Автор: Рекс Стаут Джон Болл Джон Д. Карр
Теги: художественная литература детектив
ISBN: 5-368—01250-0
Год: 1991
Текст
СОВРЕМЕННЫЙ
АМЕРИКАНСКИЙ
СОВРЕМЕННЫЙ
АМЕРИКАНСКИЙ
РОМАНЫ, ПОВЕСТЬ
КИШИНЕВ
HYPERION, 1991
ББК 84.7 США-44
С56
Перевод с английского
Художник Юрий Пивченко
В втом сборнике читатель познакомится с романами и повестью
современных американских писателей. Произведения детективного
жанра — это, с одной стороны, литература, а с другой — игра. Итак.
литература и игра. Литература явно человеческого свойства и игра,
требующая внимания, развивающая сообразительность и склонность
к анализу, но, как каждая игра, дающая мозгу нужное ему переключе¬
ние, а значит, отдых.
„ 4703040100-33 ,, , .
С М 756 (10)-91 91<бе3 0 бъявления>
ISBN 5-368—01250-0
(ё) Состав: Издательство «Hyperion», 1991
© Оформление: Ю. Пивченко, 1991
РЕКС
СТАУТ
ЗВОНОК В ДВЕРЬ
Г®И 1
1
Мой рассказ можно начать с описания того, что,
безусловно, явилось решающим фактором. Это был
розовый листок бумаги, шириной три и длиной семь
дюймов, в котором говорилось, что Первый националь¬
ный городской банк обязан выплатить Ниро Вульфу сто
тысяч долларов ноль-ноль центов. • Подписано: Рэчел
Бранер. Листок лежал на письменном столе Вульфа,
куда его положила миссис Бранер. Сделав это, она снова
села в кресло, обитое красной кожей. Она сидела в нем
уже полчаса, появившись у нас -в шесть часов
с минутами. Секретарша миссис Бранер попросила
принять ее хозяйку всего лишь за три часа до этого, и,
хотя такой срок для проверки человека вообще-то мал,
все же времени оказалось достаточно, ^тобы получить
некоторые сведения о вдове Ллойда Бранера, унаследо,
вавшей все его недвижимое имущество. По меньшей
мере восемь зданий из нескольких десятков, оставлен¬
ных ей покойным мужем, были почти небоскребами,
а одно видно отовсюду — с севера, востока, юга и запада
города. Можно было бы ограничиться звонком Лону
Коэну в «Газетт» и узнать, имеются ли в редакции
какие-нибудь материалы о семье Бранер, однако я позво¬
нил еще и вице-президенту правления нашего банка, и
адвокату Натаниэлю Паркеру. Я не выяснил ничего
нового, разве только что вице-президент начал было:
— Да... была одна забавная история... — И замолчал.
Я спросил, что он хотел сказать.
— Нет-нет, ничего особенного. Просто наш президент
мистер Эбернати получил от нее книгу...
— Какую?
— Это... Я забыл. Извините, мистер Гудвин, я сейчас
занят. '
Таким образом, открыв дверь и впустив миссис
Бранер в наш старый каменный особняк на Тридцать
пятой улице, я знал только, что она послала какую-то
книгу президенту банка. После того как она уселась
в красное кожаное кресло, я, положив на кушетку ее
шубу стоимостью не меньше той штуки из соболей, за
которую один мой приятель выложил восемнадцать
тысяч, занял место за своим письменным столом
и принялся рассматривать посетительницу. К числу
элегантных дам она' никак не относилась (ибо была
довольно низенькой и слишком полной и круглолицей),
4
даже если ее шерстяное платье было от Диора. Однако
вряд ли можно было сказать что-то плохое о ее карих
глазах, которые она не сводила с Вульфа, спрашивая
его, следует ли ей рассказывать, кто она.
Вульф разглядывал ее без всякого энтузиазма. Дело
в том, что новый год только что начался и Вульфу
следовало приниматься за работу. В ноябре-декабре он,
как правило, отказывался от дел, поскольку к этому
времени сумма налога возрастала настолько, что на
уплату его уходило до трех четвертей гонорара. В начале
года дело обстояло иначе, а сегодня было только пятое
января, и у этой женщины денег куры не клюют, но сама
мысль о необходимости работать не нравилась ему.
— Мистер Гудвин назвал вас, — холодно заметил
он, — а я читаю газеты.
Женщина кивнула:
— Разумеется. Я знаю о вас очень много и поэтому
пришла к вам. Я хочу, чтобы вы сделали нечто такое,
что, вероятно, не под силу никому другому. Вы, конечно,
читаете и книги. Читали ли вы книгу под названием
«ФБР, которое никто не знает»?
- Да.
— В таком случае мне нет нужды рассказывать вам
о ней. На вас она произвела впечатление?
- Да.
— Благоприятное?
- Да.
— Боже мой, вы вовсе не словоохотливы.
— Я отвечаю на ваши вопросы, мадам.
— Понимаю. Я тоже могу быть краткой. На меня
книга произвела такое сильное впечатление, что я заку¬
пила десять тысяч экземпляров и разослала их разным
людям по всей стране.
— Да? — У Вульфа чуть заметно дрогнули брови.
— Да. Я послала книгу министрам, членам Верхов¬
ного суда, губернаторам всех штатов, сенаторам и
конгрессменам, депутатам законодательных собраний,
издателям и редакторам газет и журналов, владельцам
фирм, банков и радиовещательных компаний, ра¬
дио- и телеобозревателям и комментаторам, районным
прокурорам, деятелям образования и другим.,. Даже
полицейскому начальству. Нужно ли объяснять, почему
я это сделала?
— Мне — нет.
Посетительница сверкнула карими глазами.
— Мне не нравится ваш тон. Мне нужны ваши
услуги, и я заплачу, сколько вы пожелаете и даже
больше, но бессмысленно продолжать наш разговор,
если...Вы говорите, что книга произвела на вас благопри¬
ятное впечатление. Значит ли это, что вы согласны
с мнением автора о ФБР?
— С Некоторыми оговорками.
— И об Эдгаре Гувере? / >
- Да.
— В таком случае вас не удивит, что за мною ведется
круглосуточная слежка. За мною следует «хвост», так
это, кажется, называют? Такое же наблюдение ведется
за моей дочерью, сыном, секретаршей и рратом. Все мои
телефонные разговоры подслушиваются, то же думает
мой сын о своем телефоне; он женат и живет отдельно.
Некоторые служащие «Корпорации Бранера» под¬
верглись допросу. Корпорация расположена на двух
этажах «Дома Бранера», и в ней работает более ста
сотрудников. Вас это удивляет?
— Нет, — промычал Вульф. — Вы рассылали книги
с письмами?
— Нес письмами, а со своими визитными карточка¬
ми, на которых я писала несколько слов.
— В таком случае, вам не следует удивляться.
— А я удивлена. Я же не конгрессмен или какой-то
там издатель, радиокомментатор или университет¬
ский профессор, которые боятся потерять должность.
Неужели этот психопат, страдающий манией величия,
думает, что может повредить мне?
— Он уже вредит вам!
— Нет, он всего лишь досаждает мне. Сейчас
потихоньку допрашиваются, конечно под разными
благовидными предлогами, мои служащие и личные
друзья. Все началось недели две назад. Подслушивание
разговоров по телефону ведется, по-моему, дней десять.
Мои адвокаты говорят, что, вероятно, тут ничего не
поделаешь, но все же занимаются сейчас этим вопросом.
И хотя они являются владельцами одной из лучших
юридических контор Нью-Йорка, даже они боятся ФБР!
Они не одобряют рассылку книг и говорят, что это было
опрометчивостью и донкихотством с моей стороны. Их
мнение мне безразлично. Прочитав книгу, я пришла
в бешенство. Я позвонила в издательство, и оттуда
прислали своего представителя; он сообщил, что фирма
продала менее двадцати тысяч экземпляров книги. Это
6
в стране с населением почти двести миллионов, из
которых двадцать шесть миллионов голосовали за
Голдуотера! Я подумала было о том, чтобы купить
в газетах место и поместить несколько сообщений, но
потом решила, что лучше будет разослать книги,
и я приобрела их со скидкой в сорок процентов.—
Миссис Бранер крепко сжала пальцами подлокотники
кресла.— И вот теперь ФБР досаждает мне, и я хочу,
чтобы это было прекращено. Я хочу, чтобы вы заставили
их это сделать.
— Абсурд,— заметил Вульф, качая головой.
Посетительница протянула руку и взяла со столика
сумку, открыла ее, вынула сложенную вдвое чековую
книжку и авторучку, развернула книжку на столике
и не спеша, тщательно и методично заполнила вначале
корешок, а потом бланк чека. Вырвав чек, она встала,
положила его на письменный стол перед Вульфом.
■— Вот пятьдесят тысяч долларов. Это аванс. Я уже
сказала, что сумму я не ограничиваю.
Вульф даже не посмотрел на чек.
— Мадам, я не чудотворец и не идиот,— сказал он.—
Если за вами ведется наблюдение, то теперь уже
известно, что вы пришли ко мне, а отсюда будет сделан
вывод, что вы появились здесь, чтобы нанять меня.
Вероятно, у дома уже дежурит агент. Если этого еще не
произошло, слежка начнется, как только выяснится, что
я оказался ослом и взялся выполнить ваше поручение.—
Он повернул ко мне голову.— Арчи, сколько у ФБР
филеров в Нью-Йорке?
— М-м...— Я поджал Губы.— Не знаю, сотни две,
наверное. Их то больше, то меньше.
Вульф повернулся к нашей посетительнице:
— А у меня всего один помощник — мистер Гудвин.
Я сам никогда не выхожу из дому по делам. Это было
бы...
— У вас есть и Саул Пензер, и Фред Даркин, и Орри
Кэтер.
В другое время перечисление этих фамилий задело
бы Вульфа, но сегодня этого не произошло.
— Я не имею права просить их пойти на такой
риск,— ответил он.— Не думаю, что и мистер Гудвин
согласится рисковать. Кроме того, это было бы беспо¬
лезно и бессмысленно. Вы сказали: «Заставьте их
прекратить это». Как я понимаю, вы хотите, чтобы
я заставил ФБР прекратить слежку?
7
— Да.
— Как?
— Не знаю.
— И я не знаю. — Он покачал головой. — Нет,
мадам. Вы сами навлекли на себя неприятности. Я вовсе
не хочу сказать, что не одобряю рассылку этих книг,
однако я согласен с вашими адвокатами в том, что это
было донкихотством. Дон-Кихот терпеливо переносил
свалившиеся на него беды, и так же должны поступить
вы. -Не может же ФБР вечно вести за вами слежку, вы
сами сказали, что вы не конгрессмен и не какой-то там
служащий, который боится потерять место. Однако книг
больше не посылайте.
Посетительница сидела, кусая губы.
— А я-то думала, что вы никого и ничего не боитесь.
— Я избегаю ошибок, а это вовсе не значит, что
я чего-то боюсь.
— Я уже сказала, что, кроме вас, мое поручение
никто не сможет выполнить.
— В таком случае вы находитесь в исключительно
трудном положении.
Миссис Бранер открыла сумку, вынула чековую
книжку и, заполнив бланк, подошла к письменному
столу Вульфа. Она взяла чек, выписанный ею раньше,
и заменила его новым. Затем снова расположилась
в кресле.
— Эти сто тысяч долларов — всего лишь аванс, —
сообщила она. — Все расходы я буду оплачивать
отдельно. Если вам удастся выполнить мое поручение,
то, кроме аванса, вы получите гонорар, сумму которого
определите сами. Если не удастся — сто тысяч все равно
останутся вам.
Вульф взял чек, внимательно посмотрел на него,
положил обратно, откинулся на спинку кресла и закрыл
глаза. Зная Вульфа, я понимал, о чем он размышляет.
Не о предложении, ибо он уже сказал, что оно было
абсурдным, — он задумался над тем привлекательным
обстоятельством, что со ста тысячами долларов в карма¬
не, полученными пятого января, ему вообще не
понадобится брать какую-либо работу не только в тече¬
ние зимы, но и весной и даже летом. За это время он
прочтет сотню книг и выведет не менее сотни новых
орхидей. Рай, одним словом. Губы у него скривились —
это означало широкую улыбку. Он наслаждался. Ну,
полминуты на это еще можно было потратить, имеет же
8
человек право помечтать, но, когда прошла целая
минута, я 'кашлянул.
Вульф открыл глаза и выпрямился:
— Арчи! Что ты 'скажешь? '
Значит, предложение его основательно заинтересова¬
ло. Не исключена возможность, что вопреки здравому
смыслу он может впутаться^ в это' дело. Чтобы
предотвратить такое легкомыслие, следовало сперва
отделаться от посетительницы, да поскорее.
— Ну, не с места в карьер,— ответил я.— Предложе¬
ний у меня • нет, но замечание есть. Вы говорите, что, если
за миссис Бранер ведется слежка, «хвост» явился
и сюда; но, ведь коль скоро ее разговоры по телефону
подслушиваются, ФБР могло бы не утруждать себя
наблюдением, ибо оно уже зафиксировало, с кем, еде
и когда ее секретарша назначила встречу.
Вульф нахмурился:
— И за моим домом уже ведется наблюдение?
— Возможно. Но может быть, дело обстоит не так уж
плохо, как . думает миссис Бранер. Конечно, миссис
Бранер не станет раздувать умышленно, но все же...
— Я ничего не раздуваю,— прервала меня посети¬
тельница.
— Разумеется, нет,— согласился я и, обращаясь
к Вульфу, продолжал:—Люди, которые не привыкли
к тому, чтобы им ' причиняли неприятности, раздража¬
ются очень • легко. Утверждение о слежке мы можем
проверить сейчас же.— Я повернулся к посетительни¬
це.— Вы приехали на такси, миссис. Бранер?
, — Нет. Моя машина с шофером у подъезда.
— Превосходно. Я провожу вас и, когда вы уедете,
посмотрю, что произойдет.
Я встал.
— Мистер Вульф сообщит вам завтра свое решение.
Я двинулся к кушетке • за соболями.
Мой маневр удался, хотя посетительнице он и ■ не
понравился. Она приехала, чтобы нанять Ниро Вульфа,
и поэтому торчала еще минут пять, пытаясь заставить
его согласиться сейчас же, но, убедившись, что только
сердит его,' поднялась с кресла. Она была явно
недовольна Вульфом. Зная, что он терпеть не может
рукопожатий,. она не протянула ему руки, но на
крыльце, куда я ' проводил ее, она крепо пожала мне
руку, полагая, что от меня в какой-то мере будет
зависеть решение Вульфа. Из семи ступеней крыльца
9
было несколько обледенелых, и я, поддерживая ее под
руку, помог ей спуститься на тротуар, где у открытой
дверцы машины уже ждал шофер. Прежде чем сесть
в машину, она сощурила глаза и, взглянув на меня,
сказала:
— Спасибо, мистер Гудвин. Конечно, и для вас лично
будет чек.
Шофер и не прикоснулся к ней — очевидно, она
. предпочитала садиться в машину без чьей-либо помощи,
а следовательно, вовсе не была одной из тех вдовушек
средних лет, которым нравится, когда их под руку
хватает большой и рильный мужчина. Как только
миссис Бранер уселась, шофер захлопнул дверцу, сел за
руль и машина тронулась. Не прошла она и тридцати
ярдов в направлении Девятой авеню, как за ней
скользнула машина, стоявшая поблизости с ' выклю¬
ченными фарами. В машине сидели двое. Я постоял на
холодном январском ветру и дождался, пока они
повернули за угол Десятой авеню. Это было смешно, и,
поднимаясь на крыльцо, я смеялся, однако, войдя в дом,
тщательно закрыл .за собой дверь.
Когда я вошел в кабинет, Вульф сидел е закрытыми
глазами, откинувшись назад. Я взял чек и принялся его
рассматривать. Я видел чеки на крупные суммы, но на
кругленькую сумму в сто тысяч — никогда. Затем
я направился к своему письменному столу, сел,
нацарапал в блокноте номер машины филеров, пододви¬
нул ' телефон и соединился с одним из чиновников
муниципалитета, которому когда-то оказал большую
услугу. Записав номер, он сказал, что ему понадобится
около часа. Я ответил, что буду ждать затаив дыхание.
— Как, по-твоему, пустая болтовня?— спросил
Вульф. ■
— Нет, сэр. Она подвергается настоящей опасности.
Два филера поджидали ее в машине, которая стояла
недалеко. Как только она села в свой «роллс-ройс», они
сейчас же включили фары. Они ехали так близко за ■
нею, что чуть не касались задних бамперов. Слежка
умышленно ведется в открытую, однако • филеры
слишком уж усердствуют. Если «роллс-ройс» внезапно
затормозит, аварии не избежать. Миссис Бранер в опас¬
ности.
— Мм...— промычал Вульф.
— Да, сэр. Я согласен. . Однако вопрос в том, кто оли.
Если это часттгае лица, тогда не исключена возможнос n.
10
заработать сто тысяч долларов. Если же это действитель¬
но люди Гувера, ей просто придется смириться со своими
бедами, как вы сказали. Через час мы это будем знать
точно.
Вульф взглянул на часы. Без двенадцати семь. Он
посмотрел на меня.
— Мистер Коэн в редакции?
— Вероятно. Обычно он кончает работу около семи.
— Пригласи его пообедать с нами.
Это был хитрый шаг. Скажи я, что это приглашение
бессмысленно, поскольку само поручение было нелепо¬
стью, Вульф сейчас же ответил бы, что я, безусловно,
отдаю себе отчет в необходимости поддержать хорошие
отношения с Лоном Коэном (что вполне соответствовало
действительности), а он Не встречался с ним уже больше
года (что было сущей правдой).
Я снял телефонную трубку и набрал номер.
2
В девять часов мы перешли в кабинет. Лон
расположился в красном кресле, мы с Вульфом — за
своими письменными столами. Фриц принес кофе
и коньяк. Полтора часа, проведенные в столовой- за
креветками в соусе из красного перца, мясом, тушенным
в красном вине, кабачками под сметаной с мелко
нарубленным укропом и авокадо с орехами, прошли
довольно мило. Разговор касался положения в стране,
особенностей женского мышления, того, как готовить
устрицы, проблем структурной лингвистики и цен на
книги. Беседа приняла оживленный характер, только
когда мы заговорили о женском складе ума, и то Лон
завел этот разговор умышленно, лишь для того, чтобы
подразнить Вульфа.
Наконец Лон отпил коньяк и взглянул на часы.
— Если вы не возражаете,— предложил он,— перей¬
дем к делу. Мне нужно быть в одном месте к десяти. Я,
конечно, понимаю, что в обычных случаях, когда вам.
что-нибудь нужно, Арчи просто звонит или появляется
сам; следовательно, речь идет о чем-то необыкновенном.
Но чтобы заслужить угощение таким коньяком, это
необыкновенное должно быть прямо-таки фантастич¬
ным.,
Вульф уткнулся взглядом в лист бумаги, лежащий
11
перед ним, и нахмурился. Я положил эту бумагу ему на
стол полчаса назад. Во время обеда звонил чиновник
муниципалитета, сообщивший нужные мне сведения, и,
прежде чем возвратиться в столовую, я написал «ФБР»
на- листке из блокнота и положил на стол Вульфа.
Сообщение отнюдь не улучшило мой аппетит. Окажись
посетительница неправой в отношении «хвоста», это
открыло бы нам большие перспективы, включая со¬
лидный дополнительный гонорар в виде чека на мое
имя. -
Вульф отпил кофе и поставил чашку.
— У меня осталось еще четырнадцать бутылок,—
сообщил он.
— Боже мой! — воскликнул Лон и понюхал коньяк.
Лон был человеком своеобразным. Гладко заче¬
санные назад волосы, маленькое личико, туго обтянутое
кожей,— внешне не представлял собою ничего .особенно¬
го, И все же он казался везде на месте — в своем
ли кабинете на двенадцатом этаже здания «Газетт», че¬
рез две двери от кабинета издателя, или на танцах
в «Фламинго», или за столом в квартире Саула Пензера,
где мы играли в покер, или в кабинете Вульфа, вдыхая
аромат коньяка пятидесятилетней выдержки.
’ — Итак,— сказал он, делая глоток,— я к вашим
услугам.
— Вообще-то говоря, ничего особенного нет, и, уж
конечно, ничего фантастического,— произнес Вульф.
Во-первых, вопрос. Говорит ли вам что-нибудь имя
миссис Рэчел Бранер, упоминаемое в одном контексте
с Федеральным бюро расследований?
— Безусловно. Да и кому не говорит? Она разослала
экземпляры книги Фреда Кука* несметному количеству
людей, включая нашего издателя и редактора. Получе¬
ние от нее книги — доказательство высокого положения
человека; мне, черт побери, она ничего не прислала.
А вам?
— Я сам ее купил. Знаете ли вы о каких-нибудь
действиях, предпринятых ФБР в отместку за это? Наша
(беседа является сугубо частной и конфиденциальной.
Лон улыбнулея:
— Все ответные действия ФБР также должны носить
* К у к, Фред — известный американский журналист, автор
ряда книг о подлинном, а не рекламном образе жизни в США.— Здесь
и далее примечания переводчиков. .
12
конфиденциальный характер. Чтобы узнать о них, вам
придется обратиться к самому Эдгару Гуверу. Или вам
они уже известны?
- Да.
Лон вздернул подбородок.
— Сомневаюсь. Но в таком случае они известны
и людям, которые платят Гуверу жалованье.
Вульф кивнул:
— Естественно, вы будете придерживаться такой
точки зрения. Вы ищете информацию для того, чтобы
опубликовать ее, а я делаю это в своих частных
интересах. Сейчас я занимаюсь этим, чтобы решить:
в чем же, собственно, заключаются мои интересы.
Клиента у меня пока нет, никаких обязательств я на себя
не брал, но хочу сразу внести ясность: даже если
я и возьмусь за это дело, то вне зависимости от его
исхода у меня вряд ли найдется для вас какая-либо
информация, которую можно будет опубликовать.
Конечно, если у меня появятся такие сведения, я вам их
сообщу, но это сомнительно. Мы в долгу перед вами?
— Нет. Уж скорее я вам должен.
— Прекрасно. В таком случае я воспользуюсь этим.
Почёму миссис Бранер вздумала распространять эту
книгу?
— Не знаю.— Лон отпил коньяк и, прежде чем
проглотить,некоторое время перекатывал его во рту,
чтобы продлить удовольствие.— По-видимому, в по¬
рядке общественного долга. Я сам купил пять экземпля¬
ров и послал лицам, которым следовало бы прочесть
такую книгу, хотя они, вероятно, и не собираются этого
делать. Я знаю человека, который разослал тридцать
экземпляров в качестве рождественского подарка.
— Вам известно о каких-нибудь личных причинах,
по которым миссис Бранер может питать вражду к ФБР?
— Нет.
— Какие-нибудь догадки или предложения?
— У меня нет, но у вас, очевидно, имеются.
Послушайте, мистер Вульф, говоря между нами, кто,
собственно, хочет нанять вас? Зная об этом, я, вероятно,
смог бы сообщить факт-другой.
Вульф снова наполнил свою чашку и поставил
кофейник на место.
— Возможно, никто,— сказал он.— Если кто-нибудь
и обратится к моим услугам, не исключена возможность,
чо вы никогда не узнаете, кто это будет. Что касается
13
фактов, я знаю, что мне требуется. Мне нужен список
всех дел, которыми за последнее время занималось
и продолжает заниматься ФБР в Нью-Йорке и в пригоро¬
дах. Вы можете достать мне такой список?
— Конечно, нет,— улыбнулся Лон.— Позвольте...
Нет, это невероятно! Я подумал или, вернее, спрашиваю
себя, уж не хочет ли Гувер, чтобы вы выполнили какое-
то его поручение в отношении миссис Бранер? Вот была
бы тема для статьи! Но если вы, черт побери...— Он
прищурился.— Может быть, вы тоже горите желанием
выполнить общественный долг?
— Нет. Возможно, что даже и в частном порядке я не
стану этим заниматься. Сейчас я изучаю вопрос. Вам
известно, как я могу получить такой список?
— Никак. Конечно, кое-какая деятельность ФБР
общеизвестна — вроде обнаружения похитителя драго¬
ценностей из Музея естественной истории или поимки
гангстеров, угнавших банковский грузовик с полу¬
миллионом долларов мелкими купюрами. Но мно¬
гое тщательно засекречивается от публики. Вы же
читали книгу Кука. Конечно, разговоры ведутся по¬
стоянно, но публиковать их нельзя. Вас они могут
интересовать?
— Да, особенно если речь идет о чем-нибудь
сомнительном или даже незаконном.
— Понятно. Какой же смысл говорить о чем-то
таком,что вовсе не является подозрительным или
сомнительным?— Коэн взглянул на часы.— У меня есть
еще двадцать минут. Если вы плеснете мне капельку
коньяку и мы договоримся, что все сказанное останется
между нами, что ж, я готов помочь вам чем смогу.— Он
взглянул на меня.— Тебе потребуется блокнот, Арчи.
Минут через двадцать я заполнил пять страниц
в блокноте, а Лон ушел. Не хочу излагать всего
записанного, ибо большая часть так и осталась
неиспользованной, а некоторые лица, упомянутые
Лоном, вряд ли были бы мне благодарны. Когда,
проводив Лона, я вернулся в кабинет, мои мысли были
заняты Вульфом, а не записями в блокноте. Неужели он
всерьез думает о том, чтобы взяться за это дело? Нет.
Невозможно.Он просто тянул время и, конечно, ра¬
зыгрывал меня. Как же мне к этому отнестись? Он,
очевидно, ждет, что я наверняка выйду из себя. Поэтому,
направляясь к своему письменному столу, я взглянул на
Вульфа, ухмыляясь, выхватил из блокнота пять страниц
14
и со словами «позабавились, и довольно», разорвал их
пополам и уже намеревался было разорвать на
четыре части, как он заорал:
— Остановись!
Я удивленно приподнял бровь.
— Извините,— сказал я совершенно дружески.—
Оставить на память?
— Садись.
Я сел.
— Я чего-нибудь не понял?
— Не думаю, с тобой это редко случается. Гипотети
ческий вопрос: что ты скажешь, если я сообщу тебе, что
решил взять сто тысяч долларов?
— То же, что и вы: абсурд.
— Понятно. А подробнее?
— Откровенно?
-Да.
— Я бы посоветовал вам продать дом со всем, что
в нем есть, и отправиться в какую-нибудь частную
психиатрическую лечебницу, поскольку ваше решение
свидетельствовало бы о том, что вы выжили из ума. Если
вы, конечно, не намерены надуть ее и просто-напросто
присвоить деньги.
— Нет, не намерен.
— В таком случае вы действительно помешались. Вы
же читали книгу. Мы не сможем даже подступиться к
этому делу! Ведь нужно было бы действовать так, чтобь*
получить возможность заявить людям из ФБР: «Пере¬
станьте!» — и добиться, чтобы они это сделали. А это
абсолютно исключено! Одна лишь шумиха, если ее
поднять, ничего не даст. Нужно загнать проклятое ФБР
в тупик. Полностью вывести на чистую воду. Предполо¬
жим, мы примемся за дело. Выберем одну из этих
историй,— я постучал пальцем по разорванным листам
из блокнота,— и что-то начнем делать. С этого момента,
когда бы я ни вышел из дому, мне придется тратить все
свое время на то, чтобы отделываться от «хвостов», к тому
же весьма опытных. Наш телефон будет прослушивать¬
ся, так же как и все другие телефоны, например мисс
Роуэн, Саула, Фреда и Орри, независимо от того, будут
они нам помогать или нет. ФБР может сфабриковать
против нас какое-нибудь ложное обвинение, хотя,
возможно,, постарается обойтись без этого. Если же ФБР
пойдет на это, можно не сомневаться: фальшивка будет
15
что надо. Мне придется ночевать здесь.
Окна и двери, даже закрывающиеся на цепочки, для них
сущий пустяк. Они будут просматривать и фотографиро¬
вать всю нашу корреспонденцию. Я не преувеличиваю.
ФБР в зависимости от обстоятельств решит, чем именно
нужно воспользоваться, но пойти оно может на все. Оно
располагает такими возможностями и техникой, о кото¬
рых я даже никогда не слыхал.
Я положил ногу на ногу и продолжал:
— Мы даже и начать-то ничего как следует не
сумеем. Ну, а если даже предположить, что мы начали
действовать и почувствовали, что чего-то можем добить¬
ся, вот уж тут ФБР по-настоящему возьмется за нас.
Ведь там около шести тысяч хорошо, подготовленных
сотрудников, многие из них — высококвалифициро¬
ванные специалисты; ФБР располагает годовым бюдже¬
том в триста миллионов долларов. Пожалуй', я загляну
в словарь, чтобы найти вместо «абсурда» более
подходящее выражение.
Я опустил ногу.
— Ну, а кроме того, что мы знаем о миссис Бранер?
Я не верю ее словам, что ей просто досаждают. Готов
поспорить, что она до смерти перепугана. По-вйдимому,
миссис Бранер знает о существовании материалов,
компрометирующих если не ее, то ее сына, или дочь, или
брата, а может быть, даже и ее покойного мужа,
и боится, что ФБР раскопает их. Она прекрасно
понимает, что просто докучать ей ФБР не будет, оно
ищет нечто поважнее, что может причинить ей крупные
неприятности и тем самым серьезно ослабить влияние
разосланной ею книги. Сто тысяч долларов для нее
пустяки.
Я снова положил ногу на ногу.
— Вот что я бы сказал в ответ на ваш гипотетический
вопрос.
— Последняя часть неуместна,— проворчал Вульф.
— А я часто говорю неуместные вещи. Это путает
людей.
— Ты без конца болтаешь ногами.
— Это их тоже путает.
— Вздор. Ты нервничаешь, и это не удивительно.
Я думал, что знаю тебя, Арчи, но твое сегодняшнее
поведение для меня новость.
— Ничего тут нового нет. Всего лишь чутье.
— Чутье побитой собаки. Ты и ногами-то болтаешь
потому, что поджал хвост. Если разобраться, ты вот что
16
сказал: мне поручают работу и дают самый крупный
аванс за всю мою жизнь, без всяких ограничений
расходов по делу и суммы окончательного вознагражде¬
ния, но я должен отказаться от этого предложения.
Я должен отказаться не потому, что поручение трудное,
возможно, даже невыполнимое (я успешно выполнял
многие поручения, вначале казавшиеся безнадежными),
а потому, что могу обидеть этим определенного
человека и возглавляемое им учреждение, за что он
отомстит мне. Я должен отказаться потому, что боюсь
взяться за эту работу; я предпочту подчиниться угрозе,
вместо того чтобы...
— Я вовсе так не говорил!
— Но имел в виду именно это. Ты терроризирован.
Ты запуган. Я согласен, что основания для этого у тебя
есть. Многие весьма высокопоставленные лица по тем же
причинам не делают того, что должны делать. Возмож¬
но, что и я вел бы себя так же, если бы речь шла о том,
чтобы взяться за эту работу или отказаться от нее. Но
я не возвращу чек на сто тысяч долларов: это означало
бы, что я испугался этого мерзавца. Мне не позволит это
сделать мое уважение к самому себе. Полагаю, тебе
следует взять отпуск на неопределенное время. Отпуск
я оплачу — такой расход я выдержу.
— С сегодняшнего дня?
— Да,— мрачно ответил Вульф.
Эти записи сделаны моим собственным шифром.
Перепечатать их?
Нет. Это может тебя скомпрометировать. Я еще
раз повидаюсь с мистером Коэном.
Я закинул руки за голову и посмотрел на Вульфа.
Я по-прежнему утверждаю, что вы спятили,—
сказал я,— и отрицаю, что я поджал хвост. Проще
простого мне сейчас было бы отойти и понаблюдать со
стороны, как вы будете действовать без меня, но после
того, как мы столько лет плавали вместе, прямо-таки
позор — дать вам возможность утонуть в одиночку.
Я извещу вас, если перепугаюсь в ходе работы.—
собрал порванные листки блокнота.— Перепеча¬
тать?
Нет. Будешь расшифровывать только то, что нам
понадобится.
— Ладно. Одно предложение. Вы сейчас в таком
настроении, что, может быть, пожелаете начать военные
Действия разговором с клиенткой? Она оставила номер
Г)
4 Совр. америк. детектив 17
своего личного телефона, который,конечно, прослушива¬
ется. Позвонить ей?
-Да.
Я снял телефонную трубку и набрал номер.
3
Около полуночи, заглянув на кухню, чтобы прове¬
рить, не забыл ли Фриц закрыть дверь на задвижку,
я с удовольствием увидел, что в кастрюле на плите стоит
тесто для гречневых блинчиков. Понятно, в такой
ситуации ограничиваться даже и хорошо подсушенным
тостом или слоеной булочкой было бы недостаточно.
Поэтому в среду утром, вскоре после девяти, спускаясь
в кухню, я знал, что меня покормят как полагается. При
моем появлеции Фриц прибавил в плите газ, а я пожелал
ему доброго утра и получил из холодильника свой
стакан сока. Вульф, которому Фриц обычно приносит
завтрак в комнату, уже поднялся в оранжерею, чтобы
провести там, как всегда, два утренних часа со своими
орхидеями. Принимаясь за еду, я спросил у Фрица, есть
ли что-нибудь новенькое.
— Да,— ответил он,— и тебе предстоит рассказать
об этом мне.
— Разве он тебе ничего не говорил?
— Нет. Сказал только, что двери и окна должны
быть все время закрыты, а я сам — как это понимать?
— «осмотрителен».
— Это значит, что тебе следует быть осторожным. Не
говори по телефону ничего такого, что может быть
неприятным тебе, если появится в газетах. Находясь вне
дома, не делай ничего такого, что ты не хотел бы увидеть,
на экранах телевизоров. Например, не навещай своих
возлюбленных. Ты обязан дать зарок молчать и подозре¬
вать всех незнакомых.
Поджаривая блины до нужного коричневого оттен¬
ка, Фриц молчал, так как не мог позволить себе
разговаривать. Лишь поставив передо мной первые два
блина вместе с колбасой и поливая их маслом, он
произнес:
— Я хочу знать, Арчи, и имею на это право. Он
сказал, что ты мне все объяснишь. Bien, я настаиваю,
чтобы ты это сделал.
Я взял вилку.
18
— Ты знаешь, что такое ФБР?
— Еще бы! Мистер Гувер.
— По поручению одного клиента мы намерены дать
ему щелчок по носу. Дело пустяковое, но он обидчив
и попытается нам помешать. Тщетные усилия.
— Но он же великий человек. Правда?
— Конечно. Ты, наверное, видел его фотографии?
-Да.
— И что ты думаешь о его носе?
— Некрасив. Epate, коряво сделан.
— Тем больше оснований стукнуть по нему.—
Я подцепил вилкой кусок колбасы.
К тому времени, когда я позавтракал и отправился
в кабинет, Фриц уже успокоился. С меню все было
в порядке, по крайней мере на сегодня. Вытирая пыль
с полок, срывая листки с календарей, распечатывая
почту (в основном* чепуховую), я размышлял о возмож¬
ности проделать некий эксперимент. Набрав номер
телефона, ну, например, Паркера, я мог бы попытаться
узнать, прослушивается ли наш телефон. (Интересно,
реагировало ли уже ФБР на наш звонок миссис
Бранер?) Но я тут же отказался от этой затеи, ибо
намеревался строго придерживаться инструкций. В по¬
рядке выполнения их я достал из ящика письменного
стола свою записную книжку и еще кое-что, а из
гейфа — чек, зашел в кухню предупредить Фрица,
*тобы он не ждал меня к ленчу, снял в вестибюле
; вешалки шляпу и пальто и вышел из дому.
Я не спеша шагал по улице. Обнаружить за собой
<хвост», даже и квалифицированный, вовсе нетрудно,
собенно в зимний день, когда из-за холодного,
юрывистого ветра прохожих на тротуарах немного. Но
ейчас ФБР, очевидно, знало, куда я иду, и не желало
утруждать своих людей. В банке на Лексингтон-авеню
я испытал некоторое удовольствие, заметив, как расши¬
рились глаза кассира, когда он взглянул на чек.
Зыйдя из банка, я направился в деловую часть города.
Идти нужно было мили две, но часы показывали всего
пишь двадцать минут одиннадцатого, гулять я люблю,
* если за мной следовал филер, что ж, прогуляться
чолезно и ему.
Четырехэтажный каменный дом на Семьдесят чет¬
вертой улице между Мэдисон-авеню и Парк-авеню был
по крайней мере раза в два больше особняка Вульфа.
Гри ступеньки вели вниз, к массивной двери. Человек
19
в черном оглядел меня через застекленную металличе¬
скую решетку и, только после того как я назвал себя,
открыл дверь. Он провел меня через вестибюль к двери
налево и знаком пригласил войти.
Это была канцелярия, хотя и небольшая: шкафчики
с картотекой, сейф, два письменных стола, полки, столик
с разбросанными в беспорядке бумагами. На стене
висела увеличенная фотография здания «Корпорации
Бранера». Я быстро обежал взглядом комнату, и мои
глаза остановились на безусловно заслуживающем этого
лице молодой женщины, сидевшей за письменным
столом. Взгляд ее черных глаз встретился с моим.
— Я Арчи Гудвин.
Она кивнула.
— А я Сара Дакос. Присядьте, мистер Гудвин.— Она
сняла трубку, сообщила кому-то о моем приходе.—
Миссис Бранер скоро спустится,— сказала она.
— Вы давно работаете у миссис Бранер?— спросил
я, садясь.
Она улыбнулась:
— Я знаю, мистер Гудвин, что вы детектив, и можете
не демонстрировать мне этого.
— Должен же я практиковаться,— тоже улыбаясь
ответил я. Улыбаться, глядя на нее, было нетрудно.—
Так все-таки, давно?
— Почти три года. Нужно еще точнее?
— Может быть, впоследствии. Мне следует дожи¬
даться прихода миссис Бранер?
— Не обязательно. Она предупредила, что вы будете
расспрашивать меня.
— В таком случае продолжим. Где вы работали
раньше?
— Я была стенографисткой, а потом секретарем
вице-президента «Корпорации Бранера».
— Ав правительственных учреждениях вы когда-
нибудь работали? Например, в ФБР?
Она опять улыбнулась:
— Нет, никогда. Мне было двадцать два года, когда
я поступила на службу к Бранеру. Сейчас двадцать
восемь. Но вы ничего не записываете?
— У меня все здесь.— Я дотронулся пальцем до
лба.— Почему вы считаете, что ФБР следит за вами?
— Я не знаю точно, что это ФБР. Но должно быть,
оно, потому что больше некому.
— Вы уверены, что за вами следят?
20
— Совершенно уверена. Я кончаю работу в самое
разное время, и, когда иду к остановке автобуса, за мной
всегда следует и садится в автобус один и тот же человек,
который потом сходит там же, где и я.
— Это автобус, который идет по Мэдисон-авеню?
— Нет, по Пятой авеню. Я живу в Виллидже.
— Когда это началось?
— Не знаю. точно. Я заметила этого человека
в первый понедельник после рождества. Он торчит тут по
утрам, и я вижу его вечерами, если куда-нибудь выхожу.
Не знала я, что это так делается. Я-то думала, что, следя
за кем-нибудь, не желают, чтобы объект слежки это
замечал.
— Бывает и так. Это называется «открытое наблюде¬
ние». Вы могли бы сообщить приметы этого человека?
— Конечно. Он дюймов на шесть-семь.выше меня, на
вид ему лет тридцать или чуть больше, у него узкое лицо
с квадратным подбородком, длинный тонкий нос
и тонкие губы, зеленовато-серые глаза. Он всегда
в шляпе, и я ничего не могу сказать о его шевелюре.
— Вы когда-нибудь с ним разговаривали?
— Конечно, нет.
— Вы обращались в полицию?
— Адвокат запретил. Адвокат миссис Бранер. Он'
сказал, что, если это ФБР, там всегда могут сказать, что
это делается в порядке проверки благонадежности.
— Вполне возможно. Они так и делают. Между
трочим, это вы порекомендовали миссис Бранер ра¬
зослать книгу Кука? .
Она удивленно сморщила лоб:
-. Что вы! Тогда я еще и не читала ее. Я прочитала ее
.,.олько после.
— После того как обнаружили, что за вами
щблюдают?
— Нет, после того как миссис Бранер решила
разослать книгу.
— Вам известно, кто ей посоветовал это сделать?
— Нет, я не знаю.— Она улыбнулась.— Вероятно,
естественно, что- вы задаете мне такие вопросы,
поскольку вы детектив, но . мне кажется, что проще
спросить об этом у миссис Бранер. Если бы я и знала, кто
Дал ей такой 'совет, не думаю, чтобы...
В вестибюле послышались шаги, а затем появилась
п сама миссис Бранер. Я встал — Сара Дакос . тоже —
подошел пожать протянутую руку^. Сев за другой
21
письменный стол, миссис Бранер мельком взглянула на
пачку бумаг, придавленных пресс-папье, отодвинула их
и сказала:
— Я, видимо, должна поблагодарить вас, мистер
Гудвин. И поблагодарить основательно.
Я покачал головой:
— Нет, вы ничего не должны. Хотя теперь это и не
имеет значения, поскольку чек предъявлен к оплате, но
я был против того, чтобы браться за ваше дело. Сейчас
это уже работали я ею занимаюсь.— Я вынул из
кармана то, что захватил из ящика письменного стола,
и передал ей. Это был лист бумаги, на котором
я напечатал:
Мистеру Ниро Вульфу, 35-я улица, Зап. 914, Нью-
Йорк, 1
6 января 1965 года
Дорогой сэр!
В дополнение к вашему вчерашнему разговору
настоящим письмом я уполномочиваю Вас действовать
в моих интересах по обсуждавшемуся нами делу.
Полагаю, что Федеральное бюро расследований занима¬
ется шпионажем в отношении меня, моей семьи и моих
знакомых, но вне зависимости от того, кто именно ведет
слежку, Вам поручается выяснить это и приложить все
усилия к ее прекращению. Какими бы ни были
результаты, я обязуюсь не требовать обратно сто тысяч
долларов, выплаченных мною в качестве аванса. Я буду
оплачивать все расходы, производимые Вами в связи
с моим делом, и, если Вы добьетесь желаемого мною
результата, выплачу гонорар, сумму которого Вы
определите сами.
Рэчел Бранер
Она прочитала письмо дважды, вначале бегло,
а затем очень внимательно, и взглянула на меня.
— Я должна это подписать?
- Да.
— Не могу. Я подписываю только то, что предвари¬
тельно одобрил мой адвокат.
— Прочтите ему по телефону.
— Да, но разговоры по моему телефону подслушива¬
ются.
— Знаю. Не исключена возможность, что, когда ФБР
22
станет известно; что вы поручаете Вульфу вести дело,
оно несколько поостынет.- Так и скажите своему
адвокату. Я вовсе не хочу сказать, что ФБР благоговеет
перед Вульфом, ибо для этого учреждения нет ничего
святого, но ему хорошо известна репутация моего шефа.
А можете и не звонить вашему адвокату, тем более что
в последней фразе письма речь идет об определении
суммы гонорара — у вас остается лазейка. В письме
говорится: « ...если Вы добьетесь желаемого мною резуль¬
тата». Следовательно, вы сами решите, добился ли
Вульф того, что вы хотите. Таким образом, вы вовсе не
подписываете карт-бланш. Ваш адвокат не может не
согласиться с этим письмом.
Миссис Бранер вновь перечитала документ, а затем
уставилась на меня.
— Но я и этого не могу сделать, так как мои
адвокаты даже не знают, что я была у Ниро Вульфа. Они
этого не одобрят. Кроме мисс Дакос, никто не знает
о моем визите.
— В таком случае мы зашли в тупик.— Я поднял
руки.— Послушайте, миссис Бранер, вряд ли мистер
Вульф' сможет взяться за' ваше дело, не располагая
подобным документом. А вдруг обстановка Фак нака¬
лится, что вы захотите все бросить и предоставить ему
одному расхлебывать кашу? Что, если вы струсите
и потребуете обратно аванс?
— Никогда. Я • не принадлежу к числу трусливых
людей, мистер Гудвин.
— Прекрасно. Тогда подпишите.
Миссис Бранер взглянула на документ, потом на
меня, потом снова на письмо и на мисс Дакос.
— Вот что, Сара,— сказала она наконец,— снимите-
ка копию.
— У меня есть копия,— вмешался я.
Клянусь всеми святыми, она снова очень вниматель-
-1о прочла копию. Ее хорошо вымуштровал муж или
юрисконсульты после его смерти. 'Затем она подписала
червый экземпляр, и я взял его.
— Мистер Вульф поэтому и хотел, чтобы вы зашли
сюда сегодня утром? — спросила она.
— Отчасти,— кивнул я.— Он хотел, чтобы я рас¬
спросил мисс Дакос о том, как за нею ведется слежка,
1 я это сделал. Вчера я видел, как велась слежка за вами
-1:з машины, номер которой я записал. В ней находилось
'1.вое сотрудников ФБР, и они хотят, чтобы вы знали
23
о том, что за вами следят. В дальнейшем нам, вероятно,
будет не о чем расспрашивать вас, пока не произойдет
что-нибудь важное, однако такая возможность не
исключается, и поэтому нам следует заранее договори¬
ться вот о чем. Вы читали книгу Кука и знаете, что
означает выражение «поставить жучка». Как, по-ваше¬
му, есть в этой комнате «жучки»?
— Не знаю. Я, конечно, думала об этом, и мы
обследовали комнату несколько раз. Я не уверена, есть
ли в ней микрофоны. Ведь для установки их люди из
ФБР должны были проникнуть сюда, не так ли?
— Да, если специалисты-электрики не изобрели
_ что-нибудь новое, хотя я сомневаюсь в этом. Я не хочу
сгущать красок, миссис Бранер, но не думаю, чтобы
в этом доме можно было разговаривать, не опасаясь быть
подслушанным. На улице холодно, но подышать свежим
воздухом Вам будет полезно. Что вы скажете на это?
Миссис 'Бранер кивнула:
— Вот видите^ мистер ГуДвин! И это в моем
собственном доме ! Что ж, ничего ие поделаешь.
Она , поднялась и вышла,
— Но ведь вы могли бы пройти наверх,— улыбаясь,
заметила Сара Дакос.— Через стены или даже замочные
скважины я слышать не могу.
— Нет ?>— Я внимательно оглядел ее с головы до ног,
благо предлог был. Рассматривать ее было сплошным
удовольствием.— А может, на вас спрятано оборудова¬
ние для подслушивания ? Существует единственный
способ узнать это точно, но он вам не понравится.
—Вы в этом уверены?—спросила она, смеясь
одними глазами.
—Да, исходя из знания человеческой натуры. ■ Вы
относитесь к числу щепетильных людей. Не подошли же
вы к человеку, который следит за вами, и не спросили
у него, что ему нужно и как его фамилия.
— Вы считаете, что мне следовало так поступить ?
— Нет, но вы и не сделали этого. Можно мне узнать
вы танцуете ?
— Иногда.
— Если вы пота1щуете со мной, я буду больше знать
о вас. Я не хочу этим сказать, что узнаю, работаете вы на
ФБР или нет. Если б вы работали на ФБР, им не нужно
было бы следить за вашей хозяйкой и всей семьей
Единственная причина, почему я...
На пороге показалась наша клиентка. Я не слыхал ее
24
шагов. Это было плохо. Конечно, мисс Дакос была
привлекательна, но уж не настолько, чтобы я ничего не
слышал, даже будучи занят разговором. Это могло
означать только, что я еще не включился полностью
в работу, а это было недопустимо. Следуя за миссис Бра-
нер в вестибюль, я принял твердое решение на сей счет.
Дверь на УлиЦУ нам открыл человек в черном, •мы
оказались на январском ветру и пошли в направлении
Парк-авеню, но вскоре остановились на углу.
— Стоя разговаривать удобнее,— сказал я.— Итак,
о встрече, если в ней возникнет необходимость. Со¬
вершенно невозможно предугадать заранее, что прои¬
зойдет. Возможно даже, что нам с мистером Вульфом
придется покинуть свой дом и где-нибудь скрываться.
Если вы получите по телефону или каким-нибудь
иным путем сообщение о том, что «каша прокисла»,
немедленно отправляйтесь в «Черчилль-отель» и. най¬
дите там человека по имени Уильям Коффи. Он работает
в гостинице дежурным детективом. Вы можете сделать
ио открыто. Он или передаст вам что-либо, или
сообщит устно. Запомните: «КаШа прокисла», «Чер¬
чилль-отель», Уильям Коффи. Ничего не записывайте.
— Хорошо.— Она нахмурилась.— Вы уверены, что
этому человеку можно доверять?
— Да. Если бы вы лучше знали мистера Вульфа и
меня, вы не стали бы задавать таких вопросов. Вы все
запомнили?
-Да.
Она плотнее закуталась в свое манто, правда на этот
раз не соболье.
— Далее, как вызвать нас, если нельзя будет
говорить по телефону? Из телефона-автомата позвоните
в дом мистера Вульфа и независимо от того, кто вам
ответит, скажите только, что «Фидо заболел», после чего
повесьте трубку. Два часа спустя поезжайте в отель
к Уильяму Коффи. Это, конечно, для разговора,
о содержании которого ФБР не должно знать. О том,
что ФБР сделало или уже знает, вы можете сообщать
нам по телефону открыто. В ином случае — «Фидо
заболел».
Миссис Бранер продолжала хмуриться.
— Но ведь ФБР будет знать об Уильяме Коффи после
первого же моего посещения.
— Может быть, нам придется всего один раз
воспользоваться его услугами. Не беспокойтесь об этом.
25
Вообще-то говоря, миссис Бранер, вы теперь будете
стоять в стороне от всей этой процедуры. Мы будем
работать для вас, а не против вас. Возможно, что нам
вообще не потребуется связываться с вами. Все, что я вам
сказал,— это на всякий случай, предусмотрительность
никогда не помешает. Но есть нечто такое, что нам
следует знать сейчас же. Вы посетили мистера Вульфа
и вручили ему чек на шестизначную сумму только
потому, что вам досаждают. Вы, конечно, очень богатая
женщина, но поверить вашему объяснению трудно.
Вполне вероятно, что существует нечто, касающееся вас
или кого-то из ваших близких, что вы не хотели бы
предавать гласности, и вы опасаетесь, что ФБР
докопается до этого. Если это так, нам необходимо знать.
Не существо дела, нет, а насколько оно важно и близки
ли они к тому, чтобы узнать об этом.
Налетел порыв ветра, миссис Бранер наклонила
голову и сгорбилась.
— Нет,— сказала она.^Ветер отнес ее голос.— Нет,—
повторила она громче.— Не будем обсуждать этого,
мистер Гудвин. Наверное, у каждой семьи есть свои...
есть что-то свое. Пока ФБР, насколько я знаю, ничего не
известно... Я не думала о риске, когда рассылала книгу,
но тем не менее послала ее и не жалею об этом.
— И это все, что вы хотите сказать?
— Да.
— Ну хорошо. Если сочтете нужным сказать больше,
вы знаете, что нужно будет сделать. Что прокисло?
— Каша.
— Кто заболел?
— Фидо.
— Как фамилия?
— Уильям Коффи. «Черчилль-отель».
— Недурно. Ну, вам, пожалуй, следует идти домой.
Вы замерзнете. Вероятно, я с вами увижусь, но только
богу известно когда.
Она прикоснулась к моей руке:
— Что вы намерены делать?
— Осматриваться. Думать. Искать.
Она хотела было что-то сказать, но передумала,
повернулась и пошла. Я подождал, пока она не скрылась
в подъезде. Проходя мимо стоявших у обочины машин,
я посматривал на них и недалеко от Мэдисон-авеню
увидел автомобиль с двумя типами на переднем сиденье.
Я остановился. Они делали вид, что даже не смотрят
26
р мою сторону, как их учат в Вашингтоне. Я отступил
шага на два, достал блокнот и записал номер машины.
Если они действуют в открытую, почему бы и мне не
поступать так же? Парни в машине по-прежнему не
обращали на меня внимания, и я отправился дальше.
Сворачивая на Мэдисон-авеню, я даже секунды не
потратил на то, чтобы проверить, следует ли за мной
филер, так как еще накануне вечером по телефону-
автомату договорился кое о чем со знакомым таксистом
по имени Эл Голлер. Мои часы показывали одиннадцать
тридцать пять. Времени у меня оставалось достаточно,
и по дороге я часто останавливался, разглядывая
витрины магазинов. На углу Шестьдесят пятой улицы
я зашел в аптеку, сел около входа и заказал бутерброд
с солониной и ржаным хлебом и стакан молока.
У Ниро Вульфа никогда не подается солонина и ржаной
хлеб. Подкрепившись, я попросил кусок яблочного
пирога и кофе. В 12.27, покончив со второй чашкой кофе,
я обернулся, чтобы посмотреть в окно. В 12.31 у аптеки
остановилось коричнево-желтое такси. Я быстро напра¬
вился к выходу, хотя и не так скоро, как хотел, ибо
дорогу мне загораживала женщина, также шедшая
к двери. Я обогнал ее, вышел и сел в машину. Эл
выставил знак «занято», и мы поехали.
— Надеюсь, на этот раз не фараоны?— заметил
через плечо Эл.
— Нет, бедуины на верблюдах. Ну-ка сделай
побольше поворотов. Береженого бог бережет, а я се¬
годня должен быть уверен, что за мной нет слежки.
Извини, что я повернусь к тебе спиной.
Через десять минут и шесть поворотов, убедившись,
что слежки не было, я попросил Эла ехать на угол
Первой авеню и Тридцать шестой улицы. Здесь
я заплатил ему десятку и сказал, чтобы через двадцать
минут он смылся, если я не вернусь. Конечно, ему
сватило бы и пятерки, но наш клиент от этого не
обеднеет, а Эл, вероятно, еще нам понадобится. Пройдя
полтора квартала, я вошел в здание, которого здесь не
5ыло еще года три назад, взглянул на указатель на стене
вестибюля, узнал, что фирма «Эверс электроник»
Располагается на восьмом этаже, и поднялся туда на
Рифте.
Фирма занимала целый этаж; стол дежурного
Секретаря стоял сразу же при выходе из лифта, за ним
^идел дюжий детина с хриплым голосом, квадратным
27
подбородком и недружелюбным взглядом. Я подошел
к нему.
— Будьте любезны доложить обо мне мистеру
Адриану Эверсу. Мое имя Арчи Гудвин.
Секретарь явно не поверил этому, впрочем, он не
поверил бы даже, если бы я сообщил, что сегодня шестое
января.
— Вы договорились с ним о свидании? — спросил
он.
— Нет. Я работаю в частном детективном агентстве
Ниро Вульфа и располагаю кое-какой информацией,
могущей заинтересовать, мистера Эверса.
И этому он тоже не поверил.
— Вы сказали, что работаете у Ниро Вульфа?
— Да. Поклясться на Библии?
Он снял трубку телефона, сказал несколько слов,
выслушал ответ и буркнул:
— Подождите.
Все это время он внимательно разглядывал меня,
видимо решая, насколько ему будет трудно справиться
со мной. Желая продемонстрировать, что меня это вовсе
не трогает, я повернулся к нему спиной и принялся
рассматривать висевшую на стене фотографию двухэ¬
тажного здания с надписью: «Электронный завод
Эверса в Дейтоне». Я уже почти закончил пересчитывать
окна заводского фасада, когда открылась дверь и жен¬
щина, произнеся мое имя, предложила мне следовать за
ней. Пройдя по вестибюлю, мы свернули за угол
и подошли к двери с табличкой, на которой было
написано: «Мистер Эверс». Женщина распахнула
передо мной дверь, и я вошел.
Эверс сидел за письменным столом . и жевал
бутерброд.
— Но я вовсе не хотел отрывать вас от завтрака! —
воскликнул я.
Продолжая жевать, он принялся рассматривать
меня сквозь очки без оправы. У него было маленькое
аккуратное личико, из тех, что обычно не запоминаются,
если специально не постараться. Проглотив кусок, он
отпил кофе из бумажного стаканчика и сказал:
— Меня всегда кто-нибудь отрывает. Что там у вас
о Ниро Вульфе и информации? Какая еще информа¬
ция?— Он снова принялся за бутерброд.
Я подошел к столу и сел.
— Возможно, вам уже известно об этом... Я говорю
28
о военном заказе, полученном вашей фирмой...
Он пожевал и, проглотив, спросил:
— А какое до этого дело Ниро Вульфу? Разве он
теперь работает в каком-нибудь правительственном
учреждении?
— Нет, он работает для одного частного лица. Его
клиенту стало известно, что правительство аннулирова¬
ло этот заказ или намерено аннулировать в самое
ближайшее время в связи с проверкой сотрудниками
ФБР политической благонадежности одного из ваших
служащих. Разумеется, подобное «совпадение» должно
заинтересовать не только нашего клиента, но и обще¬
ственность...
— Кто ваш клиент?
— Я не могу его назвать. Дело конфиденциальное и...
— Кто-нибудь связанный с нашей фирмой?
— Нет, никоим образом. Как я уже сказал, мистер
Эверс, дело представляет общественный интерес, и вы
понимаете почему. Если ФБР грубо нарушает личные
и имущественные права граждан под предлогом
проверки их политической благонадежности, вопрос
перестает быть частным. Клиент мистера Вульфа
обеспокоен именно этим аспектом проблемы. Все, что вы
найдете нужным сообщить нам, будет рассматри¬
ваться как строго конфиденциальный материал и ис¬
пользоваться только с вашего разрешения. Вполне
естественно, вы не желаете терять полученный вами
военный заказ, насколько нам известно довольно
крупный, но вместе с тем, как всякий порядочный
гражданин, не можете мириться с подобным беззакони¬
ем. По мнению клиента мистера Вульфа, в этом
и заключается суть вопроса.
Эверс отложил бутерброд и вновь принялся внима¬
тельно рассматривать меня.
— Вы заявили, что располагаете какой-то информа¬
цией.
— Видите ли, мы считали, что вы еще не знаете
о предстоящем аннулировании заказа...
— Об этом известно сотне людей. Что еще?
— Очевидно, причиной аннулирования заказа явля¬
ется то обстоятельство, что в процессе проверки вашего
вице-президента стали известны некоторые факты,
касающиеся его личной жизни. В связи с этим возникает
Два вопроса: насколько точны эти факты и какое
отношение они имеют к определению благонадежности
29
его или вашей фирмы в целом? Может быть, с ним или
с вами поступают несправедливо.
— Что еще?
— Все. По-моему, и этого достаточно, мистер Эверс.
Если вы не желаете обсуждать этот вопрос со мной,
поговорите с самим мистером Вульфом. Если вам
неизвестна его репутация и положение, проверьте.
Мистер Вульф велел мне дать вам ясно понять, что, если
вы получите какую-то выгоду от того, что им делается,
он не намерен требовать от вас компенсации. Клиента он
не ищет, ибо имеет его.
Мистер Эверс хмуро посмотрел на меня.
— Я ничего не понимаю. Ваш клиент — газета?
— Нет.
— Журнал? «Тайм»?
— Нет.— Я решил чуточку превысить данные мне
полномочия.— Я могу только сказать, что это частное
лицо, считающее, что ФБР злоупотребляет своими
правами.
— Не верю. Все это мне весьма не нравится.— Он
нажал кнопку звонка на столе.— Вы из ФБР?
Я ответил отрицательно и продолжал было говорить,
но в открывающейся двери показалась приведшая меня
сюда женщина, и Эверс резко приказал ей:
— Мисс Бейли, проводите этого человека до лифта.
Я попытался возражать и сказал, что, если бы он
обсудил вопрос с Ниро Вульфом, самое худшее, что
могло произойти, так это аннулирование правитель¬
ством заказа его фирме (очевидно, и без того уже
аннулированного), в то время как любая возможность
сохранить его... Однако Эверс уже протянул руку к еще
одной кнопке на столе, и по выражению его лица
я понял, что дальнейший разговор бесполезен. Я встал
и, сопровождаемый секретаршей, вышел из кабинета,
причем сразу же в приемной снова убедился, какой это
был для меня невезучий день. Едва только за мной
закрылась дверь, как из лифта вышел человек, которого
я никак не мог назвать незнакомцем. Около года назад,
во время работы над одним делом, мне пришлось
познакомиться с сотрудником ФБР по фамилии Морри¬
сон. Именно он и появился из лифта.
— Ну и ну! Разве Ниро Вульф теперь тоже
применяет электронику?— поинтересовался он, протя¬
гивая мне руку.
— Стараемся не отставать от других,— ответил я,
30
дружески пожимая ему руку и улыбаясь.— Мы намере¬
ны оборудовать микрофонами одно здание на Шестьде¬
сят девятой улице*.— Я подошел к лифту и нажал
кнопку вызова.— Вот я и знакомился тут с последними
новинками.
Моррисон из вежливости улыбнулся и заметил, что
теперь, наверное, сотрудникам ФБР придется между
собой на службе разговаривать кодом. Дверца лифта
открылась, и я вошел в кабину. Да, день сегодня был
действительно невезучий.- Конечно, особенного значения
это не имело, поскольку с Эверсом у меня все равно
ничего не вышло. Однако невезение никогда не ра-дует,
и лишь одному богу было известно, как мы нуждались,
чтобы нам повезло. Выйдя на тротуар и направляясь
в деловую часть города, я тяжело ступал по твердому
асфальту, а не летел на крыльях, как мне бы хотелось.
Прошло более двадцати минут, и Эл уехал. Однако
в это время дня таксистов на Первой авеню было сколько
угодно; я подозвал одну из машин и дал водителю адрес.
4 .
Вечером в ту среду, без четверти одиннадцать,
усталый и настроенный пессимистически, я поднялся на
крыльцо нашего старого кирпичного особняка и нажал
кнопку звонка. Дверь была закрыта изнутри на цепочку,
и сам открыть ее я не мог. Впустивший меня Фриц
спросил, не хочу ли я отведать жареной утки с керри, но
я ворчливо. отказался. Сбросив пальто и шляпу,
я прошел в кабинет, где за письменным столом сидел
этот расплывшийся гений, удобно устроившийся в сде¬
ланном для него по специальному заказу кресле (чтобы
оно могло вместить тушу весом в одну седьмую тонны);
перед ним на подносе стояла бутылка пива, и он был.
погружен в чтение книги «Сокровища нашего языка»
Линкольна Барнетта. Я подошел к своему столу, резко
повернул вращающийся стул и сел. Он должен был
взглянуть на меня по окончании очередного абзаца.
Так и произошло. Он даже вложил в книгу
закладку — тоненькую золотую полоску, подаренную
ему несколько лет назад одним клиентом, и заметил:
— Ты, конечно, обедал?
— Нет, я не обедал.— Я положил ногу на ногу.—
* Улица в Ныо-Иорке, где находится Управление ФБР.
31
Извините, пожалуйста, что я болтаю ногами. Я съел что-
то очень жирное, забыл даже, что именно, в какой-то
отвратительной забегаловке в Бронксе.
— Фриц подогреет утку и...
— Нет, я уже сказал ему, чтобы он этого не делал.
Это был самый паршивый день в моей жизни, и я хочу
хотя бы закончить его нормально. Сперва я отчитаюсь
перед вами, а потом отправлюсь" спать. Во-первых...
— Черт побери, но ты должен поесть!
— А я говорю — нет. Дело прежде всего.
Я сделал устный доклад, и в частности сообщил
о двух парнях в машине, номер которой я записал.
В конце я высказал несколько соображений, а именно:;
а) нам не к чему тратить время на проверку того, кому
принадлежит эта машина, б) Сару Дакос, очевидно,
следует вычеркнуть из нашего списка, а если оставить,
то только для возможных справок в дальнейшем, в) -если
есть какие-то материалы, компрометирующие семью
Бранер, наша клиентка пока не беспокоится, что они
могут всплыть на поверхность.
Я встал и протянул ему подписанное миссис Бранер
письмо, но он лишь взглянул на него и велел убрать
в сейф.Затем я доложил о посещении Эверса и, конечно,
о встрече с Моррисоном и высказал глубокое убеждение,
что в данном случае вел себя неправильно, ибо мне
следовало заявить Эверсу о наличии у нас секретной
информации, которой он не обладает, которую добыть не
сможет, и о том, что ему придется нам заплатить. Это
было бы довольно рискованно, но, возможно» вызвало бы
его на откровенность. Вульф покачал головой и заметил,
что это сделало бы нас слишком уязвимыми. Я достал
с полки словарь и отыскал нужную страницу.
— «Доступный для ранения,— прочитал я вслух.«—
Не защищенный от нападения или повреждения»,— вот
что означает выражение «уязвимый». Да, трудненько
найти кого-нибудь более уязвимого, чем мы сейчас
Однако я хочу закончить свой отчет за день. Я потратил
много времени на розыски Эрнеста Мюллера, обвиняемо¬
го в укрытии краденого и сейчас освобожденного на
поруки; он вел себя еще хуже Эверса. Ему пришла
в голову мысль стукнуть меня, причем он был Це один,
и мне пришлось отреагировать: возможно, я сломал или
вывихнул ему руку. Затем...
— Ты не пострадал?
— Пострадали только мои чувства. Затем, отведав
32
сала, как я уже докладывал, я отправился на поиски
Джулии Фенстер, которую судили по сфабрикованному
обвинению в шпионаже и оправдали. Я потратил целый
вечер, пытаясь найти ее, а нашел лишь ее братца, и он
оказался типом что надо. Никогда еще так бесполезно не
проводил денЬк Это прямо-таки рекорд. А ведь мы
выбрали эти три дела как наиболее перспективные.
Я просто сгораю от нетерпения узнать программу,
запланированную вами на завтра. Я положу ее себе под
подушку.
— Частично тут виноват твой желудок,— з&метиЛ
Вульф.— Ну, если не утку, тогда хоть яичницу?
— Нет.
— Икру? У нас есть фунт свежей.
— Черт возьми, вы же прекрасно знаете, как
я люблю икру, но сейчас зто было бы надругательством
над таким деликатесом.
Вульф налил пива, подождал, пока опала пена,
выпил, облизал губы и долго молча смотрел на меня.
— Арчи,— сказал он наконец,— ты, наверное, хо¬
чешь вынудить меня возвратить аванс?
— Нет. Я знаю, что мне это не удастся.
— В таком случае ты занимаешься пустословием.
Тебе хорошо известно, что мы взялись за работу,
которая, логически рассуждая, абсурдна. Мы оба
пришли к такому мнению. Маловероятно, чтобы какое-
нибудь^ из сообщений мистера Коэна было бы нам
полезно, но исключать такую возможность нельзя.
Определенный элемент случайности есть в расследова¬
нии каждого дела, ну а сейчас мы целиком зависим от
случая. Мы должны ждать, чтобы нам повезло.
Распоряжаться событиями мы не можем, но должны
делать так, чтобы они происходили. У меня нет для тебя
заданий на завтра. Все зависело от того, что ты сделал
сегодня... Однако не следует утверждать, что день
сегодня прошел без пользы. Возможно, что-нибудь из
сделанного тобой подстегнет кого-нибудь на какие-то
действия. Это может произойти завтра, а может быть,
и на будущей неделе. Сейчас ты устал и голоден. Черт
тебя побери, поешь чего-нибудь!
Я отрицательно покачал головой.
— Так как же относительно завтра?
— Поговорим об этом утром.
Он снова принялся за книгу.
Я встал, пнул ногой кресло, запер письмо в сейф,
$ Совр. а мери к. детектив 33
отправился на кухню и налил себе стакан молока-. Фриц
уже ушел спать. Внезапно сообразив, что надругатель¬
ство над икрой в такой же степени относится и к молоку,
я вылил его обратно в пакет, взял другой стакан
и бутылку виски, налил полстакана и- хватил добрый
глоток. Это сразу устранило во рту привкус жира. Затем
я проверил, хорошо ли закрыта дверь, допил виски,
сполоснул стакан и поднялся в свою комнату, где
облачился в пижаму и домашние туфли.
Я подумал, что неплохо было бы воспользоваться
одеялом с электроподогревателем, но тут же отказался
от этой мысли. В конце концов, должен же человек
испытать иногда и некоторые неудобства. Со своей
постели я взял только подушку, а простыни и одеяла
захватил из шкафа в вестибюле. Нагрузившись таким
образом, я прошел в кабинет и принялся стелить себе на
кушетке. Я уже развертывал одеяло, когда послышался
голос Вульфа:
— Я сомневаюсь в необходимости этого.
— А я нет.'--— Я повернулся к Вульфу.— Вы же
читали эту книгу о ФБР. Если понадобится, ФБР может
действовать очень оперативно. Проникнуть в наш сейф
и шкафы с материалами для них детская забава.
— Ба! Ты преувеличиваешь. Взломать замок сейфа
в частном доме?!
— Подобный метод давно устарел, и ФБР и не
подумает им воспользоваться. Вам следует почитать кое-
что по электронике.— Я подоткнул одеяло себе под ноги.
Вульф отодвинул кресло, поднялся, пожелал мне
спокойной ночи и ушел, прихватив с собой «Сокровища
нашего языка».
В четверг утром я надеялся, что Фриц, после того как
отнесет Вульфу завтрак, передаст мне распоряжение
шефа зайти к нему для. получения указаний, но этого не
случилось. Значит, Вульф не выйдет из оранжереи до
одиннадцати, поэтому я не торопясь занялся обычными
делами, и около десяти часов все у меня было в по¬
рядке — постельные принадлежности возвращены на
место, завтрак съеден, «Тайме» просмотрен, почта
распечатана, рассортирована и положена под. пресс-
папье на стол Вульфа, а Фрицу дано соответствующее
объяснение, вовсе не удовлетворившее и не успокоившее
его. Он прекрасно помнил, как и все мы, тот вечер,
когда. из пулеметов, установленных на. крыше дома
напротив нашего, были разбиты сотни стекол оранжереи
34
л погублены тысячи орхидей. Узнав, что я спал
0 кабинете» Фриц решил, что мы ждем повторения
тогдашнего фейерверка. Я объяснил ему, что являюсь
сейчас только сторожем, а не беженцем, но он не
поверил мне.
После всех дел у меня еще осталось время. Его нужно
было чем-то занять. Фрицу звонил рыботорговец;
я следил за их разговором, но никаких признаков
подслушивания не заметил, хотя линия, безусловно,
прослушивалась. Ура инженерам! Современная наука
добилась того, что каждый может делать что угодно, но
никто не знает, что за чертовщина происходит вокруг
него. Из ящика стола я достал свой блокнот и снова
просмотрел сообщенную нам Лоном Коэном информа¬
цию, обдумывая соответствующие возможности. Всего
я записал четырнадцать пунктов, но по крайней мере
пять из них были совершенно безнадежны. Из оставших¬
ся девяти мы попытались кое-что сделать по трем, но
абсолютно впустую. Оставалось шесть, и я тщательно,
один за другим, перебрал их. Я уже решил, что наиболее
обещающим или по крайней мере менее бесперспектив¬
ным является случай с сотрудницей государственного
департамента, вначале уволенной, а потом восста¬
новленной на службе, и уже протянул руку за
справочником по Вашингтону, чтобы узнать ее телефон,
как раздался звонок в дверь.
Направляясь в вестибюль, чтобы взглянуть через
стекло (через него можно было видеть только в одну
сторону), я ожидал, что к нам пожаловал какой-нибудь
о незнакомец», а возможно, и двое. Мог прийти и Морри¬
сон. Работа в лоб, так сказать. Однако на крыльце я уви¬
дел хорошо знакомое лицо и фигуру доктора Волмера,
приемная которого находится по соседству с нашим
домом. Закрыв дверь и повернувшись, чтобы помочь
доктору снять пальто, я сказал, что, если он ищет
пациентов, ему придется обратиться по другому адресу.
Однако доктор даже не снял шляпы.
— Работы у меня и без того хватает, Арчи. Словно
все сговорились болеть одновременно. Но я только что
получил по телефону сообщение для вас. Звонил
мужчина, не назвавший себя. Он попросил передать вам
лично, чтобы в одиннадцать тридцать вы пришли
и номер двести четырнадцать гостиницы «Вестсайд-
отель» на Двадцать третьей улице, причем пришли
оы без «хвоста».
35
От удивления я широко раскрыл глаза.
— Нечего сказать, сообщение!
— Вот и я так же подумал. А еще он сказал, что вы
предложите мне никому не рассказывать об этом.
— Да, правильно, это самое я вам и говорю.
Я взглянул на часы: 10.47.
— Что еще он сказал?
— Ничего. Он передал это сообщение после того, как
предварительно спросил, смогу ли я сам зайти и повто¬
рить его вам лично.
— «Вестсайд-отель», номер двести четырнадцать.
— Правильно.
— Какой у него был голос?
— Ничего особенного, обычный мужской голос.
— Большое спасибо, доктор. Если можно, окажите
нам еще одну милость. Мы ведем сейчас довольно
деликатное дело, и вас, вероятно, видели входящим
к нам. Возможно, кто-нибудь пожелает узнать, зачем вы
к нам приходили. Если кто-нибудь спросит...
— Я скажу, что вы звонили и просили зайти, так как
вас беспокоит горло.
— Ни в коем случае. Известно, что горло меня не
беспокоит и что я вам не звонил. Наш телефон
прослушивается. Если они узнают, что мы получаем
через вас сообщения, ваш телефон тоже возьмут на учет.
— Боже мой! Это же незаконно!
— Тем это забавнее для некоторых. Так вот, если кто-
нибудь спросит вас, можете возмутиться и заявить, что
это никого не касается, или можете сказать, что
заходили измерить кровяное давление у Фрица... хотя,
позвольте, у вас же нет с собой прибора для этого. Вы
приходили...
— Я приходил к Фрицу взять у него рецепт при¬
готовления escargott bourguignonne. Так будет лучше,
и к моей профессии отношения не имеет.— Он напра¬
вился к двери.— По-видимому, Арчи, вы действительно
ведете деликатное дело.
Я не стал спорить и снова поблагодарил его, а он
попросил передать привет Вульфу. Захлопнув за ним
дверь, я не наложил цепочку, так как собирался
уходить. Вначале я зашел на кухню и сообщил Фрицу,
что он только что дал доктору Волмеру свой рецепт для
приготовления улиток по-бургундски, а затем вернулся
в кабинет и по внутреннему телефону соединился
с оранжереей. Я не верю, что ФБР может подслушивать
36 '
разговоры по внутренним телефонам. Вульф взял
трубку, и я рассказал ему о визите доктора. Он что-то
промычал, а затем спросил:
— Ты имеешь какое-нибудь представление, в чем тут
дело?
— Ни малейшего. Это не ФБР. ФБР это ни к чему.
Возможно, что наши действия уже подстегнули кого-то...
Эверса, или мисс Фенстер, или даже Мюллера. Ваши
указания?
Он лишь фыркнул и повесил трубку, и я должен
признать, что сам напросился на это.
Опаздывать я не хотел, передо мной стояла проблема
обнаружить за собою «хвост» и отделаться от него, а для
этого требовалось время. Кроме того, приходилось
считаться и с такой, хотя и маловероятной, возможно¬
стью, что Эрнест Мюллер решил вдруг обидеться за свою
поврежденную руку и расплатиться со мною, поэтому
я достал из ящика стола кобуру с пистолетом «морли»
и пристегнул под пиджак. Но мне могло понадобиться
и иное снаряжение. Я открыл сейф и взял из резервного
фонда тысячу долларов в потрепанных десятках
и двадцатках. Конечно, можно было ожидать всего,
могли даже сфабриковать мою фотографию в обществе
обнаженной дамочки или возле трупа, но придумывать,
как выйти из такого положения, мне следовало тогда,
когда это случится,
Без одной минуты одиннадцать я вышел из дому. Не
оглядываясь, направился в аптеку на углу Девятой
авеню и из будки телефона-автомата позвонил в гараж,
в котором стоял принадлежавший Вульфу «герои».
Работающий в этом гараже уже лет десять Том
Халлоран, когда я объяснил ему свой план, сказал, что
будет готов через пять минут. Полагая, что лучше
дать ему десять, я на некоторое время задержался
в аптеке у прилавка с дешевыми книгами. Потом
возвратился на Тридцать пятую улицу, прошел мимо
нашего дома, повернул на Десятую авеню, вошел
в гараж и направился к «герону», стоявшему с работаю¬
щим мотором. За рулем уже сидел Том. Я забрался на
заднее сиденье, снял шляпу и скорчился на полу, после
чего машина тронулась.
Возможно, что в «героне» этой модели достаточно
просторно для ног, но уж никак не для человека шести
футов ростом, не являющегося к тому же опытным
акробатом. Мне пришлось основательно помучиться.
37
Минут через пять у меня вдзникли серьезные подозре¬
ния, что Том резко тормозит и крутит машину на
поворотах с единственной целью: проверить мою
выносливость. Я уже начал задыхаться и ноги у меня
затекли, когда он в шестой раз затормозил и сказал:
— Все в порядке, дружище.
— Поднимай теперь меня домкратом, черт тебя
возьми!
Том рассмеялся. Я с трудом расправил плечи,
ухватился за спинку сиденья, кое-как поднялся и надел
шляпу. Мы стояли на углу Двадцать третьей улицы
и Девятой авеню.
— Ты уверен?
— Полностью. Слежки нет.
— Чудесно. Однако в следующий раз держи наготове
санитарную машину. Тут в углу найдешь кусок моего
уха. Сохрани на память обо мне.
Я выбрался из машины. Том спросил, понадобится
ли он мне еще. Я сказал «нет» и что я поблагодарю его
позднее. Он уехал.
«Вестсайд-отель», третьеразрядное заведение, нахо¬
дился в середине квартала. Очевидно, дела у отеля шли
еще неплохо, ибо фасад и вестибюль были отремонтиро¬
ваны всего года два назад. Войдя в гостиницу и ни на что
и ни на кого не обращая внимания, включая лысого
коридорного, я вошел в лифт и нажал кнопку. Выйдя на
нужном этаже и взглянув на номер ближайшей
комнаты, я обнаружил, что рука у меня непроизвольно
скользнула под пиджак и прикоснулась к пистолету.
Я усмехнулся. Если меня ожидает сам Дж. Эдгар
Гувер, ему придется вести себя как следует или поймать
пулю. Дверь номера 214 оказалась закрытой. Мои часы
показывали 11.33. Я постучал, услыхал шаги, дверь
открылась, и, вытаращив от изумления глаза, я замер на
месте. Передо мной было круглое красное лицо
и плотная фигура инспектора полиции Кремера из
бригады по расследованию убийств в южной части
города.
— Вы пунктуальны. Входите,— проворчал он, отсту¬
пил в сторону, и я перешагнул через порог.
Я так долго тренировал себя в умении мгновенно
замечать все окружающее, что, еще только приходя
в себя от изумления, уже механически запомнил всю
обстановку в комнате: двухспальную кровать, комод
с зеркалом, два кресла, небольшой стол с бюваром,
38
который давно следовало поменять, открытую дверь
в ванную. Но тут же, швырнув пальто и шляпу
на кровать, я получил новый удар: на столе, перед
которым стояло кресло без подлокотников, красовался
пакет молока. Рядом стоял стакан. Боже мой, мелькнула
у меня мысль, ведь он купил молоко для своего гостя!
Я не обижусь, если вы не поверите мне. Я тоже не верил
своим глазам, но дело обстояло именно так.
Кремер подошел к одному из кресел, сел и спросил:
— Вы пришли без «хвоста»?
— А как же иначе!, Я всегда выполняю указания.
— Садитесь.
Я сел. Кремер не спускал с меня серых глаз.
— Телефон Вульфа прослушивается?
Я взглянул на него.
— Вы же прекрасно осведомлены об этом. Послу¬
шайте, если бы я перечислил сотню людей, которые
могли ждать меня здесь, вас бы среди них не оказалось.
Этот пакет молока для меня?
-Да.
— В таком случае вы свихнулись. Вы вовсе не
инспектор Кремер, так хорошо нам известный, и теперь
я даже не представляю себе, что ожидает меня. Почему
вас интересует, прослушивается ли наш телефон?
— Потому что я не люблю усложнять что-либо без
крайней необходимости. Я предпочитаю простоту во
всем. Мне хочется знать, мог ли я позвонить непосред¬
ственно вам.
— Конечно, но в таком случае я бы посоветовал нам
обоим молчать.
Кремер кивнул:
— Хорошо. Мне нужна информация, Гудвин. Мне
известно, что Вульф сцепился с ФБР, и я хочу знать,
в чем дело. Полностью и абсолютно все, даже если вам
потребуются целые сутки на рассказ.
Я отрицательно покачал головой:
— Запретная территория, и вам это хорошо известно.
Кремер взорвался:
— Запретная территория, черт побери! А разве я не
нарушаю запрет, появляясь здесь и вызывая вас сюда?
А я-то думал, что у вас есть хоть немного здравого
смысла! Вы что, не отдаете себе отчета в том, чем
я рискую?
— Нет. Не имею ни малейшего представления.
— В таком случае я вам сейчас скажу. Я знаю вас
39
довольно хорошо, Гудвин. Знаю и обязан знать, что вы
с Вульфом иногда предпринимаете скользкие с точки
зрения закона шаги, но мне также известно, что вы
придерживаетесь определенных границ. Так вот, сейчас
мы наедине, и я вам кое-что скажу. Два часа назад меня
вызывал к себе начальник полиции Нью-Йорка. Ему
позвонил Джим Перуццо. Знаете, кто это такой?
— Да, директор лицензионной службы штата Нью-
Йорк. Дом номер двести семьдесят, Бродвей.
— Конечно, вы его знаете. Так вот, не буду тянуть:
ФБР требует, чтобы лицензии, выданные Вульфу и вам,
как частным детективам, были аннулированы. Перуццо
предложил представить все данные, которые имеют¬
ся на вас в полиции. Начальнику полиции извест¬
но, что в течении ряда лет я поддерживаю... гм-гм...
контакт с вами, и он приказал мне представить пись¬
менный доклад. Вам известно, как пишутся докла¬
ды: их направленность зависит от того, кто их
Составляет. Прежде чем приняться за доклад, я
хочу знать, что сделал или делает сейчас Вульф и
почему он так восстановил против себя ФБР. Я хочу
знать положение вещей самым подробным образом.
Когда что-нибудь требует внимательного размышле¬
ния, полезно, чтобы ваши руки были чем-то заняты,
например стряхиванием пепла с сигареты или достава¬
нием носового платка. Но я не курю и поэтому, взяв
пакет с молоком, оторвал клапан и осторожно наполнил
стакан. Одно было совершенно очевидным. Ведь Кремер
мог позвонить и вызвать меня к себе или прийти
к Вульфу, но он не сделал ни того, ни другого,
подозревая, что наш телефон прослушивается, а за
домом ведется наблюдение. Кремер явно не хотел, чтобы
ФБР стало известно о нашей встрече, и приложил много
усилий, чтобы провести свидание конспиративно... Он
сообщил мне о ФБР, Перуццо и начальнике полиции
с какой-то целью, ибо не имел права рассказывать об
этом постороннему человеку. Кремер, бесспорно, не
хотел, чтобы наши лицензии были аннулированы, из
чего следовало: что-то серьезно тревожит его и мне
следует узнать, что именно. В такой ситуации, прежде
чем начать рассказывать, да тем более полицейскому,
следовало бы позвонить Вульфу и передать все на его
усмотрение. Однако сейчас это исключалось. Полу¬
ченные мною указания для подобных случаев заключа-
40
дись в том, что я должен руководствоваться здравым
смыслом и своим опытом.
я решил так и .поступить. Я отпил молоко, поставил
стакан на стол и сказал:
— Ну уж если вы можете нарушить инструкции, то
и я вправе это сделать. Дело обстоит так...— И я изло¬
жил ему всю историю: про появление миссис Бранер,
аванс в сто тысяч долларов, вечер с Лоном Коэном, мой
разговор с миссис Бранер и Сарой Дакос, день,
потраченный мною в «Эверс электроник», на Эрнеста
Мюллера и Джулию Фенстер, и то, что я провел ночь
на кушетке в кабинете. Я не вдавался в подробности, но
коснулся всего. К тому времени, когда я закончил,
стакан с молоком был пуст, а у Кремера изо рта торчала
сигара. Вообще-то он не курит сигар, а лишь жует
и портит их.
— Следовательно, сто тысяч долларов остаются
у Вульфа, что бы ни произошло?
Я кивнул и добавил:
— И еще чек лично для меня. Я упоминал об этом?
— Да. Ну, Вульф с его самомнением меня не
удивляет. Нет ничего, за что бы он не взялся, особенно
если ему хорошо заплатят. Но вот вы меня просто
поразили. Вы же прекрасно понимаете, что бороться
с ФБР бесполезно. Даже Белый дом не в состоянии
что-нибудь сделать с ФБР. Вы напрашиваетесь на
крупные неприятности и, бесспорно, столкнетесь с ними.
Если кто и свихнулся, так это вы.
Я налил себе еще молока.
— Вы правы,— согласился я.=— Вы чертовски правы
с любой точки зрения. Еще час назад я бы просто сказал
«аминь». Но знаете, сейчас я чувствую себя иначе.
Я говорил о том, что сказал мистер Вульф вчера
вечером? Он сказал, что то или иное совершаемое нами
может подстегнув кого-нибудь на те или иные действия.
Вот смотрите: ФБР подстегнуло Перуццо и заставило его
позвонить начальнику полиции, тот подстегнул вас,
а это вынудило вас позвать меня сюда и угостить
молоком, что совершенно невероятно. Если могло
произойти одно маловероятное событие, следовательно,
может произойти и другое. Можно мне задать вопрос?
— Спрашивайте.
— Вы не питаете особой любви к Ниро Вульфу и, уж
конечно, терпеть не можете меня. Почему вам хочется
представить начальнику полиции такой доклад, после
41
которого аннулировать наши лицензии будет затрудни¬
тельно?
— Я этого не говорил.
— Вздор. Вызов менясюда тем способом, который вы
применили, подтверждает это. Почему же все-таки?
Кремер встал с кресла, на цыпочках подошел
к двери, резко распахнул ее и высунул голову в коридор.
В отличие от меня он явно не был уверен, что пришел
сюда без «хвоста». Потом он закрыл дверь, зашел
в ванную, оттуда до меня донесся шум воды, пущенной
из крана; через минуту Кремер вышел со стаканом воды.
Он неторопливо выпил его, поставил стакан на стол, сел
и, прищурившись, посмотрел на меня.
— Я служу фараоном уже тридцать шесть лет,—
заявил он,— и впервые сейчас сообщу служебный секрет
постороннему лицу.
Я вежливо улыбнулся:
— Польщен. Точнее говоря, мистер Вульф будет
польщен.
— Враки. Ни он, ни вы не знаете, что такое
благодарность, даже если ее оклеить соответствующими
ярлыками. Гудвин, я хочу сообщить вам кое-что. Только
вам с Вульфом и больше никому. Об этом не должны
знать ни Лон Коэн, ни Саул Пензер, ни Лили Роуэн.
Понятно?
— Непонятно лишь, зачем вы вообще упоминаете
мисс Роуэн — ведь она всего-навсего мой личный друг.
И кстати, какой вам смысл рассказывать мне нечто
такое, что мы не имеем права использовать?
— Использовать вы можете, но без упоминания
источника. Об этом никто не должен знать. Никто
и никогда.
— Пожалуйста. Жаль, что здесь нет мистера
Вульфа, чтобы подтвердить наше соглашение своим
честным словом, поэтому я делаю это за него. За нас.
Наше честное слово.
— Этого достаточно. Записывать вы ничего не
должны, ибо у вас не память, а магнитофон. Вам что-
нибудь говорит имя Морриса Элтхауза? — Он повторил
фамилию по буквам.
— Я читаю газеты,— кивнул я.— Преступление,
которое вам не удалось раскрыть. Убит выстрелом
в грудь в конце ноября. Оружие не найдено.
— Да, в пятницу вечером двадцатого ноября. Труп
обнаружен уборщицей на следующее утро. Смерть
42
наступила между восемью часами вечера в пятницу
11 тремя часами утра в субботу. Одно пулевое сквозное
ранение в грудь и сердце. Задев ребро, пуля вышла через
спину и ударилась в стену в сорока дюимах над полом,
но сделала лишь вмятину, так как была на излете.
Элтхауз лежал на спине, вытянув ноги. Одет, но без
пиджака, в одной рубашке. В комнате все в порядке
и никаких признаков борьбы. Я не слишком быстро
говорю?
— Нет. .
— Прервите меня, если у вас будут вопросы. Это
произошло в гостиной его квартиры на третьем этаже —
по адресу: Арбор-стрит, дом номер шестьдесят три,—
состоящей из двух комнат, кухни и ванной. Убитому
было тридцать шесть лет, и жил он там один. По
профессии литератор, за последние четыре года написал
семь статей для журнала «Тик-Ток». В марте должна
была состояться его свадьба с двадцатичетырехлетней
Мэриен Хинклей из редакции «Тик-Ток». Конечно,
я мог бы продолжать рассказ и даже принести сюда
досье. Однако в нем нет ничего такого, из чего можно
было бы узнать, что делал Элтхауз перед смертью, о еос
связях или знакомых. Во всяком случае, мы не нашли
ничего полезного.
— Вы упустили маленькую деталь — калибр пули.
— Ничего я не упустил. Пули не было. Ее не
оказалось.
Я широко раскрыл глаза:
— Да? Чертовски аккуратный убийца.
— Вот именно. Аккуратный и хладнокровный. Судя
по ране, выстрел был произведен из револьвера тридцать
восьмого калибра или крупнее. Теперь еще два факта.
Во-первых, в течение трех последних недель Элтхауз
собирал материалы о ФБР для статьи в журнале «Тик-
Ток», но никаких, абсолютно никаких материалов у него
в квартире не обнаружено. Во-вторых, в пятницу около
одиннадцати часов вечера три сотрудника ФБР вышли
из дома номер шестьдесят три по Арбор-стрит, свернули
за угол к ожидавшей там машине и уехали.
Я сидел и молча смотрел на Кремера. Вообще говоря,
существует много причин для молчания, но основная
заключается в том, что вам нечего сказать.
— Таким образом, получается, что Элтхауз убит
агентами ФБР,— продолжал Кремер.— Приходили ли
«ни к Элтхаузу только для того, чтобы убить его?
43
Безусловно, нет. Можно выдвинуть несколько версий
Вполне вероятно, что они позвонили ему по телефону, он
не ответил и они решили, что его нет дома. Они приехали
к нему на квартиру и нажали кнопку звонка, но он опять
не ответил, и сотрудники ФБР, решив, что квартира
пуста, открыли дверь и сами вошли, чтобы провести
секретный обыск. Элтхауз схватился за револьвер, но
один из работников ФБР застрелил его, прежде чем он
успел даже выстрелить. В этом отношении все они
проходят отличную тренировку. Потом они взяли то, за
чем пришли, и удалились, прихватив и пулю, поскольку
она была из их револьвера.
Я слушал. Еще никогда в своей жизни я так хорошо
не слушал. Потом спросил:
— А у Элтхауза был револьвер?
— Да. «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибрд
У него было разрешение. Однако револьвера в квартире
не оказалось, и только ФБР известно, зачем его
сотрудники взяли с собой и этот револьвер. В ящике
стола осталась почти полная коробка патронов.
Я продолжал сидеть молча, а потом заметил:
— Таким образом, вы все же расследовали это дело
до конца. Поздравляю.
— Оставьте свое паясничание для другого раза
Гудвин.
— Кто их видел?
Кремер отрицательно покачал головой.
— Я могу вам рассказать все, что угодно, но только
не это. Да и кроме того, этот человек ничем не может вам
помочь. Он видел, как они вышли из дома, сели
в машину й уехали, и ему удалось записать номер их
машины. Но мы связаны по рукам и ногам. Даже если
мы назовем их, мы бессильны. Что я могу сделать, если
не в состоянии доказать их вину? Но когда речь
идет об этом проклятом ФБР, я готов отдать свое годовое
жалованье, чтобы только зацепить его сотрудников
и посадить. Это не их город, а мой. Наш — полиции
Нью-Йорка. Уже много лет мы вынуждены только
стоять в стороне и скрежетать зубами. Теперь уже дошло
до того, что работники ФБР вламываются в дома на
территории, за которую отвечаю я, убивают людей
и смеются надо мной!
— Да? Смеются?
— Да. Я сам поехал на Шестьдесят девятую улицу
и разговаривал с Бреггом. Я сказал, что, поскольку ФБР
44
было, конечно, известно о том, что Элтхауз собирал
материалы для статьи, за ним, возможно, велась
тщательная слежка и в день его убийства, а если так, то
я буду признателен за любую помощь. Брегг ответил, что
ФБР радо бы помочь, если бы могло, но у них очень много
важных дел и им некогда возиться с делом какого-то
паршивого газетного сплетника. Я не сказал ему, что там
видели его подчиненных. Он бы просто рассмеялся
мне в лицо. Конечно, мы обсуждали все это у начальни¬
ка полиции,— продолжал Кремер.— И не однажды. Но
повторяю, я связан по рукам и ногам. Мы с огромным
удовольствием предъявили бы обвинение этой банде
убийц, но какие доказательства их виновности можем
мы представить суду и каковы будут для нас послед¬
ствия? Поэтому мы вынуждены помалкивать. Вот
почему я и сказал себе: я не только напишу начальнику
полиции доклад о Вульфе и о вас, но еще и встречусь
с вами. Не думаю, что ваши лицензии будут аннулирова¬
ны. Однако я не сообщу ему, что мы виделись.
Он встал и снял с вешалки шляпу и пальто.
— Можете допить молоко. Хочу надеяться, что
миссис Бранер не напрасно выдала вам аванс.—
Он протянул мне руку.— Желаю успехов.
— И вам тоже.— Я встал и пожал ему руку.—
А если понадобится, сможет ли этот человек опознать
их?
— Да в уме ли вы, Гудвин? Трое против одного?
— Знаю, знаю. Но все же сможет ли он, если это
потребуется, хотя бы для того, чтобы попортить кое-кому
кровь?
— Возможно. Ну вот, я вам рассказал все, что знал.
Не приходите ко мне и не звоните. Дайте мне несколько
минут, чтобы уйти отсюда.— В дверях он обернулся
и сказал: — Передайте от меня привет Вульфу.
Я стоя допил молоко.
5
Выло двадцать минут первого, когда я покинул
♦ Вестсайд-отель». Мне захотелось пройтись. Во-первых,
я все еще не замечал за собой филеров, а я люблю гулять
в одиночестве. Во-вторых, я не хотел загружать голову
Разными мыслями, а, когда я гуляю, они обычно не
беспокоят меня. В-третьих, я хотел осмотреть кое-какие
45
достопрймечательности. К тому же стоял погожий
зимний день, почти безветренный.
Для того чтобы вам стало ясно, какие мысли
появляются у меня на прогулках, скажу, что, проходя по
Вашингтон-скверу, я подумал об одном совпадении. Оно
состояло в ?ом, что Арбор-стрит, на которой жил
Элтхауз, находилась в Виллидже и что Сара Дакос тоже
живет в Виллидже. Мысль эту нельзя было назвать
блестящей, ибо в Виллидже проживает около миллиона
людей, а мне известны куда более странные совпадения,
однако это дает вам представление о том, чем занята моя
голова, когда я гуляю.
Я бывал на Арбор-стрит и раньше, в связи
с обстоятельствами, которые для моего нынешнего
рассказа не имеют никакого значения. Это узенькая
улица, длиной всего три квартала, с двумя рядами
старых кирпичных домов. Дом номер 63 ничем не
отличался от других. Стоя на противоположной стороне
улицы, я внимательно осмотрел его. Окна третьего
этажа, где жил и умер Моррис Элтхауз, были задернуты
рыжевато-коричневыми портьерами. Я прошел за угол,
где в вечер убийства стояла машина сотрудников ФБР.
Хоть я и сказал, что решил осмотреть кое-какие
достопримечательности, на самом деле я выполнял свои
прямые обязанности — знакомился с местом преступлен
ния, расследованием которого мне, возможно, предстоя¬
ло заняться. Иногда это дает результаты. Правда, Вульф
не признает этого, он ни за что не подойдет к окну, даже
если преступление совершено под этим окном. Конечно,
было бы неплохо подняться на третий этаж и осмотреть
квартиру, но я хотел попасть домой до ленча и поэтому
подозвал такри и уехал.
Вернуться раньше я хотел по той простой причине,
что во время еды, по установленному Вульфом твердому
правилу, разговоры о делах были за прещены. Но
я опоздал. В двадцать минут второго, когда Фриц
открыл мне дверь, Вульф уже был за столом. Усажива¬
ясь на свое обычное место напротив него, я проронил
несколько слов о погоде. Он что-то промычал, прожевы¬
вая поджаренную телятину.
Я тоже взял себе кусок, хотя аппетит у меня был
испорчен. Мне хотелось показать Вульфу нелепость его
правил, но все равно поговорить с ним о деле во время
ленча не удалось.
После ленча я сказал Вульфу, что хочу кое-что
46.
^оказать ему в подвале. Мы прошли в вестибюль,
свернули направо и спустились по лестнице^ В подвале
находилась комната Фрица, ванная, кладовая и боль-
щая комната с бильярдным столом. В бильярдной на
возвышении стояло большое удобное кресло для Вульфа,
в котором он восседал, когда у него появлялось желание
посмотреть, как мы с Саулом Пензером орудуем киями,
что происходило примерно раз в год. Я привел Вульфа
сюда, зажег свет и заявил:
— Вот ваш новый кабинет. Надеюсь, он вам
понравится. Хотя я не думаю, что специалисты ФБР
могут оборудовать помещение микрофонами, не побывав
в нем, но рисковать не стоит. Бильярдную они наверняка
не приняли в расчет. Пожалуйста, присаживайтесь.—
Сам я примостился на краешке бильярда, лицом
к креслу.
Вульф сердито взглянул на меня:
— Ты что, пытаешься вывести меня из терпения или
это на самом деле возможно?
— Не исключено. Поэтому я не хочу, чтобы они
пронюхали о том, что инспектор Кремер просил
передать вам привет, угостил меня молоком, пожал руку
и пожелал счастливого Нового года.
— Не валяй дурака.
— И не думаю. Это был Кремер.
— В номере гостиницы?
— Да.
Вульф поднялся на возвышение и опустился в крес¬
ло.
— Докладывай,— приказал он.
Я рассказывал не торопясь, не желая ничего
пропустить. Если бы мы находились в кабинете наверху,
Вульф откинулся бы назад и закрыл глаза, но кресло
в бильярдной не было приспособлено для этого, и ему
пришлось сидеть выпрямившись. В течение последних
десяти минут губы у него были плотно сжаты или из-за
моего рассказа, или потому, что он сидел не в обычной
позе, а возможно, и потому, и по-другому. Заканчивая
сообщение о своей экскурсии по городу, я заметил, что
какой-нибудь человек, гулявший с собакой по другой
стороне улицы, напротив дома Элтхауза, или кто-нибудь
из дома напротив мог видеть, как сотрудники - ФБР
вышли из подъезда и - направились к машине за углом,
и даже заметить номер. Как раз на углу стоит уличный
Фонарь.
47
Вульф долго втягивал в себя носом воздух.
— Вот уж никогда бы не подумал,— сказал он,—
что мистер Кремер может быть таким ослом, чтобы
встретиться с тобой.
Я кивнул.
— Однако это так. Он не знал, почему ФБР
заинтересовалось вами, пока я не сообщил ему. Ему было
известно только, что вы чем-то настроили против себя
ФБР, а у него в руках дело об убийстве, по которому он
не может привлечь к ответственности сотрудников бюро,
вот он и решил подбросить это дело вам. Признайтесь,
что вы чувствуете себя польщенным, ибо Кремер уверен,
что у вас есть пусть хотя бы самый маленький шанс
успешно его завершить. Вы только подумайте, каких
хлопот ему стоило организовать эту встречу! Он даже не
задумался над тем, что я рассказал ему о миссис Бранер,
хотя сейчас, наверное, размышляет об этом. Предполо¬
жим, вы совершите чудо и докажете, что убийство
Элтхауза — дело рук агентов ФБР. Вашей клиентке это
абсолютно ничего не даст. Ей было бы на руку, а вам
дало бы возможность получить гонорар, если бы вы
могли заявить ФБР: послушайте, я не стану заниматься
этим убийством, если вы прекратите преследовать
миссис Бранер. Однако Кремеру это будет не по нраву.
Да и вам тоже. Я знаю, что с убийцами вы ни на какие
компромиссы не идете. Я ясно все изложил?
— Мне не нравятся твои местоимения,— проворчал
Вульф.
— Ну хорошо, сделайте это «мы», «нам», «нас» и так
далее.
Вульф покачал головой:
— Вот положеньице! — Он чуть улыбнулся уголка¬
ми рта.
— Чему вы улыбаетесь, черт вас возьми?—резко
спросил я, не сводя с него глаз.
— Возникло очень затруднительное положение.
Ясна бесполезность попытки доказать, что этот человек
был убит сотрудниками ФБР. Ну что ж, в таком случае
мы докажем, что они его не убивали. Нам-то это пойдет
на пользу, а что дальше?
— Вот именно.
— Посмотрим. Ты только подумай, Арчи. У нас
с тобой ничего не было, сведения мистера Коэна —
мелочь. Сейчас же благодаря Кремеру мы располагаем
хорошим орешком в виде не доведенного до конца дела
48
об убийстве, в котором весьма серьезно замешано ФБР
независимо от того, его ли сотрудниками оно совершено.
Это прямой вызов нашему мастерству и нашим
способностям, если мы ими обладаем. Бесспорно, нам
сперва нужно выяснить, кто убил этого человека. Ты
видел Кремера и слышал, как он это рассказывал. Он
действительно убежден, что убийство совершено фэбеэ-
ровцами?
-Да.
— Убежден?
— Он так считает. Кроме того, ему очень хотелось
верить, что это именно так. ФБР он называет не иначе
как «проклятое», «банда убийц» и тому подобное. Узнав,
что на месте происшествия были замечены трое
сотрудников ФБР, Кремер даже не пытался заниматься
другими версиями. Он опытный криминалист, и, будь
у него другие серьезные данные, он бы их расследовал.
Однако у него их не было, и он твердо решил, что
убийство — дело рук фэбеэровцев. Действительно, если
Элтхауз уже был мертв, когда в его квартиру проникли
сотрудники ФБР, почему они не сообщили об этом? Они
же могли это сделать после ухода из квартиры и не
называя себя. По каким-то причинам они сочли нужным
промолчать. Почему? То же самое относительно пули.
Не многие убийцы могли бы подумать о том, что пуля
прошла насквозь и, ударившись в стену, упала на пол.
А они нашли ее и унесли с собой. Для такого специали¬
ста своего дела, как Кремер, это очень важное
обстоятельство. Поэтому можно понять, почему Кремер
обвиняет в убийстве ФБР.
— Кто этот Брегг, которого упомянул Кремер? —
спросил Вульф хмурясь.
— Ричард Брегг — самый старший представитель
ФБР в Нью-Йорке.. Начальник Нью-Йоркского управле¬
ния ФБР.
— Но он-то знает, что Элтхауз был убит одним из его
подчиненных?
— Это нужно спросить у него. Брегг может догады¬
ваться, что один из его подчиненных убил Элтхауза, но,
если они не сообщили об этом и ему, утверждать
обратное он, разумеется, не в состоянии, так как не был
там. Он вовсе не идиот, но был бы им, доверяя всему, что
докладывают его подчиненные. Это имеет значение?
— Возможно. Возможно, даже очень большое.
— В таком случае ему или точно известно, что один
4 Совр. америк. детектив
49
из его людей застрелил Элтхауза, или он считает это
вероятным. В противном случае Брегг был бы значитель¬
но откровеннее, когда Кремер попросил его о содействии.
ФБР иногда оказывает услуги полиции, когда ему это
ничего не стоит,— ну хотя бы ради поддержания своего
престижа. Кроме тога, Бреггу хорошо известно, что
Кремер не стал бы возражать против негласного
обыска квартиры Элтхауза работниками ФБР, ибо, как
вы знаете, полицейские тоже занимаются подобными
делами. Возможно, что пуля спрятана в ящике стола
мистера Брегга.
— Ну а ты сам-то что думаешь? Ты согласен
с мистером Кремером?
— Странный вопрос. Ни у меня, ни у вас пока не
может быть своего мнения. Возможно^ что Элтхауза
застрелил домовладелец за неуплату денег за квартиру.
Или, или, или...
Вульф кивнул:
— Во всем этом мы должны разобраться. Ты
немедленно начнешь расследование в той форме, какую
сочтешь наиболее подходящей. Возможно, стоит начать
с семьи убитого. Отец Элтхауза — дамский портной?
— Правильно. На Седьмой авеню.— Я соскользнул
с бильярда и встал.— Поскольку мы предпочитаем,
чтобы убийцей оказался не сотрудник ФБР, нас,
вероятно, не интересует, какой материал против ФБР
удалось собрать Элтхаузу?
— Нас интересует все.— Вульф сделал гримасу.—
И если ты найдешь кого-нибудь, с кем, по твоему
мнению, мне следовало бы поговорить, приведи сюда.—
Он снова сделал гримасу и добавил: — Его или ее.
— С удовольствием. Моя первая остановка будет
в редакции «Газетт», где я просмотрю вырезки, а кроме
того, у Лона могут найтись и кое-какие неопублико¬
ванные сведения. Что же касается встречи с вами, то как
я могу привести кого-то в наш дом? Может быть,
наблюдение ведется и за парадным входом, и за дверью,
выходящей во двор? Как я могу кого-то привести сюда
и вывести?
— Как обычно. Мы расследуем убийство, которое не
интересует ФБР. Так заявил Кремеру сам Брегг. И на
этот раз Кремер не будет на нас в претензии.
— В таком случае, мне нечего беспокоиться о слежке?
— Нет.
— Вот благодать-то! — воскликнул я.
50
6
Мои часы показывали 16.35, когда я вошел в аптеку
около Центрального вокзала, заглянул в телефонный
справочник по Манхэттену и в будке телефона-автомата
набрал нужный номер.
Из досье в архиве «Газетт» и от Лона Коэна
(при условии держать это в тайне) я узнал мно¬
го сведений^ которыми заполнил страниц двенад¬
цать в своей' записной книжке. Все это у меня со¬
хранилось, Hf.\ заняло бы в книге тоже страниц
двенадцать, и 'поэтому я приведу здесь только дан¬
ные, необходимые для понимания дальнейшего. Вот
основные персонажи.
МОРРИС ЭЛТХАУЗ. 36 лет, рост 5 футов 11 дюймов,
вес 175 фунтов, брюнет, пользовался большим успехом
у женщин. В 1962—1963 годах имел роман с одной
актрисой. Зарабатывал около десяти тысяч в год, но,
вероятно, получал, кроме того, деньги от матери, без
ведома отца. Когда он познакомился с Мэриен Хинклей,
не известно, однако до знакомства с ней у него в течение
нескольких месяцев не было постоянной подруги. В его
квартире найдена рукопись неоконченного романа —
триста восемьдесят четыре страницы на машинке. Никто
в «Газетт», включая Лона Коэна, не мог даже
предположительно назвать убийцу. До убийства никто
в «Газетт» не знал, что Элтхауз собирал материалы для
статьи о ФБР, что, по мнению Коэна, является позором
для редакции.
ДЭВИД ЭЛТХАУЗ. Около 60 лет. Отец Морриса,
совладелец фирмы «Элтхауз и Грейф, дамские платья
и костюмы». Дэвиду Элтхаузу не нравилось, что его
единственный сын не желает наследовать дело отца, и за
последние годы отношения между ними были натянуты¬
ми.
АИВЕНА ЭЛТХАУЗ. Мать Морриса, после смерти
сына не встречалась с журналистами и до сих пор не
желает их видеть, принимает лишь нескольких очень
близких друзей.
МЭРИЕН ХИНКЛЕИ. 24 года, два года работает
в редакции журнала «Тик-Ток». Среди газетных
вырезок имелись ее фотографии, одного взгляда на
которые было достаточно, чтобы понять, почему Моррис
Элтхауз решил обратить на нее • свое внимание. Она тоже
отказывалась встречаться с репортерами, но журнали-
51
етке из «Пост» удалось все же побеседовать с нею
и написать статью, из-за чего в конкурирующей
«Газетт» разразился большой скандал. Одна дамочка из
«Газетт» до того расстроилась, что даже придумала
теорию, согласно которой Мэриен Хинклей застрелила
Элтхауза из его же револьвера за то, что он обманывал
ее.
ТИМОТИ КВАИЛ. Около 40 лет. Старший редактор
журнала «Тик-Ток», Я включаю его в список потому, что
он подрался с журналистом из «Дейли ньюс>), пы¬
тавшимся подкараулить Мэриен Хинклей в вестибюле
здания «Тик-Ток», Подобная галантность, безусловно,
заслуживает внимания.
ВИНСЕНТ ЯРМЕК. Около 50 лет. Тоже старший
редактор журнала «Тик-Ток», Я включаю его потому,
что это по его поручению Элтхауз писал статью о ФБР.
Все это выглядело не' очень обнадеживающим.
Я подумывал было о том, чтобы встретиться с актрисой,
но, во-первых, ее роман с Элтхаузом закончился больше
года назад, а, во-вторых, из предыдущего опыта мне
было хорошо известно, что с актрисами лучше иметь
дело издалека, например из пятого-шестого ряда
зрительного зала. Оба редактора ничего определенного
ие скажут, отец вряд ли может сообщить что-то новое,
а Мэриен Хинклей заупрямится и передо мной.
Наиболее обещающей могла бЩь встреча с матерью,
и именно ей я звонил из будкителефона-автомата.
Первая задача состояла в том, чтобы заполучить ее
к телефону. Женщине, которая сняла трубку, я не
сюобщил своей фамилии, а лишь официальным тоном
попросил передать миссис Элтхауз, что звоню из
автомата, что рядом со мной находится сотрудник ФБР
и что я должен переговорить с миссис Элтхауз. Это
подействовало. Через несколько минут послышался
другой женский голос.
— Кто это? Сотрудник ФБР?
— Миссис Элтхауз?
— Да.
— Моя фамилия Гудвин. Арчи Гудвин. Я не сотруд-
кик ФБР, а работаю для частного детектива мистера
Ниро Вульфа. Со мной в кабинке нет никакого сотрудни¬
ка ФБР, но он отсюда недалеко, так как следит за мной.
Я должен повидать вас, лучше бы сейчас же. Это...
52
— Я никого, не принимаю.
— Знаю. Вы, возможно, слушали о Ниро Вульфе. Вы
знаете о нем?
-Да.
— Человек, полностью отвечающий за свои слова,
сообщил ему, что ваш сын убит сотрудником ФБР. Вот
почему за мной ведется слежка, и вот почему я должен
повидать вас. Я могу прийти минут через десять. Вы
расслышали мое имя? Арчи Гудвин.
Молчание. Затем:
— Вы знаете, кто убил моего сына?
— Не по фамилии. Я сам ничего не знаю. Мне
известно только то, что было сообщено мистеру Вульфу.
Это все, что я могу сообщить вам по телефону. Мы
полагаем, что мисс Мэриен Хинклей также следует об
этом знать. Я осмелюсь попросить вас пригласить и ее,
чтобы я мог переговорить с вами обеими одновременно.
Вы можете это сделать?
— Могу. Скажите, вы репортер из какой-нибудь
газеты? Может быть, это очередной трюк?
— Нет. Если бы я работал газетным репортером, все
это выглядело бы как большая глупость, и в конечном
счете вы просто вышвырнули бы меня. Я Арчи Гудвин.
— Но я не...— Долгое молчание.— Ну хорошо.
Швейцар попросит вас предъявить что-нибудь, удостове¬
ряющее вашу личность.
Я, разумеется, согласился и поскорее повесил трубку,
пока миссис Элтхауз не передумала.
Выйдя из дому, я твердо решил игнорировать
филеров, но сейчас, поджидая такси, все же невольно
поглядывал по сторонам. Только сев в машину,
я успокоился и заставил себя смотреть вперед. Ко всем
чертям тылы!
' Многоквартирный жилой дом на Парк-авеню, между
восьмидесятыми улицами, был обычным для этого
• района — козырек над парадным входом, привратник,
выскочивший на мостовую, чтобы открыть дверцу такси,
резиновый коврик у дверей, чтобы не пачкать настоящий
ковер в вестибюле. И тем не менее это был перво¬
классный дом, ибо привратник не подменял здесь
швейцара, и наоборот. Я показал швейцару свою
лицензию частного детектива. Внимательно изучив
удостоверение, он сказал, что мне следует подняться
в квартиру 1ОБ, и я направился к лифту.' Дверь
квартиры на десятом этаже мне открыла горничная. Она
53
взяла мою шляпу и пальто, повесила в шкаф и через
дверь в глубокой нише провела в комнату размером
даже больше, чем у Лили Роуэн, в которой одновременно
могли танцевать пар двадцать. У меня есть специальное
мерило для людей, располагающих такими большими
комнатами, это мерило не ковры, не обстановка и не
драпировки, а картины, висящие на стенах. Если
я в состоянии понять, что представляют собой эти
картины, все в порядке. Если же я только могу гадать,
что на них изображено, следует быть настороже, ибо за
хозяевами нужно глядеть в оба. Комната, в которой
я находился, прошла испытание прекрасно. Я рассмат¬
ривал полотно с изображением трех девушек, сидевших
на траве под деревом, когда послышались шаги,
и я обернулся.
— Мистер Гудвин? — произнесла женщина, не пода¬
вая руки.— Я Айвена Элтхауз.
Она прошла бы у меня испытание даже без помощи
картин: все в ней дышало честностью — маленькая
изящная фигура, волосы с честной сединой и глаза
с честным сомнением в них. Сидя на стуле лицом
к хозяйке, я решил, насколько возможно, быть честным
с ней. Сказав, что мисс Хинклей скоро придет,
миссис Элтхауз не пожелала откладывать наш разго¬
вор до ее прихода. Как она поняла меня по теле¬
фону, ее сын был убит сотрудником ФБР. Это прави¬
льно?
Она смотрела на меня в упор.
— Не совсем,— ответил я.— Я сказал, что об этом
известно мистеру Вульфу со слов одного человека. Но
я должен объяснить кое-что касающееся мистера
Вульфа. Он, видите ли... эксцентричный человек и имеет
определенную точку зрения на нью-йоркскую полицию.
Вульфу очень не нравится отношение полиции к нему и к
его работе, так как полиция, по его мнению,постоянно
ему мешает. Он читает газеты и особенно интересуется
сообщениями об убийствах; недели две назад он
решил, что полиция и окружная прокуратура фактиче¬
ски не ведут расследование убийства вашего сына,
а когда Вульфу стало известно, что ваш сын собирал
материалы для статьи о ФБР, он заподозрил, что это
не халатность полицейских, а явное намерение замять
дело. Если ему удастся доказать это и поставить
полицию в неловкое положение, он получит величайшее
удовлетворение.
54
Миссис Элтхауз -продолжала смотр^ъ на меня,
почти не мигая.
Я продолжал:
— Так вот, хотя никто этого нам и не поручал, мы
начали расследование. Пока нами выяснено одно
обстоятельство, не упоминавшееся в газетах, а именно
что в- квартире вашего сына никаких заметок или
материалов о ФБР полицией обнаружено не было. По-
видимому, вы знаете об этом.
— Да,— кивнула она.
— Я так и думал. Нам известны и другие факты, но
о них мне дано указание молчать :__— мистер Вульф еще
разрабатывает их. Однако вчера один человек сообщил
ему, что ваш сын был убит сотрудником ФБР,
и в подтверждение привел некоторые данные. Я не могу
сообщить вам, кто этот человек, однако он вполне
надежен, а его сведения не вызывают сомнений, хотя их
недостаточно для подтверждения факта. Поэтому ми¬
стер Вульф хочет получить все сведения от близких
вашему сыну людей, которым ваш сын мог рассказать
то, что ему удалось узнать о ФБР.К числу таких людей,
конечно, принадлежите вы и мисс Хинклей, а также
мистер Ярмек. Я имею указание передать вам, что
мистер Вульф не ищет клиентов или гонорара. Он делает
все это по собственной инициативе, никакой оплаты не
желает и не ждет ее.
Она по-прежнему не сводила с меня глаз, но я видел,
что ее мысли заняты чем-то другим.
— Я не вижу причин...— начала было она и
умолкла.
— Да, миссис Элтхауз? — произнес я после неболь¬
шой паузы.
— Я не вижу причин, почему бы мне не сказать вам.
Сразу же после того, как мистер Ярмек сообщил, что
никаких материалов о ФБР в квартире моего сына
обнаружено не было, я стала подозревать, что именно
ФБР виновно в его смерти. Такое же мнение у мистера
Ярмека и у мисс Хинклей. Я не считаю себя мститель¬
ным человеком, мистер Гудвин, но ведь он же б^ моим
единственным сыном...— Голос у нее задрожал, она
было замолчала, но тут же взяла себя в руки.— Это мой
сын. Я все еще не могу примириться с мыслью, что его...
что его уже нет в живых.... Вы когда-нибудь встречались
с ним?
— Нет.
55
— Вы детектив?
- Да.
— Вы ожидаете, что я помогу вам найти... виновных
в смерти моего сына. Хорошо, я тоже хочу этого, но не
думаю, что смогу быть вам полезной. Он редко
разговаривал со мной о своей работе. Я даже не помню,
чтобы он когда-нибудь упоминал о ФБР. И мисс
Хинклей, и мистер Ярмек уже спрашивали меня об этом.
Жаль, что я ничего не могу сообщить вам по этому
поводу, очень жаль, ибо, если ФБР виновно в его смерти,
я надеюсь, что убийцы будут наказаны. В Священном
писании говорится: «Не мсти», но Аристотель ут¬
верждал, что мщение справедливо. Вы понимаете,
я думала об этом и полагаю, что...
Она повернулась к двери. Послышались голоса,
и в комнату вошла девушка. Я встал, миссис Элтхауз
продолжала сидеть. Фотоснимки в «Газетт» далеко не
соответствовали действительности, ибо мисс Хинклей
в жизни была прямо-таки картинкой. Изящная шатенка
с голубыми глазами. Она подошла к миссис Элтхауз
и поцеловала ее в щеку, а затем повернулась, чтобы
взглянуть на меня, когда миссис Элтхауз назвала мое
имя. Пока ее лучистые глаза внимательно осматривали
меня, я приказал своим не обращать внимания ни на что,
не имеющее прямого отношения к делу. Миссис Элтхауз
пригласила нас сесть, и я пододвинул девушке кресло.
— Вы сказали, что, по словам Ниро Вульфа,
преступление совершено ФБР? — произнесла она, обра¬
щаясь к миссис Элтхауз.— Это так, да?
— Боюсь, что я не совсем правильно выразилась,—
ответила миссис Элтхауз.— Мистер Гудвин, может быть,
вы сами объясните?
Я повторил все сначала, подчеркнув три обстоятель¬
ства: почему в этом заинтересован Вульф, что вызвало
у него подозрение и как это подозрение начало
подтверждаться вчерашним сообщением. Я объяснил/
что Вульф не может пока доказать причастность ФБР
к убийству, однако намерен попытаться это сделать.
Именно по этому поводу я сюда и пришел.
— Но я не понимаю... Вульф известил полицию об
информации, полученной от этого человека? — хмурясь,
спросила мисс Хинклей.
— Извините, но, видимо, я не совсем ясно все
изложил. По мнению мистера Вульфа, полиция или
знает, или подозревает, что это дело рук ФБР. В связи
56
с этим ему хотелось бы узнать, беспокоит ли вас
полиция. Часто ли приходят к вам полицейские
с одними и теми же вопросами? Миссис Элтхауз?
— Нет.
— Мисс Хинклей?
— Нет. Мы ведь и так рассказали им все, что нам
было известно.
— Это не имеет значения. При расследовании
убийства, если полиция не напала на след преступника,
она никого не оставит в покое, а сейчас похоже, что она
всех забыла. Итак, одно обстоятельство мы выяснили...
По словам миссис Элтхауз, вы и мистер Ярмек уверены,
что убийство Морриса Элтхауза — дело рук ФБР. Это
правильно?
— Да-да, конечно. Иначе почему в квартире не
найдено никаких материалов о ФБР? — воскликнула
девушка.
— Вам известно, где могут быть эти материалы? Что
удалось ему раздобыть?
— Нет. Моррис никогда не рассказывал мне о таких
вещах.
— А что известно об этом мистеру Ярмеку? —
спросил я.
— Не знаю. Думаю, что ничего.
— А как вы, мисс Хинклей, относитесь ко всему
этом^? Вы хотите, чтобы убийца Морриса Элтхауза был
пойман независимо от того, кто он? Пойман и наказан?
— Конечно, хочу. Безусловно, хочу.
Я повернулся к миссис Элтхауз.
— И вы этого хотите? А знаете, я готов поспорить,
что убийца никогда не будет пойман, если этим не
займется Ниро Вульф. Возможно, вам известно, что
мистер Вульф не выходит из дому, чтобы встречаться
с людьми. Вам придется побывать у него — вам, мисс
Хинклей, и, если возможно, мистеру Ярмеку. Вы можете
прийти сегодня в девять часов вечера?
— Зачем?..— Миссис Элтхауз с силой стиснула
пальцы.— Я не... Зачем это? Я не могу рассказать ему
ничего нового.
— Как знать? Я сам часто считаю, что мне нечего
®му сообщить, но быстро убеждаюсь, что ошибался.
Даже если он только придет к выводу, что никто из вас
ничего существенного ему сообщить не может, и это уже
$Удет полезно. Вы придете?
57
— Я полагаю...— Она посмотрела на девушку,
которая могла бы стать ее невесткой.
— Да,— заявила мисс Хинклей.— Приду.
Я готов был прямо-таки расцеловать ее, и, по-моему,
это имело бы самое непосредственное отношение к делу.
— А вы можете привести мистера Ярмека?
— Попытаюсь.
— Превосходно.— Я встал.— Адрес имеется в теле¬
фонном справочнике.— Затем я обратился к миссис
Элтхауз: —Должен вас предупредить, что ФБР ведет
наблюдение за нашим домом и ваше посещение будет
зарегистрировано. Если вас это не беспокоит, то мистера
Вульфа и подавно. Он не против того, чтобы ФБР знало
о расследовании убийства вашего сына. Итак, в девять?
Миссис Элтхауз ответила утвердительно, и я откла¬
нялся.
Горничная в прихожей пожелала подать мне пальто
и, чтобы не обидеть ее, я не воспротивился. По
брошенному на меня взгляду швейцара, когда он
открывал мне дверь, я понял, что привратник уже успел
шепнуть ему о том, кто я по профессии. Не желая
разочаровывать его, я бросил на него на прощание
пронизывающий взгляд.
Направляясь в такси в другую часть города
я с горечью думал, что, если за мной следуют филеры
(что было весьма вероятно), может быть, какая-то доля
налогов, взимаемых с меня и Вульфа, уходит на
содержание государственных служащих, которые без
всякого приглашения составляют сейчас мне компанию.
Вульф только что спустился из оранжереи после
своей ежедневной, от четырех до шести часов, сессии
с орхидеями и уютно расположился в кресле с толстым
томом ♦ Сокровищ нашего языка». Вместо того чтобы,
как всегда, войдя в кабинет, направиться к своему
письменному столу, я на пороге дождался, пока Вульф
посмотрит на меня, решительно показал пальцем вниз
повернулся и по лестнице сбежал в подвал. Здесь я зажег
свет, подошел к бильярдному столу и присел на краешек*
Две минуты, три, четыре... Наконец Вульф появился
в дверях и, сердито глянув на меня, заявил:
— Я этого не потерплю.
— Ну что ж, будем переписываться.
— Фу! Во-первых, риск очень невелик. Во-вторых
мы можем использовать это в наших интересах. ТЫ
можешь вставлять в беседу различные замечания
58
и утверждения, на которые я не должен буду обращать
внимания, если ты при этом поднимешь палец. Я буду
йелать то же самое. Конечно, никаких упоминаний
Дистера Кремера, этим мы рисковать не можем. Кроме
того, в наших беседах мы должны исходить из
того, что убийство Элтхауза — дело рук ФБР и мы
намерены доказать это.
— Но в действительности мы этого не намерены
делать.
— Конечно, нет.— И с этими словами Вульф
повернулся и вышел.
Таким образом, он все же перехитрил меня. Однако,
поднимаясь по лестнице, я должен был признать, что,
несмотря на все свое упрямство, Вульф придумал совсем
не плохую штуку. Если ФБР подслушивало наши
разговоры в кабинете, во что я не верил, предложение
Вульфа было не так уж дурно. Я вошел в кабинет, где
Зульф уже расположился за письменным столом, и,
чогда я сел, он заметил:
— Ну-с?
Ему явно следовало бы при этом поднять палец, ибо
обычно, когда я возвращаюсь откуда-нибудь после
выполнения его поручения, он не тратит энергию на
юпрос «Ну-с?», а лишь откладывает книгу или
отставляет в сторону стакан с пивом, давая этим понять,
1то готов выслушать меня.
— Ваше предположение о том, что «Газетт»,— начал
т, подняв палец,— занимается расследованием убийства
Элтхауза, исходя из вероятной виновности ФБР,
казалось никудышным.'— Я опустил палец.— Никакой
определенной версии у них нет. Лон Коэн дал мне
зозможность посмотреть газетные вырезки, затем мы
тобеседовали, и я записал различные имена и факты,
-:оторце могут быть нам полезны.— Я поднял палец.—
1 перепечатаю их, как всегда, по пять долларов за
/границу.— Я опустил палец.— Потом я позвонил
миссис Айвене Элтхауз и сказал, что ее сына убили
Ьэбеэровцы. Она согласилась встретиться со мной,
I я отправился к ней. Проживает она на десятом этаже
а Парк-авеню, в районе восьмидесятых улиц, со всеми
необходимыми в подобных случаях причиндалами.’
картинами оказалось все в порядке. Описывать
внешность миссис Элтхауз я не буду, вы увидите ее
ами. Она цитирует Священное писание и Аристотеля.—
I Поднял палец.— Я мог бы процитировать кое-что из
59
Платона, но не могу придумать, в какой связи это
сделать.— Я опустил палец.— По телефону я попросил
ее пригласить Мэриен Хинклей, и она сказала, что мисс
Хинклей скоро будет у нее. Миссис Элтхауз заметила
будто из моих слов по телефону поняла, что ее сын убит
сотрудниками ФБР, и спросила, так ли это. Дальше мне
придется изложить все дословно.
Я доложил ему все подробности, будучи уверен, что
не рассказываю ничего такого, что не следовало бы знать
ФБР. Вульф слушал с закрытыми глазами, откинувшись
на спинку кресла, и все равно не увидел бы мои
поднятый палец, в связи с чем я никаких вставок не
делал. Как только я закончил, он засопел, открыл глаз
и сказал:
— Плохо, когда известно, что искомая иголк
находится в стоге сена. Но когда не знаешь даже этого...
Послышался звонок в дверь. Из вестибюля я увиде
что на крыльце стоит сотрудник ФБР. Я, конечно, же
знал его в лицо, но это было очевидно: подходящий
возраст, широкие плечи, соответствующее выражение на
физиономии с квадратным подбородком, аккуратно
темно-серое пальто. Не снимая цепочки, я приоткрыл
дверь дюйма на два и спросил:
— Вам кого?
— Моя фамилия Квайл,— рыкнул он в щель.— Мне
нужно видеть Ниро Вульфа.
— Повторите, пожалуйста, фамилию.
— Квайл, Тимоти Квайл!
— Мистер Вульф занят. Сейчас я доложу.
Я подошел к двери кабинета.
— Это одна из фамилий в моей записной книжке
Тимоти Квайл — старший редактор журнала «Тик-
Ток». Тип героя. Ударил газетного репортера, который
досаждал Мэриен Хинклей. Должно быть, сразу же
после моего ухода она позвонила ему.
— Я не желаю его видеть.
— До обеда у нас еще полчаса. Вы что, посередине
главы?
Вульф сердито взглянул на меня.
— Пригласи его.
Я возвратился к двери, снял цепочку и распахнул
дверь. Квайл вошел. Когда я закрыл дверь, он сообщил
мне, что я Арчи Гудвин. Мне пришлось согласиться
после чего я помог ему снять пальто и шляпу и провел
60
в кабинет.Сделав по ковру три шага, он остановился,
уставился на Вульфа и резко спросил:
— Вам сообщили мою фамилию?
— Да. Мистер Квайл.
Квайл подошел к письменному столу.
— Я друг мисс Мэриен Хинклей и хочу знать, какую
игру вы затеяли. Я требую объяснения.
— Ба!
— Вам от меня так не отделаться! Что вы затеяли?
— Я люблю, когда глаза моего собеседника нахо¬
дятся на одном уровне с моими,— сказал Вульф.— Если
вы намерены говорить со мной в повышенном тоне,
мистер Гудвин сейчас же выведет вас вон. Если вы
сядете вот в это кресло, измените свой тон и сообщи¬
те мне уважительную причину, по которой мне
следует отчитываться перед вами, я готов вас выслу¬
шать. .
Квайл открыл было рот, но тут же его закрыл. Он
повернул голову, видимо, для того, чтобы еще раз
^взглянуть на меня и определить, справлюсь ли я с ним.
Я не стал бы возражать, если бы он решил, что у меня не
, хватит сил для этого, так как после прошедших суток
я с удовольствием воспользовался бы предлогом, чтобы
вывихнуть руку еще кому-нибудь. Однако он отвернулся
от меня, сел в кресло, обитое красной кожей, и,
хмурясь, заявил Вульфу:
— Я кое-что знаю о вас. — Он сказал это более
спокойно, но еще не в тоне светского разговора.— Знаю
ваши методы. Если вы хотите сорвать куш с миссис
Элтхауз — это ее дело, но вам не удастся ничего
получить от мисс Хинклей. Я не намерен...
— Арчи,— обернулся ко мне Вульф,— выведи его!
Фриц откроет дверь.— Он нажал кнопку звонка.
Я подошел к креслу и остановился, посматривая на
нашего героя. Появившемуся Фрицу Вульф приказал
растворить дверь.
Положение Квайла было не из завидных. Я стоял
перед ним и мог -взять его на любой прием. Но и своему
положению я завидовать не мог. Вытащить из мягкого
кресла человека весом фунтов сто восемьдесят, если он
как следует упрется,— целая проблема. Однако он
сидел, не подобрав ноги под кресло. Я сделал вид, что
хочу схватить его за плечи, а затем нырнул, вцепился
ему в лодыжки, рванул и, повалив на спину, вытащил
в вестибюль прежде, чем он начал сопротивляться.
81
У входной двери я остановился, а Фриц прижал его рукй
к полу.
— Наше крыльцо обледенело,— сообщил я.— Я по¬
зволю вам встать и отдам пальто и шляпу, если вы
уйдете подобру-поздорову. Я знаю больше всяких
трюков, чем вы. Договорились?
— Да. Бандитская рожа!
— Моя фамилия Гудвин, но сейчас я не намерен
открывать дискуссию. Отпусти его, Фриц.
Квайл встал. Фриц уже снял с вешалки пальто гостя.
как вдруг Квайл сказал:
— Хочу вернуться в кабинет.
— Это невозможно. У вас плохие манеры.
— Я хочу только спросить его.
— Вежливо и тактично?
- Да.
Я закрыл уже распахнутую дверь.
— В вашем распоряжении две минуты. Не садитесь
пока вам не предложат, не повышайте голоса и не
употребляйте таких выражений, как «бандитская ро¬
жа».
Мы гуськом направились через вестибюль и вошли
в кабинет. Фриц шел впереди, а я замыкал шествие
Вульф, • прекрасно слышавший все, что говорилось
в вестибюле, холодно взглянул на Квайла.
— Вы хотели, чтобы я сообщил вам уважительную
причину,— обратился он к Вульфу.— Я друг мисс
Мэриен Хинклей. Она 'позвонила мне и рассказала
о Гудвине — о том, что он сообщил ей' и миссис Элтхауз
Я посоветовал ей не приходить к вам сегодня вечером, но
,рна сказала, что придет. В девять часов?
— Да.
— В таком случае я...— Он умолк, пытаясь сдер¬
жаться, и затем, хоть с трудом, нашел нужную форму
обращения: — Я хочу присутствовать. Вы разрешите..
Можно мне прийти?
— Если вы будете прилично себя вести.
— Да.
— Две минуты истекли,— сказал я.
7
В девять часов десять минут вечера я явился на(
кухню. Вульф спорил с Фрицем о том, сколько ягод
62
можжевельника следует класть в маринад для отбивных
котлет из филе телятины. Зная, что диспут может
продолжаться до бесконечности, я извинился и со¬
общил:
— Пришли все, кого мы приглашали, и еще кое-кто.
Явился отец — Дэвид Элтхауз: он лыс, сидит позади
всех, справа от вашего стола. С ним адвокат Бернард
Фромм — тоже позади, слева.
— Я не хочу, чтобы он присутствовал,— хмурясь,
заявил Вульф.
— Сказать ему об этом?
— Будь он проклят! — Вульф повернулся к Фри¬
цу.— Мне кажется, что три, но поступай как знаешь.
Если положишь пять, мне не нужно будет даже
пробовать, я и по запаху узнаю. С четырьмя это еще
может быть съедобно.— Вульф кивнул и последовал за
мной в кабинет.
Он обошел вокруг красного кресла, в котором сидела
миссис Элтхауз, и стоял, пока я называл фамилии
присутствующих. Впереди на стульях сидели Винсент
Ярмек, Мэриен Хинклей и Тимоти Квайл, дальше —
Дэвид Элтхауз и Бернард Фромм. Таким образом, ближе
рсех ко мне оказался Квайл, что было весьма кстати.
Вульф сел, обвел глазами собравшихся и сказал:
— Должен предупредить вас о возможности того, что
работники Федерального бюро расследований с по¬
мощью электронных приборов подслушивают все, что
говорится в этой комнате. Мы с мистером Гудвином
полагаем, что это хоть и маловероятно, однако вполне
возможно. Надеюсь, что вы...
— Зачем им это нужно? — перебил адвокат Фромм
таким тоном, словно вел перекрестный допрос на
судебном заседании.
— Вам это сейчас станет ясно, мистер Фромм. Мне
думается, что вы должны знать о наличии такой
возможности, как бы маловероятна она ни была. Ну
а теперь я попрошу вас проявить снисходительность
з послушать меня в течение некоторого времени.
Я понимаю, что вы — отец, мать, невеста и знакомые
человека, убитого семь недель назад,— поможете мне
3 моем деле, только если я докажу вам, что наши
интересы совпадают. Как вы знаете, преступник до сих
пор не найден. Я намерен найти его. Намерен доказать,
что Моррис Элтхауз убит сотрудниками Федерального
бюро расследований.
63
— Каким образом? — перебил Ярмек.
— Это намерение подкрепляется двумя соображени¬
ями,— кивнув, продолжал Вульф.— Недавно при вы¬
полнении одного поручения у меня возникла необходи¬
мость навести справки, касающиеся определенной
деятельности ФБР, которое немедленно реагировало на
это, попытавшись аннулировать мою лицензию на
производство расследований в качестве частного де¬
тектива. Возможно, что ФБР удастся проделать это, но
во всех случаях я буду продолжать расследование как
частное лицо и, конечно, докажу абсолютную вздорность
утверждений ФБР, будто оно стоит на страже закона
и справедливости. Таково мое первое соображение.
Второе состоит в том, что я давно уже имею все
основания быть недовольным нью-йоркской полицией.
Чиновники полиции неоднократно пытались помешать
моей вполне законной деятельности. Не раз грозили
привлечь меня к ответственности якобы за сокрытие
важных данных, за препятствия, которые я будто бы
создаю на пути осуществления законности. Я с удовлет¬
ворением воспользуюсь возможностью доказать, что не
я, а они попирают справедливость, ибо им или известно
о причастности ФБР к убийству Морриса Элтхауза, или
они подозревают это. Это так же...
— Слишком многословно,— прервал его Фромм.—
Вы можете подкрепить чем-нибудь свои утверждения?
— Умозрительно — да. Полиция и окружной проку¬
рор знают, что Моррис Элтхауз собирал материалы для
статьи о ФБР, но в квартире убитого этих материалов не
оказалось. Мистер Ярмек, я полагаю, вы имели
отношение к этой статье?
Винсент > Ярмек походил на типичного старшего
редактора, каким я их себе представлял: круглы
сутулые плечи, крепко сжатый маленький рот и настоль¬
ко выцветшие глаза, что приходилось только догады¬
ваться о наличии их у него за очками.
-— Да, имел,— ответил или, вернее, пропищал он.
— Удалось мистеру Элтхаузу собрать такие матери¬
алы?
— Разумеется.
— Он передал их вам или хранил у себя?
— Я считал, что они находятся у него, однако
полиция меня информировала, что в его квартире ничего
не обнаружено.
— Какой вы сделали вывод из этого?
64
— Единственно возможный: очевидно, кто-то их
взял. Маловероятно, чтобы Моррис хранил материалы
в другом месте.
— Сегодня днем миссис Элтхауз сообщила мистеру
Гудвину о том, что вы подозреваете, будто эти
материалы изъяты Федеральным бюро расследований.
Это так?
Ярмек повернул голову, чтобы бросить взгляд на
миссис Элтхауз, а затем снова посмотрел на Вульфа.
— Возможно, такое впечатление у миссис Элтхауз
и создалось в результате нашего доверительного
разговора. Но как я вас понял, наш сегодняшний
разговор здесь не вполне конфиденциален...
— Я сказал, что подслушивание возможно, но еще не
доказано,— проворчал Вульф.— Но если вы сделали
столь очевидный вывод о материалах, следовательно, его
должны были сделать и полицейские.— Он посмотрел
на Фромма.— Не так ли, мистер Фромм?
— Видимо, да,— кивнул адвокат.— Однако это еще
не дает оснований для утверждения, будто полиция
мешает осуществлению законности.
— Для утверждения — нет, но для предположе;
ния — да. Если это не создание помех правосудию, то, во
всяком случае, халатное отношение к своим обязанно¬
стям. Как адвокату, вам известна настойчивость поли¬
ции и окружной прокуратуры в любом деле об убийстве,
расследование по которому не закончено. Если они...
— Я не занимаюсь уголовным правом.
— Фу! Вы не можете не знать того, что известно
каждому ребенку. Если бы полицейские не были
убеждены, что исчезновение материалов — дело рук
ФБР, которое, следовательно, причастно и к самому
убийству, они, несомненно, расследовали бы другие
возможности: например, возможность виновности ми¬
стера Ярмека. Следствие занимается этим, мистер
Ярмек? Полицейские вас беспокоят?
— Меня? Это с какой стати? — удивился редактор.
— Ну хотя бы в порядке расследования возможно¬
сти, что вы убили Морриса Элтхауза ради того, чтобы
присвоить собранные им материалы. Не возмущайтесь.
При расследовании некоторых убийств выдвигались
и еще более невероятные гипотезы. Элтхауз, например,
мог рассказать вам о том, что эти материалы грозили
вам каким-нибудь разоблачением. Вот вы и убрали его,
а материалы уничтожили. Прекрасная гипотеза...
° Со»р америк детектиа дк
— Вздор! Полнейший вздор!
— Для вас — возможно. Но полиция, пытаясь найти
виновных, конечно, должна была бы заняться и вами,
а она этого не делает. Я вовсе не обвиняю вас в убийстве,
ни на одно мгновение, я всего лишь показываю, что
полицейские либо уклоняются от выполнения своих
прямых обязанностей, либо манкируют ими. Если вы,
разумеется, не сообщили им своего совершенно бесспор¬
ного алиби на вечер двадцатого ноября. Итак, есть ли
у вас алиби?
— Нет.
— А у вас, мистер Квайл?
— Чушь! — воскликнул тот, вновь демонстрируя
свои плохие манеры.
Вульф внимательно посмотрел на Квайла:
— Вы находитесь здесь только потому, что обещали
хорошо себя вести. Вы хотели знать, что я затеял.
Именно это я сейчас и объясняю. Руководствуясь
исключительно своими личными интересами, я надеюсь
доказать причастность ФБР к этому убийству и невы¬
полнение полицией своего прямого долга. Действуя
в этом направлении, я должен остерегаться, чтобы
совпадение обстоятельств не толкнуло меня на ложный
путь. Вчера в доверительном порядке я получил
информацию с весьма серьезными, но еще не оконча¬
тельными доказательствами вины ФБР.Я не могу не
учитывать того обстоятельства, что явное бездействие
полиции, возможно, всего лишь тактический маневр и
что ей, так же как и ФБР, известна личность убийцы, но
полиция ничего не предпринимает, пока не получит бес¬
спорных доказательств его вины. Я должен буду внести
полную ясность в этот вопрос, прежде чем предприму
какие-либо дальнейшие шаги. Вы можете мне помочь,
но, если вместо этого предпочитаете насмехаться надо
мной, ваше присутствие здесь излишне. Мистер Гудвин
уже один раз вышвырнул вас за дверь и в случае
необходимости повторит это. При наличии такой аудито¬
рии он проделает это еще эффектнее, ибо обожает
публику, так же как и я. Если вы предпочитаете остава¬
ться здесь, ответьте на вопрос, который я вам задал.
Квайл сидел, крепко стиснув зубы. Бедняга оказался
в незавидном положении. Рядом с ним, так близко, что,
протянув руку, он мог бы коснуться ее, сидела девушка,
ради которой он расквасил нос пронырливому репорте-
ришке (да простит меня Лон Коэн), а сейчас он сам
66
оказался в роли побитой собаки. Я ожидал, что Квайл
повернет голову к мисс Хинклей и даст понять, что ради
псе согласен поступиться своей гордостью, или ко мне,
демонстрируя, что не боится меня, однако он продолжал
смотреть на Вульфа.
— Я уже сказал вам, что могу держать себя
в руках,— произнес он.— Бесспорного алиби для вечера
двадцатого ноября у меня нет. На ваш вопрос я ответил,
а теперь хочу спросить вас. Чем, по вашему мнению,
может вам помочь мисс Хинклей?
Вульф кивнул:
— Резонный вопрос, имеющий прямое отношение
к делу. Мисс Хинклей, конечно, согласна помочь, иначе
она не пришла бы сюда. Я выдвинул теорию возможной
виновности мистера Ярмека, а сейчас хочу сделать то же
самое в отношение мистера Квайла, что совсем неслож¬
но. Миллионы мужчин убивали своих соперников из-за
женщины, чтобы отомстить ей, досадить ей или добиться
ее любви. Мисс Хинклей, если убийцей вашего жениха
является мистер Квайл, хотите ли вы, чтобы он был
привлечен к ответственности?
Она всплеснула руками:
— Какая нелепость!
— Отнюдь нет. Семье и друзьям убийцы такое
обвинение может показаться нелепостью, но этим оно не
аннулируется. Я же ни в чем не обвиняю мистера
Квайла, а лишь рассматриваю различные гипотезы.
Есть ли у вас какие-нибудь основания считать, что ваше
обручение с мистером Олтхаузом не понравилось
Квайлу?
— Надеюсь, вы не ждете, что я отвечу на этот
вопрос?
— А я отвечу! — крикнул Квайл.— Да, мне это не
понравилось.
— По какому праву?
— Ну, о «праве» я ничего не могу сказать. Я просил
мисс Хинклей стать моей женой. Я... я надеялся, что она
даст согласие.
— И она согласилась?
Вмешался адвокат:
— Не так быстро, Вульф. Вы упомянули о правах.
Полагаю, что вы сами нарушаете некоторые нормы
юриспруденции. Я нахожусь здесь по просьбе моего
клиента мистера Дэвида Элтхауза и не могу выступать
от имени мисс Хинклей или мистера Квайла, однако
67
считаю, что вы зарываетесь. Ваша репутация мне
известна, и я знаю, что недобросовестным дилетантом
вас назвать нельзя. Я нс намерен оспаривать вашу
компетентность, если у меня не появится для этого
серьезных причин, но, как юрист, должен сказать, что
• вы чересчур сгущаете краски. Безусловно одно: мистер
Дэвид Элтхауз, я, как его адвокат, и жена мистера
Элтхауза — все мы хотим, чтобы справедливость во¬
сторжествовала. Но зачем вы устраиваете всю эту
шпшизицию, если располагаете серьезными данными
о причастности ФБР?
— Я полагаю, что ясно все объяснил.
— Ваше объяснения можно понять, если рассматри¬
вать его как характеристику положения, но оно никак не
может быть основанием для подобных допросов. Чего '
доброго, вы еще и меня спросите, не поймал ли меня •
Моррис, когда я пытался что-то украсть.
— А он заставал вас за таким занятием?
— Я не желаю паясничать. Повторяю, вы зарывае¬
тесь. .
— Ну, это как сказать... А теперь я хочу задать
банальный вопрос, неизбежный при расследовании
любого убийства: если Моррис Элтхауз не был убит
сотрудником ФБР, кто же его убийца? Предположим,.
что невиновность ФБР полностью доказана, а я окруж¬
ной прокурор. У кого были причины желать смерти"
этого человека? Кто ненавидел его, или боялся, или что-
то выгадывал от его смерти. Вы можете назвать кого-
нибудь? ,
— Нет. • Естественно, что я думал над этим. Нет.
Вульф обвел присутствующих взглядом.
— А кто-нибудь из вас? .
Все молчали.
— Мой вопрос шаблонен,— продолжал Вульф,— но
не бесполезен. Прошу вас подумать. Не беспокойтесь об
ответственности за клевету, так как никто не будет
ссылаться на ваши слова. Моррис Элтхауз не мог
прожить тридцать шесть лет, никого не обидев. Он
обидел своего отца. Он обидел мистера Квайла.— Вульф
взглянул на Ярмска.— А статьи, которые Элтхауз писал
для вашего журнала, были всегда безобидными?
— Нет,— ответил редактор.— Но если эти статьи
кого-то обидели настолько, что у обиженного возникла
мысль об убийстве, вряд ли он стал бы ждать столько
времени.
68
— Во всяком случае, один из них должен был
ждать, — вмешался Квайл,— так как сидел в тюрьме.
— За что? — спросил Вульф, сейчас же переключа¬
ясь на Квайла. ,
— За мошенничество. За жульническую сделку
с недвижимым имуществом. Моррис написал статью,
озаглавленную «Мошенничество при сделках с недви¬
жимым имуществом». В результате один из жуликов
был осужден на два года тюремного заключения.
Произошло это года полтора назад, но в связи
с сокращением срока за хорошее поведение человек этот,
наверное, уже на свободе. Однако он не убийца, и на
такое преступление у него не хватит духа. Я видел его
два или три раза, когда он пытался уговорить нас не
упоминать его имени. Он просто мелкий ловчила.
— Его фамилия?
— Я не... Но позвольте ... Какое это имеет значение?
Его фамилия Оделл. Да, да. Фрэше Оделл.
— Не понимаю...— начала было миссис Элтхауз, но
ей изменил голос, и она должна была откашляться,
прежде чем обратиться к Вульфу.— Я ничего не
понимаю. Если виновно ФБР, зачем вы задаете нам все
эти вопросы? Почему вы не спросите у мистера Ярмека,
что стало известно Моррису о ФБР? Я его спрашивала,
и он ответил, что не знает.
— Да, не знаю,— подвердил Ярмек.
— Так я и предполагал,— согласился с ним
Вульф.— Иначе вас беспокоила бы не толыю полиция.
Он рассказывал вам что-нибудь о своих открытиях
и предположениях?
— Нет. Он этого никогда не делал. Вначале он
готовил черновик статьи. Так он обычно работал.
Вульф что-то промычал в ответ, а затем обратился
к миссис Элтхауз:
— Сударыня, я уже сказал вам, что моя цель —
добиться полной ясности. Для этого я готов всю ночь
напролет, целую неделю подряд задавать вопросы.
Тысячи вопросов. Федеральное бюро расследований —
это могучий враг, обладающий неограниченной властью
и различными привилегиями.' Никто в Америке —
в одиночку или коллективно — не возьмется в настоя¬
щее время за выполнение задачи, которую я добровольно
взял на себя, и вы понимаете,что это не бахвальство,
а лишь констатация факта. Если сотрудник ФБР убил
вашего сына, никто, кроме меня, не докажет его
69
виновности. Поэтому выбор наиболее подходящей проце¬
дуры принадлежит только мне. Можете ли вы сказать
теперь, мистер Фромм, что я зарываюсь?
— Нет,— ответил адвокат.— Было бы нелепо отри¬
цать справедливость сказанного вами о ФБР. Как только
мне стало известно, что никаких материалов о ФБР
в квартире обнаружено не было, я сделал сам собою
напрашивающийся вывод и сказал мистеру Элтхаузу,
что, по моему мнению, возможность раскрытия этого
преступления почти исключена. ФБР неприкосновен-
но.Гудвин рассказал миссис Элтхауз, что какой-то
человек сообщил вам о том, что убил ее сына сотрудник
ФБР, и подкрепил это некоторыми фактами. Я явился
к вам, чтобы узнать фамилию этого человека и полу¬
ченную вами информацию, но вы правы, выбор
процедуры принадлежит вам. По-моему, это безна¬
дежное дело, но я желаю вам успеха и сожалею, что не
могу помочь.
Вульф отодвинул кресло и встал.
— Я тоже. Если наша беседа подслушивалась,
возможно, кого-нибудь из вас обязательно будут
беспокоить. В таком случае прошу известить меня. Мне
также хотелось бы знать обо всех фактах, связанных
с этим делом, которые станут вам известны, какими
незначительными бы они ни казались. Независимо от
того, подслушивалась наша беседа или нет, мой дом
находится под наблюдением, и ФБР уже знает, что
я занимаюсь расследование^ убийства Морриса Элтхау-
за. Насколько мне известно, полиция не знает этого,
и я прошу вас ничего не рассказывать полицейским,
чтобы еще более не затруднить мою работу. Мистер
Элтхауз, вы все время молчали, не хотите ли что-нибудь
сказать?
— Нет.— Это было единственное слово Дэвида
Элтхауза за весь вечер.
— В таком случае — до свидания.— Вульф покинул
кабинет.
Гости вышли в вестибюль. Я остался в комнате.
Джентльмены могли сами помочь дамам надеть паль¬
то — во мне они не нуждались. Я оказался настолько
невоспитанным, что даже не подумал об удовольствии
подать шубку мисс Хинклей, а потом было уже слишком
поздно, так как послышался шум открываемой па¬
радной двери. Я подождал, пока дверь захлопнется,
подошел и навесил цепочку.
70
Я не слышал шума лифта и, решив поэтому, что
Вульф ушел в кухню, направился туда же, но его там не
оказалось. Фрица тоже не было. Может быть, Вульф
поднялся по лестнице пешком? Почему? Или, может
быть, он отправился вниз? Я решил, что это вероятнее
всего, и, спускаясь по лестнице, услышал его голос из
комнаты Фрица.
Фриц мог бы жить наверху, но он предпочитает
подвал. У него здесь просторное помещение, но за много
лет оно оказалось основательно загроможденным:
столы, заваленные кипами журналов, бюсты Эскофье*
и Брея-Саварена**, меню в рамках на стенах, пять
стульев, огромная кровать, шкафы с книгами (у него
289 поваренных книг), голова дикого кабана, убитого им
в Вогезах, телевизор и стереофонический проигрыва¬
тель, два больших шкафа с древней кухонной посудой
(по его словам, одной из кастрюль пользовался повар
Юлия Цезаря) и тому подобная дребедень.
Вульф расположился с бутылкой пива у стола. Фриц,
сидевший напротив него, поднялся, я придвинул себе
стул, и он опять сел.
— Плохо, что на нашем лифте нельзя спускаться,—
заметил я.— Может быть, следовало бы его переоборудо¬
вать?
Вульф допил пиво, поставил стакан и облизал губы.
— Я хочу все знать об этих электронных мерзо¬
стях,— заявил он.— Здесь нас могут подслушивать?
— Не знаю. Я читал о приборе, с помощью которого
можно подслушивать разговоры на расстоянии полуми¬
ли, но не знаю, мешают ли этому такие препятствия, как
стены и полы. Если не мешают, то людям придется
разговаривать жестами или переписываться.
Вульф сердито посмотрел на меня. Не чувствуя за
собой никакой вины, я ответил ему тем же.
— Отдаешь ли ты себе отчет в том, что никогда еще
У нас не было такой острой необходимости, чтобы нас
никто не подслушивал?
— Да, отдаю. Полностью.
— А шепот тоже можно подслушать?
— Пожалуй, нет.
— Тогда мы будем беседовать шепотом
* Знаменитый парижский попар и ресторатор.
** Французский политический деятель. Изпсстный гурман
Автор
книги об изысканной пище.
71
— Это помешает вам разговаривать в обычном для
вас стиле. Можно сделать иначе. Фриц включит
погромче телевизор, а мы сядем поближе друг к другу
и будем разговаривать без крика, но и не прибегая
к шепоту.
— Но мы могли сделать так и в кабинете!
— Конечно.
— Какого же черта ты не сказал об этом раньше?
— Вы волнуетесь. Я тоже. Я сам удивляюсь, как это
не пришло мне в голову раньше. Давайте попробуем
поговорить здесь. В кабинете мне придется наклоняться
над вашим письменным столом.
— Фриц, если можно...— попросил Вульф.
Фриц включил телевизор, и скоро мы увиде¬
ли на экране, как какая-то женщина, беседуя с
мужчиной,выражала сожаление, что повстречалась с
ним. Фриц спросил, достаточно ли громко, я попро¬
сил еще прибавить звук и пододвинул свой стул к
Вульфу.
— Мы должны подготовиться на случай возникнове¬
ния некоторых чрезвычайных обстоятельств. Как, по-
твоему, клуб «Десять гурманов» еще существует?
Я пожал плечами. Нужно быть либо слабоумным,
либо гением, чтобы задать вопрос, не имеющий
абсолютно никакой связи с предыдущим разговором.
— Не знаю. Последний раз я слышал о них лет семь
назад. Вероятно, существуют. Я могу позвонить Льюису
Хьюиту.
— Только не отсюда.
— Я могу позвонить по телефону-автомату. Сейчас?
— Да. Если он ответит, что клуб по-прежнему... Или
нет. Независимо от того, что он скажет о «Десяти
гурманах», спроси, можно ли мне будет завтра утром
приехать к нему выяснить один срочный частный
вопрос. Если он пригласит меня на ленч, а он так
и сделает, дай согласие.
— Но он в течение всего года проживает в Лонг-
Айленде!
— Знаю.
— И нам, вероятно, придется отделываться от
филеров.
— В этом нет необходимости. Если ФБР зафиксиру
ет, что я ездил к нему, тем лучше.
— Тогда почему бы не позвонить ему отсюда?
— Я не хочу предавать гласности, что сам напро-
72
силен к нему, хотя не только не возражаю, но даже хочу,
чтобы мой визит к нему стал известен.
— Ну а если он завтра занят?
— В любой ближайший день.
Я вышел.
Шагая по Девятой авеню, я все время думал о том,
что в один день оказались отброшенными два незыбле¬
мых правила: утренний распорядок дня и категориче¬
ский отказ выходить куда-либо из дому по делам.
Почему?..
Клуб «Десять гурманов» состоял из десяти весьма
обеспеченных людей, добивавшихся, как они сами
утверждали, «идеала в еде и напитках». Семь лет назад
ради достижения этого идеала они встретились за
трапезой в доме пароходного магната Бенджамена
Шрайвера, причем член клуба Льюис Хьюит догово¬
рился с Вульфом, что блюда им будет готовить Фриц.
Естественно, что мы с Вульфом тоже были в числе
приглашенных, и сидевший за столом тип вместе
с блинами с икрой и сметаной наелся мышьяка и умер.
Вообще это был тот ужин! На отношениях Вульфа
с Льюисом Хьюитом это на отразилось. Хьюит имел
огромную коллекцию орхидей в своем поместье на Лонг-
Айленде, был признателен Вульфу за какую-то специ¬
альную услугу, оказанную ему давным-давно, и раза два
в год приезжал к нам ужинать.
Прошло некоторое время, прежде чем Хьюит
подошел к телефону — он был не то в оранжерее, не то
в конюшне, не то еще где-то, но, во всяком случае, как он
сказал, мой голос доставил ему удовольствие. Как
только я сообщил ему, что Вульф хотел бы нанести ему
визит, он ответил, что будет рад разделить с ним ленч,
и добавил, что в связи с этим ему хотелось бы задать
Вульфу один вопрос.
Боюсь, что вам придется действовать через
меня, ответил я.— Я звоню из автомата. Вы уверены,
что наш разговор не подслушивается?
Да что вы?! Я не вижу причин...
Я звоню по телефону-автомату, так как наш
телефон подслушивается и мистер Вульф не желает
предавать гласности то, что ваша встреча состоится по
его инициативе. Поэтому ^ие звоните нам. Возможно, что
завтра вас кто-нибудь навестит, отрекомендуется ре-
73
портером и начнет задавать всякие вопросы. На этот
случай, пожалуйста, запомните, что вы еще на прошлой
неделе пригласили нас на завтрашний ленч. Хорошо?
— Да, конечно. Но боже мой, если ваш телефон
прослушивается... это же совершенно незаконно!
— Завтра мы все вам расскажем... Во всяком случае,
я надеюсь.
Он ответил, что будет с нетерпением ждать нас
к полудню.
В кабинете у нас есть телевизор и радио. Я полагал,
что, вернувшись, найду здесь Вульфа в его любимом
кресле, причем радиоприемник будет включен па
полную мощность. Однако в кабинете никого не
оказалось, и я спустился в подвал. Вульф все еще был
там. Телевизор продолжал работать, и Фриц, зевая,
смотрел на экран. Вульф сидел, откинувшись в кресле,
с закрытыми глазами, вытягивая губы. Он, несомненно,
размышлял, но над чем? Я стоял и смотрел на него.
Я никогда не прерываю его манипулирования губами, но
на этот раз мне пришлось изо всех сил стиснуть зубы,
чтобы не заговорить, так как я не верил, что он думает
о чем-то серьезном. Ведь не было ничего такого, что бы
он мог высиживать. Прошли целые две минуты. Три.
Решив, что он просто практикуется или репетирует,
я подошел к столу и громко кашлянул. Вульф открыл
глаза, замигал и выпрямился.
— Все в порядке,— доложил я.— Нас ждут в пол¬
день, так что придется выехать в десять тридцать.
— Ты не поедешь,— ответил он.— Я уже позвонил
Саулу. Он придет в девять утра.
— Понимаю. Вы хотите, чтобы я оставался дома на
тот случай, если Брегг пришлет сюда своих молодчиков
на исповедь.
— Я хочу, чтобы ты разыскал Фрэнка Оделла.
— Боже мой! Это все, что вы придумали?
— Нет.— Он повернул голову.— Чуть погромче,
Фриц! — Затем снова обернулся ко мне.— Я вчера
сказал, что ты убедил меня в том, что попытки доказать,
будто убийство совершено агентами ФБР, окажутся
тщетными. Беру свои слова обратно. Мы должны создать
ситуацию, при которой ни одна из версий не останется
без проверки. Мы можем или доказать, что убийство
совершено ФБР, или доказать, что ФБР не причастно
к убийству, или не доказывать ни того, ни другого, пусть
убийство останется нерасследованным. Мы предпочита-
74
ем вторую версию, и именно поэтому ты должен
отыскать Оделла. Если нас вынудят остановиться на
нервом предположении или на третьем, мы встретимся
с обстоятельствами, при которых никогда не сможем
выполнить наши обязательства перед клиентом.
— У вас нет никаких обязательств, кроме обязатель¬
ства предпринять расследование и употребить на это все
ваши усилия.
— Местоимения!
— Ладно, пусть будет «мы» и «наши».
— Так лучше. Вот именно, все н а ш и усилия. Это
самое важное обязательство для человека с чувством
собственного достоинства, а мы оба обладаем им
с излишком. Какие бы обстоятельства ни заставили
нас принять то или иное решение, мистер Брегг
должен поверить, во всяком случае заподозрить, что
Морриса Элтхауза убил один из его людей. Пока я
не могу придумать никакого маневра, который при¬
вел бы к этому. Я пытался что-нибудь изобрести,
ожидая твоего возвращения. Что ты можешь пред¬
ложить?
— Пока ничего. Он или верит в это, или не верит.
Десять против одного, что верит.
— Как ты думаешь, о чем я хочу договориться
завтра с мистером Хьюитом? Пока что у меня пересохло
в горле. Фриц!
Молчание. Я обернулся. Сидя на стуле, Фриц крепко
спал и, видимо, храпел, но телевизор заглушал его храп.
Я предложил перейти в кабинет и для разнообразия
включить музыку. Вульф согласился, мы разбудили
Фрица, поблагодарили за гостеприимство и пожелали
спокойной ночи. По дороге в кабинет я взял из
холодильника пиво для Вульфа и молоко для себя.
Когда я вошел, он уже включил радио и сидел за
своим столом. Так как разговор должен был быть
длительным, л передвинул желтое кресло поближе
к нему. Он налил себе пива, я сделал глоток молока
и сказал:
— Я забыл спросить Хьюита относительно «Десяти
гурманов». Вы все равно повидаетесь с ним зав¬
тра и спросите сами. Итак, какова программа дей¬
ствий?
Было далеко за полночь, когда Вульф направился
к лифту, а я — за простынями, одеялом и подушками,
чтобы провести вторую ночь на кушетке в кабинете.
75
8
В телефонной книге было больше сотни Оделлов и ни
одного Фрэнка. Установив это около десяти часов утра
в пятницу, я сидел за своим столом, размышляя, что же
предпринять? Это была не такая уж проблема, чтобы
обращаться с ней к Вульфу, да и все равно его не было.
Саул Пензер пришел к девяти часам. В девять
тридцать, вместо того чтобы отправиться наверх
в оранжерею, Вульф спустился вниз, надел свое самое
теплое пальто и бобровую шапку и, последовав за
Саулом на улицу, сел в машину марки «герои». Он,
конечно, знал, что, если включить отопление на полную
мощность, в машине будет жарко, как в печке, но все же
оделся потеплее, так как не верил никаким механизмам
более сложным, чем тачка. Даже если бы я управлял
машиной, он, наверное, опасался бы, что может
оказаться в каких-нибудь диких джунглях Лонг-
Айленда.
Пришлось напрячь силу воли, чтобы сосредоточить¬
ся на Фрэнке Оделле, беседа с которым могла быть лишь
ударом в темноте, совершаемым по приказу Вульфа
исключительно потому, что он избрал второе из трех
предложений. Я предпочел бы думать о Лонг-Айленде.
Хотя я знал умение Вульфа использовать все возможно¬
сти для достижения цели, но еще никогда мне не
приходилось видеть, чтобы он выдумывал что-либо
более хитроумное, чем план, для проведения в жизнь
которого он собирался привлечь Льюиса Хьюита.
Поэтому я и хотел быть там. Гений хорош в качестве
свечи зажигания, дающей искру, но кто-то должен
проверить, не течет ли радиатор и в порядке ли резина.
Если бы не Саул Пензер, я бы настоял на том, чтобы
поехать с ним. Но Вульф приказал ехать Саулу,
и Саул — единственный человек, которому я, не задумы¬
ваясь, доверил бы свои дела, случись мне сломать ногу.
Я заставил себя вернуться мыслями к Фрэнку
Оделлу. Проще всего было бы позвонить в отдел
амнистий и узнать, нет ли его в списках досрочно
освобожденных. Но конечно, не по нашему телефону.
Если в ФБР пронюхают, что мы тратим время и деньги
на Оделла, о котором нам рассказал Квайл, они сразу
сообразят, что это неспроста и мы считаем, что он
замешан в убийстве Элтхауза, а этого нельзя было
допустить ни в коем случае.
76
Я решил действовать навернт<а. Если какой-нибудь
сотрудник ФБР сочтет, что я преувеличиваю возможно¬
сти его учреждения, это будет означать, что он очень
многого не знает. Я тоже не много знаю о ФБР, но кое-
что слыхал... '
Я заглянул в кухню, сказал Фрицу, что ухожу,
оделся и вышел на улицу. Пешком дошел до гаража на
Десятой авеню, попросил разрешения Тома Халлорана
воспользоваться телефоном и набрал номер Лона Коэна
в редакции «Газетт». Лои был осторожен и не
расспрашивал меня о том, как продвигаются наши дела
с миссис Бранер и ФБР. Он спросил только, может ли он
рассчитывать на бутылку коньяка.
— Пришлю тебе бутылочку,— ответил я,— если ты
ее заработаешь. Можешь приступить немедленно. Года
полтора назад человек по имени Фрэнк Оделл был
осужден за мошенничество. Если он вел себя хорошо,
ему, возможно, сократили срок и он находится на
свободе.
Далее я сказал Коэну, что стал заниматься благо¬
творительностью и поэтому хочу поскорее найти Оделла
и помочь ему.
— Можешь застать меня, и чем скорее, тем лучше, по
этому телефону.— Я сообщил ему номер.— Видишь ли,
я держу в секрете свою благотворительную деятель¬
ность, так что, пожалуйста, помалкивай об этом...
Лон заметил, что неплохо, если бы я занимался
помощью ему самому, когда он проигрывает в покер, но
я- ответил, что в атом случае пусть он играет лучше
в подкидного дурака.
Он сказал, что ему достаточно одного часа, и я отпра¬
вился бродить по гаражу, разглядывая автомобили.
Вульф покупает новую машину каждый год, думая, что
тем самым уменьшает возможность несчастных случаев,
чего в действительности не происходит. Выбор новых
машин он предоставляет мне. Меня соблазнил «роллс-
ройс», но это был бы срам — выбрасывать его через год.
В тот день в гараже я не увидел ничего, на что
стоило бы сменить наш «герои». Мы с Томом обсуждали
приборную доску «лишсольна» 1965 года, когда раздал¬
ся телефонный звонок. Это был Лон. Он уже все
разузнал. Фрэш, Оделл досрочно. освобожден в августе,
живет в доме номер 2553 по авеню Ламонт в Бронксе
и работает в отделении Дрискольского агентства ло
аРенде недвижимости, Гран Конкур-стрит, 4618.
77
Я решил поехать в метро, а не в такси, конечно, не
ради экономии средств миссис Бранер. Прошло уже два
дня и две ночи с тех пор, как ФБР должно было начать
проявлять к нам интерес, и двадцать пять часов с тех
пор, как обратилось к Перуццо с просьбой лишить нас
наших лицензий, а я все еще не видел доказательств
того, что меня сопровождают агенты мистера Брегга. То
ли я случайно ускользал от них, то ли просто не замечал.
Сейчас я решил это проверить, но, конечно, не шагая
пешком по улицам. На станции метро у Центрального
вокзала я сел в экспресс, направлявшийся в деловую
часть города.
Если вы подозреваете, что за вами следят, и хотите
это проверить, спускайтесь в метро, но не стойте на
одном месте во время движения поезда, а на каждой
остановке подходите к двери, чтобы в последний момент
иметь возможность выскочить из вагона. В часы пик это
довольно затруднительно, но сейчас было половина
одиннадцатого утра. Я приметил его уже на третьей
остановке, вернее, не его, а их. Филеров было двое.
Один — неуклюжий дылда, а другой напоминал Грего¬
ри Пека*, если не считать скрюченных маленьких ушей.
Игра заключалась в том, чтобы раскрыть их обоих так,
чтобы они этого не заметили, и, когда я вышел на
станции у 170-й улицы, я был почти уверен, что выиграл
первый тайм. Шагая по тротуару, я делал вид, что не
замечаю их.
Отделаться от преследования в Нью-Йорке проще
простого. Существуют тысячи способов, и преследуемый
по собственному усмотрению выбирает, когда, как и где
это проделать. Я быстро шагал вперед по Тремонт-
авеню, время от времени поглядывая на часы и на
номера домов, пока не увидел свободное такси. Когда оно
было в тридцати шагах от меня, я протиснулся между
стоявшими вдоль тротуара машинами, остановил такси,
вскочил, захлопнул дверцу, сказал водителю: «Пря¬
мо!» — и в тот же миг, проезжая мимо, увидел Грегори
Пека, таращившегося на меня. Второй субчик находился
на противоположной стороне улицы. Мы проехали
семь кварталов, пока красный глаз светофора не
остановил нас на перекрестке. Сознаюсь, что я поглядел
назад. Я дал водителю адрес Дрискольского агентства,
зажегся- зеленый свет, и мы покатили вперед.
* Американский киноактср.
78
Несколько контор находилось на верхних этажах
большого жилого дома, но нужная мне была на первом
этаже. Я вошел. Агентство занимало небольшое помеще¬
ние, в котором стояли два стола и шкаф с картотекой.
Красивая молодая женщина с копной черных волос,
которых было бы достаточно для всех четырех «битлов»,
сидела ближе к двери. Она улыбнулась и спросила, чем
может быть мне полезна. Я должен был перевести
дыхание, чтобы голова . моя не пошла кругом. Такие
женщины в служебное время должны сидеть дома!
Я сказал, что хотел бы повидать мистера Оделла, и она
кивнула своей красивой головкой в глубь комнаты.
Одного взгляда на него было достаточно. Некоторые
люди даже после краткосрочного пребывания в кутузке
обретают какой-то поникший вид. Но его это словно не
коснулось. Ростом с ноготок. Светлокожий, светловоло¬
сый, он был одет более чем хорошо. Его серый костюм.
в полоску обошелся ему или кому-то еще по меньшей
мере сотни в две.
Он поднялся из-за стола, представился и протянул-
руку. Было бы куда проще, будь у него отдельный
кабинет; его соседка, видимо, не знала, что делит
комнату с тюремной пташкой. Я сказал, что меня зовут
Арчи Гудвин, и протянул свою визитную карточку. Он
внимательно посмотрел на нее, сунул в карман и сказал:
— Боже мой, мне следовало бы вас узнать. По
фотографиям в газетах.
Моя фотография не появлялась в газетах вот уже
месяцев четырнадцать, а он тогда еще был за решеткой,
но я промолчал.
— Не можете ли вы уделить мне несколько минут? —
спросил я и добавил: — Ниро Вульф взялся за одно
небольшое дельце, в котором замешан человек по имени
Моррис Элтхауз, и считает, что вы можете предоставить
кое-какую информацию.
Он даже глазом не моргнул. Просто сказал:
— Это тот, который был убит?
— Совершенно верно. Полиция, конечно, занималась
этим делом. Сейчас речь идет о частном расследовании
по некоторым побочным линиям.
— Если вы имеете в виду, была ли здесь полиция, то
ее не было. Давайте присядем.
Мы сели.
— Какие побочные линии? — спросил он.
— Это несколько сложно... Касается одного дела,
79
которым мистер Вульф занимался в то время, когда
было совершено убийство. Вы можете знать что-нибудь
об этом, если встречались с Моррисом Элтхаузом
в течение того периода. Я имею в виду ноябрь прошлого
года. Вы виделись с ним в ноябре?
— Нет. В последний раз я встречался с ним около
двух лет назад. В зале суда, когда некоторые люди, кото¬
рых я считал своими друзьями, сделали меня козлом
отпущения. И зачем бы полиции интересоваться мной?
— О, при расследовании убийства они хватаются за
любую ниточку.— Я пренебрежительно махнул ру¬
кой.— Это интересно, что вы сказали насчет козла
отпущения. Возможно, это имеет отношение к тому, что
нас интересует. Не являлся ли Элтхауз одним из тех
друзей, о которых вы упоминали?
— Бог мой, Щ!т! Он не был моим другом. Я всего
дважды встретился с ним: в первый раз, когда он писал
ту штуку или готовился писать ее. Он искал более
крупную рыбу. Я был всего лишь мелким служащим
в фирме Бранера.
— Бранера? — Я сдвинул брови.— Не помню такой
фамилии в связи с тем делом. Конечно, я недостаточно
знаком с ним. Следовательно, это ваши друзья по работе
у Бранера сделали вас козлом отпущения?
Он улыбнулся:
— Вижу, что вы действительно не в курсе дела. Оно
не имело никакого отношения к фирме Бранера. Все это
выяснилось на суде. Мои сослуживцы были очень милы,
очень милы. Вице-президент даже устроил мне свидание
с самой миссис Бранер. Вот тогда-то я и встретился
с Элтхаузом во второй раз, в ее конторе. Она тоже была
очень добра ко мне. Она поверила тому, что я рассказал
ей, и даже оплатила моего защитника. Частично
оплатила. Видите ли, она поняла, что я, не ведая ни
о чем, оказался впутанным в грязное дело, и, не желая,
чтобы человек, служащий в ее фирме, был несправедли¬
во осужден, взяла на себя часть расходов. Это было
очень любезно с ее стороны, я так считаю.
— Конечно. Почему же вы не вернулись на старое
место, когда, освободились?
— Меня не захотели взять.
— Ну, это уже не очень любезно, не так ли?
— Что ж, такова жизнь. В конце концов, я же был
осужден. Вице-президент компании — человек довольно
суровый. Я мог бы обратиться к миссис Бранер, но
80
у меня еще осталось немного гордости, и к тому же
я услышал о вакансии у Дрисколла.— Он улыбнулся.—
Я нс считаю себя потерпевшим крушение. Отнюдь нет.
Работа в агентстве Дрисколла очень перспективна,
а 51 еще молод. — Он выдвинул ящик стола. — Вы дали
мне визитную карточку, позвольте вручить вам свою.
Он дал их мне с десяток и принялся расхваливать
агентство Дрисколла. Я слушал его из вежливости,
затем поблагодарил и, уже уходя, позволил себе
вольность обменяться взглядами с красивой девицей,
которая в ответ улыбнулась мне. Служба здесь была
действительно завидной!
Я шагал по Гран Конкур-стрит, освещенной зимним
солнцем, и в уме систематизировал обстоятельства дела:
1. Миссис Бранер распространяла книгу Кука;
2. Моррис Элтхауз собирал материалы для статьи
о ФБР;
3. Элтхауза убили сотрудники ФБР или по крайней
мере находились в его квартире во время или после
убийства; .
4. Злтхауз встречался с миссис Бранер, он был в ее_
доме;
5. Человек, который служил в фирме миссис Бранер,
был осужден (явился козлом отпущения?) в результате
того, что Элтхауз опубликовал статью.
Это не было простым стечением обстоятельств; это
было причиной и следствием какой-то запутанной
ситуации. Я начал было раскладывать все по полочкам,
но вскоре понял, что комбинаций и предположений
столько, что можно сделать вывод, будто сама миссис
Бранер застрелила Элтхауза, что исключалось хотя бы
потому, что она являлась нашим клиентом. Ясно одно:
в этом стоге сена спрятана иголка, и ее следовало
отыскать. .
Вульф снова одурачил меня. Спросив у Ярмека
о статье Элтхауза для «Тик-Ток», он велел мне найти
Оделла только потому, что не мог придумать для меня
Другого, более стоящего занятия. .
Я не мог позвонить Вульфу, даже если бы он был
Дома, и решил также не звонить к Хьюиту, потому что
и там телефон мог уже прослушиваться. Ведь фэбеэ-
ровцы, наверное, пронюхали, что он поехал туда, тем
более что Саулу было предложено не обращать
внимания на слежку, а для ФБР организовать подслу¬
шивание пригородных телефонов никакой трудности не
6 Oonp. Америк. детектив gj
составляло. Я знаю, как ФБР однажды... Однако давайте
не будем говорить об этом...
Но идти домой и там ждать возвращения Вульфа
я тоже не собирался. Я нашел телефонную будку,
набрал номер телефона миссис Бранер, вызвал ее и
спросил, не может ли она встретиться со мной за лен¬
чем в двенадцать тридцать у Рустермана. Она отве¬
тила утвердительно. Затем я позвонил в ресторан
Рустермана, вызвал Феликса и заказал отдельный
кабинет наверху.
Ресторан Рустермана, конечно, потерял ту славу,
которой обладал в годы, когда был жив Марко Вукчич.
Вульф уже не шефствует над этим заведением, но все
еще раз в месяц посещает его, да и Феликс время от
времени появляется в нашем доме за советами. Вульф
обычно берет с собой меня и Фрица, мы обедаем
в маленьком кабинете наверху. Феликс провел меня
туда, поддерживая вежливый разговор, передал меня
попечениям Пьера, и вскоре, всего с десятиминутным
опозданием, появилась миссис Бранер.
Она заказала двойной мартини, попросив положить
в коктейль маринованную луковку, а не традиционную
оливку. Никогда нельзя понять этих женщин; я был
уверен, что она захочет шерри или дюбонне, а если
мартини, то уж, конечно, не с луком. Когда Пьер принес
мартини, она сделала три хороших глотка, проверила
взглядом, хорошо ли официант прикрыл за собой дверь,
и сказала:
— Я, конечно, ничего не спрашивала у вас по
телефону. Что случилось?
За компанию и я заказал мартини, но без лука.
Пригубив бокал, я ответил:
— Ничего особенного, мистер Вульф нарушил се¬
годня два правила. Не побывал в оранжерее и вышел из
дому по делу, по вашему делу. Он находится в Лонг-
Айленде на свидании с одним человеком. Из этого кое-
что может выйти, но пока ни на что не рассчитывайте.
Что касается меня, то я только что совершил прогулку в
Бронкс, где встретился с человеком по имени Фрэнк
Оделл. Он когда-то работал в вашей фирме, не
так ли?
— Оделл?
-Да.
— Не помню.— Она пожала плечами.— Хотя нет,
конечно, Оделл... Оделл... Маленький такой человечек,
82
у которого были все эти неприятности. Но ведь он... Разве
он не В тюрьме?
— Был. Его выпустили досрочно.
Она снова пожала плечами.
— Но зачем, ради всего святого, вам надо было
встречаться с ним?!
— Это долгая история, миссис Бранер.— Я сделал
еще глоток.— Мистер Вульф решил начать со сбора
материалов о деятельности ФБР в Нью-Йорке и в окре¬
стностях. Среди прочего мы выяснили, что прошлой
осенью журналист Моррис Элтхауз загорелся желанием
написать статью о ФБР в один журнал, а семь недель
1назад был убит. Это не прошло мимо нашего внимания,
и мы кое-что предприняли в связи с этим. Так, мы
выяснили, что около двух лет назад он написал
статью, в результате которой Фрэнк Оделл был
приговорен к тюремному заключению по обвинению
в мошенничестве. Мистер Вульф попросил меня оты¬
скать его. Я выяснил его местонахождение, повстре¬
чался с ним и узнал, что он служил в вашей фирме.
Поэтому я и решился расспросить вас о нем.
Она поставила бокал на стол.
— Но о чем меня спрашивать?
— Просто несколько вопросов. Например, относи¬
тельно Морриса Элтхауза. Хорошо ли вы его знали?
— Я вовсе не знала его.
— Он по крайней мере однажды был в вашем доме,
точнее, в вашей конторе. Если верить Оделлу.
Она кивнула:
— Совершенно верно, был. Я вспомнила об этом,
когда прочла, что он убит.— Она вскинула подборо¬
док.— Мне не нравится ваш тон, мистер Гудвин. Вы
считаете, что я что-то скрываю?
— Да, миссис Бранер, это вполне возможно. Нам
легко разобраться во всем этом за ленчем. Вы наняли
мистера Вульфа для определенного, но почти невы¬
полнимого дела. Минимум, что вы можете сделать,— это
рассказать нам все, что хотя бы отдаленно имеет к этому
Делу отношение. Тот факт, что вы были знакомы
с Моррисом Элтхаузом или хотя бы однажды встрети¬
лись с ним, естественно, интересует нас. Было ли вам
известно, что он работал над статьей о ФБР? Позвольте
мне закончить. Знали ли вы или, может быть,
подозревали, что ФБР замешано в его убийстве? Не
поэтому ли вы рассылали книгу Кука? Не поэтому ли вы
83
явились к Ниро Вульфу? Мы хотим знать все, что знаете
вы.
Она вела себя отлично. Женщина, которая может не
моргнув глазом швырнуть чек на сотню тысяч, вряд ли’
привыкла выслушивать вопросы своего наемника, но
она с честью прошла это испытание. Она не считала до'
десяти (во всяком случае, вслух), она просто подняла,
свой бокал и, сделав глоток, посмотрела мне прямо
в глаза.
— Я ничего не скрыла. Просто мне и в голову не
пришло, что вас может интересовать Моррис Элтхауз.'
Я ничего о нем не знала. Не знаю и сейчас. Я прочла об
убийстве и вспомнила, что встречалась с ним. Но мысль'
о ФБР в связи с этим убийством родилась у меня из-за
мисс Дакос, моей секретарши, которая сказала, что...Од¬
нако это было просто бабской болтовней. Она сама
ничего не знала. Ее слова не имели никакого отношения*
к рассылке книги. Я рассылала книгу потому, что
прочла ее и подумала, как необходимо людям познако¬
миться с ней. Удовлетворяет ли вас мой ответ?
— Вполне, но он вызывает другой вопрос. Не:
забывайте только, что я работаю на вас. Что рассказала
вам мисс Дакос?
— Ничего существенного. Так, пустая болтовня. Она,
жила в одном доме с Элтхаузом, да и сейчас живет там
же. Ее...
— В одном доме?
— Да. В Виллидже. На втором этаже. Как раз под;
квартирой Элтхауза. Она куда-то уходила в тот вечер,'
и вскоре после...
— В тот вечер, когда произошло убийство?
— Да. Не перебивайте. Вскоре после возвращения
домой она услышала шаги — какие-то люди спускались
по лестнице, и ее заинтересовало, кто бы это мог быть.
Она подошла к окну, выглянула наружу и увидела трех;
мужчин, которые вышли из дома и скрылись за углом.
Она почему-то подумала, что они из ФБР. Единственно;
почему она так подумала, было то, что они походили на
агентов. «Такого типа»,— сказала она. Как я уже
говорила, мы обе ничего не знали о существовании
какой-то связи между Моррисом Элтхаузом и ФБР. Вы
спросили, знала ли я, что он работает над статьей
о ФБР? Нет, не знала, пока вы не сказали об этом.
Я отвергаю ваше предположение, будто я что-то скры¬
ваю.— Она взглянула на свои часы.— Второй час,.
84
у меня в половине третьего назначено заседание, на
которое я не могу опоздать.
Я извинился, что, пригласив позавтракать со мной,
морю ее голодом, и нажал кнопку. Через минуту вошел
Пьер с супом из омаров, и я распорядился подать второе
через десять минут.
Тут возникло одно деликатное обстоятельство.
С деловой точки зрения мне следовало бы сообщить ей,
что, так как Рустерман категорически отказывается
брать деньги с Ниро Вульфа и меня, когда мы посещаем
его ресторан, следовательно, стоимость завтрака не
будет включена в счет, который мы представим за
ведение ее дела. Однако поданный нам завтрак был
так роскошен, что говорить за ним о такой мелочи, как
деньги, мне показалось неуместным, и я промолчал. Я не
стал возобновлять разговор и о мисс Дакос, тем более
что интересующей нас темой была деятельность ФБР.
Во время завтрака я узнал, что она получила
607 писем, авторы которых коротко благодарили ее за
книгу, 184 письма, некоторые довольно длинные, не
одобряющие присылку книги, и 29 анонимных писем
и открыток, ругающих ее на чем свет стоит. Я удивился,
что их всего 29. Из 10 000 должно было бы быть
несколько сот членов общества Джона Берча и других
подобных организаций.
За кофе я все же вернулся к разговору о мисс Дакос,
проделав кое-какие подсчеты. Если Вульф уедет от
Хьюита в четыре часа, он будет дома что-нибудь около
половины шестого, однако возможно, что он уедет
позже, скажем в пять, и вернется лишь в половине
седьмого, да еще захочет отдохнуть после непривычной
поездки ночью, в окружении тысячи мерещащихся ему
опасностей. Поэтому, когда Пьер, сервировав кофе,
вышел, я сказал:
— Мистер Вульф, несомненно, захочет повидать
мисс Дакос. Возможно, она ничего не знает, но он
должен сам удостовериться в этом. Не будете ли вы
любезны попросить ее приехать сюда в девять часов
вечера? В этот ресторан. В нашем доме, возможно,
установлены микрофоны.
. Но ведь я сказала вам, что это была пустая
болтовня!
Я ответил, что, возможно, она и права, но осо¬
бенность Вульфа та, что он узнает нечто полезное для
Дела от людей, которые просто болтают.
85
Когда миссис Бранер допила кофе, я проводил ее
в контору Феликса, и она позвонила мисс Дакос.
Посадив ее в машину, я вернулся и выпил еще чашку
кофе, передумывая сызнова все обстоятельства. Я по¬
скользнулся только на одном пункте: я не спросил,
присутствовала ли мисс Дакос при разговоре Морриса
Элтхауза и Фрэнка Оделла с миссис Бранер в ее
кабинете. Конечно, об этом могла бы рассказать и сама
мисс Дакос, но Вульф спросит сперва меня, и я не мог
простить себе такую оплошность. Насколько обосно¬
ванно предположение, что именно Сара Дакос сообщила
полиции о трех вышедших из дома мужчинах? Совсем
необоснованно; разве только она придумала это для
полиции или для миссис Бранер. Из окна дома номер
шестьдесят три она не могла видеть, как они сели
в машину, стоявшую за углом, а следовательно, не могла
заметить и номер этой машины. Если же она видела это,
то мы можем получить подтверждение первой версии,
а именно что убийство совершено сотрудниками ФБР.
Но ведь мы предпочитаем вторую! Ну и что? Ведь и это
вовсе не бесполезно для плана Вульфа.
Я вспомнил, как, пересекая Вашингтон-сквер во
время моей вчерашней прогулки, я подумал о том
совпадении, что Арбор-стрит находится в Виллидже
и что Сара Дакос живет в Виллидже. Теперь это могло
оказаться больше чем совпадением; это могло явиться
причиной и следствием.
В три часа дня я прошел в конторку Феликса
и набрал номер Льюиса Хьюита. Прошло не менее
четырех минут, пока я наконец услышал в трубке голос
Вульфа:
— Арчи?
— Он самый,— ответил я.— Я у Рустермана. Завтра¬
кал здесь с миссис Бранер. Если вы приедете сюда до
половины седьмого, я обо всем успею доложить вам до
ужина. Мы можем и поужинать здесь, потому что одна
особа явится сюда в девять часов, чтобы кое-что
обсудить.
— Приехать к Рустерману?
— Да, сэр.
— Почему? Почему не к нам?
— Здесь лучше. Если вы, конечно, не хотите, чтобы
одна хорошенькая молодая особа разговаривала с вами
при включенном радио, сидя у вас на коленях.
— Что еще за молодая особа?!
86
— Сара Дакос. Секретарша миссис Бранер. Я все
объясню когда вы приедете.
— Если я приеду.— Он повесил трубку.
Я позвонил Фрицу и сказал, чтобы он не ждал нас к
ужину и оставил телячьи отбивные в маринаде на
завтра. Затем набрал номер миссис Элтхауз, но, пока она
подошла, я передумал разговаривать с ней по телефону.
Я хотел узнать, не приходилось ли ей слышать, чтобы ее
сын упоминал девушку по имени Сара Дакос, но, так как
у меня было три часа, которые я не знал, как убить,
я с тем же успехом мог и пройтись. Я спросил, примет ли
она меня, если я приду в половине пятого, и она ответила
утвердительно.
Выйдя из ресторана, я сказал Феликсу, что мы
с Вульфом будем у него ужинать.
9
Я сидел в кабинете наверху, вытянув ноги и разгля¬
дывая кончики ботинок, в который уже раз перебирая
в уме все обстоятельства дела, когда без двадцати семь
Феликс распахнул дверь и появился Вульф. Зная, что
в эти часы у Феликса обычно полно посетителей,
я прогнал его, помог Вульфу снять пальто и высказал
надежду, что у него была интересная поездка.
Он что-то буркнул себе под нос, сел в кресло, которое
Марко Вукчич приобрел много лет тому назад специаль¬
но для своего друга Ниро. Между визитами Вульфа это
кресло обычно хранилось в кладовой.
— Я пришел к заключению,— произнес Вульф,—
что все люди, живущие в наше время,— полуидиоты
и полугерои. Только герои могут выжить в этой толчее,
и только идиоты могут желать жить в ней.
— Суровое заключение,— отозвался я.— Но вы по¬
чувствуете себя лучше после еды. Сегодня у Феликса
вальдшнеп.
— Знаю.
— Как дела с Хьюитом?
— Удовлетворительно. Саул был очень полезен, как
обычно.
Я придвинул себе стул.
— Мой отчет, может быть, не столь удовлетворите¬
лен, но в нем есть свои заслуживающие внимания
87
пункты. Начну с конца: миссис Элтхауз никогда не
слышала, чтобы ее сын упоминал имя Сары Дакос.
— А почему он должен был упоминать это имя?
— В том-то и дело.
Я подробно изложил ему, как провел день, включая
шалость с филерами. Это было нашим первым сопри¬
косновением с противником, и я подумал, что Вульф
должен знать об этом. Он не шевельнул ни единой
мышцей, даже не раскрыл глаз. Закончив рассказ,
я целые три минуты просидел в полнейшей тишине.
Наконец я не выдержал:
— Я, конечно, понимаю, что все это надоело вам.
Спасибо, что вы хоть соблаговолили выслушать меня.
Вам наплевать на то, кто убил Морриса Элтхауза. Вас
интересует только ваш трюк, который вы собираетесь
проделать, и к черту все и всякие убийства и убийцы.
Я высоко ценю, что вы не захрапели. Я ведь человек
чувствительный.
Он открыл глаза:
— Но ты мог бы пригласить эту женщину прийти
днем, а не вечером.
— Вам не только все надоело, но вы и раздражены,—
кивнул я.— Вы говорили, что мы, бесспорно, отдаем
предпочтение второй версии, поэтому хотим отыскать
хоть какой-нибудь шанс доказать ее. Сара Дакос
находилась в доме, где проживал Элтхауз, если не во
время убийства, то вскоре после него. Возможно, она
может так или иначе быть нам полезной. Если хотите...
Дверь отворилась, и вошел Пьер с плотно уставлен¬
ным подносом. Я взглянул на часы — семь пятнадцать.
Стало быть, так распорядился Вульф. Что ж, он по
крайней мере придерживается одного правила и,
конечно, соблюдет и второе — никаких деловых разгово¬
ров за столом. Вульф поднялся и вышел из комнаты
вымыть руки. Когда он вернулся, Пьер уже поставил на
стол устрицы и стоял наготове, чтобы придвинуть ему
кресло. Вульф сел, отправил моллюск, подцепленный на
вилку, в рот, подержал его на языке, проглотил,
одобрительно кивнул и произнес:
— У мистера Хьюита расцвели четыре гибрида
Miltonia sanderae и Odontoglosum puramus.
Значит, они нашли время посетить оранжерею!
Около половины девятого появился Феликс и попро¬
сил разрешения на одну минуту оторвать нас от обеда,
чтобы обсудить проблему транспортировки лангустов из
88
Фракции самолетом. На самом деле он хотел получить
одобрение Вульфа относительно замороженных лангу¬
стов и, конечно, не получил его. Но Феликс упорствовал,
и они все еще продолжали спорить, когда Пьер ввел
в комнату Сару Дакос. Она пришла точно в назначенное
время. Я помог ей снять пальто; она не отказалась от
предложенного мной кофе, и я усадил ее за стол и,
дождавшись ухода официанта, представил Вульфу.
Мой шеф глубоко убежден, что любое впечатление от
женщины всегда ошибочно. Он, конечно, внимательно
оглядел Сару Дакос, раз уж ему пришлось встретиться
с ней, и сказал, что миссис Бранер, конечно, передала ей
о разговоре со мной.
Она ответила утвердительно. Она была не так
самоуверенна, как тогда, на работе, и глаза у нее сейчас
не блестели. Миссис Бранер говорила мне, что ее
секретарша просто сболтнула тогда лишнее, и вот
теперь, придя на свидание с Ниро Вульфом, она,
вероятно, решила, что наболтала слишком много.
Вульф, прищурившись, смотрел на нее.
— Меня интересует все связанное с Моррисом Олтха¬
узом,— произнес он.— Вы хорошо были знакомы с ним?
— Нет, не очень,— покачала она головой.
— Вы жили в одном доме?
— Да, но в Ныо-Иорке это ничего не означает, как вы
знаете. Я переехала в этот дом примерно год назад,
и когда мы однажды встретились в подъезде, то сразу
вспомнили, что уже встречались прежде в конторе
миссис Бранер, когда он приходил туда вместе с этим
человеком, Оделлом. После этого мы иногда обедали
вместе, раз-другой в месяц.
— Это переросло в интимные отношения?
— Нет. Какое бы значение вы ни вкладывали в это
слово. Мы не были в интимных отношениях.
— Что ж, с этим покончено, и мы можем перейти
к делу. Вы не ужинали с мистером Элтхаузом вечером
в пятницу двадцатого ноября?
— Нет.
— Вы были дома?
— Нет. Я ходила на лекцию в Новую школу.
— Одна?
Она улыбнулась:
— Вы похожи на мистера Гудвина — хотите доказать,
что вы сыщик. Да, я была одна. Лекция была посвя¬
щена фотографированию. Я интересуюсь фотографией.
89
— В котором часу вы вернулись домой?
— Незадолго до одиннадцати. Я хотела послушать
одиннадцатичасовые известия.
— И затем? Будьте, по возможности, точны.
— Тут нечего быть особенно точной. Я поднялась
наверх — это всего один этаж,— в свою квартиру. Сняла
пальто, выпила стакан воды и начала было раздеваться,
как вдруг услышала на лестнице чьи-то шаги. Казалось,
кто-то крадется. Это удивило меня. В нашем доме всего
четыре этажа, и женщина, живущая на самом верху,
была в отъезде. Я подошла к окну, растворила его ровно
настолько, чтобы просунуть голову, и увидела трех
мужчин, которые вышли из дома, повернули налево
и быстрым шагом скрылись за углом.— Она развела
руками.— Вот и все.
— Они не заметили, как вы открыли окно?
— Нет. Я отворила окно до того, как они вышли на
улицу.
— Они разговаривали между собой?
— Нет.
— Узнали ли вы кого-нибудь из них?
— Нет, конечно.
— «Конечно» вовсе не обязательно. Не узнали?
— Нет.
— Могли бы вы их опознать?
— Нет. Я не видела их лиц.
— Не обратили ли вы внимания на какие-нибудь
особенности — рост, манеру ходить?
— Пожалуй... нет.
— Не обратили внимания?
— Нет.
— Затем вы легли спать?
-Да.
— Перед тем как вы услышали шаги на лестнице, не
слышали ли вы каких-нибудь звуков сверху, из
квартиры мистера Элтхауза?
— Не обратила внимания. Я двигалась по квартире,
сняла и убрала в шкаф пальто, и притом у меня был
открыт водопроводный кран, чтобы вода пошла похо¬
лоднее: я хотела пить. К тому же у него в комнате лежит
на полу толстый ковер.
— Вы бывали у него?
Она кивнула.
— Несколько раз. Три или четыре раза. Мы выпива¬
ли по рюмочке, перед тем как отправиться ужинать.
90
Она взяла чашку, рука у нее не дрожала. Я заметил,
что ее кофе уже остыл, и предложил горячего, но она
отказалась. Вульф налил себе кофе и сделал глоток.
— Как и когда вы узнали об убийстве мистера
Элтхауза? — спросил он.
— Утром. Я не работаю по субботам и поэтому
поздно встаю. Ирэн, уборщица, постучала ко мне
в дверь. Это было после девяти.
— Это вы позвонили в полицию?
-Да.
— Вы сообщили полиции, что видели трех мужчин,
вышедших из дома?
-Да.
— Вы заявили полиции, что, по вашему мнению, эти
трое — сотрудники ФБР?
— Нет. Я была словно в шоке. Я никогда прежде не
видела мертвецов, разве только в гробу.
— Когда вы сказали миссис Бранер, что, по вашему
мнению, это были сотрудники ФБР?
Она пошевелила губами, задумавшись:
— В понедельник.
— А почему вы решили, что это сотрудники ФБР?
— Мне так показалось. Они выглядели молодыми и,
ну как вам сказать, атлетически сложенными. И то, как
они шагали...
— Вы же говорили, что не заметили ничего
особенного.
— Да, ничего особенного я и не заметила.— Она
прикусила губу.— Я знала, что вы спросите меня об
этом. Думаю, что я должна признать: мне кажется,
основная причина, почему я так сказала миссис Бранер,
заключалась в том, что я знала ее отношение к ФБР.
Я часто слышала, как она отзывалась о книге Кука,
и мне показалось, что ей понравится... Я имею
в виду, что это должно было соответствовать ее
отношению к ФБР. Мне неприятно признаваться в этом,
мистер Вульф, поверьте, очень неприятно. Я понимаю,
как это звучит, но надеюсь, вы не сообщите об этом
миссис Бранер. ,
— Я скажу ей только то, что потребуется по ходу
дела.— Вульф поднял чашку, отпил и взглянул на
меня.— Арчи?
— Всего один или два вопроса.— Я посмотрел в лицо
мисс Дакос, и она не отвела взгляда.— Полицейские,
91
конечно, интересовались тем, когда вы в последний раз
виделись с Элтхаузом. Когда это было?
— За три дня до той пятницы. Мы совершенно
случайно встретились утром в подъезде и поболтали
минуту-другую.
— Он говорил вам о том, что пишет статью о ФБР?
— Нет. Он никогда не разговаривал со мной о своей
работе.
— Когда вы в последний раз встречались с ним за
обедом или по другому подобному поводу?
— Я не могу точно назвать число. Это было примерно
за месяц до случившегося, в конце октября. Мы вместе
ужинали.,
— В ресторане?
-Да.
— Вы когда-нибудь встречались с мисс Мэриен
Хинклей?
— Хинклей? Нет.
— Или с человеком по имени Винсент Ярмек?
— Нет.
— С Тимоти Квайлом?
— Нет.
— Упоминал ли Элтхауз когда-нибудь эти имена?
— Не помню. Возможно, что и упоминал.
Я поднял брови, глянув в сторону Вульфа. Он
с полминуты смотрел на мисс Дакос, хмыкнул и сказал,
что сомневается в том, чтобы сообщенные ею сведения
могли бы принести нам пользу, так что вечер, по-
видимому, потерян зря. Я встал и принес ее пальто.
Вульф не поднялся с места. Он редко встает, когда
приходит или уходит женщина; возможно, что и на этот
счет у него какое-нибудь правило, но истинной причины
я не знал. Она просила меня не беспокоиться и не
провожать ее, но, желая показать ей, что некоторые
частные детективы хорошо воспитаны, я проводил ее
вниз. На тротуаре, пока швейцар подзывал такси, она
положила руку мне на рукав и сказала, что будет очень,
очень благодарна, если мы не расскажем миссис Бранер
о ее признании, и я похлопал ее по плечу. Похлопывание
по плечу может означать все, что угодно,— от извинения
до обещания, и только тот, кто это делает, знает, что
именно это означает.
Когда я вернулся, Вульф по-прежнему восседал
в кресле, скрестив пальцы на животе. Я притворил за
собой дверь, и он проворчал:
92
— Она врет?
Я сказал:
— Наверняка,— и сел на свое место.
— Почему, черт побери, ты так уверен?
— Что Же,— ответил я,— надеюсь, вы не станете
спорить, что я хорошо разбираюсь в красивых молодых
женщинах в отличие от вас — это ваше собственное
утверждение. Но даже вы должны понимать, что она не
так глупа, чтобы говорить миссис Бранер эту чушь про
агентов ФБР только лишь потому, что она подумала,
будто миссис Бранер будет приятно это слышать. Я не
считаю ее такой дурой. Но она сказала это миссис
Бранер, следовательно, у нее были для этого причины,
она не просто сболтнула. У нее были основания это
сказать! Хотя только богу известно какие. Одна догадка
из дюжины: когда она вошла в дом и услышала шум, то
поднялась этажом выше, стала подслушивать у дверей
квартиры Элтхауза и что-то узнала. Мне это не
нравится; если было так, то почему она не сообщила об
этом полиции? Я предполагаю, что она узнала нечто
такое, о чем не хочет говорить. Например, она узнала,
что Элтхауз работает на ФБР. Он...
— Как она узнала об этом?
— О, их отношения дошли до интимности. Она
соврала. Это самая простейшая ложь, которую женщи¬
ны не устают повторять уже десять тысяч лет. Очень
удобно. Живут в одном доме. Он поглядывал на женщин,
а она вовсе не уродина. Он сам рассказал ей. Даже
сказал, что фэбеэровцы могут без приглашения явиться
в его отсутствие к нему на квартиру. Поэтому она...
— Пошла наверх узнать, дома ли он?
— Так она и сделала, увидев уходящих мужчин. Но
дверь была заперта, ключа у нее не было, а на ее звонки
и стук никто не отзывался. Во всяком случае, я только
отвечаю на ваш вопрос — врет ли она. Она врет.
— Следовательно, мы нуждаемся в правде. Добудь
ее. '
Это было естественно с его стороны. Разумеется, он не
верит, что я могу пойти с девушкой в ресторан
«Фламинго», потанцевать с ней пару часов и узнать все
ее сокровенные тайны. Однако он делает вид, что не
сомневается в этом, ибо полагает, что этим самым
поощряет меня лучше работать.
— Это надо обдумать,— сказал я.— Можно переме¬
нить тему разговора? Вчера вечером вы спросили, не
93
могу ли я выдумать какой-нибудь маневр, который
заставил бы Брегга поверить в то, что убил Элтхауза
один из его людей, и я ответил, что не могу. Но теперь
я придумал. Они открыто следят за Сарой Дакос
и поэтому знают, что она была здесь, и почти наверняка
знают о том, что здесь вы. Они знают также, что она
живет на Арбор-стрит в доме номер шестьдесят три, но
не знают, что она слышала или видела в ту ночь.
Поэтому им невдомек, что она рассказывала вам, но они
придут к выводу, что это должно было касаться той
ночи.
— Ну?
— Если мы сейчас возьмем такси, отправимся домой
к Кремеру и проведем у него часок, они окончательно
уверуют, что мы узнали от Сары Дакос нечто горячень¬
кое об убийстве Элтхауза. Это наверняка поможет нам.
Он покачал головой:
— Ты дал мистеру Кремеру наше честное слово.
— Только о моем прошлом свидании с ним. Мы
отправляемся к нему потому, что, желая выяснить
некоторые вопросы относительно ФБР, мы заинтересова¬
лись убийством Морриса Элтхауза, который собирался
писать о ФБР и был убит, а Сара Дакос рассказала нам
кое-что об этом убийстве, что, по нашим предположени¬
ям, следовало бы знать Кремеру. Наше честное
слово твердо, как золото.
— Который час?
Я взглянул на часы:
— Без трех минут десять.
— Мистер Кремер, может быть, уже лег спать,
а у нас нет ничего существенного для него.
— Черта с два! У нас имеется человек, у которого
есть основания предполагать, что это были фэбеэровцы,
но он скрывает свои сведения. Это будет праздничным
пирогом для Кремера.
— Нет. Это наш пирог. Кремеру мы отдадим мисс
Дакос только после того, как она не будет нам нужна.—
Он отодвинул кресло.— Добудь у нее правду. Завтра же!
Я устал. Едем домой — и спать.
10
В субботу утром, в 10 часов 35 минут, я воспользо¬
вался ключом от двери дома номер 63 на Арбор-стрит,
94
поднялся по лестнице на третий этаж и при помощи
другого ключа вошел в квартиру, принадлежавшую
Моррису Элтхаузу.
Я решил прибегнуть к собственному методу получе¬
ния сведений у Сары Дакос. Признаюсь, это был
окольный путь, особенно если учесть тот факт, что
времени было в обрез, но так было проще добиться
результатов, чем пригласив ее на танцы в «Фламинго».
О том, что времени было в обрез, сообщала заметка на
двадцать восьмой странице утренней газеты, которую
я просматривал за завтраком. В ней говорилось:
«Члены клуба «Десять гурманов», одного из нью-
йоркских клубов с ограниченным доступом, очевидно, не
верят тому, что история повторяется. Льюис Хьюит,
капиталист, занимающий видное общественное положе¬
ние, знаток и любитель орхидей и гурман, сообщил
о предстоящем приеме в своем доме в Норт-Коув, Лонг-
Айленд, в четверг 14 января. Меню будет составлено
Ниро Вульфом, известным частным детективом. Блюда
приглашен готовить Фриц Бреннер, шеф-повар мистера
Ниро Вульфа. Вульф и Арчи Гудвин, его доверенный
помощник, будут присутствовать на приеме в качестве
гостей.
Это вызывает в памяти происшедший 1 апреля
1958 года случай во время обеда в доме Бенджамена
Шрайвера,пароходного магната, на котором также
в качестве гостей присутствовали мистер Вульф и мистер
Гудвин. Один из десяти гурманов — Винсент Пайл,
глава маклерской фирмы, был отравлен мышьяком,
оказавшимся в блюде, поднесенном ему Каролем
Эннисом, который и был обвинен в убийстве.
Вчера репортер «Таймса», вспомнив этот случай,
позвонил мистеру Хьюиту и спросил, не высказал ли
кто-нибудь из членов клуба нежелания присутствовать
на предстоящем в четверг обеде, на что мистер Хьюит
ответил отрицательно».
Назначение точной даты — четверг, четырнадцатое
января — явилось предметом горячего спора между
мной и Вульфом. Я настаивал, что газетчикам следует
сообщить нечто вроде «обед состоится в один из вечеров
этого месяца». Вульф сказал, что Хьюит должен
назначить своим гостям точную дату.
— Он может сказать что-нибудь неопределенное,—
протестовал я,— так как точная дата будет зависеть от
того, когда Фриц получит кое-какие продукты, отправ-
95
ленные из Франции по воздуху. Гурманы любят
продукты, присланные по воздуху из Франции.
Но Фульф заупрямился, и теперь мы были связаны
по рукам и ногам. Оставалось всего пять дней.
Итак, сразу же после завтрака я позвонил миссис
Элтхауз и спросил, не может ли она уделить мне десять
минут. Она сказала: «Да, пожалуйста», и я ушел,
конечно начисто игнорируя, следят за мной филеры или
нет. Чем больше они будут убеждаться в том, что
я занимаюсь делом Элтхауза, тем лучше. Я сообщил
миссис Элтхауз, что дело продвигается, ей будет
сообщено, когда все станет ясно, и что она может оказать
нам большую услугу, если даст мне возможность
осмотреть квартиру ее сына и то, что там осталось. Она
сказала, что там ничего не тронуто. Контракт по найму
заканчивается почти через год, и они не захотели ■
передать квартиру в субаренду. Мебель там не пере¬
ставлялась, и, насколько ей известно, полиция там тоже
ничего не трогала. Во всяком случае, они не просили на
это разрешения. Я пообещал ничего не брать без ее :
ведома, а она тут же вручила мне ключи, даже не
позвонив мужу или адвокату. Может быть, я произвожу .
большее впечатление на пожилых женщин, чем на
молодых, но, ради бога, не говорите об этом Вульфу.
Итак, в субботу в 10 часов 35 минут утра я вошел
в квартиру покойного Морриса Элтхауза и запер за
собой дверь. Квартира была не так уж плоха, если не ,
считать картин. Как говорила Сара Дакос, ковер,
разостланный в гостиной от стены до стены, был
толстый. Там стояла большая кушетка, перед ней
кофейный столик, под торшером хорошее кресло,
четыре стула, небольшой столик с железной статуэткой
на нем, которая могла быть создана любым пареньком,
владеющим слесарным инструментом, из металлическо¬
го лома, найденного в гараже, большой письменный
стол, на котором не было ничего, кроме телефона
и пишущей машинки. Одна стена почти до самого
потолка в книжных полках. Чем меньше говорить
о картинах на стенах, тем лучше. Они были хороши
для викторины — развлекать гостей: пусть себе угады¬
вают, что на них изображено; только я сомневаюсь, что
нашелся бы хоть один, кто дал бы правильный ответ.
Я положил пальто и шляпу на кушетку и обошел всю
квартиру. Два стенных шкафа в гостиной. Ванная
комната, маленькая кухонька, спальня с единственной
96
кроватью, комод, туалетный столик, два стула и стенной
шкаф, битком набитый одеждой. На туалетном столике
фотография матери и отца Элтхауза. Я вернулся
в гостиную и принялся разглядывать все по порядку.
Здесь было темно — портьеры были задернуты, и я
включил свет. Повсюду лежал толстый слой пыли, но
я явился сюда с ведома и разрешения хозяев и поэтому
не стал утруждать себя тем, чтобы надеть резиновые
перчатки.
Безусловно, я не ожидал найти в квартире что-
нибудь интересное. Ведь полиция уже побывала здесь,
но у них на уме не было ничего определенного, а у меня
было -г- Сара Дакос. Несомненно, вы бы очень хотели
иметь подробный перечень всего, что находилось
в квартире, особенно содержимого ящиков и шкафов, но
для этого потребовалось бы слишком много времени.
Упомяну только одну вещь — рукопись незаконченного
романа объемом 384 страницы. Я просмотрел странички
полторы. Чтобы прочесть его целиком и узнать, нет ли
там девушки, похожей на Сару Дакос, нужен был целый
день. .
Последнее, что я еще не упомянул, валялось на дне
ящика комода в спальне. Среди всякой всячины там
было с десяток или около того фотографий. Ни на одной
из них я не обнаружил Сары Дакос, но зато нашел одну
фотографию, на которой был изображен сам Элтхауз,
• лежавший на кушетке в чем мать родила. Я никогда
прежде не видел его обнаженным, так как на фотографи¬
ях, которые публиковались в «Газетт», он всегда был
в приличной форме. Мышцы хорошо развиты, ' живот
плоский, но самое интересное я обнаружил не на
фотографии, а на ее обратной стороне. Кто-то написал
там стихотворение (или отрывок из стихотворения):
Любовник смелый, ты нс стиснешь в страсти
Возлюбленной своей — но нс беда:
Она неувядаема, и счастье
С тобой, пока ты вечен и неистов.*
Я не прочитал всей поэзии мира, но у Лили Роуэн
целая полка: со сборниками стихов, и иногда она просит
меня прочесть ей вслух то или иное из них, и я был убеж¬
ден, что уже читал строки, написанные на обороте фото¬
карточки. Я попытался сосредоточиться, но не смог. Во
* Перевод Олега Чухонцепа.
7 Coup. .rlMvpUK. ЛРТек'1'H» 97
всяком случае, следовало узнать, кто написал это
стихотворение на фотографии. Не Элтхауз: мне прихо¬
дилось видеть его почерк на различных бумагах. Сара
Дакос? Если так, то я обнаружил нечто важное.
Я положил фотографию на комод и еще целый час
провел в розысках, но безрезультатно.
Я обещал миссис Элтхауз ничего не брать без ее
разрешения, но искушение было велико. Я мог бы взять
и унести фотографию — не из дома, а спуститься всего
на этаж ниже, постучать в дверь Сары Дакос и, если она
дома (ведь была суббота), показать ей снимок и спро¬
сить: «Это вы написали?» Мысль была соблазнитель¬
ной, но, черт возьми, слишком уж прямолинейной.
Следовало придерживаться окольных путей. Я запер
квартиру и вышел на улицу. Из телефонной будки
я позвонил миссис Бранер и спросил, могу ли я заехать
к ней для выяснения одного вопроса. Она ответила, что
будет ждать меня до часу дня. Было двадцать минут
первого. Я бросился на поиски такси.
Миссис Бранер была в своей конторе, разбирала
какие-то бумаги за столом. Она спросила, приходила ли
вчера мисс Дакос на свидание с нами, заметив, что
вопреки ее ожиданиям Сара не позвонила ей вечером.
Я сказал, что приходила и была нам весьма полезна.
Я подчеркнул слово «весьма», так как не исключено, что
кабинет миссис Бранер прослушивается. Затем я сел,
наклонился к ней и прошептал:
— Надеюсь, вы ничего не будете иметь против, чтобы
мы разговаривали шепотом?
Она растерянно посмотрела на меня:
— Вы меня удивляете!
— Да,— прошептал я,— но так спокойнее. Не гово¬
рите ничего лишнего. Я хочу получить у вас образчик
почерка мисс Дакос. Что угодно — запись в календаре,
записку к вам. Я понимаю, вам это кажется странным,
но ничего странного тут нет. Не требуйте у меня
объяснений, потому что я не могу их вам дать. Я следую
инструкциям. Либо вы доверяете мистеру Вульфу вести
ваше дело, и вести его правильно, либо нет.
— Но тогда, скажите на милость, почему...— начала
она, но я предупреждающе поднял руку.
— Если вы не желаете разговаривать шепотом,—
прошипел я,— дайте мне что я прошу, и я уйду.
Пятью минутами позже, когда я покидал дом
с двумя образчиками почерка Сары Дакос в кармане —
98
записью в девять слов на листке календаря и запиской
в шесть строк, адресованной миссис Бранер,— мною
владела уверенность, что пожилые женщины являются
главной опорой страны. Она не шепнула ни слова.
Открыла ящик стола, достала записку, затем вырвала
страничку из календаря, протянула их мне со словами:
«Известите меня, когда выяснится что-нибудь такое, что
мне следует знать» — и подвинула к себе одну из бумаг,
лежавших на ее столе. Что за клиент!
Сев в такси, я принялся изучать полученные
бумажки и, подъехав вновь к дому номер 63 на Арбор-
стрит, поднялся в квартиру Олтхауза, устроился
поудобней в одном из кресел в гостиной, взял фотогра¬
фию и принялся сравнивать почерки. Я не экспертграфо-
лог, но в данном случае он и не был нужен. Та же рука,
что набросала записку и сделала запись на листке
календаря, написала четыре строчки на обороте фото¬
графии. Возможно, что этот же человек сделал и фото¬
графический снимок, но это не имело значения. Хотя
память Сары Дакос, очевидно, изменила ей, когда она
говорила, будто ее отношения с Элтхаузом не переросли
в интимные.
Передо мной встал вопрос: не позвонить ли миссис
Элтхауз и не получить ли разрешение взять фотогра¬
фию? Я решил, что оставлять фотографию здесь риско¬
ванно: Сара могла киким-нибудь образом проникнуть
сюда и разыскать ее. Я взял со стола лист бумаги, завер¬
нул снимок и сунул в карман, огляделся по привычке,
желая удостовериться, все ли остается в том же порядке,
который я застал здесь, и ушел, унося свою добычу.
Проходя мимо двери Сары Дакос, я послал ей
воздушный поцелуй. Тут же мне пришло в голову, что
дверь эта заслуживает большего, нежели поцелуй,
и я вернулся и оглядел замок. Той же системы «Бермат»,
что и в квартире Элтхауза, ничего особенного.
Из того же автомата, по которому я звонил миссис
Бранер, я позвонил миссис Элтхауз и, сказав, что
оставил в квартире все в томже порядке, спросил, нужно
ли вернуть ключи немедленно.
— Как вам будет угодно,— ответила она.— Это не
к спеху.
— Кстати,— мимоходом заметил я,— если вы не
будете возражать, я возьму фотографию одного челове¬
ка, которую обнаружил в ящике. Я хочу, чтобы кто-
нибудь опознал его.
99
Она ответила, что я очень «таинственный человек»,
но не протестовала. Мне захотелось поведать ей, что
я думаю о пожилых женщинах, но я решил, что мы еще
недостаточно близко знакомы для этого. Я набрал
другой номер, попросил позвать мисс Роуэн и секундой
позже услышал знакомый голос:
— Ленч будет подан через десять минут. Приходи.
— Ты слишком молода для меня. Я решил, что
женщины после сорока лет... Ну что, догадайся?
— Скучны, вот самое правильное определение.
— Я подумаю и отвечу сегодня вечером. У меня есть
одно сообщение и один вопрос. Первое — ночевать
я должен в конторе. Причину объясню при встрече. Не
перебивай. Подожди секунду.— Я взял трубку в правую
руку, а левой достал из кармана фотографию.—
Послушай одно стихотворение.
Я с чувством прочел ей четыре строки и спросил:
-г- Ты знаешь эти стихи?
— Конечно. И ты тоже знаешь.
— Нет, я не знаю, хотя они кажутся мне знакомыми.
— Еще бы. Почему ты их вспомнил?
— Расскажу в другой раз. Чьи же это стихи?
— Китс. «Ода греческой вазе». Последние четыре
строчки второй строфы. Эскамильо, ты довольно
хороший детектив, ты танцуешь как ангел, и у тебя
много других выдающихся качеств, но ты никогда не
станешь настоящим интеллигентом. Приходи, почитаем
вслух Китса.
Я сказал, что она слишком скучна, повесил трубку,
сунул фотографию обратно в карман, вышел и сел
в пятое по счету такси за последние пять часов. Ничего,
клиент выдержит такие расходы.
Без десяти минут два я подошел к двери в столовую,
сказал Вульфу, который восседал за столом, что,
кажется, пойдет снег, и отправился на кухню. Я никогда
не сажусь за стол вместе с Вульфом, если опаздываю; по
обоюдному согласию мы решили, что, если один будет
спешить с мясом или рыбой, в то время как второй уже
наслаждается десертом, это не так уж хорошо для
пищеварения. Фриц поставил передо мной прибор,
и я спросил, как обстоят дела с меню на четверг.
— Я не разговариваю на эту тему,— ответил он.—
Я вообще ни о чем не разговариваю, Арчи. Он был в моей
комнате перед завтраком и провел там более часа,
беседуя со мной при включенном на полную мощность
100
телевизоре. Если это так опасно, я вообще отказываюсь
разговаривать.
Я успокоил его, сказав, что скоро вес воидет в норму,
и он воздел руки и пробормотал:*Mon Dieux! •
Поев, я отправился в контору. Вульф стоял у глобуса,
хмуро ворочая его. Человек, подаривший ему этот
глобус, самый большой из всех, которые я когда-либо
видел, не мог предполагать, какую огромную помощь он
оказывает Вульфу. Всякий раз, когда ситуация станови¬
лась щекотливой и Вульф желал оказаться в другом
месте земного шара, он мог подойти к глобусу
и выбрать любую точку, куда бы уехать. Когда я вошел,
он спросил, есть ли у меня новости. Я кивнул, он
направился к своему письменному столу, а я, включив
радио, подсел поближе к Вульфу и отчитался во всем.
Это заняло немного времени, так как я не пересказывал
ему все разговоры, а только доложил о своих действиях.
Я не упомянул и звонка к Лили Роуэн, так как это было
сугубо личным делом.
Прочитав стихотворение дважды, Вульф молча
вернул мне фотографию.
— Я же говорил, что она неглупа,— сказал я.—
Даже знакома с творчеством Китса.
Он сузил глаза, уставившись на меня:
— Откуда, черт побери, ты знаешь?! Неужто читал
Китса?
Я пожал плечами.
— Читал в детстве. Вы знаете, у меня хорошая
память. Я не хвастаюсь ею, но вот этим могу похвастать¬
ся. — И я похлопал по фотографии.— Теперь понятно,
почему она врала. Она замешана в этом деле. Возможно,
не так серьезно. Возможно, она не хотела сознаться, что
была с ним в близких отношениях, достаточно близких,
чтобы он поведал ей относительно ФБР. А возможно, она
замешана, и очень серьезно. «Она неувядаема, и счастье
с тобой, пока ты вечен и неистов». Но он сказал ей, что
собирается жениться на другой, она взяла и застрелила
любовника, может быть, даже из его собственного
револьвера. Вторая версия, которой мы пока отдаем
предпочтение. Однако зацепить ее будет трудно, особен¬
но если ей удастся доказать, что она была на
лекции. Определить точно время, когда она оттуда
ушла, довольно сложно. Может быть, она вообще там
не была, ' а провела вечер вместе со своим возлюб¬
ленным и застрелила его незадолго до появления
101
сотрудников ФБР. Привлекает ли вас такое развитие
событий?
— В качестве предположения — да.
— Тогда мне следует заняться лекцией. У Сары
Дакос может быть хорошее алиби. По утверждениям
Кремера, фэбеэровцы ушли около одиннадцати часов, и,
конечно, они обыскали квартиру и в том случае, если
убили его, и в том случае, если не убивали. Они забрали
компрометирующие их материалы, собранные им. Сле¬
довательно, они явились туда не позже десяти тридцати
или даже десяти сорока. Если Элтхауза застрелила Сара
Дакос, то она должна была уйти до их прихода. Лекция
состоялась на Двенадцатой улице. Если кто-нибудь
видел ее там около половины одиннадцатого или даже
в четверть одиннадцатого, она чиста. Я начну расспросы.
— Нет.
— Нет?
— Нет. Если путем слежки или по какому-нибудь
недосмотру с твоей стороны ФБР узнает об этом, они
сразу поймут, что мы признаем возможность того, что
убийство совершено Сарой Дакос. Это будет для нас
катастрофой.Мы должны поддерживать у них иллюзию,
будто мы убеждены, что застрелил Морриса Элтхауза
сотрудник Федерального бюро расследований, и у нас
есть доказательства,иначе все наши приготовления на
четверг будут впустую. Для защиты наших флангов
было необходимо узнать, что мисс Дакос лгала, и ты это
доказал: она лгала. Это нас устраивает. Заключалось ли
ее участие в этом деле только в тайной связи, которую
она хочет скрыть, или в том, что она является убийцей,
не так уж важно.
— Кремер будет счастлив узнать об этом. Ведь это он
натолкнул нас на след. Я свяжусь с ним.
— Фу! Когда мы закончим дело, для которого нас
наняли, мы вспомним о наших обязательствах перед
ним. Если убийцей является не сотрудник ФБР, Кремер
не поблагодарит нас, но и мы не будем обязаны
извиниться перед ним.
— Стало быть, забудем об убийстве до четверга?
- Да.
— Превосходно. Сегодня и завтра агентства не
работают, и, следовательно, Хьюит не начнет присмат¬
риваться к людям раньше понедельника. Сегодня
вечером я буду во «Фламинго» — на тот случай, если
понадоблюсь вам. Ну, например, позвонит Хьюит,
102
скажет, что все это слишком хлопотно и нам следует
найти еще кого-нибудь вместо него... А на завтра мисс
Роуэн пригласила гостей, после чего я останусь, чтобы
помочь ей вычистить пепельницы. Будут ли какие-
нибудь указания на сегодня?
— Выключи радио,— буркнул Вульф.
11
Это не давало мне покоя четыре дня и четыре ночи,
начиная с субботы, когда Вульф сказал, что следует
забыть про убийство, и до утра в среду, когда я кое-что
предпринял по собственной инициативе.
Я был в растерянности. Ведь если предположение
относительно Сары Дакос подтвердится, я изъял улику
с места убийства и скрывал ее у себя. Полицейские,
конечно,видели фотографию, но не обратили на нее
внимания. Ключи от квартиры мне дала миссис
Элтхауз, но это был мой единственный законный шаг.
Беспокоило меня и другое. Кремер сберег нам наши
лицензии и пригласил меня, Арчи Гудвина, на свидание,
угостил молоком и разоткровенничался относительно
убийства. У меня нет возражений против того, чтобы
играть в прятки с полицией, но на этот раз все
повернулось по-иному. Я лично обязан Кремеру.
Но в еще большей степени тревожило меня то
представление, которое готовил Вульф. Это была самая
фантастическая из всех его затей. Слишком многое
в этом предприятии находилось вне нашего контроля.
Когда я, например, позвонил Хьюиту по телефону-
автомату в понедельник вечером и спросил, как
продвигаются дела, он ответил, что все идет отлично, что
он нанял одного актера в одном агентстве, а второго —
в другом и что оба они прибудут к нему во вторник
вечером; я поинтересовался, удостоверился ли он в том,
что тот, который предназначался исполнять мою роль,
умеет водить машину и имеет права; на это Хьюит
ответил, что позабыл спросить, но что теперь все умеют
водить машину. А ведь это было чрезвычайно важно,
и он должен был знать об этом! Он обещал справиться
немедленно — номер домашнего телефона этого актера
был ему известен. Что касается других деталей, все было
более или менее в порядке. Действительно, он позвонил
Вульфу во вторник, как и было условлено, и сообщил,
юз
что весьма огорчен тем, что не имеет возможности
прислать обещанных двадцать орхидей Phalaenopsis
Aphrodite, а присылает всего дюжину; что касается
Oncidium flexiosum, то пока вообще нет ни одной;
однако он приложит все усилия, чтобы достать
и отправить орхидеи до полудня в среду, так что они
прибудут* к нам к двум часам. Он также был молодцом,
сообщив о закупленных продуктах и приготовлениях
к трапезе десяти гурманов. В общем, все шло по плану.
И все же чувство тревоги не покидало меня.
Фред Дэркин и Орри Кэтер не вызывали у меня
беспокойства. Они были поручены Саулу, который, будь
с ними хоть какая-нибудь заминка, поставил бы нас
в известность. Каким образом — его дело.
Весь день и вечер в понедельник и даже часть
вторника Вульф и я провели в обсуждении наших
дальнейших действий. Особенно много времени мы
посвятили тому, должен ли я позвонить Бреггу
и сказать, что Вульф обладает информацией относитель¬
но убийства Элтхауза и что я хочу выйти из игры и могу
передать ему все материалы, какие у нас имеются по'это¬
му делу, за десять, двадцать или пятьдесят тысяч. Труд¬
ность заключалась в том, что мы его не знали. Можно
было почти наверняка предположить, что он клюнет на
эту приманку, но могло случиться и наоборот: у него
возникнут подозрения. Наконец поздно вечером во втор¬
ник мы похоронили эту идею. Она была слишком риско¬
ванна, да и времени к тому же было у нас в обрез.
В девять часов в среду, сидя за завтраком,
я услышал, что лифт поднимает Вульфа наверх,
в оранжерею, и, прихватив с собой чашку кофе,
отправился в кабинет помозговать над одной идеей,
которая не оставляла меня с понедельника. До двух
часов, когда должен был прийти грузовик с орхидеями,
делать было нечего, все возможное уже было сделано.
Когда я покончил с кофе, было двадцать минут десятого,
а рабочий день Сары Дакос начинался, наверное,
в девять тридцать или в десять. Я пошел в кабинет, отпер
ящик, в котором мы хранили набор различных ключей,
и отобрал несколько из них. Это было не так сложно, так
как я знал систему замка — «Бермат». Из другого
ящика прихватил резиновые перчатки.
В 9.35 я набрал номер телефона конторы миссис
Бранер.
— Мисс Дакос?
104
- Да.
— Доброе утро. Говорит Арчи Гудвин. Мне может
понадобиться миссис Бранер, и я хочу узнать, когда
можно будет ее „застать.
Она ответила,. что миссис Бранер должна быть
в конторе от трех до половины шестого. Я поблагодарил
и сказал, что позвоню, если у меня возникнет необходи¬
мость.
Итак, Сара Дакос на службе. Придется пойти на риск
встретиться с уборщицей. Я сказал Фрицу, что иду
звонить по телефону, отправился в прихожую, взял
шляпу и пальто и на Девятой авеню поймал такси.
Ключ миссие Элтхауз от парадного подъезда дома
шестьдесят три по Арбор-стрит был еще у меня, так что
до дверей в квартиру Сары Дакос я был чист’. Здесь
я достал свою коллекцию ключей. Дважды постучав
и дважды. нажав кнопку звонка и услышав, как он
безответно дребезжал в квартире, я попробовал первый
ключ. Четвертый легко и свободно отпер замок.*
Я натянул перчатки, повернул ручку, перешагнул через
порог, нарушив законы штата Нью-Иорк, и закрыл за'
собой дверь.
Расположение комнат было точно такое же, как
и в квартире наверху, только меблировка иная. Коврики
там и сям вместо большого ковра, кушетка — поменьше,
с разбросанными на ней подушками, отсутствовали
письменный стол и пишущая машинка, меньше стульев,
раза в четыре меньше книг, всего пять маленьких
картинок на стенах, которые бесстыдный возлюбленный
мог бы счесть старомодными. Занавеси были задернуты,
и я включил свет, положил пальто и шляпу на. кушетку
и открыл стенной шкаф. В любую минуту могла
появиться уборщица, а у меня не было ни малейшего
представления, что я ищу и вообще найду ли что-нибудь.
Я попросту мечтал обнаружить хоть что-нибудь, что
могло бы нам „помочь независимо от того, что произойдет
вечером в четверг. Желание отблагодарить Кремера за
молоко владело мной. Я потратил всего десять минут на
беглый осмотр гостиной, двух стенных шкафов и затем
перешел в спальню.
Я едва не прозевал это... Стенной шкаф в спальне был
переполнен — платья на вешалках, обувь, чемоданы,
картонки и коробки для шляп стояли и лежали на
двух полках. Мешок и два чемодана были набиты
летними платьями; шляпные коробки я пропустил.
105
Я готов был отдать половину месячного жалованья,
чтобы знать, приходит ли уборщица по средам. Через
десять минут, рассматривая пачку фотографий, я со¬
образил, что это глупо - пропускать шляпные коробки
и тратить время на фотографии, которые вряд ли дадут
что-нибудь новое, поэтому я забрался на стул, придви¬
нул его к стенному шкафу и спустил коробки вниз. Их
было три. В первой находилось несколько 'laK называе¬
мых шляп и два бикини. Во второй была одна большая
с широкими полями шляпа. Я вытащил ее и на дне коро¬
бки увидел револьвер. Я остолбенело глазел на него не¬
сколько секунд, затем вынул и осмотрел. Это был «Смит
и Вессон» тридцать восьмого калибра, и в барабане на¬
ходился один стреляный патрон и пять нестреляных.
Я взял револьвер в руку. Можно было поставить сто
против одного, что это тот самый револьвер, на который
у Элтхауза было разрешение, и что из него вылетела
пуля, которая прошла сквозь его сердце, и именно Сара
Дакос нажала на курок. Но к черту предположения! Во¬
прос заключался в том, что мне с ним делать? Если я во¬
зьму револьвер,' он не сможет явиться уликой против
убийцы, так как я заполучил его незаконным путем.
Если оставить его на месте и позвонить Кремеру из авто¬
мата, чтобы он получил ордер на обыск квартиры Сары
Дакос, револьвером завладеют полицейские. Если же в
течение тридцати шести часов об этом станет известно в
ФБР, . что не исключено, то предстоящему представле¬
нию в четверг вечером — капут. И' еще: если оставить
его на месте и не звонить Кремеру, кто гарантирует, что
Саре Дакос не придет в голову мысль, что сегодняшний
вечер весьма подходящ для того, чтобы швырнуть
револьвер в реку?
У меня оставался единственный выход — перепря¬
тать его. Я сунул шляпу обратно в коробку и огляделся.
Ни одно место в спальне не было мне по душе,
и я перешел в гостиную. Теперь, как никогда, было
некстати, если бы уборщица или кто-нибудь другой
помешал мне. Я обследовал кушетку. Может быть,
укрыть револьвер под пружинами? Недурно. Если Сара
Дакос и обнаружит пропажу, то, конечно, никогда не
предположит, что револьвер просто-напросто переложен
в другое место. Она даже не станет искать его.Я засунул
револьвер под пружины, осмотрелся вокруг, проверяя,
все ли находится в том самом порядке, как я застал,
схватил пальто и шляпу и в такой спешке покинул
106
квартиру, что чуть не вышел на улицу в резиновых
перчатках.
Сидя в такси, я размышлял о том, говорить или не
говорить Вульфу о находке? Почему не подождать до
четверга, когда все будет кончено? Ответить на этот
вопрос было просто, но именно для этого мы и напрягаем
наш ум — чтобы найти сложные причины для уклоне¬
ния от простых ответов. К тому времени, как машина
остановилась перед нашим старым особняком, я вообще
перестал что-либо соображать и подумал, что с возра¬
стом не поумнею.
Было десять минут двенадцатого, так что Вульф уже
спустился из оранжереи, но еще не пришел в кабинет. Из
кухни доносился грохот — радио было запущено на
полную мощность, и я направился туда. Вульф стоял
у кухонного стола, сердито глядя на Фрица, который
нюхал кусок копченой осетрины.
Вульф обернулся и спросил:
— Где ты был?
Яответил, что у меня есть новости. Вульф
распорядился, чтобы отбивные были готовы в четверть
третьего, позже он ждать не намерен, и направился
в кабинет. Я последовал за ним и включил радио. На его
письменном столе я заметил три отвертки — одну из
ящика моего письменного стола и две из кухни —
и против воли улыбнулся: он самолично приготовил
инструменты. Первым делом я заверил его, что он не
опоздает к ленчу.
— Надеюсь,— ответил он.— Когда у человека гости,
он должен сесть за стол вместе с ними.
— Ну, в данном случае у нас достаточно времени,
чтобы обсудить мое короткое сообщение,— сказал я.—
Думаю, вам будет интересно узнать, что я могу
подтвердить версию, которую мы предпочли. Я отпра¬
вился на прогулку и случайно оказался возле дома
шестьдесят три по Арбор-стрит, случайно у меня
в кармане нашелся ключ, который подходил к двери
квартиры Сары Дакос, я вошел, осмотрелся и в шляпной
коробке, спрятанной в стенном шкафу, обнаружил
револьвер системы «Смит и Вессон» тридцать восьмого
калибра с одним израсходованным патроном. Как вам
известно, Кремер говорил мне, что у Элтхауза имелось
разрешение на «Смит и Вессон» тридцать восьмого
калибра, но револьвер в его квартире обнаружен не • был,
107
хотя в ящике письменного стола находилась коробка
с патронами. Итак, она...
— Что ты с ним сделал?
— Перепрятал. Мне показалось, что ему не место
в картонке с дамской шляпкой, так что я сунул его под
пружины кушетки.
Вульф глубоко вздохнул, задержал дыхание на
секунду-другую и затем выдохнул.
— Она застрелила его,— проворчал он.
— Совершенно верно. Именно это я и хотел сказать,
но вы меня перебили.
— Она не обнаружит револьвер?
— Нет. Если она увидит, что револьвера нет на месте,
то даже не станет искать. Насколько я знаю молодых
и привлекательных женщин, пропажа напугает ее. Если
это случится, возникнут следующие перспективы: она
может сбежать, я должен буду сообщить Кремеру
о револьвере и меня могут вздернуть на дыбу. Если я не
сообщу Кремеру, то не буду спокойно спать по ночам.
Он закрыл глаза.
— Ты должен был сказать мне, что идешь туда.
— Нет, не должен был. Я отправился туда по
собственной инициативе. Видите ли, тут замешан пакет
молока, за который я должен был отблагодарить. Пусть
она ничего не заметит, проблема все равно будет стоять
передо мной, если план, задуманный на завтрашний
вечер, окончится пшиком. Видите — если и если. Сейчас
я хочу позвонить Хьюиту по телефону-автомату.
Звонить?
— Нет. Хьюит занят. Я полагаю, револьвер можно
опознать?
— Конечно. Специалисты сумеют это сделать, даже
если номер вытравлен. А Кремер знает номер револьве¬
ра, на который у Элтхауза имелось разрешение.
— Следовательно, затруднений не предвидится.
Хочу взглянуть на осетрину.
Он поднялся с кресла и направился к двери, но
у порога остановился, повернулся ко мне и буркнул:
«Все проходит удовлетворительно», а затем вышел.
Я покачал головой и продолжал качать ею, расставляя
кресла. «Затруднений не предвидится». Черта с два!
У меня мелькнула мысль, что с подобным самомнением
я бы уже руководил ФБР, но тут же сообразил, что так
думать не полагается.
«Затруднений не предвидится»...Черта с два! Я поло-
108
жил ключи и перчатки на место и отправился в кухню
выпить стакан молока, так как до ленча было еще
далеко, и послушать спор Вульфа и Фрица об осетрине.
Впереди было около двух часов, а то и больше,
и я поднялся к себе, чтобы взглянуть, все ли готово
к приему гостей. Фрицу не дозволялось что-либо трогать
в моей комнате: опа моя, включая и ответственность за
нее. Все было в порядке, за исключением того, что две
подушки, которые я принес утром, были разного
размера, но тут уж ничего не поделаешь. Затем
я отправился в южную гостиную, находящуюся как раз
над комнатой Вульфа, где должны были спать еще два
гостя. Этот визит был излишним, так как Фриц
предельно аккуратен, но мне нужно было как-то убить
время.
С грехом пополам я убил его.
Я не ожидал их раньше двух, но ошибся. Это можно
было предположить, раз дело было поручено Саулу.
Вульф был в кухне, а я в передней, примыкающей
к кабинету, когда раздался звонок в дверь. Я взглянул
на часы. Без двадцати два. Рано для грузовика. Но все
же это был именно он. Я открыл дверь, и дюжий тип
в кожаной куртке гаркнул с порога прямо мне в лицо:
— Ниро Вульф? Орхидеи для вас!
Я вышел. У обочины стоял огромный зеленый
фургон, на котором красными буквами было выведе
но: «Транспортная корпорация северного побережья».
Второй детина отпирал дверцы фургона. Я сказал
довольно громко, что погода чертовски холодна для
орхидей и я помогу, чтобы быстрее их разгрузить. Пока
я надел пальто и вышел, они уже вытащили один ящик
и несли его в дом. Я знал его точные размеры — три
фута шириной, пять футов длиной и два фута
высотой,— потому что упаковывал точно такие же
ящики с орхидеями, когда нам приходилось отправлять
их на продажу или на выставки. По бокам ящика было
написано: «Хрупкое. Не кантовать. Скоропортящееся.
Тропическое растение. Держать в тепле».
Я сошел на тротуар и посторонился. Вульф открыл
дверь, и они внесли ящик в дом. Я стоял и сторожил
грузовик. В кузове было еще пять ящиков, все
одинакового размера. Один из них должен быть
довольно тяжел даже для этих двух здоровяков, но я не
знал, какой именно. Им оказался предпоследний ящик.
Когда они поставили его на тротуар, один сказал:«Черт
109
побери, горшки, верно, из свинца», на что другой
заметил:«Или из золота». Я оглянулся — нет ли где-
нибудь рядом агента ФБР, который бы это услыхал.
Даже не запнувшись, они все же внесли ящик на
крыльцо, хотя он весил почти триста фунтов. Когда
последний ящик был внесен, Вульф расписался в полу¬
чении, а я дал каждому по два доллара. Они поблагода¬
рили меня, я проводил их, запер дверь и наложил засов.
Ящики стояли вдоль стены в вестибюле. Радио
в конторе вопило вовсю. Вульф уже орудовал отверткой
над одним ящиком. Я спросил, уверен ли он, и, когда он
ответил, что ящик помечен мелом, взялся за вторую
отвертку. Винтов было всего восемь, и через несколько
минут мы отвинтили их все. Я поднял крышку: в ящике,
лежа на боку, с подогнутыми к подбородку коленями,
был Саул Пензер собственной персоной. Я начал
наклонять ящик, но Саул изогнулся, встал сперва на
колени, а затем вскочил на ноги.
— Добрый день,— сказал Вульф. .
— Не очень,— потянулся он.— Можно разговари¬
вать?
— Только когда включено радио.
Он снова потянулся.
— Ну и поездочка!.. Надеюсь, они живы?
— Хочу удостовериться, правильно ли я запомнил
их имена,—сказал Вульф.— Мистер Хьюит сообщил их
Арчи по телефону.
— Познакомьтесь,— сказал Саул.— Эшли Джер¬
вис — это вы. Дэйл Кирби — это Арчи. Лучше поскорее
выпустить их.
Это был первый и единственный случай, когда
я присутствовал при том, как представляли заколо¬
ченных в ящики людей.
— Одну секунду,— сказал Вульф.— Вы все разъ¬
яснили им?
— Да, сэр. Они не должны разговаривать, ни единого
слова, разве только вы или Арчи попросите их об этом.
Они не знают, кто владелец дома и для какого дела их
наняли, но они получили обещание Хьюита, что им не
грозит никакая опасность. Хьюит передал им ваши
гарантийные письма. Он дал каждому из них по пятьсот
долларов, и еще по пятьсот должны дать вы. Думаю, что
они подойдут.
Т Они знают ° том, что не должны выходить из
своей комнаты и не подходить к окнам?
ПО
— Да, за исключением того времени,. когда
они...кхм... репетируют.
— У них имеется подходящий туалет для вечера
в четверг?
— В этом ящике,— указал Саул.— Наши вещи тоже
там, включая оружие. И конечно же, они наденут ваши
и Арчи шляпы и пальто. .
Вульф состроил гримасу.
— Очень хорошо. Выпустим скорее Фреда и Орри.
— Они замаркированы.— Саул взял из рук Вульфа
отвертку, подошел к ящику, на котором мелом был
нарисован кружок, обернулся ко мне:—Орри помечен
треугольником,— и начал отвинчивать винты.
Я нашел ящик с треугольником и тоже принялся за
дело. Саул освободил Фреда раньше, чем я успел
открыть ящик, в котором находился Орри, потому что
резьба у одного винта оказалась сорванной. Фреду
и Орри тоже было велено не разговаривать, если к ним не
обратятся, и, когда они поднялись на ноги, я понял по
выражению их лиц, что это к лучшему. Я вопросительно
глянул на Саула, ткнул себя в грудь пальцем, и он
показал на дальний ящик; я подошел к ящику и начал
орудовать отверткой.
Я понимал, что у профессиональных актеров
благодаря огромной сценической практике вырабатыва¬
ется навык говорить именно то, что им полагается
сказать, • и держать язык за зубами, если так требует
роль, но даже и в этом случае следует отдать должное
Эшли Джервису и Дэйлу Кирби. Им пришлось провести .
два трудных часа, особенно Джервису, который весил
ничуть не меньше Вульфа. Нам пришлось завалить
ящик на бок, чтобы Джервис смог выбраться оттуда, и он
добрых пять минут пролежал на полу, шевеля ногами
и руками. Когда гость в конце концов пришел в себя
и поднялся, он обернулся к Вульфу и отвесил
церемонный поклон, не сказав ни единого ' слова. Покуда
мы ждали, чтобы Джервис поднялся на ноги, Кирби
стоял в стороне, делая ритмическую гимнастику в такт
доносившейся по радио музыке.
Я, пожалуй, был согласен с Саулом — они подойдут.
Кирби хоть и пониже меня на полдюйма, но телосложе¬
ние у нас было одинаковое. Джервис был точно такого .
же роста, что и Вульф. Правда, плечи у него не так
широки, да и в талии он потолще, но в пальто все это
будет скрадываться. Иное дело лица, но при проведении
Hl
нашей операции будет темно, и ни один фэбеэровец не
подойдет так близко, чтобы заметить подмену.
Вульф ответил поклоном на поклон и, жестом
пригласив:«Пройдемте, джентльмены», направился в
кабинет. Вместо того чтобы сразу усесться за пись¬
менный стол, он сперва включил радио, затем принес
и поставил стул на середину ковра, достаточно толстого,
чтобы заглушить шаги, и направился за другим.
Я притащил два стула, Саул, Фред и Орри — по одному,
и все мы уселись в два круга, в центре — Вульф,
Джервис и Кирби. Вульф сказал: «Арчи, деньги».
Я достал из сейфа две пачки, по двадцать пять
двадцаток в каждой, которые были заранее приготовле¬
ны для этой цели.
Вульф перевел взгляд с Джервиса на Кирби
и обратно.
— Перед тем как приступить к ленчу,— сказал он,—
выясним несколько пунктов. Эти деньги принадлежат
вам. Арчи!
Я протянул каждому по пачке. Джервис только
глянул на деньги и тут же сунул в боковой карман.
Кирби достал из нагрудного внутреннего кармана
бумажник, аккуратно положил в него банкноты и спря¬
тал обратно.
— Наклонитесь поближе, джентльмены, я буду
разговаривать вполголоса. Мистер Хьюит известил вас
о том, что вы получите по тысяче долларов,^— сказал
Вульф.— И вот вы их получили. Однако, увидев, как вы
вылезали из этих ящиков, я понял, что вы уже
заслужили свой гонорар. С лихвой. Поэтому, если вы
исполните удовлетворительно ваши роли, получите еще
по тысяче. В пятницу или в субботу.
Джервис открыл было рот, но вовремя спохватился.
Он показал на Кирби, постучал себе в грудь, и на лице
его появилось вопросительное выражение.
Вульф кивнул:
— Две тысячи. По тысяче каждому. Джентльмены,
вы пробудете здесь двадцать восемь часов. В течение
этого времени не должно быть произнесено ни единого
звука, который выдал бы ваше присутствие. Ваша
комната —: двумя этажами выше. Пользоваться лифтом
запрещается. Если вам что-нибудь понадобится —
в вестибюле дежурит человек. Если возникнет потреб¬
ность общаться между собой — только шепотом. В ва¬
шей комнате вы найдете несколько десятков книг. Если
112
ни одна из них не придется вам по вкусу, можете
воспользоваться этими полками. Ни радио, ни телевизор
не включать. В доме не должно быть никакого шума.
Вам следует •внимательно присматриваться к осанке
и манерам мистера Гудвина и моим, и для этого у вас
будет достаточно возможностей. Подражать нашим
голосам вам не понадобится.— Он выпятил губы.— Вот,
кажется, все. Есть вопросы? Спрашивайте шепотом, .мне
на ухо. '
Оба отрицательно покачали головами.
— Тогда прошу всех к^ленчу. Радио будет выключе¬
но. За столом мы никогда не обсуждаем юшаких дел.
Никто, кроме меня .и мистера Гудвина, разговаривать не
будет. ■
Он поднялся со стула.
12
Я бы хотел . вновь. пережить эти двадцать восемь
часов. . .
Когда идешь лесом, в котором, как .тебе .известно, •
засели снайперы и один из них, .может .быть, притаился
на ближайшем дереве, от тебя требуется лишь сила воли
и острый глаз. • Но если ты не знаешь, есть ли там
снайперы или нет, это уже • иное дело. К чему вся твоя
сила воли, к чему зоркость и внимательность!.
Мы не знали, прослушивается ли • наш дом, мы
только предполагали это. Если Джервис или Кирби
закричат или выругаются, прищемив дверью палец, это
может .погубить все задуманное нами, но только может,
и это было хуже всего. Всякий раз, как я выходил
проверить, дежурят ли в вестибюле Саул, . Фред или
Орри, и не назюзюкались ли они, и не принялись ли
болтать между собой, я чувствовал себя крайне глупо.
Взрослые люди не глядят под кровать каждую ночь,
чтобы проверить, нет ли там вора, хотя вор может
спрятаться там.
Обед и ужин прошли довольно тоскливо, разговари¬
вали только Вульф 11 я, большей частью Вульф,
остальные только поглощали пищу и слушали нашу
беседу. Попробуйте испытать это сами. Я был не вправе
даже обратиться к кому-нибудь из них с просьбой
передать мне соль или масло, а мог только показывать
пальцем. А когда мы, например, перетаскивали пустые
8 Совр. n мсрик. детектив
113
ящики в кладовую, даже мне нельзя было разговари¬
вать, так как мог возникнуть вопрос, с кем я разговари¬
ваю.
Я выходил из дому только один раз, вечером в среду,
позвонить Хьюиту и сообщить, что груз получен
в хорошем состоянии, и в гараж, чтобы проинструктиро¬
вать Тома Халлорана.
В этой мрачной жизни были и светлые моменты, два
из них падают на среду и четыре на четверг, когда
Джервис разглядывал Вульфа. Стоя в вестибюле,
Джервис изучал, как Вульф спускался по лестнице, как
шагал по ровному полу. Во время второго занятия,
в четверг, Джервис копировал, Вульфа наслаждаясь
довольной улыбкой на лице шефа. Конечно, Кирби точно
так же наблюдал за мной, но его задача была
значительно проще. В обычный день я поднимаюсь
и спускаюсь по лестнице десятки раз. Единственно, чего
не мог видеть Кирби, так это моей манеры управлять
автомашиной. А ведь возможно, что за ними до самого
дома Хьюита будут следовать филеры, и, если его
манера вождения машины слишком отличается от моей,
это может вызвать подозрение у сметливого сыщика.
Утром в четверг я привел его в кабинет, включил радио
и с полчаса толковал с ним на эту тему.
Вспоминая все это, я думаю, что мы не упустили ни
единой' мелочи. Часов в одиннадцать вечера в среду
я поднялся в свою комнату, которая выходит окнами на
Тридцать пятую улицу, и, не обращая внимания на то,
плотно ли задернуты занавески, переоделся в пижаму,
сел на постель, повернул выключатель и погасил свет.
Через несколько минут вошли Фред и Орри и разделись
в темноте. Затем я поднялся, а они легли. Саул спал на
диване в передней, там света мы не выключали. Мы
редко это делаем.
Я упоминаю смешные вещи. Когда в среду вечером
я погасил свет в кабинете и залез под одеяло, я думал не
о ловушке, которую мы готовим, не о том, сработает ли
она, а о кушетке в квартире Сары Дакос. Что, если
уборщица решит перевернуть подушки и заглянет под
пружины? Задержись я там еще минут пять, может
быть, я бы додумался о лучшем тайнике для револьвера.
В четверг утром мы завтракали без Фрица. Как было
договорено, в восемь часов утра Хьюит прислал за
Фрицем машину. Я помог ему вынести вещи, и, садясь
в машину, он мрачно пожал мне руку. Настроение у него
114
было явно неподходящее для создания гастрономиче¬
ских шедевров кучке гурманов. Саул и я приготовили
завтрак, а на ленч у нас было холодное мясо, осетрина,
две бутылки шампанского и пять сортов сыра.
В 16.45 я находился в кабинете вместе с Саулом,
Фредом и Орри. В это время спустился из оранжереи
орхидейная нянька Теодор Хорстман, которому сегодня
было предложено закончить работу раньше, попрощал¬
ся и ушел. Вульф был наверху, в своей комнате.
В 17.10 я поднялся к себе, зежег свет и начал переоде¬
ваться. Я мог бы проверить, нет ли просвета между
занавесками, но для меня было бы необычно беспокоить¬
ся об этом, а мы дьявольски хотели, чтобы все шло, как
всегда. То же самое делал Вульф в своей комнате.
В 17.40, одетый для ужина, я спустился в кабинет,
а в 17.45 раздался шум лифта, и появился Вульф. Не
включая радио, мы принялись разговаривать относи¬
тельно предстоящей дороги. В 17.55 послышались
легкие шаги в вестибюле — это спустились Джервис
и Кирби, также одетые для званого ужина. Вечерний
костюм Джервиса был значительно лучше костюма
шефа, видавшего лучшие времена; костюм же Кирби не
шел ни в какое сравнение с моим, за который я в свое
время выложил три сотни. Они остановились в дверях.
Я сказал Вульфу, что буду ждать его в машине, вышел
в вестибюль, подал свое пальто Кирби и протянул мою
шляпу. Когда он открывал дверь, чтобы выйти на
крыльцо, я встал в угол так, чтобы меня нельзя было
увидеть с улицы. Появился Джервис, я подошел и подал
ему пальто и шляпу Вульфа. Через несколько минут,
которые показались мне вечностью, подкатил наш
«герон» и остановился у подъезда. Джервис вышел
й затворил за собой дверь. Я наблюдал за ним сквозь
смотровое стекло и решил, что он честно зарабатывает
лишнюю тысячу долларов. У меня не было никакого
мнения относительно Кирби, так как я не знаю, как
выгляжу, когда ухожу, но я бы поклялся, что это Вульф
собственной персоной спускается с крыльца, пересекает
тротуар и садится в машину, если бы не знал точно, что
это Джервис. «Герон» укатил спокойно, не торопясь,
и я вдруг осознал, что сдерживаю дыхание один бог
знает сколько времени.
Вестибюль опустел. Перед тем как там погас свет,
Вульф ушел в кухню, Орри — в неосвещенную столо¬
вую, а Саул и Фред — в темную, смежную с вестибюлем
115
комнату. Я сунул руку в боковой карман, ощупал
«морли» тридцать восьмого калибра, сделал шаг
к парадной двери, удостоверился, что она заперта,
постоял, пока мои глаза привыкли к темноте, и затем сел
в кресло, стоявшее у вешалки.
Я чувствовал себя отлично. Напряжение прошло.
Я был готов ко всему, и мне не оставалось ничего иного,
как только ждать, клюнут ли они, решатся ли пойти на.
грязное дело или нет: это уж зависело от них, не от меня.
Я не знал, сколько подобных дел было на их счету.
Никто, кроме них, не знает этого, но мне было
доподлинно известно про четыре случая в Нью-Йорке за
последний год, не говоря о всяких сплетнях, которые
я слышал. Все зависело от того, верил ли Брегг, что это
его люди убили Элтхауза. Если верил, то десять против
одного, что они заявятся сюда. Если же не верил или
почему-либо считал, что его люди не имеют отношения
к убийству,- они не появятся. Хороша ли наживка,
зависело теперь от Брегга, не от нас. Мы сделали все от
tfQC зависящее. Я чувствовал себя превосходно.
Решив, что прошло уже полчаса, я подошел к двери,
чтобы взглянуть на часы при свете, проникавшем через
матовое стекло. Было всего 18.22, и я почувствовал себя
значительно хуже. Ошибка на восемь минут. Обычно
я довольно точно определяю время и, если сейчас
ошибся, значит, несколько распустился. Вместо того
чтобы сесть на место, я пересек вестибюль, подошел
к двери в кабинет и почувствовал себя еще хуже, когда
дважды зацепил плечом стену. Это было непроститель¬
но. Следовало взять себя в руки. Конечно, пойти обратно,
руководствуясь прямоугольником света в матовом
стекле двери, было проще, но, будь оно проклято,
я должен пройти прямо в центр вестибюля, который
знал так хорошо! Я проделал это три раза подряд,
а затем вернулся и сел.
Я не могу точно назвать время, когда они появились,
потому что твердо решил не смотреть на часы до семи
вечера, но это произошло около семи. Тусклый свет
в дверях вдруг стал еще тусклее — это были они. Двое.
Возможно, что третий оставался на тротуаре. Один из
них наклонился, осматривая замок, а другой стоял
спиной к двери, лицом на улицу.
Конечно, они знали, что замок был системы
«Рабсон», и прихватили с собой нужные отмычки, но все
же не смогли отпереть дверь с первого раза. Спешить мне
116
п0ка было некуда. Они не зажгут карманный фонарь 'в
тот же момент, как войдут внутрь, а постоят некоторое
время прислушиваясь. Дверь из вестибюля в комнату
находилась в четырех футах от моего кресла и была от¬
крыта. Я шагнул к ней, сунул внутрь голову, тихонько
присвистнул сквозь зубы и в ответ услышал такой же
свист. Затем, не касаясь стены, я направился к двери
в столовую, еще раз свистнул и вновь услыхал ответный
сигнал.
Впоследствии я спорил с Саулом, сколько времени
у них ушло на то, чтобы отпереть дверь. Он утверждал,
что прошло восемь минут, прежде чем дверь отворилась,
а я говорю, что десять. Во всяком случае, она отворилась,
и я тут же прошел в кабинет, прижался спиной к стене,
протянул левую руку к выключателю, а правой
вытащил нз кармана свой «Морли»,
■ Открыв дверь, они прислушивались не более пяти
секунд и затем сразу прошли в вестибюль. Повернув
голову, я видел слабое мерцание карандашей-фонари¬
ков, которое становилось все ярче по мере приближения,
затем увидел луч, направленный в открытую дверь,
ведущую в кабинет, затем и их самих. Они вошли,
сделали три или четыре шага и остановились. Тот,
который был с фонариком, принялся светить вокруг
и через три-четыре секунды обнаружил бы меня,
поэтому, воскликнув: <• Игра началась!» ,я поднял « мор¬
ли » 11 повернул выключатель. Стало светло как днем.
Один из них просто остолбенел, второй выронил
фонарь и сунул руку в карман. Но не только я был
вооружен — Орри уже стоял рядом, с пистолетом
наготове, и голос Саула послышался из-за двери: «Добро
пожаловать!» Они обернулись на возглас и увидели' еще
два пистолета, направленных на них.
— М-да, это похоже на попытку ограбления,—
сказал я.— Нам даже нет ' необходимости разоружать
вас, вы не можете стрелять сразу в нескольких
направлениях. Мистер Вульф!
Он был тут как тут. Должно быть, вышел из кухни,
когда я воскликнул: «Игра началась!» Обойдя незваных
гостей сторонкой, он сел за стол и принялся нх
разглядывать.
— Весьма прискорбный случай,— сказал он.— Ар-
1и, вызови полицию.
Я двинулся с места. В нашу программу не входила
117
рукопашная, поэтому я тоже сделал большой круг. На
полпути к телефону я остановился и сказал:
— Послушайте, если вы нападете на меня, когда
я буду набирать номер, вам не уйти отсюда своими
ногами. Надеюсь, что вы знаете законы — налетчики
обычно знают их. Вы вторглись в частный дом. Если вы
позволите себе что-нибудь, вас пристрелят, и представи¬
тели закона только поблагодарят нас за это.
— Чушь.— Это произнес красивый парень с квадрат¬
ной челюстью и квадратными плечами. Другой был
повыше, но жилист, с худым лицом, сквозь кожу
выпирали кости.— Чушь, мы не грабители, и вы знаете
это.
— Черта с два я знаю. Вы вломились в чужой дом.
Объясняйтесь с полицией. Я вас предупредил. Стойте
смирно. Не двигайтесь. Одно движение, и вас остановят.
У наших ребят быстрая рука и меткий глаз.
Чтобы дойти до телефона, стоявшего на моем столе,
я должен был повернуться к ним спиной. Я это сделал,
и только взялся за трубку, как красавчик воскликнул:
— Прекратите ломать комедию, Гудвин! Вы отлично
знаете, кто мы.— Он обернулся к Вульфу.— Мы сотруд¬
ники Федерального бюро расследований, и вам это
известно. Мы ничего не трогали и не собирались трогать.
Мы хотели только повидать вас. Мы позвонили, никто не
ответил, дверь была отперта, и мы вошли.
— Вы лжете,— спокойно сказал Вульф.— Пять
человек покажут под присягой, что дверь была на запоре
и что вы не звонили. Четверо из них слышали, как вы
подбирали ключи. Когда вас обыщет полиция, она
обнаружит и инструменты, которыми вы взламывали
замок. Федеральное бюро расследований! Фу! Вызови
полицию, Арчи, и скажи, чтобы прислали людей,
которые смогут справиться с двумя бандитами.
Перед тем как набрать номер, я подозвал к себе
Фреда. Проходя мимо них, он чуть не задел их локтем
Когда-то один фэбеэровец вывернул ему руку, и он рад
был бы случаю расквитаться. Опершись о стол, стоя
лицом к ним, с револьвером наготове, он выглядел более
грозно, чем это было на самом деле. В действительности
это миролюбивый парень, образцовый муж и отец
четверых детей. Начав набирать номер, я готов был
поставить сто против одного, что мне не закончить этого
дела. Так и случилось. Когда я набрал четвертую циф^,
красавчик прорвался:
118
— Остановитесь, Гудвин!
Я задержал палец и обернулся. Он полез рукой во
внутренний карман. Я положил трубку и встал рядом
с Фредом. В руке красавчика оказалась маленькая
черная кожаная книжечка.
- Вот удостоверение,— сказал он, показывая кни¬
жечку.
Это был самый щекотливый момент. Им разрешено
только показывать удостоверение, но не выпускать его
из рук. Вульф буркнул:
— Дайте взглянуть.
Красавчик сделал шаг вперед, но Фред толкнул его
на место. Ни слова не говоря, я протянул руку. Он было
замешкался, но все же положил удостоверение мне на
ладонь. Я сказал худощавому:
— Вы тоже,— и протянул руку.
Он уже достал свое удостоверение и положил его
поверх первого. Я обернулся и передал их Вульфу. Он
взглянул на одно, затем на другое, открыл ящик стола,
достал очки, внимательно прочитал документы, • не
торопясь положил очки обратно в ящик, небрежно
бросил оба удостоверения поверх очков и задвинул
ящик.
— Возможно, что удостоверения поддельные.—
сказал он. — Это установит полицейская лаборатория.
Они должны были отлично владеть собой, чтобы
сдержаться. Я мог бы даже восхититься ими, если бы
моя голова не была занята другими мыслями. Оба они
словно окостенели, но не тронулись с места.. Затем
худощавый произнес: .
— Ты жирная свинья!
Вульф кивнул:
— Естественная реакция. Давайте порассуждаем.
Предположим, что вы действительно являетесь сотруд¬
никами Федерального бюро расследований. В таком
случае вы можете вполне обоснованно жаловаться, но
только не на меня, а на ваше начальство, которое
одурачили, заставив подумать, будто этот дом пуст. Вам
не в чем извиняться передо мной.
Он откашлялся.
— Итак, продолжим наши рассуждения. Я собира¬
юсь задержать ваши удостоверения личности в качестве^
залога. Вы или ваше бюро можете получить их, только
обратившись к законным властям. Тогда станет ' изве¬
стно, как они попали ко мне, а я, конечно, в свою очередь
119
предприму контрмеры, так как вы вторглись в мой дом
незаконно и были схвачены на месте преступления, чему
есть четверо свидетелей. Сомневаюсь, чтобы ваше нача¬
льство захотело заплатить такую цену. Следовательно,
инициатива принадлежит мне. Можете идти. Я хочу
лишь одного — иметь неопровержимые доказательства
того, что сотрудники Федерального бюро расследований
совершили уголовное преступление и могут быть пресле¬
дуемы судебным порядком; эти доказательства находят¬
ся у меня в ящике письменного стола. Между прочим,
я не упомянул про перчатки, которые на вас. Это явится
еще одной уликой, если начнется судебное разбиратель¬
ство этого дела. Можете идти, джентльмены.
— Будьте прокляты,— сказал красавчик.— Суд бу-^
дет федеральный, и он учтет, что эти удостоверения
принадлежат правительственным служащим.
— Возможно. Однако трудно поверить, чтобы прави¬
тельственные служащие, призванные защищать закон,
могли нелегально войти в чужой дом. Очевидно,
я вправе задержать у себя эти документы до тех пор,
пока будет установлена их подлинность.
— А как вы это установите?
— Подожду развития событий. Если документы
подлинные, кто-нибудь из ваших начальников позвонит
мне, возможно даже сам мистер Брегг.
— Жирная свинья,-— сказал худощавый.
Видимо, его словарный запас при стесненных
обстоятельствах не отличался богатством.
— Я очень снисходителен,— сказал Вульф.— Вы
вторглись в мой дом и уверяете меня, будто являетесь
государственными служащими. А вы просто-напросто
два уголовника. Если вы вооружены, нам следует
отобрать у вас оружие, а также те инструменты,
которыми вы вскрыли замок моей двери и, без сомнения,
собирались вскрыть ящики моего стола в кабинете.
Рекомендую вам уйти без промедления. Мои помощники
не любят ни грабителей, ни ФБР, и им доставит
удовольствие унизить вас. Не предоставляйте им этой
возможности!
Они стояли и глазели на нас. Затем обменялись
взглядами, вновь посмотрели на Вульфа и попятились
к двери. Орри, не опуская пистолета, выскользнул
в вестибюль. Он обожает держать пистолет в руках. Саул
прошел в вестибюль через боковую комнату и включил
свет. Фред и я следовали за фэбеэровцами. Саул
120
распахнул перед ними парадную дверь, Орри, Фред
11 я присоединились к нему и проводили взглядами
незваных гостей, спускавшихся с крыльца на тротуар.
Совершенно очевидно, что где-то здесь торчал третий
фэбеэровец, но его нигде не было видно. Они повернули
налево, в сторону Девятой авеню, но мы решили не
провожать их до машины. Перед тем как закрыть дверь,
мы осмотрели замок и увидели, что он не поврежден.
Я накинул цепочку, а Фред заметил, что у них, по-
видимому, самая лучшая в мире коллекция отмычек.
Когда мы все вместе снова собрались -в кабинете,
Вульф стоял посреди комнаты, разглядывая карандаш-
фонарик, оброненный красавчиком. Он швырнул его ко
мне на стол и весело крикнул:
— Разговаривать! Всем! Громко разговаривать!
Мы расхохотались.
— Я предлагаю награду,— громко сказал я,—
портрет в раме Дж. - Эдгара Гувера тому, кто сумеет
заполучить в ФБР ленту записи всего здесь происшедше¬
го и пошлет ее Гуверу.
— Бог мой,— воскликнул Фред,— если бы только
они полезли в драку!
— Я хочу шампанского,— сказал Саул.
— А я, виски,— отозвался Орри.— И к тому - же
я голоден. ■
Было без двадцати минут восемь. Все, включая
Вульфа,отправились на кухню, громко разговаривая
и перебивая друг друга. Вульф принялся выгружать из
холодильника съестное — икру, паштет из гусиной
печенки, осетрину, копченого фазана. Саул достал из ■
морозильника лед для шампанского. Орри и я нашли
в буфете бутылки. Фред спросил, может ли он
воспользоваться телефоном, чтобы позвонить жене;
я разрешил и просил передать ей привет, но тут
заговорил Вульф:
— Скажите ей, что вы задержитесь здесь на всю
ночь. Все вы эту ночь проведете здесь. Утром Арчи
повезет наши трофеи ■ в банк, и вам придется сопро¬
вождать его. Возможно, что они ничего не предпримут,-
а возможно, что попытаются. Фред, ничего не рассказы¬
вайте вашей жене и вообще никому. Дело еще не
закончено, оно только хорошо начато._Если вы-хотите
чего-нибудь горячего, ребята, я могу в двадцать минут
приготовить оленину по-йоркширски, если только Арчи
сварит яйца.
121
Все хором отказались. Это меня устраивало. Терпеть
не могу варить яйца для оленины по-йоркширски.
Час спустя вечер был в разгаре. Мы занялись игрой
в пинокль, а Вульф, усевшись в кресло, углубился
в книгу «ФБР, которое никто не знает». Либо он тайно
злорадствовал, либо что-то придумывал, точно не знаю.
В десять часов я извинился и временно покинул
картежный стол: Вульф решил позвонить Хьюиту, так
как гурманы, по-видимому, закончили свою трапезу.
Я пошел к телефону, от имени Вульфа поблагодарил
Хьюита и сообщил, что все прошло отлично. Хьюит
сказал, что он и его гости нашли наших заместителей
весьма занимательными: Джервис читал отрывки из
Шекспира, а Кирби изображал президента Джонсона,
Барри Голдуотера и Альфреда Ланта*. Вульф просил
передать им привет, затем я вернулся к пиноклю,
а Вульф — к своей книге.
Но еще одно обстоятельство прервало наш мирный
вечер. Вскоре после одиннадцати часов зазвонил
телефон, и, так как Вульф ненавидит отвечать на звонки,
пришлось мне еще раз прошагать в кабинет.
— Дом мистера Ниро Вульфа. У телефона Арчи
Гудвин.
— Это говорит Ричард Брегг.— Голос был тягучий,
глухой.— Я хочу поговорить с Вульфом.
Мы ожидали этого звонка, и поэтому у меня были
соответствующие инструкции.
— Боюсь, что вам это не удастся. Он занят.
— Я хочу увидеться с ним, Гудвин.
— Отличная мысль. Он так и думал, что вы захотите
встретиться с ним, Брегг. Скажем, завтра в одиннадцать
у него дома.
— Я хочу видеть его сегодня! Сейчас же!
— Сожалею, но это невозможно. Он очень занят.
Самое раннее — в одиннадцать часов завтра утром.
— Чем он так занят?
— Он читает книгу «ФБР, которое никто не знает».
Через полчаса он уже будет в постели.
— Буду у вас утром в одиннадцать.
Он с грохотом швырнул трубку; я отчетливо
представил себе эту картину.
— Я назвал его просто Бреггом, без «мистера», так
* Л а нт, А л ьфред американский драматический актер.
122
же как и он меня,— обернулся я к Вульфу.— В одиннад¬
цать часов завтра утром. Все, как мы ожидали.
— И желали. Следует признать это. Нам нужно
посоветоваться. Вы скоро кончите играть?
— Да. Я только что набрал триста сорок.
13
Мне необходим хороший восьмичасовой сон, но в ту
ночь я спал всего шесть часов. В десять минут второго
Вульф отправился в постель, точно так же как и Фред
и Орри, а Саул улегся на диване в передней. Только
я хотел забраться под одеяло, как раздался звонок
в дверь. Явился Фриц с Джервисом и Кирби, и когда
я увидел, как Кирби, шатаясь, перешагнул через порог,
то сразу решил, что наш «герои» наверняка побывал
в каком-нибудь кювете. Я спросил, где машина, но
в ответ Кирби только выпучил глаза и скривил губы.
Решив, что он все еще продолжает следовать инструкци¬
ям, я позволил ему разговаривать, но тут вмешался
Фриц и объяснил, что Кирби не в состоянии произнести
ни слова, такой он пьяный, и добавил, что машина
в полном порядке, стоит перед домом, но что только один
господь бог знает, как им удалось сюда добраться. Фриц
повез обоих актеров в лифте на второй этаж, а я надел
ботинки, накинул пальто поверх пижамы, вышел на
улицу, осмотрел машину — ни единой царапины! —
и отвел ее в гараж.
Первый номер программы на пятницу был назначен
на 8.30 утра. В 7.45 я заставил себя встать, взял в охапку
простыни, одеяло и подушку и отнес их в мою комна¬
ту. Когда, приняв душ и побрившись, я вышел из
ванной, Фред и Орри, зевая, сидели на своих по¬
стелях. Я заметил, что мы должны выйти из дому
через час и двадцать минут, и они чертыхнулись. Я
спустился вниз и встретил Фрица, выходящего из
комнаты Вульфа, куда он, как обычно в это время, отнес
шефу завтрак. В 8.30 я отправился в контору и начал
тРУДОвой день со звонка миссис Бранер. Я извинился
•за то, что беспокою ее так рано, но у меня важное
сообщение, и я прошу ее в 9.45 позвонить мне из
телефона-автомата по номеру, который я ей сообщил
прежде. Она сказала, что это помешает деловому свида¬
нию, назначенному ею, и спросила, насколько важен
123
этот звонок. Я ответил, что чрезвычайно важен, и она
согласилась.
Итак, мы могли не спешить с завтраком, и это было
весьма кстати.
Фриц знал, что Саул, Фред и Орри любят фарширо¬
ванные яйца, так что это было главным блюдом, и мы
уплели их по четыре штуки, не считая тостов и бекона.
С удостоверениями личности наших вчерашних гос¬
тей в кармане я покинул дом в сопровождении телохра¬
нителя II в 9.40 уже был в угловой аптеке, возле телефо¬
на. При моем знании женщин я приготовился к двадца
тиминутному ожиданию, но в 9.46 раздался звонок, как
раз в тот момент, когда в аптеку вошел какой-то человек
и направился к телефону. Опередив его, я решил, что это
не агент Брегга, явившийся подслушивать наш разго^
вор: он вовсе не был похож на фэбеэровскую ищейку.
Миссис Бранер выразила надежду, что наш разговор
действительно важен, так как она не желает из-за
пустяков опоздать на деловое свидание.
У вас не может быть более важного свидания,—
ответил я. — Забудьте о всех ваших деловых' встречах.
Вы . должны быть у мистера Вульфа без четверти
одиннадцать, ни на секунду позднее.'
— Сегодня? Но я не могу!
— Можете и должны. Вам дважды не понравился
мой тон, но все это пустяки по сравнению с тем, что вы
услышите, если скажете, что не придете. Мистер Вульф .
может даже вернуть вам полученный аванс.
— Но почему? Что случилось?
— Я всего-навсего курьер. Вы все узнаете, когда
придете. Это не просто важно, это жизненно важно.
Короткое молчание.
— Без четверти одиннадцать?
— Или раньше.
Опять молчание.
— Хорошо. Буду.
— Вот и отлично. Вы прекрасный клиент. Не будь вы
богаты, я бы женился на вас.
—•Что?! Что вы сказали?
— Ничего.— Я повесил трубку.
Недоспав, я чувствовал себя неважно, но, понимая
значение порученного мне дела, быстро шагал к Конти¬
нентальному банку на Лексингтон-авеню, подгоняемый
в спину зимним ветром. .
Не многие имеют такого телохранителя, какой был
121
у меня,— лучшего между двумя океанами, к тому же
чертовски хорошими океанами. Если вы думаете, что мы
излишне осторожны, представьте себе, что я посколь¬
знулся и ударился головой или встретил сирену, которая
очаровала меня, а на самом деле оказалась агентом
Брегга! Во всяком случае, они же вторглись в наш дом
и сейчас вполне могут следовать за мной. Что ж,
прогулка пойдет им только на пользу. В банке я первым
делом спустился вниз, в зал личных сейфов, и запер
документы. Наверху, когда я получил по чеку пять
тысяч, чтобы пополнить запас нашей наличности, мне
пришла в голову мысль, что с тех пор, как я был здесь,
чтобы положить на текущий счет полученный нами
аванс, прошло ровно девять дней. Тогда я считал, что
у нас имеется всего один шанс из миллиона. Теперь же...
Нам пришлось прибавить шагу, чтобы поспеть домой
без четверти одиннадцать, и то мы едва не опоздали. Мы
снимали пальто в вестибюле, когда я увидел, что к дому
подкатил «роллс-ройс» миссис Бранер. Она поднялась
на крыльцо, и я распахнул перед ней дверь. Фред и Орри
хотели было уйти, но я остановил их.
— Миссис Бранер,— сказал я,— позвольте предста¬
вить вам людей, которые ради вас тряслись шестьдесят
миль в грузовике, съежившись внутри деревянных
ящиков с заколоченными крышками, и которые вчера
вечером в течение двадцати минут держали под дулами
револьверов двух сотрудников ФБР, в то время как
мистер Вульф растолковывал им кое-какие истины.
— Очень рада познакомиться.
— Я так и думал. Мистер Саул Пензер, мистер Фред
Дэркин, мистер Орри Кэтер,— представил я.— Миссис
Бранер, вам придется провести некоторое время с мисте¬
ром Пензером. Если позволите, я повешу ваше пальто
в шкаф. Ричард Брегг, глава ФБР в Ныо-Иорке, сейчас
придет сюда и не должен видеть его. Поэтому же
я попрошу вашего шофера отъехать от подъезда.
Ее глаза широко раскрылись, но она не сказала ни
слова. Я снова решил жениться на ней, несмотря на ее
мешок с деньгами. Когда я помог ей снять меховое
пальто, Фред и Орри поднимались по лестнице в южную
гостиную, чтобы остановить Кирби или Джервиса, если
им вздумается спуститься вниз.
В углу вестибюля, ближе к кухне, с левой стороны,
находится небольшой альков; в стене его есть специаль¬
но устроенная смотровая щель. Этот «глазок» закрыва-
125
ется скользящей дощечкой со стороны алькова, а со
стороны кабинета скрыт хитроумной картиной, изобра¬
жающей водопад. Если, стоя в алькове, отодвинуть
дощечку, то сквозь водопад можно разглядеть почти
весь кабинет и, конечно, слышать все до последнего
слова.
Проведя миссис Бранер в альков, я отодвинул
дощечку и сказал:
— Вам уже известно, сейчас придет Брегг, он
пробудет некоторое время в кабинете вместе с мистером
Вульфом и мной. Мистер Пензер принесет вам стул.
Сколько это может продлиться, не знаю, может быть,
десять минут, может быть, два часа. Вы не все поймете из
того, что услышите, но поймете вполне достаточно. Если
вам захочется кашлянуть или чихнуть, как можно
быстрее пройдите на цыпочках в кухню. Саул даст вам
знак, если...
Раздался звонок в дверь. Я высунул голову из
алькова. На крыльце стоял Брегг собственной персоной,
и на пять минут раньше назначенного времени! Я велел
Саулу принести стул для гостьи и направился в вести¬
бюль. У двери я оглянулся, Саул кивнул мне, и я открыл
дверь.
Ричарду Бреггу было сорок четыре года. Он занимал
в Бруклине квартиру, в которой проживал вместе
с женой и двумя детьми. Он служил в ФБР уже
пятнадцать лет. Мы, детективы, многое знаем. Он был
примерно моего роста, с длинным лицом и выпирающим
вперед подбородком; еще года четыре, а может быть,
и три — и он совсем облысеет. Он не протянул мне руки,
но повернулся ко мне спиной, когда я начал стаскивать
с него пальто, так что, как видите, он до некоторой
степени доверял мне. Я проводил его в кабинет,
пригласив сесть в красное кожаное кресло. Он остано¬
вился и оглядел комнату, и я было перепугался, что его
слишком заинтересовала картина с водопадом. Но
видимо, я ошибся. Он все еще стоял, когда послышался
звук спускающегося лифта и вошел Вульф. Шеф
остановился возле своего стола и произнес:
— Мистер Брегг? Я Ниро Вульф. Садитесь.
Их взоры встретились. Со своего места я не видел
глаз Вульфа, но Брегг был прямо передо мной.
— Я знаю про вас,— произнес Брегг,— хоть мы
никогда не встречались прежде.
Вульф кивнул.
126
— Не все дорожки перекрещиваются.
— Однако теперь это произошло,— продолжал
Брегг.— Наша беседа записывается?
— Нет. Оборудование для записи существует, но оно
не включено, и мы можем разговаривать вполне
откровенно. В течение недели я предполагал, что все
в этом доме прослушивается. Возможно, и сейчас у вас
при себе соответствующий аппарат. Но это известно
лишь вам. Я тоже мог бы включить магнитофон, однако
не делаю этого. Давайте не говорить больше на эту тему.
— Мы не прослушивали этот дом.
Вульф повел плечами.
— Вы хотели видеть меня?
— Как вы и ожидали. Давайте не тратить время на
хитрости. Я хочу получить документы, которые вы
силой отобрали у моих людей вчера вечером.
— Ну, это вы хитрите! — отпарировал Вульф.—
Возьмите назад слова «силой». Силу применили вы. Ва¬
ши люди силой проникли в мой дом. Я был вынужден
силе противопоставить силу.
— Я хочу получить эти документы.
— Вы берете назад слово «силой»?
— Нет. Я лишь допускаю, что ваше поведение
имело основание. Верните документы, и мы будем
разговаривать на равных условиях.
— Фу! Или вы тупица, или принимаете меня за
такого. Я не имею намерения разговаривать с вами на
равных. Вы захотели встретиться со мной, ибо я выну¬
дил вас к этому, но если вы прихйли, чтобы нести чушь,
то с тем же успехом можете уйти. Но прежде позвольте
мне описать ситуацию, какой она представляется мне.
— Я вас слушаю.
Вульф повернул голову:
— Арчи, письмо миссис Бранер...
Я подошел к сейфу и достал письмо. Вульф кивнул
в сторону гостя, и я протянул письмо Бреггу. Я стоял,
держа письмо в руке, пока тот читал его. Он прочитал
Раз, другой, даже не взглянув на меня. Я вернулся
к своему столу и спрятал письмо в ящик.
— Интересный документик,— произнес Брегг, обер¬
нувшись к Вульфу.— К вашему сведению, если в отно¬
шении миссис Бранер и была предпринята некоторая
слежка, чего я не признаю, то она производилась
в соответствии с правилами о проверке политической
благонадежности.
127
Вульф кивнул.
— Конечно, так вы и должны говорить. Обычная
ложь. Итак, я продолжаю. Вчера ваши люди покинули
этот дом, оставив мне свои документы и не осмелившись
обратиться к помощи полиции. Они знали, что, если им
предъявят обвинение в противозаконном вторжении
в частный дом (и делу будет дан законный ход),
симпатии нью-йоркской полиции и окружного прокуро¬
ра будут на стороне пострадавшего. Вы тоже не станете
предпринимать законных шагов для получения этих
документов, так что они не будут вам возвращены.
Я сохраню их у себя. Предлагаю сделку. Вы прекращае¬
те всякую слежку за миссис Бранер, членами ее семьи,
знакомыми и служащими, прекращаете подслушивание
разговоров по ее телефонам, а я...
— Я ведь не признавал, что за ними велась слежка.
-г- Повторяю: с восемнадцати ноль-ноль сегодняшне-^
го дня вы обязуетесь прекратить слежку за миссис
Бранер, членами ее семьи, ее знакомыми и служащими,
ее домом, включая тайное подслушивание телефонных
разговоров, а также слежку за мистером Гудвином, мной
и моим домом. Я в свою очередь обязуюсь оставить
интересующие вас документы там, где они хранятся
(а именно в моем сейфе в банке), и не предпринимать
никаких мер, направленных против ваших людей за их
незаконное вторжение в мои частные владения, а также
обязуюсь не предавать случившееся огласке. Такова
ситуация, и таково мое предложение.
— Вы имеете в виду письменное обязательство?
— Нет. Если только вы не сочтете более удобным для
себя дать его в письменном виде.
— Нет, не сочту. Ни одного написанного слова.
Я готов дать согласие в отношении слежки, но за это
я хочу получить документы.
— Вы их не получите.— Вульф ткнул пальцем
в собеседника.— Поймите, мистер Брегг, я расстанусь
с документами только по постановлению суда и даже
в этом случае буду оспаривать такое постановление
всеми возможными для меня и моего клиента средства¬
ми.
— Черт побери, но ведь у вас же есть четверо
свидетелей!
— Знаю. Но судьи и присяжные бывают разные... Из
пустого каприза они могут подвергнуть сомнению
честность свидетеля, и не одного, а даже пятерых,
128
включая меня. Бессмысленно с вашей стороны подвер¬
гать сомнению мою добропорядочность. Я нс собираюсь
вступать в смертельную распрю с вашим бюро;
единственной моей целью- является выполнить поруче¬
ние моего клиента, для чего я нанят. До тех пор, покуда
вы не начнете тревожить моего клиента или меня, я не
воспользуюсь ни документами, ни свидетелями.
Брегг посмотрел на меня. Мне показалось, что он
хочет что-то спросить, но нет, я был просто местом, где
его взгляд мог отдохнуть от Вульфа, пока он мысленно
отвечал на какие-то свои вопросы. Наконец оп вновь
обернулся к Вульфу. ■,,.
— Вы кое-что упустили,— произнес он.— Вы говори¬
те, что единственная ваша цель — выполнить поручение
клиента. Почему же вы взялись за дело об убийстве,
к которому мы не имеем никакого отношения? Зачем
Гудвин дважды виделся с миссис Элтхауз и дважды
посещал квартиру Морриса Элтхауза? И зачем вы
собирали у себя вечером в четверг шестерых известных
вам лиц? .
Вульф спросил:
— Вы думаете, что один из ваших сотрудников
застрелил Морриса Элтхауза?
— Абсурд. Я так не думаю.
Вульф начал раздражаться.
— К черту, сэр, неужели вы не можете говорить
разумно? Почему же ваши люди вторглись в мой дом?
Вы подозревали, что я каким-то образом дознался —
и это так и есть на самом деле,— что трое ваших
сотрудников были в квартире Морриса Элтхауза в вечер
убийства. Они доложили вам, что, когда они пришли, он
уже был мертв, но вы им не поверили. Во всшюм случае,
вы сомневались в правдивости их утверждений. Причи¬
на этого мне не понятна: вы знаете своих людей, я их не
знаю. И вы подозревали или опасались, что я не только
узнал о том, что они там были, но и будто у меня есть
доказательства, что они, точнее, один из них застрелил
Элтхауза. Будем разумны!
— Вы все еще не объяснили, почему взялись
расследовать это убийство.
— Неужели вам не ясно? Я узнал, что ваши люди
были в квартире, где произошло убийство.
— Как вы узнали об этом?
Вульф покачал головой. Это неважно.
--'- Вы связались с инспектором Кремером?
9 Совр. америк. детектив 129
— Нет. Я не видел его и не разговаривал с ним уже
несколько месяцев.
— Ас окружным прокурором?
— Нет.
— Собираетесь ли вы продолжать расследование?
Уголок рта у Вульфа поднялся кверху.
— Мистер Брегг, я могу и хочу облегчить вашу
душу, но сперва я должен быть уверен, что выполнил
порученное мне дело. Принимаете ли вы мое предложе¬
ние? Можете ли вы заверить меня, что сегодня с шести
часов вечера ваше бюро прекращает слежку за миссис
Бранер и за всеми, кто с ней связан?
— Да. Это улажено.
— Хорошо. Теперь я прошу вас дать мне другое
обязательство. Я хочу, чтобы по первому моему
требованию вы привезли сюда пулю, которую один из
ваших людей подобран на полу квартиры мистера
Морриса Элтхауза.
Обескуражить Ричарда Брегга — дело непростое.
Нельзя быть одним из руководителей важнейшего
в стране учреждения, если вас легко озадачить. Но слова
Вульфа доконали Брегга. Рот у него открылся, челюсть
отвисла. Понадобилось всего две секунды, чтобы
закрыть рот и взять себя в руки, но он был явно
ошеломлен. Теперь чушь порете вы,— сказал он.
— Если вы принесете мне пулю, то почти наверня^
ка — мне даже хочется сказать: на все сто процентов —
я сумею доказать, что Элтхауз был убит не вашими
людьми.
— Черт возьми,— глаза Брегга сузились,— что за
глупости! Если бы у меня была эта пуля, я принес бы ее
хотя бы ради того, чтобы повидать вас.
— О, она у вас есть,— неторопливо произнес
Вульф.— Что произошло в ту ночь в квартире Элтхауза?
Человек, назовем его X — я мог бы назвать и настоящее
имя,— застрелил Элтхауза из его собственного револьве¬
ра. Пуля прошла насквозь, ударилась в стену и упала на
пол. X ушел, захватив с собой револьвер. Вскоре
появились трое ваших сотрудников, войдя в квартиру
точно таким же способом, каким они проникли вчера
в мой дом... Нужно ли продолжать?
-Да.
— Вчера они не звонили в дверь, потому что им было
известно, во всяком случае, они так считали, что дом
пуст: он был под наблюдением в течение недели
130
А. в квартиру Эл.тхауза они позвонили, возможно, что
звонили и по телефону, но им никто не ответил:
владелец квартиры был мертв. Проникнув в квартиру,
они обыскали ее, взлли то, ради чего они пришли,
и вдруг у них возникла мысль, что вы можете
заподозрить их в убийстве. Тогда в доказательство своей
невиновности они захватили пулю, валявшуюся на полу.
Это является нарушением закона штата Нью-Иорк, но
они уже нарушили один закон, почему же не нарушить
и второй? Итак, они взяли пулю и передали вам вместе
со своим отчетом. Однако,— продолжал Вульф,— то,
что они принесли пулю, имело обратный эффект — вы
заподозрили их. Я не буду анализировать ваш мысли¬
тельный процесс и то, почему вы не поверили им. Как
я уже сказал, вы лучше знаете своих людей. Очевидно
одно — пуля у вас, и она может мне понадобиться.
Глаза Брегга все еще были прищурены.
— Послушайте, Вульф, один раз вы заманили нас
в ловушку, будь вы прокляты! Ловко заманили. Но
больше не удастся. Вудь эта пуля у меня, я не был бы
таким глупцом, чтобы передать ее вам.
— Вы окажетесь глупцом, если не сделаете этого.
У меня есть обязательство перед одним человеком, от
которого я узнал, что ваши люди были там в ту ночь.
А я не люблю быть обязанным. Разоблачение убийцы
снимет с меня это обязательство и, между прочим,
облегчит вашу душу. Разве вам не хочется узнать, что
Элтхауз убит не вашими людьми? Принесите мне пулю,
и вы это узнаете. Делаю вам предложение: принесите
пулю и, если в течение месяца с ваших людей не будет
снято подозрение в убийстве, я верну вам документы. Это
может и не занять месяца, возможно, понадобится одна
неделя.
Брегг раскрыл глаза.
— И вы вернете документы?
— Да.
— Вы сказали:* Снято подозрение в убийстве». Кто
их подозревает?
— Вы. А я докажу, что ваши люди неповинны в этом.
— Какие гарантии могу я получить?
— Мое слово.
— Что стоит ваше слово?
— Больше вашего. Много больше, если верить этой
книге.— Он постучал пальцем по лежащей на столе
книге Кука.— Ни один человек на свете не может
131
сказать, что я когда-либо нарушил данное слово.
Брегг сделал гид, что не заметил колкости.
— Когда бы вы хотели получить пулю, если только
она имеется у меня?
— Еще не знаю. Сегодня. Или завтра. Я хотел бы
получить ее из ваших рук.
— Если она у меня имеется,— сделав ударение на
первом слове, сказал Брегг, поднимаясь с места.— Мне
нужно кое о чем подумать. Я ничего не обещаю. Я...
— Но вы у лее кое-что обещали: никакой слежки ни
за моим клиентом, ни за мной.
— В отношении этого — да. Я имел в виду...
Впрочем, вы знаете, что — Он двинулся к двери, но
вдруг остановился.— Вы будете дома весь день?
— Да. Но если вы захотите позвонить — учтите, что
мой телефон прослушивается.
Бреггу это не показалось смешным. Сомневаюсь,
чтобы сейчас что-нибудь могло рассмешить его. Я прово¬
дил его в вестибюль, помог надеть пальто, протянул
шляпу, но он даже не замечал меня. Когда я закрыл за
ним дверь и обернулся, наша клиентка в сопровождении
Саула входила в кабинет. Я решил не жениться на ней.
Ей следовало дождаться меня, чтобы я проводил
ее. Когда я вошел, то застал в кабинете живописную
картину. Миссис Брайер и Саул стояли рядышком перед
столом Вульфа, глядя на него сверху вниз, а он
с закрытыми глазами сидел, откинувшись в кресле. Это
была милая сценка, и я остановился в дверях, чтобы
насладиться ею. Так прошло полминуты. Целая минута.
Вполне достаточно, так как у миссис Бранер были
назначены деловые свидания, поэтому я нарочито
громко спросил:
— Вам было хорошо слышно?
Глаза Вульфа открылись. Не отвечая на мой вопрос,
миссис Бранер обратилась к Вульфу:
— Вы удивительный человек! Невероятно! Сказать
по правде, я не верила, что вам удастся это сделать.
Невероятно! Есть ли что-нибудь, чего вы не можете?
— Да, сударыня,— выпрямился он,— есть. Я не
могу вложить мозги в голову глупца. Я пытался это,
проделать. Теперь вы понимаете, почему ваш приход
был так желателен? В письме, подписанном вами,
говорится:* Если вы добьетесь результата, которого
я желаю». Вы удовлетворены?
- Конечно! Невероятно!
132
— Я сам с трудом верю в это. Присядьте, пожалуй¬
ста. Я должен кое-что сообщить вам.
Она направилась к красному кожаному креслу.
Саул — к желтому, а я сел за свой стол.
— Что это за ловушка, которую вы подстроили
им? — спросила она.
Вульф покачал головой.
— Об этом потом. Мистер Гудвин может рассказать
вам все детали, когда вы пожелаете. Я хочу сказать
вам не о том, что было проделано, а о том, что предстоит
сделать теперь. Вы — мой клиент, и я обязан оберегать
вас от неприятностей. Насколько вы благоразумны?
Она улыбнулась.
— Почему вы спрашиваете об этом?
— Можно ли вам доверить секрет?
-Да.
Он обернулся ко мне:
— Это касается и тебя, Арчи.
Будь он проклят! Как ему не стыдно ставить меня
в неловкое положение! А что, если я снова переменю свое
решение и захочу жениться на ней?!
— Конечно,— ответил я.— Если только вы имеете
в виду именно то, о чем я думаю.
— Конечно, то,— ответил Вульф и продолжал,
обращаясь к миссис Бранер.— Я хочу, чтобы вы были
готовы к тому, что ваша секретарша может быть
арестована у вас в конторе, возможно даже в вашем
присутствии, по обвинению в убийстве.
Вульф только что ошеломил Брегга. Теперь миссис
Бранер уставилась на него, потеряв дар речи.
— Это почти не вызывает сомнений,— отрезал
Вульф.— Жертвой явился Моррис Элтхауз. Мистер
Гудвин изложит вам все подробности относительно этого
дела, когда ситуация окончательно прояснится. Я пред¬
почел бы не сообщать вам сейчас далее этого, но
в качестве клиента вы имеете право на мою защиту.
Я хочу сделать вам одно предложение.
— Не верю,— наконец сказала она.— Я желаю
знать все подробности сейчас же.
— Вы их не узнаете.— Он был грубоват.— У меня
была тяжелая неделя, ни днем, ни ночью покоя. Если вы
будете продолжать настаивать, я просто покину кабинет,
а вы покините этот дом и, возможно, далее приметесь
Расспрашивать мисс Дакос. Это насторолсит ее, и она
Удерет, а после того, как полиция разыщет ее и арестует,
133
они начнут приставать к вам. Вы желаете этого?
— Нет.
— Неужели вы могли подумать, что я способен
бросить кому-либо столь тяжкое обвинение так просто,
без всяких оснований?
— Нет.
— Я предлагаю следующее.— Он посмотрел на
стенные часы. Было пять минут первого.— В котором
часу мисс Дакос уходит на перерыв?
— Обычно в час дня.
— Мистер Пензер отправится сейчас с вами. Скажи¬
те вашей секретарше, что вы решили отремонтировать
контору — перекрасить стены, оштукатурить и все
такое — и что вам не понадобятся ее услуги до конца
недели. Мистер Пензер сыграет роль представителя
ремонтной фирмы и немедленно начнет подготовку
к ремонту, Таким образом, мисс Дакос будет арестована
не в вашем доме. Я не хочу, чтобы убийцу арестовывали
в доме моего клиента. А вы?
— Нет.
— Да и мало приятного сидеть со своей секретаршей
в конторе, когда появится полиция и уведет ее.
— Конечно...
— Тогда можете поблагодарить меня за преду¬
преждение. Я понимаю ваше состояние, но ничего не
поделаешь... Может ли мистер Пензер поехать с вами
в вашей машине или ему ехать отдельно? Вы могли бы
обсудить с ним все по дороге. Он неплохой собеседник.
Она взглянула на меня и затем на Вульфа.
— Может ли со мной поехать мистер Гудвин?
— Нет, мистер Гудвин мне нужен,— ответил Вульф,
и бедняжка вынуждена была согласиться на Саула.
Он принес ей пальто. Дверь за ними захлопнулась.
Вульф покосился в мою сторону:
— Ну, что скажешь?
— Наш телефон все еще прослушивается.
— Не можешь ли ты встретиться с мистером
Кремером до ленча?
— Лучше после ленча. У него будет хорошее
настроение. Для получения ордера на арест ему
потребуется не более часа.
— Хорошо. Но не... Что тебе, Фред?
Фред Дэркин, до сих пор стороживший актеров,
объявил в дверях:
— Они просят есть!
134
14
Кабинет полицейского инспектора, ведавшего рас¬
следованием убийства, хотя и был не в очень запу¬
щенном состоянии, но и хвастаться было нечем.
Линолеум на полу был ветхий, письменный стол
Кремера нуждался в полировке, и я никогда не видел,
чтобы окна здесь были по-настоящему чисты. В 14.35,
когда я опустился на простой стул перед столом
инспектора, Кремер зарычал:
— Я же сказал: не приходить и не звонить!
Я кивнул:
— Но теперь все в порядке, и мистер Вульф...
— Что в порядке?
— Он заработал свою сотню тысяч плюс гонорар.
— Черта с два!
— Однако это так. Но мы не выполнили вашего
распоряжения. Мы...
— Я не отдавал никаких распоряжений.
— Ладно, ладно. Мы узнали, что Морриса Элтхауза
застрелил не сотрудник ФБР. Мы знаем, кто это сделал,
и, думается, сумеем это доказать. Я не собираюсь
рассказывать, как мы загнали в угол Брегга. Я пришел
сюда не для этого. Когда у вас будет свободное время,
мистер Вульф с удовольствием расскажет вам все.
Я пришел к вам поговорить об убийстве.
— Говорите.
Я достал из нагрудного кармана фотографию
и протянул ему.
— Сомневаюсь, чтобы вы видели ее прежде,— сказал
я,— но один или несколько из ваших людей видели эту
фотографию. Она находилась в ящике комода в спальне
Элтхауза. Его мать дала мне ключи, поэтому не
пытайтесь пришить мне незаконное вторжение в ча¬
стный дом. Взгляните, что на обороте.
Он перевернул фотографию и прочел стихи.
— Это четыре строки Китса из «Оды греческой
вазе»,— продолжал я.— Написано рукой секретарши
миссис Бранер, мисс Сары Дакос, проживающей в доме
шестьдесят три по Арбор-стрит, на втором этаже, как раз
под квартирой Элтхауза. Я удостоверился в этом, достав
образчики ее почерка у миссис Бранер. Вот они.—
Я протянул ему листок из календаря и записку.—
Между прочим, из своего окна она видела трех
135
фэбезровцев, выходящих из дома. Помните об этом,
когда будете допрашивать ее.
— Допрашивать ее? За это? — Он постучал пальца
ми по фотографии.
— Нет. Я явился сюда главным образом ради того,
чтобы предложить вам пари. Ставлю пятьдесят долла
ров против одного, что если вы получите ордер
и прочешете ее квартиру, то обнаружите кое-что, что
доставит вам удовольствие. И чем скорее, тем лучше.—
Я поднялся с места.— Вот и все.
— Черта с два «все»! — Его красное лицо еще
больше побагровело.— Садитесь. Я допрошу вас! Что мы
обнаружим и где вы это спрятали?
— Я ничего не прятал. Послушайте, вам известно,
что, имея дело со мной, вы имеете дело с мистером
Вульфом. Вы знаете также, что я всегда придерживаюсь
инструкций. В настоящее время я больше ничего не могу
сообщить вам. Любое количество времени, которое вы
потратите на брань, будет потерянным временем.
Заполучите ордер, воспользуйтесь им, и, если вы найдете
что-нибудь в квартире мисс Дакос, мистер Вульф будет
рад вместе с вами обсудить все.
— Сперва я обсужу это с вами! Вы никуда не уйдете!
— Разве только если буду подвергнут аресту.—
Я обиделся.— Что еще вам от меня надо, ради самого
господа бога?! Вы занимаетесь этим убийством уже
более двух месяцев! У нас оно заняло всего одну неделю.
Я встал и направился к двери. Я был уверен, что,
если не он сам остановит меня, это сделают внизу, когда
я выйду из лифта. Но дежурный у входа, знавший меня
в лицо, только кивнул, не слишком дружелюбно, но
почти по-человечески. Я не остался в долгу.
Все было в порядке в нашем старом особняке. Эшли
Джервис и Дэйл Кирби накормлены, получили по своей,
тысяче долларов и отправились восвояси. Фред и Орри
за двухдневную работу получили по три сотни —
значительно больше обычного — и тоже уехали. Саул
находился в конторе миссис Бранер, готовясь то ли
красить стены, то ли штукатурить их, что больше
придется ему по душе. Вульф, конечно, читал книгу, и,
конечно, не «ФБР, которое никто не знает», так как
теперь он, во всяком случае, кое-что уже знал, и в четыре
часа поднимется наверх, в оранжерею, точно по
заведенному распорядку дня. Так как я никогда не сплю
после обеда, даже если недоспал ночью, я вполне мог
136
позволить себе выйти и прогуляться, что я и сделал.
Я остановился напротив дома шестьдесят три по
Лрбор-стрит. Было холодно, я продрог. Ключи были все
еще у меня. в кармане, так что я перешел через дорогу
11 поднялся на третий этаж, в квартиру Элтхауза.
Пятьдесят три часа прошло с тех пор, как я сунул
револьвер между пружинами кушетки, а этого времени
было вполне достаточно для любой девицы, чтобы
отыскать дюжину револьверов и перепрятать их в другое
место. Если его там не окажется, мы будем в глупейшем
положении, а то и хуже, так как это я направил Кремера
по следу. Он понимал, что Вульф послал меня не из
пустого подозрения, а твердо зная, что в квартире есть
что-то горяченькое, и, если оно исчезло, виноватыми
скажемся мы. Если бы я прямо сказал ему про
револьвер, то тем самым признал бы, что скрыл важную
улику, и тогда — если меня заподозрят в чем-нибудь
еще более худшем — прощай наши лицензии.
Вас может не интересовать состояние моих мыслей,
но, поверьте, они волновали меня. В гостиной Элтхауза
я отдернул портьеру на одном из окон и прижался лбом
к стеклу, чтобы видеть тротуар внизу. Довольно глупое
занятие, но что можно было требовать от меня в моем
тогдашнем состоянии? Часы показывали половину
четвертого. Я покинул Кремера всего сорок минут назад,
а толыю для того, чтобы получить ордер, ему понадо¬
бится не меньше часа, так что я еще ничего не мог
увидеть. Стекло было холодное, лоб у меня занемел. Но
я нервничал и все прижимался лбом к стеклу и через
некоторое время кое-что увидел. В поле моего зрения
показалась Сара Дакос, шагавшая по тротуару с боль¬
шим свертком под мышкой. Она вошла в подъезд. Было
бе-з десяти минут четыре. Я ничего не имею против Сары
Дакос. Но и «за» у меня тоже ничего не было.
Женщина, пославшая пулю в сердце человека,
возможно, заслуживает сочувствия, а может быть, и нет,
но, черт побери, она никак не может ожидать, что
повстречавшийся с ней незнакомец отложит свои дела
ради нее. Я услышал, как открылась и тут же
захлопнулась дверь в ее квартиру.
В четверть пятого подъехали две полицейские
машины. Одна из них нашла местечко у обочины, вторая
остановилась напротив, и я узнал всех трех сыщиков из
отдела Кремера, когда они зашагали к дому помер
шестьдесят три. Один из них, сержант Пэрли Стеббинс,
137
возможно, думал обо мне, нажимая на кнопку звонка.
Ему ненавистна даже мысль о том, что Ниро Вульф или
я находимся в том же районе, где совершено убийство,
а тут ему приходится выполнять задание, связанное
с нами. Я хотел выйти на лестницу, послушать, что они
будут говорить, когда предъявят ей ордер, но не
решился.
На обнаружение револьвера ушло у них не более
десяти минут. Они вошли в квартиру в 16.21, а Пэр ли
покинул дом вместе с Сарой Дакос в 16.43. Кладу
двенадцать минут, в течение которых он мог задавать ей
разные вопросы, после того как был найден револьвер.
Я стоял у окна и наблюдал, как Пэрли вместе с ней
уселся в машину. Затем машина отъехала, я отошел от
окна и опустился на кушетку. С арестом Сары Дакос
вопрос о револьвере был разрешен. Я просидел несколь¬
ко минут, приводя в порядок свои мысли.
Когда я вышел, перед домом все еще стояла
полицейская машина, ожидавшая двух сыщиков, нахо¬
дящихся в квартире Сары Дакос. Шофер мог знать меня
в лицо, но мне это было безразлично. Я заметил, что он
бросил на меня внимательный взгляд, но, возможно,
просто потому, что я вышел из этого дома.
Уже смеркалось, когда я поднялся на наше крыльцо
и отпер дверь. Я отправился на кухню, налил стакан
молока и спросил Фрица:
— Он тебе сказал, что телефон наш больше не
прослушивается?
— Нет.— Фриц следил за кастрюлей, в которой
варилась морковь.
— Так вот, знай. Говори по телефону что хочешь.
Возобнови связи с твоими подружками. Если незнакомец
заговорит с тобой, веди себя, как тебе вздумается.
Хочешь услышать хороший совет?
' -Да.
— Потребуй у него прибавки. Я это сделаю. Между
прочим, я не спрашивал тебя о вчерашнем ужине. Ты
хорошо накормил гурманов?
Он перевел взгляд на меня.
— Арчи, этого никогда не надо больше упоминать!
Ужасный день! Мои мысли были здесь, с вами. Я не
знаю, что я готовил, не знаю, что подавал. Я хочу забыть
это, если только возможно.
— Хьюит говорил по телефону, что все они стоя
аплодировали тебе.
138
— Естественно. Они вежливые люди. Но я-то знаю,
что забыл заправить соус трюфелями!
— Бог мой! Я рад, что не был там. Ладно, забудем об
этом. Можно мне моркови? Люблю морковь с молоком.
— Ради бога.
И я положил себе на тарелку морковь.
Я сидел за своим столом, выписывая чеки для
оплаты счетов, когда Вульф спустился из оранжереи.
Я видел, что он находится в таком же напряженном
состоянии, в каком был я сам, и сказал:
— Успокойтесь. Они нашли револьвер.
Я рассказал ему все, начиная с разговора с Кремером
и кончая беседой с Фрицем, Он спросил, взял ли
я расписку на фотографию.
— Нет,— ответил я,— он был не в настроении писать
расписки. Я сказал ему, что Элтхауз был убит не
фэбеэровцами, и это испортило ему настроение.
— Еще бы. У себя ли мистер Брегг?
— Возможно.
— Соедини меня с ним.
Я взял трубку, но только начал набирать номер, как
раздался звонок в дверь. Я вышел в вестибюль, вернулся
и сказал: Можете сами спросить у него расписку.
Вульф перевел дух.— Он один?
Я кивнул и пошел открывать дверь. На этот раз
Кремер не принес мне молока. Он даже не кивнул мне.
Сняв пальто, он направился в кабинет, и, когда я вошел
туда, он уже сидел в кожаном кресле. Я захватил конец:
— ...я мог бы догадаться. Боже, я должен был
догадаться? — Он резко повернулся ко мне: — Где вы
достали этот револьвер и когда сунули его в кушетку?
— К черту! — зарычал Вульф.— Вам не следовало
приходить сюда в таком настроении. Вы должны были
подождать, пока успокоитесь! Арчи, соедини меня
с мистером Бреггом.
Когда Кремер кипятится, не так-то просто спустить
ему пары, но упоминание имени Брегга мигом подей¬
ствовало на него. Стоя к нему спиной, я не видел, как он
сжал челюсти, но ясно представил себе это. Набирая
номер коммутатора, я думал, что мне придется долго
ждать, пока я доберусь до самого верха, но ошибся.
Видимо, Брегг дал команду: соединять Ниро Вульфа
немедленно. Это было хорошим признаком. Мгновение
спустя я услышал низкий голос, протяжно выговарива-
139
ющий слова, услышал его и Ниро, поднявший свою
трубку. Я прослушал весь их разговор.
— Вульф?
— Да. Мистер Брегг?
-Да.
— Мне нужна та пуля. Сейчас же, как мы
договорились. Если я не выполню обещанного в течение
месяца — думаю, что это произойдет раньше, значитель¬
но раньше,— я верну вам документы.
Ни минуты размышлений.
— Я приеду.
Когда мы повесили трубки, Вульф спросил:
— Сколько времени уйдет у него на дорогу?
Я ответил:
— Двадцать минут или даже меньше, так как ему не
придется искать такси.
Вульф повернулся к Кремеру:
— Мистер Брегг будет здесь через двадцать минут.
Я предлагаю...
— Брегг из ФБР?
— Он самый. Предлагаю вам отложить ваши
нападки до его приезда, а может быть, и до того, как он
уйдет, а пока я опишу вам проделанную нами операцию.
Я обещал мистеру Бреггу не разглашать ее, однако к вам
это не относится, так как осуществление этой операции
стало возможным благодаря вам. Но мне будет
значительно легче разговаривать с ним, если вы ответите
на два вопроса. Обнаружили ли вы револьвер в квартире
мисс Дакос?
— Конечно. Я только что спрашивал Гудвина, когда
он спрятал его там, и собираюсь спросить еще раз.
— Отложите ваши вопросы до тех пор, пока мы не
закончим беседу с мистером Бреггом. Это тот самый
револьвер, на который у Морриса Элтхауза имелось
разрешение?
-Да.
— Это значительно облегчает дело. Итак, операция...
Вульф описал ее, а он рассказывает почти так же
хорошо, как я, даже лучше, если вы любите длинные
речи. Когда он дошел до описания сцены в кабинете
с двумя сотрудниками ФБР под дулами револьверов
и рассказал, как он бросил их удостоверения личности
к себе в ящик стола, я увидел нечто, что мне никогда не
приходилось видеть и вряд ли придется: широкую
улыбку на лице инспектора Кремера. Она не покидала
140
его и тогда, когда, рассказывая об утренней встрече
с Бреггом, Вульф упомянул о том, что его слово крепче
слова фэбеэровца. Я даже подумал, что Кремер вот-вот
подойдет к Вульфу и похлопает его по плечу, как
вдруг раздался звонок в дверь, и я пошел в вести¬
бюль.
Я уже упоминал о том, как был ошарашен Брегг,
когда Вульф попросил его принести пулю, но это было
ничто по сравнению с тем, как он был потрясен, когда
увидел в кабинете Кремера. Весь он вдруг одеревенел,
пальцы у него сжались. Кремер поднялся с места, хотел
было протянуть руку, но тут же снова сел.
Я подвинул гостю желтое кресло, и Брегг заговорил,
обращаясь к Вульфу:
— Вот каково ваше слово! Крепче моего?! Это
подлость!
— Садитесь,— сказал Вульф.— Хорошо ли мое сло¬
во или нет — не вашего ума дело. Я не оцениваю
ситуации, пока досконально не ознакомлюсь с ней.
Мистер Кремер находится здесь для...
— Все наши соглашения аннулированы!
— Фу! Не будьте ослом. Мистер Кремер сожалеет,
что подозревал одного из ваших сотрудников в убийстве.
Если вы сядете и успокоитесь, он сам скажет вам об этом.
— Я ни перед кем не собираюсь извиняться! —
рявкнул Кремер.— Всякий, кто скрывает известные ему
сведения...
— Перестаньте,-— обрезал Вульф.— Если вы, джен¬
тльмены, хотите ссориться — это ваше дело, но занимай¬
тесь этим не у меня. Я желаю разрядить обстановку, а не
запутывать ее. Садитесь, мистер Брегг.
— Разрядить? Но как?
— Садитесь, и я вам расскажу.
Но Брегг не желал садиться. Он глядел на Кремера,
даже на меня, словно генерал, оглядывающий поле
битвы и наблюдающий за флангами своих войск. Ему не
нравилось происходящее, но в конце концов он сел.
Вульф поднял руку.
— В действительности обстановка вовсе не такая уж
запутанная,— начал он.— Все мы желаем одного и того
же. Я хочу выполнить свои обязательства. Вы, мистер
Брегг, хотите услышать заявление о том, что ваши люди
не замешаны в убийстве. Вы, мистер Кремер,— найти
и привлечь к ответственности убийцу Морриса Элтхауза.
Ничего не может быть проще. Вы, мистер Брегг,
141
отдадите мистеру Кремеру пулю, которая находится
у вас в кармане, и расскажете ему о том, как она попала
к вам. Вы, мистер Кремер, определите: эта ли пуля
вылетела из револьвера, обнаруженного сегодня в квар¬
тире Сары Да кос, и вместе с другими уликами, которые
ваши люди, без сомнения, отыскивают сейчас, это
разрешит ваши проблемы. Не может быть сомнения...
— Я не говорил, что у меня есть пуля.
— Глупости. Советую вам одуматься, мистер Брегг.
Мистер Кремер имеет основания предполагать, что вы
владеете неопровержимой уликой против убийц. Соглас¬
но закону штата Нью-Йорк, он вправе подвергнуть вас
обыску тут же, на месте, и овладеть этой уликой. Не так
ли, мистер Кремер?
— Безусловно.
— Однако такой необходимости нет,— продолжал
Вульф, обращаясь исключительно к Бреггу.— У вас есть
голова на плечах. Совершенно очевидно, что в ваших
интересах и в интересах вашего бюро передать мистеру
Кремеру пулю.
— Черта с два это в моих интересах,— сказал
Брегг.— Чтобы один из моих людей попал свидетелем на
суд и под присягой признался, что был в квартире и взял
пулю? Черта с два!
Вульф покачал головой.
— Нет, этого не будет. Скажите только мистеру
Кремеру, откуда у вас эта пуля, и один из его людей
выступит перед судом и под присягой заявит, что это он
нашел ее в квартире убитого. И тогда...
— Мои люди не клятвопреступники,— перебил Кре¬
мер.
— Фу! Наша беседа не записывается. Поверите ли вы
мистеру Бреггу, если он даст вам пулю и скажет, что она
была найдена на полу квартиры Морриса Элтхауза
около одиннадцати часов вечера в пятницу двадцатого
ноября?
-Да.
— Тогда приберегите ваши пышные слова для
другой аудитории, которая сможет их оценить. Здесь вы
не найдете наивных простачков. Я не думаю...
— А не может ли случиться так, что сам мистер
Кремер заявит суду о том, каким образом к нему попала
эта пуля,— вмешался Брегг,— и тогда меня самого
заставят выступить перед судом?
Вульф кивнул:
142
— Совершенно верно. Так может быть. Но не будет.
Если Кремер это сделает, меня также потянут в суд
и мистера Гудвина тоже и тогда значительно большая
аудитория, чем сейчас, узнает о том, как был обнаружен
убийца Морриса Элтхауза после тщетных двухме¬
сячных попыток полиции и окружной прокуратуры.
Нет, он этого не сделает.
— Будьте вы прокляты,— сказал Кремер.— Оба.
Вульф взглянул на часы:
— Время моего обеда уже подошло, джентльмены.
Я сказал вам все, что хотел сказать, и выполнил свое
обязательство. Желаете ли вы уладить это дело или
упретесь как бараны? В таком случае прошу продол¬
жать ваши дебаты в другом месте.
Брегг взглянул на Кремера:
— Вы согласны с предложением Вульфа?
Взоры фэбеэровца и полицейского встретились.
— Да,— сказал Кремер.— А вы?
— Я тоже. Револьвер у вас?
— Да.— Кремер повернулся к Вульфу.— Вы сказа¬
ли, что, после-того как мы закончим разговор с Бреггом,
я смогу расспросить Гудвина. Я не стану этого делать.
Может быть, впоследствии, если понадобится...— Он
снова обратился к Бреггу.— Дело за вами.
Брегг сунул руку в карман и достал маленький
пузырек из пластмассы. Затем поднялся с места
и шагнул вперед.
— Эта пуля,— сказал он,— была найдена на полу
в квартире Морриса Элтхауза около одиннадцати часов
вечера в пятницу двадцатого ноября прошлого года.
Теперь она ваша. Я никогда не видел ее.
Кремер встал, взял пузырек и отвернул пробку.
Кусочек свинца скользнул ему на ладонь. Он вниматель¬
но осмотрел его.
— Вы чертовски правы, это моя пуля,— сказал он.
15
Через три дня, в понедельник около половины
седьмого вечера, Вульф и я обсуждали в кабинете
некоторые пункты расходов, которые следовало отнести
за счет миссис Бранер. Я считал это второстепенным
делом, но принципиальным. Вульф утверждал, что
стоимость ленча у Рустермана было бы справедливо
отнести на счет нашей клиентки, так как он был устроен
143
в связи с ее делами, и, хотя Рустерман не берет денег
с Вульфа, это вовсе не означает, что он,кормит нас
бесплатно: он делает это в качестве компенсации за
услуги, которые Вульф оказывал ему в прошлом
и продолжает оказывать в настоящее время. Я придер¬
живался противоположной точки зрения.
— Даже если вы доведете счет до предела, прибави¬
те, скажем, еще одну сотню тысяч,— говорил я,— этого
все равно будет недостаточно, чтобы мы протянули це¬
лый год, и где-нибудь в мае или в июне вам придется
приняться за работу, поэтому следует, конечно, выкола¬
чивать из клиента каждый лишний цент. Но она была
отличной клиенткой, следует это признать. Не забывай¬
те также, что к ее расходам: прибавился теперь и еще
один — она, без сомнения, захочет обеспечить Сару
Дакос первоклассным защитником. Будьте снисходи¬
тельны!
— Мисс Дакос уже созналась.
— Тем более ей понадобится адвокат. Я принимаю
это очень близко к сердцу, так как это я пригласил
миссис Бранер на ленч к Рустерману...
Раздался звонок в дверь. Я направился в вестибюль.
На крыльце стоял один тип, которого я прежде никогда
не видел в лицо, хотя хорошо знал «о многочисленным
фотографиям в газетах. Я вернулся и сказал Вульфу:
— Крупная шишка!
Он пожал плечами, затем, сообразив, кто к нам
явился, сделал то, чего никогда прежде не делал: под¬
нялся с кресла и вышел вместе со мной в вестибюль.
Мы стояли бок о бок, глядя в смотровое стекло. Посе¬
титель приложил палец к кнопке, и звонок снова за¬
дребезжал.
Может быть, провести его в переднюю комнату,
чтобы он там обождал? — сказал я.
— Нет. Я не желаю встречаться с ним. Пусть себе
звонит, пока не надоест.— Вульф повернулся и пошел
обратно в кабинет. Я последовал за ним.
Может быть, он проделал долгий путь из
Вашингтона только ради того, чтобы повидать вас.
Большая честь.
Фу! Я же сказал. Продолжим разговор.
Я сел к столу. Дверной звонок продолжал звонить.
144
ДЖОН
БОЛЛ
ДУШНОЙ ночью
В КАРОЛИНЕ
Ю Соар. америк. детектив
145
ГЛАВА 1
В два часа пятьдесят минут пополуночи городок
Уэллс выглядел безжизненным, вялым и разомлевшим.
Чуть ли не каждый из одиннадцати тысяч его жителей
беспокойно метался во сне, а тем, кто не мог забыться,
оставалось проклинать безветрие, сгущавшее духоту.
Плотная и тяжелая, она висела в воздухе, как всегда
в августе в Каролине.
Луна скрылась. В деловом квартале резкий свет
редких уличных фонарей оттеснял густые ночные тени
к запертым магазинам, доживавшему свой век кино¬
театру и безмолвной заправочной станции. На пере¬
крестке, где улица под прямым углом перерезала
шоссе, в аптеке Саймона продолжал работать конди¬
ционер, и его ровное мурлыканье нарушало ночную
тишину. У тротуара напротив стоял патрульный авто¬
мобиль, который полиция Уэллса высылала на ночное
время.
Сэм Вуд, плотно сжимая в крепких пальцах шари¬
ковую ручку, заполнял листок рапорта. Он положил
планшетку на руль и выводил твердые печатные
буквы, едва различимые при тусклом свете, проникав¬
шем в автомобиль. Старательно и аккуратно он занес
в свой отчетг что, согласно инструкции, полностью
завершил тщательную проверку основного жилого
района и нашел все в полном порядке. Сэм ощутил
прилив гордости от своей заключительной фразы.
Опять, как не раз случалось в последние три года,
ритуал составления рапорта заставил его почувствовать,
что в ночное время он самый значительный, человек
в городе, неусыпно бодрствующий на своем нелегком
посту.
Покончив с записью, он положил планшетку на
соседнее сиденье и вновь взглянул на часы. Было почти
три — время выпить чашечку кофе в закусочной на
шоссе. Но плотная духота делала мысль о кофе не
очень-то приятной — куда лучше глотнуть чего-нибудь
146
холодного. Перекусить сейчас или сперва проехать
через Бидонвиль — как теперь называли бедняцкий
район? Это была единственная часть еженощных
объездов, которую он по-настоящему не любил, но
задание должно быть выполнено до конца. Еще раз
напомнив себе о значительности своей миссии, Сэм
решил чуточку повременить с отдыхом. Он включил
мотор и отъехал от бровки тротуара с ловкостью
классного водителя.
Автомобиль пересек пустынное шоссе и затрясся по
неровной мостовой широко разбросанного негритян¬
ского квартала. Сэм все время держал ногу на тор¬
мозе, памятуя о той ночи, несколько месяцев назад,
когда он не заметил спящую собаку. Она располо¬
жилась посреди дороги, и Сэм увидел ее слишком
поздно. Все вновь ожило перед ним: он сидит на
корточках, поддерживая голову животного, и смотрит
в доверчивые потрясенные глаза, полные боли и
мольбы. Потом Сэм увидел, что наступила смерть,
и, хотя часто бывал на охоте и вообще считался
крепким на слезу, тут у него просто душа разрыва¬
лась от жалости и горького чувства вины.
Не сводя глаз с дороги, объезжая глубокие вы¬
боины и остерегаясь собак, Сэм сделал короткий круг
по негритянскому кварталу, притормозил машину на
тряском железнодорожном переезде и поехал вверх
по улице, с обеих сторон зажатой старыми уродливыми
домами, кое-как сколоченными из некрашеных досок.
Это были обиталища с белого отребья» — тех, у кого
нет ни надежд, ни денег, а то даже и стремления
выбраться на поверхность. Сэм лавировал, сосредо¬
точенно объезжая выбоины. Затем, подняв глаза, в
половине квартала перед собой он увидел желтый
скошенный прямоугольник окна — скорее всего, свет
шел от дома Парди.
В такой час свет мог означать и расстройство
желудка, и что угодно еще. Сэм презирал людей, кото¬
рые не прочь заглянуть ночью в чужое окно, но
полицейский при исполнении служебных обязан¬
ностей — это другое дело. Бесшумно и ловко, стараясь
никого зря не потревожить, он подвел автомобиль
впритык к тротуару и поехал еще медленнее,
чтобы разобраться, по какой причине у Парди горит
свет на кухне в начале четвертого ночи... хотя, как
ему думалось, он знает и без того.
147
Кухню освещала голая стосвечовая лампочка, по¬
просту подвешенная на проводе. Тонкие от ветхости
кружевные занавески безжизненно и неподвижно
свисали в открытом окне, совершенно не скрывая
происходящего на кухне. А там, прямо на самом виду,
спиной к нему стояла Делорес Парди. И как уже
дважды случалось за последние недели, она предстала
перед ним без рубашки.
В тот самый момент, когда патрульная машина
поравнялась с окном, Делорес сняла с плиты малень¬
кую кастрюльку, наклонила ее и стала наполнять
чашку. Юные груди и приятные округлости бедер
шестнадцатилетней девушки оказались прямо перед
глазами Сэма. Однако в Делорес чувствовалось что-
то такое, что отталкивало его, обнаженное тело
девушки нс вызывало у него волнения. Причиной
этого была ее какая-то вечная неумытость, во всяком
случае, Делорес производила на него такое впечат¬
ление. Когда Сэм увидел, что девушка подкосит к
губам чашку с кофе, ему стало ясно — тут нет и на¬
мека на расстройство желудка, и он отвел глаза в
сторону. Сэм хотел было постучать и предупредить,
что ее видно с улицы, но решил этого не делать,
стук в такое время мог разбудить детей, которых в
семействе Парди было полным-полно. Ну а кроме
того, не пойдет же Делорес открывать дверь неодетой.
Сэм повернул за угол и поехал к шоссе.
Хотя других автомобилей не было и в помине,
Сэм остановился у перекрестка и только потом по¬
вернул к городу. Он разгонял машину, пока горя¬
чий воздух, врывавшийся в открытое окно, не создал
иллюзию ветерка. Три минуты — до самой окраи¬
ны — Сэм ехал, не сбавляя скорости. Въезжая в город,
он сбросил газ и плавно завернул па стоянку возле
ночной закусочной. Очень легко для такого крупного
человека он вылез из машины и направился к двери.
В закусочной было еще более жарко и душно.
Посреди комнаты возвышалась полукруглая стойка,
покрытая потертым пластиком. Места за столиками,
отделенными друг от друга перегородками из твер¬
дой многослойной фанеры, не располагали долго
засиживаться или искать особого уединения. Рассчи¬
танный совсем на другое помещение, вентилятор вы¬
талкивал слабую струю прохладного воздуха, бес¬
следно исчезавшую в нескольких дюймах от от-
148
душины. Стены, некогда обитые деревянными пане¬
лями, покрывала белая краска, с годами она по¬
желтела. На потолке красовалось черное жирное
пятно — вечный памятник тысячам поспешно при¬
готовленных блюд, проглоченных на ходу и тут же
забытых.
Ночным барменом в закусочной работал худой
девятнадцатилетний парень с чересчур длинными
руками, которые высовывались из манжет засаленной
рубашки, словно вытянутые каким-то дьявольским
механизмом. Его острую, неимоверно тощую физио¬
номию усеивали прыщи, нижняя губа слегка отвисала,
и было не понять, то ли это знак брезгливого прене¬
брежения к людям, то ли он попросту слабоумный.
Когда Сэм вошел, он стоял за стойкой, опираясь на
локти и сложившись пополам, и, казалось, был пол¬
ностью поглощен комиксом.
При появлении блюстителя порядка он мигом смел
комикс со стойки и расправил узкие плечи, готовый
предложить свои услуги и свое общество стражу спя¬
щего города. Когда Сэм взобрался у стойки на один
из трех стульев с уцелевшей обивкой, бармен по¬
тянулся к толстым кофейным чашкам.
— Только не кофе, Ральф, и без того жарко,—
остановил его Сэм.— Лучше дай кока-колы.— Он снял
форменную фуражку и правой рукой утер лоб.
Парень схватил шейкер, набитый колотым льдом,
откупорил бутылку и наполнил стакан жидкостью
с пеной.
Когда пена осела, Сэм опустошил стакан, побол¬
тал остатками льда и спросил:
— Кто выиграл вчера вечером?
— Риччи,— немедленно отозвался бармен.— Судьи
разделились. У него пока остаются шансы на титул.
Сэм наполнил стакан и вновь разом осушил его,
перед тем как продолжить разговор.
— Это хорошо, что Риччи выиграл. Мне не
очень-то по душе итальянцы, но тут все-таки белый
может стать чемпионом.
Бармен кивнул с живейшим одобрением.
— Сейчас у нас в чемпионах шесть черных —
от полусреднего до тяжелого веса. Не понимаю, как
им удается так здорово драться.— Он надавил руками
на стойку и растопырил костлявые пальцы в тщетной
попытке заставить их казаться сильными и могучими;
149
потом перевел взгляд на мощные длани полицейского
и задумался, будут ли и у него когда-нибудь вот
такие ручищи?
Сэм взял последний кусок торта, сиротливо лежав¬
ший на стойке под прозрачным пластиковым колпаком.
— Они не ощущают ударов, как вот мы с тобой,-—
объяснил он.— У них совсем другая нервная система.
Они вроде животных: чтобы сбить их с ног, при¬
ходится хрястнуть топором по голове, вот и все. Пото¬
му-то они и выигрывают, потому-то и лезут на ринг
без всякого страха.
Ральф кивнул; блеск его глаз сказал, что Сэм подвел
черту под этой проблемой. Он поправил пластиковый
колпак.
— Мантоли появился в городе вчера вечером. И
дочку с собой привез. Настоящая красотка, говорят.
— Я думал, ему нечего тут делать до первого
числа.
Бармен подался вперед и обтер стойку выцветшей
мокрой тряпкой.
— Построить эстраду оказалось дороже, чем они
воображали. Теперь они думают накинуть цену на
билеты, чтобы вовремя рассчитаться с долгами. Гово¬
рят, Мантоли прикатил помочь им прикинуть, сколько
публика согласится выложить.
Сэм перелил в стакан остатки кока-колы.
— Не знаю,— заметил он.— Эта затея может прой¬
ти как по маслу, а может и с треском провалиться.
Я, правда, не разбираюсь в классической музыке, но
все же не могу представить, что люди кинутся сюда
толпами только из-за того, чтобы послушать, как
дирижирует Мантоли. Понятно, это симфонический
оркестр и все такое, но те, кому нравятся подобные
штуки, могут слушать всякие там оркестры всю зиму,
не приезжая сюда, чтобы посидеть на бревнах. А если
еще и дожди зарядят! — Он залпом осушил стакан и
взглянул на часы.
— А, да что об этом,— согласился Ральф.— Мне
наплевать на чью-то там музыку, а уж на этого-то
длинноволосого и подавно. Но я скажу, если из-за нее
у нас есть шанс попасть в путеводители, как они
обещают, и привлечь туристов с деньгами, может, это
заставит привести в порядок весь этот свинарник й
мы заживем малость получше.
Сэм поднялся.
150
— Сколько с меня? — спросил он.
— Пятнадцать центов. Пирожное бесплатно — это
был последний кусок. Доброй вам ночи, мистер Вуд.
Сэм положил на стойку четверть доллара и по¬
вернул к выходу. Как-то раз бармен осмелился на¬
звать его по имени. Он взглянул на него с холодным
неодобрением, и это сделало свое дело. Теперь тот
всегда говорил ему «мистер Вуд», и в точности так,
как Сэму хотелось. Он снова забрался в машину и
коротко доложил по радио обстановку, прежде чем
возвратиться вниз по шоссе в город. Готовясь к моно¬
тонному одиночеству, которое сулил остаток ночи, Сэм
поудобней устроился на сиденье.
Машина набирала скорость, и ночной воздух встре¬
чал ее плотной подушкой. Впервые с начала дежур¬
ства Сэм позволил себе обругать давящую духоту,
которая обещала знойный день. А значит, и завтраш¬
няя ночь будет душной, и следующая, может быть,
тоже. Въезжая на центральные улицы, Сэм притормо¬
зил. Вокруг было все так же пустынно, но он по
привычке медленно пересек небольшой деловой центр.
Мысль о Делорес Парди вновь пришла ему в голову.
Она выскочит замуж совсем молоденькой, подумалось
Сэму, и кто-то получит кучу удовольствия, завалив¬
шись с ней на сено. И в этот момент он увидел за
квартал впереди какой-то предмет прямо посреди
дороги.
Сэм коснулся акселератора, и машина рванулась
вперед. В световой дорожке от четырех фар непонят¬
ный предмет становился все больше, пока Сэм не
затормозил посреди дороги в нескольких футах; теперь
он мог разглядеть — это был человек, распростертый
на мостовой.
Сэм включил красную полицейскую мигалку и
стремительно выскочил из машины. Прежде чем
наклониться над лежащим, он быстро огляделся,
готовый ко всяким неожиданностям; рука его лежала
на кобуре пистолета 38-го калибра. Он ничего не
Увидел, кроме безмолвных домов и пустынной бетон¬
ной мостовой. Мгновенно успокоившись, Сэм опустился
на колени возле распростертого человека.
Тот лежал на животе, обхватив голову руками,
ноги раскинуты, правая щека прижата к шершавому
стертому бетону. У него были необычно длинные
волосы, завивавшиеся на шее от постоянного прикос-
151
новения воротника. Валявшаяся рядом, в пяти или
шести футах, трость с серебряным набалдашником
выглядела странно беспомощной на грубом шоссей¬
ном полотне.
Сэм подсунул левую руку под распростертого
человека и постарался нащупать сердце. Несмотря
на изнурительную духоту, на неизвестном был плотно
застегнутый жилет, и через него Сэм не мог уловить
никаких признаков жизни. Тогда он попытался при¬
помнить, что ему доводилось читать о предполагае¬
мой смерти при несчастных случаях. У Сэма не
было никакой специальной подготовки — его попросту
зачислили в состав городской полиции и отправили
исполнять новые обязанности, лишь накануне сооб¬
щив, в чем они заключаются. Но согласно получен¬
ным предписаниям, он уже самостоятельно ознако¬
мился со сводами законом графства и штата и про¬
штудировал два или три учебника, отыскавшиеся в
небольшом здании полицейского управления. У Сэма
была хорошая память, и сведения, которые он тогда
почерпнул, вернулись к нему теперь, в момент край¬
ней необходимости.
«Пока факт смерти не будет подтвержден врачом,
не- следует считать пострадавшего мертвым — он
может находиться в обмороке, быть оглушенным
или потерять сознание по каким-либо иным причи¬
нам. Так, лица, получившие большую дозу инсулина,
часто ошибочно принимаются за умерших, и бывали
случаи, когда они приходили в себя уже в морге. При,
отсутствии особенно тяжких увечий, скажем ампу¬
тации головы, следует ‘считать, что пострадавший
жив, то есть в любых случаях, когда не затронуты
жизненно важные центры, при поражении которых,
дальнейшее функционирование организма не пред¬
ставляется возможным».
Сэм торопливо вернулся к машине и схватил
микрофон. Как только на его вызов откликнулись,
он заговорил быстро и просто — сейчас было не до
того, чтобы подбирать официальные выражения.
— Приблизительно на углу Пайни-стрит и шоссе
посреди дороги лежит человек, похоже, что мертвый.
Вокруг никого, и ни одной машины не было за не¬
сколько последних минут. Немедленно выезжайте и
высылайте «скорую».
На мгновение остановившись, Сэм подумал, правиль-
152
ко ли он все изложил? Ок впервые столкнулся с
таким случаем и хотел бы вести себя должным обра¬
зом. Голос дежурного диспетчера оторвал его От этих
мыслей.
— Оставайся на месте. Личность пострадавшего
установлена?
Сэм мгновенно прикинул.
— Нет, еще нет,— ответил он.— Насколько
помнится, я никогда раньше не встречал этого чело¬
века. Но, по-моему, я знаю, кто он такой. У него
длинные волосы, он в жилете и с тростью. Малень¬
кого роста — не больше пяти футов пяти дюймов.
— Это Манто ли! — воскликнул диспетчер.— Дири¬
жер. Главный во всей этой затее с фестивалем. Если
ото он и действительно мертвый, может выйти страш¬
ная неприятность. Повторяю, оставайся на месте.
Сэм положил микрофон и поспешил к распростер¬
тому телу. До больницы было всего девять кварталов,
значит, «скорая помощь» должна появиться через
каких-нибудь пять минут. Сэм вновь склонился над
упавшим, и перед ним мелькнуло видение сбитой
собаки, но то, что он видел сейчас, было бесконечно
хуже.
Сэм протянул руку и очень осторожно приложил
ее к затылку человека, словно мог успокоить его этим
прикосновением и сказать, что помощь уже близка,
что ему осталось лежать на грубом бетоне всего две-
три минуты, да к тому же не в одиночестве. Пока
эти мысли проносились в голове Сэма, он почувствовал,
как что-то густое и липкое медленно стекает по его
пальцам. Резким непроизвольным движением он
отдернул руку. Жалость, которую он только что
испытывал, исчезла в багровой волне нарастающего
гнева.
ГЛАВА 2
В четыре минуты пятого Билла Гиллспи, началь¬
ника городской полиции Уэллса, разбудил телефон¬
ный звонок. Гиллспи понадобилось несколько секунд,
чтобы встряхнуться и хоть как-то прийти в себя.
Протягивая руку к телефону, он уже знал, что случи¬
лось несчастье, и, возможно, большое, иначе бы обо¬
шлись без него. В трубке зазвучал голос дежурного:
— Шеф, мне очень жаль, что приходится вас будить,
153
но, если Сэм Вуд не ошибается, у нас на руках убийство
с отягчающими обстоятельствами.
Гиллспи заставил себя сесть и спустить ноги с
кровати.
— Какой-нибудь турист?
— Нет, не совсем. Сэм вроде бы опознал его, по¬
хоже, это Энрико Мантоли, ну, знаете, тот самый, что
собирался завести здесь музыкальный 'фестиваль.
Пош1маете, шеф, пока еще нет уверенности, что этот
•человек мертв, но если это Tait и Сэм не ошибся, то
кто-то пристукнул нашу здешнюю знаменитость и вся
эта музыкально-фестивальная затея летит к чертям.
Теперь Билл Гиллспи окончательно проснулся.
Он машинально возил по полу ногами в поисках
домашних туфель и знал, что от него ждут распоря¬
жений. Курс профессионального обучения, пройден¬
ный еще в Техасе, подсказал ему нужные слова.
— Хорошо, слушай. Я выезжаю немедленно. Сразу
же пошли врача, «скорую», фотографа и разыщи пару
понятых. Вуд пусть остается на месте, пока я не при¬
буду. Действуйте как положено, ясно?
Дежурный, которому никогда не приходилось
иметь дело с убийством, ответил, что ясно. Едва положив
трубку, Гиллспи распрямился во все свои шесть футов
четыре дюйма и принялся натягивать одежду, тороп¬
ливо обдумывая, что ему делать, когда он прибудет
на место происшествия. Прошло всего девять недель,
как оп стал начальником полиции и жителем Уэллса,
. и вот ему представился случай показать себя. На¬
гнувшись и возясь со шнурками, он подумал, что
сделает все, как надо, но лучше бы ничего этого не
случалось.
Хотя Биллу Гиллспи исполнилось всего тридцать
два года, он обладал непоколебимой уверенностью
в том, что способен справиться с любым брошенным
ему вызово’л. Рост позволял Виллу буквально смот¬
реть сверху вниз почти на хсаждого встречного. А
напористость, отпугнувшая девушку, на которой он
собирался жениться, сметала большинство обычных
препятствий, словно их никогда и не возникало.
Если ему в руки попало дело об убийстве, Гиллспи
доведет его до конца, и никто не посмеет усомниться
в этом.
Тут Гиллспи вспомнил, что ему не сообщили, где
именно произошло убийство. Он сердито сорвал трубку
154
и второпях ошибся номером. Раньше чем кто-нибудь
подошел к телефону, он бросил трубку на рычаг и,
заставляя себя быть спокойным, вновь набрал номер.
Ждавший его звонка дежурный отозвался не¬
медленно.
— Где все это? — требовательно спросил Гиллспи.
— На шоссе, шеф, чуть-чуть за Пайни. «Скорая»
уже на месте, и врач подтвердил факт смерти. Лич¬
ность пока что окончательно не установлена.
— Понятно,— коротко сказал шеф и бросил трубку.
Перезванивать и выяснять, куда ехать, Гиллспи было
не по душе. Должны сразу сообщать, где что слу¬
чилось.
Машина Гиллспи была оборудована сиреной,
красной полицейской мигалкой и радиоустановкой.
Он прыгнул в нее, резко нажал на стартер, рывком
отъехал от тротуара и включил полный газ, не
обращая внимания на то, что мотор еще не прогрелся.
Не прошло и пяти минут, как он увидел стоящий
полицейский автомобиль, «скорую помощь» и неболь¬
шую группу людей посреди шоссе. Стремительно
подкатив, Гиллспи нажал на тормоз и выскочил из
машины, прежде чем она успела полностью остано¬
виться.
Пока ни к кому не обращаясь, размашистыми
шагами он подошел к распростертому телу, опустился
на корточки и стал быстро обыскивать пострадав¬
шего.
— А бумажника нет? — спросил он.
Для ответа вперед выступил Сэм Вуд.
— Нет. По крайней мере на теле я его не обнару¬
жил.
— Личность установлена? — выпалил Гиллспи.
Ответил молодой врач «скорой помощи».
— Это Энрико Мантоли, дирижер. Он был глав¬
ной пружиной в музыкальном фестивале, который
тут намечался.
— Знаю,— отрывисто произнес Гиллспи и вновь
переключил внимание на тело. Он испытывал силь¬
ное желание приказать лежащему человеку сесть,
стереть грязь с лица и сообщить ему, что случилось
и кто во всем виноват. Но это был единственный из
присутствующих, который ему не подчинялся. Ну
что же, тогда придется идти другим путем. Гиллспи
поднял глаза.
155
— Сэм, возьми свою машину, поезжай на вокзал,
а потом проверь северный выезд из города — может,
какой-нибудь сумасшедший попробует выбраться на
попут^х с той стороны. Подожди-ка минутку.—
Он быстро повернул голову к врачу.— Давно этот
мертв?
— Меньше часа, я бы даже сказал, меньше сорока
пята минут. Кто бы это ни сделал, ему не удалось
уйти снишком далеко.
Нескрываемое ' раздражение появилось на лице
Гиллспи.
— Все, о чем я вас спрашиваю,— давно ли этот
человек мертв, а дальше я уж как-нибудь обойдусь
без ваших 'советов. Итак, сделать фотографии тела
со всех точек, разными планами, чтобы в кадр попадал
тротуар и дома на восточной стороне улицы. Дальше:
очертить положение тела мелом и выставить указа¬
тели для объезда. После этого тело можно убрать.—
Он выпрямился и увидел Сэма, безмятежно стояв¬
шего рядом.— Я что тебе приказал?
— Подождать минуту,— спокойно ответил Сэм.
— Ну ладно, можешь отправляться. Действуй.
Сэм быстро зашагал к патрульному автомобилю
и отъехал со скоростью, достаточной, чтобы избежать
возможышх впоследствии замечаний. По дороге на
железнодорожную ста^^ю он позволил себе слегка
помечтать, чтобы Гиллспи как-нибудь выставил себя
дураком и завалил дело. Но тут же к нему пришло
сознание, что подобные мысли вовсе не к лицу блюсти¬
телю порядка, присягавшему на служение обществу,
и он решил: что бы там ни было, его часть работа
будет выполнена четко и быстро.
Приближаясь к безмолвному вокзалу, он сбавил
скорость, .чтобы не спугнуть убийцу, возможно
притаившегося внутри. Сэм подъехал вплотную к
деревянной платформе и без колебаний вылез из
машит. Маленький' вокзал, выстроенный по крайней
мере полвека назад, был тускло освещен несколькими
запыленными лампами, которые казались такими же
древними, как истертые жесткие скамьи и , твердые
плитки кафельного пола. Стремительно шагнув за
порог зала для белых, Сэм почувствовал внезапное
желание ослабить ремешок форменной фуражки. Но
тут же подавил это чувство и ' вошел в здание вок¬
зала с ног до головы полицейским —' с правой рукой
156
на кобуре пистолета. В зале ожидания было пусто.
Сэм быстро втянул воздух и не ощутил ничего,
что позволяло бы предположить, будто здесь кто-то
недавно находился. Ни намека на свежий дым сига¬
реты,— лишь запах, типичный для таких вокзалов,
обычная улика, оставленная тысячами безымянных
людей, прошедших сквозь эти двери и уехавших
дальше.
Окошечко билетной кассы было закрыто. С внутрен¬
ней стороны стекла висела квадратная картонка с
расписанием ночных поездов, неуклюже выведенным
цветным карандашом. Сэм еще раз внимательно
осмотрел помещение. Если убийца и здесь, у него,
наверное, нет пистолета. Того он убил, ударив по
затылку каким-то тупым предметом, а такого оружия
Сэм не боялся. Он нагнулся и осмотрел тесный про¬
межуток под скамьями. Кроме грязи и клочков газет¬
ной бумаги, там ничего не было.
Сэм пересек зал ожидания и, толкнув дверь на
платформу, выглянул направо, потом налево. Плат¬
форма тоже была пуста. Твердыми, повелительными
шагами Сэм миновал запертую камеру хранения —
он толкнулся в нее на ходу и убедился в этом —
и приостановился перед грязной дверью с белой
деревянной табличкой наверху: «Для цветных». Вновь
положив правую руку на пистолет, Сэм ворвался в
тускло освещенную комнату, и у него перехватило
дыхание. Там кто-то был.
Сэм смерил неизвестного быстрым взглядом и сразу
понял, что тот нездешний. Он был довольно строен и
одет по-городскому, даже в белой рубашке .и при
галстуке. Сэму показалось, что ему около тридцати,
но о возрасте черных никогда нельзя сказать с уве¬
ренностью. Вместо того чтобы растянуться на скамье
и спать, он сидел прямо, словно чего-то ожидая.
Аккуратно сложенный пиджак лежал рядом с ним.
Он читал книжку в дешевой бумажной обложке и
при появлении Сэма поднял голову; Сэм не увидел
на его лице расплюснутого носа и толстых, мяси¬
стых губ, типичных для большинства здешних южных
работяг. Нос у него был почти как у белого, и линия
рта смотрелась прямо и строго. Будь он немного
посветлее, Сэм мог бы принять его за белого.
Забыв про свою книжку, незнакомец уронил ее на
колени и взглянул в широкое лицо Сэма.
157
Сэм не дал ему опомниться. •
— А ну, встать, черномазый! — приказал оп и
несколькими стремительными шагами пересек разде¬
лявшее их пространство.
Негр потянулся к своему пиджаку.
— Не сметь! — Сэм ударил его по руке и рывком
развернул противника. В следующее мгновение под¬
бородок негра был прижат к локтю Сэма, н теперь
неизвестный был в полной его власти. Свободной рукой
Сэм быстро обыскал своего пленника; тот казался
слишком напуганным, чтобы сопротивляться. Завер¬
шив операцию, Сэм ослабил руку на горле неизвест¬
ного.
— Повернись. Подними лапы и обопрись о стену.
Руки не опускать и не двигаться без приказаний.
Негр молча повиновался. Сэм поднял со скамьи
пиджак и похлопал по внутреннему карману. Там
был бумажник, н к тому же необычно пухлый на
ощупь. •
С каким-то странным покалыванием в груди Сэм
вынул его и заглянул внутрь. Бумажник был набит
деньгами. Сэм провел большим пальцем по краешкам
банкнот — в основном это были десятки и двадцатки.
Сэм остановился на длинной узкой бумажке в пять¬
десят долларов, он был полностью удовлетворен. Он
захлопнул бумажник и опустил его в свой карман.
Задержанный: нс шевелился — ступни ног в стороне
от стены, туловище наклонено вперед, весь упор на
вытянутые руки. Сэм вновь внимательно оглядел его,
теперь уже сзади. Что-то около ста пятидесяти фунтов,
может, чуть тяжелее, но ненамного. Пять футов и
девять дюймов — достаточно высок, чтобы справиться
с тем делом. Брюки еще держали складку, значит,
костюм не так давно гладили. Когда Сэм охлопывал
негра в поисках оружия, его ладонь ощутила крепкое,
налитое тело. '
Сэм перекинул пиджак через руку.
— Шагай в дверь налево,— приказал он.— У плат¬
формы стоит полицейская машина. Влезешь на заднее
сиденье и закроешь дверь. Одно лишнее движение —
и ты поедешь с пулей в позвоночнике. Теперь
ступай.
Негр повернул, куда было приказано, спустился с
платформы и послушно забрался на заднее сиденье
поджидавшего автомобиля. Он хлопнул дверью не
158
сильнее, чем было нужно, чтобы она надежно за¬
крылась, и устроился на сиденье. Ни одного движения
сверх того, что ему было предписано.
Сэм уселся за руль. С внутренней стороны дверцы
в патрульной машине не было ручек, и Сэм прекрасно
знал, что задержанному не убежать. На секунду ему
вспомнилось, как был убит Мантоли: предполо¬
жительно ударом по затылку, и, скорее всего, это
сделал тот самый человек, который сидит сзади. Но
Сэм тут же успокоился — ведь на заднем сиденье не
было ничего такого, чем негр мог воспользоваться
как оружием, а нападения голыми руками бояться
не стоит. Пожалуйста, это будет выглядеть даже еще
лучше — схватка с задержанным, за исход которой,
кстати, нечего опасаться.
Сэм поднял микрофон и сдержанно произнес:
— Говорит Вуд, от железнодорожной станции.
Задержал подозрительного цветного, возвращаюсь
в полицию.— Он умолк на мгновение, подумал и
решил ничего не добавлять. С остальным можно подо¬
ждать до участка. Служебная тайна есть служебная
тайна.
Пока Сэм с заправской плавностью вел машину
к полиции, задержанный не издал ни звука. У подъезда
их ждали двое, но Сэм, уверенный в. своих способ¬
ностях препроводить арестованного без посторонней
помощи, махнул рукой, чтобы они не вмешивались.
Нарочито медленно он выбрался из машины, обогнул
ее и распахнул заднюю дверцу.
— Выходи,— приказал он.
Негр вылез и ни капли не сопротивлялся, когда
Сэм ухватил его пониже плеча и повел в участок.
Сэм держался точно на картинке в прочитанных им
учебниках, как его и обязывала важность происходя¬
щего. Крепкой левой рукой он придерживал аресто¬
ванного, а правая, готовая к любым неожиданностям,
покоилась на пистолете. Он даже пожалел, что некому
запечатлеть этот момент, но тут же опомнился —
нельзя забывать о своем личном и служебном
достоинстве.
Сэм повернул было за угол, к камерам, но тут его
перехватил дежурный и молча показал на кабинет
Гиллспи. Сэм кивнул, подвел задержанного к двери и
постучал.
— Войдите,— донесся резкий голос.
159
Свободной рукой Сэм повернул дверную ручку,
затем втолкнул арестованного в кабинет и остановился
в ожидании перед столом шефа. Гиллспи делал вид,
будто занят разложенными перед ним бумагами. На¬
конец он положил карандаш на стол и тяжелым
взглядом почти полминуты смотрел на арестованного.
Ответной реакции Сэму не было видно, а повернуть
голову и посмотреть он не решился из боязни по¬
мешать психологическому воздействию.
— Имя? — неожиданно выпалил Гиллспи. Вопрос
слетел с его губ с внезапностью выстрела.
Негр заговорил в первый раз за все время, и, к
удивлению Сэма, ровным, размеренным голосом.
— Меня зовут Тиббс, Вирджил Тиббс,— ответил
он и продолжал стоять, сохраняя безмятежное спокой¬
ствие.
Сэм ослабил хватку на руке арестованного, но тот
и не попытался опуститься на свободный стул, кото¬
рый стоял рядом.
— Что ты делал на станции? — На сей раз вопрос
прозвучал не так взрывчато.
Тон негра не изменился.
— Я дожидался поезда пять семнадцать на
Вашингтон.
Повторилась немая сцена: Сэм не шевелился,
Гиллспи сохранял полную неподвижность в своем
кресле, арестованный не делал никаких попыток что-
нибудь предпринять.
— А откуда ты взялся?— Теперь голос Гиллспи был
обманчиво мягким и кротким.
— Я приехал поездом двенадцать тридцать пять.
Он опоздал на сорок пять минут.
— Что еще за поезд двенадцать тридцать пять? —
сорвался Гиллспи.
В голосе задержанного не изменилось ни единой
нотки.
— Местный. С Юга.
Сэму невольно подумалось, что этот черный из
образованных, вроде тех, которые слоняются по зда¬
нию Объединенных Наций в Нью-Йорке, как пока¬
зывают в кинохронике. В таком случае Гиллспи
придется повозиться. Чтобы не выдать себя улыбкой,
Сэм стиснул зубы и крепко сжал рот.
— Что ты делал на Юге?
— Ездил навестить мать.
160
Перед следующим вопросом Гиллспи выдержал
паузу. Должно быть, готовится что-то важное, поду¬
малось Сэму, и Гиллспи намеренно выжидает, чтобы
усилить воздействие.
— Откуда у тебя деньги на проезд?
Прежде чем арестованный успел ответить, Сэм
ожил. Он вытащил из кармана бумажник негра и
передал Гиллспи. Шеф быстро заглянул в него и с силой
хлопнул бумажником по столу.
— Где ты взял столько монет? — спросил он и
приподнялся в кресле, чтобы арестованных! мог
оценить его рост.
— Заработал,— ответил негр.
Удовлетворенный, Гиллспи шлепнулся обратно в
кресло. Таких денег цветному не заработать, а уж тем
более не сберечь, ему-то это прекрасно известно. При¬
говор был произнесен, груз упал с его плеч.
— Где же ты работаешь? — осведомился он таким
тоном, что Сэму стало ясно: шеф уже собрался домой,
в постельку.
— Я работаю в Калифорнии, в Пасадене.
Билл Гиллспи позволил себе мрачно улыбнуться.
Две тысячи миль для большинства людей — дальняя
дорога, а уж для цветного и подавно. Достаточно
дальняя, чтобы им показалось, будто можно врать,
не боясь проверки. Билл перегнулся через стол, как
бы собираясь вогнать последний шар в самую лузу.
— И чем это ты занимаешься в Пасадене, что
гребешь эдакие деньги?
Арестованный ответил в ту лее секунду.
— Служу в полиции,— сказал он.
ГЛАВА 3
Вообще говоря, Сэм Вуд недолюбливал негров,
по крайней мере в непосредственном общении. И когда
неожиданно ощутил прилив восхищения стоящим
рядом с ним стройным человеком, это на какое-то
мгновение его смутило. Но Сэм был спортсменом е
душе, и его не могло не обрадовать, что кто-то, кем
бы он там ни был, с успехом противостоит новому
шефу городской полиции.
До появления Гиллспи Сэм Вуд считался в Уэллс*
видным мужчиной, но башенноподобный рост Билла
автоматически низвел его до статуса нормального
Совр. америк. детектив
161
человека. Новый начальник был старше всего на три
года — слишком молод, думалось Сэму, для такой
службы, даже и в маленьком городке вроде Уэллса.
Вдобавок Гиллспи прикатал из Техаса, а к этому
штату Сэм не испытывал особой привязанности.
Но больше всего, признаться, Сэма коробила жесткая,
пренебрежительная и настырная манера Гиллспи.
И Сэм пришел it выводу: дело не в том, будто он
испытывает симпатию к негру, просто он глубоко удов¬
летворен, видя Гиллспи в таком глухом тупике. Он
не успел продолжить свои мысли, как ГИллсгш обра¬
тил взгляд к нему.
— Вы сообщс-то допросили этого человека, прежде
чем доставить его сюда? — спросил Гиллспи.
— Нет, сэр,— ответил Сэм. Это «сэр» застряло у
него в горле.
— Почему? — рявкнул Гиллспи, и Сэму показалось,
что вопрос прозвучал намеренно оскорбительно. Но
если уж негр мог не терять самообладания, он сумеет
не хуже, решил Сэм. Поразмыслив секунду, он
ответил со всем спокойствием, на какое был способен:
— Вы приказали мне осмотреть стащию и шоссе
и задержать всех подозрительных. Обнаружив этого
чер... этого человека па воJсзале, я немедленно до¬
ставил его, чтобы выполнить ссталь^е ваши прика-
заюш. Теперь я могу идти? .
Сэм гордился собой. Он знал, что не мастак гово¬
рить, но эта речь ему удалась.
— Сперва я хочу покончить с опросом,— Гиллспи
перевел взгляд па Тиббса.— Tait, говвришь, ты поли¬
цейский из Калифорнь-и? '
— Да,— подтвердил Тпббс, все еще терпеливо
стоя возле свободного стула. .
— Как ты это докажешь?
— В бумажнике есть удостоверение.
Гиллсии взял со стола бумажник, будто это было
что-то омерзительное и испачканное в грязи. Он
открыл отделение для документов, тяжелым взглядом
уставился на маленькую белую карточку, вправленную
в пластик, захлопнул бумажник и небрежно швырнул
по столу молодому негру. Тиббс взял бумажник и
спокойно сунул в карман.
— Чем ты занимался, с тех пор как приехал? —
Теперь в тоне Гиллспи чувствовалось раздражение.
Ото был голос человека, готового it ссоре и под¬
бивающего противника принять вызов.
162
— Сойдя с поезда, я вошел в вокзал и ждал там.
Я не покидал станции.— Б маноре Тиббса было все
то же неизменное спокойствие, что, очевидно, и раз¬
дражало Гиллспи. Он резко повернул разговор.
— Тебе ведь известно, что мы бы здесь не позво¬
лили таким, как ты, лезть в полицейские, а?
Он подождал ответа, но в комнате по-прежнему
царило молчание.
— У тебя хватило ума обойти зал для белых. Значит,
кое-что тебе все-таки было известно? — Гиллспи
уперся в стол своими огромными руками, словно соби¬
раясь привстать.
— Да, кое-что мне было известно.
Гиллспи принял решение.
— Хорошо, подожди где-нибудь там. Мне нужно
навести о тебе справки. Присмотри за ним, Сэм.
Но проронив ни звука, Сэм Вуд повернулся кругом
и вслед за Вирджилом Тиббсом вышел из комнаты.
В обычный момент он бы не позволил черному пройти
в дверь первым, но, хотя негр и не подождал, чтобы
пропустить его, Сэм решил, что сейчас неподходящее
время заводиться Х-щ эту тему. Едва они вышли,
Гиллспи поднял здоровенный кулак'и от души хлопнул
по столу. Затем сорвал телефонную трубку и продикто¬
вал депешу в полицейское управление Пасадены.
В маленькой предварилке Сэм указал задержан¬
ному на жесткую скамью. Тиббс поблагодарил,
уселся, вытащил книжку, что была у него на вокзале,
и вернулся к чтению. Сэм бросил взгляд на обложку:
Конант, «Естественные науки — что это такое?».
Сэм в свою очередь уселся и пожалел, что ему нечего
почитать.
Когда стекло окна стало серым и в глубине неба,
затеплившегося светом, обрисовались высокие облака,
мелькавшие странными грязными полосками,. Сэм
понял, что в эту ночь ему больше не придется выезжать
на патрулирование. Ст жесткой скамьи ломило тело.
Несмотря на жару, хотелось выпить чашечку кофе,
хотелось просто подвигаться. Он заколебался — может,
все-таки встать, потянуться, и пусть со стороны это
выглядит как угодно. Но тут в дверях неожиданно
появился Гиллспи. Тиббс взглянул па него со спокойным
вопросом в глазах.
— Если тебе хочется, можешь идти,— сказал
Гиллспи, глядя на Тиббса.— Но поезд ты уже про-
163
пустил, и другого не будет до двенадцати. А хочешь,
подожди здесь, посмотрим, что можно устроить с
завтраком.
— Благодарю,— согласился Тиббс. Сэм решил, что
это сигнал к окончанию его дежурства, и поднялся
на ноги. Едва Гиллспи исчез за дверью, Сэм вышел
и, миновав небольшой холл, скрылся в комнате с
надписью: «Для белых». Ночкой дежурный мыл руки.
По какому-то неуловимому изгибу губ Сэм понял,
что у того интересные новости.
— Пришел ответ, Пит? — спросил он.
Пит кивнул, ополоснул лицо и уткнулся в полотенце.
Вынырнув оттуда, чтобы глотнуть воздуха, он от¬
ветил:
— Несколько минут назад шеф получил телеграм¬
му.— На этом он приостановился, нагнулся и по¬
смотрел, нет ли кого в кабинках.— Из Пасадены.
Гиллспи послал туда запрос: «У нас произошло серьез¬
ное преступление. Запрашиваем информацию о Вирд¬
жиле Тиббсе, цветном, который выдает себя за слу¬
жащего полицейского управления Пасадены. Задерган
по подозрению в убийство».
— Он должен был проверить, что тут скажешь,—
рассудил Сэм.
— Подожди, сейчас ты услышишь, что он полу¬
чил в ответ.— Пит понизил голос до того, что Сэму
пришлось подойти на шаг ближе.— «Подтверждаем,
что Вирджил Тиббс последние десять лет является
служащим полицейского управление Пасадены. В на¬
стоящее время занимает должность следователя.
Специалист по расследованию убийств и других серьез¬
ных преступлений. Репутация отличная. Рекомен¬
дуем воспользоваться его услугами. Особенно если
случай серьезный».
— Ну и ну,— только и мог сказать Сэм.
— Вот именно,— согласился Пит.— Готов по¬
спорить, Гиллспи ни черта не смыслит в расследо¬
вании убийств. А если он ничего не раскроет, и
притом быстро, весь город потребует его крови. Так вот,
ему предлагают спеца, а тот и главный подозревае¬
мый, и чер...— Сэм предупреждающе поднял руку, и
Пит умолк. Шаги удалились по коридору и раство¬
рились в тишине.
— Что бы я хотел знать,— произнес Сэм,— так
это почему Гиллспи получил свое место, коли он такой
164
твердолобый дурак? Наверное, он считался парнем не
промах у себя в Техасе?
Пит потряс головой.
Он никогда не служил в полиции — рост выше
нормы. Он работал в кутузке: здоровенный малый
и лапы у него как раз, чтобы управляться с пьяни¬
цами. Там он прокоптил три года, а потом отозвался
па наше объявление и получил должность. Наверное,
он рассчитывает, что эта работа даст шанс продви¬
нуться. Но стоит ему сейчас поскользнуться — и он
человек конченый, он это и сам знает.
— Где ты собрал эти сведения?
Пит сжал губы и усмехнулся:
— Я слишком давно в полиции, и у меня хватает
дружков и здесь и там. Я считаю, надо немного
подождать и присмотреться. С сегодняшнего числа
перехожу на дневное дежурство, так будет удобнее
наблюдать за происходящим. Как, по-твоему?
— Пожалуй, ты прав,— согласился Сэм.
Десять минут спустя в полицию привезли тело
маэстро Энрико Мантоли. Держать его дольше кли¬
ника отказалась. Когда Пит вошел в кабинет Гиллспи,
чтобы самому преподнести шефу эту новость, он застал
его в позе глубокой задумчивости — руки заложены
за пояс брюк, а мысли витают где-то за много миль.
Пит подождал, когда его заметят, сообщил о слу¬
чившемся и быстро ретировался подобру-поздорову.
Через несколько секунд Гиллспи показался из каби¬
нета, прошествовал по коридору и остановился в дверях
предварилки.
Пристальным взглядом он уставился на Тиббса,
который сидел, углубившись в книжку. Заметив Гил¬
лспи, тот поднял глаза и ждал, что же скажет вер¬
зила.
— Там, в Пасадене, говорят, будто ты специалист
по расследованию убийств? — ворчливо спросил
Гиллспи.
— Да, это верно,— ответил Тиббс.
— И тебе приходилось видеть трупы? — В этот
вопрос Гиллспи подмешал иронии.
— Чаще, чем хотелось бы.
— Я собираюсь взглянуть сейчас на один... Можешь
пойти со мной, если хочешь.
Тиббс поднялся на ноги.
— После вас, сэр,— любезно произнес он.
165
В маленьком морге никого особенно не уди’вило,
когда вслед за подпирающим потолок Гиллспи по¬
казался молчаливый Вирджил Тиббс. Полицейский
морг с единственным анатомическим столом посередине
и полудюжиной мрачных, встроенных в стену ящиков,
похожих на солидную картотеку, выглядел весьма
скромно. Здесь стоял еще и обычный стол с пристав¬
ленным к нему стулом и тут же шкафчик, наполовину
заполненный инструментами. Шеф бестрепетно
приблизился к прозекторскому столу, наклонился
над ним и пристально посмотрел на тело. Потом —
раз и другой — обошел вокруг... Осторожно согнул
руку трупа в локте и вернул ее в прежнее положение...
Наконец опустился на корточки и всмотрелся в за¬
тылок — область рокового удара. Затем вновь выпря¬
мился. Выбросив руку почти обвиняющим жестом, он
произнес:
— Это Вирджил, следователь по особо важным
делам из Пасадены. Он хочет взглянуть на тело. Пусть
посмотрит.
Закончив свое сообщение, Гиллспи прошествовал в
туалет ополоснуть руки.
Смыв ощущение грязи от прикосновения к мерт¬
вому телу, Билл Гиллспи сразу же вспомнил о
завтраке. С мыслью о сне он уже совсем распро¬
щался. Возвращаться домой и бриться тоже не было
смысла — в теперешних обстоятельствах не стоило
слишком хорошо выглядеть, и тот факт, что у него
имеются видимые признаки бессонных трудов, мог
быть ему на руку. Он решил выйти и подкрепиться.
Он пересек служебное помещение, вышел к стоянке,
кое-как втиснулся за руль и развернулся настолько
стремительно, что машину занесло. Через шесть минут
Гиллспи въехал на стоянку возле ночной закусочной
и привел в трепет юного служителя уже одним своим
видом, с каким взгромоздился на стул у стойки.
— Завтрак «по-деревенски»,— скомандовал он.
Бармен поспешно кивнул и сразу же кинулся пода¬
вать булочку, яйца, бекон, поджаренные хлебцы и
кофе, что и должно было составить завтрак «по-
деревенски». Стараясь получше услужить, он ненароком
разбил два яйца, выбросил и взял пару других. На
сей раз вышло удачнее. Тем временем Гиллспи пил
кофе, Ральф только успевал наполнять его чашку.
Когда верзила наконец покончил с едой и удалился,
166
не оставив на чаи, парень почувствовал внезапную
жажду и едва донес до рта стакан — так у него тряслись
руки. Гиллспи не произнес ни слова сверх того, что
заказал завтрак, но складки над его бровями вы¬
давали сосредоточенность на какой-то мысли, которая
явно не нравилась шерифу.
На обратном пути в полицию Гиллспи ехал мед¬
леннее. Солнце уже поднялось, и по шоссе время от
времени проносились автомобили. Осторожность Гил¬
лспи была продиктована отчасти нежеланием прене¬
брегать правилами движения, которые он, вступая
в должность, торжественно поклялся хранить, а в
основном необходимостью обдумать ситуацию.
Как взяться за розыск убийцы? — спрашивал он
себя. Обычно начинают с выяснения, кому покойный
был поперек горла, но здесь-то ведь речь идет о простом
ограблении. В морге Гиллспи уяснил две вещи: бумаж¬
ник мертвого бесследно исчез, а Манто ли, как говорили,
носил при себе солидные суммы. Ну хорошо, а как же
теперь найти человека, который нанес покойному смер¬
тельный удар по голове и смылся глухой ночью,
без всяких свидетелей? Как найти человека, которому
нужно денег больше, чем ему полагается, и как на¬
пасть на след этих денег, если нет номеров серий
к вообще ни единой зацепки, кроме факта их существо¬
вания? Если бы посреди шоссе шла какая-нибудь
«нейтральная полоса», на которой могли остаться
отпечатки следов или рисунок шин, а то ведь и этого
не было. Что же, черт возьми, прикажете делать?
Ну, можно привлечь на помощь какого-нибудь
эксперта по убийствам. А если тут под рукой всего
один, да и тот с черной кожей? Гиллспи неожиданно
повернул машину — он отказался от намерения не
заезжать домой.
Не принимая душа, он протер дезодорантом под¬
мышки, побрился, причесался и улицами, на которых
царило утреннее оживление, поехал к зданию полиции.
В пути Гиллспи все же успел принять одно решение:
он выставят Тиббса как можно скорее. Рекомендуя
его, парни из Пасадены попросту валяли дурака —
никто не докажет Гиллспи, будто цветной способен
на что-то, чего он сам не сумеет сделать.
Почерпнув в этой идее новые силы, Гиллспи через
две ступеньки взбежал по лестнице и приостано¬
вился у барьера в дежурке.
167
— Где Тиббс?
Дневной дежурный, которому, конечно же, все было
прекрасно известно, ответил:
— Мне кажется, сэр, он все еще осматривает тело.
— Все еще осматривает! — взорвался Гиллспи.—
Какого черта ему там нужно, долго ли выяснить, от¬
чего умер человек, которого так хватили по голове,
что разнесли череп?
— Я заглянул туда на минутку, прежде чем за-
ступить,— ответил дежурный.— Он собирал грязь,
которая осталась под ногтями у убитого. Он спросил,
нет ли у нас микроскопа, и я сказал, что такого не
числится. Потом он снял кольцо у мертвого с пальца
и стал разглядывать инициалы внутри. Тут я вышел,
мне было пора на дежурство.
Подойдя к кабинету, Гиллспи увидел Сэма Вуда.
— Я подумал, лучше уж доложусь вам, прежде
чем идти домой,— объяснил Сэм,— на случай, если
от меня потребуются какие-нибудь сведения или по¬
надобится остаться на дежурстве.
На секунду Гиллспи позволил себе держаться по-
человечески.
— Это очень любезно с вашей стороны, Вуд,—
искренне сказал он.— Присядьте-ка и скажите, что вы
думаете о нашем цветном приятеле — полицейском
Вирджиле Тиббсе.
Сэм уселся.
— По-моему, он толковый,— ответил он, глядя на
шефа. Затем, будто это заявление показалось ему
чересчур сильным, изменил тон.— Во всяком случае,
он не боится иметь дело с трупами.
— Мне показалось, он обмолвился, что ему не по
душе эти осмотры,— вставил Гиллспи.
— Я понял это в том смысле, что ему не по душе,
когда убивают людей.
— По-моему, на этом и держится его работа.
Беседа была прервана — в дверях появился Вирд¬
жил Тиббс.
— Прошу прощения, джентльмены,— произнес
он,— но не скажете ли вы, где я могу умыться?
Гиллспи отозвался незамедлительно:
— Комната для цветных — через холл направо.
Тиббс кивнул и исчез.
— Там нет ни мыла, ни полотенец,— напомнил
Сэм.
168
— Обойдется рубашкой,— огрызнулся Гиллспи.
Сэм на мгновение напрягся, перекинул ногу на
ногу и опять расслабился. Это не его дело. Он хотел
было уйти и даже привстал, но вспомнил, что сам
предложил остаться и еще не получил ответа. Он
посмотрел на Гиллспи, а тот уставился на свои огром¬
ные руки, сложенные на столе. Лицо его стали затя¬
гивать грозовые тучи. Затем он поднял глаза.
— Пожалуй, тебе стоит сесть в машину и попро¬
бовать разузнать, где остановилась дочка этого
Мантоли. Я слышал, она гостит у Эндикоттов. Надо
сообщить ей, что произошло, и доставить сюда для
официального опознания трупа. Понимаю, это будет
нелегко, но такая уж у нас работа. И лучше отправ¬
ляйся прямо сейчас, если хочешь застать ее, пока она
не услышала от других. Мы-то не болтали, но в таком
городке попробуй что-нибудь удержать в секрете.
В раскрытых дверях вновь появился Вирджил
Тиббс и вопросительно посмотрел на Гиллспи.
— Вас интересуют результаты осмотра, сэр? —
осведомился он.
Гиллспи слегка откинулся в своем кресле — при
таком весе он не мог себе позволить большего, не
рискуя опрокинуться.
— Я тут все обдумал, Вирджил, и решил, что
самое для тебя лучшее — это уехать следующим же
поездом. Здесь тебе не место. А про тело я знаю все,
что мне нужно. Когда вернешься домой, передай
своему начальнику, что я очень ему признателен за
предложение воспользоваться твоими услугами, но это
совершенно невозможно, и ты сам понимаешь почему.
Гиллспи принял прежнюю позу.
— Да, чуть не забыл,— добавил он.— У меня тут
подготовлен документ, что мы не несем ответствен¬
ности за твой арест, как выяснилось - не совсем за¬
конный. Я хочу, чтобы ты подписал его, прежде
чем уехать.
— Скажу вам как полицейский полицейскому,—
ровно произнес Тиббс,— что я и не собираюсь воз¬
буждать дело о незаконном аресте ни против вас,
ни против мистера Вуда. Оправдательный документ
вам не понадобится. Спасибо за гостеприимство.
Вдруг чья-то рука отстранила Тиббса, и в дверях
появился Пит с горящим от возбуждения лицом.
— Мы взяли его, шеф, намертво взяли. Это Харви
169
Оберет. Он .и раю,ше нам попадался. Ребята задер¬
жали его с бумажником Мантоли.
Гиллспи посмотрел на Тиббса, который все еще
стоял у дверного косяка:
— Вот я и говорю, Вирджил, мы тут сами с усами.
Так что можешь отправляться.
ГЛАВА 4
Билл Гиллспи перевел взгляд на Сэма.
— ТЫ что-нибудь ел? — спросил он.
— Только ночью,— отозвался Сэм.
— Тогда сставайся и пожуй. Пусть за дочкой Ман¬
толи съездит Арнольд.
— lhinero, я и сам съезжу. Арнольд, наверное,
не знает, как добраться до Эндикоттов, а я в курсе.
Кета ти, насчет еды, мы ведь предложили Вирджилу
позавтракать, прямо-таки пообещали, сэр.
— Я уже сказал, чтобы он выкатывался.
Сэм Вуд почувствовал, что можно пойти не¬
много дальше.
— Это так, сэр, но ближайший поезд будет только
через несколько часов, а автобус на север всего один,
да и тот не берет цветных. Ведь он пропустил пссзд
из-за меня. И потом, он все-таки полицейский, может,
стоит разрешить ему подождать здесь,— Сэм на секунду
умолк и продолжал дальше, словно его только что
осенило: — По крайней мере он хорошо отзовется о
нас у себя в Пасадене.
Гиллспи воспринял эту дипломатию как неизбеж¬
ное зло.
— Ну ладно. Только тут нет закусочных для цвет-
mix. Задержи Вирджила, пока он не ушел, и верни
ко »ше, а Пит пусть принесет сандвич с копченой
колбасой или чю там сумеет подцепить. Похоже, это
мысль — датт, ему поглядеть, как мы стреножим этого
типа, показать, что мы и сами можем управиться.
Сэм кивну л и поспешно ретировался, пока Гил¬
лспи не изменил своего решения. 'Гиббса он нашел в
дежурке, тот прощался с Питом.
— Вирджил, шеф только что вспомнил, что обещал
тебе завтрак,— сообщил Сэм.— Он сказал, чтобы ты
вернулся в кабинет.— Сэм мгновение боролся с собой
и был рад, когда справедливость победила в его
душе.— И спасибо, что не стал подлавливать меня на
170
крючок за незаконный арест. Ты мог бы оказаться и
не таким сговорчивым.
Вирджил Тиббс протянул было руку, но, к огром¬
ному облегчению Сэма, вовремя остановился и сделал
вид, будто перекладывает пиджак.
— Не стоит благодарности, мистер Вуд. Уверен,
вы поступили бы точно так же, если бы это произошло
в Пасадене.
На секунду Сэма охватил стыд за то, что он был
готов отвернуться, если бы Тиббс протянул руку. Ведь
здесь присутствовал Пит и все такое. Но Тиббс вы¬
ручил его, и Сэм испытывал к нему благодарность.
Он вышел из здания и отправился выполнять свое
малоприятное поручение.
Тиббс вернулся по коридору к кабинету Гиллспи.
— Мистер Вуд передал мне, что вы хотели меня
видеть,— сказал он.
Гиллспи показал на стул возле стены:
— Я сказал, чтобы тебе принесли позавтракать.
Можешь подождать тут. У ребят сейчас хватает забот.
Мы поймали убийцу.
— Он подписал признание? — осведомился Тиббс.
— Зто никому не нужно,— отпарировал Гил¬
лспи.— Я просмотрел его дело. Всего девятнадцать
лет, а уже два привода. Один за мелкую кражу, другой
за то, что приставал к девушке по имени Делорес
Парди. А потом, у него оказался бумажник Мантоли.
— Похоже, что начало хорошее,— согласился
Вирджил Тиббс,
— Вот сейчас и посмотрим, какое это начало,—
заявил Гиллспи и потянулся к селектору.
— Приведите Оберста,— приказал он.
Пока они ждали, Гиллспи бросил быстрый взгляд,
в сторону Тиббса.
— Тебе известно, что такое «белое отребье»,
Вирджил? — спросил он.
— Я слышал это выражение,— ответил Тиббс.
В коридоре зазвучали шаги, и плотный приземи¬
стый полицейский втолкнул в кабинет юношу, почти
подростка. Арестант был в наручниках. Он казался
слишком худым даже для своего невысокого роста.
Угловатые коленки выступали резко и неуклюже,
туго обтянутые голубыми бумажными брюками. Он
то и дело мигал, поводя глазами вокруг, а потом
кидал взгляд на скованные запястья, на Гиллспи и
171
опять на свои руки. Казалось, Оберста качает и ему
приходится прилагать героические усилия, чтобы
сохранить равновесие.
Гил лепи выпрямился и рявкнул:
— Сесть!
Харви Оберет просто-напросто перестал удер¬
живать свое тело и плюхнулся на стул. Его тощий
зад с глухим стуком ударился о жесткое сиденье, но
Оберет, казалось, ничего не почувствовал. Он уронил
руки на колени и, словно теперь не осталось смысла
держать голову прямо, позволил ей упасть набок.
Проходили секунды, а Гиллспи все тянул, вы¬
жидая, когда арестованный до смерти перепугается.
Однако по Оберсту нельзя было заметить, чтобы это
на него подействовало.
Гиллспи перевел взгляд на полицейского.
— А остальное при тебе? — спросил он.
Приземистый полисмен полез во внутренний карман
и извлек пухлый тисненный бумажник. Гиллспи за¬
владел им, внимательно осмотрел сверху, а затем
влез внутрь и изучил содержимое.
— Можно снять браслеты,— сказал он почти по-
домашнему.
Освобожденный от наручников, Харви Оберст тут
же принялся растирать руки, сперва одно запястье,
потом другое, но не произнес ни слова.
— Зачем ты это сделал? — спросил Гиллспи.
Оберст приподнял голову и набрал воздуху.
— Потому что он лежал там, и все. Прямо на виду.
Набитый деньгами. Я видел: тот мертвый, и они ему не
нужны. А он просто валяется. Не я, так кто-нибудь
другой взял бы. А мне они были очень кстати. Я и
взял.— Он помолчал и добавил примирительным
тоном: — Вот и все.
— Ну да, только сначала ты его убил,— под¬
сказал Гиллспи.
Арестованный вскочил на ноги, словно его
внезапно пронзила острая, нестерпимая боль.
— Я взял бумажник! — закричал он с исказив¬
шимся лицом.— Взял, потому что тот тип все равно
был уже мертвый. Мне были нужны деньги, очень!
Но я не убивал! — На последних словах голос у него
сорвался, и он прохрипел конец фразы, лишив ее силы
убеждения.
Тогда Оберст сделал новую попытку. Указательным
172
пальцем левой руки он постучал себя в грудь.
— Я не убивал и не стал бы убивать его, если бы
далее собирался ограбить. Он и вправду был хорошим
малым — я встречал его раньше. А если бы мне было
нужно, я бы запросто справился с ним и так, без
всякого убийства. ГЪворю вам, я только подобрал
бумажник! — Вдруг он умолк и снова упал на стул.
Теперь голова Оберста скатилась вперед, пока под¬
бородок не уткнулся в грудь.
Билл Гиллспи вмахнул рукой, давая знать, что
разговор окончен.
— Зарегистрируйте его,— приказал он.— Подо¬
зрение в убийстве.
Шеф откинулся в своем кресле, насколько хватило
риска, и уставился в потолок. Он не опускал глаз, пока
арестованного не увели.
Когда несколько мгновений спустя донесся лязг
захлопнувшейся двери, Гиллспи заметно расслабился
и перевел взгляд на Вирджила Тиббса, спокойно
сидевшего в стороне на неудобном стуле.
— Ну, с этим ясно,— заметил он.
— Да, это очень поможет следствию,— согласился
Тиббс.
— То есть как «поможет»? — спросил Гиллспи,
разнообразия ради почти нормальным тоном.
— Это исключает поверхностные мотивы, скажем
обыкновенный грабеж,— объяснил Тиббс.— Выходит,
надо копать поглубже. Я так и думал, но увидеть
прямое подтверждение — просто удача.
Гиллспи повернулся к Тиббсу, насмешливая улыбка
озарила его лицо:
— Не рассказывай, будто ты поверил в эту дет¬
скую историю. А я-то думал, ты малый не промах,
Шерлок Холмс с Побережья, охотник за головами.
Ну, если уж ты сыщик, то я — китайский император.
В дверях появился Арнольд, в одной руке он нес
сандвичи, завернутые в пергамент, в другой — бумаж¬
ный стакан с кофе. Ни слова не говоря, он протянул
все Тиббсу и затем повернулся к шефу.
— Ну что, это точно Оберст? — спросил он.
Гиллспи махнул рукой в сторону Тиббса, который
разворачивал сандвичи.
— Спроси у него,— предложил он.
Арнольд послушно поглядел на Тиббса.
— Ну? — спросил он.
173
— Оберет не виновен в убийстве, я почти уверен
в этом,— ответил Тиббс.
— Теперь объясни почему,— подбодрил Гиллспи.
•— Потому что он левша,— сказал Тиббс и откусил
от сандвича.
Арнольд воззрился на Гиллспи.
— А дальше? — спросил тот.
Тиббс, занятый едой, ответил не сразу.
— Когда сегодня утром я осматривал тело,—
терпеливо начал он,— выяснилось, что смертельный
удар был нанесен по затылку справа под углом в
семнадцать градусов каким-то тупым орудием. Это
почти неопровержимо доказывает, что нападавший не
был левшой. Если вы, мистер Гиллспи, возьмете на
минутку вашу линейку, я объясню вам, в чем суть.
К величайшему изумлению Арнольда, Гиллспи
покорно повиновался.
— Теперь вообразите, будто вы хотите ударить
кого-то, кто вам по плечо или даже немного повыше.
Сожмите линейку покрепче, и вы убедитесь, что прямо
держать ее почти невозможно — анатомия запястья
этого ад позволит. Чтобы ударить справа, вам придется
вывернуть руку ладонью вверх. А для того, чтобы
опустить линейку прямо перед собой, вы должны
развернуть запястье на девяносто градусов.
Гиллспи поглядел на линейку в своей руке,
а потом положил на стол.
— А ты думаешь, Оберст левша? — спросил он.
— Я в этом уверен,— ответил негр.— Вспомните,
как он постучал пальцем в грудь, когда пытался вы¬
городить себя. Даже в том случае, если он одинаково
владеет правой и левой, он бы прибегнул к помощи
сильнейшей руки, а ведь Оберст постучал себя левым
указательным пальцем. Я подумал, что он не виновен,
едва он вошел, на а это убедило меня окончательно.—
Тиббс вновь откусил от сандвича и запил глотком
густого черного кофе.
— Да, я совсем забыл о сахаре,— сказал Арнольд.
— Все и так чудесно, спасибо,— ответил Тиббс.
— Ты только взглянул на этого малого и уже
решил, что, пожалуй, он не виновен. В чем тут суть, в
интуиции? — спросил Гиллспи.
— Нет, в его ботинках,— ответил Тиббс,— и в
том,— что он был небрит.
Гиллспи погрузился в молчание. Для Арнольда это
174
было неожиданно: он думал, начальник спросит, при
чем здесь бритье и ботинки. Потом он понял: Гил-
лспи не станет спрашивать, это было бы уступкой.
А Билл Гиллспи не очень-то любил уступать. Арнольд
откашлялся.
Он выждал, когда Тиббс прожует, и спросил сам:
— А почему?
— Вспомните, как произошло нападение,— ответил
Тиббс.— Мантоли ударили сзади по голове. Значит,
либо на него напал кто-то знакомый, которому он
доверял,— улучил момент, отступил на шаг и ударил,
либо, что более вероятно, к нему кто-то подкрался,
да так тихо, что Мантоли не почувствовал опасности.
Если бы его что-то насторожило, хоть на мгновение,
он бы повернул голову и удар пришелся бы под
другим углом.
— Понятно,— сказал Арнольд.
— А у Оберста жесткие кожаные каблуки,—
продолжал Тиббс,— да еще со стальными подковками,
чтобы поменьше снашивались. В таких ботинках слы¬
шен каждый шаг, и ему было бы трудно напасть
неожиданно.
— Он мог сто раз переобуться,— перебил Гиллспи.
— Конечно, вы правы, мистер Гиллспи,— согла¬
сился Тиббс,— но вы тут сами упомянули, что этот
человек из «белого отребья», а значит, обуви у него
не очень-то густо. И, судя по щетине на его подбород¬
ке, я бы предположил, что он провел всю ночь где-то
вне дома. Если бы он зашел переменить обувь, он
бы, пожалуй, и побрился. Это в его привычках — я
сужу по порезу от бритвы под самым подбородком.
— Я этого не заметил,— с вызовом сказал Гиллспи.
— Отсюда удобней смотреть, мистер Гиллспи,—
ответил Тиббс,— и пониже, и света гораздо больше.
— Ты так уверен в себе, а, Вирджил? — поддел
Гил;тени.— Кстати, Вирджил — довольно затейливое
имя для черномазого вроде тебя. Небось там, откуда
ты приехал, тебя зовут по-другому?
— Там меня зовут мистер Тиббс,— ответил Вирд¬
жил.
Сэм Вуд медленно вел патрульную машину по
Дороге, поднимавшейся к дому Эндикоттов. Хотя солнце
Уже пекло, жара казалась куда более сносней, скорее
175
всего потому, что к дневному пеклу он давно уже
внутренне подготовился. Гораздо больше Сэм страдал
от жары ночью, когда солнце как-никак скрывалось
и темнота вроде бы должна была приносить облег¬
чение. Вот эти-то обманутые ожидания и заставляли
его испытывать двойные мучения. Дорога поднималась
равномерно. Город был уже где-то далеко внизу, но
до самой вершины, где стоял дом Эндикоттов, надо
было еще ехать и ехать. Сэм знал дорогу, как почти
каждый в Уэллсе, поскольку Эндикотты считались
местными богачами, но не был знаком с ними и не
бывал у них в доме. Сидя за рулем, он старался
составить фразы, в которых сообщит о случившемся.
Это будет вовсе непросто. Почему-то ему представи¬
лось, что у гостьи Эндикоттов, дочки Мантоли, нет
матери. Теперь она осталась совсем одна, если, конечно,
еще не замужем. Наверное, давно успела выскочить,
решил он, итальянки рано выходят замуж, заводят
кучу детей и, глядишь, уже растолстели.
Наконец дорога достигла вершины и закончилась
небольшой стоянкой, рассчитанной, как Сэм быстро
прикинул, на шесть, от силы восемь автомобилей. Он
аккуратно поставил машину и, ступив на землю,
осторожно закрыл дверцу. Солнечные лучи казались
здесь еще более яркими, но воздух, подумалось ему,
все же попрохладней. Это было великолепное место.
Несмотря на ответственность своей миссии, Сэм не
смог удержаться от волнения при виде широкой
панорамы Скалистых гор. Бесконечные вершины взды¬
мали свои зазубренные пики до самого горизонта.
Сэм направился к парадной двери, открывшейся,
прежде чем он успел позвонить.
Его встретила женщина, которая сразу понрави¬
лась Сэму: с выражением гостеприимства и сдержан¬
ности на лице она ждала, когда он сообщит о своем
деле. Ей было далеко за пятьдесят, но годы отнеслись
к ее внешности с большой бережностью. Спокойное,
изящное полотняное платье создавало общую линию,
считавшуюся модной лет тридцать назад, а красиво
подстриженные и уложенные волосы обрамляли лицо,
на котором не было заметных морщин. Она терпеливо
ждала, когда Сэм подойдет к порогу.
«— Миссис Эндикотт? — осведомился он, внезапно
почувствовав, насколько зарос его подбородок за по¬
следние восемнадцать часов.
176
— Да, чем могу служить, сэр?
Сэм принял моментальное решение:
— Мне хотелось бы видеть мистера Эндикотта.
Грейс Эндикотт отступила на шаг и придержала
дверь.
— Входите,— пригласила она.— Я его позову.
Чувствуя себя не в своей тарелке, Сэм вошел в
дом и последовал за хозяйкой в просторную светлую
гостиную, левая стена которой была почти сплошь из
стекла. Противоположную стену снизу доверху за¬
крывали длинные полки, уставленные книгами и
пластинками — это было самое большое собрание,
которое Сэм когда-либо видел.
— Присаживайтесь, пожалуйста,— пригласила
миссис Эндикотт и тут же вышла из комнаты. Сэм
поглядел на глубокие, удобные с виду кресла и решил
остаться на ногах. Он сказал себе, что все дело займет
минут десять или того меньше, а там уж можно
будет вернуться к машине и отправиться восвояси.
Вошел хозяин, и Сэм обернулся ему навстречу.
Возраст Эндикотта был более заметен, чем у его жены,
но он нес свои годы со спокойным достоинством. Это
было трудно объяснить, но между ним и его домом
существовало неуловимое сходство. Они были пригнаны
друг к другу, как некоторые корабли и их капитаны.
Пока хозяин не заговорил, Сэм успел подумать, как
было бы хорошо, если бы его положение в обществе
позволяло иметь в друзьях вот этих людей. Затем
он вспомнил, что его сюда привело.
— Если не ошибаюсь, вы хотели со мной пого¬
ворить,— вступил в разговор Эндикотт.
— Да, сэр. Если не ошибаюсь, вы знакомы с мисте¬
ром Мантоли? — Сэм знал, что это не слишком удач¬
ное начало, но отступать было уже поздно.
— Мы знакомы с ним очень близко. Надеюсь, он
не попал в какую-нибудь неприятную историю?
Стесняясь в душе, что не сделал этого раньше,
Сэм поднял руку и стащил форменную фуражку.
— И да и нет, мистер Эндикотт.— Сэм покраснел.
Теперь уже ничего не оставалось, как выложить прав¬
ду.— Мне очень жаль, но я должен сообщить вам;
что его убили.
Эндикотт оперся было о спинку кресла, потом
медленно осел на. сиденье; глаза его сошлись в какой-то
Далекой, невидимой точке.
12 Совр. а мери к. детектив 177
— Энрико мертв. Невероятно.
Сэм неловко стоял и ждал, пока Эндикотт придет
в себя.
— Это ужасно,— наконец произнес Эндикотт.—
Он был самым близким и дорогам нашим другом.
Сейчас у нас гостит его дочь. Я...
В глубине души Сем проклял тот день, когда бросил
гараж и пошел служить в полицию. Эндикотт по¬
верну лея к нему. .
— Как произошел несчастный случай? — спросил
он едва слышно.
На сей раз Сэм нашел более уместные слова.
— К несчастью, сэр, это не случай. На мистера
Мантоли напали ранним утром, почти в самом центре
города. Нам еще не известно, кто и как это сделал.
Я обнаружил тело около четырех утра.— Сэму хотелось
что-нибудь добавить.— Очень сожалею, что вынужден
сообщить вам тюше новости,— сказал он, пытаясь,
хоть как-то смягчить удар, который обрушился на
сидящего перед ним человека.
— Вы хотите сказать,— осторожно подбирая слова,
спросил Эндикотт,— что его убили намеренно?
Сем молча кивнул, благодарней, что это про¬
изнесли за него. Эндикотт поднялся.
— Пожалуй, мне лучше сперва сообщить об этом
жене,— сказал он. Сэму показалось, что человек перед
ним внезапно почувствовал странную усталость —
это было не утомление одного-единствениого дня, а
то изнеможение, которое въедается в кости и не про¬
ходит, словно болезнь. •
— Присядьте, пожалуйста,— сказал Эндикотт и
медленно вышел из своей красивой, эффектной гости¬
ной; с его уходом Сэм почувствовал, будто она опу¬
стела.
Сем разрешил себе присесть и опустился на крае¬
шек одного из глубоких удобш,1х кресел. Теперь он
то ли сидел на корточках, то ли стоял в неудобной
согнутой позе, но это положение' как нельзя больше
соответствовало его душевному состоянию. Сем' по¬
пытался выкинуть из головы ту сцену, которая .
должна происходить сейчас в другой части дома. Он
заставлял себя вглядываться в открывшуюся за
стеклянной стеной величественную панорвму, на
которой лежа.: отблеск вечности.
Эндикотт ь-зрлулея: в гостиную.
178
— Может быть, в подобных случаях необходимо
что-нибудь такое... для чего потребуется моя по¬
мощь? — спросил он.
Сэм поднялся на ноги.
— Да, сэр. Мне... То есть нам известно, что дочь
мистера Мантоли находится в этом доме, и, наверное,
ее следует известить. Попозже, когда она почув¬
ствует себя в силах сделать это, нам бы хотелось,
чтобы она приехала официально опознать тело.
На какую-то секунду Эндикотт заколебался.
— Мисс Мантоли здесь. Но она еще отдыхает.
Вчера вечером мы засиделись, обсуждая последние
планы насчет музыкального фестиваля.— Он провел
рукой по лбу.— Когда мисс Мантоли проснется, моя
жена сообщит ей о случившемся. А кстати, разве
есть какая-нибудь причина, из-за которой я не могу
опознать тело? Мне бы хотелось избавить ее от этого,
если только возможно.
— По-моему, вполне,— ответил Сэм. Он старался
говорить очень сочувственно, но ему казалось, что
звуки слетают у него с языка совсем не такими, как
было бы нужно.— Можете поехать сейчас со мной,
если хотите. Вас доставят обратно на полицейской
машине.
— Хорошо,— согласился Эндикотт.— С вашего
разрешения, я только предупрежу жену.
На обратном пути в город, каждую секунду ощущая
рядом с собой присутствие Эндикотта, Сэм не сводил
глаз с извилистой дороги и старался вести машину
очень плавко и ровно. С такой же сверхосторож¬
ностью он подъехал к зданию муниципалитета с
той стороны, где был вход в полицию, и высадил
своего пассажира, затем, все время держась на шаг
сзади, последовал за ним по лестнице и дальше, через
проходную, к столу дежурного.
Он уже собирался было попрощаться -и получить
разрешение отправиться домой, но, когда Эндикотт,
предводимый Арнольдом, повернулся, чтобы идти в
морг, Сэм передумал и пошел рядом со стариком в
надежде, что это хоть как-то его поддержит. Когда
отдернули простыню и Эндикотт горько наклонил
голову, Сэму стало совсем не по себе.
— Удостоверяю, что это тело маэстро Энрико Ман¬
толи,— произнес Эндикотт и, исполнив свой долг, по¬
спешно повернул к выходу. У стола дежурного он оста-
179
новился.— Нельзя ли мне повидать начальника поли¬
ции? — спросил он.
Фрэд повернулся к селектору. Секунду спустя он
кивнул, и Сэм, уловив, что от него требуется, показал
дорогу.
— Мистер Эндикотт... мистер Гиллспи,— пред¬
ставил он, когда они вошли в кабинет. Эндикотт
протянул руку.
— Мы уже встречались,— сказал он просто.— Я
ведь член городского совета.
Гиллспи встал и торопливо вышел из-за стола.
— Конечно, конечно, мистер Эндикотт. Большое
спасибо за то, что вы приехали—он было направился
обратно к своему креслу, но потом повернулся.—
Садитесь, пожалуйста,— пригласил он.
Джордж Эндикотт осторожно опустился на жесткий
дубовый стул.
— Мистер Гиллспи,— начал он,— я убежден, что
вы и ваши сотрудники сделаете все возможное, чтобы
найти и наказать того, кто это совершил. Если вам в
чем-то понадобится моя помощь, я прошу вас тут же
звонить мне. Маэстро Маитоли был очень близким
другом моей семьи, он и приехал сюда по нашему
приглашению. Так что в какой-то степени мы виноваты
в случившемся. Надеюсь, вы понимаете, что я сейчас
переживаю.
Гиллспи достал блокнот и взял ручку с письмен¬
ного прибора.
— Быть может, вы не откажетесь дать мне кое-
какие сведения? — начал он.— Сколько лет было
покойному?
— Энрико исполнилось сорок семь.
— Женат?
— Вдовец.
— Ближайшие родственники?
— Дочь Дыона, это его единственный ребенок.
Сейчас она гостит у нас.
— Гражданство?
— Он гражданин Соединенных Штатов.
Гиллспи слегка нахмурился, затем его лицо
прояснилось.
— Место рождения? — спросил он.
Эндикотт заколебался.
— Где-то в Италии. Не могу точно припомнить.
— Генуя, я полагаю,— тихо уточнил Вирджил
Тиббс.
180
Оба повернулись и посмотрели на него. Первым
заговорил Эндикотт.
Маэстро Мантоли был вашим другом? — спро¬
сил он.
— Нет, я никогда не имел чести быть с ним знако¬
мым, но по предложению мистера Гиллспи сегодня
утром я осматривал тело.
Эндикотт, казалось, несколько растерялся.
— Вы... из похороннего бюро? — предположил он.
Тиббс отрицательно качнул головой. Ответить он не
успел — в разговор вмешался Гиллспи.
— Это Вирджил, он следователь из Беверли-
Хиллс, в Калифорнии.
— Из Пасадены,— уточнил Тиббс.
— Ну хорошо, из Пасадены. Какая тут раз¬
ница? — В голосе Гиллспи прорвалось раздражение.
Джордж Эндикотт встал.
— Простите, я не расслышал вашей фамилии,—
сказал он и протянул руку. Молодой негр поднялся
' и пожал ее.
— Тиббс,— представился он.
— Очень рад познакомиться с вами, мистер
Тиббс,— произнес Эндикотт.— Какого рода случаи вы
расследуете?
— Совершенно различные, сэр. Я занимался нарко¬
тиками для Отдела по борьбе с пороками, дорож¬
ными происшествиями и кражами со взломом, но
в основном я специалист по преступлениям против
личности — убийствам, изнасилованиям и подобным
крупным правонарушениям.
Эндикотт повернулся к Гиллспи.
— Интересно, как получилось, что мистер Тиббс
оказался здесь? — спросил он.
Сэм Вуд заметил выражение, которое начинало
проступать на лице Гиллспи, и понял: дело за
ним.
— Это из-за меня,— сказал он.— Вирджил ждал
поезда, а я задержал его и доставил как подозритель¬
ного. Кто он такой, выяснилось уже потом.
— Полисмен Вуд действовал очень решительно,—
Добавил Тиббс,— он не оставил возможному убийце
ни одного шанса на побег.
И тут впервые в жизни Сэм Вуд почувствовал,
пто ему нравится чернокожий.
Эндикотт вновь обратился к детективу из Пасадены.
181
— И надолго вы собираетесь задержаться в Уэл¬
лсе? — спросил он.
— До ближайшего поезда,— ответил Тиббс.
— А когда он прибудет?
— Если не ошибаюсь, в пятнадцать сорок.
Эндикотт наклонил голову в знак того, что он
удовлетворен. Гиллспи смущенно заерзал в своем
кресле. Сэм почувствовал, что ему надо исчезнуть.
Мало-помалу до него начало доходить, что его началь¬
ник попал в скверную историю и в какой-то степени
он был тому причиной. Сэм откашлялся, стараясь
обратить на себя внимание.
— Сэр,— сказал он Гиллспи,— если я больше не
нужен, мне бы хотелось привести себя в порядок и
немного отдохнуть.
Гиллспи поднял глаза.
— Можете идти,— сказал он.
Усевшись за руль своего «плимута», купленного
четыре года назад, Сэм Вуд подумал о том, что отно¬
шения между Биллом Гиллспи и чернокожим сыщи¬
ком становятся явно напряженными. Он не задавался
вопросом, кто выйдет победителем из этого столкно¬
вения, но его начинало все больше и больше тревожить,
что он может оказаться втянутым в самую гущу собы¬
тий, если дела пойдут плохо.
Все еще занятый этими рассуждениями, он оста¬
новил машину возле своего маленького домика, вошел
в дверь, торопливо сбросил одежду и полез под душ.
На секунду ему пришла мысль немного подкрепиться,
но он тут же сказал себе, что ничуть не голоден, и
поскорее забрался в постель. Пижаму одевать не
хотелось, он натянул на себя простыню и, несмотря
на жару, духоту и тревогу, сразу же погрузился в сон.
ГЛАВА 5
Едва только Эндикотт отошел на приличное рас¬
стояние от дверей кабинета, Билл Гиллспи повернулся
к Тиббсу.
— Какого черта, спрашивается, ты разеваешь
свою черную пасть? — прорычал он.— Если мне по¬
надобится, чтобы ты что-то сказал, я тебя попрошу.
Пока ты не влез, опрос Эндикотта шел именно так,
как мне было нужно.— Он сжал в кулак свою огром¬
ную руку и с силой потер о ладонь.— А теперь вот
182
что: я хочу, чтобы ты немедленно убирался отсюда.
Когда там придет следующий поезд, я не знаю и знать
не желаю — валяй на станцию и жди там. А как только
он подойдет, неважно с какой стороны, прыгай в него,
и точка. Отчаливай!
Вирджил Тиббс спокойно поднялся на ноги. В две¬
рях кабинета он повернулся и посмотрел прямо в лицо
здоровенному Гиллспи, который заполнял собой всю
маленькую комнатку.
— Всего хорошего, сэр,— произнес он.
Уже на выходе его остановил дежурный:
— Вирджил, не ты утром оставил на вокзале
коричневый фибровый чемодан? На нем еще ини¬
циалы В. Р. Т.?
Ткббс кивнул.
— Да, это мой. А где он?
— Его привезли сюда. Подожди пять минут, я тут
закопчу и схожу принесу.
Ждать было довольно неприятно: выйдя из кабине¬
та, Гиллспи мог увидеть, что он еще здесь, а Тиббсу
этого не хотелось. Не то чтобы он боялся рассержен¬
ного верзилы, но перспектива еще одного разговора
казалась ему малопривлекательной. Тиббс оставался
на ногах* вежливо давая понять, что не хочет здесь
долго задерживаться.
Наконец через пять томительных минут дежурный
возвратился с его чемоданом.
— Нельзя ли устроить, чтобы меня подбросили
к станции? — спросил Тиббс.
— Узнай у шефа. Если он нс против, так я и
вовсе.
— Не надо,— коротко ответил Тиббс. Он поднял
чемодан и пошел вниз по длинному ряду ступенек,
которые вели на улицу.
Десять минут спустя в кабинете Гиллспи раздался
телефонный звонок. Билла вызывали по линии, номер
которой был известен всего лишь нескольким людям
в городе. Он поднял трубку и коротко произнес:
— Гиллспи.
— Это Фрэнк Шуберт, Билл.
— Слушаю, Фрэнк.— Глава полиции сделал усилие,
чтобы это прозвучало сердечно и искренне. Фрэнк
Шуберт держал посудо-хозяйственный магазин и
владел двумя заправочными станциями. А вдобавок
к тому он был мэром Уэллса и председателем ке-
183
большого комитета, который вершил судьбы города.
— Билл, от меня только что вышел Джордж
Эндикотт.
— Да? — Голос Гиллспи поднялся почти до крика,
и он тут же решил следить за собой повнимательней^
— Он приходил насчет цветного сыщика, кото¬
рого откопал кто-то из твоих парней. И хотел, чтобы.
мы позвохшли в Пасадену — узнать, нельзя ли одол¬
жить его на несколько дней. Видишь ли, Джордж.'
ужасно переживает смерть этого Мантоли.
— Да, вижу,— резко перебил ГИллспи. Он чувство¬
вал, что с ним обращаются как с ребенком.
— Мы немедленно связались с Пасаденой,— про¬
должал Шуберт,— и Моррис, это их начальник поли¬
ции, сказал, что все в порядке.
Гиллспи тяжело перевел дыхание.
— Фрэнк, твоя помощь для меня очень много
значит, но я только что избавился от этого малого
и, честно говоря, не хочу, чтобы он возвращался. На
моих парней я пе жалуюсь, да и у меня самого есть
кос-какой опыт. Прости, что я говорю тебе это, но
Эндикотт крупный специалист лезть в чужие дела.
— Я тоже это заметил,— согласился Шуберт,—-
и к тому же он с Севера, а там они думают совсем
иначе, чем мы. Но все-таки мне кажется, ты кое-чего
недоучитываешь.
— Что именно? — спросил Гиллспи.
— Это даст тебе возможность полностью оставаться
в стороне. Эндикотт хочет, чтобы мы привлекли его
черномазого приятеля. Ну и ладно, пусть так оно ц
будет. Предположим, он найдет того, кого вы и:щитё..
Но он здесь никто, и ему придется передать все тебе.
А если у наго ничего не получится, ты все равно .
выйдешь сухим из воды, и каждый в городе будет
на твоей стороне — вина целиком на нем. Так и так ты
в выигрыше. А если. откажешься от него и по каким-
нибудь причинам не заарканишь убийцу достаточно
быстро, Эндикотт сдерет с тебя скальп — ведь у него
денег побольше, чем у любого другого в городе.
Гиллспи на миг прикусил i-шжшою губу.
— Я только что вышиб его отсюда,— сказал он.
— Ну так верни,— посоветовал Шуберт’.— В нем
твое алиби. Будь с ним помягче, а там — пусть хоть
повесится. Если кто-нибудь упрекнет тебя, скажи,
что действуешь по моим указаниям.
184
Гиллспи понял, что деваться некуда.
— Ладно,— неохотно произнес он и повесил трубку.
Быстро поднявшись, он напомнил себе, что даже не
знает, с чего начинать поиски преступника, и по¬
этому Вирджил Тиббс — действительно счастливо
подвернувшееся алиби, снимающее с его плеч всю
ответственность за расследование. Хорошо бы в довер¬
шение ко всему подсунуть Тиббсу веревку, на которой
он повесится, решил Гиллспи, сгибаясь в три по¬
гибели, чтобы сесть в автомобиль.
Он нагнал того, кто был ему нужен, за два квар¬
тала до станции. Тиббс как раз приостановился, чтобы
переложить чемодан в другую руку, когда Гиллспи
подкатил к тротуару.
— Вирджил, лезь-ка сюда, мне надо поговорить с
тобой,— сказал он.
Тиббс послушно двинулся к машине, и тут Гиллспи
внезапно стало не по себе. Вирджил прошел несколько
кварталов по жаре, да еще с тяжелым чемоданом, и
наверняка вспотел, а Гиллспи терпеть не мог запах,
который, как он думал, обычен для всех черных. Он
повернулся, поспешно опустил стекло и только тогда
указал Тиббсу на переднее сиденье.
— Положи чемодан сзади,— сказал он. Тиббс так
и сделал, а затем сел в машину. К величайшему
облегчению Гиллспи, от него ничем не разило.
Гиллспи тронул машину с места и отъехал от
тротуара.
— Вирджил,— начал он,— сегодня я был резок с
тобой.— Ему показалось, что на этом лучше остано¬
виться, и он умолк.
Тиббс не произнес ни слова.
— Твой друг Эндикотт,— продолжал Гиллспи,—
говорил о тебе с мистером Шубертом, нашим мэром.
А тот позвонил в Пасадену. Потом они проконсуль¬
тировались со мной, и мы пришли к решению, что
ты будешь расследовать убийство Мантоли под моим
руководством.
В машине наступило молчание, которое не наруша¬
лось, пока они не проехали следующие три квартала.
Затем Тиббс разбил тишину тщательно подобран¬
ными словами.
— По-моему, мистер Гиллспи, мне стоит уехать
отсюда, как вы предлагали, да и для вас так было
бы удобнее.
185
Гиллспи повернул машину за угол.
— Ну а если бы твой шеф попросил тебя остать¬
ся? — осведомился он.
— Если бы мистер Моррис попросил меня,— живо
отозвался Тиббс,— я бы поехал в Англию и вы¬
следил Джека Потрошителя.
— Ну так вот, мистер Моррис сообщил, что ты
можешь на неделю задержаться у нас. Ты, понятно,
не относишься ic нашему управлению, поэтому при¬
дется тебе обойтись без формы.
— А я и так уже ее давно не ношу,— сказал Тиббс.
— Ну и порядок. А что тебе может понадобиться,
как ты думаешь?
— Я провел всю ночь на ногах, и мне было не до
того, как я выгляжу,— ответил Тиббс.— Если здесь
есть отель, в который меня пустят, я бы хотел по¬
бриться, принять душ и переодеться. А если бы вы
смогли что-нибудь устроить с транспортом, большего
мне и не нужно. По крайней мере для начала.
Гиллспи на секунду задумался.
— Тут нет гостиниц, в которые тебя ' пустят,
Вирджил, но в пяти милях по шоссе есть мотель
для цветных. Ты можешь остановиться там. А у нас
в запасе есть старый полицейский автомобиль, бери,
я не против.
— Только, пожалуйста, не полицейский автомо¬
биль,— попросил Тиббс.— Было бы много лучше, если
бы у вас оказался на примете торговец подержанными
машинами, у которого найдется на время какая-
нибудь развалюха. Я не хочу быть приметным.
Гиллспи подумал, что подвести Тиббса под петлю
будет куда труднее, чем он поначалу вообразил.
— Кажется, я знаю одно такое место,— сказал
он и развернулся на половине пути.
Они подт>ехали к гаражу за железной дорогой.
Здоровенный негр вышел навстречу.
— Джесс,— повелительно произнес Гиллспи,—
это Вирджил, он у меня работает. Дай ему напрокат
машину, в общем, устрой что-нибудь. На неделю или
около того. Может быть, чуо-нибудь из тех, которые
ты чинил, лишь бы кое-как ползала.
— Все, что я чинил, хорошо ползают,— отозвался
Джесс.— А кто будет за нее отвечать?
— Я,— произнес Тиббс.
186
— Тогда пойдем,— сказал Джесс и двинулся к
гаражу.
Тиббс вылез из машины, взял чемодан с заднего
сиденья и обратился к своему новому начальнику.
— Я явлюсь, как только сумею привести себя в
надлежащий вид,— сказал он.
— Можешь не торопиться,— ответил Гиллспи.—
До завтра ты не понадобишься.— Он резко нажал
на стартер, и машина сорвалась с места, оставив за
собой тучу пыли. Тиббс поднял чемодан и вошел в
гараж.
— Ты кто такой будешь? — спросил Джесс.
— Я полицейский из Калифорнии, Вирджил Тиббс.
Джесс обтер руки ветошью.
— Я и сам коплю деньги, чтобы двинуть на
Запад. Хочу отвалить отсюда,— сообщил он,— только
пока помалкиваю. Можешь взять мою машину. Я
себе достану, если понадобится куда-нибудь съездить.
А чем ты тут собираешься заниматься?
— Сегодня утром у вас в городе убили человека.
Здешняя полиция не знает, как за это взяться, вот и
впутали меня, чтобы было на кого свалить.
Предчувствие неизбежной беды омрачило круглое
лицо Джесса.
— Как же ты сможешь вывернуться? — спро¬
сил он.
— Поймав убийцу,— ответил Тиббс.
Из-за жары и того, что Сэм лег в необычное для
себя время, сон его был короток и беспокоен. К двум
часам дня он уже встал и оделся. Потом приготовил
сандвич из скудного набора продуктов, которые держал
под рукой, и просмотрел почту. Последнее из трех
писем в маленькой пачке его корреспонденции Сэм
вскрыл дрожащими пальцами. В конверте была записка
на листке с типографским адресом и названием кон¬
торы и заполненный чек. Увидев его, Сэм забыл о
своих волнениях по поводу убийства. Он сунул чек
и письмо во внутренний карман, взглянул па часы
и заторопился из дому. Для него вдруг стало очень
важным успеть в банк до трех.
Час спустя Сэм заехал в полицейское управление
Узнать новости. Кроме того, сегодня выдавали жало¬
ванье. В дежурке Билл Гиллспи, к удивлению Сэма,
мирно беседовал с Тиббсом.
187
Сэм взял со стола положенный ему чехе, расписался
в ведомости и, повернувшись, увидел, что Гиллспи
ждет, когда он освободится.
— Вуд, вы не на дежурстве, я знаю, но тут нужно
кое-что сделать. Вы не можете отвезти Вирджила к
Эндикоттам — он хочет порасспросить дочь Манто-
пи? — Это был не вопрос, а смягченная форма приказа.
Сэм не мог понять, с чего это вдруг Гиллспи стал
так терпим к сыщику из Калифорнии, но осторож¬
ность подсказала ему, что сейчас не время и не место
для расспросов. А работать он был даже рад — ему
хотелось быть в гуще событий.
— Конечно, шеф, если это нужно.
Гиллспи с раздражением вдохнул воздух.
— Если бы это не было нужно, Вуд, я бы не про¬
сил тебя. У Вирджила есть машина, но он не знает
дороги.
Ну почему вот, подумалось Сэму, всякий раз,
когда он пытается быть вежливым с Гиллспи, новый
иачальник воспринимает это совсем наоборот? Он кив¬
нул Тиббсу и на секунду заколебался: поехать на
своей машине или взять патрульиый автомобиль,
который стоит во дворе? Правда, он не надел форму^
Решение пришло внезапно: в любом костюме он
остается полицейским и поэтому может веста служеб¬
ную машину. Он двинулся к выходу, Тиббс следом.
Когда Сэм занял место водителя, Тиббс открыл противо¬
положную дверцу и уселся рядом. Какое-то мгновение
Сэм не знал, что на зто сказать, а затем решил про¬
молчать и нажал на стартер.
Когда они выбрались из города и, минуя пред¬
местья, ехали по дороге, ведущей к горному гнезду
Эндикоттов, Сэм поддался сжигавшему его ^бо-
^тству.
— Похоже, что шеф переменил к тебе отноше¬
ние,— заметил он и тут же подумал, не слишком ли
зто прямо или чересчур по-приятельски, а может
быть, и то, и другое.
— Понимаю, вас^ зто должно удивлять,— ответил
Тиббс.— Мое присутствие стесняло мистера Гиллспи,
и, признаться, я поступил не совсем правильно,
вмешавшись в беседу, которую он вел.
— Что верно, то верно,— сказал Сэм.
Тиббс пропустил замечание мимо ушей.
— Короче говоря, мистер Гиллспи поручил мне в
188
течение ближайших дней помочь разобраться в деле
Мантоли. Разумеется, с одобрения и разрешения моего
прямого начальства.
— Ну а в каком качестве? — не удержался Сэм.
— Ни в каком, мне попросту разрешили при¬
ложить руку, только и всего. И у меня масса возмож¬
ностей накинуть на себя петлю.
Бетон кончился, и машина съехала на гравий.
— Надеешься справиться? — спросил Сэм.
— Могу представить кое-какие отзывы,— ответил
Тиббс.
— Если из Калифорнии, они здесь ни к чему,—
заметил Сэм.
— Из Калифорнии,— согласился Тиббс.— Из Сан¬
Квентина*.
Тут Сэм решил прекратить разговор и ехать молча*
Когда дом Эндикоттов распахнул перед ним свои
двери уже второй раз за сегодняшний день, на пороге,
как и прежде, стояла хозяйка. Теперь она была в
простом черном платье. И хотя миссис Эндикотт не
улыбалась, Сэм вновь почувствовал ее приветливую
доброжелательность.
— Рада видеть вас, сэр,— сказала она.— К сожа¬
лению, не знаю вашего имени.
— Сэм Вуд, мэм.
Ее рука коснулась его ладони.
— А тот джентльмен, я уверена, мистер Тиббс.—
Так же мимолетно миссис Эндикотт дотронулась до
руки негра.— Входите, пожалуйста,— пригласила она.
Следом за хозяйкой Сэм двинулся в просторную,
эффектно обставленную гостиную и, войдя в нее, уви¬
дел, что, кроме Эндикотта, здесь еще двое — мужчи¬
на помоложе и девушка. Они держались за руки, но
Сэм сразу почувствовал: девушка к этому не стреми¬
лась. Мужчины поднялись навстречу вошедшим.
— Дьюна, разреши представить тебе мистера Тиб¬
бса и мистера Вуда. Джентльмены, это мисс Мантоли.
И мистер Эрик Кауфман, помощник маэстро Мантоли
и его импресарио.
Мужчины пожали друг другу руки. Сэм тут же
перестал интересоваться Кауфманом. Было заметно,
что этот моложавый человек стремится казаться стар¬
ше, выше и значительнее, чем он есть на самом деле.
* С а и-К в е п т и н — знаменитая тюрьма в Южной Калифорнии.
189
С девушкой все было иначе. Она продолжала спо¬
койно сидеть на месте, и, бросив на нее осторож¬
ный взгляд, Сэм решительно переменил свои воз¬
зрения на итальянок. Она не только не казалась
толстой, но и не было похоже, что это когда-нибудь
с ней случится. Сэм отметил, что она относится к тому
типу, который всегда ему нравился,— брюнетка с
коротко подстриженными волосами. И эта девушка
только сегодня утром узнала о том, что ее отец жестоко
убит, напомнил он себе. Его словно толкнуло к Дыо-
не — хотелось подойти, нежно обнять ее за плечи и
сказать, что все еще как-то наладится.
Но жизнь Дыоны не могла так просто нала¬
диться — для этого нужно слишком долгое время.
Сэм все еще думал о ней, когда Вирджил Тиббс
со спокойным достоинством взял на себя начало раз¬
говора.
— Мисс Манто ли,— сказал он,— у нас есть един¬
ственное извинение за то, что мы беспокоим вас в такое
время. Ваша помощь необходима, чтобы найти и
наказать преступника. Вы способны сейчас ответить
на несколько вопросов?
Девушка подняла на него покрасневшие, заплакан¬
ные глаза, затем опустила ресницы и молчаливым
кивком показала на кресла. Сэм сел, испытывая громад¬
ное облегчение — ему больше всего хотелось уйти на
задний план, и пусть Тиббс сам ведет дело.
— Пожалуй, нам будет легче всего начать с вас,—
сказал Тиббс, поворачиваясь к Эрику Кауфману.
Вы были здесь вчера вечером?
— Да, был... то есть не до конца. Я ушел в десять —
мне было нужно в Атланту. Сами знаете, это не
близкий путь, а у меня там были дела, назначенные
на раннее утро.
— Вы всю ночь провели в дороге?
— О, нет. Я был на месте около половины тре¬
тьего. Остановился в отеле, чтобы хоть немного по¬
спать, успел снова подняться и брился, когда... когда
мне позвонили отсюда,— закончил он.
Тиббс повернулся к Дьюне, сидевшей, опустив
голову и уронив на колени крепко сжатые руки. Когда
Тиббс заговорил, его голос немного изменился. Он
был по-прежнему спокойным и ровным, но все же в
нем чувствовалось скрытое сострадание.
— Вам не известны какие-нибудь неудачливые
190
коллеги вашего отца, которые могли бы.» не слишком
радоваться его успехам?
Девушка подняла глаза.
— Нет, определенно нет,— ответила она. Голос
ее звучал слабо, но слова были ясными, твердыми и
отчетливыми.— Я хочу сказать, это действительно так.
Здешний фестиваль — целиком его идея...— Она
говорила все тише и тише и наконец .умолкла, даже
не попытавшись закончить предложение.
— Ваш отец имел обыкновение носить при себе
солидные суммы денег? Скажем, больше двухсот
долларов?
— Иногда, в дороге. Я пыталась заставить его
перейти на аккредитивы, но ему казалось, что с ними
слишком много хлопот.— Она взглянула на Тиббса и
в свою очередь задала вопрос: — Что же, его убили
из-за нескольких долларов?..— В голосе Дьюны
слышалась горечь, губы дрожали. И на глаза вновь
набежали слезы.
— Я сильно сомневаюсь в этом, мисс Мантоли,—
ответил Тиббс,— тут есть еще по крайней мере три
серьезные версии, которые нужно тщательно проверить.
В разговор вмешалась Грейс Эндикотт.
— Мистер Тиббс, мы вам очень признательны
за все, что вы делаете для нас, но нельзя ли избавить
от этого Дьюну, может быть, мы сумеем и сами отве¬
тить на большинство ваших вопросов? Она страшно
потрясена случившимся, и я убеждена, вы это хорошо
понимаете.
— Конечно, конечно,— согласился Тиббс.— Я могу
поговорить с мисс Мантоли, когда она немного опра¬
вится от удара, а может быть, этого и вообще не
понадобится.
Грейс Эндикотт ласково прикоснулась к руке
Дьюны.
— 'Гебе надо пойти и прилечь,— сказала опа.
Девушка встала, ко отрицательно покачала головой.
— Лучше л немного побудо на воздухе,— ответила
она.— Жарко, но я все-тали выйду.
Пе собеседница все поняла. .
— Я принесу твою шляпу,— сказала ока,— или
что-нибудь другое — прикрыть голову от солнца. Это
просто необходимо.
Когда обе женщины удалились, Джордж Энди¬
котт произнес:
191
— Мне не хочется отпускать ее одну. Мы живем
достаточно уединенно, r а до тех пор, пока все не
выяснилось, я бы предпочел избега ть осложнений.
Эрик, будь добр... — Но тут ему пришлось остановиться.
Сэм Вуд ощутил внезапный порыв, какой еще шшо-
гда не испытывал. Он резко поднялся па ноги.
— Разрешите мне,— вызвался он. Сэм был почти
вдвое крупнее Кауфмана, а кроме того, в форме или в
штатском, он оставался представителем закона. Это
был его долг.
— Меня • нисколько не затруднит...— начал Кауф¬
ман.
— Возможно, вы будете нужны здесь,— напомнил
ему Эндикотт.’.
Сэм расценил это замечание как ответ на его
предложение. Он. кивнул Эндикотту и двинулея к
входной двери. Сэм прекрасно поймал, что сейчас,
в . солнечный яркий дени, нет никакой опасности, и
почти сожалел об этом; кроме, того, он предпочел бы
предстать перед девушкой в полной форме, с пистоле¬
том на поясе, чтобы она почувствовала в • нем своего
защитника. А так он был просто здоровенный мужчина
в обычном костюме. Наконец появились миссис Энди¬
котт с Дьюной. Девушка была в легкой широкополой
шляпе и, несмотря на свое горе, выглядеЛа так при¬
влекательно, что это казалось даже пе совсем ко
времени. Сэм вздохнул.
— Я провожу вас, мисс Мантоли,— решительно
произнес он.
— Вы очень любезны,— отозвалась Грейс Эндикотт.
Сэм придержал дверь, пропуская Дъюну. Не про¬
ронив ни слова, девушка обошла дом и ступила на
узенькую тропинку, которая сбегала по пологому скло¬
ну и через две-три сотни футов привела их к малень¬
кой крытой терраске, о существовании которой Сэм
и не подозревал. Устроенная в небольшой ложбине,
она была спрятана от взглядов почти со всех сторон.
В глубине стояла скамейка, так что, сидя на ней, можно
было любоваться Скалистыми горами, оставаясь не¬
видимым.
Дъюна осторожно опустилась на скамейку и подо¬
брала' юбку, давая понять, что Сэму позволено сесть
рядом. Он сел, положил руки на колени и устремил
глаза к вершинам, уходившим вдаль на многие и
многие ^ли. Ему стало понятно, почему Дьюну по-
192
тянуло сюда — они словно повисли на краю вечности,
и, глядя на молчаливые каменные громады, было не¬
возможно уйти от чувства, что дальше, за горизонтом,
цепи гор продолжаются без конца. Несколько мгнове¬
ний они провели в полной тишине, затем Дьюна без
всякого вступления спросила:
— Это вы нашли моего отца?
— Стоит ли сейчас говорить об этом? — ответил
Сэм вопросом на вопрос.
— Я должна это знать,— сказала девушка.—
Вы его нашли?
— Да, я.
— Где это было?
Сэм на секунду заколебался.
— На шоссе. Прямо посередине.
— Может быть, его сбила машина?
-А Нет.— Сэм помолчал, раздумывая, что еще
можно сказать, щадя ее чувства.— Удар нанесен
сзади, тупым предметом. Рядом лежала его палка.
Я хочу сказать, его трость. Орудием убийства могла
быть и она.
— Он...— Дыона запнулась, осторожно подыскивая
слова.— Это случилось мгновенно? — Впервые она
повернула голову и посмотрела ему в глаза.
Сэм кивнул:
— Да, он даже ничего не успел понять. И вовсе
не почувствовал боли, я в этом совершенно уверен.
Ее длинные, тонкие пальцы впились в скамейку,
и она вновь устремила свой взгляд на величествен¬
ную горную панораму.
— Он не был очень значительным или важным
человеком,— сказала она, наполовину обращаясь к
молчаливым вершинам.— Он всю жизнь трудился в
надежде на счастливый случай, который поможет
ему занять свое место в музыкальном мире. И таким
шансом мог стать фестиваль. Это очень трудная
доля — жизнь музыканта, и в ней почти невозможно
чего-то достичь, если вовремя не почувствовать, какая
Щкола, какое направление идет в гору. Кто бы ни был
тот человек, который убил моего отца, он убил вое его
неосуществленные мечты и надежды.— Она умолкла,
продолжая смотреть перед собой.
^Сэм украдкой глядел в ее сторону и был зол на
се°я за то, что в такие минуты думает, как она привле¬
кательна. Ему отчаянно хотелось предложить ей свою
13 on
Of,P. аморик. детектив
193
защиту, держать ее руку в утешающем пожатии,
и пусть она выплачется на его широком плече, если
это может принести ей какое-то облегчение. Но на
это он, разумеется, не мог отважиться, самое боль¬
шое — это попытаться выразить свои чувства словами.
— Мисс Мантоли, мне хочется сказать, может,
это послужит хоть слабым утешением... Каким бы
трудным ни оказалось расследование, каждый чело-*
век в нашем полицейском управлении готов сделать
все, что от него зависит, чтобы найти и наказать
преступника. Это, конечно, не слишком утешит вас,
но, быть может, чуть-чуть поддержит.
— Вы .очень добры, мистер Вуд,— сказала Дью на,
и было похоже, что в этот момент она думает совсем
б другом.— Присутствие мистера Тиббса у вас воспри¬
нимают как помеху? — неожиданно спросила она.
Сэм на секунду наморщил брови.
— По правде говоря, на это трудно ответить. Я,
честно сказать, затрудняюсь.
— И все дело в том, что он негр...
— Да, все дело в том, что он черный. Вы ведь
знаете, как у нас к этому относятся.
Почувствовав на себе спокойный и твердый взгляд
девушки, Сэм испытал неожиданное чувство, которое
был не в силах понять.
— Да, я знаю,— сказала она.— Некоторые не
любят и итальянцев — им кажется, будто мы совсем
иначе устроены. О, конечйо, они готовы сделать исклю¬
чение для Тосканини или Софи Лорен, ну а все
оставшиеся годятся только в разносчики овощей, да
еще в гангстеры.— Она небрежно откинула волосы
рукой и, отвернувшись от него, устремила глаза на
горы.
— Может быть, нам стоит вернуться,— пред¬
ложил Сэм, испытывая мучительную неловкость.
Девушка поднялась на ноги.
— Пожалуй, вы правы,— сказала она.— Спасибо,
что побыли со мной.
Когда они подходили к дому, дверь распахну¬
лась и появился Эрик Кауфман. Он придержал дверь,
пропуская шедшего следом Вирджила Тиббса, и с
подчеркнутой вежливостью пожал ему руку. Дадсе
Сэму стало понятно, что все это делается на публику.
— Мистер Тиббс,— произнес Кауфман достаточно
громко, чтобы Дьюна и Сэм могли его слышать,—
194
jviiie все равно, во что это обойдется и как вы будете
действовать. Я человек небогатый, но не остановлюсь
ни перед чем, чтобы узнать, кто убийца, чтобы этот
тип был пойман и ответил за все.— Голос его пре¬
рвался.— Пристукнуть из-за угла такого человека! И
не оставить ему ни одного шанса выкарабкаться!
Пожалуйста, сделайте все, что только возможно.
Сэм не мог бы сказать наверняка, насколько эта
речь была искренней, а насколько рассчитанной, чтобы
произвести впечатление на девушку. Кауфман, должно
быть, хорошо ее изучил, подумал Сэм, и возможно...
Он не позволил себе закончить. Странное, глупое
желание охватило его: чтобы Дыона, такая, как она
есть, только сегодня появилась на земле и он первый
встретился ей и взял под свою защиту.
Он почувствовал, что раскисает, и решил: хватит,
пора взять себя в руки.
Вирджил Тиббс распрощался, и они уселись в
машину. Сэм включил зажигание, вывернул на дорогу,
которая спускалась в город, и, когда они. уже доволь¬
но далеко отъехали от дома, заговорил:
— Ну и как, что-нибудь выяснилось?
— Да, пожалуй,— ответил Тиббс.
Сэм подождал более подробного объяснения, но
ему пришлось спросить еще раз:
— Что же именно, Вирджил?
— В основном прошлое Мантоли и предыстория
музыкального фестиваля. Эндикотты вложили в эту
затею большие средства. Они и обосновались здесь
в надежде, что Уэллс станет вторым Тенглвудом
или Вифлеемом, где проводится фестиваль памяти
Баха. Случалось, что такие проекты приводили к
заметному успеху.
— Большинству здешних это казалось чепухой,—
сказал Сэм.
— Для самих Эндикоттов было неожиданно, когда
публика охотно откликнулась,— добавил Тиббс.—
Я не очень хорошо разбираюсь в музыке, но, очевидно,
Мантоли составил программу, которая заинтересовала
любителей разъезжать по концертам такого рода.
По крайней мере люди были готовы платить, и
Довольно прилично, чтобы целыми вечерами просижи¬
вать на складных стульях и бревнах, пока эта затея
не будет иметь успеха и для них не поставят чего-
нибудь поудобнее.
195
—• И ничего поближе к делу? Ничего, что может
навести на след? '
— Тут тоже кое-что есть,— неопределенно ответил
Тиббс, потом добавил: — Мистер Эндикотт просил"
поскорее перевезти тело в похоронное бюро.
Сэм " подождал секунду-другую, и снова ему при¬
шлось заговорить' первому.
— А теперь что? — спросил он.
— Давайте вернемся в управление. Я хочу взгля¬
нуть на того задержанного парня. На Оберста.
— Я и забыл о нем,— признался Сэм.— А на что
он тебе понадобился?
— Мне нужно поговорить с ним,— ответил 'Гиббс.—
А дальше все будет зависеть от того, какую - свободу
действий даст мне Гиллспи.
Остаток пути они проехали молча. Вписывая •
машину в крутые повороты извилистой дороги, Сэм
безуспешно пытался решить для себя, хочется ему или
нет, чтобы сидящий возле него человек успешно спра¬
вился с делом. Перед его мысленным взором воз¬
ник яркий образ Дыоны Мантоли, затем, как в меняю¬
щихся кадрах проектора, он увидел Гиллспи и, не-
поворачивая головы, того самого негра, который сидел
рядом. Вот что терзало его. Пусть бы на его месте
оказался любой чужак, но мысль, что черный достигнет
успеха в этом деле, была для него как зазубренный
риф - в бурном потоке. Они подъехали к полиции, а
Сэм все еще не пришел ни к какому решению. Ему
очень хотелось, чтобы преступление было раскрыто,
но совершить это должен был человек, достойный
его уважения, человек, на которого Сэм мог бы смот¬
реть снизу^ вверх. Одна беда: ему некого было даже
представить в такой роли.
ГЛАВА 6 ' .
Вирджил Тиббс остановился у стола дежурного и
сообщил о своем желании увидеться с Оберстом. За¬
тем он скрылся в направлении' комнаты для цвет¬
ных, предоставляя возможность взвесить просьбу и
проконсультироваться с Гиллспи. Шеф' куда-то вышел,
и дежурному пришлось брать ответственность на себя.
Тщательно перебрав в памяти данные ему инструк¬
ции, он наконец решился — вызвал Арнольда и ска¬
зал, чтобы тот цровел Тиббса в камеру, где сидит
Харви Оберет.
196
Когда стальная решетчатая дверь отодвинулась,
пропуская Тиббса, Оберст привстал.
— Нечего его сюда совать,— запротестовал он.—
Посадите его куда-нибудь еще. Мне тут не нужны
всякие черн...
Стальная решетка с лязгом захлопнулась.
— А вот ты ему нужен,— едко сообщил Арнольд
и удалился.
Оберст плюхнулся на самый краешек жестких
пар, Тиббс спокойно уселся по другую сторону. В
одной рубашке с засученными рукавами и без гал¬
стука, он сидел молча, сложив на коленях худые
темные руки, и не обращал внимания на Оберста.
Проходила минута за минутой, но ни тот, ни другой
не делали попыток вступить в разговор. Затем Оберст
стал проявлять признаки беспокойства. Пошевелил
руками, завозил ногами, потом заерзал на месте и,
обретя голос, заговорил:
— С какой стати на тебе одежда белого?
Тиббс продолжал словно бы не замечать его при¬
сутствия.
— Я купил ее у белых,— наконец сказал он.
Теперь Харви Оберст повнимательней присмотрелся
к своему соседу по камере и откровенно изучил его
с ног до головы.
— Ты учился в школе? — спросил он.
Тиббс неторопливо кивнул.
— В колледже.
Оберст ощетинился.
— Думаешь, больно умный, а?
Вирджил Тиббс, по-прежнему не отрываясь, смот¬
рел на свои сжатые пальцы.
— В общем, диплом мне дали.
На секунду вновь наступило молчание.
— ГДе это тебя пустили в колледж?
— В Калифорнии.
Оберст переменил позу, забравшись с ногами на
жесткие доски.
— Они там и сами не знают, что делают.
Тиббс пропустил замечание мимо ушей.
— Кто такая Делорес Парди? — спросил он.
Оберст подался вперед.
Не твое дело,— отрезал он.— Она белая девушка.
Тиббс расцепил ру/ш, откачнулся назад., и, точно
Так же, как Оберст, положил ноги на нары.1
197
— Либо ты будешь отвечать на мои вопросы,—
сказал он,— либо пеняй на себя, если тебя вздернут
за убийство!
— Ты бы не шлепал губами, черномазый, не тебе
меня приговаривать,— окрысился Харви.— Ты нуль без
палочки и всегда им останешься. Школа или там
колледж не сделали тебя белым, ты и сам это прекрасно
знаешь.
— А я и не особенно хочу быть белым,— сказал
Тиббс.— Да и потом, белый ты или черный — какая
разница, если' болтаешься на веревке? А когда уж
поваляешься в земле что-нибудь с годик или чуть
больше считая с этого дня, никто и не вспомнит,
какого цвета была твоя кожа, и всем будет .в высшей
степени наплевать на это. Ее уже вовсе не станет.
Тебе этого хочется?
Оберет подтянул колени к груди и обхватил их
руками, словно защищаясь.
— Кого ты из себя корчишь, черт тебя подери? —
бросил он Тиббсу. Но в его голосе чувствовался страх,
а вовсе не высокомерие, которое ему хотелось при-.
дать своим словам.
— Я полицейский. Ищу человека, убившего того,
чьи деньги ты прикарманил. Хочешь верь, хочешь
нет, но это так и есть. И между прочим, кроме меня,
тут никто не думает, будто таг можешь быть не при¬
частен к убийству. Так что уж лучше держись за
меня — я твой единственный шанс в этом деле.
— Нюшкой ты не полицейский,— помолчав, сказал-
Оберст.
Тиббс полез в карман рубашки и вытащил малень¬
кую белую карточку, вправленную в пластик.
— Я работаю в Пасадене следователем, можешь
считать сыщиком, если тебе понятней. Меня одол¬
жили на время здешнему полицейскому управ¬
лению, чтобы найти, кто убил Мантоли — того, на
которого ты наткнулся. И хватит вопросов. Либо ты
ставишь на меня, либо тебя будут судить за убийство.
Оберет хранил молчание. '
Тиббс выдержал томительную паузу.
— Кто такая Делорес Нарди? — вновь спросил он.
Оберет решился:
— Она живет рядом со мной. Там таких навалом.
— Сколько ей лет?
— Шестнадцать, скоро семнадцать.
198
— Знаешь, как у нас таких называют? Сан-
Квентинские перепелочки.
Оберет живо откликнулся:
— Я попал с ней в одну историю, но вовсе не так,
как ты думаешь.
— Что же случилось?
Оберет ничего не ответил.
— Я ведь могу пойти и посмотреть в твоем деле,—
напомнил Тиббс.— Но я предпочитаю услышать это
от тебя.
Оберет признал поражение.
— Эта Делорес, она хоть и молоденькая, но уже
сложена будь здоров, смётана, как скирда, если ты
понимаешь, что это значит. В общем, сеть за что
подержаться.
— Таких много,— заметил Тиббс.
— Да, но эта Делорес прямо лопается от гордости
из-за того, с чем родилась на свет. Она до смерти
любит выставлять себя напоказ. Ну, пошли мы с ней
погулять к пруду Кларка. Я не собирался делать
ничего такого, очень мне нужна эта семейная ката¬
лажка.
Тиббс кивнул.
— Пу и вот, она с чего-то спросила, как я думаю,
хорошая у нее фигура? А когда я сказал «хорошая»,
ей взбрело показать все в натуре.
— Это была ее идея? — спросил Тиббс.
— Во-во, как ты сказал, ее идея. Я не подначивал
и но думал вовсе, я просто не стал ее останавливать.
— Не много найдется таких, которые бы тебя
осудили, но это было довольно рискованно.
— Пожалуй. В общем, она уже наполовину раз¬
делась, как вдруг из-за кустов вылез фараон. И меня
забрали.
— А что с девушкой?
— Ее отослали домой.
— Ну а дальше?
~ Подержали меня и отпустили. Еще сказали,
чтоьы больше я с ней не путался.
Ты ее видел с тех пор?
Ясное дело. Она живет на углу Поулк-стрит,
$ полквартале от меня. Я вижусь с ней всю дорогу,
ина зовет прогуляться еще разок.
— Это все?
До капли. Так что вытащи меня из этого дела, а?
199
Чтобы размять затекшие мускулы, Тиббс встал,
взялся за стальную решетку двери и всем телом , от¬
кинулся назад.
— Ты каждый день бреешься? — спросил он.
Удивленный Оберет потрогал свой подбородок.
— В общем-то, да. Только вот сегодня пропустил.,
Я и так всю ночь не спал.
— С чего бы это?
— Ходил в Кенвилл повидаться с одним знакомым.
Мы... пару раз встречались.
— И что же, ты очень поздно возвращался?
— Да, что-нибудь около двух. Может, и еще позже.
Тут-то я и наткнулся на этого типа на дороге.
— Что же ты сделал? Только говори, как есть,
и не старайся угадать, что мне хочется от тебя услы¬
шать. Просто расскажи, как было на самом деле.
— Ну, этот малый лежал вниз лицом на дороге.
Я подошел взглянуть, нельзя ли чем помочь. Но он
был уже мертв.
— С чего ты это-решил.?
— Я просто звал, и все тут.
— Дальше.
— Ну, потом я увидел бумажник, он валялся чуть
в стороне, футах в четырех, может, в пяти.
Вирджил Тиббс подался вперед.
— Это очень важный момент,— с нажимом про¬
изнес он.— По мне, все одно, поднял ты бумажник-
или вытащил из кармана — тут нет никакой раз¬
ницы. Яо ты абсолютно уверен, что нашел его на
дороге рядом с трупом?
— Клянусь! — ответил Оберст.
— Ну и ладно,’— отступил Тиббс.— Что было
дальше?
— Я поднял его и заглянул внутрь. Там была
куча денег. Вот я и подумал, ведь ему они больше не
нужны, а если оставить бумажник' на месте, его
ухватит первый, кто пойдет следом.
— Похоже на правду,— согласился Тиббс.— А те¬
перь скажи, как ты с ним засыпался?
—- Ну, я не мог быть спокоен насчет этого — из-за
малого, которого убили. Стоило кому-нибудь увидеть
у меня этот бумажник, и мне бы греметь со страшной
силой, вот я и пошел к мистеру Дженнингсу. Это
заведующий банком, а знакомы мы потому, что я
работал у него в выходные. Я ему все и выложил.
200
А он сказал, что о таких делах надо сообщить куда
следует, и позвонил фараонам, В общем, меня засадили.
И даже не знаю, что теперь будет.
Тиббс выпрямился.
— Предоставь это мне,— сказал он.— Если только
твоя история не полезет по швам, у тебя все будет
нормально.— Повысив голос, чтобы быть услышан¬
ным в коридоре, он позвад Арнольда и молча подо¬
ждал, когда тот придет и выведет его из камеры.
Чуть позже Тиббс зашел в бюро погоды и изучил
записи осадков за последний месяц.
Билл Гиллспи оторвал глаза от стола и увидел
в дверях кабинета своего нового помощника из Паса¬
дены. Биллу было совсем не по душе разговаривать
с Тиббсом, да и вообще с кем бы то ни было. Все, что
ему хотелось,— это пойти домой, принять душ, чем-
нибудь подкрепиться и улечься в постель. Рабочий
день уже подходил к концу, а он был на ногах с
самого рассвета.
— Ку, что там еще? — спросил он.
Тиббс подошел довольно близко к столу, но садиться
не стал.
— Поскольку вы поручили мне вести следствие,
мистер Гиллспи, я бы просил вас выпустить Харви
Оборота.
— С какой стати? — с вызовом спросил Гиллспи.
— Он не причастен к убийству, я в этом уверен,
и, надо сказать, по более серьезным причинам, чем
выдвинул перед вами утром. У вас, правда, есть
формальные основания держать его под замком за
ограбление трупа — ведь он поднял бумажник, но я
переговорил с мистером Дженнингсом из городского
банка и услышал подтверждение, что Оберет, как и
рассказывает, принес свою находку к нему, по крайней
мере попросил совета на этот счет. Если защита полу¬
чит в свидетели такого уважаемого гражданина, до¬
биться осуждения Оберста будет попросту невоз¬
можно.
Гиллспи махнул рукой в знак того, что снимает с
себя ответственность.
— Хорошо, пусть катится на все четыре стороны.
Тебе отвечать. А на мой взгляд, он серьезный под¬
следственный.
201
— Мне не нужен подследственный,— сказал
Т'яббс.— Мне нужен убийца. Оберет не тот, кого мы
ищем, я в этом совершенно уверен. Благодарю вас,
сэр.
Тиббс удалился из комнаты, и Гиллспи с некоторым
удовлетворением отметил, что по крайней мере ему
известно, как и когда вставить «сэр». Он встал с кресла
и хмуро уставился на бумаги, лежащие на столе. За¬
тем пожал паечами и пошел к проходной. Отвечать
за это придется Вирджилу, он, Гиллспи, ни при чем,
чтобы там ни случилось.
Сразу же после полуночи Сэм Вуд сел за руль
патрульного автомобиля, взглянул на отметку бензина,
чтобы проверить, полон ли бак, и выехал с полицей¬
ской стоянки. Впереди было восемь часов привычного
одиночества в городе, который скоро уснет, но в эту
ночь все казалось другим. Где-то здесь, возможно
совсем рядом, притаился убийца. Тот, для которого
жизнь человека значит меньше, чем его • минутные
вожделения.
Сегодня, как никогда, надо быть начеку, решил
Сэм, поворачивая на запад по' своему обычному
маршруту. На какое-то мгновение он забылся и по¬
зволил воображению нарисовать приятную картину:
он ловко заманивает и ловит убийцу, вина ' которого
настолько очевидна, что это выясняется уже по дороге
в полицию...
Нет, так легко это не получится, сказал себе Сэм.
Всё сейчас на стороне • убийцы. Невидимый, неведо¬
мый, он мог спрятаться и напасть в любую минуту,
в любом месте, по своему выбору. И кто знает, дума¬
лось Сэму, может, неизвестный убийца возьмет да и
решит, что он, Сэм, видел чересчур много. Тогда этой
ночью убийца выйдет на охоту за ним. Сэм незамет¬
но опустил руку и впервые с тех пор, как надел поли¬
цейскою форму, ослабил застежку на кобуре. Да, это
будут долгие восемь часов.
Пока машина петляла по пустынным, молчащим
улицам, Сэму пришла в голову неожиданная мысль.
Выполнение ее было связано с риском и явным пре¬
вышением полномочий. Это даже могло быть квали¬
фицировано как пренебрежение служебным долгом.
Несмотря на все «против», он почти в тот же миг
202
понял, что так или иначе пойдет на это. Он резко
свернул за угол и повел машину по дороге, которая
поднималась к дому Эндикоттов.
Когда колеса автомобиля зашуршали по гравию.
Сэм был преисполнен непреклонной решимости.
Мантоли убит, и никто не знает почему. Неведомая
причина могла затрагивать и его дочь. Сэм подумал
0 девушке, которая сидела вчера в такой близости
от него, глядя на горные вершины, и ему почти за¬
хотелось, чтобы убийца опять попытался подкрасться
и нанести удар, но не раньше, чем он, Сэм, окажется
рядом.
Город остался далеко внизу, и воздух, казалось,
стал прохладнее • и чище. Включив фары, Сэм с за¬
правской ловкостью вел машину по извилистой дороге,
наполовину заходившей во владения Эндикоттов.
Мерцание света на белых столбиках вдоль обочин
предупредило Сэма, что какой-то автомобиль идет
навстречу.
В том месте, где дорога была • чуть пошире, Сэм
свернул к обочине, включил подфарники и стал
ждать. Чтобы быть наготове, он потянулся за карман¬
ным фонариком, висевшим на рулевой колонке, и
взял его в левую руку. Фары приближающегося
автомобиля отбрасывали в небо все более яркий отсвет
и наконец показались, и в тот же момент Сэм,
будто что-то толкнуло его, включил сигнал остано¬
виться. Водитель встречной машины нажал на тор¬
моза и остановился у противоположной обочины.
Сэм ослепил его вспышкой фонарика и, когда водитель,
защищая глаза, вскинул руку, узнал Эрика Кауф¬
мана.
— Что вы делаете здесь на дороге в такой час? —
потребовал Сэм.
— Я еду в Атланту. А что такое?
Сэм почувствовал в его голосе скрытую враждеб¬
ность и насторожился.
— Вы всегда выезжаете в Атланту после полу¬
ночи? •
Кауфман высунулся из машины. '
— Какое вам до этого дело? — спросил он.
Сэм стремительно шагнул вперед и оказался
вплотную к Кауфману. Его правая рука покоилась
на рукоятке пистолета.
— Может, вы случайно забыли,— сказал он, раз-
203
дельно выговаривая каждое слово,— но еще не про¬
шло и суток, как в нашем городе было совершено
убийство. ,И пока виновный не пойман, дела каж¬
дого — наше дело, особенно если кто-то отправляется
по ночам в дальние поездки. А теперь я жду вашего
ответа.
Кауфман провел рукой по лицу.
— Прошу прощения, сэр,— извинился он.— Я
выбит из колеи, и вы, конечно, понимаете почему.
Я только что от Эндикоттов, мы обсуждали пробле¬
мы, связанные с фестивалем. Поскольку в него уже
вложено порядочно местных средств, мы решили про¬
должать дело, несмотря на то, что Энрико мертв.
Если отложить на год, кто знает, может, и мы все
умрем. Простите, я неудачно выразился.— Кауфман
сделал усилие, пытаясь овладеть собой.—— В общем,
я решил поехать в Атланту и выяснить, нельзя
ли договориться с каким-нибудь дирижером, способным
заменить маэстро, а кроме того, мне нужно заняться
оркестром. В этом отношении все уже было сделано,
но из-за того, что произошло, может быть, придется
начинать сначала.
Сэм немного смягчился:
— Все это прекрасно, но к чему выезжать так
поздно? Если вспомнить, что вы рассказывали мне и
Вирджилу, вам совсем не удалось выспаться прошлой
ночью. Вряд ли вы чувствуете. себя достаточно хорошо,
чтобы- вести машину.
— Тут вы правы,— согласился Кауфман.— Честно
сказать, я уехал, чтобы никому не мешать. Единствен¬
ную комнату для гостей занимает Дыона, и как раз
сейчас ей особенно нужен покой. Самое разумное для
меня было сесть в машину, немного отъехать от города
и остановиться в мотеле. Рано утром я могу отпра¬
виться дальше и к двенадцати •быть в Атланте. У вас
этот план вызывает какие-нибудь возражения?
Сэм понял, что объяснение выглядит вполне
правдоподобно, а кроме того, ему не хотелось, чтобы
личная неприязнь к человеку как-то сказалась на его
решении. И еще он вспомнил, что эта затерянная
горная дорога вовсе не входит в район его патрули¬
рования. Свой-то район он как раз и бросил. И если
убийца сейчас подкрадывается к очередной жертве...
— Как дела там, у Эндикоттов? — спросил он.
— Все нормально. Обстановка, конечно, напряжен-
204
ная, но ничего страшного. А вы к ним? Ваш поздний
приезд наверняка их взволнует, а может, и испугает.
Я бы не ездил на вашем месте, если нет особой не¬
обходимости.
Сэм жестком показал Кауфману, что он его не
задерживает.
— Будьте осторожней,— предупредил он,— и не
вздумайте проезжать мотель, обязательно постарай¬
тесь вздремнуть. Иначе может случиться, что и вы
окажетесь в морге рядом с вашим хозяином.
Кауфмана передернуло, но он сгдолчал.
— Ладно. Я последую вашему совету. Поезжайте
за мной, если это вам кажется нужным. Но только
не беспокойте их, они столько перенесли за сегодняш¬
ний день, что просто страшно подумать.
Он нажал на стартер и отвел свой пикап от обочи¬
ны. Сэм молча смотрел ему вслед и, лишь когда
Кауфман отъехал на порядочное расстояние, осторож¬
но развернул машину на узкой дороге и поехал за
ним.
Притормаживая и стараясь держаться на второй
скорости, Сэм размышлял о том, что Кауфман с Дью-
ной, наверное, близкие друзья, по крайней мере у
него была возможность часто видеться с ней, а при
той кочевой жизни, которую вели эти люди, он мог
быть единственным, кого она хорошо знала. Это пред¬
положение привело Сэма в бешенство. Orf видел девуш¬
ку только раз, в тот день, когда она потеряла отца,
и все же его не покидало чувство, что он вправе
проявлять беспокойство и заботу о ней.
Машина въехала на городскую мостовую, и ее
перестало трясти. Это вернуло Сэма к мысли об убийце,
который разгуливает на свободе где-то тут, в городе.
По крайней мере существовала большая вероятность,
что он еще здесь. Молчаливые улицы тонули в темно¬
те, и пятна света над редкими фонарями выглядели
тоскливо и одиноко. Сэму вновь пришло в голову, что
убийце не найти лучшей мишени, чем он; в жаркую
духоту ночи вполз какой-то зловещий холодок и за¬
таился в темноте выжидая.
Недавно Сэм читал о чем-то похожем. И в книжке
ому попалось слово, такое странное и необычное, что
Сэм счел своим долгом посмотреть его в словаре.
Теперь он не мог вспомнить, что это за слово, но в
одном был уверен: оно начиналось с «м». И как бы
205
там ни было, то, что оно значило, висело сейчас в
воздухе.
Сэм не был трусом. Подгоняемый сознанием долга,
он совершил тщательный круг по городу. Когда это
было позади, он из осторожности перенес на другое
место свою обычную остановку для составления рапор¬
та. Нет уж, он не будет испытывать судьбу, как всегда
останавливаясь против аптеки: неизвестный, изу¬
чивший все ночные передвижения Сэма, мог под¬
жидать его там. Закончив составлять свой подробный
отчет, Сэм положил планшетку, и вдруг его охватило
странное ощущение,' будто что-то подкралось сзади
и надавило ему на шею. Он рывком послал машину
вперед и с необычной для себя скоростью погнал, к
ночной закусочной, к ее спасительным ярким огням.
Допив свое имбирное пиво, Сэм завершил завтрак
куском лимонного пирога ' и возвратился к машине
и к спящему городу, защищать который было его
долгом. Ощущение, что за ним кто-то следит и бывают
минуты, когда опасность совсем-совсем близко, не
покидало его, пока редкие просветы на небе не смени¬
лись пылающей утренней зарей. В восемь часов Сэм с
мастерской точностью ввел свою машину на стоянку
перед полицейским управлением. Уж этой-то ночью
он отработал свое жалованье.
ГЛАВА 7
Билл Гиллспи с нетерпением ждал, когда в трубке
послышится ответ на его междугородный вызов. В
обычное время он поручил бы кому-нибудь эту буд¬
ничную проверку, но сегодня у него были свои причины
потерпеть и сделать все самому. Что бы теперь ни
случилось, Вирджил Тиббс оставался его алиби, по
выражению Фрэнка, но ему не хотелось отсиживаться
за чужой спиной — он сам поймает убийцу. К телефону
подошел служащий отеля.
— У вас останавливался некий Эрик Кауфман?
— Да, сэр.
— Вам ведь ясно, кто это говорит? Так вот, сооб¬
щите все, что вы знаете, о действиях Кауфмана поза¬
прошлой ночью. Когда зарегистрирован, в какое время
приехал и тому подобное. Говорите как можно под¬
робнее. Одну минутку...
Гиллспи пододвинул линованный блокнот. «Кауф-
206
ман>,— надписал было он верхний листок, но вовремя
остановился. Кто-нибудь может увидеть. Проверить
Кауфмана было его собственной идеей, и он не хотел
ник0го на нее наталкивать.
— Ну вот, теперь давайте.
— Мистер Кауфман остановился у нас четыре дня
назад. Он взял не слишком дорогой номер с ванной.
Позапрошлой ночью он приехал что-то после двенад¬
цати, я бы сказал, ближе к двум. Дежурный не
заметил точного времени, потому что, как он говорит,
немного вздремнул и не посмотрел на часы. Он пола¬
гает, что, когда мистер Кауфман разбудил его, было
около двух. Он помнит, что мистер Кауфман обмол¬
вился о своем опасении, как бы ему не повредил
вишневый пирог, который он съел перед приездом
в отель — вряд ли зто было благоразумно в такой
час.
Гиллспи перебил:
— Откуда у вас под рукой все эти сведения? Вы
что, ждали моего звонка?
— Нет, сэр, но я уже говорил с дежурным по
просьбе одного из ваших людей, он звонил вчера...
По-моему, он назвал себя Тиббс, мистер Тиббс.
— Угу... Ну, хорошо, спасибо,— промычал шеф.—
О моем звонке, конечно, никому ни слова.
— Разумеется, сэр, мистер Тиббс уже предупредил
нас. Но мы понимаем и так. Надеюсь, вы найдете
того, кого ищете. Уверен, что найдете.
— Благодарю,— заключил разговор Гиллспи и
положил трубку.
Откинувшись в кресле, он сказал себе, что нет
никаких разумных причин расстраиваться. Вирджил
получил от него задание расследовать убийство и дей¬
ствует согласно приказу, да и что еще ему остается!
Так или иначе, с Кауфманом все выяснилось. Из-за
приоткрытой двери показалась голова Арнольда.
— Шеф, только что звонил Ральф, тот, который
работает по ночам в закусочной на шоссе. Он задер¬
жался позавтракать после, своей смены. И он говорит,
что„ сейчас там обедает человек — ну, просто проез¬
жий, — про которого Ральф думает, будто он кос-что
знает об убийстве.
— А какая у него машина? — перебил Гиллспи.
— Розовый << понтиак», последняя модель. Номер
калифорнийский.
207
— .Ступай приведи этого типа,— приказал Гил¬
лспи,— скажи ему повежливей, что я^ прошу зайти
на несколько минут. И тащи ' сюда Ральфа, только не
задерживайся. <
Гиллспи вновь откинулся назад и задумался. На
Ральфа нельзя особенно полагаться, хотя, с другой
стороны, он может кое-что знать. Ральф не слишком
умен, но все же у • него бывают интуитивные про- ?
блески — эдакое чутье животного при встрече с опас¬
ностью. А опасным ему кажется все, что хоть как-то
нарушает привычное положение вещей. Пусть даже
на этот раз бармен вообразил невесть что, Гиллспи
нисколько не превышает своих полномочий — он имеет
полное • право опросить проезжего в интересах рас¬
следования. Постоянные мысли о деле заставляли
Гиллспи нервничать. Он сам чувствовал это и, пораз- .
мыслив, решил построже следить за собой, по край¬
ней мере пока все не останется позади. Он был еще
новичком на службе, и любой промах мог стоить ему
карьеры. А Гиллспи знал, что вполне способен осту¬
питься, если не начнет следить за своими шагами. „
В дверях появился Вирджил Тиббс. Как раз сейчас
Биллу совсем не хотелось его видеть (честно говоря,
ему •вообще не хотелось видеть цветного сыщика), но
что поделаешь, коли это необходимо.
— Привет, Вирджил,— процедил он.— Ну и как, '
что-нибудь сдвинулось с места?
Тиббс кивнул:
— Пожалуй, что да.
Гиллспи встретил это известие с озлобленной не- ;
доверчивостью.
— Что ж, расскажи, а я послушаю,— заявил он.
— Я с радостью сделаю это, мистер Гиллспи, когда
будет что рассказать. Теперешние сведения еще
слишком разрозненны, чтобы. останавливать на них
ваше внимание. Как только у меня составится связ¬
ная картина, я предложу вам исчерпывающее доне¬
сение.
Темнит, подумал Гиллспи. Не хочет признаваться.
Он не стал настаивать. В кабинет заглянул Арнольд.
— Мистер Готтшалк уже здесь, шеф.
— Готтшалк?
— Тот джентльмен с розовым «понтиаком», из
Калифорнии. %
— А-а. Попроси его сюда.
208
Вирджил Тиббс не успел выйти из кабинета, как
Готтшалк появился в дверях. Это был очень деловой
па вид мужчина, полный, средних лет, с короткой
армейской стрижкой.
1 я что-нибудь нарушил? — спросил он отрывисто.
Билл Гиллспи указал на стул.
y.je думаю, не думаю, мистер Готтшалк. Но я
был бы весьма признателен, если бы вы смогли уде¬
лить мне немного времени Двое суток назад, ночью,
у нас произошло убийство, и мы решили, что вы, быть
может, сумеете помочь нам кое-что выяснить.
Тиббс был уже на пороге, но тут он остановился,
вернулся и сел. Гиллспи заметил это, но ничего не
сказал.
Ваша фамилия Готтшалк, если не ошибаюсь/
начал Гиллспи. Вопрос прозвучал откровенным при¬
глашением сообщить остальные сведения. Готтшалк
полез во внутренний карман, достал бумажник и поло¬
жил визитную карточку на стол перед Гиллспи.
Нельзя ли и мне взглянуть? — попросил Тиббс.
О, конечно.— Готтшалк достал еще одну карточ¬
ку.— Вы... здесь работаете?
— Моя фамилия Тиббс, Вирджил Тиббс. Я рас¬
следую убийство, о котором упомянул мистер Гиллспи.
— Простите, я сразу не понял.— Готтшлак про¬
тянул руку.
Не вставая с места, они обменялись рукопожа¬
тием. Затем Тиббс спокойно принял прежнюю позу
и стал ждать, когда Гиллспи продолжит беседу. В
кабинет вновь заглянул Арнольд.
— Ральф пришел,— коротко доложил он.
Гиллспи заколебался и начал было вставать, словно
собираясь выйти из комнаты. Но в эту минуту в две¬
рях появился Ральф и, едва завидев Готтшалка, вы¬
бросил руку в драматическом жесте.
— Тот самый,— заявил он.
Гиллспи уселся обратно. Готтшалк повернул голову,
чтобы взглянуть на Ральфа, затем вновь посмотрел
на Гиллспи — он был явно озадачен. Арнольд остался
У входа, не зная, что делать дальше.
— Так, что ты хотел сказать насчет этого джентль¬
мена, Ральф? — почти по-приятельски спросил Гил¬
лспи.
Вармен набрал побольше воздуху:
— Ну, я и забыл про все это, пока он не объявился
Совр. америк. детектив 209
тут снова. Этот тип, я вот о нем говорю, заходил в
закусочную в ту самую ночь, минут за сорок пять до
мистера Вуда.
— Ничего не понимаю,— сказал Готтшалк.
— Как раз перед его приходом я подметал у две¬
рей,— продолжал Ральф,— и просто не мог пропустить
машину, если б какая проехала. Кроме него, никого
не было.
— Ты заметил, с какой стороны он подъехал? —>
спросил Гиллспи.
— Да, он ехал на юг.
— Продолжай.
— Ну, потом я узнал, что Сэм... я хочу сказать,
мистер Вуд наткнулся на того мертвого итальянца
прямо посреди шоссе. А до тех пор, пока мистер Вуд
нашел тело, не было ни одной машины, только вот>
этот и проехал.— Ральф остановился и сглотнул.—
Вот я и решил, что это он.
Готтшалк вскочил с кресла со стремительностью,
которой трудно было ожидать от такого полного
человека. Но он тут же взял себя в руки и вновь
уселся.
Билла Гиллспи как осенило.
— Ну так вот, Вирджил, валяй, это по твоей;
части,— сказал он и облегченно откинулся на спинку
кресла. Идея держать под рукой мальчика для битья,
которому ничего не светит и на которого в случае
чего повалятся все шишки, начинала ему нравиться.
И к тому же, хотя Гиллспи не слишком хотел при¬
знаваться себе в этом, он понимал, что Тиббс кое-
что смыслит. Много ли, мало — этого он еще не мог
сказать, но где-то в глубине души у него таилось горь¬
кое подозрение, что, может быть, и побольше, чем
любой другой в местной полиции, включая и его самого.
Чувства Гиллспи были во многом сходны с ощуще¬
ниями человека, который учится летать и уже убежден,
будто знает, как это делается, но, внезапно столкнув¬
шись с незнакомой ситуацией, горячо желает, чтобы
управление самолетом взял на себя инструктор. Но
инструктора, на которого можно опереться в критичес¬
кую минуту, у Гиллспи никогда не было, и от этого
его положение казалось еще сложнее.
— Судя по вашей карточке, мистер Готтшалк,—
начал Тиббс,— вы инженер на космодроме, специалист
по подготовке пусковых площадок.
210
— Совершенно верно,— ровно ответил Готтшалк.—
здорово завязли со всем этим делом на мысе.
Я как раз туда и спешил, когда проезжал через
ваш город.
— Чтобы успеть к вчерашнему запуску?
— Вы абсолютно правы, мистер Тиббс. .
— О каком это мысе идет речь? — перебил Гил-
лспи.
— О мысе Кеннеди.
— Иу да, конечно.— Гиллспи кивнул Тиббсу, чтобы
тот продолжал, и перевел взгляд на Ральфа. Бар¬
мен стоял, полуоткрыв рот, словно ошарашенный
открытием, что заподозренный им человек имеет
отношение к тем величественным свершениям, о кото¬
рых он читал в газетах.
— Перекусив в закусочной, мистер Готтшалк, вы
миновали город и поехали дальше, на юг?
— Да, я проехал без остановки миль сто пять¬
десят или около того, пока хватило бензина.
— Ваша работа, конечно, засекречена, мистер
Готтшалк? — осведомился Тиббс.
— Литера «Q», если вам известно, что это значит.
— Стало быть, вы имеете отношение к ракетным
установкам? '
— Да, совершенно верно. Наша компания имеет
несколько контрактов в этой области.
— И чтобы уж выяснить все до конца, почему вы
поехали на машине, а не поездом или, скажем, не
вылетели самолетом?
— Понимаю вас, мистер Тиббс. Я решил на этот
раз добираться на машине, потому что хотел взять
неделю после запуска и вместе с женой отдохнуть
на юге Флориды. То есть, конечно, в том случае, если
все пройдет хорошо. Но могу сказать вам лишь в общих
чертах: после запуска выяснилось, что мне необходимо
вернуться на заводы, и вот почему я вновь здесь.
— Другими словами, вы отправились на машине,
чтобы иметь ее под рукой, если сможете поехать в
отпуск вдвоем с миссис Готтшалк?
— Абсолютно точно.
— А почему вы выбрали такой поздний час?
— Из-за жары. Она была просто невыносимой. А
! У меня машина без кондиционера, вот я и отправился
с вечера — я не гнался за расстоянием, мне хотелось
пРоехать сколько возможно в пределах разумного и
211
в то же время чувствовать себя поудобнее. ’
— Ну что же, сэр, мне остается задать вам послед¬
ний вопрос: когда вы проезжали через Уэллс, не
попалось ли вам на глаза что-нибудь необычное? Я
понимаю, вы не видели тела на шоссе, иначе бы вы
остановились. Но может быть, вы заметили что-нибудь
другое, имеющее значение для расследования? Прохо¬
жих? Признаки 'того, будто здесь что-то происходит?
Готтшалк отрицательно покачал головой:
— Мне пе хочется, чтобы у вас складывалось впе¬
чатление, будто я стараюсь остаться в стороне, но я
действительно нс заметил ничего такого. По сути дела,
город показался мне просто вымершим, если можно
так выразиться.
Тиббс поднялся:
— Вы очень помогли нам, сэр, и мы испытываем
глубокую признательность за то, что вы потратили
на нас столько времени.
Готтшалк вскочил на ноги:
— И я могу идти?'
— Конечно, сэр. Согласно закону, вы могли посту¬
пить Tart в любую минуту и даже не были обязаны
приходить сюда. Надеюсь, это было сразу понятно и
вы восприняли наше приглашение только' в порядке
просьбы.
— Честно говоря,— отвеил Готтшалк,— у меня
создалось несколько иное впечатление. Я решил, что
попался в какую-нибудь местную ловушку с превы¬
шением сксрости или нарвался на другое крючко¬
творное правило, ну, вы знаете, как это бывает. Я
уже приготовился заплатить штраф.
— Мистер Гиллспи и другие влиятельные лица
Уэллса никогда не прибегают к подобным вещам.
Позвольте официально сообщить вам, что вы совершен¬
но свободны от подозрений.
— Ну что же, спасибо, я желал бы всем поли¬
цейским быть похожими на вас. И если можно так
выразиться, никого не задевая, я рад видеть, что демо¬
кратия делает успехи на Юге не только на словах
всяких политиков. До свидания, джентльмены.
Кабинет опустел, но Гиллспи сделал жест Тиббсу,
чтобы тот остался. Он не предложил. ему вновь при¬
сесть, и Тиббс, стоя, ждал, когда все отойдут подальше
от дверей. Затем Гиллспи взял со стола карандаш
" "--л коптеть его в пальцах.
212
Вирджил, я разрешил тебе вести беседу, потому
что сам закрепил за тобой дело Мантоли, но, по-
твоему, сказать этому человеку, что он свободен от
всяких подозрений, страшно остроумно? Он работает
в очень важной компании. Предположим, он сообщит
там обо всем, а он вполне может это сделать, ну и
как ты будешь выкручиваться, если вдруг обнару¬
жишь, что он знает больше, чем признался сейчас? —
Гиллспи откинулся на спинку кресла.— А пожалуй,
так оно и есть, попробуй только пораскинуть мозгами.
Этот тип, как он и сам признался, проехал через наш
город, прямо по тому месту, где Сэм нашел тело... я
хочу сказать, где мистер Вуд нашел тело. И после
него ни в ту, ни в другую сторону не прошло ни
единой машины. Не спорю, он не похож на винов¬
ного, но он был на месте преступления приблизи¬
тельно в то время, когда оно совершилось. Ты ведь
помнишь, что сказал на этот счет доктор? Указанное
им время смерти 'точно совпадает с тем моментом,
когда твой дружок Готтшалк должен был проезжать
мимо, а ты объявил ему, что .он официально вне
подозрений.
Если Тиббс и дрогнул, то не показал виду.
— Вы приведи очень резонные доводы, мистер Гил¬
лспи, и я был бы полностью с вами согласен, если бы
не одно обстоятельство.
— Что же это такое, Вирджил?
— Мантоли был убит вовсе не там, где нашли тело.
ГЛАВА 8
В четыре часа дня Сэм Вуд зашел на службу узнать,
как идут дела. Войдя в дверь, он поймал выразитель¬
ный взгляд Пита, перешедшего теперь на дневное
дежурство, и прямиком зашагал в умывальную, где
через несколько секунд оказался и Пит.
— Сегодня утром твой дружок Вирджил посадил
Гиллспи в здоровенную лужу,— доверительно сообщил
Пит.
Сэм глянул поверх туалетных кабинок и удосто¬
верился, что там никого нет.
— Что же произошло? — спросил он.
— Насколько мне известно, Гиллспи выкопал еще
одного подозреваемого, а Вирджил и этого спустил
вниз по речке.
213
— Еще одного подозреваемого? — переспросил Сэм.
— Да, какого-то малого, который проезжал тут как,
раз в ночь убийства. Его приметил Ральф — ну, .
парень из закусочной на шоссе, а Гиллспи распоря¬
дился, чтобы этого человека привели сюда. Потом
он свалил опрос на Вирджила, а Вирджил отпустил.
того на все четыре стороны.
— И Гиллспи позволил ему встать и уйти?
^ То-то и оно. Потом у Вирджила с Гиллспи,
был небольшой разговор...
— Можно поспорить, что был!
— Нет, совсем в другом смысле, самый что ни на
есть приятельский разговор. Вирджил как-то разобъяс-
нил все Гиллспи; когда Арнольд проходил мимо
кабинета, Гиллспи внимал Вирджилу смиренный, как
Моисей. Арнольд не уловил, о чем они толковали,
но, наверное, о чем-нибудь важном. Может, как-то^
удастся узнать об этом у Вирджила? Спросить, про¬
двинулось ли дело, проявить интерес к его работе.
— А он здесь?
— Нет, он весь день не показывался. Залез в
свой дряхлый автомобиль, который ему тут устроили,
и укатил. А куда, никому не известно.
— Может, он соскучился в одиночестве и двинул
поискать какую-нибудь черномазенькую красотку,
чтобы поразогреться.— Едва сказав это, Сэм устыдился
своих слов. Ему мучительно захотелось, чтобы они
никогда не были произнесены.
— Ну-у, не знаю,— протянул Пит.— Уж больно
он смышлен для черномазого. Готов спорить, он
сейчас каким-то образом работает на дело.
Сэм поспешил оговориться и был рад, что сумел
взять свои слова обратно.
— Я пошутил. Вирджил — малый в порядке. Меня
не удивит, если он выйдет молодцом в этом деле.
— Один черт, Гиллспи все присвоит себе.
— Ну, в любом случае Вирджил не дурак.
— Самый толковый черный, которого я когда-
нибудь видел,— заключил Пит и добавил в виде особой
похвалы: — Ему бы надо родиться белым.
Сэм согласно' кивнул.
Несмотря на жаркий день и вроде бы естествен-.
ную в домашней обстановке неофициальность, пре-
214
юдобный Амос Уайтберн был в своем черном обла¬
чении. Гостиная выглядела бедно и тускло, и каза-
1ось, в ней ничего не менялось десятилетиями. Деше-
,ь1Й ковер был давно вытерт, и драпировки на окнах
дросвечивали насквозь. Но крошечный кабинет был
чист и приличен, насколько позволяла никуда не год¬
ная мебель.
— За все время моего служения этой общине,—
сказал преподобный Уайтберн командирским басом,—
полиция впервые обращается ко мне за советом. Я
расцениваю это как большую честь.
— Наверное,— любезно предположил Тиббс,— ва¬
ше духовное руководство было настолько успешным,
что у полиции никогда не возникало в этом нужды.
— Вы очень добры, мистер Тиббс, но боюсь, дела
обстоят не совсем так. Вы хорошо знакомы с нашим
Югом?
— Я бываю тут только по необходимости,— отве¬
тил Тиббс.— Здесь живет моя мать. Мне хотелось бы
уговорить ее переехать в Калифорнию, где я смогу
лучше устроить ее жизнь, но она уже очень стара и
потом здесь, на восточном побережье, у нее есть и другие
дети.
— Понимаю,— кивнул пастор, и его густой голос
заполнил почти все уголки маленькой комнаты.— Не¬
которым из наших соплеменников, которые провели
здесь всю жизнь, очень трудно акклиматизироваться
в другом месте.
Тиббс продолжал:
— Как вы, должно быть, знаете, двое суток назад
тут убили одного человека. Я расследую это убийство,
разумеется в законном порядке. В данный момент мне
нужно выяснить две вещи — место, где было совершено
преступление, и, если удастся, орудие убийства.
Преподобный Уайтберн весь подался вперед, и
кресло заскрипело под его тяжестью.
— Насколько мне известно, бедняга встретил свою
судьбу на шоссе.
— Вовсе нет,— сказал Тиббс.
Пастор задумчиво потер массивный подбородок.
. — Вы можете что-нибудь прибавить? — спросил он.
— Этот разговор носит официальный характер,—
предупредил Тиббс,— и должен остаться между нами.
— Он и останется,— степенно пообещал пастор.
— Маэстро Мантоли убили в вашем районе или
где-то на окраине.
215
Пастор подался еще ближе в своем неудобном крес^
ле.
— Как вы это открыли? — перебил он.
— Осмотр тела плюс трезвые умозаключения, вот и
весь секрет.
Пастор поколебался, а'потом заговорил, тщательно
подбирая слова.
— Мистер Тиббс, подозревается ли в этом преступ¬
лении — либо прямо, либо косвенно —- кто-нибудь ис
моих прихожан?
— Насколько я знаю,— так же осторожно ответа jjf
Тиббс,— никто не выдвинул предположения, чтб
убийство совершил непременно негр.
— Это уже само по себе маленькое чудо,— сказал
пастор.— Но я прервал вас, пожалуйста, продолжайте
Тиббс, испытующе всмотрелся в пастора, похожего
на бывшего боксера-тяжеловеса, и наконец решился,
— Манто ли убили обрубком дерева, скорее всего>
сосновым обрубком, но я не хочу утверждать, пока
не получу заключения Лаборатории лесного хозяйства,
Я отослал им щепку, которую извлек из черепа уби¬
того. Теперь мне нужно найти сам обрубок. Браться
за это одному просто немыслимо. И вот я пришел к
вам — мне говорили, что вы уделяете много внимания
подрастающему поколению.
Преподобный Уайтберн наморщил лоб в глубоком
раздумье. Потом прижал и развел напружиненные
пальцы.
— Если обрубком можно' было внезапно ударить,
значит, он не слишком велик. Это должно быть что-то
вроде дубняки.
— Наверное, фута два или что-нибудь вроде этого.
— Хм. Похоже на полено.— Он вновь погрузился
в молчание, а Тиббс терпеливо ждал. Через несколь¬
ко секунд пастор заговорил.— Знаете ли, как, мне
думается, лучше всего к этому подойти, мистер Тиббс?
Я скажу нашим молодым людям — я имею в виду
мальчиков и девочек из здешнего клуба подростков,—
что хочу запастись топливом для церкви. Я разошлю
их искать подходящие дрова, но потребую, чтобы они
не бра\ли из поленниц, даже если им станут предлагать.
Мы превратим это в игру. И когда они притащат свой
улов, а он наверняка окажется крупным, я попытаюсь
отыскать то, что вам нужно, если только у меня будут
какие-нибудь приметы.
216
— На полене должно быть коричневое пятно засох¬
шей* крови. Но это уже не похоже на кровь, во всяком
случае, дети ничего не поймут. Да и к тому же мало ве¬
роятно, что оно найдется.
Для преподобного Уайтберна вопрос был решенным.
— Мы примемся за это немедленно. Разумеется,
я не могу гарантировать результата, но зато мы изряд¬
но очистим округу, а детям и не придет в голову истин¬
ная цель нашего предприятия.
— Такие, как вы, очень пригодились бы нам в Ка¬
лифорнии,— восхищенно произнес Тиббс.
— Я нужен здесь,— просто ответил пастор.
В ответ на телефонный звонок Билл Гиллспи корот¬
ко рявкнул в трубку:
- Да?
— Билл, если тебе не трудно оторваться на несколь¬
ко минут, я бы хотел тебя видеть. У меня здесь несколь¬
ко членов совета,, и тебе не мешало бы зайти.
Без каких-либо объяснений Гиллспи узнал мэра.
— Иду, Фрэнк,— сказал он и положил трубку.
Выходя из здания, он пронизывающе посмотрел
на дежурного и, будто невзначай оглянувшись, с чув¬
ством тайного удовлетворения заметил в его глазах
легкий трепет. Настроение Гиллспи заметно улучши¬
лось, я он ступил на яркий солнечный свет, размыш¬
ляя о том, что, если Фрэнк Шуберт и готовит какую-
нибудь неожиданность, он в состоянии управиться с
ней без труда.
Но все оказалось не так-то просто. Шуберт при¬
гласил его пройти в кабинет и жестом обвел троих
СИДЯЩИХ мужчин.
Вы уже знакомы, Билл,— мистер Деннис, мис¬
тер Шуби и мистер Уоткинс.
Разумеется. Добрый день, джентльмены.— Гил¬
лспи уселся с видом высокопоставленного руково¬
дителя, вызванного на заседание совета. По крайней
мере ему хотелось добиться подобного впечатления,
а он намеревался оставаться таким же спокойным и
вежливым, как бы ни развивалась беседа — ведь четыре
человека, которые здесь присутствовали, располагали
в совете достаточным количеством голосов, чтобы в лю¬
бой момент уволить его со службы.
Билл, ребята попросили, чтобы я пригласил те-
217
бя потолковать об убийстве Мантоли. Ясное дело, мы
все встревожены этим.
— Чтобы не тянуть, мистер Гиллспи,— вмешался
Уоткинс,— нам хочется знать, что делается и что
вообще происходит.
— Разве это не одно и то же? — спросил Гиллспи.
— Мы хотим знать, что делается для раскрытия
убийства и что происходит у вас в полиции, как пони¬
мать все эти слухи насчет вашего черномазого сыщика?
Вот что я имею в виду.
Гиллспи расправил плечи.
— Я отвечу на ваши вопросы в обратном порядке,
мистер Уоткинс. Один из наших людей слишком пере¬
усердствовал и задержал на вокзале этого черного.
При нем оказалась куча денег, и поэтому его достави¬
ли ко мне.
— И правильно,— обрубил Уоткинс.
— На допросе он заявил, что служит в полиции
в Калифорнии. Я, конечно, проверил, и это подтверди¬
лось.
— Здесь не Калифорния,— внес свою лепту Шуби.
— Знаю,— огрызнулся Гиллспи и тут же спохва¬
тился.— Прошу прощения, но мысли об этом черно¬
мазом просто выбивают меня из колеи.— Он взгля¬
нул на Шуби и понял, что тот счел объяснение удовлет¬
ворительным.— Ну, как бы там ни было, Джордж
Эндикотт стал лить воду на его мельницу. Я не хочу
казаться недостаточно уважительным к члену совета,
но вряд ли ему известно, как вести дела полицейского
управления. Итак, мистер Эндикотт справился у шефа
полиции, в которой работает этот черномазый, и узнал,
что он специалист по расследованию убийств. Ну, вот
ему и загорелось одолжить Вирджила нам в помощь.
— То есть этого нигера,— уточнил Уоткинс.
— Этого самого,— подхватил Гиллспи.— Я не хо¬
чу ни на кого сваливать ответственность, но взять
его к себе мне приказал мистер Шуберт, а он — хозяин,
и мое дело — подчиняться.
— Да, мне все это совсем не нравится! — восклик¬
нул Уоткинс и даже привстал.— Мне лично ни к чему,
чтобы какой-то нигер болтался по городу, расспрашивал
о белых людях и воображал, будто он что-то собой
представляет. В обед он лез с разговорами к моему
бармену Ральфу, но тот его и в дверь не пустил, а еще
он был в банке и вел себя словно белый. Кое-кто и.з
218
ребят собирается проучить его, чтобы он знал свое
место, и они так и сделают, если вы его вовремя не
спровадите.
Гиллспи посмотрел на Фрэнка Шуберта, ожидая,
^согда мэр вмешается в игру. Обнаружив себя в центре
внимания, Шуберт полез в стол и достал небольшую
пачку газет.
— Если говорить по большому счету, Мантоли не
был заметной фигурой, но, когда его убили, это рас¬
шевелило газеты. А когда выяснилось, что в расследо¬
вании принимает участие цветной сыщик,— и того
больше. Стоит только посмотреть все это, и вы лучше
представите, как обстоят дела. Да будет вам известно,
мы привлекли внимание прессы. И пока что это шло
нам на пользу — мы получили массу бесплатной
рекламы для нашего фестиваля.
В разговор вмешался Деннис.
— Вот уж дерьмо собачье,— сказал он.
Взгляд, которым наградил его Шуберт, словно го¬
ворил: он старается быть спокойным, но — сами ви¬
дите — это становится все труднее и труднее.
— Люк, я знаю, ты все время был против нашей
музыкально-фестивальной затеи, и это твое право. Но
нравится нам или нет, мы уже ввязались в нее и надо
довести дело до конца. Если все лопнет, значит, ты
прав. Тут уж не поспоришь. Но если дело выгорит,
может, к нам в город притекут кое-какие денежки,
и тогда мы все заживем повеселее.
— Может, и так,— уступил Деннис.
Шуберт вернулся к газетам.
— Джентльмены, за несколько минут до вашего
прихода мне позвонили из «Ньюсуика». Их интересо¬
вало, чем у нас занят Тиббс — самые подробные све¬
дения. Если они сделают все, что собираются, мы по¬
лучим паблисити в национальных масштабах.
— А как к этому отнесутся в нашем собственном
городе, выходит, черт с ним? — спросил Уоткинс.
— Уилл, что тут изменишь? Нам придется путаться
с этим негром до той самой минуты, пока мы не сможем
его сплавить. Или пока Билл не покончит с делом.—
Шуберт взглянул на Гиллспи.— Ты не подумай, будто
я хочу намазать тебе задницу скипидаром, по все-таки
скоро вы там собираетесь вытащить нас из этой исто¬
рии? Вот и все, что мне хотелось бы знать.
В голосе Гиллспи послышалось недовольство:
219
— Для такого рода дел существует обычный по¬
рядок расследования, и он дает свои результаты. Вот
мы его и придерживаемся, а вдобавок я лично пред¬
принимаю кое-какие шаги. Я не хочу обещать, джен¬
тльмены, когда именно преступник будет сидеть под
замком, но могу сообщить, что у нас уже есть ощутимые
результаты. Ну а кроме того, я все время смотрю за
Вирджилом и, если он хоть на дюйм отступит от при¬
нятого здесь поведения, тут же поставлю его на место.
Мне известно, что он заходил в банк, но его обращение
было вполне уважительным, и вообще пока он не сделал
ничего такого, за что бы мне пришлось его поприжать.
— И все равно мне это не нравится,— настойчиво
повторил Уоткинс.— Не каким-то там нью-йоркским
журналам, управляемым скопом негритянских обо¬
жателей, указывать нам, что делать в нашем собствен¬
ном городе. Тут живем мы, и мы сами себе хозяева.
Фрэнк Шуберт с силой хлопнул ладонью по столу.
— Уилл! Все мы чувствуем то же, что и ты. Тут и
говорить не о чем. Но будь благоразумен. Гиллспи
держит этого козла на привязи, а насчет «Ньюсуика» —
мне не известно, кто им управляет, и, честно говоря,
в высшей степени наплевать. Журнал мне по вкусу,
вот я его и выписываю. А теперь взгляни на дело трез¬
во. Пусть себе пишут, мы как-нибудь перезимуем, а
городу это сулит большие перспективы.
— Да мне-то все одно,— отпарировал Уоткинс.—
Только я хочу избавиться от этого нигера, пока ребята,
вконец не потеряли терпения и не разделали его под
орех. Вот уж тогда мы получим рекламу! К нам не
то что «Ньюсуик», а ФБР заявится.
Шуберт вновь стукнул по столу.
— Верно, верно. Ну, вот что. Всем нам одинаково
хочется покончить с делом Мантоли и избавиться от
этой лакированной рожи. Билл тут сказал, что он за
всем смотрит, а если он говорит, значит, так и есть.—
Мэр повернулся к Гиллспи.— Мы с тобой, Билл, ты
знаешь. Делай свое дело, но только не давай этому
чересчур затягиваться. Когда у тебя будет порядок,
все само собой разрешится, и жизнь войдет в норму.
' — Нет, не войдет,— подлил уксусу Деннис.— Спер¬
ва нам придется расхлебываться с этим музыкальным
фестивалем и вечерами сторожить своих женщин, пока
туристы не отвалят из города. Нечего сказать, хороши
делишки: все, что у нас есть,— это бревна вместо стуль-
220
ев и труп дирижера. Ну, а потом, когда мы с этим раз¬
вяжемся, может, нам и удастся вернуться к нормальной
жизни.
Казалось, Шуберт вот-вот взорвется, но он все же
сдержался.
— Так мы ни до чего не договоримся,— твердо
произнес он.— Думаю, все мы друг друга поняли, и
Биллу пора возвращаться к работе. Да и мне тоже.
Мы будем держать вас в курсе — и спасибо, что при¬
шли.
Совещание закончилось в полном молчании.'
На обратном пути в управление Билл Гиллспи то и
дело стаскивал кулаки. Ведь должен же существовать
отлаженный порядок расследования убийств, он доко¬
пается до него и заведет у себя. У него целый штат
служащих, и теперь он посмотрит, на что они способны.
Вечером, когда Сэм Вуд без четверти двенадцать
явился на работу й увидел Вирджила Тиббса, кото¬
рый спокойно сидел в дежурке, -это его удивило. Но,
узнав, что Вирджилу нужен именно он, Сэм удивился
еще больше.
Тиббс подождал, пока Сэм отметится у дежурного,
а потом подошел и заговорил с ним.
— Если вы не имеете ничего против, мне бы хоте¬
лось поехать сегодня вместе с вами.
Такая просьба поставила Сэма в тупик. Брать или
не брать Вирджила? И для того, и для другого должны
быть свои основания.
— Ты имеешь в виду до утра? — спросил он.
Тиббс кивнул.
— Не знаю, как посмотрит на это Гиллспи.
— Он разрешил мне делать все, что я сочту нуж¬
ным. А мне надо бы поехать с вами.
— Ну что ж, пойдем.— Перспектива провести во¬
семь часов в компании ’Гиббса была не по душе Сэму,
но тут ему пришло в голову, что ничего, в общем-то,
не произойдет, если за три долгих года одиноких ноч¬
ных объездов он разок прихватит с собой спутника.
Может, сегодня и в самом деле не помешает, чтобы
кто-нибудь был рядом. С легкими угрызениями совести
он вспомнил, до чего ему было не по себе прошедшей
ночью. И к тому же, если он откажется взять Тиббса,
ему может достаться от Гиллспи. Ведь Тиббс сослался
221
на благословение шефа, и дежурный прекрасно это
слышал. Сэм решил выбрать из двух зол меньшее и
двинулся к патрульной машине.
Едва Сэм уселся за руль, Тиббс безмятежно открыл
противоположную дверцу и расположился рядом. Сэм
крепко стиснул баранку и подумал, стоит ли кипя- 1
титься — ведь они уже сидели вот так, бок о бок, на
пути к Эндикоттам. Ну что ж, он может потерпеть и
еще разок. Он завел мотор и ■ задним ходом вывел
машину с полицейской стоянки.
— Ну, и куда теперь? — спросил Сэм, как только
они отъехали. •
— Если это не слишком вас затруднит,— сказал
Тиббс,— мне бы хотелось, чтобы вы все делали точно .
так, как в ту ночь, когда был убит Мантоли — насколь¬
ко это возможно, конечно. Попытайтесь следовать тем
же маршрутом и с той же скоростью. Как, по-вашему,
это выполнимо?
— Я могу повторить все секунда в секунду, считая
и те пять минут, в которые обычно составляю рапорт.
— Это очень поможет расследованию. Мне лучше
воздержаться от разговоров, чтобы не мешать вам?
— Разговаривай сколько хочешь,—отозвался Сэм.—
Ти1 мне не помешаешь.
Тем не менее какое-то время они ехали молча. И
‘то, что он способен вести машину в точности по следам
своей прежней поездки, все больше й больше напол¬
няло Сэма профессиональной гордостью. Он ооерился
с часами.
— Ну как, что-нибудь подмечаешь? — спросил он,
— Я хочу узнать, до чего жарко может быть в
ваших краях даже. глубокой ночью,— ответил Тиббс.
— Мне казалось, у тебя был случай это выяснить,—
напомнил ему Сэм.
— Туше, — сказал Тиббс.
— Что это за словечко? — спросил Сэм.
— Фехтовальный термин. Если противник заденет
вас, вы должны подтвердить укол. « Туше» буквально
значит «коснулся».
— На каком языке?
— На французском.
— Чего-чего, а знаний у тебя хватает, Вирджил,
надо отдать тебе должное.— Сэм умолк, свернул за
угол и взглянул на часы.
я не умею так же классно водить машину, как
222
вы,— сказал Тиббс.— Мне вообще не приходилось
встречать человека, у которого это получалось бы луч¬
ше.
Сэм был невольно польщен. Ему и самому было
прекрасно известно, что если он и способен на что-то,
так это водить машину. Но ему было приятно, что
это заметно и со стороны. Несмотря на все его воспи¬
тание, Сэму начинал нравиться Тиббс своими внутрен¬
ними качествами.
— Мне вот о чем хотелось спросить у тебя, Вирд¬
жил. Я как-то читал об одном человеке, который однаж¬
ды испытал, что такое настоящий страх. Он просто
прогуливался ночью, и вдруг у него появилось чувство,
будто кто-то хочет на него наброситься — опасность
душила его, висела в воздухе, словно... Ну, в общем,
в книжке для этого было какое-то слово, я его не могу
припомнить, но оно начинается с «м»... Что-то вроде
мяуканья. Помнится, я еще посмотрел в словаре.
— Гм. Дайте подумать... Может быть, «миазмы»? —
спросил Тиббс.
— Оно самое! — воскликнул Сэм.— Это словечко
меня замучило. Редкое словцо! Откуда ты его знаешь?
— Тоже встречал в книжке. Но только не раз и не
два, вот оно и осело у меня в памяти. Так что это
простое совпадение.
— Жаль, что мне пришлось рано уйти из шко¬
лы,— сказал Сэм, сам удивляясь этой внезапной
вспышке откровенности.— Я закончил восьмой, чуть-
чуть поучился дальше, а потом устроился в гараж.
Там я и работал, пока не получил эту должность.
— Но вы окончили школу ФБР?
— Нет, не представилось случая. Слушай, это как
раз мне напомнило: я хотел у тебя кое-что спросить.
Тиббс выждал секу иду-другую, а потом сказал:
— Что ж, я с удовольствием отвечу.
— Может, это меня и не касается, но мне ска¬
зали, будто сегодня ты сообщил Гиллспй что-то такое,
от чего он прямо присел. Разумеется, я бы не прочь
узнать, в чем тут дело.
Вирджил Тиббс посмотрел прямо перед собой на
мостовую.
— Я сказал, что Мантоли был убит вовсе не там,
где вы нашли его,— труп привезли и сбросили посреди
дороги. Вот почему Готтшалк, этот инженер с космо¬
дрома, вне всяких подозрений. Когда он проезжал, на
223
шоссе наверняка еще не было никакого тела. Труп
привезли с места преступления уже потом, и через
каких-нибудь несколько минут вы на него наткнулись.
— Вирджил, как же ты, черт возьми, все это узнал?
— Вы бы тоже пришли к этому, Сэм, если бы у вас
была возможность как следует осмотреть тело.
Услышав свое имя, Сэм вздрогнул. Как раз когда
он начинал чувствовать, что сидящий рядом с ним негр
становится чем-то ему симпатичен, тот позволил себе
жест, претендующий на равенство, а уж этого Сэм
просто не мог допустить. Но в ранный момент, решил
он, лучше не заострять на этом внимания. Вместо того
он задал вопрос, правда состоявший только из одного
слова, но и его хватило:
— я?
— Да. Если бы осмотрели его ладони.
— Ну а может быть, лучше начать от печки? —
Еще раздосадованный Сэм хотел, чтобы это прозвучало
в .приказном тоне, но невольно смягчил голос, и вопрос
получился Еовсе не таким резким.
— Ну что же, Сэм. Давайте* вернемся к тому мо¬
менту, когда Мантоли нанесли удар по голове. Нам из¬
вестно, что это был смертельный.удар, но не лсно, как
наступила смерть — мгновенно или же Мантоли
оставался в сознании хотя бы еще несколько секунд?
.Теперь дорога шла чуть-чуть в гору, Сэм переключил
скорость и сверился с часами. Пока что он точно при¬
держивался своего прежнего графика. Успокоившись на
этот счет, Сэм продолжал внимательно слушать Тиб¬
бса.
— Далее, человек мгновенно умер или потерял со¬
знание от удара — что же с ним происходит?
— Ну, он падает.
— Верно, но как он -падает? Не забывайте, он то
ли без сознания, то ли мертв.
Сэм на секунду задумался.
— По-моему, он свалится, как мешок с картошкой.—
Он взглянул на Тиббса, который сидел вполоборота
к нему, облокотившись на дверцу.
— Совершенно правильно, колени подогнутся, плечи
обмякнут, голова упадет на грудь, и он попросту ося¬
дет на землю.
Свет забрезжил, и мысли Сэма сделали внезапный
скачок.
— Но Мантоли лежал, растянувшись! С руками на
224
затылке, словно защищал голову!
— Вот именно,— согласился Тиббс.— Так вы его
:и нашли, я видел снимки тела.
— Постой-ка,— перебил Сэм.— Ну а если мы пред¬
положим, что он оставался в сознании еще несколько
секунд или около того... t
— И что же? — поощрил Тиббс.
— Тогда он вскинет руки и попытается защититься.
— Вы начинаете • рассуждать, как настоящий сле¬
дователь,— похвалил Вирджил.
— А он так и лежал, когда я подъехал.
— Верно.
— Ну и выходит, не сразу потерял сознание.
Сэм был настолько поглощен разговором, что про¬
пустил нужный поворот. Быстро оглянувшись, он за¬
метил, что проскочил уже весь квартал, круто раз¬
вернулся и поддал .газу, чтобы наверстать потерянное
время.
— Нет, не думаю,— сказал Тиббс.
— Может, я что-нибудь упустил?
— Предположим, Мантоли получил удар там, где
вы его нашли. Но, судя по положению тела, он падал
плашмя — значит, должен был попытаться выставить
руки.
— Понимаю! — взорвался Сэм.— Он бы ободрал
ладони о мостовую. И может быть, здорово.
— Ну, и...
— А если на ладонях ни царапины и вообще ника¬
ких следов, значит, все произошло не там, где он ле¬
жал.
— Или,— закончил за него Тиббс,— кто-то позабо¬
тился изменить первоначальное положение тела.
— Тоже верно, хотя и вряд ли, •— подхватил Сэм.—
Ведь это происходило посередине шоссе и в любой
момент могла появиться какая-нибудь машина. На¬
пример, я мог проехать.
— Сэм,— сказал Тиббс,— у вас задатки настоя¬
щего профессионала.
На этот раз Сэм даже ' не заметил, что Тиббс на¬
звал его по имени. Он уже парил в будущем, где
существовал новый Сэм Вуд — сыщик-профессионал,
специалист по расследованию убийств. Тут он и
вспомнил, что знает одного такого следователя — им
был тот черный, который сидит рядом.
— Как ты получил свою профессию, Вирджил?
15
Совр. америк. детектив
225
— Первоклассные учителя плюс десять лет опыта.
Все поступающие в полицию Пасадены начинают со
школы. И довольно скоро там приобретаешь столько
знаний, просто удивительно. '<
Свой следующий вопрос Сэм обдумывал целую
минуту:
— Вирджил, то, о чем я собираюсь спросить, вряд
ли тебе понравится. Но мне очень хочется знать, как
ты туда попал? Нет, даже не так. Я хочу спросить 1
тебя прямо: как все это могло привалить цветному?
Ну а теперь, если ты рассердился, так и скажи.
Тиббс ответил вопросом на вопрос.
— Вы ведь всегда жили на Юге?
— Я не бывал дальше Атланты,— признался Сэм.
— Тогда вам, наверное, трудно в это поверить, но в
нашей стране есть такие места, где цветной — поль¬
зуясь вашей терминологией — такой же человек, как
и любой другой. Правда, не все придерживаются подоб- <
ных взглядов, но хотя бы не выражают это открыто.
Например, у нас, в Калифорнии, может проходить
неделя за неделей, и никто не напомнит мне, что я
негр. А здесь без этого не обходится и пятнадцати
минут. Если бы вы попали куда-нибудь, где бы вас
ненавидели за южный выговор, то есть вся ваша вина
состояла бы в том, что вы разговариваете, как вам
свойственно и как вы умеете, тогда, быть может, вы
получили бы слабое представление о том, что это та¬
кое — быть постоянно преследуемым за какую-то
ерунду, которая не имеет, по существу, никакого зна¬
чения и в которой вы не виновны ни сном ни духом.
Сэм покачал головой.
— Кое-кто из здешних парней убил бы тебя на
месте за такие разговорчики,— предупредил он.
— Я отвечал на ваш вопрос,— ответил Тиббс.
На какое-то время Сэм погрузился в задумчивость.
Затем он решил не возобновлять разговор и все еще в
молчании подвел машину к тротуару напротив апте¬
ки Саймона. Когда Сэм в последний раз сверялся с
часами, он был ровно на минуту впереди своего преж- ।
него графика. Он неторопливо взял в руки планшетку
и медленно заполнил бланк рапорта. Затем взглянул
на часы и увидел, что успешно протянул полминуты.
Теперь он мог с чистой совестью записать время; Сэм
сделал пометку, включил свет и молча передал план¬
шетку Тиббсу.
226
Сыщик из Калифорнии внимательно просмотрел
записи и возвратил Сэму. Тот мог и не спрашивать —
оН и так знал, что Тиббс заметил, до чего точно совпа¬
дает их сегодняшний график и пометки, сделанные
в роковую ночь. И он не ошибся.
— Это просто поразительно, Сэм,— сказал Тиббс.—
Я не знаю почти никого, кто был бы способен про¬
вести машину минута в минуту и след в след, как
это сделали вы.— Тиббс на мгновение остановился.—
Следующий отрезок пути самый важный, вы это, разу¬
меется, по ни мае те.
— Разумеется, понимаю, мистер Тиббс.— Сэм под¬
лил капельку яда в голос.
— Что ж, моя вера в ваши способности полу¬
чила еще одно подтверждение,— произнес Тиббс. Эти
слова озадачили Сэма: ему не было ясно, надо ли
тут обижаться, а если и обидеться, то по какому по¬
воду?
— Ну ладно, пора ехать,— сказал он и тронулся
с места.
Все еще в раздражении, он перевалил через рельсы,
за которыми лежал Бидонвиль и негритянские квар¬
талы. Оказавшись здесь, Сэм склонился к рулю, по
привычке высматривая спящих собак. Но улицы были
пустынны. Сэм тщательно повторил свой путь мимо
наспех сколоченных, облупленных домишек, переехал
боковую железнодорожную ветку и повел машину по
улице, поднимавшейся к дому Парди.
В этот момент Сэм подумал о Делорес: что, если ей
не спится и она опять на ногах? Ведь так уже дважды
бывало. И тогда негр увидит белую девушку голой!
За два перекрестка до дома Парди Сэм свернул на¬
право и проехал пару кварталов по тряской, неровной
дороге. Ощущение легкой вины появилось у него в
душе, но Сэм тут же подавил это чувство. Да и кружок
совсем незаметный, подумалось ему.
У второго угла 'Сэм повернул налево, и машина
пошла по томной улице так же ровно, как до всех этих
объездов. Когда асфальт внезапно кончился и их по¬
рядком тряхнуло, Сэм было испугался, но потом
вспомнил, что поперечной улицей можно выбраться
иа знакомую дорогу, оставив дом Парди на квартал по¬
зади. Перекресток приблизился, Сэм плавно завернул
за угол, вновь оказался на мостовой и поехал, уже
никуда не сворачивая, до самого шоссе. Тут он, как
227
всегда осторожно, притормозил и повернул к заку¬
сочной.
Набирая скорость, он задумался, что же делать с
Вирджилом: ведь цветных в закусочную не пускают.
Сэм так и не разрешил эту задачу до самой стоянки.
Здесь он взглянул на часы.
— Все еще в графике? — поинтересовался Тиббс.
Сэм кивнул.
— Обычно я тут останавливаюсь перекусить минут
на пятнадцать.
Он не успел продолжить, как Тиббс сам пришел
ему на помощь.
—‘ Знаете что, вы идите и не торопитесь,— ска¬
зал он.— Я подожду в машине.
Укоры совести нет-нет да и тревожили Сэма, пока
он был в закусочной. В том, что он сделал неболь¬
шой крюк (пусть из самых понятных побуждений и сам
по себе незначительный), уже было что-то неприятное,
а заставлять человека, хотя-бы и черного, ждать, ког¬
да сам сидишь и жуешь в каком-никаком уюте,— эта
мысль заставляла Сэма досадовать на себя. Он повер¬
нулся к Ральфу.
— Заверни-ка сандвич с ветчиной и еще кусок пи¬
рога. Да, пожалуй, прибавь картонку молока и не¬
сколько соломинок.
— Это не той ли черномазой ищейке? — спросил
Ральф.— Для него у нас ничего нет.
Сэм выпрямился во весь рост.
— Когда я говорю тебе,— прикрикнул он,— ты луч¬
ше слушай! Что я буду делать с этой жратвой, не твое
собачье дело!
Ральф съежился под его взглядом, но не от¬
ступил.
— Хозяину это не понравится,— возразил он.
— Давай пошевеливайся! — приказал Ом.
Ральф зашевелился, но вид у него был злобный.
Когда Сэм положил на стойку доллар, бармен смахнул
монету, словно это было что-то мерзопакостное, и про¬
тянул сдачу. А едва дверь за полицейским закрылась,
его тощее прыщавое лицо исказила кривая гримаса:
«Беги, целуйся со своими неграми!» Нет, так просто
это не кончится, он скажет хозяину. Тот, между про¬
чим, член городского совета, и уж его-то Сэм Вуд не
заставит пошевеливаться!
Озлобление Ральфа ничуть не тревожило Сэма, бо-
228
Лее того, на душе у него стало спокойнее. А когда он
пододвинул завтрак Тиббсу, то почувствовал даже
некоторую гордость. Сэм тронулся со стоянки, вывел
машину на шоссе, сверился с часами и в награду за
псе убедился, что по-прежнему точен. Он осторожно
подъехал к тому месту, где обнаружил тело, мягко при-
тормозил и остановился.
— Ну, как там со временем? — спросил Тиббс.
— Минута в минуту,—‘ ответил Сэм.
— Примите мою глубокую благодарность,— ска¬
зал Тиббс,— вы мне очень помогли, пожалуй, даже
больше, чем можете себе представить. А также спасибо
за то, что позаботились о моем завтраке.— Он про¬
жевал кусочек сандвича и сделал глоток молока из
пакета.— А теперь мне бы хотелось услышать от вас
только одну вещь: почему вы решили изменить обыч¬
ный маршрут, когда мы были еще по ту сторону же¬
лезнодорожных путей?
ГЛАВА 9
Известие о том, что его кандидатуру на должность
начальника полиции в небольшом городке Уэллсе по¬
считали самой подходящей, Билл Гиллспи отметил
покупкой нескольких книг по организации полицейской
службы и расследованию преступлений. То, что эти»
книги нужны ему по работе, придавало Биллу ощу¬
щение собственной значительности, хотя за все ми¬
нувшие недели в Уэллсе он так и не нашел времени
прочитать и страницы. После совещания у мэра он
решил заняться ими без отлагательства. Ранним тихим
вечером, предварительно хорошенько подкрепившись
и надев шлепанцы, он уселся поближе к свету и пред¬
принял честную попытку изучить купленные руко¬
водства.
Он начал с «Расследования убийства» Снайдера.
Ему не пришлось слишком далеко залезать, чтобы
постигнуть, как много из того, что он должен был
сделать и не сделал, звучит для него новостью. Ну вот
хотя бы начальный раздел: «Осмотр трупа». Вместо
того чтобы произвести внимательное обследование либо
поручить это кому-нибудь из подчиненных, он лишь
быстро взглянул на тело и тут же удалился. Мало
того, он так поступил при свидетелях. Правда, на его
счастье, свидетели, наверное, и не поняли, что он пла¬
вает в этом вопросе.
229
Но тут он вспомнил, что там присутствовал Вирд¬
жил Тиббс. И не просто присутствовал, а, получив
приглашение приступить к осмотру следом за Гиллспи,
произвел самое доскональное обследование, хотя в тот
момент для него это не представляло никакого практи¬
ческого интереса.
Гиллспи отложил книгу и сомкнул руки на затыл¬
ке. В редком для него настроении справедливой само¬
отрешенности он признался себе, что сравнение было
в пользу негра. Затем ему в голову пришла счастли¬
вая мысль — ведь еще не поздно спросить у Тиббса
отчет об осмотре трупа и таким образом восполнить
пробел в собственном расследовании. Единственным
возражением против такого шага, было то, что за Тиб¬
бсом явно признавалась профессиональная состоятель¬
ность. Гиллспи секунду-другую взвешивал этот во¬
прос и пришел к решению, что цена не так уж непо¬
мерна. Потребовав отчет, он даже выставит себя в луч¬
шем свете. Завтра же утром он так и сделает.
С чувством, что вечер не прошел даром, Билл на¬
конец улегся в постель, и спалось ему очень хорошо.
Легкое, приятное состояние не оставляло его и утром,
пока он брился и завтракал, составляя в уме планы
на сегодняшний день. В управлении его ждал Эрик
Кауфман; Гиллспи пригласил посетителя в кабинет
и жестом показал на стул.
— Чем могу служить? — осведомился он.
— Вот хочу попросить разрешение на пистолет,—
сказал Кауфман, подходя прямо к сути.
— На пистолет? А зачем? Вы что, держите при
себе крупные суммы денег?
— Я бы не прочь,—ответил Кауфман.— Правда,
маэстро Мантоли имел такую привычку и... В общем,
у меня крупных сумм не бывает.
— Зачем же тогда вам оружие?
Кауфман подался вперед.
— Я не хочу сказать ничего дурного о ваших слу¬
жащих, мистер Гиллспи, и, пожалуйста, не воспри¬
мите это таким образом, но где-то поблизости прячет¬
ся убийца. Мистер Мантоли уже стал его жертвой.
Дочь маэстро или я можем оказаться следующими.
Мне будет куда спокойнее с каким-нибудь средством
защиты, по крайней мере пока причина убийства оста¬
ется невыясненной.
— Стало быть, вы не собираетесь уезжать от нас?
230
— Нет. Мистер Эндикотт и комитет по подготовке
фестиваля попросили меня взять на себя общее руко¬
водство. Хотя бы до тех пор, пока не изберут кого-
нибудь другого. Дьюна, то есть мисс Мантоли, хочет
остаться зДесь, у Эндикоттов, до конца фестиваля. Ей
сейчас, в сущности, некуда больше поехать.
— Я-то думал, она собирается в Италию хоронить
отца.
— Да, она хочет сопровождать тело, но почти сразу
вернется. Ведь она родилась в этой стране. Мантоли
был американским гражданином, хотя все его род¬
ственники живут в Италии.
Гиллспи был удовлетворен.
— Мистер Кауфман, вы когда-нибудь привлекались
к уголовной ответственности?
Кауфман вспыхнул:
— Разумеется, нет! Я вообще ни в чем не бывал
замешан. Даже крупных дорожных штрафов и то не
было.
Гиллспи включил селектор:
— Арнольд, возьми, пожалуйста, у мистера Ка¬
уфмана заявление на ношение оружия и сними отпе-
чатеси пальцев.
— Большое спасибо,— сказал Кауфман.— Значит,
я могу прямо сейчас идти покупать пистолет?
— По закону, надо бы подождать, пока ваши бу¬
маги пройдут все инстанции,— ответил Гиллспи.
— А это долго?
.Несколько дней, не больше. Ио если вы чувству-
се бя в опасности, хотя я убежден, что мы вполне
в состоянии защитить вас, покупайте пистолет и при-
неситэ сюда,
Тогда я выдаг-
попа, мы иэ нс
чтобы мы могли его зарегистрировать.
со
I разрешение носить его здесь, в городе,
лучим бумаг по всей форме. Но если вы
Атланту или куда-нибудь еще, пожалуй-
вьте пистолет дома.
ьольпюе спасибо,— сказал он.
Не стоит.— Гиллспи выпрямился, пожал протя-
Ч/Г'зно ему руку и, едва Кауфман вышел, вновь плюх-
иулсл в кресло.
4уть позже вошел с рапортом Пит, заступивший
Днешюэ дежурство.
~ Ничего нового? — спросил Гиллспи.
Нит покачал головой:
>231
— Абсолютно... то есть ничего, что могло бы прод¬
винуть дело Манто ли.— Пит немного поколебался.—
Вам известно, что в этот раз у Сэма Вуда был компань¬
он, правда, не всю ночь, но все-таки?
Брови Гиллспи вопросительно изогнулись.
— С ним ездил Вирджил,— объяснил Пит.— Он
явился сюда около двенадцати и попросил взять его
с собой. Вы сами распорядились, чтобы ему оказы¬
вали содействие, вот Сэм и согласился.
— Держу пари, Сэм был, конечно, в восторге! —
заметил Гиллспи.
— Думаю, что не очень,— отозвался Пит.— На¬
сколько я знаю, часа в четыре он приехал назад и вы¬
садил Вирджила из машины. Я слышал, Сэм был вне
себя.
— А где Вирджил сейчас?
— Точно не знаю. Он взял подробную карту города
и укатил в том самом автомобиле, что вы ему устроили.
— Как только си явится, передай, что я хочу его
видеть,— приказал Гиллспи.
— Есть, сэр. Кстати, у вас на столе в той пачке
писем лежит конверт, который мы не распечатывали.
Там пометка «личное».
— Спасибо.— Гиллспи кивнул, давая понять, что
Пит может идти, и выудил письмо из старательно сло¬
женной пачки. Увидев, что оно в простом конверте и
без обратного адреса, он сразу понял, чего ожидать.
Сердито надорвав конверт, он стремительно пробегал
глазами единственный исписанный листок, который
оказался внутри:
Гиллспи, может, ты все-таки подумаешь, почему
здешняя служба досталась тебе, когда куча людей
получше, которым она подходила, получили от во¬
рот поворот? А все потому, что ты с Юга и, нам
казалось, достаточно здоровый бугай, чтобы держать
негритосов где следует. Нам тут не надо никакой
интеграции, мы хотим, чтобы ты держал этих чер¬
товых нигеров подальше от наших школ и от всех
других мест, куда их хотят протащить всякие негри¬
тянские обожатели. А уж в нашей полиции они нам
и вовсе не нужны. Так что избавляйся от этой лаки¬
рованной рожи, что на тебя работает, и выкидывай
его куда знаешь, лишь бы подальше от города. Коли
ты не сделаешь этого, мы справимся без тебя. Кро¬
ме смеха. А если ты не послушаешь, мы выставим
232
и тебя следом. Не так уж ты и силен, чтоб с тобой
никому не сладить. Мы тебя предупредили, имей в
виду.
Гнев, с которым Гиллспи всегда было невмочь со¬
владать, хотя он и сам знал, что это его главная сла¬
бость, клокотал у него в груди, пока нс стало трудно
дышать. Чтобы найти нить к отправителю, он должен
изучить письмо, это было ясно. Но еще яснее ему было,.
что туг ничего не найдешь. Он свирепо скомкал листок
в своей огромной ручище и яростно швырнул в корзину
для бумаг. Не так уж он и силен, вот ведь! Ну, пусть
попробуют, это его самое. большое желание! Он сжал
кулаки и поднес их к глазам. Не каролинской шпане
указывать техасцу, что ему делать! Нравится им или
нет, оп — начальник полиции, и выставить его с этого
места не так-то просто. Он еще не совсем успокоился,
когда зазвучал сигнал селектора.
— Ну, что там еще? — спросил Гиллспи.
— Тут звонил Вирджил, чтобы узна ть, какой гараж
смотрит за служебными машинами. Я передал, что
вы хотите его видеть. Вот он, уже входит.
Первым ощущением шефа был гнев на своего чер¬
ного помощника, из-за которого он попал в такое дурац¬
кое положение. Затем его настроение резко изменилось.
Ему, видите ли, приказывают избавиться от Тиббса.
Хотя бы уже из-за этого ' Вирджил останется здесь,
пока это нравится Гиллспи.
Он все еще обдумывал свои ответные действия, ко¬
гда в открытую дверь кабинета негромко постучали.
Гиллспи вскинул глаза и увидел виновника своего
беспокойства, с должным уважением застывшего у
порога. .
— Ви хотели видеть меня, сэр? — спросил Тиббс.
Гиллспи пришлось сделать усилие, чтобы не со¬
рваться и говорить нормальным голосом.
— Да, Вирджил. Я как раз думал, когда ты собе¬
решься представить отчет об осмотре трупа?
Обычно бесстрастное лицо Тиббса осветилось не¬
скрываемым удивлением.
— Я сдал его мистеру Арнольду еще два дня назад
и считал, что он у вас. "
Гиллспи осекся.
— Тогда он, наверное, где-то здесь, на столе. А
еще я хотел спросить, зачем тебе понадобилось ездить
с Сэмом, то есть с мистером Вудом, нынешней ночью?
233
— Мне было нужно точно выяснить, где он был до
того момента, когда наткнулся на тело. По каким
улицам проезжал и в какое время.
— Вот как? Тебе это кажется важным?
— Да, сэр, я в этом уверен.
— Понятно. И ты узнал все, что хотел?
— Почти. А то, чего недоставало, я, думается, вы¬
яснил утром.
— Вирджил, мне известно, что Сэм высадил тебя
из машины и, когда он подъехал сюда, вид у него был
разобиженный. Что же ты сделал, что так расстроило
мистера Вуда? Обычно он очень сдержанный человек.
Тиббс стиснул пальцы и немного поколебался пе¬
ред ответом.
— Мы с мистером Вудом очень хорошо ладили, но
в одном пункте он немного ввел меня в заблуждение,
а когда я сказал ему об этом, он привез меня сюда и вы¬
садил без всяких церемоний.
-• — Мистер Вуд ввел тебя в заблуждение — что ты
имеешь в виду? Яснее.
— Ну, раз уж вы меня спрашиваете, мистер Гил-
лспи... Я попросил его как можно точнее повторить
свой маршрут, которого он придерживался в ночь
убийства. В одном месте он слегка отклонился.
Гиллспи откинулся на спинку кресла.
— Вирджил, ты возьми в толк, что мистер Вуд вот
уже больше трех лет патрулирует город по ночам.
И он ввел в обыкновение постоянно менять свой марш¬
рут, чтобы никто не мог знать заранее, где он будет
находиться каждую секунду, поэтому нельзя требовать
от него, чтобы он помнил каждый поворот, сделанный
в какую-то одну ночь. Даже если прошло всего двое
су^к.
— Понятно, сэр. Вы хотели меня еще о чем-то спро¬
сить?
Гиллспи задумался. Он попытался найти в реплике
'Гиббса что-нибудь оскорбительное, но если в ней что
и было, то оставалось глубоко спрятанным. '
— Нут, это все.
Едва негр скрылся за дверью, шеф тяжело сполз
в своем кресле. Внезапно ему пришла идея, казавша¬
яся вовсе невероятной. Но он поразился, почему не по¬
думал об этом раньше. Идея попросту потрясала, но
она^могла быть ответом.
крыв глаза, он представил себе человека, рас-
234
секающего воздух деревянным обрубком, который вот-
вот должен опуститься на голову маленького итальян¬
ца и раздробить его череп страшным, жестоким ударом.
Й тот, кого он видел размахивающим безжалостной
Дубинкой, готовой оборвать человеческую жизнь, был
не кто И#ой, как Оэм Вуд.
Сэм имел такую возможность — в этом нет никакого
сомнения. То, что для другого было сопряжено с огром¬
ным риском, Сэм мог проделать без всяких затрудне¬
ний. Пусть Озшодошел к своей жертве даже за пол¬
ночь, маленький итальянец все равно бы ничего не
заподозрил, полагая, что ему нечего бояться полицейс¬
кого. Повинуясь внезапному наитию, Гиллспи схва¬
тился за телефон и ^юзвонил мистеру Дженнингсу.
— Мне нужно строго конфиденциально поговорить
с вами об одном из наших ЛЮД9Й,— начал Гиллспи.—
Сэм Вуд вам знаком?
— Я очень хорошо знаю мистера Вуда,— немед¬
ленно отозвался Дженнингс.
— Вот что я хотел бы узнать,— сказал Гиллспи.—
за последний месяц-другой с его счетом не было ничего
приметного? Каких-нибудь крупных операций? Мо¬
жет, ему приходилось брать ссуду?
— Видите ли, банк гарантирует тайну вкладов,—
ответил Джоннингс, явно стремясь уклониться от пря¬
мого ответа.,— В любом случае у нас не принято гово¬
рить об этом по телефону. Надеюсь, вам это понятно.
Второй раз за сегодняшний день Гиллспи пришлось
сбавить тон:
— Ну хорошо, ладно! Это ваше право. Но вы все же
мне не ответили.
— Дайте мне ясно понять, мистер Гиллспи,— от¬
ветил Дженнингс.— Это что, официальный запрос?
—• Можете считать так.
— Тогда мы, конечно, не отказываемся от сотруд¬
ничества. Если вы приедете ко мне в любое удобное
для вас время, я дам вам возможность просмотреть
документацию.
— А нельзя прислать ее сюда?
— Если вы представите ордер по всей форме, мы
с удовольствием подчинимся,— ровно ответил Джен¬
нингс.— Однако было бы много удобнее, если бы вы
приехали сами. Вам должно быть понятно: не хочет¬
ся выпускать документацию из стен банка. А копии
мы по мере возможности стараемся не снимать.
235
Убедившись, что большего ему не добиться, Гиллспи
положил трубку. Беседа не подтвердила и не рассеяла
подозрений, и он был раздосадован. Мотив ограбле¬
ния вроде бы отпадал, но ведь • Кауфман заметил, что
Мантоли имел привычку носить при себе крупные
суммы. Сэм мог убить его, но взять не все деньги,
а лишь часть, чтобы запутать следы. Подобные вещи
известны в_ криминалистике.
На пороге появился Арнольд, в руках у него было
несколько листов.
— Вирджил говорит, вы хотите взглянуть на его
отчет об осмотре тела.
— Ясное дело, хочу,— огрызнулся Гиллспи.— Он
что, для того составлен, чтобы вам было помягче сидеть?
— Я не знал, что он вам понадобится,— ответил
Арнольд. Он пожал плечами, и удалился.
Билл Гиллспи принялся за злополучный отчет. Про¬
бегая глазами раздел за разделом, он чувствовал, как
в нем закипает настоящая зависть. Подобного доку¬
мента он сам никогда не свставлял, да и не мог соста¬
вить, и кроме того, это сделал его собственный подчи¬
ненный, есть от чего прийти в бешенство. Но если дело
все же благополучно дойдет до суда, отчет Вирджила
может здорово пригодиться для изложения материалов
следствия. К тому же он многое узнал о покойном
маэстро Мантоли, с которым так и не успел познако¬
миться. Но, приводя себе все эти доводы, он все же не
мог полностью подавить раздражение: этот исчерпы¬
вающий документ был составлен негром, а они не
имеют права родиться такими сообразительными.
Зазвонил телефон.
Говорил Фрэнк Шуберт.
— Билл, мне чертовски неприятно дергать тебя, но
у меня у самого буквально телефон оборвали. Ты ничего
не можешь прибавить к тому, что говорил вчера на¬
счет этого дела? В совете очень обеспокоены, и нет,
такого человека в городе, хоть мало-мальски знако¬
мого, который бы не позвонил мне и не потребовал
ответа, когда будет пойман убийца. ,
— Черт возьми, Фрэнк, хорошо бы тебе -сказать
этим идиотам, чтобы они отцепились и не мешали
вести расследование. Когда у тебя висят над душой,
мало толку, ты-то уж должен это понимать.
Мэр немного поколебался: '
Ну хорошо, Билл. Я понимаю твое состояние.
236
Да ... тут вот еще один вопрос: как с этим цветным
из Калифорнии, ты уже отделался от него?
— Нет и не собираюсь.— Гиллрпи едва сдерживал
голос.
— По-моему, это было бы дельно, Билл.
— Черт меня побери, если я это сделаю, тут уасе вме¬
шиваются личные мотивы! — Гиллспи все же сорвал¬
ся на крик.— Фрэнк, я сейчас должен уйти и позвоню
тебе, как только у меня будет что доложить. Обещаю.
— Ах, так... НУ, хорошо, Билл,— сказал Шуберт. и
повесил трубку.
Гиллспи понял, что терпению мэра тоже приходит
конец. А если и Фрэнк Шуберт наточит на него зуб, не
пройдет и дня, как в Уэллсе будет новый шеф полиции.
Гиллспи щелкнул клавишей селектора.
— Где Вирджил? — спросил он.
— Вышел,— ответил Пит.— Ему позвонил Препо¬
добный Не-Разберн-Поймешь, и он с ходу выкатился.
А он что, нужен? .
— Ладно, потом,— сказал Гиллспи и оборвал разго¬
вор. Тысяча самых противоречивых чувств бушевала у
него в груди. Он встал, нахлобучил шляпу и двинулся
прямиком к машине. Как бы там ни было, одну вещь он
должен выяснить, а для этого ему нужно в банк, пови¬
даться с Дженнингсом.
Управляющий банком встретил его весьма любезно и
немедленно распорядился принести бумаги. Гиллспи
было приятно видеть, что его слова и наружность про¬
изводят некоторое впечатление в этом городке, к кото¬
рому он начинал испытывать искреннюю неприязнь.
Наконец принесли счет, Дженнингс молча его пере¬
листал и, не выпуская из рук, заговорил:
— В последние годы мистер Вуд постоянно дерокит
у нас свои сбережения. Его счет никогда не превышал
нескольких сотен долларов. Дважды этой наличной
суммы не хватало, чтобы оплатить подписанные им
чеки, но мистер Вуд достаточно быстро покрывал за¬
долженность, и его кредитоспособность оставалась по-
прежнему вне сомнений. Приказы вкладчика по вложе¬
нию и снятию сумм чередовались вполне равномерно.
— И ничего поприметнее? — нетерпеливо спросил
Гиллспи.
— Я как раз подходил к этому,— ровно ответил
Дженнингс.— Два дня назад мистер Вуд явился в банк
и погасил рассрочку за свой дом. Это не бог весть что,
237
поскольку дом небольшой. Он предъявил чек, который,
по его словам, был прислан ему по почте как доля
завещанного наследства. А оставшуюся сумму —
шестьсот с небольшим долларов — он внес наличными.
— Шестьсот наличными! — повторил Гиллспи.—
По-моему, это не слишком обычно.
— И да и нет,— отозвался банкир.— Многие еще
хранят свои сбережения в матрасах и коробках из-под
конфет, хотя каждый год на те же суммы, положенные
в банк, могли бы набегать не такие уж маленькие про¬
центы.
— Вряд-ли это относится к тем, у кого несколько
лет свой счет в банке,— сказал Гиллспи. Тяжесть ули¬
ки, которую он только что получил, начала проникать
в его сознание — он ждал долгого и медленного про¬
движения вперед, а мяч свалился точно ему в руки, да
еще прямо у ворот, за белой линией.
Сэм Вуд взял за правило ежедневно около четырех
заходить в управление. Сегодня ему этого не хотелось,
но он решил, что не стоит ломать привычек. Проведя в
одиночестве остаток ночи, он в конце концов понял, до
чего несправедливо поступил со своим неожиданным
спутником. Сэм долго ломал голову, но так и не смог
взять в толк, каким образом его маленькая хитрость
вышла наружу. Но факт оставался фактом, и Сэму было
бы неприятно наскочить на Вирджила Тиббса.
Придя в полицию, Сэм увидел у стола дежурного
Эрика Кауфмана, занятого разговором с Питом. Ка¬
уфман держал в руках маленький пистолет, а Пит вроде
бы записывал марку и серийный номер. Оглянувшись,
Кауфман заметил Сэма и остановил его.
— У вас не найдется для меня свободной минут¬
ки? — спросил Кауфман.— Я только закончу со своим
делом и сразу же подойду.
— Конечно, я подожду.— Сэм уселся на скамью у
самой стены, где по крайней мере был какой-то намек
на уединение. Через минуту-другую Кауфман опустил
пистолет в карман, подошел к Сэму и’сел рядом.,
— Во-первых,— начал он,— мне бы хотелось ула¬
дить некоторые возникшие между нами недоразумения.
Тогда, ночью, я зря ершился и чувствую, что чертовски
виноват перед вами. Правда, я был очень расстроен и
подавлен, но это, конечно, не оправдание.
Ничего страшного,— любезно отозвался Сэм.
238
— Когда я остановился, у меня было время спо¬
койно подумать, и я понял, насколько это внимательно
с вашей стороны — проделать весь долгий путь к дому
Эндикоттов с единственной целью — проявить заботу
о нас. Нам с Дьюной хотелось бы, чтобы вы поняли,
как мы вам за это признательны.
Какое-то мгновение Сэм был не в состоянии произ¬
нести ни слова: от последней фразы у него перехва¬
тило дыхание, словно он получил увесистый удар в
солнечное сплетение.
— Хорошенько поразмыслив над тем, что вы мне
тогда сказали,— продолжал Кауфман,— я решил при¬
йти сюда и выправить разрешение на пистолет.
— А вы знаете, как с ним обращаться? — спросил
Сэм.
— Весьма относительно, но, по правде сказать, я и
не думаю, чтобы он мне понадобился. При случае хва¬
тит одного его вида. Вот и все* зачем он мне нужен,
пока тянется это дело. Надеюсь, оно все-таки движется?
— Я не имею права говорить об этом,— ответил Сэм,
он был уверен, что нашел самый безопасный ответ.
— Понимаю... Да, чтобы не забыть, Дьюна просила
меня поблагодарить вас от ее имени: вы были так добры
к ней в тот день, когда она потеряла отца. Она еще не
совсем оправилась от удара, но ее состояние уже много
лучше — мы даже не могли на это надеяться. Она про¬
сто удивительная девушка, и, будь вы знакомы с ней
так же, как я, вы бы сказали то же самое.
— Я в этом целиком и полностью убежден,— с чув¬
ством сказал Сэм, и каждое слово этой фразы было
исполнено для него второго, скрытого смысла. И тут
он решил, что, отважившись на такое полупризнание,
можно сделать и более отчаянный шаг.— Странно, что
вы до сих пор на ней не женились.
— Это мое самое заветное желание,— отозвался
Кауфман,— и мне уже казалось, что все близится к
благополучному завершению, но тут произошло это
ужасное событие. Когда неизвестность останется по¬
зади и мы сможем уехать, надеюсь, все вернется на
прежнее место.
— Что ж, скорее всего, ваши надежды сбудутся,—
сказал Сэм, намеренно затягивая свою пытку.
— Хотелось бы верить.
— Ну, я искренне желаю вам успеха,— солгал Сэм
и заставил себя сердечно протянуть руку. Несмотря ни
239
на что, сегодня Кауфман вызывал в нем куда более
теплые чувства. Как это прекрасно — испытывать
благожелательность к ближним и сознавать, что они
отвечают тебе тем же! Сэм оглянулся:" нет ли здесь
Вирджила Тиббса?
Пит поймал его взгляд и подозвал к столу.
— Шеф хочет тебя видеть.
— Иду,— сказал Сэм и повернул в коридор, ве¬
дущий к кабинету Гиллспи. По дороге он на секунду
заглянул в умывальную, пригладил волосы и поправил
рубашку. Хотя Сэм не испытывал особого уважения
к Гиллспи, являясь к начальнику, он хотел не только
быть, но и выглядеть полицейским до кончиков ног¬
тей — исполнительным и знающим службу. Он дошел
до конца коридора и с должным почтением постучал
в закрытую дверь.
Около шести Вирджил Тиббс подвел свой взятый
напрокат автомобиль к полицейской стоянке и устало
вылез из-за руля. Прежде чем хлопнуть дверцей, он
перегнулся через спинку кресла, взял что-то с заднего
сиденья и только потом поднялся по ступенькам в
участок.
Когда Тиббс поравнялся со столом дежурного, уже
заступившего на вечернюю смену, тот поднял глаза от
газеты.
— Ну как? — спросил он.
— Шеф случайно еще не ушел? — поинтересовался
Тиббс.
— Не ушел. Только, по-моему, он вряд ли будет в
восторге, если его побеспокоить.
— Он что, не один? — осведомился Тиббс.
— Нет, один. Но лучше не лезть ему на глаза, если
у тебя что-нибудь не очень важное.
— Пожалуйста, доложите ему, что я здесь и мне
надо его видеть.
Чтобы протянуть руку и щелкнуть клавишей се¬
лектора, дежурному понадобилось изрядное время.
— Тут пришел Вирджил,— наконец доложил он.—
Я сказал, что вас лучше не беспокоить, но он настаивает.
— Пусть войдет,— донесся голос Гиллспи.
— Проходи,— сказал дежурный и вернулся к своей
газете.
Тиббс прошел по коридору и постучал в закрытую
дверь кабинета.
240
— Я ведь сказал, что ты можешь войти,:— разда¬
лось оттуда.
Вирджил открыл дверь и тихо ступил в комнату.
Взглянув на Гиллспи, возвышавп егэся над- столом, он
сразу понял: тот чем-то здорово потрясен.
— Ну? Что там случилось, Вирджил? — спросил
Гиллспи. Но в его словах не слышалось обычной напо¬
ристости, это был голос человека, который рискнул на
смелый и неожиданный шаг и теперь сомневался, пра¬
вильно ли он поступил.
Тиббс двинулся к столу и положил перед Гиллспи не¬
большой деревянный обрубок. Это была грубая суко¬
ватая палка около двух дюймов в диаметре и двадцати
двух в длину. Гиллспи молча окинул ее взглядом.
— Ну и что? — спросил он.
— Это орудие убийства,— сказал Тиббс.
Гиллспи взял роковой обрубок и с любопытством
осмотрел. Отчетливые пятна на одной стороне дубинки
служили ужасающим доказательством того, для чего
она, по всей вероятности, послужила. Шеф повертел ее
в пальцах, а затем вскинул, словно прицеливаясь, и
посмотрел, насколько она прямая.
— Как тебе удалось найти это? — спросил он.
— Мне помогли,— сказал Тиббс и умолк в ожи¬
дании дальнейших вопросов.
Гиллспи продолжал молча вертеть обрубок. Тэгда
заговорил Тиббс.
— Вам что-нибудь не нравится? — спросил он.
— Ведь я уже говорил тебе, мы тут и сами умеем уп¬
равляться со своими делами; нет, не то что я не ценю,
что ты мне принес эту штуку... И твой отчет об осмотре
тела вполне удовлетворителен. Но пожалуй, пора тебе
узнать: около часа назад я собственноручно арестовал
убийцу Мантоли.
У Тиббса вырвался короткий вздох.
Можно ли у вас спросить... — начал он.
Кто он такой? — подсказал Гиллспи.
... вы получили признание? — закончил Тиббс.
’Нет. Он, конечно, все отрицает.— Гиллспи оста¬
новился и вновь поднял со стола обрубок.— Но это его
рук дело, я знаю.— Он продолжал рассматривать
смертоносное орудие, а потом взвесил его на ладони.—
Ну и что тебе дала эта штуковина? — спросил он.
Она лишь подтвердила то, что мне уже было из¬
вестно, мистер Гиллспи, так будет точнее.
^6 Coup, америк. детектив 241
— Что же именно?
— Кто совершил убийство,— ответил Тиббс.
Гиллспи вновь отложил обрубок.
— Ну, тут я тебя опередил. А теперь вот что, если
хочешь навестить своего дружка Сэма, ты найдешь его
в первой камере отсюда.
Вирджил Тиббс обратил на Гиллспи взгляд, полный
изумления и недоверия, а затем перевел глаза на окно, .
собираясь с мыслями.
— Сэма Вуда? — спросил он, словно это было выше
его понимания.
— Совершенно верно,— ответил Гиллспи.
Тиббс в молчании опустился на стул.
— Сэр,— наконец произнес он, стараясь как-нибудь
не задеть Гиллспи,— я знаю, вам не хочется этого
слышать, но мой долг сказать, что я думаю. Невинов¬
ность мистера Вуда совершенно очевидна. И вы можете
сами создать препятствия вашему продвижению по
службе, если оставите его под арестом.— Он выждал
паузу и устремил на Гиллспи твердый взгляд своих
темно-коричневых глаз.— Видите ли, сэр, у меня нет
никаких сомнений, что вы арестовали не того человека. ;
ГЛАВА 10
Еще мальчиком, с тех пор как он себя помнил, Билл
Гиллспи был значительно крупнее своих сверстников —
и соседских ребят и школьных приятелей. Поэтому он
мог диктовать правила игры и навязывать свою волю
более слабым. К его чести, Гиллспи не превратился из-
за этого в драчуна и не задирал тех, кто, по всей ви¬
димости, не испытывал к нему расположения. Но при¬
вычное первенство лишило его одного из самых необ¬
ходимых качеств — житейской гибкости. Он и сам по¬
нимал, что дипломат из него никудышный, и время от
времени бывал этим обеспокоен.
Ночью, после того как он арестовал Сэма Вуда по
подозрению в убийстве, эта мысль тревожила его осо¬
бенно сильно. Гиллспи метался в постели, переворачи¬
вался с боку на бок и колотил подушки, остававшиеся
молчаливыми и безучастными. Наконец он встал и
сварил себе кофе. Перед глазами неотступно стояла
сцена, происшедшая днем в его кабинете: еще ни один
человек не встречал натиск Билла с такой выдержкой,
и он испытывал невольное восхищение Сэмом Вудом.
242
разумеется, выигрыш, как и всегда, остался за Гиллспи,
jyo теперь его стали одолевать мучительные сомнения;
они все надвигались и надвигались, пока не стали
казаться ему какими-то бесконечными римскими фа¬
лангами. Больше всего его беспокоила настойчивая
уверенность Вирджила Тиббса в том, что Сэм Вуд
невиновен. Гиллспи не собирался придавать слишком
большого значения словам черномазого сыщика и
совершенно ясно дал ему это понять, но в то же время
помнил, что следователь из Пасадены чересчур часто
оказывался прав. ‘Гиллспи чуть ли не молился о серь¬
езной, бесспорной и прочной улике, поддерживающей
его версию. Что скрывать, ему нравился Вуд, хотя он
никогда и не думал, будто Сэм ах какой полицейский,
но к убийцам Гиллспи испытывал глубокое отвращение,
а Сэм Вуд был убийцей, он в этом уверен.
Правда, Вуд отказывался от всего наотрез, а кроме
того, на его стороне был Вирджил. Гиллспи снова лег в
постель и забылся тяжким сном человека, чувствующего
себя виноватым. Утром его настроение не улучшилось,
и он впервые отправился на службу с мыслью, что зря
принял назначение, к которому был не совсем подго¬
товлен.
Уже в дежурке ему почудилось, что в воздухе раз¬
лита какая-то напряженность. Пит встретил началь¬
ника с обычным почтением, но слова приветствия по¬
казались Гиллспи пустыми, словно яичные скорлупки.
На столе в кабинете его ожидала пачка утренней почта.
Напустив на себя деловой вид, Гиллспи уселся и при¬
нялся ее просматривать. Он пробегал строчку за строч¬
кой, а тем временем в его голове складывалось решение:
он еще раз проверит доказательство, которое у него на
руках, и, если здесь может быть какое-то другое удов¬
летворительное объяснение, что же, он подумает, нельзя
ли освободить Сэма. В глубине души Гиллспи понимал:
при таком обороте вещей он в любом случае многое
потеряет в глазах окружающих, но мысль о .том, что
(-Jo пэстутош будут продиктованы справедливостью,
--со же принесла ому некоторое облегчение.
■Вскоре до него стало доходить, что в дежурке тео-
ритея нечто необычное. Пт л л спи слышал незнакомые
полоса, и ому показалось, что он уловил и свое имя. Он
сл бы не прочь выйти и узнать, в чем дело, но его по¬
ложение требовало, чтобы он не проявлял интереса, по-
его не попросят.
243
Ждать пришлось недолго. В дверях прказался Ар¬
нольд и остановился на пороге, стараясь 'обратить на
себя внимание.
— Сэр,— сказал он,— тут пришли с жалобой, и мне
кажется, вам нужно разобрать ее самому, то есть я про¬
сто уверен в этом. Привести их сюда?
Шеф ответил утвердительным кивком. В коридоре
послышались сбивчивые шаги, а затем в кабинет впу¬
стили двоих посетителей. Первым вошел костлявый
мужчина с неимоверно худым обветренным лицом,
сплошь покрытым тонкими трещинами морщин. В рабо¬
чем комбинезоне, выставив угловатые плечи и накло¬
нившись вперед, он остановился, выражая собой извеч¬
ную недоверчивость. Стальная оправа очков придавала
его топорным чертам еще большую суровость. Плотно
сжатые губы как бы застыли в привычной складке,
и, глядя на них, Гиллспи подумал, что, когда этот тип
напьется, добра от него не жди.
Следом за ним появилась девушка лет шестнадцати¬
семнадцати, насколько можно было судить по первому
впечатлению. Свитер и юбка сидели на ней в обтяжку,
обрисовывая зрелые округлости. Толстые каблуки, ка¬
залось, подчеркивали некоторую грузность ее фигуры,
полноватой, но не заплывшей — объяснять, что озна¬
чает та или иная часть ее тела, как говорится, не при¬
ходилось. Преувеличенно поднятые груди выпирали
из тесного свитера, назойливо бросаясь в глаза, как ни
отводи взгляд. Она просто создана, чтобы вляпаться
в какую-нибудь историю, подумалось Гиллспи, если
уже не вляпалась.
— Вы тут шеф? — спросил тощий мужчина.
Трех слов вполне хватило, чтобы приоткрыть, до
чего он' необразован, и Гиллспи сразу понял, что ему
удастся совладать с этим человеком.
— Угадал,— сказал Гиллспи.— А что у вас за дело?
— Моя фамилия Парди, а это моя дочь Делорес.
Девица одарила Гиллспи широкой улыбкой, которая
явно казалась ей всепокоряющей и многозначительной.
Гиллспи перевел взгляд на мистера Парди.
— Она попала в беду, шеф. Вот почему мы сюда
пришли.
— Что за беда, обычная для девушки?
— Я хочу сказать, у ней будет ребенок. Вот что у
ней за беда, хочу я сказать.
Сколько тебе лет, Делорес?
244
Шестнадцать,— радостно отозвалась та.
Рука отца легла ей на плечо.
— Это малость не так. Понимаете, Делорес, она, в
общем, приболела - и много пропустила в школе. А
ребята здорово цепляются, если кто поотстал, вот мы
и раззвонили, что Делорес пятнадцать, когда переехали
сюда на прошлый год. По правде-то, ей тогда стукнуло
семнадцать, так что теперь, выходит, восемнадцать.
— Это далеко не одно и то же,— разъяснил Гил¬
ле пи.— По законам штата, если девушку склонили к
сожительству, когда ей было шестнадцать лет, это счи¬
тается подсудным делом и приравнивается к изнасило¬
ванию. Даже 'В том случае, если ее не принуждали...
— Коли она не замужем,— вставил Парди.
— Верно, если она не замужем. Но раз ей уже во¬
семнадцать или больше и дело обошлось без .принуж¬
дения, тогда это незаконная связь, что совсем не такой
серьезный проступок.
Лицо Парди еще больше одеревенело. Он словно при¬
слушивался к тишине в ожидании звуков, которые
должны прилететь откуда-то издали.
— Ну а если какой-то малый улестит невинную де¬
вочку вроде моей Делорес на такое, что ей не следует
делать? Это не изнасилование?
Гиллспи отрицательно покачал головой.
— Нет, это совращение — тоже тяжелый проступок,
но не такой серьезный, как изнасилование. Изнаси¬
лование вместе с убийством и вооруженным ограб¬
лением и некоторыми другими преступлениями отно¬
сится к самым серьезным статьям во всем своде зако¬
нов. А может, вы все же сядете и расскажете мне, как
это случилось?
Уловив намек, Арнольд исчез из дверей. Пока посети¬
тели усаживались, зажужжал селектор. Гиллспи
щелкнул клавишей.
— Пришел Вирджил, шеф. Он тут, в дежурке, и
спрашивает, нельзя ли ему войти. Он говорит, что это
очень важно для того дела, по которому он работает.
Гиллспи уже набрал воздуху, чтобы отказать на¬
отрез, но тут ему в голову пришла садистская мысль.
Он подумал: как это понравится мистеру Парди — рас¬
писывать «беду» своей дочери при черномазом? Парди
плез со своим уточнением, когда шеф объяснял за¬
коны штата, а Гиллспи не любил, чтобы его прерыва¬
ли.
245
— Пусть войдет,— распорядился он.
Тиббс постарался появиться в кабинете как можно
незаметнее и тихо присел на скамью, словно в ожиа
дании приказаний.
— Скажите, чтоб он ушел,— потребовал Парди,— я
не собираюсь говорить обо всем этом, когда в комнате
негритос.
— Если мне хочется, чтобы он остался, так оно и
будет,— сообщил Гиллспи.— Давай выкладывай свою
историю и забудь, что он здесь.
Но Парди заупрямился.
— Нет, сперва уберите его,— возразил он.
К удивлению Гиллспи, Тиббс живо поднялся и на¬
правился к двери. Шеф сердито посмотрел на него, и
Тиббс поспешил сказать:
— Я тут же вернусь, совсем забыл об одной вещи*
Он дождался, когда Парди перестанет глазеть в его
сторону, и выразительно кивнул на селектор. Затем
вышел и плотно прикрыл за собой дверь.
Поскольку такое разрешение конфликта ничем не
угрожало его авторитету, Гиллспи для отвода глаз
порылся в бумагах, заглянул в ящик стола, а затем
как бы невзначай включил селектор. Проделав все это,
Гиллспи откинулся на спинку кресла.
— Ладно, вот мы и одни,— проговорил он.— Теперь
рассказывай, что там у тебя.
— Ну, Делорес, она и впрямь неплохая девочка
и никогда не вытворяла ничего худого — только то,
что и все дети делают. Потом она стала встречаться
с одним здешним малым, который в два раза ее старше,
а я ничего и не знал. А он неженатый, вот он и при¬
нялся обхаживать мою девочку.
— Что же ты его не отвадил? — спросил Гиллспи.
Парди недовольно скривился:
— Мистер, я целую ночь на работе, у меня не вы¬
ходит сидеть дома и воспитывать ребят или там следить,
чего они вытворяют каждую минуту. А потом, Дело¬
рес мне ничего' не говорила, только уже когда дело
сделалось.
— Чего и говорить, он малый что надо,— вста¬
вила Делорес.— Я от него ничего плохого и ждать не
могла. И по правде сказать, он был со мной очень доб¬
рый.
— Давайте-ка ближе к делу,— сказал Гиллспи.—
Когда это случилось?
246
— Ночью, поздно ночью. Хозяйка моя спала, как
ей и положено, а Делорес вылезла из постели, встрети¬
лась с этим малым, и вот тут-то он ее и получил.
Гиллспи повернулся к девушке:
— Расскажи мне, как это было. В точности, одно
за другим.
Делорес напустила на себя смущенный вид, какой
только могла изобразить, но все равно это выглядело
явной подделкой.
— Ну, как па тут сказал, он был и вправду доб¬
рый ко мне, и мы разговаривали, а потом сели побли¬
же, и тогда...— Она остановилась, но лишь потому, что
ей не хватило слов.
Шеф взял карандаш и легонько постучал им но
столу.
— Я хочу, чтобы ты сказала мне одну вещь,— про¬
говорил он.— ’Гы что, отбивалась, а этот тип заставил
тебя или просто так вышло, что он зашел дальше,
чем следовало?
Делорес замялась, и ее колебание продолжалось
достаточно долго, чтобы послужить ответом, который
ждал Гиллспи.
— Я ничего и не поняла в тот раз,— наконец ска¬
зала она.
Гиллспи позволил себе немного расслабиться.
Ладно, Делорес. Конечно, этот субъект поступил
с тобой плохо, и мы, Делорес, его арестуем. Мы имеем
полное право обвинить его в совращении, и этого вполне
достаточно. Но нам надо знать, кто он.
Парди не выдержал.
Вы его и без нас знаете! — взорвался он.— Вот
почему мы и хотели поговорить прямо с вами. Это
тот фараон, которого вы высылаете на ночь, чтобы
он охранял женщин. Я знаю и его имя — Сэм
Вуд!
Ьдва ±>илл Гиллспи вновь остался один, он нажал
кнопку вызова и отдал распоряжение дежурному:
Пришлите ко мне Вирджила.
®го кет поблизости,— раздался в ответ голос
•Пита.
~ Ну, а где же он, черт его подери? — возмутил¬
ся Гиллспи.— Разве он не слушал по селектору?
Нет, он слушал, сэр. Но когда разговор закон-
^-1ался, он обругал себя величайшим дураком на свете
ли что-то вроде того и тут же сорвался с места.
247
— Больше ничего?
— Да, сэр, это все. Единственное, что я могу при¬
бавить,— уже на бегу он кому-то позвонил.
В этой части своего сообщения Пит кое-что утаил
от Гиллспи. Правда, обман был не очень значителен
и в глазах Пита выглядел скорее актом милосердия,
выбегая из управления, Тиббс на секунду остановился
в проходной и быстро проговорил: «Скажите Сэму Ву¬
ду, что ему не о чём волноваться». Питу не понадо¬
билось много времени, чтобы прийти к решению не
доводить до сведения Гиллспи последнюю фразу Бирд*
жила. Это замечание могло выйти ему боком.
Дряхлый автомобиль, который Тиббс взял напро¬
кат у механика Джесса, упрямо взбирался по крутым
изгибам дороги,’ ведущей к дому Эндикоттов, но с его
маломощным мотором это давалось нелегко. И когда
наконец он добрался до вершины, радиатор здорово пе¬
регрелся. Тиббс подвел машину к маленькой ровной
площадке перед домом, поставил на тормоз и вылез
В следующее мгновение он уже нажимал на кнопку
звонка.
Дверь почти сразу же открылась, за ней стоял
Джордж Эндикотт.
— Входите, мистер Тиббс,— пригласил хозяин. Это
прозвучало вежливо, но не слишком сердечно. Затем
он провел гостя в свою эффектную гостиную, уселся,
жестом указал на кресло и только тогда поинтере¬
совался: — По какому же поводу вы хотели со мной
поговорить?
— Я должен задать вам несколько вопросов, кото¬
рые могли бы прийти мне в голову и намного раньше,—■
отозвался Тиббс.— Сейчас, в связи с некоторыми по¬
следними событиями, получить ответы на них стало
уже необходимостью. Вот почему я и просил у вас
безотлагательной встречи.
— Ну что ж, пожалуйста,— согласился Эндикотт.—
Спрашивайте, а я постараюсь сообщить все, что в моих
силах.
— Так вот, сэр. Насколько я понял, перед тем,
как произошло убийство, мистер Манто л и провел ве¬
чер у вас в доме. Я не ошибаюсь?
Эндикотт кивнул:
— Не ошибаетесь.
248
— Kul'O же иа собравшихся ушел- первым?
— Мистер Кауфман.
—.Ав каком часу?
Эндикотт подумал секунду:
— Я бы сказал, часов в десять. Но за точность не
ручаюсь. Вряд ли вообще кто-нибудь обратил внимание
на время. Мы были поглощены другими вещами.
— Вы не могли бы назвать всех присутствовавших?
— Энрико, то есть маэстро Мантоли, его дочь, мы
с женой и мистер Кауфман.
Вирджил крепко сжал пальцы и немного наклонил¬
ся вперед. Задавая следующий вопрос, он не поднимал
глаз от своих стиснутых рук.
— А не могли бы вы попытаться вспомнить, в ка¬
кое примерно время маэстро Мантоли оставил ваш
дом?
— Часов в одиннадцать — в половине двенадца¬
того,—ответил Эндикотт.
'Гиббс выдержал секундную паузу.
— А каким образом он добрался до города?
На сей раз Эндикотт погрузился в молчание.
— Его, отвез я,— наконец сказал он.
— Бы вышли вдвоем?
— Да. Как только мы еобрались уезжа ть, дамы
ушли к себе.
— Благодарю. И когда же примерно вы вернулись
обратно?
— Приблизительно через час. Точнее сказать не
могу. Я ведь говорил вам, мы были заняты совсем
другими делами.
— Где вы расстались с маэстро Мантоли?
На лице Эндикотта показались признаки нетерпе¬
ния. '¬
Я высадил его у дверей отеля. предлагали
ему остаться, но он отказался — Энрико вообще был
очень тактичным человеком и знал, что, если он примет
это предложение, нам с женой придется освободить
для него свою спальню. Правда, у нас есть комната для
гостей, но она была приготовлена для. его дочери. По¬
этому оп предпочел остановиться в отеле, хотя это и
весьма второсортное заведение.
.— С той минуты, как вы выехали вместе,— про¬
должал 'Гиббс,— и до того времени, когда вернулись
один, вам никто не попадался на глаза?
Эндикотт посмотрел прямо ему в лицо.
249
— Мистер Тиббс, я не стану утверждать, будто тон
вашего вопроса пришелся мне очень по вкусу. Вы тре¬
буете, чтобы я доказал свое алиби? Вы предполагаете,
что я убил своего caivpro лучшего, самого близкого
друга?
Вирджил Тиббс еще крепче с/кал пальцы.
— Мистер Эндикотт, я далек от всяких предполо¬
жений. Мне нужна информация — ясная и простая.
Если вы заметили кого-нибудь, пока были в городе,
это может навести на след.
Эндикотт отвернулся к огромному окну, за кото¬
рым открывался ослепительный вид бесконечных
горных вершин.
— Хорошо, прошу прощения,— сказал — Ко¬
нечно, вы должны проверить все возможные версии.
Разговор пришлось прервать — в гостиную’ вошли
Грейс Эндикотт и Дьюна Мантоли. Мужчины подня¬
лись им навстречу, и.дамы поздоровались с Тиббсом.
Он тут же отметил про себя, что Дьюна как будто опра¬
вилась от потрясения: она уже не казалась такой бес¬
помощной и испуганной и с ее лица исчезли следы слез.
— Надеюсь, у вас есть какие-нибудь успехи? —
спросила Грейс Эндикотт, когда все уселись.
— На мой взгляд, да, миссис Эндикотт,— ответил
Тиббс,— особенно за сегодняшний день. Но прогресс
в уголовном расследовании трудноопределимая вещь.
Можно целыми неделями работать на какую-то версию,
а в конце концов оказаться перед глухой стеной. Ни¬
когда нельзя быть уверенным, что вы на правильном
пути, если у вас нет последнего звена во всей цепи
доказательств,— дело ведь не только в том, чтобы на¬
йти преступника, нужно еще сделать его вину оче¬
видной.
— Мы все с большим уважением относимся к тео¬
рии,— прервал его Джордж Эндикотт,— но в данный
момент нас гораздо (больше интересуют факты. Когда
же все-такп. дело дойдет до ареста, вот что хотелось бы
знать!
Тиббс снова уставился на свои пальцы:
— Арест уже сделан, но задержан ни в чем не
повинный человек. Я знаю это совершенно точно.
— Тогда почему же он за решеткой? — спросил
Эндикотт.
Тиббс поднял глаза.
Потому что шеф Гиллспи не настолько дове-
250
ряст моему мнению, чтобы отпустить задержанного.
— А. кто это? — спросила Грейс Эндикотт.— Мы
его знаем?
— Да, вы с ним знакомы, миссис Эндикотт. Это
мистер Вуд, с которым мы приезжали к вам в прошлый
раз.
Дьюна Мантоли тревожно выпрямилась в своем
кресле:
— Вы хотите сказать, это тот рослый мужчина,
который был так внимателен ко мне в день...
— Он самый, мисс Мантоли.
— И его обвиняют...— Она заколебалась, но все же
заставила себя произнести эти слова: —... в убийстве
моего отца?
— Даже еще кое в чем,— ответил Тиббс,— но, хотя
в данный момент я и одинок в своем мнении, я со¬
вершенно уверен, что он полностью невиновен.
— Почему же вы не докажете этого, если так
уверены? — спросил Эндикотт.
Когда Тиббс поднял глаза, в его взгляде чувство¬
вался скрытый огонь. Заметив это, Эндикотт весьма
удивился: для него было неожиданностью, что выдер¬
жанный, подтянутый негр способен на подобные
вспышки.
— Как раз это я и пытаюсь сделать,— сказал
Тиббс,— иначе я не стал бы беспокоить вас своими рас¬
спросами.
Эндикотт встал и подошел к окну. Наступило мол¬
чание, и никто не попытался его нарушить, пока Эн¬
дикотт не заговорил снова.
— А Гиллспи даст вам возможность доказать то, что
вы хотите? — спросил он, глядя в окно.
— Сейчас моя служба в том и состоит,— ровно
ответил Тиббс,— чтобы уберечь его от собственных
ошибок. Арест Сэма Вуда — одна из них. Как только
я смогу ее исправить, моей следующей задачей будет
доставить к нему настоящего’ преступника и сделать
это так, чтобы даже он понял истину. Ну а потом я от¬
правлюсь домой, в Калифорнию, и буду со спокойной
Душой прогуливаться по городу.
Эндикотт повернулся к нему:
— С самого начала нашей злополучной поездки,
мистер Тиббс, я не видел ни единой души и маэстро
Мантоли тоже вряд ли кого заметил. То есть я хочу ска¬
зать, до той минуты, пока я не подвез его к дверям
251
отеля. Тут я пожелал ему доброй ночи и вернулея
обратно. Насколько я понимаю, никто не может под¬
твердить истинность моих слов, но тем не менее так оно
и было.
— Благодарю,— сказал Тиббс.— Мне осталось за¬
дать вам всего лишь несколько вопросов, но попрошу
вас продумать свои ответы особенно тщательно. От этого
очень многое зависит. Насколько я слышал, мистер
Мантоли часто имел при себе крупные суммы денег.
Может быть, вам известно, что так оно и было в... по¬
следний раз, когда вы его видели?
— Не имею представления. У Энрико обычно не
бывало при себе крупных, как вы сказали, сумм. Ино¬
гда он прихватывал с собой несколько сотен долларов,
только и всего, насколько мне известно.
— Можно'ли назвать его в каком-то отношении че¬
ловеком импульсивным?
— Я затрудняюсь ответить,— уклонился Эндикотт.
— А по-моему, вполне можно,— неожиданно ска¬
зала Дьюна.— Под влиянием минуты он иногда при¬
нимал очень неожиданните решения, но потом обычно
выяснялось, что он прав. И это шло не от капризности •
характера, вовсе нет.
Со следующим вопросом Тиббс обратился уже прямо
к ней:
— Мисс Мантоли, ваш отец быстро сходился с
людьми?
— Да, все любили его,— ответила Дьюка.
В этот скорбный момент каждый из них как-то
особенно остро понял, что все-таки нашелся один че¬
ловек, к которому это не относилось. Но никто не ска¬
зал ни слова.
— И последний вопрос,— сказал Тиббс, по-преж-
■ нему обращаясь к девушке.—Если-бы-. .я .имел честь
встретиться с вашим отцом, как вы думаете,-он отнес¬
ся бы ко мне без предубеждения?.
Девушка вздернула подбородок и не колеблясь при¬
няла вызов.
— Да, я совершенно в этом уверена. Я не знаю
еще никого, настолько свободного от предрассудков.
Тиббс поднялся, с места.
— Благодарю вас. Вы даже не можете представить,
какую большую помощь мне оказали. И думаю, теперь
уже недолго ждать, когда я смогу вам объяснить по¬
чему.
25?
. Хотелось бы надеяться,— сказал Эндикотт.
Вслед за Тиббсом встала и девушка.
— Мне нужно в город,— объявила она.— Может
быть, вы, мистер Тиббс, не откажетесь захватить меня
с собой?
— Моя рдашина очень скромна, но вы в ней желан¬
ный пассажир,— галантно ответил Тиббс.
— Подождите минутку,— попросила она и удали¬
лась без дальнейших объяснений.
Когда Дью на вернулась и они с Тиббсом стояли
в дверях, готовые идти, Джордж Эндикотт в размыш¬
лении потер подбородок.
— А как же ты поедешь обратно?
— Я позвоню, если не найдется попутной маши¬
ны,— пообещала она.
— Ты уверена, что это совершенно безопасно?
— Если я вдруг почувствую, что мне нужна помощь,
я обращусь к мистеру Тиббсу.
Усадив спутницу в свою машину, Тиббс сел за руль
и включил зажигание. За то не долгое время, в кото¬
рое она отсутствовала, Дьюна успела сменить платье
и надеть какую-то особенно женственную шляпку. Ти¬
ббсу представлялось, что девушка совершенно сломлена
обрушившимся на нее несчастьем, но оказалось, это
не так, даже более того: судя по ее виду, перед ней
была твердая, ясная цель, стоило только поглядеть
на застывший подбородок и онемевшие губы, которые
она не разжимала до самого города.
— Куда вас подвезти? — осведомился Тиббс.
— В полицию,— сказала она.
— А вы убеждены, что это хорошая идея?
— Совершенно.
Тиббс решил воздержаться от замечаний, молча
подъехал к полицейской стоянке и затем помог своей
спутнице подняться по ступенькам. Она направилась
прямо к столу дежурного.
— Мне нужно повидать мистера Вуда,— сказала
она.
Пит не знал, что ему делать.
— Как раз сейчас мистера Вуда нет на службе,—
уклонился он.
— Я знаю,— сказала Дьюна,— он арестован. Но
мне все же нужно его видеть.
Пит потянулся к селектору.
— Тут пришла леди повидаться с Сэмом,— доло-
253
жил он.— И Вирджил только что вошел.
— Какая еще леди? — донесся голос Гиллспи.
— Дыона Мантоли,— подсказала девушка.— Я
попросила мистера Тиббса, и он был настолько лю¬
безен, что подвез меня на своей машине.
Пит доложил.
— Сожалею, но ей лучше отказаться от этой за¬
теи,— пришел ответ Гиллспи.
— Кто это говорил? — осведомилась Дыона.
— Начальник полиции, Гиллспи.
Подбородок Дыоны вновь стал каменным.
— Пожалуйста, проводите меня к мистеру Гил¬
лспи,— потребовала она.— А если он не захочет меня
принять, я позвоню мэру.
В сопровождении Пита она направилась в кабинет
Гиллспи.
Сэм Вуд дошел до той степени душевного изнемо¬
жения, когда уже не мог, хотя бы просто из-за уста¬
лости, пребывать в состоянии гнева, растерянности,
безнадежности и горького разочарования, которые
терзали его в долгом, томительном одиночестве. СЬма
охватило полное безразличие. Ему, правда, и в голову
не приходило, что он может быть признан виновным,
но служебную карьеру так или иначе надо считать
конченой. Ему уже никогда не вернуться к службе
в полиции: днем, когда Гиллспи вышел из здания,
Арнольд остановился у стальной решетчатой двери и
ввел его в курс дела. Теперь Сэм знал, что, кроме по¬
дозрения в убийстве, над ним висит обвинение в совра¬
щении. Чаша ею несчастий и душевных страданий
была полна до краев.
Сэм сидел, согнувшись и уронив голову на руки,
Нет, он не прятал лицо от стыда и не мучился созна¬
нием поражения — попросту смертельно устал. Его
разум был истощен размышлениями и попытками под¬
чинить себе про тит юречивые чувства, сменявшие друг
друга в беспрерывном стремлении захватить власть
над душою и телом. К камере подошел Пит и встал
возле решетки.
— К тебе посетитель,— объявил он.
— Мой адвокат? — спросил Сэм.
— Нет, он еще не вернулся в город, его ждут толь¬
ко к вечеру. Это совсем в другом роде.
254
Пит вставил ключ и наполовину открыл дверь. Сэм
наблюдал за ним без особой заинтересованности, и
вДРУг его сеРДЧе сделало бешеный скачок — на пороге
камеры показалась Дью на Мантоли и ступила в су¬
ровые каменные стены.
В мучительном замешательстве Сэм вскочил на ноги.
Он вспомнил, что не брит со вчерашнего дня, что
на нем нет галстука и воротник рубашки расстегнут.
Сейчас это беспокоило его куда больше, чем все об¬
винения, которые висели над головой.
— Добрый день, мистер Вуд. Садитесь, прошу вас,—
спокойно сказала Дьюна.
Сэм как зачарованный опустился на жесткие нары.
Дьюна, прямая и изящная, тоже присела на доски —
теперь их разделяло всего фута четыре, не больше.
Сэм даже не пытался заговорить, он не был уверен в
своем рассудке, и голос мог подвести его в любую
минуту.
— Мистер Вуд,— отчетливо и бесстрастно сказала
Дьюна,— мне сообщили, что вам предъявлено обви¬
нение в убийстве моего отца.— Ее нижняя губа дрог¬
нула на мгновение, но она тут же вновь взяла себя в
руки. Теперь ее голос чуть-чуть смягчился и слова
потеряли свою подчеркнутую сухость.— Я приехала
вместе с мистером Тиббсом. Он сказал мне, что вы ни
в чем не виноваты.
Пальцы Сэма изо всей силы сжали доску, на кото¬
рой он сидел. Чувства, вновь вырываясь из повиновения,
подбивали его повернуться, крепко обхватить Дью ну и
не выпускать ее из своих объятий. Он едва удержался
и торопливо подумал, что, пожалуй, ему лучше попы¬
таться заговорить.
— Я этого не делал,— произнес он, глядя в цемент¬
ный пол.
— Пожалуйста, расскажите мне о той ночи, когда
вы... нашли моего отца,— сказала Дыока. Она смот¬
рела прямо перед собой на шершавые блоки, из кото¬
рых были сооружены стены камеры.— Я хочу знать
все до конца.
Просто...— Сэм не мог подыскать слов.— Я про¬
сто нашел его, и ничего больше. Я был всю ночь на
дежурстве. Как обычно, остановился у закусочной, а
потом поехал по шоссе. Вот там я и нашел его.
Дьюна по-прежнему не отрывала глаз от бетон¬
ной стены.
255
— Мистер Вуд, мне кажется, мистер Тиббс прав.
Я тоже не могу поверить, что это совершили вы.— Тут
она повернулась и посмотрела на Сэма.— Когда мы
познакомились с вами, я была совершенно потрясена...
всем случившимся. Но даже и тогда вы заставили меня
почувствовать, что вы глубоко ^порядочный человек.
Я думаю так и сейчас.
Наконец Сэм^решился посмотреть ей в глаза.
— Значит, вы действительно вёрите, что я неви¬
новен?
— У меня есть для вас одно очень простое испы¬
тание,— сказала Дьюна.— Вы согласны?
Ощущение новой жизни прихлынуло к Сэму. Из¬
мученный рассудок мигом стряхнул усталость. Сэм
чувствовал себя так, словно заново родился.
— Говорите,— вызвался он, поворачиваясь к ней
всем телом.— Я сделаю все, что бы вы ни сказали.
— Хорошо, встаньте,— приказала Дьюна.
Сэм встал, противясь нелепому желанию с голо¬
вой спрятаться в свою рубашку и мечтая только об
одном: надеть галстук. Он мучительно ощущал себя
скованным и неловким.
В довершение к замешательству Сэма девушка под¬
нялась и подошла к нему почти совсем вплотную.
Он услышал, как застучало его сердце, словно под¬
гоняемое бешеной порцией адреналина, впрыснутого
в кровь каким-то таинственным механизмом. И впер¬
вые за многие годы он почувствовал себя беспомощным
и испуганным.
— Вас ведь зовут Сэм, правда? — спросила она.
— Да, мэм,— ответил удивленный Сэм.
— Я хочу, чтоб ты называл меня Дыоной. Ладно?
— Дьюна,— послушно повторил он.
— Обними меня, Сэм,— сказала девушка,— я хо¬
чу, чтобы ты прижал меня к себе.
Рассудок Сэма, который так часто за последние
сутки говорил ему «нет», теперь повторил то же самое.
Сэм не двигался. Тогда девушка откинула голову,
сняла шляпу, и темно-каштановые волосы, рассыпан¬
ные быстрым, резким движением, упали на ее шею.
— Ты пообещал выполнить все, что бы я ни ска¬
зала,— напомнила она с вызовом.— Что же ты теперь
медлишь?
Ее губы еще произносили эти слова, когда она вне¬
запно придвинулась совсем близко и положила руки
ему на плечи.
256
Забыв обо всем на свете, Сэм наконец решился.
Через сумятицу мыслей и чувств он вдруг ощутил тепло
и податливость ее тела и понял, до чего же она красива.
Если бы он мог никогда не разнимать рук! Стальные
решетки камеры словно растворились в захлестнувшем
его приливе рыцарской нежности.
— Погляди мне в глаза,— сказала Дью на.
Сэм глянул. Ему случалось и прежде обнимать
девушек, но никогда в жизни он не испытывал ничего
похожего на те чувства, которые переполняли его сей¬
час.
— А теперь я хочу, чтобы ты вот так, глядя на меня,
сказал: «Дьюна, я не убивал твоего отца». Я жду.
Стараясь проглотить комок, сдавивший ему горло,
Сэм начал:
— Дьюна...— Ему пришлось сделать новую по¬
пытку.— Дьюна, я не убивал твоего отца.— Руки его
разжались и бессильно упали вниз, а ему, крепкому
и храброму мужчине, вдруг захотелось плакать. Сва¬
лившихся на него переживаний оказалось чересчур
много.
Пока он боролся с собой, стараясь хоть как-то сдер¬
жать нахлынувшую слабость, ему показалось, что ла¬
дони девушки плотнее прижались к его плечам. По¬
том ее руки обвились вокруг шеи Сэма и сомкнулись
в объятии.
— Я верю тебе,— произнесла она. А затем, прежде
чем он понял, что происходит, Дьюна притянула его
голову к себе, и Сэм почувствовал тепло ее тела и
внезапный ослепительный холод, пронзивший все его
существо, когда он ощутил прикосновение любимых
губ.
Прежте чем он смог сделать хотя бы одно движение,
девушка уже опустила руки и отступила назад. На
ее лице не было заметно никакого волнения, когда
она подняла с пола свою шляпу, скользнула взглядом
по голым стенам в поисках зеркала и затем взяла
сумочку, лежавшую на нарах.
Как мне выйти отсюда? — спросила она.
Сэм наполнил легкие воздухом и позвал Пита.
До самого вечера Сэм пребывал^ в безмятежном
Умиротворении, вновь и вновь вызывая в памяти те
несколько коротких минут, которые наполнили его
17 Совр. америк. детектив 257
жизнь новым смыслом. Он даже позволил себе по¬
мечтать, что выйдет из камеры полностью оправданным
и по-прежнему уважаемым всеми. Дьюна верит в него,
хотя он и обвиняется в убийстве ее отца,— сознание
этого наполняло Сэма неисчерпаемой силой. Да, ее вера
проведет его через все несчастья!
Но тут ему вспомнилось еще кое-что. Спелая, за¬
зывная фигура ухмыляющейся Делорес Парди встала
перед его глазами. Океан вечности отделял ее от той
девушки, которую он обнимал так недавно. Но Делорес
утверждает, будто Сэм соблазнил ее, и что подумает
Дьюна, когда узнает об этом обвинении?
Воздушные замки, построенные воображением Сэма,
рухнули и рассыпались мертвой грудой сухого песка.
ГЛАВА 11
Уже почти стемнело, когда Вирджил Тиббс подвел
свой дряхлый автомобиль к маленькой заправочной
станции при мастерской Джесса. Здоровяк механик
трудился над огромным, с кондиционером воздуха,
«линкольном», который был приподнят на блоках в
глубине гаража.
— Мне бы заправиться, Джесс,— сказал Вирд¬
жил,— и, может быть, уже завтра я смогу вернуть те¬
бе машину.
— Бросаешь нас? — спросил Джесс, включая насос.
— Пожалуй, пора,— ответил Тиббс,— но учти, я
говорю это только тебе. Больше никому ни слова.
Джесс вставил в бак наконечник шланга и пустил
бензин.
— Не беспокойся.
Тиббс кивнул в сторону «линкольна»:
— Шикарная машина. Как она к тебе попала?
— Туристская,— коротко ответил Джесс.— Ее за¬
получил гараж на шоссе, а потом передал ремонт
мне. Хотел бы и я заколачивать такую деньгу.
— У них больше расходов,— заметил Тиббс,— ведь
они на шоссе, а значит, им приходится вести дело
на широкую ногу.
Джесс наполнил бак.
— Подожди-ка чуток,— сказал он и исчез в своей
мастерской. Минуты через три Джесс вернулся.— МЫ
рассчитываем, что ты у нас пообедаешь,— решительно
объявил он.
258
Большое спасибо,— сказал Тиббс,— но я никак
не могу.
у меня сын,— объяснил Джесс,— ему сейчас
тринадцать. Он никогда не видел настоящего сыщика.
И я пообещал ему.
Ни слова не говоря, Тиббс вылез из машины. Че¬
рез несколько минут он уже садился за скромный
обед, который хозяева постарались разнообразить ра¬
ди его присутствия. Справа от Тиббса сидел сын Джес¬
са Энди и ловил каждое движение гостя, так что это
даже мешало есть. Наконец его долго сдерживаемое
любопытство прорвалось наружу.
— А вы не могли бы рассказать о вашем самом
первом деле? — выпалил он и замер с сияющими гла¬
зами.
Тиббс не мог отказать в такой просьбе.
— Это касалось контрабанды наркотиков. Надо
было найти след маленьких капсул героина, которые
продавали и перепродавали где-то в Пасадене. Мне
поручили заняться этигл делом вместе с несколькими
другими полицейскими.
— Вы уже были настоящим детективом? — прервал
мальчик.
— Тогда еще нет, но у меня за плечами было
пять лет службы в полиции, и мне решили дать воз¬
можность проявить себя. Ну и вот, однажды в центре
города к чистильщику ботинок подошел какой-то муж¬
чина и остановился в ожидании, а тот, кому заканчива¬
ли чистить туфли, передал ему свою уже прочитанную
газету. Но все дело в том, что ботинки этого любезного
человека на самом деле не нуждались в щетке.
— А как вы узнали?
— Этим чистильщиком был я,— объяснил Тиббс.—
Никому не могло прийти в голову, что негр, да еще
занятый таким делом, окажется полицейским.
— Значит, будь вы белым, вам бы нипочем этого
не сделать?! — выпалил Энди.
— Пожалуй, ты прав,— согласился 'Гиббс.— Хотя,
конечно, их все равно поймали бы рано или поздно.
В общем, это и впрямь было мое самое первое дело.
Энди вернулся к своей тарелке и попытался спра¬
виться с очень нелегкой задачей — есть, не сводя глаз
с потрясающего гостя, который сидел вот тут, рядом,
У них за столом.
Как только обед закончился, Тиббс сказал, что его,
259
к сожалению, ждет работа. Мастерская Джесса была
совсем неподалеку, поэтому Тиббс распрощался с хо¬
зяевами у дверей дома и темной, пустынной улицей
зашагал к своей машине. По дороге он тщательно
обдумывал дальнейшие действия. Работа обещала быть
малоприятной и полной всяческих препятствий. Но
как он понял уже много лет назад, если хочешь быть
следователем, учись брать любые препятствия. Здесь,
в Каролине, это было немного сложнее, вот и все. За¬
нятый своими мыслями, Тиббс слишком поздно по¬
чувствовал опасность. Он резко повернулся и оказался
лицом к лицу с двумя неизвестными, которые под¬
крадывались сзади. Они ринулись вперед, и Тиббс
едва успел заметить, как один из них замахнулся
деревянной дубинкой. Тиббс видел, что нападающий
намного тяжелее его, но усилием воли сдержал вол¬
нение и заставил себя успокоиться. Дубинка уже опус¬
калась, когда Тиббс прыгнул навстречу и левым плечом
резко ударил нападающего под поднятую правую руку.
Тот выпустил свое оружие, и тяжелая дубинка шлеп¬
нулась на мостовую. В следующее мгновение Тиббс
ухватил его руку повыше локтя и стремительно вы¬
прямился, взваливая противника на спину.
Теперь плечо Тиббса было под мышкой у нападаю¬
щего и захваченная рука оказалась словно в капкане.
Резко согнувшись, Тиббс оторвал противника от мосто¬
вой, и беспомощное тело, подталкиваемое собственным
весом, съехало по его спине, переворачиваясь в воз¬
духе. Заученным движением Тиббс с силой потянул
вниз запястье нападающего, и тот закричал, когда его
загривок встретился с жестким бетоном.
Он все еще падал, а Тиббс уже оставил его и по¬
вернулся ко второму — здоровому, но неуклюжему
парню. Тот шел на него, выставив кулаки. Когда он
ринулся вперед, Тиббс нырнул под его яростный боковой
удар, обхватил запястье и крутанул в сторону. Че¬
ловек по инерции пролетел дальше, перевернулся в
воздухе и тяжело рухнул. Тиббс подобоал дубинку,
которая так напоминала орудие убийства, затем поднял
взгляд и увидел Энди, прибежавшего на шум и тара¬
щившего глаза в испуге и изумлении.
— Энди, быстро беги за отцом. А потом позвони
в полицию и скажи, чтобы они приезжали.
Энди кинулся к дому. На полдороге он встретил
отца и выпалил ему свое сообщение. Через минуту ги-
260
Гант механик уже стоял рядом с Тиббсом, стискивая
кулаки, словно в ожидании драки.
— Они подстерегали меня,— сказал Тиббс,— помо¬
ги присмотреть за ними.
Джесс оглядел нападавших.
— Не вздумайте трепыхаться! — предупредил он.
Один из неизвестных негромко скулил, его пра¬
вая рука, недавно сжимавшая дубинку, была неестест¬
венно вывернута. Вновь прибежал Энди.
— Они уже выехали,— доложил он,— я сказал им,
что на мистера Тиббса напали двое и нужен доктор.
— Молодец, сынок,— сказал Джесс.— Теперь сбе¬
гай и принеси тот большой монтировочный ломик.
Мне он вроде ни к чему, а тут может понадобиться.
Энди, еще не успевший отдышаться, но горящий
желанием быстро исполнить поручение, сорвался с
места. Он мигом обернулся и притащил страшное
оружие, за которым его послали.
— Хорошо еще, я обзавелся телефоном, чтобы зво¬
нили в случае поломки,— сказал Джесс Тиббсу.
Вскоре со стороны шоссе послышался вой поли¬
цейской сирены. В глубине улицы показались прибли¬
жающиеся красные огни, и патрульный автомобиль,
послушный возбужденному Энди, который семафорил
руками, подъехал к тротуару. Двое полицейских выско¬
чили из машины. Тиббс указал на неизвестных, все
еще неподвижно лежавших на мостовой.
— Вооруженное нападение и покушение на
жизнь,— сообщил Тиббс.— Я напишу докладную, как
только мы приедем в участок.
— Ты напишешь докладную? — спросил один из
полицейских.
— Наверное, это Вирджил,— предположил его
спутник.
— Да, я Вирджил,— подтвердил Тиббс.— Поосто¬
рожней с тем, что направо. У него, по-моему, то ли
сломана, то ли вывихнута рука,.
Когда они приехали в управление, в дежурке их
встретил сам Гиллспи.
— Что произошло? — спросил он.
— Я обедал у Джесса, механика, с которым вы
меня познакомили,— сказал Вирджил.— А потом,
когда уже возвращался к машине, на меня набро¬
сились двое. Один из них попытался оглушить меня
Деревянной дубинкой.
261
Гиллспи воспринял новости с непонятным удовлет¬
ворением.
— Давайте их ко мне в кабинет,— распорядился
он и двинулся впереди всех. Когда его приказание
было выполнено, шеф уселся за стол и, ни слова ни
говоря, впился глазами в задержанных. Так прошла
томительная минута. Затем он набрал в легкие возду¬
ху, и комната содрогнулась от раскатов его голоса:
— Кто из вас, сопляков, написал мне анонимное
письмо?
Ответа не было. Наступившую тишину нарушило
жужжание селектора. Гиллспи щелкнул клавишей.
— Пришел доктор, за которым вы посылали,— со¬
общил дежурный.
— Проводи его сюда,— приказал Гиллспи.
Через несколько секунд дежурный ввел в кабинет
высокого старого негра, очень худого, с черным чемо¬
данчиком в руке.
— Я доктор Хардинг,— представился он.
Гиллспи ткнул длинным пальцем в сторону чело¬
века, бережно прижимавшего к себе поврежденную
руку.
— Займись-ка нм,— приказал он.— Когда я услы¬
шал, что двое каких-то парней набросились на Вирд¬
жила, я подумал: наверное, доктор нужен ему,— и
сказал дежурному, чтоб вызвал цветного. Ну а раз уже
ты здесь, можешь с таким же успехом взяться и за
этих типов.
Доктор Хардинг, словно не замечая в словах Гил¬
лспи никакого оскорбления, внимательно посмотрел
на своего случайного пациента.
— Ему надо лечь,— сказал он.— Где это будет
удобнее?
— Не смей до меня дотрагиваться,— заявил тот.—
Я хочу, чтобы вызвали моего собственного доктора.
— Заткнись! — рявкнул Гиллспи.— Тем, кто пишет
мне письма и указывает, что делать, нечего рас¬
считывать тут на особую нежность. По закону тебе
положен доктор, а какой, там не сказано.
— Вам не слишком-то долго хозяйничать в этом
городе,— пригрозил мужчина.
— С меня хватит,— отрезал Гиллспи.— Пусть док¬
тор осмотрит его в камере, отведите задержанного.
Пострадавшего вывели. Гиллспи переключился на
его компаньона.
262
Ну, кто же придумал с письмом? Лучше вы¬
кладывай, а не то огребешь кучу неприятностей.
— Я не из пугливых,— ответил тот,— я требую
судебного разбирательства. Вам должно быть понятно,
что это значит.
— Ясное дело, мне это понятно,— сказал Гиллспи.—
Но если уж так, слушай, что я сделаю. Я позвоню в
газету и расскажу им, как ты со своим дружком
накинулся на цветного, который в два раза меньше
каждого из вас, и он сбил вас с копыт. А потом можешь
обращаться в суд.
— А я заявлю, что он со своим черным дружком,
который в два раза больше каждого из нас, наки¬
нулся на нас с дубинками,— ответил мужчина, все еще
не собираясь сдаваться.— Мы шли по своим делам
и никого не трогали.
— Ну да, в цветном районе... Ты с дружком, два
таких уважаемых почтенных гражданина, шли себе
в очаровательный негритянский бордель, и тут вам
набили морды. Мудро, ничего не скажешь, в любом
случае это не в твою пользу.
— Хватит, поговорили,— упрямо заключил муж¬
чина.
Гиллспи повернулся к Тиббсу.
— Хоть ты и не белый, но драться, видать, уме¬
ешь,— похвалил он.
— Я должен благодарить того, кто меня научил,—
ответил негр.— Его зовут Такахаши, и он тоже не
ариец.— Тиббс повернулся к дверям.—Дело уже бли¬
зится к концу. С вашего разрешения, я вернусь к работе.
К удивлению Тиббса, Гиллспи поднялся и вышел
следом за ним.
— Вирджил,— сказал он, когда они оказались
вдвоем в коридоре.— Я думаю, ты достаточно тол¬
ковый малый, чтобы понять: тебе лучше уматывать
из города. Сегодня тебе повезло, а завтра кто-нибудь
возьмет ружье, и тут уж не увернешься, Послушай
моего совета, уматывай ты отсюда, пока у меня на
руках не оказалось еще одно убийство. Я сообщу в твою
Пасадену, что ты у меня хорошо поработал.
— Я уеду, мистер Гиллспи,— ответил Вирджил,—
но не раньше, чем доставлю убийцу Мантоли и все не¬
обходимые доказательства. Я не могу поступить по-
другому; наверное, вы меня понимаете.
— Смотри, мое дело — предупредить,— сказал
Гиллспи.
— Что ж, спасибо,— отозвался Тиббс и поспешил
к проходной.
Светлые сумерки тихо опускались на горную тер¬
раску, где всего несколько дней назад рядом с Дьюной
Мантоли, чопорно вытянувшись от смущения, сидел
Сэм Вуд. Теперь она была здесь одна и, глядя на мол¬
чаливое шествие гор, уходящих к горизонту, старалась
разобраться в своих мыслях и чувствах. Ей уже было из¬
вестно, что Сэм Вуд обвиняется в совращении шестнад¬
цатилетней девочки, дочери полуграмотного работяги.
Она невольно представила себе эту девицу и не
смогла удержаться от сравнения, хотя и не хотела
этого делать. Потом с возрастающим чувством стыда
Дьюна увидела себя в камере — вот она приподнима¬
ется на цыпочки и целует человека, вера в которого
охватила ее так внезапно и властно. Теперь, когда
эта вера ушла, ее поступок казался вульгарной вы¬
ходкой. Дьюна обхватила плечи, словно ей вдруг стало
холодно, и подумала: какой же все-таки опа была
дурой! До чего же наивно предполагать, будто воспи¬
тание и так называемые приличия хоть когда-нибудь
смогут обуздать животный инстинкт. Сэм Вуд здо¬
ровый, сильный мужчина, да к тому же и нежена¬
тый. И для того, чтобы удовлетворить его физические
потребности, могла сойти какая угодно девица.
От этой мысли Дьюну передернуло, и слезы гнева
навернулись на ее глаза. Она все еще одиноко сидела
на скамейке, когда обеспокоенный Эндикотт разыскал
ее и проводил в дом.
Субботним утром, в самом начале десятого, Дело¬
рес Парди услышала звонок в дверь. Первым ее* по¬
буждением было подойти к зеркалу: откуда девушке
знать, кто может к ней невзначай заглянуть? Но
когда она открыла дверь и увидела черное лицо Вирд¬
жила Тиббса, ее настроение резко изменилось.
— Для черных вход со двора,— фыркнула она.
— Не для всех,— сказал Тиббс.— Я пришел пови¬
дать твоего отца.
— Забудь, как сюда ходить,— приказала она и
захлопнула дверь перед его носом.
Минутой позже на пороге показался сам Парди,
на лице которого было написано глубокое отвращение.
— Катись отсюда,— сказал он.— Нечего тебе тут
ошиваться.
264
Вам все же придется меня выслушать,— ответил
Тиббс и спокойно шагнул в дом мимо опешившего
хозяина.— Я из полиции. Мне нужно поговорить с вами
и вашей дочерью.
— Я и без того знаю, кто ты такой,— вызверился
Парди.— А теперь выкатывайся, не то я нарублю из
тебя дров.
— Только попытайтесь,— отозвался Тиббс,— и я не
отвечаю за то, что тогда будет. Двое таких уже по¬
пробовали вчера вечером.
— Угу, я слыхал про это. Ты и твой дружок набро¬
сились на них в темноте и измолотили железками. .
Один теперь в больнице.
— Вам бы лучше присесть и помолчать, если вы
не хотите к ним присоединиться,— посоветовал Тиббс.—
А вообще должен предупредить, я не собираюсь
проглатывать хамство ни от вас, ни от кого другого.
Вы сами пришли в полицию со своим заявлением.
Я здесь, чтобы переговорить об этом.
— Не об чем тут больше разговаривать,— сказал
Парди.— И я не позволю всякому черному рассижи¬
ваться у меня в гостиной.
Тиббс вошел в гостиную и сел.
— Я пришел сюда, чтобы помочь вам не попасть за
решетку,— сказал он.
Появилась Делорес.
— Па, выстави его отсюда,— потребовала она.
— Я уйду, когда мне понадобится,— сказал
Тиббс.— Но прежде, чем мы кончим этот разговор,
вы сами поймете, что мой приход — величайшая удача
для вас.
— Черные и кошки — к несчастью,— сказала Дело¬
рее.
— Мистер Парди,— начал Тиббс, открывая пре¬
ния,— вы и ваша дочь пришли в полицию и заявили,
что ее обидел некий мужчина. Теперь наша святая
обязанность оградить ее честь и наказать виновника.
— Это Вам Вуд,— сказал Парди.
Тиббс кивнул, будто бы соглашаясь с этим.
— Да, я помню, вы так и заявили. Конечно, это
очень удивило шефа, как-никак мистер Ву.ц прослужил
в полиции не один год и всегда производил впечатле¬
ние очень достойного человека.
— Он сидит в тюрьме за убийство!— Парди повы¬
сил голос почти до крика. •
265
Тиббс снова кивнул:
— Мне это известно. Я, конечно, не собираюсь
разглашать тут служебные тайны, но, может, для этого
есть причина, о которой вы не догадываетесь. Од¬
нажды мне пришлось просидеть за решеткой почти
три недели, пока мой сосед по камере не прогово¬
рился кое о чем, что было очень нужно полиции.
— Черномазый легавый,— облегчил душу Парди.
— Итак, о деле вашей дочери,— спокойно продол¬
жал Тиббс.— В подобных случаях все быстро закан¬
чивается, если мужчина признает свою вину и готов
отвечать за последствия. Но Вуд человек упрямый.
Он начисто от всего отказывается. Поэтому придется
прибегнуть к экспертизе. Если, конечно, вы не поможе¬
те мне припереть его к стенке.
— То есть тебе надо, чтобы я все повторила?—
спросила Делорес.
— Какая там еще экспертиза?— пожелал узнать
Парди.
— Ну, в случаях такого рода должно быть сде¬
лано множество всяких анализов. Это предусмотрено
законом. Понимаете ли, мужчине очень сложно дока¬
зать, что между ним и девушкой ничего не было, у него
есть только одна защита — свидетельство медицины.
— Чего тут свидетельствовать?— спросил Парди.—
Она моя плоть и кровь.
Тиббс развел руками.
— Никто в этом и не сомневается,— сказал ой,—
и каждому ясно, что вы очень уважаемый человек.
Но Сэм Вуд утверждает, что он никогда в жизни и
словом не перекинулся с вашей дочерью, вот в полиции
и должны взять у нее кое-какие анализы, просто
потому, что так положено.
— Нет таких анализов, чтобы узнать, кто это сде¬
лал с девушкой,— запротестовала Делорес.
— Что ж, верно,— согласился Тиббс,— но зато
можно узнать, что тот или иной человек этого не де¬
лал. Вот о какой экспертизе идет речь.
— Ну, и чего это?— спросил Парди.
— Прежде всего у нее возьмут анализ крови.
Это не так уж страшно. Сделают укол в вену повыше
локтя и наберут столько крови, сколько нужно, чтобы
заполнить пробирки.
— Я не люблю, когда меня колют,— запротесто¬
вала Делорес.
266
— А кто это будет делать?— недовольно спро¬
сил Парди.
— Доктор,— ответил Тиббс.— Все анализы де¬
лаются докторами, больше никто не прикоснется к
вашей дочери.
— Лучше бы* и ему не прикасаться,— сказал Пар¬
ди.
— Потом,— продолжал Тиббс,— вашу дочь долж¬
ны осмотреть, чтобы убедиться в справедливости
ее слов, ну, насчет совращения. И само собой, в том,
действительно ли у нее будет ребенок.
Парди вскочил на ноги, лицо его исказилось от
гнева.
— Я никому не позволю разглядывать ее голой! —
загремел он.— Я застрелю всякого, кто только по¬
пробует! Давай мотай отсюда.
Тиббс продолжал спокойно сидеть.
— Все, что я хочу,— это предупредить вас,— тер¬
пеливо объяснил он.— Лучше уж знать о таких вещах
заранее, правда?
— Я никому не позволю разглядывать ее голой! —
не унимался Парди.
— Ее может избавить от этого только одно,—
с нажимом сказал Вирджил,— если Сэм Вуд созна¬
ется. Но он все отрицает. А вашему заявлению дали
ход. Поэтому доктора должны ее осмотреть.
— Гил лепи не пойдет на это,— сказал Парди.—
Вот увидишь.
Тиббс покачал головой.
— Он бы, конечно, хотел всего этого избежать,
но закона не перепрыгнешь. Вуд может получить
постановление суда через своего адвоката, и тогда
ничего другого не останется.— Тиббс стиснул пальцы
и, не отрывая от них глаз, сделал нижеследующее
заявление: — Теперь я хочу сказать вам кое-что очень
важное, но только все это должно остаться между
нами. Мне больно смотреть, как ни в чем не повинного
человека вроде вас подсовывают под статью.
— Меня не подсунешь!— Парди был на грани
истерики.— Я же говорю вам, она моя плоть и кровь!
— Никто не спорит.— В голосе Тиббса неожиданно
зазвучали властные нотки.— Но предположим, дело
дойдет до суда и вы присягнете, что Сэм Вуд и есть
тот самый мужчина, который ее обидел. Предположим
дальше: доктор ошибается и заявляет, что он не тот,
267
и вы оказываетесь виновным в лжесвидетельстве
и заведомо ложной клятве, а это — прямой путь за
решетку. Вот от чего я хотел вас предостеречь и
подсказать, как этого избежать.
— Доктора не делают таких ошибок,— возразила
Делорес, но в ее словах чувствовалась неуверенность.
— Иногда делают,— сказал Тиббс,— и судьи им
верят. А теперь предположим, что вы подробно и
точно расскажете мне, как это произошло, и тогда
я попытаюсь припереть Вуда к стене. Если он при¬
знается, вам больше не о чем беспокоиться.
— Ты хочешь сказать, тогда от нас отвяжутся?—
уточнил Парди.
— Совершенно верно,— подтвердил Тиббс.
Парди повернулся к дочери.
— Расскажи ему,— приказал он.
Делорес заерзала на своем стуле и судорожно
попыталась изобразить оскорбленную невинность. Но,
честно говоря, она была куда больше похожа на
Кыопи-Долли — куклу, которую тысячами распродают
на карнавалах.
— Ну, он всегда запускал глаза в окна, когда
проезжал здесь по ночам,— начала Делорес.— Мне
бы рассказать па про все это, но я больно боялась,
ведь Сэм фараон и все такое. Потом как-то ночью,
когда па не было дома, он подъехал, постучал в
дверь и сказал, что заглянул по пути на работу.
Он, мол, записывает имена девушек, которые не
прочь стать королевой фестиваля. Он сказал, что я
настоящая прелесть и он хочет записать меня на ко¬
ролеву.
Делорес остановилась и подняла глаза. Вирджил
кивнул, чтобы она продолжала.
— Ну, тут он завел всякие тары-бары и даже ска¬
зал, что, хотя работает по ночам, все равно видит кучу
людей и может собрать мне побольше голосов, чтобы
я выиграла. В общем, если я его буду слушаться,
то выиграю поездку в Нью-Йорк. Ну а потом я не
слишком-то много помню. Он дал мне выпить и ска¬
зал, что он меня не обидит и, наоборот, все будет
очень здорово. Он сказал, что я будущая королева и
всякая бы хотела оказаться на моем месте. Он сказал,
что в Нью-Йорке меня научат петь и танцевать и,
может быть, даже снимут в кино. И он может так
сделать, чтобы все стало правдой, только мне надо
268
быть очень благодарной ему за это... Ну, а дальше я
почти ничего не помню, помню только, что он сказал,
когда уходил, чтобы я не беспокоилась, он был очень
осторожен. Вот его собственные слова, он прямо так
и сказал; я был осторожен.
Тиббс встал.
— Вы уверены, что это был Сэм?— спросил он.—
Мне не хочется сделать какую-нибудь ошибку, кото¬
рая может вам повредить.
Делорес подняла глаза, но лицо ее оставалось
неподвижным, как застывшая маска.
— Это был Сэм,— сказала она.
Тиббс вышел от Парди и поехал в полицию. Тут
он заказал междугородный разговор и перебросился
парой слов с Готтшалком, инженером с космодрома.
Затем он нанес визит Харви Оберсту, который меньше
всего на свете хотел, чтобы его видели с негром, но
все же помнил, что именно этот негр спас его от
тюрьмы. Потом он заглянул к преподобному Амосу
Уайтберну и переговорил с двумя мальчуганами,
которых позвали специально для встречи со следо¬
вателем. После этого он вернулся в полицию и позво¬
нил в Атланту, в отель, где останавливался Кауф¬
ман. Закончив беседу, он обзвонил шестерых жителей
Уэллса — двух негров и четырех белых, двое из кото¬
рых отказались с ним разговаривать. В довершение
ко всему он нанес визит доктору Хардингу. Когда
наконец Тиббс покончил с делами, он валился с ног
от усталости. Он почти не спал и совсем не знал пе¬
редышки в борьбе с препятствиями, возникавшими не
по его вине. Но теперь усилия Тиббса были воз¬
награждены. Он чувствовал себя готовым к любому
разговору с Биллом Гиллспи.
Глава 12
Когда утром, после горькой и тревожной ночи,
Дьюна Мантоли поднялась с постели, в ее голове соз¬
рело окончательное решение. Она приняла душ и долго
стояла под его освежающим дождем. Потом подошла
к зеркалу и придирчиво оглядела себя. Для нее не
составляло секрета, что ее считают необычайно
хорошенькой, но Дьюна прекрасно понимала: надо
постоянно следить за собой, если хочешь оставаться
в форме. Ну что ж, по крайней мере с этой стороны
269
ей нечего бояться соперничества. Но сейчас она
должна обратиться совсем к другим качествам, кото¬
рыми ее наделила природа. Теперь все зависело от
ее способности рассуждать.
Она оделась и спустилась к завтраку. Хозяева уже
ждали ее.
— Мы разговаривали с Эриком,— сказала Грейс
Эндикотт, как только Дьюна уселась.— И у него
хорошие новости. Во-первых, ему удалось договориться
с очень известным дирижером, чье имя может спасти
фестиваль.
— Кто же это?— поинтересовалась Дьюна.
— Эрик не стал говорить, ему хочется сделать
сюрприз, когда он вернется. Ну а вторую приятную
новость ему сообщили из бюро, которое занимается
продажей билетов: оказывается, дела идут много
лучше, чем они ожидали.
— Я очень рада,— отозвалась Дьюна. Она вы¬
пила стакан апельсинового сока и перешла к теме,
которая ее действительно занимала.— Вы только не ре¬
шайте сразу, будто я схожу с ума, но я собираюсь
съездить днем в город и повидать мэра. Мне надо
поговорить с ним.
— О чем?— спросила миссис Эндикотт.
— Мне вообще не нравится, как развиваются
события. Что-то там не так. Он позволил посадить
за решетку человека, который, на мой взгляд, ни
в чем не виновен. Я не могу понять, почему его не вы¬
пустили под залог или до сих пор не предъявили
обвинения, как полагается по закону.
— Я бы не стала этого делать, Дьюна,— пере¬
била Грейс Эндикотт.— По правде сказать, ни ты, ни
я не разбираемся в подобных вещах, и все, что мы
можем,— это только мешать сведущим людям. Вряд ли
это подтолкнет дело, скорее, даже замедлит.
Дьюна вновь наполнила стакан апельсиновым
соком и, не торопясь, выпила до дна.
— Ты не понимаешь. Мистер Вуд — полицейский,
который был здесь в тот день... арестован. А я знаю,
что он невиновен. Не спрашивайте сейчас почему, но я
действительно знаю. Вот зачем мне нужно увидеть
мэра.
— Дьюна,— сказал Джордж Эндикотт, тщательно
подбирая слова,— мне кажется, твои решения продик¬
тованы эмоциями, а не рассудком, возьми себя в руки
270
и предоставь это дело- мужчинам. Если Вуд не вино¬
вен, ему не придется чересчур долго сидеть за решет¬
кой. Да и Тиббс на его стороне, а он производит
впечатление человека, знающего свое дело.
— Здесь ему это вряд ли поможет,— начала было
возражать Дьюна, но потом быстро изменила так¬
тику.— Ну, хорошо. А вы сегодня не собираетесь в
город?
— Да, попозже.
— Нельзя ли и мне с вами? Я хотя бы пройдусь
по магазинам.
Эндикотт склонил голову в знак согласия.
Фрэнк Шуберт мгновенно выпрямился в кресле,
когда ослепительная женственность посетительницы
дошла до его сознания. Он был, честно сказать, удив¬
лен тем, что девушка смогла уговорить Джорджа
Эндикотта сопровождать ее в подобном предприятии,
но, так или иначе, ей это удалось.
— ^йсс Мантоли,— начал он,— я буду с вами
вполне откровенен. Более того, я даже готов поделиться
некоторыми секретными сведениями. Но вы обещаете
мне, что это останется между нами?
— Да, разумеется,— сказала Дьюна.
— Хорошо. Не знаю, знакомы ли вы с экономикой
Юга, но некоторые районы испытывают серьезные
затруднения. Это относится и к Уэллсу. Мы в стороне
от основной автомобильной магистрали, наше шоссе
лишь ветка, которую выбирает от силы одна машина
из пятидесяти. А это значит, что мы теряем кучу
возможных доходов от туристов. Земледелие у нас на
спаде, промышленность до сих пор не заинтересо¬
валась этим районом, так что, говоря прямо, и сам
город и многие из его жителей близки к тому, чтобы
оказаться на мели.
Дьюна, внимательно слушавшая его объяснения,
кивнула головой. ’
— ^i, члены совета и я, поняли, что, если не
предпринять каких-нибудь решительных шагов, мы
попадем в очень тяжелое положение. Бот тут-то
Джордж и предложил эту музыкально-фестивальную
идею. Поначалу она была встречена без особого
восторга, но он убедил нас, что, если все пойдет
хорошо, мы можем попасть в туристские справочники.
271
Ну и мы решились на это, хотя и с некоторыми
опасениями. Сейчас, когда я знаю, что продажа
билетов идет очень хорошо, правоту Джорджа вроде
бы можно считать доказанной. Теперь мы подходим
к тому, что прямо или косвенно относится к вашему
делу. У нас освободилось место шерифа, и надо было
кого-то назначить. В местной полиции мы не видели .
ни одной мало-мальски подходящей кандидатуры, и
тогда у нас возникла вот какая идея, мы решили:
если устроить конкурс, на наше объявление может
клюнуть какой-нибудь хороший юрист, который сог¬
ласится даже на скромное жалованье ради послуж- -5
ного списка и интереса к делу. Потом, когда бы мы
поднялись на ноги и появилась возможность уве¬
личить жалованье, мы могли бы уже выбирать —
оставить его или нанять кого-то другого. Выяснилось,
что, в общем-то, мы рассуждали верно. На объявле¬
ние откликнулось несколько человек, готовых рабо¬
тать на наших условиях ради возможного продви¬
жения по службе. Один из них был Гиллспи. Неко¬
торые члены совета — я не буду их называть — на¬
стаивали на кандидатуре южанина, который по край¬
ней мере был бы знаком с нашими традициями и
старался поддерживать сложившиеся отношения. Ка¬
кой-нибудь приезжий с Севера мог бы влезть нам
в печенки со своей расовой интеграцией, несмотря
на то, что мы еще совсем не готовы ее принять, даже
если это в принципе и возможно.
— И вы остановились на Гиллспи,— подсказала
Дью на.
— Да, его послужной список выглядел очень не¬
плохо, насколько вообще можно было рассчитывать
за ту плату, которую мы предлагали. Строго между
нами: я готов согласиться, мы сделали неважный
выбор, но по крайней мере некоторые члены совета,
с которыми я, кстати, говорил минуту назад, вполне
удовлетворены.— Шуберт посмотрел по сторонам,
словно хотел убедиться, что его никто не может под¬
слушать. А затем, стараясь придать словам еще боль¬
шую доверительность, наклонился вперед.— Обе¬
щаю вам, что, если он держит за решеткой невин¬
ного человека, тот не просидит слишком долго. Но
и вы должны понять, что тут есть серьезные улики.
А вообще говоря, я уже тут обсудил кое с кем из
совета, а сейчас ставлю в известность и Джорджа:
272
если Гиллспи не управится в ближайшие дни, нам
с ним придется расстаться. Правда, у нас контракт,
но там, между прочим, есть пункт об испытательном
сроке, который, кстати сказать, еще не закончился.
Так что не беспокойтесь, этот конец веревки у нас в
руках.
Стрелка часов приближалась к четырем, когда
Джордж Эндикотт и Дьюна Мантоли вышли из каби¬
нета мэра. Они знали, что Кауфман собирается вер¬
нуться из Атланты ближе к вечеру. Эндикотт .пред¬
полагал встретить его, а перед этим спокойно поужи¬
нать, так что Дьюна вполне могла отправиться по
магазинам. Думать о еде действительно было еще рано,
но идея зайти в магазины, по-видимому, уже не каза¬
лась ей такой заманчивой.
— Мне необходимо повидать мистера Тиббса,—
объявила она.
— По-моему, лучше подождать с этим,— посове¬
товал Эндикотт.— Сейчас ты можешь повести себя
не совсем так, как нужно, и все осложнится еще больше.
Взгляд Дьюны был полон упрека и разочарования,
и тут Джордж Эндикотт внезапно решил, что, пожа¬
луй, ему, как члену городского совета, не мешает
переговорить с Биллом Гиллспи.
— К тебе тут еще один посетитель,— сообщил
Арнольд сквозь стальную решетку двери.
Он открыл замок и пропустил Тиббса. Не дожи¬
даясь особого приглашения, детектив из Пасадены
подошел к нарам и присел на жесткие доски.
— Ну, Вирджил, с чем пришел?— устало спросил
Сэм.
— Я просто хотел сообщить,— ответил Тиббс,—
что собираюсь пойти к Гиллспи, как только он появится.
А когда мы останемся наедине, я намерен доказать
ему — даже ему,— что вы .ни в чем не виновны. Мне
думается, я сумею заставить его выпустить вас
отсюда.
В ответе Сэма слышалось лишь тусклое безразли¬
чие.
— Почему бы тебе не бросить все это и не уехать
домой? Мне казалось, ты малый толковый.
— Я еще не покончил с тем, за что взялся,—
ответил Вирджил.— Мир полон людьми, которым
18 Совр. а мери к. детектив 273
ничего не удается, потому что у них нет ясного пред¬
ставления, где надо ставить точку. Мне осталось
сделать две вещи: снять с вас подозрения и потом,
когда вы будете уже на свободе, доставить к Гиллспи
истинного преступника. Вот тогда я и смогу спокойно
уехать.
— Желаю удачи,— произнес Сэм. Он даже не по¬
глядел на Вирджила.
— Прежде чем пойти к Гиллспи,— сказал Тиббс,—
мне хотелось бы выяснить парочку вопросов. Я почти
полностью убежден, что знаю ответы, но, чем меньше
догадок, тем бесспорнее версия.
Сэм пожал плечами.
— Ну давай, что там у тебя?— обронил он.
— В ту ночь, когда мы были вместе в патрульной
машине, вы слегка изменили маршрут и сделали это
намеренно. Тогда я еще не понимал почему, но
теперь, по-моему, знаю. Вам не хотелось проезжать
мимо дома Парди, верно?
Сэм проявил некоторые признаки жизни:
— Вирджил, лучше тебе в это не лезть. Я знаю,
ты хочешь помочь, но...
— Кроме того,— продолжал Вирджил,— я думаю,
что теперь мне ясна и причина, из-за которой вы
решили объехать этот дом.
— Ты что, проезжал там ночью?— подозрительно
спросил Сэм.
— Нет,— ответил Тиббс,— мне этого не понадоби¬
лось. Все, что нужно, я услышал от Харви Оберста,
когда тот был здесь, в участке.— Он умолк, и на
какое-то время в камере наступила тишина. Иногда
самое лучшее — выждать и позволить собеседнику соб¬
раться с мыслями, Тиббс придерживался такого
взгляда. Он видел, Сэм глубоко задумался, а это
было как раз то, чего он от него хотел. Наконец Сэм
нарушил молчание:
— Вирджил, давай-ка по порядку с самого на¬
чала. Ты несколько раз говорил, что в ту ночь я
поехал другим путем. Откуда ты это взял?
— Тут нет ничего особенного,— ответил Тиббс.—
Какую-то часть пути вы проехали по плохой дороге.
Когда немного погодя я ждал вас возле закусочной,
я заметил, что на машину осела пыль.
— Ну и что тут странного?— перебил Сэм.
— Пожалуй, ничего, но, когда вы задержали меня
274
на вокзале, на машине не было никакой пыли. Зна¬
чит, в ту ночь вам не приходилось съезжать на плохую
дорогу.
— А ты не мог просто не заметить пыли?
— Если она есть, я ее замечаю... А кроме того, я
предположил, что машину днем вымыли, а позже
проверил это в гараже, который обслуживает поли¬
цейские автомобили: даже самый легкий слой пыли
должен был бросаться в глаза.
— Ты хочешь сказать, что, когда я аресто... когда
я вывел тебя к машине, ты успел заметить, есть ли
на ней пыль? Брось, ты ведь был чуточку напуган в
тот момент, а, Вирджил?
— Вовсе нет,— ответил Тиббс.— Просто я держал
язык на привязи до поры до времени, пока все не
выяснится. Ничего разумнее мне не оставалось. Но
глаза у меня были открыты, это уже профессиональ¬
ное.
— Но откуда тебе знать, может, тогда прошел дождь
и прибил пыль на дороге, а в другой раз было су¬
хо?— упорствовал Сэм.
— Я справился со сводками погоды.
Вновь наступило молчание. Наконец Сэм переварил
полученную информацию и пришел к выводу, что
упрямиться дальше не только глупо, но и попросту
не к чему. Нравилось ему это или нет, приходилось
признать: Тиббс знает свое дело. Затем он подумал,
что все-таки этот человек, который сумел пройти через
столько препятствий, почти непреодолимых для цвет¬
ного, на его стороне. Это была приятная мысль.
Сэм решил воздать Тиббсу должное.
— Да, так все и было,— признался он.
— Жаль, что вы не сказали об этом раньше,
Сэм,— слегка упрекнул Тиббс.— Это сэкономило бы
массу времени, вашего времени, я имею в виду.—
Неожиданно для Сэма Тиббс поднялся на ноги.—
К вашему сведению, у меня был небольшой разговор
с мистером Парди и его дочерью. Я довольно здорово
напугал их перспективой медицинского осмотра для
проверки ее обвинений, а потом назначил им поближе
к вечеру прийти на «экспертизу». Я не уточнял, какого
рода. Если мне удастся заставить Делорес изменить
свои показания в присутствии свидетелей, обвинение
в совращении отпадет само собой. А остальное будет
уже легче.
275
Впервые с начала разговора Сэм испытал желание
как-то помочь делу.
— Вирджил, а что, если тебе попытаться выяс¬
нить, кто этот ее парень! Я, конечно, понимаю, тут
масса сложностей...
— Спасибо, Сэм,— сказал Вирджил.— Пожалуй, я
уже знаю ответ.
Когда Биллу Гиллспи доложили, что Вирджил
Тиббс хочет его видеть, он решил: пусть-ка подождет
несколько минут, просто чтобы знал свое место. До¬
статочно, по его мнению, продержав Тиббса за дверью,
он включил селектор и сказал, что тот может войти.
Из-за этой задержки Тиббс не успел еще скрыться
в кабинете Гиллспи, как в проходной показалась
Дьюна Мантоли, сопровождаемая Джорджем Энди¬
коттом.
Эндикотта не очень-то радовал этот поход, но он
понимал, что имеет дело с очень решительной особой,
и пусть лучше уж разговор с Гиллспи произойдет при
нем, по крайней мере он сможет хоть как-то направить
беседу.
— Нам хотелось бы повидать мистера Гиллспи,—
объяснил Эндикотт, подходя к столу дежурного.—
Он свободен?
Пит, прекрасно понимавший, что говорит с членом
городского совета и богатейшим гражданином Уэллса,
немедленно отозвался:
— Можете пройти прямо в кабинет. У шефа ни¬
кого нет, кроме Вирджила.
Они прошли через холл, и Джордж легонько
постучал по открытой двери. Гиллспи вскинул глаза.
— А, входите,— сказал он, узнав Эндикотта, и тут
же вскочил при виде Дыоны, показавшейся на пороге
вслед за своим спутником.
— Пожалуйста, присаживайтесь,— пригласил Гил¬
лспи после того, как был представлен девушке.— Вирд¬
жил, ступай отсюда, я поговорю с тобой в другой
раз.
Тиббс не двинулся с места.
— То, что я должен сказать, мистер Гиллспи,
чрезвычайно важно. И пожалуй, даже хорошо,
что мисс Мантоли и мистер Эндикотт будут присут¬
ствовать при этом разговоре.
276
Гиллспи поднял кулак, собираясь шмякнуть им по
столу. Он не потерпит возражений ни от кого, и в
первую очередь от человека низшей расы, от нигера,
от цветного! Эндикотт оценил ситуацию и поспешно
сказал:
— Это звучит интересно. С вашего разрешения,
Билл, я бы не прочь послушать, что скажет мистер
Тиббс.
— Мне бы тоже очень хотелось,— добавила Дьюна.
Гиллспи был загнан в тупик. Поклявшись в душе
жестоко расправиться с Тиббсом, как только они
останутся наедине, он смирился с временным пора¬
жением.
— Как вам угодно, мистер Эндикотт.
Все уселись.
— Прежде чем начать,— сказал Вирджил,— я
бы хотел попросить, чтобы при этом присутствовал
мистер Вуд.— Он посмотрел на шефа.— Очень ве¬
роятно, что мистеру Гиллспи понадобится задать
ему кое-какие вопросы.
Чувствуя себя пойманным в ловушку и кипя от
злости, Гиллспи включил селектор и отдал приказа¬
ние; не прошло и минуты, как в кабинет ввели
Сэма Вуда. Гиллспи молча кивнул на стул, и Вуд сел.
Вторым кивком шеф отпустил Арнольда, сопровож¬
давшего арестованного. Все еще едва сдерживаясь,
Гиллспи повернулся к Тиббсу и вперился в него хму¬
рым взглядом.
— Иу ладно, Вирджил, надеюсь, из этого будет
какой-нибудь толк.
Привычным жестом Тиббс крепко сплел пальцы.
Секунду-другую он вглядывался в них и только потом
заговорил:
— Я хотел бы начать с личности молоденькой
женщины, Делорес Парди.— Он поднял глаза.—
Мисс Парди — дочь очень неразвитого, серого чело¬
века, чье образование и умственный уровень остав¬
ляют желать много лучшего. Я не знаком с ее ма¬
терью, но обстановку, в которой жила и живет мисс
Парди, мягко говоря, трудно считать здоровой.
— Это для меня не новость!— влез Гиллспи.
Тиббс выдержал секундную паузу и продолжал:
— Делорес Парди восемнадцать лет. Но она ста¬
рается сойти за шестнадцатилетнюю, потому что
отстает в школе на два года и боится стать предме-
277
том насмешек. Поскольку ей уже исполнилось во¬
семнадцать, это снимает вопрос об уголовной ответ¬
ственности за совращение малолетней и возмож¬
ность судебного преследования отпадает сама собой.
Далее, поведению мисс Парди свойственна одна харак¬
терная черта, которая совершенно отчетливо просле¬
живается в свидетельствах, занесенных в полицейские
протоколы. Она эксгибиционистка. В силу определен¬
ных причин она зафиксирована на идее, что ее тело
обворожительно-прекрасно и каждый, кто его видит,
я имею в виду — каждый мужчина, должен испы¬
тывать неудержимый трепет. Это довольно типично
для девушек ее возраста, которые чувствуют себя в
том или ином отношении ущемленными со стороны
общества. И вот им кажется, что они могут наверстать
потерянное, пустив в ход свои якобы неотразимые
достоинства.
Он вскинул глаза на Дьюну, чтобы посмотреть,
какое впечатление производят его слова. Девушка
слушала с нескрываемым интересом, также, впрочем,
как и трое мужчин. Тиббс продолжал:
— Чаще всего в случаях такого рода девушка
идет на все в надежде привязать мужчину своими
физическими достоинствами. Иногда это ей удается,
иногда же лишь ускоряет разрыв. Согласно показа¬
ниям Харви Оберста, который ненамного старше ее,
мисс Парди демонстрировала себя без всякой просьбы
о подобной милости. Я считаю, что он говорил
правду, поскольку это подкрепляется двумя допол¬
нительными доказательствами. Первое из них — ее
приход в полицию с заявлением на мистера Вуда.
Это серьезный шаг — прийти в полицейское управ¬
ление и обвинить одного из самых известных и ува¬
жаемых его служащих. Но вместо того, чтобы ка¬
заться крайне смущенной, мисс Парди вела себя
вызывающе: она как могла подчеркнула свои формы
и подтянула бюстгальтер, стремясь выпятить груди
самым откровенным и неестественным образом.
Это не похоже на поведение скромной девушки,
которая подверглась насилию.
Тиббс умолк и сделал секундную паузу, но никто
из присутствующих не выказал ни малейшего жела¬
ния прервать его объяснения.
— Теперь мы вплотную подошли к делу мистера
Вуда. В ту ночь, когда было совершено преступле-
278
ние, мистер Вуд проезжал мимо дома Парди в слу¬
жебной машине. Это целиком и полностью соответ¬
ствовало точному исполнению полученных им
предписаний — он уже почти завершал объезд города,
и тщательная проверка оставшихся районов была его
правом и долгом. Он миновал дом Парди в начале
четвертого утра. Мистер Вуд не говорил мне о том,
что произошло в этот момент, но я могу обойтись
и предположением. Через несколько суток, когда я
был вместе с ним в патрульной машине, мистер Вуд
намеренно объехал дом Парди стороной, и, еще не
зная причины этого, я пришел к выводу, что он хотел
скрыть от меня какое-то обстоятельство. Это несколько
поколебало мое высокое мнение о нем, но я ошибся
и приношу извинения за подобные мысли.
— Откуда ты знаешь, где живут Парди?— спро¬
сил Гиллспи.
— Об этом упомянул Харви Оберет, когда я доп¬
рашивал его здесь несколько дней назад, а кроме
того, я сверился с документацией.
Гиллспи кивнул в знак того, что он удовлетворен.
— Теперь, сопоставив все имеющиеся данные, мы
получим картину того, что случилось, с максималь¬
но возможной достоверностью. Некоторое время назад
мисс Парди вступила в интимные отношения с чело¬
веком из числа ее знакомых и в конце концов по¬
чувствовала себя беременной, а может быть, ей это
лишь показалось. Кто был этот человек, в данный
момент неважно, достаточно сказать, что мисс Парди
не могла либо не хотела выйти за него замуж. Ре¬
шив, что она «в беде», мисс Парди повела себя так
же, как многие другие молодые женщины в ее поло¬
жении. Она огляделась вокруг в поисках человека,
на которого можно было бы возложить вину, не опа¬
саясь немедленного разоблачения, наиболее подхо¬
дящего для роли временного супруга или хотя бы
способного оплатить все расходы по рождению и со¬
держанию ребенка. Слава богу, эта вариация на ста¬
рые темы полностью изучена в полицейской практи¬
ке, и голословные обвинения девушки редко имеют
какую-то ценность. Разумеется, для мистера Гиллспи
все это далеко не ново... Зная, что Вуд обычно де¬
журит по ночам в патрульной машине, Делорес
решила: никому не покажется невероятным, что он не
мог остановиться разок-другой возле ее дома за целый
279
год, что Парди живут в Уэллсе. Во-вторых, ей было
известно, что он не женат, а значит, может быть
пойман в супружеские сети. Наконец, ее в какой-то
степени влекло к нему, как явствует из того факта,
что она демонстрировала себя перед ним по меньшей
мере однажды во время его ночных объездов. Скорее
всего, она постаралась, чтобы это выглядело случай¬
ностью. Я бы предположил, что подобные сцены
подстраивались больше одного раза, но не слишком
часто — она боялась пробудить подозрение в безуко¬
ризненном служащем полиции, каковым, несом¬
ненно, является мистер Вуд.— Тиббс поглядел на
Сэма.— Мне не хотелось бы затруднять вас, особенно
в присутствии мисс Мантоли, но, может быть, вы не
откажетесь подтвердить эту догадку?
Сэм помедлил, подыскивая слова, а затем произнес:
— Да.— Вот и все, что он нашелся сказать.
— Ну а теперь мы переходим в область предполо¬
жений,— продолжал Тиббс.— Если бы мистер Вуд
оказался способен отвечать на знаки внимания со
стороны подобной особы, я уже не говорю — стараться
их вызвать, эта склонность его натуры, по всей ве¬
роятности, прорвалась бы наружу за три года постоян¬
ных ночных дежурств. Разумеется, это рассуждение
несколько грешит неточностью, поскольку известны
случаи, когда люди самого безукоризненного поведе¬
ния вдруг совершали убийство или сбегали, при¬
хватив всю наличность банка и не позаботившись
поставить в известность полицию. Но стоит заметить,
что мистер Вуд холостяк, а значит, имеет право про¬
водить время с любыми женщинами, которые ему
понравятся, и менять партнерш, сколько ему угодно.
Вряд ли бы он пользовался такой прекрасной репу¬
тацией во всем Уэллсе, если бы был способен обма¬
нуть неопытную школьницу. Никто не знает положения
человека лучше, чем его банк, а банк, с которым
ведет свои дела мистер Вуд, очень высокого мнения
о нем. Я только передаю то, что мне было сказано.
Итак,— Вирджил глубоко перевел дыхание,— что
касается обвинения, выдвинутого Делорес Парди про¬
тив мистера Вуда, я думаю, это просто безбожное
вранье.
— И вы можете заставить ее в этом признаться?—
спросил Джордж Эндикотт.
Зажужжал селектор.
280
Гиллспи щелкнул клавишей.
Вас хотят видеть мистер Парди и его дочь,—
доложил дежурный. Гиллспи обвел взглядом четве¬
рых людей, сидевших перед ним.
Приведи их,— распорядился он,— и захвати
пару стульев.
В комнате стояла напряженная тишина, пока в
пустом холле раздавался стук каблуков семейства
Парди. Все не сводили глаз с двери.
Первой, медленно и неуверенно, вошла Делорес.
За ней появилось лицо ее отца, по-прежнему хмурое
и остолбенелое, словно раз и навсегда вырезанное из
дерева, лишь складки около его рта казались теперь
более глубокими. Следом в дверь протиснулся Ар¬
нольд — он прошел боком, манипулируя стульями, и
поставил их прямо посреди комнаты. Никто не про¬
изнес ни слова, пока он не удалился.
— Присаживайтесь,— пригласил Гиллспи.
Парди кивком показал на Тиббса.
— Уберите этого типа,— распорядился он.
Мощная фигура Гиллспи как будто еще внуши¬
тельнее нависла над столом.
— Он останется,— объявил шеф и указал на стулья.
Посетители сели.
— А я не стану говорить при всяких негритосах,—
выступила Делорес.
Гиллспи пропустил это мимо ушей.
— Существует довольно длинная процедура, через
которую мы обязаны провести вас обоих,— сообщил
он.— Медицинская часть может занять порядочное
время. Вам ничего не хочется мне сказать, прежде
чем мы приступим?
В комнате повисло томительное молчание. Гиллспи
откинулся назад, и кресло заскрипело под его тяже¬
стью. И снова наступила тишина.
Наконец Делорес заерзала на своем стуле и неловко
разгладила юбку.
— Думается, я все-таки в нем ошиблась,— ска¬
зала она.
— Это мы уже слышали в прошлый раз,— ото¬
звался Гиллспи.
Делорес помолчала, пока ее медлительный ум подыс¬
кивал нужные слова.
— Я что хочу сказать, может, все-таки это был
не он.
281
— Ты имеешь в виду мистера Вуда? — спросил
Гиллспи.
— Ага...
Парди откашлялся и вступил в разговор:
— Вот ведь какое дело... У Делорес, у нее не слиш-
ком-то хороший сон. Ну, она увидела под окном по¬
лицейскую машину и знала, кто это проехал. А потом
пошла спать и увидела его во сне, вот ей все это и
взбрело в голову.
— Ты хочешь сказать,— спросил шеф,— что твоя
дочь заметила Вуда в патрульной машине, а потом
ей привиделось, будто он спал с ней на самом деле?
Парди сжал челюсти, и на его лице заходили жел¬
ваки.
— Ага, что-то вроде этого,— наконец сказал он.
Гиллспи подался вперед.
— Признаться, мне трудно поверить, будто такой
девушке, как Делорес, подобный сон мог казаться до
того настоящим, что она заявилась сюда и по всей
форме обвинила человека. Будь она на несколько ме¬
сяцев моложе, это могло бы для него кончиться уго¬
ловным делом.
— Если бы да кабы,— огрызнулся Парди.— Ей
уже хватает лет, чтобы жить как хочется.
— Теперь меня не станут обследовать, а? — спро¬
сила Делорес.
— Нет,— ответил Гиллспи.— Раз ты и твой отец
заявляете здесь при свидетелях, что обвинение, вы¬
двинутое вами против мистера Вуда, было ошибоч¬
ным, значит, нет никакой необходимости в медицин¬
ском осмотре.
— Да у вас теперь и прав нет,— добавила Де¬
лорес.
Дыона Мантоли слегка зашевелилась на своем
стуле, и в комнате вновь наступила тишина.
Первым нарушил ее Вирджил Тиббс.
— Вы проявили большое мужество, не побояв¬
шись прийти сегодня,— сказал он Делорес.— Многие
девушки не решились бы на такой шаг.
— А меня па заставил,— откровенно призналась
Делорес.
— Вы бы могли помочь нам кое в чем, если бы
захотели,— продолжал Тиббс,— и это куда важнее,
чем может показаться сначала. Не скажете ли, отчего
вы увидели во сне именно мистера Вуда?
282
Я же говорил, что она заметила его машину на
улице, вот он и запал ей на ум,— сердито объяснил
Парди.
Тиббс не отрывал глаз от Делорес, будто ничего и
не было сказано. Наконец она очнулась, вновь раз¬
гладила юбку и впервые проявила какие-то признаки
смущения.
— Ну,— медленно заговорила она,— он и впрямь
малый что надо. Я-то никогда с ним не встречалась,
но разговоры слыхала. Он на хорошей службе, у него
положение и машина, и я о нем подумывала. Мне
думалось, может, я ему понравлюсь. Особо потому,
что, я слышала, у него нет своей девушки.
— Я его девушка,— сказала Дью на.
Сэм изумленно и недоверчиво вскинул на нее глаза.
Делорес тоже уставилась на Дьюну. Наконец она
отвела взгляд и с потерянным видом повернулась в
сторону Гиллспи. Она была до того ошеломлена, что,
казалось, дотронься до нее, и она рухнет.
— Моя девочка не для него, он слишком стар,—
заявил Парди.
Билл Гиллспи принял решение:
— Раз уж вы оба пришли с заявлением, которое
снимает подозрение с мистера Вуда, мы будем считать
инцидент исчерпанным, насколько это касается на¬
шего делопроизводства. Но это не значит, что мистер
Вуд не может возбудить дело за ущерб, нанесенный
его репутации, а я думаю, он, скорее всего, так и
сделает.
— Я не собираюсь возбуждать никакого дела,—
сказал Вуд.
Парди повернулся к дочери.
— Пошли домой,— скомандовал он и встал.
Делорес поднялась следом. В дверях она оберну¬
лась и попыталась улыбнуться Сэму.
— Я и вправду извиняюсь,— сказала она.
Сэм вспомнил, что он джентльмен, и вскочил со
стула. Так же поступил и Тиббс. Эндикотт остался
сидеть. Не добавив ни слова, семейство Парди поки¬
нуло кабинет.
Прошло несколько секунд, прежде чем оставшиеся
пришли в себя и напряжение, царившее в комнате,
несколько разрядилось.
— Ну а теперь что? — спросил Гиллспи.
— Давайте закончим с делом мистера Вуда,— от-
283
ветил Тиббс.— У вас остались какие-нибудь сомнения,
которые препятствуют освободить его из-под ареста?
— Да,— отозвался Гиллспи.— Я хочу у слыша ть
от него, откуда он взял шестьсот долларов наличными,
чтобы до конца выплатить стоимость своего дома.
Сэм не успел открыть рта, как вновь заговорил
Тиббс.
— Пожалуй, я могу ответить за мистера Вуда. В
банке вам сообщили, какую сумму он отсчитал на¬
личными, но не уточнили, что это была за налич¬
ность.
— Наличность есть наличность,— изрек Гиллспи.
— В данном случае это не совсем так,— возразил
Тиббс.— Когда я поинтересовался в банке, мне ска¬
зали, что почти вся сумма была монетой — четвер¬
таками, пятидесятицентовикагли и даже пятаками. Там
было и несколько бумажек, но самая большая из них —
это пять долларов.
В темноте, окутывавшей дело Вуда, забрезжил свет.
— Что же, он копил, это ты хочешь сказать? —
спросил Гиллспи.
— Совершенно верно,— ответил Вирджил.— Хотя
это и не самое мудрое решение — ведь он мог поло¬
жить деньги под проценты и ему набегало бы около
восемнадцати долларов в год, не говоря уж о том, что
так гораздо спокойнее. Я думаю, он копил на свой дом
с того самого дня, как поступил в полицию. Навер¬
ное, из тех денег, которые оставлял на карманные
расходы.
— Я старался откладывать по пятьдесят центов
в день,— уточнил Сэм.
— На самом деле у вас выходило немного боль¬
ше — около четырех долларов в неделю,— сказал
Тиббс.— Но все-таки почему вы не клали их на свой
текущий счет?
— Просто боялся истратить. Это были деньги на
дом. Я держал их отдельно и ни разу не взял ни
одного пятака.
— Ну, как бы там ни было, этот вопрос тоже,
по-моему, ясен,— сказал Тиббс, обращаясь к Гилл¬
спи.— Надеюсь, теперь мистер Вуд свободен.
Прежде чем ответить, Гиллспи посмотрел по сто¬
ронам. Казалось, из здоровенного шерифа вышибли
дух.
— Пожалуй, что да,— проговорил он.
284
В таком случае,— продолжал Вирджил,— я бы
попросил вас восстановить его в служебных обязан¬
ностях, и сделать это немедленно, чтобы уже сегодня
ночью он мог выйти на обычное дежурство.
— Сегодня мне бы хотелось побыть дома,— сказал
Сэм.
— Мне кажется очень важным, чтобы нынешней
ночью именно вы вели машину,— ответил Вирджил.—
И если не возражаете, я тоже поеду с вами.— Тиббс
повернулся к Гиллспи.— Готов дать вам любую гаран¬
тию,— объявил он,— что, если не произойдет ничего
чрезвычайного, еще до рассвета мистер Вуд арестует
убийцу Мантоли.
ГЛАВА 13
Когда Сэм Вуд вышел на улицу, его охватило ост¬
рое ощущение, что все пережитое было просто-напросто
дурным сном. Беспредельная ярость, возмущение и бес¬
помощность, которые он испытывал прежде, бесследно
исчезли, Сэм словно оказался в той самой точке су¬
ществования, откуда началось его кошмарное снови¬
дение. За исключением одного: он держал Дьюну
Мантоли в своих объятиях, и она поцеловала его.
И в присутствии свидетелей она назвала себя его де¬
вушкой.
Конечно, Сэм понимал, на самом деле это было
не так. Ей хотелось привести в замешательство Де¬
лорес Парди, и она этого добилась. Несколько осле¬
пительных мгновений Сэм позволил себе помечтать,
будто ее слова были правдой. Но он тут же заставил
себя вернуться к действительное™ и вспомнил, что
настало время обеда.
Сэм подъехал к знакомому кафе, единственному
месту в городе, где подавали более или менее при¬
личные бифштексы, и заказал порцию. Он чувствовал,
что сейчас ему это необходимо.
Увидев его, владелец кафе подошел перекинуться
словом.
— Рад снова видеть вас у себя, мистер Вуд,— про¬
говорил он.
Ом прекрасно знал, что он хочет этим сказать.
— Ия рад снова побывать у вас,— ответа л он в
том же духе.— Скажите повару, пусть постарается,
ладно?
285
— Я уже сказал,— сообщил владелец.— Кстати,
хочу вас спросить кое о чем. Пожалуйста, не отве¬
чайте, если вам это придется не по вкусу, но не только
я, весь город диву дается, что это за черный фараон,
который у вас работает?
— Вирджил? — переспросил Сэм.— А что такое?
— Ну, откуда он взялся?
— Вирджил — специалист по расследованию
убийств,— сказал Сэм.— Так вышло, что он оказался
под рукой, и шеф приставил его к делу, вот и все.
. — Вам, наверное, нелегко приходится? — рискнул
собеседник.
— НУ уж не мне,— сухо ответил Сэм.— Он-то и
вытащил меня из этой заварухи. Вирджил чертовски
умен.— Не отступившись от человека, который стоял
за него, Сэм почувствовал прилив гордости.
— Да, но он — нигер,— не сдавался хозяин.
Сэм уперся ладонями в стол и вскинул глаза.
— Вирджил не нигер. Он цветной, он черный, он
негр, но он не нигер. Я знаю кучу белых, которые
и вполовину не так головасты.
Владелец кафе сразу присмирел:
— Некоторые из них с головой, я знаю. Один даже
написал кшхгу. А вот и ваш бифштекс.
Он присмотрел, чтобы все было подано как пола¬
гается, и даже сам принес бутылку кетчупа. Затем
хозяин отошел, сказав себе, что Сэму Вуду можно
простить любые высказывания — ведь он так много
пережил за последние дни.
Покончив с едой, Сэм поехал к себе и распахнул
окна, чтобы выветрить нежилой запах, уже поселив¬
шийся в комнатах. Первым делом он снял формен¬
ную одежду и привел ее в порядок, затем принял
душ, прошелся по подбородку электрической брит¬
вой и прилег отдохнуть.
Коротким воспоминанием в его голове промельк¬
нула фраза Вирджила, что сегодняшней ночью он,
Сэм Вуд, арестует убийцу. Но в эти мгновения зыб¬
кого полусна обещание Вирджила казалось все несбы¬
точнее и нереальнее. Наконец черная пустота навали¬
лась на Сэма, и он спал глубоко, пока будильник не
прозвенел одиннадцать...
Когда Сэм добрался до полицейского управления,
его уже ждал Вирджил Таббс. Сэм, как всегда, от¬
метился у дежурного, который старался вести себя
286
будто ни в чем не бывало, и с ключами от патрульной
машины в руке и листом для рапорта под мышкой
кивнул Тиббсу:
— Пойдем.
Они уселись бок о бок, как в ту памятную ночь
совместного дежурства.
— Куда ехать, Вирджил? — спросил Сэм.
— Куда вам вздумается,— ответил Тиббс.— Мне
это совершенно безразлично. Только давайте держаться
подальше от дома Парди. Я бы не хотел, чтобы вновь
вышло какое-нибудь недоразумение.
Сэм задал вопрос, который не выходил у него из
головы с тех пор, как он проснулся:
— Думаешь, убийца старика Мантоли вновь вы¬
лезет сегодняшней ночью?
— Почти уверен,— отозвался Тиббс.
— Тогда, может быть, стоит заехать к Эндикоттам
и взглянуть, все ли в порядке?
— Я убежден, что она в безопасности,— ответил
Тиббс.— Конечно, поехали, если вы настаиваете, но
лучше бы нам остаться здесь, внизу,— для этого есть
причины.
— Ты не можешь объяснить мне какие? Ты ведь
сам сказал, что я должен арестовать этого типа.
— Право, мне имеет смысл помолчать, Сэм. Если я
сейчас не удержусь, вы можете выдать себя в самый
неподходящий момент. Это ведь очень трудно — дер¬
жать что-то на уме и не подать виду, что бы вокруг
ни происходило. До поры до времени чем меньше
знаешь, тем лучше.
— А мы не можем предпринять что-нибудь сами,
сейчас же?
Тиббс посмотрел через ветровое стекло.
— Сэм, ответьте мне без обид: согласны ли вы до¬
вериться мне и позволить вести это дело? Обещаю,
без вас ничего не произойдет. Я постараюсь устроить
так, чтобы арест произвели вы.
— Ну ладно, Вирджил...— Сэм был явно разоча¬
рован.
Никогда еще ночь не казалась ему такой долгой.
Они поговорили о Калифорнии и Западном побе¬
режье, где Сэму не приходилось бывать. Потом пере¬
шли к боксу.
— Это несладкая доля,— рассуждал Тиббс.— Я
знаком с несколькими боксерами и знаю, как тяжко
287
достается им кусок хлеба. Последний удар гонга —
это далеко не конец. Затихнут приветствия, отшумят
аплодисменты — если они еще есть! — а дальше нужно
добраться до раздевалки, где тебя ждет доктор, и,
когда он накладывает швы на рассеченные губу или
бровь, это чертовски мучительно, Сэм!
— Вирджил, я не раз думал: почему бокс так
тянет к себе цветных? Что у них, больше способно¬
стей или они легче все переносят?
— Если им и легче, то просто и ума не приложу
почему. Однажды, это было в Техасе, я говорил с бок¬
сером уже после боя. Ему страшно досталось, хотя
он здорово дрался и вышел победителем. Ну, как бы
там ни было, когда пришел доктор и принялся за
него, боль от укола была такой жуткой, что он за¬
кричал. И тут доктор удивился: ему-то казалось, что
тот ничего не чувствует — ведь он негр.
Сэм мысленно перенесся к своей беседе с Ральфом,
ночным барменом из закусочной. У него было такое
ощущение, будто это происходило давным-давно. На
самом деле они разговаривали в ночь убийства.
— А что с теми парнями, которые на тебя на¬
рвались? — спросил Сэм после непродолжительного
молчания.— Я так ничего и не слышал.
— Их выручил один тип из городского совета, Уот¬
кинс. Он предупредил меня, что мне лучше закрыться
насчет этого случая, если я не хочу устроить себе
красивую жизнь, иначе мне пришьют статью за члено¬
вредительство.
— Думаешь, Уоткинс их и нанял?
— Надеюсь, ведь тогда ему придется оплатить ме¬
дицинские расходы за того малого, у которого сломана
рука. Похоже на то, что они на этом не успокоились.
У меня такое чувство, будто за мной следят,— спо¬
койно обронил Таббс, словно заметил, что завтра или
через день может пойти дождь.
— Хотелось бы мне оказаться рядом с тобой, когда
они попытаются,— сказал СЬм.
— Я тоже совсем не против,— живо отозвался
Вирджил.— В следующий раз будет куда труднее.
Дзюдо хорошая штука, но только до определенного
момента. Если тебя сбили с ног, все, что ты можешь
сделать с его помощью,— это прихватить о дно го-дру¬
гого с собой на землю.
— А есть что-нибудь получше? — спросил Сэм.
288
Айки-до. Очень неплохая система, в особенно¬
сти если преследуемый сопротивляется, а надо доста¬
вить его в целости и сохранности. Это излюбленный
метод лос-анджелесской полиции. Но в настоящей
драке, когда либо пан, либо пропал, последнее сло¬
во — каратэ. Человек, который им владеет, можно
сказать, вооружен до зубов.
— И у нас есть такие?
— Да, я даже знаком кое с кем. Масса того, что
вы слышали о каратэ, — пустой треп: будто едва
коснешься руки, а она уже пополам и все такое...
Но как метод самозащиты каратэ — лучший вид обо¬
роны без оружия. Тренироваться приходится будь
здоров, но это стоит того.
Сэм повернул машину на Мэйн-стрит, и мягкое
рычание подхлестнутого мотора смешалось с тиши¬
ной ночи. Он миновал столб со счетчиком на платной
стоянке и притормозил, прежде чем подъехать к тро¬
туару напротив аптеки Саймона.
— Здесь не опасно останавливаться?— спросил он.
— Думаю, нет,— ответил Вирджил.
Сэм плавно отпустил тормоз, и машина покати¬
лась почти сама собой. Когда она замерла, колеса
были ровно в двух дюймах от кромки тротуара.
Сэм достал планшетку и приготовился писать.
— Ну вот, мы уже не одни,— произнес Вирджил.
Сэм вздрогнул и вскинул глаза. В следующий миг
он заметил какое-то движение у входа в аптеку,
где лежали густые безмолвные тени. Из темноты.
выступила фигура человека и направилась к ним.
Неизвестный был очень высокого роста, но ступал
мягко, почти бесшумно. Сэм узнал Билла Гиллспи.
Начальник полиции наклонился и положил локта
на опущенное стекло.
— Ну, как тут у вас, ребята?— спросил он.
Сам ответил с трудом — язык словно распух и отка¬
зывался повиноваться.
— Пока все в порядке. Ничего необычного. В
нескольких окнах свет, но, скорее всего, просто ко¬
му-то не спится.
Шеф протянул руку и открыл заднюю дверцу.
— Пожалуй, проедусь с вами,— сказал он и за¬
брался n машину.— Не очень-то просторно,— добавил
шеф, когда его колени прижались к спинке переднего
сиденья.
19 Совр. аиерик. дсгоктав 289
Сэм опустил левую руку, потянул рычажок и по¬
теснился на дюйм-другой вместе с креслом.
— Куда теперь ехать?— спросил он.
— Неважно,— отозвался Гиллспи.— Вирджил
сказал, что сегодня ночью укажет тебе убийцу, я бы
не прочь увидеть, как это у него получится.
Сэм украдкой взглянул на своего безмолвного
соседа. Почему-то только сейчас он до конца понял,
что у него есть напарник,— впервые за все годы службы
в полиции. И Сэм чувствовал: он может на него
положиться, несмотря на цвет кожи. Вирджил уже
не раз доказал свое умение рассуждать и не терять
головы. И то и другое могло им понадобиться еще
до наступления утра.
Машина тронулась с места, пересекла шоссе и оказа¬
лась в бедняцком районе. Сэм, как всегда, сбавил ско¬
рость и не отрывал глаз от дороги, боясь задеть
какую-нибудь спящую собаку. Одна все-таки располо¬
жилась у него на пути, и он аккуратно ее объехал.
В мастерской Джесса было темно и пусто. Та же
молчаливая темнота окутывала маленький домик пре¬
подобного Амоса Уайтберна. У доктора Хардинга,
ведавшего более земными нуждами цветных граждан
Уэллса, горел тусклый свет, выделяя окна его гости¬
ной, которая служила и для приема больных. Машина
перевалила через железнодорожные рельсы и вые¬
хала на улицу, ведущую к дому Парди. Сэм немного
заколебался и решил никуда не сворачивать — после
всего случившегося, пожалуй, не стоило опасаться, что
Делорес вновь будет на кухне. В доме Парди царило
глухое безмолвие.
— Странно,— сказал Гиллспи,— в это время ночи
в воздухе будто что-то сгущается.
Сэм согласно кивнул.
— Я и раньше это замечал,— отозвался он.—
Это миазмы.
— Что?— переспросил Гиллспи.
— Простите. Что-то вроде испарений, наполняю¬
щих атмосферу.
— Вот-вот, как раз это я и имел в виду,— сказал
Гиллспи.— А кстати, не здесь ли живут Парди?
— Мы только что проехали их дом,— ответил Сэм.
Он миновал еще три квартала и повернул к шоссе.
Здесь Сэм притормозил, как он давно привык посту¬
пать, хотя в это время обычно не бывало никакого
290
движения. Но сейчас к перекрестку приближался
автомобиль, и Сэм подождал, пока он проедет. Свет
уличного фонаря выхватил очертания проходящей
машины, и Сэм тут же узнал ее. Это был пикап Эрика
Кауфмана или точно такая же машина.
Сэм повернул следом и поехал к закусочной.
В это время я обычно останавливаюсь пере¬
кусить,— объяснил он.
— Что ж, не возражаю,— сказал Гиллспи.
Сэм увеличил скорость, не выпуская из виду за¬
поздалый автомобиль. У самого города тот притор¬
мозил и свернул на стоянку возле закусочной. Сэм
выждал, пока Кауфман скроется за дверью, и тоже
подъехал к стоянке. Он и Гиллспи вышли.
— А как с Вирджилом?— спросил Гиллспи.
— Я подожду в машине,— ответил Тиббс.
— Может, тебе что-нибудь принести?— предло¬
жил Сэм.
— Да нет, не надо. Я дам вам знать, если что-
нибудь надумаю.
СЬм и Гиллспи двинулись к закусочной.
Эрик Кауфман удивленно вскинул глаза, когда
они выросли на пороге. Затем медленно поднялся
навстречу.
— Какая приятная неожиданность,— сказал он, по¬
жимая им руки.
— Для нас тоже,— откликнулся Гиллспи.—
Откуда в такой поздний час?— Вопрос прозвучал
как бы невзначай, но что-то в нем говорило, что Гиллспи
ждет ответа.
— Прямо из Атланты,— объяснил Кауфман.—
У меня уже вошло в привычку ездить по ночам. И
прохладнее, и никого на дороге.
— Понятно,— сказал Гиллспи, опускаясь на стул.—
Ну, и что нового?
— Кое-что есть,— ответил Кауфман.— Мне уда¬
лось найти на место Энрико музыканта с большим
именем, одного из самых видных дирижеров. Мне
хочется, чтобы первом об этом узнал Джордж Энди¬
котт, я только потому его и не называю. И продажа
билетов идет как нельзя лучше. Через месяц здесь
будет настоящее столпотворение.
Сэм сел и задумался, что бы такое заказать. Ральф
посмотрел на него, но он лишь махнул рукой —
пусть пока что. обслуживает остальных. Одна мысль
291
поглощала все его существо: сегодня ночью он арес¬
тует убийцу. Прошла почти половина дежурства, но
ничто не говорило, что решительная минута уже
близка. Скоро наступит рассвет и таинственность
ночи исчезнет. Сэм боялся, что тогда будет слишком
поздно. Убийца напал ночью и поэтому должен быть
схвачен ночью... а может, здесь и нет никакой связи.
Убийца уже стал казаться ему чем-то нереальным —
не просто человеком, который ходит по улицам и похож
на встречных людей.
Но даже если и не так, попробуй-ка отличи его...
Сэм попросил имбирного пива и поджаренный
хлебец — странноватая комбинация, как он понял уже
через секунду, но не отменил заказ, а дождался,
пока его принесут, и попросту смотрел перед собой,
ни к чему не прикасаясь. Затем он почувствовал за.
спиной какое-то движение и обернулся.
В дверях стоял Тиббс. Негр казался удивительно
жалким, словно сам понимал, что отважился на
рискованный шаг.
Ральф поднял глаза и увидел его.
— Эй, ты там! Вали отсюда!— скомандовал он.
Вирджил помялся в нерешительности и осторожно
ступил вперед.
— Пожалуйста...— сказал он.— Мне ужасно хо¬
чется пить. Все, что я хочу,— это стакан молока.
Ральф быстро взглянул на остальных и снова
на Тиббса.
— Это место не для тебя, ты и сам знаешь. Да¬
вай-ка отваливай. Когда джентльмены выйдут, может,
кто-нибудь из них захватит тебе пакет.
— Я прихвачу,— вызвался Сэм.
Но Вирджил не двинулся из комнаты, более того,
он шагнул еще дальше.
— Послушайте,— сказал он.— Мне известно, что у
вас такие правила, но я служу в полиции, как и эти
джентльмены. И у меня нет никакой заразно^ бо¬
лезни. Я прошу только, чтобы мне позволили при¬
сесть и что-нибудь заказать, как и всем остальным.
Сэм глубоко вздохнул, прежде чем вынести
горькое суждение. Вирджил впервые потерял лицо,
и Сэм остро переживал за него. Но он не успел ничего
сказать — Ральф обогнул стойку и подошел к Вирд¬
жилу.
— Я слыхал о тебе,— сказал он.— Тебя зовут
292
Вирджнл, и ТЬ]С нездешний. Я все это знаю. Мне не
хочется поступать грубо в присутствии этих джентль¬
менов, но ты должен уйти. Если босс когда-нибудь
услышит, что я позволил тебе перешагнуть этот по¬
рог, он меня вышибет в два счета. Так что лучше
уходи по-хорошему.
— В самом деле?— спросил Тиббс.
Ральф побагровел от ярости и уже не мог сдер¬
живаться.
— Я уже сказал тебе!— Он схватил Вирджила за
плечо и развернул к выходу.
Тиббс резко повернулся, обеими руками стиснул
поднятую пятерню Ральфа и заломил ее за спину.
Сэм больше не мог усидеть, он вскочил на ноги и
двинулся вперед.
— Оставь его, Вирджил,— произнес он.— Ральф
тут ни при чем.
Негр словно не слышал. Жалкая неуверенность
слетела с него как ненужная шелуха, теперь это был
прежний Тиббс.
— Вот и все, Сэм,— сказал он.— Вы можете аресто¬
вать этого человека за убийство Энрико Мантоли.
ГЛАВА 14
Небо было покрыто багровыми полосами чадного,
полыхающего рассвета. Казалось, оно подернуто ды¬
мом, скрывающим от глаз просветленную красоту,
которая возникает с первым лучом солнца. Тиббс
сидел на скамье в предварилке и читал книгу в де¬
шевой бумажной обложке. На этот раз «Анатомию
убийства».
Дверь в кабинет Гиллспи, захлопнувшаяся почти
три часа назад, наконец отворилась. Послышался
звук шагов, затем лязг замка. Через несколько се¬
кунд на пороге комнаты показалась высоченная фигу¬
ра человека, который возглавлял полицейское управ¬
ление Уэллса. Он опустился на скамью и закурил
сигарету. Тиббс ждал начала разговора.
— Он подписал признание,— сообщил Гиллспи.
Тиббс отложил книгу.
— Я был уверен, что вам удастся его заставить,—
отозвался он.— А этот тип сказал, кто должен был
сделать аборт?
Вопрос несколько озадачил Гиллспи.
293
— Похоже, тебе известно решительно все, Вирджил.
Я бы не прочь узнать, как ты это раскопал.
— А где Сэм?— спросил Вирджил. Впервые он
назвал Вуда по имени в присутствии Гиллспи.
Шеф, по-видимому, ничего не заметил.
— Он снова вернулся на дежурство — я ему раз¬
решил не ездить, но он сказал, что это его долг.
— Вуд — удивительно добросовестный служа¬
щий,— сказал Вирджил,— а это многое значит. Вскоре
вам еще больше понадобится его помощь: с толпами,
которые нагрянут сюда на музыкальный фестиваль,
будет много хлопот.
— Я знаю,— сказал Гиллспи.
— По-моему, Вуд был бы очень хорошим сержан¬
том. В городе его уважают, и Сэм вполне подходит
для этой должности.
— Пытаешься управлять моим хозяйством, Вирд¬
жил?— спросил Гиллспи.
— Нет, что вы, просто я подумал, если вы решите
что-нибудь сделать в этом направлении, Сэм, видимо,
будет вам очень благодарен. И тогда та неприятность,
которую он только что пережил, по-моему, забудется
куда скорее. Извините, что я затронул эту тему.
Гиллспи не спешил отвечать. Тиббс тоже не стал
нарушать наступившее молчание.
— И давно ты пришел к выводу, что это Ральф? —
наконец спросил шеф.
— Всего лишь вчера,— отозвался Тиббс.— При¬
знаться вам, мистер Гиллспи, я чуть было не испортил
все дело. Видите ли, вплоть до вчерашнего дня я шел
по ложному следу.
Зазвонил телефон. Дежурный поднял трубку, а
затем окликнул Гиллспи.
— Это вас, шеф.
Гиллспи поднялся и пошел поинтересоваться, кто
это звонит в начале восьмого утра. Говорил Джордж
Эндикотт.
— Я позвонил узнать, когда вы придетех в управ¬
ление,— объяснил' он.— И вовсе не ожидал застать
вас в такое время.
— А вы ранняя пташка,— сказал Гиллспи.
— Не всегда. Просто мне позвонил Кауфман и
сообщил, что вы и ваши люди поймали убийцу
Энрико. Примите, пожалуйста, мои самые искренние
поздравления. Насколько я понял, вы сами аресто-
294
вали преступника. Это было проведено просто блестяще.
Гиллспи вспомнил кое-что из того, к чему он пришел
путем долгих размышлений.
— В сущности, арест был произведен мистером
Вудом,— признался он.— Я только при этом при¬
сутствовал. Моя очередь настала потом — я вел доп¬
рос, пока этот тип не выдохся и не признался во всем.
— И все же мне трудно поверить, будто вы оказа¬
лись там случайно,— любезно сказал Эндикотт.
Шеф глубоко вздохнул и решился на шаг, который
он раньше никогда бы не сделал.
— Не стоит забывать Вирджила, он сделал удиви¬
тельно много.
Типерь, когда дело было сделано, оно представля¬
лось не таким уж трудным, тем более что Эндикотт
был северянином, а это еще больше облегчало задачу.
— Послушайте, Билл, у меня тут был разговор с
Грейс и Дьюной. Может быть, это покажется не сов¬
сем уместным, ведь со времени смерти Энрико прошла
какая-нибудь неделя, но все же мы решили тихонько,
по-домашнему собраться сегодня у нас. надеюсь,
вы не откажетесь присоединиться?
— напротив.
— Вот и прекрасно. И не будете ли вы так добры
передать то же самое Сэму Вуду и Вирджилу Тиббсу?
Вы ведь наверняка с ними увидетесь.
Этот барьер был уже немного труднее, но Гиллспи
с разгона взял и его.
— Непременно передам,— сказал он.
Положив трубку, Гиллспи подумал, что ему встре¬
тились два серьезных препятствия и он не споткнулся
ни на одном. С таким же успехом он может преодо¬
леть и третье. А если кто-нибудь в управлении заик¬
нется на этот счет, он будет иметь дело с ним, Бил¬
лом Гиллспи. Вернувшись в предварилку, он встре¬
тился глазами с Вирджилом Тиббсом и протянул ему
руку.
Тиббс встал и ответил на рукопожатие.
— Вирджил:,— сказал Гиллспи,— я хочу побла¬
годарить тебя за помощь. Я намерен написать твоему
шефу — поблагодарить и его за то, что он позволил
тебе задержаться. Я собираюсь сообщить ему, что ты
прекрасно справился с этим делом.— Гиллспи вы¬
пустил темную ладонь негра, которую он пожимал
впервыев жизни. Потом перевел взгляд на . лицо со-
295
беседника и вдруг с удивлением заметил, что глаза
Тиббса увлажнились.
— Вы достойный человек, мистер Гил лепи,— ска¬
зал Тиббс. Его голос едва заметно дрогнул.
И тут Гиллспи вспомнилась одна крылатая фраза.
Она запала ему в голову, потому что уж очень его
задевала, но теперь эти ненавистные слова пришлись
как нельзя кстати.
— Спасибо, Вирджил,— сказал он.— Вы оказы¬
ваете великую честь своей расе.— Гиллспи выдер¬
жал паузу.— Я, конечно, имею в виду — человеческой
расе.
Вечером, ровно в половине восьмого, Гиллспи подъ¬
ехал к полиции на своей личной машине и захватил
Сэма с Вирджилом. На этот раз на заднем сиденье
разместился Тиббс.
По дороге к Эндикоттам почти не разговаривали —
все трое сегодня не выспались, но отказаться от
приглашения было неловко. К тому же Гиллспи был
занят размышлениями о предстоящем вечере в одной
компании с негром.
В дверях дома их встретила Грейс Эндикотт и
проводила в свою роскошную гостиную — Гиллспи
шел первым, за ним Сэм, а Вирджил замыкал
процессию.
Народу в комнате было не так уж мало: Эрик Кауф¬
ман, управляющий банком Дженнингс с супругой,
Дьюна Мантоли и чета Шубертов.
Сэм Вуд смотрел на все словно сквозь какую-то
пелену, для него существовала лишь Дьюна, чья кра¬
сота в этот вечер показалась ему настолько ошелом¬
ляющей, что у Сэма перехватило дыхание. Взгля¬
нув на нее, он неловко остановился посредине ком¬
наты и в который раз напомнил себе, что он обнимал
эту девушку, а она поцеловала его. Но живое воспо¬
минание было подернуто дымкой нереальности.
Джордж Эндикотт призвал гостей к вниманию.
Когда все уселись и стало тихо, он взял слово.
— Возможно, наше сегодняшнее собрание выгля¬
дит несколько странным,— сказал Эндикотт, опустив
глаза к бокалу, который держал в руках,— но нам
с Грейс захотелось, чтобы вы пришли, потому что
произошло много событий, которые нельзя не отпразд-
296
новать, хотя потрясение от постигшего нас несчастья
до сих пор слишком сильно. Мы нашли дирижера,
который способен украсить наш фестиваль, и вы все
уже слышали, насколько нам повезло. Билеты почти
распроданы. Оркестр приступил к репетициям.
Мистер Кауфман провел вчера одно занятие и сооб¬
щил мне свои впечатления: профессиональный уро¬
вень музыкантов очень высок. В связи с этим мне
хочется в вашем присутствии попросить мистера
Кауфмана не отказать нам всем в одолжении и про¬
дирижировать хотя бы в одном из концертов.
Здесь раздались легкие аплодисменты. Кауфман
зарделся, и ему понадобилось сделать заметное уси¬
лие, чтобы сдержать свои чувства.
— Почту за честь,— произнес он.
— Далее, мы давно уже задумывались над тем,
как назвать нашу импровизированную площадку.
В признание того, что все это стало возможным бла¬
годаря энергии, способностям и энтузиазму одного-
единственного человека, члены правления проголосо¬
вали сегодня днем за то, чтобы назвать ее «концерт¬
ной эстрадой Мантоли».
Взгляды собравшихся обратились к Дьюне. Она
уронила лицо в ладони и не произнесла ни слова.
— Уверен, что мисс Мантоли не откажется от¬
крыть первый концерт, — продолжал Эндикотт. —
И наконец, мы подошли к третьей причине —
наша полиция, усиленная талантами человека, кото¬
рого привела сюда счастливая случайность, нашла
и арестовала преступника, виновного в обрушившемся
на нас несчастье. Мне не известно, как все произошло,
и я хотел бы услышать это от кого-нибудь из при¬
сутствующих. Конечно, если они сочтут это достаточно
уместным.
— Я бы тоже не прочь узнать,— поддержал Фрэнк
Шуберт.
— Быть может, мистер Гиллспи согласится прос¬
ветить нас?— спросил Эндикотт.
Гиллспи понадобилась всего лишь секунда, чтобы
с необычайной ясностью осознать: у него есть един¬
ственный приемлемый выход. Он не мог изложить
ход расследования, потому что и сам находился
в неведении. Признаться в этом сейчас было просто
немыслимо, и, кроме того, он понял, что его престиж
только выиграет, если он откажется от предложенной
297
чести ради того, кто ее действительно заслужил.
— Вообще-то говоря, его выследили мистер Вуд и
Вирджил,— сказал он, стараясь, чтобы голос звучал
спокойно.— Лучше спросить у них.
Этот шаг, подумалось Гиллспи, на какое-то время
уладит их отношения с Сэмом.
Джордж Эндикотт взглянул на Сэма.
— Мистер Вуд?— выжидающе произнес он.
— Обращайтесь к Вирджилу,— с обезоруживаю¬
щей скромностью ответил Сэм.— Это все он.
Эндикотт перевел взгляд на молчаливого негра,
который сидел несколько поодаль от всех.
— Мистер Тиббс, вам слово. Насколько мне
известно, вы покидаете Уэллс сегодняшней ночью,
так, пожалуйста, не уезжайте, ничего нам не рассказав.
Тиббс взглянул на Гиллспи.
— Вперед, Вирджил,— произнес шеф.
— Право, я чувствую себя в большом затрудне¬
нии,— сказал Тиббс, и было похоже, что это дейст¬
вительно так.
— Не надо скромничать,— подбодрил его Энди¬
котт.— Мне прекрасно известна ваша репутация на
Западном побережье. Успешное расследование вам со¬
всем не в новинку.
— Дело не в этом,— сказал Тиббс,— просто мне
неловко дольше скрывать, как много ошибок я допустил
на сей раз. Дело спас только счастливый случай, и
мне тут нечем гордиться.
— Может быть, вы все-таки предоставите нам
судить об этом?— любезно произнес Дженнингс.
Вирджил глубоко вздохнул.
— При любом подобном расследовании первым
делом необходимо установить мотивы убийства, на¬
сколько это вообще возможно. Выяснив, кому может
быть выгодна смерть жертвы, вы получаете хотя бы
какой-то исходный пункт. Это, конечно, в том случае,
если нет налицо версии, которую было бы сравни¬
тельно легко проследить. Когда мистер Гиллспи дого¬
ворился о том, чтобы я мог здесь остаться, и привлек
меня к делу, я кое-что почерпнул из вещественных
доказательств и начал заниматься выяснением мо¬
тивов. Боюсь, что сейчас мне придется неприятно
удивить вас всех, а мистера Кауфмана в особен¬
ности. Я далее сомневаюсь, сможет ли он когда-нибудь
мне это простить. Дело в том, что я подозревал именно
298
его в течение нескольких дней и из всех сил старался
найти доказательства этому предположению.
Тиббс взглянул в сторону молодого дирижера,
на лицо которого стоило посмотреть! Сэм Вуд тоже
поглядел на него и подумал, что не может сказать,
какие мысли бродят сейчас в голове этого человека.
Но вообще-то СЬм не был удивлен — он и сам подоз¬
ревал Эрика Кауфмана, хотя и не мог бы объяснить
почему.
— Видите ли,— продолжал Тиббс,— у мистера
Кауфмана могло быть для этого явное и серьезное
основание: трагический уход маэстро Мантоли откры¬
вал перед ним прямой путь к тому, чтобы стать во
главе фестиваля и получить все грядущие выгоды —
что называется, и славу, и деньги. Многие убивали
по меньшим причинам. Спешу оговориться, мистер
Кауфман полностью опроверг это предположение
энергичными и успешными поисками дирижера, уже
хорошо известного в музыкальном мире. Итак, в пер¬
вый момент мистер Кауфман был одним из подоз¬
реваемых, и не больше, пока — во время моего пер¬
вого визита к мистеру Эндикотту — он не обронил при
мне, что маэстро Мантоли «пристукнули». Газет
еще не было, и, если он действительно, как гово¬
рил, недавно приехал из Атланты, откуда ему было
знать, что маэстро Мантоли на самом деле стукнули
по голове? Его могли застрелить, или отравить, или
что угодно... Поэтому я воспринял эти слова как
невольное признание, и он сразу стал кандидатом
номер один для моего расследования. Но при этом я
совершенно упустил из виду, что «пристукнуть» —
очень ходовое словечко и вовсе не обязательно по¬
нимать его в буквальном смысле.
— Может быть, тебе слишком тяжело это слу¬
шать?— спросила Грейс Эндикотт у Дьюны, которая
сидела с ней рядом. Дьюна покачала головой, не
сводя глаз с Тиббса.
— Затем наступил черед вишневого пирога,— про¬
должал Вирджил.— Проверяя алиби мистера Кауф¬
мана, я узнал, что роковой ночью он действительно
был в Атланте, но точное время его прибытия было
невозможно установить. К тому же он сказал лиф¬
теру' в своем отеле, что слишком поздно поужинал
и вряд ли это было умно — соблазниться вишневым
пирогом в такое время. По ряду соображений это
299
показалось мне настойчивой попыткой сфабриковать
алиби. Прежде всего, заявление о том, что он оста¬
новился плотно поужинать, было ничем не подкреп¬
лено, но, говоря так, он автоматически прибавлял
час к тому времени, которое якобы пробыл в городе.
Вишневый пирог в три часа ночи или что-то около
того — явно необычный заказ, и я не слишком пове¬
рил, будто так все и было. Наконец, меня насторожила
явная нарочитость такого разговора, словно специаль- '
но рассчитанного, чтобы лифтер вспомнил об этом, если
его спросят. Ведь мистеру Кауфману не могло быть
известно, что портье не заметил точного времени его'
прибытия, а значит, можно обойтись и без этих ухищ¬
рений с пирогом. И тогда я пришел к убеждению, что
передо мной тот, кого я ищу; все мои усилия были
теперь направлены, чтобы загнать его в угол.
— После того как вы изложили все это, я не могу .
быть ни в малейшей претензии,— сказал Кауфман.—
Между прочим, вишневый пирог действительно моя
слабость, но откуда вам было это знать?
— ^Вы очень добры ко мне, сэр,— откликнулся Вирд¬
жил.
— •Пожалуйста, рассказывайте дальше,— попроси¬
ла Дьюна.
— Что ж, приходится продолжать перечисление
грехов,— подхватил Вирджил.— Как только я оста¬
новился на версии о мистере . Кауфмане, все ' прочее
перестало для меня существовать.
— Как бы не так,— прервал его Сэм.— Ты заме¬
тил, сколько пыли осело на моей машине, и сразу
сделал правильный вывод.
Билл Гиллспи не позволил обойти себя в стрем¬
лении быть справедливым.
— Ты заметал, что Оберет левша,— присовокупил
он.
— Да, но важные вещи я упустил совершенно.
Пока я преследовал мистера Кауфмана, все мои мысли
и предположения, естественно, были неправильны.
Стараясь припереть к стене мистера Кауфмана, я
совершил роковую ошибку. Я стремился подогнать
улики к подозреваемому, вместо того чтобы действо¬
вав наоборот. Тут я просто не нахожу слов в свое
оправдание.
— Ну а что все-таки было. дальше?— подтолк¬
нула его Грейс Эндикотт.
300
— Чтобы закончить мое признание, упомяну, что
я начал разыскивать орудие убийства, и в конечном
счете оно оказалось у меня в руках.— Тиббс еще раз
глубоко вздохнул, решаясь на заявление, которое,
no его мнению, обязан был сделать.— Оно было
найдено возле концертной эстрады, и это вновь, хотя
и не так уж бесспорно, указывало на мистера Кауф¬
мана. Теперь я считал, что у меня хватает доказа¬
тельств для моего внутреннего убеждения, но ни
одно из них не было достаточно прочным, чтобы
выдержать и пяти минут разбирательства в суде. Чем
больше я раздумывал, тем меньше мне казалось воз¬
можным отстаивать эту версию, поскольку мистер
Кауфман, естественно, был совершенно непричастен.
Еще раньше я узнал от задержанного по подозре¬
нию Харви Оберста, что в Уэллсе живет одна де¬
вушка из тех, общение с которыми обычно кончается
плохо,— Делорес Парди. На всякий случай я взял
это на заметку, но даже и не помышлял, что на
самом деле все крутится вокруг нее. Затем Ральф,
бармен из закусочной, выдвинул серьезное обвинение
против явно ни в чем не замешанного ракетного
инженера, которому просто случилось проезжать через
город. Почва для подозрений была чрезвычайно
скудной, и . все куда больше походило на попытку
замутить воду, как оно позже и оказалось. И тогда
я впервые начал подумывать насчет этого молодого
человека. Но я еще не видел никакого связующего
звена между ним и Делорес Парди.
— А оно было?— спросила Дьюна.
Тиббс кивнул.
— ^^стер Парди работает по ночам. Ральф знал,
что из себя представляет Делорес, начал заглядывать
к ней, пока отца нет дома. А миссис Нарди, очевидно,
уделяет мало внимания своим детям и совершенно о
них не заботите.я. Ральф и Делорес имеют много об¬
щего. И тот и другая недоучки, уровени их умствен¬
ного и общего развития очени низок. И оба они были
в постоян^х поисках какой-нибудь встряски. Пол¬
тора или, может быть, два месяца назад они вступили
в сожительство. За несколько дней до случившегося
Делорес вдруг решила, что она беременна, и во время
очередной встречи с Ральфом сообщила ему об этом,
потребовав, чтобы он нашел выход. Ральф до смерти
испугался. Он считал Делорес шестнадцатилетней
301
школьницей и, несмотря на скудость своих знаний,
понял, что попадает под статью. Вдобавок хю всему ■
он боялся ее отца. И вот, как бесчисленное множество
подобных ему субъектов, он начал лихорадочно ози¬
раться вокруг в поисках выхода. Он знал, что найти
медика с репутацией, согласного на подпольный
аборт, будет тяжело, но ему казалось вполне возмож¬
ным подыскать кого-нибудь, кто пойдет на это из-за
денег.
— Я начинаю кое-что понимать,— заметил мэр
Шуберт.
— Пока Ральф был занят этими размышлениями,
у Делорес возникла своя собственная идея. Ральф,
по ее мнению, не был слишком богатым уловом,
каковым она считала, кстати сказать, совсем другого
человека.
Дъюна Мантоли, внешне оставаясь спокойной,
бросила взгляд на Сэма Вуда. Сэма словно пронзило
током, он стиснул ручки кресла и попытался ничем
не выдать своего волнения.
— Ми!стер Вуд проезжал мимо дома Парди почти
каждую ночь, как правило, в одно и то же время —
это было ему по пути к закусочной, где он обычно
останавливался подкрепиться. И вот Делорес решила
подстроить все так, чтобы показаться перед ним об¬
наженной. Она была уверена, что это не ускользнет
от его глаз и, возможно, он остановится поговорить
с ней — хотя бы для того, чтобы предостеречь, что
ее можно увидеть с улицы. Во всяком случае, она
не сомневалась, что ее прелести, продемонстрирован¬
ные якобы случайно, произведут на него неотразимое
впечатление. А в том случае, если бы мистер Вуд
однажды скомпрометировал себя с ней, она бы полу¬
чила возможность объявить его отцом ребенка и в
дальнейшем надеяться занять более высокое положение
в обществе. Но мистер Вуд оказался куда проницатель¬
нее и устойчивее, чем она воображала: он отчетливо
понимал, что поставит себя в двусмысленное положе¬
ние, хотя бы только приблизившись к двери мисс
Парди, с тем чтобы предупредить ее. Он принял очень
мудрое решение ни в коем случае не останавливаться
у этого дома, и ее незатейливый план потерпел кру¬
шение.
Сэм почувствовал себя в центре внимания. Он-то
знал, что ничего подобного ему и в голову. не приходило,
302,.
но сейчас явно не стоило в этом признаваться. По
крайней мере внешне ему нужно выглядеть так, будто
все эти похвалы вполне заслужены. Он плотно сжал
губы и постарался сдержать неровное дыхание.
— Затем произошло событие, которое заставило
меня выбраться на правильный путь: на основании
некоторых улик, которые стали известны мистеру
Гиллспи в результате собственного расследования,
он арестовал мистера Вуда по подозрению в убийстве.
Мне пришлось на время забыть о мистере Кауфма¬
не — теперь основной задачей было доказать невинов¬
ность мистера Вуда и вызволить его из-за решетки.
Тут неожиданно на помощь пришла мисс Парди: ре¬
шив, что мистер Вуд не в таком положении, чтобы су¬
меть защититься, она объявила его ответственным за
судьбу будущего ребенка.
— Нечего сказать, прелестная особа,— заметил
Дженнингс.
— К сожалению, таких очень много,— присовоку¬
пил Джордж Эндикотт. Его супруга наклонила го¬
лову в знак согласия.
Вирджил продолжал:
— Получилось так, что мистер Вуд снабдил меня
нитью, ведущей к дому Парди, и я серьезно заинтере¬
совался этой молоденькой особой. Затем благодаря
быстрому решению, найденному мистером Гиллспи,
мне удалось подслушать разговор, который он имел
с мисс Парди и ее отцом. Во время этой беседы она
самым определенным образом заявила, что мистер
Вуд вызывал ее вечерами по пути на работу. Ра¬
зумеется, ничего подобного не было, но с этого момента
я увидел впереди слабый свет: есть другой человек,
гораздо более подходящий для сомнительной чести
быть сердечным дружком мисс Парди, и к тому же
его работа должна начинаться ночью. Затем я при¬
помнил, как Ральф попытался впутать явно невин¬
ного человека, да еще таким дурацким образом. Ничем
не связанные до сих пор обрывки улик плотно сов¬
пали. Я нашел шестерых свидетелей, которые в ночь
убийства видели патрульную машину мистера Вуда.
Четверо из них согласились ответить на мои вопросы,
и их совместные показания создали ему вполне ве¬
сомое алиби. Кстати сказать, наткнуться на этих
людей мне помог случай — я попросту обзвонил те
дома, где заметил огни во время ночной поездки с ми-
303
стером Вудом. Обычно это входит в привычку — не
засыпать до глубокой ночи, и действительно, боль¬
шинство из моих предполагаемых свидетелей обратили
внимание на патрульную машину. Затем я наконец-то
осознал два необычайно важных факта. Во-первых, тот
человек, который сбросил тело маэстро Мантоли посе¬
редине шоссе, должен был хорошо знать, насколько
часто в это время проезжают машины, — Ральф
полностью отвечал этому требованию. И во-вторых,
я понял роковое значение той изнурительной духоты,
которая была в ночь убийства.
— Вы хотите сказать, что погода как-то повлияла
на этот случай?— спросил Фрэнк Шуберт.
— Несомненно, и даже двояким образом. И то и
другое вело к тому, что у Ральфа появилось очень серь¬
езное алиби, о котором он сам и не помышлял. Как
только я вспомнил о ночной духоте, самое главное
препятствие к доказательству его вины перестало
существовать, и я понял, что на этот раз нити сходятся.
Мне был известен мотив преступления, я знал, когда
и при каких обстоятельствах оно могло быть совер¬
шено, и личность этого человека впблне совпадала
с обычным типом убийцы.
— Так что же он все-таки сделал?— спросил
Эндикотт.
— В тот вечер он пораньше вышел на работу,
чтобы успеть заглянуть к Делорес. И тут она прямо
заявила, что ему пора позаботиться о ней, иначе он
будет отвечать за все неизбежные последствия^ Он
думал, что его затруднения могут разрешить только
деньги, но сбережений у него не было, а одного жа¬
лованья явно не хватало для этой цели. Он был загнан
в угол или, что одно и то же, убедил себя в этом.
— Но на самом-то деле девушка не была беремен¬
на,— вставила Дьюна.
— Совершенно верно,— согласился Тиббс.—И когда
вы догадались об этом?
Дьюна поглядела на него.
— В тот самый день, когда я ее увидела. Она испы¬
тала слишком очевидное облегчение. Ей ничего так
не хотелось, как быть оставленной в покое. И кроме
того, она боялась обследования.
— Ну а дальше, Вирджил?— вмешался Гиллспи.
— В ту ночь Ральф ехал по шоссе к закусочной
и размышлял, что же теперь делать. Он пришел к
304
выводу, что ему надо кого-нибудь ограбить, вопрор
был лишь в том, кого именно. Несколькими минутами
раньше мистер Эндикотт расстался с маэстро Мантоли
у дверей отеля, который, как известно, далеко не
первого класса и не имеет кондиционера. Возбужден¬
ный и взволнованный мыслями о предстоящем фести¬
вале, маэстро, вероятно, понял, что не сможет за¬
снуть, и решил немножко прогуляться. Помните, я
спрашивал, был ли он способен на такие импульсив¬
ные поступки? Тогда же я поинтересовался, легко ли
он сходился с людьми и много ли для него значила
воображаемая или действительная разница в социаль¬
ном положении.
— Ия ответила вам, что он был способен принимать
самые неожиданные решения и всегда сам стремился
к знакомству,— сказала Дьюна.
— Да-да, и ваши слова помогли мне увидеть, как
все это случилось. Проезжая на своей машине, Ральф
заметил и узнал маэстро — его внешность очень свое¬
образна и необычна, по крайней мере для этого
городка. Вот самый удобный случай, подумалось
Ральфу. Он предложил маэстро немного проехаться,
и мистер Мантоли согласился. Когда я узнал, что
орудие убийства было найдено возле эстрады, я сперва
воспринял это как улику против мистера Кауфмана.
Я глубоко заблуждался, Ральф, видимо, сказал, что
еще не видел концертной площадки, и маэстро Ман¬
толи предложил подъехать туда. Он и сам был не прочь
взглянуть на нее еще разок —ведь с момента послед¬
него обсуждения планов, связанных с фестивалем,
прошел всего какой-нибудь час. Они подъехали к эстра¬
де: мистер Мантоли — побуждаемый теми чувствами,
о которых я только что говорил. Ральф — для того,
чтобы ограбить маэстро и с помощью этих денег
разрешить свои затруднения.
Они вылезли из машины и остановились возле
эстрады, оглядывая концертную площадку. Зрители
или, вернее сказать, слушатели будут сидеть на брев¬
нах, по крайней мере первый сезон. Последние ряды
были только-только сооружены, и вокруг еще валялись
всякие чурбаки, обрубки и прочий строительный
мусор. Ральф поднял один из увесистых обрубков
и прикидывал, что бы с ним сделать. Затем ему в го¬
лову пришла дикая, несообразная мысль: оглушить
маэстро, а позже заявить, что к ним подкрались сзади
20 Совр. америк. детектив
305
какие-то неизвестные злоумышленники. И, опуская
роковую дубинку, он вовсе не предполагал, что удар
получится таким сильным.
— Значит... В какой-то степени это можно назвать
случайностью?— спросила Дьюна.
— Да, вооруженное нападение и непреднамеренное
убийство, но не заранее обдуманное преступление.
— Я почти рада, что узнала это,— тихо сказала
девушка.
— Когда, потеряв сознание, маэстро упал на зем¬
лю, Ральф тут же запаниковал, и первое его побужде¬
ние было чуть ли не благородно: он хотел доставить
человека, которого только что ударил, к ближайшему
доктору. Теперь Ральф был в холодном поту, его просто
знобило от страха. Он поднял безжизненное тело, про¬
нес его несколько шагов, втащил в машину и погнал
назад, в город. И лишь недалеко от центра наконец-то
до него дошло, что он наделал. Он завернул в переу¬
лок, вынул бумажник своей жертвы и вытащил часть
денег, которых, как он считал, хватит, чтобы выпу¬
таться из истории с Делорес. Затем он сброил тело
посередине шоссе, положил рядом бумажник и по¬
мчался в закусочную — он уже опаздывал на работу,
на которую должен был являться два-три раза в неделю.
— Но почему же посередине шоссе?— широко
раскрыв глаза, спросила Грейс Эндикотт.
— Он думал, что во всем обвинят какого-нибудь
проезжего: мол, сбил и побоялся остановить. Но по¬
ложение тела не отвечало такой версии, и это была,
конечно, важная нить, хотя поначалу я не мог восста¬
новить логику событий.
— А при чем тут погода?— напомнил Джордж
Эндикотт.
— Ах, да... Жара помогла Ральфу дважды: во-пер¬
вых, движение на шоссе почти прекратилось и тело
обнаружили не сразу.
— Одну минуточку,— прервал его Фрэнк Шу¬
берт.— А как же с тем инженером, который проезжал
через город?
— Никто не попросил его уточнить, когда это
было. По словам Ральфа — за сорок пять минут до
того, как Сэм нашел тело, и Готтшалк не оспаривал
его заявления: откуда ему было знать, в какое время
это случилось? Он проезжал, когда Ральф рылся в
бумажнике своей жертвы. Ральф приметил необычную
306
окраску машины и потом, увидев ее возле закусочной,
позвонил в полицию, надеясь, что водителя арестуют
за попытку скрыться после того, как он сбил человека.
Грейс Эндикотт медленно покачала головой.
Какое извращенное мышление должно быть у
этого юноши! Даже не могу себе представить. Он
словно животное!
— Ну, а второе, что ты хотел сказать о погоде?—
напомнил Гиллспи.
— Да-да... Жара дала Ральфу совершенно непред¬
виденное алиби. Когда молодой врач, который приехал
со «скорой помощью», определял время смерти, он
ни в чем не погрешил против обычного метода, уста¬
новив, сколько тепла потеряло тело, но он совсем упус¬
тил из виду температуру воздуха и поэтому значи¬
тельно ошибся. Душная ночь буквально окутала тело
теплом. А пока официально установленное время
смерти не было опровергнуто, Ральф имел бесспор¬
ное алиби и я не мог быть уверен, что он тот, кто мне
нужен.
Неожиданно Тиббс стал выглядеть очень утомлен¬
ным.
— Вот почти и все,— заключил он.— Я вошел в
закусочную и попросил стакан молока. Если бы я попро¬
сил пакет, он бы еще мог это стерпеть. Но мысль о
том, что негр дотронется до стакана, вывела его . из
себя, а когда я пристал к нему с просьбой разрешить
мне поесть в закусочной, он дошел до точки кипения
и поднял на меня руку. Тут-то я и получил возмож¬
ность скрутить его, конечно, этот путь был далеко не
единственным, но я жаждал отмщения. Он так нескры¬
ваемо презирал меня из-за цвета кожи и чувствовал
себя настолько выше, что я был не прочь преподать
ему серьезный урок. Признаюсь, это было ребячеством.
К железнодорожной станции Тиббса подвез Билл
Гиллспи. Он затормозил у самой платформы, вышел
из машины и поднял чемодан Вирджила. Тиббс все
понял и не попытался ему помешать.
Шагая впереди, Гиллспи прошел на платформу
и опустил чемодан перед единственной скамьей, кото¬
рая предлагала свои незавидные удобства ожидающим
пассажирам.
— Вирджил, я бы с удовольствием подождал с
307
тобой, но, честно говоря, мне смертельно хочется
спать,— сказал Гиллспи.— Ты не обидишься, если я
уйду?
— Разумеется, нет, мистер Гиллспи.— Тиббс вы¬
держал секундную паузу, прежде чем заговорить
вновь.— Ничего, если я присяду, как вы думаете?
Уж больно приятная ночь.
Гиллспи и не глядя знал, что на скамье надпись:
«для белых». Но было уже за полночь и вокруг ни
души.
— Я думаю, это не так уж важно,— ответил он.—
Если тебе кто-то что-нибудь скажет, сошлись на меня.
— Хорошо,— сказал Тиббс.
Отойдя два шага, Гиллспи обернулся.
— Спасибо, Вирджил,— произнес он.
— Рад был познакомиться с вами, мистер Гиллспи.
Гиллспи хотел было сказать что-то еще, даже
попытался, но не смог заставить себя. Стоящий перед
ним человек был черным, как ночь, и лунный свет
подчеркивал эмалевые белки глаз.
— Ну, всего хорошего,— только и обронил Гиллспи.
— Всего хорошего, сэр.
Гиллспи подумал, не протянуть ли руку, но решил,
что не стоит. Один раз он уже сделал это, и хватит.
Вряд ли есть смысл повторять такие широкие жес¬
ты —это может только ослабить впечатление. И он
зашагал обратно к машине.
ДЖОН
Д. КАРР
ТАБАКЕРКА
НАПОЛЕОНА
ПОВЕСТЬ
ГЛАВА 1
Когда Ева Нил возбудила дело о разводе с Недом
Этвудом, иск ее был тотчас же удовлетворен. И хоть
основанием для развода послужила связь Неда со
знаменитой теннисисткой, процесс вызвал куда меньше
шума, чем опасалась Ева.
Во-первых, венчались они в свое время в Парижской
американской церкви на улице Георга Пятого. Так
что полученный в Париже развод имел силу в Англии.
В английскую прессу просочилось всего несколько
строк. Гнездышко свое Нед с Евой свили в Ля Бан-
делетте — то есть на ленточке, на полоске золотого
пляжа, который в те мирные времена был чуть ли
не самым модным во Франции курортом,— и лишь
немногие нити связывали их с Лондоном. Словом,
знакомые усмехнулись, немного посудачили — и
дело с концом.
И все же для самой Евы не так унизительны
были итоги развода, как сам развод. Отвратительная
процедура. Сказалось, конечно, нервное напряжение,
даже ее, всегда спокойную и легкую, превратившее
чуть ли не в истеричку. А ко всему ей приходилось
еще противостоять приговору света по поводу ее зло¬
получной внешности.
— Милочка,— говорила одна дама,— выходя за
Нэда, надо бы знать, на что идешь.
— И вы думаете,— отвечала другая,— что виноват
только он? Взгляните-ка на ее фотрграфию. Нет, вы
только посмотрите!
К тому времени Еве пошел двадцать девятый год.
На двадцатом она унаследовала состояние отца,
наделенного солидным количеством бумагопрядилен
в Ланкашире и непомерной гордостью за свою дочь.
В двадцать пять она вышла за Нэда Этвуда, потому
310
что: а) он был хорош собой, б) ей было скучно одной,
в) он всерьез угрожал самоубийством в случае ее
отказа.
При своей беспечности, простодушии и доверчиво¬
сти Ева тем не менее производила впечатление опас¬
нейшей сердцеедки. Она была стройна, высокого роста:
она обладала внешностью, которой дамские мастера
с Вандомской площади легко придавали тожество
с обликом роковой Цирцеи. Прекрасные каштановые
волосы, длинные и шелковистые, как руно, она укла¬
дывала в прическу, как бы воскрешавшую пышное
правление Эдуарда Седьмого. Молочно-розовый цвет
лица, играющая в углах рта улыбка и серые глаза
довершали иллюзию. На' французов ее красота дейст¬
вовала безотказно. Даже судья, удовлетворивший ее
иск о разводе, и тот, кажется, дрогнул.
По французским законам, перед окончательным
разводом стороны должны встретиться для последней
попытки уладить отношения. Еве навсегда запомни¬
лось то утро в кабинете судьи в Версале, пронизан¬
ное всегдашним колдовством парижского апреля.
Судья, суетливо любезный господин в бачках, был
вполне искренен, но тем не менее донельзя театрален.
— Мадам!— восклицал он.— Мосье! Призываю вас
одуматься, пока не поздно!
Что же касается Неда Этвуда...
Казалось, он мухи не обидит. Его знаменитое
обаяние, даже сейчас не оставившее Еву безучастной,
освещало всю комнату, не омрачаясь следами вче¬
рашней попойки. Выражение трогательного, непо¬
нятного раскаяния внушало полное доверие. Свет¬
ловолосый, голубоглазый, безупречно юный, несмотря
на свои далеко за тридцать, он стоял у окна, как воп¬
лощенная предупредительность. Ева еще раз признала
про себя, что он невероятно, непреодолимо привлека¬
телен и в этом причина всех его бед.
— Следует ли мне говорить о сути брака?— воп¬
рошал судья.
— Ой,— сказала Ева,— пожалуйста, не надо.
— Если б я только мог убедить мадам и мосье...
— Меня и не надо убеждать,— хрипло прогово¬
рил Нед.— Лично я не хотел разводиться.
Низенький судья стал даже как будто выше ростом.
— Молчите, мосье! Вы виноваты. Вам и просить
У мадам прощенья!
311
вущих быстротечными светскими сезонами и деньга¬
ми проигрывающихся в казино американцев и англи¬
чан, люди не отличаются любопытством. Ева Нил не
знала никого на улице Ангелов, и ее никто не знал.
Пока весна переходила в лето, на побережье тол¬
пами сменялись приезжающие. Причудливо раскрашен¬
ные диковинные фронтоны Ла Банделетты напоми¬
нали и городах из фильмов Уолта Диснея. Воздух
пропитался ароматом хвои: вдоль широких улиц, по¬
звякивая, проносились открытые экипажи: рядом с
казино пристроились две главные здешние гости¬
ницы — «Замок» и «Британия», пестревшие наве¬
сами и вздымавшие в небо ложноготические башни.
Ева обходила стороной казино и бары. Суматош¬
ная жизнь с Недом Этвудом привела ее к нервному
перенапряжению и безразличию — опасное сочетание.
Она скучала, но чуралась общества. Иногда она иг¬
рала в гольф — рано поутру, когда никого еще нет
на поле, или пускалась в прогулку верхом вдоль
прибрежных дюн.
Потом она познакомилась с Тоби Лоузом.
Семья Лоузов, как назло, жила прямо напротив ее
виллы на улице Ангелов. Улица была маленькая,
узкая и застроена белыми и розовыми домами с не¬
большим огороженным садом подле каждого. Улица
была до того узка, что все происходившее в этих до¬
мах свободно открывалось взорам тех, кто обитал
через дорогу, вызывая неуместные размышления и
кривотолки.
За время жизни с Недом Ева не однажды смутно
замечала соседей напротив. Пожилой господин —
как выяснилось, сэр Морис Лоуз, отец Тоби,— не¬
сколько раз поглядывал на них, будто в недоумении.
Его приятное лицо затворника запомнилось Еве.
Была там и рыжеволосая девица, и бодрая пожилая
дама. А самого Тоби Ева не видела ни разу до того
самого утра за гольфом.
Стояло жаркое и тихое июньское утро. Банделетта
еще спала, зеленое поле еще блестело росой, а сосны,
заслонявшие море, томились от зноя. Ева играла плохо
и угодила мячом в песок. Раздражительная и злая
после бессонной ночи, она сбросила с плеча мешок с
битами и швырнула наземь. Игра ей осатанела. Она
присела возле песка и оглядела позицию. Она все еще
разглядывала ее, когда чей-то чужой мяч прожужжал
314
у нее над ухом, описал траекторию и бухнулся в
траву на верхушке бункера. Мяч покачался по краю
бункера и скатился в песок всего в метре от Евы.
— Идиот,— заметила Ева громко.
Вслед за этим высказыванием над бункером
сначала выросла голова, а затем вырисовалась и вся
фигура молодого человека. Он сверху смотрел на
Еву
— Господи!— воскликнул он.— Я и не знал, что вы
тут.
— Ладно, ничего.
— Я не хотел вам мешать. Я бы крикнул. Я
бы...
Он спустился вниз и сбросил с плеча тяжелый
мешок, содержавший не меньше двух дюжин клю¬
шек. Это был крепкий, не слишком красивый, не¬
сколько скованный благовоспитанный молодой чело¬
век, и давно уже Ева не видела такого приятного
выражения лица. Густые темные волосы были под¬
стрижены ежиком. Усики придавали ему некоторую
лихость, совершенно не вязавшуюся со всей его по¬
вадкой.
Он уставился на Еву. Все было честь по чести,
только вот покраснел он ужасно. Ева видела его
отчаянные усилия согнать краску с лица, видела, как
он явно ругает себя в душе на чем свет и, однако,
еще пуще краснеет.
— Я вас уже видел,— объявил он.
— Правда?— удивилась Ева, сознавая, что выгля¬
дит в данную минуту не лучшим образом.
И тут Тоби Лоуз одним простодушием достиг того,
на что ушли бы долгие месяцы его дипломатических
усилий.
Скажите,— спросил он,— вы все еще замужем
или как?
Раунд они закончили вместе. Не позже чем на
следующий день Тоби Лоуз объявил дома, что позна¬
комился с изумительной женщиной, которая была
замужем за сволочью, но держится так, что не может
не вызвать всеобщего восхищения.
Что верно, то верно. Но обычно подобные заявле¬
ния не слишком тепло принимаются родителями
молодых людей.
Ева, как ей казалось, хорошо изучившая свою
среду, так и видела реакцию семейства Лоузов. Она
315
легко представила себе безразличные мины за ужи¬
ном, покашливания, косые взгляды, небрежное «О, в
самом деле, Тоби?» и вслед за тем пожелание тоже
поглядеть на такую находку. Что касается женской
части семейства — леди Лоуз и сестры Тоби Дже¬
нис,— то от них Ева ожидала злости, едва прикрытой
приличием.
Поэтому ее поразило то, что произошло на самом
деле.
Они ее приняли просто. Пригласили на чашку чая
в роскошном саду за виллой. Не успели обе стороны
произнести и десяти слов, как стало ясно, что все в
порядке и они подружатся. Такое бывает. Даже в об¬
ществе, каким знал его Нед Этвуд — и, увы, мы с
вами тоже,— такое бывает. Недоумение Евы смени¬
лось горячей признательностью. Она оттаяла. Она
даже испугалась, до того ей стало хорошо.
Елене Лоуз, матери Тоби, Ева безусловно понрави¬
лась. Двадцатитрехлетняя рыженькая Дженис прямо
чуть не влюбилась в нее и шумно восхищалась ее
красотой. Дядя Бен хоть больше молчал и покуривал
трубку, неизменно принимал ее сторону в споре. Ста¬
рый сэр Морис то и дело интересовался ее мнением
по поводу экспонатов своей коллекции. Это был акт
высшего признания.
Что же касается Тоби...
Тоби был очень славный юноша и — самых стро¬
гих правил. Это мы заметили вовсе ему не в упрек.
Может, он чуть-чуть и пыжился, но его выручало
чувство юмора.
— Ничего не попишешь, приходится,— заявил он.
— Что тебе приходится?— спросила рыженькая
Дженис.
— Быть женой Цезаря,— ответил Тоби.— Заведую¬
щий местным отделением банка Хуксона — он явно
смаковал свой титул — должен вести себя безуп¬
речно. Лондонские банки забулдыг не держат.
— Будто бы только лондонские,— удивилась
Дженис. По-моему, даже во французском банке редко
встретишь кассира, прячущего под стулом красоток
или наклюкавшегося в рабочее время.
— Можно подумать,— задумчиво вставила Еле¬
на Лоуз, что пьянство и разгул поощряются во всех
остальных банках мира.
Тоби несколько смутился. Он погладил усики и
ответил совершенно серьезно:
316
Банк Хуксона — один из старейших в Англии.
В этом самом помещении Хуксоны работали с неза¬
памятных времен, когда были еще золотых дел
мастерами.— Он повернулся к Еве.— У папы в коллек¬
ции даже есть такая золотая штучка, которая служила
им эмблемой.
Тут, как обычно, последовала напряженная пау¬
за. Хобби сэра Мориса, его коллекция служила ми¬
шенью для острот в семье, признававшей, однако,
что среди разного хлама там попадаются просто чу¬
десные вещицы.
Помещалась коллекция у него в кабинете —
просторной комнате во втором этаже окнами на улицу.
Вечерами он досиживался допоздна с лупой в руке
над своими сокровищами.
Ева с Недом Этвудом, в недоброе старое время не¬
сколько раз смотрели из спальни на незанавешенное
окно напротив, на старика, запомнившегося ей слав¬
ным лицом, и на застекленные стеллажи вдоль стен.
О том времени не было сказано ни слова. Для
семейства Лоуз никакого Неда Этвуда словно бы ни¬
когда не существовало. Правда, сэр Морис как-то
коснулся было этой темы, но тотчас перешел на дру¬
гое, бросив на Еву странный взгляд, значение кото¬
рого осталось ей неясно.
А к концу июля Тоби уже сделал ей предложе¬
ние.
Ева сама не отдала себе отчета в том, как серьезно
она на него рассчитывала, насколько она истомилась
по прочному быту: до чего ей хотелось честно улы¬
баться и веселиться без оглядки на людской приговор.
На Тоби вполне можно положиться. Правда, иной раз
он обращался с нею уж совсем как с хрустальной
вазой, но это — как ни странно — вызывало в ней
только удвоенную нежность.
На Ла Банделетте был тогда простенький ресто¬
ранчик под названием «Лесной», где ужин подавали
на открытом воздухе, под сенью разубранных китай¬
скими фонариками деревьев. Ева в тот вечер особенно
хорошо выглядела в жемчужно-сером платье, отте¬
нявшем ее нежно-розовый румянец. Напротив нее сидел
Тоби, беспокойно поигрывал ножом и на сей раз ни¬
чуть не пыжился.
— Ну вот,— прямо приступил он к делу.— Я знаю,
что недостоен вас («Ой, ну и хохотал бы над этим
317
Нед Этвуд»), но я очень вас люблю и надеюсь, что
вы будете со мной счастливы.
— Привет, Ева,— произнес чей-то голос у нее за
спиной.
На одну страшную долю секунды ей почудилось,
будто голос принадлежит Неду Этвуду.
Это был не он, но один из его дружков. Вот уж не
ожидала она встретить кого-нибудь из них в «Лес¬
ном». Как правило, в разгар сезона такие типы ужи¬
нают в половине одиннадцатого, а потом заваливаются
в казино, где и просиживают ночь напролет, ловко
играя по маленькой. Ева опознала осклабленное лицо,
но имени не припомнила.
— Станцуем?— томным голосом предложил госпо¬
дин Безыменный.
— Спасибо. Я сегодня не танцую.
— О, виноват,— бормотнул Безыменный и рети¬
ровался.
Она, кажется, точно вспомнила, где они встреча¬
лись; ей даже почудилось, что он смеется ей в лицо.
— Это ваш друг?— спросил Тоби.
— Нет,— ответила Ева. Оркестр снова заиграл,
на сей раз вальс, модный в позапрошлом сезоне.—
Это друг моего отставного супруга.
Тоби откашлялся. Возможно, он романтически
идеализировал Еву и сочинил для себя образ какой-то
необычной женщины, но ее последние слова коль¬
нули его, как булавкой. Прежде они не обсуждали
Неда Этвуда, точнее — Ева так и не сказала Тоби
правды. Просто объяснила, что они с Недом не сош¬
лись характерами.
— А вообще он очень милый.
И эта легкая реплика долго терзала флегматичную
душу Тоби жесточайшей ревностью.
Он откашлялся в десятый раз.
— Ну а по другому вопросу...— выговорил он
наконец.— Относительно предложения... Если вам нуж¬
но время подумать...
Оркестр нагнал на Еву мрачные воспоминания.
— Я... Я ведь понимаю, что не стою вас,— про¬
должал Тоби, вертя в руке нож.— Но если б вы хоть
дали мне понять, будет ли ответ положительный или
отрицательный, да или нет...
Ева через стол протянула к нему руки.
- Да,— сказала она,— да, да, да!
318
Секунд десять Тоби не мог выдавить ни звука. Он
облизал губы. Он положил обе руки на ее кисти так
осторожно, словно прикасался к хрустальной вазе;
потом, спохватившись, что на них смотрят, тотчас
их отдернул. Благоговение в его взгляде смутило и
даже обескуражило Еву. На секунду она усомнилась
в том, знает ли Тоби Лоуз хоть что-нибудь о
женщинах.
— Ну?— сказала она.
Тоби долго молчал.
— По-моему, надо еще выпить,— заключил он. И
покачал головой задумчиво и ошеломленно.— Знаете,
сегодня самый счастливый день в моей жизни.
В последний день июля они объявили о своей по¬
молвке.
Две недели спустя, в баре Плаза, Нед Этвуд узнал
эту новость от только что приехавшего в Нью-Йорк
приятеля. Несколько мщнут он сидел, как пришиб¬
ленный, и вертел рюмку. Потом встал, вышел из бара
и заказал каюту на «Нормандии» на послезавтрашний’
рейс.
А над одной виллой по улице Ангелов нежданно-
негаданно уже собрались черные тучи.
ГЛАВА 2
Была четверть первого ночи, когда Нед Этвуд
свернул с бульвара Казино на улицу Ангелов.
Дальний луч маяка прорезал небо. Дневной зной
спал и напоминал о себе лишь жаром раскаленного
асфальта. Ла Банделетта затихла. Немногие курорт¬
ники, оставшиеся на мертвый сезон, торчали в казино,
намереваясь играть до рассвета.
Поэтому никто не видел моложавого красавца в
ворсистом темном костюме и мягкой шляпе, слегка
помедлившего, прежде чем свернуть на улицу Анге¬
лов. Зубы его были плотно сжаты, а глаза остеклене¬
ли так, будто он сильно набрался. Но в ту ночь по
крайней мере Нед не прикасался к спиртному. Его
пьянили чувства.
Ева до сих пор его любит: вот в чем он себя
убедил.
Он дал маху (и теперь ругал себя за это), во всеу¬
слышание похваляясь сегодня вечером на террасе
«Замка», будто Еве никуда от него не деться. Зря он
319
это. Надо бы явиться в Ла Банделетту тихо, неза¬
метно, вот так, как он идет сейчас по улице Ангелов
с ключом от Евиной виллы в руке.
Вилла Мирамар, где жила Ева, была средняя по
левой стороне улицы. Приблизясь к ней, Нед невольно
оглянулся на дом напротив. Как и Мирамар, вилла
Лоузов представляла собой просторную постройку
из белого камня под ярко-красной черепичной кры¬
шей и стояла тоже чуть в глубине улицы, за высокой
стеной с решетчатыми железными воротами.
Увидел Нед как раз то, что и ожидал увидеть. В
первом этаже — темно. Во втором этаже — темно,
кроме двух светящихся окон в кабинете сэра Мориса.
Стальные ставни не закрыты; шторы не задернуты.
— Отлично!— громко сказал Нед и всеми легкими
вдохнул сладостный прибрежный воздух.
Вряд ли он мог опасаться, что старик его услышит,
но все же он старался не производить лишнего
шума. Он тихонько открыл ворота в стене, которой
была обнесена вилла Евы, и заспешил по тропке к
парадной двери. Он вставил в замок ключ, оставшийся
ему от более светлых, во всяком случае более бур¬
ных дней, снова глубоко вздохнул, помолился про
себя языческим богам и двинулся вперед согласно
своему плану.
Спит Ева или нет? Темные окна виллы Мирамар
ровным счетом ничего не означали. У Евы всегда была
противная привычка непременно зашторивать все
окна, как только стемнеет.
Но и в прихожей было темно. Запах мебельного
лака и кофе — словно въевшийся во все французские
жилища — живо напомнил Неду о мельчайших под¬
робностях прошедшего. Он ощупью, на цыпочках
пробрался к лестнице и стал подниматься.
Узкая изящная лестница с бронзовыми витыми
перилами бежала вдоль стены. Крутые ступеньки по¬
крывал ковер, укрепленный медными прутьями, кото¬
рые теперь уже повывелись. Сколько раз он, бывало,
поднимался в темноте по этим ступенькам! Сколько раз
он прислушивался к тиканию часов и сдерживал ди¬
кий стук сердца: ведь он любил ее и боялся, что она
ему изменяет. Прутик у одной из самых верхних сту¬
пенек (недалеко от двери в спальню Евы) отстал.
Много раз Нед о него спотыкался... Как-то он даже
кричал, что когда-нибудь сломает тут себе шею.
320
Ева еще не легла. Он увидел узкую полоску света
дверью спальни. Отвлекшись этой полоской
света, Нед позабыл про злополучный прутик и едва
не упал.
О черт,— громко выругался он.
Ева Нил услышала шум.
Она поняла, кто там.
Ева сидела перед зеркалом за туалетным столиком
и расчесывала волосы, медленно, ровно проводя по
ним щеткой. Горела только лампочка над зеркалом,
выхватывая из темноты пышные каштановые волосы,
падавшие на плечи, нежное лицо и яркие серые глаза.
Когда Ева откидывала голову назад за взмахом щетки,
открывался нежный изгиб ее шеи. На ней была белая
шелковая пижама и белые атласные туфельки. '
Ева не обернулась. Она продолжала расчесывать
волосы, но вся сжалась от страха, когда за ее спиной
отворилась дверь и вслед за тем в зеркале отобрази¬
лось лицо Неда Этвуда.
Нед, трезвый как стеклышко, чуть не плакал.
— Послушай,— начал он из полуоткрытой две¬
ри.— Ты этого не сделаешь! . .
Ева услышала собственный голос. Страх ее не
улегся. Отнюдь. Но она продолжала расчесывать
волосы, может быть, -для того, чтобы скрыть дрожь
в руках.
— Я так и подумала, что это ты,— проговорила
она спокойно.— Ты что, совсем с ум&, сошел?
— Нет. Я...
— Шш, ради бога тише!
— Я люблю тебя,— сказал Нед и распростер
объятия.
— Ты же мне клялся, что потерял ключ. Значит,
опять наврал? .
— Не время сейчас ругаться из-за ерунды. Ты
что, всерьез выходишь за этого Лоуза?
— Да.
Оба невольно глянули на плотно занавешенные
окна. У обоих, видимо, мелькнула одна и та же
мысль. -
— Неужели нельзя помнить об элементарных
приличиях,— сказала Ева.
— Мне не до них. Я тебя люблю.
Coop. америк. детектив
321
Он и вправду чуть не плакал. Актерство? Нет,
непохоже. На мгновение по крайней мере он отбросил
свою великолепную самоуверенность и ленивую из¬
девку, с которой относился ко всему на свете. Но
это быстро прошло. Нед снова стал самим собой. Он
подошел к постели, швырнул на нее шляпу и уселся в
кресло.
Ева с трудом сдерживалась, чтоб не сорваться на
крик.
— В доме напротив...— начала она.
— Знаю, знаю!
— Что ты знаешь?— спросила Ева. Она поверну¬
лась на туалетном стульчике и посмотрела Неду в
лицо.
— Старик, сэр Морис Лоуз...
— Ну и что же ты про него знаешь?
— Он каждую ночь засиживается допоздна над
своей коллекцией, или как ее там. И из твоего окна
виден его кабинет.
В душной спальне пахло хвойным экстрактом и
сигаретами. Удобно развалясь в кресле, перекинув
одну длинную ногу через подлокотник, Нед оглядывал
комнату. На лице его все резче обозначалась издевка.
Лицо это было не просто красивое; лоб, глаза, очерта¬
ния рта изобличали человека впечатлительного и не
лишенного известной тонкости.
Он оглядывал знакомые стены, обитые темно-крас¬
ным атласом. Он заглянул во все зеркала. Посмотрел
на кровать, где на одеяле покоилась его собственная
шляпа. Посмотрел на сиротливую лампочку над туа¬
летным столиком.
— Они очень добропорядочные, верно ведь? —
спросил он.
— Кто?
— Ну, эти Лоузы. Если б старикан узнал, что ты
принимаешь дорогого гостя в час ночи...
Ева хотела было встать, но снова села.
— Не волнуйся,— грубо сказал Нед.— Я не такая
сволочь, как ты думаешь.
— Тогда, пожалуйста, уходи отсюда.
— Я только одно хочу знать,— настаивал он.—
Зачем? Зачем тебе выходить за этого болвана?
— Потому что, представь, я его люблю.
322
Чепуха.— Нед отмел ее объяснение с высокомер¬
ным спокойствием.
Ну хорошо,—сказала Ева.— Ты еще долго
будешь высказываться?
Нет, ты это, конечно, не из-за денег,— размыш¬
лял он вслух.— У тебя их и так больше чем доста¬
точно. Нет, золотко, ты это не из-за денег. Наоборот.
Что это еще значит— «наоборот»?
Тут Нед решил, видимо, резать правду-матку:
Ну а сама-то ты как считаешь? Зачем старому
ослу понадобилось женить на тебе своего надутого
сынка? Да все из-за твоих денег, милочка. Ей-богу.
Ева чуть не запустила в него щеткой. Вечно он
разрушает то, что ей с таким трудом удается постро¬
ить. Он сидел, развалясь в кресле, с вдумчивым и
озабоченным выражением лица. Еве больно сдавило
грудь, и она сама чуть не расплакалась.
— Интересно,— вспыхнула она.— Откуда это ты
так хорошо осведомлен о Лоузах?
Он ответил очень серьезно:
— Сам я их вовсе не знаю. Но я собрал на них
достаточно материала. И ключ ко всей истории...
— Да, кстати,— сказала Ева,— надеюсь, ты вер¬
нешь мне ключ?
— Ключ?
— Ключ от двери. Тот самый, что ты сейчас так
резво вертишь на пальце. Чтоб мне впредь не волно¬
ваться, как бы ты снова не поставил меня в глупое
положение.
— Ева, ради Христа!
— Потише, пожалуйста!
— Ты еще будешь моей,— сказал Нед, выпрямив¬
шись в кресле. Но он увидел выражение ее лица и
заговорил иначе:— Что это с тобой? Ты стала другая.
— Может быть!
—- Строишь из себя бог знает что. Была человек
как человек. А теперь как подружилась с этими Лоу¬
зами, так такой добродетельной заделалась, что куда
там Лукреции.
— Правда?
Наступило неприятное молчание. Тяжело дыша,
Нед поднялся с кресла.
— Вот заладила: «правда-правда»! Подумаешь. Не-
323
чего мне долбить, будто ты влюблена в этого * Тоби!
Хватит!
— Нед, а что ты имеешь против Тоби Лоуза?
— Ничего, просто всем известно, что он надутый,
болван. Да пусть он хоть распрекрасный, хоть рас¬
чудесный — он не для тебя. А вот я — для тебя.
Еву передернуло.
— Ну что, ну что,— заорал Нед, адресуясь к зер¬
калу,— ну что делать с такой женщиной?—Он вы¬
держал паузу и добавил тоном, который она, увы,
прекрасно знала по прежним временам:— С ней
можно делать только одно.
Ева вскочила.
— Ты до того мила,— заявил Нед,— особенно в
этой пижаме, что и святой бы не выдержал! Ну а я
не святой.
— Не смей ко мне прикасаться!
— Мне кажется,— Нед вдруг сник,— что я просто*
злодей из мелодрамы. А героиня корчится передо
мной от страха и боится позвать на помощь из-за...—
Он кивнул на окно. Тут тон его снова переменился.—
Ладно,— усмехнулся он.— Злодей — так злодей. Про¬
щелыга — так прощелыга. Зато тебе будет хорошо.
— Я буду драться, предупреждаю!
— Ну и прекрасно! Так даже лучше!
— Нед, я не шучу.
— А я разве шучу? Ты будешь драться. Но только
сперва. Я не возражаю.
— Ты всегда заявлял, что тебе плевать на прили¬
чия. Но ты всегда похвалялся, что соблюдаешь пра¬
вила игры...
— А ты не думаешь, что старый осел напротив
может нас услышать?
— Нед, что ты делаешь? Немедленно отойди
о т о к н а!
Тут Ева наконец вспомнила про лампочку над
туалетным столиком. Она нащупала у себя над головой
выключатель, и комната погрузилась во тьму. На
окнах были плотные шторы: под ними висела кру¬
жевная занавеска. В комнату повеяло холодком, когда
Нед нащупал и завернул уголок шторы. Он вовсе не
собирался без крайней надобности причинять Еве
неприятности, и то, что он увидел, его успокоило.
324
— Сэр Морис еще не лег? Да?
Да, он еще не лег. Но ему не до нас. Он рассмат¬
ривает в лупу какую-то табакерку. Постой!
Ну что там такое?
С ним еще кто-то, но мне его плохо видно.
— Наверное, Тоби. х
Ева с шепота перешла на сдавленный крик:
Нед Этвуд, отойдешь ты от окна или нет?
Тут оба вспомнили, что лампочка выключена.
Слабый свет, пробивавшийся с улицы, осветил
лицо отвернувшегося от окна Неда. Наивному детско¬
му удивлению, с каким он воспринял темноту в ком¬
нате, явственно противоречила ехидная складка у губ.
Он выпустил из рук штору, и в комнате воцарилась
тьма.
Ева нащупывала выключатель, но никак не могла
его найти. Оставя свои попытки, она метнулась
прочь от Неда.
— Послушай, Ева...
— Это просто смешно. Зажги-ка лучше свет.
— Как я его буду зажигать! Тебе же там ближе.
— Нет. Я...
— О!— сказал Нед очень странным тоном.
Она уловила этот тон и еще больше испугалась.
В голосе Неда была нотка торжества.
Он не хотел да и не мог понять со своим само¬
мнением, что попросту ей противен.
Ситуация сложилась мало сказать — неловкая.
Звать на помощь Еве и в голову не приходило. Что
угодно — только не это. Хотя, казалось бы, чего
проще позвать на'помощь, скажем, служанок — и дело
с концом.
Ева Нил просто-напросто считала, что никто не по¬
верит ее объяснению. Такого не бывало и не будет.
Так подсказывал ей жизненный опыт. По правде
говоря, служанки для нее сейчас были чуть ли не
страшнее Лоузов. Служанки сплетничают, судачат
за спиной, сто раз перетолковывают одно и то же,
и каждый раз с новыми подробностями. Например,
эта новая, Ивета...
— Ну серьезно, объясни,— холодно проговорил
Нед,— зачем тебе выходить за Тоби Лоуза?
325
Ее голос резко вырвался из темноты, хоть гово¬
рила она негромко:
— Ради бога, уходи. Ты не веришь, что я люблю
его? Но это правда. И вообще я не обязана перед тобой
отчитываться. Хватит. Ты что, имеешь на меня права?
— Имею.
— Какие, интересно?
— А это я тебе сейчас покажу.
Он совершенно отчетливо представил себе каждое
ее движение, хоть тьма в комнате была кромешная.
По скрипу пружин и по шороху он догадался, что
она схватила кружевной халат и натягивает на себя.
Она успела надеть только один рукав,-когда Нед очу¬
тился рядом.
Еву терзал страх. Подруги уверяли ее, будто жен¬
щина никогда не забывает своего первого любовника:
она думает, что его забыла, ан нет. Ева была не ка¬
менная: столько месяцев она провела одна, а у Неда
Этвуда, как ни крути, есть подход... Что, если?..
Она неловко, но изо всех сил отталкивала его.
— Пусти! Мне больно!
— Ну, будь умницей...
— Нед! Не смей! Служанки...
— Ерунда. Подумаешь, старуха Мопси.
— Никакая не Мопси. У меня новая. И я ей не
доверяю. Она, по-моему, за мной шпионит. Ну неужели
же в тебе нет ни капли порядочности.
— Ева, Ева...
— Нет!
Ева была высокая, всего на два дюйма ниже Неда.
Не будучи сильным, тело ее отличалось редкой гиб¬
костью. Здесь было не кокетство, а настоящее соп¬
ротивление. Такие вещи чувствуются, а Нед Этвуд
был не дурак. Но сжимая Еву в объятиях, он уже
совершенно потерял голову.
И вот тут-то раздался пронзительный телефон¬
ный звонок.
ГЛАВА 3
Пронзительность телефонного звонка всегда мучи¬
тельна для нервов. Сейчас в темноте спальни он не¬
истовствовал с яростью обвинения. Ева и Нед пони¬
зили голоса, словно телефон мог их подслушать.
326
. Не снимай трубку, Ева.
— Пусти меня. А вдруг?..
— Глупости. Пускай себе звонит...
— А вдруг они видели?..
Телефон стоял совсем близко. Ева невольно протя¬
нула руну к трубке. Нед крепко ухватил ее за за¬
пястье. Ева попыталась вырваться. Телефон с гро¬
хотом опрокинулея, трубка упала на стол. Трезвон
прекратился. Но в наступившей тишине оба ясно
различили негромкий голос — голос Тоби Лоуза.
— Алло! Ева?— взывал он во тьме.
Нед выпустил ее запястье и отпрянул. Он слышал
этот голос впервые, но нетрудно было догадаться,
кому он принадлежит.
— Алло! Ева!
Ева поймала соскальзывавший со стола телефон,
неловко стукнула его о стенку. Она успела перевести
дух и говорила почти непринужденно:
— Да? Это ты, Тоби?
Тоби Лоуз, как всегда, говорил веско и медленно.
Каждый слог его голоса, сконцентрированного в те¬
лефонной трубке, достигал ушей обоих слушателей.
— Ты извини, что я поднял тебя посреди ночи,—
говорил Тоби.— Не спится. И ужасно захотелось тебе
позвонить. Ничего?
Нед Этвуд ощупью добрался до выключателя и
зажег лампочку над туалетным столиком. Очевидно,
он предполагал, что Ева при этом метнет на него пла¬
менный взор. Ничего подобного. Она только быстро
глянула на окно — проверить, задернуты ли шторы,
и будто бы и не замечала Неда. Судя по тому, как
Тоби рассыпался в извинениях, Еве нечего было опа¬
саться. Но, мало этого. Тоби говорил с такой всепо
глощающей нежностью, что самоупоенному Неду (ко
торый, видимо, воображал, будто, кроме него, так
говорить никто не может) тон его представился не
леным и даже смешным.
Нед осклабился. Но издевка тотчас же сползла с
его лица.
— Тоби, милый! — проговорила Ева.
Тут не могло быть сомнения. Так может говорить
лишь женщина, влюбленная или вообразившая себя
влюбленной. Лицо ее сияло. Оно, казалось, излу-
327
чало чувство облегчения и благодарности.
— Ничего, что я позвонил? — повторил Тоби.
— Ну что ты! Как... Как лы там?
— Все хорошо. Только вот не спится.
— Я хотела спросить... Ты откуда говоришь?
— Снизу, из гостиной,— отвечал увлеченный мис¬
тер Лоуз, ничего странного не находя в этом допросе.—
Я был у себя. Но все думал и думал о том, какая ты
необыкновенная, и вот решил позвонить.
— Тоби, милый!
— Фу ты! — сказал Нед Этвуд. Всегда не слишком
приятно, когда кто-то при вас изъявляет свои чув¬
ства, даже если вы их разделяете.
— Нет, правда,— серьезно заверил ее Тоби,—
э-э-э... тебе понравилась пьеса, которую давали сего¬
дня англичане?
— И он звонит посреди ночи, чтоб обсудить до¬
стоинства спектакля? — спросил Нед.— Пошли-ка ты
этого зануду подальше.
— Тоби, она мне так понравилась! По-моему, Шоу
очень мил.
— Шоу,— сказал Нед,— очень мил. Ох, господи!
Конечно, выражение лица Евы не могло не бесить
Неда.
Тоби замялся:
— Но, по-моему, он допускает кое-какие вольно¬
сти. Тебя это не смущало?
— Просто не верится,— протестовал Нед, во все
глаза уставясь на телефонную трубку.— Просто не
верится...
— Мама, Дженис и дядя Бен,— продолжал Тоби,—
говорят, что это ничего^ но я как-то не знаю... (Тоби
принадлежал к числу тех, кого взгляды мистера Шоу
приводят в отчаяние.) Я, наверное, немного старо¬
модный. Но как-то мне кажется, что есть вещи, о ко¬
торых женщине, ну, женщине из хорошего общества
вообще не следует знать.
— Тоби, милый, меня это не смущало!
— Ну хорошо,— тянул время мистер Лоуз. Прямо
будто видно было, как он волнуется на том конце
провода.— В общем-то, я только это и хотел тебе ска¬
зать.
— Господи! Какие церемонии! — поморщился Нед.
328
Однако Тоби все никак не мог повесить трубку
— Нс забудь: завтра у нас пикник. Погода, на¬
деюсь, не подкачает. Да, кстати. Папа заполучил еще
одну побрякушку для своей коллекции. Чуть не пры¬
гает от радости.
— Еще бы,— осклабился Нед.— Мы только что
видели, как старый осел ею упивался.
— Да, Тоби,— подтвердила Ева,— мы видели...
У нее вырвались слова, которые, в сущности, ее
выдали. Она вся сжалась от страха. Подняв глаза,
она увидела на лице Неда знакомую усмешку, кото¬
рая бывала у него и пленительной и противной. Но
ее уже несло дальше:
— • Я говорю, мы видели сегодня изумительную
пьесу.
— Правда? — переспросил Тоби.— Ну, не буду
тебя задерживать. Иди, ложись, милая. Спокойной
ночи. ;
— Спокойной ночи, Тоби. Ты не знаешь, ты не по¬
веришь, как я рада была услышать твой голос.
Она положила трубку, и в спальне стало тихо.
Ева сидела на углу постели, одну руку забыв на
телефонной трубке, а другой рукой придерживая на
груди халатик. Подняв голову, она взглянула на Неда.
Длинные шелковистые волосы, окружавшие лицо тем¬
ным блестящим облаком, сильно растрепались. Она
подняла руку и пригладила их. Блеснули розовые
ногти на белых пальцах. Отчужденная и далекая в
своей близкой беззащитности, полная сдержанной,
скрытой игры, она была в эту минуту так хороша,
что свела бы с угла любого. Нед не отрывал от нее
глаз. Вынув из кармана пачку сигарет и зажигалку,
он закурил и глубоко затянулся. Пламя зажигалки
прыгало и танцевало, пока он не загасил его. Все
нервы у него напряглись, но он старался не подавать
виду. В спальне нависла душная, тяжелая тишина,
и даже тиканье часов не нарушало ее.
Нед не спешил.
— Ну ладно,— начал он наконец. Ему пришлось
откашляться.— Говори уж.
— Что сказать?
— Бери шляпу и уходи.
329
— Бери шляпу,— спокойно повторила за ним
Ева,— и уходи.
— Ясно.— Он изучал кончик сигареты, опять за¬
тянулся и выпустил дым.— Совесть мучит, а?
Конечно, он не попал в точку. Но доля правды в
этом была, причем достаточная, чтобы лицо Евы так
и вспыхнуло.
Нед, развалясь в кресле и все еще изучая кончик
своей сигареты, продолжал с повадкой бывалого сле¬
дователя:
— Скажи-ка, а тебе не тошно?
— Отчего же?
— Да из-за дружбы с Лоузами.
— Знаешь, Нед, тебе этого просто не понять.
— Ну да, я недостаточно благороден? Я не так
благороден, как тот кретин в доме напротив?
Ева вскочила, оправляя халатик. На талии его при¬
хватывал розовый атласный поясок, поясок этот вечно
развязывался и сейчас Еве пришлось опять завязы¬
вать его.
— Зря, между прочим, ты выбрал тон обиженного
ребенка,— сказала она.— Меня этим не проймешь.
— При чем тут это? А когда ты беседуешь с ним,
твой тон просто невыносимо действует мне на нервы.
— Правда?
— Правда. Ты ведь умная женщина.
— Спасибо.
— Но когда ты говоришь с Тоби Лоузом, ты будто
нарочно стараешься быть глупее, чтоб к нему приспо¬
собиться. Господи, надо же! Какие излияния! Шоу,
видите ли, «мил». В конце концов тебе удастся себя
убедить, что ты такая же дура, как Тоби. Ведь если
ты этак с ним беседуешь, пока еще вы не поженились,
то что же потом-то будет? — Он говорил вкрадчиво.—
Неужели же тебе не тошно, Ева?
«Пошел ты к черту!»
— Ну как? — осведомился Нед, выпуская новое
облако дыма.— Что, правда глаза колет?
— Я тебя не очень-то испугалась.
— Ну а что ты знаешь про этих Лоузов?
— А что я знала про тебя до того, как мы поже¬
нились? Да и много ли я узнала с тех пор о твоей
прежней жизни? Только, что ты эгоистичен...
330
— Положим.
— Груб.
— Ева, милая, мы же говорим о Лоузах. Ну на что
ты купилась? На их добропорядочность?
— Конечно, мне хочется быть порядочной. Как
всякой женщине.
— Ах, скажите!
— Оставь, милый, это уже неумно. Пойми, они
мне нравятся. Мне нравится и мать семейства, и отец
семейства, и Тоби, и Дженис, и дядя Бен. Они добро¬
желательны. Они живут так, как надо, и все же они
не зануды. Они такие,— она поискала слово,— нор¬
мальные.
— А отцу семейства нравится твой счет в банке!
— Не смей!
— Доказать пока не могу. Но погоди, вот...
Нед смолк. Он провел рукою по лбу. Минуту он
смотрел на нее с искренним — она готова была по¬
клясться — глубоким чувством: что-то новое — расте¬
рянность, отчаяние и даже мягкость во взгляде.
— Ева,— выпалил он,— я этого не допущу.
— Чего ты не допустишь?
— Я не допущу, чтоб ты совершила ошибку.
Когда он двинулся к туалетному столику, чтоб
раздавить окурок в пепельнице, Ева вся напряглась.
Она, широко раскрыв глаза, смотрела на него. Она
изучила его до тонкостей и почуяла в нем нечто вроде
ликования. Нед. зажег новую сигарету и снова повер¬
нулся к Еве. На сияющем лбу его под светлой шапкой
волос пролегли морщинки.
— Ева, а я кое-что узнал сегодня в «Замке».
— Ну?
Говорят, папаша Лоуз,— продолжал он, вы¬
пуская дым и кивая в сторону окна,— туг на ухо.
Но все же, если я отдерну шторы и крикну во все
горло: «Как дела?»...
Молчание.
Ева ощутила приступ дурноты, напоминающий на¬
чало морской болезни. У нее даже в глазах потемнело.
Все было, как во сне. Мучительный дым сигареты
в душной спальне. Синие глаза Неда в этом дыму.
И ее собственный голос, совершенно чужой и далекий.
— Ты не сделаешь такой гадости!
331
— Почему же?
— Даже ты на это неспособен?
— Не вижу тут никакой. гадости,— спокойно воз¬
разил Нед и ткнул в нее пальцем.— В чем ты прови¬
нилась? Ты чиста, как ангел. Разве йет?
- Да.
— Повторяю. Ты — воплощенная добродетель. Я —
злодей из мелодрамы. Я ворвался сюда силком, хоть
у меня и был ключ.— Он повертел его на пальце.—
Предположим, я подниму шум. Тебе-то чего бояться?
У нее пересохли губы. В глазах рябило. Все про¬
исходило как будто в страшной пустоте, и каждый
звук шел словно с огромного расстояния.
— Я хам, и меня надо бить — вот пускай твой
Тоби Лоуз и попробует. Ты хотела меня вышвырнуть,
верно ведь? Твои преданные друзья тебя знают и по¬
верят каждому твоему слову. Отлично! Ну, а я ничего
не стану опровергать, честное слово. И раз я тебе так
противен, раз они такие прекрасные люди, как ты
расписываешь, так чего же ты сама-то не зовешь на
помощь, а вся трясешься, когда я собираюсь кричать?
— Нед, я не могу объяснить.
— Почему это?
— Ты не поймешь.
— Почему это?
Ева махнула рукой в полной беспомощности.
— Скажу тебе только одно,— сказала Ева. Она го¬
ворила спокойно, хотя глаза ее наполнились слеза¬
ми.— Мне лучше умереть, чем чтобы кто-то узнал, что
ты тут был сегодня.
— Правда?—сказал он. И тотчас направился к окну.
Первым движением Евы было — выключить свет.
Она метнулась к выключателю, путаясь в полах ха¬
лата, атласный поясок которого опять развязался. Впо¬
следствии она никак не могла припомнить, кричала
она или нет. Споткнувшись о пуф, она дотянулась
до выключателя, с трудом удержалась на ногах, вы¬
ключила лампу над туалетным столиком и чуть не
вскрикнула от радости, когда в комнате стало темно.
Следует усомниться в том, намеревался ли Нед —
в каком бы он ни был раже — окликать через дорогу
сэра Мориса Лоуза. Но намеревался он это делать
или нет — никакой роли не играет.
332
Он отвернул тяжелую штору, громыхнув деревян¬
ными кольцами по карнизу. Он приподнял кружев¬
ную занавеску и выглянул. Вот и все.
Он смотрел на освещенные окна кабинета сэра Мо¬
риса Лоуза, всего в пятидесяти футах через дорогу.
Это были французские окна, начинавшиеся от самого
пола. Выходили они на каменный с железными пери¬
лами балкончик как раз над парадной дверью. Окна
не были закрыты, стальные ставни не заперты, шторы
не спущены.
Но в кабинете все переменилось с тех пор, как Нед
смотрел туда всего несколько минут назад.
— Нед! — позвала Ева, больше и больше пугаясь.
Никакого ответа.
— Нед, что случилось?
Он показал ей на кабинет, и этого было достаточно.
Они увидели средних размеров помещение, по сте¬
нам уставленное разрозненными застекленными стел¬
лажами. В окна просматривалась вся комната. Среди
стеллажей стояли и два-три книжных шкафа. Мебель
на тонких золоченых ножках, с тканой обивкой, ярко
выделялась на фоне белых стен и на сером пятне ковра.
В прошлый раз, когда Нед смотрел в окно, горела
только настольная лампа. Теперь же поразившая обоих
зрителей сцена освещалась безжалостным светом лю¬
стры.
Через левое окно виден был большой секретер сэра
Мориса Лоуза у левой стены. Через правое окно виден
был мраморный камин у правой стены. А сзади, то
есть в задней стене кабинета, прямо напротив окон,
находилась дверь в холл второго этажа.
Кто-то у них на глазах осторожно затворил за
собой эту дверь. Кто-то выскользнул из кабинета. Ева
не успела разглядеть лицо, которое могло бы мучить
ее впоследствии. А Нед его увидел.
Когда Ева подошла к окну, кто-то уже из-за при¬
крываемой двери протянул руку — рука с этого рас¬
стояния казалась маленькой — в темно-коричневой
перчатке. Рука коснулась выключателя рядом с дверью.
Ловкий палец нажал на выключатель, и люстра по¬
гасла. Массивная белая дверь с металлической ручкой
мягко затворилась.
Лишь настольная лампа, небольшая лампа под зе-
ззз
леным абажуром, какие бывают в учреждениях, бро¬
сала неяркий свет на секретер у левой стены и вра¬
щающийся стул подле него. Сэр Морис Лоуз, как
всегда, сидел за секретером, в профиль к окнам. Но
лупы в руке он уже не держал, уже никогда не суждено
было ему взять в руки лупу.
Лупа валялась на промокательной бумаге, покры¬
вавшей стол. По этой бумаге — по всей поверхности
стола — были разбросаны какие-то осколки. Множество
осколков. Странные осколки. Прозрачные, красноватые
блестки, отражающие свет лампы, словно розовый
снег. Кажется, было там и что-то золотое. Но цвет
различить было трудно из-за крови, которая запят¬
нала весь стол и даже стену.
Ева Нил впоследствии не могла вспомнить, как
долго простояла' она так, завороженная, с подступаю¬
щей к горлу тошнотой, отказываясь верить собствен¬
ным глазам. • .
— Нед, меня сейчас...
— Тихо!
Голову сэру Морису Лоузу разбили, нанеся ему
множество ударов каким-то оружием, которого, по
всей видимости, не осталось на месте преступления.
Колени, прижатые к столу, удержали тело от паде¬
ния. Подбородок упал на грудь, руки бессильно све¬
сились. Кровь красной маской одела все лицо до самых
губ и шапкой покрыла голову.
ГЛАВА 4
Так умер Морис Лоуз, баронет, проживающий в
Вестминстере на улице королевы Анны, а последнее
время на улице Ангелов, в Банделетте.
В те далекие дни, когда газетам почти нечего было
помещать на своих полосах, зато с лихвой хватало
бумаги, смерть эта взволновала прессу. Надо при¬
знаться, мало кто знал о том, кто такой сэр Морис
и за что он получил свое баронетство, до тех самых
пор, пока его не убили при таинственных обстоятель¬
ствах. Но тут уж вспыхнул интерес ко всем подроб¬
ностям его жизни. Баронетство, как выяснилось, он
получил в награду за свою гуманную деятельность.
Он ратовал за уничтожение трущоб, за послабле-
334
ние тюремного режима, за облегчение участи матро¬
сов.
«Кто есть кто» в качестве главных его увлечений
называл. коллекционирование, и человеческую при¬
роду. Тратя солидные суммы на благотворительность
и постоянно докучая властям своими попечениями о
бедных, он, однако, обосновался за границей, ибо гну¬
шался уплатой несправедливых подоходных налогов.
Низенький, толстый, с клочковатой бороденкой и уса¬
ми, тугой на ухо, он жил очень обособленно. Но все
его качества человека обаятельного, доброго и прият¬
ного получили полное признание в рамках семьи. И
он заслужил это .признание. Морис Лоуз ничего из
себя не строил и какой был — такой был.
И вот кто-то с обдуманной жестокостью убил его.
А у окна напротив, через улицу, как двое перепу¬
ганных детей, стояли в этот дурманящий ночной час
Ева Нил и Нед Этвуд.
Особенно непереносимым Еве показался отблеск
лампы в лужицах крови. Она отпрянула от окна и
не могла больше смотреть.
— Нед, отойди оттуда. ■
Он не ответил.
— Нед, неужели его? ..
— Кажется,. да. Отсюда не разглядеть...
— Может, только ранили? ..
Он опять не ответил. Из этих двоих мужчина, по¬
жалуй, был больше потрясен, чем женщина. Но это
неудивительно. Ведь он видел то, чего не видела она.
Он видел лицо человека в коричневых перчатках. Он
все смотрел и смотрел на освещенную комнату. Сердце
У него колотилось, в горле пересохло.
— Я говорю, может, его только ранили...
Нед откашлялся.
— По-твоему, нам надо бы? ..
— Нельзя,— шепнула Ева, снова вспомнив о своем
Ужасном положении.— При всем желании — нельзя.
— Да. Наверно.
— А что с ним случилось?
Нед начал говорить и осекся. Действительность
превосходила фантазию. Словами не выразить. Вместо
слов он прибегнул к пантомиме, изображая, как кто-то
замахивается каким-то оружием и бьет изо всех^ сил.
335
Как только с шепота они переходили к нормальной
речи, слова будто эхом отдавались в дымоходах, и
оба испуганно умолкали.
— У тебя найдется бинокль?
— Зачем?
— Неважно. Есть у тебя?
Бинокль... Стоя у стены сбоку от окна, Ева стара¬
лась сосредоточиться. Бинокль, скачки... Скачки...
Лонгшамп. Она ездила туда с Лоузами всего несколько
недель назад. Вспышками ярких красок и звуков ей
вспомнилось все: крики толпы, цветные рубашки жо¬
кеев, поток коней за белым барьером в ослепитель¬
ных лучах солнца. Морис Лоуз, в сером котелке, дер¬
жал перед глазами бинокль... Дядя Бен, как всегда,
делал одну ставку за другой и проигрался...
Во тьме Ева пробралась к комоду, из верхнего
ящика вынула бинокль в кожаном футляре и про¬
тянула его Неду.
В кабинете сэра Мориса стало гораздо темнее после
того, как погасили верхний свет. Но когда Нед на¬
строил бинокль на правое окно, часть комнаты отчет¬
ливо обозначилась и приблизилась.
Он разглядывал правую стену и камин. Над ка¬
мином, облицованным белым .мрамором, висела на
стене бронзовая медаль с изображением Наполеона.
Этой августовской ночью в камине не разводили огня,
и его заслонял гобеленовый экран. А у решетки по¬
мещался набор каминных принадлежностей: совок,
щипцы и кочерга.
— Если,— начал он,— эта кочерга...
— Что?
— На, смотри.
— Не могу!
Была ужасная секунда, когда Еве показалось, что
сейчас он расхохочется ей в лицо. Но даже у Неда
Этвуда не хватило на это чувства юмора. Он поблед¬
нел, как бумага, и руки у него тряслись, когда он
засовывал бинокль обратно в футляр. .
— Такой нормальный дом,— заметил он, кивнув
в сторону кабинета, где посреди своих сокровищ си¬
дел окровавленный хозяин,— такой нормальный дом.
Ты ведь так, кажется, выразилась?
336
Ева почувствовала, что комок в горле вот-вот ее
задушит- а
Так значит, ты видел, кто это был?
__ Вот именно.
Ты видел, как грабитель убил его?
Нет, самого убийства я не видел. Когда я вы¬
глянул из окна, коричневые перчатки уже кончили
свою работу.
— Что же ты в и д е л?
Видел, как коричневые перчатки вешали на
место кочергу, когда дело было сделано.
—. И ты мог бы опознать грабителя?
— Зря ты это заладила.
— Что — заладила?
— Насчет грабителя. '
В освещенном кабинете напротив снова отвори¬
лась дверь.
Но на этот раз отнюдь не тихо и не осторожно.
Дверь распахнули решительно, и на пороге появилась
Елена Лоуз.
Несмотря на слабое освещение, каждое движение
Елены было отчетливо видно, как если бы она стояла
рядом, потому что жесты ее вообще отличались выра¬
зительностью. Казалось, можно прочесть любую мысль.
Когда она появилась на пороге, губы у нее шевели¬
лись. То ли по догадке, то ли по губам, то ли по тому
и другому вместе, но Ева и Нед- словно слышали каж¬
дое ее слово:
— Морис, когда же ты наконец пойдешь спать?
Елена, которую никто никогда не называл леди
Лоуз, полноватая, среднего роста женщина с веселым
круглым лицом в седеющих кудряшках, запахивалась
в японское кимоно блестящего шелка с длинными ши¬
рокими рукавами и непреклонно шлепала домашними
туфлями. Она включила верхний свет. Потом плотнее
сложила на груди •руки и пошла к мужу, обращенному
к ней спиной.
Близорукая Елена, не замечая ничего, подошла к
нему почти вплотную. Ее колеблющаяся тень сначала
упала на улицу через первое окно, потом исчезла,
потом показалась в другом окне.
За тридцать лет замужества Елену Лоуз редко
видели даже расстроенной. Поэтому особенно жутко
Совр. амершс. детектив 337
было смотреть на нее, когда она отпрянула от сэра
Мориса и закричала. Пронзительные, долгие воп^
прорезали ночную тишь и летели на улицу, слов11о
с целью разбудить всех и вся.
Ева Нил сказала спокойно:
— Нед, а теперь иди. Живее!
Он по-прежнему не двигался с места.
Ева схватила его за руку.
— Елена прибежит за мной! Вот увидишь. И по*
том -- полиция. Через минуту они запрудят всю улицу
Если ты сейчас же не уйдешь — мы пропали.
Голос ее срывался на отчаянный стон, и она не
выпускала его руку.
— Нед, правда ведь ты не собирался?.. Ну кри¬
чать ему, чтоб выдать меня?
Он поднял руки и прикрыл ладонями глаза. Ой
как-то ссу тулился.
— Конечно. Я вовсе не хотел. Просто я разнерв¬
ничался. Вот и все. Прости.
— Так ты уходишь?
— Да, Ева, ей-богу, я не собирался...
— Шляпа на кровати. Вот...— Она принялась ша¬
рить, похлопывая по одеялу.— Дорогу найдешь в тем¬
ноте. Я не буду зажигать свет.
— Почему?
— Из-за Иветы. Из-за новой служанки!
В ее мозгу всплыл образ Иветы — пожилой, но
исполнительной и расторопной. Хоть Ивета никогда
не произносила лишнего слова — реагировала на все
только жестами и мимикой,— она как-то странно по¬
глядывала даже на Тоби Лоуза. Вот уж чего никак
не могла понять Ева. Для Евы ее служанка сделалась
воплощением людской болтовни, болтовни, болтовни.
Вдруг Еве представилось, что ей придется явиться
свидетельницей в суд и сказать: «Когда произошло
убийство сэра Мориса Лоуза, в моей спальне нахо¬
дился мужчина. Все было совершенно невинно, разу¬
меется».
Разумеется, разумеется, разумеется: смешки, и на¬
конец — взрыв хохота.
Вслух она сказала:
— Ивета спит наверху. Конечно, она проснется.
Эти крики всю улицу разбудят.
338
Копки в самом деле не умолкали. Ева нашла на¬
конец шляпу и протянула ее Неду.
* Скажи, Ева. Неужели ты .__правда попалась на
УДОЧКУ ЭТОЙ дряни? '
— Какой еще дряни?
— Тоби Лоузу.
Ох, нашел время спрашивать!
Пока человек жив,— отпарировал Нед,— у него
всегда нейдется время говорить о любви.
Он и не думал уходить. Ева сама чуть не разра¬
зилась воплем. Она отчаянно сжимала и разжимала
руки, как будто сила внушения могла подтолкнуть
его к двери вместо непосредственного физического
воздействия.
В доме напротив смолкли крики Елены. Внезапно
наступившая тишина мучительно отозвалась в ушах:
барабанные перепонки так и ждали суетливого шума
шагов, которые возвестили бы появление полицей¬
ского. Но бегло глянув в окно, Ева увидела совсем
иное.
К Елене Лоуз присоединилось двое других лиц —
ее прехорошенькая дочь Дженис и ее брат Бен. Они
неловко застряли в дверях, будто ослепленные све¬
том. Ева разглядела рыжие волосы Дженис и вспо¬
лошенное лицо дяди Бена. Отдельные, особенно громко
выговоренные слова, нарушая тишину ночи, летели
через улицу.
Вдруг до ее сознания дошел голос Неда.
— Хватит! — крикнул он.— Еще секунда — и у
тебя у самой будет истерика. Спокойно! Они меня не
заметят. Я выйду черным ходом.
— Только сперва верни мне ключ.
Он невинно поднял брови, но она накинулась на
него:
— Нечего прикидываться. Я не оставлю тебе ключа
от входной двери. Ну!
— Нет, радость моя. Ключ останется у меня.
— Ты ведь просил прощения, верно? Так если в
тебе
осталась хоть капля порядочности! .. Неужели тебе
еще мало, что ты поставил меня сегодня в такое поло¬
жение? ..
Она почувствовала, что он заколебался. Он всегда
испытывал раскаяние, причиняя людям боль. .
339
— Если отдашь, мы, может быть, еще увидим^
— Ты серьезно?
— Отдай ключ!
Уже через секунду она почти жалела о своем т^
бовании. На то, чтоб снять ключ с кольца, у него
ушла немыслимая, мучительная, неодолимая бездна
времени — целая вечность. Ева вовсе не собиралась
с ним больше видеться: но она дошла до такого со
стояния, что готова была пообещать все что угодно
Она сунула ключ в нагрудный кармашек пижамы
и стала теснить Неда к двери.
Ивета у себя наверху, по-видимому, не проснулась
В холле второго этажа было тихо и почти совсем
темно. Но через одно незавешанное окно с улицы про¬
бивался слабый свет, и Нед легко добрался до лест¬
ницы. Еве не терпелось задать ему еще один вопрос.
Всю жизнь она боялась тяжелых ощущений. И
сейчас ей хотелось избавиться от ужаса, который вы¬
звал в ней череп сэра Мориса, разможженный кочер¬
гой, посреди белостенного кабинета, уставленного суб¬
тильной золоченой мебелью. Но избавиться от этого
было невозможно. Тут уж многое слишком близко
касалось ее лично. Ей представились большие башен¬
ные часы на ратуше, где помещалась префектура по¬
лиции. Ей представился и сам префект, мосье Горок
Ей представилось серое утро - и гильотина.
— Кед, это ведь был грабитель, правда?
— Странно,— вдруг сказал он.
— Что именно?
— Когда я сюда пришел, в холле было темно, как
у негра в желудке. Ей-богу, это оюю было завешано.—-
Он ткнул пальцем. в незашторенное окно. По • мере
того как он говорил, предположение перерастало в
уверенность.— Я ведь споткнулся. Об этот прутик. А
если б тут было хоть чуть-чуть света, я б не спот¬
кнулся. Ну и дела творятся в этом доме!
— Ты мне зубы не заговаривай. Скажи, это был
грабитель, ведь правда?
Он глубоко вздохнул.
— Нет, радость моя. И ты сама прекрасно это
знаешь.
Не ври! Все равно не поверю!
— Оставь ты эти глупости.— Он говорил спокойно.
340
г аза У него блестели в полумраке.— В жизни не
думал, что я заделаюсь защитником слабых. Но ты,
моя красавица... ты...
Ну, что еще такое?
Не выходи-ка ты одна из дому.
Лестница спускалась вниз черным колодцем. Нед
положил руку на перила, будто намереваясь их рас-
шата ть.
Я вот все решал, сказать тебе или не говорить.—
Он, видимо, обдумывал теперь каждое слово.— Я
терпеть не могу всякую там мораль, и в сексуальных
вопросах, и в разных прочих. Но, понимаешь, мне
вдруг пришло на ум, что ситуация не новая. Помню,
я чуть не умер со смеху, когда мне рассказали, как
такое же дело случилось при старушке Виктории.
— Да о чем ты толкуешь?
— Помнишь? Чуть не сто лет назад какого-то там
лорда Вильяма убил его собственный камердинер...
— Но у бедного сэра Мориса не было камерди¬
нера.
— Если ты так и будешь все понимать буквально,
детка, я тебя просто возьму и отшлепаю. Что, не слы
хала никогда эту историю?
— Не слыхала.
— Вроде убийство видел один человек из окна
напротив. Но он не мог свидетельствовать против
убийцы, потому что сам в это время торчал в спальне
замужней женщины и не мог ее подвести. Ну и вот,
когда схватили невинного, что ему было делать? Ко¬
нечно, все это миф. Убийцу в данном случае вывели
на чистую воду. Но историю рассказывают до сих
пор, потому что всегда приятно послушать, как совсем
запуталась честная порядочная парочка. Я всегда
считал, что это дико смешно — до сегодняшнего дня.
Помолчав, он добавил:
— Не смешно. Ей-богу, не смешно.
— Нед, кто это сделал? Кто убил?
Он, казалось, был так поглощен давно прошедшим,
что не расслышал ее вопроса относительно только
что случившегося. А может, просто сделал вид, будто
не расслышал.
— Если не путаю, про это даже потом сочинили
пьесу.
341
— Нед, ради бога!..
— А ты послушай меня. Это важно.
Она видела в темноте его белое лицо.
— В пьесе там они присобачили такой конец,—
бедолага будто бы написал письмо в полицию, выдал
убийцу и счел, что все в порядке. А на самом-то деле
разве этим отделаешься? На самом деле свидетелям
надо явиться в суд.
При грозном слове «суд» Ева снова стиснула плечо
Неда. Но он ее успокоил. Он уже спустился на одну
ступеньку. Теперь он обернулся. Их приглушенные
голоса делались все тише и все отчаяннее.
— Не бойся. Тебя не впутают. Уж я постараюсь.
— Ты не скажешь полиции?
— Я никому не скажу.
— Но мне-то скажи. Кто убил?
Он высвободил плечо и спустился еще на ступень¬
ку. Он пятился, держась левой рукой за перила. Его
лицо белым пятном с блестящей полоской зубов по¬
степенно отступало во тьму.
В мозгу Евы мелькнула мысль до того безобраз¬
ная, что объяснить ее можно было только нервным
перенапряжением.
— Не надо,— сказал он (вечно он читал ее мыс¬
ли!).— Не терзайся. Не думай, что это кто-то из до¬
машних, за кого бы тебе стоило волноваться.
— Честное слово?
— Да,— ответил он.— Именно.
— Ты нарочно меня мучаешь?
Нед говорил совершенно спокойно:
— Наоборот. Я хочу от всех ударов защитить тебя
мягкой ватой. Ты й так в нее закутана. Твои поклон¬
ники за этим следят. Только, боже ты мой! В твои
годы, да и с своим опытом пора бы излечиться от этой
сопливой доверчивости. Ну, да ладно.— Он глубоко
вздохнул.— Рано или поздно ты все равно все узнаешь...
— Говори же!
— Когда мы смотрели на эти окна в первый раз...
Помнишь?
Как ни старалась она его вытеснить, страшное ви¬
дение все возвращалось. Нед смотрел на нее, а у нее
перед глазами как будто снова всплывал большой се¬
кретер у левой стены, и сэр Морис с лупой в руке,
342
каким она видела его столько раз до того, как голову
его одела кровавая шапка.
Когда мы смотрели туда в первый раз, я ска¬
зал, что, по-моему, там со стариком еще кто-то. А кто,
я не разглядел.
— Ну?
— А во второй раз, когда уже горел верхний свет...
Ева тоже спустилась на одну ступеньку. Она вовсе
не собиралась его толкать. Но, к несчастью, тут-то
и заверещал полицейский свисток.
Свисток надсаживался внизу, на улице, призывая
полицейских со всей округи на место убийства — ло¬
вить несуществующего грабителя.
Визг свистка снова взмыл кверху, врываясь в от¬
крытые окна. Вздрогнув от резкого звука, Ева ощу¬
тила лишь одно: неудержимое желание подтолкнуть
Неда к выходу, поскорее вытолкать его за дверь, из¬
бавиться от него. Руки ее лежали на плечах Неда, и
она его подтолкнула.
Он не успел даже крикнуть. Он стоял спиной к
лестничному колодцу, левой рукой едва держась за
перила, и пятки его выступали за край ступеньки.
Он отпустил перила, пошатнулся и шагнул вниз, как
раз на злополучный прутик. Она еще успела разгля¬
деть потрясенное, нелепое выражение его лица, а через
секунду он уже летел вниз.
ГЛАВА 5
Шум, произведенный телом, пролетевшим шест¬
надцать ступенек крутой лестницы, казалось бы, мо¬
жет сотрясти весь дом.
Но Ева потом вспомнила, что шума почти и не
было. Может быть, она ожидала куда большего гро¬
хота, а может быть, ее просто оглушил шок. Между
тем моментом, когда Нед полетел вниз, и тем, когда
она, задыхаясь, склонилась над ним, как ей показа¬
лось, прощла всего лишь доля секунды.
Ева не сомневалась, что убила Неда Этвуда. В
нижнем холле было так темно, что она споткнулась
о распростертое тело. Она чуть не зарыдала от облег¬
чения, когда предполагаемый труп шевельнулся и за¬
говорил:
343
— Что это ты вытворяешь? Зачем столкнула меня
с лестницы?
Волна облегчения подступила и прошла, как по¬
зыв к тошноте.
— Ты можешь встать? Ты не расшибся?
— Конечно, нет. Просто ударился. Так в чем дело,
я спрашиваю?
— Ш-ш-ш!
Он поднялся на четвереньки и раскачивался, пы¬
таясь встать на ноги. Голос у него, правда, звучал
почти как обычно, только не совсем уверенно. Скло¬
няясь над ним и помогая ему встать, Ева провела
ладонью по его лицу, по волосам и в ужасе отдернула
запачканную в крови руку.
— Ты расшибся!
— Ерунда! Просто ударился. Плечо болит. Господи,
ну и шлепнулся я. Послушай-ка, зачем ты меня столк¬
нула?
— У тебя все лицо в крови! У тебя есть спички?
Или зажигалка? Зажги-ка!
Он ответил не сразу:
— Кровь это у меня из носу. Я чувствую. Как-то
странно. Нос я вроде не расшиб. Зажигалка у меня
есть. Ну, вот...
Вспыхнуло крошечное пламя. Пока он искал но¬
совой платок, она взяла у него из рук зажигалку и
подняла повыше, чтобы его разглядеть. Кажется, все
в порядке, только волосы были спутаны и выпачкан
плащ. Из носу у него шла кровь. Еву передернуло,
когда она увидела кровь на своей руке. Он без труда
остановил кровотечение и сунул носовой платок в
карман. Потом подобрал с пола помятую шляпу, об¬
махнул с нее пыль'и нахлобучил на голову.
Нед дулся и недоумевал, Ева это видела по его
лицу. Он то и дело облизывал губы, сглатывал слюну,
будто пробуя на вкус что-то непонятное. Он тряс го¬
ловой и поводил плечами, проверяя, не больно ли.
Он сильно побледнел, а голубые глаза его сосредо¬
точенно щурились.
— Ты правда в состоянии идти?
— Не волнуйся. Спасибо! — Вдруг он грубо вы¬
хватил у нее из руки зажигалку и погасил. На него
напал приступ ярости, знакомый ей по прёжним вре-
344
менам.— Странно. Очень даже странно. Ну, ладно,
хватит. Чуть не убила, так хоть выпусти меня отсюда,
ради Христа.
Так. Нед Этвуд верен себе. Ужасный призрак про¬
шлого... А ведь она-то, дура, подумала было...
Они молча прошли кухню, к черному ходу. Ева
открыла английский замок. Несколько каменных сту¬
пенек поднималось в садик, обнесенный высокой ка
менной стеной. Отсюда по задворкам можно было
выйти к бульвару Казино.
В полной тишине скрипнула дверь черного хода.
Сонный теплый воздух пахнул в лицо запахом мокрой
травы и роз. Дальше, над крышами, каждые два¬
дцать секунд вспыхивал и гас свет маяка. Оба мгно¬
вение помедлили у каменных ступеней, ведущих в
сад. А от парадного тем временем донесся гул го¬
лосов, возвещающий о том, что уже прибыла поли¬
ция.
Она приникла к самому его уху и шепнула:
— Нед, погоди-ка. Ты ведь хотел мне сказать,
кто...
— Спокойной ночи,— галантно произнес Нед Эт¬
вуд.
Он рассеянно и небрежно чмокнул ее в губы, и
она почувствовала запах крови. Он приподнял шляпу,
повернулся и уже, ровной походкой пересек двор и
вышел на улицу.
Окликнуть его Ева не смогла. Она так переволно¬
валась, что у нее вырвался только какой-то сдавлен¬
ный стон. Она бросилась вслед за ним, спотыкаясь
о конец снова развязавшегося пояска, и отчаянно за¬
махала руками. Ничего этого Нед не заметил. По¬
нятно, что в таком состоянии она не услышала, как
сзади щелкнула дверь.
Наконец-то он ушел, значит, опасность миновала.
Можно облегченно вздохнуть. Можно не бояться разо¬
блачения. Так думала Ева. Но до облегчения было
еще далеко. Смутный страх не отпускал Еву. Ее не
на шутку напугал Нед Этвуд. Из насмешничающего
шалопая и повесы, каким она всегда знала его, Нед
вдруг, будто по волшебству, обратился в неприступ¬
ного и страшного чужака.
Ева глубоко вздохнула. Она спустилась обратно
345
по ступенькам, взялась за дверную ручку и застыла]
Дверь была заперта изнутри. • .J
У всякого из нас иногда выпадает один прекрас-,
ный (вернее — ужасный) день, когда все идет вкривй
и вкось, а отчего — неизвестно. С женщинами это,
приключается куда чаще, чем с мужчинами. Скажем,
вы собираетесь жарить яичницу на завтрак — и ро..
няете на пол яйца: казалось бы, пустяк, но для жен-
'ской души это просто мука. Потом вьг разбиваете что-
то в гостиной. У вас буквально все валится из ' рук.:
Хозяйственные неурядицы и • неполадки, неделями,
дремавшие, как змеи во время холодов, все как одна:
вдруг ■ просыпаются и жалят. И раз уж даже самые
что ни на есть неодушевленные предметы словно одер¬
жимы злыми духами, то вам остается только в отчая-?
нии восклицать: «За 'что? Ну что я такого сделала?»
Подобные чувства испытывала и Ева, безнадежно'
дергая дверную ручку.
Да, но...
Каким же все-таки образом захлопнулась дверь?
Ветра не было. Хоть ночь оказалась свежее, чем
предполагала Ева, ни один ' листок не дрожал в саду-
под ясными звездами.
Но какая разница? Если уж ей на роду написано,
что на нее вдруг свалится столько бед, какой смысл
разбираться, отчего да почему? Лучше решить, как
бы проникнуть обратно в дом. В любой момент может
нагрянуть полиция.
Постучать?
И разбудить Ивету? .Еву передернуло от одной мыс¬
ли о бесстрастной волевой физиономии с блестящими
черными глазками' и сросшимися на переносице бро¬
вями. Тут уж ничего не попишешь: Ивета была неизъ¬
яснимым кошмаром ее жизни. Но как же попасть
в дом? В окно нельзя: нижние окна каждый вечер
закрывали и запирали на ночь.
Ева поднесла руки ко лбу и, снова ощутив лип¬
кость крови, тотчас же отдерну ла. Ну и вид у нее
сейчас, надо думать! Она попыталась разглядеть свою
одежду, но было еще темно. Зато, пока она переби¬
рала и ощупывала халат более чистой, левой рукой,
она обнаружила в кармашке пижамы ключ Неда Эт¬
вуда от парадного.
346
Внутренний голос говорил ей: «На улице полно по¬
лицейских! Туда нельзя!» А другой голос нашептывал,
что каменная, стена вокруг виллы укроет ее от посто¬
ронних взглядов и можно обогнуть дом и тихонько
шмыгнуть в дверь, не привлекая внимания.
Ева решилась не сразу. Но ощущая себя с каждой
секундой все более раздетой, она наконец пустилась
бежать. Она старалась держаться поближе к дому.
Тяжело дыша, она обогнула угол и — очутилась лицом
к лицу с Тоби Лоузом.
Он ее, конечно, не увидел. Хоть в чем-то повезло.
Они пришли-таки за нею, как она и предсказы¬
вала. Тоби, в длинном плаще, надетом поверх пижамы,
пересек улицу и как раз собирался открыть ворота
виллы Мирамар.
Стена, окружавшая виллу, была высотой футов в
девять, с решетчатой аркой ворот. Высокие, тусклые
фонари на улице- Ангелов выхватывали из темнот!
зелень каштанов, погружали сад виллы Мирамар в
густую темень и освещали с ног до головы фигуру
Тоби. Никаких полицейских на улице Ангелов не ока¬
залось. Но как только Тоби подбежал к воротам, за
его спиной раздался зычный голос.
— Постойте, молодой человек! — взывал голос
какогр-то ретивого ажана.— Что я вижу? Вы уходите?
Что-что?..
Вихрь этих возгласов, сопровождаемый вдобавок
стуком шагов, взорвал тишину улицы Ангелов.
Тоби повернулся, распростер руки и ответил по-
французски. Говорил он бегло, но с мерзким акцен¬
том, с которым, как подозревала Ева, нарочно не бо¬
ролся, чтоб не делать никаких уступок проклятым
иностранцам. „
— Я просто иду,— орал он,— к мадам Нил! Вот
сюда.— И он задубасил кулаком по воротам.
— Нет, месье. Вам не разрешается выходить из
дому. Вернитесь, пожалуйста. Живей, живей, живей!
— Но я же вам сказал!..
— Вернитесь, пожалуйста. Давайте-ка без глупо¬
стей!
Тоби взмахнул руками в знак отчаяния. Ева ви¬
дела, как он опять повернулся. Свет фонаря падал
на густые темные волосы и добродушное лицо, иска-
347
женное словно слишком сильным для него чувством;
Тоби воздел к небу кулаки. В том, что он глубоко
страдает, не мог бы сейчас усомниться никто, а уж
Ева и подавно.
— Господин инспектор,— сказал он (а надо вам
напомнить, что французское inspecteur означает все¬
го-навсего — полицейский),— пожалели бы хоть мою
мать. С ней ведь истерика. Вы видели.
— Ах! — вымолвил служитель закона.
— Она послала меня за мадам Нил. Только мадам
Нил может ей помочь. И вовсе я не собирался ухо¬
дить... Просто я иду вот сюда.— И он снова принялся
колотить по воротам.
— Никуда вы, мосье, не пойдете.
— У меня отец умер...
— Я, что ли, виноват,— оборвал его служитель за¬
кона,— что тут произошло убийство? Убийство в Ла
Банделетте! Надо же! Что господин Горон скажет?
Ведь и подумать страшно! Хватает с нас самоубийств
в казино. Но такого... такого! О'господи,— совсем уже
взвыл служитель закона,— и эта туда же!
Отчаяние его было вызвано тем, что по улице опять
застучали шаги, на сей раз легкие и быстрые. Дже¬
нис Лоуз, в ярко-красной пижаме, тоже подбежала
к воротам. Ее пушистые рыжие волосы контрастиро¬
вали со смертельной бледностью хорошенького лица.
Двадцатитрехлетняя Дженис была маленькая, круг¬
ленькая, аккуратненькая, цветущая, самоуверенная и
всей внешностью (а иногда и скромной сдержанно¬
стью манер) напоминала о духе восемнадцатого сто¬
летия. Но в данный момент у нее был ошеломленный
вид, и, казалось, она вот-вот зарыдает в голос.
— Ну что? — накинулась она на Тоби.— Где Ева?
Чего ты тут стал?
— Да вот этот болван говорит...
— Ну и что же? Зачем обращать внимание?
Служитель закона, очевидно, понимал по-англий¬
ски. Пока Дженис смотрела сквозь решетку прямо
в глаза Еве — не видя ее,— новая трель свистка об¬
рушилась на их барабанные перепонки.
— Ну как, мосье? Ну как, мадемуазель? — ска¬
зал ажан зловеще.— Пойдете' вы со мной по-хоро¬
шему или вас под конвоем вести?
348
Он подошел к Тоби, тем самым попадая в поле
зрения Евы, и положил руку ему на пле.чо. Он вы¬
хватил из-под плаща короткую резиновую дубинку
помахал ею.
— Мосье,— воззвал он жалобно,— я б с удоволь¬
ствием. Мне самому ведь неприятно. И вам небось
неприятно, что ваш отец в таком виде...
Тоби прикрыл глаза руками. Дженис резко повер¬
нулась и бросилась к себе домой.
— Приказ есть приказ. Ну пойдемте! — Глухой
голос полицейского улещал, почти клянчил.— Ну, ну,
ничего. Минуточек через пятнадцать прибудет началь¬
ник. Всего-то минуточек через пятнадцать. А там идите
к ней, пожалуйста, идите себе на здоровье. Ну? А пока
что...
— Ладно,— уныло сдался Тоби.
Полицейский снял руку с его плеча. Тоби бросил
последний взгляд на виллу Мирамар. И тут, крайне
нелепый в своем длинном плаще, коренастый и ши¬
рокоскулый, он ни с того ни с сего разразился тирадой.
Он совсем забылся. Чувства переполняли его, и воз¬
гласы отдавали несусветной мелодрамой.
— Прекраснейшее, добрейшее существо во всем
свете...— начал он.
— Э?
— Мадам Нил,— пояснил Тоби, сопровождая свои
слова указующим жестом.
— А! — И служитель закона уставился на оби¬
талище этого чуда в образе женщины.
— Подобной ей,— продолжал Тоби,— нет нигде. Ее
высокие мысли, и чистота, и нежность, и...— Он за¬
пнулся, сдерживая волнение таким отчаянным уси¬
лием, что Ева словно сама его ощутила.— Меня сюда
не пускают,— добавил он по-французски, пожирая
ворота глазами.— Так, может быть, не запрещено хоть
позвонить?
— Относительно телефона, месье,— отвечал блю¬
ститель порядка после легкой заминки,— ничего не
обговорено. Ладно. Звоните. Господи, да зачем бежать-
то? х
Ева про себя взмолилась, чтоб ажан сошел со своего
места и перестал смотреть сквозь решетку. Надо обо¬
гнать Тоби Лоуза и вовремя схватить трубку. Она
349
и не догадывалась прежде, до какой степени Тоби ее
идеализирует. У нее руки чесались просто дать ему
по физиономии за весь этот высокопарный бред. И
тем не менее у нее как-то странно заныло сердце.
С одной стороны, она вся кипела от раздражения,
а с другой, в глубине своей истинно женской души,
она поклялась, что Тоби ни за что, ни за что не узнает
о сомнительном ночном эпизоде.
Полицейский отворил ворота, сунул голову в сад
(у Евы на несколько секунд перехватило дыхание)
и, совершенно удовлетворенный, удалился. Она услы¬
шала стук его шагов, пересекавших улицу. Дверь дома
напротив с шумом захлопнулась. Ева втянула голову
в плечи и бросилась к собственной двери.
Она чувствовала, что халат распахнулся, что поя¬
сок опять развязался. Но не обратила на это внима¬
ния. Всего несколько ступенек отделяли ее от входа.
Они показались ей бесконечным бегом сквозь строй,
где каждую секунду ее могут забить до смерти. Целая
вечность ушла на то, чтобы попасть ключом в замок
и потом еще повернуть его.
И вот наконец она в благословенной, теплой тьме
холла. Мягкий стук захлопнутой двери спас ее от не¬
чистой силы. Теперь — все! И главное — она была
уверена — никто ее не заметил. Сердце у нее отчаянно
колотилось: снова она ощутила липкость крови у себя
на руке; голова шла кругом. Пока она стояла, припав
к перилам в темноте, с трудом переводя дух и приводя
в порядок мысли и чувства для разговора с Тоби,
наверху начал звонить телефон.
Теперь ей ничего не страшно. Все будет в порядке.
Конечно, все обойдется. Непременно обойдется. Она
запахнула халатик и заспешила наверх снять теле¬
фонную трубку.
ГЛАВА 6
Ровно неделю спустя, в понедельник, первого сен¬
тября, под вечер, мосье Аристид Торон сидел на тер¬
расе отеля «Замок» со своим другом доктором Дер¬
мотом Кинросом.
Мосье Горон поморщился.
350
Уже решено,— сообщил он, помешивая кофе,—
арестовать мадам Еву Нил за убийство сэра Мориса
Лоуза.
— Что? Несомненные улики?
— К сожалению.
Дермота Кинроса передернуло.
— Значит, ее?..
Мосье Горон подумал.
— Нет,— решил он, сощурив один глаз, будто следя
за чашами весов.— Вряд ли. Такая нежная, такая
прелестная шея...
— Стало быть?..
— Пятнадцать лет тюрьмы. Весьма возможно. Мо¬
жет отделаться десятью годами, и даже пятью, если
найдет умного адвоката и сумеет пустить в ход свои
чары. Но, сами понимаете, пять лет тюрьмы — тоже
не фунт -изюму.
— Еще бы. Ну а как... как сама мадам Нил?
Мосье Горон заерзал на стуле.
— Милый доктор,— сказал он, вытаскивая ло¬
жечку из кофейной чашки,— тут-то и загвоздка. Эта
прелестница считает, что вышла сухой из воды. Ей
и в голову не приходит, что ее подозревают. И когда,
по тяжелому долгу службы, мне придется...
У префекта полиции были все основания для горь¬
ких чувств. Преступление, почти неслыханное в Ла
Банделетте, совсем выбило его из колеи. Мосье Го-
рои был человек благодушный, любезный, галант¬
ный, в гетрах и с белой розой в петлице. Префекту
не так уж часто приходится решать полицейские дела.
В БанделетТе он играл роль некоего церемониймей¬
стера. Но мосье Горон был ко всему человек тонкий
и проницательный.
Вокруг него простирались вдаль его владения —
Лесная улица, испещренная машинами и открытыми
экипажами, поблескивающими в предзакатных лучах.
За мосье Гороном ' простирался ввысь фасад отеля
«Замок», снабженный навесами в желтую . с черным
полоску, дабы . защитить террасу от солнца. За сто¬
ликами на террасе народу было мало. Несколько вы¬
пученные глаза мосье Горона пристально уставились
в собеседника.
— И все же эта мадам Нил в плачевном состоя-
351
нии,— добавил он.—' Что-то ее ' мучит. Увиделась с
Лоузами, и ее как подменили. Совесть, что ли, заго¬
ворила? Или что-то еще? Улики, как,уже сказано,
несомненны...
— И тем нс менее,— с безупречным ' французским
выговором заметил Дермот Кинрос,— вы не удовле¬
творены. .
Мосье Горон сощурился.
— Это вы ловко угадали,— признался он.— По¬
ложа руку на сердце: я не в п о л н е удовлетворен. '
Оттого-то я и обратился к вам за помощью...
Дермот ответил на его вежливую улыбку.
Трудно определить, чем сама наружность доктора
Кинроса сразу отличала его в толпе, так что, завидя
его, вы бы тотчас подумали: вот интересный человек,
хорошо бы с ним познакомиться. Может быть, он так
располагал к себе исключительной терпимостью, на¬
писанной на его лице и обещающей вам, что он вам
близок и вас поймет.
Это .было лицо человека, много испытавшего на
_2_ _ . *-»
своем веку, славное, задумчивое; упорный умствен¬
ный труд оставил на нем легкие морщинки, а темные
глаза глядели рассеянно. Седина еще не тронула гус¬
тых темных волос. Лишь при особых поворотах головы
вы могли догадаться, что половина этого лица вос¬
становлена пластической операцией после того, как его
ранило осколком в Аррасе.-По этому лицу вы угады¬
вали чувство юмора и непоказной, серьезный ум: сила
характера проступала в этих чертах далеко не всегда,
а лишь в особых случаях.
Он покуривал сигарету над стаканчиком виски
с содовой. Хоть он, казалось бы, отдыхал, ощуще¬
ния полного отдыха он еще в жизни не испытывал.
— Да, да, я вас слушаю, — сказал он.
Префект полиции понизил голос.
— Ну так вот, тут, можно сказать, затевалась
прекрасная партия. Я имею . в виду мадам Еву Нил •
и мосье... Они его называют Тоби, но вообще-то он
Горацио... Лоуз. Идеальная партия, и деньги, и все
такое. прочее. Почти великая страсть.
— Великой страсти,— заметил Дермот Кинрос,—
вообще не бывает. Природа позаботилась о том, что
если бы А не познакомился с В, он точно так же был
бы счастлив с С.
352
Мосье Горон оглядел его с вежливым сомнением.
— Вы это серьезно, доктор?
— Для меня это научный факт.
— ' Так вы, я полагаю,— продолжал мосье Горон все
с тем же вежливым сомнением,— незнакомы с мадам
Нил? .
— Нет,— улыбнулся Дермот.— Но то, что я незна¬
ком с данной особой, вряд ли меняет научный факт.
— Ах, ну да!— вздохнул мосье Горон и перешел
к делу: — Неделю назад, ночью, на вилле << Привет»
на улице Ангелов, кроме хозяина сэра Мориса Лоуза
находились еще его жена, его дочь Дженис, его сын
мосье Горацио и его шурин мосье Бенджамен Филипе.
И кроме них еще двое слуг.
В восемь часов мадам Нил и все семейство Лоу¬
зов, кроме сэра Мориса, отправились в театр. Сэр
Морис от театра отказался. Он впал в какое-то
странное состояние — заметьте! — после обычной еже¬
вечерней прогулки. Но чуть попозже настроение у
него переменилось. В половине девятого ему позво¬
нил его приятель, антиквар мосье Вейль. Мосье Вейль
сообщил ему, что приобрел драгоценность, сокровище,
потрясающий экспонат для коллекции сэра Мориса.
Мосье Вейль вызвался принести это чудо из чудес
на виллу «Привет», чтобы сэр Морис мог тотчас же
на него полюбоваться. Так он и сделал.
Мосье Горон умолк. Доктор Дермот Кинрос выпустил
колечко дыма и проследил его полет в ленивом теп¬
лом воздухе. '
— Ну и что это за сокровище?— спросил он.
— Табакерка,— ответил мосье Горон.— Табакерка,
как говорят, принадлежавшая самому императору На¬
полеону.
Префект полиции слегка замялся.
— Когда мосье Вейль впоследствии назвал мне
цену этого предмета,— продолжал он,— я просто ушам
не поверил. Господи боже! Надо же! Швырять тахте
деньги на свои прихоти! Ну конечно, историческая цен¬
ность..,— Тут он выдержал лукавую паузу.— Кстати!
Ведь император Наполеон в самом деле нюхал табак?
Дермот улыбнулся.
— Друг мой,— сказал он,— вы хотъ раз в жизни
видели, как играют Наполеона в английском театре?
23
Совр. амсрик. детектив
353
Любой исполнитель считает своим долгом через каж¬
дые пять слов непременно вытаскивать табакерку и
носиться с нею по сцене. И в достоверных мемуарах,
тоже рассказывается о том, как император просыпает
на себя табак.
Мосье Горон нахмурился.
— Итак,—заключил он,— нет никаких оснований
подозревать, что табакерка принадлежала кому-то
еще. Но, помимо всего прочего,— он отхлебнул кофе
и округлил глаза,— табакерка сделана — представ¬
ляете себе? — из прозрачного розового агата, оправ¬
лена в золото и усеяна мелкими бриллиантами. Форма
у нее любопытная, вы увидите. К ней приложен
паспорт, подтверждающий ее подлинность. Сэр
Морис пришел в восторг. Кажется, он вообще питал
особое пристрастие ко всему, что связано с Наполео¬
ном. Он согласился купить табакерку и попросил
разрешения оставить ее у себя на ночь, а утром послать
чек. Увы, табакерка пока не оплачена, мосье Вейль
буквально вне себя, и, ей-богу, я его не осуждаю.
В тот самый вечер, как я уже вам сказал, мадам
Нил отправилась в театр с семейством Лоузов. Они
видели английскую пьесу под названием «Профессия
миссис Уоррен». Вернулись они часов в одиннадцать
и разошлись по домам. Молодой мосье Горацио про¬
вожает ее до двери и прощается с ней. Между прочим,
следователь потом его спрашивает: «Мосье, вы поце¬
ловали ее на прощание»?. А тот весь ощетинился
и отвечает: «Простите, но это не ваше дело». Следо¬
вателю это показалось подозрительным: уж не пос¬
сорились ли они. Но подозрение не подтвердилось.
Мосье Горон снова замялся.
— Лоузы возвращаются домой. Сэр Морис тотчас
сбегает вниз по лестнице, чтоб поскорее похвастаться
своим сокровищем в зеленой с золотом шкатулке.
Ни у кого — кроме Дженис (она говорит, что это
прелесть) — приобретение не вызывает ни малейшего
энтузиазма. Леди Лоуз замечает, что грех так швы¬
ряться деньгами. Сэр Морис Лоуз, вспылив, резко
заявляет, что с него довольно, и уходит к себе в
кабинет. Остальные расходятся спать. Но двое, заметьте
это себе, не могут уснуть.
Мосье Горон наклонился вперед и постучал по сто-
354
лу. Он так увлекся собственным рассказом, что кофе
у него совсем остыл. •
Мосье Горацио, этот самый Тоби, сознается,
что в час ночи он встал с постели и позвонил мадам
Нил. «Ага,— говорит ему следователь,— вас, значит,
пожирала страсть?» Но тут мосье Горацио, изменив¬
шись в лице, отвечает, что ничего подобного. Видите?
Не подкопаться! А ведь все равно что-то чувствуется.
Что-то тут есть. Согласны?
— Не уверен,— сказал Дермот.
— Значит, вы несогласны?
— Ладно, неважно. Дальше рассказывайте.
— Итак! Он спускается позвонить, а поговорив,
возвращается к себе. В доме темно. Ни звука. Он
видит свет под дверью отцовского кабинета, но не хочет
тревожить сэра Мориса. Тем временем самой -леди Лоуз
тоже не спится. Не то чтобы приобретение табакерки
огорчало и угнетало ее, но ей как-то не по себе. В
четверть второго — запомните время!— она встает с
постели. Она идет в кабинет мужа. Якобы чтобы на¬
помнить ему, что пора спать; но на самом деле, как
она сама признается, чтобы произнести небольшую,
мягкую проповедь относительно людей, покупающих
весьма дорогие изделия из розового агата.
Голос мосье Горона поднялся до сценических вы¬
сот.
— И вот — конец! — произнес он, несколько нео¬
жиданно прищелкнув пальцами.— Она находит его
мертвым за секретером. Ему пробили голову, нанеся
девять ударов кочергой, которая теперь висит среди
прочих каминных принадлежностей. Он сидел спиной
к двери и составлял описание табакерки, которая так
и осталась перед- ним. Но слушайте дальше! Один
из ударов, случайно или нарочно, пришелся по ага¬
товой табакерке, и ее разнесло вдребезги.
Дермот присвистнул.
— Мало было,— сказал мосье Горон,— лишить ста¬
рика жизни. Так, видите ли, надо еще сломать его сокро¬
вище. Но, возможно, повторяю, это вышло случайно.
Дермот не на шутку встревожился.
— Вряд ли, целясь в человеческую голову,—
ответил он,— можно угодить по табакерке на столе.
Если, конечно ...
355
— Простите, что вы сказали, доктор?
— Нет, ничего. Это я так. Рассказывайте дальше.
Мосье Горон поднялся было на цыпочки и уже
сложил руку возле уха, как бы ловя слова премуд¬
рости. Выпуклые глаза впились в Дермота. Но ему
. пришлось снова сесть.
. — Преступление жестокое,— продолжал он.— Бес¬
смысленное преступление. На первый взгляд кажется,,
что это сделал безумец...
— Глупости,— вставил Дермот, слегка раздража¬
ясь.— Наоборот, вполне типичное преступление.
— Т и п и ч н ое?
— В своем роде. Но простите, что я вас перебил.
Продолжайте.
— Ничего не украдено,— сказал мосье Горон.—
Никаких следов взлома. Преступление совершено-
тем, кто знает дом, знает, где висит кочерга, и знает
даже, что старик туговат на ухо, так что можно не¬
слышно подкрасться к нему сзади. Такая прекрасная"
. благополучная семья, почти как французы! Они просто
потрясены, они в ужасе!
— Они отправляются за мадам Нил. Они очень
привязаны к мадам Нил. Сразу же после того как со¬
вершилось преступление, мосье Горацио и мисс Дже¬
нис, как мне сообщили, всячески старались с •ней свя¬
заться. Их остановил дежурный полицейский, объяс¬
нив, что им не следует покидать дом до прибытия
полицейского комиссара.- Кажется, мисс Дженис все-
таки потом удалось еще раз выскользнуть на улицу.
Но с мадам Нил она, по-видимому, так и не увиде¬
лась. Появляется комиссар. Так,! Он их опрашивает.
Так! Они просят разрешения повидать "мадам Нил.
Комиссар предлагает послать за ней человека. Посы¬
лает того самого полицейского, который уже проявил
такое служебное рвение. К счастью, при нем был
фонарь. Дом мадам Нил как раз напротив — вы,
вероятно, уже слышали или читали?
— Да,— подтвердил Дермот.
— Полицейский,— шщзал мосье Горон, положив
на стол оба своих толстых локтя и скорчив неопи¬
суемую гримасу,— входит в ворота и идет по дорожке.
На дорожке, у самой входной двери виллы мадам
Нил, валяется ...
.J56
Ну?— не выдержал паузы Дермот.
— Розовая лента, не то поясок, ну, каким женщины
подвязывают халаты и пеньюары. И на пояске этом
пятнышки крови.
— Ясно.
Снова наступила пауза.
— Но этому полицейскому пальца в рот не клади.
Толковый. Не говоря худого слова, он сует поясок
себе в карман, звонит. Ему открывают две перепуган¬
ные женщины. Имена этих особ,— тут мосье Горон
справился с крошечным блокнотиком,— Ивета Ла¬
тур, горничная, и Селестина Бушер, кухарка. Женщины
что-то шепчут ему в темноте, приложив пальцы к гу¬
бам, тем самым призывая его к молчанию. Они увле¬
кают его наверх и там объясняют, что они видели. Ивета
Латур рассказывает, как ее разбудил страшный шум.
Выйдя из комнаты, она видит мадам Нил, крадущуюся
в собственный дом. Встревожившись (хоть она не
робкого десятка), Ивета будит Селестину. Они спус¬
каются вниз и заглядывают в спальню мадам Нил.
Рядом, в ванной с зеркальными стенами, они видят
мадам Нил, страшно растрепанную, запыхавшуюся,
смывающую кровь с лица и рук, пытающуюся засти¬
рать кровавые пятнышки на отделанном кружевами
халате, поясок от которого потерян.
Мосье Горон оглянулся.
На террасе «Замка» появились новые посетители.
Солнце, уже готовое спрятаться за сосновые стволы
по ту сторону Лесной, било в глаза.
Картина, подумал Дермот Кинрос, почти нестер¬
пимой яркости: поспешность, волнение, любопытство
прислуги, умноженное заркалами разгоряченное лицо...
Картина эта всплыла из пучин зла, находящегося
в ведении полиции, но также из пучин психики,
находящейся в его собственном ведении. Он не спешил
с выводами. Он только сказал:
— Ну и?..
— Так вот! Наш полицейский призывает обеих
служанок, Ивету и Селестину, к полному молчанию.
Он прямо отправляется к спальне мадам Нил и стучит
в дверь.
— Она лежала в постели?
— Ничего подобного!— почти в восторге восклик-
357
ну л мосье Горон.— Одевалась, чтоб выйти на улицу.
Она объяснила, что Тоби Лоуз разбудил ее телефон¬
ным звонком — вторым телефонным звонком, учтите,
всего несколько минут назад,— и рассказал ей о
происшедшем. А до этого она, мол, ничего не слышала.
Ни свистков полицейских, ни криков, ни воплей. Ви¬
дите ли — ничего! Ну надо же, доктор! Какое ак¬
терство! Какие слезы по бедному сэру Морису Лоузу!
Как дрожали у нее губы! И какие у нее были глаза!
Невинный ангел, а? И белый халатик спокойно висит
в шкафу; а рядом, в ванной, еще не сошел пар с зеркал,
под которыми она так старалась отмыть кровь старика.
Дермута передернуло.
— Ну и что ж ваш полицейский? Что он сделал?
— Он посмеялся про себя и как ни в чем не бывало
спросил у нее, не желает ли она перейти через до¬
рогу, чтоб утешить друзей. После чего он извинился,
что несколько задержится.
— С целью?
— Вот именно. С целью незаметно завладеть ха¬
латиком.
— Ну?
— Ивета, горничная, всеми страшными клятвами
поклялась, что будет помалкивать, а когда мадам спро¬
сит про халатик, скажет, что он в чистке. Для большего
правдоподобия в чистку действительно отправили це¬
лый ворох ’других вещей. Ну а если мадам разволнует¬
ся? Да не станет она волноваться! Пятна крови она за¬
стирала. А то, что химическая экспертиза все равно
их обнаружит, ей и в голову не придет. Но кровавые
пятна, милый доктор, отнюдь не самое интересное
в этом халатике.
— Не самое интересное?
— Нет.— И тут мосье Горон забарабанил пальца¬
ми по столу.— Ивета Латур внимательно изучает
халатик на глазах у моего подчиненного. И эта
самая Ивета Латур обнаруживает, что к подолу его
прилип крошечный осколок розового агата.
Префект полиции снова выдержал паузу, и на сей
раз она не носила сценического характера, но озна¬
чала, что этим — увы — все, собственно, уже ска¬
зано.
— После недели упорных стараний нам удалось
358
точно приладить осколок к разбитой табакерке. Этот
кусочек отлетел от нее, когда мадам Ева Нил разбила
кочергой голову старого джентльмена. Ужасно. Но
тем не менее факт. И песенка мадам Нил спета.
Он снова умолк. Дермот прочистил горло.
— А как сама мадам Нил,— спросил он,— все
это объясняет?
На лице мосье Горона выразилось недоумение.
— Простите,— поспешил поправиться Дермот.—
Я совсем забыл. Вы ведь ей пока ничего не гово¬
рили.
— В этой стране, доктор,— произнес Горон с дос¬
тоинством,— не выкладывают’ карты на стол, покуда
игра не окончена. Объяснений у нее еще потребуют.
Но лишь после ареста, когда ее будет допрашивать
следователь.
А эти допросы, помнилось Дермоту,— удовольствие
маленькое. Пыток, разумеется, не применяют, но до¬
пускается почти любая форма «давления на пси¬
хику». Только очень выносливая, крепкая женщина
может выдержать такой допрос, не сказав ничего
лишнего.
— А вы уверены,— 'спросил он,— что ни одно слово
из собранного вами материала не пойдет дальше?
— Совершенно уверен.
— Поздравляю вас. Ну а как насчет обеих служа¬
нок. Имты Латур и Селестины Бушер? Они не сплет¬
ничают''
— Нет, с этим все в порядке. Селестина сослалась
на шок, и мы ее отпустили. На другую, на горничную,
можно положиться, как на каменную стену. Это
могила.— Мосье Горон задумался.— Вообще-то, Мне
кажется, она недолюбливает мадам Нил.
- Да? •
— Но, знаете, что я вам еще скажу, эти Лоузы
держатся великолепно. Просто необыкновенные люди.
Вне себя .от горя. И все же отвечают на все наши
вопросы. Они, как у вас говорится — следующие три
слова мосье Горон отважился произнести по-англи¬
йски — ведют сэбя молёдсом. С мадам Нил исключи¬
тельно сердечны...
— А почему бы нет? Разве они подозревают ее в
Убийстве?
359
— Господи, с чего вы взяли?
— Как же они объясняют убийство?
Мосье Горон развел руками.
— Как объясняют? Взломщик! Маньяк!
— Но ведь ничего не украдено?
— Ничего не украдено,— согласился мосье Го¬
рон,— но кроме агатовой табакерки трогали еще одну
вещь. В кабинете, в застекленном стеллаже слева
от двери, хранилось еще одно сокровище: дорогое
ожерелье из бриллиантов и бирюзы, тоже обладающее
исторической ценностью.
— Ну?
— Ожерелье, слегка запачканное кровью, нашли
на полу рядом со стеллажом. Значит, маньяк!
Доктор Дермот Кинрос, быть может, лучший во
всей Англии специалист по судебной психиатрии, с
любопытством посмотрел на своего собеседника.
— Подходящий термин,— сказал он.
— Подходящий термин, доктор? То есть?
— «Маньяк». Ну и как, по их мнению, этот взлом¬
щик-маньяк проник в дом?
— К счастью,— сказал мосье Горон,— до этого
Лоузы пока не додумались.
— Но если на то пошло, как же проникла в дом
мадам Нил?
Мосье Горон вздохнул. ’
— Боюсь,— сказал он,— что тут как раз последнее
доказательство. Четыре виллы на улице Ангелов
строила одна и та же компания.-И любым из четы¬
рех ключей можно открыть все четыре парадных
двери.
И, вновь поневоле переходя на веский тон, мосье
Горон через стол наклонился к Кинросу.
— В нагрудном кармане пижамы мадам Нил,—
сказал он,— неоценимая Ивета Латур обнаружила
ключ от входной двери. Заметьте! Ключ от собственной
двери в пижамв^м' кармане! Зачем? Зачем таскать
с собой этот ключ, уже собираясь лечь в постель? При¬
ходит вам в голову хоть какое-то разумное объясне¬
ние — невинное объяснение? Нет. Объяснение тут
одно. Мадам Нил ключ понадобился, чтобы проник¬
нуть в дом напротив. Таким образом, налицо послед¬
нее, решающее доказательство того, что она была
360
на вилле «Привет» в ночь убийства. Да, она попа¬
лась. Теперь это совершенно ясно.
— И все же... какие же у нее мотивы?— настаивал
Дермот,
И мосье Горон стал ему отвечать. Солнце спрята¬
лось за деревьями, оставив после себя багровую полосу
в небе и душный жар. Французское солнце бьет в
глаза, как прожектор: когда оно опустилось, им при¬
шлось долго моргать, осваиваясь с переменой осве¬
щения. Бусинки пота блестели на лбу у месье Го¬
ро на.
Дермот приподнялся, чтобы бросить окурок через
каменную балюстраду, подле которой стоял их столик.
Но так и застыл с окурком в руке.
Терраса поднималась на два-три фута над моще¬
ным двориком, где стояли точно такие же столики.
Под самой балюстрадой, так что голова ее прихо¬
дилась вровень с ногами Дермота и мосье Горона,
сидела девушка, своим темным платьем и. шляпой
угрюмо нарушавшая веселый колорит Ла-Банделет-
ты. Она подняла голову; Дермот смотрел ей прямо в
глаза.
Девушка была хорошенькая, на BHJ\. лет двадцати
двух, двадцати трех. Долго ли она просидела так,
невидимая за бьющими лучами солнца, неизвестно.
Перед ней стоял нетронутый коктейль. За ее спиной
по Лесной улице гудели и жужжали машины, и откры¬
тые экипажи цокали и звякали так мирно и безмя¬
тежно, будто ничего не стряслось и не может стряс¬
тись.
Вдруг девушка вскочила, перевернув стакан и рас¬
плескав коктейль по всему оранжевому столику. Она
быстро схватила сумочку и ажурные черные пер¬
чатки, швырнула на столик пятифранковую монету
и бросилась прочь. Дермот не отрываясь смотрел ей
вслед.
Мосье Горон заговорил, не повышая голоса. '
— И дернул же нас черт, и тянул же нас кто-то
за язык разговаривать в общественном месте!— вы¬
сказался он.— Это ведь мисс Дженис Лоуз.
361
ГЛАВА 7
— Ну, успокойся, Дженис,— утешала ее мать,—
ты просто в истерике.
Дядя Бен, наклонившийся потрепать за ухо своего
спаниеля, который пристроился возле сервировочного
столика, бросил на племянницу такой горестный взгляд,
что его можно было и не сопровождать словами.
— Вовсе я не в истерике,— ответила Дженис
таким срывающимся голосом, что это прозвучало
совершенно не убедительно. Она сдернула перчат¬
ки.— И это не сон, и не догадки, и не выдумки. Говорю
вам,— она уже почти перешла на крик и бегло посмот¬
рела на Еву, не встретясь с ней взглядом:—Они со¬
бираются арестовать Еву! ,
У Елены расширились глаза.
— Да за что же?
— Мамочка, да потому, что они считают, что это
она убила!
— И охота тебе повторять всякий , вздор,— вздох¬
нула Елена.
Ева в растерянности поставила на стол чашку
недопитого чаю. Просторная гостиная виллы « Привет»
сияла натертым паркетом. Передние окна выходили
на улицу Ангелов; в задние окна заглядывал прохлад¬
ный зеленый сумрак сада. Косматый, . золотистый,
в темных подпалинах спаниель преданно смотрел из-за
сервировочного столика на дядю Бена. Сам дядя Бен,
приземистый, плотный с короткими седеющими волоса¬
ми, как всегда, молчал и смотрел приветливо. Елена,
рослая, любезная, страдающая одышкой дама, в
серебряных буклях, контрастировавших с круглым
розовым лицом, натянуто и недоверчиво улыбалась.
А Дженис тем временем снова заговорила...
Она, по-видимому, выдержала нелегкую борьбу
с собой. Она смотрела прямо на Еву.
— Ева, поймите,— сказала она жалобно и провела
языком по пересохшим губам; рот у нее был большой,
что не. делало ее менее хорошенькой.— Мы знаем,
конечно, что это не вы.
Выпалив это пылкое извинение, она уже не могла
смотреть Еве в глаза.
— Так почему же они...— начала Елена.
362
—... подозревают?— подхватил дядя Бен.
— Ну вот,— продолжала Дженис, устремив. взгляд
в зеркало над камином,— вы ведь не выходили из
дому той ночью, правда? Вы ведь не возвратились
домой вся в крови, верно же? А наш ключ у вас в
кармане? Не было же этого? Ну и... осколок от таба¬
керки? Не прилипал же он к вашему подолу? Н и-
ч е г о э т о г о н е б ы л о, в е д ь п р а в д а?
Странно, как это потолок не обрушился на уютную
гостиную. Спаниель скулил, требуя кормежки. Елена
нашарила очешник, вынула оттуда пенсне и посадила
на нос. И Tait и застыла с открытым ртом.
— Ну, знаешь ли, Дженис!— наконец выгово¬
рила она строго.
— Все это до последнего слова,— крикнула Дже¬
нис ей в ответ,— я слышала от самого префекта поли¬
ции! Да!— упрямо повторила она.
Дядя Бен Филипе стряхнул крошки с пиджака.
Он рассеянно и ласково потрепал за уши своего спа¬
ниеля. Он полез в карман за неизбежной трубкой.
Наморщенный лоб’ и добродушные голубые глаза вы¬
дали изумление, которое он тотчас же стыдливо
спрятал.
— Я была в «Замке»,— объяснила Дженис.—
Пошла туда выпить.
— Дженис,— по привычке заметила Елена,— я
же тебе столько раз говорила, чтобы ты...
— Я подслушала, как Горон говорил там с. одним
доктором, он видная шишка в судебной психиатрии,
англичанин. То есть это доктор, а не Горон. Я где-то
видела его фотографию. Горон говорил, что Ева в ту
ночь пришла вся в крови с осколком табакерки на
подоле.
Дженис по-прежнему никому не смотрела в глаза.
Шок прошел. Его- сменил ужас.
— Он говорит, ее видели две свидетельницы, Ивета
и Селестина. Полиция забрала ее халат: на нем была
кровь...
Ева Нил застыла, вытянувшись на стуле. Она смот¬
рела прямо на Дженис, но не видела ее. Еве хоте¬
лось расхохотаться и хохотать, хохотать, лишь бы
заглушить страшный шум в ушах. ■
Обвинить ее в убийстве! Это было бы смешно, если
З6З
бы не было так страшно. Как удар ножом в спину.
Нет, все равно смешно. Только вот этот бред про
оскодок табакерки, якобы прилепившийся к ее по¬
долу,— вот это уж действительно непонятно! Ничего
смешного нет. Тут какое-то недоразумение... или ее
нарочно хотят загнать в угол и прикончить. Конечно,
полиции ей бояться нечего. Кошмарное, нелепое обви¬
нение в убийстве старика Лоуза легко опровергнуть.
Достаточно открыть все про Неда Этвуда, а он под¬
твердит.
Что она никого не убивала, доказать легко. Но
рассказывать про Неда Этвуда...
— В жизни не слыхала ничего более смешного! —
воскликнула она.— Дайте хоть в себя прийти!
— Так это все неправда?— настаивала Дженис.
Ева резко тряхнула головой.
— Нет, ну конечно, неправда!— сказала она.—
То есть...
И тут она запнулась. Голос у нее дрогнул так, что
это было красноречивее всяких слов.
— Конечно, это неправда,— твердо сказал дядя
Бен. Он откашлялся.
— Конечно, неправда,— эхом отозвалась Елена.
— Тогда,— упорствовала Дженис,— что это за
странное «то есть»?
— Я... Я не понимаю...
— Сначала вы сказали все как надо,— объяснила
Дженис,— а потом вы как будто спохватились и так
непонятно посмотрели и сказали «то есть» — как
будто что-то все-таки на самом деле было.
«Господи, ну как им сказать?»
— Значит, это все неправда?— вне себя сыпала
Дженис.— Ведь тут не может быть что-то верно, а что-то
нет?
— Пожалуй, девчонка говорит не такие уж глупо¬
сти,— неохотно заметил дядя Бен, снова откашля¬
вшись.
Три пары глаз, славных глаз, без сомнения, добро¬
желательных глаз, уставились на Еву. На секунду у
нее перехватило дыхание.
Наконец-то до нее дошло. Все это нагромождение
домыслов и недоразумений. Или еще похуже, как,
например, этот «осколок табакерки», который навяз-
364
чиво и мучительно плясал у нее в уме. Но ведь кое-что
из этого — факты. Полиция может их доказать. И
совершенно бесполезно отрицать их.
— Скажите,— начала Ева, нащупывая почву,—
неужели вы можете поверить, что именно я могла...
ну... поднять руку... именно на него?
— Нет, милая, конечно, нет,— успокоила ее Елена,
и ее близорукие глаза посмотрели на Еву проситель¬
но.— Вы только скажите нам, что все это ложь. Больше
нам ничего не надо.
— Ева,— спокойно проговорила Дженис,— какую
жизнь вы вели до встречи с Тоби?
Впервые в этом доме ей задали такой нескромный
вопрос.
— Ну, Дженис, знаешь ли!—оборвала ее Елена,
раздражаясь как никогда.
Дженис не обратила на мать никакого внимания.
Она медленно перешла гостиную и села на низенький
мягкий стул против Евы. Нежная, почти прозрачная
кожа, какая часто бывает у рыжих, в минуты волне¬
ния порой отдает зловещей синевой. Большие темные
глаза Дженис уставились на Еву. В них смешались
восторг и отвращение.
— Не подумайте, что я вас осуждаю!— сказала
она с неуклюжим великодушием своих двадцати
трех лет.— Я даже вами восхищаюсь. Правда. Я
всегда вами восхищалась. Но просто префект полиции
об этом говорил. Я только за ним повторяю. То есть
насчет того, зачем вам могло понадобиться убить папу.
Я не говорю, что вы убили, поймите! Я вовсе не думаю,
что это вы. То есть, что это именно вы... Только...
Дядя Бен кашлянул.
— Мы, я надеюсь, все тут широких взглядов,—
сказала Елена,— то есть, кроме Тоби и еще, пожалуй,
бедного Мориса. Но знаешь ли, Дженис!
Дженис пропустила слова матери мимо ушей.
— Вы ведь были замужем за этим Недом Этвудом,
да?
— Да,— сказала Ева.— Конечно, была.
— Он сейчас в Ла Банделетте, знаете?
Ева облизала губы.
- Да?
— Да. Неделю назад он был в баре «Замка». Он
365
довольно много говорил и, помимо всего прочего,
сообщил, что вы до сих пор в него влюблены и что
он вас вернет во что бы то ни стало, даже если ему
придется ради этого открыть нам на вас глаза.
Ева не в силах была шевельнуться. Сердце у нее
то совершенно замирало, то начинало бешено коло¬
титься. Она просто онемела от этой наглости.
Дженис оглядела всех.
— Вы помните,— продолжала она,— вечер перед
тем, как умер папа?
Елена зажмурилась.
— Как он тогда вернулся с прогулки,— продол¬
жала Дженис,— такой пришибленный и огорчен¬
ный? И не пошел с нами в театр? И ни за что не
хотел объяснить, почему? И ведь только когда ему
позвонил антиквар насчет табакерки, он успокоился,
верно? И что-то такое он еще сказал Тоби перед
театром, помните? И Тоби тоже стал какой-то
странный, да?
— Ну и что?— не выдержал дядя Бен, внимательно
изучавший свою трубку.
— Глупости,— сказала Елена. Но при упоминании
о той ночи слезы выступили у нее на глазах и с круг¬
лого лица сползло благодушие и почти весь румя¬
нец.— Тоби так раскис тогда просто из-за того, что
«Профессия миссис Уоррен» — пьеса о... ну, словом о
проституции.
Ева выпрямилась на стуле.
— Больше всего папа любил гулять по зоологи¬
ческому саду за «Замком». И вот, если этот мистер
Этвуд пошел за ним и сказал ему что-то насчет...
Дженис не кончила фразы. Она кивнула на Еву,
отводя от нее глаза.
— И папа пришел домой — помните?— странный
и бледный. Он что-то сказал Тоби. Тоби ему не поверил.
Ну вот только представьте, что все было так!— И —
помните?— Тоби не мог заснуть. В час ночи он позво¬
нил Еве. И если он передал ей папины слова? А она
пришла сюда выяснить отношения с папой и...
— Простите, одну минуточку,— очень спокойно ска¬
зала Ева.
Она глубоко вздохнула, подождала, пока сможет
ровно дышать, и снова заговорила.
366
Интересно, что же вы обо мне все это время
думали?— спросила она.
Ровным счетом ничего!— крикнула Елена, сры¬
вая с себя пенсне.— Вы прекрасная, вы лучше всех!
О господи, да куда же это опять запропастился мой
носовой платок! Просто, когда Дженис несет про эту
кровь и бог знает про что еще, а вы ее не обрываете,
вы не отрицаете...
— Да,— сказал дядя Бен.
— Но я хочу еще кое-что выяснить,— не унима¬
лась Ева.— Что это за недомолвки и вопросы, каких
я от вас раньше никогда не слышала? Уж не на то ли
вы намекаете, что «Профессию миссис Уоррен» надо
бы назвать «Профессией миссис Нил»? Так, что ли?
Елена оторопела.
— Нет, милая. Ах ты, господи! Конечно, нет!
— Тогда в чем же дело? Я знаю, что про меня
говорят, во всяком случае, говорили. Все неправда.
Но ведь если мне будут без конца такое твердить,
так ведь доведут же до того, что эт? станет правдой!
— Ну а насчет убийства?— спокойно спросила
Дженис.
Дженис обладала детской простотой. Пора, когда
она была задавакой, воображалой и с видом умудрен¬
ной опытности воротила нос от бесхитростных про¬
каз своих сверстниц, у нее уже прошла. Она сидела
на низком стуле, обхватив руками колени. У нее дро¬
жали веки и подергивались губы.
— Понимаете,— пояснила она,— мы ведь так вас
идеализировали, что...
И опять она не докончила фразу. Ева, всей душой
расположенная к этим людям, не знала, куда ей деться.
— Вы еще любите Неда Этвуда?— допрашивала
Дженис.
— Нет!
— Неужели вы всю эту неделю притворялись? Вы
что-то скрывали от нас?
— Нет. То есть...
— То:то мне показалось,— пробурчал дядя Бен,—
что она как-то осунулась. Да ведь и мы все тоже...—
Он вытащил перочинный ножик и ковырял трубку. По¬
том он поднял глаза и взглянул на Елену:—Пом¬
нишь, Долли?
367
— Что это я должна помнить?
— Я возился с мотором. И ничего я такого не сде¬
лал, только протянул к ней руку и дотронулся до нее
перчаткой, ну, кожаной темной перчаткой, а она чуть
в обморок не упала. Перчатка, конечно, была не очень
чистая. Что верно, то верно.
Ева прикрыла глаза ладонями.
— Никто не верит росказням, которые про вас
ходят,— мягко сказала Елена.— Но сейчас-то мы не
о том.— Она дышала с присвистом.— Вы так и не
ответили на вопрос Дженис. "Выходили вы в ту ночь
из дому или нет?
— Выходила,— сказала Ева.
— А кровь? Была на вас кровь?
— Да. Немножко.
В просторной гостиной, неярко освещенной отсве¬
тами уже зашедшего солнца, настала мертвая тиши¬
на, которую нарушало лишь сопение дремотно раз¬
легшегося на паркете спаниеля. Даже поскребывание
ножичком в трубке и то прекратилось. Трое в темном
(две женщины в черном и мужчина в темно-сером)
смотрели на Еву с разной степенью изумления и
недоверия.
— Ну что вы на меня так смотрите?— крикнула
Ева.— Неправда это! Не убивала я его! Я его так
любила! Тут недоразумение! Ужасное недоразумение,
и не знаю, как его распутать!
У Дженис побелели даже губы.
— А сюда вы приходили в ту ночь?
— Нет, не приходила. Клянусь вам!
— Почему же у вас в пижаме был ключ от нашего
дома?
— Ключ был не от вашего дома. Это был мой
собственный ключ. Вовсе не от вашего дома! Я давно
хотела вам все рассказать про ту ночь. Тогда еще
хотела. Только никак не решалась.
— О? — сказала Елена.— Почему же вы не реша¬
лись?
Ева еще и слова не успела сказать, как уже по¬
няла, сколько злой иронии кроется в том, что ей пред¬
стоит им поведать. Кому-то все это, бесспорно, показа¬
лось бы забавным. Если насмешливые божества уп¬
равляли ее судьбой, то теперь они, видимо, за бока
368
держались от смеха. Каждое ее слово отдавало их
наглым хохотом.
Я не решалась вам все рассказать,— ответила
она>— потому что Нед Этвуд был тогда у меня в
спальне.
ГЛАВА 8
Мосье Аристид Горон и доктор Дермот Кинрос
вышагивали по улице Ангелов быстрее, чем хотелось
бы коротышке префекту.
— Как назло!— кипел он.— Эта девчонка, мисс
Дженис, конечно, разлетелась прямо к мадам Нил!
— Очень возможно,— согласился Дермот.
Префект полиции был в котелке, как нельзя лучше
подчеркивающем форму редьки, присущую его голове;
в руке он держал тросточку. Короткие ножки в га¬
машах едва поспевали за широким шагом Дермота.
— Если вы согласны поговорить с мадам Нил и
тотчас высказать свое искреннее впечатление, то чем
скорее, тем лучше. Следователь будет вне себя. Я
ему звонил, но его не было на месте. Я заранее знаю,
что он сделает, когда ему расскажут. Он немедленно
сунет ее в салатницу, и сегодня же мадам Нил будет
ночевать в скрипке.
Дермот смотрел на него во все глаза:
— Салатница? Скрипка?
— А! Забыл! Салатница — это...— Мосье Горон по¬
искал слово. Затем он прибегнул к помощи жестов.
— «Черный ворон»?—догадался Дермот.
— Ну да! Ну да! Я же ведь знал! Ну а скрипка —
это то, что по-вашему называется каталяжка.
— Каталажка: «л» твердое.
— Ага. Надо запомнить,— сказал месье Горон, вы¬
таскивая свой крошечный блокнотик.— Но я льщу себя
надеждой, что говорю по-английски неплохо, а? Я с
Лоузами всегда говорю по-английски.
-- Вы прекрасно говорите по-английски. Только,
умоляю вас, не говорите «переспать» вместо «вы¬
спаться».
Мосье Горон кивнул.
— Это не одно и то же?
24 Coup, аморик. детектив 369
— Совсем не одно и то же. Но...
Дермот остановился. Он оглядывал тихую улицу,
чистенькую, провинциальную и уютную в вечернем
свете. Из-за садовых оград выглядывали каштаны.
Лондонские коллеги просто не узнали бы сейчас
доктора Кинроса. Отчасти это объяснялось вольностью
в одежде: он был в просторном спортивном костюме
и довольно сомнительной шляпе. Но, помимо этого,
в Ла-Банделетте он стал выглядеть не таким усталым,
не таким замученным вечной работой. В глазах поя¬
вился блеск, оживилось и все лицо, лишь в некоторых
поворотах выдававшее следы пластической операции.
Точнее говоря, свобода и покой были в его чертах
до той минуты-, когда мосье Горон пустился ему
рассказывать подробную историю убийства.
Дермот хмурился.
— Где же тут,— спросил он,— дом мадам Нил?
— Прямо перед нами.— И мосье Горон ткнул трос¬
точкой в высокую серую стену налево.— А дом
напротив, естественно,— вилла «Привет».
Дермот оглянулся.
Солидную, основательную виллу «Привет» с белым
фасадом покрывала темно-красная черепица. Из-за
стены не видно было окон первого этажа. Во втором
этаже было шесть окон, по два окна на комнату. Два
окна в середине — на этом этаже только они начинались
от пола — выходили на балкон. На них-то и устреми¬
лись взгляды Дермота и мосье Горона.— Серые сталь¬
ные ставни были плотно закрыты.
— Очень бы хотелось,— сказал Дермот,— погля¬
деть, каков этот кабинет внутри.
— Милый доктор, чего же проще.— Мосье Горон
кивнул на дом Евы. Он все заметнее волновался.—
Но мы ведь шли к мадам Нил?
Дермот оставил его слова без внимания.
— Сэр Морис всегда сидел по вечерам, не спуская
штор?— спросил он.
— Скорее всего. Такая жара.
— Значит, убийца страшно рисковал?
— Чем?
— Что его могут увидеть из верхнего этажа лю¬
бого дома напротив,— пояснил Дермот.
— Нет, вряд ли.
370
— Почему же?
Мосье Горон пожал плечами.
■ Сезон в нашем прекрасном городе,— сказал он,—
почти кончился. В этих виллах сейчас почти не живут.
Вы не заметили, какое тут запустение?
— Разве?
— Виллы по обе стороны от мадам Нил сейчас
пустуют. Для верности мы расспросили кого только
возможно. Единственное лицо, которое могло что-то
видеть,— это сама мадам Нил. Но если бы вдруг паче
чаяния и оказалось, что не она убийца, то и тут бы
она ничем не могла нам помочь. Потому что у нее,
как вы бы выразились, мания: она никогда не остав¬
ляет у себя незанавешенных окон.
Дермот надвинул шляпу на лоб.
— Друг мой,— сказал он,— не нравится мне ваше
расследование.
— Ого?
— Например, мотивы, которые приписываются ма¬
дам Нил, простите, бред собачий. Сейчас я вам докажу.
Но доказательства не последовало. Мосье Горон,
весь внимание, поглядел во все стороны, чтобы убе¬
диться, что их никто не подслушивает. Заметив при¬
ближающуюся к ним со стороны бульвара Казино
фигуру, мосье Горон схватил за руку своего спутника.
Он увлек Дермота за ворота виллы Мирмар и закрыл
их за собой.
— Мосье,— прошипел он,— это сам Горацио Лоуз,
без сомнения, направляющийся к мадам Нил. Чтоб
добиться от нее толку, нам надо его опередить.
— Но...
— Прошу вас, не останавливайтесь. Вам нечего на
него смотреть. Ей-богу, ничего интересного не увидите.
Вперед — и звоните в дверь.
Звонить в дверь им не пришлось. Не успели они
ступить на первую из двух ведущих к ней каменных
ступенек, как дверь распахнулась у них перед носом.
Те, кто оказались за дверью, удивились ничуть не
.меньше их. Из сумрака вырвался приглушенный
взвизг. На пороге стояли две женщины, одна держа¬
лась за дверную ручку.
Это, как догадался Дермот, была Ивета Латур.
Темноволосая, большая, плотная, с крупными чертами,
371
она, однако же, так стушевалась, что как бы слилась
с мебелью холла. Недоумение на ее лице сменилось
злобной радостью, сверкнувшей в черных глазах, что¬
бы тотчас уступить место безразличию' Увидев же
вторую, девушку лет двадцати с небольшим, мосье
Горон так поразился, что у него глаза полезли на
лоб.
— Так! — почти пропел он, срывая с головы шля¬
пу.— Так-так-так!
— Прошу прощения, мосье,— пропела Ивета.
— Что вы, что вы!..
— Это моя сестра, мосье,— вкрадчиво произнесла
Ивета.— Она как раз уходит.
— До свидания, милая,— сказала девушка.
— До свидания, детка,— ответила Ивета с непод¬
дельной нежностью.— Будь здорова. Кланяйся маме.
Девушка выпорхнула за дверь.
Не трудно было заметить в них семейное сходство*
Но не больше.
Девушка была стройна, одета по последней моде и с
большим вкусом, прекрасно держалась, словом, она
была то, что называется «шикарная девица». Большие
темные глаза посмотрели на Дермота тем откровенно
оценивающим и одновременно полным смешливой
неуязвимости взглядом, какой сходит с рук только
француженкам. Бесстыдно приманчивая недотрога.
Пока она спускалась по ступенькам, вокруг нее парил,
как полагается (разве что чуть-чуть слишком сильный),
запах духов.
— Мадемуазель Прю,— галантно поклонился Го¬
рон.
— Мосье,— почтительно произнесла девица, веж¬
ливо приседая, и удалилась.
— Нам нужна,— сказал префект Ивете,— мадам
Нил.
— К сожалению, мосье Горон, вам придется пе¬
рейти через дорогу на виллу «Привет». Мадам Нил
пьет там чай.
— Благодарю вас, мадемуазель.
— Что вы, что вы, мосье!
Ивета сохраняла невозмутимую вежливость. Но в
тот самый миг, когда дверь уже затворялась за ними,
на ее лице мелькнуло выражение, которого Дермот
372
никак не мог определить. • Не насмешка ли? Мосье
Горон уставился на закрытую дверь и постучал по соб¬
ственным зубам набалдашником трости, прежде чем
надеть шляпу.
Так! — пробормотал он.— Друг мой, я чувст¬
вую, что...
— Что?
— Что за этим маленьким эпизодом что-то кроется.
Только не знаю, что именно.
— По-моему, тоже,— согласился Дермот.
— Что-то эти сестрицы затевают. Я так и чую.
Знаете, профессиональный нюх. Но конкретно пока
ничего не решаюсь заключить.
— Девица вам знакома?
— Мадемуазель Прю? Конечно.
— Она...
— Порядочная ли она, хотите вы спросить? —
Мосье Горон вдруг хихикнул.— Так-так! Англичане
всегда начинают с этого вопроса.— Он склонил голову
набок и не сразу ответил: — Да, насколько мне извест¬
но, она вполне порядочная. У нее цветочная лавка на
Арфовой улице. Кстати, недалеко от антикварного ма¬
газина моего приятеля мосье Вейля.
— Это который продал табакерку сэру Морису
Лоузу?
— Да. И не получил за нее' денег.— Префект сно¬
ва подумал.— Но этак мы далеко не уедем,— сказал
он, скорчив жалобную мину.— Что это мы тут стоим и
гадаем, за какой надобностью мадемуазель Прю пожа¬
ловала к своей сестре? Нам нужна мадам Нил. Проще
перейти через дорогу и послушать, что скажет сама
мадам Нил. ' -
За этим дело не стало.
Сад перед парадной дверью виллы « Привет» пред¬
ставлял собой хорошо ухоженную лужайку, обнесен¬
ную кирпичной стеной. Парадная дверь была заперта.
Но высокие окна сразу же направо были широко рас¬
пахнуты. Уже темнело, перешло за шесть, и в гостиной
сгущались вечерние тени. Но в этих сумерках собрался,
заряд эмоций посильнее любого электрического за¬
ряда. Не успел мосье Горон открыть калитку, как им
навстречу из гостиной донесся голос. Голос молодой
девушки, говорившей пс-английски. Дермоту с такой
373
отчетливостью представилась взволнованная Дже¬
нис Лоуз, словно он увидел ее своими глазами.
— Ну, дальше,— говорил голос.
— Я... Я не могу,— ответил другой женский голое
после паузы.
— Не смотрите так! И говорите! Что же вы, как
ввалился Тоби, сразу умолкли? — наседала Дженис.
— Да что же это такое? — вмешался солидный
мужской голос, выдававший тем не менее полное
замешательство.— Что такое?
— Тоби, милый, я же тебе как раз говорю...
— У меня сегодня был трудный день на службе.
Вам, женщинам, этого никак не понять. Да и папаши*
ны дела оставлены в довольно плачевном состоянии
Так что мне не до шуток.
— Шуток? — эхом подхватила Дженис.
— Да, не до шуток! Неужели нельзя оставить чело,-
века в покое!
— В ту ночь, когда убили папу,— сказала Дже¬
нис,— Ева выходила из дому и вернулась вся в крови.
При ней был ключ от нашей двери. К ее пеньюару
прилип агатовый осколок от табакерки.
Кивнув своему спутнику, мосье Горон бесшумно про¬
шел по плотной траве и заглянул в окно гостиной.
Его взгляду открылась просторная комната, устав¬
ленная мебелью, удобная, обжитая, со множеством пе¬
пельниц и разбросанных там и сям вещиц. Натертый
паркет блестел, как зеркало. Золотистый, в темных под¬
палинах, спаниель дремал подле сервировочного сто¬
лика. Кресла, обитые чем-то пушистым и рыжим,
белый мраморный камин, ваза с голубыми и пламенею¬
щими астрами смутно выступали из полутьмы. Люди,
одетые во все темное, казались бы призраками, если
бы их лица так явственно не выражали оживления.
По описаниям мосье Горона, Дермот тотчас узнал
Елену Лоуз и Бенджамена Филипса, сидящего возле
сервировочного столика с погасшей трубкой в зубах.
Дженис сидела на низком стуле спиной к окну.
Евы Нил совсем не было видно, ее заслонял Тоби
Лоуз. Тоби, в сером костюме, с подобающей траурной
повязкой на рукаве, стоял у камина. На лице его засты¬
ло несколько глуповатое выражение, и одну руку он под¬
нял как бы для того, чтобы защитить глаза от света.
374
Он недоуменно переводил взгляд с матери на Дже¬
нис и обратно. Красноречивыми сделались даже его
усики. Он повысил голос:
Господи, да о чем вы?
Тоби,— неуверенно произнесла Елена,— всему
этому, конечно, есть объяснение.
— Объяснение?
— Да. Все это получилось из-за Неда Этвуда, Еви¬
ного мужа.
— О? — сказал Тоби.
Это «о» прозвучало вполне сдержанно. И все же
чуткое ухо могло различить в нем муки ревности.
— Мама! — Тоби облизал губы.— Неужели же
нельзя запомнить, что он Еве уже никакой не муж?
— Но Ева говорит, он сам не может этого запом¬
нить,— смешалась Дженис.— Он вернулся в Ла Бан-
делетту.
— Знаю. Слышал,— произнес Тоби. Потом он от¬
нял руку от глаз и тут потерял всякую власть над
собой.— Я хочу знать, что же это... что же это...
— Мистер Этвуд,— ответила Дженис,— ворвался
к Еве в ту ночь, когда убили папу.
— Ворвался?
— У него оставался ключ от ее дома. Он поднялся
наверх, когда она уже разделась.
Тоби окаменел.
Насколько можно было разобрать в темноте, лицо
его приняло совершенно бессмысленное выражение. Он
попятился, наткнулся на камин и чуть не упал. Он
устремил было взгляд на Еву, но тотчас отвел его.
— Дальше,— сказал он хрипло.
— При чем тут я,— сказала Дженис.— Спрашивай
Еву. Она тебе все расскажет. Ева, ну говорите! Не об¬
ращайте на него внимания. Расскажите нам все, как
будто Тоби» здесь и нет.
С уст мосье Горона, префекта полиции в Ла Бенде-
летте, сорвалось утробное урчание. Затем он перевел
Дух. На пухлой круглой физиономии его отобрази¬
лась любезность. Он распрямил плечи, снял шляпу,
проворно ступил вперед и, щелкнув каблуками по на¬
тертому паркету, очутился в гостиной.
•— И как если бы тут не было меня, мадам
Нил,— сказал он.
375
ГЛАВА 9
Через десять минут мосье Горон уже сидел в кресле.
Он с блеском начал допрос по-английски, потом развол¬
новался, запутался в длинных неудобопонятных пасса¬
жах и с разбегу перешел на французский.
— Итак, мадам,— допытывался он, как будто ле¬
гонько тыкал в нее пальцем,— ну а дальше?
— Да что тут еще рассказывать? — вскричала
Ева.
— Мосье Этвуд,— сказал префект,— прокрался
вверх по лестнице с этим ключом в руках. Так! Он
пытался,— мосье Горон откашлялся,— завладеть ва¬
ми. А?
- Да.
— Вы, конечно, этого не хотели?
— Еще бы!
— Конечно, конечно,— успокоил ее мосье Горон.—
Ну а дальше, мадам?
— Я умоляла, чтоб он ушел без сцен и без шума,
потому что в комнате напротив, через дорогу, сидит сэр
Морис Лоуз.
— А потом?
— Он стал отдергивать штору, чтобы посмотреть,
действительно ли сэр Морис еще сидит у себя в каби¬
нете. Я выключила свет...
— Выключили свет?
— Ну да.
Мосье Горон нахмурился.
— Извините меня за тупость, мадам. Но, согла¬
ситесь, что это был не лучший способ охладить пыл
мосье Этвуда.
— Я же вам говорю, я не хотела, чтоб узнал сэр
Морис!
Мосье Горон подумал.
— Стало быть, вы признаете, мадам,— сказал он
наконец,— что страх разоблачения, и именно этот страх
сделал вас... э... э... непреклонной?
— Нет, нет, нет!
В продолговатой гостиной сгущались сумерки.
Члены семьи Лоузов застыли в разных позах, как
восковые фигуры. Лица их почти ничего не выражали,
по крайней мере — никаких определенных чувств.
376
Тоби по-прежнему стоял у камина и, повернувшись
к нему, протягивал руки к несуществующему пла¬
мени.
Префект полиции не грозил, не запугивал. Ему
было явно не по себе. Мосье Горон честно пытался
разобраться в ситуации, которая поставила его в ту-
тик.
Вы испугались этого Этвуда?
— Да, очень.
— И все же не попытались позвать сэра Мориса,
который был совсем под рукой?
— Я же говорю, я не могла!
— Кстати, а что делал в это время сэр Морис?
— Он сидел... — ответила Ева.— Он сидел за сто¬
лом с лупой в руке и что-то разглядывал. Рядом с
ним...
— Да, мадам?
Она чуть было не прибавила: «Рядом с ним был
кто-то еще», но посмотрела на Лоузов, сообразила, как
это могло быть понято, и осеклась. Воображение снова
нарисовало ей шевелящего губами старого джентль¬
мена, лупу и смутную тень сзади.
— Рядом, на столе, лежала табакерка,— чуть
слышно сказала Ева,— он ее разглядывал.
— В котором часу это было, мадам?
— Я... Я не помню!
— Ну а потом?
— Нед бросился ко мне. Я его оттолкнула. Я умо¬
ляла его не будить служанок.— Ева говорила чистую
правду; и все же при последних ее словах лица
слушателей слегка вытянулись.— Как же вы не пони¬
маете? Я не хотела, чтоб служанки узнали! И тут за¬
звонил телефон.
— Ага! — сказал мосье Горон с облегчением.— В
таком случае нетрудно установить время! — Он оглядел
всех.— Кажется, мосье Лоуз, вы позвонили мадам
Нил ровно в час?
Тоби кивнул. Но он и не посмотрел на мосье
Горо на. Он обратился прямо к Еве:
— Так, значит, пока ты со мной говорила, этот
тип торчал у тебя в спальне?
— Да,— согласилась Дженис, неподвижно сидев¬
шая на низком стульчике,— что верно — то верно!
377
— Он стоял рядом,— бормотал Тоби,— сидел ря¬
дом. Может быть, даже...— Он закончил свою фразу вы¬
разительным жестом.— А ты говорила так спокойно.
Как ни в чем не бывало. Как будто я разбудил тебя
своим звонком, и ты ни о чем, кроме меня, и думать не
думаешь...
— Продолжайте, пожалуйста,— перебил его мосье
Горон.
— Потом,— сказала Ева,— я стала его выгонять.
А он не уходил. Он сказал, что не допустит, чтоб я
сделала ошибку.
— И что он имел в виду, мадам?
— Что мне не следует выходить за Тоби. И он ре¬
шил, что обо мне плохо подумают, неверно подумают,
если он высунется из окна и закричит сэру Морису,
что вот он в моей спальне. А когда уж Нед заберет
что-нибудь в голову, с ним не сладить. Он подошел
к окну. Я бросилась за ним. Но мы выглянули и...
Ева вытянула вперед обе руки ладонями вверх.
Дермот Кинрос, Аристид Горон, все, способные ощу¬
щать атмосферу, поняли, каким ужасом пронизана
наступившая пауза.
Ее нарушали негромкие звуки. Елена Лоуз, прижав
руку к груди, тоненько покашливала, Бенджамен
Филипс, только что сосредоточенно набивавший труб¬
ку, теперь зажигал спичку; треск ее звучал, как выжи¬
дательное покрякивание. Дженис застыла, и по ее
большим наивным глазам видно было, что до нее по¬
степенно доходит, что означает внезапное молчание
Евы. Один Тоби решился прервать его.
— Вы посмотрели в окно? — спросил он.
Ева изо всех сил тряхнула головой.
— Когда?
— Сразу же после...
Этого было достаточно. Вокруг нее уже послышался
шепот. Вслух говорить никто не осмеливался, будто
боясь вызвать злых духов.
— Вы не видели?.. — начала Елена.
— Никого? — вступила Дженис..
— Ничего? — пробормотал дядя Бен.
Никем не замечаемый, в темном уголке, опершись
подбородком в ладони и не сводя глаз с Евы Нил, Дер-
378
Мот ломал себе голову над тем, что кроется за ее сбив-
чивым, неубедительным рассказом.
Привычно все анализируя, он отмечал: богатое во¬
ображение. Легко внушаема. Добра, . великодушна,
быть может, даже в ущерб себе. Преданна всякому,
кто хорош с нею. Да, такую женщину можно довести
и до того, что она пойдет на убийство. И эта мысль
больно кольнула Дермота.
Он разглядывал ее. Следил, как пальцы ее сжимают
под локотники рыжего кресла. Он разглядывал тонкое
лицо, плотно сжатые губы и бьющуюся на шее жилку.
Морщинка у нее на лбу отражала отчаянную работу
мысли. Он следил, как она переводит взгляд с Тоби
на Дженис, с Дженис на Елену и дядю Бена и опять
на Тоби.
И Дермот подумал: «Сейчас эта женщина солжет».
— Нет! — крикнула Ева, все тело ее напряглось,
и видно было, что она на что-то решилась.— Мы не виде¬
ли никого. И ничего.
— Мы,— повторил Тоби, стукнув кулаком по ками¬
ну.— Мы ничего не видели?
Мосье Горон взглядом призвал его к молчанию.
— Однако же, мадам,— произнес он с роковой лю¬
безностью,— вы все же что-то увидели. Сэр Морис был
мертв?
- Да!
— Вы ясно его разглядели?
~ Да.
— Так отчего же, мадам, вы утверждаете,— вкрад¬
чиво спросил префект,— что это было «как раз после»
того, как его убили?
— Я этого не утверждаю,— ответила Ева не сразу.
Серые глаза смотрели прямо на мосье Горо на; она
тяжело дышала.— Просто мне так показалось.
— Продолжайте, пожалуйста,— вздохнул мосье
Горон, прищелкнув пальцем.
— Вошла бедная Елена и закричала. Тут уж я
всерьез выгнала Неда.
— О? Стало быть, прежде, мадам, вы гнали его не
всерьез?
— Всерьез. Я уже вам сказала! Но тут он и сам по¬
нял, что ему необходимо уйти! Но сначала я отобрала
У него этот самый ключ и положила в кармашек пи-
379
жамы. Когда он спускался по лестнице, он... — Тут
она поняла, какую странную, почти несуразную вещь
ей сейчас придется рассказать.— Когда он спускался
по лестнице, он оступился и разбил себе нос.
— Разбил нос? — повторил мосье Горон.
— Да. Пошла кровь. Я до него дотронулась и пе¬
репачкала руки и халат.
— Вот как, мадам?
— Зачем вам спрашивать меня? Можете спросить
у Неда. Какой бы он ни был, а подтвердит каждое
мое слово, раз вы поставили меня в такое положение.
— Вы думаете, мадам?
Ева опять отчаянно тряхнула головой. Она быстрым
молящим взглядом окинула окружающих. Эта жен¬
щина, кажется, уже спутала все карты Дермота. Черт
возьми! В жизни еще он не испытывал ничего подоб¬
ного! Но холодным умом он тем не менее понимал, что,
если исключить ту маленькую заминку, Ева расска¬
зала чистую правду.
— Итак, мосье Этвуд,— продолжал префект,—
как вы утверждаете, «оступился и разбил себе нос».
Других повреждений не было?
— Других повреждений? Не понимаю.
— Не повредил ли он — ну, скажем,— голову?
Ева сдвинула брови.
— Не знаю. Может быть. Лестница крутая, высо¬
кая, грохнулся он ужасно. Я в темноте не разглядела.
Но кровь шла из носу, это я помню.
Мосье Горон улыбнулся туманной улыбкой, тем
давая понять, что не ожидал иного ответа.
— Продолжайте, будьте любезны.
— Я выпустила его через черный ход...
:— Почему через черный ход?..
— На уличе было полно полицейских. Он ушел.
И тут случилось еще одно. У меня дверь — на англий¬
ском замке. Пока я стояла во дворе, ее захлопнуло ве¬
тром, и я не могла попасть в дом.
После паузы, во время которой все члены семьи
Лоузов недоуменно переглядывались, Елена обрати¬
лась к Еве.
— Да нет же, милочка, вы, видно, ошиблись? —
тоном мягкого увещания сказала она.— Дверь захлоп¬
нуло ветром? Вы это точно помните?..
380
В ту ночь не было ни ветерка,— вмешалась Дже-
ниСф Мы еще говорили об этом в театре.
— Да... Я знаю.
Ну так как же, милочка?!— воскликнула Елена.
Да... Я и сама об этом подумала. Только мне
это пришло в голову уже потом, когда я поняла, что
кто-то, му да, нарочно захлопнул дверь.
— Ого? — сказал мосье Горон.— Кто же?
— Ивета. Моя горничная.— Ева стиснула руки, ее
всю передернуло, как от боли.— За что она меня так
ненавидит?
Брови мосье Горо на еще больше поднялись.
— Верно ли я вас понял, мадам? Вы обвиняете
Ивету Латур в том, что она нарочно захлопнула дверь
перед вашим носом?
— Клянусь вам, я никого не хочу обвинять! .Я про¬
сто изо всех сил стараюсь понять, как это получилось.
— Вы и мы тоже стараемся, мадам. Продолжайте
ваш интереснейший рассказ. Итак, вы во дворе?..
— Ну да! Я же не могла попасть в дом!
— Не могли попасть в дом? Господи-боже! Чего
же проще постучать в дверь или .позвонить, а, мадам?
— Ну да, и разбудить служанок, а ведь я ни за
что не хотела их будить. Ни за что. Особенно Ивету..*
— Которая, если я вас верно понял, сама уже прос¬
нулась и для какой-то надобности захлопнула перед
вами дверь. Очень вас прошу,— добавил мосье Горон,
неубедительно пытаясь придать своему голосу нотки
сочувствия,— не огорчайтесь. Я не стараюсь поймать и
сбить вас, мадам. Я хочу лишь установить... как бы это
сказать?., всю правду, как вы ее излагаете.
— Но это все!
— Все?
— Я вспомнила, что у меня в пижаме ключ от
парадного, обогнула дом и вошла в холл. Я потеряла
поясок, не помню даже, как он развязался, я заметила,
что его нет, только когда... когда стала умываться.
Яы наверное, его нашли?
— Да, мадам. Простите, что обращаю на это вни¬
мание, но ваша история не осветила одной маленькой
частности. Я имею в виду агатовый осколок, запутав¬
шийся в кружевах вашего халата.
Ева спокойно ответила:
381
— О нем я ничего не знаю. Прошу вас, поверьте.—
Она прижала ладони к глазам и тотчас отняла. Она
говорила с глубочайшей искренностью, которая не
могла не подействовать на ее слушателей.— Я в первый
раз про него слышу. Я почти могу поклясться, что
когда я пришла домой, на халате не было никакого
осколка. Я ведь уже сказала — я сняла халат, чтоб
помыться. Просто приходится думать, что кто-то под¬
сунул этот осколок уже потом.
— Подсунул,— скорее утвердительно, чем вопроси¬
тельно заметил мосье Горон.
Ева засмеялась. Она недоуменно переводила взгляд
с одного лица на другое.
— Но ведь не можете же вы думать, что я убийца?
— Честно говоря, мадам, нам не чужда эта фанта¬
стическая идея.
— Но я могу... как же?.. Я же могу доказать, что
каждое мое слово — чистая правда.
— Каким образом, мадам? — осведомился пре¬
фект, постукивая отмани кюре иными пальцами1 по
столику рядом со своим креслом.
Ева обратилась к остальным:
— Простите меня. Я раньше вам не говорила, по¬
тому что не хотела, чтоб вы знали, что Нед был у меня
в комнате.
— Вполне понятная причина,— бесцветным голо¬
сом сказала Дженис.
— Но это,— Ева подняла руки,— это до того
смешно, что я даже не знаю, что тут и сказать. Этак
можно разбудить человека среди ночи и объявить ему,
что он убил кого-то, кого он и в глаза не видел. Я бы
до сгяерти перепугалась, если б не была уверена, что
каждое свое слово могу доказать.
— Должен вас обеспокоить, мадам, повторением
своего вопроса,— сказал мосье Горон.— Каким обра¬
зом вы собираетесь все это доказать?
— Я имею в виду Неда Этвуда, конечно.
— А...— сказал префект полиции.
Все его движения были обдуманны. Он приподнял
лицкан пиджака и понюхал белую розу в петлице.
Глаза его не отрывались от некой точки на паркете.
Он нахмурился, и больше на лице его ничего не отра¬
зилось.
382
Скажите, мадам, вы всю неделю обдумывали эту
вашу историю?
Ничего я не обдумывала. Я говорю вам правду.
Мосье Горой поднял глаза.
Виделись ли вы, мадам, в течение этой недели с
Недом Этвудом?
— Нет, конечно, нет.
— Вы все еще любите его, Ева? — тихо спросила
Дженис.— Вы любите его?
— Милая, ну конечно, нет,— успокоительно вме¬
шалась Елена.
— Вот спасибо вам,— сказала Ева. Она взглянула
на Тоби.— Неужели еще надо это объяснять? Я его не¬
навижу, он мне противен, он для меня не существует!
Я не хочу его видеть.
— У вас еще будет случай на него посмотреть,—
мягко заметил мосье Горон.
Все повернулись в его сторону. Мосье Горон, вновь
погрузившийся было в созерцание паркета, наконец
оторвал от него взор.
— Разумеется, мадам, вам известно, что мосье
Этвуд при всем желании не может подтвердить вашу
версию?— В голосе мосье Горо на появились строгие
нотки.— Мосье Этвуд лежит в отеле «Замок» с сотря¬
сением мозга.
Прошло секунд десять, прежде чем Ева встала,
высвободилась из глубокого кресла. Она смотрела на
префекта. Дермот только сейчас заметил, что на ней
черная юбка и серая шелковая блузка, оттеняющая
нежно-розовый цвет лица и серые широко расстав¬
ленные глаза. Но, кроме того, Дермот, который как
будто чувствовал каждую ее жилку и каждую ее мысль,
заметил и перемену в ее настроении.
Он видел, что до сих пор все эти обвинения были
для нее всего лишь чем-то вроде грубой, неудачной
шутки. Теперь она поняла, что это не так. Она поняла,
чем все это чревато. Она поняла, какая страшная опас¬
ность таится в каждом вкрадчивом слове префекта и
в каждом его сдержанном жесте.
— Сотрясение...— начала она.
Мосье Горон кивнул.
— Неделю назад, в половине второго ночи,— про¬
должал он,— мосье Этвуд вошел в вестибюль «Замка».
383
В лифте, поднимаясь к себе в номер, он потерял созна¬
ние.
Ева прижала ладони к вискам.
— Значит, это когда он уходил от меня! Было темно,
ничего не видно. Значит, он разбил голову, когда...—
после паузы добавила:— Бедный Нед!
Тоби Лоуз стукнул кулаком по камину.
Саркастическая усмешка несколько испортила без¬
упречную учтивость физиономии мосье Горона.
— К сожалению,— продолжал он.— Мосье Этвуд
достаточно долго оставался в сознании, чтобы объяс¬
нить, что на улице его сбила машина и он ударился
головой о край тротуара. Это были его последние слова.
Тут мосье Горон провел пальцем по воздуху, как бы
в изящном заключительном росчерке.
— Видите ли, мосье Этвуд едва ли сможет теперь что
бы то ни было подтвердить. Он вряд ли придет в созна¬
ние.
Глава 10
На лице мосье Горона отразилось сомнение.
— Возможно, мне бы не следовало вам это гово¬
рить,— добавил он.— Да. Не рекомендуется допускать
излишнюю откровенность с обвиняемыми до ареста...
— Ареста!— вырвалось у Евы.
— Должен предупредить вас о такой возможности,
мадам.
Напряжение достигло высшей точки. Все, кроме Го¬
рона, уже не в состоянии были оставаться в рамках
французского языка.
— Нет, не сделают они этого,— со слезами на гла¬
зах сказала Елена. Она дышала с присвистом и реши¬
тельно выдвигала вперед нижнюю губу.— Не могут
они так поступить с английской подданной. Бедный
Морис очень дружил с нашим консулом. И все же, Ева...
— Нет, это кое-что объясняет!— сама не своя крик¬
нула Дженис.— Я про осколок говорю... И почему вы
не звали на помощь, если на самом деле испугались
этого мистера Этвуда. Уж я бы позвала.
Тоби в сердцах лягнул каминную решетку.
— И этот парень в самом деле торчал в комнате,
когда я звонил,— пробормотал он,— вот что меня уби¬
вает.
334
Дядя Бен промолчал. Он вообще редко высказывал¬
ся. У дяди Бена были золотые руки, он мог починить
машину, выстрогать игрушечный кораблик и оклеить
стены не хуже любого профессионала... Время от вре¬
мени он поглядывал на Еву с едва заметной подбад¬
ривающей улыбкой, но добрые глаза смотрели беспо¬
койно, и он все качал и качал головой.
— Что касается...— тут и мосье Горон перешел на
английский,— ареста миссис Нил...
— Одну минуту,— сказал Дермот.
Все вздрогнули, когда он заговорил.
Они его и не заметили, во всяком случае не обра¬
тили на него внимания. Он сидел в темном уголке за
пианино. Теперь глаза Евы устремились прямо на него.
На секунду он испытал приступ страха и смущения,
которые так мучили его в прошлом, когда он думал,
что на всю жизнь останется уродом. Пережиток дав¬
них дней. Тех дней, когда он понял, • что нет ничего
мучительнее душевных страданий, и выбрал соответ¬
ствующую специальность.
Мосье Горон вскочил.
— Ах ты, господи!—театрально вскричал пре¬
фект.— Я забыл. Друг мой, прошу извинить, если я
был с вами невежлив. Но тут такие дела...
Префект простер руку.
— Я желаю вам представить моего друга, доктора
Кинроса, из Англии. А это люди, о которых я вам
говорил. Миледи Лоуз, брат, дочь, сын. И мадам Нил.
Тоби оторопел.
— Вы англичанин? — спросил он.
— Да,—улыбнулся Дермот.—Я англичанин. Но
пусть вас это не беспокоит.
— Я думал, вы подчиненный Горо на,— тоном ос¬
корбленного достоинства заявил Тоби.—Черт побери,
мы же тут говорил и...— Он оглядел всех.— Мы
же так свободно тут говорили!
— Ну и что? — сказала Дженис.
— Извините меня, пожалуйста,— сказал Дермот,—
единственное, что оправдывает мое вторжение, это...
— Это то, что я его попросил мне помочь,— объяс¬
нил мосье Горон.— Для души он занимается меди¬
циной, он замечательный врач и практикует на Вим-
пол Стрит. А помимо этого, насколько мне известно, он
25 Совр. америк. детектив 385
изловил трех важных преступников. У одного был не-
верно застегнут плащ, другого выдала манера гово¬
рить... Психологический подход, понимаете. Потому я
его и позвал сюда...
Дермот смотрел прямо на Еву.
— Потому, что у моего друга мосье Горо на,— ска¬
зал он,— имеются сомнения относительно улик против
миссис Нил.
— Друг мой!— вскричал префект с горьким упре¬
ком.
— Разве нет?
— Нет,— ответил Горон самым зловещим тоном,—
теперь уже нет.
— Но истинная причина моего прихода и попыток
оказать вам помощь та, что я когда-то знал вашего
мужа...
— Вы знали Мориса? — крикнула Елена, встречая
взгляд Дермота.
— Да. Давно еще, когда моя работа была связана
с тюрьмами. Он очень интересовался тюремной ре¬
формой.
Елена покачала головой. Как ни смущало ее при¬
сутствие нежданного гостя, она встала с кресла, стара¬
ясь выказать ему радушие. И, как всегда, при упоми¬
нании Мориса, ей на глаза навернулись слезы.
— Морис,— сказала она,— не просто «интересовал¬
ся». Он изучал тюремную публику, то есть, я хочу ска¬
зать, заключенных, он буквально все о них знал. Хоть
они-то сами часто ничего про него не знали. Потому
что, понимаете, он помогал им и не хотел никакой
благодарности.— Голос ее уже дрожал.— Ой, господи,
и о чем это я говорю? Что толку об этом сейчас вспо¬
минать?
— Доктор Кинрос,— тихо и отчетливо произнесла
Дженис.
- Да?
— Они всерьез говорят об аресте Евы?
— Надеюсь, что нет,— спокойно сказал Дермот.
— Надеетесь? Почему?
— Потому что в противном случае мне пришлось бы
поссориться с моим старым другом мосье Гороном.
— Ну хорошо, вот вы слышали рассказ Евы. Так
что вы об этом думаете? Вы ей верите?
386
— Да-
Лицо мосье Горона являло собой образец вежливо¬
го бешенства. Но ой смолчал. Дермот действовал на
всех успокаивающе, разряжал нервное напряжение.
— Каково было все это выслушать,—заметил То¬
би,— каково нам всем...
— Еще бы. А вам не приходило в голову,— ска¬
зал Дермот,— что миссис Нил тоже не так-то удобно
было все это рассказывать?
— И вдобавок еще в присутствии совершенно посто¬
роннего человека!— продолжал свое Тоби.
— Прошу прощения. Я могу уйти
Тоби, по-видимому, сделал над собой усилие.
— Я не говорил вам, чтоб вы ушли,— проворчал
он. На его добродушной физиономии выразилась брюз¬
гливая растерянность.— Но все это так неожиданно.
Человек пришел со службы — и вдруг... Но вы раз¬
бираетесь в таких вещах, верно? Кстати, один мой зна¬
комый вас знает. Так вы думаете... э-э-э?..
Дермот из всех сил старался не смотреть на Еву.
Она была жалка. Сама не своя от страха, она стоя¬
ла возле кресла, сжав руки и ловя взгляд Тоби, Не
требовалось быть тонким психологом, чтобы понять,
что ей хочется услышать от него хоть одно слово
поддержки. Но такого слова не дождалась. В Дермоте
поднялась злость.
— Хотите откровенно? — спросил он.
Возможно, в глубине, души Тоби вовсе не хотел от¬
кровенности. Но он кивнул в знак согласия.
— Хорошо,— улыбнулся Дермот.— По-моему, вы
сами должны решить.
— Решить?
— Да. Виновна ли миссис Нил в измене, или она
виновна в убийстве. Понимаете, она не может быть
виновна и в том и в другом.
Тоби открыл было рот, но тотчас снова закрыл.
А Дермот, по очереди обведя взглядом всех, так же
строго и настойчиво опять обратился к Тоби:
— Вы забываете существенную вещь. То вы заяв¬
ляете, что, ах, как это невыносимо, что мистер Этвуд
был в спальне, когда вы звонили. И тут же вы требуете
объяснения, почему осколок табакерки запутался в
кружевах. Подумайте, каково это миссис Нил, если
387
вам, ее друзьям, мало одного из двух. Мистер Лоуз,
вы должны решить. Если она была тут и убила вашего
отца.,::,--, по каким мотивам, правда, мне совершенно
непонятно,,-,- значит,- Этвуд не был у нее в спальне.
И вы можете не беспокоиться ,насчет измены. А если
Этвуд был у нее в спальне — значит, она никак не
могла быть тут и убить вашего отца.— Он помолчал.—
Ну, ,так как- же, сэр? - ...
• ^Безупречная вежливость его тона полоснула Тоби,
как бритвой. Все будто опомнились..
— Доктор,— сказал мосье, Горон, громко, но сдер¬
жанно,::,--, м.не бы хотелось переговорить с вами нае¬
дине. :
— С удовольствием. .......
— Вы не возражаете, мадам,— мосье. Горон повер¬
нулся к Елене и заговорил.еще громче,— если мы с док¬
тором Кинросом на минуточку выйдем - в холл?
.... .И,, не дожидаясь ответа, решительно -взяв Дермота
ч за плечо,. мосье Горон по-хозяйски повел его. через ком¬
' на ту.. Отворив дверь, он жестом пригласил -Дермота
пройти вперед, коротко поклонился остающимся в го¬
стиной .и вышел. - . - • .• : •: ,. •• у - : . •
В холле было почти совсем темно. Мосье -Горой до¬
тронулся до выключателя .и - осветцл сводчатые, 'вы¬
ложенные серыми - изразцами, стены . - и - каменную,
устланную красным ковром лестницу. Тяжко - дыша,
префект полиции повесил шляпу и трость на вешалку.
Беседа на английском языке несколько утомила - его:.
убедившись, что. дверь. закрыта, он . .набросился -на - Дер¬
мота уже .по-французски: ;
— Друг -мой, вы меня разочаровали. - _
— Тысяча извинений. * :
— Более того '"7 .вы предали меня. Я привожу' вас
сюда, рассчитывая на вашу .помощь. И; - господи,- что
же . вы делаете? Можете вы, мне объяснить свое пове¬
дение?
: _ — Эта, женщина невиновна,.
Мосье Горон начал мерять холл мелкими шажками.
Остановился он лишь затем, чтобы одарить Дермота
самым загадочным, самым галльским взором.
— И что же,— вежливо поинтересовался он,— это
выводы ума или сердца?
Дермот не ответил.
388
.Ни — Ничего себе!— сказал мосье Горон.— А я-то ду¬
мал,. что хоть вы, слуга научных фактов,— не сами 'ли
вы себя так называли? —останетесь глухи к чарам
мадам '-Нил! Эта женщина социально опасна!
— Говорю вам...
Но тот смотрел на .него с жалостью... *
— Милый доктор, я нс детектив. Нет, нет и нет! Но
1согда ре^ь идет о тру-ля-ля — о, тут дело другое. Лю¬
бое тру-;ля-ля я чую_ на полметра под землей.
Дермот посмотрел^ ему прямо в глаза.
— Даю вам честное • слово,— убежденно сказал
он,— я не верю, что она виновна.
— Ах, эта ее история...
— А чем она плоха? ,
— Милый доктор! Вы еще спрашиваете?
— Да, а что? Этвуд падает с лестницы и разбивает
голову. Все, что рассказала миссис Нил, очень типично.
Говорю вам. это, как -медик. Кровь из носа, хоть нос и
не разбит, один из вернейших признаков ■ сотрясения
мозга. Этвуд встает, думая, что ушиб не серьезный: он
идет в гостиницу — и там теряет сознание. Это ’тоже
типичная картина.
Слово «типичная» насторожило -мосье Горона. Но
он не стал вдаваться^в подробности.
— Но ведь сам мосье Этвуд...
— Ну и что? Он понимает, .что его - дела плохи.
Он соображает, что н -и - 11 т о не должно связывать его
с миссис Нил и . происшедшим на улице Ангелов. От-'
куда же ему знать, что ее втянут в это убийство, •как
главную виновницу? .Кто мог такое предвидеть? Вот
он и сочиняет историю о том, что его...сбила машина,
Мосье Горон сделал •кислую мину. • «
— Скажите,— справился Дермот, — :вы, конечно,
сравнили кровь сэра Мориса с той, которую обнару¬
жили на пояске и халатике?
— Еще бы. И должен сказать, что группа крови
там и там -совпадает^
— Какая же это - группа?
— Четвертая.
Дермот вскинул брови.
— Не слишком удачно, правда? Это же самая рас¬
пространенная группа. С такой кровью ходит с9.рок
один процент всех жителей Европы. Кровь Этвуда
брали на исследование?
389
— Конечно, нет. Зачем? Я же сегодня в первый
раз слышу всю эту историю!
-:-:-. Так проверьте. Если кровь окажется другой
группы, ее история отпадает сама собой. Но, с другой
стороны, если она тоже окажется четвертой группы,
это будет по крайней мере косвенным; подтверждением
слов миссис Нил. Во всяком случае в интересах право¬
судия следует все проверить, прежде чем бросать эту
женщину в тюрьму и на ней испытывать новейшие
утонченные методы воздействия.
Мосье Горон снова пустился в пробежку по холлу.
— Ну а я,— заорал он,— а я лично предпочитаю
думать, что мадам Нил прослышала о том, что мосье
Этвуда сбила машина, и приспособила этот факт к
своей истории! В полной уверенности — заметьте!—
что мосье Этвуд, тоже влюбленный в нее, подтвердит
каждое ее слово, когда очнется.
Дермот не мог не признать в душе, что это звучит
весьма правдоподобно. Он совершенно не сомневался
в своей правоте, но вдруг? Тревожащее воздействие
Евы Нил Не проходило; она словно была с ним в холле.
И тем не менее он совершенно точно знал, что его
заключения, его догадки безошибочны, что челове¬
ческая логика всегда перевешивает логику улик. Но
если он не будет упорно бороться против крючкотвор¬
ства, эту женщину засадят за решетку, как убийцу.
— Ну а мотивы?— поинтересовался он.— Нашли
вы хоть какие-то мотивы?
— К черту ваши мотивы!
— Ну и ну! Это вас недостойно. Зачем все же ей
было убивать сэра Мориса Лоуза?
— Я уже говорил вам сегодня,— ответил мосье Го¬
рон.— Это, конечно, теория. Но в ней все сходится.
Вечером, перед тем как его убили, сэр Морис слышит
что-то ужасное о мадам Нил...
— Что же он слышит?
— Ну как же я, разрази меня гром, могу это знать!
— Тогда зачем же высказывать такие догадки?
— Доктор, не перебивайте, дайте мне сказать! Ста¬
рше возвращается домой в странном состоянии — вы
знаете. Он что-то говорит мосье Горацио, этому Тоби.
Оба возбуждены. В час ночи мосье Горацио звонит ма¬
дам Нил и все ей передает, Мадам Нил, тоже возбуж-
390
донная, идет сюда, к сэру Морису, чтоб выяснить с ним
отношения...
— Ага,— перебил Дермот,— вам тоже одного из
двух мало!
Мосье Горой недоуменно заморгал.
— Прошу прощения?..
— Сейчас вы убедитесь,— продолжал Дермот,—
что ничего этого не было. Никакой ссоры. Никаких
резких слов. И даже выяснения отношений. По вашей
же собственной теории, убийца неслышно вошел, под¬
крался сзади к глухому старику и ударил его, когда
тот любовался своей бесценной табакеркой. Верной
Мосье Горон замялся.
— Ну...— начал он.
— Так! Вы говорите, что убила миссис Нил. Зачем?
Потому что сэр Морис знал про нее что-то, что былб
известно и Тоби Лоузу — ведь Тоби сам только что со¬
общил ей все это по телефону, верно?
— Положим, вы правы...
— Представьте себе, что я звоню вам среди ночи и
говорю: «Мосье Горон, следователь сегодня сказал мне,
что вы шпион и вас расстреляют». Так неужели же вы
побежите убивать следователя, чтобы пресечь рас¬
пространение секрета, который я-то все равно уже
знаю? Тот же случай! Если выяснилось что-то поро¬
чащее миссис Нил, зачем же ей красться через дорогу
и убивать отца своего жениха, даже не попытавшись
с ним объясниться?
— Женщины,— веско сказал мосье Горон,— су¬
щества загадочные.
— Но ведь не настолько же!
На этот раз мосье Горон более вдумчиво и медленно
измерял шагами холл. Он опустил голову и весь кипел.
Несколько раз он начинал говорить, но осекался. В
конце концов он в отчаянии распростер руки.
— Друг мой,— вскричал он,— вы стараетесь убе¬
дить меня против очевидности!
— Но сомнения же могут быть?
— Сомнения,— сознался префект,— всегда могут
быть.
— И вы все-таки собираетесь ее арестовать?
Мосье Горон так и взвился:
— Еще бы! Какой же может быть разговор! Как
391
только будет распоряжение следователя. Если, ко¬
нечно...— Его глазки коварно блеснули,— Если, ко¬
нечно, мой друг доктор в течение нескольких часов не
докажет ее невиновность. Скажите^ а у вас есть своя
гипотеза на этот счет?
— В общем, есть.
— Какая же?
Дермот опять посмотрел ему прямо в глаза.
— Я почти убежден,—сказал он,— что убийство
совершено одним из членов этого «приятнейшего» се¬
мейства.
ГЛАВА 11
Не так-то легко было ошеломить префекта полиции
Ла-Банделетты. Но то, что сказал Дермот, его ошело¬
мило. У него глаза полезли на лоб. Очевидно, полагая,
что слова тут бессильны, он вопросительно ткнул паль¬
цем в сторону закрытой двери гостиной.
— Да,— сказал Дермот.— Вот именно.
Мосье Горон откашлялся.
— Вы, кажется, хотели посмотреть комнату, где
совершилось преступление. Пойдемте, я вам покажу.
А пока,— и он отчаянной пантомимой призвал его к
молчанию,— ни слова более!
И мосье Горон повернулся и направился к лестнице.
Дермот слышал его тяжкие вздохи.
В холле наверху тоже было темно, пока мосье Горон
не включил свет. Он показал Дермоту на дверь каби¬
нета. Что ждет их за этой большой дверью? Загадка.
Может быть, нечто страшное. Кто знает? Набравшись
храбрости, Дермот взялся за металлическую ручку
и распахнул дверь.
Они снова попали в потемки. В кабинете леж!ал
ковер на весь пол, какие во Франции редкость. Ковер
был такой толстый, что дверь открывалась с трудом,
увязая в ворсе. Дермот отметил это про себя, нащу¬
пывая выключатель слева от двери.
Выключателя было два, один над другим. Когда
Дермот нажал на первый — зажглась настольная лам¬
па под зеленым стеклянным абажуром, когда он на¬
жал на второй — зажглась люстра, целый стеклянный
дворец из сияющих призм.
392
Он увидел квадратную комнату, обшитые, дере¬
вом белоснежные стены. Прямо против двери было два
больших окна, теперь закрытых стальными ставнями.
В стене слева был громоздкий мраморный, тоже белый,
камин. У стены справа стоял секретер, а рядом — слегка
отодвинутый вращающийся стульчик. Обступившие
круглый золоченый столик, стулья на тонких золо¬
ченых ножках, обитые парчой, красочно выделялись
на сером фоне ковра. В кабинете было всего два-три
книжных шкафа, но зато вдоль всех стен, отражая
блеск люстры, тянулись застекленные стеллажи. Во
всякое другое время Дермот, конечно, заинтересовался
бы тем, что в них было выставлено.
В комнате стояла духота и резкий запах какой-то
дезинфицирующей жидкости, похожий на запах
смерти.
Дермот подошел к секретеру.
Так и есть: тут уже все тщательно вымыли. Ржавые
пятна крови остались только на пресс-папье и на блок¬
ноте, в котором сэр Морис Лоуз сделал последние
записи.
И нигде никаких следов разбитой табакерки. Свет
лампы под зеленым абажуром падал на увеличитель¬
ное стекло, ювелирную линзу и кое-как разбросанные
перья и прочие писчие принадлежности. Дермот взгля-.
нул-на блокнот, рядом с которым лежала выпавшая
из рук владельца вечная ручка. «Табакерка в виде
часов, некогда принадлежавшая императору Напо¬
леону I» — было выведено в блокноте четкими кра¬
сивыми буквами. Далее, после этого заглавия шел
текст каллиграфическим почерком: «Эта табакерка
была поднесена Бонапарту его тестем, австрийским
императором, в день рождения сына Наполеона, рим¬
ского короля, 20 марта 1811 года. Размер корпуса —
Два с половиной дюйма в диаметре. Корпус золотой.
Кольцо — якобы для часовой цепочки — тоже из зо¬
лота. Цифры и стрелки выложены мелкими бриллиан¬
тами, эмблема Наполеона — буква — посредине...»
За этим шли только два кровавых пятна.
Дермот присвистнул.
— Вещица,— сказал он,— была безумно дорогая.
— Дорогая? — почти завопил префект.— Да я же
вам говорил!
393
— И ее разбили.
— Как видите, милый доктор. И еще я упоминал,—
продолжал мосье Горой,— о ее любопытной форме.
Видите, тут написано, что она была в форме часов.
— Каких часов?
— Самых обыкновенных часов!— Тут мосье Горон
вынул из кармана и продемонстрировал свои собствен¬
ные.— Более того. Когда сэр Морис показал табакерку
членам семьи, они так и подумали, что это часы. От¬
крывалась она... вот так. Обратите, пожалуйста, вни¬
мание, как поцарапан стол там, где пришелся удар
убийцы.
Дермот положил блокнот на место.
Покуда смятенный префект не отрывал от Дермота
глаз, тот повернулся и стал разглядывать каминные
приборы возле белого мраморного камина. Повыше,
над ним, висела бронзовая медаль с профилем импера¬
тора Наполеона. Среди каминных приборов теперь не
хватало кочерги — орудия убийства. Дермот прики¬
нул на взгляд расстояние. В уме его теснились и
выстраивались догадки, перешедшие наконец в пол¬
ную убежденность, что построения мосье Горо на не¬
состоятельны.
— Скажите,— начал он,— кто-нибудь из семьи
Лоузов страдает плохим зрением?
— Ах ты, господи!— вскричал мосье Горон.—
Семья Лоузов! Далась вам семья Лоузов! Послушай¬
те,— он несколько сник,— мы тут одни. Нас никто не
слышит. Можете вы мне объяснить, почему вы так
уверены, что старика убил кто-то из них?
— Нет, вы все-таки ответьте мне на вопрос. Кто-
нибудь из них плохо видит?
— Чего не знаю, милый доктор, того не знаю.
— Но это ведь легко выяснить?
— Конечно!— Тут мосье Горон осекся. Он прищу¬
рился...— Вы подумали,— сказал он и изобразил удар
кочергой,— что убийца плохо видел, раз он мог про¬
махнуться, целясь в человеческую голову?
— Возможно.
Дермот медленно обходил комнату, заглядывая за
стекла стеллажей. Некоторые экспонаты были снаб¬
жены карточками, исписанными тем же мелким кал¬
лиграфическим почерком. Хотя Дермот был не знаток
394
коллекций и лишь кое-как разбирался в драгоценных
камнях, но и невооруженным глазом видно было* что
тут собрано в одну кучу изрядное количество просто
забавного хлама и кое-что из действительно ценных
вещей.
Тут был фарфор, были веера, необычные часы, под¬
ставка для рапир и ящик (тусклый и мрачный среди
всей этой красоты), в котором хранились разные мело¬
чи из снесенной нью-гейтской тюрьмы. Среди книг
были в основном специальные работы по распозна¬
ванию драгоценностей.
— Ну а дальше? — наседал мосье Горой.
— Помните, вы мне еще говорили,— сказал Дер¬
мот,— что хоть ничего не было украдено, бриллиан¬
товое ожерелье с бирюзой сняли с полки. Вы нашли
его, слегка запачканное кровью, на полу возле стел¬
лажа.
Мосье Горон кивнул и постучал по выпуклому сте¬
клу слева от двери. Как и все остальные, это отделе¬
ние не было заперто. Стеклянная стенка мягко подда¬
лась и отворилась. Полочки внутри тоже были стек¬
лянные. На почетном месте, в центре, на синем бархате
в ослепительном свете люстры сверкало и перелива¬
лось ожерелье.
— Его помыли и положили обратно,— сказал мосье
Горон,— по преданию это ожерелье было на шее у фа¬
воритки королевы Марии Антуанетты, мадам де Лам-
баль, когда ее растерзала толпа возле тюрьмы Де ла
Форс. Странное у сэра Лоуза было пристрастие к раз¬
ным ужасам, правда?
— Ничего, это бывает.
Мосье Горон хихикнул.
— А видите, что там сзади?
— Кажется,— Дермот заглянул $а ожерелье,—
музыкальная шкатулка на колесиках?
— Совершенно верно. И как можно ставить такие
вещи на стекло! Помню, когда мы осматривали комна¬
ту на другой день после преступления и мертвец еще
сидел тут же, полицейский комиссар открыл дверцу
и задел шкатулку. Она упала на пол...
Мосье Горон снова ткнул пальцем в шкатулку. Она
была громоздкая, деревянная, и на тусклых жестяных
боках сохранились следы картинок, изображавших, как
395
догадался Дермот, сцены из американской граждан¬
ской войны.
— Шкатулка упала набок. И заиграла «Тело Джона
Брауна»*. Знаете мелодию? — Префект просвистел не¬
сколько тактов.— И впечатление, я вам скажу, было
соответствующее. Влетает мосье Горацио и требует,
чтобы мы не прикасались к коллекции его отца. Мосье
Бенджамен говорит, что, видно, недавно кто-то ее
заводил, потому что он, мастер на все руки, всего
несколько дней назад ее починил и завел, а теперь она
запинается после первой же фразы. Представляете
себе! Много шуму из ничего.
— Так-так. Я вам уже говорил, что это преступление
типичное.
— Ах! — Мосье Горон насторожился.— Ну гово¬
рили, говорили. И очень интересно узнать, что вы име¬
ли в виду?
— А то,— сказал Дермот,— что это домашнее пре¬
ступление. Уютное, удобное, аккуратное преступление,
какие чаще всего зарождаются в недрах семьи. i
Мосье Горон провел дрожащей рукой по лбу. Он
поглядел по сторонам, как бы в поисках поддержки.
— Доктор,— сказал он,— вы это серьезно?
Дермот присел на край круглого столика. Он за¬
пустил пальцы в свои густые темные волосы, разде¬
ленные косым пробором. Он, казалось, старался со¬
средоточиться, но темные глаза смотрели пронзительно.
— Человека убили девятью ударами кочерги, хоть и
одного вполне хватило бы. Что на это сказать? Вы
говорите: «Грубо, бессмысленно, просто дело рук
сумасшедшего». И далее вы отворачиваетесь от тихого
семейного круга, где, по вашему мнению, никто неспо¬
собен на такое зверство. Но ведь тут нарушена про¬
стая логика преступления. Во всяком случае англо¬
саксонского преступления. А нельзя не вспомнить,
что эти люди — англичане. Обычный убийца, с оче¬
видными и ясными мотивами, не станет так зверство¬
вать. Зачем? Его дело — убить и как можно тща¬
тельнее замести следы. А вот в семье, где людям при-
* Песня времен американской гражданской войны «Тело Джона
Брауна лежит в земле, но дух его с нами». Джон Браун (1800—
1859) — борец против рабовладельчества.
396
ходится постоянно сдерживаться, потому что они
живут вместе, но обиды накапливаются и отношения
делаются все невыносимее,—в семье рано или поздно
может произойти взрыв, и принимает это порой такие
чудовищные формы, каких нашему брату и не понять.
В семье случаются уму непостижимые вещи. Ну пове¬
рили бы вы, что хорошо воспитанная женщина из самой
богобоязненной семьи зарубит топором сначала ма¬
чеху, а потом и собственного отца только из-за слож¬
ных семейных трений? Что почтенный страховой агент,
в жизни не обидевший жену грубым словом, раз¬
мозжит ей череп кочергой? Что спокойная шестнад¬
цатилетняя девочка перережет горло младенцу-брату
только из-за того, что не выносит мачеху? Не ве¬
рите? Недостаточные Мотивы? И, однако же, все это
было!
— Значит, все они были чудовища,— сказал мосье
Горон.
— Ничего подобного, самые обычные люди, как мы с
вами. А миссис Нил...
— Ага! Ну так что же?
— Миссис Нил,— ответил Дермот, не отрывая глаз
от своего собеседника,— что-то видела. Не спрашивай¬
те меня — что. И она знает, что убил кто-то из членов
семьи.
— Тогда какого же черта она молчит?
— Может быть, она не знает, кто именно.
Мосье Горон покачал головой, сардонически улы¬
баясь.
— Доктор, по-моему, это все не дело. И боюсь, что
на вашей психологии тут далеко не уедешь.
Дермот вынул из кармана желтую пачку «Мери¬
ленда». Он зажег сигарету, потом, прищелкнув, пога¬
сил зажигалку и посмотрел на Горона таким взглядом,
нто тому сделалось немного не по себе. Дермот улы¬
бался, но его улыбка выражала лишь радостное, удо¬
влетворение человека, уверенного в собственной тео?
рии. Он затянулся, выпустил колечко дыма, и оно по¬
плыло в ярком свете люстры.
— В тех показаниях, какие вы сами же мне переда¬
вали,— сказал Дермот глубоким, ровным голосом, ко¬
торым он умел почти гипнотизировать людей,— один
из членов этой семьи допустил намеренную, грубую,
397
явную ложь*—Он выдержал паузу.—Сказать вала,
какую именно, или не стоит?
Мосье Горон облизал губы, но не успел ответить*
Дверь кабинета,— а Дермот уже указывал на нее»
как бы для иллюстрации своих соображений,— распах¬
нулась. Дженис Лоуз, заслоняя глаза рукой, появи¬
лась на пороге.
Видно было, что эта комната до сих пор ее пугает.
Она быстро, по-детски взглянула на опустевший вра¬
щающийся стульчик, вздрогнула, уловив отврати*
тельный запах дезинфекции, но все же тихо вошла
в кабинет, прикрыв за собой дверь. Ярко выделяясь
черным платьем на белом фоне обшивки, она по-англий¬
ски обратилась к Дермоту:
— Ал уж думаю, куда это вы подевались, вышли в
холл и — фьють! — Она жестом изобразила, как они
исчезли.
— Да-да, ма демузе ль! — всполошился мосье Горон.
Дженис не обратила на него никакого внимания.
Казалось, она собирается с духом и вот-вот взорвется.
Но она еще долго молчала, вглядываясь в лицо Дер¬
мота, и только после этого со всей своей непосредствен¬
ностью выпалила:
— По-вашему, мы жутко обошлись с Евой, так
ведь?
Дермот улыбнулся.
— По-моему, вы благородно ее защищали, мисс
Лоуз. Но вот ваш братец... — И тут, как он ни старался
сдержаться, челюсти у него сжались, и в нем вспых¬
нула злость.
— Вы не понимаете нашего Тоби! — крикнула
Дженис и топнула ножкой.
— Возможно.
— Тоби ее любит. Тоби — открытая душа с пря¬
мыми взглядами.
J
— Это значит — «святая простота», да? — тут же
спросила Дженис. Она смерила Дермота взглядом.
Она изо всех сил старалась сохранить свой всегдашний
дерзкий и легкий тон.— Ладно, мне-то что... Но вам
не мешало бы войти и в наше положение. Ведь все-
таки... — И она показала на вращающийся стульчик.—
Его нет.— продолжала Дженис.— Только об этом мы
398
всё и можем сейчас думать. Ну, и вдруг ни с того ни
с сего это обвинение... А мы не в том состоянии, чтобы
спокойно ответить: что за нелепость, не может быть, и
даже глупо это объяснять и доказывать. Тут не знаю,
кем надо быть, чтобы так спокойно ответить.
Дермот не мог не признать, что она права. Он улыб¬
нулся, и это придало ей храбрости.
— Вот почему,— продолжала Дженис,— я хотела
задать вам один вопрос. По секрету. Только по секрету,
можно?
— Конечно же! — опередив Дермота, безмятежно
отвечал мосье Горон.— Где сейчас миссис Нил?
Лицо Дженис омрачилось.
— Выясняет отношения с Тоби. Мама и дядя Бен
скромно удалились. Но вопрос, который я хотела за¬
дать...— Она запнулась, потом глубоко вздохнула и по¬
смотрела прямо на Дермота: —Помните, вы с мамой
говорили о том, как папа интересовался тюрьмами?
Почему-то на последнем слове голос ее зазвенел
угрозой.
— Ну и?.. — спросил Дермот.
— И вот я вспомнила... Помните, еще все много
говорили, какой у папы был странный вид в тот вечер?
Как он вернулся с прогулки и отказался от театра, и
был весь бледный, и у него дрожали руки? И вот
я вспомнила, когда еще он был совсем такой"же...‘Один-
единственный раз...
- Ну?
— Лет восемь назад,— сказала Дженис.— К нему
подлизывался один старый подхалим, звали его Фи¬
нистер; он подсунул папе какие-то дела, а потом надул.
Подробностей не знаю: я была маленькая и не интере¬
совалась делами. Теперь, правда, тоже не интересуюсь.
Я только помню, что они с папой страшно разру¬
гались.
Мосье Горон, приложивший в знак внимания руку
к Уху, выразил недоумение.
— Это, конечно, очень интересно,— сказал пре¬
фект,— но, откровенно говоря, я не понимаю...
— Подождите! — перебила его Дженис и снова
обратилась к Дермоту: — У папы была плохая па¬
мять на лица. Но иногда он совершенно неожиданно
вдруг вспоминал, где кого видел. Пока Финистер вы-
399
кручивался и оправдывался,— но возместите папе убыт¬
ки он и не подумал,— папа вдруг вспомнил, что это за
тип. Оказывается, это был никакой не «Финистер», а
заключенный Макконклин, которого отпустили на по¬
руки, а он и скрылся. Папа тогда еще им интересо¬
вался, а Макконклин про это ничего не знал. И вот,
здравствуйте, опять Макконклин. Когда он увидел, что
его узнали, он стал плакать и умолять папу не выда¬
вать его полиции. Предложил вернуть деньги. Говорил
про жену и малых деток. Говорил, что готов на все,
на все, только бы папа не засаживал его обратно в
тюрьму. Мама говорит, папа стал бледный, как смерть,
вышел в ванную, и там его вырвало. Потому что для
него хуже не было, чем сажать преступника в тюрьму.
Но это ничего не значит. По-моему, он бы и родную
дочь туда засадил, если бы считал, что она того за¬
служивает.
Дженис умолкла.
Она выпалила все это одним духом, у нее пересохли
губы. Она обводила глазами кабинет, будто надеялась,
что из-за стеллажей вдруг покажется отец.
— Ну, и он сказал Финистеру: «Даю вам двадцать
четыре часа на то, чтобы скрыться. А по истечении
этого срока все сведения о вашей новой жизни — адрес,
имя, все — будут переданы в Скотленд-Ярд». Так он и
сделал. Финистер умер в тюрьме. Мама говорит, папа
потом несколько дней совсем есть не мог. Понимаете,
этот Финистер ему н р а вился.
Последнее слово Дженис произнесла с какой-то
странной значительностью.
— Вы не думайте, что я вредная, что я ей завидую.
Вот уж нет! Просто вам может так показаться. Лад¬
но, лучше уж честно.— Она посмотрела Дермоту прямо
в глаза.— Как вы думаете — может быть, Ева Нил
когда-то сидела в тюрьме?
ГЛАВА 12
Внизу, в гостиной, остались только Ева и Тоби.
Горел лишь торшер под золотисто-желтым абажуром,
да и тот стоял в самом дальнем углу. Еве не хотелось
видеть лицо Тоби в ярком свете, да и ему не хотелось
особенно разглядывать ее лицо.
400
Ева искала сумочку и от волнения никак не. могла
найти. Она бродила по комнате, разыскивая сумочку^ по
нескольку раз в одном и том же ' месте; но когда она
приблизилась к дверя, Тоби кинулся ей наперерез.
— Уходишь? — вскрикнул он. • •
— Я ищу сумочку,— без всякого выражения про¬
изнесла Ева.— А потом уйду. Отойди-ка от двери.
— Но нам надо переговорить!
— О чем это?
— Полиция считает...
— Полиция, .как ты слышал, — сказала ему Ева, —
хочет меня арестовать. .Так что мне надо пойти собрать
вещи. Думаю, это мне разрешат?
На лице Тоби изобразилась совершенная расте¬
рянность. Потом он поднял руку и потер себе лоб.
Надо отдать ему должное: он явно не понимал, на¬
сколько вид его сейчас смиренно-благороден, жерт¬
вен и героичен; он стоял, выставив подбородок, в пол¬
ной решимости поступить правильно, как бы. больно
ему. ни было. .
— Ты сама знаешь,— сказал он,— я •встану .на
твою защиту. Можешь не сомневаться. . _
— Благодарю.
Не уловив ее иронии, Тоби задумчиво вперил ' гла¬
за в пол. Он пустился в рассуждения: .
— Арестовав тебя они не могут. Что ты! По-моему,
они и. не собираются. Просто хотят попугать.' Но- я
сегодня же пойду к английскому консулу. Понимаешь,
если, тебя арестуют .— вряд ли это понравится нашему
банку. • •
— Надеюсь, и вам всем это не понравится.
— Ах, Ева, ты не понимаешь таких вещей. Банк
Хуксонов — одно из старейших финансовых заведений
Англии. Ну, и жена Цезаря, и всякое такое... словом,
я уже сто раз говорил. Так что ты уж не осуждай
меня за разные меры предосторожности...
Ева изо всех сил ..сдерживалась.
—. Ты веришь, что я убила твоего отца, Тоби?
Ее удивил острый взгляд, не вязавшийся с обычным
флегматичным выражением его лица и приоткрывший
вдруг странные глубины, каких она никак не подо¬
зревала в Тоби Лоузе.
— Никого ты не убивала,— ответил он, нахохлив-
26 Совр. аморик. детектив 401
Шись.— Это все твоя проклятая горничная, накажи
меня бог. Она...
— А что ты про нее знаешь. Тоби?
— Ничего.— Он глубоко вздохнул.— Но, в общем,
мне не очень-то приятно.— Тут он совсем разворчал¬
ся:— Все у нас с тобой было так хорошо, так чудесно,
и вдруг ты опять спуталась с этим Этвудом.
— Значит, ты так думаешь?
Тоби уже повело:
— А что же мне еще думать? Ну давай разберемся!
Только честно! Видишь ли, я не так старомоден, как
ты думаешь, как бы ни подкалывала меня Дженис.
Я даже, надеюсь, человек вполне широких взглядов.
Я ничего не знаю и знать не хочу о том, что за жизнь
ты вела до нашего знакомства. Я все это могу простить
и забыть.
Ева оторопела. Она смотрела на него во все глаза.
— Ладно, к черту все это,— горячо продолжал
Тоби.— У человека идеалы, понимаешь? Да, идеалы!
И когда он надумал жениться, он надеется, что его из¬
бранница будет им соответствовать!
Ева нашла сумочку. Она лежала на столе, на самом
видном месте; и как это она ее раньше не заметила?
Она схватила ее, открыла, автоматически заглянула
внутрь. И бросилась к двери.
— Пусти. Мне надо идти.
— Постой! Куда же ты? А вдруг ты нарвешься на
полицию, или на репортеров, да на кого угодно! Ты в
таком состоянии, ты же можешь невесть что нагово¬
рить!
— И Хуксонам это не понравится?
— Ну да. К чему тут ирония? Надо смотреть на
вещи реалистически, Ева. Вам, женщинам, этого не
понять...
— Вообще пора ужинать.
— ...Ладно, пусть, я и на это могу пойти. Я могу
даже Хуксонов послать к черту, только бы твердо
знать одно. Ведешь ли ты со мной такую же честную
игру, как я с тобой? Скажи, ты снова поладила с
Этвудом или нет?
— Нет.
— Не верю.
— Тогда зачем же сто раз задавать мне этот во-
402
прос? Знаешь что, отойди-ка, пожалуйста, от двери..
— О, прекрасно,— сказал Тоби, гордо скрестив ру¬
ки на груди.— Раз ты так...
Он отступил в сторону, с видом уязвленного достоин¬
ства и отчужденной вежливости задрав подбородок
кверху. Ева колебалась. В другое время она бы пусти¬
лась его разубеждать, но сейчас его душевные муки,
выражаемые тем цветистее, чем они были подлиннее,
ее не тронули. Она бросилась мимо него в холл и за¬
крыла за собой дверь.
Яркий свет на мгновение ослепил ее. Когда ее глаза
привыкли к нему, она увидела, что к ней, издавая
горлом какие-то странные звуки, устремляется дядя
Бен Филипс.
— Уходите? — сказал дядя Бен.
«Еще его не хватало! Господи, пронеси!»
Видно было, что дядя Бен хочет высказать ей свое
сочувствие, но так, чтобы больше никто его не увидел.
В явном смущении он почесывал свою седую голову.
В другой руке он держал смятый конверт и, казалось,
не знал, что с ним делать.
— Э-э, чуть не забыл,— сказал он.— Вам письмо.
— Мне?
Дядя Бен кивнул на входную дверь.
— Нашел в почтовом ящике десять минут назад.
Кто-то бросил. На ваше имя.— Добрые синие глаза ло¬
вили ее взгляд.— Наверное, важное.
Еву не интересовало, важное это письмо или нет.
Она взяла его, посмотрела на свое имя, вкось над¬
писанное на конверте, и бросила письмо в сумочку.
Дядя Бен сунул в рот погасшую трубку и принялся
шумно ее сосать: видно было, что он набирается храб¬
рости, чтобы вступить с Евой в беседу.
— Мое мнение в этом доме почти не в счет,— вы¬
палил он наконец.— Но... я на вашей стороне.
— Благодарю.
— Всегда,— сказал дядя Бен. Но когда он протя¬
нул к ней руку, она невольно отпрянула, а старик
вздрогнул, как от пощечины.— Что случилось, милая?
— Ничего. Простите меня.
— Как тогда с перчатками? А?
— Какие перчатки?
— Ну, вы знаете.— И дядя Бен снова устремил
403
на нее свой добрый взгляд.— Когда я во-зилея с маши¬
ной и на •мне ’были коричневые перчатки.' Я все .удив¬
лялся, что вам^ тогда не понравилось? ' '
Ева отвернулась от него' и ' выбежала на улицу.
Наулице было уже совсем темно. Стоял один из-
тех густых сентябрьских вечеров, что пьянят больше/
чем весенние ’ сумерки. Среди -каштанов засветились
бледные фонари. Наконец-то Ева вырвалась на волю
после тягостного пребывания на вилле «Привет». Но
недолго ей, видно, гулять на вольной воле.
Коричневые перчатки. Коричневые перчатки...
Она остановилась под тенью стены. Ей хотелось
побыть одной: подальше' от выспрашивающих голосов
и выематривающи:х ' взглядов, в ' темноте, где никто ее
не увидит. ' '
«Дура ты, дура,:....— сказала она сама себе,— почему
не рассказала им о том, что видела? Что кто-то в их се¬
мье, кто-то в коричневых перчатках — подлый лице¬
мер? Не смогла' сказать? Не смогла это из себя выда¬
вить? А почему? Чтоб их не подводить? ИЛИ от страха,'
что, услышав такие обвинения, они совсем от тебя от¬
шатнутся? Или чтоб не подводить Тоби, который, при
всех своих недостатках,1 уж ' по •крайней мере прямой
и честный Человек? Но ты не связана' с ними никакими
обязательствами, Ева^ Нил. Все. Уже не связана».
Особенно' противны’ были Еве эти ' крокодиловы еле" ’
зы, Конечно,' вся семья не- винова та. И' все, кроме одно¬
го; так же потрясены ' ’’ случившимся, "’ как и она. Но
кому0то 'из глядевших на нее с укором, оказывается,'
ничего' не стоило преспокойно 'взять 'и убить.
И все- они — а ' по сути' Дела • вот ведь что больше
всего задело Еву,— все они тут же готовы счесть ее
чуть: ли не потаскушкой, которой они, видите ли,' вели¬
кодушно и ' мудро не отказывают от дома. Конечно,
не надо преувеличивать. Они убиты- горем. Вполне
естественно. Но Еве всегда^ претил ’ покровительствен¬
ный тон.
Ну а главное?
' Видимо, ее ждет тюрьма»
Да не может этого быть! Не будет этого!
Лишь двое — случайно или нет? — проявили себя,
как благородные люди. Первый — никчемный Нед
Этвуд, никогда не выставлявший себя «порядочным»
404
и однако, уже теряя сознание, сочинивший ложь,
которой надеялся ее выгородить» А второй — этот
доктор. Как его? Ева забыла фамилию. Как он выгля¬
дит, она тоже ни за что не могла вспомнить. Но вы¬
ражение лица ей запомнилось и запомнились тем¬
ные глаза; в них было такое неприятие фальши, и
какой острый ум; его иронический голос произвел в
гостиной Лоузов впечатление разорвавшейся бомбы.
Вопрос только, поверит ли полиция Неду Этвуду,
даже если он скажет чистую правду?
Нед болен, он расшибся, он без памяти. «Вряд ли
придет в сознание». Она так разволновалась из-за
собственных бед, что совсем о нем забыла. Может быть,
махнуть на все рукой, наплевать на мнение Лоузов
и пойти прямо к Неду? Ему сейчас даже ни позвонить
нельзя, ни написать письмо...
Письмо.
Стоя в прохладной тени, Ева крепко сжала в руке
сумочку. Она открыла ее и посмотрела на помятый
конверт.
Твердым шагом она перешла улицу Ангелов и оста*?
новилась под фонарем неподалеку от своего дома.
Тут она хорошенько разглядела серый запечатанный
конверт: на нем изящным французским почерком
было выведено ее имя. Почтового штемпеля не было:
кто-то бросил это письмо в почтовый ящик дома, где
она не жила. В простом прямоугольнике не было ни¬
чего грозного или ужасного. Но сердце у Евы тяжело
заколотилось, и ее бросило в жар, когда она распеча¬
тывала это письмо. Оно было написано по-французски,
без подписи:
«Если мадам желает узнать кое-что для нее ценное
в ее теперешнем положении, пусть наведается в
Д. № 17 по Арфовой улице, в любое время после де¬
сяти. Дверь открыта. Милости просим».
Над головой у Евы шуршали листья и бросали
дрожащие тени на серую бумагу.
Ева подняла глаза. Рядом была ее собственная
вилла, где Ивета Латур, очевидно, готовила ей ужин в
отсутствие кухарки. Ева сложила записку и сунула
обратно в сумочку.
Не успела она еще нажать звонок—проворная и
непроницаемая, как всегда, Ивета уже отворяла дверь.
405
— Ужин готов, мадам,— сказала Ивета.— Уже
полчаса, как готов.
— Не надо мне никакого ужина.
— Необходимо перекусить, мадам. Следует под¬
держивать силы.
— Почему это? — спросила Ева.
Она уже шла к лестнице, мимо Иветы, по своему
уютному холлу, изукрашенному, как бонбоньерка, уве¬
шанному зеркалами и устланному коврами.
Она резко повернулась и выпалила ей свой вопрос,
Теперь только до нее дошло, что ведь они с Иветой
одни в доме.
— Я спрашиваю — почему? — повторила Ева.
— Ей-богу, мадам...— Ивета неожиданно заквох¬
тала, как добродушнейшая душа, избегающая ссоры,
она даже глаза вытаращила и подперла бока здоро¬
венными, как у борца, кулаками.— Всем ведь надо
поддерживать силы, как же иначе, мадам?
— Почему вы заперли дверь у меня перед носом
в ту ночь, когда убили сэра Мориса Лоуза?
Вдруг стало слышно, как тикают часы.
— Мадам?
— Вы прекрасно слышали, что я сказала.
— Я слышала. Но я не поняла вас, мадам.
— Что вы наговорили обо мне полиции? — спро¬
сила Ева. Сердце у нее сжалось, и кровь бросилась о
лицо.
— Мадам?..
— Почему мой белый кружевной халат не вер¬
нулся из чистки??
— О, мадам! Не знаю. Они иногда так долго дер¬
жат вещи, верно ведь? Когда вам будет угодно поу¬
жинать?
Порыв Евы разбился о ее непроницаемость и раз¬
летелся вдребезги, как одно из фарфоровых блюд сэра
Мориса Лоуза.
— Я же вам сказала, я не собираюсь ужинать,—
ответила Ева уже с лестницы.— Я иду к себе.
— Может быть, принести бутерброды?
— Да, пожалуйста. И кофе.
— Хорошо, мадам. Вы сегодня еще будете выхо¬
дить?
— Не знаю. Возможно.
406
она побеясала вверх по лестнице*
В спальне у нее шторы были спущены и горело
бра. Ева закрыла дверь. Она задыхалась, в груди была
отравная пустота, колени у нее дрожали, кровь отхлы¬
нула от щек и стучала в висках. Она бросилась в кресло
и старалась прийти в себя.
«Дом семнадцать по Арфовой улице... Дом сем¬
надцать по Арфовой улице... Дом семнадцать... Дом
семнадцать...»
В спальне не было часов. Ева вошла в холл и при¬
несла оттуда часы. Часы такали зловеще, как заведен¬
ная мина. Она поставила их на комод и пошла в ванную
умыться. Когда она вернулась, на столике уже были
изящно сервированы бутерброды и кофе. К бутербро¬
дам она не притронулась, но кофе немного выпила и
потом принялась курить одну сигарету за другой,
покуда стрелки часов ползли от половины девятого к
девяти, к половине десятого и к десяти.
Однажды, в Париже, она присутствовала на суде,
когда судили убийцу. Нед взял ее тогда с собой. Больше
всего ее поразили крики. Судьи,— а их было много,
все в мантиях и судейских шапочках,— громко орали
на преступника; орал на него и прокурор, требуя приз¬
нания.
Тогда все это показалось ей чуждым, неприятным,
но забавным. А чумазому бедолаге, вцепившемуся
грязными ногтями в скамью и не менее истошно орав¬
шему на судей, это вовсе не казалось забавным. Когда
его выводили, звякнули замки и пахнуло креозотом.
Ева будто снова ощутила его мерзкий запах. Ее так
поглотили воспоминания, что она почти не слышала
шума на улице.
Она встрепенулась только, когда в дверь позвонили.
Внизу раздалось сразу много голосов. Топ-топ-топ —
затопала по ковру Ивета,— шаги торопливые, как ни¬
когда. Ивета постучалась; она сохраняла почтитель¬
ность.
— Там внизу полно полицейских, мадам,— доло¬
жила она. Она произнесла это так весело, с таким глу¬
боким чувством удовлетворения, что у Евы пересохло
во рту.— Сказать им, что вы спуститесь, мадам?
Голос ее еще долго звенел у Евы в ушах.
407
— Проведите их в главную гостиную,— как будто
со стороны услышала Ева собственное распоряже¬
ние.—Я сейчас спущусь.
— Хорошо, мадам.
Дверь закрылась. Ева тотчас вскочила. Она подошн
ла к шкафу, вынула меховую накидку и надела ее»
Она заглянула в сумочку, проверяя, есть ли там деньги.
Потом погасила свет и выскользнула в холл.
Обойдя злополучный прутик, она сбежала по лест¬
нице так тихо, что никто ее не услышал. Голоса до¬
носились из главной гостиной: дверь была приот¬
крыта, и., видно было, как Ивета, стоя к ней спиной,
округлым, гостеприимным жестом приглашает слу¬
жителей закона не стесняться. Ева увидела чьи-то
усы и чей-то глаз, но ее, очевидно, не заметили. Еще
две секунды — и она уже проникла через темную сто¬
ловую в еще более темную кухню.
И снова, как уже было недавно, она отперла дверь
черного хода. Но на сей раз она закрыла ее за собой;
Она поднялась по ступенькам в намокший росою
сад, прямо под луч берегового маяка, и вышла через
заднюю калитку. Через три минуты, никем не заме¬
ченная,— кроме соседского пса, отчаянно рвавшегося
с цепи,— она уже останавливала такси в неярком
свете фонарей мирного бульвара Казино.
— Дом семнадцать по Арфовой улице,— сказала
Ева.
ГЛАВА 13
— Это тут?
— Да, мадам,— сказал таксист.— Дом семнадцать
по Арфовой.
— Это чдстный дом?
— Нет, мадам. Лавка. Цветочная лавка.
Арфовая улица, как выяснилось, находилась в не¬
модной части Ла Банделетты: точнее сказать — у са¬
мой набережной. Английские денежные мешки, под¬
держивавшие Ла Банделетту, презирали этот район,
потому что он выглядел в точности как какой-нибудь
Вестен-Сьюпер-Мэр или Фолькстон*.
* Английские курорты.
408
Днем маленькие пыльные улочки пестрели витри¬
нами, ломившимися от сувениров, игрушечных ведерок,
лопат и мельниц, желтыми рекламами американских
фотоаппаратов «Кодак» и пышными вывесками поч¬
тенных кафе. Но по ночам, теперь, когда осень вступала
в свои права, улицы эти погружались в темноту и уны¬
ние... Когда такси остановилось перед темной дверью,
Еве мучительно не хотелось выходить.
Она сидела, держа руку на дверце и смотрела на
шосЬера в смутном свете счетчика.
Цветочная лавка? — переспросила она.
—■ Ну да, мадам.— И он показал ей на белую эма¬
лированную надпись в темной витрине: «Райские сады.
Большой выбор цветов».— Но тут, понимаете ли, за¬
крыто,— добавил он предупредительно.
— Да, да, конечно.
— Может, отвезти вас куда-нибудь еще, мадам?
— Нет-нет. Мне сюда.— Ева вышла из машины.—
А вы случайно не знаете, чья это лавка?
— А! Чья она? Не знаю,— ответил шофер, тщатель¬
но взвесив вопрос.— Чья она — я не знаю. Но управ¬
ляет тут мадемуазель Латур, короче — мадемуазель
Прк). Очень обходительная девушка.
— Латур?
— Да, мадам. Вам нехорошо, мадам?
z— Нет. А у нее есть родственница, сестра или,
может, тетя, такая — Ивета Латур?
Шофер уставился на нее.
— Вот, господи, ну и задали вы мне задачу, мадам!
Я бы с удовольствием... Я знаю только лавку. Лавка
чистенькая, аккуратненькая, нарядная и хорошенькая,
как сама мадемуазель Прю (тут Ева поймала на себе
его любопытный взгляд). Вас обождать, мадам?
— Нет. Ах да! Лучше подождите.
Она хотела было задать ему еще какой-то вопрос,
но передумала, повернулась и заспешила к цветочной
лавке.
Безмятежный таксист у нее за спиной прикидывал:
«Господи, хорошенькая-то какая, и англичанка! Неу¬
жели же мадемуазель Прю отбила у нее ухажера,
& эта мадам пришла сводить с ней счеты? Тогда, ста¬
рина Марсель, тебе лучше убраться отсюда подобру-
поздорову, пока в тебя не попали купоросом. Хотя нет,
409
англичане вроде редко пускают в ход купорос. Но они
тоже бывают хороши, я видел, что творится, когда
мистер приходит домой пьяный, а миссис le parle de са*
Ладно, почему бы не поразвлечься, без риска для жиз-
ни. Да за ней ведь еще и восемь франков».
Что до Евы, то ее мысли были далеко не так просты
и прямолинейны.
Она помедлила перед дверью. За чисто вымытым
зеркальным стеклом почти ничего не было видно.
Из-за темных крыш выбрался месяц, но стекло от¬
свечивало к сделалось непроницаемым.
«...В любое время после десяти. Дверь
открыта. Милости просим».
Ева взялась за ручку, и дверь поддалась. Она рас¬
пахнула ее, ожидая, что тотчас затренькает колоколь¬
чик. Но все было тихо. Тьма и тишина. Оставив за
собой открытую дверь, не без опасений, но успокоив
себя мыслью о таксисте, Ева вошла в магазин.
Опять никого...
На нее дохнуло влажной, благоуханной прохладой.
Магазин был небольшой. У самого окна на цепи, при¬
крепленной к низкому потолку, висела накрытая
птичья клетка. Лунный луч полз по полу, освещая
призрачное пиршество цветов и отбрасывая на стену
тень от похоронной гирлянды.
Она прошла мимо прилавка и кассы, мимо спу¬
танных цветочных запахов, разбавленных сыростью,
и наконец заметила желтую полоску света. Он выби¬
вался из-под тяжелой портьеры, завесившей дверь в
заднюю комнату. И в тот же миг за портьерой про¬
звенел певучий девичий голос.
— Кто там?
Ева шагнула вперед и раздвинула портьеру.
Больше всего к открывшейся ей картине подходи¬
ли слова «домашний уют». Комната излучала уют.
Она была маленькая, и хоть обои на стенах выда¬
вали плачевное отсутствие вкуса, они тоже дышали
уютом.
Над камином было зеркало, окруженное конструк-
* Ему за это выговаривали (франц.).
410
пней из деревянных ящичков, в жаровне ярко горели
круглые угли, которые французы называют «bulets»*.
На столе стояла лампа под абажуром с бахромой.
Был тут и диван с надиванными куклами. Над пиа¬
нино висела семейная фотография в рамке.
Сама мадемуазель Прю как ни в чем не бывало
сидела в кресле возле лампы. Ева никогда ее прежде
не видела, но мосье Горон и Дермот Кинрос тотчас бы
ее узнали. Она была безупречно одета и являла со¬
бой образец спокойного достоинства. Большие темные
глаза скромно смотрели на Еву. Рядом, на столе, стоя¬
ла коробка с шитьем. Она чинила по шву розовый
эластичный пояс для чулок и как раз перекусывала
нитку. Эта деталь и придавала всей сцене интимную
уютность.
Напротив нее сидел Тоби Лоуз.
Мадемуазель Прю встала и отложила в сторону
пояс и иголку с ниткой.
— Ах, мадам! — прощебетала она.— Значит, вы
получили мою записку? Очень хорошо. Входите, по¬
жалуйста.
Затем последовала долгая пауза.
Стыдно сказать, но сперва Ева чуть не расхохота¬
лась Тоби в лицо. Но нет, смешного тут было мало.
Очень мало.
Тоби застыл на стуле. Он, как зачарованный, смотрел
на Еву, не в силах отвести от нее взгляд. Темная
краска медленно заливала его лицо, пока оно не сдела¬
лось красным, как свекла; все муки совести отобрази¬
лись на нем печальной очевидностью. Всякому, кто
увидел бы сейчас Тоби, стало бы его жалко.
Ева подумала: «Только бы мне не сорваться. Нет,
сейчас никак нельзя. Нельзя».
— Вы... Вы написали эту записку? — услышала она
собственный голос.
—• Простите меня,— ответила Прю с кривой улыб¬
кой и искренней ноткой сожаления,— но, мадам, при¬
ходится смотреть на вещи практично!
Она подошла к Тоби и небрежно чмокнула его в
лоб.
—■ Бедненький Тоби,— сказала она.— Уж, кажет-
* Ядра.
411
ся, давно мы с ним дружим, а он так ничего и не
понял. Но пора поговорить откровенно. Правда?
— Правда,— сказала Ева.— Сделайте одолжение.
На хорошеньком личике Прю восстановилась спо
койная самоуверенность.
— Видите ли, мадам, я не какая-нибудь. Я де*
вушка из хорошей семьи.— Она показала на фото¬
графию над пианино.— Это — папа. Это — мама.
Это — дядя Арсен. Это — моя сестра Ивета. Если я
когда и поддавалась минутной слабости... Ладно!
Всякая женщина может себе такое позволить, если
она не каменная, верно?
Ева взглянула на Тоби.
Тоби приподнялся было, но тотчас снова сел.
— Но заметьте себе,— сказала Прю,— мне дали по¬
нять... или по крайней мере, я так поняла по своей
невинности... что у мосье Лоуза честные намерения
и он собирается на мне жениться. И вдруг — объявле¬
ние о вашей помолвке! Нет, нет и нет! — Голос ее
зазвенел упреком.— Я вас спрашиваю: это честно?
Справедливо? Порядочно?
Она пожала плечами.
—* Но я знаю мужчин! Моя сестра Ивета, так та
прямо стала сама не своя. Я уж, говорит, расстрою ему
женитьбу и управу на него найду, он будет твой!
— Правда? — спросила Ева, начавшая многое по?
нимать.
— Ну а я не такая. Я за мужчинами не гоняюсь.
Плевать я на них хотела! На Тоби свет клином не
сошелся. Но по справедливости — вы же тоже жен¬
щина, мадам, и вы меня поймете,— по справедливости
мне полагается какое-то возмещение за потерянное
время и мои поруганные чувства. Так ведь?
У Тоби наконец прорезался голос.
— Ты ей написала?.. — начал он потрясенно.
Прю пропустила вопрос Тоби мимо ушей, одарив его
лишь рассеянной, нежной улыбкой. Ей сейчас было не до
него: она снова обратилась к Еве.
— Да, я написала,— согласилась она.— Моя сестра
Ивета ничего про это не знает. Я сама додумалась.
— Зачем вы написали? — сказала Ева.
— Мадам, и вы еще спрашиваете?
— Да, спрашиваю.
412
____ Любому человеку с чувствами,— сказала Прю,
в губки,— это ясно само собой.—Она подошла
Я8 Тоби и погладила его по волосам.— Я очень люб*
ЛЮ бедняжку Тоби...
Тоби вскочил на ноги.
— Ну и, честно говоря, я небогата. Хотя — при¬
знайте!— И Прю поднялась на цыпочки, чтоб полю¬
боваться собою в зеркале над камином.— При всем при
том я неплохо выгляжу. А?
— Прекрасно!
Ну так вот! Мадам, вы богаты, мне говорили.
А людям с чувствами, тонким людям, мадам, не надо
разжевывать такие вещи, верно?
— Но я как-то...
— Мадам, вы хотите выйти замуж за бедняжку
Тоби. Я, конечно, в отчаянии, но я понимаю что к че¬
му. Я девушка независимая. Никому не мешаю. Но
практичность тут необходима. Так что, если вы сами,
мадам, согласны выделить небольшое возмещение, все
чудесно уладится, и все мы будем довольны.
Снова наступила долгая пауза.
— Что же тут смешного, мадам? — спросила Прю
уже совсем другим голосом.
— Простите меня. Я вовсе не смеюсь. То есть это я
так. Можно мне сесть?
— Ну конечно. Ах, что же это я, просто непри¬
лично! Вот сюда, пожалуйста. Это любимый стул Тоби.
Багрянец, вызванный внезапным вторжением Евы,
уже совершенно сполз с лица Тоби. Он уже не был живо¬
трепещущим воплощением вины, уже не напоминал
замученного пятнадцатым раундом боксера, которого
так и хочется похлопать по плечу со словами: «Ниче¬
го, ничего, старина».
Он все ещцчувствовал себя скованно, но гнев вступал
в свои права, а с ним вместе и ощущение морального
превосходства. Что ни говори, человек всегда остается
человеком. Тоби попал в жуткое положение. И ему
хотелось на ком-то это выместить.
—- Выйди,— сказал он Прю.
— Мосье?..
— Выйди, тебе говорят!
— Ты забыл, наверное... — вмешалась Ева так резко
и холодно, что Тоби даже заморгал.— Ты забыл,
413
наверное, что это дом мадемуазель Прю?
— Мне все равно, чей это дом. То есть...
Отчаянным усилием воли Тоби овладел собой. Ой
обеими руками вцепился себе в волосы. И выпрямил
ся, тяжело дыша.
— Выйди отсюда,— попросил он.— Пожалуйста
Исчезни. И поживее. Мне надо поговорить с мадам
Облачко тревоги сошло с личика Прю. Она глубоко
вздохнула и всем своим видом выразила предупреди¬
тельность.
— Безусловно,— лучезарно сказала она,— мадам
захочет уточнить насчет возмещения?
— В общем, да,— согласилась Ева.
— Я ведь тоже понимаю,— сказала Прю.— По¬
верьте, мне очень приятно, что вы так благородно
ко всему отнеслись, мадам. А то я беспокоилась
Ну, я иду. Я буду наверху. Когда захотите меня ви¬
деть — постучите шваброй в потолок, и я спущусь
Взяв со стола пояс и иголку с ниткой, Прю напра¬
вилась к двери. Она весело, приветливо кивнула обоим
продемонстрировав прелесть своих глаз, губ и зубов, и
растворилась в цветочных запахах, осторожно прикрыв
за собою дверь.
Ева подошла к креслу возле стола и села. Она не
говорила ни слова.
Тоби весь дергался. Он подошел к камину и опер
ся на него локтем. Наэлектризованную атмосферу
предгрозья, сгустившуюся в мирном уголке за цветоч¬
ной лавкой, уловил бы человек даже и более толсто¬
кожий, чем Тоби Лоуз.
После всех своих терзаний и мук Ева могла наконец
на нем отыграться. Любой беспристрастный зритель
увидевший этих двоих в уютной комнате, конечно, под¬
стрекал бы ее броситься в бой с радостными криками
и наголову разбить врага. Но беспристрастным зри¬
телям легко говорить.
Пауза затянулась. Тоби, положив локоть на камин
и втянув шею в плечи, теребил усики и время от време¬
ни искоса поглядывал на Еву.
Ева сказала только одно слово:
— Ну?
414
ГЛАВА 14
. Послушай,— выпалил Тоби с обычной своей ис¬
кренностью,— мне безумно неприятно.
Ну9 что ты все узнала.
О! И ты вне себя от страха, что банк тоже все
узнает?
Тоби подумал.
Нет, с этим все в порядке,— успокоил он Еву,
и на лице его отразилось явное облегчение.— А тебя,
значит, это тревожило?
— Очень возможно.
— Нет, уверяю тебя, с этим все в порядке,— серьезно
сказал Тоби.— Я сам об этом думал. Но нет, все обой¬
дется. Главное — не втягивать их в открытый скандал.
Частная жизнь — есть частная жизнь. Между нами,—
тут он огляделся по сторонам,— старик Дюфур, управ¬
ляющий, таскается в Булонь к одной poule*. Факт! На
службе все знают. Конечно, это строго между нами.
— Конечно.
Тоби опять покраснел.
— Нравится мне в тебе, Ева,— выпалил он,— что ты
все понимаешь.
— 0?
— Да,— сказал Тоби, не глядя ей в глаза.— Ду¬
маешь, мне приятно говорить о таких вещах.... Разве
приятно говорить о таких вещах с порядочной женщи¬
ной, а с тобой особенно. Но раз уж терять нечего...
в общем, ну, вот.
— Да. Терять, значит, нечего?
— Другая просто в обморок бы упала. Это я тебе
прямо скажу. Ты себе не представляешь, чего я на¬
терпелся в последние недели, еще до смерти отца.
Ты, может, и сама заметила, что я на себя стал не¬
похож. Куда девались мое спокойствие и веселость...
Эта негодяйка, там наверху (Ева вся сжалась), это
ужас что такое. Ты себе не представляешь, как я на¬
мучился.
— И это все,— спросила Ева спокойно,—• что ты
можешь мне сказать?
* Подружка (франц.).
415
Тоби заморгал.
Все, что я могу тебе сказать?
Ева Нил получила прекрасное воспитание. И, однако
же, навсегда осталась дочерью старого Джо Нила,
владельца бумагопрядилен в Ланкашире. И, подобно
старому Джо, она тоже кое в чем проявляла бесконеч¬
ную терпимость, а кое-каких вещей совершенно не могла
терпеть.
Опускаясь на стул, оставленный мадемуазель Прю,
она увидела комнату, словно в легком тумане. Она уви¬
дела затылок Тоби, отраженный зеркалом над ками¬
ном, и крошечную, не более шестипенсовика, лыси¬
ну, затаившуюся в густых волосах. Эта лысина окон¬
чательно переполнила чашу Евиного терпения.
Она в бешенстве выпрямилась на стуле.
—- Ты что, не соображаешь, какая ты наглая ско¬
тина?
Тоби ушам своим не поверил.
— Ты не подумал о том,— сказала Ева,— как это
выглядит: весь день ты читаешь мне мораль и кор¬
чишь из себя безупречного сэра Галахада*, толкуешь,
видите ли, о своих идеалах и принципах, а сам,
оказывается, давным-давно морочишь голову этой де¬
вице?
Тоби был шокирован.
Ну> Ева! — сказал он.— Что ты! Что ты! — И
он стал. нервно, озираться, словно опасаясь неожидан-
. но, обнаружить в комнате управляющего банком мосье
Дюфура.
— Что ты! — передразнила Ева.— Фу-ты ну-ты!
— Не. ожидал от тебя таких выражений.
— Выражений! А как насчет поступков?
— При чем тут поступки? — спросил Тоби.
— Значит, ты можешь «понять и простить» то, что
Я делаю? А? Ханжа, лицемер несчастный! Уриа Хип**!
Ну а как насчет твоих идеалов? Как насчет них, скром¬
ный молодой человек строгих правил? А?
* Самый благородный из рыцарей Круглого стола легендарного
короля Артура. Герой многих литературных произведений, в част¬
ности поэмы Альфреда Теннисона (1809—1892) «Сэр Галахад».
** Герой романа Диккенса «Дэвид Копперфилд», имя которого
стало нарицательным для обозначения лицемера.
416
Тоби был не просто потрясен. Он был безмерно удив¬
лен. Близоруко моргая, в точности, как его мать, он
уставился на Еву.
Это же совсем другое дело,— возразил он не¬
довольно, как взрослый, растолковывающий очевид¬
ные понятия несообразительному ребенку.
— Вот как?
— Да, вот так.
— Почему же?
Тоби весь напрягся, будто его потребовали объяс¬
нить законы Солнечной системы или рассказать о
строении Вселенной с помощью десяти ' односложных
слов.
— Ева, милая! У мужчины могут быть... ну, по¬
рывы. • •
— Ну а у женщины, по-твоему, их не может быть?
— О? — взвился • Тоби,— Значит, ты сознаешься?
— В чем?
— Что' снова связалась с этим паршивым Этву¬
дом?
— Я ничего подобного не говорила. Я сказала
только, что у женщины...
— Ах нет... — И Тоби покачал головой с видом
существа, наделеннооо непогрешимой мудростью бо¬
гов.— Только не у порядочной женщины. Между муж¬
чиной и женщиной есть разница. Женщина, поддаю¬
щаяся порывам,— уже не леди, и Она недостойна того,
чтоб ее боготворили. Потому-то ты меня и удивляешь,
Ева. И... Хочешь начистоту, Ева? Я ни за что не позво¬
лю себе тебя оскорбить. Ты сама знаешь. Но я не могу не
высказать всего, что у меня на душе, понимаешь?
И мне кажется, я сегодня увидел тебя в новом свете.
Мне кажется...
Ева его ' не перебивала,
Она равнодушно отметила в уме, что он стоит слиш¬
ком близко к ог^; что серая ткань костюма на брюках
вот-вот займется; что еще секунда — и Тоби вспыхнет
ярким пламенем. Но эта перспектива как-то мало ее
огорчала.
,Тут, постучавшись, в комнату вбежала мадемуазель
Дрю и с извиняющимся^ и • озабоченным выражением
лица бросилась к столу.
41 Совр. америк. детектив 417
— Я... Я — за нитками,— объяснила она.— Тут у
меня был еще моток.
Мадемуазель Прю принялась рыться в шитье, и в
ту же секунду Тоби подпрыгнул, как ужаленный, к
немалому торжеству Евы. Ему обожгло ноги.
— Милый Тоби,— сказала мадемуазель Прю,—
и вы, мадам. Нельзя ли не так громко? Мы люди по¬
рядочные и не любим беспокоить соседей.
— А мы кричали?
— Очень громко. Слов я не разобрала, я не по¬
нимаю по-английски. Но, наверное, это что-то нехоро¬
шее.— Она нашла моток красных ниток и подняла по¬
ближе к лампе. Надеюсь, вы не спорите насчет... насчет
возмещения?
— Почему же,— сказала Ева.
— Мадам?
— Я не хочу откупать у вас вашего любовника,—
сказала Ева, отчего Тоби потерял последние остатки
самообладания. (Надо отдать справедливость Тоби,
такая постановка вопроса злила его не меньше, чем
Еву.) — Но я могу предложить вам следующее,— про¬
должала дочь старого Джо Нила.— Я дам вам двойное
возмещение, если вы убедите свою сестру Ивету, чтоб
она созналась полиции, что заперла дверь у меня под
носом в ту ночь, когда убили сэра Мориса Лоуза.
Прю слегка побледнела, отчего розовые губки и глаз¬
ки в темных ресницах стали только выигрышнее.
— Я не отвечаю за сестру, не знаю, что она там
делает.
— Вы не знаете, например, что она подводит меня
под арест. Может быть, в надежде, что тогда мосье <
Лоуз женится на вас?
— Мадам! — вскричала Прю.
«Нет, — подумала Ева,— она и правда ничего не
знала».
— Насчет ареста ты не беспокойся,— вмешался
Тоби.— Они так, пугают. Они на это не пойдут.
— Ты думаешь? Да они только что явились ко мне
в дом целой оравой, тащить меня в тюрьму, я насилу
убежала от них.
Тоби дернул себя за воротник. Хоть Ева сказала по¬
следнюю фразу по-английски, перепуганная Прю без
сомнения уловила ее смысл. Она проверила еще один
418
моток ниток и бросила на пол.
и они сюда явятся?
Не удивлюсь,— ответила Ева.
Прю дрожащими руками рылась в корзинке с
шитьем, выуживала оттуда разные разности и, тупо
оглядев, бросала на стол. Мотки ниток. Булавки. Нож¬
ницы. За ними последовали рожок для туфель, свер¬
нутый сантиметр и сетка для волос, зацепившаяся за
колечко.
Я знала,— сказала Ева,— что ваша сестра на
чем-то помешана. Но не догадывалась, что на вас.
— Мерси, мадам!
— Но дело не выгорит. Номер не пройдет. Мосье
Лоуз не собирается на вас жениться, как он, наверное,
и сам вам уже говорил. А моей жизни грозит серьез¬
ная опасность, и ваша сестра может меня выручить.
— Не понимаю, о чем вы говорите. Ивета считает
меня дурочкой. Она мне ничего не рассказывает.
— Прошу вас! — взмолилась Ева.— Ваша сестра
прекрасно знает, что было той ночью. Она может под¬
твердить, что мосье Этвуд все время находился у меня
в комнате. Если ему не поверят — ей-то поверят. Если
она мечтает о моем аресте только из-за вас, тогда, ко¬
нечно...
Тут Ева осеклась.
Прю опростала уже почти всю корзинку. Последнее,
что она презрительно швырнула на мотки и булавки,
могло быть дешевой побрякушкой. Или это была от¬
нюдь не дешевая побрякушка. Мелкие граненые про¬
зрачные камешки, перемежающиеся с мелкими голу¬
быми камнями, оправленные в металл филигранной
работы старинного рисунка, составляли ожерелье.
Когда оно змейкой свернулось на столе, холодный свет
лампы побежал по камешкам, и они вспыхнули и за¬
мигали.
— Откуда,— спросила Ева,— вы это взяли?
Прю вздернула бровки.
— Это? Да это же дешевка, мадам.
— Дешевка?
— Ну да, мадам.
— Бриллианты и бирюза.— Ева взяла ожерелье
за один конец, и оно зазмеилось под лампой.— Это
бжерелье мадам де Ламбаль! Или я совсем сошла
419
с ума или я недавно видела его в коллекции сэра!
Мориса Лоуза. В стеллаже сразу налево от двери,/
как войдешь в кабинет.
— Бриллианты и бирюза? Ошибаетесь, мадам,—,;
не без горечи проговорила Прю.— Можете пройти до
лавки мосье Вейля, тут, рядом, и пусть он вам его'
оценит.
— Да? — как-то странно спросил Тоби.— Но где;
же ты его взяла, малышка?
Прю переводила взгляд с Тоби на Еву.
— Может, я и правда такая дура, как считает моя^
сестра, — Самоуверенный лобик наморщился.— Навер-'
ное; зря я все это затеяла. Господи, да сестра убьет меня,
если я дала. маху! Вы хотите меня запутать. Я вам;
не верю. Больше я не отвечаю на ваши вопросы, слы-i
шите? Я... Я сейчас позвоню сестре.
Бросив им в лицо эту страшную угрозу, Прю вы-.
скочила из комнаты, так что они и ахнуть нЕ! успели./
Они услышали дробный стук ее каблучков по, лестнице.,
Ева бросила ожерелье на стол. 1
Ты ей подарил его, Тоби?
О черт, нет!
Точно?
Еще бы! К тому же, — добавил Тоби, вдруг по^
вернувшись к . ней спиной так, что его лицо теперь,
смотрело на нее из зеркала,— то необыкновенное оже¬
релье осталось на своем месте.
— да? ..
— Оно 1шк лежало, так и лежит за стеклом налево
от двери. По крайней мере час назад, когда я уходил из
дому, оно там лежало. Я помню, Дженис еще мне про
него говорила.
— Тоби, на ком были те коричневые перчатки? —
спросила Ева..
• Зеркало, слегка испорченное ржавчиной, странно
отражало лицо Тоби.
— Когда меня сегодня допрашивала полиция, —
сказала Ева, чувствуя, как напрягся у нее каждый
нерв,— я не сказала всей правды. Нед Этвуд видел
того, кто убил твоего отца. И я чуть не увидела.
Кто-то в коричневых перчатках вошел в кабинет, разбил
табакерку и убил сэра Мориса. Может быть, Нед и
выживет. И если он выживет (глаза Тоби в зеркале
420
слегка- закосили), он расскажет, что он увидел. Больше
: мне, -нечего тебе сказать, .• Тоби.. Но' это ты запомни.
:Кто бы он ни был — это был член вашего чудесного,
милого семейства.
— Грязная ложь, — негромко сказал Тоби.
— Да? Что ж. Думай-как хочешь.
— Что видел твой... твой приятель?
Ева ему - рассказала.
— И ты ничего не сказала об этом Горону? —
заметил Тоби. Он совсем осип.
— Нет! И знаешь, почему?
— Откуда же мне знать? Наверное, чтобы не упоми¬
нать .о своих страстных объятиях с...
— Тоби Лоуз, ты что, хочешь заработать по фи¬
зиономии?
— Переходим на пошлый тон, а?
— И ты еще будешь мне говорить о пошлости?
— Прости.— Тоби закрыл глаза и сжал кулаки.—
Но пойми, Ева. Это уже последняя капля. Я не хочу,
чтобы трепали имена мамы и сестры, слышишь?
— Да кто говорит о твоей матери и сестре? Я тебе
рассказала только про то, что может подтвердить
Нед Этвуд и, наверное, еще Ивета Латур. И я-то, дура,
молчала, только чтоб как-нибудь не задеть твои чув¬
ства. Видите ли, такой благородный, такой прямой
молодой человек...
Тоби показал на потолок.
— Ты, что же, ее хочешь на меня натравить?
— Никого я не хочу на тебя натравливать.
— Ревнуешь, а? — оживился Тоби.
Ева подумала.
— Нет. Самое смешное, что вряд ли.— Она расхо¬
хоталась.— Видел бы ты, как у тебя вытянулось лицо,
когда я вошла! Хорош бы ты был, если б за мной и
правда приволоклась полиция! И вот вам, пожалуй¬
ста,— мадемуазель Прю и ожерелье, в точности та¬
кое же,. как...
Портьера, отделявшая гостиную от лавки, была из
темной тяжелой обивочной ткани. Чья-то рука ото¬
двинула портьеру. Ева увидела кривую улыбку —
странную улыбку, как будто что-то случилось со ртом,—
на лице высокого человека в спортивном костюме.
Человек вошел в гостиную и снял шляпу^
421
— Простите, что я вмешиваюсь,— сказал Дермот
Кинрос,— но нельзя ли мне взглянуть на это ожерелье?
Тоби резко повернулся.
Дермот подошел к столу и положил на него шляпу
Он взял в руки низку прозрачных и голубых камешков
и поднес к лампе. Он перебирал их пальцами. Вынув
из кармана ювелирную линзу, он довольно неловко
вставил ее в правый глаз и снова обследовал колье.
— Да,— проговорил он. со вздохом облегчения,—
все в порядке. Оно не настоящее.
Он бросил ожерелье на стол, а линзу сунул обрат¬
но в карман.
Только тут Ева наконец овладела голосом:
— Вы с полицией?.. Они?..
— Гонятся за вами? Нет,— улыбнулся Дермот.—
Честно говоря, я оказался на Арфовой улице, 4Toff
увидеть антиквара мосье Вейля. Мне нужно было мне¬
ние эксперта вот об этом.
Он вынул из внутреннего кармана нечто завернутое
в папиросную бумагу. Развернув ее, он поднял за
кончик второе ожерелье из сверкающих прозрачных
и голубых камней. На первый взгляд оно настолько
точно повторяло ожерелье на столе, что Ева переводила
глаза с одного на другое в полном недоумении.
— Это,— объяснил Дермот, тронув содержимое
папиросной бумаги,— ожерелье мадам де Ламбаль
из коллекции сэра Мориса Лоуза. После убийства
его нашли на полу возле стеллажа, помните?
— Ну? — сказала Ева.
— Я все думал, почему? Настоящая бирюза и
бриллианты.— Он снова их потрогал.— Мосье Вейль
только что удостоверил. И вот, оказывается, есть второе
ожерелье — подделка. И тут, понимаете ли, напраши¬
вается вывод, что...
Мгновение он смотрел прямо перед собой. Потом кив¬
нул, словно очнувшись. Бережно завернув в папирос¬
ную бумагу подлинное ожерелье, он снова спрятал его
в карман.
—1 Может, вы объясните наконец,— заорал Тоби,—
какого черта вы сюда заявились?.
— Я вломился к вам в дом, сэр?
— Сами прекрасно меня поняли. И бросьте вы это
«сэр». Можно подумать, что...
422
— Что?
— Что вы надо мной насмехаетесь!
Дерйот обернулся к Еве.
— Я видел, как вы сюда входили. Шофер уверил
меня, что вы еще тут; входная дверь была распахнута,
д сказать я хотел вам только одно: чтобы вы не тре¬
вожились. Вас не арестуют. Сейчас, во всяком случае.
Но они за мной пришли!
— Неважно, так у них принято. Теперь вам от них
житья не будет. Но скажу вам по секрету, что не меньше
вас их заинтересовала Ивета Латур, оказавшая им
столь радушный прием. И если старая карга в данную
минуту не клянет все на свете, то я просто ничегошень¬
ки не понимаю во французском характере... Ну ус¬
покойтесь же...
— Я... Я ничего.
— Вы ужинали?
— Н-нет.
— Так я и думал. Это никуда не годится. Уже по¬
ловина двенадцатого, но есть способы в любой час взять
за бока какого-нибудь владельца ресторана. Да, еще
одно. Наш друг Горой слегка дрогнул, с тех пор как
некто указал ему на то, что один из членов семьи
Лоузов заведомо солгал.
При зловещих словах «семья Лоузов» атмосфера
снова изменилась. Тоби выступил вперед.
— Значит, и вы в этом сговоре?
— Сговор имел место, сэр. Еще бы. Но я тут ни при
чем.
— Раз вы подслушивали под дверью,— отчеканил
Тоби, напирая на слово «подслушивали»,— так вы, на¬
верное, слышали насчет коричневых перчаток и тому
подобного?
- Да.
— Это вас не удивило?
т— Нет. Должен сознаться, не удивило.
Тоби, тяжело дыша, оскорбленно смотрел на обоих.
Он теребил траурную повязку на левом рукаве.
— Слушайте,— сказал он.— Я не из тех, кто любит
выставлять напоказ свои интимные дела, тут, думаю,
вы не станете спорить. Но я вас спрашиваю, как разум¬
ного человека: разве я не обманут в лучших чувствах?
Ева хотела было что-то сказать.
423
— Обожди! — продолжал свое Тоби.— Согласен —
мало ли что кому может показаться! Но заявлять,
что кто-то из нас убил отца — это уж такой бред,
что попахивает сговором. И все ведь идет от нёе! —
Он показал на Еву.— От жешцйны, которой я верил,
которую я просто боготворил. Я уже говорил ей, что
увидел ее в новом свете. Как же иначе! Она, в общем-то,
сознается, что снова связалась с Этвудом. Видите ли,
ей еще мало! А когда с ней начинаешь говорить, она;
взвивается и употребляет выражения, не очень-то под¬
ходящие для женщины, которую я собираюсь сделать
своей женой. А все почему? Все из-за этой девчонки,
из-за Прю. Ну ладно, признаю, что это не совсем хо¬
рошо. Но может же мужчина иногда кое-что себе позво¬
лить, верно? Это ведь невсерьез. Никто и не принимает
это всерьез.
Тоби поднял голос.
— Но женщина, да еще связавшая себя словом,—
дело совсем другое. Даже если у нее ничего и не было
с этой свиньей,— а тут уж позвольте мне усомниться:
ведь он же был у нее в спальне, правда? Меня ува¬
жают на службе. Я не могу себе позволить, чтобы
о прошлом моей жены ходили такие слухи; и мы ведь
уже помолвлены. Неважно, что я так ее люблю. Я
думал, она переменилась, я всегда ее отстаивал. Но раз
она со мною так — не лучше ли покончить с нашей
помолвкой?
Тут честный Тоби виновато смолк. Ева заплакала.
Заплакала она от бессильной злости и от нервного на¬
пряжения. Но Тоби этого не знал.
— Я все равно к тебе прекрасно отношусь,— при¬
бавил он великодушно.
Секунд десять, в течение которых царила такая
тишина, что было слышно, как наверху всхлипывает
мадемуазель Прю, Дермот Кинрос боялся перевести
дух. Ему казалось, что стоит ему вздохнуть — и он
взорвется. В его уме, закаленном былыми горестями и
унижениями, из которых рождается мудрость, парило
страшное видение: он сам в роли кровавого убийцы.
Однако он лишь твердо и уверенно взял Еву под
руку.
— Пойдемте отсюда,— мягко сказал он.— Вы до¬
стойны лучшей участи.
424
'ГЛАВА 15
Холодными сентябрьскими утрами на берегу Ла-
Манша восход сначала проводил вдоль горизонта яр¬
кую и резкую, как отметина красам . карандашом,
черту; краска расползается по воде, будто в ней утопи¬
ли горы помады. Но вот выползает солнце, и световые
точки прожигают гонимые .ветром волны.
Направо от них был Ла-Манш, налево — поросшие
кустарником дюны. Асфальтовое шоссе, бегущее вдоль
берега, повторяя все его извивы, само блестело, как
река. По нему продвигалась коляска с терпеливым
кучером на козлах и двумя пассажирами, и каждый
скрип и позвякивание упряжки, каждое цоканье ло¬
шадиных копыт четко отдавалось в беспечной тишине
и пустоте раннего часа.
Ветерок с канала отчаянно трепал Еве.волосы и
зыбил темный мех ее накидки.' Несмотря на круги под
глазами, она была весела и даже смеялась.
— Вы^хоть знаете, — спросила она,— что заставили
меня проговорить всю ночь напролет?
— Вот и прекрасно,— сказал Дермот.
Кучер в цилиндре не повернулся и ничего не сказал.
Но плечи у него поднялись чуть не до ушей.
— Да где это мы? — спросила Ева.— Небось милях
в пяти-шести от Ла Банделетты!
— Какая вам разница? — успокоил ее Дермот.—
Ну, а теперь насчет этой вашей истории.
- Да?
— Я хочу, чтобы вы мне ее еще повторили. Слово
в слово. ,
— Опять?
На сей раз плечи ' кучера поднялись уже выше
Ушей — акробатический номер, недоступный предста¬
вителям прочих профессий. Он щелкну л кнутом, и ло¬
шадки припустили, как следует тряхнув пассажиров.
— Ой,' пожалуйста,— взмолилась Ева.— Я 'же вам
уже четыре раза все рассказывала. Клянусь,- я не упу¬
стила ни единой подробности' из того, что произошло...
ну, тогда. Я совсем осипла. Представляю себе, как я вы¬
гляжу!— Она обеими руками отвела волосы от лица. Се¬
рые глаза, чуть слезящиеся’ из-за ветра, смотрели на не¬
го с мольбой.— Может, отложим хоть до завтрака?
425
Дермот ликовал.
Он откинулся на выцветшую обивку сиденья и рас¬
слабил плечи. Голова у него слегка кружилась от бес¬
сонной ночи и от одного открытия, перевернувшего
все его построения. Он совсем забыл, что небрит и вид у
него, должно быть, ужасный. Он был в восторге, он
мог поднять весь мир, подержать, взвесить и спустить
с лестницы.
— Ну ладно, можно вас и пощадить,— согласился
он.— В конце концов, по-моему, главное у меня в ру¬
ках. Видите ли, миссис Нил, вы сообщили мне очень
важную вещь.
— Какую?
— Вы сообщили мне, кто убийца,— сказал Дермот.
Коляска уже словно летела по воздуху, и Ева обеими
руками уцепилась за полость.
— Но я понятия не имею! — удивилась она.
— Знаю. Тем-то так и ценен ваш рассказ. Если бы
вы знали, что тогда произошло, то...
Он искоса, в нерешительности взглянул на нее.
— У меня мелькала догадка, совершенно смутная
догадка,— продолжал он,— что я ищу преступника не
там, где надо. Это вчера — еще до нашего ужина. Но
окончательно я прозрел только во время вашего расска¬
за за омлетом у папаши Руссе.
— Доктор Кинрос,— спросила Ева,— кто же из них
убил?
— А вам важно? Не все ли вам равно... — он по¬
ложил руку на грудь,— вот тут?
— Нет. Но... кто же из них?
Дермот посмотрел ей в глаза.
— А я нарочно вам не скажу.
Гневная тирада Евы так и застряла в горле: на нее
смотрели добрые, дружеские, ободряющие глаза, пол¬
ные прямо-таки пылающего сочувствия.
— Послушайте,— продолжал он,— я говорю это
не как великий сыщик, старающийся в последней главе
ошарашить простофилю. Я это вам говорю по самым
серьезным причинам, какие только могут быть у психо¬
лога. Вся тайна,— он коснулся ее лба,— вот тут. У вас
в голове.
— Ничего не понимаю!
— Нет, вы все знаете. Но не отдаете себе в этом
426
отчета. Если я вам скажу, вы взглянете на вещи по-
новому. Станете искать объяснений. Пересматривать
факты. А это совершенно не нужно. Пока. Все — слы¬
шите — все зависит от того, расскажете ли вы о слу¬
чившемся мосье Горону и следователю в точности так
же, как мне.
Ева зябко поежилась.
— Вот вам иллюстрация,— сказал Дермот, не от¬
рывая от нее глаз. Он вынул из жилетного кармана
часы.— Например, что это такое?
— Извините, но...
— Что я держу в руке?
— Часы, господин иллюзионист.
— Как вы догадались? Дикий ветер. Тиканья вы не
слышите.
— Ну, знаете ли! Я же вижу, что это часы!
— Вот именно. В том-то и дело. А по часам мы к
тому же можем определить,— заключил он весело,—
что уже двадцать минут шестого и вам, безусловно,
хочется спать. Извозчик!
— Да, мосье!
— В город, пожалуйста.
— Да, мосье!
Смирного кучера как будто коснулась волшебная
палочка. Он развернулся с неимоверной быстротой,
наводящей на мысль об ускоренных съемках в кино¬
хронике, когда все вдруг несутся вприпрыжку и сломя
голову. Они полетели той же дорогой обратно. Над
сине-серой водой кричали чайки. Ева опять заговорила:
— Ну а теперь что?
— Спать. А потом положитесь на вашего покор¬
ного слугу. Вам сегодня предстоит встреча с Гороном
и следователем.
— Да, наверное.
—» Про мосье Вотура, следователя, болтают разные
ужасы. Но вы его не бойтесь. Они, правда, любят, что¬
бы все было по правилам, и на допрос меня вряд ли
пустят...
— Вас там не будет? — воскликнула Ева.
— Я же не адвокат. Кстати, вам надо взять адво¬
ката. Я пошлю к вам Соломона...— Он запнулся.— А
что, это так важно,— добавил он, уставясь в спину
кучера,— буду я там или нет?
427
— Конечно, важ^нр. Я вас еще.не поблагодарила за...
— Ну, что вы... Так, значит, расскажите им о том,
что произошло, в подробностях, как рассказы¬
вали мне. Как только ваш, рассказ занесут в протокол,
я смогу действовать.
— А пока что вы будете делать?
Дермот долго молчал.
— Одно лицо может подтвердить, кто убийца,—
ответил он наконец.— Это Нед Этвуд. Но от него пока
толку мало; правда, я тоже остановился в «Замке» и
на всякий случай порасспрошу его врача. Нет...— Он
снова замолк.— Я еду в Лондон.
Ева выпрямилась на сиденье.
— В Лондон?
— На один день. Отсюда летит самолет в десять три¬
дцать, а вечером есть рейс из Кройдона*, которым я
поспею к ужину. К тому времени, если мой план выго¬
рит, я уже буду располагать решающими сведениями.
— Доктор Кинрос, и на что вам из-за меня такие
хлопоты?
— *Йельзя допускать, чтобы твоего соотечествен¬
ника на твоих глазах упекли в тюрьму.
— Все шутите!
— Разве я шучу? Простите.
Усмешка противоречила извинению. Ева рассматри¬
вала его лицо. Резкий солнечный свет смутил Дермота,
и он поднял ладонь к щеке, как бы пытаясь спрятаться.
К нему вернулся давно забытый мучительный страх.
Ева ничего не заметила. Она устала, продрогла в своей
короткой накидке, и то, что произошло в течение ночи,
уже казалось ей ужасным.
— Я, наверное, вам надоела,— сказала она,— все¬
ми этими деталями моей интимной жизни.
— Сами знаете, что ничего подобного.
— Я изливалась совершенно незнакомому челове¬
ку, & теперь, при дневном свете, мне просто в глаза вам
стыдно взглянуть.
— Ну что вы. А для чего же еще я тут? Только
можно я задам вам один вопрос, в первый раз?
— Конечно.
— Как вы собираетесь поступить с Тоби Лоузом?
— А как бы вы поступили, если бы вам так вежли-
* Аэропорт в южной части Лондона.
428
во и мило дали отставку? Меня просто-напросто бро¬
сили, верно? Да еще при . свидетеле.
— Вы думаете, что все еще .ero любите? Я не спра¬
шиваю, любите ли вы, я спрашиваю только, как вы
думаете? . . ■ .
Ева не отвечала. Лошадиные копыта отбивали звон¬
кую дробь. И вдруг Ева засмеялась: "■ 1
— Не везет -мне' с замужеством, правда?
Она ничего не добавила, а Дермот не стал углуб¬
ляться. Было почта шесть, когда они: добрались' до
белых, чисто выметенных улйц Ла Ванделетты, по¬
груженных в сон, нарушаемый лишь немногими люби¬
телями верховой езды спозаранку. Ева закусила ниж¬
нюю губу и чуть побледнела, когда они свернули на
улицу Ангелов.' ,Возле самого ее дома Дермот помог
ей выйти из коляски. '
Ева бросила быстрый взгляд через дорогу, на виллу
«Привет». Там все будто вымерло. Только в одной
комнате наверху были открыты- ставни, 'Елена- Лоуз в
японском кимоно застыла у окна, глядя на них. '
^олоса так' громко отдавались в' тишине' улицы,, что
Ева инстинктивно перешла на ' шепот:.
Оглянитесь^ Видите'верхнее окно?
Да!' . _ ■ ■ ■ _
Обратить мне на нее. внимание?
Нет. ' '
У Евы сделалось совсем отчаянное лицо.
— Может, все-таки скажете, кто?..
— Нет. Скажу вам только одно. Вас. намеренно вы¬
брали жертвой, и весь план до того продуман, жесток и
хладнокровен, что я в •жизни не встречал ничего по¬
добного. Тот, кто все это затеял, не заслуживает .по¬
щады и не увидит ее. Итак, до вечера. А. там, бог даст,
кое. с кем и разделаемся.
— Как бы, там ни было,— сказала Ева,— спасибо
вам. Спасибо, спасибо, спасибо!
Она стпснулаему.руку, открыла ворота.и побежала
по дорожкек 'своей двери, а кучер. наконец облегченно
вздохнул. Что касается Дермота, то, постояв. на мосто¬
вой, .глядя на ее дцм так долго, что у- извозчика заро¬
дились новые опасения, он опять влез . в ;. коляску.
1— Гостиница «Замок», приятель. И на этом ваши
труды закончатся.
429
Возле гостиницы он уплатил за проезд, добавил неи¬
моверные чаевые и, сопровождаемый бурным потоком
благодарности, поднялся по лестнице. В холле, четко
выдержанном в стиле средневекового чертога, уже за¬
мечались признаки пробуждения.
Дермот прошел в свой номер. Он вынул из кармана
ожерелье из бриллиантов и бирюзы, полученное от
мосье Горона. Он приготовил заказной пакет, чтобы
вернуть ожерелье префекту, и вложил туда записку, в
которой сообщил, что должен на сегодня отлучиться.
Потом он побрился, принял холодный душ, чтоб про¬
яснилось в голове, и, уже одеваясь, заказал завтрак в
номер.
Из холла ему сообщили’ по телефону, что мосье
Этвуд находится в 401-м номере. Позавтракав, ДергЛот
направился туда и, по счастью, столкнулся с гости¬
ничным врачом, который как раз только что осматри¬
вал Неда.
На доктора Бутэ визитная карточка Дермота про¬
извела сильное впечатление. Однако же он выказывал
некоторое нетерпение. Стоя в слабо освещенном кори¬
доре под самой дверью Неда, он отвечал на расспросы
без особой охоты:
— Нет, мосье, мосье Этвуд не пришел в сознание.
По двадцать раз на день является кто-нибудь из пре¬
фектуры или полиции, и все задают тот же вопрос.
— И, разумеется, вообще нет никаких гарантий?
Но ведь, с другой стороны, он может очнуться в любой
момент?
— Судя по характеру повреждения, это возможно.
Я покажу вам рентгеновские снимки.
— Буду премного благодарен. Значит, есть на¬
дежда?
— По-моему, да.
— Он что-нибудь говорил? В бреду?
— Он иногда вдруг смеется. И только. Да я и не
так часто у него бываю. Лучше расспросите сиделку.
— Можно мне к нему?
— Конечно.
Хранитель тайны лежал в затененной комнате, как
труп. Сиделка была монахиня; ее огромный головной
убор выделялся четким силуэтом на светлом фоне
жалюзи.
430
Дермот разглядывал больного. «Красивый, черт,—
горько подумал он.— Первая любовь Евы Нил, а воз¬
можно...» Но он отогнал неприятную мысль. Если Ёва
все еще влюблена в этого малого, даже и не отдавая
себе в том отчета,—тут уж ничего не,попишешь. Он
пощупал пульс Неда: в мертвой тишине отчетливо
раздалось тиканье часов. Доктор Бутэ показал ему
рентгеновские снимки, со смаком приговаривая, что
чудо еще, как его пациент до сих пор не отправился
на тот свет.
— Что-нибудь говорит? — повторила сиделка во¬
прос Дермота,— Да так, мосье, иногда бормочет.
- Да?
— Но говорит-то он по-английски. А я английского
не понимаю. А то вдруг засмеется и кого-то начинает
звать.
Дермот, направившийся уже было к двери, резко
обернулся.
— Звать? Кого? Какое имя?
— Ш-ш-ш,— вмешался мосье Бутэ.
— Не могу вам сказать, мосье. Как-то все слоги
одинаковые. Я б с удовольствием, мосье, но не могу
показать, как это произносится.— Глаза ее тревожно
блестели в полутьме.— Но если надо, я могу в другой
раз записать.
Ну, вот и все. Больше тут Дермоту пока делать
было нечего. Оставалось только еще кое-кого порас¬
спросить по разным барам гостиницы. Один официант
с большим увлечением говорил о мисс Дженис Лоуз.
Сам сэр Морис, оказывается, в день своей смерти за¬
глядывал в шумный бар первого этажа и удивил бар¬
мена и официантов.
— Ну и глаза у него были! Какой он был свире¬
пый! — грохотал бармен.— А потом Жюль Сезнек
вдруг видит его в зоопарке, у обезьяньей клетки. Он с
кем-то разговаривал, но с кем — Жюль не разглядел:
тот стоял за кустом.
Прежде чем заказать билет на английский самолет,
вылетающий из Ла Банделетты в половине одиннад¬
цатого, Дермот успел еще позвонить мэтру Пьеру Со¬
ломону, своему приятелю-юристу из фирмы «Соломон
и Кохен».
Остаток дня впоследствии вспоминался ему, как нЪч-
431
ной кошмар. В самолете он уснул, чтоб набраться сил
для самого главного. Автобус тащился из Кройдона
бесконечно долго. Лондон, после нескольких дней от¬
лучки, поразил его копотью и вонью выхлопных газов.
Дермот взял такси и отправился по некоему адресу.
Полчаса спустя он чуть не кричал от радости.
Он доказал то, что требовалось доказать. Когда
под желтым вечерним небом он входил в самолет,
отлетающий в Ла Банделетту, он уже не ощущал
усталости. Гремели моторы; самолет разгонялся; воз¬
душной струей от пропеллеров прибивало к земле
траву. Ева была спасена. Держа портфель на коленях,
откинувшись в кресле, Дермот под шум вентиляторов
в душном салоне следил, как Англия сводится сперва
к серым и красным крышам, а потом к движущейся
карте.
Ева была спасена. Дермот строил планы. Он все
еще строил их, когда самолет нырнул вниз, к аэро¬
дрому. В отдалении в городе мигали огни. Проезжая
по аллее тесно посаженных деревьев, дыша сосновым
запахом сумерек, Дермот унесся в мечтах от сегод¬
няшних мытарств к будущему, когда...
В «Замке» играл оркестр. Яркий свет и грохот вы¬
вели его из задумчивости. Его окликнул регистратор:
— Доктор Кинрос, вас весь день спрашивали. Ми¬
нуточку! Кажется, и сейчас двое дожидаются.
— Кто?
— Мосье Соломон,— ответил регистратор, загля¬
нув в блокнот,— и мадемуазель Лоуз.
— Где они?
— Где-то тут, мосье.— Он позвонил в колоколь¬
чик.— Вас проводят.
С помощью мальчишки-коридорного Дермот нашел
Дженис Лоуз и мэтра Пьера Соломона в одном из
уголков якобы готического фойе. Якобы голые камен¬
ные стены были увешаны якобы средневековым ору¬
жием. Вдоль стен тянулась мягкая скамья, а посере¬
дине стоял столик. Дженис и мэтр Соломон то,т^ар
поднялись, завидя Дермота, и его поразило выражение
упрека на их лицах.
Мэтр Соломон был высок, толст, смугл, внушителен
и говорил низким басом. Он весьма странно взглянул
на Дермота.
432
.— А, вы вернулись, мой друг,— констатировал он
замогильным голосом.
— Конечно! Я же вам говорил, что вернусь. Где же
миссис Нил?
Адвокат внимательно разглядывал ногти на своей
руке, поворачивая ее то так, то этак. Наконец он под¬
нял глаза.
— Она в ратуше, мой друг.
— В ратуше? До сих пор? Что же они ее так долго
держат?
Лицо мэтра Соломона окончательно омрачилось.
— Ее сунули в камеру,— ответил он.— И я сильно
опасаюсь, старина, что ее очень не скоро оттуда вы¬
пустят. Мадам Нил арестована по обвинению в убий¬
стве.
ГЛАВА 16
— Скажите, старина,— продолжало внушительное
лицо с искренним интересом,— между нами. Как муж¬
чина с мужчиной. Вы что — морочите меня?
— Или морочите ее?— вставила Дженис.
Дермот смотрел на них во все глаза.
— Я ничего не понимаю.
Мэтр Соломон ткнул в Дермота пальцем и помахал
им, словно задавал вопрос в суде.
— Подучивали вы мадам Нил, чтоб она повторила
полиции свою историю слово в слово, как рассказы¬
вала ее вам? Да или нет?
— Да, конечно.
— Ага!— провозгласил мэтр Соломон с глубоким
удовлетворением. Он расправил плечи и запустил два
пальца в жилетный карман.— Вы, видимо, рехнулись,
мой друг? Безнадежно спятили?
— Послушайте...
— До самого сегодняшнего вечера и еще во время
допроса мадам Нил в полиции были почти уверены в
ее невиновности. Почти! Вы заставили их поко¬
лебаться.
— Ну?
— В тот самый момент, когда она дает последние
показания— все колебания прекращаются. Мосье
28 Совр. а мери к. детектив 43В
Горой и следователь переглядываются. Мадам Нил до¬
пустила ошибку до того грубую, до того изобличаю*
щую ее в глазах всякого, знакомого с уликами, что в
ее виновности не остается никаких сомнений. Баста.
Конец! Все мое искусство — даже мое — не в силах ей
помочь.
На столике перед Дженис Лоуз стояли до половины
отпитое мартини и три поставленных одно на другое
блюдечка, свидетельствующие о трех предшествую¬
щих порциях. Дженис присела, допила мартини и еще
больше раскраснелась.
Дермот снова посмотрел на мэтра Соломона.
— Минутку!— вскочил он.— Эта так называемая
«ошибка» не связана с... с табакеркой* императора?
— Связана.
— То есть как она ее описывала, да?
— Именно.
Дермот бросил на стол свой портфель.
— Так-так!— произнес он с такой горечью и с та¬
ким сарказмом, что мэтр Соломон и Дженис даже
вздрогнули.— Выходит, то самое показание, которое
должно бы их убедить в ее невиновности, убедило
их в ее виновности?
Адвокат повел слоновьими плечами.
— Я вас не понимаю.
— Мосье Горон,— сказал Дермот,—производит
впечатление умного человека. Господи боже ты мой,
так что же случилось? — Он нахмурился.— Или это
с ней что-то случилось?
— Она была явно в плохом состоянии,— согласил¬
ся адвокат,— рассказывала как-то неубедительно,
даже в тех местах, где, казалось бы, не к чему при¬
драться.
— Понимаю. Значит, она не рассказала Горону все
так, как рассказывала утром мне?
Мэтр Соломон опять пожал плечами.
— Чего не знаю, того не знаю.
— Можно? — робко вмешалась Дженис.
Она вертела в руках рюмку. После нескольких
неудачных попыток она обратилась к Дермоту по-
английски:
— Я ничего не понимаю. Я целый день таскаюсь
434
вОт за этим Аппием Клавдием*,— она кивнула на
мэТра Соломона,— а он только шумит и боится уро-
нйТЬ свое достоинство. А мы все дико волнуемся. Мама,
Тоби и дядя Бен сейчас в ратуше.
___ О? Они там?
Да. Пытаются увидеть Еву. Но ничего не полу¬
чается.— Дженис запнулась.— Я так поняла, что у
Тоби с Евой вчера вышло черт-те что. Тоби вроде был
не в себе (это с ним часто бывает) и наговорил Еве бог
знает что, а сегодня ужасно угрызается. Я никогда еще
не видела, чтоб он так терзался.
Быстро глянув в зловеще помрачневшее лицо Дер¬
мота, она снова принялась вертеть рюмку в совсем уже
неверных пальцах.
— В последние дни,— продолжала она,— нам не
очень-то сладко пришлось. Но что бы вы ни думали,
мы на стороне Евы. Когда мы узнали про ее арест, мы
поразились не меньше вашего.
— Счастлив это слышать.
— Пожалуйста, не надо так. Вы... Вы — прямо как
палач какой-то.
— Благодарю. Я надеюсь исполнить его функ¬
ции.
Дженис подняла на него глаза.
— В отношении кого?
— Когда я последний раз говорил с Гороном,—
сказал Дермот, не удостаивая ее ответом,— у него на
руках были два отличных козыря. С них и надо было
идти. Первый — допрос с пристрастием Иветы Латур,
от которого он многого ждал. А второй — тот факт, что
одно лицо, рассказывая о ночи убийства, допустило
заведомую ложь. Так какого же дьявола он бросил
оба козыря в мусорную корзинку и арестовал Еву?
Нет, это уж не моего слабого ума дело.
— Спросите у него самого,— предложил адвокат.—
Вот он к нам идет.
Аристид Горой, несмотря на озабоченный взор, лю¬
безный и щеголеватый, как обычно, поигрывая тро¬
сточкой, шествовал по направлению к ним походкой
монарха.
* А п и и у с Клавдиус — римский консул.
435
— А! Добрый вечер, мой друг,— чуть-чуть вино¬
вато приветствовал он Дермота.— Вы, я вижу, уже из
Лондона.
— Да, и застаю тут прелестную ситуацию.
— Весьма сожалею,— вздохнул мосье Горон.— Но
правосудие есть правосудие. Вы согласны? Позволи¬
тельно ли далее спросить: для чего вам понадобилось
так срочно лететь в Лондон?
— Для того,— ответил Дермот, — чтоб выяснить
мотивы, какими руководствовался подлинный убийца
} сэра Мориса Лоуза.
— Пфу!— вырвалось у мосье Горона.
Дермот повернулся к мэтру Соломону.
"тг— Мне необходимо переговорить с префектом по¬
лиции. Мисс Лоуз, вы простите мою невежливость,
если я попрошу вас оставить меня с этими госпо¬
дами?
Дженис поднялась с величайшим самооблада¬
нием.
— Мне уйти или как?
— Ну что вы. Сейчас мосье Соломон вас догонит
и проводит вас к вашим родственникам в ратушу.
Он обождал, пока Дженис ушла, а затем обратился
к адвокату:
— Вы могли бы, мой друг, передать кое-что Еве
Нил?
— Постараюсь, во всяком случае,— пожал плечами
мэтр Соломон.
— Хорошо. Так скажите ей, что я переговорю с
мосье Гороном и надеюсь, ^то не далее как через два
часа ее отпустят на свободу. А вместо нее я предлагаю
передать в руки правосудия подлинного убийцу сэра
Мориса Лоуза.
Все умолкли.
— Это все фигли-мигли!— крикнул мосье Горон,
помахивая тросточкой.— Пустые слова! Прошу меня
сюда не впутывать, слышите!
Адвокат тем временем откланялся. Он двинулся по
фойе, словно галеон под тугими парусами. Они вй-
дели, как он остановился и что-то сказал Дженис.
Он предложил ей руку, она ее отвергла, после чего
они вместе покинули фойе и затерялись в толпе. Затем
43б
Дермот опустился на мягкую скамью и открыл
тфсль.
. А вы не присядете, мосье Горой?
пор-
_ Нет, мосье, я не присяду,— грозно отвечал пре¬
фект. , '
Ну, перестаньте! Учитывая, что я могу вам
предложить...
Фу!
Почему бы не расположиться поудобнее? Может,
нам чего-нибудь выпить?
Ладно!— прогремел мосье Горон, несколько
смягчаясь и усаживаясь на скамью рядом с Дермо-
тоМ,— Разве что на минутку. И выпьем по рюмочке.
Раз вы так настаиваете, мосье, я выпил бы фигли-миг¬
ли... то есть сода-виски.
Дермот заказал.
— Вы удивляете меня,— начал он с коварной об¬
ходительностью.— После столь поразительной опера¬
ции, как арест мадам Нил, вы почему-то сидите здесь,
вместо того, чтобы припирать ее к стенке вопросами.
Почему вы не в ратуше?
— У меня дела тут, в гостинице,— ответил мосье
Горон, барабаня пальцами по столу.
— Дела?
— Да,— ответил мосье Горон.— Сегодня звонит мне
доктор Бутэ и говорит, что мосье Этвуд пришел в себя
и можно порасспросить его, разумеется, в разумных
рамках...
Заметив довольное лицо Дермота, префект снова
вскипел.
— Так вот что,— сказал Дермот,— мосье Этвуд ска¬
жет вам в точности то же, что собираюсь сказать я.
Это будет недостающим звеном в цепи доказательств.
И если, без всякого давления с моей стороны, он под¬
твердит мои слова, вы согласны выслушать мои пока¬
зания?
— Показания? Какие еще показания?..
— Минутку,— прервал его Дермот.— Зачем вам
понадобился этот поворот на сто восемьдесят градусов
и арест Евы Нил?
Мосье Горон ему рассказал.
Прихлебывая виски с содовой, префект во всех под¬
робностях объяснил ему свои соображения. Хоть у
437
мосье Горона был сейчас не очень-то веселый вид
Дермоту пришлось признать, что подозрения префекта
и роковая убежденность следователя мосье Вотура не
лишены некоторых оснований.
— Значит, пробормотал Дермот,— она вам так и не
сказала... Она не повторила вам того, что вырвалось
у нее сегодня утром, когда она буквально умирала от
усталости после бессонной ночи. Она не сказала вам
ту единственную важную вещь, которая доказывает ее
невиновность и виновность другого лица.
— Что именно?
— Слушайте!— сказал Дермот и щелкнул застеж¬
ками портфеля.
Когда он начал говорить, стрелки замысловатых
часов на стене показывали без пяти минут девять. И
пять минут десятого мосье Горон начал беспокойно
ерзать. Еще через десять минут уныло затихший пре
фект умоляюще воздел руки к Дермоту.
— Мне опротивело это дело,— простонал он,— мне
оно осатанело. Только-только что-то начинает про
ясняться, и — бац! — все, оказывается, наоборот. И так
без конца.
— Разве теперь наконец все не стало на свои места
— На сей раз молчу. Я же научен! Но, в общем
то... да.
— Значит, ясно. Вам остается только задать этот
единственный вопрос тому, кто все видел. Спросите у
Неда Этвуда: «Было ли это так-то и так-то?» И если он
скажет «да»,— готовьте свою «скрипку» к достойной
встрече. А меня вы не можете обвинить, будто я его
подучивал.
Мосье Горон встал, допивая последние глотки виски
— Ну, пойдем навстречу собственной гибели,— при
гласил он Дермота.
Дермот уже второй раз в тот день посетил номер 401
Но в первое свое посещение он и надеяться не смел
что ему вдруг улыбнется так я удача. Благоволение
и насмешливая пагуба будто неустанно боролись за
судьбу Евы Нил и то и дело подставляли друг другу
ножку.
В спальне горела тусклая лампа. Нед Этвуд, прав¬
да, страшно бледный' и с несколько затуманенным
взглядом, был в полном сознании. Он пытался сесть
438
препирался с ночной сиделкой, здоровенной и весе-
* й уроженкой Запада, которая укладывала его обрат¬
но в подушки.
__ Простите за беспокойство,— начал Дермот,—
НО.«« „ _т
____ Слушайте,— сказал Нед, выглядывая из-за ру¬
ки сиделки,— вы — доктор? Тогда ради бога уберите
от меня эту фурию! Она хочет силком сделать мне
укол.
— Лягте,— сердилась сиделка.— Вам нужен п о-
к о й!
— Какой, к черту, покой, когда вы мне не говорите,
что происходит? Никакого покоя. Не нужен мне этот
ваш покой. Я обещаю, что буду вести себя хорошо,
буду принимать все ваши паршивые лекарства без
разбора, только имейте совесть и объясните мне, что
происходит.
— Все в порядке, няня,— сказал Дермот в ответ
на ее подозрительный взгляд.
— Можно спросить, кто вы такой, сэр? И зачем
пришли?
— Я — доктор Кинрос. Это — мосье Горон, пре¬
фект полиции, расследующий дело об убийстве сэра
Мориса Лоуза.
Лицо Неда Этвуда постепенно прояснилось, как по¬
павшее в фокус изображение: взгляд стал осмыслен¬
ным. Дыша с трудом, он сел на постели и оперся ру¬
ками на подушки. Он поглядел на свою пижаму, будто
впервые ее увидел, и, мигая, стал обводить глазами
комнату.
— Я поднимался в лифте,— объявил он, старатель¬
но выговаривая слова,— и вот вдруг я...— Он тронул
себя за горло.— Сколько я так провалялся??
— Девять дней.
— Девять дней?
— Совершенно верно. Правда ли, что вас сбила
машина недалеко от гостиницы, мистер Этвуд?
—' Машина? Что за бред? Какая еще машина?
— Вы сами так сказали.
— Ничего я подобного не говорил. Во всяком слу¬
чае ничего такого не помню.— Взгляд его стал уже
совершенно сознательным.— Ева...— сказал он, все
вложив в одно слово.
439
— Да. Постарайтесь не волноваться, мистер Этв^д.
Но я должен вам сказать, что она в опасности и нуж¬
дается в вашей помощи.
— Вы что, убить его хотите? — вскинулась сиделка.
— Помолчите,— распорядился Нед явно без всякой
галантности.— В опасности? — спросил он Дермота.—
Что за опасность?
Ответил ему префект полиции. Мосье Горон, сложа
руки на груди, старался держаться как можно скром¬
нее и ничем не выдавать охвативших его сложных
чувств.
— Миссис в тюрьме,— сказал префект полиции по-
английски.— Ее обвиняют в убийстве сэра Мориса
Лоуза.
Наступила долгая пауза; свежий вечерний ветер
колыхал белые занавески на окнах. Нед, выпрямив¬
шись на подушках, смотрел на посетителей. Рукава
белой пижамы поднялись; руки, после этих девяти
дней, похудели и стали странно бледными. Прежде
венчавшая его голову шевелюра была сбрита, как по¬
лагается в таких случаях. Серая лысина нелепо кон¬
трастировала с белым изможденным красивым лицом,
прозрачно-голубыми глазами и дерзким ртом. Вдруг он
расхохотался.
— Вы шутите?
— Нет,— заверил его Дермот.— Против нее серьез¬
нейшие улики. А семья Лоузов почти ничего не пред¬
принимает, чтобы ее выручить.
— Еще бы,— сказал Нед. Он отшвырнул одеяло и
стал вылезать из постели.
Затем начался сумбур.
Нед встал на ноги, однако же крепко уцепившись
одной рукой за край столика возле кровати. Лицо
его вновь обрело былое веселое оживление. Его словно
так и распирало от невероятно смешной шутки, до того
остроумной, что другим ни за что ее не понять.
— Говорят, я больной,— продолжал он, едва дер¬
жась на ногах.— Верно! Так не раздражайте меня!
Мне нужна моя одежда. Зачем? Да чтобы пойти в
ратушу. Не дадите мне одежду — я выпрыгну вон в
это окно, а Ева может вам подтвердить, что я шутить
не люблю.
— Мистер Этвуд,— сказала сиделка,— вот я сей-
440
чаС позвоню — и вас уложат...
— А я говорю тебе, прелестное дитя, что не успеешь
гры своей нежной лапкой дотронуться до колокольчика,
я прыгну в окно. В данный момент я наблюдаю
одну только шляпу. Ничего, прыгну в ней.
Он обратился к Дермоту и Горону:
— Не знаю, что происходило в этом городе с тех
пор, как я вышел из игры. Когда мы отправимся к
Еве, вы по дороге меня просветите. Понимаете, господа,
в этом деле есть подводные течения. Вы не понимаете.
— Отчего же? — ответил Дермот.— Миссис Нил
рассказывала нам про коричневые перчатки.
— Но держу пари, она не сказала вам, кто в них
был. А все почему? А все потому, что она сама не знает.
— Авы знаете? — осведомился мосье Горон.
— Конечно,— ответил Нед, после чего мосье Горон
снял свой котелок. Нед, наморща лоб и усмехаясь,
еле держался на ногах возле столика.— Она вам, на¬
верное, говорила, как мы посмотрели в окно и уви¬
дели, что со стариком еще кто-то? И как потом, когда
старика уже стукнули, мы опять его увидели? Но
тут-то и заковырка. Тут-то вся и соль. Это был...
ГЛАВА 17
— Дамы и господа,— позвал мосье Вотур, следо¬
ватель,— прошу вас в мой скромный кабинет.
— Спасибо,— пробормотала Дженис.
— Это тут мы будем говорить с бедняжкой Евой?—
с присвистом выговорила Елена.— Кстати, как она,
наша милая девочка?
— Не слишком ей хорошо, я думаю,— отважился
вставить дядя Бен.
Тоби промолчал. Он засунул руки глубоко в кар¬
маны и в знак согласия уныло покачал головой.
Ратуша в Ла Банделетте — высокое узкое желтока¬
менное строение с башенными часами, рядом с парком
и неподалеку от главной площади. Просторный ка¬
бинет мосье Вотура в верхнем этаже двумя большими
окнами выходил на север и одним — на запад. Тут
были ящики с картотекой, несколько запыленных
Юридических книжек — следователю полагается раз-
441
бираться в праве — и фотография какой-то забытой
важной птицы в мундире почетного легиона.
Письменный стол мосье Вотура помещался таким
образом, что, садясь за него, мосье Вотур оказывался
спиной к западному окну. Напротив стола, в некото¬
ром отдалении, стояло старое деревянное кресло, и
прямо над этим креслом висела лампа.
И еще кое-что заметили посетители — кое-что, по¬
казавшееся им ребячеством, но пугающим и диким.
Сквозь незанавешенное западное окно ворвался
слепящий белый сноп света, от которого у всех‘побе¬
жали мурашки, прочесал, как белой метлой, среднюю
часть комнаты и, блеснув вспышкой магния, тотчас
исчез. Это был луч маяка. Тому, кто садился в кресло
напротив мосье Вотура, слепящий луч ударял в глаза
каждые двадцать секунд во все время допроса, не¬
умолимо и беспристрастно, как судьба.
— Надоел мне этот маяк! — пробормотал мосье
Вотур, отгоняя луч мановением руки. Он указал на
стулья в той части комнаты, куда свет не доходил: —
Садитесь, пожалуйста, и чувствуйте себя, как дома.
Сам мосье Вотур сел за стол, повернув стул так,
чтобы их видеть.
Следователь был тощий немолодой господин с суро¬
вым взглядом и легким намеком на бакенбарды. Он
с хрустом потирал руки.
— Мы увидим миссис Нил? — спросил Тоби.
— М-м... Нет,— ответил мосье Вотур.— Пока нет.
— Почему же?
— Потому что, по всей вероятности, сначала мне еще
должны кое-что объяснить.
Снова поток белого пламени обрушился на окно и
пролился из-за плеч мосье Вотура; тот обратился в си¬
луэт, несмотря на верхнюю лампу; серые волосы за¬
жглись нимбом; но вот уже снова, как прежде, мосье
Вотур сидел и потирал руки. Не будь белых вспышек,
трудно было бы представить себе гнездышко уютнее,
чем кабинет этого любителя театральных эффектов.
И тем не менее нельзя было бы не ощутить исхо¬
дящих от следователя волн гнева.
— Только что,— продолжал он,— у меня был за¬
тянувшийся разговор по телефону с моим коллегой
мосье Горо ном. Он сейчас в «Замке». Он говорил мне
442
о новых показаниях. С минуты на минуту он будет
здесь со своим другом доктором Кинросом.
Тут мосье Вотур ударил ладонью по столу.
— Я не уверен,— сказал он,— что мы проявили по¬
спешность. Я не уверен, что мы поторопились с арестом
мадам Нил...
— Вот это да! — вскричал Тоби.
— Но новые показания поразительны. Это меня
сильно беспокоит. Это заставляет меня вернуться к од¬
ному соображению, на которое нас недавно натолкнул
доктор Кинрос и о котором из-за всех этих треволнений
с мадам Нил мы чуть было не забыли...
— Тоби,— спокойно спросила Елена,— а что такое
случилось вчера вечером?
Она повернулась и протянула руку в сторону мосье
Вотура. Елена сейчас, кажется, была спокойнее всех
остальных членов своей семьи, явно чуявших ловушку.
— Мосье Вотур,— вздохнув, продолжала Елена,—
дайте я вам расскажу. Вчера мой сын явился домой
поздно. Он вбежал сам не свой...
— Это же,— в отчаянии перебил ее Тоби,— не имеет
никакого отношения к папиной смерти.
— Я еще не легла, я бы все равно не уснула, и я
его спросила, не выпьет ли он чашку какао. А он не
ответил и ‘вообще не стал разговаривать, вошел к себе
и хлопнул дверью.— Лицо Елены омрачилось.— Толь¬
ко я и смогла из него вытянуть, что у них вышла
какая-то ужасная ссора с Евой и он ей объявил, что
больше не желает ее видеть.
Мосье Вотур потирал руки. Снова белый сноп ворвал¬
ся в окно.
— Так... — пробормотал следователь.— А он не
сказал вам, мадам, где он был?
Елена недоуменно посмотрела на него.
— Нет, а что?
— Дом семнадцать, по Арфовой улице. Он ничего
про это не говорил?
Елена покачала головой.
Дженис и дядя Бен не сводили глаз с Тоби. Чуткий
наблюдатель уловил бы легкую, кривую усмешку, мель¬
кнувшую на губах Дженис, но юная особа, принявшая
на пустой желудок четыре коктейля, тотчас согнала ее
С лица и опять стала глядеть пай-девочкой. Дядя Бен
443
чистил перочинным ножиком пустую трубку; ‘Доскре¬
бывание ножа, по-видимому, ужасно действовало 1гна
нервы Тоби. Но Елена, кажется, ничего не замечала
и продолжала изливаться:
— С Евой поссорился — это уж, знаете, послед¬
няя капля. Я глаз не. сомкнула, все думала и думала.
Ну и действительно, я в окно увидела, как она верну¬
лась домой уже засветло, и провожал ее этот довольно
неприятный господин, про которого говорят, будто он
чуть не гений в медицине. А тут ее еще вдруг аре¬
стовали! Есть тут какая-то связь? Да скажите же нам
наконец: что происходит?
— Присоединяюсь,— вставил дядя Бен.
Мосье Вотур сжал челюсти.
— Значит, ваш сын так ничего и не рассказал
вам, мадам?
— Я уже сказала.
— Даже об обвинениях, выдвинутых мадам Нил?
— Обвинениях?
— Что кто-то из вашей семьи, в коричневых пер¬
чатках, тихонько вошел в кабинет сэра Мориса и убил
его?
Все затихли. Тоби, опершись локтями о колени, спря¬
тал лицо в ладонях; он отчаянно тряс головой, как бы
отгоняя саму возможность подобного предположения.
— Так я и знал, что эти коричневые перчатки рано
или поздно всплывут,— поразительно спокойно заметил
дядя Бен. Он, по-видимому, что-то прикидывал в уме.—
По-вашему, она... видела?
— Ну и что, если она видела, мосье Филипс?
Дядя Бен сдержанно улыбнулся.
— Если бы она видела, вы бы не стали гадать.
Вы бы стали сажать. Стало быть, она не видела. Убийца
в семье, а? Ну и ну!
— Зачем же скрывать,— выпалила Дженис.— Всем
нам приходила такая мысль.
Совершенно потрясенная, Елена смерила ее взгля¬
дом.
— Мне — так вовсе не приходила. Дженис, детка!
Ты в своем уме? Да мы, видно, все тут с ума посхо¬
дили!
— Послушайте... — начал дядя Бен и пососал пу
стую трубку.
444
Он . дождался, пока все не посмотрели на него с
той снисходительностью, которую всегда вызывали его
суждения, не касающиеся хозяйственных поделок.
Он насупился и с мягкой настойчивостью продолжал:
— Зачем строить из себя наивных простачков? Да,
конечно, мы все об этом думали! Господи! (Все так и
напряглись, пораженные переменой в его тоне.) Хватит
корчить из ^ебя благородное семейство! Пора погово¬
рить по душам... если у нас еще есть души.
— Бен! — крикнула Елена.
— Дом был заперт. Двери и окна. Никакой это - был
не грабитель. Тут не надо быть сыщиком, чтоб. дога¬
даться. Так что, либо- Ева Нил виновата, - либо кто-то
из нас.
—• И неужели же -ты думаешь,— спросила Елена,—
что ради благополучия совершенно чужой женщины
я стану губить своего родного человека?
— Положим,— возразил дядя Бен, — но - зачем же
тогда лицемерить? Зачем же тогда прямо не. сказать,
что ты веришь, что- это сделала она?
Елена страшно разволновалась:"
— Потому что я привязалась к ней. И у нее куча
денег, а они могут очень пригодиться Тоби. - Вернее —
могли бы, не грызи меня мысль о том, что она сделала
это с Морисом. Но мысль эта- меня - грызет, что уж 1ут
греха таить.
— Значит, ты веришь, что Ева виновна?
— Не знаю! — отчаянно -крикнула Елена.
— Возможно,— заметил мосье Вотур холодным,
строгим, четким голосом, мгновенно приведшим - их в
чувство,— вскоре мы получим кое-какие разъясне¬
ния... Войдите!
Дверь в холл приходилась прямо - напротив окна,
смотревшего на запад, и луч маяка, врываясь в ка¬
бинет, всякий раз оставлял на ней моментальный
снимок запыленного стекла. Кто-то постучался в эту
дверь, и- в - ответ на приглашение -мосье Потура в комнату
вошел Дермот Кинрос.
Его озарил уже уходящий слепящий сноп. Дермот
прикрыл глаза, но все успели заметить в яркой вспыш¬
ке лицо, полное сдержанного гнева, опасное лицо, - тот¬
час - принявшее под - любопытными взглядами то вы¬
ражение беспечной общительности, которое было свой-
445
ственно ему на людях. Он отвесил общий поклон, затем
подошел к следователю и, по обычаю французских уч¬
реждений, обменялся с ним рукопожатием.
Мосье Вотуру была чужда изысканная обходитель¬
ность мосье Горона.
— Не имел чести видеть вас, мосье,— холодно
сказал он.— С тех пор, как нас представили друг
другу вчера вечером, перед тем, как вы отправились на
Арфовую улицу с одним любопытным ожерельем.
— С тех пор,— сказал Дермот,— многое переме¬
нилось.
— Я думаю. Эти ваши новые данные... Да, в них,
безусловно, что-то есть. Итак, пожалуйста! Присту¬
пайте!— Он взмахом руки указал на Лоузов.— Бей¬
те под вздох, ну! А там — увидим.
— Мосье Горон,— продолжал Дермот, искоса по¬
глядев на все семейство,— сейчас приведет сюда мадам
Нил. Вы разрешите!
— Разумеется, разумеется.
— Что касается ожерелий, то мосье Горон сказал
мне, что тут у вас оба экземпляра?
Следователь кивнул. Выдвинув ящик стола, он
вынул оттуда два предмета. Снова ворвавшись в окно,
луч маяка вызвал к жизни два ряда змеящихся по сто¬
лу сверкающих точек. Ожерелье из бриллиантов и
бирюзы и подделка, на первый взгляд неотличимая от
него, лежали рядом. Ко второму была привязана кар¬
точка.
— В соответствии с запиской, написанной вами
мосье Горо ну,— хмуро сказал следователь,— мы по¬
слали человека на Арфовую, затребовали имитацию
и рассмотрели ее. Видите?
Он потрогал карточку. Дермот кивнул.
— Хоть я только сейчас начинаю понимать, зачем
это понадобилось,— буркнул мосье Вотур.— Сегодня,
уверяю вас, мы столько возились с мадам Нил и с
табакеркой, что, ей-богу, невозможно было ломать го¬
лову еще и над этими ожерельями.
Дермот повернулся и пошел через кабинет к затих¬
шей группе.
Они на него обиделись. Он чувствовал силу их не¬
годования. Оставаясь невысказанной, обида росла. Ему
это, пожалуй, льстило. Мосье Вотур сидел, как раски-
446
нувший сета паук; невыносимый белый луч: вновь про¬
низал комнату, а Дермот взялся за спинку стула и,
шумно проехавшись его ножками по линолеуму, по¬
вернул его и сел к ним лицом.
— Да,— сказал он по-английски.— Как вы и ду¬
мали, я сую в это дело свой нос.
— Зачем? — спросил дядя Бен.
— Кто-то должен взять это на себя, не то никогда не
расхлебать кашу. Слыхали вы про знаменитые корич¬
невые перчатки? Прекрасно. Тогда я вам еще кое-
что про них расскажу.
— И на ком они были,— спросила Дженис,—
тоже скажете?
— Да,— ответил Дермот.
Он выпрямился на стуле и сунул руки в карманы.
— Я хочу вместе с вами подробно вспомнить день,
вечер и ночь смерти сэра Мориса Лоуза. Улики вам
уже известны. Но вспомнить эта подробности не по¬
мешает. Итак, сэр Морис в тот день, как всегда, после
обеда отправился погулять. Любимым местом его про¬
гулок был, как мы знаем, зоологический сад за гости¬
ницей «Замок». Но это не все. На сей раз, к удивлению
бармена и официантов, он зашел в бар первого этажа.
Елена в явном замешательстве повернулась к брату,
который не сводил тревожного взгляда с Дермота.
Но тут заговорила Дженис.
— Бет. как? — сказала она, вздергивая свой круг¬
лый подбородок.— Чего не слыхала, того не слыхала.
— Возможно. Но вот и услышали. Утром я порас¬
спросил кое-кого в баре. Потом его видели в зооло¬
гическом саду, недалеко от обезьяньей клетки. Он с кем-
то разговаривал, но тот стоял за кустом, и свидетелю не
удалось его разглядеть. Запомните этот небольшой ин¬
цидент. Он сыграл огромную роль. Это была прелюдия
к убийству.
— Уж не хотите ли вы сказать,— выпалила Елена,
вся покраснев и остановив на Дермоте широко раскры¬
тые глаза,— что знаете, кто убил Мориса?
- Да.
— И откуда,— спросила Дженис,— вы это узнали?
— Честно говоря, мисс Лоуз, я узнал это от в а с.
Дермот немного помедлил.
— Леди Лоуз тоже мне помогла,— добавил он,—
447
начав разговор, который вы поддержали. В области
психики,— он, как бы оправдываясь, потер себе лоб,—
одна мелочь тотчас влечет за собой другую. Но по¬
звольте мне продолжить мой рассказ. К ужину сэр Мо¬
рис вернулся домой. Бармен заметил его «свирепый
взгляд» еще до пресловутой встречи в зоологическом
саду. Но домой он пришел совершенно уже бледный и
потрясенный, о чем мы неоднократно слышали. Он за¬
сел в кабинете. В восемь часов все, кроме него, пошли
в театр. Верно?
Дядя Бен потер подбородок.
— Да., совершенно правильно. Но к чему еще раз
повторять?
,— Потому что, это; очень поучительно. Вместе с
Евой Нил вы вернулись из театра около одиннадцати,
А в половине девятого позвонил антиквар, мосье
Вейль,— сообщил о своем новом сокровище, потом
принес табакерку и оставил ее сэру Морису. Вы все тем
не менее до возвращения из театра; ни о какой табакер¬
ке ничего не знали. Пока все верно?
— Да,— согласился дядя Бец.
— Ева Нил, конечно, вообще ничего не знала о таба¬
керке. Согласно показаниям, изложенным мне вчера
мосье Гороном, она после театра к вам не заходила.
Мистер Лоуз,— он кивнул на Тоби,—довел ее до дверей
ее виллы и там с ней распрощался.
— Слушайте, — вдруг разъярился Тоби.— Да что
же это такое? Куда вы гнете?
— Я правильно передаю показания?
— Да, но...
Тоби вскинулся было, но взял себя в руки. Белый
луч снова ворвался в комнату, действуя всем на нервы,
хоть никому не бил в глаза. В дверь постучали. Мосье
Вотур и Дермот поднялись. В кабинет вошли трое.
Первым вошел мосье Аристид Горон. Второй была особа
с тусклыми волосами и унылым лицом, одетая в серое
суконное, платье, смутно напоминавшее униформу.
Третьей была Ева Нил; рука тускловолосой женщины
многозначительно парила возле Евиной талии, гото¬
вая вцепиться в нее, как только ее подопечная попро¬
бует бежать.
Никакого желания бежать Ева не выказывала. Но,
увидев старое деревянное кресло, освещенное неумо-
448
димым лучом, она вздрогнула и так попятилась, что
стражница крепче охватила ее за талию.
— Не сяду я больше в это кресло.— Ева говорила
спокойно, но тон ее встревожил Дермота.— Что хотите
делайте, а в кресло это я не сяду.
— Оно и не потребуется, мадам,— сказал мосье Во-
тур.—Доктор Кинрос, пожалуйста, возьмите себя в руки!
— Ну, ну, конечно, это не потребуется,— увещевал
мосье Горон, похлопывая Еву по спине.— Мы вас не
обидим, милая. Уж поверьте старому воробью.
Дермот зажмурил глаза и снова открыл.
— Наверное, я сам виноват,— сказал он горько.—
Но кто же мог подумать, что один день, всего-навсего
один день так все испортит.
Ева улыбнулась ему.
— А разве он что-то испортил? — спросила она.—
Мосье Горон уверяет меня, что вы исполнили все,
что обещали, и что я... словом, почти выпуталась.
— Боюсь, что рано пташечка запела, мадам,—
сверкнул глазами следователь.
— Пташечка,— сказал Дермот,— запела как раз
вовремя.
Когда погас луч маяка, Ева была уже спокойна,
будто происходящее ее и не касается. Опускаясь в пред¬
ложенное мосье Гороном кресло, она учтиво кивнула
Елене, Дженис и дяде Бену. Она улыбнулась Тоби. За¬
тем она обратилась к Дермоту.
— Я не сомневалась в вас,— сказала она.— Даже
когда дела пошли совсем плохо, когда они стучали ку¬
лаками по столу и орали «Assasin, confess»*,— тут
она невольно засмеялась,— я знала, что вы неспроста
научили меня говорить то, что я говорила. И даже тогда
я не то чтобы усомнилась в вас. Но, господи, набра
лась же я страху!
— Да,— сказал Дермот.— Тоуто и беда!
— Беда?
— Оттого-то и вышла вся эта дичь. Вы доверяете лю¬
дям. Они это знают. И этим пользуются. Мне-то вы мо¬
жете доверять; но это к делу не относится.—Дермот
оглянулся.— Теперь я сам веду допрос с пристрастием.
Вряд ли он будет приятен для ваших ушей. Итак, про¬
должим?.
* Признавайся, убийца\ (франц.),
29 Совр. америк,. детектив 449
ГЛАВА 18
Кто-то скрипнул ножкой стула по линолеуму.
— Да, продолжайте,— буркнул мосье Вотур.
— Я дал беглый обзор событий в день убийства
Их значение трудно переоценить. К ним приходится
возвращаться снова и снова. Я дошел до того, как
ваша компания,— Дермот глянул на Тоби,— вернулась
из театра в одиннадцать часов. Вы оставили свою не¬
весту у порога ее дома и присоединились к своим.
Ну а потом?
Дженис Лоуз подняла на него озадаченный
взгляд.
— Папа спустился,— ответила она,— и показал нам
табакерку.
— Так. Мосье Горон мне вчера сказал,— продол¬
жал Дермот,— что полиция наутро после убийства
забрала осколки, и после недели упорных трудов их
удалось склеить.
Тоби выпрямился на стуле, откашлялся, и лицо
его просияло надеждой.
— Склеить? — эхом повторил он.
— Она теперь немногого стоит, мосье Лоуз,—
предупредил префект полиции.
По знаку Дермота следователь опять выдвинул ящик
стола. Осторожно, словно опасаясь, что он рассыплется
или растает у него в руках, мосье Вотур протянул
Дермоту какой-то мелкий предмет.
Сэр Морис Лоуз тут бы не обрадовался. Упав на
императорскую табакерку, луч маяка погрузился в
глубины розового агата, сверкнул крошечными брил¬
лиантиками цифр и стрелок, заиграл золотом корпуса
и мнимого завода. И тем не менее все вместе выглядело
тусклым и (если можно так выразиться) липким
будто табакерку в чем-то выпачкали. Дермот показал
табакерку Лоузам.
— Ее склеили рыбьим клеем,— пояснил он.— На
такой работе и ослепнуть недолго... Теперь она не
открывается. Но вы ведь видели ее, когда она была
новая.
— Да! — ответил Тоби, ударив себя кулаком по
коленке.— Мы видели ее, когда она была новая. А что?
Дермот отдал табакерку мосье Вотуру.
450
. Вскоре после одиннадцати-сэр Морис Лоуз под¬
нялся к себе в кабинет. Его задело, что новое при¬
обретение не встретило у членов его семьи особого
восторга. Остальные (так, я полагаю?) отправились
спать. Но вам, мистер Лоуз, не спалось. В час ночи вы
встали, спустились в гостиную и позвонили Еве Нил.
Тоби, кивая в знак согласия, украдкой • бросил
взгляд на Еву, очень странный взгляд: как будто
Тоби во что бы то ни стало хотелось что-то ей ска¬
зать и он мучился и не решался. Он теребил усики,
а Ева смотрела прямо перед собой.
Дермот поймал этот взгляд Тоби.
— Вы несколько минут говорили с ней по телефону?
О чем вы говорили?
— А?
— Я спрашиваю: о чем вы говорили?
Тоби оторвал взгляд от Евы.
— Да разве упомнишь? Погодите-ка... Да, вспом¬
нил.— Он вытер рот рукой.— Мы говорили о пьесе,
которую смотрели в тот вечер.
Ева легонько улыбнулась.
— Пьеса была о проституции,— вставила она.—
Тоби боялся, как бы она меня не шокировала. Эта
тема тогда, очевидно, не давала ему покоя.
— Послушай-ка... — Тоби дернулся на стуле, ста¬
раясь овладеть собой.— Когда мы еще только обручи¬
лись, я сам тебе сказал, что я не совсем такой, как надо.
Я это говорил тебе, помнишь? Так неужели же ты
можешь обижаться на то, что я наговорил вчера, со¬
вершенно вне себя, не подумавши?
Ева не ответила.
— Вернемся к телефонному разговору,— пред¬
ложил Дермот.— Вы говорили о пьесе. А еще о чем?
— Господи, да разве это важно?
— И даже очень.
— Ну... Я что-то сказал про пикник; у. нас на дру¬
гой день намечался пикник; только он, конечно, не
состоялся. Ага, и еще я упомянул, что у папы в кол¬
лекции новая побрякушка. - ; .
— Но вы не сказали, какая именно?
— Нет.
Дермот смерил его внимательным взглядом.
— Дальше я только пересказываю то, что сообщил
451
мне мосье Горон. После телефонного разговора вы под¬
' нялись, к' себе' и 'легли; Было-’ пять минут' второго.
Поднявшись наверх, вы поняли, что ваш 'отец еще
не лег, потому что заметили' полоску" света у-, него под
дверью. И вы не стали ему мёшать. Правильно?
— Правильно! ’
— Думаю, что сэр Морис не имел обыкновения за¬
сиживаться так поздно?
Елена откашлялась и ответила вмесТо; Тоби: ‘
— Нет. По-нашему «поздно» — это не то,' что'у не*
которых. Морис ’обычно в двенадцать был уже' в посте¬
ли.
Дермот кивнул.
— А вы, леди Лоуз, в четверть второго тоже встали.
Вы пошли в кабинет к мужу напомнить ему, что давно
пора спать, и попутно попенять за покупку табакерки.
Вы, не постучавшись, открыли дверь. Верхний свет был
выключен, горела только настольная лампа. Вы уви¬
дели мужа, сидевшего к вам спиной. Но,' будучи 'бли¬
зорукой, вы не заметили ничего странного, пока не
подошли и не увидели кровь. '
На глазах у Елены выступили слезы.
— Неужели это необходимо? — спросила она.
— Необходимо еще кое-что уточнить,— сказал ей
- Дермот.— Мы можем обойти молчанием трагедию.
Но факты нельзя обойти... Послали за полицией. ^исс
Лоуз и мистер Лоуз пытались перейти через дорогу и
вызвать миссис Нил. Их задержал полицейский, ска¬
зав, что надо подождать комиссара... Что же' происхо¬
дило тем временем? Обратим наше ’ внимание к не¬
сравненной Ивете Латур. Ивета (по собственным ее' по¬
казаниям) проснулась, когда прибыла полиция ' и под¬
нялся переполох. Ивета выходит из комнаты. Вот тут-то
и самый гвоздь показаний; тут уж дело пахнет гильоти-
. •ной.- Ивета • .видит мадам Нил, возвращающуюся до¬
мой после убийства. ’ Ивета видит, как она открывает
ключом входную дверь, •крадется наверх в перепачкан¬
: - ном халатике, а -затем -в ванной смывает с себя кровь.
Время — около половины второго.
’■“Следователь резко поднял руку.
— Минутку,— буркнул он, встав и выходя .за край
своего стола.— При всех ваших новых данных я не
понимаю, к чему это ведет? - '
•4152
— Не понимаете?. ,:
— Нет! По собственному признанию мадам Нил,
она именно это и делала!
— Да. В половине второго,— уточнил Дермот.
— При чем тут половина второго? Объясните, что
вы имеете в виду, доктор Кинрос!
— С удовольствием.
Дермот стоял возле стола. Он поднял склеенную
табакерку и положил обратно. Потом подошел к Тоби
и посмотрел на него с нескрываемым любопытством.
— Вы не хотели бы что-нибудь изменить в своих
показаниях? — спросил он.— Подумайте.
Тоби, моргая, смотрел на него.
— Я? Нет.
— Нет? — переспросил Дермот.— Вы не желаете
признаться, что нагородили горы вранья? Не желаете,
хоть этим могли бы спасти любимую, как вы уверяете,
женщину?
В другом конце комнаты тихонько хихикнул мосье
Горон. Следователь укоризненным взглядом призвал
его к порядку; сам же следователь обошел стол мел¬
кими грозными шажками, подошел к Тоби и принялся
его разглядывать с близкого расстояния.
— Итак, мосье? — произнес мосье Вотур.
Тоби вскочил, отшвырнул стул с такой силой, что
тот повалился набок.
— Горы вранья? — пролепетал он.
— Поговорив по телефону с миссис Нил,— ска¬
зал Дермот,— вы якобы поднялись наверх и, про¬
ходя мимо кабинета вашего отца, увидели свет под
дверью.
Тут вмешался мосье Горон.
— Вчера мы с доктором Кинросом поднялись в ка¬
бинет,— объяснил префект своим слушателям,— по¬
смотрев на дверь, доктор удивился. Тогда я не понял,
почему. Знаете, как-то пропускаешь такие мелочи.
Но теперь я понимаю. Эта дверь ;— вы ведь ее пом¬
ните?— очень тяжелая и так плотно пригнана, что
с трудом едет по ворсу ковра.
Он умолк. Движением руки — вперед и обратно —
он показал, как открывается дверь.
— Заметить под ней свет никоим образом невоз¬
можно.—И после паузы мосье Горон добавил: г-
453
Но это не единственная ложь, допущенная мосье Лоу¬
зом. .
— Да, подтвердил следователь.— По-видимому, не
лишне вспомнить и о двух ожерельях?
Дермота Кинроса, в отличие от них, не веселило
щелканье захлопнувшегося капкана. Загнав человека в
угол, он не испытывал радости. Но в ответ на вопро*
сительный взгляд Евы он кивнул.
— Значит, в коричневых перчатках...— почти крик¬
нула Ева.
— Да,— сказал Дермот.— В них был ваш жених
Тоби Лоуз.
ГЛАВА 19
— История эта не новая,— продолжал Дермот.—
У него имеется подружка по имени Прю Латур, се¬
стра предупредительной Иветы. Мадемуазель Прю
требует дорогих подарков. Она грозит скандалом. А
жалованье у него невелико. Потому-то он и решился
украсть бирюзовое с бриллиантами ожерелье из кол¬
лекции своего отца.
— Ни за что не поверю,— сказала Елена; ее гром¬
кая одышка напоминала рыдания.
Дермот призадумался.
— Ну, может, «украсть» — слишком сильно ска¬
зано. Очевидно, сам он, когда обретет дар речи, ска¬
жет, что не хотел никому причинять зла. Он хотел
подсунуть на место колье имитацию, так что отец
ничего бы не заметил, и таким образом взять его как
бы взаймы, чтоб задобрить Прю до поры, пока он
сможет от нее откупиться,
Дёрмот вернулся к столу следователя и взял в руки
оба ожерелья.
— Он заказал поддельное ожерелье...
— ...в мастерской Полье на улице Славы,— до¬
кончил фразу префект полиции.— Мосье Полье го¬
тов подтвердить, что именно мосье Лоуз заказал ими¬
тацию.
Тоби молчал. Ни на кого не глядя^ он быстро про¬
шел по кабинету. Мосье Вотур, решивший было, что он
направляется к двери, строго его окликнул. Но Тоби
454
ничего такого не замышлял. Он хотел только в бук¬
вальном и фигуральном смысле спрятать свое лицо. Он
дошел до стеллажа с картотекой и там стал ко всем
спиной.
— Вчера вечером,— Дермот поднял одну низку,—
эта подделка обнаружилась в коробке с шитьем у
Прю. Мне показалось целесообразным до отъезда в Лон¬
дон написать записку мосье Горону, чтобы он забрал
ее у Прю и постарался все о ней выяснить. Тоби Лоуз,
без сомнения, подарил подделку Прю.
— Откровенно говоря,— вдруг сказала Ева Нил,—
это меня не удивляет.
— Не удивляет, мадам? — отозвался мосье Горон.
— Нет. Я вчера спросила его, не он ли подарил
ей ожерелье. Он это отрицал, но бросил на нее такой
заговорщический взгляд, что все стало ясно.— Ева
провела рукой по глазам. Она покраснела.— Прю де¬
вушка практичная. Когда он спросил, откуда у нее эта
вещь, она подыграла ему и его не выдала. Но какой
смысл дарить женщине подделку?
— А тот смысл,— ответил Дермот,— что в настоя¬
щем не было необходимости.
— Не было необходимости?
— Ну да. Поскольку сэр Морис умер, благород¬
ный юноша рассчитывал откупиться от Прю из от¬
цовского наследства.
Елена пронзительно вскрикнула.
Склонность мосье Горона и мосье Вотура к сцени¬
ческим эффектам была совершенно удовлетворена;
последний даже одарил Елену сияющей улыбкой. Но
больше никому это не понравилось. Бенджамен Фи¬
липс встал за стулом сестры и, успокаивая ее, поло¬
жил руки ей на плечи. Дермот как будто пустил в ход
хлыст; свист его так и слышался в воздухе.
— Он не мог знать, что отец почти так же стеснен
в средствах, как он сам,— сказал Дермот.
— Он был совершенно потрясен этим, а? — спросил
мосье Горон.
Еще бы. Как раз перед убийством, по вчерашнему
признанию самой Прю, она стала особенно скандалить.
Начала она скандалить, как только узнала о помолвке
Тоби с Евой Нил. Без сомнения — в минуты слабости —
она грозилась пустить в ход и «нарушение обещания
455
жениться». А уж об остальном позаботилась ее сест¬
рица Ивета, стращавшая бедного джентльмена воз¬
мущением и переполохом в банке Хуксонов. Ибо мосье
Горон подтвердит вам, что Прю — девушка порядоч¬
ная. Он решил, что колье спасет положение. Разу¬
меется, настоящее колье. В конце концов, оно ведь
стоит сто тысяч франков. Он изготовил подделку. Но
все не решался сделать подлог.
— Почему же? — спокойно спросила Ева.
Дермот улыбнулся ей в ответ.
— Знаете ли,— сказал он,— у него все же есть
совесть.
А Тоби все не поворачивался и не открывал рта.
— Наконёц он решился. Под влиянием ли пьесы
Шоу, или по другой какой причине — это уж только
он сам может нам рассказать. Но что-то его подтол¬
кнуло. В час ночи он поговорил по телефону со своей
невестой и, разговаривая с ней, убеждал самого себя
(думаю, я не ошибаюсь?), что все счастье его жизни
зависит от того, сумеет ли он выкрасть ожерелье и от¬
делаться от Прю Латур. Он был искренен. Он был почти
чист. Он хотел как лучше. И я говорю это, леди и
джентльмены, без всякого сарказма.
Тут Дермот, по-прежнему стоявший у стола следова¬
теля, выдержал паузу.
— Все так просто. Тоби знал, что отец никогда не за¬
сиживается допоздна; кабинет будет темный и пустой.
Достаточно войти, открыть ящик стеллажа слева от
двери, подсунуть фальшивое колье вместо настоящего и
благополучно уйти. И вот в пять минут второго он
решил действовать. В лучших традициях детективных
романов он надел коричневые перчатки, которыми
пользуются для черной работы чуть не все в доме. В
кармане у него было поддельное колье. Он тихонько
поднялся по лестнице. Поскольку никакого света под
дверью он видеть не мог, он, естественно, предполо¬
жил, что в кабинете темно и пусто. Но там не было тем¬
но и не было пусто. Сэра Мориса Лоуза, как мы уже
много раз слышали, обманывать не пришлось.
— Спокойно, Елена! — пробормотал дядя Бен,
сжимая ее плечо.
Елена резко высвободилась.
— Уж не обвиняете ли вы моего сына в убийстве
.456
собственного отца? — Тут ошарашенный Тоби просто не
нашелся с ответом. Он уцепился за другое:—А про
эти проклятые коричневые перчатки я до вчерашнего
вечера и слыхом не слыхал. Ева ничего мне не говори¬
ла, а потом вдруг — бац — выложила мне про них у
Прю. Надо же! Я прямо чуть не упал! Да я же, в
общем-то, сказал ей вчера. Ну и вам я уже в общем-то
сказал, что коричневые перчатки никакого отношения
не имеют к папиной смерти и ни к чьей смерти. Госпо¬
ди, да неужели же вы не понимаете? Папа был уже
мертвый, когда я туда вошел!
— Все ясно,— сказал Дермот и ударил ладонью
по столу.
От звука этого удара у всех окончательно разгу¬
лялись нервы. Тоби отпрянул назад.
— Что значит — все ясно?
— Ничего. Так на вас были коричневые перчатки?
— Ну... да.
— И войдя к отцу, чтоб его ограбить, вы нашли
его мертвым?
Тоби отпрянул еще на шаг.
— Почему — «ограбить»? Вы же сами сказали, что
это сильно сказано. Я не собирался его грабить. Но как
же еще я мог бы добиться своего, в общем-то никому
не сделав зла?
— Знаешь, Тоби,—не без благоговейного ужаса
заметила Ева,— ты прелесть. Ты просто прелесть!
— Оставим в стороне этические соображения,—
предложил Дермот, усаживаясь на край стола.— Рас¬
скажите нам все по порядку.
Тоби весь затрясся. Он уже не мог бодриться. Он вы¬
тер ладонью лоб.
— Что уж тут рассказывать. Но вам удалось сме¬
шать меня с грязью при моей матери и сестре. Так что
лучше уж мне излить душу до конца. Ладно. Я все это
сделал. Все, как вы рассказали. Я поднялся наверх
сразу же, как поговорил с Евой. В доме было тихо. Под¬
дельное ожерелье было у меня в кармане халата. Я от¬
крыл дверь. И увидел, что горит настольная лампа, а
бедняга отец сидит ко мйе спиной... Вот и все, что я
разглядел. Я плохо виж^, как мама. Вы знаете. Вы,
наверное, заметили, каю я.л — Тут он опять харак¬
терным жестом прикрыл глаза рукой и заморгал.—
457
Ну, да ладно! .Мне надо ходить. в^ очках. В банке я
всегда в^ очках. Ну, и я не заметил, что он мертвый.
Сначала .я хотел. поскорее закрыть дверь и убраться.
А потом подумал: почему бы нет? Знаете, как бывает.
Что-то затеешь. И все откладываешь, откладываешь.
И в • конце концов кажется, что если не решишься
и не сделаешь, что затеял,— просто ' с ума сойдешь.
Вот я и подумал: почему бы нет? Папаша туг на ухо
и поглощен своей табакеркой. Ожерелье лежит сразу
слева от двери. И мне достаточно только протянуть
руку, подменить ожерелье, и — кто догадается? А потом
можно спокойно заснуть и забыть эту чертовку с Ар-
фовой улицы. И я вошел. Дверь кабинета ведь откры¬
вается бесшумно. Я взял ожерелье. И тут.„
Тоби умолк.
Белый сноп света опять ворвался в комнату, но
его никто не заметил. Тоби говорил с таким напором,
что слушатели не могли отвести глаз от его лица.
— Тут я задел музыкальную шкатулку, и она упа¬
ла со стеклянной полки,— сказал Тоби и снова умолк,
подыскивая слова.— Она большая, тяжелая, из дерева и
жести, и на колесиках. Стоит на стеклянной полке ря¬
дом с ожерельем. Я задел ее рукой. Она шлепнулась
на пол с таким грохотом, что и мертвеца разбудит.
Бедный папаша был глуховат, но все же не настолько,
чтоб не услышать такого грохота. И это еще не все. Не
успела шкатулка брякнуться на пол, как начала
жужжать и трепыхаться, как живая, и заиграла «Те¬
ло Джона Брауна». Она звенела среди ночи, как це¬
лый хор музыкальных шкатулок, а я стоял с ожерельем
в руке. Я посмотрел на беднягу отца. Но он и тут не
шелохнулся.
Тоби набрал в легкие побольше воздуха.
— Ну, и я подошел поближе — на него посмотреть.
Вы сами знаете, что я увидел. Я включил верхний
свет, чтоб удостовериться, но и так все было ясно. --А
я все держал ожерелье. Тут-то, видно, я и запачкал
его кровью, хоть на перчатки ничего не попало. Отец
будто мирно спал, только голова была разбита. И все
время,- --'все время шкатулка наигрывала «Тело Джона
Брауна». Надо было ее унять. Я подбежал к ней, пнул
ногой и сунул обратно на полку. И еще я вдруг понял,
что уже не могу - подменить ожерелье.' Я подумал, что
458
лапу убил грабитель., - Значит, этим займется полиция.
И если я отнесу Прю ожерелье в сто -тысяч франков и
полиция про это узнает, а потом обнаружит подделку...
Я совсем отчаялся. Тут любой бы отчаялся. Я осмотрел¬
ся и увидел кочергу, которая преспокойно висела среди
каминных приборов. Я. взял ее в руки. На ней были во¬
лосы и кровь. Я повесил ее обратно. Это меня дока¬
нало. Я мечтал только поскорее убраться. Я стал совать
ожерелье на полку, а оно соскользнуло по плюшевой
задней стенке и упало на пол. Там я его и оставил. У
меня, правда, хватило соображения выключить верх¬
ний свет. А то как-то неприлично.
Он умолк.
Кабинет мосье Вотура наполнился зловещими
призраками.
Дермот Кинрос, сидя на углу следовательского
стола, изучал Тоби с насмешкой, но и с восхищением.
— И вы - никому об этом не рассказывали? — спро¬
сил он.
— Нет.
— Почему же?
— Меня... Меня могли неверно понять. Могли бы
ложно истолковать мои намерения.
— Ясно. Точно так же,. как ложно истолковали
намерения Евы Нил, когда она рассказала с в о ю
историю. Но, положа руку на сердце, почему же вы тре¬
буете от нас, чтоб мы поверили вам?
— Хватит! — взмолился Тоби.— Откуда же я. мог
знать, что кто-то на меня смотрит из этого проклятого
окна через дорогу? — Он метнул взгляд на Еву.—
Во-первых, Ева сама клялась, что ничего не видела. Вы
все тут свидетели, подтвердите! Я до вчерашнего не слы¬
шал про эти несчастные коричневые перчатки!
— И вы до сих пор умалчивали о своем подвиге,
хоть от вашего признания зависела судьба вашей не¬
весты?
Тоби ошалело посмотрел на Дермота.
— Ничего не понимаю!
— Не понимаете? Ну так послушайте. Сразу же
после разговора с ней, в час ночи, вы поднялись к отцу
и нашли его мертвым?
- Да.
— Стало быть, если она его убила, то еще до часа?
459
В' час — сделав. свое дело. — она уже у себя и беседует
с вами, так? •
Да.
— Она сделала свое . дело . и к часу вернулась до¬
мой. Зачем же она о п я. т ь. вышла из дому и в 'поло¬
вине второго вернулась вся в крови?
Тоби открыл и сразу закрыл рот.
— Что-то не сходится, знаете ли,— заметил Дермот с
обманчивой мягкостью.— Уж одно из двух. Вся эта .
картина, нарисованная Иветой,— ах, преступница в
половине второго, отпирающая входную дверь, кра¬
дущаяся домой, «ужасно растрепанная» и поскорей, .
поскорей смывающая с себя кровь. Нет, знаете ли,
хорошенького понемножку. Не намекаете же вы на
то, что, убив сэра Мориса Лоуза, она через полчаса с
лишним совершила еще одно убийство? Ибо, вернув¬
шись домой после смерти первой жертвы, она, вероят¬
но, уж привела бы себя в порядок, прежде чем снова
выходить из дому?
Дермот, . сложа руки, небрежно сидел на краю
стола.
— Вы .согласны со мной, мосье Вотур? —спросил
он.
Елена Лоуз стряхнула с плеча успокаивающую руку
своего брата.
— Не понимаю я этих ваших тонкостей. Меня мой
сын интересует — и больше ничего.
— Ну нет,— вдруг вмешалась Дженис.— Если Тоби
путался с той девкой на Арфовой улице и сделал то, в
чем сам сейчас признался, так, по-моему, мы ужасно
обошлись с Евой.
— Успокойся, Дженис. Ты же сама говоришь:
е с л и он это сделал...
— Мама, но' он признался!
— Так уж, наверное, у него были причины! При
всем моем уважении к Еве — и я от души желаю 1//11.
выпутаться из этой истории — меня больше беспо¬
коит другое. Доктор Кинрос, Тоби говорит п р а в д у?
О, да,— сказал Дермот.
Он не убивал бедного Мориса?
Конечно, нет.
Но кто-то убил,— заметил дядя Бен, и глаза у
него забегани.
460
—- Да. Кто-то убил,— согласился Дермот.— Мы к
этому подходим.
Во время всей сцены единственным лицом, не ска¬
завшим ни слова, была сама Ева. Луч маяка отбрасы¬
вал на стены искаженные тени, движущиеся, как в теат¬
ре теней, а Ева пристально разглядывала носки своих
туфель. До сих пор лишь в одном месте рассказа, как
бы что-то припомнив, она сжала ручки кресла. Под
глазами у нее были темные круги, а на нижней губе —
белая отметина от зубов. Погруженная в себя, она ка¬
чала головой. Наконец она подняла глаза и встрети¬
лась со взглядом Дермота.
— Кажется, я вспомнила,— сказала она ему, от¬
кашлявшись,— то, что вы просили меня вспомнить.
— Я должен вам объяснить. И еще извиниться.
— Нет,— сказала Ева.— Нет, нет, нет! Теперь я по¬
нимаю, почему сегодня все это получилось из-за моего
рассказа.
— Только не обрывайте вы меня, дайте спросить! —
возмутилась Дженис.— Лично я — ничего не понимаю.
Какая же тут отгадка?
— Отгадка,— ответил Дермот,— ймя убийцы.
— Ах,— пробормотал мосье Горон.
Ева разглядывала императорскую табакерку, пере¬
ливающуюся всеми красками на столе рядом с рукою
Дермота.
— Девять дней меня преследовал кошмар,— ска¬
зала она.— Кошмар с коричневыми перчатками. Я ни
о чем другом думать не могла. И вдруг, оказывается,
в них был всего лишь Тоби.
— Спасибо,— процедил сквозь зубы упомянутый
джентльмен.
— Я без издевки. Я серьезно. Когда на чем-то так
сосредоточишься, о других вещах забываешь, и бывает,
за что-то ручаешься головой — и совёршенно напрасно.
Думаешь, что это точно, что это правда, а в действи¬
тельности — ничего подобного. И лишь в минуты край¬
ней усталости, когда отключается сознание/-вдруг
вспоминаешь правду.
Голос Елены Лоуз поднялся до пронзительных нот.
— Ну, милая,— крикнула она,—все это очень
психологично и по Фрейду, или как там еще, но все
же объясните нам, бога ради, о чем вы толкуёте?
461
— О табакерке,— ответила Ева.
— При чем она тут?
— Убийца разбил ее. Полиция' сразу же собрала
осколки и склеила. Знаете, я ведь в первый раз в жизни
ее сейчас увидела.
— Но... — начала Дженис в явном замешатель¬
стве.
— А вы посмотрите на табакерку,— предложил
Дермот Кинрос.— Она небольшая. Два дюйма с чет¬
вертью в диаметре, согласно записи сэра Мориса. И на
что она похожа, даже когда смотришь на нее вблизи?,
Она по форме — в точности как часы. И действительно,
когда сэр Морис только показал ее своим, все подумали,
что это часы. Верно?
— Да,— подтвердил дядя Вен.— Но...
— Она ведь совершенно не похожа на табакерку?
— Не похожа.
— До убийства ее никто ни- разу не показывал и не
описывал Еве Нил?
— Видимо, никто.
— Тогда как же она могла на расстоянии пяти¬
десяти футов определить, что это — табакерка?
Ева зажмурилась.
Мосье Горон и следователь переглянулись.
— Вет и вся отгадка,— продолжал Дермот.— И еще
сила внушения.
— Сила внушения? — взвизгнула Елена.
— Убийца был очень умный человек. Он составил
умнейший план убийства сэра Мориса Лоуза, с Евой
Нил в качестве второй жертвы, план, обеспечивающий
ему железное алиби. И ему чуть было не удалось вый¬
ти сухим из воды. Хотите знать, кто этот убийца?
Дермот соскользнул с края стола. Он подошел к
двери в прихожую и распахнул ее под пронзительным
лучом маяка.
— Он настолько' эксцентричен, что, несмотря на все
наши протесты, настоял на том, чтобы явиться сюда и
лично дать показания. Входите, друг мой. Милости про¬
сим.
В мертвенно-белом луче все отчетливо увидели совер¬
шенно белое лицо Неда Этвуда.
ГЛАВА 20
Погожим днем ровно через неделю, уже под вечер,
Дженис Лоуз высказывала свою точку зрения.
— Значит, безупречный свидетель убийства, на
чьих устах лежала печать молчания, так как он не мог
компрометировать даму,— сказала Дженис,— и есть
убийца? Это что-то новенькое, правда?
— Нед Этвуд сам так думал,— согласился Дер¬
мот.— Он взял дело лорда Вильяма Рассела 1840
года и вывернул его наизнанку. Цель его, как я уж вам
говорил, была обеспечить себе алиби в убийстве сэра
Мориса. Ева должна была стать и его алиби и сви¬
детельницей, тем более надежной,— понимаете? —
что всем было бы ясно, как не хочется ей давать по¬
казания...
Еву передернуло. А Дермот продолжал:
— Я потом еще объясню вам его исходный план.
Но, конечно, он не мог предвидеть, что Тоби Лоуз в ко¬
ричневых перчатках вдруг попадет в это дело, обеспечив
ему и свидетеля и жертву. Увидя его, Этвуд, наверное,
просто глазам своим не поверил и чуть не закричал
от радости. С другой стороны, он не мог предвидеть, что
свалится с лестницы и у него будет сотрясение мозга —
что, в конце концов, и загубило весь план. Всех слу¬
чайностей не предусмотришь.
— Дальше,— вмешалась Ева.— Все расскажите.
Все-все.
Ева, Дермот, Дженис и дядя Бен сидели после чая
в саду позади виллы Мирамар, в тени высоких каш¬
танов. Чай пили под деревом, листву которого уже
чуть тронула желтизна.
«Осень, осень,— думал Дермот Кинрос,— а завтра
мне возвращаться в Лондон».
— Да,— сказал он,— я и сам хочу вам все расска¬
зать. Всю эту неделю Вотур, Горон и я докапывались
до сути.
Глядя в тревожное лицо Евы, он клял в душе то,
Hit) ему предстояло рассказать.
— Вы молчали, как могила,— буркнул дядя Бен. И,
не сразу овладев голосом, выпалил: — Одного не
пойму — зачем ему было убивать Мориса?
— И я не пойму,— сказала Ева.— Зачем? Он ведь
463
его даже не знал, правда?
— Думал, что не знает.
— Что значит — думал?
Дермот, положа ногу на ногу, откинулся в плетеном
кресле. Когда он зажигал сигарету, на его лице, из-за
гневной сосредоточенности, пролегли складки глубже
обычных. Но, улыбаясь Еве, он постарался привести
свое лицо в порядок.
— Я хочу, чтоб вы припомнили кое-что из того,
что нам удалось выяснить. В прежние дни, когда вы
еще, были женой Этвуда,— он заметил, что это ее по¬
коробило,— вы ведь не были знакомы с Лоузами,
верно?
— Не была.
— Но вы не раз обращали внимание на отца семей¬
ства?
— Да, верно.
— И каждый раз, видя вас с Этвудом, он присталь¬
но, как бы в недоумении, разглядывал вас обоих? Так
вот. Он пытался вспомнить, где он уже видел Неда
Этвуда.
Ева выпрямилась в кресле. Внезапное предчувствие,
догадка мелькнула у нее в голове. Но для Дермота сей¬
час догадки были пройденный этап.
— И как-то,— продолжал он,— когда вы стали уже
невестой Тоби Лоуза, сэр Морис принялся осторожно
спрашивать вас про Этвуда и вдруг оставил свои рас¬
спросы. Помните? Ну вот. А вы — вы были замужем за
Этвудом. Но что вы о нем знаете? Что вам удалось
о*нем узнать — о его прежней жизни, семье и вообще?
Ева «облизала губы.
— Ничего! Как странно — именно этим я по¬
прекнула его в ночь... в ночь убийства.
Дермот перевел взгляд на Дженис, которая тоже
открыла рот, пораженная внезапным предположением.
— Вы говорили мне, милая .девушка, что у вашего
отца была плохая память на лица. Но вдруг что-то
подталкивало его память, и тогда он обычно вспо¬
минал, где кого видел. Во время своей работы по тюрь¬
мам он перевидел множество лиц. Врядяли мы узнаем,
когда именно он вспомнил, где он ‘видел Этвуда.
Hoi он определенно вспомнил, что «Этвуд* —самый
настоящий преступник, сбежавший из Вендсвортской
464 1
10рьмы, где отбывал пятилетний срок, 'за двоеженство,
т Двоеженство?! — вскрикнула . Ева, ’ :
Но спорить она не стала. Перед .ее 'мысленном взором
IIeg Этвуд . прошел по росистой траве с той . же отчет¬
ливостью, как . еели б она воочию увидела его' ухмылку.
_ Типичный . Патрик Мехон*,— продолжал ' Дер¬
мот,— Невероятный. успех. у женщин. Слоняется no
континенту, подальше от Англии. Деньги кое-как за¬
рабатывает разными сделками, а .то и занимае т у... —
Дермот запнулся.— Как видите, события постепенно
вырисовываются. Вы ■ с Этвудом развелись. Вернее, по
закону вы никогда .и не были .женаты. 'И фамилия его. '
вовсе не Этвуд. Загляните-ка в его досье. После так
называемого развода Этвуд отправился в Соединенные
Штаты. Он говорил, что еще вернет вас и, действитель¬
но, собирался. Но тем вре менем вы стали невестой Тоби
Лоуза. Сэр Морис был очень доволен. Он . был про¬
сто в восторге. Он хотел, чтобы ничто, н и ч .то не по¬
мешало этому браку. Я надеюсь, ' Дже иис и мистер Фи¬
липе поймут меня, когда я скажу,. что. главное его
соображение...
Все помолчали. _ _ . ......
— Да,—.сказал дядя Бен, жуя .трубку. И свирепо
добавил: — Лично я всегда был за, Еву.
Дженис посмотрела на Еву. .
— Я жутко с вами обошлась, — выпалила она.—
Я же и подумать не могла, что . наш Тоби такая эго¬
истичная свинья.. Да, хоть он мне и родной брат, а все
равно он свинья. Но насчет вас я, в обще м-то, . никогда
не думала... . . :
— Даже тогда, — улыбнулся Дермот,— когда вы
интересовались, .не. сидела ли она . в тюрьме?
Дже иис показала ему язык.
— Но вы дали нам ключ,— продолжал Дермот.—
Собственно говоря, вы ' открыл?:.нам все, рассказав. свою .
притчу о некоем . Финистере.. или, Макконклине. Вы
только послушайте. История повторяется.. Не. ваша
вина, если вы что неверно перетодковали.. Дальше.. Я ,
думаю, .все прекрасно знали (так.ведь?), что Нед . ЭтвуД'
вернулся .в-Ла Ванде,детту и объявился в «Замке». СоР:
* Герой произведения' Аири де 'Вер- Стак пуля-. (1863-:,-19.51)..
«Барабаны войны». .. .... ........
30 Совр. америк. детектив . ■ 465 ...
Морис пошел погулять перед ужином» Ку да. он пошел?
В бар «Замка». И кто же, как мы давно знали, был $
этом баре? Нед Этвуд, который во всеуслышание
хвалился, что вернет жену, даже если придется кое>
что о ней порассказать. Помните, Дженис, вы пред,
положили, что отец ваш виделся с Этвудом и ра$,
говаривал с ним? Так и было. Ваш отец сказал ему:
«Прошу вас, сэр, выйдемте на два слова». Этвуд не
знал, в чем дело. Он вышел. И тут он обнаружил —уж
легко себе представить, какое его охватило бешенство,—
что старый джентльмен прекрасно в курсе его дел
Они пошли в зоологический сад. Сэр Морис, весь
дрожа, сказал ему точно то же, что когда-то говорил
Финистеру. Помните?
Дженис кивнула.
— «Даю вам двадцать четыре часа на то, чтоб
убраться,— процитировала она.— По истечении же
срока все сведения о вас и о вашей новой жизни —
где вас можно найти, ваше имя, словом, все — будут
переданы в Скотленд-Ярд».
Дермот, слушавший ее, напряженно вытянув шею
теперь снова откинулся на спинку плетеного кресла
— Это было — как гром с ясного неба. Теперь Эт¬
вуду не заполучить жену, а он себя убедил, что непре¬
менно вернет ее. И — прощай приятная жизнь. Впере¬
ди — опять тюрьма. Если вы можете представить себе,
как он метался среди клеток диких зверей, то можете
приблизительно представить себе и то, что творилось в
его душе. Ни с того ни с сего — кошмарная неспра¬
ведливость, его, его — обратно в тюрьму. Если только..
Он не знал сэра Мориса Лоуза, в смысле — не был
с ним знаком. Но он был очень хорошо осведомлен
о порядках на вилле «Привет». Не забудьте, он не один
год тут прожил. Он не раз видел, как сэр Морис заси¬
живался допоздна у себя в кабинете, когда остальные
члены семьи уже ложились спать. Он не раз загля¬
дывал в его кабинет из окна через дорогу, как и сама
Ева. Он знал планировку кабинета, потому, что в жар
кую погоду старик не задергивал штор. Он знал, где
сидит сэр Морис, где дверь, где висят каминные при¬
боры. И — редкая удача — у него был ключ от Евиного
дома, который — помните? — подходит и к двери вил¬
лы «Привет».
466
13енджамен •Филипе задумчиво почесал лоб труб¬
ой- _ ■ __ __ ____ _ о
^ Ну да. Вот вам и все улики, правда?
_ Безусловно.— Дермот запнулся.— Дальше вам
ряд ли приятно будет слушать. Вы настаиваете?
■ _ Говорите! — крикнула Ева.
— Уж если он решил действовать, так ему надо было
гавеки заткнуть сэру Морису рот. Он справедливо
эассудил, что сэр Морис решил^ подождать, покуда
J:ff не уберется из города, и никому еще ничего не ска¬
зал. Но тем не менее следовало на всякий случай
обеспечить себя безупречным алиби. Проходя по саду,
□к за десять' минут составил план такого алиби. Вы
-/же сами, очевидно, догадываетесь о том, какой это был
план. Он знал привычки всех членов семьи. Он болтал¬
ся по улице Ангелов, когда вы все вернулись из театра.
Ева пошла к себе, вы все — к себе. Он терпеливо вы¬
ждал, пока вы легли спать, пока не погас свет во всех
окнах, кроме двух незанавешенных окон кабинета. От¬
крытые окна были ему даже на руку. Это входило
в его план.
Дженис, хоть у нее даже губы побелели, все же
не удержалась от вопроса.
— 'А вдруг бы его увидели из какого-нибудь дома
напротив?
— Из какого именно? — спросил Дермот.
— Поняла,— сказала Ева.— Ум е н я шторы всег¬
да задернуты. А на остальных виллах сейчас, в конце
сезона, уже не живут. *
— Да,— согласился Дермот.— Это мне Горон ска¬
зал. Но вернемся к изобретательному мистеру Этвуду.
Он приготовился действовать. Он открыл' своим клю¬
чом дверь дома сэра Мориса...
— Когда?
— Минут в двадцать первого. ,
Сигарета Дермота выгорела до желтоватого окурка..
Он бросил его на землю и растер каблуком.
— Я _ думаю, что он захватил с собой какое-то ору¬
дие, бесшумное оружие, на случай, еели среди камин-
пых приборов не окажется кочерги. Но напрасно ' он
беспокоился. Кочерга висела на месте. Из того, что ' он
Говорил Еве, мы знаем, что ему было известно о глу¬
хоте сэра Мориса. Он отворил дверь, схваТйл кочергу
467
и^сзада подошел к своей жертве. В блокноте, лежавщ^
на • столе, крупным каллиграфическим шрифтом ;бшо
выведено: «Табакерка в виде часов». Убийца 'под¬
нял руку ' и ударил. Ударив раз, он ■ озверел. " • ’
Ева, знавшая Неда Этвуда, -представила себе э"У
картину. ’ . ’
— Один из ударов, возможцо, 'случайно, но ’ ск.,
рее — рассчитанно, пришелсй по ■ дорогой безделушке
Этвуд, видимо, поинтересовался, что же он такое рае
бил. • На • него с перепачканной страницы блокнота
глядели крупные 'буквы первого слова — «Та бак ер
к а...». Как мы увидим, слово это запало ему в голову
А теперь перейдем к самому главному.
Дермот обернулся к Еве.
— Какой на Этвуде был костюм?
— Такой... темный, с ворсом. Не знаю, как назы¬
вается- материал.
— Так, — согласился Дермот.— Ну вот. Когда ои
разбил табакерку, крошечный осколок отлетел и при¬
лип к его костюму. Он ничего не заметил. А потом
злополучным образом, этот осколок запутался в ва¬
ших кружевах, когда он обнимал вас во время эпизода
в спальне. Вы тоже^ ничего не заметили. Вы знать не
знали ни о каком осколке и готовы были поклясться
что кто-^i вам его подсунул. Но в действительности
все куда проще.— Он посмотрел на Дженис и дядо
Бена.— Ну, вот и все. Надеюсь, зловещий осколок
агата уже не представляется вам таким зловещим и
загадочным? Но я забегаю вперед. Я вам рассказы¬
ваю все так, как это теперь выяснилось, а не так, как
случай представился мне с самого начала. Когда Го¬
рой изложил мне суть дела, я решил, что скорее всего
убийца — кто-то • из Лоузов. Не обижайтесь на меня;
вы , ведь и сами так думали. Меня смутили уже кое-
какие подробности в очень кратком, рассказе Евы Го-
рону в тот'первый •вечер на вилле «Привет». Но только
совсем недавно, когда Ева снова рассказала мне все
подробно •за омлетом у папаши Руссе, у меня будто
пелена ’ спала с • глаз, смутная догадка стала уверен-
нос^ю, • и я сообразил, что мы ищем преступника не
там, где , надо. Теперь и вы уже все ; поняли.
■' Ева вздрогнула. ' ’ .
— Да,_;_ согласилась ' она.- Еще ^бы не понять.
468
Чтобы и остальным стало Ясно, давайтё йоССта- ‘
яовим картину. Этвуд явился к вам без четверти час,
открыв дверь с помощью неоценимого ключа...
Глаза у него были стеклянные,— громко ска¬
зала Ева.— Я еще подумала, что он напился. И вообще
оН был какой-то странный, чуть не плакал. Я никогда
не видела Неда таким. Но он не был пьян.
— Нет,—сказал Дермот.—Он просто только что
убил человека. Убить человека, преднамеренно убить —
это не так-то легко даже для Неда. Он ушел с виллы
«Привет», проскользнул на бульвар Казино, посло¬
нялся там минуту-другую, а потом вернулся к вилле
напротив — так, словно только что вошел на улицу
Ангелов. Он приготовился обеспечить себе алиби. Но я
опять забегаю вперед. Вспомним лишь, как все проис¬
ходило. Он ворвался к вам. Навел разговор на Лоузов
и на старика, который сейчас сидит в доме через до¬
рогу. Наконец, доведя вас до совершеннейшей исте¬
рики, он отдернул штору и выглянул в окно. Вы пога¬
сили свет. Так! Повторите мне, дословно, что говорили
вы оба в течение следующих минут.
Ева зажмурилась.
— Я сказала: «Сэр Морис еще не лег? Да?» Нед
сказал: «Да, он еще не лег. Но ему не до нас. Он рас¬
сматривает в лупу какую-то табакерку. Постой!»
Я сказала: «Ну что там такое?» Нед сказал: «С ним еще
кто-то, но мне его плохо видно». Я сказала: «Наверное,
Тоби. Нед Этвуд, отойдешь ты от окна или нет?»
Глубоко вздохнув, мучительно ясно вспомнив ту
безветренную ночь и духоту спальни, Ева открыла
глаза.
— Вот и все,— сказала она.
— Но сами-то вы,— настаивал Дермот,— сами-то
вы смотрели в окно?
— Нет.
— Нет... Вы поверили ему на слово.— Дермот по¬
вернулся к остальным.— Самое поразительное, просто
ошеломляющее — это заявление Неда о том, что он
Увидел. Если он что и мог разглядеть на расстоянии
пятидесяти футов, то только что-то маленькое, похо¬
жее на часы. А он выкладывает без запинки, что ви¬
дит табакерку. Да, тут-то наш умник себя и выдал.
Он не мог знать, что это табакерка. Вернее, его орведом-
469
ленность могла иметь лишь единственное и весьма
мрачное объяснение. Но заметьте, что он делает даль
ше! Он тут же начинает убеждать Еву, будто и он
сама смотрела в окно, будто она видела сэра Мор^а
живым И здоровым, с лупой в руке, а рядом с ним
якобы затаилась некая зловещая тень. Этвуд прибег
к внушению. Тут вы не можете со мной не согласиться
если Ева расскажет вам все, как рассказывала мне
Он без конца повторяет: «Помнишь, что мы видели
А она исключительно внушаема, как говорил ей од
нажды какой-то психолог и как я сам успел заметить.
Нервы у нее расшатаны; она что угодно готова увц-
деть. Ну и вот, внушив ей, будто она видела живою
сэра Мориса, Нед отдергивает штору и демонстрирует
ей мертвеца... Тут-то я и сообразил... Вся игра своди¬
лась к тому, чтобы убедить Еву в том, что она видела
то, что она не видела,— то есть, что она видела живою
сэра Мориса, когда Нед был уже у нее. Этвуд убил. И
он составил план. И если б не одно «но», план бы ему
удался. Он убедил Еву, и она искренне поверила, что
видела живого сэра Мориса в кабинете, в той же самой
позе, в какой видела его уже столько раз. Так она сра¬
зу же и сказала Горону тогда, в моем присутствий.
И будь табакерка табакеркой обычного вида, мистер
Этвуд вышел бы сухим из воды.
Дермот задумался, опершись локтем на ручку
кресла и подпирая кулаком подбородок.
— Доктор Кинрос,— мягко заметила Дженис,—
это очень умно.
— Умно? Еще бы! Малый, видимо, знал историю
преступлений. Он так ловко притянул дело лорда
Вильяма Рассела... что любой...
— Да нет. Я имею в виду, как вы это все раско¬
пали.
Дермот засмеялся. Он был не склонен гордиться
самим собой и засмеялся так горько, будто только что
проглотил горькую пилюлю.
— Ах это! Да тут любой догадается. Бывают жен¬
щины, словно специально уготованные в жертву мер¬
завцам. Но теперь вам ясны все подводные течения то
все, что сбивало нас с толку. Тоби Лоуз в коричневых
перчатках есколько спутал картину. Для Этвуда он
был просто манной небесной. Если Ева верно передала
470
его реакцию — он был изумлен и восхищен. Тоби
^*баВил ко всему последний достоверный штрих, и
5°вУду уже нечего было бояться. Теперь понимаете,
* м должна бы кончиться вся игра? Он совершенно
Чр собирался фигурировать в деле. Он хотел смыться.
$ глазах людей, ничто не связывало его с сэром Мори¬
сом. Но все же в случае чего — у него было алиби —
в любой момент можно было пустить в ход показания,
как он думал, зависимой от него женщины. И особен¬
ная убедительность этих показаний заключалась бы
в том, что, давая их, свидетельнице пришлось бы вы¬
дать кое-какие компрометирующие ее обстоятельства.
Вот почему, после обморока в отеле, он рассказал
о том, что его «сбила машина». Он вообще не соби¬
рался затрагивать волнующую его тему. И он ни ми¬
нуты не думал, что серьезно расшибся... Но это сорва¬
ло весь план. Сначала он упал и получил сотрясение
мозга. Потом вмешалась мстительная Ивета и повела
собственную игру. Этвуд, конечно, вовсе не думал,
что подозрение падет на Еву. Он меньше всего мог
этого ожидать. Он лежал без сознания, но пришел бы
в ужас, если б узнал, что происходило тем временем.
— Значит, правда Ивета,— перебила Дженис,—
захлопнула тогда дверь у Евы за спиной?
— О да. Относительно Иветы можно только до¬
гадаться. Она молчит. Вотур не может добиться от нее ни
слова. Скорее всего, она ничего не знала об убийстве,
когда захлопнула дверь. Она знала, что у Евы в спаль¬
не Этвуд. И ей хотелось скандала, чтоб ваш благоче¬
стивый братец расторг помолвку. Когда, к своему удив¬
лению, Ивета увидела, что Еву Нил заподозрили в
Убийстве, она не растерялась. Она рьяно способство¬
вала обвинению. Она решила выжать из этой ситуации
все, что только можно. Так еще проще разрушить
помолвку. Права Ева или виновата — ее не касалось;
вй важно было выдать свою сестричку Прю за Тоби...
Началась полная неразбериха и так шло до той ночи,
когда я увидел в цветочной лавке ожерелья и услы¬
хал подробный рассказ Евы, из которого стало ясно,
кто убийца. Догадавшись, нетрудно было проследить
сначала. Нетрудно было согласовать улики. Оста¬
вался вопрос: что побудило Этвуда к убийству? На
ответ, разумеется, наталкивала тюремная работа сэра
Мориса, описанная его женой и дочерью, и особенно —
471
история про Финистера. Но как доказать эту гипотезу
Очень просто! Если Этвудом когда-то уже интересов^
лась полиция, если он когда-то уже совершил преступ¬
ление — отпечатки его пальцев должны храниться
Скотленд-Ярде.
Дядя Бен присвистнул.
— Ох! Ах! — пробормотал он.— Надо же! Значит
ваша прогулочка на самолете в Лондон...
— Пока я это не выяснил, нельзя было действо¬
вать дальше. Зайдя к Этвуду в гостиницу, я незаметно
взял отпечатки пальцев, когда щупал ему пульс, по
ложив его руку на мои часы. Все вышло очень естест¬
венно. Ну вот! А в Скотленд-Ярде, конечно, отыскался
дубликат этих отпечатков. Тем временем...
— Опять началась неразбериха,— вставила Ева и
нервно рассмеялась.
— Да, вас арестовали,— сказал Дермот. Его лицо
омрачилось.— Не понимаю, что тут смешного.
Он повернулся к остальным.
— Когда она мне все подробно рассказывала, она
была настолько измучена, что за нее говорило ее под¬
сознание — над которым мы так любим потешаться —
и без ее ведома выдало правду. Она вовсе не смотрела
в окно и не видела живого сэра Мориса, о чем легче
легкого было догадаться с ее же слов. Никакой таба¬
керки она никогда не видела. Это только внушил ей
Этвуд. Я не стал ни до чего докапываться. Меня вполне
устраивало то, что она говорила. Ее показания легко
доказывали виновность Этвуда. Я сказал ей, чтобы
она рассказала свою историю Горону слово в слово,
как мне. Я рассчитал, что все это занесут в протокол, а
у меня уже будут данные, подтверждающие мотивы
Этвуда, и можно будет действовать дальше. Но я недо¬
оценил энергию Вотура и Горона. Она передала им.
версию Этвуда, но не передала сцену дословно.
— Они... Они освещали меня лучом и плясали пе¬
редо мной, как марионетки,— защищалась Ева.—
Просто невыносимо! А вас рядом не было, ну и никто
не оказал мне моральной поддержки...
— Итак,— продолжал Дермот,— они, видите ли,
прозрели. Только промах Этвуда они приписали ей.
Ага! Никто не говорил ей о новом сокровище сэра Мо¬
риса? Никто ей его не описывал? Нет, конечно, нет.
472
так откуда же она знает, что часы . — это . табакерка?
1i тУт уж каждое ее слово стало рассматриваться, как
изобличающее ее вину. Ее . бросили в тюрьму; а -я при¬
был к месту действия уже как главный злодей в драме.
.— Ясно,— сказал дядя Бен.— Все время из огня
да в полымя. А тут Этвуд пришел в себя.
— Да,— мрачно сказал Дермот.— Этвуд пришел в
себя.
Вертикальная морщина у него между бровей сде¬
лалась • глубже от противного воспоминания.
— Он рвался засвидетельствовать, что Тоби был
тот самый человек в коричневых перчатках, и поло¬
жить - делу конец. Ужасно рвался! Во что бы то ни
стало. Одним. ударом он готовился вернуть жену - и
отправить в тюрьму соперника. Кто бы мог вообра¬
зить, что человек в . таком состоянии встанет с постели,
оденется и отправится через всю Ла Банделетту к
Вотуру? Тем не менее он все это проделал.
— И вы его не удерживали?
— Нет,— ответил Дермот.— Я его не удерживал.
После паузы он добавил:
— Он умер на пороге кабинета Вотура. Он потерял
сознание, упал и умер, прежде чем от него оторвался
луч маяка. Он умер оттого, что его разоблачили.
Солнце садилось. В саду пререкались редкие пти¬
цы. Становилось свежо.
— А наш благородный Тоби...— начала Дженис.
Она запнулась и залилась алой краской, потому что
тут Дермот расхохотался.
— Думаю, вы не понимаете своего брата, • милая
девушка.
— Кто бы мог подумать, что он такая свинья!
— Он отнюдь не свинья. Просто обычнейший слу¬
чай (вы уж меня извините) замедленного развития.
— В смысле?..
— Умственно и эмоционально он все еще пятнад¬
цатилетний мальчик. Вот и все. Он честно не понимает,
что за преступление обокрасть собственного отца.
Понятая о взаимоотношениях мужчины и женщины
идут у него от четвертого класса школы. Таких Тоби
на свете пруд пруди. Иногда они очень даже преуспе¬
вают. Их считают воплощением принципиальности,
идеалом твердости, пока они не подвергнутся серьез-
47З
ному испытанию; а уж тут-то великовозрастный гим¬
назист, лишенный мужества и воображения, непре¬
менно себя покажет, и — песенка его спета. С ним
приятно выпить, приятно играть в гольф. Но я сом¬
неваюсь, что он может стать удачным мужем для...
Ну ладно, оставим эту тему.
— Интересно...— начал дядя Бен и запнулся.
- Да?
— Я вот все думал... Когда Морис тогда вернул¬
ся с той прогулки — весь дрожал, побледнел и всякое
такое,— он о чем-то разговаривал с Тоби. Он ему ни¬
чего про Этвуда не сказал?
— Нет,— ответила Дженис.— Я про это тоже ду¬
мала. Я думала, может, он что-то узнал про Тоби, по¬
нимаете? Когда мы все услышали, я у Тоби спраши¬
вала. Нет, папа сказал только: «Я сегодня видел одно¬
го человека (он, конечно, имел в виду Этвуда) — мне
с тобой еще надо будет поговорить». Тоби пришел
в ужас. Он подумал, что Прю Латур перешла в откры¬
тое наступление. Он окончательно растерялся и решил
в ту же ночь стянуть ожерелье.
Дженис неловко повертела шеей.
— Мама там,— она кивнула в сторону виллы на¬
против,— утешает бедного Тоби. С несчастным так
гадко обошлись! Наверное, все матери такие.
— Ах! — прочувственно произнес дядя Бен.
Дженис встала со стула.
— Ева!— крикнула она с неожиданной пыл¬
костью.— Я ведь почти что не лучше Тоби. Простите
меня! Мне страшно стыдно и неприятно! Поверьте!
И, тщетно поискав слова и ничего больше не до¬
бавив, она побежала через сад по дорожке. Дядя Бен
поднялся не так порывисто.
—* Не надо,— сказала Ева,— не уходите...
Дядя Бен не обратил на ее слова никакого внима¬
ния. Он сосредоточенно размышлял.
— А мне — нет,— проворчал он.— То есть мне не
неприятно. Для вас все к лучшему. Вы — и Тоби?
Нет,— совсем запутавшись, он собрался было уходить,
потом снова обернулся.— Я для вас кораблик выстру¬
гал. Думал, вам понравится. Как покрашу — пришлю.
До свидания.
И он заковылял прочь.
474
Он ушел, а Ева Нил и доктор Дермот Кйнрос долго
сидели молча. Они не смотрели друг на друга. Пер¬
вой заговорила Ева:
— Это правда, то, что вы вчера сказали?
— Что именно?
— Что вам завтра возвращаться в Лондон?
— Да, рано или поздно вернуться надо. Интересно
другое — что вы намерены делать дальше?
— Не знаю. Дермот, я хотела...
Он перебил ее:
— Послушайте. Опять вы с вашей благодарностью?
— А грубить-то зачем?
— Я и не думаю грубить. Я просто хочу, чтоб вы
выбросили из головы мысль о благодарности.
— Почему? Почему вы все это для меня сделали?
Дермот взял со стола пачку своих любимых си¬
гарет «Мериленд», предложил ей, но она отрицатель¬
но покачала головой.
— Что за ребячество,— сказал он.— Вы же пре¬
красно знаете сами. Когда-нибудь, когда вы оконча¬
тельно придете в себя, мы это еще обсудим. А пока я
все-таки спрашиваю: что вы намерены делать дальше?
Ева пожала плечами.
— Не знаю. Я было собиралась поехать в Ниццу
или в Канны...
— Нет, это вы не сделаете.
— А почему?
— Потому что это невозможно. Наш друг Горон
дал вам совершенно верную характеристику.
— О? Какую же?
— Он сказал, что вы социально опасны и что
нельзя угадать, что с вами еще стрясется. Если вы
отправитесь на Ривьеру, на вашем жизненном пути,
того гляди, объявится какой-нибудь ловкий поко¬
ритель сердец, вы вообразите, будто влюблены в него,
и... Ну, да ладно. Нет. Возвращайтесь-ка лучше в
Англию. Там вы тоже не будете в безопасности, но
хоть будет кому за вами присмотреть.
Ева задумалась.
— Честно говоря, я и сама подумывала об Ан¬
глии.— Она подняла глаза.— Скажите, вы думаете,
я надрываю душу из-за Неда Этвуда?
Дермот вынул изо рта сигарету. Он прищурился.
475
Он долго смотрел на Еву, потом ударил кулаком од
ручке кресла.
— Вот где нужна психология,—сказал он.— Мож¬
но без лишних слов, если вы хотите.
— А вы?
— Я не убивал его. «Ты не убий, но и не лезь с услу^
гой, чтоб ближнего избавить от недуга...»* Я, конечно
способствовал его смерти. Если б не я, если бы его вы¬
ходили, его б прикончила гильотина. Но мне тогда
это было неважно.
Дермот помрачнел.
— Тоби Лоуза,— продолжал он,— вы никогда не
принимали всерьез. Вам было тоскливо, одиноко,
нужно было на кого-то опереться. Такой ошибки вы
больше не совершите. Это уж я беру на себя. И если
б не убийство, так еще что-нибудь вас бы уберегло.
Но Этвуд, возможно,— совсем другое.
— Вы считаете?
— Малый действительно любил вас, конечно, по-
своему. Когда он говорил вам о своих чувствах, он
вряд ли актерствовал. Что не помешало ему исполь¬
зовать вас для алиби...
— Еще бы.
— Но от этого его чувства не изменились. Интерес¬
но, изменились ли ваши? Этвуды — явление чрез¬
вычайно опасное.
Ева сидела не шевелясь. В саду темнело. Глаза
ее влажно сияли.
— Ничего, что вы думаете за нас обоих,— сказала
она.— Правда, так даже лучше. Только одного не
думайте, если можно,— того, что думали Лоузы. По¬
дите-ка на минутку сюда...
Мосье Аристид Горон, префект полиции Ла Банде-
летты, свернул на улицу Ангелов и двинулся по ней
величавой походкой монарха. Гордо выпятив грудь,
поигрывая тросточкой, он царственно ступал корот¬
кими ножками в самом приятном расположении духа.
Ему сообщили, что ученейшего доктора Кинроса
можно найти сейчас за чаем у мадам Нил, в саду за
виллой этой милой особы. Ему, Аристиду Горону, пред-
* Строки из стихотворения английского поэта Артура Хью
Клафа (1819—1861) «Новейшие десять заповедей».
476
стояло известить' обоих, ' 'что дело 'Лоузов' благопо^ч-
ло завершено. . : "
Мосье -Горон осветил улыбкой улицу Ангелов. Дело
Доузов послужило к вящей славе полиции Ла Банде-
летты. Из самого Парижа съезжались сюда ' репортеры,
особенно фотографы. Мосье Горон никак не мог 'понять,
почему Дермот 1 потребовал, чтобы в связи с процессом
не упоминалось его имя, и, главное, отказался фото¬
графироваться. Но раз кому-то надо приписать честь
удачного расследования... Что ж, зачем разочаровы¬
вать поблику?
Да, мосье Горону пришлось пересмотреть свои
прежние подозрения относительно доктора Кинроса.
Думающая машина — и только. Восхитительно. Вся
жизнь его посвящена разгадыванию психологических
загадок и ничему более — в точности, как сам он го¬
ворил префекту. Он разбирает мозг, как часовой ме¬
ханизм, и сам он — всего лишь часовой механизм.
Мосье Горон отворил калитку виллы Мирамар.
Увидев слева дорожку, ведущую за угол виллы, он
двинулся по ней.
Приятно, в общем-то, что не все англичане такие
лицемеры, как этот мосье Лоуз. Мосье Горон теперь
лучше понимает англичан^..
Рассекая траву тросточкой, мосье Горон бодро за¬
вернул за угол. Сгущались сумерки; ' затихли каш¬
таны. Он репетировал в уме предстоящую ему речь
и тут увидел перед собою двоих.
Мосье Горон застыл на месте. Глаза его чуть не
вылезли из орбит.
Еще мгновение он не мог оторвать 'от них взгляда.
Он был человек порядочный, человек вежливый и
отнюдь не противник всякого рода удовольствий. И
он отвернулся и пошел прочь. Но к тому же он был . и
человек справедливый и любил,’ чтоб с ним обходились
по справедливости. Выйдя на улицу Ангелов, он сокру¬
шенно покачал головой. Теперь' он шагал По улице
быстрее, чем прежде. Он бормотал себе _ под нос доста¬
точно ' тихо, чтоб ' никто не мог услышать его, однйн'о
слово «труляля» то и дело срывалось с его уст й' таяло
в вечерн м воздухе.
•,•,.•
СОДЕРЖАШ1Е
РЕКС СТАУТ
Звонок в дверь
Перевод Ю. Смирнова и А. Горского
4
ДЖОН БОЛЛ
Душной ночью в Каролине
Перевод Д. Шацкого
145
ДЖОН Д. КАРР
Табакерка Наполеона
Перевод Е. Богатыревой-Суриц
309
Реке Стаут, Джон Болл, Джон Д. Карр
С 56 Современный американский детектив: Романы,
повесть/ Худож. Ю. Пивченко. — Кишинев: Hy¬
perion, 1991.— 480 с.
ISBN 5—368—01250—0
Сборник знакомит читателя с современными детективами американских
писателей.
4703040100-33
—М756(10)—91—91 (без объявления) ББК 84.7 США—44
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ИЗДАНИЕ
РЕКС СТАУТ,. ДЖОН БОЛЛ,
ДЖОН Д. KAPP
СОВРЕМЕННЫЙ американский ДЕТЕКТИВ
Романы, повесть.
Художник Юрий Григорьевич Пивченко
Редакторы Л. Бабий, Н. Ветлугина
Художественный редактор В. Мельник
Технический' редактор Р. Синицкая
Корректор А. Сосновская
ИБ № 4712
• Сдано в набор 15.10.90; Подписано к печати 12.02.91.
Формат, 8!1Х 1081 /зг, Бумага кн.-журн. Гарнитура школьная,
Печать высокая.-Усл. печ. л. 25,20. Уч.-иэд. л. 25,67.
Усл, кр.-отт, 25,20. Тираж 400 ООО (1-ый э-д 1-100 000)
' ' Заказ 838. Цена 12 руб.
Издательство «Hyperion.»
277R04, Кишинев, пр., Ленина, 180..
Центральная типография, 277068, Кишинев, ул, Флорилор, 1.
Государственный департамент ССР Молдова
по делам издательств, полиграфии и распространению, книг:.