать провіантъ въ полковые обозы. Обыкновенно, этотъ промежутокъ
времени равнялся іо—14 днямъ. Точно также по приказанію Главно-
командующаго пополнялся и боевой запасъ полковыхъ обозовъ изъ
артиллерійскаго магазина, при чемъ пополненіе это производилось
каждый разъ до нормальнаго числа, т. е. до 30 зарядовъ на ружье.
Пополненіе полевого провіантскаго магазина производилось раз-
личными способами: если было возможно, то провіантъ подвозился изъ
собственныхъ пограничныхъ магазиновъ: еслп-же это было невозможно,
то полевой провіантскій магазинъ пополнялся мѣстными средствами: при
этомъ порядокъ сбора или пріобрѣтенія этихъ средствъ опредѣлялся
каждый разъ отдѣльными распоряженіями
ГЛАВА И.
Строевая и полевая подготовка регулярныхъ войскъ.
Всѣ постановленія относительно строевой, полевой и гарнизонной
службы, какъ и вообще всѣ постановленія, относившіяся къ службѣ
войскъ до 1732 г., сосредотачивались въ Воинскомъ Уставѣ 1716 г. *).
Въ 1730 г. Воинской Комисіи, среди другихъ вопросовъ, было
указано также пересмотрѣть вопросъ объ „экзерциціи4', „дабы при
всей арміи, какъ при кавалеріи, такъ и при инфантеріи, введены были
экзерциціи однѣ и равныя, понеже отъ разности въ экзерциціяхъ при
случаяхъ великіе непорядки и злыя слѣдованія приключиться
могутъ" ).
Необходимость собрать соотвѣтствующій матеріалъ, вѣроятно,
затянула въ Комисіи рѣшеніе этого вопроса и, очевидно, что до
конца 1732 г., кромѣ подготовительныхъ работъ, къ которымъ нужно
отнести сборъ матеріаловъ, въ этомъ отношеніи еще ничего не было
сдѣлано. Такая медленность работы по столь важному, цо мнѣнію
Императрицы, вопросу, заставила ее въ началѣ октября 173'2 г. обра-
титься къ Военной Коллегіи и Воинской Комисіи съ указомъ, въ
которомъ повелѣвалось „по оному пункту, яко о важнѣйшемъ дѣлѣ,
разсужденіе имѣть... и, окончивъ оное разсужденіе, для апробаціи
подать немедленно" 3).
Слѣдствіемъ такого настойчиваго требованія Императрицы от-
носительно „единой экзерциціи" въ 1732 г. и появляется такъ назы-
ваемая „экзерциція пѣша", которая, однако, по своему происхожденію,
повидимому, не была результатомъ работы Комисіи, и по содержанію
не имѣла вполнѣ самостоятельнаго характера, а являлась только до-
полненіемъ къ Воинскому Уставу, разъясняя, собственно, одинъ от-
дѣлъ его, а именно: отдѣлъ экзерциціи, соотвѣтствовавшій первой
части нынѣшняго строевого устава пѣхотной службы ѣ.
„Экзерциція пѣша" не отмѣняла соотвѣтствовавшаго отдѣла
Устава Воинскаго, а только служила поясненіемъ къ нему, чт< > дока-
41
зывается тѣмъ. чт<» во 1-х ь. она не была утверждена Императрицей:
во 2-хъ, офиціальной отмѣны Устава не послѣдовало: въ 3-хъ. „эк-
зерциція пѣша** не печаталась, а разсыпалась ігь полки въ рукопис-
номъ видѣ: въ 4-хъ, заглавіе этой экзерциціи было таково: „Экзерциція
пѣша съ показаніемъ яснаго толкованія**, между тѣмъ, какъ въ Уставѣ
такого толкованія нѣтъ, подробности построеній не объяснялись „какъ
звычайныя и твердо знаемыя въ полкахъ"; въ 5-хъ, въ ней нѣтъ
существенныхъ измѣненій противъ экзерциціи Устава, что видно и
изъ сравненія этихъ экзерцицій и изъ отдѣла „экзерциціи пѣшей**
„противъ Устава имѣетъ быть отмѣна-; въ 6-хъ, изданіе такой эк-
зерциціи съ показаніемъ яснаго толкованія является вполнѣ есте-
ственнымъ и притомъ именно въ первые годы послѣ смерти Петра
Великаго, годы сравнительно долгаго мира послѣ безпрерывныхъ
войнъ Великаго Государя. Воспитательное значеніе сомкнутаго строя,
со всѣми мельчайшими его особенностями,—безспорно, и оно тѣмъ’
сильнѣе, чѣмъ болѣе продолжителенъ періодъ мира, который и на-
ступилъ послѣ Петра 1.
Петру не было надобности пользоваться особенностями сомкну-
таго строя, какъ воспитательнымъ пріемомъ, такъ какъ войска его
воспитывались въ постоя иныхъ военныхъ дѣйствіяхъ, да и не было
имъ времени совершенствоваться въ мелочахъ, при тогдашней обста-
новкѣ. Не то было при Минихѣ г').
Во всякомъ случаѣ, разсылка въ полки рукописныхъ экземпля-
ровъ экзерцицій не могла принести вреда, внеся „произволъ въ обу-
ченіе" п приведя „въ извѣстной степени къ положенію, бывшему до
Петра I". т. е. что ни іюлкъ.—то свой уставъ ,;), такъ какъ: 1) наравнѣ
съ экзерциціей въ полкахъ находились и уставы: 2) экзерциція отли-
чалась отъ .Устава только „показаніемъ яснаго толкованія": слѣдова-
тельно, если и могла быть въ чемъ-нибудь разница, то только въ
исполненіи различныхъ пріемовъ, согласно этому толкованію, но раз-
личіе это существовало и при Петрѣ, такъ какъ въ Уставѣ указывался
только пріемъ, но не описывалось его исполненіе, почему совершеннаго
однообразія ігь пріемахъ и не требовалось: 3) установлены были дву-
кратные ежегодные смотры, инструкціи для производства которыхъ
совершенно пе допускали возможности „произвола въ обученіи".
Что касается прочаго, то все дѣлалось, по прежнему, на осно-
ваніи Устава.
По Уставу 1716 г., въ пѣхотѣ рота раздѣлялась на 4 плутонга
(взвода). Каждый взводъ раздѣлялся на два капральства 7).
Имѣя вь виду, что по штатамъ военнаго времени, составъ роты
былъ въ 16о чел. и что строй былъ четырехшереножный, нужно при-
42
пять, что въ ротѣ было 40 рядовъ, во взводѣ 10 рядовъ, а въ кап-
ральствѣ—по 5-ти рядовъ.
Строевое образованіе роты, какъ и всѣ заботы о чинахъ ротъ во
всѣхъ отношеніяхъ, всецѣло лежало на обязанности ротнаго коман-
дира (капитана).
Въ походѣ ротный командиръ могъ быть верхомъ.
Помощникомъ ротному командиру являлся поручикъ, старшій
офицеръ, и въ минуты необходимости,—его замѣститель, которому
подчинялись всѣ офицеры роты. Остальные офицеры роты (подпо-
ручикъ и прапорщикъ) исполняли обязанности, возлагаемыя на нихъ
поручикомъ. Прапорщикъ въ то-же время былъ ближайшимъ хода-
таемъ за нижнихъ чиновъ. Кромѣ того, на обязанности прапорщика
лежало носить въ бою знамя, которое ему „въ бою не надлежитъ
оставлять, подъ смертной казнью..., а егда опасной случай въ рети-
радѣ учинится, тогда знамя отъ древка отодрать надлежитъ и у себя
схоронить или около себя обвить и тако себя со онымъ спасать".
Начальниками изъ нижнихъ чиновъ были: во 1-хъ, два сержанта;
(старшій изъ нихъ несъ обязанности фельдфебеля) 8); во 2-хъ, подпра-
порщикъ, который въ бою и па парадѣ всегда долженъ былъ нахо-
диться при прапорщикѣ и, въ случаѣ убыли послѣдняго, замѣнять
его; внѣ боя и парада подпрапорщикъ самъ носилъ знамя; въ 3-хъ,
каптенармусъ, завѣдывавшіхі въ ротѣ оружіемъ, кремнями и патро-
нами; въ 4-хъ, фурьеръ, исполнявшій въ строю обязанности линейнаго,
и въ 5-хъ, капралы, которые были тѣмъ, что у насъ теперь- -взводные
унтеръ-офицеры.
Званіе командира полка и обязанности его въ строевомъ отноше-
ніи были почти такіе-же, какъ и въ настоящее время 9). Онъ являлся
руководителемъ и отвѣтчикомъ за строевую часть полка. Въ строю
самъ командиръ полка подавалъ команды лишь въ нѣкоторыхъ особо
важныхъ случаяхъ; обыкновенно-же командовалъ премьеръ-маіоръ.
Штабъ-офицеровъ въ полку было три: подполковникъ, премьеръ-
маіоръ и секундъ-маіоръ.
Подполковникъ былъ ближайшимъ помощникомъ командира полка
по строевой части. Отъ него исходили и приказы по полку.
Вся строевая часть и непосредственное управленіе полкомъ,
наблюденіе за личнымъ составомъ, оружіемъ, аммуниціей и обмунди-
рованіемъ всецѣло лежали на премьеръ-маіорѣ. Секундъ-маіоръ былъ
помощникомъ премьеръ-маіора, а въ строю—командовалъ баталіономъ.
Штабъ полка состоялъ изъ 8-ми чеъ, изъ которыхъ въ строю
имѣлъ обязанности только полковой адъютантъ: онъ былъ помощни-
комъ премьеръ-маіора и исполнялъ его приказанія по строевой части.
43
Изъ вышеизложеннаго видно, какое большое значеніе имѣлъ
ротный командиръ, являвшійся въ своей ротѣ полнымъ распорядите-
лемъ, а также штабъ-офицеры, которые, будучи въ строю баталіон-
ными командирами, принимали дѣятельное участіе въ вопросахъ,
касавшихся всего и >лка :п).
„Экзерциція пѣша" ::) даетъ намъ возможность заключить, что
главнымъ видомъ строя въ эту .эпоху былъ строй развернутый, при
чемъ роты строились въ одну линію безъ интерваловъ по порядку
номеровъ, въ 4 шеренги. Шеренга отъ шеренги строилась на 3 шага
дистанціи; люди каждой сзади стоявшей шеренги становились въ за-
тылокъ впереди стоявшимъ, образуя изъ каждыхъ 4-хъ человѣкъ
одинъ рядъ. Интервалъ между людьми въ шеренгѣ былъ такой, что
въ немъ свободно могь помѣститься человѣкъ, что необходимо было
для сдваиванія шеренгъ.
При построеніи полка, гренадерская рота стояла на флангахъ,
на каждомъ по нолъ-роты. Расчетъ дѣлался для сдваиванія рядовъ—
по рядамъ и в'ь каждой ротѣ- по плутонгамъ (взводамъ); для стрѣльбы,
четвертая шеренга каждой роты расчитывалась на три. а весь полкъ—еще
и на дивизіоны, по двѣ роты въ каждомъ. Дивпзіонъ-же, кромѣ расчета
на 8 плутонговъ, расчитывался еще для стрѣльбы на 6 плутонговъ.
Мѣста чиновъ были такія-же, какъ и по Уставу Воинскому, т. е.
полковникъ становился на правомъ флангѣ, подполковникъ — на лѣ-
вомъ, передъ первой шеренгой, премьеръ-маіоръ — передъ серединой
полка, ротные командиры передъ ротами посерединѣ, на одной линіи
съ полковниками, поручикъ—на правом'ь флангѣ въ первой шеренгѣ,
подпоручикъ--также на лѣвомъ флангѣ, прапорщикъ со знаменемъ—
въ первой шеренгѣ посерединѣ роты, капралъ — за четвертой шерен-
гой, за капраломъ— сержантъ и каптенармусъ.
Въ строю требовалось стоять „прямо и бодро и ничѣмъ отнюдь
не трогаться*. Особенно требовалось это отъ нижнихъ чиновъ. Ружье
держалось въ строю всегда на плечѣ. Повороты производились только
направо и налѣво, направо кругомъ и налѣво кругомъ; полуоборотовъ
не было.
Ружейные пріемы были слѣдующіе:
1) Съ плеча „на караулъ* и обратно.
2) Съ караула „къ ногѣ" и обрати»».
3) Отъ ноги „положи мушкетъ* и обратно. („Бери мушкетъ*).
4) Съ караула „мушкетъ съ поля* и обратно.
5) „Мушкетъ къ заряду* (заряжаніе), прикладка и спускъ курка.
б) Примыканіе и отмыканіе штыка.
7) ..На руку*.
44
Чтобы придать ружью одно изъ указанныхъ положеніи, необхо-
димо было каждый разъ, по особой командѣ, произвести нѣсколько
промежуточныхъ пріемовъ („клади на мушкетъ руку". ..подвысь",
„передъ себя", „снимай съ плеча правой рукой" и т. д.).
Каждый изъ этихъ пріемовъ исполнялся по темпамъ (счетамъ),
при чемъ то, что нужно дѣлать съ каждымъ темпомъ и какъ дѣ-
лать,—чрезвычайно подробно указывалось въ „экзерциціи пѣшей".
Въ общемъ, число какъ промежуточныхъ пріемовъ, такъ и тем-
повъ было для каждаго пріема очень велико. Особенно обращаетъ на
себя вниманіе заряжаніе: чтобы зарядить ружье, нужно было продѣ-
лать 14 пріемовъ въ 25 темповъ.
Нельзя также пе обратить вниманія на то. что ружейные пріемы,
имѣвшіе боевой характеръ (заряжаніе, прикладка, примыканіе штыка
и „на руку"), дѣлались только изъ положенія ружья „на карауль".
Пріемы заряжанія и прикладка производились безъ штыковъ.
При положеніи ружья „на руку", производились повороты во
всѣ стороны, но объ ударѣ штыкомъ въ „экзерциціи пѣшей" не
упоминается.
Перестроенія основного развернутаго строя описаны были въ
отдѣлѣ, озаглавленномъ „О сдваиваніи шеренгъ" и состояли:
1) Въ сдваиваніи шеренгъ: другими словами, въ перестроеніи
четырехшереножнаго строя въ двухпіереножпый. Достигалось эт<>
тѣмъ, что люди третьей шеренги входили въ интервалы между людьми
первой шеренги, а люди четвертой — между людьми второй. Сдваива-
ніе это производилось и вправо, и влѣво, а также по первой и вто-
рой шеренгамъ (какъ выше описано) или по третьей и четвертой. Въ
послѣднемъ случаѣ, люди 2-ой и 1-ой шеренги, поворотясь кругомъ
входили въ интервалы 4-ой и 3-ей шеренгъ. а затѣмъ, вновь повора-
чивались кругомъ.
Сдваиваніе шеренгъ производилось почти такъ-же. какъ и сдваи-
ваніе рядовъ въ наше время и требовало всего двѣ команды.
Для выстраиванія первоначальнаго положенія, люди сначала
поворачивались, по командѣ, кругомъ, что нѣсколько усложняло
построеніе, требуя 4 команды.
2) Въ сдваиваніи рядовъ, чѣмъ достигалось уменьшеніе числа
рядовъ по фронту, и углубленіемъ строя до 8-ми шеренгъ. -Что сдваи-
ваніе производилось только при фронтальномъ положеніи на первую
шеренгу или направо, или налѣво „по расчету, которымъ чрезъ унтеръ-
офицеровъ сказывается". Какъ сдваиваніе, такъ и выстраиваніе рядовъ
производилось довольно просто, требуя для того и другого по три
команды. Въ томъ и другомъ случаѣ, исполненіе сдваиванія разнится
45
отъ теперешняго тѣмъ, что передъ сдваиваніемъ люди поворачивались,
по командѣ, въ ту сторону, въ которую производилось сдваиваніе
(направо или налѣво), а сдвоивъ, вновь по командѣ поворачивались
во фронтъ. Это требовало лишней команды и нѣсколько усложняло
построеніе.
3) Сдваиваніе „черезъ капральство"' Результатомъ этого
построенія являлся строй, при которомъ въ каждой ротѣ полуроты
стояли на одной линіи во взводной колоннѣ. Построеніе это произво-
дилось сдваиваніемъ 2-го и 4-го взвода за 1-мъ и 3-мъ и притомъ
такъ, что сдваивали, собственно, не взводъ за взводъ, а каждую
шеренгу одного взвода—за соотвѣтственную шеренгу другого взвода.
Шеренги сдваивающихъ взводовъ „маршировали позади своихъ шеренгъ,
посерединѣ шереножной дистанціи": вслѣдствіе этого, взводы пере-
мѣшивались, отъ чего построеніе это, полезное и удобное (по про-
стотѣ построенія—всего три команды), теряло значительную часть
своего достоинства. Оно производилось только на первую шеренгу и
притомъ вправо или влѣво.
4) Сдваиваніе полуротами („съ половины роты направо или
налѣво ряды сдвой"). Это построеніе вполнѣ соотвѣтствуетъ построенію
въ настоящее время двухвзводной колонны, но дѣлалось совершенно
такъ-же, какъ и „сдваиваніе черезъ капральство", а потому въ резуль-
татѣ получалась какъ-бы полуротная колонна, но съ перемѣшанными
полуротами, вслѣдствіе чего, построеніе это имѣло всѣ достоинства и
недостатки предшествующаго построенія.
Производилось это построеніе также только на переднюю шеренгу
и притомъ тоже и направо, и налѣво.
Всѣ указанныя выше построенія дѣлались при положеніи ружья
„на плечо", а при сдваиваніи „черезъ капральство" и „черезъ поло-
вину роты" при исполненіи требовалось идти въ ногу, равняясь по
рядамъ л въ затылокъ.
Кромѣ указанныхъ построеній было еще одно, употреблявшееся
исключительно для стрѣльбы. Оно состояло въ перестроеніи четырех-
шереножнаго строя въ трехшереножный, что дѣлалось для того, чтобы
всѣ люди роты могли-бы принять участіе въ стрѣльбѣ. Построеніе-
это дѣлалось двоякимъ способомъ. Первый способъ состоялъ въ томъ,
что люди 2-ой шеренги входили въ интервалы между людьми 1-ой
шеренги, 3-я и 4-я шеренги при этомъ, не перестраиваясь, приступали
къ передней шеренгѣ. Это дѣлалось для того, чтобы „первая шеренга
имѣла двойной огонь". Другой способъ состоялъ въ томъ, что каждые
три человѣка 4-ой шеренги составляли одинъ новый рядъ трехшере-
ножнаго строя. При этомъ всѣ три получаемыя шеренги были силь-
46
нѣе и были равны, что необходимо было для стрѣльбы гренадерской
роты.
Стрѣльба производилась только залпами пли по шеренгамъ, или
по плутонгамъ.
Всѣ правила о стрѣльбѣ, изложенныя въ отдѣлѣ экзерциціи „о
стрѣльбѣ", заключались въ слѣдующемъ:
По командѣ: „Слушай заряжай ружье". всѣ> люди брали „на
караулъ" и затѣмъ, произведя, каждый самъ по себѣ, такъ называемые
промежуточные пріемы, безъ какихъ либо другихъ командъ, произ-
водили заряжаніе, стараясь все дѣлать „наискорѣе безъ замедленія".
Совершивъ заряжаніе, ружья брали на плечо.
При этомъ „экзерциція пѣша“ требовала, чтобы при заряжаніи
всѣ штабъ, оберъ и унтеръ-офицеры стояли передъ фронтомъ лицомъ
къ нему и до тѣхъ поръ, пока люди не положатъ ружья па плечо,
наблюдалп-бы, „дабы всѣ порядочно и проворно ружье заряжали".
Когда-же всѣ брали „на плечо", они становились во фронтъ па свои
мѣста. Въ виду того, что при исполненіи другихъ ружейныхъ пріе-
мовъ, а также перестроеній, „экзерциція" не устанавливала указан-
наго выше наблюденія какъ за заряжаніемъ, такъ и за дальнѣйшими
пріемами при стрѣльбѣ, само собой напрашивается заключеніе, что
стрѣльбѣ придавали особое значеніе.
Когда ружья были заряжены, строй перестраивался, какъ изло-
жено выше, изъ четырехнгереножнаго въ трехшереножный. Послѣ
этого, передняя шеренга (составленная изъ 1-ой и 2-ой). по особой
командѣ, примыкала штыки, послѣ, чего всѣ начальствующія лица, а
также и музыканты становились за фронтъ. Штабъ-офицеры, кромѣ
старшаго, который командовалъ, должны были находиться верхомъ
позади полка и наблюдать, чтобы „съ добрымъ порядкомъ и безъ
торопливости все въ полку’ происходило". Затѣмъ, передняя шеренга
садилась на колѣни, при чемъ въ „экзерциціи" требовалось, чтобы
сидѣли они такимъ образомъ, чтобы во 1-хъ, удобно было заряжать,
а во 2-хъ, чтобы заднія шеренги могли-бы приступать къ передней
шеренгѣ возможно ближе. По командѣ „прикладывайся", люди прикла-
дывались п прицѣливались. То и другое мало отличалось отъ нынѣш-
нихъ пріемовъ, но „экзерциція" требовала, чтобы при прикладкѣ сгибать
лѣвую ногу, выдвинутую впередъ, подавая на нее весь корпусъ и
прицѣливаться „въ полъ-человѣка" я). По командѣ „пали", стрѣляла
сначала 3-я шеренга всего полка, а потомъ, по очереди, 2-ая и 1-ая.
Спускъ курка производился „дерганьемъ двумя пальцами правой
руки за спускъ".
Кромѣ стрѣльбы шеренгами была еще стрѣльба плутонгами,
47
которая производилась пли ію-ротно или по-дивизіонно (дивизіонъ-
2 роты).
При стрѣльбѣ плутонгами, главнымъ образомъ, требовалось, чтобы
пальба была непрерывная, т. е. чтобы одинъ плутонгъ стрѣлялъ-бы
непосредственно за другимъ, но въ извѣстномъ строго опредѣленномъ
порядкѣ (черезъ одинъ). Передъ стрѣльбой плутонгами, полкъ смыкался
къ серединѣ на такіе интервалы, чтобы, при поворотѣ къ флангу,
сзади стоявшій человѣкъ доходилъ „до конца шпаги впереди стоящаго“.
По предварительной командѣ, что стрѣльба будетъ плутонгами,
офицеры становились на правыхъ флангахъ своихъ плутонговъ во
второй шеренгѣ, лицомъ вдоль фронта. Если офицеровъ не хватало,
то ихъ мѣста заступали сержанты и другіе унтеръ-офицеры, а въ
крайнемъ случаѣ, и капралы.
При стрѣльбѣ по-ротно, въ каждой ротѣ, по приказанію коман-
дующаго, стрѣляли, по командѣ своихъ командировъ, сначала первый
плутонгъ, затѣмъ,—третій, второй и четвертый.
При стрѣльбѣ по-дпвпзіонпо, стрѣляли пли „изъ восьми плутон-
говъ" (по нормальному расчету дивизіона) или „изъ шести плутон-
говъ", для чеі'о дѣлался особый расчетъ въ дивизіонахъ. Каждый
дивизіонъ стрѣлялъ самостоятельно и при стрѣльбѣ изъ восьми плутон-
говъ, порядокъ былъ такой: первый, пятый, второй, шестой, третій,
седьмой, четвертый и восьмой плутонги; при стрѣльбѣ изъ шести
плутонговъ,—первый, четвертый, второй, пятый, третій и шестой.
При стрѣльбѣ плутонгами, требовалось; чтобы офицеры и унтеръ-
офицеры, командовавшіе плутонгами, произиосили-бы команды „весьма
громко и бодро" и притомъ, чтобы смотрѣли, „чтобы каждый прикла-
дывался (прицѣливался), кака, надлежитъ, безъ торопливости".
Такимъ образомъ, видно, что при стрѣльбѣ, отъ нижнихъ чиновъ
требовалось быстрое заряжаніе и неторопливое прицѣливаніе.
„Экзерциція" требовала также обученія стрѣльбѣ пе только на
мѣстѣ, но и при наступленіи и отступленіи, при чемъ стрѣльбу про-
изводили по-шереножно,—а также не только изъ развернутаго строя,
но и изъ баталіонныхъ каре. Однако, этихъ правилъ стрѣльбы „экзер-
циція" ие давала, а требовала только, чтобы обученіе производилось
„въ силѣ Воинскаго Устава".
Если гренадерская рота стрѣляла безъ бросанія гранатъ, то
дѣлала это такъ-же, какъ и мушкетерскія роты, при чемъ плутонги
(каждая полурота дѣлилась на 4 плутонга) стрѣ; іи также черезъ
одинъ. При стрѣльбѣ-же шеренгами, грепадер- . рота стрѣляла
одновременно съ мушкетерскими.
48
Ес.ти-же нужно было бросать гранаты, то дѣлалось ото въ такомъ
порядкѣ: первый плутонгъ стрѣлялъ, а четвертый, одновременно съ
этимъ. бросалъ гранаты: потомъ третій стрѣлялъ,—первый бросалъ гра-
наты; далѣе, четвертыйстДіѣлялъ,— второй бросалъ гранаты, а затѣмъ,—
опять сначала.
Правила бросанія гранатъ были изложены въ отдѣлѣ „описаніе
о гренадерской экзерциціи", которая отличалась отъ мушкетерской
тѣмъ, что при обученіи ротъ отдѣльно, вводился особый ружейный
пріемъ, заключавшійся въ надѣваніи ружья на ремни черезъ лѣвое
плечо: въ нѣсколько иномъ дѣланіи пріема „съ поля", при которомъ
ружье клалось на лѣвое плечо прикладомъ вверхъ, а дуломъ внизъ
такъ, чтобы оно выходило немного изъ-за лѣвой ноги. Ружье клалось
въ такое положеніе передъ бросаніемъ гранатъ: доставалась изъ сумы
граната, приготавливалась, зажигалась фитилемъ и бросалась, „какъ
возможно сильно". На все. это требовалось шесть командъ и десять
темповъ. Послѣ бросанія гранатъ, сейчасъ-же ружье бралось „на руку".
Если бросаніе гранатъ необходимо было производить тогда, когда
передняя шеренга стояла па колѣняхъ, то она, по командѣ, вставала
и клала ружье па плечо, но прикладомъ не вверхъ, а внизъ (прочія-же
шеренги—прикладомъ вверхъ).
Отдѣльно стрѣлявшая гренадерская рота стрѣляла плутонгами
„изъ восьми", „изъ шести" и „изъ четырехъ". Объ этой стрѣльбѣ помѣ-
щено въ „экзерциціи пѣшей" въ отдѣлѣ „о стрѣльбѣ гренадерской роты".
Стрѣльба „изъ четырехъ" плутонговъ описана выше. При стрѣльбѣ
„изъ шести" плутонговъ, начинали стрѣлять: первый и четвертый плу-
тонги и т. д., при чемъ нижестоявшій плутонгъ бросалъ гранаты.
То-же было и при стрѣльбѣ „изъ восьми" плутонговъ, только начинали
первый и пятый.
Для гренадерской роты требовалась также стрѣльба во время
контръ-марша, когда впереди стоявшая шеренга, отстрѣлявъ, уходила
на мѣсто самой задней шеренги, а всѣ шеренги подвигались впередъ,
занимая мѣста впереди стоявшихъ шеренгъ; при этомъ каждая шеренга
стрѣляла изъ ружей и потомъ тотчасъ-же бросала гранаты. Стрѣльба
при отступленіи и въ гренадерской ротѣ производилась такъ: каждая
впереди стоявшая шеренга, отстрѣлявъ изъ ружей и гранатъ, отхо-
дила за самую заднюю шеренгу на три шага, гдѣ вновь изготовля-
лась къ стрѣльбѣ. При наступленіи, порядокъ былъ такой: первая
шеренга стрѣляла и бросала гранаты, послѣ чего вновь изготовлялась
къ стрѣльбѣ, а въ это время вторая шеренга выходила передъ пер-
вой на три шага и тоже стрѣляла; потомъ такимъ-же образомъ выхо-
дила третья и т. д.
49
Въ отдікті» „о маршированіи" строго регламентированы были пра-
вила маршированія. Передъ маршированіемъ смыкались или по-ротно
или по-дивизіонно и затѣмъ такъ и маршировали; при утомъ мѣста
штабъ, оберъ и унтеръ-офицеровъ и капраловъ п прочихъ чиновъ
оставались тѣ-яге, которыя были указаны въ Воинскомъ Уставѣ. Идти
требовалось въ ногу, равняясь направо, не поднимая высоко ноги и
не пристукивая: строго требовалось также сохраненіе дистанцій. Пере-
мѣна фронта дѣлалась только однимъ способомъ—захожденіемъ пле-
чомъ, при чемъ захожденіе что дѣлалось па твердой оси.
Если захожденіе дѣлалось по-ротно или по-дивизіонно, то передняя
шеренга останавливалась, прочія доходили къ ней вплотную и захо-
дили всѣ вмѣстѣ одновременно.
При захожденіи взводовъ, взводъ останавливался и дѣлалось за-
хожденіе каждой шеренги отдѣльно.
Въ общемъ, въ строевой службѣ пѣхоты временъ царствованія
Императрицы Анны, насколько позволяетъ судить объ этомъ „экзер-
циція пѣшая* 1731 г., въ связи съ Уставомъ 1716 года, можно замѣ-
тить слѣдующія особенности:
1) Въ строю требовалось полное однообразіе въ исполненіи
ружейныхъ пріемовъ, стрѣльбы, перестроеній и маршированіи, что
безусловно должно было отразиться на стройности частей въ строю.
2) Въ стрѣльбѣ принимали участіе всѣ люди роты, при чемъ
первая шеренга стрѣляла съ примкнутыми штыками, стоя на колѣ-
няхъ (при Петрѣ, первая шеренга не стрѣляла).
3) Кромѣ раздѣленія полка на роты, соотвѣтствовавшаго такому-
же административному дѣленію, въ строю полкъ дѣлился еще на ди-
визіоны, по двѣ роты въ каждомъ.
4) Для стрѣльбы, дивизіоны, кромѣ нормальнаго расчета на 8
плутонговъ (по 4 въ ротѣ), имѣли еще расчетъ на 6 плутонговъ.
5) Изложенное въ п.п. 3-мъ и 4-омъ устанавливало въ строю
случайныхъ начальниковъ, что нельзя признать удобнымъ.
6) Стрѣльба производилась также и при наступленіи и от-
ступленіи.
7) При сдваиваніи „черезъ капральство" и „съ половины роты",
происходило перемѣшиваніе взводовъ и полуротъ.
8) Сдваиваніе „черезъ капральство" и „съ полъ роты", обращая
негибкій, трудноподвижпый сомкнутый строй, въ строй, состоявшій изъ
небольшихъ колоннъ (соотвѣтствующій нашимъ взводнымъ и двух-
взводнымъ колоннамъ), стоявшихъ на большихъ между собой интер-
валахъ, дѣлало его болѣе гибкимъ и подвижнымъ.
4
50
Такимъ образомъ, можно сказать, что строи были:
1) Развернутый, 2) состоявшій изъ линіи колоннъ, взводныхъ п
двухвзводныхъ, и 3) каре, построеніе котораго производилось „въ силѣ
Воинскаго Устава" такъ: полкъ дѣлился на 4 части—правая часть
заходила плечомъ налѣво; лѣвая, повернувшись кругомъ, тоже захо-
дила налѣво; изъ двухъ среднихъ одна подавалась впередъ, другая
повертывалась кругомъ и тоже нѣсколько подавалась впередъ. Всѣ
на ходу смыкали ряды и затѣмъ, флангами примыкали одна къ дру-
гой, образуя сплошной четыреугольникъ ,:').
9) Перемѣна фронта производилась только захожденіемъ плечомъ
и притомъ на твердой оси.
10) Для гренадерской роты существовала стрѣльба при контръ-
мар шѣ.
Своеобразныя свойства турокъ, какъ боевого противника, заставили
въ указанныя здѣсь правила внести нѣкоторыя измѣненія и дополненія,
цѣлесообразность которыхъ впослѣдствіи вполнѣ подтвердилъ опытъ
Что касается строевой службы кавалеріи, то для нея руковод-
ствомъ служилъ составленный въ 1732 г., при такихъ-же обстоятель-
ствахъ, какъ и „экзерциція пѣшая", уставъ спеціально для кирасиръ.
Этотъ уставъ началъ дѣйствовать, собственно, съ 1733 г. подъ назва-
ніемъ „экзерциція конная въ полку Его Императорскаго Высочества".
Драгуны пользовались имъ съ самыми незначительными измѣненіями '“)
„Экзерциція конная" ”) даетъ намъ возможность заключить, что
основнымъ строемъ конницы былъ строй, развернутый въ 3 шеренги.
Дистанція между шеренгами была въ 3 шага; интерваловъ между
людьми въ каждой шеренгѣ не было никакихъ. Состоя изъ 10 ротъ,
полкъ дѣлился на 5 эскадроновъ, по 2 роты въ каждомъ. Рота дѣли-
лась на 2 взвода (въ эскадронѣ—4 взвода). Такимъ образомъ, въ ротѣ
у кирасиръ было 20 рядовъ, а у драгунъ—30: во взводѣ-же іо и
15 рядовъ.
Если эскадроны были малы, то они расчитывались на 3 или даже
на 2 взвода ’8).
Для поворотовъ въ каждой ротѣ дѣлался расчетъ, включая сюда
и унтеръ-офицеровъ, на отдѣленія по 4, при чемъ, если оставались
лишніе ряды, то въ первомъ и послѣднемъ отдѣленіи было по 5-ти
рядовъ или-же два послѣднія отдѣленія дѣлались по три ряда.
Для перестроенія изъ трехшереножнаго строя въ двухшеренож-
ный, задняя шеренга дѣлилась на 4 равныя части.
Мѣста офицерскихъ чиновъ въ эскадронѣ были слѣдующія:
эскадронный командиръ—въ 8-ми шагахъ передъ правымъ флангомъ
перваго взвода, старшій корнетъ—на полъ-лошади впереди второго
взвода, младшій поручикъ—при третьемъ взводѣ, а младшій ротмистръ
и корнетъ—при четвертомъ.
Штандартъ помѣщался на правомъ флангѣ 3-го эскадрона.
Построенія сомкнутаго строя заключались въ слѣдующемъ:
1) Повороты исполнялись по 4, въ 4 оборота, когда, по окончаніи
поворота, строй принималъ первоначальный видъ, и въ два оборота,—
когда строй поворачивался на заднюю шеренгу. Повороты дѣлались
въ каждой шеренгѣ отдѣльно и притомъ налѣво или направо.
2) Сдваиваніе состояло въ томъ, что одна изъ ротъ въ каждомъ
эскадронѣ осаживала назадъ, а затѣмъ, примыканіемъ становилась къ
ротѣ, остававшейся па мѣстѣ. Сдваиваніе происходило пли направо,
пли налѣво.
3) Строй перестраивался изъ трехшереножнаго въ двухшеренож-
ный. для чего люди третьей шеренги правой роты въ эскадронѣ
пристраивались къ его правому флангу, а люди лѣвой роты—къ лѣ-
вому, при чемъ люди перваго взвода въ каждой ротѣ составляли
первую шеренгу, а второго взвода—вторую.
4) Заѣзды производились по-взводно и по-эскадронно. Въ обоихъ
случаяхъ или „въ 4 оборота**, или „въ два оборота**. При первомъ
заѣздѣ, строй принималъ первоначальный видъ; при второмъ—фронтъ
его обращался въ обратную сторону, при чемъ фланги были перемѣ-
шаны. Заѣзды дѣлались направо и налѣво. Передъ тѣмъ, какъ сдѣ-
лать заѣзды, вторая и третья шеренги, по особой командѣ, смыкались
къ первой шеренгѣ.
5) Для движенія впередъ, эскадронъ (полкъ) выстраивалъ колонну
по 4 или взводную, а полкъ, кромѣ того, и эскадронную. Колонна по
4 выстраивалась слѣдующимъ образомъ: по исполнительной командѣ,
начинало движеніе правофланговое отдѣленіе первой шеренги, за нимъ
шло слѣдующее отдѣленіе той—же шеренги и т. д. до послѣдняго от-
дѣленія этой шеренги. Затѣмъ, такимъ-же порядкомъ двигалась вто-
рая, а потомъ и третья шеренги. Выстраиваніе взводной и эскадрон-
ной колонны происходило такъ: правофланговый взводъ (эскадронъ)
двигался впередъ: прочіе дѣлали заѣзды направо, продвигались впе-
реди до того мѣста, гдѣ. стоялъ первый взводъ (эскадронъ) и здѣсь
дѣлали заѣздъ налѣво. Передъ этимъ выстраиваніемъ заднія шеренги
тоже приступали. Выстраиваніе фронта производилось облическимъ
движеніемъ влѣво отдѣленій, взводовъ и эскадроновъ.
Обученіе производству атаки, по „экзерциціи конной**, заключалось
въ слѣдующемъ: въ каждомъ эскадронѣ роты становились одна про-
тивъ другой выдвиганіемъ одной изъ нихъ впередъ и поворотомъ на-
лѣво кругомъ. Затѣмъ, обѣ роты двигались навстрѣчу одна другой
4я
сначала шагомъ (рота, которая выдвигалась впередъ), а потомъ „малой
рысцой" съ обнаженными палашами. Затѣмъ, миновавъ одна другую,
по сигналу, останавливались и выстраивали фронтъ.
Стрѣльба съ коня производилась какъ изъ ружей (карабиновъ)
такъ и изъ пистолетовъ, при чемъ въ экзерциціи подробнаго описанія
пріемовъ для стрѣльбы нѣтъ.
При спѣшиваніи полкъ выстраивалъ по третьему эскадрону раз-
вернутый строй; въ экзерциціи не было указаній, кто остается коно-
водами и сколько ихъ должно быть. Лошади смыкались поводьями.
Пѣшій строй заключался въ пальбѣ.
Въ общемъ, въ строевой службѣ конницы временъ Императрицы
Анны, насколько объ этомъ позволяетъ судить „экзерциція конная",
можно замѣтить слѣдующія особенности:
1) Основнымъ строемъ былъ строй развернутый,въ три шеренги. Для
движенія, выстраивали колонны по 4. ио-взводно и по-эскадронпо.
2) Существовало перестраиваніе въ двѣ шеренги; при этомъ ра-
счетъ ротъ не нарушался.
3) При сдваиваніи, которое всегда производилось назадъ, также
не нарушался расчетъ строевыхъ единицъ.
4) Сдваиваніемъ „съ половины эскадрона" развернутый строй обра-
щался въ болѣе подвижный и гибкій, состоявшій изъ линіи ротныхъ
колоннъ.
о) Обученіе атакѣ производилось небольшимъ аллюромъ, „малень-
кой рысцой".
6) Стрѣльба была установлена изъ ружей и пистолетовъ съ коня.
Таковы были, въ царствованіе Императрицы Анны, основанія
строевой службы пѣхоты и конницы, проводимыя на практикѣ въ
мирное время двумя экзерциціями, „пѣшей и конной", составленными
въ 1732 г. если не самимъ Минихомъ, то во всякомъ случаѣ, по
ближайшимъ его указаніямъ. Если на „экзерцицію пѣшу" слѣдуетъ
смотрѣть только какъ на дополненіе и разъясненіе одной лишь части
Петровскаго Воинскаго Устава объ одиночномъ обученіи, то „экзерциція
конная"—являлась единственнымъ руководствомъ, гдѣ сосредоточились
всѣ указанія относительно элементарной техники строевого дѣла :!І).
Что касается артиллеріи, то нужно думать, что цѣльнаго, разра-
ботаннаго въ подробностяхъ и затрагивавшаго всѣ вопросы строевой
подготовки, артиллерійскаго устава не было 2П) и наша полевая и пол-
ковая артиллерія, въ этомъ отношеніи, руководствовались артиллерій-
скимъ уставомъ или, быть можетъ, только выдержками изъ него, пе-
реведенными около 1730 г. съ шведскаго -1). Этотъ уставъ содержитъ
въ себѣ правила заряжанія и производства выстрѣла изъ орудія и
даетъ нѣкоторыя весьма немногочисленныя указанія для веденія огня.
Согласно шведскаго устава, приготовленіе орудія къ заряжанію,
заряжаніе его. наводка орудія и производство выстрѣла требовали
48 пріемовъ, изъ которыхъ зь- только для заряжанія, что вызывалось,
главнымъ образомъ, заряжаніемъ съ дула отдѣльно зарядомъ и сна-
рядомъ и несовершеннымъ способомъ воспламененія заряда. Всѣ ма-
нипуляціи при стрѣльбѣ изъ орудія производились четырьмя артил-
леристами, изъ которыхъ одного разрѣшалось замѣнять пѣхотнымъ
солдатомъ.
Относительно веденія огня артиллерійскій уставъ указывалъ
только на слѣдующее: открывать огонь не слѣдуетъ далѣе, чѣмъ съ
400 шаговъ; орудіе для стрѣльбы должно ставиться на ровномъ мѣстѣ,
а если такого пѣтъ, то его нужно приготовить; измѣненіе направле-
нія выстрѣловъ дѣлается поворотомъ орудія посредствомъ рычага,
вставляемаго въ хвостъ лафета: для движенія впередъ' „отвозы" надѣ-
ваются на передніе крючья лафета, а для движенія назадъ—на хво-
стовый крюкъ лафета. При такомъ способѣ соединенія орудія съ
передкомъ, постановка орудія на позицію и снятіе съ нея въ значи-
тельной степени облегчались, не требуя никакихъ заѣздовъ. Мушке-
теры (фузилеры), находившіеся въ составѣ артиллерійскихъ служи-
телей, должны были располагаться по обѣ стороны соотвѣтствую-
щаго орудія, очевидно, выполняя роль пѣхотнаго прикрытія. Такимъ
образомъ, въ эт<> время въ русской арміи пѣхотное прикрытіе артил-
леріи составляло нераздѣльную органическую часть самой артиллеріи,
что несомнѣнно должно было благопріятно отзываться на ихъ взаимо-
дѣйствіи.
Ни Уставъ Воинскій Петра Великаго, ни тѣмъ болѣе „экзерциціи",
„пѣшая" и „конная", не давали никакихъ правилъ для построенія
боевого порядка отряда пзъ всѣхъ родовъ войскъ и для ихъ совокуп-
ныхъ дѣйствій.
Въ Уставѣ Воинскомъ, который сохранялъ свою силу и въ цар-
ствованіе Императрицы Анны, на этотъ счетъ имѣлось только указа-
ніе, что по <ірдеръ-де-бата’ііи армія обыкновенно ставится въ двѣ
линіи; пушки съ нѣсколькими ящиками впереди, раздѣленныя на нѣ-
сколько частей: конница-на флангахъ и „къ тому резерва ставится";
однако, тутъ-же прибавлялось, что „сіе все зависитъ отъ осторожности,
искусства и храбрости генерала, которому положеніе землп, силу не-
пріятеля и обыкновеніе онаго знать п по тому свое дѣло управлять
надлежитъ"
Этими указаніями и довольствовались до 1736 г., т. е. въ тотъ
54
періодъ, когда приходилось, какъ въ 1734 г., вести войну противъ
непріятеля, который ничѣмъ почти не отличался пи но устройству
своей вооруженной силы, пи по способу дѣйствія, отъ того, съ кото-
рымъ относительно недавно приходилось бороться русской арміи въ
теченіе свыше 20 лѣтъ. Но съ 1736 г. въ начавшейся войнѣ съ Портой
Оттоманской русской арміи приходилось имѣть дѣло съ турко-тата-
рами, противникомъ, крайне своеобразнымъ и по устройству своихъ
боевыхъ силъ, и по способу дѣйствія; къ тому-же, съ этимъ против-
никомъ молодая русская регулярная армія въ сущности пе имѣла еще
случая помѣряться силами въ полѣ. Все это несомнѣнно должно было
выдвинуть вопросъ о снабженіи арміи, въ дополненіе къ Уставу Воин-
скому, какими либо инструкціями пліг наставленіями, которыя мог.пі-
бы опредѣлить какъ построеніе войскъ для боя, такъ и способъ ихъ
дѣйствія. И дѣйствительно, въ 1736 г. Фермеромъ, по указанію Ми-
ниха, была составлена „Диспозиція боевого порядка и маневровъ въ ге-
неральной баталіи съ турками". Одобренная и нѣсколько измѣненная
въ подробностяхъ на „гепералптетскомъ разсужденіи", бывшемъ въ
этомъ году 3-го мая, она, въ видѣ краткой и сжатой инструкціи, была
разослана въ войска для изученія и для „неуклоннаго исполненія въ
предстоящихъ боевыхъ дѣйствіяхъ" Д.
„Диспозиція" эта, въ своемъ первоначальномъ видѣ, представляла
собой не что иное, какъ обширную докладную записку, въ которой
среди указаній о построеніи войскъ для дѣйствія противъ турокъ и
о способѣ самихъ дѣйствій, приводятся мотивы, объясненія и теоре-
тическія основанія, какъ оправдывающіе необходимость подобной
„диспозиціи", такъ и обосновывающіе тѣ пли другія предлагаемыя въ
этой области мѣры -*).
Основнымъ положеніемъ всей „диспозиціи" ’-3) является мысль,
„что часто отъ исхода генеральной баталіи зависитъ не только исходъ
кампаніи и всей войны, но даже благополучіе государства и бсзшіас-
ность престола". Разъ это такъ, то „на сраженіе слѣдуетъ отважиться
тогда, когда на основаніи всѣхъ, доступныхъ человѣку, расчетовъ
можно надѣяться па добрый успѣхъ боя", но чтобы сдѣлать всѣ> эти
расчеты, необходимо знать, что представляетъ собой врагъ, каковы его
качества и способъ дѣйствія и что мы можемъ ему противопоставить.
Въ виду этого, „диспозиція" даетъ краткую характеристику турецкой
арміи, чѣмъ собственно „диспозиція" и начинается. Относительно
свойствъ турецкой арміи „диспозиція" говоритъ, что она- сильна,
многочисленна, имѣетъ артиллерію и состоитъ изъ здоровыхъ, силь-
ныхъ и дѣятельныхъ солдатъ и выносливыхъ лошадей. Въ этомъ от-
ношеніи, по мнѣнію „диспозиціи", турки имѣютъ преимущество передъ
другими европейскими арміями. Что касается способа дѣйствій, то
турки расчитываютъ на шумную и стремительную атаку, которая обык-
новенно производится „съ великимъ крикомъ при большомъ количе-
ствѣ войскъ". Эти качества и преимущественный характеръ дѣйствій
турокъ заставляютъ „диспозицію" сдѣлать заключеніе, что, въ случаѣ
военныхъ дѣйствій противъ кого либо, турки будутъ стараться дать
сраженіе, съ цѣлью завладѣть театромъ войны, который, по ихъ по-
нятіямъ, является главнымъ предметомъ дѣйствій, послѣ чего заклю-
чить миръ.
Что-же можетъ турецкой арміи противопоставить Россія; какія
средства имѣетъ она, чтобы бороться съ ней? Дисциплинированную
армію, способную быстрѣе турецкой сосредоточиться и позже расхо-
диться на зимнія квартиры, благоустроенный боевой порядокъ и мѣткій
и сильный ружейный и артиллерійскій огонь. Сопоставляя свойства
турецкой арміи и характеръ ея дѣйствій съ тѣмъ, что можетъ ей
противопоставить русская армія, „диспозиція" дѣлаетъ выводъ, что
„съ нашей стороны не слѣдуетъ избѣгать сраженій, — напротивъ,
должно искать ихъ, чтобы побѣдить непріятеля, какъ только обстоя-
тельства то позволятъ". Вмѣстѣ съ тѣмъ, „мы должны перенести
войну въ непріятельскую страну".
Итакъ, необходимо искать сраженія и выиграть его, но чтобы
достигнуть этого, пользуясь указанными средствами, необходима храб-
рость, безстрашный и бодрый духъ, рѣшительный и дѣятельный
образъ дѣйствій. Все зто можетъ быть только тогда, „когда нѣтъ
путаницы вт> распоряженіяхъ и командованіи, когда офицеры и нижніе
чины хорошо освѣдомлены, какъ исполнять приказанія, какъ дѣй-
ствовать въ бою, какъ атаковать, какъ драться, какъ стрѣлять и какъ
обороняться". Разъ все это будетъ па лицо, тогда, какъ говоритъ
„диспозиція", „каждый увидитъ успѣхъ дѣла въ добрыхъ распоряже-
ніяхъ и въ способѣ веденія боя" 2,і). Для достиженія всего этого
необходимо, прежде всего, „армію учить только тому, что придется
дѣлать въ бою". Лишніе-же и ненужные пріемы и эволюціи ведутъ
только къ утомленію войскъ
Ставъ на такую точку зрѣнія, „диспозиція", переходя къ по-
строеніямъ и способу дѣйствій противъ турокъ, прежде всего указы-
ваетъ для пѣхоты прежній четырехшереножный развернутый строй и
требуетъ отказаться отъ пальбы шеренгами и залповъ цѣлыми бата-
ліонами или полками, такъ какъ та и другая годятся только для
плацъ-парадовъ, въ дѣйствителыюмъ-же бою—безполезны, а потому и
излишни. Основаніемъ для такого заключенія служитъ слѣдующее;
во 1-хъ, въ бою команда на весь полкъ или даже баталіонъ не можетъ
56
быть слышна. Во 2-хъ, командующій пальбой маіоръ не можетъ изъ-
за порохового дыма наблюдать за всѣми передвиженіями противника,
а значитъ, и цѣлесообразно руководить огнемъ. Въ 3-хъ, въ случаѣ
выбытія маіора изъ строя, за раной или смертью, неминуемо долженъ
произойти перерывъ въ стрѣльбѣ. Въ 4-хъ, при стрѣльбѣ всей ше-
ренгой не всѣ люди, изъ-за неровностей мѣстности, могутъ видѣть
противника и въ этомъ случаѣ, слѣдовательно, будутъ стрѣлять безъ
всякой пользы. Наконецъ, въ 5-хъ, при стрѣльбѣ всѣмъ полкомъ послѣ
каждаго залпа будетъ слѣдовать очень значительный промежутокъ
времени безъ стрѣльбы.
Въ виду этого, „диспозиція" самой подходящей стрѣльбой счи-
таетъ стрѣльбу плутонгами, которые стрѣляютъ по очереди. При
этомъ, однако, стрѣльба не должна производиться всѣми шеренгами
плутонга сразу, такъ какъ въ этомъ случаѣ огонь не будетъ мѣтокъ,
ибо люди заднихъ шеренгъ не въ состояніи будутъ цѣлиться въ пол-
человѣка и будутъ стрѣлять на воздухъ. Избѣжать этого можно только
при стрѣльбѣ пошереножно.
Признавая, что лучшимъ оружіемъ для пѣхоты является
ружье со штыкомъ, „диспозиція", однако, указываетъ, что противъ
„дѣятельнаго нападающаго непріятеля еще хороши пики „съ рогат-
ками". Пиками, вообще говоря, слѣдуетъ вооружать вторую шеренгу
и только при дѣйствіи противъ непріятеля, тоже имѣющаго пики,
пикинеры становятся въ первую шеренгу; если-же пики даны второй
шеренгѣ, то первая должна имѣть примкнутые штыки; при этомъ,
если передъ фронтомъ нѣтъ рогатокъ и можно опасаться, что не-
пріятель ворвется въ ряды, то первая шеренга, послѣ выстрѣла, тот-
часъ должна бросаться на непріятеля въ рукопашную. Вторая-же
шеренга, когда фронтъ обезпеченъ рогатками, или какимъ либо есте-
ственнымъ препятствіемъ, какъ-то: изгородью, болотомъ, канавой или
чѣмъ либо подобнымъ, кладетъ пику и стрѣляетъ, чередуясь съ про-
чими шеренгами.
Подчеркивая, что „вся сила въ бою состоитъ въ томъ, чтобы
всякій стоящій въ строю стрѣлялъ. и дрался", „диспозиція" требуетъ,
чтобы въ бою оперъ и унтеръ-офицеры имѣли ружья со штыками,
что увеличивало число стрѣлковъ въ ротѣ на 14, а въ баталіонѣ—
на 56. Для этого-же рекомендовалось, чтобы гренадеры не составляли
особыхъ плутонговъ на флангахъ полковъ, а распредѣлялпсь-бы равно-
мѣрно по всѣмъ плутонгамъ полка. Они должны были стрѣлять
вмѣстѣ съ мушкетерами, а гранаты бросать только тогда, когда не-
пріятель приблизится на соотвѣтствующее разстояніе, и только но
командѣ офицеровъ. Въ тѣхъ-же цѣляхъ имѣть въ бою возможно
больше стрѣлковъ, требовалось, чтобы раненыхъ выносили только не-
строевые, барабанщики и офицерскіе деньщики, и чтобы началь-
ствующіе чины строго наблюдали за тѣмъ, чтобы, йодъ предлогомъ
выноса раненыхъ, не удалялись-бы изъ строя здоровые солдаты.
Подтверждая необходимость четырехшереножнаго строя и уста-
навливая, какъ общее правило, стрѣльбу плутонгами по—шереножно,
„диспозиція" допускала, однако, отступленіе отъ того и другого при
вновь устанавливаемыхъ ею видахъ стрѣльбы, а именно: стрѣльбы изъ-за
закрытій, траншейной стрѣльбы и стрѣльбы изъ колоннъ, а также при
стрѣльбѣ по отступающему непріятелю. Стрѣльба изъ-за закрытій
могла примѣняться въ тѣхъ случаяхъ, когда фронтъ прикрывался
отъ нападенія непріятеля изгородью, насыпной или врѣзанной дорогой
или какимъ либо другимъ препятствіемъ. При этомъ допускалось
строиться въ три шеренги и безъ пикъ, при чемъ шеренги, для ко-
торыхъ наступала очередь стрѣлять, должны были вплотную подойти
къ прикрытію, а послѣ выстрѣла отступить на свое мѣсто. При этомъ
стрѣльба могла-бы вестись по плутонгамъ безъ всякой очереди.
Траншейный огонь рекомендовалось примѣнять въ апрошахъ, ли-
ніяхъ, ретраншементахъ, редутахъ, шанцахъ и крѣпостяхъ. При этой
стрѣльбѣ должна была стрѣлять лишь одна первая шеренга, а осталь-
ныя— только заряжать ружья и подавать ихъ первой шеренгѣ. Такой
способъ веденія огня предлагался „диспозиціей", въ виду неудобствъ
прежняго способа, при которомъ каждая шеренга, отстрѣлявъ, уходила
назадъ, вслѣдствіе чего людямъ приходилось командовать „направо
кругомъ", чего слѣдуетъ избѣгать въ виду непріятеля и чего не
слѣдуетъ дѣлать даже па ученьѣ; люди торопились выстрѣломъ, зная,
что послѣ него они тотчасъ уйдутъ назадъ: сзади при постоянномъ
уходѣ за фронтъ передней шеренги, происходило замѣшательство,
пользуясь которымъ, люди могли уйти совсѣмъ и отдать ретранше-
ментъ непріятелю.
Огонь изъ колоннъ долженъ былъ производиться, при необхо-
димости открыть стрѣльбу, занимая тѣснину, относительно небольшими
частями войскъ, и могъ производиться „цѣлымъ корпусомъ войскъ
или въ генеральной баталіи", если-бы была занята подходящая по-
зиція или если-бы фланги и тылъ арміи были-бы обезпечены отъ на-
паденія противника.
При этомъ каждая колонна образовывалась изъ плутонговъ одного
баталіона пли полка, поставленныхъ одинъ за другимъ. Колонны,
болѣе, чѣмъ изъ полка, пе рекомендовались, въ виду возможной
путаницы при командахъ. Еслп-же условія мѣстности пе позволяли
расположить на позиціи всѣ полки, образовавъ изъ каждаго колонну,
58
то тогда непомѣстившіеся полки рекомендовалось держать въ резервѣ,
„чтобы можно было поддержать или смѣнять передовые полки, на
случай продолжительности огня".
При стрѣльбѣ изъ колоннъ всѣ четыре шеренги плутонга стрѣ-
ляли сразу, что допускалось потому, что, отстрѣлявъ, каждый плу-
тонгъ отходилъ назадъ, давая возможность тотчасъ-же открыть огонь
стоявшему сзади, уже вполнѣ изготовленному плутонгу. Огонь всѣми
четырьмя шеренгами допускался также и при стрѣльбѣ по отступаю-
щему противнику.
Открывать огонь пѣхотѣ во всѣхъ случаяхъ рекомендовалось съ
разстоянія не большаго, чѣмъ на половину ружейнаго выстрѣла.
Какъ-бы оправдывая это требованіе, „диспозиція" указывала, что „со-
храняя спокойствіе и присутствіе духа, можно иногда отбить против-
ника безъ выстрѣла".
Чтобы при движеніи можно было открыть возможно скорѣе
огонь, требовалось заряженныя ружья нести не „черезъ плечо" (ны-
нѣшнее положеніе ружья по командѣ „на плечо"), а черезъ лѣвую
руку, имѣя большой палецъ правой руки на куркѣ.
Такой способъ ношенія ружья рекомендовался еще и потому,
что онъ считался нетруднымъ для солдатъ. Объ облегченіп-же солдатъ
въ бою „диспозиція" весьма заботилась, требуя, между прочимъ,
чтобы пѣхота, въ ожиданіи боя, оставляла въ обозѣ шинели, ранцы,
а также шпаги; нижніе чины должны были брать съ собой по флягѣ
воды и сухари 28).
Относительно артиллеріи „диспозиція" даетъ слѣдующія общія
указанія: полковыя орудія слѣдуетъ держать за флангами баталіона
такимъ образомъ, чтобы непріятель ихъ не могъ преждевременно за-
мѣтить. При необходимости артиллеріи открыть огонь, плутонгъ,
стоящій впереди нея, вздваиваетъ влѣво за рядомъ стоящій плутонгъ,
и, не стрѣляя, служить прикрытіемъ артиллеріи, которая, будучи от-
крытой, начинаетъ скорый огонь картечью.
Что касается полевой артиллеріи, то она, по усмотрѣнію коман-
дующаго генерала, должна располагаться на возвышенности, откуда
можно было-бы обстрѣливать главныя силы непріятеля. При отсутствіи
такой возвышенности, полевая артиллерія располагается на одной
линіи съ пѣхотой и дѣйствуетъ подобно полковой артиллеріи. Отно-
сительно гаубицъ, „диспозиція" замѣчаетъ, что онѣ также могутъ
принести пользу въ бою, такъ какъ, дѣйствуя ими противъ непрія-
тельской конницы, можно привести послѣднюю въ замѣшательство.
При построеніи колоннами, артиллерія должна была располагаться
между ними, на высотѣ головныхъ частей: часть орудій разрѣшалось
59
ставить за однимъ изъ фланговыхъ плутонговъ, чтобы непріятель
ихъ не замѣтилъ. Въ виду итого, интервалы между плутонгами не
должны были быть больше того, сколько нужно для артиллеріи. Отъ
послѣдней требовалось располагаться такъ, чтобы при стрѣльбѣ опа
не могла-бы повредить собственныхъ рогатокъ.
Таковы общія основанія и принципіальныя указанія, руковод-
ствуясь которыми, „диспозиція" установила подробности построеній и
способъ дѣйствій войскъ при веденіи операціи противъ турокъ. Что
касается этихъ подробностей, то въ окончательной редакціи, сооб-
щенной для руководства въ войска, въ видѣ „генералитетскаго раз-
сужденія" (3-го мая 173(і г.), они были слѣдующія
Главнымъ строемъ пѣхоты долженъ быть развернутый строй въ
4 шеренги—(„быть въ одномъ фрунтѣ"). Баталіонъ, совершенно игно-
рируя дѣленіе на роты, расчитывался на такое число „плутонговъ",
которое дѣлилось-бы на три, при чемъ такъ, чтобы каждый плутонгъ
состоялъ не меньше, какъ изъ 8-ми и не больше, какъ изъ 16-ти
рядовъ. Такой расчетъ принимался потому, что каждые три плутонга
вели стрѣльбу совершенно самостоятельно, не обращая вниманія на
другихъ, т. е. каждые три плутонга были, такъ сказать, стрѣлковой
единицей :1"). Люди по шеренгамъ распредѣлялись такъ: въ 1-й шеренгѣ,
независимо отъ роста, капралы, гренадеры, раздѣленные поровну по
всѣмъ плутонгамъ и солдаты изъ старыхъ и лучшихъ; во 2-й шеренгѣ—
люди, наиболѣе здоровые и сильные,—это потому, что вторая шеренга
вооружалась пиками, если рогатки не были поставлены; въ 3-ей ше-
ренгѣ становились рекруты и наиболѣе слабые, а въ 4-ой— остальные
старые солдаты.
Мѣста офицеровъ назначались слѣдующія: полковникъ и подпол-
ковникъ, пѣшкомъ, въ серединѣ своихъ баталіоновъ въ первой ше-
ренгѣ :,і), маіоры и адъютанты, верхомъ, по флангамъ или позади ба-
таліоновъ 3=), капитаны (ротные командиры) назначались по одному
на каждые три плутонга, при чемъ они становились на правыхъ флан-
гахъ первыхъ плутонговъ первой шеренги. Если капитановъ пе хва-
тало. то вмѣсто нихъ должны были становиться старшіе поручики:
прочіе офицеры становились въ передней шеренгѣ по флангамъ каждаго
плутонга, а если еще оставались, то и въ задней шеренгѣ. „Урядники"
становились на флангахъ плутонговъ въ 4, 3 и 2 шеренгахъ. При этомъ
требовалось, чтобы обер'ь и унтеръ-офицеры, какъ вооруженные ружьемъ,
стрѣляли бы вмѣстѣ съ нижними чинами, кромѣ тѣхъ, конечно, ко-
торые командовали Знамена и музыка становились за серединой
полка, барабанщики—за баталіономъ посерединѣ и за флангами '4).
Сама стрѣльба производилась черезъ три плутонга, „не смотря
60
на другіе", при чемъ, если требовался безпрерывный огонь, то стрѣ-
ляли по-шереножно, начиная съ четвертой,—такая стрѣльба рекомен-
довалась, напримѣръ, „по приближенію непріятельскомъ” г:>). Если-же
„къ сбереженію безпрерывнаго огня нужды не будетъ”.—напримѣръ,
когда строй огражденъ рогатками или непріятель отступаетъ, то
стрѣльба, какъ при наступленіи, такъ и отступленіи хотя производи-
лась плутонгами, но въ каждомъ плутонгѣ всѣ четыре шеренги стрѣ-
ляли сразу.
Первая шеренга, во всякомъ случаѣ, имѣла штыки примкнутые “).
Такое построеніе и веденіе огня, по мнѣнію генералитета, при-
давало пѣхотѣ такую силу, „что непріятель никакъ оную преломить
не можетъ":").
При стрѣльбѣ изъ колоннъ, которая требовалась только въ томъ
случаѣ, если-бы армія, въ оборонительномъ бою пли при наступленіи,
не могла стать развернутымъ фронтомъ38), для того, чтобы огонь былъ
возможно сильнѣй, „разсужденіе” указывало такое построеніе: каждый
баталіонъ раздѣлялся на 15 плутонговъ и ставился „въ три колонги,
каждой колонги по пяти плутонговъ одинъ за другимъ”. Въ случаѣ-
же, если при расчетѣ на 15 плутонговъ, въ плутонгѣ было-бы меньше
8-ми рядовъ, то баталіонъ долженъ былъ расчитываться на іо плу-
тонговъ и строиться въ двѣ „колонги" :1").
Стрѣльба производилась такъ: при наступленіи пли стоя на мѣстѣ,
первый плутонгъ въ каждой колоннѣ производилъ залпъ всѣми че-
тырьмя шеренгами сразу и отходилъ вправо и влѣво (по половинѣ),
очищая мѣсто второму плутонгу. При этомъ, гренадеры первой шеренги
бросали гранаты и брали ружья „на руку”, вторая шеренга держала
„на руку" пики и такимъ образомъ, „съ поспѣшеніемъ отступали” и
строились позади колонны, гдѣ вновь заряжали ружья. Точно также
продѣлывалъ второй и послѣдующіе плутонги, постепенно занимая
мѣсто, освободившееся впереди стоявшимъ плутонгомъ. При отступле-
ніи, стрѣльба изъ колоннъ производилась такпмъ-же образомъ, н<>
только второй и слѣдующіе плутонги не вступали на мѣсто перваго
плутонга, а стрѣляли, стоя на своихъ мѣстахъ, отчего весь строй по-
степенно подавался назадъ.
При построеніи „колонками”, полковая артиллерія становилась
между ними, наблюдая затѣмъ, чтобы между ней и флангами колоннъ
оставался интервалъ, равный не менѣе длины фронта половины плу-
тонга. Отъ артиллеріи требовалось „дѣйствіе свое какъ скоро можно
производить".
При стрѣльбѣ изъ-за закрытій („въ осадахъ но брустверамъ и въ
прикрытыхъ дорогахъ, шанцахъ, линіяхъ, апрошахъ и ретраншементахъ
61
и редутахъ**) стрѣлять должна была только одна передняя шеренга,
прочія-же шеренги, <-к<>лько-бы ихъ ни было, не стрѣляли, а только
заряжали ружья и передавали ихъ людямъ первой шеренги, которые
отдавали назадъ выстрѣленныя ружья. Только въ случаѣ убыли людей
первой шеренги, напримѣръ, вслѣдствіе раны, ихъ замѣняли люди
заднихъ шеренгъ.
Стрѣльбу эту требовалось „производить неспѣшно, дабы передніе
могли, усмотри непріятеля, цѣльнѣе стрѣлять**, „почему оная пальба
весьма надежна и безъ всякой конфузіи и азарту и сколько надобно,
продолжаться можетъ"4").
Въ заключеніе „разсужденіе генералитетское", указавъ на описан-
ныя выше „три манеры дѣйства пѣхоты", вслѣдъ за „диспозиціей**,
требовало, чтобы другими „манерами, какъ употреблявшимися только
на парадахъ, противъ непріятеля не дѣйствовать".
Не лишено интереса приводимое, но атому поводу, въ „разсуж-
деніи" замѣчаніе генералитета о томъ, что „отъ многихъ манеровъ
офицеры и солдатство во время дѣйствія противъ непріятеля болѣе
въ сомнѣніе приходятъ, того ради все прочее въ полѣ оставляется**.
Спѣшенные драгуны должны были дѣйствовать совершенно такъ-
же, какъ и пѣхота.
Что касается стрѣтьбы драгунъ съ коня, вошедшей въ это время
въ обыкновеніе, вслѣдствіе требованія „экзерциціи конной", то въ
„разсужденіи" сказано:
„А чтобы драгунамъ, сидя на лошадяхъ, пальбу чинить противъ
непріятеля, когда еще наступательно дѣйствуетъ, за благо не при-
знается". Запрещеніе драгунамъ стрѣлять съ коня основывается на
томъ, что драгунскія лошади „къ пальбѣ недовольно обыклыя**, а
также „и прочихъ ради резоновъ":—къ сожалѣнію, не указано, какіе
это резоны, но нужно думать, что непривычка лошади имѣла не перво-
степенное значеніе, такъ какъ въ случаѣ отступленія непріятеля,
разрѣшалось или стрѣлять съ коня (изъ ружей или пистолетовъ) или
дѣйствовать палашами, что зависѣло „отъ благоразсмотрѣнія генералп-
тетскаго".
Такимъ образомъ, разсмотрѣніе Устава Воинскаго, непотерявшаго
силу въ изслѣдуемую эпоху „экзерцицій, пѣшей и конной", „диспо-
зиціи*’ и „генера.штетскаго разсужденія 3-го мая 1736 г.”, показываетъ,
что высшіе руководители русской арміи въ эпоху Императрицы Анны,
въ дѣлѣ строевой подготовки войскъ и въ установленіи боевого строя
и боевого порядка, а также образа дѣйствія противъ непріятеля, опи-
рались на слѣдующія начала:
1) Боевой строй, боевой порядокъ и способъ дѣйствія войскъ,
62
вообще говоря, должны зависѣть отъ свойствъ арміи противника и
собственной арміи, въ смыслѣ тѣхъ средствъ, которыя могутъ быть
противопоставлены непріятелю.
2) Рѣшающее значеніе въ военныхъ операціяхъ принадлежитъ
бою (генеральному сраженію), такъ какъ отъ исхода его зависитъ
исходъ кампаніи и даже всей войны.
3) Въ виду этого, боя не слѣдуетъ избѣгать, а напротивъ, искать
его, всѣми мѣрами стремясь къ побѣдѣ.
4) Для выигрыша боя (побѣды) необходимо умѣлое пользованіе
имѣющимися для его веденія средствами, высокій нравственный подъемъ
духа арміи и рѣшительный образъ дѣйствій.
5) Чтобы достигнуть всего этого, нужна тщательная въ соотвѣт-
ствующемъ направленіи подготовка арміи и веденіе операціи, согласно
съ сложившейся въ данный моментъ обстановкой и требованіями
военнаго искусства.
6) Для тщательной и цѣлесообразной подготовки арміи необхо-
димо войска въ мирное время учить только тому, что нужно будетъ
въ военное время.
7) Принимая во вниманіе свойства турецкой арміи, главное рѣ-
шающее значеніе въ борьбѣ съ ней принадлежитъ огню.
8) Разъ рѣшающее значеніе принадлежитъ огню, то лучшимъ
оружіемъ для пѣхоты является ружье со штыкомъ. Однако, при стремле-
ніи турокъ къ рѣшительнымъ ударамъ, въ связи съ медленностью
заряжанія ружья и его малой дальностью, часть людей должна быть
вооружена пиками и необходимо пользованіе рогатками.
9) Для большаго удобства производства огня боевымъ строемъ
русской арміи долженъ быть развернутый строй въ четыре шеренги.
Боевой-же порядокъ нѣсколькихъ, баталіоновъ долженъ состоять изъ
совокупности баталіоновъ, поставленныхъ въ одну линію, въ развер-
нутомъ четырехшереножномъ строѣ.
10) При невозможности построить армію въ развернутомъ строю
въ одну линію, допускается построеніе колоннами, состоящее въ томъ,
что каждый баталіонъ пли полкъ строится въ колонну изъ плутон-
говъ и колонны эти располагаются на одной линіи на опредѣленныхъ
интервалахъ.
11) Огонь для производства соотвѣтствующаго эфекта долженъ
вестись возможно большимъ числомъ людей; онъ долженъ быть непре-
рывнымъ, вести его надо въ большомъ порядкѣ и весьма тщательно.
Въ примѣненіи этихъ началъ на практикѣ устанавливалось:
1) Стрѣльба изъ ружей въ строю пе только всѣхъ унтеръ-офице-
ровъ, но и всѣхъ оберъ-офицеровъ.
-- (>3 -
2) Расчетъ каждаго баталіона па плутонги не зависѣлъ отъ постоян-
ныхъ строевыхъ единицъ. Такимъ образомъ, пренебрегалось такое
важное требованіе, какъ постоянство организаціи и узаконялась всегда
столь вредная случайность начальствованія.
3) Открывать огонь рекомендовалось не дальше, чѣмъ съ раз-
стоянія половины ружейнаго выстрѣла.
4) Требовалось тщательное неторопливое прицѣливаніе по ясно
видимой каждому стрѣлку цѣли.
5) Отъ начальствующихъ лицъ требовалось наблюденіе, чтобы
нижніе чины ни подъ какимъ видомъ не оставляли строя, особенно
подъ предлогомъ выноса раненыхъ, для чего назначались только не-
строевые, барабанщики и деныцпки.
6) При построеніи колоннъ, каждая изъ нихъ должна состоять
не болѣе, чѣмъ изъ одного полка; глубина-же колонны должна быть
не менѣе пяти плутонговъ.
7) При построеніи колоннъ, если не всѣ полки помѣщались въ
одну линію, то оставшіеся полки образовывали резервъ. Однако, назначе-
ніе этого резерва было крайне односторонне: онъ предназначался только
для поддержки или смѣны передовыхъ полковъ, па случай продол-
жительности огня. Такое одностороннее назначеніе резерва, естественно
вытекало изъ того, что удару холоднымъ оружіемъ не придавали
.почти никакого значенія. Теоретически онъ допускался въ одномъ
исключительномъ случаѣ; па практикѣ-же войска ему не обучались.
8) Для равномѣрнаго по всему фропту усиленія ружейнаго огня
артиллерійскимъ полковыя, а иногда и полевыя пушки ставились па
флангахъ каждаго баталіона, до поры до времени скрываясь пѣхотой.
При построеніи колоннами артиллерія ставилась между ними. При
этомъ во всѣхъ случаяхъ артиллерія долягна была „дѣйствіе свое какъ
скоро можно производить'*.
Въ связи съ указанными установленіями, руководители русской
арміи того времени высказывались за то, чтобы команду „направо
кругомъ", т. е. команду для отступленія, не произносить даже на ученіи,
а также о необходимости заботиться объ облегченіи ноши солдата.
Обращаетъ на себя вниманіе то обстоятельство, что время Импе-
ратрицы Анны не оставило намъ никакой инструкціи пли наставленія,
подобнаго „диспозиціи" или указаннаго „разсужденія", для дѣйствія
въ бою конницы въ конномъ строю, хотя-бы, казалось, что именно при
дѣйствіяхъ противъ турокъ, обладавшихъ многочисленной конницей,
конницѣ должна была принадлежать значительная роль. Несомнѣнно
это объясняется тѣмъ, что Минихъ, по его собственному заявленію,
кавалерійскаго дѣла не зналъ вовсе.
64
Относительно конницы встрѣчается только два указанія въ „раз-
сужденіи 3-го мая 1736 г.“, а именно: 1) какъ правило, драгунамъ
запрещалась стрѣльба съ коня; она допускалась только какъ исклю-
ченіе при преслѣдованіи разбитаго непріятеля и 2) въ пѣшемъ строю
драгуны должны были дѣйствовать такъ-же, какъ и пѣхота, однако,
только въ предѣлахъ самаго необходимаго для нихъ.
Независимо отъ указанныхъ двухъ видовъ боевого порядка арміи,
предусмотрѣнныхъ „диспозиціей" и „разсужденіемъ", практика войны
съ Турціей, въ царствованіе Императрицы Анны, заставила русскую
армію широко пользоваться еще однимъ видомъ боевого порядка,
который составлялся изъ одного или нѣсколькихъ каре.
Изученіе построеній и дѣйствій войскъ въ упоминаемую войну
даетъ возможность придти къ заключенію, что при построеніи боевого
порядка дізъ нѣсколькихъ каре, они располагались такимъ образомъ,
чтобы возможно было оказать другъ другу взаимную поддержку-
Въ такомъ боевомъ порядкѣ, состоявшемъ изъ каре, армія не-
рѣдко, въ ожиданіи нападенія противника, совершала марши-маневры
на протяженіи нѣсколькихъ переходовъ.
При этомъ нужно замѣтить, что въ началѣ войны боевой поря-
докъ составлялся изъ одного каре и лишь впослѣдствіи постепенно
перешли къ построенію изъ нѣсколькихъ каре, что несомнѣнно бла-
гопріятно отразилось на гибкости и подвижности боевого порядка.
При штурмѣ укрѣпленій (крѣпостей), войска раздѣлялись на
нѣсколько колоннъ. Колонны, имѣя передъ собой гренадеръ съ гра-
натами, шли на опредѣленныхъ интервалахъ (при атакѣ 1734 г. Гей-
дельсберга, интервалы между колоннами были 30—40 шаговъ) или
дистанціяхъ (при штурмѣ Перекопа въ 1736 г.).
Движеніе къ пункту атаки должно было производиться такъ,
чтобы къ пункту атаки подойти одновременно „возможно разомъ штур-
мовать" и притомъ такъ, чтобы одна колонна могла оказывать содѣй-
ствіе другой: „когда которая колонна свободный путь себѣ сдѣлаетъ
сквозь тѣ полисады, а прочія еще нѣтъ, то могутъ и другія колоніи
тѣмъ мѣстомъ идти и означенный полисадъ порубливать и путь шире
дѣлать и надлежащее каждой колонкѣ другой въ томъ давать содѣй-
ствіе" 41), т. е. то-же, что у Петра I, „на-крѣпко смотрѣть, чтобы другъ-
друга секундовать" ,2). Къ этому необходимо добавить, что русскія
войска вполнѣ способны были къ сложнымъ маневрированіямъ 4:).
Полевая служба въ царствованіе Императрицы Анны, насколько
она касалась походныхъ движеній, расположенія на отдыхъ и развѣ-
- (іЗ
дывательной и охранительной службы, основывалась на Уставѣ Воин-
скомъ 1716 г. и состояла въ слѣдующемъ44):
Всѣ распоряженія по исполненію маршей маневровъ съ развѣд-
ками и по охраненію войскъ въ лагеряхъ и на квартирахъ исходили отъ
генералъ-квартирмейстера арміи, который исключительно подчинялся
командующему арміей („Главному генералу") и имѣлъ въ своемъ
распоряженіи одного или двухъ помощниковъ (генералъ-квартирмей-
стеръ-лейтенанты) и дивизіонныхъ квартирмейстеровъ (оберъ-квартир-
мейстеры). Въ вѣдѣніи генералъ-квартирмейстера находились также
всѣ инженеры, минеры и кондуктора, если только при арміи не было
генералъ-инженера.
На обязанности генералъ-квартирмейстера лежало производство
рекогносцировокъ путей слѣдованія- арміи съ составленіемъ „ланд-
карты", опредѣленіе всѣхъ подробностей размѣщенія войскъ въ лаге-
ряхъ, составленіе диспозицій, которыя сообщались каждому полку,
исправленіе путей и веденіе журнала военныхъ дѣйствій ").
Уставомъ 1716 г. походныя движенія дѣлились на два вида
1) вдали отъ непріятеля и 2) вблизи отъ непріятеля—маршъ-маневръ.
Эти два рода движенія отличались между собой степенью боевой
готовности.
При движеніи вдали отъ непріятеля, удобства войскъ были на
первомъ планѣ, почему они и занимали для марша большій раіонъ,
двигаясь нѣсколькими дорогами, чтобы, между прочимъ, „безъ нужды
и опасенія одна часть земли не отягощена была походомъ всего
войска" 4,!).
Для прикрытія этого движенія, авангарды и арріергарды высыла-
лись крайне слабыми: не болѣе 12-ти чел., при капралѣ.
Полковая артиллерія съ ящиками слѣдовала впереди своихъ ча-
стей, а патронные ящики—за своими баталіонами4’).
При маршѣ-маневрѣ, боевая готовность была на первомъ планѣ
и стояла выше удобствъ войскъ.
Въ этомъ случаѣ мѣры охраненія и самое распредѣленіе силъ и
обозовъ были поставлены въ зависимость отъ обстоятельствъ.
Авангардъ составлялъ сильный, самостоятельный отрядъ съ лег-
кой артиллеріей и половиной кавалеріи. За авангардомъ слѣдовала
пѣхота, за ней полевая артиллерія, „аммуниція, провіантъ и всѣ обозы";
остальная половина кавалеріи составляла арріергардъ 48).
Что касается строя, въ которомъ совершались походныя движенія,
то онъ каждый разъ опредѣлялся генералъ-квартирмейстеромъ, въ
зависимости отъ характера предстоявшаго марша.
Исходя изъ того, что въ „экзерциціи пѣшей" въ главѣ „о мар-
5
66
шированіи", указано только маршированіе по-дивпзіонно и по-ротно,
нужно полагать, что походныя движенія совершались развернутыми
ротами, рота за ротой; ширина фронта строя при атомъ пе имѣла
значенія, такъ какъ роты могли сдваивать „черезъ рядъ", „черезъ
капральство" и даже „съ половины роты", уменьшая въ послѣднемъ
случаѣ ширину фронта походной колонны вдвое, что, при составѣ
роты въ 40 рядовъ, составляло ширину колонны въ 18 шаговъ.
Однако, можно допустить, что неопредѣленность Устава 1716 г.
о походныхъ строяхъ повлекла за собой, какъ кажется, злоупотребленіе
движеніемъ частями широкимъ фронтомъ и едва-ли не способствовала,
главнымъ образомъ, малоподвижности нашихъ войскъ4").
Сверхъ всего прочаго, Уставъ 1716 г., при исполненіи маршей-
маневровъ, требовалъ:
1) Производства начальникомъ тщательныхъ развѣдокъ.
2) Раздѣленія войска вдали отъ непріятеля на нѣсколько колоннъ,
въ видахъ облегченія тѣхъ областей, черезъ которыя приходилось
идти войскамъ.
3) Въ ожиданіи встрѣчи сь непріятелемъ, раздѣленіе силъ раз-
рѣшалось только тогда, когда па пути слѣдованія находились
дефиле, да и при атомъ требовалось, чтобы колонны шли не-
далеко одна отъ другой, на случай необходимости во взаимной
поддержкѣ.
4) При исполненіи марша въ гористой или лѣсистой мѣстности,
наиболѣе опасныя мѣста должны были быть заняты предварительно
пѣхотой авангарда или спѣшенной кавалеріей.
5) При наступательныхъ переправахъ, главная задача возлагалась
на пѣхоту и артиллерію, при чемъ указывалось, чтобы пѣхота, предва-
рительно переправы, укрѣпляла-бы ретраншементами оба берега рѣки.
6) При отступательныхъ переправахъ требовалось, чтобы первой
отступала кавалерія, потомъ артиллерія, которая становилась для
обстрѣливанія противника на противоположномъ берегу. Послѣдней
отступала пѣхота. Какъ кавалерію и артиллерію, такъ и обозы совѣ-
товалось. при отступательныхъ переправахъ, отправлять наканунѣ.
7) При фланговыхъ маршахъ требовалось, чтобы каждая изъ
колоннъ была вполнѣ самостоятельна, что достигалось, между про-
чимъ, раздѣленіемъ пушекъ по пѣхотнымъ полкамъ
На отдыхъ войска располагались: вблизи отъ непріятеля лаге-
ремъ (бивакомъ), въ прочихъ случаяхъ—па квартирахъ.
При расположеніи лагеремъ, па первомъ мѣстѣ ставились боевыя
условія: поэтому, лагерь становился всегда фронтомъ къ непріятелю,
и войска на бивакѣ располагались для отдыха въ боевомъ порядкѣ.
67 —
каждый разъ указанномъ командующимъ отрядомъ. Изъ хозяйствен-
ныхъ условій требовалось, чтобы бивакъ былъ не далеко отъ воды и
находплся-бы на ровномъ мѣстѣ. Если для постановки всего отряда
въ одну линію не было ровной мѣстности, то войска становились въ
три линіи: въ первыхъ двухъ—пѣхота съ кавалеріей по флангамъ, а
въ третьей—артиллерія.
На бивакѣ роты въ каждомъ баталіонѣ становились въ 2 ряда.
На каждый баталіонъ полагалось отъ 70-ти до 8о-ти шаговъ по фронту.
Между линіями было до зоо шаговъ и болѣе. Ружья ставились впереди
бивака и къ нимъ въ каждомъ іюлку выставлялись лагерные караулы.
На каждый эскадронъ полагалось отъ 40 до 60 шаговъ, а на
каждую пушку—три шага. Между эскадронами и баталіонами остав-
лялись „улицы", шириной въ 2о -30 шаговъ; ширина „улицы" между
полками требовалась равной 50 шагамъ. Палатки требовалось ставить
въ полномъ порядкѣ рядами, въ разстояніи 2—3 шаговъ одна отъ
другой.
Въ конницѣ на каждыя іоо лошадей разбивали въ два ряда
коновязи, такъ что къ каждой изъ двухъ, находившихся въ разстояніи
10 шаговъ одна отъ другой, привязывались лошади крупами во-внутрь.
Длина такой кшювязи равнялась 200 шагамъ. Съ наружной стороны
коновязей, въ разстояніи отъ нихъ въ 5 шагахъ, разбивались палатки
съ интервалами въ 2—3 шага. Коновязи па каждыя сто лошадей раз-
бивались одна отъ другой въ разстояніи 20 шаговъ.
Когда бивачное мѣсто не было „съ тылу чрезъ натуральное
крѣпкое полоікеніе прикрыто", тогда сзади третьей линіи ставили
фронтомъ, в'ь противоположную сторону, „нѣкоторой корпусъ инфан-
теріи или кавалеріи", который назывался „резервомъ".
Въ случаѣ, если весь бивакъ находился „во опасеніи отъ непрія-
теля". тогда онь обносился ретраншементомъ, состоявшимъ изъ бруст-
вера. земляного или фашиннаго, п рва; ретраншементъ „для лучшей
обороны" усиливался редутами и фланками. „Чтобы отъ битія скотины
великой вопи и смраду не было", требовалось всякій навозъ закапы-
вать в'ь ямы. которыя нужно было вырывать внѣ бивака; по мѣрѣ
наполненія этихъ ямъ. онѣ закапывались, а другія выкапывались 5І).
Бивакъ охранялся „отводными" (полевыми) караулами, которые
отводились отъ лагеря въ поле.
Указанный здѣсь общій типъ бивачнаго расположенія иногда
видоизмѣнялся
Расположеніе по квартирамъ требовало помѣщенія всѣхъ людей
подъ крышей. Если по квартирамъ располагались па непродолжительное
время для краткаго отдыха, вызываемаго сильной усталостью войскъ,
5*
68
недостаткомъ въ провіантѣ и фуражѣ пли неблагопріятной погодой,
то такія квартиры назывались рефеширъ-квартирами.
При болѣе продолжительномъ расположеніи на квартирахъ, вызы-
ваемомъ перерывомъ въ военныхъ дѣйствіяхъ, главнымъ образомъ, въ
виду подготовки той пли другой частной операціи, квартиры называ-
лись кантониръ-квартирами.
При расположеніи какъ на рефеширъ-квартирахъ. такъ и на кан-
тониръ-квартирахъ, главнымъ требованіемъ было возможно быстрое
сосредоточеніе г':‘).
Сторожевую службу несла и кавалерія и пѣхота, въ зависимости
отъ характера мѣстности: на ровной и открытой мѣстности назнача-
лась кавалерія, на пересѣченной и закрытой—пѣхота. Кавалерія, на-
значенная на сторожевую службу, выдвигалась дальніе отъ бивака,
нежели пѣхота.
„Отводные караулы** выставлялись кругомъ всего лагеря въ наи-
болѣе опасныхъ мѣстахъ и Состояли изъ цѣпи парныхъ часовыхъ съ
двумя рядами поддержекъ—большими и малыми караулами.
Ближе всего къ отдыхающимъ войскамъ располагались большіе
караулы. Впереди большихъ карауловъ ставились малые, которые уже
отъ себя выставляли цѣпь парныхъ часовыхъ.
Караулы располагались такъ, чтобы имъ можно было видѣть
одинъ другого. Каждому караулу и посту назначалось три сборныхъ
пункта, куда они должны были посылать донесенія, а въ крайнемъ
случаѣ и отступать.
Караулы смѣнялись за часъ до разсвѣта. На ночь малый караулъ
смѣнялся большимъ, а число постовъ увеличивалось. Въ раіонъ рас-
положенія войскъ часовые допускали только съ разрѣшенія старшаго
начальника. Ночью не пропускали никого.
Третья часть людей или та часть, которую указывалъ началь-
никъ, во всѣхъ караулахъ была въ полной готовности къ бою.
Секретными словами были: пароль, сообщаемый офицерамъ, и
лозунгъ—всѣмъ нижнимъ чинамъ.
Служба постовъ повѣрялась рундами 51).
Въ виду особаго значенія, которое имѣли для арміи фуражировки,
Уставъ Воинскій останавливался очень подробно на этого рода полевой
дѣятельности войскъ
Для производства фуражировокъ, которыя могли производиться
не иначе, какъ съ разрѣшенія старшаго начальника, назначалась ра-
бочая команда, собственно, для производства фуражировки, а также и
особый конвой, какъ для наблюденія за рабочими, такъ, въ случаѣ
нужды, и для прикрытія работъ отъ непріятеля.
69
Начальство надъ рабочими и конвоемъ всегда объединялось въ
рукахъ особаго начальника, который, по мѣрѣ надобности, имѣлъ
право нѣсколько измѣнять раіонъ, назначенный ему для фуражировки,
посылая въ сосѣднія мѣста часть рабочихъ съ конвоемъ, подъ отвѣт-
ственностью особаго офицера.
При производств'ѣ фуражировокъ отъ начальниковъ требовалось,
чтобы никто изъ фуражиров'ь не трогалъ того, что не приказано соби-
рать, не ходилъ въ дома, житницы, огороды и вообще не причинялъ
жителямъ какого-нибудь вреда.
Строевая и полевая подготовка арміи зависитъ не только отъ
того или другого принятаго строевого или полевого устава, но также
и отъ пріемовъ обученія и отъ степени подготовки инструкторовъ, а
также отъ средствъ, которыя употреблялись для этого, и требованій,
предъявляемыхъ въ этомъ отношеніи начальствующими лицами и
самимъ правительствомъ.
Инструкторами строевого дѣла, въ эпоху царствованія Императ-
рицы Анны, были унтеръ-офицеры и офицеры. И тѣ, и другіе, нужно
полагать, вполнѣ отвѣчали этому назначенію, даже по самымъ
строгимъ требованіямъ. Въ самомъ дѣлѣ, при безсрочной службѣ,
при условіи, чтобы рекруты поступали въ полки съ 15-тилѣтняго воз-
раста, и при необходимости выбрать изъ роты въ 144 человѣка 8 че-
ловѣкъ унтеръ-офицеровъ, всегда возможно было имѣть такихъ унтеръ-
офицеровъ, которые не оставляли желать лучшаго.
Съ 1736 г. запрещено было производить въ унтеръ-офицеры не-
грамотныхъ что свидѣтельствуетъ, съ одной стороны, о повышеніи
требованій относительно унтеръ-офицеровъ, съ другой стороны, о воз-
можности удовлетворить эти требованія, т. е. другими словами, недо-
статка въ хорошихъ кандидатахъ на начальниковъ изъ нижнихъ чи-
новъ не было 5’). Этому способствовало также то, что при каждомъ
гарнизонномъ полку были школы для солдатскихъ дѣтей; всего па
4.ооо дѣтей. Вь школахъ этихъ должны были обучаться солдатскія
дѣти, отъ 7-ми до 15-ти лѣтъ, которыя потомъ брались въ солдаты5’).
Строевая подготовка офицеровъ также не можетъ быть заподо-
зрѣна въ слабости. Офицеры изъ русскихъ уроженцевъ всѣ должны
были, до производства, служить нижними чинами и отъ нихъ требо-
валось „знаніе съ фундамента солдатскаго дѣла“ 5”). Кромѣ этого зна-
нія, для производства въ офицеры на вакансію, требовалась баллоти-
ровка всѣмъ офицерскимъ составомъ полка І!”). Исключенія изъ этого
общаго правила допускались только, какъ средство для достиженія
какихъ либо другихъ важныхъ результатовъ; напримѣръ, въ Низовомъ
корпусѣ, съ цѣлью поощренія къ изученію инженерной науки, „кото-
70
рая офицерамъ весьма суть полезна1', разрѣшалось унтеръ-офицеровъ,
изучившихъ эту науку, производить въ прапорщики безъ баллотиро-
ванія, „съ подлиннаго свидѣтельства командующаго генералитета*,
однако, не иначе, какъ „по удостоинству отъ полковъ" ,;')- Производ-
ство въ слѣдующіе чины тоже требовало отъ офицеровъ немалыхъ
достоинствъ, такъ какъ производились они не по старшинству, а по
достоинству и притомъ не иначе, какъ по баллотированію, а въ чинъ
полковника и выше—только съ утвержденіемъ Императрицы "•).
Иной порядокъ производства являлся только какъ исключеніе;
такъ напримѣръ, фельдмаршалу Миниху, въ кампанію 1737 и 173н г.г.,
разрѣшено было производить капитановъ въ секундъ-маіоры безъ бал-
лотированія. Испрашивая такое право на каждую кампанію отдѣльно,
Минихъ прибавлялъ: „При чемъ поступлено будетъ съ крайнимъ раз-
смотрѣніемъ" “).
Если въ то время еще мирились съ офицерами безъ особыхъ
познаній въ общихъ и спеціально военныхъ наукахъ, то все-таки
нельзя не отмѣтить стремленія правительства усилить требованія въ
этомъ отношеніи, съ одной стороны, а съ другой—всячески поощрять
пріобрѣтеніе этихъ знаній; такъ, запрещено было производить въ пра-
порщики какъ полевыхъ, такъ и гарнизонныхъ полковъ, изъ негра-
мотныхъ унтеръ-офицеровъ ,і4).
Недорослей изъ дворянъ, до поступленія па службу, требовали
къ экзамену 2 раза: въ 12 и 16 лѣтъ, и если на второмъ экзаменѣ
они оказывались недостаточно подготовленными, то ихъ записывали
въ матросы и солдаты ’5).
Для полученія спеціальныхъ познаній, еще со временъ Петра.
Великаго, существовали военныя школы, подготовлявшія офицеровъ
къ службѣ каждаго изъ родовъ оружія, и офицеры, получившіе
военно-научную подготовку, имѣли нѣкоторыя преимущества, какъ во
времена Петра, такъ и въ изслѣдуемую эпоху "'ф Наконецъ, въ 1731 г.
былъ учрежденъ кадетскій Шляхетскій корпусъ, гдѣ недоросли изъ
дворянъ получали систематическую серьезную военно-научную подго-
товку. Однако, офицеры этого корпуса (изъ котораго до турецкихъ
войнъ было всего три выпуска и притомъ крайне незначительныхъ) Д
не могли, конечно, поднять научное образованіе офицеровъ арміи въ
этотъ періодъ.
Офицеры изъ иностранцевъ принимались съ болѣе строгимъ раз-
боромъ “) и не въ такомъ большомъ количествъ, что видно изъ того,
что опредѣлялись они на службу не иначе, какъ только по указу
Императрицы. На основаніи этого-же указа можно полагать, что
отъ пріема иностранцевъ въ штабъ - офпцерскихъ и высшихъ чинахъ
71
стремились отказаться вовсе: „Указали Мы изъ пріѣзжающихъ въ
службу Нашу иноземцевъ, при Арміи нашей въ оберъ-офицеры безъ
доклада и полученнаго на то Нашего указа не принимать". Невоз-
можно допустить, чтобы не подвергался-бы контролю и пріемъ штабъ-
офицеровъ, разъ оберъ-офицеры принимались въ ограниченномъ ко-
личествѣ; изъ этого необходимо заключить, что отсутствіе упоминанія
о штабъ-офицерскихъ и высшихъ чинахъ объясняется рѣшеніемъ не
принимать ихъ вовсе 70).
Обращаясь, собственно, къ пріемамъ обученія, можно сказать, что
законы изслѣдуемой эпохи указываютъ, что обученіе войскъ произво-
дилось по правиламъ, установленнымъ Великимъ Основателемъ нашей
регулярной арміи
При обыкновенныхъ условіяхъ, рекруты изучали элементарныя
начала строя,—одиночное образованіе, не менѣе, какъ въ теченіе 2—
3-хъ лѣтъ. Они начинали обучаться еще на сборныхъ пунктахъ
хотя, впрочемъ, дѣлалось это почти исключительно съ воспитательной,
а отчасти экономической цѣлью: чтобы они скорѣе привыкли къ сол-
датской службѣ, чтобы было у нихъ меньше стремленія къ побѣгу и
наконецъ, чтобы они не требовали для своего отвода конвоя, а напро-
тивъ, сами могли служить имъ, сопровождая, напримѣръ, въ полки
лошадей.
Особенное, вниманіе на обученіе рекрутъ было обращено съ 1735 г.
Съ этого времени стати строго придерживаться того, чтобы рекруты,
съ прибытіемъ въ полки, зачислялись по ротамъ (прежде ихъ нерѣдко
записывали, при поступленіи, года на два, на три въ извозчики). Для
обученія они собирались въ общую команду, йодъ начальствомъ особо
назначеннаго для этого офицера, который выбиралъ себѣ помощни-
ковъ изъ унтеръ-офицеровъ, наиболѣе твердыхъ въ фронтовомъ обра-
зованіи 73).
Обученіе старослужилыхъ состояло, по прежнему, въ практиче-
скомъ ознакомленіи, „какъ въ бою поступать" 74), при чемъ особенное
вниманіе обращалось на ученіе „съ порохомъ" 75).
Требованія высшей власти относительно строевой подготовки 7,‘)
войскъ были очень строги, что можно заключить какъ изъ установле-
нія ежегодныхъ смотровъ всѣмъ полкамъ по частямъ, такъ и осо-
бенно изъ инструкціи учрежденнымъ для этого: генералъ-инспектору
арміи и тремъ военнымъ инспекторамъ, по которой полки должны
были свидѣтельствоваться въ экзерциціяхъ, во взводахъ, въ маршахъ,
въ караулахъ, церемоніяхъ и проч. При этомъ требовалось особенно
наблюдать, чтобы полки во всемъ слѣдовали „по воинскимъ артику-
ламъ и уставамъ, и нѣтъ-ли между полками у одного передъ дру-
гимъ въ чемъ розни". Если эта рознь замѣчалась, то отъ инспекти-
ровавшаго требовалось „во всемъ въ наилучшій добрый порядокъ и
въ одинаковое дѣйство приводить". Такіе смотры производились въ
каждомъ полку два раза въ годъ: весной, передъ выступленіемъ полка
въ лагерь („въ компаментъ") и осенью,— послѣ окончанія лагерей Т8).
Средствами къ поддержанію строевой подготовки частей на долж-
ной высотѣ, кромѣ только-что упомянутыхъ смотровъ, являлись еще
старанія правительства возможно меньше отвлекать войска „отъ при-
лежнаго обученія воинской экзерциціи". Въ указахъ Императрицы
встрѣчаются подтвержденія того, чтобы „драгунъ и солдатъ не упо-
треблять ни въ какія партикулярныя работы, кромѣ, собственно,
Нашей и полковой службы" п).
При этомъ, подъ „Нашей службой", между прочимъ, подразумѣ-
вались и фортификаціонныя и другія казенныя работы. Работы въ
большихъ городахъ, какъ напримѣръ, въ Петербургѣ, были очень зна-
чительны, однако, нужно замѣтить, что онѣ исполнялись не полевыми
войсками, а гарнизонными, да и городовъ такихъ было немного (Крон-
штадтъ, Нарва...)80). Къ тому-же, въ ожиданіи военныхъ дѣйствій,
запрещалось употребленіе войска даже и на фортификаціонныя ра-
боты 8')-
Въ тѣхъ-же цѣляхъ поддержанія строевой подготовки частей,
запрещалось употребленіе на какія-бы то ни было даже полковыя ра-
боты рекрутъ въ первый годъ ихъ службы, „но токмо наивяще къ
прилежному обученію военныхъ экзерцицій и прочихъ солдатской
должности исправленій ихъ приводить" Даже старыхъ солдатъ за-
прещалось употреблять на тяжелыя работы, для которыхъ указано
было завести въ полкахъ по 16-ти рабочихъ лошадей га).
Къ этой-же категоріи распоряженій относится требованіе, чтобы
солдаты и драгуны въ деньщикахъ не были-бы болѣе шести лѣтъ,
послѣ прослуженія которыхъ они должны были возвращаться въ
строй, а на ихъ мѣсто назначались болѣе молодые “).
Наконецъ, общее уменьшеніе числа нестроевыхъ въ полку и
ограниченіе числа офицеровъ, имѣвшихъ право держать деньщиковъ
изъ солдатъ или драгунъ35),—все это говоритъ за стремленіе поддер-
живать строевую подготовку частей на должной высотѣ.
Ограниченіе переводовъ офицеровъ изъ одного полка въ другой
(допускались только по Именному указу Императрицы) тоже должно
было способствовать правильному веденію строевыхъ занятій, а зна-
читъ, и строевой подготовкѣ вообще8б).
Только особыя обстоятельства заставляли правительство дѣлать
исключенія изъ этого общаго правила. Такъ, командующему Персид-
73
скимъ корпусомъ разрѣшалось самому переводить офицеровъ изъ
полка въ полкъ, въ виду крайне неблагопріятныхъ стоянокъ нѣкото-
рыхъ полковъ Й.
Въ 1735 г. въ предвидѣніи войны, Военной Коллегіи тоже раз-
рѣшалось переводить изъ гарнизонныхъ полковъ достойныхъ офице-
ровъ, желавшихъ служить въ дѣйствующей арміи, въ полевые полки,
безъ указа Императрицы, съ тѣмъ только, чтобы переводились „люди
добрые и достойные- й-
Но самымъ дѣйствительнымъ средствомъ, способствующимъ строе-
вой подготовкѣ, войскъ, являлись лагерные сборы (компаменты), кото-
рые установлены были еще Петромъ Великимъ *“')• Они начинались
весной и. оканчиваясь осенью, продолжались не менѣе 3—4-хъ (вѣро-
ятнѣй, даже и больше) мѣсяцевъ.
Занимаясь въ это время исключительно „солдатскимъ дѣломъ-,
полки, конечно, въ этомъ отношеніи подтягивались, а походная жизнь,
при значительныхъ передвиженіяхъ въ лагерь, пріучала ко всѣмъ
невзгодамъ дѣйствительной боевой жизни
Сознавая всю важность лагерныхъ сборовъ, Военная Коллегія
требовала, чтобы различныя командировки и работы цѣлыми полками
равномѣрно распредѣлялись-бы между всѣми полками съ тѣмъ, чтобы
всѣ они, по очереди, могли-бы быть въ лагеряхъ ’*)•
Боевыя качества всякой арміи выказываются не только въ совер-
шенствѣ ея вооруженія, въ степени подготовки ея къ строевой и по-
левой службѣ, въ принятіи тѣхъ или другихъ боевыхъ построеній,
но также и въ духѣ арміи, ея воспитаніи, на что громадное вліяніе
оказываетъ внутренняя жизнь ея, во многомъ зависящая отъ спосо-
бовъ расквартированія, господствующей системы наказаній, отношеній
начальниковъ къ подчиненнымъ и въ частности,—отношеній офицеровъ
къ нижнимъ чинамъ.
При воцареніи Императрицы Анны, войска квартировали при
городахъ, преимущественно такихъ, которые были ближе къ границѣ
и гдѣ хлѣбъ былъ дешевле “)> при мемъ войска, въ отличіе отъ
плаката 1724 г. 1,!). не принимали участія ни во внутренней жизни
уѣздовъ, ни въ собираніи подушной подати, хотя деньги на содержаніе,
собираемыя губернаторами и воеводами, получали, по прежнему, изъ
тѣхъ уѣздовъ, гдѣ они. по плакату, числились на „вѣчныхъ- квар-
тирахъ '•'*).
Порядокъ этотъ, установленный съ 1727 г., при всемъ удобствѣ
совокупнаго размѣщенія полка, имѣлъ два крупныхъ недостатка:
во 1-хъ, онъ вызывалъ очень сложную пересылку денегъ, что, впро-
чемъ, скоро было упрощено распоряженіемъ высылать деньги непо-
74
средственно отъ губернаторовъ въ полки 15), и во 2-хъ, онъ значи-
тельно увеличилъ недоимку, злоупотребленія гражданскихъ властей
и безпорядки въ уѣздахъ: „отъ того (отмѣны плаката) въ уѣздахъ отъ
воеводъ и отъ подъячихъ многія непорядки, и крестьянамъ тягости
произошли, а именно: послабленіемъ многая на крестьянахъ доимка
запущена, комисары излишніе и вымышленные сборы чинили и, при-
нявъ деньги, отпнсей не давали, а писали вт> доимку многое: въ
уѣздахъ воровство и разбои и крестьянскіе побѣги чинятся" '“).
Вслѣдствіе этого, въ 1730 г. вновь вернулись къ системѣ пла-
ката, только съ небольшими отступленіями: полки расквартировы-
вали опять въ уѣздахъ по крестьянскимъ дворамъ ротами и кап-
ральствами а"). Полковые-же штабы оставлены были пли въ городахъ,
куда они были переведены въ 1727 г., илп-же, если ихъ не перево-
дили, то въ тѣхъ-же уѣздахъ. При этомъ, частыя передвиженія пол-
ковъ, въ видахъ излишнихъ расходовъ для казны, какъ для полковъ,
такъ и для офицеровъ, признавались крайне неудобными '"). Для
сбора подушной подати, взаимныхъ отношеній между военными и
гражданскими властями, въ уѣздахъ ііовелѣно было руководствоваться
правилами плаката, при чемъ въ тѣ уѣзды, гдѣ полковъ не было,
надлежало отправлять по одному капитану, нѣсколько унтеръ-* мрице-
ровъ и рядовыхъ
Этотъ новый порядокъ, однако, продержался недолго: уже въ
1736 г. послѣдовало измѣненіе его: впрочемъ, измѣненіе это касалось
не расквартированія войскъ, а только-порядка сбора податей. Дѣйствіе,
въ этомъ отношеніи, порядковъ плаката за « лѣтъ, съ 1730 по 1736 г..
показало: 1) что при неурожаяхъ, а также при частыхъ побѣгахъ, полки
не получали отъ крестьянъ всѣхъ денегъ, которыя имъ причитыва-
лись и 2) что, вслѣдствіе необходимости посылать отъ полковъ довольно
значительное число офицеровъ и нижнихъ чиновъ на „вѣчныя квар-
тиры", полки были далеко не въ полномъ составѣ. Поэтому, установ-
лено было, чтобы подушный сборъ собирали-бы губернаторы и воеводы,
а въ помощь имъ даны отставные офицеры: губернаторамъ—въ рангѣ,
не ниже полковника и подполковника, а воеводамъ—маіора :пл).
Такимъ образомъ, система расквартированія войскъ въ царство-
ваніе Императрицы Анны не могла способствовать прочному развитію
строгаго внутренняго порядка въ войскахъ и поддержанію на должной
высотѣ воинской дисциплины, вслѣдствіе разбросанности іюлка по
крестьянскимъ домамъ „[ютами и капральствамп". Несомнѣнно. си-
стема эта не могла также благопріятно отзываться на поддержаніи
истинно воинскаго духа въ частяхъ и сплоченности ихъ. кромѣ того,
система эта, требуя до 1736 г. отвлеченія многихъ чиновъ войсковыхъ
частей для постороннихъ военному дѣлу занятій и значительныхъ
командированій отъ полковъ, отвлекала многихъ людей отъ ихъ пря-
мыхъ служебныхъ обязанностей. Нанося вредъ чтимъ командировоч-
нымъ, въ воспитательномъ отношеніи, она не могла хорошо вліять н
на строевук» подготовку всей части.
Только лагерные сборы, о которыхъ было сказано выше, въ зна-
чительной степени уменьшали вредъ существовавшей въ то время
системы расквартированія войскъ, но правительство должно было при-
бѣгать къ этой системѣ въ значительной мѣрѣ, по экономическимъ
соображеніямъ.
Военно-уголовные законы эпохи этой составляла особая часть
Воинскаго Устава 1716 г., такъ называемые „Воинскіе артикулы" 3"л),
унаслѣдованные отъ Петра Великаго и основанные на системѣ устра-
шенія. По характеру того времени, артикулы эти отличались чрезвы-
чайной строгостью, доходившей иногда до жестокости при чемъ
всѣ они принадлежали къ системѣ тѣлесныхъ наказаній. Впрочемъ,
въ разбираемую эпоху въ нѣкоторыхъ случаяхъ правительство нахо-
дило возможнымъ принимать во вниманіе смягчающія вину обстоя-
тельства и нѣсколько уменьшать жестокость Воинскихъ артикуловъ1"3).
Только преступленія противъ караульной службы наказывались по
артикуламъ „безъ всякаго упущенія**.
Нѣтъ также фактическихъ данныхъ для утвержденія того, что
дисциплинарныя наказанія этого времени были строже бывшихъ въ
предыдущія царствованія и что среди этихъ наказаній господство-
вали— тѣлесныя. Главными-же основаніями системы дисциплинар-
ныхъ взысканій со временъ Петра Великаго были: во 1-хъ, посте-
пенность в'ь наказаніяхъ, во 2-хъ, рѣзкое отличіе во взысканіяхъ за
нарушеніе строевыхъ обычаевъ и за важныя воинскія преступленія и
въ 3-хъ, отсутствіе тѣлесныхъ наказаній за ошибки во время строе-
выхъ ученій <й1).
Въ общемъ, нужно признать, что система наказаній, господство-
вавшая въ арміи временъ Императрицы Анны (принимая во вниманіе
жестокіе нравы того времени), не могла дурно вліять па духъ арміи11”).
По понятіямъ нашего времени, отношенія офицеровъ къ нижнимъ
чинамъ, быть можетъ, и нельзя назвать особенно гуманными, но во
всякомъ случаѣ, они не являлись болѣе жестокими, чѣмъ отношенія
въ то время помѣщиковъ къ своимъ крестьянамъ '"И и даже, напро-
тивъ, положеніе нижнихъ чиновъ въ полкахъ было значительно лучше,
чѣмъ крестьянъ у своихъ помѣщиковъ
(»бъ этомъ можетъ свидѣтельствовать также п то, что бѣжали со
службы люди послѣдняго набора и, главнымъ образомъ, иноземцы
7 6
(курляндцы, лпфляндцы и эстляндцы) '“'ѣ да и процентъ бѣжавшихъ
этой категоріи былъ незначительный: такъ, изъ набора 1733 г., который
составлялъ 50.569 чел.’1"”). бѣжало 1.473 чел., что составитъ немного
меньше 3% ”").
Даже во время военныхъ дѣйствій побѣговъ было относительно
не много І”).
Кромѣ того, замѣтны серьезныя и настоятельныя заботы о томъ,
чтобы никто изъ нижнихъ чиновъ не терпѣлъ „отъ кого (начальни-
ковъ) какихъ обидъ и п чтобы они получали полностью „жалованье и
мундиръ, и провіантъ, и на лошадей фуражъ, и прочее опредѣленное'*112).
Все это, въ связи съ заботами правительства объ устройствѣ
быта вдовъ военнослужащихъ, отставныхъ офицеровъ и нижнихъ
чиновъ помѣщеніемъ ихъ для пропитанія при монастыряхъ посе-
леніемъ ихъ съ отводомъ земли на Волгѣ и впадающихъ въ иее рѣ-
кахъ, устройствомъ при церквахъ въ этихъ поселеніяхъ школъ сол-
датскихъ дѣтей и посылкой ихъ въ школы гарнизонныя 11!), безусловно
должно было чрезвычайно благопріятно отражаться па внутренней
жизни арміи, на ея нравственномъ настроеніи, на ея духѣ.
Итакъ, необходимо признать, что русская регулярная армія,
послѣ Петра I. идя путемъ, предначертаннымъ ей ея Великимъ Осно-
вателемъ, и будучи вполнѣ національной, во вторую четверть ХА‘III сто-
лѣтія стояла на высотѣ своего назначенія, по составу офицеровъ и
нижнихъ чиновъ, по боевой подготовкѣ и своимъ внутреннимъ каче-
ствамъ; хорошо, по тому времени, вооруженная, снабженная всѣмъ
необходимымъ, она представляла собой могучее орудіе и въ умѣлыхъ
рукахъ вполнѣ могла служить средствомъ, какъ для обороны своего
уже обширнаго государства, такъ и для борьбы съ другими, въ цѣ-
ляхъ рѣшенія историческихъ задачъ своей родины.
ГЛАВА III.
Нерегулярныя войска.
Нерегулярныя войска, входившія въ составъ русской арміи въ
значительномъ числѣ, въ царствованіе Императрицы Анны, представ-
ляли собой легкую конницу.
Они были слѣдующія:
1) Донскіе казаки.
2) Малороссійскіе казаки и компанейскіе полки.
3) Чугуевскій казачій полкъ.
4) Слободскіе казачьи полки.
5) Запорожскіе казаки.
6) Гусары.
Донскіе казаки жили въ городахъ и станицахъ, главнымъ обра-
зомъ, по Дону, а также по Сѣверному Донцу, Медвѣдицѣ, Хопру
и Бузулуку. Занимались они хлѣбопашествомъ, рыбной ловлей и
охотой *)•
Малороссійскіе казаки, обитавшіе по Днѣпру и его лѣвымъ при-
токамъ, образовывали 10 полковъ, называвшихся по городамъ и мѣ-
стечкамъ. Каждый полкъ не представлялъ собой опредѣленнаго числа
людей, а—населенный округъ.
Какъ Донскіе, такъ и Малороссійскіе казаки въ мирное время не’'
имѣли никакой военной организаціи. Военная Коллегія вела только
учетъ имъ. выплачивая содержаніе деньгами, провіантомъ и т. п.,./
совершенно не касаясь ихъ внутренней жизни 2).
Выходя въ походъ. Донскіе казаки раздѣлялись на полки раз-
личнаго состава.
Полкъ Малороссійскихъ казаковъ состоялъ приблизительно изъѵ
2.000 человѣкъ
Полки дѣлились на сотни, число которыхъ въ каждомъ полку
не было опредѣлено. Сотни дѣлились на пятидесяти!!.
78
Начальствующія лица выбирались изъ среды казаковъ, при чемъ
правительство совершенно не вмѣшивалось пи въ выборы, пи въ от-
ношенія казаковъ къ выбраннымъ ')•
Полки набирались и пополнялись изъ молодыхъ казаковъ, кото-
рыхъ записывали въ военный регистръ до выслуги положеннаго
срока. Они назывались регистровыми казаками. Въ изслѣдуемый пе-
ріодъ регистровыхъ Донскихъ казаковъ считалось 15.470 чел., а Мало-
россійскихъ—55.241. изъ которыхъ 38.701 конныхъ п 1(>.54о пѣшихъ •').
Всѣ казаки были „о дву-конь".
Одежда Донскихъ казаковъ состояла изъ кафтана, широкихъ
шароваръ, татарскихъ сапогъ и высокой мерлушковой шапки. Каф-
таны были иногда сь откидными рукавами ,:).
Вооруженіе состояло изъ мушкета или штуцера, двухъ пли четы-
рехъ пистолетовъ, пики или копья и сабли Кромѣ того, у казаковъ
была полковая артиллерія,—..легкія пушки"
Какъ обмундированіе и вооруженіе, такъ и лошадей казаки должны
были имѣть собственныя.
Оружіе свое казаки пріобрѣтали большей частью въ Турціи или
Швеціи; иногда также имъ дѣлались ружья на тульскихъ заводахъ,
по ихъ образцамъ
Порохъ они носили въ патронахъ, привѣшенныхъ на берендѣйкѣ
черезъ лѣвое плечо. Конское снаряженіе ихъ состояло пзт> сѣдла съ
подушкой и уздечки.
При заграничномъ походѣ, порохъ, свинецъ, продовольствіе и
фуражъ получали они отъ правительства. Обоза у нихъ пе было ни-
какого. На второй лошади они могли перевозить провіантъ до полу-
торамѣсячнаго запаса.
Донскіе казаки въ мирное время совершенно не обучались строю,
по непрерывная наблюдательная и развѣдывательная служба на гра-
ницѣ. необходимость быть постоянно на-сторожѣ у себя въ станицахъ
противъ нападенія Кубанскихъ татаръ доставляли имъ такую прак-
тику, которую не можетъ замѣнить самое тщательное и продолжи-
тельное мирное обученіе.
Они были отличными кавалеристами, а въ случаѣ надобности, и
превосходными пѣхотинцами. Стрѣляли они очень хорошо, образъ
дѣйствій ихъ состоялъ, большей частью, во внезапныхъ и быстрыхъ
нападеніяхъ, преимущественно ночью.
Атаки казаки производили лавой. При дѣйствіи нѣсколькихъ
сотенъ или полковъ, казаки для атаки располагались лавами, одна за
другой, по нѣсколько сотенъ въ каждой. Первая линія начинала дви-
женіе противъ непріятеля сначала шагомъ, затѣмъ, — рысью, а по
79
достаточномъ сближеніи съ противникомъ, производила ударъ въ
карьеръ.
Вторая лава становилась ніпалонами за первой, минуя ея фланги,
и когда первая начинала атаку, вторая слѣдовала за ней. Въ случаѣ
удачной атаки первой линіи, вторая подкрѣпляла ее ударомъ во
флангъ или тылъ непріятеля. Въ случаѣ неудачи первой лавы, она
останавливала преслѣдовавшаго противника, чѣмъ давала время пер-
вой линіи спокойно отойти и построиться для повой атаки. Фланги
лавы выдавались значительно впередъ для охвата фланговъ непрія-
теля и съ зтой цѣлью на флангахъ становились самые доброконные
казаки.
При атакѣ> въ пѣшемъ строю казаки сначала стрѣляли залпами,
а затѣмъ ударяли въ копья.
Если приходилось дѣйствовать совмѣстно коннымъ и спѣшен-
нымъ казакамъ, то спѣшенные становились съ пушками впереди и
посерединѣ, а конница по флангамъ.
Будучи окружены противникомъ, казаки спѣшивались, сверты-
вались въ треугольное каре и, построившись въ три шеренги, защи-
щались позади лошадей. Иногда казаки прибѣгали къ бою изъ-за
повозокъ, которыя выстраивали въ видѣ каре или вагенбурга ,п).
Къ ятому необходимо добавить, что Донскіе казаки отличались
Вѣрностью И добросовѣстностью службы, такъ что Минихъ, высоко
цѣня Донцовъ, говорилъ о нихъ, что оіш „такъ вѣрно и радѣтельно
къ службѣ и отечеству поступали, какъ болѣе требовать невоз-
можно"
Прикрытіе Малороссіи Днѣпромъ, почти постоянное пребываніе,
въ ней большою» количества регулярныхъ войскъ, наконецъ, тяжелыя
повинности, которыя несла Малороссія и въ мирное и особенно въ
военное время какъ но продовольствію и вообще содержанію значи-
тельныхъ армій, такъ и по доставленію для разныхъ надобностей
массы рабочихъ, ставили Малороссійскихъ казаковъ совершенно въ
другія условія, чѣмъ тѣ. вт> которыхъ жили казаки Донскіе. Есте-
ственно. что все .что должно было неблагопріятно отражаться какъ на
ихъ личныхъ свойствахъ, такъ и на ихъ боевой подготовкѣ, которая
во всѣхъ отношеніяхъ была хуже, чѣмъ у Донцовъ. Образъ дѣйствій
Малороссійскихъ казаковъ по существу былъ такой-же. какъ и у
Донцовъ. НО они не отличались той лихостью, стойкостью, умѣлымъ
примѣненіемъ казачьихъ обычаевъ, всѣмъ тѣмъ, что такъ выгодно
отличало Донскихъ казаковъ.
Среди Малороссійскихъ казаковъ были такъ называемые охоче-
комонные или компанейскіе полки, составленные изъ „вольныхъ охо-
80
чихъ людей". Ихъ было всего три и содержались они на жалованьѣ
„изъ средствъ войскового скарба".
Каждый полкъ состоялъ изъ пятисотъ человѣкъ, раздѣленныхъ
на пять сотенъ. По своимъ обычаямъ и боевой подготовкѣ, они ни-
чѣмъ не отличались отъ обыкновенныхъ Малороссійскихъ казачьихъ
полковъ
Для службы въ Новохоперской крѣпости, построенной па Хопрѣ
для защиты отъ набѣговъ татаръ еще въ 1716 г., изъ Донскихъ каза-
ковъ, поселившихся въ 42 слободахъ около крѣпости, была образована
конная команда изъ 216 человѣкъ. Она находилась въ распоряженіи
коменданта Новохоперской крѣпости и получала жалованье и про-
віантъ 13).
Часть Донскихъ казаковъ (1.000 семей) еще съ 1724 г. была по-
селена на вѣчное житье на р. Аграхани; они получали жалованье и
кромѣ того, снабжались провіантомъ и фуражемъ. въ видѣ муки,
крупы, соли и овса 14).
На подобіе этого, въ 1733 г., для охраны Царицынской линіи, на
Волгу были переселены 1.057 семей Донскихъ казаковъ, которыя и
размѣстились между Царицыномъ и Камышиномъ. Они также полу-
чали жалованье и провіантъ, хотя и въ меньшемъ размѣрѣ.
Эти поселенія Донскихъ казаковъ положили основаніе такъ на-
зываемому Волжскому казачьему войску 15).
Во второй половинѣ XVIII столѣтія для охраненія восточной части
южной русской Украйны отъ нападенія Крымскихъ татаръ городище
Чугуевъ было укрѣплено и заселено ратными людьми, преимуще-
ственно Малороссійскими казаками (около тысячи человѣкъ), которые
н дали начало Чугуевскому казачьему полку.
Во времена Императрицы Анны Чугуевскій казачій полкъ со-
стоялъ изъ пяти сотенъ; его составляли „кормовые казаки", (три
сотни), а остальную часть—крещеные калмыки (двѣ сотни) '*).
Каждая сотня состояла изъ 100 чел.; во всемъ полку было только
4 нестроевыхъ. Эту организацію Чугуевцы сохраняли какъ въ мир-
ное, такъ и въ военное время.
На содержаніе себя и своего боевого снаряженія они получали
жалованье. Жалованье это было такъ велико, что вполнѣ обезпечи-
вало ихъ, вслѣдствіе чего, они не-отвлекались ничѣмъ постороннимъ
отъ военнаго дѣла.
Чугуевцы служили „о дву-конь" и не имѣли никакого обоза.
О вооруженіи, снаряженіи и образѣ дѣйствій Чугуевцевъ точ-
ныхъ данныхъ нѣтъ, но съ достаточнымъ основаніемъ можно сказать,
что въ этихъ отношеніяхъ они врядъ-ли чѣмъ либо отличались отъ
ы
другихъ казаковъ, такъ какъ происхожденіе свое они вели отъ Дон-
скихъ и Малороссійскихъ казаковъ. Минихъ счііталъ Чугуевскихъ
казаковъ лучше всѣхъ іціочихъ. чс^удшособствовала. конечно, ихъ по-
стоянна;! организація и возможность, благодаря большому жалованью,
всецѣло предаваться военному дѣлу Д-]
Слободскіе казаки составляли пять поселенныхъ полковъ Д, чис-
ленность которыхъ. въ случаѣ требованія Военной Коллегіи выступать
въ походъ, должна была достигать 5 тысячъ человѣкъ "').
Казаки распредѣлялись но полкамъ, по взаимному соглашенію
полковниковъ.
Каждый полкъ выставлялъ нѣсколько полу-сотенъ, 50-ти рядовъ
каждая, съ соотвѣтствующимъ числомъ начальствующихъ лицъ и
нестроевыхъ.
Всѣ казаки должны были быть „о дву-конь“.
Полковая организація Слободскихъ полковъ въ строевомъ отно-
шеніи была постоянная, какъ въ мирное, такъ и въ военное время.
Командиры полковъ и младшіе начальники въ мирное время имѣли
извѣстныя административныя обязанности въ полкахъ, такъ что въ ;
этихъ старшихъ чинахъ Слободжапе, въ отличіе отъ другихъ казаковъ 1
(кромѣ Чугуевскихъ), привыкли видѣть пе равныхъ себѣ, а началъ- ’
никовъ, что до нѣкоторой степени вліяло на ихъ дисциплину.
Всѣ пять Слободскихъ полковъ подчинены были одному бригад-
ному командиру, который, въ свою очередь, подчинялся начальнику
Украинской дивизіи
Съ 1729 і’. но 1731 і’. во всѣхъ Слободскихъ полкахъ, за
исключеніемъ (»строгожскаго, было образовано изъ казаковъ по
одной регулярной ротѣ 21); въ 1736 г., въ виду одобренія, которое за-
служили регулярныя роты въ кампанію этого года, въ полкахъ, имѣв-
шихъ уже по одной ротѣ, было сформировано еще по другой такой-же
ротѣ -).
Такимъ образомъ, въ полку рядовыхъ казаковъ было собственно
800 человѣкъ гз).
Въ 1739 г. десять регулярныхъ ротъ Слободскихъ полковъ были
сведены въ Слободскій регулярный полкъ 24).
Одежда С.юбоджанъ состояла изъ черкески (кафтана) съ откид-
ными рукавами (у всѣхъ синіе), нижняго полукафтанья, широкихъ
шароваръ, цвѣтъ которыхъ, обыкновенно яркій, зависѣлъ отъ полка 23),
и мѣховой шапки, большей частью, изъ смушка. Полукафтанье под-
поясывалось дорогимъ поясомъ; пуговицы были серебряныя. Впрочемъ,
строгаго однообразія въ обмундированіи не требовалось. Только регу-
6
82
лярныя роты обмундированы были совершенно одинаково,—такъ-же,
какъ и ландмилицкіе полки 2в).
Вооруженіе Слободскихъ казаковъ составляли ружья, пистолеты,
сабли и копья. Ружья и пистолеты, большей частью, были турецкіе,
но также и нѣмецкіе, и тульскіе
Каждый имѣлъ при себѣ 18 патроновъ на ружье и столько-же
въ патронныхъ ящикахъ. Пороху па человѣка выдавалось по 4 фунта;
изъ нихъ одинъ—на себѣ, а три—въ патронныхъ ящикахъ.
При каждомъ полку было по 2 орудія и на каждое орудіе—по
два зарядныхъ ящика.
Лошади были разной породы. Конское снаряженіе состояло изъ
высокаго сѣдла съ подушкой и уздечки. Ѣздили Слободжане иа ко-
роткихъ стременахъ 2Я).
Боевые обычаи Слободскихъ казаковъ, въ виду того, что всѣ они
были выходцами изъ Малороссійскихъ казаковъ, въ общемъ, были
такіе-же, какъ и у послѣднихъ.
Что касается боевой подготовки, то существованіе постоянной
организаціи полковъ, какъ въ мирное, такъ и въ военное время, дѣлало
эту подготовку выше, чѣмъ у Малороссійскихъ казаковъ, но тѣмъ не
менѣе, вслѣдствіе условій жизни, приближавшихся къ условіямъ жизни
Малороссійскихъ казаковъ, Слободжане, въ боевомъ отношеніи, значи-
тельно уступали Донскимъ казакамъ т).
Регулярныя роты Слободскихъ полковъ, вѣроятно, дѣйствовали
въ полѣ такъ-же, какъ и регулярные драгунскіе полки :!0).
Запорожскіе казаки, вновь перешедшіе въ русское подданство въ
1734 г. и поселившіеся на Днѣпрѣ въ Новой Сѣчѣ при устьѣ р. Бу-
зувлука па вѣткѣ Подпильной, въ турецкія кампаніи выставляли для
русской арміи по нѣсколько тысячъ человѣкъ; они составляли ты-
сячныя команды, каждая подъ начальствомъ войскового старшины.
Каждая тысячная команда дѣлилась на два полка, во главѣ которыхъ
стояли полковники. Полки дѣлились на сотни Д.
Одежда ихъ, вооруженіе, снаряженіе и способъ дѣйствій были
такіе-же, какъ и у Малороссійскихъ казаковъ
Положеніе ихъ Сѣчи, далеко выдвинутой въ степь, постоянная
опасность отъ татаръ, вытекавшія отсюда условія жизни, опасности
даже при добываніи себѣ самыхъ необходимѣйшихъ средствъ къ суще-
ствованію, наконецъ, сохранившіеся старинные обычаи,—все ото дѣлало
изъ Запорожцевъ отличныхъ развѣдчиковъ, что было тѣмъ болѣе
драгоцѣнно, что они отлично знали степь. Это обстоятельство и за-
ставляло русское правительство временъ Императрицы Анны, во время
войны съ Турціей, привлекать въ составъ дѣйствующей арміи воз-
можно большее число Запорожцевъ.
83
Необходимо, однако, отмѣтить, что нравственныя качества Запо-
рожцевъ были не очень высоки: не будучи вт> состояніи забыть своей
вольности, они не могли подчиниться никакой дисциплинѣ. Развра-
щенные пребываніемъ въ подданствѣ у Турціи, они потеряли всякую
духовную связь со своей родиной и въ своей службѣ руководствова-
лись только одними корыстными расчетами. Это вызывало крайнее
недовѣріе къ ихъ вѣрности и вынуждало принимать особыя мѣры
для удержанія ихъ на службѣ Россіи
При воцареніи Императрицы Анны, въ Россіи была лишь незна-
чительная команда гусарь, въ числѣ 459 человѣкъ, набранная изъ
сербовъ еще Петромъ Великимъ и поселенная въ Тору :й). Въ 1730 г.
сербовъ отправили въ Низовой корпусъ, при чемъ съ пути бѣжало
179 человѣкъ. Въ 1732 і’. ихъ вернули изъ Персіи и поселили, какъ
это было при Петрѣ I, на Украйнѣ 35). Въ сентябрѣ 1733 г. всего сер-
бовъ было 14 офицеровъ и 183 нижнихъ чипа Въ этомъ-же году
рѣшено было, какъ предполагалось еще въ 1728 г., сформировать изъ
сербовъ полкъ, въ числѣ боо человѣкъ, дополнивъ недостающее число
людей вызовомъ новыхъ выходцевъ изъ сербовъ-же 37).
Однако, очевидно, это не удалось сдѣлать даже къ 1736 г., такъ
какъ въ составъ арміи, предназначенной въ этомъ году для похода въ
Крымъ, было назначено всего 500 человѣкъ гусаръ, а въ дѣйствитель-
ности, вошло только 30(і человѣкъ и то вмѣстѣ съ волохами ”).
Только въ кампаніи 1737 г. подполковнику Стоянову удалось
сформировать Сербскій гусарскій полкъ 30).
Въ томъ-же 1737 г. полковнику Кумипгу, приведшему въ Россію
2 роты гусаръ изъ венгровъ, было поручено преобразовать эти роты
въ Венгерскій гусарскій полкъ.
Препятствія, встрѣченныя Кумпнгомъ въ Австріи и Польшѣ,—
не позволявшихъ набранныхъ людей проводить черезъ свои владѣнія,—
помѣшали набрать этотъ полкъ въ 1737 г. и онъ былъ сформированъ
лишь весной 1738 г. Наконецъ, въ 1739 г. князю Мамукову-Давы-
дову разрѣшено было сформировать Грузинскую гусарскую роту, въ
составѣ 74 человѣкъ 4‘).
Гусарскіе полки дѣлились па роты, при чемъ число ротъ въ каж-
домъ полку зависѣло отъ паличнаго состава гусара»; такъ, Сербскій полкъ
Стоянова въ 1738 г. состоялъ изъ 5 ротъ, а въ 1739 г.—изъ 7 ротъ “р
Всѣ гусары, на прежнихъ основаніяхъ, получали отъ правитель-
ства жалованье и участки земли въ пограничной полосѣ и должны
были содержать себя сами.
Обмундированіе гусаръ было подобно обмундированію нынѣшнихъ
нашихъ гвардейскихъ гусарскихъ полковъ. Вооруженіе и снаряженіе—
б*
84
сходное съ драгунскимъ, за тѣмъ лишь исключеніемъ, что вмѣсто
ружья гусары имѣли карабины безъ штыковъ 4;!).
Артиллеріи при гусарскихъ частяхъ не было.
Обозъ у гусаръ былъ самый незначительный, такъ какъ его имѣли
только чины полкового штаба и то въ самомъ ограниченномъ числѣ
повозокъ.
Способъ дѣйствій гусаръ въ бою былъ сходенъ съ драгунскимъ.
Гусары отличались особенной способностью къ развѣдывательной службѣ
и, будучи военными по профессіи, отлично дѣйствовали, какъ въ кон-
номъ, такъ и въ пѣшемъ строю. Въ общемъ, оно въ арміи пользова-
лись отличной репутаціей 4І).
Кромѣ названныхъ нерегулярныхъ войскъ, въ составь русской
арміи в'ь царствованіе Императрицы Анны входили еще незначительныя,
2Я_е превышающія 200—зоо человѣкъ, команды калмыковъ и во.юховъ.
О калмыкахъ можно только сказать, что они находились подъ
начальствомъ своихъ „старшинъ изъ владѣльцевъ" и сотниковъ изъ
своей среды.
Одежда ихъ была національная. Вооруженіе самое разнообразное,
какъ холодное, такъ и огнестрѣльное. Всѣ калмыки были чрезвычайно
лихіе наѣздники 4:і).
Волохи, повидимому, принимались ігь Россію на службу па тѣхъ-же
основаніяхъ, какъ и гусары, съ которыми они были, какъ кажется,
схожи во всѣхъ отношеніяхъ. Только одежда ихъ была національная.
Такимъ образомъ, лучшими изъ нерегулярныхъ войскъ были
Донскіе казаки, къ которымъ русскіе военачальники относились съ
большимъ довѣріемъ и на которыхъ возможно было возлагать серьез-
ныя самостоятельныя задачи, какъ в'ь дѣ>лѣ развѣдки, такъ и по вы-
полненію большихъ поисковъ и набѣговъ. Почти такъ-же высоко, какъ
и Донскихъ казаковъ, нужно поставить гусарь, которыхъ Минихъ не
считалъ даже нерегулярными. Боевыя качества Слободскихъ казаковъ
были значительно хуже: ими можно было пользоваться, только при-
давая ихъ въ различной пропорціи драгунскимъ отрядамъ.
Что касается Малороссійскихъ казаковъ, то въ этомъ отношеніи
они стояли такъ низко, что ими, какъ боевой силой, пользовались въ
крайне ограниченныхъ размѣрахъ. Исключенія бывали только въ тѣхъ
случаяхъ, когда во главѣ какого либо полка являлся энергичный и
знающій полковникъ 4,;).
Значеніе Запорожскихъ казаковъ заключаюсь только въ томъ,
что они отлично знати степи и были хорошими развѣдчиками, но при
этомъ ихъ благонадежность была крайне сомнительна и повидимому,
ихъ за жалованье и подарки привлекали къ участію въ военныхъ
дѣйствіяхъ лишь изъ боязни, что иначе они служили-бы Турціи.
ГЛАВА IV.
Русскій флотъ въ царствованіе Императрицы Анны Іоанновны.
По смерти Петра Великаго морскій вооруженныя силы Россіи
состояли изъ Балтійскаго флота, Каспійской флотиліи и находившихся
въ періодѣ постройки, Донской и Днѣпровской флотилій.
Балтійскій флотъ, при воцареніи перваго преемника Великаго
Основателя русской морской силы, имѣлъ въ своемъ составѣ, считая
суда, спущенныя на воду и находившіяся на стапеляхъ, до 40 ли-
нейныхъ кораблей, до 10 фрегатовъ и до 100 мелкихъ судовъ и га-
леръ х).
Каспійская флотилія состояла не менѣе, какъ изъ 100 су-
довъ, предназначавшихся, главнымъ образомъ, для транспортированія
войскъ 2).
Для Донской флотиліи въ это время въ Тавровѣ строились
9 большихъ и (і малыхъ ирамовъ, 15 малыхъ галеръ и 30 мелкихъ
судовъ 3).
Кромѣ того, в’ь Павловскѣ находилось 200 бударъ, въ Изюмѣ—
100 бударъ и въ Тавровѣ—10о 4).
Чт<> касается Днѣпровской флотиліи, то для нея въ Брянскѣ
заготовлены были лѣса для постройки 2 большихъ и 3 малыхъ прамовъ,
3 остродопных'ь и 4 плоскодонныхъ галеръ 3).
Личный составъ всего флота достигалъ 27.000 человѣкъ ®).
Въ царствованіе Екатерины I и Петра II флотъ, лишенный цар-
ственнаго моряка-руководителя, мало по малу началъ клониться къ
упадку. Уже при Екатеринѣ I въ немъ начали появляться несомнѣн-
ные признаки разложенія, хотя по наружному виду и численности
судовъ, флотъ казался еще настолько грознымъ, что могъ даже воз-
буждать опасенія иностранцевъ 7).
86
При Петрѣ II флотъ почти совершенно былъ забытъ и на него
не обращалось никакого вниманія. Одинъ только Остерманъ, хорошо
знакомый съ дѣлами морского управленія и, какъ одинъ изъ птен-
цовъ гнѣзда Петрова, понимавшій важное значеніе флота, для Россіи,
выказывалъ къ нему сочувствіе 8).
Въ это царствованіе упадокъ русскаго флота сталъ замѣтенъ и
иностранцамъ. Шведскій посланникъ въ 1728 г. доносилъ своему пра-
вительству: „Не смотря на ежегодную постройку галеръ, русскій
галерный флотъ, сравнительно съ прежнимъ, сильно уменьшается:
корабельный-же приходитъ въ прямое раззореніе, потому что старые
корабли всѣ гнилы, такъ что болѣе четырехъ или пяти линейныхъ
кораблей вывести въ море нельзя, а постройка новыхъ ослабѣла. Въ
адмиралтействахъ-же такое несмотрѣніе, что флотъ и въ три года нельзя
привести въ прежнее состояніе, но объ этомъ никто и пе думаетъ"9).
Не смотря на такое равнодушное отношеніе къ флоту прави-
тельствъ Екатерины I и Петра II, дѣятельность по морскому дѣлу въ
эти царствованія не останавливалась совсѣмъ.
Въ Балтійскомъ флотѣ въ эти царствованія были спущены 7 ли-
нейныхъ кораблей, 1 фрегатъ. 80 галеръ и нѣсколько другихъ мел-
кихъ судовъ '")•
Каспійская флотилія тоже пополнялась новыми судами. Впро-
чемъ. эта флотилія уже теряла свое значеніе, такъ какъ еще у пра-
вительства Екатерины I, при невозможности исполненія великихъ
плановъ Петра I, явилась мысль отказаться отъ дальнѣйшаго утверж-
денія русскаго владычества на берегахъ Каспія”).
Въ Донской флотиліи при Екатеринѣ I. въ 1725 г. сверхъ судовъ,
начатыхъ тамъ постройкой въ 1723 г., приказано было еще заготовить
лѣса для постройки 20 галеръ. При Петрѣ. II тамъ еще строились
нѣкоторыя суда и къ 1729 г. въ Таировѣ всего было выстроено и
строилось: ирамовъ, по 44 пушки,—9, по 8 пушекъ, - 6: галеръ, по
18 банокъ,—8. по 16-ти банокъ,—7: каекъ, по 12-ти банокъ.—шк боговъ
итальянскихъ, ио 24 весла,—9, по 2о-ти веселъ—14. шлюпок'ь 12-ти-ве-
сельныхъ—5, іо-ти-веселыіыхъ—1: кромѣ того, гамъ находились
•2 собственныхъ судна Екатерины. Всѣ эти суда, по донесенію вице-
адмирала Змаевпча, „состояли въ добромъ храненіи; такелажъ, артил-
лерія п прочее все имѣлось въ готовности" І2).
Что касается Днѣпровской флотиліи, то въ 1726 г. было пове-
ѵ лѣво строить суда, для которыхъ при Петрѣ I былъ заготовленъ ма-
теріалъ. Постройка этихъ судовъ продолжалась до іюля 1727 г. Къ
этому времени всѣ эти суда, съ прибавкой 12-ти двѣнадцативесель-
«7
ныхъ шлюпокъ, были выстроены, но не вполнѣ закончены. Въ этомъ-'/
же году послѣдовалъ указъ Верховнаго Тайнаго Совѣта, повелѣвавшій
постройку судовъ в'і> Брянскѣ не заканчивать, а суда эти и оставшіеся
матеріалы и припасы сохранять въ полной исправности, „дабы впредь
по случаю тѣ суда построить и во всемъ исправить можно было въ /
скорости11
Печальное состояніе флота, несовмѣстное съ политическимъ поло-
женіемъ и достоинствомъ Россіи, обратило на себя, благодаря, глав-
нымъ образомъ. Остермапу. вниманіе Императрицы Анны и).
Уже 24-го іюля 1730 г. послѣдовалъ указъ, въ которомъ „наи-
крѣпчайше подтверждалось Адмпралтействъ-Коллегіп, чтобы корабель-
ный и галерный флотъ содержаны были по уставамъ, регламентамъ
и указамъ, не ослабѣвая и уповая на нынѣшнее благополучное, мир-
ное время11 ь').
Въ декабрѣ 1731 г., ссылаясь на 112 артикулъ I главы адмирал-
тейскаго регламента, указывавшаго, „дабы флотъ всегда былъ готовъ,
а служители не забывали своей практики". Императрица требовала
„на каждый годъ по вскрытіи льду флотъ экипировать, а именно:
чтобы не меньше половины, а иногда и весь, когда заблагоразсудятъ,
и оной у Березовыхъ острововъ недѣли три для экзерциціи имѣть
сіе и людямъ обученіе и кораблямъ подлинной осмотръ, ибо въ га-
вани такелажъ и прочее поврежденіе невозможно такъ осмотрѣть,
какъ корабль въ движеніи"
Не ограничиваясь этимъ, „для разсмотрѣнія и приведенія въ
надлежащій постоянный добрый порядокъ флота, какъ корабельнаго,
такъ и галернаго и адмиралтейства п всего, что къ тому принадле-
житъ11. Императрица въ 1732 г. образовала, подъ предсѣдательствомъ
Остермана, комисію изъ свѣдущихъ и опытныхъ моряковъ ,7).
Вмѣстѣ съ тѣмъ, всѣмъ флагманамъ, находившимся въ Петер-
бургѣ. было повелѣно каждому въ отдѣльности подать возможно
скорѣе свое мнѣніе „о состояніи флота и о лучшемъ онаго содержаніи
и обо всемъ, что къ оному принадлежитъ" 18).
Работы комисіи касались общихъ вопросовъ, относившихся къ
флоту и приведенію въ порядокъ Балтійскаго флота. Въ своихъ тру-
дахъ, <>на вовсе не затрагивала вопросовъ о флотиліяхъ, Каспійской,
Донской и Днѣпровской.
Работы комисіи шли чрезвычайно быстро и уже въ 1732 и
1733 г.г. всѣ мѣропріятія, предложенныя ею, получили санкцію
Императрицы и тотчасъ начали приводиться въ исполненіе
88
\ Согласно'постановленію компсіи, корабельный флотъ въ Балтій-
скомъ морѣ ЛМцррфз» былъ состоять изъ 27 линейныхъ кораблей
6 ф]\гатовъ, 2 ирамовъ, 3 бомбардирныхъ судовъ и 8 пакетботовъ 2П).
Галерный флотъ Балтійскаго моря долженъ былъ имѣть въ
своемъ составѣ, какъ и при Петрѣ, 130 галеръ 2').
Личный составъ корабельнаго флота состоялъ изъ 10.519 морскихъ
офицеровъ и служителей Д.
Личный составъ галернаго флота составляли інзб морскихъ
офицеровъ и служителей 2:').
Весь личный составъ корабельнаго и галернаго флотовъ образо-
вывалъ 3(> ротъ, которыя сводились в'ь двѣ дивизіи; при этомъ всѣ
штурманскіе чины составляли отдѣльную роту, входившую въ составъ
1-ой дивизіи21).
Сверхъ того, для нуждъ флота, адмиралтействъ и портовъ въ
1733 г. были сформированы два морскихъ солдатскихъ полка, каждый
изъ трехъ баталіоновъ четырехротнаго состава. Всего въ этихъ полкахъ
было 5.0Ю человѣкт,
Наконецъ, въ 1734 г. былъ учрежденъ корпусъ морской артил-
леріи, въ составѣ Г2 ротъ, изъ которыхъ одна бомбардирская, а
11-канонирскихъ. Роты были сведены въ четыре баталіона. Всего
морской артиллеріи было 2.043 человѣка 2,і).
Не смотря на энергичную и успѣшную работу Воинской Морской
Компсіи, къ 1734 г. еще не всѣ мѣры были приведены въ исполненіе,
а между тѣмъ, въ этомъ году уже понадобилось содѣйствіе Балтійскаго
флота нашимъ операціямъ противъ Данцига при войнѣ съ Полыней.
„Этотъ первый, послѣ кончины Петра Великаго, морской военный
походъ показалъ всестороннюю слабость нашего флота.- не смотря на
цѣлый рядъ мѣръ, нрииятых'ь в'ь первые четыре года царствованія
Императрицы Анны. Ветхость судовъ и ненадежность ихъ вооруженія
во время плаванія и боя выразились во множествѣ важныхъ повреж-
деній пе только въ корпусѣ и рангоутѣ, но даже въ станкахъ орудій
и самыхъ орудіяхъ. Значительный недостатокъ экипажей, пополненный
рекрутами, неизбѣжно ослаблялъ морскую и боевую силу ір.юта.
Наконецъ, въ дѣйствіяхъ начальствующихъ лицъ отвага и увѣренность
въ побѣдѣ», присущая морякамъ Петровскаго времени, замѣнилась
нерѣшительностью и робкою заботливостью избѣгать встрѣчи еъ даже
атабѣйшимъ непріятелемъ" 2Т).
Польская война 1734 г. почти безъ перерыва смѣнилась тяжелой
четырехлѣткой борьбой съ Турціей, поглощавшей почти до конца
8!)
царствованія Императрицы Анны все вниманіе и всѣ средства русскаго
правительства. Естественно, что въ ото время Балтійскимъ флотомъ,
немогшимъ принять участія въ войнѣ съ Партой Оттоманской, совер-
шенно не занимались и не принимали мѣры къ искорененію его
недостатковъ '-8).
Но та-же война, которая заставила позабыть Балтійскій флотъ,
вынудила правительство Анны вспомнить начинанія послѣднихъ лѣтъ
жизни Петра Великаго въ дѣлѣ основанія флотиліи на Дону и Днѣпрѣ,
начинанія, которыя совершенно не интересовали Воинскую Морскую
Комисію 1732 г.
Еще въ 1733 г„ когда только появились первые признаки воз-
можности вооруженнаго столкновенія съ Портой Оттоманской, было
повелѣно вице-адмиралу Змаевичу въ возможно непродолжительномъ
времени изготовить суда, постройка которыхъ на Дону начата была
еще Петромъ Великимъ '). и начать строить немедленно и строить
„съ поспѣшеніемъ" тѣ -2и галеръ, для которыхъ былъ заготов-
ленъ лѣсъ при Екатеринѣ I Д и еще 23 бота, 6 шлюпокъ и 400 бу-
даръ ;”).
Недостатокъ мастеровъ и рабочихъ, не смотря на повелѣніе Се-
ната, „чтобы въ томъ строеніи остановки пе было", не позволилъ,
какъ зто было желательно, спустить на воду, всѣ строившіяся суда
весною 1734 г.
Лишь въ концѣ іюля 1735 г. были спущены и сосредоточены въ
Павловскѣ суда, заложенныя раньше. Начатыя-же постройкой позже
20 галеръ были окончательно изготовлены къ плаванію въ Тавровѣ
лишь къ апрѣлю 173(1 г.
Такимъ образомъ, къ началу дѣйствій подъ Азовомъ въ 1736 г,,
чѣмъ собственно была начата война съ Турціей при Императрицѣ
Аннѣ, Донская флотилія, предназначенная для содѣйствія операціямъ
противъ этой крѣпости сухопутной арміи, состояла, ивъ 9 большихъ и
6 малыхъ ирамовъ, 35 галеръ и зо каекъ Д.
Личный составъ этой флотиліи, взятый изъ Балтійскаго флота
и изъ регулярныхъ нолевыхъ полковъ, а частью пополненный рекру-
тами, набранными изъ провинцій, ближайшихъ къ Таврову, состоялъ
ИЗЪ 25ЫІ Человѣкъ
Сосредоточеніе операцій въ первый (1736) годъ борьбы съ Отто- V”
майской Портой подъ Азовомъ и въ Крыму не вызывали, по мнѣнію
Главнокомандующаго русской арміей, необходимости въ содѣйствіи
флотиліи на Дпѣяірѣ. Поэтому, къ началу турецкой войны ничего не (
было сдѣлано, чтобы изготовить эту флотилію и она, по прежнему, '
— 90 —
состояла изъ иолудостроешіыхъ2 большихъ и 3 малыхъ ирамовъ. 3 остро-
допныхъ и 4 плоскодонныхъ галеръ и 12 двѣнадцати—весельныхъ
ШЛЮПОКЪ
Что касается Каспійской флотиліи, то заключеніе съ Персіей
мира и возвращеніе ей земель, завоеванныхъ Петромъ Великимъ въ
1734 году, естественно, приводило къ уничтоженію ея, какъ боевого
фактора.
Оставшіяся суда этой флотиліи служили только для поддержанія
сношеній съ нашими дипломатическими чинами, находившимися въ
Персіи, и для уничтоженія русскихъ разбойничьихъ шаекъ, грабив-
шихъ персидскихъ куицовч> и прибрежныя персидскія селенія
Часть II.
ГЛАВА I.
Вооруженныя силы Турціи въ первой половинѣ XVIII столѣтія.
Вооруженныя силы Турціи въ первой половинѣ ХѴШ столѣтія
состояли изъ сухопутной арміи и флота.
Сухопутную турецкую армію того времени можно раздѣлить на:
1) постоянныя войска, 2) провинціальныя войска, 3) помѣстныя войска
и 4) вспомогательныя войска.
Постоянныя войска составляли такъ называемые каникулы. Кани-
кулы состояли изъ пѣхоты., кавалеріи, артиллеріи и войскъ вспомога-
тельнаго назначенія.
Пѣхоту капикуловъ составляли янычары. Янычаровъ было 196 одъ
или ротъ, которыя были сведены въ три корпуса различнаго состава,
въ Ю1. 61 и 34 роты. Общее число янычаровъ достигало 54.222 чел.
Изъ общаго числа ротъ лучшія изъ нихъ 115, численностью въ
21.426 человѣкъ, составляли гарнизоны въ пограничныхъ городахъ и
въ такихъ, в'ь вѣрности которыхъ правительство сомнѣвалось. Изъ
остального числа янычаровъ 430 человѣкъ составляли кориджи, пред-
назначавшіеся для охраны трехъ императорскихъ резиденцій, іо.ООО че-
ловѣкъ составляли отураки. т. е. янычары, которые собственно не несли
уже дѣйствительной службы, но получали содержаніе за свою прежнюю
службу, и 3.02л человѣкъ фодлакорановъ. которые только числились
въ янычарахъ, получая содержаніе за службу своихъ отцовъ. Такимъ
образомъ, янычаровъ, которыхъ можно было назначить въ дѣйствую-
щую армію для операцій въ полѣ, было только 19.346 человѣкъ.
Янычары были вооружены саблями (ятаганами), фитильнымъ мушке-
томъ. пистолетами и кинжалами. Мушкеты были съ длинными ство-
лами и могли стрѣлять на большое разстояніе. Заряжаніе ихъ было
92
крайне .медленно, при чемъ они были такъ тяжелы. что при пользованіи
ими требовались подставки. Все это очень утомляло стрѣлковъ, кото-
рые. къ то му-же, не обладали хладнокровіемъ, необходимымъ для ве-
денія огнестрѣльнаго боя; поэтому, выстрѣлы посылались на—удачу
и наносили вреда очень мало. Вслѣдствіе такихъ свойствъ ружья, его
рѣдко употребляли въ бою; янычары дрались обыкновенію ятаганами 2).
Янычары, образованные еще въ половинѣ XV столѣтія, въ первыя
времена представляли собой, какъ по численности, такъ и по качеству,
грозное войско, по съ теченіемъ времени число ихъ, стараніями пра-
вительства, было уменьшено и оіш утратили свои боевыя качества.
Образованные изъ дѣтей плѣнныхъ христіанъ суровыхъ горныхъ
странъ Греціи. Албаніи. Босніи, Сербіи и Кавказа, строго воспитан-
ныхъ въ Константинополѣ) въ исламизмѣ, янычары, въ первое время
своего существованія, представляли собой войско, хороню дисциплини-
рованное, воспитанное для войны и суровой жизни, способное на бое-
вые подвиги, удивлявшіе весь міръ.
Ревностная служба янычаровъ, доставившая Оттоманской Имперіи
величіе и славу, заставляла султановъ давать имъ различныя приви-
легіи н относиться снисходительно ко всякимъ ихъ проступкамъ и
преступленіямъ.
Такая политика султановъ мало по малу привела къ тому, что
янычары утратили присущую имъ дисциплину, стали крайне свое-
вольными и въ концѣ концовъ, опираясь на свою силу, присвоили
себѣ, право низводить и возводить султановъ.
Тогда, въ царствованіе султана Магомета IV (1 (і4.ч—1647 г.г.)
великій визирь Кюперлы посовѣтовалъ ему принять мѣры къ тому,
чтобы обезсилить янычаровъ.
Для этого прежде всего была измѣнена система пополненія яны-
чаровъ и порядокъ ихъ службы въ мирное время.
Съ итого времени въ янычары стали опредѣлять не только бывшихъ
христіанскихъ дѣтей, воспитанныхъ извѣстными образом ъ, но всѣхъ
молодыхъ людей, безъ различія религіи, безъ всякой подготовки
и нравственнаго ценза. Такіе молодые люди, вступая въ число яны-
чаровъ. стремились только воспользоваться различными привилегіями
и, занимаясь промыслами и торговлей, вовсе не заботились о боевой
своей подготовкѣ,. Этому способствовалъ также вновь установленный
порядокъ службы янычаровъ. Прежде всего, центральная власть пре-
кратила наблюденіе за ихъ жизнью и обученіемъ, что повлекло за
собой постоянное уклоненіе ихъ отъ служебныхъ занятій: часть изъ
нихъ даже покинула казармы, занявшись торговлей и ремеслами.
Начальствующихъ лицъ стали выбирать не ію ихъ достоинству, а по
93
протекціи или за деньги, (’ъ теченіемъ времени такой порядокъ вещей
привелъ къ тому, что у янычаровъ пропалъ ихъ прежній воинствен-
ный духъ: строгая дисциплина, безусловное повиновеніе, что было
ихъ особенностью, простота и суровость жизни исчезли. Они превра-
тились в’ь промышленниковъ, занялись разнаго рода ремеслами и
сдѣлались купцами, привязавшись къ удобствам-ь жизни 3).
Конницу каппку.ювъ составляли спати. Спагп дѣлились па два
разряда: старые спагп (спаги-каскары) и новые спагп (спагп-оглары).
Но существу, новые и старые спагп ничѣмъ не отличались между
собой, но новые спагп пользовались большими преимуществами. По
внѣшнему виду ихъ. разница была въ томъ, что старые спати имѣли
значки на копьяхъ желтые, а новые—красные. Въ бою старые спати
составляли лѣвое крыло, а новые—правое.
Старые спати, въ свою очередь, дѣлились на буджакъ. седики и
джебеджи, а новые спагп—на правое и лѣвое крыло.
Всѣ яти подраздѣленія спаговъ отличались только исполненіемъ
нѣкоторыхъ небоевыхъ обязанностей во время похода.
Раздѣленія- па полки и роты спати не имѣли. Общее число спа-
говъ достигало 15.284 человѣкъ, изъ которыхъ въ дѣйствующую армію
можно было назначить, если самъ султанъ не принималъ участія въ
походѣ, всего лишь 10.190 чел. 4).
Вооруженіе спаговъ составляли сабли, копья и широкіе тесаки
притороченные къ сѣдламъ. У нѣкоторыхъ имѣлись дротики, до двухъ
аршинъ длиною, а также пистолеты и карабины. Спагп, вышедшіе изъ
Азіи, обыкновенно имѣли ещелукъ и стрѣлы. Огнестрѣльнымъ оружіемъ
спагп дѣйствовали крайне неискусно, почему и рѣдко употребляли его5).
Въ прежнее время спати представляли собой лучшую турецкую
конницу, по съ ними повторилось то-же, что и съ янычарами, и уже
въ концѣ XVII столѣтія спагп представляли собой во время войны
„не что иное, только едино множество смущенное людей безобу-
зданіе" '')•
Артиллерію капикуловъ составляли топей пли пушкари, которые
назначались, какъ въ качествѣ прислуги при орудіяхъ, уже находив-
шихся на службѣ, такъ и для литья новыхъ.
Число топеевъ не было опредѣлено. Находившіеся налицо распре-
дѣлялись по ротамъ.
Спеціальная подготовка топеевъ была очень слаба, вслѣдствіе
чего артиллерія турокъ, не смотря на ея многочисленность, дѣйство-
вала весьма слабо ’)•
Орудія полевой артиллеріи были большого калибра, главнымъ
образомъ, восьми и двѣнадцати-фуптовыя пушки, длиной до 5 ар-
94
шинъ. Онѣ были отлично отлиты и обладали большой дальностью, но
были такъ тяжелы и неповоротливы, что пользованіе ими въ полевой
войнѣ было очень затруднительно. За то турецкая артиллерія, обладая
большимъ калибромъ и значительной мѣткостью, была отлично при-
способлена къ оборонѣ крѣпостей “).
В’ь составѣ топеевъ было нѣкоторое число мимаровъ, т. е. инже-
неровъ, которые вообще были довольно искусны, особенно, въ томъ,
что касаюсь минной войны "р
Вспомогательныя войска капикуловъ составляли джебеджи и сакки.
Джебеджи, т. е. ружейные мастера, обязаны были чистить и вообще
содержать въ порядкѣ оружіе, которое хранилось въ арсеналахъ, вести
ему отчетность и, въ случаѣ надобности, выдавать его янычарамъ.
Джебеджи было всего 630 человѣкъ, которые раздѣлялись на
6 одъ.
Сакки, т. е. водовозы, обязаны были возить для янычаровъ воду.
Общее число ихъ не извѣстно. Они распредѣлялись по одамъ яныча-
ровъ. Воду возили па лошадяхъ въ особыхъ кожаныхъ мѣшкахъ “).
Войска капикуловъ содержались всецѣло на средства централь-
наго Оттоманскаго правительства, которое снабжало ихъ продоволь-
ствіемъ, обмундированіемъ, снаряженіемъ и вооруженіемъ и, кромѣ
того, выдавало имъ опредѣленное жалованье.
Общая численность войскъ капикуловъ, не считая топеевъ и
сакковъ, достигала 74.148 человѣкъ, изъ которыхъ въ дѣйствующую
армію можно было назначить 29.956 человѣкъ
Въ виду того, что для защиты всѣхъ пограничныхъ городовъ
Турецкой Имперіи янычаровъ не хватало, были учреждены въ про-
винціяхъ новыя войска, сараткулы, которые, однако, въ случаѣ надоб-
ности, могли дѣйствовать и въ полѣ. Сараткулы частью содержались
постоянно, частыо-же собирались только въ военное время, при чемъ,
какъ въ томъ, такъ и въ другомъ случаѣ, они находились въ непо-
средственномъ вѣдѣніи соотвѣтствующихъ провинціальныхъ пашей,
на обязанности которыхъ лежало и ихъ полное содержаніе
Сараткулы, какъ п каникулы, состояли изъ пѣхоты, кавалеріи,
артиллеріи и вспомогательныхъ войскъ. Пѣхоту сараткуловъ составляли
ассапы и сеймепы.
Ассапы комплектовались изъ жителей соотвѣтствующихъ про-
винцій. Впрочемъ, къ началу ХѴШ столѣтія мѣстныхъ жителей для
укомплектованія ассаповъ не хватало и для этой цѣли брали горцевъ
изъ Босніи, Герцеговины и Албаніи; при этомъ, ассапы каждой про-
винціи составляли отдѣльный корпусъ, который дѣлился на оды, по
числу дней въ недѣлѣ.
95
Одежда ассаповъ состояла изъ національнаго костюма опредѣ-
ленной провинціи. На вооруженіи они имѣли саблю, пищаль или фузею.
Ассапы не содержались постоянно, по собирались каждый годъ
для обученія лѣтомъ на 3—4 мѣсяца, почему, очевидно, боевыя ка-
чества ихъ не могли быть очень высоки.
Что касается числа ассаповъ, то ихъ всего было около 20—
26 тысячъ, изъ которыхъ 15—20 тысячъ арнаутовъ ,:і).
Сеймены собирались только въ самой крайней нуждѣ, при чемъ
комплектовались, главнымъ образомъ, крестьянами, безъ всякаго раз-
личія въ народности и религіи.
Сеймены назначались на всякаго рода службу, но боевыя ихъ
качества были очень низки.
Сеймены каждой провинціи дѣлились на оды.
Оружіе ихъ было крайне неудовлетворительно. Оно состояло изъ
плохихъ сабель и пищалей съ колесиками или дурного качества фузей ,4).
Кавалерік» сараткуловъ составляли джюнджюлы, бетлы и делы.
Джюнджюлы, подобно ассапамъ, комплектовались изъ жителей
соотвѣтствующихъ провинцій и предназначались исключительно для
гарнизонной службы въ пограничныхъ городахъ.
Бетлы представляли собой легкую конницу, предназначавшуюся
для набѣговъ въ ближайшія непріятельскія земли. Они комплекто-
вались изъ особо выбранныхъ людей каждой провинціи.
Какъ джюнджюлы, такъ и бетлы содержались и въ мирное время,
постоянно подготовляясь въ боевомъ отношеніи. Офицеры въ эти войска
назначались только изъ мѣстныхъ уроженцевъ.
Все это приводило къ тому, что они соотвѣтствующимъ образомъ
воспитывались, обучались и вслѣдствіе этого, выгодно отличались отъ
другихъ турецкихъ войскъ, какъ своею храбростью, такъ и боевой
подготовкой.
Делы собирались только во время войны; комплектовались они
всевозможными элементами. Повидимому, они имѣли назначеніе со-
ставлять личную охрану пашей.
Всѣ три вида кавалеріи сараткуловъ въ каждой провинціи дѣли-
лись на оды.
Они входили въ составъ дѣйствующей арміи только тогда, когда
военныя дѣйствія происходили вблизи отъ Венгріи.
Артиллерію сараткуловъ составляли исарелы, которые собирались
только въ военное время и несли службу въ пограничныхъ городахъ
вмѣсто топеевъ. Число ихъ зависѣло въ каждомъ городѣ отъ числа
имѣвшихся въ нихъ на вооруженіи пушекъ. Исарелы каждаго города
распредѣлялись по пушкамъ, и другого распредѣленія не имѣли “’).
96
Вспомогательныя войска саратк,уловъ составляли лагумджи и
мусселпмы, которые представляли собой родъ инженерныхъ войскъ.
Лагумджи или подкопщики, повидимому, назначались для работъ при
минной войнѣ. Они комплектовались преимущественно изъ христіанъ.
Мусселпмы имѣли назначеніе, при слѣдованіи арміи походомъ,
идти впереди авангарда и исправлять дороги и мосты. (') нихъ паши
очень заботились и снабжали ихъ землями. Комплектовались муссе-
лпмы, главнымъ образомъ, христіанами. Число ихъ зависѣло отъ ко-
личества населенія и свободныхъ земель въ данной провинціи. Въ по-
ходѣ они предшествовали арміи за день. Въ гарнизонахъ они назна-
чались къ пушкамъ: во время-же осады—на работы въ траншеяхъ ”).
Помѣстныя войска образовывали только конницу, которая назы-
валась— топракламн.
Топраклы представляли собой конницу, которую выставляли пра-
вители различныхъ административныхъ частей Турецкой Имперіи за
земли, данныя имъ во владѣніе.
Въ зависимости отъ званія правителей получали названія и части
топракловъ, выставлявшіяся ими, а въ зависимости отъ размѣра до-
ходовъ, получаемыхъ этими правителями, они выставляли то пли
другое чисто всадниковъ.
Топраклы, которые выставлялись беглербеками. управлявшими
намѣстничествами. пашами, управлявшими провинціями, займами и
тимаріотами, управлявшими большими и малыми округами, соотвѣт-
ственно получали названія: беглербековъ, беглеровъ, займовъ и ти-
маріотовъ.
Беглербеки, паши и займы должны были выставлять одного че-
ловѣка съ каждыхъ пяти тысячъ аспръ дохода, а тимаріоты—одного
человѣка съ каждыхъ трегь тысячъ аспръ дохода.
Общее число топракловъ, такимъ образомъ, достигало 126.292 ниж-
нихъ чиновъ.
Они были на полномъ содержаніи у тѣхъ лицъ, которыя ихъ
выставляли.
Топраклы, выставлявшіеся изъ одной провинціи, сводились въ
полки.
Вооруженіе ихъ было такое-же, какъ и у спаговъ.
Изъ общаго числа топракловъ освобождалась отъ службы, а
остальные, въ случаѣ надобности, собирались такъ медленно, что
половину ихъ можно было собрать только тогда, когда война продол-
жалась болѣе 3 лѣтъ
Въ общемъ, въ составъ дѣйствующей арміи можно было назна-
чать топракловъ только 64.829 человѣкъ.
97
Боевая подготовка топракловъ, вслѣдствіе того, что въ мирное
время они не собирались и пе обучались, пе могла, быть хорошей.
Графъ де Марсильли, останавливаясь на атомъ вопросѣ, говоритъ:
„Къ тому-же войско топраклов'ь и сараткуловъ—не что иное, какъ то,
что мы называемъ ландмилиціей, однако, весьма нашего хуже, по-
тому что они никакой службы не отправляютъ и пе такъ обу-
чены" !9).
Вспомогательныя войска составляли контингенты, выставляемые
землями, платившими Турціи дань. Таковыми являлись княжества
Валахія и Молдавія и ханство Крымское.
Названныя княжества платили дань деньгами и съѣстными при-
пасами и, кромѣ того, обязаны были, по требованій. Порты, выставлять
каждое, по одному кавалерійскому корпусу. въ 4.000 чел.
Ханство Крымское, хотя и платило Турціи дань, но и само полу-
чало плату за выставляемый имъ корпусъ войскъ, численность кото-
раго достигала І2.ооо чел.
При такихъ условіяхъ, число всѣхъ вспомогательныхъ войскъ
достигало 20.000 чел. Псѣ зти войска представляли собой пе что иное,
какъ слабо подготовленную милицію.
Такимъ образомъ, общее число войска, которымъ обладала Тур-
ція въ первой половинѣ XVIII столѣтія, равнялось, не считая сарат-
куловъ. приблизительно 220.000 чел., но для дѣйствій въ полѣ она
могла выставить только около 115.000 чел. 21), изъ которыхъ большая
часть была конницей.
Составъ дѣйствующей арміи легко могъ быть увеличенъ, при
условіи замѣны для второстепенныхъ операцій: обороны крѣпостей,
охраны границы и пр.. войскъ капикуловъ войсками сараткуловъ. Тогда
сила дѣйствующей арміи легко могла быть доведена до 150.000 чел.
Дальнѣйшее увеличеніе дѣйствующей арміи достигалось болѣе акку-
ратными и скорымъ сборомъ конницы топракловъ.
Однако, изъ общаго числа войскъ, могущихъ войти въ составъ
дѣйствующей полевой арміи, только около 56,5 тысячъ, принадлежав-
шихъ къ составу войскъ капикуловъ (янычары и спагп), находились
постоянно вь распоряженіи Порты Оттоманской и могли въ относи-
тельно короткое время изготовиться К'ь военнымъ дѣйствіямъ, согласно
желаніямъ послѣдней.
Что касается остальной части войскъ, то изготовленіе ихъ, какъ
въ отношеніи числа, такъ и въ отношеніи времени, совершенно не
зависѣло отъ Порты, а всецѣло находилось въ рукахъ пашей, управ-
лявшихъ намѣстнпчествамп. Между тѣмъ, эти паши управляли своими
памѣстнпчествами почти независимо отъ султана, составляя каждый
98
особое государство въ государствѣ. Не всегда признавая власть сул-
тана, нерѣдко сопротивляясь ему силой, въ то-же время паши постоянно
враждовали между собой, пользуясь для того и другого войсками
своего намѣстничества.
Особенно сильны и менѣе зависимы отъ центральнаго прави-
тельства были паши: Измайловскій, Браиловскій, Силистрійскій, Жур-
жинскій, Рущукскій и Впддинскій, такъ какъ главные города этихъ
намѣстничествъ были сильнѣйшими крѣпостями на Дунаѣ. Только
паши намѣстничествъ, болѣе близкихъ къ Константинополю, Шум-
липскій. Адріанопольскій и др., чувствовали себя болѣе зависимыми
отъ султана.
Вслѣдствіе этого, центральное правительство Турецкой Имперіи
могло расчитывать только на войска капикуловъ. находившіяся въ
вѣдѣніи великаго визиря, и не могло полагаться на войска, выста-
вляемыя пашами, которые рѣдко когда готовы были исполнить его
приказанія и).
При такихъ условіяхъ, въ турецкой арміи, естественно, отсутство-
вало столь необходимое для благоустроенной арміи единство управ-
ленія, вслѣдствіе чего трудно было расчитывать и на единство
дѣйствій.
Къ тому-же, только войска визиря (каникулы) являлись обучен-
ными, имѣя нѣкоторую подготовку къ боевымъ дѣйствіямъ. Впрочемъ,
нравственныя ихъ качества не были лучше, чѣмъ въ другихъ войскахъ.
При выступленіи въ походъ турецкая армія брала съ собой» мно-
гочисленный обозъ, который раздѣлялся на двѣ части: малый и боль-
шой багажъ.
Малый багажъ возился па вьюкахъ, подъ которые пользовались
ослами и верблюдами.
Большой багажъ возился на четырехколесныхъ телѣгахъ, запря-
женныхъ волами.
Значительная часть багажа состояла изъ предметовъ роскоши.
Весь обозъ раздѣлялся на шесть частей.
Въ первой части возились деньги и запасы обмундированія.
Во второй части—запасы продовольствія, состоявшіе изъ муки,
чищеной пшеницы, пшена Сорочинскаго, масла коровьяго, овса,
бараньяго и телячьяго мяса.
Третью часть обоза, наиболѣе значительную, (‘оставлял ъ багажъ
нашей.
Четвертую часть составлялъ обозъ маркитантовъ.
Пятая и шестая части обозовъ предназначались для возки бое-
выхъ припасовъ ”).
!»9
Громадныхъ размѣровъ обозъ требовалъ большого количества
перевозочныхъ животныхъ и людей, въ качествѣ погонщиковъ и ра-
бочихъ. Къ ятому прибавлялось еще весьма значительное число слугъ
пашей и другихъ начальствующихъ лицъ. Такимъ образомъ, при дѣй-
ствующей арміи собиралась еще цѣлая армія невооруженныхъ людей,
которая, по численности своей, мало отличалась отъ дѣйствующихъ
войскъ.
Все это несомнѣнно крайне стѣсняло армію, дѣлая ее до чрез-
вычайности малоподвижной '•<).
Гарнизоны крѣпостей также1 заблаговременно обезпечивались
продовольствіемъ, хранившимся въ складахъ па случай осады или
блокады крѣпости
Различныя категоріи войскъ, входя въ составъ дѣйствующей
арміи, ие сводились въ какія либо строевыя и тактическія единицы.
Онѣ сохраняли только административное дѣленіе мирнаго времени,
составляя отдѣльную часть арміи.
Такая организація дѣйствующей арміи несомнѣнно должна была
крайне неблагопріятно отражаться на управленіи и руководительствѣ
ею при боевыхъ операціяхъ.
Главнокомандующимъ арміей обыкновенно являлся великій ви-
зирь, который велъ операціи совершенно самостоятельно, измѣняя
даже первоначальныя указанія султана.
Въ случаѣ, если визирь не принималъ командованія арміей, то
оію поручалось сераскиру, который уже не имѣлъ полной самостоя-
тельности, всецѣло подчиняясь великому визирю. Въ случаѣ необхо-
димости измѣнить первоначальныя предположенія, сераскиръ долженъ
былъ испрашивать па это указаній великаго визиря.
Кто-бы ни былъ Главнокомандующимъ, при иемъ всегда находи-
лось лицо, которое несло обязанности генералъ-квартирмейстера
Располагалась на отдыхъ турецкая армія всегда бивакомъ-лаге-
ремъ. вблизи отъ мѣстъ, богатыхъ водой.
В'ь центрѣ лагеря помѣщались палатки Главнокомандующаго
арміей, вокругъ которыхъ размѣщались его штабъ и прислуга.
Впереди ставки Главнокомандующаго располагалась часть яны-
чаровъ еъ ихъ обозами, впереди янычаровъ—обозъ съ продоволь-
ствіемъ, затѣмъ артиллерія, впереди артиллеріи—остальная часть яны-
чаровъ и затѣмъ,- спаги, раздѣленные на два крыла.
Позади ставки Главнокомандующаго размѣщался арріергардъ.
Весь лагерь, за исключеніемъ арріергарда, окружался конницей
топракловъ или тпмаріотами.
7*
100
Войска в'ь лагерѣ расно.іагались чрезвычайно свободно, при чемъ
в'ь каждой линіи палатки ставились безъ всякаго порядка.
Между лпиіямп-же оставлялось много свободнаго мѣста. Вслѣд-
ствіе итого, лагерь турецкой арміи, но площади, занимаемой имъ,
производилъ впечатлѣніе, будто-бы онъ содержись въ себѣ, больше
войска, чѣмъ лго было ігь дѣйствительности.
Лагерь содержался всегда въ отличной чистотѣ. Вокругъ лагеря
выставлялись отводные караулы отъ кавалеріи, которые ставили кон-
ныхъ часовыхъ.
Охранялся лагерь авангардомъ, арріергардомъ и легкой конни-
цей. Иногда авангардъ и арріергардъ располагались очень близко отъ
главнаго лагеря и тогда весь лагерь окружался ретраншементомъ,
впереди котораго выставлялись небольшія конныя части. Піюгда-же
авангардъ изъ отборныхъ людей топракловъ выдвигался на о миль
отъ главнаго лагеря, а впереди авангарда, тоже ігь 6 миляхъ, распо-
лагались татары, имѣя на флангахъ молдаванъ и волоховъ. Въ нтомъ
случаѣ, арріергардъ ставился въ 6 миляхъ позади главнаго лагеря,
который уже ретраншементомъ не окружался Л.
Походныя движенія турецкой арміи производились различію, въ
зависимости отъ того, двигалаеь-ли армія вдали отъ непріятеля или
вблизи отъ него.
Въ первомъ случаѣ, пѣхота, кавалерія и тяжелый обозъ двига-
лись отдѣльно и совершенію самостоятельно, въ разстояніи 2—3 пере-
ходовъ одинъ за другимъ.
При игомъ, движеніе каждой изъ названныхъ частей арміи про-
изводилось в'ь полномъ безпорядкѣ: не требовалось даже собираться
въ роты.
Привалы дѣлались каждымъ, когда и гдѣ онъ хотѣлъ. Требова-
лось только, чтобы всѣ прибыли къ мѣсту іючлога ко времени, когда
должна была быть молитва Л.
При движеніи вблизи отъ непріятеля, всѣ войска шли въ полномъ
порядкѣ, подъ своими знаменами.
Порядокъ слѣдованія главныхъ силъ арміи быль слѣдующій:
часть янычаровъ, за ними артиллерія, далѣе обозъ съ боевыми припа-
сами, потомъ остальная часть янычаровъ, за которыми— вся конница
и наконецъ, остальной обозъ.
Движеніе производилось йодъ прикрытіемъ авангарда, состояв-
шаго изъ 4—6 тысячъ лучшихъ людей конницы и выдвигавшагося
на 6—8 миль впередъ. Впереди авангарда на небольшомъ разстояніи
слѣдовали татары или молдаване, и волохн, которые несли развѣды-
вательную службу. Прикрытіе движенія съ тыла возлагалось на арріер-
1(11
гардь. въ составѣ і.ооо ч. конницы. На обязанности арріергарда ле-
жала охрана обоза.
Турецкая армія способна была къ большимъ переходамт» и дви-
галась въ общемъ очень быстро. При необходимости произвести весьма
быстрое и скрытное движеніе, обозы оставлялись назади
Развѣдывательная служба возлагалась обыкновенно на татаръ, но
при дѣйствіи противъ европейскихъ армій ихъ выдвигали впередъ
на незначительныя разстоянія, такъ какъ не надѣялись на способ-
ность ихъ. безъ поддержки турокъ, бороться съ христіанскими вой-
сками.
Это обстоятельство нерѣдко давало возможность противнику
атаковывать турокъ въ самыхъ неудобныхъ мѣстахъ или производить
неожиданныя ночныя нападенія на ихъ расположенія т).
Боевой порядокъ турецкой арміи состоялъ изъ трехъ линій: въ
первой становилась кавалерія, во второй—пѣхота, а въ третьей—сзади
конницы и пѣхоты—артиллерія.
Конница не строилась въ одну общую массу, а становилась от-
дѣльными, довольно значительными группами, неимѣвшими никакого
порядка и устройства. Болій; храбрые и па лучшихъ лошадяхъ люди
становились впереди; прочіе—кто, гдѣ хотѣлъ, въ кучу.
Способъ дѣйствія конницы въ бою состоялъ въ томъ, чтобы тѣмъ
или инымъ способомъ заставить противника сосредоточиться къ
одному изъ фланговъ и затѣмъ, быстро атаковать другой флангъ.
Впрочем ъ, ято рѣдко удавалось ей, такъ какъ она не выдерживала
ружейнаго и пушечнаго огня противника и обращалась въ бѣгство.
Пѣхота, вслѣдствіе своей неподвижности, мало принимала уча-
стія въ бою и тотчасъ отступала, лишь только отступала конница.
Артиллерія, располагаясь сзади, въ глазахъ турокъ, не имѣла
большого значенія. II дѣйствительно, вынужденная стрѣлять через'ь
головы стоявшихъ впереди пѣхоты и кавалеріи, опа наносила про-
тивнику незначительный вредъ и турки, во время своихъ атакъ, мало
извлекали изъ нея пользы. Ставпть-же артиллерію впереди, для болѣе
дѣйствительна! о активнаго огня, затруднялись, такъ какъ, въ виду
своей крайней неподвижности, она могла быть легко захвачена про-
тивникомъ.
Въ нолевыхъ сраженіяхъ, происходившихъ вблизи отъ какой либо
крѣпости, турки пользовались также крѣпостной артиллеріей, стрѣляя
черезъ головы своихъ войскъ. Однако, замѣтивъ, что такая стрѣльба
мало дѣйствительна, они нерѣдко располагали крѣпостныя орудія на
самой боевой позиціи въ особыхъ редутахъ ЗІ).
Въ общемъ, турки, при дѣйствіи въ полѣ, считали наиболѣе вы-
102
годнымъ, выбравъ удобныя для атаки мѣсто и время, атаковывать
непріятеля, соединивъ армію правовѣрныхъ, „пользуясь первымъ жа-
ромъ войскъ", стремительно броситься на непріятеля и смѣшать ряды
его первой линіи, прежде, чѣмъ подойдутъ подкрѣпленія изъ другихъ
линій. Если-же сосредоточеніе достаточныхъ силъ по чему-либо явля-
лось невозможнымъ, то тогда считалось необходимымъ избѣгать пря-
мой встрѣчи съ противникомъ; въ этомъ случаѣ, признавали необхо-
димымъ „безпокоить его (непріятеля) со всѣхъ сторонъ, отдаляя его
отъ рѣкъ и лѣсовъ и оттѣсняя какъ можно больше, показывая же-
ланіе атаковать противника", держать его въ постоянномъ напряже-
ніи въ теченіе многихъ дней и утомивъ, атаковать его „малымъ чис-
ломъ воиновъ, наилучше пріученныхъ и подчиненныхъ искусному въ
войнахъ противу невѣрныхъ свѣдущему начальнику" :'2).
Впрочемъ, отсутствіе привычки къ нанесенію дружнаго удара и
единству въ дѣйствіяхъ вело, обыкновенно, какъ въ томъ, такъ и въ
другомъ способѣ дѣйствій, къ неудачѣ. Незначительная-же неудача,
понесенная даже самой малой частью боевого порядка, такъ сильно
разстраивала всю армію, что атака повторялась рѣдко за).
При оборонѣ крѣпостей турки пользовались, главнымъ образомъ,
вылазками, которыя они дѣлали незначительными силами, преимуще-
ственно на разсвѣтѣ, часто повторяя одну за другой. Вылазки эти
производились съ чрезвычайнымъ порывомъ, обыкновенно противъ
фланговъ атакующаго, въ особенности, если они были плохо прикрыты.
При атакѣ крѣпостей турки плохо примѣнялись къ мѣстности, но
искусно работали малыми лопатами, сидя со сложенными ногами.
Орудія въ апрошахъ не ставили, оставляя ихъ на первоначальныхъ
батареяхъ. Весь успѣхъ атаки крѣпости турки основывали на минной
войнѣ, въ которой они были довольно искусны м).
Какъ на особенность тактики турокъ, нужно указать на то, что
они, располагаясь, при наступленіи непріятельской арміи, за большой
рѣкой, обыкновенно не мѣшали части силъ противника переправиться
черезъ эту рѣку, а затѣмъ атаковывали эту часть непріятеля, стараясь
потопить ее въ рѣкѣ. Впрочемъ, это удавалось не всегда м).
Такимъ образомъ, турецкая армія, для дѣйствій въ полѣ, выра-
ботала опредѣленные тактическіе пріемы и обычаи, которые, при со-
отвѣтствующемъ пользованіи ими, могли-бы давать положительные
результаты. Но личныя качества турокъ, условія гражданской и госу-
дарственной жизни въ Имперіи, недостатокъ правильнаго устройства
вооруженной силы, почти полное отсутствіе соотвѣтствующаго воспи-
танія и обученія въ арміи,—все это приводило къ тому, что турецкая
103 —
армія въ боевомъ отношеніи была очень слаба и въ данное время не
имѣла въ себѣ средствъ быть иной:і0).
Въ войнахъ противъ Россіи въ составъ турецкой арміи татары
входили въ большемъ числѣ, чѣмъ это было указано выше, а именно:
въ зависимости отъ различныхъ обстоятельствъ,—отъ 40 до 100 тысячъ
человѣкъ.
Татары представляли собой легкую естественную конницу, при
чемъ у каждаго изъ нихъ было не менѣе двухъ лошадей, какъ для
того, чтобы на подручной лошади возить награбленную добычу, такъ
и для того, чтобы имѣть возможность, въ случаѣ необходимости,
спасаться бѣгствомъ.
Обладаніе въ походѣ двумя лошадьми каждымъ татариномъ, въ
связи съ выносливостью этихъ лошадей и самихъ татаръ, дѣлали
татарское войско очень подвижнымъ. Лошади ихъ способны были
переносить невѣроятныя трудности; пробѣгъ въ 30 или 40 верстъ
безъ отдыха они совершали легко; въ день свободно проходили 70—
100 верстъ. Догнать бѣжавшаго татарина было почти невозможно.
Выносливость татаръ была такъ-же необыкновенна: они въ тече-
ніе 4 дней свободно могли ничего не ѣсть и не спать, выполняя въ
то-же время всю боевую службу. Если голодъ или жажда становились
нестерпимыми, то татаринъ разрѣзалъ у лошади жилу и пилъ ея кровь.
Одежду ихъ составляли звѣриныя шкуры и мѣха. Вооруженіе
состояло изъ лука со стрѣлами и сабли; дополненіемъ къ этому слу-
жилъ ножъ, висѣвшій на поясѣ, огниво, шило и пять или шесть
ременныхъ веревокъ для связыванія добычи. Стрѣляли изъ лука та-
тары чрезвычайно мѣтко; на 60 и даже 100 шаговъ попадали безъ
промаха.
Артиллеріи у нихъ не было. Обоза то-же не было.
Въ походѣ питались они преимущественно кониной; употребляли
для этого наиболѣе изнуренныхъ изъ своихъ коней; если находилась
мука, то, смѣшивая ее съ лошадиной кровью, они получали лакомое
блюдо. Пили они кобылье молоко; если встрѣчалось,—чистую воду;
зимой довольствовались снѣгомъ.
Такія особенности татарскаго войска давали ему полную возмож-
ность спокойно дѣйствовать, безъ всякаго обоза, въ степяхъ, гдѣ
всякая другая армія должна была тянуть за собой громадный обозъ
не только съ продовольствіемъ, но и съ водой; къ тому-же, татары
привыкли къ степямъ и отлично ихъ знали.
Способъ дѣйствій татаръ въ бою былъ слѣдующій: показавъ видъ,
что они вступаютъ въ битву, они вслѣдъ за этимъ обращались въ
притворное бѣгство и, улучивъ удобную минуту, пускали стрѣлы
104
назадъ въ преслѣдовавшаго непріятеля: потомъ, внезапно повернувъ
коней, снова дѣлали нападеніе на разстроенные ряды враговъ. Если
непріятель, не поддаваясь на обманъ, не преслѣдовалъ мнпмо-отсту-
павшихъ татаръ, то они не атаковывали врага какимъ либо сомкну-
тымъ строемъ, а окружали, охватывая его со всѣхъ сторонъ и бросая
въ него копья и стрѣлы.
Движеніе значительными силами татары производили нѣсколь-
кими колоннами, при чемъ, не смотря на отсутствіе какихъ-либо марш-
рутовъ, они съ замѣчательной точностью прибывали къ пунктамъ
назначенія. Развѣдывательная часть у нихъ въ общемъ велась хорошо.
Впереди каждой колонны слѣдовалъ авангардъ, человѣкъ изъ 400.
который во всѣ стороны высылалъ разъѣзды.
На отдыхъ татары всегда располагались станомъ въ полѣ, въ
мѣстахъ, гдѣ можно было найти кормъ для лошадей. Въ сильную
стужу они разбивали въ полѣ палатки, на 7—8 человѣкъ, устраивае-
мыя изъ епанчей ;1Д
Въ общемъ, татарская конница, при всей своей подвижности,
выносливости и неутомимости, была крайне слаба въ тактическомъ
отношеніи и могла расчитывать на успѣхъ лишь при неожиданныхъ
нападеніяхъ.
Сравнивая вооруженныя силы обѣихъ воюющихъ сторонъ, необ-
ходимо замѣтить, что русская армія имѣла слѣдующія преимущества
передъ арміей своего противника:
1) Постоянная правильная организація арміи обусловливала
единство управленія, возможность направленія усилій всей арміи къ
одной опредѣленной цѣли дѣйствій и заблаговременное правильное
воспитаніе и обученіе войскъ.
2) Способъ комплектованія обусловливалъ неистощимый источ-
никъ для пополненія арміи и притомъ лучшими элементами, отъ чего
даже послѣ крупныхъ неудачъ и большихъ потерь она легко могла
оправиться и пополниться.
Хотя въ Турціи и возможно было собрать, въ началѣ войны,
многочисленную армію, но пополнять ее уже было нечѣмъ, почему
разстройство такой арміи пли пораженіе ея лишало Турцію возмож-
ности собрать другую подобную армію или даже усилить ее необхо-
димыми подкрѣпленіями 3>).
3) Вооруженіе русской арміи было удобнѣе и болѣе соотвѣтство-
вало дѣйствію въ полѣ, чѣмъ вооруженіе турецкой арміи.
4) Русская армія была снабжена всѣмъ необходимымъ для правиль-
наго своего функціонированія и снабженіе это обезпечивалось какъ
организаціей арміи, такъ и положительными на этотъ счетъ законами.
103
Турецкая армія въ этомъ отношеніи была въ худшихъ условіяхъ.
5) Въ русской арміи существовало заблаговременное обученіе и
воспитаніе, въ цѣляхъ подготовки войска еще въ мирное время къ
боевой дѣятельности.
Въ турецкой арміи все это почти совершенно отсутствовало.
6) Организація арміи, составъ ея, полное обезпеченіе всѣмъ не-
обходимымъ, система обученія и воспитанія, веденная въ извѣстномъ
духѣ и основанная на строгой законности, постоянныя заботы прави-
тельства о бытѣ арміи, установленіе строгой отвѣтственности, по закону,
за нарушенія по службѣ,—все это способствовало развитію въ русской
арміи дисциплины и сообщало ей истинно воинскій духъ.
Турецкая армія, въ противоположность русской, была мало дис-
циплинирована и не обладала достаточнымъ воинскимъ духомъ.
7) Строевая и полевая подготовка русской арміи, веденная систе-
матически, на основаніи установленныхъ положеній и уставовъ и
опытовъ предшествовавшихъ войнъ, стояла гораздо выше строевой и
полевой подготовки турецкой арміи.
8) Тактическіе пріемы русской арміи были несравненно выше,
чѣмъ въ турецкой арміи, при чемъ въ русской,—придавали должное
значеніе огню и умѣло пользовались имъ.
9) Русская армія, если и не была подвижнѣй арміи турецкой, то
во всякомъ случаѣ, она была гибче и устойчивѣе.
10) Турція, включая сюда и татаръ, въ борьбѣ съ Россіей, имѣла
возможность выставить армію, болѣе многочисленную, чѣмъ ея про-
тивникъ.
Въ общемъ, русская армія во всѣхъ отношеніяхъ должна быть
поставлена выше арміи турецкой.
Турецкій флотъ, въ первую половину XVIII столѣтія, находился
въ періодѣ упадка, который для него начался еще въ половинѣ
XVII столѣтія. Слабыя стороны турецкаго флота этого времени выра-
жались въ недостаткѣ надлежащаго числа кораблей и необходимаго
количества матросовъ и морскихъ офицеровъ хорошаго качества.
Суда турецкаго флота были двухъ родовъ: одни ходили и на
веслахъ и на парусахъ, а другія — только на парусахъ. Къ судамъ
перваго рода относились: корабли, фрегаты, бригантины, канчебасы,
(родъ бригантинъ), галеры, галіоты или полугалеры, галеасы, ортооа-
старды и бастарды. Ко вторымъ относились особаго рода галіоты.
Корабли были вооружены обыкновенно бо—64 пушками: нѣкото-
рые корабли имѣли и большее число пушекъ.
На фрегатахъ число пушекъ было обыкновенно 32—36, иногда 45.
— 106 —
Галеасы имѣли по 24 орудія, изъ которыхъ по 6 мортиръ. Воору-
женіе галеръ составляли три пушки.
Что касается числа судовъ, то приблизительно ихъ было: кораб-
лей до 40, фрегатовъ до 20 и всѣхъ прочихъ судовъ до 500.
Личный составъ этого флота достигалъ 50.000 человѣкъ 40).
Очевидно, что изъ числа этихъ судовъ только относительно не-
большая часть ихъ могла быть отдѣлена для операцій въ Черномъ
морѣ.
Во всякомъ случаѣ, неимѣніе корабельнаго флота и почти полное
отсутствіе галернаго флота на Черномъ морѣ у Россіи, передъ войной
съ Турціей въ 1736 г. давали послѣдней, въ отношеніи морской силы,
громаднѣйшія преимущества, не смотря на всѣ недостатки ея флота.
ГЛАВА II.
Театръ войны 1736—1739 г.г.
Театромъ войны Россіи съ Турціей, въ царствованіе Императрицы
Анны, служили Черноморскія и Азовскія степи, полуостровъ Крымъ,
южная провинція королевства Польскаго и восточная часть княжества
Молдавіи. Кромѣ того, непріязненныя дѣйствія происходили и въ
водахъ Азовскаго моря').
Начинаясь на сѣверѣ у устья р. Гнѣвны, впадавшей въ р. Серетъ,
притокъ р. Днѣстра, сѣверная граница сухопутнаго театра войны шла
къ устью р. Бованца, притока р. Збруча, далѣе къ верховьямъ р. Случа,
по этой рѣкѣ до дер. Любаръ, затѣмъ, условной линіей до исто-
ковъ р. Ирпени и по этой рѣкѣ до впаденія ея въ р. Днѣпръ.
Отъ устья р. Ирпени сѣверная граница разсматриваемаго театра
войны шла по рѣкѣ Днѣпру до устья р. Орели, затѣмъ, по Украин-
ской укрѣпленной линіи до р. Сѣвернаго Донца, у крѣпости Св. Петра.
На востокѣ театръ войны ограничивался р. Сѣвернымъ Донцомъ
отъ крѣпости св. Петра до впаденія ея въ р. Донъ, затѣмъ условной
линіей до верховьевъ р. Кагальника и этой послѣдней.
На западѣ—границу составили р. Серетъ, притокъ р. Днѣстра,
отъ впаденія въ нее р. Гнѣзны до устья, затѣмъ, условная линія до
р. Серета, притока Дуная, у д. Строчепекъ, затѣмъ, р. Серетъ до впа-
денія ея въ р. Дунай.
На югѣ театръ войны простирался до Нижняго Дуная (отъ устья
р. Серетъ), Чернаго и Азовскаго морей, которыя омывали его, включая
и Крымскій полуостровъ, отъ устья р. Дуная на западѣ до устья
р. Кагальника на востокѣ.
Указанныя границы изслѣдуемаго театра войны, опредѣляя раіонъ
военныхъ дѣйствій, обусловливали его географическое положеніе,
особенности котораго заключались въ томъ, что во 1-хъ, на сѣ-
верѣ и востокѣ театръ войны примыкалъ къ южной границѣ Россіи:
в > 2-хъ, что на югѣ и юго-западѣ онъ примыкалъ кт> владѣ-
108
ніямъ Турціи: въ 3-хъ, что на югѣ владѣнія турокъ находились на
берегахъ Чернаго и Азовскаго мореіі: въ 4-хъ, что часть театра, а
именно: Крымскія полуостровъ, омываясь почти со всѣхъ сторонъ мо-
рями, связывался съ сушей узкимъ перешейкомъ и такимъ образомъ
раздѣлялъ южную границу театра, шедшаго по материку, почти на
двѣ равныя части; въ 5-хъ, что сѣверо-западная часть театра, нахо-
дясь между русскими и турецкими владѣніями, принадлежала Польшѣ,
государству независимому и ненаходпвшемуся въ союзѣ ни съ одной
изъ воюющихъ державъ.
Особенности географическаго положенія театра войны, заключав-
шіяся въ томъ, что онъ примыкалъ на сѣверѣ къ владѣніямъ Россіи,
а на югѣ—къ владѣніямъ Турціи, очевидно, должны были оказывать
вліяніе на стратегическую сторону операцій русскихъ войскъ, обусло-
вливая, въ общихъ чертахъ, их'ь направленіе, которое точно могло
опредѣлиться, въ зависимости отъ цѣлей всей войны п отдѣльныхъ
кампаній и стратегическаго значенія различныхъ пунктовъ, располо-
женныхъ во владѣніяхъ какъ въ Россіи, такъ и въ особенности —
Турціи.
То обстоятельство, что на югѣ театръ войны омывался морями,
доставляло возможность обѣимъ сторонамъ сухопутныя операціи вспо-
моществовать морскими.
Это, съ одной стороны, придавало особое стратегическое значеніе
Черному и Азовскому морямъ, а съ другой стороны, давало значи-
тельныя преимущества той воюющей сторонѣ, которая обладала болѣе
сильнымъ и совершеннымъ флотомъ на этихъ моряхъ.
Стратегическое значеніе обоихъ морей въ военныхъ операціяхъ,
при всѣхъ обстоятельствахъ того времени, главнымъ образомъ, заклю-
чалось въ томъ, что для Турціи, при ея полномъ господствѣ на обоихъ
моряхъ, они являлись вполнѣ безопаснымъ коммуникаціоннымъ путемъ,
владѣніе которымъ давало ей возможность твердо держаться па сѣ-
верномъ ихъ побережьѣ и въ Крыму и такимъ образомъ, препятство-
вать захвату русскими преобладанія на Черномъ морѣ, при которомъ
они становились въ положеніе, крайне опасное для Турецкой Имперіи.
Особенность географическаго положенія Крыма, находившагося
въ подчиненіи у Турціи, позволяла татарамъ дѣйствовать, въ крат-
чайшемъ направленіи, противъ южныхъ границъ Россіи и на сообщенія
русской арміи, при попыткахъ послѣдней утвердиться на сѣверныхъ
берегахъ Чернаго моря пли направить свои операціи ігь Молдавію.
Возможность такихъ диверсій со стороны Крымскихъ татаръ,
основывавшаяся на географическомъ положеніи Крыма, должна была
вынудить русскаго Главнокомандующаго, для обезпеченія южныхъ
109
границъ и своихъ операцій, въ направленіи, наиболѣе опасномъ для
турокъ, или покончить раньше съ Крымомъ, пли вести одновременно
двѣ операціи, что значительно ослабляло ударъ въ главномъ направ-
леніи.
Наконецъ, то обстоятельство, что въ предѣлы театра войны вхо-
дила часть территоріи Польши, должно было отразиться на стратеги-
ческой сторонѣ операцій русскихъ въ томъ смыслѣ, что нужно было
добиться согласія па право прохода по ней у Полыни, въ общемъ,
настроенной противъ Россіи. При отсутствіп-же такого согласія, прихо-
дилось или выбирать другое направленіе для операцій, или быть го-
товымъ къ враждебнымъ дѣйствіямъ Польши, что могло поставить
армію въ опасное положеніе, такъ какъ, въ этомъ случаѣ, сообщенія
ея подвергались-бы ударамъ польской арміи.
По топографическимъ свойствамъ, вліявшимъ на тактическую
сторону операцій, театръ войны 1736—39 г.г. можно раздѣлить па слѣ-
дующія части: 1) Черноморскія и Азовскія степи, обнимавшія, за
исключеніемъ Крыма, восточную часть театра отъ рѣкъ Ягорлыка,
Кодымы, Синюхи, Выси и Тясмина. 2) Полуостровъ Крымъ. 3) Запад-
ную часть театра, простиравшуюся па западъ отъ рѣкъ: Ягорлыка,
Кодымы, Синюхи, Выси и Тясмина и на сѣверъ—отъ р. Днѣстра. Эта
часть театра войны, за исключеніемъ раіона у Кіева, ограниченнаго
р. Прпепемъ на сѣверо-востокѣ и р. Стугной—на юго-востокѣ, заклю-
чала въ себѣ польскія владѣнія. 4) Юго-западную часть театра, содер-
жавшую въ себѣ Восточную Молдавію и Буджакъ и отдѣлявшуюся
отъ остального театра р. Днѣстромъ.
Первыя двѣ части являлись театромъ дѣйствій во все продол-
женіе войны; что касается двухъ вторыхъ, то онѣ театромъ дѣйствій
были лишь въ пос.'гѣднюю кампанію войны, въ 1739 г.
Черноморскія и Азовскія степи представляли собой плоскую рав-
нину, усѣянную природными холмами, искусственными курганами,
прорѣзанную оврагами и балками, представлявшими собой долины, дли-
ной въ нѣсколько десятковъ верстъ и глубиной иногда въ нѣсколько
сотъ футовъ. Балки эти, имѣя отлогіе берега, покрытые травой, а
иногда и лѣсомъ, служили естественными желобами для стока водъ,
всегда по направленію къ морямъ.
Въ сѣверной своей части степь была болѣе холмиста и возвы-
шенна: въ ней попадались приподнятыя надъ общимъ уровнемъ не-
большія холмистыя гряды. Здѣсь чаще встрѣчались и балки.
Въ южной части степи поверхность была болѣе ровная и имѣла
общій наклонъ къ берегамъ Чернаго и Азовскаго морей. Балокъ въ
ней встрѣчалось меньше.
110
Къ востоку отъ р. Калміуса, въ юго-восточномъ углу степи рав-
нинная мѣстность смѣнялась довольно возвышенными холмами.
Довольно многочисленныя, хотя большей частью немноговодныя,
рѣки, окаймленныя травой и камышемъ и протекавшія въ широкихъ
(отъ 1 до 8 верстъ шириной) долинахъ, были такъ-же неравномѣрно
распредѣлены между сѣверной и южной частью степи: въ сѣверной
части ихъ было больше, отъ чего она была болѣе влажна и произво-
дительна; въ южной можно было проѣхать десятки верстъ и не
встрѣтить прѣсной воды. По мѣрѣ приближенія къ югу, степь стано-
вилась все маловоднѣе-).
Всѣ рѣки степи относились къ бассейнамъ Чернаго и Азовскаго
морей.
Самой большой и имѣвшей наиболѣе значенія рѣкой бассейна
Чернаго моря и вообще въ степи являлся Днѣпръ. Войдя въ предѣлы
степи у устья р. Орели, Днѣпръ протекалъ по степи около 500 верстъ,
при чемъ сначала до устья р. Самары имѣлъ юго-восточное направле-
ніе, а далѣе—юго-западное, раздѣляя степь въ меридіональномъ напра-
вленіи почти на двѣ равныя части.
Ширина Днѣпра, въ предѣлахъ степи, отъ Зоо до 850 саж.;
глубина—отъ 1 до 4 саж. На участкѣ до устья р. Самары лѣвый
берегъ Днѣпра низменный, правый—почти вездѣ возвышенный, осо-
бенно у Мишурина Рога и Торамской. Высокій берегъ, однако, не
вездѣ подходилъ непосредственно къ водѣ и между нимъ и рѣкой
мѣстами тянулись низкіе луга, покрытые травой, лѣсной раститель-
ностью и изрѣзанные рѣчками, лиманами и озерами.
Между устьями рѣкъ Самары и Московки Днѣпръ протекалъ
между громадными гранитными скалами, которыя во многихъ мѣстахъ
пересѣкали рѣку, образуя пороги и заборы. Отъ рѣки Московки до
Каменнаго Затона, по правую сторону Днѣпра, разстилались луговыя
мѣста, незаливаемыя водой, и только противъ Плетенницкаго лимана
были болота и камыши. Въ этомъ мѣстѣ высокій берегъ отдалялся отъ
рѣки на 6 верстъ. Съ лѣвой стороны, почти на всемъ этомъ участкѣ,
Днѣпръ былъ окаймленъ такъ называемымъ Великимъ Лугомъ пли
большой плавней. Отъ Каменнаго Затона до Бузувлука или лимана
Великихъ Водъ Днѣпръ протекалъ между камышами и болотами, при
чемъ съ правой стороны нагорный берегъ отходилъ отъ рѣки верстъ
на 20, а съ лѣвой стороны сопровождался р. Конкой. Отъ Великаго
Луга правый берегъ становился каменистымъ и высокимъ, лѣвый-же—
отходилъ отъ рѣки верстъ на 10 и состоялъ изъ песчаныхъ кучугуръ
и болотистыхъ озерковъ. Правый берегъ сохранялъ свой характеръ до
Александръ-шанца, откуда начинались Днѣпровскія гирла.
111
Что касается лѣваго берега, то онъ вскорѣ становился камени-
стымъ и совершенно голымъ, а противъ острова Тавани, на протяженіи
5 верстъ, шелъ каменистой горой, затѣмъ, до Голаго перевоза пони-
жался и былъ покрытъ камышами, озерами и протоками. Отъ Голаго
перевоза начинались Днѣпровскія гирла.
Гирла тянулись на 25 верстъ до Кизы-Мыса, отъ котораго уже
начинался лиманъ, простиравшійся до 60 верстъ въ длину и отъ 2 до
10 верстъ въ ширину. Отъ Кизы-Мыса до Бугскаго лимана, на протя-
женіи 33 верстъ, правый берегъ Днѣпровскаго лимана былъ глинистъ,
обрывистъ, почти вездѣ крутъ, точно стѣна, отъ 10 до 12 саж. высоты,
но близъ самой воды имѣлъ низкія мѣста, поросшія камышомъ.
Лѣвый берегъ здѣсь вездѣ былъ низкій и камышеватый. Соеди-
нившись съ Бугомъ, Днѣпровскій лиманъ разливался на 17 верстъ
ширины. Правый берегъ Днѣпра, ниже Буга, глинистый. На этомъ
протяженіи Днѣпръ у самаго берега имѣлъ глубины 6 саженъ.
Вода въ Днѣпрѣ желтоватаго цвѣта, чистая и вообще вполнѣ
пригодна для питья; только въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ по берегу рѣки
росли большіе камыши, она въ лѣтнее время цвѣла, принимала зе-
леноватый видъ и дѣлалась нездоровою для питья ’).
Особенности Днѣпра, на его теченіи въ предѣлахъ степи, явля-
лись во 1-хъ, пороги, заборы, камни и во 2-хъ, множество острововъ,
плавни и холуи.
Днѣпровскіе пороги представляли собой кристаллическія породы,
пересѣкавшія подъ угломъ все русло рѣки Днѣпра въ девяти мѣстахъ,
на протяженіи 65 слишкомъ верстъ отъ лѣваго притока Днѣпра, рѣки
Самары, внизъ.
Пороги эти являлись рядомъ постепенно понижавшихся уступовъ,
состоявшихъ изъ гранитныхъ камней, брошенныхъ поперекъ русла
рѣки въ нѣсколько рядовъ, на довольно большомъ другъ отъ друга
разстояніи, то лежавшихъ подъ водой, то въ уровень, то надъ уров-
немъ ея.
Всѣхъ пороговъ на Днѣпрѣ девять. По порядку сверху, они назы-
вались: Кодакъ, Сурскій, Лоханскій, Звонецкій, Ненасытецкій, Волни-
говскій, Будиловскій, Лишній и Вильный или Вольный.
Самый большой и самый опасный изъ всѣхъ Днѣпровскихъ поро-
говъ,—Ненасытецкій. находился верстахъ въ 20—25 отъ устья р. Са-
мары. Длина его около 2-хъ верстъ: падалъ онъ 12 рядами (лавами),
при чемъ паденіе воды—2, 8 саж. Опаснымъ этотъ порогъ дѣлался
отъ своеобразнаго теченія рѣки и громадныхъ камней, которые частью
торчали среди самаго порога, частью отдѣлялись отъ береговъ рѣки
и выступали далеко впередъ.
112
Послѣ Ненасытецкаго наиболѣе опаснымъ порогомъ являлся пер-
вый, Кодацкій порогъ.
Присутствіе на Днѣпрѣ пороговъ служило чрезвычайнымъ пре-
пятствіемъ для судоходства. Суда, да п то небольшія, могли идти
черезъ пороги только въ полую воду, весной; лѣтомъ-же и осенью
пороги дѣлались совершенно непроходимыми. Вслѣдствіе этого, въ
лѣтнее время суда, шедшія по Днѣпру сверху, у пороговъ останавли-
вались и разгружались. Снятый грузъ везли сухимъ путемъ до устья
р. Московки и тутъ погружали на новыя суда, которыя уже безпре-
пятственно могли плыть до самаго устья Днѣпра.
Днѣпровскія заборы представляли собой тѣ-же гряды дикихъ
гранитныхъ скалъ, разбросанныхъ по руслу рѣки Днѣпра, какъ и
гряды пороговъ, по только не пересѣкали рѣку сплошь отъ одного
берега къ другому, а занимали часть ея, по преимуществу, съ пра-
ваго берега, и такимъ образомъ, оставляли съ другого берега свобод-
ный проходъ для судовъ. Заборы на Днѣпрѣ начинались немного выше
Пселскаго Омельника. и встрѣчались на всемъ протяженіи рѣки до
впаденія въ нее рѣки Чертомлыкъ.
Всѣхъ заборъ на Днѣпрѣ, болѣе пли менѣе значительныхъ, девя-
носто одна.
Наконецъ, кромѣ пороговъ и заборъ, на Днѣпрѣ разбросано
было то отдѣльно, то цѣлыми группами, громадное количество камней
или скалъ. Наиболѣе значительныхъ камней насчитывалось до 120 ').
Всѣхъ острововъ на Днѣпрѣ, въ его степной части, было 263.
Нѣкоторые изъ нихъ были очень значительны, до нѣсколькихъ
верстъ въ длину; другіе имѣли въ длину не болѣе нѣсколькихъ де-
сятковъ саженъ.
Изъ острововъ, игравшихъ наибольшую роль въ разсматриваемую
эпоху, являлись: іМирскоіі или Вольный, находившійся противъ мѣ-
стечка Мишурина Рога; длина этого острова была 47* версты, а ши-
рина—одна верста; Усть-Самарскій, противъ устья р. Самары, длиною
въ 1 версту и шириной въ 100 саж.; Каменоватыіі. очень небольшой
островъ, противъ д. Каменки; группа изъ шести небольшихъ острововъ,
называвшихся Малышевскими и расположенныхъ ниже порога Воль-
наго, въ 1 верстѣ отъ него; Большая Хортица—противъ устья р. Мо-
сковки. Хортица—самый крупный изъ всѣхъ Днѣпровскихъ острововъ:
онъ имѣлъ въ окружности около 25 верстъ; Малая Хортица,—лежавшій
параллельно Большой Хортицѣ; Тавань—островъ, находившійся про-
тивъ турецкаго города Кпзыкермень и имѣвшій въ длину 15 верстъ
и въ ширину 5 верстъ.
Днѣпровскія плавни представляли собой наносныя, песчаныя и
113
иловатыя, съ остатками перегнившихъ различнаго вида растительныхъ
породъ, низменности, покрытыя травой, толстымъ камышомъ, разными
деревьями и изрѣзанныя множествомъ рѣкъ, рѣчекъ, озеръ и лима-
новъ. Весной, а иногда и осенью, плавни сплошь покрывались, кромѣ
особенно возвышенныхъ мѣстъ, водой. Днѣпровскія плавни распола-
гались, главнымъ образомъ, по лѣвому низменному берегу.
Холуи или корчи—это были подводные пни, загромождавшіе дно
Днѣпра, то совершенно скрывавшіеся въ водѣ, то на нѣсколько футовъ
возвышавшіеся надъ ней. Они наносились въ рѣку весеннимъ разли-
вомъ воды изъ Днѣпровскихъ плавень 6).
Черезъ Днѣпръ, въ предѣлахъ степи, было немалое число бро-
довъ и переправъ, на плотахъ и лодкахъ. Изъ этихъ переправъ имѣли
значеніе слѣдующія: Мишурнорожская; Романковская,—противъ села
Романкова; Кодацкая; Будиловотаволжанская,—ниже порога Будилов-
скаго; Кичкасская,—выше острова Хортицы; Каменнозатонская,—при
рѣкахъ Бѣлозеркѣ, Рогачикѣ и Кайрахъ; Каменская,—противъ р. Ка-
менки; Таванская—у гор. Кизыкерменя и нѣкоторыя другія »).
Весьма значительная по размѣрамъ, рѣка Днѣпръ, прорѣзывая
степь съ сѣвера на югъ, очевидно, должна была играть большую роль
въ войну 1736—39 г.г. Являясь громаднымъ источникомъ прѣсной
воды въ степи, она, во 1-хъ, до нѣкоторой степени опредѣляла опера-
ціонное направленіе русской арміи, особенно при дѣйствіяхъ противъ
Крыма; во 2-хъ, будучи судоходной, она служила отличнымъ комму-
никаціоннымъ путемъ для армій, оперировавшихъ по направленію къ
Крыму и Очакову; въ 3-хъ, прикрывала одинъ изъ фланговъ арміи,
оперировавшей вблизи отъ него; въ 4-хъ, затрудняла дѣйствія Крым-
скихъ татаръ, служа значительнымъ препятствіемъ для перехода изъ
Крыма на Очаковскую сторону степи и для поддержки связи между ихъ
силами, дѣйствовавшими по обѣ его стороны; въ 5-хъ, совершенно разъе-
диняла русскія войска, въ случаѣ оперированія ихъ по обѣ ея стороны.
Изъ другихъ рѣкъ, орошавшихъ степи и принадлежавшихъ къ
системѣ Чернаго моря, наиболѣе значительными являлись: р. Днѣстръ
и притоки р. Днѣпра, среди которыхъ важнѣйшимъ была р. Бугъ.
Р. Днѣстръ принадлежала степи только нижнимъ теченіемъ,
послѣ принятія р. Ягорлыкъ. Сохраняя все время юго-восточное на-
правленіе, Днѣстръ, въ предѣлахъ степи, протекалъ на протяженіи
415 верстъ и вливался въ Черное море, образуя Днѣстровскій лиманъ,
длиной въ 25 верстъ.
Ширина Днѣстра на этомъ участкѣ, обыкновенно 100 саженъ,
мѣстами расширялась до 200 саж.; глубина—около 17 ф. Днѣстръ под-
верженъ былъ частымъ наводненіямъ, изъ которыхъ два были періо-
дическими: весной при вскрытіи рѣки и въ концѣ іюня или началѣ
8
114 —
іюля—отъ таянія снѣговъ въ Карпатскихъ горахъ, но кромѣ того, отъ
сильныхъ дождей вода въ Днѣстрѣ сильно поднималась еще нѣсколько
разъ. Берега Днѣстра до Бендеръ были высоки, круты и утесисты.
Командованіе принадлежало правому берегу. Отъ Бендеръ берега по-
нижались, долина расширялась и къ рѣкѣ подходили болота, изоби-
ловавшія камышомъ.
Грунтъ дна песчаный; на днѣ попадались пни деревьевъ ’).
Р. Днѣстръ, въ предѣлахъ степи, по своимъ размѣрамъ и напра-
вленію, представляла серьезную преграду для русскихъ войскъ, въ
случаѣ ихъ движенія къ Бендерамъ или въ Буджакъ.
Р. Бугъ принадлежала степи только нижнимъ теченіемъ отъ впа-
денія въ нее р. Синюхи, всего на протяженіи 180 верстъ, по прямому
направленію.
До ур. Кременчугъ р. Бугъ протекала въ высокихъ (до 25 саж.)
и крутыхъ берегахъ. Ширина ея здѣсь отъ 40 до 70 саж.; глубина—
отъ 8 до 12 футъ. На этомъ протяженіи Бугъ имѣлъ 21 порогъ, ко-
торые Мѣшали судоходству. Отъ ур. Кременчугъ берега Буга начинали
спускаться и становились доступными для переѣзда рѣки въ бродъ.
Ниже устья р. Мертвыя Воды на Бугѣ начинались уже плавни
и онъ постепенно расширялся: у р. Сухого Еланца Бугъ имѣлъ уже
ширину 250 саж.; въ 6 верстахъ ниже берега его переходили въ пес-
чано—гнилистую низменность. Ширина его увеличивалась до ООО саж.,
а глубина достигала 28 —40 футъ. Такой характеръ Бугъ сохранялъ
до впаденія своего въ Днѣпровскій лиманъ.
Черезъ р. Бугъ имѣлось въ предѣлахъ степи 3 перевоза и 6 бро-
довъ, которые находились между устьями р. Синюхи и р. Мертвыя
Воды.
Р. Бугъ, въ предѣлахъ степи, по своимъ размѣрамъ и напра-
вленію, представляла серьезную преграду для русскихъ войскъ, въ
случаѣ ихъ движенія къ Очакову или къ сѣверо-восточной границѣ
европейскихъ владѣній Турціи, къ Молдавіи и Буджаку.
Р. Бугъ съ лѣвой стороны принимала много притоковъ, изъ ко-
торыхъ наиболѣе значительные:
1) Синюха, пограничная съ Полыней рѣка, текла съ сѣверо-востока
на юго-западъ; наибольшая ширина—70 саж., наибольшая глубина—
6 аршинъ; берега большей частью голы, скалисты; среди рѣки возвы-
шались острова, покрытые густой травой и лозой.
Верстахъ въ 12 отъ устья на р. Синюхѣ былъ бродъ.
2) Р. Мертвыя Воды, длиной въ 104 версты; берега рѣки сопровож-
дались каменными горами, между которыми находились хорошіе луга.
Вода въ р. Мертвыя Воды имѣла горькій вкусъ, такъ что мѣ-
стами не годилась вовсе для питья.
115
3) Р. Ингулъ,—длина 190 верстъ; ширина—отъ 5до 90 саж, а близъ
устья—200 саж.; глубина 4 фута и только на послѣднихъ 40 верстахъ—
больше.
На рѣкѣ было два удобныхъ брода на шляхахъ; въ другихъ
мѣстахъ переправа была трудна ь).
Изъ другихъ притоковъ Днѣпра, съ правой стороны, заслужи-
ваютъ упоминанія р.р. Ингулецъ и Бузувлукъ.
Р. Ингулецъ течетъ съ сѣвера на югъ крайне извилисто; длина
ея по прямому направленію 218 верстъ, а по извилинамъ—523 версты.
До Давыдова Брода ширина и глубина рѣки не значительны. Отъ
Давыдова Брода до устья р. Ингулецъ разливалась колѣнами около
себя, отъ чего ширина ея достигала одной версты, а при устьѣ стано-
вилась еще шире. Глубина на послѣднихъ 20 верстахъ такая, что по
рѣкѣ могли ходить небольшія суда.
Кромѣ Давыдова Брода, на Ингульцѣ имѣлся еще такъ назы-
ваемый Бѣлый Бродъ Д
Р. Бузувлукъ имѣла ширину въ нижнемъ теченіи 70 саж., глу-
бину—болѣе 2 аршинъ; въ среднемъ теченіи—ширину 12 саж. и глу-
бину—2 аршина.
Рѣка текла плесами, мѣстами пересыхала; берега ея частью были
высокіе, каменистые, частью—низкіе 10).
Съ правой стороны въ Днѣпръ впадало гораздо меньше прито-
ковъ, чѣмъ съ лѣвой.
Наиболѣе значительными притоками Днѣпра, съ лѣвой стороны,
р.р. Орель, Самара и Конскія Воды.
Длина р. Орелп, верховья которой находились въ Слободской
Украйнѣ, равнялась 400 верстамъ. Она служила сѣверной границей
степи, въ ея восточной части ”).
Р. Самара вытекала также изъ Слободской Украйны. Длина
рѣки—около 200 верстъ; ширина—отъ 20 до 100 саж.; средняя глу-
бина—до 2 саж., но мѣстами достигала 7 саж. Правый берегъ рѣки
былъ возвышенный, лѣвый—низменный; оба берега то усѣяпы камен-
ными глыбами, то покрыты травой и поросли камышомъ ’2).
Изъ притоковъ р. Самары, по величинѣ, выдѣлялась р. Волчьи
Воды, впадавшая въ Самару съ лѣвой стороны.
Длина р. Волчьи Воды равнялась 220 верстамъ, наибольшая
ширина—30 саж., наибольшая глубина — до 3 саж.; наименьшая —
1 футъ. Оба берега рѣки, большею частью, были возвышенны и ка-
менисты; мѣстами берега возвышались на 40 саж. ’Д
Р. Конскія Воды или Конка всѣмъ своимъ теченіемъ принадле-
жала степи. Она представляла собой въ одно и то-же время и рѣку и
й*
116
вѣтку; рѣкой она считалась отъ начала теченія до перваго впаденія
въ Днѣпръ, немного выше Каменнаго Затона. На этомъ протяженіи
длина ея 180 верстъ, ширина при устьѣ—60 саж., наибольшая глу-
бина—16 ф.
Отъ Каменнаго Затона р. Конка являлась уже вѣткой, при чемъ
восемь разъ отдѣлялась отъ Днѣпра и восемь разъ сливалась съ нимъ.
Послѣдній разъ Конка входила въ Днѣпръ уже у гирлъ.
Изъ рѣкъ Азовскаго моря, орошавшихъ степь, важнѣйшими явля-
лись: р.р. Донъ, отъ впаденія въ нее р. Сѣвернаго Донца до устья,
Міусъ и Калміусъ.
Р. Донъ, въ предѣлахъ степи, протекала около 140 верстъ и
имѣла направленіе на юго-западъ. Ширина ея была въ этихъ предѣ-
лахъ отъ 100 до 270 саж., глубина—6 -60 футовъ. До Азова правый
берегъ былъ возвышенный, мѣстами крутъ и изрѣзанъ множествомъ
овраговъ и балокъ. Возвышенность праваго берега часто отодвига-
лась отъ русла, оставляя между собой и русломъ низменное про-
странство, мѣстами шириной до 10 и болѣе верстъ. Лѣвый берегъ до
Азова разстилался необозримой степной равниной. Ниже Азова лѣвый
берегъ былъ возвышенъ и крутъ, а правый—низменный.
Немного выше Азова Донъ раздѣлялся на рукава и устье его
образовывало дельту, занимавшую пространство въ 300 кв. верстъ.
Меридіанъ, проходящій черезъ с. Рогожный, дѣлилъ дельту на двѣ
части, восточную, вполнѣ сформировавшійся материкъ съ довольно
возвышенными берегами и западную, — прорѣзанную множествомъ
протоковъ и состоявшую изъ многочисленной группы низменныхъ
болотистыхъ острововъ. Устья дельты настолько были мелки, что зна-
чительныя суда не могли ихъ пройти Д.
Благодаря своимъ свойствамъ, Донъ являлся отличнымъ при-
крытіемъ для Азова, чѣмъ въ значительной степени затруднялъ опе-
раціи русской арміи противъ этой важной турецкой крѣпости. Мелко-
водье устьевъ Дона, мѣшая туркамъ поддерживать Азовъ съ моря,
въ то-же время препятствовало основанію и развитію русскаго кора-
бельнаго флота на Черномъ морѣ.
Р. Міусъ брала начало къ югу отъ г. Бахмута и, сохраняя общее
направленіе съ сѣвера на югъ, впадала въ Азовское море верстахъ въ
30 отъ устья Дона. Средняя ширина рѣки до 20 саж.; глубина измѣ-
нялась отъ 1 фута до 3 саж. Оба берега ея возвышенны и большей
частью плоски. До впаденія съ правой стороны р. Крынки Міусъ
протекалъ по совершенно открытой мѣстности 13).
Р. Калміусъ имѣла длину 200 верстъ. Наибольшая ширина ея
равнялась 20 шагамъ; средняя глубина—Р/г футамъ. Теченіе Кал-
117
міуса было очень тихое и потому вода его имѣла болотный видъ;
дно—каменистое, мѣстами загроможденное небольшими камнями.
Съ правой стороны Калміусъ, между другими притоками, прини-
малъ р. Берестовую, которая своими верховьями лишь на 10 верстъ
не доходила до р. Осиновой, лѣваго притока р. Волчьей. Близость
этихъ рѣчекъ позволяла изъ Днѣпра по р.р. Самарѣ и Волчьей, пере-
тащивъ суда волокомъ отъ Осиковой къ Берестовой, выйти въ р. Кал-
міусъ и по этой рѣкѣ—въ Азовское море “).
Кромѣ названныхъ рѣкъ, заслуживаютъ упоминанія еще слѣ-
дующія рѣки Азовскаго моря: Торецъ, Бахмутъ, Лугань,— всѣ три
впадали въ р. Сѣверный Донецъ; Сухой и Мокрый Еланчики, Берда,
Средняя Берда, Бердянка, Молочныя Воды, Утлугъ — впадали въ
Азовское море.
Всѣ рѣки, орошавшія степь, кромѣ Днѣпра, Днѣстра, Буга и
Дона, въ сущности не особенно большія, имѣли весьма важное значе-
ніе въ двухъ отношеніяхъ: во 1-хъ, онѣ доставляли войскамъ, дѣй-
ствовавшимъ въ степи, запасы воды, хотя сплошь и рядомъ и не
вполнѣ достаточные для большихъ армій, а во 2-хъ, не имѣя постоян-
ныхъ переправъ, онѣ составляли существенныя препятствія для войскъ,
при движеніи, происходившемъ въ направленіи, перпендикулярномъ
къ ихъ теченію. Это съ одной стороны вынуждало имѣть при арміяхъ,
оперировавшихъ въ степи, соотвѣтствующія средства для устройства
переправъ, особенно для артиллеріи и обозовъ, а съ другой стороны,
требовало массу труда и времени для перехода черезъ эти рѣки,
чѣмъ въ высшей степени замедлялось движеніе арміи.
Ровная поверхность степи не способствовала образованію гдѣ
либо озеръ и они могли быть только близъ большихъ рѣкъ; то-же
можно сказать и о болотахъ.
Вдоль обоихъ береговъ Днѣпра болѣе или менѣе значительныхъ
озеръ было 465. Вдоль р. Орели было не менѣе 300 озеръ. Изъ озеръ
р. Самары были извѣстны 24. Наконецъ, нѣсколько небольшихъ со-
леныхъ озеръ было на' Бердянской косѣ 1Т).
Эти озера могли увеличивать значеніе, въ указанныхъ отноше-
ніяхъ, тѣхъ рѣкъ, вдоль которыхъ они располагались.
Лѣса въ степи были только по низменнымъ мѣстамъ, наиболѣе
влажнымъ или-же наиболѣе суглинистымъ, т. е. по берегамъ рѣкъ,
озеръ, лимановъ, по рѣчнымъ островамъ, склонамъ балокъ, овраговъ
и пригорковъ. Все остальное пространство представляло собой без-
лѣсную равнину, покрытую въ лѣтнее, время травой, а въ зимнее—
снѣгомъ Д.
Вдоль праваго берега Днѣпра, начинаясь немного ниже устья
118
р. Тясмина, лѣса тянулись, съ небольшими перерывами, до устья рѣки
Бузувлука, при чемъ до р. Каменки, впадавшей въ Днѣпръ у Ники-
тина Перевоза, лѣса шли полосой отъ 1 до 2 верстъ ширины; между-же
р.р. Каменкой и Бузувлукомъ, на протяженіи 45 верстъ, лѣсная пло-
щадь имѣла въ ширину до 25 верстъ. Далѣе, на правомъ берегу
Днѣпра лѣсъ былъ въ долинѣ р. Бургунки и по вѣткѣ Дремайловкѣ “).
На лѣвомъ берегу Днѣпра лѣса, съ болѣе или менѣе значитель-
ными перерывами, тянулись отъ устья р. Орели до самаго Днѣпров-
скаго лимана. Ширина полосы лѣсовъ вообще была незначительна и
только лѣсъ, покрывавшій Великій Лугъ, при длинѣ въ 75 верстъ,
протягивался въ ширину на 25 верстъ. Непосредственно за Великимъ
Лугомъ находился самый большой безлѣсный участокъ
Къ западу отъ праваго берега Днѣпра лѣса было меньше, чѣмъ
у самаго Днѣпра. Здѣсь были лѣса: небольшой—по верхнему теченію
р. Суры, вдоль праваго берега р. Бузувлука до впаденія въ нее съ
лѣвой стороны р. Солоной; на протяженіи 15 верстъ вдоль Балки
Княжей, впадавшей въ Большой Омельникъ, по верховьямъ р. Ин-
гульца и его притоковъ, р.р. Желтой, Зеленой, Каменки и Терновки;
лѣса Матронинъ, Черный и Чута, которые занимали обширную пло-
щадь къ югу отъ Чигирпна между р. Тясмпномъ и верховьями р. Ин-
гульца, по р. Саксагани, лѣвому притоку р. Пнгульца; по р. Бешкѣ,
правому притоку р. Ингульца, по р. Березовкѣ, лѣвому притоку р. Ин-
гула, по правымъ притокамъ Ингула, р.р. Сугаклеѣ и Громаклеѣ и
Терновкѣ и по нижнему теченію (отъ р. Ингула) р. Буга21).
На востокъ отъ Днѣпра въ степи лѣса было больше. Здѣсь самыми
лѣсистыми мѣстами были: берега р.р. Орели и Самары. Лѣса лѣваго
берега Орели шли вдоль рѣки полосой, доходившей мѣстами до
12 верстъ ширины, начиная отъ того мѣста, гдѣ въ нее впадали съ
обѣихъ сторонъ р.р. Богатыя и до самаго устья.
Лѣса по р. Самарѣ начинались отъ впаденія въ нее р. Терновки
и шли вдоль обоихъ береговъ, захватывая и ея притоки до впаденія
ея въ Днѣпръ на протяженіи 180 верстъ, при наибольшей ширинѣ
въ 20 верстъ. Затѣмъ, лѣса были вдоль рѣки Волчьей, ниже впаденія
Нижней Терсы, по р.р. Соленой, Гаичулу съ Янчуломъ, притокомъ
р. Волчьей, около Бахмута, вдоль береговъ р. Калміуса и ея прито-
ковъ и по склонамъ Азовскаго побережья “).
Незначительное въ общемъ количество лѣсовъ въ степи крайне
затрудняло снабженіе войскъ, оперировавшихъ въ ней, топливомъ и
строительнымъ матеріаломъ, необходимымъ, какъ для хозяйственныхъ
надобностей арміи, такъ и для постройки переправъ черезъ рѣки,
овраги и балки.
119
Климатъ степи былъ сухой, маловлажный, нерѣдко вредный
для всякаго рода растительности. Зима устанавливалась только въ
декабрѣ или январѣ и отличалась крайнимъ непостоянствомъ. Холода
зимой обыкновенно бывали отъ 10 до 20° Р., но иногда доходили до 30.
Снѣга выпадало неравномѣрно: то очень много, то совсѣмъ мало. За
зимой слѣдовала кратковременная весна, которая обыкновенно начи-
налась съ половины марта, при чемъ уже въ серединѣ мая снимались
травы. Послѣ весны начиналось продолжительное и очень жаркое лѣто
съ частыми грозами до іюля. Средняя температура лѣта отъ 15 до 20° Р.,
но въ іюлѣ и августѣ жара достигала иногда 45°; въ эти мѣсяцы
совершенно не бывало дождя и степь превращалась въ сухую, выж-
женную, обнаженную и пыльную равнину. Въ половинѣ августа жаръ
достигалъ своего апогея и въ это время его трудно было переносить
и человѣку, и животному. Степь обращалась въ мертвую пустыню.
Особенно, южная часть степи подвергалась страшному дѣйствію паля-
щаго солнца. Здѣсь спасительными оазисами въ это время служили
немногія рѣки да нѣкоторыя балки, по берегамъ и склонамъ которыхъ
и въ знойное лѣто удерживалась лѣсная и травяная растительность.
Съ конца сентября начиналась осень, которая въ теченіе сентября
и октября являлась лучшимъ временемъ года, хотя въ это время
бывали туманы. Рѣки замерзали обыкновенно въ ноябрѣ.
Къ этимъ особенностямъ тяжелаго степного климата необходимо
присоединить еще постоянные вѣтры, главнымъ образомъ, сѣверо-во-
сточные, приносившіе холодъ и засуху, а также комаровъ и мошекъ,
чрезвычайно безпокоившихъ какъ людей, такъ и животныхъ. Особенно
много ихъ было по берегамъ и островамъ Днѣпра съ половины апрѣля
до начала августа.
Въ частяхъ степи, ближайшихъ къ морю, а также къ рѣкамъ
Днѣпру и Бугу, климатъ былъ мягче и влажнѣе, чѣмъ въ другихъ 23).
Въ общемъ, климатъ страны крайне затруднялъ операціи, особенно,
значительными арміями въ суровую зиму и жаркое лѣто. Только
короткая весна и два мѣсяца продолжавшейся осени благопріятство-
вали военнымъ дѣйствіямъ. Трудность операцій въ степи изъ-за кли-
мата усиливалась для русской арміи удаленіемъ русской государ-
ственной границы отъ турецкихъ владѣній, такъ какъ вслѣдствіе
этого, наиболѣе напряженная дѣятельность арміи совпадала съ наи-
менѣе благопріятнымъ для этого временемъ года.
Путями сообщенія въ степи, имѣвшими направленіе отъ государ-
ственной границы Россіи на югъ, служили рѣки, протекавшія въ этомъ
направленіи, какъ Днѣпръ и его притоки и такъ называемые шляхи,
т. е. оольшія торговыя битыя дороги.
120
Изъ всѣхъ шляховъ наиболѣе извѣстнымъ былъ Муравскій съ его
развѣтвленіями. Онъ шелъ по водораздѣлу между Днѣпровскимъ и
Азово-Донскимъ бассейнами и, начинаясь у Тулы, шелъ на Дивны,
Курскъ, въ 10 верстахъ отъ Бѣлгорода, въ 3 верстахъ отъ Валокъ,
вдоль рѣкъ Берестовеньки, Берестовой на р. р. Орель, Самару, Волчьи
Воды, Конскія Воды, Молочныя Воды и Перекопъ.
Муравскій шляхъ считался лучшимъ и кратчайшимъ „изъ Руси
къ татарамъ", но на всемъ своемъ протяженіи въ степи онъ проле-
галъ по безплодной и дикой степи, гдѣ, кромѣ небольшого жилья
на р. Самарѣ, не было ни городовъ, ни селъ, ни хуторовъ, а черезъ
рѣки, которыя онъ пересѣкалъ, не было постоянныхъ переправъ
Изъ развѣтвленій или боковыхъ вѣтвей Муравскаго шляха наи-
болѣе извѣстны были: 1) Крымскій или Чумацкій шляхъ.и 2) Калміус-
скій шляхъ.
Крымскій шляхъ отдѣлялся отъ Муравскаго у р. Волчьи Воды и
шелъ прямо съ сѣвера на югъ къ устью р. Мокрой Московки, обхо-
дилъ Великій Лугъ и направлялся къ Перекопу.
Калміусскій шляхъ, отдѣлившись отъ Муравскаго ниже г. Дивенъ
входилъ въ степь восточнѣе Муравскаго шляха черезъ урочище Ва-
сильково при рѣкахъ Волчьей и Терсѣ и вновь сходился съ Мурав-
скимъ шляхомъ у р. Конскія Воды 25).
Въ части степи, къ западу отъ Днѣпра, тянулись 10 шляховъ:
Крюковскій, Крымскій, Переволочненскій, Микитинскій, Кизыкермень-
скій, Черный Польскій и Черный Украинскій, Гардевый или Коро-
левскій, Синевой Высшій и Синевой Низшій.
Крюковскій шляхъ шелъ отъ Крюкова вдоль праваго берега
Днѣпра до переправы черезъ него у Кичкасъ. Здѣсь переходилъ на
лѣвый берегъ Днѣпра и выходилъ на Крымскій или Чумацкій шляхъ,
вѣтвь Муравскаго.
Продолженіе Крюковскаго шляха по правому берегу Днѣпра шло
до Кизыкерменя.
Крымскій шляхъ праваго берега Днѣпра начинался противъ
Китай-города, шелъ черезъ р.р. Домоткань и Самоткань, затѣмъ, вдоль
лѣваго и праваго береговъ р. Бузувлукъ, у Микитинскаго перевоза
переходилъ на лѣвый берегъ Днѣпра, пересѣкалъ р. Бѣлозерку,
верховье р. Рогачика и направлялся къ Перекопу.
Переволочненскій шляхъ начинался отъ р. Днѣпра противъ
м. Переволочны, шелъ вдоль лѣваго берега Омельника, черезъ вер-
ховье р. Саксагани, черезъ р. Бузувлукъ, вдоль ея лѣваго берега,
черезъ р. Соленую къ вѣткѣ Подпильной, здѣсь переходилъ на лѣвый
121
берегъ Днѣпра, шелъ къ верховьямъ р. Рогачика и выходилъ на.
Крымскій шляхъ.
Микитинскій шляхъ начинался у Мишурнаго Рога и шелъ на
югъ на Коржевы-Могилы, откуда черезъ р.р. Бузувлукъ и Соленую—
къ Микитинскому перевозу, затѣмъ,—на лѣвый берегъ Днѣпра и вдоль
р. Конки на Крымскій шляхъ лѣваго берега Днѣпра.
Кизыкерменьскій шляхъ начинался на правомъ берегу Днѣпра
противъ Кременчуга и шелъ параллельно Микитинскому до Кизы-
керменя; здѣсь переходилъ на лѣвую сторону и шелъ на Перекопъ.
Между шляхами, Микитинскимъ и Кизыкерменьскимъ, шли два
соединительныхъ шляха, Коржевъ и Саксаганьскій.
Коржевъ шляхъ начинался на Кизыкерменьскомъ шляхѣ у
пос. Зыбкая и мимо вершинъ Княжей Балки выходилъ на Микитинскій
шляхъ у Коржевыхъ Могилъ.
Саксаганьскій шляхъ начинался на Микитинскомъ шляхѣ у
Саксагани и шелъ правымъ берегомъ р. Саксагани до Кривого Рога,
гдѣ выходилъ на Кизыкерменьскій шляхъ.
Черный Польскій или Шпаковъ шляхъ тянулся изъ глубины
Польши отъ Варшавы на Львовъ, Умань, Торговицу на р. Синюхѣ,
откуда и входилъ въ предѣлы степи. Отъ Торговиды онъ шелъ черезъ
р.р. Ольшанку и Кильтенъ, вдоль рѣки Малая Высь, пересѣкалъ
р. Большую Высь, направлялся мимо верховьевъ притоковъ Лигула,
р.р. Костоватой и Бобринца, и затѣмъ, тянулся водораздѣломъ между
лѣвымъ берегомъ Сухого Ташлыка и правымъ берегомъ р. Мертвыя
Воды до самаго устья Сухого Ташлыка; здѣсь переходилъ на правый
берегъ р. Буга, гдѣ и соединялся съ караванной дорогой, шедшей
отъ Балты къ Бугу.
Черный Украинскій шляхъ начинался у праваго берега Днѣпра
противъ устья р. Кагамлыка и тянулся черезъ р. Цыбулышкъ.
Черный Лѣсъ, верховья р. р. Ингульца, Ингула, р. Торговицу, вдоль
лѣваго берега р. Синюхи до самаго ея устья, гдѣ переходилъ р. Бугъ
и входилъ въ турецкія владѣнія.
Гардевый или Королевскій шляхъ начинался отъ Гарда на р. Бугѣ.
Онъ шелъ на протяженіи 300 верстъ и тянулся черезъ р. р. Гарбузинку,
Мертвыя Воды, притокъ р. Чернаго Еланца, р. Соленую, р. р. Еланецъ,
Ингулъ, притоки р. Ингульца, р. р. Добрую и Висунь, р. Ингулецъ,
гор. Кизыкермень и къ устью р. Каменки.
Синевой Высшій шляхъ шелъ также отъ Гарда черезъ р.р. Малый-
Ташлыкъ, Мертвыя Воды, Черный Еланецъ, Мокрый Еланецъ, Сухой
Еланецъ, Куцый Еланецъ, Ингулъ, Добрую, Висунь, Ингулецъ, Каменку,
Бузувлукъ и въ Сѣчь на р. Подпильной.
122
Синевой шляхъ Низшій шелъ отъ того-же Гарда мимо р.р. Малаго
Тапілыка, Гарбузинки, Камышеватой, Костоватой, Сугаклеи, Ингула,
Висуни, Боковой, Ингульца, Саксагани, Каменки, Бузувлука и въ
Сѣчь 26).
Такимъ образомъ, отъ государственной границы Россіи на югъ
къ турецкимъ владѣніямъ проходило восемь шляховъ, которые схо-
дились собственно къ четыремъ самостоятельнымъ дорогамъ, подхо-
дившимъ къ Перекопу. Изъ четырехъ самостоятельныхъ дорогъ двѣ
отходили отъ границы восточнѣе Днѣпра и на всемъ своемъ протя-
женіи шли также восточнѣе Днѣпра, гдѣ, кромѣ нихъ, совершенно не
было другихъ какихъ либо путей.
Двѣ другія самостоятельныя дороги складывались изъ трехъ
шляховъ, отходившихъ отъ границы западнѣе Днѣпра и переходив-
шихъ черезъ Днѣпръ въ трехъ мѣстахъ; при этомъ двѣ изъ дорогъ,
послѣ переправы, соединялись въ одну, а третья продолжала идти
самостоятельно.
Два остальныхъ шляха, изъ числа отходившихъ отъ границы,
брали начало также въ западной части степи, но, перейдя отдѣльно
черезъ Днѣпръ, оба они выходили на одинъ изъ самостоятельныхъ
восточныхъ путей.
Это обстоятельство позволяло, при движеніи отъ границы къ
западу, отъ Днѣпра идти въ Крымъ тремя дорогами, но на всѣхъ
трехъ требовалась переправа черезъ Днѣпръ, что въ то время, даже
при отсутствіи противника, было операціей очень затруднительной.
Такимъ образомъ, при движеніи въ Крымъ, выгоднѣе было пользо-
ваться путями, проходившими восточнѣе Днѣпра.
Къ сѣверному побережью Чернаго моря, независимо отъ Крыма,
отъ границы не вело ни одной дороги.
Какъ указано выше, къ р. Бугу отъ границы вела только одна
дорога, на всемъ почти протяженіи проходившая вблизи отъ польскихъ
границъ, но нигдѣ ихъ не затрагивая. Кромѣ этой дороги къ р. Бугу,
къ ея среднему и нижнему теченію вело еще три дороги отъ нижней
степной части Днѣпра, при чемъ эти три дороги начинались у двухъ
пунктовъ, къ которымъ подходили шляхи отъ западной части границы-
Въ общемъ, расположеніе сѣти путей сообщенія въ степи совер-
шенно не благопріятствовало движенію отъ границы Россіи къ сѣвер-
ному побережью Чернаго моря, весьма мало благопріятствовало дви-
женію въ турецкія владѣнія, прикрываемыя р. Бугомъ, и являлось
болѣе или менѣе удовлетворительнымъ для движенія отъ границъ въ
Крымъ.
Впрочемъ, свойства степи и ея малая культурность позволяли
123
даже значительнымъ силамъ двигаться, не придерживаясь направленія
шляховъ. Однако, несомнѣнно, что такого рода движенія должны были
вызывать весьма серьезныя затрудненія, какъ при выборѣ новыхъ на-
правленій и при необходимой хотя-бы нѣкоторой ихъ подготовкѣ,
особенно для движенія артиллеріи и обозовъ, такъ и при выполненіи
самаго движенія. Наибольшимъ препятствіемъ при этомъ несомнѣнно
должны были являться рѣки, особенно, Днѣпръ, Бугъ и другія, хотя
и менынія по размѣрамъ, но все-же значительныя.
Крымскій полуостровъ, соединяясь съ материкомъ узкимъ Пере-
копскимъ перешейкомъ, со всѣхъ сторонъ омывался морями: на западѣ
и югѣ-Чернымъ, а на востокѣ—Сивашемъ или Гнилымъ моремъ. Си-
вашъ былъ не что иное, какъ часть Азовскаго моря, отдѣленная отъ
него узкой Арабатской косой, тянувшейся вдоль восточнаго берега
Крыма съ юга на сѣверъ и отдѣлявшейся отъ материка узкимъ Гени-
ческимъ проливомъ, который и служилъ соединеніемъ Сиваша съ
Азовскимъ моремъ.
Крымскій полуостровъ, по характеру поверхности, дѣлился на
двѣ части: горную и степную. Границей между ними могла служить
линія, проходившая отъ Ахтіара по долинѣ р. Бельбекъ, и далѣе
черезъ Бахчисарай, Ахмечеть, Карасубазаръ и Кафу.
Крымскія горы, протягиваясь съ юго-запада къ сѣверо-востоку,
шли вдоль южнаго берега Крыма на протяженіи около 175 верстъ.
Ширина ихъ на западной оконечности равнялась 7 верстамъ, по мери-
діану Ахмечети—50 верстамъ, а близъ Кафы—15 верстамъ.
Крымскія горы состояли изъ нѣсколькихъ отдѣльныхъ высокихъ
хребтовъ, связанныхъ между собою болѣе низкими возвышенностями.
Южный склонъ горъ, длина котораго не превышала десяти верстъ,
былъ очень крутъ и скалистъ. Сѣверный склонъ гораздо положе южнаго
и не такъ скалистъ. Съ сѣверной стороны отъ главнаго хребта отдѣ-
лялось нѣсколько отроговъ, которые образовывали долины, гдѣ проте-
кали рѣки.
Наиболѣе значительныя изъ этихъ долинъ—Салгирская, Качин-
ская, Алминская, Бельбекская и Инкерманская.
Сѣверные скаты главнаго хребта и его отроговъ, постепенно по-
нижаясь, незамѣтно сливались со степью
Степная часть полуострова Крыма представляла собой крайне
однообразную плоскую возвышенность, которая тянулась съ сѣвера
на югъ почти по серединѣ полуострова и спускалась съ одной стороны
на востокъ къ Сивашу, заливу Азовскаго моря, очень пологими ска-
тами, а съ другой стороны,—на западъ къ Черному морю, оканчиваясь
здѣсь довольно крутыми обрывами.
124 —
Почва крымской степи, глинисто-солонцеватая,—крайне неудобна
для произростанія какой либо растительности.
Перекопскій перешеекъ, имѣвшій въ длину около 20 верстъ, а
въ ширину въ самомъ узкомъ мѣстѣ 7 верстъ, представлялъ собой
состоявшую изъ чистой глины плоскую возвышенность, приподнятую
надъ уровнемъ моря на нѣсколько десятковъ саженей. Высшей точкой
перешейка являлось мѣсто, гдѣ стояла крѣпость Оръ-Капъ; отъ этого
мѣста покатости шли къ обоимъ морямъ.
Арабатская коса, длиной около 106 верстъ и шириной всего отъ
172 до 5 верстъ, представляла собой низменность, состоявшую изъ
песку, къ которому на сѣверѣ примѣшивалась глина и известковый
камень.
Такимъ образомъ, устройство поверхности Крымскаго полуострова
не представляло, на большей части его пространства, препятствій для
оперированія значительными силами. Войска, особенно конница, могли
встрѣтить затрудненія лишь въ незначительной южной части полу-
острова.
Всѣ рѣки, орошавшія Крымскій полуостровъ, брали начало на
сѣверныхъ склонахъ Крымскихъ горъ; онѣ текли быстро по камени-
стымъ и неглубокимъ ложбинамъ, вслѣдствіе чего, почти вездѣ и
всегда были проходимы въ бродъ, за исключеніемъ того времени,
когда шли проливные дожди или таяли снѣга, что бывало и зимой
во время сильныхъ оттепелей, но обыкновенно въ февралѣ, когда на-
чиналась весна.
Всѣ рѣки Крымскаго полуострова впадали въ Сивашъ и Чер-
ное море.
Наиболѣе значительной рѣкой являлся Салгиръ.
Р. Салгиръ брала начало въ горахъ, недалеко отъ Ахмечети и,
имѣя общее направленіе на сѣверо-востокъ, впадала въ Сивашъ у
д. Еникой. Длина ея—около 140 верстъ, глубина незначительная, такъ
что рѣка вездѣ была проходима въ бродъ, но послѣ впаденія р. Ка-
расу, дно Салгира дѣлалось иловатымъ, что и затрудняло на этомъ
участкѣ переходъ черезъ рѣку. Лѣтомъ на 3 — 4 мѣсяца р. Салгиръ
до р. Карасу во многихъ мѣстахъ пересыхала. До Ахмечети берега
р. Салгира были гористы и очень круты 23).
Съ правой стороны Салгиръ принималъ притокъ р. Карасу. Р. Ка-
расу брала начало недалеко отъ Карасубазара и, пройдя въ сѣверномъ
направленіи около 55 верстъ, вливалась въ Салгиръ въ 20 — 25 вер-
стахъ отъ его устья. Р. Карасу довольно богата была водой во всякое
время года.
Изъ другихъ рѣкъ заслуживаютъ упоминанія Алма, Кача, Бель-
бекъ и Черная.
125
Всѣ эти рѣки, бравшія начала въ сѣверныхъ склонахъ западной
части Крымскихъ горъ, протекали менѣе 100 верстъ и вливались въ
Черное море. Онѣ орошали юго-восточную, меньшую часть полуост-
рова. Что касается большей, сѣверо-восточной ея части, то въ ней
прѣсной проточной воды почти совершенно не было. Прѣсная вода
здѣсь имѣлась только въ колодцахъ, которые отличались необыкно-
венной глубиной, отъ 20 до 50 саж.
Въ сѣверо-восточной части Крыма находилось множество соле-
ныхъ озеръ, изъ которыхъ нѣкоторые достигали значительной вели-
чины, до 14 верстъ въ окружности. Лѣтомъ часть этихъ озеръ высы-
хала 20).
Отсутствіе достаточнаго количества прѣсной воды несомнѣнно
должно было создавать весьма большія затрудненія при дѣйствіяхъ
русской арміи въ Крымской степи. Затрудненія эти были тѣмъ больше,
чѣмъ многочисленнѣе была армія и чѣмъ жарче было время года,
когда она дѣйствовала въ Крыму.
Лѣса въ Крыму встрѣчались только въ горахъ. Они покрывали
большей частью ихъ сѣверные склоны; все остальное пространство
было лишено не только лѣса, но даже и кустарниковъ 30).
Климатъ Крымскаго полуострова былъ вообще здоровый; только
нѣкоторыя глубокія и узкія горныя долины, куда не проникалъ вѣ-
теръ, а также низменныя мѣста, орошаемыя рѣчками, служили съ
іюля по октябрь мѣстами развитія лихорадокъ.
Температура въ общемъ была умѣренная, что зависѣло отъ бли-
зости морей; однако, лѣтомъ она нерѣдко доходила до Д- 30п Р., а зи-
мой—до —20° Р.
Особенностью климата Крыма являлись рѣзкія измѣненія темпе-
ратуры не только въ разныя времена года, но и въ продолженіе
сутокъ.
Весна начиналась въ концѣ февраля, но въ мартѣ бывали холода,
которые нерѣдко повторялись въ концѣ апрѣля.
Лѣто, которое болѣе постоянно, чѣмъ другія времена года, обык-
новенно бывало жаркое. Продолжалось оно до половины сентября и даже
до октября. Самыми жаркими и сухими мѣсяцами были: іюль и августъ.
Зима начиналась около половины декабря, но морозы бывати
уже въ ноябрѣ. Иногда, въ суровую зиму, Азовское море замерзало
сплошь; иногда-же въ декабрѣ и январѣ бывала совершенно весен-
няя погода.
Дожди въ Крыму были довольно рѣдки; весной и зимой ихъ очень
мало, лѣтомъ—совсѣмъ не было, отъ чего лѣто отличалось зноемъ и
необыкновенной сухостью; нерѣдко бывали засухи. Наиболѣе дождли-
1’26
вое время года—осень, особенно въ ноябрѣ. Снѣгъ выпадалъ въ де-
кабрѣ, январѣ и февралѣ; лежалъ обыкновенно короткое время, не
болѣе трехъ или четырехъ дней, таялъ и потомъ черезъ нѣсколько
дней являлся опять 31)-
Въ общемъ, климатъ—здоровый, но вслѣдствіе продолжитель-
ности жаркаго и сухого лѣта, не благопріятенъ для дѣйствія
войскъ: онъ затруднялъ веденіе операцій, требовавшихъ значительнаго
времени.
Что касается путей сообщенія, то они несомнѣнно соединяли
наиболѣе значительные населенные пункты полуострова, какъ Пере-
копъ, Козловъ, Бахчисарай, Балаклава, Ахмечеть, Карасубазаръ, Кафа,
Керчь.
Впрочемъ, свойства поверхности Крымской степи и крайне малая
населенность ея позволяли двигаться даже значительнымъ арміямъ и
безъ дорогъ. При этомъ, выборъ направленія для движенія обуслов-
ливался только наличностью на немъ по возможности достаточнаго
количества прѣсной воды.
Западная часть театра войны, за исключеніемъ раіона, принад-
лежавшаго Россіи, заключала въ себѣ Кіевское, Подольское и Брац-
лавское воеводства королевства польскаго.
По устройству поверхности, эта часть театра войны представляла
собой возвышенное плато, въ общемъ наклонное къ юго-востоку и
прорѣзанное въ нѣсколькихъ мѣстахъ, въ томъ-же направленіи, не-
высокими грядами холмовъ.
Одна такая гряда холмовъ, войдя въ предѣлы раіона на западѣ
около Бердичева, направлялась къ Днѣпру у Чигирина, образуя вы-
сокій и крутой правый берегъ Днѣпра.
Вторая гряда холмовъ, войдя въ предѣлы раіона немного южнѣе
первой, тянулась параллельно лѣвому берегу Буга, въ разстояніи
100—150 верстъ отъ нея.
Наконецъ, третья гряда холмовъ входила въ предѣлы раіона у
верховьевъ р. Збруча и проходила параллельно рѣкамъ Бугу и
Днѣстру почти посерединѣ разстоянія между ними.
Между второй и третьей грядами, въ перпендикулярномъ на-
правленіи къ нимъ п отъ третьей гряды въ направленіи на юго-за-
падъ, также проходило нѣсколько рядовъ холмовъ, составляя водораз-
дѣлы притоковъ р. Буга и лѣвыхъ притоковъ р. Днѣстра.
Всѣ эти холмы не представляли собой горъ. Возвышаясь надъ
уровнемъ моря на 100—160 саж., обладая некрутыми скатами и про-
рѣзанные по большей части многочисленными долинами рѣчекъ, а
127
также сѣтью овраговъ, они дѣлали значительную часть раіона пере-
сѣченной, что, однако, могло составить большія препятствія для дви-
женія и дѣйствія войскъ 32).
Наиболѣе значительными рѣками изслѣдуемой части театра войны,
за исключеніемъ пограничнаго Днѣпра, являлись р.р. Бугъ и Днѣстръ.
Всѣ остальныя рѣки принадлежали къ системѣ р.р. Днѣпра, Буга и
Днѣстра.
Р. Бугъ принадлежала этой части театра войны отъ своихъ исто-
ковъ до устья р. Синюхи. Она брала начало вблизи с. Купель и на
всемъ протяженіи въ данномъ раіонѣ имѣла общее направленіе на
юго-востокъ. Длина Буга въ разсматриваемыхъ предѣлахъ—около
500 верстъ. Ширина рѣки у Хмѣльника — 20 саж., у Винницы — 30;
далѣе, то расширяясь, то съуживаясь, она имѣла до 70 саж. средней
ширины. Глубина Буга была: средняя—одна сажень, наибольшая—
10 саж., но рѣка имѣла много бродовъ. Дно Буга, сначала топкое отъ
наноснаго густого слоя ила, далѣе дѣлалось известковымъ. Теченіе
Буга, въ обыкновенное время очень медленное, только весною дѣ-
лалось быстрѣе. До Винницы рѣка текла въ болотахъ, ширина кото-
рыхъ 400—650 саж., а глубина—7--—1 саж. Болота эти никогда не
просыхали и по нимъ можно было проходить только по плотинамъ.
Отъ Винницы берега рѣки дѣлались сухими, съуживались, стано-
вились выше, при чемъ обыкновенно командовалъ правый берегъ 33).
Въ общемъ, Бугъ, по своимъ размѣрамъ и вслѣдствіе своего
направленія, представлялъ значительное препятствіе при движеніи
отъ русской государственной границы къ княжеству Молдавіи, нахо-
дившемуся въ подчиненіи у Турціи.
Наиболѣе значительнымъ притокомъ р. Буга была съ правой сто-
роны р. Волкъ, протекавшая параллельно Бугу въ непроходимыхъ
болотахъ, шириной отъ 'і* до 2 верстъ; она усиливала значеніе Буга
въ его верхнемъ теченіи.
Р. Днѣстръ принадлежала разсматриваемой части театра отъ
впаденія въ нее р. Серета до устья р. Ягорлыка. Направленіе теченія
почти параллельно Бугу. Длина Днѣстра, въ указанныхъ предѣлахъ,
около 450 верстъ. Теченіе его чрезвычайно извилисто. Средняя ширина
около 80 саж. Глубина, средняя, отъ 9 до 12 футовъ. Дно рѣки каме-
нистое. У Ямполя на Днѣстрѣ имѣлись пороги, которые, однако, въ
полую воду не препятствовали судоходству. Кромѣ пороговъ, Днѣстра,
имѣлъ множество мелей и острововъ, песчаныхъ или заросшихъ
кустами.
128
Берега Днѣстра почти вездѣ были круты, высоки и скалисты.
До Могилева командованіе береговъ перемѣнчиво, а дальше лѣвый
берегъ понижался и командованіе переходило къ правому34).
Р. Днѣстръ въ разсматриваемыхъ предѣлахъ имѣла то-же зна-
ченіе, какъ и р. Бугъ, но значеніе это нѣсколько увеличивалось, въ
виду большихъ размѣровъ Днѣстра. Къ тому-же Днѣстръ былъ по-
граничной рѣкой между Польшей и Турціей.
Изъ другихъ рѣкъ польской части театра войны заслуживали
вниманія правые притоки Днѣпра, р. Ирпень, ограничивавшая театръ
войны на сѣверо-западѣ и служившая границей между польскими и
русскими владѣніями на правамъ берегу р. Днѣпра, р. Стугна, также
служившая границей между русскими и польскими владѣніями, и
р.р. Россъ, Ирпень и Тясминъ; правые притоки р. Буга, р.р. Саврань
и Кодыма; лѣвые притоки Днѣстра, р.р. Збручь, Смотричь, Билочь,
Молочишь и Ягорлыкъ.
Всѣ эти рѣки были незначительны по ихъ размѣрамъ, тѣмъ не
менѣе, благодаря направленію теченія, при дѣйствіяхъ въ ихъ раіонѣ
большихъ арміи съ многочисленными артиллеріей и обозами, могли
составить нѣкоторое препятствіе при движеніи съ сѣверо-запада на
юго-востокъ и обратно. Это ихъ значеніе увеличивалось вслѣдствіе
того, что кромѣ названныхъ рѣкъ, было еще много другихъ, проте-
кавшихъ въ тѣхъ-же направленіяхъ, хотя и еще менѣе значительныхъ.
Большихъ озеръ и обширныхъ болотъ въ западной части театра
войны не было, но небольшими участками вблизи рѣкъ и въ равнинахъ
между холмами болота встрѣчались очень часто, особенно въ сѣверо-
восточной части. Болота эти весною, осенью и въ ненастное лѣто дѣ-
лались непроходимыми и нерѣдко затрудняли движеніе по дорогамъ,
заставляя дѣлать значительные обходы.
Лѣсовъ въ разсматриваемой части театра войны было довольно
много: болѣе ‘А всей площади находилось подъ лѣсами, но распредѣ-
лены они были далеко неравномѣрно. Наиболѣе богаты лѣсами были
мѣстности, расположенныя широкими полосами по правому берегу
Днѣпра и лѣвому берегу Буга. Хотя въ мѣстностяхъ между этими
двумя лѣсными полосами, а также въ юго-восточной части раіона
лѣсовъ было и меньше, но все еще довольно много. Здѣсь лѣсъ былъ
разбросанъ болѣе или менѣе большими участками. Наконецъ, въ юго-
западной части раіона лѣсовъ было очень немного.
Лѣса въ большинствѣ случаевъ здѣсь росли на низменныхъ рав-
нинахъ или пересѣкались оврагами, отъ чего весной и осенью во мно-
гихъ мѣстахъ заливались водой. Вслѣдствіе этого, лѣса польской
части театра войны, давая богатый матеріалъ для топлива и для дру-
129
гихъ хозяйственныхъ надобностей дѣйствовавшей здѣсь арміи, въ
то-же время представляли затрудненіе для ея дѣйствій и особенно для
движенія ;Д.
Климатъ польской части театра войны былъ умѣренный и въ
общемъ благопріятный для здоровья.
Въ юго-западной части раіона климатъ отличался непостоян-
ствомъ и быстрыми переходами отъ холода къ теплу и обратно. Наи-
высшая температура въ іюлѣ доходила до 25—28° Р. въ тѣни. Низшая
температура въ февралѣ рѣдко достигала—20°.
Весна начиналась обыкновенно въ исходѣ февраля, но нерѣдко
холода возвращались еще въ мартѣ. Только къ концу апрѣля окон-
чательно устанавливалась теплая погода.
Лѣто начиналось въ серединѣ іюня. Въ это время наступали
жары, нерѣдко умѣрявшіяся сильными западными вѣтрами съ гро-
зами. Въ іюнѣ и іюлѣ часто бывали засухи. Въ августѣ замѣчался
рѣзкій переходъ отъ дневного жара къ ночному холоду.
Осень начиналась въ исходѣ сентября. Въ это время года погода
бывала весьма непостоянна, но большей частью ненастная.
Зима, начинавшаяся въ половинѣ декабря, въ общемъ, умѣрен-
ная, такъ-же отличалась крайнимъ непостоянствомъ. Рѣки замерзали
въ концѣ декабря или въ началѣ января. Снѣга бывало обыкновенно
очень мало.
Вѣтры были довольно сильны, но не отличались ни періодич-
ностью наступленія, ни постоянствомъ направленія.
Сѣверные и сѣверо-восточные вѣтры приносили холодъ, а запад-
ный и юго-западный—дождь.
Дожди бывали, главнымъ образомъ, въ апрѣлѣ и въ маѣ, но
правильности въ выпаденіи дождей, не наблюдалось. Они бывали въ
значительныхъ размѣрахъ и въ другіе мѣсяцы 3°).
Въ общемъ, климатъ польской части театра войны не представ-
лялъ какихъ либо неблагопріятныхъ особенностей, которыя могли-бы
вредно отражаться какъ на здоровьѣ войскъ, такъ п на ихъ опе-
раціяхъ.
Лучшимъ временемъ года для веденія операцій являлась весна.
Путями сообщенія, въ видѣ грунтовыхъ дорогъ, шедшихъ по
всѣмъ направленіямъ, польская часть театра войны была очень богата,
но всѣ они, проходя на сѣверо-востокѣ по рыхлому чернозему, а на
юго-западѣ—по глинистой почвѣ, весной и осенью и во время распу-
тицы дѣлались крайне трудными для движенія. Эта трудность увели-
чивалась вслѣдствіе того, что черезъ рѣки, пересѣкавшія дороги, не
было мостовъ, а многочисленныя плотины на рѣчкахъ и болотахъ,
9
130
насыпанныя изъ того-же чернозема или глины и связанныя хворо-
стомъ, отъ перваго-же дождя образовывали глубокія выбоины и дѣла-
лись неудобопроѣзжими.
Въ полосѣ, близкой къ Днѣстру, препятствіями для движенія по
дорогамъ служили крутые подъемы и спуски многочисленныхъ здѣсь
овраговъ.
Въ сухое время года всѣ дороги были вполнѣ удобны для
движенія 3’).
Такимъ образомъ, дороги польской части театра войны, если въ
общемъ и не были очень удобны для движенія значительныхъ армій,
то во всякомъ случаѣ, не представляли непреодолимыхъ трудностей
для веденія операцій.
Наибольшимъ препятствіемъ, при слѣдованіи отъ русской гра-
ницы къ турецкой, все-таки являлись р. Бугъ и особенно р. Днѣстръ,
какъ болѣе значительная и протекавшая по самой турецкой границѣ.
Юго-западная часть театра войны, заключавшая въ себѣ Мол-
давію, къ востоку отъ р. Серета, и Буджакъ, относительно устройства
поверхности, дѣлилась на двѣ, отличныя одна отъ другой, части: къ
сѣверу отъ линіи Текучъ-Леово-Бендеры и къ югу отъ этой линіи.
Сѣверная часть Молдавіи была покрыта отрогами Карпатскихъ
горъ, которыя входили въ нее двумя грядами холмовъ и заполняли
пространства, одна—между р. р. Днѣстромъ и Прутомъ, а другая-
между р. р. Прутомъ и Серетомъ.
Сѣверо-западная оконечность первой была значительно возвышена
надъ уровнемъ моря; отъ линіи Хотинъ-Сталинешти возвышенность
тянулась, постепенно понижаясь, до Сикурянъ, при чемъ сѣверный ея
склонъ очень крутъ и составлялъ правый крутой берегъ Днѣстра,
изрѣзанный глубокими и скалистыми оврагами; южный-же склонъ,
составлявшій лѣвый берегъ р. Прута, менѣе крутъ и изрѣзанъ доли-
нами, болѣе широкими, менѣе глубокими и крутыми.
Отъ Сикурянъ одна вѣтвь холмовъ тянулась вдоль Днѣстра до
Ямполя и Сорокъ, гдѣ и образовывала Ямпольскіе пороги; другая
шла къ югу, образуя правый берегъ р. Чугура, а третья направлялась
между первыми двумя, южнѣе г. Бѣльцы къ горѣ Мегурѣ, которая
являлась центромъ самостоятельной группы горъ, расходившихся въ
видѣ отдѣльныхъ грядъ во всѣхъ направленіяхъ и образовывавшихъ
водораздѣлы протекавшихъ здѣсь рѣкъ. Сѣверные скаты всѣхъ этихъ
горъ круче и скалистѣе, южные-были пологи. Однако, большая относи-
тельная высота горъ южныхъ скатовъ надъ дномъ долинъ, обширность
занимаемаго ими пространства, лѣса, почти сплошь покрывавшіе ихъ
вершины, давали мѣстности особенную физіономію горной страны33).
131
Горы, наполнявшія пространство между р. р. Прутомъ и Серетомъ,
состояли изъ невысокаго хребта, шедшаго вдоль по лѣвому берегу
р. Серета, почти на всемъ его протяженіи, и изъ довольно значи-
тельнаго отрога, который отдѣлялся отъ хребта нѣсколько ниже
г. Тыргу-Формоза и направлялся на востокъ къ сліянію р. р. Бахлуя
и Жижіи. Къ сторонѣ Прута скаты продольнаго хребта до г. Тыргу-
Формоза были круты и перерѣзаны оврагами; къ сторонѣ-же р. Серета
покатости слабыя и сливались съ его долиной. На востокъ отъ этого
хребта отдѣлялись многіе отроги, заполнявшіе пространство между
притоками р. Прута, Отроги эти въ общемъ мало возвышенны, съ
высокими и крутыми скатами.
Отъ г. Тыргу-Формоза продольный хребетъ приближался къ
р. Серету и до с. Бухоча постепенно возвышался. Отъ сел. Бухоча
хребетъ шелъ, постепенно понижаясь, и верстахъ въ 70 отъ него у
м. Никорешти раздроблялся на бугры, которые сливались съ равниной
Южной Молдавіи.
Сѣверные скаты и вѣтви отрога, отдѣлявшіеся отъ продольнаго
хребта, коротки и круты. Южные его скаты раздѣлялись на ряды
параллельныхъ вѣтвей, которыя заполняли пространство между при-
токами р. р. Бырлада и Прута.
Въ общемъ, горы, заполнявшія пространство между р. р. Пру-
томъ и Серетомъ, имѣли характеръ пологихъ и всюду доступныхъ
возвышенностей, которыя прорѣзывались въ различныхъ направле-
ніяхъ множествомъ рѣчекъ и овраговъ съ крутыми берегами, что и
дѣлало всю мѣстность довольно пересѣченной39).
Къ югу отъ линіи Текучъ-Леово-Бендеры разстилалась равнина,
часть которой къ востоку отъ р. Прута называлась Буджакомъ. Буд-
жакъ представлялъ собой плоскую равнину, имѣвшую до 200 верстъ
длины и болѣе 50 верстъ ширины. Она была пересѣчена рѣками, про-
текавшими по неглубокимъ долинамъ параллельно р.р. Пруту и Днѣстру.
На югѣ Буджакъ раздѣленъ былъ озерами на части, неимѣвшія
между собой никакого сообщенія. Грунтъ земли былъ здѣсь глинистый
и иловатый, а у самаго Дуная—болотистый.
Равнина къ западу отъ р. Прута была покрыта невысокими гря-
дами холмовъ и неглубокими оврагами, но въ общемъ, ровная, съ почвой
глинисто-песчаной или глинисто-черноземной. Она также перерѣзы-
валась множествомъ рѣкъ и рѣчекъ, а восточная часть ея, приле-
гавшая къ р. Пруту, была покрыта болотами40).
Такимъ образомъ, по устройству поверхности, юго-западная часть
театра войны представляла значительныя препятствія для операцій
войскъ. Особенно это нужно сказать о части сѣверной Молдавіи, заклю-
9*
132
ченной между западной границей театра войны р. р. Днѣстромъ и
Прутомъ и линіей Яссы-Дубоссары.
Хотя и этотъ раіонъ не представлялъ собой горной страны, въ
полномъ значеніи этого слова, однако, мѣстность здѣсь настолько была
пересѣченная, что движеніе войскъ, особенно артиллеріи и обозовъ,
встрѣчало весьма серьезныя затрудненія. Въ южной части Молдавіи
неудобны для дѣйствій были: озерная область Буджака, вслѣдствіе
раздѣленія ея озерами и впадавшими въ нихъ рѣками на несвя-
занные между собой отдѣльные раіоны, и полоса вдоль праваго берега
р. Прута, въ виду ея крайней болотистости.
Рѣки Молдавской части театра войны принадлежали къ системамъ
р. р. Днѣстра, Прута и Серета. Кромѣ того, на нѣкоторомъ протяженіи
южной границей его служила р. Дунай отъ устья р. Серета до своего
впаденія въ Черное море.
Изъ рѣкъ бассейна Днѣстра, кромѣ послѣдняго, эту часть театра
войны орошали р.р. Реутъ, Икель, Быкъ и Ботня 41)-
Р. Реутъ протекала на протяженіи 200 верстъ въ долинѣ, богатой
лугами и болотами. Многочисленные притоки ея съ лѣвой стороны про-
текали въ перпендикулярномъ къ ней направленіи въ широкихъ и по-
логихъ долинахъ, по характеру подобныхъ долинѣ самаго Реута. Притоки
правой стороны текли почти параллельно Реуту въ глубокихъ доли-
нахъ, раздѣленныхъ между собой значительными возвышенностями42).
Р. Прутъ входила въ предѣлы Молдавіи у м. Черновицы и до
дер. Липканы шла въ восточномъ направленіи, а дальше до своего
впаденія въ р. Дунай сохраняла общее направленіе на юго-юго-востокъ.
Въ предѣлахъ Молдавіи Прутъ протекалъ на протяженіи 365 верстъ,
не считая изгибовъ, но такъ какъ онъ сильно извивался, то общая
его длина достигала 560 верстъ. Средняя ширина р. Прута, отъ 30 до
40 саж., въ нижнемъ теченіи достигала 50 саж.
Глубина постоянно измѣнялась отъ безпрестанныхъ повышеній’
и пониженій воды, но въ среднемъ равнялась 7—9 футамъ. Въ ниж-
немъ теченіи—немного больше. Однако, на рѣкѣ была масса бродовъ.
Въ верхней части рѣки было много отмелей, раздѣлявшихъ ее
на рукава.
Теченіе р. Прута очень быстрое, но, послѣ принятія съ правой сто-
роны р. Жижіи, значительно замедлялось. Дно въ верхней части было
каменисто, въ средней части—песчаное или песчано-глинистое; въ ниж-
ней части рѣки — иловатое или иловато-глинистое. Въ средней части
рѣки дно покрыто было множествомъ ямъ. '
Долина р. Прута, имѣвшая сначала ширину отъ 17= до 2 верстъ,
потомъ постепенно расширялась до 3—5 и даже до 10 верстъ.
До м. Липканы долина праваго берега р. Прута ограничивалась
133
хребтомъ довольно высокихъ горъ, которыя поднимались крутыми
уступами, перерѣзанными глубокими оврагами, и шли вдоль рѣки въ
разстояніи до 1 версты. Долина лѣваго берега была ограничена менѣе
возвышенными высотами, спускавшимися длинными и гладкими пока-
тостями, которыя, однако, часто круто упирались въ самую рѣку,
образуя обрывы отъ 2 до 5 саж. высоты, такъ что на этомъ участкѣ
рѣки лѣвый берегъ большей частью господствовалъ надъ низменнымъ
правымъ.
Отъ м. Липканъ до м. Стефанешты высоты праваго берега шли
очень близко къ рѣкѣ и у с. Стынки упирались въ нее. Здѣсь, вслѣд-
ствіе того, что отъ лѣваго берега подходилъ каменистый утесъ, обра-
зовывались узкія ворота, называвшіяся Чертовымъ Прудомъ.
На этомъ протяженіи рѣки берега ея съ обѣихъ сторонъ обра-
щались въ вертикальные обрывы, при чемъ командованіе переходило
поперемѣнно то къ одному, то къ другому.
На протяженіи отъ Стефанештъ до устья р. Жижіи оба берега
то подходили къ рѣкѣ, нерѣдко круто обрываясь къ ней, то удаля-
лись отъ нея, образуя болѣе или менѣе значительныя равнинныя
пространства, иногда до 5 верстъ шириною; при этомъ командованіе
береговъ было перемѣнное.
Отъ устья р. Жижіи оба берега р. Прута были низменны и по-
крыты обширными болотами, въ особенности съ правой стороны;
однако, и здѣсь мѣстами у самаго берега встрѣчались сухія возвы-
шенныя мѣста “)•
По своему направленію, р. Прутъ прикрывала съ сѣвера и во-
стока наиболѣе населенную и богатую часть Молдавіи, гдѣ находилась
и ея столица. По своимъ размѣрамъ и свойствамъ береговъ и долины,
Прутъ представлялъ довольно серьезное препятствіе для наступленія
въ указанныхъ направленіяхъ, особенно, начиная отъ устья р. Жижіи,
такъ какъ здѣсь, благодаря болотистости долины р. Прута, переправа
черезъ него была возможна лишь въ немногихъ мѣстахъ, что стѣс-
няло операціи и затрудняло переходъ черезъ рѣку значительныхъ
силъ.
Изъ притоковъ р. Прута наиболѣе значительными являлись: съ
лѣвой стороны—р.р. Чугуръ, Каменка, Нирнова и Балача, съ правой сто-
роны—р. Башеу и р. Жижія съ притоками, Ситна и Бахлуй.
Всѣ эти рѣки, незначительныя по размѣрамъ, увеличивали пере-
сѣченность мѣстности, и весной и осенью могли представить пре-
пятствіе для дѣйствій и движенія войскъ, какъ и другіе много-
численные, но небольшіе притоки р. Прута, которые въ лѣтніе жары
даже пересыхали и).
134:
Р. Серетъ, шириной до 30 саж. и глубиной до 7 ф., заслуживаетъ
упоминанія только потому, что ограничивала съ запада театръ войны.
Изъ лѣвыхъ ея притоковъ наиболѣе значительнымъ являлся
р. Бырлатъ, которая съ многочисленными своими притоками орошала
всю мѣстность между р. Прутомъ и р. беретомъ къ югу.отъ линіи
Романы-Яссы 45).
Р. Дунай, составлявшая южную границу театра войны отъ впа-
денія въ нее р. Серета до устья и имѣвшая здѣсь ширину, въ самыхъ
узкихъ мѣстахъ, не менѣе 250 саж. и глубину—не менѣе 30 ф. 46),
представляла собой серьезную преграду, которая, въ связи съ трудно-
проходимостью нижняго теченія р. Прута, при занятіи города Яссъ, совер-
шенно отрѣзывала Буджакъ и Бендеры отъ предѣловъ собственно Турціи.
Значительныхъ болотъ, кромѣ указанныхъ выше, по нижнему
теченію р. Прута и на югѣ Буджака, въ Молдавіи не было.
Озеръ, кромѣ имѣвшихся въ южной части Буджака и озера Бра-
тышъ, при устьѣ Прута, также не было.
Лѣсовъ въ разсматриваемой части театра войны было не особенно
много: ими была покрыта приблизительно только Ѵю—7із часть всей
поверхности; къ тому-же распредѣлены лѣса были крайне не равно-
мѣрно, вслѣдствіе чего въ раіонѣ имѣлись значительныя площади,
вовсе лишенныя лѣсовъ.
Къ такимъ площадямъ относились:
1) Вся южная равнинная часть Молдавіи. Здѣсь только по бере-
гамъ р.р. Днѣстра и Прута и между Прутомъ и беретомъ къ сѣверу отъ
линіи Текучъ-Фольтешти попадались незначительныя группы лѣсовъ.
2) Обширнѣйшая площадь, заключенная между линіей Тыргу-
Формозы-Яссы-Рашковъ на югѣ, Днѣстромъ отъ Рашкова до борокъ
на востокѣ, линіей бороки-Липканы-Дорогой на сѣверѣ и линіей До-
рогой-Ботушаны на западѣ.
Здѣсь только по Днѣстру у Рашкова, по Пруту отъ бтефанештъ
до устья р. Жижіи и между Жижіей и нижнимъ теченіемъ битны имѣ-
лись незначительныя лѣсныя пространства.
Наиболѣе значительными лѣсными площадями являлись;
1) Между р.р. Днѣстромъ и Прутомъ отъ западной границы театра
войны до Хотина.
2) Между р.р. Днѣстромъ и Прутомъ и линіями: на сѣверѣ Яссы-
Рашковъ и на югѣ—Леово-Бендеры.
3) Между р.р. Прутомъ и беретомъ и линіями на сѣверѣ Тыргу-
Формоза-Яссы и на югѣ Текучъ-Фольтешти.
На остальномъ пространствѣ болѣе или менѣе лѣсистыя площади
чередовались съ открытыми мѣстами 47).
135
Неравномѣрное распредѣленіе лѣсовъ не давало возможности рас-
читывать на возможность пользованія ими во время производства опе-
рацій въ Молдавіи и потому могло въ этомъ отношеніи иногда поста-
вить войска въ весьма затруднительное положеніе.
Что касается лѣсныхъ площадей, то онѣ представляли немалыя
препятствія для движенія войскъ, такъ какъ проходившія черезъ нихъ
дороги были въ неудовлетворительномъ состояніи, что увеличивалось
тѣмъ, что лѣса покрывали обыкновенно наиболѣе гористыя части раіона.
Климатъ Молдавіи въ общемъ умѣренный и здоровый, при чемъ
въ южной части—мягче, чѣмъ въ сѣверной. Наивысшая температура
достигала 28—29° Р. въ тѣни. Низшая температура въ сѣверной части—
—20° Р., а въ южной—12—15° Р.
Весна начиналась въ мартѣ; въ апрѣлѣ шли сильные дожди, а
въ маѣ уже начинались жары; лѣто начиналось съ іюня. Самыя силь-
ныя жары бывали въ іюлѣ и августѣ, когда термометръ нерѣдко по-
дымался до 40° на солнцѣ и часто бывали засухи.
Осень начиналась въ первыхъ числахъ октября. Въ концѣ осени,
около половины ноября, начинались постоянные дожди и холодные
туманы. Въ ноябрѣ или въ началѣ декабря начиналась зима; при этомъ
въ сѣверной части Молдавіи снѣгъ выпадалъ въ это-же время, а въ
южной—обыкновенно въ половинѣ декабря. Снѣга бывало немного.
Рѣки замерзали въ концѣ декабря или въ началѣ января; такія рѣки,
какъ Днѣстръ и Прутъ, въ мѣстахъ наиболѣе сильнаго теченія, не за-
мерзали почти никогда. Вообще зима не отличалась постоянствомъ.
Правильныхъ вѣтровъ въ Молдавіи не было. Западный вѣтеръ
приносилъ обыкновенно грозу и крупный дождь; восточный и юго-
восточный—мелкій дождь, продолжавшійся нѣсколько дней. Сѣверный
и сѣверо-восточный вѣтеръ приносили холодъ и сухость ‘3).
Въ общемъ, климатъ Молдавіи былъ довольно благопріятный.
Нѣсколько тяжело для войскъ, оперировавшихъ здѣсь, могло быть
лѣто, вслѣдствіе сухости, высокой температуры и непостоянства, а
также—зима.
Къ мѣстностямъ, неблагопріятнымъ для здоровья, можно было
отнести долины р. Дуная и нижняго теченія р. Прута.
Дорогами Молдавія вообще была достаточно богата, при чемъ
большая часть изъ нихъ, соединяя наиболѣе важные пункты, имѣла
направленіе съ сѣвера на югъ. Что касается качества ихъ, то только
дороги, проходившія по болотистымъ раіонамъ, были мало удовлетво-
рительны. Остальныя дороги, проложенныя на твердомъ грунтѣ, были
болѣе или менѣе удобны для движенія, въ зависимости отъ мѣстности,
по которой онѣ проходили: дороги въ возвышенныхъ мѣстностяхъ, да
136 —
еще къ тому-же покрытыхъ лѣсами, представляли значительныя за-
трудненія для движенія,—дороги-же, проходившія по мѣстностямъ,
болѣе ровнымъ и открытымъ, были болѣе удобны ").
Такимъ образомъ, по устройству поверхности, наиболѣе удобнымъ
для оперированія значительными ’ массами являлась степная часть
театра войны и Крымъ; по обилію водъ и свойствамъ рѣкъ, орошав-
шихъ различные раіоны, наиболѣе благопріятной являлась западная
часть театра—польская и молдавская; по количеству и распредѣленію
лѣсовъ—то-же западная часть, особенно сѣверная ея половина, т. е.
польскія области; по свойствамъ климата, наиболѣе благопріятной
частью театра войны были опять-таки польскія области. Что касается
путей сообщенія, то въ этомъ отношеніи весь театръ былъ въ неблаго-
пріятныхъ условіяхъ, такъ какъ хотя характеръ ихъ не былъ одина-
ковъ въ различныхъ частяхъ театра, но наличность тѣхъ или другпхъ
препятствій дѣлали, въ результатѣ, дороги повсюду одинаково труд-
ными и тяжелыми для движенія.
Итакъ, въ сущности всѣ части театра войны обладали большими
неудобствами для операцій, однако, западная половина его, т. е. польскія
области и Молдавія, въ этомъ отношеніи • были въ болѣе благопріят-
ныхъ условіяхъ. Къ тому-же, неудобства восточной половины театра
требовали, для возможности производства въ ней операцій, особыхъ
мѣръ, по снабженію войскъ водой и топливомъ, которыя не могли
отразиться благопріятно на характерѣ производимыхъ въ этой части
театра дѣйствій.
Вслѣдствіе этого, при возможности русской арміи, передъ нача-
ломъ каждой кампаніи, сосредоточиться на русской государственной
границѣ въ той или другой ея части, наиболѣе удобнымъ, въ такти-
ческомъ отношеніи, направленіемъ для веденія операцій, внѣ зависи-
мости отъ стратегической важности предмета дѣйствій и политической
обстановки, являлось направленіе къ Азову и въ Молдавію, а наименѣе
удобнымъ—въ Крымъ.
Но тактическія удобства должны отходить на задній планъ пе-
редъ политическими и особенно, стратегическими соображеніями, такъ
какъ только руководствуясь этими соображеніями, возможно достигнуть
важныхъ цѣлей, т. е. такихъ, достиженіе которыхъ приводитъ отдѣльныя
кампаніи и цѣлую войну къ желаемымъ результатамъ.
Во второй четверти XVIII столѣтія единственными осѣдлыми жите-
лями степи были Запорожскіе казаки, которые размѣщались, главнымъ
образомъ, въ сѣверной ея части, въ относительно небольшомъ числѣ
разбросанныхъ на громадномъ пространствѣ некрупныхъ населенныхъ
пунктахъ 60).
137
Послѣ принятія въ 1734 г. Запорожцевъ вновь въ русское под-
данство, естественно, они относились дружелюбно къ русскимъ вой-
скамъ, дѣйствовавшимъ въ предѣлахъ занятыхъ ими мѣстностей. Тѣмъ
не менѣе, малочисленность и крайняя разбросанность поселеній Запо-
рожцевъ исключали возможность пользоваться ими, въ цѣляхъ раз-
мѣщенія на отдыхъ русской арміи.
Южная часть степи и Крымъ въ это время были населены тата-
рами, которые въ южной части степи вели кочевой образъ жизни, а
въ Крыму—полу-кочевой.
Занимаясь преимущественно скотоводствомъ, Крымскіе татары
жили въ довольно большомъ числѣ деревень, разбросанныхъ по всему
Крыму и состоявшихъ изъ легкихъ построекъ въ родѣ шалашей, при-
способленныхъ для передвиженія.
Только на югѣ Крыма имѣлось нѣсколько болѣе или менѣе зна-
чительныхъ городовъ, принадлежавшихъ Крымскому хану и населен-
ныхъ жителями разныхъ народностей м).
Въ этой части театра войны, очевидно, русскія войска могли
встрѣтить только крайне враждебное настроеніе населенія. Населен-
ные-же пункты въ Крыму, кромѣ южныхъ городовъ, Козлова. Бахчи-
сарая, Балаклавы, Кафы, Карасубазара, Карасу, Керчи и Ахмечети, въ
виду ихъ характера, военнаго значенія имѣть не могли.
Довольно многочисленное населеніе части театра войны, заклю-
чавшей въ себѣ польскія области, состояло, главнымъ образомъ, изъ
православныхъ малороссовъ, находившихся въ полной зависимости
отъ немногочисленнаго, но господствовавшаго и вліятельнаго польскаго
дворянства. Кромѣ того, часть населенія составляли евреи.
Населеніе это размѣщалось въ небольшомъ числѣ городовъ и въ
довольно значительномъ числѣ рѣдко расположенныхъ крупныхъ
деревень. Деревни состояли изъ небольшихъ, низкихъ и плохо устроен-
ныхъ избъ, крытыхъ соломой. Города мало чѣмъ отличались отъ дере-
вень и были выстроены большей частью изъ дерева
Польское дворянство, какъ и правительственная администрація
въ краѣ, очевидно, не могло относиться дружелюбно къ русской арміи,
проходившей въ войну 1736—39 г.г. черезъ владѣнія Польши, которая
еще не могла примириться съ вооруженнымъ вмѣшательствомъ Россіи
въ ея дѣла. Едино вѣрная-же масса населенія, приниженная своими
помѣщиками, лишенная самостоятельности, иниціативы и предпріим-
чивости, очевидно, не могла свободно отнестись къ русскимъ войскамъ
и самое большое, что она могла, это, не проявляя активнаго сочувствія,
оставаться пассивно- безразличной.
Въ виду такого положенія вещей, пользованіе русскими войсками
138
населенными пунктами, въ цѣляхъ расположенія на отдыхъ, врядъ-ли
было возможно, что, впрочемъ, не составляло особаго лишенія, вслѣд-
ствіе крайне плохого ихъ состоянія.
Евреями войска могли пользоваться, какъ комиссіонерами въ
дѣлѣ пріобрѣтенія различныхъ продовольственныхъ припасовъ.
Молдавскую часть театра войны, на большей части его про-
странства, населяли молдаване, единовѣрный Россіи народъ, давно
уже стонувшій подъ суровымъ игомъ Порты Оттоманской. Только въ
юго-восточной части его, Буджакѣ, кочевали татары. Населеніе Мол-
давіи было довольно густое и размѣщалось оно, кромѣ Буджакскихъ
татаръ, въ многочисленныхъ деревняхъ, которыя, по характеру своему,
были схожи съ селеніями малороссовъ, за тѣмъ только исключеніемъ,
что содержались и чище и опрятнѣе 53).
Изнывая нѣсколько столѣтій подъ гнетущимъ владычествомъ
турокъ, молдаване уже давно обращали свои взоры на сѣверъ, къ
единовѣрной Россіи, ожидая отъ нея освобожденія и возрожденія.
Естественно, поэтому, что русская армія могла ожидать, при вступле-
ніи въ Молдавію, самаго радушнаго отношенія къ себѣ ея жителей.
Это-же способствовало пользованію войсками населенными пунктами,
въ цѣляхъ расположенія ихъ по квартирамъ, хотя для этого они и не
были вполнѣ удобны.
Буджакскіе татары, въ своихъ отношеніяхъ къ Россіи, очевидно,
руководились тѣми-же чувствами, какъ и остальные татары.
Такимъ образомъ, только въ Молдавіи русская армія могла
ожидать добрыхъ отношеній къ себѣ жителей и болѣе удобнаго, въ
случаѣ надобности, размѣщенія въ населенныхъ пунктахъ. Но занятіе
Молдавіи могло явиться только результатомъ значительныхъ военныхъ
успѣховъ.
По отношенію количества различныхъ продовольственныхъ
средствъ, театръ-войны 1736—39 г. г. дѣлился на двѣ части, во-
сточную, заключавшую въ себѣ степи и Крымъ, и западную, состояв-
шую изъ польскихъ областей и Молдавіи.
Относительно небольшое число и особенности условій жизни и
быта Запорожцевъ, жившихъ въ степяхъ, имѣли своимъ послѣд-
ствіемъ то, что они „обширное пространство плодовитыхъ и тучныхъ
земель оставляли въ небреженіи" и).
Вслѣдствіе этого, хотя рожь и пшеница давали урожай самъ
9 и 10, а просо—самъ 30—40, тѣмъ не менѣе какихъ либо запасовъ
у Запорожцевъ не было, а потому въ степи можно было достать
всегда въ изобиліи то, что не требовало обработки и не должно было
храниться про запасъ. Такимъ продуктомъ являлась прежде всего
139
трава, которая, благодаря плодородію почвы, росла тамъ чрезвычайно
густой и высокой и въ изобиліи доставляла отличный подножный
кормъ.
Впрочемъ, въ жаркіе лѣтніе мѣсяцы трава выжигалась солнцемъ,
иногда-же ее жгли татары, не желая, чтобы она досталась противнику.
Кромѣ подножнаго корма, въ степи имѣлось нѣкоторое коли-
чество скота, всевозможные звѣри, дичь и рыба, что до нѣкоторой
степени могло служить подспорьемъ при продовольствіи войскъ ’5).
Татары, населявшіе Крымъ,'еще менѣе Запорожцевъ были склонны
заниматься въ широкихъ размѣрахъ обработкой земли ’6).
Непригодность почвы сѣверной степной части Крыма для земле-
дѣлія и возможность получать продукты его изъ-за моря черезъ при-
морскіе торговые города, при отсутствіи привычки къ земледѣльче-
скому труду у татаръ, дѣлали то, что въ Крыму невозможно было
расчитывать на какія либо продовольственныя средства, развѣ только
на небольшіе запасы въ крупныхъ приморскихъ и вообще южныхъ
городахъ.
Такимъ образомъ, въ отношеніи мѣстныхъ средствъ, Крымъ былъ
еще въ болѣе худшихъ условіяхъ, чѣмъ Черноморскія и Азовскія
степи, такъ какъ его солончаковая или глинистая почва не позволяла
произростать той роскошной и обильной травѣ, которая имѣлась въ
степяхъ 5’).
Западная часть театра войны, въ отношеніи продовольственныхъ
средствъ, была въ болѣе благопріятныхъ условіяхъ.
Издавна занятая осѣдлымъ населеніемъ, привыкшимъ къ земле-
дѣльческому труду, имѣвшая почву въ достаточной степени плодо-
родную, эта часть театра войны могла доставить довольно значи-
тельные запасы продовольствія. Особенно это относится къ Молдавіи.
Для сбора этихъ запасовъ, конечно, требовалось нѣкоторое время и
денежныя и перевозочныя средства58).
Вслѣдствіе болѣе благопріятныхъ условій, въ отношеніи про-
довольствія, западной половины театра войны, вѣроятія встрѣтить
здѣсь болѣе симпатій со стороны населенія и возможности пользо-
ваться для размѣщенія войскъ многочисленными населенными пунк-
тами, при операціяхъ того времени противъ турокъ, наиболѣе удоб-
нымъ опять-таки являлось направленіе въ Молдавію, но вопросъ про-
довольственный, отношеніе жителей къ войскамъ и размѣщеніе пос-
лѣднихъ еще болѣе, чѣмъ вопросы тактическіе, подчиняются страте-
гическимъ соображеніямъ.
Изъ населенныхъ пунктовъ, находившихся на театрѣ войны
1736—39 г.г. и могущихъ пріобрѣсти наибольшее значеніе, были:
140
1) Пограничныя крѣпости Хотинъ и Бендеры, расположенныя на
Днѣстрѣ. Онѣ значительно усиливали оборонительную линію р. Днѣ-
стра и безъ того представлявшую препятствія для форсированія. При
овладѣніи-же этими крѣпостями, русская армія пріобрѣтала на Днѣ-
стрѣ обезпеченную базу, на случай наступленія во внутрь турецкихъ
владѣній.
2) Кр. Очаковъ, расположенная на западномъ берегу Днѣпров-
скаго лимана, при его устьѣ. Она была какъ-бы фланговой укрѣплен-
ной позиціей по отношенію нашего пути наступленія въ направленіи
на р.р. Бугъ и Днѣстръ. Кромѣ того, вмѣстѣ съ кр. Кинбурномъ она
господствовала надъ входомъ въ р. Днѣпръ. Наконецъ, значеніе ея
обусловливалось тѣмъ, что владѣвшій ею могъ оказывать сильное
вліяніе на татаръ, кочевавшихъ въ степяхъ между р.р. Днѣпромъ и
Днѣстромъ.
3) Кр. Кинбурнъ, расположенная на Крымскомъ берегу Днѣпров-
скаго лимана при его устьѣ, вмѣстѣ съ кр. Очаковомъ, господство-
вала надъ входомъ въ Днѣпръ, и пересѣкала прямое сообщеніе Оча-
кова съ Крымомъ. Вслѣдствіе этого, владѣвшій ею господствовалъ
надъ этимъ сообщеніемъ.
4) Азовъ, лежавшій у устья р. Дона, господствовалъ надъ вхо-
домъ въ эту рѣку и обезпечивалъ выходъ изъ нея въ Азовское море.
Съ занятіемъ Россіей Азова, онъ могъ служить ей базой для
борьбы съ Турціей на морѣ. Въ то-же время занимая фланговое по-
ложеніе относительно путей изъ Крыма къ восточной части южной
границы Россіи, онъ могъ служить опорнымъ пунктомъ для сдержи-
ванія Крымскихъ татаръ, раззорявшихъ постоянно наши южныя обла-
сти. Кромѣ того, владѣвшій Азовомъ могъ отдѣлить Крымскихъ та-
таръ отъ Кубанскихъ.
5) Кр. Перекопъ, въ связи съ Перекопской линіей, запирала един-
ственный переходъ по сухому пути на Крымскій полуостровъ. Для
татаръ онъ являлся какъ-бы тетъ де пономъ, владѣя которымъ, они
могли свободно переходить изъ Крыма въ степи и обратно. При заня-
тіи Перекопа русскими онъ могъ служить промежуточной базой при
дѣйствіи русскихъ въ Крыму, съ цѣлью его покоренія. Перекопъ об-
ходился движеніемъ черезъ Сивашъ по Арбатской косѣ.
6) Города Геничъ и Арабатъ. Первый, при проливѣ того-же
имени, отдѣлявшемъ материкъ отъ Арабатской косы; второй—при
перешейкѣ, соединявшемъ эту послѣднюю съ Крымомъ. Значеніе обо-
ихъ пунктовъ обусловливалось возможностью занятіемъ ихъ запереть
входъ и выходъ на Арабатскую косу и тѣмъ затруднить обходъ Пере-
копской линіи.
141
7) Г. Керчь, расположенный на Крымскомъ берегу Керченскаго
пролива, соединявшаго Черное и Азовское моря. Владѣвшій Керчью
господствовалъ надъ этимъ проливомъ и запиралъ выходъ изъ Азов-
скаго моря въ Черное.
8) Города: Кафа, Бахчисарай, Козловъ, Ахмечеть, Карасубазаръ—
значительные города на Крымскомъ полуостровѣ, гдѣ можно было
достать большіе запасы продовольствія.
9) Гор. Яссы, лежавшій на правомъ берегу р. Прутъ. Значеніе
его обусловливалось тѣмъ, что онъ—главный городъ Молдавіи, распо-
ложенный въ центрѣ ея одной изъ плодороднѣйшихъ и населеннѣй-
шихъ провинцій Турціи, населеніе которой съ нетерпѣніемъ ожидало
прихода русскихъ.
10) Гор. Кіевъ, м.м. Переволочна и Цариченка служили исход-
ными пунктами военныхъ дѣйствій русской арміи фельдмаршала Ми-
ниха: Цариченка—въ 1736 году, Переволочна—въ 1737 и 1738 г.г., а
Кіевъ—въ 1739 г.
Такое-же значеніе исходнаго пункта дѣйствій для арміи Ласси
имѣли Бахмутъ и взятый нами Азовъ.
Отъ этихъ исходныхъ пунктовъ до главныхъ пунктовъ театра
войны, которые могли служить ближайшими цѣлями операцій, были
слѣдующія разстоянія по прямой линіи: отъ Переволочны до Оча-
кова—300 верстъ; отъ Переволочны до Бендеръ—400 верстъ; отъ Кіева
до Хотина—350 верстъ; отъ Цариченки до Перекопа—около 400 верстъ;
отъ Бахмута до Азова—около 200 верстъ; отъ Бахмута до Перекопа
и отъ Азова до Перекопа—450 верстъ и отъ Хотина до Яссъ—
175 верстъ ”).
ГЛАВА III.
Причины и поводы къ войнѣ 1736—1739 г.г. Политическая обстановка и
событія передъ войной *).
Предшественники Петра Великаго, собравъ восточныхъ славянъ
въ единое Московское царство, рѣшили первую историческую задачу,
выпавшую на долю этихъ народовъ. Петръ Первый, принявъ Русь
вполнѣ организованнымъ, сплоченнымъ и довольно сильнымъ госу-
дарствомъ и желая ввести Московское царство въ сонмъ европейскихъ
державъ, вліявшихъ на историческія событія міра, долженъ былъ рѣ-
шать новую задачу—добиться свободнаго выхода къ океану.
Только получивъ этотъ выходъ, Россія имѣла-бы всѣ данныя для
дальнѣйшаго, вполнѣ самостоятельнаго развитія; только тогда она
имѣла-бы возможность стать настолько могущественной, чтобы не
бояться прочихъ европейскихъ державъ, быть въ состояніи ограждать
свою самостоятельность,—только при этихъ условіяхъ она могла играть
роль на сценѣ всемірной исторіи, роль, подобающую могучему и богато
одаренному народу, составляющему ее.
Изъ трехъ путей, могущихъ вывести Россію къ океану и проле-
гавшихъ черезъ Бѣлое, Балтійское и Черное съ Азовскимъ моря,—
наиболѣе желательнымъ являлся путь черезъ Черное море, путь, вла-
дѣніе которымъ вело къ болѣе значительнымъ результатамъ:
Во 1-хъ, онъ служилъ продолженіемъ лучшихъ естественныхъ
путей, ведущихъ изъ сердца Россіи,—Днѣпра и Дона.
Во 2-хъ, онъ приводилъ скорѣе и удобнѣе къ соприкосновенію
съ наиболѣе культурными народами запада.
Въ 3-хъ, онъ болѣе другихъ могъ способствовать внѣшней тор-
говлѣ Россіи.
Цользуясь этимъ путемъ, можно было-бы оказывать болѣе сильное
вліяніе на міровыя событія и тѣмъ устранить все неблагопріятное для
развитія и роста великаго славянскаго государства. Кромѣ того, путь
этотъ находился ближе къ землямъ родственныхъ Россіи, по духу и
143
религіи, западныхъ и особенно южныхъ славянъ, поддержка и покро-
вительство которымъ являлись для Россіи священнымъ наслѣдіемъ
православной Византіи и обязанностью, возложенной на насъ исторіей.
Но свободное обладаніе этимъ путемъ возможно было лишь тогда,
когда Черное море сдѣлалось-бы русскимъ, для чего необходимо вла-
дѣть выходами изъ Чернаго моря—Дарданеллами.
Обладаніе Дарданеллами давало возможность не только господ-
ствовать надъ океанскимъ путемъ черезъ Черное и Средиземное моря,
но и приносило для Россіи еще слѣдующія выгоды:
1) Обращая Черное море во внутреннее русское море, оно устанав-
ливало на югѣ Россіи естественную границу, оборона которой, не смотря
на всю ея обширность, сводилась къ оборонѣ почти въ одной точкѣ.
2) Въ случаѣ наступленія Россіи морскимъ путемъ, она имѣла-бы
удобную исходную точку, достаточно выдвинутую впередъ и въ то-же
время вполнѣ обезпеченную, какъ въ отношеніи боевомъ, такъ и въ
отношеніи безопасности ея сообщеній съ главной базой—своей страной.
Вотъ почему стремленія Петра Великаго, геніальному уму кото-
раго ясно представлялась задача, возложенная на него исторіей, были
обращены прежде всего на югъ, на Дарданеллы.
Въ это время проливы были въ рукахъ хотя уже нѣсколько по-
шатнувшагося, но все еще сильнаго государства Османовъ-турокъ,
которые владѣли ими съ 1453 г. 2).
Вслѣдствіе этого, стремленіе Петра къ обладанію проливами, въ
чемъ заключались жизненные интересы его государства, неминуемо
влекло за собой борьбу съ Оттоманской Портой.
Но не только сами проливы, а и подступы къ нимъ не были въ
рукахъ Россіи: уже съ XIII вѣка 3) татарскія орды окружили Россію
съ востока и юга, чѣмъ и преградили ей доступъ къ Черному морю.
Такое положеніе вещей значительно усложняло задачу овладѣнія
проливами, тѣмъ болѣе, что татары, окружавшіе Россію, не держали
себя пассивно, а напротивъ, безпрестанно тревожили границы наши
постоянными набѣгами и раззореніемъ пограничныхъ областей.
Прежде, чѣмъ вступить непосредственно въ борьбу съ Турціей,
приходилось обезпечить свои границы отъ татаръ, оттѣснить ихъ и
утвердиться на сѣверныхъ берегахъ Чернаго моря.
Однако, это было нелегко, такъ какъ, если татары и не представ-
ляли собой правильно организованнаго и сильнаго государства, то орды
ихъ были чрезвычайно многочисленны и къ тому-же они всегда поль-
зовались поддержкой турокъ, сначала какъ единовѣрцы-мусульмане, а
съ 1475 г. 4) какъ находящіеся подъ покровительствомъ Порты и за-
тѣмъ,—какъ ея подданные.
144 —
Только одно обстоятельство нѣсколько облегчало задачу борьбы
Петра съ татарами: въ этомъ отношеніи, какъ, впрочемъ, и во многихъ
другихъ, дѣло было нѣсколько подготовлено его предшественниками.
Еще Дмитрій Донской, обороняя Русь отъ татаръ, разбилъ Мамая
въ 1380 г. на Куликовомъ полѣ 5), чѣмъ и положилъ начало паденію
могущества татаръ.
Іоаннъ 111, во второй половинѣ XV столѣтія, окончательно порвалъ
и уничтожилъ вассальныя отношенія къ Золотой Ордѣ, чѣмъ еще
болѣе подорвалъ ея могущество *’).
Іоаннъ IV, въ половинѣ XVI столѣтія, какъ-бы чувствуя необхо-
димость подготовить путь къ Черному морю, завоевалъ- въ 1552 г.
Казанское, а въ 1556 г.—Астраханское царство ’), чѣмъ съ одной сто-
роны, достигъ полнаго обезпеченія съ лѣваго фланга этого пути, а съ
другой,—еще болѣе ослабилъ татаръ.
Но дѣятельность его, въ данномъ отношеніи, на этомъ и должна
была остановиться. Другія дѣла и сознаніе своей слабости заставили
Іоанна IV отказаться отъ мысли вступить въ борьбу съ послѣднимъ
отпрыскомъ когда-то могущественной Золотой Орды—Крымскимъ цар-
ствомъ, непосредственно замыкавшимъ доступъ къ Черному морю,
значитъ, и подступы къ завѣтнымъ проливамъ.
Натискъ съ запада Европы, видѣвшей въ крѣпнувшей, разви-
вавшейся и объединявшейся Россіи сильнаго для себя соперника и
боявшейся потерять свое могущество, принудилъ преемниковъ ІоаннаIV
обратить всѣ свои силы на борьбу съ западными сосѣдями. Это заста-
вило ихъ на нѣкоторое время оставить помышленія о движеніи на югъ
къ Черному морю, ограничиваясь въ этомъ направленіи чисто оборо-
нительными дѣйствіями противъ хищническихъ набѣговъ Крымскихъ
татаръ и стремленіемъ поддержать Донскихъ казаковъ въ борьбѣ съ
ними, какъ это видимъ особенно рельефно въ царствованіе Михаила
Федоровича
Лишь боязнь за усиленіе Турціи передавшимся ей гетманомъ
Правобережной Украйны, Дорошенко, заставила внука этого Государя,
Царя Федора Алексѣевича, непосредственно вступить въ борьбу съ Тур-
ціей въ 1676 г. ѵ), но по идеѣ своей, война эта не являлась слѣдствіемъ
стремленія къ югу, а лишь средствомъ противодѣйствія усиленію обла-
дательницы проливами. Въ этомъ отношеніи особенно знаменательно
условіе, въ общемъ невыгоднаго для Россіи, мирнаго договора, пре-
кратившаго эту войну въ 1681 г.10), по которому, между прочимъ, ни
турки, ни татары не могли строить новыхъ и возобновлять старыхъ
городовъ между р.р. Днѣпромъ и Бугомъ, хотя границей былъ назна-
ченъ Днѣпръ,—Россія подготовляла себѣ путь къ Черному морю.
145
Только лишь царевна Софія въ концѣ XVII столѣтія получила
возможность продолжать дѣло Іоанна IV: вступить непосредственно въ
борьбу съ Крымскими татарами, съ цѣлью завоеванія ихъ царства и
утвержденія на берегахъ Чернаго моря перваго этапнаго пункта на
пути къ Дарданелламъ.
Удачно воспользовавшись затруднительнымъ положеніемъ Турціи,
воевавшей съ „Священнымъ Союзомъ" и неимѣвшей, поэтому, воз-
можности помочь татарамъ, царевна Софія, съ огромной арміей, пред-
приняла два похода въ Крымъ (въ 1687 и 1689 г.г.) ”), которые, по
многимъ причинамъ, не привели, однако, ни къ какимъ положительнымъ
результатамъ, за исключеніемъ того, что лишенные помощи татаръ,
турки должны были самостоятельно вести борьбу съ сильнѣйшимъ
противникомъ, что, конечно, значительно ослабило ихъ.
При такихъ обстоятельствахъ, на аренѣ исторической жизни
Россіи появился геніальный Петръ.
Вполнѣ понимая, что нужно теперь Россіи, Петръ пользуется
событіями на западѣ и прежде всего обращаетъ свои взоры и свой
мечъ на югъ. Однако, не въ Крымъ онъ идетъ. Печальный опытъ
Крымскихъ походовъ Голицына и прозорливый геній Петра указы-
ваютъ ему, что для достиженія тѣхъ-же цѣлей: покоренія татаръ,
утвержденія на сѣверныхъ берегахъ Чернаго моря и дальнѣйшей
борьбы съ Турціей за обладаніе проливами—необходимо сначала нѣ-
сколько измѣнить направленіе удара.
Положеніе Азова въ устьѣ Дона, относительно незначительная
удаленность его отъ границъ Россіи, трудность для Турціи оказать
ему своевременное содѣйствіе,—все это обѣщало болѣе скорый успѣхъ
въ этомъ направленіи.
Завладѣвъ Азовомъ, возможно было:
1) Утвердиться на Азовскомъ морѣ и обратить Азовъ въ исход-
ный пунктъ для морскихъ операцій, безъ которыхъ, очевидно, нельзя
было достичь покоренія Крыма, поддерживаемаго Турціей именно
моремъ.
2) Держать въ повиновеніи татаръ, кочевавшихъ въ восточной
части Черноморскихъ и Азовскихъ степей.
3) Обратить Азовъ въ промежуточную базу, связанную безопас-
ными сообщеніями съ главной базой.
Все это заставило Петра остановиться на Азовѣ.
Въ 1695 г., когда Турція была еще занята войной съ „Священ-
нымъ Союзомъ", Петръ двинулъ къ Азову свои войска и штурмомъ
хотѣлъ овладѣть имъ; однако, два штурма не удались и рѣшено было
отступить “).
ю
146
Убѣдившись въ томъ, что Азовъ можно взять, только имѣя флотъ,
Петръ поспѣшно строитъ его въ Воронежѣ и уже въ 1696 г. вновь
появляется передъ Азовомъ. Отрѣзавъ, при содѣйствіи своего новорож-
деннаго флота, сообщенія Азова съ моремъ, Петръ принудилъ его
сдаться 13).
Направивъ главный ударъ противъ Азова, Петръ не оставилъ,
однако, безъ вниманія и прежняго направленія,—непосредственно на
Крымъ, избравъ его для демонстративныхъ дѣйствій. Еще при первомъ
Азовскомъ походѣ громадная армія Шереметьева съ Малороссійскими
казаками была направлена къ низовьямъ Днѣпра и успѣла завладѣть
г.г. Кизыкерменемъ и Таганомъ14).
Завладѣвъ Азовомъ, Петръ укрѣпилъ его и этимъ утвердился
на Азовскомъ морѣ.
Однако, дальнѣйшимъ стремленіямъ Петра на югъ къ проливамъ
не суждено было осуществиться.
Петръ отлично понималъ, что одинъ-на-одинъ Россія еще не
можетъ бороться съ Портой, а поэтому, когда Австрія, поставленная
въ необходимость принять участіе въ войнѣ за Испанское наслѣдство,
вопреки договора съ Россіей, заключила съ Турціей отдѣльный миръ,
то и Петръ Великій принужденъ былъ вступить съ Портой въ пере-
говоры.
Переговоры эти Россіи пришлось вести при крайне неблагопріят-
ныхъ условіяхъ, потому что Турція, освободившись отъ войны съ
Австріей, сдѣлалась болѣе притязательной и только появленіе осенью
1699 г. русскаго корабля подъ стѣнами Константинополя заставило
турокъ быть нѣсколько сговорчивѣе. Тѣмъ не менѣе, однако, далеко
не всѣ требованія Россіи были удовлетворены Портой.
По трактату, заключенному въ Константинополѣ въ 1700 г., Азовъ
съ округомъ окончательно передавался Россіи. За Россіей оставалось
также вновь устроенное укрѣпленіе Таганрога. Турки обязались срыть
поднѣпровскія свои крѣпости. Крымскій ханъ не долженъ былъ тре-
бовать отъ Московскаго государства дани и тревожить русскіе пре-
дѣлы набѣгами. Кромѣ того, по этому-же договору, Россія получила
право имѣть при Оттоманской Портѣ постояннаго резидента; русскпмъ-
же богомольцамъ позволялось посѣщать святой градъ Іерусалимъ
безъ уплаты подати ’5).
Все это, вырванное у Турціи по трактату 1700 г., вполнѣ отвѣ-
чало интересамъ Россіи въ стремленіи ея на югъ.
Однако, это было еще далеко не все, чего добивался Петръ при
первомъ удачномъ шагѣ къ достиженію своихъ завѣтныхъ стремленій:
ему не отдали Керчи, безъ которой „ему никакой пользы не будетъ"
147
и безъ которой онъ былъ запертъ въ Азовскомъ морѣ ,0). Онъ не до-
бился также позволенія русскимъ торговымъ судамъ свободнаго пла-
ванія по Черному морю до Константинополя и далѣе
Турція временъ Петра была еще слишкомъ сильна, чтобы посту-
питься своими исконними правами въ пользу Россіи, а Россія еще
не настолько окрѣпла, чтобы настаивать самымъ серьезнымъ обра-
зомъ на исполненіи своихъ требованій, тѣмъ болѣе, что ей уже въ то
отдаленное отъ насъ время приходилось считаться въ Константино-
полѣ съ соперничествомъ европейскихъ державъ и ихъ явнымъ не-
доброжелательствомъ къ возрождавшейся „Сѣверной Славянской Дер-
жавѣ“ ’8). Приходилось на время отказаться отъ проведенія въ жизнь
основной, вполнѣ правильной идеи нашей внѣшней политики и ожи-
дать болѣе благопріятныхъ обстоятельствъ для дальнѣйшихъ шаговъ,
въ духѣ этой идеи.
Послѣ заключенія договора 1700 г., Петръ Великій отложилъ на
время дальнѣйшія предпріятія на югѣ и сосредоточилъ все вниманіе
на борьбѣ со Швеціей, задавшись мыслью возвратить Россіи нѣкогда
принадлежавшіе ей берега Балтійскаго моря, потерянные по Стол-
бовскому договору 1617 г.
Это привело Россію къ Великой Сѣверной войнѣ, начатой
Петромъ въ союзѣ съ Польшей и Даніей, на другой день послѣ полу-
ченія извѣстія о заключеніи Константинопольскаго договора І0).
Однако, Петръ внимательно слѣдилъ и за югомъ, гдѣ Турція,
желая воспользоваться войной Россіи со Швеціей, возымѣла намѣ-
реніе вернуть утраченный ею Азовъ. На борьбу съ Россіей Турцію
подталкивала и Франція, боявшаяся усиленія Россіи. Въ этомъ-же
смыслѣ старались Мазепа и Крымскій ханъ, преслѣдуя, каждый, свои
личныя цѣли. Наконецъ, пораженіе Карла XII 27 іюня 1709 г. подъ
Полтавой заставило и его бѣжать въ Турцію и подбивать ее къ войнѣ
съ Россіей, запугивая ее тѣмъ, что Россія, покончивъ со Швеціей,
обратится противъ Польши, а затѣмъ, примется и за Турцію 20).
Все это заставило Турцію рѣшиться на войну съ Россіей, объ-
явленіемъ которой служило, по обычаю, заключеніе 20 ноября 1710 г.
нашего посла, Толстого, въ Семибашенный замокъ.
Война эта была чрезвычайно некстати для Петра: отвлекая его
въ рѣшительную минуту отъ борьбы со Швеціей, она давала возмож-
ность послѣдней оправиться послѣ Полтавскаго погрома и въ то-же
время не могла служить новымъ звеномъ въ цѣпи событій, клони-
вшихся къ утвержденію Россіи на Черномъ морѣ. Ослабленный десяти-
лѣтней борьбой съ могущественнымъ противникомъ, вынужденный
вести войну на два фронта и имѣя слабыхъ и ненадежныхъ союзни-
ю*
148
ковъ, Петръ еще менѣе, чѣмъ въ 1696 г., могъ расчитывать на успѣхъ
въ предстоящей войнѣ,--но тогда онъ съ честью и выгодой могъ окон-
чить борьбу, теперь-же для него не было никакого выхода и онъ
принужденъ былъ принять вызовъ.
При такихъ исключительныхъ обстоятельствахъ, геній Петра под-
сказалъ ему и особенный способъ дѣйствія противъ Турціи, ничего
общаго неимѣвшій съ тѣмъ систематическимъ поступательнымъ дви-
женіемъ къ югу, который намѣтилъ себѣ Великій Государь, при обыкно-
венныхъ обстоятельствахъ.
Только рѣшительный ударъ, нанесенный туркамъ въ ихъ соб-
ственныхъ владѣніяхъ, могъ предотвратить вторженіе турецкихъ пол-
чищъ въ предѣлы Россіи, при которомъ утомленныя и раздѣленныя
на два фронта русскія войска неминуемо должны были понести по-
раженіе.
Для нанесенія-же этого удара необходимо было рискнуть быстрымъ
и смѣлымъ движеніемъ къ Дунаю помѣшать своевременно сосредото-
читься значительнымъ силамъ турокъ на лѣвомъ берегу Дуная.
Симпатія и поддержка христіанскихъ подданныхъ султана, давно
уже стонувшихъ подъ игомъ Османовъ и съ надеждой взиравшихъ
на Россію, должны были обезпечивать эту операцію, довольно риско-
ванную, но вполнѣ отвѣчавшую обстановкѣ и обѣщавшую, при удачѣ,
наиболѣе богатыя послѣдствія.
Тщательная подготовка этой смѣлой операціи, въ результатѣ ко-
торой Петръ надѣялся стать на самомъ Дунаѣ и за одинъ разъ по-
кончить съ „агарянами1* Д, не могла предусмотрѣть измѣны тѣхъ, на
преданность которыхъ расчитывалъ Петръ, и движеніе русской арміи
въ 1711 г. къ Дунаю едва не окончилось на берегахъ Прута траги-
ческой для Россіи катастрофой. 9-го іюля 40-тысячная русская армія
была окружена у мѣста, носившаго названіе „Новое Станелище“,
200-тысячной турецкой и татарской арміей, и Петръ, отбивавшійся отъ
мусульманскихъ ордъ въ теченіе цѣлаго дня, наконецъ, долженъ былъ
вступить въ мирные переговоры.
Послѣ нѣкоторой проволочки, 12-го іюля, наконецъ, былъ заклю-
ченъ миръ на слѣдующихъ условіяхъ:
1) Возвратить туркамъ Азовъ въ томъ видѣ, въ какомъ онъ у
нихъ былъ взятъ. Новопостроенные города—Таганрогъ, Каменный За-
тонъ и Новобогородицкій, при устьѣ р. Самары,—срыть.
2) Въ польскія дѣла Царю не вмѣшиваться.
3) Королю Шведскому Царь долженъ позволить свободный про-
ходъ въ его владѣнія.
4) Послу Царскому впредь въ Царьградѣ не быть.
149
5) Купцамъ съ обѣихъ сторонъ вольно пріѣзжать торговать.
б) Войскамъ Царскаго Величества свободный проходъ въ свои
земли позволяется 22).
Такимъ образомъ, вынужденный смѣлый походъ 1711 г. окон-
чился потерей того, что съ такимъ трудомъ досталось Петру, и воз-
вратилъ Россію, относительно рѣшенія ею исторической задачи, на
много лѣтъ назадъ, къ тому положенію, когда приходилось дѣйство-
вать вновь съ самаго начала.
Отброшенный отъ южнаго моря, Петръ, постаравшись новыми
договорами 23) обезпечить себя хотя-бы временно отъ столкновеній съ
Портой, обратилъ всѣ свои силы на то, чтобы окончательно утвердиться
на морѣ сѣверномъ, Балтійскомъ, что ему вскорѣ и удалось.
Но вынужденный покинуть берегъ моря на югѣ, Петръ не отка-
зывается отъ него совсѣмъ и, видя въ обладаніи имъ жизненную по-
требность Россіи, онъ ищетъ новаго средства для ея удовлетворенія,
ищетъ новаго направленія для подхода къ завѣтному морю.
И, какъ послѣ неудачныхъ крымскихъ походовъ Голицына, Петръ,
въ стремленіи, завладѣть Чернымъ моремъ и проливами, избралъ на-
правленіе, болѣе безопасное, (восточнѣе направленія Голицына,—на
Азовъ), такъ и теперь, не удержавъ Азова, Петръ выбираетъ еще
болѣе безопасное, по его мнѣнію, направленіе—еще восточнѣй, къ
Каспійскому морю, гдѣ у Россіи были уже значительные торговые
интересы 24).
Завладѣвъ Эриванью, покоривъ Грузію и Арменію, опираясь на
грековъ и армянъ въ Анатоліи, Петръ надѣялся черезъ Азію вести
борьбу съ Турціей за обладаніе моремъ на югѣ 25). Заключивъ, при
содѣйствіи Франціи, Ништадтскій миръ въ 1721 г., окончившій Сѣ-
верную войну, Петръ получилъ возможность вновь обратиться всѣми
силами на югъ. Онъ пользуется безпорядками въ Персіи и, придрав-
шись къ ограбленію мятежниками русскихъ купцовъ въ Шемахѣ, въ
маѣ 1722 г. двигаетъ свои войска къ Каспійскому морю. Вскорѣ успѣхи
русскаго оружія (взятіе Таркъ, Дербента, Ряща, Баку) заставили пер-
совъ вступить въ переговоры, имѣвшіе результатомъ договоръ 1723 г.,
по которому шахъ уступалъ Россіи Баку, Дербентъ съ землями и про-
винціи Гилянь, Мазандеранъ и Астрабадъ 2(і). Но этп-же успѣхи Петра
съ очевидностью выказывали Турціи Петровскую программу дѣйствій
противъ нея, а поэтому, Порта всѣми способами рѣшилась противиться
имъ. Султанъ прямо говорилъ: „Петръ не могъ пріѣхать къ намъ че-
резъ Румелію, такъ теперь старается напасть съ Анатолійской стороны.
Возьметъ Персію, Арзерумъ и потомъ, прибавляя силу, можетъ пріѣхать
въ Константинополь" 2’). Однако, подъ вліяніемъ Франціи, Порта, хотя
150
п готовилась усиленно къ войнѣ, но не объявила ее Россіи, а напро-
тивъ, согласилась мирно подѣлиться на Кавказѣ персидскимъ добромъ.
Вслѣдствіе этого, въ 1724 г. былъ заключенъ договоръ, въ силу
котораго завоеванія Петра на западномъ и южномъ берегахъ Каспій-
скаго моря оставались за Россіей 28). Такимъ образомъ, Петръ здѣсь
пріобрѣталъ прочную базу для движенія къ Константинополю азіатскимъ
путемъ и, кромѣ того, получалъ возможность возстановить Персію про-
тивъ Турціи и заручиться содѣйствіемъ здѣшнихъ христіанъ, кото-
рымъ, по его выраженію, „намъ нельзя (было), по христіанству, отка-
зать въ покровительствѣ" 2“). .
Но не суждено было Петру развить этотъ успѣхъ свой: въ 1725 г.
Великій Царь умеръ и свою невыполненную мысль о берегѣ моря на
югѣ, какъ жизненную задачу формирующейся Россіи, онъ передалъ
въ завѣтъ своимъ преемникамъ 30).
Всеобъемлющій геній Петра Великаго позволялъ ему самолично
руководить всѣми отраслями государственной дѣятельности, подъпски-
вая себѣ только талантливыхъ исполнителей. Первые преемники его,
по многимъ причинамъ, были въ другомъ положеніи: они должны
были искать себѣ не только исполнителей, но и руководителей, кото-
рымъ они вынуждены были поручать всецѣло веденіе той или другой
отрасли дѣятельности государства.
Такимъ руководителемъ внѣшней политики, при первыхъ трехъ
преемникахъ Великаго Императора, явился талантливый вице-канцлеръ,
Андрей Ивановичъ Остерманъ 31), ученикъ незабвеннаго Императора,
вполнѣ проникнутый духомъ его политики, хорошо усвоившій ея
основную идею и стремившійся къ ея выполненію. По смерти Петра
Великаго, уже первые шаги Остермана во внѣшней политикѣ Россіи
показываютъ, что онъ въ этой области считалъ необходимымъ слѣдо-
вать завѣтамъ своего Великаго Учителя. Въ своемъ общемъ обзорѣ
отношеній Россіи къ иностраннымъ государствамъ, представленномъ
имъ при учрежденіи Верховнаго Тайнаго Совѣта, Остерманъ выска-
зывалъ, что необходимо „наблюдать за дѣйствіями турокъ и приво-
дить шаха Тахмасиба къ принятію нашего договора съ Портой (1724 г.);
о совершенномъ-же оставленіи персидскихъ дѣлъ не должно и ду-
мать". Далѣе Остерманъ совѣтовалъ „показать себя твердыми въ Пер-
сіи, приготавливаться къ войнѣ турецкой, а между тѣмъ, склонять вся-
чески персіанъ, армянъ и грузинъ на свою сторону, даже обѣщать
шаху возвращеніе части завоеваннаго" 32). Не есть-ли это -программа
Петра Великаго послѣ несчастнаго Прутскаго похода?
Съ этимъ мнѣніемъ Остермана, по существу, согласились всѣ
члены Совѣта, слѣдствіемъ чего и было отправленіе на Кавказъ „для
151
исправленія дѣлъ“ новаго Главнокомандующаго, кн. Василія Влади-
міровича Долгорукаго 33), удачныя дѣйствія котораго вполнѣ соотвѣт-
ствовали расчетамъ правительства на персидскія дѣла34).
Однако, приготавливаясь къ войнѣ съ Турціей, представлявшейся
неизбѣжной для рѣшенія завѣщанной Петромъ Великимъ жизненной
для Россіи задачи—овладѣть на югѣ моремъ,—Остерманъ средство
для подготовки къ борьбѣ съ Турціей видѣлъ не только въ нашихъ
успѣхахъ въ Персіи, но взоръ свой обращалъ также и къ Европѣ,
чему немало способствовали политическія обстоятельства того вре-
мени.
Пожеревацкій договоръ 1718 г., окончившій побѣдоносную войну
Австріи съ Турціей, придвинувъ Австрію къ Босфору, не обезпечилъ
ее отъ опасности со стороны Порты. Этимъ искусно воспользовался
Остерманъ для того, чтобы, не оставляя къ Босфору азіатскаго пути,
попытаться возвратить Россіи ея старый путь, европейскій 33).
Успѣхи турокъ въ Персіи, внушенія нашего посла въ Вѣнѣ, Ла-
чинскаго, что Франція дѣйствуетъ въ Константинополѣ противъ Рос-
сіи и Австріи, стремленія Вѣнскаго Двора добиться утвержденія Праг-
матической санкціи3<!),—все это способствовало успѣху настояніями
Остермана заключить въ 1726 г. союзный договоръ между Австріей и
Россіей, главнымъ пунктомъ котораго было обязательство Австріи по-
могать вооруженной рукой — предоставленіемъ вспомогательнаго кор-
пуса или диверсіей—Россіи, при ея войнѣ съ Турціей з;).
Тревога, которую возбудилъ австро-русскій договоръ 1726 г. въ
Турціи 38) и на западѣ 39), лучше всего свидѣтельствуетъ о вѣрности
этого шага Остермана.
Особенно сильно была встревожена договоромъ 1726 г. Франція,
эта старая соперница Австріи и недоброжелательница Россіи, имѣвшая
конечной цѣлью своей политики отбросить назадъ Россію Петра, Импе-
рію, упорно непризнаваемую въ Европѣ, обративъ ее въ знакомую,
безобидную Московію
Добиться этого Франція хотѣла при помощи Швеціи, Польши и
Турціи, составивъ изъ этихъ трехъ государствъ, объединенныхъ однимъ
общимъ интересомъ удаленія Россіи отъ Европы, стѣну черезъ всю
Европу съ сѣвера на югъ 41). Для этого нужно было утвердить свое
вліяніе въ Польшѣ и, освободивъ Турцію отъ тяжелой войны сь Пер-
сіей, подвинуть ее на войну съ Россіей. Ожидаемая смерть престарѣ-
лаго короля Польскаго, Августа II, и открытіе, вслѣдствіе этого, нас-
лѣдства на польскій престолъ давали поводъ Франціи вмѣшиваться
въ дѣла Польши, стремясь способствовать избранію на открывающійся
польскій престолъ человѣка, вполнѣ преданнаго Франціи. Наиболѣе
152
подходящимъ для этого являлся уже занимавшій одинъ разъ поль-
скій престолъ тесть французскаго короля, Станиславъ Лещинскій 42).
Для того-же, чтобы втянуть Турцію въ войну съ Россіей, Фран-
ція усиленно толковала Турціи, что вся опасность для нея—отъ Рос-
сіи Петра, что для того, чтобы закрѣпить Азовъ навсегда за Турціей,
нуженъ Каспій и что, если Порта не объявитъ войны Россіи, то цесарь
(Австрійскій Императоръ), Россія и креатура ихъ, Августъ (кандидатъ
на польскій престолъ, протежируемый Россіей и Австріей), выгонятъ
турокъ изъ всѣхъ европейскихъ провинцій 4’). Но чтобы Турціи вое-
вать съ Россіей, необходимо ей заключить миръ съ Персіей, и Фран-
ція упорно настаивала на этомъ.
Такимъ образомъ, Остерманъ, установивъ вполнѣ правильную
основную идею нашей внѣшней политики и стремясь подготовить всѣ
средства для выполненія этой идеи удачной войной съ Турціей, кромѣ
заключенія австрійскаго союза, ближайшей цѣлью долженъ былъ по-
ставить борьбу съ вліяніемъ Франціи, въ вопросахъ, персидскомъ и
польскомъ: 1) заставить Турцію „увязить въ персидскія дѣла“, чѣмъ
отвлечь ее отъ европейской стороны 44) и возможно больше ослабить
ее, и 2) помѣшать возведенію на польскій престолъ, послѣ смерти
Августа II, Станислава Лещинскаго, чѣмъ и поддержать установлен-
ное Петромъ Великимъ свое вліяніе на Польшу, эти мостки, по вы-
раженію Петра, чтобы идти по нимъ на враговъ 45),—вотъ задача,
рѣшеніемъ которой и занялся осторожный Остерманъ на первыхъ
порахъ, употребивъ на эту дѣятельность первые годы царствованія
Анны Іоанновны.
Дѣятельнымъ помощникомъ Остермана. въ этомъ отношеніи,
явился сначала ученикъ Петра Великаго и его усиліями нашъ пер-
вый постоянный резидентъ въ Константинополѣ, Неплюевъ, а затѣмъ,
ученикъ Неплюева, Вѣшняковъ, его замѣститель на Босфорѣ.
Еще въ январѣ 1727 г. Неплюевъ сообщалъ, что французскій
посолъ при Константинополѣ „всякими способы внушаетъ муфтію и
другимъ — въ Персіи миръ учинить возможно скорѣе, а между тѣмъ,
могла-бы Порта, съ Франціей согласясь и съ прочими Ганноверскими
аллиртами (т. е. съ Англіей и Пруссіей), Станислава Лещинскаго на
польскій престолъ произвести и черезъ то Россійскаго Имперія съ
нѣмецкимъ коммуникацію пресѣчь, дабы они другъ другу помогать
не могли. А ежели въ Имперіи въ покою останутся и Польшу себѣ
въ союзъ обяжутъ, а венеціане имъ-же послѣдуютъ, въ такомъ слу-
чаѣ со временемъ и Портѣ немалый вредъ приключиться можетъ" 4П).
Это сообщеніе нашего резидента уже на слѣдующій годъ послѣ
заключенія русско-австрійскаго союза вѣрно обрисовало то положеніе
153
вещей, которое устанавливала на Босфорѣ Франція, и ясно показы-
вало, въ какомъ направленіи нужно было дѣйствовать нашей дипло-
матіи въ Константинополѣ.
Однако, первыя старанія Франціи въ этомъ отношеніи не при-
вели ни къ какимъ результатамъ: Турція сильно была занята дѣлами
въ Персіи, да и французскій посолъ въ Константинополѣ (Бонахъ)
„весьма мало кредиту имѣлъ, ясно признанъ за легкомысленнаго че-
ловѣка“ 47), а поэтому турки „къ генеральной войнѣ съ Россіей аппе-
тита не имѣли4*. Вскорѣ Бонакъ умеръ и на его мѣсто былъ присланъ
маркизъ Вильневъ. Прибывъ въ Константинополь, Вильневъ чрезвы-
чайно энергично повелъ дѣло въ томъ-же направленіи, толкуя о не-
состоятельности Россіи, объ общемъ неудовольствіи при наличности
„чужестранныхъ у команды4* и откровенно заявляя „небезпродерзост-
ныя мечтанія** о возможности внутреннихъ революцій и распаденія
Россіи. Старанія новаго французскаго посла, Впльнева, не остались
безъ результата и къ концу 1728 г. турки повысили тонъ по отноше-
нію къ Россіи и подъ диктовку французовъ составили даже планъ
войны противъ нея. Приходилось возможно скорѣе устранить столкно-
веніе еще сильной, въ глазахъ всѣхъ, Турціи съ неподготовленной
для него Россіей. Неплюевъ обратился съ требованіемъ къ австрій-
скому послу, Тальману, чтобы Австрія заявила о своей солидарности
съ Россіей. Заявленіе Австріи передъ Портой о томъ, что интересы
Россіи такъ-же близки и ей, размолвка съ Франціей по поводу несо-
гласій въ Триполи и, наконецъ, заявленіе Неплюева о томъ, что ему
'приказано „силу—силой отвращать" и кромѣ того, то обстоятельство,
что посланный на сѣверъ разъузнать о Россіи и Швеціи ага—„Шве-
цію объявилъ слабу и ко всякимъ дѣйствіямъ безнадежну, а россій-
ское имперіе въ добромъ состояніи показалъ**48)—опять понизили тонъ
Турціи, которая ограничилась только упреками за поддержку среди
грузинъ и армянъ волненій мечтами о свободѣ.
Даже запугиваніе Порты, что послѣ Августа II польскій престолъ
займетъ, при помощи Россіи и Франціи, сынъ его, и старані-я неофи-
ціальнаго помощника французскаго посла, молодого французскаго
эмигранта, Боневаля, изъ личной мести желавшаго, во что-бы то ни
стало, поднять Турцію противъ Австріи, а значитъ, и противъ Россіи,
не могли подвинуть Турцію. Неплюевъ твердо и настойчиво велъ
свою линію, прибѣгая даже къ угрозамъ „Марсова жребія**, а Порта
слишкомъ запуталась въ Азіи съ Персіей и поэтому все ограничива-
лось только жалобами на то, что Россія сманиваетъ татаръ къ себѣ
на службу. Такъ закончился полной побѣдой русской политики
1729 годъ: несвоевременная война съ Турціей не угрожала ей. Однако,
154
успокаиваться на этомъ было нельзя. Не таковъ былъ соперникъ,
чтобы такъ легко уступить и дать торжествовать Россіи. И дѣйстви-
тельно, уже на слѣдующій годъ, годъ вступленія на Россійскій пре-
столъ Императрицы Анны Іоанновны, стараніями французскаго посла,
недовольнаго продолженіемъ персидской войны, на улицахъ Констан-
тинополя вспыхнула общая революція янычаровъ и народа—проте-
стомъ противъ войны съ Персіей. Визирь, муфтій, кехайя и капуданъ-
паша были убиты. Наконецъ, и самъ султанъ Ахметъ, побѣдитель
Царя Петра, былъ свергнутъ съ престола. Янычары и народъ требо-
вали, чтобы ихъ вели противъ Австріи и Россіи4Э). Одновременно съ
этимъ, Вильневъ старался втянуть Турцію въ польскія дѣла, обѣщая,
что, со вступленіемъ на польскій престолъ Станислава Лещинскаго,
Польша, вмѣстѣ съ Франціей, будетъ всегда на ея сторонѣ. Но всѣ
старанія Вильнева были безъуспѣшны м). Порта, не имѣя возможности
да и желанія покинуть персидскія провинціи, не хотѣла войны съ
Россіей и, не смотря на новую кровавую революцію въ мартѣ 1731 г.
на той-же подкладкѣ, искала „быть безопасной съ европейской сто-
роны", не обративъ вниманія на подозрительный проходъ русскихъ
войскъ черезъ Польшу въ Венгрію, на помощь Австріи “')•
Обѣ революціи, искусно устроенныя Вильневымъ, вмѣсто вреда
принесли Россіи только пользу, такъ какъ привели Турцію къ ослаб-
ленію власти и открыли путь къ постояннымъ насиліямъ улицы, т. е.
въ итогѣ, только ослабили то орудіе, которое должно было сократить
Австрію и помочь Франціи отбросить Россію назадъ отъ Европы и).
Такое положеніе вещей не ускользнуло отъ наблюдательнаго
Неплюева и его внимательнаго помощника, Вѣшнякова: они замѣтили,
что турки стали „внутренно зѣло слабы" и, что неблестяще „ихъ
наружное состояніе" и, будучи нѣсколько увлечены этимъ, видя то,
что они хотѣли-бы видѣть, они полагали, что теперь уже насталъ
моментъ, когда можно вступить непосредственно, при помощи Австріи,
въ борьбу съ Турціей, отомстить за Прутъ и „совершить намѣреніе
Петра" 53).
Но чѣмъ болѣе дѣло клонилось въ пользу Россіи, тѣмъ большія
старанія прилагалъ Вильневъ къ тому, чтобы вновь направить его,
согласно интересамъ Франціи. Онъ не брезгалъ ничѣмъ, чтобы „тур-
ковъ подощрить противу цесаря или его интересовъ", а тутъ, на его
счастье, турки одержали значительный успѣхъ въ Персіи: въ январѣ
1732 г. Шузистанъ и Ардевиль поддались Портѣ и начались перего-
воры о мирѣ, при чемъ, по наущенію Вильнева, визирь Османъ хотѣлъ,
заключивъ миръ съ Персіей, натолкнуть ее на войну съ Россіей, чтобы
этимъ связать ей руки, какъ союзнику Австріи, а самимъ воевать съ
155
цесаремъ. Но старый визирь Османъ былъ смѣненъ, да къ тому-же
мирные переговоры съ Персіей, благодаря наущеніямъ Россіи, не при-
вели ни къ чему 54). Вновь Турція была отвлечена отъ Европы къ
Азіи. Тогда Вильневъ рѣшилъ для своихъ цѣлей воспользоваться
сыномъ измѣнника Орлика, чтобы, при его помощи, уговорить шаха
персидскаго прекратить войну съ Турціей и склонить его напасть на
Россію въ моментъ нападенія турокъ на Австрію. Но это не удалось:
Орликъ, доѣхавъ до Тифлиса, вновь поспѣшно уѣхалъ въ Марсель.
Не брезгая ничѣмъ, лишь-бы достичь своей цѣли, энергичный
Вильневъ вмѣшался въ дѣла Константинопольской церкви съ тѣмъ,
чтобы посѣять здѣсь раздоры, но все напрасно. Положеніе дѣлъ на
Босфорѣ осталось прежнее: опять война съ Персіей, опять Турція за-
нята въ Азіи и не можетъ дѣйствовать въ Европѣ ”). Причина этого
видна изъ донесенія Неплюева въ Петербургъ въ августѣ 1732 г.:
„Надолго паки межъ турокъ и персіанъ не токмо ненависть, но и не-
довѣрка останутся и никогда тому быть не можетъ, чтобы они пришли
въ доброе согласіе, а къ тому-же персіане чрезъ нынѣшніе трактаты
отъ Вашего Величества много милостью одолжены и впредь обнаде-
жены" З'"і.
Какъ видно, Остерманъ настойчиво и неуклонно велъ политику
по пути, предначертанному себѣ для достиженія завѣтной Петров-
ской идеи.
Въ виду успѣха русской политики, внушители - французы не
могли сидѣть, сложа руки. На этотъ разъ они выдвигаютъ польскія
дѣла, обращая вниманіе Порты на захватъ русскими мѣстъ и земель
между Днѣпромъ и Бугомъ и на Курляндію, гдѣ Россія, по выраже-
нію поляка Сѣраковскаго, не смотря на то, что Курляндія — за Поль-
шей,—„протекцію употребляетъ". Однако, и на этотъ разъ старанія
Вильнева были парализованы дѣлами въ Азіи, гдѣ Тахмасъ-Кулы-хану
удалось опять поправить пошатнувшееся положеніе Персіи 57). Опять
успѣхъ Россіи и неудача Франціи, что было тѣмъ чувствительнѣй,
что, наконецъ, открылось польское наслѣдство.
Польша особенно близка была Франціи во 1-хъ, какъ клинъ, разъ-
единявшій Россію и Австрію 58) и во 2-хъ, какъ государство, на пре-
столъ котораго она желала вновь возвести тестя Людовика XV, Ста-
нислава Лещинскаго 5а). Вслѣдствіе этого, Франція давно уже подго-
товляла себѣ почву для благопріятнаго, въ ея пользу, рѣшенія вопроса
о польскомъ наслѣдствѣ. Но это и заставило Пруссію, Австрію и Рос-
сію, государства, сосѣднія съ Польшей, въ 1732 г. заключить въ
Берлинѣ договоръ о „предъидущемъ согласіи между собой для элекціи
предбудущаго короля въ Полинѣ". Согласно этого договора, рѣшено
156
было, чтобы „такая особа предложена была, которая въ содержаніи
вольности нынѣшней Конституціи Рѣчи и покоя съ сосѣдями способна
была, понеже печальное искусство показало, что черезъ бывшія въ
Польшѣ и нынѣ еще прибывающія французскія факціи, черезъ тайныя
коварства Бурбонскаго Дома и онаго въ Польшѣ партіи, отъ Порты
хотя недѣйствительная война наведена, однако-жъ, столько исходатайст-
вовано, что для отвращенія турецкихъ махинацій чрезвычайно тяж-
кія иждивенія учинить принуждены были".
Для защиты польской вольности, чтобы право вольнаго избранія
не было обижено съ чужестранной стороны, государства согласились
при границахъ держать армію, но отнюдь не для того, „чтобы силой
оружія избраніе производить". Рѣшено также было не допускать Кур-
ляндію дѣлить на воеводства 6“).
Черезъ нѣсколько мѣсяцевъ послѣ заключенія этого договора,
въ 1733 г., король Августъ II умеръ—польское наслѣдство открылось.
Изъ двухъ наиболѣе заинтересованныхъ въ этомъ наслѣдствѣ дер-
жавъ,—Франціи и Россіи, Россія была, въ этомъ отношеніи, въ болѣе
благопріятныхъ условіяхъ. Только передъ этимъ новые успѣхи Кулы-
хана „въ немалую конфузію привели" Порту, которая, поэтому, сильно
обезпокоенная дѣлами въ Персіи, не слушала никакихъ постороннихъ
внушеній. Такимъ образомъ, для русской политики почва очистилась
и Неплюевъ имѣлъ возможность, представивъ Турціи, гарантировавшей
въ 1711 году невмѣшательство Россіи въ дѣла Польши, списокъ пре-
грѣшеній Польши противъ Россіи, объявить „о готовности русскихъ
войскъ вступить въ Польшу, въ виду сильныхъ происковъ и пред-
воспріятій—въ опроверженіе польской вольности и древнихъ правъ и
конституцій, наслѣдство учинить".
Въ то-же время Неплюевъ доноситъ въ Петербургъ, что Порта,
„глубоко завязанная въ персидскія дѣла", не можетъ возражать Россіи
въ Польшѣ. До чего-бы тамъ дѣло ни дошло, она будетъ молчать, по-
чему онъ и считалъ настоящую минуту наиболѣе удобной для рѣши-
тельныхъ дѣйствій въ Польшѣ
Каждая изъ соперницъ выставила своего кандидата: Франція —
своего вѣчнаго кандидата, Лещинскаго “Д Россія и Австрія—курфирста
Саксонскаго, сына Августа II03), который, по словамъ Остермана, „къ
прямой пользѣ и благополучію Рѣчи, къ содержанію ея правъ и
вольности и къ содержанію такъ потребнаго добраго согласія съ со-
сѣдями склоненъ и спокоенъ былъ". Порта, склоняемая Франціей,
конечно, была за французскаго кандидата, но, „обязанная выше мѣры
персидскими дѣлами", она, кромѣ дружескихъ офицій, ни въ какія
обязательства за него не могла вступать, тѣмъ болѣе, что она отлично
157
понимала, что „французы, по своимъ интересамъ, ей на ссору вну-
шаютъ “ 64).
При такихъ обстоятельствахъ, Вильневъ поднялъ новый вопросъ,
который могъ разжечь взаимныя неудовольствія Россіи и Турціи и
довести ихъ до войны. Еще въ 1730 г. татары вступили въ Большую
Кабарду, при чемъ не оставили въ покоѣ и Малой. На представленіе
нашего резидента, въ концѣ 1731 г., Рейсъ-ефенди отвѣчалъ,
что крымцы ходили въ Кабарду для успокоенія народовъ, под-
властныхъ хану, но, что, въ виду заявленія Россіи, ханъ, по указу
Порты, вывелъ свое войско изъ Кабарды и распустилъ его “)• Дѣло,
казалось-бы, на этомъ и будетъ покончено, но тутъ на сцену являются
внушенія Вильнева. Вслѣдствіе этихъ внушеній, Порта заявила, что
Кабарда, и Большая, и Малая, изстари принадлежитъ Крыму и Рос-
сія никакого права на нее не имѣетъ. Неплюевъ-же не хотѣлъ при-
знать надъ Кабардой господства Крымскаго хана №).
Эти пререканія, въ сущности, по второстепенному вопросу, разжи-
гались французскимъ посломъ, который „всячески ихъ ложно увѣрить
тщится, будто-бы, имперія Вашего Величества (Россія) не въ состояніи
къ предвоспріятіямъ*. Внушенія эти имѣли успѣхъ настолько, что, когда
Вильневъ сталъ сопровождать ихъ разглашеніемъ надежды о Лещин-
скомъ „черезъ помощь и силу ихъ (французовъ) короля*, то Порта
сдѣлала Россіи рѣзкій запросъ и о польскихъ дѣлахъ, требуя пись-
меннаго отвѣта: „Въ какой видъ войска при границахъ сбираются и
въ Польшу вступить намѣрены? Въ своей-ли силѣ Прутскій трактатъ
пребудетъ или, не взирая на оный, то Россія въ дѣйство произво-
дить намѣрена?* ”).
Разрывъ .Турціи съ Россіей, казалось, былъ неизбѣженъ. Уже
прекратилась „практика* Неплюева съ Портой, ио Россія еще не создала
благопріятныхъ обстоятельствъ для этой войны, и Остерману, подго-
товлявшему наилучшую обстановку для неизбѣжной войны съ Тур-
ціей, разрывъ этотъ былъ не ко времени. Ему необходимо было сна-
чала обезпечить при будущей войнѣ свой правый флангъ и сообщенія
съ союзной Австріей, для чего ему надо было парализовать опасность
со стороны Польши; покончить съ Польшей онъ можетъ только тогда,
когда Турція будетъ занята въ Персіи. Поэтому, Остерманъ и предпи-
сываетъ Неплюеву: „на Порту не налегать, чтобы не подать ей при-
чины съ персіянами скораго мира искать, яко сходство интересовъ
требуетъ, чтобы Порта надолго была обязала персидской войной* ''’)•
Въѵ Вѣн'Ѣ, крайне занятой Прагматической санкціей, тоже желали
продолженія войны Турціи въ Персіи.
Въ это время въ Константинополѣ были получены изв'Ѣстія. что
— 158 —
татары разбили русскихъ у кр. Св. Креста и силой прошли въ Шир-
вань, а турки одержали у Вавилона побѣду надъ персіанами. Однако,
и при такихъ благопріятныхъ обстоятельствахъ, Турція не могла тот-
часъ вести войну въ Европѣ, хотя п готовилась къ ней, съ одной
стороны, укрѣпляя Азовъ, а съ другой,—принимая мѣры на границахъ
съ Австріей. Портѣ, даже при полномъ заключеніи мира съ Персіей,
необходимо было оправиться послѣ продолжительной и тяжелой войны,
а потому она всѣми силами старалась поддерживать добрыя отноше-
нія какъ съ Россіей, такъ и съ Австріей. Но Неплюевъ отлично по-
нималъ причину „умѣренности и ласкательства1* Турціи и тѣмъ силь-
нѣе настаивалъ на необходимости теперь-же, не теряя времени,
воевать съ Турціей, отомстить ей за татаръ и свести послѣдніе
счеты в9).
Однако, турки недолго были умѣренны. Вильневъ усилилъ своп
старанія и доказывалъ Турціи, что никто не можетъ помѣшать избра-
нію Лещинскаго, послѣ чего Франція ударитъ на Австрію, а Россія—
слишкомъ слаба не только для того, чтобы мѣшаться въ польскія
дѣла, но и обороняться противъ татаръ. Онъ указывалъ на то, что
Порта, при такихъ обстоятельствахъ, не теряя времени, должна идти
или противъ Австріи, или противъ Россіи, чтобы привести ее въ со-
стояніе, „какъ прежде времени Петра I находилась" 70).
Турція, подъ вліяніемъ этихъ соблазнительныхъ картинъ, стала
болѣе энергично дѣйствовать въ Польшѣ, въ пользу избранія Стани-
слава, но все-таки войны Россіи не объявляла, а только грозила. Не-
плюевъ совѣтовалъ пользоваться этимъ и не останавливаться на
однихъ только словахъ и угрозахъ, а въ крайности „и дальнѣйшія
мѣры принимать". Это было тѣмъ легче, что положеніе Порты въ
Персіи было очень тяжело, и визирь сталъ болѣе мирно разговари-
вать, что ясно выказалось въ дѣлѣ татаръ 7І).
Между тѣмъ, 10-го сентября 1733 г. прибылъ въ Варшаву
Станиславъ и былъ избранъ королемъ 72), но тотчасъ-же, вслѣдствіе
движенія русскихъ войскъ къ Варшавѣ, съ цѣлью помѣшать Стани-
славу утвердиться на престолѣ принужденъ былъ, со своими еди-
номышленниками, уйти въ Гданскъ 74). Тогда, 5-го октября, поляки,
недовольные избраніемъ Лещинскаго, подъ покровительствомъ арміи
Ласси, стоявшей уже въ Прагѣ, провозгласили королемъ Саксонскаго
курфирста Августа ”).
Въ виду такого положенія дѣлъ, Франція вела уже войну, изъ-
за Польши, съ Австріей. Неплюевъ-же совѣтовалъ Петербургскому
Двору энергично дѣйствовать въ Польшѣ. Порта пока въ дѣло не
вмѣшивалась, говоря, что „надо оставить поляковъ самихъ собой
159
упражняться совѣтами или междуусобной бранью самой себѣ короля
выбрать" ’6).
Естественно, что французскій посолъ не могъ оставаться равнодуш-
нымъ къ такому отношенію Порты къ польскому вопросу и онъ упо-
треблялъ „коварныя” старанія, чтобы заставить Турцію начать войну
съ Россіей или, по крайней мърѣ, произвести диверсію. Однако, Порта
не поддавалась внушеніямъ Вильнева: визирь признавалъ невыгод-
нымъ для Турціи вмѣшиваться въ польскія дѣла, „видя себя обязан-
нымъ безконечной и тягостной войной въ Персіи11, тѣмъ болѣе, что
вскорѣ было получено извѣстіе о новой побѣдѣ Кулы-хана надъ
турками.
Но непреклонный Вильневъ не унывалъ: онъ продолжалъ стра-
щать Порту, что Августъ, утвердившись на престолѣ при помоіци
Россіи, соединится съ ней и