История экономического развития Голландии в XVI-XVIII веках - Бааш Э.

Автор: Бааш Э.

Теги: экономика история нидерландов история голландии

Год: 1949

Похожие

Нидерландская буржуазная революция XVI века

История Нидерландов

История экономического развития СССР

Урал в XVIII веке: очерки социально-экономической истории

Текст

З.ЗБааШ'
История
ЭКОНОМИЧЕСКОГО
РАЗВИТИЯ
Голландии
в xyi-xVm
ael^ax
Э.БААШ
ИСТОРИЯ
экономического
РАЗВИТИЯ
ГОЛЛАНДИИ
в xWxViii веках
ПеревоЬ с 'неме%\ръо
НМ.Сегалб и O.JQFt&geckgu
nob fiebak^ueu
проф. ЛЛ гЗучписа
¥
I J 4
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА
ERNST BAASCH
HOLLANDISCHE
WIRTSCHAFTSGESCHICHTE
JENA
1927
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ
Изучение экономического развития Голландии в XVI—
XVIII вв. представляет для советского читателя значительный
интерес, определяемый в первую очередь тем местом, которое за-
нимают Нидерланды в истории возникновения капиталистического
общества.
«Экономическая история Голландии» Э. Бааша, вышедшая в
1927 г. в серии «Handbuch der Wirtschaftsgeschichte» и предлага-
емая теперь в русском переводе советскому читателю, отличается
богатством фактического материала. Она является сводкой гол-
ландской и немецкой литературы по экономической истории Гол-
ландии, вышедшей до 1926 г. Автор также воспользовался резуль-
татами своих многолетних изысканий в голландских архивах.
В этой книге читатель найдет обширный фактический материал
о росте и экономическом значении голландских торговых городов, в
первую очередь — Амстердама; об упадке цехового ремесла и раз-
витии капиталистической мануфактуры; о развитии текстильной и
других отраслей промышленности Голландии; о развитии голланд-
ского рыболовства и судостроения; о развитии голландской торгов-
ли; о крупных торговых компаниях; о развитии балтийской и се-
верной торговли; о торговом соперничестве и протекционистской
политике европейских государств; о системе прямого и косвенного
налогообложения в Голландии; о развитии кредита и банков; об
истории амстердамской биржи и т. д., — то есть по всем тем во-
просам, которые имеют значительный интерес не только для исто-
рии Голландии, но и для истории ряда стран Европы, а также
для истории эпохи первоначального накопления и мануфактурного
периода развития капитализма в целом.
Между тем, в методологическом отношении Э. Бааш страдает
всеми пороками, свойственными буржуазному историку и экономи-
сту. Во всех рассуждениях автора чувствуется его методологиче-
ская беспомощность, неспособность понять сущность описываемых
исторических явлений и фактов из экономической жизни прошлого.
Он сознательно уклоняется от анализа классовой структуры буржу-
азного общества мануфактурного периода или эпохи промышленно-
го капитализма. Ту или иную отрасль экономики Бааш рассматри-
вает как нечто целое, не пытаясь открыть ее внутреннего классо-
вого строения. Для него не существует классовой борьбы как фак-
тора исторического развития.
6 Вступительная статья
Э. Бааш неоднократно говорит об отдельных экономических
явлениях, связанных с войной Нидерландов в XVI в. за незави-
симость, но экономические последствия этого важнейшего в ту эпо-
ху события в жизни страны не получили в книге должного осве-
щения. Бааш не способен понять, что победа ранней буржуазной
революции в Нидерландах явилась решающим фактором, обеспечив-
шим бурное экономическое развитие страны в XVII в.
Равным образом Бааш не понимает сущности колониальной
системы эпохи первоначального накопления как одного из важней-
ших рычагов накопления капитала путем ограбления и неслыханной
эксплоатации целых народов, — как одной из важнейших предпо-
сылок торгового могущества Голландии в XVII в. Поэтому он и
не уделяет колониальному хозяйству Голландии должного внима-
ния. Более того, вследствие свойственной буржуазному историку
эпохи империализма реакционности, Бааш сознательно замалчивает
ужасные преступления голландской буржуазии против народов
Индонезии, Вест-Индии и других захваченных ею колоний. Гол-
ландский капитализм вырос на поте и крови колониальных наро-
дов. В огромной степени именно «привилегии, состоящие в угнете-
нии чужих народов»1, обеспечили голландской буржуазии в XVII в.
завоевание торгового преобладания. Как известно, современные
голландские колонизаторы стремятся и теперь — наперекор истори-
ческому прогрессу — сохранить эти грабительские привилегии и
при поддержке англо-американских империалистов топят в крови
освободительное движение героического индонезийского народа.
Следует отметить, что голландские империалисты по своей жесто-
кости и кровожадности далеко превосходят своих предшественников
из старой нидерландской Ост-Индской компании.
Существеннейшим недостатком книги является отсутствие главы
о положении складывавшегося в ту эпоху голландского рабочего
класса. Лишь отдельные сведения на этот счет разбросаны по
книге. К движению подмастерьев и рабочих мануфактур
Бааш относится пренебрежительно. Но и он не может скрыть
того факта, что эта борьба порой вызывала сильнейшее беспокой-
ство господствующих классов.
Вообще следует отметить, что фактический материал, приводи-
мый Э. Баашем в его книге, очень часто говорит против его же
концепций. Если, например, в отношении того или иного периода
Бааш пишет о «подъеме голландского сельского хозяйства» во-
обще, или «о цветущем состоянии» твентской текстильной промыш-
ленности, или о той или иной системе налогового обложения в
Голландии, то внимательное изучение и сопоставление приводимых
им фактов позволяет обнаружить, что под покровом «подъема»
сельского хозяйства основная масса крестьян в Нидерландах все
1 См. В. И. Лени и, Соч., изд. 3, т XIX, стр. 263.
Вступительная статья ;1
более лишалась земли и превращалась в безземельных мелких арен-
даторов, что «расцвет» твентской промышленности строился на
неслыханной эксплоатации деревенских кустарей в системе так на-
зываемой домашней промышленности, что при любой системе нало-
гообложения в банкирско-купеческой республике Соединенных про-
винций народные массы оказывались обремененными неслыханно
тяжелым гнетом всевозможных прямых и косвенных налогов и т. д.
Правильно осмыслить экономическое развитие Нидерландов в
период их торгового преобладания можно, лишь рассматривая его
в свете основных положений марксизма-ленинизма об эпохе перво-
начального накопления и об историческом значении мануфактурной
стадии развития капиталистического способа производства.
Как указывает К. Маркс, главные моменты так называемого
первоначального накопления «распределяются между различны-
ми странами в известной исторической последовательности, а имен-
но: между Испанией, Португалией, Голландией, Францией и Ан-
глией» *. «Утренняя заря капиталистической эры производства»
начинается с великих географических открытий, которые сопро-
вождаются открытием золотых и серебряных приисков в Америке,
искоренением, порабощением и погребением заживо туземного на-
селения в рудниках, первыми шагами к завоеванию и разграбле-
нию Ост-Индии, превращением Африки в заповедное поле охоты
на чернокожих 1 2 . В этот период колониального грабежа на первый
план выдвигаются Испания и Португалия, создавшие обширные
колониальные империи в Америке и на юге Азии.
Коренной переворот, происшедший в торговле в связи с вели-
кими географическими открытиями й в огромной степени стимули-
ровавший развитие купеческого капитала, К. Маркс называет од-
ним из «главных моментов, содействовавших переходу феодально-
го способа производства в капиталистический» 3. Однако колони-
альная система, расширение мирового рынка и рост международ-
ной торговли, существенным образом содействовавшие разруше-
нию феодальных рамок производства, являются лишь историче-
ской предпосылкой для развития капиталистического способа про-
изводства. Развитие купеческого капитала, «взятое само по себе,
недостаточно для того, чтобы вызвать и объяснить переход одно-
го способа производства в другой» 4. Между тем капиталистический
способ производства (его первая стадия — капиталистическая ма-
нуфактура) зародился именно в тех странах, в которых условия
для него создались еще в средние века. «Экономическая структура
капиталистического общества выросла из экономической структуры
1 К. М а р к с и Ф. Энгельс, Соч., т. XVII, стр. 821.
~ См. там же.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, ч. I, стр. 360.
4 Там же, стр. 354.
8 Вступительная статья
феодального общества» *. Именно в силу своей экономической от-
сталости, отсталости в области промышленного развития, ни Испа-
ния, ни Португалия не были подготовлены для перехода к капита-
листическому способу производства, и их торгово-колониальная
политика в XVI в. оказалась лишенной прочной экономической
основы. Поэтому на следующем этапе развития процесса перво-
начального накопления Испания и Португалия уступили первое
место стране с более развитым промышленным производством.
Следующий этап в истории эпохи первоначального накопления
начинается с ранней буржуазной революции в Нидерландах во
второй половине XVI в. Отпаданием Нидерландов от Испании
Маркс датирует начало торговой войны «европейских наций,
ареной для которых служит земной шар»2. В войнах за торговое
преобладание и за колонии на этом этапе принимали участие, кро-
ме Испании, Португалии и Голландии, также Англия и Фран-
ция. К началу XVII в. молодая буржуазная республика Соеди-
ненных провинций Нидерландов восторжествовала над всеми свои-
ми соперниками и добилась закрепления своей победы в Вестфаль-
ском мирном договоре 1648 г. Сравнивая Голландию с Португали-
ей, Маркс указывает, что преобладающее значение для развития
Голландии, кроме других условий, имел базис производства, зало-
женный в ее рыболовстве, мануфактуре и земледелии. В этом и вы-
ражается прогрессивный характер голландского периода торгового
преобладания (XVII в.) по сравнению с предшествующим ему ис-
пано-португальским периодом (XVI в.). Торговое преобладание
Голландии в основном совпадает с мануфактурным периодом раз-
вития капиталистического способа производства в Западной Евро-
пе, начало которого Маркс относит к середине XVI в., а конец —
к последней трети XVIII в.3, если не считать первые зародыши ка-
питалистического способа производства в итальянских городах
XIV—XV вв., носившие еще спорадический характер. После побе-
ды ранней буржуазной революции Голландия в своем капиталисти-
ческом развитии опередила другие страны и стала «образцовой
капиталистической страной XVII столетия» 4.
Капиталистическая мануфактура в Голландии развивалась на
базе старинных морских промыслов и столь же древней корабле-
строительной промышленности. По этой части голландцы еще в пе-
риод классического средневековья опередили всех своих соперни-
ков. В других случаях капиталистические формы мануфактурного
производства были занесены в северные провинции Нидерландов
беженцами из Фландрии, во время революции спасавшимися от тер-
рора испанцев. Позднее, в XVII в., новые отрасли мануфактурного
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVII, стр. 783.
2 Там же, стр. 821.
3 См. там же, стр. 370.
4 Там же, стр. 822.
Вступительная статья
9
производства появились в знчаительной степени благодаря пере-
селившимся в Нидерланды французским гугенотам.
Если промышленное развитие Голландии было залогом
ее торгового преобладания над Испанией и Португалией,
то, с другой стороны, рост торговли и эксплоатация ко-
лоний стимулировали дальнейшее развитие мануфактурного произ-
водства. В условиях развитого капиталистического способа про-
изводства промышленная гегемония влечет за собой торговую геге-
монию. Напротив, в собственно мануфактурный период, как ука-
зывает К. Маркс, торговая гегемония обеспечивает промышленное
преобладание. Отсюда та выдающаяся роль, которую в то время
играла колокольная системаПоэтому промышленное развитие
Голландии неразрывно связано с историей голландского колони-
ального хозяйства.
Система колониального хозяйства голландцев, по сравнению с
хозяйничаньем в колониях испанцев и португальцев, соответство-
вала более высокому уровню экономического развития Голландии
XVII в. по сравнению с Испанией и Португалией. На первых по-
рах, до второй половины XVI в., испанцы и португальцы пользо-
вались преимущественно военно-феодальными методами ограбления
колоний, вывозя оттуда золото, серебро, драгоценные кам-
ни, пряности и другие ценные колониальные продукты. При-
митивная разработка золотых приисков и серебряных рудников
в Новом свете являлась единственной отраслью производства, на-
саждаемой испанцами в их колониях. Начало плантационного хо-
зяйства в i олониях относится уже ко второй половине XVI в., и
только в XVII в. в колониях развивается систематическое произ-
вол ~тво товаров, сопутствуемое всеми ужасами плантационного
рабства. Таким образом, развитие плантационного хозяйства хро-
нологически совпадает с тем периодом эпохи первоначального на-
копления, когда Голландия, как отмечает Ленин, была наиболее
сильной колониальной державой 2. При этом голландцы отнюдь не
гнушались открытым насилием, захватом и грабежом. Грабитель-
ской была в сущности и самая их торговля. «История голландского
колониального хозяйства... — пишет Маркс, — развертывает бес-
подобую картину предательств, подкупов, убийств и подлостей.
Нет ничего более характерного, как практиковавшаяся голландца-
ми система кражи людей на Целебесе для пополнения кадров ра-
бов на острове Яве. С этой целью подготовлялись особые воры
людей. Вор, переводчик и продавец были главными агентами этой
торговли, туземные принцы — главными продавцами. Украденная
молодежь заключалась в Целебесские тайные тюрьмы, пока не до-
стигала возраста, достаточно зрелого для отправки на кораблях,
нагруженных рабами» 3. Как указывает далее Маркс, «обращение с
1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVII, стр. 824.
2 См. В. И. Ленин, Соч., изд. 3, т. XIX, стр. 263.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVII, стр. 822.
10
Вступительная статья
туземцами было, конечно, всего ужаснее на плантациях, предна-
значенных, как например, в Вест-Индии, исключительно для вывоз-
ной торговли» \ Хотя в XVII в. голландцы не были единственны-
ми организаторами плантационного хозяйства в колониях, им тогда
безусловно принадлежала руководящая роль в развитии системы
плантационного рабства. «Опустошение и обезлюдение следовали
за ними везде, куда только ни ступала их нога», — говорит о гол-
ландцах Маркс, характеризуя историю их колониального хозяй-
ства в XVII В.
Голландская Ост-Индская компания, образовавшаяся при слия-
нии нескольких компаний в 1602 г., стала орудием неслыханного
ограбления туземцев и вместе с тем мощным рычагом концентра-
ции капитала, а колониальная система способствовала, по вы-
ражению Маркса, тепличному росту торговли и капитала. «Колонии
обеспечивали рынок сбыта для быстро возникающих мануфактур,
а монопольное обладание этим рынком обеспечивало усиленное на-
копление. Сокровища, добытые за пределами Европы посредством
грабежа, порабощения туземцев, убийств, притекали в метрополию
и тут превращались в капитал. Голландия, где колониальная си-
стема впервые получила полное развитие, уже в 1648 г. достигла
высшей точки своего торгового могущества» 1 2. Вслед за этим Маркс
приводит цитату из Gulich'a, характеризующую уровень экономи-
ческого развития Голландии, достигнутый ею к середине XVII в.:
«В ее почти безраздельном владении находились ост-индская тор-
говля и торговые сношения между европейским юго-западом и
северо-востоком. Ее рыбные ловли, судоходство, мануфактуры не
имели себе равных ни в какой другой стране. Капиталы этой рес-
публики были, быть может, значительнее, чем совокупность капи-
талов всей остальной Европы» 3.
К ряду моментов первоначального накопления К. Маркс отно-
сит также развитие кредитного дела и системы общественного кре-
дита, т. е. государственных долгов. Амстердамский банк, основан-
ный в 1609 г., приобрел мировую известность, хотя, по отзыву
Маркса, его учреждение не знаменует никакой новой эпохи в раз-
витии современного кредитного дела. Это был чисто депозитный
банк 4. Однако крупные операции этого банка, принимавшего вкла-
ды благородного металла в монете или в слитках, содействовали под-
рыву деятельности менял и торговцев деньгами, типичных пред-
ставителей ростовщического капитала в эпоху, предшествовавшую
капиталистическому способу производства. Еще большее значение
Маркс придает тому обстоятельству, что в Голландии вместе с
торговлей и мануфактурой развился коммерческий кредит, и
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.. т. XVII, стр. 823.
2 Там же, стр. 824.
3 Т а м ж е.
4 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, ч. II, стр. 152.
Вступительная статья
11
капитал, приносящий проценты, в ходе экономического развития
страны оказался подчиненным торговому и промышленному капита-
лу. «Это обнаруживалось уже в низком размере процента. Но Гол-
ландия в XVII веке считалась... страной наиболее передовой в
смысле экономического развития. Монополия старомодного рос-
товщичества, базировавшегося на бедности, исчезла там сама со-
бою»х. Своим низким процентом на ссудный капитал Голландия
вызывала зависть и стремление подражать как в Англии, так и в
других странах, вступивших на капиталистический путь развития.
Основу этого низкого уровня ссудного процента в Голландии со-
ставлял высокий, по тому времени, уровень развития ее промышлен-
ности и торговли. В результате огромного скопления капиталов ам-
стердамские банкиры в течение всего мануфактурного периода
снабжали деньгами иностранных государей и правительства, а так-
же предоставляли крупные кредиты иностранным купцам и пред-
принимателям.
Но Голландия, эта самая богатая в XVII в. страна, имела в то
же время наибольшую государственную задолженность. Система
государственных долгов являлась одним из самых сильных рыча-
гов первоначального накопления. Задолженность государства, как
система государственного кредита, зародилась еще в средние века
в Венеции и Генуе, но, как указывает Маркс, глубокие корни эта
система пустила прежде всего в Голландии, причем колониальное
хозяйство голландцев, их морская торговля и торговые войны со-
здали для нее особенно благоприятные условия роста. В течение
мануфактурного периода система государственной задолженности
распространилась по всей Европе, и с тех пор государственный
О
долг «накладывает свою печать на капиталистическую эру» .
Рост государственной задолженности способствует накоплению
капитала в руках праздных рантье, содействует обогащению фи-
нансистов, является причиной прогрессивного повышения акций
банков, у1величивает количество откупщиков налогов. Значительная
доля государственных займов всегда попадает в руки капиталистов—
купцов и фабрикантов, «...государственный долг создал акционер-
ные общества, торговлю всякого рода ценными бумагами, ажио-
таж, одним словом — биржевую игру и современную банкокра-
тию» 3. Именно в Голландии впервые таким пышным цветом рас-
цвела биржевая спекуляция в своих самых разнообразных фор-
мах: сделки на срок, сделки на разницу, «торговля воздухом» — с
невиданным ажиотажем, вроде пресловутой «тюльпаномании», и с
неслыханными биржевыми крахами.
С другой стороны, государственные займы и рост государ-
ственной задолженности в капиталистическом обществе своим
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIX. ч. II, стр. 152.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVII, стр. 824.
3 Там же, стр. 825.
12
Вступительная статья
неизбежным последствием имеют увеличение налогов и всевозмож-
ных акцизов на необходимейшие жизненные средства для народных
масс. Подобная фискальная система капиталистического государ-
ства прежде всего' укрепилась в Голландии и оказывала самое
разрушительное влияние на жизненный уровень масс, на жизнен-
ный уровень мануфактурного предпролетариата. Ни одна страна
не знала столько всевозможных налогов и акцизов, как Нидерлан-
ды. Как писал один путешественник, в Голландии, прежде
чем подать на стол кушанье из рыбы, нужно уплатить тридцать
различных налогов. В XVII в. Голландия считалась страной
самых высоких цен на предметы первой необходимости, «...народ-
ные массы Голландии уже в 1648 г. более страдали от чрезмерного
труда, были беднее и терпели гнет более жестокий, чем народные
массы всей остальной Европы» Г Государственные долги и связан-
ное с ними тяжелое бремя прямого и косвенного налогового обло-
жения способствовали насильственной экспроприации крестьян, ре-
месленников — одним словом, всех слоев мелкой буржуазии1 2.
Столь же пагубные последствия для широких масс имела система
протекционизма, представлявшая одну из неотъемлемых составных
частей фискальной системы XVII в. Обнищанию народных масс,
развитию пауперизма и бродяжничества в огромной степени содей-
стововали войны — этот неразлучный спутник капитализма с мо-
мента его появления на свет, «...торговая война европейских наций,
ареной для которых служит земной шар ...начинается отпаданием Ни-
дерландов от Испании» 3.
Проникновение капиталистических отношений в деревню в Гол-
ландии, как и везде, сопровождалось мас овым обезземелением
крестьянства. Город "кие купцы и ростовщики скупали земельную
соб твенность дворян, разорившихся во время революции и про-
должительной войны за независимость. Большие осушительные ра-
боты, производившиеся в Нидерландах в XVII в., предпринимав
лись при участии крупных капиталистов, собственностью которых
становились земли, отвоеванные у моря, а также значительная
часть осушенных болот. Городская и сельская буржуазия восполь-
зовалась также секуляризацией церковных земель и распродажей
бывших графских доменов. В то же время широкие массы крестьян
все б^ее лишались своей земли, превращались в мелких арендато-
ров. Особенно бурно развивался процесс обезземеления крестьян-
ства в самой богатой, купеческой провинции — Голландии, где
уже в XVII в. основная масса коестьян состояла из арендаторов
или же безземельных батраков. В более отсталых по своему эко-
номическому развитию провинциях, особенно на северо-востоке
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVII, стр. 824.
2 См. там же, стр. 827.
3 Там же, стр. 821.
Вступительная статья
13
страны, большая часть земельной собственности сохранилась в ру-
ках дворянства и уцелели остатки феодальных аграрных отноше-
ний, сужавших емкость внутреннего рынка и задерживавших разви-
тие страны.
Классовая структура буржуазного общества в мануфактурный
период еще в значительной степени отличается от классовой струк-
туры вполне развитого буржуазного общества в эпоху промышлен-
ного капитализма. «На подготовительных ступенях капиталистиче-
ского общества торговля господствует над промышленностью» \ и
только с переходом к фабричному производству промышленный
капитал полностью подчиняет себе сферу обращения товаров. В
экономике и в политической жизни Голландии XVII в. прослойка
торговой буржуазии занимала господствующее положение по отно-
шению к промышленности и промышленной буржуазии. Кроме
крупной торговой буржуазии к правящей верхушке принадлежали
заправилы Ост-Индской компании и воротилы Амстердамского
банка. В их руках Генеральные штаты были орудием защиты инте-
ресов купцов, судовладельцев и колониальных дельцов. Само госу-
дарство приняло характер огромной торговой компании.
Начало падения Голландии как господствующей торговой на-
ции Маркс датирует концом XVII в. «История падения Голлан-
дии как господствующей торговой нации есть история подчинения
торгового капитала промышленному капиталу» 2. В этом указании
Маркса содержится ответ на вопрос о причинах упадка Голлан-
дии, последовавшего после периода ее экономического подъема в
XVII в. Роковые последствия для Голландии имело отставание ее
промышленного развития по сравнению с Англией. Это отставание
в развитии капиталистической мануфактуры в Голландии сказы-
вается на протяжении всего XVII в., особенно же сильно — в по-
следней трети XVII в., когда в Англии уже начинался промышлен-
ный переворот, переход к капиталистической фабрике. Промышлен-
ное развитие Голландии в мануфактурный период задерживалось,
несомненно, рядом внешних причин, постоянно упоминаемых в
буржуазной историографии; их на все лады повторяет и Бааш, так
И не будучи в состоянии объяснить экономический упадок Голлан-
дии в XVIII в. К ним относится политика меркантилизма, востор-
жествовавшая в XVIII в. и оказавшаяся гибельной для посредни-
ческой торговли голландцев и для их судоходства. Система коль-
бертизма закрыла для голландских товаров внутренний рынок
Франции и этим подорвала ряд отраслей голландской промышлен-
ности, работавших на экспорт. Разорительные торговые войны, в
которых участвовала Голландия, также сильно подорвали ее эко-
номическое могущество. Однако решающими оказались внутренние
' К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, ч. I, стр. 358.
2 Там же, стр. 361.
14 Вступительная статья
причины — недостаточность экономической основы для развития
фабричной промышленности, засилье торгово-ростовщического ка-
питала, все более пренебрегавшего интересами отечественной про-
мышленности.
Посредническая торговля, всегда игравшая большую роль в
хозяйстве Голландии, с началом упадка все более становится важ-
нейшей сферой приложения капитала. За этим скрывалось то са-
мостоятельное развитие купеческого капитала, которое являлось
основной причиной экономического упадка Голландии. Указывая,
что «самостоятельное развитие купеческого капитала находится в
обратном отношении к степени развития капиталистического про-
изводства», К. Маркс отмечает, что этот закон «с особенной
ясностью обнаруживается в истории посреднической торговли (car-
rying trade), как у венецианцев, генуэзцев и голландцев, там, следо-
вательно, где главный барыш извлекается не из вывоза продуктов
своей страны, а из посредничества при обмене продуктов таких об-
ществ, которые еще не развились в торговом и вообще в экономи-
ческом отношении... Но такая монополия посреднической торговли,
а вместе с тем и сама эта торговля, приходит в упадок по мере
экономического развития тех народов, которые она эксплоатиро-
вала с двух сторон и неразвитость которых была базисом ее суще-
ствования. При посреднической торговле это сказывается не толь-
ко в упадке торговли как особой отрасли, но и в падении преобла-
дания чисто торговых народов и вообще их торгового богатства,
которое покоилось на базисе этой посреднической торговли. Это
лишь особая форма, в которой в ходе развития капиталистического
производства находит себе выражение подчинение торгового капи-
тала промышленному» -
С конца XVII в. происходит отлив капитала из промышленно-
сти, торговли и судоходства в иностранные займы. В свое время
пришедшая в упадок Венеция ссужала крупные денежные суммы
Голландии. «Таково же отношение между Голландией и Англией.
Уже в начале XVIII века голландские мануфактуры были далеко
превзойдены английскими, и голландцы перестали быть господству-
ющей торговой и промышленной нацией. Поэтому в период 1701—
1776 гг. одним из главных предприятий голландцев станов.ится
выдача в ссуду громадных капиталов, в особенности своей могучей
конкурентке Англии» 1 2.
Таким образом, торговое господство Голландии и огромное на-
копление капиталов в руках торговой буржуазии лишь на первой
стадии развития капиталистического способа производства имели
прогрессивное значение, к концу же мануфактурного периода эко-
номическое и политическое засилье торговой буржуазии приобрело
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, ч. I, стр. 356—357..
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVII, стр. 826.
Вступительная статья I5
реакционный характер и стало тормозом дальнейшего развития ка-
питалистической промышленности.
На политическую реакционность торговой буржуазии указывает
Маркс, отмечая, что в Англии она, в союзе с земельной и денеж-
ной аристократией, выступает против промышленного капитала \
Замечание Маркса относится к истории Англии первой половины
XIX в., но в истории Голландии аналогичное явление наблюдает-
ся уже к концу XVII в., когда голландская торговая буржуазия,
в союзе с финансовой аристократией и дворянством, выступает
против промышленной буржуазии и против народных масс.
Политическое бессилие промышленной буржуазии в Голландии
XVIII в. объясняется как указанными особенностями экономиче-
ского развития страны, так и соотношением классовых сил.
Насильственная экспроприация земли у крестьян и разорение
ремесленников в эпоху первоначального накопления имели своим
последствием обнищание народных масс и рост бродяжничества,
так как лишенный средств производства и, следовательно, остав-
шийся также без всяких средств существования «пролетариат по-
глощался развивающейся мануфактурой далеко не с такой бы-
стротой, с какой он появлялся на свет» 1 2. К. Маркс пишет о по-
ложении народных масс в мануфактурный период развития капита-
лизма, опираясь в первую очередь на материал английской истории,
но в смысле роста бродяжничества Голландия при относительно
медленных темпах развития ее капиталистической мануфактуры в
XVI—XVIII вв. нисколько не уступает Англии. Иностранцев,
попадавших в Нидерланды, поражало, что эта богатая страна
кишмя кишела бродягами и нищими, против которых оказались
бессильными драконовские законы, издаваемые против бродяжни-
чества. Еще в первой половине XVI века пытались законодатель-
ным путем искоренить бродяжничество (законы Карла V от
ноября 1531 г. и от октября 1537 г.). Подобное законодатель-
ство против бродяжничества или, по выражению Маркса, «крова-
вое законодательство против экспроприированных», составляет су-
щественный момент так называемого первоначального накопления.
«Деревенское население, насильственно лишенное земли, изгнан-
ное, в широких размерах превращенное в бродяг, старались, опи-
раясь на эти чудовищно террористические законы, приучить к
дисциплине наемного труда плетьми, клеймами, пытками» 3.
Свирепым законодательством против бродяжничества особенно
отличались провинциальные штаты Голландии и Зеландии — про-
винций, которые в капиталистическом развитии далеко опередили
остальные провинции Нидерландов. Важнейшие постановления,
1 См. К. М арке и Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, ч. I, стр. 355, прим. 46.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVII, стр. 802—803.
3 Там же, стр. 806.
16
Вступительная статья
направленные против бродяжничества, были опубликованы про-
винциальными штатами Голландии 16 декабря 1595 г., 19 марта
1614 г. и 12 мая 1619 г. От голландских штатов не отставали про-
винциальные штаты Зеландии, опубликовавшие против бродяж-
ничества плакаты 19 июля 1607 г., 16—17 сентября 1614 г.,
25 ноября 1698 г. и 23 сентября 1705 г. Этот далеко не полный
перечень важнейших законодательных актов, направленных против
бродяг и нищих, красноречиво иллюстрирует вышеприведенный
тезис К. Маркса о чрезвычайно бедственном положении народных
масс в Голландии к середине XVII в., — тезис, который оспари-
вали и продолжают поныне оспаривать буржуазные историки и
экономисты, выступающие апологетами капиталистического обще-
ства. Э. Бааш в этом отношении не является исключением среди
остальных буржуазных историков, поэтому он предпочитает умал-
чивать компрометирующие буржуазное государство факты, в том
числе и кровавое законодательство нидерландской буржуазии, ко-
торая использовала государственную власть для внеэкономиче-
ского, непосредственного насилия, чтобы законами против бродяж-
ничества снизить заработную плату, т. е. «принудительно удержи-
вать ее в границах, благоприятствующих выколачиванию приба-
вочной стоимости, чтобы удлинять рабочий день и таким образом
удерживать самого рабочего в нормальной зависимости от капи-
тала» ч
В мануфактурный период развития капиталистической промыш-
ленности существовали, однако, обстоятельства, которые препятство-
вали чрезмерному снижению заработной пла' ы и удлинению рабо-
чего дня. Ручной труд обученных рабочих составлял основу ману-
фактурного производства, а таких рабочих ш \егко было заменить
деклассированными элементами из сельского s городского населе-
ния. Кроме того, до последней четверти XVI Г в. в городах сохра-
нились средневековые цеховые уставы, запрещавшие ночной труд
и сильно ограничивавшие длину рабочего дня. Оставалось в силе
также правило, согласно которому городские власти о Зязаны были
заботиться о «пропитании» горожан, т. е. обеспечить им зарабо-
ток и известный минимум средств существования. При наличии
безработных горожан владельцы мануфактур не имели права при-
нимать на работу иногородних или пришлых из дерегень рабочих.
Словом, в XVII в. еще существовали условия, благоприятство-
вавшие образованию среди рабочих мануфактуры слоя привилеги-
рованных мастеровых полуремесленного типа. Заработная плата
подобных привилегированных мастеровых обычно была в 2—Зраза
выше заработка остальных рабочих мануфактуры. Так, например,
к концу XVII в. корабельный плотник в Амстердаме получал за
день работы зимой 24 штивера, а летом — 36 штиверов (1692 г.),
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVII, стр. 807.
Вступительная статья
17
в то время как подсобный строительный рабочий (1696 г.) зараба-
тывал зимой только 12 штиверов. В еще худшем положении ока-
зывались неквалифицированные рабочие-поденщики. Между тем,
буржуазные историки в своем стремлении «опровергнуть» Маркса
доходят до явной фальсификации фактов, приводя лишь данные о
сравнительно высокой номинальной заработной плате высококва-
лифицированных рабочих (мастеровых) мануфактуры. Э. Бааш
очень часто повторяет басни о чрезвычайно высокой заработной
плате в Нидерландах XVII в., считая ее основной причиной после-
довавшего экономического упадка Голландии, промышленность
которой будто бы именно по этой причине оказалась неконкурен-
тоспособной на внешнем рынке.
В действительности же в XVII в. наблюдается катастрофиче-
ское снижение заработной платы во всех отраслях промышленно-
сти. Хотя за двести лет (вторая половина XVI в. — последняя
четверть XVIII в.) номинальная заработная плата увеличилась
приблизительно в три раза (например, в 1586 г. подсобный строи-
тельный рабочий в Амстердаме получал в день 5 штиверов, а в
1775 г. (летом,) — 14 штиверов; матрос в военном флоте получал
ежемесячно в 1552 г. 3,15 гульд., в 1636 г.— 10—11 гульд. и в
1778 г. — 11 гульд.), реальная заработная плата за это время рез-
ко снизилась. Прежде всего за этот период произошла сильная
порча монеты — количество серебра в штивере с конца XV в.
(1482 г.) до 1775 г. уменьшилось в 3 с лишним раза. Кроме того,
произошло резкое снижение покупательной способности серебра —
«революция цен» в Голландии сказывалась сильнее, чем во многих
других странах, менее развитых в торговом отношении. Но самое
главное — за этот период во много раз повысились цены на хлеб
и на другие предметы первой необходимости. Особенно в годы
военных действий в районе Балтийского моря, когда привоз хлеба
становился затруднительным, хлебные цены на амстердамской бир-
же поднимались настолько, что в стране фактически начинался го-
лод и обычный заработок оказывался совершенно недостаточным
для пропитания рабочего и его семьи. Как уже указывалось, в ма-
нуфактурный период развития капитализма Голландия приобрела
печальную славу страны самых высоких цен. Известный историк
Б. Нибур, в начале XIX в. наблюдавший жизнь народных масс
в Нидерландах, был поражен голодным существованием нидерланд-
ских рабочих, которые питались хлебом, приготовленным из не-
очищенного зерна, размельченного примитивным способом: непо-
мерная плата за помол и еще более высокие государственные ак-
цизы, собираемые при этом, делали размол зерна на мельнице
почти недоступным для широких масс. Из-за систематического
недоедания голландские рабочие физически настолько ослабли,
что 5 человек едва справлялись с работой, для которой обычно
требовалось бы не более 4 рабочих.
2 Э. Бааш
18
Вступительная статья
Образцовая капиталистическая страна XVII в. была сущим
адом для народных масс. К началу XVIII в. в связи с дальнейшим
усилением власти капитала в промышленном производстве положе-
ние рабочих еще более ухудшилось. Дальнейший рост технического
разделения труда внутри мануфактуры, т е. разложение труда ре-
месленника на различные частичные операции, сводил весь про-
цесс производства к известным простым манипуляциям, одинаково
доступным каждому человеку. Поэтому капиталист получал воз-
можность часть обученных, квалифицированных рабочих заменить
неквалифицированными рабочими. «Для последних издержки обу-
чения совершенно отпадают, для первых они, вследствие упроще-
ния их функций, ниже, чем для ремесленников. В обоих случаях
падает стоимость рабочей силы»1. Установленный К. Марксом для
мануфактурного периода общий закон постоянного снижения зара-
ботной платы вследствие вытеснения обученных мастеровых необу-
ченными рабочими, а также вследствие постепенного внедрения в
производство женского и детского труда, испытали на себе ману-
фактурные рабочие Голландии в XVII и XVIII вв.
Наряду с этими явлениями наблюдается также увеличение
продолжительности рабочего дня. Например, в 1589 г. суконщики
и каменщики в Амстердаме работали по 12 часов в сутки, а для
низкооплачиваемых льноткачей рабочий день летом начинался в
4 часа утра и продолжался до 8 часов вечера, т. е. 16 часов; зи-
мой (с 1 сентября по 1 апреля) они приступали к работе с 5 ча-
сов утра и продолжали работу до 8 часов вечера. Но в конце
XVI в., как правило, соблюдали еще воскресный отдых. Сто лет
спустя, к концу XVII в., капиталистические предприятия стали
переходить на круглосуточную и круглонедельную работу и пре-
доставляли своим рабочим отдых лишь по большим праздникам.
В этом отношении особенно отличались капиталисты — владельцы
ветряных мельниц в Зандаме. Условия труда стали катастрофиче-
ски ухудшаться начиная с последних десятилетий XVII в., ког-
да массовое применение женского и детского труда стало обычным
явлением не только в ситценабивном производстве или в других
отраслях текстильной промышленности, но также на солеварнях, бу-
мажных фабриках и на кирпичных заводах, где низко оплачивае-
мый женский и детский труд вытеснял труд мужчин. Детей прини-
мали на работу начиная с семилетнего возраста. В истории Гол-
ландии, как и в истории Англии, многие капиталы — употребляя
выражение Маркса — представляют собой лишь вчера капитали-
зированную кровь детей.
К этому же времени прежние цеховые организации ремесленни-
ков превратились в организации предпринимателей-капиталистов,
которые добились упразднения средневековой регламентации про-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVII, стр. 386.
Вступительная статья '
19
изводства, в первую очередь отменили все постановления, ограни-
чивавшие продолжительность рабочего дня или стеснявшие свободу
капиталиста при найме рабочей силы.
По ряду причин рабочие мануфактурного периода не могли
сформироваться в класс, сознательно противостоящий классу ка-
питалистов, но отсюда не следует делать, подобно Э. Баашу и
другим буржуазным историкам!, ничем необоснованного вывода,
будто в истории Голландии, по крайней мере до конца XVII в.,
отсутствует классовая борьба между трудом и капиталом. Хорошо
известные факты опровергают нелепый тезис о существовании со-
циальной идиллии в эпоху первоначального накопления. По словам
К. Маркса, «в действительности методы первоначального накопле-
ния— все, что угодно, но только не идиллия»1. Ограбление коло-
ний, организация плантационного рабства, экспроприация земли и
других средств производства у непосредственных производителей,,
кровавое законодательство против бродяжничества, начало экспло-
атации женского и детского труда, система внеэкономического
принуждения для подчинения мануфактурного рабочего всевластию
капитала и тому подобные методы первоначального накопления
обостряли внутренние противоречия нарождавшегося капиталисти-
ческого общества и сопровождались острыми социальными кон-
фликтами, нередко принимавшими характер открытых народных
восстаний. Однако эти восстания носили стихийный характер и
ввиду слабости еще только складывавшегося пролетариата и отсут-
ствия у него классового сознания были обречены на неудачу. Фор-
мированию классового самосознания рабочих мануфактурного пери-
ода препятствовало, как указывает Маркс, «иерархическое расчлене-
ние среди самих рабочих». При техническом разделении труда внут-
ри мануфактуры «различные функции совокупного рабочего могут
быть проще и сложнее, грубее и тоньше», поэтому отдельные рабо-
чие «нуждаются в очень различных степенях образования и обла-
дают поэтому очень различною стоимостью. Таким образом, ману-
фактура развивает иерархию рабочих сил, которой соответствует
лестница заработных плат»2. Такая иерархическая структура
предпролетариата мануфактурного периода, понятно, сильно за-
трудняла объединение рабочих даже в пределах одной и той же
мануфактуры для совместной борьбы с предпринимателем-капита-
листом. Она мешала мануфактурным рабочим осознать общность
своих классовых интересов и их противоположность классовым ин-
тересам буржуазии.
Тезис Маркса о иерархической структуре мануфактурного пред-
пролетариата, о его пестроте и неоднородности, тезис весьма су-
щественный для понимания особенностей классовой борьбы в эпоху
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVII, стр. 782.
2 Там же, стр. 385.
2*
20
Вступительная статья
первоначального накопления, углубил и развил В. И. Ленин. По-
ложение Маркса о том, что централизованная мануфактура возвы-
шается над широкой основой существующего параллельно с нею
мелкого производства в форме городского ремесла и сельской до-
машней промышленности, Ленин мастерски обосновал путем анали-
за роли и исторического значения кустарной промышленности в
России. Выводы В. И. Ленина имеют исключительное значение
для правильного понимания ранних форм капиталистической про-
мышленности в Западной Европе, в том числе и в Нидерландах
XVI—XVIII вв. «В мануфактуре с, промышленным капиталом
сплетается самыми разнообразными способами торговый, и зависи-
мость работника от капиталиста приобретает массу форм и оттен-
ков, начиная от работы по найму в чужой мастерской, продолжая
домашней работой на «хозяина», кончая зависимостью по закупке
сырья или сбыту продукта. Рядом с массой зависимых рабочих
продолжает всегда держаться при мануфактуре более или менее
значительное число quasi-самостоятельных производителей. Но
вся эта пестрота форм зависимости только прикрывает ту основ-
ную черту мануфактуры, что здесь уже раскол между представи-
телями труда и капитала проявляется во всей силе»
На мануфактурной стадии развития капиталистической про-
мышленности, как указывает далее В. И. Ленин, происходит обра-
зование крупных капиталов и «широких слоев пролетариата». Про-
пасть отделяет владельцев средств производства от совершенно
неимущих рабочих. Однако наряду с централизованной мануфакту-
рой с массой «живущих со дня на день детальных рабочих» на-
блюдается еще «обилие мелких заведений, сохранение связи с зем-
лей, сохранение традиции в производстве и во всем строе жизни,
все это создает массу посредствующих элементов между крайностя-
ми мануфактуры и задерживает развитие этих крайностей» 2. Нако-
нец, пережитки многочисленных феодальных отношений, «разнооб-
разных форм личной зависимости, которые, в общей обстановке
капиталистического хозяйства, чрезвычайно ухудшают положение
трудящихся, унижают и развращают их», увеличивают еще более
пестроту социальных элементов, вливающихся в состав промыш-
ленного предпролетариата мануфактурного периода.
Только с учетом всех перечисленных существенных особенностей
техники, экономики и общественных отношений мануфактурного
периода можно понять специфику классовой борьбы на этой
начальной стадии капитализма и установить ее существенное отли-
чие от классовой борьбы в период развитого капиталистического
общества.
Следует отметить также отрицательные стороны влияния мануфак-
туры на культурное развитие рабочих. Как известно, специфически
1 В. И. Ленин, Соч., изд. 3, т. III, стр. 338.
2 Там же, стр. 425.
Вступительная статья
21
мануфактурное разделение труда превратило рабочего в автомата,
исполняющего в производстве строго определенные функции. По-
добная роль автомата калечила рабочего физически и задерживала
его умственное развитие. По поводу отрицательного влияния ману-
фактурного разделения труда на интеллектуальное развитие рабо-
чих К. Маркс цитирует отзыв известного английского экономиста
Адама Смита: «Человек, вся жизнь которого проходит в выполне-
нии немногих простых операций... не имеет случая и необходимо-
сти изощрять свои умственные способности или упражнять свою
сообразительность... становится таким тупым и невежественным, ка-
ким только может стать человеческое существо» В. И. Ленин
отмечает: «Разделение труда в капиталистической мануфактуре
ведет к уродованию и калечению рабочего,— в том числе и деталь-
щика-«кустаря». Появляются виртуозы и калеки разделения
труда, первые — как редкостные единицы, возбуждающие изумле-
ние исследователей; вторые — как массовое появление «кустарей»
слабогрудых, с непомерно развитыми руками, с «одностороннею
горбатостью» и т. д., и т. д.» 1 2. К этому следует еще добавить, что
господствующий класс сознательно препятствовал детям рабочих
посещать школы, обрекая их, как это было в Голландии, с семи-
летнего возраста работе на капиталистической каторге.
Хотя исторически капиталистическая мануфактура сыграла
прогрессивную роль, увеличив производительность труда и подго-
товив переход к капиталистической фабрике, рабочие мануфакту-
ры испытывали на себе главным образом ее отрицательное влия-
ние. Не понимая исторического значения капиталистического спо-
соба производства, рабочий мануфактурного периода, по выраже-
нию В. И. Ленина, тяготеет еще «к прошлому, а не к бу-
дущему», он еще находится во власти мелкобуржуазных
иллюзий и обольщает себя надеждой стать самостоятель-
ным ремесленником или мелким предпринимателем. Свой-
ственное сознанию рабочих всего мануфактурного периода
тяготение к прошлому нашло свое выражение в распространении
религиозно-сектантских учений, которыми изобилует история ра-
бочего движения в Нидерландах XVI—XVIII вв.
На заре капиталистического способа производства, под влия-
нием распада средневековых форм ремесла, среди обедневших
ремесленникцв и подмастерьев, ставших наемными рабочими, рас-
пространилось учение того течения в анабаптизме, которое остава-
лось верным революционным идеям Томаса Мюнцера. После по-
давления крестьянской войны в Германии промышленные города
Нидерландов стали основными очагами движения анабаптистов.
Именно нидерландские анабаптисты в 1534 г. выдвинули самых
1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVII, стр. 399.
2 В. И. Л е н и н, Соч., изд. 3, т. III. стр. 334.
22
Вступительная статья
смелых и отважных руководителей Мюнстерской коммуны — гар-
лемского булочника Яна Матиса и его ученика Яна Лейденского
(Beukelzoon). Анабаптисты пользовались влиянием на плебейские
массы разорившихся ремесленников также во время Нидерландской
революции второй половины XVI в. и даже в XVII в. (например,
во время событий 1672 г. в Гарлеме), их агитация порой принимала
опасные для буржуазии масштабы. Под влиянием английской бур-
жуазной революции XVII в. в Голландии распространялось уче-
ние левеллеров и квакеров, появлялись также новые религиозные
секты, приверженцы которых проповедовали грубое уравнительство
имуществ.
Тяготение мануфактурного предпролетариата к прошлому ска-
залось также в живучести средневековых форм организаций ремес-
ленников и подмастерьев. Нередко они принимали характер рели-
гиозных братств или союзов взаимопомощи. Подобные союзы не
получили, конечно, характера массовых организаций, и они
коренным образом отличаются от профессиональных союзов ра-
бочих эпохи промышленного капитализма. Тем не менее было бы
неправильно, вслед за Э. Баашем и другими буржуазными исто-
риками, отрицать за братствами и союзами мануфактурного пред-
пролетариата резко выраженный классовый характер и определен-
ную положительную роль на первых этапах борьбы между трудом
и капиталом. Хотя все подобного рода организации были зара-
жены мелкобуржуазными иллюзиями и, как правило, стремились к
восстановлению отжившей свой век цеховой регламентации про-
мышленного производства эпохи городского ремесла, они в то же
время вносили некоторый элемент организованности в рабочее
движение и народные восстания, отличавшиеся в мануфактурный
период своей стихийностью. Лучшим свидетельством положитель-
ной роли союзов подмастерьев—рабочих мануфактуры является
ненависть предпринимателей к этим союзам и жестокие репрессии,
с которыми обрушивались на них буржуазные власти нидерланд-
ских городов в XVII и XVIII вв.
В мануфактурный период текстильная промышленность в смысле
развития капиталистического производства далеко опередила
остальные отрасли промышленности. Этим и объясняется, что
именно в текстильной промышленности Голландии в XVII—
XVIII вв. классовые противоречия между трудом и капиталом
приобретают особенно напряженный характер. Предприниматели-
суконщики к концу XVI в. окончательно превратили прежнюю
цеховую организацию ремесленников в союз капиталистов-предпри-
нимателей. Подобные «гильдии суконщиков» вначале существова-
ли как локально ограниченные городские организации, причем
полностью отсутствовали согласованные действия между суконщи-
ками в разных городах, но уже к началу XVII в. движение под-
мастерьев и рабочих мануфактуры настолько усилилось, что пред-
Вступительная статья
23
приниматели были вынуждены искать более совершенные органи-
зационные формы для того, чтобы сломить сопротивление рабочих
снижению заработной платы и удлинению рабочего дня. Первый
съезд гильдий суконщиков («Droogscheerders-Synode») состоялся в
1618 г., когда в Лейдене собрались представители от 8 голландских
городов и наметили ряд мероприятий, направленных против рабо-
чих. Съезды суконщиков созывались также в 1638, 1643, 1645,
1667, 1677, 1685, 1686, 1687 гг., так что во второй половине
XVII в. они стали постоянным явлением. От гильдий суконщиков
не отставали и другие гильдии предпринимателей, добиваясь через
городские власти запрещения союзов подмастерьев и рабочих,
запрещения их собраний. В 1692 г. амстердамские власти опубли-
ковали постановление, угрожавшее даже смертной казнью за уча-
стие в тайных собраниях рабочих. Как уже отмечалось выше, в
угоду предпринимателям к концу XVII в. во всех промышленных
городах были отменены цеховые правила, ограничивавшие продол-
жительность рабочего дня, предусматривавшие воскресный отдых,
затруднявшие использование в промышленности женского и дет-
ского труда и т. д. Одновременно происходило снижение заработ-
ной платы.
Отстаивая свои права, рабочие мануфактур неоднократно под-
нимали восстания; в этом отношении впереди всех остальных ра-
бочих шли ткачи. Многочисленные волнения амстердамских ткачей
в XVII в. завершаются восстанием 1696 г., когда уличные бои
продолжались три дня и носили особенно ожесточенный характер.
Столь же упорно сражались лейденские ткачи, поднявшие восста-
ние в 1718 г. В 1736 г. плотники-кораблестроители устроили мно-
голюдную демонстрацию перед магистратом, протестуя против сни-
жения заработной платы; они заявляли, что предпочитают умереть
сражаясь, чем обрекать себя на голодную смерть. Приведенных
примеров вполне достаточно, чтобы показать несостоятельность
всех рассуждений Э. Бааша и других буржуазных историков по по-
воду воображаемого социального мира и идиллии патриархальных
отношений, будто бы имевших место в мануфактурный период.
В Напряженной политической борьбе XVII в. народные массы,
в том числе и рабочие мануфактур, не выступали самостоятельной
политической силой. Но достаточно хотя бы бегло ознакомиться с
ходом политической борьбы в Нидерландах в эту эпоху, чтобы
убедиться, что выступления народных масс всегда оказывались ре-
шающей силой, определявшей каждый раз исход борьбы между
различными фракциями господствующих классов.
Против господства крупной торговой буржуазии, основной цита-
делью которой являлся город Амстердам и провинциальные штаты
Голландии, выступала объединенная оппозиция в составе более или
менее обуржуазившегося дворянства остальных провинций во главе
с принцами из дома Оранских, обычно соединявшими в своих
24
Вступительная статья
руках власть штатгальтеров в нескольких провинциях, а также
высшие военные должности генерал-капитана и генерал-адмирала
(главнокомандующих армией и флотом) и стремившимися к пре-
вращению штатгальтерства в наследственную монархическую
власть. Только в восточных провинциях, или штатах, — Оверэйсел
и Гелдерн — сохранились еще феодальные отношения, в остальных
же провинциях капитализм восторжествовал также и в земледелии.
Вытеснение феодальных отношений капиталистическими сопровож-
далось обуржуазиванием местного дворянства, которое фактически
превратилось в более или менее обособленную фракцию буржуазии,
поскольку ее экономические и политические интересы не всегда со-
впадали с интересами господствующей торговой буржуазии. Оппо-
зиция обычно выступала под лозунгом «унитаризма», или более
тесного объединения провинций и их политики, которой в таком
случае должна была бы подчиняться амстердамская купеческая
плутократия и зависимые от нее провинциальные штаты Голлан-
дии. Поэтому амстердамская буржуазия всегда отстаивала автоно-
мию отдельных штатов, или «провинциализм», обеспечивавший за
Голландией и Амстердамом господствующее положение в республи-
ке. Особенно в вопросах внешней политики разрозненные голоса
остальных провинций не имели значения, а внутренний рынок и
внутренняя политика сравнительно мало интересовали амстердам-
скую буржуазию, наживавшуюся на грабеже колоний, на посредни-
ческой международной торговле и на капиталовложениях в морские
промыслы. Деятельность амстердамской биржи и денежные опера-
ции Амстердамского банка также сравнительно мало были связаны
с внутренним рынком. Поэтому ни городские власти Амстердама,
ни провинциальные штаты Голландии не стремились к централиза-
ции управления государством, а по политическим соображениям
имели основание опасаться подобной централизации.
В начале XVII в. борьба между сторонниками Оранских, или
«унитаристами», с одной стороны, и «провинциалистами» — с
другой, приняла религиозную окраску. Сторонники партии Оран-
ских выступали ортодоксальными кальвинистами или «гомариста-
ми» (по имени богослова Гомара), требовавшими продолжения
войны против католической Испании и стоявшими за вмешатель-
ство в Тридцатилетнюю войну под предлогом защиты протестантов.
Торговая буржуазия Амстердама во главе с Олденбарневелде была
заинтересована в возобновлении торговли с Испанией и ее коло-
ниями. Поэтому она возражала против военных авантюр и, в про-
тивовес гомаристам, поддерживала учение «ремонстранто®», или
«арминиан» (по имени другого кальвинистского богослова — Арми-
ния), стоявших за свободу вероисповедения и за свободу торговли.
В 1619 г. штатгальтер Мориц Оранский воспользовался возмуще-
нием народных масс Амстердама против купеческой олигархии и
расправился со своими противниками — Олденбарневелде был
Вступительная статья 25
казнен. Но усиление власти штатгальтера не облегчило участи разо-
ренной мелкой буржуазии и не улучшило положения мануфактурно-
го предпролетариата. Когда в 1621 г., с возобновлением войны с Ис-
панией, Нидерланды оказались втянутыми в Тридцатилетнюю войну,
экономическое положение страны ухудшилось. Унитаристы ском-
прометировали себя в глазах народных масс, чем воспользовались
провинциалисты, добившиеся в 1648 г. заключения мира, весьма
выгодного для нидерландской буржуазии.
Особенной силы партия амстердамской торговой аристократии
достигла в начале 50-х годов XVII в., когда ей удалось закрепить
свою победу рядом важных государственных актов, сильно урезав-
ших власть штатгальтеров и главнокомандующих вооруженными
силами республики, причем принцы Оранские были лишены права
занимать указанные должности; было произведено также сильное
сокращение военно-сухопутных сил республики. Глава торгово-ари-
стократической партии Ян де Витт все внимание сосредоточил
на усилении военно-морских сил и на защите торговых интересов
Голландии.
Первая морская война с Англией (1652—1654 гг.) вызвала в
стране застой промышленности и торговли; затруднительным ока-
зался привоз хлеба из района Балтийского моря, вследствие чего
усилилась дороговизна. Безработица и голод вызвали народные
восстания во многих городах (Гаага, Дордрехт и др.).
Во второй половине XVII в. народные волнения и восстания
повторяются из года в год: в 1654 г. Оверэйсел был охвачен
массовыми народными восстаниями, принявшими характер откры-
той гражданской войны; в 1655 г. происходило восстание крестьян
в Валхерене и одновременно начались крупные беспорядки в Гро-
нингене, возобновившиеся в 1657 г. Особенно в военные годы на-
родные волнения принимали угрожающие размеры. Так, например,
вторая морская война с Англией (1664—1667 гг.) сопровождает-
ся восстанием 1665 г. В истории буржуазной республики Нидер-
ландов особенно критическим оказался 1672 год, когда против
Соединенных провинций образовалась коалиция в составе Фран-
ции, Англии, Швеции и некоторых германских княжеств, в том
числе Пруссии. В мае 1672 г. восстанием были охвачены почти все
крупные города страны (Дордрехт, Роттердам, Лейден, Гарлем и
др.). По отзыву одного из современников (Arend Tollenaer), гос-
подствующие классы главную опасность видели не во французской
армии, вторгнувшейся в пределы Нидерландов, а в восстании на-
родных масс. В 1672 г., как известно, оправдались самые худшие
опасения голландской буржуазии: возмущенные массы на улицах
Гааги растерзали Яна де Витта и его брата. Восстание народных
масс заставило враждовавшие фракции внутри господствующих
классов примириться на избрании Вильгельма III Оранского
штатгальтером с почти неограниченными полномочиями. Примирение
26
Вступительная статья
оказалось временным, и после окончания войны и исчезнове-
ния прямой внутренней опасности возобновилась прежняя борьба
между обеими партиями. В начале XVIII в. снова установилось
безраздельное господство партии торговой буржуазии, пока во
время войны за австрийское наследство (1741—1748 гг.) не сло-
жилась ситуация, аналогичная обстановке 1672 г. Во время втор-
жения французской армии в 1747 г. произошли крупные народные
восстания в Голландии и Зеландии. Торговая буржуазия и воро-
тилы Амстердамского банка снова пошли на компромисс с дворян-
ской партией — сторонниками Оранской династии, и Вильгельм IV
сделался первым наследственным штатгальтером и генерал-капи-
таном (главнокомандующим) всех семи провинций. Компромисс
был заключен за счет промышленной буржуазии и, в особенности,
за счет народных масс, которые были обмануты в своих ожиданиях
реформ. Рабочие мануфактур, а также широкце слои мелкой бур-
жуазии попрежнему страдали от непосильных налогов, от безрабо-
тицы и голода.
В противовес правящей «партии принца» (банкиры, торговая
аристократия, дворянство и кальвинистское духовенство) образова-
лась партия «патриотов», в состав которой вошла прогрессивная
тогда промышленная буржуазия и различные прослойки мелкой
буржуазии. «Патриоты» увлекались идеями эпохи Просвещения и
с 1789 г. открыто ориентировались на победу французской бур-
жуазной революции конца XVIII в. Правящая «партия принца»
пошла на союз с Англией и другими реакционными государства-
ми, объединившимися против революционной Франции. «Патрио-
ты» при поддержке крестьянства и городской бедноты еще в
1785 г. выступили против наследственного штатгальтерства и про-
гнали Вильгельма V, власть которого, однако, была восстановлена
в 1787 г. при помощи английских субсидий и прусских штыков.
Только наступление французской армии зимой 1794—1795 г. обес-
печило полную победу «патриотов», которые ликвидировали на-
следственное штатгальтерство и провозгласили Нидерланды Батав-
ской республикой. Остатки дворянских и других сословных при-
вилегий были окончательно ликвидированы и, по примеру Фран-
ции, были проведены буржуазные реформы, расчистившие путь
для дальнейшего развития капиталистического способа производ-
ства. Следует отметить, что Бааш по своей реакционности, типич-
ной для буржуазного историка эпохи империализма, явно старает-
ся принизить значение тех преобразований, которые были произ-
ведены в Голландии под влиянием французской буржуазной рево-
люции конца XVIII в. Но французская оккупация, ограбление
страны Наполеоном и вынужденный военный союз с Францией
имели роковые последствия для экономики Нидерландов и унич-
тожили их государственную независимость. Об этом читатель най-
дет в книге Э. Бааша обширный фактический материал.
Вступительная статья
27
В русском переводе опущен III раздел книги Бааша, посвящен-
ный экономической истории Голландии в XIX в. Причины тому две.
Во-первых, экономическая история Голландии в XIX в. — это исто-
рия третьеразрядной капиталистической страны, «где, — по выра-
жению Энгельса, — буржуазия живет остатками былого величия,
а пролетариат хиреет» \ история, имеющая лишь частный интерес,
но лишенная того значения, которое имеет история экономического
развития Голландии в период ее торгового преобладания для изу-
чения общих явлений экономической истории Западной Европы в
эпоху первоначального накопления. Во-вторых, порочность мето-
дологии Бааша сделала эту часть его работы малоценной в
научном отношении. Подходя к экономической истории Голландии
в XIX в. с теми же мерками, что и к истории XVII в., Бааш не
смог понять ни особенностей эпохи промышленного капитализма —
и, тем более, эпохи империализма, — ни специфики положения и
роли Голландии, страны, не имеющей значительной тяжелой про-
мышленности и живущей посреднической торговлей, вывозом капи-
тала и жестокой эксплоатацией богатейшей колониальной империи.
Бааш потонул в массе мелких фактов, в перипетиях тарифной поли-
тики и т. д. Сам фактический материал, собранный автором в этом
разделе, по своей ценности не идет в сравнение с материалом, да-
ваемым в основной части книги.
В равной мере без какого-либо ущерба для книги в русском
переводе, как правило, опущены теоретические измышления авто-
ра, вроде рассуждения о прирожденной лености голландцев и т. п.
Приводимый в книге Э. Бааша богатый фактический материал,
независимо от воли автора, полностью подтверждает вышеизложен-
ную концепцию К. Маркса об исторической роли и значении Гол-
ландии в процессе так называемого первоначального накопления.
Этот фактический материал будет интересен советскому чита-
телю, изучающему историю Западной Европы в мануфактурный
период развития капитализма, историю международных отношений
и торговли, а также общие исторические вопросы, связанные с
генезисом капиталистического способа производства.
Я. Зутис.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. II, стр. 316.

РАЗДЕЛ I
ПОДЪЕМ И УПАДОК ХОЗЯЙСТВА РЕСПУБЛИКИ
СОЕДИНЕННЫХ ПРОВИНЦИЙ
1. ОСОБЕННОСТИ ГОЛЛАНДСКОГО ХОЗЯЙСТВА
Хозяйственная жизнь Нидерландов, как, впрочем, и всякой
другой страны, в высокой степени зависела от природных ус-
ловий. Вряд ли какая-либо другая страна носила в такой мере пе-
чать своих географических условий, как Нидерланды *. На восто-
ке и юге отсутствовал естественный рубеж, который бы образовы-
вался горами или климатическими различиями; лишь на севере и
западе Северное море создавало естественную границу р. Если вы-
шеуказанная открытая граница, с одной стороны, способствовала
мирным сношениям, то, с другой стороны, она являлась самым
уязвимым местом при вражеских нападениях.
Страна эта, расположенная на низменности, состоящая боль-
шей частью из маршей (болотистых равнин), песчаных возвышен-
ностей (геест), дюн, обширных болот и пустошей, лишена леса и
полезных ископаемых: угля, камня, минералов, соли. Та индустрия,
которая развилась в этой стране, за исключением отраслей, бази-
ровавшихся на сельском хозяйстве, мореплавании и рыболовстве,
была тесно связана с торговлей. Гораздо благоприятнее были эко-
номические и географические условия для сельского хозяйства: да-
же население побережья всегда сохраняло некоторые крестьянские
черты. Правда, большие различия в качествах почвы не особенно
* Бааш принадлежит к тем буржуазным историкам и экономистам, кото-
рые считают географическую среду определяющим фактором исторического
развития. Он даже утверждает, что из-за природных условий Голландия
«с самого начала не была предназначена стать индустриальной страной».
Ошибочность такого утверждения очевидна. Определяя роль географиче-
ской среды в развитии общества, товарищ Сталин пишет:
«Географическая среда, бесспорно, является одним из постоянных и не-
обходимых условий развития общества и она, конечно, влияет на развитие
общества, — она ускоряет или замедляет ход развития общества. Но ее влия-
ние не является определяющим влиянием, так как изменения и развитие об-
щества происходят несравненно быстрее, чем изменения и развитие географи-
ческой среды» (История ВКП(б), Краткий курс, стр. 113). — Прим. ред.
1 Ср. Blink, Nederland, I, 8 и сл.
30
Хозяйство республики Соединенных провинций
благоприятствовали единообразным методам обработки земли. Поч-
ва лишь немногих областей была с самого начала пригодна для
возделывания хлебных злаков; другие же пространства лишь с боль-
шим трудом можно было сделать пригодными для обработки; ча-
стично их даже приходилось отвоевывать у моря. Поэтому уже
очень рано пришлось прибегать к импорту зерна из-за границы.
Обширные пространства годились лишь для животноводства и бла-
гоприятствовали широкому развитию производства мяса и молоч-
ных продуктов.
Природные условия страны давали больше всего предпосылок
для развития торговли и судоходства. Уже вышеупомянутый не-
достаток в самом необходимом сырье ставил страну в зависимость
от торговли и судоходства, на которые падала доставка этого
сырья. Расположенная у моря, доступного для населения, обладая
протяженной береговой линией с глубокими заливами (Доллард,
Зёйдерзе, Маас), страна эта еще со времен средневековья открыва-
ла широкое поле деятельности для морской торговли. Водные пути
и водный режим не во всем тому благоприятствовали. Хотя страну
пересекала в своем нижнем течении очень мощная река, которая как
бы превращала всю Голландию в свое огромное устье, однако рас-
членение дельты реки затрудняло как движение крупных судов,
так и строительство гаваней для полного использования всех выгод
речных перевозок. Поэтому Антверпен, расположенный у меньшего,
но не расчлененного устья Шельды, имел много преимуществ перед
Амстердамом и Роттердамом, водный режим которых не был удов-
летворителен. Лишь в XIX в. путем гидротехнических сооружений
этим городам удалось компенсировать недостатки своих природных
условий. Но развитию сельского хозяйства и промышленности
страны медленное течение рек, протекавших по совершенно гори-
зонтальной поверхности, ставило многочисленные препятствия тем,
что затрудняло рациональное использование водяной энергии. На-
селению поэтому пришлось прибегнуть к помощи ветряных мель-
ниц для осушения страны и создания искусственной водяной
энергии
Помимо естественных предпосылок экономической жизни сле-
дует считаться также с известными историко-политическими осо-
бенностями. Это — недостаточная централизация, мешавшая обра-
зованию действительно признанного политического центра и спо-
собствовавшая раздроблению государственной жизни. Тот факт,
что Нидерланды являлись в Северной Европе единственной рес-
публикой, придавал им своеобразное положение, которое, несомнен-
но, усиливало их свободу в области экономического развития.
1 Пользу от ветряных мельниц англичанин Петти (около 1663 г.), оце-
нивал в 150 тыс. ф. ст. в год (Pierson, 106). О различном применении
этих ветряных мельниц см. S о m b а г t, Kap5talismus, I, 485 и сл.
Особенности голландского хозяйства
31
Своеобразие этой республики заключалось в том, что в ней не было
ни постоянного войска, ни бюрократии *, но зато имело место тес-
ное сращивание государства с хозяйством, так что государственная
жизнь слилась с деловой жизнью, а это наложило на все государ-
ство печать большой буржуазной торговой компании.
Эти природные и историко-политические условия определили
также и внутреннюю структуру нидерландского общества, то свое-
образие, которое бросалось в глаза самому поверхностному наблю-
дателю, — ее городской характер. В этом городском характере уже
с XV в. лежал ключ к дальнейшему развитию страны Ч Сельское
хозяйство, которое развивалось в мелких замкнутых районах и
имело лишь небольшие, чисто локальные центры, сильно уступало
по своему влиянию городам. Дворянство также по своему экономи-
ческому значению теперь отступило далеко на задний план* 1 2. Тон
всему стали задавать купец и промышленник, они определяли ход
политического и экономического развития. Ниже мы подробно рас-
смотрим большое, решающее влияние городов на торговую по-
литику.
Не меньшим было влияние городов на промышленную полити-
ку. Особенно проявилось это в экономической политике городов в
отношении деревни. Города энергично противились возникновению
каких-либо промыслов в деревнях и выступали против продажи
их изделий в городе3. Города проводили резкое различие между
городским ремесленным производством и сельским; последнее ста-
ли допускать лишь в более позднее время, когда деревенские ку-
стари стали в отдельных случаях работать для городской оптовой
торговли. В своем враждебном отношении к развитию ремесла в
деревне города встречали сильную поддержку в благожелательной
по отношению к ним политике Карла V, который различными
мерами покровительствовал городам. Мы на этом остановимся
ниже, при изложении состояния пивоварения, винокурения, сукон-
ной промышленности и т. д.
Провинциальные штаты в последующее время действовали в
том же направлении и сумели всеми находившимися в их распоря-
* Утверждение автора в такой категорической форме является непра-
вильным и требует некоторых оговорок. Молодое буржуазное государство
Соединенных провинций не знало такого развития бюрократии и постоянной
армии, как это характерно, например, для Франции XVII и XVIII вв., в
период абсолютной монархии. Но хорошо известно, однако, что значительный
по своим размерам военный флот Голландии, а также ее сухопутная армия
участвовали в многочисленных войнах XVII—XVIII вв. — Прим. ред.
1 Blok, Geschied, v. h. ned. Volk, II, 505 и сл.; Kotzschke, Allg.
Wirschaftsgesch. d. Mittela,Iters (1924), 436. В провинции Голландии в 1514 г.
из 400 тыс. жителей около 190 тыс. жили в городах. (Blok, Eene Roll,
stad, II, 2).
2 Ср. Blok, II, 450. О причинах вымирания голландского дворянства
см. Brinkmann, Grulidriss d. Sozialokonomik, IX, I, 29.
a Blok, Geschied. II, 483, 510
32
Хозяйство республики Соединенных провинций
жении средствами воспрепятствовать распространению городских
промыслов в деревнях. Даже еще в XVIII в. штаты Голландии
издавали запреты против устройства ювелирных и шерстоткацких
мастерских в деревнях. Взятие на откуп сеньориальных прав
служило излюбленным методом, которым пользовались города для
борьбы с возникновением промышленности в деревнях. Последнее
им часто удавалось, но вместе с тем это же в известной мере яви-
лось причиной того упадка, в котором оказалась нидерландская
промышленноств в XVIII в. \
С другой стороны, в окрестностях более крупных городов, в
частности Амстердама, уже в начале XVI в. часть сельского насе-
ления оказалась в экономической зависимости от городского насе-
ления и капиталистических условий города; фактически сельское
население превратилось в наемных рабочих. В качестве моряков,
рыбаков, занимавшихся ловлей сельди, а также в качестве ткачей,
поденщиков эти пролетарские элементы находили более или менее
постоянное занятие в мореплавании, торговле и промышленности
города <
Внутри городов сохранились еще остатки средневекового город-
ского хозяйства, полностью удержались привилегии горожан
(«poofters») перед иностранцами в отношении ремесла, промыш-
ленности и мелкой торговли; гостей обычно лишь терпели. Массо-
вая иммиграция иностранцев в XVI и XVII вв. привела, как мы
увидим ниже, к тому, что эти привилегии горожан были частично
урезаны. К оптовой торговле уже в средние века иностранцы ста-
ли допускаться без всяких ограничений 1 * 3; в посреднической торгов-
ле они были необходимы 4. Ограничение торговли гостей имело место
очень редко. Такие отдельные ограничения сохранялись лишь для
продажи некоторых продовольственных продуктов, таких, как ово-
щи, мясо и пр., которые привозились крестьянами в город5.
Еженедельные базары были совершенно свободныб. Указанные
ограничения ставили сравнительно мало препятствий для свобод-
ного торгового обмена. Даже над торговлей зерном контроль со
стороны властей применялся лишь в критические годы7. Прин-
цип свободы торговли имел большое влияние также и в последую-
щие времена.
Вполне понятно, что между отдельными городами, как это всег-
да имело место в средние века, происходили конфликты на почве
конкуренции, а также по причинам местного характера. В Голлан-
1 t е L i n t u m, Textielindustrie, 49 и сл.
е v а и Ravesteyn, 20 и сл.
3 v a n D i 1 1 е и, Het econom. karakter, 125.
4 van D i 1 1 e n, 131 и сл. 148.
’van D i 1 1 e n, 121.
6 Blok, Eene hoik stad, I, 316; II, 241 и сл.; Ill, 217.
7 van Dillen, 117 и сл.; Unger, Graanhandel, 463 и сл.
Особенности голландского хозяйства
33
дии, однако, лишь в немногих случаях успешно пользовались теми
средствами борьбы, которые получили такое широкое распростра-
нение в Германии, как, например, складочное право * и принуди-
дительный провоз товара по определенной дороге («Strassenzwang»).
Этими средствами пользовался Гронинген, в особенности же —
Дордрехт (об этом ниже). Явная склонность голландцев к сво-
бодной торговле, их отвращение к привилегиям и монополистиче-
ским устремлениям внутри страны не благоприятствовали во время
республики осуществлению подобных притязаний, происходивших
от сеньориальных привилегий прошлого.
С XVI в. все торговые ограничительные мероприятия город-
ского хозяйства стали отступать перед тем купеческим деловым
духом, который издавна отличал голландцев и против которого
оказались беспомощными прежние правителих. Этот дух свободы
и независимости, свойственный городам и горожанам в средние века,
унаследованный голландцами как ценное сокровище прошлого и
передававшийся даже чужестранцам 2, с установлением республики
еще больше прежнего укрепился среди влиятельных кругов насе-
ления. Этому также способствовало все возраставшее преобладание
экономических интересов в жизни народа, что получило особенно
яркое выражение в городах, где уже в XVI в. сконцентрировалась
значительная часть населения.
Когда в 1579 г. по Утрехтской унии северные провинции Ни-
дерландов объединились, то причиной образования этого политиче-
ского целого послужила не религиозная общность (она в то вре-
мя еще отсутствовала), а необходимость защищать себя против
насилий со стороны испанской монархии, которая оставила свои
кровавые следы на Юге. Это насилие ощущалось в религиозной,
политической и экономической областях. Именно борьба за свобо-
ду и независимость развила в голландском народе стремление
создать самостоятельное государство, стремление, все более и бо-
лее укреплявшееся в тяжелой борьбе.
* Складочное право (стапельное право — Stapelrecht)—существовавшее
в средние века право города требовать от купцов, проезжающих мимо
в пределах так называемой «городской мили», останавливаться в городе на
определенный срок для продажи своих товаров. Иногда это право было свя-
зано с так называемым «Strassenzwang», г. е. требованием, чтобы купцы
с товарами следовали через город по определенной дороге. Лишь по истече-
нии предусмотренного срока купцам с остатком нераспроданных товаров раз-
решалось продолжать путь. В Нидерландах только немногие города пользо-
вались складочным правом (складочные — стапельные пункты) для това-
ров, — обычно один или два города в стране для данного вида товаров (скла-
дочные товары), привозимых, как правило, по водным путям. —Прим. ред.
1 Gosses en Japikse, стр. CCXLIX.
2 В 1 о k, Eene hoik stad onder de bourgond.-oostenr. heershappij, 71. Уже
Гвиччардини (Guicciardini) отмечал большую свободу, предоставленную ино-
земным купцам в Нидерландах. (F г u i n, Tien jaren, 122); см. также Brug«
mans, Opkomst, 190 и сл.
3 Э. £ааш
34
Хозяйство республики Соединенных провинций
Вначале все эти три элемента сопротивления и единения — ре-
лигиозный, политический и экономический — шли рука об руку.
С течением времени экономический ‘элемент стал приобретать все
большее и большее влияние и вес. Экономические интересы тесно
переплетались с религиозными и политическими и оказывались ре-
шающими всюду, где дело шло о жизненных интересах нации, про-
винции или города. Торговый дух, которым издавна отличался
этот народ, стал решающим; он еще более усилился, когда стало
очевидно, что лишь экономически самостоятельный и сильный на-
род может удержаться в тяжелой борьбе за свое существование, и
когда для торговой деятельности открылись перспективы, о кото-
рых до того времени не имели никакого представления.
Утверждали и пытались даже доказывать, что капиталистиче-
ский дух голландцев являлся следствием их кальвинистской веры,
что он возник в специфической атмосфере кальвинистской религи-
озности. Это вряд ли верно Е С одной стороны, этот капиталисти-
ческий дух существовал уже издавна и как раз в Южных Нидер-
ландах, на что указывают возникшие в XVI в. во Фландрии круп-
ные предприятия в текстильной промышленности, концентрация
капитала и рабочей силы *. С другой стороны, самое распростра-
нение кальвинизма следует объяснять именно тем капиталистиче-
ским духом, который проник из Южных Нидерландов в Северные.
Кальвинизм и капиталистический дух на чрезвычайно благоприят-
ной для этого почве Северных Нидерландов взаимно оплодотвори-
ли друг друга, но это отнюдь не придало голландскому капитализ-
му специфически кальвинистского характера. Среди торговой бур-
жуазии Севера, даже после того, как она формально примкнула к
кальвинизму, продолжал жить старый религиозный индиферен-
тизм. Если в 1618—1625 гг. кальвинизм в Амстердаме временно
1 Ср. Rachfahl, Kalvini'smus und Kapitalismus; Below, Probleme, 431
и сл. Еще van Manen (стр. 241) защищал эту точку зрения.
* У идеалиста Бааша действительные отношения оказываются поставлен-
ными на голову. Он, правда, пытается опровергнуть ходячее в буржуазной
исторической ‘литературе мнение, будто капитализм, и в частности — голланд-
ский, имел своим источником кальвинизм. Но вместо того чтобы говорить
о капитализме, о капиталистических отношениях, Бааш говорит о «капитали-
стическом духе» и беспомощно барахтается, в прочих всевозможных «духах».
На самом деле, не потому в Южных Нидерландах в XVI в. развилась про-
мышленность, а в Северных — судостроение, судоходство, торговля, что там
возобладал «капиталистический дух», а наоборот, «капиталистический дух»,
«купеческий деловой дух», «торговый дух», т. е. — предприимчивость, жажда
накопления, торгашество и прочие буржуазные «добродетели» расцвели среди
господствующих классов Нидерландов именно потому, что уже в XVI в. в
Нидерландах начали усиленно развиваться капиталистическая мануфактура и
торговля. Здесь же следует искать и причины «явной склонности голландцев
к свободной торговле», «их отвращения к привилегиям» и т. д. С другой
стороны, на этой же основе складывалась голландская нация и развился тот
«дух свободы и независимости», который в XVI в. воодушевлял нидерланд-
ский народ в его борьбе против испанского феодального гнета. — Прим. ред.
Особенности голландского хозяйства
35
стал безраздельно господствующей религией, то это было вызвано,
в основном, политическими причинами.
Голландский капитализм, существование которого с начала
XVII в. нельзя уже отрицать и который нашел свое выражение в
крупном предпринимательстве, проявился прежде всего в промыш-
ленности, преимущественно в таких отраслях, как сахарная, вино-
куренная, пивоваренная, частично также в лейденской суконной
промышленности. Значительно большее распространение крупное
предпринимательство получило в судоходстве, в сельдяном и кито-
бойном промыслах, в колониальных предприятиях. Для историче-
ского происхождения этого капитализма характерно именно то, что
он большей частью охватил специфические старбголландские отрас-
ли, и именно те из них, которые были связаны с морем и к кото-
торым еще задолго до возникновения и распространения кальви-
низма голландцы проявили особенную склонность.
Для голландских купцов и капиталистов в религиозном вопросе
с самого начала не было никаких сомнений: для них свобода веро-
исповедания была тесно связана с понятием свободы торговли
Гражданская и религиозная свобода представлялась им неразрывно
связанной с процветанием предпринимательской деятельности. Ка-
толик Ян ван-дер-Векен (умер в 1616 г.), переселившийся из Ме-
хелна, стал одним из самых крупных и влиятельных купцов Рот-
тердама 1 2.
Религиозная непредубежденность и непредвзятость представ-
ляли в тогдашней Европе нечто совершенно новое, нечто такое,
чего можно было добиться лишь в результате жестокой борьбы.
Поэтому вполне естественным был вывод, делавшийся иноземными,
католическими наблюдателями, что торгашеский дух голландцев,
всегда устремленный только на барыши, является догмой кальви-
низма. Так, венецианский посол в 1618 г. писал: «В делах гол-
ландцев господствует чудовищная, неописуемая жадность и алч-
ность (avidita е avarizia), и это покоится на догме и учении Каль-
вина» 3. Спустя два года этот взгляд нашел более мягкое выраже-
ние в одном венецианском отчете: «Каждый в своем доме испове-
дует ту религию, которая ему нравится, и если публично соблю-
дается только кальвинистский ритуал, то на это, по сути дела,
обращают мало внимания; в одном Амстердаме ежедневно в част-
ных домах тайным образом служат 12 — 14 обеден» 4.
Если, с одной стороны, торговый дух * сглаживал все рели-
гиозные различия и свободу вероисповедания выдвигал в качестве
1 К о е п е п, Handelspolitiek, 19. О религиозной терпимости Амстердама
см. Brugmans, Handel en nijverheid, 187 и сл.
2 W ier s um, Joh. van der Veken.
3 В lo k, Rel. Venez., 121.
4 Blok, там же, 134.
* Следовало сказать — торговые интересы. — Прим. ред.
36
Хозяйство республики Соединенных провинций
условия успеха в делах и благосостояния \ то, с другой сто-
роны, он вообще в такой степени стал господствовать в мыслях и
действиях нидерландцев, что накладывал свою печать на весь пси-
хический склад народа; с течением времени голландцы стали но-
ситься с мыслью о том, что они являются единственными предста-
вителями всех добродетелей, свойственных торговому миру1 2. Это
убеждение поощрялось и укреплялось тем, что уже очень рано
был официально провозглашен непререкаемый государственный
принцип, что экономическое могущество всегда связано с экономи-
ческой свободой 3.
Еще до заключения Утрехтской унии в 1579 г. в одном поста-
новлении Генеральных штатов от 4 марта 1577 г. мы находим вы-
ражение, что воля штатов заключается в том, чтобы торговля
была свободной4. В одном своем плакате* от 8 февраля 1645 г.
Генеральные штаты открыто заявляли, что вся жизнь, благополу-
чие и репутация государства Соединенных провинций зависит от
судоходства, от заморской и прибрежной торговли 5. Это мнение
постепенно все более укреплялось. После победоносного окончания
войны за независимость, которая велась на протяжении почти
80 лет и во время которой, несмотря на опасности и заботы, вы-
зывавшиеся столь длительной борьбой, торговые интересы лишь
временами отступали на задний план, государство все более и бо-
лее принимало характер всеобъемлющей торговой компании, в ко-
торую с распростертыми объятиями принимался в качестве участ-
ника всякий крупный капиталист 6. Рыхлая внутренняя структура,
которая всегда была свойственна всему государственному орга-
низму республики и которая после Вестфальского мира получила
еще более резкое выражение, лишь способствовало этому. Вот по-
чему в последние дни республики, когда она очутилась в полной
зависимости от Своей старшей французской сестры, па-
рижский Комитет общественного спасения мог писать: эти семь
провинций следует рассматривать «скорее как компанию купцов,
чем как политическую державу» 7. Гипертрофия торгового духа
имела, таким образом, своим результатом потерю уважения со
стороны других народов.
1 Это подчеркивает de la Court, Welvaren У. Stad Leiden, 8 и ел.
2 D i f e r e e, Een onoitgevoerde maatregel, 43 и сл.
3 К о e n e n, Handelspolitiek, 38.
4 J a p i k s e, Resolutien, I, 334.
* Плакат (plakkaat) — начиная с XVI в. распространенное в Нидерлан-
дах название официальных постановлений и распоряжений, обычно вывеши-
вавшихся на видном месте. — Прим. ред.
5Kernkamp, Sleutels van d. Sont, I.
6 К о e n e n, 74. В «Voyage en Hollande» Дидро писал: «Республика
стремится к обогащению, а не к расширению». («L’ambition de la Republique
est de s’enrichir et non de s’agrandir»), cm. Colonbrander, Patrioti.cn-
tijd, I, 85. прим1. 2.
7 Colenbrander, Gedenkstukken, I, 625.
Особенности голландского хозяйства 37
Все эти свойства голландцев, составлявшие основу как их
реальной силы, так и репутации, нашли свое высшее воплощение и
городе Амстердаме, в его городских властях и в его населении.
На всем протяжении существования республики здесь концентри-
ровались как все ее преимущества, так и все ее теневые стороны.
Здесь думали и заботились лишь о торговлех. Почти каждый со-
стоятельный горожанин был купцом или во всяком случае стре-
мился стать им1 2. Именно Амстердам составлял, хотя и часто
оспариваемый, но все же несомненный центр нидерландского могу-
щества и влияния внутри страны и за границей. Своему положе-
нию город был обязан внешним и внутренним причинам: как слу-
чайному стечению ряда благоприятных факторов, так и собствен-
ной упорной и настойчивой целеустремленной политике. При этом,
конечно, и речи не было о какой-то предварительно намеченной
экономической системе. Успехи Амстердама объясняются правиль-
ным учетом в каждом отдельном случае реального положения ве-
щей и соответствующим его использованием.
Внешние факторы могущества Амстердама очень легко увидеть.
Они базировались на экономическом преобладании, которое пере-
шло к Амстердаму уже со времен средневековья. Конкурируя с
другими торговыми городами, такими, как Хорн, Энкхёйзен, Кам-
пен, Харлинген, Дордрехт и т. д., Амстердам вел внешнюю тор-
говлю как на собственный счет, так и на комиссионных началах,
причем часто определяющей была посредническая торговля. Эта
торговля, поскольку она велась с отдельными странами, была пре-
имущественно оптовой и была неразрывно связана с судоходегвом, а
впоследствии со страховым делом и с промышленностью.
Торговля эта уже издавна не являлась для Амстердама чем-то
новым. Уже в средние века голландские купцы вели оптовую тор-
говлю отдельными товарами, как-то: зерном, шерстью 3. В первой
половине XVI в. торговые сношения Амстердама значительно
расширились. Доходы от сбора за взвешивание между 1531 и
1566 гг. более чем удвоились, а—от платы за место в гавани из-
менились в пропорции 3 : 8, между тем как тарифы не повыси-
лись4. В 1560 г. флорентинец Гвиччардини назвал Амстердам вто-
рым после Антверпена торговым городом Нидерландов 5. В новый
период, начавшийся с установлением республики Соединенных
1 Blok, Rel. Venez., 230. Отчет от 1626 г.: Существование всех жите-
лей Амстердама зависит от торговых дел, в которых заинтересованы все, так
что кажется, что существует известное равенство. Еще в 1762 г. Beckmana
(стр. 445) писал: «Все, что вы видите и слышите в Голландии, — все связано
с торговлей».
2 van Ravesteyn, 172.
3 van D i 1 1 е n, Het econ. karakter, 118, 124, 126.
Л t e г G о u w.. 411.
5 ter G о u w., 410.
38 Хозяйство республики Соединенных провинций
провинций, Амстердам еще более расцвел \ В результате выпаде-
ния Антверпена из числа опасных конкурентов1 2 и переселения
многих богатых капиталами и техническими знаниями деловых
людей из Южных Нидерландов, положение Амстердама сильно
упрочилось 3. Открытие рейсов в Ост- и Вест-Индию и в Брази-
лию послужило дальнейшей причиной возвышения Амстердама и
превратило его в отношении торговли, капитала и кредита в не-
оспоримо самый могущественный город не только Нидерландов, но
и всей Северной и Западной Европы.
Ведущая роль по сравнению с другими нидерландскими горо-
дами, которая принадлежала Амстердаму благодаря его капиталу,
привела к тому, что на него падала большая часть общественных
тягот провинций и государства; это усиливало его влияние, кото-
рое он всегда беспощадно использовал в своих интересах 4.
Амстердам занял выдающееся положение уже благодаря своим
размерам и большому объему потребления. Город, насчитывавший
уже в 1622 г. свыше 100 тыс. жителей 5, представлял для того
времени огромное скопление людей, что стимулировало развитие
внутренней торговли и этим одним оказывало влияние, которого
никак нельзя преуменьшать. Амстердам стал рынком не только
для заграничных товаров, но не в меньшей мере центром оживлен-
ного внутреннего торгового оборота. Именно последний бросался
прежде всего в глаза современникам в XVII и XVIII вв. и вы-
зывал их удивление объемом торговой деятельности города. Ожив-
ленное судоходство по внутренним водам, многочисленность схо-
дившихся здесь линий регулярного судоходства (beurtvaart)
приток массы людей в город — все это давало картину оживленно-
сти, которая была совершенно неизвестна иноземцам: В Амстердаме
1 Можно вполне согласиться с van Brakel (Handelscompagnieen, стр. XI
и сл.), который считает, что расцвет Амстердама объясняется не перемеще-
нием антверпенской торговли на Эй (залив Зёйдерзе), но что основы расцвета
его торговли более старого происхождения.
2 Согласно Rachfahl, Wilh. v. Oranien, I, 330, около 1514 г. Ант-
верпен и предместья имели 150 тыс. жителей, Амстердам — около 40 тыс.
3 Лейстер в 1586 г. назвал Амвтердам «единственным торговым городом
в этой части христианского мира» — «the only lowne for trafick in this part
of Christendom» (Elias, Reg.-Patriciaat, 29).
4 Если Амстердам встречал какое-либо противодействие своим планам, то
он угрожал прекращением взносов налогов в пользу государства. — Elias,
ук. соч., 189. Де ла Курт в Interest v. Holland, 54, решительно поддержи-
вает право Голландии на преобладание, так как она приносит много жертв
в пользу других провинций. A. Haller, 30, в 1723 г. писал о том,
что Амстердам, опираясь на свое богатство, сопротивлялся «решениям всего
государства».
5 О площади, занимаемой Амстердамом с конца XVI в., см. Brug-
mans, Opkomst, 101 и сл.
* Beurtvaart, Bortfahrt — один из первых видов регулярного судоходства,
осуществлявшийся обычно товариществами судовладельцев. (Beurten, Borten).
— Прим. ред.
Особенности голландского хозяйства
39
постоянно проживало много иностранных купцов, которые в
большей или меньшей степени смешивались с местным населением.
В конце XVI В. из Антверпена в Амстердам перекочевало много
ломбардцев. Здесь жило много купцов, об итальянском происхожде-
нии которых свидетельствуют их имена 1. Сюда надо еще прибавить
зажиточных евреев, торговых агентов других государств и го-
родов и беженцев. Подолгу проживали в городе также англичане и
шотландцы. Шотландец Уильям Давидсон был в XVII в. одним
из самых влиятельных купцов Амстердама 2.
Амстердам, однако, никогда не ограничивался простой торгов-
лей, одним расширением своих коммерческих связей и интересов
за границей. Город играл руководящую роль не только в торговле,
но и в политике государства, при этом он полностью подчинял го-
сударственную политику торговым интересам. Все это привело к
тесному переплетению внешней и внутренней торговой политики.
Эту экономическую политику, в которой перемешивались мотивы
внутреннего и внешнего порядка, город преследовал с такой беспо-
щадностью, с таким забвением всех государственных интересов,
которые не имеют себе равных. Тот самый город, который по-
стоянно проповедовал и защищал свободу торговли, проявлял, ко-
гда дело касалось городской промышленности, цеховые и протекци-
онистские тенденции. Во внешней политике господствовала бес-
принципность, и здесь все определялось лишь с точки зрения тор-
говой заинтересованности. В Голландии высоко ценили теории,
если они оказывались полезными для достижения определенных,
часто весьма отдаленных целей (стоит только вспомнить Гуго Гре-
ция и принцип «свободное судно—свободный груз»), но эти тео-
рии игнорировались тогда, когда приходилось принимать решения
по вопросам экономической политики, исходя из условий суровой
действительности.
Лишь один принцип красной нитью проходит через все пери-
оды: а именно— стремление Амстердама держать Антверпен в со-
стоянии полной беспомощности и задушить в зародыше всякую
попытку изменения этого положения 3. Это стремление Амстердама
стать единственным наследником Антверпена привело еще в конце
XVI в., в 1588—1597 гг., к ожесточенной борьбе между Амстер-
дамом и зеландскими городами, завидовавшими процветанию это-
го города. Города эти пытались при помощи особого конвойного и
1 См. описание Нидерландов в 1677—1678 гг. Bovio из Болоньи, изд.
Brom, 106, где приведено много данных об итальянских купцах. Достаточно
указать на Bartolotti.
2 D е la Court, Sir William Davidson. О впечатлении, которое Ам-
стердам производил на иностранцев, см. F г u i n, Tien jaren, 143.
3 Blok, ReL Ven., 251 (1635); Elias, Regenten-Patriciaat, 111. Memoires
s. 1. commerce des Hollandois, 82: Вестфальский мир с Испанией был возможен
для Голландии лишь при условии закрытия Шельды. См. также L a s-
peyres, 61.
40
Хозяйство республики Соединенных провинций
лицентного налога, выгодного для их купцов, обеспечить себе
монопольную торговлю с испанскими Нидерландами за счет Голлан-
дии. Соглашение об открытии Шельды (gat van Sluis), заключен-
ное между Зеландией и Брюгге в 1591 г., вопреки запрещению
Генеральных штатов, и возобновленное затем в 1596 г., должно
было положить конец торговой изоляции Антверпена. Дело дошло
почти до открытых военных действий, но Зеландия во-время усту-
пила Ч Из-за вопроса о Шельде, уже спустя короткое время после
заключения унии, последняя едва не была расторгнута; помогла
твердая позиция Амстердама, отклонившего всякое обсуждение
этого вопроса.
Столь же отрицательно относились и к желаниям иностранцев
иметь свободный доступ в Антверпен. Когда в 1604 г. Яков I стал
добиваться этого, конечно, только для англичан, то его просьба
была отклонена Генеральными штатами1 2. Много лет спустя
Амстердам выступил против плана принца Фредерика Генрйха за-
воевать Антверпен, сорвал тем самым его осуществление и
успешно сопротивлялся сторонникам штатгальтера. Амстердам хо-
рошо сознавал, что это завоевание принесет ему то унижение, ко-
торым принц как-то уже ему угрожал 3. Когда в 1648 г. вслед за
заключением Вестфальского мира Мидделбург заключил договор
с Антверпеном, Гентом, Брюгге и Брюсселем о поощрении взаим-
ной торговли и когда он пытался было при посредстве тарифных
мероприятий направить товарооборот из этих городов в Миддел-
бург, когда, наконец, Мидделбург и Флиссинген вступили в пере-
говоры с Антверпеном об общей торговле с Испанией, то Амстер-
дам отразил это опасное нападение на его экономическое господ-
ство тем, что повысил у себя на 1 штивер цену серебра в сравнении
с ценой в Мидделбурге. Это заставило мидделбургцев немедлен-
но отказаться от своих планов 4.
В этом проявились узкие партикуляристские интересы города,
его нежелание разделить господство с опасным соперником или
даже совсем уступить ему. В подавлении Антверпена Амстердам,
однако, никогда не усматривал единственную свою задачу. Незави-
симо от этой борьбы он старался самостоятельно выдвинуться5.
В течение многих лет он оказывал противодействие заключению
мира с Испанией, так как его торговые интересы противоречили
1 Elias, Schetsen, 224 и сл.
2 D i f е г е е, Geschiedenis, 301.
3 Kernkamp, Sleutels, 179; G е у 1, De Oranjes en Antwerpen, 103,
В 1663 г. дордрехтский купец Гейсен дал Яну де Витту совет присоединить
Гент, Брюгге, Ньивпорт и Остенде к республике путем уплаты королю из-
вестной суммы денег. Об Антверпене он, повидимому, умолчал (Deductie, 56
и сл.). Кольбер также считал закрытие Шельды главной причиной возвышения
Амстердама (Е 1 z i n g a, 57).
4 Elias, Schetsen, 226; van D i 11 e n, Bronnen, 99 и сл.
5 Это отмечает В u s k е n H u e t, II, 95.
Особенности голландского хозяйства
41
этому миру *. Он никогда не простил Олденбарневелде 12-летнего
перемирия (1609—1621) Ч Даже религия служила лишь камуфля-
жем для этого сопротивления, так как, вообще говоря, к религиоз-
ному фанатизму Амстердам относился весьма неблагосклонно.
В 1589 г., например, плакат штатов Голландии против собраний
католиков был опубликован в Амстердаме с определенной оговор-
кой, что шеффены могут по справедливости и в зависимости от об-
стоятельств дела снижать следуемые штрафы* 1 2. Временами поли-
тическое влияние Амстердама ослаблялось штатгальтерами, одна-
ко оно вновь и вновь пробивалось наружу. В годы без штатгаль-
терства такой человек, как Ян де Витт, очень скоро понял, что да-
же лучший государственный деятель ничего не в состоянии будет
достигнуть в политике без поддержки Амстердама3. Вильгельм Ш
во время своего штатгальтерства серьезно заботился об укреплении
своего влияния в Амстердаме. Все это означало преобладание в по-
литике капиталистических, крупнопредпринимательских интересов.
В середине XVII в., когда в результате войны с Англией рес-
публика оказалась в тяжелом положении, Амстердам, опирав-
шийся на свою биржу, достиг вершины политической власти. Это
было время, когда амстердамская биржа боролась с лондонским
Сити за монополию в мировой торговле4, когда мирные устрем-
ления Амстердама или его воинственный пыл имели большой ме-
ждународный резонанс 5.
Роль Амстердама в войнах против Людовика XIV, однако, не
всегда определялась одними торгашескими интересами: когда в
1672 г. французы оказались всего в нескольких милях от Амстер-
дама, и республика очутилась на грани катастрофы, именно Ам-
стердам своей стойкостью спас страну: он отказался заключить с
Францией мир на позорных условияхб. Во время царствования
Вильгельма III в Англии влияние Амстердама ослабло, но оно
вновь возросло после смерти Вильгельма с тем, чтобы снова пасть
после Утрехтского мира 1713 г., когда экономическое и политиче-
ское значение Нидерландов вообще стало снижаться.
* Э. Бааш говорит о политике Амстердама без учета классовых противо-
речий и обостренной борьбы партий в рядах самой торговой буржуазии, зна-
чительная часть которой была на стороне Олденбарневелде именно потому,
что она была заинтересована в торговле с Испанией и колониями. — Прим,
ред.
1 Elias, Reg.-Patriciaat, 45 и сл.
2 Elias, 21.
3 Там же, 144.
4 Там же, 140. См. Cosimo de Medici, 276, и его мнение об
Амстердаме.
5 О стремлении Амстердама к миру во время войны за испанское на-
следство см. Blok, Rel. Venez., 331, 359. Уже в 1694 г. Вильгельм III жа-
ловался на сильные в Амстердаме мирные настроения (van der Heim, III, 72).
L a s p e у r e s, 60 и сл.
6 Elias, ук. соч., 168; Blok, Geschied. v. h. Ned. Volk, V, 280.
42
Хозяйство республики Соединенных провинций
В то самое время, как в политическом и экономическом отно-
шениях Амстердам оказывал часто решающее влияние на между-
народные дела, люди, управлявшие судьбой города, обогащались
благодаря мировой торговле и судоходству или посвящали себя
таким весьма доходным отраслям крупной промышленности, как
судостроение, или денежным и кредитным операциям. Благодаря
именно тому, что они являлись непосредственными участниками
повседневных дел, что личное стяжательство и прибыль составляли
их главную цель, — их политические устремления очень часто при-
нимали чисто деляческий характер, типичный для торговой бур-
жуазии; с другой стороны, в своих торговых делах они нередко со-
вершенно не обращали внимания на нужды государства Г Могу-
щественный бургомистр Биккер до заключения мира в Мюнстере
(1648 г.) оказывал поддержку испанскому королю в Средиземном
море, он снабжал Дюнкерк и Остенде вооружением и заключил с
другими единомышленниками консорциум, который ставил себе
целью добывать деньги для оплаты испанских войск в Южных
Нидерландах 2. В 1625 г. бургомистр Паув (Pauw) был обвинен в
снабжении неприятеля маслом и сыром3.
Во время войны за испанское наследство самые именитые ам-
стердамские купцы энергично занимались снабжением Франции
зерном, не обращая при этом никакого внимания на, то, что в пла-
кате от 29 октября 1709 г. такой поступок квалифицировался как
измена4. Таким вещам эти люди придавали очень мало значения.
Непотизм среди правителей Амстердама по своим размерам не
уступал^ коррупции, а взяточничество — погоне за доходными дол-
жностями.
Если в совете города (Vroedschap) партии временами ожесто-
ченно боролись между собой, то погоня за прибылью объединяла
всех их, а сделки примиряли самых ярых врагов 5. Быть может,
нигде и никогда общественное имущество не использовалось в
такой степени господствующим патрициатом в собственных интере-
сах, как именно здесь, в Амстердаме. За упадком торговли после-
довал также быстрый упадок торговой честности. Это проявилось,
в частности, в развитии контрабандной торговли 6. Внутри страны
голландский купец, во всяком случае в XVII в., еще считался об-
разцом солидности и ставился в пример англичанам7. Еще в
XVIII в. Голландия была образцовой страной по постановке своей
бухгалтерии 8.
1 Busken Huet, ук. соч., II, 102 и сл.
2 \Е 1 i a s, ук. соч., 113.
3 Там же, 94.
4 В и п к, 83.
5 Elias, ук. соч., 63.
6 Там же, 238.
7 Sombart, Bourgeois, 162.
8 Там же, 168. Август Шлег ель указывал на значение голландского
Особенности голландского хозяйства
43
При общей заинтересованности в торговле купцов и прави-
телей становится понятным, почему амстердамское купечество ни-
когда за время существования республики не объединялось в обо-
собленную корпорацию на более или менее продолжительное вре-
мя, как это имело место в немецких городах Гамбурге и Нюрнбер-
ге. Учрежденная в 1663 г. «Торговая коллегия» («Collegie van Com-
inercie») просуществовала едва два года и, несмотря на свое
многообещающее начало, осуществила очень немногое. Она погиб-
ла из-за незаинтересованности ее членов, из-за нерасположения
голландских купцов к корпоративному образу деятельности, воз-
можно, также вследствие молчаливого противодействия городских
властей, которым не по душе было существование особого пред-
ставительства интересов купцов; в этом они видели угрозу своим
собственным, часто весьма темным делишкам. Крайний индивидуа-
лизм вместе с властолюбием правителей города, думавших лишь о
своей собственной выгоде, не принес торговле города никакой
пользы г.
Исключительно аристократии ский характер городских властей
сказывался во всей их деятельности* 1 2. Их пополнение из рядов
господствующей и богатой клики означало в то же время укрепле-
ние и усиление торговой буржуазии.
Ко многим теневым сторонам этого могущественного центра
международной торговли следует отнести также конкуренцию меж-
ду Амстердамом и другими городами и последних между собой.
Аналогичные отношения существовали в древности между мелкими
городами-государствами, но эти отношения в Нидерландах часто
принимали особенно отталкивающие формы и в экономическом от-
ношении принесли много вреда, не говоря уже о политическом и
моральном вреде. Случай, когда Амстердам в 1612 г. из зависти
к Хорну, активному участнику вест-индской и левантийской тор-
говли, совместно с враждебным Хорну Энкхёйзеном, жаловался
штатам Голландии на коррупцию хорнского адмиралтейства,—лишь
один из многих подобных 3. Спустя еще сто лет попытка Хорна
объединить свою «Дирекцию восточной торговли» с амстердамской
языка для торговых сношений. В 1791 г. он писал из Амстердама^ что «его
самое настоятельное дело заключается сейчас в изучении голландского язы-
ка, этого сладкого шопота купеческих муз и граций» (Briefe von und an
G. A. Burger, IV, 123; 1874). О правовом развитии см. К о h 1 е r-H е с h t.
1 Brugmans, Notulen en munimente/n; Berg, Refuges, 115, прим. 3.
Уже Phoonsen в его записке от 1677 г. о разменном банке (Ес. Hist.
Jaarb., VII, 144 и сл.) предложил восстановить «Торговую коллегию».
В журнале De Коортап, II, 334 и сл. (1770) была также предложена орга-
низация Торговой коллегии с местопребыванием в Амстердаме и, кроме того,
коллегий в других городах.
2 Brugmans, Opkomst, 39 и сл., указывает, что уже в средние века
Амстердам имел аристократически-олигархическое политическое устройство.
О слиянии городских интересов Амстердама с торговыми см. там же, 190.
3 Elias, Regenten-Pati^iciaat, 72.
44
Хозяйство республики Соединенных провинций
и этим создать больше единства в торговле не удалась из-за про-
тиводействия Амстердама, движимого завистью; Амстердам хоро-
шо знал, что и без такого объединения, в силу одного только соб-
ственного торгового могущества, он всегда сумеет защитить свои
интересы \
Особенно сильно проявлялась неприязнь Амстердама к превос-
ходившему его во многих отношениях Роттердаму, где в конце
XVI в. образовался слой крупных коммерсантов1 2. Противоречия
интересов сказывались также и между другими городами. Приме-
рами этого могут служить выступления Гауды, Гарлема и Дорд-
рехта против использования Роттердамом обходных путей к Рей-
ну и Амстердаму3, или долголетний спор между Зволле, Девенте-
ром и Кампеном о соединении Зволле с Эйселем при посредстве
канала («Willemsvaart», построенного фактически лишь в XIX в.).
Канал этот оказался весьма выгодным не только для Зволле, но и
для всей области и блестяще доказал всю мелочность спора между
Девентером и Кампеном 4. Противоречия интересов сказались так-
же в выступлениях Делфта против возвышения Делфсхавена 5 или
з сопротивлении поселению иностранцев, особенно англичан, в кон-
курирующих городах б. Все эти взаимные дрязги имели м^сто так-
же и между отдельными провинциями. Между Голландией и Зе-
ландией велась длительная борьба. Балтийские интересы, преобла-
давшие в Амстердаме, нередко приходили в противоречие с мор-
скими интересами Зеландии, имевшими другое направление. Силь-
ная децентрализация страны, которая допускала существование в
каждом городе и каждой провинции своих торговых порядков, со-
действовала такому состоянию, которое в экономическом отноше-
нии, конечно, отнюдь не было полезным 7.
Стремление Амстердама к господству не всегда сопровождалось
таким экономическим успехом, какого он ожидал; наоборот, оно
часто даже вредило ему. Так, например, расцвет судостроения в
Занланде объясняется тем, что Амстердам запретил своим судо-
владельцам улучшать конструкцию своих судов путем привлечения
мастеров из Зандама. Это побудило последний приступить к соб-
1 v a n Brake!, Directie v. d. oosterschen handel, 346.
2 В i j 1 s m a, Opkomst, 65. В 1655 г. Роттердам стал питать неприязнь
к Амстердаму из-за того, что бранденбургский курфюрст просил Амстердам
быть крестным отцом его сына (см. К о 1 k е г t, 96).
3 В i j 1 s m a, Opkomst, 78.
4 Blink, Nederland, II, 282 и сл.; Hogendorp, V, 193.
5 D i f e r e e, Geschiedenis, 170.
6 См. ниже, гл. 8.
7 О различии мер в каждом городе см. De K'oopman, I, 157 и сл. Уже
в XVI в. Амстердам выступал против введения одинаковых мер и весов
(ter G о u w, VI, 340 и сл.). Установление штатами Голландии единообразия
веса для торфа, именно в тоннах вместо корзин, вызвало в 1678 г. в Зандаме
серьезные беспорядки (Н о n i g, П, 1 и сл., 10).
Особенности голландского хозяйства
45
ственному строительству. В этом случае жадность взяла верх даже
над предусмотрительностью, что имело для амстердамцев очень
вредные последствия.
Столь часто проявлявшаяся ревность Амстердама к Роттер-
даму имела некоторые основания. Сношения Роттердама с Англи-
ей, его развитое рыболовство, его торговля сельдями — все это
вызывало недоброжелательство Амстердама. Кроме того, 'более вы-
годное положение Роттердама в отношении Рейна и Южных Ни-
дерландов, экономически зависимых от Голландии, давали ему не-
которые неоспоримые преимущества перед Амстердамом. Однако
на основании некоторых статистических данных можно доказать,
что уже в XVII в. Роттердам фактически сильно уступал Амстер-
даму. В 1628 г. конвойные и лицентные сборы принесли Амстердаму
803 659 гульд., Северным районам—125 тыс. гульд., Зеландии —
329 367 гульд. и Роттердаму — 330 737 гульд., В 1664 г. преиму-
щество Амстердама было еще большим: указанные поступления у
него составили 1 456 782 гульд., у Роттердама—519 160 гульд.,
Зеландии — 326 731 гульд., Северных районов — 199 838 гульд.11.
Уже этих цифр достаточно для того, чтобы, с одной стороны,
доказать преобладание Амстердама, а с другой — показать, какое
все же видное место занимал Роттердам в торговле. В зерновой
торговле Роттердам вместе с другими портовыми городами на Маа-
се приобрел в XVIII в. все возраставшее значение* 2.
Почтовое дело относилось к числу тех отраслей, над которыми
Амстердам в силу обычая или простого захвата получил преоблада-
ние и очень рано сам сделался исходным, конечным и центральным
пунктом развитого почтового сообщения. Уже с 1390 г. Амстердаму
принадлежало право содержать почту, и он сумел использовать это
право в своих собственных эгоистических интересах. Пользуясь
почтой, город ставил в привилегированное положение своих купцов
и их торговлю и, наоборот, в невыгодное — их конкурентов. Моног
полия гамбургской и английской почты, которую имел Амстердам,
являлась очень ценным экономическим орудием. После мира в Бре-
де (1667 г.) Амстердаму в итоге долгой борьбы удалось, наконец,
переключить на себя большую часть английской почты, которая
раньше шла через Роттердам 3. Хотя это вызвало в Зеландии, а
также в Роттердаме и других городах большое недовольство, тем не
менее Амстердам остался владельцем почты и помешал тому, чтобы
она шла через Остенде. Когда же после войны за австрийское на-
следство в Гааге началось широкое движение за изъятие почты
! S i с k е n g a, Bijdrage, 242; Brugmans, Handel en nijverheid, 48.
2 Ср. данные у Dobbelaar,* Stat, opgaven, 144 и сл. Превосходство
Амстердама над Роттердамом в судоходстве показывают данные Р г i и g s-
b е i m, Beitrage, 14.
3 Le Jeune, 109 и сл.; К о u d ys, 126; Overvoorde, Geschie-
denis, 257 и сл.
46
Хозяйство республики Соединенных провинций
Голландской провинции из ведения городов и за передачу ее
провинциальным властям, то Амстердам решительно отказался сле-
довать примеру других городов и передать почтовое дело. Помимо
того усиления его могущества, которое давало Амстердаму почта,
имели значение также и финансовые соображения. Однако осталь-
ные северо-голландские города, считавшие этот случай очень удоб-
ным для того, чтобы отомстить Амстердаму за его тиранию, на-
стаивали на этой передаче.
Городское население в упорном стремлении Амстердама сохра-
нить за собой почту видело лишь проявление эгоизма со стороны
правителей города и отдавало себе мало отчета в том экономическом
значении, которое имело обладание этой монополией ь. Лишь после
упорного сопротивления в конце августа 1748 г. Амстердам усту-
пил напору демократического движения и отказался от почты. Изи
за этого город потерял средство', которым он давил на1 население
других городов провинции. Тем не менее Амстердам даже после
этого сумел использовать почту в своих интересах.
Кульминационным пунктом партикуляристской обособленности
Амстердама явился заключенный в 1778 г. несколькими амстердам-
скими купцами при содействии пенсионария ван Беркела торговый
договор с Соединенными Штатами Америки, который должен
был вступить в силу незамедлительно после того, как республика
признает независимость США. Когда проект договора случайно
стал известен Англии, то вызвал с ее стороны объявление войны 2.
В ходе этой войны еще раз очень резко выступили наружу проти-
воречия между отдельными провинциями. В то время как Амстер-
дам решительно настаивал на поддержке восставших северо-амери-
канских колоний, сам помогал им и знать не хотел о каких-либо
ограничениях, Генеральные штаты выступали против настояний
французов, требовавших установления неограниченного конвоя для
всех судов 3. Тогда Франция отменила все привилегии для нидер-
ландского судоходства, но сделала исключение для Амстердама и
для стоявшего на его стороне Гарлема. Этот неслыханный случай
показал, сколь ничтожна была внутренняя связь между отдельными
частями республики и как мало уважения питала Франция ко всему
нидерландскому государству в целом 4.
Прогрессировавший распад внутренних связей республики в
результате борьбы противоречивых торгово-политических интере-
сов еще более усилился вследствие намерения Зеландии заклю-
1 Le Jeune, 134 и сл.; Koudys, 130 и сл.; Overvoorde, De
central isatie, 206 и сл.
2 К 1 u i t, Jets, 47, 124. На ошибку голландцев, полагавших, что раз-
рыв между Англией и северо-американскими колониями вызовет также
прекращение торговли между ними, которая частично перейдет к голландцам,
указывает Colenb'r a’nd er, Patriottentijd, I, 327.
3 К 1 u i t, 81 и сл.
4 v a n W у с k, 57 и сл., 104 и сл.
Особенности голландского хозяйства
47
чить в 1786 г. торговый договор с Англией, причем Зеландия
ссылалась на договор, заключенный Амстердамом с США Г Даже
в последний период республики Амстердам показал, что торговые
интересы были ему дороже, чем национальные. Когда в 1793 г.
вспыхнула война с Францией и республика крайне нуждалась в
деньгах, амстердамская биржа отказала ей в поддержке. В январе
1795 г. город оказался в руках французов1 2. Такое поведение Ам-
стердама являлось прямой противоположностью его поведению в
1672 г. Во всяком случае в денежных делах городские власти часто
действовали более последовательно, чем в вопросах политики. Спу-
стя несколько лет Амстердам отказал в деньгах также Наполеону
Бонапарту.
По сравнению с мировым значением Амстердама и все возра-
ставшим значением Роттердама, остальные города значительно им
уступали. В качестве местных центров и, рынков они все же игра-
ли более или менее существенную роль. Расположенные на севере,
в стороне от оживленных путей сообщения такие города, как Ле-
эварден, Гронинген, являлись центрами сбыта для сельскохозяй-
ственной продукции этих районов; города же на Зёйдерзе или же
связанные с ним водными путями, как Энкхёйзен, Кампен, Хорн,
Зволле, уже в XVII в. в большей мере потеряли свое значение.
Дольше всех благодаря рыболовству сохранили свое значение
Энкхёйзен и Харлинген. Арнем, Неймеген, Зютфен и Девентер
были обязаны своим положением в качестве рынков и перегрузоч-
ных пунктов сообщению по Рейну и Эйселу. Утрехт же вслед-
ствие недостаточной связи с водными путями сообщения потерял
то значение, которое он имел еще в позднее средневекоЬье. Лишь
в XIX в. в качестве узлового железнодоржного пункта он вновь
частично приобрел свое прежнее значение.
Важнейшим рейнским городом считался по праву Дордрехт.
Будучи в течение долгого времени складочным пунктом, он до кон-
ца XVIII в. сохранил свое экономическое влияние. Настоящими
промышленными центрами были города: Лейден, Гарлем, Делфт,
Гауда, а также район Зана. В Зеландии вплоть до XVIII в. Мид-
делбург сумел утвердиться в качестве центрального пункта эконо-
мической жизни провинции. Алмело, Хенгело, Энсхеде и др. име-
ли небольшое значение. Их под'ъем относится уже к XIX в., к
периоду промышленного развития. Наоборот, Тилбург в Северном
Брабанте уже в XVIII в. возвысился до крупнейшего для того
времени промышленного города. Для большинства этих городов
можно констатировать сокращение населения в течение XVIII в.
после роста его в XVII в. Несколько цифр могут иллюстрировать
движение городского населения.
1 Uhlenbeck, 241.
2 Elias, Regenten-Patriciaat, 259.
48
Хозяйство республики Соединенных провинций
Амстердам: 1622 г. — 105 тыс.; 1630 г. — 115 тыс.; 1637 г. —
145 тыс.; 1685 г. —185 тыс.; 1740 г. — 200 тыс.; 1795 г. — 217
тыс. жителей г.
Гауда: 1540 г. — около 6 тыс.; 1750 г. — 20 тыс.; 1796 г. —
11 715 жителей.
Энкхёйзен: 1515 г. — 4500; 1600 г. — около 30 тыс.;
1750 г.— 10 тыс.; 1796 г.—6803 жителя.
Лейден: 1581 г. — 12 144; 1622 г. — 44 745; 1640 г. — при-
мерно 50 тыс.; 1740 г. — около 70 тыс.; 1793 г. — 28 тыс.;
1795 г. — 30 955 жителей1 2.
Гарлем: 1622 г. — 39 455; 1748 г. — 22 280; 1796 г. —
21 227 жителей.
Мидделбург: 1739 г. — 25 тыс.; 1796 г. — 20 146 жителей.
Леэварден: 1714 г. — 15 686; 1744 г. — 13 462; 1796 г. —
15 525 жителей.
Если, однако, влияние этих городов каждого в отдельности
падало, то в своей совокупности они все, вместе с ведущими горо-
дами, определяли своими голосами в суверенных провинциальных
штатах хозяйственную жизнь страны и именно своей раздроблен-
ностью способствовали децентрализации, которая являлась харак-
терной чертой этого государства и которую с историко-экономиче-
ской точки зрения никак нельзя недооценивать 3. Эта децентрализа-
ция выступала в самых различных формах. Симптоматично, что две
1 Данные yBrugmans, Handel en nijverheid, 54; Brugmans, Opkomst,
107; затем у H a e p k e, Handworterbuch d. Staatswiss., 4 Aufl, Bd., II, 681.
Согласно De Koopman, III, 51, Амстердам имел в 1730 г. около
190 тыс., в 1736 г. — 166 тыс., в 1741 г.— 141 тыс., в 1770 г.—
246,8 тыс. жителей.
2 Данные о Лейдене по Blok, Eene holl. stad., Ill, 1, 6 и сл.; IV, 1 и сл.;
Blink, Nederland, III, приводит для 1740г. 100 тыс. Это ошибочно. Blok
сомневался даже в цифре 70 тыс. Все приведенные данные — по Blink,
Nederland, III. Статистические данные по всей стране показывают, насколько
вообще ненадежны все оценки для более старых времен. По De Koopman,
HI, вся провинция Голландия насчитывала в 1770 г. 1 700 тыс. жите-
лей. De la Court, Interest! van Holland, 19исл., считает, что население про-
винции составляло в XVII в. 2 400 тыс. жителей. Согласно Н а е р к е, ук.
соч., во всех Нидерландах в 1737 г. было 980 тыс. жителей, в 1805 г. —
1 882 тыс.; van Schelven, 16, основываясь на мнении Р i г е n п е ' а, пола-
гает, что около 1623 г. Северные Нидерланды имели едва 1,5 млн. населения.
Н а е р k е, Nied. Akten, II, 163, прим. 1, приводит данные о населении горо-
да и провинции Утрехт, согласно которым там в 1566 г. имелось около
62 400 жителей. Отдельные данные о населении других городов приводятся у
van Nierop, Bevolkingsbeweg'ing, 72 и сл. ТаМ же, 84 и сл., о сокращении
населения в XVIII В.
3 О власти провинциальных штатов см. у F г u i n (Staatsinstellingen,
212 и сл.). Многократно отдельные провинции заключали с иностранными
государствами конвенции по вопросам судоходства по внутренним водам.
Такие соглашения были заключены в 1745 г. между Гелдерландом, Голланди-
ей, Оверэйселом, Утрехтом и властями Клеве, а в 1771 г. — между Гелдер-
ландом, Голландией и Пруссией. Blink, Nederland, I, 396.
Особенности голландского хозяйства 49
единственные статьи Утрехтской унии, имевшие экономическое
значение,— ст. 12, предписывавшая общее регулирование монет-
ной системы, и ст. 18, запрещавшая провинциям причинять друг
другу ущерб установлением пошлин и пр., — что обе эти статьи
или совершенно не соблюдались или, во всяком случае, соблюдались
очень слабо. Этим широко открывались двери весьма вредной для
экономики всей страны раздробленности. Лишь редко удавалось
противодействовать этому злу изданием специальных законов.
Если, с одной стороны, децентрализация государственного
управления, налоговой и финансовой системы приносила много
вреда, то, с другой стороны, внутренняя замкнутость городов дей-
ствовала в направлении концентрации сил. Могущество северо-ни-
дерландских городов подкреплялось их внутренним устройством,
которое во время республики повсюду носило аристократически-
олигархической характер, базировалось на богатстве патрициата и
давало им возможность в течение ряда столетий упорно преследо-
вать определенные цели, которые распространялись как на полити-
ческое господство, так и на утверждение экономических притязаний
данного города. В большем масштабе это имело место в Амстер-
даме, в меньшем — в других городах.
Необходимо также, хотя бы кратко, рассмотреть отношения
между капитализмом, или,' лучше сказать, между крупным пред-
принимательством, и городом. Голландский капитализм—явление
исключительно городского порядка *. Города были центрами крупно-
го предпринимательства, выросшего на операциях с деньгами.
Именно этот капитал помог Голландии преодолеть все препятствия
в прибалтийской торговле и путем продажи по пониженным ценам
побить своих конкурентов. Благодаря южно-нидерландским имми-
грантам, а впоследствии — французским гугенотам, капитал этот
еще более увеличился. Он участвовал в судоходстве, в снаряжении
судов для ловли сельдей, а также в промышленности. В большин-
стве случаев судоходные компании составлялись как паевые това-
рищества, так что риск распределялся между многочисленными от-
дельными предпринимателями; но так как в одних руках обычно
было много таких паев и помимо того эти судоходные компании
находились в тесной связи с оптовой торговлей, то в целом они
носили капиталистический крупнопредпринимательский характер.
* С «капитализмом» Э. Бааш не связывает определенного способа произ-
водства, поэтому у него неизбежно получается путаница. В данном случае
следовало бы сказать, что из среды городского купечества выдвинулось боль-
шинство капиталистов-предпринимателей. Но капитализм, или капиталистиче-
ский способ производства, в виде домашней промышленности, а часто также
в виде централизованной мануфактуры был широко распространен в деревне,
где отсутствовали цеховые ограничения, сильно стеснявшие развитие капита-
листической промышленности в городах. О распространении капиталистиче-
ской промышленности в деревне Э. Бааш говорит в ряде мест своей книги.
См. стр. 50, 57, 68, 110—111 и т. д. — Прим. ред.
4 Э. Бааш
50
Хозяйство республики Соединенных провинций
Крупные предприятия возникли раньше всего в городской про-
мышленности — в маслобойной, мыловаренной, пивоваренной
промышленности Амстердама, обычно в соединении с оптовой тор-
говлей *; в лейденской суконной промышленности образовались
группы предпринимателей, которые опять-таки зависели от амстер-
дамской крупной торговли. К крупным предприятиям конца
XVII в. можно было отнести по их показателям предприятия гу-
генотов Бай (Bailie) в Амстердаме, ван Моллема в Утрехте. На
шелковой мануфактуре последнего было занято 500 рабочих; кроме
того, на сторону давалась работа 1100 ткацким станкам. Тен-
денция к устройству крупных предприятий сказалась в XVII в.
также в пивоварении. Однако в большей части этих старых про-
мышленных отраслей отсутствовали еще крупные капиталовложения;
они носили еще характер предприятий раннего капитализма.
Несомненно, что уже издавна крупные предприятия стали пере-
мещаться из города в деревню. Устройство крупнейших плотин
было предпринято купцами на рубеже XVI и XVII вв. Это были
капиталистические предприятия. Городской капитал участвовал
также в разведении цветочных луковиц, которое уже в это время
велось в сравнительно крупных хозяйствах, чего еще никак нельзя
было сказать об остальном сельском хозяйстве.
Крупное предпринимательство получило самое большое распро-
странение в колониях. Характер этого развития был предопределен
уже компанейской формой организации колониального дела. Всякий,
кто владел многими акциями Ост-Индской компании, всякий, кто
имел пай в вест-индских плантациях, представлял собой одновре-
менно и крупного предпринимателя, тем более крупного, чем боль-
шее количество акций он имел в своих руках. Этот вид крупного
предпринимательства, носившего анонимный характер, основывав-
шегося лишь на определенных юридических правах и исключавшего
личное участие, особенно распространился в XVIII в.
Все это было результатом развития городов, проявлением эко-
номической жизни, базировавшейся на накопляемом в городе
богатстве. Это служило одновременно также свидетельством все
возраставшей силы города, влияние которого распространялось на
всю страну.
1 По Brugmans, Opkomst, 144, амстердамский крупный капитал дол-
гое время опасался связываться с промышленностью вследствие ее цеховой
организации. Лишь к концу XVII в. крупный капитал начал участвовать в
промышленности. ,
- -------------
2. СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО
Для вельского хозяйства Голландии середина XVI в. озна-
чала наступление новой эпохи. Политическое освобождение,
реформация, закрытие монастырей, необычайное развитие торговли,
судоходства, промыслов, увеличившееся значение городов — все
это открыло сельскому хозяйству страны новые пути.
В одном отношении все оставалось, впрочем, попрежнему. Эко-
номический и политический центр страны оставался на за-
паде, на побережье, в приморских городах и в больших
промышленных центрах. От них поступала большая часть
налогов, здесь были экономически наиболее важные обла-
сти. В сельскохозяйственных районах, чем далее на восток,
тем все менее наблюдался типичный для запада ход развития хо-
зяйства. Это отнюдь не означало, что сельское хозяйство пережи-
вало упадок или что! оно находилось в плачевном состоянии.
Крестьяне Фрисландии, Гронингена и других провинций произво-
дили много продуктов и имели большие излишки. В значительных
количествах вывозились масло, сыр, хлеб Г
Реформация распространялась в деревне очень медленно. В це-
лом реформация в Нидерландах являлась продуктом города и лишь
постепенно, в результате усилий церковных синодов, проникла
также и в деревню. Правда, секуляризация монастырских и орден-
ских земель и переход их в частные руки имели своим последствием
улучшение хозяйства; продажа графских доменов также оказалась
выгодной для крестьян 1 2. * Оказало влияние и развитие денежного
хозяйства, сменившего натуральное, а также распространившаяся
в это время, в особенности в Гронингене, Голландии и Зеландии,
аренда на срок. Последняя, с одной стороны, не привязывала
крестьянина к земле, но зато, с другой стороны, и не обеспечивала
его более длительным владением обрабатываемой им земли. Наобо-
рот, в Дренте, Оверэйселе и Гелдерланде сохранились еще в
значительной степени старые патриархальные отношения3.
1 Blink, Geschiedenes. II, 1 и сл.
2 Koenen, De ned. Boerenstand, 53 и сл.; Blink, ук. соч. II, 7.
* Автор забывает указать, что продажей доменов и церковных земель
воспользовалась преимущественно зажиточная верхушка деревни, а также го-
родская буржуазия. Факты, приводимые Баашем в дальнейшем, показывают,
как уменьшилось число крестьян-собственников и увеличилось число крестьян-
арендаторов в Нидерландах после буржуазной революции XVI в. — Прим.ред.
Blink, II, 8.
4*
52
Хозяйство республики Соединенных провинций
Война за независимость тяжело отразилась на деревне и на
сельском хозяйстве, особенно восточных и северных областей. В те-
чение десятилетий здесь хозяйничали войска Оранского, испанские
войска и мародеры *. К этому прибавились еще голод и чума.
Сельскохозяйственные области Голландии и Зеландии помимо того
страдали еще от наводнений и прорывов плотин, хотя не в такой
степени, как Гронинген, Фрисландия и Дренте. В Западной Фрис-
ландии, где крестьянин одновременно занимался и мореплаванием,
земледелие не переживало такого упадка даже в самые тяжелые
времена. Для земледелия этих областей имел значение приток на-
селения из Южных Нидерландов; особенно это сказалось в Зелан-
дии, куда большими массами бежали крестьяне-протестанты1 2.
В Голандии приходилось заботиться о приобретении новых про-
странств для земледелия и скотоводства. Между 1590 и 1615 гг.,
путем осушки и устройства плотин, была освоена площадь в 36 213 га
по сравнению с 8 046 га в 1565—1590 гг., которые, правда, были
очень неблагоприятными годами. Из этой площади 9170 га было
освоено благодаря сооружению плотин в Северной Голландии, что
являлось рекордной цифрой для периода в’ 200 лет 3.
Энергично проводил осушку некий французский дворянин
Николай де Николаи (Nicolas de Nicolay) совместно с голландцем
ван Бокгольтом. Именно им обязана своим сооружением первая
плотина на заливе Зейпе, в самой северной части Северной Голлан-
дии, законченная в 1598 г. Затем последовало устройство плотины
на Бемстере, которая была закончена в 1612 г. Сооружение ее
приписывают Виллему Усселинксу и амстердамскому купцу
Дирк ван Оссу4. Следует отметить, что сооружение этих и дру-
гих важных плотин производилось не крестьянами, не дерев-
ней, а городскими патрициями, разбогатевшими на торговле
и мореходстве5.* Устройство плотин в Голландии и Западной
Фрисландии в относительно короткое время полностью изменило
внешний вид этих провинций. Западная Фрисландия в начале
XVI в. представляла собой большей частью болотистую, покры-
тую водой, малоценную область; в конце первой половины XVII в.
почти все северо-голландские трясины были осушены 6.
1 Отчет по Рейнской области от 1575 г. у Posthumus, Gegevens.
Не менее 91,5% всей земли оставались необработанными или заброшенными.
2 К о е п е п, 58.
3 Blink, Geschiedenis, II, 112.
4 К о е n е n, 58; Blink, Nederland II, 129 и сл., 138, 152 и сл.;
Jameson, 49 и сл. Усселинкс при этом потерял около 300 тыс. гульд.
(Jameson, 52).
5 Blink, Geschiedenis, II, 15 и сл.
* Одновременно с этими осушительными работами капиталисты захва-
тывали земельную собственность в свои руки, превращая крестьян в своих
арендаторов. См. стр. 54. — Прим. ред.
11 De Bosch Kemper, Armoede, 92.
Сельское хозяйство 53
С прекращением военных действий по всей стране начался
подъем сельского хозяйства; в самых лучших условиях оказались
Фрисландия, Голландия и Зеландия. Пользовавшиеся уже в то
время хорошей репутацией животноводство в Голландии и земледе;-
лие в других провинциях приносили большие доходы. Лишь Бра-
бант продолжал еще страдать от военных действий, и здесь после
1608 г. государственному совету (Raad van state) пришлось пре-
доставить пустующим землям большие привилегии для того, чтобы
вновь было приступлено к их обработке Ч
Результатом как обогащения городов в первой половине XVII в.,
так и изменившихся условий жизни городского населения, ставшего
более предприимчивым, явилось расширение городской черты и
образование городским населением сельских поселений во все
большем отдалении от городов. Вокруг Амстердама, Утрехта, Рот-
тердама, Гааги возникли также поселки с садами и загородными
дачами. Эти поселки оказали свое влияние на развитие сельского
хозяйства вблизи крупных городов; они не только принесли с со-
бой капитал, не только увеличили потребление сельскохозяйствен-
ных продуктов, но и содействовали также распространению в
деревнях городской культуры и городского духа предприниматель-
ства. С течением времени такие поселки стали возникать и в
пунктах, более удаленных от городов. Помимо того, многие богатые
купцы и участники судовладельческих компаний приобретали в
собственность большие имения и стали таким образом одновременно
и крупными землевладельцами 1 2.
Сельское хозяйство в отдельных провинциях развивалось весьма
неравномерно. Оно зависело от условий почвы, от состояния дорог,
от связи с городом, наконец, также от старых привычек. Это раз-
витие должно было различаться уже по одному тому, что условия
земельной собственности в отдельных провинциях были далеко не
одинаковы. Кроме того, на сельское хозяйство различное влияние
оказывали осушительные сооружения и плотины, получившие неоди-
наковое развитие в отдельных провинциях. Наибольшие сдвиги имели
место в Северной Голландии, где благодаря сооружению крупных
плотин была приобретена большая культурная площадь. Обшир-
ными посевами рапса здесь был заложен фундамент северо-голланд-
ской маслобойной промышленности. Наряду с выработкой сливочно-
го масла и сыра производство растительного рапсового масла стала
главным источником доходов северо-голландского сельского хозяй-
ства 3. Считали, что около 1800 г. ежедневнная продукция сыра в
Северной Голландии составляла летом 100 тыс. фунтов, а годовая —
15—16 млн. фунтов. Это огромное количество сыра поступало
1 К о е п е п, 63 и сл.
2 Blink, Geschiedenis, II, 19.
3 Об амстердамской маслобойной промышленности см. ниж«, гл. 4.
•г4 Хозяйство республики Соединенных провинций
обычно за наличный расчет на рынки Алкмара, Пурмеренда, Эда-
ма, Хорна — крупнейшие рынки сыра в этих областях. Лишь с
1800 г. сыр стал продаваться в кредит, сроком на 6—8 недель1.
В это время экспорт сливочного масла был еще незначителен.
Большая часть масла потреблялась внутри страны; сыра же
потреблялось всего только 2%, остальной сыр экспортировался во
Францию, Бельгию, Испанию, Португалию, Германию, Россию,
Англию и даже в Индию '2. Начиная с XVI в. в Северной Голлан-
дии стало развиваться также огородничество. Животноводство ог-
раничивалось лишь разведением крупного рогатого скота и овец;
последние разводились главным образом на острове Тесселе.
Осушительные сооружения также оказали влияние на характер
и'распределение земельной собственности: создался слой кре-
стьян-арендаторов, обязанных уплачивать чинш крупным город-
ским предпринимателям; собственное хозяйство последние вели
лишь в редких случаях3.
В качественном отношении наивысшей точки голландское сель-
ское хозяйство достигло к югу от залива Эй. Чрезвычайно плодо-
родные пространства вдоль старого Рейна, Лека, нового Мааса
(Делфланд, Рейнланд, район Бурдена, Амстелланд) уже в
прошлые века давали очень богатую продукцию. Около 1783 г.
акр пашни около Лейдена стоил 1500 гульд., акр луга — 1000, акр
садовой земли— 1800—2400 гульд.4. Главной отраслью здесь
оставалось все же скотоводство; на нем базировалось развитое
производство масла и сыра. Ютландский крупный рогатый скот
покупался в тощем виде и в течение полутора — трех месяцев откарм-
ливался на пастбищах. Помимо того, здесь возделывались хлебные
злаки.
Сельское хозяйство имело большое число рынков, обладавших
высокой покупательной способностью: Амстердам, Лейден, Делфт,
Бурден, Гауда, Аудеватер, Роттердам. В середине XVII в. Амстер-
дам вел очень оживленную торговлю маслом не только отечествен-
1 Цены сыра резко колебались: цены северо-голландского сыра составля-
ли в 1675—1685 гг. 12—13 гульд.; в 1686—1690 гг. — 6—-7, в
169'j__'l700 гг. — 11—12, в 1701—1708 гг. — 5—6, в 1709—1714 гг. —
14—18, в 1715—1720 гг. — 6—8, в 1721—1740 гг. — 5—6, в 1741—
1775 гг. — 8—14, в 1776—1795 гг. — 14—18 гульд. за 100 старых фун-
тов. Hogendorp, Bijdragen, VI, 446.
2 В 1 i n k, 11, 22, 29. О значении Молочной продукции Голландии см.
v Blok, Rel. Venez. (1610), 31. Один только Ассенделфт имел 4000 коров.
Стоимость продукции мяса и сыра составляла 1 млн. золотом. Memoires s.
le commerce des Hollandais (1717), 35, называют Хорн главным пунктом
торговли сыром, который производится на севере Голландии. Козимо Медичи
был в 1669 г. в Алкмаре и упоминает о торговле маслом и сыром (264).
Далее, De Koopman, I, 207, и сл. Согласно Metelerkamp, I, 79,
в Северной Голландии в 1801 г. на рынок поступило 17 894 407 фунтов сыра.
3 В 1 i n k, II, 24 и сл.
4 Volkmann, 194 и сл.
Сельское хозяйство
55
ного производства, но также ирландским1. В 1667—1668 гг. ввоз
заграничного масла в Амстердам составил 3242,5 т, вывоз —
1737,41 т, ввоз голландского сыра — 284 600 фунтов, вывоз —
1 283 504 фунта 2. В XVII в. лейденское масло было известно всему
миру; славился также гаудский сыр. В 1697 г. на весах в городе
Гауда были взвешены 3 460 964 фунта сыра3. В Роттердаме
концентрировалась торговля мареной, около трех четвертей продук-
ции марены (красильной марены) поступало на этот рынок4.
Далее, Роттердам ежегодно экспортировал 2—3 млн. фунтов льна и
8—10 тыс. т льняного семени, т. ‘е. почти половину местного
производства. Роттердам был складочным местом для зерна из
Западного Брабанта, Зеландии и с южно-голландских островов.
Масло и сыр составляли главный предмет вывоза в оживленных
торговых сношениях этого города с Англией.
Уже в средние века в Голландии начала развиваться свое-
образная сельскохозяйственная культура — специальных садовых и
огородных растений. Своего расцвета эта культура достигла, однако,
лишь во времена республики. Между Хорном и Энкхёйзеном,
далее, вокруг Гарлема и Лейдена возникло все расширявшееся,
разнообразное овощное и цветоводческое хозяйство5. Особенное
внимание стали уделять культуре луковичных, главным образом
тюльпанов. Окрестности Гарлема вскоре стали центром культуры
тюльпанов, достигшей здесь исключительно высокого развития
(ниже мы еще коснемся значения ее для биржевых сделок). Куль-
тура эта получила чрезвычайно важное экономическое значение для
этих областей. Англия, Франция, Испания, Италия в особенности
в XVIII в. снабжались отсюда цветочными луковицами6.
Зеландия и расположенные в дельте южно-голландские остро-
ва с их большей частью тяжелой глинистой почвой производили,
кроме зерновых и бобовых, весьма ценные технические растения,
1 В 1 i п к, II, 30 и сл.
2 Brugmans, Statistiek, 137 и сл.
3 В 1 i п к, II, 35 и сл.
4 В 1667—1668 гг. вывоз марены из Амстердама составил 1 846 408 фун-
тов, кроме того 11 150 фунтов бреславльской марены; импорта не было
(Brugmans, Statistiek, 166). Об упадке производства марены в Зеландии в
конце XVII в. см. Eversmann, 214. Вывоз марены в конце XVIII в. че-
рез Амстердам был значителен и даже увеличился. В 1753 г. было вывезено
623 728, а в 1792 г. — 2 086 290 фунтов очищенной марены (van N i е г о р,
Uit de bakermat d. Amsterd. Handelsstatistiek). В XIX в. возделывание маре-
ны совершенно прекратилось. В 1851—1860 гг. площадь под мареной еще
составляла 4315 га, в 1881—1890 гг. — 783 га, в 1910 г. — только 52 га
(Everwyn, II, 519).
5 Blink, II, 524 и сл. Об огородничестве см. Nemnich, 203, о тор-
говле цветами и пр. — 213 и сл.
6 О разведении цветочных луковиц в Гарлеме см. Ferner, 383; Volk-
mann, 236. По данным Volkmann, 371, цветоводство Алкмара конкури-
ровало с гарлемским. О гарлемском цветоводстве и преувеличенной оценке
тюльпанов см. Solms-Laubach, 76 и сл.; Allan, IV, 688 и сл.
56 Хозяйство республики Соединенных провинций
такие, как марена, лещ конопля. Лен 1 2 возделывался здесь особым
методом, марена же являлась самым важным продуктом острова.
Для этой культуры властями были изданы строгие предписания,
которые устанавливали время уборки, способы обработки и т. д.
На этих островах велось также в большом масштабе коневодство.
Для последнего издавались даже специальные предписанияс.
В отношении торговли хлебом Зеландия долгое время зани-
мала особое место. Уже в средние века эта провинция являлась
самой важной хлебопроизводящей областью Нидерландов; зеланд-
ская пшеница составляла важнейший продукт экспорта3. Другие
провинции не имели в XVII в. более или менее значительной
зерновой продукции. Вся Голландия давала не более одной деся-
той нужного стране зерна. Провинция Гронинген, например, не
была еще тогда в состоянии вывозить зерно. Город Гронинген
получал рожь из Дренте. Этим объясняется тот очень рано про-
явившийся в Зеландии дух протекционизма, который стоял в
противоречии со взглядами на свободу торговли, особенно разви-
тыми в Голландии, всегда! выше всего ставившей именно свободу
торговли зерном. В 1669 Г. штаты Зеландии потребовали увели-
чения вдвое ввозных пошлин на зерно и такого же снижения
вывозных, но Амстердаму удалось успешно отразить это нападе-
ние на хлебную торговлю; он убедительно доказывал, что следует,
наоборот, облегчить ввоз и затруднить вывоз4. Тем не менее в
1684 г. желание Зеландии было частично удовлетворено путем
отмены чрезвычайной пошлины на зерно, которая, однако, была
вновь восстановлена в 1685 г. Проектировавшаяся же реформа та-
рифов не осуществилась. Лишь в 1725 г. вывоз стал совершенно
свободным, и была установлена ввозная пошлина в 6,5% со стои-
мости пшеницы и в 5,5% —со стоимости ржи. По сравнению с се-
рединой XVII в. это было значительным увеличением охранитель-
ных пошлин 5 6. Во всяком случае интересно, что в Голландии уже в
XVII в. стала сказываться тенденция к покровительству сельско-
му хозяйству, которую следует, однако, отличать от покровитель-
ственных мер, устанавливаемых лишь в случаях недостатка хлеба
или его дороговизны.
1 О культуре льна см. Blok, Rel. Venez. (1629), 132. Даже в своей
колонии в Новых Нидерландах голландцы занимались льноводством
(Laspeyres, 107).
2 В 1 i n k, II, 39 и сл.
3 Blink, I, 122, 195; Volkmann, 496, хвалит превосходную зеланд-
скую пшеницу.
4 В 1 i n k, II, 221 и сл.; van D i 1 1 е и, Stukken; также — Eenige
Stukken.
5 В 1655 г. ввозная пошлина на пшеницу составляла 2 гульд.; в 1725 г.—
6 гульд.; на рожь: в 1655 г. — 1,25, в 1725 г. — 4 гульд.; на овес: в
1655 г. — 0,60, в 1725 г. — 1,80 гульд.; на ячмень: соответственно 1 и
3,15 гульд. (Bunk, 84 и сл.).
Сельское хозяйство
57
По сравнению с Зеландией и Голландией, где в период
1648—1800 гг. сельское хозяйство не претерпело существенных
изменений, продукция сельского хозяйства Северного Брабанта
значительно сократилась. Провинция эта уже в конце средних ве-
ков пришла в упадок как по численности своего населения, так и
в отношении своего сельского хозяйства. В результате войн, про-
должавшихся около 80 лет, она сильно пострадала. Лишь овце-
водство давало здесь ценную продукцию шерсти, служившей
сырьем для суконных фабрик Тилбурга, Остервейка и др., а
льноводство оказалось полезным для ткацких фабрик Эйндховена,
Хелмонда и т. п. В 1785 г. один писатель объяснял бедность
северо-брабантского населения высокими налогами. Не подлежит
сомнению, что положение этой области было действительно тяже-
лым, чему немало способствовала ее географическая изолирован-
ность и отдаленность от оживленных путей сообщения. Много-
образие всевозможных властей в этой области, подчиненной, в
качестве генералитетной земли, непосредственно Генеральным шта-
там, но одновременно насчитывавшей целый ряд независимых и
полунезависимых «господ», не благоприятствовало развитию сель-
ского хозяйства, что выражалось в первую очередь в чисто про-
извольном взимании податей. Выход из печального экономическо-
го положения нашли в ткацком деле, для которого район давал
лен. Так возникла обширная домашняя промышленность, работав-
шая при низкой заработной плате на богатую Голландию, где за-
работная плата была гораздо выше1.
Земледелие Северного Брабанта стояло на таком же прими-
тивном уровне, как и эта промышленность, носившая в XVII в.
чисто деревенский характер; преобладание мелких хозяйств, боль-
шей частью потребительских, и недостаток капитала составляли
его отличительные признаки. По сравнению с зажиточными,
состоятельными голландскими и зеландскими крестьянами раз-
ница была велика. Это сказывалось также и в животновод-
стве. Аналогичные с Северным Брабантом условия были и в Лим-
бурге, незначительная часть которого принадлежала тогда Гол-
ландии 2. \
Совершенно иным представлялось в XVII и XVIII вв. поло-
жение в Гелдерланде. Здесь, в особенности в восточных его обла-
стях, преобладали еще старые феодальные институты с господ-
скими правами, десятиной, крепостничеством и т. д.; здесь сохра-
нилось положение, аналогичное положению в соседнем Мюнстере.
Обширные площади земли были в общем владении в качестве
общинной собственности, или марки. Денежное хозяйство не
’Blink II, 42 и сл. Об отношениях между северо-брабантской и гол-
ландской промышленностью см. ниже, гл. 4.
2 В 1 i n k, II, 51 и сл. 1
58
Хозяйство республики Соединенных провинций
проникло здесь в деревню в такой степени, как на западе \ Песча-
ная почва была еще покрыта обширными лесами.
В области Велюве с первой половины XVII в. наряду с хлебами
и коноплей стали возделывать табак1 2, на обширных пастбищах
широко развилось овцеводство3. В Бетюве также стали сажать
табак и культивировать в больших масштабах плодовые деревья;
фрукты шли в Утрехт и Голландию.
Зерно, производившееся в Гелдерланде, потреблялось внутри
провинции; лишь небольшая часть вывозилась в Голландию. В
XVIII в. здесь, как и в Брабанте, увеличились площади под кар-
тофелем. Как и в соседней области Зютфене, здесь культивировал-
ся также лен. В Бетюве и в окрестностях Тила занимались коне-
водством и торговлей лошадьми; на конские ярмарки приезжали
даже из-за границы. В Гелдерланде, как и вообще в восточных
областях республики, интенсивно занимались свиноводством. Гел-
дерландское зютфенское сало отправлялось в Голландию, где оно
шло для снабжения экипажей морских судов.
В то время как в отношении сельского хозяйства восточные
песчаные районы провинции Утрехт были ближе всего к Велюве
и мало отличались от него, западные районы имели много общего
с соседней Голландией. Города Утрехт и Амерсфорт были важны-
ми и излюбленными рынками этой провинции: Утрехт — для мо-
лочных продуктов, зерна, скота, лошадей, а Амерсфорт — главным
образом для табака. В окрестностях этого города с 1615 г. возде-
лывали табак, который с течением времени стали разводить здесь
в таком количестве, что амерсфортский табак стал пользоваться
широким спросом за границей, преимущественно на Севере и в
Прибалтике. В середине XVIII в. лучшие сорта отправлялись во
Францию. Уже в это время ежегодный урожай амерсфортского
табака оценивался примерно в 3 млн. фунтов. Штаты Утрехта
облагали не потреблявшийся в самой провинции табак нало-
гом в 3 штивера. Из Амерсфорта культура табака в середине
XVII в. распространилась по всему Гелдерланду и Оверэй-
селу4. Результатом разведения этой культуры' было повышение
земельных цен и арендной платы. Повысилась также цена на ове-
чий навоз, который считался весьма полезным удобрением для та-
бака. Раньше он стоил 3—4 гульд., а во время расцвета культуры
табака — 14—20 гульд. В 1670 г. в Амерсфорте насчитывалось по
крайней мере 120 табаководов. Впоследствии эта культура при-
шла в упадок и в XIX в. совершенно исчезла 5.
1 Weststrate, Een gelderl, heerlijkheid, 453 и сл„ 464 и сл.
2 В 1 j n k, Nederland, II, 205 и сл. — о Велюве.
3VoIkmann, 450, считает Гелдерланд очень плодородным.
4 В 1 i п к, II, 60 и сл. Beckmann, 324 (о Девентере, Апелдорне и др.);
Ferner, 327; Volkmann, 456, 353 —о Зютфене. См. ниже, гл. 4. Нибур
в 1808 г. писал о «крупных плантациях табака у АмерсДюрта» (Cicularbriefe, 26).
5 В 1791 г. урожай табака составлял около 20 млн. фунтов (Koch,
Сельское хозяйство
59
В провинции Утрехт издавна было развито коневодство, кото-
рому в XVI и XVII вв. власти старались оказывать поддержку
изданием соответствующих постановлений. Постановление, издан-
ное в 1542 г., возобновленное и дополненное затем в 1585 г.,
запрещало скупку и вывоз лошадей из провинции. Постано-
вление от 1675 г. предусматривало меры к увеличению конского
поголовья, сильно сократившегося вследствие вторжения фран-
цузов Е
Сельское хозяйство Оверэйсела напоминало хозяйство восточ-
ного Гелдерланда; но обработанная площадь здесь была меньше.
Оверэйсел выделялся обширными пустошами, которые частично
переходили в болота на моховых возвышенностях. В XVIII в. по-
следние оставались еще невозделанными и необитаемыми; в част-
ности совершенно пустынным был Твенте. Лучшие земли были
расположены между Борне и Хенгело и в окрестностях этого горо-
да. Здесь было много крестьян-собственников, другие же сдавали
свои участки мелким арендаторам с 6—8 коровами. В общем поло-
жение этих мелких крестьян в Твенте было весьма жалким. Не-
разделенные общинные земли (марки) препятствовали развитию
самостоятельности отдельных крестьян * *, а также освоению пусто-
шей. По сравнению с высокими податями доходы были незначи-
тельны. Большая бедность и традиционная зависимость младших
сыновей от старших заставляли население уже в XVI и XVII вв.
бежать в город в надежде добиться там лучшего материального
положения. Когда после 1730 г. в Энсхеде стала развиваться про-
мышленность, этот город стал притягательным центром для сель-
ского населения, которое таким образом способствовало возникно-
вению промышленности. В маленьких городах, как Олдецзал,
Отмарсюм и т. д., в XVIII в. проживало много крестьян, что
придавало характерный отпечаток этим местам. Оверэйсел был в
XVIII В., пожалуй, самой бедной провинцией12.
В XVI—XVIII вв. очень отсталым был Дренте. Лишь в
XVIII в. на болотах медленно* стали развиваться новые поселения
(колонии), в то время как земледелие более старых поселений
достигло уже высокого развития. Дрентские крестьяне превосхо-
дили твентских уверенностью в себе и самостоятельностью, так как
они не были в такой степени, как последние, обременены барщи-
ной и службой на барском дворе и сравнительно рано добились
известной свободы; все же самостоятельных крестьян было
Rotterdam in den franschen Tijd, в: Rott. Jaarboekje, 1924, 13).
1 Zorg voor paardenfokkery in de XVII eeuw в De Economist, 1885,
995 и сл. Об утрехтской породе лошадей см. Blink, II, 259.
* Т. е. кулацких, капиталистических хозяйств. — Прим. ред.
2 De К о о р m a n, III, 237. Собственная продукция провинции при-
носила доход не свыше чем на 8 т золота. Остальное поступало от незна-
чительной торговли Девентера, Кампена, Зволле, Хасселта и от земель-
ных владений провинции.
60 Хозяйство республики Соединенных провинций
немного. В 1621 г. пять шестых населения составляли съемщики
и арендаторы и лишь одну шестую—(Свободные собственники.
Но условия аренды были весьма тяжелы, так как треть дохода
поступала в пользу землевладельца и лишь две трети шли арен-
датору или издольщику. Земледелие велось очень примитивным
способом; большая часть общинной земли оставалась неразделен-
ной. Важнейшими продуктами были рожь и гречиха и, так же как
повсюду, лен, который частично поступал в продажу.
В XVIII в. в Дренте, как и в соседних провинциях (Гронин-
ген, Фрисландия, Оверэйсел) стали применять огневую систему
земледелия при освоении болот. Система эта была известна в
Дренте уже в первой половине XVII в.; на освоенных огневой
системой болотах засевали преимущественно гречиху. Широко бы-
ло распространено овцеводство как в целях получения мяса и шер-
сти, так и в целях получения овечьего навоза. Шерсть частично
поступала на рынок и на фабрики одеял в Кампене и Лейдене.
Распространение получило также коневодство, носившее преимуще-
ственно торговый характер. Дрентских лошадей отправляли во
Фрисландию и затем продавали в Голландии как фризских.
В истории сельского хозяйства Гронингена можно отметить два
явления, которые оказали существенное влияние на его развитие.
Первое из них это — наследственная аренда Г Первоначально
это право представляло собой обычный договор об аренде земли
при обязательстве арендатора самому построить дом. Происхожде-
ние этого права относится еще к тому времени, когда строились,
как правило, деревянные дома, так что после окончания арендного
договора арендатор забирал свой дом или продавал его землевла-
дельцу или новому арендатору. С переходом к строительству ка-
менных домов из этих примитивных условий постепенно развилбя
обычай, по которому дом, с правовой точки зрения, стал как бы
непосредственной принадлежностью той земли, на которой он был
построен; арендатор терял свое первоначальное право, за дом ста-
ла также взиматься определенная арендная плата. Это соответ-
ствовало тогдашним, весьма еще отсталым экономическим отноше-
ниям. В дальнейшем, в связи с общим развитием сельского хозяй-
ства, возникла большая, объективно ничем не оправданная, разница
между твердо фиксированной наследственной арендой (Beklem-
mingshuur) и позднейшими арендными ставками. Землевладельцы
стремились вознаградить себя за понесенные потери увеличением
натуральных повинностей и подарков, которые причитались им в
известных случаях. В этих условиях твердо фиксированная плата
при наследственной аренде, вполне естественно, имела большие пре-
имущества для крестьян; благодаря ей крестьянин оказывался в
1 В 1 i n k, II, 66 и сл.; Niebur (Circularbriefe, 244) наследственной
арендой называет «vaste beklemming», хотя обе эти формы не вполне иден-
тичны.
Сельское хозяйство
6 1
положении фактического владельца земли. В то время как в дру-
гих провинциях богатые горожане или дворяне являлись полными
владельцами крупнейших поселений, в то время как арендаторы
имели лишь временные и ограниченные права на землю и нахо-
дились в полной зависимости от собственников, гронингенские
съемщики, уплачивавшие фиксированную арендную плату, превра-
тились, по существу, во владельцев, которые имели лишь извест-
ные, не очень тяжелые обязательства по отношению к собствен-
никам земли. Их преимущества состояли в том, что они могли
пожизненно свободно распоряжаться своим владением, что при ус-
ловии выполнения ими своих обязательств арендный договор с
ними не подлежал расторжению и что те улучшения, которые они
производили на своих участках, приносили пользу им самим или
наследникам. Право наследования вместе с тем затрудняло дробле-
ние земельной собственности. Землевладельцы получали лишь
скромную, хотя и твердую ренту х. Но, с другой стороны, это
право и его использование вплоть до настоящего времени имеет
известную неопределенность. Означенное право, которое своими
корнями идет в глубь средневековья, обеспечивало экономическое
существование гронингенского крестьянства, а возникновение коло-
ний на болотах, в свою очередь, в сильной степени способствовало
подъему сельского хозяйства этой провинции. Уже в XIII в. на
границе Гронингена и Дренте велась разработка торфа. Отгрузка
производилась по реке Хюнзе'1 2. Когда, после реформации, болота,
бывшие до того во владении монастырей, перешли во владение
провинций, то в первую очередь город Гронинген начал проводить
планомерную мелиорацию болот и осушенные площади освоил для
сельского хозяйства. Благодаря этому сельское хозяйство на гро-
нингенских болотах уже в XVII и XVIII вв. имело большое зна-
чение. До 1800 г. целый ряд колоний переживал быстрый подъем.
Наряду с культурой злаков в Грбнингене было развито скотовод-
ство 3, в особенности разведение хорошего мясного скота, а также
коневодство. Гронинген уже в XV в. имел большой скотный ры-
нок 4. В XVII В. здесь развилась оживленная торговля зерном.
Фрисландия имела много общего с Гронингеном. Здесь также
значительно развилось животноводство. В XVIII в. оно сильно
пострадало от опустошительных эпизоотий, которые вызвали боль-
шой падеж скота, так что здесь во многих случаях стали пере-
ходить от разведения крупного рогатого скота к овцеводству и
1 Blink, II, 433 и сл.
2 В 1 ink, II, 160 и сл.
3 Венецианский посол, который в 1620 г. писал о большом благосостоя-
нии Гронингена и Фрисландии, имел в виду именно скотоводство этих про-
винций (Blok, Rel. Venez., 133).
4 A. Haller (95) в 1727 г. упоминает большой рынок крупного рога-
того скота в Гронингене.
62
Хозяйство республики Соединенных провинций
отдавать предпочтение культуре хлебных злаков, картофеля и
льна !. Лишь со второй половины XVIII в., в результате импорта
датского скота, во Фрисландии вновь стали широко разводить
крупный рогатый скот. Одновременно оживилась прежняя торгов-
ля сыром и маслом, центрами которой стали Снек и Доккюм.
Особый характер придавало Фрисландии издавна развитое там
коневодство. Оно принесло этой провинции много богатства. Тор-
говля лошадьми оказалась очень доходной для населения. Хоро-
шая рабочая лошадь стоила в 1740 г. 150 «каролюсгульденов» 1 2 и
даже больше, в то время как раньше она стоила лишь четверть
этой цены. Уже в XVII в. были опубликованы предписания о раз-
ведении чистокровных фризской и утрехтской пород лошадей.
Несмотря на сопротивление со стороны крестьян, эти постановле-
ния сохраняли свою силу 3.
Необходимо также упомянуть об овцеводстве: фрисландские
овцы давали превосходную шерсть. С 1730 г. во Фрисландии на-
чалось также разведение картофеля, которое стало вскоре одним
из главных источников доходов провинции 4.
Из этого краткого обзора сельского хозяйства можно усмотреть
большие различия в положении его в отдельных провинциях.
В Голландии, Фрисландии, Гронингене и соседних областях Утрех-
та и Оверэйсела преобладало разведение крупного рогатого скота,
дававшее и ценную молочную продукцию. Масло и сыр произво-
дились повсеместно, но различия в отдельных провинциях были
немалые. Сыры из цельного молока и масло из сливок производи-
лись в Южной и Северной Голландии и Утрехте, а гаудский
сыр — в Южной Голландии и Утрехте, эдамский сыр — в Север-
ной Голландии. Во Фрисландии, Рейнланде, Делфландс приготов-
лялось масло из сливок, а сыр — из снятого молока. Фрисландия
поставляла зеленый, кантский5 и пряные сыры, Рейланд и Дел-
фланд — тминный сыр. Это производство сыра являлось главным
источником дохода сельских хозяев; в техническом отношении
оно стояло значительно выше и приносило больше доходов, чем
маслоделие с его побочными продуктами в других провинциях
страны, где эти побочные продукты служили кормом для свиней
и телят 6.
1 Об эпизоотиях в Гронингене и о прививках, которые спасли половину
стада, см. Volkmann, 418; R е е n s, 22 и сл.
2 Так назывались отчеканенные в 1544 г. серебряные гульдены в
20 штиверов (Schimmel, 14).
3 О коневодстве см. Blok, Rel. Ven., 1620, 132. О конской ярмарке в
Леэвардене в 1631 г. см. Schottmiiller, Ogiers Tagebuch, 255 и сл.;
V olkmann, 392.
4 В ,1 i П k, II, 82.
5 Кантский сыр — большие гладкие сыры, зеленые или белые.
6 Ned. Lap4^nIJW; 441 и сл. О тессельском зеленом овечьем сыре см.
Volkmann, 378.
Сельское хозяйство
63
В конце XVII в. молочные продукты, как и продукты земледе-
лия, стали пользоваться более высокими покровительственными
пошлинами. В 1671 г. ввозные пошлины на масло и сыр были по-
вышены не менее чем на 25%, а вывозные в 1691 г. значительно
снижены; в 1671 г. была установлена ввозная пошлина в 25% на
сало, ветчину и .мясо, а в 1686 г. — на скот в размере 20 гульд.
с головы Г
До начала XIX в. торговля сельскохозяйственными продукта-
ми в провинциях с преобладанием животноводства являлась одной
из самых важных отраслей торговли Нидерландов; к этому еще
надо прибавить торговлю заграничным маслом и заграничным
(французским и швейцарским) сыром'1 2. Объем продукции живот-
новодства зависел от размеров стада. В конце 1799 г. числилось
902 526 голов крупного рогатого скота, в том числе в Голландии
261 028, во Фрисландии 148 9683.
В этот период мы почти ни в одной провинции не видим преоб-
ладания земледелия. В богатых областях Голландии жизнь была
слишком дорога, чтобы стоило заниматься малодоходным хлебопа-
шеством. Оправдывали себя лишь специальные культуры, как, на-
пример, марена, табак и др. В других — восточных — провинциях
скотоводство и коневодство преобладали над земледелием, кото-
рое носило преимущественно потребительский характер. Только во
Фрисландии, Гронингене, Зеландии земледелие играло большую
роль в хозяйственной жизни.
В общем в XVII и XVIII вв. условия крестьянского хозяй-
ства и быта были весьма примитивны. За исключением жителей
провинции Голландии образ жизни и культурный уровень кресть-
ян были столь же примитивны, как их земледельческая техника,
уход За скотом, приготовление пищи, помол хлеба, обстановка в
домах 4. Эта отсталость в первую очередь объяснялась плохим со-
стоянием средств сообщения; достижением считался даже скром-
ный канал, по которому мог двигаться трешкоут (бечевое судно).
Где отсутствовало и такое сообщение, там пользовались дорога-
ми по глубоким пескам. Вследствие всего этого перевозки огра-
ничивались самым необходимым.
Такие же большие различия, какие существовали в земледелии
отдельных провинций, мы встречаем во всех других отраслях сель-
ского хозяйства. Поэтому не представляется возможным дать еди-
ное изображение сельского хозяйства страны в целом, так как
общую картину постоянно нарушают провинциальные и местные
1 Verviers, 117 и сл.
2 De Koopman, I, 217 и сл. Согласно Temple (1667), голландцы
потребляли много ирландского масла (Pierson, 110).
3 Blink, II, 85; согласно М е t е 1 е г k a m р, I, 76, в круглых цифрах
900 тыс. голов.
4 В 1 i П k, II, 95 И СЛ.
64 Хозяйство республики Соединенных провинций
различия и особенности. Частично это являлось также результатом
сильной децентрализации управления, которое в лучшем случае до-
пускало некоторое единоообразие лишь там, где к этому вынужда-
ли или это облегчали природные и экономгеографические условия.
В первую очередь мы находим такие различия в столь важном
для Голландии деле, как приобретение новых земельных площадей.
В то время как, на западе страны это означало борьбу с морем, от
которого отвоевывали все то, что оно в прежние времена захвати-
ло у суши в результате катастрофических наводнений, в то время
как здесь все дело заключалось в дренаже и устройстве плотин, —
з более возвышенных районах востока и севера приобретение но-
вых земель являлось делом гораздо более тяжелым и сопряжено
было с трудом, требовавшим большой самоотверженности. Осуше-
ние болот принесло безусловно много хорошего; но.оно никогда не
имело своими результатами приобретение столь плодородных зе-
мель, какие были отвоеваны путем устройства плотин на западе ‘.
Выше мы уже упоминали о некоторых наиболее старых и круп-
ных плотинах Голландии. В течение XVII и XVIII вв. прибавил-
ся еще целый ряд более мелких 1 2. Ни одна из них ни по своим
размерам, ни по значению не могла сравниться с плотинами и пол-
дерами Бемстера (7174 га) и Схермера (4828 га). С течением
времени также и на фрисландском берегу у лиманов отвоевали не-
много земли; в особенности следует отметить плотину Билтланда к
северу от Леэвардена. Сооружение ее относится еще к эпохе Габс-
бургов (1505—1508) 3. Кроме того, в XVIII и XIX вв. здесь, как
и в других местах северного побережья Фрисландии, был сооружен
ряд плотин, которые у Доллар да дали дополнительно 3147 га4.
Совершенно иначе происходило приобретение новой земли в бо-
лотистых и луговых районах. Здесь встречались земельные про-
странства, где самым удивительным образом перемежались такие
противоположности, как засушливые и обильные водой, пустынные
и плодородные земли, и где вследствие этого человеку приходилось
каждый клочок земли отвоевывать для земледелия упорным тру-
дом 5. Если это приобретение новых земель очень мало прогрес-
сировало в период XVI—XVIII вв. и принесло поэтому сельскому
и всему народному хозяйству страны вначале лишь незначитель-
ный доход, то это объяснялось различными причинами — в пер-
вую очередь распространенной еще общинной собственностью на
пустоши, которые большей частью находились в руках марки.
1 О необходимости осушки болот см. De Koopman, VI, 134; о дре-
наже— VI, 187.
2 Венецианский посол в 1626 г. удивлялся мощным сооружениям плотин.
Blok, Rel. Venez., 232.
3 Blink, NederL, II, 323 и сл., В 1',i n k, Geschiedenis, II, 136 и сл.
4 Blink, Geschiedenis, II, 138 и сл.
5 Ho gen dorp, V, 268'.
Сельское хозяйство
65
Пустоши, принадлежавшие маркам, возделывались лишь в еди-
ничных случаях и не всегда законным путем. К тому же для их
возделывания в больших масштабах отсутствовали нужные знания.
Старый опыт, на котором покоилось сельское хозяйство, был недо-
статочен для таких предприятий. Кроме того, недоставало также
рабочей силы для мелиорации болот С Большим препятствием для
культивирования заболоченных земель являлся также недостаток
удобрения. Для вывоза последнего из городов на вересковые пу-
стоши существовавшие средства сообщения были недостаточны.
Наконец, городские капиталисты не видели в превращении пусто-
шей в культурные земли особенной выгоды для себя. Гораздо при-
влекательнее казалось им устройство осушительных сооружений
у моря. Это действительно оказалось более прибыльным делом.
В результате всего этого обрабатываемая площадь расширя-
лась лишь незначительно. В 1795 г. одна треть всей площади рес-
публики оставалась невозделанной, а в Северном Брабанте даже
две трети'1 2. Лишь выдачей премий и похвальных листов, которую
с конца XVIII В. стали практиковать специальные общества, уда-
лось обратить внимание на необходимость освоения пустошей, хо-
тя это вначале не принесло большой практической пользы. Про-
винциальные правительства обнаруживали очень мало интереса к
этому делу. Лишь в старых генералитетных землях, которые до
1795 г. были подчинены непосредственно Генеральным штатам3,
власти уделяли внимание освоению этих земель. В Северном Бра-
банте, где не было марок, в конце XVIII в. велись некоторые ра-
боты в этом направлении, но в небольших размерах. В XVIII в.
в Голландии стали медленно приступать к обработке дюн.
Для расширения площади пахотных земель большое значение
имели болота 4. Их возделывание полностью относится ко времени
республики. Хотя добыча торфа была известна и практиковалась
уже раньше, тем не менее прежде болота все же не подвергались
систематической разработке. Наоборот, добыча торфа на болотах
была ограничена предписаниями провинций и зависела от специаль-
ного разрешения. Предписания же эти преследовали главным об-
разом регулирование снабжения топливом, недопущение выво-за
торфа и произвольной его разработки. Но какое бы то ни было
единообразие в этом деле отсутствовало5.
Наряду с единичными случаями возделывания болот, и особен-
ности моховых болот на возвышенностях, в XVII и XVIII вв. на
1 Hogendorp, V, 274 и сл.
2 Blink, Geschiedenis, II, 142; Согласно Metelerkamp, I, 87, одна
пятая часть земли оставалась необработанной.
3 Генералитетными землями являлись: Северный Брабант с Маастрихтом,
Лимбург, области Фландрии, принадлежавшие Генеральным штатам, часть
Гелдерна (Венло); последний лишь в 1713 г. перешел к республике.
4 Blink, Nederland, II, 519 и сл.
5 Blink, Geschiedenis, II, 151 и сл.; d’Alphonse, 236 и сл.
5 Э. Бааш
63
Хозяйство республики Соединенных провинций
болотах Фрисландии, Дренте и Оверэйсела начали медленно, но
непрерывно создаваться целые поселения. Так, например, в каче-
стве торфяного рынка возник Меппел в Дренте, вокруг которого
образовался целый ряд колоний. Дело освоения дрентских болот
В XVII В. в значительной степени связано с именем Рулофа ван
Эхтен-тот Эхтена. Он сумел мобилизовать для этой цели капита-
лы в Голландии и Утрехте. В результате возникла соответствую-
щая компания, а затем колония «Хогевен», которая к 1661 г.
уже значительно разрослась \
Для осуществления всех этих мероприятий требовался, водный
путь для вывоза торфа, и потому многочисленные водные маги-
страли в Дренте, Гронингене и Фрисландии обязаны своим су-
ществованием именно колониям, возникшим на болотах. Вначале
основной , задачей была разработка торфа. Это топливо имело тем
большее значение для городской промышленности, что страна во-
обще испытывала недостаток в древесном топливе 1 2. Винокуренные,,
пивоваренные, сахароваренные и другие заводы нуждались в торфе,
так как каменный уголь и дрова стоили значительно дороже 3.
В области мелиорации земель голландцы как на практике, так и
в теории шли в ту эпоху впереди других европейских народов. Из-
вестная книга Яна Адрианш Легватера (род. в 1575 г.) о Гарле-
мер-мер (Гарлемском озере) и его осушении открыла в этом деле
новые пути 4. «Но голландцы не имели самостоятельной сельскохо-
зяйственной литературы; издававшаяся же представляла собой
компиляции, не имевшие научной ценности. Лишь во второй поло-
вине XVIII в. под влиянием физиократов оживился интерес к эко-
номике земледелия. Начиная с 1752 г. возник ряд благотворитель-
ных обществ, которые, в частности, ставили своей целью
путем издания научно-популярной литературы ознакомить общество
с нуждами сельского хозяйства. Эта литература оказалась, без со-
мнения, очень полезной и осветила много отдельных проблем зем-
леделия, животноводства, садоводства и огородничества. Она ока-
зала очень большое влияние еще и потому, что ее появление сов-
пало с периодом подъема голландского сельского хозяйства, вызван-
ного причинами общего порядка. С торговлей, особенно после
последней войны с Англией, дело обстояло плохо, и внимание ши-
роких кругов обратилось поэтому к находившемуся до того в пре-
небрежении сельскому хозяйству.
Литература предшествующего времени и в теоретическом отно-
шении уделяла мало внимания сельскому хозяйству. Насколько
1 Blink, Geschiedenis, II, 159 и сл.
2 Blok, Rel. Ven., (1610 г.) 34; (1620 г.) 132.
3 О торфе см. DeKoopman, V, 190; Busch, 51 и сл.; Meteler-
k а га р, I, 90. О пивоваренных заводах см. Timmer, Gen. Brouwers, 115 и
сл. О винокуренных — van Riemsdijk, 63.
4 Blink, Geschifedenis, II, 176.
Сельское хозяйство
экономическая литература Нидерландов XVII и XVIII вв. была
богата трудами о торговле, налогах и финансовых вопросах1, на-
столько же бедна она была работами по сельскому хозяйству.
Лишь в тех случаях, когда вопрос касался или рационального ухо-
да за овцами, представлявшего интерес для текстильной промыш-
ленности, или торговли такими сельскохозяйственными продукта-
ми, как хлеб, — лишь в этих отдельных случаях голландская
литература занималась сельским хозяйством. Но это были исклю-
чения2. Даже такой плодовитый писатель, как Питер де ла Курт,
едва упоминает о сельском хозяйстве. Голландия существовала для
него лишь как страна с мануфактурами, рыболовством, судоход-
ством и торговлей. Даже движение физиократов, которое выдвинуло
в середине XVIII в. сельское хозяйство на первое место по срав-
нению с торговлей и промышленностью и которое добивалось при-
знания за естественными богатствами земли приоритета в народ-
ном хозяйстве, не имело в -Нидерландах ни одного своего представи-
теля, хотя у некоторых нидерландских писателей 3 не было недо-
статка в отдельных замечаниях о сельском хозяйстве. Еще Люзак
в своем труде «Hollands rijkdom» («Богатство Голландии») видёл
источник этого богатства только в торговле и судоходстве.
На положении голландского крестьянства отражался, однако,
не только слабый интерес к его нуждам со стороны властей, но и
недостаток уважения к его тяжелому труду со стороны писателей
и политиков. Большая часть последних всецело находилась под
впечатлением грандиозного колониального и торгового могущества
республики и оценивала земледелие лишь с точки зрения его, тог-
да, правда, очень скромных, доходов. На такое мнение о сельском
хозяйстве оказывало влияние еще и то предпочтение, которое в
Голландии испокон веков оказывалось городам и которое рассмат-
ривалось как вполне естественное явление. Города интересовались
преимущественно вопросами свободы торговли, и эти вопросы вы-
двигались на первый план также и при обсуждении сельскохозяй-
ственных проблем.
Крестьяне, вероятно, оставались бы совершенно равнодушными
к такому невниманию, если бы оно не выражалось в практических
мероприятиях. Промышленная политика городов, как уже выше
упомянуто, была явно враждебна деревне; она препятствовала ка-
кому бы то ни было развертыванию городского ремесла в деревне *
и встречала в этом вопросе сильную поддержку со стороны властей.
1 См. Laspeyres.
2 Laspeyres, 198, 215.
3 Laspeyres, 214 и сл.
* Автор не всегда учитывает качественное различие между политикой
феодального города, выступавшего обычно в защиту городского цехового ре-
месла, и политикой города мануфактурного периода, когда в деревне город-
ские капиталисты всякими способами насаждают домашнюю, или кустарную,
промышленность; см., например, стр. 68. — Прим. ред.
5*
6 8 Хозяйство республики Соединенных провинций
При Карле V и позднее, при республике, деревня в этом отно-
шении оказалась отданной на полный произвол городов. Крестья-
нам не только запрещали заниматься известными ремеслами, но
даже продавать масло, зерно и дрова \
Конечно, деревня не всегда оставалась пассивной к такому гне-
ту. Это можно видеть из попыток (порою — успешных) перене-
сти городские промыслы, как, например, пивоварение, в деревню.
В 1668 г. вследствие жалоб со стороны деревень штаты Голландии
несколько облегчили деревенскому населению возможность зани-
маться ремеслами, но это относилось лишь к Голландии, где кре-
стьяне сохранили личную свободу. На востоке, в Оверэйселе, Гел-
дерланде, Брабанте крестьяне не были свободны и были обязаны
выполнять разные личные повинности'1 2. Гнет же, тяготевший над
крестьянами провинции Голландии, являлся результатом капита-
лизма, который начиная с XVI в. получил сильное развитие в го-
родах. Но в тех случаях, когда промыслы в деревнях были необхо-
димы и полезны для городской промышленности, как, например,
работа на дому для текстильной промышленности, такие промыслы
в деревне допускались, так как их организация в городах была сопря-
жена со значительными расходами из-за высокой стоимости
жизни 3.
Конечно, более обременительными, чем эти, так сказать, кос-
венные тяготы, были непосредственные повиннофш. Последние так-
же сильно различались по провинциям в зависимости от право-
вых отношений в сельском хозяйстве. Большая часть их была фео-
дального происхождения и обусловливалась «сеньориальным пра-
вом», существовавшим во всех провинциях и меньше всего во
Фрисландии, в которой феодальное право никогда не могло утвер-
диться. Эти тяготы были очень разнообразны и составляли для
несвободного крестьянина значительное бремя. На востоке — вГел-
дерланде, Оверэйселе—в XVII в. и в первой половине XVIII в.
было еше много несвободных крепостных крестьян. В Твенте лишь
в 1783 г. по инициативе ван-дер-Каппелен-тот-ден-Пол решена бы-
ла отмена барщины4. Однако в остальных районах Оверэйсела
еще в первой половине XIX в. можно было найти остатки крепо-
стного состояния крестьянства.
Отмена обременительных для крестьян повинностей по поддер-
жанию мостов, дорог, плотин, запруд и т. д. и т. п. сулила им (кре-
стьянам) некоторое экономическое облегчение; тем более, что отме-
на эта в основном коснулась тех именно крестьян, которые жили
в неблагоприятных по своим природным условиям районах или
вблизи больших городов. Тем 'не менее и после отмены этих повин-
1 Blink, Geschiedenis, II, 197 и сл.; см. также ниже, гл. 4.
2 Blink, ук. соч., 199.
3 См. ниже, гл. 4.
4 La s р еуг е s, 215
Сельское хозяйство
69
ностей оставалось достаточно других тягот, давивших на сельское
население. Такие производимые крестьянами продукты, как масло,
сыр, мясо, конопля, лен, облагались в большинстве случаев очень
высокими вывозными пошлинами, что, вполне естественно, затруд-
няло и удорожало сбыт. Был еще целый ряд других видов прямого
обложения, которые тяготели над сельским хозяйством Ч
Города, и прежде всего Амстердам, в первое время существо-
вания республики охотно перекладывали нежелательные для них
налоги на деревню, что частично обусловило собой обнищание по-
следней. Это заставило штаты Голландии освободить в 1612 г. де-
ревню от сбора каждого 50-го пеннинга, т. е. 2% й. Среди прямых
налогов на первом месте стоял поземельный, который взимался со
всяких видов недвижимости: с дома и двора, с печки, с рыболов-
ства, с ветряных мельниц, с переправы, с дыма, — вообще со вся-
ких «господских прав» и «прав пользования».
Поземельный налог сильно различался по провинциям 1 * 3. В Гол-
ландии в 1632 г. налог этот взимался в форме каждого пятого
пеннинга с суммы арендной платы за участки и каждого восьмого
пеннинга с суммы квартирной платы за дома и аренды за мельни-
цы, а в 1732 г. в форме сбора каждого двенадцатого пеннинга 4.
В Зеландии земли были разделены по своему плодородию на
7 классов с налогом от 34 до 52 штиверов за морген; сюда надо
еще прибавить так называемый «Statenpenninge», взимавшийся
обычно в форме каждого 200-го пеннинга с суммы арендной пла-
ты. Кроме того, взимались поборы за воду и за пруды, налоги на
дома и мельницы, а также и десятина. В Оверэйселе поземельный
налог взимался в размере 15 штиверов с каждого высеянного маль-
тера семян *, а с земель, сдаваемых в аренду при денежной опла-
те, — каждый 7-й пеннинг арендной платы. Далее шли сборы, взи-
мавшиеся при переходе прав собственности на недвижимость и т. п.
В Гронингене в 1632 г. был введен общий поземельный налог, ко-
торый в 1650 г. взимался в форме сбора каждого пятого пеннинга
годовой арендной платы за дома и участки. Сюда надо еще приба-
вить «конские деньги», взимавшиеся в качестве чрезвычайного на-
лога, размер которого колебался.
Когда началась мелиорация болот, ее также стали облагать на-
логом, который поступал провинциальным правительствам. Он
1 Blink, Geschiedenis, II, 229 и сл.; S i с k е n g a, Bijdiage, 336 и сл.,
перечисляет бесчисленное множество мелких и крупных налогов различных
видов, которые приходилось уплачивать земледельцу. О высоком обложении
сельского хозяйства см. Hogen dorp, I, 27 и сл.
~ Elias, Regentenpatriciaat, 74.
3 S i с k е n g а, 331 и сл. Уже для 1610 г. это отмечает Blok, Rel.
Venez., 51.
4 Blink, ук. соч., 233. В трудные времена поземельный налог поступал
плохо. На это жаловался в 1667 г. van der Goes (Briefwisseling, 268)
* Мальтер — мера зерна, равная примерно 600 литрам. — Прим. ред°
Хозяйство республики Соединенных провинций
давал в ЗЗУз раза больше суммы годового поземельного налога.
Специфический характер носил поземельный налог во Фрисландии.
Он представлял собой старинное «обложение флорина», происхож-
дение которого относилось еще к концу XVb.; оно заключалось
в том, что с каждого золотого гульдена, или флорина, арендной
платы уплачивался 1 %. Это обложение оставалось неизменным с
1511 до 1806 г. Его можно было переносить с земли на личность
владельца, на имя которого записывался в регистрационной книге
золотой гульден. Лица, обязанные уплачивать налог с флорина,
могли перенести этот налог с одного наследника на другого, что
часто приводило к неравномерности обложения. Лишь с 1713 г.
было установлено общее обложение земли и домов в форме каждо-
го сотого пеннинга. Между этим обложением и «обложением фло-
рина» была впоследствии установлена определенная пропорция \
В некоторых провинциях существовал еще налог с очага, во
Фрисландии — с печной трубы, в Оверэйселе — с печки. В Ове-
рэйселе, так же как в Голландии и Зеландии, с 1583 г. был уста-
новлен налог с обработанной земли. На генералитетных землях
облагался лес, в Утрехте — табак, конопля и лен; в Голландии и
Зеландии с 1627 г. налогом облагались огороды; то же самое имело
место во Фрисландии, в которой все возделанные земли, независимо
от вида культуры, облагались особыми налогами 1 2. В Гронингене, в
Голландии и Брабанте существовал налог с пары ушей (на лоша-
дей). В Зеландии налогом облагались только выездные лошади.
Крупный рогатый скот облагался налогом во всех провинциях, за
исключением Зеландии.
Большая часть всех этих налогов была установлена в конце
XVI и в течение XVII в., впоследствии в большинстве случаев
они были повышены. Даже отдельные районы провинций имели
свои собственные налоги; так, например, многочисленными местны-
ми налогами облагались овцы. Существовали налоги на весы, взи-
мавшиеся преимущественно при взвешивании масла и сыра, на
помол, на убой скота, на мед, воск, шерсть, торф, рапсовое семя,
прислугу. В низинных районах страны были обложены налогами
вода, плотины и полдеры; налоги на них часто были столь высоки-
ми, что отбивали всякую охоту устраивать такие сооружения. В Се-
верной Голландии в 30-х годах XVIII в. налоги вынуждали многих
крестьян возвращать непомерно обремененные налогами арендован-
ные участки их собственникам 3.
Наконец, надо упомянуть еще о церковной десятине. После ре-
формации она стала поступать преимущественно провинциям. Не-
1 Blink, Geschiedenis, I, 245; II, 236 и сл.
' 2 Об обложении отдельных отраслей земледелия см. S i с к е n g а,
Biidrage, 352 и сл.
3 Blink,, Geschiedenis, II, 240 и сл.
Сельское хозяйство 71
смотря на многочисленные попытки населения освободиться от де-
сятины, добиться этого ему не удалось.
Интерес властей к сельскому хозяйству часто проявлялся в
форме полицейского надзора и регулирования. Это сказывалось в
надзоре за поступавшими на рынок продуктами сельского хозяйст-
ва, такими, как масло, сыр, марена, пенька. Фальсификация этих
продуктов запрещалась, причем обычно подчеркивался вред, кото-
рый такая фальсификация может принести торговле. Реже проявля-
лось стремление улучшить сельское хозяйство или предупредить
его недостатки. Это имело, например, место в 1634 г., когда был
запрещен вывоз удобрения из Фрисландии, или в 1645 г. при ана-
логичном запрещении в Голландии, или когда в целях охраны дюн
было предложено истреблять кроликов. В других местностях, как,
например, в Велюве, иногда принимались меры против распростра-
нения песков х.
Ко всем тяготам сельского хозяйства, которые наряду с есте-
ственными бедствиями вроде неурожая, эпизоотии, порчи воды1 2 и
т. д. выражались главным образом в обремененности его налогами,
надо еще прибавить ущерб от войн, которыми особенно богата ис-
тория Нидерландов в XVII в. После Мюнстерского мира тяжелее
всего сказалось вторжение французов в 1672 г. Особенно сильно
пострадали от этого нашествия провинции Гелдерланд, Оверэйсел
и Утрехт. Некоторые области страны на многие годы были разру-
шены наводнениями, разорены и истощены долговременной оккупа-
цией 3.
'Несмотря на все эти тяжелые для крестьянства условия, сель-
ское хозяйство во второй половине XVIII в., по господствующему
и весьма обоснованному мнению, находилось не в плохом состоя-
нии 4 5. Это объяснялось не столько проведенными улучшениями и
расширением возделываемой площади °, сколько внешними причи-
нами. Длительный период мира, который суждено было пережить
Нидерландам, в то время как другие народы воевали, оказался
весьма полезным для нидерландского сельского хозяйства. Это ска-
залось, между прочим, в ценах на землю. На Бемстерском полдере
средняя цена за гектар возросла с 650 гульд. в 1779 г. до
835 гульд. в 1788 г.; потом она стала снижаться 6. Цены зерновых
1 Blink, Ge'schiedenis, IL, 256 и сл.
2 О частых наводнениях и т. д., см. Blink, ук. соч., 269; там же, 274
и сл. об эпизоотиях.
3 Blok, Geschiedenis, v. h. ned. Volk. V, 322.
К о e n e n, 83 и сл.; Blink. Geschiedenis, II, 286 и сл.
5 В провинции Гронинген в 1764—1774 гг. частным лицам было про-
дано провинциальных земель на сумму около 3,5 млн. гульд. Это стимулиро-
вало гораздо лучшее использование земли (Blink, II, 286).
•’ Цены были: в 1794 г. — 680 гульд., в 1800 г. — 450, в 180а г. —
585, в 1810 г. — 645, в 1814 г. — 560, в 1818 г. — 910 гульд.
(Blink, II, 287).
Хозяйство республики Соединенных провинций
на гронингенском рынке, а именно 5,55 гульд. за пшеницу,
4,7 гульд. за рожь в 1750—1785 гг., повысились в 1786—1803 гг.
до 6,94 и 5,49 гульд., а в 1804—1822 гг. соответственно до 8,86 и
6,65 гульд. С Падение земельных цен после 1790 г. имело своим ре-
зультатом то, что многие арендаторы оказались в состоянии при-
обрести свои участки в собственность и стать самостоятельными;
многие землевладельцы охотно продавали свои владения в это бес-
покойное время.
Менее благоприятно было в общем положение животноводства.
Так как во время войны с Англией вывоз масла и сыра почти со-
всем прекратился, то цены на эти продукты упали. В последние
годы перед революцией возрос вывоз масла и сыра; например, вы-
воз местного масла повысился с 129 098 фунтов в 1789 г. до
568 389 фунтов в 1792 г., тминного сыра за те же годы — с
710 736 до 1 496 406 фунтов 1 2. В годы французского господства ко-
лебание цен на эти продукты было особенно резким, — в зависи-
мости от того, был ли вывоз свободен или запрещен. Во всяком
случае земледелие последних десятилетий XVIII в. стало более до-
ходным, чем животноводство, и много лугов было превращено в
пашни. Это означало больший прогресс; в прежние времена вообще
с большим трудом решились бы на такое переключение. Особенно
часто превращение лугов в пашни имело место в Гронингене, где
оно было одновременно связано с постройкой многочисленных во-
дяных мельниц, так как такое превращение было сопряжено с про-
ведением осушительных работ.
Сильно увеличилась площадь под рапсом, картофелем, ячменем.
Этот период подъема сельского хозяйства способствовал также
интенсивному заселению и возделыванию болот.
Большое значение имел вопрос о рабочей силе. Как правило,
каждая провинция в достаточной степени обеспечивала свое сель-
ское хозяйство рабочей силой. Однако часто ее все же нехватало, и
соседняя Германия восполняла этот недостаток своей дешевой рабо-
чей силой. Приток немецких рабочих в Голландию, так называемые
«голландские ходоки» (Hollandganger) — старое явление. Уже в на-
чале XVII в. упоминалось о таких пришельцах 3. Оснабрюкские и
мюнстерские землекопы и малоземельные крестьяне, батраки и млад-
шие сыновья крестьян часто искали случая выбиться из нужды и
заработать в чужих краях немного денег, чтобы затем вступить в
брак и обзавестись хозяйством. Между тем для Нидерландов, пе-
реживавших тогда период расцвета торговли и роста промышлен-
1 Blink, II, 286.
2 В 1753 г. вывоз масла из Амстердама составил 82 288 фунтов; тмин-
ного сыра —• 277 225 фунтов (van N i е г о р, Uit de bakermat). Роттердам
в тот же год вывез 28 867 фунтов по цене 12 гульд. за 100 фунтов
(Dobbelaar, Een statistiek, 214).
3 Т а с к, стр. 11.
Сельское хозяйство
73
ности, сопровождавшийся сильной тягой деревенского населения в
город, такая иностранная рабочая сила была весьма желательна,
особенно для сельского хозяйства. Бедственное положение в Север-
ной Германии, вызванное Тридцатилетней войной, еще более уси-
лило приток рабочей силы из Германии. Даже с Нижней Эльбы
(Хадельн) в Голландию прибывали в начале 30-х годов XVII в.
рабочие на покос. В течение XVII в. усилился приток рабочих в
Голландию из Вестфалии и Нижней Саксонии; численность их до-
стигала ежегодно нескольких тысяч человек. Работа в Голландии
постепенно стала для них важнейшим источником пропитания, на
который всегда можно было рассчитывать. Приток рабочих в Гол-
ландию из Германии стал снижаться лишь в два последние десяти-
летия XVIII в. вследствие упадка нидерландской промышленности,
который вы!свободил много местных рабочих рук для сельского хо-
зяйства1* *.
1 Luzac (IV, 270) в 1783 г. писал: «Без оснабрюкских и мюнстерских
крестьян, которые ежегодно прибывали в Голландию для промывки торфа и
сенокоса, было бы невозможно добывать торф, косить сено и собирать
зерно».
* Это «высвобождение местных рабочих рук» попросту означало мас-
совую безработицу, которая вынуждала квалифицированных рабочих ману-
фактур за бесценок продавать свою рабочую силу, работая в качестве батра-
ков в хозяйствах буржуазной верхушки голландской деревни. — Прим. ред.
«©е

3. РЫБОЛОВСТВО
В народном хозяйстве Нидерландов рыболовство занимало осо-
бое место. Оно одновременно было связано с судоходством и
торговлей, с промышленностью и ремеслом. Надо еще учесть, что
вначале именно недостаток продовольствия в стране побуждал к.
развитию рыболовства. В изучаемый период интересы продоволь-
ственного самообеспечения играли в рыболовстве такую же роль,
как и интересы торговли.
Ведущее место в рыболовстве занимал сельдяной промысел; он
издавна считался «золотым дном» Голландии, основой процвета-
ния страны, важнейшим экономическим источником ее благососто-
яния. Рыболовный промысел был много старее республики, но
лишь при республике он получил тот масштаб и тот закреплен-
ный законодательным путем размах, которые на столетия обеспечи-
ли ему ведущее положение в экономике Нидерландов. О состоя-
нии рыболовства мы поэтому более осведомлены, чем о судоход-
стве. Последнее было свободно и не подлежало никаким суще-
ственным законодательным постановлениям. Рыболовство же, наобо-
рот, вследствие своей тесной связи с торговлей и промышленностью
являлось уже издавна предметом усиленного внимания властей;
поэтому все подробности производства и техники стали широко
известны обществу.
Ни для какого другого предмета торговли или промысла не
издавалось в Нидерландах столь подробных постановлений, как
для сельдяного промысла; в этом отношении ему даже уступала
текстильная промышленность. Эта всеобъемлющая забота о репу-
тации голландской сельди была ей полезной лишь до тех пор, по-
ка другие страны^ не уделили этому промыслу должного внимания
и не освободились от принудительной силы голландского законода-
тельства в этой области. Когда же это, наконец, случилось, то
голландская сельдь потеряла свое господствующее положение.
Нужно все же признать, что благодаря покровительству промысел
этот доставлял Голландии в течение длительного времени большие
доходы. Один из врагов республики в первой половине XVII в.
оценивал доход, который приносило государству рыболовство Гол-
ландии и Зеландии, в 5 млн. гульд. Г
1 Blok, Een merkw. aanvalsplan, 12. Гвиччардини оценивал годовой доход
от сельдяного промысла в 0,5 млн. фламандских фунтов, или 3 млн. гульд.
(F г u i п, Tien jaren, 117).
Рыболовство 7 5
Из важнейших постановлений о ловле сельдей, их заготовке
v торговле ими, большая часть которых была издана еще в XVI в ,
нужно упомянуть следующие 1!. Производить продажу сельдей на
море или за границей было запрещено. До 1 июня была запреще-
на засолка сельдей в бочках. Были изданы строгие постановления
о «клеймении»; оно должно было служить защитной маркой, ука-
зывавшей на происхождение сельдей, и исключало бы иностранную
конкуренцию. Были также изданы твердые предписания относи-
тельно бочек, качества соли и обращения с сельдями после улова.
С 1593 г. за начало лова был установлен Иванов день (24 июня).
Укладка сельдей в бочки должна была производиться совершенно
открыто, с тем чтобы каждый мог убедиться в их доброкачествен-
ности и порядке. Эти предписания, а также другие, изложенные
в многочисленных плакатах, несоблюдение которых влекло за со-
бой строгие наказания, имели своей целью в первую очередь сохра-
нение за Голландией складочного права и монополии на этот про-
дукт.
Отсюда забота о хорошей репутации сельди, а также ще-
петильная забота о том, чтобы обеспечить ловлю и торговлю сель-
дями по возможности лишь за своими соотечественниками и пре-
дупредить фальсификацию и подражание со стороны заграницы,
что могло случиться при пользовании голландскими бочками для
укладки сельдей за пределами . страны, или в случаях злоупотреб-
ления голландской «маркой», или при укладке сельдей в таре, про-
изведенной не по установленным правилам.
Для возможного облегчения рыболовного промысла Генераль-
ные штаты уже в 1586 г. по всей республике освободили от обло-
жения пошлинами соль, необходимую для засолки рыбы. Голланд-
ские рыболовы оплачивали акциз, а провинция уплачивала за
это ежегодно 6 тыс. гульд. правлению так называемой «Groote
Visscherij» 2.
Несмотря на все трудности, стоящие перед сельдяным промыслом,
он все же успешно развивался. Ни ненадежность положения на
море в первые десятилетия после разрыва с Испанией3, ни кон-
фликты по вопросу о рыболовстве с Англией, начавшиеся в 1609 г.
и тянувшиеся целые десятилетия 4, ни пиратство жителей Дюнкер-
ка не могли надолго повредить сельдяному промыслу. Ни для ка-
кой другой отрасли морского судоходства государство не предо-
ставляло столько конвоев, как для сельдяной. Особенно стали
2 В е a u j о п, 46; J а р i k s е, Resolution, V, 333, 378.
3 На восточном берегу Швеции в 1566—1589 гг. голландцам представи-
лась прекрасная, хотя и временная, благоприятная возможность для лова
сельди, которая была ими хорошо использована.
4 Muller, Mare clausum, 106; о промысле голландских рыболовов у
шотландского берега см. yRooseboom, 156.
76
Хозяйство республики Соединенных провинций
прибегать к конвоированию в 20-х — 30-х гг. XVII в.1 С другой
стороны, вряд ли в каком-либо другом промысле, связанном! с
мореходством, господствовало такое строгое единение и, вместе с
тем, исключительность, как в сельдяном и в соприкасавшихся с
ним промыслах. Города Энкхёйзен, Делфт, Роттердам, Схидам
и Брилле, входившие в коллегию «Groote Visscherij», не до-
пустили в нее другие города. Без разрешения коллегии ни один
буйс не мог выйти в море2. Амстердаму, Хорну, Моникендаму,
добивавшимся принятия в коллегию, было бесцеремонно в этом
отказано.
О количестве судов, участвовавших в лове сельдей, могут дать
представление следующие данные 3. Если цифры Рэли о 3 тыс.
рыболовных судов с 50-тысячным экипажем, пожалуй, преувеличе-
ны, то данные за '1639 г. о 750 судах преуменьшены. По данным де-
ла Курта в 1669 г. было 1000 буйсов, по данным «Кооршап» на лов
выходили в 1610 г. 1500, а десять лет спустя — 2 тыс. буйсов4. Ве-
нецианский посол сообщал в 1610 г., что одна Голландия имела
700—800 рыболовных судов 5. Оценка Божона (Beaujon) 6 —2 тыс.
буйсов для Голландии, Зеландии и для портов Северного моря в
период их наивысшего расцвета, — вероятно, близка к йстине. В се-
редине XVII в. валовой доход от сельдяного промысла в благо-
приятные годы доходил до 21—22 млн. гульд. Затем производ-
ственные расходы возросли. Около 1669 г. буйс стоил 4550 гульд.,
его снаряжение — 5500 гульд. В 1768 г. стоимость судна составля-
ла 9 тыс. гульд., снаряжение судна для двух рейсов — 6 тыс. и
для трех рейсов — около 8 тыс. гульд. Три выхода в море в те-
чение года считались самым большим достижением.
Не подлежит сомнению, что в судоходные компании по лову
сельди были вложены большие капиталы. Божон оценивал эти ка-
питалы в период расцвета промысла в 14 млн. гульд.; по другой
оценке, в конце XVI в. они составляли 6 млн. гульденов 7. Впрочем,
судовладельцы использовали свои суда не только для лова сель-
дей, но также и для других рейсов. Производственные расходы
были высоки, так как в течение одного сезона, т. е. самое большее
при трех рейсах, все сети изнашивались8.
Такие города, как Энкхёйзен и Роттердам, а также Занланд
1 Beaujon, 59.
2 О сельдяных буйсах и других типах судов см. Hagedorn, Schiffstypen,
92 и сл.
3 См. ниже, гл. 5.
4 В е a u j о п, 66 и сл.
5 Blok, Rel. Venez., 38.
6 Там же. См. также данные у Blok, Geschied. v. h. ned. Volk, IV, 27;
он насчитывал 3 тыс. судов и 35—40 тыс. рыболовов.
7 van Gelder, Gegevens, 5.
8 van Gelder, ’8. Согласно Blok, Een merkwaardig aanvalsplan, 55,
голландские сети для рыболовства оценивались в 2 млн. гульд.
Рыболовство 77
очень многим обязаны сельдяному промыслу. У Роттердама этот
промысел постепенно уступил свое место дальним плаваниям;
однако он все же всегда оставался здесь весьма значительным Г
В конце XVI в. в Роттердаме ежедневно продавали сельдей на
20—30 тыс. гульденов. Участие в лове сельди, организуемом су-
довладельцами, являлось одним из обычных источников дохода
богатых горожан. Впоследствии вложение капитала в это дело
уже не производилось в столь больших масштабах. К тому же
с трудом доставали рабочую силу для этого промысла, переместив-
шегося в прибрежные деревни: Влардинген, Делфсхавен и др. 2.
Однако, по отдельным сообщениям, еще в начале XVIII в. сельдя-
ной промысел Роттердама был весьма значителен и приносил го-
роду большой доход.
Энкхёйзен также считался тогда складочным местом для это-
го промысла3. Район Занланда, где кроме того занимались ло-
вом угрей и крабов, с середины XVI в. также принимал оживлен-
ное участие в лове сельдей; в частности в Вормере и Йиспе сна-
ряжали рыболовные боты, грузоподъемностью в 40 ластов * и
больше. Между 1670 и 1680 гг. оттуда ежегодно отправлялись в
море 73—78 буйсов, а до этого, возможно, еще больше 4.
Для Нидерландов сельдь еще в старое время служила очень
важным предметом экспорта; она отправлялась в различные стра-
ны, и повсюду ее продавали по выгодной цене 5. В рыбной торговле
Кёльна голландская сельдь издавна занимала значительное место.
Большими массами сельдь перевозилась по Рейну. Жители Страс-
бурга отправляли комиссионеров в Нидерланды для закупки сель-
дей; им, однако, это не разрешалось, так как голландцы предпочи-
тали сами привозить ее в Страсбург 6. Сельдь в больших количе-
ствах отправляли также в страны Средиземного моря, на Восток,
в Гамбург и Балтийское море7. За период в 67 лет, между 1588
и 1656 гг., из нидерландских портов через Зунд провезли 464 586
ластов сельдей, что составляло в среднем 6934 ласта в год. Наи-
большая цифра была достигнута в 1602 г. — 12 421 ласт; в
2 В i j 1 s m a, Opkomst, 71 и сл.
2 В i j 1 s m a, Rott. Welvart, 93 и сл. В 1638 г. 10 участников судовла-
дельческих компаний по лову сельдей переселились из Делфсхавена в Роттер-
дам (В i j 1 s m a, De uiltocht d. Delfsch. haring-reeders).
3 Le Moine de I’Espine, 45.
* Голландский корабельный ласт равен 1976 кг. — Прим. ред.
4 Н о n i g, I, 232 и сл. Хорошую статистику о буйсах и результатах
лова дает W a t j е n, Statistik der hollandischen Heringsfischere'i, 159 и сл.
5 Во Франции в 1577 г. ласт лучшей голландской сельди стоил
24,10 фламандских фунтов, ярмутской сельди — 20,12, ирландской— 18, шот-
ландской и сельди побережья — 11 фламандских фунтов за ласт (М u 1 1 е г,
Маге clausum, 39, прим. 6). (Фламандский фунт равнялся 6 гульд — Прим,
ред.).
6 К u s k е, Kolner Fischhandel, 280 и сл.
7 См. ниже, гл. 8.
78 Хозяйство республики Соединенных провинций
1619 г.— 12 345 ластов1. Вполне понятно, это была исключитель-
но голландская сельдь, так как из других стран сельдь почти не
вывозилась. По данным Рэли, около 1603 г. из Нидерландов еже-
годно вывозилось в Штаде, Бремен, Эмден до 6 тыс. ластов рыбы,
большей частью сельди 2.
Многочисленные морские войны во второй половине XVII в.
нанесли, конечно, ущерб также и сельдяному промыслу и дохо-
дам от него. Промысел этот стал излюбленным объектом враже-
ских нападений. Ни союз с Францией в 1662 г., который обеспе-
чил Голландии свободное занятие рыболовством3, ни недолговеч-
ный договор с Англией от того же года не в состоянии были за-
щитить этот промысел. Последовавшие затем войны еще более по-
дорвали сельдяной промысел. Во время. войн он почти полностью
прекращался. Лов производился лишь на некоторых участках.
Вредное действие оказывали также многократные запрещения вы
воза французской соли, которые издавались Францией 4 5, например
в 1687 г. Лишь по Рейсвейкскому миру обеими странами вновь была
восстановлена свобода рыболовства °.
Все эти внешние препятствия отрицательно сказывались на
внутренней организации сельдяного промысла. Несмотря на годо-
вую государственную субсидию в 30 тыс. гульд., которую к тому
же часто еще увеличивали, помимо также вышеупомянутых
6 тыс. гульд., коллегия «Groote Visscherij» понесла в это время
значительные убытки, составившие в 1670 и 1679 гг. 30 тыс. гульд.
Одновременно участились жалобы на плохое качество голландской
сельди. Повидимому, тяжелое положение оказало неблагоприятное
влияние на качество товара. Это вызвало возобновление и строгое
подтверждение старых законов о лове сельдей.
В общем после Утрехтского мира сельдяной промысел пришел
в полный упадок. Капитал сильно сократился, численность судов
вследствие долгого бездействия уменьшилась. Продажа была за-
прещена 6. Делфсхавен, который еще в 1700 г. отправлял 1 бы-
строходный буйс7 и 44 обыкновенных рыболовных буйса, доста-
вившие 1663 ласта8, в 1712 г. выслал лишь 14 обыкновенных буй-
сов, доставивших 270 ластов. Брилле выслал в 1700 г. лишь
3 буйса, доставившие 508 ластов, а в 1702 г. — 5 буйсов, доставив-
1 Bang, Tabeller, II.
2 Macpherson, Annals of Commerce, II, 325; В a a s c h, Hamburgs
Seeschiffahrt, j140.
3 E 1 z i n g a. 171 и сл., 295.
d В e r g, 222.
5 Berg, 237.
G В e a u j о n, 80.
’ Специальные быстроходные рыболовные буйсы, которые первыми до-
ставляли сельдь на берег.
18 Еще в 1646 г. в Делфсхавен прибыл 61 буйс вместимостью 2117 ла-
стов сельдей (В i j 1 s m a, De in- en uitvoer te Delfshaven).
Рыболовство
7 9
ших 91,5 ласта Лишь медленно промысел стал поправляться;
однако в обеих этих гаванях он никогда более не достиг того
объема, который имел до 1700 г. Сельдяной промысел Роттердама
все более регрессировал и не играл более никакой роли1 2. Един-
ственная гавань, где рыболовство процветало, — был Влардинген,
небольшой порт, обслуживавший Роттердам. После сильного упад-
ка В 1702—1707 гг. ловля сельдей приняла там хотя и неустойчи
вое, но тем не менее благоприятное развитие. Высшей своей точки
ловля сельди в этом порту достигла в 1735 г. — 5438 ластов.
Число буйсов все увеличивалось. Однако результаты лова не соот-
ветствовали увеличению числа судов, которое в 1752 г. достигло
рекордной цифры в 133 судна3. Повидимому, имело место самое
перемещение центров сельдяного промысла. Благоприятно располо-
женный Влардинген выиграл за счет других пунктов на Маасе.
У нас мало сведений о северо-голландских пунктах. Процветавший
в свое время сельдяной промысел в Энкхёйзене в XVIII в. при-
шел в упадок 4.
Несмотря на хорошие результаты лова на влардингенском
участке, не приходится сомневаться в общем упадке сельдяного
промысла в Нидерландах. Валовая выручка от улова значительно
снизилась в сравнении с прошлым. Сказались также отрицатель-
ные стороны слишком педантичного соблюдения складочного пра-
ва. Старые рынки были потеряны; на основе же действовавших
бесчисленных стеснительных предписаний было совершенно невоз-
можно конкурировать с заграницей. Голландское законодательство
оказалось теперь тяжелой цепью на шее промысла; но не одно
оно было причиной упадка 5. Этому законодательству подчинен был
также Влардинген, между тем здесь рыболовство процветало.
Для общей оценки необходимо поэтому учесть также соотноше-
ние между внутренним потреблением 6 и экспортом. Между тем,
именно последний сильно пострадал из-за снижения конкурентоспо-
собности голландской сельди. Требования голландцев о предостав-
лении их сельди преимущественного положения из-за того особого
ухода и контроля, которым пользуются у них ее лов и засол,, встре-
чало повсюду все возраставшее противодействие, в особенности
проявлявшееся со стороны Гамбурга. Штаты Голландии и Фрис-
ландии уже в 1609 г. заключили с ним соглашение, по которому
1 Wat j ел, Statistikj, 160, 164. Ласт равнялся 14 бочкам.
2 Роттердам вывез в 1753 г. лишь 2186 Vt ласта стоимостью в
262 350 гульденов (Dobbelaar, Een Statistiek, 217).
3 Watjen, 164 и сл., 173. О старом влардингенском рыболовстве см.
Hoogendijk, 19 и сл.; Koch, 11, упоминает о большом количестве соли,
которую Влардинген и Маасслёйс потребляли для своего рыболовства.
4 Немногочисленные данные об Энкхёйзене см. Watjen, 168.
5 Watjen, 177.
6 Большое потребление сельдей в самих Нидерландах отмечает G г а Ь-
п е г, 241 и сл.
80 Хозяйство республики Соединенных провинций
Гамбург признал установленные для лова и торговли сельдью пра-
вила Г Если это соглашение не всегда точно соблюдалось, то оно
все же служило линией поведения. Вскоре успешным конкурентом
голландской сельди на гамбургском рынке выступила бергенская
(норвежская), а с начала XVIII в. — шотландская сельдь. Несмотря
на протесты, Голландии не удалось сохранить свое старое моно-
польное положение, хотя Генеральные штаты многократно обраща-
лись с представлениями к гамбургскому сенату. Случай с Гамбур-
гом ясно показал, что причиной краха голландской политики в
сельдяном деле явилось то упорство, с каким голландцы придер-
живались старых, необоснованных, часто базировавшихся на пред-
рассудках, постановлений о лове и укладке (сельдей и своих при-
тязаний на складочное право. Когда впоследствии у коллегии
«Groote Visscherij» открылись глаза и когда в 1752 г. было полу-
чено разрешение отправлять сельдь непосредственно с моря в Гам-
бург,— было уже слишком поздно. Голландская сельдь вынуждена
была делить гамбургский рынок с северной и шотландской. Хотя
привоз северной и шотландской сельди был в течение долгого вре-
мени ограничен лишь 3—4 судами, тем не менее неголландская
сельдь получала все большее и большее распространение 1 2.
Полное непонимание действительного положения сказалось в
том, что голландцы все еще считали возможным сохранить моно-
полию отечественного промысла или во всяком случае обеспечить
его преобладание, опираясь на давнишние постановления. Голланд-
цы стали упорно возобновлять запрещения вывоза бочек, сетей,
обручей и т. п. и тем самым содействовали падению старого гол-
ландского бочарного производства. Все еще существовала детская
вера, что заграница заинтересована в высоком качестве голланд-
ской сельди и что только голландская сельдь в состоянии удовле-
творить эти высокие требования. Это утверждали в такое время,
когда внешняя конкуренция приняла угрожающие размеры.
Даже в австрийских Нидерландах — в Ньивпорте — организо-
валась рыбная компания, получившая октруа. В 1736 г. Нидер-
ланды выслали в море 219 обыкновенных буйсов и 31 быстроход-
ный буйс, что составляло лишь одну восьмую численности судов,
отправлявшихся 100 лет тому назад. Особенно сильно ощущалась
английская конкуренция 3.
Пример возникшей в Англии в 1750 г. компании для лова сель-
ди, субсидировавшейся государством, вызвал у голландских про-
мышленников желание добиться такой же помощи, хотя голланд-
1 В a a s с h, Heringshandel, 67 и сл. Штаты Голландии сообщили об
этом соглашении штатам Зеландии, а последние городу Вере с предложением
выдвинуть свои возражения, но их, повидимому, не последовало (Н а е р к е,
Nied. Akten, II, 387).
2 В е a u j о n, 88 и сл.
3 De Koopman, I, 336; В е a u j о n, 94.
Рыболовство 81
ский экспорт сельди все еще был весьма значителен 1. Помощь со
стороны государства последовала в 1750 г. в форме освобождения
голландской засоленной сельди от налогов и вывозных пошлин. Но
тут наряду с английской конкуренцией в 1773 г. новым соперни-
ком выступила Эмденская рыболовная компания. Пруссия стала
энергично добиваться допущения на гамбургский рынок эмденской
сельди. В Нидерландах с 1754 г. начали оказывать поддер-
жку сельдяному промыслу путем выдачи премий. Флиссинген сде-
лал почин, а другие зеландские города последовали его примеру 2.
В 1775 г. голландские сельдепромышленники добились субси-
дии от штатов Голландии. Каждому судну выдавалось каждые
два года по 500 гульд. В 1777 г. премия была понижена до
400 гульд. В 1780 г., после непродолжительного прироста, число
буйсов пало до 151.
Война с Англией вызвала общее запрещение вывоза, и в пер-
вый раз в республику была импортирована для продажи загранич-
ная, датская, сельдь. После войны выдача премий возобновилась, но
улов увеличился незначительно. Старые постановления все еще
строго соблюдались. В 1786 г. было возобновлено запрещение уча-
стия в заграничных рыбных промыслах, а также запрещение вы-
воза сельди в районы Везера и Эльбы не в предписанной законом
таре и маркировке.
К -концу существования республики пришло в упадок все мор-
ское рыболовство, в особенности же сельдяной промысел. Если в
1601 г. с Мааса, Тессела и Вли отбыли 1500 судов, то в 1736 г.
их было 219, В 1765 Г.—160, В 1775 г.— 156, 1785 г.—166, в
1790 г. — 183 и в 1794 г. — 196 3. Некоторое увеличение числа
рейсов в последние годы объясняется тем, что была введена выда-
ча премий. Сильно понизился улов также во Влардингене и
Мааслёйсе. Еще в 1793 г. влардингенский улов составлял 3179
ластов, в 1794 г. — 1020 и в 1797 г.— 1187 ластов.
Несколько слов' о рыболовстве в прибрежных водах. Оно ве-
лось на плоскодонках, преимущественно у побережья Северного
моря. Основу его составлял лов сельди. Суда, отправлявшиеся на
рыбную ловлю, освобождались от предписаний «Groote Visscherij»,
но были связаны предписаниями о сроках начала лова; запреща-
лось им также производить засолку.
С середины XVIII в. усилились выступления против прибреж-
ного рыболовства, так как оно конкурировало с морским сельдяным
1 В Штеттин в 1754 г. было привезено 14 315 бочек сельди, из них
8 280 бочек голландской (Schmidt, Beitr. z. Geschichte des Stettiner Han-
dels, II, 239), a В 1739 Г. только 2 168 бочек, из них 1 582 бочки голланд-
ской сельди. Там яге, I, 64.
2 Beau j on, 101 и сл.
3Metelerkamp, I, 71. Об упадке сельдяного промысла в 80—90-х гг.
XVIII в. см. W a t j е п, 185.
6 Э. Бааш
82
Хозяйство республики Соединенных провинций
промыслом. Центрами прибрежного рыболовства сделались Кат-
вейк, Схевенинген, Нордвейк, Зандвейк, Вейк-оп-Зе, Эгмонд.
Преимущества рыболовства в этих пунктах заключались в том, что
здесь было легче спасаться от неприятеля. Рыболовы Схевенингена
в 1781 г. даже организовали компанию судовладельцев для капер-
ства против англичан1 2. Они при этом пользовались и специальным
неводом «Schrobnet» и обычно вели хищнические рыболовство. Этот
невод в 1676 г. был повсеместно запрещен, и было установлено,
какие сети разрешаются, но соблюдалось это постановление недо-
статочно строго.
Лов свежей рыбы в XVIII в. падал еще быстрее, чем лов сель-
ди, главным образом, вследствие запретительных тарифов австрий-
ских Нидерландовй. К прибрежному рыболовству относился также
уже упомянутый промысел копченой сельди. Сельдь для копчения
ловили с помощью специальных лодок, так называемых
«bomschuiten». Эти лодки не могли плавать очень далеко, так как
были непрочны; заходить дальше английского берега они не
отваживались 3.
Специфический характер носило прибрежное рыболовство на
Зёйдерзе вследствие небольшой его глубины и разнообразия
рыбы, которая не встречалась в Северном море. В первой половине
XVII в. рыба ловилась здесь 300 барками из Амстердама,
Энкхёйзена и Хорна, вместимостью в 20—30 ластов каждая4.
Здесь уже очень рано разгорелась сильная борьба между соседями
за право рыбной ловли. Поводом к разногласиям служили предпи-
сания о виде сетей, которыми разрешалось пользоваться. Уже во
времена Карла V шла борьба между голландскими рыболовами и
рыболовами Гелдерланда и Оверэйсела5. Последние утверждали,
в противовес амстердамцам, что Зёйдерзе принадлежит только им.
Спорам этим не было конца. Даже Утрехтской унии не удалось
примирить стороны. По соглашению между Голландией и Гелдер-
ландом в 1682 г. было запрещено пользование шелковыми сетями,
была установлена глубина вязаных сетей, а также возраст рыбы,
которую разрешалось ловить 6. Голландские рыболовы не придер-
живались, однако, этих постановлений, и запрещение пользоваться
такими сетями было в 1688 г. отменено. Так же мало соблюдалось
1 V е г m a a s, |155. Он оспаривает утверждение, что рыболовы побе-
режья были более защищены от врагов, чем морские рыболовы. Еще 23 фев-
раля 1808 г. голландский королевский плакат одобрил план займа в
500 тыс. гульд. для организации каперской компании на паевых началах.
Сомнительно, однако, организовалась ли она в действительности (S a u t i j n
К 1 и i t, Continentaal-stelsel, 95).
2 Beau j on, 175.
3 В e a и j о n, 162.
4 Blok, Een merkwaardig aanvalsplan, 12.
5Beaujon, 176 и сл.; ter G о и w, IV, 367 и сл., V, 417.
9 Beau j on, 179 и сл.
Рыболовство 83
соглашение, заключенное в 1698 г. между Голландией и Оверэйсе-
лом. Таким образом, Зёйдерзе превратилось в поле экономиче-
ской борьбы между провинциями 1.
Следует еще упомянуть о так называемом «мелком рыболовстве»
(cleyne Visscherij), которое велось преимущественно у Доггер-
банка и у берегов Исландии. Ловили здесь, главным образом,
треску. Этим промыслом занимались преимущественно небольшие
городки на Маасе: Влардинген и Мааслёйс. В 1622 г. маасские
города объединились для самозащиты против жителей Дюнкерка,
причинявших им много вреда. В 1678 г. возникло «Gecommitteerden
der cleyne Visschery tot Maasluis» 2.
В 1740 г. Роттердам, Делфсхавен, Схидам, Влардинген, Маас-
лёйс, заинтересованные в лове исландс.кой трески, для покрытия
расходов по оборудованию рыболовного дела и рыбных рынков, уч-
редили «Gecommitteerden» (собрание представителей), которое на-
чало Ic 1695 г. взимать сбор в 1 штивер с бочки соленой рыбы. По-
мимо того, разрешалось взимать каждый 40-й пеннинг со всей по-
ступавшей в Мааслёйс свежей рыбы и, кроме того, «корабельные
деньги» по 12 гульд. с каждого буйса и по 8 гульд. с каждого ры-
боловного хукера, отправлявшегося в Исландию или в другие
отдаленные места лова. В 1706 г. все эти постановления были во-
зобновлены. О размерах этого «мелкого рыболовства» и лова у бе-
регов Исландии данные отсутствуют. В 1678 г. был случай, когда
к выходу в море были готовы 70 хукеров. В 1740 г. участники ры-
боловства в Исландии говорили даже о якобы имевшейся у них
сотне судов 3. С началом последней англо-голландской войны и
после нее «мелкое рыболовство» также пришло в упадок, несмотря
на выдачу премий. В 1786 г. в море ушло 58 судов, а в 1788 г. —
лишь одно судно 4.
Важнейшим морским промыслом голландцев, имевшим наря-
ду с рыболовством известное экономическое значение, являлся ки-
тобойный промысел 5. Он отличался от рыболовства во многих от-
ношениях. Если последнее производилось главным образом в во-
дах Северного моря и, самое большее, иногда простиралось до Ис-
ландии, то китобойный промысел уводил голландцев далеко от ро-
дины, в полярные страны. Помимо этого, дело заключалось здесь
не в мирной ловле рыбы, но часто в небезопасной борьбе с такими
сильными противниками, как киты, причем борьба с ними происхо-
дила в весьма сложных природных условиях. К тому же и эконо-
мический риск был здесь гораздо большим, чем в сельдяном про-
мысле, так как расходы, связанные со снаряжением судов, и опас-
’Beaujon, 154 и сл.
2 В е a u j о п, 154 и сл.
3 Beaujon, 156.
4 См. статистику у Beaujon, 323, 332.
'Ballhausen, 96 и сл.
6*
84
Хозяйство республики Соединенных провинций
ность рейсов очень часто ставили под вопрос самый успех дела.
Однако как с экономической, так и с чисто морской точек зрения,
китобойное дело, или, как его часто называли, «гренландские рей-
сы», хотя они, как правило, ничего общего не имели с
Гренландией, представляло собой славную страницу в истории Ни-
дерландов.
Начало голландских экспедиций для охоты на китов относится
к 1612 г., т. е. к периоду 12-летнего перемирия. Первая экспедиция
на Шпицберген, главный пункт таких рейсов, была отправлена из
Амстердама. В течение ближайших лет в шпицбергенских рейсах
приняли участие также Зандам, Энкхёйзен, Хорн, Роттердам.
В 1614 г. Генеральные штаты предоставили объединившимся в ком-
панию китоловам октруа на три года, т. е. монополию, или исклю-
чительное право охоты на китов у Новой Земли, в районе пролива
Дэвиса, Шпицбергена и т. п. Это должно было облегчить им са-
мозащиту против конкурентов, в особенности против англичан, и
устранить внутреннюю конкуренцию
Китопромышленникам при условии уплаты ввозной пошлины в
размере Г/г % со стоимости забитых китов предоставлялись суда
для конвоирования. Китобойный промысел быстро развивался.
В 1616 г. октруа было продлено, хотя это и вызвало сопротивле-
ние, но компанию обязали принимать в участники всех, кто изъяв-
лял такое желание 1 2. Так возникла Северная компания, носившая
менее замкнутый характер, чем основанная за десять лет до того
Ост-Индская компания.
В целях контроля над китобойным промыслом компания эта
была строго централизована; ежегодно устанавливалось число су-
дов, подлежавших отправлению, принимались меры для возможно
большей доставки ворвани, сала и китового уса,— самых ценных
продуктов китобойного промысла. Ежегодно устанавливались про-
дажные цены. Это сдерживало внутреннюю конкуренцию. Самые
рейсы и забой китов на местах были свободны 3. Северная компа-
ния приняла- более строгий монополистический характер с 1622 г.,
когда с нею объединились более мелкие зеландские компании, и
новая монополия была возобновлена сроком на 12 лет. Не вошед-
шие в компанию местные китоловы были лишены права приобре-
тать ее паи 4. На рейсы, предпринятые из Делфта на остров Ян
Майен (открытый лишь в 1614 г.) и не включенные в планы
Делфтской компании, были распространены привилегии Северной
компании 5.
1 van Brake I, Vroedschap, 262 и сл.
2 van Brake!, Vroedschap, 266; van Brake!, Handelskompa-
nien, 28 и сл.
3 Muller, Noordsche Comp., 92 и сл.
4 К er n k amp, Stukken, 270 и сл.
5 Beau j on, 113; Bi j Ism a, Oud-Rott. Groenl., 204 и сл.
Рыболовство
85
Китобойный промысел был подвержен частым экономическим
колебаниям; доходным он стал лишь в 1619 г.1. Рынок для глав-
ного продукта — ворвани — был ограничен, и вследствие большого
количества местных «камер», на которые, по образцу Ост-Индской,
была разделена Северная компания, прибыль значительно снижа-
лась 2. С течением времени торговля ворванью значительно расши-
рилась; ее использование увеличилось 3. Ворвань сделалась теперь
опасным соперником масла, до того времени служившего главным
средством освещения. Очень скоро ворвань, сало и китовый ус сде-
лались главными продуктами экспорта в страны Балтийского моря
и особенно во Францию. В Руане энкхёйзенская камера учредила
фактории, торговавшие, наряду с зерном, ворванью и китовым
усом4. Английская конкуренция сказывалась также в торговле
продуктами китоловства. Когда Северная компания в 1621 г. до-
бивалась установления пошлины на ввозимую из Руана ворвань,
речь, повидимому, шла именно об английской ворвани. Англия
запретила у себя ввоз китового уса, но за границей сама конкури-
ровала с Нидерландами продуктами собственного китоловства. Еще
до объединения всех компаний в одну (1622 г.) состоялось согла-
шение о продаже ворвани. С 1622 г. вывоз этого продукта за гра-
ницу и сбыт внутри страны стали производиться этой объединен-
ной компанией 5.
Очень своеобразной была финансовая организация компании.
Она с самого начала не имела единого товарищеского капитала. То-
варищеский капитал имелся только по отдельным палатам, или ка-
мерам. Так, энкхёйзенская палата имела 10 тыс. гульд., что было
явно недостаточно, так как снаряжение только двух энкхёйзенских
судов стоило в 1618 г. 20 тыс. гульд. Энкхёйзенская палата была,
повидимому, филиалом амстердамской и финансировалась послед-
ней 6 7. Значение октруа вообще стало очень скоро падать; компании
очень трудно было поддерживать в Голландии свою монополию 1.
Многочисленные палаты, пользовавшиеся большой самостоятель-
ностью, и выступления аутсайдеров затрудняли совместное ведение
предприятия и хорошую организацию продажи ворвани. Только
Амстердам, на долю которого приходилось около 50% всех судов и
всего улова компании, твердо отстаивал октруа, которое путем
1 Веа ц j on, 117.
2 van Brake 1, Vroedschap, 275.
3 В 1667—1668 гг. из Амстердама было вывезено 4 744 малых бочек
(малых тонн) ворвани и импортировано 8135 (Brugmans, Statistiek, 176).
Малыми тоннами (малыми бочками) именовались так называемые сельдяные
тонны (сельдяные бочки); в одном ласте было 24 таких бочки. Они по вме-
стимости были на одну четверть меньше пивных бочек.
4 Kern k amp, Stukken, 273.
5 Kernkamp, 274, 287.
6 Kernkamp, 296 и сл., 301.
7 v a n Brake), Handelscomp., 47.
86
Хозяйство республики Соединенных провинций
соглашений о ценах и контингентирования улова устраняло внутрен-
нюю конкуренцию Г
Для продажи китового уса, на которую эти конвенции не рас-
пространялись, существовала отдельная договоренность; сбыт этого
продукта регулировала центральная контора в Амстердаме. Хотя
каждая палата работала самостоятельно, все же существовала ка-
кая-то общность интересов. Если, что случалось довольно часто,
при продаже ворвани заключенные соглашения нарушались, то это
вызывалось отчасти тем недоверием, которое питали камеры мел-
w <и> 9
ких городов к главной амстердамской палате .
Уже в середине 30-х годов XVII в. октруа почти перестало со-
блюдаться. В 1632 г. из Делфсхавена в Исландию и другие пункты
ушло судно, снаряженное для датской Исландской компании; отсю-
да оно отправилось с ворванью в Копенгаген, из Копенгагена — в
Данциг и оттуда с обратным грузом назад в Голландию. Уже это
одно означало серьезное выступление против монополии на ворвань,
на которую претендовала Северная компания и которая исключала
транзит ворвани через Нидерланды в обход компании. Поэтому в
1633 г., по ходатайству компании, Генеральные штаты запретили
сдачу судов для китобойного дела в аренду чужим компаниям. А
в 1634 г. роттердамские и далфсхавенские купцы учредили Исланд-
скую компанию для китобойного дела. Но после жалоб Дании
компания прекратила снаряжение судов 1 * 3. С 1635 г. против Север-
ной компании выступило много конкурентов, которые часто оспа-
ривали октруа Северной компании при поддержке штатов Голлан-
дии и создавали ей чувствительную конкуренцию. Еще большая
опасность для компании создалась в 1632 г., когда во Фрисландии
возникла своя компания, которой штаты Фрисландии предоставили
торговые привилегии на 20 лет. Это было подтверждено Генераль-
ными штатами, несмотря на то, что предоставленное Северной ком-
пании октруа было продлено на 8 лет. Первое время фрисландцы
ограничивались ловлей в открытом море4.
Промысел в открытом море вообще вытеснил китобойный про-
мысел у побережья, так как у берегов к^иты были распуганы и все
дальше уходили в открытое море. Китобойный промысел вследствие
этого становился все тяжелее и опаснее; труднее стало также пре-
вращать на месте жир в ворвань, и были утрачены преимущества,
связанные с процессом непрерывного лова5. К тому же приготов-
1 van Brake!, Handelscomp., 278 и сл.
Чап Brake], там же, 296 и сл.
3 В i j 1 s m a, Oud.-Rott. Groenl., 210 и сл.; Kernkamp, Verslag, 212.
Еще в 1660 г. между Францией и Голландией возник конфликт в связи с
тем, что французская Северная компания (Compagnie du Nord) закупила
в Голландии суда для китоловного промысла. (Е 1 z i n g a, 161 и сл.).
4 Beaujon, 120.
5 В e a u j о ns, 122 и сл.
Рыболовство
87
лившаяся в Голландии ворвань уступала по качеству ворвани, при-
готовленной непосредственно на месте, после лова китов. В резуль-
тате всего этого Северная компания с 1642 г. более не восстанав-
ливалась и китобойный промысел стал свободным. Это послужило
ему на пользу: именно теперь начался его расцвет. Расширился и
стал прибыльным даже промысел у Шпицбергена. Роттердам, Ам-
стердам, Харлинген, Зандам продолжали вести китобойный про-
мысел Ч Между тем, китов приходилось теперь отыскивать с боль-
шим трудом и преследовать их часто до самого Ледовитого океана;
это не только лишало все дело его корпоративного, монополистиче-
ского характера, но также заставило перейти к строительству более
прочных судов12.
Вполне понятно, что во время морских войн второй половины
XVII в. пострадал также и китобойный промысел. Много раз он
даже совсем прекращался. Тем не менее в промежутках между
военными действиями выходы в море возобновлялись. В 1683 г.
городской совет Дордрехта освободил китоловов от всех акцизных
сборов и предоставил им права горожан. Возможно, что в промыс-
ле стали также участвовать иммигранты 3. В нашем распоряжении
имеется статистика о рейсах голландских китопромышленников с
1661 г. Она показывает, что, за исключением нескольких лет войны
(1665—1667, 1672—1674 гг.), выход судов в море не прекращался.
Доходы сильно колебались, что указывало на весьма ненадежное
положение промысла. В 1684 г. отправилось 246 судов — наиболь-
шая цифра для XVII в. Самая большая добыча была получена в
1685 г.: 1383 кита и 55 960 бочек сала и в 1698 г. — соответственно
1488 и 55 985. Но в том же 1685 г. погибло также наибольшее чис-
ло судов, а именно 23; никогда более число погибших судов не
достигало такой цифры4. О том, как низок был в то беспокойное
время доход по сравнению с расходами, можно судить по тому, что
в 1669—1678 гг. расходы на шпицбергенские рейсы составили
15 010 тыс., а доходы— 19 295 тыс. гульд.; в 1679—1688 гг. рас-
ходы равнялись 26 350 тыс., а доходы—27 258 тыс. гульд.; лучше
обстояло дело в 1689—1698 гг., когда расходы снизились до
13 206 000 гульд., а доходы составили 24 134 360 гульд. 5. Эти
благоприятные результаты в военное время объяснялись тем,
что во время этой войны много голландских китоловов отправлялось
на промысел из Гамбурга и Бремена. Это было, конечно, незаконно,
’Muller, 351 и сл.; van Brake 1, Stukken, 5. 8; W a t j е n, Zur
Geschichte des HoIIandischen Walfischfanges, 268, — о многочисленных пунктах,
принимавших участие в китобойном промысле. Согласно В i j 1 s m а, ук.
соч., 214, около 1660 г. в Роттердаме существовало минимум 12 китолов-
ных судоходных компаний.
2 В е a u j о п, 128.
3 Berg, Refugies, 210 и сл.
4 W a t j е n, Hollandischer Walfischfang, 285 и сл.
5 Там же, 278. •
88
Хозяйство республики Соединенных провинций
но помешать этому было невозможно. Можно полагать, что эти
рейсы были включены в вышеприведенные статистические подсче-
ты Г Выдающееся место среди китоловов занимали занландцы.
В 1697 г. из 117 китоловов две трети были с Зана. Здесь про-
живало много капитанов. Первое предприятие для вытапливания
ворвани организовал также житель Ост-Зана Овертом, другие
последовали его примеру1 2. Рейсы в пролив Дэвиса стали приоб-
ретать значение в связи с китобойным промыслом, особенно с
1714 г. Число этих рейсов быстро возрастало и оставалось зна-
чительным до середины XVIII в. Но как по числу участвовав-
ших судов, так и особенно по добыче они никогда не достигали
размаха шпицбергенских рейсов. Рекордными оказались рейсы в
пролив Дэвиса в 1731 г., когда было забито 253 кита и получе-
но 15 140 бочек жира. Скоро, однако, число этих рейсов начало
снижаться, и лишь в конце 60-х годов XVIII в. они пережили
кратковременный период расцвета3. Рейсы сопровождались иног-
да оживленной меновой торговлей с эскимосами 4.
Протекционистская система, практиковавшаяся в то время в
Нидерландах, в середине XVIII в. была распространена также и
на китоловный промысел. Не подлежит сомнению, что после Ут-
рехтского мира китобойный промысел никогда не мог полностью
оправиться от ущерба, нанесенного1 ему предшествовавшей про-
должительной войной. Доходы не только колебались, но в целом
постоянно снижались. В шпицбергенских рейсах в 1729—1738 гг.
расходы составляли 10 014 000 гульд., доходы —13 441 680; в
1739—1748 гг. положение было благоприятнее: расходы исчисля-
лись в 16 762880, а доходы — в 23 779424гульд., в 1759—1768гг.
положение вновь ухудшилось: при расходах в 14 954 190 доходы
достигали всего лишь 16 120 782 гульд. Таково же было положе-
ние промысла и в проливе Дэвиса. В 1719—1728 гг. расходы со-
ставляли 8 792 280, доходы— 10 143 919 гульд., в 1729—1738 гг.—
11417 910 и 15 767 947 гульд. В 1749—1758 гг. положение еще
более ухудшилось: расходы составляли 3 921 500, а доходы —
4 088 890 гульд. 5. Тем не менее в это время рейсы в пролив Дэви-
са были, повидимому, несколько успешнее, чем шпицбергенские.
В 1770 г. на промыслы отправилось только 105 судов. Здесь то-
же начала сказываться иностранная конкуренция, особенно со сто-
роны Гамбурга и Альтоны. Интерес к этому столь необеспечен-
ному предприятию стал падать 6. Стало обходиться дороже и сна-
1 В е a u j о и, 136.
2 Н о n i g, I, 263, 265. В Йиспе в 1700 г. насчитывалось семь пред-
приятий для вытапливания ворвани.
3 Данные у W a t j е п, ук. соч., 288 и сл.
4 Beau j он, 141.
5 W a t j е и, 278.
6 De Koopman, III, 304 и сл., 315.
Рыболовство
89
ряжение. Так, снаряжение 180 судов, отправившихся в 1773 г.,
обошлось примерно в 2 млн. гульд., из коих продовольственные
продукты обошлись ,в 640 тыс., заработная плата — в 190 тыс.,
аренда судов — в 540 тыс. гульд.х.
Большие споры вызывал вопрос о том, как помочь этому ста-
рому промыслу. В конце концов в 1775 г. штаты Голландии стали
выдавать китоловам премии по 30 гульд. за каждого члена экипа-
жа, но ходатайство об освобождении продуктов добычи от вывоз-
ных пошлин было отклонено 1 2 3. Если учесть, что начиная уже с
XVII в. Англия охраняла свой китобойный промысел посредством
премий и пошлин на ворвань и китовый ус, если, с другой сторо-
ны, принять во внимание, что в середине столетия «гренландский»
(китобойный) флот Гамбурга насчитывал 39 судов и притом не
пользовался поддержкой властей для осуществления своих рей-
Q
сов или покровительственными пошлинами на продукты улова ,
то приходится удивляться тому, что Нидерланды стали теперь
следовать английскому примеру. Протекционистская политика
принесла мало пользы; наоборот, в 1778 г. рейсы сократились.
В том же году было отклонено предложение о повышении премии
до 80 гульд.
Во время войны с Англией стали широко практиковать прода-
жу судов за границу, что при известных условиях разрешалось.
Из 36 судов, которые в 1780 г. отправились в пролив Дэвиса,
в 1788 г. осталось всего 9 4. Этот упадок не удалось задержать
даже путем дальнейшего премирования, которое в 1788 г. было
продолжено на 12 лет и которое провинция Голландия, со своей
стороны, увеличила специальной прибавкой. Продажа судов про-
должалась. Один ольденбургский судовладелец купил, например,
в 1795 г. у голландцев 6 «гренландских» судов5.
В заключение упомянем еще о лове устриц. С 1620 г. близ
южного берега острова Схаувена образовались устричные банки.
С этого времени в Зирикзе возникла торговля устрицами 6. Уже
в 1632 г. упоминается о ввозе в Гамбург устриц из Амстердама7.
Впоследствии гамбуржцы начали ввозить устрицы с острова Тес-
села, где благодаря этому цены повысились8. Голландия вывозила
устрицы также из Англии; их помещали в особые садки, так что
во время прилива они обмывались свежей морской водой 9.
1 De Koopman, IV, 201 и сл.
2 В е a u j on, 146.
3 В г i n п е г, Gronlandfahrt, 237.
4 Beaujon, 148.
5 S е 1 1 о, 30.
6 Muller, Wasserwesen, 389.
7 В a a s c h, Hamburgs Seeschiffahrt, 414.
8 Nemnicb, Tagebuch, III, 78.
9 Уже в 1625 г. голландцы получили октруа на ловлю кораллов у бе-
регов Алжира и Туниса (Elias, Het voorspel, I, 51).
4. РЕМЕСЛО И ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
В средние века в Нидерландах — Южных и Северных, — как и
повсюду, ремесло было организовано по цехам. Цель и задачи
этой цеховой организации заключались в церковно-религиозном и
товарищеском объединении лиц, работающих в одной профессии,
а также в заботе об обеспечении интересов отдельных промыслов *.
Для последней цели в цеховой организации Нидерландов мы нахо-
дим почти все то, что характеризовало германский цеховой строй:
ограничение производства определенными предписаниями с тем,
чтобы обеспечить каждому члену цеха средства к жизни и устра-
нить, по возможности, конкуренцию внутри цеха; ограничение
рабочей силы и средств производства, т. е. подмастерьев, учени-
ков и инструментов в соответствии с вышеуказанной целью; тен-
денцию подавлять всякую внешнюю конкуренцию и обеспечить и
укрепить монополию цехов; стремление поддерживать высокое
качество ремесленных изделий, что обеспечивало бы репутацию
данного ремесленного цеха. Все эти требования находили в пред-
писаниях городских властей свое формальное, законодательное вы-
ражение, и строгому соблюдению их уделялось много внимания
В Нидерландах, как и в других странах, наиболее ярким проявле-
нием цехового строя было цеховое принуждение, т. е. право всяко-
го цеха запрещать всем другим лицам заниматься данным ремес-
о О
лом и наказывать нарушителей этого постановления .
В средние века гильдии и цехи пользовались в Нидерландах
также немалым политическим влиянием, которое они бросали на
чашу весов всякий раз, когда в городах дело доходил© до борьбы
* Бааш выдвигает на первое место церковно-религиозный характер цехо-
вых организаций, извращая этим их сущность и их историческое значение в
условиях классовой борьбы в феодальном обществе. Напоминаем классическое
определение цехов из «Немецкой идеологии» К. Маркса и Ф. Энгельса: «Не-
обходимость объединиться против объединенного разбойничьего дворянства,
потребность в общих рыночных помещениях в эпоху, когда промышленник
был одновременно и купцом, рост конкуренции со стороны стекавшихся в
расцветавшие города беглых крепостных, феодальный строй всей страны —
все это породило цехи» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IV, стр. 14—15).—
Прим. ред.
1 Muller, De Gilden etc., 490; Brouwer Ancher, 169. Мюллер
различает цехи и гильдии. Для нашего изложения это различие несуще-
ственно.
2 М u 1 1 е г, 500.
Ремесло и промышленность 91
за власть. Еще в 1650 г. Амстердам прибег к поддержке гильдий
против штатгальтера Вильгельма II Ч
В Гронингене гильдии пользовались влиянием, выходившим
далеко за пределы обычного. Город этот начиная со средних ве-
ков стал очень крупным складочным пунктом отечественного зерна
и жиров и этим обеспечил себе большое преобладание над дерев-
ней. Гронинген мог добиться этого только в силу той огромной
роли, которую играли в городе цехи и гильдии. Этим же объяс-
няется тот факт, что спор между городом и деревней о складоч-
ном праве принял такой ожесточеный характер и так долго тя-
нулся 2. В средние века гильдии пользовались большим влиянием
также в Утрехте и Дордрехте.
В XVI и XVII вв. гильдии утратили свое политическое влия-
ние; они превратились в органы городского управления и были
лишены почти всякой самостоятельности *. Правления гильдий
назначались городскими властями. Понемногу гильдии теряли также
и экономическое значение. По сравнению с большим числом гиль-
дий, которые существовали во всех нидерландских городах и охва-
тывали все отрасли ремесла, их экономическое влияние было
совершенно ничтожно 3. Лишь в ремесле и в довольно распростра-
ненной домашней промышленности цехи играли известную роль.
Там, где работа велась фабричным способом **, сохранились, ко-
нечно, многочисленные постановления, регулировавшие производ-
ство, труд, отношения между учениками и подмастерьями, заим-
ствованные от цехового строя, но сама цеховая организация, свя-
занная с цеховым принуждением, ослабла 4. По существу остались
одни лишь полицейские постановления, служившие для контроля
над поставкой изделий и для защиты потребителей. Но все
это были мероприятия, мыслимые и без цеховой организации, они
существовали в германских городах, независимо от цехового при-
нуждения. Фактически многие отрасли промышленности, работавшие
1 Brouwer Ancher, 259 и сл. О большом политическом влиянии
гильдий в средневековом Дордрехте см. В 1 о k, Eene boll. Staci, I, 202 и сл.
2 В о s, 367.
* Причиной упадка цехов является подчинение ремесла купеческому ка-
питалу и превращение значительной части прежде самостоятельных ремеслен-
ников в зависимых от капиталиста-предпринимателя рабочих в домашней
промышленности. — Прим. ред.
1 В Амстердаме в середине XVI в. существовало 26 цехов (ter
G о u w, V, 400 и сл.).
** Бааш не отличает мануфактуры от фабрики. В большинстве случаев,
когда несомненно, что речь идет о мануфактуре, редакция в переводе внесла
необходимую поправку в терминологию. — Прим. ред.
4 Обсуждение «съездами» цеха суконщиков (Droogscheerders-Synode) в
Х\ II в. вопросов о продолжительности времени ученичества, об испытаниях,
о числе учеников, о приеме в члены цеха иностранцев и т. д. знаменует
собой уже упадок цеховой организации. (Kernkamp, Droogscheerders-Syno-
de, 279 и сл.).
92
Хозяйство республики Соединенных провинций
в значительной степени на экспорт, как пивоваренная, сахарова-
ренная, винокуренная, частично даже текстильная промышлен-
ность, с того времени, когда они приняли мануфактурную форму,
хотя и находились под контролем властей, однако не были подчи-
нены цеховой организации. Эти отрасли не были подчинены цехо-
вому принуждению в выше формулированном его смысле. В после-
дующие времена это принуждение вообще стало мало практико-
ваться х.
Однако существовали различия в зависимости от местных усло-
вий и характера ремесла. В Амстердаме с конца XVI в. стала
сказываться ясно выраженная тенденция к более строгой защите
от конкуренции. Это особенно проявилось среди владельцев су-
дов, плававших по внутренним водам, у плотников, сапожников,
булочников, мясников и т. д. Такая защита против внутренней и
внешней конкуренции сказалась в особенности во время 12-летнего
перемирия, когда в городском управлении господствовала полити-
ка, направленная против штатов 0. Эта покровительственная поли-
тика, содействовавшая благосостоянию города, была необходимой
уступкой мелкой буржуазии, чтобы примирить ее со свободой
крупной торговли. Так, например, в 1579 г. было возобновлено
постановление от 1465 г., запрещавшее лицам, не пользовавшимся
правами горожанина, заниматься ремеслом. В 1641 г. это по-
становление было вновь издано с тем еще дополнением, что жите-
лям Амстердама, которые не имели права горожан, запрещалось
заниматься торговлей до тех пор, пока они не купят себе такого
права. Очень рано почти все гильдии начали энергично выступать
против нецеховых мастеров 3. Цеховыми интересами диктовалось
также движение против аукционов, которые возникли в XVII в.
На этих аукционах вначале продавали лишь картины и
предметы искусства, а затем также и другие товары, например,
одежду 4.
На промышленные предприятия Амстердама, такие, как тек-
стильные, мыловаренные, канатные, маслобойные, пивоваренные, из-
давна находившиеся в руках крупных купцов, наоборот, цеховое
влияние не распространялось 5. В Дордрехте до середины XIV в.
существовала четко выраженная цеховая организация; но начиная
с XV в. главное внимание стали все же уделять интересам торгов-
ли 6. В городах в глубине страны, таких, как Зютфен, цеховой
1 Muller, 501. Еще Kluit (Jets, 352) предлагал приглашать ремес-
ленников со стороны и не ограничивать их строгими цеховыми постанов-
лениями.
2 van Ravesteyn, 94, 116, 125, 138, 162 и сл.
3 Brouwer Ancher, 173 и сл.
4 Brouwer Ancher, 182 и сл.
5 van Ravesteyn, 162 и сл.
6 v a n Vollenhoven, 28.
Ремесло и промышленность 93
строй сохранил весьма строгие формы даже еще в XVII и
XVIII вв., что весьма мало благоприятствовало развитию ремесла
и промыслов Ч Если даже (это, например, имело место после пере-
селения французских иммигрантов в конце XVII в.) во многих
городах в интересах этих переселенцев цеховые ограничения были
немного ослаблены (об этом ниже), то все же это было временной
мерой, которую затем или опять отменяли или же придавали ей
более умеренный характер.
Самым ярким примером строго контролируемой промышленно-
сти могла служить текстильная. Не только в ее старом центре,
Лейдене, но и в Амстердаме действовали контрольные палаты.
Текстильные изделия всех видов, предназначенные к продаже,
'должны были доставляться в эти контрольные палаты для опре-
деления их качества и соответствия производства с существующими
предписаниями, причем это должно было делаться каждый раз
после окончания определенного производственного процесса (тка-
чество, валяние, окраска). Лишь клеймо соответствующего цеха
устанавливало продажную цену изделий. Строгие, подробные пред-
писания не допускали никаких отклонений от общих правил, обя-
зательных для всех производителей. Таким образом, каких-нибудь
два десятка чиновников определяли возможность поступления в
продажу изделий целой отрасли промышленности, которые в то
время вывозились почти во все страны.
Один современник не без основания называл поэтому цехи с
их контрольными палатами государством в государстве'1 2. Это
был Питер де ла Курт, один из лучших и плодовитейших экономи-
стов XVII в.; в 1659 г. он написал обстоятельный труд о лейден-
ской текстильной промышленности и беспощадно осудил притесне-
ния со стороны контрольных палат и цехов 3. Он противопоставил
купцов мануфактуристам и считал, что первые гораздо лучше
осведомлены об изменчивости мод и вкусов и что поэтому
неправильно ставить купцов ниже промышленников и де-
лать их зависимыми от положения дел владельцев мануфактур. Пи-
тер де ла Курт строго порицал ограничительные предписания о
производстве тканей, стеснявшие экспорт. Не отрицая полностью
значения и необходимости известных контрольных мероприятий, он
все же считал чрезвычайно вредным стеснять производство стольки-
ми предписаниями, в частности он отвергал запрет экспортировать по-
луфабрикаты и ограничивать производство определенными сортами.
1 Т a d а m а, 244 и сл., 307. В начале XVIII в. в Зютфене строгость
цеховых правил была смягчена; стали делать различие между важными и
маловажными правами горожан. Это открыло возможность для некоторого
увеличения числа ремесленников.
2 d е la С о u г t, Welvaren v. Leiden, 151.
3 Там же, 25 и сл.; Laspe/res, (184 и сл.
24
Хозяйство республики Соединенных провинций
Де ла Курт отвергал все мероприятия, которые ограничивали тор-
говлю текстильными товарами, и высказывался за то, чтобы никому
не запрещалось покупать товары там, где ему хочется. Он утверж-
дал, что в свое время лейденская суконная промышленность погибла
из-за системы контрольных палат, и считал несчастьем, что они
вновь были организованы после того, как с 1580 г. новым имми-
грантам из Южных Нидерландов удалось оживить эту промышлен-
ность. Трудно сказать, в какой степени правильны были все эти вы-
сказывания де ла Курта (ниже мы еще остановимся на развитии
этой промышленности).
Однако не следует объяснять упадок этой промышленности в
XVIII В. одной только системой контрольных палат; тому были
еще другие причины. Во всяком случае система контрольных па-
лат вряд ли могла быть пригодной для промышленности, работав-
шей на экспорт и вынужденной бороться с возраставшей конкурен-
цией. Не подлежит сомнению, что этой системой можно было до-
биться только временных успехов. Но протекционизм так
же мало уживался с цеховым производством, как и дух свободной
торговли, который, хотя еще не был господствующим в нидер-
ландской промышленности XVIII в., но уже проявлял признаки
жизни.
Контрольные палаты просуществовали в Лейдене до упраздне-
ния цехов в 1798 г. Если в течение XVIII в. часто стремились огра-
ничить применение этой системы, что частично удавалось, то де-
лали это из финансовых соображений, для того, чтобы освобо-
дить промышленность, находившуюся в тяжелом положении, от вы-
соких расходов, связанных с этой системой. Против планов пол-
ного упразднения контрольных палат, обсуждавпХихся в 1785 г.,
были выдвинуты решительные возражения. В пользу упразднения
их раздавались лишь единичные голоса Г
Текстильная промышленность в Гарлеме пользовалась большей
свободой, чем в Лейдене, что, по мнению де ла Курта, было пре-
имуществом Гарлема1 2. Однако в Гарлеме для отдельных отрас-
лей этой промышленности также существовали гильдии. При круче-
нии пряжи качество фабрикатов строго контролировалось 3. Но са-
мая система контрольных палат отсутствовала в Гарлеме, и это од-
но предоставляло промышленности большую свободу 4. Сомнительно,
1 Posthumus, Bronnen, VI, № 152, стр. 356.
2 Welvaren, 27.
3 Aldan, IV, 561., 576 И СЛ., 612.
4 Так, крефельдский фабрикант ван Бекерат в 1763 г. писал: «Много-
численность фабрик очень полезна для процветания города, монополия же
наоборот, вредна. Гарлем, Эльберфельд, Изерлон и другие фабричные горо-
да, достигшие расцвета, развились только благодаря тому, что каждый мог
неограниченно производить все то, что он считал необходимым и лучшим»
(Schmoller-Hintze, Seidenindustrie, II, 606).
Ремесло и промышленность 95
оказалось ли выгодным для ремесла упразднение гильдий. Для
промышленности они были безусловно вредны, но их общее упразд-
нение окончательно лишило ремесло почвы под ногами *.
Наряду с гильдиями и цехами, которые в течение ряда столетий
занимали выдающееся место в Нидерландах, следует еще упомянуть
о союзах подмастерьев (Knechtsgilden), являвшихся также порож-
дением цехового строя. Они, в противоположность гильдиям, были
очень неравномерно распределены в Северных Нидерландах. Боль-
ше всего их было в Гронингене— 10; в Лейдене — 4, Амстердаме,
Делфте, Девентере, Гауде, Гарлеме, Мидделбурге — лишь по одному.
Эти союзы первоначально ставили перед собой религиозные задачи,
после реформации — преимущественно задачи взаимопомощи: попе-
чение о больных и сиротах. Лишь немногие из этих союзов, как, на-
пример, союзы подмастерьев-сапожников в Гронингене, мясников и
плотников в Девентере, ставили перед собой задачу защиты инте-
ресов подмастерьев в борьбе против мастеров. Городские власти в
целом относились к этим союзам недоброжелательно, так как усмат-
ривали в них очаги недовольства и беспорядков, в особенности после
реформации, когда религиозная деятельность их стала уже излиш-
ней и единственной задачей была забота о больных и сиротах. Но
для выполнения этих задач существовали многочисленные кружки
подмастерьев (Knechtsbossen), причем не было опасности, что эти
последние устроят незаконные союзы1 2. В качестве представителей
своих интересов союзы подмастерьев имели малое влияние3*.
В беспокойные дни 1748 г. стал развивать деятельность амстердам-
ский союз подмастерьев корабельных плотников, добивавшийся по-
вышения заработной платы 4.
Интерес представляли также своеобразные союзы «Veemen», ко-
торые с XVI в. существовали в Амстердаме преимущественно среди
некоторых транспортных профессий (мусорщиков, носильщиков,
грузчиков). По заключенному между ними соглашению они объеди-
нялись для совместной работы, доход от которой поступал в общую
кассу. Был выработан ряд нормативов. Союзы эти заключали со-
глашения об оказании помощи больным, вдовам и сиротам. Плохое
поведение, пьянство и пр. могли вести к исключению из «Veemen».
Они, таким образом, представляли собой своеобразное соединение
одновременно и артели и общества взаимопомощи. Большого
1 V е г v i е г s, 190. Алан указывает на некоторые вредные стороны
упразднения гильдий (IV, 611). В Гарлеме в 1718 г. существовали еще
42 гильдии. Здесь в каждом ремесле сохранилась еще значительная внут-
ренняя дробность. Allan, IV, 612.
2 Blok, Eene holl. stad, III, 214 ; там же, 216; — о лейденских гильдиях
подмастерьев.
3 Timmer, Knechtsgilden, 196 и сл.
* См. вступительную статью. — Прим. ред.
4 Brugmans, Handel en nijveiheid, 211.
96
Хозяйство республики Соединенных провинций
распространения они, невидимому, не имели, и экономическое зна-
чение их было ничтожно *.
Наряду с торговлей и судоходством промышленность и ремесла
сильно содействовали процветанию страны. Продукты промышлен-
ности составляли в течение долгого времени важный и даже един-
ственный предмет торговли Нидерландов. Помимо посреднической
торговли продуктами, произведенными в других странах, большое
значение получила торговля сельскохозяйственными и про-
мышленными продуктами собственной страны. Лишь постепенно
посредническая торговля, во всяком случае по объему, составила
главную часть нидерландского торгового оборота. Объяснялось это
главным образом упадком самой промышленности, который в свою
очередь был вызван внутренними и внешними причинами.
Начиная со средних веков, во главе голландской промышленно-
сти шло суконное производство. Центрами его были: Лейден, Рот-
тердам, Амстердам, Утрехт. В средние века и даже много позднее
в этой отрасли господствовало мелкое производство, регулировав-
шееся цеховыми постановлениями1 2. До XVI в. северо-нидерланд-
ская суконная промышленность с центром в Лейдене развивалась
более или менее успешно. Ее продукция пользовалась по всей Евро-
пе, в особенности на Севере, отличной репутацией. Ее регресс
и полный упадок в течение XVI в. объясняются многими причина-
ми. Главная — изменение английской экономической политики. Свое
важнейшее сырье — шерсть — северо-нидерландская суконная про-
мышленность получала из Англии или от английских купцов, имев-
ших свои складочные пункты на континенте, именно в Кале; было да-
же запрещено пользоваться другой шерстью, помимо английской 3.
1500—1530 гг. можно рассматривать как период расцвета сукон-
ной промышленности, чему способствовали сравнительно спокойные
политические условия внутри страны и вне ее. В 1502 г. вывоз
сукна из Лейдена, составивший в круглых цифрах 28 тыс. кусков,
достиг своей высшей точки; 1521 г. дал примерно такую же цифру 4.
Однако уже тогда начали сказываться последствия изменения ан-
глийской торговой политики, выразившиеся главным образом в
стремлении ограничить вывоз шерсти в целях покровительства соб-
ственной шерстяной промышленности. Английскую шерсть лейден-
ские предприниматели заменили испанской, которая им предлагалась
на рынках Антверпена и Брюгге и которая к тому же стоила на 40 %
дешевле, чем английская в Кале5. После 1530 г. вывоз сукна опять
снизился, и это падение продолжалось вплоть до 1562 г. В 1533 г.
в результате закрытия складочного пункта в Кале в Лейдене прои-
1 de Boer, Amsterdamsche veemc on tract en.
2 Pringsheim, Be!itrage, 29.
3 S a h a n z, I, 11.
4 Posthumus, Bronnen, II, стр. XII и сл.
5 S c h a n z, I, 68.
Ремесло и промышленность
97
зошел форменный крах суконного производства, приведший к боль-
шой безработице и эмиграции многочисленных рабочих. Особенно
давала себя чувствовать потеря одного из лучших рынков сбыта —
прибалтийских стран. Английская суконная промышленность, ко-
торая работала значительно дешевле, чем лейденская, обременен-
ная высокими поборами, все более и более, вытесняла последнюю.
Кроме того, лейденская промышленность, связанная старыми тех-
ническими предписаниями, оказалась не в состоянии приспособиться
к изменившимся за это время условиям моды и вкуса, которые
требовали производства более легких сукон *. Последовало даже
сокращение потребления внутри страны. Годовое производство со-
ставляло в 1532—1547 гг. 16 тыс. кусков, а в 1548—1562 гг.—
лишь 7200. Лейденская шерстяная промышленность пыталась воз-
местить потерю прибалтийского рынка экспортом во Францию и
Южную Европу, что ей частично удалось. В 1558 г. англичане
потеряли Кале, и старые связи Лейдена с английскими купцами,
имевшими там свои складочные пункты, прекратились. Сырье ста-
ли получать из Брюгге от Компании купцов-авантюристов. («Mer-
chant Adventurers»)'1 2. Тем не менее начавшийся упадок невозможно
было остановить. Низкая заработная плата заставила многих тка-
чей уехать из Лейдена, а некоторых даже из страны, и в Париже
и Гамбурге возникли новые центры конкуренции 3. Все более сокра-
щавшаяся продукция суконной промышленности отчасти компенси-
ровалась начавшимся изготовлением подкладочных тканей, свобод-
ное производство которых было разрешено городскими властями
Лейдена в 1562 г. С этого времени в городе начато было произ-
водство подкладочных материалов и полульняных тканей.
Старая суконная промышленность пришла в окончательный упа-
док как вследствие уменьшения подвоза и качественного ухудшения
английской шерсти, так и в результате повышения цен на это сырье.
В 1573 г. было произведено лишь 1000 кусков сукна. Многие рабо-
чие переключились на кожевенное дело, и Лейдену угрожала опас-
ность превратиться в тихий провинциальный город. В 1602 г. ста-
рое суконное производство насчитывало лишь 7 ткацких станков.
Между тем город, благодаря прибытию многих беженцев из Южных
Нидерландов, обогатился очень ценным в профессиональном отно-
шении населением, состоявшим из текстильщиков —- предпринимате-
лей и рабочих, которые были привлечены старой репутацией лей-
денской промышленности.
Начавшаяся в 1577 г., вскоре после снятия осады Лейдена, им-
миграция беженцев дала здесь толчок развитию промышленности
1 Posthumus, Bronnen, II, стр. XIV.
2 Там же, стр. XV; см. также ниже, гл. 8.
3В 1573 г. в Лейдене жаловались на то, что гамбургские и другие
Купцы красят лейденское красное сукно в плохой черный цвет и продают это
сукно как черное лейденское (Posthumus, II, № 1225).
7 Э. Бааш
98
Хозяйство республики Соединенных провинций
легких тканей, полукамвольных (Sayen), плотных шелковых мате-
рий (гроденапль) и других подобных тканей. Она была органи-
зована по системе контрольных палат1. Городские доходы от полу-
камвольных и подкладочных материй, которые в 1577/78 г. со-
ставляли менее 20 ф. ст., повысились до 100 ф. ст. в 1579/80 г. идо
4300 гульд. в 1589/90 г. Возникло производство новых видов мате-
рий: бумазеи — начиная с 1586 г. и раша * — с 1588 г. В 1597 г.
началось производство драпа2. Над всеми этими отраслями про-
мышленности был установлен контроль городских чиновников. Ста-
ли также изготовлять подкладочные материи и всевозможные по-
лульняные ткани. Производство этих материалов началось в Лей-
дене еще в середине XVI в. Наиболее важным было производство
полукамвольных тканей, а также грубошелковых. В 1600 г. через
контрольные палаты прошло более 40 тыс. кусков этих тканей.
Производство бумазеи составляло около 1610 г. примерно полови-
ну производства полукамвольных. Годовое производство подкла-
дочных тканей составляло около 10 тыс. кусков.
Таким образом, с конца XVI в. как в сырье, так и в технике
производства наметился целый переворот: стала широко приме-
няться сукновалка, а для выработки легких тканей стали потреблять
более длинную камвольную шерсть. Новые красильные вещества,
как кошениль, а позднее также индиго, произвели полный перево-
рот в технике крашения. Возникли трудности в получении шерсти:
вследствие затруднений с вывозом шерсти из Южных Нидерлан-
дов пришлось прибегнуть к использованию испанской шерсти, а
для более грубых сортов — к померанской и шотландской. Стали
также больше использовать отечественную шерсть 3.
В качестве крупных покупателей выступали Франция, Италия
и Испания. Прибалтийские страны снова стали рынками сбыта для
продукции нидерландской текстильной промышленности 4. Уже тогда
1 До 1580 г. иммигранты прибывали главным образом из Хондсхотена,
Брюгге, Эйперна (de la Court, Welvaren van Leiden, 85).
* Шерстяная кипорная ткань. — Прим. ред.
2 Подробное описание отдельных отраслей этой промышленности см. d е
la Court, 123.
3 Posthumus, III, стр. X и сл. По данным Macpherson, An-
nals, II, 444, В 1651 Г. возник план, чтобы английское правительство до-
билось в Испании права закупки всей испанской шерсти, что явно было на-
правлено против нидерландской шерстяной промышленности; голландцы не-
задолго до этого закупили четыре пятых всей испанской экспортной шерсти
для своих нужд. Франции также требовалось много шерсти для своей про-
мышленности. Но из этого плана ничего не получилось. Испанская шерсть
еще в 1629 г. экспортировалась из Голландии в Гамбург (В a a s с h, Ham-
burgs Seeschiffahrt, 358). Годовой вывоз шерсти из Испании в Голландию
оценивался тогда в 15—16 тыс. тюков (Diferee, Geschiedenis, 207).
4 Мнение Posthumus, III, стр. XI, что прибалтийские страны оконча-
тельно были потеряны в качестве рынка сбыта для нидерландских тек-
стильных мануфактуристов, опровергается опубликованным списком зундских
Ремесло и промышленность
99
возникли зародыши будущей социальной борьбы; давали себя чув-
ствовать высокие цены на продовольствие и. жилье; широко стал
применяться труд женщин и детей, главным образом в новых от-
раслях промышленности, которые в значительной степени развива-
лись за счет этого труда * *.
Этот расцвет лейденской текстильной промышленности, вполне
естественно, очень скоро вызвал конкуренцию. В Делфте, Гауде,
Кампене, Франекере, Гарлеме делались попытки отвоевать у Лей-
дена эту отрасль; это, наконец, удалось, несмотря на все противо-
действие со стороны Лейдена. Также стала сказываться и конку-
ренция местных производителей, почти не известная прежде, когда
производство регулировалось цехами. Ощущалась и конкуренция
фламандской промышленности.
Все же отдельные отрасли лейденской текстильной промышлен-
ности в последующие дестятилетия развивались удовлетворитель-
но, произошли лишь количественные изменения в соотношении
объема продукции между отдельными городами. Общее количе-
ство выработанных кусков ткани всех видов (сукно, бумазея,
подкладочные материи, плотная шелковая ткань (гроденапль) и
полукамвольные) составляло в первую половину XVII в. 70—
120 тыс. кусков От технических усовершенствований больше все-
го пользы извлекло производство полукамвольных тканей и сукна.
Улучшились отделка, крашение, прессовка и лощение тканей. Для
этих операций стали пользоваться машинами, которые вначале
приводились в движение людьми, а затем лошадиной тягой. В пер-
вую очередь физическая сила людей стала заменяться силой ветра
на сукновалкахИз-за более низких цен много сукна отправлялось
в Зандам, где было много сукновалок.
До середины XVII в. наибольшего развития достигло произ-
водство сукна, для которого в 1639 г. была устроена контрольная
палата. В 1642 г. организованы ряды для продажи сукна, а в
1645 г. — «Стальной двор» (Stalhof) для сукна и других текстиль-
ных изделий. Производство сукна, возросшее с 10 805 кусков в
1640 г. до 20 409 в 1645 г., вызвало необходимость в расширении
города, чтобы обеспечить рабочих жилищами 3. Серьезными конку-
рентами внутри страны выступали лишь Амстердам и Кампен, а
внешними — Льеж4, Лимбург и Юлих. Особенно усиливалась
пошлин, поступивших от торгового оборота (см. ниже, гл. 8).
* Эти новые отрасли промышленности в Нидерландах возникли в виде
капиталистических мануфактур. — Прим. ред.
1 Posthumus, Bronnen, IV, стр. VII. Данные Pringsheim не совсем
верны. См. Blok, Geschiedenis eener holl. stad, III, 204, прим. 1.
2 Posthumus, Bronnen, IV, стр. X.
3 Posthumus, Bronnen, IV, стр. XI; Blok, ук. соч., Ill, 192 и сл.
4 Согласно Renier, Histoire de 1’industrie drapieie au pays de Liege, 39,
в середине XVII в. шерстяное производство в Льеже снизилось, а ,в
Вервье увеличилось.
7*
100
Хозяйство республики Соединенных провинций
конкуренция со стороны Лимбурга. Он производил главным образом
грубые сукна, а Лейден занимался больше отделкой сукна и даль-
нейшей аппретурой. Значительна была также английская и француз-
ская конкуренция. Деревня также выступала в роли конкурента, и
с ней, в особенности в области аппретуры, приходилось вести борь-
бу. Сукно сбывалось большей частью во Францию, Испанию, Ита-
лию, Швейцарию, Германию и ост-индские колонии. Лучшим поку-
пателем была тогда Франция Ч
Новым было появление крупных предпринимателей в торговле
сукном и в суконной промышленности'1 2. Они сумели предоставле-
нием материалов и денег сделать зависимыми от себя бывших до
того самостоятельными мелких производителей. Постепенно круп-
ные предприниматели стали стремиться к тому, чтобы еще более
прибрать производство в свои руки. Они перешли к найму ткачей
и размещению их в более крупных мастерских. Этим достигалось
улучшение контроля над производством, которым они руководили
или самй, или же при посредстве мастеров 3. Эти крупные предпри-
ятия принадлежали обычно не одному предпринимателю, а целой
группе. Постепенно такие, вначале лишь немногочисленные, пред-
приятия все более укрупнялись по размерам и капиталу. Тем не
менее численно все еще преобладали отдельные мастера, работав-
шие с ограниченным числом рабочих. Они находились преимущест-
венно в зависимости от амстердамского торгового капитала — зави-
симость, которую де ла Курт 4 так порицал в лейденской текстиль-
ной промышленности.
Нерешенным остается вопрос, удалось ли этим крупным пред-
принимателям стать независимыми от амстердамской торговли.
Для того духа, который господствовал в лейденской текстиль-
ной промышленности, показательно, что подмастерья суконной про-
мышленности уже очень рано стали проявлять стремление к объ-
единению и к совместному выступлению для защиты своих интере-
сов. В 1637 г. имели даже место многократные забастовки. В свя-
зи с этим предприниматели-суконщики различных голландских го-
родов со своей стороны объединились в так называемый «Droogs-
cheerders-Synode» — «Съезд суконщиков»5. Подмастерья-ткачи
1 Posthumus Bionnen, IV, стр. XV.
2 В е 1 о w, Probleme, стр. 315, указывает на попытку монополизации
торговли сукном, предпринятую в Лейдене в XV в.
3 Kernkamp, ук. соч., 238 и сл., разделял суконщиков на две ка-
тегории: первая включала фабрикантов, не занимавшихся торговлей, дру-
гая — фабрикантов, бывших одновременно также и торговцами.
4 Welvaren, 52 и сл.
5 О волнениях среди подмастерьев-суконщиков в XVII в. см. Kern-
kamp, ук. соч., 285. Уже в средние века лейденские подмастерья-суконщи-
ки выделялись своим неспокойным поведением (Blok, Eene holl. stad, II,
229 и сл.); Brugmans, Opkomst, 151, упоминает о волнениях среди ам-
стердамских суконщиков в 1618, 1638 и 1661 гг.
Ремесло и промышленность
101
также объединились в 1643 г., вначале лишь для оказания помощи
своим нуждающимся товарищам.
Подъем лейденской текстильной промышленности продолжался
до второй половины XVII в. *. Расцвет ее стоял в тесной связи с
развитием международной торговли в XVII в. Лейденская про-
мышленность сбывала свою продукцию в Польшу, Пруссию, Поме-
ранию, Италию, Испанию, в обе Индии и в Левант '2.
В конце столетия голландские производители сукна пытались
импортировать свои товары в Венецию, но встретили отпор со сто-
роны мануфактуристов Тревизо 3. В середине XVII в. конкурен-
ция усилилась, причем высокое налоговое обложение, вызванное
войнами, которые вела республика, очень ощутительно давило на
промышленность. В 1663 г. по инициативе лейденских предпринима-
телей был изучен вопрос о вреде, который приносило налоговое
обложение промышленности, и о мерах, необходимых для устране-
ния этого вреда. Однако дело ограничилось одним лишь обсужде-
нием.
В это время протекционистские взгляды еще не преобладали
среди предпринимателей текстильной промышленности, наоборот,
Дордрехт высказался против репрессивного обложения загранич-
ных сукон, так как это противоречило принципам свободной торгов-
ли. Он рекомендовал освободить импортную шерсть от всякого
обложения, снизить лицентный сбор, а также налоги на пред-
меты потребления и добиться по возможности свободного ввоза
голландских изделий в чужие страны. Таких же взглядов придер-
живался и Амстердам. Амстердамское адмиралтейство высказалось
против запрещения ввоза заграничных сукон и их слишком
высокого обложения, а также против очень высокого обложения
вывозной шерсти4. В Лейдене, однако, относились отрицательно
к таким взглядам на свободную торговлю: здесь заботились лишь
о развитии своего собственного производства °.
1 Posthumus, Bronnen, V, стр. VII. Расцвет лейденской текстильной
промышленности стоит в прямом противоречии с утверждением Т г е u b s, Le
protectionnisme en Hollande, 688, что в это время никакая промышленность,
помимо судостроения и рыболовства, не процветала в Нидерландах.
2de la Court, Welvaren, 52. Среди товаров, отправленных на голланд-
ских кораблях в Средиземное море в 1646—1647 гг., было много лейденских
полукамвольных тканей (W a t j е n, Niederl. im Mittelmeergebiel, 290 и слО-
В Англии в середине этого столетия раздавались жалобы на сильную конку-
ренцию со стороны голландской суконной промышленности (Cunningham,
23j1, 233).
3 Blok, Relaz. Venez., 321. Венеция защищалась против ввоза нидер-
ландских сукон путем запрещения ввоза (de J о n g е, Ned. en Venetie, 310).
Posthumus, Bronnen; V, № 29 и сл., 114, 310, 352, 439; он же,
Adviezen etc., 12 и сл.; 24 и сл., 50 и сл.; Kennkamp, Droogscheerders-
Synode, 292 и сл.
5 .Отсюда также возражения Лейдена против плана, предложенного в
1697 г. одним армянином, об устройстве суконной фабрики в Ангоре
(Н е е г i n g a, Bronnen, II, 269 и сл.).
102
Хозяйство республики Соединенных провинций
В этом отношении Лейден имел прекрасные перспективы.
В 1664 г. лейденская текстильная индустрия достигла высшего
уровня по объему производства. В 1651 г. через различные кон-
трольные палаты прошло 103 тыс. кусков сукна, в 1662 г. —
133 тыс., в 1664 г. — 144 тыс. кусков. Затем продукция снизилась,
и в 1671 г. было произведено всего лишь 139 тыс. кусков сукна1.
Это совпало с разными протекционистскими мероприятиями со сто-
роны Франции, которая увеличила пошлины на голландские сукна с
3 до 6 гульд. в 1632 г., до 30 — в 1654 г., до 40 — в 1664 и до
100 гульд. — в 1667. Последний удар, от которого лейденская тек-
стильная промышленность так и не смогла оправиться, она получи-
ла в несчастном 1672 г. * С этого времени продукция отдельных ее
отраслей начала быстро снижаться. Лучше всего обстояло дело с
производством сукна, полукамвольное же производство, а также
производство плотного шелка в конце столетия пришло в упадок.
Тем не менее лейденская текстильная промышленность все еще бы-
ла ведущей; но зависимость ее от амстердамской оптовой торговли
тем не менее сохранялась. Большое влияние и силу в суконной про-
мышленности и производстве плотного шелка Лейдена приобрели
крупные предприятия. Они стремились, насколько возможно, дер-
жать рабочих в подневольном положении. В результате в 1672 г.
произошли волнения, которые городским властям лишь с трудом
удалось подавить. Избегнуть в будущем подобных волнений власти
пытались путем установления шкалы заработной платы 2.
Сказывалась также и внутренняя конкуренция. Так, в Кампене,
в ущерб Лейдену, большое развитие получило производство одеял;
в Амстердаме старались развивать крашение, а на занландских
сукновалках производилось валяние большей части лейденского
сукна. Наплыв в Лейден гугенотов в 1685 г. доставил городу боль-
шое число неимущих рабочих, но относительно мало крупных пред-
принимателей. Последние организовали производство чулок, но это
не вдохнуло новой жизни в лейденскую промышленность 3.
1 PostE'umus, Вгоппеп, V, стр. VIII. В 1669 г. Козимо Медичи
дал описание «знаменитых» лейденских суконных фабрик. Мнение W a t j е п,
(Niederl. im Mittelmeergebiet, 339), что около середины столетия голландская
суконная промышленность не достигла еще своего высшего развития, непра-
вильно.
* Имеется в виду франко-голландская война 1672—1678 гг. и связан-
ные с ней внутренние события. В самом начале войны стотысячная француз-
ская армия оккупировала всю Южную Голландию. На севере страны прои-
зошло народное восстание, в результате которого была свергнута власть ку-
печеской олигархии («республиканская партия»). Избавиться от захватчи-
ков голландцам удалось, только открыв шлюзы и затопив значительную часть
страны, что довершило экономическое разорение. — Прим. ред.
2 Posthumus, Вгоппеп, V, стр. IX и сл., № 267. Blok, Eene holl.
Stad., Ill, 196. и сл. р
3 Posthumus, V, № 557; VI, стр. VII; см. также Blok, De refugies
te Leiden.
Ремесло и промышленность
103
В техническом и организационном отношениях XVIII в. был
временем полнейшего застоя в этой промышленности. Продук-
ция все более и более сокращалась и составляла к концу столетия
27—28 тыс. кусков. В совершенный упадок пришло производство
сукна, полукамвольных тканей и плотного шелка; сохранилась лишь
фабрикация менее ценных тканей: подкладочных и бумазеи. Этот
упадок частично объяснялся усиливавшейся протекционистской
политикой других стран, а также тем, что французская суконная
промышленность успешно конкурировала с лейденской также и вне
Франции. К старым конкурентам шерстяной промышленности:
Лимбургу, Ахену, Вервье, Льежу прибавились новые, а именно
шерстяная промышленность в генералитетной земле — в Тилбурге
и Остергауте. Своей низкой заработной платой они уменьшали кон-
курентоспособность Лейденской промышленности. В Лейдене стал
даже ощущаться недостаток рабочих рук Ч Однако лейденские пред-
приниматели быстро приспособились к создавшимся условиям и
перенесли некоторые производственные процессы, такие, как пряде-
ние, ткачество, частично даже валяние, в Брабант, где эти процес-
сы производились за их счет. Аппретура продолжала производить-
ся в Лейдене 1 2. Когда же предприниматели стали переносить произ-
водство в Брабант и стали использовать там весь накопленный
опыт более усовершенствованной техники и торговли, брабантская
промышленность получила большие преимущества перед лейденской
и начала вытеснять последнюю с рынков 3. Надо еще учесть то
влияние, которое оказывал ввоз английского сукна, в больших мас-
штабах производившийся в XVIII в. при посредстве английских
купцов-контрабандистов, не входивших в компании (interlopers);
сукно это раскупалось коммерсантами портовых городов4.
Ввоз английского сукна много способствовал упадку голландской
суконной промышленности. Наконец, в середине XVIII в. измени-
лась также и мода: уменьшился спрос на тяжелые материи; кроме
того, новый класс потребителей не в состоянии был приобретать
дорогие сукна для одежды и дорогие драпировочные материалы для
обивки мебели: сбыт более дешевых и грубых материй расши-
рился 5.
1 Kern kamp, Droogscheerders-Synode, 300; А 1Ь г. Haller, Tage-
biicher, 31, писал в 1723 г. об упадке лейденской промышленности вследствие
заграничной конкуренции.
2 По утверждениям де ла Курта (Welvaren. 129), лейденские фабриканты
ежедневно отправляли свою шерсть для прядения не только в Гойланд, Флан-
дрию и Францию, что «ещё можно было извинить», но даже в Делфт и
Гауду. , ' ;
3 Это привело к часто порицавшемуся злоупотреблению, когда сукна,
которые производились не в Лейдене, но на деньги лейденских предпринима-
телей, получали лейденскую марку и считались произведенными в самом
Лейдене. Berg, 303 и сл.; Posthumus, Bronnen, VI, № 345.
. 4 См. ниже, гл. 8.
5 Posthumus; Bronnen, VI, стр. IX.,
104
Хозяйство республики Соединенных провинций
Были сделаны попытки искусственными средствами задержать
этот упадок, например регулированием заработной платы. Но это
столь же мало послужило делу, как и попытки помочь промышлен-
ности, оказавшейся в тяжелом положении, при посредстве протек-
ционистских мер, изданием, например, в 1736 г. запрещения выво-
зить мытую и крашеную шерсть 1:. Так же мало помогали и попыт-
ки увеличить внутреннее потребление. В 1701, 1704, 1706, 1707 гг.
штаты Голландии выносили постановления об изготовлении одеж-
ды для милиции только из отечественных материй 1 2, а в 1749 г.
штатгальтер Вильгельм IV издал такое же распоряжение в отно-
шении всего населения. В 1753 г. это распоряжение было даже уси-
лено 3. Тем не менее путешественник, посетивший в 1759 г. Лейден,
констатировал, что размеры продукции суконной промышленности
города составляют лишь одну треть прежнего 4, а по другому сооб-
щению, от 1783 г-, оказывается, что лейденское сукно — хорошего
качества, но слишком дорогое и что сукна Ахена, Лимбурга, Юли-
ха, Вервье на 8—10% дешевле5. Так, к концу XVIII в. некогда
цветущий город оказался в состоянии полного-застоя вследствие
упадка главной отрасли его промышленности.
Гарлем процветанием своей текстильной промышленности был
обязан переселившимся в конце XVI в. в этот город фламандцам.
Житель Брабанта Лампрехт ван Дале, который был отбельщиком в
Гохе и вынужден был бежать оттуда во время войны 6, прибыл' в
1577 г. в Гарлем и устроил здесь белильню; вскоре последовала
организация и других. В 1579 г. ткач Денис Михиельс ван Хуле из
Фландрии получил права гражданина и открыл ткацкую мануфак-
туру. В ближайшие годы был устроен целый ряд белилен для от-
белки пряжи и холста. Вначале у отбельщиков возникли недоразу-
мения с пивоварами из-за того, что белильщики якобы портили во-
ду, употреблявшуюся для пивоварения. Однако это препятствие
было в 1584 г. устранено путем соглашения. Белильни стали быстро
развиваться. К ним стала прибегать как отечественная, так и за-
граничная промышленность. В Гарлем отправлялась для отбелива-
ния пряжа из Англии, а холст из Германии. Привоз неотбеленно-
го холста и пряжи во второй половине XVII в. и первой половине
XVIII в. был очень большим7.
1 Posthumus, Вгоппеп, VI, № 262. Тогда же предлагали выдачу премий
за производство сукна (там же, № 255).
2 Kernkamp, Droogscheerders-Synode, 299.
3 Blok, Eene holl. Stad, III, 208.
4 Ferner, 483.
5 Volkmann, 197.
6 Об участии населения Клеве -и Юлиха в переселениях в Гарлем и
Лейден см. van Schelven, 33; Blok, Holl. Stad, III, 189.
7 A 1 1 a n, IV, 554 и сл. Об отправке силезского полотна в Гарлем для
отбеливания см. Zimmermann, Leinengewerbe in Schlesien, 124 и сл.;
Hasse, Leipzig, Messen, 332 и сл.
Ремесло и промышленность
105
Вместе с отбеливанием возникла оживленная торговля отбелен-
ным холстом. Лишь после того, как возникли белильни в Брабанте
и Фландрии, и после того как Англия стала облагать ввоз белого
холста высокими пошлинами, эта отрасль пришла в упадок. В
Гарлеме методы отбеливания хранились в строгом секрете \ Но в
конце концов и это больше не помогало. В 1809 г. Немних (Nem-
nich) констатировал «все больший упадок» этой промышленности 2.
Наряду с белильнями в Гарлеме существовала настоящая тек-
стильная промышленность, которая уже в конце XVI в. пользова-
лась хорошей репутацией. После 1578 г. из Южных Нидерландов
в Гарлем прибыли 6О0—700 семейств, которые заложили прочный'
фундамент полотняной промышленности 3. В 1586 г. Ламберт Кам-
бис (Cambys) ввел здесь производство батиста. В 1595 г. Пашье
Ламертин из Кортрика получил октруа на камчатное ткачество и
стал вырабатывать салфетки4. Наряду с тонкими скатертями в
Гарлеме стали изготовлять знаменитые «Bontjes», т. е. льняные
изделия, смешанные с хлопчатой бумагой, а также превосходные
нитки, полотняные ленты и т. д. Особенно большим почетом поль-
зовалась эта промышленность в XVII в.5. Но некоторые ее отрас-
ли, вырабатывавшие главным образом дорогие ткани, сократились
еще раньше вследствие именно этой дороговизны. В XVIII в. пре-
кратилось также производство шелковых и бумажных чулок; это ча-
стично объяснялось тем, что в связи с сильной конкуренцией стали
употреблять худшее сырье, что вызвало недоверие к этим изде-
лиям. В середине XVIII в. в упадок пришло также производство
ниток, шерстяной и льняной пряжи. Дольше всего удержалось
производство кружев, которое было организовано в начале XVIII в.
Эвераартсом. Это производство скоро стало насчитывать больше
600 ленточных ткацких станков 6. Устройство таких же фабрик во
Фландрии и Германии (Бармен), запрещение вывоза силезской
пряжи 7, застой в торговле с Ост- и Вест-Индией принесли боль-
шой ущерб всем этим предприятиям и заставили их значительно
ограничить свое производстЪо. Такой же оказалась судьба красиль-
1 О гарлемских белильнях весьма подробно — Eversmann, 89 и сл.
Он насчитывал 18 белилен для полотна, 10 для пряжи. Первые работали для
всего мира, главным образом для Англии. Volkmann, 229 и сл.: Busch,
Bemerkungen, 64. Согласно Macpherson, Annals, II, 703, голландцы
около 1698 г. занимались преимущественно ткачеством и отбеливанием. Пря-
жа производилась большей частью в Германии, где заработная плата была
ниже.
2 N е m n i с h, 103.
3 J an s s е п van R а ay, 52 и сл.
4 S i х, Paschier Lamertyn, 85 и сл.
5 Volkmann, 234 и сл.; N е m п i с h, 96 и сл.; Allan, IV, 566. Уже
в 1613 г. Laurefici упоминал о гарлемском «tele finissime» («тончайшем
полотне») (Reise, 423).
6 Allan, IV, 574.
7 О запретах 1759 и 1765 гг. см. Zimmermann, Lejinengewerbe,
109, 122.
106 Хозяйство республики Соединенных провинций
ных предприятий для шелка и пряжи, которые возникли вместе с
текстильным производством и с ввозом индиго 1 2 3 Ост-Индской ком-
панией и пришли в упадок вместе с упадком последних. В 1743 г.
в Гарлеме насчитывалось 27 красильных мастеров, примерно с
80 подмастерьями; 40 же лет спустя — лишь 15 мастеров с 35
подмастерьями. Гарлемские красильни работали также для ам-
стердамских мануфактур. Амстердамцы |безуспешно пытались это-
му воспрепятствовать.
В Гарлеме, как и в других городах, пытались искусственными
мерами задержать упадок промышленности. В середине XVIII в.,
по желанию владельцев мануфактур, городские власти обязали
лиц, проживающих в благотворительных учреждениях, носить
платье исключительно из отечественных материй, кроме того, раз-
решение на устройство предприятий отныне стало обусловливаться
принадлежностью к гильдиям. Вообще цеховая замкнутость усили-
лась, поскольку это касалось производства *. В 1775 г. была запре-
щена упаковка полотна, не произведенного в городе, а также упа-
ковка и вывоз оборудования и инструментов12. Далее, стали выда-
вать премии за производство определенных текстильных фабрика-
тов или материй определенной расцветки, которые до этого не про-
изводились, например за тюль, окрашенный в красный цвет. Все
эти попытки как поощрительного, так и запретительного характера
имели, однако, весьма мало успеха. Строгими цеховыми предписа-
ниями нельзя было устранить внешнюю конкуренцию. Премиро-
вание принесло некоторую пользу. Важным его результатом
была организация в 1750 г. в Гарлеме «Hollandsche Maatschappij
van Wetenschappen», первого в Нидерландах общества такого
рода. Оно своей поощрительной и инструктивной деятельностью
сделало много хорошего не только для гарлемской, но и для всей
нидерландской промышленности °.
Текстильная промышленность Амстердама уступала лейденской
и гарлемской. В средние века в Амстердаме была развита мелкая
торговля шелковыми и шерстяными материалами — одна из
старейших тамошних отраслей торговли 4. Товар для этой торговли
частично поступал от амстердамской промышленности. Однако раз-
меры амстердамской текстильной промышленности многими старыми
1 К о е и е и, Voorlezingen, 94 и сл.
* В связи с застоем и упадком голландской промышленности, в XVIII в.
действительно наблюдается стремление владельцев мануфактур добиться огра-
ничения круга лиц, имеющих право открывать новые предприятия. Но «цехо-
вая замкнутость», т. е. отказ цеховых мастеров допускать в члены цехов по-
сторонних лиц, в данном случае —• неподходящий термин, поскольку речь идет
.о владельцах мануфактур, превративших гильдии в свои предпринимательские
организации. — Прим. ред.
2 Allan, IV, 613 и сл.
3 Там же, 616 и сл.
4 De Koopman, IV, 447.
Ремесло и промышленность 107
исследователями большей частью преувеличивались. Фактически
годовая продукция сукна в середине XVI в. составляла примерно
7—9 тыс. кусков х. После 1558 г. производство сократилось. Вновь
значение приобрело оно лишь тогда, когда в Амстердам прибыли
беженцы из Южных Нидерландов. Увеличилось также красильное
производство, в особенности после того, как английские меры про-
тив ввоза чужих сукон сократили вывоз их в Англию. В Амстер-
даме перешли к крашению, а также к изготовлению некрашеного
сукна. В первую четверть XVII в. в Амстердам поступило не ме-
нее 80 тыс. кусков некрашеных сукон. Значительная часть их пос-
ле окраски отправлялась обратно в Англию. В последующее время
окраска значительной части амстердамских сукон производилась
за счет Лейдена. Питер де ла Курт 1 2 жаловался на то, что амстер-
дамская суконная промышленность развивается за счет лейденской.
Промышленность Амстердама не ограничивалась одним лишь про-
изводством сукна, но и производила также тесьму, бархат и т. д.,
вообще все то, что именуется «драпри». Производили еще и по-
лотно; центр полотняной промышленности был в Амстердаме и
Гарлеме 3.
В Роттердаме суконная промышленность существовала с XV в.
Как и в Лейдене, она была организована по цехам. Однако цехо-
вые постановления были здесь менее строгими, чем в Лейдене, хо-
тя и здесь разрешалось применение лишь английской шерсти4.
В начале XVI в. суконная промышленность, наряду с сельдяным j
промыслом и пивоварением, составляла основное занятие населения^
города. В первой половине XVI в. роттердамская суконная про-
мышленность оправилась от многих ударов, которые она получила
в предшествующее время бургундского господства, но при Филип-
пе II и в связи с начавшейся войной с Испанией вновь начался ее
упадок. В 1558 г. суконщики заключили соглашение о том, чтобы
никто не изготовлял более 100 кусков в год. Дела пошли гораздо
хуже в правление Альбы.
С 1572 г. Роттердам стал свободным: в его стенах более не бы-
ло врагов. С другой стороны, осада Антверпена вызвала наплыв
бёженцев в Роттердам, и население города сильно увеличилось, ста-
ло больше, чем население Амстердама, находившегося еще в 1576 г.
под властью Испании. После 1584—1585 гг., когда фламанд-
ские города опять перешли к Испании, гентцы и другие фламанд-
цы переселились на север и перенесли туда свои промыслы. В Рот-
тердам прибыли преимущественно суконщики, которым город охот-
но предоставил жилища и помещения для предприятий; правда, в
1587 г. прибыло 22 фламандских суконщика, предъявившие очень
1 ter G о u w, V, 434 и сл. '
е Welvaren v. Leiden, 54, 71.
. 3 Brugmans, Handel en nijverheid, 199 и сл.
4 te Lintum, Textiljndustrie in Oud Rotterdam, 8 и сл.
108
Хозяйство республики Соединенных провинций
большие притязания, которые город не мог удовлетворить1! Все
эти пришельцы внесли в роттердамскую суконную промышленность
новый дух. Они впервые ввели сукновалки, которые в 1591 г. полу-
чили одобрение городских властей, вопреки протестам старых ва-
ляльщиков и гильдий. В XVII в. сукноваляние еще более распро-
странилось.
Середину XVII в. можно считать временем расцвета роттер-
дамской текстильной промышленности. Она уже не ограничивалась
изготовлением обыкновенных сукон, но в конце XVI в., с пересе-
лением иммигрантов, в Роттердаме, как и в Лейдене, возник ряд
других отраслей суконной промышленности, например производст-
во плюша, шелка, бомбазина (полульняная ткань). Эти новые от-
расли пользовались большей свободой, чем старая суконная про-
мышленность, так как они не были связаны с цеховыми уставами.
В 1636 г. А. И. Роменом была организована мануфактура по
производству бомбазина, на которой работало 100 рабочих 2.
Роттердам, как и Амстердам, относился отрицательно к протек-
ционистским мерам, которых придерживались в таких исключитель-
но промышленных городах, как Лейден и Гарлем, и которые мно-
гократно подтверждались штатами Голландии. Роттердам и знать
не хотел о каких-либо ограничениях ввоза текстильных товаров.
Это в особенности сказалось в 1635 г., когда городу удалось дол-
биться организации у себя фактории английской Компании купцов-
авантюристов 3. Так как эта компания импортировала не сырье
(шерсть, кожу), а исключительно фабрикаты, то Роттердам стал
складочным пунктом для английского, большей частью некрашено-
го, сукна. Этим компания содействовала не только оживлению тор-
говли сукном, но и большому развитию красильного дела 4. Неза-
висимо от «купцов авантюристов» английская торговля мануфак-
турой получила здесь большое значение, благодаря деятельности
купцов, стоявших вне компаний. И после Вестфальского мира ввоз
тканей из Англии был также весьма значительным. Вообще в сво-
их отношениях с Англией Роттердам придерживался линии, кото-
рая резко противоречила интересам промышленности в Лейдене,
Гарлеме и др.
Наряду с торговлей с Англией в городе существовало также
собственное суконное производство; оно даже увеличилось, когда
английская компания в 1656 г. перенесла свой укладочный пункт в
Дордрехт, после чего много дордрехтских ткачей переселилось в
'te L i n t и ш, 22 и сл.
2 te Lintum, 27.
3 См. ниже, гл. 8.
4 van Brake 1, Een tiental vennootschapsacten, 194 и сл., приводит до-
говор одной компании от 1630 г. о ведении красильного предприятия в Рот-
тердаме. О расцвете роттердамского крашения см. В i j 1 s m a, De zuidned.
immigranten en de manufactuurvewerij.
Ремесло и промышленность
109
Роттердам Ч Несмотря на многие трудности, возникшие в середине
столетия в результате безработицы, текстильная промышленность
Роттердама выросла, увеличилось число сукновалок. Во второй по-
ловине XVII в. возник ряд новых производств: в 1668 г. здесь
поселились ткачи, вырабатывавшие плотные шелковые ткани (гро-
денапль); в 1669 г. Якобу Лойсу было предоставлено октруа на
устройство катка для сукна сроком на 10 лет2; в 1670 г. была
устроена городская сушильня для камвольных тканей и других ма-
терий; одновременно приступлено было к крашению хлопчатобумаж-
ных, льняных, шелковых материй. События 1672 г. поставили
Роттердам в тяжелое положение, они вызвали повышение заработ-
ной платы и привели промышленность на грань гибели * *.
Новым своим подъемом, который здесь был более высоким,
чем в Лейдене, роттердамская текстильная промышленность была
обязана переселению иноземцев в конце XVII в. Иммигрировав-
шие французы, как правило, не входили в гильдии, а держались
более независимо, и, насколько позволяли их средства, большей
частью строили фабрики3**. Конечно, по сравнению с Амстерда-
мом, в котором в 1682 г. была организована ткацкая фабрика с
110 ткацкими станками, и по сравнению с Утрехтом, где была
устроена шелковая фабрика с 500 рабочими, промышленный подъем
Роттердама был более скромным. Однако в Роттердам прибыло
не только много мелкого люда, но и люди со средствами, и основа-
ны были крупные предприятия, например фабрика кружев. Фаб-
рике этой были предоставлены разные привилегии, в частности ей
предоставлена была рабочая сила из сиротских домов. Привиле-
легии эти были распространены также и на шелковые и камволь-
ные фабрики. Была также открыта новая шерстомойка.
Притязания иммигрантов-французов были часто чрезмерны-
ми; они значительно превышали требования, предъявлявшиеся
ранее переселившимися валлонами и фламандцами. Старой местной
промышленности эта иммиграция принесла еще много другого
вреда. Суконщики стали жаловаться на чрезвычайно большое по-
требление заграничной мануфактуры и настаивать перед Генераль-
ными штатами на возобновлении соответствующих запретительных
постановлений. Роттердамские городские власти, обсуждавшие в
1 t е L i n t u т, ук. соч., 32.
2 Poelmans, De eerste Kalandermolen, 118 и сл.
* Здесь, как и во многих других случаях, сказывается классовая пози-
ция Бааша, вопреки известным историкоэкономическим фактам считающего
повышение заработной платы рабочих причиной упадка промышленности.
В действительности некоторое повышение заработной платы было вызвано
чрезвычайной дороговизной продуктов питания в связи с событиями франко-
голландской войны. О повышении же реальной заработной платы тут не было
и речи. — Прим. ред.
3 te Lin turn, 41 и сл.
** Централизованные мануфактуры. — Прим. ред.
Хозяйство республики Соединенных провинций
1699 г. этот вопрос, отнеслись отрицательно к протекционистским
мерам; они предложили снижение ввозных пошлин на сырье, но>
высказались против запрещения вывоза сырья и рекомендовали
расширить овцеводство1. Но все эти пожелания не на.шли под-
держки у штатов Голландии. В результате роттердамская сукон-
ная промышленность, лишенная всякой поддержки со стороны
торговцев сукном, все более сокращалась. Высокие цены, которым
приписывали упадок ее, объяснялись отчасти недостаточным при-
возом сырья, а также и возросшей стоимостью жизни. Последнее
же вызывалось высокими налогами на предметы потребления и
жилищной нуждой, возникшей из-за иммиграции иноземцев. Про-
мышленность начала поэтому перекочевывать в Тилбург, где жизнь
была дешевле. В Голландии не сумели ее сохранить: запрещение
устраивать предприятия в деревне; консервативный дух, который
господствовал в этой промышленности, даже там, где цехи не бы-
ли всемогущи; полное нежелание приспособляться к требованиям
моды — все это, вместе взятое, привело к прекращению суконной
промышленности в Голландии. К этому надо еще прибавить все
увеличивавшиеся затруднения с получением хорошей шерсти.
Бранденбург, Пфальц, Дания, Испания последовали примеру Анг-
лии и запретили вывоз шерсти. Другие государства, как австрий-
ские Нидерланды2, Португалия, запретили ввоз шерстяных изде-
лий или же повысили ввозные пошлины. Местные овцы не давали
шерсти такого качества, какое было необходимо для суконной про-
мышленности. Все это привело к упадку голландской суконной
промышленности в первой половине XVIII в.
В Роттердаме упадок стали переживать также другие отрасли
текстильной промышленности. Производство бомбазина прекрати-
лось уже около 1700 г., о шелкоткацком производстве ничего не
было более слышно, так же как о ковровом и кружевном производ-
ствах 3. Лишь красильное дело продолжало еще существовать и
временами даже расширялось. События последней англо-голланд-
ской войны и французское вторжение покончили, наконец, с по-
следними остатками ткацкого и красильного дела в Роттердаме и
в большинстве голландских городов.
Другой характер, во многих отношениях отличный от разви-
тия текстильной промышленности в старых голландских промыш-
ленных центрах — Лейдене, Амстердаме, Гарлеме, Роттердаме, —
приняла текстильная промышленность в Тилбурге. Уже в середине
XVII В. в деревнях Брабанта, в Тилбурге, существовала значитель-
ная суконная промышленность. До тех пор, пока эти области, вхо-
дившие в состав генералитетных земель, считались в таможенном
отношении заграничными областями, промышленность эта подвер-
1 t е L i n t и го, 46 и сл.
2 Huisman, La Belgique commerciale, 35.
3 te Lin turn, ук. соч., 50 и сл.
Ремесло и промышленность
111
галась высокому обложению. Но после Вестфальского мира, в
1651 г., фабриканты Тилбурга добились безлицензионного ввоза
шерсти и других материалов, необходимых для производства шер-
стяных изделий. Это право, предоставленное вначале лишь на
ограниченное время, превратилось с 1687 г. в постоянное. Торгов-
ля между Брабантом и другими областями республики стала обла-
гаться не выше, чем в пределах самой республики. Это принесло
промышленности пользу, поскольку она не стеснялась более гильди-
ями и системой контрольных палат. Как уже было указано выше,
з XVIII в. из-за дороговизны в Голландии большая часть текстиль-
ных предприятий была перенесена в Тилбург. Около 1739 г. 600
ткацких станков работали там за счет лейденских фабрикантов Г
Наконец, надо еще упомянуть о текстильной промышленности,
организованной в XVI в. фламандскими беженцами в восточной
части Оверэйсела — в Твенте. Вначале там производили лишь
полотно, но с 1728 г. начали вырабатывать полульняные и полу-
хлопчатобумажные ткани — бомбазин2. Промышленность эта-была
организована на цеховых началах * *. Так, в Энсхеде уже
в 1641 г. существовала гильдия льноткачей. Однако гильдии здесь
не задержали развития промышленности. В XVIII в. в Хенгело
возникло также пестроткачество. Из Алмело уже тогда мануфакту-
ра вывозилась в большом количестве. В хлопчатобумажной про-
мышленности голландцы стали даже предшественниками и учите-
лями англйчан.
Якоб тер Гаув устроил в 1678 г. в Амстердаме первую в Евро-
пе ситценабивную фабрику по индийскому образцу. Около 1700 г.
в городе и в окрестностях города работало уже несколько ситце-
набивных предприятий 3.
В Роттердаме уже в XVII в. существовало ситцепечатание, но-
сившее характер домашней промышленности, а с начала XVIII в.
оно стало вестись и фабричным способом **; постепенно оно при-
шло в упадок из-за конкуренции со стороны Брабанта, Аугсбурга,
1 Kernkamp, Droogscheerders-Synode, 298 и сл. Согласно «Tegen-
woordig Staat van Noordbrabant» (у Blink, Nederland, III, 396), в Тилбурге
в 1751 г. было около 500 ткацких станков. Блинк выражает сомнение на-
счет правильности утверждения о наличии в Тилбурге 300 ткацких станков
уже в 1649 г., Geschiedenis, II, 49.
2Smissaert, 1 и сл. О промышленности Твенте см. В1 !i n k, Neder-
land, III, 300 и сл.
* Это утверждение Бааша может ввести в заблуждение. Как видно из
дальнейшего, в данном случае цехи не являлись организацией самостоятельных
ремесленников, а объединяли предпринимателей-скушциков, эксплоатировавших
деревенских кустарей в системе так называемой домашней промышленности.
Отсюда понятно, почему эти гильдии не задержали развития капиталистиче-
ской промышленности. — Прим. ред.
3 О е е rj n g, Entwick. d. Zeugdrucks, 400.
** В действительности —> в виде централизованной мануфактуры. —
Прим. ред.
112 Хозяйство республики Соединенных провинций
Швейцарии, Франции, изделия которых были дешевле роттердам-
ских и амстердамских. Последние стали в конце столетия доби-
ваться премий, которые, однако, не были разрешены
Текстильная промышленность в самом широком смысле этого
слова, начиная ср средних веков, заняла в Нидерландах такое ме-
сто, что отодвинула все другие виды промышленности на второй
план. Она прошла все ступени технического развития и практиче-
ского использования: одежда, мебельные ткани, ковры, одеяла, зна-
мена и т. д., производила как самые простые, так и самые дорогие
изделия и этим сыграла большую роль в развитии народного хо-
зяйства вообще и в техническом развитии в особенности. Позднее,
именно с конца XVI в., ее развитие стимулировалось главным об-
разом извне; существовавшие в стране отрасли производства были
подняты на более высокую ступень развития иммигрантами-
иностранцами. То же произошло с шелковой промышленностью,
которая состояла в близком родстве со старой текстильной про-
мышленностью и была особенно тесно связана с ней в техниче-
ском отношении.
Торговля шелком издавна привлекала к себе внимание Ни-
дерландов. С торговлей этой дорогой тканью Голландию связывали
многообразные интересы и подчас весьма широкие планы. В 1620 г.
члены Генеральных штатов сообщили венецианскому послу, что
Голландия может взять на себя всю торговлю шелком в Сирии,
вытеснив из этой торговли французов и англичан 1 2. Многочислен-
ные попытки голландцев вступить в непосредственные торговые от-
ношения с Персией через Россию, чтобы облегчить себе непосред-
ственное получение шелка, не удались вследствие упорного сопро-
тивления царя3. Лишь впоследствии голландцам удалось
организовать транспортировку шелка через Архангельск, что для
них оказалось очень выгодным 4. Персидский шелк являлся таким
предметом, для которого у голландских купцов всегда находились
деньги 5. В этой отрасли амстердамской торговли еще до середины
XVII в. имело место столько злоупотреблений, что для борьбы с
ними в 1634 г. возник план организации картеля *. Предполага-
лось контролировать цены и подчинить кредит твердым постанов-
лениям 6. О значении торговли шелком можно судить по тому, что
1 W i е г s u m en van Sillevoldt, 67 и сл.
2 В 1 о k, Rel. Venez.,134.
3 Sch el tenia, I, 146, 335.
4 Scheltema, III, 179.
5 Уже в 11622 г. московский царь отправлял персидский шелк для прода-
жи в Голландию (S с h е 1 t е m а, I, .118). В 1659 г. в течение одного дня
на ярмарке в Архангельске было продано амстердамским купцам 1 200 фунт,
персидского шелка по цене 70 рейхсталеров за фунт (van Zuiden, 15).
* Оставляем на совести автора применение этого термина к экономиче-
ским явлениям XVII в. — Прим. ред.
Posthumus, Een Kartelovereenkomst, 215 и сл.
Ремесло и промышленность
113
в образованной в 1663 г. коммерц-коллегии заседали торговцы
шелком Ч
Но в это время существовала уже не только торговля шел-
ком, но и шелковая промышленность. В 1632 г. один амстердам-
ский ткач шелковых материй, Каспар Варлет, переселился в Гам-
бург для организации там шелковой фабрики1 2. В 1626 г. в Ам-
стердаме организовалась гильдия красителей шелка3; это указы-
вает на то, что еще до этого существовали шелкокрасильные пред-
приятия. Действительно, в начале XVII в. в Амстердаме процве-
тала красильня (для сукна и шелка) Шарля Сикса, выходца из
Сант-Омера4. Красильщиком шелка был также Якоб Хинлопен
(1616—1685), который одновременно вел также торговлю с Испа-
нией 5. Вообще красильное дело было часто связано с торговлей 6.
Совершенно не приходится сомневаться в существовании в пер-
вой половине XVII в. шелкомотального и шелкоткацкого производ-
ства. Уже в 1648 г. Франция запретила ввоз из Англии и Голлан-
дии шерстяных и шелковых платков7. Шелк-сырец ввозился в
Нидерланды из Лиона. Поэтому ошибочны утверждения, что в
Гарлеме изготовление шелковых и полушелковых материй явля-
лось новой отраслью промышленности, .организованной гугено-
тами 8. С другой стороны, лишь благодаря гугенотам эта промыш-
ленность получила в Голландии твердую почву. В Амстердаме го-
родские власти уделяли самое большое внимание производству
шелка из лионского сырья. Среди амстердамских иммигрантов
было много таких, которые называли себя «ouvrier en soie» 9. Не
меньше делалось для этой промышленности и в Утрехте. Здесь
возникли фабрики шелка и бархата, и «velours d’Utrecht» получили
повсеместную известность. Устроенная там в 1681 г. амстердамцем
ван Моллемом шелковая фабрика с шелкокрутильной машиной была
достопримечательностью, которой в 1717 г. интересовался Петр Ве-
ликий 10 11. В Нардене, на Зёйдерзе, была основана фабрика бархата п.
1 Brugmans, Notulen, 186.
2 В a, a s с h, Hamb. Seeschiffahrt, 363.
3 Brugmans, Handel en nijverheid, 204 и сл. В конце 1604 г. амстер-
дамский Vroedshap постановил закупить на 120 тыс. гульд. шелка-сырца,
чтобы предупредить прекращение работы шелковой промышленности (d е
R о е v е г Weeskamer, 57).
4 Elias, Vroedschap, 457 и сл. 1067.
5 Там же, 310.
6 Так, Альберт Кунратш Бюог был «voornaam koopman en verver» (из-
вестный купец и красильщик) (Elias, 327).
7 Berg1., 96.
8 Р г i n g s h е i m, 33.
9 van N'iero'. p, Stukken betr. de nijverhejd der refugies, II, 187 и сл.
10 В e r g, 208; Scheltema, III, 356; U f f e,nb ach, III, 698; Fer-
n e r, 399; Volkmann, 545; Bii sch, Bemerkungen, 70, упоминают о шелко-
крутильной машине. Haller, 56, называет ее в 1726 г. «шелковая машина».
11 Вег g, 209.
8 Э. Бааш
114
Хозяйство республики Соединенных провинций
В Гарлеме шелковая промышленность также стала бурно раз-
виваться благодаря гугенотам. Утверждают, что в конце XVII в.
там было 20 тыс. ткачей шелка, что, однако, сильно преувеличе-
но1. Особенно развилось в Гарлеме перекочевавшее туда из Пи-
кардии производство легких тюлей, и он стал одним из первых
европейских фабричных городов. В XVIII в. гарлемская шелковая
промышленность пришла в упадок. Повредил ей, между прочим, пе-
реход одного очень опытного гарлемского рабочего, мастера шелко-
вой промышленности Каувенховена, на работу к фирме ван дер Лей-
ен в Крефельде2. Так постепенно окончательно погибли гарлемское
шелкопрядение и шелкоткачество. В начале XIX в. в Гарлеме было
всего 55 станков для шелка, против бывших раньше 3 тыс.3.
Из всех видов голландской промышленности шелковая была од-
ной из первых, которая в XVIII в. пришла в упадок. Оказавшись
беззащитной перед все возраставшей заграничной конкуренцией, не
находя твердой почвы в собственной стране, она была вынуждена
едать свои позиции. Главным ее конкурентом оказался в конце кон-
цов Крефельд, на Нижнем Рейне. Можно проследить, с какой упор-
ной настойчивостью прусская и в особенности крефельдская про-
мышленность, поддерживаемые правительствами, систематически
подкапывались под голландскую промышленность. Крефельдская
промышленность также развилась благодаря переселившимся гу-
генотам, но бранденбургско-прусское правительство не ограничи-
валось одними обещаниями и временными льготами для привлече-
ния рабочих и фабрикантов шелковой промышленности, а прояв-
ляло в этом отношении особенное внимание. При этом старались не
только раскрыть производственные секреты главных конкурентов —
голландцев и швейцарцев, — но также скопировать конструкцию их
машин и переманить к себе их опытных специалистов. Это в осо-
бенности касалось конструкции наиболее сложных ленточного и
ткацкого станков. Рабочих иногда получали с опасностью для
жизни. В Голландию и Англию были посланы специалисты для
изучения некоторых секретов производства 4. Все это увенчалось в
конце концов успехом, так что в 1767 г. коммерц-советники фирмы
Дейена могли заявить, что они «малу-помалу так изучили и опере-
дили шелковое производство голландцев, что их собственное произ-
водство много превосходит голландское, которое доведено почти до
Гал 1 an, iv, 580.
2 Allan, 572 и сл. Устроенная в 1724 г. в Крефельде ван дер Лейеном
красильня шелка отправляла небольшие партии шелка для крашения во
Франкфурт, Кёльн, Утрехт, Амстердам (Schmoller-Hiintze, II, 584).
3 N е mil i с h, 80 и сл.
4Schmo;ller-Hintze, I, 132, 153, 286, 580. О переговорах с гол-
ландцем de Kruijff, который в 1749 г. хотел устроить фабрику шелковых
лент в Берлине,— 153. О голландском фабриканте Иеремии Бароне, который
в 17'53 г. хотел устроить в Берлине фабрику тюля и получил поддержку от
короля, — 301
Ремесло и промышленность
115
гибели» Однако король не согласился удовлетворить требования
этих фабрикантов о запрещении всех заграничных фабрикатов или
же об установлении запретительных пошлин. Упадок этой промыш-
ленности в Нидерландах, что хорошо понимали в Крефельде, в пер-
вую очередь объяснялся низкой заработной платой1 2 наряду с вы-
сокими ценами на продукты питания. Голландские фабриканты
шелка жаловались также на недостаточный привоз сырья Ост-Инд-
ской компанией и на недостаточное соблюдение ею обязательств в
отношении отечественной промышленности 3.
Наряду с текстильной промышленностью международное значе-
ние получило голландское судостроение. Возникновение его об-
условлено было общим характером экономики Нидерландов. В каче-
стве вспомогательной промышленности для судоходства оно более
всякой другой отрасли было связано с потребностями страны, с ее
развитым мореплаванием. Если бы даже можно было получать су-
да из-за границы, что в то время, как правило, было нелегко, то
все же такой народ, как голландцы, целиком зависевший от судо-
ходства, не мог бы, конечно, обходиться без своего собственного
судостроения.
О раннем периоде голландского судостроения мы осведомлены
очень скудно. Правда, у нас имеются сведения о типах судов того
времени; мы знаем также, что в этом отношении нидерландское
судостроение оказало огромное влияние. Нидерландский кравел,
бойер, рыболовный флибот — все это были перевозочные средства,
которые отвечали потребностям северо-европейского сообщения в
Балтийском и Северном морях и в лиманах. В XVII В. сюда еще
прибавились флейты, сконструированные для плавания по океану.
Все эти типы судов были более или мене голландского происхож-
дения и показывают на разносторонность судостроения голланд-
цев. Постройка кораблей, поскольку она происходила за счет самих
голландцев, производилась большей частью в самой стране. Гер-
манские портовые города, в особенности Гамбург и Любек, подра-
жали голландцам в конструкции своих судов. Вплоть до XIX в.
эти типы испытали мало изменений4.
В больших масштабах велось судостроение в Амстердаме, где
существовал цех корабельных плотников 5, в Роттердаме 6, Энкхёй-
1 Schmoller-Hintze, II, 626, 630; III, 267.
2 Schmoller-Hintze, II, 606. Меморандум у Pringsheim,
Beitrage, III, указывает на низкую заработную плату за границей.
3 Pringsheim, 106, 110, 116.
4 Hag'edorn, Schiffstypen, 67 и сл., 73, 83 и сл., 102 и сл.; Luzac,
I, 367, указывает на особенности голландских судов, которые были округлой
формы и имели неглубокую осадку. Их называли «толстопузыми»; их нельзя
было причислить к лучшим типам судов, но они поднимали большой груз.
Ими легко было управлять, и они не требовали большого экипажа.
5 ter Gouw, V, 436; Bontemantel, 497; vanRevesteyn, 94.
s В ,i j 1 s m a, Rott. Welvaren, 86.
8:f
116 Хозяйство республики Соединенных провинций
зене, Хорне1 и Эдаме, Меньшего размера суда строили в север-
ных приморских пунктах. Около 1600 г, возникло судостроение на
реке Зане, где до того времени строились лишь мелкие суда, слу-
жившие для сообщения по внутренним водам2. Эгоистическая
промышленная политика Амстердама, которая запрещала владель-
цам и экипажу трешкоутов строить суда в других местах помимо
Амстердама 3, заставила занландцев перейти к строительству более
крупных судов. Они пригласили мастеров с других голландских
судостроительных верфей и начали строить высокобортные рыбо-
ловные шмаки и узкие суда 4. Постепенно отрасль эта стала совер-
шенно самостоятельной и расширилась.
. Вначале препятствием являлось то, что верфи большей частью
были расположены в верхнем нлессе Зана, шлюзы же были слиш-
ком узки для того, чтобы пропускать большие суда. Выход был
найден в устройстве в 1609 г. проходного шлюза, через который
суда перемещались через плотину нижнего Зана 5. Для этой цели
было образовано общество с 64 паями. С каждого проведенного ко-
рабля взыскивали 80—250 гульд. Владелец судна, кроме того,
выплачивал рабочим поденную заработную плату. Этим очень
затруднительным способом пользовались до 1718 г. От 2 августа
1692 г. до 17 июня 1694 г., т. е. круглым счетом за 22 месяца,
•были таким путем переведены 63 судна, от 27 октября 1700 г. до
10 марта 1718 г. — 97 судов. На верхнем Зане насчитывалось тог-
да 25 верфей, на нижнем их было больше. В Ост-Зане и Вест-
Зане в 1702—1705 гг. насчитывалось до 50 крупных судострои-
телей. Один из них в течение 22 месяцев спустил со стапелей
20 судов. Соглано Медембликской хронике Дирка Бюргера, в ию-
не 1708 г. на стапелях в Зандаме стояло 306 новых судов6 7.
Строились они не только для Нидерландов, но для многих стран —
для Франции, Англии, Швеции, Дании, для ганзейских и прибал-
тийских городов?.
Уже в XVII в. один нидерландский автор писал: «Су-
достроение носит здесь не потребительский характер, а
1 О судостроении в Хорне, где с 1594 г. строили скоростные суда
новой конструкции, см. Fr un, Tien jaren, 128. Согласно Laspeyres, 74,
Хорн и Эдам строили преимущественно суда для перевозки соли.
2 Н о n i g, I, 246 и сл.
3 van Ravestey n, 93; Ян Биккер, брат известного амстердам-
ского бургомистра Корнелиуса Биккера, сам был собственником верфи
(Elias, Regentenpatriciaat, 1'18).
4 О них см. Hagedorn, ук. соч., 89.
5 Н on i g, I, 251 и сл. /-*
6 Н о n i g, I, 256. О занландском судостроении см. Cosimo de
Medici, 50; Метоцеэ sur le commerce des Hofllandais, 36.
7 О строительстве русских военных кораблей в Голландии см. S с h е 1 t е-
m а, III, 284 и сл.; о строительстве для Гамбурга — Baajsch, Beitrage zur
Geschiclite des Seeschiffbaues; о верфях для военных судов — Ballhausen,
178 и сл.
Ремесло и промышленность
117
производится в торговых целях» 1. Судостроение, временами очень
значительное, производилось также в Амстердаме. В 1736 г. там
работало около 2 тыс. корабельных плотников 1 2.
Судостроение стояло в тесной органической связи с судоход-
ством. Строительство многих судов производилось владельцами
верфей и корабельными мастерами, которые преимущественно бы-
вали объединены в одном лице, не по твердым заказам, а на соб-
ственный риск. Затем они оснащали эти суда и составляли компа-
нии судовладельцев на паевых началах для их эксплоатации3.
В начале XVIII в. голландское судостроение достигло выс-
шей точки своего развития. Оно приняло характер промышленно-
сти международного значения. Даже французские колонии в Аме-
рике предпочитали строить свои суда в Голландии, а не во Фран-
ции хотя законом они были обязаны строить их в метрополии 4.
Это был период, когда Петр Великий ,жил в Зандаме и восторгал-
ся огромными масштабами голландского судостроения5. Голланд-
ские верфи оказались даже недостаточными для удовлетворения
собственных нужд. За счет Голландии строились суда на Балтий-
ском море, в Любеке, Кенигсберге. В Любеке за 1719, 1730,
1732 и 1749—1759 гг. всего было построено 37 судов водоиз-
мещением 3495 ластов 6. В Эмдене в середине XVIII в. несколько
раз приобретались суда для Голландии. В Кенигсберге уже с сере-
дины XVI в., к большому неудовольствию кенигсбергских купцов,
строили суда для Голландии 7.
В течение XVIII в. судостроение сократилось. Частично это
объяснялось несовершенством техники голландского судостроения,
которое велось более на основе старого опыта, чем на научных
принципах, и с недоверием относилось ко всяким усовершенство-
ваниям. Англия в этом отношении ушла значительно вперед 8. Но
упадок судостроения был вызван прежде всего теми общими усло-
виями, которые вызвали также упадок других отраслей голланд-
ского хозяйства, а именно: заграничной конкуренцией, сокращением
собственного грузового судоходства, высокой заработной платой 9*.
1 Laspeyres, 120.
2 Bru g1 mans, Handel en nijverheid, 210 и сл. Амстердамский купец
Абрам Бом заявил в 1638 г., что ему надо поставить французскому королю
два корабля. Он поручил постройку их трем корабельным плотникам. Elias,
Vroedschaip, 288.
3 Н о n i g, I, 259.
4 В e r g1, 131 и сл.
5 S с h е 1 t е m а, II, 144 и сл.
6 В a i s с h, ук. соч., 57 и сл.
7 В a a s с h, 76, 213 и сл.
8 de J о n g'е, Geschiedenis v. h. ned. Zeewezen III, 1'50 и сл.; IV,
257 и сл.
9 L u z a s, IV, 86, видел в этом причину упадка судостроения и других
видов промышленности.
* В действительности, как указывает Маркс, высокая заработная плата сти-
118
Хозяйство республики Соединенных провинций
На Зане вначале это сказалось лишь в перемещении строи-
тельного центра. С 1718 г. строительство крупных судов в верх-
нем плесе Зана прекратилось и переместилось на нижний плес, где
не приходилось прибегать к устройству специальных шлюзов,
вследствие чего строительство обходилось дешевле. Одновременно
усилилась конкуренция Амстердама и уменьшились заказы на
строительство за чужой счет. В нижнем плесе Зана около 1770 г.
ежегодно строилось 20—25 судов, а с 1790 г. — всего лишь 5.
После 1793 г. там было всего 2—3 верфи \ Нидерландское судо-
строение пережило, правда, лишь кратковременный подъем во
время Семилетней войны, но после заключения мира вновь начал-
ся упадок.
В 60-х годах XVIII в. упадок стал всеобщим и распростра-
нился на судостроение не только Зана* 1 2. Уже в 1775 г. раздава-
лись жалобы на избыток судов, образование которого объясня-
лось падением мореплавания 3. Такие меры, как запрещение строи-
тельства рыболовных судов для заграницы (1777), не могли, ко-
нечно, улучшить положения 4.
Нидерландское судостроение испытывало всегда большие за-
труднения при получении необходимых материалов, особенно
леса. Страна эта бедна собственными лесами и полностью зависе-
ла в этом отношении от заграницы. Для строительства судов, ко-
торые плавали к далеким островам Ост-Индии, и для всевозмож-
ных других судов лесные материалы в большом количестве по-
ставляли Германия, скандинавские страны и Россия. Наряду с
зерном именно лес побуждал голландцев интересоваться Балтий-
ским морем 5.
Любек и Гамбург являлись в XVII и XVIII вв. для Голлан-
дии главными поставщиками лесных материалов, которые шли или
из Германии или с Севера. В 1781 г. в Гамбурге заявляли: «Гол-
ландия получает корабельный лес почти только от нас»6. Гамбург
уделял много внимания транзитной торговле лесом с Голландией7.
Непосредственный подвоз производился также из Гольштейна и
Кенигсберга8. Уже в середине XVII в. Архангельск приобрел для
мулирует технический прогресс в промышленности и отнюдь не является при-
чиной упадка промышленности, как утверждает Бааш. В других местах книги
автор сам отмечает, что именно в Голландии заработная плата стояла на низ-
ком уровне. См., например, стр. 115.—Прим. ред.
1 Н о n i £ I, 257.
2 В a a s с h, 80; L u z a! s, II, 327.
3 De Koopman, V, 50 и сл.; Berg, 131.
4 Beaujon, Тбв.
5 В a a s с h, SJchjffbaupolitik, 23, 30, 52.
6 Там же, 291, 296.
7 В a a s с h, Que^Heen, 426.
8 В a a s с h, Schiffbaupolitik, 101, 122, 227.
Ремесло и промышленность
119
9
голландцев особую привлекательность в качестве пункта для снаб-
жения мачтами; они даже устроили там собственые лесопилки Ч
Эта зависимость от заграничного сырья являлась уязвимым
местом голландского судостроения.
С судостроением повторилось то же самое, что и с текстильной
и шелковой промышленностью. Заграничным конкурентам, стре-
мившимся стать независимыми от голландского судостроения, не-
доставало, однако, одного — опыта и знаний голландских строи-
телей, репутация которых оставалась прочной, хотя их искусство
в действительности носило эмпирический характер и многие удачи
объяснялись чистой случайностью 2. Конкуренты усердно пытались
переманить к себе лучших голландских работников и с их помощью
организовать собственное судостроение. Голландские судостроите-
ли в XVII и XVIII вв. были приглашены в Кенигсберг, Данциг
и Штральзунд. В 1746 г., чтобы поднять собственное судостроение,
к этому средству прибегнул даже Гамбург3.
Когда Россия при Петре Великом развернула у себя судострое-
ние в крупных масштабах, это было очень не по душе голландцам.
Они усматривали в русских своих будущих конкурентов, тем
более опасных, что снабжение лесом было для русских значитель-
но более легким делом, чем для них, голландцев 4.
Расцвет судостроения, вполне естественно, был тесно связай с
К
развитием производства строительных материалов и торговли °: с
торговлей лесом, с производством парусины, компасов, блоков,
парусов, мачт, лодок, канатов 6, с развитием кузниц для поковки
якорей и т. д. Много кораблей строилось не на заказ, а на риск
самих строителей, что открывало известный простор для спекуля-
ции строительными материалами. Большой подвоз леса к судо-
строительным верфям, частью морем, частью через Дордрехт по
Рейну7, содействовал большому развитию торговли лесом8, а
Scheltema, I, 284.
2 de Jonge, ук. сок., II, 152.
3 Baas, Sjchiffbaupolitik, 167, 201, 203, 283.
4 20 сентября 1700 г. русский посол в Гааге сообщал царю, что Гене-
ральные штаты недовольны производимым им в Архангельске строительством
судов (U hlenbeck, 63).
5 Н о n i g, I, 258.
6 О канатных мастерских в Амстердаме в XVI в. см. ter Gouw, V,
436. Согласно Bontemantel, 506, в 1677 г. в Амстердаме было 16 ка-
натных дворов и канатных мастерских.
7 Blok, Rel. Venez., 35. Из одного Амстердама два, раза в год отправ-
лялись 50 судов в Норвегию за корабельным лесом. Дома строились исклю-
чительно из дерева (1610). В 1680 г. 22—23 судна доставили в Дордрехт
свыше 60 корабельных грузов леса из Норвегии, (van D i 1 I е n, Stukken,
betr. d. Amst. Graanhandel, 94). Здесь концентрировалась большая часть нор-
вежской торговли с Голландией (N а е b u h г, Circularbriefe, 167).
8 О крупной торговле Амстердама лесом см. Brugmans, Handel en
nijverheid, 60.
120
Хозяйство республики Соединенных провинций
также возрастанию спроса на такие материалы для судов, как
смола, деготь, пенька. Все это весьма оживило торговлю этими
северными продуктами и вызвало, наряду с торговлей отечествен-
ными товарами, большую посредническую торговлю голландцев.
Даже Испания, Португалия и Франция стали снабжаться этими
северными продуктами через Голландию, так как здесь всегда на-
ходили большой выбор в любом количестве.
Среди предметов голландского экспорта, отправлявшихся в
XVII в. из Роттердама во Францию, судостроительные материалы
занимали первое место. При этом эти товары привозились во
Францию и другие страны не всегда через Голландию, а часто и
с Севера на голландских судах \ Когда во время войны за испан-
ское наследство получение материалов из Голландии морским
путем стало затруднительным, то Португалия нашла выгодным для
себя получать пеньку, корабельный^лес и прочие материалы, кото-
рые она до того приобретала в Голландии, непосредственно из
Пруссии 1 2. К тому же цены на л.ес в Прибалтике или в Гамбурге
были ниже, чем в Голландии или в Англии, так что стало все
более и более выгодным получать лес из Гамбурга3. При этом
ввоз судостроительных материалов облагался лишь небольшой
пошлиной, в особенности с 1725 г., в то время как вывозные
пошлины были, наоборот, довольно высокими, что, конечно, вре-
дило торговле этими товарами 4. В торговле некоторыми русскими
товарами, например пенькой и в особенности смолой, голландцы
временно стали даже монополистами. Ко времени смерти Петра
Великого голландцы Аюпе и Мейер имели монополию на смолу.
Монополия эта приносила, конечно, большой вред свободной
торговле этими товарами, и против нее выступали даже в самой
Голландии 5.
Лесная торговля не ограничилась одной лишь простой пере-
отправкой леса, поступавшего с Востока и Севера; в конце концов,
благодаря ей развилась обширная деревообделочная промышлен-
ность. В XVII в. на западном берегу Зана было построено много
лесопилок, которые приготовляли лес для строительства домов
как в Голландии, так и за границей. Постоянно расширяв-
шийся Амстердам стал самым близким и крупным покупателем.
Особенным спросом пользовались широко применявшиеся в судо-
1 В i j 1 s m a, Rott, koopvaardy, 33. О крупных размерах ввоза и вывоза
Амстердама в 1753 г. см. D о b b е 1 а а г, Een Statistiek, 218.
2 В a a s с h, Sclpffbaupolitik, '233.
3 Там же, 299.
4 V е г v i е г s, 109 и сл.
5 S ch el te ma, I, 228; III, 167; 305; IV, 211, 218 и сл.; Elias,
Vroedsehap, 879. До Люпса и Мейера, в начале XVIII в., монополия
на смолу . принадлежала голландской фирме Тесинг (S с h е 1 t е m а, III,
167), см. гл. 8. В 1653 г. голландским купцам был отдан на откуп вывоз
пеньки и юфти.
Ремесло и промышленность
121
строении дубовые рейки, так называемые «wagenschott» *. Ле-
сопилки были построены также в Амстердаме. Там был запре-
щен ввоз пиленого и вывоз необработанного леса. Это запрещение
стимулировало собственную торговлю занландцев, которые стали
получать лес непосредственно из Гамбурга, Кенигсберга, с р. Эйдер
и из Норвегии1 2. Целые плоты леса сплавлялись по Рейну до
Дордрехта, где также имелись обширные лесопилки, — и лес вы-
возился, минуя Амстердам. Из Германии лес посылался в Зандам
даже на комиссию; здесь для этого существовали специальные
комиссионные конторы. Спрос на лес был столь велик, что из
Зандама и Вест-Зана на Рейн, Гавель, Одер отправлялись аген-
ты и рабочие, которые скупали лес за голландский счет и тут же
производили его рубку 3.
Вместе с судостроением оживленную, кипучую торговлю на
Зане создала деревообделочная промышленность. По данным хро-
ники Бюргера4, в 1708 г. в Ост-Зане и Вест-Зане действовали
183 лесопилки, не говоря уже о многих предприятиях других
отраслей промышленности. Но и эта промышленность в середине
XVIII в. стала приходить в упадок. Война с Англией, установлен-
ное в Англии обложение дубовой рейки, принявшее характер пол-
ного запрещения ввоза, вызвали крах многих лесопильных пред-
приятий. Между 1745 и 1775 гг. закрылось более 100 лесопилок
строевого леса.
Из старых, имевших прочную почву под ногами отраслей
нидерландской промышленности следует в первую очередь назвать
пивоварение. В средние века оно производилось во всех нидер-
ландских городах. Особенно развилась эта промышленность в.
Дельфте, Лейдене, Амстердаме, Дордрехте, Роттердаме, Горинхеме,.
Алкмаре, слабее—в Энкхёйзене5. Амстердам насчитывал в
1544 г. 10 пивоваренных заводов, а в 1557 г. — 11. В этом городе
пивоварение было слабо развито. Предпочитали употреблять пиво
других городов, так как амстердамская вода была плохого ка-
чества 6. Пивоварение было здесь связано с оптовой торговлей.
Многие члены городского совета Амстердама (Vroedschap) были
1 Согласно Busch, Bemerkungen, 50, пиленый дуб в виде досок отправ-
лялся потом в те же страны, откуда он вывозился как необработанный дуб.
В Роттердам в 1753 г. было ввезено '5620 штук дубовой рейки стоимостью
131 640 гульд.
2 Н о n i g\ I, 267 и сл.
3 О договорах на поставку леса между франкфуртцами и голландцами в.
XVII и XVIII вв. см. Dietz. Frankf. Handelsgeschjchte, IV, 2, стр. 475
и сл. О поступлении леса из Прибалтики см. выше, стр. 118.
4 Н о n i g> I, 271.
s Timmer, De generale brouwers, 2 и сл.
6 ter Gouw, V, 437. Большая часть пива, потреблявшегося в Амстер-
даме, производилась в Веспе: амстердамская вода была для этого непригодна,
(донесение венецианского посла от 1611 г., см. Blok, Rel. Ven., 92).
122
Хозяйство республики Соединенных провинций
одновременно купцами и пивоварами \ Делфт наряду с развитым
пивоварением вел также очень оживленную торговлю хлебом.
Вместе с упадком пивоварения пала также хлеботорговля1 2.
В XVII в. можно было констатировать общий упадок пивоварения.
В Делфте в конце XVII в. насчитывалось лишь 17 заводов, а в
Гарлеме, который еще в 1628 г. имел 50 пивоваренных заводов, в
1692 г. было лишь 20 3. Гауда в 1616 г. имела лишь 14 пивоварен-
ных заводов. В Роттердаме, наоборот, во время 12-летнего переми-
рия эта промышленность достигла расцвета. Она была здесь
связана с солодовенным промыслом и велась заводским способом.
Тогда же в Роттердаме был продан пивоваренный завод с полным
оборудованием за 40 тыс. гульд. Многие пивовары за это время
разбогатели 4.
Примером развития пивоварения в старом голландском городе
в XVI в. может служить Делфт. Средневековые цеховые предпи-
сания были здесь постепенно смягчены. Как и в других больших
голландских городах с развитым пивоварением, промышленность
эта сконцентрировалась в Делфте в крупных предприятиях и при-
няла монополистический характер 5. Путем соглашения между собой
крупные пивовары захватили все дело в свои руки. Мелкие же
пивовары, число которых постоянно уменьшалось, оказались по
существу в положении наемных рабочих крупных пивоваров. Пра-
вительство провинции боролось с ухудшением качества пива,
связанным, безусловно, с таким монополистическим развитием.
В некоторых сохранивших свою силу постановлениях, заимство-
ванных из цехового устава, давалась директива сохранять каче-
ство и количество продукции на прежнем уровне. Было уста-
новлено твердое контингентирование годовой продукции пива,
разрешенной каждому пивовару (8500 5-ведерных бочек), и запре-
щено превышение этой нормы за счет производства пива членами
семейства или приятелями. Однако все эти постановления мало
соблюдались. Крупные предприниматели не желали подчиняться
таким ограничениям. Они заявили, что при ограничении продукции
8500 бочками они не могут продавать пиво по установленной твер-
дой цене. Мелкие пивовары, производившие пиво для экипажей
судов и рыболовов, прекратили производство в городе. Крупные
же пивовары добились того, что в 1566 г. квота была увеличена
до 9 тыс. 12-ведерных бочек, причем одновременно было установ-
лено, что производство этими заводами дополнительных сортов
1 Elias, Vroedschap, 454 (Рендорп); 174 (Геррит Биккер, Питерш) и
многие другие. Промежуточное место между пивоварами и продавцами пива
на вынос занимали в Амстердаме «Bierbeschoqiers» (van Ravesteyn, 141).
2 Blink, Boeren'st’and, II, 35. Ung'er, Graanhandel, 360 и сл.
3 Allan, IV, 589 и сл. В 1692 г. здесь было сварено 187 246 бочек
пива.
4 В i j 1 s m a, Rott. Welvaren, 101.
5 Timmer, Greppen etc.; его же, Uit de nadaglen, 769.
Ремесло и промышленность
123
пива, уксуса и т. д. не должно превышать 2500 боч-к. Но и это
мало помогало, пивоварение невозможно было более подчинить
средневековым стеснениям. Единственно соблюдавшимся еще поста-
новлением было запрещение пивоварения в деревне1. В 1592 г. ма-
гистрату Делфта пришлось предоставить горожанам право соеди-
няться в количестве двух, трех и более человек и сообща занимать-
ся пивоварением. Это послужило началом для нового подъема
пивоваренной промышленности 2.
Немногим отличался ход дела в других городах с развитым пи-
воварением; повсюду проявлялось стремление к освобождению от
старых цеховых оков и к устройству крупных предприятий и моно-
полий. Более, чем когда-либо, стало также сказываться влияние
государственных финансовых мероприятий. Недостаток денег во
время и после войны за независимость не прошел бесследно для
пивоваренной промышленности; большое влияние на развитие этой
промышленности оказывали также высокие и разнообразные нало-
ги, взимавшиеся с пива. Существовал «потребительский налог»
(consumptie-impost), который уплачивали потребители; затем, «пи-
тейный налог» (tappers-impost), который оплачивали трактирщики
и продавцы пива в разнос; «корабельный налог» (scheeps-impost),
уплачивавшийся со всякого пива, которым снабжали экипажи ко-
раблей. Так как очень слабое пиво освобождалось от налогов, то
этим пользовались для обхода налогового обложения. Многочис-
ленные предписания, регулировавшие торговлю пивом, не могли
воспрепятствовать многим злоупотреблениям в этой области. Так
как эти постановления сильно различались в отдельных провинци-
ях, то между провинциями в зависимости от размера налога раз-
вилась большая контрабандная торговля пивом. Нужно отметить
еще, что пивоварам предоставлялись те или иные скидки по при-
читавшимся с них налогам, например снижение налогов с помола и
с топлива 3.
Среди пивоваров провинции Голландии очень рано стало про-
являться стремление к объединению для защиты своих интересов.
Первые признаки такого объединения стали заметны уже в 1621 г.,
по прочный союз был заключен лишь около 1660 г. В него вошли
главным образом Дордрехт, Гарлем, Делфт, Роттердам, Лейден,
Схидам.
Собрания союза происходили почти ежегодно до 1816 г. Пово-
дом для образования союза и первого собрания голландских пиво-
варов в 1661 г. послужили их соперничество с виноторговцами и
1 Жалобы об обходе этого постановления раздавались в 1591 г.
(J а р i k s е, Resolution, VII, 487, 718).
2 Еще в 1608 г. венецианский посол сообщал о Делфте; «В этом городе
производится пива на всю Голландию», что было некоторым преувеличением
(Blok, Rel. Venez., 14). В 1611 г. он высказывал такое же мнение (81).
Volkmann, 186, говорит о популярности делфтского пива.
3 Timmer, Generale brouwers, 16 и сл.
124
Хозяйство республики Соединенных провинций
домогательства последних о частичном освобождении вина от на-
логового обложения. В этих стремлениях пивовары, усматривали
опасность для своих интересов, так как это удорожало пиво по
сравнению с вином. В этом споре дело шло о соблюдении плаката
от 17 сентября 1658 г., установившего налог на вино, который
должен был взиматься при распивочной продаже и который запре-
щал продажу вина в деревне. Своим нажимом пивовары добились
того, что штаты Голландии в 1669 г. восстановили плакат 1658 г. и
при этом постановили, что в Дордрехте, Роттердаме, Алкмаре,
Хорне, Энкхёйзене, Гааге и в окружности в 600 рут (1 рута — око-
ло 3 м) от этих городов никому не разрешается распивочная про-
дажа вина меньше 9 оксгофт * в год. Это количество продавцы
обязаны были оплатить налогом даже в тех случаях, когда рознич-
ная продажа выражалась в меньших количествах Г
Другими причинами, побудившими пивоваров к совместным вы-
ступлениям, был так называемый Gijlempost, или сбор с пивной
бочки. Налог этот взимался с каждой бочки пива в той стадии
производства, когда пиво сбраживали после получения сусла; налог
этот составлял 2 штивера как для крепкого пива, производившего-
ся от небродившего пива (Gijl), так и для пива более низкого ка-
чества2. В 1584 г. этот налог был Генеральными штатами распро-
странен на все пиво, ввозившееся из Голландии в другие провин-
ции. В 1600 г. он был сдан на откуп, а затем в течение долгого вре-
мени взимался обычным путем. В 1622 г. опять была восстановле-
на откупная система. Накидка на ввезенное в провинцию извне
пиво составляла в 1623 г. также 2 штивера, так что весь налог вы-
ражался уже в 4 штиверах. Эта надбавка вызвала в конце
50-х годов оппозицию со стороны голландских пивоваров, так как
этим вызывалось слишком высокое обложение пива, которое они
вывозили из провинции. В 1676 г. они добились полной отмены
налога с той лишь оговоркой, что она будет действительна до тех
пор, пока будет взиматься двойной налог с топлива. Вероятно, пи-
вовары добились своей цели взяточничеством, что приобрело об-
О
шественную огласку .
Не подлежит сомнению, что положение голландской пивоварен-
ной промышленности было в это время тяжелым. Потребление пи-
ва сокращалось из года в год. Это было плохо как для произво-
дителей, так и для финансов провинций, так как благодаря этому
* 1 оксгофт равен, примерно, 225 литрам — Прим. ред.
1 Timmer, 46.
2 Голландский способ пивоварения состоял из производства легкого пива
путем смешивания тяжелых и слабых сортов пива в «gijl-kuip», т. е. в чане, в
котором бродит пиво. Timmer, Generale brouwers, 258; Timmer, De
impost op de gijlbieren.
3 Timmer, Impost etc., 382 и сл В южных районах Голландии налог
на пиво дал в 1667 г. рекордную цифру в 1 514 933 гульд. С этого времени
он постоянно снижался (van der Heim, III, стр. LXXXVI)
Ремесло и промышленность
125
снижались доходы от налогов. Для улучшения положения обеих
заинтересованных сторон около 1680 г. пришли к мысли устано-
вить налоговые квоты, т. е. наложить на каждого потребителя
определенную сумму налогов. Этим надеялись одновременно увели-
чить потребление, так как потребитель, обязанный при всех усло-
виях уплачивать определенную квоту, поневоле станет потреблять
больше пива и меньше чая и кофе. От этой меры ожидали также
увеличения налоговых поступлений; они составили в 1691 г. в про-
винции Голландии, при населении в 1 200 тыс. чел., только
1 700 тыс. гульд. Вменив в обязанность каждому жителю потреб-
ление пива по следующей разверстке: 2 бочки пива на каждого
жителя старше 8 лет и 1 бочка на детей до 8 лет, от населения
в 850 тыс. чел. надеялись получить при налоге в 30 штиверов с
бочки доход в 2 625 тыс. гульд., причем в этот доход не был вклю-
чен налог с распивочной продажи и с пива, потребляемого на су-
дах. Это подкреплялось тем, что население обязывали, в интересах
финансов провинции, отдавать предпочтение отечественным напит-
кам перед иностранными. Поэтому ни один житель, потреблявший
чай, кофе, молоко, не освобождался от уплаты налога. Лишь тот,
кто под присягой докажет, что он в течение всего года ни разу не
пил пива, освобождался от налога. Против этого плана выступили
особенно пивовары Амстердама.
Не было недостатка и в других предложениях о том, как
помочь пивоварам и как улучшить финансы. Было предложено
значительно повысить налог на чай, кофе и другие горячие напит-
ки, но это было отклонено; торговцы чаем и кофе энергично защи-
щали свои интересы. Опять, снова и снова, возникал план установ-
ления квот пивного налога. Указывали также на то, что существо-
вавший налог на кофе и чай, «Kaffeegeld», как его называли, лишь
увеличил потребление кофе. Начали даже поговаривать о полном
запрещении кофе и чая, но все это оказалось явно безнадежным
делом Ч Не встретил одобрения также новый план, предложенный в
-1700 г., об установлении налоговых квот на пиво и распределении
для этого всего населения на четыре класса. Этот план пивовары
выдвигали еще в 1724 и 1741 гг. Когда в 1742 г. роттердамские
пивовары хотели подать штатам Голландии новую жалобу на упа-
док их промышленности и высказали пожелание о понижении на-
логов на пиво, производимое внутри провинции, то амстердам-
ские пивовары помешали вручению этой жалобы. Продолжалась
борьба против пива неголландского происхождения1 2.
Между пивоварами различных провинций шла длительная
борьба. Вопреки § 18 Утрехтской унии, который воспрещал одним
провинциям облагать налогами продукты других провинций,
1 Timmer, Generale brouwers, 67 и сл.
2 Там же, 95 и сл.
126
Хозяйство республики Соединенных провинций
такое обложение все же часто имело место. Между Делфтом
и соседними с ним городами происходили частые конфликты
по этому поводу. Начало этих споров относится еще к середи-
не XVI в. Такие конфликты между Делфтом и Амстердамом,
Лейденом и Роттердамом в начале XVII в. были разрешены шта-
тами Голландии. Делфт мог при этом сослаться на привилегию
от 1411 г., которая запрещала городам Голландии и Зеландии
облагать произведенные в Делфте товары (в то время это было
большей частью пиво) выше, чем их собственныех. Такие же жа-
лобы выдвигал Гарлем против Оверэйсела. Когда эти жалобы
оказались безрезультатными, то голландские пивовары перешли
к контрмерам и. обложили пиво оверэйсельцев таким же сбором,
как последние — их пиво. Тогда лишь оверэйсельцы подчинились 1 2.
После того, как в июне 1748 г. штаты Голландии отменили от-
купную систему налогов и голландцы некоторое время потребля-
ли пиво, свободное от налогов, штатгальтер выдвинул в 1749 г.
следующий план: вместо откупной системы налогов ввести душе-
вое обложение с подразделением по отдельным классам, или же
взимание налогов при посредстве сборщиков. Пивовары реши-
тельно возражали против этого плана; они требовали полной от-
мены налога на пиво внутреннего производства или, во всяком
случае, снижения его на V3. От этого они ожидали увеличения по-
требления. По их мнению, большой доход от налогов на топливо
и пр. должен был компенсировать отмену налогов на пиво. Они
далее утверждали, что от процветания пивоварения зависит су-
ществование ряда других промыслов (бондарное дело, плотничье»
мясное, свинцовое, розничная продажа зерна и т. д.) и что вы-
сокое обложение пива заставляет простого человека потреблять
кофе, чай и молоко. Однако пивоварам не удалось добиться сни-
жения налогов, хотя помимо налогов пиво облагалось еще разны-
ми городскими акцизами; даже деревни взимали налоги. Лишь
с 1 июля 1751 г. налог на пиво отечественного производства был
снижен на 15 штиверов. Это означало снижение налога наполо-
вину. Однако, когда в южных областях выявилось значительное
понижение поступлений от налогов, в то время как в других райо-
нах потребление голландского пива сильно увеличилось, то в
1754 г. налог этот был снова повышен до прежнего уровня 3.
Во всех этих спорах большое место занимал вопрос о налоге
на топливо. По предложению гарлемских пивоваров в 1768 г.
штатами Голландии обсуждался вопрос р его снижении. Отбель-
щики полотна добились снижения этого налога наполовину, что
побудило других добиваться того же. Цены ячменя и пшеницы
1 Timmer, Delftsche bierconflicten.
,2 Timmer, Gen. brouwers, 99 и сл.
3 Там же, 102 и сл.
Ремесло и промышленность 127
сильно повысились, с 70 до 210 гульд. за ласт, также повысилась
пена эвартслейского торфа — с 10 до 18 гульд. за 100 т, так что
пивоварам приходилось часто покупать менее пригодный фризский
торф. Вздорожал также уголь Хотя амстердамские пивовары
не видели в снижении налогов на топливо средства спасения от
неминуемого упадка их промышленности, тем не менее они, конеч-
но, старались зедержать этот упадок. За 20 лет число пивоварен-
ных заводов в Голландии уменьшилось со 100 до 70. 1 января
1774 г. последовало снижение наполовину налога с торфа и угля,
а в 1786 г. — даже на 5/е. Таким он оставался до начала XIX в.,
когда налог на пиво внутреннего производства был совершенно
отменен и вновь был восстановлен в полном объеме налог на
топливо 1 2.
Голландским пивоварам приходилось вести особенно ожесто-
ченную борьбу со старой дрожжевой монополией. Импорт
иностранных дрожжей из Брабанта, Фландрии, Клеве, Мюнстера
и Восточной Фрисландии постоянно увеличивался; и в 1722 г.
вокруг этого развернулась большая полемика. Противни-
ками и конкурентами пивоваров являлись, в первую оче-
редь, пекари, которые утверждали, что пивовары не в состоя-
нии удовлетворить их спрос на дрожжи, что дрожжи очень доро-
ги. Постепенно положение для пивоваров ухудшилось, так как
стали приготовлять искусственные дрожжи из пшеничной и кар-
тофельной муки или хмеля. Таким образом, для столь важного,
в особенности в это трудное для пивоварения время, побочного
продукта пивоварения возникла новая конкуренция. Поэтому в
1762 г. пивовары потребовали обложения заграничных сухих
дрожжей в размере 8 гульд. за тонну, а сырых — 12 штив. за
фунт, далее — запрещения производства дрожжей всем, не занимаю-
щимся производством пива и уксуса, наконец, также запрещения
искусственных дрожжей. В связи с этим возникла ожесточенная
борьба, в которой пекари и мучники повсюду выступали против-
никами пивоваров; при этом они ссылались на важное значение,
которое имеет их промысел. В одном Амстердаме было более
600 булочников; кроме того, свыше 1 тыс. крупорушников, тор-
говцев мукой и лишь 14—15 пивоваров. В штатах Голландии
симпатии были на стороне пивоваров. Число последних было,
правда, невелико, но у них были более крупные связи. Поэтому в
апреле 1765 г. производство искусственных дрожжей было шта-
тами запрещено. Вопрос об обложении заграничных дрожжей не-
которое время не поднимался, пока не обнаружилось, что винокурц
1 Уголь пивоваоы получали частично из графства Марк, частью из
Шотландии (van R i е m s d i j k, 192). Пивовары Делфта потребляли почти
исключительно уголь, торфа же употребляли мало. (Timmer, Uit de nada-
gen, 755 и сл.).
2 Timmer, Gen brouwers, 113 и сл., 124.
128
Хозяйство республики Соединенных провинций
производят искусственные дрожжи; это вызвало в конце
1784 г. жалобы со стороны пивоваров. Такое поведение винокуров,
экономическое положение которых было в целом весьма благо-
приятным, еще потому подвергалось осуждению, что они даже
получали искусственные дрожжи из-за границы и продавали их
булочникам \ Возник длительный спор, при котором винокуры
постоянно поддерживали пекарей, упрекавших пивоваров в пло-
хом качестве их дрожжей. Кончился этот спор ничем. Штаты
Голландии не приняли какого-либо решения; повидимому, произ-
вели впечатление утверждения противников, что пивовары не в
состоянии обеспечить их достаточным количеством дрожжей. Кро-
ме того, не хотели поддерживать приходившую в упадок отрасль
промышленности при посредстве монополии, которую трудно бы-
ло сохранить. Поэтому ничего не было предпринято. В этой борь-
бе пивовары и производители уксуса ухватились тогда за новый
якорь спасения: они стали в 1786 г. добиваться выдачи покрови-
тельственной премии в 24 гульд. за ласт солодового зерна и
18 гульд. за ласт иесолодового. В 1788 г. штаты Голландии от-
клонили это предложение на том основании, что премии ничего
не дадут и принесут пользу лишь тем, кто, благодаря широкому
сбыту, имеет сравнительно небольшие производственные расходы
и менее всего нуждается в премиях 1 2.
К числу тех привилегий, которые города стремились получить
и этим обеспечить себе преимущества перед деревней, принадле-
жала также пивоваренная монополия. В 1531 г. пивовары доби-
лись от Карла V постановления, которым, между прочим, запре-
щалась организация новых пивоваренных заводов в деревне3. Та-
кие постановления многократно возобновлялись штатами Голлан-
дии, например в 1577 г. и в последний раз в 1668 г. Это указыва-
ет на частые нарушения этих постановлений. В 1694 г. голландские
пивовары впервые' подали жалобу на увеличение числа пивова-
ренных заводов в южно-голландских деревнях; но эта жалоба, как
и последовавшие другие, не имела успеха. В 1723 г. об этом было
издано несколько полемических книг. Южно-голландские деревни
утверждали, что они занимаются лишь самообеспечением, что им
уже несколько десятилетий разрешено продавать свое пиво на
сторону. Это, конечно, было неверно. В Пурмеренде был устроен
уксусный завод, что вызвало в 1734 г. новую жалобу со стороны
амстердамских уксусников. Но все эти жалобы ни к чему не при-
1 Согласно N е m n i с h, 152, винокуры отдавали брабантским дрожжам
предпочтение перед голландскими, даже перед дрожжами собственного произ-
водства. Это приносило большой ущерб голландским пивоварам: «За 30—40
лет до этого один из крупнейших пивоваренных заводов Голландии выручал
от дрожжей свыше 30 тыс гульд.».
2 Timmer, ук. соч., 175 и сл.; его же. De Str'ijd.
3 Об этом постановлении см. van Nierop, Bevolkingsbewe^ing, 50 и сл.
Ремесло и промышленность 129
водили. Хотя Генеральные штаты продолжали издавать запреще-
ния против устройства, пивоварен в деревнях, например в 1749 г.,
но эти запрещения приносили мало пользы.
Такие пункты, как Гаага и Алкмар, не принадлежали к дере-
венским районам, но они не считались также и городами. Между
тем плакат 1531 г. разрешал устройство ткацких, кожевенных
предприятий, пивоваренных заводов и т. д. только в городах. Од-
нако для Гааги и Алкмара сделали исключение: им разрешили
устройство ряда промышленных предприятий. Неизвестно, отно-
силось ли это также к пивоваренным заводам. Впрочем, Гаага
очень мало думала об этом, и с 1574 г. здесь уже имелась пиво-
варня. С протестами против этого выступил соседний Делфт, ко-
торый всегда относился очень ревниво к своим привилегиям на
право пивоварения. В конце концов в 1612 г. оба города заклю-
чили соглашение, по которому Гааге разрешалось в течение 30 лет
иметь один пивоваренный завод с двумя котлами. Однако Гаага
продолжала устраивать новые заводы. В 1687 г. их было уже 3.
Это все время вызывало протесты и приводило к новым согла-
шениям с соседними городами ’.
В общем необходимо отметить, что, начиная с середины
XVII В., голландская пивоваренная промышленность вела дли-
тельную 'борьбу за свое экономическое (существование. Не подле-
жит сомнению, что многочисленные злоупотребления вредили
этой промышленности, в частности надо указать на злоупотреб-
ления с бочками. Однако причины общего упадка пивоварения
коренились более в экономических условиях, во все более увели-
чивавшемся потреблении кофе и чая (этого нельзя объяснить од-
ним лишь положением в пивоваренной промышленности), далее,
в сокращении экспорта, в высоких ценах на сырье. В количе-
ственном отношении упадок не подлежал никакому сомнению.
В 1748 г. провинция Голландия еще насчитывала больше 100 пи-
воваренных заводов примерно с 1200 постоянными рабочими; в
1773 г.—еще 70 с 1000 рабочих, в 1786 г. — лишь 57 заво-
дов, в том числе Дордрехт — 6, Гарлем — 3, Делфт — 4, Лей-
ден — 3, Амстердам — 12, Гауда — 3, Роттердам — 9, Горин-
хем — 4. В Схонховене, Алкмаре, Энкхёйзене, Гааге — по 2, в
Схидаме, Брилле, Хорне, Медемблике, Пурмеренде — по 1 1 2. Еще
в 1769 г. Генеральные штаты издали закон об общем запрещении
1 Timmer, От het bestaansrecht der Haagsche brouwnering; его же, Uit
de nadagen, 768 и сл.
2 Timmer, Gen. brouwers, 267 и сл. Согласно Metelerkamp,
I, 96 и сл., Гауда в 1518 г. имела 159 пивоварен, в 1588—126, в 1803—3.
Конечно, лучшим показателем упадка служит численность рабочих, а не чис-
ло заводов. Однако уменьшение последнего не оставляет никаких сомнений в
упадке этой промышленности,
9 Э. Бааш
130
Хозяйство республики Соединенных провинций
ввоза иноземного пиваг. В конце века сделаны были новые по-
пытки задержать упадок этой промышленности посредством обя-
зательного для пивоваров соглашения о повышении цен. Это со-
глашение мыслилось как частное соглашение между самими пиво-
варами, без всякого вмешательства властей. Попытка эта не уда-
лась из-за сопротивления гаагских торговцев пивом, от которых
зависела продажа в городе, а также из-за нежелания крупнейше-
го пивовара Гааги ван Гуй. Лишь несколько городов заключили
такие соглашения,, причем торговцам пивом предоставлена была
скидка в 15% 1 2. Население волновалось, так как продовольствен-
ные продукты все дорожали. Одновременно стал также вопрос об
оплате пива наличными, что при печальном положении промыш-
ленности |было особенно важно. Амстердам незамедлительно ввел
оплату наличными, за ним последовали другие города, 'как Рот-
тердам. В Роттердаме лишь городским учреждениям, адмиралтей-
ствам, Ост- и Вест-Индской компаниям продолжали отпускать
пиво в кредит.
В противоположность пивоварению, которое в качестве город-
ской промышленности в течение XVII и XVIII вв. медленно, но
беспрерывно приходило в упадок, большого развития и расцвета
достигло в это время винокурение. В начале XVII в. оно состав-
ляло в различных голландских городах второстепенную отрасль.
Вместо первоначально потреблявшегося сырья (виноградный рос-
ток, испорченное вино, пиво, разные плоды, изюм и т. д.) стали
Потреблять главным! образом зерно, и хлебное винокурение стало
важнейшей отраслью этой промышленности3. Центром ее стал
Схидам.
Город этот в течение столетий не имел винокуренных за-
водов и в XIV в. занимался судоходством по Балтийскому морю.
В XVI В. он превосходил Делфсхавен размерами своего судоход-
ства по Балтийскому морю и занял видное место в рыболовстве.
Схидамских моряков можно было встретить повсюду. Однако го-
род 'Этот не участвовал в каких-либо крупных компаниях. Насе-
ление его славилось своим чрезвычайным упорством. Сельдяной
промысел города пришел в упадок, но начиная с 1630 г. большое
развитие получило винокурение 4.
Эта промышленность стала развиваться также и в других го-
родах. Так, в Амстердаме уже в 1557 г., возможно даже до
1500 г., существовала винокурня; в 16'63 г. насчитывалось здесь
1 Pringshei m, Beitrage, 37. По мнению Brugmans (Opkomst, 215),
упадок пивоваренной промышленности объяснялся не столько сокращением
потребления, сколько ввозом дешевого пива из-за границы.
2 Об этом см. в изданных Timmer «Brouwerscontracten», 94 и сл.,
103 и сл., 116 И СЛ. (1783, 1792, 1795).
3Dobbelaar, Opkomst v. h. Schied. korenwijnbrandersbedrijt.
4 Heeringa, Uit de Geschiedenis v. Schiedam, 195 и сл.
Ремесло и промышленность
131
уже свыше 400 водочных заводов 1 2. Это развитие стимулирова-
лось движением,, направленным против ввоза французской водки
и за высокое обложение иностранной хлебной водки. В 1670 г.
штаты Голландии запретили заграничную водку. В 1673 г. эта
мера была еще более, усилена изданным Генеральными штатами
запрещением ввоза и продажи французской водки2. О значении
этого запрещения можно судить по тому, что в одном только
Амстердаме в 1663 г. потребили около 3 тыс. бочек французской
водки 3. В Амстердаме все эти запрещения считали весьма убы-
точными. Купцы более интересовались торговлей, чем промыш-
ленностью города. Поэтому в 1673 г. они изъявили готовность
взять на себя выдачу ежемесячной субсидии императору в раз-
мере 45 тыс. рейхсталеров при условии передачи им исключи-
тельного права ввоза вина и водки в Голландию. Это предложе-
ние при тогдашних обстоятельствах пришлось отклонить, так как
помимо экономических соображений против такой ввозной моно-
полии запрещение являлось хорошим оружием в тяжелой борь-
бе, которая велась тогда с Францией.
Когда в 1690 г. в Схидаме образовалась гильдия винокуров, то
это не означало создания какой-то, узкой цеховой организации.
Новая промышленность продолжала встречать всяческую под-
держку; для нее устраивали мельницы; город готов был всем
помочь ей 4.
Трудно, в сущности, объяснить, почему именно Схидам сделался
центром этой промышленности в то время, как все сырье для нее
приходилось привозить извне. Этому благоприятствовала, повиди-
мому, низкая заработная плата. К тому же для устройства вино-
курни требовался небольшой капитал, мало профессиональных
знаний, так что даже отдельные кустари могли взяться за такое
дело5. Благоприятствовала также этому абсолютная свобода, ко-
торой пользовалась эта промышленность, и невысокое вначале на-
логообложение ее продукции. Лишь в последующее время налоги
стали более обременительными. Обложение водки производилось
при покупке ее кабатчиками и розничниками. Производство и тор-
говля были свободны, вывозная пошлина незначительна (в 1725 г.—•
1’/2 гульд. за оксгофт, содержавший примерно 21/и гектолитра) 6.
Кроме того, для этой промышленности открылись очень хорошие
экспортные возможности: уже в конце XVII в. усилился экспорт
1 ter G о u w, V, 438; В on t е man tel, 505. Мнение Pringsheim
(стр. 53), что «развитие хлебного винокурения в Голландии обязано своим
происхождением запрещению французской водки в 1672—1678 гг.», ошибочно.
2 van Riem>sdijk, 10; Elzinga, 284 и сл.
3 Bontemantel, ук. соч.
4 Heer'inga, 201 и сл.
5 В i j 1 s m a, Rott. Welvaren, 107.
й D о b b e 1 a a r, ук. соч.
9*
132
Хозяйство республики Соединенных провинций
в Германию1, Англию, прибалтийские страны, Ост- и Вест-Ин-
дию, а впоследствии еще и в Северную Америку.
Когда в Схидаме началось винокурение, правительство поста-
новило, чтобы перерабатывались лишь рожь и солодовая мука.
В 1698 г. пришлось принять меры против использования гречневой
муки. Потом начали злоупотреблять, потребляя для винокуре-
ния изюм, сливу и другие плоды. В 1759 г. винокуры стали доби-
ваться монополии на производство арака из черешни 2. Солод для
винокурения поступал преимущественно из Англии. Когда, во
время последней войны с Англией, солодовники Голландии стали
добиваться запрета ввоза английского солода, то винокуры высту-
пили с протестом против этого: они опасались, что этот шаг вызо-
вет со стороны Англии запрещение ввоза можжевеловой и соло-
довой водки, между тем как английский солод все же будет вво-
зиться через Остенде. В 1782 г. схидамские солодовники требова-
ли отмены ввозной пошлины на заграничный ячмень и, наоборот,
повышения пошлин на заграничный солод. Однако это требование
было отклонено, чем ясно было подчеркнуто, что интересы вино-
куров для города важнее 3.
Вывоз схидамской водки шел преимущественно через Роттер-
дам и Амстердам. Непосредственный вывоз из Схидама до 1795 г.
был незначительным. Роттердам вел уже в XVII в. оживленную
торговлю схидамской хлебной водкой. Для облегчения торговли в
Схидаме в 1718 г. была создана постоянно действующая водочная
биржа. Стали заключаться типовые контракты и устанавливаться
твердые цены. Контракты вносились в биржевые книги для кон-
троля за их точным выполнением. Город поддерживал эти меры.
Для таких сделок был создан даже постоянный маклерский аппа-
рат 4. Число винокуров все возрастало: в 1695 г. их было 30, в
1710 Г. —68, в 1711 Г. —85.
Долгое время промышленность эта концентрировалась преиму-
щественно в провинции Голландии; помимо Схидама, она была
представлена также в Роттердаме, где в середине XVII было
примерно 50 винокуренных заводов 5, в Амстердаме, Делфте и
Веспе6. В 1778 г. утрехтские винокуры возбудили ходатайство о
1 В Гамбург в первой половине XVII в. водка импортировалась из Ам-
стердама и Франции, причем не известно, была ли первая голландского проис-
хождения (В a a s с h, Seeschiffahrt und Warenhandel, 351).
2 van Riemsdjjk, 58 и сл. По V ol kmann (стр. 486), схидамская
водка изготовлялась большей частью из можжевеловых ягод; это, впрочем,
верно лишь в отношении джина.
3 van R i е m S' d i j к, 60 и сл.
4 van Riemsdijk, 105, 122 и сл.
5 В i j 1 s m a, Rott. WelVaren, 107; его же, Oud-Rotterd. Gebrandewijn-
branders, 46 и сл.
6 О крупных винокуренных заводах в Веспе подробно см. Eversmann,
70 и сл.; Ferner, 370 и сл., и Volkmann, 347, также упоминают о них.
Ремесло и промышленность
133
свободном транзите своей продукции за границу через Голланд-
скую провинцию. Тогда именно проявился провинциальный эгоизм
голландцев: во главе с винокурами Схидама винокуры Делфта,
Роттердама, Веспе выступили против этой просьбы; однако шта-
ты Голландии проявили больше государственного понимания и
дали свое разрешение
Другим конкурентом выступил Дюнкерк. Для борьбы с ним в
1777 г. голландские винокуры решили устроить винокуренный за-
вод в самом Дюнкерке, и не только там, но также и в Ньивпорте и
Льеже. Заводы, видимо, были действительно устроены еще до
1784 г.1 2.
Далее, много неприятностей причиняло голландским винокурам
винокурение Брабанта и Фландрии, где налоговое обложение было
более низким. Поэтому в 1792 г. они выступили против предпола-
гавшегося повышения обложения английского угля.
Рано также стали проектировать ограничение производства
вследствие дороговизны зерна. Для этой цели в 1771 г. назначили
инспекторов, которые должны были контролировать размеры
продукции. Винокурение было ограничено определенными днями и
количеством зерна. Иногда совершенно запрещалось потребление
зерна. Для схидамского винокурения, которое больше страдало от
перепроизводства, такие временные приостановки работы не при-
чиняли большого вреда. В 1787 г. много винокуров возбудило да-
же ходатайство о том, чтобы курение производилось не чаще, чем
два раза в день 3.
Из побочных продуктов важнейшим были дрожжи. Дрожжи от
винокурения постепенно вытеснили даже пивные дрожжи, во вся-
ком случае сильно конкурировали с последними4. Винокурение
оказало также большое влияние на свиноводство; последнее так
сильно развилось в Схидаме, что временно пришлось даже сокра-
тить поголовье свиней с 30 до 20 штук на каждый котел виноку-
ренного завода с тем чтобы предотвратить превращение всего
города в свинарник. Ценные помои, удаление которых доставляло
много забот, стали впоследствии вывозить для удобрения полей5.
Для фиска винокурение являлось очень важным источником до-
ходов. Налоги в абсолютном выражении были довольно высоки.
Оки в первую очередь ложились на сырье (рожь, солод, торф,
уголь). Затем следовали налоги на сухие дрожжи, сборы в пользу
бедных, налог с крана и т. д. Акциз многократно повышался.
В 1636 г. сбор за помол («Gemal») был увеличен на 7з, а в
1671 г. снова удвоен. Старания Схидама в 1680 г. воспрепятство-
1 v a n Riemsdijk, 64.
2van Riemsdijk, 65, 192; Timmer, Generale brouwers, 166.
3van Riemsdijk, 67 и сл., 71.
4 См. выше, стр. 127 и сл.
5 v an Riemsdijk, 98 и сл.
134
Хозяйство республики Соединенных провинций
вать введению налога за помол для винокуров оказались безуспеш-
ными. Очень высокое по сравнению с другими городами, как Вес-
пе, городское обложение заставило в 1738 г. схидамских винокуров
подать жалобу. Так как налог определялся крепостью водки, то
за этим был установлен контроль х. В общем потребление водки
внутри страны увеличилось. В конце XVII в. водка стала по-
требляться также на военных кораблях, где до того преобладало
потребление пива* 2. Остается сомнительным', в какой степени по-
требление можжевеловой водки, составлявшее в среднем 450 тыс.
анкеров * в год, было полезно для здоровья населения3.
Сахарная промышленность в Нидерландах могла, разумеется,
возникнуть лишь тогда, когда в страну в большом количестве стал
ввозиться колониальный сахар. Уже в середине XVI в. сахар стал
фигурировать в амстердамской - торговле. В конце века, когда на-
чались рейсы в испанско-португальские колонии, в Амстердаме
развился также сахарный рынок: на рынок этот стал поступать
бразильский и Канарский сахар, а вскоре и сахар из Сан-Доминго
и Сан-Томе. Правда, вначале caxajp этот привозился в Амстердам)
не прямо, а через Лиссабон, Кадикс, даже через Руан и Лондон.
Руан — один из первых французских городов, где возникли ра-
финадные заводы. Последние стали быстро развиваться и в
Амстердаме. В 1605 г. здесь было 3 завода, в 1661 г. — уже 60.
Середина XVII в. была периодом самого большого расцвета
сахарной промышленности в Амстердаме. Она получила большое
значение для судоходства, так как значительная часть Европы снаб"
жалась сахаром из Амстердама 4. С конца XVI в. сахароварение
возникло также в Роттердаме — вначале в соединении с торговлей
колониальными товарами, но скоро стало самостоятельной от-
раслью5. С середины XVII в. начала сказываться иностранная
конкуренция. Вообще говоря, она существовала уже прежде. В
Гамбурге уже с конца XVI в. существовали сахарорафинадные за-
воды, которые получали сырье большей частью из Испании и Пор-
тугалии 6 7. Гамбург, после того как переселившиеся в город гол-
ландцы развили там сахарную промышленность, стал постепенно
сильнейшим конкурентом Амстердама 1.
’van Riemsdijk, 159 и сл., 188.
2 de Jonge, Geschiedenis v. h. ned Zeewezen, III, |145.
* Анкер — мера жидкостей, равная примерно 3 ведрам или 36 лит-
рам. — Прим. ред.
3Metelerkamp, I, 42, а также de Bosch Kemper, 171 и сл.,
жалуются на плохое влияние, которое оказывало потребление водки. К о е n е п
(Voorlezingen, 196) говорит о «печальной известности», которую приобрел
Схидам своими заводами по производству джина.
4 R е е s s е, I, 28 и сл.
5 В i j 1 s m a, Rott. Welvaren, 109 и сл.
6 В a1 as ch, Seeschiffahrt und Werenhan<del, 398 и сл.
7 A m s i n с k, 210 и сл.
Ремесло и промышленность 135
Особенно повредила сахарной промышленности Амстердама
протекционистская торговая политика Кольбера в отношении
французской сахарной промышленности. К тому же конкурентами
выступили Брабант и Фландрия, с 1669 г. облагавшие высоки-
ми пошлинами привозившийся туда сахар и патоку. Ввозные пош-
лины на импортную патоку, установленные в 1668 г. Яном де Вит-
том в ответ на французскую политику в сахарной торговле, мало
помогли делу. Мир в Неймегене в 1678 г. принес некоторое облег-
чение, поскольку по вновь вошедшему в силу французскому
тарифу от 1664 г. пошлина на сахар была снижена с 22 */г ливров
до 15 ливров за 100 фунтов. Тем более стала сказываться конку-
ренция Гамбурга. Далее, усилился ввоз рафинада из Вест-Индии.
Все это побудило, наконец, удовлетворить многократные хо-
датайства об усиленном обложении заграничного сахара или
более низком обложении отечественного, и 4 марта 1687 г.
Генеральные штаты постановили снизить вывозные пошлины на
рафинад на 2/з !. Амстердамская торговля сахаром стала, однако,
развиваться лишь после Утрехтского мира. Число рафинадных
заводов, которое к концу XVII в. пало до 20, к 1762 г. увеличи-
лось до 95. Лишь после 1748 г. вновь стало сказываться влияние
усиливавшейся конкуренции. Тогда амстердамские сахарозаводчи-
ки стали вновь добиваться поддержки. Они жаловались на то, что
некоторые провинции не повысили ввозных пошлин на иностран-
ную патоку и разрешают свободный ее привоз, что причиняет
ущерб амстердамской промышленности. Наконец, 11 апреля 1750 г.
штаты Голландии постановили, что сахарозаводчики должны упла-
чивать налога с угля не! больше, чем пивовары, винокуры и кра-
сильщики. Генеральные штаты, со своей стороны, усилили наблюде-
ние за точным выполнением постановлений о ввозе патоки и
рафинада. С этого времени началась систематическая поддержка
сахарных заводов путем снижения ввозных пошлин на сахарный
песок и вывозных — на рафинад, а также путем повышения ввоз-
ных пошлин на рафинад и вывозных — на песок. Но тут столкну-
лись интересы рафинадных заводчиков с интересами многочислен-
ных купцов. Власти стали на сторону сахарозаводчиков, поскольку
дело шло о защите очень важной, имевшей более широкое значе-
ние, промышленности и поскольку, с учетом добычи сахара из са-
харного тростника, возделы!ваемого на Яве и в Гвиане (Сурина-
ме), с ней были связаны также колониальные интересы страны.
Поэтому на жалобы адмиралтейских коллегий, что в результате
этих мероприятий их доходы снизились, власти не обратили ни-
какого внимания.
Генеральные штаты пошли еще дальше в этом отношении, от-
менив 16 октября 1751 г. все вывозные сборы с рафинада и с 1
1 R е е s s е, I, 43 и сл.
136
Хозяйство республики Соединенных провинций
патоки, производимых в стране. Лишь из внимания к финансам ад-
миралтейств не решались сделать ввоз сахара-сырца совершенно
свободным. Между заводчиками и купцами в этом вопросе йе бы-
ло, однако, согласия. В то время как (сахарозаводчики и торгов-
цы были едины в отношении к гамбургской конкуренции и необ-
ходимости путем полной отмены ввозных пошлин превратить Ам-
стердам в большой рынок сахарного песка, они расходились в во-
просе об отмене вывозных пошлин. Торговцы отстаивали отмену
пошлин, заводчики были против этого. Торговля и промышлен-
ность оказались в двух враждебных лагерях. О дальнейшем сни-
жении обложения не могло быть и речи, так как против этого
были фискальные соображения и, кроме того, адмиралтейства
крайне нуждались в деньгах для строительства флота. Новая кон-
куренция возникла с устройством рафинадного завода на голланд-
ском острове Сант-Эстатиус. В 1756 г. заводу разрешили произ-
водство рафинада, но лишь из сахара местного происхождения.
Годы Семилетней войны оказались благоприятными для амстер-
дамской сахарной промышленности, так как подвоз сахара из
Франции встречал большие затруднения, между тем как амстер-
дамские и гамбургские корабли под нейтральными флагами сво-
бодно отправлялись во французские вест-индские колонии, окку-
пированные англичанами. После заключения мира протекционист-
ские тенденции снова повсеместно усилились, и в то же время уве-
личилось число сахарных заводов за границей, в особенности в
Прибалтике.
В 1751 г., предварительно на два года, был разрешен свобод-
ный вывоз сахара-рафинада, произведенного внутри страны. Это,
однако, привело к различным злоупотреблениям: рафинадники де-
лали свои заявки «in Ыапсо» и стали беспошлинно вывозить ра-
финад, произведенный не внутри страны, а за границей. Это имело
своим результатом разорение многих рафинадных заводов в Рот-
тердаме, Мидделбурге, Гауде и т. д. Торговцы утверждали, одна-
ко, что дело обстоит иначе: по их мнению, снижение вывозных
пошлин с рафинада вызвало усиленный привоз сахара-сырца; та-
ким образом расширился рынок сырья для местной сахарной про-
мышленности; вывозные пошлины вызывали повышение цен са-
харного песка, что было вредно для рафинадных сахарозаводчи-
ков. Торговцы утверждали далее, что именно высокие вывозные
пошлины на сахар-сырец должны были привести в конце концов
сахарную промышленность и торговлю сахаром к упадку.
Установленный 2 сентября 1771 г. Генеральными штатами та-
риф лишь частично удовлетворил желания рафинадозаводчиков.
Вывозная пошлина на сахар-сырец осталась, но вместе с тем оста-
лась в силе и проведенная отмена вывозных пошлин на рафинад
местного производства. Дальнейшая уступка заводчикам рафинада
заключалась в том, что в 1776 г. штаты Голландии предоставили
Ремесло и промышленность
137
им на два года премию в 4 гульд. за каждую тысячу фунтов вве-
зенного сахарного песка. Но в 1781 г. эта премия была отменена.
Это покровительство в отношении голландских сахарозаводчиков
вызвало жалобы со стороны сахарозаводчиков других провинций;
утрехтские заводчики справедливо указывали на то, что выдача
премии стоит в противоречии со ст. 18 Унии, исключавшей подоб-
ное покровительство.
В особенно критическом положении оказались амстердамские
заводчики рафинада во время войны северо-американских коло-
ний за независимость, когда сахар из занятых англичанами фран-
цузских вест-индских колоний стал поступать в Англию в таком
количестве, что английские сахарозаводчики стали продавать са-
хар по всей Европе по столь низким ценам, что свели на-нет гол-
ландскую конкуренцию. Вывоз на Восток и вся вообще восточная
торговля сильно пострадали, так как они зависели от торговли
сахаром с этими областями. Штаты Голландии объявили тогда
премию в 15 гульд. за каждую тысячу фунтов ввезенного сахарного
песка. Уже спустя год после этого выданные премии превысили
1,5 млн. гульд., причем Дордрехт получил 125 957 гульд., Ам-
стердам — 1 232 069, Роттердам —'221 624 гульд. В среднем, таким
образом, каждый из 108 амстердамских рафинадных заводов по-
лучил 11 400 гульд. Но премии не вызвали снижения цен на са-
хар и не привели к расширению сбыта за счет более дешевой про-
дажи сахара на внешнем рынке. Имевшее же место некоторое увели-
чение сбыта сахара в Европе объяснялось мероприятиями Фран-
ции против английского влияния в вест-индских колониях. Поэто-
му спустя год выдача премии вновь была отменена. В течение
ближайших за тем лет цены на сахарный -песок сильно повыси-
лись. В 1795 г. 'они были более чем в два раза выше, чем в
1776 г. Стали вывозить сахарный песок из Батавии, но ее произ-
водительность была еще невелика L.
В историко-экономическом отношении внутреннее развитие
голландской сахарной промышленности дает много интересного.
На нее, как и на многочисленные другие отрасли промышленности,
давил целый ряд мелких, в целом, казалось бы, незначительных,
однако очень ощутительных поборов городского или торгового
характера. Сюда надо отнести сбор с ласта и торговый сбор
(veilgeld), взимавшиеся с судоходства, далее — налоги, иду-
щие еще от графских времен, такие как весовой и мак-
лерский. До установления акциза на сахар, т. е. до обложения вну-
треннего потребления, в XVII и XVIII вв. дело не дошло. Проекты
установления акциза, выдвигавшиеся в 1627—1641 гг. потерпели
] Так, Busch (Uber die hamb. Zucker fabiiken, 1790, стр. 350) писал:.
«Голландия не получает достаточно сахара от своих колоний, а Дания — от
своих трех сахарных островов».
138
Хозяйство республики Соединенных провинций
неудачу из-за сопротивления Амстердама. Также провалилось сде-
ланное в 1640 г. предложение о взимании пошлины в размере 5%
со стоимости импортируемого сахарного песка Г Лишь патока, к
большому недовольству несостоятельного населения, для которого
она составляла предмет питания, была в течение короткого време-
ни, с 1671 по 1679 г., обложена налогом. Взимание этого налога
встретило большие затруднения. Фрисландия соглашалась на этот
налог при условии одновременного обложения иностранного масла
в размере 25 фламандских фунтов за бочку, а также соответст-
венного обложения сыра и других жиров 1 2. Лишь после принятия
в 1671 г. предложения об обложении масла и сыра в размере
25% стоимости удалось также обложить налогом и патоку. Одна-
ко в 1673 г. Гронинген (город и провинция) заявил, что прекра-
щает взимание этой пошлины до тех пор, пока будет практико-
ваться беспошлинный ввоз масла, сыра и сала в Голландию и
Зеландию. В 1679 г., после длительной борьбы, Генеральные
штаты отменили пошлину на патоку 3.
Своей сахарной промышленности Амстердам не предоставил
каких-либо привилегий. Дордрехт, в котором до 1686 г., невиди-
мому, не было сахарных заводов, наоборот, оказывал покровитель-
ство иммигрантам-сахароварам!. Мидделбург также еще в 1627 г.
пошел навстречу одному переселившемуся из Руана сахарозавод-
чику, а впоследствии еще и другим. В Мидделбурге в 1752 г. было
два больших рафинадных завода, которые закрылись в 1770 г. 4.
Вполне понятно, что экономический интерес к колониям часто
совпадал с интересами отечественной сахарной промышленности.
Сахарные плантации, заложенные с 1637 г. на Яве, снабжали в
середине того же столетия голландский рынок частью необходимо-
го сырья; это снабжение прекращалось, когда увеличивался при-
воз из вест-индских колоний. Лишь в начале XVIII в. производ-
ство сахара в Ост-Индии увеличилось; однако этот сахар был
плохого качества, что, возможно, объяснялось злоупотреблениями
чиновников. К тому же он очень плохо приспособлялся к колеба-
ниям цен и спросу со стороны амстердамского рынка, тем более, что
на этот рынок оказывал сильное влияние подвоз сахара из
Вест-Индии. Так как кофе оказался весьма прибыльным экспорт-
ным продуктом!, то он стал вытеснять культуру сахара в Ост-
Индии. Однако в Голландию все еще импортировалось много
яванского сахара. Потребители в разных странах Азии в значи-
тельной степени также снабжались сахаром с Явы. Со второй по-
ловины XVIII в. сахар, благодаря повышению цен, снова занял
1 Reesse, 21 и сл.
2 R е е s s е, 77. Фламандский фунт, которым в течение продолжитель-
ного времени пользовались для оценки различных товаров, равнялся 6 гульд.
3 Reesse, 85.
4 Reesse, 144 и сл.
Ремесло и промышленность
139
видное место в экспорте Ост-Индской компании; часто, однако,
вследствие недостатка в тоннаже, подвоз сахара оказывался недо-
статочным \
Из других голландских владений, помимо Бразилии, сахарная
промышленность которой после изгнания голландцев перемести-
лась в Вест-Индию, главными поставщиками сахара для метропо-
лии сделались в XVII в. Сант-Эстатиус, Суринам, Эссекебо, Де-
мерара, Бербис. Несмотря на тяжелые социальные условия и вос-
стания негров-рабов, Суринам, благодаря своему сахарному про-
изводству, оказался наиболее прибыльной американской колонией
Нидерландов. Амстердам издавна состоял участником этой сури-
намской промышленности и был заинтересован в эксплоатации
этой колонии; поэтому он снабжал ее большими средствами. Свои-
ми субсидиями он достиг того, что не только голландские владе-
ния, но также и датские вест-индские острова отправляли свою
продукцию в Амстердам1 2. Эссекебо, где преобладало влияние
Зеландии, с 1661 г. также поставлял метрополии много сахару.
В XVIII в. в Бербис развилось производство сахара, в котором
Амстердам в финансовом отношении оказался весьма сильно заин-
тересованным; предприятия работали там не без'успеха. Все же в
этих колониях ощущался недостаток рабов; и, кроме того, они
страдали от плохого управления. Продукция их много уступала
продукции французских колоний. В то время как в 1788 г. все
французские колонии производили 188 350 тыс. фунтов сахара, а
английские в 1781 —1785 гг. в среднем —158 млн. фунтов в год,
продукция голландских колоний составила всего 18 млн. фунт. 3.
Большие перемены происходили в солеваренной промышленно-
сти. Соль всегда являлась важным продуктом в нидерландском
импорте; она поступала из Испании, Португалии, Франции, а затем
переотправлялась из Нидерландов вверх по Рейну или в Балтий-
ское море. Уже очень рано стали добиваться замены импортной
соли солью, полученной путем рафинирования из морской воды.
Так, в Роттердаме, Эдаме и Дордрехте возникло несколько со-
леварен 4. Впоследствии от получения такой соли пришлось отка-
заться, так как для засолки сельдей испанская и французская соль
оказалась более пригодной. Начали было ввозить грубую камен-
ную и морскую соль, которую растворяли в морской или пресной
воде и полученный рассол выпаривали затем в открытых против-
нях. Эту соль также начали экспортировать за границу и энергич-
но выступали против мероприятий, которые могли бы вредить этому
1 Reesse, 172 и сл.
2 Об этом см. ниже, гл. 8.
3 Reesse, 212 и сл., 225.
4 Memoires s. le commerce des Hollandais, 36; Ferner, 4'55; L e M о i n e
de 1 ’ E s p i n e , 46; В i j 1 s m a, Rott. Welvaren, 109; Koch, 10; van
R i j s w i j c k, Doidsche sVapelrecht, 110.
140
Хозяйство республики Соединенных провинций
экспорту, например против объявленной в 1649 г. майнцским
курфюрстом соляной монополии Впоследствии эти солеварни со-
кратились, а с упадком торговли солью они вообще потеряли зна-
чение 1 2. Для рыбной промышленности большей частью потребляли
португальскую и испанскую соль, которая не рафинировалась, а
отправлялась покупателям в виде грубой соли. Рафинированная же
соль, напротив, стала главным образом предметом торговли.
Импорт грубой соли, преимущественно из Германии, был весьма
значителен.
В середине XVII в. в Нидерландах развилась табачная про-
мышленность. Импортированный табак, поступавший в первую
очередь из Бразилии 3, а впоследствии также из Вест-Индии и
Северной Америки (штаты Кентукки, Вирджиния), требовал пред-
варительной обработки до потребления его в виде курительного,
нюхательного или жевательного табака. В середине столетия в Ни-
дерландах началась оживленная торговля северо-американским та-
баком. Табак получали непосредственно из Мериленда и Вирджи-
нии. Складочный пункт вирджинского табака переместился из Ан-
глии в Мидделбург, Флиссенген и Роттердам 4. Но когда англи-
чане вытеснили голландцев из их колонии Новые Нидерланды, то
и торговля табаком вновь перешла в руки англичан. В Нидерлан-
дах, однако, удерживалось значительное табачное производство.
Кроме того, Нидерланды сами разводили табак5; он, правда, не
был пригоден для курения, во всяком случае при более высоких
требованиях, но тем не менее вывозился в значительных количе-
ствах 6. В результате развитой торговли табаком и большого по-
требления внутри страны табачная промышленность сильно разви-
лась 7. Вся Рейнская область, поскольку она не потребляла пфальц-
ский табак, получала голландский и заокеанский табак из
1 D i f е г е е, Geschiedenis, 168. Солью, доставлявшейся из Голландии,
не всегда были довольны, что следует из жалоб жителей Кенигсберга в
1707 г. на целые корабельные грузы соли, от которой пахло гнилой рыбой
(R а с h е 1, Handels und Zollpolitik, 437).
2 Значение голландской соли для кельнской торговли подчеркивается
еще в одной докладной записке от 1798 г. (Schwann, I, 67).
43 Согласно Volkmann, 57, в 1783 г. торговля бразильским табаком
полностью прекратилась, но еще в 1753 г. в Роттердам ввезли 395 350 фунтов
трубочного бразильского табака.
4 Elias, Het. Voorspel, II, 214.
5 См. выше, стр. 58.
6 Nemnich, 125. По L u z а с, II, 327, листовой табак Гелдерланда и
Утрехта экспортировался и там, за границей, свертывался в рули. По тарифу
1725 г. табак, свернутый в рули в Голландии, освобождался от вывозных
пошлин. Из Амстердама в 1753 г. было вывезено местного табаку на
529 858 гульд., в 1792 — на 1 153 132 гульд., т. е. в два раза больше
(van N i е г о р, Uit de bakermat). Около , 1670 г. готторпское управление
табачной монополии закупало амерсфортский табак.
7 Еще в 1617 г. маасское адмиралтейство запретило употребление таба-
ка на своих кораблях. (Rott. Jaarb., 1925, 173).
Ремесло и промышленность
141
Амстердама Г Кельнские фабрики нюхательного табака были устрое-
ны по образцу голландских 1 2. Гамбургские табачные фабриканты
получали сырье большей частью из Голландии. Лишь в XVIII в.
варинасский табак, который до того пост1оянно поставлял Амстер-
дам, стал ввозиться в Гамбург непосредственно из испанских ко-
лоний 3. Бременские фирмы устроили тогда филиалы в Амстер-
даме для того, чтобы вывозить оттуда канастерский и другие по-
пулярные сорта табака4. После Семилетней войны табачная
промышленность стала падать. Как в табачной промышленности,
так и в торговле табаком главными центрами на континенте стали
Гамбург и Бремен5.
Важное значение имела бумажная промышленность. В конце
XVI в. голландеры 6 имелись около Дордрехта, а в начале XVII в.
бумага производилась в Велюве. Значительный подъем этой
промышленности начался после того, как в 1672 г. много бумажных
фабрикантов бежало из Гелдерланда .в Северную Голландию, имен-
но — в Зандейк, где было устроено несколько фабрик серой и белой
бумаги 7. Бумажные фабрики возникли также в Лейдене, Гауде и
Гронингене. В середине XVIII в. в бумажной промышленности на
Зане было занято до 130 человек, большей частью женщин. Вывоз
голландской бумаги был временами довольно оживленным8. Во
второй половине столетия бумажная промышленность сильно со-
кратилась в результате французской и бельгийской конкуренции,
которая еще более обострилась в связи с изданным /этими странами
запрещением вывоза тряпья 9. В бумажной промышленности также
сказывался консерватизм, приверженность к усвоенным производ-
ственным методам, типичные для нидерландской промышленности
вообще; все это задерживало ее развитие 10.
Следует еще остановиться на некоторых не столь обширных, но
порой экономически очень важных отраслях промышленности.
1 В о е г п е г, Kolner Tabakhandel, 55.
2 Там же, 25 и сл.
3 Доклад голландского резидента в Гамбурге Бёйса от 18 января 1754 г.
(государственный архив в Гааге).
4 W. von Bippen, Geschichte der Stadt Bremen, III, 259.
5 E v e r w i j n, II, 787; см. также Econ. Histor. Jaarboek, VI1 (1921),
204 и сл.
6 J a p i k s e, Resolutien, VII, 474.
7 H о n i g, I, 242; Volkmann, 354. Продукция бумажных фабрик на
Зане составляла 80 тыс. стоп в год, не считая синей и серой бумаги;
Everwijn, II, 396 и сл.
8 Ferner, 458; согласно Brugmans (Statistiek, 268), ввоз бумаги
в Амстердам в 1667—(1668 гг. составлял 181 808, вывоз — 41 179 рулов.
По L u z а с, III, 375, Голландия в течение продолжительного времени обеспе-
чивала бумагой Францию, Испанию и почти полностью Португалию. Генуя
была вытеснена из этой торговли.
9 Н е i n s е, Reise nach Holland, 297; североголландские фабрики доста-
вляли только писчую бумагу, печатную бумагу получали из Руана.
10 N е m n i с Ь, 112.
142
Хозяйство республики Соединенных провинций
Специфически голландской отраслью промышленности являлась
фаянсовая. Центром ее был Делфт. Возникнув в конце XVII в.,
она достигла высокого развития в XVIII в. и превзошла даже
французскую фаянсовую промышленность. Она работала главным
образом на экспорт Г В Гааге пытались создать также фарфоровую
промышленность. Работавшая с 1776 по 1790 г. фарфоровая фабри-
ка давала хорошую продукцию1 2. Ост-Индская компания уже в
XVII в. энергично импортировала китайский фарфор. В XVIII в.
фарфор служил корабельным балластом при перевозках чая в Ев-
ропу Ост-Индской компанией3. В конце столетия делфтская про-
мышленность пришла в упадок в результате конкуренции со сторо-
ны английских фаянсовых изделий, хотя последние были обложены
высокой пошлиной. В 1809 г. в Делфте было всего 6 фабрик ста-
рого типа * с 24—30 рабочими на каждой 4. В Роттердаме произво-
дились также цветные изразцы и частично фаянс. Для изготовле-
ния потребляли землю и глину из Дорника и Делфта 5.
Одно время значение получило производство трубок. Когда с
начала XVII в. в Нидерландах распространилось курение табака,
то в первое время пользовались каменными трубками. Затем ста-
ли ввозиться глиняные трубки из Англии. Английские трубочный
мастера, употреблявшие английскую или кельнскую глину, посели-
лись в 1620—1630 гг. в Роттердаме6. В 1627 г. Генеральные шта-
ты предоставили Франхойсу Иоришу привилегию сроком на восемь
лет на право монопольной продажи глиняных трубок7. Затем
производство это в большом масштабе началось в городе Гауда:
половина Европы снабжалась продукцией этого города. В 1751 г.
в Гауде было 374 трубочных мастера8. Но в конце XVIII в. про-
мышленность эта пришла в упадок из-за большой конкуренции со
стороны заграницы, в особенности Пруссии и Англии 9.
Следует упомянуть еще о производстве кирпича. При полном
1 Memories sur le commerce des Holl., 35. LeMoine de 1’Espine,
45; Volkmann, 184 и сл.; Beckmann, 356 и сл.
2van Gelder, De Haagsche Porcelleinfabriek; его же, Twee negotiaties;
van Riemsdijk, Loodiechtsche porceleinfabriek.
3 v a n Gelder, Gegewens; J. de H u 11 u, Porceleinhandel.
* Видимо, мануфактуры. — Прим. ред.
4 Nem nic h, 240 и сл.
5 Голландия, в особенности Хорн, ввозила в XVII в. в Гамбург, Шлез-
виг-Голштейн и т. д. так называемые «Asterich», «Astrachen», которые слу-
жили для настила пола и стен; они представляли собой обыкновенные кафли
(В a a s с h, Hamb. Seeschiffahrt, 375; Rehder, 212, 276).
6 О кельнском производстве глиняных трубок, конкурировавших с гол-
ландскими, см. В о е г n е г, Koln. Tabakhandel, 68 и сл.
7 В i j 1 s m a, Engelsche tabakspipmakers, 44 и сл.
8 Uffenbach, III, 296; Beckmann, 363 и сл.; V о 1 k m a n, 561;
Niebuhr, Circularbriefe, 174.
9 В 1752 г. Дания запретила ввоз голландских трубок (La Faigue,
Onderzoek, 85); N е m n i с h, 247 и сл.; об аналогичном запрещении Прус-
сией см. Schmidt, Beitr. z. Gesch. d. Stettiner Handels, II; 238.
Ремесло и промышленность
143
отстутствпи естественного камня и при свойствах почвы большей
части страны, которые делали необходимым мощение даже сель-
ских дорог, приходилось заботиться о создании промышленности
искусственного камня. В Голландии поэтому важным промыслом^
стало производство кирпича, который служил не только для стро-
ительства домов, но и для мощения дорог. Важнейшим производ-
ственным процессом в этой промышленности являлось составление
правильной смеси из речной глины и песка. Имеются сведения, что
около 1661 г. в) Рейнланде (Rhijnland) существовало по меньшей ме-
ре 39 кирпичных заводов, которые в 1633 г. образовали здесь кар-
тель, просуществовавшую много лет и точнейшим образом регу-
лировавшую производство !. Три печи производили тогда около
1 900 тыс. кирпичей в год, т. е. каждая печь давала, в круглых
цифрах, 620 тыс. кирпичей 1 2.
Наконец, надо еще упомянуть о мыловаренной промышленности,
к которой тесно примыкала маслобойная промышленность и торгов-
ля растительным маслом. В Амстердаме производство технического
масла для мыла велось издавна. Качество амстердамского мыла ре-
гулировалось предписаниями властей 3. Хотя производство масла и
мыла было свободно, тем не менее Амстердам выступал против им-
порта плохого масла, которое могло вредить фабрикации мыла,
строго запретив в 1618 г. его ввоз. В 1621 г. было также запре-
щено смешивать масло с ворванью, что являлось свидетельством
расширившегося потреб \ения ворвани, доставлявшейся китобой-
ным промыслом. В Га£ )еме в XVII в. было 4 мыловаренных за-
вода 4 5. Значительна бы ta также торговля содой — основным ма-
териалом для мыла °.
В Амстердаме мыловарение нередко было связано с крупной
оптовой торговлей. Спигель (умер в 1667 г.) и Панкрас (умер в
1649 г.) были мыловарами и директорами Ост-Индской компании.
Ян Марселис (1707—1745) был мыловаром, Ян Дюэйн (1525—
1589) — мыловаром и торговцем маслами 6. Все эти лица были
членами городского совета (Vroedschap), что служит свидетельст-
вом большого значения этой промышленности. Она была довольно
1 v an der Kloot Meyburg. Eenige productiekartel. Об этой промыш-
ленности см. Niebuhr, 172.
2 v a n der Kloot Meyburg, Eenige gdgevens over de holl. steen-
Industrie, 90; для производства кирпича «Морреп» в 1624 г. были приглашены
специалисты из Голландии (Rehder, 174, 177).
3 ter G о u w, V, 438 и сл.; van Ravesteyn, 50 и сл., 160 и сл.;
N е m n i с h, 324 и сл. О вывозе мыла во вражеские страны в 1588 г. и позд-
нее см. J а р i k s е, Resolution, VII, 280; в 1590 г. по желанию Амстердама
лицентный сбор был снижен. О попытках голландцев в 1663 г. добиться
свободного ввоза «черного мыла» во Францию см. Е 1 z i n g а', 182 и сл.
’Allan, IV, 601.
5 Brugmans, Statistiek, 173. В 1667—1668 гг. ввоз составил 566 885 ф..
вывоз — 464 910 фунтов.
6 Elias, Vroedschap, 53, 88, 101, 399, 403, 455, 492.
144
Хозяйство республики Соединенных провинций
значительна еще в XIX в.; в 1829 г. в Зандаме было 120 масло-
бойных заводов Г
Вновь приходится подчеркнуть то большое влияние, которое
имела иммиграция иностранцев на некоторые отрасли голландской
промышленности. Не лишне поэтому сделать общий краткий обзор
этой иммиграции, так как она занимает особое место в экономиче-
ской истории Голландии и придала нидерландской экономической
жизни своеобразный характер. В массовой иммиграции можно вы-
делить два периода: первый — с конца 70-х годов XVI в., когда
шло переселение из южных провинций в Северные Нидерланды;
второй — примерно 100 лет спустя, когда происходила иммиграция
гугенотов из Франции после отмены Нантского эдикта. Между
этими двумя периодами имел место ряд отдельных переселений.
Иммиграция XVI в., имевшая место в результате испанского
террора, а затем в результате испанского завоевания Антверпена,
охватывала в основном средние и более зажиточные слои. Иммиг-
ранты рекрутировались преимущественно из торговых и промыш-
ленных кругов. Эта иммиграция направлялась главным образом в
западные и северные провинции: в Зеландию и Голландию, распо-
ложение которых обеспечивало беженцам большую безопасность.
Вряд ли какой-либо город в этих провинциях остался не затрону-
тым этой иммиграцией. Беженцы повсюду стали внедрять свои ре-
месленные и промышленные знания и опыт и принесли сюда много
нового из высокоразвитой брабантской и фламандской экономиче-
ской жизни. Много спорили о размерах и влиянии этой иммигра-
ции. Размеры ее часто сильно преувеличивались; одни определяли
ее в 300 тыс., другие — в 125 тыс. * 2. Если учесть, что еще в 1623 г.
население Северных Нидерландов составляло всего 1,5 млн. чел.,
что Лейден, в котором число иммигрантов было особенно значитель-
ным, имел около 1620 г. всего 45 тыс. жителей, то приведенные выше
цифры придется, конечно, признать слишком высокими. Неправиль-
но также утверждение, что в 1581 г. 26% всего северо-нидерланд-
ского населения состояло из южно-нидерландских переселенцев3.
Если в оценке численности переселенцев приходится придерживать-
ся более скромных цифр, то не подлежит все же никакому сомне-
нию, что влияние этой иммиграции было весьма значительно. Оно,
в сущности, не зависело даже от численности иммигрантов. Но сила
этого влияния также несколько преувеличена.
Так, несмотря на все значение, которое имела иммиграция с
Юга, в колониальных предприятиях впереди все же шли северо-
нидерландцы. Справедливо указывали на то, что при основании
первых Ост-Индских компаний, предшествовавших созданию
® Colenbrander, Gedenkstukken, IX, 915.
2 van Schelven, 12, 16, 25.
3Тамже, 13, прим. 4; van Schelven (стр. 16) дает цифру 60 тыс. им-
мигрантов, что близко к истине.
Ремесло и промышленность
145
объединенной Ост-Индской компании, южно-нидерландские пересе-
ленцы не принимали почти никакого участия. Экспедиции же Уссе-
линкса и Маухерона, которые оба были южно-нидерландцами,
отнюдь не были образцовыми Деятельность южно-нидерландцев
меньше всего была направлена на заокеанские предприятия, а своему
расцвету в XVI в. Антверпен в первую очередь был обязан не
нидерландцам, а итальянцам, немцам, португальцам и евреям1 2.
В отношении торговой деятельности можно, наоборот, считать, что
именно Южные Нидерланды указали Северным новые пути, хотя
доказать это детально затруднительно.
В экономическом отношении Южные Нидерланды, несомненно,
выделялись высоким развитием промышленной деятельности, и в
этой области беженцы из Южных Нидерландов дали много цен-
ного своим северным соседям, которых лишь частично можно при-
числить к их соплеменникам. Эти иммигранты ввели совершенно
новые, до того в Северных Нидерландах не известные, отрасли про-
мышленности и обогатили также старые отрасли лучшими метода-
ми работы, лучшими инструментами и пр. Это частично привело к
полному перевороту в производстве, причем старые методы и старое
оборудование были либо совсем отброшены, либо во всяком случае
сильно модернизированы. Для некоторых видов промышленности,
которые до того уже долгое время существовали в Северных Ни-
дерландах, но которые по многим причинам успешно не развива-
лись (стоит только указать на лейденскую суконную промышлен-
ность), иммиграция послужила основой для нового расцвета.
Большая часть этих беженцев отправлялась еще дальше в чу-
жие страны — в Англию, в особенности же в Германию, где
они оказали такое же влияние на ремесло, промышленность и
торговлю.
Северные Нидерланды приняли беженцев с распростертыми
объятиями 3. Это диктовалось не только чувством человечности,
не только общностью религии и национальным родством, а, без
сомнения, и очень трезвыми, реальными расчетами. Там очень скоро
поняли те большие выгоды, которые приносила стране иммиграция
южно-нидерландцев, в большинстве своем обладавших изрядными
материальными средствами. Как правило, в этих ожиданиях не
1 van Schelven, 26 и сл.; Busken-Huet (Rembrandts Heimat,
И, 199) сравнивает Усселинкса, Лемера, Маухерона с «железнодорожными
королями и биржевиками нашего времени. Они также спекулировали соб-
ственными и чужими капиталами самым рискованным образом. Маухерон
обанкротился. Усселинкс стал нищим, Лемер потерял свыше 1,5 млн., но все
еще держался на поверхности».
2 Ehrenberg, Zeitalter d. Fugger, I, 363.
3 О радушном приеме фламандских беженцев, которые прибыли в 1577 г.
через Англию в Лейден, см. J. С. О. Zorg voor de vlaamsche vluchte-
lingen, 82. Кто доставлял в город новые источники пропитания, встречал
всегда радушный прием (Brugmans, Opkomst, 192).
10 Э. Бааш
146 Хозяйство республики Соединенных провинций
обманулись, и расходы, понесенные при приеме и устройстве бе-
женцев, полностью себя окупили. Богатые плоды, которые пожина-
ло хозяйство Голландии от деятельности беженцев, оставили свои
заметные следы во всей экономической истории этой, страны. Эти
иммигранты довольно быстро ассимилировались со старым насе-
лением, хотя в первое время власти многих городов относились
отрицательно к принятию фламандцев и брабантцев в число полно-
правных граждан и ставили их в исключительное положение в ка-
честве пришельцев Г Но зато часто, например в Гарлеме, им ока-
зывали покровительство в хозяйственном отношении. В Зютфене
иммигрантам часто за гильдейские взносы в половинном размере
предоставляли право горожан — бюргеров; но затем такую прак-
тику прекратили, так как она стояла в противоречии с принципами
цехового строя1 2. В Делфте в 1595 и 1596 гг. город заключил с
фламандскими ткачами камвольных тканей соглашение о по-
селении в городе 3.
Если рассмотреть географическое размещение промышленности,
которую беженцы развили и оживили, то бросается в глаза тот
факт (это, впрочем, весьма естественно), что беженцы устраивались
преимущественно в таких местах, где отрасли промышленности, ко,
торыми они занимались у себя на родине, в основном существова-
ли уже раньше. Так, например, в Лейдене поселились преимуще-
ственно брабантские и фламандские текстильщики. Выше уже было
указано о влиянии этого переселения4. В Роттердам, известный
своей старой текстильной промышленностью, из Южных Нидерлан-
дов переселилось много текстильщиков и красильщиков. Роттердам,
как морской порт, естественно, в еще большей степени привлекал
торговцев такими заокеанскими продуктами, как сахар, табак, пря-
ности, краски. В начале XVII в. считали, что южно-нидерландский
элемент в Роттердаме составлял одну пятую всего населения горо-
да. Иммигранты эти вначале считались иностранцами, и лишь по-
степенно «произошла полная ассимиляция их с коренным населением.
Нет никаких сведений о влиянии иммиграции на развитие одной
из важнейших отраслей хозяйства Роттердама — сельдяного
промысла. Такое влияние, впрочем, было маловероятным, так как
цо своему социальному составу беженцы не имели никакого отно-
шения к сельдяному промыслу 5.
Наряду с Лейденом, пожалуй, больше всего пользы от пересе-
ления в этот период извлек Амстердам. После падения Антверпе-
на в Амстердам устремился большой поток купцов, чиновников и
рабочих. Это вызвало в 1578—1600 гг. настоящий экономический
1 v a n Schelven, 39 и сл.
2 Т a d a m а, 245 и сл.
3 Kernkamp, Bontemantel, I, стр. CL.II.
4 См. выше, стр. 97—98.
5 В i j I s m a, Rott. Welvaren, 36 и сл.
Ремесло и промышленность 147
переворот: сильно возрос торговый капитал, частично возникли
новые отрасли промышленности или стали расцветать старые. Из
второразрядного порта Амстердам превратился в центр мировой
торговли *. В связи с этим амстердамская промышленность, в осо-
бенности отрасли, изготовлявшие предметы роскоши, как сатин,
бархат, ковровые и мебельные ткани, а также мебельная промыш-
ленность, получила с притоком беженцев новый стимул и дальней-
шее развитие. Если все эти отрасли промышленности в последую-
щие времена в той или иной степени подверглись колебаниям конъ-
юнктуры и лишь частично сохранились до новейшего времени, то
одна отрасль, основанная иммигрантами в Амстердаме, удержалась
и процветает там до настоящего времени, именно шлифовка алмазов.
Один антверпенец, Питер Гос, начал в 1588 г. шлифование ал-
мазов 1 2. В первоначальном развитии этого дела много неясного3.
Эта промышленность сильно развилась лишь после того, как порту-
гальцы в XVII в. открыли алмазы в Бразилии. После 1640 г. пор-
тугальское правительство сдало в аренду алмазные копи Бразилии
штатам Голландии, причем братья Бретшнейдер предоставили
необходимые для этого средства 4. С этого времени промышлен-
ность эта стала быстро прогрессировать, причем большое участие в
этом приняли евреи. Амстердам сделался почти монополистом в
алмазогранильном деле.
Иной во многих отношениях характер носило переселение фран-
цузских гугенотов в XVII в. В соответствии с этим иное оказали
они и влияние на промышленность по сравнению с влиянием им-
мигрантов в XVI в. Эмиграция из Франции в небольших размерах
началась уже в царствование Людовика XIII 5 6. Но другой харак-
тер она приняла при его наследнике, в экономических и полити-
ческих мероприятиях которого с 60-х годов XVII столетия самым
недвусмысленным образом сказалась его враждебность Нидерланд-
ской республике. Усилившиеся до отмены Нантского эдикта при-
теснения французских гугенотов вызвали еще до войны 1672 г.
бегство многих из них в Нидерланды. Вначале среди беженцев
преобладали дворяне, которые стремились определиться на службу
в нидерландской армии. Последующая эмиграция французов охва-
тила уже все сословия. В Нидерландах приветствовали эту новую
иммиграцию, так как научились ее высоко ценить. С начавшимся в
XVII В. расцветом промышленности усилился также интерес к
1 van Ravesteyn, 179. За период 1589—1624 гг. объем амстердам-
ской торговли утроился (Brugmans, Opkomst, 116).
2 van Schelven, 34 и сл.; Polak, 5 и сл.
3 Elias (Vroedschap., 371) отмечает в начале XVII в. Ханса ван Тилта
из Гарлема в качестве резчика алмазов в Амстердаме.
4 Brugmans, Handel en nijverheid, 207; Luzac, I, 353. Подробно см.
Eversmajin, 38 и сл.; D i f e r e e, Geschiedenis, 479.
6 Berg, 5 и сл.
10*
148
Хозяйство республики Соединенных провинций
•иммиграции Поэтому, когда был опубликован французский эдикт
от 17 июня 1681 г., разрешавший детям протестантов, начиная с
7 лет, принимать католичество, штаты Голландии уже 25 сентября
обнародовали плакат, в котором они обещали освободить поселив-
шихся в стране реформатов на 12 лет от всех налогов и сборов а.
Своими постановлениями от 23 сентября и 7 октября 1681 г. Ам-
стердам обещал предоставить таким иммигрантам права граждан.
Важнейшей из всех этих льгот было освобождение от подчинения
гильдейскому праву * *.
Отмена в 1685 г. Нантского эдикта вызвала настоящее пересе-
ление народов; Нидерланды, как 100 лет тому назад, стали бли-
жайшим прибежищем для гонимых; часть их направлялась в Гер-
манию.
Как и в прошлом, больше всего пользы извлекла для себя из
этой эмиграции промышленность, получившая новые стимулы к
расширению и развитию. Французская промышленность в послед-
ние десятилетия, в особенности благодаря экономической политике
Кольбера, достигла большого расцвета. Нидерландская промышлен-
ность лишь с трудом могла с ней конкурировать, и ей было .чему
от французской промышленности поучиться. Переселение гугенотов
облегчало оживленные торговые связи между обеими странами, су-
ществовавшие всегда, несмотря на все те препятствия, которые
французская торговая политика с давних пор ставила сношениям
с Нидерландами. В один только Амстердам в 1681—1684 гг., еще
до отмены Нантского эдикта, прибыло больше 2 тыс. гугенотов 3. Бе-
женцы поселились также в Утрехте, Роттердаме, Дордрехте, Герто-
генбосе, Гарлеме, Гронингене4. Так как республика жила в мир-
ных условиях, то иммиграция не ограничивалась теперь одними
лишь западными провинциями, как 100 лет тому назад, когда по-
ложение в стране было непрочным. Теперь беженцы расселились
по всей стране. 17 сентября 1688 г. штаты Голландии еще более
расширили льготы, предоставленные иммигрантам в 1681 г. От-
дельные города также объявили о предоставлении аналогичных
льгот. Так, Гарлем 1'1 января 1687 г. обещал иммигрантам осво-
бождение от городских акцизов на 3 года, что тотчас вызвало за-
метный приток беженцев 5.
1 В «Interest van Holland» (1662), 38 и сл. де ла Курт подчеркивал край-
нюю желательность и .полезность развития местной голландской промышлен-
ности благодаря влиянию иностранцев. Он высказывался против всякого проти-
водействия этому влиянию.
2 Berg, 32.
* To-есть они освобождались от обязанности вступать в цехи и подчи-
няться их правилам. — Прим. ред.
3 van Nierop, Stukken betr. de nij'verheid de refugies, 150 (Ec. Hist.
JaarboeK, VII); там же, Amst. Vroedschap an de nijverheid.
4 В e r g, 39 и сл.
Berg, 42.
Ремесло и промышленность
149
Иммиграция в Нидерланды оказала влияние на самые разнооб-
разные виды промышленности; вряд ли какая-либо отрасль про-
мышленности осталась совершенно незатронутой ею. По сравнению
с первой иммиграцией, за 100 лет до этого, влияние иммиграции
XVII в. оказалось более многосторонним. Это соответствовало из-
менившимся с того времени экономическим условиям вообще, а
также высокому развитию французской промышленности. Среди
амстердамских иммигрантов наряду со специалистами в разных от-
раслях текстильной промышленности были многочисленные шляп-
ники, рабочие шелковой промышленности, тесемщики, мыловары,
позументщики, портные, перчаточники, парикмахеры, металлисты и
оловянщики, бондари, литейщики, часовщики и игольщики, пуго-
вичники, гребенщики, столяры, булочники, кожевники и ювелиры,
свечники и вуальщики, аптекари и дубильщики и т. д. 1
Большое значение имело также переселение отдельных крупных
предпринимателей, представителей специальных видов промышлен-
ности. Им всячески шли навстречу; городские власти особенно
интересовались новыми видами промышленности. Гугенот Пьер
Бай стал получать с 1682 г. очень значительные субсидии, но под
тем непременным условием, что он устроит исключительно такие
мануфактуры, каких до того не было в городе2. В Амстердаме
особенно покровительствовали представителям текстильной и шел-
ковой промышленности; покровительство оказывали также ювелир-
ным мастерским, шелковым мануфактурам, т. е. преимущественно
промышленности предметов роскоши 3. В Амстердаме и Роттердаме
стало процветать шляпное дело, так как в связи с иммиграцией
шляпников штаты Голландии отменили налоги на вывоз шляп и,
наоборот, повысили ввозные пошлины на шляпы4. Важное
значение иммиграция имела также для развития бумажной про-
мышленности. Многие французские фабриканты бумаги, возобно-
вили свое высокоразвитое производство в Нидерландах, так что
голландская бумажная промышленность скоро затмила собою фран-
цузскую.
Больше всего выгод извлек из этой иммиграции Гарлем. Здесь
уже в 1666 г. возникла фабрика зеркал, в 1679 г. — стеклодувный
завод, затем суконные, шелкоткацкие (тафтовые), чулочные, ша-
почные, потом тюлевые, нитяные и прядильные фабрики. Город бы-
стро расцвел. В Дордрехте началось оживление в ювелирном деле,
в суконной и нитяной промышленности. В Зандаме между 1680 и
1690 гг. возникли красильни и фабрики нюхательного табака.
’van Nierop, Stukken, 180 и сл.
2 van Nierop, 173 и сл.
3 Berg, 161 и сл.; van Nierop, Stukken etc., II, 211 и сл. (Econ.
Hist. Jaarboek, IX).
4 В e г g, 171 н сл.
150 Хозяйство республики Соединенных провинций
В Гауде в 1692 г. совет города стал выдавать суконщикам премии»
которые в 1695 г. были даже увеличены *. В Мидделбурге за пе-
риод 1685—1698 гг. 227 французских беженцев получили право
бюргеров; в том числе: 8 портных, 15 ткачей, 9 чесальщиков шер-
сти, 10 сапожников, 3 шляпника и т. д. 1 2. Иммиграция способство-
вала также большому развитию книжной торговли и типограф-
ского дела. Французские законы о цензуре оказали еще раньше
заметное влияние на развитие этой отрасли в Нидерландах, теперь
же широко развилось не только печатание французских книг, но
и очень оживленная книжная торговля, которая принесла стране
большую пользу в культурном, политическом и экономическом от-
ношениях. До сосредоточения книжной торговли в Лейпциге Ни-
дерланды были центральным пунктом этой торговли 3.
Хотя иммиграция гугенотов оказала, без всякого сомнения,
сильное влияние на нидерландскую промышленность, тем не менее
ошибочно было бы считать, что лишь иммиграции следует припи-
сать возникновение настоящих мануфактур 4. Этому противоречит
тот факт, что еще раньше существовал целый ряд предприятий
фабричного типа * или в форме домашней промышленности, кото-
рые — входили ли они в цехи, или нет, — в отличие от индивиду-
альных ремесленных мастерских, считались полноценными мануфак-
турами. Как было указано выше, на текстильную промышленность.
Лейдена гугеноты оказали лишь очень небольшое влияние. Правда,
беженцам во многих случаях путем отмены отдельных цеховых огра-
ничений предоставляли возможность более свободно заниматься
своими промыслами, но нужно учесть, что затем эти ограничения
частично вновь восстанавливались 5.
18 июля 1709 г. штаты Голландии постановили признать за
иммигрантами право натурализации. 17 марта 1710 г. Зеландия
вынесла аналогичное решение, и все эти постановления 21 октября
1715 г. были подтверждены Генеральными штатами. По существу
эти льготы являлись лишь официальным признанием прежних
решений, после того как для гугенотов окончательно исчезла на-
дежда когда-либо вновь вернуться на родину 6. Предоставление бе-
женцам льгот часто вызывало недовольство местного населения, а
1 В е г g, 198 и сл.
2 Pringsheim, Beitrage, 32, прим. 4.
3 Berg, 176 и сл.; Beckmann, 450; Nemnich, 333 и сл.
4 Pringsheim, 32; противоположного мнения придерживался уже van
Ravesteyn, 164 и сл.
* Централизованные мануфактуры. — Прим. ред.
5 Berg, 193, 295. Об оппозиции, которую встретил Роттердам в
Droogscheerders-Synode, в 1697 г., когда он заявил о льготах, предоставленных
им беженцам, см. Kernkamp, Droogscheerders-Synode, 282. В Амстердаме
уже в 1690 г. были отменены некоторые важные льготы: освобождение от
акциза и гильдейского права (Berg, 74, 196).
6 Berg, 74.
Ремесло и промышленность
151
порой чрезмерные притязания гугенотов делали их менее популяр-
ными в стране 1.
Важнее этих отдельных явлений были те новые виды промыш-
ленности, которые ввели беженцы и которые, казалось, -открывали
для Голландии перспективу превращения в индустриальную стра-
ну. Они побудили Голландию отказаться от старых принципов
своей экономической политики, базировавшейся на свободной
внешней торговле, и вступить на путь протекционизма. Зачатки
этой политики можно проследить еще ранее. Уже в ставках кон-
войного и лицентного сборов 1625 и 1651 гг. можно было об-
наружить протекционистские моменты2; постепенно торгово-
политические соображения выступили на передний план и вытес-
нили соображения чисто фискальные3. Протекционистская поли-
тика Франции заставила Голландию около 1667 г. в интересах
промышленности прибегнуть к торгово-политическим репрессивным
мерам. С 1672 г. промышленность стала добиваться постоянного
покровительства путем запрещения ввоза, но систематически эта
политика не проводилась 4.
Политика Франции, боровшейся против нидерландской про-
мышленности, а также стремление оказать покровительство про-
мышленности, которая возникла или оживилась благодаря имми-
грантам, побудили Нидерланды к мероприятиям, не свободным от
протекционистских тенденций. Но промышленности, искусственно
созданной на основе преходящей конъюнктуры, было невозможно
в течение длительного времени противостоять конкуренции фран-
цузской промышленности, работавшей на более широкой нацио
нальной базе 5. Очень скоро выяснилось, что по качеству товары,
произведенные новосозданной нидерландской промышленностью,
уступают французским, в особенности шелковые, бархатные и дру-
гие дорогие ткани. Расцвет нидерландского ювелирного дела и
производства парчи, позументов и т. д. являлся в меньшей степени
результатом переселения беженцев, чем результатом чумы, которая
свирепствовала в Марселе в 1720—1721 гг. и вызвала невыпол-
нение сделанных там заказов и передачу последних Амстердаму.
После прекращения чумы заказы стали вновь поступать во Фран-
цию, так как в Голландии производство обходилось значительно
дороже6. Нидерландские фабрикаты выделялись своей однород-
1 Мотивы, выдвигавшиеся за и против приема иммигрантов, вкратце при-
водит Laspeyres, 193.
2 V е г v i е £' s, 97 и сл.
3 V е г v i е г s, 112.
4 См. также ниже, гл. 8.
5 В е г g, 241 и сл.
6 Там же, 244 и сл. Чумой в южной Франции объясняли также чрезвы-
чайный расцвет текстильной промышленности Вервье (R е n i е г, Histoire de
Tindustiie drapiere, 50).
152
Хозяйство республики Соединенных провинций
ностью и солидностью, но ощущался недостаток в искусстве, кото-
рое было свойственно французам и которое делало их способными
быстро приспособляться к изменчивости моды. Эго полностью вы-
явилось после того, как опять возобновились более свободные сно-
шения с Францией. Выяснилось тогда, что созданная беженцами
промышленность является в Нидерландах чем-то чуждым, что но-
сители этой промышленности лишь с трудом сумели приспосо-
биться к нидерландским условиям, чго в Нидерландах промышлен-
ность эта поддерживается не ради нее самой, но в интересах тор-
говли и ее расширения. Если оставить в стороне внутренний ры-
нок, не слишком емкий для предметов роскоши, то промышлен-
ность эта своей репутацией была обязана именно развитой тор-
говле, которая быстро обеспечила ее продукции хороший сбыт,
что, в свою очередь, способствовало улучшению ее качества. Если
в конце концов промышленность эта все же пришла в упадок, то
объясняется это целым рядом причин. Здесь одновременно дей-
ствовали как заграничная конкуренция, так и дороговизна жизни
и высокая заработная плата в Голландии*. Дороговизна объясня-
лась главным образом возросшими после Утрехтского мира побо-
рами, которыми стали облагаться не только ставшая менее при-
быльной в то время торговля, но также и промышленность, в осо-
бенности же внутреннее потребление *.
Упадок не ограничился, однако, одними лишь новыми видами
промышленности, основанными французскими гугенотами* 1 2; он ох-
ватил также ряд старых^ коренных голландских отраслей, на ко-
торые иммиграция оказала свое влияние, выразившееся в том, что
эти отрасли перешли к производству предметов роскоши. Как уже
было указано, в упадок пришла, частично по причинам внутрен-
него порядка, лейденская текстильная промышленность, а также и
промышленность Гарлема, где население сократилось с 60 тыс. в
1690 г. до 25 тыс. в 1754 г. В Энкхёйзене и Хорне имело место
такое же уменьшение населения. В Энкхёйзене в 1632—1732 гг.
были снесены 1290, а в Хорне в 1700—1760 гг. — 568 домов 3.
Этот общий промышленный упадок приписывали тому, что в
Нидерландах якобы отсутствовало широкое понимание народнохо-
зяйственных вопросов, а также несчастному стремлению во всем
подражать Франции и проводить у себя политику Кольбера, забы-
вая при этом, что экономические мероприятия должны соответство-
* О «высокой заработной плате рабочих в Голландии» того времени мож-
но говорить лишь в сравнении с Германией, где заработная плата была еще
ниже. — Прим. ред.
1 В е г g, 251.
2 На иммиграции после Утрехтского мира (Berg, 73) мы не будем
здесь подробно останавливаться.
3 Berg, 258. Численность населения в 60 тыс. чел. представляется нам
слишком высокой; см. выше, стр. 47 и сл.
Ремесло и промышленность
вать особенностям различных стран. Для Нидерландов француз-
ские покровительственные законы не годились. Цель и задачу
Нидерландов должна была составлять не промышленность, а все-
мирная торговля; искусственно насажденная промышленность дол-
жна была погибнуть, едва восстановятся нормальные экономиче-
ские условия *. Новые виды промышленности носили временный,
преходящий характер. Самое их возникновение было вызвано
упадком нидерландского экспорта во Францию в результате фран-
цузской экономической политики; сокращение же экспорта, есте-
ственно, вызвало также уменьшение импорта из Франции, вслед-
ствие чего Нидерланды были вынуждены развивать собственное
производство, а иммиграция гугенотов открыла для этого особенно
благоприятные возможности. Все шло хорошо, пока продолжали
существовать эти предпосылки и пока новые виды промышленно-
сти были конкурентоспособны. С восстановлением мира резко вы-
ступило противоречие между характером Нидерландов как торго-
вого государства, всеобщего рынка и складочного места, где по
самой низкой цене можно было приобрести любые товары, и их
характером как индустриального государства, которое было склон-
но и вынуждено охранять свою промышленность искусственными
мерами !. Купец должен был сообразовываться с желаниями своих
покупателей; он не желал, да и не мог заставить чужие народы
приобретать преимущественно изделия нидерландской промыш-
ленности. Поэтому связь с искусственно поддерживаемой отече-
ственной промышленностью оказалась для него обременительной и
стеснительной. В результате новые промышленные предприятия
стали постепенно исчезать.
В то время как старые виды промышленности, продукция ко-
торых благодаря беженцам улучшилась и модернизировалась, как,
например, кожевенная, сахарно-рафинадная, производство буры,
камфоры и свинцовых белил в Амстердаме, Роттердаме, Схидаме,
Утрехте, Дордрехте и т. д., продолжали еще существовать, пред-
приятия, производившие предметы роскоши, быстро сошли на-нет.
* В этом месте, как и в некоторых других, Бааш повторяет свою мысль о
том, что Нидерландам самой природой предопределено оставаться чисто тор-
говой страной и что нидерландская промышленность всегда носида искусствен-
ный характер. Подобные взгляды высказывались еще в XVII—XVШ вв. пред-
ставителями нидерландской торговой буржуазии. К. Маркс неоднократно отме-
чал реакционность такого рода взглядов и выражаемой ими политики. 1 ак,
говоря об истории Англии, Маркс указывает, что торговое сословие и торго-
вые города являются политически реакционными и в союзе с земельной и
финансовой аристократией выступают против промышленного капитала (.см.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, ч. I, стр. 355. Прим. 46). В ряду
причин упадка промышленности в Голландии Бааш не формулирует важней-
шей из них — засилья торгово-ростовщического капитала, хотя ряд цен-
ных фактов, приводимых им, подтверждает это положение. — Прим. ред.
1 Berg, 260 и сл.; он частично основывается на Hogendorp.
154 Хозяйство республики Соединенных провинций
При этом обнаружилось такое положение денежного рынка, кото-
рое прямо противоречит интересам промышленности, имеющей
прочные корни в стране. Без кредита производство шелковых и
прочих материй не могло существовать, но денежный рынок видел
для себя выгоду не только в туземной промышленности, но столь
же и в иностранной. Шелковая промышленность Пьемонта, Ита-
лии и Франции легко получала на амстердамской бирже кредит
на два года, что оказывалось очень убыточным для местных фаб-
рикантов вследствие повышения пен !.
Во второй половине XVIII в., после того как прекратила свое
существование большая часть созданных гугенотами новых видов
промышленности, общий упадок охватил также остаток сохранив-
шихся еще старых видов промышленности. Причину тому следует
искать не в одной только промышленности, а также в вышеупомя-
нутой эгоистической экономической политике городов, не разре-
шавших деревне принимать участие в промышленной деятельности.
Промышленность, возможно, держалась бы более длительное вре-
мя, если бы торговлю не притесняли в такой степени, если бы на
нее не переложили налогового бремени, созданного всеми преж-
ними войнами, что принесло большой вред этой самой важной
отрасли деятельности. Предпринимавшиеся во второй половине
столетия попытки задержать этот упадок, поддержать промышлен-
ность выдачей премий и другими льготами, а также путем науч-
ного инструктирования, посредством создания научных обществ —
не могли более сдержать неумолимый ход вещей. Бесполезными
оказались также постановления штатов Голландии, принятые ими
в 1749 и 1753 гг., которыми был запрещен вывоз инструментов,
особенно для шелкопрядилен, шерстяных и прядильных фабрик
и т. д.; напрасным также оказалось постановление от 24 декабря
1751 г. о запрещении вербовки мастеров для заграницы. Всеми
:этими мерами нельзя уже было спасти от гибели шелковые фаб-
рики и лесопильные заводы 1 2. Этим нельзя было добиться устра-
шения германской текстильной промышленности, а также лесопиль-
ных заводов, созданных русскими и датчанами, начавшими непо-
средственную торговлю лесом с Пиренейским полуостровом.
Скоро в Голландии стали отдавать себе отчет в бесполезности
для промышленности, вырабатывающей более дорогие изделия, да-
же таких мероприятий, как запрещение ввоза. Когда в Англии
(где с основанной там шелковой промышленностью проделывали
такие же опыты) в середине XVIII в. был запрещен ввоз ино-
странных шелковых товаров, то в Нидерландах, вопреки желанию
фабрикантов, не последовали этому примеру, так как интересы
торговли требовали свободной конкуренции.
1 В е г g, 273.
2 См. выше, стр. 114, 121.
Ремесло и промышленность
155
Таким образом, нидерландцы в своем отношении к созданной
или оживленной гугенотами промышленности остались как бы
стоять на полпути. Вначале иммигрантов привлекали далеко иду-
щими обещаниями, затем их стали лишать этих льгот, потом не
оказали им против заграницы никакой защиты, в которой они
нуждались. Сохранение льгот внутри страны не могло оказать су-
щественного влияния на промышленность. В сфере же внешней
экономической политики были проявлены нерешительность и коле-
бания между интересами торговли и интересами промышленности.
Политика, целиком направленная на покровительство промышлен-
ности, была чужда Нидерландам и должна была быть им чужда
вследствие дуалистического характера их экономики.
Сомнительно, насколько верно утверждение, выдвигаемое в свя-
зи с судьбой, постигшей промышленность, основанную француз-
скими гугенотами, будто нидерландцы вообще неприспособлены к
фабричной промышленности: против этого говорит опыт более ста-
рых времен \ В различных отраслях голландской промышленности
уже в XVII в. господствовала мануфактура, например в роттер-
дамской текстильной промышленности, а впоследствии — в сахар-
ной. Высота заработной платы также не могла служить препятстви-
ем для развития мануфактурного производства * *. Заработная плата
составляла в средине XVIII в. 4 гульд. в неделю, т. е. была вы-
ше, чем в Англии и Франции2**. Но именно эта относи-
тельно высокая заработная плата привлекала многих рабочих из-за
границы, особенно немцев.
Из коренных местных видов промышленности XVIII столетие
пережили лишь отрасли, стоявшие в тесной связи с изготовлением
жизненно необходимых для населения предметов или с продукцией
колоний. К ним принадлежали: пивоварение, судостроение, сахар-
ная и табачная промышленность, наконец, небольшая часть швей-
ной промышленности, причем все это в сильно сокращенном объе-
ме. Некоторые виды промышленности, получившие развитие в Гол-
ландии благодаря тому покровительству, которое оказывалось им-
мигрантам, переместились за границу и оттуда стали конкурировать
с нидерландской промышленностью. Промышленность, оставшаяся
в Голландии, йе имела прежнего размаха; она йступила на путь
подражания заграничной в таких размерах и с таким бесстыдством,
’Berg, 275.
* В данном случае Э. Бааш сам опровергает свои ошибочные утвержде-
ния, будто высокая заработная плата . являлась причиной экономического
упадка Голландии. — Прим. ред.
2 Berg, 302. Pringsheim (стр. 53), считает цифру в 4 гульд.
преуменьшенной.
** Утверждение автора неправильно, ибо он не принимает во внимание
дороговизны продуктов питания в Голландии и сравнивает зарплату лишь в
ее денежном выражении. Реальная зарплата в Голландии была значительно
ниже, чем во Франции и в Англии. — Прим. ред.
156 Хозяйство республики Соединенных провинций
что приходится буквально удивляться. Так как спрос на местные
материи сильно пал, то начали прибегать к простой фальсифика-
ции, наклеивая на материи, изготовленные внутри страны, фальши-
вые ярлыки, и вывозили их во Францию как английские. Голланд-
ское полотно, упакованное и штампованное по французскому об-
разцу, отправлялось на Кубу и в Порто-Рико. Только такими
обманными средствами качественно ухудшившейся промышленно-
сти удавалось еще некоторое время держаться Г
Пока в промышленном производстве господствовали цеховые
статуты, они мешали как эксплоатации рабочей силы, так и мелоч-
ной конкуренции 1 2. Иное положение создалось, когда в связи с им-
миграцией цеховой строй стал давать трещины и в отдельных от-
раслях промышленности стала преобладать мануфактура. В лейден-
ской суконной промышленности уже в первой половине XVII в.
широкое распространение получил женский и детский труд. В Лей-
ден прибывали дети из отдаленных местностей, даже из Льежа.
Попечение властей ограничивалось вначале предохранением детей
от жестокого обращения и запрещением нищенства3. Принятый в
1682 г. с распростертыми объятиями в Амстердаме французский
фабрикант Пьер Бай получил разрешение использовать в своих ма-
нуфактурах 240 детей, взятых из сиротских домов и домов призре-
ния 4. Детский труд стал также правилом и в других предприятиях.
В Роттердаме сиротский дом поставлял рабочую силу5. С этого,
времени детский труд никогда более не исчезал из некоторых видов
промышленности.
Рабочий день был продолжительным. Например, около 1661 г.
в амстердамской суконной промышленности двенадцатичасовой ра-
бочий день не был редкостью6. Воскресная работа была частично
запрещена, частично «на основе взаимной договоренности» до-
пускалась 7. Работа была крайне непостоянна *.
Производство в основном носило ремесленный характер и кон-
центрировалось в мелких мастерских. Развитие машин находилось
еще в начальной стадии. Лишь медленное усовершенствование ма-
шин и инструментов, введение сукновалки, катков и пр. привели к
улучшению продукции; только в немногих отраслях (о них было
1 Berg, 307 и сл.
2 Это не означает, что средневековый ремесленник и купец заботились
лишь о своем пропитании и не стремились к получению прибыли. Против та-
кого взгляда выступил Below (РгоЫете, 410 и сл.).
3 Pringsheim, Beitrage, 54.
4 van Nierop, Stukken betr. d. nijverheid, /166 и сл. (Econ. Hist.
Jaarboek, VII).
5 Pringsheim, ук. соч., 55; см. выше, стр. 109.
6 Pringsheim, 50; Kernkamp, Droogscheerders-Synode, 284. О жен-
ском труде в бумажной промышленности см. выше, стр. 141.
7 Kernkamp, там же.
* О положении рабочих см. Вступительную статью. — Прим. ред.
Ремесло и промышленность
157
сказано выше) внедрились мануфактурная организация труда и
методы производства.
Заработная плата рабочих была в целом неплохой; за границей
ее считали высокой 1 и неоднократно ею объясняли упадок голланд-
ской промышленности Конфликтов из-за заработной платы
было сравнительно мало*'1'. Власти в общем не вмешивались в кон-
фликты. Лишь редко они выступали как посредники или примири-
тели, например в 1672 г., когда в Лейдене вспыхнули волнения сре-
ди рабочих2, или в 1717 г., когда бастовали подмастерья-суконщи-
ки 3. Рабочие этой отрасли вообще отличались непокорностью, и
власти энергично боролись против тайных собраний, которые под-
держивали эту непокорность 4.
Беспрерывно возникали то в одном, то в другом месте волнения,
которые большей частью объяснялись недовольством налогами или
безработицей, а иногда также религиозными причинами. В общем
вполне понятно, что в таком торговом городе, как Амстердам, клас-
совые противоречия были менее значительны, чем в таком про-
мышленном центре, как Лейден 5.
Жилищные условия бедного люда особенно ухудшились с сере-
дины XVII столетия, с увеличением численности населения. Явно
неблагоприятное влияние оказал в этом отношении приток имми-
грантов 6 ***.
Поразительно, как рука об руку с возраставшим благосостояни-
1 Brugmans, Handel en nijverheid, 229. Данные о заработной плате
см. у Pringsheim, Beitrage, 50 и сл.; Kernkamp, Droogscheerders-Syno-
de, 284. Заработная плата амстердамских рабочих суконной промышленности
составляла в 1648 г. 18 штиверов, в 1661 г. — 18—21 штивер, в 1682 г.—
24 штивера в день.
* См. прим. ред. на стр. 118 и 152. — Прим. ред.
** Автор, как типичный буржуазный историк, старается затушевать клас-
совую борьбу в капиталистическом обществе. Но даже немногочисленные фак-
ты, приводимые им в дальнейшем, опровергают его тезис об отсутствии клас-
совых конфликтов в капиталистической промышленности Голландии XVII —
XVIII вв. Столь же нелепыми являются рассуждения Бааша о «прирожден-
ной лености» и других национальных пороках, якобы присущих голландцам
вообще. В русском переводе соответствующие места пропущены. — Прим. ред.
2 См. выше, стр. 100.
3 Posthumus, Вгоппеп, VI, 353 и сл.
4 Pringsheim, 69 и сл.; Kernkamp, Droogscheerders-Synode, 285 и
сл., 288, указывает, что в 1791 г. начались волнения среди подмастерьев ви-
нокуренных заводов; в следующем году пришлось даже применить военную
силу (van Riemsdijk, 149 и сл.).
ь На это указывает Brugmans (Opkomst, 61).
6 Pringsheim, 54.
*** Резкое ухудшение жилищных условий народных масс в Голландии в
XVII—XVIII вв. объясняется отнюдь не приростом населения и не прито-
ком иммигрантов, а развитием капиталистической мануфактуры. Прогресси-
рующее обнищание рабочего класса является одним из законов развития
капиталистического общества. См. В. И. Ленин, Соч., т. XVI, стр. 212—
213. — Прим. ред.
158 Хозяйство республики Соединенных провинций
ем страны усиливались явления, которые можно рассматривать
как признаки упадка экономической жизни, а именно: нищенство,
бродяжничество, бедность. Несмотря на наличие многих учрежде-
ний против бедности и праздности и даже применение принуди-
тельного труда это зло никогда полностью не было искоренено.
При ухудшении экономических условий в результате войн, вызы-
вавших большую нужду, коммерсанты и судовладельцы жили за
счет прежде накопленных капиталов, между тем как значительная
часть трудящихся классов голодала. До того как стали
практиковать повышение налогов, с тем чтобы на полученные
средства организовать работу для безработных, власти в трудные
времена предпочитали приостанавливать общественные работы.
Так, в 1652 г., во время войны с Англией, власти прекратили по-
стройку амстердамской ратуши 2. Лишь с 1672 г., когда нужда ста-
ла все более и более расти, были приняты некоторые меры попече-
ния о бедных 3.
В случаях крайней нужды, в особенности продовольственного ха-
рактера, принимались общественные меры. Амстердам при этом
показал, что в борьбе с такими бедствиями хозяйственный опьй1
его правителей может принести пользу обществу. Так, в 1623, 1629,
1630 гг. при остром недостатке зерна городские власти заблаго-
временно втихомолку скупили много зерна и затем продавали его
булочникам. Город при этом понес денежные убытки, но ему зато
удалось воспрепятствовать повышению хлебных цен4. Чтобы пре-
дупредить запрещенную скупку зерна, в 1623 г. по примеру
1595 г. город обязал каждого торговца — горожанина или ино-
странца, — который продавал зерно в Амстердаме, сообщить город-
ским властям место, где хранятся его запасы зерна, а также цену,,
по которой он предполагает продавать или уже продал свое зерно.
Торговец был связан этой ценой и обязан был продавать свое
зерно по этой цене в розницу. Таким путем стремились удержи-
вать цену зерна на каком-то среднем уровне и не допускать взду-
вания цен. Несмотря на собственную нужду, Амстердам снабжал
тогда своими запасами окрестности. Хуже всего было положение в
1630 г. 5. Пришлось прибегнуть к запрещению винокурам и пиво-
варам потреблять пшеницу и рожь; хлеб стали выпекать из (смеси
ржи, ячменя и бобов. Однако даже тогда не хотели препятствовать
свободной торговле; поэтому Амстердам противился планам шта-
1 de Bosch Kemper, De Armoede, 98. Венецианский посол уже в
1610 г. упоминает о принудительных работах для праздношатающихся (Blok,
Rel. Ven., 38); затем об этом же он писал в 1618 г. (стр. 122). О работных
домах см. Haller, 50.
2 de Bosch Kemper, 96 и сл.
3 Там же, 101.
4 van D i И е n, Duurtemaatregeln.
5 Сильное сокращение подвоза из Прибалтики можно видеть из приве-
денной ниже, в гл. 8, таблицы.
Ремесло и промышленность
159
тов Голландии б введении твердых цен, так как такая мера имела
бы своим результатом утечку зерна в другие города. Амстердам
вообще скупал зерно, даже в тех случаях, когда в этом не было
нужды, причем всегда по рыночным ценам. Слишком велико было
уважение к частной собственности, чтобы предпринять шаги, кото-
рые могли бы рассматриваться как давление на цены. Поэтому к
спекулянтам зерном по большей части относились весьма снисхо-
дительно. Лишь когда нужда стучалась в двери, предпринимали
меры против скупки зерна. Еще в 1662 г. хлеб продавался менее
обеспеченным слоям. Им выдавались боны, по которым бу-
лочники продавали хлеб по более низкой цене. Непосредственная
скупка зерна городом привела во всяком случае к ломке монополии
торговцев зерном, однако без какого-либо нарушения самой тор-
говли *.
1 Bunk, 108, несправедливо порицает эту предусмотрительную хлебную
политику города, которая не имела ничего общего со свободной торговлей или
протекционизмом. Против этого мнения Бюнка выступал Unger (Graanhan-
del, 481 и сл.).
«ос

5. СУДОХОДСТВО
Значение судоходства для нидерландской экономики трудно пе-
реоценить. С конца средневековья судоходство составляло ос-
нову могущества Нидерландов; судоходство создало нидерландцам
славу народа мореходов. На судоходстве покоилось также полити-
ческое значение Нидерландов, которое, правда, удержалось срав-
нительно короткое время, но было столь велико, что эта маленькая
страна могла помериться силами с такими великими державами то-
го времени, как Испания, Англия, Франция. Когда же военно-
морское могущество Нидерландов пришло в упадок, его место за-
няла власть денег и кредита.
В деле установления своего морского могущества голландцы в
одном пункте отличались от англичан. Они относились отрицатель-
но к простым пиратским рейсам, которые еще в XVI в. вели ан-
гличане. Они с самого начала преследовали преимущественно эко-
номические цели; морское могущество им нужно было для торговли
и судоходства. Правда, голландцы, так же как и англичане, неохот-
но отдавали обратно то, что раз захватили. В 1626 г. венецианский
посол писал, что «в их сердцах материальный интерес действует,
как жестокий тиран» х.
Надежные данные о размерах нидерландского торгового флота
в более далекие времена отсутствуют. Поэтому приходится ограни-
читься одними косвенными оценками 1 2. Около 1607 г. в одном до-
кументе, повидимому дюнкеркского происхождения, число круп-
ных судов, плававших в Балтийское море, исчислялось в 800 и
более мелких — в 2200; далее, 2 тыс. судов плавали в Испанию и в
Средиземное море; в рейсах в Ост-Индию ежегодно принимали уча-
стие 7 кораблей, в Бразилию— 15, в Россию — больше 20; в об-
щем, около 3 тыс. судов грузоподъемностью каждое в среднем в
120 ластов. Сюда надо еще прибавить около 3000 рыболовных су-
дов 3. Цифры эти, возможно, преувеличены, возможно также, пре-
1 Blok, Rel. Venez., 167.
2 Vogel, Europ. Handels flotten, 331, считал, что в 1470 г. водоизмеще-
ние флота Нидерландов составляло 30 тыс., в 1570 г. — 116 тыс., в 1670 г.—
284 тыс. ластов (по 2 т.).
3 Blok,'Een merkwaaidig aanvalsplan, 8 и сл. Блок считает цифру в
3000 рыболовных судов слишком высокой, равно как и цифру в 2 тыс. су-
дов для плавания в Испанию и в Средиземное море и, наоборот, низкой —
7 судов для Ост-Индии (5 голландских и 2 зеландских).
Более высокие цифры о нидерландском судоходстве давал англичанин
Рэли (Raleigh) в 1603 г. (Macpherson, Annals, II, 233 и сл,), а имен-
> Судоходство
161
уменьшены, но в целом они во всяком случае не очень далеки от
истины. Не преувеличенной представляется и цифра вышеупомя-
нутого документа в 180 тыс. чел., занятых в судоходстве, включая
плотников, столяров, парусных мастеров и пр. Для середины
XVII в. число моряков оценивалось в 250 тыс. В целом для этого
времени правильной будет цифра в 22 тыс. судов и 240 тыс.
моряков L Данные одного венецианского посланника от 1618 г.
о 2 тыс. морских судов, 600 военных судов и 3 тыс. судов
внутреннего транспорта являются неполными и совершенно не
учитывают рыболовные суда2, между тем как количество послед-
них было очень значительным. В 1610 г. Генеральные штаты оце-
нивали число судов для лова сельди в Северном море в 20 тыс. 3.
При всех разногласиях в оценках большие размеры нидерланд-
ского торгового и рыболовного флота не подлежат никаким сомне-
ниям. Этот флот никогда не возбуждал бы столько зависти у
конкурентов, в особенности у англичан, если бы его численность,
распространение по всем морям, его преобладание не являлись
слишком очевидным фактом. Стоит только для этого обратить вни-
мание на одну область, в которой господствовали нидерландцы, —
на Балтийское море. За период в 80 лет, с 1578 до 1657 г., о
котором у нас имеются вполне точные данные о движении через
Зунд, число нидерландских судов, проходивших пролив, составляло
почти всегда свыше 50%’ всех судов4. Это можно видеть из сле-
дующей таблицы:
но: в Англию — ежегодно 500—600 судов; для лесной торговли по Бал-
тийскому морю — ежегодно 500—600 крупных судов; только в Дан-
циг, Кенигсберг, Эльбинг — ежегодно около 3 тыс. судов. Ежегодное
строительство составляло около 1000 судов, и для своего рыболовства гол-
ландцы использовали примерно 20 тыс. судов с экипажем в 400 тыс. чел.
Последняя цифра безусловно преувеличена, как это показал Блок и другие
исследователи.'
По утверждениям Блока (стр. 32), численность экипажа была не выше
180 тыс. Но данные Рэли о 20 тыс. судов не преувеличены. В одном отчете
приводится даже цифра в 22 370 судов с экипажем в 240 815 чел. (стр. 37).
Один француз около 1600 г. высказал всеобщее мнение о голландском судоход-
стве: «Голландия имеет больше домов на воде, чем на суше» («La Hollande
a plus de maisons sur mer que sur terre») (M u г r i s, La Hollande etc, 248).
1 Об экспедициях голландцев в Бразилию в 1631—1653 гг. данные у
Watjen, Holl, Kolonialreich, 331 и сл. По решению Генеральных штатов от
1638 г. Вест-Индская компания была обязана совершать «регулярные рейсы»
между Голландией и Бразилией (стр. 297).
2 Blok, Rel. Venez., 118.
3 Blok, Aanvalsplan, 14, прим.; см. также выше, стр; 76 и сл.
4 По одному английскому источнику от 1662 г., нидерландское судоход-
ство на Балтийском море обладало в то время 4 тыс. судов, причем каждое
судно имело экипаж в среднем 14 чел. Всего в Нидерландах насчитывалось
211 980 моряков. Japikse (Veiwikkelingen, 304, прим. 2) считает цифру
в 4 тыс. кораблей слишком высокой. К е г n k a m р (Sleutels v. d. Sont, 228)
для 1645 г. принимал цифру в 650—700 судов. Bosse (стр. 87 и сл.), при-
водит данные о частых визитах голландских кораблей в норвежские порты в
XVI—XVII вв.
11 Э. Бааш
162
Хозяйство республики Соединенных провинций
ЧЕРЕЗ ЗУНД ПРОШЛИ: *
Годы Нидерланд. суда Всего Нидерланд. суда в % Годы Нидерланд. суда Всего Нидерланд. суда в %
1578 2692 5010 53,7 1617 3058 4379 69,8
1579 1973 3772 52,4 1618 4316 5925 72,8
1580 2058 3832 53,8 1619 3849 5266 73,1
1581 2340 4262 54,9 1620 3843 5241 73,3
1582 2838 4946 57,4 1621 3560 4998 71,4
1583 3112 5371 57,9 1622 2520 3987 63,2
1584 2785 4898 56,9 1623 2962 4686 63,2
1585 2007 4103 48,9 1624 2415 3857 62,6
1586 2817 5477 51,4 1625 1716 2906 59,5
1587 2915 6465 45,1 1626 1986 3377 58,8
1588 2012 4325 46,5 1627 1940 3179 61,0
1589 2984 5531 53,9 1628 1345 2281 59,0
1590 2765 4984 55,5 1629 1764 2751 64,1
1591 2734 4740 57,7 1630 1467 2335 62,9
1592 3111 5213 59,7 1631 2199 3370 65,3
1593 3550 6061 58,6 1633 2048 3596 56,9
1594 3609 6208 58,1 1635 2419 4259 56,8
1595 3725 6304 60,0 1636 2118 3764 56,3
1596 3111 5595 55,6 1637 1868 3384 55,2
1597 3908 6673 58,6 1638 195 3327 58,9
1598 3380 5772 58,7 1639 1844 3020 61,1
1599 2856 4684 61,0 1640 1832 3454 53,0
1600 2312 4288 53,9 1641 2255 4236 50,9
1601 2595 4625 56,1 1642 2036 4127 49,3
1602 2211 4057 54,5 1643 2391 4264 56,1
1603 2530 4206 60,1 1644 2009 2843 70,7
1604 2139 3586 59,6 1645 59 874 6,7
1605 2174 3896 55,8 1646 2038 3428 59,4
1606 2561 4418 58,0 1647 2099 3512 59,8
1607 3162 5123 61,7 1648 2296 3629 63,3
1608 4362 6582 66,3 1649 3083 4644 66,4
1609 2866 4460 64,2 1650 3127 4409 70,9
1610 2567 072 63,1 1651 2437 3436 70,9
1611 2679 4158 64,4 1652 1729 2780 62,2
1612 3468 4893 70,9 1653 1255 2266 55,4
1613 25^0 3828 67,7 1654 1967 3458 56,9
1614 3820 5479 69,7 1655 2009 3216 62,5
1615 3336 4995 66,8 1656 1678 2697 62,2
1616 3220 4794 67,2 1657 1356 1857 73,0
1 Bang, Tabeller over skibsfart etc., I.
Судоходство
163
Относительно высокий удельный вес нидерландского судоходства
можно установить также и для многих портов. Так, в 1625 г. одна
треть всего гамбургского судоходства, а именно 896 судов, прихо-
дилась на суда, направлявшиеся в Нидерланды, хотя, вообще го-
воря, национальную принадлежность этих судов трудно точно уста-
новить 1. Общее число нидерландских судов, плававших в Среди-
земном море, составляло в 1619 г. 2002.
В судоходстве Нидерландов принимало участие много пунктов
страны. Статистика одного лишь Гамбурга в первой половине
XVII в. приводит, кроме «Голландии», название 59 нидерланд-
ских портов 3. В плаваниях в Средиземном море участвовали, на-
ряду с Амстердамом, Роттердам, Хорн, Энкхёйзен, Медемблик,
Дюргердам, Брук, Графт, Остзан, Недервен, Ставорен, Вере,
Зёйдервауде, Оппердус, Терсхеллинг И, вероятно, также другие
порты 4. Оживленное участие в мореплавании принимал Занланд; в
1651 г. в одном Зандаме было около 100 крупных судовладель-
цев, которые одновременно были также крупными купцами-оптови-
ками. Здесь были широко распространены судовладельческие
компании на паях; на Зане всякий состоятельный человек владел’
паями даже таких судов, которые плавали за счет Амстердама5.
С 1661 г. в Амстердаме существовала, судовладельческая биржа 6.
Вполне понятно, что нидерландское судоходство не в одинако-
вом объеме обслуживало перевозки различных товаров. Это мож-
но видеть на примере судоходства по Балтийскому морю. По
одному сообщению, относящемуся к 1681 г., семь восьмых всех су-
дов занимались перевозкой леса, соли, вина и зерна 7. Утверждение
это правдоподобно, так как это были основные массовые товары,
которые перевозились нидерландскими судами. Систематическая,
более или менее значительная эмиграция в колонии, даже в такую
умеренную зону, как Капланд, еще отсутствовала, так что судовла-
дельцы не могли извлечь из этого дела какой-либо прибыли 8. Ни-
дерландское судоходство росло благодаря его дешевым фрахтам,
которые в свою очередь были возможны вследствие незначитель-
ности экипажа и дешевизны судостроения9.
1 В a a s с h, Hamb. Seeschiffahrt, 310.
2 W a t j е n, Nied, im Mittelmeergebiet, 189.
3 В a a sc h, ук. соч., 329 и сл.
4 W a t j е п, ук. соч., 237 и сл.,
5 Honig, I, 258; см. также S о m b а г t, Kapitalismus, II, I, 290.
6 Scheltema, Beurs van Amsterdam, 34. Интересные подробности о су-
довом фрахте дают документы конца XVI в., приводимые van Gelder,
Zestiende eeuwen vrachtvaart-bescheiden.
7 van Dillen, Stukken, 89.
8 Busken-Huet, II, 65; M e n n e, 107, считает, что «избыточное на-
селение» Голландии должно было направляться в колонии; однако подлежит
сомнению, имела ли Голландия в прежние времена избыток населения.
9 Sombart, Kapitalismus, II, I, 321; также Petty (Pierson, стр. 106).
И*
164 Хозяйство республики Соединенных провинций
Внутренняя организация голландского судоходства во второй
половине XVII в. постепенно изменилась; это изменение сказа-
лось (во все большем отрыве судовладения от торговли. Купец, как
правило, перестал быть одновременно также и владельцем судна.
Продажу своих товаров он стал поручать своему уполномоченному,
отправлявшемуся на чужих кораблях. Это имело своим результатом
прекращение непосредственной связи судовладения с собственной
страной: голландские суда, не ограниченнее более перевозкой од-
них лишь собственных товаров, стали направляться от Одних чу-
жих портов в другие чужие порты; создалась система свободного
фрахтования. Устанавливать рейсы стали судовладельцы или уча-
ствовавшие в этих рейсах каргадоры. Улучшившаяся почтовая
связь обеспечила большую независимость рейсов от голландских
факторий за границей Ч
Прямое обложение судоходства было не особенно тяжелым.
Конвойный и лицентный сборы ложились на торговлю, на товаро-
оборот. Судоходство было обложено сбором с ласта («Lastgeld»),
который взимался, например в 1599 г., во время первой морской
экспедиции против Испании, со всего судоходства, но с градация-
ми в зависимости от рейсов * 2. В 1623 г. налог с ласта был введен
для рейсов в Левант и Средиземное море, а впоследствии — в Се-
верное и Балтийское моря 3. Этот налог с ласта, который до того
времени считался чрезвычайным и взимался только с определенных
рейсов, с 1725 г. превратился в постоянный налог. Взимался он со
всех судов при их отплытии и прибытии, но лишь один раз в го*
ду — при выдаче морского паспорта, который каждое судно обяза-
тельно должно было получать ежегодно 4. В середине XVII в. на-
лог этот был высоким, именно: 1 гульд. с ласта при прибытии и
V2 гульд. при отплытии. В 1725 г. он составлял для всех судов
5 штиверов при отплытии и 10 при прибытии.
Далее, взимался так называемый «Veilgeld» («торговый на-
лог»), который был большей частью связан с налогом с ласта, и
с 1652 г. постоянно упоминается вместе с ним 5. Налог этот носил,
однако, другой характер, он падал не на судно, а на товары.
В 1725 г. Ртот «Veilgeld» перешел в разряд обыкновенных налогов.
Временами, например в 1760 г. и в последующие поды, налоги с
ласта и «Veilgeld» удваивались с целью получения средств для
чрезвычайных морских вооружений 6.
Хотя эти поборы падали на судоходство и часто очень его
отягощали, тем не менее ими вряд ли можно объяснить упадок
J D i f е г е е, Geschiedenis, 346 и сл.
2 Sickenga, Bijdrage, 155.
3 Becht, 164 и сл.; Sickenga, 134.
4 Sickenga, 156; Seri on ne, 506.
5 Becht, 173 и сл.
° Sickenga, 244 и сл.
Судоходство
165
грузового судоходства. Последнее пришло- в XVIII Ь. в упадок
вместе с упадком большинства других отраслей голландского на-
родного хозяйства. Если исключить судоходство Ост-Индской ком-
пании, носившее монопольный характер, то во всех других направ-
лениях судоходство шло на убыль. В конце века это снижение
проявилось также и в восточноазиатских рейсах голландских су-
дов, в подвозе чая из Китая, в котором до того нидерландские су-
да имели даже преимущество перед английскими Война амери-
канских колоний за независимость оказалась роковой для голланд-
ского судоходства. Если до этой войны торговлю рабами вели око-
ло 40 голландских судов, то в 1788 г.— лишь 15 судов, которые
перевезли 4 тыс. рабов 2.
В середине XVIII в. голландскому судоходству время от време-
ни давала нагрузку немецкая эмиграция через Роттердам. Уже в
1709 г., затем в 1722 г. в Америку стали эмигрировать жители
Пфальца, а в 1734 — швейцарцы. В последующие годы эмиграция
как будто приостановилась. За 1741 г. сохранились сведения о
выезде рейнских эмигрантов через Роттердам. Эмигранты частично
отправлялись из голландских портов в Англию, а оттуда дальше 3.'
В 1753 г. через один только Роттердам при посредничестве фирмы
Исаак и Захария Хойе в Америку отправилось около 3 тыс. жи-
телей Пфальца. Семилетняя война вызвала приостановку этого
эмиграционного потока. Затем эмиграция через Роттердам опять
усилилась и продолжалась все время вплоть до американской вой-
ны. В 1765 г. произошло слияние фирм Хопе и Кравфюрда. Обе
они пытались затем сохранить за собою монополию в этом деле, в
чем, однако, им было отказано 4- Выбор Роттердама, в отдельных
случаях также Амстердама, пфальцскими эмигрантами объясняет-
ся не только благоприятным расположением этого порта, но также
тем обстоятельством, что эмиграция через немецкие порты была
’ Чай из Китая был вывезен (в .фунтах):
на голландских судах на английских судах на голландских с.; ах на английских судах
1776 4 923 700 3 402 415 1784 9 916 760
17 7 4 8 <6 500 5 673 34 1785 5 334 С00 10 583 628
1778 4 6 5 700 6 3^2 788 1786 4 458 800 13 48и 691
1779 4 553 00 4 372 021 17ь7 5 943 2'Ю 20 61'1919
1'80 4 687 800 — 1788 5 794 9 ’0 22 096 703
1781 4 957 600 И 5/2 819 1789 4 179 600 17 991 632
1782 6 857 731 1744 2 417 200 20 728 705
1783 — 4 138 295 1795 4 096 8)0 23 733 810
2 Macpherson, IV, 165; van Dam (стр. 24) сообщает об экспеди-
ции с транспортом рабов из Роттердама через Гвинею в Демерару в 1780 г.
•' Н a b е г 1 е, 43, 53 и сл., 121. Об агентах в голландских портах —
там же, стр. 14. Пфальцское правительство в 1741—1780 гг. содержало в
Гааге агента по делам эмигрантов в лице И. О. Корнета (там же, 14, 120).
W i е г s u m, Van Rotterdam tot Pennsylvania; t e L in t urn, Emigratie
over Rotterdam, De Gids, 1908, IV; Rott. Jaarboekje, V (1896), 160. Об от-
правке эмигрантов из Роттердама в Испанию в 1792 г. см. van Dam
(стр. 18).
166 Хозяйство республики Соединенных провинций
запрещена. Для голландцев же, привыкших к торговле рабами,
транспорты с пфальцскими эмигрантами не являлись чем-то экстра-
ординарным.
Постепенно и в области , судоходства голландцы стали проявлять
все большую леность. В XVIII в. они мало-помалу отвыкли даже
от торгового судоходства. Для комплектования экипажа судов все
более и более приходилось прибегать к иностранцам, преимуще-
ственно к ютландцам и северным фризам. Дольше всего старый
нидерландский дух истых моряков сохранялся в китобойном
и сельдяном промыслах, которые все еще воспитывали племя
крепких, опытных моряков ’.
Нельзя отрицать, что боязнь перед риском, связанным с морем,
возрастала не только среди моряков, но также и среди предприни-
мателей, которые считали, что имеются лучшие пути для капитало-
вложения, чем судоходство1 2. Если в XVII в. опасность на море
была очень велика, если часто имели место колоссальные потери
(та!к, в 1666 г. англичане подожгли на рейде Влиланда 140 гол-
ландских торговых судов 3), то для этого времени нерасположение
к морю можно было бы как-то понять. Но с того времени вместе
с воинственным духом пропал также и дух предприимчивости *.
Если даже решались на капиталовложения в судоходство, то выби-
рали для этого иностранные суда, снаряжение которых обходилось
дешевле; поэтому нидерландские суда оставались без груза. И уж
разумеется, во время морских войн старались плавать под чужим
флагом. В беспокойное время в (конце XVIII и начале XIX в. мно-
го голландских судовладельцев перекочевало в Ольденбург, в Эль-
сфлет или Браке и плавало под флагами чужой страны 4.
Мы не поймем развития нидерландского судоходства, если не
познакомимся с состоянием портов, влияние которых на судоход-
ство многократно уже нами отмечалось. В старое время состояние
портов было вообще плохим5. Действительными портами Амстер-
дама! являлись Тессел и Вли 6. Прибывавшие большие корабли бро-
сали здесь якорь и ожидали того момента, когда прилив откроет
1 Metelerkamp, I, 66.
2 D е Koopman, V, 50 и сл.
3 Blok, Gesch. v. h. ned. Volk, V, 216.
* Чему так удивляется и чего никак не может понять Бааш, объяснялось
не «леностью голландцев» и не «боязнью моря», а общим экономическим
упадком страны в .XVIII в., который повлек за собой упадок судоходства,
упадок заинтересованности в мореплавании (падение барышей судовладельцев,
снижение заработной платы матросов) и упадок предприимчивости. Сказыва-
лась также все возраставшая конкуренция со стороны Франции и особенно
Англии, которая опиралась на мощь своей капиталистической промышлен-
ности. — Прим. ред.
4 S е 1 1 о, Oldenb. Seeschiffalirt, 29. См. выше стр. 89.
5 О невыгодном географическом расположении голландских портов см.
Ballhausen, 53, 179.
6 Порт Амстердама — Тессел. Blok, Rel. Venez., 135 (1618).
Судоходство
167
им возможность переправиться через Зёйдерзе в Эй. Затем они
выгружались и отплывали на юг. Недостаточная глубина Пампю-
са создавала трудности, которые удавалось преодолевать часто лишь
после многих недель ожидания, если только не решались прибе-
гать к лихтерам или к введенным в 1690 г. так называемым «су-
дам-верблюдам» Ч
Лучше был расположен Роттердам, особенно в отношении пла-
вания в западном направлении. Отсюда по Шельде можно было
довольно скоро прибыть в Южные Нидерланды. Роттердам издав-
на был самым излюбленным и удобным пунктом для сообщения с
Англией. Однако уже рано исходным! пунктом для пакетботов, от-
правлявшихся в Гарвич, стал не Роттердам, а более благоприятно
расположенный Хеллевутслёйс1 2. Пакетботами привозилась и отво-
зилась почта в Англию, во всяком случае с 1702 г.; раньше она
шла большей частью через Брилле3.
Самыми благоприятными для больших морских перевозок явля-
лись зеландские порты Мидделбург, Флиссинген, Арнемёйден. По-
следний порт с XVII в. пришел в полный упадок из-за обмеления;
то же случилось с Вере. Самым лучшим портом был Флиссинген,
который уже в XVII в. представлял собой превосходный военный
порт и вел значительную торговлю; последняя, однако, страдала
от блокады Шельды и отсутствия вследствие этого хинтерланда4.
Многие города вследствие все более ухудшавшегося водного режи-
ма были вынуждены отказаться от использования крупных судов.
Так, Кампен на рубеже XVII в. принес безрезультатно большие
жертвы для того, чтобы получить удобный доступ к морю 5.
Голландское судоходство по внутренним водам было столь же
старо, как и сама страна. Обилие судоходных магистралей издавг
на указывало населению на воду, как на самый естественный путь
сообщения. Судоходство по внутренним водам было тем более
важно в стране, в которой сухопутные дороги вплоть до XIX в.
были крайне малочисленны. Еще в 1814 г. вся сеть дорог в Ни-
дерландах имела протяженность менее 500 км. Во Фрисландии,
Гронингене, Дренте, Оверэйселе шоссейные дороги полностью
1 Hagedorn, Schiffstypen, 77, Wortmann en van den Broek, 4.
2 Volkmann, 491 и сл.; Eversmann, 215 и сл.; Busch, Bemerkun-
gen, 76, Это сообщение через Хеллевутслёйс было очень значительным; в
1792 г. в него вошло 1935 и из него вышло 1849 судов (О v е г v о о г d е,
Geschiedenis, 362, прим. 2).
3 Le Jeune, 107 и сл.; о голландско-английской почте в XVII в.
см. Elias, De Postmeester Jacob Quack, 146 и сл.; см. также выше, стр. 4*5.
4 Muller, 460 и сл.; Н е i n s е, Reise nach Holland (1784), стр. 314,
писал о Голландии: «Ее торговля носит искусственный характер, у нее нет
другого, порта, кроме Флиссингена».
5 См. R i j р та, 133 и !сл. Кампен был одним из многочисленных гол-
ландских портов, который вследствие его неудовлетворительного водного ре-
жима был вынужден снижать осадку и этим также '— размеры своих судов.
168
Хозяйство республики Соединенных
провинций
отсутствовали1. Водные магистрали всегда пользовались в Голлан-
дии большей популярностью. В неспокойные времена, когда выход
в открытое море был небезопасен, часто пользовались внутренни-
ми водами для сообщения с заграницей, до которой легче было бы
добраться морским путем2. Так, например, использованием Гауве
и Голландского Эйсела мимо Гауды был создан удобный путь для
сообщения парусными судами более старой конструкции между
Амстердамом и Фландрией, ставший весьма оживленным и пре-
вративший Гауду в портовый город 3.
Самое важное значение имела водная связь с Рейном. Амстер-
дам всегда старался улучшить этот путь и этим компенсировать
естественные недостатки своего расположения. Связь города с
Рейном в старое время шла по Зёйдерзе до устья Вехта у Мёйде-
на, затем до Утрехта и оттуда до Вресвейка на Рейне. Эта
связь была установлена в 1373 г. при посредстве шлюза у Вресвей-
ка. Устройство в 1609 г. вердеского шлюза у Утрехта еще более
улучшило эту связь4. В течение столетий этот путь оставался
единственной мало-мальски пригодной водной связью, соединяв-
шей Амстердам с Рейном.
Очень рано создалась в Нидерландах также система регулярных
товарных рейсов, т. е. организованная судоходная связь между
отдельными пунктами. Суть этой организации состояла в регулиро-
вании отплытий, в попеременной приемке грузов судами, в извест-
ных предписаниях о размерах судов и их грузов. Такая связь между
отдельными пунктами существовала уже в конце XV в. У Амстер-
дама в XVI в. установилась такая связь с Дордрехтом, Антверпен
ном, Зеландией, Гентом, Брюсселем, Девентером, Мидделбургом,
Арнемом, Хорном, Энкхёйзеном и Утрехтом. Владельцы судов, кур-
сировавших по внутренним водам, жившие в Амстердаме, были объ-
единены в гильдию «Binnenlandvaerdersgild» 5. Самые рейсы в боль-
шинстве практиковались значительно раньше, чем были созданы ре-
гулировавшие их правила. Другие города учреждали такие же рей-
сы. Роттердам в начале XVII в. установил ежедневные регулярные
рейсы («Beutrtvaarten») с Антверпеном, которые до 1612 г. регули-
ровались специальным ордонансом, и такие же рейсы с Гентом 6. Вся
страна была связана сетью таких рейсов; они частично обслуживали
1 van den Brink, 71.
2 Для средних веков см. Vogel, Die Binnenfahrt durch Holland und Stift
Utrecht.
3Tersteeg, Een bijdrage; Blink, Nederland, II, 56; W i 1 k e n s — в
Hans. Gesch.-Bl., 1909, 174 и сл.
4 В 1 i n k, II, 11 и сл. В XVI столетии Амстердам создал себе еще одну
судоходную магистраль по внутренним водам—• «Spui» (ter Gouw, IV, 365).
5 ter Gouw, V, 400,425; согласно Bontemantel, 11,509, в 1667г.
в Гарлем прибыли из Амстердама 5146 барж, а из Гарлема в Амстердам,
отправились 6401.
6 В I j 1 s m a, Rott. Welvaren, 130 и сл.
Судоходство
169
также почтовую связьг. Самыми важными являлись рейсы этой,
системы регулярной связи по Рейну2. Еще в 1815г. такие рейсы
производились из Амстердама на Арнем — Дуйсбург, Эммерих •—
Ксантен; Везель—Дюссельдорф и Кёльн 3. Такими же рейсами
обслуживались лиманы, и была установлена связь между круп-
ными торговыми центрами запада и северо-восточными пунктами
Фрисландии и Гронингена, менее благоприятными в отношении,
связи по внутренним водам.
Во всех рейсах предпочтение издавна отдавали своим судовла-
дельцам перед чужими. Иностранные суда допускались к участию в
этих перевозках лишь в тех случаях, когда они прибывали с гру-
зами из своих собственных портов и принимали груз для достав-
ки в свои порты. Но и для этогов требовалось специальное разре-
шение; для сообщения с Амстердамом такие обязательные разре-
шения были установлены в 1621 и 1622 гг. 4. В судоходстве по
внутренним водам проявлялись протекционистские тенденции да-
же в отношении своих соотечественников, если последние были ро-
дом из других мест.
Регулярные рейсы, экономическое и торгово-политическое значе-
ние которых было весьма существенным, обслуживали не только пе-
ревозку грузов, но и перевозку пассажиров. В старое время,
вплоть до XIX в-, передвижение судов при этой системе произво-
дилось преимущественно лошадьми, которые на канатах тянули
судно; это были знаменитые трешкоуты 5. При плавании по лима-
нам и по Зёйдерзе пользовались парусами. Вполне понятно, что
это судоходство облагалось налогами. Плата за проезд, которая
частично была введена лишь в середине XVII в., взималась не
только с передвижения по сухопутным дорогам, но также и по.
внутренним водам 6.
Уже в самом раннем развитии система «Beurtveeren» в бкрытом
виде заключала в себе монополистическое ядро. Разрешалась пере-
возка пассажиров и товаров лишь между данными двумя пунктами;
помимо этих разрешенных рейсов всякие другие регулярные рейсы
были запрещены. Такое положение возникло уже очень рано и
создало известную монополию, вредные стороны которой вначале
мало или даже совсем не ощущались.
Для местного населения плавание по внутренним водам было в
общем свободным. Каждый местный житель мог свободно пользо-
ваться внутренними водами. Он обязан был лишь уплачивать
1 Overvoorde, Geschiedenis, 83 и
2 См. ниже, гл. 8.
3 v an den Brink, 56.
4 van Ravesteyn, 61 и сл.
5 Описание их за 1656 г. дано у А.
Haller, 85.
6 Sickenga, Bijdrage, 414.
сл., 110 и сл., 400 и сл.
Rode, Rob. Bargrave, 25,
затем у
170
Хозяйство республики Соединенных провинций
сборы. Лишь в одном пункте страны, в Дордрехте, сохранилось
очень старое и очень действенное складочное право.
Это складочное право имело тем большее значение, что оно< осу-
ществлялось в одном очень важном пункте сообщения, именно
в месте соединения Ваала с Маасом. Возникновение этого права от-
носится еще к 1299 г., когда город выдвинул требование, чтобы все
прибывающие в Маас суда разгружались и продавали свои товары
в Дордрехте \ Постепенно Дордрехт распространил эти притязания
на движение по Эйселу, Леку, Мерведе и Норту. Другие горо-
да — Брилле, Схидам, Роттердам 1 2, а также зеландские города от-
вергали это право; однако сеньоры земель выступали в защиту
складочного права, так как оно являлось для них источником боль-
ших доходов. Дордрехт выступал даже против улучшения многих
водных путей: против устройства в 1529 г. шлюза в Билдер-
даме, прорытия в 1539 г. канала со стороны ДелФта, а в 1608 г.
против соединения Ваала и Лека3. В середине XVI в. складочное
право Дордрехта стало сходить на-нет. Он должен был пойти на
уступки и постепенно превратился из принудительного складоч-
ного места, особенно для соли, леса и вина, в транзитный пункт.
Тем не менее, Дордрехт, благодаря своему складочному праву, в
течение долгого времени удерживал доминирующее положение в
торговле лесом и вином, поступавшими из Рейнской области, и
лишь постепенно уступал свои позиции4. Складочное право пре-
вратило Дордрехт в один из главных пунктов страны на внутрису-
доходной магистрали; он владел самым большим числом судов для
сообщения по внутренним водам, которые плавали по Рейну и Мо-
зелю и перевозили в город продукты массового потребления5.
После освобождения от испанского владычества конкурировавшие
между собой города обращали мало внимания на приказы штатов
Голландии о соблюдении складочного права. После 1588 г. о таких
приказах мало было слышно, призывы же Дордрехта о помощи
против нарушений его складочного права находили лишь слабый
отзвук. Изменившаяся форма торговли, которая все более и более
принимала характер комиссионной торговли и которая все более
заменяла наличный расчет векселем, сделала по сути иллюзорным
обязательство складывать все поступающие товары на рынке. Ко-
миссионные товары пришлось поневоле освободить от этого обяза-
тельства. В 1590 г. между Дордрехтом и Амстердамом возник кон-
фликт об обязательности складочного права для вина: это право
оказалось очень вредным для оживленной амстердамской торговли
1 v a n R i j s w i j c k, 26 и сл., 35.
2 В i j I s m a, Rotterd. Welvaren, 44.
3 v a n R i j s w i j c k, 95.
4 В i j 1 s m a, Opkomst, 78
5 Blok, Rel. Venez., 33 (1610).
Судоходство
171
вином *. Такой же спор в середине XVII в. возник с Кёльном, кото-
рый не хотел больше подчиняться насилию и продавать свои товары
в Дордрехте1 2. В 1630 г. адмиралтейство Мааса также отказалось
соблюдать складочное право в отношении леса, поступавшего по
Эйселу. В 1649 г. возникла тяжба Дордрехта с Амстердамом, так как
судовладельцы этого города не хотели подчиняться складочному пра-
ву для вина и водки, привозившихся с запада. В обоих этих слу-
чаях, в конце концов, пришли к мирному соглашению. Дордрехт
уступил также и Неймегену. Однако полное освобождение от скла-
дочного права Дордрехт предоставлял очень редко; он пользо-
вался всяким случаем, чтобы сохранить это право, и при помощи
дозорных судов на Леке и Мерведе вел строгое наблюдение. На-
блюдение велось даже за пределами городской области; в Утрех-
те в XVIII в. Дордрехт содержал агентов, которые сообщали: о
грузах судов, совершавших рейсы через этот складочный пункт.
В Амстердаме за этим делом следил агент дордрехтского рейса.
Особенно строго соблюдалось складочное право в отношении соли;
это производилось также в целях собственного солеварения.
В 1795 г. вместе со всеми другими привилегиями покончено было
также со складочным правом Дордрехта, что для всего торгового
оборота являлось несомненным облегчением. Хотя это право часто
обходили, тем не менее оно в экономическом и торгово-политиче-
ском отношениях было большим тормозом для движения по внут-
ренним водам. Для города же его отмена являлась безусловной
потерей. За 1788—1794 гг. город получил от него чистого дохода
9632 гульд. В условиях свободной конкуренции Дордрехту приш-
лось признать себя побежденным Роттердамом3.
1 Уже в |15 38 г. ив последующие годы Амстердам жаловался на дор-
дрехтское складочное право (ter Gouw, IV, 351). О конфликтах, между
Амстердамом и Дордрехтом по вопросу о пропуске леса см. J а р i k s е,
Resolution, VII, 280 (1590).
2 van R i j s w i j с к, 102.
3 v a n R i j s w i j с к, 111 исл.

6. ФИНАНСЫ И НАЛОГОВАЯ СИСТЕМА
Первое, что открывается исследователю, когда он приступает
к изучению нидерландских финансов и налогов, а также их
влияния на хозяйственную жизнь, — это картина настоящего хаоса,
в котором нелегко составить себе хотя бы некоторое представление о
действительном положении. Даже нидерландские исследования, осо-
бенно для более ранних периодов, не отличаются достаточной яс-
ностью.
Финансы республики всегда страдали тем недостатком, что они
большей частью базировались на старых, неопределенных, неравно-
мерных, несистематических доходах прежних времен, с которыми но-
вые источники доходов республики были очень мало связаны; вто-
рой их недостаток — отсутствие централизации, которое исключало
равномерность обложения и приводило к большим несправедливо-
стям. Таким образом, и речи не было о какой-то цельной финан-
совой системе. За весь период своего существования республика
оказалась не в состоянии создать такую системуДля финансов
характерна была та же бессистемность, что и для торговой поли-
тики.
Для экономической жизни страны этот недостаток имел опас-
ные последствия. Нет никаких сомнений в том, что экономический
упадок страны в XVIII в. в немалой степени надо приписать невни-
манию к налоговой системе. В налогах вообще никогда не было не-
достатка.: ни одна страна в мире не знала так много налогов, как
Нидерланды 1 2.
Статья 5 Утрехтской унии, принятой 29 января 1579 г., устанав-
ливала, что для покрытия расходов на оборону страны должны об-
лагаться определенными налогами вино, пиво, мыло, хлеб, соль, зо-
лото, серебро, шелковые и шерстяные материи, лошади, быки и про-
чий скот, всякие взвешиваемые товары и всевозможные другие пред-
меты. На покрытие таких расходов должны были итти также до-
ходы с королевских доменов, после вычета падавших на них сбо-
ров. По статье 6 Унии эти поступления, в зависимости от потреб-
ности, могли повышаться или снижаться, но все они должны были
использоваться для обороны государства.
Таким образом, речь шла только об общих налогах для защиты
1 S i ,11 е m, Gogel, 160 и сл.
2 Laspeyres, 217. О дороговизне и многочисленности налогов говорят
французские источники XVII в., М u г г i s, 250 и сл.
Финансы и налоговая система 173
государства. Эта мысль в действительности в течение долгого вре-
мени являлась руководящей для финансовой политики республики,
что было естественно при тех непрерывных войнах, которые она
вела. Однако постановления, содержавшиеся в этих статьях, уже
очень скоро оказались недостаточными, и к тому же соблюдались
они вообще далеко не полностью.
Еще до заключения Утрехтской унии восставшие провинции бы-
ли вынуждены прибегнуть к финансовым мерам для того, чтобы
добыть необходимые средства для ведения навязанной им1 войны.
В Зеландии уже в 1572 г. ввели так называемый «лицензионный на-
лог», который взимался за разрешение вести торговлю и судоход-
ство с враждебными Голландии и Зеландии странами. Этим пре-
следовали двоякую цель: во-первых, контроль за сношениями с эти-
ми странами, которые трудно было полностью прекратить, а во-вто-
рых, удовлетворение нужды в денежных средствах, которые таким
образом, в конце концов, поступали и от врагов. В 1573 г. Голлан-
дия, подражая этому примеру, запретила всякие сношения такого
рода без специального разрешения и паспорта, которые можно было
получить лишь после уплаты лицензионного сбора Г Лицензионный
сбор многократно увеличивался, причем дело не обходилось без
конфликтов между обеими провинциями, так как размер лицензион-
ного налога оказывал, вполне естественно, сильное влияние на ход
торговли. Так, например, Голландия, в интересах своего пивоварен-
ного производства, разрешила свободный, безлицензионный вывоз
пива из ближайших провинций во Фландрию 2.
Но так как р Гентской пасификации от 8 ноября 1576 г. катего-
рически запрещалось ставить какие бы то ни было, препятствия со-
общению между отдельными землями, то против лицензионного на-
лога начали решительно возражать. 13 мая 1577 г. штаты Голлан-
дии, Фрисландии и Зеландии отменили этот налог, но при этом
сохранили «конвойный налог», основывавшийся на старом обычае
и заключавшийся во взимании с судовладельцев определенных сумм
за охрану судов во время плавания. В этой форме он представлял
собой в сущности ввозную и вывозную пошлину.
С заключением Утрехтской унии конвойный и лицензионный
(или лицентный) налоги—«Convoyen en Licenten» — вновь были
введены — уже в качестве «gemeene middelen», т. е. как общеобяза-
тельные налоги 3. В списке, датированном августом 1581 г., сохра-
нился тариф, который взимался с отдельных товаров 4. Пока про-
должалась война, этот налог собирали не только с товаров и судов,
1 van Gool, 10 и сл.; Blok, Geschied. v. h. Ned. Volk, III, 305 и сл.
2 v a n Gool, 32.
3 В e ch t, 67 и сл.
4 См. рецесс от 2 августа 1581г. у J а р i k s е, Resolutien, III, 202 и сл. и
260. В 1586 г. Голландия и Зеландия условились о новом тарифе (J а р i к s е,
Resolutien, V, 372 и сл.).
174
Хозяйство республики Соединенных провинций
направлявшихся во враждебные страны, но и вообще со всех судов»
вначале, однако, с градацией в зависимости от того, велась ли тор-
говля с враждебными или с нейтральными странами \ В статье 7
инструкции Государственному совету (Raad van Staten) Соединенных
провинций от 12 апреля 1588 г. определенно указывалось, что Со-
вет должен заботиться о том, чтобы средства для защиты страны
поступали от провинций, областей, городов, а также от генерали-
тетных земель 1 2. Это касалось, конечно, не только поступлений от
конвойного и лицентного сборов, но и других налогов, предназна-
ченных для защиты страны. Все эти денежные вопросы играли
большую роль в дебатах, которые велись Генеральными и провин-
циальными штатами. Для нас особый интерес представляет первый
налог, поскольку он падал на торговый оборот.
Конвойным и лицензионным налогами распоряжались адми-
ралтейства, в кассы которых они поступали. Они всегда считались
военными налогами и должны были взиматься лишь во время вой-
ны., Амстердам в особенности противился взиманию конвойного
налога и соглашался на него лишь в тех случаях, когда с ним дей-
ствительно была связана защита на море. В 1582 г. городу удалось
даже добиться снижения налога 3. Амстердам считал, что эти сборы
обременяют торговый оборот и близко затрагивают его торговые ин-
тересы. От многочисленных поступавших из-за границы рекламаций,
особенно от ганзейских городов, Амстердам был хорошо осведом-
лен о том влиянии, которое конвойный налог оказывал на торгов-
лю 4. Амстердам вообще был против слишком резкого разрыва с
враждебными странами. Для него торговля была превыше всего, и
он тщательно учитывал возможную конкуренцию. К беспощадному
каперству он относился так же неодобрительно, как и к высоким
налогам на торговлю.
Помимо налогов на ряд продовольственных продуктов (пиво,
соль и пр.), конвойного и лицентного налогов, которые косвенно па-
дали на население, Генеральные штаты, а также отдельные про-
винции создавали себе чрезвычайные средства путем декретирова-
ния особых — прямых — налогов, большей частью в старой форме,
применявшейся обычно при взимании имущественных налогов и так
называемых «Beden», то есть путем взимания каждого 100-го или
каждого 200-го пеннинга (1—72%), в зависимости от потребно-
1 Списки уплаты конвойного и лицентного сборов в 1625 г. см. Т j a s-
sensj 112 и сл.
2 В recour t en, Japikse, 183.
3 Coops, 182. Амстердам уже раньше охотно пошел на снижение нало-
гов и падавшие на его долю квоты по некоторым налогам сумел сократить
в ущерб небольшим городам (ter G о u w, IV, 463 и сл., V, 365).
4 Н о h 1 b a u m, Kolner Inventar, II, 253 (1584), 259, 265 (1585), 761
(1584), 792 (1584). О лицентном налоге уже в 1576 г. см. там же, 422»
435 и сл.; S i m s о n, Danziger Inventar, 704 (1583); Kernkamp, Balk
Archivalia, 146 (1575).
Финансы и налоговая система 175
сти 1. Эти менявшиеся по своим размерам налоги взимались с хо»
зяйства или имущества после оценки («Taxatie»), большей частью
на основе так называемых «Cohieren» — по составленному ре-
гистру 2.
Таким образом, основой налогообложения все еще оставались
заимствованные от старых времен два вида налогов: квоты, кото-
рые накладывались на провинции, а последними перекладывались
на налогоплательщиков, и «gemeene middelen», т. е. налоги и акци-
зы, которые одинаково распределялись по всей стране3. В какой
степени трудно было, несмотря на все эти различные налоги, покры-
вать в течение длительного времени военные расходы и какие меры
принимались, для того чтобы взыскивать необходимые налоги, мож-
но видеть из обсуждения этого вопроса весной 1599 г., когда предг
стояла новая трудная военная кампания. В то время как Утрёхт,
Гронинген, Гелдерланд, Оверейсел заявили, что им очень трудно,
участвовать в военных расходах, исчисленных для этого года еже-
месячно в 414 тыс. гульд., Голландия и Зеландия немедленно на
все согласились. Они более всех были непосредственно заинтересо-
ваны в продолжении и победоносном окончании войны. Голландия
стала немедленно взимать со всякого движимого и недвижимого
имущества стоимостью свыше 3 тыс. гульд. каждый 200-й пеннинг;:
с крупных кораблей — «lastgeld» в 3 гульд. с ласта водоизмеще-
ния, с мелких судов— 1,5 гульд., с трешроутов — 2 шил.; со всех
продаж и наследств — каждый 40-й пеннинг 4. Деревня также была
вынуждена нести значительную часть военных расходов. Была объ-
явлена трехмесячная контрибуция, в три раза превышавшая преж-
нюю. Но все это оказалось недостаточным. В мае потребовались
еще 600 тыс. гульд. Тогда штаты постановили продать или зало-
жить дюны между Гарлемом и Нордвейком 5.
Так продолжалось из года в год. Большие доходы, которые при-
текали в города, участвовавшие в ост-индской торговле, и, такцм
образом, также в значительную часть страны, усилили финансовые
возможности Голландии, тем не менее налоговое бремя было весьма
ощутительным. Когда в 1609 г. наступило 12-летнее перемирие, то,
конвойный и лицентный налоги были тотчас же отменены. За-
тем уже на следующий год они были вновь введены. Чрезвычайные
налоги устанавливались ежегодно; для 1627 г. в Голландии устанои
вили налог в размере каждого 200-го пеннинга, но он был затем за-
менен налогом с каждого 500-го пеннинга. Вестфальский мир не
1 О старых «Beden», собиравшихся во времена Карла V путем взимания
каждого 10-го или каждого 100-го пеннинга, см. S i с k е n g a, Bijdrage, 77 и сл.;
Т erdenge, Zur Geschichte der holl. Steuern, 118 и сл.
2 Coops, 195 и сл.
'3 F г u i n, Belasting bij quoten etc., 29 и сл.; также см. S i е 1 1 е m, Gogel,
144 и сл.
4 van Dam van Isselt, 69.
Б Там же, 74.
176 Хозяйство республики Соединенных провинций
принес с собою освобождения от конвойного и лицентного налогов:
они продолжали беспрерывно взиматься и в 1651 г. в связи с вой-
ной с Англией были даже временно повышены на одну треть. В про-
должение всего существования республики эти два налога продол-
жали взиматься под старым именем в качестве ввозных и вывозных
пошлин, так что первоначальная цель, для которой были установ-
лены эти налоги, постепенно была забыта. Они составили основу
«общих средств», которые были в распоряжении всего государства.
В первое время они собирались обычным путем, но при этом имело
место много злоупотреблений Ч В 1625 г., в надежде на увеличение
поступлений и снижение числа уклонений от обложения, перешли
к сдаче на откуп четвертой части этого сбора. Но уже в 1637 г. от-
купная система была отменена, так как оказалось, что откупщики
при этом разбогатели, а государство не получило никакой пользы.
В 1687 г. она, однако, вновь была введена, повидимому, по иници-
ативе штатгальтера, на этот раз на половину всего сбора и одно-
временно также для целого ряда других налогов 1 2.
Политическое и социальное движение 1748 г. внесло изменения
также и в этой области *. Уступая голосу народа, требовавшего об-
щей отмены ненавистной откупной системы, особенно акцизов (при-
чем население надеялось нанести удар не столько формам взимания
налогов, как самым налогам), откупа были повсеместно отменены и
вновь восстановлена система собирания налогов. Однако планы
штатгальтера Вильгельма IV, желавшего заменить косвенное обло-
жение подушным налогом, не были осуществлены 3.
Все другие налоги, установленные Генеральными штатами, дол-
жны были поступать от провинций, которые могли перекладывать
их на население по своему усмотрению. Распределение этих налогов
по отдельным провинциям являлось хорошим показателем финансо-
вых возможностей этих провинций или, правильнее, степени их же-
лания участвовать в общих финансах. Когда Нидерланды находи-
лись еще под испанским господством, Фландрия уплачивала одну
треть, Брабант — одну четверть всех налогов, Голландия — лишь од-
ну четвертую часть того, что уплачивала Фландрия, Зеландия —
одну четверть доли Голландии, Утрехт — одну десятую долю Гол-
ландии4. Таким образом, мы видим, что среди северных провинций
Голландия превосходила всех по размерам налогового обложения.
1 F г u i п, Staatsinstellingen, 202.
2 В е с h t, 143 и сл.; S i с k е n g a, Bijdrage, 127 и сл.
* Имеется в виду народное движение, развернувшееся в Нидерландах в
связи с вторжением французов во время войны за австрийское наследство.
Народные восстания были направлены против гнета голландской купеческой
олигархии, против откупщиков и непомерных налогов. В результате движения
Вильгельм Нассауский был провозглашен штатгальтером. — Прим. ред.
3 Blok, Geschiedenis, v. h. ned. Volk, VI, 226 и сл.; Laspeyres, 232
и сл.; Blok, Holl. Stad, III, 156 и сл.; его же, Stadsfinancien, 232 и сл.
1 М е t е 1 е г k a m р, II, 117 и сл.
Финансы и налоговая система
177
В 1582 г., после отделения, Голландия вносила 83 тыс. гульд., Гел-
дерланд и Фрисландия — по 20 тыс., Зеландия — 17 тыс., Утрехт —
10 тыс. Оверэйсел — 7 тыс. гульд. в месяц. В 1583 г. одна
Голландия внесла 36% сборов, а вместе с Зеландией она внесла в
1610 г. 70% всех государственных налогов *. До 1616 г. не удава-
лось прийти к твердому соглашению о распределении налогов из-за
сопротивления Зеландии1 2. Наконец, было постановлено, что Гел-
дерланд вносит с каждых 100 гульд. 5 гульд. 11 штив. 2 пен., Гол-
ландия— 57 гульд. 14 штив. 8 пен., Зеландия — 9 гульд. 1 штив.
10 пен., Утрехт—5 гульд. 15 штив. 5 пен., Фрисландия—11 гульд.
10 штив. 11 пен., Оверэйсел — 3 гульд. 10 штив. 8 пен., Гронин-
ген— 5 гульд. 15 штив. 6 пен., Дренте—19 штив. 10 пен.3.
В последние годы существования республики одна Голландия
уплачивала 62% всех налогов4. В 1671 —1685 гг. только Амстер-
дам внес поземельного и чрезвычайных налогов 65 239 365 гульд.;
в 1672—1681 гг. чрезвычайные налоги выразились в 22 433 470
гульд. 5. По этим данным можно судить о большом финансовом пе-
ревесе Голландии над другими провинциями; это давало ей извест-
ное право претендовать на то, чтобы ее специальным интересам от-
давалось предпочтение. Голландия всегда это сознавала и использо-
вала свои более высокие финансовые возможности как в политиче-
ском, так и в экономическом отношениях. Вообще же распределе-
ние квот вызывало длительные споры; особенно почти всегда
оспаривали свои квоты Зеландия и Фрисландия6.
В первые десятилетия борьбы с Испанией для молодого государ-
ства было весьма трудно сохранять равновесие в своих финансах
одними налогами. Это было возможно лишь путем займов. Так, в
1579 г. расходы Голландии составляли 960 тыс. гульд., в то время
как обыкновенные доходы лишь 780 тыс. гульд. В 1599 г. доходы
провинции составили 4 630 тыс. гульд., а требовалось 5 384 968
1 Blok, Geschiedenis, v. h. ned. Volk, IV, 31; более старое распределение
(1579—1582) см. J а р i k s е, Resolution, II, 686, III, 101, 238 и сл., 400.
2 Согласно F г u i n, Geschiedenis der Staatsinstellingen, 188, уже в 1612 г.
были установлены твердые квоты, которые в 1616 г. были изменены на 2%
в пользу Зеландии.
3 Sickenga, Bijdrage, 115, иначе De Koopman, III, 230 и сл.; по его
данным, в 1616 г. доля Зеландии была снижена с 13 гульд. до 11, затем до
9 гульд., а доля других провинций соответственно повышена, так что распре-
деление представлялось в следующем виде: Гелдерланд — 7 гульд. 5 штив.,
Голландия—'42 гульд. 10 штив., Зеландия—11 гульд., Утрехт — 8 гульд.
5 штив., Фрисландия — 17 гульд. 10 штив., Оверэйсел — 5 гульд. 5 штив.,
Гронинген —• 8 гульд. 5 штив.
4 М е t е 1 е г k am р, II, 21.
•’Pringsheim, 97 и сл. Согласно Козимо Медичи (стр. 281), провин-
ция Голландия вносила ежегодного взноса в пользу республики в 1668 г. 16 млн.
L (гульденов?), один Амстердам — ежедневно свыше 50 тыс. В 1701 г. рус-
ский посол сообщал: Амстердам уплачивает столько же налогов, сколько все
другие провинции вместе взятые (U h 1 е n Ъ е с к, 69).
6 Sickenga, Bijdrage, 116.
12 Э. Бааш
178 . Хозяйство республики Соединенных провинций
гульд Ч Провинция была обременена поборами и налогами всякого
рода. В 1671 —1677 гг. текущие доходы могли, например, давать
ежегодно не больше 11 млн. гульд., а расходы составляли 24 млн.
гульд. в год; дефицит приходилось пополнять займами1 2.
Налоги и сборы, дававшие средства на покрытие текущих рас-
ходов, состояли в первые десятилетия, помимо имущественного нало-
га и налога на капитал (которые, как уже было упомянуто, взима-
лись в форме каждого 100-го пеннинга или в ином проценте), еще
из так называемых «добровольных денег» — «gevens-geld», — из
налога, обычно обозначаемого как «don gratuit» и из «принуди-
тельного займа» — «geforceerde geldleening». В 1571—1578 гг.
имущество жителей было обложено 12 раз налогом с капитала в
размере каждого 200-го пеннинга, 10 раз — сбором «доброволь-
ных денег» («gevens-geld»)—также в размере каждого 200-го пен-
нинга и еще 6 раз — таким же налогом, — всего, таким образом,
это составляло 14% стоимости имущества всякого рода3. По со-
общению венецианского посла от 1610 г., в отдельные годы налоги
составляли половину дохода частных лиц4. Государственная казна
не останавливалась перед тем, чтобы облагать налогами иностран-
цев. Так, шотландцы в Вере уплатили в 1621 г. каждый 1000-й
пеннинг. Когда впоследствии этот налог был увеличен и с них
стали требовать еще больше, то шотландцы протестовали, но все
же платили 5. Трудно при ненадежности данных и неясности под-
счета установить, каковы действительно были общие налоговые по-
ступления республики. В 1638 г. венецианский посол оценивал их
в 14 млн. гульд.; оценку эту, пожалуй, даже можно считать зани-
женной 6 7.
Вышеуказанными налогами и податями, которые большей ча-
стью падали на имущество и которые можно считать прямыми, или
подушными, дело, однако, не ограничивалось. Гораздо многочис-
леннее были косвенные налоги; они были столь многочисленны, что
никто не мог избежать их. Сюда в первую очередь принадлежали
налоги на потребление, или акцизы. Происхождение их относится
еще к средневековью, и начиная с 1557 г. они отдавались на от-
куп 1. После образования республики эти налоги неслыханно воз-
росли. Если налоги с дохода в интересах торговли порой были
даже весьма низкими, то, наоборот, чрезвычайно высокими и раз-
нообразными были налоги на потребление8. Они падали на кофе,
1 М е t е 1 e ,r k а m р, II, 26.
2 М е t е 1 е г к a (m р, II, 29 и сл.
3 Там же, 84.
4 Blok, Rel. Venez., 52.
5 Rooseboom, 157, 167.
6 В 1 о к, Rel. Venez., 270.
7 Laspey res, 221 и сл., 231 и сл.; S i с к е и g a, Bijdrage, 86.
8 Бюш называет Голландию страной, где акцизы больше всего удорожают
жизнь для бедного человека и отягощают мануфактуры (Samt. Werke, X, 71).
Финансы и налоговая система
179
чай, вино, пиво, водку, соль, мыло, уголь, торф. В торговле взима-
лись «весовые деньги» и «ластовые деньги», затем налоги на пред-
меты роскоши и налог с повозки. Кроме того, взимались налоги с
недвижимости и движимости, с наследства, подоходные налоги и
налог с закладныхх. Надо еще отметить поземельный налог
«verponding», который в начале XVI в. был снижен, затем штем-
пельный сбор при составлении официальных документов и налог на
ремесло (патентный сбор). Владелец коровы вносил за нее четырёх-
кратный налог: за самую корову, за пастбище, за масло и сыр,
за кожу 1 2. Предпочитали повышать и увеличивать налоги на повсе-
дневное потребление и нужды, чем облагать торговлю. Амстердам
много раз выступал против повышения конвойного налога, который
падал в первую очередь на торговлю 3. Решительный протест со
стороны Амстердама вызвали также налоги на ренту с капитала в
размере 12 1/г% и 74%-ный налог на пожизненную ренту, которые
в 1602 г. проектировала провинция Голландия, — так как эти на-
логи приносили ущерб купеческому кредиту 4.
Амстердам возражал также против введения твердо уста-
новленных процентов с ипотек, которыми уже тогда интересо-
вался амстердамский капитал5. Экономическая линия, которой
руководилось купеческое правительство республики, заседавшее
в Амстердаме, заключалась в дешевом торговом и ссудном ка-
питале за счет удорожания жизни при посредстве акцизов и дру-
гих налогов.
Обложение потребления впоследствии даже возросло. Тенден-
ция облагать потребление, земельную собственность, всякие изме-
нения в сфере владения имуществом и собственностью и, наоборот,
щадить торговлю и капитал с течением времени и с ростом государ-
ственных расходов даже усилилась. В этом отношении в XVIII в.
создалось поистине странное положение. Рост отдельных видов на-
логов значительно усилился. Содержание прислуги, учеников, панси-
онеров стало облагаться налогами. Налогами облагались печные тру-
бы 6, фонари, поддержание обшивки каналов. При покупке дома це-
ной в 5500 гульд. приходилось уплачивать налог в 236 гульд., т. е.
почти 472%. Приходилось платить налоги за кофе и чай, независи-
мо от того, потреблялись они или нет. От уплаты этого налога
можно было освободиться лишь после принесения присяги, что чай
1 Metelerkamp, II. 71 и сл.
2 Blok, Rel. Venez., 172 (1626).
3 Elias, Regentenpatriciaat, 73.
4 Ehrenberg, Zeitalter d. Fugger, II, 281, прим.; van Ravesteyn,
266 и сл.
!> van Ravesteyn, 265 и сл.
fi О налогах на печные трубы в 1666—1667 гг. писал van der Goes,
Briefwisseling, 245, 227, затем S i с к e n g a, Bijdrage, 350. К чрезвычайным
налогам принадлежал налог на очаг, на последний в 1666 г. жаловался van
d е г Goes, 239; см. S i с к е n g а, 349 и сл.
12*
180
Хозяйство республики Соединенных провинций
и кофе совершенно не употребляются в доме. Налог на соль был
выше цены самой соли. За IV2 фунта хлеба надо было уплачивать
6 дэт * налога, за овощи и фрукты — 1 дэт с каждого штивера
Все это крайне удорожало жизнь и приносило вред промышлен-
ности, которая не в состоянии была выдержать такой высокой
стоимости жизни. Большинство писателей того времени жалова-
лось на эти условия * 1 2.
Бремя косвенных налогов и других крупных и мелких поборов
было тем более чувствительным, что от них трудно было избавить-
ся, — гораздо труднее, чем от конвойного и лицентного сборов. От
последних избавлялись при помощи широко распространенной кон-
трабанды, которая даже поощрялась продажными властями. Колле-
гии адмиралтейств пользовались особенно плохой славой 3, знатные
купцы, занимавшие должности бургомистров и другие высшие по-
сты, не останавливались перед тем, чтобы обманывать государство,
когда дело касалось их кармана. Чиновники все это хорошо знали,
но не осмеливались выступать против них 4. В то время как на-
род был обложен тяжелыми, невыносимыми налогами, богатые по-
чтенные коммерсанты уклонялись от уплаты установленных законом
налогов. Нет поэтому ничего удивительного в том, что порой, как,
например, в 1695 г., вспыхивали народные волнения из-за нежела-
ния платить высокие военные налоги. В небольшом городке Горйн-
хем в 1734 г. начались беспорядки из-за того, что городские власти
стали взимать более высокий, чем было установлено законом, позе-
мельный налог. Лишь спустя много лет штатгальтер Вильгельм IV
уладил этот конфликт 5.
В середине XVIII в. «общегосударственные налоги» приносили
7—8 млн. гульд., конвойный и лицентный сборы —2, поземельный
налог— 2)1'1 млн. гульд. Вместе с чрезвычайными налогами обще-
государственные налоговые поступления давали 20—21 млн. гульд.6.
Несмотря на все эти многообразные формы обложения, Нидер-
ланды в отдельные периоды переживали острую нужду в деньгах,
* Deut — старинная голландская медная монета ценностью '/з копейки. —
Прим. ред.
1 См. также Eversmann, 167 и сл.; De Koopman, III, 237 и сл.
2 Serionne, 490.
3 Pringsheim, 3. О возраставшей контрабанде вином см. De Koop-
man, IV, 185 и сл.; также Biisch, Bemerkungen (1786), 39; G г a b n е г
(1792), 248. Все они приписывают низкие качества французского красного
вина в Голландии высоким акцизам. О выступлениях против присяги о недо-
пущении контрабанды вином (1751) см. Blok, Geschiedenis v. h. ned.
Volk, VI, 255.
4 Stukken v. d. Geschiedenis (Hilten), II, 72 и сл., 80 и сл. (30-е годы
XVII в.); II, 10 и сл. (1628).
5 В 1 е у s w i j k, Memorien, 90.
6 Ср. Ballhausen, 136, где имеются подробные указания источников.
D a v е n a n t оценивает общие доходы Нидерландов от сельского хозяйства, тор-
говли и промышленности к концу XVII в. в 13’/л млн. ф. ст. (Works, I, 248).
Финансы и налоговая система
181
добывать же новые средства было трудно Г Повидимому, особенно
плохо было в 60-х годах XVII в.; иначе не допустили бы перехода
Дюнкерка в руки Франции, а старались бы -приобрести его за день-
ги 1 2. Насколько в тяжелые времена самую принадлежность к Унии
связывали с уплатой налогов, видно из того, что в 1673 г. серьез-
но обсуждался вопрос, принять ли в Унию освободившиеся после
продолжительной французской оккупации провинции Утрехт, Гел-
дерланд, Оверэйсел, пока они не внесут свои налоговые квоты.
Лишь по желанию штатгальтера вопрос о приеме их был решен по-
ложительно 3.
Иногда раздавались также отдельные голоса с требогванием воз-
ложить больше налогового бремени на крупные торговые города,
так как они более обязаны государству, чем все другое населе-
ние 4. Трудно сказать, в какой степени это требование было обосно-
вано. Выше уже было указано на высокий удельный вес Амстерда-
ма и Голландии в поступлении налогов. Даже во второй половине
XVIII в. доля Голландии, имевшей самые большие и богатые горо-
да, в налогах было очень высока. Около 1770 г. одна Голландия
давала 78 млн. гульд., остальные провинции —56 млн., а Дренте,
не считавшаяся тогда еще провинцией, — 1 млн. гульд. Из этих
135 млн. на Южную Голландию падало 63 863 100 гульд., на Север-
ную— 14 256 900 гульд., т. е. соответственно 81,75% и 18,25%,
в то время как раньше: 79,5% и 20,5%. Этими 135 млн. гульд. не
исчерпывались все доходы республики. Сюда надо еще прибавить
ряд доходов провинций и государства в целом, например от Ост-
Индской и Вест-Индской компаний, церковных земель и т. д., —
всего 109 млн., так что все доходы республики достигали тогда
примерно 244 млн. гульд. 5. Доходы республики от собственного
сельского, водного и торфяного хозяйства оценивались едва в
11 млн. Все остальные доходы давали торговля, мореходство,
промышленность. Поэтому сомнительно, справедливо ли было бы
обложить эти отрасли еще большими поборами. Многие даже счи-
тали высокое обложение торговли причиной ее упадка 6. С другой
стороны, дела сельского хозяйства с середины XVIII в. шли не-
плохо, и если оно высоко облагалось 7, то оплачивало оно все эти
налоги по существу за счет своих потребителей. Молочное хозяй-
1 В конце 1628 г. неоплаченные долги республики составляли почти 3 млн.
гульд. (Blok, ук. соч., IV, 298). Амстердамские банкиры и среди них Барто-
лотти ван ден Хёвел дали принцу Генриху взаймы не менее 2 млн. гульд. из
4% (Elia s, Vroedschap, 388).
2 Мнение van d е г Goes, 152.
3 Blok, Gesch. v. h. ned. Volk, V, 323.
4 Serionne, 503 и сл.
5 De Ко о pm an, III, 236.
6 Busch, Theor.-prakt. Daistell. d. Handlung, 5. Buch (Samtliche Wer-
ke, II, 74).
7 Об обложении сельского хозяйства см. выше, стр. 68 и сл.
182
Хозяйство республики Соединенных провинций
ство, огородничество, скотоводство, добыча торфа давали боль-
шие доходы, а риск, связанный с этими отраслями хозяйства, мно-
го уступал риску, связанному с торговлей и мореходством *. Нель-
зя, конечно, отрицать того, что следовало привлечь к большему на-
логовому обложению также капитал, который сильно возрос в тор-
говле, промышленности, землевладении и в фондовых операциях.
Из «Cohieren», регистров подлежащих имущественному обло-
жению домовладельцев и квартиронанимателей в Гааге в 1627 г и
1674 г., мы видим, что уже тогда имел место большой рост круп-
ного капитала, что выражалось также в поступлениях от налогов.
Если в 1627 г. средний размер крупного капитала составлял 205 500
гульд., то в 1674 г. —221 542; если в 1627 г. крупные капиталис-
ты владели 30,68% всего богатства страны, то в 1674 г. — 46,79%.
В 1627 г. лишь один человек имел капитал свыше 500 тыс. гульд., а
в 1674 г. — уже 9 1 2. Интересно отметить, что среди крупных капи-
талистов было много чиновников. Это служит показателем того, что
коррупция привела к образованию крупных состояний 3; доходные
финансовые должности также содействовали сколачиванию капита-
лов 4.
Немного иную картину дает имущественный налог в Амстердаме,
данные по которому находятся в «СоЫег» за 1631 г. В регистре
перечислены 4 тыс. лиц, владевших более чем 1 тыс. гульд., а
вместе — 63,5 млн.; из них более 3 тыс. владели капиталом меньше
чем 20 тыс. гульд.; из остальных 913 лиц 584 владели состоянием
в 20—50 тыс. гульд., 231 лицо — 50—100 тыс., 54 лица —
100—150 тыс., 20 лиц— 150—200 тыс., 12 лиц — 200—250 тыс.,
4 лица — 250—300 тыс., 7 лиц — 300—400 тыс., 1 лицо — 500 тыс.
гульд. (бургомистр Якоб Поппен). К 1674 г. имущество амстер-
дамцев, по оценкам, повысилось до 158 млн. гульд.5.
Данные за XVIII в. у нас отсутствуют, но положение вряд ли
изменилось. К концу XVIII в. состояния отдельных капиталистов
Голландии стали уменьшаться. Во всей республике в 1787/88 г- на-
логи взимались с суммы 2 000 454 850 гульд., а в 1795/96 г. лишь с
1 151 801 235 гульд. 6. В 1800 г. эта сумма снизилась до 1 086 181 264
гульд., что служило явным признаком упадка7.
Надо еще упомянуть, что в 1747 г. был установлен так назы-
ваемый «liberale gift» — добровольная подать от имущества всякого
рода для покрытия расходов, связанных с войной с Францией.
1 S ё г i о n п е, 500 и сл.
2 van Gelder, Haagsche Cohieren, I, II.
3 Там же, II. 10.
4 Там же, II, 15 и сл.
5 Brugmans, Opkomst, 142 и сл., 145.
®Metelerkamp, I, 55 и сл.
7 2 ноября 1802 г. англичанин Листон сообщал из Гааги об «общем умень-
шении капитала в Голландии» (С olenbrander, Gedenkstukken, IV, 325
и сл.).
Финансы и налоговая система 183
Она состояла в том, что со всякого имущества или дохода ниже
2 тыс. гульд. взимался 1%, свыше 2 тыс. гульд. — 2% или боль-
ше Налог этот приносил республике около 50 млн. гульд.
Если бросить общий взгляд на государственный долг и управ-
ление им, то мы встретимся здесь с еще большим разнообразием,
чем в налоговой системе. Издавна каждая провинция и каждый го-
род имели свои долги, но они были относительно невелики. Так, в
1554 г. Голландия, бывшая уже тогда богатой провинцией, должна
была уплачивать годовую ренту в 47 тыс. гульд. 1 2. После отделения
Нидерландов от Испании задолженность возросла; как мы видели,
текущие доходы не могли поспевать за расходами *. Долги увеличи-
вались также потому, что молодому еще государству приходилось
платить за кредит высокие проценты. В 1583—1584 гг. за деньги
уплачивалось 10—12% 3. По сообщениям венецианского посла, вре-
менами за кредиты приходилось платить 36%. В начале XVII в.
Голландия получала займы из 20, 16, 12 и, наконец, из 6% 4.
Вполне понятно, что в первое время Нидерланды не могли огра-
ничиться одними внутренними займами. Боровшаяся за свое су-
ществование, частично оккупированная еще неприятелем, не распо-
лагавшая к тому же всеми своими экономическими возможностями,
страна эта поневоле принуждена была искать помощи вовне. Из
союзников одна лишь Франция помогала деньгами.
С Англией в 1599 г. было заключено соглашение, по которому
Генеральные штаты признали задолженность в 800 тыс. ф. ст.;
из них ежегодно 30 тыс. фунт, должны были амортизироваться. Ан-
глия была очень требовательным кредитором 5 6. Из немецких кня-
зей, которые большей частью сами нуждались, помощь оказывал
тогда лишь пфальцский курфюрст. При заключении в 1609 г.
12-летнего перемирия страна имела 12 млн. гульд. долгу, за которые
была обязана уплачивать 10—14% , помимо того ее задолженность
Франции составляла 14—15 млн., Англии — больше 8 млн. гульд. %
Когда впоследствии богатство страны возросло и к старому капи-
талу прибавился новый капитал, то долговые обязательства провин-
ций, в особенности Голландии, стали излюбленными ценными бу-
1 Blok, Geschied. v. h. ned. Volk. VI, 212; Leidsch Jaarboekje 1915, 117
и сл.; Klerk de Reus, 276; Sickenga, 106, пишет о «liberate gift» в
1751 г. У Gosses en Japikse (стр. 302) в 1747 г. эта подать назы-
вается «milde gift». В 1794 г. для нужд обороны также собиралась «liberate
gift», но она дала немного (Н о n i g, II, 243).
2 Weeveringh, 3.
* Э. Бааш не понимает роли и значения системы государственных долгов
в процессе первоначального накопления. Об этом см. вступительную статью.-
Прим. ред.
3 Metelerkamp, II, 23.
4 Blok, ReL Venez., 53.
5 v a n Dam van Isselt, 75; Fruin, Tien jaren, 126.
6 В 1 о k, Geschied. v. h. ned. Volk. Ill, 536.
184 Хозяйство республики Соединенных провинций
магами внутри страны. Стали выпускаться не только облигации с
твердо фиксированным процентом, но часто также прибегали к
весьма популярному средству—(выпуску пожизненных и выигрыш-
ных рент, которые охотно приобретались как внутри страны, так
и за границей \
Помимо долгов отдельных провинций была еще «генералитет-
ная» задолженность, т. е. задолженность всего государства. В распо-
ряжение государства за лежавшую на нем заботу о внешней защите
и поддержании внутреннего спокойствия страны были переданы оп-
ределенные доходы. В периоды денежных затруднений государство
делало займы, которые оплачивались при наступлении лучших вре-
мен 1 2. Нередко «генералитет» давал ссуды отдельным провинциям,
так как за последними, в особенности в конце XVII в., числились
неоплаченные долги, что, со своей сторны, часто служило причиной
финансовых затруднений. Кроме того, те провинции, которые бы-
ли не в состоянии самостоятельно добиться для себя займа, предо-
ставляли это «генералитету», которому это легче было сделать. Все
это еще более запутывало положение с задолженностью и делало
его в еще большей мере неясным. Трудно было отделить финансо-
вые обязательства отдельных провинций от финансов «генералите-
та» и получить ясное представление о финансовом хозяйстве госу-
дарства в целом.
Самую большую задолженность имела провинция Голландия.
В этом, конечно, не было ничего удивительного, если принять во вни-
мание ее размеры и богатство, которым соответствовали ее обяза-
тельства и долги. Но, с другой стороны, именно в Голландии, где без-
раздельно господствовал торгашеский дух, сильнее проявлялось так-
же и стремление к погашению своей задолженности. В 1650 Г.
долг Голландии, подлежавший оплате, (выражался в 140 млн. гульд.
помимо 13 млн. текущей задолженности 3. В 1644 г. провинции уда-
лось снизить процент с 6V4 до 5%, а в 1655 г. — даже до 4%, что
означало ежегодную экономию в 1 400 тыс. гульд. 4. В начале
1672 г. капитальный долг провинции выражался в 65 млн. гульд.,
но в результате новых займов он в этом же году возрос примерно
до 240 млн. гульд., при 33/4%. Все же этих сумм оказалось недо-
статочно. Лишь путем усиления налогового пресса и многократ-
ным взиманием каждого 200-го пеннинга провинции удавалось до
вторжения французов кое-как поддерживать свои финансы5.
1 Laspeyres, 248 и сл.
2 Weeveringh, 4 и сл.
3de la Court, Interest van Holland, 94.
4 We eve r i ngh, 7; К о 1 k e r t, 160, прим. 1; Macpherson (11,463)
называет снижение процента в 1655 г. «первым снижением в национальном
масштабе, произведенным в Европе» Процент на частные капиталовложения
пал до З’/гТо (de Roe ver, Weeskamer, 60).
5 В 1 о k, Geschied. v. h. ned. Volk. V, 262.
Финансы и налоговая система
185
Положение финансов Голландии затруднялось еще и тем, что
она нередко предоставляла авансы другим провинциям, причем по-
лучить обратно эти авансы не всегда было легко.
В 1717 г. положение с капитальной задолженностью семи про-
винций и Дренте представлялось в следующем виде
Капитальный долг Ренты я проценты
Г елдерланд 3 592 214 гульд. 123 649 гульд.
Голландия . 15 640 817 „ 621 480 я
Зеландия . 2 865 957 , 112 438 „
Утрехт 2 287 998 „ 83 167 „
Фрисландия ...... 5 128 384 „ 190 183 „
Оверэйсел 1 908 059 „ 67 111 „
Гронинген ....... 2 048104 , 73 508 „
Дренте 293 881 , 11 850 я
Итого 33 765 414 гульд. 1 283 386 гульд.
Кроме того, были долги, сделанные еще во время войны за ис-
панское наследство и затем зачислявшиеся в счет субсидии, кото-
рую австрийский двор, согласно трактату о праве занятия ряда,
укрепленных пунктов для обороны против Франции (Barrieretrac-
tat), должен был выплачивать республике. Этот долг выражался
в сумме 7 154 031 гульд. Наконец, был еще нераспределенный долг
в 17 381 249 гульд., который лежал на «генералитете». Общий
долг последнего составлял в 1717 г. в круглых цифрах 58 млн.
гульд., проценты по ним — около 2,5 млн. гульд.
Долги провинций были самого различного рода: частью они
делались путем выпуска облигаций, частью в виде 20-летних рент,
которые впоследствии были превращены в 32-летние. Другие со-
стояли из пожизненных рент. Так, провинция Голландия в 1717 г.
должна была уплачивать проценты* 2 на капитал в пожизненных
рентах: в продолжение одной жизни— 1 674 606 гульд., в продол-
жение двух — 1 087 263. Проценты на всю сумму в 2 761 869 гульд.
составляли 220 621 гульд. Все провинции, включая Дренте, дол-
жны были оплатить проценты на капитал в пожизненных рентах: в
продолжение одной жизни в сумме 4 685 724 гульд., а в продолже-
ние двух жизней — 2 391 924 гульд.; на все это нужно было
564 038 гульд. процентных денег. В 1786 г. вследствие смертных
’Weeveringh, 7 и сл. В табл, штиверы и пеннинги не даны.
2Weeveringh, 9. В противоречии с этими данными находятся сообще-
ния французского посланника от 1728 г., по которым долг провинции Голлан-
дии между Рейсвикским и Утрехтским миром повысился на 143 млн. гульд.
(Recueil des instructions etc., XXII, 475). Большую задолженность Голландии
после Утрехтского мира подчеркивает Thorbecke, Simon van Slingelandts.
toeleg etc., 336.
186 Хозяйство республики Соединенных провинций
случаев сумма эта уменьшилась на 74 164 гульд., из коих в Гол-
ландии— на 30 427 гульд. В течение XVIII в. «генералитет» после
долгих переговоров снизил свою задолженность, и в 1786 г. его
долг выражался лишь в сумме 3 651 968 гульд. х. Хотя большая
часть провинций постепенно путем выплат покрывала свою задол-
женность государственной казне, тем не менее достигнуто это бы-
ло с большим трудом. Больше всех отставала Фрисландия, кото-
рая еще в 1786 г. была должна 4 513 001 гульд.; отставала также
Зеландия с задолженностью в 2 408 622 гульд. Голландия была
должна 4 063 784 гульд. Один лишь Оверэйсел погасил всю свою
задолженность государственной казне. В .общем в 1786 г. приходи-
лось уплачивать еще 602 927 гульд. процентов, или около полови-
ны годовой суммы процентов 1717 г.
В эти суммы не включены долги адмиралтейств, которые, имея
в своем распоряжении собственные доходы, имели также право
делать займы для содержания флота. Облигации адмиралтейств
пользовались популярностью. Много купцов вкладывало в них
большие суммы, получая взамен долговые обязательства, которыми
они в свою очередь оплачивали конвойный и лицентный сборы 1 2.
Размеры задолженности адмиралтейств неизвестны.
Несмотря на большие долги, кредит Голландии в начале послед-
ней четверти XVIII в. был непоколебим. По сравнению с другими
странами, задолженность республики. была незначительна, и ей
противостояла большая задолженность иностранных государств ни-
дерландским кредиторам. Большая часть долгов республики перешла
от прежних войн; оплата процентов производилась без затрудне-
ний 3. Лишь война с Англией вновь увеличила задолженность стра-
ны 4. Но в условиях мирного развития все же это бремя было тер-
пимым. В 1781—1787 гг. обыкновенные и чрезвычайные доходы
провинции Голландии превышали расходы в среднем на 6 828 427
гульд. в год5. Затем дело ухудшилось. В 1788—1794 гг. ежегод-
ный дефицит составлял в среднем 8 375 543 гульд.
1 Weeveringh, 11.
2 Weeveringh, 14; De Koopman, III, 188.
3 De Koopman, III, 170 и сл. Уже Davenant (Works, I, 252) ука-
зывал на легкость, с какой Нидерланды несли свою задолженность, которая
оценивалась в 25 млн. ф. ст.; оплату процентов они производили не столько
за счет торговли, сколько за счет косвенного обложения предметов потребления.
4 Согласно Macpherson (Annals, IV, 95), война эта обошлась ни-
дерландскому государству около 10 млн, ф. ст: Судовладельцам и купцам
•она стоила около 80 млн. гульд. (Mr. D., Over de aloude vrijheid etc., 293).
5 M e t e 1 er k am p, II, 44.

7. БАНКИ. БИРЖА. СТРАХОВОЕ ДЕЛО
|Э экономической жизни Нидерландов поистине огромное зна-
чение имела их финансовая мощь. Развитие в этом направле-
нии было определено преобладающим капиталистическим характе-
ром, который все более и более приобретало голландское хозяйство
с конца XVI в. и основы которого были заложены еще раньше. Вы-
ше мы уже указали на связь этого капиталистического развития с то-
го дским характером голландской экономики *. Это капиталистиче-
ское развитие нашло свое выражение не только в торговле и в финан-
сах, но и в промышленности; в последней одновременно с разви-
тием мануфактурного производства развился также торговый капи-
тал. Это выразилось, например, в полной зависимости лейденской
текстильной промышленности от крупных амстердамских капитали-
стов*.
В XVII И XVIII вв. в Голландии сложился особый слой* бур-
жуазии, пускавшей в оборот свои деньги и сидевшей на своем де-
нежном мешке. Ее деятельность началась рискованной торговлей за
свой счет на Балтийском море, а также с Испанией и Португалией.
Она приняла также участие в местной промышленности и в каче-
стве пайщиков в судоходстве. Когда же возникли крупные заоке-
анские предприятия, то буржуазия эта стала часть своих накопле-
ний вкладывать в акции Ост-Индской и Вест-Индской компаний.
С усилением накопления капитала возрастали осторожность и не-
расположение этой буржуазии ко всякому риску. Торговля за свой
счет уступила место менее рискованной комиссионной торговле, а
последняя — беззаботным доходам от ренты.
Так постепенно создался тип ловкого, бережливого, накапливаю-
щего деньги дельца, флегматическому характеру которого, не склон-
ному ни к каким порывам, было свойственно что угодно, кроме сен-
тиментальности в денежных делах. Здесь, в Голландии, изучили
«прекрасную экономию, обогащающую фирмы» 1 2. Голландия стала
высшей школой капиталистического духа, в которую шли учиться
англичане, ганзейцы и др. Здесь изучали и искусство того време-
ни — давать мало денег и получать за них много; здесь научались
1 См. выше, стр. 31 и сл.
* Правильнее следовало сказать, что в Голландии купеческий капитал
подчинил себе мануфактуру, т. е. промышленный капитал. «Амстердамские ка-
питалисты», о которых пишет Бааш, являлись главными представителями купе-
ческого и ростовщического (банкиры) капитала в Голландии.— Прим. ред.
2 Sombart, Der Bourgeois, 159.
188
Хозяйство республики Соединенных провинций
находить людей, которые нуждались в деньгах, от которых можно
было надеяться получить за свои капиталы соответствующие про-
центы. Сытый, живущий от своих процентов «mijnheer» стал клас-
сическим прообразом буржуа, которого мы позже встречаем почти
во всех странах мира.
Вначале война за независимость вынуждала к максимальной
концентрации всех средств; и государство и купечество были часто
принуждены обращаться к иностранной поддержке. Положение из-
менилось в XVII в., когда благодаря развившейся торговле, при-
току капиталов от беженцев, прибывавших из-за границы, и круп-
ным заморским предприятиям, богатство страны1 быстро стало
увеличиваться; частично это богатство возросло вследствие вы-
шеупомянутых злоупотреблений со стороны видных чиновников2.
Сельское хозяйство 'лишь впоследствии стало принимать участие в
этом росте богатства/- главным же образом этому содействовали
торговля, судоходство и связанные с ними посреднические дела.
Часть этого богатства была инвестирована в земельную собствен-
ность и промышленность, другая — в крупные сооружения по отво-
еванию земли от моря и в осушение болот. Несмотря, однако, на
те большие жертвы, которые страна принуждена была приносить в
длительных войнах, несмотря на огромную потребность торговли в
притоке капитала, капитал все более устремлялся за границу, где
находил все возраставшее прибыльное применение. Именно потому,
что внутри страны был большой спрос на деньги, они должны были
все больше инвестироваться за границей. Уже около 1700 г. наци-
ональный доход Голландии оценивался в 18 г/4 млн. ф. ст. (поч-
ти половина английского) 3. Благоприятной почвой для такого раз-
вития служил все расширявшийся кредит. В области кредита про-
являлась мощь городов Голландии во главе с Амстердамом и их
влияние на экономику страны даже в то время, когда политиче-
ское преобладание городов стало уже клониться к упадку; здесь
голландцы особенно чувствовали свою силу.
Не было почти ни одной европейской страны, которая с тече-
нием времени не прибегла бы к голландскому денежному рынку.
Уже в 1616 г. наместник Клеве, бранденбургский кронпринц
Георг Вильгельм, получил взаймы у нидерландских купцов под га-
рантию Генеральных штатов 248 тыс. гульд. из 7%. Долг этот в
течение многих лет тяготел над Бранденбургом и служил поводом
для неприятных переговоров. Дело в том, что голландцы, ссылаясь
на этот долг, хотели, повидимому, водвориться в Клеве. Лишь в
1 Об этом накоплении капитала см. S о m b а г t, Kapitalismus, П, 2,
стр. 982 и сл. Из одной только Западной Африки в течение 1629—1636 гг.
было ввезено в Голландию золота и слоновой кости на 11 733 900 гульд. ве-
сом 1 137 400 фунт. (Zimmermann, Kolonialpolitik, 43).
2 См. выше, стр. 182.
3 Davenant, см. S о m b а г I, Kapitalismus, II, 2, стр. 1050.
Банки. Биржа. Страховое дело
189
1678 г. Генеральные штаты пошли на ряд уступок Бранденбургу
в связи с этим долгом 7
В 1642 г. королева Англии Генриетта-Мария, жена Кар-
ла I, получила взаймы от Роттердамского ссудного банка 400 тыс.
гульд., от штатгальтера Фридриха Генриха —300 тыс. гульд., от
Генеральных штатов — 50 тыс. гульд. Банк предоставил этот заем
под залог английских коронных драгоценностей, часть которых
королева привезла с собой. После того как в 1649 г. истек 6-летний
срок кредитного соглашения и даже проценты не были оплачены,
банк продал драгоценности, потеряв при этом 42 500 гульд. 1 2.
Еще в 1650 г. Карл Стюарт, впоследствии король Карл II, пы-
тался получить в Амстердаме 50 тыс. ф. ст. под залог островов
Силли, но сделка не состоялась 3.
Для поддержания основанного в 1694 г. Английского банка,
который очень скоро оказался в затруднительном положении, в
1696 г. прибегли к помощи голландского капитала4. Голландия
и в последующее время состояла крупным держателем акций
этого банка.
Значительные голландские капиталы были также инвестирова-
ны в английские государственные бумаги. По существу, Англия не
заключала в Нидерландах настоящих государственных займов, но
уже с конца XVII в. можно констатировать большое участие
Голландии в английских ценных бумагах. Так как в Голландии
процент по облигациям внутри страны был невысоким, обычно
272%, то вполне естественно, что голландский капитал устремлял-
ся в английские ценные бумаги, дававшие 37г—4% 5. В 1770 г.
английский фундированный государственный долг выражался в
круглых цифрах в 129 млн. ф. ст., из которых по одной оценке
только на Голландию приходилось 22 млн., а проценты, подле-
1 Долг этот стал называться по имени его посредника, главного казначея
амстердамской адмиралтейской коллегии Питера Хуфейсера (Е rdmanns-
d 6 г f f е г, Urk. u. Aktenstiicke, IV, 9 и сл.).
Рауле приобрел в 1689 г. в Голландии для курфюрста Фридриха III,
сильно нуждавшегося в деньгах, пожизненные ренты, принесшие ему 50 тыс. та-
леров (S с h u с k, I, 228). van der Heim, I, 72 и сл., сообщает о трудно-
стях, которые встретили амстердамские маклеры в 1691 г., когда они стара-
лись получить Рг млн. гульд. для бранденбургского курфюрста.
2 Koch, De Engelsche Koningsjuweelen и т. д. Уже в 1625 г. английские
коронные драгоценности были доставлены в Амстердамский разменный банк в
качестве залога за предоставленный заем (van D i 1 1 е n, Bronnen, 65). О тех
трудностях, которые встретил Вильгельм III Оранский при получении денег в
Амстердаме в 1696 г., см. van de г Heim, III, 208 и сл.
Gardiner, History etc., I, 223, 226.
4 Andreades, Bank of England, 108 и сл.
5 Уже в 1728 г. французский посол оценивал участие голландского част-
ного капитала в английских ценных бумагах в 100 млн. гульд. (Recueil des inst-
ructions, II, 493). Согласно van Dillen (Beurskrisis, 245), Англия в 1760 г.
заключила заем в Амстердаме на 12 млн. ф. ст. из 3%. Согласно Н а 11 е г, 33,
около 1725 г. кредит приносил в Амстердаме лишь около 3%.
190
Хозяйство республики Соединенных 'провинций
жавшие оплате, составляли 783 800 ф. ст. Возможно, что
эта сумма в действительности была еще выше. Десять лет спустя,
в 1780 г., прусский посол в Гааге, Тулемейер оценивал задолжен-
ность Англии Голландии в 400 млн. гульд., что составляло при-
мерно V4 всего английского государственного долга1 2. Многие
предусмотрительные голландцы были возмущены этим предостав-
лением займов Англии, в особенности в такое время, когда по-
всюду она победоносно выдвигалась вперед на мировом рынке и
в заокеанских владениях. Они предостерегали против представле-
ния займов стране, которая использовала получаемые деньги про-
тив других государств. Считали также, что из 8V4 млн. гульд.,
которые Англия ежегодно выплачивала Голландии в виде
процентов, в Голландию в лучшем случае поступали лишь 2 млн.,
остальные оседали в торговле и приносили пользу са!мой Англии.
Голландия же получала за свои займы не больше 7/s%. Это было
для английских купцов очень выгодно, так как они вели торговый
оборот дешевыми чужими деньгами3. Позднее сумма процентов,
которую Голландия получала от Англии, оценивалась много выше.
В 1786 г. Тулеймейер оценивал ее в 15 млн. гульд.; от Франции —
в 12 млн.
В XVII В. в большой задолженности у Голландии оказались
также скандинавские страны^ Это стояло в связи с развитием эко-
номических и политических связей Голландии с прибалтийскими
странами. Так, датский король Фридрих III заключил крупные
займы у амстердамского купца Габриеля Марселиса под залог
пошлйн, медных рудников и др. После смерти Габриеля Марсели-
са (1673), его сын, носивший то же имя и бывший советником
амстердамского адмиралтейства, предъявил соответствующие тре-
бования; понадобились, однако, длительные переговоры для того,
чтобы добиться уплаты. Братья Марселис имели и другие долго-
вые обязательства датского короля. Кроме того, у провинции Гол-
ландии к этому королю имелись свои денежные претензии от
1657, 1658 И 1666 гг., всего на сумму 1 050 тыс. гульд., а у Ам-
стердама— на 870 тыс. гульд.4. В 1735 г. датский король Фрид-
рих V заключил се штатами Голландии и властями Амстердама
договор о займе на 375 тыс. гульд., причем посредником была
амстердамская фирма «Вдова Ян Балде и сын». Трудности, воз-
1 De Koopman, III, 87 и сл., 143, 157 и сл.
2 Colenbrander, Patrioltentijd, I, 85; согласно G о g е I (Colen-
Ь г a n d е г, Gedenkstukken, II, 781), Голландия дала Англии взаймы 400—•
500 млн, гульд.
3 Еще в мае 1728 г. Adams (van W i j k, 174) подчеркивал большую
заинтересованность голландских фирм в английских ценных бумагах. D е
Koopman, III, 192, подчеркивает, что большая задолженность Англии
Голландии представляет для последней опасность, так как этим она вовле-
кается в политические дела Англии.
4 Kernkamp, Balt. Archivalia, 92 и сл.; Verslag, 218.
Банки. Биржа. Страховое дело
191
никшие в связи с предоставлением этого займа, были устранены
путем передачи закладной на пошлины Бергена Г
Много займов было предоставлено Голландией Швеции. Ко-
роль Густав-Адольф для получения’ денег часто пользовался
посредничеством амстердамца Элиаса Трипа (1570—1636) 1 2.
В XVIII в. при посредничестве амстердамских фирм «Хопе» и
«Хорнека, Физо и К°» Швецией начиная с 1768 г. был заклю-
чен ряд займов. Так, у фирмы «Хопе» в 1775—1785 гг. было
заключено займов на 9,9 млн. гульд., а в 1789 г. — у фирм
«Хоггер, Гранд и К°» и «Р. и Т. де Смет» еще на V/2 млн.
гульд. 3.
Первые займы, которые Россия заключила за границей *, произ-
водились с 1769 г. при посредничестве амстердамской фирмы
«Р. и Т. де Смет». До 1782 г. было заключено 7 займов, на об-
щую сумму 17 млн. гульд. 4. В 1788 г. фирме «Хопе и К°» посчаст-
ливилось отнять у фирмы «Смет» монополию на предоставление
займов России, и за 1788—1794 гг. Хопе довел займы России
до 53’/г млн. гульд. Этот долг вместе с другими и польскими дол-
гами в 1798 г. был признан в сумме 88 300 тыс. гульд. из 5% 5.
В течение XIX столетия Россия неоднократно прибегала к гол-
ландскому денежному рынку и за 1828—1840 гг. только через
посредство банка «Хопе» получила займов на сумму 132 млн.
гульд. 6.
Польша, которая издавна слыла некредитоспособной, в XVIII в.
нашла себе кредиторов в Голландии. Амстердамский банкир Кви-
рейн-Вильгельм ван Хорн заключил в 1781 г. для короля Стани-
слава Понятовского 5%-ный заем на 1 млн. гульд., а в 1791 Г.
вместе с фирмой «Пюлхер и Мюлдер» заем в Р/г млн. гульд.
Вышеупомянутый банк ван Хорна в 1793 г. дал деньги взаймы
1 Kernkamp, 112. Фирма Балде уже в 1699 г. передала Дании
856 914 гульд. в виде пожизненной ренты. Попытка Дании получить в 1700 г.
через эту же фирму заем в 600 тыс. рейхсталеров не удалась из-за противо-
действия амстердамских властей, которые ссылались на запрещение голланд-
ских штатов (Е lias, Vroedschap, 890).
2 Elias, Vroedschap, 551. В 16,17 г. против займа Голландии для
Швеции выступал главным образом Луис де Гер, шурин Элиаса Трипа (Е d-
mu n d s о п, 692).
3 Elias, Vroedschap, 1058 и сл.
* Внешние займы царской России за указанный период носили по пре-
имуществу военный характер. В свою очередь удачные войны, которые вела
Россия во второй половине XVIII и в первой половине XIX в., увеличили
ее кредитоспособность. Россия стала чрезвычайно выгодным рынком для по-
мещения голландского капитала. — Прим. ред.
4 Elias, Vroedschap, 798, 800.
5 Е 1 i a s, там же, 1060 и сл. По S t i a s s п у, 139, Россия в 1789 г. за-
ключила заем в 40 млн. (гульденов?) для своей армии в Молдавии.
6 А 11 i n g Bosken, 100; Baum st ark, 599. В 60-х годах XIX в.
Россия заключила два займа в Амстердаме и Лондоне, получившие название
«англо-голландских».
192 Хозяйство республики Соединенных провинций
князю Александру Любомирскому \ В 1790 и 1797 гг. «Хоггер,
Гранд и К°» вместе с «Р. и Т. де Смет» дали три займа на
общую сумму 7,7 млн. гульд. из 5% под залог налога на очаги и
налога на спиртные напитки в Польше1 2. Более благоприятными,
чем эти очень мало обеспеченные займы, были два займа, предо-
ставленные Польше банком Хопе в 1777 и 1786 гг. под гарантию
императрицы Екатерины II, на общую сумму в 4 978 тыс. поль-
ских злотых 3.
Лишь вкратце укажем здесь на весьма значительные займы,
заключавшиеся в Голландии германскими князьями и городами.
В 1628 г. Ян ван дер Феккен из Амстердама положил в гамбург-
ском казначействе 9500 рейхсталеров в звонкой монете по 5%
(28 500 золотых марок) 4. В 1654 г. во время осложнений со Шве'
цией Бремену удалось получить в Амстердаме заем в 30 тыс. та-
леров 5. Баварские коронные ценности были доставлены в 1700 г.
в Амстердамский разменный банк в залог по займу в 600 тыс.
талеров, заключенному Баварией 6. С началом войны за испан-
ское наследство кельнский банкир Арнольд фон Бейвег заключил
в Амстердаме заем для пфальцского курфюрста7. Город Эмден в
1627 г. получил у Амстердама заем в 50 тыс. гульд. В 1625 г.
граф Восточной Фрисландии сделал в Амстердаме заем в 60 тыс.
талеров 8. Восточнофрисландский князь Георг-Альбрехт в 1724 г.
взял в Амстердаме взаймы 200 тыс. гульд. из 5% 9. В 1735 г.
Данциг получил заем в 300 тыс. гульд. при посредничестве
амстердамского банка «Джордж Клиффорд и К°» 10 *. Амстердамский
банк «Р. и Т. де Смет» заключил в 1766 г. четырехпроцентный
заем на сумму свыше 1050 тыс. гульд. для герцога Фридриха
Мекленбург-шверинскогоп. В 1768 г. банк Голл предоставил кня-
зю Нассау-саарбрюкенскому заем, размер которого неизвестен 12.
В финансовом отношении Нидерланды теснее всего были свя-
заны с германским императором и не всегда в свою пользу. Уже
в 1659 г. амстердамский банк Дётч владел императорской ртутной
1 Elias, Vroedschap, 333 и сл.
2 Там же, 1058. Банкира де Смет упоминает Нибур (N i е Ь u г, Circular-
briefe, 64 и сл.).
3 Elias, 1059.
4 Voigt, Die Anleihen etc., 164.
5 Kolkert, 63; W. von Bippen, Gesch. d. St. Bremen, III, 85.
6 van Dillen, Bronnen, 305.
7 G о t h e i n, Rhein. Zollkongiesse, 382. При посредничестве кельнских
банкиров в 1714—1715 гг. для Юлиха был заключен 6%-ный заем в 245 тыс.
гульд. у амстердамского банкира Дётча (Deutz) (К г u g е г, Kolner Bankier-
gewerbe, 4, прим. 3).
8 v a n D i 1 1 е п, ук. соч., 66.
9 van Dillen, ук. соч., 55.
10 Kernkamp, Balt. Atchivalia, 111 и сл.
Elias, 800.
12 Elias, 1052.
Банки. Биржа. Страховое дело
193
факторией; с того времени австрийское правительство и Дётч на-
чали вести дела с ртутью, добывавшейся в Идрии Г Дётч много
раз выдавал авансы под ртуть, и Амстердам постепенно превра-
тился в один из главных рынков ртути* 2. Но надежные займы под
залог ртути стали выдаваться лишь с конца столетия. В 1695 и
1698 гг. под гарантию Генеральных штатов при посредничестве
Дётча были предоставлены два займа под залог ртути на общую
сумму 2 350 тыс. гульд.3 Хотя к 1701 г. большая часть этих зай-
мов не была оплачена, тем не менее император опять стал доби-
ваться в Амстердаме займа под залог ртути. Генеральные штаты
сначала не соглашались гарантировать этот заем, тем более, что
одновременно с этим переговоры о займах вели Швеция и Пфальц-
ское курфюршество. Лишь в 1701—1702 гг. штаты согласились
дать свою гарантию, после чего был предоставлен 5%-ный заем
на сумму 1 250 тыс. гульд., подлежавший погашению в течение
10—12 лет. В качестве общего обеспечения были приняты все им-
ператорские имения и доходы, а в качестве специального обеспе-
чения — вся ртуть в Идрии. Дётч в Амстердаме до окончатель-
ного погашения долга должен был ежегодно получать из Идрии не
менее 800 бочек ртути по 150 фунт, каждая. В 1704 г. был предо-
ставлен новый заем под залог ртути. Однако заключение таких
займов постепенно становилось все более затруднительным. Гене-
ральные штаты давали разрешение на эти займы, но под условием
назначения в Идрии за счет императора представителя кредиторов
для наблюдения за отгрузкой ртути. Этого они добились. Суммы
займа выдавались частично в виде 5%-ных выигрышных рент,
подлежащих погашению, частью в виде пожизненных 12%-ных
рент, которые в течение 12 лет должны были быть обменены на
5%-ные выигрышные ренты, подлежащие оплате. Когда в 1705 г.
в Голландии вновь начались переговоры о займе императору, то
встретились затруднения, так как заем, заключенный под залог
медных рудников (об этом ниже), не был еще погашен, между
тем как кредит императора сильно пал. В 1706 г. Генеральные
штаты предоставили свою гарантию лишь при условии, что от но-
вого займа в 250 тыс. гульд. 45 тыс. гульд. пойдут на покрытие
просроченных процентов. Дётч сильно колебался с предостав-
лением нового займ&, так как дела с ртутью шли плохо и он сам
был вынужден оплатить часть процентов. Заем, в конце концов,
не состоялся. Общая сумма капитального долга вместе с займом
1704 г- выражалась в 3120 тыс. гульд. Так как выручки от про-
дажи ртути в Амстердаме нехватало даже для погашения процен-
тов, то в 1705 г. пришлось снизить продажные цены, чтобы
3 Е 1 i a s, 1047 и сл.
2 Hitzinger, Das Quecksilber-Bergwerk Idria, 36, 65. Ртуть приме-
нялась для значительного в Амстердаме производства киновари.
3 М е n s i, 343; у него же другие данные. Elias, ук. соч., 1046;
13 Э. Бааш
194
Хозяйство республики Соединенных провинций
бороться с конкуренцией англичан, которые вдруг выбросили на
амстердамский рынок ост-индскую ртуть. Положение с австрийски-
ми займами оказалось весьма неблагополучным, оно все более
ухудшалось по мере падения цен на ртуть. Задолженность по про-
центам от всех четырех займов составляла в 1719 г. в круглых
цифрах V2 млн. гульд., неоплаченный капитал составлял 3125 тыс.
гульд., помимо 187 715 гульд., которые причитались Дётчу за вы-
данные им авансы для оплаты процентов.
В Амстердаме между тем образовался большой запас непро-
данной ртути стоимостью около 2 млн. гульд. В конце 1724 г.
после многолетних переговоров было заключено соглашение, по
которому Венский городской банк обязался ликвидировать задол-
женность, приняв на себя права прежних кредиторов. В конце
1734 г. последние были, наконец, удовлетворены. Император кое
правительство тотчас же пыталось получить деньги при посред-
стве нового займа под залог ртути. Учитывая опыт прошлых лет,
Генеральные штаты вначале не склонны были пойти на это, но за-
тем с фирмой Дётч состоялось соглашение о предоставлении займа
в 3 млн. гульд. частью в виде выигрышных рент, частью в виде
пожизненных рент. Залогом служили как наличные запасы рту-
ти в Амстердаме, так и ртуть, подлежавшая еще поступлению.
Последний 5%-ный ртутный заем на сумму в 800 тыс. гульд. был
заключен в 1739 г. опять-таки с Дётчем 1.
Впоследствии Мария-Терезия также использовала ртуть в ка-
честве залога для целого ряда займов, которые с 1758 г. были
заключены с амстердамским банком «Вербрюгге и Голл» (с 1778—
«Голл и К0»). Последний заем на 21 /4 млн. гульд. был заключен
в 1784 г.2. В 1788—1792гг. были заключены три займа всего на
сумму 71/з млн. гульд., причем под залог были предоставлены об-
лигации Венского банка 3.
Не многим лучше обстояло дело с размещением в Голландии
австрийских займов под залог меди. Первый 5%-ный заем такого
рода на 1050 тыс. гульд., подлежавший погашению в течение
8 лет, был заключен в 1700 г. Специальным обеспечением займа
должна была служить медь венгерских рудников с обязательством
до полного погашения займа ежегодно доставлять Дётчу, кото-
рый вновь выступал как финансовый посредник, минимум 4 тыс.
центы, меди. На второй такой заем свыше 2 млн. гульд. Генераль-
ные штаты дали в 1702 г. свое согласие лишь после длительного
колебания. Этот заем также состоял из выигрышных и пожизнен-
ных рент. По условиям этого займа оставшаяся неоплаченной от
первого займа сумма в 810 тыс. гульд., поскольку она не была
1 М е n s i, 361 и сл.
2 После смерти Дётча в 1758 г. императорским посредником в делах с
ртутью в Амстердаме стал Клиффорд (Elias, 882).
3 Elias, Vroedschap, 1051 и сл.
Банки. Биржа. Страховое дело
195
погашена наличными запасами меди в Амстердаме, должна была
быть вычтена из нового займа Г Очень скоро выяснилась невыпол-
нимость означенного условия. Вследствие восстания Ракоци пре-
кратились доставка меди и платежи по займу. До конца 1712 г.
непогашенных процентов и пожизненных рент накопилось на сум-
му 1 091 836 гульд. Погашение основного долга, если исключить
смерть нескольких должников этих пожизненных рент, вообще не
производилось. Кредиторы настаивали на капитализации неопла-
ченных процентов, но для этого нехватало средств. Генеральные
штаты, однако, не решались принять меры, на которые имели пол-
ное право, а именно наложить арест на все ценные бумдги поддан-
ных императора. В 1717 г. император, наконец, взял на себя опла-
ту процентов, и к концу 1737 г. они были погашены.
Хотя голландские капиталисты стали постепенно очень сдер-
жанно относиться к предоставлению займов Австрии, однако в
XVIII в. Австрия пыталась достать в Голландии деньги под еще
одно, третье, обеспечение. Так, в 1710 г. не удалась попытка по-
лучить заем под обеспечение поземельных налогов Силезии ввиду
недоверия Голландии к платежеспособности Австрии1 2. Лишь в
1711 г. удалось заключить заем на сумму свыше 1 млн. гульд.,
причем республика впервые выступала здесь в качестве кредитора,
гарантировав 774 450 гульд. Она получила право послать своего
представителя во Вроцлав для контроля. В 1714 г. на тех же
основаниях был заключен новый 8%-ный заем на сумму свыше
2х/з млн. гульд. у амстердамского банкира Клиффорда 3. Заключе-
ние Утрехтского мира и возросшее доверие голландских капитали-
стов к кредитоспособности Австрии облегчили предоставление
займа. В 1716 г. под обеспечение силезских доходов был предо-
ставлен новый 8%-ный заем в 2 200 тыс. гульд. В этом займе,
невидимому, принял участие также английский капитал. Посред-
ником опять-таки был Клиффорд. Но так как условия займа были
весьма,,; тяжелыми и, помимо высокого процента, заем был выпущен
по курсу 92 за 100, то императорское правительство пыталось бы-
стро освободиться от этого долга, тем более, что за мирные годы
процент у морских держав значительно снизился. Попытка заклю-
чить в Голландии в 1723 г. конверсионный заем потерпела nevziany
вследствие возражения со стороны Генеральных штатов. В 1733 и
1734 гг. под гарантию силезских поземельных налогов в Голлан-
дии были заключены новые 6%-ные займы на общую сумму
3 млн. гульд., а в 1736 г.— конверсионный заем на З1 /2 млн.
гульд. 4. Но так как силезские доходы от поземельного налога были
1 М е n s i, 368 и сл. t
2 Men s i, 373 и сл.
3 М е n s i, 378 и сл.; Elias, 1045 и сл.
4 Men si, 383. Облигации хранились в .Амстердамском разменном банке
(van Dillen, Bronnen, 371).
13*
‘196
Хозяйство республики Соединенных провинций
уже неоднократно заложены, то в 1737 и 1738 гг. в Голландии были
заключены два займа под обеспечение налоговых поступлений
Чехии. Так как Генеральные штаты отказались Гарантировать
эти займы, то банкиры удовлетворились гарантией провинциаль-
ных штатов Утрехта, причем посредником был утрехтский банкир
Тибериус Белдснейдер Матросх. В 1758 г. Мария-Терезия за-
ключила заем у его вдовы под обеспечение богемских доходов 1 2.
В последующие времена Австрия нередко выступала на голланд-
ском денежном рынке и в целом выполняла свои обязательства.
С 1784 г. она задолжала республике, главным образом частным
лицам в Голландии, около 90 млн. гульд. Конфликт, возникший
между императором Иосифом и Голландией в 1784 г., привел к
приостановке выплаты процентов 3. Как увидим ниже, австрийская
задолженность оказалась для кредиторов довольно убыточной.
Именно опытом с австрийскими займами в первую очередь объяс-
няется принятое Генеральными штатами вслед за заключением
Утрехтского мира в 1713 г. запрещение предоставлять деньги
иностранным государствам4. Как мы видели, это запрещение не
соблюдалось: избыток денежных средств толкал голландский ка-
питал на заграничные вложения; охотнее шли на риск за грани-
цей, чем на инвестицию капиталов в отечественные предприятия.
В течение XVIII в. эта экспансия голландского капитала колос-
сально расширилась *.
Сильно задолжала Голландии Франция. Однако эта задолжен-
ность приняла, повидимому, большие размеры лишь во второй по-
ловине XVIII в.5 6. Небольшие голландские города еще раньше
вкладывали свои деньги во Франции, но вследствие снижения про-
цента или несвоевременной выплаты процентов эти вложения были
малодоходнымиФранцузские процентные бумаги были широко
распространены в Голландии; поэтому объявленная французским
правительством в 1770 г. приостановка платежей вызвала в Гол-
ландии большое замешательство 7. Размещение в 1771 г. нового
7—8%-ного займа в 2 млн. гульд. в форме пожизненных рент не
1 М е n s i, 388 и сл.; Elias, 1050. При переходе Силезии к Пруссии
последняя приняла силезский долг на себя, и он был в 1809 г. включен в новый
заем, сделанный Пруссией в Голландии; но так как заем этот оказался мало-
доходным, то много старых силезских облигаций остались нераспроданными
(Alt in g В о s k е n, 49 и сл.).
2 Е 1 i a s, 583.
3Gogel у Colenbrander, Gedenkstukken, II, 782.
4 L u z а с, II, 304 и сл.; М е n s i, 382.
* В этом, в частности, выражалось преобладание в Голландии торгово-
ростовщических интересов над промышленными. В этом же заключалась одна
из прцчин упадка в XVIII в. голландской промышленности, которая испытывала
недостаток кредита.— Прим. ред.
5 По мнению Colenbrander (Patriottentijd, I, 85), лишь после 1780 г.
6 De Koopman, III, 194.
7 М а г i о n, I, 264.
Банки. Биржа. Страховое дело
197
имело вначале большого успеха, и лишь постепенно заем достиг
суммы в 115 млн. франков1. Тюрго заключил в Голландии в
1774 г. 4%-ный заем на сумму 60 млн. ливров2. В начале 1782г.
Франции удалось разместить в Голландии 4 % -ный заем на 5 млн.
гульд., который был раскуплен в один день3. В Голландии охот-
но подписывались также на заем Калонна * 1783 г.4. В 1784 г.
Хопе заключил для Франции пятипроцентный заем в 1100 тыс.
гульд. в пожизненных рентах 5. В Амстердаме французские займы
пользовались популярностью. В 1786 г. амстердамская биржа на-
деялась на новый выгодный заем6, Финансовая связь между обе-
ими странами была очень тесной. Французский король издавна
пользовался в Амстердаме услугами какого-либо банка; в 17^6 г.
это был банк «Николас и Якоб ван Стафорст», затем банк «Физо
и Гранд». Эти «казначеи» («Tresoriers») выплачивали в Амстерда-
ме проценты по займам и получали самые займы. Тем самым Фран-
ция стремилась получать займы непосредственно в Голландии и
по более низким процентам, чем во Франции. Парижские банкиры
были, конечно, против такого метода. Со своей стороны, и голланд-
цы предпочитали самостоятельно выступать в Париже. У «Treso-
riers» в Амстердаме оказалось поэтому так мало дела, что в 1788 г.
они были ликвидированы. Помимо того, Генеральные штаты на-
значили в 1782 г. банкира И. И. Хоггер генеральным комиссаром
во Франции, с той мотивировкой, что такое представительство бу-
дет полезно, в особенности в военное время 7.
Плохим оказался опыт голландского денежного рынка с испан-
скими займами. Уже в 1667 г. республика выдала Испании заем
в 2 млн. гульд.8. За период 1779—1807 гг. она предоставила ей
четыре займа на общую сумму 444/з млн. гульд., из которых на
одного Хопе приходилось 30 млн. гульд. 9. Оплата процентов по
этим займам часто задерживалась вследствие внутренних беспо-
рядков и скверного экономического положения Испании; в конце
концов кредиторы, в большинстве своем голландцы и англичане,
очень сильно пострадали.
1 Посредником при получении этого займа в Амстердаме был банкир ко-
роля — Хорнека (Horneca) (М а г i о n, I, 264).
2Oberleitner, 8.
3 van W i j k, 146.
* Шарль Александр де Калонн (Calonne, 1734—1802). В 1783 —
178*5 гг.—'французский генерал-контролер (министр) финансов. — Прим. ред.
4 М ar ion, I, 355.
5 Elias, Vroedschap, 1066.
6 Elias, Reg.-Particiaat, 242.
7 Manger, 6,1 и сл.
8 Elias, Vroedschap, 985. Хоггер стоял в тесной связи с фирмой Физо
(Elias, 1057).
Alting Bosken, 79 и сл. Согласно Elias (Vroedschap, 1060), Хо-
пе за 1796—1807 гг. заключил для Испании три 5,5%-ных займа на 60 млн.
гульд.
198
Хозяйство республики Соединенных провинций
В это время к голландскому капиталу прибегала также Север-
ная Америка. Вначале это было нелегким делом. Американцу
Адамсу пришлось пробыть в Голландии целых два года, прежде
чем ему удалось побудить голландских капиталистов предоставить
Америке заем. Дело затруднялось еще и тем, что займа добивалась
одновременно также Франция и этим мешала американцам *. Лишь
весной 1782 г., после признания США Нидерландами, амери-
канцы заключили с несколькими голландскими банками 5%-ный
заем на 5 млн. гульд. 1 2. Другие, заключенные позже, американские
займы произведены были большей частью при посредничестве
банка «В. и И. Виллинк», а частично при посредничестве банка
«Д. Кроммелин и сыновья» и др.3.
Все вышеописанные денежные операции были бы невозможны,
если бы голландский денежный рынок не создал своей банковской
организации и если бы не существовало биржи, которая обеспечи-
вала денежным операциям такое течение, которое регулировалось
только спросом и предложением денег.
Знакомясь с голландской банковской системой XVII и
XVIII вв, и ее крупными денежными операциями, не следует, ко-
нечно, представлять себе банки того времени в виде современных
кредитных банков. Денежные операции производились не банками
в современном смысле этого слова, а купцами, которые одновре-
менно вели денежные дела, торговлю товарами, занимались судо-
ходством, страховым делом, часто даже имели промышленные
предприятия. Они прибегали к услугам амстердамского «размен-
ного банка» (о нем ниже) лишь для переводов, для обмена денег
или для ссуд. Более крупные денежные и кредитные операции про-
изводились если не наличными деньгами, то большей частью
векселями и обращением векселей; в области вексельного обраще-
ния разменный банк также оказывал денежным операциям купцов
ценные услуги. Лишь в XVIII в. в Амстердаме появились такие
крупные частные банкиры, как Дётч, Клиффорд, де Смет, Хопе,
которые вели преимущественно денежные, ссудные и фондовые
операции.
«Банки» Нидерландов старого времени были «ссудными бан-
ками» (Banken van leening), т. е. ломбардами, в которых можно
было получить взаймы деньги под залог и которые взимали до-
вольно высокие проценты, в XVII столетии обычно 212/з % - Лишь
с конца столетия процент этот снизился 4. Ломбарды эти не были
1 Заем на сумму 10 млн. фр., полученный в 1781 г. в Голландии для
Америки, был предоставлен за счет Франции (О b е г 1 е i t n е г, 43).
2 van W i j k, 166.
3 L. van Nierop. De 100 hoogst aangeslag. te Amsterdam, 17, 66 и сл.
4 Westerling, Uit de geschied. v. d. banken v. leening. Первый город-
ской ссудный ломбард был учрежден в Амстердаме в 1614 г. В Голландии и
Зеландии еще в 1575 г. взимали 32’/2% годовых. В 1684 г. в Амстердаме
процент был установлен в размере 6—I6V4, в зависимости от размера погашен-
ных сумм.
Банки. Биржа. Страховое дело
199
связаны с торговлей; это были либо частные, либо городские уч-
реждения, предоставлявшие ссуды исключительно под залог.
До образования кредитных банков главным институтом для
денежных операций служили городские разменные банки и в пер-
вую очередь Амстердамский разменный банк. Учреждение этого
банка стояло в тесной связи с расстройством денежной и монет-
ной системы города и страны.
Уже с XV в. голландская монетная система находилась в
скверном состоянии -1. Все попытки ее улучшения кончались не-
удачей. Пытался это сделать также Лейстер. Положение еще бо-
лее ухудшилось, когда каждая провинция и отдельные города на-
чали устраивать свои монетные дворы и чеканить монету2. Хотя
Утрехтская уния предусматривала единую монетную систему, но
из этого ничего не вышло, так как отдельные провинции не хоте-
ли отказываться от своего права чеканки 3. Наряду с обращавши-
мися в начале XVII в. весьма популярными и очень хорошими
серебряными монетами — рейхсталером и лёвенталером — и двумя
видами золотых монет — золотым рейтером й золотым дукатом —
в обращении был еще целый ряд других монет, которые увеличива-
ли неустойчивость денежной системы4. Особенно плохо обстояло
дело с мелкой монетой. К тому же в конце XVI в. «революция
цен», вызванная экспортом серебра и ртути из Америки, оказала
также влияние на обесценение обращавшихся видов монет5.
Торговля деньгами находилась в руках менял, а собственно
кассовые операции — в руках так называемых «кассиров» (kas-
sierer) *. Они не имели никакой заинтересованности в прочной
1 S с h i m m e I, 7 и сл.; van D i 1 1 e n, Valuta-Moeijlijkheden, 321 и сл.
2 Schimmel, 16 и сл.
3 Fruin, Slaatsinstellingen, 381.
''Schimmel, 19. Mees, 16 и сл. Следующее изложение в основном
также базируется на Mees, превосходная книга которого нашла документальное
обоснование и существенное дополнение в труде, опубликованном van
D i I I e n, Bronnen.
3 Fruin, Tien jaren, 145. Почти вплоть до конца XVII в. фунт содер-
жал 40 grooten, что соответствовало гульдену; фламандский фунт = 6 гульденам.
Старые каролус-гульдены постепенно исчезали (D i f е г е е, Geschiedenis, 102,
351; Schimmel, 1 и сл.).
* В III томе «Капитала», указывая на то, что с капиталистическим про-
цессом производства «связано расходование денег при покупках, прием их при
продажах, уплата денег и получение при платежах, уравнение платежей и т. д.»,
К. Маркс, далее, следующим образом определяет функции кассиров: «Торго-
вец деньгами исполняет все это для купцов и промышленных капиталистов
сперва как простой кассир» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, ч. I,
стр. 345). При этом К. Маркс цитирует на этот счет Виссеринга: «Институт
кассиров, быть может, нигде не сохранил в таком чистом виде своего перво-
начального, самостоятельного характера, как в нидерландских торговых городах
(о происхождении института кассиров в Амстердаме см. Е. Lu zac («Hol-
land’s Rykdom» [Leyden, 1782], часть III). Их функции отчасти совпадают с
функциями старого Амстердамского разменного банка. Кассир получает от
купцов, пользующихся его услугами, известную сумму денег и открывает им
200
Хозяйство республики Соединенных провинций
денежной системе и, наоборот, извлекали пользу из господство-
вавших и все возраставших злоупотреблений, выражавшихся в
исчезновении из обращения хороших монет, в падении ценности
ходячей монеты и т. д. Все это зло было особенно невыносимо
в стране, которая из-за преобладания в ней торговых ин ересов
особенно нуждалась в хорошей, прочной монете. Все попытки ам-
стердамских властей своим вмешательством изменить положение
кончились неудачей. 1604—1608 годы ознаменовались особенным
расстройством денежного рынка. Курс отдельных видов' монет
повысился на 9% по сравнению с уровнем, существовавшим неза-
долго до этого. Правительство пыталось устранить это зло полным
упразднением 2 июня 1604 г. так называемых «кассиров», запре-
щением купцам хранить деньги в «кассах» и подобных учрежде-
ниях Ч Но надолго сохранить в силе это запрещение, конечно, не
удалось. Пришлось разрешить каждому купцу содержать вне сво-
его дома «кассира», который, однако, мог обслуживать только од-
ного этого купца и который был обязан дать присягу в том, что
он не будет вести самостоятельных денежных операций, что будет
принимать и сдавать монеты всех видов по официальному курсу,
что не будет мошенничать с полновесными монетами, что он удо-
влетворится лишь жалованьем, выплачиваемым ему купцом2.
Этой мерой надеялись обеспечить обращение хороших денег и
по возможности ограничить обращение плохих; одновременно
предприняты были меры против другого очень вредного явления,
которое стояло в тесной связи с плохой монетной системой. Уже
с конца XVI В. вексельное дело в Амстердаме сильно расширилось
и постепенно оттеснило на задний план старую торговлю за налич-
ный расчет, которую стало трудно вести из-за плохого состояния
на эту сумму «кредит» в своих книгах; затем они посылают ему свои долго-
вые требования, по которым он получает для них деньги и кредитует их на
соогве ст дующую сумму; напротив, он производит платежи по их распоряже-
ниям (kassiers briefjes), уменьшая на соответствующую сумму их текущий
счет. С этих поступлений и уплат он отчисляет себе незначительный процент
за комиссию, который образует соответствующее вознаграждение за его труд
только вследствие значительности оборотов, совершаемых при его посредстве
между двумя сторонами. Если требуется покрыть платежи двух купцов, при-
чем обоих обслуживает один и тот же кассир, то такие платежи покрываются
чрезвычайно просто благодаря параллельным счетам в книгах, так как касси-
ры изо дня в день балансируют их взаимные требования. Итак, занятие кас-
сиров заключается собственно в этом обслуживании платежей; следовательно,
оно исключает промышленные предприятия, спекуляции и открытие бланкового
кредита; потому что здесь должно оставаться правилом, что кассир за того,
кому он открыл счет в своих книгах, не производит никаких платежей, пре-
вышающих размеры его имущества». (S. V i s s е г i n g: «Handboek v^n Prak-
tische Staathuishoudkunde», Amsterdam, 1860, т. I, стр. 134). См. К. Ma оке
и Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, часть I, стр. 345—346, прим. 43. —
Прим. ред.
! van D i 11 е n, I. Запрещение это было возобновлено в 1608 г. (стр. 12).
2 van Dillen, 14и сл.
Банки. Биржа. Страховое дело
201
денежной системы. С 1597 г. в связи с отсутствием собственного
вексельного права стали пользоваться вексельными обычаями,
принятыми в Антверпене. Даже в местном торговом обороте уси-
лилось обращение кредитных бумаг, векселей, переводов, облига-
ций и т. д. Однако это стало внушать большие опасения. Этому
обращению бумаг приписывали утечку металлических денег и
уменьшение в связи с этим богатства страны, так как богатство,
по воззрениям того времени, заключалось главным образом в на-
личных деньгах1. Поэтому амстердамские власти постановлением
от 15 июля 1608 г. запретили обращение подобных кредитных бу-
маг. Каждый обязывался погашать свою задолженность в звонкой
монете. Однако это запрещение так же мало могло быть выполне-
но, как и запрет в отношении кассиров. Уже 29 июля были сдела-
ны многочисленные исключения из этого запрещения 2.
Для выхода из хаоса, в котором оказалась монетная система,
стали искать новые пути, причем не отдавали себе ясного отчета
в том, что именно следует предпринять. Отсюда частые противо-
речащие друг другу решения. Вдруг вновь был выдвинут план,
обсуждавшийся еще в мае 1606 г. в городском совете Амстерда-
ма, об устройстве банка по образцу севильских и венецианских3.
За этот план высказались также чеканщики монет, считавшие,
что банк, который пользуется авторитетной поддержкой властей,
станет самым лучшим средством для прекращения беспорядка в
монетном деле 4.
В результате 31 января 1609 г. последовало постановление об уч-
реждении разменного банка5*. Вначале банк этот представлял
1 Laspeyres, 283.
2 van Dillen, 17 и сл.
3Там же, 5.
4 Там же, 6 и сл.
5 М е е s, ук. соч.; van Dillen, 20 и сл.; В u s с h, Abhandl. von den
Banken. Anhang. (Samt. Werke, VI, 131 и сл.).
* Чрезвычайно важны те замечания относительно Амстердамского банка
и развития кредитного дела в Голландии, которые делает К. Маркс, рассма-
тривая в «Капитале» (т. III, ч. II) формирование капиталистической кредит-
ной системы. Маркс указывает, что для развития капиталистического кредита
Амстердамский банк XVII в. почти не имел значения. Коммерческий кредит
и торговля деньгами развились в Голландии вместе с развитием торговли и
мануфактуры, «и капитал, приносящий проценты, самым ходом развития был
подчинен промышленному и торговому капиталу. Это обнаруживалось уже в
низком размере процента» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, ч. II,
стр. 152). Но если Голландия была известна как страна с низким размером
процента, то причиной этого было высокое по тем временам развитие ее про-
мышленности и торговли. «...Голландия в XVII веке считалась... страной наи-
более передовой в смысле экономического развития. Монополия старомодного
ростовщичества, базировавшегося на бедности, исчезла там сама собою» (там
же). В этом отношении Амстердамский банк, в сущности, не играл роли. Это
определило и характер выдававшихся им расписок (квитанций, рецеписс).
«Банк в Амстердаме, основанный в 1609 г., так же мало, как и банк в Гам-
202
Хозяйство республики \ Соединенных провинций
собой не что иное, как комбинированную кассовую и меняльную
контору, и должен был включить в себя всех наличных кассиров и
менял Ч Далее, задача банка заключалась в том, чтобы, скупая по
установленным ценам все предлагаемые благородные металлы и
звонкую монету, служить каналом, через который все обращаю-
щиеся запрещенные монеты превращались в местную монету. Толь-
ко этот банк должен был обменивать звонкую монету с предостав-
лением официально предписанного лажа.
По сравнению с теми злоупотреблениями, которые практико-
вали менялы, банк в большей мере обеспечивал правильность об-
менных операций, так как он находился под контролем властей.
Он оказался также весьма полезным для торговли, так как давал
возможность производить упорядоченный обмен разных видов
монет. Важнее всего были, однако, функции банка в качестве все-
общего кассира: благодаря этому банк получил влияние на ва-
лютное дело и денежный курс. На внесенные в различной монете
деньги банк открывал у себя в книгах кредит; в качестве меняль-
ной конторы банк записывал эквивалент за внесенную монету и
металлы. Прием и выдача денег строго регулировались. Это был
в такой же степени жиро-банк, как и депозитный. Кредит откры-
вался только против внесенных в банк металлических денег; это
превращало его в банк текущего счета.. Банковские деньги
стали хорошими ходовыми средствами платежа, которые при этом
бурге (1619 г.), знаменует новую эпоху в развитии современного кредитного
дела. Это был чисто депозитный банк. Боны, выпускавшиеся банком, были в
действительности лишь расписками в получении вложенного в банк благородного
металла, в монете или в слитках, и обращались только с передаточной над-
писью их владельца» (там же). Бааш называет Амстердамский банк
«Wechselbank», что соответствует голландскому «Wisselbank». Но было бы не-
правильным переводить это название как «вексельный банк». Говоря о воз-
никновении меняльного дела и торговли деньгами, К. Маркс в «Капитале»
(т. III, ч. I) по этому поводу цитирует работу Виссеринга: «De Wisselbank
[разменный банк] получил свое название не... от векселя [Wissel], не от век-
сельного письма, а от wisselen [разменивать] различные сорта денег. Задолго
до учреждения Амстердамского разменного банка в 1609 г. в нидерландских
торговых городах были менялы, меняльные лавки, даже разменные банки...
Занятие этих менял состояло в том, что они разменивали различные ино-
странные монеты, привозимые в страну иностранными купцами, на ходячую
монету. Мало-помалу круг их деятельности расширялся... они сделались кас-
сирами и банкирами своего времени. Но в соединении профессий кассира и
менялы власти Амстердама усмотрели опасность, и, чтобы предупредить эту
опасность, было решено основать крупное учреждение, которое заменяло бы
как менял, так и кассиров и действовало бы открыто, согласно уставу. Таким
учреждением и был знаменитый Амстердамский разменный банк 1609 г.
Совершенно так же возникли разменные банки в Венеции, Генуе, Стокгольме,
Гамбурге вследствие постоянной потребности в размене денежных знаков»
(V issering, цит. произв., стр. 247). См. К. Маркс и Ф. Энгельс,
Соч., т. XIX, ч. I, стр. 344. — Прим. ред.
1 Гильдебранд Схелингер (1580—1633), член амстердамского городско-
го совета и участник Ост-Индской компании, стал при основании разменного
банка его «Ontvanger of Kassier» (Elias, Vroedschap, 300).
Банки. Биржа. Страховое дело
203
исчислялись не по их внутренней стоимости или в каких-либо о со-
бых денежных единицах, отличавшихся чем-либо от ходовых мо-
нет, а по твердым ценам, установленным правилами о монетах.
Вполне понятно, что эта цена не всегда отвечала их цене в повсе-
дневном денежном обращении. Такая цена была строго запрещена
в банковском обращении. Поскольку банк в качестве кассира
пользовался по закону особыми правами и поскольку его деятель-
ность была направлена против незаконного взвинчивания курса
различных монет и против обращения неполноценных (порченых)
монет, банковские деньги были гораздо более надежными, чем
ходячая монета.
Относительно вексельного оборота у банка возникли затруд-
нения. Оказалось, что предписание выдавать векселя в качестве
средств платежа лишь против банковских денег не могло долго
удержаться, так как это делало невозможным обращение векселей
в качестве средства платежа. Несмотря на все мероприятия, много
векселей, выписанных в ходячей монете, находили обращение вне
банка. Менялы были постановлением от 1 апреля 1609 г. упразд-
нены \ но не удалось покончить с их нелегальной деятельностью;
они продолжали ее, пользуясь хаосом в монетном деле1 2. Не уда-
лось также полностью упразднить систему кассиров, хотя поста-
новлением от 28 ноября 1609 г. она была отменена и запрещена 3.
В 1621 г. ее пришлось вновь восстановить, хотя и с ограниченной
сферой деятельности4. Но все эти ограничения мало помогали
делу. Цель — превратить разменный банк в единственного касси-
ра — не была достигнута и, в то время как банк превратился во
всеобщего кассира хороших, полновесных денег, кассиры опериро-
вали ходячей монетой по рыночным ценам.
Разменный банк внес мало изменений в состояние обращавшей-
ся монеты; хорошие виды денег все еще пользовались значитель-
ным лажем (ажио). В результате даже к банковским деньгам, кото-
рые представляли почти всю наличность хороших денег в стране,
стали приплачивать лаж. Это стояло в противоречии с целями,
которые преследовало самое учреждение банка. Положение много
раз пытались изменить искусственными мерами, но все без успе-
ха 5. Банковским деньгам пришлось следовать за всяким повыше-
нием курса отдельных видов монет. После 1622 г. ажио на бан-
ковские деньги, как и на рейхсталер, в течение нескольких лет под-
нялось до 4’/г—5%. Таким образом, основная цель, которая
1 van D i 11 е n, Bronnen, 22.
2 van Dillen, 93, о частных менялах.
3 v, a n Dillen, 23.
4 van Dillen, 47 и сл.
5 Как, например, путем запрещения приема и выдачи золотых и серебря-
ных монет по ценам, выше указанных в постановлении (van Dillen, 25,
81 и сл.).
204
Хозяйство республики Соединенных провинций
преследовалась устройством разменного банка, а именно — устране-
ние хаоса в монетном деле, не была достигнута. Ходячая монета оста-
валась в том же хаотическом состоянии, а хорошие монеты повы-
шались в цене. Но на торговлю банк оказал весьма благотворное
воздействие, так как было проведено резкое различие между пол-
ноценными и порчеными деньгами. Банковские деньги придали тор-
говле твердую опору.
Все возраставшее расстройство монетного дела и распростра-
нение порченых денег 1 побудили разменный банк привести обра-
щавшиеся монеты, по возможности, к установленной законом цене,
хотя часто они все же шли по своей рыночной цене. С этой це лью
в 1641 г. некоторые виды монет, как, например, ввезенные из Юж-
ных Нидерландов крейсдалеры, патаконы и дукатоны, против об-
ращения которых безуспешно боролись в течение долгого времени,
были объявлены «хорошими банковскими деньгами» 2 3. Банк в ка-
честве кассира стал принимать лишь хорошие виды монет, а в ка-
честве менялы он оперировал большей частью ходячей монетой,
или так называемыми «кассовыми деньгами». Разделением функций
банка: кассира и менялы — объясняются, между прочим, такие
факты, как имевший место в 1638 г. недостаток банковских денег,
скупленных и задержанных кассирами, и чрезмерное повышение
ажио (лажа). Это могло произойти в результате того, что банков-
ские деньги можно было получить лишь в обмен на определенные
виды монет. Поэтому повышение лажа (ажио) в 1638 г. заставило
банк принимать также некоторые другие виды.
Необеспеченность обращавшихся денег привела в 1654 г. к то-
му, что банку для снижения ажио было разрешено принимать ду-
каты из расчета 3 гульд. и 3 штив. «banco», т. е. банковской ва-
лютой, а крейсдалеры по 2 гульд. 10 штив. «banco», причем с
вносивших такие монеты лиц взималось ажио в размере 25/в%Х
Эти и другие мероприятия ухудшали банковские деньги на 2%.
Банк стал признавать также и другие виды монет, давая за них
более высокую цену в банковских деньгах, особенно при выплатах.
Но уже с 1656 г. эта практика была прекращена; для дукатов и
крейсдалеров установили их прежнюю цену, и стали регулировать
виды монет при выдаче ссуд4. Последнее оказалось, однако, убы-
точным и было вскоре вновь отменено.
Лишь постановление об урегулировании монетной системы от
1 В Амстердаме в периоды порчи монет подделывали даже немецкие мед-
ные деньги. Так,, в 1623 г. между Дортмундом и Амстердамом возникли ожи-
вленные деловые махинации по доставке фальшивых медных монет: они тайно
доставлялись в бочках из-под мыла (L. v. Winterfeld, Die Dortm,
Wandschneider-Gesellschaft, 57).
2 van Dillen, 80 и сл.; Schimmel, 25 и сл.
3van Dillen, 110.
4 van Dillen, 112 и сл.
Банки. Биржа. Страховое дело
205
11 августа 1659 г., которого давно добивались и многократно
предлагали 1 и которое ввело наряду со старым нидерландским
рейхсталером и лёвенталером две.новые серебряные монеты <се-
ребряный рейтер и серебряный дукат) 2 и установило твердую
таксу ходовых денег,— внесло улучшение в денежную систему. Это
особенно сказалось после 1681 г., когда начали чеканить монеты в 3,
2, 1 и */г гульд. Это общее урегулирование монетной системы, ко-
торое заменило отдельные принимавшиеся до этого мероприятия,
имело своим результатом превращение банка в простой депозит-
ный и жиро-банк для определенных видов монет. Банковские день-
ги получили характер полновесных денег, которые исчислялись по
чеканке 1659 г. Это не помешало тому, что отдельные виды денег
банк принимал иногда по более высокой цене, чем банковские
деньги, или давал за них более высокую цену при выплатах3.
Цену, • которую банк давал за такие виды монет, он исчислял, ис-
ходя из существующего курса банковских денег; таким образом,
последние превратились в счетную монету, в основе которой лежа-
ли те же банковские деньги. Обращались они только при посред-
стве ордеров, а стоимость их металлического содержания нередко
зависела от настроения заправил банка' и не имела, таким образом,
прочной основы.
Вторжение французов в 1672 г. вызвало тяжелый денежный
кризис, и тогда обнаружилось настоящее положение дел. Банков-
ские деньги пали сначала на 5 % ниже кассовых, потом, когда банк
стал производить выплаты нормально, они опять достигли уровня
последних. Банк признавал за выплачиваемыми им монетами ту
же цену в банковских деньгах, какую они имели в ходячей монете.
Из-за недостатка в монете банк начислял при выплатах ажио ми-
нимум: Б 47г % 4.
Интересно отметить принятое в 1683 г. нововведение. Ссуды в
обмен на вклады в разной монете, которые до того времени вы-
давались лишь в отдельных случаях, стали теперь практиковаться
постоянно. Их выдавали на шесть месяцев, но срок мог быть и
продлен5. Это нововведение превратило Амстердам в центр евро-
пейской торговли металлическими деньгами. Всякий, кто вносил
разного вида монеты для получения ссуды в банковских деньгах,
’Ср. заявление амстердамских купцов от 1643 г. (van D i 11 е п, 83
и сл.).
2 Фактически эти монеты были не чем иным, как выше упомянутым
патаконом и дукатоном (Schimmel, 26).
Чап Di Пеп, 136, 184.
4 В Амстердаме устроили тогда монетный двор для ускорения чеканки
(van Di Hen, Вгоппеп, 157, 160 и сл.).
5 Уже в своем меморандуме о разменном банке в 1677 г. J. Phonsen
выдвинул это предложение и горячо его защищал (van D i 11. е п, Есоп.
Histor. Jaarboek, VII, 96 и сл.; van Dillen, Вгоппеп, 302).
206 Хозяйство республики Соединенных провинций
получал квитанцию, или рецеписсу \ по предъявлении которой он
в течение 6 месяцев мог получить обратно эти монеты с начисле-
нием Vs %'1 2. Банковские деньги вместе с такой квитанцией имели
такую же стоимость, как и данные виды денег. Падение курса бан-
ковских денег имело, таким образом, своим результатом повышение
курса таких квитанций. Всякий, желавший получить из банка
иную валюту *, покупал такие квитанции. Он мог тогда получить
от банка деньги в монете указанного в квитанции вида по твердой
цене, и ему не приходилось вести переговоров с банком о разме-
рах ажио (лажа); в результате без квитанции банковские деньги
никогда не выплачивались ‘в звонкой монете. Поэтому сложилось
мнение, что банк вообще не обязан делать выплату и что банков-
ские деньги являются счетной монетой, которая лишь вместе с
квитанцией дает право на получение звонкой монеты того или
иного вида.
В XVIII В. банковские деньги, несмотря на всю их высокую
репутацию, были все же довольно ненадежны. Это была счетная
монета, базировавшаяся на самое себя, не имевшая твердого со-
держания металла и постоянно более или менее обесценивавшаяся.
Банк принимал благородные металлы в качестве залога за предо-
ставление ссуд в банковских деньгах; таким образом, банковские
деньги имели металлическое покрытие, и залог был идентичен с
тем, залогом чего он служил. Повидимому, банк вел постоянную
торговлю банковскими деньгами. Во второй половине XVIII в. он
даже начал скупать эти деньги, когда ажио падало до 4V< %; он
продавал их, если ажио повышалось до 47/s%; позже он скупал
их лишь тогда, когда лаж снижался до 3 % 3. Стоимость банковских
денег, таким образом, зависела от произвола правления банка;
ажио колебалось между 3 и 6%, независимо от каких-либо из-
менений в состоянии денежного обращения. Это имело место даже
в период 1763— 1772 гг., когда кредит банка был неограничен-
ным.
Несмотря на свои недостатки, банковские деньги получили ши-
рокое распространение. Число купцов, имевших свои счета в банке,,
никогда, впрочем, не превышало 2900, а обычно было ниже 4 * *. Ка-
питал, обращавшийся в банковских деньгах, никогда не превышал
1 Формуляр такой рецеписсы — у van Dillen’а, 1400.
2 Для золотых монет процент прежде составлял !/2%, а с 1776 г.—•
1/4% (van Dillen, 426 и сл.).
* Как правило — иностранную. — Прим. ред.
3 Установленный в 1638 г. лаж в V2% (van Dillen, 79) никогда не
соблюдался.
4 М е е s считает, что число лиц, имевших свои счета в банке, временами
превышало 5 тыс.; van Dillen (стр. 985) считал, что максимальное число
их составляло 2918 (в 1721 г.). Гамбургский банк уже в 1757 г. имел свы-
ше 3 тыс., а в 1796 г. около 14 000 счетов (В ii s h, Handlungsgeschichte
Hamburgs, 70).
Банки. Биржа. Страховое дело
207
30 млн. гульд. Часть этого капитала была помещена в банке в ка-
честве денег, переданных на хранение, но большая часть служила
в действительности в качестве обеспечения банковских денег. Тор-
говле рядом товаров, например испанской шерстью, весь оборот
Ост-Индской компании производились в банковских деньгах. Осо-
бенно широкое применение нашли банковские деньги в вексельном
обороте. Именно банку и банковским деньгам Амстердам обязан
своим положением, как центр европейского вексельного обращения.
Большая часть широкого вексельного обращения производилась че-
рез этот банк. Ост-Индская компания при сделках в таких местах,
где были банки, принимала лишь банковские деньги. Нельзя,
конечно, отрицать, что большое доверие, оказывавшееся банковским
деньгам, объяснялось целым рядом ошибочных воззрений, которые
заставляли забывать о недостатках этого банковского института.
Так, например, банковским деньгам приписывали твердую, неизмен-
ную стоимость, которой они на самом деле не обладали; считали,
что они имеют металлическое покрытие, которое фактически не
всегда имелось. Это покрытие почти всегда было ниже, чем сальдо
по жиросчетам, и лишь в первое время оно близко совпадало с по-
следним. Разница начала непрерывно увеличиваться лишь в
XVIII В.1.
В это время большое значение получила амстердамская торгов-
ля благородными металлами, связанная с деятельностью банка.
С началом войн с Испанией в Голландию чрезвычайно усилился
приток серебра, большей частью непосредственно из Кадикса, но
также и через Гамбург2. Серебро это путем торговых операций
1 Приведем несколько цифр:
„ На текущем
Годы счету
1687 10 175 е64
1696 10 207 122
1712 10 284 448
1725 21 310 709
1730 20 290 467
1739 19 133 б9!
1742 18 296 177
1749 12 219 463
1756 13 699 819
1758 16 027 085
1780 23 191 540
1784 18 122 804
Металлическое
покрытие
7 913 428
8 648 941
6 800 847
17 833 144
16 138 676
13 787 627
U 107 578
9 244 963
9 096 468
10 008 114
20 003 438
6 014134
(van Dillen, 964 и сл.); Н. v. Treitschke (Die Rep. d. Verein. Nieder-
lande, 497) пишет, что ко времени Мюнстерского мира в подвалах банка
лежало «300 млн. в металлах», фактически было всего 8’/а млн. гульд.
2 van Dillen, Amsterdam als Wereldmarkt, 543 и сл. (здесь исследова-
на часть актов, помещенных в Bronnen); S о m b а г t, Kapitalismus, II, 2,
стр. 968; Haller (стр. 48) упоминают о серебре, поступавшем в 1725 г. из
Германии в Амстердам в качестве предмета импорта. Англичанин Чайлд жа-
ловался в 1690 г., что почти все серебро из Кадикса и Севильи вывозится в
Голландию (Pierson, 125).
208
Хозяйство республики Соединенных провинций
попадало большей частью в разменный банк. Банк служил посред-
ником в торговле благородными металлами. Но помимо этого с
середины XVII в. банку был предоставлен контроль над торговлей
золотом и серебром. Серебро в слитках и т. д. разрешалось поку-
пать и продавать лишь уполномоченным банка, неотчеканенное зо-
лото или серебро можно было отправлять за границу лишь с ве-
дома банка. Банк всецело распоряжался торговлей металлом \ Тем
не менее с середины XVIII в. развился свободный вывоз серебра,
вначале разрешенный лишь за так называемые «торговые деньги»
(negotie penningen), но постепенно все более расширявшийся. Все
запрещения и ограничения приносили мало пользы; прекратить
всякую частную торговлю металлом и разными монетами не уда-
лось: менялы и кассиры продолжали вести такую торговлю. Она
все время поддерживалась тем, что в банке скоплялись большие
количества иностранных монет всякого рода. Поэтому вопрос о
торговле металлами, а также об их экспорте всегда очень серьезно
занимал дирекцию банка. Купечество было противником вмеша-
тельства в торговлю металлами и в свободное обращение метал-
лов, но управление монетным двором опасалось затруднений с
обеспечением его металлом для чеканки 3. В военное время, когда
государство сильно нуждалось в наличных деньгах, много раз
издавались запрещения вывоза серебра3; это почти всегда вызы-
вало немедленные возражения со стороны купечества. Было совер-
шенно ясно, что эти запреты чрезвычайно вредны для торговли.
Они наносили вред не только товарному обороту, но и притоку
денег 4. В 1749 г. торговлю металлом объявили совершенно сво-
бодной (фактически она пользовалась такой свободой уже давно),
за исключением лишь вывоза нидерландских золотых и серебряных
монет5. Такцм путем Амстердам превратился в европейский центр
торговли разного рода монетами, и благородными металлами. Устре-
мившиеся из Америки в Европу благородные металлы скоплялись
преимущественно в Амстс о дамском банке, а отсюда распростра-
нялись по всему миру. Вполне понятно, что это способствовало
оживлению торговли города, так как широкая торговля деньгами
и благородным металлом,’которую вел банк, имела то значение, что
1 van D i 1 1 е п, Вгоппеп, 140 и сл., 146 и сл., 149, 229.
2 van Dillen, Вгоппеп, 124 и сл.
3 1 сентября 1701 г. (van Dillen, 315).
4 Подробно об этом см. van Dillen, 319. Даже мастера-филигран-
щики по золоту и серебру должны были получать материал исключительно от
разменного банка (van Dillen, 113 и сл., 222 и сл., 243 и сл„ 348). Пред-
принятая в 1700 г. попытка сделать Ост-Индскую компанию в отношении ее
закупок серебра зависимой от банка — не удалась (там ж е, 303 и сл.). Боль-
шие суммы, в которых нуждалась Англия для своих войн на континенте, как
правило, также проходили через Амстердамский банк и увеличивали его обо-
роты (Andreades, 97).
van Dillen, 380 и сл.
Банки. Биржа. Страховое дело
209
укрепляла положение Амстердама в европейской вексельной тор-
говле и создала на длительное время вексельному курсу города мо-
нопольное положение
Такое развитие поддерживалось возраставшим в течение
XVIII в. упрочением голландской денежной системы. Этому содей-
ствовал также строгий контроль над чеканщиками монет, помимо
применения с 1671 г. более усовершенствованных машин для чекан-
ки. Несмотря на некоторые недостатки, Нидерландская республика
по сравнению с другими странами отличалась теперь более упоря-
доченной денежной системой 1 2. С 1694 или с 1699 г. больше чем
на 100 лет стандартной монетой стала монета в 3 гульд. 3.
Из чисто депозитного жиробанка Амстердамский разменный банк
постепенно превратился в ссудный банк. Он владел ценностями в
виде металла и монеты, которые большей частью не были приго-
дны для оплаты его банковских денег, базировавшихся на не-
скольких местных видах монет, на которые, помимо всего, при нали-
чии банковских квитанций (рецеписс) распространялось право вы-
купа. Для превращения в чисто депозитный банк у него отсутство-
вал основной признак, а именно, чтобы все виды монет, представ-
ленные банковскими деньгами, всегда находились в наличности в
кассе банка, чтобы их всегда можно было использовать для оплаты
всей суммы банковских денег. Ссуды банк выдавал лишь под ме-
талл. Повидимому, ни в каком другом виде он не предоставлял
кредитов и поэтому взимал такие невысокие комиссионные.
Из отношения банка к зеландским сепаратистским планам в
1648 г. можно видеть, что он иногда оказывался полезным также
для голландской торговой политики 4 5. Наконец, в период, когда
абсолютная монархия отнюдь не всегда обеспечивала купцам не-
обходимую безопасность, Амстердамский банк, функционировавший
в республике, именно благодаря этому обстоятельству оказался
С
защищенным от произвольного вмешательства и наскоков °.
До 1790 г. репутация банка оставалась нерушимой. Ажио на
1 Из многих фактов можно видеть, что эта торговля металлом не всегда
имела солидную основу. Так, в Голландии шведские каролины немедленно по
получении переплавляли (около 1714 г.), так как их вывоз из Швеции был
строго запрещен. Повидимому, часто имел место тайный вывоз этих шведских
монет в Голландию. Даже шведский финансист Герти, который издавал все
эти запрещения, сам посылал большие суммы за границу (Bruckner,
Finanzgeschichtl. Studien, 199 и сл.).
2 Schimmel, 43; van Dillen, Valuta-moeijlijckheden, 24 и сл.; так-
же Mees, 246.
3 Schimmel, 30
4 См. выше, стр. 39 и сл.
5 Такое мнение высказал Р е р у s в «Diary and correspondence of Samuel
Pepys», vol. II, 378 и сл., в 1666 г. Спустя сто лет Бющ оспаривал предубеж-
дение, что лишь в республиках банки пользовались достаточной безопасностью
(Abhandlungen von den Bankejn, 57, в Samtl. Werke, VI, 99 и сл.).
14 Э. Бааш
210
Хозяйство республики Соединенных провинций
банковские деньги в последние годы никогда не превышало 3 %
В ноябре 1790 г. банковские деньги пали на 1—2% ниже кассовых
денег. В связи с этим возникло недоверие. Падение курса припи-
сывали политическим условиям, большому недостатку денег, много-
численным займам, предоставленным иностранным государствам.
Кредиту банка был нанесен сильный удар после того, как было
вынесено постановление1 2 о том, что текущие счета на сумму
2 500 гульд. и выше, по желанию их владельцев, могут выплачи-
ваться наличным чистым серебром из расчета 25 гульд. 15 штив.
банковских денег на марку. Это означало ухудшение курса
банковских денег на 10%, так как цена серебра в банковских день-
гах при полновесной валюте была не выше 24 гульд. и нескольких
штиверов, а банк до того принимал серебро из расчета 24 гульд.
2 штив. 3. Начались ожесточенные споры с коммерсантами, кото-
рые оспаривали законность этого мероприятия амстердамских вла-
стей, желавших этой мерой воспрепятствовать вывозу звонкой мо-
неты, что считалось ошибочным, так как, наоборот, металл тогда
ввозился из Англии 4. Банк выплатил валютой 2 млн. гульд., но
3 февраля 1791 г. прекратил дальнейшую выплату. Заем в 6 млн.
по 3’/2% дал возможность банку опять возобновить свои опера-
ции. Банковские и кассовые деньги в течение некоторого времени
опять сравнялись. Но в 1794 г. ажио опять пало. Купцы стали
продавать банковские деньги за кассовые, с тем чтобы обеспечить
себя от дальнейших потерь. Лишь при помощи нескольких торго-
вых фирм удалось частично удержать курс 5. Кредит банка уже
сильно пал, когда с оккупацией Нидерландов французами в начале
1795 г. начался последний период в истории банка. Предпринятое
властями официальное обследование установило то, что в послед-
ние годы подозревали в коммерческих кругах, а именно, что банк
в течение длительного времени сильно злоупотреблял ссудами.
Обнаружился недостаток более 9 млн. гульд. наличных денег в раз-
личной монете6. В частности выяснилось, что с 1615 г. выдавались
ссуды Ост-Индской компании, вначале в скромных, а потом, одна-
ко, во все больших размерах. Большая часть этих ссуд была возвра-
щена и даже с изрядными процентами 7. В 1682 г. было установле-
но, что Ост-Индской компании, всегда занимавшей привилегирован-
ное положение, постоянно приходилось предоставлять кредиты в
1 О падении курса в 1790 г. van Dillen, Bronnen, 443 и сл. Уже в
1789 г. был выдвинут план устройства учетной кассы (там же, 443).
2 v a n Dillen, 447.
3 Об этом у Biisch, ук. соч. 135 и сл., 209 и сл.
4 van Dillen, 445 и сл.
5 Colenbrander, Gedenstukken, I, 359 и сл.
6 Наличных денег, принадлежавших банку, оказалось всего 121 262 гульд.
(van Dillen, 480).
‘ Данные Mees (стр. 195) подтверждает van Dillen, XI, см. также
цифровые данные, 979 и сл.
Банки» Биржа. Страховое дело £ ! 1
размере свыше 1700 тыс. гульд. банковских денег г; в конце
XVII в. эта сумма составляла уже 3200 тыс. гульд. Фактически
же предоставленный компании кредит был значительно выше: в
1735 г., например, он составлял 6100 тыс. гульд. Первое время
уплата долга производилась более или менее нормально, но с 1781 г.
компания прекратила платежи по нему. Город Амстердам перевел
тогда долг компании банку на себя. В 1792 г. долг этот составил
6270 тыс. гульд. * 2.
Когда стало известно действительное положение банка, которое
до того времени было скрыто непроницаемой тайной, представители
населения Амстердама признали гарантийное обязательство, кото-
рое город взял на себя, и согласились дать Зх'/г °/о-ный заем в 9 млн.
гульд. для покрытия задолженности банка. Так как погашение ста-
рых неоплаченных долгов поступало плохо, то в марте 1796 г. был
сделан новый 4%-ный заем на 7 млн. гульд.; причем все городские
учреждения были обязаны принять участие в этом займе3. Хотя
при обсуждении вопроса о причинах краха банка едва упоминалось
о прежних событиях, которые привели к этому краху, и хотя город
взял на себя полную ответственность за убытки, тем не менее нель-
зя было скрыть того, что деньгами банка безответственно злоупо-
требляли 4. Центр денежных и вексельных операций стал переме-
щаться из Амстердама в другие места, в особенности в Гамбург.
Правда, помимо краха банка, были и другие причины этого явле-
ния; однако крах явился симптомом общего упадка хозяйства и
обусловил собою перемещение центра денежных операций. Напрас-
но пытались полностью восстановить банковское дело в городе 5;
достигнуть этого не удалось. Хотя банковские деньги удержались
на том же уровне — 90 %, — тем не менее вексельное дело быстро
порвало с банком, деньги которого были подвержены таким силь-
ным колебаниям. Даже полная уплата весною 1802 г. банковского
долга ничего не изменила, и банк продолжал существовать больше
по имени 6. Его упадок следует приписать прежде всего деятельно-
сти правления, которое, пользуясь секретностью, легкомысленно
'van D i 1 ;1 е п, 200.
2 Значительны также были кредиты, предоставленные банком Х'ородскому
ломбарду; с 1770 г. это-т долг сильно возрос, так как уплата производи-
лась неудовлетворительно (там же, 977 и сл.). В начале 1795 г. долг соста-
вил 1715 тыс. гульд. (стр. 480).
3 Об этих меооприятиях и об обсуждении, имевшем при этом место, см.
van Di Цеп, 481 и сл.
San D i 1 1 е п, '519, 569, 591.
5 Там же, 530 и сл.
6 Сообщение прусского посла Бильфельда 28 июня 1802 г. о том, что
кредит банка до того возрос, что ему стали предлагать деньги с 4%-ным
лажем, ничего не меняет в положении (Colenbrander, IV, 176). Такой
же оптимистический взгляд высказы^ n van Dillen (стр. 595); о погаше-
нии банковского долга см. там же, 599.
14*
212 Хозяйство республики Соединенных провинций
обращалось с доверенными ему деньгами х. Но, независимо от этого,
банк давно уже пережил период своего расцвета вследствие своей
во многих отношениях устарелой организации.
Амстердамский разменный банк стал прообразом многих дру-
гих банков; уже в 1619 г. по его примеру был создан банк в Гам-
бурге, а при основании в 1694 г. Английского банка были тщатель-
но изучены организационные формы Амстердамского банка 1 2. Ам-
стердамский банк послужил примером в собственной стране. Так, в
XVII В. такие же банки были организованы: в Мидделбурге в
1616 г., в Дельфте в 1621 г. и в Роттердаме в 1635 г. Делфтский
банк был обязан своей организацией фактории Компании купцов-
авантюристов и не оставил больших следов своей деятельности; в
1635 г. он был ликвидирован3. Мидделбургский разменный
банк 4 отличался от Амстердамского в том отношении, что давал
деньги взаймы под залог или под акции Ост-Индской компании;
деятельность частных менял он немедленно запретил 5. Его способ
ведения дел внушал известные опасения. Его металлическая налич-
ность была большей частью незначительна по сравнению с сальдо
по жиро-счетам и, как правило, менее благоприятна, чем у Амстер-
дамского банка, в особенности в последние десятилетия. В 1791 г.
сальдо по жиро-счетам в сумме 349 847 фламандских фунтов про-
тивостояли лишь 4 660 фламандских фунтов металлической налич-
ности 6. В 1794 г. банк был принужден прекратить платежи7.
Роттердамский банк многим напоминал Амстердамский. Он был
запроектирован еще в 1624 г., но был организован лишь в 1635 г.
с началом деятельности «купцов-авантюристов» 8. Роттердамские
банковские деньги были постепенно приравнены к амстердамским.
Это стимулировало торговлю Роттердама, так как она могла извле-
кать пользу из тех преимуществ, которые давали амстердамские
банковские деньги. Роттердамские купцы могли открывать себе
счет в амстердамских банковских деньгах 9. Роттердамский банк вел
большие операции с Ост-Индской компанией, причем речь шла об
1 С мнением ван Диллена, (стр. XI), который пытается оправдать боль-
шие кредиты, предоставлявшиеся банком, я не могу согласиться, в особенности
в связи с недостаточным металлическим обеспечением банка. Этому мнению ван
Диллена противоречат цифровые данные на стр. 964 и сл. См. также мое сооб-
щение о работе Ван Диллена в Jahrb. f. Natibnalok., Bd. 126.
2 Soe tbe er( Beitrage und Materialen, 5 и сл.; Andreades, Bank of
England, 80 и сл. Внутренняя и внешняя структура и развитие этих обоих
банков, конечно, существенно отличались от Амстердамского.
3van Dillen, 1307 и сл.
4 Там же, 999.
5 Там же, 995, 1004.
6 Там же, 1297 и сл.
7 Мидделбургский банк был вновь организован в 1805 г., как банк те-
кущего счета, и в таком виде продолжал затем существовать.
8 van Dillen, 1317 и сл.
’Mees, 214 и сл.
Банки. Биржа. Страховое Дело 213
очень крупных суммах; еще в 1784 г. банк предоставил компании
ссуды в 100 тыс. гульд. Г Временами роттердамские власти злоупо-
требляли, используя доверенную им металлическую наличность для
субсидирования производства текленбургского и другого немецкого
полотна, чем создавали конкуренцию для своей местной промыш-
ленности. Выдача ссуд производилась по решению от 1670 г. в
размере 4/б стоимости принимаемого под залог полотна1 2. Роттер-
дамский банк постигла судьба Амстердамского; расчет в банковских
деньгах прекратился, а для торговли потерял значение расчет в хо-
дячей монете. После 1812 г. банк прекратил свое существование.
Первоначальная цель Амстердамского банка заключалась в
улучшении монетной системы в интересах торговли. Поскольку банк
превратился в разменную контору, а затем в ссудный банк для тор-
говли, то он действительно оказался весьма полезным для послед-
ней. Правда, банковские деньги далеко не отличались той устой-
чивостью курса, которую им приписывали, но уже самая репута-
ция банка была полезна для сношений с заграницей. В особенности
полезно было это для торговли и для всей экономической жизни, так
как каждому было предоставлено право чеканить монету, вес, со-
держание и штемпелевание которой были твердо определены, но
установление цены которой всецело было предоставлено торговому
обороту. Голландские лёвенталер, рейхсталер и золотой дукат
пользовались за границей превосходной репутацией 3. Хотя вексель
стал сравнительно рано фигурировать в торговом обороте, но в
важных отраслях торговли, как, например, в балтийской или ост-
индской торговле, еще долгое время преобладал наличный расчет.
Большое значение получило то, что банковские денежные операции
заменили обращение металлических денег. Замена металлических
денег как средства обращения банкнотами началась не раньше
1814 г., после организации Нидерландского банка. До того време-
ни все еще питали слишком большое пристрастие к обращению ме-
таллических денег. Очень развилась деятельность «кассиров», чис-
ло которых в XVIII в. даже увеличилось; в 1770—1780 гг.
в Амстердаме насчитывалось 54 кассира. Они. постепенно начали
1 van Dillen, 1379.
2 Там же, 1336 и сл. По этому поводу возник спор с текленбургским
фабрикантом Арентом Вестергофом. Об этом упоминает Ph о on sen, ук. соч.,
98. Согласно Mees (там же), из этого полотна делались кошельки. Вместо
денег банк мог предложить купцам, требовавшим обратно свои деньги, лишь
кошельки.
3 D е К о о р m a n, V, 86 и сл. Генеральные штаты не согласились со сде-
ланным в 1732 г. предложением генерального чеканщика временно приостано-
вить чеканку серебряных монет (van Dillen, Bronnen, 369). Уже в 1635 г.
упоминается о распространении практики выплаты в лёвенталерах на Ост-
Индию, Левант, Кипр, Грецию, Персию, Армению (там же, 77). Гол-
ландские золотые дукаты часто подделывались за границей. В 1749 г., по
настоянию прусского правительства, Генеральные, штаты распорядились
чеканить дукаты с гуртиком (S с h г о е t t е г, II, 62).
214
Хозяйство республики Соединенных провинций
использовать часть доверявшихся им металлических денег для учета
векселей, для выдачи ссуд и для бланкового кредита. Это являлось
полезным расширением их сферы деятельности, ибо благодаря
этому они превращались в банки для текущих операций. Одна-
ко кредитно-платежные средства разменного банка и кассиров ни-
когда не приобрели характера ценных бумаг, находящихся в об-
ращении; они всегда носили характер бухгалтерских кредитов,
хотя по существу платежных средств нет различия между бухгал-
терским кредитом и обращающимися ценными бумагами. Повиди-
мому, предпочитали бухгалтерский кредит, так как он был сопря-
жен с меньшим риском, чем кредит в форме ценных бумаг !.
Настоящие бумажные деньги, которые власти печатали как кре-
дитные билеты, без права предъявления к оплате, были выпущены
в Лейдене и Гарлеме в 1573 г. 1 2. Когда в 1795 г. французы пыта-
лись было распространить свои ассоциации, то голландское прави-
тельство запретило их. Основанный в< 1795 г. в Амстердаме Ссуд-
ный банк провинции Голландии стал выпускать банковские билеты,
которые должны были возместить недостаток в средствах обраще-
ния. Они выписывались на сумму выданной ссуды и являлись та-
ким образом квитанциями банка за списанные с его счета банков-
ские деньги. Кредиторы государства оплачивались переводами на
этот банк. Но в 1798 г. банк был ликвидирован 3.
Наряду с банками и в неразрывной связи с ними важнейшей
опорой нидерландского денежного и торгового хозяйства являлась
также биржа, которая одновременно оказывала существенную под-
держку также и нидерландскому государству.
В Амстердаме биржа существовала еще с 1561 г. 4, но нормаль-
ные, регулярные биржевые собрания начались лишь с 1592 г. В
1608 г. заложен был фундамент здания биржи,- а в 1611 г. оно бы-
ло построено5. Таким образом, биржа возникла почти одновременно
с организацией банка и одновременно с основанием Ост-Индской
компании; все это вместе создало условия для развития предприни-
мательства в Ост-Индии. Такое совпадение ряда важных экономи-
ческих событий характеризует это время не только как исходный
пункт расцвета нидерландского торгового могущества, но и указы-
вает также на тесную связь, существовавшую между вышеуказанны-
ми тремя институтами. С одной стороны, биржа — место собрания
и средоточие амстердамского купечества, притягательный пункт, к
которому со всех сторон стекались свои и иностранные покупатели
1 Mees, 256.
2 Blok, Gesch. een. holl. Stad, III, 49.
3 Mees, 264.
4 S c h e 1 t e m a, De Beurs van Amsterdam.
5 Постройка здания биржи относится к 1611 г., а нс к 1613 г., как
считали прежде (Breen, 211).
Банки. Биржа. Страховое дело 215
и продавцы, крупнейший деловой центр Европы, с другой стороны,
банк — новосозданный институт для улучшения и укрепления ва-
лютной и монетной системы и, наконец, с третьей стороны, боль-
шая торговая компания, которая должна была вести торговлю со
странами Востока; все они были связаны тесной общностью инте-
ресов, которая, правда, не приняла какой-либо определенной внеш-
ней формы, но которая создалась вследствие вполне естественной
внутренней связи и просуществовала почти 200 лет.
У нас имеется мало сведений о подробностях деятельности ам-
стердамской биржи в первое время; но несомненным показателем
оживленных биржевых сделок служит биржевое маклерство. Уже в
XV в. встречаются упоминания о маклерах Г Однако институт этот
развился полнее лишь с окончанием XVI в. В 1580 г. маклерам бы-
ло запрещено вести торговлю за собственный счет, в 1578 г. они
объединились в «гильдию». По куртажу, который получали макле-
ры в то время, можно судить об объеме амстердамской торговли.
Многочисленное маклерское сословие амстердамской биржи безу-
словно способствовало развитию торговли, хотя и вызывало иног-
да недовольство купцов. Уже в 1612 г. было 300 маклеров и 500 по-
сыльных. В XVIII в. маклеры постепенно превратились в купцов, а
биржевые зайцы, которых никогда не удавалось полностью искоре-
нить, несмотря ни на какие постановления, вели маклерские дела за
более низкий куртаж. С течением времени маклеры стали столь не-
обходимы для купцов, что из их слуг они превратились в их господ.
Никакая другая тесно соприкасавшаяся с торговлей группа ни в
других странах, ни в Голландии не совершала столько злоупотреб-
лений, как маклеры * 2.
Маклерская система имела действительное значение в Амстерда-
ме лишь для товарных сделок. Для валютных сделок существовали
вышеупомянутые кассиры. Это, однако, отнюдь не снижало роли
маклеров для биржи в целом. Даже в таких городах, как Роттер-
дам, Энкхёйзен, Дордрехт, впоследствии еще Схидам, где финан-
совые операции не играли особенной роли, уже очень рано сущест-
вовали маклеры, а в первых двух названных городах — также и
гильдии маклеров .
В первое время торговля товарами была вообще значительно
более разнообразной, чем сделки с валютой. С конца XVI в. пер-
вая охватывала почти все ходовые товары, и каждый товар имел
3 Stuart, 40 и сл. Kohler-Hecht, 289 и сл.
2 De Koopman, II, 265; III, 404. Об амстердамских маклерах и их
жадности к куртажу и спекуляции см. de la Vega, 139 и сл., 188
и сл.: Ehrenberg, Amsterdamer Aktienspekulation, 820 и сл.
®Stuart, 57. О маклерах в Дордрехте в средние века см. van Voi-
le n h о v e n, 30 и сл. О присяжном еврейском маклере Симоне де Пол, кото-
рый был также комиссионером польского короля, см. A. Halberstadt,
Simon de Pool.
216
Хозяйство республики Соединенных провинций
своего маклера. То, что было высказано в начале XVIII в.: «Сло-
вом, можно сказать, что Амстердам является как бы универсаль-
ным магазином не только для Европы, но и для всего мира *», была
правильно уже для предыдущего столетия. Заграница привыкла к
тому, чтобы рассматривать Амстердам как естественный рынок для
всех товаров, нуждавшихся в покупателях, и отправлять туда имев-
шиеся в избытке товары, которые желали превратить в деньги.
Когда шведский король Густав-Адольф искал новый рынок для
своей меди, которую он не мог более сбывать в Испанию, то он
стал отправлять ее в Голландию; так же поступал затем Оксен-
шерна. В конце концов даже для емкого голландского рынка меди
оказалось слишком много, и цены на нее упали. Между шведской
и венгерской медью возникла конкуренция 1 2. Как выше было указа-
но, в последующее время император наводнил голландский рынок
ртутью 3, и ост-индская ртуть боролась с идрийской за голландский
рынок 4. О господствующем положении Голландии в хлебной тор-
говле мы уже говорили 5. Так же обстояло дело с другими товара-
ми, в которых Нидерланды нуждались для своей промышленности,
например, с железом, жестью, углем, хлопком. Очень интенсивный
приток товаров создал оживленную товарную биржу 6. Лишь для
продуктов собственного сельского хозяйства — скота, масла, сыра—
существовали местные центры товарооборота внутри страны; в
1 «Enfin 1’on peut dire, que Amsterdam est comme le magasin general non
seulement de 1’Europe, mais de tout le monde» (Le Moine de 1 ’ E s p i n e, 43).
2 В о t h e, Gust. Adolph, 79 и сл., 152 и сл.; Kretzschmar, 235. Ре-
гулярная торговля медью между Швецией и Голландией началась еще в 1613 г.
(Wittrock, Svenska Handelskompaniet, 7 и сл.). Об участии Самуэля
Бломмарта в шведской торговле медью см. его письма, изданные Kern»
катр'ом, стр. 24 и сл. В 1660—1668 гг. пропорция ввоза меди к ее вы-
возу в Амстердаме была 5:2 (Brugmans, Statistiek, 141). Об отправках
шведской меди из Голландии в Россию, чю служит показателем универсаль-
ного значения Голландии как товарного рынка, указывает, van Brake!
(Stat, en andere gegevens, 359 и сл.). Это можно доказать в отношении целого
ряда других товаров; так, например, в 1632 г. деготь отправлялся из Ам-
стердама в Гамбург (В a a s с h, Seeschiffahrt, 377).
3 См. выше, стр. 194 и сл.
4 В 1667—1678 гг. Амстердам не импортировал ртуть, а, наоборот, вывез
ее на 63 839 гульд., что указывает на большие запасы этого металла в Амстер-
даме (Brugmans, Statistiek, 169).
5 Для целого ряда лет данные о ввозе и вывозе зерна Амстердамом см.
van Dillen, Stukken betr. d. Amsterd. Graanhandel, 80 и сл. В Амстердаме
существовала специальная хлебная биржа.
6 Амстердамский курсовой лист второй половины XVII в. содержал про-
дукты заокеанской торговли (пряности, сахар, табак, красильное дерево, апте-
карские товары и т. д.), далее, товары левантийской и средиземноморской тор-
говли (рис, масло, вина), продукты рыболовства (рыба, ворвань, китовый ус),
металлы ^огово, ртуть, свинец), шерсть всех видов и т. д. Из продуктов гол-
ландской промышленности список содержал лишь пестрые амстердамские'- израз-
цы, «bonte leiren» (Brugmans, Handel en nijverheid, 174L Официальный
прейскурант на товары существовал в Амстердаме с 1613 г., возможно даже
раньше (S a u t i j п К 1 и i t, Prijs-courantiers).
Банки. Биржа. Страховое дело
217
Схидаме имелась также водочная биржа Г Фактически на амстер-
дамской бирже была сконцентрирована вся торговля Нидерландов,
как на свой капитал, так и комиссионная, которая составляла дей-
ствительную основу всей голландской торговли; полностью она не
прекращалась никогда, даже в те периоды, когда торговля уже не
составляла главной основы голландской хозяйственной жизни. Ког-
да Козимо Медичи в 1669 г. 1 2 назвал Амстердам «мировым мага-
зином», который ведет самую крупную в мире торговлю, то этим он
правильно выразил действительное положение вещей.
Биржевые операции в Амстердаме, поскольку дело касалось
фондовых операций производились в начале XVII в. в очень
скромных и ограниченных масштабах; в основном они заключались
в сделках с паями Ост-Индской, а затем Вест-Индской компаний,
которые, однако, не являлись акциями в современном смысле этого
слова, а были именными паевыми квитанциями участников компа-
нии 3. Эти акции обращались на бирже и быстро стали предме-
том спекуляции, причем образовывались группы дельцов, заинте-
ресованные в повышении и понижении их4. До 1672 г. мы не
имеем, однако, никаких сведений о постоянном обращении госу-
дарственных бумаг на бирже. С акциямй Ост-Индской компании
уже рано начались сделки на срок, которые оживили спекуляцию
и увеличивали оборот, несмотря на то, что Генеральные штаты
своими постановлениями в 1610—1677 гг. многократно запрещали
такие сделки на срок 5. Так как акции распределялись по раз-
личным палатам компании, то скоро обнаружилась разница в кур-
сах различных акций. Вначале на биржах обращались амстердам-
ские и зеландские акции, впоследствии преобладали амстердам-
ские; они котировались всегда по более высокому курсу 6. Поэтому
вполне понятно, что амстердамская биржа тщательно следила за
отправлением и прибытием ост-индских судов, за их грузами и
1 См. выше, стр. 132.
2 Cosimo de Medici, ук. соч., 276 и сл.
3 Согласно Colenbrander (Erste Auftreten etc.), название «акция»
(aktie) впервые появилось в 1606 г., раньше упоминался лишь «пай» («part»),
который обеспечивал участие только в основном капитале, в то время как
«акция» включала в себя право на дивиденд. Скоро название «пай» вышло
из употребления.
4 Об этом см. интересную книгу de la Vega, появившуюся в
1688 г. Ее издатель Pringsheim на стр. XIV выступает против Зомбарта
(Kapitalismus, II, 562) и его утверждения, что биржа ценных бумаг в Ам-
стердаме до второй половины XVIII в. «оставалась на первоначальных ступе-
нях своего развития». См. также Smith, Tijd-affaires, 21 и сл.
О первых таких сделках на срок и их запрещении в 1610 г., см.
Bakhuizen van den Brink, Isaak Lemaire, 231 и сл.
6 Ehrenberg,' Zeitalter der Fugger, II, 292 и сл. Его же, Aktien-
speculation, 889 и сл.; Klerk de Reus, 177; S а у о u s, La speculation sur
marchandises, 31. Статья S а у о u s, La bourse d'Amsterdam aux XVII siecle
(Revue de Paris, VII, 3, 1900, 772 и сл.) не прибавляет ничего нового.
218 Хозяйство республики Соединенных провинций
стоимостью последних. От этих рейсов в значительной степени
зависело благополучие биржевых спекулянтов 1.
В торговле государственными бумагами 1672 год явился пово-
ротным. Это был год рождения современного кредита в военное
время; в историко-экономическом отношении он представляет
большой интерес не только для Голландии. Внезапное вторжение
французов в июне 1672 г., которому республика могла противопо-
ставить лишь весьма недостаточные военные силы, вызвало пол-
нейший финансовый крах2. В стране было достаточно денег, но
потеря больших территорий уменьшила доходы, поступления от
поземельного налога прекратились, торговля и транспорт приоста-
новились. Пытались найти выход из положения наложением сек-
вестра на вклады Ост-Индской компании в Мидделбургском и
Роттердамском банках, но это оказалось лишь каплей в море3.
Тогда сделали попытку получить деньги путем выпуска пожизнен-
ных рент на очень выгодных условиях. Поступившие таким путем
нечеканенное золото и серебро трудно было очень быстро превра-
тить в наличные деньги, которые необходимы были для выплаты
жалованья войскам4. Предложение ввести имущественный налог с
известными градациями немедленно вызвало возражения со всех
сторон. Это служит интересным примером того, как даже в тяже-
лом положении не решались на необходимые меры из-за теорети-
ческих соображений *. Для покрытия огромных расходов оставался
лишь кредит, которым приходилось покрывать не только потреб-
ности в самой стране, но даже и нужды союзников. Для одних
союзников ежемесячно требовалось 10 млн. рейхсгалеров. Такой
кредит можно было найти лишь внутри страны. С Англией вели
войну; от ганзейских и итальянских городов можно было надеяться
получить деньги лишь по очень высоким процентам. Республика
выдавала долговые обязательства, курс которых, конечно, сильно
колебался, и которые вначале, при общей панике, имели очень не-
большую ценность. Получению кредита помогла твердая позиция
Амстердама, который и слышать не хотел об унизительном мире
и возлагал свои надежды на собственную страну, на союзников,
на императора и на Бранденбург5. Амстердамские коммерсанты
поняли очень скоро, что можно будет добиться более легких мир-
1 Ehrenberg, Aktienspekulation, 824.
2 Grossmann, 11 и сл.; Blok, Geschiedenis van h. ned. Volk, V,
272 и сл.
3 Klerk de Reus, 275.
4 О подписке в провинции Голландия на заем «Kapitale leening» и его
результатах см. van Dillen, Вгоппеп, 155 и сл.
* Разумеется, объяснения следует искать не в «теоретических соображе-
ниях», а в сопротивлении господствующих классов имущественному обложе-
нию. — Прим. ред.
5 Grossmann, 521 и сл.; Muller, Nederl. erste belrekkingen met
Oostenrijk, 47 и сл.
Банки. Биржа Страховое дело
219
ных условий, чем предлагаемые Англией и Францией, а именно
30 млн. гульд. и уступка территорий 1, если продолжать оказы-
вать сопротивление, пойдя на дальнейшие жертвы. После того как
французы отступили к востоку и был заключен союз с Браун-
швейг-Аюнебургом, кредит тотчас же поднялся, и оказалось воз-
можным получить деньги. В конце сентября курс облигаций стоял
на уровне 60%, после заключения союза с императором он повы-
сился до 75, а в октябре до 95%. Правда, курс и потом еще
сильно колебался и не всегда в сторону повышения. Объяснялось
это характером ведения войны союзниками и принцем Вильгель-
мом Ill, не внушавшим доверия. В конце декабря курс облигаций
стоял на уровне 50—55%. Когда в 1673 г. энергично приступили
к собственным вооружениям, то курс улучшился, и высшая точка
кризиса была пройдена.
В течение всего этого эпизода больше всего забот вызывала по-
зиция союзников в отношении обещанных им Нидерландами суб-
сидий, без которых император и Бранденбург, т. е. самые главные
союзники, не могли вести войну. Тяжелое положение заставило
в отношениях с императором прибегнуть к новому приему. Так
как уплачивать наличными деньгами не было возможности, то
вместо денег стали пересылать облигации. Это возбудило в Вене
крайнее недоверие, и лишь постепенно императорскому послу в
Гааге Лизола удалось рассеять сомнения Вены насчет субсидий в
виде долговых бумаг. Но это отрицательное отношение, естествен-
но, в течение длительного времени сказывалось в колеблющемся,
нерешительном ведении войны императором. Лишь после того как
в Вене укрепилось убеждение, что Нидерланды в состоянии пла-
тить только облигациями и что дальнейшее недоверие к облигаци-
ям лишь понизит их ценность и этим также кредитоспособность
Голландии как союзника, императорское правительство решилось
во время новых переговоров в 1673 г. признать этот способ упла-
ты 2. При оплате исходили из фактического курса облигаций. Та-
ким путем голландские государственные долговые бумаги стали
одним из находящихся в обращении средств платежа. Амстердам-
ская биржа, которая определяла курс этих бумаг, получила неиз-
вестное до того времени непосредственное влияние на ведение войны
и этим также — на международную политику 3. Это событие вооб-
ще очень важно для правильной оценки характера и обращения
биржевых бумаг.
Вначале Бранденбург, как и император, никак не мог приспо-
собиться к этому способу платежа. Генеральные штаты обязались
выплачивать курфюрсту наличными деньгами, однако оказались
1 Blok, ук. соч., 308.
.2 М u 1 1 е г, 77; новый договор от 1673 г. см. S Ь г i к, 154, 156.
3 Smith (стр. 72), в противоположность Grossmann, считает, чго
связь между биржей и политикой существовала уже до 1672 г.
220
Хозяйство республики Соединенных провинций
не в состоянии выполнить это обещание и предложили облигации.
Курфюрст сначала вообще плохо разбирался в этом. Связь между
биржевым кредитом и ведением войны была для него столь же не-
понятна, как и для венского императорского двора \ Еще при
заключении союзного договора с Генеральными штатами в 1674 г.
он поставил условием, чтобы «платежи производились только в
звонкой монете, а не «in banco», т. е. банковскими переводами1 2,
Дания, которая также являлась союзником Голландии, категори-
чески отказалась принимать облигации, и лишь в 1673 г., когда
положение улучшилось, она согласилась на новый договор и на
эти условия.
Дело, однако, не ограничилось лишь однократным взаимо-
действием между происшествиями на амстердамской бирже и
международными событиями того времени. Голландские государ-
ственные долговые обязательства стали предметом торговли и, как
всякий другой товар, оказались зависимыми от конъюнктуры.
Кредит и базирующаяся на нем система ценных бумаг распростра-
нились в таких местностях и в таких слоях общества, которые до
того времени ничего о них не знали. Обращение на амстердамской
фондовой бирже преимущественно облигаций провинции Голлан-
дии служит лишним доказательством преобладающего значения
этой провинции и Амстердама. Значительно ниже был курс обли-
гаций Генеральных штатов, что вполне естественно, так как боль-
шая часть республики была в руках врагов и будущность всего
государства была еще совершенно не обеспечена. Курс их редко
превышал 55%, в то время как курс облигаций провинции Гол-
ландии достигал в 1673 г. 80—85%.
В течение последующих десятилетий Амстердам постепенно
превратился е фондовую биржу международного масштаба.
С 1688 г. в Амстердаме началась игра на повышение и понижение
курса ценных бумаг 3. Как уже было упомянуто, предметом такой
спекуляции были в особенности императорские займы. Потребность
голландских капиталистов в инвестировании своих капиталов
с течением времени все более возрастала. Вначале это были инве-
стиции преимущественно в акции крупных нидерландских заокеан-
ских компаний, теперь же капиталисты стали приобретать отече-
ственные государственные бумаги: как общегосударственные («гене-
ралитета»), так и отдельных провинций и городов, а также адми-
ралтейств. С увеличением капитала и численности рантье расшири-
лись возможности инвестирования во внешние займы, в особенности
после Утрехтского мира. Амстердамская биржа взяла на себя ис-
ключительное или частичное посредничество в этом деле. В середине
1 Grossmann, 74 и сл.
2 Моегпег, 384.
3 S m i t h, 94 и сл.
Банки. Биржа. Страховое дело
221
XVIII В. амстердамский биржевой бюллетень приводил пере-
чень 25 разных видов внутренних государственных и провинциаль-
ных облигаций, трех видов местных акций, трех видов английских
акций, четырех видов английских государственных бумаг, шести ви-
дов немецких займов и т. д., всего 44 различных вида ценных
бумаг Г В 1796 г. эта цифра значительно возросла. Биржевой бюл-
летень содержал 57 видов внутренних займов, три императорских,
четыре русских, три шведских, четыре датских, по два прусских и
испанских, тринадцать американских, четыре польских, четыре
саксонских, но ни одного английского и французского, а лишь
«мандаты» («mandate») 1 2*. Из биржевого бюллетеня мы ничего не
узнаем о частных займах. Биржевой процент, который в начале
XVIII в. снизился до 2—13/4%, благодаря многочисленным
иностранным займам повысился до 2Va и 4%. Все более рас-
ширявшиеся в XVIII в. денежные операции отодвинули на зад-
ний план настоящую торговлю — куплю и продажу. Неверно,
однако, мнение, что последняя будто бы была совершенно вытес-
нена.
Из спекуляций с валютой и акциями, несомненно, развилось
также то мошенничество, которое начиная с XVII в. породило,
особенно в Западной Европе, ряд своеобразных явлений. Родиной
этих явлений была отнюдь не одна лишь Голландия, но высокое
экономическое развитие этой страны привело к тому, что именно
в Голландии многие явления этого рода были доведены до край-
ности и приняли здесь весьма специфические формы.
Еще до спекуляции с государственными бумагами, когда они
обращались лишь в виде акций, в Голландии на основе высоко
развитой культуры луковичных цветов в Гарлеме развилась на-
стоящая тюльпаномания — спекуляция тюльпанами, которая имела
все признаки и формы сделок на срок и приводила к настоящей
биржевой игре на разницу 3. Эта биржевая спекуляция с тюльпана-
ми, которая продолжалась в течение длительного времени в 30-х
годах XVII в. и велась с выработанными приемами, представляла
собой не что иное, как мошенничество, возникшее из духа времени
в местной торговой среде. Оно возникло из известной мании к
тюльпанам, но затем валютные спекулянты придали ей характер
бессовестных биржевых махинаций. Эта тюльпаномания испарилась
лишь после того, как падение цен привело участников этой спеку-
ляции к суровой действительности и показало им настоящую цену
1 Ehrenberg Zeitalter der Fugger, II, 299.
2 van der Meulen, 499 и сл. По данным Зомбарта (Sludien, II, 64),
до 1770 г. на амстердамской бирже за все время ее существования было за-
ключено займов на 250 млн. гульд. Возможно, что сумма эта была даже выше.
То есть ассигнации, или бумажные деньги, выпущенные во Франции во
время буржуазной революции конца XVIII в. — Прим. ред.
" S о ] m s - L a u b a ch, 76 и сл.; Laspcyres, 278.
222 Хозяйство республики Соединенных провинций
цветочной луковицы1. С историко-экономической точки зрения ин-
тересно, однако, что эта «торговля воздухом», эта биржевая спе-
куляция производилась не непосредственно валютными ценностя-
ми, вроде акций или государственных бумаг, но что могли спекули-
ровать «ценностями», являвшимися продуктом фантазии и аффекта-
ции. Эта мошенническая спекуляция, основанная на тюльпаномании,
имела значение как предвестница гораздо более серьезной и широ-
кой биржевой спекуляции, распространившейся с конца XVII в.
Спекулятивный дух голландских коммерсантов сказывался так-
же в биржевой торговле другими товарами, в отношении которых
не было и помину о какой-либо мании. Так, биржевая спекуляция
велась в Амстердаме в торговле такими важными продуктами ни-
дерландского, очень развитого китобойного промысла, как китовый
ус и ворвань; эта спекуляция (сделки на срок) имеет большое зна-
чение для истории развития этой отрасли народного хозяйства.
Китоловы обычно возвращались домой между июнем и сентябрем.
Таким образом, происходили две различные по своему характеру
кампании. Весь год, в особенности весной и летом, покупали
и продавали с доставкой «в течение сентября» или «между
1 сентября и концом октября», или «между 1 сентября и концом
ноября», а впоследствии «после 1 марта» или «до конца мая». Эти
сделки на срок заключались на основании предварительных дан-
ных о возвращающихся кораблях, но без каких-либо точных дан-
ных об итогах лова. Вторая спекулятивная кампания состояла
в продаже и перепродаже контрактов в зависимости от ожидаемых
перспектив; эти сделки часто основывались на личных отношениях
и соображениях. При этом заключались очень рискованные сделки
на разницу, которые часто служили причиной банкротств 2 3. На
амстердамской бирже в XVII в. заключались также сделки на срок
с перцем °,
Лишь для одного вида товаров власти выступали против таких
сделок, а именно — для хлеба. Мы уже говорили о том, что в Ам-
стердаме велась большая торговля хлебом; временами она превос-
ходила по своему объему торговлю всеми другими товарами. Уже в
1617 г. здесь существовала хлебная биржа, которая в 1768 г. была
переведена в новое, массивное здание. Однако биржевые сделки
1 Uffenbach, III, 422, выражал в 1711 г. свое удивление по поводу
того, что в Голландии все еще можно было обнаружить следы цветочного
сумасбродства. Писатель-романтик Арнем фон Арним в своем произведении
«Holland. Liebhabereien» (стр. 191) изобразил тюльпаноманию голландцев. Он
сообщает об одном тюльпане «Admiral van Enckhuizen», который якобы стоил
20 тыс. ф. ст. Он также упоминает о биржевой игре с тюльпанами.
2 S а у о u s, Speculations sur les fanons etc. Вывоз китового уса в
1667—1668 гг. превышал ввоз почти в 5 раз (Brugmans, Slatistiek, 135).
В 1753 г. вывоз китового уса из Роттердама составил 193 650 фунт, стои-
мостью 104 560 гульд. Импорта не было. (Dobbelaar, Een Slatistiek, 213).
3 S а у о u s, Speculations s. marchandises etc. 45.
Банки. Биржа. Страховое дело
223
на срок с хлебом никогда по-настоящему не смогли развиться. За-
чатки их обнаруживались издавна. Уже в середине XVI в. в Ам-
стердаме, повидимому, заключались такие сделки. Их запрещали1,
но безуспешно, и лишь в 1698 г., когда народ особенно страдал от
сильной дороговизны хлеба *, Генеральные штаты 17 октября ка-
тегорически запретили биржевые сделки на срок с зерном. В связи
с возникшими по этому поводу разногласиями было разъяснено,
что запрещение относится лишь к будущим контрактам. Эту тор-
говлю называли «торговлей воздухом» (Windhandel). Запрещение
намеревались отнести также к торговле хмелем, но со стороны
биржи было ясно заявлено, что до того времени сделки на срок
с хмелем не производились. Таким образом, запрещение распро-
странялось только на хлеб, гречиху, горох, бобы 2. В 1756 г. запре-
щение биржевых сделок на срок с хлебом было, вновь повторено3,
но такие сделки с кофе и водкой продолжались 4.
Установленный в 1689 г. амстердамскими властями биржевой
налог на участников сделок с ост-индскими акциями в размере V2,
а с вест-индских по V4 pro mille указывает на то, что от амстер-
дамской биржи желали получить не только косвенные доходы, но
что ее рассматривали в качестве объекта для прямого обложения.
Этот налог впоследствии был снижен до Уз и Уб pro mille5. Огра-
ничение налогового обложения лишь акциями компаний говорит о
том, что сделки с государственными бумагами не приняли еще
такого масштаба, чтобы служить объектом налогового обложения.
Распространение так называемой «торговли воздухом», торгов-
ли несуществующими товарами, имело отрицательные результаты
именно для сделок с ценными бумагами и акциями. В 1716 г. и
в последующие годы мошеннические общества Джона Лоу вовле-
кли в свой водоворот также и Нидерланды. В 1720 г. общая сумма
займов страхового общества, учрежденного им в Нидерландах, до-
стигла номинальной суммы в 1150 млн. гульд., которые почти пол-
ностью были потеряны6. Тем не менее этот горький опыт не от-
учил нидерландцев от дальнейших биржевых и спекулятивных экс-
цессов. Высшие круги давали этому пример. Во второй половине
1 Н а е р k е, Niederland. Akten., I, № 800 и сл. (стр. 586 и сл.).
* Дороговизна хлеба в Нидерландах в конце 90-х годов XVII в. была
вызвана рядом неурожайных лет и голодом (1695—1697 гг.) в Прибалтике,
откуда голландцы получали основную массу импортируемого хлеба, а также
запрещением со стороны шведского правительства экспорта хлеба из Риги,
Таллина и Нарвы. — Прим. ред.
2 S а у о u s, Speculations s. marchandises, 35; Bunk, 82. Удивительны вы-
сокие цифры вывоза хмеля. См. Brugmans, ук. соч., 148.
3 Вирк, 58; Smith, 84.
4 Smith, 139.
5 Ehrenberg, Zeitalter der Fugger, II, 336; Его же, Aktienspekulation,
825 и сл.; Smith, 80 и сл.
G D i f е г е е, Fondsenhandel, 64; Laspeyres, 275. Smith, 112 и сл.
224
Хозяйство республики Соединенных провинций
XVIII В. правители Амстердама в большинстве стояли очень близ-
ко к банкам и бирже. Самые крупные банкиры, такие, как Клиф-
форд, де Врей-Темминк, Дедел, Даниелш, были членами совета
города, даже бургомистрами. Как во времена «золотого века» *,
ратуша вновь превратилась в филиал биржи !.
Несмотря на все предостережения, спекуляция не прекраща-
лась; ее результаты со всей силой проявились в кризисах, разра-
зившихся в 1763 и 1773 гг. В 1763 г. целый ряд факторов подго-
товил амстердамской бирже сильный удар. В Германии после Гу-
бертусбургского мира ** в результате предпринятой Пруссией мо-
нетной реформы произошло сильное обесценение всех обращавших-
ся денежных знаков, снизившихся до V4 своего номинала и даже
ниже. Это отразилось, конечно, на вексельном курсе в Германии,
а при тесной связи с амстердамским денежным рынком — также
и на последнем * 1 2. Амстердам со своим избытком капитала всегда
предоставлял большие кредиты северным странам, Германии
и др. 3. Так как вывоз из Голландии в эти страны по крайней мере
в три раза превышал ввоз из этих стран, то дефицит покрывался
за границей векселями, которые имели ценность лишь постольку,
поскольку им доверяли. В течение десятилетий обращение векселей
настолько возросло, что их сумма в 15 раз превышала цен-
ность обращавшихся наличных денег и надежных бумаг в Голлан-
дии. К этому пассивному торговому балансу Германии, находив-
шему Свое выражение в вексельной задолженности, прибавились
еще чрезвычайно тяжелые военные тяготы и порча монеты. До тех
пор, пока крупные капиталисты дисконтировали векселя, все шло
хорошо. Но экспорт из Голландии во время войны очень значи-
тельных сумм в виде английских займов привел постепенно к вы-
качке денег из страны. Поэтому у капиталистов отпала всякая
заинтересованность учитывать векселя. Другие же капиталисты
из предосторожности хранили свои деньги у себя, взыскивали
деньги по векселям, срок которых истек, и отказывались предо-
ставлять кредит под новые векселя. В конце концов, поскольку
вся кредитная система базировалась на вексельном обращении,
крах стал неизбежен4. После ряда банкротств в Амстердаме,
* To-есть во время экономического расцвета Нидерландов в XVII в. —
Прим. ред.
1 Elias, RegentenpatriciaaT, 237 и сл.
** Этим миром в 1763 г. окончилась Семилетняя война. — Прим. ред.
2 S a u t i j n Kluit, Amst. beurs, 7 и сл.
3 О больших размерах кредитов, которые предоставляли голландцы, и о
происходившем от этого вреде для самой страны см. L u z а с, IV, 228 и сл.;
De Ко op m ап, 338 и сл.
4 Об этом см. полемику между Мансвелтом и ван Дилленом в Tijdschrift
v. Geschiedenis. 37 (1922), 400 и сл. Первый отрицает существование спеку-
ляции векселями; по его мнению, был лишь кредитный кризис по причине
медленности амстердамского денежного обращения.
Банки. Биржа. Страховое дело 225
Гамбурге, Бремене, Берлине, Лейпциге, Стокгольме и т. д. 25 июля
последовало банкротство старой 200-летней фирмы де Нефвилля
в Амстердаме. Предшествовал этому банкротству крах одного из
первых еврейских банкирских домов «Аренд Иозеф и К°». После
этого началось поголовное банкротство банков, причем многие
воспользовались случаем, чтобы дешево отделаться от своих обя-
зательств. Кассиры скрывались с доверенными им деньгами. Па-
ника стала всеобщей. Денег нельзя было получить даже под цен-
ные бумаги и товары. Амстердамский банк держался прекрасно.
Банковские деньги в один день пали на ’/2% ниже кассовых денег,
но быстро поправились, доведя ажио (лаж) до 1 %. 4 августа
было решено принимать в банк под квитанции (рецеписсы) серебро
в слитках1. Банкротстве! Нефвилля привело к тому, что почти все
векселя были возвращены в Гамбург опротестованными, что вы-
звало здесь в свою очередь многочисленные банкротства2. Гам-
бург, Брауншвейг и Стокгольм лишь очень нескоро оправились
от этой катастрофы. В Гамбурге предприняты были шаги к тому,
чтобы оказать поддержку Нефвиллю, в том же направлении дей-
ствовали из Берлина. В Амстердаме на крах Нефвилля равнодуш-
но смотрели и мало беспокоились о потерях за границей 3. Шат-
ким, по существу, оказалось тогда положение всех амстердамских
банков, даже «Хопе и К0». Наибольшие потери понес Гамбург.
Нефвилль оказался в состоянии выплатить своим кредиторам
70% задолженности; фактически по соглашению с кредиторами он
выплатил лишь 60%. Но еще в 1799 г. гамбургские кредиторы
ожидали оплаты своей части. Амстердамская биржа в общем
быстро оправилась от этой катастрофы. Результат кризиса был
тот, что русские и данцигские векселя, которые до того времени
котировались лишь на амстердамской бирже, стали также коти-
роваться на гамбургской и лондонской4, что очень повредило ам-
стердамской бирже; доверие, которым она пользовалась за гра-
ницей, пошатнулось. В связи с этим кризисом возникло много про-
ектов восстановления упавшего было кредита; предложены были
организация кредитного банка, выпуск бумажных денег, устрой-
ство лотереи.
Кризис 1772—1773 гг. следует почти целиком приписать спеку-
ляции акциями ч чрезмерной «торговле воздухом»5. На лондонской
1 van Dillen, Вгоппеп, 4.12.
2Sautijn Kluit, 22 и сл.; Busch, Handlujngsgeschichte Hamburgs,
111 и сл.
3 Согласно van Dillen (De beurscrisis, 249), фирма Нефвилля в Ам-
стердаме не пользовалась симпатией потому, что она предложила прусскому
королю в Эмдене деньги для организации его Азиатской компании. Поэтому
план поддержать эту фирму выдачей ей 1!/з млн. гульд. встретил возраже-
ния со стороны амстердамских властей.
Scheltema, IV, 251; D i f е г е е, Geschiedenis, 451.
5 De Koopman, IV, 298 и сл.; S a u t i j п К 1 и i t, 66 и сл.
|5 Э. Бааш
226
Хозяйство республики Соединенных провинций
бирже уже издавна спекулировали в больших масштабах с
акциями английской Ост-Индской компании. Летом 1772 г. это
привело в Лондоне к многочисленным банкротствам. Этот кризис
нашел свое отражение в Амстердаме, на бирже которого в это вре-
мя также процветала невиданного размаха спекуляция ценными
бумагами и акциями. Банкротство известного банка «Клиффорд и
сыновья» дало сигнал к общей панике. За этим банкротством после-
довали другие. На этот раз опять обнаружился низкий моральный
уровень купечества1. Кризис 1773 г. отличался от кризиса 1763 г.
тем, что в то время, как в 1763 г. мелкие держатели не были им
затронуты, а также благодаря покровительству со стороны круп-
ных банков мало пострадали держатели иностранных займов, -—- в
1773 г. все они были сильно задеты кризисом. На этот раз вме-
шались также амстердамские городские власти: в январе 1773 г.
они учредили ссудную кассу, которой банк предоставил необходи-
мые средства 2.
Амстердамский кризис оказал влияние на Гамбург, Стокгольм,
Копенгаген, на Россию и на все страны, которые состояли в ожив-
ленных торговых и финансовых сношениях с Амстердамом. К
кредиторам Клиффорда принадлежали Английский банк, герман-
ский император, датский король. Наконец, было решено удовле-
творить кредиторов в пределах 30%. Во время этого кризиса были
выдвинуты многочисленные предложения, которые отчасти имели
своей целью более справедливое удовлетворение пострадавших.
Действительный успех в этом направлении имел изданный
30 января 1777 г. новый устав о несостоятельности, более
приспособленный к современным условиям, чем уставы 1659
и 1729 гг., относившиеся ко времени, когда сделки с векселями
не имели еще того масштаба и значения, как во второй поло-
вине XVIII в.
Лотерейная игра, которая существовала в Нидерландах еще
со средних веков, не представляла собой настоящей биржевой иг-
ры, но по внешности она имела много общего с последней. Она
всегда преследовала благотворительные цели и с середины XVI в.
стала также источником государственных доходов 3. Более круп-
ные лотереи начали проводиться лишь с конца XVII в. и сильно
разжигали страсть к игре, причем благотворительный характер их
постепенно отступал на задний план. Все более и более стали про-
являться страсть к выигрышу, желание заработать деньги не
работая 4. Чем хуже было положение в стране, тем более увели-
1 Sautijn Kluit, 81 и сл.
2 S a u t i j n Kluit, 92 и сл.; Laspeyres, 279 и сл.; van D i 1-
1 е n, Bronnen, 418.
3 F о k к е г, 72, 78 и сл., 99 и сл.
4 См. van Gelder, Een loterij in 1605.
Банки. Биржа. Страховое дело 227
чивалось число лотерей. Так было, например, в 1798—1803 гг 1.
В круг деятельности биржи входило также страховое дело-
Если непосредственное хозяйственное значение страхования весьма
ограничено, то в качестве вспомогательной отрасли оно имело не-
оценимое значение для торговли и судоходства; поэтому в исто-
рико-экономическом исследовании его нельзя не коснуться.
Страховое дело перешло к Амстердаму, как часть антверпен-
ского наследства. Вначале объем его был весьма скромным, так
как страхование морских судов, которое тогда превосходило по
своему значению все другие виды страхования, еще не было раз-
вито в таком масштабе, как впоследствии; многие купцы предпо-
читали нести риск сами. Однако уже в XVI в. видный купец
и одновременно поэт Румер Висхер (род. в 1547 г.) энергично дей-
ствовал в области страхования судов. Оно часто проводилось на
общий счет2. Только в течение XVII в., ввиду рискованности
плавания по морю, морское страхование расширилось. Охранные
суда, плавание судов под конвоем не гарантировали от потерь. За
1624—1634 гг. около 400 крупных судов было разграблено, много
купцов из-за этого окончательно разорилось. Фрахты поэтому
все более дорожали, страховые премии повысились с 2—3% до
8—10% 3.
Уже в 1617 г. Михаел де Маухерон выдвинул предложение ор-
ганизовать общую «Страховую палату» («Сашег van assurantie»).
Но оно не было осуществлено 4. В конце 1628 г. несколько амстер-
дамских купцов вновь выдвинули этот план; они проектировали
организацию страхового общества, которому была бы предостав-
лена монополия сроком на 24 года5. Всякий купец, который вел
торговлю с Востоком или Западом, обязывался страховать 9/ю
отправляемых товаров. 7ю не страховалась и оставалась под его
личный риск. Страховая премия должна была составлять 17з—
572%. Компании предоставлялось право контроля над судами.
Ни одно судно не имело права получать конвой от государства
без предъявления свидетельства об оплате премии компании. Сама
-компания обязывалась постоянно содержать на море по меньшей
мере 60 военных кораблей, за что получала монополию на торгов-
лю с Африкой и Левантом.
1 Fokker, 153 и сл. В 1695 г. власти Амстердама отклонили ходатай-
ство нескольких городских лотерей открыть счета в разменном банке под тем
предлогом, что банк существует только для купцов и для деловых операций;
исключение сделали лишь для соседнего города Гарлема (van Dillen,
Bronnen, 277 и сл.).
2 См. Oud Holland, 1915, стр. 224 и сл.; 240: «de gemeene asseuradeurs»
кораблей (1599).
3 В I о k, Het plan etc., 4.
4 Там же, 14. ,
5 Вкратце в «Stukken v. d. Geschiedenis» (Hilten), II, 91 и сл.
15*
228
Хозяйство республики Соединенных провинций
Этот план, инициаторами которого были видные коммерсанты
Алберт Кунрадш Бюрг, Элиас Трип, Ханс ван Лон, встретил,
однако, сильные возражения. С одной стороны, в Амстердаме опа-
сались монополистического характера компании, а с другой -— боя-
лись, что премия, которая по проекту должна уплачиваться лишь
в случае нужды, может превратиться в постоянное бремя для тор-
говли. Это может побудить другие народы, на которых также бу-
дет возложено это бремя, с своей стороны, взимать аналогичные
поборы с голландцев Г Противником плана выступил также Гар-
лем* 2. Гарлемцы справедливо указывали, что ошибочно предпола-
гать, будто бы у других народов нет моряков, знающих дорогу
к Гибралтару, и что они поэтому принуждены будут согласиться
на такие премии. Такое принудительное обременение, утверждали
они, лишь отвлечет торговлю от Голландии и принесет вред про-
мышленности; помимо того, этот план противоречит также нидер-
ландской свободе, между тем как «мы во всем свете известны как
свободные нидерландцы». Амстердамцы указывали еще на ущерб,
который план принесет судостроению. Компания отвлечет от него
на 3---4 года большие капиталы, сильно вздорожает лес и т. д. 3.
Главными мотивами, выдвинутыми при обсуждении проекта, были
высокое обложение и ограничение свободы. За проект стоял вме-
сте с другими внутренними городами Лейден, который издавна
проявлял протекционистские тенденции. Наконец, в качестве аргу-
мента в пользу необходимости избегать таких обременительных
учреждений, выдвигалась конкуренция со стороны Гамбурга4.
Перевес получили отрицательные голоса портовых городов, которые
и знать не хотели о такой принудительной организации 5.
В ближайшие годы план этот вновь многократно возникал,
каждый раз в немного измененной форме и частично с учетом вы-
двинутых против него возражений. Так, в проекте 1634 г. монопо-
лия ограничивалась нехристианскими областями Леванта и Аф-
рики, а субсидия со стороны государства снижалась с 40 до 20 тонн
золота6. Однако из-за сопротивления Голландии план этот, не-
смотря на настояние Генеральных штатов и на большой интерес
к нему принца Фридриха-Генриха, не имел успеха. Амстердам,
который и тогда оказывал принцу упорное сопротивление7, твер-
до оставался при своем отрицательном мнении по отношению к
плану. Вместо обременительных страховых премий он готов был
согласиться лишь на «торговый налог» (Veilgeld). Кроме того,
11 Blok, Het plan, 18 и сл.
2 Blok, Koopmansadviezen, 13 и сл.
3 Blok, Koopmansadviezen, 44 и сл.
4 Blok, Het plan, 20, 25 и сл.
5 См. van Brake 1, Handelscompagnien, 38 и сл.
’ Bio k, Het plan, 30 и сл. Тонна золота равна 100 тыс. гульд.
См. Elias, Het Regenten-patriciaat, 108.
Банки. Биржа. Страховое дело 229
подозрение внушали частные интересы участников компании и со-
мнения в способности частного общества вооружать и содержать
военные корабли *. Амстердам, имевший на своей стороне только
Гарлем и мелкие города северных районов, выступил в 1634 г.
против большей части провинций, которых поддерживали Фридрих-
Генрих, Государственный совет и штаты Голландии. В 1636 г.
план этот был решительно отвергнут Амстердамом* 2, и дело было
окончательно ликвидировано. Между тем положение на море улуч-
шилось. В конце 1637 г., когда Тромп и Витте де Вит встали во
главе флота, начался славный период нидерландского морского
флота. Проект этот всплывал еще несколько раз, но лишь для то-
го, чтобы столь же быстро исчезнуть. Весь этот эпизод интересен
для истории страхового дела; он служит, кроме того, лишним сви-
детельством преобладающего влияния Амстердама.
Если были выступления против плана принудительного стра-
хования, в отношении которого действительно имелись серьезные
сомнения, то это отнюдь не означало, что так же отрицательно от-
носились и к частному страхованию. В течение XVII в. страхо-
вое дело получило дальнейшее развитие, в особенности в Амстер-
даме; но в первой половине XVII в. ничего не было слышно о са-
мостоятельных страхователях, которые занимались бы специально
этим делом; не было их также и в Роттердаме. Страхование произ-
водилось купцами наряду с другим делами 3.
Широкое распространение страхования в Амстердаме видно из
того, что иностранцы много и часто производили страхование в
этом городе. Например, Гамбург страховал свои конвойные кораб-
ли 4. В Амстердаме страховали потому, что страховая премия бы-
ла там ниже, чем в других местах. Около 1720 г. в Амстердаме
было примерно 100 страховых маклеров, а в Гамбурге в 1701 г.—
всего 18 5.
Страховое дело Голландии принадлежало все же к авантюри-
стическим предприятиям. Уже вышеупомянутые планы 1628 г. и
последующих лет не были совершенно свободны от фантастических
* Blok, Het plan, 34 и сл.
2 Blok, Het plan, 39.
3 Schuurman, Korte aanteekeningen, 112 и сл. В Амстердаме Тимон
Якоб Хинлопен (1572—1637) выступал как торговец зерном и страхователь
(Elias, Vroedschap, 310); Якоб ван Не.к (род. в 1602 г.) — как торговец с
Италией и страхователь (там же, 478); Н. Р. ван Капелле (1609—1695) —
купец, участник судоходных компаний и страхователь (стр. 514); Ян Хюлфт
(1610—1677) — купец, канатозаводчик, участник судоходных компаний и
страхователь (стр. 533); Герард Рогге (1645—1713) — купец, участник су-
доходных компаний, китоловного дела, торговец ворванью, вином, солью и
страхователь (стр. 283).
4 В a a s с h, Convoyschiffahrt, 163 и сл.
5 Kiesselbach, Entwickl. d. Seeveisich erung, 44. Еще в 1767 г. штет-
тинцы страховали свои корабли не в Берлине, а в Амстердаме или Гамбурге
(Schmidt, Gesch ichte d. Handels Stettins, III, 221).
230
Хозяйство республики Соединенных провинций
идей, а в 1720 г. страховое дело Голландии было втянуто в про-
цветавшую тогда спекуляцию акциями В Амстердаме, где всего
лучше были осведомлены о состоянии дел, с самого начала отнес-
лись к этому довольно отрицательно; проектировавшееся тогда
страховое общество не было образовано из-за возражений со сто-
роны городских властей. В Роттердаме были смелее и организова-
ли «Общество страхования» (Maatschappy van assurantie) с капи-
талом в 12 600 тыс. гульд. 1 2. На фоне многочисленных организо-
ванных в то время в Голландии дутых обществ, которые также
заявляли в своих объявлениях о «страховании», это общество поль-
зовалось уважением, поскольку оно удовлетворяло определенной
потребности, разумно управлялось и просуществовало до настоя-
щего времени. Организация этого общества тотчас же сказалась
за границей; образовавшиеся в том же году в Гамбурге несколь-
ко страховых обществ определенно ссылались на роттердамскую
компанию. Указывали также на то, что если гамбургским обще-
ствам не повезет, то много заинтересованных лиц вложит свои
деньги в роттердамское общество 3. Наряду с этим обществом не-
которого успеха достигло также мидделбургское общество. Однако
это общество занималось более страхованием от огня, чем страхо-
ванием морских судов.
Упадок грузового судоходства в XVIII в. повлек за собой
сокращение морского страхования. Организация жизнеспособных
страховых обществ за границей, в особенности в Гамбурге, сделала
здесь страховое дело независимым от Амстердама, где все еще
ощущался недостаток объединения и в страховом деле 4.
1 Laspeyres, 274 и сл.
2 van Rijn, De Aktiehandel in 1720 te Rotterdam; Schuurman Korte
aanteekeningen. Хотя власти Роттердама отказали компании в субсидии Роттер-
дамского банка, они предоставили в ее распоряжение деньги самого города
(van Dillen, Bronnen, 1367 и сл.).
3 A m s i п с k, Die ersten hamb. Assekuranz-Companien, 477, 479.
4 О сокращении голландского страхового дела упоминает Volkmann,
82; L u z а с, IV, 115, объясняет это упадком торговли. Об отставании нидер-
ландского страхового дела и о последствиях этого для судоходства по Рейну
см. G о t h е i n, Rheinschiffahrt, 146 и сл_
8. ТОРГОВЛЯ И ТОРГОВАЯ ПОЛИТИКА
В середине XVI в. торговля Северных Нидерландов не могла
сравниться с тем расцветом, который переживала торговля Юж-
ных Нидерландов с ее центрами вначале в Брюгге, а затем в
Антверпене. Валлонско-фламандская промышленность также зна-
чительно превосходила тогда северо-голландскую. Такие города,
как Гент, Мехелн, Брюгге, Лувш, Антверпен, являлись центрами
старой, имевшей прочные корви культуры с высоко развитой про-
мышленностью, которой северо-нидерландская промышленность с
цен ‘ рами в Лейдене. Амстердаме, Делфте, Роттердаме много
у . тупала. Брюгге и Антверпен стояли в Северной Европе на пер-
вом месте по торговле с Левантом, Испанией, Португалией, Ита-
лией. Здесь был центр торговли пряностями. Здесь имела свои
фактории Ганза, в то время как даже в периоды своего наиболь-
шего расцвета Ганза никогда не создавала прочных факторий в
Северных Нидерландах.
Лишь в судоходстве по Балтийскому морю и в морском рыбо-
ловстве Северные Нидерланды превосходили в середине XVI в.
Южные. В отношении последнего они были географически лучше
расположены. Главные рыболовные участки были ближе к Энк-
хёйзену, Роттердаму, Схидаму, Делфту, чем к Дюнкерку и Ос-
тенде. Балтийский рыболовный район почти совсем не посещался
южно-нидерландцами.
Таково в целом было положение, когда восстание против Испа-
нии произвело коренной переворот и создало совершенно новую эко-
номическую ситуацию. Это произошло, конечно, не сразу, но по-
степенно, по мере развертывания восстания и военных действий.
Осветить все это во всех подробностях — дело далеко не лег-
кое. В некоторых областях в течение ряда лет царил хаос, создан-
ный военными действиями, вражеской оккупацией и обратным от-
воеванием. Все это приводило к полному параличу торгового обо-
рота на востоке и юге страны, а также в Гронингене. Другие, ме-
нее доступные области, наоборот, пострадали относительно мало.
К таким местностям принадлежал Роттердам, который рано сбро-
сил испанское иго, в то время как Амстердам все еще находился
в руках испанцев. Свое положение Роттердам сумел удачно исполь-
зовать; именно в Роттердаме многие амстердамские купцы закупали
вооружение и снаряжение, из Роттердама же главным образом
исходила подготовка к освобождению Гарлема и Лейдена *.
3 В i j I s m a, Opkomst, 62.
232
Хозяйство республики Соединенных провинций
Утрехтская уния, заключенная 23 января 1579 г. между Гелдер-
ландом, Зеландией, Голландией, Утрехтом и Оммеландом (впо-
следствии провинция Гронинген, но без города Гронинген), во вся-
ком случае создала более устойчивое положение. Она послужила
правовой основой нового государственного образования; но чтобы
укрепиться в экономическом отношении Соединенным провинциям
предстояла еще напряженная борьба. Положение было таково, что
даже очень важные районы страны все еще были заняты врагом;
более того, самые эти районы, например Зютфен и Гронинген, коле-
бались в вопросе о том, не выгоднее ли им и впредь оставаться
под старым испанским владычеством J. Даже Амстердам подчи-
нился принцу Оранскому лишь в феврале 1578 г. 1 2. Военный успех
колебался в ту и другую сторону в течение многих лет, и когда
10 июля 1584 г. Вильгельм пал от руки убийцы, освобожденная
им область все еще находилась в тяжелом экономическом положе-
нии. Некоторые города, как Неймеген и Дусбург, примирились с
королем; торговля по Рейну пришла в полный упадок; голод, чума
свирепствовали в стране3. Даже в областях, полностью освобож-
денных от врага, как Голландия и Зеландия, положение оставалось
крайне тяжелым как для торговли, так и для сельского хозяйства.
Уже с самого начала восстания Амстердам стал ощущать со-
кращение своей балтийской торговли; это явилось результатом за-
труднившихся торговых связей с Испанией-Португалией, от которых
в значительной степени зависела балтийская торговля. Сказались
также чувствительные потери в судоходстве; в 1569 г. торговый
флот Амстердама на Балтийском море сократился с 250 до 150 су-
дов. Много купцов оставили город и бежали в менее угрожаемые
северо-голландские города Хорн и Энкхёйзен 4 *.
В 80-х годах XVI в. постепенно наступило некоторое улучше-
ние. Голландия и Зеландия вновь смогли обратиться к морепла-
ванию. Это было облегчено тем, что начиная с 1572 г. сперва зе-
ландские гёзы, затем Голландия разрешили морякам при условии
уплаты специального лицензионного сбора отправляться во вра-
жеские страны, в Южные Нидерланды, в Испанию и Португалию.
В составленном в 1581 г. регистре перечислялись точные данные
о размере этого сбора. Так было положено начало конвойному и
лицентному налогам, просуществовавшим несколько столетийб.
Хотя испанское правительство было очень недовольно этим гол-
ландским и зеландским судоходством, приносившим восставшим
значительные денежные средства, тем не менее оно не было в со-
стоянии помешать ему: с одной стороны, Испания-Португалия не
1 Blok, Geschiedenis, v. h. ned. Volk. Ill, 230.
2 Coops, Opheffing der satisfactie.
3 Blok, ук. соч., 302 и сл.
4 В 1 о к, ук. соч., 304.
6 Подробнее об этом см. выше, стр. 173 и сл.
Торговля и торговая политика
233
могла отказаться от голландских и зеландских судов, которые до-
ставляли ей зерно, а с другой — от возможности обеспечить, бла-
годаря этому судоходству, сбыт ост-индских и вест-индских това-
ров на Север и Восток Г ।
Для голландских и зеландских портовых городов сообщение с
этими странами имело тем большее значение, что с осадой и па-
дением Антверпена в 1585 г. к ним перешли вся торговля
и связи этого старого мирового торгового центра. Уже за
много лет до этого сообщение с Антверпеном становилось все бо-
лее и более затруднительным. Вначале от этого больше всего вы-
играл Флиссинген; так, например, с 19 мая 1581г. из Зеландии от-
плыли во все концы Западной Европы 200 судов 1 2. Но вскоре из
Антверпена в Амстердам, Роттердам, Дордрехт и другие голланд-
ские и зеландские города переселилось много коммерсантов, оста-
вивших город отчасти по религиозным причинам, отчасти из-за
страха перед испанским террором. Они принесли с собой в осво-
божденные города Северных Нидерландов большие капиталы, ста-
рый опыт и знания в колониальной торговле и хорошие отношения
с коммерческим миром Испании и Португалии. Одновременно на-
чалось настоящее переселение народов с Юга на Север —- пересе-
ление промышленников, ремесленников, работавших в различных
отраслях производства.
От этой иммиграции, которая продолжалась длительное время,
торговля Северных Нидерландов извлекла пользу, которую труд-
но переоценить. Статистически это, конечно, трудно показать, мож-
но также спорить о размерах этой пользы (об этом у нас была
речь выше), но фактически лишь благодаря этому притоку имми-
грантов с Юга в Северных Нидерландах развилась торговля ко-
лониальными товарами, которая вскоре оказалась полностью в их
руках; лишь благодаря этой иммиграции к преобладавшей прежде
балтийской торговле прибавилась новая, принявшая грандиозные
размеры, колониальная торговля. Амстердам никогда не достиг
бы того положения, которое он занял в XVII в., если бы рядом
с ним существовал вольный, свободный от всяких религиозных
притеснений, не стесненный блокадой Шельды, Антверпен3. Гол-
ландские и зеландские города смогли достигнуть своих экономиче-
ских успехов лишь при существовании полной свободы торговли;
они никогда не руководствовались религиозными или внешнеполи-
тическими мотивами, когда дело касалось вопроса о свободе тор-
говли. Последняя была для них всего важнее. Когда англичанин
1 Blok, 305; Hagedorn, II, 93; V е г v i е г s, 97.
® Nanninga-Uitterdijk, Een Kamper Handelshuis, 347.
3 Hagedorn (II, 404) полагает, что торговое значение Антверпена
после завоевания его Александром Пармским не уменьшилось в такой мере,
как это принято считать. Это, однако, верно лишь для первоначального перио-
да, затем значение его в качестве торгового центра совсем пало.
234 Хозяйство республики Соединенных провинций
Лейстер потребовал полного прекращения торговых сношений с
врагами, то между ним, явившимся в страну в качестве защитни-
ка нидерландской свободы, и голландскими и зеландскими купца-
ми немедленно возник конфликт. С нескрываемой досадой голланд-
ские коммерсанты смотрели на то, как эта мера идет на-руку тор-
говле и судоходству ганзейских городов. Не без основания в за-
прещении вывоза голландских сельскохозяйственных продуктов
они усматривали намерение Англии повредить Нидерландам в
интересах своей собственной страны Г Во всяком случае даже ан-
гличанам не удалось добиться полного прекращения запрещенной
торговли голландцев с Испанией и Португалией1 2. Голландцы всег-
да находили возможность, в крайнем случае под нейтральным фла-
гом, поддерживать эту торговлю. С другой стороны, с момента за-
крытия Шельды в Испании и Португалии также повысился инте-
рес к торговле с северо-нидерландскими портами. Впрочем, среди
голландцев всегда было течение, видевшее в полном прекращении
торговых сношений с врагом лучшее средство для быстрого окон-
чания этой ужасной войны. С 1584 г. энергично проводилась бло-
када против строптивых Гронингена и Восточной Фрисландии.
Амстердам, однако, решительно выступал против этих мероприя-
тий, так как они могли принести пользу все возвышавшемуся и
ст,ель ненавидимому им Эмдену3. Разрушительное влияние на
Южные Нидерланды голодной блокады и прекращения торговли
показало, что эти меры в состоянии только довести население до
отчаяния, но вряд ли могут оказать какое-либо влияние на пове-
дение испанцев. Не подлежало никаким сомнениям, что абсолют-
ное запрещение торговли приносило собственной- стране больше
вреда, чем пользы, что оно вызывало репрессивные меры и имело
своим результатом захват торговли нейтральными странами (Ган-
за, Дания, Швеция, Франция). В 1584—1589 гг. торговля нидер-
ландцев сильно пала, несмотря на все попытки возместить ее кон-
трабандой 4. Из отчетов одной торговой фирмы в Кампене, которая
вела торговлю через Голландию между Лиссабоном и Балтийским
морем и обратно, можно ясно видеть те большие трудности, с ко-
торыми в это время приходилось бороться торговле. В эти годы
последняя все больше и больше стала переходить к Ганзе и при-
балтийским городам, которые выигрывали за счет нидерландцев,
непосредственно доставляя испанцам и португальцам столь желан-
ное для них зерно 5.
1588 г. принес голландцам большое облегчение. Поворотным
пунктом явилась гибель Армады. Строго проводилась лишь бло-
1 Hagedorn, II, 142 и сл.; Blok, De Handel op Spanie, 112 и сл.
2 Blok, 403; Fruin, Tien Jaren, 123 и сл.
3 Hagedorn, I, 334, II, 97, 102 и сл., 138; ter Gouw, IV, 380 и сл.
4 Hagedorn, II, 155 и сл. 171.
5 Nanninga-Uitterdijk, ук. соч.
Торговля и торговая политика
235
када Гронингена и северных районов, а в 1590 г. также и Вестфа-
лии. Блокада заключалась в запрещении подвоза, в котором Ам-
стердам, уже тогда имевший решающий голос в этих вопросах, был
мало заинтересован, а потому спокойно это терпел. Лишь после
падения Гронингена в 1594 г. блокада этих областей была смяг-
чена; экономическое положение их после завоевания в 1591 г.
Зютфена и Девентера вообще улучшилось *.
Необходимо подчеркнуть одно явление, которое сыграло боль-
шую роль в экономической жизни Голландии как этого, так и по-
следующего времени, а именно — образовавшуюся в результате
иммиграции иностранцев тесную связь Нидерландов с экономикой
соседних стран. Интересно, что в то время, как сами нидерландцы
повсюду проникали в экономическую жизнь других стран (об этом
ниже), они у себя, в собственной стране, не могли полностью осво-
бодиться от цепей, наложенных на них некоторыми внедрившими-
ся в их страну иностранными хозяйственными организациями. Бо-
лее того, они усматривали в них для себя не бремя, а благодеяние,
несмотря на возникавшие при этом многочисленные недоразумения.
В этом аспекте заслуживают особенного внимания поселения
англичан. Еще е XIV в. англичане устроили в Брюгге складочный
пункт для своей шерсти, которая служила сырьем для процветав-
шей фландрской текстильной промышленности, а иногда переноси-
ли его в Антверпен, Мидделбург или Дордрехт. Когда в середине
XIV в. Кале попал в руки англичан, то складочный пункт был
перенесен в этот город 1 2. Но к этому времени в английской про-
мышленности произошли большие перемены, выразившиеся в ’ том,
что англичане сами стали перерабатывать имевшуюся у них в изо-
билии шерсть3. Основанной в начале XV в. Компанией купцов-
авантюристов был организован склад английских текстильных то-
варов (сукна), сначала в Брюгге, затем в Мидделбурге и, нако-
нец, в важнейшем портовом городе Западной Европы — в Антвер-
пене. Устройство этого склада много содействовало расцвету Ан-
тверпена; просуществовал он в этом порту с небольшим перерывом
вплоть до 1564 г. В этом году он стал жертвой конфликта между
нидерландским правительством во главе с Маргаритой Пармской
и английским правительством. Склад был перенесен из Антвер-
пена, но скоро опять был возвращен туда, так как город был заин-
тересован в том, чтобы сохранить его за собой. Однако очень ско-
ро англичане своим участием в возникших в городе волнениях вы-
звали жалобы со стороны как испанцев, так и оранжистов. Ис-
панский штатгальтер Рекесенс относился к англичанам очень благо-
склонно и в 1575 г. предоставил им новую привилегию для их
1 Hagedorn, II, 184, 198, 206.
2 С. t е L i n t u m, Merch. adventurers, 4 и сл.
3 S с h a n z, I, 434 и сл.
236
Хозяйство республики Соединенных провинций
рейсов в Антверпен, где они снова устроили свою факторию 1. Но
когда испанская солдатчина наложила на англичан тяжелую де-
нежную контрибуцию, то с процветанием их торговли было покон-
чено. Они поэтому решили перенести 2/з своих антверпенских
предприятий в Эмден, а остальная треть была в 1582 г. перенесе-
на в Мидделбург. Так англичане оказались на территории Ни-
дерландской республики. Все это произошло в результате одного
лишь соглашения между англичанами и Мидделбургом без согла-
сия Генеральных штатов, но, повидимому, с молчаливого одобре-
ния штатов Зеландии. Во время осады Антверпена королева Ели-
завета, покровительница Компании купцов-авантюристов, открыто
стояла на стороне Нидерландов и активно им помогала. В этих
условиях Генеральные штаты выразили графу Лейстеру, который
в 1585 г. пришел с английскими войсками на помощь Нидерлан-
дам, свое пожелание об организации в республике главной факто-
рии0 Компании купцов-авантюристов. 9 января 1587 г. Генераль-
ные штаты постановили принять самые энергичные меры к тому,
чтобы побудить английских купцов, особенно тех из них, которые
поселились было в Эмдене, Гамбурге и других городах, пересе-
литься в республику. С этой целью они обещали членам компании
предоставить им все те привилегии, которыми они пользовались в
других городах. Те, однако, отвергли это предложение: в устрой-
стве крупного складочного центра в голландских и зеландских пор-
тах они не видели для себя никакой выгоды, тем более, что Ней-
меген все еще был в испанских руках и дорога в Германию была
ненадежна2. Поэтому фактория в Мидделбурге осталась лишь в
виде «вспомогательного подворья» («Subsidiary Court»). Между тем
английская фактория в Эмдене продолжала вызывать крайнее не-
довольство нидерландцев; их враждебность к Эмдену в это время
в значительной степени объяснялась завистью к этому городу, слу-
жившему местопребыванием английского склада. В последующее
время, когда положение республики укрепилось и создалась на-
дежда на прочное ее существование, «купцы-авантюристы» сами
выразили пожелание об устройстве своей главной резиденции в
республике, тем более что в германских портах, вследствие оппо-
зиции со стороны ганзейских городов и германского императора,
их фактории встречали различные препятствия. В 1597 г. и в по-
следующие годы многие нидерландские города, как Гронинген,
Делфт, Роттердам, Мидделбург, Кампен и др., добивались согла-
сия на предложение англичан3. Амстердам держался в стороне,
так как он носился с другими, более широкими, планами. Особен-
но добивался этого Мидделбург. В январе 1598 г. он отправил
даже послов в Англию и достиг того, что вся местная английская
1 te Lintum, 26 и сл., 31 и сл.
2 t е Lintum, 33.
3 О домогательствах Кампена, см. Rijpma, 115 и сл.
Торговля и торговая политика
237
фактория была перенесена внутрь его стен *. Но тогда провинция
Голландия заявила резкий протест против привилегий, предостав-
ленных «купцам-авантюристам», в особенности против освобожде-
ния их от ввозных пошлин на сукно, каразею * и полульняные ткани;
она возражала против предпочтения, оказываемого англичанам пе-
ред собственными согражданами и соглашалась, самое большее, на
снижение тарифов для немецких, итальянских и прибалтийских то-
варов, вывозившихся «купцами-авантюристами» с тем, чтобы по-
следние, получив обратные грузы для доставки в Англию, не были
вынуждены переводить туда денежные суммы. Генеральные штаты
были другого мнения; поселениям иностранцев они придавали
столь важное экономическое значение, что уже 21 февраля 1598 г.
освободили Компанию купцов-авантюристов от ввозных пошлин
да сукно и каразею. Условием предоставления этих привилегий был
отказ компании от организации склада где-либо на континенте по-
мимо Нидерландов. Но лишь после того, как Генеральные штаты
на основе октруа, предоставленного компании в июле того же года,
освободили ее от всех вывозных пошлин на сукно и каразею, не про-
данные в течение одного года и подлежавшие вывозу в Англию
или в другие складочные пункты компании, лишь после
того, как ей были предоставлены другие такие привилегии, ком-
пания согласилась отказаться от организации складов на конти-
ненте и всю континентальную торговлю перенесла в Мидделбург,
где она и концентрировалась до 1611 г.1 2. Генеральные штаты и в
дальнейшем шли навстречу компании в ее пожеланиях. Монополия
«купцов-авантюристов» укрепилась в особенности после того, как
плакат от 27 мая 1599 г. обязал всех англичан свозить свои шер-
стяные товары исключительно на складочные пункты компании.
Это заставило купцов, не входивших в компании и торговавших
с Флиссингеном и другими городами, присоединиться к «Merchant
Adventurers», что соответствовало английскому закону 3.
Для Мидделбурга фактория «купцов-авантюристов» имела без-
условно большое значение. Город еще раньше много выиграл от
притока антверпенских беженцев; близость испанской границы,
внушавшая прежде известные опасения, к тому времени потеряла
свое значение; запрещение торговли с расположенными по-сосед-
ству испанскими владениями соблюдалось не очень строго. Для
«купцов-авантюристов» вслед за целым рядом благоприятных лет
пребывания их фактории в Мидделбурге, после смерти королевы
Елизаветы, начались большие трудности. Вывоз компанией шер-
стяных товаров в неокрашенном и неотделанном виде встретил
1 t е Lintum, 51 и сл.
* Английская шерстяная материя. — Прим. ред.
г t е Lintum, 54 и сл.
3 t е Lintum, 60 и сл.
238
Хозяйство республики Соединенных провинций
возражения *. Кроме того, в Нидерландах начали выступать про-
тив пребывания склада в Мидделбурге. На него стал претендовать
Роттердам, между тем как сами «купцы-авантюристы» считали бо-
лее надежным для себя Амстердам, чем угрожаемый со стороны
английской оппозиции Мидделбург. Когда в 1615 г. король
Яков I запретил вывоз неокрашенного и неотделанного сукна и
лишил Компанию купцов-авантюристов хартии, штаты Голландии
тотчас же запретили ввоз всякого крашеного сукна, кроме черного.
Другие провинции, а также Генеральные штаты предприняли та-
кие же меры. Дело в том, что голландцы были искусны именно в
крашении и отделке сукна1 2; поскольку же эти операции стали
производиться за границей, то ввоз сукна потерял для голландцев
всякий интерес. В 1617 г. вследствие упадка английской суконной
промышленности компания была вновь восстановлена, но за это
время, в особенности в Амстердаме, широкие размеры приняла
деятельность торговцев, не входивших в какую-либо компанию 3.
Компания купцов-авантюристов оставалась еще короткое время
в Мидделбурге, а затем в 1621 г. перекочевала в Делфт. Это при-
несло ей мало пользы; в провинции Голландии собственная сукон-
ная промышленность и торговля сукном занимали совершенно иное
положение, чем в Зеландии (об этом ниже); сам Делфт не имел
такого значения в морской торговле, как Мидделбург. Амстердам,
который никогда не скрывал своего отрицательного отношения к
Subsidiary Court «купцов-авантюристов» и его монополистическим
тенденциям, стал энергично выступать против монополии этой фак-
тории, обвиняя ее в том, что она, будто бы, занимается недозво-
ленной для нее розничной торговлей и т. д. Делфту, помимо того,
стали чинить много затруднений также штаты Голландии. По со-
гласованному, в конце концов, регламенту от 19 июня 1621 г. раз-
решение на поселение было поставлено в зависимость от сохра-
нения привилегий, которыми пользовались голландцы в Англии.
Голландцы не отказались от запрещения ввоза крашеного и выде-
ланного сукна и, кроме того, запретили компании красить свое
собственное сукно, вести розничную торговлю и открыть еще
один складочный пункт в Нидерландах4. Роттердамцы, которые
также добивались поселения англичан в городе, выдвинули еще
более строгие условия: образование в Нидерландах генеральной
гильдии всех заинтересованных в суконной промышленности и
обязательство англичан продавать свои товары только этой гиль-
дии. Этим, с одной стороны, хотели лишить англичан возможности
заниматься розничной торговлей, а с другой — стремились создать
нечто вроде треста нидерландских торговцев сукном. Но Делфт
1 t е L i n t u m, 67.
9 См. выше, стр. 102 и сл.
3te Lintum, 70 и сл.
1 t е Lintum, 83 и сл.
ТЕ орговля и торговая политика 239
путем целого ряда локальных соглашений пошел навстречу компа-
нии. Положение последней в городе улучшилось, и она развила
оживленную торговую деятельность. В одном только 1629 г. было
ввезено около 30 тыс. кусков сукна В конце концов, дальнейшее
пребывание в Делфте все же стало для Компании купцов-авантю-
ристов невыносимым, так как их принуждали брать грузы для
обратных рейсов не в Амстердаме, но в самом Делфте. По этой
причине компания в 1635 г. оставила город и перекочевала в Рот-
тердам, который еще с начала XVII в. поддерживал регулярное и
оживленное судоходное сообщение с Англией и в котором посели-
лись многие английские купцы1 2. Существовавшее здесь издавна
сукноткачество потеряло к этому времени свое значение; сохрани-
лись лишь отделка сукна и крашение. С устройством подворья
английских купцов ожидали не столько оживления этой промыш-
ленности, сколько торговли. Опасались прямой конкуренции лишь
в том случае, если компания не будет соблюдать запрещения о
ввозе обработанного сукна; опасались (это действительно случи-
лось), что компания, основываясь на разрешении о ввозе сукна.,
окрашенного предварительно, в стадии шерсти, или же окрашен-
ного в пестрые цвета, постепенно начнет ввозить сотканные из
крашеной шерсти и отделанные сукна, известные под именем «ис-
панского сукна», отличавшиеся очень красивым цветом и пред-
ставлявшие собой, по существу, вполне готовый фабрикат.
Роттердам, однако, отнюдь не связывал все свои надежды с
«авантюристами», он желал также поддерживать связи с купцами,
, находившимися вне компаний и объединить тех и других вместе. За
организацию такой совместной компании и за устройство ее фак-
тории в Роттердаме город в 1634 г. предлагал английскому королю
60 тыс. гульд. После этого в 1635 г. было заключено соглашение
об устройстве фактории в Роттердаме. Как и следовало ожидать,
Амстердам выступил с возражениями. Он никак не мог мириться
с тем, чтобы весь импорт английского сукна шел через Роттердам,
на оживленные торговые сношения которого он вообще всегда
смотрел очень косо. Амстердам добился того, что Нидерланды
предоставили купцам, не принадлежавшим к компаниям, прежнюю
свободу: им разрешено было посещать не только складочный пункт
подворья Компании купцов-авантюристов, но также и другие пор-
ты. Штаты Голландии приняли также меры к тому, чтобы к то-
варам подворья, пользовавшимся складочной привилегией, были
отнесены лишь белые сукна, полуфабрикаты 3. Все это обесценива-
ло значение роттердамского подворья компании. Не удалось также
1 t е Lintum, 94.
2 t е Lintum, 106; Bijlsma, Rott. Handelsverkeer met England, 81 и сл.
Об оживленном английском судоходстве между Англией и Роттердамом в сере-
дине XVIII в. см. В. Ferner, изд. Кегпкатр’ом, 496.
3 t е Lintum, 139 и сл.; Bijlsma, 93 и сл.
240
Хозяйство республики Соединенных провинций
привлечь купцов, не принадлежавших к компаниям. Город поэтому
отказался от уплаты обещанной суммы *. Тем не менее устройство
Court означало для Роттердама значительный шаг вперед; только
благодаря этому он превратился во вторую столицу Нидерлан-
дов * 2. С другой стороны, торговля между Англией и Роттердамом
велась тогда не только исключительно Компанией купцов-авантю-
ристов; она частично находилась в руках английских купцов, еще
раньше поселившихся в Роттердаме; в связи с гражданской войной
в Англии число их даже увеличилось. Особенно оживленным был
торговый обмен с Лондоном; отсюда в Роттердам! поступало много
вест-индского и вирджинского табака; связь держали также с Яр-
мутом, Колчестером, Ньюкестлем и Сандерлендом. 1635—1642 гг.
были для роттердамского подворья весьма хорошими годами; оно
приспособилось к изменившимся условиям. Много хлопот причиня-
ли ему не принадлежавшие к компаниям купцы из Амстердама.
Амстердам все возникавшие конфликты всегда ставил для разре-
шения перед штатами Голландии и оказывал открытую или тай-
ную поддержку этим купцам, которые преследовались Роттерда-
мом 3. В конце концов последние, не находя поддержки у Court,
совершенно оставили Роттердам. Court сильно пострадал во время
гражданской войны в Англии и лишь с установлением республики
он опять оправился. Даже во время первой англо-голландской
войны «купцы-авантюристы» частично оставались в Роттердаме,
где с ними, несмотря на войну, хорошо обращались. С заключе-
нием мира в 1654 г. все существенно изменилось. С 1652 г. глав-
ный склад оказался не в Роттердаме, а в Гамбурге. Пытались было »
удержать Court в Роттердаме, но также безуспешно; в 1655 г. он
перекочевал в Дордрехт 4, куда его привлекало плавание по Рейну
и старый складочный пункт.
Роттердам очень мало пострадал от ухода «купцов-авантюри-
стов», так как торговля с Англией продолжалась. Роттердам пре-
вратился в город купцов, не принадлежавших к компаниям, дея-
тельность которых, впрочем, сильно пострадала из-за морских
войн. Дордрехту, как раньше Роттердаму, пришлось защищать за-
ключенное с Компанией купцов-авантюристов соглашение, на-
правленное против штатов Голландии, где оппозицию возглавлял
теперь Роттердам. К Дордрехту отнеслись, однако, снисходитель-
нее, чем прежде к Роттердаму. В течение почти 10 лет, от 1655
до 1665 г., подворье оставалось в Дордрехте, сохраняя свои важ-
нейшие привилегии 5. Но к этому времени его экономическое зна-
чение сильно снизилось, и оно вело весьма скромное существование.
5 Было уплачено лишь 30 тыс. гульд. (te L i nl t u m, 163 и сл.)
2 t e Lintum, 111 и сл.
3 te Lintum, 146 и сл., 151.
4 te Lintum, 199 и сл.
•’ t e Lintum, 208 и сл.
Торговля и торговая политика
241
После второй войны с Англией Дордрехт вновь пытался добиться
октруа, и разных привилегий для англичан, но он быстро оставил
эти попытки, когда штаты Голландии и Генеральные штаты высту-
пили против этого. Вопрос о местопребывании Court потерял свою
остроту. Его положение окончательно пошатнулось, когда Гене-
ральные штаты и штаты Голландии в 1668 г. отменили постанов-
ления об освобождении его от всех общих и провинциальных сбо-
ров. Этим Компания купцов-авантюристов лишалась своего по-
ложения привилегированной торговой корпорации в Нидерландах.
Члены компании еще оставались в Дордрехте, но лишь в качестве
частных коммерсантов, сохранивших свою организацию. Наконец,
монополии на вывоз шерстяной мануфактуры в Нидерланды и
Германию они лишились с изданием в 1688 г. английского закона,
который предоставил всем равную свободу вывоза; лишь за неко-
торыми торговыми обществами были сохранены привилегии. Кроме
того, Генеральные штаты и Голландия еще более усилили прежние
охранительные мероприятия, например запретив в 1614 г. ввоз об-
работанных сукон. Место «купцов-авантюристов» заняли купцы,
не принадлежащие к компаниям, которые были свободнее в своей
деятельности и не были связаны октруа и другими постановления-
ми. Они очень мало считались также с нидерландскими запрета-
ми и ввозили разные сукна; их деятельность в не малой степени
способствовала быстрому упадку нидерландской суконной промыш-
ленности в начале XVIII в. Все меры противодействия со стороны
«Droogscheerders-Synode» не дали никаких результатов *.
Англия имела в своем распоряжении лучшее сырье, но запре-
щала его вывоз. Поэтому при тогдашнем отсталом состоянии ни-
дерландской промышленности Амстердам и Роттердам не препят-
ствовали ввозу сукна не входившими в какую-либо компанию ан-
глийскими купцами-контрабандистами (interlopers). Они с лихвой
возмещали обоим городам отсутствовавших «купцов-авантюристов».
В 1682 г. подворье еще раз попыталось обосноваться в Роттерда-
ме, но это не удалось из-за сопротивления со стороны местных
купцов. От свободных английских купцов они имели больше поль-
зы, чем от «Merchant Adventurers», которые нередко выдвигали
большие притязания 1 2.
Аналогичным образом, но проще протекала история шотланд-
ского складочного пункта в Нидерландах. По своей организации и
своим целям он существенно отличался от английского 3, но история
1 t е Lintum, 220; Davenant оценивал вывоз шерстяных материй в
Голландию за один год в 1 339 526 ф. ст. (The Brit. Merchant , I, 27).
2 В Англии часто сожалели об эмиграции многих коммерсантов в Нидер-
ланды, усматривая в этом потерю для Англии (The Brit. Merchant, Vol. I,
3 ed„ 1748, 146).
3 Davidson and Gray, 340 и сл. Организация шотландского скла-
дочного пункта и его политика имели много общего с политикой и организа-
цией Ганзы.
16 Э. Бааш
242
Хозяйство республики Соединенных провинций
обоих и их отношение к Нидерландам в целом были одинако-
выми. Шотландцы еще сю времен средневековья устроили складоч-
ный пункт, которой до начала Нидерландской революции находил-
ся в маленьком зеландском городке Вере на острове Валхерен.
Когда в 1572 г. Вере перешел на сторону Вильгельма Оранского,
шотландцы оставили город и переехали в Брюгге; повидимому,
много коммерсантов все же осталось в Вере. В 1575 г. складочный
пункт опять был перенесен в этот город Г В 1578 г. шотландский
король Яков VI придал складочному пункту в Вере в отличие
от всех прочих складочных пунктов характер настоящей монопо-
лии. Охватывал этот складочный пункт самые разнообразные так
называемые «стапельные товары» *; вначале это были: соль, уголь,
лососина, чулки, потом — сельдь, свинец. В находившемся в Шот-
ландии правлении складочного пункта по этому вопросу возникали
разногласия 1 2.
Когда в 1587 г. Валхерен был оккупирован англичанами, шот-
ландцы выразили желание оставить город; между ними и местны-
ми властями возник конфликт. Складонный пункт остался в горо-
де, но шотландские купцы, особенно с начала XVII в., часто стали
менять его местопребывание, перенося его то в Кале, то в Вере,
то в Брюгге, что противоречило привилегии 1578 г. 3 После вступле-
ния на английский престол короля Якова I складочный пункт
(стапель) потерял для Шотландии свое значение. Шотландские
купцы нарушали соглашение о складочном пункте и вывозили свои
товары в Англию, а оттуда во Фландрию и Голландию.
Мидделбург также домогался учреждения в нем шотландского
стапеля, причем ссылался на дороговизну доставки купленных или
проданных в Вере товаров. Вере, однако, удалось сохранить скла-
дочный пункт за собою путем нового договора, заключенного
19 ноября 1612 г. Город при этом пошел далеко навстречу жела-
ниям шотландцев, как в налоговом, так и в церковном отноше-
ниях, но зато шотландцы обязались более строго соблюдать ста-
пельную монополию4. Для маленького Вере это был вопрос жиз-
ни и смерти; возобновление складочного соглашения принесло ему
большие выгоды. После 1612 г. начался расцвет шотландского ста-
пеля. В 1627—1628 гг. из Лейта ушло в Вере 10 судов, а всего в
Нидерланды —39 судов 5. Тем не менее не было недостатка в жало-
бах на то, что шотландские купцы посещают также и другие пор-
ты. Несмотря на все предпринятые меры, большая часть шотланд-
ской торговли шла все же и в другие порты континента. Для
1 Rooseboora, 83 и сл.
* То есть товары, подлежавшие действию складочного права. — Прим. ред.
2 Davidson and Gray, 3*54 и сл.
3 Rooseboom, 126.
1 Rooseboom, 143 и сл.
5 Davidson and Gray, 100, 194.
Торговля и торговая политика
243
нидерландских судовладельцев большим ударом явилось распоряже-
ние шотландского правительства от 1617 г. о том, чтобы в шот-
ландской торговле участвовали лишь шотландские суда. Сильно
пострадала также торговля складочного пункта, когда с возобнов-
лением в 1621 г. военных действий против Испании мореплавание
сделалось еще менее безопасным; возникшая затем англо-фран-
цузская война временами полностью парализовала шотландскую
торговлю., Думали было перенести место стапеля, но вследствие
нежелания короля от этого пришлось отказаться !. Гражданская
война в Англии сильно усложнила положение складочного пункта
и уменьшила его значение. После 1649 г. Шотландия со своей сто-
роны стала более строго следить за точным соблюдением стапель-
ной привилегии. Последняя сохранялась и во время первой англо-
голландской войны. Впоследствии власти Вере добились того, что
уголь был причислен к стапельным товарам и что с 1658 г. Вере
был признан шотландскими шахтовладельцами единственным пор-
том назначения для всего угля, вывозившегося в Нидерланды1 2.
Тем не менее, несмотря на запреты, большая часть стапельных то-
варов направлялась в Роттердам, а с 1662 г. последний добился
даже перенесения складочного пункта к себе 3.
Большой ущерб принесла стапельной торговле начавшаяся в
1665 г. война между Англией и Нидерландами, которые в течение
столетий служили лучшим рынком сбыта для шотландских
экспортных товаров. После окончания войны Дордрехт пытался
перенести шотландский стапель к себе. В Дордрехте всегда произ-
водилась нелегальная шотландская торговля. Теперь город пошел,
далеко навстречу шотландцам, пообещав им целый ряд привиле-
гий4. Так в 1668 г. добились перемещения складочного пункта в
Дордрехт. Перспективы оказались здесь как будто благоприятны-
ми: шотландские шахтовладельцы хотели заключить соглашение
с городом о концентрации здесь всей шотландской угольной тор-
говли с континентом, которая до того велась через Роттердам.
В Роттердаме это вызвало возбуждение, так как Дордрехт уже
переманил к себе английский стапель. Роттердаму удалось провести
вышеприведенное решение, по которому все привилегии Компании
купцов-авантюристов и шотландцев были объявлены утратившими
свою силу; при этом ссылались на то, что никакой город не имел
права заключать контракт, который был бы вреден для другого
города той же провинции5. Тем не менее складочный пункт остался
в Дордрехте, в котором, однако, шотландская торговля не осо-
1 Rooseboom, 168.
2 Rooseboom, 192.
3 Rooseboom, 197; te Lintum, 197.
4 Rooseboom, 210 и сл.; te Lintum, 215.
5 Rooseboom, 217; te Lintum, 214, О других контрактах от
1675—1780 гг. см. Perrels, 6 и сл.
16*
244
Хозяйство республики Соединенных провинций
бенно развилась, так как шотландцы предпочитали более удобно рас-
положенный Роттердам. Англо-голландская война 1672 г. нанесла
стапелю еще больший ущерб, Дордрехту же он больше не прино-
сил особой прибыли.
Между тем Вере снова стал добиваться стапеля; в качестве
веского аргумента город выдвинул свое лучшее, по сравнению с
Дордрехтом, расположение у моря. И в июле 1676 г. Карл II одо-
брил вторичное перенесение складочного пункта в Вере Большого
практического значения это не имело. Стапель к этому времени
превратился уже в анахронизм. Шотландские судовладельцы и мо-
ряки предпочитали более привлекательный в экономическом отно-
шении Роттердам. Кроме того, существенно изменились соотноше-
ния между складочными и другими товарами. В то время как рань-
ше корабельный груз состоял главным образом из стапельных то-
варов, теперь стал преобладать уголь. Но в 1669 г. руководство
стапелем в Шотландии вычеркнуло из списка стапельных товаров
соль и уголь, к паковым было отнесено лишь кожевенное сырье
всех видов * 2. Уже по одному этому стапель потерял всякое значе-
ние. Шотландия теперь не была уже так зависима от иноземной
промышленности, как в прежнее время, и маленький Вере в каче-
стве рынка для шотландских продуктов не представлял уже инте-
реса. В 1697 Г. и в последующие годы контракт, правда, возобнов-
лялся вплоть до 1799 г., когда стапель был отменен. В Нидерлан-
дах к этому времени распространились более свободные взгляды
на торговлю; поэтому также пал интерес к маленькому порту и
его монополии, существовавшей более на бумаге. С установлением
в 1725 г. тарифа на конвойный и лицентный сборы, означавше-
го большое снижение пошлин, ценность предоставленных шотланд-
цам ввозных и вывозных привилегий сильно пала 3.
Такого рода складочные пункты для отдельных товаров пред-
ставляли собой отмирающую форму иностранных торговых органи-
заций, действовавших в Нидерландах. Постоянное отрицательное
отношение к ним Амстердама указывает на то, что он правильно
оценивал положение. Амстердам по справедливости считал, что
его интересам больше соответствует свободная деятельность тор-
говцев, не принадлежащих к какой-либо компании. Эти иностран-
ные складочные пункты, безусловно, принесли некоторую пользу
отдельным нидерландским городам, особенно мелким, таким, как
Делфт, Дордрехт, Вере, но для народного хозяйства в целом они
оказались бесполезными и, более того, даже вредными. Они на-
несли ущерб голландской промышленности, а также судоходству и
поставили их в зависимость от Англии. В этом смысле они содей-
г R о о s е Ь о о т, 221 и сл.
2 Davidso,n and Gray, 356.
3 Rooseboom, 236; Davidson and Gray, 253.
Торговля и торговая политика
245
ствовали последовавшему затем упадку нидерландского хозяйства.
Их полезное влияние сказалось лишь в том, что они заставили гол-
ландцев основать несколько новых учреждений для торговли или
же улучшить существующие. Так, разменный банк в Роттердаме
был основан в 1635 г. с целью облегчить денежные операции ан-
гличан. В Делфте они пользовались для своих денежных операций
услугами Амстердамского разменного банка, на что в Роттердаме
смотрели очень косо. Впоследствии англичане уделяли мало внима-
ния Роттердамскому банку и предпочитали иметь дело с Амстер-
дамским Некоторые положительные результаты дал также шот-
ландский стапель. В Вере были улучшены портовые сооружения;
Дордрехт проектировал в 1668 г. основание своего разменного
банка, которое, однако, не состоялось 1 2. Большая часть привилегий,
предоставленных купцам — участникам стапелей, — как, например,
освобождение от сборов и акцизов, право беспошлинного ввоза
английского пива и т. д., причиняла немалый ущерб местному на-
селению, во всяком случае полученная польза не всегда соответ-
ствовала принесенным жертвам. К тому же изолированность ино-
странцев от нидерландского населения, их открытая церковная
обособленность препятствовали тесному сближению с местным на-
селением.
Нужно считать счастьем для Голландии, что из иностранцев
в Нидерландах устраивали поселения в форме замкнутых факто-
рий (складочных пунктов) только англичане и шотландцы. В ни-
дерландских портовых городах жило много иностранных купцов:
англичане, итальянцы (венецианцы), немцы. Их присутствие, без
сомнения, было выгодно для взаимных торговых сношений. Одна-
ко они не претендовали на какие-либо преимущества и не изоли-
ровали себя от местного населения. Один только раз шведы сдела-
ли попытку поселиться в Нидерландах не как отдельные лица, а
в форме купеческой организации. Король Карл X пытался было
в качестве контрмеры против преобладающего положения голланд-
цев в экономике скандинавских стран добиться для шведской тор-
говли в Нидерландах таких же преимуществ. В 1663 г. в Амстер-
даме была организована контора-фактория, подчиненная генераль-
ной конторе-фактории в Стокгольме; задача ее заключалась в под-
держке шведской экспортной торговли и в объединении отдельных
торговых начинаний купцов3. Несколько амстердамских коммер-
1 te Lintum, 111, 114, И82; также van Dillen, Bronnen, 1329; см.
также выше, стр. 212.
2 Rooseboom, 144, 210.
3 Elias, Contract etc., 383 и сл.; Vroedschap, 556 и сл. К числу
нидерландских предприятий в Швеции относилось также устройство текстиль-
ных фабрик, на что Якоб ван Эйтенховен в 1649 г. получил от королевы
Кристины привилегию на 30 лет (van Brake 1, Een tiental vennootschappen,
204 и сл.). Кристина освободила в 1654 г. амстердамскую фирму «Л. и
X. Трип» от зундской пошлины на все артиллерийские орудия, производив-
246 Хозяйство республики Соединенных провинций
сайтов были готовы заключить для этой цели с генеральной конто-
рой-факторией договор на 8 лет. Задача состояла, в частности, в
том, чтобы вытеснить нидерландцев из торговли шведским артил-
лерийским оружием и сконцентрировать ее целиком в руках этой
конторы Е К конторе должна была также перейти монополия на
звоз дегтя, но все это не удалось. Так как было решено впредь
отливать пушки в самих Нидерландах и для этого в Гааге и
Амстердаме были устроены необходимые предприятия, то контора
не принесла Швеции никакой пользы * 1 2.
К середине XVII в. Нидерланды после военных действий, про-
должавшихся с небольшим перерывом в течение 80 лет, с заклю-
чением Магистерского мира вступили, наконец, в мирные условия.
Начался период, который с известными оговорками можно считать
периодом высшего расцвета торговли Нидерландов, базировав-
шейся на их политической силе. Не лишне поэтому сделать общий
обзор состояния нидерландской экономики, поскольку оно прояв-
лялось во внешних торговых сношенйях. Важнейшими факторами
шиеся на пушечном заводе в Юлетабруке у Ничепинга. В 1662 г. в резуль-
тате протекционистских мероприятий Швеции, где с 1655 г. была установлена
государственная монополия торговли артиллерийским вооружением (W i t-
trock,' Karl XI. formyndares fynanspolitik, 1913; 424), торговой фирме Трип,
которая в 1655 г. объединилась с фирмой де Геер, пришел конец. Торговлю
шведским оружием вел также голландский купец Бартолотти, который вы-
ступал в качестве комиссионера (W i 11 г о с к, ук. соч., 1917, 56 и сл,).
В XVII и XVIII вв. нидерландцы участвовали в железоделательной и квас-
цовой промышленности Швеции (Е lias, Vroedschap, 547, 857). Шведское пра-
вительство назначало в Амстердам комиссионеров для сбыта шведского дегтя.
Комиссионерами были, например, Луис Трип и Пеле (Elias, ук. соч., 547,
814). О монополизации Швецией торговли дегтем см. Barries, 79.
1 В прежние времена нидерландцы широко ввозили артиллерию из-за
границы, в 1588 г., например, из Англии (Japikse, Resolutien, VI, 390).
Гамбург в 20-х годах XVl в. вывозил из Амстердама орудия, мушкеты, пат-
роны, фитили; это, однако, не доказывает их голландского происхождения
(В a a s с h, Hamb. Seeschiffahrt, 408). Во времена Густава-Адольфа Швеция
часто вывозила пушки и другие военные материалы из Голландии (W i t-
t г о с k, Svenska Handelskomp., 35, 121 и сл.; письма Louis de Geer а, опуб-
ликованные Кегпкатр’ом, 202 и сл., 352 и сл.; Edmundson, Louis de
Geer, 692). Амстердам был тогда центром торговли оружием. О большом
вывозе пороха и фитилей из Амстердама см. Brugmans, Statistjek, 133.
В 1665 г. штаты Голландии и Фрисландии заключили соглашение с любек-
ским и гамбургским орудийным заводчиком Беннингком о поставке ору-
дий (Mitt. d. Ver. f. lub. Gesch., H. 3, 212).
2 Об орудийном заводе в Гааге, устроенном в начале XVIII в., см.
Eversmann, 192 и сл. Согласно L е Moine de ГЕ s р i п е (стр. 43),
Амстердам в начале XVIII в. производил всякого рода оружие. Порох до-
ставляли Рейнье Кант (1536— 1595), затем Питер ван Хорн (род. в 1619)
(Elias, Vroedschap, 72 и сл., 296). В Роттердаме И. Ф. Гофман, к которо-
му перешла фирма И. Харткопа, изготовлял в XVIII в. много военных мате-
риалов. Он Владел литейным заводом и был освобожден на 25 лет от всех
городских и других податей (N. J. Н о f f m a n n, Een Oud-Rotterd. Firma).
Еще Фридрих II получал в 1761 г. оружие из Амстердама (Blok, Vers-
lag, 265).
Торговля и торговая политика
247
этого расцвета следует считать балтийскую, левантийскую торгов-
лю и торговлю с Ост-Индией. Шел также регулярный торговый
обмен с северо-европейскими странами и особенно оживленный и
прибыльный — с Францией. В торговле с Англией сказывались
следы ослабления торговых связей, имевшего место в период
гражданской войны. Весьма оживленной была также торговля по
Рейну с немецкой Рейнской областью и морская — с областями,
расположенными по Эльбе.
Принадлежность к Ганзе в течение продолжительного времени
служила внешним признаком тесной политической и экономической
связи Нидерландов по морю и по суше с германскими государст-
вами. Если Амстердам, Кампен, Ставорен включались в орбиту
Ганзы благодаря своим морским связям), то Девентер, Арнем, Ней-
меген, Хардервейк, Зютфен и др. — благодаря своему речному су-
доходству и торговле по внутренним водам. Даже старый епископ-
ский город Утрехт, хотя и не входил в состав Ганзы, все же под-
держивал сношения с нею. В конце средневековья северо-нидер-
ландского купца можно было столь же часто встретить в рейнско-
вестфальских областях, как и на берегах Балтийского моря и
Эльбы. Ганзейские привилегии распространялись также на гол-
ландские и зеландские города, не входившие в Ганзу, как, напри-
мер, Амстердам и Дордрехт *. Начиная с XV в. северо-нидерланд-
ская торговля с непреодолимой силой распространялась в Прибал-
тике.
Золотым дном для Нидерландов постепенно стала балтийская
торговля хлебом. С XV в. именно этой торговлей главным образом
объяснялся расцвет Амстердама. Уже в средние века Нидерлан-
ды не могли существовать без подвоза хлеба, и на нидерландские
портовые города падала задача создать постоянный запас прибал-
тийского зерна1 2. Из этой задачи самообеспечения постепенно раз-
вилась широкая зерновая торговля. Вся беспрерывная борьба Ам-
стердама в XVI в. за свободу торговли зерном, все его выступле-
ния против запрещений вывоза хлеба, которые неоднократно из-
давались провинциальными правительствами, или его возражения
против ввозных пошлин на зерно, которые с 1505 г. взимались в
качестве так называемого Congiegeld *, — все это поведение города
1 W. Stein, Die Hansesta'dte, 533 и сл.; Wilkens, Hans. Gesch. Bl.,
1909, 150 И сл.
2 van Dillen, Econ. Karacter, 115 и сл., 118; Blok, Eene holl. Stad, II,
239 и сл.; Unger, 381 и сл. Амстердам послужил англичанам образцом для
создания запасов хлеба для неурожайных ^ет; там всегда был запас хлеба не
менее чем в 700 тыс, квартеров (Durham, 235). В конце XVII в. годовой
привоз зерна в Амстердам составлял около 76 тыс. ласт., из которых сам
Амстердам потреблял 27,5%, 29% служили для внутреннего потребления в
стране и около 43% — для экспорта (Brugmans, Opkomst, 121 и сл.).
* Налог на каждый конгий зерна. 1 конгий равнялся 3,24 литра или
74 ведра. — Прим. ред.
248 Хозяйство республики Соединенных провинций
диктовалось главным образом стремлением сохранить и закрепить
за собой плавание по Балтийскому морю, которое, с одной стороны,
доставляло зерно, железо, материалы для судов, лес, воск и пр.,
а с другой — служило ценнейшим рынком для сбыта изделий
Запада х.
Если даже временами Нидерланды выступали против монопо-
листического торгового духа Ганзы, так как он часто вредил нидер-
ландским интересам 1 2, то все же было бы ошибочно полагать, что
против этого монополистического духа голландцы выступали из ка-
ких-то теоретических соображений. Сами нидерландцы вплоть до
XIX в., когда им это было полезно, осуществляли монополисти-
ческие идеи на практике. Правда, Ганза нередко выступала кон-
курентом Нидерландов, и в торгово-политической области Нидер-
ланды все более и более превращались в противника Ганзы. Про-
тив экономического преобладания Ганзы на Балтийском море, ко-
торое принадлежало ей вплоть до начала XVI в., голландцы вы-
ступали уже с начала XV в.; в этом бассейне уже в XIV в. они
действовали в качестве представителей своего развитого ремесла,
работавшего на экспорт3. Ганзейская торговая политика, возглав-
лявшаяся Любеком, в течение длительного времени ставила пре-
пятствия голландской торговле на Балтийском море; это, в конце
концов, привело между 1422 и 1534 гг. к четырем морским вой-
нам. В этой борьбе, в которой на стороне Ганзы стояла Дания,
Голландия прошла суровую торгово-политическую школу. Получен-
ные уроки принесли ей в дальнейшем много пользы и показали,
как с торгово-политической точки зрения следует расценивать про-
тиворечия интересов в Прибалтике. Борьба эта временами прини-
мала для голландцев крайне опасные формы, и в результате ее
они по Шпейерскому миру 1544 г. получили от императора и от
Дании право свободного прохода своих судов через Зунд; это пра-
во в течение столетий имело для голландцев очень большое значе-
ние и стало с того времени кардинальным пунктом их балтийской
политики. Противоречия между городами Ганзы и Нидерландами
в экономической области, конечно, остались, но Ганзе пришлось
отказаться от попыток старыми насильственными методами за-
крыть голландцам путь в Балтийское море. Данциг, Гамбург и Ам-
стердам — начиная с XVI в. три важнейших северо-европейских
портовых города — имели общую заинтересованность в свободе
плавания по Балтийскому морю и отстаивали ее самым недвусмы-
1 Naude, Getreidehandelspolitik; I, 316 и сл. О «Congiegeld» или «Ver-
lofgeld» см. S i с k е n g a, Bijdrage, 89 и сл.; ter Gou w, Amsterdam, IV,
353 и сл. О судоходстве голландцев по Балтийскому морю в XVI в. см.
van Ravesteyn, Onderzoekjngen, 363 и сл.; V е г v i е г s (Handelspoli-
йк, 32) считает голландское судоходство по Балтийскому морю до XVI в.
относительно незначительным. Подробности см. Unger, 251 и сл.
2 Koenen, De vroegere en latere nederl. Handelspolitiek, 12.
3 H a e p k e, Un tergang der Hans. Vormachtstellung, 90 и сл.
Торговля и торговая политика
249
сленным образом. Лишь с этого времени судоходство голландцев по
Балтийскому морю, заключавшееся главным образом в зерновой
торговле, могло беспрепятственно развиваться.
Экономическая политика Нидерландов, направленная к этой
цели, нашла свое продолжение в той борьбе, которую с полным
правом назвали борьбой за ключи от Зунда и которая заняла
большое место в истории Голландии XVII в. 1 Мирный договор
1544 г. предоставил свободный проход судов через Зунд под усло-
вием уплаты обычных пошлин. Но Дания все время повышала
эти пошлины и таким образом препятствовала голландцам выгод-
но использовать судоходство на Балтике. В лице Швеции нидер-
ландцы нашли тогда союзника против этой политики Дании. Уже
в 1610 г. Швеция, которая за несколько лет до этого всячески
старалась мешать голландским рейсам в Ригу2 и беспощадно за-
хватывала голландские суда, предложила Нидерландам заключить
союз. Сначала Генеральные штаты не выразили особого желания
пойти на это предложение. Лишь в 1611 г., когда началась швед-
ско-дауская война, в Нидерландской республике, вначале дружест-
венно расположенной к Дании, продатские настроения, вследствие
беспощадного ведения войны Христианом IV, скоро сменились
отрицательным отношением к датскому королю, — тем более, что
король не скрывал своей враждебности к республиканскому и го-
родскому строю Голландии и открыто заявлял, что он не знает
никаких Нидерландов, он знает лишь испанского короля3. Одно-
временно произошло также сближение между Нидерландами и Лю-
беком, который в союзе с Нидерландами искал защиты против
Дании, угрожавшей свободе торговли в Северном и Балтийском
морях. В апреле 1614 г. был заключен нидерландско-шведский
союз, который признал также любекско-нидерландский союз. Шве-
ция разрешила свободное плавание в Ригу и подтвердила старые
привилегии голландцев. Все это было направлено исключительно
против Дании. К союзу Любека с Нидерландами присоединились
в том же году Брауншвейг и Магдебург. Это привело, с одной
стороны, к тому, что Нидерланды оказались вовлеченными во
вспыхнувшие тогда волнения в Брауншвейге, а с другой — это при-
вело к заключению союза между Нидерландами и Ганзой.
Так в последний раз Нидерланды в результате враждебной
позиции Дании вмешались в ганзейские дела. Вследствие начав-
шейся Тридцатилетней войны и возобновления войны против Ис-
пании договор о союзе не был полностью реализован. Вообще
сомнительно, в какой степени Ганза, при упадке ее организации,
могла стать полезным союзником Нидерландов. Во всяком случае
1 Kernkamp, De Sleutels van de Sont.
2 О большом месте, которое занимали голландцы в рижской торговле см.
также Siewert, Rigafahrer in Liibek (1899) 160 и сл„ 166 и сл.
3 W i е s е, 45.
250
Хозяйство республики Соединенных провинций
Гамбург обнаружил мало желания из-за дружбы с Нидерландами
рисковать своими выгодными связями с Испанией Г
Позднее, еще в 1621 г., Генеральные штаты постановили всту-
пить в переговоры с Данией о заключении союза; Амстердам
проявлял большой интерес к такому союзу1 2. Однако системати-
ческие, беспрерывные враждебные выпады Христиана IV сорвали
эти попытки сближения. За десять лет между 1629 и 1639 гг. ко-
роль не только восемь раз повышал зундские пошлины, но и во-
обще ставил всяческие препятствия судоходству других народов,
устанавливая то глюкштадские пошлины, то пошлины на Везере,
то стесняя рейсы в Гренландию. Все это побудило, наконец, Нидер-
ланды, которых эти мероприятия затрагивали в первую очередь,
встать в 1640 г. на путь более тесного сближения со Швецией 3.
Торгово-политическая цель этого сближения состояла в восстанов-
лении свободы торговли и судоходства между Северным и Бал-
тийским морями. Хотя Нидерланды относились подозрительно к
Христиану IV, которого они считали приверженцем Испании, од-
нако для практических нидерландских купцов это все же не яв-
лялось достаточным основанием для враждебной позиции к Да-
нии; их позицию определяли притеснения балтийской торговли со
стороны Дании и ущерб, причиняемый этими притеснениями важ-
ным нидерландским торговым интересам. Когда в 1644 г. * вспых-
нула шведско-датская война, то не было никаких сомнений в том,
на чьей стороне будут симпатии голландцев. Нидерланды не пошли
на открытое участие в войне, так как надеялись политическими и
торговыми махинациями достичь большего, чем военными дейст-
виями, и отделаться дешевле. Судоходство, в особенности непре-
менные транспорты со скотом из Голштейна и Ютландии, стали
охранять конвойными кораблями. С другой стор@ны, военными ма-
териалами и судами снабжали обе воюющие стороны, хотя пред-
почтительно — союзную Швецию. Эта позиция Нидерландов оказа-
лась решающей для исхода войны; она привела к поражению Да-
нии. Во время мирных переговоров очень скоро обнаружилось,
что полная свобода движения через Зунд, которой требовала для
себя Швеция, отнюдь не была в интересах Нидерландов, но что
без тесного сближения со Швецией невозможно сломить послед-
нее сопротивление Дании4. Несмотря на противодействие про-
датски настроенной Зеландии, эта линия в политике проводилась
Голландской провинцией, в которой Амстердаму принадлежал ре-
шающий голос.
1 Wiese, 131 и сл.
2 Elias, Amsterdamer Regentenparticiaat, 85 и сл.
3 Kernkamp, De Sleutels van de Sont, 23 и сл.
* Бааш здесь допускает ошибку. Шведско-датская война началась в
1643 г.—Прим. ред.
4 Kernkamp, 166.
Торговля и торговая политика
251
Борьба за направление балтийской политики, определявшей-
ся чисто экономическими интересами, переплеталась с другой эко-
номически не менее важной проблемой. Провинция Голландия мно-
гократно (в последний раз в 1644 г.) настаивала на посылке в
Балтийское море большого флота, охраняемого конвойными судами.
В 1645 г. Голландия в активных действиях на Балтийском море
видела средство против неприемлемых для нее планов нового за-
воевания Антверпена, лелеемых Фридрихом-Генрихом *. Так поли-
тика, защищавшая чисто городские интересы и направленная про-
тив грозной перспективы освобождения соперника на Шельде и
появления таким образом нового конкурента, переплеталась с
трудно примиримыми противоречиями на Зунде. Она побудила
республику решиться на чреватый серьезными последствиями
шаг — при помощи мощного нидерландского флота, без всякой
борьбы, под носом у датчан открыть Зунд и в течение нескольких
недель контролировать плавание через этот пролив, чтобы тем са-
мым заставить Данию отказатьря от нападения на шведский флот 1 2.
Заключенный в 1645 г. мир в Бремсебро * принес нидерланд-
цам то, что им по существу было уже предоставлено сто лет тому
назад. Хотя пошлины не были снижены до тарифа 1544 г., но были
отменены различные второстепенные сборы и произведено общее
снижение тарифов. Голландцы добились еще того, что их товары,
перевозившиеся на чужих судах, приравнивались к товарам, по-
груженным на нидерландские суда. Наконец, для нидерландцев бы-
ла также отменена глюкштадская пошлина, которая падала на тор-
говлю по Эльбе. Хотя все эти уступки были очень важны для ни-
дерландской торговли на Балтийском море, однако успехи эти не
следует преувеличивать; взимавшиеся пошлины все еще оставались
очень высокими. В Голландии и Зеландии были мало удовлетво-
рены достигнутым; там считали, что если бы переговоры велись не
политиками, а дельцами, то, вероятно, удалось бы добиться боль-
шего 3.
Для Генеральных штатов важными, однако, представлялись не
столько тарифные ставки, сколько сохранение политического рав-
новесия между Данией и Швецией, которое служило бы гарантией
того, что Зунд останется продолжительное время открытым и что
на Балтийском море будут созданы удовлетворительные условия
для голландской торговли. Очень скоро поведение Швеции пока-
1 Kernkamp, 180 и сл.; см. также выше, стр. 40.
® Kernkamp, 201 и сл.
* Миром в Бремсебро завершилась шведско-датская война (1643—
1645), явившаяся одним из побочных эпизодов Тридцатилетней войны. По
этому миру Дания потеряла часть своих владений на юге Скандинавского
полуострова, а также острова Готланд и Сарема (Эзель), которые отошли к
Швеции. — Прим. ред.
3 Kernkamp, 228 и сл., 245.
252
Хозяйство республики Соединенных провинций
зало, что она меньше всего думала о том, чтобы разрешить такой
державе, как Нидерланды, свободно распоряжаться на Балтийском
море. Когда в Нидерландах для охраны на море стали взимать
«Veilgeld» 1 2 не только с нидерландских, но и с чужих судов,
оставлявших нидерландские порты, то Швеция в 1645 г. распро-
странила дифференциальные ставки, которые она практиковала по
отношению к нешведским судам еще с 1634 г., на суда, принадле-
жавшие шведским подданным, но построенные за границей. Мера
эта затронула многочисленные суда, построенные в Голландии, и
° 9
этим также судостроение этой страны .
Прочное положение, которое Швеция с помощью Нидерландов
заняла на Балтийском море, придало ей смелость выступить с пла-
ном окончательного вытеснения Нидерландов, своего опасного
конкурента, с Балтийского моря. Это побудило Нидерланды снова
искать сближения с Данией, которая к тому времени изменила
свое отношение к Испании и Карлу I английскому 3. Значитель-
ное усиление Швеции в результате Вестфальского мира, который
доставил ей ряд хороших гаваней на Балтийском море, не улучши-
ло ее отношений с Нидерландами. Результатом этих отношений
явился оборонительный союз и соглашение о пошлинах, заклю-
ченные в 1649 г. между Нидерландами и Данией.
Особенный интерес для нас представляет соглашение о пошли-
нах. Оно предусматривало свободное беспошлинное прохождение
нидерландских судов с грузами через Зунд и Бельт; но нидерланд-
ские товары, погруженные на чужие суда, подлежали оплате пошли-
нами. Кроме того, Дания обязалась не освобождать от пошлин
такие страны, которые до того обязаны были уплачивать пошлины.
Нидерланды, со своей стороны, обязывались уплачивать Дании
ежегодно в течение 36 лет 350 тыс. гульд. (140 тыс. рейхсталеров),
выдать немедленно аванс в 100 тыс., а после обмена ратифика-
ционными грамотами еще 200 тыс. рейхсталеров 4. В Нидерландах
долго сомневались в том, следует ли ратифицировать это согла-
шение, которым как бы выкупались зундские пошлины. Зеландия,
Утрехт, Оверэйсел, принимавшие мало или вовсе не принимавшие
участия в балтийской торговле, проявили весьма мало склонности
итти на такие условия: денежные жертвы, связанные с соглаше-
нием, были довольно значительными. Но Амстердам, который один
оплачивал 9/ю всех зундских пошлин5 *, одержал верх, и 3 марта
1 Becht, Statist, gegevens, 174; см. также выше, стр. 164.
2 Kernkamp, 248 и сл.
3 Kernkamp, 250 и сл.
4 v a n der Hoeven, 95 и сл. О просчете Дании в отношении гол-
ландских судов в Балтийском море, освобожденных от зундской пошлины,
но обложенных специальной пошлиной, см. van der Hoeven, 106
и сл.; Sickenga, Bijdrage, 145 и сл.; Becht, 158 и сл.
5 Blok, Geschiedenis, v. h. ned. Volk, V, 11, прим. 2; К о 1 k e r t,
30 и сл.
Торговля и торговая политика
253
1651 г. соглашение было ратифицировано. Соглашение это оказа-
лось, однако, недолговечным; очень скоро вновь обратились к до-
говорам от 1645 и 1647 гг., т. е. к взиманию пошлин на месте.
Но союз с Данией, вызванный к жизни боязнью перед шведским
преобладанием, все более и более укреплялся. В царствование
Карла X Густава ясно обнаружилось стремление Швеции к эконо-
мической гегемонии на Балтийском море и к вытеснению Нидер-
ландов.
С экономической точки зрения, самым неприятным для Нидер-
ландов пунктом мирного договора, заключенного между Швецией
и Данией в 1645 г., было обещанное Швеции полное освобождение
от зундской пошлины. Это тем более вредило Нидерландам, что
торговые позиции Швеции в Балтийском море постепенно все бо-
лее и более укреплялись, и шведская политика становилась все
более агрессивной.
Между тем Генеральные штаты воздерживались от решительно-
го военного выступления. Когда в 1654 г. шведы стали сильно
притеснять Бремен, то Нидерланды оказали ему поддержку деньга-
ми, но на дальнейшее они не отважились: интересы морской тор-
говли удерживали их от энергичного выступления, причем здесь
опять сказалось решительное влияние Амстердама, на этот раз,
правда, в мирном направлении; все шесть провинций склонялись
к тому, чтобы оказать Бремену военную помощь, Голландия же
высказалась против этого
Еще сильнее сказался колеблющийся характер нидерландской
политики в 1655 г., когда обнаружились шведские планы нападения
на Польшу и Бранденбург. Возникли опасения за судьбу подвоза
зерна. Поэтому Голландия стала добиваться союза с Данцигом,
важнейшим складочным местом для нидерландской зерновой тор-
говли. В переговорах о союзе с Бранденбургом эти торгово-поли-
тические интересы Нидерландов нашли свое откровенное выраже-
ние. Но голландцы не хотели взять на себя обязательства защи-
щать Мемель и Пиллау, где курфюрст взимал обременительные
пошлины1 2. Голландский же пенсионарий Ян де Витт и слышать
не хотел о новой войне, так как тяжелые долги от войны с Ан-
глией все еще сильно давили на страну. В это время как раз но-
сились с планами большого снижения процента и не желали по-
этому, чтобы война на Балтийском море помешала получению
всех ожидавшихся выгод. Между тем в Амстердаме, благодаря ста-
раниям бывшего посла в Стокгольме Бёнингенса, все усиливались
враждебное отношение к Швеции и опасения за судьбу торговли
на Балтийском море. Распространился слух, что Швеция потребова-
ла от Бранденбурга повышения прусских пошлин до уровня швед-
1 К о 1 k е г t, 66.
2 К о 1 к е г t, 81 и сл.
254 Хозяйство республики Соединенных провинций
ских в Лифляндии и взимания с иностранной торговли сбора в
3—4%. Вследствие этого Амстердам, Роттердам и Любек стали
все более и более склоняться к союзу с Бранденбургом, который
до того не удавалось заключить из-за отказа курфюрста дать
твердое обязательство о максимальном уровне пошлин г. Лишь
боязнь вмешательства Кромвеля в балтийские дела сдерживала ре-
шение Генеральных штатов, хотя курфюрст много раз обращал их
внимание на то, что поведение Швеции диктуется не враждебностью
к Бранденбургу, а исключительно ее стремлением вытеснить гол-
ландцев из Балтики. Несмотря на настояния Амстердама принять
быстрое решение, провинция Голландия запросила предваритель-
но совета Кромвеля; его ответ был не в пользу применения воен-
° 9
нои силы .
Во всем этом деле политика, диктовавшаяся интересами отдель-
ных городов и провинций, сказалась самым неблагоприятным обра-
зом, вызвав медлительность и колебания в принятии твердых ре-
шений. 27 июня 1655 г. после длительных переговоров между Ни-
дерландами и Бранденбургом был, наконец, заключен договор, по
которому курфюрст обязался не облагать голландцев в своих пор-
тах выше, чем до сих пор, за исключением случаев «крайней нуж-
ды», и лишь в общих интересах и с согласия обеих договариваю-
щихся сторон.
Но Амстердам вступил в конфликт с провинцией Голландией,
потребовав отмены сбора с ласта и торгового сбора («Veilgeld»)
и упразднения «дирекции» по этим налогам; по мнению Амстерда-
ма, «дирекция» добилась лишь незначительных успехов в морском
деле и должна была быть поэтому заменена адмиралтействами зе-
мель. Амстердам, вообще настроенный к Швеции враждебно, от-
казывался от одобрения военных кредитов 3 до тех пор, пока не
будут произведены эти изменения. Лишь после того, как Амстер-
дам отменил у себя сбор с ласта и «Veilgeld» — пришли к соглаше-
нию и начали вооружаться. Но республика производила это очень
осторожно, неофициально, под видом частной инициативы. Все
провинции, не заинтересованные в морской торговле и выступав-
шие против войны со Швецией, были освобождены от чрезвычай-
ного обложения на вооружение.
В последующее время Голландия, руководимая Амстердамом,
несмотря на колебания других провинций, не отклонялась от сво-
ей цели — защиты своей балтийской торговли. К тому же коммер-
ческим кругам Нидерландов было хорошо известно плохое состоя-
ние шведских финансов. Но когда Карл X открыто напал на Поль-
шу, повысил пошлину в Риге и собирался также взимать пошлину
1 К о 1 к е г t, 92 и сл, 104 и сл.
2 Kolkert, 106.
3 К о 1 к е г t, 159 и сл.
Торговля и торговая политика
255
у Данцига1, Амстердаму все же не удалось побудить Генеральные
штаты и Яна де Витта к решительным действиям. Все это вызва-
ло большое возбуждение в нидерландских портовых городах. Там
желали, чтобы курфюрст остался господином прусских портов.
Все, однако, ограничилось одной лишь ратификацией 28 октября
1655 г. договора с Бранденбургом, иначе говоря, простым росчер-
ком пера. Более решительным шагом явилась выдача под давлением
Голландии первых субсидий курфюрсту в ноябре месяце2. Нидер-
ландские правительственные круги отдавали себе ясный отчет в
том, что речь идет о суверенитете Бранденбурга и что следует при
всех условиях предупредить его союз со Швецией, чтобы прусские
порты не попали в шведские руки, что было бы вредно для нидер-
ландских интересов. Тем не менее с курфюрстом, настойчиво доби-
вавшимся поддержки, все еще продолжали торговаться в надежде
воспользоваться уступками с его стороны для укрепления своих
позиций в прусских портах. В конце концов курфюрсту выдали про-
симые им 200 тыс. рейхсталеров, но, помимо 6*/4%, Голландия в
качестве залога потребовала доходы таможни в Пиллау, право рас-
поряжаться всеми доходами в городах герцогства Клеве, оккупа-
ции форта Пиллау нидерландским гарнизоном и назначения ни-
дерландских бухгалтеров-контролеров в Кенигсберг, Пиллау и Ме-
мель 3. Прежде чем успели договориться обо всем этом и пока в Ни-
дерландах шли еще споры о помощи, которую следует оказывать
(Зеландия была против всего, что могло бы привести к разрыву
со Швецией), Швеция заставила Бранденбург подписать 17 ян-
варя 1656 г. договор, который положил конец всем этим нидер-
ландским переговорам. Курфюрст был вынужден отказаться от сою-
за с Нидерландами и уступить Швеции половину пошлин, взимав-
шихся в Пиллау и Мемеле. Если Нидерландам не удалось вос-
препятствовать укреплению позиций Швеции в прусских портах,
то главная причина была в вялом, диктовавшемся мелочными торго-
во-политическими и финансовыми интересами образе действий Ни-
дерландов. Это поведение Нидерландов принесло им большой эко-
номический вред и не свидетельствовало о большой политической
проницательности их государственных деятелей. Лишь неразумной
политике Карла X Нидерланды были обязаны тем, что уже в
1658 г. они получили возможность исправить свою безвольную по-
литику открытым военным выступлением в защиту вновь угрожае-
мой Дании и принудить Швецию к заключению мира. Этим, нако-
нец, удовлетворили Амстердам, единственный город, который на-
стаивал на решительном выступлении в Балтийском море, и было
покончено с последствиями экономического поражения 1656 г.,
1 К о I к е г t, 176.
2 Kolkert, 213.
3 К о 1 к е г t, 229.
256
Хозяйство республики Соединенных провинций
которые нанесли такой ущерб положению Нидерландов в этом
районе \
Изучение действительного состояния экономической
ландцев на
Балтийском
море затруднено
вследствие
мощи гол-
отсутствия
твердой организации балтийской торговли, что, например, имело
место в ост-индской и, в меньшей мере, в левантийской торговле.
Лишь в конце XVII в. купцы, заинтересованные в балтийской
торговле, и судовладельцы объединились в Амстердаме в. «Directie
van den Oosterschen Handel en Reederij». С началом войны за
испанское наследство в Амстердаме сочли необходимым более
тесно объединиться и существовавшую до того очень непрочную
организацию превратить в постоянную. Три купца и три судовла-
дельца составили «дирекцию». Она представляла интересы бал-
тийской торговли перед правительством, предупреждала в случае
нужды суда, отправлявшиеся для закупки товаров, об опасностях,
держала под своим особым наблюдением отдельные отрасли тор-
говли, как, например, торговлю зерном и лесом. В Риге «дирек-
ция» содержала несколько лихтеров. Небольшие взносы от судов,
участвовавших в этой торговле, покрывали финансовые нужды орга-
низации. В Хорне существовала такая же организация, действо-
вавшая временами рука об руку с амстердамской 2.
Для ознакомления с периодом расцвета нидерландской балтий-
ской торговли приходится в первую очередь прибегать к данным
о движении судов через Зунд3 (см. табл. 1). Так как Зунд слу-
жил входными и выходными воротами для сообщения по Балтий-
скому морю, то собиравшаяся там статистика является безусловно
очень ценным источником, который показывает участие отдель-
ных народов в судоходстве на Балтийском море; особенно тех, ко-
торые живут не по балтийскому побережью, как, например, нидер-
ландцы.
Этот весьма ценный материал иллюстрирует тот важный для
истории нидерландской экономики факт, что в течение всего време-
ни от 1578 до 1657 г. 4 нидерландское судоходство имело наи-
больший удельный вес среди проходивших через Зунд в обоих на-
правлениях судов всех других стран 5.
Записи зундских пошлин дают также хороший материал отно-
сительно перевезенных нидерландскими судами товаров. В запад-
ном направлении зерно превышало все другие товары; это была
главным образом рожь, меньше всего перевозилось овса 6. Вполне
1 Blok, Geschiedenis, v. h. ned. Volk, V, 120 и сл.
2 van Brake 1, De Directie etc., 329 и сл.
3 N. E. Bang, Tabeller, I, II.
4 Данные за 1632 и 1634 гг. отсутствуют в таблицах; 1650—1652 гг.
выпали вследствие вышеупомянутого договора от 1649 г., пр которому зунд-
ская пошлина была выкуплена вперед.
5 См. табл, на стр. 162.
6 См. табл, на стр. 257 и сл. Для более раннего времени см. Unger,
362 и сл.
Торговля и торговая политика
257
НИДЕРЛАНДСКИМИ СУДАМИ ВЫЛО ПЕРЕВЕЗЕНО ЧЕРЕЗ ЗУНД В ЗАПАДНОМ
НАПРАВЛЕНИИ РАЗНОГО ЗЕРНА (В ЛАСТАХ):
Годы Рожь Пшеница Овес Ячмень Всего
1591 26 995 2 258 2 821 625 32 699
1592 26 880 2 235 2 168 139 31 422
1593 39 527 2411 3 258 574 45 770
1594 27 163 3 800 2 475 580 34 018
1595 25 878 3 787 2 393 973 33 031
1596 28 157 2 179 2241 1 122 33 699
1597 38 874 4 060 2 533 408 45 875
1598 43 748 9 855 1 515 2 55 120
1599 25 547 3611 1 103 191 30 452
1600 30 774 2 768 653 164 34 359
1601 33 439 2 191 632 12 36 274
160'2 22 596 3 249 35 15 25 895
1603 31887 3 167 333 — 35 387
1604 24 067 1 268 305 — 25 640
16(5 28 721 700 1 161 82 30 664
1606 29 524 2 08 7 1 287 68 32 дбб
1607 44 276 8 120 3 155 41 55 592
1608 72 094 5 602 2 146 558 80 400
1609 34 689 5 036 1 844 100 41 669 ,
1б:о 27 047 3 088 3 461 282 33 878
1611 26 313 3 749 3271 73 33 406
1612 38 781 3'29 3 924 948 47 582
1613 27 799 2019 1 749 416 31 983
1614 55 409 3 897 1 955 226 61 487
1615 33 592 2 244 3 236 772 39 844
1616 28 300 2 098 1.729 244 32 371
1617 31901 3 662 I 161 247 36 971
1618 83 606 13 164 6 053 4 247 107 070
- 1619 81 132 12 636 4 603 1 112 99 483
1620 66 043 156’3 7381 1 308 90 345
1621 68 593 И 626 5414 136 85 769
1622 51 119 5 787 5 253 369 62 528
1623 33 679 5 165 4247 190 43 281
1624 20 210 3 132 1 500 384 25 226
1625 20318 4 245 2 060 580 27 203
1626 36 082 4 480 2 964 1 142 44 668
1627 19 257 3 890 3 436 403 26 987
1628 12 389 1 701 3 096 48 17 234
1629 5 643 829 2 513 — 8 985
17 Э. Бааш
258
Хозяйство республики соединенных провинций
(Продолж. табл.)
Годы Рожь Пшеница Овес Ячмень Всего
1630 6 929 942 1 013 57 8 941
1631 23 874 5 608 1 828 87 31 797
1633 36 477 7 461 3 161 1 404 48 503
1635 32 840 8 046 2 484 575 43 915
1636 - 42 245 9 971 7716 829 60 761
1637 20 930 7 064 11 795 1 052 41 021
1638 28 288 8 165 2 568 977 39 998
1639 36153 12 123 7 237 357 55 870
1640 34516 13 430 7 387 73 55 406
1641 45 533 14 513 10 533 384 70 963
1642 35 374 15 084 11 030 327 61 815
1643 47 173 20 410 15 348 215 83116
1644 52 915 16 384 11 211 242 80 752
1645 515 88 329 — 932
1646 31 323 И 726 8 488 241 51 778
1647 36 696 13 654 6 961 142 57 553
1648 42 416 16 681 6414 807 66 318
1649 76 592 20 256 8 721 2 259 107 828
1650-1652 — — — — —
1653 15 179 5 423 3 400 440 24 442
1654 34 294 11 144 6 063 326 51 827
1655 45 797 13 480 2 999 123 62 399
1656 27 181 88'2 1 1 741 280 38 074
1657 15 911 4 444 j 780 55 21 190
естественно, что данные эти, как и данные движения судов, сильно
колеблются. Рекордными были 1618 и 1649 годы. Сильное паде-
ние подвоза зерна в 1624, 1625, 1629 и 1630 гг. объяснялось не-
урожаями в Польше \ почти полное прекращение подвоза зерна в
1645 г. — военными действиями на Зунде. В период 12-летнего
перемирия ввоз зерна сильно повысился. По сравнению с коли-
чеством зерна, которое перевозилось нидерландскими судами, су-
дов других народов, транспортировавших зерно, было много мень-
ше. Можно полагать, что очень значительная часть нидерландских
судов, груженньГх зерном, направлялась в Нидерланды, а другая
часть — в Испанию, Португалию, Францию. К другим товарам,
которые перевозились нидерландскими судами в западном направ-
лении в значительных количествах, принадлежали конопля, лен,
пакля, лес в самых различных видах (бакаутовое дерево, рейка,
1 См. также выше, стр. 158.
Торговля и торговая политика
259
мачты и т. д.), зола, смола, деготь, поташ, кожи, железо, медь,
свинец и пр.
В восточном направлении голландские суда перевозили соль, вино,
ткани, шелк, хлопок, колониальные товары, сельдь и другую ры-
бу. Из массовых продуктов преобладала соль. Соль в перевозках
в восточном направлении занимала такое же место, как зерно в
западном.
О перевозке соли нидерландскими судами можно судить по
данным следующей таблицы:
Годы Ласты | Г оды Ласты
1600 22 795 1627 16 931
1601 19 341 1628 8 054
1602 9 233 1629 25 926
1603 15 885 1630 8 6'"4
1604 13 985 1631 13371
1605 13 162 1633 14 394
1606 14459 1635 18 136
1607 14 896 1636 18215
1608 24681 1637 17 009
1609 29 142 1638 30 156
1610 18 769 1639 25 337
1611 19 257 1640 20 431
1612 14 290 1641 21 106
1613 20 121 1642 30 002
1614 ‘23 336 1643 28 015
1615 22 588 1644 21 821
1616 22 524 1645 696
1617 28 860 1646 23 114
1618 30 732 1647 35 212
1619 22 812 1648 24 007
1620 25 006 1649 . 22 279
1621 21 871 1650-1652 —
16^2 24 645 1653 8 338
1623 48 681 1654 20 448
1624 32 860 1655 22 486
1625 19 109 1656 20 522
1626 27 694
Неурожайные годы сказались также неблагоприятным образом
на вывозе соли.
На восток нидерландскими судами перевозилось в значитель-
ном количестве рейнское вино:
17*
260
Хозяйство республики соединенных провинций
Годы Омы * Годы Омы Годы Омы
1589 1 356 1607 3 447 1625 7 799
1590 1 536 1608 4 234 1626 1 266
1591 . 2 566 1609 4 500 1627 479
1592 2 586 1610 3912 1628 857
1593 3 267 1611 4 882 1629 1 203
1594 2 771 1612 7511 1630 3 118
1595 2812 1613 6 306 1631 3 755
1596 2 069 1614 5 253 1633 1 809
1597 1 768 1615 4 723 1635 1 8°4
1598 3 040 1616 5 338 1636 2 551
1599 4 081 1617 4 349 1637 2 320
1600 3 892 1618 7915 1638 2 975
1601 3 243 1619 11 070 1639 3 815
1(02 2819 1620 10571 1640 1 396
1603 2596 1621 8 402 1641 3 249
1604 4 767 1622 7 286 1642 2 891
1605 6 521 1623 4 854 1643 4 255
1606 4 299 1624 7 591 1644 3 662
1646 3 421
Ом старонемецкая мера жидкостей, равная примерно 2 ведрам—24 литрам. — Прим. ред.
Рейнское вино перевозилось почти исключительно голландски-
ми судами; это указывает на большое значение судоходства по
Рейну для вывоза немецкого вина. Лишь в транспортировке «дру-
гих вин» — французских, испанских и пр. — принимали уча-
стие английские, гамбургские, любекские, данцигские и дру-
гие суда.
Очень значителен был также транспорт колониальных това-
ров (перца, риса, сахара, индиго, табака). Так, он составлял:
Годы На нидерландских судах в фунтах Всего в фунтах
1637 939 226 994 784
1638 1 431 765 1 672 506
1640 1 200 995 1 343 098
1643 2 055 463 2 188 039
1647 I 9С8 909 2 044 351
1648 1 081 111 1 305 903
Торговля и торговая политика
261
Хлопок и шелк перевозились также большей частью нидер^
ландскими судами; в 1643 г. было перевезено всего 15 733 фунт.,
из них нидерландскими— 11 928 фунт., в 1648 г. соответственно
15 790 и 15 336 фунт.
Все эти перевозившиеся на Балтику товары не являлись про-
дуктами, произведенными в самих Нидерландах, даже соль обыч-
но лишь рафинировалась в Нидерландах или же непосредственно
вывозилась из Франции, Испании и Португалии. Наоборот, «го-
товая материя», транспортировавшаяся в балтийские порты, была
большей частью продуктом нидерландской текстильной промыш-
ленности. Из данных нижеприводимой таблицы можно усмотреть
большой рост экспорта текстильных товаров в прибалтийские
страны.
ПЕРЕВЕЗЕНО НА НИДЕРЛАНДСКИХ СУДАХ:
Годы Кусков 1 Годы Кусков Годы Кусков
1596 1 853 1615 5 226 1636 70 285
1507 3 897 1616 5 530 1637 40 936
1598 4 555 1617 5 942 1638 34 878
1599 6 858 1618 26 699 1639 34 220
1600 5 358 1619 34 758 1640 22 955
1601 3 441 1620 22 467 1641 40 842
1602 1 343 1621 19 830 1642 35 106
1603 947 1622 29 284 1643 44 092
1604 4 151 ' 1623 56 049 1644 40 028
1605 4211 1624 52 324 1645 34
It 06 6 200 1625 31 416 1646 37 744
1607 9 389 1626 27 577 1647 37 650
1608 И 221 1627 19414 1648 29 089
1609 12 361 1628 20310 1649 30 417
1610 9 839 1629 16 256 1650-1652 —
1611 9 330 1630 32 512 1653 9 902
1612 13 399 1631 36 204 1654 34 417
1613 6 892 1633 32 149 1655 10 326
1614 8 056 1635 33 099 1656 9 916.
1 Помимо того меньшие количества — в „тюках".
До 1627 г. количество текстильных товаров, перевозившихся
на английских судах, значительно превышало количество тех же
товаров, перевозившихся нидерландскими судами. Но в 1627 г. анг-
лийские суда перевезли лишь 12 233 куска. До 1642 г. пропорция
между английскими и нидерландскими судами колебалась. В 1642 г.
262
Хозяйство республики соединенных провинций
нидерландские суда перевезли 35 106 кусков, английские же —
40 159 кусков. От 1643 до 1649 г. (за исключением военного
1645 г.) нидерландские перевозки превышали английские, что объ-
яснялось гражданской войной в Англии. Еще Bt 1656 г. английские
перевозки составляли всего 7272 куска.
В восточном направлении перевозились также продукты гол-
ландского сельского хозяйства. В 1595 г. нидерландские суда пе-
ревезли 35, в 1605 г.— 166, в 1615 г. — 354, в 1625 г. — 2384, в
1635 г. — 793, в 1646 г. — 817 корабельных фунтов сыра *.
Наконец, надо еще упомянуть перевозку на нидерландских су-
дах сельди по Балтийскому морю. Перевозка этого продукта была
сконцентрирована в руках голландцев и выражалась в следующих
цифрах: ;
Годы | Ласты Годы Ласты Годы Ласты
1596 4 277 1615 6 606 1636 8 391
1597 6 520 1616 6 974 1637 5 471
1598 7 671 1617 7 547 1638 8 035
1599 8 454 1618 5 080 1639 9 487
1600 7 065 1619 11 823 1640 6 253
1601 7 223 1620 7 805 1641 5 080
1602 11 507 1621 9 004 1642 8 841
1603 9 542 1622 4 290 1643 8 050
1604 6 086 1623 7 881 1644 10 440
1605 5 125 1624 9 021 1645 252
1606 5 282 1625 10 534 1646 7 882
1607 8 5 :б 1626 5 254 1647 9 892
1608 • 9 371 1627 4 258 1648 9 505
1609 7 881 1628 4 733 1649 8 028
1610 8215 1629 5 571 1650 1652 —
1611 9 304 1630 7 194 1653 2 415
1612 10 388 1631 5 472 1654 9410
1613 7 353 1633 4 867 1655 5 024
1614 7 707 1635 5 921 1656 2 519
1657 3 039
В общем голландская сельдь заняла прочное место на прибал-
тийском рынке, хотя, как можно усмотреть из регистрации упла-
ты зундских пошлин, временами сильными ее конкурентами вы-
ступали шотландская и норвежская сельдь.
* 1 голландский корабельный фунт — 148,23 кг, а датский—160 кг. —
Прим. ред.
Торговля и торговая политика 263
Из приведенных цифр можно видеть то большое значение, ко-
торое имело плавание по Балтийскому морю для судоходства, для
посреднической торговли, промышленности, рыболовства и сель-
ского хозяйства, — словом, для всей экономической жизни Ни-
дерландов. Военные и политические мероприятия Нидерландов
для охраны свободного прохода через Зунд диктовались, таким
образом, очень важными материальными интересами. Нидерланды,
однако, старались обеспечить себе путь в Прибалтику не только
этими средствами. Генеральные штаты принимали активное уча-
стие в многочисленных, начиная с XVI в., проектах устройства че-
рез Мекленбург судоходного пути, который соединил бы Балтий-
ское море с Эльбой; в конце XVI в. они предложили даже соору-
дить такую водную магистраль за собственный счет. Еще в 1645 г.
Мекленбург вел переговоры с Генеральными штатами по этому
вопросу. Когда в 1648 г. Висмар, лучший мекленбургский порт,
попал в руки Швеции, Генеральные штаты потеряли интерес к
этому делу •*.
С Данией во второй половине XVII в. вновь возник конфликт,
который нанес в 1685 г. серьезный ущерб нидерландским торго-
вым сношениям, в особенности — торговле лесом. Лишь договор
1688 г. восстановил согласие между обеими странами, которое, не-
сомненно, было в интересах нидерландской торговли и промыш-
ленности, . заинтересованных в сбыте шелковых товаров 1 2.
Во второй половине XVII в. голландцы значительно расшири-
ли свою торговлю на Балтийском море, так как их заокеанской
торговле в это время английские навигационные акты нанесли же-
стокий удар. Но с XVIII в. и эта балтийская торговля начала все
более и более приходить в упадок и после войны с Англией окон-
чательно капитулировала перед английской 3.
У Нидерландов издавна существовала очень тесная экономиче-
ская связь с Германской империей. Хотя в течение многих перио-
дов изучаемой здесь исторической эпохи Германия представляла
собой обнищавшего соседа с низкой покупательной способностью,,
тем не менее своим большим пространством, своими ископаемыми
богатствами и сельскохозяйственными продуктами, наконец, в ка-
честве транзитной территории на пути в Швейцарию, Италию,
Венгрию, Польшу и т. д. Германия все же открывала большие и
1 S t u h г, Der Elbe — Ostseekanal, 42—47.
2 den Tex, Jacob Hop, 82 и сл., van der Hoeven, Bijdrage, 114.
3 Через Зунд прошли: в 1780 г. 2058 голландских судов (об английских
сведений нет); в 1781 г. — 2021 английское и 11 голландских; в 1785 г.—
2535 английских и 1571 голландское судно; в 1790 г. — 5788 английских и
2009 голландских; в 1793 г: — 3478 английских и 807 голландских судов
(Kluit, Jets, 152 и сл., 334 и сл.; Pringsheim, Beitrage, 24). Из Пе-
тербурга в 1780 г. отбыли в Голландию 22 судна, в Англию — 467
(К 1 u i t, 153).
264
Хозяйство республики соединенных провинций
широкие экономические возможности и имела весьма большое зна-
чение для нидерландского хозяйства.
С коронными землями австрийских Габсбургов республика не
имела непосредственной границы. Тем не менее Нидерланды всег-
да придавали значение этим землям и экономически высоко их
ценили. Особенно интересовались они этими землями для связи с
Турцией, а эта связь становилась все более необходимой вслед-
ствие необеспеченности морского пути. В 1692 г. был выдвинут
проект торгового договора между императором и Нидерландами,
который должен был предоставить последним, правда, не беспош-
линный, но все же свободный путь в Турцию. Этот интересный
план, который служил новым доказательством экономической даль-
новидности голландцев, не осуществился: австрийцы считали, что
он принесет им мало пользы, а для торговли коронных земель они
надеялись обойтись без голландцев \ Еще при мирных перегово-
рах между императором и Портой в 1699 г., при которых Гене-
ральные штаты выступали в качестве посредника «для вечной
славы государства и большей пользы для нашей левантийской тор-
говли», голландцы старались заключить договор о праве плавания
по Дунаю и Черному морю, чтобы можно было в случае войны
вести торговлю с Левантом через Германию. Однако они ничего
не добились, потому что все кассы как государства, так и «Ди-
рекции левантийской торговли» были пусты1 2.
Важнее облегчения левантийской торговли и использования
судоходства по Дунаю был для Голландии и ее экономики Рейн 3.
Рейн стоял на первом месте среди тех путей, которые служили для
сообщения и торговли между Нидерландами и Германией. Его
нижнее течение принадлежало Нидерландам, и благодаря этому
все сообщение по Рейну вверх и вниз по течению оказывалось в
экономической зависимости от страны, расположенной у устья
реки4. Вверх по течению перевозились колониальные товары, ры-
ба, соль, сливочное масло, сыр, растительные масла, ворвань,
шерсть, кожевенное сырье и др. 5 Еще важнее был Рейн для ни-
дерландского вывоза и транзита. Рейнское и мозельское вино, же-
лезо, лес, камень, трасс, галмей, зерно и т. д. шли вниз по тече-
1 v. S г b i k, Staa(tsvertrage, 277 и сл.; van der Heim, I, 124.
2 J. H. Hora-Siccama, 50 и сл., 169. Еще в 1803 г. батавский
посол в, Петербурге Дирк ван Хогендорп добивался поддержки России у
Порты для получения свободного прохода судов через Дарданеллы (S i 1 1 е т,
Dirk van Hogendorp, 154).
3 F г. List, Das nat. System, 70: «Торговля Голландии имеет свои корни
в бассейне Рейна и его притоков; чем богаче и плодороднее был бассейн этой
реки по сравнению с Везером и Эльбой, тем более торговля Голландии долж-
на была превосходить торговлю Ганзы».
4 О Рейне и нидерландском бассейне этой реки см. Blink, Nederland, I,
262 и сл.
5 Ср. список продовольственных продуктов, перевозившихся вверх по
Рейну в 1582 г., — J а р i k s е, Resolutien, III, 489.
Торговля и торговая политика
265
нию Рейна в Роттердам, Дордрехт, Амстердам, где частично по-
треблялись, а частично переотправлялись далее. В 1667—1668 гг. из
Амстердама было вывезено не меньше 109 390 фунт, галмея Ч
Почти все это количество поступило с Нижнего Рейна; морским
путем было доставлено всего 700 фунт. Из Амстердама по' Рейну
было вывезено 57 752 фунт, эльберфельдской пряжи 1 2.
В Роттердаме в XVIII в. находилось предприятие, принадле-
жавшее одной из крупнейших европейских фирм стальных и же-
лезных товаров: «Ян Харткоп», впоследствии «Я. Ф. Гофман». Вла-
дельцы этого предприятия происходил.и из Бергена и получали
сырье для своей торговли и производства, полосовое железо и
кованые прутья из Германии, несомненно, также по Рейну 3. Мож-
но привести еще много таких примеров транспортировки товаров
по Рейну4. Центром этого рейнско-голландского движения был
Кёльн. Кёльн имел такое значение для торговли по Рейну, как
Гамбург для голландской торговли по Эльбе или Кенигсберг и
Данциг для балтийской торговли. Здесь постоянно жили нидер-
ландские агенты и комиссионеры, которые постепенно забрали в
свои руки значительную часть вывоза по Рейну, например, вывоз
эйфельского железа *, торговлю рейнскими жерновами и туфом,
которые нидерландские суда непосредственно грузили' в Ан-
дернахе5. ’
Хорошо известно — и об этом не приходится здесь много рас-
пространяться — что движение по Рейну, как и по всем другим не-
мецким рекам, в средние века облагалось многочисленными по-
шлинами, которые сильно обременяли торговлю по этой реке. По-
шлины эти то понижались, то отменялись; в целом вплоть до
XIX в. в этом отношении произошли очень небольшие изменения.
Нидерланды также участвовали во взимании этих пошлин. Пер-
вые шаги своего движения за независимость они тотчас же озна-
меновали новым стеснением обмена. Уже герцог Альба в своей
борьбе против восставших Нидерландов запретил всякую торгов-
лю с Голландией и Зеландией и блокировал все пути в Германию
и по Рейну. Однако оказалось, что такая блокада недействительна.
Соединенные провинции со своей стороны ввели налог (лицентный),
1 Brugmans, Statistiek, 139.
2 Там же, 144; Ranke, 43.
3 Hoffmann, 94 и сл.
4 В экспортной торговле Роттердама Германия занимала в середине
XVIII в. первое место. В 1753 г. в Германию было вывезено разных товаров
на 4 493 242 гульд., кроме того в Гамбург и другие города на 270 521 гульд.,
а стоимость всего вывоза равнялась 15 271 687 гульд. Англия занимала вто-
рое место после Германии, вывоз в Англию составил 3 497 705 гульд.
(Dobbelaar, Een Statistiek, 212).
* Эйфель — район Рейнской области между реками Мозелем, Рейном и
Руром. — Прим. ред.
5 R a n к е, 37, 60 и сл., 66.
26^
Хозяйство республики соединенных провинций
при уплате которого разрешалось свободное плавание Это
означало первое стеснение движения по Рейну при республике, ко-
торое очень чувствительно сказалось по всей Рейнской области1 2.
Эти транзитные пошлины — иначе их называть нельзя — при-
несли Нидерландам (испанцы оказались не в состоянии система-
тически их взимать) хороший доход. Кроме того, они дали нидер-
ландцам возможность по своему произволу регулировать движе-
ние по Рейну и исключать по своему усмотрению немецких куп-
цов из активной торговли. Немецкая торговля по Рейну стесня-
лась также так называемым «подорожным сбором» (Wegegeldern);
в 1622 г. такой налог стал взиматься с провозившегося скота, а в
1630 г. начали взимать лицентный сбор в Везеле, Эммерихе и
Реесе; лишь в 1636 г. эти налоги были отменены. Вильгельм III
Оранский в 1678 г. перенес взимание переуступленной ему Бран-
денбургом пошлины и лицентного сбора из Геннепа в Голландию,
в город Граве3. После смерти Вильгельма Пруссия потребовала
обратного перенесения их в Геннеп; когда Генеральные штаты от-
казали в этом, то Пруссия, со своей стороны, стала взимать эту
пошлину в Геннепе. Это двойное взимание одного и того же на-
лога служит примером того, как в то время относились к сбору
пошлин 4.
Вследствие тяжелого обложения движения по Рейну рейнская
торговля, которая после Вестфальского мира начала было разви-
ваться, была вынуждена с 70-х годов XVII в. постепенно обра-
титься к пользованию сухопутными дорогами. Возникло много
проектов о том, как положить конец всему этому злу. Нидерланд-
ские торговые* круги отдавали себе ясный отчет в том, что бесце-
ремонный принцип, сформулированный еще в 1662 г. 5 6 де ла Кур-
том в его труде «Interest van Holland» и гласивший, что, посколь-
ку для перевозки громоздких товаров нельзя пользоваться сухо-
путными дорогами, то следует сильно облагать судоходство по
рекам, которые «находятся в нашей власти», — может принести
лишь вред собственной торговле. Это обложение привело к тому,
что большая часть движения, которое в нормальных условиях шло бы
по Рейну, перешла теперь к портам на Северном море — Гам-
бургу и Бремену 5. Лишь сознание этого весьма горького факта
заставило, наконец, нидерландцев критически пересмотреть свою
таможенную и лицензионную политику на Рейне; они были вы-
нуждены снизить пошлины и лицентный сбор, так как Генераль-
ным штатам стало известно, что даже сами голландцы для избе-
1 G о t h е i n, Geschichtliche Entwicklung, 4 и сл.
2 H a e p k e, Niederland. Akten, II, 362 (1585).
3 Rachel, I, 468 и сл.
4 Rachel, II, 1, стр. 97.
5 Там же, 51.
6 G о t h е i n, Rheinische Zollkongresse, 362 и сл.
Торговля и торговая политика
267
жания местных пошлин стали посещать северо-германские порты.
Таким образом, все эти проекты в конце концов оказались направ-
ленными своим острием против немецких ганзейских городов. В
одном кёльнском меморандуме 1692 г. подробно освещались все
те недостатки, которые вызвало сокращение движения по Рейну:
плохое состояние Нижнего Рейна, обмеление Лека, в результате
чего вся вода притекала в Ваал, что усиливало значение и без того
обременительного для судоходства складочного права Дордрехта,
наконец, многочисленность рейнских пошлин.
В 1699 г. в Кёльне была созвана большая конференция, по-
священная вопросу о пошлинах, в работах которой приняли уча-
стие все государства, расположенные по Рейну; на конференции
были подвергнуты детальному обсуждению все эти вопросы. Ам-
стердамские купцы подчеркивали, что торговля и мануфактуры
всего рейнского бассейна ‘'имеют своим источником Нидерланды
и что только высокими пошлинами на Рейне объясняется тот факт,
что большая часть голландских товаров, как сельдь, соль, сыр,
пряности, шелк, отправляется в Западную Германию через Бре-
мен; они утверждали, что лишь общее снижение пошлин может
помочь и уравновесить низкие фрахтовые ставки Гамбурга и Бре-
мена. Тем не менее голландцы на конференции ограничились
лишь требованием отмены откупной системы пошлин и возражали
против снижения своих собственных сборов с судоходства по
Рейну (Гелдерланду принадлежали самые важные нидерландские
пошлины на Рейне). В конце концов с конкретными предложени-
ями выступили лишь одни нидерландцы, так как они более всех были
заинтересованы в этом вопросе. Они обещали снижение лицентного
сбора, но требовали взамен этого, чтобы сборщиками пошлин не
могли быть лица, занимающие какую-либо государственную дол-
жность; в этом нашел свое выражение протест против господ-
ствовавшей в таможенном деле коррупции. Соглашением преду-
сматривалось общее снижение пошлин и взимание пошлин только
таможенными чиновниками. Единственный действительно достиг-
нутый прогресс состоял в решении взимать пошлины, если невоз-
можно в золотом гульдене, то исключительно в монете, которая
имеет хождение в данном государстве, с добавлением ажио (лаж)
по курсу дня. Это решение было необходимо, так как, по жалобе
Амстердама, ажио, выражавшееся в 1665 г. в 272%, теперь по-
высилось до 27—30%. Однако установить пошлины, каких требо-
вал- Бранденбург, чтобы предупредить отправку определенных то-
варов из Франкфурта в Голландию через Гамбург, все же не
решились. Конференция практически не дала почти никаких ре-
зультатов. Лишь постепенно ее решения проникли в сознание ее
участников. Нидерланды, в особенности Амстердам, возражали
вообще против предложенного плана организации единого управ-
ления рейнскими пошлинами. В Нидерландах также весьма
268
Хозяйство республики соединенных провинций
сдержанно отнеслись к предложению бранденбургского курфюрста
Генеральным штатам, выдвинутому им в Гааге после окончания
конференции, — предпринять совместные действия для снижения
пошлин и расчистки фарватеров рек. В 1696 г. Бранденбург на-
помнил Генеральным штатам о необходимости углубления обме-
левшей реки Эйсел Ч Но, с другой стороны, прусское правитель-
ство не проявило особенной дружественности в отношении Нидер-
ландов, установив лицентный налог на скот, налог, явно направ-
ленный против нидерландской торговли скотом и против откорма
голландского скота на клевских пастбищах1 2.
Хотя для успешной конкуренции Нидерландов с ганзейскими
городами желательно было, во всяком случае временное, снижение
рейнских налогов, тем не менее в целом Нидерланды относились
отрицательно к более свободной организации судоходства по
Рейну. Так, в 1736 г. штаты Гелдерланда резко увеличили по-
шлины на Рейне, сдав их на откуп за 51 тыс. гульд., на 8 тыс.
гульд. больше, чем раньше; с одного плота стали взимать 495
гульд. вместо 190 гульд. 3. Судоходство иностранцев по Нижнему
Рейну старались по возможности стеснить. Только в военное вре-
мя часто сказывалась необходимость в допущении плавания ино-
земных судов по нидерландскому Рейну. Это обнаружилось уже
в начальном периоде существования Нидерландской республики.
В особенности интересовались сообщением между Нидерланда-
ми и Безелем. В этот город в XVI в. прибыло много переселенцев
из Нидерландов, из валлонских, фламандских, голландских и гел-
дерландских районов; эта иммиграция сильно стимулировала раз-
витие торговли и промышленности города4. Уже в 1559 г. город
установил регулярную судоходную связь с Неймегеном5. Она,
без сомнения, носила не чисто местный* характер, но служила так-
же задаче торгового обмена между Нижним Рейном и Нидерлан-
дами. Уже спустя несколько лет, в 1572 г., это регулярное сооб-
щение расширили до Антверпена. Мирное торговое сообщение
очень скоро было прервано вспыхнувшей в Нидерландах войной
против Испании; во всяком случае в антверпенском направлении
это судоходство не могло уже носить спокойного характера. Сооб-
щение затрудняли, с одной стороны, лицензионные сборы, кото-
рые взимали вначале повстанцы, а затем Генеральные штаты,
а с другой стороны, каперство испанцев на Рейне. Тем не ме-
нее Безель поддерживал по возможности регулярное сообщение
1 Rachel, I, 482.
2 R а с h е 1, II, 1, стр. 98. О стремлении Генеральных штатов содействовать
организации откорма скота в собственной стране (1688) см. R е е n s, 20.
3 Rachel, II, 1, стр. 99.
4 S arm enh a u s, Niederlandische Religionsfliichtlinge.
5 Miincker, 15, 19. О значении Везеля в торговом обмене с Нидер-
ландами см. К u s k е, Handel und Handelspolitik am Niederrhein, 315 и сл.
Торговля и торговая политика 269
с Неймегеном. На основании записей работы подъемных кранов
можно полагать, что в Германию этим путем отправлялось боль-
шое количество товаров. Так как прямое сообщение между Кёль-
ном и Нидерландами было .тогда очень затруднено, то Кёльн,
частично отступив от своей обычно очень строгой линии в вопросе
складочного права, разрешил провоз через Безель соли нидерланд-
ской или закупленной при посредничестве Нидерландов. Главным
предметом вывоза Рейнской области в Нидерланды, Безель и
Неймеген было вино; тем же путем вывозились грузившиеся на
Липпе главные предметы вестфальского экспорта — лес, дубиль-
ная кора', железо и пр. Когда в 1586—1590 гг. испанцы заняли
Безель, то судоходная связь с. Нидерландами прекратилась.
Возобновилась она лишь в 1591 г. Так как Безель оказался те-
перь расположенным непосредственно у испанской таможенной гра-
ницы, проходившей у Рейнберга, то он в еще большей степени,
чем раньше, превратился как бы в передовой пункт нидерландской
торговли на Нижнем Рейне, хотя сообщение все еще оставалось
крайне необеспеченным.
Большие перспективы открылись для сообщения между Ни-
дерландами и Безелем в 1613 г., когда Амстердам установил ре-
гулярные рейсы (Beurtvaart) с Безелем. Так как в 1614 г. испанцы
вновь оккупировали Безель и удерживали город до 1629 г., то эти
регулярные рейсы долго не продержались. Тем не менее судоход-
ная связь с Нидерландами все же сохранилась, и арнемские и
неймегенские суда прибывали в Безель. Лишь в 1625 г. Испания
запретила всякое сообщение с Нидерландами \ на что последние
ответили такими же репрессивными мерами. В 1629 г. голландцы
окончательно освободили Везель, и вновь началось оживленное
плавание судов, даже в Амстердам, причем была установлена такса
за фрахт и очередность рейсов. Для судоходства это, безусловно,
означало большой выигрыш, но его значение уменьшалось вслед-
ствие высоких лицентных сборов, которые нидерландцы взимали в
Везеле и которые приняли характер чисто запретительных по-
шлин, так как они падали преимущественно на текстильные изде-
лия Везеля (бомбазин, трип, ситец, шляпы). Лишь в 1637 г.
объединенными усилиями клевских и бранденбургских городов уда-
лось добиться в Гааге отмены лицентных сборов.
Наряду с амстердамской линией регулярного судоходства та-
кие же рейсы совершались из Везеля в Арнем и Неймеген, а в
1653 г. на Ваале было создано товарищество судовладельцев по
регулярному сообщению с Роттердамом. Этим рейсам много вре-
дило складочное право Дордрехта, которое при плавании вниз по
течению реки вызывало необходимость ib выгрузке товаров.
1 Об испанской блокаде у Везеля в 1628 г. см. Н а е р k е, Niederlandische
Akten, II, 406.
2Ю Хозяйство республики соединенных провинций
В 1648 г. были установлены регулярные рейсы из Лейдена в
Везель, которые с 1662 г. привели к рейсам в обоих направле-
ниях.
После Вестфальского мира Нидерланды считали, что настал
подходящий момент стеснить по возможности судоходство ино-
странцев. На везельцах это пока не отражалось, так как город до
1672 г. был в руках нидерландцев. Но в июне 1672 г. французы
завоевали этот город и закрыли таким, образом сообщение по
Рейну. В связи с этим перед городами Дуйсбургом и Дюссель-
дорфом стала задача обеспечить сообщение с Нидерландами по
Рейну, которое было в экономических интересах обеих сторон.
Везель, лишенный прямой поддержки нидерландцев, потерял
свое прежнее ведущее место в судоходстве по Рейну. Между тем
голландцы для войны с Францией и Англией сильно нуждались
в германском железе и стали, которые доставлялись в Голландию
через Дуйсбург. Это вызвало с 1674 г. регулярные рейсы между
Дуйсбургом и Неймегеном Г Но вскоре в качестве конкурента
выступил Дюссельдорф. Сообщение временами принимало очень
оживленный характер и, несомненно', было в интересах Нидер-
ландов.
Дюссельдорфские рейсы прекратились с начала XVIII в.;
дуисбургские удержались более продолжительное время. Их не-
достатком являлось отсутствие постоянной связи Неймегена с
роттердамским портом; отрицательно сказывалось также складоч-
ное право Дордрехта. В 1717 г. амстердамские власти одобрили
предложение Дуйсбурга установить прямое сообщение с Амстер-
дамом; оно шло через Арнем и Утрехт и было весьма успешным.
Неймегенские же рейсы постепенно сократились. Правительство
Клеве также проявило интерес к арнемским рейсам, и последние
успешно совершались даже во время Семилетней войны.
Из многократно устанавливавшихся провозных такс можно ви-
деть, какие товары перевозились по этим путям. Из Голландии
шли: свекловичный жмых, масла, пряности, шерсть, кожевенное
сырье, соль, ворвань, сыр, а вниз по течению — продукция эльбер-
фельдской текстильной промышленности, а также железоделатель-
ной и сталелитейной промышленности Бергена. Основанный в
1774 г. в Дюссельдорфе новый сахарный завод, конкурировавший
с голландскими, не мог долго удержаться. С помощью пошлин
голландцы привели этот рафинадный завод, который являлся важ-
ной основой для судоходства, к краху. Не удались также органи-
зованные в Кёльне в 1790 г. прямые регулярные рейсы в Амстер-
дам; состояние речных путей Нидерландов не позволило исполь-
зовать для плавания в Амстердам такие суда, какие ходили в
Арнем или Неймеген.
1 Averdunk, 5.
Торговля и торговая политика
271
После Семилетней войны в торговле между Нидерландами и
немецким Нижним Рейном произошел сдвиг, который бросает
свет на торговые нравы голландцев. Они начали вести розничную
торговлю. Крупные фирмы и фабрики стали отпускать товары в
любом количестве, между тем как раньше они продавали лишь
более крупными партиями. Это указывает, ,в какой степени гол-
ландцы нуждались в экспорте. Вместе е тем, эта новая практика
приносила ущерб торговле немецкой Рейнской области, хотя и
поощряла экспорт товаров. Немецкому судоходству в его сноше-
ниях с Нидерландами вообще приходилось туго: в Амстердаме,
Роттердаме, Арнеме немецким судам не разрешали производить
погрузку до тех пор, пока не обеспечивались грузом собственные
суда. Лишь после того, как у голландских судовладельцев не ока-
зывалось более свободных судов, разрешалось принимать грузы
чужим судам и то после уплаты 19 гульд. 6 штив. в Амстердаме,
3 голландских шиллингов в Арнеме. Эта мера оказывала почти
такое же влияние, как монополия. Она, однако, не применялась
в отношении судов, принимавших участие в регулярных рейсах,
так как в них участвовала также арнемская гильдия судовладель-
цев, а также и Дуйсбург мог бы принять репрессивные меры про-
тив голландских судовладельцев. Далее, наряду с дуисбургскими,
существовали регулярные рейсы между Везелем и Амстердамом, а
•в 1791 г. такие рейсы были установлены от Рурорта в Амстердам,
так как благодаря проведенным мероприятиям по улучшению ре-
ки Рура Рурорт получил хорошую связь с глубинными районами.
Но Дуйсбург, поддержанный правительством, обложил рейсы из
Рурорта большими сборами.
Наряду с Рейном другими важными входными воротами, через
которые шло экономическое влияние Нидерландов на Германию,
была Эльба и возглавлявший торговлю по этой реке Гамбург.
Старые, идущие своими корнями в глубь средневековья связи
между Нидерландами и областью Эльбы, носившие всегда тор-
говый характер, еще более расширились с установлением! рес-
публики. Вследствие своих значительных торговых связей с Испа-
нией Гамбург не был склонен к тому, чтобы в угоду Нидер-
ландам г какой-либо степени ограничить эти свои связи; в этом
он всегда проявлял большую сдержанность, что также обусловли-
валось его отношениями с императором. Тем не менее нельзя
отрицать, что торговля между Гамбургом и Нидерландами все
более и более возрастала и получила, наконец, такое значение,
что создалась даже известная угроза господствующему положению
республики. В 1625 г. рейсы гамбургских судов в Нидерланды по
числу судов и их грузоподъемности составляли одну треть всего
гамбургского судоходства, причем в этих рейсах преобладали не-
большие суда, в среднем в 11—12 ластов; в прямых сообще-
ниях с Амстердамом средняя грузоподъемность была выше,
272
Хозяйство республики соединенных провинций
18—19 ластов Г В 1625 г. в Нидерланды отправилось 896 судов
(10 590 ластов), в 1647—1648 гг. — 956 судов. Из Нидерландов
прибыли в Гамбург в 1623 г. 795 судов, в 1624 г. — 837, в
1625 Г. — 764, В 1628 г. _ 1025, в 1629 г. — 1326, в 1632 г. —
1124 и в 1633 г. — 1044 судна1 2. По сообщениям) голландских рези-
дентов в Гам!бурге, в 1642 г. между Гамбургом и Нидерландами
циркулировало около 3 тыс. торговых судов 3.
Во время войны Нидерландов за независимость Гамбург имел
для голландцев тем более важное значение, что они хорошо знали
намерение Испании и императора превратить Гамбург в постоян-
ный испанский торговый пункт, направленный против Нидерлан-
дов 4. Если эти проекты морской политики Габсбургов не получи-
ли осуществления, то причина этого заключалась не в их практи-
ческой недальновидности. Во всяком случае для экономического
положения Нидерландов эти планы были столь же угрожающими,
как и для их политического положения. Нидерланды поэтому
очень внимательно следили за развертыванием событий на Ниж-
ней Эльбе5. Вполне понятно, что выступления голландцев не
всегда соответствовали намерениям Гамбурга6. Если Гамбург в
своей борьбе с Данией и в своем отношении к морским войнам, в
которые оказались вовлеченными также и Нидерланды, был за-
интересован в поддержке со стороны республики, то в вопросе
расширения его торговли и судоходства интересы Гамбурга при-
ходили большей частью в противоречие с интересами Нидерлан-
дов. Серьезно и честно Нидерланды выступали на стороне Гам-
бурга, когда дело касалось общей безопасности, свободы торговли
на Эльбе и судоходства по этой реке. Там же, где интересы обеих
сторон не совпадали, Генеральные штаты обычно резко выступали
против Гамбурга. В 1645 г. они охотно заключили союз с Гам-
бургом и Бременом, важнейшей целью которого была «безопас-
ность и свобода судоходства и торговли на Северном море, на
Эльбе и Везере». Но когда Гамбург осмелился использовать во-
енное положение и в качестве нейтрального города вести торгов-
лю с врагами Нидерландов, голландцы стали действовать с той
беспощадностью, на какую только способен конкурент, которому
нанесен ущерб в его делах7. Несмотря на все уважение, которое
1 Baasch, Hamb. Seeschiffahrt und Warenhandel, 310.
2 Там же, 324, 329.
3 В a a s ch, Bortfahrt, 6.
4 Reichard, Maritime Pol itik; M a r e s c h, Maritime Politik; H a e pke,
Niederl. Akten, II, 396 и сл., 406 и сл.
5 На большую заинтересованность голландцев в свободном плавании по
Рейну и Эльбе указывают также Memoires s. le commerce des Hollandais etc., 79.
в В a a s ch, Hamburg und Holland, 48 и сл.
7 Это поведение голландцев согласуется, с их отказом оказать поддержку
Гамбургу в его стремлении состоять в мирных отношениях с берберами. Гол-
ландец де ла Курт сказал по этому поводу,в 1662 г., что нужно оставить у
Торговля и торговая политика
273
сенат и купечество Гамбурга оказывали могущественной и дру-
жественной республике — своей союзнице, все же Гамбург с те-
чением времени стал проявлять менее благожелательное отноше-
ние к Нидерландам. В противоположность Рейнской области, где
голландское преобладание переносили как естественное веление
судьбы, Гамбург старался по возможности избавиться от преоб-
ладания голландцев на Эльбе. Чем больше последние теряли в
XVIII в. в своем политическом значении, тем сильнее сказыва-
лось стремление Гамбурга освободиться также от той экономи-
ческой опеки Нидерландов, в которую город попал в результате
установившихся ранее отношений между ними. Подъем и расцвет
Гамбурга стояли в обратно пропорциональном отношении к упад-
ку Нидерландов, но последние все время были жизненно заин-
тересованы в преуспеянии и безопасности гамбургского порта. Он
всегда являлся для нидерландского экспорта самым важным
пунктом, значение которого возрастало, когда военные события
закрывали для Нидерландов восточные границы и им приходилось
ограничиваться преимущественно морскими путями для своих
торговых операций. Большое значение нидерландской торговли
для Гамбурга и гамбургской для Нидерландов можно видеть из
того, что в 1665 г. из 382 гамбургских купцов 172 торговали в
компании и на комиссионных началах с голландскими купцами Г
С другой стороны, в конкурентной борьбе между Голландией и
Англией Гамбург стал излюбленным полем, на котором разверты-
валась борьба противоречивых экономических интересов; это
можно видеть на примере торговли сельдью 9.
В XVIII в. Гамбург во все возраставшей степени превращался
для Голландии в опасного, грозного конкурента. Возможно, кое в
чем здесь преувеличивали с тем, чтобы страшными картинами
конкуренции на Эльбе возбудить энергию немного вялых голланд-
цев; однако эти опасения не были совершенно беспочвенными.
Возникало все большее и большее соперничество, борьба за го-
сподство в различных отраслях торговли. План 1751 г., предла-
гавший преобразовать Голландию в порто-франко (об этом ниже),
объяснялся в значительной степени конкуренцией Гамбурга. Ког-
да в Гамбурге в 1720 г. с известной жалостью говорили «об
осторожной Голландии»3, когда город старался все более освобо-
дить себя от голландского посредничества в сельдяном промысле,
в страховом деле, в торговле сельдью, в различных отраслях
гамбуржцев в ноге занозу турецких морских разбойников (В a a s с h, Convoy-
schiffahrt, 15).
1 О конкуренции между Гамбургом и Амстердамом в зерновой торговле
см. докладную записку Phoonsen (1682) у van Dillen, Eenige Stukken,
225 и сл.
2 В a as ch, Hamburger Heringshandcl, 78 и сл.
3 Baascli, Hamburg und Holland, 100.
Э. Бааш
274
Хозяйство республики Соединенных провинций
торговли другими товарами, то в Голландии во всем этом отдава-
ли себе ясный отчет и считали это признаком падения собственно-
го престижа. Это ясно сказывалось в упадке непосредственной
гамбургско-голландской торговли и, наоборот, в росте торговли
Гамбурга с производящими странами, например с Россией и Испа-
нией Г В 1773 г. кто-то выразился, что Гамбург наносит Нидер-
ландам «укол за уколом» (пеер ор веер), что гамбуржцы являют-
ся теперь господами торговли на Севере2. Не было недостатка
в такого же рода выражениях о Голландии в Гамбурге. Гамбург
всякое предложение об облегчении торговли обосновывал конку-
ренцией со стороны Голландии. Разница заключалась в том, что
в Гамбурге вслед за этими предложениями обычно следовали де-
ла, в то время как в Голландии бездействовали.
В соответствии со значением взаимной торговли и обмена уже
с конца XVI в. была установлена фрахтовая такса за провоз това-
ров между Гамбургом и Амстердамом, из чего можно заключить
о регулярности этого судоходства 3. В 1613 г. были установлены
очередные, т. е. регулярные, рейсы (Bortfahrt). Они установи-
лись после взаимных переговоров и впоследствии многократно до-
полнялись и изменялись. В соглашении об этих рейсах важней-
шим являлось постановление о том, что при погрузках и разгруз-
ках будут приняты во внимание лишь оба конечные пункта рей-
сов— Гамбург и Амстердам. Этим оба города защищали себя
против участия других конкурирующих городов: для Амстерда-
ма— Вли, Хорн, Энкхёйзен и др., для Гамбурга—Альтона,
Глюкштадт, Харбург. Это условие не всегда соблюдалось амстер-
дамскими судовладельцами, которые вели регулярное судоходство
по Эльбе; они часто предпочитали Альтону Харбург. Гарлем
старался использовать в своих интересах то недовольство, кото-
рое в связи с этим возникало в Гамбурге. Он несколько раз, на-
пример в 1669 и 1687 гг., предлагал Гамбургу установить между
Гарлемом и Гамбургом регулярные рейсы4. Но Гамбург откло-
нил эти предложения, повидимому, из-за нежелания портить свои
отношения с Амстердамом; последний далеко не с таким вниманием
относился к своим обязательствам в отношении Гамбурга. В резуль-
тате отклонения гарлемского предложения Гамбургом Альто-
на в 1692 г. установила прямые регулярные рейсы с Гарлемом.
Между Гамбургом и Гарлемом возникли на этой почве различ-
ные недоразумения, так как Гамбург хот л принудить гарлем-
ские суда, прибывавшие в Гамбург, к точному соблюдению
1 В a a s с h, ук. соч., 96.
2 De Koopman, IV, 271.
3 В a a s с h, Bortfahrt, 1 и сл.
4 Allan, IV, 608. О голландцах в Гамбурге и планах, которые там
выдвигали для привлечения голландцев (1661 г. и сл. см. Baascli, Kampf
des Hau$e§ Braunschweigi-Liinehburg (1903), 103, 163 и сл.
Торговля и торговая политика
275
амстердамских правил о регулярном судоходстве, а именно — вы-
гружать товары только в Амстердаме.
После войны за испанское наследство вся организация этого"'
регулярного судоходства пришла в упадок. Судоходство между"
Нидерландами и областями Эльбы оставалось все время весьма
значительным; оно еще усилилось, и по данным за 1716 г. выра-
ж!алось примерно в 2 тыс. — 3 тыс. судов в год, которые делали
за лето 4—6 рейсов. Однако эти рейсы нарушались как голланд-
цами, так и немцами. Это сознавали не только в Гамбурге, но и
в Альтоне, куда прибывали преимущественно гарлемские суда.
Остфризские и в особенности боркумские моряки, участвовавшие
в этом судоходстве, очень мало заботились о соблюдении установ-
ленного порядка регулярного судоходства и энергично конкуриро-
вали с гамбургскими и голландскими моряками-судовладельцами.
Помимо того, как выяснилось, ограничения, связанные с очередным
порядком рейсов, оказались стеснительными и вредными для тор-
говли. После того как в течение долгого времени старались как-
то улучшить эту систему, она в конце концов после французской
революции прекратила свое существование. В свое время она
внесла свою долю пользы в развитие торговли, но она оказалась
непригодной для эпохи, когда в торговле гоподствовали взгляды
о свободе конкуренции. В рамках нидерландской экономики она
сыграла определенную роль. Как амстердамские регулярные рейсы
в Лондон и Руан послужили делу регулярного товарообмена, так
и регулярные рейсы Гамбурга явились важным звеном в цепи, ко-
торая связывала европейское каботажное плавание Нидерландов с
заморским. Как показывают фрахтовые таксы, товары, отправляв-
шиеся из Амстердама в Гамбург при посредстве регулярных рей-
сов, не состояли исключительно из одних собственных голландских
продуктов, как масло, сыр, шкуры, рыба, но большей частью из
продуктов заокеанской колониальной торговли, как пряности, кра-
сильное дерево, индиго, сахар, южные фрукты, растительное масло,
вино; в обратном направлении шли продукты севера — зерно1,
поташ, железо, медь, и пр. В общем не было ни одного пред-
мета голландской внешней торговли, который не был бы пред-
ставлен в гамбургско-голландской торговле — от продуктов соб-
ственной земли до продукции Ост-Индии и Бразилии, от продук-
тов рыболовства до военных материалов; последние Голландия
временами отправляла в Гамбург в больших количествах2.
1 В 1709 г. по одной Эльбе было перевезено в Голландию 25 —
30 тыс. ластов зерна (Baasch, Hamburg und Holland, 75).
2 Baasch, Hamburgs Seeschiffahrt. О торговле военными материалами -—
там же, 404 и сл. Много селитры и свинца отправлялось в Голландию из
Гамбурга. Селитра поступала преимущественно из Польши и России и счита-
лась северным продуктом. О северной торговле селитрой см. F г i d е г i с i а,
Danmarks ydre polit. Historie, 1629—1660, II, 232 и сл.
18*
976
Хозяйство республики Соединенных провинций
В 1647 Г. установились также регулярные рейсы между Ам-
стердамом и Бременом. Вначале они носили одностороннее направ-
ление — суда отправлялись лишь из Бремена, так что амстердам-
ские и энкхёйзенские судовладельцы даже жаловались на причи-
няемый им ущерб !. Поэтому в течение некоторого времени из Бре-
мена суда стали отплывать не в порядке регулярных рейсов. В
новое гамбургско-амстердамское соглашение о таких рейсах от
1657 г. амстердамские власти включили также Бремен. Настоящие
регулярные рейсы из Бремена начались, однако, лишь в 1664 г.,
после издания советом Бремена соответствующего нового положе-
ния. Бремен вообще пошел гораздо дальше Гамбурга в своих меро-
приятиях против всякого участия чужих судов в означенных рей-
сах; в противоположность Гамбургу Бремен никогда, по существу,
не заключал ни с каким нидерландским городом формального
соглашения о регулярных рейсах. В течение XVIII в. эти бремен-
ско-амстердамские рейсы пришли в упадок, и купцы давно потеряли
всякий интерес к ним. В 1777 г. городской совет Амстердама од-
носторонним актом установил новую ставку на фрахты; он оправ-
дывал ее тем, что объем товаров, отправляемых из Амстердама в
Бремен, значительно превышает объем товаров, идущих в обратном
направлении, и что поэтому более высокая амстердамская такса
выгодна самим судовладельцам. Эта мера послужила для бремен-
ских купцов, за счет которых шла большая часть товаров в обоих
направлениях и в интересах которых была поэтому более низкая
фрахтовая ставка, лишним аргументом в пользу прекращения регу-
лярных рейсов. Последние все более и более сокращались.
С Эмденом Нидерланды уже вследствие близкого соседства
состояли в оживленных торговых сношениях. К тому времени, ког-
да свобода и независимость Нидерландов была обеспечена и гол-
ландские портовые города вновь могли свободно развиваться, Эм-
ден перестал уже играть сколько-нибудь заметную роль. Особенно
большой ущерб нанесла городу и всей Восточной Фрисландии
Тридцатилетняя война. Лишь постепенно стало усиливаться сооб-
щение Эмдена с другими городами, главным образом с Гамбургом
и Амстердамом 1 2. С последним у Эмдена установились также ре-
гулярные рейсы, которые, повидимому, продолжались в течение
всего XVIII в. 3 В военные годы второй половины XVII в. сооб-
щение между Эмденом и Голландией производилось под конвоем
военных кораблей 4.
Наряду с Рейном, Эльбой, Везером для голландской торговли
имело значение также немецкое побережье Балтийского моря. Как
уже было указано выше, оно в течение веков составляло основу гол-
1 В a a sc h, Bortfahrt, 52 и сл.
2 Hagedorn, II, 500, 510 и сл.
13 В a a s с h, Seeschiffbau, 73.
4 В a a s с h, Hamburgs Convoyschif fahrt, 396.
Торговля и торговая политика
277
ландокого морского сообщения, распространявшегося на весь бас-
сейн Балтийского моря. Эти области являлись неисчерпаемым ис-
точником для амстердамской торговли зерном В середине XVI в.
Амстердам стал центральным пунктом посреднической хлебной
торговли между Северной и Южной Европой. Голландцы закупали
хлеб по всему Балтийскому морю, что вызывало порой недоволь-
ство в прибалтийских странах. Главными пунктами для вывоза
этого хлеба были Данциг, в качестве вывозного порта для Польши,
и Гамбург — для среднеэльбских зерновых областей, временами
также Эмден. При котировках на амстердамской хлебной бирже
различали польское, прусское и данцигское зерно 1 2. В неурожайные
годы и в военное время вывоз зерна нередко запрещался. Цены
зерновых в Амстердаме, где уже с 1617 г. существовала хлебная
биржа, а также размеры голландского балтийского судоходства
зависели от этих событий. Судоходство процветало, несмотря
на английские Навигационные акты; даже те затруднения, кото-
рые чинила этому балтийскому судоходству Швеция, не в состо-
янии были серьезно повредить ему. Лишь в XVIII в. экспорт
зерна переместился далее на восток, в прибалтийские гавани
России.
Для нидерландской торговли в немецких портовых городах
большое значение имели размеры пошлин и общая торговая поли-
тика этих городов. В этом отношении голландцам очень помогло
давно завоеванное ими положение в этих портах, в особенности
в Кенигсберге3. В этом городе голландцы составляли элемент,
вносивший большое оживление в торговлю. Когда в течение
XVII в. сделаны были попытки ограничить преобладающее поло-
жение, которое занимали голландцы в городе и которое нередко
вызывало недовольство местного населения, то выяснилось, что
изгнание голландцев повлекло бы за собой катастрофу для города.
Приходилось также считаться с Генеральными штатами, которые
не допустили бы плохого обращения с голландскими купцами.
Прусское правительство неоднократно пыталось предпринять меры
против этого преобладания голландцев. Так, например, в конце
XVII в. оно сделало попытку, непосредственно связавшись с голланд-
ским и английским адмиралтейством, отнять у голландцев и англи-
чан торговлю дегтем и пенькой 4. С другой стороны, Нидерланды,
которые господствовали на кенигсбергском рынке и благодаря
1 N a u d ё, Getreidehandejlspolitik, I, 329 и сл.; см. также выше, стр. 247.
2 Mi. D„ Over de aloude vryheid etc., стр. 175 — амстердамские хлебные
цены в 1646—1777 гг.; 174 — цены в Девентере в 1701—1834 гг. Удивитель-
но, что курсовой бюллетень от 1674 г. (В rugmans, Handel en nijver-
heid, 174) не содержит никаких хлебных котировок; повидимому, на бирже
для зерна существовали особые котировки. О зерновых ценах в Утрехте sai
1393—1644 гг. см. S i 1 1 е ш, Tabellen.
3 Rachel, I, 378; N a u d ё, II, 79, 143 и сл.
* Rachel, I, 439.
Хозяйство республики Соединенных провинций
своему кредиту и капиталу постоянно одерживали верх над мест-
ными конкурентами, боролись с последними не всегда безукориз-
ненными средствами. Когда в 1662 г. купцы Кольберга отправили
однажды за свой собственный счет и риск польское зерно для про-
дажи в Амстердам, то они получили за него там меньше, чем оно
стоило им самим. Когда в J699—1700 гг. Кенигсберг отправил на
голландский рынок свои собственные суда с зерном, то Амстердам
немедленно открыл свои магазины и стал продавать зерно по
столь низким ценам, что спекуляция кенигсбергцев провалилась.
Амстердамцы хотели раз навсегда отбить у кенигсбергцев охоту
вести самостоятельное судоходство
Эти события не повлияли все же на посещения голландскими
судами Кенигсберга: в 1694 г. из 327 прибывших и ушедших из
Кенигсберга судов 120 принадлежали амстердамцам, в 1695 г. из
302 судов—141; в 1700 г. в Кенигсберг прибыли 162 голланд-
ских, 64 английских, 11 французских, 58 датских, 13 любекских,
9 шведских и т. д. купцов* 2. Тем не менее высказывавшееся, на-
пример в 1711 г., утверждение, что кенигсбергское судоходство ве-
лось преимущественно на голландские деньги и что вообще боль-
шую часть своей торговли кенигсбергцы вели на голландские день-
ги за небольшое комиссионное вознаграждение, является преувели-
чением 3. Фактически голландское судоходство обходилось дешев-
ле вследствие тех льгот, которыми оно пользовалось в отношении
зундских пошлин. Прусские, как и вообще все иностранные суда,
были в худшем положении в отношении лоцманских расходов, чем
голландские. Помимо того, сбор с ласта, который взимался в гол-
ландских портах в первую годовую поездку, ложился меньшим
бременем на голландцев, чем на других, так как они в течение го-
да производили больше рейсов, чем иностранцы4.
Для голландцев большое значение имел вопрос о размерах пош-
лин в Кенигсберге и Пиллау. Выше мы уже указали на отношение
Генеральных штатов к устремлениям Швеции захватить контроль
над этими портами. Бранденбургско-нидерландский договор 1655 г.,
который был возобновлен в 1678 и 1700 гг., уравнял права
голландцев в порту с правами местного населения. Тем не менее
голландцы не переставали жаловаться на нарушение этого догово-
ра. В 1666 г. «все купцы нидерландской национальности» жало-
вались в Кенигсберге на подушную подать, которую требуют с них
вопреки этому договору5. В 1701 г. нидерландский посол жало-
вался прусскому королю на то, что кенигсбергцы отказываются
’Rachel, I, 788; N a u d ё, II, 145.
2 R а с h е 1, I, 850 и сл.
3 Baasch, Schiffbau, 234.
4 Там же, 339 и сл.
5 К е 1 n k a m р, Balt. Archivalia, 302.
Торговля и торговая политика 279
пропускать товары, не содержащие никакой контрабанды, и
вынуждают владельцев продавать эти товары местному на-
селению Г
Таково же в общем было положение в померанских портах.
Здесь в XVII в. крупное судоходство почти полностью попало в
руки иностранцев, среди которых первое место занимали голланд-
цы 1 2. В 1648 г. шведское правительство выяснило, что в Штраль-
зунде судоходство так обре'менено высокими поборами, чДо оно
почти целиком перешло в руки голландцев, гамбуржцев и любек-
цев 3. В Штеттине, который с 1720 г. перешел во владение Прус-
сии, голландское судоходство стояло на первом месте и не только
в сообщении с самими Нидерландами, но также и с другими стра-
нами, например с Францией, откуда голландские суда привозили
соль и вино 4. Низкие фрахтовые ставки голландцев часто совершен-
но исключали участие местных судовладельцев в судоходстве. Так,
в 1736 г. доставка соли из Штеттина в Эмден была передана
королевским соляным агентом голландским судам по 8 рейхс-
талеров за ласт; штеттинцы требовали 9 рейхсталеров5. Точно так
же обстояло дело с торговлей лесом. Она оправдывалась лишь при
низких фрахтах. Так как штеттинские судовладельцы при недо-
статке обратных грузов требовали слишком высокую плату, то
предпочитали пользоваться услугами голландцев, которые, прибыв
с полными грузами, соглашались на более низкие ставки. Кроме
того, голландские суда, построенные для плавания по отечествен-
ным внутренним водам имели такую незначительную осадку, что
они могли переправиться через мелководный Штеттинский гаф
без перегрузки товаров6. Таким путем голландцы получали комис-
сионные деньги и грузы для своих судов, на которых перевозили
’балтийские товары. Штеттинцы отправляли свои товары в Голлан-
дию большей частью на комиссию, что приносило голландским куп-
цам больше прибыли, чем при покупке штеттинских товаров на
свои деньги7. В середине XVIII в. штеттинские купцы стали часто
передавать грузы в самом Штеттине голландским шкиперам, при-
чем предварительно договаривались с маклерами в Голландии о
том, чтобы голландские суда на обратном пути из Балтийского мо-
ря в Голландию прибывали в Штеттин с неполной нагрузкой и
1 Kernkamp. Там же, 301.
2 Амстердамский судовладелец, Жан де Пейру (Jean de Peyrou) (1647—
1718 гг.) поддерживал регулярное грузовое сообщение с небольшим портом
Рюгенвальде при посредстве корабля в 40 ластов водоизмещения (Elias,
Vroedschap, 835).
3 В a a s с h, Schiffbau, 145.
4 R а с h е 1, 11,815.
5 Rachel, II, 446, прим. 1.
6 Schmidt, Stettin. Handel, III, 193, 216.
7 Schmidt, III, 195. После Семилетней войны Голландия вывозила из
Прибалтики меньше леса, чем с Рейна (там же, 214).
280
Хозяйство республики Соединенных провинций
чтобы 75% свободного тоннажа передавали этим штеттинским куп-
цам 1.
Теснее всего были связи голландцев с Данцигом. В качестве
естественного вывозного порта польских зерновых продуктов Дан-
циг особенно сильно привлекал голландцев2. Вывоз из Данцига
не всегда был свободен и часто зависел от предоставления специ-
альных разрешений на вывоз. Также требовалось предварительное
разрешение на вывоз селитры 3. Прежние договоры между голланд-
цами и Данцигом предусматривали равенство пошлин с другими
нациями, пользовавшимися правом наибольшего благоприятствова-
ния. В ноябре 1711 г. Генеральные штаты жаловались, что гол-
ландские купцы, торгующие в Данциге, вопреки взаимным догово-
рам, принуждаются там к уплате пошлин, от которых свободны
англичане. Амстердам в 1712 г. жаловался также на обложение
ввоза вина и уксуса из Нидерландов в Данциг 4. Насколько проч-
но голландцы обосновались в этом городе, можно видеть из суще-
ствования «Голландского банка» в данцигском Артусгофе 5 6. Совет
Данцига, однако, обнаруживал мало желания предоставлять гол-
ландцам привилегии для занятия промыслами; в 1646 г. он отка-
зал им в таком ходатайстве °.
Меньше расположения встретили голландцы в Ростоке. Здесь
к ним относились отрицательно уже вследствие их кальвинизма.
Когда в 1600 г. голландцы поселились в Ростоке для занятия
шерстоткачеством и прядением, то католическое духовенство пре-
достерегало против этих переселенцев. Город принимал голландцев
крайне неохотно также по экономическим причинам, так как видел
в них своих конкурентов в балтийской торговле 7.
Довольно значительную роль играли торговые связи Нидерлан-
дов с Шлезвиг-Гольштейном. Хотя герцог Адольф фон Готторп
был настроен происпански и часто открыто об этом заявлял, тем
не менее население герцогства и не думало отказываться от своих
симпатий к Нидерландам и от своих оживленных торговых отно-
шений с ними 8. Из богатых скотом маршей западного побережья
Ютландского полуострова в Нидерланды регулярно вывозились
волы. Транспортировка их сначала производилась главным обра-
зом по сухопутным дорогам, причем приходилось переправляться
через Эльбу выше Гамбурга у Цоленшпикера 9. В отдельных слу-
1 Baasch, Schiff ban, 321.
2 Н. Bauer und W. M i I I a c k, ?5 и сл. См. также изданные van
Gelder’oM письма купцов XVI в., 136- и сл.
3 Kernkamp, Balt. Archivalia, 227, 239 и сл.
4 Там же, 254.
10 S i m s о n, Aitushof, 37 и сл.
6 К е г n k a m р, ук. соч., 261.
7 Н й 1 s h о f, 546 и сл.
8 Jiirens Zur schleswig-holstdinischen Handelsgeschichte, 187 и сл.
9 Jurgens, 161, 190; В a a s с h, Hainburg und Holland, 82; Kern-
kamp, Sleutels, 53 и Сл.
Торговля и торговая политика
281
чаях перевозили также и морем. Уже в 1540 г. город Рипен
сообщал, что многие крестьяне вывозят в Голландию волов и зерно
на собственных судах Г В перевозке по сухопутным дорогам
участвовали также гамбургские капиталисты. Согласно одному
отчету от 1610 г., в Голландию ежегодно весной привозили из
Дании, т. е. из Ютландии и Шлезвиг-Гольштейна, как морем, так
и сухим путем 50 тыс. голов крупного рогатого скота1 2.
в 1667—1668 гг. в Амстердам было ввезено 8788 быков и коров 3.
В шлезвиг-голштинские порты прибывали многочисленные нидер-
ландские суда из Маккюма, Амеланда, Доккюма, Леэвардена,
Гронингена, Харлингена, Энкхёйзена, Роттердама, Амстердама,
Хорна, Схидама. Впрочем, в этом ввозе преобладали мало-
ценные массовые товары — рыба, камни, черепица; более ценные
товары голштинцы приобретали непосредственно или через
Гамбург 4.
Экономические связи Нидерландов с ганзейским городом Лю-
беком сильно уменьшились после того, как в первой половине
XVI в. он утратил свою прежнюю политическую роль. Преоблада-
ние перешло к портам на Северном море. Правда, любекцы все
еще занимали очень видное место в судоходстве на Балтийском
море, и голландцы являлись для них здесь весьма нежелательными
конкурентами.
С конца XVI в. голландцы начали все более и более утвер-
ждаться в торговле с Финляндией, в которой Любек, наряду с
Данцигом, до того стоял на первом месте5. Торгово-политическая
цель Любека состояла в том, чтобы во всех балтийских портах, а
также в дальнем мореходстве быть равноправным с голландцами;
в 1649 г. он добился этого в отношении Зунда, что было вновь
подтверждено Данией в 1673 г.
Высокие пошлины, установленные Любеком, не стимулировали
торговлю голландцев и часто вынуждали их суда отправляться в
другие гавани '6. В 1716 г. голландцы, со своей стороны, отказали
Любеку в пользовании их конвойными судами. Они нисколько не
скрывали своего нежелания поддерживать этих конкурентов7.
Голландская промышленность в своей экспансии также пы-
талась утвердиться в Любеке; это видно из того, что в 1668 г.
голландцы ходатайствовали о разрешении их мануфактуристам-
1 Jurgens, 68. '
2 Blok, ReJ. Veneziane, 38.
3 Brugmans, Statistiek, (167. Амстердамский купец Якоб Дотан заку-
пил в 1717 г. в Ютландии при посредстве своих комиссионеров 466 волов и
доставил их в Голландию на семи арендованных им судах (Elias, Vroedschap,
709).
4 Jiirgens, 279 и сл.
5 Borries, 86, 204 и сл.
6 Baasch, Schonenfahrer, 375.
7 Там же, 155.
282
Хозяйство республики Соединенных провинций
сукноделам поселиться в городе, что им в конце концов было раз-
решено Г
Прямое экономическое влияние голландцев не ограничивалось,
однако, одним немецким побережьем; нидерландская торговля
проникла также в глубь Германии. В качестве агентов, факторов
и пр. представители Голландии являлись повсюду, рекламируя и
распространяя голландские и другие товары. Уже около 1600 г.
мы находим во всех значительных городах Силезии английских
и в особенности голландских агентов, которые скупали продукцию
льняной промышленности не только от купцов, но и непосредствен-
но от ткачей; это вызывало недовольство местных купцов и по-
буждало их принимать оборонительные меры 1 2. Впоследствии почти
вся вывозная торговля шла через Гамбург 3.
Влияние Нидерландов яснее всего сказывалось на крупных гер-
манских ярмарках, в особенности на лейпцигской. К сожалению,
более подробные сведения об этом у нас имеются лишь начиная с
XVIII в. Ходатайство иностранных купцов от 15 марта 1716 г.,
поданное лейпцигским властям, о переносе юбилейной ярмарки во
Франкфурт-на-Майне было подписано тремя амстердамскими
купцами4. В одной докладной записке лейпцигских купцов от
1734 г. имеется жалоба по поводу императорского запрещения
вести торговлю с Францией и ввозить французские вина. В записке
указывалось, что это вызовет лишь увеличение сбыта голландских
товаров и рост прибылей голландцев 5. На ярмарке в Лейпциге
голландцы выступали как покупатели пряжи, шерстяных товаров,
сукна, полотна, которые они затем отправляли в Испанию, Порту-
галию, Вест-Индию6. Таким образом уже на ярмарке они явля-
лись конкурентами Гамбурга. Всякое изменениев конъюнктуры в
торговле этими товарами находило свое отражение на лейпцигской
ярмарке. После 1780 г., во время войны Нидерландов с Англией,
голландцы не приезжали на ярмарку, и последняя вследствие
этого проходила очень вяло, тем более, что изерлонские купцы,
которые обыкновенно закупали в Лейпциге много товаров для
торговли в Голландии, тоже воздержались от участия в ярмарке.
Об упадке голландской торговли в конце XVIII в. особенно
ясное представление дают статистические материалы ярмарки за
это время 7. Франкфуртская ярмарка, повидимому, относительно
еще больше посещалась голландцами, чем лейпцигская, задача
которой состояла преимущественно в снабжении северных нарсудов.
1 В a a s с h, Schonenfahrer, 211.
2 Zimmermann, Leinengewerbe, 6 и сл.
3 Там же, 64 и сл.
4 Hasse, Leipziger Messen, 298.
5 Hasse, 479.
Hasse, 323, 326, 331, 337.
7 Там же, 361, 367, 386.
Торговля и торговая политика
283
От 1748 до 1771 г. ежегодно Лейпциг посещали в среднем
40—45 голландцев х.
В Западной Германии голландцы прочнее всего осели во
Франкфурте-на-Майне. Здесь с середины XVI в. вексельное дело
оказалось преимущественно в руках переселившихся в этот город
голландских купцов, а с конца этого столетия последние стали
играть руководящую роль в экономической жизни Франкфурта1 2.
Среди 85 корреспондентов банкирского дома «Иоганн фон Бодек»
в 1602—1606 гг. числилось не менее 50 голландцев, 11 итальянцев
и 22 немца 3. Даже в голландских колониальных компаниях около
1632 г. участвовали, несмотря на запрещение императора, члены
голландской колонии во Франкфурте4. Своей развитой торговле
английским сукном и другими мануфактурными товарами Франк-
фурт был обязан голландским фирмам. Голландцы внесли новую
жизнь также в позументный промысел, в красильное и ювелирное
дело, в шлифовку алмазов 5. Не было также недостатка в гран-
диозных торговых проектах; стоит лишь упомянуть о возникшем
в 1631 г. в Амстердаме проекте голландско-итальянского1 экспеди-
ционного общества с местопребыванием во Франкфурте, которое
должно было устранить дорого стоившую посредническую торгов-
лю 6. Однако времена были не такие, чтобы можно было осуще-
ствить этот, сам по себе не лишенный известного смысла, проект.
При изучении голландской экономической истории нельзя
пройти мимо того огромного влияния, которое Голландия оказала
на экономическое развитие различных областей Германии своими
новыми хозяйственными формами и широкой предприимчивостью.
Правда, довольно значительная часть голландских иммигрантов в
Германии была южно-нидерландского происхождения, массовое
переселение которых произошло в XVI в., но в XVII в. среди
иммигрантов было уже много северных нидерландцев7. Для гол-
ландской экономики эта иммиграция имела большое значение еще
и потому, что она укрепляла связи между обеими странами и уси-
ливала торговлю между ними. С другой стороны, основание
голландцами в Германии и других странах ряда новых отраслей
промышленности не всегда было выгодно для самой Голландии,
так как это создавало ей конкуренцию за границей, которая впо-
следствии оказалась даже роковой для нидерландцев. Во всяком
1 Hasse, 304 и сл.
2 Geschichte der Handelskammer zu Frankfurt a M., 5, 13.
3 ,Dietz, Handelsgeschichte, III, 241 и сл.
4 В о t h e, Gustav Adolf, 117.
5 Geschichte der Handelsk. Frankfurt a. M., 1 184, 1213.
6 Dietz, III, 359.
‘ Cm. W i t z e 1, Gewerbegeschichtl. Studien, 117. Преобладающая
часть голландцев, переселившихся в конце XVI в. в Гамбург, происходила из
Южных Нидерландов (S i 1 1 е m, Zur Geschichte der IS'iderlander in Hamburg,
Ztschr. d. v. f. hamb. Gesch., VII).
284
Хозяйство республики Соединенных провинций
случае на высокое уважение, которым нидерландская промышлен-
ность пользовалась в XVII в., указыва!ет тот факт, что повсеместно
добивались устройства нидерландских предприятий. О Швеции
говорилось уже выше Ч В Дании Теодор Роденбург старался на-
садить ряд отраслей промышленности, которые были сильно разви-
ты в Нидерландах (маслобойную, пушкарное дело и железодела-
тельные заводы, воскобелильни, мыловарение, канатное дело
и т. д.) 1 2. Правда, многие из голландцев, появлявшихся повсюду,
где только какой-либо местный правитель стремился искусствен-
ными мерами насадить у себя или усилить свою промышленность,
были нередко простыми авантюристами, которые затем не оправ-
дывали ожиданий. Но это все же не влияло на репутацию про-
мышленного искусства и продукции голландцев.
Нужно, впрочем, учесть, что продолжавшаяся длительное время
нидерландская иммиграция коснулась не столько промышленности,
сколько торговли.
Наряду с предпринимателями и купцами надо еще указать на
приглашавшихся для специальных целей нидерландских инженеров,
строителей гидротехнических сооружений и судостроителей. Так,
например инженер Ян ван Валкенбюрг разработал в 1613 г. план
защиты Ростока и в этой же области работал в Гамбурге, Бре-
мене и Любеке 3; инженер Вильгельм де Рат в конце XVI в. давал
консультацию по гидротехническим планам герцога Юлиуса Браун-
швейгского 4 и т. д. Впрочем, всех этих лиц приходится рассматри-
вать как случайно приглашенных для специальных целей 5.
В общем и целом голландцы были сильно заинтересованы
в хороших и нормальных торговых сношениях с Германской
империей. Благодаря отсутствию у последней единого торгового
законодательства и единой торговой политики она представляла
до XIX в. превосходное поле для торговой деятельности голланд-
цев. Нигде Голландия не пользовалась большей свободой действия,
как именно здесь, и в этом отношении Германия имела для голланд-
цев много преимуществ перед Францией. Правда, голландцы имели
также много факторов и агентов и во Франции, но Германию време-
нами буквально наводняли голландские коммивояжеры6. Под име-
нем «голландские товары» здесь были известны и покупались
вплоть до XIX в. мелкие изделия голландской текстильной про-
1 См. выше, стр. 245 и сл.; также Edmundson, 694, — о развитии
шведской промышленности с помощью голландцев.
2 Kernkamp, Memoiren v. Ridder Theodor Rodenburg.
3 Hiilshof, 548 и сл.
4 P. Zimmermann, Herzog Julius v. Braunschweig, 57 и сл.
5 Gall and, Der Gr. Kurf. und Mor. von Nassau, 190 и сл., перечисляет
многочисленных голландских архитекторов и инженеров, состоявших на службе
в Бранденбурге.
См. Инструкцию для голландских путешественников в Германии, Прус-
сии и Польше —'De Koopman, I, 98 и сл.
Торговля и торговая политика
285
мышленности; торговля эта частично производилась коробейниками,
как правило, даже не голландского происхождения. Однако уже в
середине XVIII в. в Германии началась реакция против этой гол-
ландской экономической экспансии. В самой Голландии стало прояв-
ляться влияние иностранной, преимущественно немецкой, торговли,
причем характер этого влияния значительно отличался от прежнего.
В то время как прежде иностранные купцы обычно отправляли
свои товары в Голландию крупным оптовикам, которые затем рас-
пространяли их и розницу как в городах, так и в деревнях, теперь
немецкие купцы прибывали в Голландию, в особенности летом,
арендовали склады, наполняли их товаром и продавали с этих
складов часто небольшими партиями даже отдельным покупателям.
Осенью, выручив большие деньги, они оставляли страну Г В Гол-
ландии на это смотрели очень косо, хотя по существу эта деятель-
ность немцев в Голландии являлась не чем иным, как реакцией
против аналогичной деятельности голландцев в Германии.
Кроме того, начиная с XVIII в. дурной славой стали поль-
зоваться в Голландии многочисленные коробейники, обычно немцы
по происхождению; они, без сомнения, приносили немалый ущерб
голландской розничной торговле* 2. Все это привело к тому, что в
середине XVIII в. отношение голландцев к иностранцам, в особен-
ности же к немцам, стало все более и более ухудшаться.
Торговые отношения Нидерландов с Францией по своему объ-
ему уступали их балтийской торговле; они также мало напоминали
торговые отношения с Англией. Франция не выдвигала таких при-
тязаний на морское господство, как Англия. Ее могущество, даже
после того, как она стала сильной колониальной державой, имело
всегда своей основой континент. Далеко не скромные экспансио-
нистские притязания Франции имели своей целью, главным обра-
зом, ее укрепление и расширение на европейском континенте. Тес-
ные торговые отношения между Францией и Нидерландской респуб-
ликой начались лишь в XVII в. и не всегда носили мирный харак-
тер. Нидерландская республика всегда справедливо боролась против
замыслов Франции в отношении Южных Нидерландов. Если во
время борьбы за независимость Голландия высоко ценила дружбу
Франции в качестве противовеса Испании, то затем она очень
резко выступала против возникших у Франции завоевательных
планов в отношении Южных Нидерландов. Франция в качестве
соседа была весьма мало желательна как с экономической, так и с
политической точек зрения. Наоборот, считали, что переход Антвер-
пена и некогда цветущих фламандских городов в руки французов
’De Koopman, II (1770), 213. По утверждениям Блока (Geschiedenis,
v. h. ned. Volk, V, 369), уже в XVII в. в Голландии в качестве лавочников
поселилось много вестфальцев (Н aepke, Der deutsche Kaufmann in den
Nederlanden, 58).
2 L u z а с, IV, 273 и сл.
286
Хозяйство республики Соединенных провинций
создал бы несомненную опасность для экономического развития
Нидерландов. С другой стороны, для Голландии невыгодна была
также антифранцузская политика Вильгельма III, так как она
означала для Нидерландов неизбежное подчинение верховенству
Англии, влияние которой тогда не уравновешивалось бы противо-
весом — Францией.
Нидерланды поэтому усердно поддерживали свои старые торго-
вые отношения с Францией. Нидерланды имели большое значение
для снабжения Франции северными, а временами также и колони-
альными, продуктами, к тому же они были крупными покупателями
французских изделий. В первой половине XVII в. большая часть
французской внешней торговли находилась в руках голландцев. За
вино, соль, рыбу, доставлявшиеся Францией, Голландия снабжала
Францию сельдью, хлопчатобумажными тканями, сукном, сыром,
маслом. Во время войны с Испанией часть северных продуктов,
отправлявшихся Голландией в Испанию, шла через Францию.
Около 1646 г. голландцы ежегодно ввозили во Францию сле-
дующие продукты 1:
Перец, мускат, корицу и другие пряности . . на сумму 3 193 130 лив р.
Сахар всяких видов и фруктовое варенье .... 1 885 150 Г
Медицинские товары V 842 080 V
Драгоценные камни, жемчуг, пух, шерсть, хлопок Красильное дерево, марена, чернильный орешек, V 1 835 200
купорос, квасцы V 1 0352z 0 V
Сукно, полотно, картины, книги и т. д 6 889 960 V
Медь, олово, цинк, котлы, иголки, железо, сталь V 1 500 000 V
Пушки, фальконеты, серу, селитру, порох и т. д. 1 235 000 V
Кожу, юфть, меха 675 000 »
Лен, коноплю, воск, смолу, мачты, доски и т. д. Сельдь, семгу, китовый ус, китовый жир и другие •» 1 700 070
масла 454 300
Масло, сыр, сальные свечи » 200 010 »
Итого на сумму Вывозилось из Франции в Голландию: 21 445 220 ливр.
Вино, водка на сумму 6 192 632 ливр.
Зерно, горох, каштаны » 3 4504 0 »>
Сукно, полотно » 1 583 432 V
Оливковое масло, миндаль, инжир, изюм и др. » 715 177 V
Суконные товары, бакалейные товары, бумага „ 915 525 V
Мед, скипидар, воск » 335 500 V
2 488 750
Итого на сумму 15 701 466 ливр.
1 М а 1 v е z i п, II, 256 и сл.
Торговля и торговая политика
287
По другим данным, Франция в 1658 г. вывезла в Голландию
на 72 млн. ливр., в том числе на 52 млн. мануфактурных изделий
и на 17 млн. напитков и продовольствия 4.
Уже Ришелье с тревогой смотрел на преобладание голландцев
во французской торговле. Но в это время Франция не могла обой-
тись без голландцев, так как последние своими военными корабля-
ми, согласно договорам от 1624 и 1627 гг., защищали французское
судоходство. Голландцы полностью вытеснили французов из их ко-
лоний в Западной Африке и Канаде 2. Это послужило для Коль-
бера поводом к образованию новых заокеанских торговых обществ,
которые, однако, не имели никакого успеха 3. Но в, европейской
посреднической торговле экономическая политика Кольбера поло-
жила конец гегемонии голландцев, его таможенные тарифы 1664 и
1667 гг. обложили именно голландские и английские суконные то-
вары’4. Когда в 1667 г. Нидерланды стали угрожать повышением
пошлин на французское вино и водку, Кольбер не принял этих угроз
всерьез; он не верил тому, что голландцы могут отказаться от
французских товаров, из которых они сами потребляли лишь одну
треть, а остальное вывозили на Север, который в конце концов са-
ми французы могли снабжать непосредственно. Тем не менее Ян де
Витт предпринял означенные меры, что привело к еще большему
ухудшению торгово-политических отношений между обеими стра-
нами 5.
Для Нидерландов экономическая политика Кольбера оказалась,
однако, очень вредной. Хотя Кольберу не удалось полностью осу-
ществить свои дал ко шедшие планы, которые в основном были
направлены против голландцев, и установить непосредственную
торговлю с Севером и Прибалтикой, хотя учрежденная им в 1669 г.
«Compagnie du Nord» быстро лопнула 6, все же таможенная война,
которую он вел против Нидерландов и которая с 1671 г. приняла
ожесточенные формы, причинила этой стране большой вред7.
Таможенный тариф 1664 г. на голландские сукна был в 1667 г. по-
вышен со 133 до 183 фр.; пошлина на шелковые чулки составляла
в 1664 г. 2,10 фр. за дюжину, а в 1667 г. 2, 10 фр. за пару, а на
'Levasseur, I, 409. Приведенные Замбартом (Studien, I, 151) дан-
ные о вывозе Франции в Голландию (391/г млн. фр.) относятся к 1658 г.
2 Levasseur, I, 274, Bannassieux, 256, 349, 352. О «vexation»,
которые французские тооговцы с Ост-Индией терпели от голландцев и зеланд-
цев см. Gosselin, Documents, 162. О плохом отношении к голландским
купцам и факторам во французских портовых городах, в особенности в Нанте,
в середине XVII в., которое выражалось даже в насильственных действиях,
см. van B'iema. Wat Hollanders te lijden hadden, 201 и сл.; E 1 z i n g a,
70 и сл.
3 Levasseur, I, 364 и сл.; Elzing'a, 127 и сл.
4 E 1 z i n g a, 229.
5 Levasseur I, 362; M a 1 v e z i n, II, 285. См. выше, стр. 131.
6 E 1 z i n g’ a, 98 и сл,
7 E 1 z i n g a, 188 и сл.
288 Хозяйство республики Соединенных провинций
шерстяные чулки соответственно 3,46 фр. за дюжину и 16,44 фр. за
дюжину. Общее повышение пошлин с 1664 г. до 1667 г. составляло
почти 366% Г Высоко также был обложен во Франции голланд-
ский сахар, что тяжело отражалось на амстердамских сахаро-ра-
финадных заводах и вызывало много жалоб ?. Надо еще прибавить
установленную в 1659 г. французскую подать с бочки в размере
50 су. Этим налогом Франция рассчитывала стимулировать собст-
венное судоходство и увеличить его удельный вес в международ-
ном грузовом обороте. Мера эта также была направлена глав-
ным образом против голландцев.’ В середине XVII в. из общего
числа в 20 тыс. морских судов Европы 15—16 тыс. принадлежали
Нидерландам, а французам лишь 500—600, и то небольшой грузо-
подъемности 1 2 3. Несмотря на весь ущерб, который приносил нидер-
ландскому судоходству установленный Францией налог, последняя
все же не добилась своей цели.
В войнах между Нидерландами и Англией Франция сохраняла
нейтралитет, хотя имела с Нидерландами договор об оказании им
помощи. Хотя морское преобладание Англии было весьма невыгод-
но для Франции, тем не менее она опасалась, что ее помощь Ни-
дерландам может привести к испанско-английскому союзу. Во вре-
мя войн Людовика XIV Нидерланды сильно пострадали; фран-
цузское вторжение 1672 г. надолго осталось в их памяти. Хотя
Неймегенский мир 1678 г., который был заключен при тайных
интригах Амстердама и против воли Вильгельма III, не принес
Нидерландам серьезного ущерба, все же эта война имела для них
те печальные результаты, что в течение этих 6 лет их посредниче-
ская торговля попала большей частью в руки англичан и сильно
пострадало их торговое судоходство. Нидерланды, однако, добились
восстановления французского тарифа 1664 г., чего англичане доби-
лись еще в 1672 г. 4.
Политика Аюдовика XIV привела, правда, маленькую Голлан-
дию к пропасти, но выиграла от этого, однако, не сама Франция, а
Англия. Во всяком случае именно в это время нидерландская тор-
говля стала особенно ощущать все возраставшую конкуренцию
Дюнкерка 5. Несколько благоприятнее для Нидерландов был исход
1 Levasseur, I, 358.
2 Brugmans, Collegie van Commercie, 189 и сл.
3 Levasseur, I, 409; Elzinga, 164 и сл.; 188 и сл.; согласно
Malvezin (стр. 261), который ссылается на данные Кольбера, всего было
25 тыс судов, в том числе французских 5—6 тыс.; эти данные ошибочны.
Де ла Курт в Interest van Holland (1662) (стр. 161) указывает, что боль-
шая часть французской морской торговли велась при посредстве голландских
судов. Установившиеся издавна регулярные рейсы между Амстердамом и Руа-
ном велись, повидимому, судами обеих стран.
'Levasseur, I, 359, 362.
5 van Dillen, Eenige stukken aang. den Amsterd. graanhandel, 228.
О беспокойстве, вызванном в Голландии переходом Дюнкерка к Франции,
см. Elzinga, 186 и сл.
Торговля и торговая политика
289
войны с Францией, закончившейся в 1697 г. Рейсвейкским миром.
Хотя крейсерская война причинила Нидерландам тяжелые потери,
однако Франция была вынуждена предоставить им, как раньше
Англии, известные торговые привилегии. Они заключались в
восстановлении тарифа 1664 г. и в отказе Франции от налога с
бочки.
Во время войны за испанское наследство торговля между Ни-
дерландами и Францией почти полностью прекратилась. Разреше-
ние, выданное голландским судам французами в 1706 г. привозить
пряности во Францию при условии уплаты двойного сбора с ла-
ста, а гамбургским судам — доставлять голландские масла и кито-
вый ус, было очень скоро опять отменено, хотя бордоские купцы,
основываясь на этих разрешениях, сделали крупные заказы х. Исход
войны принес лишь небольшие изменения в прежних торговых сно-
шениях Нидерландов. В то время как из всех этих войн Англия
вышла с новыми колониями и опорными пунктами на морях и бы-
ла признана первой морской державой, Нидерланды были вынуж-
дены удовлетвориться лишь выгодным торговым договором: ввоз во
Францию, который производили голландцы, не должен был обла-
гаться выше, чем ввоз, осуществляемый самими французами; они
добились также устройства в Южных Нидерландах ряда крепо-
стей оборонительного барьера против Франции. Но за это немно-
гое Голландия поплатилась полным бессилием на море и суше.
Торговый договор с Францией истек в 1738 г., и он не был про-
лонгирован. Лишь в 1739 г., когда началась испанско-английская
война, Франция за сохранение Нидерландами нейтралитета согла-
силась на пролонгирование договора на 25 лет. После Аахенского
мира 1748 г. Франция отказалась возобновить договор, который
она отменила в 1745 г. Новый договор был заключен лишь
в .1782 г.
Торговля между обеими странами была весьма оживленной и
в XVIII в., хотя значительно уступала торговле XVII в. В 1716 г.
вывоз из Франции в Голландию упал до 30 700 тыс. лив.; он ни-
когда более не достигал уровня XVII в. В 1787—1789 гг. он со-
ставлял всего 40 млн. лив., из них половина падала на колониаль-
ные продукты. Благоприятнее развивался вывоз из Нидерландов
во Францию. В 1716 г. он выражался в 12 млн. лив.; к 1787 г. он
удвоился, составив около 25 млн.; половина вывоза падала на зер-
но, лес, поташ, металлы и другое сырье. Нидерландам не принад-
лежало уже тогда преобладание в морской торговле с Северной Ев-
ропой, и это нашло свое отражение в их торговле с Францией 2.
Тем не менее нидерландцы все еще продолжали занимать значи-
тельное место в западно-французских портах, в Бордо и Нан/ге.
Сильно увеличился экспорт вина в Голландию. В XVIII в.
1 М а 1 v е z i n, III, 20.
2 Levasseur, I, 524.
19 Э. Бааш
290
Хозяйство республики Соединенных провинций
в голландской торговле возрос удельный вес французского крас-
ного вина и снизилась доля рейнского вина. В середине XVIII в. из
одного Бордо ежегодно уходило в Голландию, включая австрийские
Нидерланды, 500—600 судов. В 1717 г. из Бордо в Нидерланды
было вывезено 34 075 бочек вина Г Голландия отправляла во
Францию много сыра, латунную проволоку, пряности и аптекарские
товары.
Нет никакого сомнения в том, что Голландия все еще была
сильно заинтересована в торговле’ с Францией. Поэтому были в
известной мере правы те, кто возражал против мнения ла Фергю,
утверждавшего, что Голландия заинтересована в падении торговли
и могущества Франции, так как расцвет Нидерландов якобы воз-
можен лишь при упадке Франции. С экономической точки зрения
это мнение было явно ошибочным.
Если торгово-политическая борьба со скандинавскими странами
велась в первую очередь за экономические позиции в Прибалтике,
т. е. в комплексе стран, которые как экономически, так и политиче-
ски отличались значительным разнообразием, и за свободный до-
ступ к этим странам; если, с другой стороны, торгово-политиче-
ские отношения с Францией в значительной мере определялись
чисто политическими притязаниями этой страны, то отношения с
Англией затрагивали значительно более обширные и трудные про-
блемы экономического и политического порядка, от разрешения
которых зависело в конце концов все торговое и морское значение
Нидерландов.
До конца XIV в. английская торговля была почти целиком в
руках иностранцев, преимущественно немцев и итальянцев1 2. При
короле Эдуарде III положение изменилось; с конца XIV в.
английские торговцы сукном появились на нидерландском рынке,
имевшем международный характер 3. В XV в. в Нидерландах ста-
ли устраиваться складочные пункты английского сукна. Антверпен
с 1444 г. стал центром активной английской торговли 4. Компания
купцов-авантюристов все более и более теснила фламандскую
суконную промышленность. Торговые обороты между Англией и
Антверпеном при посредстве этой компании, Ганзы и итальянцев
приняли с конца XV в. большие размеры и достигли своего апогея
при Елизавете. Но торговая политика последней имела своей
целью освобождение от иностранной зависимости. Так венецианцы
были вытеснены из английской торговли с Испанией и Португали-
ей. Англия освободилась также от связи с Ганзой и от ее опеки и
стала стремиться стать независимой в финансовом отношении от
1' Malvezin, III, 217, 315 и сл.; Le В е u f, 154, 159, 203.
2 S с h а и z, Engl. Handelspolitik, I, 112, 172 и сл.
3 S с h a n z, I, 11 и сл.
4 Elias, Voorspel, I, ,103 и сл.
Торговля и торговая политика 291
антверпенской биржи и от итальянских банкиров. Вместо этих ста-
рых связей Англия стала создавать ряд торговых компаний, моно-
полистических по своему характеру, причем каждой такой компании
предоставлялась для деятельности определенная географическая и
экономическая область. Как уже было указано выше \ в XVI и
XVII вв. отношения с Нидерландами определялись тем монополи-
стическим духом, который воплощала в себе Компания купцов-
авантюристов. Это лишь стимулировало общий подъем нидерланд-
ской торговли, так как она развивалась значительно свободнее и
не в такой степени, как английская, была скована схемой и цепями
привилегированных компаний. В целом по своему объему англий-
ская торговля в начале XVII в. значительно уступала нидерланд-
о (О
скои .
Уже очень рано была сделана попытка регулировать нидерланд-
ско-английские торговые отношения путем договорных соглашений
международно-правового порядка. К числу таких наиболее извест-
ных и наиболее часто упоминаемых в литературе соглашений
принадлежит так называемый «intercursus magnus» от 1495 г., ко-
торый в суммарной форме устанавливал для этих взаимных, еще
весьма примитивных, торговых отношений и для судоходства целый,
ряд основных принципов 3. Дальнейшее развитие торговли в XVI в.,
правда, очень скоро покончило с этими простыми правилами. Тор-
гово-политические противоречия, которые возникали в борьбе меж-
ду этими двумя странами, предоставившими друг другу те или
иные привилегии, неоднократно приводили к крупным конфликтам.
Однако Англия всегда старалась не доводить этих противоречий
до крайности. На голландском рынке, имевшем международное зна-
чение, англичанам приходилось защищать свои позиции не только
против голландцев; привилегии, которыми последние пользовались
на рынке, по существу, облегчали англичанам борьбу с конкурен-
цией Ганзы4.
Несмотря на все эти моменты, английское правительство все
время давало голландцам много., и при этом обоснованных, поводов
к жалобам о притеснениях, которым подвергалась нидерландская
торговля в Англии 5. Впрочем, жалобы эти были взаимного по-
рядка.
Все это изменилось после того, как Ганза в царствование Елиза-
веты потеряла свои опорные пункты в Англии и когда вспыхнув-
шее и успешно развивавшееся в Нидерландах движение за незави-
1 См. выше, стр. 235 и сл.
2 Такого же мнения Elias (Voorspel, I, 119).
3 Sell a nz, I, 18 и сл.
4 Там же, I, 104.
’Scbanz, II, 378 и сл.; Ehrenberg, Hamburg und England, 646;
Ho hlb a u m, Koln. Inventar, I, 540 и сл.
19*
292
Хозяйство республики Соединенных провинций
симость создало там совершенно новую ситуацию. Вместо власти
императора и испанского владычества, с которым до того приходи-
лось иметь дело, возникла республика, руководствовавшаяся пре-
имущественно коммерческими интересами. Исчезли династические
интересы, которые имели тем больший вес, что поддерживались
всей мощью огромной монархии. Вместо этого торговые отношения
стали определяться чисто меркантильной политикой голландцев и
зеландцев.
В Англии в первое время приветствовали отделение Нидерлан-
дов от Испании, так как в этом усматривали ослабление могуще-
ственной испанской мировой державы. Но очень скоро обнаружи-
лось, что эта маленькая страна, освободившаяся от наследственного
господства королевской власти, не только не потеряла своего эко-
номического значения, но очень скоро, благодаря своей колониаль-
ной и морской экспансии, превратилась в опасного соперника. Меж-
ду тем англичане уже тогда питали недоброжелательные чувства ко
всяким успехам других народов в торгово-промышленной деятель-
ности. Когда в 1585 г. в Нидерланды прибыл Лейстер, чтобы
по поручению королевы оказать помощь жестоко угнетаемому на-
роду, то он был поражен высокой Культурой страны, ее промыш-
ленностью и судоходством. По его мнению, все это было бы для
Англии еще опаснее, если бы попало в руки ее смертельного врага —
Испании С Так политическое сближение Англии с Нидерландами
сопровождалось одновременно тревожной мыслью об экономическом
соперничестве и связанных с этим опасностях.
Дело не долго ограничилось лишь удивлением. Уже с конца
XVI в., когда в Нидерландах после первых, тяжелых десятилетий
освободительной борьбы стали сказываться первые признаки рас-
цвета, Англия начала явно проявлять недоверие и зависть. В пер-
вую очередь стали указывать на возможность, более того — необхо-
димость, нанести удар нидерландскому рыболовству, вытеснить его
из английских вод и полностью завладеть этим промыслом самим
англичанам1 2. Вполне понятно, что большую роль сыграла здесь
национальная неприязнь к нидерландцам 3. Вновь были выдвинуты
старые притязания Англии на господство в окружающих ее морях.
Эти притязания, вследствие внутренней борьбы в Англии, не под-
нимались в течение многих лет, но они всплыли наружу, когда ока-
залось, что молодой, полный сил соперник слишком смело прибли-
зился к английским берегам. Англичанин Джон Селден в изве-
стном сочинении «Маге clalusuim», появившемся в 1635 г. и направ-
1 Blok, Geschied. v. h. ned. Volk, III, 340. Лейстер называл Ам-
стердам «единственным торговым городом в этой части христианского мира»
(Elias, Regentenpatriciaaj;, 29).
2 Muller, Mare Clausum, 37 и сл.
3 Там же, 44.
Торговля и торговая политика 293
ленном против опубликованной в 1609 г. работы Гуго Гроция
«Маге liberum»,, недвусмысленно выдвигал притязания Англии. Он
требовал безусловного господства на море во всем бассейне вокруг
Англии — от мыса Скагена до мыса Финистерре; на севере грани-
цами должны были стать Шетландские острова и Исландия.
Англия выдвигала притязания также на гренландские воды, так
как здесь англичане выступали как первые китоловы Ь Дело
отнюдь не ограничилось теоретическими и литературными рас-
суждениями.
Усиление с конца XVI в. нидерландского морского могущества
вызвало явное недовольство Англии. Для того чтобы побудить
Испанию к уступчивости, Генеральные штаты вопреки воле нидер-
ландских купцов распространили в 1599 г. на нейтральные страны
запрет о торговле с враждебными странами и издали запрещение
какой бы то ни было стране вести торговлю и судоходство с Ис-
панией, Португалией и Италией1 2. Этот шаг, пожалуй, мог считать-
ся правильным с нидерландской точки зрения, но им в значитель-
ной степени объяснялось то недовольство, которое Нидерланды
вызвали в нейтральных странах, в особенности в Англии и Фран-
ции. Это недовольство было тем сильнее, что эта мера была при-
нята совершенно молодым еще государством, нелегитимное проис-
хождение которого вообще вызывало весьма подозрительное к себе
отношение со стороны старых монархий. Однако Нидерланды по-
шли еще дальше.
После того как король Яков I заключил в 1604 г. мир
с Испанией, они закрыли англичанам доступ к Шельде и ста-
вили всяческие препятствия торговым сношениям Англии с
южно-нидерландскими портами. С 1606 г. голландцы также начали
заниматься каперством против нейтральных судов, хотя этим онщ
по существу, лишь следовали примеру, который Англия дала еще
в XVI в. Во всем этом голландцы проявили свою волю к морскому
господству, поскольку от последнего зависели их торговые интере-
сы. Эту волю они в неменьшей степени обнаруживали также в бес-
пощадном обращении нидерландских рыбаков с их английскими и
шотландскими конкурентами. И, наконец, терпение Якова I лопнуло,
и прокламацией от 16 мая 1609 г. он запретил иностранцам рыбо-
ловство в территориальных водах и окружающих морях его трех
королевств; иностранцам рыболовство могло быть разрешено лишь
при условии уплаты специального сбора 3. В Нидерландах в этом
мероприятии усмотрели нарушение «intercursus» 1495 г., который
совершенно определенно объявлял свободу морского рыболовства.
В связи с этим между сторонами начались переговоры, а в литера-
1 Muller, 11; 24 и сл.
2 Elias, Het. Voorspel,.!. 142 и сл.
3 Muller, 51.
294
Хозяйство республики Соединенных провинций
туре обеих стран началось обсуждение вопроса, что привело к вре-
менному успокоению.
Но в 1616 г. недовольство Якова I Нидерландами получило
новую пищу после того, как последние запретили ввоз крашеных
сукон1. Вообще все возраставшая с испанско-нидерландского пере-
мирия 1609 г. конкуренция голландцев вызывала тревогу англичан.
Вследствие всего этого король вновь подтвердил обязательную силу
своей прокламации от 1609 г.: каждое рыболовное судно, которое
встречалось в означенных английских водах, должно было уплачи-
вать определенную денежную сумму или бочку сельдей и 12 бочек
трески. С трудом удалось тогда предотвратить угрожавший разрыв.
Английский флот уступал нидерландскому, но высокомерный тон
Генеральных штатов сильно задел короля. При Карле I англий-
ский военный флот усилился; однако и тогда еще споры из-за ры-
боловства стояли на заднем плане по сравнению с проблемами
международной политики и английскими внутренними раз-
дорами *.
В середине 30-х годов XVII в. многочисленные нарушения анг-
лийских территориальных вод нидерландскими военными кораблями,
которые Цасто преследовали суда своих противников вплоть до
английских берегов и тем подрывали английские притязания на мор-
ское господство, возбудили у честолюбивого Карла I желание поло-
жить этому конец. По его инициативе в 1635 г. была опубликована
вышеупомянутая книга Селдена, которая, вероятно, была написана
еще при Якове I и с его одобрения 2. Она как бы носила характер
официальной программы. А в 1636 г. последовало английское пред-
ставление нидерландскому правительству о том, что король пошлет
свой флот для того, чтобы «сохранить и утвердить свое господство
и свое наследственное право над морем»; что никто не имеет более
права без специального королевского разрешения заниматься рыбо-
ловством в королевских водах 3. Появившийся одновременно в море
большой английский флот продемонстрировал серьезность этих угроз
Карла I. С нидерландских рыболовов, против которых был направ-
лен! принцип «шаге clausum», стали взимать налог. Это возбудило
в Нидерландах большое беспокойство. Флот вышел в море, но дело
все же не дошло до войны. Начавшиеся в Англии внутренние вол-
нения помешали королю продолжать свою морскую политику в
этом направлении. Господство в Северном море поэтому пока что
осталось за голландцами. При создавшихся условиях англичанам не
удалось добиться признания также и остальных своих притязаний,
как спуска иностранными судами флага в английских водах и права
1 Mulle|r, 72 и сл., 160 и сл.
* Имеется в виду борьба буржуазной оппозиции против абсолютизма
Стюартов накануне английской буржуазной революции XVII в. — Прим. ред.
2 Там же, 244 и сл.
3 Постановление, см. Muller, 376 и сл.
Торговля и торговая политика
295
досмотра торговых судов для борьбы с контрабандой. Но из спорных
вопросов военно-морского правового порядка англичане продолжали
оспаривать защищавшийся голландцами принцип «свободное судно,
свободный груз».
Таким образом, морское господство Нидерландов в середине
XVII в. объяснялось временной слабостью их опаснейшего морского
соперника — Англии. Если оставить это в стороне, то в известном
смысле правильно было утверждение современника, который считал
1649 г. временем апогея нидерландского торгового могущества Е
Правда, затем не последовало общего упадка. В 1669 г. Ян де Витт
считал даже, что за последние 20 лет голландская торговля и судо-
ходство возросли на 50 % 1 2. При всей недостаточности и ненадежно-
сти статистики того времени приходится все же признать, что по-
сле 1649 г. Нидерланды испытали столько чувствительных полити-
ческих и экономических ударов, что нельзя отрицать по крайней
мерс известного застоя в дальнейшем развитии страны. Этот застой
в первую очередь следует приписать открытому политическому и
экономическому столкновению с Англией.
Чего не могло достигнуть английское королевство вследствие внут-
ренних затруднений и из-за династических договоров и соображений,
того пыталась добиться молодая английская республика. Из англо-
французской морской войны, начавшейся в 1651 г., Нидерланды
как нейтральная страна извлекли много экономических выгод 3. Ко-
гда же Англия в том же году объявила в качестве приза француз-
ские товары, перевозившиеся даже нейтральными судами, и открыто
и ясно заявила, что это мероприятие направлено против Нидерлан-
дов, когда многочисленные нидерландские суда стали подвергаться
досмотру и захватываться англичанами, то голландцам стало, нако-
нец, совершенно ясно, что пробил час, когда придется помериться
силами с Англией за господство на море и вступить в борьбу за со-
хранение тех больших сухопутных и морских завоеваний, которые
были сделаны в течение нескольких поколений 4.
Отдельные спорные вопросы, как спуск флага на море, обложе-
ние налогами рыбаков, осмотр судов для борьбы с контрабандой,—
все это отступало на задний план перед крупным, затрагивавшим
всю экономическую жизнь Нидерландов вопросом о том, должен ли
«принцип права», защищавшийся голландцами, уступить англий-
скому «принципу силы», должны ли свобода морского плавания и
1 Temple, см. у Macpherson, Annals of Commerce, П, 439 и сл.
2 Macpherson, II, 538.
8 Е 1 i a s, Voorspe], I, 172; также D iferee, Die okonom. Verwicklungen,
166 и сл.
4 Настоящими причинами войны с Англией де ла Курт в своей работе
«Interest van Holland» (1662 г.) (стр. 107) считал зависть Англии к «onze
florizante commercie» («нашей цветущей торговле») и ненависть Кромвеля к
принцу Оранскому, племяннику короля. Определяющей являлась, конечно,
первая причина.
296
Хозяйство республики Соединенных провинций
свобода торговли подчиниться грубой воле английского протек-
тора. Когда конфликт обострился, то в Нидерландах, вначале рас-
считывали на заключение с Англией морского и торгового до-
говора, который урегулировал бы все спорные вопросы, но в то
же время с самого начала не исключали возможность ultima ratio.
По инициативе амстердамской биржи было приступлено к значи-
тельному усилению морского флота Г
Еще до начала войны, 9 октября 1651 г., был обнародован
английский Навигационный акт. Он означал превращение того про-
текционизма, который уже давно стал приобретать все большее и
большее распространение в Европе, в национальную систему, при-
способленную к специфическим условиям Англии. Самый акт от-
нюдь не представлял собой чего-то совершенно нового; уже с
XIV в. в Англии можно было обнаружить зачатки такого законо-
дательства 2. Акт 1651 г. был в первую очередь направлен против
голландцев; он должен бы нанести удар посреднической торговле
голландцев предметами неотечественного производства. Влияние
этого акта на нидерландское судоходство было вначале незначитель-
ным; англичане не имели еще тогда достаточно судов, чтобы вести
свою обширную торговлю собственными силами. Балтийское судо-
ходство голландцев не только не пострадало, но, наоборот, даже
увеличилось. До тех пор, пока голландцы владели Новым Амстер-
дамом, они легко могли при посредстве контрабанды обходить те
ограничения, которые устанавливал Навигационный акт для коло-
ниальной торговли. Лишь в XVIII в., в связи с расширением
английского судоходства и колониального могущества Англии,
стало сильнее сказываться влияние Навигационного акта на ни-
дерландскую экономику 3.
Навигационный акт 1651 г. безусловно ускорил начало войны.
Нидерланды отдавали себе ясный отчет в значении этого акта.
Исход неударной для них войны заставил их признать самый акт,
а также требования англичан приветствовать английский флаг в
английских водах. Голландцы были также вынуждены подчиниться
требованию о перевозке в Англию лишь товаров своего отечествен-
ного производства. Это требование затрагивало исключительно
интересы голландцев, так как все другие народы совершенно не ве-
ли или же вели очень небольшую посредническую торговлю между
Англией и другими европейскими странами 4.
В Нидерландах не ожидали тогда, что Навигационный акт про-
существует длительное время, что он станет одной из основ англий-
ского торгового законодательства. Когда в 1660 г. Карл II вступил
на престол, то в Нидерландах на его царствование возлагали боль-
1 Elias, ук. соч., 174.
2 Cunningham, 210 и сл.
3 Tideman, De zee betwist, 75 и сл.; D i f f е г е е, ук соч., 173.
4 Laspeyres, 126.
Торговля и торговая политика
297
шие надежды: в свое время Карл нашел в Нидерландах убежище,
ему там оказали щедрую денежную поддержку и в благодарность от
него ожидали отмены Навигационного акта Ч Торгово-политическая
зависимость от Англии, в которой оказались Нидерланды со вре-
мени Кромвеля, вызывала все большее недовольство. Хотя вначале,
как уже было указано, влияние Навигационного акта не сказалось
в такой степени, как этого опасались, тем не менее голландцы отда-
вали себе ясный отчет в своем бессилии. Торговое соперничество
между обеими странами не прекращалось, а с дальнешим развитием
торговли даже возросло, так как повсюду стал появляться англий-
ский флот. Натянутость отношений еще более увеличилась, когда
Англия заключила союз с Францией против Испании и начала за-
хватывать нейтральные голландские суда. Кромвель не скрывал
своего гнева против хороших отношений голландцев с Испанией и
против того предпочтения, которое они оказывали торговым инте-
ресам перед религиозными 1 2.
С реставрацией королевской власти в Англии голландцы
надеялись на улучшение экономических отношений с Англией. Ока-
залось, однако, что в этом они горько ошиблись. Англия строго при-
держивалась своей протекционистской политики. Навигационный
акт был не только возобновлен, но даже усилен, так как теперь вы-
воз из английских колоний на неанглийских кораблях сахара, та-
бака, хлопка, индиго, имбиря и т. д. был запрещен как в Англию,
так и в другие английские колонии. Особенно пострадала голланд-
ская торговля табаком. Возобновлением запрещения вывоза шер-*
сти Англия стремилась защитить свою промышленность от конку-
ренции голландской промышленности. Все это было направлено про-
тив Голландии, неприязнь к которой в Англии была очень велика.
Сильное недовольство в Англии возбуждало высоко развитое ни-
дерландское судостроение. Возобновления Навигационного акта осо-
бенно добивались английские купцы, которые вели торговлю с
Испанией; в этой области торговли англичане весьма успешно
конкурировали с голландцами 3.
Таким образом, нидерландское судоходство и промышленность
в результате английской торговой политики оказались под угро-
зой, далеко превышавшей опасность от обычной конкуренции ме-
жду двумя странами. Все надежды возлагались на торговый договор,
который на основе «intercursus» 1495 г. предусматривал бы сво-
боду торговли, признание принципа «свободное судно, свободный
груз» и запрещение досмотра кораблей. Оказалось, однако, что
Англия далеко не расположена была пойти навстречу этим жела-
ниям; наоборот, она отстаивала принцип «dominium maris». Подобно
тому как Навигационный акт защищал английскую торговлю, так
1 J а р i k s е, Verwikkelingen, 14 и сл.; см. выше, стр. 189.
2 J а р i к s е, 40.
3 Там же, 55.
298
Хозяйство республики Соединенных провинций
английское рыболовство должно было быть защищено новым за-
коном, по которому всем иностранцам запрещался лов рыбы в
пределах 10 миль от английского берега. Во время продолжитель-
. ных бесплодных переговоров английские требования все более и
более возрастали. В то время как Генеральные штаты добивались
максимальной свободы торговли и, усматривая наибольшую выго-
ду для Нидерландов в сохранении нейтралитета во время мор-
ских войн между другими странами, требовали самой широкой сво-
боды торговли в военное время, интересы Англии были диаме-
трально противоположны: она желала возможно более широкого
толкования понятия контрабанды.
Антинидерландские настроения англичан проявлялись по отно-
шению ко всем планам и мероприятиям голландцев, в которых
можно было усмотреть стремление последних к расширению сферы
своей торговли. Когда голландцы предприняли значительное уси-
ление своих вооруженных сил в Ост-Индии, что было направлено
против португальцев, то англичане выступили против этого под
предлогом, что это угрожает свободе английской торговли в Ост-
Индии. Английская Ост-Индская компания и левантийские тор-
говцы требовали до заключения любого договора с Нидерландами
вознаграждения за причиненный им голландцами убыток, отмены
монополии нидерландской Ост-Индской компании и полной сво-
боды торговли для английской Ост-Индской компании Итак, в
то время как в Европе Англия твердо придерживалась покрови-
тельственной системы, направленной против Нидерландов, и
исключала последние из торговли с английскими колониями, она,
наоборот, отстаивала свободу торговли в тех странах, в которых с
начала XVII в. господствовали голландцы. В интересах Компании
купцов-авантюристов Англия потребовала даже отмены нидер-
ландских ввозных и вывозных сборов на английское сукно, иначе
говоря, возобновления плаката от 12 августа 1586 г.; при этом
Англия ссылалась на то, что в 1598 г. компании было предостав-
лено освобождение от этих сборов. Генеральные штаты отклонили
это требование, а Англия со своей стороны отказалась возобно-
вить «intercursus». Во время всех этих переговоров проявилась
злая воля англичан. Повсюду они нарушали права голландцев,
например права нидерландской Вест-Индской компании на Запад-
ном побережье Африки; при этом англичане пользовались по-
собничеством нидерландских же купцов, противников этой моно-
полий.
Генеральные штаты были бессильны против такого рода дей-
ствий. Правда, они решительно выступали против «de gepreten-
deerde souverainiteijt van de Engelschen op de zee» («претензий
англичан на господство на море»), но они были вынуждены беспо-
1 J а р i k s е, 103.
Торговля и торговая политика 299
мощно смотреть на то, как в английских портах орудуют порту-
гальские коммивояжеры Г Отношения между обеими странами не-
много улучшились лишь после того, как Генеральные штаты по-
шли навстречу англичанам и выдали им несколько «убийц короля».
Это, правда, означало нарушение старых нидерландских принципов
«гостеприимства и свободы», но это побудило английского короля
запретить англичанам захватывать суда, перевозившие комиссион-
ные товары.
В сентябре 1662 г. был, наконец, заключен договор о дружбе,
но он ничего не принес голландцам в смысле их широких торгово-
политических и морских требований1 2. Оказалось невозможным
найти удовлетворительный компромисс для двух одинаково жадных
торговых наций, из которых одна, английская, была преисполнена
агрессивности.
Торговое соперничество мешало также совместному выступле-
нию голландцев, англичан и французов против северо-африкан-
ских морских пиратов, предложенному Нидерландами в 1664 г.
Вина за провал этого плана лежала на Англии: она не желала
расширения нидерландской торговли в Средиземном море. Англи-
чане стремились также вытеснить торговлю голландцев из других
областей или, во всяком случае, повредить их позициям в этих
областях. Особенно завидовали англичане прочному положению
голландцев в торговле на Балтийском море, где англичане все еще
не могли сравняться с голландцами и где их судоходство страдало
от низкого качества английского судостроительного материала. Со-
гласно Навигационному акту голландцам было запрещено приво-
зить продукты прибалтийских стран в Англию. Однако доставка
этих товаров в Англию стала производиться не англичанами, а
датчанами и шведами. Попытки англичан добиться от Дании тех
же прав, которыми пользовались Нидерланды по договору с Да-
нией от 15 апреля 1658 г., не увенчались успехом; нидерландские
суда благодаря применявшимся по отношению к ним в Дании тор-
говым правилам продолжали пользоваться значительными преиму-
ществами; дело, конечно, не обходилось без мошенничеств, из ко-
торых голландцы извлекали для себя пользу 3.
Между тем в Англии недовольство Нидерландами все возра-
стало; их упрекали в том, что они медленно удовлетворяют предъ-
являемые им требования и жалобы. Движение против «голланд-
ского гнета» (oppressions of the Dutch») исходило преимущественно
от торговцев сукном и преследовало усиление мероприятий против
вывоза шерсти. Сюда еще прибавлялись жалобы против нидер-
ландской Вест-Индской компании и ее деятельности в Гвинее. Все
яснее стало сказываться стремление Англии покончить с торговым
1 JapikTe, 113, 172.
2 Там же, 227 и сл.
3 J а р i k s е, 300 и сл.; Kernkamp, Verslag, 210, 216, 219.
300
Хозяйство республики Соединенных провинций
могуществом Нидерландов и заставить их танцовать под свою
дудку. Ян де Витт поэтому запросил Англию, нельзя ли распро-
странить соглашение о торговле в заокеанских владениях также
на Европу. Но Англия, которая стояла за свободу торговли лишь
тогда, когда это было в ее интересах, и слышать об этом не хо-
тела х. Когда стало ясно, что создавшееся положение неизбежно
приведет к конфликту, то провинция Голландия стала даже до-
биваться вооруженного столкновения; Фрисландия же была про-
тив этого. В конце концов вспыхнула война, вспыхнула даже про-
тив желания самой Англии, которая надеялась, что ей удастся
смирить Нидерланды и добиться господства на море, не прибегая
к войне.
Но и после этой войны, которая закончилась в 1667 г. миром
в Бреда, Навигационный акт остался в силе. По означенному миру
Нидерланды добились, однако, того, что запрещение ввоза на ни-
дерландских судах товаров ненидерландского происхождения было
признано недействительным в отношении германских товаров, вы-
везенных голландцами из Германии как сухим путем, так и по
Рейну. Полученное Нидерландами разрешение принесло бы боль-
шой ущерб немецким портам на Северном море, в особенности
Гамбургу, но в 1661 г. Англия предоставила такое же исключение
из Навигационного акта гамбургским судовладельцам.
Исход третьей голландской морской войны, которая окончилась
в 1674 г. Вестминстерским миром, фактически ничего не изменил
в существовавших условиях. Голландцам вновь пришлось при-
знать требование англичан о флаге и даже в более острой форме,
а также несомненное господство англичан на море. Голландии при-
шлось также отказаться от своей столь многообещавшей колонии—
Нового Амстердама, которую они фактически потеряли еще
в 1667 г.
Этим в основном закончилась торгово-политическая борьба
между обеими странами. Она закончилась победой Англии,
подтвердила безусловное преобладание Англии на море и не
только нанесла сильный удар притязаниям голландцев, но и зало-
жила основу их падения в качестве морской и торговой нации. Уча-
стие Нидерландов в последовавших затем крупных войнах против
Франции в 1688—1697 гг. и 1702—1713 гг. не внесло никаких
изменений * 2. Хотя Нидерланды принесли в этих войнах большие
жертвы как для себя, так и для своих союзников, но положитель-
ные результаты оказались для них весьма скромными. В торгово-
] J а р i k s е, 376 и сл.
2 Еще на рубеже XVII и XVIII вв. Давенант (Works, I, 417 и сл.) ука-
зывал на большую опасность, которую встречала английская торговля со сто-
роны всепроникающей нидерландской конкуренции. В Голландии же, напро-
тив, в 1689 г. жаловались на то, что торговля Англии увеличивается, а тор-
говля Голландии все более падает (vanderHeim, I, 16, 19).
Торговля и торговая политика
301
политическом отношении они заключались: во-первых, в сохране-
нии— по Утрехтскому миру 1713 г. — блокады Шельды, хотя
Южные Нидерланды перешли теперь во владение Австрии, и,
во-вторых, в торговом договоре с Францией, предоставившем им
те же права, что и англичанам. Для Голландии, по существу, было
совершенно безразлично, кто будет королем Испании. Если они
выступали за Габсбурга, то это объяснялось тем, что с его сто-
роны они не опасались какого-либо ущерба для своей торговли, в
то время как Бурбоны имели бы за своей спиной вою торговую и
военно-морскую мощь Франции. Большую экономическую опас-
ность представляло лишь объединение испанской монархии с габс-
бургской.
Во время мирных переговоров с особенной силой проявилось
противодействие Голландии торговой политике Англии, которая
старалась использовать политическую ситуацию в своих целях, что
ей в конце концов и удалось. Кампания, которая велась в печати
в последние годы войны и была направлена против планов заключения
англо-французского торгового договора, безусловно инспирирова-
лась Голландией Г Это была последняя слабая попытка Нидерлан-
дов придерживаться самостоятельной торговой политики в отно-
шении Англии. После вступления в 1688 г. на английский престол
представителя Оранского дома Вильгельма III Нидерландская рес-
публика оказалась по отношению к Англии в положении, которое,
по существу, мало отличалось от личной унии и которое в торгово-
политическом отношении полностью нейтрализовало республику.
Это положение мало изменилось даже и после смерти Виль-
гельма 1 2.
Если сделать общий обзор военной и экономической борьбы
между Нидерландами и Англией во второй половине XVII в., то
придется признать, что в этой борьбе победила Англия. Правда,
попытка Англии во время переговоров перед второй войной
(1665—1667 гг.) полностью вытеснйть Нидерланды с их монополь-
ных экономических позиций в нидерландских колониях не удалась;
здесь англичане не далеко продвинулись вперед. Их притязания
потерпели крах из-за невозможности для Англии вести одновре-
менно морскую войну и в Европе и в Ост-Индии. Лишь в после-
дующее время для англичан открылась возможность удовлетво-
рить свою колониальную ненасытность и в этом направлении.
Из войн с Людовиком XIV голландская торговля не вышла,
однако, ослабленной. Напротив, война за испанское наследство
привела к абсолютному росту ее торговли 3.
1 Weber, Friede von Utrecht, 89, 212; Maintrieu, 126.
2 L i s t (Nat. System, 73) отмечает превосходство голландцев над англи-
чанами в XVII в. «Но английская революция вызвала переворот. Дух свобо-
ды потерял в Голландии свое гражданство».
3 Davenant, Works, V, 436, 450.
302
Хозяйство республики Соединенных провинций
В торговом обороте импорт из Англии в Нидерланды значи-
тельно превышал экспорт из Нидерландов в Англию; это в извест-
ной степени объяснялось большой разницей в численности насе-
ления. В среднем за 1699—1705 гг. стоимость ввоза в Англию из
Голландии составляла 549 832 ф. ст., а вывоза из Англии в Гол-
ландию— 1937 934 ф. ст.1. Примерно такое же соотношение со-
хранялось и в последующее время.
Торговый оборот между обеими странами за отдельные годы
выражался в следующих цифрах (в ф. ст.):
Годы Ввоз из Голландии в Англию Вывоз из Англии в Голландию
1760 507 573 1 992 025
1761 524 109 2 682 165
1762 578 832 2 429 018
1763 560 803 2 201 840
1764 489 659 2 354 106
1765 521 566 2 399 618
1766 498 373 1 916 846
1767 862 506 1 844 566
1768 560 551 2 045 268
1769 434 476 1 964 637
1770 443 133 2 068 746
1771 550 010 2068 670
1772 427 732 2 355 947
1773 517616 2 246 396
1774 714 496 2 209 286
1775 644 976 2217344
1776 482 807 1 606 399
1777 721 390 1 159 371
1778 453 792 1 468 839
1779 648 187 1 335 492
1780 716 423 1 246 303
В торговле Англии с Голландией преобладали британские ко-
рабли, что объясняется предписаниями Навигационного акта. В
Роттердам, Дордрехт, Схидам прибыли из Англии в 1761 г.
1 Pringsheim, 16; см. The British Merchant, vol. I, (3 ed.), 1748,
146. «Соединенные провинции — самый крупный из всех наших внешних рын-
ков». Торговый оборот составлял:
В среднем за 1790 — 1710 гг.
,, „ 1750-1760 гг.
Вывоз в
Ввоз в Англию Голландию
588 357 2 146 519
352 402 1 692 594
Торговля и торговая политика
303
1372 судна, в 1762 г. — 893, в 1763 г. — 847, в 1764 г. — 881 суд-
но, большей частью английские \
Торговля зерном между Англией и Голландией, весьма значи-
тельная раньше, ограничивалась теперь одним лишь солодом1 2.
Английский ввоз в Голландию состоял главным образом из шер-
стяных товаров, миткаля, каменного угля, табака, риса, свинца
и т. д. Часть этих товаров шла транзитом в Германию. В противо-
положность пассивному торговому балансу, денежный и вексельный
баланс с Англией был для Голландии активным. Это объяснялось
высокими процентами, которые Англия была вынуждена платить
голландским держателям английских государственных займов.
В результате того, что в вексельном обороте Амстердам занимал ве-
дущее место, большие суммы, которые Англии приходилось упла-
чивать Голландии за ввоз зерна и северных продуктов, делали век-
сельный оборот пассивным для Англии 3. Это служило ясным до-
казательством выдающегося значения Амстердама в денежных и
вексельных операциях, которые лишь постольку стояли в связи с
оварообменом между обеими странами, поскольку Англия покры-
вала большую часть своих денежных обязательств товарами.
В некоторых странах, как Испания и Португалия, англичане
выступали сильными конкурентами голландцев. Голландцы прида-
вали большое значение торговле с этими странами, и они болез-
ненно реагировали на успешную конкуренцию англичан в
XVIII в. 4 Голландские текстильные товары все еще отправля-
лись туда в больших количествах 5. Метуенский договор 1703 г.,
который предоста'вил англичанам преимущественное положение в
Португалии, вначале мало затронул голландскую торговлю в этой
стране6. В России же в конце XVIII в. англичане успешно кон-
курировали с голландцами. В общем нужно подчеркнуть, что
ухудшившиеся начиная со второй половины XVII в. для Голландии
1 Macpherson, III, 427 и сл. В 1753 г. стоимость английского
ввоза в Роттердам составляла 4 273' 390 гульд. при общей стоимости ввоза в
Роттердам в 9 503 579 гульд. (D obbelaar, Een statistiek, 212).
2 Из 496 судов с зерном, которые прибыли в Роттердам в 1751 г.,
437 судов приходились на Англию; солод в этих статистических данных
отнесен к зерну; каждое судно, повидимому, привозило не только солод
(Dobbeilaar, Opgaven, 164), хотя из всего роттердамского ввоза зерна
в 20 800 ластов, не менее 11 237 ластов приходилось на солод (там же, 153).
3 Macpherson, III, 148.
4 Recueil des instructions, II, 408. В 1734 г. в Кадикс прибыли лишь
,147 голландских судов против 596 английских и 228 французских.
5 Mercator’s letters on Portugal, 48. Шерсть, которая якобы поступа-
ла в Голландию из Испании, на самом деле в XVIII в. большей частью была
португальского происхождения (Mercator, ук. соч., 5). Торговля шерстью
в Бильбао и торговля серебром в Кадиксе были в XVII в. всецело в руках
голландцев (Brugmans, Opkomst, 127). Последняя война с Англией на-
несла Голландии тяжелые раны и в этой области; в 1779 г. в Кадикс при-
было 161, в 1785 г. — 47 голландских судов (К 1 u i t, Jets., 334 и сл.).
6 The British Merhant (3 ed.), vol. Ill, 1748, 33.
304 Хозяйство республики Соединенных провинций
условия объяснялись более политическими, чем экономически-
ми причинами и что это ухудшение следует приписать в первую
очередь ослаблению военно-морского флота Голландии.
Рассмотренные до сих пор торговые отношения Нидерландов
определялись старыми традициями и ближайшими хозяйственными
потребностями; иначе обстояло дело с другими торговыми связя-
ми, носившими характер экономической экспансии и заслуживаю-
щими особенного внимания, как выражение того духа предприни-
мательства, который столь типичен для Нидерландов начиная со
второй половины XVI в.
Не удовлетворившись тем, что им удалось сохранить основу
своего прежнего величия — торговлю на Балтийском море и свои
связи с Испанией и Португалией, голландские и зеландские
приморские города, с Амстердамом во главе, с конца XVI в.,
когда консолидация независимого нидерландского государства мог-
ла считаться обеспеченной и территория его в результате успеш-
ных войн достаточно округленной, перешли к расширению сферы
своей деятельности и орбиты своего влияния. Эта тенденция
проявилась почти одновременно в различных географических
направлениях.
Необходимо всесторонне проследить эту широкую экономиче-
скую экспансию, если мы хотим во всей глубине изучить экономи-
ческую историю Нидерландов. Она не была связана с почвой
страны и ее продукцией, не была связана с низменностью между
Рейном, Маасом, Шельдой, Доллартом; место ее действия — весь
земной шар. Эта экспансия Голландии повсюду оставила свои
следы, хотя далеко не всегда она оставила о себе хорошие воспо-
минания. Мы проследим здесь лишь главные направления этой
деятельности голландцев.
Еще до восстания 1555 г. голландские суда, нагруженные
разными товарами, появились на Северной Двине. Житель
Энкхёйзена Оливер Брюнел отправился в Россию и доставил
оттуда в Дордрехт пушнину х*. После этого Белое море привлекло
1 S с n е 1 t е m а, I, 38 и сл.
* Приводимые Э. Баашем исторические сведения о торговле Голландии
с Московским государством в XVI и XVII вв., а также о русско-голландской
торговле в XVIII в., заимствованы автором исключительно из голландской
литературы без учета существующих русских публикаций источников. Он
также незнаком (если не считать работы И. М. Кулишера «История русского
народного хозяйства» и одной статьи 14. И. Любименко) с работами русских ис-
ториков, занимавшихся исследованием русско-голландской торговли за указан-
ный период. Более полные сведения по этому вопросу дает В. А. Кордт,
очерк которого о сношениях Московского государства с республикой Соеди-
ненных Нидерландов до 1631 г. написан на основании русской и голландской
литературы, русских и голландских публикаций источников, а также на осно-
вании ряда неопубликованных архивных материалов (Сборник Императорского
Русского Исторического общества, т. 116); там же опубликованы донесения
голландских посланников при русском дворе. И. И. Любименко в своих ис-
следованиях, посвященных англо-русской торговле («История торговых сно-
Торговля и торговая политика
305
внимание голландцев. В 1577 и 1578 гг. мидделбургские купцы
отправляли туда свои корабли. Спустя несколько лет, в 1581 г.,
московский царь пригласил к себе на службу голландских кора-
бельных плотников и моряков. В 1584 г. мидделбургский купец
Мелхиор Маухерон в качестве уполномоченного своего брата Вал-
тасара вместе с Франсуа Лефортом из Зирикзе прибыл на Север-
ную Двину. По его совету один флиссингенский моряк решился
двинуться дальше вверх по течению реки. Здесь возник Архан-
гельск в качестве опорного пункта для торговли с Западом С
С этого времени голландцы начали почти беспрерывно совершать
рейсы в Белое море, причем они пользовались покровительством
московских царей. Попытки англичан занять здесь монопольное
положение не удались вследствие несогласия царя.
В 1558—1581 гг., когда Нарва оказалась в руках русских, нача-
лась также торговля Голландии с Россией через Балтийское море.
Она продолжалась и в последующее время, когда Нарва перешла
во владение Швеции2. Таким образом, голландцы получили в
это время двое входных ворот для своей торговли с Россией.
С начала XVII в. особенно развились и приняли организован-
ную форму рейсы голландцев в Белое море (Handel от het
Noorden) 3. В 1608 г. много купцов из Амстердама, Зандама,
Мидделбурга, Роттердама, Хорна, Эдама, Энкхёйзена, Харлингена
заключили предварительное соглашение о совместном ведении
торговли на Белом море в той форме, как ее вела английская
компания «Muscovy Company» 4. В этом объединении участвовали
те же купцы, которые несколько лет до того выступили как ини-
циаторы создания Ост-Индской компании, а именно: Геррит Бик-
кер, Маркюс Вогелар, Ян Поппе из Амстердама, Балтасар
Маухерон из Мидделбурга, Виллем Янсзон ван Лон из Роттердама
и др. Они, повидимому, были все единодушны в вопросе о тех
шений России с Англией». Вып. I, XVI в., Юрьев, 1912), попутно освещает
также англо-голландское соперничество в торговле с Московским государством
(«Московский рынок как арена борьбы Голландии с Англией», статья в журнале
«Русское прошлое», 1923, № 5). Особый интерес представляет ст. И. 7\юби-
менко «Сношения России с Англией и Голландией с 1553 по 1649 г.»
(Записки Акад. Наук, 1932, № 10), поскольку в ней дается сводка резуль-
татов многолетних исследований автора. Русско-голландские отношения в
XVII в. освещает А. Ловягин в вводной статье к книге «Посольство Кунраа-
да фан Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу»,
СПБ, 1900. Подробнее см. ниже, стр. 369.
Общую характеристику внешней политики России и русской дипломатии
в XVI—XVII вв. дает «История дипломатии», т. I, М., 1941. —Прим. ред.
1 Stoppelaar, Balth. de Moucheron, 61 и сл.
2Scheltema, I, 69.
3 v a n Brake 1, Een tiental vennootschapacten, 186, упоминает об одном
контракте 1598 г. о фрахтовании судна от Амстердама до Кольского полу-
острова и Архангельска без оплаты сборов за груз.
4 S с h е 11 е m а, I, 61 и сл.
20 Э. Бааш
306 Хозяйство республики Соединенных провинций
блестящих перспективах, которые открывала торговля с Россией.
Правда, эта торговля из-за непрерывных трений с англичанами
встречала много препятствий, но никогда полностью не прекраща-
лась. Помимо того, с середины XVII в. к англичанам стали плохо
относиться в России, а в 1649 г. они даже были лишены там
всех своих привилегий, чем голландцы, разумеется, были весьма
довольны \ Голландцы не испугались тех препятствий, которые
ставила им в их путешествиях в Россию Дания, старавшаяся
задерживать их в Лапландии1 2. Поставки России во время ее
войны с Польшей военных материалов усилили благожелательное
отношение царя к голландцам3. Экономическая связь Голландии
с Россией была закреплена многократным взаимным обменом по-
сольствами. Голландцы проявляли исключительный интерес к тем
выгодам, которые давала торговля с Россией и участие в русских,
обычно кратковременных, монополиях. Они осторожно уклонялись
от всех попыток русских вовлечь их в политические дела Восточ-
ной Европы, именно в борьбу со Швецией и Польшей 4. За разре-
шение вывозить хлеб из России, которого голландцы долго доби-
вались и которое они получили в 1628 г., они охотно доставляли
военные материалы, за которые, однако, взимали очень хорошие
деньги. Вывоз в Россию состоял главным образом из вина, сукна,
шелковых изделий, медных котлов, нюрнбергских товаров и т. п. 5.
В то время как англичане сбывали в Россию преимущественно
товары собственного производства, как сукно, голландцы торгова-
ли товарами самого различного происхождений. Торговля голланд-
цев с Россией не ограничивалась одними лишь прямыми рейсами
между обеими странами; нередко голландские суда отправлялись
из Архангельска прямо в Ливорно, Венецию, Лиссабон, Кадикс6.
В Архангельске они в течение долгого времени имели перевес
над англичанами. Они имели свои фактории в многочисленных
пунктах внутри страны. Голландцы уже очень рано стали стре-
миться к тому, чтобы обеспечить свои позиции в России заключе-
нием формального торгового договора7. Об этом велись много-
кратные переговоры, в особенности при Петре Великом. Но Петр
1 S с h е 1 t е ma, I, 206 и сл.
2 Н а е р k е, Nied. Akten, II, 372, 386; Kernkamp, Verslag, 253,276,
285.
3 Ublenbeck, 42 и сл. (1653); Scheltema, I, 158, 178.
4 Sc belt e ma, I, 89 и сл.
5 D. S. van Zuiden, Nieuwe bijdrage etc., 264, 268. В 1625 г. русский
рубль ценился на 5 штиверов меньше 6 гульденов.
6 van Brake 1, Stat, gegevens, 364. Фирма «Филип ван дер Портен» в
Амстердаме и Гамбурге, принимавшая участие в русской монопольной торгов-
ле икрой и соленой семгой, отправляла эти продукты прямо из Белого моря
в страны Средиземного моря (Scheltema, I, 283). По данным Чайлда, в
1689 г. в Россию отправились 22 крупных голландских судна и лишь одно
английское (Р i е г s о п, 124). См. выше, стр. 160, прим. 3.
7 Scheltema, I, 210 (1647).
Торговля и торговая политика
3°7
колебался, и договор не был заключен Г Даже еще в 1765 г. гол-
ландцы сделали русскому правительству подобное предложение1 2
Добиться этого пыталась также Батавская республика, но в Рос-
сии не проявляли никакой склонности к такому договору 3.
В 1738 г. Голландия предоставила курляндскому герцогу заем
в 750 тыс. гульд. 4 с тем, чтобы склонить Россию к заключению
торгового договора и добиться от нее облегчения вывоза леса.
Оказалось, однако, что эти методы более не действуют в России.
К тому же в самой Голландии издавна существовали большие
сомнения в вопросе о монополии во внешней торговле; поэтому
Генеральные штаты выступили с возражениями, когда создалась
угроза, что торговля голландцев русским зерном может принять
монополистические формы5. Когда в 1640г. амстердамская фирма
Бонтемантел\, во главе которой стоял Андреас Биккер, выдала
такие большие авансы на скупку пушнины, что в 1641 г. пушнина
совершенно исчезла с рынка, то голландские купцы выступили с
жалобами на эти монополистические действия6.
Судоходная связь голландцев с Россией, в особенности с
Архангельском, а впоследствии с Петербургом, была в течение
всего XVIII в. весьма оживленной, но в конце концов голландцы
были вынуждены уступить свои позиции англичанам7.
Таким образом, голландцы расширили свои торговые сношения
с Северо-Восточной Европой и открыли для себя область, которая
принесла им обильные плоды. Одновременно они обратились так-
же к югу, где, как казалось, для них открывались еще более
заманчивые перспективы. Начиная с 1590 г. установились непо-
средственные торговые сношения между Нидерландами и странами
Средиземного моря. Очень скоро сообщения, преимущественно с
Генуей, Венецией и Ливорно, приняли регулярный характер8.
1 Uhlenbeck, 88, 125, 162.
2 Uhlenbeck, 229.
3 S i 1 1 е m, Dirk van Hogendorp, 152.
4 Elias, Vroedschap, 1062. Так как деньги по займу, проводившемуся
при посредничестве амстердамской фирмы «Пеле и сыновья», не были своевре-
менно внесены, то герцог отказался от займа.
' van Brake!, De holl. Handelscompagnien, 22 и сл.
6 Scheltema, I, 209; Elias, 347.
1 Scheltema, IV, 251; в 1794 г. в Россию прибыли 340 голландских
судов, в 1795 г.—лишь 4. Однако до последней войны с Англией в 1773—
1777 гг. число голландских кораблей, прибывавших в русские порты в среднем
составляло 642 в год (там же, 250). Число судов, прибывавших из России в
голландские порты, было значительно меньше. В XVIII в. рекордную
цифру дал 1778 год — 125 судов (van В г a k е I, Stat. Gegevens, 380
и сл.). Стоимость вывоза из России в Голландию составляла в 1781 г. лишь
110 209 руб., а в Англию — 8 653 084 руб. (Pringsheim. Beitr., 24);
правда, это был военный год.
8 Watjen, Die Niederlander im Mittelmeer,gebiet, 3 и сл.. 115. Отчет о
рейсе одного схидамского судна в Ливорно в 1592 г. см. van Gelder,
Zestiende-eeuwsche vrachtvaart-bescheiden, 286 и сл.
20*
308 Хозяйство республики Соединенных провинций
Сначала в этом направлении голландские портовые города толкну-
ла весьма прибыльная торговля зерном в связи с высокими тогда
ценами на хлеб, хотя торговля эта подвергалась опасности со сто-
роны турецких пиратов и враждебных испанцев. Торговля зерном
в Средиземном море встретила в первое время сопротивление и в
самой Голландии, так как там считали, что она не отвечает интере-
сам обеспечения собственной страны хлебом. Однако победило ам-
стердамское купечество, отстаивавшее свободную торговлю Г Уже в
1597 г. более 400 крупных голландских и зеландских торговых
судов с зерном прошли через Гибралтар1 2. Коммерческие круги
Голландии стали стремиться к регулированию своих отношений с
государствами средиземноморского бассейна путем заключения
договоров. В 1596 г. были завязаны сношения с Марокко, кото-
рые в 1610 г. привели к заключению договора, однако, очень плохо
соблюдавшегося Марокко. Малоценными оказались также догово-
ры, заключенные с берберийскими государствами3. Большее зна-
чение имели завязавшиеся сношения с Портой, которые привели
в 1612 г. к заключению договора, регулировавшего, в первую
очередь, торговлю и судоходство4 5.
Так как между Нидерландами и Испанией было тогда заклю-
чено перемирие, то время было в общем благоприятным для укреп-
ления положения Голландии в Средиземном море; вытеснить
голландский торговый флаг оттуда было уже нелегко. Центром
этой торговли в течение долгого времени был Ливорно; здесь
голландские импортеры закупали восточные товары, хотя имели
и прямые связи с Левантом. Устройство в Ливорно многочислен-
ных филиалов нидерландских фирм содействовало превращению
Ливорно в опорный пункт голландской торговли в этом районе °.
Торговля с Ганзой стояла на втором месте.
В 1596 г. начались сношения с Венецией, с которыми связы-
вали много надежд, но оправдались эти надежды лишь в очень
малой степени б. Эгоистический дух венецианской торговой поли-
тики, которая трусливо придерживалась старых, давно изжитых в
результате политических перемен традиций, не мог примириться
со смелым выступлением на Средиземном море молодой морской
силы в лице Голландии. Неоднократные посольства с обеих сторон,
договор, подписанный в 1619 г., многочисленные взаимные завере-
ния в республиканской солидарности — все это оказалось, однако,
1 Heeringa, Вгоппеп, I, 1, стр. 17 и сл., 25; J а р i k s е, Resolution,
VII, 474, 489 и сл.
2 F г u i п, Tie'll jaren, 127; Watjen (стр. 115) считает эти данные ве-
роятными.
3 W a t j е п, 49 и сл.
4 W a t j е п, 62 и сл.
5 Wat jen, 118.
6 de Jonge, Nederl. en Venetie, 3 и сл.
Торговля и торговая политика
309
недостаточным для того, чтобы побудить венецианцев к более
тесному и искреннему сближению. Субсидии, которые Венеция
обещала голландцам на все время войны с Испанией, поступали
очень нерегулярно Г К тому же Венеция не разрешала голландцам
судоходства в Адриатическом море; этот бассейн, она рассматри-
вала как свой неприкосновенный домен 1 2. Несмотря на договорные
отношения, голландцы повсюду наталкивались на открытое и тай-
ное противодействие со стороны венецианцев. Ничего также не
получилось и из отдельных попыток голландцев насадить про-
мышленность в Венеции 3.
Голландцы находили широкое поле для своей экономической
экспансии также и в других областях. Даже венецианцам приходи-
лось частично обращаться к ним, так как голландцы доставляли
им продукты севера. После заключения перемирия с Испанией
целью многих торговых предприятий голландцев стала Южная
Италия. Неаполь зависел от их привоза зерна. С другой стороны,
для голландцев большую притягательную силу имели римские
квасцовые копи. Голландцы завязали сношения также с прован-
сальскими портами Марселем и Тулоном, но эгоистическая фран-
цузская торговая политика вынуждала их ориентироваться глав-
ным образом на Ливорно. Когда же в 1621 г. вновь началась
война с Испанией, то торговые связи ста!ли затруднительней, но
голландцы все же не дали вытеснить себя окончательно из этих
вод. Контрабандным путем они привозили в Испанию много север-
ных и голландских продуктов; амстердамцы доставляли в: Испанию
даже военные материалы 4.
Менее осведомлены мы о нидерландских торговых сношениях
в восточной части Средиземного моря. В первой половине XVII в.
особенно оживленное судоходство Нидерланды поддерживали с
Алеппо и Александреттой. Но с 1617 г. оно сократилось вслед-
ствие персидско-турецкой войны и проникновения нидерландской
Ост-Индской компании в Персидский залив и в Красное море5.
Как в Алеппо, так и на Кипре торговле голландцев приходилось
бороться с произвольным повышением пошлин, производимым
1 de Jonge, 147 и сл. Согласно Edmundson (стр. 692), в 1617 г.
Луис де Геер навербовал в Нидерландах пехотный полк для борьбы под ве-
нецианским флагом.
2 de Jonge, 120.
3 В 1635 г. голландцы хотели устроить в Венеции завод растительного
масла (для производства мыла и др.) см. Н е е г i n g a, Bronnen, I, 1, стр. 82
и сл. В 1717 г. шла речь об отправке голландских товаров в Фиуме и другие
гавани этого района; Венеция желала, чтобы эти товары поступали к ней
(Blok, Rel. Venez., 376, прим. 1).
1 Wa t jen, 125 и сл. Во время войны за испанское наследство, в особен-
ности с 1706 г., большие массы зерна отправлялись морским путем из Гол-
ландии в Пьемонт. (S о m b а г t, Studien, II, 141).
5 W.at jen, 134 и сл., 146.
310
Хозяйство республики Соединенных провинций
турками. В середине столетия усилилось значение для голландцев
Смирны; постепенно им даже удалось вытеснить французов с за-
нимаемых ими здесь господствующих позиций 1‘. В Константино-
поле нидерландская торговля лишь медленно добивалась успеха в
борьбе с английской и венецианской конкуренцией и страдала
от жадности турецкого двора. Однако с течением времени голланд-
ские текстильные товары получили здесь хороший сбыт. Вывоз
зерна с островов Архипелага, который голландцы вели в большом
масштабе и часто даже насильственными мерами, вызвал контр-
меры со стороны Порты и много повредил репутации голландцев в
Леванте. В целом в течение XVIII в. левантийская торговля гол-
ландцев сократилась, и лишь в Смирне и Анатолии она процвета-
ла более продолжительное время 2.
Очень важная средиземноморская торговля голландцев, выде-
лявшаяся своим разнообразием, не встретила, однако, большой под-
держки со стороны Генеральных штатов, так как она была более
в интересах северо-голландских городов, а для сельскохозяй-
ственных провинций имела малое значение3. К тому же договоры
обычно не соблюдались, и, в конце концов, лишь уплачивали деньги
за то, чтобы обеспечить судам большую безопасность плавания. Но
ни договоры, ни посольства, ни деньги не могли обеспечить полной
безопасности этой торговли от морских пиратов 4. Однако голланд-
цы продолжительное время вели торговлю с берберийскими госу-
дарствами. Стоит в этом отношении упомянуть лишь купца
Г. В. Ульмана, немца по происхождению, натурализировавшегося в
Голландии, который с 1749 г. по поручениям голландских купцов
вел торговлю в Могадоре и Саффи 5.
В общем и целом средиземноморская торговля безусловно при-
несла Нидерландам большие выгоды и не столько объемом грузо-
оборота (в этом отношении она далеко уступала балтийской торгов-
ле), сколько благодаря разнообразию товаров: хлопок, ввозивший-
ся из Сирии и Греции, шелковые изделия, поступавшие из Италии,
кожа из Леванта послужили для Амстердама новыми источниками
обогащения; с другой стороны, зерновая торговля Амстердама
1 Watjen, 162. 20 ноября 1663 г. английский посол в Гааге писал:
«Они (голландцы) утверждают, что их торговля только в Смирне стала теперь
столь же значительной, как их ост-индская торговля; кроме того, эта торговля
через проливы пользуется такими мощными судами, что они будут иметь зна-
чение в случае войны на море»: (Jap ikse, Verwikkelingen, 300, прим. 2).
2 Watjen, 173.
3 Watjen, 9-1 и сл.
4 Н е е г i n g a, I, 2, стр. 639 и сл. Согласно Brugmans (Notulen en
Munlimenten, 306 и сл.), с 24 декабря 1663 г. до 24 июня 1664 г. берберий-
ские пираты захватили 29 голландских кораблей, причинив убытку на сумму
1 223 500 гульд., помимо потери в людях. За период 1714—1770 гг. таким
образом было захвачено 39 нидерландских судов с экипажем в 909 чел.
(D i f е г е е, Geschiedenis, 48’5).
5 L u g а г d, Bijdrage tot de geschiedenis v. d. handel in Barbarije, 231 и сл.
Торговля и торговая политика
311
значительно расширилась, благодаря закупкам зерна в Леванте.
Левант всегда также служил емким рынком для сбыта корабле-
строительных материалов и северных продуктов1. В XVIII в.
торговля Нидерландов с Левантом пришла в упадок. Утрехтский
мир 1713 г. оказался не в состоянии оживить ее, после того как
она в течение долгого времени была нарушена войной за испанское
наследство. Французы, которые уже во времена Кольбера проявля-
ли здесь большую деятельность, полностью вытеснили голландцев
из этих областей; английские и голландские сукна были заменены
изделиями Лангедока и Прованса 2.
Грандиозное развитие приняла торговая деятельность голланд-
цев в Ост-Индии и в Америке. Начало колониальных предприятий
голландцев стояло в тесной связи с политическим и экономическим
положением, создавшимся в результате отделения от испанской мо-
нархии. Как уже было упомянуто выше, несмотря на враждебные
отношения, Нидерланды все время продолжали свои рейсы в Испа-
нию и Португалию, которые имели для них большое значение из-
за тесной связи этих рейсов с голландской торговлей на Балтий-
ском море. С началом восстания, еще до заключения Утрехтской
унии, эта связь оказалась под серьезной угрозой. Гранвелла ут-
верждал, что потеря испанско-португальского рынка неизбежно
повлечет за собой экономический крах и подчинение Нидерландов.
По крайней мере с 1577 г. в Нидерландах стали опасаться, что эти
рейсы полностью будут закрыты для них3.
При помощи лицензий эти рейсы все же удавалось продолжать.
Но из-за многократных запрещений, издававшихся начиная с
1585 г. и кончая запрещением 1591 г., касавшимся контрабанды в
самом широком смысле этого слова, эти рейсы все более и более
затруднялись. Вследствие этого голландские города решили для
облегчения своей торговой деятельности перенести ее непосред-
ственно в колонии своих противников. Свою торговлю с Испанией
и Португалией, поскольку она состояла в вызове оттуда главным об-
разом колониальных товаров, они заменили непосредственными
рейсами в колонии. Это было серьезное решение, которое нелегко
было принять; оно было навязано голландцам, пра!вда, не совсем
«против их воли и склонности», но в качестве меры самообороны 4.
Но с исторической точки зрения, эта необходимость отнюдь,
1 ‘W a>t j е п, 333 и сл.
2Heeringa, II, 373; Е 1 z i n g a, 119 и сл.
3 Preuss, 11. Противоположного мнения придерживается Блок (Handel
op Spanje, 109). Мнение Блока разделят также Watjen (Holl. Kolonialreich
in Brasilien, 27), между тем, как раньше он придерживался взгляда Прейсса,
что свои рейсы в Индию голландцы были вынуждены предпринять по необхо-
димости. По моему мнению, истина посредине. С одной стороны, —> необходи»
мость, а с другой—'стремление к экспансии побудили голландцев вторгнуться
в колониальные владения испанцев.
Blok, ук. соч., 102, и сл.
312
Хозяйство республики Соединенных провинций
однако, не устраняет того факта, что этой деятельности голланд-
цев было свойственно стремление к экспансии, проявление кото-
рой можно было проследить уже в их предприятиях на Севере и
в Леванте.
От 1585 г. до нас дошел план, по которому голландцы пригла-
шались принять участие своими кораблями и деньгами в экспеди-
ции англичанина Фрэнсиса Дрейка в Индию. Экспедиция эта име
ла своей очевидной целью нанести удар Испании; Генеральные
штаты поэтому категорически рекомендовали принять в ней уча-
стие, видя в ней средство борьбы с врагом 11. Из этого проекта
тогда ничего не вышло, и, возможно, к лучшему для голландцев,
так как, помимо пиратского характера английских морских экспе-
диций того времени, тесная связь с англичанами и участие вместе
с ними в таких предприятиях вряд ли были в интересах голланд-
цев; это даже ставило под угрозу их самостоятельность.
Первый рейс голландцев в Ост-Индию, предпринятый в 1595 г.,
оказался неприбыльным, но он явился, однако, началом целого за-
воевательного похода, который в ближайшие годы получил огром-
ные перспективы и заложил фундамент голландской колониальной
державы. В 1598 г. в Ост-Индию отправились уже 22 корабля1 2.
Возвратившись, они доставили огромные богатства в голландские
и зеландские портовые города. То, чего никогда не удавалось до-
стигнуть Антверпену — получения ост-индских продуктов непо-
средственно из самой этой страны, — стало теперь действитель-
ностью. Этим в значительной степени была парализована делав-
шаяся все более и более затруднительной торговля с Испанией и
Португалией. Когда, наконец, Филипп III в 1598 г. запретил вся-
кую торговлю с Нидерландами, то это еще более побудило гол-
ландцев продолжать раз начатый путь вторжения в колонии про-
тивников. Они стали также посещать африканские и американские
колонии испанско-португальской монархии и устанавливали здесь
прямые связи.
В 1593 г. в Гвинею прибыл корабль из Энкхёйзена. Около
1600 г. голландские и зеландские суда посетили Гвиану, Венесуэлу
и Бразилию. Это были первые шаги голландцев, чтобы укрепиться
в испанско-португальских владениях в Америке. Венцом всех этих
попыток явилось основание в 1602 г. Ост-Индской компании и в
1621 г.— Вест-Индской компании (об этом ниже).
Экономическим результатом этого проникновения голландцев в
колониальную империю своих врагов, что одновременно означало
также создание собственной колониальной державы, явилось осво-
бождение Голландии от лиссабонского колониального рынка и цент-
рализация в Амстердаме торговли пряностями, сахаром, красиль-
ным деревом, вообще большей частью заокеанских и тропических
1 J а р i k s е, Resolutien, V, 388 и сл.
2 Blok, Geschiedenis v. h. ned. Volk, III, 457.
Торговля и торговая политика 313
продуктов. Амстердаму досталась львиная доля новых ’богатств; он
поистине стал рынком всемирного значения. Если рейсы и
поселения в Америке были мало успешны, то дело объяснялось не
столько характером экономических проблем, которые предстояло раз-
решать там голландцам, сколько полным отсутствием организации,
недостатком материальных средств, незначительной поддержкой со
стороны метрополии и ошибочными мнениями о тех странах, кото-
рые по своему культурному состоянию не были пригодны для сбыта
европейских товаров, но могли снабжать метрополию тропическими
продуктами.
Хотя не подлежит никакому сомнению экспансионистский харак-
тер торговой деятельности голландцев, как в России и в Средизем-
ном море, так и в заокеанских странах, тем не менее тут и там эта
деятельность значительно различалась. В первых двух случаях эта
деятельность носила в основном мирный характер, базировалась
обычно на договорных началах и происходила в конкурентной борь-
бе с другими народами. Рейсы же в Ост- и Вест-Индию являлись
завоевательными экспедициями, сознательно преследовавшими по
крайней мере экономическое подчинение областей, находившихся под
властью других государств. Эти заокеанские рейсы стали исход-
ным пунктом для открытия совершенно новой сферы хозяйственной
деятельности голландцев. Здесь они впервые стали добиваться и до-
бились неограниченной монополии для своей торговли, чего им не
удавалось полностью достигнуть в прежних экспансионистских
предприятиях. Этого можно было добиться лишь в рамках коло-
ниального хозяйства.
С момента вступления Нидерландов в число самостоятельных го-
сударств, все очевиднее становилось, что это новое государство в
его отношениях с европейскими державами может и должно вести
не династическую или территориальную, но лишь торговую поли-
тику. В Нидерландах это тем более выступало наружу, что вслед-
ствие всей их внутренней хозяйственной структуры и вследствие
малых размеров страны, исключавших большое собственное потреб-
ление, двигательной пружиной экономической жизни являлось не
собственное производство, а торговля, посредничество в обраще-
нии товаров. В соответствии с этим экономическая политика Нидер-
ландов была большей частью направлена вовне, она представля-
ла собой торговую политику и политику в интересах судоходства.
Это проявлялось даже в периоды, благоприятные для ее промыш-
ленности и сельского хозяйства. В этом отношении Нидерланды
сильно отличались от таких стран континента, как Франция и Гер-
мания. Чем шире развивалась-эта торговля, тем теснее сращивалась
она с государством. Поэтому следует уделить особенно большое
внимание влиянию торговой политики на экономическую историю
Голландии.
Можно наметить некоторые общие принципы, которых упорно
Хозяйство республики Соединенных провинций
придерживались голландцы во времена республики. Среди этих
принципов можно в первую очередь выделить то предпочтение, ко-
торое голландцы всегда отдавали торговле перед всеми другими от-
раслями хозяйства. Хотя такое предпочтение в такой стране, как
Нидерланды, может показаться само собой разумеющимся и соот-
ветствующим! всему тому, что было нами сказано выше, тем не ме-
нее этот принцип именно в XVIII в. проводился обычно не без
некоторых ограничений.
Общим принципом экономической политики являлась свобода
ввоза собственных продуктов, т. е. главным образом продуктов ры-
боловства, в отношении же вывоза — возможная свобода вывоза
собственных товаров и, наоборот, обложение чужих Г Промыш-
ленность, значение которой вначале было незначительным по
сравнению с последующими временами, уже очень рано стала по--
этому пользоваться известным покровительством. К более реши-
тельным мероприятиям стали прибегать лишь после того, как с
60-х годов XVII в. стала сказываться беспощадная французская
покровительственная политика 1 2. К тому же Голландия в результа-
те переселения гугенотов стала все более превращаться в промыш-
ленную страну. Значительными были также пошлины фискального
порядка, например, на зерно. Они в 1625 и 1655 гг. составляли
для пшеницы 2, для ржи— 1,25 гульд. с ласта при ввозе и соответ-
ственно 8 и 4,5 гульд. при вывозе 3. Высоко облагался также ввоз
и вывоз грубой соли. Эти сборы сильно давили на торговлю важ-
ными массовыми продуктами, но они оправдывались 'большими рас-
ходами государства *. Сельскому хозяйству ввоз зерна не причинял
особого ущерба, так как оно нашло компенсацию в значительном
вывозе продуктов животноводства 4.
При установке таможенных тарифов особенное внимание уделя-
лось отдельным видам промышленности; так, например, для судо-
строения разрешен был свободный ввоз северного теса и очень не-
значительно облагался ввоз мачт, балок, железа, пеньки, льна,
смолы. Вывоз же этих предметов, наоборот, был сильно обложен.
Правительство пришло также на помощь солеварням, обложив в
1 V е г v i е г s, 98.
2 В «Interest van Holland» (1662 г.) ( стр. 49) защищался принцип
взаимности, по которому торговцы стран, в которых голландцы облагались
выше, чем местные торговцы, соответственно выше облагались и в Голландии.
3 Там же, 102. Де ла Курт в Interest (стр. 53) указывает на ту не-
нормальность, что вывозная пошлина на голландское масло на 50% выше,
чем на фрисландское.
* Как всегда, и в данном случае Бааш смазывает классовую сущность
экономической политики торговой буржуазии. Причиной высокого обложения
предметов массового потребления является преднамеренное стремление господ-
ствующих классов переложить налоговое бремя на народные массы. — Прим,
ред.
4 В Померании часто воздерживались от вывоза зерна в 1 олландию из-за
низких цен в ней, например в 1723 г., 1733 г. и др. (N a u d ё, II, 269).
Торговля и торговая политика
315
1699 г. иностранную рафинированную соль пошлиной в 150 гульд-
с ласта при ввозе и совершенно запретив вывоз грубой соли реч-
ным путем и гужом. Лен, важнейшее сырье для текстильной про-
мышленности, в 1655 г. был обложен при ввозе лишь в размере
2/з% его стоимости, в то время как местное льняное полотно —
при вывозе 4%, а иностранное — 23/б% стоимости. Это была дань,
которую отдавали оживленной торговле полотном с Испанией и
Португалией \ Таким образом, местную промышленность прино-
сили в жертву интересам торговли. Тем не менее расходы при от-
правке более тонких Силезских полотен были столь высоки, что
Амстердам не в состоянии был конкурировать с Гамбургом. Непо-
следовательным и стеснительным для промышленности оказалось
также высокое обложение ввоза инструментов и машин. Выше мы
уже указывали на то, что с конца XVII в. также и в отношении
сельского хозяйства все более и более стали переходить от чисто
фискальных пошлин к покровительственным пошлинам и тем ста-
рались охранять собственное зерновое хозяйство, животноводство
и их продукцию. В перечнях конвойного и лицентного сборов
XVII в., к которым сводится тогдашний таможенный тариф,
нельзя проследить определенного торгово-политического принципа,
который объяснял бы все эти изменения.
О «меркантилизме» в смысле сознательно и последовательно
проводимой системы покровительства национальному хозяйству,
как это практиковали другие государства, не было и помину: в от-
ношении Нидерландов надо избегать употребления этого понятия 1 2 3 4.
Правда, и здесь был целый ряд писателей — трубадуров мерканти-
лизма 3, но даже в теории здесь были очень далеки от того, чтобы
сделать все выводы из протекционизма, как это, например, сдела-
ли во Франции. В Нидерландах с самого начала влияние торговых
кругов было слишком сильным для того, чтобы односторонний
меркантилизм практически мог найти здесь широкую почву. Самое
большое, на что здесь пошли, выразилось в мероприятиях торгово-
оборонительного характера.
Поэтому здесь не решались на систематическую переработку
тарифа4. Ясную торгово-политическую тенденцию можно обнару-
жить лишь в тарифе 1725 г. Он был установлен в период, когда
Нидерланды пользовались миром; поэтому казалось излишним
устанавливать тариф, исходя из чисто финансовых соображений.
Этот тариф принес даже снижение обложений как при ввозе, так
1 V е г v i е г s, 108 и сл.
2 Это особенно подчеркивает Las peyres, 134 и сл.
3Laspeyres, 119, прим. 445; 136, 156 и сл.
4 Pringsheim (стр. 37) многократно говорит о «принципах» нидер-
ландской таможенной и тарифной политики XVII в., хотя вряд ли такие
«принципы» существовали на самом деле. Там же, 90 и сл., —• о проектировав-
шейся таможенной реформе 1683 г. О временном, с 1651 г., повышении та-
рифа на одну треть («derde verhooging») см. S i с k е n g a, Bijdrage, 133 и сл.
316 Хозяйство республики Соединенных провинций
и при вывозе. Этим стремились снизить обложение, частично
вызванное условиями военного времени, и предоставить торговле,
отдельные отрасли которой начали приходить в упадок, больше сво-
боды развития1. Таким образом, тариф этот означал попытку об-
легчить транзит определенных товаров при посредстве более уме-
ренного обложения. Для масла, сыра, ветчины и сала, ввезенных в
страну с целью последующего вывоза, тариф предусматривал вре-
менное складывание под надзором адмиралтейств или под каким-
либо другим контролем. Все эти товары подлежали ввозным пош-
линам. Все такие товары, как жесть, немецкое и брабантское по-
лотно, — если они предназначались к вывозу в Испанию, — осво-
бождались от вывозных пошлин также и в тех случаях, когда они
прямо перегружались с корабля на корабль или же складывались
в помещениях адмиралтейств. Этим оказывалось особое покрови-
тельство торговле с Испанией. Распространялось оно на такие то-
вары, вывозу которых покровительствовали также и в Гамбурге.
В общем же таможенные пошлины были еще очень высоки; в
Гамбурге и Бремене большая часть пошлин была ниже: голланд-
ский таможенный. тариф составлял 4—5% стоимости товаров, в то
время как гамбургский — 1 %, бременский — */г % стоимости 2.
Пресловутый «либеральный дух» тарифа3 проявлялся не столько
в размере таможенных ставок, сколько в порядке взимания пошлин,
который рассчитывал на честность купцов и предусматривал уме-
ренный контроль и быстрое взимание пошлин.
Когда же выяснилось, что торговля, несмотря на этот тариф.,
не развивается и что все более дает себя чувствовать иностранная
конкуренция 4, то с середины XVIII в. пришли к мысли о необхо-
димости коренного изменения тарифа и таможенной системы. Толк-
нул на это, повидимому, пример Гамбурга. В 1727 г. Гамбург
о-бъявил транзит товаров за исключением леса (кроме красильного),
зерна, вина, водки, уксуса совершенно свободным; в 1748 г. свобода
транзита была распространена также на зерно 5. Эта мера, а также
снижение других пошлин дали Гамбургу, который уже с середины
XVII в. выступал энергичным и часто успешным! конкурентом
Нидерландов, большое преимущество. Торговля Гамбурга с Фран-
цией, Испанией, Португалией значительно увеличилась; Гамбург
стал гораздо меньше, чем раньше, прибегать к посредничеству Ни-
дерландов и стал получать товары непосредственно от этих стран.
Он начал также вести обширную посредническую торговлю север-
1 Verviers, 101.
2 Serionne, 481 и сл.; у него же о тарифе 1725 г.
3 van den Brink, 29.
4 Французский посол также считал, что в 1728 г. имело место «сокраще-
ние торговли» Голландии (Recueil des instructions etc., II, 478, 481).
5 Klefeker, Sammlung, VI, 394 и сл.; De Koopman, IV, 17 и сл.,
указывает на гамбургское «порто-франко».
Торговля и торговая политика
317
ними продуктами и постепенно превратился в вывозной порт для
развивавшейся немецкой промышленности, особенно Силезии и Сак-
сонии. Все это в большей или меньшей степени происходило за счет
Нидерландов. Считают, что в 1750—1751 гг. из всего вывоза саха-
ра и индиго из Бордо лишь одна четверть шла в Голландию, а три
четверти — в Гамбург. В торговле сахаром Гамбург, куда ввозилось
много сахара-сырца, перерабатывавшегося на . многочисленных са-
харных заводах в рафинад, сильно конкурировал с Амстердамом.
Независимо от конкуренции со стороны Гамбурга принято счи-
тать, что упадок голландской торговли начался еще с середины
XVIII в. Это лишь частично обоснованное мнение (надежные ста-
тистические материалы за XVIII в., конечно, отсутствуют) 1 ока-
зало влияние на утверждения, выдвигавшиеся в более позднее вре-
мя, именно в XIX в., что упадок голландской торговли начался не
в XVIII в., а даже раньше, после Вестфальского мира. Но мнение
это следует считать ошибочным. Во всяком случае, имеющиеся
данные о конвойном и лицентном налогах, которые дают самый на-
дежный материал о ходе торговли, очень колеблются, хотя эти ко-
лебания большей частью объясняются военными событиями. Факти-
чески эти налоги принесли всем адмиралтействам в 1628 г.
1 588 772 гульд., а в 1781 —1785 гг., т. е. в плохие годы, в среднем
по 2 195 588 гульд. Один Амстердам получил в 1628 г. от этих
налогов 808 721 гульд-, а в 1654 г.— 1 103 426 гульд. В эти цифры
не включены доходы от ост-индского импорта, которые были мень-
ше, чем от европейского 2. В конце XVII вд поступления эти опять
значительно увеличились. В 1699 г. в амстердамское адмиралтей-
ство поступило конвойного и лицентного сбора 1 967 498 гульд.3
Поэтому не может быть и речи о сокращении торговли после Вест-
фальского мира. Если следует признать наличие упадка после Ут-
рехтского мира (1713 г.), то он затронул более промышленность,
чем торговлю; именно промышленность, которая 'благодаря имми-
грантам получила было в конце XVII в. большой стимул, пришла
в полный упадок. В торговле, несомненно, была потеряна инициа-
тива; место торговли на собственный капитал стала все больше и
больше занимать более удобная и менее рискованная комиссионная
торговля4. Много рынков вообще оказалось потерянными для Гол-
ландии. Но о размерах этого упадка в то время не отдавали себе
ясного отчета.
Точные статистические данные о размерах голландской внесшей
торговли у нас отсутствуют как за XVII в., так и за XVIII В.
1 Еще в 1825 г. Нетшер жаловался на плохое состояние торговой ста-
тистики Голландии, которой нельзя было пользоваться (F а 1 с k, Gedenk-
schriften, 431).
2 Pringsheilm, Beitrage, 12 и сл.
3 Brugmans, Handel en nijverheid, 46.
4 L u z a c, III, 374; Groen eveld Meyer, Tariefwetgev., 13 и сл.
318
Хозяйство республики Соединенных провинций
Оценка Петти, что около 1680 г. стоимость голландского вывоза
выражалась в 12 млн. ф. ст., интересна лишь в том отношении, что
английский вывоз достиг этой цифры лишь в 1740 г.1. Для конца
XVIII в. стоимость ввоза и вывоза Нидерландов оценивалась в
260—300 млн. гульд-, из коих на долю Европы приходилось
157 млн., на обе Индии — 58,5—67 млн., на заокеанскую торгов-
лю— 65 млн. гульд.2. Считали, что в конце XVIII в. на душу на-
селения в Голландии приходилось 300 марок внешнеторгового обо-
рота против 70 в Англии и 40 — во Франции 3.
Независимо от того, имел ли действительно место упадок, или
нет, в стране во многих кругах готовы были считать его несомнен-
ным. Правда, не было недостатка в симптомах такого упадка. Для
борьбы с ним молодой наследственный штатгальтер Вильгельм IV
предложил в 1751 г. Генеральным штатам коренную реформу4.
Эта реформа в первую очередь должна была заключаться в зна-
чительном снижении тяготевших над торговлей сборов (конвойного,
лицентного, с ласта, весоного и т. д.) и в превращении всей терри-
тории республики как бы в порто-франко. Предполагалось покон-
чить с провинциализмом и партикуляризмом во имя общих интере-
сов всей республики в целом. Снижение налогов на торговлю долж-
но было коснуться всех иностранных товаров, погруженных на суда
как в Нидерландах, так и за границей и там потреблявшихся. Это
должно было усилить конкурентоспособность голландских купцов,
торговавших этими товарами, снизить стоимость сырья для фаб-
рик, мануфактур и ремесла и, наконец, увеличить конкурентоспо-
собность по отношению к тем заграничным товарам, которые в Ни-
дерландах лишь сортировались и обрабатывались. Снижение сбо-
ров распространялось также на товары на складах. С заграничных
товаров, которые только потреблялись в стране, следовало, наобо-
рот, взимать ввозные пошлины. Подлежали также обложению все
предметы роскоши, однако, под условием соблюдения заключенных
ранее договоров. Оставался открытым вопрос о том, следует ли до-
пустить вообще свободный транзит товаров без пломбирования до
последующего вывоза, или надо пойти только на снижение обло-
жения всех товаров, в особенности же таких, которые являются
1 Pringsheim, Beitrage, 10; W a t j e n (Nied. im Miltelmeergebiet)
сомневается в том, превышала ли в середине XVII в. вся голландская тор-
говля 75—100 млн. гульд. в год.
2 Pringsheim,, ,15.
3 Sombart, Kapitalismus, II, 957.
4 Об этом см. D i f е г ё е, Een onoitgevoerde maatregel; Beaufort,
Engelsche en hoIL vrijhandelsplannen. По мнению последнего, свои экономико-
политические планы Вильгельм выдвинул под влиянием Роберта Уолполя.
План этот был опубликован под названием «Piopositic v. syne Hoogheid ter
vergaderingen van Haar Hoogmogende etc. gedaan, tot redres en verbeeteringe van
den koophandel in de Republicq» (s’Gravenh., 1751) Амстердамский городской
совет уже в 1738 г. обсуждал вопрос о превращении Амстердама в свобод-
ный порт (Brugmans, Opkomst, 202).
Торговля и торговая политика
319
определяющими для торговли и судоходства; или же все порты и
вся территория республики должны представить собой один свобод-
ный порт, причем сбор с ласта должен был увеличиться настолько,
чтобы можно было обеспечить доходы коллегий адмиралтейств, по-
низившиеся с отменой конвойного и лицентного сборов. При уста-
новлении такого порто-франко проект реформы предусматривал раз-
деление всех товаров на ра!зные группы, причем некоторые группы
должны были пользоваться полным правом порто-франко, с других
же предполагалось взимать некоторые ввозные пошлины, но в слу-
чае вывоза этих видов товаров оборы с них подлежали возврату.
Предложенная система предусматривала три группы товаров 1:
1) товары, совершенно освобожденные от обложения, 2) товары, с
которых будут взиматься ввозные пошлины, и 3) товары, запре-
щенные для ввоза и вывоза. К первой группе принадлежали все
необходимое сырье, колониальные товары и предметы потребления;
ко второй — многочисленные продовольственные продукты (кар-
тофель, овощи, каштаны, апельсины, английская сельдь, загранич-
ное коровье масло, зерно, камни, бумага, уксус, соль). К третьей
группе товаров, запрещенных к ввозу: мука, сухари, красильное де-
рево, мясо от скота, забитого за границей, окрашенные ткани,
одеяла и другие товары; запрещенных к вывозу: бочки для сель-
дей, обручи, тряпье для производства бумаги, рыболовные сети,
оборудование для китобойного промысла. Из перечня второй и
третьей групп товаров можно усмотреть явно протекционистский
характер системы: она преследовала покровительство промышленно-
сти, рыболовству и сельскому хозяйству. Для проведения в жизнь
этой системы и для борьбы с практиковавшейся до того контра-
бандой, которую поощряли снисходительные предписания 1725 г.,
предусматривались строгие контрольные мероприятия 2. Для осуще-
ствления этого коллегии адмиралтейств и чиновники должны были
быть наделены большими полномочиями. От всего этого плана ожи-
дали значительного увеличения торговли и судоходства, в особен-
ности восстановления частично утраченной торговли с Севером, Ис-
панией, Португалией и Италией и увеличения оборотов со всеми
ходкими товарами, а также с такими, которые можно было дешевле
достать в других местах.
Проект этот вызвал много возражений 3. Некоторые оспаривали
утверждения о сокращении торговли. Господствовало вообще мне-
ние, что голландцы по своим личным природным способностям
1 Эти группы приложены к вышеупомянутой «Propositie», стр. 72 и сл.
La Fargue (Onderzoek, 88 и сл.) отметил чрезвычайную несогласованность
в группировке товаров.
2 К «Propositie» приложен проект постановления о транзитных товарах,
содержащий очень строгие предписания.
3 Среди ряда печатных сочинений, направленных против проекта, выде-
ляется книга La Fargue, Onderzoek.
320 Хозяйство республики Соединенных провинций
превосходят все другие народы в сфере торговли и что поэтому нет
никакой нужды в таких искусственных мероприятиях. Другие ука-
зывали, что со стороны других держав можно ожидать контрмер.
С чисто экономической точки зрения в этом проекте было безуслов-
но много очень сомнительного, например, высокое обложение ряда
ввозимых товаров и абсолютное запрещение вывоза других. Во
всяком случае подлежало большому сомнению, оправдает ли проект
и вводимая им группировка товаров, даже при ее осуществлении,
те большие надежды, которые на него возлагали. Он представлял
собой смешение принципов свободной торговли и протекционизма,
которое было в высшей степени опасно для маленькой страны, по
самой своей природе, казалось, предназначенной для посредниче-
ской торговли, для обрабатывающей промышленности и сбыта
побочных продуктов своего сельского хозяйства. К тому же список
запрещенных к вывозу продуктов вполне соответствовал духу гол-
ландского самодовольства: запрещением вывоза рыболовных сетей,
которые как будто бы за границей не умеют изготовлять так хо-
рошо,, надеялись удержать рыболовство за своей страной; при этом
совершенно забывали, что подобные меры лишь побуждают другие
страны основывать соответствующие отрасли промышленности
у себя. Вообще проект вряд ли был пригоден для того, чтобы
сохранить за голландскими портами падавшую собственную тор-
говлю; этому могла служить только такая торговая политика, кото-
рая без колебаний твердо придерживалась свободной торговли.
Обсуждение проекта в отдельных провинциях и адмиралтействах
ничего не дало; резко выступила существовавшая противополож-
ность интересов. Большая часть сельскохозяйственных провинций
была против снижения пошлин на зерно; промышленники требова-
ли более высоких пошлин на такие промышленные товары, как бу-
мага, полотно; торговцы торфом требовали большего обложения
угля и т. д. Зеландия усматривала в проекте покушение со сторо-
ны Голландии на транзитную торговлю в австрийские Нидерланды,
на производство хлебов и возделывание марены *. Амстердам и
Роттердам высказывались за более свободную торговлю 1 2. В конце
концов из всего этого проекта «gelimiteerd portofranco» (ограни-
ченное порто-франко) ничего не вышло. В то время как еще шло об-
суждение проекта, умер штатгальтер, и со сцены ушел человек, ко-
торый при создавшихся условиях один был в состоянии из всех
этих противоречивых мнений и высказываний сделать какой-то
1 См. Aanmerkingen op het advis v. de Gecommitt. Raaden ter Admiraliteyt
in Zeeland, а также «Advis v. de Gecommitt. Raaden ter Admiraliteyt in
Zeeland». «Advis» (стр. 11) между прочим, решительно высказывался против
предложенного повышения, сбора с ласта. Насколько незначительна бы,та тогда
транзитная торговля, можно видеть из того, что в 1753 г. в Роттердаме, при
общем объеме экспорта и импорта в 11—15 млн. гульд., на транзитную тор-
говлю пришлось всего 65 630 гульд. (Dobbelaar, Een Statistiek, 230).
2 Beaufort, 364 и сл.
Торговля и торговая политика
321
положительный вывод и практически его осуществить. К тому же
вспыхнувшая вскоре Семилетняя война принесла Голландии так
много торговых выгод, что проект этот был предан полному заб-
вению Впоследствии о нем, однако, часто вспоминали, в особен-
ности, когда с грустью обращали свои взоры назад, к периоду рас-
цвета нидерландской торговли. Тогда горько сожалели о том, что
план этот не был реализован 1 2.
Фритредерское направление, разумеется, лишь в очень ограни-
ченной степени могло записать проект Вильгельма IV себе в баланс
в качестве успеха; с другой стороны, провал этого плана нельзя
также рассматривать как полный отход от протекционистской по-
литики 3. В немецком «хинтерланде», например во Франкфурте, этот
проект порто-франко радостно приветствовали и сожалели о его
неудаче 4. Это указывает на то, что на проект смотрели как на ме-
роприятие, благоприятствующее свободной торговле.
В последующее время не было недостатка в признаках, которые
указывали на то, что голландцы отнюдь не были склонны отка-
заться от покровительства промышленности. Ввозная пошлина на
необработанную шерсть была в 1773 г. снижена; в 1782 г. была
установлена ввозная пошлина в 20% на заграничные сукна и
шерстяные ткани, а также на английский фаянс.
Вывозные пошлины с саха(ра-рафинада отечественного произ-
водства в 1771 г. были отменены, а с заграничного рафинада —
повышены на 1 гульд. 10 штив. Ввоз заграничного пива был в
1769 г. совершенно запрещен; в 1773 г. это запрещение было за-
менено пошлиной в 3 гульд. с бочки 5. Все эти мероприятия про-
водились в пользу промышленности, и, хотя последняя получила от
них ту или иную пользу, эти мероприятия все же оказались недо-
статочными, чтобы задержать общий упадок. Напрасно пытались
было оказать покровительство промышленности за счет торговли,
этим принесли лишь вред последней. Как уже было указано выше,
на примере с сахарной промышленностью можно было видеть, как
трудно объединить интересы промышленности с интересами торгов^
ли. В последние десятилетия республики беспомощно бросались от
удовлетворения нужд одной группы к удовлетворению запросов
другой.
Журнал «De Коортап» («Купец»), который с 1768 г. выходил
в Амстердаме и в котором серьезному обсуждению подвергались
экономическое положение и вопросы современности, выдвигал мно-
гочисленные предложения о том, как задержать дальнейший
1 Col enbrander, Patriottentijd, I, 56.
2 De Koopman, III, 257 и сл.
3 К о e n e n, Handelspolitik, 80 и Сл.
4 Согласно сообщениям голландского резидента во Франкфурте—Боса от
1752 и 1753 гг. (Государственный архив в Гааге).
5Verviers, 142 и сл. Голландский гульден содержал 20 штиверов.
21 Э. Бааш
322
Хозяйство республики Соединенных провинций
упадок 4. Но при этом торговлю никогда не отделяли от промыш-
ленности; в союзе этих отраслей усматривали большую пользу для
страны. Поэтому в 1773 г. было выдвинуто предложение — освобо-
дить заграничные товары, как шерсть и шелк, перерабатываемые
на голландских фабриках, от ввозных пошлин1 2. В одной статье,
опубликованной в 1775 г., ткач, крестьянин и купец трактовались
как три столпа республики 3 4 5 6 7. Для купца самым опасным в это вре-
мя был рантье. Симптоматично, что однажды в «De Koopman» дока-
зывалось, 4 что купец важнее, чем рантье: купец обогащает собствен-
ную страну, рантье же, который владеет иностранными бумагами,
обогащает чужую страну.
Еще в 1789 г. в одной докладной записке «Rapport van het
Defensiewesen» была сделана попытка найти средство задержать
упадок. В ней предлагалось установить свободный транзит, соз-
дать лучшие условия водного транспорта, облагать товары не по
стоимости их, но по количеству, весу или мере5.
К сожалению, все эти превосходные предложения не были при-
няты во внимание и не имели практических последствий. После
последней войны с Англией (1780—1783 гг.) Голландия, хозяйство
которой к тому времени уже явно ослабело, не могла уже более
оправиться6. Все то, что еще осталось от ее европейской торговли,,
пришло в окончательный упадок и стало направляться в Англию,
ганзейские города и Данию 7.
1 De Koopman, I, 401 и сл. Об общем упадке почти всех отраслей
торговли и промышленности см. L u z а с, II, 336 (1781).
2 De Koopman, IV, 165 и сл.
3 De Koopman, V, 397.
4 Там же, III, 375.
5 К 1 u i t, Jets, 337 и сл.
6 О положении до войны с Англией см. Blok, Geschiedenis, VI, 370 и
Colenbrander, Patrioitentijd, I, 326 и сл.
7 15 ноября 1.798 г. французский посол Шампиньи-Обен писал из Гааги
французской Директории: «Вся торговля, которая производилась здесь для
Германии, теперь проходит через Гамбург, Бремен и т. д. На все это здесь
не могут смотреть без сильнейшей зависти» (Colenbrander, Gedenkstuk-
ken, III, I, стр. 37).
«OG

9. КОЛОНИАЛЬНОЕ ХОЗЯЙСТВО И КРУПНЫЕ ТОРГОВЫЕ
КОМПАНИИ
Колониальная экспансия Нидерландов началась в конце XVI в.
и была закончена, в главных чертах, в середине XVII в. Все
последующее служило лишь закреплению и обеспечению коло-
ниальных владений; но многое затем было утрачено.
Начальным этапом колониальной экспансии Голландии на
Дальнем Востоке было завоевание Амбоины в 1605 г., за которым
последовал постепенный захват всех Молуккских островов1; к
1662. г. голландцы сделались полными хозяевами этих островов.
С основанием в 1619 г. Батавии голландцы утвердились на Яве, а
затем, шаг за шагом, овладели ею полностью; но добились этого
они лишь в XIX в. В 1658 г. был захвачен Цейлон, в
1641 г. — Малакка. В 1624 г. голландцы обосновались на Формозе,
но потеряли ее в 1661 г. С 1624 г. началась колонизация Брази-
лии, однако уже в 1654 г. пришлось ее очистить. В Вест-Индии в
1632 г. был занят Табаго, в 1634 г. — Кюрасао; в 1667 г. гол-
ландцы поселились в Суринаме и в Эссекебо; одновременно им
достался остров Св. Евстафия. В Северной Америке первая гол-
ландская колония была основана в 1614 г. на Гудзоне, за ней
в 1624 г. вторая — в Манхаттане; в 1626 г. основан Новый Амстер-
дам. После утверждения в 1624 г. в Сиерра Леоне была завоевана
в 1637 г. Эльмина, в 1641 г. — Сан-Паулу ди Лоанда, Сан-Томе и
другие, более мелкие острова близ Золотого берега. С 1652 г.
начался захват и очень медленная колонизация КапланДа 2.
В экономике Нидерландов колонии заняли значительное место,
и хотя в нашу задачу не входит дать здесь экономическую исто-
рию этих колоний, все же мы должны представлять ее в рамках
экономики метрополии. Во многих отношениях связь между ними
была очень тесной и сильно отражалась на самых глубоких про-
цессах голландской экономической жизни.
Для того чтобы понять, как расценивали голландцы свои
большие и ценные колониальные владения, важно, обратить внима-
ние на ту организационную форму, в которую с самого начала
была облечена их эксплоатация и управление ими. Первая Ост-
1 Уже в 1609 г. Бломмарт заключил от имени Ост-Индской компании до-
говор с одним из князей на Борнео, которым голландцам предоставлялась,
между прочим, монополия торговли алмазами (К е г n k a m р, Briven van
Blommaert, i11 и сл.).
2 См. Zimmermann, Kolonialpolitik der Niederlander.
21*
324 Хозяйство республики Соединенных провинций
Индская компания, «Компания далеких стран» (Kompanie van
verre), основанная в 1594 г. десятью амстердамскими купцами, яв-
лялась сочетанием торговой компании с судоходной. Созданная
сначала для одной единственной экспедиции, она постепенно рас-
ширялась. Затем образовалось с той же целью еще несколько дру-
гих компаний в Зеландии, Роттердаме, Делфте *. Из всех этих
отдельных объединений в 1602 г. создалась большая «Ост-Индская
компания»; слияние было рекомендовано и одобрено Генеральны-
ми штатами и штатами провинции Голландии и проведено в жизнь,
невзирая на сопротивление властолюбивых амстердамцев, на пар-
тикуляризм зеландцев и на зависть мелких городов. Объединение
мотивировалось необходимостью противопоставить в Ост-Индии
сплоченный фронт противникам голландцев, каковыми являлись
тогда испанцы и португальцы, и пресечь, насколько возможно,
иностранную конкуренцию в ост-индской торговле, что представ-
лялось возможным осуществить только совместными действиями,
подчиненными определенным твердым правилам. Голландским шта-
там сначала казалось рискованным предоставление таких исклю-
чительных прав одной компании, т. е. создание монополии, — по
меньшей мере столь же рискованным, как и неограниченная кон-
куренция; но тем не менее в итоге получилась настоящая моно-
о
полия .
В противоположность английской Ост-Индской компании гол-
ландская приняла вскоре олигархический характер1 2 3, проявивший-
ся в ее управлении и в ее хозяйственной системе. Ограничение кон-
куренции превратилось вскоре в ее исключение. Это было тем бо-
лее примечательно, что в Нидерландах вообще был очень сильно
выражен индивидуализм, особенно ярко выступавший в хозяйст-
венных делах. Замечавшаяся уже склонность к противодействию
частной торговле в Индии вскоре была закреплена твердыми пред-
писаниями 4. Намерение Куна в 1623 г. объявить в Индии свободу
торговли, поселить там колонистов и дать им торговые привиле-
гии разбилось, несмотря на восторженные приветствия со многих
сторон, о сопротивление крупных акционеров, от которых в конеч-
ном итоге все зависело5. С 1627 г. монополия соблюдалась более
строго, чем раньше. Основным лозунгом сделалось: «Малые рас-
ходы и большие доходы». Торговая колония захирела, а вместе с
ней и свободная торговля. В замечавшихся еще иногда колебаниях
между монополией и свободной торговлей пббёда оставалась всегда
1 Ehrenberg, Zeitalter der Fugger,. II, 325 и сл.; van Brake 1,
Handelskompagnien, 1; Brugmans, Ha«del en nijverheid, 105 и сл., а также
превосходная книга Brugmans, De Oost-Indische Compagnie.
2 van Brake 1, 15 и сл.
, 3 E h r e.n b e r g, ук. соч., 328.
4Klerk de Reus, ук. соч., 244; относится и к дальнейшему.
5 van den Berg, Coen en de vrije vaart etc.'
Колониальное хозяйство и крупные торговые компании
325
за первой, несмотря на то, что вредность и безнравственность мо-
нопольной системы ежедневно давали себя чувствовать.
Но как ни сильно было нерасположение к монополиям вообще,
в вопросе об ост-индской торговле пересиливала мысль о невоз-
можности обойтись здесь без нее Ч В Ост-Индии искали компен-
сации за материальный урон, понесенный нидерландской торговлей
в XVII в. в других местах от французов и англичан, а эффектив-
ное достижение этого представлялось возможным только посред-
ством монополии. С распространенной издавна, а особенно в
XVIII в., контрабандной торговлей компания примирилась. Ее
использовали просто как частную торговлю, а именно для поездок
в глубь Восточной Азии и для скупки опиума, монопольное право
торговли которым принадлежало компании, но который она нача-
ла мало-помалу закупать у частных английских торговцев. К кон-
цу столетия частная торговля получила в Индии широкое раз-
витие.
С Восточной Азией, особенно Китаем, компания издавна под-
держивала оживленные сношения.
Торговля с Китаем развилась особенно в XVII в., с того вре-
мени, как китайцы начали сами приезжать в Батавию для обмена
привозимых ими чая, шелка, фарфора на тамошние продукты.
Но только начиная с 1728 г. Ост-Индская компания начала до-
ставлять чай непосредственно из Китая в Европу. Чайной торгов-
ле компания уделяла большое внимание: до 1755 г. она находи-
лась в ведении амстердамской палаты компании, а потом была пе-
редана «Commissie voor de vaart op China» («Комиссии по плава-
нию в Китай»). Торговля эта была чрезвычайно выгодной. Если
компания вела ее непосредственно из Нидерландов, то объ-
ясняется это, вероятно, крупными и регулярными мошенничества-
ми, сопровождавшими покупку чая в Китае 1 2. Торговля чаем оста-
валась в руках компании даже после того, как ей пришлось под
давлением политических обстоятельств отказаться от всякой дру-
гой торговли. Кантонская контора компании держалась самостоя-
тельно и во время французского господства, оставаясь во владе-
нии Нидерландов 3.
В Японии Нидерланды на некоторое время добились почти мо-
нопольного положения. Компания вытеснила отсюда всех европей-
ских конкурентов, т. е. португальцев и англичан, и создала себе с
первой половины XVII в. прочное положение в торговле, которая
в виде посреднической торговли между Японией и Батавией ока-
залась очень прибыльной. Только в последней четверти века эта
торговля начала медленно падать. Япония не была более заинтере-
сована в вывозе меди, а для других предметов японского экспорта
1 Laspeyres, 89 и сл.
2 Klerk de Reus, 220; см. также выше, стр 165.
3 Colenbrander, Gedenkstukken, VII, 289.
326 Хозяйство республики Соединенных провинций
компания находила мало применения. Что же касается голландско-
го импорта, то Япония проявляла все более сильное стремление к
мезависимости от чужих стран Ч Как бы то ни было, нидерланд-
цы вплоть до XIX в. удержались на предоставленном им остров-
ке Десима и вели оттуда свою торговлю1 2. В 1790 г. она свелась
к вывозу приблизительно 6 тыс. пикулей меди (около
360 тыс. кг); тем не менее, эта торговля беспрепятственно пере-
жила время французского господства в Голландии 3.
Метрополии Ост-Индская компания приносила очень большие
доходы, несмотря на коррупцию своих служащих 4. Помимо значи-
тельных сумм, которые компания уплачивала при каждом возобно-
влении торговых привилегий (октруа) и определявшихся с
1742 г. в размере 3% суммы годичных дивидендов, а с 1748 г. за-
мененных поставкой государству селитры, компания еще с 1681 г.
вносила провинции Голландии сотый и двухсотый пеннинг, т. е.
1,5% со всех своих облигаций. Кроме того, она доставляла значи-
тельный доход в виде пошлин на ввозимые и вывозимые ею това-
ры; обычные пошлины взимались даже при вывозе продоволь-
ственных продуктов, предназначавшихся для чиновников компании
в Индии. Вывозные пошлины на все товары она выкупила в
1677 г. за ежегодную уплату 16 тыс. гульд.5 6. Гораздо тяжелее
обременяли ее ввозные пошлины, с которыми был связан конвой-
ный сбор; в 1680 г. сумма их достигала 268 тыс. гульд., в
1690 г. — 364 тыс. гульд., оставаясь затем неизменной долгое
время 5. Со своей стороны, компания не раз приходила на помощь
республике в финансовых затруднениях. Поселившиеся в Индии
нидерландцы приняли участие даже в «liberale gift» («щедром
даре») 1747 г. пожертвованием более 10 тонн золота (1 млн.
гульд.). С течением времени компания сделалась государством в го-
сударстве.
Финансовые дела компании с самого начала были покрыты
глубоким мраком. Ее бухгалтерия по «палатам», на которые было
разделено управление компаний, очень мало отвечала требованиям
рационального делопроизводства 7. Уже с самых ранних времен
деятельности компании отчетность почти отсутствовала. Даже на
многократные требования отчетности при возобновлении октруа в
1 N а с h о d, Die Beziehungen d. niederl-ostind. Komp. zu Japan. Японская
медь продавалась в 1628 г. Швеции (W i t t г о c k, Svenska Handelskomp., 121).
2 L u z a с, I, 272. Торговля пряностями и торговля с Японией, пишет
он (III, 361), составляла в 1782 г. монополию Ост-Индской компании.
3 Posthumus, Stukkeh betreffen de handelsbetrekk. met Japan, 223.
4 Эта коррупция распространилась также и в подчиненном компании Кап-
ланде (см. Geyer, Das Wirtschaftlich'e System, 34 и сл., 40 и сл.). Относи-
тельно Ост-Индии см. между прочим А а 1 b е г s, Rijklof van Goens, 113 и сл.
5 Becht, 180 и сл.
6 Klerk de Reus, 273 и сл.
7 Mansvelt, 50.
Колониальное хозяйство и крупные торговые компании
327
1620 Г. она не была представлена; завязавшаяся по этому поводу
полемика была прекращена властями.
Штаты Голландии и позже не допускали установления отчет-
ности, а крупные дивиденды побуждали акционеров мириться с
таким положением Г Сама компания являлась объединением, дей-
ствующим за общий счет со своими акционерами, которые подле-
жали ограниченной ответственности. «Директора» («Bewindheb-
-Ьег») 1602 г., перешедшие сюда из прежних компаний, сделались
потом «пайщиками»; впоследствии эти директора превратились в
простых агентов компании. В силу своего положения они занима-
лись не столько торговлей, сколько политикой. Эти «пайщики»
все время настаивали на выдаче высоких дивидендов и для полу-
чения их не останавливались ни перед какими мерами принужде-
ния. Они утверждали, что имеют право на ежегодные дивиденды;
12,5%, которые выплачивались начиная с 1632 г., они считали
минимумом. Таким способом их «пай» или акции превратились в
облигации * 2.
Доходы от торговли до XVIII в. оставались весьма значитель-
ными; еще в 1776/77 г. было выплачено 1,5 млн. гульд., что со-
ставляло около 55% 3. Компания платила дивиденды даже в пло-
хие годы, при отсутствии наличных денег, бессрочными облига-
циями; так было в 1679—1681 гг. Таким путем создался колос-
сальный текущий долг, обязательства по которому заменялись в
срок платежа новыми долговыми обязательствами. С превраще-
нием компании в 1676 г. в депозитный банк, принимавший де-
нежные вклады под проценты, она все более и более становилась
денежным учреждением для помещения капиталов, причем вклад-
чикам выдавались рецеписсы на шестимесячный срок из 3%.
В торговле, по всей видимости, дела компании шли успешно:
за 198 лет своего существования она выплатила 3600 ’/з%' диви-
дендов, иначе говоря, в среднем по 18% в год4. Но ее несчастьем
было то, что она являлась одновременно и территориальным вла-
дельцем; большие издержки по управлению ее земельными владе-
ниями поглощали значительную часть ее торговых прибылей.
Полным мраком было покрыто использование значительного сальдо
индийской конторы. В 1696 г. оно исчислялось еще в 40 млн. гульд.,
в 1725 г. оно совершенно исчезло и его заменил все растущий де-
фицит. Куда девался впоследствии когда-то имевшийся в Индии
оборотный капитал, остается загадкой до настоящего времени5.
’Klerk de Reus, 69 и сл.
2Mansvelt, 85 и сл. В 1623—1643 гг. часть дивидендов выплачива-
лась гвоздикой; после того — деньгами или облигациями (Klerk de
Reus, 180).
3 Подробные цифры см. Klerk de Reus, Beilage, VI.
4 Klerk de Reus, 186.
5 M‘ a ns v e 11, 96.
328
Хозяйство республики Соединенных провинций
В последней четверти XVIII столетия, когда заколебалось госу-
дарство, с которым компания находилась в такой тесной связи,
рухнуло и ее искусственно созданное здание. До 1736 г. доходы
компании, повидимому, превышали расходы. Пока доход от обрат-
ных рейсов с грузами из Индии превышал стоимость посылаемых
туда грузов, индийская контора заносила в книги барыши. За-
тем доходы и расходы все менее соответствовали друг другу;
стоимость перевозок поднималась до бесконечности, и доход с обрат-
ных рейсов не поспевал за ее ростом х. Компании приходилось те-
перь искать помощи у тех, кто ее создал и кому она была в боль-
шой степени обязана своим богатством. В Нидерландах не пред-
ставляли себе возможности существования государства без Ост-
Индской компании, и Генеральные штаты обеспечивали ей один
заем за другим. Начиная с 1781 г. индийская контора все время
испытывала недостаток в деньгах. Для выхода из положения при-
бегали к продаже местных продуктов купцам нейтральных стран
и даже к выпуску бумажных денег. Когда, после английской вой-
ны * *, восстановилась связь с метрополией и возрастающие финан-
совые требования компании обнаружили воочию полный упадок, в
который она пришла, — думали было удержать ее от гибели путем
реорганизации. Но эта реформа, проведению которой старались
помешать англичане, — что очень показательно, — так и не была
осуществлена. В сущности, она была совсем непопулярна, потому
что боялись, что она повлечет за собой утрату монополии в тор-
° 9
говле пряностями, а в конце концов и потерю всех владении .
Но эта монополия и тогда уже находилась в критическом по-
ложении. С тех пор как англичане завладели материковой Индией,
угроза для этой монополии усилилась более чем когда-либо. Во
время английской войны частная торговля разрослась без всякого
стеснения. В 1785 г. республика была вынуждена предоставить
Англии свободный доступ к Молуккским островам 3. Таким обра-
зом, компания разрушалась одновременно изнутри и извне. Ее
финансовое банкротство увлекло за собой и ее кредитора — Ам-
стердамский банк. К концу 1793 г. средства компании были ис-
черпаны, ее консолидированный долг в Нидерландах в 1795 г. достиг
120 млн. гульд.4. Но даже в последние годы, когда компания уни-
женно просила правительство о помощи, когда она Досылала в
1 Mansvelt, 103, 105.
* Имеются в виду англо-французские войны за господство в Индии. Осо-
бенно ожесточенная вооруженная борьба в Индии происходила в 1757—
1761 гг. и в 1778—1781 гг. — Прим. ред.
2Klerk de Reus, 290; Colenbrander, Patriottentijd I, 326; III,
8 и сл.
3 L. van Nierop, Uit de bakermat, 114. В 1793 г. Англия ввезла на
амстердамский рынок большие партии пряностей.
4 Согласно Colenbrander (III, 8), в 1798 г. задолженность компании
достигла 184 млн. гульд. О долге Амстердамскому банку см. выше, стр. 210 и сл.
Колониальное хозяйство
и крупные торговые компании
329
Индию предостерегающие письма, чтобы спасти себя от гибели»
среди директоров все еще царила чрезвычайная роскошь Ч
В Ост-Индии к этому прибавилось еще местное обстоятельство,
которое никак нельзя было обойти, а именно неразбериха в обла-
сти денежного обращения. Уже с 1617 г. Ост-Индия превратилась
в отводный канал для голландских гульденов и штиверов самого
худшего сорта. Они вызвали в местном денежном обращении, где
сначала были введены испанские реалы, потом рейхсталеры,
страшную путаницу, которая еще более усилилась с распростране-
нием мелких медных денег, выпускавшихся голландской админи-
страцией в Индии, начиная с 1633 г.* 2.
Невзирая ни на какие меры противодействия, голландские мо-
неты лучшего сорта уплывали из Индии. Меры, принятые голланд-
скими властями в Индии для повышения курса местных денег,
были осуждены руководством компании в Голландии и ан-
нулированы в 1652 г.; однако в 1656 г. эти мероприятия пришлось
снова восстановить, распространив их даже на мелкую монету,
что вызвало озлобление в народных массах Индии. К тому же это
не избавило от путаницы в денежном обращении. Дело доходило
до принятия весьма странных мер: например, в 1682 г. ценность
дуката была установлена в 76 штиверов, а в то же время голланд-
ским властям в Индии было разрешено сбывать дукаты за гра-
ницу как товар по повышенной цене! Не малую трудность пред-
ставляло установление курса местной монеты в отношении прите-
кавших из Индостана рупий. Повсюду давала себя знать бес-
системность, доказывавшая полное бессилие компании справиться
с такими проблемами. Недостаток наличных денег оставался хро-
нической болезнью компании в Индии на протяжении всего
XVIII столетия. Денежная путаница являлась отчасти причиной
ужасной неразберихи в книгах компании. Когда Ост-Индская ком-
пания прекратила свое существование, положение индийской де-
нежной системы было безнадежно, притом не только из-за медной
монеты, но также из-за бумажных денег, введенных в Индии в
1782 г., чтобы покрыть недостаток в средствах обращения, сна-
чала в крупных купюрах, а потом и в более мелких. Широко раз-
вившаяся подделка денежных знаков вскоре подорвала их цен-
ность и лишила их всякого доверия у населения. Разница в курсе
(ажио) между металлическими и бумажными деньгами достигла в
1806 Г. 90%'.
Когда компания была ликвидирована (1798 г.) после полити-
ческого переворота, Нидерланды на некоторое время выбыли из
ряда торговых держав в Азии. Частных торговых домов, которые
могли бы продолжать операции, не имелось; вне компании в
’Klei1 k de Reus, 30 и сл.
2 van den Berg, Munt-.Crediet etc., 7 и сл.; также и для дальнейшего.
330 Хозяйство республики Соединенных провинций
Восточной Азии не находилось капиталов сколько-нибудь крупных,
чтобы быть отмеченными \ Индийские владения компании легко
сделались добычей врагов. Такой же легкой добычей стала и сама
компания. Она перешла целиком, с активами и пассивами, в соб-
ственность государства, которое заплатило около 10 млн. гульд. за
земельные владения, корабли и пр., стоившие много больше
100 млн. гульд. Таков был жалкий конец мощной хозяйственной
организации, которая обогатила Голландию, в течение 200 лет до-
ставляла ей ценнейшие сокровища Индии и Восточной Азии, за-
крепила за ней монополию на. эти товары, придала невиданный
размах ее судоходству1 2. Компания погибла из-за непрочности
своей организации, из-за недобросовестного ведения дел, из-за
неизменно вредного соединения купеческой олигархии с политиче-
ской властью, притом с политической властью над беспомощным
народом, находившимся в рабском состоянии, наконец, из-за от-
сутствия в компании действительной власти 3. Компания являлась
отображением и повторением в миниатюре самой республики. Обе
они были, в конце концов, чисто денежными и хозяйственными
державами и были обречены на гибель в силу свойственных таким
объединениям пороков *.
Было бы, однако, ошибкой предполагать, что одновременно с
гибелью компании пришли в упадок также и плантации. Культура
кофе, введенная на Яве компанией, достигла тогда наиболее высо-
кого уровня развития, и кофе продолжало оставаться главным
яванским продуктом 4. Но, с другой стороны, шли недобрые вести.
1 Mansvelt, 110.
02 Franck. Nied. Indien eine Finanzquelle,, 474 и сл.
3 Капланд и Цейлон были спасены от захвата англичанами во время англо-
голландской войны только благодаря занятию их французами.
* В данном случае, как и во многих других местах своей книги, Э. Бааш
выступает как пошлый буржуазный моралист, в силу своей классовой ограни-
ченности не способный понять причинную связь между описываемыми явле-
ниями. Поразительно, как автор совершенно замалчивает пороки и преступле-
ния голландской колониальной политики. Э. Бааш заставляет читателя ве-
рить, будто с ликвидацией Ост-Индской компании наступило какое-то улуч-
шение. Между тем, известно, что в XIX в. грабительская политика голланд-
ских колонизаторов отличалась особой жестокостью. Современные же гол-
ландские империалисты, с неслыханной свирепостью подавляющие освободи-
тельное движение индонезийского народа, в своей кровожадности оставили
далеко позади своих предшественников из Ост-Индской компании, мрачных
«рыцарей первоначального накопления»
В. И. Ленин в статье «Итоги дискуссии о самоопределении» отмечает,
что в Голландии «страшно сильны воспоминания и традиции» тех времен,
когда «Голландия была более сильной, чем Англия, колониальной великой
державой». Ликвидация голландской Ост-Индской компании нисколько не
облегчила положение колониальных народов, так как Голландия сохранила
«до сих пор привилегии, состоящие в угнетении чужих народов: голландский
буржуа владеет богатейшей голландской Индией». (См. В. И. Лени н, Соч.,
изд. 3, т. XIX, стр. 263). — Прим. ред.
4 Klerk de Reus, 232.
Колониальное хозяйство и крупные торговые компании
331
Если, например, Дирк ван Хогендорп 1 пишет, что как только по-
нижались цены на пряности, вырубались коричные деревья или в
аналогичных случаях истреблялись целые кофейные плантации, то
этому легко можно поверить: настоящего интереса к продуктив-
ности колонии в целом у заправил компании не имелось, так же
как совершенно отсутствовал интерес к туземному населению, к
его жизненным условиям и благосостоянию. Поэтому развитие
плантаций следует считать всего лишь доказательством высокой
их ценности с точки зрения извлечения барышей. Да ничего дру-
гого и нельзя было ожидать от компании, состоявшей только из
рантье, весь интерес которых к индийским владениям измерялся
степенью подъема или понижения ежегодных дивидендов2. Такая
же точно оценка применялась и к прочим нидерландским владе-
ниям.
Несколько иной, впрочем и не столь удачной,, была Вест-
Индская компания. Основана она была в 1621 г., после того как
нидерландцы уже довольно долгое время предпринимали поездки в
Южную Америку и в Вест-Индию 3. Во влиятельных кругах, глав-
ным представителем которых являлся в данном случае Олденбар-
невелде, против учреждения такой компании имелись значитель-
ные возражения. Опасались, что предоставление ей исключитель-
ных прав на торговлю с Западом выльется в монополию на соль
и на кожи, так как, пока оставались невозможными рейсы в Испа-
нию и Португалию, соль приходилось вывозить из Вест-Индии и
с островов Зеленого Мыса; в противном случае в Нидерландах
терпели бы нужду в соли, что в свою очередь гибельно отрази-
лось бы на чрезвычайно важном сельдяном промысле 4.
Все такие и подобные им сомнения были, однако, в конце кон-
цов оставлены; после падения Олденбарневелде и после окончания
перемирия * основание Вест-Индской компании стало делом решен-
ным. Новая компания, получившая одновременно монополию на
сообщение и торговлю с Западным побережьем Африки, с Северной
и Южной Америкой и с Тихим океаном, носила с самого начала
1 S i 1 1 е m, Dirk van Hagendorp, 348. Имеются сообщения о подобных
мероприятиях уже в первой половине XVII в. (Z immermann, Kolonialpo-
litik, 31).
2 S i 1 1 е m, 50 и сл.
3 О ранних поездках в Бразилию см. Н а е р k е, Niederl. Akten, II, 421
и сл. Уже в 1613 г. в Парамарибо существовала фактория амстердамцев
(van Brake 1, Een Amsterd. Faktorij). О первых путешествиях в Гвинею
в 1594 г. и сл. см. van Gelder, Scheepsrekeningen.
4 van Ravesteyn, 234 и сл. О поездке голландцев в Вест-
Индию за солью в 1602 г. см. Н а е р k е, Niederl. Akten, II, 428. Об от-
крытии залежей соли в 1599 г. см. Stoppelaar, Balth. de Moucheron,
170 и сл.
* Имеется в виду двенадцатилетнее перемирие с Испанией (1609—1621),
заключенное пенсионарием Голландии Олденбарневелде, свергнутым в 1619 г.—
Прим. ред.
332
Хозяйство республики Соединенных провинций
ясно выраженный воинственный, наступательный характер. В ее
задачи входило нападать на испанские владения в Новом Свете,
чтобы отвлекать таким способом боевые силы неприятеля Поми-
мо этого компания должна была приносить метрополии торговые
доходы и даже больше, чем Ост-Индская компания, которая только
доставляла товары и тянула деньги с метрополии; в областях же,
отведенных Вест-Индской компании, надеялись найти золото и ос-
новать колонии, которые будут вывозить с родины все для них не-
обходимое и в свою очередь доставлять нужное ей сырье. Неоп-
ределенность этих целей, ставя которые заблуждались как относи-
тельно способности Африки и Южной Америки к поглощению ев-
ропейских изделий, так и относительно возможности основания по-
селений в тропических странах, стала для Вест-Индской компании
роковой. На деле оказалось, что торговля имела для нее второсте-
пенное значение: прибыли ее извлекались главным образом из воен-
ных действий. Ничтожное экономическое значение новой компании
признавалось уже при ее основании; недоверие к ней отражалось в
очень неохотной подписке на ее акции, заставившей государство
предоставить ей заем в 4 млн. гульд., что равнялось приблизитель-
но половине ее капитала, и увеличить на свои средства ее флот.
Итоги долголетней борьбы в Бразилии известны: прибрежная
полоса, закрепленная за Нидерландами с таким трудом, почти
30-летней борьбой, была окончательно потеряна в 1654 г. * 2. В итоге
компании осталось от всех ее приобретений лишь несколько владе-
ний на западно-африканском берегу, несколько вест-индских остро-
вов, затем Суринам, Демерара, Эссекебо в Южной Америке да
Новый Амстердам в Северной. Для выполнения поставленной ей
военно-политической задачи у компании совершенно отсутствова-
ли средства; поддержка, получавшаяся ею от метрополии, была с
самого начала совершенно недостаточна. Торговать же можно бы-
ло лишь при наличии известных политических и военных гарантий.
Но даже и в чисто хозяйственном отношении руководство компа-
нии оказалось не на высоте 3. Монополия торговли была, правда,
упразднена уже в 1634 г., так как компании оказалось совершенно
’van Brake!, Handelskompagnien, 32 и сл. Watjen, Holl. Kolonial-
reich, 34 и сл. Компания должна была также бороться с конкуренцией других
морских наций. В «Advies tot aanbeveling van de verovering van Bra'zilie door
de Westindische Compagnie» от 12. IX. 1622 г„ ссылающемся на Усселинкса,
говорится, например, что автор уже ряд лет назад указывал Генеральным шта-
там на необходимость завоевания испанских владений в Америке, что также
должно было содействовать «уменьшению морской торговли Англии, Шотландии,
Франции и ганзейских городов» (Stukken voor de geschiedenis des Vaderlands
uit het archief van Hijten, III, 2); см. также Jamesoji, Usselinx, 54 и сл.
2 Вест-Индской компании потеря Бразилии стоила 28 млн. гульд., тогда
как Португалия уплатила в 166,1 г. только 8 млн гульд. контрибуции
(Brugmans, Opkomst, 137).
3 W a t j e n, 285 и сл.
Колониальное хозяйство и крупные торговые компании
333
не под силу удовлетворительное снабжение занятых областей жиз-
ненными припасами. Тем не менее как в Бразилии, так даже и в
Нидерландах поднялась сильная оппозиция против свободной тор-
говли. Было, разумеется, много таких лиц, которые делали более
выгодные дела при монополии. И здесь проявлялась бессовестность
некоторых кругов: за свободными торговцами на самом деле скры-
вались амстердамские купцы и директора компании, в1 то время как
официально они же отстаивали сохранение монополии компании.
В конце концов в 1638 г. ожесточенный спор за и против свобод-
ной торговли и монополии был разрешен Генеральными штатами
в пользу свободной торговли с известными исключениями и с
возложением на свободных торговцев обязательства уплаты ком-
пании 10% со стоимости всего принимаемого ими груза1.
Отстаивавший свободу торговли Амстердам еще раз одержал
победу. Но даже такое мероприятие не могло обеспечить длитель-
ного успеха голландцев в колониях. Здесь, подобно Ост-Индии,
среди служащих распространилась бесстыдная коррупция и контра-
бандная торговля в широких размерах, против чего оставались
бессильными самые лучшие предписания правления.
Главная задача в экономической сфере, а именно восстановление
сахарных плантаций, по большей части уничтоженных португаль-
цами, была выполнена лишь отчасти, хотя импорт бразильского
сахара в Голландию во время нидерландского владычества и дости-
гал довольно значительных размеров.
В штатгальтерство графа Иоганна Морица Нассауского, т. е.
в 1637—1644 гг., торговля с Бразилией, главными объектами кото-
рой были, кроме сахара, табак и красильное дерево, играла вообще
немаловажную роль в экономической жизни республики, хотя в
метрополии и разочаровались в экономической ценности этого весь-
ма дорого стоившего предприятия. Одним из наиболее прибыль-
ных дел была торговля рабами-неграми, приносившая огромные
барыши2. '
Из всех американских колоний наибольшую выгоду приносили
Нидерландам Суринам и Эссекебо. В XVII в. неспокойное положе-
ние в этих колониях затрудняло их более интенсивную эксплоата-
цию; сильно давал себя чувствовать также недостаток в рабах. Но
в XVIII столетии здесь увеличилась продукция сахара, особенно
после того, как вместо старой, ликвидированной в 1674 г. компании 3
1 Watjen, 296 и сл.
2 W a t j е п, ук. соч., 310 и сл.; W a t j en, Negerhandel, 425 и сл.
3 О старой Вест-Индской компании, обремененной долгом в 6 млн. гульд.
и вследствие этого ликвидированной, см. Luzac, II, 131 и сл. О производ-
стве сахара — Reesse, 207 и сл. О проекте неудавшейся финансовой ре-
организации старой Вест-Индской компании в 1670 г. см. van Brake I,
Eene memorie. О проекте немецкой колонии в Гвиане (1669) при участии
амстердамских купцов см. Jaeger, 78 и сл., 121 и сл.
334 Хозяйство республики Соединенных провинций
была основана в 1675 г. новая Вест-Индская компания, полу-
чившая в 1682 г. монополию на эту колонию и организовавшая
совместно с суринамскими акционерами доставку рабов. Кюрасао
сделался центром работорговли *. Несмотря на частые восстания
негров, Суринам успешно развивался. Конечно, Вест-Индская ком-
пания недолго смогла полностью пользоваться своими привилегия-
ми и продала две трети своих акций; одну треть приобрел город
Амстердам, другую — Арссенс ван Соммелсдейк. Все вместе
называлось теперь «Монопольной Суринамской компанией»
(«Geoctroyeerde Societeit van Suriname») 1 2.
Значительную роль в плантационном хозяйстве начало играть
кофе. В 1769 г. дела колонии несомненно шли хорошо, так что в
следующем году город Амстердам откупил у семьи Соммелсдейк
ее пай за 700 тыс. гульд. 3.
Крупный кредит, предоставляемый плантаторам метрополией,
оказывал вредное влияние уже одними своими размерами и приво-
дил, наряду с серьезными злоупотреблениями, к преднамеренно не-
правильным оценкам, к спекуляции плантационными участками, ко-
торая мешала правильному ведению хозяйства. Поведение голланд-
ских капиталистов заслуживало тем большего осуждения, если
вспомнить, что как организаторы займов они могли рассчитывать
на получение комиссионных, между тем как весь риск они свалива-
ли на плечи мелких держателей.
Во всяком 'случае колония не достигла бы такого развития, ес-
ли бы вскоре после 1750 г. амстердамский банкир и одновременно
бургомистр Виллем Гидеон Дётч не помог ей своим кредитом4.
Впрочем, несолидность плантационного хозяйства, и не в одном
только Суринаме, воспринималась современниками как нечто само
собой понятное, и ни у кого не возникло сомнений, когда в! '1751 г.
город Амстердам принял участие в дётчевском плане помощи коло-
нии, внеся 30 тыс. гульд. 5.
Дётч дал под залог плантаций 4 млн. гульд., что не превышало,
однако, пяти восьмых их стоимости. Поскольку плантации были
большей частью тяжело обременены долгами, эти деньги пошли
только на то, чтобы выручить их из рук дорого стоящих частных
1 В конце XVII в. голландские вест-индские владения снабжались рабами
амстердамским торговым домом Джон Койманс и К°, тесно связанным с
фирмой Валтасара и К° в Кадиксе. В Испании голландцев обвиняли
в том, что они на кораблях с неграми часто перевозят контрабанду
(J. A. Wright, 23 и сл.).
2 К о е п е п, Joden in Nederland, 289 и сл.
3 Brugmans, Handel en riijverheid, 150; van der Meulen,
506 и сл.
4 Elias, Vroedschap, 637.
5 De Koopman, IV, 114, 125. В 1753 г. в Разменном банке было
депонировано долговое обязательство, касающееся Суринама, более чем в
1 млн. гульд.
Колониальное хозяйство и крупные торговые компании
335
кредиторов В качестве вознаграждения Дётч получал 2% с
продуктов и 2% с доставляемых на плантации товаров.
После смерти Дётча (1757 г.), оставленное состояние которого
оказалось сильно расстроенным, управление этим предприятием
перешло в руки Яна и Теодора ван Марселис; они перевели на се-
бя долги плантаторов в сумме 900 тыс. гульд. за 400 тыс. гульд. 1 2.
Между тем недоверие общества к дутым оценкам плантаций ма-
ло-помалу усиливалось. Когда после 1790 г. колония снова оправи-
лась и, казалось, возникла перспектива на возвращение затрачен-
ных денег, скупленные держателями закладных плантации стали
собственностью компании; облигации были превращены в акции
плантационного предприятия, «Суринамской компании» («Societeit
van Suriname») 3.
Мало чем отличались от положения на Суринаме дела в Эссскс-
бо и Бербисе. Здесь больше всего была заинтересована Зеландия 4-
В 1682 г. она передала колонию Вест-Индской компании.. Только в
1720 г. получил здесь существенное влияние и Амстердам 5. Основан-
ная в 1720 г. «Бербисская компания» («Societeit van Berbice» ) полу-
чила в 1732 г. от Генеральных штатов монопольное право торгов-
ли, в использовании которого Амстердам был сильно заинтересован.
Основанное в 1771 г. в Мидделбурге «Общество навигации по
Эссекебо» («Societeit ter navigatie op Essequebo») во главе своего
правления имело мидделбургского бургомистра Корнелиса ван
ден Хелм Боддарта. Начиная с 1766 г., он открыл, подобно Дётчу,
кредит плантаторам в Эссекебо и Демераре, в котором город при-
нял участие в сумме 50 тыс. гульд. Займа в 300 тыс. гульд. вскоре
оказалось, однако, недостаточно, так что пришлось обратиться за
помощью к Утрехту и к Гааге; завязались также сношения с фир-
мой Хесхёйсен в Амстердаме и Гарлеме. Поддержкой нидерландско-
го капитала воспользовались также плантаторы на датских островах
св. Фомы, св. Креста и св. Яна. Общей суммы всех этих займов
определить нельзя; для одного Суринама называли сумму в 50—60
млн. гульд.6. Повидимому, многие частные лица вложили крупные
суммы в эти американские колонии; часто можно было за очень
дешевую цену приобрести на аукционах плантации, в которые бы-
ли вложены большие капиталы; мало выгод извлекли отсюда в
1 van der Meulen, 509. Об ипотечных операциях в Суринаме амстер-
дамской фирмы ван ден Сантхевел и сын в 1770 г. и позднее см. также
Elias, ук. соч., 950. О чрезвычайной задолженности суринамских плантаций
см. также De Koopman, V, 185 и сл.
2 Еа1 i a s, ук. соч., 874 и сл.
13 van der Meulen, 5/17 и сл.
4 О способах, при помощи которых зеландцы выжили в 1634—1635 гг. из
Эссекебо и Бербис всех прочих нидерландцев, чем сильно повредили заселе-
нию этих районов, см. Elias, Het Voorspel, II, 156.
6 Brugmans, ук. соч., 149.
6 van d' e r Meulen, 520.
336
Хозяйство республики Соединенных провинций
конце концов даже крупные предприниматели вроде Физо, кото-
рый был сильно заинтересован в Бербисе *.
Вест-Индская компания, впавшая постепенно в полное ничтоже-
ство, была тихо, и незаметно ликвидирована в 1792 г.
Итак, на Западе колониальное хозяйство также приносило мало
радости. Безудержная эксплоатация колоний шла рука об руку с
нечистоплотной финансовой политикой. Достижения в хозяйствен-
ной сфере были и здесь сравнительно малыми; слишком многое
прилипало к рукам посредников, признанных и непризнанных, а ра-
циональному использованию плантаций мешала жадность их соб-
ственников и заимодавцев, но, впрочем, в противоположность Во-
стоку, также и трудности в обеспечении плантаций рабочей силой.
Что касалось, в частности, Суринама, то здесь раздавались уже
знакомые по Ост-Индии жалобы на роскошь, которую позволяли
себе владельцы плантаций 1 2 3. Но как бы то ни было, для торговли
американскими продуктами и для экспорта из метрополии эти вла-
дения представляли значительную ценность °.
Как высоко ценили свои заморские владения сами нидер-
ландцы, лучше всего видно из того, как ревниво они следили за
каждым действительным или воображаемым вторжением в их
владения. С остальными старыми колониальными державами им
приходилось договариваться более или менее полюбовно в отноше-
нии взаимных владений. В конце концов их экспансия была огра-
ничена собственными экономическими и политическими возможно-
стями. Показательным примером экономической экспансии, пред-
принятой с недостаточными силами, являлась Бразилия- С Англи-
ей Генеральные штаты договорились в 1619 г. о разграничении
районов деятельности обеих Ост-Индских компаний 4*.
Иная обстановка создалась, когда те страны, которые в XVI в.
не участвовали, как англичане, в разбойничьих экспедициях за
океан, постепенно начали обращать свои взоры на заморские зем-
ли и требовать себе места под солнцем. Это весьма мало нрави-
лось Нидерландам, поскольку это затрагивало их владения. Когда
1 L u z а с, II, 241; там же, IV, 307,—о злоупотреблениях с денежными
займами под плантации. По словам d’Alphonse (стр. 426), в 1810 г. в
Бербис, Эссекебо, Демерару и Суринам было вложено еще почти 94 млн.
гульд.
2 De Koopman, V, 191.
3 Di f ег ее, Geschiedenis, 514. О прибыльной контрабандной торгов-
ле между голландскими вест-индскими владениями и Северной Америкой, ко-
торую вели правители Амстердама во время войны северо-американдких ко-
лоний за независимость, см. Brugmans, Opkomst, 236, 240.
4 Klerk de Reus, 13.
* Это соглашение фактически осталось только на бумаге. Немедленно
после его заключения ожесточенная борьба между обеими Ост-Индскими
компаниями возгорелась с новой силой; в 1623 г., после учиненной голланд-
цами так называемой Амбонской бойни, англичане бежали с Молуккских
островов. — Прим. ред.
Колониальное хозяйство и крупные торговые компании 337
в 1615 г. Гамбург поставил Генеральным штатам условием своего
присоединения к союзу свое участие в ост-индских рейсах, он по-
лучил вежливый, но твердый отказ; поскольку сношения с Ост-
Индией составляли монополию компании, это повело бы к «недо-
разумениям» с гамбургскими мореплавателями Г Этого было впол-
не достаточно, чтобы отпугнуть гамбуржцев от такого наме-
рения. Не так легко было отклонить от участия шведов. Надо
заметить, что в основанную в 1647 г. Аодевейком де Геером
шведскую Африканскую компанию входило много нидерландцев, в
частности амстердамцев1 2; но именно это обстоятельство застави-
ло нидерландцев так сильно ненавидеть эту компанию, и ее пося-
гательства на права голландской Вест-Индской компании пресле-
довались упорно и насильственными мерами; в итоге голландская
Ост-Индская компания должна была все же уплатить шведам
100 тыс. талеров отступного 3.
Еще более враждебно относились голландцы к основанной соз-
дателем голландской Вест-Индской компании Усселинксом швед-
ской Южной компании, которая в 1637 г. перенесла свою деятель-
ность в Северную Америку, в район близ основанного нидерландца-
ми Нового Амстердама. Ей пришлось здесь испытать неприязнь гол-
ландцев в полной мере; в самой Голландии Усселинкс еще рань-
ше тщетно старался пробудить интерес к этой шведской компа-
нии 4. Но если в данном случае шведский характер компании
являлся только симуляцией, мало чем отличалось отношение
в датской Африканской компании, в которой участвовали также
гамбургские купцы. По истечении срока монополии этой компании
в 1679 г. она была вынуждена передать все свои права голланд-
ской Вест-Индской компании 5.
Наихудшие испытания в этом отношении выпаяли на долю вели-
кого курфюрста Бранденбургского. Нидерландцы беспрерывно
ставили ему как прямые, так и косвенные препятствия во всех ко-
лониальных планах, намечавшихся им начиная с 1647 г. Его пред-
приятия не были к тому же скрытыми голландскими, подобно
1 W i е s е, 116 и сл.
- N. de Roever, 203 и сл.; Kretzschmar, Schwedische Handels-
komp., 237 и сл.; Kernkamp, Verslag, 109 и сл.; 290.
5 W i 11 г о с k, Karl XI, formynd. finanspolitik (1913), 409, 414.
4 Kretzschmar, 241 и сл.; В о t h е, 117; Kernkamp, Verstag,
114, и изданные им письма Blommaert’a, 63; Elias, Het voorspel, II,
201; Jameson, 139 и сл. Лауренс де Геер, сын Лодевейка, как уполномо-
ченный шведского короля и от имени директоров шведской Африканской ком-
пании, заключил в 1657 г. договор с тремя амстердамскими купцами о добыче
и доставке на Кюрасао негров-рабов; амстердамские купцы должны были пла-
тить де Гееру за рабов деньгами или товарами (кожами, какао, лесом, инди-
го и т. п.). Лауренсом де Геером вместе с его родственниками было вложено
в шведскую компанию 84 500 шведских рейхсталеров (К е г n k a m р, Ееп
contract tot slavenhandel, 444).
5 Kernkamp, Verslag, 221, 289, 325.
22 9. Бааш
338
Хозяйство республики Соединенных провинций
шведским и датским, а в основном чисто немецкими, несмотря на
то, что позже в них принимали участие иностранные, преимущест-
венно голландские, дельцы и что деньги для предприятия добыва-
лись много раз в Голландии в форме пожизненных и выигрышных
рент Ч Проекты курфюрста были ненавистны голландцам уже и
потому, что их инициаторами являлись опять-таки их соотечест-
венники, например Арнаулдт Гейселс ва!н Лир из Гелдерланда и
позже Рауле из Флиссингена *. Это было вполне понятно,, потому
что в Германии встречалось немного таких сведущих людей 1 2. Не-
однократные протесты курфюрста против дерзости Генеральных
штатов и его требования свободы мореплавания и свободы дей-
ствий в открытом море также и для его подданных и его флага при-
носили ему мало пользы. Голландская Вест-Индская компания
пыталась даже не допускать поселений на африканском побережье
и мешать им открытым насилием. Только в 1687 г. Генеральные
штаты постановили, что компания должна уважать права бранден-
бургских поселений 3. Тем не менее, вскоре последовали новые выс-
тупления против немцев. Когда в начале XVIII в. бранденбург-
ская Африканская компания уже пришла в упадок и нуждалась
в денежных средствах, ей изменили и ее голландские участники.
Еще прусский король Фридрих-Вильгельм I пытался завязать де-
ло с несколькими роттердамскими купцами. Но они колебались в
связи с изданным Генеральными штатами воспрещением пользо-
ваться прусским флагом. И здесь дело окончилось продажей прус-
ских африканских владений голландской Вест-Индской компании
за 6 тыс. дукатов (1717 г.)4.
К подобным попыткам пробить брешь в присвоенной себе Ни-
дерландами монополии сношений с заморскими странами и экспло-
атации тропических областей принадлежали также торговые при-
вилегии, дарованные в 1632 г. графом Ульрихом Остфрисландским
нескольким нидерландским купцам для учреждения Абиссинской
компании, которая должна была вести торговлю вокруг Африки со
странами, лежащими на Красном море. Но и здесь по настоянию
голландской Ост-Индской компании Генеральные штаты немедлен-
но воспрепятствовали такому 1вто,ржению в ее права. Особым ман-
датом всем подданным республики было воспрещено вступать на
1 S с h u с k, I, 235, 240, 251; то же и для дальнейшего.
* Нетрудно видеть, что, переходя к фактам, автор сам опровергает свои
голословные утверждения о «чисто немецком» характере колониальных пред-
приятий Бранденбургского курфюрста. — Прим. ред.
2 В ранние времена голландских колониальных компаний последние пре-
дохраняли себя от намечавшихся к созданию их же соотечественниками ана-
логичных компаний, отбирая от конкурентов подписку с обязательством не
вступать в такие объединения. Так поступила, например, в 1605 г. Ост-Инд-
ская компания против Лемэра (см. Bakhuizen van den Brink, 206).
3 den Tex, Jacob Hop, 104 и сл.
4 S c h u c k, I, 281 и сл.; 297 и сл.; 306; II, 555, 570 и сл.
Колониальное хозяйство и крупные торговые компании
339
службу к этой компании и повелевалось конфисковать оба куплен-
ные в Энкхёйзеке и оборудованные ею корабля. Таким образом,
делу был положен конец \
В таких случаях голландцами двигало твердое внутреннее убеж-
дение в том, что здесь грозит опасность их монополии и что по-
лезно будет заранее положить предел таким попыткам, хотя бы
кажущимся поначалу невинными и ничтожными. Они понимали,
что если Германия обеспечит себе непосредственное получение тро-
пических продуктов, — бранденбургская Африканская компания
стремилась заполучить главным образом каучук и слоновую
кость, — нидерландцы могут лишиться обширного рынка сбыта и
что, основав колонию в Африке, немцы могут потом обосноваться
и в других тропических странах. В высшей степени вероятным ка-
залось, что Гамбург, до тех пор нерешительный и выжидающий,
примется тогда извлекать пользу из этих колоний. В компаниях
же, продолжавших свое существование и далее, т. е. в шведской и
в датской, участие голландцев было настолько велико, что они и
в них обеспечили себе большую часть прибылей и выгод, чему по-
могало их умение заблаговременно скупать на аукционах привезен-
9 А
ные из-за моря товары, оставляя другие нации ни с чем * * .
1 Hagedorn, Ostfridsl. Handel, II, 495.
2 Kernkamp, Balt. Archivalia, 167. О нападках голландцев в XVIII в.
на новую датскую Гвинейскую компанию см. Kernkamp, Verslag, 206. На
противоречие между поведением голландцев в отношении заморских колоний
других, менее мощных государств и обыкновенно везде подчеркиваемым ими
принципом свободы морей указывает, между прочим, v. Treitschke, Rep.
der Vereinigten Niederlande, 475.
* Здесь сказывается шовинистическое нутро буржуазного историка Бааша,
жалующегося на грабительскую политику голландских капиталистов только
потому, что она препятствовала осуществлению не менее грабительских пла-
нов немецких князей. — Прим. ред.
22*
'ЯП
РАЗДЕЛ II
ПЕРИОД ФРАНЦУЗСКОГО ГОСПО ДСТВА
С началом французской революции вздорожание зерна вызвало
колоссальный рост хлебной торговли Амстердама и создало
ему тем самым на долгое время и в последний раз высокую
конъюнктуру в торговле. Вывоз зерна во Францию, составлявший
в 1788 г. по ценности в круглых цифрах 700 тыс. ливр., поднялся
в следующем году до 14 млн. 1 Несмотря на то, что это вызывало
затруднения в самой Голландии, прибегнуть опять к воспрещению
вывоза все же не решались, так как такое мероприятие неизменно
тормозило ввоз. Во всем прочем нидерландская торговля с Фран-
цией во время революции пришла в упадок, от которого уже ни-
когда не смогла оправиться.
Когда началась война коалиции против Франции, прекратилось
и снабжение Франции военными материалами, чем до того време-
ни Голландия усердно занималась2 3; с обеих сторон продолжалась
только торговля неконтрабандными товарами. Но и последней был
нанесен сильный удар, когда в январе 1795 г. Нидерланды были
оккупированы французами. Предварительно прилагались все уси-
лия, чтобы разъяснить французам,, что оккупация не принесет им
никаких экономических выгод, так как богатство Нидерландов
фиктивно, зиждется на долгах других наций и им едва ли можно
будет располагать в такое время, когда грозит всеобщее банкрот-
ство, а составляющие часть этого богатства колонии будут тогда
потеряны и попадут в руки англичан8. Французы как будто
1 Manger, 63 и сл. В 1753 г. во Францию было отправлено из Амстер-
дама 849 ластов пшеницы, в .1789 г. — 20 165 ластов; вывоз ржи за те же
годы возрос со 137 до 3795 ластов. Большую роль играл в нем торговый
дом Хопе; см. L. van Nierop, Uit de bakermat; van Dillen, Eenige
brieven der Firma Hope en C°. Из маасских гаваней было вывезено в 1788 г.
6241 7з ластов зерна; в 1789 г. — 12 422 5/12 ластов. Это надо, несомненно,
отнести на счет увеличивавшегося вывоза во Францию (Dobbelaar, Stat.
Opgaven, 150).
2 Manger, 82.
3 M a n g e г, 89 и сл.
Период французского господства
341
понимали это или должны были вскоре понять, но тем не менее
это не удержало их от оккупации Нидерландов По всей вероят-
ности, во Франции ясно представляли себе характер голландцев
того времени и их слабую способность к сопротивлению. Ведь пи-
сал же еще в мае 1790 г. один урожденный француз, долгое время
живший в Голландии, что он изучил интересы голландцев и при-
тязания отдельных городов и провинций, их честолюбие и сопер-
ничество между собой и т. д.; все это создает в народе бесконеч-
ное множество партий, беспорядок и путаницу; нет на свете дру-
гой страны, где бы царило такое множество разновидностей
эгоизма, как здесь: эгоизм городов, эгоизм провинций, эгоизм
государственный и профессиональный, эгоизм личный и т. д. 2
Народ, отличавшийся таким характером, было, конечно, нетрудно
покорить.
Период, начавшийся в 1795 г. французским вторжением в Ни-
дерланды, принес с собой совершенно своеобразные условия, что
позволяет выделить этот период и в хозяйственном отношении.
Сначала оккупация, отмена старой конституции и создание новой
казались только политическими событиями; но с ними были свя-
@заны экономические следствия такого объема, что их полное значе-
ние могло быть оценено лишь много позже.
При своем вступлении в Нидерланды французы очутились в
стране с 2 млн. жителей и с очень густым по тогдашнему времени
населением в 3200 человек на квадратную милю. Страна еще не
была высосана; она обладала большими внутренними ресурсами и
хотя ее материальные запасы уже пострадали и долги сильно воз-
росли, все же она располагала еще национальным богатством почти
в 3 млрд, гульд3. ,
Среди хозяйственных перемен, принесенных стране вторжением
и последовавшим в 1798 г. созданием «Батавской республики»,
важнейшее место занимали включение новых провинций Дренте и
Северного Брабанта 4 в пределы таможенной линии, уравнение го-
родов с деревней в экономико-правовом отношении, упразднение
по всем провинциям всяких воспрещений вывоза, пошлин и т. п.,
1 Colenbrande г, Gedenkstukken, III, 1, 37.
2 Colenbrander, Gedenkstukken, I, 19; F r. List, ук. соч., относи-
тельно Нидерландов: «Как во всех купеческих аристократиях, пока дело ка-
салось жизни и имущества, пока материальные выгоды ясно стояли перед гла-
зами, здесь были некоторое время способны на великие дела; но более глубо-
кая государственная мудрость была чужда им»; отсутствовал «мощный нацио-
нальный дух».
3 Blok, Geschiedenis, VII, 96 и сл.
4 Обе эти провинции, ранее принадлежавшие к «генералитетским землям»,
были присоединены 1 января 1796 г. в качестве седьмой и восьмой провин-
ций к Соединенным Нидерландам и получили представительство в Генеральных
штатах. Понятие «генералитетских земель» исчезло совсем после присоедине-
ния принадлежавшей Генеральным штатам области Фландрии, а также Мааст-
рихта и Венло к Франции в 1795 г.
342
Период французского господства
затем упразднение дордрехтского складочного пункта (стапельного
права). В 1798 г. последовало провозглашение «свободы труда» и
отмена принудительного вступления в цехи, в 1799 г. — объяв-
ление всех почтовых контор государственными учреждениями ’.
Особенное значение имела отмена привилегий Ост-Индской ком-
пании 24 декабря 1795 г. и введение унифицированной монетной
системы, которая натолкнулась, правда, на большие трудности и
была в 1810.г. заменена французской монетной системой* 2 3. Меро-
приятием большого значения для деревни было упразднение всех
помещичьих привилегий. Действовали не всегда последовательно;
так, была сохранена и даже подтверждена законами 6 декабря
1805 г. и 23 января 1809 г. монополия на совершение регулярных
товарных рейсов между городами °.
Реформы коснулись также и положения евреев. Декрет 2 сен-
тября 1796 г. предоставлял им полностью гражданские права ба-
тавцев. Правда, он сопровождался напоминанием властям на мес-
тах, чтобы они не урезывали прав евреев 4.
В то время как в Нидерландах в целом с 1795 г. шла борьба
за единство государства, хотя и не увенчавшаяся полным успехом,
почти во всех городах окончательно рухнуло господство купече-*
ского патрициата, поскольку оно не было сильно надломлено уже в
период предшествующей борьбы «патриотов». Но политический
переворот в городах не явился решающим для хозяйственной жиз-
ни страны.
Грубая действительность стояла в резком противоречии с на-
званными мероприятиями, проникнутыми духом «свободы, равен-
ства и братства» и в теории обладавшими в некоторых случаях
бесспорными экономическими достоинствами.
Сомнительным было проведение этих мероприятий в государ-
стве, самостоятельном только по видимости, в действительности же
целиком зависимом от французской республики и ее хищнической
администрации. О самостоятельной экономической политике не
могло быть даже и речи, так что перечисленные реформы не имели
пока почти никакого значения.
Единственной отраслью хозяйства, дела которой шли хорошо
и на которой сказалось благоприятное влияние нововведений, было
Что касается почт, то новое постановление вошло в силу только в
1803 г. О ликвидации цехов см. S i 1 1 е m, Gogel, 2ПЬ и сл.
2 Schimmel, 48 и сл.; о сопротивлении крестьян в 1795 г. введению
французских ассигнаций см. Meyer-Wiersma, 14; об отношении город-
ского населения см. Blok, Holl. Stad, IV, 31 и сл.
3 К числу изданных, но не проведенных в жизнь законов принадлежал
также закон о бедных от 15 июля 1800 г. (Falkenburg в: Handworter-
buch der Staatswissenschaften, 3 Aufl., II, 114.
4 W о 1 f f, De houding, 467. По данным' d’Alphonse, 154, в 1810 г.
во всей Голландии проживало 36 980 евреев.
Период французского господства
343
сельское хозяйство. С одной стороны, сельское хозяйство было
не так доступно денежным вымогательствам иностранных влас-
тей, как амстердамская биржа или торговля; а с другой стороны,
без него нельзя было обойтись во время продолжительных
войн, как без источника необходимейших для жизни предметов •—
хлеба, скота и молочных продуктов, — и потому его надо было
щадить.
Торговля с Францией поддерживалась; но торговый баланс,
до 1789 г. бывший для нее активным, изменился в пользу Голлан-
дии, так как она должна была снабжать Францию в значительных
размерах колониальными продуктами, получаемыми из Англии;
колониальные товары не были включены в изданное Генеральными
штатами 16 сентября 1796 г. запрещение ввоза английских това-
ров. Значительная часть товаров для Франции, например север-
ных, шла теперь через Голландию. Морской экспорт из Франции
в Амстердам, ценность которого составляла в 1791 г. в круг-
лых цифрах 23 млн. ливр., в 1795 г. не превышал 5,5 млн. Г Тор-
говые сношения велись почти полностью сухим путем через Бель-
гию.
С господствующим положением Амстердама в хозяйственной
жизни Нидерландов было покончено. Прежнее положение сохраня-
лось только в области кредита, поскольку это допускали недостаток
в деньгах или воздержанность капиталистов. Провинция Голлан-
дия являлась теперь лишь частью целого. Экономический центр
тяжести передвинулся во внутренние провинции, в которых преоб-
ладало сельское хозяйство. С этим, конечно, была связана переме-
на в экономической политике, свернувшей, насколько она вообще
могла проявлять себя, всецело в русло протекционизма сельскому
хозяйству и промышленности. На некоторое время Амстердам
уступил свое первенство Гамбургу1 2; возвратить себе совсем свое
прежнее положение ему уже никогда не удалось. Мелкие примор-
ские города, как, например, Хорн и Энкхёйзен, все более и более
терявшие свое значение в течение XVIII столетия, пришли в со-
вершенный упадок; только Харлинген держался еще благодаря
своей оживленной торговле маслом и сыром3.
Как следствие больших затруднений в плавании голландских
судов по морю сильно развилось судоходство по Рейну. В 1794 —
1797 гг., когда в результате запрещения движения судов по Рейну
выше Майнца товары в большом количестве стекались к Нижнему
Рейну, широко развернула свою деятельность Дуисбургская компа-
ния регулярного судоходства. Правильные грузовые рейсы велись
1 Manger, 146, 149.
2 Busch, Geschichtliche Beurteilung, 278 й сл. В 1785 г. через Тессел
и Вли прошло 2802 корабля; в 1794 г. — 2479; в 1797 г. — 220. Ср. М е te-
le г к а га р, I, 122; Colenbrander, Gedenkstukken, II, 465, прим.
3 Niebuhr, Circularbriefe, 187, 191, 198 и сл.
344
Период французского господства
тогда до Арнема или до Вагенингена, где товары перегружались на
голландские суда для дальнейшей перевозки в Амстердам, Дордрехт
и Роттердам; такие перевозки совершались в «почтовом порядке».
В противоположность прямому сообщению мелких судов
с Амстердамом по «Каналу» (Vaart) и с Утрехтом по Вехту, где
разрешалась нагрузка судов в пределах от 30 до 60 ластов, арнем-
ские рейсы обладали тем преимуществом, что здесь могли плавать
суда с грузом до 140 ластов. Сильный наплыв товаров в конце
столетия привел к организации нескольких новых линий регуляр-
ного судоходства. Такая линия была открыта в (1797 г. между
Амстердамом и Мюльгеймом; в 1798 г. открылась новая линия
из Дюссельдорфа в Дордрехт, занявшая прочное положение, не-
взирая ни на какие меры противодействия со стороны Дуйсбурга.
Дюссельдорф установил даже прямое сообщение с Амстер-
дамом \
В результате передвижения в 1798 г. французской таможенной
линии до самого Рейна и подчинения Батавской республики фран-
цузскому влиянию, многое изменилось и в торговых сношениях и
в сообщении между областью в дельте Рейна и немецким Нижним
Рейном. Прежде всего, установившиеся с конца XVII столетия
кёльнские рейсы вынуждены были отступить перед дюссельдорф-
скими. В 1799 г. Кёльну пришлось допустить увеличение голланд-
цами фрахтовых ставок на 9%, от чего Дюссельдорф был избав-
лен 1 2. Зато Кёльн добился в переговорах с Батавской республикой
восстановления прежнего тарифа 1772 г. С 1800 г. установилась
линия товарного движения между Кёльном и Роттердамом, в
1802 г. — между Кёльном и Амстердамом. Установление фрахто-
вых ставок оставлялось, однако, главным образом на усмотрение
голландцев; кёльнцы участвовали в этом лишь для видимости 3. Но
торговля с Нидерландами страдала от чинимых таможнями затруд-
нений и от резкого разрыва между обоими берегами Рейна вслед-
ствие таможенных заграждений 4 5. Лучше, как будто, было положе-
ние рейнского судоходства в бельгийском направлении °.
Уже давно не наблюдалось такого беспорядка в движении судов
на Нижнем Рейне. Виноваты в этом были отчасти и условия, сло-
жившиеся в Нидерландах. Мореходные гильдии отдельных нидер-
1 Averdunk, 105 и сл., 110, 124.
2 G о t h е i n, Rheinschiffahrt, 10, 19.
3 Gothein, 23. В 1792 г. в голландских портовых городах были уста-
новлены публичные весы для взвешивания грузов, что отвечало желанию
Кёльна о введении контроля над взвешиванием (Geschichte der Handelskam-
mer Frankfurt a. M,, 84). Суда, двигавшиеся вверх по Рейну, должны были
вносить плату за провоз за весь путь; она составляла большей частью при
движении вверх от 8 до 10 тыс. фр. с корабля (Schwann, I, 74).
4 Eckert, 12 и сл.
5 Blok, Geschiedenis, VII, 94.
Период французского господства
345
ландских городов жестоко (враждовали между собой. Утрехт спорил
с Амстердамом, Дордрехт воевал с Роттердамом, дордрехтцы жа-
ловались, что, состоя в компании регулярного судоходства, они
тем не менее совсем лишены права плавания в Роттердам и вынуж-
дены перегружать товары в Дордрехте ради выгод так называе-
мых «моряков-арестантов», тогда как роттердамские суда проходят
свободно. Когда Кёльн заступился за дордрехтцев, Роттердам от-
казал ему в удовлетворении его просьбы; вмешиваться во внутрен-
ние дела нидерландского судоходства рейнским жителям не полага-
лось.
На пороге XIX в. нидерландская торговля получила хаотиче
ский характер в итоге столкновений между требованиями старого
стапельного права рейнских городов и произволом французской
таможенной системы, а также в итоге сильного упадка нидерланд-
ского внутреннего судоходства. Мало что изменилось и позже,
когда все эти области были подчинены французскому господству.
Правда, заключенной в 1804 г. конвенцией об исключительном пра-
ве плавания по Рейну управление рейнским судоходством было цен-
трализовано, а в 1811 г. к этой конвенции присоединилась и
Голландия; но в бурных событиях того времени эта, разумная са-
ма по себе, конвенция принесла мало пользы Г В этот момент про-
изошло событие, которое при других условиях наверное имело бы
для Северных Нидерландов гораздо большее значение. При ок-
купации Нидерландов в 1795 г. французы сняли блокаду Шельды.
После двухсотлетнего отрыва от моря Антверпен получил, наконец,
свободный доступ к нему. Это давно уже угрожало Нидерландам.
Император Иосиф II с самого своего вступления в управление ав-
стрийскими наследственными землями добивался, в противоречии
с ясными положениями Вестфальского мирного договора, освобож-
дения Шельды. Еще bi 1783 и в 1784 гг. у него возник из-за этого
конфликт с Нидерландами, который едва не привел к войне; избе-
жать ее удалось только благодаря посредничеству Франции1 2. Но
хотя в тот раз честолюбивому монарху пришлось отступить перед
«дерзкими сыроторговцами» 3, Нидерланды, и в частности Амстер-
дам, никогда не покидала тревога, как бы такое событие рано или
поздно не совершилось.
Конечно, после перехода по Утрехтскому миру Южных Нидер-
ландов к Австрии значение Антверпена упало благодаря расцвету
Остенде под мощным покровительством 'авст!рийского правитель-
ствдЬ Первоначальные попытки Остенде завязать сношения широко-
го масштаба с заокеанскими странами разбились о сопротивление
1 Eckert, 1 и сл., 56 и сл.
2 Magnette, 60 и сл. •
3 Magnette, 139.
346
Период французского господства
Нидерландов и Англии \ но во второй половине XVIII в. и
особенно во' время американской войны за независимость значение
Остенде снова сильно выросло1 2. И когда в 1795 г. освобождение
Шельды, которого так долго боялись, стало свершившимся фак-
том 3, его последствия оказались не такими потрясающими для за-
детых им в первую очередь Амстердама и Роттердама, так как
оно совпало с полным падением судоходства! и торговых сношений
Нидерландов, и Антверпен был, таким образом, лишен возмож-
ности воспользоваться в полной мере полученной свободой 4. Кро-
ме того, антверпенские купцы с течением времени совершенно утра-
тили свою прежнюю предприимчивость. Прежде всего еще надо
было превратить Антверпен в большой торговый центр. Недоста-
вало также и капитала 5.
Однако нельзя было не признать того факта, что с этих пор
Амстердаму и Роттердаму придется считаться с конкуренцией Ант-
верпена и с возможностью значительного усиления ее в ближайшее
время. Компенсации за открытие Шельды, которую Голландия
ожидала от Франции, она, конечно, не получила6.
С освобождением Шельды и с оккупацией Нидерландов фран-
цузами в 1795 г. (и до падения Наполеона) для Голландии начался
период беспрерывных страданий, богатый попытками, проектами и
планами введения новой хозяйственной политики, hoi бедный ре-
зультатами; даже те из этих проектов, которые заслуживают быть
отмеченными, были большей частью недоносками.
Часто менявшиеся правительства Батавской республики, ко-
нечно!, понимали, в каком жалком состоянии она находилась; они
строили планы упрощения администрации, налогового обложения,
финансов. Торговле и промышленности они мало чем могли помочь,
так как те находились в полной зависимости от политических усло-
1 Huisman, La Belgique commerciale.
2 Volkmann, 75; Waen tig, 135. Особенно болезненно ощущалась
республикой утрата возможности прямого проезда по Шельде, Маасу и т. д.
на юг и на юго-восток (К 1 u i t, Jets, 335 и сл.).
3 Предстоявшее освобождение Шельды было воспето в 1793 г. Глеймом
в стихотворении «К Амстердаму»:
Der Weg zu dir und deinem Gelde
Geht uber die Verschlossene Schelde!
«Hinweg dies Schloss, Hollandia»,
Sagt eine Frankih: «Ich bin da» и т. д.
(Путь к тебе и к твоим деньгам лежит через запертую Шельду. «Долой
замок, Голландия», говорит француженка: «Я здесь». (Vater Gleims Zeitge-
dichte von 1789—1803, heiausg. v. Korte, 1841, 27 и сл.).
4 Высшей точки морская торговля Антверпена достигла в 1805 г., когда
в его порт вошло 2424 морских судна; потом его значение быстро и неудер-
жимо падало. То же случилось и с Остенде (Waentig, 137); в 1795—
1799 гг. судооборот его порта свелся к 2, 4, 2, 8 кораблям (D е i s s, 23).
5 Nemnich, 19, 27 и сл. Там же, на стр. 35, рассказывается, что
голландцы предлагали Бонапарту 30 млн. гульд,, если он не допустит свобо-
ды судоходства по Шельде.
6 Colenbrander, Gedenkstukken, IV, 373.
Период французского господства
347
вий. Надежда Батавской республики, что в происходящих столкно-
вениях ей будет гарантирован нейтралитет, не оправдалась ни в ка-
кой мере \ Для Бонапарта Нидерланды были ценным орудием в
борьбе с Англией. В 1799 г. еще подумывали о заключении догово-
ра о торговле и судоходстве между Францией и Батавской рес-
публикой * 2, но из этого ничего не вышло. Это было, впрочем, впол-
не понятно при существовавшем соотношении сил между обеими
странами. Тесная связь с Францией нисколько не обеспечила
Голландии равноправия с ней в торгово-политическом отношении.
В то время как, невзирая ни на какие запрещения, рейсы между
Англией и Францией в 1800 г. участились3, голландские купцы
были вынуждены безусловно подчиняться этим запрещениям.
Франция обеспечивала себя английскими колониальными товарами
также через Гамбург, голландские же купцы должны были молча
наблюдать, как Англия присваивала себе монополию в этой тор-
говле 4. С другой стороны, никакими запрещениями нельзя было со-
вершенно прекратить экспорт из Голландии в Англию. Осенью
1800 г. туда были отправлены большие партии сыра и масла, так
что цены на эти продукты в Голландии сразу подскочили. Это об-
ратило на себя внимание французских властей, и Бонапарт издал
строгий приказ с запрещением такого вывоза 5. Приказ соблюдался
с тем большей строгостью, что Бонапарт был тогда сильно раздо-
садован голландцами и особенно Амстердамом, потому что
последний отказал ему в столь необходимых ему денежных сред-
ствах 6. Амстердам занялся также ввозом английского сукна,
допущенным в 1801 г. временно и продленным по ходатайству
Амстердама в начале 1802 г., ибо без такого ввоза голландцы
оказывались вынужденными одеваться в дорогостоящие местные
материалы более низкого качества 7. Это происходило во время
Люневильского мира (9 февраля 1801 г.), когда усилилась надежда
на установление всеобщего мира. После Амьенского мира (25 мар-
та 1802 г.) для Нидерландов наступили как будто лучшие дни:
купцы надеялись, что их жертвы были принесены не напрасно;
'Со lenb render, Napoleon en Nederland, 116. Его же, Gedenk-
stukken, IV, 4f5 и сл.
2 Colenbrander, Gedenkstukken, III, 47 и сл. Проект торгового до-
говора между обеими странами вновь возник в 1806 г., но и тогда не получил
осуществления.
3 Такая снисходительность к сношениям с Англией, шедшим также на
пользу Антверпену, тогда как Амстердам не принимал в них участия, при-
писывалась гневу Бонапарта по поводу неудавшихся переговоров Мармона о
займе (Colenbrander, III, 311).
4 Colenbrander, III, 595, 609.
5 Там же, III, 171, 179. Бонапарт писал Талейрану 16.XII о своем
принципе «de ne plus laisser sortir тш seul grain de ble pour quelque pays que
ce soit» (не выпускать ни для одной страны ни единого хлебного зерна).
6 Colenbrander, Napoleon en Nederland, 104 и сл.
7 Colenbrander, Gedenkstukken, IV, 187, 192, 194.
348
Период французского господства
все готовились к новым предприятим; положение с кредитом
улучшалось; в Амстердаме ожидали впереди начала нового рас-
цвета1. В 1802 г. в голландские порты снова вошло 4 тыс. судов.
Пробудились даже старые противоречия между торговлей и про-
мышленностью; суконная промышленность настаивала на соблюде-
нии запрещений на ввоз иностранных суконных изделий, примор-
ские же города требовали, напротив, расширения свободы торговли.
К сожалению, всем связанным с мирными договорами надеждам
и планам суждено было вскоре рассеяться. Временно, в некоторых
направлениях, торговые сношения еще значительно увеличились,
например в 1804 г. между Голландией и Северной Америкой2; но
такая благоприятная конъюнктура оказывалась всегда скоропре-
ходящей.
Еще до этих событий правительство Батавской республики
приняло, следуя примеру и приказам Франции, некоторые эконо-
мические меры, которые можно было счесть за предисловие к пол-
ной блокаде Англии, т. е. к континентальной системе: например,
повышение ввозных пошлин на заграничный сахар-рафинад, на
чулки и т. п., затем — воспрещения экспорта (например, ветоши).
Воспрещения импорта направлялись по преимуществу против
Англии 3. 31 мая 1805 г. была окончательно запрещена всякая
торговля с Англией.
Подготовленная таким образом континентальная система была
введена декретом от 21 ноября 1806 г. и привела к полной изоля-
ции Голландии от Англии. Эта система и связанные с нею проти-
воречивые распоряжения не могли остаться без влияния на страну
жившую торговлей и от торговли 4.
Сомнительно, тем не менее, было ли влияние континентальной
системы на голландскую экономику исключительно неблагопри-
ятным. Согласно имеющимся цифровым данным, стоимость импор-
та упала с 231 млн. фр. в 1803 г. до 155 млн. фр. в 1809 г.
(в круглых цифрах), но стоимость экспорта возросла за те же
годы с 218 до 357 млн. фр. 5. Такой рост стоимости экспорта
объясняется повышением цен на многие товары. В эти цифры не
входит, однако, все то, что было ввезено и вывезено контрабан-
дой 6. Начиная с 1808 г. все более и более сокращалось также
движение голландских судов по Рейну.
1 Colenbr a n d е г, IV, 11, Blok, Geschied. v. h. ned. Volk, VII; 142.
2 Baa s ch, Beitrage zur Gesch. d. Handelsbeziehungen zw. Hamburg u.
America, 84; Kloos, 5.
3 Ver vi er s, 159. *
4 S a u t i j n Kluit, Continentaal Slelsel.
5 Verviers, 171 и сл.
6 d’Alphonse (стр. 385) приводит для 1803—1809 гг. общие цифры
импорта в 11544 288 539 фр. и экспорта — в 1 893 301 928 фр., определяя
таким образом превышение экспорта над импортом в 349 013 389 фр.; но к
этим цифрам надо относиться с осторожностью.
Период французского господства 349
Некоторые следствия континентальной системы и некоторые
сопровождающие ее явления бывали, как уже было сказано выше,
не безвыгодными для Нидерландов; они не отличались в этом
от других включенных в систему стран. Не говоря уже о явных
преимуществах, принесенных этой системой сельскому хозяйству,
она способствовала развитию некоторых видов промышленности
или даже подала повод к их возникновению. Это можно сказать,
например, в отношении свеклосахарной промышленности. Произ-
водство цикория в Ниде!рландах, располагавшее в 1779 г. одной
фабрикой, теперь сильно развилось. Надо признать, что Голландии
было полезно оказаться на некоторое время, хотя бы и против
-своей воли, в резком экономическом противоречии с Англией;
это сильно поколебало экономическое преобладание Англии над
Нидерландами, завоеванное ею более ста лет тому назад. Но на-
ряду с такими следствиями континентальная система принесла
торговле и судоходству Голландии столько жестоких страданий,
потребовала от них столько тяжелых жертв, что фактический вред
от нее безусловно пересиливал пользу Г
Присоединение Нидерландов к французской империи в 1810 г.
внесло мало изменений в их экономику. Влияние городов, старые
городские магистраты которых все более и более утрачивали свое
значение, было уже почти уничтожено административными рефор-
мами, предпринятыми при короле Людовике1 2. Введенная теперь
французская система департаментов действовала в том же направ-
лении 3. Если купцы и фабриканты льстили себя надеждой, что
теперь будет установлено свободное сообщение с остальными
обширными районами империи, то они в этом обманулись. Вопреки
всем обещаниям, таможенные границы, отделявшие Нидерланды
от бельгийских и ганзейских департаментов и от Рейнской области,
никогда не были упразднены4. Из Нидерландов Наполеону
направлялись ходатайства, имевшие целью добиться поддержки
совершенно упавшей торговли. Роттердамские купцы рекомендо-
вали еще большее увеличение ввозных и вывозных пошлин на
сырье и расширение свободы сношений. Предлагалось также
снижение налога на колониальные товары с 50 до 40% и полное
освобождение от такого налога хлопка, рыбьего клея, слоновой
кости, каучука, красильного дерева, табака и риса. Особенное
значение придавалось учреждению Entrepot fictif (фиктивного
склада) для поддержания торговли с Рейном, с Севером и Востоком.
1 S a u t i j n Kluit (стр. 232) предостерегает против приписывания
континентальной системе некоторых невыгодных последствий, которые надо
фактически отнести за счет недостатков, существовавших уже в XVIII в.; т а м
же (стр. 230) о суррогатах кофе во время континентальной блокады.
2 G о s s е s е n Japikse, 397.
3 Там же, 402.
4 К о с h, 1 и сл.; Sautijn Kluit, 162 и сл.
350
Период французского господства
Единственное, чего удалось добиться, было понижение до 40%’
назва!нного налога на некоторые предметы. Особенно тягостны
были многочисленные пошлины и пропускные документы «acquits а
caution», с которыми было связано передвижение внутри страны
даже на самые близкие расстояния Но все старания как-нибудь
изменить это оставались безуспешными. Так же мало оправдались
связанные с присоединением к Франции ожидания оживления
торговли вином, мареной, льном. Удовлетворено было только
желание Роттердама получить право свободной транзитной тор-
говли вверх по Рейну. Он был таким образом уравнен с Амстер-
дамом, которому уже раньше была разрешена такая торговля 1 2.
Впоследствии Роттердам получил также право и на склады
(entrepots), действительные и фиктивные, какими уже обладал
Антверпен. Зато, вопреки выраженному купечеством пожеланию,
страна была осчастливлена введением французской табачной моно-
полии, что уничтожило свободную торговлю табаком. Еще в
1791 г. в Роттердам было ввезено 30 млн. фунт, необработан-
ного табака. Теперь осталось всего несколько табачных тор-
говцев, являвшихся посредниками в продаже продуктов импер-
ской монополии 3. В промышленности и в ремесле новые времена
возбудили кое-какие попытки и стремления, но в большинстве
случаев их постигал жалкий конец, как на это уже указывалось
выше.
В 1796 г. в Амстердаме имелось еще 103 сахарных завода, из
которых 23 не работали; в Дордрехте их было 13, в Роттердаме —
12. Сокращать производство заставлял 'недостаток сырья для
переработки в сахар, да кроме того нехватало кораблей для его
перевозки вследствие захвата их Англией. Чтобы поддержать
находившиеся в критическом положении сахарные заводы, была
повышена импортная пошлина на сахар, рафинированный за гра-
ницей, до 10 гульд. и на патоку — до 60 штив. (1725 г. — соот-
ветственно 2 гульд. 10 штив. и 24 штив.). Кроме того, взялись
энергично за борьбу со злоупотреблениями. Между 1802 и 1807 гг.
торговля сахаром держалась еще на довольно высоком уровне4.
По всей вероятности, действительный объем импорта был больше:
ввозилось много контрабанды. Беспошлинный вывоз местного
1 Об иностранных таможенных чиновниках и чинившихся ими притеснениях
см. Jorissen, 111 и сл.
2 Koch, 8, 12.
3 Сильный упадок табачной промышленности описывает d ’ А 1 р h о п-
s е, 273.
4 Ввоз сахарного песка составлял в 1803 г. — 31 550 046 фунт.; в
1804 г. — 43 000 821 фунт.; в 1805 г. — 43 003 607 фунт., в 1806 г. —
52 925 277 фунт., в 1807 г. — 50 958 548 <гунт„ в 1808 г. — 9 143 431 фунт.
Вывоз рафинада составлял: в 1803 г. — 20 578 964; в 1804 г.— 19 686 736;
в 1805 г. — 21 598 203; в 1806 г. — 22 331 391; в 1807 г. — 24 842 492;
в 1808 г. — 12 389 019 фунт. (Reesse, 237).
французского господства
351
рафинада и патоки был продлен до 1810 г., так же как и другие
постановления 1771 г.
Но неустойчивость политического положения ускорила упадок
торговли; а когда запретительные меры перешли в континенталь-
ную систему, наступил полный застой. Амстердамские сахаро-ра-
финадные заводы, которых в 1809 г. еще насчитывалось до 70 \
к 1813 г. почти что сошли на-нет: в 1813 г. работало только 3
против 6 в 1812 г. В Роттердаме в 1811 г. оставалось еще 14 заво-
дов из 30, работавших в 1795 г. 1 2. В 1813 г. в Амстердаме было ра-
финировано всего 54 тыс. фунт, колониального сахара, что по цен-
ности полученного из него сахара выражалось в сумме 125 тыс.
гульд 3.
Старания Наполеона заменить тростниковый сахар свеклович-
ным встречали в Нидерландах мало сочувствия. Свеклосеяние в
широких размерах началось только с 1811 г. Но предписанных
законом 12 тыс. га посева, разумеется, так и не достигли, и даль-
ше попыток и опытов дело почти не пошло.
До 1812 г. имелось всего' 3 свеклосахарных завода в Амстер-
даме. Эта новая отрасль промышленности страдала не только от
технических несовершенств, но также от обременительных налогов.
Объем переработанной в Амстердаме свеклы достигал в 1813 г.
3 млн. фунт, при покупной цене по 3 пеннинга за фунт. Из этого
количества свеклы могло быть выработано не более чем 45 тыс.
фунт, сахара-сырца4. С падением Наполеона окончилось и внед-
рение свеклосеяния и свеклосахарного производства; оно возобно-
вилось с новой силой лишь 20 лет спустя.
В пивоваренной промышленности с особенной силой ощущался
недостаток в хмеле. Когда в 1801 г. Франция запретила вывоз
льежского и фламандского хмеля, цены на хмель в Голландии
сразу поднялись. Его культура в Батавской республике была очень
ограничена, и отсутствие хмеля пагубно отражалось на экспорте
пива в Ост- и Вест-Индию. Местная культура хмеля удовлетворя-
ла потребность в нем всего на одну восьмую. В 1796—1800 гг.,
при слабом экспорте пива за границу, 6 амстердамских пивоварен-
ных заводов потребляли ежегодно по 250 кип, или 150 тыс. фунт.,
хмеля. Кроме того, льежский и фламандский хмель были луч-
шего качества, чем голландский. Воспрещение вывоза льежского
и фламандского хмеля, введенное в 1801 г., имело, конечно, своим
следствием усиленную контрабанду. Брауншвейгского и англий-
1 Nemnich, 135. В Дордрехте их было еще в 1809 г. 12, в Утрехте —
2, в Зволле — 1; см. d’Alphonse, 269.
2 К о с h, 9.
3 Nemnich (стр. 134) приписывает (в 1809 г.) упадок голландского
сахарного производства главным образом ухудшению качества продукции.
4 R е е s s е, I, 248; Sautijn Kluit, Continentaal Stelsel, 224, 229.
Более подробно см. Timmer, Beetwortelcultuur.
352
Период французского господства
ского хмеля в продаже оставалось немного; тем не менее, прави-
тельство никак не решалось воспретить экспорт хмеля. Предложе-
ние «Совета по внутренним делам» было им отклонено, между
прочим, на том основании, что только V32 доля всего хмеля в
стране идет на нужды пивоваренных заводов и что ни одной
страной, кроме Франции, вывоз хмеля не воспрещен. Когда в
1802 г. пивовары просили о премии ;в 1 гульд. с бочки пива,
правительство отвергло и эту просьбу. Без сомнения, положение
нидерландского пивоварения было в то время весьма тяжелым: и
низкое качество и высокая цена пива все более приучали население
к кофе и чаю; увеличилось также потребление вина. Несмотря на
все это, пивоварение все же не совсем утра(тило свое значение, что
видно из того, что оно приносило Голландии акцизных доходов
по 280 тыс. гульд. в год. Цену в 10 гульд. 10 штив. за бочку
нельзя, впрочем, считать слишком высокой, если учесть повыше-
ние цен на ячмень, хмель и уголь соответственно до 9 гульд.
20 штив. и 20—22 гульд., тогда как прежде за бочку пива брали
8 гульд. при цене ячменя в 3—3,5 гульд., хмеля в 3,5 штив, а угля
в 13—15 гульд. Но от мероприятия, подобного испрашиваемой
премии, вряд ли можно было ожидать чего-либо полезного. Нужда
в хмеле не ослабевала; его повсюду нехватало. Амстердамские
торговцы хмелем с самого начала противились запрещению его
вывоза. Как и всегда, Амстердам и в этом случае стоял на стороне
более свободных течений в экономике. Изданное в конце 1805 г.
кратковременное запрещение вывоза было отменено- в начале
180.6 г. Хмель начали ввозить даже из Северной Америки1.
Новая конституция 1798 г. формально положила конец приви-
легии городов, в силу которой право пивоварения ограничивалось
городскими пределами; как мы уже видели, на деле эта привилегия
уже много раз нарушалась. Попытка пивоваров в 1805 г. еще раз
повернуть вопрос о пивоваренных заводах в деревне в свою поль-
зу провалилась, так как правительство отвергло притязания
пивоваров, сочтя их противоречащими системе «просвещенного
управления» 2. Налоговое обложение пива было упрощено. После
упразднения в 1805 г. прежнего акциза на пиво и с вступлением
в силу после присоединения к Франции французских законов пиво
было обложено акцизом в 2 фр. с гектолитра 3.
Сравнительно прочным оставалось положение винокурения. Но
и в этой отрасли промышленности начался, повидимому, с конца
XVIII в. частичный упадок. Сбыт на схидамской бирже умень-
шился в связи с повышением цен. Поэтому с 1799 г. запись в бир-
жевую книгу совсем прекратилась. В 1784 г. от всех нидерланд-
1 Timmer, ук. соч., 203 и сл.; d’Alphonse, 261 и сл.; о посевах
хмеля — там же, 178.
2 Т i m m е i, Gen. brouwers, 219.
3 Там же, 258.
Период французского господства
353
ских заводов, куривших вино из зерна, в Генеральные штаты по-
ступило ходатайство о понижении экспортных пошлин на хлебную
и можжевелевую водку (джин) на 1 гульд. 10 штив. с оксгофта
(225 литров). Инициатива ib этом деле исходила от Роттердама
и Делфсхавена. Но записанные в Схидаме цифры: в 1775 г. —
120 винокуров, в 1792 г. — 220 и в 1798 г. — 260, не говорили об
упадке. Во всей Голландии имелось еще в конце XVIII в. 400 ви-
нокуренных заводов, приносивших 17 млн. гульд. дохода; за выче-
том местного потребления оставалось все еще 11—12 млн. гульд. *.
По мнению Метелеркампа1 2, винокурение являлось одной из не-
многих отраслей промышленности, не пришедших в упадок в
XVIII в., и с этим можно согласиться. Легко понять, что во время
французского господства это производство, как и другие, не могло
достигнуть нового расцвета 3.
Даже давно пришедшее в упадок лейденское суконное производ-
ство пытались оживить при помощи различных экспериментов.
Известен ряд проектов конца XVIII в. и начала XIX в., имев-
ших целью вывести это производство из его печального состояния.
Цеховые преграды пали, и в голову приходили всевозможные пла-
ны протекционистского свойства, вроде того, чтобы вменить в обя-
занность всем городским служащим одеваться только в лейденское
сукно. Но падения не задержали: в 1810 г. оставалось 60 ткацких
станков против 150 в 1753 г. Если в среднем считать 30—40 чел.
на станок *, то ясно, как низко пало производство 4. И все-таки,
несмотря на общее тяжелое положение, и в то время возникали
еще новые предприятия. Так например, в 1801 г. открылась тико-
вая фабрика в Гарлеме5, а в 1802 г. ситценабивная фабрика
в Гауде6.
В это именно время, на смене столетий, английская хлопчато-
бумажная промышленность обогнала нидерландскую. В 1802 г.
в Энсхеде насчитывалось около 50 прядильных машин, которые
1 Metelerkamp, I, 100 и сл.
2 Там же; см. также d’Alphonse, 262 и сл.
3 В 1809 г. в Схидаме оставалось еще 200 винокуренных заводов, в
Веспе — 2 (в 1798 г. было >14). Веспский джин (jenever) шел прежде глав-
ным образом в Ост-Индию, вывоз в которую был теперь полностью закрыт
(N е m n i с h, 150 и сл.).
* Очевидно, речь идет о количестве не только ткачей, непосредственно
работавших на ткацких станках, а обо всех рабочих, занятых в различных
процессах мануфактурного производства сукон (прядильщики, ткачи, гладиль-
щики, стригальщики, красильщики и др.), в расчете на один ткацкий станок.—
Прим. ред.
4 R е i m е г i n g е г, 130 и сл.
5 Janssen van Raaij, 113. Нижнерейнские полотняные заводы с
трудом добились в 1807 г. разрешения отбелки их полотна по традиции в
Голландии, в частности в Гарлеме (Z е у s s, 1 12). Об упадке отбелочных
мастерских см. d’Alphonse, 301.
ь Wier s um en van Sillevoldt, 80, прим. 1.
23 Э. Бааш
354 Период французского господства
считались, впрочем, отстающими от английских по своим техниче-
ским качествам. Вообще в Нидерландах с большим трудом свыка-
лись с применением машин в промышленности Ч Последовавшее
затем беспокойное время, с блокадой Англии, не было благо-
приятным для введения машин в Нидерландах. Хлопок получали
из Амстердама, являвшегося до континентальной блокады круп-
ным рынком хлопка. для всего континента.
Во время французского господства в связи с упадком судо-
строения пришли в упадок также связанные с ним отрасли произ-
водства. До 1795 г. в Роттердаме было — кроме верфи Ост-Инд-
ской компании и государственной верфи — еще 7 частных вер-
фей, строивших ежегодно 5—7 судов и занимавших приблизитель-
но 600—700 рабочих. Теперь они заглохли. То же случилось с та-
мошними канатными заводами, которых прежде было 4. Теперь из
них действовали только 3, притом на местной пеньке; в них рабо-
тали 30—35 рабочих вместо прежних 60—70 1 2.
На голландское судоходство континентальная система и после-
дующее присоединение к Франции оказали не менее пагубное влия-
ние, чем на промышленность. Уже с наступлением нового века гол-
ландские суда начали все чаще и чаще искать себе прибежища под
иностранными флагами. Голландские купцы даже тайно сооружали
французски© и, английские каперские суда, которые охотились за
голландскими кораблями; таким путем их хозяевам доставались
деньги за страховку и выручка с захваченных товаров, которые,
продавались в Англии или во Франции! Постепенно все судоход-
ство перешло в руки нейтралов, а именно Гамбурга, Бремена и
Дании 3.
По временам, в результате континентальной системы, голланд-
ские порты оставались совсем закрытыми, например с конца нояб-
ря 1808 до июня 1809 г.4. Присоединение к французской импе-
рии Гамбурга и Бремена закрыло доступ голландцам и под их
флаги. Теперь торговля Нидерландов с заграницей могла вестись
только по имперским лицензиям; императорское правительство не
без успеха придерживалось и здесь, как и в ганзейских городах,
такой системы изъятий из общих воспрещений для судоходства и
торговли.
Все суда должны были отплывать из Амстердама или из Рот-
тердама; третья часть груза по стоимости должна была состоять
из шелковых материй и предметов роскоши французского произ-
водства, в остальном из масла или сыра, клеверных и цветочных
1 Post-humus, Bijdr. tot de gesch. v. d. ned. Groot-Industrie (Econ.
Hist. Jaarboek, I, 99, прим. 2). H о g e n d о r p, Bijdrag'en, V, 191.
2 К о c h, 9. Падение производства на Зане описывает N i е b u h г, Cir-
cularbriefe, 82 и сл.
• Blok, Geschiedenis, VII, 90 и сл.
1 Sautijn К 1 u i t, 97 и сл.; J о г i s s е n, 46, 51.
Период французского господства
семян, цветочных луковиц, горчичных семян, вина, цемента, кирпича,
слив, голландского полотна, тканей, бумаги и т. п. Ввозить раз-
решалось: строевой лес для кораблей, доски, мачты, дерево для бо-
чарного производства, рогожи, смолу, медикаменты, серу, кожи из
Буэнос-Айреса, льняное семя, золото, серебро, испанские пиастры.
Стоимость экспорта сообразовалась с ценами места назначения
груза, стоимость импорта — с ценами заграничного рынка, где
товары были закуплены Г Коммерсанты жаловались также на в
высшей степени странные постановления; так, ввоз шелков и пред-
метов роскоши в Англию был воспрещен и возможен поэтому не
иначе, как контрабандным путем. Лицензии, единственной целью
которых было выкачивание денег из Англии, являлись вообще
поводом к большим злоупотреблениям и причиняли много хлопот
даже самим французским чиновникам. Судоходная и письменная
связь с Англией не прекращалась полностью даже и помимо ли-
цензий. Даже обмена товарами не удалось подавить окончательно.
Большинство мэров мелких прибрежных голландских городов при-
нимало участие в этой торговле 1 2.
Столь же печально было положение сельдяного промысла. Силь-
ный упадок в нем замечался уже в конце XVIII столетия 3, но с
1807 г. он ускорился. В 1810 г. вышло в море всего 20 буйсов,
которые привезли 194 ласта рыбы4. Для Делфсхавена последние
известные нам цифры относятся к 1795 г.; в тот год вышел в
море один единственный буйс и привез целых 13 ластов рыбы.
Многие суда для ловли сельдей перешли в руки иностранцев;
особенно предприимчивыми в этом направлении были жители
Ольденбурга 5.
С падением республики и французского владычества для сель-
дяного промысла начался наиболее тяжелый период. Правда, осво-
бодились от некоторых прежних ограничений, но зато наступил и
конец получавшимся до сих пор правительственным субсидиям.
Ощущался также сильный недостаток в моряках. Экспортную тор-
говлю сельдями пытались поддержать укладкой заграничных сель-
дей в голландские бочки и засолом зёйдерзейской сельди. Но уже
в '1798 г. все старые законы о сельдях были восстановлены, а боль-
шой закон о рыболовстве 1801 г. повторял все прежние постанов-
ления. Крайне неблагоприятнее влияние на рыболовство оказывали
продолжавшиеся военные действия. Чувствовалось это даже
1 К о с И, 19; Darmstadter, Studien, 1904, стр. 611.
2 К о с h, 77 и сл. О контрабанде между Англией и Голландией см.
Cunningham, Brit, credit, 60 и сл. О жалобах Наполеона на непрекра-
щавшуюся, несмотря на блокаду, оживленную торговлю Голландии с Англией
см. J о г i s s е п, 24.
3 См. выше, стр. 81 и сл.
4 W a t j е n, Statistik, 167.
3 S е 1 1 о, 30.
23*
'356
Период французского господства
.маасским рыболовством, где до тех пор дело обстояло наиболее
благополучно Ч Запрещение рыбакам оставаться в море долее
24 часов сряду сделало ловлю сельдей и другой рыбы для засола
совершенно невозможной* 2. Облегчение сельдяного промысла на-
ступило лишь после императорского декрета от 25 апреля 1812 г.,
давшего свободу морскому рыболовству. Однако на Ярмутских
отмелях разрешалось ловить рыбу только жителям Нордвейка и
Катвейка, и дольше месяца они не имели права там оставаться 3.
Еще хуже обстояло дело в китобойном промысле. Те немногие
суда, которые плавали еще под голландским флагом, страдали от
недостатка в матросах. Они часто комплектовали команду в Герма-
нии, в частности в районах Нижнего Везера, жители которых со-
глашались наниматься на суда 4 *. В начале XIX столетия в период
краткого перемирия 1802 г. были восстановлены премии за кито-
бойные рейсы. Даже была основана «Китобойная компания Юж-
ных морей» с капиталом в 790 тыс. гульд., однако она так и не
приступила к деятельности °.
Для сельского хозяйства этот краткий период создал юридиче-
ски и практически весьма выгодные условия. В новой конституции
Батавской республики забота о земледелии нашла себе ясное выра-
жение. В ст. 54 говорилось, что общество требует от Батавской рес-
публики наиболее энергичного поощрения земледелия для его про-
цветания, что особенно касается еще не возделанных, пустующих
земель. Это было, конечно, прогрессом по сравнению с прежними
временами, когда сельскому хозяйству уделялось мало внимания.
Еще большее значение, чем эта теоретическая программа,, име-
ло упразднение той же конституцией всех помещичьих привиле-
гий, десятин и пр. Конституциями 1801 и 1805 гг. отменено было
также ленное право — при уплате землевладельцам небольшой
компенсации6. Впрочем, уплата десятины духовенству конститу-
циями не отменялась.
Основательно взялись также за раздел земель, находившихся
в общем владении марок, или общин. До конца XVIII в. общин-
ные земли юридически и фактически оставались почти всецело в
том состоянии, в каком они дошли от средних веков. Их правовое
и фактическое положение было различным в каждой провинции.
Марки отчасти являлись объединениями, наделенными публично-
правовой юрисдикцией7. Конституция 1798 г. отменила такое по-
Beaujon, 215 и сл.
2 Koch, 33.
3 Beaujon, 227; Koch, 35.
4 Tack, 169 и сл.
Beaujon,’ 222. Согласно d’Alphonse, 334, китобойный промы-
сел прекратился совсем.
15 Blink, Geschiedenis, II, 207 и сл.
7 Blink, Geschiedenis, П, 457 и сл.
Период французского господства
357
ложение, придав маркам частноправовой характер. На этом пока,
и остановились, фактически не урегулировав положения. В XIX.
столетии началась беспрерывная борьба против марок; законом
16 апреля 1809 г. устанавливался порядок раздела общинных
земель между лицами, имевшими на это право, и с их согла-
сия. Но подобно многим другим мероприятиям, предписанным
законами того времени, это распоряжение не было проведено
в жизнь.
Полезной для сельского хозяйства была отмена многочисленных
мелких и крупных налогов, проведенная конституцией 1798 г. Да
проектировавшегося общего урегулирования налогового обложения
дело, правда, не дошло, а остановилось на предложениях. В общем
нидерландские крестьяне не слишком страдали во время француз-
ской оккупации, когда цены на зерно стояли высоко, а запреты на
вывоз молочных продуктов часто обходились1.
Многочисленные запреты на вывоз зерна и картофеля, которые'
издавались в 1795—1802 гг., лишь временно мешали такому
ходу развития 2.
Следует, однако, отметить, что в период глубочайшей депрессии
в торговых делах находились купцы, которые вкладывали остав-
шиеся еще у них капиталы в землю и в мелиооацию. Так, 23 роттер-
дамских купца с бургомистром Виллемом Сюрмондом во главе
занялись запруживанием полдера «Луис» (позже названного пол-
дером Вильгельмины) в Южном Бевеланде, в Зеландии, что дало
4 тыс. моргенов пахотной земли 3. Если, с одной стороны, это*
являлось признаком доверия к сельскому хозяйству, то, с дру-
гой — это доказывало, что в то время можно было доверять ка-
питал с надеждой на получение с него доходов единственно только
земле.
Весьма плачевную картину представляли финансы того време-
ни. Если и раньше положение их было, как мы уже видели, край-
не неблагополучным, то теперь оно ухудшалось с увеличивающей-
ся быстротой. Экономический крах, вполне закономерно, оказывал
на них в высшей степени пагубное влияние. Начиная с 1785 г. бы-
ла поставлена задача более равномерного распределения налогов и
реорганизации системы квот. В 1792 г. новая схема распределения
квот была готова: по ней на Голландию приходилось 62’/2о°/о, на
Фрисландию 9!/г% (до того 11х/а%), на Зеландию 33/4°/о (рань-
ше 9°/о), на генералитетные земли — 41/г°/о 4. В связи с происшед-
шим тогда политическим переворотом эта реформа не была осу-
1 К о е п е п, De nederl. boerenstand, 100. Об усиленном вывозе масла не
Фрисландии см. Niebuhr, Circularbriefe, 231; также d’Alphonse, 200.
2 См Meyer Wiersma, Bijdrage, особенно 55 и сл.
3 Koch. Rotterdam in den franschen tijd. (Rott. Jaarboek, 1924, стр. 8)c
4 Sickenga, Bijdrage, 117 и сл.
358
Период французского господства
ществлена, да ввиду наступившего тогда тяжелого положения она
принесла бы мало пользы. В прежнее время имущественные нало-
ги исчислялись в размере каждого сотого пеннинга и т. д.; теперь
же обложение было более строгим. В 1788 г. со всякого имущества
в Голландии взималось 4%, в 1793—1794 гг. — 2, в 1795 и
1796 гг. — по 6%; за 17 лет (1788—1804) всего со всех видов
имущества —.36%'; кроме того, с доходов в 1797 г. — 8%, в
1798 г. — 10, в 1801 г. — 4 и в 1802 —1804 гг. — по 7%, итого
за годы 1797— 1804 — 53% Но все это, в конце концов, помо-
гало мало. Источники богатства иссякли и не могли больше удов-
летворить возраставших требований. Бремя государственного дол-
га между тем сильно возросло. В конце столетия сумма долга
равнялась 1126 млп. гульд., но большая часть его была навязана
.государству после 1795 г. 1 2. Ниже мы еще возвратимся к этому.
Батавская республика приняла на себя все долги отдельных
провинций, адмиралтейств, Ост-Индской компании и др. В пер-
вом государственном бюджете новой республики, опубликованном
в 1799 г., расходы исчислялись в 79 666 937 гульд., из которых
29 257 196 гульд. приходилось на уплату процентов и рент; за
вычетом потребностей провинций можно было рассчитывать прибли-
зительно на 33 млн. гульд. дохода. При непрерывном росте го-
сударственного долга в ближайшие затем годы, проценты на кото-
рый возросли с 1795 до 1804 г. на 34 млн. гульд.3, возможность
вести правильное финансовое хозяйство была совершенно исклю-
чена.
Эксперты вроде Гольдберга и Гогеля тщетно настаивали после
внимательного изучения существовавшего финансового положения
на радикальной реформе налоговой системы, как на единственном
средстве спасения страны от полного банкротства. «Налоги, — пи-
сал Гольдберг 19 мая 1799 г., — негодны и гибельны для нацио-
нальной промышленности; необходима более совершенная и муд-
рая система обложения» 4. Налоги достигали в то время 64 фр. на
душу, тогда как во Франции приходилось на человека всего 15 фр.5
Кроме того, необходимо было упрощение управления и налогового
обложения, и особенно уравнение обложения внутренних провинций
с провинцией Голландией. Это устранило бы существовавшие недо-
статки, контрабанду, коррупцию и позволило бы сократить штат
чиновников6. Такое обещание содержалось уже в конституции
1 Metelerkamp, II, 86. О высоких налогах см. Colenbran-
d е г, III, 306, 402; IV, 325 и сл.
2 Colenbrander, Napoleon en Nederland, 121.
3 Weeveringh, 21 и сл.
4 Colenbrander, Gedenkstukken, III, 505 и сл.
5 Colenbrander, Napoleon en Nederland, 122.
r’ Colenbrander, Gedenkstukken, IV, 111, 143, 522.
Период французского господства
359
1798 г.; в правление Шиммельпеннинка *, в 1805 г., надеялись, на-
конец, на возможность взяться за это по-настоящему.
Ведь налоговое неравенство между отдельными поовинциями
бросалось всем в глаза: например, богатая провинция Гронинген, с
населением на 20 тыс. человек бдльшим, чем в Утрехте, и на
30 тыс. бдльшим, чем в Зеландии, платила на 700 тыс. гульд. в
год меньше, чем каждая из этих провинций. Таким образом, обита-
тель Гронингена платил 12 гульд. в год, житель Утрехта —
22 гульд., а зеландец — 25 гульд. Проектировалось введение но-
вого косвенного налога, который должен был принести государству
52—53 млн. гульд. дохода.
Однако в затруднительных политических условиях последующего
времени удалось осуществить лишь самую малую часть новой,
разработанной Гогелем, системы Г Торговля, судоходство, промыш-
ленность были доведены до полного расстройства и все менее и ме-
нее годились быть источниками налоговых поступлений в государ-
ственную казну; к казне предъявлялось все больше требований,
долги росли. Все это мешало проведению налоговой реформы. А то,
что было проведено в жизнь, не могло успокоить общественность;
облегчения тяжелых налогов оно не принесло. В 1805 г. снова дол-
жно было быть уплачено 3% со всех видов капитала, что было
весьма обременительно, в частности для купцов * 1 2.
Ни правительство короля Людовика, ни империя не были в со-
стоянии облегчить это бремя 3. Тот факт, что даже в 1813 г. в Ам-
стердаме имелся ряд лиц с очень значительными доходами, а имен-
но 50 человек, доходы которых колебались между 25 тыс. и 60 тыс.
гульд., не должен заслонять общего плохого материального положе-
ния. Большинство из этих пятидесяти были богатые крупные купцы
и банкиры, в том числе Браундберг, Голл, Борский, Виллинк. По
сравнению с прежними временами, когда богатством располагало зна-
чительно большее число лиц, обладавших притом каждое значительно
большим состоянием, положение в 1813 г. было весьма скромным4.
Между тем, государственный долг возрос чрезвычайно. При
вторжении французов в Нидерланды в 1795 г. расходы увеличи-
лись. В провинции Голландии сумма их составляла в 1795 г.
* Шиммелпеннинк Рутгер Ян (1765—1825)—нидерландский дипломат и
государственный деятель, в 1805 г. поставленный Наполеоном во главе Ба-
тавской республики. Смещен с должности пенсионария 5 июня 1806 г., когда
брат Наполеона, Людовик Бонапарт, стал королем Нидерландов. — Прим. ред.
1 Blok, Geschiedenis, VII, 155, 177.
2 С о 1 е n b г a n d е г, IV, 273, 289.
3 При слиянии с Францией налоговое бремя в Голландии в три раза
превышало налоговое обложение во Франции (Naber, 15).
4 L. van N i е г о р, De hondert hoogst aangeslagenen. Впрочем, автор счи-
тает ('стр. 13), что эти 100 «наиболее высоко облагаемые» не были самыми
богатыми.
360 Период французского господства
50 596 837 гульд., в 1797 г. —42 732 358 гульд., тогда как доходы
в те же годы выразились в цифрах 49 918 007 и 40 346 741 гульд.1
Не лучше было и в других провинциях, но в Голландии финансы
были обременены сильнее всего. В прочих провинциях, за исклю-
чением Оверэйсела, доходы превышали обыкновенные расходы,
тогда как Голландия имела в 1796 г. дефицит в 4,5 млн. гульд.2.
В общем же обложении на долю Голландии приходилось тогда
больше, чем на долю Гелдерланда, и в шесть раз больше, чем на
долю Фрисландии 3.
В 1799 г. долги всех провинций были, наконец, соединены в
единый долг государства. Утверждают, что это было сопряжено с
преимуществами для Голландии. Но против этого можно воз-
разить, что причиной ее задолженности являлась отчасти невоз-
можность оплачивать из своих обыкновенных доходов свою долю
общего обложения, да кроме того еще выдавать ссуды провинци-
ям, не выплатившим причитающихся им налогов. Таким образом,
Голландии возвращались только те средства, которые она уплачи-
вала в течение долгого времени, почти с основания республики, за
себя и за другие провинции 4.
Объединение всех долгов и обязательств было связано с объ-
явлением всех их национальным долгом. Сюда входило большое
количество облигаций, рецеписс и квитанций «генералитета», от-
дельных провинций, адмиралтейств, наконец, Ост-Индской компа-
нии, обязательства которой, после ее ликвидации, были взяты на
себя государством5. У одной только провинции Голландии разли-
чалось не менее 24 видов долговых обязательств, выкупных рент,
рецеписс и т. д. Адмиралтейства выпустили 21/2-процентные и
4-процентные облигации, Ост-Индская компания также; помимо
этого, она выпустила еще непрерывно-доходные билеты из 6%
сроком на 25 лет. Были сделаны попытки установить общий про-
цент для всех капиталов, полученных в виде кредита на различ-
ных условиях, но это удалось сделать только в 1814 г.
Пока же пытались установить бюджет и сбалансировать его,
1 Me teler kam р, II, 49, 53 и сл.
2 М е t е 1 е г k a m р, II, 64.
3 Велика была и задолженность городов. За богатым Амстердамом чис-
лился в 1770 г. долг в 6 540 419 гульд., проценты с которого составляли
167 398 гульд. Для большого и богатого города это был долг терпимый- Но
в 1794 г. он увеличился до 13 168 039 гульд., и прирост его относился
главным образом за счет банкротства Амстердамского разменного банка, слиш-
ком тесно связавшегося с Ост-Индской компанией, вследствие чего город был
вынужден перевести на себя его долг- В 1797 г. долг города увеличился до
19 266 086 гульд., а в 1813 г. достиг, круглым счетом, 31 млн. гульд.
(R о о t 1 i е b, Bijdrage tot de kermis van Amsterdams financien, 132).
4 Me t el er ka m p, II, 65.
•’ Weeveringh, 16 и сл. Значительная часть долговых обязательств
Ост-Индской компании находилась во владении иностранцев; например, у
курфюрста Гессенского их было на V2 млн. гульд. (Berghoeffer, 164)
Период французского господства
361
но, как мы видели выше, — безуспешно. И дефицит и долги росли
со страшной быстротой. В 1805 г. государственные расходы состав-
ляли 95—96 млн. гульд., причем 30 млн. гульд. из них шли на
уплату процентов и на погашение долга. Ежегодный дефицит до-
стигал 62—63 млн. гульд.; сумма уплачиваемых процентов сравня-
лась с суммой всех государственных расходов прежних времен.
Одно только содержание французских войск стоило республике в
1804 г. 229 млн. гульд. Когда в 1806 г. Людовик Наполеон сде-
лался королем Голландии, в кассе государственного казначейства
хранилось 200 тыс. гульд.; но в то же время имелось налицо
44 млн. гульд. неоплаченных долгов.
Ввиду такого положения неудивительно1, что кредит республики
неуклонно падал. Батавские рескрипции, выпущенные «генералите-
том» в 1797 г., подлежали оплате либо по розыгрышу 22 сентября
каждого года, либо после заключения мира (payables apres la paix).
Курс первых на каждое 10 января составлял: 1797 г. — 60—61;
1798 г. — 44V2 —46; 1799 г. — 35—36; 1800 г. — 33—34;
1801 г. — 31—32; 1802 г. — 29—30; 1803 г. — 28—29;
1804 г. — 27—28 Г Облигации «payables apres la paix» котирова-
лись 10 января 1797 г. в 25—26. В связи с ожидавшимся заклю-
чением мира они поднялись в цене и достигли в декабре 1802 г.,
наивысшего курса в 71, но затем снова упали; при последней
котировке 29 ноября 1811 г. их курс стоял на уровне 117з—12.
Не лучше обстояло с курсом различных облигаций и пр., все еще
котировавшихся на бирже. Облигации зеландского адмиралтей-
ства, стоявшие еще в 1809 г. на уровне 34, упали в 1811 г. до 8,
квитанции (рецеписсы) Ост-Индской компании понизились за тот
же срок с 38 до 9 гульд. 2 В ноябре 1811 г. выпуск биржевого
бюллетеня ценных бумаг был прекращен, так что с тех пор отмет-
ка курса производилась лишь частным образом. Эти частные запи-
си показывают, до какой степени кредитная система пришла в
упадок; например, в ноябре 1812 г. 272-процентные бумаги, вне-
сенные в «Гросбух государственного долга» (Grootboek der pub-
lieke Schuld) 3 котировались в 121/г, 3-процентные — в 141/а5>
5-процентные — вместо 100 в 237з4.
В царствование короля Людовика государственный долг уве-
личился на 90 млн. гульд., сумма уплачиваемых ежегодно процен-
1 Manger, Appendice, III; Colenbrander, Gedenkstukken, III, 211,
приводит на каждое 21 января такие цифры: 1798 г. — 81‘/2—80; 1799 г.—
64>/2—63'/2; 1800 Г. — 53V.3—527з: 1801 г. — 463Л—46; 1802 г. —
451/2—44V2; 1803 г. 431/2—421/2; 1804 г.—437г—42V2; 1805 г. — 393/2—3872.
В начале апреля 1798 г. — 94%. Батавская республика и Франция часто
платили иностранные долги такими рескрипциями (В a a s с h, Handelskammer
zu Hamburg, I, 609).
2Weeveringh, 47 и сл.
3 Введен в 1809 г.
4 Weeveringh, 54.
362 Период французского господства
тов достигла 40 млн. гульд. \ Но, несмотря на то, что перед все-
ми взорами все с большей ясностью открывалась финансовая про-
пасть, к которой стремилось государство, в условиях того времени
не представлялось возможности изменить что-либо по существу.
В 1807 г. был заключен заем в 40 млн. гульд., который подлежал
ежегодной амортизации на 4 млн. гульд. и окончательному пога-
шению в 1825 г Но потребность в новых средствах, изыскать
которые можно было только посредством займов, не прекращалась
и дальше. К моменту включения в состав империи капитальный
долг республики составлял 1 264 051 561 гульд.1 2.
Объявление 9 июля 1810 г. о том, что проценты по государ-
ственному долгу за текущий год будут выплачиваться в размере
одной трети их номинальной суммы, было в то же время объяв-
лением государственного банкротства. Предполагавшееся слияние
голландского и французского долга не состоялось. За период при-
надлежности Нидерландов к империи долг продолжал расти, а
именно на 1 598 459 фр.; долг этот происходил от ликвидации
фондов упраздненного в 1812 г. Тевтонского ордена. В поисках
денег были выпущены, согласно императорскому декрету от 23 сен-
тября 1810г., объявленные платежным средством 500-гульденовые
облигации 4-процентного займа под домены, всего на сумму в
30 млн. фр., в которой исчислялись недоимки голландского долга
после его уменьшения до одной трети 3. За время до паденця на-
полеоновского режима в Голландии из этого займа было истрачено
9 млн. фр. Фактически республика давно уже обанкротилась; вы-
пущенные рескрипции не имели решительно никакого солидного
покрытия 4.
Наполеон, желавший покончить с существовавшей до этого
времени финансовой системой, уже в 1805 г. требовал объявления
банкротства и отказался от этой мысли только по совету Шим-
мельпеннинка. Последний разъяснил императору, что 16—
18 млн. гульд. из тех 30 млн., которые республика платила еже-
годно в виде процентов, состояли из разного рода налогов, упла-
чиваемых собственниками, почти исключительно нидерландцами.
Объявление банкротства разорило бы их, а с тем вместе приоста-
новилась бы и уплата налогов. Республика сэкономила бы на
этом не свыше 4—5 млн.5. В сущности это являлось только
1 Weeveringh, 30, 38.
2 Проценты за 1808 и 1809 гг. вообще еще не были внесены в 1810 г.
(Blok, Geschiedenis, VII, 227).
3 Weevetingh, 44.
4 Meteleikamp (II, стр. 110) уже в 1804 г. предполагал вероят-
ность банкротства, но потом отказался от этой мысли, считая, однако, что
нужно облегчить бремя процентов. Нибур писал, что уже в феврале 1809 г.
можно было ясно предвидеть банкротство (Circularbriefe, 309 и сл.).
3 Colenbrander, Gedenkstukken, IV, 270. О мероприятиях короля
Людовика против банкротства см. J о г i s s е n, 24.
Период французского господства
363
отсрочкой; положение кредиторов республики не стало лучше от то-
го, что банкротство было объявлено пятью годами позже.
С последнего десятилетия XVIII в. внешние займы заключа-
лись реже. Причиной этого являлась, во-первых, неустойчивость
политического положения, затем — оскудение капиталами. Но даже
в то время, как дела Голландии в достаточной мере ухудшились и
кредит ее значительно упал, в 1798 г. амстердамский банкирский
дом Э. Крузе и К° вел еще переговоры с Испанией о займе в
3 млн. гульд. из 5% \ Проницательные люди, каким являлся, на-
пример, финансовый агент Гогель, воспринимали это с горечью.
Гогель вообще осуждал широкое развитие рантьерства среди част-
ных лиц — держателей займов и сомневался в возможности повы-
сить национальное благосостояние процентами от займов. «Сохра-
ни бог о г вражеского вторжения всякое общество, состоящее из
рантье», — восклицал он 1 2. Он был прав в своих жалобах на то, что
голландские деньги используются повсюду на вещи, не имеющие
ничего. общего с государственными интересами родной страны 3.
Истощение экономических ресурсов фактически не допускало
продолжения прежней системы займов. В одном французском до-
несении в апреле 1799 г. говорится о том, что сумма процентов,
получаемых с инвестированных за границей капиталов, составляв-
шая прежде 50—60 млн. гульд., теперь не превышала 7—8 млн.
гульд. 4 5. Если правители того времени воображали, что смогут из-
влечь еще крупные средства из неисчерпаемого якобы голландско-
го богатства, то они ошибались. Весной 1800 г., когда Батавская
республика уже изнемогала под бременем налогов и вследствие
упадка судоходства и внутреннего хозяйства, Бонапарт отправил в
Амстердам генерала Мармона для заключения займа в 12 млн.
ливр, либо под батавские рескрипции, либо под залог государст-
венных имений, или за право вырубки леса. Но попытка не уда-
лась: амстердамские банкиры не захотели развязать кошельки под
тем предлогом, будто большие требования, предъявляемые к ним
государством, не допускают таких сделок!?.
Вполне понятно, что страна, о которой еще в 1791 г. банкир
Хопе — человек, который должен был знать это, — говорил, что
1 Colenbrander, Gedenkstukken, II, 780 и сл.
2 Там же, 785. Niebuhr (ук. соч., стр. 300) порицает голландцев за
легкомыслие, с каким они принимали участие в иностранных займах.
3 Заем королю сардинскому в 763 000 гульд., заключенный в 1794 г.
через банкирский дом Ренуар и К°, повидимому, не состоялся в полном
объеме (van Dillen, Вгоппеп, 484, прим. 2; 489).
4 Colenbrander, Gedenkstukken, III, 47 и сл.
5 Colenbrander, III, 148, 308, 310, В то же время прусский посол
в Гааге писал: «Полное истощение страны заставляет ее правителей попреж-
нему отказывать Франции во всех ее денежных требованиях». (Там же, III,
305). Еще в 1806 г. Наполеон писал своему брату Людовику, что в Гол-
ландии сосредоточена большая часть денег всей Европы (J о г i s s е n, 15).
364
Период французского господства
она расходует не более пяти восьмых, максимум — до трех четвер-
тей своих доходов \ была в состоянии предоставлять чрезвычайно
широкий кредит. Уже во времена Кромвеля Нидерланды получали
деньги за 4% и давали их Кромвелю за 6%, а сменившему его
королевскому правительству — за 6—8% 1 2 *. Такое положение по
существу не изменилось и в позднейшее время. И данное нами
выше описание, вовсе не претендующее на исчерпывающую полно-
ту, показывает, в каком огромном объеме голландские капиталы
вывозились за границу, даже если допустить, что часть этих зай-
мов могла покрываться английскими деньгами. В конце концов,
как правильно замечал Гогель, такое хозяйство, основанное на
стрижке купонов, оказывалось гибельным, а его продуктивность —
исчерпанной. Если еще в 1802 г. одна торговая фирма в Амстер-
даме ссудила императору 700 тыс. гульд. на уплату процентов по
займам °, то это свидетельствовало лишь о доверии к должнику, но
предоставление в долг ненадежному должнику займа для уплаты
процентов на непрочный и переобремененный долгами капитал ни-
как нельзя было счесть правильным национальным финансовым
хозяйством. То же можно сказать и относительно сделки амстер-
дамского банкирского дома Браунсберга с саксонским королем, ко-
торому он ссудил в 1807 г. более чем 1 400 тыс. гульд. под залог
драгоценных камней и жемчуга4. Можно считать установленным
факт, что уцелевшие еще крупные капиталисты, а число таковых
было, как мы видим, не так уж ничтожно, относились в общем с
большой осторожностью к заграничным займам. К тому же поло-
жение вскоре изменилось в том смысле, что должниками, притом
не самыми верными, сделались сами голландцы. «Сумма в
1 175 238 гульд., которую Генеральные штаты задолжали дому
Ротшильда, пожалуй, еще с 1788 г., не была уплачена даже и в
1807 г.; позже эти долговые претензии наравне с остальными го-
сударственными долгами были снижены на одну треть5. Заклю-
ченный в 1809 г. амстердамскими банкирами Тейлером ван Хал-
лом и Вильсом договор о займе в 3 млн. гульд. Вестфальскому ко-
ролевству под обеспечение гарцских рудников и соляных
промыслов6 7 вовсе не удалось осуществить, потому что публика
его не поддержала. Так же мало подписчиков нашлось в 1809 г. ‘
1 М a n g ег, 61.
2 J а р i k s е, Verwikkelingen, 463. В «Interest v. Holland», 1662, стр. 13,.
объявлялось большой выгодой для голландских дельцов то, что здесь можно
было получить деньги из 3,5% и даже из 3%.
4 Colenbrander, Gedenkstukken, IV, 11.
4 L. v a n N i е г о р, De honderd hoog'st aanageslagenen, 37.
5 Berghoef f er, 89, 164, прим. 165.
6 Kleinschmidt, Gesch. des Konigreichs Westfalen, 105.
7 Blok, Geschied. v. h. nederlandsche Volk, VII, 215. О заключении
этого займа см. Niebuhr. Lebensnachrichten, I, 407; Gerhard u. Nor-
v i n. Die Briefe B. G. Niebuhrs, I, '538, прим. 1 ( 1926).
Период французского' господства
365
для прусского займа в Амстердаме. Дания тоже вела в то время
переговоры с Голландией об отсрочке остающихся за ней
8700 тыс. гульд., и голландским кредиторам пришлось поко-
риться неизбежности Г Еще в 1813 г. пытались заключить в Гол-
ландии заем для Дании в 8 млн. фр. из 6% и под гарантию всех
доходов государства и коронных драгоценностей; но заем не со-
стоялся 1 2.
Постепенно дал себя почувствовать недобор поступлений про-
центных платежей по займам. Швеция прекратила платежи уже в
1807 г., Дания, правда, выкупила долги своих Вест-Индских остро-
вов, но эти деньги лежали в сундуках в Лондоне. Испания вовсе
нс платила, так же как и Австрия3. В 1810 г. Голландия числила
за Англией еще 10—12 млн. ф. ст. долга, причем проценты по
этому долгу здесь тоже не поступали4.
Особенно много огорчений доставила своим кредиторам Авст-
рия. После 1794 г. амортизация долга прекратилась под тем пред-
логом, что будто бы голландское правительство поддерживало мя-
тежное движение в австрийских Нидерландах. В 1802 г. Австрия
возобновила платежи, обещала также заплатить недоимки по про-
центам. Платежи производились по условию в Голландии и в
голландской валюте, по твердому курсу. Но в конце 1804 г. импе-
раторским указом было постановлено впредь производить платежи
в Вене и австрийской бумажной валютой по ее номинальной сто-
имости. Это означало не что иное, как замаскированное банкрот-
ство, и вызвало многочисленные возражения. Австрийское прави-
тельство ответило на них просьбой об авансировании 18—24 млн.
Голландский посол в Вене Дирк ван Хогендорп выступал там в
1808 г. в качестве представителя кредиторов. Прежде чем думать
о новом займе, голландские банкиры требовали гарантий, а имен-
но залога государственных имений. Подавленное состояние ав-
стрийского правительства в предвидении новой войны сделало его
сговорчивым; оно даже пожелало продать домены, на залог кото-
рых прежде не соглашалось: однако покупателей, пои тогдашних
условиях, не находилось 5. При том ужасном финансовом кризисе,
который переживала Австрия, начиная с 1810 г., ей, видимо, не
удалось заключить заем; о займе упоминается, но осуществлен он
не был: в Голландии вовсе не доверяли австрийским бумажным
деньгам6. Объявление банкротства в 1811г. положило конец всем
дальнейшим попыткам. Голландские кредиторы приняли участие в
1 Rubin, 1807—11814, стр. 205. Помимо этого оставался еще долг
Голландии датской Азиатской компании в 1 млн. гульд.
2 Там же, 308.
3 Blok, ук. соч., 95, 248 и сл.
5 Rubin, 309, прим. 1.
4 S i I 1 е m, Dirk van Hogendorp, 197 и сл.
6Stiassny. 41, 137.
366
Период французского господства
урегулировании австрийского государственного долга только после
установления общего мира в 1817 г.
Если Наполеон был намерен ввести в Голландии налог на
доходы от займов, приходилось во всяком случае считаться с их
постоянным уменьшением Г Недостаток денег, естественно, уси-
ливал нежелание участвовать в иностранных займах, и едва ли
еще была необходимость в вышедшем в мае 1808 г. законе, кото-
рым вложение голландских капиталов в иностранные займы ста-
вилось в зависимость от королевского разрешения 1 2.
Политическое положение в Европе в конце XVIII столетия не
могло, конечно, пройти бесследно и для амстердамской биржи.
Учреждение, в такой степени зависевшее от международной поли-
тики и от кредита своей страны, не могло остаться нечувствитель-
ным к влиянию событий эпохи. Это проявлялось не только в
изменении курса отечественных бумаг, о чем уже упоминалось вы-
ше. но и вообше во всем вексельном обращении. Уже весной
1780 г., когда англо-французская война сделала положение на
море ненадежным, голландский курс векселей на Амстердам, ко-
торыми русские имели большей частью обыкновение расплачивать-
ся в своих торговых сношениях с Западной Европой, стоял так
низко, что при этом терялось 15—16%, а это не входило ни в
русские, ни в голландские интересы 3. Положение сильно ухудши-
лось, когда к Нидерландам приблизилась революционная война;
голландский курс упал очень низко, и вексельные сделки, отчасти
заменявшие на лейпцигской ярмарке денежное обращение, а для
русских покупателей заключавшиеся преимущественно в векселях
на Амстердам, были поставлены под сильную угрозу4 5.
На Михайловой ярмарке 1794 г. ввиду того, что банковские
деньги не котировались, падение кредита Амстердама заставило
оплачивать векселя наличными деньгами, впрочем с величайшей
‘к
осторожностью .
Как сильно мало-помалу упало доверие к голландским вексе-
лям и как отразилось на вексельном обращении передвижение эко-
номического центра тяжести с Запада на Восток, станет ясным,
если взглянуть на вексельное обращение известного берлинского
банкирского дома того времени — Шиклера. Он издавна поддер-
живал оживленные денежные сношения с крупными центрами —
Амстердамом, Лондоном, Гамбургом; с Амстердамом — отчасти в
связи со своими крупными операциями по торговле сахаром,
1 Jorissen, 13.
2Sautijn Kluit, Continentaal Stelsel, 16. D ’ A Iphonse опоеделял
сумму долгов иностранных государств Голландии в 1810 г. в 440 477 тыс.
фр. (стр. 426).
3 Hasse, Leipz. Messen, 341.
4 Там же, 2&1.
5 Там же, 380 и сл.
Период французского господства
367
Шиклер находился в особенно тесных сношениях с фирмами «То-
мас и Адриан» и «Хопе и К°» Г
Особенно наглядным было перемещение денежных операций
Шиклера из Амстердама в Гамбург. В то время как оборот этой
банкирской фирмы в голландских векселях снизился с
2 655 870 гульд. В 1787 г. до 513 тыс. гульд. в 1794 г., объем
операций Шиклера с гамбургскими векселями увеличился за те же
годы с 164 288 талеров до 691 тыс. талеров; а в 1795 г. Шиклер
имел на 697 тыс. гульд. голландских векселей и на 1221 тыс. тале-
ров — гамбургских2. В дальнейшем дела оборачивались все боль-
ше -в ущерб Амстердаму.
После краткого перерыва в 1802—1803 гг. обращение голланд-
ских векселей снова быстро пошло вниз; в 1806 г. у Шиклера
обращалось голландских векселей всего на 317 гыс. гульд., гам-
бургских же — на 2 171 тыс. талеров3. Впрочем, с этих пор нача-
лось также сокращение гамбургского вексельного обращения, гол-
ландское же пошло медленно на подъем. 1811 год был последним
годом, когда за Гамбургом с его 441 083 талерами оставалось пре-
имущество над Амстердамом; после этого Гамбург отступил совсем,
уступив свое место Лондону: в 1814 г. обращалось лондонских
векселей на 279 400, амстердамских — на 341 135, а гамбургских —
только на 2561 талер4.
1 См. Lenz und Unholz, Bankhaus Schickler, 104 и сл. Развитие
сношений этого банкирского дома в голландских переводных векселях (трат-
тах) в течение XVIII в. показывают следующие цифры:
Годы Гульд. Г оды Гульд. Годы Г ульд.
1740 420 000 1749 714 000 1758 748 000
1741 513 000 1750 1 377 000 1759 1 046 000
1742 840 000 1751 2 176 000 1760 2 670 000
1743 876 000 1752 1 009 000 1761 1 189 000
1744 570 000 1753 3 109 000 1762 962 000
1745 810 000 1754 1 464 000 1763 1 441 000
1746 730 000 1755 1 065 000 1764 1 044 000
1747 561 000 1756 767 000
1748 533 000 1577 1 039 000
Наиболее высокие суммы гамбургских тратт того времени были:
в 1743 г. — 148 000 талеров, в 1753 г. — 649 000, в 1760 г. — 1 166 000,
в 1762 г. — 1 789 000, в 1763 г. - 1 021 000 талеров.
2 Lenz u. Unholz, 189.
3 Там же, 230.
4 Там же, 294. Гамбург был очищен французами только в июне
1814 г.
368
Период французского господства
Таким образом, как видно, даже в период самого глубокого
падения нидерландского хозяйства амстердамская биржа не утра-
тила своего влияния на финансовые дела. Разразившийся в 1810 г.
огромный кризис начался, между прочим, с прекращения платежей
крупным банкирским домом Смета в Амстердаме. Амстердам все
еще занимал заметное место в европейской кредитной системе \
1 Darmstadter, Studien, 1904, стр. 580, 605 (здесь вместо Смит
надо читать Смет).
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА ПО ИСТОРИИ ГОЛЛАНДИИ
И РУССКО-ГОЛЛАНДСКИХ ОТНОШЕНИЙ В XVI—XVIII ВВ. *
а. источники
Акты Археографической экспедиции Академии наук (1294—1679), тт. 1—4,
СПБ, 1836; т. 1, стр. 410, 411; т. 3, стр. 19—21; т. 4, стр. 19.
Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею,
тт. 2—4, СПБ, 1841—1842 (1598—1676); т. 2, см. по указателю в
изд. 1843 г., стр. 124; т. 3, стр. 20, 331, 393, 398, 498; т. 4,
стр. 46, 478.
Дополнения к актам историческим, изданным Археографическою комиссиею,
тт. 1—12 (XII в. — 1699), СПБ, 1846—1879; т. 3, стр. 48, 64,
185—190, 195, 203—205, 406, 408, 410, 417, 423—424, 434—436,
497; т. 4, стр. 134, '338, 375—376; т. 5, стр. 55, 181—185, 191,
196—198, 203—205, 208, 217, 287; т. 6, стр. 179, 211—213, 284,
457—458, 472; т. 8, стр. 51, 278; т. 9, стр. 97, 126—129, 144—153;
т. 12, стр. 361—364.
Записная книжка любопытных замечаний великой особы, странствовавшей
под именем дворянина российского посольства в 1697—1698, СПБ, 1788.
Перепечатано в «Отечественных записках», 1846, № 8, стр. 126—153.
То же, под заглавием «Како шествие было е. в. государя Петра Великого», с
предисловием и примечаниями И. Ф. Горбунова, «Русская старина»,
1879, т. 25, стр. 101 и сл.
Летопись Двинская (1342—1750), изд. А. А. Титовым, М., 1889, стр. 12,
35, 66, 102—104, 110, 113, 118.
Ловягин А. М., Из голландских библиотек и архивов, СПБ, 1902, стр. 16.
О вооруженном морском нейтралитете. Составлено... по документам Москов-
ского главного аохива министерства иностранных дел, СПБ, 1859,
сто. 13; 104—106 (№ XXXVIII); 156—157 (№ LXI); 157—158
(№ LXII); 158—161 (№ LXIII).
О Голландии. Письмо из Гаги. — «Вестник Европы», М., 1802, ч. 3,
стр. 169—170 (отдел «Политика») V.
О учинении резолюции с Голландиею и Англиею, и чтоб контробандов в
Швецию не привозить. В кн.: Собоание разных записок и сочинений...
о жизни и деяниях Государя Императора Петоа Великого... ч. 9-ая,
1788, стр. 27—31 (дан текст декларации) (28—29 июня 1719 г.).
Памятники дипломатических сношений лп<шней России с деожавами иностоан-
пыми, т. 2 (1594—1621 ГГ.), СПБ, 1852, стб. 87, 380, 505, 533,
' 565. 590, 1036—1037, 1053—1054 1082—1083, 1113—1115,
1130—1133, 1147, 1178, 1191, 1198, 1205, 1210, 1328.
То же, т. 8, изд. 2 (1695—1697), стб. 524—^537. 978—988, 991—999,
1025—1031, 1051—1056, 1058—1063, 1241—1243 (см. указатель,
стр. 21).
То же. Т. 9 11698—1699), 1868, стб. 46, 113, 295, 303, '528, 542,
551—553, 579, 1090.
. * Составлено редакцией.
24 Э. Бааш
370
Перевод с двух грамот к Государям царям Иоанну Алексеевичу и Петру
Алексеевичу: а) от Голландских Статов и б) от Князя Оранского Би-
лима Генриха, присланных 24 апреля 7191 (1682) года с подъячим
Посольского приказа Дмитрием Симоновским. — В книге: Собрание раз-
ных записок и сочинений, служащих к доставлению полного сведения
о жизни и деяниях Государя Императора Петра Ведикого, изд. трудами
и иждивением Феодора Туманского, ч. 4-ая, Во граде Св. Петра,
1787, стр. 16—22.
Переписка с Голландскою республикою (конец XVI в.— 1791 г.). — В кн.:
Обзор внешних сношений России, ред. Н. Н. Бантыш-Каменского, ч. 1,
М„ 1894, стр. 173^207; 296—298.
Перечень иностранных новостей (Описание нынешнего состояния Франции,
Англии, Голландии и т. д. по числу жителей, доходов, военной силы...
и проч.), «Санктпетербургский вестник», 1780, ч. V, стр. 231.
Посольство Кунрада йан Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору
Алексеевичу, СПБ, Археологическая комиссия, 1900, стр. 650, Введе-
ние А. М. Ловягина, стр. I — CLXXVI.
Прибавление к «Московским ведомостям», 1783, №№ 1 —104; № 32 (о тор-
говле голландцев); № 34, Описание знатнейших городов в Соединен-
ных Нидерландах: Гаарлем, Амстердам, Лейден, Гага, Роттердам;
№ 75, Владения голландцев в Америке.
Русская историческая библиотека, т. VIII, 1884, № 10. Акты о выездах в
Россию иноземпев (1600—1640): документы: VIII (стр. 109—114);
IX (160—161): XXII (180—184): XXV (187); XXIX—XXX
(196—203); XXXIII (234—256); XL (284—291); XLV (303—322);
XLVII (326—328). т. IX, 1884. Поиходо-расходпые книги казенного
приказа (1613—1614), стр. 31—32, 40—42, 82, 185.
Сборник Императорского Русского Исторического о-ва (СРИО), СПБ, т. 24,
1878. Донесения нидеоландских посланников о их посольстве в Швецию
И Россию (1615—1616), стр. 24, 45, 74, 102, 124—135. 209, 211,
230—231, 278—298, 310, 315, 317—320, 326, 336, 351—354, 423,
435, 438—446, 465—484, 489, 502, 513, 523, 541—545.
То же, т. 38. Памятники дипломатических сношений Московского государства
С Англией, Т. 2 (1581—1604) 1883, сто. 17. 59—60, 75, 108—111,
127, 132—133, 165—167, 176. 183. 200—201, 215, 222, 232, 237,
240, 266—267, 309, 363, 381, 387, 403, 423, 459.
То же, т. 51. Политическая переписка Екатерины II (1763—1764), 1886,
стр. 131, 485, 518.
То же, т. 57. Политическая переписка Екатерины II (1764—1766), 1887,
стр. 402, 522—525.
То же: - Ю2 (1744—1745), 1898, стр. 106, 137, 245, 267—268, 271,
273, 301.
Сборник князя Хилкова, СПБ, 1879, док. №82, стр. 238—255 (1649) (Че-
лобитная московских торговых людей и др. по поводу иноземной тор-
говли).
Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной
коллегии мин-ва иностранных дел, М., ч. 2 (1229—1612), 1819,
№ 72, стр. 15.
То же: Ч. 3 (1613—1655), 1822, №№: 80 (стр. 306), 81 (стр. 307, 310),
83 (стр. 316—322), 89 (стр. 330), 93 (стр. 355—356), 94 (336—
337), 118 (409—410), 138 (стр. 450).
То же, ч. 4 (1656—1696), 1828, № 16 (стр. 65—66).
371
Указ в Коллегию Адмиралтейства о свободном и невозбранном плавании и
торге Высокомочным Статам на Балтийском море. В кн.: Собрание
разных записок и сочинений... о жизни и деяниях Государя Императора
Петра Великого, ч. 9-ая, 1788, стр. 150 (28 февраля 1720).
Финансовые документы царствования императрицы Екатерины II, т. I собрал
и издал А. Н. Куломзин (Сборник Имп. Русск. Ист. о-ва, т. 28),
СПБ, 1880, IV, 490 стр. Особенно документы 28, 36, 38, 41, 47, 48.
Ф о р с т е и Г. В., Акты и письма к истории Балтийского вопроса в XVI и
XVII столетиях, вып. 1—2, СПБ, 1889—1893. См, по указателю:
вып. 1, стр. 337.
Чтения в Императорском о-ве истории и древностей российских, 1882, Кн, I.
Дополнения к дворцовым разрядам, стр. 16—17, 58.
Щербачев Ю. Н., Датский архив. Материалы к истории древней России,
хранящиеся в Копенгагенском архиве. 1326—1690, М., 1893, №№ 442,
503, 679, 700, 707, 709, 711, '877, 923, 974.
Щербачев Ю. Н., Русские акты Копенгагенского архива, СПБ, 1897
(1514—1687), стр. 204—206, 275, 584—588, 591, 615—617, 664,.
678, 752, 838, 866, 868.
Б. СОВЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Архангельский С., Англо-голландская торговля с Москвой в XVII в.
«Исторический сборник», т. 5, М., 1936, стр. 5—38.
Архангельский С., Англо-французская война с Испанией, 1655—1659 г.
«Вопросы истории», 1947, 2, стр. 46—66.
Базилевич К. В., Элементы меркантилизма в экономической политике-
Алексея Михайловича. «Ученые записки Московского гос. ун-та»,
вып. 41, 1940, стр. 3—34.
Богословский М. М„ Петр I, тт. 2—5, 1941 —1948; т. 2 (1697)
стр. 123—290; Т. 3 (1698—1699), стр. 144—145, 158—159, 169, 172,
248, 336—461; т. 4 (1699—1701), стр. 26, 31, 42—45, 64, 123, 127,
157, 199—201, 293—294, 300—301. 305—310, 340—341, 346, 373.
384—389, 408—409, 446; т. 5 (1699—1700), стр. 14, 19, 233—234,
249, 272, 277.
Губер А. А., Индонезия. Социально-экономический очерк, М., 1933, 278 стр.
Губер А. А., К истории проникновения Голландии в Индонезию. «Ученые
• записки Московского городского педагогического института», т. 3, Каф.
ист. фак., вып. I, М., 1941, стр. 200—226.
Дипломатический словарь, т. I, М., 1948.
Зевакин Е. С., Персидский вопрос в русско-европейских отношениях
XVII в. «Исторические записки», 8, 1940, стр. 129—-162.
3 у т и с, Я., Балтийский вопрос в политике великих держав (от Полтавской
битвы до Семилетней войны)-—-«Историк-марксист», 1941, № 2,
стр. 66—80.
История дипломатии, под ред. В. П. Потемкина, т. I, М., 1941, стр. 196—
203, 226—250; 266—295 (вторая половина XVI—XVIII вв.).
История СССР, т. I. С древнейших времен до конца XVIII в., под ред.
акад. Б. Д. Грекова и др., изд. 2-е, 1948, стр. 338, 430, 452, 455—
457, 543—544, 555, 644.
История средних веков, т. 2, под ред. С. Д. Сказкина и О. Л. Вайнштейна,
М„ 1939. Гл. 9. Нидерландская революция, стр. 158—189. Гл._ 10.
Голландия XVII и XVIII вв., стр. 190—200. См. также: стр. 5, 8,.
11—12, 14, 34—36, 60, 140, 496, 506.
24*
372
Кафенгауз Б. Б., Внешняя политика России при Петре I, М., 1942,
стр. 16-------18.
Косминский Е. А., Пиренн — историк Бельгии. Вступительная статья к
книге: Пиренн, А. Нидерландская революция, М., 1937, стр. 5—23.
Крылова Т. К., Дипломатическая подготовка вступления русской армии в
Померанию в 1711 г. «Исторические записки», 19, 1946, стр. 17—62.
Крылова Т. К., Россия и «великий союз». «Исторические записки», 13,
1942, стр. 84—129.
Крылова Т. К., Русско-турецкие отношения во время Северной войны.
«Исторические записки», 10, 1941, стр. 250—279 и сл.
Крылова Т. К., Франко-русские отношения в первую половину Северной
войны. «Исторические записки», 7, 1940, стр. 115—448.
Кулишер И. М„ История русского народного хозяйства, т. 2, Московское
государство (XVI—XVII вв.). М., 1925, гл. 9 (стр. 243—260), гл. 11
(стр. 271—299).
Кулишер И. М., История русской торговли до XIX в. включительно, II,
1923, гл. 9.
Кулишер И. М., Лекции по истории экономического быта Западной Ев-
ропы, изд. 8-е, М.—Л., 1931, отдел 3, гл. XI, XII, XIV, XVI, XVII,
XIX, XXIII.
Кулишер И. М„ Промышленность и рабочий класс в Западной Европе в
XVI—XVIII ВВ., изд. 2-е, П„ 1923, стр. 64, 81—82, 85, 187—188,
190, 195—196, 200—201.
Лесников М„ Гёзы в борьбе за независимость Нидерландов. — В кн.:
Партизанская борьба в национально-освободительных войнах Запада.
Сборник статей под ред. Е. В. Тарле, М., 1943, стр. 20—38.
Любименко И. И., Московский рынок, как арена борьбы Голландии с
Англией. «Русское прошлое», Исторические сборники, 5, 1923,,
стр. 3—23.
Лященко П. И., История народного хозяйства СССР, М., 1948, т. I,
стр. 283—285, 309—313, 373—375, 421—423.
Новая история, ч. I (1789—1870), под ред. Е. В. Тарле и др., М., 1939,
стр. 6, 10, 12, 166—167,, 222, 243.
Сегал Я. Е„ Голландия (Нидерланды), М., 1940, 76 стр.
С к а з к и н С. Д., Нидерландская революция. В кн.: Германия и Чехия
после крестьянской войны. Революция в Нидерландах, М., 1940,
стр. 1—21.
В. РУССКАЯ ДОРЕВОЛЮЦИОННАЯ ЛИТЕРАТУРА
Бестужев Н., Записки о Голландии, 1815 года, СПБ, 1821, 122 стр.
Б о р е ц к и й-Б ергфельд Н. П., Колониальная история западноевропей-
ских континентальных стран, СПБ, 1914, гл. 3, Колониальная история
Голландии, стр. 123—164.
Б р а у д о А. Н., Новые материалы для истории русско-голландских отноше-
ний, СПБ, 1893, 16 стр.
Бржеский Н., Государственные долги России* Историко-статистическое
исследование, СПБ, 1894, гл. 3, Исторический очерк консолидирован-
ных долгов России; стр. 127—164 (время Екатерины II и Павла I).
Б р и к н е р А. Г., Путешествия Петра Великого за границу в 1711 до 1717.
«Русский вестник», 1880, ноябрь, стр. 5.—49; декабрь, стр. 567—597.
1881, январь, стр. 156—201; февраль, стр. 619—658; март, стр. 53—101.
373
Василевский, Краткое рассуждение о торговле, СПБ, 1808, IV, 152 стр.
Стр. 7—10, 7,5, 100—101, 118, 121—122/138—144.
Государственный строй и политические партии в Зап. Европе и Сев.-Ам.
Соед. Штатах, т. 2, СПБ, б. г. Голландия, стр. 221—269.
Гурлянд И. Я., Иван Гебдон, комиссариус и резидент (Материалы по
истории администрации Московского государства второй половины
XVII в.), Ярославль, 1903, 91 стр. (1652—1663).
Д. О., Печенгский монастырь в Русской Лапландии. «Вестник Европы»,
1885, июль, стр. 267—272 (XVI в.), Торговля монастыря с голланд-
цами.
Забелин И. Е., Куранты или Вестовые письма, 1655—1665 гг., М.г
1880, 10 стр.
Заозерский А., К характеристике Московской дипломатии XVII в.
Сборник статей, посвященных С. Ф. Платонову, СПБ, 1911, стр.
335—365.
Истомин, О заморских товарах, привозимых к Архангельскому порту в
начале XVII в. «Архангельские губернские ведомости», 1863, № 4.
Исторический очерк русской заграничной торговли до Петра Великого. «Про-
изводство и промышленность», 1859, № 82.
История краткая Российской торговли, М. 1788, Стр. 35 (XVI в.); 55, 73,
82, 179, 181, 223, 225.
Калиновский Б., О развитии и распространении свободной торговли и
о применении ее к положительным законодательствам в главных за-
падноевропейских государствах, СПБ, 1859, стр. 196—199.
Капустин М., Дипломатические сношения России с Западной Европой во
второй половине XVII в. Исследование, М., 1852, особ. стр. 116 и сл.
Кареев Н. И., История Западной Европы в новое время, т. 2, XVI—
XVIII вв.; Т. 3, XVIII В., изд. 2-е, СПБ, 1898, стр. 175, 197,
298—315, 567—573, 581, 587—596 (до 1789).
Кауфман Н. И., Государственные долги России. Статья первая, 1768—
1843. «Вестник Европы», 1885, январь, стр. 184—192 (эпоха Екате-
рины II).
Князьков С. А., Очерки из истории Петра Великого и его времени,
изд. 2-е, исправленное и дополненное, СПБ, 1914, 648 стр.
Князьков С. А., Петр Великий и его современники за границей, II,
1915, 46 стр.
Кологривов С. Н., Материалы для истории сношений России с ино-
странными державами в XVIII в., СПБ, 1911, стр. 18—19, 22,
38—39, 85, 88, 95—97, 103.
Кордт В., (Введение и примечания) к кн.: Записки Я. К. Номена о пре-
бывании Петра Великого в Нидерландах в 1697—1698 и 1716—1717 гг.,
Киев, 1904, 93 стр.
Кордт В. А., Очерки сношений Московского государства с Республикой
Соединенных Нидерландов по 1631 г. — В кн.: Сборник Император-
ского Русского Исторического общества, т. 116. Донесения посланников
Республики Соединенных Нидерландов при Русском дворе, СПБ, 1902,
стр. III—CCCVII. Приложения, стр. CCCXI—CCCXLVII (18 грамот,
памятных записок, челобитных и т. п. за 1591—1631 гг.).
Костомаров Н. И., Очерк торговли Московского государства в XVI-—
XVII столетиях, СПБ, 1862, стр. 32—34, 58, и гл. VI (стр. 188—299).
Крестинин В., Краткая история о городе Архангельском, СПБ, 1792,
стр. 157.
314
Кудрявцев П. Н., Осада Лейдена в 1573—1574 гг., М., 1855, 63 стр.
(Переиздано: Кудрявцев П. Н., Сочинения, т. II, М., 1888,
стр. 1—54).
К у л и ше р И. М., Эволюция прибыли с капитала в связи с развитием
промышленности и торговли в Западной Европе; т. I, Период до
XVIII в., СПБ, 1906, стр. 443, 444—467, 519, 535, 539,609, 611, 613.
Курц Б. Г., Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование
Алексея Михайловича, Киев, 1915, стр. 88—90, 95, 101, 103,105—106,
112, 1 18, 136, 151, 155, 163, 166—167, 169, 171, 211.
Лацинский А. С., Петр Великий, император России в Голландии и
Заандаме в 1697 и 1717 гг. «Русская старина», 1916, № 1, стр.
5—25; № 2, стр. 193—223; № 3, стр. 387—396; № 4, стр. 5—14;
" № 6, стр. 319—345.
Лозинский С. Г., История Бельгии и Голландии в новое время, СПБ,
1907, 194 стр.
Любименко И. И., История торговых отношений России с Англией,
вып. I, XVI в., Юрьев, 1912, стр. 113—114.
.Л ю б о в и ч Н. Н., Марникс де Сент-Альдегонд, как политический деятель,
Киев, 1877, 175 стр.
.М ещерский А., Записки русского путешественника: Голландия, Бельгия
и Нижний Рейн, М., 1842, стр. 1—221.
Ми гулин П. П., Русский государственный кредит (1769—1899). Опыт
историко-критического обзора, т. 1—2, Харьков, 1899—1900; т. I,
стр. 3—16, 30—37 (русские внешние займы при Екатерине II и
Павле I).
М у л ю к и н А. С., Приезд иностранцев в Московское государство. Из исто-
рии русского права XI—XVIII вв., СПБ, 1909, стр. 193—194, 206,
214—215.
Н. 3. (Н. И. 3 и б е р), Экономические эскизы. «Отечественные записки»,
1882, № 4, отд. 2, стр. 151 —180. Положение землевладения и земле-
делия в Голландии.
Огородников С., Очерк истории города Архангельска. «Морской сбор-
ник», 1889, октябрь, стр. 111—146; ноябрь, стр. 111—151; (XVI—
перв. четв. XVIII вв.).
Пантелеева С. В., Нидерланды и Бельгия. Очерки старого и нового,
СПБ, 1905, IV, 340.
.Петров М. Н., Лекции по всемирной истории, т. III, изд. 2-е, в обработ-
ке В. П. Бузескула, СПБ, 1904, стр. 168—176.
Полиевктов М., Балтийский вопрос в русской политике после Ништадт-
ского мира (1721—1725),, СПБ, 1907.
Семенов А., Изучение исторических сведений о Российской внешней тор-
говле и промышленности с половины XVII столетия по 1858 г.,
Ч. 1—3, СПБ, 1859; ч. 1, стр. 8, 20, 27—29, 61, 74, 76, 91, 99;
100; ч. 2, стр. 201; ч. 3, стр. 73—1(У5, 105—150.
Соловьев С. М.„ История России с древнейших времен, изд. 3-е, СПБ,
Б. г. Кн. 2, стб. 1115—1119, 1181—1183; кн. 3, стб. 527—534;
1172—1177; KH. 4, стб,-83—84, 320—322; 341, 351—354, 627.
Т а р л е Е. В., Восстание Нидерландов против испанского владычества
(1467—1584), В кн.: «Книга для чтения по истории нового времени»,
т. I, М„ 1910, стр. 300—330.
У ляницкий В. А., Русские консульства за границей в XVIII в. Иссле-
дование, ч. 1—2, М., 1899; ч. 1, стр. 3—22, 115; ч. 2, стр. III—
LXVII, LXCIII, CLV, CLVII, DCLIV (годы 1707—1802).
375
Устрялов Н. Г., История царствования Петра Великого, т. 3, СПБ, 1858.
Приложения.
Устрялов Н. Г., Петр Великий в' Голландии и Англии, СПБ, 1855,
102 стр. (из «Журнала министерства народного просвещения»).
Филиппов А. М., Голландец Салинген в России в XVI в. — «Литера-
турный вестник», 1902, т. 4, кн. 6, стр. 119—124.
Филиппов А. М«, Русские в Лапландии (конец XVI в.). «Литературный
вестник», 1901, т. I, кн. 3, стр. 295—311. Торговые операции гол-
ландцев в Лапландии.
Форстен Г. В., Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544—
1648), тт. 1—2, СПБ, 1893—1894; т. 1, Борьба из-за Ливонии; т. 2,
Борьба Швеции с Польшей и Габсбургским домом (30-летняя война).
По указателю во 2-м т. (стр. 587), см. Нидерланды.
Шторх П„ О государственном долге. «Гражданин», 1873, № 29, стр. 799—
802, № 30, стр. 821—824; № 31, стр. 853—857; № 32, стр. 879—
882, № 33, стр. 900—904 (годы правл. Екатерины II); № 38,
стр. 1025—1029 (время Павла I).
Языков А., сост. Пребывание Петра Великого в Сардаме и Амстердаме в
1697 и 1717 гг. Berlin, Behr-Buchhandl., 1872, 68 стр.
Я н ж у л И. И., Английская свободная торговля. Исторический очерк разви-
тия идей свободной конкуренции и начал государственного вмешатель-
ства, вып. 1—2, М., 1876—1886; вып. I, Период меркантильный,
(XVII В.).
Яницкий Н. Ф., Торговля пушным товаром в XVII в., вып. I, Киев, 1912,
33 стр.
Япенков, О скотоводстве в Голландии и об изготовлении масла и сыра.
«Библиотека для чтения», 1834, т. 3, отд. IV, стр. 15—28.
БИБЛИОГРАФИЯ АВТОРА
A a I b е г s е, Р. J. М., Een onbekende enquete naar de arbeidstoestanden in
Nederland (geh. in h. jaar 1841). Leiden o. J.
А с к e r s d у c k, J., Over belastingen en bezuining. Utrecht 1849.
Allan, F., Geschiedenis en beschrijving von Haarlem van de vroegste
tijden tot op onze Dagie. Deel 4. ’s-Gravenhage 1888.
d’A Ip hons e, Apergu sur la Hollande (1811). Bijdragen tot de statistiek
von Nederland. Nieuwe volgreeks No. I. ’s-Gravenhage 1900.
Alting Bosken, J. A., Over geldleeningen hier te lande door vreem-
de mogendheden aangegaan. Ac. Proefschr. Utrecht 1864.
A m s i n с к, C., Die ersten hamburgischen Assecuranz-Compagnien und der
Actienhandel im J. 1720. Ztschr. d. Ver f. hamb. Geschichte IX, 1894.
A n d r e a d e s, A., History of the Bank of England. Transl. by Ch. Mere-
dith. London 1909.
Andriessen, O., en van Lis, H. J., Het nederlandsch Staatsdomein en
zijn beheer. ’s-Gravenhage 1892.
Anton, G. K., Studien zur Kolonialpolitik der Niederlande. Jahrbuch f.
Gesetzgebung usw., 30. 1906.
v. Arnim, L. A., Hollandische Liebhabereien. Montags-Erzahlung des
Liebhabers. Samtl. Werke XV. Berlin 1846.
A u h a g e n, O., Die landlichen Arbeiterverhaltnisse der Rheinprovinz.
Schriften d. Ver. f. Sozialpolitik, Bd. 54. 1892.
A v e r d u n к, H., Die Duisburger Bortschiffahrt. Duisburg 1905.
Baasch, E., Die Handelskammer zu Hamburg 1665—1915. 3 Bde. Hamburg
1915.
— Hamburgs Seeschiffahrt und Warenhandel von Ende des 16. bis zur Mitte
des 17. Jahrhunderts. Zeitschr. d. Ver. f. hamb. Geschichte, Bd. IX.
Hamburg 1893.
—• Hamburgs Convoyschiffahrt und Convoywesen. Hamburg 1896.
— Forschungen zur hamburg. Handelsgeschichte. II: Die Bortfahrt zwischen
Hamburg, Bremen und Holland. Hamburg 1898.
— Beitrage zur Geschichte des deutschen Seeschiffbaues und der Schiffbau-
politik. Hamburg 1899.
—' Hamburgs Handel und Verkphr im 19. Jahrhundert. Hamburg 1901.
—- Der Kampf des Hauses Braunschweig-Liineburg mit Hamburg um die
Elbe vom 16. zum 18. Jahrhundert. Hannover u. Leipzig 1905.
— Zur Geschichte des hamburgischen Heringshandels. Hans. Geschichtsblatter,
1906. H. I.
Hamburg und Holland im 17. und 18. Jahrhundert. Hans. Geschichtsblatter
1910. H. I.
—- Die Liibecker Schonenfahrer. Hansische Geschichtsquellen, N. F., IV.
Lubeck 1922.
Bakhuizen van den Brink, R. C., Isaac Lemaire. Historisch Lees-
boek, verz. door H, Brugmans. Haarlem 1911.
Ballhausen, C., Der erste englisch-hollandische Seekrieg 1652—1654, sowie
der schwedisch-hollandische Seekrieg 1658—1659. Haag 1923.
Bang, N. E., Tabeller over skibsfart og varetransport gennem Oeresund
1497—1660.—1. Deel: Tabeller over skibsfarten; 2. Deel: Tabeller
over varetransporten A. Kobenhavn 1906, 1922.
Библиография
377
Bauduin, D., Het consignatie — stelsel: De Economist. 1869.
Baumstark, E., Staatswiss. Versuche fiber Staatskredit, Staatsschulden
und Staatspapiere. Heidelberg 1833.
В e a f о r t, W. H. d e, Engelsche en Hollandsche vryhandelsplannen
Histor. Leesboek, verz. door H. Brugmans. Haarlem 1911.
В e a u j о n, A., Overzicht der Geschiedenis van de nederlandsche Zeevische-
rijen. Leiden 1885.
В e c h t, H. E., Statistische gegevens betr. den handelsomzet van de
Republ. der Vereenigde Nederlanden gedurende de 17. eeuw (1579—1715).
Proefschr. ’s-Gravenhage 1908.
Beckmann, Job., Dagboek van zyne reis door Nederland in 1762, me-
degedeeld door G. W. Kernkamp. Bijdragen ep Mededeel., XXXIII,
1912.
Below, G. v., Probleme der Wirtschaftsgeschichte. Tubingen 1920.
— Territorium und Stadt. 2. Aufl. Miinchpn und Berlin 1923.
Berg, W. E. J., De refugies in de Nederlanden, na de herroeping van het
Edict van Nantes. Amsterdam 1845.
Berg, N. P. van den, Coen en de vrije vaart en handel in Indie. Verslagen
en Mededeel. d. kon. Ak. v. Wetenschappen, Afd. Letterk., IV. Reeks,
4. Deel. Amsterdam 1901.
— Plannen voor een Staats-Domeinbank en een Stads Girobank. Verslagen
en Mededeel. v. kon. Ak. d. Wetenschappen, Afd. Letterkunde, IV.
Reeks, 8, Deel. Amsterdam 1907.
— Mui'nt-, Crediet- en Bankwezen, Handel en Scheepvaart in Ned.-Indie.
’s-Gravenhage 1907.
Berghoeffer, Chr. W., Meyer Amschel Rothschild, der Grunder des
Rothschildschen Hauses, 2. Aufl. Frankfurt a. M. 1923.
В i e m a, E. van, Wat Hollanders te lyden hadden van het protectionisme
in het Frankrjk van de 17е eeuw. Oud-Holland, XVII. 1899.
— Episoden uit het leven van Francesco Lopes de Liz. Die Haghe, Jaarb.
1914/15.
В i j 1 s m a, R., De uittocht der Delfshavensche haringreeders naar Rotter-
dam in 1638. Rott. Jaarb. 1913.
— De opkomst van Rotterdams koopvaardij. Bijdragen v. vad. Geschiedenis,
V. Reeks, I. Deel. 1913. ?
— In- en uitvoer te Delfshaven 1643—1646. Rott. Jaarb. 1914.
— Rotterdams Oostervaart in de eerste helft der zeventiende eeuw. Rott.
Jaarb. 1915.
— De zuid-nederlandsche immigranten en de manufactuurverweiy in Oud-
Rotterdam. Rott. Jaarb. 1915.
— Oud-Rotterdams Groenlands-vaart. Bijdragen v. vad. geschiedenis, V. Reeks,
2. Deel. 1915.
—- Rotterdams Koopvaardij op Frankryk in de eerste helft der zeventiende
eeuw. Rott. Jaarb. 1916.
—- Engelsche tabakspypmakers in Oud-Rotterdam. Rott. Jaarb. 1916.
— Rotterdams Handelsverkeer met Engeland tijdens het verblijf der Merchants
Adventurers 1635—1652. Bijdragen v. vad. geschiedejnis, V. Reeks, 4.
Deel. 1917.
Bleyswijk, Memorien van Mr. Diderik 1734—1755. Uitg. door Th. Joris-
sen. Werken v. h. Histor. Genootschap. Nieuwe Serie, No. 45. Utrecht
1887.
Blink, H., Nederland en zijne bewoners. 3 deelen. Amsterdam 1892.
— Geschiedenis van den Boerenstand en den Landbouw in Nederland. 2 dse-
len. Groningen 1902, 4.
Blok, P. J., Eene hollandsche stad in de Middeleeuwen. ’s-Gravenhage
1883 (Bd. I).
— Verslag aangaande een onderzoek in Duitschland. 1888/89.
— Geschiedenis van het nederlandsche Volk. Deel 2—8. Groningen 1893—1907.
378 Библиография
Blok, Р. J., Een merkwaardig aanvalsplan, gericht tegen visschery en handel
der Vereen. Nederlanden in de eerste helft der 17е eeuw, Bijdragen en
Mededeelingen, XIX. 1898.
— Koopmans adviezen aangaande het plan tot oprichting eener Compagnie
van assurantie (1629—1635). Bijdragen en Mededeelingen XXI. 1900.
— Het plan tot oprichting eener Compagnie van assurantie. Bijdragen voor
nederl. geschiedenis, IV. Reeks, I. Deel. 1900.
— Relazioni Vejneziane. Venetiaansche Berichten over de Vereenigde Nederlan-
den van 1600—1795, verz. en uitg. ’s-Gravenhage 1909.
— Geschiedenis eener hollandsche Stad. Eene holl. Stad onder de bourgon-
disch-oostenrijksche heerschappy. ’s-Gravenhage 1912 (Bd. II).
— De handel op Spanje en het begin der groote vaart. Bijdragen d vad.
geschiedenis, V. Reeks, I. Deel. 1913.
— De refugies te Leiden. Leidsch. Jaarboekje. 1915.
-— Geschiedenis eener hollandsche Stad. Eene hollandsche Stad onder de
Republiek. ’s-Gravenhage 1916 (Bd. III).
— Stadsfinancien onder de republiek. Versl. en Nederl. der kon. Akad. v.
Wetenschappen, Afd. Letterk., V. Reeks, 2. Deel. Amsterdam 1917.
— Geschiedenis eener hollandsche Stad. Eene hollandsche Stad in den nieu-
weren tijd. ’s-Gravenhage 1918 (Bd. IV).
Bloys van Treslong, C., Amsterdam— Rheinkanal. Festschrift. Amster-
dam 1892.
Boer, M. G. d e, Amsterdamsche veemcontracten. Econ.-|Hist. Jaarboek, IV.
1918.
Bonnassieux, P., Les grandes compagnies de commerce. Paris 1892.
Bontemantel, H., De regeeringe van Amsterdam soo in ’t civiel als
crimineel en militaire (1653—1672). Uitg. door G. W. Kernkamp, 2
Deelen. ’s-Gravenhage 1897. (Werken uitg. door h. Histor. Genootsch.,
Serie III, No. 7.)
Bordes, de, Lokaal-spoorwegeh in Nederland. De Economist. 1871.
Bos, P. G., Het Groningsche Gild- en Stapelrecht tot de reductie in 1594.
Proefschrift. Groningen 1904.
Bosch Kemper, J. de, Geschiedkundig onderzoek naar de armoede in
ons vaderland, hare oorzaken en de middelen, die tot hare vermindering
zouden kunnen worden aSngewend. Haarlem 1851. Histor. en letterkund.
Verhandelingen van de Holl. Maatschappij der Wetenschappen te
Haarlem I.
Bosse, E., Norwegens Volkswirtschaft vom Ausgang der Hansaperiode bis
zur Gegenwart. Probleme der Weltwirtschaft 22 I. Jena 1916.
В о t h e, F., Gustav Adolfs und seines Kanzlers wirtschaftspolitische Absich-
ten auf Deutschland. Frankf. histor. Forschungen, H. 4. Frankfurt
a. M. 1910.
В г a к e 1, S. van, De hollandsche Handelscompagnien der zeventiende eeuw;
hun ontstaan, hunne inrichting. ’s-Gravenhage 1908.
—• Vraedschapsresolutien, sententien en notarieele acten betr. de Noordsche
Compagnie. Bijdragen en Mededeelingen XXX. 1909.
— De directie van den oosterschen handel en reederijen te Amsterdam.
Bijdragen voor vad. geschiedenis, IV. Reeks, 9. Deel. 1910.
— Stukken betr. de Kamers der Noordsche Comp, na afloop van het octrooi.
Bijdragen en Mededeelingen XXXI. 1910.
— Statistische en andere gegevens betr. onzen handel en scheepvaart op.
Rusland gedurende de 18е eeuw. Bijdragen en Mededeelingen
XXXIV. 1913.
— Eene memorie over den handel der Westindische Compagnie omstreeks
1670. Bijdragen en Mededeelingen XXXV. 1914.
—• Een Amsterdamsche factorij te Paramaribo in 1613. Bijdragen en Mede-
deelingen XXXV. 1914.
Библиография
379
В г а к е 1 S. van, Een tiental vennootschapsacten uit de 17е eeuw. Bijdragen
en Mededeelingen, XXXVII, 1916.
— Bescheiden over den slavenhandel der West-Indische Compagnie. Econ.-
Hist. Jaarb., IV. 1918.
Breen, I. C., De juiste datum der opening van Amsterdams eerste beurs-
gebouw. 7. Jaarboek der Vereeniging Amstelodamum. Amsterdam 1909.
Brink, W. L. D. van den, Bijdrage tot de kennis van den economischen
toestand van Nederland in de jaren 1813—1816. Proefschr. Amsterdam
1916.
В r i n n e r, L., Die deutsche Gronlandfahrt. (Abhandl. z. Verkehrs- u. See-
geschichte Bd. 7.) Berlin 1913.
„British Merchant, The”, vol. I (3 edit.). London 1748.
Brom, G., Een italiaansche reisbeschrijving der Nederlanden (1677—-1678).
Bijdragen en Mededeel. XXXVI. 1915.
Brouwer Ancher, A. J. M., De Gilden. ’s-Gravenhage 1895.
Brugmans, H., De notulen en munimenten van het College van com-
mercie te Amsterdam 1663—1665. Bijdragen en Mededeelingen XVIII.
1897.
— Statistiek van den in- en uitvoer van Amsterdam I. Octob. 1667—30.
Sept. 1668. Bijdragen ien Mededeel. XIX. 1898.
— Handel en nijverheid van Amsterdam in de 17е eeuw. ’s-Gravenhage 1904.
— De Oost-Indische Compagnie. Historisch Leesboek, verzameld door
H. Brugmans. Haarlem 1911.
— Opkomst en bloei van Amsterdam. Amsterdam 1911.
Eusch, J. G., Bemerkungen auf einer Reise durch einen Theil der Verei-
nigten Niederlande und Englands. Hamburg 1786.
— Theoret.-prakt. Darstellung der Handlung. 5. Buch: Von der Handlungspo-
litik. Samtl. Werke II. Wien.
— Uber die hamb. Zuckerfabriken 1790. Samtl. Werke XII.
— Handlungsgeschichte Hamburgs. Samtl. Werke, Bd. XII.
Bunk, W., Staathuishoudkundige geschiedenis van den Amsterdamschen
Graanhandel. Acad. Proefschr. Amsterdam 1856.
В u s к e n-H u e t, K. Rembrandts Heimath. Studien zur Geschichte der
nordniederlandischein Kultur im 17. Jahrhundert. A. d. Holl. Herausg.
von G. Frhr von der Ropp. 2 Bde. Leipzig 1886/8’7.
Busman, E. S. Onze beurtveeren. De Economist 1869.
Buys, J. T. De verordeningen op. veer- en beurtschepen. Haarlem 1853.
В у m h о 1 t, B., Geschiedenis der arbeidersbeweging in Nederland. Amster-
dam 1894.
Clement, C. J., Reise durch Friesland, Holland und Deutschland im
Sommer 1845. Kiel 1847.
Colenbrander, H. T. De Patriottentijd. 3 Deelen. ’s-Gravenhage
1897—1899.
—1 Uber das erste Auftreten des Wortes „Aktie” in den Niederlanden,
Zeitschr. f. d. ges. Handelsrecht 50. 1901.
— Gedenkstukken der algemeene geschiedenis van Nederland van 1795 tot
1840. 10 Deelen. (Rijksgeschiedk. Publicatien. ’s-Gravenhage 1905—1922.
— Napoleon en Nederland van 1799 totd 1806. De Gids, III. 1908.
— Ontstaan der Grondwet. Bronnenverzameling. 2 Deelen. (Rijksgeschiedk.
Publication, KI. Serie.) ’s-Gravenhage 1908/09.
Coops, G., De opheffing der satisfactie van Amsterdam. Ac. Proefschr.
Amsterdam 1919.
De twee reizen von Cosimo de Medici, Prins van Toscane, door de Neder-
landen (1667—1669). Journalen en documenten, uitg. door G. J. Hooge-
werff. (Werken, uitg. door de Hist. Genootschap.) Amsterdam 1919.
v. d. H. (van den Hoof t=d e la Court), Interest van Holland, of te-
gronden van Hollands welvaren. Amsterdam 1662.
380
Библиография
и о
Court, Р. de la, Het welvaren van /Leiden. Handschrift uit het jaar 1659.
Uitgegteven met duitsche vertaling etc. (door F. Driessen). ’s-Graven-
hage 1911.
Cunningham, W., The growth of English industry and commerce in
modern times. Cambridge 1892,
— A., British credit in the last Napoleonic war. Cambridge 1910.
D.., Mr., Over de aloude vryheid van handel en njijverheid in Nederland.
Deventer 1840.
Dam, H. H. van, Twee Rotterdamsche handelshuizen. Rotterd. Jaarboekje.
1920.
Dam van Isselt, W. E. van, De geldmiddelen onzer Republiek voor
den veldtocht van 1599. Bijdr. v. vad. geschiedenis, V. Reeks, 8. Deel.
1921.
Darmstadter, P., Studien zur napoleonischen Wirtschaftspolitik. Vier-
teljahrschr. f. Sozial- u. Wirtschaftsgeschichte, Bd. 2, 3. Leipzig 1904/05.
D’A v e n a n t, Ch., The political and commercial works. Collected and re-
vised by Ch. Whitworth. 5 vols. London 1771.
Davidson, J., and Gray, A., The Scottish staple at Veere. A study in
the economic history of Scotland. London 1909.
e i s s, A., Anvers et la Belgique maritime. Paris 1899.
i e t z, A., Frankfurter Handelsgeschichte. Bd. 3, 4. Frankfurt a. M.
1921/25.
D i f e r e e, H. C., De geschiedenis van den nederlandschen Handel tot den
Vai der Republiek. Amsterdam 1908.
— Een onuitgevoerde maatregel tot herstel van den koophandel in de 18,
eeuw. Studien over de geschied. van d. ned. handel, Amsterdam 1908.
— De fondsenhandel tijdens de Republiek. Studien etc. Amsterdam 1908.
— Die okonomischen Verwicklungen zwischen England und den Niederlanden
im 17. Jahrhundert. Vierteljahrsschr. f. Sozial- u. Wirtschaftsgesch.,
Bd. IX. 1911.
Dillen, J. G. van, Het economisch karakter der middeleeuwsche stad I.
Acad. Proefschrift. Amsterdam 1914.
— Duurtemaatregelen te Amsterdam in de 17de eeuw. Voordracht. Amster-
dam 1915.
— Stukken betr. den Amsterdamschen graanhandel omstreeks het jaar 1681.
Econ.-hist. Jaarboek III, 1917; IX. 1923.
— Stukken betr. detn termijnhandel in graan in de laatste jaren der 17.
eeuw. Econ.-Histor. Jaarb. IV. 1918.
— Een boek van Phoonsen over de Amsterdamsche Wisselbank. Econ.-Histor.
Jaarboek VII. 1921.
— De beurscrisis te Amsterdam in 1763. Tijdschrift voor geschiedenis 37.
1922.
— Amsterdam als wereldmarkt der edele metallen in de 17. en 18. eeuw. De
Economist 1923.
— Valuta-moeilijkheden en giro-verkeer tijdens de Republiek. Tijdschrift
voor geschiedenis. Jaarg. 40/41,
Bronnen tot de geschiedenis der Wisselbanken (Amsterdam, Middelburg, Delft,
Rotterdam), uitg. door J. G. van Dillen. 2 Deelen. ’s-Graven-
hage 1925. Ryk 8 Geschiedkundige Publicatien. Groote Serie, No. 59/60.
D о b b e 1 a a r, P. J., Statistische opgaven van de in- en uitgevoerde granen
in de Maashavens gedurende de 2е helft der 18е eeuw. Econ.-Histor.
Jaarb. VI. 1920.
— Over de opkomst van het Schiedamsche Korenwijnbrandersbedrijf. De
Economist 1920.
— Een statistiek van den in- en uitvoer van Rotterdam c. a. in 1753. Econ.-
Histor. Jaarb. VII. 1921.
Библиография
381
Driessen, F., P. L. C. Driessen. Jaarboekje voor geschied. en oudheid-
kunde van Leiden en Rhijnland. 1906.
Durham, F. H., The relations of the crown to trade under James I.
Transactions of the Royal Historical Society. New Series, vol. 13. Lon-
don 1899.
Eckert, Chr., Rheinschiffahrt im XIX. Jahrhundert. Leipzig 1900. (Staats-
und sozialwiss. Forschu.ngen, herausgeg. von G. Schmoller, H. 81.)
Edmundson, G., Louis de Geer. The English Historical Review, vol. 6.
London 1891.
Een kort en onparteijdig Woord over ’sla,nds toestand, over bezuiniging, redu-
ctie van nenten etc. Groningen 1843.
Ehrenberg, R., Die Amsterdamer Aktienspekulation im 17. Jahrhundert.
Jahrb. f. Nationalokonomie u. Statistik, 3. Folge, Bd. 3. 1892.
— Das Zeitalter der Fugger. Geldkapital und Kreditverkehr im 16. Jahrhun-
dert. 2 Bde. Jena 1896.
E i s f e 1 d, C., Das niederlandische Bankwesen. 2 Teile. ’si~Gravenhage 1916.
Elberts, W. A., Historische Wandelingen in en om Zwolle. Zwolle 1890.
Elias, J. E., Contract tot oprichting van een Zweedsch factorie-comptoir te
Amsterdam in 1663. Bijdragen en Mededeel. XXIV. 1903.
— De Vroedschap van Amsterdam 1578—1795. 2 Deelen. Haarlem 1903/05.
— Het voorspel van den eersten Engelschen oorlog. 2 Deelen. ’s-Gravenhage
1920.
— Schetsen uit de geschiedenis van ons zeewezen. Bijdr. v. vad. geschiedenis,
V. Reeks, 8/9. Deel. 1921/22.
— Geschiedenis van het Amsterdamsche regentenpatriciaat. 2. omgewerkte druk
van de inleiding tot „De Vroedschap van Amsterdam”. ’s-Gravenhage
1923.
-—1 De postmeester Jacob Quack. Rotterd. Jaarboekje 1925.
E 1 z i n g a, S., Het voorspel van den oorlog van 1672. De economisch-
politieke betrekkingen tusschen Frankrijk en Nederland in de jaren
1660—1672. Haarlem 1926.
Erdmannsdorffer, B., Urkunden und Aktenstiicke z. Geschichte des
Kurfiirsten Friedrich Wilhelm von Brandenburg, Bd. 4. Berlin 1867.
E v e r s m a n n, F. A. A., Technologische Berner kungen auf einer Reise durch
Holland. Freyberg u. Annaberg 1792.
E v e r w i j n, J. C. A., Beschrijving van handel en nijverheid in Nederland.
3 deelen. ’s-Grayenhage 1912.
F a 1 c k, A. R., Gedenkschriften. Uitgegeven door H. T. Colenbrander. (Rijks-
geschiedk. Publ. Kleine Serie 13.) ’s-Gravenhage 1913.
Falkenburg, Ph., Armengesetzgebung in den Niederlanden. Handworterb.
d. Staatswiss., 3. Aufl., Bd. II.
Fokker, G. A., Geschiedenis der loterijen in de Nede-rlanden. Amsterdam
1862.
Franck, G., Niederlandisch-Indien eine Finanzquelle fur das Mutterland.
Finanzarchiv, 28. Jahrg. Stuttgart u. Berlin 1911.
Frost, J., Agrarverfassung und Landwirtschaft in den Niederlanden. Berlin
1906.
— Flachsbau und Flachsindustrie in Holland, Belgien und Frankreich. (Berichte
fiber Landwirtschaft, herausg. im Reichsamt d. Innern, H. 9.) Berlin 1909.
F ruin, R., Tien jaren uit den tachtigjarigen oorlog 1588—1598. 2 deelen.
Leyden 1856/58.
—, Geschiedenis der staatsinstellingen in Nederland tot den val der Republiek,
uitg. door H. T. Colenbrander. ’s-Gravenhage 1901.
G a 11 a n d, G., Der GroBe Kurffirst und Moritz von Nassau. Frankfurt a. M.
1893.
Gardiner, S. R., History of the commonwealth and protectorate, vol. I.
London 1894.
382 Библиография
Gedenkboek der Nederlandsche Handel-Maatschappij 1824—1924. Amsterdam
1924.
G e e ri n g, T., Die Entwicklung des Zeugdrucks im Abendland seit dem
XVII. Jahrhundert. Vierteljahrsschrift f. Soz. u. Wirtschaftsgeschichte 1.
1903.
Geiser, W., Die Islandfischerei und ihre wirtschaftsgeographische Bedeu-
tung. Inaug.-Diss. (Munster). Berlin 1918.
Gelder, H. E. v a n, Gegevens betr. de haringvisscherij op het einde der
16de eeuw. Bijdr. en Mededeel. XXXII, 1911.
—1 De Haagsche Porceleinfabriek, Die Haghe Jaarboek 1914/15.
— Haagsche Cohieren I. (1627); II. 1674. Die Haghe Jaarboek, S. Off. 1914/15.
—• Scheepsrekeningen van enkele der vroegste Guinea-Vaarten. Econ.-Histor.
Jaarb. II. 1916.
— Een loterij in 1605. Jaarboek die Haghe. 1916.
— Zestiende-eeuwsche vracht-vaart-bescheiden. Eson.-Histor. Jaarb. HI. 1917.
—• Zestiende-eeuwsche koopmansbrieven. Econ.-Histor. Jaarb. V. 1919.
— Gegevens omtr. den porceleinhandel der O. J. Compagnie. Econ.-Histor.
Jaarb. X. 1924.
Gerritsen, С. V., De Nederlandsche Ba'nk, haar verleden en haar toe-
komst. Amsterdam 1887.
Geschichte der Handelskammer zu Frankfurt a. M. (1707—1908). Frankfurt
a. M. 1908.
Geyer, A. L. Das wirtschaftliche System der Niederl.-Ostind. Kompanie
am Кар der Guten Hoffnung 1785—-1795. Miinchen u. Berlin 1923.
G e у 1, P., De Oranjes en Antwerpen 1646—1650. Tijdschrift voor geschie-
denis. 1925.
Briefwisseling tusschen de Gebroeders van der Goes (1659—1673) uitg.
door C. J. G о n n e t, Werken uitg. door het Histor. Genootschap, III.
Serie, No. 10. Amsterdam 1899.
G о о 1, H. G. van, Het zeeuwsche prijzenhof te Vlissingen van de overgave
van Middelburg tot na de pacificatie van Gent. Bijdragen v. vad.
Geschiedenis, V. Reeks, 4. deel. 1917.
G о r t e r, R. A. en V r i e s, C. W. de, Gegevens omtr. den Kinderarbeid in
Nederland volgens de enquetes van 1841 en I860. Econ-Histor. Jaarb.
VIII. 1922.
Gosselin, E., Documents authent. et inedits p. s. a 1’histoire de la marine
normande et du commerce rouennais pend, les XVIe et XVIIe siecles.
Rouen 1876.
Gosses, J. H., en J a p i к s e, N., Hapdboek tot de staatkundigte geschie-
denis van Nederland. ;s-Gravenhage 1920.
G о t h e i n, E., Rheinische Zollkongresse und Handelsprojekte am Ends des
17. Jahrhunderts. Beitrage z. Gesch. vomehmlich Kolns u. der Rhein-
lande. Koln 1895.
— Geschichtliche Entwicklung der Rheinschiffahrt im 19. Jahrhundert. Schrif-
ten d. Ver. f. Sozialpolitik, Bd. 101. Leipzig 1903.
G о u w, J. ter, Geschiedenis van Amsterdam. Deel 3—6. Amsterdam
1883—1889.
Grabner, J., Uber die Vereinigten Niederlande. Briefe. Gotha 1792.
Groeneveld-Meyer, W. L., Memorie betr. het. oprichten vain eene
Bank voor de Nederl. West-Indische bezittingen van J. van den Bosch.
Econ.-Histor. Jaarb. V. 1919.
G г о В m a n n, J.. Die Amsterdamer Borse vor 200 Jahren. Haag 1876.
H a b e r 1 e, D., Auswanderung und Koloniegriindungen der Pfalzer im 18.
Jahrhundert. Kaiserslautern 1909.
H a e p к e, R., Der deutsche Kaufmann in den Niederlanden. Pfingstblatter
d. Hans. Geschichtsvereins. VII. Leipzig 1911.
Библиография
383
Н а е р к е, R., Der Untergang der hansischen Vormachtstellung in der Ostsee
(1531—1544). Hans. Geschichtsblatter. 1912.
— Niederlandische Akten und Urkunden zur Geschichte der Hanse und zur
deutschen Seegeschichte. Bd. 2: 1558—1669. Lubeck 1923.
Haersolte. J. W. J. van, Onze visscherij op Noord- en Zuiderzee.
Haarlem 1924.
Hagedorn, B., Ostfrieslands Handel und Schiffahrt im 16. Jahrhundert.
Abhandl. z. Verkehrs- u. Seegeschichte. Bd. 3. Berlin 1910 (Hagedorn I).
— Ostfrieslands Handel und Schiffahrt vom Ausgang des 16. Jahrhunderts bis
zum Westfalischen Frieden (1580—1648). Abhandl. z. Verkehrs- u.
Seegeschichte. Bd. 6. Berlin 1912 (Hagedorn II).
—• Die Entwicklung der wichtigsten Schiffstypen bis ins 19. Jahrhundert.
Berlin 1914.
Halberstadt, A., Simon de Pool, een verdienstelijk makelaar in de 17.
eeuw. 7. Jaarboek der Vereeniging Amstelodamum. Amsterdam 1909.
Haller, Albrecht, Tagebiicher seiner Reisen nach Deutschland, Holland
und England 1723—1727. Herausgeg. von H i r z e 1. Leipzig 1883.
Hansen, J., Gustav v. Mevissen. 2 Bde. Berlin 1906.
Hasse, E., Geschichte der Leipziger Messen. Preisschr. d. Jablonowskischen
Gesellsch. Nr. 25. Leipzig 1885.
H e e r e s, I. E., De afstand der Kaap de Goede Hoop aan Engeland in 1814.
Histor. Leesboek. Haarlem 1911.
Heeringa, K., Bronnen tot de geschiedenis van den Levantschen handel.
Deel 1, 2. ’s-Gravenhage 1910, 1917.
— Uit de geschiedenis van Schiedam. Bijdragen v. vad. geschiedenis IV.
Reeks, 10. deel. 1912.
Heim, H. I. van der, Het Archief van den Raadpepsionaris Antonie
Heinsius. 3 deelen. ’s-Gravenhage 186 7--—1880.
H e i n s e, W., Reise nach Holland 1784. Samtliche Werke, herausgeg. von
Schiiddekopf. Bd. 7.
H c n, J., De uitsluiting der Amsterdarnsche diamantbewerkers. Haarlem 1904.
H ohlbaum, K., Kolner Inventar. 2 Bde., 1571—1591. Leipzig 1896 u. 1903.
H о e v e n, F. P. van der, Bijdrage tot de geschiedenis van (den Sonttol.
Leyden 1855.
Hoffmann, W. J., Een Oud-Rotterdamsche Firma, I. F. Hoffmann en
Zoonen 1734—-1899. Rotterd. Jaarb. 1915.
Ho gendorp, G, C. Gravev., Bijdragen tot de huishouding van staat in
het Koningrijk der Nederlanden, 10 deelen. ’s-Gravenhage 1818—1825.
H о n i g, J., Geschiedenis der Zaanlanden, 2 deelen. Haarlem (1849).
Hoogendijk, A., De grootvischerij op de Noordzee. Haarlem 1893.
H u 11 u J. de, De porceleinhandel der Oost-Indische compagnie en Cornells
Pronk als haar teekenaar. Oud-Holland 33. 1915.
H u 1 s h о f, A., Rostock und die nordlichen Niederlande vom 15. bis zum 17.
Jahrhundert. Hansische Geschichtsblatter, 1910. II.
H u f f n a g e 1, G. E., De Surinaamsche bacovencontracten. Econ.-Histor.
Jaarb. IV. 1918.
Huisman, M., La Belgique commerciale sous 1’Empereur Charles IV. La
compagnie d’Ostende. Bruxelles-Paris 1912.
Jaeger, F. M., Over Johan Joachim Becher en zijne relaties met de
Nederlanden. Econ.-Histor. Jaarb. V. 1919.
Jameson, J. F., Willem Usselinx. Papers of the American Historical
Association. Vol. II, Nr. 3. New York u. London 1887.
Janssen van R a a i j, H. L., Kroniek der Stad Haarlem. Haarlem (1894).
J a p i к s e, N., De verwikkelingen tusschen de Republiek en Engeland van
1660 tot 1665. Proefschrift. Leiden 1900.
—• Resolution der Staten-Generaal van 1576—1609. Deel 1—8 (1576—1595).
’s-Gravenhage 1915—1925.
384
Библиография
Jets over de financiele aangelegenheden van het Rijk. ’s-Gravenhage 1840.
Jonckers Nieboer, J. H., Geschiedenis der nederlandsche spoorwegen.
Haarlem 1907.
Jonge, J. C. de, Nederland eh Venetie. ’s-Gravenhage 1852.
—-• Geschiedenis van het nederlandsche Zeewezen. 2. druk. Deel 3, 4. Haarlem
1860/1861.
Jorissen, Th., Napoleon I. et le roi de Hollande 1806—1813. La Haye 1868.
11 a 1 i e, E., De Israelieten te Rotterdam voor en in 1812. Rotterd. Jaar-
boekje, 2. Reeks, I. 1913.
Jurgens, A., Zur schleswig-holstein. Handelsgeschichte des 16. u. 17.
Jahrhunderts. Abhandl. z. Verkehrs- u. Seegeschichte. Bd. 8. Berlin 1914.
Kalkmann, Ph., Hollands Geldwesen im 19. Jahrhundert. Jahrb. f. Ge-
setzgebung usw., herausgeg. von G. Schmoller. Jahrg. 25; Leipzig 1901.
Kemp, P. H. van der, Het Nederl.-Indisch bestuurin 1817, tot het vertrek
der Engelschen. ’s-Gravenhage 1913.
Kernkamp, G. W., De sleutels van de Sont. Haag 1890.
— Stukken over de Noordsche Compagnie. Bijdr. en Mededeel. XIX. 1898.
— Eein contract tot slavenhandel van 1657. Bijdr. en Mededeel. XXII. 1901.
— Memorien van Ridder Theodorus Rodenburg betr. het verplaatsen van
verschillende industrien. uit Nederland naar Denemarken etc. (1621).
Bijdr. en Mededeel. XXIII. 1902.
— Verslag van een onderzoek in Zweden, Noorwegen en Denemarken naar
Archivalia belangrijk voor de geschiedenis van Nederland. ’s-Graven-
hage 1903.
— Brieven van Samuel Blommaert aan den Zweedschen Rijkskanselier Axel
Oxenstier’na 1635—1641. iBijdr. en Mededeel. v. h. Histor. Genoot-
schap. 29. deel. Amsterdam 1908.
— Brieven van Louis de Geer 1618—1652. Bijdr. en Mededeel. v. h. Histor.
Genootsch. 29. deel. Amsterdam 1908.
—' Baltische Archivalia. Onderzoek naar archivalia, belangrijk voor de ge-
schiedenis van Nederland, in Stockholm, Kopenhagen en de duitsche
Ostzeesteden ingesteld. Rijks geschiedk. publicatien. Kleine Serie.
’s-Gravenhage 1909.
— De Droogscheerders-Synode. Een bijdrage tot de geschiedenis van de
lakenindustrie in Holland in de 17е en 18е eeuw. Histor. Leesboek. 1911.
Kertesz, A., Die Textilindustrie samtlicher Staaten. Entwicklung, Erzeu-
gung usw. Braunschweig 1917.
Kielstra, R. E., Duitsche verkeerspolitiek en nederlandsche belangen.
Proefschr. Leiden 1909.
— I. C., Wirtschaftliche und soziale Probleme in Niederlandisch-Westindien.
Jena 1925.
Kiesselbach, G. A., Die wirtschafts- und rechtsgeschichtliche Ent-
wicklung der Seeversicherung in Hamburg 1901.
К i 1 i a n i, R., Die Grossbanken-Entwicklung in Holland und die mitteleu-
ropaische Wirtschaft. 2. Aufl. Leipzig 1923.
Kleinschmidt, A., Geschichte des Konigreichs Westfalen. Gotha 1893.
Klerk de Reus, G. C., Geschichtlicher (Jberblick der administrativen,
rechtlichen und finanziellen Entwicklung der Niederl.-Ostind. Com-
pagnie. 1894.
Kloot Meyburg, B. W. van der, Een productiekartel in de hollandsche
steenindustrie in de 17. eeuw. Econ.-Histor. Jaarb. II, 1916.
— De economische ontwikkeling van een zuid-hollandsch dorp (Oudshoorn)
tot in den aanvang der 20de eeuw. ’s-Gravenhage 1920.
—" Eenige gegevens over de hollandsche steenindustrie in de 17е eeuw. Econ.-
Histor. Jaarb. XI. 1925.
KI uit, A., Jets over den laatsten engelschen oorlog met de republiek en
over Nederlands koophandel. Amsterdam 1794.
Библиография
385
Koch, F. C., De engelsche Konigsjuweelen in de Rotterdamsche Bank
van leening. Rotterd. Jaarb. 1915.
— Uit den franschen tijd. Rotterd. Jaarb. 1922 1925.
К о e n e n, H. J., Geschiedenis der joden in Nederland. Utrecht 1843.
— Voorlezingen over de geschiedenis der nijverheid in Nederland. Haarlem 1856.
— — De vroegere en latere nederlandsche handelspolitiek. Haarlem 1857.
— De nederlandsche boerenstand historisch beschreven. Haarlem 1858.
Kohler, I., Niederland. Handelsrecht in der Bliitezeit des Freistaates.
Nach den Materialien von Hecht. Ztschr. f. d. ges. Handelsrecht 59.
1907.
К о h 1 m a n n, K., Das Tabaksmonopol im Gottorper Anteil von Schles-
wig-Holstein. Ztschr. f. schlesw.-hoist. Gesch. XIV. 1884.
К о к e r, De rechtsboestand der marken. De Economist. 1880.
Kolkert, W. J., Nederland en het Zweedsche imperialisme. Acad. Proef-
schrift (Amsterdam). Deventer 1908.
Koopman, De, of bijdragen ten opbouw van Nederlands koophandel en
zeevaart 6 deelen. Amsterdam 1768—1776.
К 6 t z s c h к e, R., Allgemeine Wirtschaftsgeschichte des Mlttelalters. Jena
1924. (Handbuch der Wirtschaftsgeschichte, herausg. von G. Brodnitz.)
К о u d i j s, I., De bonding van Amsterdam ten opzichte van de overdracht
der posterijen aan ‘tgemeene land in de jaren 1747—1748. Bijdr. v. vad
geschied., IV. Reeks, 10. Deel. 1912.
К r e t z s c h m a r, J., Schwedische Handelskompanien und Kolonisations-
versuche im 16. und 17. Jahrhundert. Hansische Geschichtsblatter
1911. I.
К r u s e m a n, J., Wederlegging van Jets etc. ’s-Gravenhage 1840.
Kuske, B., Kolner Fischhandel vom 14—17. Jahrhundert. Westdeutsche
Ztschr. XXIV. 1905.
— Handel und Handelspolitik am Niederrhein vom 13.—16. Jahrhundert.
Hans. Gesch.-Blatter 1909.
La Fargue, Onderzoek van de verhandeling ten redres des Koophandels.
’s-Gravenhage 1752.
Laspeyres, E. Geschichte der volkswirtschaftlichen Anschauungen der
Niederlander und ihrer Literatur zur Zeit der Republik. (Preisschriften
der fiirstl. Jablonowskischen Gesellschaft. XI.) Leipzig 1863.
Des italienischen Priesters und Theologen Vincenzo Laurefici Reise durch
Deutschland, die Niederlande und England (1613). Mitgeteilt von
W. F riedensburg. Archiv f. Kulturgeschichte. Bd. I. Berlin.
L e В e u f, Du commerce de Nantes. Nantes 1857.
L e Jeune, J. C. W., Het brieven-postwezen in de Republiek der Vereen.
Nederlanden. Utrecht 1851.
Lenz, F., und U n h о 11 z, O., Die Geschichte des Bankhauses Gebriider
Schickler. Festschrift zum 200 jahrigen Bestehen. Berlin 1912.
L e Poole, S. J., Het dagboek van een Leidenaar uit d. jare 1747. Jaarb.
v. geschied. en oudheidk. v. Leiden en Rhijnland. 1915.
Levasseur, E., Histoire du commerce de la France. 2 parties. Paris
1911/1912.
Lintum, C. t e, De textielindustrie in Oud-Rotterdam. Rotterd Jaarboekje
VII. 1900.
— De Merchant Adventurers in de Nederlanden. Eene bijdrage tot de geschie-
denis van den Engelschen handel met Nederland. ’s-Gravenhage 1905.
— Emigratie over Rotterdam in de 18е eeuw. De Gids 1908.
*- Het laatste geheime lijnwaadcontract der Nederl. Handel-Maatschappij.
De Economist. 1916.
25 Э. Бааш
386
Библиография
Lint г. m, C. t e, Rotterdam en de oprichting der Nederlandsche Handelmaat-
schappij. Rotterdam. Jaarb. 1924.
List, F., Das nationale System der politischen Okonomie. Bd. I. Stuttgart
und Tubingen 1841.
L о h n i s, Boschcultuur in Nederland. De Economist. 1880.
L u g a r d, G. I., Bijdrage tot de geschiedenis van den handel in Barbarije
in de 18 e eeuw. Econ.-Histor. Jaarb. IX. 1923.
L u z a с, E., Holland’s rijkdom, behelzende den oorsprong van den Koop-
handel en van de magt van dezen staat etc, 4 Deelen. Leyden 1780—>
1783.
Macpherson, D., Annals of commerce, manufactures, fisheries and
navigation etc., Vol. 2—4. London 1805.
Magnette, F., Joseph II. et la liberte de 1’Escaut. La France et 1’Europe.
Bruxelles 1897.
M a i n t r i e u, J., Le traite d’Utrecht et les polemiques du commerce anglais.
These. Paris 1909.
M a 1 v e z i n, Th., Histoire du commerce de Bordeaux depuis les origines
jusqu’a nos jours. Tome 2, 3. Bordeaux 1892.
M a n e n, Ch. A. van, Armenpflege in Amsterdam in ihrer historischen
Entwicklung. Leiden 1913.
— Bedrijfsleven en de strijd tegen de armoede in Nederland. ’s-Gravenhage
1918.
Manger, Recherches sur les relations economiques entre la France et la
Hollande pendant la revolution frangaise (1785—1795). Proefschr. Am-
sterdam 1923.
M a n s v e 11, W. M. F., Rechtsvorm en geldelijk beheer bij de Oost-Ind.
Compagnie. Proefschr. Amsterdam 1922.
Marion, M., Histoire financiere de la Erance depuis 1715. Tome 1, 2.
Paris 1914.
Mees, W. C., Proeve eener geschiedenis van het bankwezen in Nederland
gedurende den tijd der Republiek. Rotterdam 1838.
M e у e r-W i e r s m a. K., Bijdrage tot de geschiedenis der bepalingen aan-
gaande in- en uitvoer in de provincie Groningen 1795—1802. Proefschr.
Groningen 1888.
Memoires sur le commerce des Hollandais dans tous les etats et empires dd
monde. Nouv. edit. Amsterdam 1718.
M e n n e, K., Die Entwicklung der Niederlander zur Nation. Eine anthro-
pogeographische Skizze. Angewandte Geographie I, H. 6. Halle a. S.
1903.
Men si, F. F r h r. v., Die Finanzen Osterreichs von 1701—1740. Wien
1890.
Mercator’s letters on Portugal and its commerce. London 1754.
Metelerkamp, R., De toestand van Nederland in vergelijking gebragt
met die van eenige andere landen van Europa. 2 deelen. Rotterdam
1804.
Me u 1 e n, W. W. van der, Beschrijving van eenige westindische planta-
geleeningen. Bijdragen en Mededeelingen XXV. 1904.
M inderhoud, G., Ontwikkeling en beteekenis der landbouwindustrie in
Groningen.. Proefschrift (Wageningen). Groningen 1925.
Moerner, Th., v. Kurbrandenburgs Staatsvertrage von 1601 bis 1700.
Berlin 1867.
Muller, F., Das Wasserwesen der niederland. Provinz Zeeland. Berlin 1898.
M ii nk er, H., Die Weseler Schiffahrt vornehmlich zur Zeit des spanisch-
niederland. Krieges. Wesel 1908.
Muller, P. L., Nederlands eerste betrekkingen met Oostenrijk. Letterk.
Verb. d. Kon. Akademie Deel V. Amsterdam 1876.
Библиография 387
Muller, S„ Mare clausum. Bijdrage tot de geschiedenis der rivaliteit van
Engeland en Nederland in de 17. eeuw. Acad. Proefschrift (Leiden).
Amsterdam 1872.
— Geschiedenis der Noordsche Compagnie. Utrecht 1874.
— De Gilden en het regeerings-toezicht op handel en nijverheid in de Mid-
deleeuwen. De Gids 1897. II.
Multatuli (Dekker). Max Havelaar, of de Koffij-veilingen der Neder-
landsche Handel-Maatschappij. 2 Deelen. 2 druk. Amsterdam I860.
M u r r i s, R., La Hollande et les Hollandais au XVIIе et au XVIIIе sie-
cles, vus par les Fran$ais. Acad. Proefschr. Amsterdam. Paris 1925.
Naber, J. W. A., Overheersching en vrijwording. Geschiedenis van Neder-
land tijdens de inlijving bij Frankrijk Juli 1810 bis November 1813.
Haarlem 1913.
N a c h о d, O., Die Beziehungen der Niederlandisch-Ostindischen Kompag-
nie zu Japan. Rostocker Diss. 1897.
Nanninga-Uitterdijk, J., Een Kamper handelshuis te Lissabon
1572 tot 1594. Zwolle 1904.
N a u d ё, W., Die Getreidechandelspolitik der europaischen Staaten vom 13.
bis zum 18. Jahrhundert. Bd. 1, 2 (Acta Borussia). Berlin 1896 u,
1901.
N(emnich), Ph., Uber die Frage: wird Antwerpen im Handel wieder so
bedeutend werden, als es ehemals war; und welche Folgen iiberhaupt
wird die Eroffnung der Schelde fiir die handelnde Welt haben? Mit
vorziiglicher Riicksicht auf Holland, England, die Hansestadte und in-
sonderheit auf Hamburg. Hamburg 1802.
Nemnich, P. A., Tagebuch einer der Kultur und Industrie gewidmeten
Reise. Teil 3, 4: Holland. Tubingen 1809/1810.
Niebuhr, B. G., Circularbriefe aus Holland 1808. Nachgelassene Schrif-
ten nichtphilologischen Inhalts. Hamburg 1842.
Nierop, F. S. van, De immigratie en emigratie te Amsterdam. De Econo-
mist, 1893.
L. van, De bevolkingsbeweging der Nederlandsche stad. Acad. Proefschr.
Amsterdam 1905.
’ Uit de bakermat der Amsterdamsche handelsstatistik. 13. Jaarboek v. h.
Genootschap Amstelodamum. 1915.
— Stukken betr. de nijverheid der Refugies te Amsterdam. Econ.-Histor.
Jaarb. VII. 1921; IX. 1923.
—• De honderd hoogst aangeslagenen te Amsterdam in 1813. Econ.-Histor.
Jaarb. XI. 1925.
Oesterreichs Staatsvertrage. — Niederlande, bearb. von H. S r b i k. Bd. I.
Wien 1911.
(O si an der), Beleuchtung des Kampfes uber Handelsfreiheit und Verbotsys-
tern in den Niederlanden, begriindet auf einer Darstellung des Getrei-
dehandels und der allgemeinen Handels verhaltriisse. Amsterdam u.
Leipzig 1828.
Osiander, H. F., Geschichtliche Darstellung der niederlandischen Finan-
zen von 1830—'1833. Stuttgart u. Amsterdam 1834.
Overvoorde, J. C., De centralisatie van het hollandsche Postwezen in
het midden der 18е eeuw. Bijdr. v. vad. geschiedenis, IV. Reeks., I.
deel. (1900).
— Geschiedenis van het Postwezen in Nederland voor 1795. Leiden 1902.
Diary and correspondence of Samuel P e p у s, Vol. II. London 1890.
P e r r e 1 s, J. W., Bijdragen, tot de geschiedenis van den Schotsen stape.1
te Vere. Overgedr. uit. v. h. Zeeuwsch Genootschap der Wetenschap-
pen 1905. Middelburg 1905,
25*
388
Библиография
Pierson, N. G., Beschouwingen over Holland’s welvaart bij engelsche
economisten der zeventiende eeuw. Verslagen en Mededeelingen der Kon.
Akad. van Wetenschappen, Afd. Letterkunde, IV. Reeks, 6. deel. Am-
sterdam 1904.
Poelmans, W. J. L., De eerste kalandermolen in Rotterdam. Rotterd.
Jaarboekje, 1921.
Polak, H., De strijd der diamantbewerkers. Amsterdam 1896.
Posthumus, N. W., Bronnen tot de geschiedenis van de Leidsche Tex-
tielnijverheid. Deel 2—6. ’s-Gravenhage 1911—1922.
• — Recueil des documents internationaux relatifs a 1’istoire economique de
1814 a 1924. Tome I. Amsterdam 1925.
— • Statistiek van den in- en uitvoer van Amsterdam in het jaar 1774. Bij-
dragen en Mededeelingen XXXIV. 1913.
— • Statistiek van den in- en uitvoer van Rotterdam en Dordrecht in het jaar
1680. Bijdragen en Mededeel. XXXIV. 1913.
— > Gegevens betr. landbouw toestanden in Rijnland in het jaar 1575. Bij-
dragen en Mededeel. XXXV. 1914.
— • Bijdragen tot de economische geschiedenis van Nederland 1—7. Bijdragen
tot de economische geschiedenis van Nederland I. 1916; weiter:
Econ. Histor. Jaarb. XI. 1925.
—• Uit de voorgeschiedenis van de wetgewing tegen den Kinderarbeid in Ne-
derland. Econ.-Histor. Jaarb. IV. 1918.
— Documenten betr. de buitenlandsche handelspolitiek van Nederland in de
19е eeuw. Deel 1—4. ’s-Gravenhage 1919-—1925.
—- Stukken betr. de handelsbetrekkingen met Japan in het begin der 19е
eeuw. Econ.-Histor. Jaarb. VI. 1920.
— Eene kartelovereenkomst in de 17. eeuw. in den Amsterdamschen zijdehan-
del. Econ.-Histor. Jaarb. VI. 1920.
Preuss, G. F., Philipp II., die Niederlander und ihre erste Indienfahrt.
(Festschrift z. Jahrhundertfeier d. Universitat zu Breslau.) Breslau 1911.
Pringsheim, O., Die Lage der arbeitenden Klassen in Holland. Archiv
f. soziale Gesetzgebung u. Statistik. Bd. I. 1888.
— Beitrage zur wirtschaftlichen Entwicklungsgeschichte der vereinigten Nie-
derlande im 17. und 18. Jahrhundert. Staats- u. sozialwiss. Forschungen,
herausgeg. von G. Schmoller. Bd. 10, H. 3. Leipzig 1890.
—• Neuere Untersuchungen fiber die Lage der arbeitenden Klassen in Holland.
Archiv f. soziale Gesetzgebung u. Statistik IV. 1891.
Quarles van Ufford, Een kijkje in Twenthe. De Economist. 1871.
Rachel, H., Die Handels-, Zoll- und Akzisepolitik Brandenburg-Preussens.
Bd. 1. 2, I (Acta Borussica); Berlin 1911 u. 1922,
Rachfahl, F., Wilhelm von Oranien und der niederlandische Aufstand.
Bd. I. Halle a. S. 1906.
— Kalvinismus und Kapitalismus. Internationale Wochenschrift III. 1909.
Ranke, E. v., Koln und das Rheinland im Wirtschaftsleben des 16. u. 17.
Jahrhunderts. Hans. Gesch.-Blatter. Г922.
Ravesteijn, W. van, Onderzoekingen over de economische en sociale
ontwikkeling and Amsterdam gedurende de 16de en het eerste kwart der
17de eeuw. Amsterdam 1906.
Recueil des instructions donnees aux ambassadeurs et ministres de France etc.
Tome 21. 22. La Hollande 1648—1730. Paris 1922/1923.
Re ens, A., De vleeschexport van Nederland. ’s-Gravenhage 1922.
R e e s s e, J. J., De suikerhandel van Amsterdam van het begin der 17.
eeuw. tot 1894. 2 Deelen. Haarlem 1908, 1911.
Rehder, W., Althollandische Bauweise in Friedrichstadt an der Eider.
Nordelbingen. Bd. I. Flensburg 1923.
Библиография
389
Reimeringer, G. A., De ontwikkeling der Leidsche textielnijverheid in
de 19е eeuw. Jaarb. v. geschied. en oudheidk. van Leiden en Rijnlanld.
1917.
Re i smann-Gr one, Die deutschen Reichshafen und das Zollbiindnis mit
den Niederlanden. Munchen 1899.
Renier, I. S,, Histoire de 1’industrie drapiere au pays de Liege et particu-
lierement dans 1’arrondissement de Verviers. Liege 1881.
Riemsdijk, B. W. F. van, Een en ander over de Loosdrechtsche por-
celeinfabriek. Oud-Holland 33. 1915.
—“J. van, Het brandersbedrijf te Schiedam in de 17е en 18е eeuw. Schie-
dam o. J.
Rijn, G. van, De aktiehandel in 1720 te Rotterdam en de Maatschappij
van Assurantie, disconteering en beleening dezer Stad. Rotterd. Jaar-
boekje VI. 1899.
R i j p m a, E., De ontwikkelingsgang van Kampen tot omstreeks zestiOnhon-
derd, vooral in de laatste jaren der zestiende eeuw. Groningen 1924.
Rijswijk, B. van, Geschiedenis van het Dordtsche stapelrecht. ’s-Graven-
hage 1900.
Rode, A., Robert Bargrave, ein englischer Reisender des 17. Jahrhunderts.
Beilage zum 13. Jahresbericht der Oberrealschule in Eimsbiittel zu
Hamburg. 1905.
R о e v e r, N. de, De Amsterdamsche Weeskamer. Acad. Proefschrift. Amster-
dam 1878.
—• Twee concurrenten van de eerste West-Iadische Compagnie, Oud-Holland
VII (1889).
Rooseboom, M. P., The Scottish staple in the Netherlands.-An account
of the trade relations between Scotland and the Low Countries from
1292 till 1676. The Hague 1910.
Rootlie b, H., Bijdrage tot de kennis van Amsterdam’s financien in den
franschen tijd. 12. Jaarboek V. h. genootsch. Amstelodamum. 1914.
Rubin, M., 1807—1814. Studier til Kobenhavns og Danmarks Historie. Ko-
benhavn 1892.
Sarmenhaus, W., Die Festsetzung der niederlandischen Religionsfliicht-
linge im 16. Jahrhundert in Wesel und ihre Bedeutung fur die wirt-
schaftliche Entwicklung dieser Stadt. Kieler Diss. Wesel 1913.
S a s s e n, A., Een blik op de nijverheid en den toestand der arbeiders te
Tilburg. Staatkundig en staathuishoudkundig Jaarboekje voor 1871.
Sautijn Kluit, W. P., Geschiedenis en invloed van het Continental
Stelsel op den staatkundigen en maatschappelijken toestand van Europa.
Acad. Proefschrift. Amsterdam 1863.
—- De Amsterdamsche beurs in 1763 en 1773. Eene bijdrage tot de geschie-
denis van den handel. Amsterdam 1865.
— De Amsterdamsche prijs-courantiers in de 17е en 18е eeuw. Bijdr. v. vad.
geschiedenis, N. Reeks. 8. deel. 1875.
S а у о u s, A. E., La speculation sur les fanons fet 1’huile de baleine en
Hollande au XVIIе siecle. Memoire. Paris 1900.
—• La speculations sur merchandises d. les Prov. Unies au XVIIе siecle. Bij-
dragen v. vad. geschied. IV. Reeks, 3. Deel. 1905.
S c h a n z, G., Englische Handelspolitik gegen Ende des Mittelalters. 2 Bde.
Leipzig 1881.
S c h e 11 e m a, J., Rusland en de Nederlanden beschouwd in derzelver
wederkeerige betrekkingen. 4 deelen. Amsterdam 1817—1819.
— P., De Beurs van Amsterdam 1846.
S c h e 1 v e n, A. A. van, Omvang en invloed der zuid-nederlandsche immi-
gratie van het laatste kwart der 16. eeuw. ’s-Gravenhage 1919.
Schimmel, W. F., Geschiedkundig overzicht van het muntwezen in Ne-
derland. Acad. Proefschrift. Amsterdam 1882.
390
Библиография
Schmidt, Th., Beitrage z. Geschichte des Stettiner Handels. Baltische
Studien. Stettin 1862-—1875.
Schmoller, G. und Hintze, O., Die preussische Seidenindustrie im 18.
Jahrhundert und ihre Begriindung durch Friedrich den Grossen. 3 Bde.
(Acta Borussica). Berlin 1892.
Schottmiiller, K., Reiseeindriicke aus Danzig, Lubeck, Hamburg und
Holland 1636. Nach Ch. Ogiers Gesandtschaftstagebuch. Ztschr. d. West-
preuss. Geschichtsvereins, H. 52. Danzig 1910.
Schroetter, F. Frhr. v., Das preussische Munzwesen im 18. Jahrhundert.
Munzgeschichtl. Teil. Bd. 2. Berlin 1908. Das preussische Miinzwesen
1806 bis 1873. Bd. I. Berlin 1926. (Acta Borussica).
S c h u c k, R., Brandenburg-Preussens Kolonialpolitik unter dem Gr. Kurfur-
stea und seinen Nachfolgem (1647—1721). 2 Bde. Leipzig 1889.
Schuurman, W. H. A. E1 i n k, Korte aanteekeningen betr. verzekering in
de dagen der Republiek. Econ.-Histor. Jaarb. III. 1917.
Schwann, M., Geschichte der Kolner Handelskammer. Bd. I. Koln 1906.
S e 11 o, G., Oldenburgs Seeschiffahrt in alter und neuer Zeit. Pfingstblatter
d. Hans. Geschichtsvereins II. Leipzig 1906.
Serionne, J. A. de, Die Handlung von Holland usw. A. d. Franzosischeta.
Frankfurt u. Leipzig 1770.
S i с c a m a, J. H. Hora, De vrede van Carlowitz en wart daaraan .vooraf-
ging. Bijdr v. vad. geschiedenis, IV. Reeks, 8. deel. 1910.
Sickenga, Bijdrage tot de geschiedenis der belastingen in Nederland.
Leiden 1864.
— Geschiedenis der nederl. belastingen sedert 1910. 2 deelen. Utrecht 1883.
S i 11 e m, I. A., De politieke en staathuishoudkundige werkzaamheid van
J. J. A. Gogel. Acad. Proefschrift. Amsterdam 1864.
—• Dirk van Hogendorp (1761—1822). Amsterdam 1890.
S i m s о n, P., Der Artushof in Danzig und seine Briiderschaften, die Banken.
Danzig 1900.
— • Danziger Inventar 1531—1591. Munchen u. Leipzig 1913.
Sitter, J. de, Over beurtveeren. Acad. Proefschrift. Groningen 1868.
S i x, J., Paschier Lamertyn. Oud-Holland XXXI, 1913.
Smissaert, H., Bijdragen tot de geschiedenis der ontwikkeling van de
Twentsche Katoennijverheid den Haag 1906.
Smit, C., De handelspolitieke betrekkingen tuschen Nederland en Frank-
rijk 1814 tot 1914. ’s-Gravenhage 1913.
Smith, F. M. J., Tijd-affaires in effecten aan de Amsterdamsche Beurs.
’s-Gravenhage 1919.
Soetbeer, A., Ueber Hamburgs Handel. 3 Bde. Hamburg 1840—1846.
— - Beitrage und Materialien zur Beurteilung von Geld- und Bank-Fragen,
mit besonderer Rucksicht auf Hamburg. Hamburg 1855.
S olms-L a u ba ch, H. Graf z u, Weizen und Tulpe und deren Geschichte.
Leipzig 1899.
S о m b a r t, W., Studien zur Entwicklungsgeschichte des modernen Kapitalis-
mus. 2 Bde. Munchen u. Leipzig 1913.
— • Der Bourgeois. Munchen u. Leipzig 1913.
— Der moderne Kapitalismus. 2 Bde. 2. Aufl. Munchen u. Leipzig 1917.
Stein, W., Die Hansestadte. Hans. Geschichtsblatter. 1913.
S t e r c k, J. F,, Aanvullingen tot het „leven” van Roemer Visscher. Oud-
Holland 33. 1915.
S t о p p e 1 a a r, J. H. de, Balthasar de Moucheron. Een bladzijde uit de
nederlandsche handelsgeschiedenis tijdens den tachtigjarigen oorlog.
’s-Gravenhage 1901.
Stork, С. T., De Twentsche Katoennijverheid, hare vestiging en uitbreiding.
Herinneringen en werken. Enschede 1888.
Библиография
391
Stuart, Th., De Amsterdamsche makelaardij. Ac. Proefschrift. Amsterdam
1879.
—* P. F., Ballin. Leben und Werke eines deutschen Reeders. Berlin 1926.
S t u h r, F., Der Elbe-Ostsee-Kanal zwischen Domitz und Wismar. Jahrb. d.
Ver. f. meckl. Gesch. u. Altertumskunde 64. Schwerin 1899.
Stukken voor de geschiedenis des Vaderlands uit het archief van Hilten.
Overgedr. uit de Kronijk v. h. histor. Genootschap te Utrecht. 9 Dee-
len. Utrecht 1866 tot 1873.
Tack, J., Die Hollandsganger in Hannover und Oldenburg. Ein Beitrag zur
Geschichte der Arbeiterwanderung. Volkswirtsch. u. wirtschaftl. Abhandl.,
heraugsgeg. von W. Stieda, H. 2. Leipzig 1902.
T a d a m a, R. W., Geschiedenis der stad Zutphen van de vroegste tijden tot
1795. Arnhem-Zutphen 1856.
Taeuber, R., Die Borsen der Welt. Berlin etc. 1911.
T e c h e n, F., Uber Marktzwang und Hafenrecht in Mecklenburg. Hans.
Gesch.-Blatter 1908. I.
Terdeng e, H., Zur Geschichte der hollandischen Steuern im 15. und 16.
Jahrhundert. Vierteljahrsschrift f. Sozial- u. Wirtschaftsgesch. XVIII.
1925.
T e r s t e e g, J., Een bijdrage tot de geschiedenfis der binnenlandsche vaart.
Bijdragen v. vad. geschiedenis, IV. Reeks, 3. deel. 1903.
Tex, N. J. den, Jacob Hop, gezant der Vereen. Nederlanden. Akad. Proef-
schrift. Amsterdam 1861.
— • Onze handel in de Perzische golf en de Roode Zee. De Economist 1871, I.
Thomas, Th., Eenige opmerkingen naar aanleiding van het pachtstelsel op
Java. Leiden 1893.
Thorbecke, J. R., Simon van Slingelandt’s toeleg om den staat te her-
vormen. Histor. Leesboek. Haarlem 1911.
T j a s s e n s, J., Zee-politie der Vereenigde Nederlanden. 2. druk. ’s-Graven-
hage 1670.
T i d e m a n, M. C. De zee betwist. Acad. Proefschrift (Utrecht.). Dordrecht
1876.
Timmer, E. M, A., Knechtsgilden en Knechtsbossen in Nederlanden. Йааг-
lem 1913.
— - Om het bestaansrecht der Haagsche brouwnering. Die Haghe Jaarboek 1916.
— De impost op de gijlbieren. Bijdragen v. vaderl. geschiedenis, V. Reeks, 3.
deel. 1916.
— Uit de nadagen der Delftsche brouwnering. De Economist 1916.
— De strijd der generale brouwers van Holland om het gistmonopolie. De
Economist 1916.
De general brouwers van Holland. Een bijdrage tot de geschiedenis der
brouwnering in Holland in de 17е, 18е en 19е eeuw. Haarlem 1918.
— Vier brouwerscontracten uit de 18е eeuw. Econ.-Histor. Jaarb. IV. 1918.
— Grepen uit de geschiedenis der Delftsche brouwnering. De Economist. 1920.
— Delftsche bierconflicten. Bijdragen vor vad. geschiedenis, V. Reeks, deel 9.
1922.
T i j d e m a n, H. W., De Nederlandsche Handel-Maatschappij. Bijdrage tot
hare geschiedenis en waardeering, in verband met het koloniaal beheer.
Leiden 1867.
De toestand der nijverheid te Amsterdam in 1816. Amsterdam 1904. Sta-
tistische Mededeelingen uitg. door het Bureau van Statistiek der Ge-
meente Amsterdam, No. 10.
Tomfohrde, Th., Die Heringsfischereiperiode an der Bohus-Len-Kiiste von
1556—-1589. Archiv f. Fischereigeschichte, H. 3. Berlin 1914.
Treitschke, H. v., Die Republik der Vereinigten Niederlande. Histor. u.
polit. Aufsatze, 5. Aufl., Bd, 2. Leipzig 1886.
3^2
Библиография
Т г е u b, W. F., Le protectionnisme en Hollande, Revue economique Inter-
nationale. 1904. Tome I.
U f f e n b a c h, Z. C. v., Merkwiirdige Reisen dutch Niedersachsen, Holland
und England. 3 Theile, Frankfurt u. Leipzig 1753/1754.
Uhlenbeck, С. C., Verslag aangaande een onderzoek in de archiven van
Russland ten bate der nederlandsche geschiedenis. ’s-Gravenhage 1891.
Unger, W. S., De hollandsche graanhandel en graanhandelspolitiek in de
Middeleeuwen. De Economist 1916.
V., P. v., Vertoog omtrent de belangen van onze handel en nijverheid, met
betrekking tot de algemeene welvaart en onzen financielen toestand,
s. I. (1843).
V e d e r, A., Betoog van de mogelijkheid van eerlyke en gepaste middelen
tot voorziening in den geldelijken nood. Rotterdam 1844.
Vega, J. de la, Die Verwirrung der Verwirrungen. Vier Dialoge fiber
die Borse in Amsterdam. Nach dem spanischen Original iibersetzt urid
eingeleitet von O. Pringsheim. Breslau 1919.
V e r m a a s, J. C., Aan welke gevaren de Scheveningers in vorige eeuwen
waren blootgesteld door oorlog en zeerooverij. Die Haghe Jaarboek
1914/1915.
Verslag van de commissie ter bevordering van het transito-verkeer over Am-
sterdam aan de Kamer van Koophandel en fabriken te Amsterdam.
Amsterdam 1891.
Verviers, E., De nederlandsche handelspolitiek tot aan de toepassing der
vrvhandelsbeginselen. Leiden 1914.
Visscher, R., Leeuwarden van 1846 tot 1906. ’s-Gravenhage 1908.
V 1 i e g e n, W. H., Het kapitalisme in Nederland. Een social-ekonomische
studie. Rotterdam 1906.
Vogel, W., Zur Grosse der europaischen Handesflotten im 15., 16. und 17.
Jahrhundert. Festschrift f. D. Schafer. 1915.
Voigt, F., Die Anleihen der Stadt Hamburg von 1601—--1650. Zeitschr. d.
Ver. f. hamb. Geschichte XVII. (1912.)
V о 1 к m a n, J. J., Neueste Reisen durch die Vereinigten Niederlande usw.
Leipzig 1783.
Vollenhoven, A. van, Ambachten en neringen in Dordrecht. ’s-Graven-
hage 1923.
W., R., Nederlands verval door de economische dwalleer van den nieuweren
tijd. Maastricht 1898.
W a e n t i g, H., Die Grundlagen der belgischen Volkswirtschaft. Jahrb. f.
Nationalokonomie u. Statistik, Bd. 109. Jena 1917.
Watjen, H., Die Niederlander im Mittelmeergebiet zur Zeit ihrer hochsten
Machtstellung. Abhandl. z. Verkehrs- und Seegeschichte, herausgeg. von
D. Schafer. Bd. II. Berlin 1909.
— Zur Statistik der hollandischen Heringsfischerei im 17. und 18. Jahrhundert.
Hansische Geschichtsblatter 1910.
— Zur Geschichte des hollandischen Walfischfanges von der zweiten Halfte
des 17. bis zum Beginn des 19. Jahrhunderts. Hansische Geschichts-
blatter 1919.
— Das hollandische Kolonialreich in Brasilien. Ein Kapitel aus der Kolonial-
geschichte des 17. Jahrhunderts. Gotha 1921.
W a n j о n, D., Geschiedenis van den nederlandschen handel sedert 1795.
Haarlem 1900.
Weber, O., Der Friede von Utrecht. Gotha 1891.
W e e v e r i n g h, J. J., Handleiding tot de geschiedenis der Staatsschulden
etc. Deel I: Nederlandsche Staatsschuld. Haarlem 1852.
Westerliog, H. J., Uit de geschiedenis van de banken van leening in
Nederland. De Economist 1914.
Библиография
393
W е s t s t r a t e, H. A., Een Geldersche heerlijkheid in de 18е eeuw. Bijdra-
gen v. vad. geschiedenis, IV. Reeks., 5. Deel. 1906.
Wiegand, K. L., Der Tabakbau in Niederlandisch-Indien, seine bkonomi-
sche und kommerzielle Bedeutung, mit besonderer Beriicksichtigung von
Deli-Sumatra. Probleme d. Weltwirtschaft 5. Jena 1911.
Wiedenfeld, K., Die nordwesteuropaischen Welthafen. Veroffentl. d. In-
stituts f. Meereskunde, H. 3. Berlin 1903.
Wi e r su m, E., Johan van der Veken, koopman en bankier te Rotterdam
1583 tot 1616. Handelingen en Mededeel. v. d. Maatschappij der nederl.
Letterkunde te Leiden over h. jaar 1911—1912. Leiden 1912.
—• De laatste Rotterdamsche tegelbakkerij. Rott. Jaarb. 1921.
— en S i 1 1 e v о 1 d t, J. van, De katoendrukkerij non plus ultra. Rott. Jaarb.
1921. '
Wiese, E., Die Politik der Niederlander wahrend des Kalmarkrieges
(1611—1613) und ihr Biindniss mit Schweden (1614) und den Hanses-
tadten (1616). Heidelberg 1903.
Wilkens, H., Zur Geschichte des niederlandischen Handels im Mittelalter.
Hans. Geschichtsblatter 1908—1909.
Winterfeld, L. v., Die Dortmunder Wandschneider-Gesellschaft. Beitrage
z. Geschichte Dortmunds und der Grafschaft Mark 29/30. Dortmund
1922. >
Wirminghaus, A., Das Verhaltnis der Niederlande zur deutschen Schif-
fahrtsabgabenpolitik. Coin 1909.
Wittrock, G., Karl XI. s formyndares finanspolitik (1661—1672). Skrif-
ter utgifna af K. Human. Vetenskaps-Samfundet i Uppsala, Bd. 15. 19.
Uppsala-Leipzig 1913. 1917.
— Svenska Handelskompaniet och Kopparhandelen under Gustaf II. Adolf.
Uppsala u. Stockholm 1919.
W i t z e 1, G., Gewerbegeschichtliche Studien zur niederlandischen Einwande-
rung in Deutschland. Westdeutsche Zeitschr. XXIX. 1910.
Wolff, M., De houding der joden in Holland in den tyd tusschen Oranjege-
zinden en Patriotten. Bijdragen v. vad. geschied., IV, Reeks., 6. deel.
1907.
— De eerste vestiging der joden in Amsterdam, hun politieke en economische
toestand. Bijdragen v. vad. geschied., IV. Reeks., 9./10. deel; V. Reeks.,
I. deel, 1910 ff.
Wortman, H., en В г о e k, G. J. van den, Geschiedenis en beschrijving
van het Noordzeekanaal. Amsterdam 1909.
Wright, J. A., The Coymans Asiento (1685—1689). Bijdragen voor vad. ge-
schiedenis, VI. Reeks., I. deel. 1924.
Wyk, F. W. van, De Republiek en Amerika 1776—1782. Leiden 1921.
Z e у s s, R., Die Entstehung der Handelskammern und die Industrie am Nie-
derrhein wahrend der franzosischen Herrschaft. Leipzig 1907.
Zimmermann, A., Bliite und Verfall des Leinengewerbes in Schlesien.
Breslau 1885.
— Geschichte der preussisch-deutschen Handelspolitik. Oldenburg u. Leipzig
1892.
- — Die Kolonialpolitik der Niederlander. Die europaischen Kolonien, Bd. 5.
Berlin 1903.
—• P., Herzog Julius von Braunschweig und Liineburg in volkswirtschaftlicher
Beziehung. Hans. Gesch.-Blatter 1904—1905.
Z u i d e n, D. S. van, Bijdrage tot de kennis van de hollandsch-russische rela-
ties in de 16.—-18de eeuw. Amsterdam 1911.
— Nieuwe bijdrage tot de kennis van de hollandsch-russische relaties in de
16е tot 18е eeuw. Econ.-Histor. Jaarb. II, 1916.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Вступительная статья.....................•...................... 5
Раздел I
ПОДЪЕМ И УПАДОК ХОЗЯЙСТВА РЕСПУБЛИКИ СОЕДИНЕННЫХ
провинций..................................................... 29
1. Особенности голландского хозяйства.................... 29
2. Сельское хозяйство.................................... 51
3. Рыболовство........................................... 74
4. Ремесло и промышленность.............................. SO
5. Судоходство.....................................- . . 169
6. Финансы и налоговая система........................ 172
7. Банки. Биржа. Страховое дело......................... 187
8. Торговля и торговая политика......................... 231
9. Колониальное хозяйство и крупные торговые компании . . . 323
Раздел II
ПЕРИОД ФРАНЦУЗСКОГО ГОСПОДСТВА ............................... 340
Источники и литература по истории Голландии и русско-голландских
отношений в XVI—XVIII вв............................... 369
Библиография автора........................................... 376
РгВмлланд'.
:о^Эйерланд^1
ГОмм^е
ланд
Марсдип
—Хелдер
воркюм
Хинделопен
_____Ставорен
о^Виринген.
;Г рафство
Зеландия
—у' • Брюгге
Г рафство дГ ент
Фландрия
«Иперен
52
51
5
6
7
:о^Юйст
о’5»
щгЩренте/’
'1' ‘1'1
ЖЮверэйсел
:oz Терсхелли т
огСхирмонникт
:о~А м елпнд ' ~Аш±С:
'.о^Ротумерог_____________________
гогБоркюм:
: обл
Норден ;• Эзенс
Харлиигер
о Хертогенбос
* Бреда ..^Овёр?
?Ггрц. Брабант венло^.г"
Г-Антверпён--’’.
Лир ,> Z/
УТРЕХТСНАЯ УНИЯ 1579 (l580)r
® Города,примкнувшие к Унии
Бланкенберг-
-Остенде^;
)Ауденбург
---Ньивпорт1
Г
- Е д ~ Б ® рне:
.: =-ЗЕ ЦИ11| Дикс и ё й д е н
50
Ле рорт
1536
:Харлинген
Зёидларе
Болсмард
Асс<
<111! .. ||
ВЛАДЕНИЕиПДМ Иг;
ФРИСЛАНДИЯ
Снек
’Волф<
реп
Волленхове
f Медемблик:
- ----------- ч/,-лйСхаген
H ------- П e т т e ----»
t ZZZZZZZZZIZZL-_нкхеизен>
- ^З^п.-гФ р и сл а н д и яё
z ~~7:" Алкмар^Вард(^^^Ж
= Эгмонд^анзЗ
_ ----- —Схермер^^Бем стер-
Е =Вейк=а^3^^етЙ§ГЭд^
Кеинре
ГРАФСТВО
15361
сип Аурих
ГРАФСТВО
Эмден
РИСЛАНДИЯ;
53
__________Men пел
:Эммелордт?гп.-СУл^?Л^Р?;?-??.‘1р11 II
а/^ттбГ__©немеиден IjJLj
ХасселтГХар,
I п п " "J.' и •' ч I
УДалфсен
-ОтУрк&Ъх
^ЕПИСКОПСТВО
МЮНСТЕРСКОЕ
ЛИНГЕН
о Бентхейм
Энсхеде.
ланд
ЦМграфство
НёйенхаусЧ -.ГРАФСТВО
владение! I IIS. ----
II || || || | Врйзенвен)
II II IIIIII 111| 1| Н IPII II III
ендорнО длмело
II н н и и 1111 II и и но |
1ОВЕРЭИСЕЛ П
РейссёнвII II II I I
ПН и и и и и II IRP81 '
Деве,нтер ? Il, 9л
1Дd । - — g —j/•
^^'лЭ^ииендам-
------^"'л^й^^^Амстердам—
Tзрлелге^Л/ер^^'д^^Мёйден:
—rPAOCTBOfc’^O^h
~ lkr/1 L£ jl
:Гарлем‘
'(ПХардервейк
ГЕРЦОГСТВО
Катвейкган-Зе,
Гаага®
Г равезанде$-|
о^Остворн-
—— ~rypQ~
-o-BecmeopHJ&g@&
1Брауверсхавен—
f I.1 IIIIII l| ^mii Ж
онн^н P^l l4
OilрII Ртсн
9Барневелд зютфен
и II Illi Illi hi "
ГЕ IЛ| Д
II И11543 Н
-Н--Арнем~и5
91, о^Зевенар || |]
&7£1 |Хёрёнберг
I Эммерих
о
Клеве
ГЕРЦОГСТВО
Бар'н
Лохем
гВейкН+Ренен;
Р
„Е, _и
ЬДор'сбург]
[I' Боркело
Н|II 'Р1 'I 'UI
ЕПИСКОПСТВО
Вреден
т^| II и wmTfn !ЙТВГ
а |Б'ом м е л । Б а тенб у pr||[rjg]|]^jn.
psSpgs В о р к ю (Неймеген
Е^Ь»>Клюндёртг£уСЖ!):^^^
^^^^^Ж1^^^^да»с5Ле^ЖЖГнеп *Гох
КЛЕВЕ
^Ж^«стел^^|; ё й
llu-UL-
<-%Бо хол ьт/м ю НС ТЕ Р CKO Е
Владение^
--
___ и р и кзетаж»
'Z.... =г zPzAyteCTW
---МкДДе-?'5Я,Ж^ЖГусЖ^
—Флиссинг ениЗаг* ।
:Кадзанд^^^^^^^^^Э
—О с т'б уЪг и РВ л
яЕт!'» •• - е р - Н ёзёнЗЗ
ПХСлеисд^Эизендеин-^М1-1.В ни-..
«Г -ЦЬ^зРР'РпкХюлст
(Арденбург^Удкеел ,, „ ,,
। 1Е№/Гг и ц |х 1Х4Х-ТЦ С t
Сасыван-ГентТЕ!
IС ен-НиколаЯТ Е Е
ршдд Лонерен
Ё ^,Р|^^1^е^^|ВЛДДЕНИ^О
^%^§Стен§е pre н:ОяБ ре даЖй
Берге
йи-Хогстрате
.0
(бстервейк;
рсхоГ
вен:
Дамм-
1ЦиЦ|^М'иддё'.

!Tораут..........
- .1) И.ц-.l) .-J-U-UJL^-LL [
:ДТилт54Дейнсе(
i ЩиоегемР®'^'6
_ _ ^нЭд№‘
ИИперенН IIII h ixZJl.g.t
Варвик^д
——^ЗВестёч; '
’Байёль’ЯГЯТНТ'
:®Армантьер-
Ло1
-.и,У'С1?ла^
:Поперингенфф )=Л
>Кассел:
Бетюн
ГРАФСТВО
АРТУА
1384
W 1
ГЕНТ

ДХ1юГк оот рейн]
гМ.енен'
fff гдКомин^НЧ
ЖЩ1384| 1||1
иг Ланнуа$£:
РейсселЗЦЕДД
й( ЛИЛЛЬ )™!*1 гЦ дор ни нк
'|КЯНКЯЙ(“»И?)1
Жг1П.^ ортань1^
|1|| ДОрши^Сент^
| W а р Щьенн^^^3<
Дуэ?
с„ ,._ц ,LНинове~
^дАуденарден-КК
Ронс^^^Й^^цЖшта
Аль^
|Ле с с и нйКлА нгьенХй^йх
До£нйк2$
^8.Э ре н
йХлжклггх г v Н и в е л
убХ^^Жл^Конт^^^у
KJJbeBp<3RXf
ГРАФСТВО^
(КондеЗЗЗЗо^^^ё
’Суаньи.
^АнТВЕРЙЁН;
Е'ЗП^Лир^
1Хейс:
Т ел;
‘Сихем.
Л3ала,нсьенн<
с 1да.БУФлвдк?»
Ill
|! Каглб[эе,
||Камерейко *2^
Б е р г е н>
5Х^исленооз?$лбло]
!ГЕННЕГАуЖ^^
CKXV^* xXXX?Qv\X?QVV
эсхБ а в е <хх>Ф<ааа^
КАМЕРЕ
^Ж1433^Ж
: К е н у аЯххЖххх
^^у1андреси>[

v V”
\>Перонн
“[ Сен-Кантен
о Нувьон
,Гюид. , .
’ Уаза
КОР
УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ
Территории, брисоедииённыа Ка.рЛом V
(1506-1556 гг.)
Рейнбёрг
I елдерн.вло'-. \
II IPfl IIII |\КёльнаЭ
Г рафство
Реклингхаузен
о
(вл.Кельнского.-’
:архиеп..).;'' '•
%йаОбластМ| 15.
W&SM II и II и 11$ве
^|Кессе|Цц^
>Гр^
Хорн V
э ..Хорн)
?Г амонт
-> ) Эре о Top6HjW
Пер1° Мф
J МасейнЧтТЙ;
6 Г ©1
Эхг
>и
ЗН| У? i,.',vleP4c
ен'ло d
Ж
|| ^Вирсен^
Рурмбнд
гч ,
•абб.Эссен
Дортмунд
Ру?
'А^схот^^^^^^^*Хасселт
^^^^Гелденаккен
'- Нёйстадт
ГЕРЦ’ОГ
(иёч\\т

Льеж
Леннеп
ГЕРЦОГСТВО:
.генраде
Зигбург
БЕРГ
Имперский город
LКёльн
Верденское
-» "аббатство
’.о Крефельд i ГРАФСТВО
' (вл Мёрса)Эль,6ерФ®£ДД МАРК
4мп гор.
°.^.ен Ю^Л И
Я о Аббатство
Корнелимюнстер
’Дюрен
;'о Зюльпйх-|. v
.-(вл.Кёльна)
' 1 •' ‘ ”.с к О-.Е
Эркеленз
51
(Жамбле1
(ХдаШ а р л е р уа^ЛИ
Ьлдло*0 Шатле^°||
«й^оТюэн!
Намюр!
(Пуальваш!
Бувин^
„14291
а л ь к у р
^Бомонмх л
ЖТОилмчтв и л'л^
ар п е м о нЖ]
хЯМариенбургж jZy—г
^Ши^ме^° Кюи веh!i ' i i
ф юм эй§ \гхг,
»ooooo*o5 ..••• - ХРевэн
О
0 Рокруа)
ДЕВСТВО'
Мезьер'
<й?‘* и р г л1
°®раншимон z-^лейден
Все остальные различные штриховки. показывают
территории, подпавшие под господство Бургундии
s XIV и XV веках
Цифры лет показывают даты приобретения
<!
вл. Т рира
.•’вл.')
'Кельна
( ;в
Эгремонт
' Ci гг.'спрем’онт
Sx^rf*’
pzJngjCna [ ЧйЦ:тл> .-дл Бланкён'.
'(^Чстаблс!Л^Н?Х«ельна.._,.^ :- оАремберг
< г- оЧМальмедиТц-Д-
ff».'бло I yi) । ‘ I >
_-LT <. t, i TX _ С
;Анденн|
rPAfoCTCBC^
##1инамюр|
ЖЙе-^о
>Динан
дДюрбюи
(Ж иве,

E/’'Трира1. Аббатство ;
1 : 0Прюм
\ '-Г’гЧч : 7
w4 Li И г~г вл-(
'-'й Р о ш ф о pi.' । 'iJ'la^ey'yrt) сЬали'з-Ч-^У ван-111г Ч? Трис
О* I
Юб^^Ф>Жк‘л
•*1^гЧ^гЛа- Роит
:М~арш’т-Ч^й J г । ।
> у. ^Д^Сеит-
Юбер^
ср Г
1Б у й о нУц 111, । |сф:
Л/аРс
ФРАНЦИЯ
Регель
4
Буйон
1 С/
(Седан1
(^уэон*
IlLc1 ।1 с 1111 111 ч
у ! Vf3
^,р6^]Йю?К^еЖб1у?Ртг^^^^Ет
'. 'J *
I I I Гф Ж-тФ У ,4zrCyAnnон г I IJI ‘ I' I I' I |ф5>ГИгель
. ।. ।.111.111 |а!&6./71 (1, 1\, , , 111 ( гревенмахе’рнУ-Э'О) *Г
°Ви'рнебург О
Г ерольштейн
;Мондершейд
Владение
Винненбург
Графство:
Шпонхейм
ВельдендГра4. .
' • Рейнское^
ВЛ ’ •„
Шпонгейма'

: т а л ь;1 I 1.1 I I I । Г i-dh-Ч1-'
।,11‘j ' । । ФЛюксембург^НгН:
1ВИ рТ ОНТГЛ , I. I , < , i , Н, Г ,-t.r4 rl
;оу лонгви
ХЕРЦОГ С
50
(Ремих!
Владение
Дахштуль
Владение
Оберштейн
^/Пфальц-
) Цвейбрюккоя
* j, 1,1' i ' 'д'
/Тионвиль ЛОТАРИНГИЯ: "•
.. 0Вендёль
: (вл Трира)
6
7
2(5
а
2d
40
нм
•Ал*
:Мидделбург)

---Деп-^^ДЦт
=дв»1
зШШельда5пЙ||||
ЖШткИ^Маас ftnin
РЕСПУБЛИКА СОЕДИНЕННЫХ НИДЕРЛАНДОВ

6
7

Амстерда!
Арнем)
’т*й,*’”1111ден Бос k
йШкш
^А нт верпен^ЩЦ^^С
«КлевехЧ-
Статс-
ТТ елдерн
АЙКЙЛ 797 r.z Ал
чиШвл.Фр. cP \
ЬгаГВЮлих &
Г ент
ГоХондсхоте ЛЬ^БрабТ
(хирюссель Маастрихт.
ФландрияiZj? г о(с179бг.влФр)й
Туркуэно /Чу- Нервиндено М„. .
ФРАНЦУЗСКАЯ Льеж^»ЛимбУрГ £
Ваттиньи Ч, Флёрюсо «—-'--zfc 1795 г.вл. франц}?.
?Жемап ТНамюр £
РЕСПУБЛИКА* 9
.Кёльн
БАТАВСКАЯ РЕСПУБЛИКА
(административное деление 1798 г.)

52
:М=О=Р-Е-
:Остен де-
51
-о- Терсхеллин!-
-о-Влиланд-,
^Харлинген;
-ОгТессел
---Хелдерйзч;
:КейкдёйнЙ®х
Л ей де ж
. НСхевенингён^
-..- -От-Схирмонниког-
-о-Амеланд = —

ДОККЮМ:
1ЕЗВАРДЕН
TDpai
Гэкер;
:Болсмард=
j В ор к ю м(
’р^Виринген
СтаворенД
:Медемблик:
нкхей з е н1
а Б е р г е нй£й^а£»$«эй
ёАлкмарй
;Г ОР
(Эдам’
ТЗолткампсханзе 1П| К
auiiiim II |||||1Дёдфёеигй
КНЯЖЕСТВО
эЭМДЕН
ЩЩН
гаи
Снек[
№ФЦ]

1А4Й:

й=ВСлотен:
КёйндеХех
Стен в ё й
Блокзейл~^^^^Ме11дел<^>%й<^1е
—С хокланд^ о л л енхозе/Хи/Уу^уЦ^^///^
^Урк&----^2222=^(3 В^рт^ёйс^^^^
------ fig
---Га р л е з—Е
..... ЖАМС1ЕРДА_М^у.МёйДен---------
SlA-'z'jjVV^ ~ мер с ф о р т
ЙУг’ЦРсЕЖТ'-.^! II
Ьёа^Мднни кеидам:
Кампён:
Хардерве
-Ло<4
ем
'ВОСТОЧНАЯ
ГЛерорт
ФРИСЛАНДИЯ
ЕПИСКОПСТВО
МЮНСТЕРСКОЕ
Меппен
53
==ГААГД|ТО^йЙЖ^
Г равезандХс^^^ДелФт^^.^^
Брилл'
22:2222222222 Гуре^
2Р~С ха у eeHi&gKg.
Брауверсхавен—
ОтВалхерен-
:3ирикз1
РИДДЕЛ
—ФлиссингенСаз-Р;
2222 О с т б УРгЩ^Г"-3^
Брюгге
Г
Е
;л1
рзд
^Хасселтттггтр; ijh
) | Хар’денбергф
3 в о ллеЦ^ом ме н)
> ГРАФ. •;
V - •••
БЕНТХЕИМ
:АлмелО.
;Отмарсюм^
ЗЮТФЕН]
Е
~‘тхтд~1111111 ~Ч1~ г । С.1 ।1 ।1 ।111 лБентхейм
О ВгЁгР-ЭгЙ'-|СгЕзЛьд\ /
^ДЁВЕНТЕР|,' । И ^р'делдфйф^Д''у
шТП F № -° грон7
давЛШАШр^яВ^^^-^^
^^Й£2^МВ^С5хонх^ен<|1 Ж
^^^^^^«лтенйГоринхем^^щП О
т rrrs^xigr
Д о р д
l^i,--22ГертрЛ.йДен2:
ОТ е р хе й ден?
’’ре.да^^
|»«и
|Т0р,-Нёзен\-^<
здййта& Х Ю Л С Т S
Слё-?^^Эйзендай^
Арденбург^^^"'
Мидделбург Сас-вги^Ге^
— - ^z\z°HbHBnopT И С ''ХП«^_„
^^2^-^°Вёрне I
Дюнкерк_______Ф Л а Н Д р и
еКнокке
н
; итн- |м.«=»
Варнетон
Кассел
°ЛИЛЛЬ -. -. „
АДорник
Н И . Д-Кл
с
И
БРЮССЕЛЬ
А0АльН
Сен-Дени
с к и
Р И
Ауденарден.
УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ
9 Барьерные города,в которых с 1716г до 1785г
были размещены нидерландские гарнизоны
4
л д
ПНИ ...
APHEMJ
I Ц I LQ 'X>3
;Э йсе лстей н>>/' 'г
?«.Ве'йн£бёй-- и .
йяаЗЭДюр'стеде^Ренен
Н1пН~.|!ш .. ,, ।.-«к
Пг~ LL11J.1 .ЦВагентГнген П
ЦБерен-Н-гг-Г|-| >уп-тпк1 И
jjTiij$rметен !ГТГг^ТгагПТ
и ц--п^|т^дДИцЦ^<|[Неймегён
Боммэль(^тЧ$ж5? „от1 Н II | Н
L-agS4LI I j । Ра ве н ш те и н
Г равеад|||
ОТорт Лилло (
.(с 1785 вл. Австрии)
РКрёйцсхапзе Турнхаут ^Ssssss§S^s§
ч. Аб. Постел«жА *
^ЬАНТВЕРПЕН (с 17В5 вл. Австрии
R о I
wiLvE^e₽9HTart5‘
•МЕХЕЛН
ндермонде-
ЛУВЕН
НАМЮР,
Флёрюс
Нервинден
Ы
АрСХОТ
5
р
л
А
н
д
Бохольт ’
••..ог~А .-zT
Анхрльт ——
Клеве. Ррес
—^Г Е Р ЦК.К ЛЕВЕ
'ох
, ' Бур[ик
Эммерих
ГРАФ.
ЛИНГЕН
ЕПИСКОПСТВО
Кусфелд
МИНИСТЕРСКОЕ
Вёзель
• -Райнберг (вл. Кёльна,
Ороой'
ОВЕР-ГЕЛДЕРН КамПо
Исп.,с 1715г.вл\Пруос;)‘Морс
Г раф.
Реклингхаузен
о .. 7—
. (вл.Кёльнского-..
) архиеп.) Ч
Дортмунд
’’ :абб. 0 -.
оЭсрен
52
оКрефёльд,
Верденское
аббатство МАРК
•.-•: „ Ви роен ТА-
;Топн1КРУРм-0НД '••>
. о.?^Щ(о 1715 вл Австрии)
Стевенсвар^чСтатрЙу^ „ J ''•'"Р.
Масейкед£§^ДРРФ^Т?ех :'о Эркеленц
А Л' = \ " (австр.) ’
ЕПИСКОПСТВО У Ч»Нёистадт Л- _________
£----±Г" Г Е pH
IV ^с1? (ав^трГ\>Юлих
ЛЧГЖСКОЕ ^сУ^с?®а^9«бУРг \ х
М А А Г Т РИ X Т^9Л*ь1£?Дл>У рг о : Исп (австр.)
Трон г- MQ • И°Хертогенраде
' о I •- \>Дюре^
-. (с 1632 влуНидерл.) L-- •-.
^Ta-4nCrP-W оА*ЕН ЮЛИХ
ДалемвДа„„. - <.
/ Т Лем ..-• о Аббатство
' ^' Исп. ;Корнелимюнстер
: (австр.) И :
g ЛИМБУРГ ; (вл . Пфальц - Неибург)
Дюссельдорф
ГЕРЦОГСТВО
БЕРГ
Хасселт
КЁЛЬН
Бо
6
20 , 1 0 20 40 60 км
КОЛОНИАЛЬНЫЕ ЗАХВАТЫ НИДЕРЛАНДОВ в XV!-XIX вв
10
"ЗО"
С.ваноТ1мунд
40
.нендал-163Г
раницаз18002Г=
отСаба:
1632-----
70=
75:
"Ораниест’
12-Ф
О
t=67
о-Л нгаиль я—-
^g±/646=
30
Маэбург).
-57-_________
О. МАВРИКИЯ
0 50 км
—^уу75
озгОнтарио
Новь й Амстердам
(НьЮ-Йорк$16""’
Нассау
-------Ы623
НОВЫЕ НИДЕРЛАНДЫ”
1669-1667
600 км
после 1300 г.
Территории, захваченные
до 1700 г.
с 1700 г до 1800 г
-,о^—GV--
ОгСумбава;
О-Сумба:
^С°2=
— Купанг
ttTuMop----1 з
ИНДОНЕЗИЯ
500 WOO км
Рио де
« ? $
олр^Мартин.
Голланд?-- -------- 18
5р_.)
J--------о^Ь о и т ел ем и-
о^С-Киттс-
(Англ:)—
:67-----—
АНТИЛЬСКИЕ
ОСТРОВА
йАргуин
1634-1678|^ 20
0
50 км
ЯИИ7!МГ1МИ6Д
гЛ р уба —69 —68-
ййаг ---- Бонайре—=Р=
—Г раница
=1750
-КапштаТуг
(Кейптаун)
-1652-1806
2 О:
Мидделбург,

о-Мал-Кю расао-
Гзал-ОТ..........
' о ро —4=—
-Эла 69^
КЮРАСАО с 1634
0 75 150 км
68
:мШальмас:
—I-------
=10=
ЗАПАДНАЯ
АФРИКА
0 250 500 750 км
^Д<ам______ J--7
- ......30 ..-
ЮЖНАЯ АФРИКА 1652-1806
0 500 1000 км
Границы колониальных владе-
ний Нидерландов в XIX в.
Редактор С. М. Стам
Технический редактор А. И. Дронов
Корректоры О. В. Малых, В.С. Соколов
Сдано в производство 6/1 1949 г.
Подписано к печати 30/VII 1949 г.
А08090. Печ. л. 243/4.+3 вкл.
Уч.-издат. л. 30,3.- Формат 60Х92‘/ы
Издат. № 6/264. Цена 27 р. 50 к.
Зак. № 23
*
20-я типография „Союзполиграфпрома“
Главполиграфиздата
при Совете Министров СССР
Москва, Ново-Алексеевская, 52