Репин И.Е. Избранные письма в двух томах. Том 2 - Репин И.Е.

Автор: Репин И.Е.

Теги: творчество репина писатели

Год: 1969

Похожие

Репин И.Е. Избранные письма в двух томах. Том 1

Собрание сочинений. Том 8. Письма. 1868-1927

В.О.Ключевский. Письма, дневники, афоризмы и мысли об истории

О пережитом. 1862-1917 гг. Воспоминания

Текст

И. РЕПИН
ИЗБРАННЫЕ
ПИСЬМА
В ДВУХ ТОМАХ
1867-1930
ИЗДАТЕЛЬСТВО
«И СКУ С С Т В О»
МОСКВА 1969

И. Репин
Письма
1893-1930
2

автор
И. ,
Составитель
вступительной статьи
LБРОДСКИЙ

1893
Т. Л. ТОЛСТОЙ
27 января 1893 в.
Петербург
Умная — добрая — красивая Татьяна Львовна,
благодарю Вас за Ваше милое письмо. Вы так хорошо
пишете — все бы сидел да перечитывал...
Неужели у Вас нашлось бы время побывать у Шере-
ра-Набгольца и спросить, в каком виде у них теперь из¬
дание фототипий с моих работ; сколько готовы и на¬
сколько удовлетворительны снимки? Видите, какое не¬
приятное, утомительное и совершенно пустое дело...
Словом, если у Вас времени не найдется, то я только
порадуюсь, что на Вашу долю не выпало неприятной
комиссией больше. ,
Как больно Вы меня кольнули Суриковым; я и тогда
молчал у Вас — думал, может быть, я ошибаюсь, может
быть, эта его картина лучше, чем представляется мне, но
у Вас острый, очень усовершенствованный взгляд — и
Вы видите то же...
Вы меня очень обрадовали отзывом обо мне москов¬
ских передвижников — это, конечно, зеленая молодежь.
Да, разумеется, свет не без милых — добрых — умных
людей, «и об нас кто-нибудь проболтается добрым слов¬
цом». Конечно, не этих сильных духом молодых добрых
имел я в виду, когда говорил у Вас, что некоторые рады
моему отсутствию.
Спасибо Вам (ах, как Вы мне нравитесь этой Вашей
участливостью, приветливая — талантливая графиня!)
за Ваше сочувствие судьбе моей дочери. Но мы здесь
з

уже все устроили по-старому. Она поступила опять и
долбит, долбит — со скелетом не расстается теперь; так
и стоит он сторожем над ее постелью. Недавно она сня¬
лась группой с двумя товарками, у каждой в руках че¬
реп; а Надя даже оперлась на череп — три Гамлета ра¬
зом вышло. Я не мог не расхохотаться...
А Москва в этот раз на меня сделала такое чарующее
впечатление, как никогда еще. Я просто способен пере¬
ехать жить опять в Москву. Но... теперь это трудно; да
и зачем, коща скоро совершится генеральная переездка
туда, где ни пространства, ни времени существовать не
будет и даже всякая любовь пройдет; даже к искусст¬
вам... Как жаль...
Какая чудесная вещь Чехова «Палата № 6»; ibot си¬
ла! И в какой скромной форме! Как незатейливо, просто
и как глубоко!!
Ваш И. Репин
Моя простуда идет к упадку. Мне значительно по¬
могла здесь моя холодная спальня. Недавно я получил
письмо от С. А. Стахович из Рима — восторженное, пре¬
красное письмо.
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
14 февраля 1893 г.
Петербург
Дорогой Александр Владимирович,
Вы меня очень обеспокоили Вашей болезнию, пожалуй¬
ста, черкните, когда совсем поправитесь.
О Стрепетовой ведь мы, кажется, с Вами много гово¬
рили. Я удивляюсь только, что этот чудак Погодин мог
любить эту Бабу-Ягу. Он застрелился1. А спектакль,
кажется, состоялся. Впрочем, я не интересовался этим.
Как актриса и чтица мне эта Стрепетова со своей ме¬
щанско-московской утрировкой чувств неприятна. Ну,
можно ли стреляться из-за такой старой подошвы!
Однако Ваш приезд сюда все откладывается. А я те¬
перь пишу портрет с В. Н. Герарда. А Христа я переде¬
лал до неузнаваемости — не кончен2. На Передвижную * *4
1 А. Д. Погодин — муж П. А. Стрепетовой.
* Речь идет о картине «Ида за мной, Сатане».

выставку, которая сегодня открывается, я отправил: пор¬
трет вел. кн. Константина Константиновича, Спасовича
и два этюда с ©еры и Нади *.
Антокольского выставка1 2 3 превосходна, чудесные ве¬
щи, расставлены изящно, комфортабельно, а его Ер¬
мак — просто грандиозная вещь! И еще там много хоро¬
шего и восхитительного, особенно спящий амур на
саркофаге.
На Новый год я приехал в Москву и пробыл там две
недели, все больше у Толстых. Рисовал акварель со
Льва Николаевича (опять в его кабинете за работой,—
иначе его боялся беспокоить, да и ему надоело позиро¬
вать). Это я делал по заказу «Севера». А в то же время
писал масляными красками портрет с Татьяны Львовны
по заказу гр. Толстой. Очень весело провел это время.
Москва такая живая стала, особенно по искусству. Столь¬
ко нового только в Париже увидишь.
А это меня наводит на мысль, что москвичи, вероят¬
но, самое даровитое, в смысле выдержки и силы жизни,
русское племя, и оно опять, как при Иоанне III, возьмет
Россию в свои руки. Вся эта петербургская немецкая
официальность только давит и ничего своего не создает.
Было много выставок (чудесных), спектаклей до¬
машних и живых картин. И гремят все купцы, конечно,
интеллигентные, прошедшие университет. Какая рос¬
кошь обстановки! Какие салоны теперь у них развелись
на Болвановках, в Барышах, в Пупышах!!!
А Толстой производил на меня какое-то жалкое впе¬
чатление своей несокрушимой верой в миражи сентимен¬
тальности, односторонности.1..
Фофанова видел всего один раз. Жалкий, все бед¬
ствует. Какой несчастный... Да, многих людей следо¬
вало бы брать обществу под опеку.
Поклонитесь Вашей супруге. Вера и Надя кланяются
Вам.
Ваш И. Репин
1 На XXI Передвижной выставке экспонировались работы Ре¬
пина: «Портрет К. К. Романова», «Портрет В. Д. Спасовича»,
«Осенний букет» (портрет В. И. Репиной) и «На охоте» (портрет
Н. И. Репиной).
2 Юбилейная выставка работ М. М. Антокольского была от¬
крыта в связи с 25-летием его художественной деятельности
3 февраля 1893 г. в Академии художеств
5

А. С. СУВОРИНУ
14 февраля 1893 г.
Петербург
Многоуважаемый Алексей Сергеевич,
только сегодня удосужился я, чтобы написать Вам это
неприятное письмо. Мне полегчает, если я Вам напишу
откровенно, что меня продолжает возмущать нот уже не¬
сколько дней. Как Вы могли допустить га Вашей газете
такой бред сумасшедшего, как статья «Жителя» 1 против
Антокольского?! Антокольский — уже давно установив¬
шаяся репутация, европейское, всесветное имя, один из
самых лучших, даже, отбросив скромность, лучший те¬
перь скульптор... Да что говорить про это — Вам все
известно. При Вашей чуткости, талантливости, отзывчи¬
вости ко всему хорошему Вы не можете этого не призна¬
вать. Против критики я ничего не имею. Критика воз¬
можна даже над Сикстинской мадонной. Отчего же не
критиковать Антокольского — сколько угодно.
Я с Вами готов говорить о многом, что меня не удов¬
летворяет в его некоторых вещах. Боже сохрани меня
от невежества защищать непогрешимость репутаций...
Но если пьяный из кабака начнет ругаться, лично, бес¬
толково, неприлично, разве Вы станете его слушать?!
Разве потерявший рассудок человек может требовать
слова? и с такой всероссийской кафедры, как «Новое
время»\ На Вас лежит ответственность.
Вы же не можете не видеть, что «Житель» Ваш — со¬
вершенный профан в искусстве, и, сколько бы он ни па-
низывал имен европейских скульпторов, пиша их фами¬
лии иностранными литерами, он не может замаскировать
этим своего невежества в этом предмете, и я уверен,—
Вы это видите и чувствуете очень хорошо и — допускаете
на страницы!
Ну кто же после этого станет верить Вашей критике
искусства?! «Житель» произвел жалкое, гадкое впечат-
1 Псевдоним А. А. Дьякова. Речь идет о его статье «Г. Анто¬
кольский» («Новое время», 1893, 10 февраля, № 6089), посвящеп-
ной выставке работ Антокольского в Академии художеств. Газета
А. С. Суворина «Новое время» статьей Жителя начала серию
злобных издевательских статей, в которых Антокольский подвер¬
гался дискриминации, а творчество его получало несправедливую
оценку. Статья Жителя вызвала многочисленные отклики и поле¬
мику в печати. В защиту Антокольского выступили Стасов, Ре¬
пин, Михневич и другие.
6

ленйе. Эта взбесившаяся шавка, выпачканная вся в собст¬
венной гадкой пене, бросается на колоссальную статую
Ермака и на бронзовое изваяние Христа; в поту, во прахе
прыгает эта куцая гадина на вековечные изваяния, в кровь
разбивает себе бешеную пасть и корчится от злости; виз¬
жит от бессилия укусить несокрушимое, вечное...
Пишу Вам это потому, что я Вас люблю и глубоко
уважаю, Ваш всегдашний читатель и почитатель, и мне
больно, когда Вы допускаете такие промахи. Ваша репу¬
тация слишком колоссальна, чтобы пачкаться в г[...]
«Жителя». Ваша газета имеет всесветное значение, чтобы
быть без самоуважения.
Ваш преданный И. Репин
Не подумайте, что я делаюсь старой брюзгой и не
выношу никакой правдивой резкости. Совсем нет. Та¬
лантливые строки Буренина я читаю с восхищением: там
масса ума, едкости, остроумия и всецда почти знание
предмета. А ведь «Житель» — это бездарность, посредст¬
венность и, главное, невежа в предмете искусства.
И. Р.
А. С. СУВОРИНУ
16 февраля 1893 г.
Петербург
Благодарю Вас, Алексей Сергеевич, за Ваше любез¬
ное письмо. В нем много поэзии, чувства и восторженной
любви к искусству и Италии... Много значит настроение,
расположение духа, восприимчивость души. Под прекрас¬
ным небом Италии, на свободе, наши лучшие способно¬
сти сильно реагируют и ищут только предлога, чтобы
возликовать.
Не то здесь, при нашей затхлой, серой, рабьей дей¬
ствительности. Тут мы злы, беспощадны и рады (всякому
предлогу, чтобы побольнее кольнуть кого-нибудь, все
равно кого... Но если предмет безответный, как, напри¬
мер, еврей, то как же его пройти равнодушно...
Конечно, до «Жителя» мне никакого дела нет, осо¬
бенно до его стиля. Досадно немножко мне, что Вы пока¬
зали ему мое письмо; я этого никак не предполагал;
иначе я не позволил бы себе неприличных выражений
на его счет. Хотя я ни от чего не отрекусь,—как считаю
eix). Он мне прислал грубое письмо. Я, конечно, отвечать
ему не стану, ибо считаю его невменяемым и неспособ¬
7

ным -понять что-либо из логических рассуждений. Он ду¬
мает, что я подвожу под пего интригу, как под критика
искусства, чтобы самому заместить его по этой части!!!
Словом, о нем рассуждать не стоит. Моя цель была на¬
писать Вам, как человеку чуткому, с душой, жалобу за
обиду моего товарища со школьной скамьи.
Взгляните беспристрастно: виноват ли Антокольский,
что он еврей по рождению? Виноват ли он, что он боль¬
шой талант и его не могли не прославить? Виноват ли
он, что родился в России и ее считает своей родиной?..
Нет. Он виноват только в том, что работает над собой,
как над художником и человеком, уже около 30 лет; ви¬
новат, что при упорном труде в искусстве достиг боль¬
шого уже совершенства. Виноват, что после 15 лет (ка¬
жется) захотел опять повезти на родину свои работы,
чтобы поделиться и послушать, что скажут. Ему стоит
это больших затрат, которые не окупятся, большой поте¬
ри времени... Человек уже лолубольной, разбитый, Fia
склоне лет, после большого промежутка, приезжает на
родину... и как же его принимают!...— Выпускают беше¬
ных собак, травят и улюлюкают... Да, это жестоко и гру¬
бо. И здесь не виноват ваш полоумный революционер —
он никогда не глядел внутрь собственных отребьев, хотя
и громит морально с кафедры «Нового времени». — Нет,
виноваты Вы. Вы, человек недюжинный и искренний...
Ваш И. Репин
А. С. СУВОРИНУ
18 февраля 1898 г.
Петербург
Сегодня прежде всего я прочитал Вашу статью1 о
Несторе Антокольского1 2, Алексей Сергеевич.
Читал ее с удовольствием — я не могу не согласиться
с Вами. Что значит искреннее, глубокое чувство! Вы
больно колете и в самое больное место художника, но
это здоровый укол хирурга. Я стою спокойно, наблюдаю,
как больной корчится под Вашим пинцетом, и радуюсь —
это ему в пользу пойдет.
1 «Маленькие письма» («Новое время», 18 февраля 1893 г.,
№ 6097).
2 «Нестор-летописец» (1892).
8

Вы правы: это патурализм. Антокольский, конечно,
не мог себе не представлять Нестора, восторженно
ушедшего в минувшее, но, я думаю, это показалось ему
немного избитым, и ему захотелось изобразить этого
старика совсем просто, пишущего «не мудрствуя лу¬
каво». Собственно, и это хорошо. Многие и этим доволь¬
ны, и мне нравится. Но я согласен с Вами, может быть
и еще лучше, и он дождется своего художника...
Простите, Вам ведь некогда читать моих рассужде¬
ний. Боюсь, надоел я Вам порядочно.
Ваш И. Репин
Но Ваша статья прекрасная, полезная.
В. В. ВЕРЕВКИНОЙ1
5 марта 1893 г.
Петербург
В последнем письме Вашем, многоуважаемая Вера
Васильевна, Вы прЪизводите утешительное впечатление.
Сила натуры вступила в свои права — талант работает,
так и следует.
Я так люблю видеть Вашу энергичную руку, водя¬
щую кистью по холсту уверенно и бойко. Буду очень
рад, когда Вы соберетесь опять написать этюд в моей
мастерской. На этот раз Вы возьмете натуру, попросите
хотя бы m-elle Андреевскую — вот только далеко ездить...
Я буду у Вас на днях — завтра, может быть, если
удастся, и тогда условимся ‘о днях и часах, в которые
Вам и мне будет удобно без обоюдной помехи.
Действуйте, действуйте! Прекрасно. Не скомпоновали
ли Вы чего-нибудь нового? Привезите в д. Жербина.
И. Репин
Бумага моя самая ординарная: только я пишу раз¬
вернув лист, на внутренней стороне впоперек — правда,
скучно переворачивать да ждать, пока высохнет, а так
удобнее.
1 Веревкина Вера Васильевна, художница, ученица Репина
по Академии художеств. Ее воспоминания «Памяти учителя» опу¬
бликованы в сб. «Художественное наследство. Репин», т. II, М.,
Изд-во Академии наук СССР, 1949.
9

В. В. СТАСОВУ
10 марта 1893 г.
Какая статья!!! 1 Какая у Вас железная несокруши¬
мая сила!!! Я решительно не ожидал, чтобы можно было
написать что-нибудь подобное... А заключение просто ге¬
ниальном Оно полно страшного, искреннего трагизма!!.
Черт знает, какой неожиданный, неотразимый и всесо¬
крушающий удар! Неужели гады уцелеют?! Да они про¬
ворны — по щелям...
От Суворина я получил вчера же -нечто вроде оправ¬
дания передо мною, будто бы он никогда не осуждал ме¬
ня за мой рисунок... Говорит, что он отвечать Вам не
будет... Ну, да что, это мелочь... Нет, статья, статья
Ваша, дорогой Владимир Васильевич! Да, дай Вам бог
здоровья и много, много лет так чисто и грозно стоять
за правду...
Ваш Илья
А. С. СУВОРИНУ
10 марта 1893 г.
Петербург
Поверьте, Алексей Сергеевич, что ни малейшей тени
желчи у меня нет против Вас, если бы Вы и бранили ме¬
ня за рисунок. Я вовсе не считаю себя безупречным и в
1 «Итоги трех нововременцев» («Новости и Биржевая газета»,
1893, 9 марта, № 671). Статья Стасова, направленная против Суво¬
рина, Буренина и Дьякова, выступавших на страницах «Нового
времени» со статьями, в которых Антокольский подвергался трав¬
ле как еврей, заканчивалась словами: «По выражению гг. Дьяко¬
ва и Буренина, я — труба иерихонская, я — тромбон, я — барабан,
я — мамаева оглобля, я — таран. Что ж, мне на такие прозвища
жаловаться нечего, я готов был бы признать их в высокой степе¬
ни лестными и почетными, но увы! — к великому сожалению свое¬
му, я должен считать самого себя недостойным их. Да, я желал
бы быть одною из тех страшных труб, от которых должны пасть
стены проклятого зловонного гнезда; я желал бы быть тем тром¬
боном, который, наконец, услышали бы злые глухари так, чтобы
у них внутри сердце дрогнуло бы и похолодело; я хотел бы быть
тем барабаном, который забил бы грозную тревогу и заставил бы
побледнеть врагов; и хотел бы быть тем тараном, который про¬
бил бы насквозь все заслонки невежества, злости и лжи, притвор¬
ства и ненависти, которые я целый день вижу вокруг бедного на¬
шего художества и лучших его представителей; наконец, я хотел
бы быть той мамаемой оглоблей, которая должна сокрушить и
сверзить те ненавистные перья и бумаги, которые распространяют
одурение и убыль мысли, которые сеют отраву понятой и гасят
свет души. Но куда иве...»
10

этом неисчерпаемом отделе искусства. Мне всегда была
дорога в Вас искренность и талантливость. Я вспоминаю
с большим удовольствием ту минуту, когда я взял на се¬
бя смелость пойти к Вам и поцеловать Вас за бескорыст¬
ный, правдивый отзыв о моей картине. Перед тем я хотя
и не умышленно, но очень грубо вышедшим отказом ос¬
корбил Вас.
Вы были выше мелкой мести. Вы всегда прежде бо¬
ролись за лучшие и чистейшие принципы жизни. И мне
лично Вы всегда представляетесь добрым, честным, про¬
никновенным талантом, который и «во тьме светит и тьма
не объяла его».
Но мне часто бывает жаль Вас: рядом с Вами стоит
такая бесформенная тьма, как «Житель». Каждое воскре¬
сенье из этой зловонной ямы подымаются грязные па¬
ры и покрывают собой все хорошее и, конечно, Вас, как
человека, терпящего у себя иод носом эту нечистую
яму.
Неужели Вас обманывают эти удушливые пары внеш¬
ними очертаниями, которые они стараются принять, изо¬
бражая то моралиста, то эстетика, то философа? Не ве¬
рю я, чтобы Вы не чувствовали его лжи.
Буренин, конечно, талантливый, остроумный и не¬
дюжинный человек, но ведь это — не знающий правды
циклоп. И также ясно, что он искусством никогда серь¬
езно не занимался... Ну, это все вещи старые, известные
всей образованной России; как справедливы и те общие
сетования, что такая богатая газета, как «Новое время»,
не может обзавестить добропорядочным критиком искус¬
ства, довольствуется невежественным, скучным разгла¬
гольствованием «Жи1еля». Это непростительно, и вина
падает на Вас.
Вы допускаете отстаивать старую Академию худо¬
жеств (среди газет этюд но поводу статьи Ге), дошедшую
давно в искусстве до значения нуля и оподлившуюся
уже публично до полного прохвоста, и терпите тут же
нападки па «Товарищество передвижников», за которым
Ванги сотрудники не признают уже никакой заслуги, ни¬
какого влияния. Такая правда только «Жителю» но пле¬
чу. Не угодно ли опросить все молодое поколение юных
художников, которые теперь сотнями выросли в Киеве,
Одессе, Москве, Харькове,— что они скажут? Чьи они
дети в искусстве, кто на них имеет влияние вот уже
20 лет?
11

Это дело «передвижников». И «Новому времени»
угождать прогоревшим прохвостам старой Академии
стыдно. И Вы ответственны за эту гадость.
Вот такие статьи желательны, как на днях была —
«Наши художественные дела» Микеле *. Но, конечно,
Микеле не в состоянии всего того написать — там я ви¬
жу работу Прахова, да какое мне дело, чья работа —
М-ле так М-ле. А статья чудесная — вот что желатель¬
но.
Так-то, Алексой Сергеевич, я Вас люблю и скрепя
сердце говорю Вам эту неприятную правду. Ее все-таки
и говорить неприятно. Будьте уверены, что я в Вас не
заискиваю, не льщу Вам и сам в критики никогда не по¬
лезу.
Ваш И. Репин
Т. Л. ТОЛСТОЙ
20 марта 1893 г.
Петербург
Дорогая Татьяна Львовна,
[...] А Ге как живописец сделал большой успех против
последних работ своих. Мне очень понравилась его де¬
вица, стоящая у отворенного окна с фоном сада, осве¬
щенного заходящим солнцем. А еще лучше его портрет
старичка профессора Костычева на фоне книг; очень хо¬
рошо лицо написано — тельно. И потом его собственный
портрет тоже недурен, очень даже; только волосы и бо¬
рода слишком синие 1 2. Но вот он недавно читал публич¬
ную лекцию в частном доме (Ковалевской квартира), это
вышло плохо. Сюжет он взял интересный: «Влияние пуб¬
лики на идеалы художника». Но не приготовился ли он,
или не нашелся... Начал со свободы Шевченко, потом
перешел на историю передвижников (все это короче во¬
робьиного носа), и все это скучно, неинтересно, и ничего
нового не сказал. Да еще при этом весь этот хлам он
говорил по слову, тянул — для стенографисток (нашли
1 Микеле Неанджело — псевдоним М. В. Мешкова.
2 На XXI Передвижной выставке были экспонированы рабо¬
ты Ге: «Автопортрет», «Портрет П. А. Костычева» и «Портрет
Н. И. Петрункевич».
12

же что записывать!). Я едва досиживал, досадно было;
а тут еще Веревкина около паясничала, острила. На вто¬
ром перерыве я ушел. Говорят, он потом еще читал свои
комментарии характера Иуды по Ренану. Что Иуда был
умнее и образованнее всех прочих рыбарей и плотника
из Назарета: но это, говорят, не произвело впечатления,
старо показалось. Боже, как он любит популярность и
дым славы, откуда бы ни подымался этот дым... Но вчера
я был на такой публичной лекции, что решил более не
ходить пи на какие публичные лекции! Какая-то г-жа
Половцева нросвещала нас византийским памятником
12-го столетия и малороссийскими древностями... Вот ди¬
летантизм!! Однако простите, что это я все Вам о таком
вздоре пишу.
Собственно, я хотел написать Вам, что, кажется, не¬
ловко утруждать просьбой В. Маковского о постановке
Вашего портрета на Передвижную выставку. Я боюсь, и
его Вы поставите в неловкое положение. Лучше подож¬
дем. На будущий год я опять открою свою выставку и
тогда попрошу поставить Ваш портрет на ней. А теперь
прошу Вас не начинать никаких хлопот с ним.
Хотелось бы с Вами повидаться, но теперь это уже
надолго, долго, долго.
Искренне преданный Вам
И. Репин
Напишите мне, рассердились Вы на меня? И как
сильно? Моя слабость —писать всякие глупости людям,
с которыми я в хороших отношениях. Не сердитесь. Ах,
как жаль, что Вы так далеко живете, что нельзя пойти и
объяснить Вам на словах. Ах, умная — добрая — краси¬
вая —- талантливая, простите, больше не буду.
Т. Л. ТОЛСТОЙ
5 апреля 1893 г.
Петербург
Дорогая Татьяна Львовна!
Позволительно ли так баловать друзей?! Вспоминаю,
как меня в Ясной называли льстецом, и думаю, что это
я имел на Вас дурное влияние. Да, Ваши неумеренные
похвалы моим последним работам отзываются лестью.
13

Еще в последнее воскресенье, здесь, я пошел пораньше
на выставку и посмотрел свои работы трезво. Они очень
грубы, жестки и безвкусны. Еще Спасович лучше, боль¬
ше выдержан; но он коричнев и вообще некрасив в то¬
нах, Константин Константинович — совсем антихудо¬
жественный портрет; руки его плохо нарисованы и на¬
писаны грубо. А девочки! Меня за них все наши здеш¬
ние друзья чуть не бьют. И вправду, они были в дерев¬
не загорелые и толстоскулые. Досталось здесь особен¬
но Наде: во всех карикатурах над ней страшно издева¬
лись, добавляли ей колоссальные ноги кочергами; а ли¬
цо — то татарином, то японцем — страшное рисовали.
Да, здесь я увидел, что они и недописаны совсем и не-
дорисованы. Что делать, надо учиться. Только не позд¬
но ли? Благодарю Вас за пожелание долголетия. Если
Ваше желание осуществится и я не одряхлею скоро, то
буду стараться сколько могу совершенствоваться.
(Выставки нас очень учат, отрезвляют. Сколько я вы¬
ставлял, сколько видел свои недостатки, а все нет про¬
гресса. Это значит, собственное эстетическое чувство
грубо и не может идти дальше — предел, его же не прей-
дети.
Я не успел ответить Вам на Ваше предыдущее пись¬
мо. Теперь я рад, что Ваш портрет не попал на выстав¬
ку. Может быть, удастся мне будущей зимой просмот¬
реть его и потрогать кое-где. Я уверен, что в нем много
недостатков. Он так писан без оглядки, что, наверно,
изобилует промахами, а особенно грубостью в общем.
Да, скоро ли я Вас увижу! А знаете ли, это, право, к
лучшему: я так взволнован Вашими незаслуженными по¬
хвалами и Вашим изъявлением дружбы, что готов перей¬
ти в самый нежный тон. А ведь эта нелепость Вас раз¬
досадовала бы, и Вам бы пришлось очень раскаиваться.
Постараюсь быть умным и сдержанным. Но, тронутый,
от души благодарю Вас за доброе участие, и снисходи¬
тельность, и постоянство Вашего дружеского отношения
ко мне. Желал бы быть его достойным.
Ваш И. Репин
А насчет Ге я с Вами не согласен. Портрет его де¬
вушки у окна имеет большой художественный взмах,
новизну и силу не старческую — молодую.
Мережковский Ге называет Га и только в дательном
падеже Ге; а проч. Гу, Гой и проч. У меня было два бур¬
14

ных вечера. Много было народу обоего пола и много
спорили. Ге хорошие темы для споро® дает, то есть он
лично, не его работы.
А когда же Вы мне пришлете Ваш фотографический
портрет? Как Ваше здоровье теперь?
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
23 апреля 1893 $.
Петербург
Простите, дорогой Александр Владимирович. Все это
время я так тороплюсь с окончанием некоторых портре¬
тов, что устаю страшно. По два сеанса в день! Герарда 1
кончил. Все картины пришлось отложить в долгий
ящик — нужны деньги.
С Юрой я не ездил в Здравие во, как хотел, на пасхе;
теперь к нам трудно пробраться — Двина гуляет; даже
писем уж давно не было.
В конце месяца, а по всей вероятности, в начале мая
мы уедем туда.
В последних литературных собраниях Мережковский
просвещал нас насчет символизма Ибсена и (вообще. Ин¬
тересно, но как неумолимо в мир проникают идеи дека¬
дентства! Как мода: как бы уродлива ни была она, но
всякий, особенно характер средней силы, вступает в ря¬
довые нового поветрия и счастлив...
Полонского «Собаки» 1 2 — ужасно грубая вещь по три¬
виальности языка и по безвкусию.
Толстые, отец с дочерьми, переезжают из Москвы в
Ясную Поляну.
Читали ли Вы Суворина «В конце века, любовь?»
Небезынтересная вещь. Очень содержательна и момен¬
тами с большим талантом написана. Тоже и он сразу
примкнул к новизне. Мистичность, религиозность, зага¬
дочность явлений увлекли его до искренности. Да, не¬
сомненно, явления мира не исчерпаны нами, да, вероят¬
но, и никогда не будут исчерпаны. Но болтовня с чу¬
жого голоса, но люди без реального участия, конечно, не
только не помогут, а опошлят и отодвинут новое от¬
крытие.
1 Портрет В. Н. Герарда (1898).
2 Поэма Я. П. Полоцского «Собаки» (1892).
15

Будьте здоровы. Поклонитесь от нас Вашей супруге.
Дети Вам очень кланяются.
Ваш И. Репин
Я думаю окончить вариант «Запорожцев» и послать в
Мюнхен, но, кажется, не успею.
А какая у Вас прекрасная идея: весна, которую Вы
любите, делает Вас всегда больным; напишите стихи на
эту тему.
Конечно, к Вам в Вильно нам заехать невозможно.
Теперь моего Христа Вы не узнали бы. Это совсем уже
другая картина. Просто: «Аскет» в пустыне; не кончен
еще.
А. П. ЧЕХОВУ 1
Апрель 1893 г.
Петербург
Как я Вам благодарен, многоуважаемый Антон Пав¬
лович, за вашу «Палата № 6» 1 2. Какая страшная сила
впечатлений поднимается из этой вещи! Даже просто не¬
понятно, как из такого простого, незатейливого, совсем
даже бедного по содержанию рассказа вырастает в конце
такая неотразимая, глубокая и колоссальная идея чело¬
вечества!! Да нет, куда мне оценивать эту чудную вещь...
Я поражен, очарован, рад, что я еще не в положении
Андрея Ефимовича... Да мимо идет чаша сия!!!
Спасибо, спасибо, спасибо! Какой Вы силач! Дай бог
Вам здоровья и еще когда-нибудь порадовать нас чем-
нибудь подобным!
Вот это так вещь!
1 Чехов Антон Павлович (1860—1904). Репин познакомился с
ним в 1887 г., когда Чехов посетил его мастерскую в Петербурге.
Репин и Чехов очень симпатизировали друг другу, о чем сви¬
детельствует их переписка. Для французского издания рассказов
Чехова («Les Moujiks» Paris, 1901) Репин выполнил в 1899 г. ил¬
люстрацию к рассказу «Мужики».
Портретный набросок Чехова, сделанный на заседании Рус¬
ского литературного общества в конце 80-х — начале 90-х гг., не
сохранился. Репин написал страничку воспоминаний о встречах
с Чеховым. См. «А. П. Чехов в воспоминаниях современников»,
М., Гослитиздат, 1960.
2 Рассказ «Палата № 6» был прислан Репину Чеховым: «По¬
сылаю Вам свой больничный рассказ, о котором я говорил», —
писал он 19 января 1693 г.

Ах, спасибо Вам за хлопоты из-за луны в пасху *.
Я уже узнал, и «ларчик просто открывался»,— меня на¬
доумили заглянуть в календарь еврейской пасхи; и там я
узнал, что она всегда бывает у них на полнолуние. Сле¬
довательно, луна, и даже полная, могла светить... Ах, да
что эти мелочи писать после «Палаты № 6». После фи¬
лософии Иванова Дмитрия Ивановича; после участия
к больному другу!.. Чудно, чудно, бесподобно!!
Для Вас все равно, поедете Вы в Америку или нет,
а для Льва Львовича это будет во всех отношениях пре¬
восходно 1 2. Тащите его непременно — он захирел.
Портреты Ваши чудо! Прелесть! Как я Вам благо¬
дарен, дорогая Татьяна Львовна! Я получил их перед
самым отъездом сюда. Фотографии превосходные. Вот
они стоят передо мною. Еп face меня тревожит своим
выражением глаз. Как будто бы Вы сделали вопрос в
упор и с укором и внутренним страхом видите насквозь
душу человека. Как много здесь общего с гениальным
выражением Вашего отца! Оно смягчено только темпера¬
ментом женщины. В профиле совсем другое: в глазу про¬
бегают веселые мысли, в движении фигуры — шаловли¬
вая сдержанность и энергический порыв...
Сегодня уже третий день, как мы на хуторе. Небо
хмарится, но дождя нет; прохладный ветерок разгоняет
тучки, а церемонный, избалованный дождик жеманно и
сухо раскланивается нам издали. Зелень чуть-чуть пока¬
зала носик и недоверчиво готова завернуться опять в
1 В том же письме Чехов сообщал, что он обратился к свя-
щеннику-богослову «с вопросом насчет того, была ли луна к Геф-
симанском саду». Эта справка была необходима Репину в связи
с его работой над эскизом «Христос в Гефсиманском саду», кото¬
рый видел Чехов.
2 Вместе с Л. Л. Толстым Чехов собирался ехать в Америку,
цо эта поездка не была осуществлена.
Искренне благодарный Вам
Ваш И. Репин
Т. Л. ТОЛСТОЙ
5 мая 1893 г.
Здравнево
17

свои почки. Двина, толстая, жирная, молчаливо улепе¬
тывает мимо нас. Как птицы, несутся по ней плоты
(«гонки») с шалашиками и правилами и, медленно пых¬
тя, ползет пароход против течения. Набережная моя це¬
ла; высокая, бурная вода ничего не сделала ей; камень
твердо остался на месте, сильный напор Двины бессильно
пролетел мимо. Но более спокойная пора теперь, это
ровная, почти ласковая партия мягких волночек победи¬
ли мою твердыню. Тихонько, незаметно нежные волноч-
ки вымыли из-под героя почву, он тронулся и опустился
к ним, за ними — другие, и вот начало разрушения! Вот
она, героическая стойкость против нежных приемов...
Надо изобретать другие меры; нижний пояс надо засы¬
пать мелким щебнем, чтобы, он как броней, был защи¬
щен от нежных прикосновений.
Дочери мои очень благодарят Вас за доброе располо¬
жение к ним и кланяются Вам. Суждено ли им когда-
нибудь познакомиться с Вами лично?
Перед отъездом я видел С. А. Стахович и О. П. Ва-
сильчикову. В каком они восторге от Италии! Стахович
знает уже массу имен художников и выказывает ученое
понимание искусства — деятельная, даровитая натура.
Ваш И. Репин
Очень интересно Вы описали Ваше знакомство с Па¬
стернаком. Он даровитый человек и симпатичный худож¬
ник...
В. В. СТАСОВУ
21 мая 1893 г.
Здравнево
Дорогой Владимир Васильевич,
надеюсь, Вы уже по воскресеньям ездите в Парголово к
любезной нам компании и местам, которые не по хорошу
милы, а по милу хороши и к которым что-то неизменно
и надолго притягивает.
А я здесь страшно занят. С 4 часов утра до 10 часов
вечера есть масса самых разнообразных дел, которые
никогда, кажется, не могут быть кончены. Нужно много
рабочих рук, и никого теперь не допросишься. Четыре
работника почти машинально, как волы, делают свое брз-
18

Отлагательное дело. Вывозят йавоз, йашут, сеют, блю¬
дут рабочих лошадей. Бабы впопыхах весь день: птицы,
телки, огород, стряпня, поросята, цыплята, гусенята —
все это настоятельно требует своего. Много осаждают нас
и соседние мужички; приезжают с подводами и с день¬
гами покупать у нас хлеб, овес, ячмень, картофель, ко¬
ров, телят. Приезжают даже издалека за этим благополу-
чением, потому что я велел им продавать 10-тью копей¬
ками на пуд дешевле против нормальных цен. «Благода-
рём, благодарём, барин», — с чувством говорит мужик,
разворачивая засаленные рублевые бумажки. Видно, что
эта пустая для меня мера имеет на них даже отрезвляю¬
щее влияние; они не пропивают деньги, копят, чтобы де¬
шево купить хорошую корову, которая нам не нужна, и
по выгодной цене хлеб,— время горячее — севба, цену
подняли; а тут случай подвертывается дешево купить.
У меня теперь от засаленпых бумажек лопается бу¬
мажник. В прошлом году я затратил здесь на разные ра¬
боты и другие надобности тысячи три с половиной. А те¬
перь каждый день мне приносят и привозят деньги. Стал
считать однажды — .рублей до 300 набралось! Я бы раз¬
богател, пожалуй, если бы не затеял постройки башни
над домом (а 1а Сольнес1 Ибсена)...
Едучи сюда из Питера, я все думал: как-то я слажу
с этим предприятием. Где купить лесу, где искать архи¬
тектора, плотников? [...]
У нас тут груши в цвету и яблони развертываются.
Погода прелестная, тепло и даже дождик, столь жела¬
тельный, прошел третьего дня. Лес напротив, за рекой;
зелень — как на лубочных картинках. Кругом озими на¬
чинают принимать серебристый оттенок. В лесу соловьи
заливаются, им вторят прочие птицы... Ко мне так при¬
стают разные обыватели с просьбами, со счетами, разнос¬
чики с товарами, что я каждую минуту готов громко
сказать им: «Пошли вон, дураки»,— и уйти.
Будьте здоровы, кланяюсь всем Вашим.
Ваш Илья
Черкните мне, скоро ли едете за границу. Если моя
пристройка поспеет к Вашему возвращению в Россию, то
я Вас буду просить заехать сюда в гости.
1 Строитель Сольнес — герой одноименной драмы Г. Ибсена.
19

В. В. ВЕРЕВКИНОЙ
4 июня 1893 г.
Здравнево
Да, конечно, Вы хорошо сделали, что постудили в
Академию. Пугает пошлость, заурядность среды, орди-
нарщина в искусстве; но я верю в Ваше внутреннее изя¬
щество и Ваш талант, который и во тьме будет светить
и тьма не обнимет его. А гипс, особенно уже фигура, ни¬
чего дурного в себе не содержит. Забудьте, что это гипс;
помните, что в этой белой, несимпатичной оболочке за¬
ключена работа гения Греции — целого поколения даро-
витейших художников, в исключительно счастливой сре¬
де для наблюдения прекрасных живых форм человека...
Не думайте о гипсе, стремитесь только изучать эти силь¬
ные, полные красоты тела, и тоща Вы проработаете пять
лет без скуки и с великой пользой для искусства. В ис¬
кусстве нельзя отрицать преемственности, и, конечно,
лучше воспитываться на гениальных образцах, чем на
образцах пошлости, упадка, барокко или какого-нибудь
мове-жанра ходячей опереточной среды, так царящей
в умах посредственности.
Не подумайте, чтобы я ставил гипс выше натуры. На¬
тура впереди, и большая выдержка и подготовка не мо¬
жет повредить настоящему дарованию.
Вы желаете знать, что я делаю хорошего или дурного.
Опишу все, и судите сами, что хорошо, что дурно.
Во 1-х, большое, сложное хозяйство. Встаю (в V2 чет¬
вертого утра и распределяю разнообразные работы ра¬
ботникам; работы тесно связаны с временем и тянутся
последовательно, нескончаемо. Все это удовлетворение
нужд насущных, серьезных, как жизнь, как смерть, как
благоденствие, и буквально — животная сфера. Жизнь
кругом меня здесь, во всех существах, ситуациях и об¬
становке, так крепко присосалась к земле, так корыстно
материальна до скаредности и так серьезна но своей ре¬
альности, что искусство представляется мне чем-то стран¬
ным, неуместным. Первое время его совсем отрицаешь,
считаешь то праздным, то ничтожным и, наконец, совсем
ненужным. На сердце ложится броня материальности, и
всякая мысль об искусстве заглушена... Но ненадолго.
Под спудом тлеет огонек и мучительно выражается в
тоске по искусству. И грезится, что где-то там вдали,
как колоссальный монумент, искусство подымается все
20

выше и выше, светит все ярче и ярче в глаза, и все су¬
щество тянется туда, туда. Ничего не чувствуешь, ниче¬
го не видишь, кроме того. Заглушенная искра увеличи¬
вается до опасных размеров и грозит взрывом вулкана...
И хочется прямо в Италию, в эту теплую колыбель ис¬
кусства. Отдохнуть, упиться этим божественным нек¬
таром.
Однако не в моем характере — поддаваться среде и
киснуть, и хиреть втихомолку. Нет, я из скучного, не¬
устроенного, прозаичного дома здесь затеял устроить
удобное жилье, простое, но симпатичное, приспособлен¬
ное к обстоятельствам и местности. Расширить мастер¬
скую, осветить все светом сверху, поставить большой,
романский камин и лестницу кверху. Посреди дома воз¬
водится башня, настоящая башня, с зубцами, балкона¬
ми, террасами и комнатками для жилья и гостей и лест¬
ницами для всходов. Вот уж два почти месяца, как у
меня на дворе кипит созидательная работа. Мастера
большею частию евреи, и между ними — особенно глав¬
ный строитель — есть люди сметливые, ловкие и способ¬
ные понять и сделать по моему вкусу. Думаю, что не¬
дельки через три-четыре будет кончено. Наш прелестный
зеленый дворик и часть сада очистится, уберется от этих
надоевших баррикад бревен, досок, щепок, стружек; вез¬
де навалены груды обрезков, опилок, щепок, жердей, ко¬
зел — не пройти. Стук топоров, визг пил, чиканье рубан¬
ков сопровождаются теперь стукотней и громом железа
от кровельщиков.
Мы живем теперь в маленьком, тесном флигельке.
Столовая, гостиная, классная и мастерская моя — все со¬
вмещает одна комната. Меня постоянно отвлекают воп¬
росами то строители, то работники, то поденщики, то
приезжающие по делу люди. И в часы досуга я пишу
иногда эскизы и рисую рисунки. И совсем из «другой
оперы». Из этой тесноты, сутолоки и прозы жизни меня
потянуло на мир Данта. Мне представилось, как этот
преследуемый злой судьбой гений Италии после долгих
мытарств по бесконечным безднам Ада, удручаемый не¬
выразимым воплем страдания грешивших душ, попадает
наконец в Чистилище.
Подымаясь из бездны по широкой лестнице, он видит
прекрасную Беатриче, предмет его долголетних обожа-
ний и по смерти. Он узнает ее и в этой райской обста¬
новке, и в этом море цветов и света... Радость, счастье...
21

йоги подкашиваются, слезы граДоМ... После мрайа fl
скрежета — свет и пение райских птиц...
Потом некоторые сцены из самой петербургской жиз¬
ни... Ну, это, я думаю, Вам надоело слушать. Простите,
Вера Васильевна.
Пишите и Вы мне подробности из Вашей жизни и
занятий искусством. Желаю Вам успехов в искусстве и
побед над суровыми Савонаролами.
И. Репин
Но берегитесь Дон-Жуанов.
Т. Л. ТОЛСТОЙ
4 июня 1893 г.
Здравнево
Дорогая Татьяна Львовна,
...Урожай у нас плохой; рожь местами очень плоха;
травам и яровым сильно вредит сушь — прекрасная по¬
года.
А занят я теперь постройкой, то есть надстройкой
башни над домом. Полон двор мастеровых — плотники,
пильщики, печники. Прекрасный наш зеленый дворик
непроходим от бревен, щепок, стружек, опилок; стук то¬
поров, визг пил, шуршание рубанков начинается с 4-х
часов утра и кончается с закатом солнца. Мы дошли уже
до некоторой высоты. И я всякий раз, взбираясь по жид¬
ким опасным всходням наверх, вспоминаю строителя
Сольнеса — эту нелепую для меня вещь Ибсена... Но как
меня поражает бесстрашие и привычка плотников! На ка¬
кой высоте, на каких тонких гибких перекладинках — и
как они поворачиваются, перескакивают, нагибаются над
пропастью... Просто внутренность замирает за них, а они
ничего.
В свободные часы пишу некоторые эскизы и прохо¬
дил с Надей анатомию — полезный, интересный предмет.
Надя одета мальчиком, усвоила себе все манеры юно¬
ши, и теперь мне уже странно видеть ее в женском пла¬
тье, когда она изредка наденет. Недавно мы сделали
большую прогулку верхами — она ио-мужски на англий¬
ском седле. Мужики и бабы называют ее паныч, ей это
нравится.
22

Благодарю Вас за сообщепие способа укрепления на¬
бережной, я его уже слыхал, но трудно засадить такое
пространство, и, пожалуй, их льдом вырвет с корнями.
Впрочем, теперь у меня уже совсем почти укреплено, и
хорошо, я думаю — надолго.
Меня ужасно интересуют последние работы Льва Ни¬
колаевича. Но когда это попадет к нам?!
В каком месте Ваша мастерская с большим окном?
Там же, в саду? Я бы очень хотел поехать к Вам, но ед¬
ва ли удастся.
И. Репин
П. М. ТРЕТЬЯКОВУ
6 июня 1893 е.
Здравнево
Дорогой Павел Михайлович!
Благодарю Вас за присланные 2000 р., очень кстати.
Недавно спрашийал у меня В. В. Стасов, нет ли у ме¬
ня Ваших писем. Он занят теперь Вашей биографией.
Я ответил ему, что без Вашего разрешения писем не дам;
как Вы на это смотрите?
Но вот огорчение. Сегодня я вместе с Вашим пись¬
мом получил от В. Д. Поленова. По поводу всей истории
в Училище живописи, Вашего выхода и всего Совета за
Вами — я просил В. Д. разъяснить мне, почему все это
доведено до такого распадения. Он пишет, что будто бы
для Вашего выхода не былб серьезной причины, что Вы
граждански были неправы и выход Ваш не произвел над¬
лежащего впечатления. А Философов оказался умиее мно¬
гих, да Хомяков остался устроить училище по-новому
(то есть, вероятно, по какому-нибудь старому, ретроград¬
ному). Не будет ли у Вас свободного полчасика — черк¬
ните мне, пожалуйста, чего теперь можно ожидать.
Я просто в отчаянии. Такое живое, просто образцовое
училище было. Я не могу забыть рождественских выста¬
вок и всякий год передвижных. Кто их подымает, как не
ученики московской школы! Со времен Перова задан был
верный, живой тон делу. Последнее время прибавилось
много художественности. Жизнью веяло от этой молодой,
простой и своеобразной школы, и вдруг прервать на са¬
мой интересной точке развития! И кто же, какой-то от¬
23

ставной кавалерийский дилетант, дурачок да дрессиро¬
ванный гомункул, сухой, как пергамент, Хомяков пове¬
дут национальную школу! Это невозможно! Я этому не
верю. Особенно теперь все ясней и ясней становится, что
Москва опять соберет Россию. Во всех важнейших про¬
явлениях русской жизни Москва выражается гигантски,
недосягаемо для прочих культурных центров нашего оте¬
чества; им приходится только подражать ей, и в более
скромных размерах. Да, Москва свое возьмет и в школе
живописи; и дилетант чиновник и затхлый педант холоп
слетят с нее, как мухи, стоит ей тряхнуть дюжими мус¬
кулами. А все же остановка, и, может быть, надолго. Ра¬
ди бога — что будет дальше? Жду от Вас с нетерпением
разъяснения.
Глубоко преданный Вам И. Репин
Поврежденной статуи 1 я не видел, но Елиас1 2 мне рас¬
сказал все подробности. Отскочила голова, без кусков,
ровно, одной линией; откололась часть пьедестала, уго¬
лок вершка в два, с кусочками. Остальное все цело, ни
одного голубя не тронуло, да, еще есть маленькая ца¬
рапинка, забыл, в каком месте, но почти незаметная от
осколка получилась. Мне писал Владимир Васильевич,
что у Вас с Антокольским идет препирательство. Вы
желаете взять эту, а он хочет новую сделать. Эту мож¬
но заделать до неузнаваемости; зачем же новую? Да и
это, вероятно, затянулось бы на долгие годы — повто¬
рение [...].
В. Д. ПОЛЕНОВУ
6 июня 1893 г.
Здравнево
Ох, чтой-то «моя ваша, барин, не понимает», как гово¬
рил мужик французу в 12-м году, чтобы быть понятным.
Как это? вышел из Совета Павел Третьяков, вышел за
ним весь Совет самых почтенных и самых именитых лю¬
дей Москвы, остался во главе вагнеровский Гомункулюс,
этот дрессированный импотент, идеальный холоп для хо-
1 Статуя Антокольского «Не от мира сего» была поврежде¬
на при упаковке для отправки ее Третьякову.
2 Скульптор И. Я. Гинцбург,
34

Лопов — Хомяков, прочат в директора Училища Дурачка
Философова — и это не производит у вас впечатления!!!..
Ну притупилась же у вас там впечатлительность! Да это
просто отчаяние! Образцовое для всей Европы теперь
Училище московское живописи гибнет на наших глазах.
Вместо живого духа жизни, вместо свободы творчества и
разнообразия, которые ключами забили в нем из разных
краев России, начнется регламентистика идиота чиновни¬
ка к обезличению юношей и прививка выдохшейся схо¬
ластики вместо живого почина в вечно новом искусстве!!
Нет, я с тобой, Василий Дмитриевич, согласиться не могу.
И, как вспомню выставку в Училище об рождестве и
другую на Дмитриевке, которые так кипели свежестью,
самобытностью, живым изяществом даже... С другой сто¬
роны, мне живо представляется этот педант со своей тен¬
денцией идеальной схоластики, со своими премиями в
пользу воспроизведения уже сделанного в искусстве, но
без его корректур (какой идиотизм!). Да, становится тос¬
кливо от безнадежности, беспомощности. Такой гигант,
как П. Третьяков, уходит в момент апогея своей славы в
живом деле искусства! Лучшие люди оставляют учреж¬
дение. Вместо доблестных граждан — сильных, умных,
понимающих глубоко дело — выползают какие-то червя¬
ки, способные только подтачивать живые силы нации.
И это не производит никакого впечатления!!! Ох! начина¬
ется вырождение, вырождение в мелочь, неспособную
понимать настоящей жизни, способную только к бессмыс¬
ленной и бесполезной дрессировке. Способную завалить
всяким старым щебнем живые, здоровые ключи жизни в
искусстве; и надолго, надолго будут копаться эти идио¬
ты в отжившей дребедени, оттирать живые силы и из
начинавшегося живого сада цветов, плодов сделают чах¬
лый питомник неудавшихся экземпляров чуждой нам
культуры. Грустно, грустно. Отлички, медальки, жало-
ваньице, окладец, работка, скромное, но обеспеченное
существование «в тепле, в суше», благоговение перед ав¬
торитетами, которых не понимают, безусловное повинове¬
ние начальству, которое понимают,— чую дух... Русь,
Русь, куда ты с тросточкой «в проходку»?
Прощай. И. Репин
25

Т. Л. ТОЛСТОЙ
25 июля 1893 г.
Здравнево
Дорогая Татьяна Львовна,
в хозяйстве, в царстве Мамона, есть такая увлекающая
сила, деспотическая; отделаться от нее невозможно. Ехать
к Вам кажется недосягаемой роскошью; совестно бро¬
сить вопиющее, безотлагательное дело и ехать для удо¬
вольствия. И тем более ценишь это великое удовольст¬
вие. Вся логика переходит на сторону желания. Высший
разум начинает упрекать за отступничество от его идей;
выставляет ясно всю ничтожность и мелкую суету мате¬
риальных забот — великое значение мира интеллектуаль¬
ного... И все-таки... Нельзя.
Дом еще не достроен. У меня теперь большая семья.
Гостит Юра со своим учителем и Таня. В маленьком
флигельке тесновато, но зато весело живется. Только
после первою августа они уедут все, а я останусь один.
Но дела у меня будет много и вечерами.
Как знакомо мне настроение Касаткина! Да, Париж
ошеломляет. Но он силен своим разнообразием, и в этой
страшной сутолке ясно представляется, что только лич¬
ность, только своеобразность и истинный талант могут
быть заметны и на что-нибудь пригодны. Однако это ка¬
жется там, в больших центрах; а в захолустьях, где ца¬
рит ощо глубокое невежество, непроходимая безвкусица,
ценишь даже заурядные явления. Попав случайно в
глушь, какая-нибудь избитая вещь светит и трогает луч¬
шие чувства рефлексов от настоящих созданий, как луна
от солнца. Глушь и тьма так велика!
Вы спрашиваете о Мадонпе Сикстинской. Первое впе¬
чатление от нее у меня было до обидности разочарован¬
ное. И только когда я стал на историческую почву этого
явления, то тогда мне стало ясно, что это вещь гениаль¬
ная. А младенец гениален безусловно. (В этой глубоко ка¬
толической идее лежит языческая традиция лучшей, иде¬
альной стороны человечества. Эти явления глубоко тро¬
гают мое языческое сердце. Когда человек, как высшее
явление на земле, полусознательно, полуинстинктивно
расправляет свои крылья и стремится к восхищению сво¬
ей красотой чистой, идеальной — это всегда трогательно.
Он живет недолго, как мотылек, отчего же ему не под¬
ражать мотыльку, соловью, всей этой весне жизни, пока
26

она весна. Пока не наступила мрачная пора холодной
смерти. Это так неумолимо, естественно и, по-моемому, пре¬
восходно. Лучше выдумать нельзя. Знаю, что Вы с этим
несогласны. Вы увлечены одной стороной жизни — самой
почтенной.
Передайте мой душевный привет всем Вашим. Что по¬
делывает обожаемая Мария Львовна? Я был очень восхи¬
щен воспоминанием о ней американца.
Ваш преданный И. Репин
А в натуре черная краска есть, и если она принимает
разные рефлексы, то как всякая другая. Выбросить ее —
надо выбросить другие. Зачем же ослаблять средства! Это
заблуждение — скоро бросят. Надо пользоваться всеми
данными. Это сила.
В. В. СТАСОВУ
2 августа 1893 г.
Здравневч
Дорогой Владимир Васильевич,
сегодня я получил такое хорошее письмо от Надеж¬
ды Васильевны, что совсем развеселился. Даже думаю во
второй половине августа махнуть в Мюнхен. Нет, это бу¬
дет начало сентября. Будете ли Вы там? Вот бы хорошо
было мне.
Но из письма Вашего видпо, что Вы в начале сентяб¬
ря намерены быть в Петербурге. Ах, какое это горькое
Ваше письмо! Прочитавши его опять, я опять готов пасть
в хандру... Суета сует. Безотрадно. Темная, глухая, без¬
отрадная трагедия впереди. Ах, да к черту все это. Бу¬
дем жить нашим маленьким моментом и радоваться, как
мотыльки. Я думаю, у Вас так хорошо. И природа и де¬
ла людей — все грандиозно. Здесь тоже хорошо, но, ко¬
нечно, мизерно сравнительно с Вашим антуражем. А ме¬
ня все тянет в Италию... Ох, поеду...
Ваш Илья

IB. В. ВЕРЕВКИНОЙ
2 августа 1893 г.
Здравнево
Многоуважаемая Вера Васильевна.
Простите меня, я увидел, пробежав наскоро Ваше
письмо (в 5-м часу утра, в то время как два работника
пилили большую ель для балок), что я огорчил Вас сво¬
ими ненужными рассуждениями. Мне сделалось так боль¬
но, так жалко потерять Ваше доверчивое, доброе распо¬
ложение ко мне!
У меня часто выходит с письмами, что вместо шутли¬
вого тона выходит безобразно тупо. И я не замечаю сам
в ту минуту, когда пишу, а после чувствую всю свою тя¬
желовесную грубость — вместо игривости.
Но нет худа без добра. Я стал, придя домой, перечи¬
тывать Ваше письмо, и оно поразило меня своей худо¬
жественностью — до того, что я забыл огорчение, перечи¬
тываю его и наслаждаюсь.
Какая грация, какая легкость языка, какое изящное
парение мысли! Все тронуто так мило, вскользь, с такою
ясностью души, с таким образованным умом!.. Да, Вы и
здесь такой же необыкновенный талант, как в живописи.
«Божьей милостью поэт», как говорит Гейне о своем
Иегуде Бен Галеви.
Если Вы отрицаете влияние на Вас окружающих Вас
культурных умов, то я тем более преклоняюсь перед Ва¬
шим дарованием.
Ради бога, не примите это за лесть или, еще хуже, за
иронию, в которой Вы уже упрекаете меня; нет, верьте,
это искреннейшая дань поражающему меня явлению.
Вы очень ошибаетесь, думая, что я склонен к спири¬
туализму и приписываю только прочим сынам Земли
безобразно тупой материализм. О нет, материализм преж¬
де всего я чувствую в себе, и в такой степени, что он
заглушает во мне многие духовные начала. И при этом,
каюсь, я его так люблю, что ни за что не согласился бы
сделаться исключительно духовным существом. Видите,
опять безобразно, тупо, но совсем откровенно, я ненави¬
жу всякие декоративные плащи, а уж особенно ненавист¬
но мне — рядиться!..
Как Ваше здоровье? Все ли еще ездите в город к вра¬
чам? Скоро ли совсем переедете туда? Остается ли в го¬
роде Ваш прежний адрес? Как идет Ваша живопись?

Л у меня, с тех пор как я проболтался Вам о своих
затеях, как рукой сняло всю живопись. Ни за карандаш,
ни за кисти не брался. И чувствую себя ничтожнейшим
человечком, дилетантом хозяйства средней руки.
Как мало у меня чувства собственности И теперь я не
верю, что все здешнее обзаведение — мое. И хоть сейчас
готов бросить это теплое гнездо и уехать навсегда.
Еще раз — простите, не сердитесь.
И. Репин
Кажется, я на сентябрь месяц катну за границу.
В Мюнхен хотя бы. Освежиться надо. В Италию тянет —
ой как тянет! «По ней душа и стонет и тоскует»...
В. В. ВЕРЕВКИНОЙ
18 августа 1893 г.
Здравнево
Как Вы меня насмешили, Вера Васильевна, Вашей
Наполеонидой Месмахару! Это прелестно написано. Но
я, признаюсь, немножко конфужусь за Вас. — Ну стоит
Вам с Вашим талантом хлопотать, ездить к Бруни, убеж¬
дать ничего не могущих чиновников! К чему все это? Да
наплюйте (извините за выражение) на всю эту чепуху.
Поступайте просто как все, разве Вас не отличат!! Ну,
пробудете по одной трети в классе голов и фигур. Что за
важность. А потом пойдете шагать. Без всяких хлопот,
унижений, ожиданий, приседаний. Будете идти независи¬
мо, как истинный художник, и всякий мелкий чиновник
тогда будет деликатно уступать Вам дорогу и шептать
знакомому собрату на ушко: «Наша гордость, наша сла¬
ва! Талант». И тогда все снисхождения будут Вам даром
валиться; а теперь, ради бога, бросьте эти ненужные хло¬
поты. Я верю, что и в гипсе, как даже в чертежах, Ваш
блеск и красота будет привлекать к себе и трогать серд¬
це всякого педанта.
Успеха! Успеха Вам желаю.
Я. Репин

В. В. ВЕРЕВКИНОЙ
4 сентября 1893 г.
Здравнево
Вы меня очень обрадовали Вашим письмом, Вера Ва¬
сильевна. И не тем, что Вы поступили в головной класс
Академии, а тем, что Вы страдали и плакали над портре¬
том Вашей матери... Каков я!? Радуюсь серьезному горю
молодой художницы! Да, мне весело думать, что одна мо¬
лодая сила уже глубоко увлечена искусством, что несом¬
ненный л недюжинный талант проникнут действитель¬
ной страстью к творчеству и, может быть, уже не бросит
и не променяет этой божественной профессии на какую-
нибудь мишуру пошлых условностей.
Говорят, любят только тех, кто заставляет страдать;
чем больше страданий, тем больше привязанности. Искус¬
ство самый опасный предмет любви по своей глубине, не¬
постижимости, вечной новизне, вечной таинственности.
В нем больше всего отражается божественное начало в
человеке.
Творить что бы то пи было — значит фиксировать мо¬
менты высших проявлений души.
Ясное дело, что в то время, когда художник запечат¬
левает на полотне свой экстаз, он так полон своим на¬
строением, что всякий штрих его освящается особым ми¬
ром воображения и имеет несравненную силу выражения
достигаемого (для проникнутого своей идеей)... Пройдет
этот подъем духа; человек будничным, ординарным
взглядом посмотрит холодно. И... дастся диву: где же
все это?! А между тем то было! И всякой душе, способ¬
ной подниматься до вдохновения, то будет понятно.
В счастливый момент духовной жизни зритель испытает
то же счастье, какое испытывал автор!.. Ой, как
длинно! Ой, как скучно. Правда? И это будет вполне за¬
висеть от Вашего настроения. Или прочтете, зевая,—
не дочитаете, или божественный трепет пробежит по Ва¬
шим волосам, когда Вы вспомните те лучшие моменты
Вашей жизни.
Итак, Вы обречены на страдания и радости творче¬
ства. Бросьте искусство, то ли дело свет! жизнь?!.. Нет,
теперь ни на какой свет, ни на какую жизнь Вы уже
не променяете искусства. Везде Вас будет преследовать
тоска по нем, все будет казаться пошлым, скучным,
ничтожным. К нему! К нему!.. Только там счастье,— да-
30

же в несчастий там есть значение. Что же tyT хороше¬
го? Чему же Вы радуетесь? — скажете Вы.— Ведь это
несчастье. Нет, я радуюсь, если мир наполняется су¬
ществами, отражающими в себе внешние проявления
духа.
Потому и надо дорожить удавшимися местами, на¬
строение не повторяется, как ничто в этом мире.
И. Репин
Т. Л. ТОЛСТОЙ
9 сентября 1893 е.
Здравнево
Наконец-то Вы вспомнили про меня, дорогая Татья¬
на Львовна. На этот раз ответа Вашего не было гак
долго, что я думал, что, вероятно, наступил уже окон-
чательный конец нашей переписки. И знаете ли, сказать
правду, я радовался за Вас. Переписка с посторонними
прекращается тогда, когда является в жизни какой-ни¬
будь всеувлекающий мотив, например любовь. И это та¬
кое счастливое состояние человека, что нельзя не радо¬
ваться за счастливца, и, разумеется, понимаешь хорошо,
что ему, влюбленному, не до переписки с дальними зна¬
комыми.
А я только третьего дня здесь, в глуши, читал и пе¬
речитывал возражения Льва Николаевича Э. Зола *.
Сначала меня ошеломила опять эта смелость и беспо¬
щадное отношение к науке, к труду. Я тут сильно на
стороне Зола; но когда читаешь изложение идей Дюма,
то невольно задумаешься, и надолго-долго.
Странно, я накануне видел во сне Льва Николаеви¬
ча. Уже не помню, по какому случаю, но происходило
что-то серьезное; и под конец я очень живо и ясно ощу¬
щал на своей голове большую, могучую руку Льва Ни¬
колаевича. Ясно так, как только можно во сне, я в то
же время и видел со всеми подробностями эту руку, хо¬
тя на собственной голове это невозможно наяву.
Да, я теперь один в Здравневе: дети уехали. Какое,
однако, неприятное состояние одиночества! Особенно же 11 В статье «Неделание» Толстой критиковал речь Золя, обра¬
щенную к французскому студенчеству. Толстой выразил свое со¬
гласие с Дюма, который написал письмо, вызванное речью Золя.
31

Я голоден отсутствием художественной среды. И мне
кажется, это долго: уж давно я не видел ни искусства,
ни художников...
Да, я никогда не придавал такого сильного значения
среде, как теперь. Теперь я хорошо представляю себе
ссылку. И люди, люди везде есть. Но нужны люди близ¬
кие, по стремлениям даже, по понятиям; нужна эта об¬
становка, как рыбе вода, иначе чувствуешь себя утонув¬
шим куда-то глубоко, глубоко. Сколько ни кричи, никто
не услышит — один, один.
Как это хорошо, что Вы взяли вести художественную
часть «Посредника». Имея много европейских изданий,
Вы можете выбирать очень хорошие вещи для народа.
Отчего Вы думаете, что я не сочувствую содержатель¬
ности в искусстве? Я только против исключительности.
Да и то ведь это в среде специалистов, любителей; там
другие требования. А для народа... Да, теперь «Посред¬
ник» желает тронуть сердце и интеллигентной публики.
Что же, и это очень хорошо. Если и там люди с серьез¬
ным взглядом на жизнь. Странно даже, Вы пишете,
Чертков думает, что художники поймут наконец, что со¬
держательные картины более нужны, чем бессодержа¬
тельные. Разве это ново? Я уже слышу и читаю это це¬
лые тридцать лет на все лады и от самых умных и зна¬
чительных людей. Да вся Третьяковская галерея всегда
при создании своем имела это в виду. Всеми средства¬
ми у нас люди, серьезно глядящие на жизнь, заботились
об этом направлении.
Но согласитесь, как бы ни была содержательна вещь
по своей задаче, если она будет слаба по исполнению, она
будет возбуждать даже отвращение к той прекрасной
идее, за которую автор взялся. Я помню, как Крамской
при взгляде па подобные вещи говаривал: «Какой пре¬
красный сюжет испорчен, и испорчен надолго». Худож¬
ники наши брезгливы к однажды испорченным мечтам,
да и самолюбие — в заимствовании будут упрекать?
Итак, я лично только против сугубой тенденциозности,
этой аллилуйи своим; дескать, «хоть и дерут, да зато
питейного не берут». И поощрение таких бездарных бла-
гощавий не возвысит дела, особенно между нашей ин¬
теллигенцией, которая капризна, так раздражена, что
ей угодить трудно. Или все, или ничего. А лучше бы
без всяких лицеприятий издавать только то, что дейст¬
вительно хорошо во всех отношениях.
32

Но я верю в Ваш личный вкус и радуюсь, что Вы
взялись за это дело. Боюсь только, что Вы не будете
иметь времени и бросите и передадите это другим.
Я представляю себе вашу академию в Ясной и очень
хотел бы пописать с Вами...
Прощайте, еще раз благодарю Вас, что вспомнили
старика. А здесь погода превосходная, и мне хочется
пробыть здесь еще недельку, но, вероятно, уеду раньше.
На будущее лето я подумываю залучить к себе в
Здравнево молодых художников и художниц, создать
среду и поработать лето, а то я искусство совсем забыл.
Как хорошо Берс описывает1 участие Льва Никола¬
евича во всех играх; да он во всем дает жизнь, интерес
и новизну, к чему бы ни присоединился.
А как Владимир Григорьевич? Давно его не видал;
переписка наша прекратилась совсем; хотя, к несчастью,
никто из пас, кажется, не влюблен. Я по крайней мере
все только мечтаю об этом.
.Т. Л. ТОЛСТОЙ
11 октября 189S г.
Петербург
Дорогая Татьяна Львовна,
я написал уже Куманину в «Артист», чтобы все клише
с моих работ, какие Вы найдете пригодными для «По¬
средника», отдавали бы Вам без всякой платы. Хотя,
рассуждая откровенно, мне кажется, что «Посреднику»
едва ли что-нибудь подойдет из моих работ. Все они но¬
сят отпечаток простого, жизненного, языческого харак¬
тера и ничем не могут быть полезны христианским
идеям. Мне очень жаль, что это так выходит, но это
так. За Ваше доброе расположение ко мне, за непомер¬
ные похвалы, которые превосходят всякую лесть, мне
бы так хотелось быть Вам полезным, но, сколько ни си¬
люсь припомнить,— ничего у меня нет, что послужило
бы Вам помощью в Вашем многотрудном добром деле.
Вот предположение моего путешествия за границей:
Вена (4—5 дней), Мюнхен (неделя), Венеция, Верона,
Падуя, Равенна, Болонья, Перуджия, Сиена, Пиза, Ор-
виетто, Флоренция и т. д. до Рима, конечно — в поряд-
1 Речь идет о кн.: С. А. Берс, Воспоминания о графе
Л. Н. Толстом, Смоленск, 1890.
2 Репин. Письма, т. II
33

не, более удобном по передвижению: Неаполь, Сицилия,
Палермо. Здесь — зиму, на весну — в Рим. Домой че¬
рез Париж в Петербург и на лето в Здравнево. Это
предположение может изменяться в дороге от случайно¬
сти — педантизма в маршруте не полагается.
К Рафаэлю Вы несправедливы оттого, что не хотите
стать на историческую точку. Без таких мест зрителя —
как картина без настоящего света с должной стороны, по¬
ставленная против света,— картина отражает только окно,
блестит, и зритель ничего нс видит в ней, кроме блестя¬
щего холста. Но как только Вы познакомитесь с эпохой,
с предшественниками художника, с идеалами общества
того времени, Рафаэль вырастает в недосягаемого колос¬
са... даже Микель Анжело и Тициан получают более спе¬
циальное значение в искусстве и далеко не так отражают
и обобщают идеи папского христианства.
Я с восхищением дочитываю талантливую вещь «Ми-
мочку» 1, но как жаль, что в конце семейство Ольги —
братья, дамы, сам Жюль, брат его — так тенденциозно
сбивается на ординарность, спешность,— нехудожествен¬
ное отношение; я ненавижу такую работу. Но сама Ми-
мочка и особенно ее maman просто восхитительны.
Послезавтра я уезжаю. Прощайте. Вы, разумеется, не
поедете за границу. (Разве можно оставить редакцию
«Посредника»? Вы взялись за гуж.) А я был бы очень рад
Льву Львовичу, думаю, что мы бы поладили. Я бы подо¬
ждал где-нибудь — встретился — в Мюнхене, например.
Желаю Вам всякого благополучия.
И. Репин
Прошу Вас поклониться от меня всем Вашим.
В. Н. ВЕРЕВКИНУ1 2
17 октября 1893 0.
Уцяны
Глубокоуважаемый Владимир Николаевич.
Несмотря на скверную погоду, «Благодать» Ваша про¬
извела на меня самое благодатное впечатление. Прекрас¬
1 Повесть В. Микулич (Л. И. Веселитской) печаталась в «Ве¬
стнике Европы», 1893, № 9, 10.
2 Веревкин Владимир Николаевич — генерал-от-инфангерии.
отец М. В. Веревкиной.
34

ное, симпатичное местоположение, изящная плапировка
сквера, капитальные постройки, все говорит, что тут ца¬
рит разум и порядок. Мы осмотрели все.
Но самый главный гвоздь, сидящий теперь в моей го¬
лове, это новая картина Мариамны Владимировны Вот
наконец вполне мастерская вещь; тут видеп большой
художественный талант, в приеме чувствуется традиция
великих мастеров Италии, Испании. Композиция карти¬
ны — большого стиля. Краски подчинены общему выраже¬
нию сюжета. Эти евреи со священной книгой на молитве
воспроизведены живо, без всякого шаржа. Разнообразные
типы переданы пластично и с экспрессией. Настроение в
общем глубоко поэтичное.
Картина еще не кончена, и следует мпогим удовольст¬
вием личным и семейным пожертвовать для окончания
этого крупного художественного произведения.
В Петербурге я предоставляю свою мастерскую в пол¬
ное распоряжение Мариампы Владимировны — теперь
она совсем свободна, и я буду рад, что художник восполь¬
зуется прекрасными условиями света и пространства для
работы. Только прошу Мариамну Владимировну не пус¬
кать посторонних, исключая моделей.
Явленский сделал большой успех в живописи, хотя
ничего еще не закончил.
На площади перед домом Мариамны Владимировны
мне показали место, на котором Вы предположили стро¬
ить большой дом. Эта площадь восхитительна!. Но, прошу
Вас, не ставьте там дома — лучше его построить правее,
пониже, а на месте предполагаемого дома поставьте брон¬
зовую статую (ну хоть бюот) знаменитому севастополь¬
скому герою2 и устроителю этой образцовой усадьбы по
своей рациопальности.
Простите за этот непрошеный совет, но я не мог сдер¬
жать своего желания.
Для мастерской здесь М. В. я передам все, что я ду¬
маю на эту тему, из моей практики.
Искренпе Вас уважающий
Ваш покорнейший слуга И. Репин 11 М. Э. Веревкиной.
* «Севастопольский герой»— так Репин пазывает самого
В. Н. Веревкина, который в 1855 г. был участником севастополь¬
ской оборопы.
2*
35

В. В. СТАСОВУ
26 октября 1893 г.
Вена
Дорогой Владимир Васильевич,
я только вчера приехал сюда из Кракова. Был на похо¬
ронах Матейко. В Варшаве видел три художественные
выставки; в Вильне видел великолепные виды с Замковой
горы.
В Вене пробуду еще дня два-три. Черкните мне, если
будет охота, в Мюнхен.
Перед отъездом, у Мережковского, я встретил
П. Вейнберга, он пристал ко мне, чтобы я писал ему для
какого-то театрального журнала — об искусстве, что-ни¬
будь вроде своих впечатлений. Я пообещал ему и уже
писал из Кракова. Не знаю, напечатает ли он !. Если
бросит, я буду рад — никакой охоты к этому не чувствую.
А главное, трудно что-нибудь стоящее печати написать,
опасно — думать про себя! Мой сердечный поклон всем
Вашим.
Ваш Илья
Поклонитесь Елиасу. Как-то вышла из отливки моя
статуэтка? Говорят, Чайковский умер,— не верится 2.
В. В. СТАСОВУ
4 ноября 1893 г.
Мюнхен
Дорогой Владимир Васильевич,
я, слава богу, жив и здоров, чего л Вам от души желаю.
Ваше письмо жестоко сразило меня. Ах, как я жалею,
что мое печатное письмо так дурно отразилось на Вас;
этого я но ожидал. Жаль, что Вы не объясняете, что
1 Первая статья Репина из серии «Письма об искусстве» бы¬
ла напечатана в «Театральной газете», 1893, 31 октября, № 22; по¬
следующие статьи — там ж е, 5, 7, 12, 17, 19 ноября, № 24, 25,
27, 29, 30; дальнейшие письма Репина из-за границы, под назва¬
нием «Заметки художника», печатались в газете «Неделя» (1894,
№ 1, 2, 6). Уже в первой статье Репин открыто выступил с про¬
поведью «чистого искусства», что послужило поводом к длитель¬
ной ссоре его со Стасовым, не примирившимся с отступничест¬
вом своего друга от заветов идейного реализма.
2 П. И. Чайковский умер 25 октября 1893 г.
за

именно там так бесповоротно кладет на мне крест. Мне
кажется, и в разговоре с Вами я всегда высказывался так
же... Если Вас неприятно поразил эпитет варварское ис¬
кусство, то я разумел здесь нацию, которая была еще
варварской в расцвете эллинского искусства.
Впрочем, оправдываться я не намерен и всегда буду
писать л говорить — что я думаю.
Желаю Вам много, много лет и много радостей и сча¬
стья. Если я не удостоюсь больше — как человек, уже
для Вас более не существующий,— от Вас писем, то пи¬
шу Вам на прощанье, что я Вас по-прежнему люблю всем
сердцем и уважаю более всех людей, каких мне приходи¬
лось встречать на моей уже полувековой жизни.
Думаю, что в эту минуту я не менее Вас болен, и са¬
мая большая доза болезни — за причиненную обиду Вам.
И все-таки я не раскаиваюсь в своем письме: «писах еже
писах» — я так думаю.
Простите, простите. За Вами мне рисуются все Ваши
милые мои друзья, и я слышу, как все они вздыхают, ки¬
вают головами над моей свежей могилой и жалеют без¬
временно погибшего.
Вашего Илью Репина
М. В. ВЕРЕВКИНОЙ
7 ноября 1893 г.
Мюнхен
Дорогая Мариамца Владимировна,
прочитал Ваше письмо с большим удовольствием. Очень
обрадовался, что «Жиды» кончены. Только жалею, что не
скоро увижу их. Беспокоит меня только, хорошо ли Вы
прибавили недостающего куска к голове среднего жида,—
думаю, что хорошо.
В Варшаве мы видели три выставки, одна — Андри-
олли. Ходя по ней, я вспоминал Вас.
В Вене тоже около недели пробыли, и вот теперь 5-й
день как в Мюнхене. Видели очень много искусства —
много, много и старого и нового, но хорошего ай как ма¬
ло!.. Особенно дряни развелось и разводится видимо-неви¬
димо. Знаете, здесь в Мюнхене я возымел уже уважение
к нашей школе русской, эта численность художников на¬
водит отчаяние. Хороших можно сосчитать по пальцам:
37

Беклин, Брандт, Макс, Келлер и немногие другие; и то
Беклин впадает в детство, Брандт п другие заметно ста¬
реют; а армия, армия страшно деморализована.
Пройдитесь-ка здесь но «постоянной выставке»!.. Это
еще хуже, еще слабее, еще продажнее наших самых
скверных академических выставок...
Я пообещал писать свои впечатления от искусства ре¬
дактору «Театральной газеты» П. И. Вейнбергу, и одно
мое письмо уже напечатано, мне прислали сюда. Если
интересуетесь, прочтите.
Поклонитесь Веласкецу1; как жаль, что он так дурпо
настроился от моего посещепия. А я еще раз скажу Вам
и ему. Вы оба сделали громадный шаг вперед. И отлично
делаете, что пе едете в Европу учиться,— не нужно —
это такой вздор. Учиться надо дома у себя; только там
Вы без помехи разовьетесь и будете силой настоящей, а
не темн немецкими и французскими обезьянами, кото¬
рым имя легион и которые должны фатально вымирать
с голоду. Ох, как их много и как тошнительно их искус¬
ство.
Какое ничтожество Вена по искусству настоящему!..
Но какой это роскошный, богатый город по постройкам!!
Общественные здания, театры, музеи — просто невероят¬
ной затейливости и эффекта!.. Но вкуса, но создания
художественного нигде нет.
Я уже написал дочерям о квартире и мастерской. Пи¬
шите мне в Venezia, poste-restante, как найдете квартиру
мою.
Т. Л. ТОЛСТОЙ
9 ноября 1898 г.
Мюнхен
Дорогая Татьяпа Львовна.
Прошу Вас передать от мепя Льву Львовичу, что
Мюнхен не стоит выбирать как место для изучения жи¬
вописи. Скучный, мертвый город. И искусство здесь та¬
кое пошлое, избитое. А главное, климат отвратительный.
Хуже Петербурга. Простите за такой непрошеный совет.
Но мне казалось даже нечестным промолчать.
1 Так Репин кяато&Ю К Г. Явленского, мужа М, В. Верев¬
киной,

Как у Вас идут дела Вашего Издания? Я писал Кума-
нину, и он мне писал: все, что угодно для Вас, он сде¬
лает «Посреднику» — клише без всякой платы, какие Вы
пожелаете.
Не собираетесь ли черкнуть мне? Если скоро, то в Ве¬
нецию; а если подольше не будете иметь времени, то во
Флоренцию или Рим — poste-restante.
Ваш И. Репин
Я езжу с Юрой — компаньон покладистый.
В. В. СТАСОВУ
24 ноября 1893 г.
Флоренция
Глубокоуважаемый Владимир Васильевич,
из Вашего последнего письма, от 3 ноября, вижу, что Вы
мое печатное письмо перетолковали себе по-своему, пре¬
увеличили, раздули мои самые простые мысли, забили
тревогу и — поскорей, поскорей засыпать меня землей...
Во имя чего? За что?
Как «жупел» старушку Островского \ Вас напугало
слово — «варварское». Мне подвернулось это прилага¬
тельное случайно, и я взял его без всякого пристрастия,
как брали эллины для обозначения того, что не было их
племени, их характера.
У нас, между художниками, давно уже установилось
это деление художников по характеру на два типа, эл¬
линов и варваров. Варварами (конечно, это не в смысле
ругательном, как повторяют часто московские купчихи,
ругая своих работников) — варварами мы считаем: Ми¬
кельанджело, Тинторетто, Караваджио, всех старогер-
манцев, Альберта Дюрера, многих прерафаэлитов и пр.,
из новых: Матейко, Перова, В. В. Верещагина, Репина и
много других. Теперь выписывать это скучно. Но Вы
страшно ошибаетесь, когда повторяете слово «нам веле¬
но». Ну кто это может велеть? Особенно я — я выражаю
только свои мысли, свои убеждения, и не считаю их ни
для кого обязательными. Я очень глубоко убежден, что 11 В пьесе А. Н. Островского «Тяжелые дни» купчиха говорит:
«Как услышу я слово «жупел», так руки и ноги затрясутся».
39

заставить человека думать по-моему невозможно; а при¬
творяться мне ненавистно, как всякое фарисейство, сек¬
тантство.
И зачем Вы позволяете себе такие натяжки — не дав
себе труда посмотреть того рисунка последнего времени
Брюллова, о котором я пишу, что видел в «Художествен¬
ном архиве». Вы мне в глаза вытаскиваете неудачную,
никуда не годную дрянь Брюллова «Распятие» из люте¬
ранской церкви и тычете мне ею в глаза — это я считаю
даже недобросовестным ].
Да ведь я же пишу там, что для свержения Брюллова
причины были уважительные. Вы все перескакиваете, как
Буренин в споре с Вами, и укоряете меня, что обязываю
всех стремиться к его «непостижимым достоинствам».
Где же это?
Вы говорите, что теория «искусство для искусства»
так давно опровергнута, осмеяна, что только косточки от
нее остались. Я еще живо помню эти опровержения и ос¬
меяния, по которым Пушкин считался идиотом. Но — без
фарисейства — не провалились ли эти теории недорослей
мысли? Позвольте еще: разве я проповедовал теорию «ис¬
кусство для искусства»? Я только писал, что мое настрое¬
ние теперь таково, что мне дорого только искусство, и в
тесном даже смысле: «искусство для искусства», будь то
ваза, колокольня, картина и т. д. Ну, да — положа руку
на сердце — Вы сами, когда ездите за границу, разве
иначе смотрите на те вечные chefs d’oeuvre’bi, которыми
Вы на моих глазах захлебывались от счастья видеть их?
Ну к чему эта принципиальная тенденциозность — ведь
это фарисейство.
У Павла Веронеза картины нет и не было никогда? —
Побойтесь бога.— Какую бы картину Вы ни поставили ря¬
дом для назидания Полю Веронезу или Тициану... Ой, что
это я пишу... Да, Вы называете их картины дурацкими,
глупыми — это все сектантские рассуждения: тут раздра¬
жение, страсть, пристрастие... Ради бога, не думайте, что
я Вас смею разубеждать. Я пишу это только для того,
чтобы Вы не ошибались на мой счет. У меня тоже сло¬
жились свои воззрения,— эклектизма я не боюсь, и мне 11 В своем первом письме об искусстве из-за границы Репин
писал о рисунке К. Брюллова «Распятие», воспроизведенном в
«Русском художественном архиве» (1892, вып. первый). Стасов
сравнивал этот рисунок Брюллова с его картиной «Распятие», на¬
писанной для лютеранской церкви в Петербурге.
40

странно было бы прятать их от Вас в ожидании Вашей
похвалы; никаким сходством в мыслях с князем Волкон¬
ским Вы меня не запугаете. Я привык уже, что у многих
из моих друзей убеждения разнятся с моими, и я не раз¬
рываю с ними, не хороню их. Да, я видел, как у многих
близких к Вам людей совершенно другие воззрения, вку¬
сы, и Вы их не хороните, не исключаете из своего обще¬
ства. Это меня серьезно задумало. И я наконец разгадал:
Вы меня удостоили Вашего общества только как худож¬
ника выдающегося и как человека Вашего прихода по
убеждениям; но как только этот человек посмел иметь
свое суждение, Вы его сейчас же исключаете, хороните и
ставите на нем крест.
В заключение позвольте признаться, что все это не
«мираж», не «скачок», а плоды моих дум. Вспомните, как
и сами Вы очень часто повторяли, как все явления в при¬
роде и все наши условные понятия — как, например, до¬
бродетель, знание, талантливость, ум,— все эти области
совершенно самостоятельные. Отчего же Вы искусство,
как крупное проявление особой способности человека, хо¬
тите поставить в зависимость какую-то и от чего-то? Что
это Вас пугает слово «искусство для искусства»? Жизнь
для жизни, наука для науки?.. В. В. Стасов прежде всего
для него самого, солнце для солнца... Ах, что это, к че¬
му — это все праздные рассуждения, и я за них никогда
не согласился бы умерщвлять Вас. Ради бога, живите по¬
дольше, дорогой Владимир Васильевич, Вы искренний
сын своей земли, любите ее больше всех, и я люблю свое,
наше, варварское — я сам варвар. Эллинов я только пони¬
маю. Но понимаю, что каждому свое; и все хорошо, что
искренне и самобытно. Роскошная Венеция ликует и
льется через край, а суровая Флоренция строга и симмет¬
рична — замурована, и все же прекрасна оттого, что не¬
зависима, а все подражания, все копии мюнхенских Про¬
пилеев — мертвечина.
Что мне невыносимо, так это что я попал в эту пар¬
шивую театральную газетку. Там я прочел статью Ларо¬
ша о «Хованщине» Мусоргского 1. Этот ничтожный пе-
дантишка, эта музыкальная вошь осмеливается по своей
идиотской нахальности смотреть свысока на нашего Мо¬
гучего таланта! Вот это так меня перекоробило. И если 11 Статья Г. Л. Лароша «Мусоргский и его «Хованщина» («Те¬
атральная газета», 1890, 3 ноября).
41

бы я был грамотен в музыке, я бы этому сукину сыну
морду растворожил!..
Еще раз повторяю Вам, что я пи в чем не извиняюсь
перед Вами, ни от чего из своих слов не отрекаюсь, ни¬
сколько не обещаю исправиться. Брюллова считаю боль¬
шим талантом, картины П. Веронеза считаю умными,
прекрасными и люблю их; и Вас я люблю и уважаю по-
прежнему, но заискивать не стану, хотя бы наше знаком¬
ство и прекратилось.
И. Репин
М. В. ВЕРЕВКИНОЙ
Ноябрь 1893 г.
Венеция
Дорогая Мариамна Владимировна,
это Ponto dei sospiri. Вы знаете, какими вздохами тут
вздыхали осужденные на казнь. В Венеции теперь я
вздыхаю на каждом шагу, но не от отчаяния, а от вос¬
торга, от счастья, что еще раз господь привел посмотреть
на этот восхитительный человеческий рай.
Все, что мы здесь видим, кажется нам выше всякой
фантазии. Это просто невероятное очарование.
Ничего больше не могу писать.
Спасибо Вам за Ваше милое письмо. Какую это ба¬
ронессу Вы видели? Икскуль или другую какую?
Скажите по чистой совести, Вы смеетесь над моими
письмами? Я о них еще ни от кого ни единого слова не
получал.
Поклон от нас Веласкецу.
Юра также восхищен Венецией. Мы тут за обедом
пьем чудесное белое вино — vino Verona (di paesia), едим
морские фрукты (frutti di mare) — словом, мы в раю, у
нас голубое небо, греет солнце, и зелень, и пальмы чис¬
то райских форм. А искусство, искусство!!! Особенно ар¬
хитектура — перед ней можно только вздыхать, вздыхать
и вздыхать. Как мила, незаменима казалась жизнь осуж¬
денным в последний момент на мосту вздохов, так нам
мила и недосягаема кажется эта чудная, невероятная
сказка — Венеция.
Ваш Я. Репин
42

И. Я. ГиНЦБУРГУ 1
1 декабря 1893 е.
Неаполь
Многоуважаемый Илья Яковлевич.
В Неаполе я пробуду целый месяц, как думаю теперь.
Прошу Вас, если что будет, пишите пока сюда.
Мюнхенское письмо Владимира Васильевича я полу¬
чил и уже ответил ему. В его огорчении виноват он сам—
ou, как видно, не дал себе труда даже понять смысла мо¬
его письма и сейчас же встал на дыбы, и хоронить, хоро¬
нить поскорей меня. Если я пишу, что в нашем нацио¬
нальном самосознании он играл самую видную роль, так
это еще не значит, чтобы я отрекался от прежних своих
убеждений и проповедую какие-то новые... Просто возму¬
тительно! Я пишу сначала, что буду писать свои мимо¬
летные впечатления и мысли об искусстве, а там вообра¬
зили сейчас, что я проповедую новое учение, от чего-то
отрекаюсь... Какой все это вздор. Пишу я все то, что всег¬
да говорил и думал. При Вас же между нами за Брюл¬
лова столько раз бывали споры. Что же я нового напи¬
сал?!
Разумеется, если человек возьмет на себя ответствен¬
ность за все мысли другого, то ему придется всю жизнь
негодовать и ссориться. Отчего же я никогда не заявлял
претензии Владимиру Васильевичу, чтобы он не писал.
Всякий имеет право выражаться свободно. И вы увидите
из дальнейших писем, что ничего переменного во мне не
произошло.
Эх, да знаете, я просто »готов рвать себе волосы, что я
полез в эту паршивую газету. Меня втянул П. И. Вейн-
берг, а сам теперь вышел. И вот человек: то упрашивал
писать, а теперь до сих пор ни одного слова в ответ на
мои все письма и просьбы. Мне только прислал три
№ газеты; я просил присылать в Неаполь, никакого отве¬
та, ничего нет до сих пор. Я решительно ничего не знаю
здесь — те прежние три № с такими опечатками, что про¬
сто тошпо от досады...
1 Гинцбург Илья Яковлевич (1859—1939)—скульптор.
13 1911 г. получил звание академика. Автор серии портретов рус
ских писателей, художников, ученых и жанровых композиций.
Был близок к Антокольскому, Стасову и Репину, много помогав¬
шим его творческому развитию. Гинцбург неоднократно бывал у
Репина в «Пенатах», которые посетил последний раз в 1930 г.
43

Я это писание прекратил совсем и, если бы мог, от¬
нял бы там сейчас же еще не напечатанные письма. Черт
знает в какую компанию я попал! Да и к чему этот
хлам — мало еще бумаги исписано!
Да, этот II. И. Вейнберг совсем свинья по отношению
ко мне — я надеюсь его поблагодарить при случае.
Но какой чудак Антокольский!
IB Риме я пробыл 5 суток, был даже в кафе Греко,
стоял в Авиэди рядом и не воображал, чтобы теперь кто-
нибудь тут адресовался — отчего же не poste-restante? Те¬
перь не знаю, когда получу. А что он писал, не знаете?
Как здесь превосходно, тепло! Я пишу у открытого
окна, ветер даже не колышет свечей. Море шумит пе¬
ред нашим Hotel’eM, Везувий курит красным огнем.
Днем был проливной теплый июльский дождь. Нако¬
нец-то мы догнали теплое лето. Что за край! Рай!
Ваш И. Репин
М. В. ВЕРЕВКИНОЙ
22 декабря 1893 г.
Неаполь
Дорогая Мариамна Владимировна,
большое Вам спасибо за Ваше интересное, дельное
письмо. Я с вами совершенно согласен.
Боже, какая нелепость — под «искусством для ис¬
кусства» понимать непременно форму. Это все равно
что в одном только католичестве допускать присут¬
ствие господа бога истинного.
А я здесь каждый день боюсь, чтобы Вы не просту¬
дились в моей мастерской. Еще при мне и при Федо¬
ре, который рано начинает топить, бывало очень холод¬
но, а воображаю теперь. Вы даже довольны Вериным
пением. Я все прошу ее бросить пение — у нее нет
главного таланта к этому делу — голоса.
Еще я часто вспоминаю свою бестактность относи¬
тельно нашего Веласкеца — зачем я тогда писал об его
этюде! Скажите ему, пожалуйста, чтобы он не сбивался
со своего и писал бы непременно, как раньше, по-свое¬
му. Вера мне писала, что он пишет теперь очень розо¬
во. Надо писать, как свой глаз видит — иначе невоз¬
можно — будут дурные последствия.
44

Чистяков cetyei там об упадке Искусства, à и
здесь восторгаюсь его подъемом, то есть нового искус¬
ства. В Риме в новом музее и здесь, во дворце в Капо
ди Монто, чудеса сделаны итальянцами, столько ново¬
го, совсем неожиданного в искусстве; н в колорите и в
композиции. О чем мы едва мечтать смеем, уж у них
здесь сделано, да ведь как!.. Но этого описать нельзя,
Вы знаете,— надо видеть. И невольно возмущаешься
рутиной всех паших знатоков, любителей путешествен¬
ников — пока им не напишут Бедекеры, они не пой¬
дут смотреть — если и забредут случайно, то не пове¬
рят и не дадут воли собственному впечатлению. Без
указки, без няньки они не умеют ходить.
И эти чудесные художники расписывают кафе, да
ведь как?! с каким талантом!!., и бросают наконец ис¬
кусство от бедности. Если б Вы видели вещь Боскетто\
И Морелли мне сказал, что он [Боскетто] совсем оста¬
вил искусство, так как отец его разорился, умер, и те¬
перь он не знаю чем добывает хлеб.
Италия роскошнейшая страна, все, все есть здесь,
только денег у них мало, очень мало, одни медные ос¬
тались. Но живут весело, во всю мочь; вот и теперь на
улице заливается пять голосов: скрипка, гитара и ман¬
долина. Поют «Санта Лучия» перед окнами англичан
в Hotel Vesuvio.
А Везувий не умолкает раскатами из своей преис¬
подней; сегодня на нем всю ночь была страшная гро¬
за — и стекла и стены дрожали; дождь и град весь день
идет...
» Ваш И. Репин
А. Н. МОЛАС 1
27 декабря 1893 г.
Неаполь
Дорогая Александра Николаевна!
Как я жалею, что мне не удалось быть на Вашем
торжестве! Только сегодня я получил от Веры описание
этого нашего национального праздника, нашей любимой
музыки в Вашем исполнении1 2.
1 Mo лас Александра Николаевна (1844—1929)—известная пе¬
вица. Репин написал ее портрет в 1883 г.
2 Речь идет о чествовании Молас в кругу ее друзей.
45

И адрес с подписями почитателей и лавровый венок
с лентами русских цветов и с длинными надписями.
И про громкое «ура» всех, и особенно молодых студентов.
И превосходные речи Владимира Васильевича и Терен¬
тия Ивановича *.
Шла пьеса великолепно, как никогда еще — хорошо
спелись. И все это произошло на частной квартире бене¬
фициантки-юбилярши, в «своем только кругу»! И даже
без меня. Жаль! Жаль! Только и утешаюсь эгоистической
надеждой, что мне еще посчастливится услышать Вас не
раз в будущем.
Желаю Вам здоровья и всего лучшего со всем Ва¬
шим семейством.
Кстати и с Новым годом!
Ваш И. Репин
Николая Павловича1 2 обнимаю от всей души. Вот
бы ему сюда — лимонные да мандариновые рощи пи¬
сать вместо березовых; пальмы — вместо елей...
В. В. ВЕРЕВКИНОЙ
1893 г.
Петербург
Многоуважаемая Вера Васильевна.
Благодарю Вас за крупный почерк и белую бумагу.
Но как это досадно, что Вам, в самом деле, так много
фатальных препятствий! Однако я надеюсь, что вся
эта серия бед пройдет, как ненастье, и наступит чудес¬
ная погода Вашей жизни, как сегодня на улице у
нас — и солнце, и тепло, и весной пахнет. Да Вы не
отчаивайтесь; с Вашим талантом и при Вашей моло¬
дости Вы все превозможете и создадите что-нибудь но¬
вое, хорошее нашему художественному миру. Он хоть
и бедноват у нас, но заметно просыпается к новой жиз¬
ни прекрасной. К свету, пластике и очаровательным
тонам природы.
Я посоветовал бы Вам всякий раз, как сеанс с мо¬
дели не состоится, затевать какой-нибудь эскиз, набро¬
1 Тертий Иванович Филиппов.
2 Н. П. Молас — муж певицы, служил в типографии импера¬
торских театров. Был художником-любителем.
46

сок, новый или продолжать начатый,— только, ради
бога, не вдавайтесь в хандру, в отчаяние, в апатию.
От всей души желаю Вам всяких удач.
И. Репин
1894
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
10 января 1894 г.
Неаполь
Дорогой Александр Владимирович,
действительно здесь чудеса и красоты невыразимые;
часто не верится даже, что это действительность.
Только Вы напрасно думаете, что я что-нибудь вывезу
отсюда в смысле собственного произведения. Да я не
за тем и ехал. — Отдохнуть, посмотреть, без всякой зад¬
ней мысли...
Климат здесь чудный,— теперь, как у нас в мае.
Жизнь дешева; изобилие и разнообразие плодов неве¬
роятное. Народу масса, отели полны богатыми англи¬
чанами. Море производит всяких съедобных существ:
есть невероятных форм рыбы, каракатицы в огромных
размерах. Устрицы, омары, кораллы, черепахи. Ну как
бы, кажется, не богатеть такому чудесному краю?! Но
здесь бедность, да ведь кацая!! Нет денег,—кроме мед¬
ных и бумажек, ничего не осталось в стране. Большо¬
го труда стоит разменять 10 франков, а с 50 берут про¬
мен даже в богатых ресторанах. Бегают, бегают, и
часто нельзя ничего купить, если нет медных. Прихо¬
дится таскать с собою массу медяков... Очевидно, эту
сладкую страну съедают паразиты, и это — немцы. Они
все прибрали к своим рукам. Торговля, рестораны, оте¬
ли, железные дороги, конки, все значительные мес¬
та — все это в немецком владении; даже всю прислугу,
все это наполнили немцами. Пиво привозят из Герма¬
нии.
Прелестный итальянский язык в презрении,— ввучит
гнусный Deutschland с высоко поднятой жирной, бело¬
брысой рожей господствующей нации.
47

Прекрасные, бледные, захудалые итальянцы циият
злобой, изрываются вспышки, как было здесь, в Неа¬
поле, до нашего приезда, как недавно взорвало в Па¬
лермо. Их давят войсками. Тройственный союз1 — вот
их разоритель, он их съест. В «Трибуне» (иллюстриро¬
ванной газете) была карикатура: Вильгельм — жирный
бык в каске, Гумберт — лягушка дуется в вола, а вни¬
зу ложится Италия, раздавленная оружием; вдали —
взрыв на Этне.
Немцы поселили в итальянцах злую антипатию к
французам и русским и все валят на них.
Юра собирает здесь коллекции морских звезд и
других раковин. Какой страшный Везувий!!!
Юра благодарит Вас. Кланяемся Екатерине Кон¬
стантиновне и поздравляем с Новым годом.
Ваш И. Репин
Свои письма1 2 я прекратил писать,— вышло много
непоправимых неприятностей и даже ссора. Жалею
даже, что писал их. Меня Вейнберг подбил, это чело¬
век, от которого надо подальше.
Даже в кофейнях играют немецкие посредственные
оркестры, а талантливые итальянцы, как нищие, поют
у окон богатых отелей англичанам и немцам,— не бро¬
сит ли кто сольдо (IV2 коп.).
Мы скоро поедем в Палермо, ненадолго. Адресовать
можете сюда: Napoli. Poste-restante. Е. Repin.
А. С. СУВОРИНУ
17 января 1894 г.
Неаполь
Благодарю Вас, дорогой Алексей Сергеевич, за мое
стасовское письмо3 и за Ваше, столь интересное. Насчет
моих писем Вы слишком добры, а мне кажется, что Вам
1 Союз Германии, Австро-Венгрии и Италии (с 1887 г.).
2 Имеются в виду «Письма об искусстве» из-за границы.
3 Письмо Репина в редакцию по поводу 70-летия В. В. Ста¬
сова и 50-летия его деятельности («Новое время». 1894, 10 днва-
48

следовало бы, взяв меля за пуговицу, откровенно сказать:
зачем Вы лезете не в свои сани. Художник на художни¬
ков может влиять только искусством. Вот этого влияния
у нас мало, очень мало. А рассуждать, разъедаться реф¬
лексами мы очень падки; и материала у нас не занимать-
стать по этой части, была бы охота читать — есть что.
А то и живописцы бросили краски, взялись за чернила и
пишут, пишут об искусстве.
Вот через это и непосредственные таланты, особенно
наши южане, из которых и Кравченко, я его знаю,— ро¬
беют они перед начитанным меланхоликом — Петербур¬
гом, давят в себе свои простые восторги перед жизнью,
перед формой и все тужатся схватить за хвост какую-ни¬
будь идейку, без нее ведь нет и хода, заклюют.
Ах, как хорошо было бы, если бы в России образова¬
лись совершенно самостоятельные немудрые школы с ме¬
стными вкусами, местными интересами, местной внеш¬
ностью. Не мудрствуя по указке вожаков, смело бы вос¬
производили свои личные симпатии!.. Такова была вся
старая Италия. Всякий городок соперничал с другим соб¬
ственной оригинальностью, и нельзя не восторгаться и
теперь этой цельностью, искренностью и крепкими инди¬
видуальностями в каждом маленьком художественном
центрике.
А теперь: Париж, Париж, все по его моде, везде по
его шаблону. Слава богу, здесь, в Неаполе, эти полугра¬
мотные отродья сарацинов еще по своей животности ос¬
таются несколько сами собой. А какие таланты! Какие
колористы!!.
Тут они немцу Гамбрициусу — одному из ихних бла¬
годетелей, которые теперь совсем заели бедную Италию,—
расписали и вылепили всю декорацию кафе. Да ведь как!!
Просто восторг.
Нечего говорить о прелестнейшей неаполитан¬
ской живописи, лучшей в мире, даже в скульптуре,
в барельефах, в карпатидах, в портрете (бюст с руками)
патрона. Эти полуварвары наделали таких чудес красоты,
жизни и собственного изящества, что просто немеешь от
восхищения. [...] Ах, простите, некогда.
Ваш И. Репин
ря, № 0418), в котором он пытался восстановить нарушенную
дружбу со Стасовым.
49

И. Я. ГИНЦБУРГУ
19 января 1894 в.
Неаполь
Дорогой Илья Яковлевич,
большое спасибо за все посылки: я получил «Новости» 1
3 № и свое письмо — вырезку из «Нового времени». Но
Вы пишете, что Вы также посылаете «Новое время» с
юбилеем Владимира Васильевича — этого не было.
А «Новости» имею даже в 2 экземплярах — Елена
Павловна прислала мне все три вырезки. И также в за¬
казном письме. И на этот раз мне без паспорта не вы¬
дали, пришлось идти другой раз с паспортом.
Да, конечно, и «Рознь между художниками» 1 2 я также
получил. Вы меня приподняли Вашим восторженным
письмом. В нем все еще слышится восторг юбилея нашего
дорогого учителя. Вот ведь нечаяпно слово сорвалось —
никто не называет Владимира Васильевича учителем, а
между тем он именно учитель и по страсти, и по приз¬
ванию, и по огромному умению учить. Без педантизма,
как близкий друг, товарищ, он учит, не придавая даже
значения своим лекциям. А сколько у него перебывало
учеников. И какая специальность!!
Жду Ваших подробностей о юбилее. Попутно черкни¬
те и о других наших общих друзьях знаменских и ака¬
демических.
Ваш И. Репин
Италия успокоилась, мы собираемся в Палермо, нена¬
долго, так что письма прошу адресовать сюда же. Здесь
я еще пробуду и по приезде.
1 В газете «Новости» публиковались материалы о юбилее
В. В. Стасова.
2 Статья В. В. Стасова «Хороша ли рознь между художника¬
ми» («Северный вестник», 1894, № 1). В этой статье Стасов обо¬
стряет конфликт, возникший между ним и Репиным, в связи
с приходом последнего в Академию художеств. Не называя име¬
ни Репина, Стасов обвинял художника в том, что он прельстил¬
ся «значительными заказами, званием, квартирой, саном препо¬
давателя, чинами, орденами».
59

Е. П. АНТОКОЛЬСКОЙ 1
24 января 1894 г.
Неаполь
[...] Признаюсь, если бы не Вы,— уверен,— я бы не
знал об этой статье, но «юбилей» Владимира Васильеви¬
ча дошел своевременно, еще раньше Ваших вырезок:
статья «Рознь между художниками» еще раньше — спа¬
сибо Элиасу; письмо мое Владимиру Васильевичу я писал
в самый юбилей, и потому оно опоздало. Вы находите,
что конец холоден, что же мне делать, я писал от всей
души и искренно и только боялся пересола.
Писать и мне приходило в голову еще кое-что. Да та¬
кие вещи трудно, да и невозможно написать экспромтом.
Я на него ни одной минуты не сержусь, но очень уве¬
рен — и особенно это доказывает его статья «Рознь», где
так много камней в мой огород,— что он похоронил меня
убежденно как деятеля в его смысле. Мне, с моей сторо¬
ны, также неприятным и даже жалким кажется его прин¬
ципиальное раболепство перед передвижниками, где он
подтасовывает даже предметы, как старушка. Ну, это ко¬
нечно даже благородная слабость, но слабость... Напрасно
Вы чего-то еще ждете от меня в художестве. Нет, уж и
я склоняюсь «в долину лет преклонных». В этом возрас¬
те уже только инертное творчество. Хоть бы что-нибудь
для сносного финала удалось сделать. Не те силы и не
та уже страсть п смелость, чтобы работать с самоотвер¬
жением. А требования все выше, а рефлексов все больше.
Ах, как я часто злюсь на это заедание нас идеями, тен¬
денциями, моралью. Падко1 наше общество на рассудоч¬
ность, нет у него настоящей любви к живой форме, к жи¬
вой жизни. Оно наслаждается только умозрительно, толь¬
ко идейками; пластики не видит и не понимает, красоты
живой, органической еще не знает. [...]
1 Антокольская Елена Павловна (1868—1932)—племянница
скульптора М. М. Антокольского. Занималась скульптурой, беря
уроки у И. Я. Гинцбурга. В 1905 г. вышла замуж за известного
физиолога И. Р. Тарханова. С Репиным познакомилась в доме
В. В. Стасова. Была частым гостем «Пенатов», вела дружескую
переписку с Репиным. Его письма к Е. П. Тархаловой-Антоколь-
скон и И. Р. Тарханову изданы отдельным сборником
(Л., «Искусство», 1937).
51

В. В. СТАСОВУ
24 января 1894 г.
Неаполь
Ура! Ура! Ура! Как я рад и счастлив, дорогой Влади¬
мир Васильевич! Какой живой и задушевный вышел Ваш
юбилей, как хорошо отвечали Вы всем, и особенно моло¬
дежи, мне понравилась Ваша речь.
Вместе со вторым письмом Вашим я получил три №
«Новостей» и свое письмо в «Новом времени» — большое
спасибо Илиасу — я ему напишу. Мы с Юрой на пути в
Помпею зашли наудачу на почту, и вдруг столько гостин¬
цев сразу. (Да, еще и от Суворина длинное и трудное для
прочтения, но очень интересное письмо. И об Антоколь¬
ском много хорошего и о Вас, что он даже согласен со
мною во многом.) Но, можете представить, мне чуть бы¬
ло не выдали всех этих сокровищ: я забыл паспорт, а эти
четыре вещи были заказные — вперед прошу посылать
лучше простыми, прекрасно все доходит.
А накануне я только что прочел Вашу: «Хороша ли
рознь между художниками» — и нашел ее превосходной
и желательной, как и Вы. Был полон мыслями о Вас, Ва¬
шими мыслями и этой необыкновенной по своим литера¬
турным достоинствам статьей. Вот как пишут,— думал я.
Какое начало! Как все веско, солидно доказано. Сколько
силы и глубины в мыслях!.. Пожалел я только, что статья
обрывается на романтизме и сразу переходит к последне¬
му разделению Салона 1. Так бы хотелось, чтобы Вы
черкнули Делакруа, импрессионистов... Ну, да и за это
спасибо. Не понравилось мне только заключение статьи,
где, хваля теперешних передвижников, Вы переходите к
вере в приметы — кто их покинет, тому капут. Вместо
независимости мысли философа здесь есть раболепство
перед корпорацией; и полны неправды здесь Ваши дока¬
зательства.
К. Маковский до Товарищества сделал лучшую вещь—
«Масляницу», в бытность в Товариществе ничего не про¬
извел замечательного и по выходе сделал «Выбор невес-
1 Разделение Салона ежегодных выставок в Париже произо¬
шло в 1890 г., когда группа художников во главе с Мейосонье от¬
делилась от Салона общества французских художников академи¬
ческого направления и стала называться «Société Nationale des
Arts». Их выставки устраивались во Дворце выставок на Марсо¬
вом поле.
52

ты» не ниже себя самого. Вы боитесь взглянуть на неко¬
торых преданных Товарищей, которые год от году все
падают,— как. например, Лемох, вечно танцующий от
печки и все хуже и слабее рисующий деревенских ребят.
Да возьмите Прянишникова: до Товарищества он сделал
свой «Гостиный двор» и ни разу не поднялся, несмотря
на преданность учреждению. Да вообще как можпо серь¬
езно говорить об этом. Индивидуальность — вот сила, с
этим я согласен. И как только в самом лучшем учрежде¬
нии понизятся личности, учреждение падает, несмотря ни
на какие ярлыки, ни на какие громкие слова и серьезное
сдвинутие бровей. Пустота, бессилие, слабость сама выле¬
зет. Ах, простите, это совсем пе идет к этому случаю.
Обнимаю Вас горячо и люблю, как всегда, Вашу великую
душу.
Ваш Илья
Воображаю, как Вы теперь чихаете, без привычки ню¬
хать табачок *. А я здесь начал курить трубку; самый
крепкий табак — полезно. Я думаю, что и нюхать в
некоторых годах полезно — тянет лимфу, освежает го¬
лову.
Прошу Вас передать мой сердечный привет всем ми¬
лым, дорогим друзьям — Вашим близким. Как бы я хотел
теперь быть у Вас!!!
М. В. ВЕРЕВКИНОЙ
20 февраля 1894 г.
Неаполь
Дорогая Мариамна Владимировна.
Нет худа без добра. И я за наглые бахвальства гости¬
нодворского писателя награжден Вашими интересными
письмами. Нет ничего приятнее иногда, как услышать или
прочитать ясно и изящно выраженную мысль, которая рас¬
писывается, растягивается в самой себе и неуловимо
исчезает в пространстве. От Вас я уже много раз был
восхищен такими изречениями, и Вы мне представляе¬
тесь в эти моменты жрицей-прорицательницей идей кра- 4
соты. 11 В день юбилея Стасов получил подарок — золотую таба¬
керку.
53

Какую чудесную вещь Вы мне преподнесли Из Флобе¬
ра, что и форма родит идеи. Это тем удивительнее, что
пишет это литератор! Ведь это чисто пластический прин¬
цип какого-нибудь Микель Анжело. Такие смешения об¬
ластей случаются в моменты увлечения каким-нибудь ис¬
кусством. Французы давно уже увлечены пластикой и
живописью более других искусств. Так, как наше русское
общество увлечено моралью более всех проявлений жиз¬
ни. Идеи признает только моральные. Наступил черед
подвинуть вперед нашу разбойничью натуру скифа. По¬
каяние во грехах, пост и самоистязание — вот что любит
уже целое полстолетие русский гражданин. Все сводит на
одно и ничего другого слышать не хочет и не понимает —
считает пустяками. Уже Пушкина поедом ели за свобо¬
ду художника, но соловья не заставили куковать жалких
слов. Гоголя пилили всю жизнь за его перлы комизма,
пока не допилили до отшельничества, аскетизма и смер¬
ти. Толстой сам смолоду уже приспособлялся к веригам
и теперь юродствует во славу божию.
Все это трогательно, как первые христиане. Наше об¬
щество отплевывается от античных законов жизни. Мно¬
го тут подвижничества, разума, но много уродства и фа¬
рисейства бывает.
Мир необъятен и могуч по своим формам, бесконеч¬
но разноообразным. И дым кадил и стон голодного не
смущает аромата розы и прелести цветов; и молодой не¬
удержимый смех белых зубов на здоровых щеках заставит
улыбнуться самого закоренелого нессимиста. И в этом
наше счастье, наша свобода — величие, необъятность
бога.
Все человеческое непременно ограниченно н скучно,
однообразно и лично. И никогда никаким героическим
усилиям людей не унивелировать щедрых богатств твор¬
ца. Таков его закон.
Я всей душой желаю нашему искусству освобождения
от других более сильных и более насущных областей ин¬
теллектуальности. Образ — вот его принцип. Не подумай¬
те только, что я нротнв идей. Боже сохрани — это высшее
и самое непосредственное проявление Духа (хула кото-
, рому как-то особенно карается святым писанием). Но мир
идей есть философия, особая специальность. Обязывать
художника непременно быть философом и моралистом
есть недостижимое требование. В жизни все разбросано
особыми кусками. И мы профанируем искусство формы,
54

света, красоты, когда отворачиваемся от него, если оно
лишено морали и философии. «Кому что дано, кому ка¬
кой предел положен», говорят наши мужики. Конечно,
бывали гениальные люди, вроде Шекспира, Гёте, Толсто¬
го и других, которые соединяли все, то есть многое, но
эти редкие исключения не могут быть правилом вообще.
Мы немножко сбиты с толку, от картины требуем поуче¬
ний, от философии картинных кунштюков, от романиста
пластичности и пейзажей, от музыки решений социаль¬
ных вопросов.
В своем первом письме я и признался откровенно, что
занят теперь искусством в его существенном смысле, что
я и не смею соваться в мир философии, ибо у меня на
это никакого пороху нет. Боже! Ведь кто хочет филосо¬
фии — милости просим. Шопенгауэр, если не угодно ста¬
рых, Ницше, если угодно анархии и демонической неза¬
висимости ума. Смешно же было бы, если бы человек, не
получивший тех едва доступных знаний человеческому
уму, которыми располагает современная философия, пу¬
стился бы тоже — вроде Нотовича —■ подпускать «не¬
множко философии>}. Ох, уж не довольно ли — надоел?
Признайтесь?
Л знаете, что меня больно и неприятно колет в Ва¬
ших письмах — это что Вы еще чего-то ждете от меня.
«Ах, оставьте Ваши руки холодные». Увы, я уже старею
и, кажется, кончил свою художественную стезю. Все,
что ни затею, ничего не выходит, ничего не удается. Ка¬
кая-то отсталость, грубость, безвкусица; а вместе и упа¬
док сил за работой следует необыкновенно быстро и при¬
водит весь мой организм в »болезненное состояние. При¬
том же при всяком самом малейшем поползновении к
выполнению я встречаю вдруг массу неудач и препятст¬
вий. Брошу и чувствую себя хорошо, бодр и здоров, точно
заколдовал кто. Верно, пора бросать живопись и идти в
деревню заниматься хозяйством. Что ж худого! Хотя бы
и пастухом быть, лишь бы не даром хлеб есть. Так-то; Вы
не ждите больше ничего от меня, таков, вероятно, мой
предел.
Спасибо Вам за письма.
Ваш И. Репин

А. В. ЖИРКЕВИЧУ
21 февраля 1894 г.
Неаполь
Дорогой Александр Владимирович,
мы до сих пор еще не были в Палермо. Все понемногу
знакомились с окрестностями Неаполя. Какая прелесть
Иския! И особенно Казамигиола, разрушенная землетря¬
сением. Вот остров, полный чудес, точно в Древней Гре¬
ции, в гомеровское время находишься.
Работаю я почти ничего и ничтожно.
А время проводим так: утром идем в кафе завтракать,
заходим на почту, возвращаемся, до завтрака второго чем-
нибудь занимаемся. Потом куда-нибудь, гуляем до вече¬
ра. Вечером учимся с учителем итальянскому языку, пьем
чай, пишем, читаем, в 11 ложимся спать. Живем у самого
моря, на воспетой «Санта Лучии», у нас два балкона,
вид на Везувий, Порчичи, Кастеламару, Сорренто и
Капри.
Квартира наша состоит из одной комнаты, высокой,
поместительной, во втором этаже.
Теперь здесь цветут миндали, и теплота уже совсем
летняя. Солнце ходит уже высоко и греет здорово. Какое
странное здесь положение луны и звезд. Луна в зените,
а звезды совсем иначе.
У Юры очень разболелся зуб, и это расстроило нас на
целую неделю. Слава богу, вырвали. Теперь станем соби¬
раться в Палермо.
Если промедлите ответом, то пишите в Рим, там мы
будем недели через три. Благодарю Вас за доброе отно¬
шение к моим письмам. Теперь они перешли в «Неделю».
Надеюсь, и гаерство Буренина дошло до Вас? Вот нахал!
Этот кабацкий болван во всеуслышание распевает свою
мещанскую идиллию:
Зло-ой ловец поставил сетку
для-а-а поги-и-бели твоей.
А еще ломается, упрекает Верещагина за жестокость.
Подпись малосведущего о Брюллове редактора ему
авторитет.
«Великолепное невежество! Художник не знает картин
Брюллова!» Картина эта плохая, а рисунок совсем дру¬
гой эпохи и превосходный, только тема одна. Да что, с
этим наглым профаном связываться не стоит!
56

Неаполитанская школа живописи ничего общего ô
великими мастерами Возрождения не имеет; это именно
смесь италианского с европейским и много оригинально¬
сти, много языческого элемента.
Будьте здоровы.
Ваш И. Репин
В. В. ВЕРЕВКИНОЙ
4 марта 1894 г.
Палермо
Многоуважаемая Вера Васильевна.
Вероятно, Вы совсем забыли, что есть некий человек,
который очень интересуется талантливыми людьми, под¬
визающимися у нас в искусстве. О Вас ему очень инте¬
ресно было бы кое-что узнать от Вас самих. О Ваших
успехах, работах, удачах и неудачах.
Мариамна Владимировна Веревкина писала мне од¬
нажды, что была поражена до зависти Вашими компози¬
циями. Я просил Вас, кажется, написать мне в Вену или
в Мюнхен, но нигде по сие время не было ни строчки от
Вас.
Скажите, отчего вдруг Вы так отвернулись от чело¬
века, которому Вы так интересны как талант выдающий¬
ся? Теперь, пожалуй, осмеянный всей буренинской кли¬
кой, я уж не смею и пищать; но большая половина мое¬
го путешествия, кажется, ничем не подавала повода к
такому скорому забытию. Но не примите слишком всерьез
этих моих жалких слов. ,
Я очень хорошо и просто понимаю, что Вам скучно
было писать, неинтересно, и Вы не писали. Вот теперь я
и прошу Вас: напишите что-нибудь о себе и обо всем, что
Вас занимает теперь и занимало всю зиму.
Каково идет в Академии вообще и у Вас в особен¬
ности? Каковы выставки: академическая, передвиж¬
ная?
Встретили ли Вы что-нибудь или кого-нибудь особенно
интересного в нашем художественном мирке? Рисовали
ли Вы по вечерам у г. Кавос, куда я не мог попасть пе¬
ред отъездом (о чем Вам отвечал (простите) такой пло¬
хенькой запиской — впопыхах)? Видели ли Вы картину
«Евреи» Веревкиной и как ее находите? Вот сколько во¬
просов!
57

О себе теперь. Я очень много вИдеЛ интересного; мно¬
го думал горького. И, кажется, начал бы учиться снова,
если бы не было поздно и если бы вообще человек мог
сделать то, что он хочет. Увы, он делает только то, что
может. Несчастны те, у кого требования выше средств —
нет гармонии — нет счастья.
Грустно думать, что переваливает уже по ту сторону
жизни, где встретится уже не весна с розовыми цветами
миндален, как теперь в Италии, а жесткие, холодные бу¬
ри, серое небо со скупыми просветами да железные удила
в виде рефлексов горького опыта.
Опять жалкие слова; это после вчерашней морской
качки, простите за это настроение дождливой и ветреной
погоды на острове. Пройдет. Зальет опять все белым
блеском южное солнце. Кипучая жизнь, пальмы и цветы,
цветы! Какая масса теперь флер д’оранжа! Какая све¬
жесть!
И. Репин
Если раздобритесь, черкните мне в Рим. Я буду там
недели через две. Roma, poste-restante. Е. Repin.
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
16 марта 1894 г.
Неаполь
Дорогой Александр Владимирович,
вчера вернулись мы из Сицилии, где провели две недели.
Сколько прелести в этой южной окраине! И особенно ха¬
рактера и памятников Древней Греции. Какой есть театр,
высеченный в скале в Сиракузах!.. Очень жалею, что не
имею времени писать.
Теперь собираемся на Капри провести там несколько
деньков и потом в Рим.
Спешу Вам ответить только на главное: ради бога, ни¬
чего не пишите Суворину и вообще по этому мерзкому
скандалу ничего пе предпринимайте. Это надо презирать
и игнорировать. Я так досадую, что Стасов напечатал
часть моего письма к нему по поводу Буренина *. Я ни- 11 Стасов опубликовал в газете «Новости» статью «Нововре-
менский фантом», в которой выступил в защиту Репина от напа¬
док па него Буренина.
58

когда ne решился бы вступить на эту ругатольпуго погу с
Буренипым. Это последпее дело! Ничего, кроме гадости,
пошлости, из этого не выйдет.
Прошу Вас, порвпте и уничтожьте, если Вы что и на¬
писали, п никогда не следует на рыпке ругаться с пьяны¬
ми прощелыгами и торговками... В Суворине (Вы встре¬
тите только предателя. Я уже знаю это по опыту...
Простите — масса мелочей, укладка Юриных редко¬
стей и т. п., торопят.
Будьте здоровы. Поклонитесь от пас Вашей милой
семье.
Ваш Я. Репин
Что знаете о Константине Михайловиче? Черкните
мпе в Рим.
У меня на столе «Царство божие впутри вас» 1 (на
русском языке), вчера пачали читать. Я выписал здесь
из Берлина — интересная книга!
Корреспонденцию свою в журнал я совсем прекратил.
Даешь только материал для скандалпзировапия, и, соб¬
ственно, писать чтб-нибудь существенное так опасно! —
Огромная ответственность, перетолковыванле и быстрые
приговоры — все это тяжело переносить.
А. В. 7КИРКЕВИЧУ
11 апреля 1894 а.
Сиена
Дорогой Александр Владимирович,
если бы постоянно была цветущая веспа, мы бы пригля¬
делись, привыкли бы к пей и она не производила бы на
нас чарующего впечатления. Я испытываю теперь на се¬
бе уже равнодушие к прелестпейшей веспе Италии. Ско¬
ро уже два месяца, как, пе прекращаясь, цветут чудесной
красоты деревья. Всю зиму мы видим здесь пеобыкновен-
пые красоты природы... И я замечаю, что уже привыкаю
к ним, пачипаю считать их обыкновенным аксессуаром
дорог и городов. Восхищает и волнует меня только архи¬
тектура средневековой Италии. Ее мало; она фатально 11 Статья Л. Н. Толстого «Царство божие внутри нас» впервые
вышла на русском языке в Германии u t8£H г.
59

разрушается, невежественно перестраивалась академиче¬
скими педантами XVIII и XIX веков. И те перлы, кото¬
рые уцелели то в Палермо, то в Мессине, то в Ассизи, то
в Перуджии, то вот здесь, наконец, в Сиене, производят
совсем сказочное впечатление. Обворожительна эта на¬
ивность, невероятен этот размах гения архитектуры и по¬
разительны это богатство средств и необъятность работы
по тонкости и любви в выполнении и по роскоши мате¬
риалов. Никогда и нигде архитекторы не достигали такой
цельности и красоты ситуаций целых городков, нигде не
умели они так приспособиться к местностям и вос¬
пользоваться кстати всем, что давали им окружающие
условия. Ах, что писать эти слова да термины — все это
ничто; я желал бы поставить Вас теперь же на piazza
del Campo перед старой ратушей XIII века. Местность
площади покатая, и архитектор так и вымостил ее
веером, книзу, так что она делает вид плоского амфите¬
атра.
Как это удобно для всяких торжеств! Как это кра¬
сиво! И как это не казенно, смело, оригинально, уютно!
Просто восторг!..
Завтра мы едем во Флоренцию и скоро попрощаемся
с веселой, беззаботной, цветущей Италией. Нигде в
целом мире нет, я думаю, такой анархии и такой веселой
жизни. Многие, и особенно немцы, бранят итальянцев
и называют их мошенниками. Правда, в неаполитан¬
ском крае не без грабителей — собственно, мелких,— но
что это в сравнении с тем, как итальянцев объегорили
немцы!..
Я воображаю, как будет вспоминаться мне эта ска¬
зочная страна, когда и теперь часто не верится, что
существует наяву. Посмотрите с террасы в Ассизи, во
Фраскати на даль, которая на первый взгляд покажет¬
ся морем. Поезжайте из Альбано во Фраскати и далее
по шоссе, особенно теперь, весной,— не верится, что на
земле.
Но Италия нас гонит домой, погода испортилась: до¬
жди, дожди уже дня четыре. Зато какая зелень, когда
блеснет солнце!.. Будет урожай.
Прощайте. Если найдете свободную минутку, черкни¬
те в Париж — poste-restante. Но я теперь очень тороп¬
люсь домой. Там останусь недолго.
Ваш Я. Репин
60

В. В. СТАСОВУ
3 мая 1894 г.
Париж
Дорогой Владимир Васильевич,
только третьего дня получил я здесь уже Ваше письмо
от 14 (26) марта, адресованное в Рим. Вы писали в нем
про смерть Прасковьи Александровны *. Письмо, полное
отчаяния; не знаю, где оно находилось полтора месяца.
Второе письмо Ваше от 24 апреля получил за день рань¬
ше римского: отчаяние Ваше не только не рассеивается,
но как будто еще крепче одолевает Вас. На все Ваш
взгляд преувеличенно мрачный. Особенно преувеличивае¬
те Вы значение перехода в Академию передвижников1 2.
На эту тему у нас было уже много споров с Вами еще до
моего отъезда сюда. Если Академия дает стены, дает пол¬
ную автономию преподавателям, полную свободу устрой¬
ства своих выставок, так отчего же им теперь ломаться?
Ведь все равно ни одно открытие выставки и раньше не
обходилось без высочайших санкций; а начинало свои вы¬
ставки Товарищество в тех же стенах Академии. Крам¬
ской последнее время постоянно твердил Товарищам, что
старая Академия совсем одряхлела и что пора передвиж¬
никам сделать усилие и взять ее, что нечестно людям,
могущим принести пользу молодому поколению, все еще
околачиваться в изгнании, если есть возможность приме¬
нить на деле свои идеи. И вот теперь, когда Академия
в руках у такого милого, доброго, просвещенного челове-
1 П. А. Минина — друг В. В. Стасова.
2 В октябре 1893 г. была прслизведена реформа Академии ху¬
дожеств, выразившаяся в изменении устава и привлечении к ра¬
боте Академии художников передвижнического направления
(И. Репин, А. Куинджи, И. Шишкин, В. Маковский, П. Ковалев¬
ский, Н. Кузнецов, В. Матэ и другие). Репин принимал актив¬
ное участие в реорганизации Академии.
В. В. Стасов резко отрицательно отнесся к переходу пере¬
движников в Академию. «Что я предвидел, что я предсказывал,
то и случилось. Прежние передвижники более не существуют!!!
Великий князь и Толстой устроили так, что от прежней знаме¬
нитой и могучей этой компании не осталось и следа, не осталось
ни единого камня на камне. Все они, как единое стадо, так и су¬
нулись в раскрытую мышеловку, на разные кусочки развешенно¬
го сала; они собственными руками себе надели на шею хомуты
и капканы и превратились из свободных людей и художников во
всепокорнейших академистов и придворных. Есть с чем поздра¬
вить Россию и русское искусство!!!» (Письмо В. В. Стасова к
П. М. Третьякову, 28 марта 1894 г.).
61

ка, как И. И. Толстой, ни каплп не формалиста, говоря¬
щего прямо: «Сделайте хорошее дело,— ручаюсь, пока я
здесь, никто не помешает вам, придите и устройте Ака-
мию как собственную школу, о которой вы мечтали п ко¬
торую не могли осуществить. Вам полное доверие и воз¬
можность открывается»,— что же, по-Вашему, и теперь
все еще надо кобениться и представляться изгнанными?
Это было бы уже совсем смешно и мелочно.
Я не верю, чтобы Вы думали так: сами Вы, самое
сильное время свое — все служите в государственном уч¬
реждении и нс исподличались и приносите огромную
пользу своим участием, парализуя казенную обстановку
и характер. Отчего Вы теперь не верите, когда уже не
один человек, а целое Товарищество входит с автономны¬
ми уполномочиями,— отчего Вы видите их порчу? Не по¬
нимаю и не согласен с Вами, как не согласен, что, напе¬
чатав ругательства из интимного моего письма, Вы
поступили «хорошо, правильно, разумно и законно». По-
моему, Вам давно следовало игнорировать этого рыноч¬
ного писаку 1 и никогда не унижаться до подымания его
перчатки... Простите, я знаю, что Вы пе выносите ника¬
ких поправок в своей деятельности. Я знаю, что теперь
Вам в десять раз больнее все, как удрученному горем, но
я не могу фальшивить перед Вами, ибо очень глубоко
уважаю Вас и люблю, как никого еще не любливал из
мужчип.
Через недельку надеюсь увидеть Вас.
Ваш Илья
Про книгу Толстого «Царство божие» я уже писал
Вам; я читал ее еще в Неаполе. Страшно сильная вещь.
Тут он весь вылился.
Прошу Вас передать мой поклон всем Вашим.
В. В. СТАСОВУ
22 мая 1894 г.
Петербург
Всю неделю стремился к Вам, Владимир Васильевич,
но разные дела помешали. Получив Ваше письмо сегод¬
ня, вижу, что и видеться нам более не следует. Вы до сих
1 Речь идет о В. Буренине.
62

пор не приняли ни одного моего резона. Ваш войлЬ, с те^
ми немногими, с которыми Вы солидарны но взглядах, о
том, что совершился «шаг назад к темноте и одураче¬
нию», мне кажется каким-то детским капризом и неже¬
ланием ничего понять. Никакого «окончательного позора
и несчастья» я не предвижу. Никакого «крепостнического
хомута» не надену. Препирательства на этот счет теперь
считаю бесполезными. Время покажет, кто добросовестен
и прав будет.
Прощайте.
И. Репин
В. В. СТАСОВУ
11 июня 1894 г.
Здравнево
Глубокоуважаемый (Владимир Васильевич!
Для меня из всего происшедшего между нами разры¬
ва ясно одно: я Вам надоел, и Вы придираетесь ко мне
во что бы то ни стало. Мне вспоминается первая встреча
с Вами на Невском после моего путешествия, когда Вы с
первых же слов заявили, что Вам надоедают все одни и
те же лица,— это по поводу жизни в деревне семьи Дмит¬
рия Васильевича. Вся моя отместка в прошлом письме
сделана Вам без всякой злобы и, скорее, в шутку — по
поводу (Вашего служения в библиотеке и Ваших больших
чинов. Что касается «кукиша в кармане», то это совсем
даже к Вам не относится. Было бы уж очень глупо упре¬
кать Вас в этом. Вы всегда и везде громко кричите вся¬
кую Вашу мысль. Тут — между нами — я метил на Яро¬
шенко и многих либералов узко гражданственной мо¬
рали...
Спор наш бесполезен; впрочем,— он укрепляет, как
всегда, каждого из нас в своем. Вы доходите до обвине¬
ния меня в желании над чем-то и над кем-то начальство-
вать\\\ В стремлении к чинам и орденам!!! К первой роли
я совсем не способен, и когда И. И. Толстой высказал
мне некоторые соображения сделать меня ректором, то я
категорически заявил ему, что я и не способен на это и
никогда не буду им, куда бы это ни повело. Даже более —■
я совсем отрицаю эту должность и советовал ему, очень
серьезно, совсем уничтожить даже эту должность, чтобы
не делать никого ненавистным субъектом для всех своих
63

Товарищей художников. Если уж необходима у нас
власть, то пусть она сосредоточится в чиновнике и будет
едина для всех подрядчиков, сторожей, натурщиков, уче¬
ников и всех нуждающихся в подчинении. Я напомнил
ему, как, еще в компании нашей при H. С. Петрове, я
развивал за общим столом, что ректоров совсем не нуж¬
но. Я остался один со своим мнением, но уступку сдела¬
ли — вместо двух ректоров (архитектуры и живописи)
оставили только одного. Толстой, однако же, думал в са¬
мом деле как-нибудь обойти устав и не назначать ректора
совсем. Толстому же я заявил окончательно, что я беру
на себя только руководительство мастерской, которые все
будут совершенно автономны. Никакому начальству я не
намерен подчиняться и начальствовать ни над кем не со¬
бираюсь. Общение же с молодежью, при таких прекрас¬
ных условиях, мне представляется весьма интересным в
перспективе, и такие Ваши набаты о моем позоре и не¬
счастье, о падении из-за этого передвижпиков пе кажутся
мне стоящими внимания.
Что касается Вашего отрицания компетентности какой
бы то ни было академии вообще в деле искусства, то Вы
тут увлекаетесь страхом формы и не желаете признать,
что компетентность эта существует и существовала везде
и всегда. И в литературе есть она. А в искусстве Вы под¬
визаетесь за нее всю жизнь. И достаточно безапелляцион¬
но произносите громко перед многочисленной кафедрой
Ваших читателей Ваши мнения и верите только в них.
И запрещаете людям, любящим и занимающимся этим же
предметом, собравшись вместе, в удобных условиях, сооб¬
ща решать эти национальные вопросы. Это, по-Вашему,
падение, позор, несчастье. Я же ничего тут предосуди¬
тельного не вижу и считаю обязанностью честного граж¬
данина искренне высказаться в своих мнениях в собра¬
нии, когда меня спросят, и протестовать против кажу¬
щихся мне неверными. Всего единичная личность никогда
не сделает по-своему; но зато она и не несет ответствен¬
ности за всех и вся. Конечно, гениальные люди в критике
редки. Но мы не вправе презирать мнение избранного
большинства заведомо компетентных людей. Я не знаю,
лучше ли было бы, если бы правительство и те крохи, ко¬
торые оно отпускает теперь на искусство, взяло бы назад,
предоставив только частной инициативе заботу о нем. Что
бы было с Боровиковским, Шевченко, многими другими и
со мной самим без Академии?? [...]
64

Пожалуйста, не подумайте, что я упрекаю Вас или
имею посягательства на Ваши мнения. Я глубоко убежден
в Вашей непоколебимости. Но прошу Вас и меня предо¬
ставить моим взглядам. И я все более и более считаю их
верными. И толстовизм и анархизм мне представляются
теорией — может быть, и применимой в каком-нибудь не¬
исчислимом далеком будущем. Но жить этими теориями
сейчас — все равно если бы я перестал есть нашу пищу
в ожидании, что завтра будет изобретена та рюмка жиз¬
ненного элексира, в которую Вы верите. Я в нее
даже не верю — а жить надо; и Вы сами делаете ком¬
промиссы жизни постоянно, и Л. Толстой в ложном по¬
ложении против своих теорий с тех пор, как он их пропо¬
ведует...
Ах, ради бога, однажды навсегда прекратите это вред¬
ное ковыряние чужой совести; это не только неделикатно,
но грубо и неприлично. Я никогда не решился бы сказать
Вам ни одного из этих обидных слов, если бы Вы так на¬
стойчиво не вызывали меня на это. Я не знаю, чего Вы
от меня хотите? Ну хорошо: пусть Вы образец добродете¬
ли, бескорыстия, высокой нравственности. А я, по^Ваше-
му, продажный подлец, пошедший в Академию из-за чи¬
нов, орденов, и думаю, как Буренин, а Вы уподобились
Льву Толстому. И все-таки я ни в чем перед Вами не из¬
виняюсь, исправиться и молить о пощаде за Академию я
Вас не собираюсь; советы Ваши (следовать примеру Яро-
шенки) 1 принять не могу. Ведь, право, я даже понять
не могу Вашего посягательства на свободу чужой лично¬
сти. У меня, положим, начала седеть голова, разве я ви¬
новат?! Разве я в силе остановить свою седину? А Вы с
утра до вечера готовы пилить человека, что он поседел и
зачем он не остается таким кудрявым, черноволосым, как
был 20 лет назад. Нравственный рост человека так же
неизбежен п неумолим, как седина и физическое старче¬
ство. И в 50 лет человек не тот, что в 20, и пилить его за
это (да еще справедливо ли?) просто варварство. А жела¬
ние переделать человека в 50 лет укорами — бесполезный
труд. Убедились Вы, что я изгадился,— отступитесь; до¬
статочно малейшего намека, я пойму, и Вы меня больше
не увидите. А протестовать мне против «перелома, совер¬
шившегося со мною»?\ Что же мне делать, как не отве¬
1 И. А. Ярошенко отказался от приглашения войти в состав
педагогов Академии художеств.
3 Репин. Письма, т. II
65

чать »Вам тем же, то есть коснуться и Вашей личности.
О, тут лишь стало бы охоты, всегда найдутся крючки для
зацепки. И нет такого праведника на земле, у которого...
Ох, да кто же не знает этих спиц в глазах братьев на¬
ших. «Прекрасный образ мыслей, есть на что порадовать¬
ся, есть чего ожидать от будущих произведений?!» — на¬
зидательно восклицаете Вы. «Неужели кто противник, тот
сейчас подлец и негодяй?» Да ведь это всегда по-Вашему
так выходит. Я же ни на одну йоту не изменяю своего
мнения о Вас, то, что я поместил печатно из Неаполя,
будучи уж в ссоре с Вами, в «Новом времени» по поводу
Вашего 70-летия, остается у меня о Вас неизменным убе¬
ждением. Деятельность Вашу на казенной службе в биб¬
лиотеке считаю в высшей степени плодотворной, что и
выразил в адресе Вам, который мы сочинили у Ропета в
саду, к 45-летию Вашей деятельности. И теперь все так
же глубоко уважаю Вас, как Вам докладывал не раз. Но
прошу не думать, что я к Вам подделываюсь, ищу опять
Вашего общества,— нисколько! Прошу Вас даже — я
всегда Вам говорю правду в глаза — не докучать мне
больше Вашими письмами. Надеюсь больше с Вами не
увидеться никогда; незачем больше. Неприятностей в
жизни и без этого много. А эти ковыряния чужой сове¬
сти нас только возбуждают к вражде. Вы себя оправды¬
ваете, и я удивляюсь Вашим нелепым обвинениям [...],
сделанным только по теоретическим соображениям и ни¬
чего общего не имеющим ни с моими вкусами, ни со всею
предыдущею деятельностью.
Мне просто смешно, как подумаю серьезно, как же
плохо знаете Вы меня, что предполагаете, что в Акаде¬
мию я иду для начальствования и чинов!! И Вы способны
предположить во мне такого идиота!!! Ведь я же писал
Вам, что будущее покажет. А пока где же мои чипы, где
ордена? Когда я хлопотал из-за этих детских забав, из-за
[...] отличий?! Я никогда в жизни не носил даже акаде¬
мического знака и даже в присутствии государя и вели¬
кого князя обходился без этого пустяка. Несмотря на на¬
меки ближайшего пачальства. Надобно же иметь немного
совести, чтобы бросать ближнему укоры, в которых он со¬
всем не виноват. И кто уполномочил Вас следить за моею
нравственностью? Ради бога, я не нуждаюсь ни в чьей
указке; живу собственным умом и вкусами.
В Академию вступить теперь считаю своим долгом по
отношению к молодому поколению и русскому искусству.
66

Если бы каждый порядочный человек, имеющий вес и
значение, не кобенился бы, а пошел бы для этой практи¬
ки общего национального дела вместо угрозы своим ку¬
кишем в кармане, мы много бы выиграли. А то ведь у
нас вечная история: лучшие люди брюзжат, уклоняются
от всякой практики, сами облегчают доступ ко всем важ¬
ным постам всякой дряни,— а потом удвоенно брюзжат,
что все идет не по-ихнему. А когда их просят — церемо¬
нятся, ломаются и отворачиваются с презрением — «отри¬
цаю».
Вы говорите, Академия не нужна. Тогда не нужны и
университеты, не нужны и школы рисования, не нуж¬
ны и школы грамотности. Предоставьте уже все свободе,
чтобы быть последовательным. Ох, нет; мы еще ох как
дики!..
Это все еще вопросы, даже теоретические. Вот и день¬
ги не нужны, говорит Толстой, а попробуйте жить без
денег...
Во всяком случае, мы не в состоянии закрыть Ака¬
демию. Передвижники (самое богатое у нас общество
художников) не завели ни одной школы учеников за 20
лет! Где же учиться прикажете русской молодежи худож¬
ников, которые теперь как грибы растут по всей России
и все, как к светочу мотыльки ночью, ползут и летят к
Академии? Разве есть возможность частными средства¬
ми удовлетворить эту национальную потребность гиган¬
та-страны?! Это уже не средние века, и Россия не Ита¬
лия.
Вы боитесь, что будущая Академия займется только
наградами, распеканиями,1 взысканиями, приказами.— Это
едва ли так будет. А Товарищество хвалите, что оно без
начальства, собрание людей, не ищущих никакой власти,
не распоряжающихся ничьим другим, кроме своего спе¬
циального общего дела,— одним словом, собрание худож¬
ников свободных. Все это Вы решаете у себя в кабине¬
те.— Товарищество давно уже учредило у себя синедрион
(Совет) учредителей; равенство членов давно уже нару¬
шено — из-за чего я и вышел из Товарищества. Оно по¬
стоянно производит давление на молодежь и значительно
уже расходится.с новыми воззрениями и вкусами. Оно ни¬
сколько не скрывает своего начальственного тона по от¬
ношению к молодым членам и экспонентам и с большим
апломбом практикует свою власть над подчиненной моло¬
дежью художников. Да, люди всегда люди, и вера в уч-
3*
«7

рождения немногим отличается от веры в «Сон пресвя¬
тые богородицы» *. Все могут испортить личности, и
везде могут они внести настоящий свет, если он есть в
них.
Желаю Вам здоровья и много лет благополучной жизни.
Искренне и глубоко уважающий Вас
И. Репин
Ваше последнее письмо есть сплошной обвинительный
акт Вас самих.
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
20 июня 1894 г.
Здравнево
Дорогой друг Александр Владимирович,
позапоздав в Париже да еще в Берлине и вернувшись по¬
скорей уже в Петербург, я был в больших хлопотах.
Здесь по переезде в Здравнево опять суета сует — пост¬
ройка все еще доделывается и конца нет работам.
Я очень рад, что жена с Юрой и Таней приехала
жить сюда, здесь так недоставало хозяйки. И мы теперь
всей семьей в сборе. Перебрались опять в большой дом,
хотя все еще переделываются старые полы и тому по¬
добное.
И вот я и забыл, отчего это от Вас я так давно нс
имею известий, а я, кажется, Вам не писал?
Еще было обстоятельство, выбившее нас из колеи на¬
шей сутолоки,— похороны отца. 90-летний старик жил
уже без всякого сознания, одной только физической
жизнью. Но смерть и похороны всегда имеют нечто тор¬
жественное и глубоко значительное.
В Петербурге я не виделся с Константином Михайло¬
вичем. Не знаете ли Вы, что с ним?
Пишите мне скорей, где Вы и как Ваше здоровье.
Вашей милой семье передайте наш сердечный привет.
Ваш И. Репин 11 Раскольничья молитва, якобы избавляющая от несчастий и
приносящая всяческие блага.

E. H. ЗВАНЦЕВОЙ
25 июня 1894 г.
Здравнево
Многоуважаемая Елизавета Николаевна,
не писал Вам оттого, что не писалось. [...] Я же по обык¬
новению всегда занят разнообразными делами и искус¬
ством понемногу, и живу мирно.
Мне не хотелось расставаться с Юрой, к которому я
привык во время нашего путешествия за границей. Что¬
бы быть с ним и Таней вместе, я предложил через них
жене: не переедет ли и она сюда, в Здравнево. Она пере¬
ехала. И это вышло очень хорошо. Здесь так необходима
хозяйка. Ей понравилось, по-видимому, это большое, хо¬
зяйство, и она увлеклась коровами. Пока идет все хоро¬
шо и спокойно.
Я так рад, что массу мелких хлопот она взяла на себя.
А старшие дочери занимаются с младшими — сыном и
дочерью.
К сожалению, у нас все еще не кончена постройка,
особенно внутри—полы, рамы и пр. Работают плотники,
маляры, столяры. Свои работники работают полевую ра¬
боту. Начали косить траву поденщики. Только что выво¬
зим навоз толокой, то есть приехала масса соседних кре¬
стьян с лошадьми, с мальчиками, с бабами и девками и в
один день, как и в прошлом году, вывезли массу на поля
и там его разбивали вилами по мелким кускам. Пировали,
пили водку и пели песни, деревенское веселье. Видите,
как это все некрасиво — пахнет навозом и водкой, зажи¬
майте нос. »
Я по обыкновению встаю рано, от 9 часов до 12 хожу
в деревню на этюды; потом пишу, читаю; теперь я уже
устроил так, что могу заниматься и своим делом. Пере¬
писку я совсем разлюбил. Веревкиной писал оттого, что
получал от нее очень интересные письма. Она оказалась
гораздо умнее и интереснее, чем я предполагал; давно
уже не знаю, где теперь она. Аббег — очень талантливая
девушка, и я ей писал только раз, мне хотелось узнать,
как идет она в Академии.
Т. Л. Толстой я давно уже не пишу, интересы наши
иссякли. И мне, признаюсь, все кажется напускным это
сектантство, что-то нарочито поддерживаемое, рассудоч-
пое. Но, конечно, люди они, достойные глубочайшего
уважения.
69

Как мне жаль Ге! Вот жертва господства нашей пуб¬
лицистики. Такой огромный талант, и был в рабстве у
литературы, не смел быть художником, боялся отдавать¬
ся свободно искусству. А какое вдохновение, какой огонь
горел у этого человека со страстью и с действительным
темпераментом художника!
Прощайте. Что же Вы поделывали в Москве? Как
здоровье Ваших родных? Екатерипы Николаевны, Нико¬
лая Николаевича и всех?
Напишите, если не скучно.
И. Репин
Е. П. АНТОКОЛЬСКОЙ
26 июня 1894 г.
Здравнево
Многоуважаемая Елена Павловна,
благодарю вас за № «Новостей» 1 с некрологом Ге
В. В. Стасова. Как бесконечно жаль этого художника, за¬
еденного нашей грубой средой, не понимающей искусст¬
ва... «Добродетель да мораль» заела нас, и главное, все
это фальшь, притворство. Я просто возненавидел эту чо¬
порную старую деву притворную добродетель, которая у
нас и Толстого, а за ним и Ге сделала юродивым. И вме¬
сто чудных созданий, какими начинал Ге, он кончил не¬
доносками уродами. Спасибо за брошюру юбилея1 2, хотя
это все уже мне хорошо было известно.
Относительно обострившихся наших с Владимиром
Васильевичем отношений. Я и сам долго не верил, чтобы
возможно было придавать им значение. Думал еще за гра¬
ницей: приеду, увидимся, переговорим и кончим. Я так
и сделал; но увидел скоро, что Владимир Васильевич ре¬
шил уже крепко, совсем покончить наши прежние отно¬
шения. Он опять стал бомбардировать меня такими пись¬
мами, награждать такими эпитетами, что я увидел — одно
средство: прекратить совсем с ним. И эти его письма мне
просто поперек горла. Без всякого основания он меня
мнит уже каким-то продажным подлецом. И это все из-за
1 «Николай Николаевич Ге» («Новости», 1891 4 июня, № 152).
2 «Юбилеи Владимира Васильевича Стасова», Спб., нзд. газе¬
ты «Новости», 1804.
70

Того, Что я беру студию в Академии, чтобы руководит*»
учениками.
Сначала я все думал, что он «не понимает, старался ему
разъяснить, но он как будто и не читал моих разъясне¬
ний и все по-прежнему корит меня за чины, ордена, за
начальничество п прочий вздор, которому и места нет.
И это говорит человек, весь век прослуживший на госу¬
дарственной службе и дослужившийся до тайного совет¬
ника...
Словом, ничего нельзя было сделать, как удалиться
навсегда от этого невменяемого человека. Не вызывать
же его на дуэль?
Вот, как видите, никакой возможности нет сладить с
генералом, который стал невыносимо деспотичен и не¬
терпим.
Желаю Вам всего хорошего. Не будете ли проезжать
наши края? Заезжайте к нам отдохнуть на лоне природы.
Искренне уважающий Вас
И. Репин
Не посылайте писем, заказными, получение их здесь
сопряжено с неудобствами. Ваше письмо я получил толь¬
ко вчера.
В. В. ВЕРЕВКИНОЙ
26 июня 1894 г.
Здравнево
Многоуважаемая Вера Васильевна.
Благодарю Вас за Ваше любезное поздравление. Вы
не забыли. Это доказывает Ваше нерусское происхожде¬
ние. А я, как истинно русский человек, непременно все
перепутаю, не поспею вовремя, и уж вперед прошу про¬
щения за неаккуратность в исполнении обычаев,— забу¬
ду. И эти даже самые лучшие обычаи, на хороших побуж¬
дениях сердца основанные, возбуждают во мне тоску, не¬
ловкость и даже скуку. Так очевидны неискренность и
вынужденная обязательность. Конечно, бывают и горячие,
радостные поздравления. Как все на нашей планете двой¬
ственно и противуположено. Везде есть свет и тень у нас.
Вероятно, на тех планетах, которые освещаются двумя-
тремя солнцами, нет этого горького недостатка; вероятно,
71

там все идет идеально хорошо. Полное здоровье, равенст¬
во и счастие на всех порах жизни. Даже самая смерть со¬
вершается так трогательно, так полно глубокого значе¬
ния, что кажется умирающему самой счастливой минутой
долгой безболезненной жизни. А любовь?
Можно ли выразить то цельное счастье, которое пере¬
живают те, в 1000 раз совершеннее нас, существа!.. У нас
все с тенями, все наполовину. Мы половину жизни спим,
половину во тьме. Все у нас на контрастах. За высочай¬
шими побуждениями мысли следуют самые ничтожные.
За идеальными порывами любви ползут материальные
грязные страсти.
И настоящие, истые сыны и дочери земли должны все
это любить и переживать. Я думаю, что составляют ис¬
ключения только семена, попавшие к нам с других пла¬
нет, более совершенных,— их тянет туда, в лучший мир,
а большинство земных давно решило, что «счастие есть
свинство»...
Что значит писать коротко! Я вижу, что о моей ма¬
стерской и камине у Вас нарисовалось что-то такое рос¬
кошное, чего здесь и во сне не снилось. Романский ка¬
мин. Это самый примитивный, вроде тех, какие я видел
в Нормандии в крестьянских домах. В глубине вделаны
даже железные крючья для копчения ветчины. А лестни¬
ца тоже — необходимое соединение с маленькой комна¬
той и балконами. Вообще все здесь будет самое простое,
деревянное,— впрочем, камин кирпичный, штукатуренный
просто, без изразцов. Даже мебель самую простую мне
сделает плотник из ольхового дерева.
Однако постройка моя затянулась. А теперь здесь го¬
рячая пора. Только что кончили сенокос, подоспела жат¬
ва. Работают солдаты, так как окрестные крестьяне уби¬
рают свое сено. Все лето, одно за другим, идет здесь серь¬
езное, реальное дело. И, как все самое нужное у нас на
земле, оплачивается ничтожной платой! Опять противоре¬
чие — все, что не нужно, без чего обходится огромное
большинство, стоит дорого, дороже жизни часто.
Дневник Башкирцевой я читал только местами, по-
моему, это была исключительная натура, конечно недю¬
жинная. Дерзость, отвага, самомнение в юные годы сопро¬
вождали многих гениальных людей. Она умерла так моло¬
да. А при такой кипучей идеями голове она, конечно, по¬
шла бы гораздо дальше своего ментора Бастьена Лепажа,
тот был хороший мастер, но посредственный художник.
72

Смените гнев на милость. Собаки у меня только двор¬
няжки. Зимой я непременно буду жить в городе. Как
истый сын земли, я люблю все ее контрасты и не могу
долго увлекаться одной стороной. И теперь уж меня тянет
из полезного тучного лона природы в город, в мир идей
и ненужных драгоценностей, для меня они уже дороже
всего.
И. Репин
Я не знаю, что Вам рекомендовать читать. Из Ваших
писем видно, что Вы много читали и имеете общение с
культурными умственно людьми. Едва ли Вы, говоря
искренне, нуждаетесь в моем совете в этом деле.
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
30 июля 1894 г.
Здравнево
Дорогой Александр Владимирович,
по отношению к искусству я нахожусь теперь в очень без¬
надежном состоянии: все, что ни задумано, кажется мне
мелким, все, что ни пишу, кажется плохим, тяжелым, не¬
художественным. Так что почти бросил работать краска¬
ми и карандашами. Писал некоторое время пером — свои
воспоминания о Ге1. Интересная личность; с ним соеди¬
нена очень назидательная идея в нашем искусстве.
Хочу поместить это в «Артисте»,— было бы кстати. Но
ответа еще не получил от них. Да сюда и журнал к нам
все лето не доходит. Что это Вы пишете, что они меня
произвели в обер-офицерские дети? Вот чудаки. Могли
бы справиться,— ведь я еще жив...
К 1 сентября надеюсь быть в Петербурге. Не знаю,
как пойдет там 1 2. Меня это немножко пугает. Молодежь
теперь очень избалована, очень взыскательна. Я посту¬
паю только в виде опыта, ничем не связываюсь прочно.
Чтобы сейчас же тягу, если окажусь неспособным и бес¬
полезным к этой миссии.
1 «Николай Николаевич Ге и наши претензии к искусству».
Воспоминания впервые были напечатаны в «Литературных при¬
ложениях» к «Ниве», 1894, № 11.
2 С осени 1894 г. Репин должен был приступить к обязанно¬
стям руководителя живописной мастерской в Высшем художест¬
венном училище Академии художеств.
73

Мои благодарят Вас за привет. Просим передать Ва¬
шей супруге наш поклон ото всех.
Ваш И. Репин
Нет, в это лето никто из художников не приедет ко
мне. Вот и лето пошло к концу, а у меня тут все еще
не все устроено. Надоело, да и пугаюсь я, что так раску¬
тился, ничего не производя,— как бы на мель не сесть.
Е. П. АНТОКОЛЬСКОЙ
7 августа 1894 г.
Здравнсво
Многоуважаемая Елена Павловна,
желаю Вам побольше бодрости перенести Ваше горе 1 и
отдохнуть хорошенько там, в условиях прекрасной приро¬
ды и в обществе симпатичных Вам друзей.
Вот хорошо было бы, если бы Вы заехали к нам сюда.
Тут очень просто, но живется хорошо, спокойно; жаль,
лето уж очень дождливое — ливни, паводки; мешают про¬
гулкам и мешают уборке хлеба и сена.
Я работаю мало: у меня все еще продолжается какое-
то вакантное время. Я не могу ни на чем из моих затей
остановиться серьезно — все кажется мелко, не стоит тру¬
да. Я думаю это болезнь нас, русских художников, заеден¬
ных литературой. У нас нет горячей, детской любви к
форме; а без этого художник будет сух и тяжел и мало
плодовит. Наше спасение в форме, в живой красоте при¬
роды, а мы лезем в философию, в мораль — как это на¬
доело. Я уверен, что следующее поколение русских
художников будет отплевываться от тенденций, от иска¬
ний идей, от мудрствования; оно вздохнет свободно,
взглянет на мир божий с любовью и радостью и будет
отдыхать в неисчерпаемом богатстве форм и гармонии
тонов и своих фантазий...
Неужели Вы думаете, что можно отвечать на те ста¬
тьи в «Историческом вестнике»? 2 Особенно самому. По-
1 В июле 1894 г. у Е. П. Антокольской умер отец.
* Статьи Р. И. Сементковского «Идеалы в искусстве» («Исто¬
рический вестник», 1894, июнь —июль). Автор отрицал самостоя¬
тельность творчества Репина и Антокольского и обвинял их в
безыдейности.
74

моему, этого никогда не стоит делать. Сементковский, оче¬
видно, нововременский наймит, ему надо во что бы то ни
стало угодить своим господам — бросить грязью, огрыз¬
нуться, откопать в другом какие-нибудь признаки про¬
дажности; наживы, которой сами они живут во славу «Но¬
вого времени» всю жизнь. Разве стоит связываться с эти¬
ми литературными комарами — их мириады, по сезону, а
назойливого кто-нибудь прихлопнет. За Антокольского за¬
ступятся друзья; а я привык и даже люблю этот писк
комаров; неприятно только, когда в унисон с комарами
зарычит старый лев; а на меня уже рычал один на мою
совесть !, в таком же роде.
Будьте здоровы, вылепите Цибульского барельеф, ведь
Вы портреты и бюсты можете хорошо.
Поклонитесь от меня Наполеону Осиповичу. Пани
Цибульской поклон москаля был бы антипатичен — воз¬
держиваюсь.
И. Репин
В. В. ВЕРЕВКИНОЙ
16 августа 1894 г.
Здравнево
Многоуважаемая Вера Васильевна.
Вы меня очень порадовали Вашим фотографическим
портретом. В общем вышло мило, художественно; жаль,
фигура совсем не Ваша; неужели у Вас теперь такая ко¬
роткая и толстая талия? Это, вероятно, от гамака, да от
размышления «о бессмертии дущи рябчика». Нет, это бла¬
годатный климат Малороссии; но Вы мало загорели и
даже, напротив, очень побелели, как трава под спудом.
Простите, что не могу теперь отплатить Вам своим
изображением. Я так рад, что во все лето ни разу не ез¬
дил в Витебск и не видел фотографических заведений.
Еще и по другой причине не мог бы исполнить Вашей
просьбы — у меня теперь прическа если не очень близко
напоминает Авессалома, то уж совсем похожа на шеве¬
люру деревенского попа. И я, кажется, на этой внешности
уже остановлюсь теперь. Если придется умирать, то я в
таком виде буду больше подходить к типу русского
художника. 11 Речь идет о В. В. Стасове.
75

Короткое и дождливое лето кончается: скоро возвра*
щаться к серьезным занятиям. Мне теперь часто делает¬
ся жутко при мысли о новой официальной преподава¬
тельской пробе. Боюсь, что я не выдержу, брошу и убе¬
гу. Кажется, это очень трудно на практике. Перед отъ¬
ездом сюда я был в мастерской конкурентов и, за немно¬
гими исключениями, вынес отрицательное впечатление.
Едва ли даже можно спеться с певцами, певшими другую
оперу, по другой методе. Надежды — на новых, которые
будут приняты и ведены нами.
Опасно постареть душевно и не угадать нового движе¬
ния эстетической жизни молодого поколения. Вот где и
начнется разлад, антипатия и антагонизм. И это так воз¬
можно. Тогда сюда — свиней пасти, у этих традиции
крепки и неизменны, как жизнь животная.
Скоро ли Вы в Петербург? Скоро ли я увижу Ваши
черные глаза, полные жизни и таланта?
И. Репин
Н. В. СТАСОВОЙ 1
5 сентября 1894 г.
Здравнево
Дорогая, глубокоуважаемая Надежда Васильевна.
Признаюсь, мне очень горько было читать Ваше пред¬
положение обо мне как о человеке, желающем себе каж¬
дения; мне кажется, я всегда был далек от этого. Раз¬
молвка наша с Владимиром Васильевичем произошла не
по моей инициативе; напротив, еще будучи за границей,
я был убежден, что приеду в Питер и все будет кончено
при свидании. Так, казалось, и произошло. Но после этого
в письмах ко мне »Владимир Васильевич стал ставить та¬
кие упреки моей совести, что я увидел ясно, что я у него
на очень дурном счету, и, конечно, я уже не могу более
рассчитывать на его прежнюю долголетнюю приязнь ко
мне. Мне ничего не оставалось, как только удалиться.
Мы разошлись в воззрениях. Как-нибудь замазывать,
отмалчиваться я не могу; я всегда был с ним откровенен. 11 Стасова Надежда Васильевна (1822—1895) —сестра В. В. Ста¬
сова, общественная деятельница, поборница высшего женского
образования в России, основательница Высших женских курсов
в Петербурге. Возглавляла ряд благотворительных женских об¬
ществ.
76

Что делать, в жизни часто фатально совершаются, по-
выднмому, мелочные недоразумения, которые вдруг пере¬
меняют наши отношения навыворот.
Но прошу Вас, бросьте такие нехорошие на мой счет
предположения, вроде моего стремления к каждениям се¬
бе. Верьте моей искренней любви и глубокому уважению
и преданности к Вам и ко всей Вашей обожаемой мною
семье. Такое отношение останется навсегда в моем серд¬
це и к Владимиру Васильевичу. Я на него нисколько не
сержусь.
И как бы он ни относился ко мне, ничто не поколеблет
моего высокого мнения об этом большом человеке, его
честпости, благородстве ума и рыцарском характере.
Мы оба в таких летах, когда люди уже не могут ме¬
няться. Я уважаю благородные убеждения других и ни
к кому не предъявляю своих корректур. Поправки предъ¬
являются мне в моих поступках. Я не могу принять их —
поступки мои результат моей жизни, моей личности.
Я могу только устранить себя от людей, на которых я
произвожу дурное впечатление, хотя бы это были и мои
друзья прежде.
Владимир Васильевич ставит па первый план прин¬
цип. Личность он мало ценит. С Серовым, Балакиревым,
Кюи он разошелся только из-за разницы в убеждениях.
Вот и мне судьба судила прибавить и свое имя к списку
таких выдающихся людей, отвергнутых строгим судьей.
Прошу Вас принять мое поздравление с будущим
днем Вашего ангела и пожелание еще многих лет благо¬
получной жизни.
Ваш всегда И. Репин
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
18 сентября 1894 г.
Петербург
Дорогой Александр Владимирович,
издание моих работ Экспедицией заготовления государст¬
венных бумаг стоит очень дорого — 12 р.1. Вчера я справ¬
лялся, могу ли я приобрести несколько экземпляров для
себя подешевле. Сказали, невозможно, так как печаталось
1 Альбом «Русские художники. И. Е. Репин», Спб., изд. Зкспе-
диции заготовления государственных бумаг, 1894.
77

в небольшом количестве экземпляров и самой Экспедиции
стоит гораздо дороже, чем она назначила продажную сум¬
му. В самом деле, издание сделано роскошно, и положе¬
но масса самого добросовестного и высокохудожественного
труда. Особенно гравюры Франка; Бобров тоже «Дьяко¬
на» очень хорошо награвировал офортом. Но уж как они
меня расписали в биографии и очерке деятельности! —
Ложись и умирай. Просто со стыда читать не мог: «ге¬
ниальный, великий». Можно ли доводить эпитеты до та¬
кой профанации! Будет еще мне за это от ревнителей
справедливости по заслугам!
Вам я не советую затрачиваться на этот альбом. Ра¬
зумеется, рассуждая разумно, он не стоит этой цепы.
К Вашему приезду я достану для Вас отдельными оттис¬
ками некоторые гравюры Франка, напр. Елеонора Дузе
вышла превосходно. «Дьякона» — Боброва и «Короля Ли¬
ра» красками (посредством трех негативов — очень инте¬
ресно и весьма близко к оригиналу, который находится у
Герарда).
Не попадались ли Вам две книжки «Исторического
вестника», «Идеалы в искусстве» — две статьи Семент-
ковского? (Июнь и июль 94 г.) Вот где человек старает¬
ся изо всех сил опошлить все наши дела, и мысли, и за¬
дачи — Антокольского и меня. Так и чувствуется пово-
временская тенденция.
Сколько теперь мне хлопот предстоит с Академией!
И. Репин
К сожалению, я этой статьи не читал; «Нового време¬
ни» давно уже не видел. Все лето я читал маленькую га¬
зетку «Свет» и нахожу, что больше и пе следует тратить
время на газету.
И. М. ТРЕТЬЯКОВУ
24 сентября 1894 г.
Петербург
Дорогой Павел Михайлович.
Письму этому придется, вероятно, долгонько подо¬
ждать Вашего возвращения в Москву.
А пишу я его, чтобы не отложить и не забыть прось¬
бы г-жи Александровой (генеральши Гейнс). Она очень
78

просит доставить ей портрет с нее, писанный мною.
Он, вероятно, у Вас в сохранности. Простите за это дол¬
гое хранение. Все она была в горе и хлопотах по болезни,
потом смерти за границей мужа, потом перевозки тела в
Казань. И только теперь она устроилась здесь, в своем
доме — Почтамтская ул., 12, куда я прошу Вас прика¬
зать отослать ее портрет на мой счет, с наложным плате¬
жом, когда будете иметь досуг для этих хлопот.
У нас теперь в Академии идут советы и заседания —
устраиваемся. Много интересного и утешительного в но¬
вой жизни молодежи, которая теперь вздохнула свобод¬
но и обещает хорошие результаты. Это будет приятная
награда за те неприятности, которые теперь идут от про¬
тестующих, особезшо от В. В. Стасова. Меля он уже год
назад похоронил как художника и человека.
Что касается художника — самому не видно,— может
быть, он и прав; но как человек я протестую и несогласен
с ним ни в одном слове. Все его нападки представляются
мне устарелым либеральным фарисейством. Время пока¬
жет, кто прав. Давненько уже я не виделся с Вами. Хо¬
телось бы о многом услышать Ваше мнение.
Искренне Вас любящий и глубоко уважающий
И. Репин
В. В. ВЕРЕВКИНОЙ
Сентябрь 1894 г.
Здравнево
Поздравляю Вас, многоуважаемая (Вера Васильевна,
с днем Вашего ангела. Я готовлюсь к отъезду, укладыва¬
юсь. Так неприятно покидать этот глухой уголок. Я здесь
так под конец свыкся со своим одиночеством, что мне ка¬
жется, ничего другого и нет на земле. Куда еще? Зачем?
Здесь так хорошо, здорово, примитивно. И погода стоит
чудесная: упоительный воздух, животворно зажигающая
вода в Двине, вкусные фрукты и овощи... Все это живот¬
ное наслаждение? Есть и феерия: уже ночи четыре ни
на минуту не прекращает своих декораций луна. Голубо¬
ватым светом заливает поля, эффектными до фантастич¬
ности делает леса. Блестит и искрится бриллиантами на
порогах реки. И совсем фееричным электричеством блику-
ет нашу башню,—она кажется восточной — из 1101-й но¬
79

чи. Простите, в чтении, я думаю, это до глупости сенти¬
ментально выходит.
Ах да, Вы просили повторить недошедшее письмо —
не могу. Я даже скопировать ничего не могу своего —
мне все мое кажется так плохо, что повторять — глупо.
Особенно в последнем письме было, кажется, много идей¬
ного экстаза; а уж это повторять!..
Желаю Вам полнейшего успеха во всем, от души и
совсем искренне, преданно, бескорыстно.
И. Репин
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
3 октября 1894 г.
Петербург
Дорогой Александр Владимирович,
Деньги в Экспедицию заготовления государственных
бумаг за альбом мною внесены, Вы напрасно посылали.
В самом деле, как бы не вышло путаницы. Директор за
границей, я даже и никакой уступки не мог выхлопотать,
не у кого.
Приемные экзамены начались сегодня; народу более
200 человек, ужас! Наполнено два античных зала, со¬
ставлено четыре группы и четыре модели — натура, слег¬
ка задрапированная. Классы и мастерские будут перепол¬
нены сразу.
Между поступающими большое разнообразие: кто из
глубокой провинции, самоучка, кто из Парижа, из школ
Каролюса-Дюрана, Кормона; есть и офицеры, есть быв¬
шие учителя и барышни. (В продолжение двух часов едва
успели разместить их по местам и №, по группам. Поря¬
док образцовый; все идет хорошо. Работы домашние —
есть курьезы. Вечером, в 5 часов, все это население на¬
полнило четыре натурных класса,— тут уж полная нату¬
ра,— будут рисовать карандашом. Им дают 7 дней для ис¬
пытания, засим будем их распределять по достоинству.
Я остаюсь в своей квартире и мастерской; только для
моих учеников в Академии мне дали большую мастер¬
скую; переезжать туда я еще боюсь; может быть, и не
перееду. Матэ устроился отлично в Академии.
Вы пишете о буренинском походе. В «Новом време¬
ни» образовалась теперь целая шайка хищных неудачни-
80

КОв-художников, я вот они теперь делают на нас вылаз¬
ки из всех закоулков ходячей прессы. Уши вянут чи¬
тать все мерзости и анонимные письма, которыми теперь
засыпают гр. Ив. Ив. Толстого (вице-президента Акаде¬
мии).
Мы решились молчать и ответим самим делом. Дело
идет прекрасно под эту ругань, пасквиль и издевательства
этой разнузданной сволочи.
Боюсь, что Герард не располагает отдельными оттис¬
ками своего портрета. Я вообще ничего не успел узнать,
послан ли ему экземпляр издания, я ведь совсем в сторо¬
не стою.
Будьте здоровы.
(Ваш И. Репин
Т. Л. ТОЛСТОЙ
30 сентября 1894 г
Петербург
Дорогая Татьяна Львовна,
третьего дня только я ‘получил и раскрыл Ваш портрет.
Вы очень добры и снисходительны ко мне — хвалите эту
работу. Мне бросилось в глаза так много недостатков, что
я пришел в ужас.
Размер фигуры и головы слишком велик; написан так
сильно и размашисто, что изображение лезет из рамы.
Надобно отходить очень далеко, чтобы получить надлежа¬
щее впечатление. Голова несколько сужена и страдает
неточностями рисунка. Но что делать, исправить этого
уже нет возможности и лучше »оставить так, как есть...
В душе я бесконечно жалею, что Ге пренебрегал внеш¬
ней стороной искусства. При его гениальном таланте и
редком душевном развитии он оставил нам свои глубо¬
кие художественные идеи только в грубых подмалевках.
Простите, я знаю, что Вы иного мнения.
За этот год я ничего не сделал. Весь он прошел в пу¬
тешествии и разглядывании прекрасных вещей природы
и искусств.
Все чудные создания убеждают только в ничтожности
своего личного усилия. Но утешительно, что и эти по¬
сильные лепты душевных брожений создали в общем неч¬
то грандиозное, внушающее большое уважение.
Ваш Я. Репин
81

А. В. ЖИРКЕВИЧУ
30 октября 1894 г.
Петербург
[...] Петербург в трауре !, но мне не нравится наш тра¬
ур: много белого, коротенькие флажки, даже на конках,
придают городу какой-то шутливый тон.
Куда грандиозней и значительней был иллюминован
трауром Краков по случаю смерти Матейко! Там разве¬
вались черные флаги массивной шерстяной материи, с
полновесными кистями; на разных солидных древках и
величиною во всю высоту 3-этажных домов. А наш тра¬
ур какой-то куцый, с Апраксина рынка. Это большею ча¬
стью белый коленкор с черными коленкоровыми же кай¬
мами, и куцый-куцый, так и трещит на ветерке, лоснясь
бликами по изломам узкой штуки. «И дешево и сердито».
Апраксинец бойко торгует.
Будьте здоровы.
Ваш И. Репин
Мы будем смотреть похоронную процессию из окон
Академии художеств. Повезут через Николаевский мост.
«Патриотизм» 1 2 Л. Толстого я не читал; зато вчера чи¬
тал в сборнике «Путь-дорога» его повесть из времен пер¬
вых христиан 3, очень интересно; и особенно отрицатель¬
ная сторона языческой доблести неумолимо выражена.
Христианская бледнеет.
П. М. ТРЕТЬЯКОВУ
29 ноября 1894 г.
Петербург
Дорогой Павел Михайлович!
Экземпляр издания Экспедиции заготовления государ¬
ственных бумаг — моих работ — послан Вам г. Лещом,
директором заведения; разумеется, это подарок. Они из¬
дали это в небольшом количестве и благодаря средствам
1 Траур по случаю смерти Александра III.
2 Статья Л. II. Толстого «Христианство и патриотизм» еще не
была издана, ее можно было читать тогда в рукописи.
3 «Ходите в свете, пока есть свет». Повесть из времен древ¬
них христиан. Сборник «Путь-дорога», Спб., изд. К. М. Сибпря-
кова, 1898.
82

казны с такою роскошью, что это издание, конечно, им
дороже стоит самим.
Мне захотелось подарить знакомым четыре экзем¬
пляра этого издания, и мне пришлось купить у них на
чистые деньги по 12 руб. экз. (в зеленой обложке,
2 сорт).
У Вас, вероятно, в белой, более изящной. Но это изда¬
ние, не правда ли, очень хорошее — лучшее из всех на¬
ших русских изданий.
А «Царское венчание» я буду выполнять только в та¬
ком случае, если зпкажут. Несмотря на мое ратование
теперь за чистое искусство в принципе, я все же на¬
столько уже испорчен «проклятыми вопросами» жизни,
что мне скучно уже писать для собственного удовольст¬
вия эту чисто живописную картину. Размер определится
тогда заказчиками. Я даже уверен — или в маленьком ви¬
де, или совсем заказ не состоится; это даже вернее. Тут ас¬
сигнуется хороший гонорар, -и это, по традициям нашего
двора, всегда предназначается иностранцам, как было с
коронацией.
Крепко Вас обнимаю л жду всякий день, что Вы нако¬
нец обрадуете меня известием о возможности написать с
Вас портрет.
Ваш И. Репин
За мое писание в «Ниве» 1 (последний №) на меня
ополчаются теперь все «силы подданные» — это весело.
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
11 декабря 1894 г.
Петербург
Дорогой Александр Владимирович,
за Вас так сердце болит. Как здоровье Вашей супруги?
Ответьте поскорей.
Прождав Вас в четверг на свой вечер (много и горячо
спорили), я в 2 часа отправился разыскивать Вас, — ду¬
мал, Вы захворали, но узнал, что Вы уехали по случаю
внезапной болезни жены. В воскресенье полупил Ваше
1 Статья «Николай Николаевич Ге и наши претензии к ис¬
кусству».
83

письмо. В понедельник из литературного вечера [...] я при¬
вез к себе ночевать Константина Михайловича, и мы вме¬
сте еще перечитывали Ваше письмо и горевали.
Вчера у меня состоялась первая беседа с ученика¬
ми Академии. Навалило народу человек 400— жара, ду¬
хота страшная. Но впечатление я вынос серьезное и
глубокое.
Среди учеников Академии, судя по их импровизи¬
рованным речам, ответам и общим вставкам слушателей,—
это уже высокообразованная среда. С твердыми, благород¬
ными и серьезными убеждениями во взгляде на искусство
и на жизнь; вели себя так сдержанно, порядочно и с та¬
ким тактом, что можно было только радоваться. В такой
многочисленной толпе и при таких неудобных условиях,
тесноте и претендовать невозможно было бы, если бы не
было такого строгого порядка.
Будьте здоровы. Пишите поскорей!
Ваш И. Репин
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
18 декабря 1894 г.
Петербург
Дорогой Александр Владимирович,
напрасно 1Вы беспокоитесь о разных галантерейностях, до
того ли Вам теперь! Пишите, что и как Екатерина Кон¬
стантиновна?
На беседе нашей академической были только ученики,
да ведь их 448 человек, и были, говорят, почти все. По¬
сторонних не пускают у нас; даже художников кончив¬
ших не было,— это только между своими.
Вопрос, на который и рассуждали все Н/2 часа, был
задан мною: должны ли пластические искусства служить
только социальным идеалам, или они имеют свои, прису¬
щие этим искусствам идеалы?
Много было высказано интересного и дельного. Вто¬
рая беседа все еще не состоялась — времени не было. Но
желание есть большое у многих повторять. Просили даже
задавать вопросы вперед, чтобы к ним готовиться. Я, соб¬
ственно, только руководил прением, наблюдал порядок
возражающих, иногда и сам возражал и объяснял мысль.
Герарда, Дузе, короля Лира и головку с акварелию я
Вам вышлю в непродолжительном времени.
84

Ох, все думается о Вас: Вам теперь не до рисунков и
не до разговоров о лекциях.
Прощайте, тороплюсь на репетицию оперы «Борис Го¬
дунов» Мусоргского в одном частном доме. Это чудная
вещь. Глубоко музыкальная, оригинальная и страшной
силы.
Ваш И. Репин
А о Виленской школе рисования у нас будет общий
академический разговор — это дело не частное.
А. А. ГОЛЕНШЦЕВУчКУТУЗОВУ 1
Декабрь 1894 г.
Петербург
Дорогой и глубокоуважаемый
граф Арсений Аркадьевич,
все это время страстно желал Вас видеть, чтобы поблаго¬
дарить Вас за дорогие строки Ваши и лично объяснить
многие недосказанности в моей статье о H. Н. Ге. Но,
как назло, то одно, то другое мешало, и наконец из бояз¬
ни, чтобы Вы не осудили меня за небрежность, пишу
Вам, мечтая в перспективе лично быть у Вас в самом не¬
продолжительном времени.
Боже мой! Литературу, о которой Вы пишете, я обо¬
жаю больше всего на свете [...]. И Пушкин, и Гоголь, и
Тургенев, и Лев Толстой (изъятый от сектантской заквас¬
ки), и многие другие великие светочи всегда будут пред¬
метом моего поклонения. Разумеется, я говорил, то есть
писал, о публицистике, о фарисеях либерализма, столпив¬
шихся у подножия морали, как городовые у Аничкова
дворца, и презирающих весь мир со своего поста; они при¬
знают важность и значение только своей высоты и полез¬
ности; все прочее, с их точки зрения, ничтожно и не име¬
ет значения. Мораль и публицистика — альфа и омега,
по-ихнему, всего великого и разностороннего человеческо¬
го движения.
1 Голенищев-Кутугов Арсений Аркадьевич (1848—1913)—по¬
эт. Сотрудничал в «Деле», «Вестнике Европы», «Русском вестни¬
ке». В 1900 г. был избран почетным академиком по разряду
изящной словесности.
85

Виноват во всем тут мой литературный дилетантизм,
неумение выражаться. А с другой стороны, как посмот¬
ришь на среду, которую я нечаянно задел, как бы я ни
выражался, она все извратит шиворот-навыворот и будет
грызть это свое извращение. И какие невежественные
субъекты всплывают на поверхность! Михневич, папри-
мер, с апломбом уверяет, что на Пушкина и Гоголя пуб¬
лицистика никогда не нападала. А меня они считают пря¬
мо своей креатурой, им я обязан даже куском хлеба; без
них я бы умер с голода. Неблагодарный осмелился пи¬
сать против своих благодетелей! Будет еще мне ужо...
Я все зарекаюсь от литературы, а чувствую, что мне
надобно разъяснить кое-что, разумеется, не оскорбленным
мною благодетелям,— там все исковеркают,— а публике
читающей, которая в большинстве все же ждет готовых
резюме от всяких препирательств.
Простите, дорогой Арсений Аркадьевич, что и Вас
обеспокоил своим неуменьем ясно выражаться. Я, соб¬
ственно, написал очень много, когда писал свою статью о
Ге, а когда стал заканчивать, стал выбрасывать лишнее.
Массу выбросил, но, когда она напечаталась, мне показа¬
лось мое писание куцо, недосказано. О многих страницах
я пожалел, что выбросил,— было бы яснее.
Обиднее всего, что, собственно, пластики живописи на¬
ша интеллигенция и не понимает и не ценит; ей подавай
идею, шевели ее мозги, возбуждай страсти, тлеющие
внутри. А глаза ее грубы еще; она неспособна идти даль¬
ше схематических изображений; ее взгляд недоразвился
до созерцания красивого, глубокого в природе. Искусство
понимать еще труднее: оно является уже с примесью ин¬
дивидуальности автора. Надо сделать усилие над собой,
чтобы стать на его точку зрения и почувствовать его чув¬
ствами!.. Когда тут и времени нет и условия не те, чтобы
углубиться, да и потребность не выработалась к этому
наслаждению. Критика — вот наше призвание; критикуем
мы все и всё. Сравнить с живым предметом изображен¬
ный, указать недостаток,— и обязанность по отношению
к искусству исполнена.
Простите еще раз.
Искренне благодарю Вас за доброе расположение ко
мне и ласковое слово.
С глубоким уважением и преданностью Ваш почита¬
тель
И. Репин
86

И. Я. ГИНЦБУРГУ
1894 г.
Петербург
Дорогой Илья Яковлевич,
спасибо 'Вам за присылку 1-го фельетона Буренина. Не¬
ужели Вы серьезно думаете, что можно не только свя¬
зываться, но и что-нибудь разъяснить «бешеному волку»,
как Вы его верно называете. Я ни на одну минуту не до¬
пускаю, чтобы Владимир Васильевич нуждался в чьей-
нибудь защите. По-моему, он его сверзил и если вздума¬
ет его сверзить, то и еще сверзит.
Но что можно сделать гадине, которая имеет способ¬
ность вмиг отращивать у себя все отрубленные члены.
А мне и связываться не стоит. На всякую мою вымучен¬
ную строку этот нахал будет весело изрыгать столбцы
ругани; он только этого и ждет! Да что он за писатель,
чтобы с ним полемизировать? — Это самый кабацкий бах¬
вал!
Нет, я с ним разговаривать не в состоянии. Самое луч¬
шее не обращать на него внимание. Что он имеет публику
свою, мало ли кто ее не имеет, у всякого свое.
Будьте здоровы.
Ваш Я. Репин
1895
М. М. АНТОКОЛЬСКОМУ 1
»
13 января 1895 г.
Петербург
Любезный Марк,
прости, что так поздно отвечаю тебе, ты, пожалуй, поду¬
маешь, что я в самом деле чем-нибудь обижен на тебя.
Напротив, твоя статья о Ге мне очень понравилась1 2. Пре¬
красно написана, умно и красиво. Я только не согласен
с тобою, что искусство одно, по-моему, оно очень разно¬
1 Антокольский Марк Матвеевич (184,3—1902) —скульптор. То¬
варищ Репина со времени их совместного обучении в Академии
художеств.
2 «II. 11. Ге», «Книжки недели», 189'i, № М.
87

образно и по задачам л по родам, как разнообразна че¬
ловеческая личность. Особенно разнятся между собой ис¬
кусство орнаментальное, внешнее, и искусство духа, идей¬
ное, глубокое. Еще мне не понравилась фраза: «что мне
в твоем прекрасном сосуде, когда в нем вино плохое». Ее
может сказать только ученик, трактирный забулдыга —
для художника же прекрасный сосуд ценнее всякого вина
и пустой составляет предмет наслаждения. И ты взял эту
фразу неискренне — я знаю, как ты любишь всякую
красивую безделицу и как дорожишь своим маленьким
собранием потерявших всякий смысл и значение ве¬
щиц.
Но зато другой твоей статьой, которую прочел вчера в
«Неделе», о Владимире Васильевиче Стасове1, я совер¬
шенно восхищен л готов расцеловать тебя. Как искренне
и глубоко ты выразил то чувство, которое мы давно и
неизменно питаем к этому могучему благородному ста¬
рику!
Ты, пожалуйста, не думай, что его перемена ко мне
хоть на одну йоту поколебала мое беспредельное уваже¬
ние к нему. Что бы он там ни писал обо мне, как бы ни
передергивал мои слова шут Бурешка по отношению к
Владимиру Васильевичу, я, пока жив, всегда с чувством
глубокого уважения думаю о нем и всегда искренне и от
души отзовусь о его не сокрушимых никакими фигляра¬
ми колоссальных достоинствах.
Этот человек гениален по своему складу, по глубине
идей, по своей оригинальности и чутью лучшего, живого;
его слава впереди.
И через много лет, когда все больше и выше будут
всплывать оригинальные создания Даргомыжского, Му¬
соргского и др., которые все еще забрасываются навозом
рутины, к Стасову обратятся и будут удивляться его про¬
зорливости и верным положениям несомненных досто¬
инств новых созданий искусств.
Прощай, будь здоров.
Твой Илья
1 «0. В. В. Стасове», «Книжки недели», 1895, № 1.
88

т. л. толстой
18 января 1895 г.
Петербург
Дорогая Татьяла Львовна,
меня очень обрадовало Ваше письмо и Ваше великодуш¬
ное отношение ко мне и моему писанию и образу взгляда
на искусство. На меня теперь много нападок с разных
сторон, даже с таких, с которых я и не ожидал. По отно¬
шению к Вам я знал вперед, что Вам будет неприятно
читать, если эта статейка попадет к Вам в руки. Но ког¬
да я пишу, то пишу, конечно, что думаю по существу
предмета, и забываю про личные несогласия со мною да¬
же друзей.
Стоя теперь особенно близко к искусству, с учащейся
молодежью, я не могу не видеть всего великого значения
формы в пластическом искусстве. Надобно закрывать гла¬
за или говорить неискренне, чтобы соглашаться с Ге, что
искусство само по себе не имеет значения. И в искусст¬
ве и в форме я вижу величие того же бога, нас создавше¬
го и поселившего в нас бесконечное разнообразие интере¬
сов жизни.
Что делать, я не могу притворяться — мне искусство
интереснее морали, интереснее моей собственной жизни:
я ею совсем не занят; мне кажется она ничтожной, мимо¬
летной, случайной, ни для кого не занимательной. Ис¬
кусство же — вот оно, и через 300—400 лет, когда одни
побасенки остались о жизни их авторов, оно живет пере¬
до мною, греет меня своим теплом, очаровывает меня
глубоким изяществом формы и увлекает своею бессмерт¬
ной любовью... !
Плохое искусство, сами знаете, производит жалкое,
отталкивающее впечатление, тщетные потуги... Как же
художнику игнорировать форму! Что оно с лубочными
карикатурами!
Званцева была здесь на праздниках — скучная особа.
Группа моих учеников — очень милые молодые люди,
общение с ними, общее наше стремление составляет те¬
перь самое лучшее из моих развлечений.
С горечью думаю, что я своим писанием огорчил Льва
Николаевича. Вот фатальность: кого любишь, обо¬
жаешь — делаешь неприятность...
Простите, простите.
И. Репин
89

П. В. АЛАБЙНУ '
26 января 1895 ».
Петербург
Милостивый государь,
прошу извинить, что не тотчас ответил Вам на Ваш по¬
чтовый циркуляр Самарского музея, с лестным для меня
признанием, что самарская интеллигенция считает меня
своим, до некоторой степени, по моей деятельности, за
мою картину «Бурлаки на Волге». Хотя идет 25 год, с тех
пор как я работал для своей картины в окрестностях Са¬
мары, но это время горячей юности живо стоит передо
мной и со всеми мелкими эпизодами столкновения
с местным населением и со всеми разнообразными
местами живой природы, среди которой неизгладимо про¬
шло мое лето 1870 года. В обществе еще троих товари¬
щей (Ф. А. Васильева — талантливого пейзажиста, умер¬
шего в Ялте в 1873 г.; Е. К. Макарова, сопровождавшего
в путешествии вел. кн. Николая Николаевича старшего в
Палестину и Египет в 1873 г., его также уже нет в жи¬
вых; и моего брата Василия, который состоит теперь ар¬
тистом в оркестре русской оперы). После двухлетних сбо¬
ров, когда впервые я увидел бурлаков здесь, на Ижоре, и
захотел во что бы то ни стало изобразить волжских бур¬
лаков, мы в начале июня 1870 года пустились по великой
реке от Твери до Саратова, имея в виду избрать более
типичное место для своих этюдов. Истомленный унылой,
бедной северной природой в течение пяти лет оторванно¬
сти от родных местностей Харьковской губернии, где я
родился (в г. Чугуеве, в 1844 г., 24 июля), я был в вели¬
ком восхищении. Корчева, Углич, Ярославль, Рыбинск,
Плесы, Нижний Новгород, Казань, Симбирск и прочие
города и остановки; бесчисленное количество прекрасных,
оригинальных мест, живое движение пароходов, барок,
белян, тифинок, косовушек, завозней, наполненных людь¬
ми, лошадьми и телегами; нескончаемая вереница плотов
с шалашиками, новыми избушками (срубом) и кострами
посреди плота, дивно рисовавшихся на фоне зеленых гор,
быстро голубевших вдали; несмолкаемый разговор пасса¬
жиров, их частые перекрики со встречными барками, бе-
лянами, речью, до непонятности наполненою технически- 11 Алабин Петр Владимирович (1824—1897)—основатель Са¬
марского публичного музея.
90

ми выражениями судоходов,— все это более недели за¬
бавляло нас. Мы вставали с восходом солнца и спешили на
палубу, чтобы не пропустить ни одного интересного ме¬
ста, и старались набросать, записать и запечатлеть в сво¬
их дорожных альбомах все выдающееся на длинном пути,
чтобы, проехав до Саратова, подняться вверх и остано¬
виться па самом интересном для нас месте.
Волга представлялась мне какой-то музыкальной пье¬
сой, вроде камаринской Глинки. Она начиналась зауныв¬
ными мотивами, тянущимися бесконечной линией до Уг¬
лича, Ярославля, переходила в красивые мелодии в Пле¬
сах, Чебоксарах, до Казани; волновалась, дробилась, ухо¬
дила в бесконечные дали под Симбирском, и, наконец, в
Жигулях разразилась таким могучим трепаком, такой
забирающей камаринской, что мы сами невольно запля¬
сали — глазами, руками, карандашами — и готовы были
пуститься вприсядку. Как в хороводе, заплясал один, дру¬
гой, больше и больше — вот уже пляшет весь хоровод
гор, выделывая самые животрепещущие коленца... вот
отбивают каблуками — Костычи! Резко, сухо и все крес-
чендо... Но мы не стоим, самолет несет нас быстро но те¬
чению; утомились и горы плясать перед нами; сказки их
стали спокойнее, ровнее — хотя шумят опять нескончае¬
мые берега, заросшие лозой, осокорем. Мы часто выезжа¬
ли в такие затоны, что не могли даже угадать, в какой
стороне этого необъятного озера скажется продолжение
этих исполинских извивов Волги...
Мы наметили три места: Ставрополь, Моркваши и Ши-
ряев-буерак, против Царева кургана.
В Ставрополе мы прожили десять дней; то переезжа¬
ли в Жигули и взбирались до верхних скал, то рисовали
на берегу, в затоне, всегда полном барками, завознями со
всякой всячиной, то на брошенном Волгой, старом русле,
представлявшем вид старой пустини. В Ставрополе мы
уже освоились несколько с Волгой. Убедились, что и здесь
живут тоже добрые русские люди, разбойники вывелись
давно, и мы спрятали наши револьверы, как ненужные
вещи, и перестали делать баррикады из стульев у две¬
рей — ибо ни двери, ни окна нашей квартиры не имели за¬
творов. Квартирная хозяйка Буяниха, несмотря на свою
страшную фамилию, была добрая, толстая, приземистая
и хлопотливая старушка; она призналась перед отъездом
нашим, что мы своими стрижеными головами и необы¬
чайным ей видом так напугали весь ее дом, что они даже
91

пригласили соседа, отставного солдата с пистолетом, для
безопасности; и всю ночь не спали. Они подслушивали и
подсматривали в щель, когда мы сооружали баррикады
перед их незатворявшимися дверями, не могли понять,
что мы делаем, и только крестились от страха.
В Моркваши мы, вдвоем с Васильевым, приехали на
лодке; любовались красивым типом мужиков и баб, с уце¬
левшим еще народным костюмом и высокими шляпами —
гречневиком, с благоговением осмотрели высеченную на
скале надпись Петра Великого, но решили поселиться в
Ширяеве-буераке, куда и переехали на косовухе со всеми
своими чемоданами. На парусе, хотя и с рифами и по те¬
чению, мы проплыли весь день. Изба была нанята нами
в первый еще приезд за 13 рублей в лето.
Ширяевнбуерак стоит, как Вам известно, сейчас за
Самарской Лукой и Козьими рожками, не далее, против
Царевщины и Курумчи, в 15 верстах от Самары. В Сама¬
ру мы ездили по очереди всякую неделю, за провизией, в
магазин Санина, за письмами и т. п. По нескольку часов
приходилось ждать неаккуратно ходившие пароходы,
подъезжать к нему на лодках, а к вечеру возвращаться
в Ширяево таким же способом. Здесь мы прожили все
лето; приобрели лодку с парусом и часто делали экскур¬
сии для этюдов, верст по 10—15 вверх и вниз по Волге.
Местное население относилось к нам недоверчиво. Они
никак не могли понять нашего невиданного ими дотоле
занятия. Первый же рисунок мой (в альбом) с группы де¬
тей на берегу окончился скандалом. Дети были довольны,
получив по пятачку за свое смирное сиденье, но сбежав¬
шиеся матери пришли в ужас; они приколотили детей и
заставили их бросить деньги. На плач сошлись мужики
и строго потребовали объяснения — кто мы. До нашей
избы нас сопровождала уже целая толпа с зловещими ли¬
цами и настоятельным требованием паспортов. Мы вы¬
несли паспорта, но оказалось, некому было прочитать,
толпа была неграмотна. Один серьезный и сметливый му¬
жик, заметив черную печать на паспортах, спросил, а что
же это за такая печать? — Это печать Императорской
Академии художеств. Толпа мгновенно присмирела. «Им¬
ператорская печать», «Императорская печать»,— прогуде¬
ло в толпе; она разошлась понемногу; а наутро раздобы¬
ла пропойцу, отставного писаря. Писарь объяснил им все,
как умел; но печать скоро перетолковалась в Антихристо¬
ву, и только отпетые бурлаки не боялись сидеть или сто¬
92

ять нам на натуре, когда мы обещали им по полкварты
за работу. Но и этих смельчаков я не раз замечал, как,
получив деньги, они, отойдя подальше от меня, крестили
на своей ладони плату за сеанс; и тогда уже, повеселев¬
шие, прибавляли шагу, когда убеждались, что деньги не
превращались в черепки.
Мне нравился один добрый, скромный старичок, кара¬
уливший садок с живою рыбою на противоположной сто¬
роне плеса. Я много раз обращался к нему с просьбой по¬
сидеть для моего рисунка. Однажды он сидел особенно
грустным. День был воскресный. «Дядя Тихон, посиди, ну
что тебе стоит»,— говорю я ему. «А много ли ты мне
дашь?» — опросил он как-то таинственно. «Да двугривен¬
ный, как всегда плачу»,—сказал я. «Нет, родимый,—по¬
качал он значительно головой, глубоко вздохнул и ска¬
зал внушительно: — «Кабы вы заплатили уж мне рублей
20?» «Да за что же, помилуй!»—удивился я. «Да ведь
вы, бают, пригоняете?» «Куда пригоняем?» «Да к Анти¬
христу». «Бог с тобой, перекрестись». «Да ведь мне бы
уж на всю жизнь стало...»
Между бурлаками попадались люди просвещенные.
Канин («расстриженный поп»), Константин, бывший ико¬
нописец, Павка-моряк, служивший на восточном океане
во флоте. Они были поражаемы моими этюдами. «Див¬
ное! И тут человек и там человек!» Скоро по праздникам
мужики и бабы стали проситься к нам. «Ваше благоро¬
дие, позвольте на бурлака поглядеть, бают, гоже с труб¬
кой написали». Удивление выражалось смехом и громкими
замечаниями. Но бабы после удивления откровенно взды¬
хали об этих погибших душах, и в Ширяеве никто из
местных обывателей, исключая Левки дурачка, не согла¬
шался сидеть для списывания. Все наши уговаривания,
объяснения нашего занятия ни к чему не вели. Призна¬
юсь, от отчаяния я пускался даже в ложь. Я заверял их,
что картины наши мы пишем для царя; не же самому ца¬
рю сюда к ним в Ширяево. «А ему ведь надо знать, где
какие люди живут, в чем ходят, как работают». «Так мы
тебе и поверили»,— отвечают с улыбкой бабы. «И, что,
родимый, мы этому недостойны»,— отвечают хитро мужи¬
ки. Не верили. Да и сам я не поверил бы тогда, что впо¬
следствии картина моя будет висеть во дворце вел. кн.
Владимира Александровича и что мне посчастливится
рассказать ему лично обо всем; и что жизнь более инте¬
ресных бурлаков сделается известной даже лично госуда-
93

рю через великого князя. Обо всем этом я даже и не меч¬
тал тогда.
«Планиду списывают; землемеры»,— говорили про нас
опытные, проезжие, бывалые люди.
«А и трудная тоже и ваша служба; подикось, по
экой-то жаре, по горам лазиете. А много ли вы жалованья
получаете за ваше занятие?» — «Да ты что думаешь, ведь
он тут всей душой горит; я, брат, ведь сам в иконописцах
был» — объясняет один бурлак другому.
«Это вы тертисенью лесируете?»—обратился он ко
мне...
•Вторая поездка моя на Волгу в 1872 году для оконча¬
ния картины ограничилась одной Самарой. С молодой же¬
ной я поместился на набережной, в небольшом домике,
окнами на Волгу и в продолжение недели рисовал и пи¬
сал этюды с бурлаков на барках, подолгу оставаясь в их
обществе. Они принимали нас дружелюбно и сами оста¬
навливали и унимали подкутивших буянов. Между ними
находились богобоязненные люди, знавшие хорошо пение
и церковную службу. Рисование тех уже не удивляло.
«Знаем, знаем,— говорили, — в Ширяеве тоже спи¬
сывали; ничего худого, господа добрые были». Подряд¬
чики и хозяева барок принимали меня за фотографа и
предлагали по два рубля за карточку, работа им нрави¬
лась...
От слабости к Вашему краю и времени моего с ним
общения я невольно вышел из рамки официального отве¬
та вашему превосходителсьтву. Прошу снисхождения. Из¬
виняюсь за это письмо, если оно окажется неуместным;
но, может быть, Вы найдете его небезынтересным для са¬
марской публики; в таком случае я ничего не буду иметь
против, если оно напечатается в каком-нибудь местном
листке.
Прошу верить моей искренней признательности.
И. Репин
Прилагаю при сем свой фотографический пор грет.

Л. П. ЧЕХОВУ
13 февраля 1895 г.
Петербург
Дорогой Антон Павлович,
до сих пор не собрался поблагодарить Вас за Ваш пре¬
красный подарок в Новый год — Вашу книжку К
Во все это время я завален такою массою разных сво¬
их дел, что решительно не имел времени читать, но, раз¬
вернув Вашу книжку, я уже не мог оторваться от нее; я
уже с грустью дочитывал последнюю повесть, последнюю
страницу. Кончились эти полные жизни, полные глубоко¬
го смысла рассказы; действующие лица как живые про¬
ходят в моем воображении, и я боюсь упустить их, готов
бежать за ними, чтобы узнать, что дальше произошло с
ними в этой простой, обыденной действительности. Сде¬
лает ли что-нибудь умное Анна Акимовна? Изменит ли
свои мировоззрения Ольга Ивановна 1 2. Много ли еще ин¬
тересных жертв увлечет призрак черного монаха?3
Я рад, что татарин, разумеется, попал под высочай¬
ший манифест и теперь дома. Как хотелось бы послушать
звуки Ротшильда на скрипке Якова. А Софья Львовна
все так же ездит но городу на извозчике? А Никитин, не¬
ужели он выбился из житейской пошлости?! Рашевич ре¬
зонерствует и собирает партию против чумазых. Но какой
мерзавец «отец»! А «Соседей» жаль. Да, все эти люди сде¬
лались мне почему-то близки, и мне очень хочется еще
что-нибудь услышать о них 4.
Вы не написали своего адреса, и я не знаю, куда
писать Вам. К счастью, я узнал вчера, что Вы здесь у
Суворила. Как-то Вы там встречаетесь с Держимордой5,
литературным капралом, который усматривает у Вас не¬
достаточность образования. Надеюсь, и Вы на него смот¬
рите как на шута. Да, это шут при дворе Алексея Серге¬
евича Суворина, шут злой; кажется, и сам газетный влас¬
телин побаивается его. А в сущности, он не стоит серьез-
1 Сборник «Повести и рассказы Л. П. Чехова», М., изд. Сы¬
тина, 1894.
2 Персонажи из рассказов Чехова «Бабье царство» и «Попры¬
гунья».
3 Рассказ «Черный монах».
4 Речь идет о рассказах Чехова «Скрипка Ротшильда», «Во¬
лодя большой и Володя маленький», «Учитель словесности»,
«В усадьбе», «Отец», «Соседи».
5 В. П. Бурениным.
95

його внимания. Все его суждений лийны, имеют бли¬
жайший какой-нибудь интрижки расчет. И потому только
и хорош как шут, шут очень грубого закала.
Мне очень хотелось бы повидаться с Вами. Долго ли
Вы здесь пробудете? Если бы я знал, в какое время Вас
можно где-нибудь видеть, я улучил бы минугку. Сам я
теперь неаккуратно бываю дома, и Вы, пожалуйста, не
вздумайте ехать ко мне: такая даль потребует много
времени, и меня трудно застать дома.
Желаю Вам писать побольше, потому что очень желаю
читать Ваши писания.
Глубоко уважающий Вас и любящий искренне
И. Репин
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
13 марта 1895 г.
Петербург
Дорогой Александр Владимирович,
думал я, думал о Виленской школе и ничего лучше не
придумал, как послать ей академический этюд и, пожа¬
луй, даже рисунок с натурщиков, за которые я получил
серебряные медали. Но Вас прошу узнать наперед, при¬
мут ли они. Это, может быть, не будет отвечать характе¬
ру школы,— я не знаю.
Было, как всегда у меня, так много хлопот, что я ни¬
как не мог собраться ответить Вам.
Государя портрет я кончил; было всего 7 сеансов. Мно¬
го раз откладывали. Он был не совсем здоров — инфлуэн-
ция (все проклятая и их не щадит). Государь [...] позиро¬
вал плохо. Все находят мой портрет похожим и не
бранят.
С государыни всего было два сеанса. Обещала еще
после пасхи позировать. Первый сеанс был очень неудач¬
ный: у государыни, как оказалось, уже начиналась ин-
флуэнция. На втором, перед отъездом в Царское, она бы¬
ла очень красива и интересна; жаль, сеансу помешала
вел. кн. Елизавета Федоровна, которая во весь сеанс, ста¬
раясь развлечь императрицу, болтала и отвлекала ее голо¬
ву от настоящего положения в свою сторону. Императри¬
ца [...] говорит мало: с государем всегда по-английски,
с нами — по-французски. Русского слова я от нее еще не
слыхал. Даже г. Шнейдер, ее учительнице русского язы-
96

1. На заседании в Академии художеств. 1894

2. Автопортрет. Письмо к В. В. Стасову от 2 июня 1893

3. В парке в Неаполе. 1894

4. На заседании в Академии художеств. 1894

5. А. А. Потехин. 1896

6. П. М. Третьяков на заседании в Академии художеств. 1896

7. А. К. Лядов. 1896

8. В. И. Репина. 1896

9. В. Г. Короленко. 1896

iM M
10. Альберт Н. Бенуа и В. Лобойков. 1897

11. А. А. Шевцов и H. И. Репина. 1896

12. Мужской портрет. 1899

13. Н. И. Кравченко. 1899

14. В. А. Гиляровский. 1899

15. В. Ф. Овнньин. 1899

16. Ю. А. Икскуль фон Гильдебрандт и Д. П. Голицын
(писатель Муравлия). 1902

ка, которая тихонько говорит ей по-русски, она отвечает
по-немецки.
У меня, вероятно, ничего не выйдет из портрета го¬
сударыни. Трудно: она почти не позирует и сеансы ко¬
ротки, а с фотографии скучно работать: так, вероятно,
брошу неконченным.
Антокольскому я говорил Ваше желание прислать ему
свое творение, он очень рад, конечно. Апухтина прозу я
не читал — все некогда.
Читал Чехова рассказы, Дедлова («Еврей») 1 — очень
недурно. Но все это меркнет перед «Хозяином и работни¬
ком» 1 2. Вы, конечно, читали этот перл, как и весь свет
прочел его теперь. Чисто художественная вещица; тен¬
денция только в самой малой степени, почти незаметна и
почти не мешает.
Как здоровье Екатерины Константиновны? Пишите,
пожалуйста, не сердитесь.
Ваш И. Репин
Мои Вам очень кланяются.
Константина Михайловича давно уже и я не видал.
В. Г. ЧЕРТКОВУ
15 марта 1895 г.
Петербург
Дорогой Владимир Григорьевич,
большое спасибо Вам за сердечное отношение к моему
труду3 4 и за Ваши очень высокие и серьезные замечания.
Я непременно ими воспользуюсь. Особенно важно для ме¬
ня Ваше указание, что секунданты стоят на линии барье¬
ра, а не позади стреляющих, как думал я. Да, фигура эта
на первом плане вообще нелепа и некрасива: я ее оста¬
вил только потому, что бросил на полдороге этот эскиз и
даже еще серьезно не принимался за разработку, так как
не останавливался на нем серьезно.
Не свободны ли Вы завтра вечером? Или в субботу,
или же в воскресенье, если только и Павел Иванович
свободен, очень обрадовали бы Вы меня, если бы провели
вечер у меня, потолковали бы кое о чем.
Ваш лучшими сторонами души И. Репин
1 В. Д е д л о в, Варвар. Эллин. Еврей. Современные характе¬
ристики, Спб., 1895.
2 Рассказ Л. Н. Толстого «Хозяин и работник».
3 В. Г. Чертков видел эскиз картины Репина «Дуэль».
4 Репин. Письма, т. II
97

А. В. ЖИРКЕВИЧУ
9 апреля 1895 г.
Петербург
Дорогой Александр Владимирович,
разумеется, я буду очень счастлив, если Вы летом собе¬
ретесь навестить меня в Здравневе. Здесь я так устал от
сутолоки, дел и обязанностей; надеюсь летом даже пора¬
ботать. Теперь там у меня хотя и не совсем, все же
устроено настолько, что можно будет, забыв материаль¬
ную сторону, поработать для искусства.
Я все еще в Виленскую школу не отправлял этюда:
думал, что, может быть, кое-что прибавит Академия из
своих оригиналов. Но гр. Толстой сказал мне, что в
школу Трутнева уже отправили много кое-чего из Ака¬
демии.
Желаю Вам с семейством Вашим всякого благополу¬
чия и, главное, пе хворать, не хворать.
Ваш И. Репин
Антокольский был очень тронут Вашей книжкой. Вче¬
ра он уехал в Париж. Государыня «не совсем здорова»,
позировать в этом году ей уже нельзя. Бюст он окончил,
а мой портрет откладывается до будущего года.
Привозите непременно Ваши работы в Здравнево, там,
если будет Ваша ласка, почитаете мне.
Семья моя, слава богу, здорова. Сейчас проводили Ве¬
ру в Москву, захотелось ей проветриться, покататься
в обществе одной дамы даже и по Волге. Впрочем, я
ей советовал, погостив в Москве, вернуться сюда по¬
скорей.
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
10 июня 1895 г.
Здравнево
Дорогой Александр Владимирович,
Здравнево наше все так же мало благоустроено, как и
было; идут везде бесконечные работы, везде непролазный
хлам. Перестилаются полы — делаются под ними испод¬
ние — «черные», строится сарай, навес на дворе; копается
погреб, взят кирпич, дикий камень для муровки; почи-
98

няется набережная (сильная вода повредила слабые ме¬
ста).
Подходит время косовицы; начали косить, пора вы¬
возить навоз; скоро у нас соберется «толока», наедет му¬
жичков соседей человек 30 и баб около 20-ти. Мы будем
их угощать, это весело. Забот много, но все это занятно
и увлекательно.
У нас гостит на все лето отец жены, старичок Алексей
Иванович Шевцов, и племянник Женя, сын моего брата.
А 'Вера гостит в Москве у Мамонтовых.
То, что Вы прочитали в «Виленском вестнике» о моей
картине «Не ждали»,—пустое. Во-первых, картина, по¬
крытая лаком, уже не может потухнуть. Конечно, крас¬
ки несколько сдают, но это больше в вещах эффектных,
а тут самые простые предметы, при самом обыкновен¬
ном свете. Я картину эту видал года два назад.— ниче¬
го, на мой взгляд, она так и написана; конечно, нем¬
ножко сдало, но впечатления картины это почти не нару¬
шает.
Вы говорите о старых вещах великих мастеров. Ес¬
ли представить себе Тициана, Поль Веронеза новыми, во
всем блеске свежести, это было бы невообразимое ве¬
ликолепие. Они покрыты кроме всякой порчи временем и
красок и материалов еще густым слоем грязи, пыли и
копоти.
В Виленскую школу перед отъездом я хотел было за¬
паковать этюд и отправить, но он оказался попорченным>
поцарапанным, надо его пореставрировать. Вообще же
о школах рисования теперь много подумывает наше выс¬
шее начальство... Прежде надо заводить в других местах
школы, где о них понятия Hte имеют, а между тем это —
центры России, напр., Нижний Новгород, Курск, Рязань
и т. д.
Будьте здоровы. Поклон семье Вашей.
Ваш И. Репин
Что Вы так горюете? Вам предстоят хорошие этюды
для наблюдений, это Вас судьба сама посылает объехать
Ваши имения и сделать ревизии.
4*
99

Т. Л. ТОЛСТОЙ
24 июня 1895 г.
Здравнево
Я здесь, в Здравневе, дорогая Татьяна Львовна. Ваше
письмо получил третьего дня в Витебске, на обратном пу¬
ти из Петербурга, куда я ездил на два дня по делам мо¬
их учеников.
В Петербурге такая духота и жара, что я до сих пор
еще чувствую утомление от дороги и городской трескот¬
ни. Как я не люблю ездить! Сидеть в каком-нибудь углу
и копошиться, добиваться выражения своих мечтаний —
вот мое удовольствие.
Ах, я очень бы хотел повидаться с Вами и со всей
Вашей семьей! При одном воспоминании о Ясной сейчас
же нахлынет целый рой веселых, живых, интересных вос¬
поминаний...
Назад тому недели три я видел во сне Льва Николае¬
вича так ясно, как саму действительность. Я приехал в
Ясную, он встретил меня дружелюбно, ласково и сердеч¬
но расспрашивал. Под влиянием этого сна я был дня три:
это то настроение, когда выпадет на долю счастливое
приобретение и, даже забыв о нем, ходишь счастливый,
радостный, с тайным довольством души, что име¬
ешь что-то очень дорогое и важное; в свободную минуту
опять стремишься и снова наслаждаешься новым достоя¬
нием.
Академический год мой прошел очень благополучно,
это все было — одно очарование. Общение с молодыми си¬
лами, связанными одной общей идеей, необыкновенно жи¬
вительно действует; меня это очень подмолодило нравст¬
венно.
Теперь в Академии строят мне мастерскую (велико¬
лепную, но высоко, на чердаке, и это мне особенно нра¬
вится).
Вещи мои уже перевезены на академическую квар¬
тиру.
Я намерен теперь совсем забастовать всякие заказы
портретов — окончить только начатые — и спокойно оста¬
ток дней отдать искусству.
Семья наша вся здесь, исключая Веры, которая теперь
гостит в Абрамцеве у Мамонтовых. Кругом меня здесь
по-прежнему жизнь трудовая, интересы насущные, за¬
боты мелкие и бесконечные.
100

Я работаю над одной вещью, которая меня увлекла и
вместе со всеми окружающими условиями не отпустит
отсюда до октября.
Прошу Вас передать всем Вашим мой сердечный при¬
вет.
Душевно Вам преданный
И. Репин
Прошу Вас передать мое поздравление Сергею Льво¬
вичу. В Ясную в этом году мне уже не мечтать.
Г. И. ГАБАШВИЛИ 1
13 июля 1895 г.
Здравнево
Вы меня очень тронули (Вашим любезным и горячим
письмом, очаровательный незнакомец. После Вашего пись¬
ма можно возмечтать не на шутку; к счастью, я уже дав¬
но прошел пору мечтательности и очень скромного мне¬
ния о своих художественных достоинствах. В таком
художественном центре, как Мюнхен, и на такой между¬
народной выставке моему воображению беспощадно пред¬
ставляется моя картина 1 2 — устарелая по композиции и
тяжеловатая по выполнению.
Присужденную мне медаль я отношу более к любез¬
ности жюри и их доброму отношению ко мне.
Прошу Вас передать мою искреннюю благодарность
господину Рубо за его телеграмму. Я только что собирал¬
ся ему писать. Адресованная в Академию художеств, она
попала ко мне только вместе с‘ Вашим письмом.
Портрет Герарда я постараюсь выпросить у собствен¬
ника для будущей выставки в Мюнхене; хотя после Ва¬
шей рекомендации ему выгоднее было бы не появляться
там.
От всей души благодарю Вас за Вашу молодую благо¬
родную горячность. Буду очень счастлив, если случай
представится пожать Вашу руку по-товарищески.
Пожалуйста, поклонитесь Рубо; он произвел на меня
очень сердечное впечатление.
1 Габашвили Ги?о Иванович (1862— 1936)—грузинский
художник-живописец. Учился в Петербургской Академии худо¬
жеств. Народный художник Грузинской ССР.
2 «Запорожцы, пишущие письмо турецкому cyaTaHv».
НМ

В. В. ВЕРЕВКИНОЙ
23 июля 1895 г.
Здравнево
Прекрасная дама сердца,
Ваш рыцарь печального образа сидит, с Вашего разреше¬
ния, у Вашего камина, в полумраке Вашей залы, в зам¬
ке, и, опустив голову на руки, тихо молчит, глядя на Вас
с восхищением, и... он не смеет сказать. Озирается по
сторонам и, убедившись, что никто не слышит, говорит ед¬
ва слышным шепотом — он боится доверять Вам... Вы
рассказали его тайну Вашим друзьям, и из Уцян она по¬
шла гулять по свету; дошла до него, уже удрученного
своими неудачами... Теперь он понял причину своих по¬
ражений, своей безнадежности достигнуть выражения
своей идеи, он сидит разбитый, уничтоженный. Его не
обрадовал даже успех в Мюнхене «Запорожцев», несмот¬
ря на то, что, к его удовольствию, Мюнхенский хрусталь¬
ный дворец смешали с Лондопским и, таким образом, све¬
ли все это на лживые слухи. (Все это забыто, и теперь его
сокрушает только, что он уже более не может доверять
и Вам своих тайн и будет молчать о них. Избитая исти¬
на, упрекающая женщин в неспособности хранить тайны,
и на этот раз восторжествовала.
Не сердитесь, милая дама, Вы не давали мне слова
хранить мои тайны, и я не имею никакого нрава упре¬
кать Вас в легкомыслии.
Да, Ваше замечание относительно важности согласо¬
вания фигуры с фоном очень, очепь веско. Это и есть гар¬
мония картины; она производит неизъяснимое очарова¬
ние, если достигнута. Над тем портретом я еще намерен
работать, хотя и не ручаюсь, что достигну желаемого. Это
так неуловимо; надо обладать сверхъестественной гибко¬
стью чувства, и совершенной свежестью взгляда, и неуто¬
мимой энергией, чтоб выбиваться из тех грубых средств,
которыми мы владеем, порабощать в себе дурные привыч¬
ки заурядности, которые всегда лезут к услугам нашим
непрошеные, нахальные, затемняющие и заглушающие
лучшие проблески, как сорные травы в огороде лучшие
и нежные плоды.
Ах, милая, Щербиновского очень украшают его недю¬
жинная интеллигентность, талант и эта гибкость куль¬
турного человека; он симпатичен все же; а ведь Раев-
102

ский лжет, Как харьковский или одесский мальчишка,—
мочи нет, гадко.
Надеюсь, Ваш гондольер — все тот же блондин из
крепости, высокого роста, с короткими, курчавыми во¬
лосами и плоской, курносой, русской физиогномией,
которая так удобна для гримировки в англомана или в
остзейского барона, которого он так прекрасно изобра¬
жал у Любовицких? Этот блондин, кажется, со страстью
негра и с решительностию Отелло, но душу имеет
добрую.
Я очень рад, что Вы здоровы, и, Ваша правда, такое
распределение своих часов в городе уже не так изнури¬
тельно.
А рыцарь Ваш, разбитый в своих подвигах на попри¬
ще искусства, находит для себя большим утешением
предаваться более посильным занятиям... бить молотом
щебень на набережной, ровнять дороги лопатой, наблю¬
дая в антрактах за постройкой то каменного погреба, то
бревенчатого сарая, то за солдатами, которые косят его
луга и жнут вместе с работниками и работницами его ни¬
вы. Физический труд — большое утешение, а жизнь жи¬
вотная и есть настоящая жизнь. Вообще, присматриваясь
к животному царству, которое во всех видах, как в Ное¬
вом ковчеге, заполняет мой двор, пруд, луга, поля,— я
очень повысил свое мнение об этих существах. Они очень
неглупы, с очень определенными отношениями и к сво¬
им и к чужим семьям и даже индивидуальностям; их
симпатии и антипатии выражаются откровеннее наших.
А чувства у них гораздо больше, и наслаждаются жизнью
они несравненно полнее нас. Но слабым, захудалым —
беда, животные не признают н*ашей идейной гуманности
и нашей напускной морали. А как они разговаривают со
своими домочадцами, какая у них дружба, какие общие
интересы! Завидно! И так же, как у людей, у них два гос¬
подствующих над всем принципа — питание и половое
влечение, из-за этого они идут на все несправедливости.
Теперь я их за это нисколько не виню,—и их, как и лю¬
дей, соблазняют те же дьяволы жизни, которые так, по
праву существования, подчиняют себе людей, всех, без
разбора, исключая уродов, которых и людская здоровая
масса так же клюет и бодает, как в царстве пернатых и
четвероногих. [...]
Ваш Дон-Кихот
103

А. В. ЖИРКЕВИЧУ
30 июля 1895 г.
Здравнево
Дорогой Александр Владимирович,
я побуду в Здравневе до конца сентября. Странно мне
звучит от Вас слово «приглашение»; сюда я никого не
могу приглашать, это было бы и самонадеянно и нелепо
приглашать в такой захолустный, некомфортабельный,
рабочий хутор. Но Вы можете быть вполне уверены, что
Вам бы я был очень рад, если Вы рискнете провести
время кое-как на бивуаках,— разумеется, как-нибудь уст¬
роимся. Я особенно боюсь, чтобы не сделали какую-ни¬
будь жертву Вашего времени в ущерб Вашим семей¬
ным или служебным деловым интересам. Это ведь не
Ясная Поляна — тут все бедненько. Однако как долго все
еще не поправилась окончательно Екатерина Константи¬
новна!
Теперь у нас веселее: приехала Вера к именинам мо¬
им, приехал брат с сынишкой.
В моде здесь у нас ультрадемократизм — мужичест-
во: спят в шалаше, ходят или босиком, или в лаптях да
в настолах, курят махорку. Особенно Надя и Юра да Пе¬
тя, как настоящие спортсмены, стремятся ко всем неудоб¬
ствам и невзгодам. По мокроте на охоте, лежат на мокрой
земле и целый день без пищи иногда пропадают по ле¬
сам; по холоду босиком.
Я тут затеял еще один вариант давнишней моей идеи.
Много работать не могу, а вот дня два совсем хвораю —
слабость, потеря сил очень меня пугают; хотя я уже дав¬
но приучаю себя к равнодушию встретить неизбежный
финал нашего существования, и все же забываешься: не¬
насытность и привязанность к своим идеям ослепляет ра¬
зум; страсти цепляются за всякие уголки жизни, особен¬
но за излюбленный притон искусства.
Лето в этом году особенно дождливое, совсем не дает
убирать ни хлеба, пи сена, работают на подмогу своим
6-ти еще 6 солдатиков. Какие у них фамилии! Точно на¬
рочно придумал шутливый писатель: Портянкин, Напре-
ев, Кляуза, Железняков, Линяев, Рыбников...
Боголюбовские воспоминания я читаю в «Свете»1...
1 Воспоминания художника А. П. Боголюбова печатались в
журнале «Свет», 1895.
104

Для меня в них ничего нет нового, все это инте¬
реснее гораздо он рассказывал но раз, а в писании его
неприятно звучит необходимость окорнать и оканцеля-
рить всякий живой мотив. Так, например, рассказ, что
когда они пришли к Добиньи, то тот принял их как ста¬
рых друзей.
Наследника он усадил, сел против него, положил ему
обе свои руки на плечи и с неподдельной радостью ска¬
зал, как он рад видеть его и познакомиться с ним, таким
чудесным молодцом. И наследнику такое обхождение по¬
нравилось и он больше всего просидел у Добиньи, где хо¬
зяин все время с дружеской простотой вовлекал их в при¬
ятную беседу.
Боголюбов перепутал хронологический ход своих собы¬
тий, ну это не особенно важно.
Наследник хотел соблюсти строжайшее инкогнито и
даже рассердился на Боголюбова, когда в магазине Дека
он проговорился, назвав его ваше величество.
Магазин уже готовились закрывать пунктуальные
французы, но это произвело сенсацию; магазин сейчас же
осветили аГрюгпо и французы, и культурой и ловкостью,
тотчас рассыпались перед (неразбор.). Великий князь не
любит этого, он был расчетлив — знает, что сдерут. Ко
мне, например, в rue Veron 31, в Monmartr’e, они приеха¬
ли на простом извозчике.
Читали ли Вы роман Альгрен «Деньги» 1 — вот пре¬
восходная вещь!
Я тут перечитывал кое-что Короленко — какой слабый
писатель! Один Сон Макара действительно дивная вещь,
точно не Короленко писал, совсем другой стиль, а прочее
весьма неважно.
Еще Мамин-Сибиряк тоже, тех же щей, да пожиже
еще. А ведь они любимцы нашей интеллигенции!
Как сокрушителен слух о Фофанове! Боже мой!.. И ве¬
ликому князю К. Р., и Леониду Майкову, и баронессе Ик-
скуль — всем я надоел о необходимости помочь ему —
тщетно!!
Будьте здоровы; посетите — обрадуете; не приедете —-
не рассержусь, ибо люблю Вас.
Ваш И. Репин
1 Альгреп Эрнст, Депьги. Пер. со шведского В. С, М.,
изд. «Посредник», 1893.
105

А. В. ЖИРКЕВИЧУ
10 августа 1895 а.
Здравнева
Дорогой Александр Владимирович,
вижу, что у Вас совсем нет свободных дней, чтобы делать
разъезды еще и для удовольствия. Боюсь, что и удоволь¬
ствия у меня будет 1Вам не много. Но еще одно обстоя¬
тельство пугает меня... так устроили мне камин, что его
топить нельзя — дым в трубу совсем не тянет. В прошлое
лето, сколько я ни хлопотал, не удалось добиться толку.
Теперь тоже предприняты работы, и, кажется, опять без¬
успешно. А между тем он должен обогревать две комна¬
ты — вот я и боюсь, если будет конец августа холодный,
как бы Вам еще и не простудиться здесь. С Вашим здо¬
ровьем надо быть очень осторожным. А я Вас уведомлю,
как дело настроится.
А про Галкина? Он ординарный, даже очень. Во дво¬
рец он попал в гардеробную, чтобы списать этюд с ко¬
стюма государыни. Государыня увидела случайно его ра¬
боту, и, когда он попросил позволения писать с нами вме¬
сте с государя, ему разрешили, также и с государыни.
Казалось, что мы с Антокольским относились к нему со¬
всем дружески,— ему жаловаться на нас стыдно. А напи¬
сал он херувимов по фотографии и сидел перед натурой
только для виду,—делал свое, и вообразите! — его работа
понравилась, но писания эти его совсем не художест¬
венны.
Что касается моих литературных вылазок, то я решил
прекратить их совсем и навсегда. И времени нет, да и к
лучшему во всех отношениях.
О Фофанове никаких известий не имею и не перепи¬
сываюсь с ним уже, да и не помню,— я вообще с ним сов¬
сем не переписывался. Попробую в Петербурге еще по¬
хлопотать о нем, если будет случай, чтобы ему что-нибудь
устроили люди с весом поосновательнее для его жизни.
Надо просить Леонида Майкова и гр. Голенищева-Куту¬
зова.
Желаю Вам всего доброго, авось увидимся, только, ра¬
ди бога, не делайте жертв. Тут и время и расходы на
разъезды, а ведь Вы служащий человек. Вам еще труднее.
Поклонитесь от нас Екатерине Константиновне.
Ваш И. Репин
106

M. IB. ВЕРЕВКИНОЙ
20 августа 1895 г.
Здравнево
Дорогая Мариамна Владимировна,
большое спасибо Вам за европейские сплетни Грабаря *;
они очень для меня интересны. Я и сам в ответ на одно
очень восторженное письмо из Мюнхена незнакомого мне
русского художника почти то же писал ему — как долж¬
ны стоять теперь во мнении европейцев мои Запорожцы.
С точки зрения живописи англичанин прав, разумеется.
Как, однако, шагнула теперь живопись в Европе! Назад
тому год в «Историческом вестнике» один писатель разби¬
рал всю мою деятельность как художника. Он разоблачал
и совершенно уничтожал меня с идейной и нравственной
стороны. И только|ро стороны живописи, заручившись, по
его словам, компетентными мнениями специалистов, при¬
знавал за мною заслуги. И в самом деле, в кругу совре¬
менных мне коллег я считался живописцем. Как мы бы¬
ли отставши! Теперь, я уже это хорошо знаю, далеко не
та среда, не те взгляды на живопись; теперь и у нас ин¬
терес и понимание живописи растут не по дням, а по ча¬
сам. Вся молодежь, начиная хоть с Грабаря Храброго,
иронически улыбнулась бы, если бы какой-нибудь компе¬
тентный судья начал уверять их, что я первоклассный
живописец. И я совершенно разделяю их взгляд на дело.
Я все же художник и дитя 60—70-х годов. Живопись,
виртуозность отрицалась тогда как самый негодный по¬
рок. Выше всего ставилась идея, смысл, жизнь, жизнь
картины, типичность, правда, историчность. Высшее и по¬
следнее откровение в искусстве мы находили в «Явлении
Христа народу» Иванова. Гремел В. Г. Перов у нас и да¬
же на Западе произвел впечатление. Жером производил
сенсацию в Европе и расходился в фотографиях по всему
нашему миру. Смерть Юлия Цезаря, Араб в степи, Гла¬
диаторы считались идеальными картинами. Вы смее¬
тесь?— Напрасно; знаете, в этой стороне искусства есть
свой, и большой смысл, и мне он представляется таким
великим, что я даже не плачусь на судьбу, что принадле¬
жу к этой старой школе. 11 Будучи летом 1895 г. в Париже, И. Э. Грабарь писал
В. М. Веревкиной письма, в которых делился впечатлениями о
парижских выставках.
107

Воскресить верно целую картину жизни с ее смыслом,
с живыми тинами; довести до полной гармонии отноше¬
ния лиц и движение общего жизненного момента во всей
картине — тоже задача громадная. Угадать и воспроизве¬
сти идеал, который грезится разумному большинству лю¬
дей, живущих своими этическими и эстетическими потреб¬
ностями высшего порядка! — Нельзя не отдать справедли¬
вости той отзывчивости и восторгу, каким современники
сопровождали Чимабуэ, Рафаэля, Микельанжело, Поль
де Лароша, Каульбаха, Вотье, Кнауса — всякое общество
по своим силам.
Теперь время поэзии красок, иллюзии тонов, гармонии
сочетаний. Но люди, чем тоньше и развитее организация
их, тем скорее устают они от повторения ощущений и
требуют новых. Особенно голова, разум быстро заскучает
от бездействия и потребует для себя лпци. И теперь, мы
уже видим, возникает архаическое искусство символизма
и идей нового порядка. Но это больное психопатическое
развлечение не всем по нутру. Как только оздоровление
общества усилится, усилится и разумная потребность ис¬
кусства реального, здорового, эпического, как во времена
Гомера.
Жизнь, свет, солнце, движение, драматизм всегда
имели и всегда будут иметь за собою самый большой кон¬
тингент потребителей. А большинство, особенно если оно
разумно и здорово,— великая сила.
Не будем же плакать, что последняя формация спе¬
циалистов с презрением отворачивается от нас; был и на
нашей улице праздник, и нас оценили по заслугам, и сла¬
ва богу. Да здравствует искусство во всех его видах и
проявлениях — разумеется, исключая бездарного. В эк¬
лектизме чем он разумнее, тем с большим уважением от¬
носится ко всем эпохам своих предшественников, все это
коллекционирует, и назидается, и растет, и богатеет ду¬
ховной жизнью.
Для нас, работников, важно, чтобы лепта наша была
собственная, искренне положенная в общую сокровищни¬
цу человечества; а не занятая у кого-нибудь в долг, взя¬
тая напрокат. Для потомства эти заимствования и повто¬
рения будут уж жалки и неинтересны.
Ваш И. Репин
108

1896
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
17 января 1896 t-
Петербург
Дорогой Александр Владимирович.
Все время думал о Вас и все время собирался пи¬
сать Вам, даже К. М. Фофанову писал, что удивляюсь,
что от Вас до сих пор известий не имел.
На праздниках мы с Юрой провели время в Здрав-
неве, очень хорошо, в тиши. А тут все та же суета, все
некогда.
Айвазовский все так же смел и лепечет, как дитя,
все, что в голову его маститую взбредет.
А Верещагин мнит быть сильней самого господа бога,
но впадает в черноту и даже лубочность, однако есть хо¬
рошие вещицы: внутренности монастырей, церквей и
школ.
Юра в Академию не поступил, занимается в моей
частной школе кн. Тенишевой1, где работают 29 учени¬
ков — ничего, не из дурных.
Коринфского я почти ничего не читал — все не¬
когда.
Боюсь, что в феврале Вы уже не застанете выста¬
вок,— все это быстро меняется.
Мой поклон Вашей супруге и деточкам.
Ваш И. Репин
I
Как больно слышать, что Вы все так часто хворае¬
те! Моя семья вся переболела, и сам я даже в начале
зимы тоже прихворнул.
1 Репин руководил в 1895—1898 гг. так называемой Тенишев-
ской студией-мастерской, в которой учились молодые художники,
готовящиеся к поступлению в Академию художеств. Студия на¬
ходилась в доме известной меценатки кн. М. К. Тенишевой на
Галерной улице в Петербурге. Содержалась на средства Тени¬
шевой.
109

Д. И. ЯВОРНИЦКОМУ1
14 апреля 1896 г.
Петербург
Дорогой Дмитрий Иванович!
Еще на обеде — Вас с земляками — мне стало невы¬
носимо грустно, когда Вы стали восхвалять сюжет, о
котором пишете теперь в Вашем письме1 2. Я не пони¬
маю смысла и значения этого сюжета теперь, да и тогда
он мне был также противен и достоин только отрица¬
тельного отношения к нему. Панская Польша мне не¬
навистна, а Мазепа — это самый типичный пройдоха,
пан поляк, готовый на все для своей наживы и своего
польского гонора.
Нет, я русский человек и кривить душой не могу.
Я люблю запорожцев как правдивых рыцарей, умевших
постоять за свою свободу, за угнетенный народ, имев¬
ших силу свергнуть навсегда гнусное польское панство
и шляхту. Я люблю поляков за их культурность — те¬
перь. Но восстановления безмозглого панства, потвор¬
ство их возмутительному забиванию народа до быдла,
когда бы то ни начиналось!.. Да что об этом... Я ума не
приложу — что Вы находите значительного в разбитых,
промахнувшихся предателях, в измене, в вероломстве?!
Неужели можно серьезно думать хоть одну минуту о
былой возможности прочного союза гетманщины со
Швецией? Или опять надеяться было на любезное за¬
игрывание и интригу уже разбитой, пригревшейся, про¬
кутившейся Польши, что она будет надежной защитой
Малороссии?
Нет, большинство было право, что с Москвой ей бу¬
дет надежнее. И теперь еще: самое большое несчастье
1 Дворницкий (Эварницкий) Дмитрий Иванович (1857—
1040) —историк, археолог, автор ряда трудов по истории Запо¬
рожья. Был консультантом Репина в его работе над картиной
«Запорожцы», и позировал для образа писаря. Дружба Репина и
Яворницкош, начавшаяся в 1880-х гг., продолжалась до конца
жизни художника, о чем свидетельствует их многолетняя перепис¬
ка (см.: Д. И. Яворницкий, Как создавалась картина «За¬
порожцы».— «Художественное наследство. Репин», т. II).
2 Яворницкий предложил Репину написать картину на тему
о заговоре против Петра I: «Рада, или Совет шведского короля
Карла XII, гетмана украинского казачества Мазепы, кошевого
атамана Гордиенко, состоявшаяся на Полтавщине близ местечка
Диканьки».
110

поляков в их холопстве перед Европой казовыми конца¬
ми и в отуманивающем их католицизме.
Мне кажется, живя в Варшаве Вы поддались влия¬
нию полыцизны.
Простите, при всей моей любви и уважении к Вам
я не могу ничем поддерживать Вас в этой ошибочной,
на мой взгляд, тенденции.
Искренне уважающий и любящий Вас
И. Репин
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
5 июня 1896 г.
Здравнево
Дорогой Александр Владимирович,
все время, будучи в Москве, хотел написать Вам, но то
суета празднества все мешала, а под конец случилась
такая беда в Москве 1 — историческая беда! — что я даже
заболел и поскорей, не дождавшись конца, уехал сю¬
да, в Здравнево. 23 мая я уже был здесь. Разумеется,
я здесь пробуду все лето и буду очень рад, если Вы на¬
вестите меня. Мне придется только съездить на недель¬
ку в смоленские окрестности к кн. Тенишевым. А по¬
тому прошу Вас, напишите, около какого времени рас¬
полагаете Вы быть здесь, чтобы мне не отлучиться.
Ах, хорошо делаете, что поедете на Кавказ! А я ни¬
куда не собираюсь, особенно с учениками. За зиму — их
теперь у меня более 80-ти — так устаю, что летом уже
мне хочется уединения и свободы. Но это мысль хоро¬
шая, и я как-нибудь попробую ее осуществить — или
внутрь России, или за границу поеду с компанией мо¬
лодежи.
Да, Трутнев у меня был во фраке, с каким-то кре¬
стиком под белым галстуком; он человек положитель¬
ный, заслуженный. Я с Вами вполне согласен, что надо
молодые силы для ведения школы. А насчет этюдов —
ведь в Виленскую школу Академия дала обещание по¬
слать целую серию своих этюдов, тогда и я прибавлю
свой, но с этим должно погодить, так как школа ремон¬
тируется и оригиналы наши негде будет пока повесить.
1 Речь идет о трагедии иа Ходынском поле во время
празднеств по случаю коронации Николая II 18 мая 1896 г. На
народном гулянье в давке погибло несколько тысяч человек.

Льва Николаевича в Москве не было, и никого из
семьи. Они даже дом отдали внаймы на коронацию.
Я так жалею, что нездоровье помешало мне съездить в
Ясную, как я предполагал.
Относительно фотографии я с Вами вполне согласен;
в последние лет 20 ею пользуются взапуски второсте¬
пенные художники, и она дала свои результаты: мате¬
риалы, протоколы натуры, конечно, незаменимые, но
создания художественные по-прежнему идут своим пу¬
тем и выходят больше из глубины души авторов.
А борьбы с этим никакой не нужно; эта работа в общем
способствует высоте и развитию внешней формы ис¬
кусства — в пластике изображений всякого рода вели¬
кое подспорье. Сколько моментальных фотографий сня¬
то на коронации!! Фотографов были целые взводы, как
стрелки, изо всех закоулков они стреляли во все сце¬
ны этого средневекового спектакля. Ну, и спектакль
вышел на славу! Жаль, что он закончился такой страш¬
ной трагедией. Вот событие!.. Ну, об этом при свида¬
нии.
Наши все Вам кланяются (Вера теперь в Аркашо-
не). Поклонитесь Вашей семье.
Ваш И. Репин
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
18 июня 1896 г.
Здравнево
Дорогой Александр Владимирович,
очень, очень радуюсь Вашему посещению меня. Поезд¬
ку к Тенишевым я отложу. Вот маршрут. В Витебске
нанимайте извозчика за 2 рубля, прежде возили за
1 р. 50 к. Скажите ему: ехать на Слободу, на Барвин
(где паром) ; от Слободы на Койтово, а Здравнево в од¬
ной версте от Койтова.
Ваша статья о «Белом кресте» мне очень нравится,
прелестно написана. А знаете ли, мне часто думается,
не слишком ли холят эту военную молодежь? Порядок,
чистота — это хорошо, но не худо бы и лаконизма при¬
бавить; их бы не мешало закалять иногда — ведь не
барышни онц,

На Ходынке жертв до 3000 человек, не больше.
Ведь и это же ужасно! Я видел их на месте.
С каким удовольствием я прочитал недавно «Пере¬
селенцы» Григоровича. Какая свежая, правдивая и
очень симпатичная вещь! Нет, его недаром с Тургене¬
вым рядом поминают.
До свидания.
Наши все дикари Вам кланяются. Ковчег наш все
пополняется тварями. Завели голубей, недавно живого
волчонка водворили в собачьей будке; Юра с него пор¬
трет написал.
Будьте здоровы.
Ваш И. Репин
Д. В. ГРИГОРОВИЧУ1
23 июня 1896 г.
Здравнево
Глубокоуважаемый Дмитрий Васильевич,
просто не могу удержаться, чтобы не написать Вам не¬
сколько слов по поводу прочитанной мною книги —
Ваших «Переселенцев».
Я поражен живой свежестью этой повести времен
крепостного права. И до чего она верно и глубоко взята
из жизни — как будто сейчас писано,— жизнь-то оста¬
ется все одна и та же! Как вечен автор, когда оп прав¬
див!
Действующие лица этой трогательной истории такие
нам близкие, знакомые люди! Кто же не знает Бели-
цыных, этих милых добрых Господ? Как выразителен
лентяй Лапша с поднятыми бровями. А какой перл, ка¬
кой положительный тип — Катерина! Живая, без вся¬
ких прикрас, прекрасная женщина.
Положение Пети трогает до слез. Как ужасен Вер¬
стам и особенно Филипп!
Вообще сопоставления в сочетании романа такие не¬
ожиданные, так задевают увлеченное любопытство чи¬
тателя, что он ни на минуту не может оставаться рав¬
нодушным зрителем событий, не раз он готов (нераз -
1 Григорович Дмитрий Васильевич (1822—1899) — писатель.
Некоторое время учился в Академии художеств. Был с 1864 г.
секретарем Общества поощрения художеств,
ИЗ

бор.) подсказать недогадливым жертвам жизни... А ав¬
тор совершенно объективно и в меру, со свойственным
ему изяществом разрешает страшные узлы жизни. Ро¬
ман представляет такое богатое поле эффектов всяких,
совсем ужасных.
Рассказ ведется весело, живо, жизнь людскую так
игриво переплетает жизнь живых животных, и все это
всегда объято природой, движением, страшной силой и
выразительностью.
Я не мог оторваться, пока не кончил всего романа.
Теперь его читают дети, всей компанией. Случайно я
услышал сейчас, как Таня рассказывала отлучившемуся
слушателю Жене (племяннику) прочитанное ими без
него,— со всеми подробностями, пе забыты даже движе¬
ния кренделем хвоста Волчка, неизменного друга семей¬
ства переселенцев.
Какой симпатичный дедушка Василий с вечно съез¬
жающей тяжелой шапкой, как добродушен столяр Иван!
Да, все это прекрасно и очень, очень нарицательно.
Как я благодарен «Ниве» за эту книгу. А автору? —
Я бы умолял теперь какую-нибудь красавицу расцело¬
вать его крепко, крепко.
Глубоко тронутый Вашим живым талантом
И. Репин
Не знаю, куда Вам адресовать, пишу Петербург,
авось когда-нибудь дойдет — не спешное.
М. В. ВЕРЕВКИНОЙ
24 июня 1896 г.
Здравнево
Благодарю Вас, дорогая Мария Владимировна, что
Вы меня вспомнили, и за то, что у Вас нашлось столько
интересных для меня сообщений для моего праздника.
В конце мая я уже был в Здравневе. В Москве пос¬
ле ходынской катастрофы мне опротивело все, и я по-
лубольной уехал поскорей к себе. В Нижний я собира¬
юсь, уж очень много хвалят выставку ], а это недаром.
1 На Всероссийской выставке 1896 г. в Нижнем Новгороде был
художественный отдел, организованный Академией художестр.
Ш

Конечно, не искусство там первенствует. Да, между на¬
ми будь сказано, нас привел бы в конфуз тот чудак,
который поехал бы в Нижний Новгород смотреть образ¬
цы высшего проявления искусства. Есть кое-что другое,
в чем, может быть, мы и не хуже других. Не надо быть
чересчур односторонним, и не слишком поддаваться
модным течениям в искусстве. При беспристрастном
взгляде на искусство Перова можно видеть и у него
большую пластическую мощь. Вспомните его городо¬
вого, сидящего перед трупом утопленницы *, — сильно и
не без поэзии. Но Вы, разумеется, перед этой вещицей
не останавливались.
Волга перед Ярославлем совсем не та, что в Ниж¬
нем. Нижний очень красив, но, конечно, не так, как
Неаполь. Ах, как мало у Вас патриотического чувства!
«Опозорили русское искусство». Какой же там позор?
Поверьте, что и Ваши вещи на какой-нибудь европей¬
ской выставке Вы отличили бы от массы плохого и даже
воодушевились бы художественным полетом, если бы
не знали, что это Ваши кровные произведения. Вы очень
ошибаетесь, признавая в живописи только живопись —
Вы противоречите себе. Разве Васнецов великолепный
живописец?
Да, есть в искусстве стороны выше мастерства, вир¬
туозности всякого рода — есть выражение духа, который
вдруг проявляется иногда в грубых, неумелых чертах и
живет, и царит над всем, потому что он есть внешнее
проявление и несокрушимое бессмертие. Его может
постигнуть только вдохновепный, а запечатлеть только
избранный...
Вы несправедливы к «Неутешному горю»1 2: что за
беда сухо написанные аксессуары — это глубокая вещь;
фигура воспроизведена с большим совершенством, что
очень редко бывает в искусстве.
Наши все благодарят Вас и кланяются Вам.
Надя на курсы не поступит: ей пришлось бы прохо¬
дить все то же, с начала, а она училась очень хорошо.
Я хочу попросить Евгения Васильевича3 принять ее в
ученицы на свою хирургическую практику — она очень
желает заняться хирургией.
1 В картине «Утопленница» (1867).
2 Картипа И. Н. Крамского «Неутешное горе» (1881).
3 Хирург Е. В. Павлов.
115

Юре как-то все не удается, не идет что-то, он в ми¬
норе.
Вера все еще в Аркашоне, была и в Париже. Пишет
много и часто, даже присылает акварели, и некоторые
мне ужасно нравятся по своей свежести, смелости, сим¬
патичности и непосредственности.
О себе я ничего интересного сообщить не могу, ста-
ро. [...]
Т. Л. ТОЛСТОЙ
27 июня 1396 2.
Здравнево
Дорогая Татьяна Львовна,
...От Вас телеграммы в Москве я никакой не получил.
Это произошло отчасти потому, что после ходынской бе¬
ды я захворал, поторопился уехать сюда и к Мамонто¬
вым не заехал проститься. Но все же это нелюбезно с их
стороны: они бы могли и переслать сюда.
Да, я имел твердое намерение побывать в Ясной, мне
так хотелось увидеть Вас и Льва Николаевича и всех,
конечно. Так хотелось отвести душу после московской
праздной суеты.
Отсюда уже трудно вырваться. Думаю, что и на вы¬
ставку нижегородскую не поеду.
Вы желаете знать, что я делаю? Очень неважную ма¬
ленькую вещицу, «Барышня в стаде». Мотив я взял с
натуры: дочь моя Вера любила иногда принести хлеба
коровам; тогда ее обступали эти со всех сторон; особен¬
но поразителен был контраст фигуры барышни с быком.
Теперь я часто делаю этюды с коров и быка: какие жи¬
вописные эти животные, цросто восторг и наслаждение
каждая их форма, и какие дивные цвета!
Поправилась ли совсем Варвара Ивановна? Я здесь
не имёю о ней слухов.
Как здоровье Марии Львовны? Я слыхал, что она в
Крыму. Пишете ли Вы что-нибудь? Ведь Ваш портрет
Марии Львовны, который я видел только в иллюстриро¬
ванном каталоге, превосходен!
В ноябра и декабре месяцах в Петербурге в Обще¬
стве поощрения художеств будет выставка «Опытов твор¬
116

чества» по моей инициативе К Я устраиваю ее на свой
риск, пригласив и маститых и молодых художников. Вы¬
ставлены будут эскизы но преимуществу, то есть вещи,
где проявилось художественное творчество: в замысле,
в выражении, в колорите, в тоне, светотени и т п., —
масляные краски, акварель, карандаш, сепия,— все, где
выразилась талантливость, будут выставлены. Исключа¬
ются: портреты, этюды, и вполне законченные картины
с натуры, и все бездарное. Сбор, за отделением 7з в
пользу помещения (Общество поощрения художеств,
Б. Морская, 38), разделится между экспонентами поров¬
ну.
Желаю Вам процветать и жить интересно. С искрен¬
ним чувством поцеловал бы Вашу руку за Ваше милое
письмо.
И. Репин
А. А. КУРЕННОМУ1 2
29 июня 1896 г.
Здравнево
Многоуважаемый Александр Аввакумович,
Тенишевы дом не продали — все остается по-старому.
Неужели я когда-нибудь Вам лично советовал писать
более дерзко? Не верю, не так Вы, должно быть, меня по¬
няли. Вы уже давно пишете достаточно дерзко, дерзче и
не надо Вам. Я говорил о дерзости замысла, о смелости
мысли, о независимости и оригинальности художествен¬
ного произведения — вот чего я Вам от души желаю.
И тут, как говорится, надо взять быка за рога.
Ваш И. Репин
Благодарю Вас за хлопоты о мастерской; оказалось
напрасно.
1 «Выставка опытов художественного творчества (эскизов) рус¬
ских и иностранных художников» была открыта в декабре 1896 г.
2 Куренной Александр Аввакумович (1865—1944)—художник,
ученик Репина по Академии художеств. Был помощником Репина
по руководству Тенишевской студией. Воспоминания Куренного
о Репине напечатаны в сборнике «Новое о Репине», Л., изд.
«Художник РСФСР», 1968.
117

А. В. ЖИРКЕВИЧУ
9 июля 1896 г.
Здравнево
Дорогой Александр Владимирович,
только сегодня получил Ваше письмо. Признаюсь, я да¬
же беспокоился, не получая долго уведомления о Вашем
благополучном возврате восвояси. Наконец я стал дога¬
дываться о выписках о дуэлях *. Как я Вам за них
благодарен! Интереснее всех 1-я — Дембинский и Сой¬
монов. Какой трогательный конец. Жаль, ничего нет о
личностях, ни о мотивах к дуэлям; ну, и за это спасибо.
Емельян вернулся рано, совсем трезвый, и я ему тор¬
жественно вручил Ваш серебряный рубль, который про¬
извел на него внушительное впечатление. У нас теперь
превосходная погода, и уборка сена идет успешная.
Я читал только некоторые выдержки из книги Побе¬
доносцева 1 2; мне показалось по этим кусочкам ничтожно
и фальшиво. Впрочем, выбирал их В. Комаров, по сво¬
ему ефрейторско-дьяковскому пониманию он и выкроил
самое пустое. Может быть, там и есть что-нибудь инте¬
ресное — Вы находите.
Пожалуйста, «Illustration» не присылайте. В Петер¬
бурге я это все найду.
В последнее время я читал биографию Аристотеля
(изд. Ф. Павленкова). Какая хорошая книжка! Вот мне
по вкусу этот добрый, во всем умеренный язычник.
Наши все Вас благодарят и кланяются Вам.
Ваш И. Репин
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
4 сентября 1896 г.
Здравнево
Дорогой Александр Владимирович.
Я только что вернулся из Нижнего Новогорода. Что
это за красота, какое раздолье, ширь! Мысль сделать вы¬
ставку там гениальная, достойная Петра Великого. Это
1 Жиркевич предоставил Репину для картины «Дуэль» мате¬
риалы о дуэлях, известные ему как военному юристу.
2 «Московский сборник», был издан К. П. Победоносцевым в
1896 г.
118

такой живой центр русской жизни. Нижний разрастается,
богатеет и теперь совсем похож на какой-то американ¬
ский город. Это широководье, кишащее жизнедеятель¬
ностью, неумолкаемый свист пароходов, непроглядный
лес мачт барок, дымящих труб, огромных водяных кор¬
пусов; гигантские вывески; визг электрических трамваев,
мосты через огромную реку — все это кишит у подножия
красивой возвышенности, убранной церквами, башнями,
зубцами, бойницами. И на эту неприступную когда-то
гору подымается элеватор невидимой силы с вагонами
спешащего люда. А с горы открывается даль голубая, как
море невообразимая; виднеются городки с церквами рус¬
ского стиля... Так верится здесь в громадную будущность
России!
Неужели я Вам не писал о своей глубокой благодар¬
ности за протоколы дуэлей?! Ведь я все время по полу¬
чении их разрабатываю мотив, который меня очень тро¬
нул,— примирения дуэлянтов.
Мне придется нынче пораньше проститься с Здрав-
невым: надо поспешить в Петербург — много дел.
По дороге в Нижний я заехал к Тенишевым, близ
Смоленска, и погостйД у них три недели — почти выу¬
чился ездить на велосипеде. Хорошо жилось, а из Ниж¬
него я уже торопился, пробыл всего трое суток. Художе¬
ственный отдел очень слаб. Картина Маковского 1 «Обряд
целования» — лучшая там вещь. Моего св. Николая2
вытащили из Киева. Этот неудавшийся вариант я по¬
жертвовал в пользу голодающих, и его на аукционе ку¬
пил Терещенко за 5000 р. Я бы никогда не послал его
на эту национальную выставку. Интересны там финлянд¬
цы, хотя смешны, как дети, йграющие в философов; но
у них есть свежесть и наивность — тупая, северная, но
свежая.
Ах, берегитесь Вы осени и зимы, благоразумие —
вещь хорошая, хотя и консервативная. Надеюсь, Вы по¬
лучили в свое время «Illustration universelle». Я очень
торопился быть аккуратным, но с нашими здесь сооб¬
щениями беда.
Ваш И. Репин
1 Картина К. Е. Маковского «Поцелуйный обряд».
2 Варцант картины «Николай Мирликийский избавляет от
смерти трех невинно осужденных»,
Ш

В. А. СЕРОВУ
21 ноября 1896 г.
Петербург
О Антон!
Сколько бы ни писали мне умных назиданий, все
это — как к стене горох. Трудно невоспитанному чело¬
веку перевоспитываться на второй полусотне лет. Уж
разумеется, его исправит только могила. И знаешь ли? В
душе моей даже нет раскаяния.
Если бы ты за неделю раньше пришел ко мне с
целью удержать меня от этой «бучи» 1 и все будущее из¬
рек передо мною, я все-таки сделал бы по-своему, потому
что жить можно только своим темпераментом и своим
умом, какой есть.
Жаль, что ты не хочешь участвовать на выставке эс¬
кизов, она, кажется, будет очень интересна — такой у
нас еще не бывало.
Не приедешь ли ты взглянуть на французов и гол¬
ландцев1 2. Приезжай, разумеется, прямо к нам, тут
все тебе всегда рады.
Твой И. Репин
Очень кланяемся Ольге Федоровне 3.
И писать и печатать не обещаю перестать — нельзя,
брат, все мы люди, все мы человеки.
1 4 ноября 1896 г. исполнилось 25 лет художественной дея¬
тельности Репина. В газете «Новое время» 7 ноября было напе¬
чатано письмо Репина, в котором он благодарил всех поздравив¬
ших его. В письме он писал о неудовлетворенности своими произ¬
ведениями и о том, что «труд художника — наслаждение для него
самого [...], а потому за него нельзя требовать награды». Письмо
неожиданно вызвало полемику в печати; с резкими статьями вы¬
ступили на страницах «Нового времени» В. Буренин и вдова
художника А. Кившенко.
2 Имеются в виду «Французская художественная выставка» и
«Выставка картин, акварелей и офортов современных голландских
художников», открывшиеся в Петербурге.
3 О. Ф. Трубникова — жена В. А. Серова.
120

IB. M. ВАСНЕЦОВУ1
29 ноября 1896 г.
Петербург
Дорогой Виктор Михайлович,
за сутолкой, которая выпала мне последний месяц, я сов¬
сем память потерял. Забыл, благодарил ли тебя за твою
телеграмму или нет. Если уже благодарил, то и еще раз
и 20 раз спасибо. Конечно, учительство мое ты очень
преувеличил — ну, да как все в таких случаях. А если
кто меня шевелил — учил самому важному в искусст¬
ве — творчеству, так это ты; да и не меня одного. Ты
огромное впечатление производишь на всю русскую шко¬
лу. Дай бог тебе продолжать так же сильно и глубоко
действовать на нас.
Был ли у тебя укладчик от Аванцо? Не скупись, го¬
лубчик, отдай побольше; тебя тут так ждут. Выставка
собирается хорошая, и ее уже нельзя назвать выставкой
эскизов; правильнее — выставка опытов художественно¬
го творчества. Будут картины только незаконченные в
академическом смысде и в смысле вкусов простой пуб¬
лики.
Прошу тебя очень, очень прислать побольше, что
только можно тебе отпустить. Например, как было бы
хорошо это — три больших образа: Ольга, Владимир и
Магдалина или Алконоста1 2. Петербург давно уже не ви¬
дал тебя в оригиналах.
Прошу принять поклон с благодарностью от всей на¬
шей семьи — вашим всем.
Нет ли чего у Аполлинарця Михайловича3 для этой
моей выставки.
Я ему напишу.
Твой Илья
1 Васнецов Виктор Михайлович (1848—1926) —художник.
Член Товарищества передвижных художественных выставок. Был
с Репиным в длительных дружеских отношениях, начавшихся со
знакомства в 1869 г. в Академии художеств.
2 Речь идет об эскизах к иконам во Владимирском соборе в
Киеве и к картине «Сирин и Алконост, песни радости и печали»
(1896).
3 А. М. Васнецова.
121

Т. Л. ТОЛСТОЙ
4 декабря 1896 г.
Академия художеств
Петербург
Дорогая Татьяна Львовна,
благодарю Вас, что вспомнили обо мне. По поводу на¬
падок на мое письмо, знаете, меня особенно беспокоит,
что меня г. Ор и еще г. Дебютант («Петербургская га¬
зета») слишком возвеличили *. Они мои специальные
страдания возвели в идеальпые нравственно-граждан¬
ские. Это надобно разъяснить. Они приравняли меня к
Гоголю и Л. Толстому! Ну где же мне? Я ведь, Вы зна¬
ете, люблю искусство больше добродетели и никогда не
отрекался от искусства и не стыдился своей деятельно¬
сти, хотя бы она была и забавой сравнительно с трудны¬
ми и скучными должностями. Все это переврали с каким-
то озлоблением. А я не имею времени разъяснить это
хорошенько.
Ведь есть профессии, соединенные с опасностью жиз¬
ни, страшно ответственные перед членами семьи и спо¬
койствием общества, например хождение по канату,—
а ведь только для забавы. Да я, право, никогда не думал
бросать палкой в забавы. Мы бы умерли со скуки, если
бы не развлекались. Я не отрицаю даже глупых забав,
они здоровы, особенно на чистом воздухе. Большинство
опер разве не забавы? А какое волнение испытывают ис¬
полнители, сколько неприятного труда в подготовке —
даже водевильных актеров? А ведь все забава.
М-me Кившенко спрашивает, зачем же я учу забаве?
А если бы я был учитель танцев и учил бы балетных
учеников? И зачем такое фарисейское отношение к за¬
бавам? Право, я их люблю и не отрицаю, без них лю¬
дям нельзя жить.
Ох, я ненавижу все эти юбилеи, итоги деятельности,
оценку, награды. Я был бы счастлив только в независи¬
мости от всех разнообразных вкусов толпы, из которой
одни аплодируют, другие шикают, бросают камнями и
натравляют злых собак, вроде Буренина. Хороша эта 11 В своем фельетоне «Современные заметки» («Новое время»,
1896, № 7440) Ор сравнивал Репина с Толстым л Гоголем. Эго же
сравнение проводилось в фельетоне Дебютанта «Мания невеже¬
ства» («Петербургская газета», 1896, № 309).
122

ватага художников, обратившихся к нему за разъясне¬
нием вопроса,— забава ли искусство. Они воображают,
что Буренин — философ.
«Не было печали — черти накачали»,— говорит он;
ведь вот, кажется, шут гороховый, а шутки свои ему пи¬
сать — печаль.
Простите, скучно все это, да и некогда мне.
Наше все семейство очень просит передать Вам свой
привет. Прошу Вас, передайте мой глубокий поклон
Льву Николаевичу и всему семейству Вашему.
Всегда искренне Вам преданный
И. Репин
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
25 декабря 1896 а.
Петербург
Дорогой Александр Владимирович.
Примите наш общий семейный привет Вам с Вашей
семьей и поздравление%с праздниками!
Выставка наша вышла интересная \ несмотря на все
недоброжелательства моих академических коллег и мно¬
гих рутинеров, блюстителей ревностных всего отживаю¬
щего и врагов всякого движения в искусстве вперед, к
открытию новых стезей.
Но есть у нас на все вкусы. Разумеется, надо ожи¬
дать больших нападок, особенно по принципу. Теперь
уже вопиют, что я порчу молодежь, даю ей повод зазна¬
ваться спозаранку. Забывают,, что большинству этой
молодежи под тридцать и за тридцать лет, и это все уже
давно готовые художники. А сидят они в недорослях
благодаря особому складу своего ума и необычному
вкусу к искусству.
Юра боится брать Ваш заказ копии рисунка Брюлло¬
ва; он попробует; если сможет, то пришлет Вам.
Будьте здоровы.
Ваш И. Репин
Жалею, что выставка моя мешает мне уехать в
Здравнево. Я так устал и так мне нездоровится, что да¬
же уныние нападает. 11 См. письмо Т. Л. Толстой от 27 нюня 1896 г.
123

Всего открыта была два дня,— два дня закрыта.
Завтра откроется опять. Публики было очень мало, но
вещицы бойко раскупаются.
Жаль, что Вы не увидите нашу выставку.
1897
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
21 февраля 1897 г.
Петербург
Дорогой Александр Владимирович,
с моих эскизов не было хороших фотографий — было
темно; да и не было искусных мастеров, а краски
трудны по свету. Я затеял сделать альбом фототипий из
того, что у меня осталось; как только издание выйдет, я
Вам первому пришлю этот альбом1; туда же войдет и
«Дуэль».
Лев Николаевич у меня был; он немножко постарел,
но не душой, напротив, ^ оказался очень живым и вос¬
приимчивым, к искусству*особенно.
Были здесь и графиня Софья Андреевна и Татьяна
Львовна. А Лев Николаевич приезжал попрощаться с
Чертковым, которого выслали за границу: он в Лондо¬
не, без права возврата. Бирюкова отправили в Эстлян-
дию под надзор полиции 1 2. Все это событие очень подня¬
ло их кружок и всю секту, которая стала уже, мне ка¬
залось, охлаждаться и рутинеть.
У Черткова собиралось последние дни много молоде¬
жи обоего пола, сочувствующие и любящие, по большей
части пассивные люди; настроение было торжественное,
праздничное, ликующее, как всегда вокруг Льва Нико¬
лаевича. Сидели и на полу, и стояли на стульях, и слу¬
шали, слушали. Хотя нового на этот раз мало я услыхал.
Лев Николаевич ужасался молитвой людей перед ико¬
1 «И. Е. Репин. Альбом картин и рисунков», Спб., изд.
И. Е. Репина и В. В. Матэ. 1897.
2 В. Г. Чертков и П. И. Бирюков были высланы за участие в
помощи духоборам, последователям толстовского учения.
124

нами: эти доски — идолы — мешают людям приближать¬
ся к богу, заслоняют его. Отрицал разлуку; она, по его
мнению, только крепче связывает друзей-единомышлен-
ников и придает им сил действовать на новых почвах.
А ведь верно! Как Горемыкин сыграл этот концерт во
славу секты толстовцев!.. Они совсем начали плесневеть.
Бирюков ходил веселый и сам себя называл именинни¬
ком. Милый Паша, я его люблю — добрейшая душа. Да
и все они голуби — добродетели — ну какой вред от
них?!
К ним тут ходили разные мещане — человека два,
сютаевцы \ так больше, чтобы покушать, попить чайку
и поговорить о добродетели. Решительно, я отрицаю
важные последствия их доктрины; все бы это приболта-
лось и сошло на нет само собою — увлечение проходит
само, если ему не придать значения. Вот как наша ака¬
демическая история с учениками сама сошла на нет от¬
того только, что взглянули снисходительно, а ведь мог
ли раздуть в какую историю! Позволь только гр. Толстой
вмешательство полиции.
Простите, что до сих пор Вам не писал, — такая су¬
толока.
Спасибо за привет моим, передайте и от нас Вашей
семье.
Ваш И. Репин
Пожалуйста, если приедете в Питер, прямо ко мне
с вокзала, место есть. А то ведь я Вас и не успею как
следует повидать. Ко мне, ко мне! Без церемоний.
В. Д. ПОЛЕНОВУ
14 мая 1897 г.
Здравнево
Дорогой Василий Дмитриевич.
Ах, как жаль! Напрасно ты отказался1 2. Месть Толс¬
тому? Мелкое это дело; игра свеч таких не стоит. Отго¬
ворка твоя серьезным художественным трудом — вздор.
1 Члены секты В. К. Сютаева.
2 Имеется в виду отказ Поленова от участия в работе рефор¬
мированной Академии художеств, вице-президентом которой был
И. И. Толстой.
125

Академические каникулы дают чистых пять месяцев —
делай что хочешь. Да и занятия с учениками: два раза
в неделю по IV2 часа — вот и все; больше будет уже во
вред. Ведь в академическую мастерскую попадают уже
люди подготовленные, которые не нуждаются в специ¬
альных учителях. (Как у нас все еще твердят многие
посредственности мысли, что нужны будто бы преподава¬
тели посредственные, не работающие художники, а уме¬
ющие учить.) В гимназиях, даже реальных училищах и
рисовальных школах эти учителя неспособны даже
сколько-нибудь увлечь предметом и научить правильно
относиться к делу. А в Академию именно и нужны та¬
кие руководители, которые сами не покладая рук рабо¬
тают над чем-нибудь серьезным и пока они еще не со¬
старились.
И тут обоюдная и самая естественная помощь. Моло¬
дым художникам-ученикам нужен опытный, работающий
серьезно художник, а ему, чтобы не стареть, необходимо
общение с этими свежими, бодрыми силами, имеющими
даром самое очаровательное свойство искусства — моло¬
дость и новизну.
Ну, да ведь тебе доказывать бесполезно, у тебя своя
какая-то логика... Очень, очень жаль.
Твой Илья
Знаешь, серьезно говоря, с твоей стороны даже бес¬
совестно так лично относиться к такой человечной за¬
даче. Печально, а у нас это постоянно — выдающиеся,
вполне незаменимые на известные посты люди из-за мел¬
ких капризов удаляются в пустыню и предоставляют
свои ответственные посты (не только перед нацией, мо¬
жет, и вообще перед человечностию) — ничтожествам,
тупицам, и гениальный Павел Петров 1 прав: «а погань
историю делает».
Ну, да мне ли тебе все это гоЬорить — все ты это
давно знаешь...
Прощай.
1 Павел Петрович Чистяков.
126

Е. П. АНТОКОЛЬСКОЙ
27 мая 1697 г.
Здравнево
Многоуважаемая Елена Павловна,
мне очень приятно было Ваше письмо получить; жаль,
что по такому мотиву — скучному, не интересному.
Письмо Марка Матвеевича, напечатанное в «Новостях» *,
такое общее место; что называется, «отсебятина»; не
зная того, о чем писано, ни глубокой мысли вообще.
Так и видно, что отвечено ради только потехи старика,
который и печатал это письмо вовсе не потому, чтобы со¬
знавал его важность, а просто «в пику» кому-то. Ох, эти
пики его! В «Неделе» по поводу Ге он также навострил
свою пику, и все на того же «художника-писателя»1 2.
К сожалению, пика эта деревянная, тупая, неловкая, она
задевает больше самого воина, чем противника. А воин-
то похож на китайского: в страшной маске, обвешан ан¬
тичным дорогим оружием так тяжело, грузно — едва хо¬
дит; он становится всегда на холмике, ходит большими
шагами, чтобы устрашить врага... Однако они французов
не запугали в прошлую войну 3. Ну что за беда, что мо¬
лодые наши художники стремятся за границу?! И слава
богу. Что это опять за китайщина? Оградить стенами?
Он не понимает движения современного искусства на
Западе — разумеется, не нам чета. Живопись в гармонии,
в тональности, в виртуозности ушла там далеко. Ясно, что
каждому хочется взглянуть ее в оригинале. И что ж за
беда, что страдают от бедности, лишений! Разве дома-то
у нас в России этим уж никто не страдает?! Но ясно же,
что это героизм молодежи — без языка, без средств они
идут храбро к свету. Слабые гибнут, как и дома, и пла¬
каться об этом и философствовать на эту тему скучно и
старо.
1 М. М. Антокольский, Письмо В. В. Стасову.— «Ново¬
сти», 1897, 13 мая, № 130. Антокольский солидаризировался со
Стасоовым в отрицательной оценке результатов поездок молодых
художников за границу.
2 В. В. Стасов, Ник. Ник. Ге. — «Книжки недели», 1897, 1 ав¬
густа.
3 Репин имеет в виду происходившую в 1884—1885 гг. войну
между Францией и Китаем, которая закончилась апнексией Тон¬
кина и Аннама.
127

И, несмотря на неустанные нападки устрашающего
китайского Аники1 на нашу Академию, справедливость
требует сказать, что Академия наша обставлена теперь
так, как ни одна Академия в мире. И я даже глубоко
верую в плоды нашей работы, это время еще даст свои
результаты в будущем. Дайте время — нас не будет в
живых, но нам воздадут должную хвалу; а все эти тен¬
денциозные нападки типичных газетных крикунов за¬
бываются сейчас же: у них нет почвы, нет правды. Про¬
стите, что так распространился. Желаю Вам всего луч¬
шего.
Не найдете ли Вы возможности достать для меня ста¬
тью Марка Матвеевича, помещенную в «Вестнике Евро¬
пы» 1 2,—последнюю, я ее еще не читал, а здесь неоткуда
взять. Если только Вас это не затруднит.
Как всегда, я и здесь работаю над своими затеями;
есть и заказные. По дому тоже идут работы: перестрой¬
ки, отводная труба из погреба и т. п.
А насчет орденов и чинов, я ведь воспитан на взгля¬
дах 60-х годов — я их презираю. Да ведь это служебная
форма, за три года получили все мы; не делать же ис¬
тории.
Наша Академия совсем не страдает малым количест¬
вом учеников; она переполнена до невозможности. Очень
естествен этот уход, особенно посредственностей и не¬
удачников. Уезжают все больше эти, чающие просветить¬
ся где-то вдруг. А настоящие наши таланты сидят креп¬
ко на своей почве и поедут за границу в свое время, на
казенный счет. В Академии они как у родной матери
теперь. Вы и сами некоторых из них знаете, например
Богатырева, Малявина, Шмарова и других. Эти не по¬
бегут. Беда в том, что начальники калякают как журна¬
листы, плохо зная предмет. Мне теперь смешно читать
кабинетных писак, когда они пишут общие фразы о
сельском хозяйстве. Наполняют страницы газет, учреж¬
дают штаты по министерству земледелия; и как это все
отсебятиной разит. А главное, это все генеральство —
распоряжаться, приказывать, распекать, укорять — вог
что любят наши старые генералы и журналисты, а разве
1 Аника-воин — герой русского народного эпоса. Хвастливый
болтун, считающий себя непобедимым, но при первой же встре¬
че с врагом просящий пощады.
2 «Заметки об искусстве». — «Вестник Европы», 1897, февраль.
12&

они имеют понятие о труде в сельском хозяйстве? Да и
знать не захотят. Ведь пишут всегда с предвзятой
целью — им правда помешала бы. Так и об Академии;
ведь пишущие могли бы достать верные данпые — улику
своей лжи — не ко двору им правда.
Конечно, все это не относится к письму Марка Матве¬
евича: в нем очень много задушевности, правды. Но гене¬
рал дурит; он, видите ли, желает прямо во всем обви¬
нить новую Академию — «распечь».
Е. П. АНТОКОЛЬСКОЙ
2 июня 1897 г.
Здравнево
Многоуважаемая Елена Павловна,
благодарю Вас за вырезку из «Новостей». Вы очень до¬
бры ко мне; но неужели же вы не видите, как Владимир
Васильевич относится ко мне? Я не считал никогда свою
«Дуэль» картиной — это эскиз, и итальянец совершенно
прав в оценке ее технических качеств; и он также прав,
говоря о ее достоинствах — впечатлении К Это есть, и
иначе этот эскиз не был бы так замечен. Но посмотрите,
что делает Ваш друг: он старается перековеркать и унич¬
тожить все главное. По своей умышленной слепоте он не
замечает сути картинки, которая так ясна всем. «Психо¬
логия лиц и поз так пронзительна и так объективна, без
чего бы то ни было напоказ, действие так сильно и вер¬
но в своей современной точности и передано с такой не¬
посредственной ясностью, что ,очень легко забываешь
спешную технику»,— пишет неведомый мне Энрико То-
вец. Зато бывший друг спешит ее забросать грязью (как
это тактично при этом случае — картинку в России ма¬
ло кто и видел). «Почти все действующие лица глядят
врозь: кто туда, кто сюда, кто направо, кто налево, кто на
зрителя (никто не глядит на зрителя) и никто на самого
умирающего (умышленная ложь — двое глядят на уми- 1 * * * 51 Речь идет о статье Стасова «Русские художники в Венеции»
(«Новости», 1897, 27 мая, № 144). В ней изложена статья италь¬
янского критика Энрико Товеца «Всемирное искусство в Вене¬
ции. Репин и русские», напечатанная в венецианской газете «Le
Marzocec» («Вечерний вестник»). Стасов считал оценку итальян¬
ского критика картины Репина «Дуэль» сильно преувеличенной.
5 Репин. Письма, т. II
129

рающего)» — следует длинное назидание, что должно
быть в композиции по указу нашего генерала, и его глу¬
мление, вроде: «Нет куда! и доктор в очках глядит в
сторону, на нас, зрителей (а он на мгновение взглянул
на противника; он вовсе не ощупывает пульс и поддер¬
живает раненого для перевязки)». Далее: «но того об¬
щего движения, того общего устремления» и т. д. все
повторение слов — «тут и нет» — («Главного-то картина
и не приметила; главное-то она и пропустила») — «а это
непростительно! Вдобавок ко всему, позы действующих
лиц либо рутинны, либо незначительны». Неужели эта
статья для Вас «истинное торжество»? как Вы пишете.
«Сколько души и с какой любовью Владимир Василье¬
вич разбирает Вашу дивную «Дуэль». Я совершенно
согласен с Вами: «Предоставить каждому свободу сужде¬
ний и убеждений». Но нельзя же смешивать сочувствен¬
ные отзывы с недоброжелательными, правдивые, хотя бы
и резкие,— с лживыми, умышленными перековеркива-
ниями. Вам, вероятно, некогда было прочитать этой
статьи или Вы меня поддразниваете? Я очень хорошо
знаю, как Вы добры и милы, на Вас я сердиться не могу.
Да и старика мне жаль; по своей бабьей саможадности
он влез тут в болото грязи и купается в ней как сви¬
нья — жалкое зрелище — помраченный ум. Это та кара
творца «слепотой», о которой недавно так гениально пи¬
сал Владимир Соловьев в «Руси» *.
Будьте здоровы. Ах, как теперь хорошо здесь, на лоне
природы!
Искренне Вас уважающий
И. Репин
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
6 июня 1897 г.
Здравнево
Дорогой Александр Владимирович,
наши письма разминулись. Я постараюсь исполнить Ваш
заказ1 2 3, но это будет не ближе будущей весны. Зимою
картина моя вернется, и тогда я сделаю с нее копию в
1 Слова Вл. Соловьева об умственной слепоте были высказа¬
ны им в статье «Слепота и ослепление» («Русь», 1897, № 117).
3 Жиркевич просил Репина сделать копию его картины
«Дуэль».
130

размере работ Мейссонье, я думаю, она выйдет интересна;
теперь с готовой уже общей обработки можно и в част¬
ностях обработать построже, уже по этюдам с натуры.
Ведь в той одно впечатление. Посмотрим, счастлив ли
будет Ваш заказ. Большею частию по заказу мне ничего
не удается — это мука, особенно царские заказы! Напри¬
мер, злочастный коронационный этюд или царские порт¬
реты — беда! И чеАм больше старания, терпения, тем
хуже и хуже.
Будьте здоровы.
Ваш И. Репин
Не собираетесь ли к нам сюда? По началу Вашего
письма дерзкую мысль Вашу я предугадывал — не соби¬
раетесь ли Вы в Венецию? Я думаю поехать туда в по¬
ловине августа.
А. А. КУРЕННОМУ
26 июня 1897 г.
. Здравнево
Многоуважаемый Александр Аввакумович,
простите, что я так долго не писал Вам, не сердитесь и
опишите мне, как Вы поживаете в Талашкине \ что
поделываете? Удобно ли Вам работать и затеяли ли Вы
что-нибудь, чтобы кончить к выставке. Я так не люблю
ездить, но в Талашкине мне хотелось бы побывать не¬
надолго, и если бы попасть удачно, когда там немного
гостей. Эта помпа, свет — беда , как тягостна она сво¬
ей пустотой. И так столько колотьбы за зиму, что хоть
летом уж хочется сосредоточиться на чем-нибудь по¬
глубже.
А вот у меня идея: и на будущее лето я думаю орга¬
низовать небольшой кружок молодых художников — объ¬
ехать с ними некоторые русские города, в которых есть
древности. Можно собрать весьма ценный для нас ма¬
териал. Места, стены, монастыри, подвалы, общие виды
древних городов и мест, замечательных историческими
событиями. 11 Имение М. К. Тенишевой под Смоленском. Куренной ряд
лет преподавал в Талашкинской художественной школе, основан¬
ной Тенишевой.
о1
131

В Малороссию бы хотелось — древностей там нет
для местностей. Мебель старая, обстановка, костюмы —
все это даст нам художественные этюды.
Будьте здоровы.
Ваш Репин
Е. П. АНТОКОЛЬСКОЙ
6 июля 1897 г.
Здравнево
Многоуважаемая Елена Павловна,
Вы избрали благую часть — в Париж. А мы Вас тут под¬
жидали, даже комнату Вам на всякий случай пригото¬
вили. А я тут, на свободе, даже за перо взялся. И сколь¬
ко извел бумаги!.. Буду держать ответ по совести Вла¬
димиру Васильевичу и Марку Матвеевичу за его письмо
в «Новостях».
Но как мне везет в журналистике. О моей «Дуэли»
все еще пишут. Недавно мне прислали очень интерес¬
ную статью флорентийского журнала «Le Marzocec»
(16 Maggio, 1897, № 15). Статья озаглавлена L’art mon¬
diale a Venezia (L’potter nussie). Вот где разносят меня!
Да как умно, интересно и художественно; с большим спе¬
циальным пониманием дела, с громадной интеллигенцией
и знанием интересов современного искусства. Это не че¬
та нашей отсебятине, где часто пишущие даже не по¬
заботятся посмотреть на предмет, о котором пишут.
Я подозреваю, что это писал, однако, наш русский
проф. Волков; он сам превосходный художник и очень
известен в Лондоне своими отличными акварелями. Да,
умница. И главное, это человек, стоящий на высоте тре¬
бований нашего времени.
Простите, что я распространился о столь мало касаю¬
щемся Вас предмете. Человек всегда эгоист...
Будьте здоровы. Не знаю, поеду ли я в Венецию, что-
то мне уже расхотелось. Наши все Вам очень кляняют-
ся. Передайте наш поклон Марку Матвеевичу и его се¬
мейству.
Искренне уважающий Вас
//. Репин
т

К. М. СТАНЮКОВИЧУ 1
14 сентября 1897 г.
Здравнево
Глубокоуважаемый Константин Михайлович.
Простите, что я раньше не мог ответить на Ваше лю¬
безное письмо,— я был в отсутствии около месяца и
только вчера вернулся к себе.
Принять на себя редакторство художественного от¬
дела в «Живописном обозрении» я не имею возможно¬
сти.
Это дело очень сложное и требующее (как всякое
дело) всего человека. У меня же и без того обязанностей
в Петербурге гораздо больше, чем я могу добросовестно
исполнить.
Надо сказать правду, нам с художественными изда¬
ниями не везет. Чем художественнее журнал, тем скорее
он проваливается, к прочному торжеству «Нивы», кото¬
рая пришлась по вкусу большинству.
И сил художественных у нас мало. Да и самая худо¬
жественность у нас совсем невыясненное понятие, даже
между образованными людьми. Может быть, оттого, что
и образование наше совсем почти игнорирует эту сторо¬
ну человеческой способности.
Трудно, трудно потому, что всякое издание неминуе¬
мо должно считаться с большинством. А художественное
дело у нас не имеет еще почвы, даже в меньшинстве —
не подготовлено, ибо само еще слабо.
Простите, глубокоуважаемый Константин Михайло¬
вич, за эти рассуждения общрго свойства. Я советовал бы
пригласить для этой цели кого-нибудь из молодых
художников, знакомого с историей искусства и следящего
за современным движением искусства в Европе.
Разумеется, это должен быть русский человек, кото¬
рому близок и понятен своеобразный вкус страны. А в
принципе художественности должна стоять поэзия обра¬
зов и зрительных впечатлений.
Это и есть та очаровательная сила красоты жизни и
фантазии человека, втягивающая нас в искусство. Этим
оно и держится.
Искренне и глубоко уважающий Вас
И. Репин 11 Станфцорцч Константы^ Михайлович ( 1843—1903) — писа¬
тель.
133

К. К. СЛУЧЕВСКОМУ 1
22 октября 1897 г.
Петербург
Милостивый государь Константин Константинович,
неожиданная честь, которую вчера Вы мне оказали Ва¬
шим посещением, совсем вскружила мне голову, и я за¬
был, что круг, в который Вы меня приглашаете баллоти¬
роваться, состоит главным образом из деятелей газеты
«Нового времени». Я же, к сожалению, уже давно нахо¬
жусь с ними в таких отношениях, при которых неудобно
встречаться.
А потому покорнейше прошу считать недействитель¬
ными все мои легкомысленные обещания, данные Вам
вчера.
Прошу Вас, глубокоуважаемый Константин Констан¬
тинович, простить мне великодушно причиненное Вам
беспокойство и верить искренности чувства глубокого
почтения к Вам.
И. Репин
А. П. ЧЕХОВУ
13 декабря 1897 а.
Петербург
Спасибо Вам, дорогой Антон Павлович, за «Чайку».
Но не она составляет восхищение в Вашем творчестве.
«Моя жизнь» — вот что тронуло меня и произвело
глубокое впечатление. Какая простота, сила, неожидан¬
ность; этот серый, обыденный тон, это прозаическое ми¬
росозерцание являются в таком новом, увлекательном
освещении; так близка душе делается вся эта история!
Действующие лица становятся родными, и их жаль до
слез. И как это ново! Как оригинально! А какой язык! —
Библия. «Чайка» — Вы меня простите, я настолько ува¬
жаю и люблю Вас, что не могу лукавить,— мне не понра¬
вилась. Много там есть мест, которые на сцене скучны.
Мне понравилось: это декадентская картинка и ссора 11 Случевский Константин Константинович (1837—1904)—поэт
и общественный деятель. Был редактором газеты «Правительст¬
венный вестник».
134

матери с сыном, после перевязки ему головы. Извините
за откровенность, я в этом случае не придаю особой
важности своему мнению — со мной многие и не сог¬
ласны.
Искренне и глубоко уважающий Вас
И. Репин
1898
С. И. МАМОНТОВУ
11 января 1898 г.
Петербург
Дорогой Савва Иванович!
Меня мучает совесть, что я уехал, не простившись с
Вами; да еще наговорил Вам неприятных вещей по по¬
воду исполнения «Хованщины» 1. Это все вместо той бла¬
годарности, которую я чувствовал к Вам все время, живя
у Вас, наслаждаясь Кроме комфорта еще и превосходны¬
ми созданиями искусства, которые я нигде бы никогда не
увидел, если бы не попал в Москву теперь, по Вашему
понуканию. Меня и теперь, как прекрасные невидимые
духи, всякую минуту сопровождают всплывающие впе¬
чатления виденного и слышанного в Москве. То прекрас¬
ные мотивы из «Садко», «Орфея» и «Хованщины», то
развертывают мне превосходные картины декораций, соз¬
данные Поленовым, Врубелем, Коровиным, и я все еще
полон прекрасными грезами.1 Очень жалею, что не до¬
сидел «Хованщины» и уехал.
Кроме усталости, которая угнетала меня до того, что
я уже плохо воспринимал, еще разболелся зуб, и я
«скрепя сердце» укатил.
В дороге я раздумывал — не убавляет ли характер¬
ности и выражений в «Хованщине» дирижер, которому,
как итальянцу, совсем нечувствительно упустить экс¬
прессию музыки другой народности.
Простите, Вам и времени нет читать моих рассужде¬
ний. Я глубоко и искренне благодарен Вам за Вашу ми¬
лую любезность, гостеприимство и за все те чудные впе- 11 Постановка оперы «Хованщина» в Частной опере Мамонтова.
135

чатления, которые я нигде бы и никогда бы не получил.
Спасибо! Спасибо! Не сердитесь на меня и не меняйте
ко мне Вашего доброго расположения. Я люблю Вас, как
всегда любил, и бесконечно восхищался Вашей талантли¬
востью, разносторонностью и тем неиссякаемым ключом
кипучей жизни, который меня всегда освежает и восста¬
навливает, как здоровый душ, как только мне удается
попасть под его струю.
Не забудьте про бюст Поленова \ которого Вы так
чудесно обессмертили, да, кстати, велите вложить вместе и
те маленькие и миленькие вазочки, которые Вы мне щед¬
ро подарили. Считаю себя в большом долгу перед Вами.
Ваш И. Репин
Передайте мой душевный привет всем нашим добрым
друзьям: Васнецову, Поленову, Коровину, Врубелю,
Остроухову.
Т. Л. ТОЛСТОЙ
12 января 1898 г.
Петербург
Дорогая Татьяна Львовна,
сегодня Вы именинница, и я невольно думаю о Вас.
Писать Вам надо было вчера; но за разными хлопотами
я не успел поздравить Вас вовремя. Прошу Вас принять
снисходительно мои лучшие пожелания... Одно из них —
не бросайте живописи. Голова Марии Львовны1 2 и дру¬
гие этюды Ваши представляют такое уже большое уме¬
нье, которому позавидуют многие из профессиональных
художников.
Последнее общение со Львом Николаевичем и Вами
оставило во мне глубоко отрадное впечатление. Во все
горькие минуты жизни я постараюсь восстановлять их в
себе и умиротворяться ими.
Я все мечтаю, что Лев Николаевич однажды найдет
мне желанную тему3 и через Ваше посредство я полу¬
чу ее и попробую свои силы.
1 Бюст В. Д. Поленова, выполненный Мамонтовым.
2 М. Л. Толстой — дочери Л. Н. Толстого.
3 Позднее Л. Н. Толстой рекомендовал Репину написать кар¬
тину, посвященную казни декабристов. Репин сделал эскиз на
эту тему.
136

Поездка в Москву меня очень освежила; и на свою
работу, которой я был увлечен до отъезда, я взглянул
с большим огорчением от своей бездарности.
Простите, если я навел на Вас скуку; совсем не имел
этого намерения, особенно в столь знаменательный
Татьянин день.
Прошу передать мой низкий поклон графине Софии
Андреевне и всему семейству Вашему.
Искренне и глубоко уважающий Вас
И. Репин
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
27 января 1898 а.
Петербург
Дорогой Александр Владимирович,
простите, что я так долго не писал Вам. Просто рука
отказывается служить, я совсем запустил переписку пе¬
ром — приходится много переписывать кистью.
Ради бога, Вы не ввязывайтесь в полемику с Буре¬
ниным. Вы только навлечете на себя отвратительные по¬
следствия. Видите, его даже газеты боятся — неприятна
эта мерзкая вонь... И разве можно что-нибудь доказать
не знающим правды циклопам? Вот и Стасов такой же.
Чего только он не «белебенил» в «Новом времени» по
моему адресу!.. «Не спорь со Стасовым».
На праздниках я провел дней 8 в Москве. И с Львом
Николаевичем провел много хороших часов. По старой
памяти мы гуляли с ним много по московским буль¬
варам. Никогда еще он не казался мне так трогательно
симпатичным. Слегка и спорили. А под конец я просил
его дать мне сюжет для картины,— что желал бы он ви¬
деть на картине? Он не прочь и все думает. Я уж и
письмом напоминал — все думает. Недавно здесь была
Татьяна Львовна. Я и к ней с напоминанием. Говорит,
папа очень бережно и внимательно отнесся к Вашему же¬
ланию, но, говорит, это не так легко, и все думает.
Друг мой, я нё могу выполнить своего обещания
Вам. «Дуэль» моя продана в Венеции, домой не верну¬
лась, копировать не с чего. Да я опять по-всегдашнему
завален и работой и хлопотами, никакой возможности.
137

А рисунок со Л. Н. Толстого мне все еще нужен: я
не исполнил одного заказа г. Д., который тянется уже
пять лет. Этот рисунок понадобится туда.
Здесь две интересные выставки: одна английских
художников (очень интересная по обработке и закончен¬
ности работ технически); другая финляндско-русских
художников, тоже небезынтересна своей свежестью и
стремлением к новизне; есть вещи очень недурные, есть
и хлам, как всегда и на всех выставках.
Со статьей Л. Н. Толстого 1 я согласиться не могу,—
красота есть. Но сам он страшно интересен!.. Хочет сде¬
лать что-нибудь совсем по-новому в искусстве и меня к
этому приглашал. Какой живой и сильный этот гениаль¬
ный человек. Но он имеет страсть к парадоксам.
Мережковский недавно читал из своего нового романа
(Леонардо Винчи) 1 2, один раз у меня; было много моло¬
дых художников. На всех произвело большое впечатле¬
ние чтение. Фофанова я еще не видел,— адрес забыл, и
все некогда.
Ваш И. Репин
Л. Н. ТОЛСТОМУ
21 марта 1898 г.
Петербург
Обожаемый Лев Николаевич,
сейчас прочитал окончание «Что такое искусство?» и на¬
хожусь всецело под сильным впечатлением этого могу¬
чего труда Вашего. Если можно не согласиться с неко¬
торыми частностями, примерами, зато общее, главная по¬
становка вопроса так глубока, неопровержима, что даже
весело делается, радость пронимает... Религия найдена —
это самое великое дело жизни нашей!.. Вот уж могу без
всякого лицемерия крикнуть: я счастлив, что дожил до
этого дня!
Бесконечно любящий Вас
И. Репин
1 «Что такое искусство?»
2 Часть трилогии «Христос и Антихрист» Д. С. Мережковско¬
го — «Воскресите боги. Леонардо да Винчи».
138

А. А. КУРЕННОМУ
6 апреля 1898 г.
Петербург
Многоуважаемый Александр Аввакумович.
Благодарю Вас, что вспомнили, поздравляю и Вас с
праздниками. Очень благодарю Вас, что похлопотали о
Передвижной выставке 1.
У нас тут произошла большая перемена в отношении
княгини1 2 к моей школе. С тех пор как приезжал сюда
Александр Бенуа и Дягилев устроил выставку декадент¬
ского характера 3, княгиня так увлеклась новым стилем,
что совсем уже охладела к моим школярам.
Я и сам вижу много свежести в новом стиле, но ведь
школа должна быть школой — нельзя же дилетантизм
ставить в принцип школы.
По тому, как это отношение развивается последова¬
тельно, надо быть готовым в будущей зиме ликвидиро¬
вать ее дела. Разумеется, я желал бы ее продолжения,
хотя бы даже при полной перемене моей системы, если
бы даже предпочли метод Ционглинского. Все же лучше
что-нибудь, чем ничего. Ну, авось что-нибудь выйдет
лучшее. Конечно, сильные таланты при всяких усло¬
виях пробьются и всякую систему сбросят впоследствии,
когда будут твердо сидеть на своем коне. Но необходимы
условия и средства к развитию талантов, необходи¬
ма среда для всякой специальности, даже для доброде¬
тели.
Без этих социальных условий, без любовной, круж¬
ковой жизни высших интереров люди быстро превра¬
щаются в презренные, развратные животные жизни карь¬
еризма и половых удовольствий, люди делаются отврати¬
тельны на вид, хотя они так великолепно прихораши¬
ваются и щеголяют роскошью и драгоценностями. И, не¬
смотря на все их чревоугодие и всевозможные праздные
забавы, их ест скука; это специальный бич малоинтелли¬
гентных богачей...
1 А. А. Куренной способствовал показу в Смоленске XXVI Пе¬
редвижной выставки.
2 Имеется в виду отношение М. К. Тенишевой к студии, кото¬
рую вел Репин (Тенишевской студии).
3 Речь идет о выставке немецких и английских акварели¬
стов, состоявшейся в Академии художеств в 1897 г.
139

Ах, все это старо, как свет... И я прошу извинения,
что омрачаю Ваше праздничное настроение такими скуч¬
ными рассуждениями.
Будьте здоровы.
Ваш И. Репин
Т. И. ФИЛИППОВУ1
16 августа 1898 г.
Здравнево
Глубокоуважаемый Тертий Иванович,
очень обрадовали Вы меня Вашим любезным письмом,
здоровьем, бодрым настроением. Я буду очень счастлив,
если мне удастся передать на полотно похоже Ваши сим¬
патичные черты, в которых так особенно соединились го¬
сударственные заботы с поэзией родной песни.
Я только что вернулся из Палестины, и Вы правы,
предполагая, что голова моя набита другими идеями. Од¬
нако и к идее написать с Вас я не охладел и примусь с
удовольствием в сентябре м-це, как только переберусь
в Петербург.
Искренне и глубоко уважающий Вас
И. Репин
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
16 августа 1898 г.
Здравнево
Дорогой Александр Владимирович,
недавно (11 августа) я только вернулся из Палестины;
совсем почти не удалось мне нынче отдохнуть в Здрав-
неве.
В конце августа надо переезжать в Питер. И к ра¬
боте хочется приступить с незатертым еще впечатлением
(необыкновенной страны), и к ученикам-программистам
надо — ждут.
1 Филиппов Тертий Иванович (1825—1899)—сенатор и госу¬
дарственный контролер. Большой знаток и любитель русской пес¬
ни. Был близок к Мусоргскому, Балакиреву, Римскому-Корсакову
и другим деятелям русской муыкальной культуры. Репин написал
его портрет в 1899 г.
140

К Вам просьба: ответьте поскорей, когда юбилей, то
есть 70 лет, Льва Николаевича; я забыл, а спросить
здесь не у кого. Я уже пошлю телеграмму, так как ехать
в Ясную не буду иметь времени.
Ваш И. Репин
Как Вы правы — «каждый камень носит печать исто¬
рического прошлого». И люди, несмотря на всю энергию,
не могли испортить всего. Есть много мест, трогатель¬
ных до слез. Я почти ничего не писал там — некогда, хо¬
телось больше видеть. Впрочем, написал образ в русскую
церковь «На раскопках» — голову Спасителя — «несение
креста». Хотелось и свою лепту положить в Иерусалим,
куда идет так много денег из России (много еще веры),
но так мало разума, без которого «ничто же бысть» все.
А. А. КУРЕННОМУ
13 сентября 1898 г.
Петербург
Многоуважаемый Александр Аввакумович,
благодарю Вас за Ваше интересное письмо. Очень раду¬
юсь за Вас. Это, несомненно, принесет Вам пользу. Вы по¬
ступили вполне основательно, что разбирались по-свое¬
му с новыми впечатлениями. Да, Париж несется так бы¬
стро, что даже выдающихся имен мы не успеваем за¬
помнить, как им на смену готовы новые светила в ис¬
кусстве. Работ Бертсона я никогда не видал. А л а Туша
видел только ярко освещенную лодку с фигурами, кото¬
рая мне не особенно понравилась. Вероятно, он шагнул!
О Менаре у меня тоже очень слабое представление.
На княгиню 1 Вы не сетуйте, она просто ревнива. По
своей необъятной и разнообразной страстности она рев¬
нует всех и ко всему.
Ей самой хотелось бы захватить себе весь мир, чтобы
он спокойно стоял у нее на полке, к ее услугам...
Восток, и особенно, конечно, Иерусалим, так интересен,
что описывать его рука не подымается — все кажется,
какие-то пошлости ползут с пера... Трогательно! Очень
трогательно. Вот и все.
1 Кн. М. К. Тенишеву.
141

Наши все здоровы. Юра с Надей остались на зиму в
Здравневе, и мать к ним поехала. Пусть зиму поживут,
это им полезно. Юра делается все серьезнее и самобыт¬
нее и становится мастером. Портреты ему даются легко.
Сходство, жизнь, выражение, кажется, сами у него вы¬
ходят. Рисует строго, пишет скромно, и есть оригиналь¬
ность в самой незатейливой простоте.
Послезавтра начнутся приемные экзамены в Акаде¬
мии.
Я так рад, что мне удалось уломать графа 1 разрешить
экзамен по искусству всем, без всякого ценза. Разумеет¬
ся, мы будем резать без милосердия — выбирать по кон¬
курсу только самых даровитых и подготовленных, но за¬
то совесть наша будет чиста. Да и народным гениям не
будет захлопнута дверца Академии. Пусть знает вся
Россия, что раз в году ее таланты могут являться сюда
и показать свои художественные силы и их примут, если
они того стоят.
Конкурс нынче мне кажется очень интересным. Что-
то более новое и глубокое проявляется у наших програм¬
мистов. Особенно интересны: Зарин, Рыбаков, Кобылич-
ный (этот немудрый на вид парубок сделался таким хо¬
рошим мастером, что его программу можете ставить в
любой салон). Они не показывают своих картин никому,
даже товарищам, и есть что-то особое, свое у каждого.
Какой это превосходный способ — свободные темы!
Ведь так ясно. А между тем даже французы, претендую¬
щие на свободу, все еще сидят по уши в рутине.
Шмаров тоже страшно интересен, Розанов и проч. ...
Еще не все съехались* и я далеко не все работы видел.
Но результаты небывалые!..
Сегодня я жду Дягилева — потолковать о его жур¬
нальных делах. Какую он, Дягилев, опять выставку де¬
лает 1 2 — интернациональную здесь, в Петербурге,— это
будет очень интересно. Да, он шевелит, он на высоте
потребностей времени — право, молодец!
Ваш И. Репин
1 И. И. Толстого.
2 «Выставка русских и финляндских художников», 1898 г.
142

А. В. ЖИРКЕВИЧУ
22 ноября 1898 г.
Петербург
Дорогой Александр Владимирович,
о новом ученике Буйко еще не могу судить уверенно.
Но, конечно, он человек способный и подготовлен недур¬
но. Думаю, пойдет хорошо.
Мы, слава богу, здоровы. Ведь я Вам писал, что Юра,
Надя и мать с ними пожелали остаться на зиму в Здрав-
неве. Юра там и пишет и компонует. Композиции я ви¬
дел — хорошо. Надя учится.
А здесь Вера очень увлечена театром (в Суворин-
ском), хотя ей дают еще самые пустенькие роли; а мо¬
жет быть, она к ним только и способна. Таня кончает
гимназию.
Мы здесь были бы втроем, если бы не племянница
Люба, девочка, да еще подруги Тани, которые с ней поч¬
ти живут у нас. По субботам и воскресеньям собираются
племянники, кадеты и ученики городского училища (сы¬
новья брата), и молодежь часто танцует. Я уж и не за¬
глядываю к ним, чтобы не охлаждать веселья детского.
Я все бьюсь над половиной своей картины, которую
хронически заколодило — не выходит, да и баста *. Мо¬
жет быть, и теперь не будет кончена к выставке. Да я
и не стремлюсь. Пора в отставку старикам. Меня радует
молодежь, которая растет хорошо.
Очень буду рад Вашей книге; пожалуйста, пришлите.
Ах, как Вы меня балуете — посвящаете книгу! 1 2 Благо¬
дарю Вас душевно. Чувствую, как я недостоин такой чес¬
ти, да что же с Вами спорить. t
Передайте мой душевный привет Вашей супруге и
детям.
Тут два художественных журнала (дягилевский не¬
дурен, и в собкинском Васнецов хорош) 3.
Бельгийская выставка4—образец скучной мертвечины.
Ваш И. Репин
1 «Иди за мной, Сатано».
2 Сборник стихотворении «Друзьям».
3 Журналы «Мир искусства (издатель С. Д. Дягилев) и «Ис¬
кусство и художественная промышленность» (редактор Н. П. Соб-
ко). В № 1 журнала «Искусство и художественная промышлен¬
ность» (1880 г., октябрь — ноябрь) напечатана статья Стасова
«В. М. Васнецов», иллюстрированная работами художника.
4 «Первая бельгийская художественная выставка».
143

Известны ли Вам произведения «Горького» (две кни¬
ги) , рассказы? Вот прелесть — прочтите. Какой поэт!
Прекрасный писатель, но, говорят, какой-то одесский «бо¬
сяк»,— а настоящий талант.
Фофанова я не очень видел. Случевский устроил у
себя собрания поэтов в память Полонского, по пятни¬
цам. Мережковский говорил мне, что Константин Михай¬
лович там напился до неприятного впечатления. Он не¬
поправим. Жена его безнадежна — в больнице св. Ни¬
колая; у нее еще и туберкулез. Сестра с ним — это хо¬
рошо.
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
14 декабря 1898 в.
Петербург
Спасибо Вам, дорогой Александр Владимирович,
какая прелестная книжечка чудесных стихов «Дру¬
зьям». Весь день сегодня (по случаю легкой болезни —
простуды — дома) читаю ее. Вера также многое пере¬
читывала мне и кое-что наметила прочитать с эстрады
(ее теперь очень часто приглашают читать в концертах
и благотворительных вечерах — с благотворительной
целью), например «Детям».
С особенным каким-то удовольствием я перечитываю
крымские. Какой язык, образность, разнообразие ощу¬
щений, мыслей, настроения, гармонии... Особенно мне
очаровательно: «Приходи ко мне, друг, приходи...»
И многое другое (например, «Зимнее утро», посвященное
И. Ясинскому).
А сказать Вам, что мне не нравится? Что я с удо¬
вольствием выкинул бы!.. Посвящение памяти H. Е. Свер-
чкова. Как у чуткого поэта, чувство Ваше верно и ис¬
кренне поет о нем, но что же можно петь о художнике
вкуса трахтеров, который, «покинув путь широкой сла¬
вы», не раз ехал целиком через болота и канавы, лишь
протянув «по всем по трем»... И телегу свою избил оп
до невозможности. Наследники его представили его по¬
следние картины для покупки в Музей Александра III.
В общем академическом собрании из числа почти 40 го¬
лосов нашлось за него, кажется, не более двух сердо¬
больных в пользу семьи (картины при этом ценились до
5 тысяч). И были очень хорошо обставлены обществен¬
144

ным мнением (то есть газетным). Телепень Кравченко в
«Новом времени» превозносил его и авторитетно реко¬
мендовал музею приобрести картины. Ой, как некстати
и какое длинное отступление! Простите.
Я только что вернулся с похорон П. М. Третьякова.
Вот свалился дуб могучий, развесистый, под ветвями его
широкими столько жило и благоденствовало хороших рус¬
ских художников. Какой пантеон русской жизни в кар¬
тинах за целую половину века XIX создал он!.. А пожа¬
луй, придется признать и всю эту половину века в на¬
шей истории, и самого коллекционера картин, и его му¬
зей действительно чем-то из ряду выдающимся настолько,
что и оценить все это нельзя нам, близким. А вот как
настанет временное оскудение, мелочь, тогда поймут
ушедшую вдаль эпоху и удивятся ее грандиозности, оце¬
нят и искусство и собирателя.
Был я у Льва Николаевича недолго — некогда было.
Он такой хороший, приветливый, бодрый, веселый.
Будьте здоровы. Поклон семье Вашей. Вера Вам
кланяется. Таня с подругой Лидой (та самая поэтесса)
еще не читали Ваших стихов, только ждут времени.
Ваш И. Репин
А. Ф. КОНИ 1
16 декабря 1898 г.
Петербург
Большое спасибо Вам, дорогой, глубокоуважаемый
Анатолий Федорович.
Жалею, что по случаю простуды не мог спуститься
к Вам на выставку и лично поблагодарить за Вашу
книгу о Горбунове1 2 (не успел задержать в квартире
Вас).
Какая книга. Теперь о ней столько везде говорят и
пишут во всех слоях общества, во всех газетах и журна¬
лах перепечатывают выдержки. Все зачитываются и уди¬
вляются глубокому смыслу творений Горбунова.
1 Кони Анатолий Федорович (1844—1927) —известный судеб¬
ный деятель, писатель.
2 «Иван Федорович Горбунов. Очерк». Впервые был опублико¬
ван в журнале «Вестник Европы», 1898, кн. XI—XII.
145

Сидящий у меня приятель, увидав Вашу книгу, воск¬
ликнул: «Какое счастье иметь биографом Анатолия Федо¬
ровича!»
Да, Вы воскресили Горбунова к светлой, вечной, бу¬
дущей жизни на земле. Как художника-идеалиста выб¬
росили из него мелкие грубоватые подробности, обобщили
и изящно подчеркнули черты значительные и важные.
И вышла статуя гениального скульптора, резца эллин¬
ских традиций.
Вечно будет жить эта статуя, даже каждый обломок
ее живет и восхищает зрителя!
Как и всякая вырезка из книги Вашей, во всякой га¬
зете — живет, дышит и мыслит общей идеей целого смы¬
сла личности, от которой он оторван.
Простите мой лепет невольный. Вы виноваты.
Видели в Москве Льва Николаевича. Хорош он, при¬
ветлив.
Жалко Третьякова — заботливый папаша; печальник
о русском искусстве.
Осиротели художники.
Дай бог Вам здоровья.
Преданный Вам И. Репин
В. В. АНДРЕЕВУ 1
1898—1902 гг.
Петербург
Многоуважаемый Василий Васильевич,
все хотел побывать у Вас, чтобы передать Вам впечатле¬
ние от концерта Вашего, но вижу, что это затягивается
надолго — надо написать.
Вы видели: успех был полный.
Но выражают ли Вам слушатели откровенно те суж¬
дения, которые они очень дружно произносят по Вашему
адресу? Все почти упрекают Вас за увлечение западно¬
европейской музыкой, все предпочитают исполнение чис¬
то русских мелодий, несмотря на всю артистичность ис¬
полнения вальсов и пр.
х Андреев Василий Васильевич (1861—1918)—балалаечник-
виртуоз, композитор и дирижер, основатель Великорусского ор
кестра.
146

Разумеется, при Вашей виртуозности держаться и
одних примитивных русских песен уже скучно, и Вы
начали уже, и очень удачно исполнять произведения
русских авторов, например — «Камаринская» Глинки.
Вам известно, конечно, и многое другое в этом роде, в
русских операх, русских авторах. А я бы еще напомнил
Вам одного — это и составляет главную цель моего пись¬
ма — Мусоргского. Известны ли Вам его хоры из опер
«Борис Годунов», «Хованщина»? Я убежден, что в Му¬
соргского произведениях Вы найдете неисчерпаемый
источник широкой русской музыки; будете передавать ее
восхитительно и произведете фурор везде, где бы Вы ни
появились с этим репертуаром.
Из «Бориса»: хоры «Ой, не сокол летит по подне¬
бесью», «Хор калик перехожих», «Величание боярина» \
«Разыгралась сила молодецкая»1 2 и другое многое. Из
«Хованщины»: «Хор стрельцов»3, «Песня Марфы»4, хор
раскольников5. Есть и песни в этих двух операх для
двух и для одного голоса. Да Вы лучше меня все это
выберете для себя, если познакомитесь с этой действи¬
тельно русской музыкой. Прошу извинения, если этот
совет Вам не по сердцу. Искренне и глубоко уважаю¬
щий Вас
И. Репин
1899
А. А. КУРЕННОМУ
28 января 1899 г.
Петербург
Многоуважаемый Александр Аввакумович,
Вы меня очень обрадовали Вашим отношением к Перед¬
вижной выставке.
1 Репин имеет в виду припев «Слава боярину, слава Борису»
(сцена «Под Кромами»).
2 «Расходилась, разгулялась сила, удаль молодецкая» — из
той же сцены.
3 Хор «Поднимайся, молодцы» из III действия оперы.
4 «Исходила младешенька все луга и болота» из II действия
6 Хор из III действия.
147

Отлично, право, что и Смоленск так радушен. Отно¬
сительно же дарового проезда из провинции, мне кажет¬
ся, теперь уж поздно об этом хлопотать. Это надо было
за два месяца начинать здесь околачивать пороги; кня¬
гиня то же говорила.
Здесь теперь две интересные выставки: французская
и дягилевская последняя особенно занятна; есть вещи,
интересные своей художественностью, а есть — своею
наглостью! Удивительно! И ведь имена все. Ох, это гос¬
подство дилетантизма, которое царит теперь по всей Ев¬
ропе, наплодит такого искусства и одурит столько го¬
лов, что после будут руками разводить перед всем этим
хламом бездарностей, ловких пройдох, умевших так
ловко дурачить меценатов своего времени. Какие тут
Аманжан, Компактен!! и наш гений Сомов!!! Да еще
Кандер!
Простите, некогда, я так виноват перед Вами: отве¬
тить вовремя не могу, положительно ни минуты времени
свободного.
Ваш И. Репин
Пишите, пожалуйста, как выставка будет посещаться,
что будут говорить, что смотреть. Это все интересно.
А. С. СУВОРИНУ
7 февраля 1899 г.
Петербург
Дорогой Алексей Сергеевич.
В Академии художеств открыта выставка работ
В. М. Васнецова. Выставки теперь надоели, их много, и
они большею частью так скучны, что публика наша, по¬
жалуй, и васнецовскую сочтет за одну из многих и про¬
пустит, как пропускает другие выставки, имеющие толь¬
ко специальный интерес, иногда даже патологический,
как в последнее время.
Здоровая русская публика сначала откровенно и про¬
сто заявила свой протест вырождающемуся западному
искусству. Явный художественный атавизм в образчиках 11 Выставка «Мир искусства».
148

француза Пювис-де-Шавана, Моне и других, финляндца
Галена и нашего Сомова и других вызывал у нас только
смех и негодование, но служители модных веяний энер¬
гично и последовательно приучают понемногу и наших
меценатов и интеллигенцию к дичающему искусству и
все увеличивают список имен знаменитых декадентов,
присовокупляя к пим даже таких плодовитых бездарно¬
стей, как Леон Фредерик (Бельгия), и таких безвкусных
мазил, как Анкетен
П »нягия и вкусы до того спутались, что корреспон¬
денты наших художественных журналов уже прослав¬
ляют Ропса — апологета пороков садизма и порнографии.
Порок, по их понятиям, так же велик, как и добродетель.
Черт знает что такое... Ну их, простите за отступление
от цели.
На выставке Васнецова Вы получите громадное на¬
слаждение. Хотя Васнецов представлен пеполно; тут сов¬
сем отсутствует его религиозная живопись и орнамен¬
тальная, которые за последнее время из киевского собора
св. Владимира прогремели повсеместно и стали расхо¬
диться в снимках везде. В Академии на выставке стоят
только его эпос и портреты.
Вы вздохнете широко и свободно перед богатырями,—
живые! Их надо видеть. А какие Сирины! Какой Га-
маюн! Кажется, что это существо какой-нибудь другой
планеты, и делается жутко от этого волшебства худож¬
ника. И все это так убедительно, реально!.. Возбужден¬
ное воображение Вы приятно успокоите на наивных бе¬
рендеях, маленьких, но живых и необыкновенно харак¬
терных акварелях. Портреты написаны очень симпатично,
без всякой банальности, но с большим сходством — лица
знакомые.
Побывайте, дорогой Алексей Сергеевич, на этой вы¬
ставке и напишите о ней что-нибудь. Вашему горячему
слову верят, чувствуют, что оно от души. А предмет до¬
стойный, и грех будет его замолчать. Вот почему я и пи¬
шу Вам. Уж Вы простите меня за бесцеремонность, не
сердитесь. Я уж подумывал сам писать об этой выставке
в форме письма в редакцию, но времени нет, да и ответ¬
ственность... А главное, Ваше слово погромче и позначи- 11 А скульптор Роден. Еще шаг, и он будет лепить каменных
баб, какие стоят еще на курганах: южной России,— взгляните на
его «Еву» на французской выставке. (Прим, автора.)
149

тельнее. А у меня есть большое желание, чтобы об этом
событии было сказано громко и значительно. Не прятать
свечу под стол, а ведь это большая, громадная свеча вос¬
ку ярого...
Простите. Искренне любящий Вас
И. Репин
В. М. ГОЛИЦЫНУ 1
26 марта 1899 г.
Петербург
Милостивый государь,
глубоко благодарен за честь, сделанную мне приглаше¬
нием участвовать в выработке организации управления
галереей П. М. Третьякова. Очень сожалею, что дела и
обязанности академические не позволяют мне лично при¬
нять участие в совещании 29 сего марта.
Дело это настолько близко всем причастным к искус¬
ству, об нем все время, со дня кончины Павла Михайло¬
вича 1 2, столько толков, что уже нетрудно резюмировать
их теперь. Сколько мне приходилось говорить с людьми,
заинтересованными этой организацией,— общее желание
сводится к следующему: должны быть избраны попечи¬
тель и комиссия из трех членов. Попечителем желали бы
иметь архитектора К. М. Быковского — человек беско¬
рыстный, деятельный, весьма сведущий, настойчивый,
блюститель порядка и правды; сам художник, архитек¬
тор — незаменимый в хозяйственном отношении здания
и имущества — человек солидного образования.
Члены комиссии:
1. Александра Павловна Боткина. Ее никак нельзя
обойти. Ближайшая наследница П. М., ближе всех зна¬
комая с симпатиями и планами покойного отца. Хотя
еще и молодая, но умная, энергичная особа, с большой
любовью и пониманием искусства, как выросшая в этой
галерее.
2. Илья Семенович Остроухов.
1 Голицын Владимир Михайлович — московский городской го¬
лова (с 1899 по 1905 г.). Был председателем Совета Третьяков¬
ской галереи.
2 П. М. Третьяков умер 4 декабря 1898 г.
150

Близкий приятель покойного, уже много поработав¬
ший с ним в галерее; как собиратель художественных
произведений сам, хорошо знающий ценности этого де¬
ла — человек с несомненным вкусом в искусстве, дея¬
тельный, чуткий, сам талантливый художник.
3. Иван Евменьевич Цветков — необходимый элемент
консервативного характера в искусстве, чтобы иногда и
сдерживать молодые порывы двух первых членов комис¬
сии; человек, любящий искусство и хорошо, по опыту,
знающий ему цену.
Вот мнения мои, которые и почтительнейше прошу,
ваше сиятельство, доложить в собрании 29 сего марта.
С искренним и глубоким уважением и совершенною
преданностью
И. Репин
А. А. КУРЕННОМУ
23 июня 1899 е.
. Петербург
Дорогой Александр Аввакумович,
Ваше письмо напрасно ходило в Здравнево. Я сижу в
Питере и работаю. Вероятно, пробуду здесь все лето.
Надо наконец покончить с некоторыми вещами, которые
так затянулись. Зима — темно, и много хлопот разных
по Академии и проч.; лето уезжаешь отдыхать, а время
идет быстро, быстро...
А какой простор, тишина лет;ом здесь! Только работать.
И свету и времени столько, что можно досмерти зара¬
ботаться.
Не могу сказать, чтобы у меня шло успешно, но я
добиваюсь.
Да, издательство журнала вообще весьма опасная за¬
бава, я никогда не сочувствовал княгине на этой дорож¬
ке *. Но если бы Вы знали, какой грубости с ее стороны
я удостоился здесь!..
Теперь, конечно, это прошлое, но я и теперь не могу
спокойно вспомнить... Я прервал с нею навсегда всякое
общение. Конечно, я по-прежнему буду содействовать 11 М. К. Тенишева субсидировала издание журнала «Мир ис¬
кусства».
151

всем ее благородным делам, и только к ним и остается
мое уважение. А вся лживость, карьеризм, купеческое
самодурство мне ненавистны. Вы напрасно приписываете
мне перемену в ее направлении теперь — это влияние
Прахова, это и сами Вы видите.
Итак, теперь в Талашкине много музыки? А живо¬
пись бросили?
Смотрите не бросайте Вы-то сами: теперь у Вас вре¬
мени свободного много, пользуйтесь. Непременно пишите
что-нибудь к выставке.
Мне так досадно было, что Ваш этюд еврея не прошел
в жюри; зато школа многим очень нравилась. Пишите,
не отставайте, это опасно. Так легко опускаться —
шпорьте себя.
В Петербурге теперь стоит жаркая погода.
Будьте здоровы.
Ваш И. Репин
А. А. КУРЕННОМУ
6 июля 1899 г.
Петербург
Многоуважаемый Александр Аввакумович,
известие поразительное. Значит, школа в Смоленске за¬
крывается? Об этом, вероятно, напечатают? Из Вашего
письма это неясно.
Не можете ли Вы узнать: вероятно, и здесь Тенишев-
ская школа закроется? Это надо узнать раньше, чтобы
принять меры.
Ведь мы нашумели на всю Россию; отовсюду теперь
стремятся сюда и не знают, что частные лица уже пере¬
менили взгляды на жизнь и считают церкви и старые
братины лучшими просветителями общества. Браво!
Браво! Вот как влияют просветители. Да, когда нет ис¬
тинного света в собственной голове, ее набьют тьмой и
кончится все чревоугодием и вонючей ямой. Мамон! Ма¬
мон! как ты торжествуешь над потерявшими совесть
карьеристами!
Пишите подробнее.
Ваш И. Репин
152

В. В. СТАСОВУ
27 июля 1899 г.
Петербург
Ваше письмо, Владимир Васильевич, дошло благополуч¬
но. [...] Я с большой радостью гляжу на Вас с тех пор,
как Вы ' поздоровели. Вы все тот же. Та же кипучая на¬
тура, та же жажда новизны, деятельности, тот же упру¬
гий змей прогресса жалит Вас в самое сердце, и так же
часто. Прекрасно, дай бог еще на многие годы!
Должен Вам сказать и о себе то же самое: я все тот
же, как помню себя. И, несмотря на то, что меня многие,
с Вашей легкой руки, то хоронили, то воскрешали, то
упрекали в разных эволюциях, то в отступничествах, то
в покаяниях, я ничего не понимаю в этих внимательных
исследованиях моей личности. Я все так же, как с самой
ранней юности, люблю свет, люблю истину, люблю добро
и красоту как самые лучшие дары нашей жизни. И осо¬
бенно искусство! И искусство я люблю больше доброде¬
тели, больше, чем людей, чем близких, чем друзей, боль¬
ше, чем всякое счастье и радости жизни нашей. Люблю
тайно, ревниво, как старый пьяница, неизлечимо... Где
бы я ни был, чем бы ни развлекался, кем бы я ни восхи¬
щался, чем бы ни наслаждался... Оно всегда и везде, в
моей голове, в моем сердце, в моих желаниях лучших,
сокровеннейших. Часы утра, которые я посвящаю
ему,— лучшие часы моей жизни. И радости и горести,
радости до счастья, горести до смерти,— все в этих ча¬
сах, которые лучами освещают или омрачают все эпи¬
зоды моей жизни. Вот почему: Париж или Парголово,
Мадрид или Москва — все второстепенно по важности в
моей жизни — важно утро от 9 до 12 перед картиной...
И я готов за Некрасовым повторить: «Что друзья...»
и т. д., «Что враги? пусть клевещут язвительно» 1
и т. д. ...
Мои казни там же, в тех же часах утра или других
моментах дня, когда я отдаюсь работе своей.
И нет в мире человека, города, обстоятельства, кото¬
рое помогло бы мне, если постигают неудачи там. А это
частенько, и я более всего повторяю слова Поприщина:
«...Ничего, ничего! Молчание!»
Ваш И. Репин
1 Слова из стихотворения Н. А. Некрасова «Рыцарь на часэ.
153

К. Н. КРЫЛОВУ
3 октября 1899 г.
Петербург
Милостивый государь Константин Николаевич.
В рисунках Вашего сына я не нахожу особых, специ¬
альных способностей художника. У него нет терпения и
очень мало любви к искусству, без чего почти невозмож¬
но достигнуть некоторого совершенства, чтобы выдви¬
нуться впоследствии на этом поприще при нынешней
конкуренции.
Но вообще я думаю, что эта натура даровитая, раз¬
нообразная, и если при других способностях он имеет
некоторое влечение и к изобразительным искусствам, то
ему не следует мешать в этом.
Разумеется, в его возрасте следует отдать предпочте¬
ние общеобразовательному курсу. Рисование его можно
оставить на дальнем плане еще лет пять, предоставив ему
свободу отношения к этим интимным занятиям; может
быть, и сам он бросит рисование, если не будет встре¬
чать поощрений к нему, возбуждающих вредно его само¬
любие.
Если у него есть талант, он всплывет. Во время ри¬
совальных уроков в гимназии он отличится, если его
способности несомненны.
Непременно следует ему рисовать в обществе дарови¬
тых к искусству мальчиков, чтобы увидеть себя без ошиб¬
ки в этом деле.
(Вообще же рисованием пренебрегать не следует.
И любовь к искусствам заключает в глубине своей нечто
религиозное, мистическое и, во всяком случае, положи¬
тельный элемент жизни — созидание.
Разумеется, как все наши лучшие способности, в ко¬
торых выражается искра божия, должны развиваться
правильно, без утрировки, без фальши, без показного ши¬
ку. Скромно, серьезно и глубоко.
Искусства дают человеку много утешения в нашей
горькой юдоли. Но любовь к ним, понимание, изучение
вовсе еще не обязывают человека быть самому худож¬
ником; для этого надобно иметь специальные способности
и много, много любви к творчеству и выполнению.
С совершенным почтением к Вам пишу, что думаю и
как понимаю.
И. Репин
154

H. H. ПЕРЕПЕЧИНУ
11 октября 1899 г.
Петербург
Милостивый государь Николай Никандрович!
Совершенно согласен с Вами во взгляде на содействие
к просвещению юношества.
Всего целесообразнее было бы поместить мальчика
Бобышова в училище б. Штиглица. Окопчив курс там,
ему будут открыты дороги для дальнейшего развития в
искусстве.
Прилагаю Вам программу этого училища, подгото¬
виться к ней ему будет нетрудно. Только один год маль¬
чика придется содержать на частные средства, а потом,
при успехах его в рисовании — что представляется не¬
сложным при его способностях,— он получит в училище
стипендию для окончания курса.
Буду хлопотать о привлечении некоторых лиц к со¬
действию в помощи М. Бобышову и сам приму участие в
этой лепте.
С совершенным к Вам уважением
И. Репин
А. М. ГОРЬКОМУ1 2
29 октября 1899 г.
Петербург
Дорогой Алексей Максимович,
как Вы меня опечалили Вашим отъездом! Я все еще
мечтал и побывать с Вами в музее Ал. III, и докончить
Ваш портрет, и повидаться... Ах, все суета: это время
было такое хлопотливое. Ни минуты. Это всегда: съез¬
жаются все ученики, начинаются классы, приносят ра-
1 Перепечин Николай Пиканорович — работник железнодорож¬
ного ведомства. Увидав рисунки талантливого мальчика Миши Бо¬
бышова, он переслал их Репину с просьбой содействовать его
художественному образованию. Репин принял горячее участие в
судьбе Бобышова (см. воспоминания последнего в сборнике «Но¬
вое о Репине», Л., «Художник РСФСР», 1968).
2 Горький Алексей Максимович (1868—1936). Репин познако¬
мился с Горьким в 1899 г., когда написал его первый портрет, и
155

боты, советы, заседания комиссии, и время идет неуло¬
вимо. Я не мог быть на литературном вечере (и ве¬
чера — все больше скучные дела) чтений — такая до¬
сада!
Но зато теперь у меня на столе лежит большое утеше¬
ние. Ваша новая, для меня, книга! Вот праздник! Хоть
я еще не имею возможности читать сейчас... А книж¬
ку уже просят, и она уже приковала к себе мою дочь,
племянника и племянницу,— я им завидую, но и я
скоро буду наслаждаться чтением, какое редко попада¬
ется.
Очень, очень благодарен Вам за книги Ваши. Вот кни¬
ги, которые мне необыкновенно симпатичны и достав¬
ляют истинное наслаждение. Эта глубокая новость
жизни в этом, казалось бы, опошленном круге людей
улавливается только истинными и большими талан¬
тами.
Я так счастлив, что познакомился с Вами! Часы, про¬
веденные с Вами, не только не разочаровали меня, как
это иногда бывает при знакомстве с автором интересных
произведений,— нет, мой интерес к Вам возбужден в
большой степени от личного знакомства. Меня поражает
Ваша опытность, начитанность, твердый характер поло¬
жительного ума и великой души. Все это промелькнуло
на жизненном пути Вашем, оставило глубокий след в
мозгу, отпечаталось навеки в изящной форме и с новой,
независимой стороны явления.
Дай бог Вам продолжать, как начали. Вытаскивать
из-под спуда поддонную силу жизни русской, в которую
мы плохо верим потому, что не знаем ее и не имеем спо¬
собности видеть, — это миссия писателя. За эти открове¬
ния, представленные в такой заманчивой поэтической
форме, мы и любим и ценим его по мере сил и способ¬
ности нашей разуметь.
с тех пор между ними установились дружеские отношения, длив¬
шиеся долгие годы. Их связывала общность взглядов на искус¬
ство, демократизм их творчества, глубокая заинтересованность в
развитии русской культуры.
Дружба с Горьким способствовала приобщению Репина к ре¬
волюционной действительности 1905—1907 гг.
Истории взаимоотношений Репина и Горького посвящена книга
И. С. Зильберштейна «Репин и Горький», М.—Л., «Искусство»,
156

Пожалуйста, если будете опять в Петербурге, и с
семейством Вашим, без церемоний заезжайте ко мне.
Всегда обрадуете Вашего почитателя.
И. Репин
На днях отошлю Вам издания В. В. Матэ с моих
трудов за разное время.
В. В. СТАСОВУ
17 ноября 1899 г.
Петербург
Владимир Васильевич,
может быть, Вы завалены благодарностями и словесны¬
ми и особенпо письменными, а я не могу воздержаться
и готов громче всех кричать: Благодарю! благодарю!
Спасибо! Спасибо Вам! Дай бог Вам здоровья на многие
лета!!!..
Такая свежесть, такая жизненность, такая молодость
и красота в Вашем «Счастливом открытии»!!!.. 1
Малявину сыгран туш маститым виртуозом-солистом;
ему спета ария могучим голосом опытного артиста! Ка¬
кой еще ему награды!
С Вашим чутким нутром, при Вашем универсальном
понимании дела Вы произнесли сразу блестящее опреде¬
ление новой вещи молодого художника. Сравнили его
картину с созданиями Шекспира. Чудесно, бесподобно!
Как отрадно встретить натуру, наполненную внутрен¬
него света: она разгорается и блестит вдесятеро при
встрече другого светила; их встречные лучи производят
кругом благотворную теплоту. Это не чета тем унылым,
темным пустырям, через которые самые яркие лучи про¬
ходят бесследно, освещая только никому не интересный,
ничтожный хлам.
1 Статья Стасова «Счастливое открытие» («Новости и Бирже¬
вая газета», 1899, 16 ноября, № 316). Репин неверно понял выска¬
зывания Стасова о картине Малявина «Бабы» («Смех»), показан¬
ной на выставке в Академии художеств. Стасов иронически пи¬
сал, что картина Малявина является иллюстрацией сцены разго¬
вора ведьм из «Макбета» Шекспира.
157

Да, Ваше открытие счастливое. А что же это Вы ни
слова не сказали про его портреты? В этих простых му¬
жиках, запечатленных кистью Малявина, столько истин¬
ного благородства человеческой души, которая уцелела
еще в отдаленных от центра местностях. Эти простые
люди глядят на Вас с полным самоуважением. Они не
испорчены ни карьеризмом, ни рабством, ни развратом,
чем так переполнены города, где: «Самый жизненный
ужас, порой, прикрывается...» и т. д.
Надеюсь в воскресенье подробнее поговорить обо
всем.
И. Репин
А. М. ГОРЬКОМУ
17 ноября 1899 г.
Петербург
Уважаемый Алексей Максимович,
благодарю Вас за Ваш прекрасный портрет — превос¬
ходно снят, жаль, что он ретуширован; и я всегда злюсь
на ретушеров, когда они вытравляют все интересные де¬
тали лица. Правда, в фотографии эти детали резко вы¬
ходят; но я всегда запрещаю ретушировать свои.
Вчера я послал Вам свою фотографию без ретуши.
Если сейчас морщины резки, то через несколько лет бу¬
дут впору.
Третью книжку Вашу прочитал и теперь жду, не
появится ли где еще чего-нибудь Вашего пера. Меня
очень заинтересовало узнать, как появлялись на свет, в
хронологическом порядке, Ваши последние вещи: «Чита¬
тель», «Дружки», «Однажды осенью», «Проходимец».
Это Ваши последние? Простите за любопытство. Во всех
этих вещах есть нотка глубокой души, стучащей в серд¬
це человека. Может быть, служение этим началам жизни
порождает охлаждение к искусству, сведение его на
средства к достижению общего блага? — Не мне судить.
Но, признаюсь, искусство я люблю больше жизни, как
старый пьяница; несмотря на то, что мое художест¬
венное воспитание происходило во время господства
над всем гуманных начал, все-таки я остаюсь в душе
неисправимым развратником независимости художе¬
ства.
*58

Простите, что пишу — что думаю в данную минуту,
я очень хорошо чувствую склад Вашей патуры. Вы все¬
гда переполнены собственными рефлексами, и Вам, ко¬
нечно, скучны всякие идеи досужих друзей.
Будьте здоровы и пишите побольше. Ваше — все ин¬
тересно, и я жду с нетерпением новых (Ваших созда¬
ний.
Ваш И. Репин
В. В. МАТЭ1
1899 г.
Поздравляю Вас, мой прелестный Василий Василье¬
вич, со вчерашним торжеством. Поздравляю со званием
академика, которое давно принадлежало Вам по праву, и
я в восхищении не от присуждения его Вам (в чем нельзя
было и сомневаться), а от того единодушия, с которым
оно было присуждено Вам вчера. Можно смело сказать,
что присуждение было единогласно, так как если и было
ничтожнейшее меньшинство против, то и оно было вовсе
не против Вас, а прямо против принципа награждать ху¬
дожников этого рода искусства званием академика. Эти
ораторы высказывали свое мнение открыто и оставались
в огромном меньшинстве. Вчера я покинул заседание хоть
и далеко не оконченным, но и это было уже в 3Д один¬
надцатого, так что при всем желании вчера же рас¬
целовать Вас было чересчур уж поздно стучаться к
Вам. »
Еще раз сердечно поздравляю Вас, милейший Василий
Васильевич, и прошу передать мои поздравления и всем
Вашим.
Ваш И. Репин
1 Матэ Василий Васильевич (1856—1917) —художник-гравер и
педагог, профессор Высшего художественного училища Академии
художеств, где он заведовал граверным отделением.
159

С. П. ДЯГИЛЕВУ 1
Конец 1890-х гг.
Милостивый государь Сергей Павлович.
Да, декадентство в лучших образцах, как искренние
проявления индивидуальности, увенчается лаврами, если
оно выльется в художественной форме; а над подража¬
тельным упражнением дилетантизма сдвинут плечами и
покивают головами — это так просто и неизбежно в кри¬
тической оценке явлений в мире искусства. Только огра¬
ниченные люди могут повторять всегда одно и то же, так
как они всегда и на все смотрят только с одной точки
зрения. А точек множество.
Академия 100 лет назад и Академия теперь, наша
Академия — большая разница. Прежде она давила само¬
бытность, теперь она помогает ей. Но она всегда была на
высоте понимания художественной формы, потому что
она всегда изучала ее и была консерваторией формы.
Для дилетантов и для торговцев, как для публики, со¬
вершенство формы всегда останется неразрешимой за¬
гадкой. Самый талантливый дилетант здесь спасует перед
самым бездарным академистом; протрубившим 7—8 лет
над изучением формы. Вот ахиллесова пята дилетанта —
ибо никакое знание фуксом не дается. Форма — область
знания. Недоучка не может быть рисовальщиком. Диле¬
тант не может быть судьей в высоком художественном
произведении — тут необходимо специальное образова¬
ние.
Легко говорить о вещах, установленных вековой кри¬
тикой; но и тут дилетанты попадаются впросак. Рядом
с такими гениальными художниками, как Веласкез, Рем¬
брандтони в простоте сердца ставят фра Беато Андже¬
лико, этого простого, безграмотного иконописца, который,
конечно, культивировал ремесло, но до искусства он дой¬
ти не мог — у него не было художественной школы,
художественного образования. Его раскраска розовень-
кой и голубенькой краской с золотцем...
Искусство начинается только тогда, когда оно сопри¬
коснулось с гением науки. [...]
1 Дягилев Сергей Павлович (1872—1929) — известный художе¬
ственный деятель. Один из основателей «Мира искусства» и ре¬
дактор одноименного журнала. С 1909 г. устраивал в Париже
ежегодные «Сезоны русского балета».
160

1900
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
25 июня 1900 8.
Париж
Дорогой Александр Владимирович,
Вы голодны искусством, а я здесь так им объедаюсь, что
даже до расстройства желудка. В качестве juris я должен
смотреть так много каждый день и давать о нем свое мне¬
ние... Но я не жалею, что попал в эту среду интернацио¬
нальных художников всего света, я не ошибся — это по¬
лезно !.
Французы — прекрасные мастера-рисовальщики, ум¬
ные люди с определенным взглядом, и энергичны и не¬
уклонны в своих делах. Каждое утро в половине 9-го
уже все в сборе. Работать с ними приятно. Все идет иде¬
ально. Председателем у нас Жером. (Наша область толь¬
ко живопись, судей человек около 50-ти, гравюра, скульп¬
тура, офорт — все имеют своих специалистов.)
В Здравневе я буду, вероятно, не ранее как через не¬
дели три. Я здесь уже 26 дней, и все эти дни каждое ут¬
ро посещаю заседания.
Про Фофанова давно я не имею никаких сведений —
печально.
Ваш И. Репин
В. 03. СТАСОВУ
30 декабря 1900 в.
Петербург
Очень жалею, Владимир Васильевич, что не держал с
Вами пари вчера. В моей статейке2 нет ни одного слова
про Бенуа, говорится только о кн. Волконском, Дягиле¬
ве и Грабаре, что они уже указывают на самостоятель- 11 Репин был членом жюри художественного отдела Всемир¬
ной выставки в Париже.
2 «В защиту новой Академии художеств» («Неделя», 1897 г.,
октябрь). Стасов уверял Репина, что он выступил в этой статье
сторонником взглядов Бенуа, выраженных в его книге «История
живописи в XIX веке», Спб., Изд-во «Знание», 1901.
6 Релин, Письма, т. II
161

ное значение пластики, ее освобождение от влияний ли¬
тературы. И без всяких нахваливаний. Какое же отноше¬
ние имеет это к поганенькой «истории живописи» Алек¬
сандра Бенуа? Он тогда и на сцену еще не выступал, и
«Мира искусства» тогда еще не было.
Да-с. Проиграли бы Вы, проиграли.
А для него самое большое наказание было бы полное
молчание. Эта паршивая книжонка разослана всем. Даже
Фофанов в Гатчине получил и многие другие, которые
никакого интереса к истории нашего искусства живописи
не имеют. А в «Мире искусства», последней книжке, уже
(сам автор, конечно) напечатали, что этот «интересный
труд», вероятно, возбудит целую бурю возражений, него¬
дований за свои новые взгляды на наше искусство.
Однако до сих пор нигде об нем не обмолвились.
Ваш И. Репин
1901
А. П. ЧЕХОВУ
29 апреля 1901 г.
Многоуважаемый Антон Павлович!
На днях я прочел даже выдержки из Вашего письма
в нашем Совете руководителей. Члены Совета отнеслись
с полным сочувствием к Вашему попечительству о Таган¬
рогской библиотеке !. Надеюсь, что Ваше желание будет
исполнено — кое-что из картинок и этюдов будет послано
в Таганрог.
Петербург еще полон впечатлением от «Трех сестер»
и «Дяди Вани» 1 2.
Станиславский сделал весьма удачное применение
своего таланта и увенчан прекрасно.
1 А. П. Чехов, заботившийся о пополнении Таганрогской биб¬
лиотеки книгами и произведениями искусства, обратился к Репи¬
ну с просьбой помочь ему в этом деле.
2 Эти пьесы А. П. Чехова были поставлены в Московском Ху¬
дожественном театре. Репин видел спектакли во время гастролей
театра в Петербурге, где они пользовались большим успехом.
162

Желаю Вам здоровья, здоровья и много лет твор¬
чества.
Я очень рад, что мой набросок к «Мужикам» украша¬
ет в маленьком виде перевод Д. Роша на обложке фран¬
цузского издания Вашей превосходной книги1.
Искренне Вас любящий
И. Репин
А. С. СУВОРИНУ
13 сентября 1901 е.
Петербург
Многоуважаемый Алексей Сергеевич,
очень рад был бы что-нибудь делать в пользу молодого
человека, о котором Вы пишете. Но на наших вступи¬
тельных экзаменах уже два года практикуется строжай¬
шее инкогнито поступающих. Даже №№, по которым они
работают, переменяются на их работах за полчаса до эк¬
замена. Полное незнание авторов n приговор большинст¬
ва (судит более 20 человек профессоров), и хорошо, по¬
жалуй.
Пришлите ко мне г. Всеволода Никитина с работа¬
ми,— можно ему дать добрый совет. Может быть, он и
пройдет на экзамене.
Пользуюсь случаем, прилагаю письмо в редакцию Ва¬
шей газеты по поводу моего юбилея1 2 3. Прошу Вас, доро¬
гой Алексей Сергеевич, напечатайте его. Вы не можете
себе представить, как угнетающе действует на меня вся¬
кое известие о предстоящем мне кошмаре! Будьте благо¬
детель, посодействуйте и Вы, чтобы всеми средствами за¬
мять мой юбилей навсегда.
Искренне Вас любящий
И. Репин
1 Рисунок Репина, сделанный к рассказу Чехова «Мужики»
для французского издания, был подарен им Чехову, который пе¬
редал его Таганрогской библиотеке. Чехов был очень доволен тем,
что его «Мужики» были иллюстрированы Репиным. «Иллюстра¬
ция Репина — это честь, какой я не ожидал и о какой не меч¬
тал. Получить оригинал будет очень приятпо. Скажите Илье
Ефимовичу, что я буду ждать с нетерпением и что он, Илья Ефи¬
мович, раздумывать теперь не может, так как оригинал я заве¬
щал уже г. Таганрогу, в котором, кстати сказать, я родился»
(Ф. Д. Батюшкову, 29 апреля 1901 г.).
3 30-летие творческой деятельности.
6*
163

А. В. ЖИРКВВИЧУ
7 октября 1901 г.
Петербург
Дорогой Александр Владимирович,
я все в такой же суете. Занят главным образом большой
картиной *. К ней постоянно делаю этюды с натуры, все
с важнейших наших сановников. Спасибо, на этот раз
многие из них очень любезны, охотно приезжают позиро¬
вать в зал Государственного совета, во всем параде. Та¬
кой блеск...
Помощники мои, Кустодиев и Куликов, молодцы, ув¬
лекаются картиной так же, как и я,— делают хорошие
этюды. Но скоро настанет тьма, придется забастовать ра¬
ботой — зал очень темный.
Я постараюсь куда-нибудь уехать недели на три или
на месяц, особенно от этой пошлости так называемого
юбилея. Без бешеной злобы я не могу об этом думать.
Мне представляется это все до того оскорбительным,
унизительным, что я желал бы никогда не слыхать об
этом ни от кого ни одного слова...
Юра все еще не вернулся из Херсонской губернии,
где он пишет лошадей по заказу г. Бутовича. Вера и
Надя уехали за границу. Теперь, вероятно, они в Ве¬
неции.
Таня с мужем жили здесь около двух месяцев; он
держал экзамены в Инженерную академию. Не выдер¬
жал. Теперь обратпо уехал в Павловскую слободу. Семья
наша теперь очень малая.
В Академии начались опять занятия — хлопот попри¬
бавилось.
Желаю Вам всего лучшего. Поклон Вашей семье.
Ваш И. Репин 11 В 1901 г. Репин приступил к работе над картиной «Торже¬
ственное заседание Государственного совета 7 мая 1901 г., в
день столетнего юбилея со дня его учреждения». В работе над
картиной принимали участие ученики Репина Б. М. Кустодиев и
И. С. Куликов.
164

А. А. ПОТЕХИНУ1
9 ноября 1901 г.
Петербург
Глубокоуважаемый Алексей Антипович,
только что вернулся в Петербург и совершенно растро¬
ган Вашим сердечным вниманием ко мне.
Сколько доброго, ободряющего подъема! Сколько си¬
лы в Вашем душевном движении к моему труду!! Я счи¬
тал бы себя счастливым, если бы был уверен, что по всей
справедливости заслуживаю такого отношения ко мне...
Жму крепко Вашу руку мощного собрата в дорогом
нам деле русского искусства.
Еще назад тому пять лет в адресе от «Театрального
общества» Вы указали на самую важную сторону в моем
искусстве живописи — драматизм. Вы самый большой и
компетентный судья в этой области.
Сколько раз Вы производили на меня потрясающее
впечатление Вашими творениями со сцены! Они прохо¬
дили для меня не бесследно, и буду очень счастлив, если
и в будущем меня не покинет бодрость духа еще много
раз вдохновляться ими.
Всей душою желаю Вам здоровья.
С искренним и глубоким уважением к Вам
Илья Репин
В. Д. ПОЛЕНОВУ
9 ноября 1901 г.
Петербург
Дорогой друг Василий Дмитриевич,
вернувшись в Петербург, нашел твое прочувственное
письмо, которое меня даже растрогало.
Да, жаль, что мы не вместе здесь работаем в нашей
возлюбленной сфере. И я с удовольствием вспоминаю, как
мы в оное время, почти три года в Париже и пять лет в
Москве, дружно учились и бескорыстно поддерживали
ДРУГ друга.
Может быть, и здесь при совместной работе результа¬
ты в Академии были бы другими. 11 Потехин Алексей Антипович (1829—1908) —прозаик и дра¬
матург, почетный академик по разряду изящной словесности. Был
председателем совет» Русского театрального общества.
165

Я часто жалею, что тебя нет здесь.
Но ты наслаждаешься не бесплодно свободой худож¬
ника: делаешь свое дело независимо, неустанно.
И твой труд оценен Россией и всегда служит прекрас¬
ным примером для молодежи. Все твои ученики тебя
очень ценят и вспоминают с великой благодарностью.
Дай бог тебе здоровья, чтобы поддерживать ту неуто¬
мимую энергию, которой ты одарен свыше.
Дружески обнимаю тебя.
Твой Илья Р.
И. С. ОСТРОУХОВУ1
25 ноября 1901 г.
Петербург
Дорогой Илья Семенович,
Вы меня напугали — за границей и расстроить здоровье.
Как это Вас угораздило?
Акварель Л. Н. Толстого 1 2 Вам пришлю, хотя на него
уже были у меня здесь охотники.
А как это грустно, что москвичи-передвижники хотят
обособиться3. Теперь такая масса особнячков образова¬
лась и таких сомнительных, что выставочкам, мне кажет¬
ся, грозит пустота. Особенно эта последняя тенденция —
интерес для немногих, специально художественные зада¬
чи. Все это понятно только самим жрецам, для них и
выставки. Большая публика в презрении, она и не пой¬
дет... Да окупится ли дело?
1 Остроухое Илья Семенович (1858—1929)—художник-пейза¬
жист, участник Товарищества передвижных художественных вы¬
ставок, попечитель Третьяковской галереи (1905—1913). Коллек¬
ционер и знаток искусства. Большой известностью пользовалось
его собрание древнерусской живописи. В 1918 г. коллекция Остро-
ухова была превращена в музей, а Остроухое назначен его по¬
жизненным хранителем. После его смерти вся коллекция была
передана в Третьяковскую галерею.
2 Акварельный рисунок Репина «Л. Н. Толстой» (1887).
3 Речь идет о группе московских членов Товарищества пе¬
редвижных выставок, высказавших желание организовать выстав¬
ки помимо Товарищества.
В декабре 1901 г. в Москве открылась выставка «Союза 36
художников», в которой кроме москвичей участвовали петербург¬
ские художники. В 1903 г это объединение реорганизовалось в
Союз русских художников.
1GG

У передвижников нельзя же отрицать некоторой уни¬
версальности дела. Пробитая дорога, установленная фир¬
ма. Важное прошлое. Все это весьма серьезные мотивы;
не поддерживать их и не взять последовательно в свои
руки (как это предназначено самой судьбой)—это ка¬
кое-то безголовье. Ведь вопрос каких-нибудь пяти лет,
когда состав деятелей совершенно изменится. Естествен¬
но, сильная группа будет развертываться, совершенство¬
ваться и видоизменяться; но она будет полная, интерес¬
ная для более широкой художественной деятельности. Она
может незыблемо держать авторитетное положение в ис¬
кусстве. А эта беготня недостойна талантов. Какое-то
мальчишество. Мелочное самолюбие и дробление, дробле¬
ние — скоро и между собой перессорятся, и будут еди¬
ничные выставки лично авторов, сидящих за выручкой.
Грустно и скучно...
А про Куинджи слухи совсем другие: люди диву да¬
ются, некоторые даже плачут перед его новым произве¬
дением 1 — всех они трогают, я не видел.
Да, Дягилеву не дал бог такту. Везде напортит — уж
оч-ень не в меру властолюбием одержим. Министром ис¬
кусств норовит стать, * как Сигма — министр иностранных
или внутренних дел. Но Дягилев хорошая ищейка — ка¬
кие вещи откопал! Это хорошо,— пусть копает. И выстав¬
ки его я люблю. А у наших дезертиров ничего не вый¬
дет — художники ведь они.
Ваш И. Репин
А. В. СТАЦЕНКО1 2
1901 г.
• Куоккала3
Самодовлеющая тупость и невежество св. синода рас¬
цвело во всей красе4. Как жирная свинья поворачивает¬
ся и кряхтит от удовольствия в луже вонючей грязи. Сре¬
да ей благоприятна.
Руку приложил Ваш
Илья Репин
1 Вероятно, речь идет о картине «Березовая роща» (1901).
2 Стаценко Александра Васильевна — жена генерала В. П. Ста-
ценко. Репин и Нордман-Северова были в добрососедских отно¬
шениях с четой Стаценко, живших в Куоккала, недалеко от
«Пенатов».
3 Приписка Репина к письму Н. Б. Нордман-Се веровой.
4 Имеется в виду отлучение от церкви Л. Н. Толстого, совер¬
шенное по указу синода.
167

1902
А. С. СУВОРИНУ
16 января 1902 г.
Петербург
Многоуважаемый Алексей Сергеевич,
очень жалею, что я был уже на работе, когда посланный
принес Ваше письмо.
Я согласен на Ваше условие (20 к. за строку) и ниче¬
го не имею, чтобы статья1 была разделена на два раза
(четверг и пятница —это очень хорошо). Да я очень бы
желал видеть в корректуре, может быть, кое-что и испра¬
вить не худо.
О картинах Куинджи ничего не могу сказать — я их
не видал (мы не в ладах). А в книге Крамского еще не¬
давно читал, в письмах к Вам, о всем, что тогда говори¬
лось по поводу картин Куинджи и о протоколе по поводу
красок 1 2.
Да, Крамской был во многом прав. Я с большим удо¬
вольствием прочел снова его книги и Стасову и Вам боль¬
шое спасибо повторял много раз. [...]
Ваш И. Репин
А. С. СУВОРИНУ
Январь 1902 г.
Петербург
Дорогой Алексей Сергеевич,
большое спасибо Вам за поправку. Ошибка все-таки вы¬
шла и в печати. При переписке из рукописи, где было на¬
писано: Поль Веронез, заподозренный своим правительст¬
вом в (австрийской) политической тенденции — написа¬
но было как напечатано. Этот интересный допрос П. Ве-
1 «Проект надлежащей постановки рисования в средних учеб¬
ных заведениях» («Новое время», 1902, 17, 18 января).
2 И. Н. Крамской в письме к А. С. Суворину от 1(5 ноября
1880 г. выражал сомнения, «долговечна ли та комбинация кра¬
сок, которую применил Куинджи в картине «Лунная ночь на
Днепре» (И. Н. Крамской, Письма. Статьи, т. II, М., «Ис¬
кусство», 1966, стр. 54).
168

ронеза сообщен документально В. В. Стасовым в «Ар¬
тисте» 1 (я забыл, в котором году). Прилагаю при этом
для помещения в завтрашнем № мою поправку1 2. Про¬
шу Вас не отказать в ее напечатании. Я только что при¬
готовил ее, чтоб послать, как получил Ваше любезное
письмо.
У меня еще есть к Вам одно предложение: не возь¬
мете ли Вы напечатать исподволь мои «Афоризмы» об ис¬
кусстве? Можно их назвать «Мысли об искусстве», или
Вы назовете их еще как-нибудь. Готовых их есть около
30-ти. Помещать их следовало бы понемногу — по два, по
три в №.
Если Вам это пойдет, то я пришлю Вам рукопись, и
тогда прошу Вас сообщить условия, на которых Вы их
примете для печати.
Еще одна просьба: если это не составит затруднения,
прошу гонорар за статью передать посланной3 с этим
письмом.
С глубоким уважением к Вам
И. Репин
Ф. Д. БАТЮШКОВУ4
21 апреля 1902 г.
Многоуважаемый Федор Дмитриевич.
Благодарю Вас за Вашу интересную книгу5. Разуме¬
ется, я прежде всего прочитал обо мне. Нельзя читать
без удовольствия строк, написанных таким прекрасным
литературным языком, с такой основательностью и сдер¬
жанностью джентльмена, беспристрастно и веско тракту¬
ющего о предмете, хочется с ним во всем соглашаться. Но
выползают и возражения.
1 В. В. Стасов, Паоло Веронезе на допросе инквизиции.—
«Вестник изящных искусств», 1889, вып. 4. (Журнал «Артист» на¬
зван ошибочно.)
2 Поправка была напечатана в «Новом времени», 1902, 19 ян¬
варя, № 9294.
3 Посланная — жена больного поэта Фофанова.
4 Батюшков Федор Дмитриевич (1857—1920)—историк лите¬
ратуры, критик, редактор журнала «Мир божий».
3 «Критические очерки и заметки», Спб., 1902. Во втором томе
была напечатана статья «Литература и искусство», посвященная
сборнику «Воспоминания, статьи и письма из-за границы И. £. Ре¬
пина».
169

Конечно, виноват я, что не сумел, несмотря на ста¬
рание, более выяснить свои положения...
Литературная идейность все еще не ясна от моей
неумелости ее отделить от идейности в сфере образов. На¬
ши традиции в этой близкой нам области всегда выпуска¬
ются. И, говоря о картинах живописца, критика, да и са¬
ми художники, ему ставят в пример художников сло¬
ва. Нам никогда не указывают на Рембрандта, Тициана,
Микель-Анджело, а всегда на Данте, Гёте, Толстого
и т. д.
Это и обидно и вводит нас в неверные отношения к
принципам разных искусств и их средствам. Упрекают,
всегда преувеличивая. Меня обвиняли прямо уже в про¬
поведи подражания. Где же это? Самобытность (по сове¬
сти) даже не может быть принципом школы — это сила
личности. У архитекторов уменье подражать — все; толь¬
ко компиляции считаются у них своими композициями.
Надо же на чем-нибудь учиться. А средняя, рутинная
жизнь, может быть, только и может делать, как самое
высшее призвание — подражание лучшему.
Простите за длинное письмо. Еще одно: Бодлера я не
читал и даже не знал, что у него есть такой Сатана.
Ваш И. Репин
И. С. ОСТРОУХОВУ
3 декабря 1902 г.
Петербург
Дорогой Илья Семенович,
Гриценко — очень типичное явление1. Можно написать
целый трактат о жертвах обезьяннического подражания
Западу.
Талантливый человек, умный, с любовью к искусству,
кладет всю свою душу, чтобы постичь современное па¬
рижское искусство. С самоотвержением Гриценко схваты¬
вает все. Белизну красок, лиловость эмпрессионичества,
сложность декоратора в композиции картин, размашистый
мазок мастера, веселый тон красок и т. д.—все у него
1 Гриценко Николай Николаевич (1856—1901) — художник-ма¬
ринист. Учился в Академии художеств. Был художником Морско¬
го министерства. Письмо Репина явилось откликом на посмерт¬
ную выставку работ Гриценко в 1902 г.
170

есть. И все это — «в большом количестве вещь нестер¬
пимая».
И однако же иногда этот талантливый человек, когда
забывался от своей поденщины на Западе, делал прекрас¬
ные, вполне художественные вещи.
Вот и цель моего письма. (Простите за многословие.)
Выписываю №№, которые следовало бы приобрести
Третьяковской галерее:
№ 170 «Русский военный катер» (превосходнаявещь).
|№ 198 «В Индии» (из-за сюжета).
№ 274 «В кочегарке» (эффектный тон).
№ 479 «От села Осиповки до ст. Сантахезы» (некая
аллегория).
№ 489 «Утренняя заря на Хингане».
№ 499 «Пароход «Вестник».
№ 533 «Вид на Руан от памятника Жанны д’Арк».
№ 601 «Вечер на Нижнем».
№ 652 «Императорская Академия художеств» (не
Вами ли приобретена?)
№ 664 «Печерский монастырь на Волге, близ Н.-Нов¬
города» (чудесная вещица).
Ваш И. Репин
1903
Ф. Д. БАТЮШКОВУ
12 января 1903 г.
Петербург
Глубокоуважаемый Федор Дмитриевич!
Очень обрадован Вашим намерением дать Ваш отзыв
о книге «Эта»1. А я в душе очень благодарил Вас за Ан¬
дреева «В тумане». Мне показалось, это необыкновенно
высокохудожественное произведение. И полный правды
драматизм и общий тон рассказа захватывают. Впечат¬
ление сильное, разумеется, очень неприятное, тяже¬
лое,— что делать... Но какая пошлость его в январской
1 «Эта» — повесть Н. Б. Нордман-Северовой (Спб., 1901).
171

книжке «Йз моей жизни». Ô, сколь избита эта кабацкая
исповедь босяка!.. Как новинку, можно было ее терпеть
у Руссо, но когда эта старая рвань с таким апломбом,
как нечто новое, требует к себе внимания, без всякого
такта, тогда хочется громко крикнуть этому глупцу:
вон!..
Простите, невольно сорвалось. А Ваша правда, это —
большой талант. «В тумане» выше Горького.
Ваш И. Репин
М. В. ВЕРЕВКИНОЙ
24 февраля 1903 г.
Петербург
Многоуважаемая Мариамна Владимировна.
Давненько ничего не слышу о Вас; и обрадовался Ва¬
шему письму. Спасибо за сообщение о Вас — жаль, что
ничего художественного... А я, еще вот на днях, рассмат¬
ривал с большим удовольствием фотографии с Ваших ра¬
бот, какие у меня нашлись. И я невольно всякий раз
думаю: если бы она не уезжала за границу, если бы
работала скромно и сдержанно в своем черном тоне —
инвалидов, моряков и др., — М. Веревкина была бы
уже крупным именем оригинального художника. О, жен¬
щины!..
Алексей Георгиевич 1 тоже — за такой маститый срок
совершенствования себя в искусстве — мог бы что-нибудь
прислать сюда, показать... О, самолюбие!.. Нет, не рычаг,
которым Архимед и пр., как сказал некто; а тормоз для
искреннего проявления человека.
Напрасно г. Бюхтгер думает удовлетвориться скромной
и тяжелой ролью учителя рисования в России, после ев¬
ропейской свободы художника — бросит, сбежит. Но если
он очень желает этого, то должен подать прошение в Со¬
вет Академии художеств; и звание, я думаю, он получит
легко. Труднее получить место. Тут придется подождать...
Теперь громадная конкуренция; молодых художников
масса... И хорошие места предпочтительно отдают окон¬
чившим у нас педагогические курсы министерства Народ¬
ного просвещения (при Академии художеств).
1 А Г. Явленский.
172

Посылаю 'Вам свое последнее произведение пера1, из
которого Вы увидите, что я теперь уже один из тех ста¬
ричков, которые всем известные истины — записывают,
печатают и выдают за свои собственные сочинения. И в
живописи я моложусь, как все старички. Написал пару
молодых людей, гуляющих по берегу Финского залива*.
Время первых заморозков моря, когда низовой ветер по¬
дымает воду и играет, ломая льдины. Это забавляет мо¬
лодых людей, а стариков художников смелость эта удив¬
ляет настолько, что они пишут на эту тему картину.
А публика наша настолько еще молода, что поражается
этим невозможным событием в картине и видит, что это
неспроста, что тут кроется глубокая аллегория. И меня
за эту аллегорию то бранят, то порицают, то презирают.
Кардовский приглашен к нам в профессора.
У нас теперь сезон выставок. Жаль, Вас нет; вот бы
мы наспорились! Столько предлогов... Кланяюсь Веласкез-
Вистлер-Гойя-Зулохюс’у 3.
Будьте здоровы.
Ваш И. Репин
P. S. Вы гуляете ins grüne, а я, так же скромно, гу¬
ляю ins weisse, на лыжах, по Финскому заливу. Отсюда
и произошло мое знакомство с чудесами северного моря
зимой, которыми я нежданно-негаданно ошарашил нашу
публику самой невероятной фантастической картиной. Си¬
дя вечно в своих и чужих »квартирах, прокуренных таба¬
ком, они одичали как затворники и не верят в возмож¬
ность моей картины в природе.
А. В. ВЕРЖБИЛОВИЧУ4
Февраль 1903 г.
Куоккала
Поздравляю Вас, дорогой маэстро.
Дай бог и впредь упиваться чудесами звуков Вашей
виолончели.
Репин
1 «Мысли об искусстве» («Новый путь», 1903, январь).
2 Картина «Какой простор!» (1903).
8 Так Репин шутливо называет А. Г. Явлинского.
4 Вержбилович Алексей Валерианович (1848—1911) — извест¬
ный музыкант, виолончелист. Профессор Петербургской консер¬
ватории. Репин написал его портрет в 1896 г.
173

П. Н. АРИАН1
16 марта 1903 г.
Куоккала
Многоуважаемая Прасковья Наумовна.
Я напишу Вам сии несколько строк о Гаршине, что
помню и что взбредет в голову о нем. Делайте с этим что
хотите. Уверен, что нового ничего здесь не будет.
К Гаршину я с первого же знакомства с ним, кажет¬
ся в зале Павловой,— его сопровождало несколько особей
молодежи, курсисток и студентов,— я затлелся (от слова
тлеть) особой нежностью: мне хотелось его усадить по¬
удобнее, чтобы он обо что-ппбудь не зашибся илп чтобы
кто его как-нибудь не задел. И симпатичен и красив он
был, как милая, добрая девица-красавица.
Почти с первого взгляда на него мне захотелось пи¬
сать с него портрет, но осуществилось это позже. Я жил
у Калинкина моста, а он — у своих родственников жены
в Сухопутной Таможне на Петроградском проспекте (пре¬
красное казенное помещение). На пароходике, по Фон¬
танке, он проезжал огромное пространство в учреждение
на Песках, где чем-то служил, чтобы отвлекать себя от
творческой работы, которая его — он этого боялся — исто¬
щала до того, что он не в шутку боялся слабоумия; об
этом он говорил как человек, поглотивший массу меди¬
цинских книг, разыскивая в них описание болезней, по¬
хожих на свою.
Когда он входил ко мне, я чувствовал это еще до его
звонка. А он входил тихо, деликатно; он всегда вносил с
собой тихий восторг и казался мне ангелом.
Особенной красоты глаза его, полные серьезной стыд¬
ливости, часто поволакивались таинственной слезою; ино¬
гда он даже вздыхал и тогда сейчас же спешил расска¬
зать какой-нибудь ничтожный случай или вспоминал чье-
нибудь смешное выражение. И это выходило у него так
заразительно смешно, что, даже оставшись один, даже
на другой, на третий день, вспомнив это тихенькое, про¬
стенькое словцо, я долго смеялся...
Во время сеансов, когда не требовалось особенно стро¬
гого сидения неподвижно, я просил Всеволода Михайло¬
вича читать вслух. Книги он всегда имел при себе (дол¬
1 Ариан Прасковья Наумовна (1865—1944) — общественная
деятельница, активная поборница женского движения.
174

гие пути на финлядских пароходиках приучили его поль¬
зоваться временем с пользою). Читал он массу, погло¬
щал все и с такой быстротою произносил слова, что я
первое время, пока не привык, не мог уловлять мелькаю¬
щих, как обильные мушки снега, его тихих и отчетливых
страниц. Но читал он охотно и кротко перечитывал вновь
не понятое мною.
— Всеволод Михайлович,— сказал я однажды фразу,
которая тогда срывалась с языка каждого интеллигента
и скрипела на бумаге у каждого рецензента его прелест¬
ных перлов литературы,— Всеволод Михайлович, отчего
Вы не напишете большого романа, чтобы составить себе
славу большого писателя? — Я сейчас же почувствовал
грубость своего вопроса и пожалел, что некому было дер¬
нуть меня за полу вовремя. Но он не обиделся...
— Видите ли, Илья Ефимович,— сказал ангельски
кротко В. М. — Есть в Библии «Книга пророка Аггея».
Эта книга занимает всего вот этакую страничку. И это
есть книга! А есть многочисленные томы, исписанные
опытными писателями, которые не могут назваться поч¬
тенным названием книги, и имена их быстро забываются,
даже несмотря на их‘успех при появлении на свет. Мой
идеал — Аггей. И если бы Вы видели, какой огромный во¬
рох макулатуры вычеркиваю я из своих сочипений! Са¬
мая огромная работа у меня: удалить, что не нужно. И я
проделываю это над каждой своей вещью по нескольку
раз, пока наконец покажется она мне без ненужного ба-
ласта, мешающего художественному впечатлению...
Для большой работы я оставался лето (1884 г.) в го¬
роде. После сеанса я провожал В. М. через Калинкин
мост до его квартиры; заходил на минуту в квартиру его
родных и жены. Там, в уютной обстановке, за зелеными
трельяжами, семейство играло в винт. Большие окна ка¬
зенной квартиры стояли настежь. Были теплые «белые
ночи», и В. М. шел провожать уже меня до Калинкина
моста; я не мог расстаться с ним, увлеченный каким-ни¬
будь спором. Мы часто проходили Петергофский проспект
по нескольку раз туда и назад.
Забыл теперь, где, в чьей квартире, кажется у како¬
го-то художника, частенько мы встречались с Всеволодом
Михайловичем. Там прочитывал он нам вслух только что
появившуюся тогда «сюиту» (сказал бы я) Чехова —
«Степь». Чехов был еще совсем неизвестное, новое явле¬
ние. Большинство слушателей, и я в том числе, нападали
175

на Чехова и его новую манеру писать. Нечто бессюжет¬
ное, бессодержательное... Тогда еще тургеневскими кано¬
нами жили литераторы.
Что это: ни цельности, ни идеи во всем этом! — гово¬
рили мы.
Со слезами в своем симпатичном голосе отстаивал
Вс. Мих. красоты Чехова, говорил, что таких перлов язы¬
ка, жизни, непосредственности еще не было в русской
литературе. Как он восхищен был техникой, красотой и
особенно поэзией этого восходящего, тогда нового свети¬
ла русской литературы!! Как смаковал и перечитывал все
его коротенькие рассказы!..
Трудно было верить... Знаменитый эпизод с ним...
А ведь как это ни странно и даже невероятно... Вообще
ведь IB. М. был особенно правдив; от него я не слыхал
словца даже невинной лжи. Но он мне однажды сам рас¬
сказывал все с большой ясностью. Он помнил и сознавал
все тогда,— как он явился к Лорис-Меликову — и весь
разговор !... И потом как поехал далеко по железной до¬
роге, а дальше — как он купил лошадь у казака, уже бу¬
дучи близ Харькова, и ездил на ней долго, без всякой
цели...
Этот эпизод подтвердил мне после Г. Г. Мясоедов, ко¬
торый едва узнал Гаршина: он показался ему совсем чер¬
ным, одичалым, с лохматой, густой гривой Авессалома.
Мясоедов похлопотал о помещении В. М. на Сабуровой
даче 1 2 в Харькове, где Гаршин мало-помалу успокоился и
вернулся к реальной жизни... Все время своего странство¬
вания он почти ничего не ел, и настроение его было, ве¬
роятно, очень похоже на мировоззрение Дон-Кихота. Это
продолжалось, кажется, шесть недель, а может быть, и
больше,— не помню.
Последний раз, за неделю до катастрофы с ним3, я
встретил В. М. в Гостином дворе, и мне захотелось по¬
бродить с ним. Он был особенно грустен, убит, расстроен.
После шутливых отводов от моего взглядывания в его ли¬
1 Визит Гаршина к министру внутренних дел М. Т. Лорис-Ме¬
ликову был вызван его хлопотами о помиловании студента
И. О. Млодецкого, совершившего 20 февраля 1880 г. неудачное
покушение на жизнь министра. Военный суд вынес Млодецкому*
смертный приговор.
2 Лечебница для душевнобольных в Харькове.
3 19 марта 1888 г. Гаршин бросился в пролет лестницы с пя¬
того этажа.
176

цо он невольно начал вздыхать, и страдание, глубокое
страдание изобразилось на его красивом, но сильно по¬
темневшем в это время лице.
— Что с Вами, дорогой Всеволод Михайлович? —сор¬
валось у меня, и я увидел, что он уже не мог сдержать
слез... Он ими захлебнулся и, отвернувшись, платком при¬
водил в порядок свое лицо.
— ...Ведь главное: нет-нет, этого даже я в своих мыс¬
лях повторить не могу!.. Как она оскорбила Надежду Ми¬
хайловну!.. О, да вы еще не знаете и никогда не узнаете...
Ведь она прокляла меня *...
Как потерянный слушал я эти слова, ничего не пони¬
мая в них, и здесь уже, признаюсь, я был благоразумен:
я не расспрашивал ни о ком он говорил, ни о чем. Бро¬
дили мы часа два, все больше молча... Потом он вспом¬
нил, что ему очень необходимо поспешить по делу, и мы
расстались... навеки...
«Без него нам стыдно жить!» — заключил Минский
свое стихотворение на его свежей могиле 1 2...
Ил. Репин
Прошу непременно прислать мне вместе с этой руко¬
писью два экземпляра корректуры. Иначе рассержусь.
И. С. ОСТРОУХОВУ
1 декабря 1903 е.
Куоккала
Благодарю Вас, дорогой Илья Семенович, за известие
о Серове3 * * * * 8... Я так сокрушаюсь при мысли о нем. Вам из¬
вестно, как вся семья наша его любит как человека, я
1 Гаршин говорил о разрыве, происшедшем между его ма¬
терью и женой.
м 2 Последние строки стихотворения Н. И. Минского «Над моги¬
лой Гаршина» были посвящены Гаршину и Надсону:
«Чья совесть глубже всех за нашу боль болела,
Те дольше не могли меж нами жизнь влачить.
Л мы живем во тьме, и тьма нас одолела.
Без вас нам тяжело, без вас нам стыдно жить!»
8 Сообщение о здоровье Серова после операции.
177

не меньше. Он мне всегда мил и дорог. А уж о художни¬
ке Серове и говорить нечего...
Для меня это настоящий драгоценный камень, в ко¬
торый чем больше смотришь, больше погружаешься, боль¬
ше любишь и дорожишь им...
Передайте ему мое сердечнейшее желание скорейшего
выздоровления.
А к Вам я с большой просьбой: черкните, каково его
положение после опасной операции... бедный, бедный
страдалец... Так жаль, так жаль...
Вся мастерская моих учеников встревожена очень его
болезнию — его все так любят и ценят, они даже посы¬
лали ему телеграмму... Серову не до нее, конечно. Но до¬
шла ли она до него?
Очень буду рад увидеться с Вами; когда приедете,
известите накануне сюда же, в Куоккала.
Ваш И. Репин
И. С. ОСТРОУХОВУ
5 декабря 1903 г.
Куоккала
Дорогой Илья Семенович,
я опять к Вам... Уж простите, что беспокою. Нет слов для
благодарности за описание операции Серова... Так страш¬
но, что оставлен гнойник... Черкните хоть два слова: как
теперь? Заживают ли раны? И есть ли надежда?
Ваш И. Репин
И. С. ОСТРОУХОВУ
7 декабря 1903 г.
Куоккала
Дорогой Илья Семенович,
вчера только отправил Вам письмо с вопросом о Се¬
рове. Так он поправляется? Как я рад; дай-то бог.
Но боже, в чьих руках теперь галерея! 1 Я обеими ру¬
ками готов подписаться под заявлениями А. П. Боткиной
1 В Совет Третьяковской галереи входили: князь В. М. Голи¬
цын (председатель), А. П. Боткина, В. А. Серов, И. Е. Цветков,
Н. П. Вышняков.
В связи с тем, что И. С. Остроухов к этому времени выбыл из
178

и Серова !. И «картинная лавочка» 2 вещь слабая во всех
отношениях. Нельзя же галерее сумасшествовать из-за
имени! В галерее Васнецов представлен великолепно.
«Лавочке» красная цена 500 р.
Необходимо выработать правила для покупателей в
галерею — устав, чего держаться при покупке. Вовсе не
пх дело пускаться в ажиотаж; а вещей второстепенных,
особенно еще живых художников да притом уже пред¬
ставленных в галерее, и даром не надо. Особенно следу¬
ет обставить покупку из галерей вещей уже прошлого.
Эти приобретения должны делаться только в самых иск¬
лючительных случаях.
Ведь какая бессовестпость у собственников: напри¬
мер, «картинная лавочка» куплена едва ли пе за 280 руб.
и теперь — 4500! Возмутительно! Городская галерея
должна иметь в виду культуру национального искусства,
поддерживать живое, молодое, что всегда имел в виду
П. М. Третьяков. А здесь делают затраты в пользу
г. Клеопатр Голяшкиных!
Конечно, самое идеальное — один хозяин: просвещен¬
ный, беспристрастный собиратель, любящий и знающий
искусство. И знаете, без шуток, я указал бы на Вас. Но
(Вы не сумели поладить, чтобы хозяйничать. Теперь, ко¬
нечно, надо прибегнуть к коллегиальности.
Надо увеличить комиссию покупателей до 15 чело¬
век с председателем,. Избрать 7 членов в Москве и 7 в
Петербурге. Но вопрос: кто будет ее избирать? Может
быть, есть уже состав попечителей галереи? Как это
трудно.
Я в Москву приехать не могу. Если понадобится мое
мнение, я отвечу добросовестно на всякий вопрос.
Ваш И. Репин 1состава Совета, а В. А. Серов был болен, Репин опасался, что Со¬
вет галереи будет недостаточно компетентным в управлении ее
делами.
1 В заявлении А. П. Боткиной и В. А. Серова выражался про¬
тест по поводу приобретений для галереи и принятия в дар кар¬
тин из коллекции С. Н. Голяшкина.
2 Картина В. М. Васнецова «Книжная лавочка» (1876).
179

В. В. СТАСОВУ
11 декабря 1903 9.
Куоккала
Дорогой Владимир Васильевич,
большое счастье было мне вчера прочитать Ваши гром¬
кие строки в «Новостях» по поводу моей картины «Го¬
сударственный совет» *. Чем-то былым, освежающим, рез¬
вым, весенним воздухом обвеяло меня; какие-то мощные
объятия старого друга бережно приподняли меня пад
бренной землей и встряхнули на здоровье...
Спасибо, спасибо Вам; крепко целую Вас.
Всегда, при всех случаях, горячо любящий Вас
Ваш Илья
И. С. ОСТРОУХОВУ
18 декабря 1903 е.
Петербург
Дорогой Илья Семенович,
спасибо за известия о Серове, сегодня даже в газетах
успокоительные вести.
Ваше письмо об операции я довел до учеников — боль¬
шое впечатление произвело.
Ну, что же Вы молчите о галерейских делах? Черкни¬
те, я жду с нетерпением.
Выставка Васнецова на меня сделала прекрасное и
глубокое впечатление: давно уже так не наслаждался ис¬
кусством1 2.
Душа, чувство, разум так отдыхали на его выставке
от всей дребедени, от всего живописного навозу и хламу,
которым нас заваливают уже добрые десять лет.
Как хороши у него лица и ткани!
Какие симпатичные тона!
Будьте здоровы.
Удосужьтесь, черкните — жду.
Ваш И. Репин
1 «Новая картина Репина» («Новости и Биржевая газета».
1903, 4 декабря, № 334).
2 Еыставка работ В. М. Васнецова, предназначенных для мо¬
заик, состоялась в декабре 1903 г. в Обществе поощрения худо¬
жеств в Петербурге.
160

Ê. M. ГОЛИЦЫНУ
Декабрь 1903 г,
Петербург
Ваше сиятельство, милостивый государь,
очень сожалею, что не могу быть лично на заседании
10 декабря в Москве. Позвольте изложить письменно
все, что я думаю по делу о Третьяковской галерее К
Я не знаю устава Третьяковской галереи, которым ру¬
ководствуется комиссия.
В самом деле, приобретения последнего времени в га¬
лерею картин заставляют думать о необходимости неко¬
торых изменений в организации комиссии.
Предлагаю здесь набросок моего проекта. Председа¬
тель (городской голова), посоветовавшись со сведущими
людьми, сам избирает комиссию из 14 человек. 7 человек
в Москве и 7 в Петербурге. (Чтобы облегчить таким об¬
разом деятельность членов, избавив их от постоянных
разъездов, так как художественные выставки в обеих
столицах почти не прерываются во весь сезон.)
Так как приобретения в галерею имеют национальное
значение и выбор их лежит на ответственности покупате¬
лей, то необходимо установить правила, род устава, ко¬
торыми могли бы руководиться члены избранной комис¬
сии для покупок. Перед покупаемым произведением дол¬
жны быть поставлены вопросы, на которые в утвердитель¬
ном смысле можно было бы ответить о достоинстве пред¬
лагаемого к покупке художественного произведения.
1) Заключает ли оно в себе высокохудожественное
значение как предмет искусства. Совершенство формы
играет здесь первую роль, при неудовлетворительной фор¬
ме произведение должно быть отнесено ко второму раз¬
ряду, и в таком случае представляется следующий воп¬
рос:
2) Представляет ли картина гармоническое целое по
своей изящной тональности.
3) Выражение глубокой идеи. (Национальная гале¬
рея должна придавать значение идейности, как выраже¬
нию национального духа: религиозное, философское, ис¬
торическое.) 11 В декабре 1903 г. комиссия во главе с С. А. Муромцевым,
гласным Московской Городской думы, должна была собраться для
пересмотра устава Третьяковской галереи и разрешения конф¬
ликтов, связанных с новыми приобретениями для галереи.
181

4) Полная жизни картина из современной жизни.
5) Характерное лицо, тип, портрет (особенно выдаю¬
щихся деятелей).
6) Имеет право на внимание собирателей и совершен¬
но независимый род декоративного искусства, как выра¬
зитель вкуса и традиций национального миросозерцания.
Предлагаю здесь список лиц, которым, по моему мне¬
нию, возможно было бы вполне доверить покупку кар¬
тин: В. М. Васнецов, В. Д. Поленов, И. С. Остроухов,
В. А. Серов, Н. А. Касаткин, И. Е. Цветков, А. П. Лап¬
товой.
Кандидатами к ним: Архипов, Пастернак, Первухин.
Члены в Петербурге: А. П. Боткина, граф И. И. Тол¬
стой, С. П. Дягилев, В. Е. Маковский, М. П. Боткин,
А. П. Соколов, П. П. Чистяков.
Кандидатами к ним: Дубовской, Шильдер, Кусто¬
диев.
Имея в виду национальное значение галереи и ее раз¬
витие в живых художественных силах нашего отечества,
члены комиссии не должны забывать живое искусство
своего времени, подымая молодых, выдающихся худож¬
ников. К делам прошлого относиться осмотрительно, при¬
обретая их в самых исключительных случаях, особенно
художников, уже значительно представленных своими
произведениями в галерее.
С искренним уважением и совершенною преданностью
к Вам
И. Репин
1904
Д. И. МЕНДЕЛЕЕВУ1
25 января 1904 г.
Куоккала
Дорогой, глубокоуважаемый Дмитрий Иванович.
Очень обрадовали Вы меня книгой «Заветные мыс¬
ли» 1 2. Читаю с наслаждением, оторваться не могу.
1 Дмитрий Иванович Менделеев (1834—1907)—великий рус¬
ский ученый. Был дружен с художниками-передвижниками. Ре¬
пин написал его портреты в 1886 и 1907 гг.
2 Книга Д. И. Менделеева «Заветные мысли», Спб., 1904.
182

Вспоминаю многое из личных бесед с (Вами, Вашу пу¬
бличную лекцию в университете, где затрагивались уже
многие мысли. И вот теперь все стройно, так несомненно
преподносится читателю! В то же время, когда направо
и налево идет такая нескончаемая болтовня досужих
корректоров текущей жизни, печатаются горы бумажного
навоза, вместо снега на дворе — сплошная отсебятина по¬
средственности заваливает всякое слово знающего... Так
кстати, так отрадно прочитать глубокую, реальную прав¬
ду о насущном вопросе нашей жизни.
Большое спасибо Вам.
Горячо обнимаю и жму крепко Вашу могучую руку.
Ваш И. Репин
В. В. СТАСОВУ
22 февраля 1904 г.
Петербург
•Вот досада! Я просто прозевал концерт М. П. Беляе¬
ва!.. Я хотел непременно быть на нем, как и на прочих
русских концертах непременно намерен бывать. Вели¬
чайшее Вам спасибо, дорогой Владимир Васильевич. Вот
и в 80 лет Вы все такой же бодрый, молодой и ничего не
пропускаете, а я зевал... Ах, как мне стыдно!
Вы совершенно правы по поводу выставки портрета
в зале 1 : разумеется, его надо было поместить справа на
самой раме эстрады, если помещать. Но, я думаю, едва
ли там послушали Кудрявцева; полагаю, что это только
на него свалили. И какой чудак Кудрявцев; еще накану¬
не я был у него, и он мне ни слова не сказал о том, что
копия готовится к концерту. Такая обида. Однако думаю
беспристрастно, что Вы уж очень много чести мне оказа¬
ли; я даже сконфужен —не стою, право. Смущенный, по¬
красневший от стыда, я низко кланяюсь и благодарю,
благодарю!..
Как жаль семью В. Н. Герарда! Вот ведь умный, так¬
тичный человек был... И охота же ему была рисковать! 1 2
1 Во время концерта памяти М. П. Беляева на сцене была
выставлена копия портрета, написанного Репиным в 1886 г. Ко¬
пия была сделана учеником Репина А. И. Кудрявцевым.
2 Имеются в виду неудачные биржевые операции Герарда,
которые способствовали его разорению.
183

Я не знаю, располагает ли Музей Александра III такими
средствами, чтобы платить большие суммы за портреты1.
Моих, то есть моей работы, портретов в музее уже до¬
статочное количество. А главное, вел. кн.1 2 постоянно жа¬
луется, что денег у них нет. И не на что покупать вы¬
дающихся вещей современных художников. Это, вероят¬
но, пойдет на утверждение Академии.
Слава Вам, неутомимому урагану, шевелящему и бод¬
рящему нас.
Ваш И. Репин
С. А. ТОЛСТОЙ3
17 апреля 1904 г.
Куоккала
Глубокоуважаемая графиня София Андреевна,
Ваша мысль учредить музей имени Льва Николаевича
приводит всех в восторг. Если бы Вы знали, сколько бла¬
годарностей и благопожеланий Вам увеличивается повсю¬
ду, чем больше узнают о Вас. На днях от Софии Алек¬
сандровны Стахович я слышал много интересного. А ка¬
кие дифирамбы Вам!
В Ваш музей Льва Николаевича — если только это
будет кстати — я отдал бы бюст Льва Николаевича, тот
первый отливок, который сделан был под Вашим попече¬
нием в Ясной Поляне. Бюст этот мною раскрашен — не
могу сказать, чтобы это вышло удачно,— но в нем полу¬
чилась некоторая оригинальность; и, поставленный где-
нибудь на шкапу с манускриптами, бюст напоминал бы
о бессмертном гении [...].
О Льве Николаевиче я, как всякий ныне живущий в
мире нашем, думаю, вспоминаю и говорю всякий день;
расспрашиваю всех возвращающихся от Вас; а писать
никак не мог собраться с духом...
Какие ужасы переживаем мы! Какой отвратительный
ад идет на Дальнем Востоке!! Когда же кончится у лю¬
дей этот зверский инстинкт разбоя и грабежа себе подоб¬
1 Речь идет о возможности приобретения Русским музеем
портрета Герарда работы Репина. Портрет был предложен семьей
Герарда, оказавшейся после его смерти в большой нужде.
2 Романов Георгий Михайлович; он возглавлял Русский му¬
зей.
3 Толстая Софья Андреевна (1844—1919) — жена писателя.
184

ных, захвата имущества беззащитных, оскорбления и за¬
хвата в рабство удрученных стариков! Вопиющее, возму¬
тительное злодейство!! И злодеи все еще безнаказанно
драпируются в красивые тоги героизма!
Эти адские ухищрения, колоссальнейшие затраты мил¬
лиардов и неповинных жизней... Ведь можно же было
мирно приобрести необходимое за эти ужасные утра¬
ты! [...]
Прошу передать мой душевный привет Льву Николае¬
вичу и всему семейству Вашему.
Искренне преданный Вам
И. Репин
В. В. СТАСОВУ
22 апреля 1904 г.
Дорогой Владимир Васильевич.
У меня нет ничего писанного о Верещагине — я гово¬
рил экспромтом 1. Писать и не могу, и рука отказывает¬
ся от литературы.
Я в полнейшем восторге от Вашего «Шейлока»! 1 2 Эта
статья должна занять очень серьезное место в литерату¬
ре о Шекспире. В этой необъятной литературе, мне ка¬
жется, не найдется ничего равносильного этой статье Ва¬
шей. Вы еще никогда не являлись таким беспристрастным
философом и таким глубоким человеком —- иснолать Вам!
Меня возмущает тупость, трусость и подлость Венгерова.
[...] Например, сколько раз Блиас печатал куда храбрее
за евреев; и ведь ничего, даже и нападок не терпел. Что
же здесь нетерпимого?И..
И (Вы здесь так умеренны, без всякого юдофильства,
говорите такую человеческую правду, как сам Шекспир.
Как можно было не напечатать такого дивного chef
d’oevre’a. Во всей критической литературе о Шекспире
это образцовое создание. И как кратко, веско, содержа¬
1 Репин выступил с речью на траурном заседании памяти
B. В. Верещагина в Академии художеств 20 апреля 1904 г.
2 Статья «Венецианский купец» была написана Стасовым в
1902 г. для издававшегося Собрания сочинений Шекспира (изд.
Брокгауз—Ефрон), но напечатана не была, так как редактор
C. А. Венгеров отклонил ее из-за резких характеристик и выска¬
зываний автора о юдофобских критиках драмы Шекспира.
185

тельно... Слава, слава Вам, маститому рыцарю за право
человека; особенно права забитого, искалеченного, испош¬
ленного племени!.. Ох, некогда...
Будьте здоровы.
Ваш Илья
А. И. СУМБАТОВУ-ЮЖИНУ1
16 мая 1904 г.
Петербург
Милостивый государь князь Александр Иванович!
Я чрезвычайно тронут Вашим любезным сообщением
об избрании меня почетным членом Московского худо¬
жественного кружка.
Прошу Вас передать членам кружка мою искреннюю
благодарность.
С глубоким уважением и преданностью
И. Репин
В. В. СТАСОВУ
6 октября 1904 г.
Дорогой Владимир Васильевич,
большое спасибо Вам за статью в «Новостях», читал с
восхищением1 2. Особенную радость чувствовал в Ваших
веских строках о М. Горьком. Ваш отзыв об этом глубо¬
ком таланте и об его саморазвитии будет иметь решающее
значение в определении его значения в нашей литерату¬
ре. До сих пор о нем было много нелепых несправедливо¬
стей — трусливых нападок и наглых буренинских (ряд-
ских) ругательств. Отлично Вы смазали этого нововре-
менского цепного барбоса, теряющего свои зубы. Ах, ка¬
1 Сумбатов-Южин Александр Иванович (1857—1927)—теат¬
ральный деятель, режиссер и драматург. Народный артист
РСФСР, почетный академик. Многие годы возглавлял Московский
Малый театр. Был одним из директоров Московского литератур¬
но-художественного кружка.
* Статья «Неизлечимы» («Новости и (Биржевая газета», 1902,
2 октября, JMs 272). Направлена против клеветнической статьи Бу¬
ренина «Человек» М. Горького» («Новое время», 1904, 15 августа,
№ 1022).
186

кая гнусность «Новое время» вообще! 'В какой идиотизм
впадает уже Суворин! А, вот о чем я желал бы знать
Ваше мнение: о вольной подписке на народное образова¬
ние. Что Вы скажете? Я в восторге!!! И вообще —ушам
и глазам не верю, не во сне ли я — так повеяло отовсю¬
ду живым, свежим воздухом!
Что это за прелестный человек этот Святополк-Мир-
ский! ! !1 Откуда он?! И надолго ли? Кто его откопал?!!
Чудеса! После этого ограниченного детины, темной лич¬
ности — бездарности Плеве, и вдруг такой свет, луч солн¬
ца, тепло... Просто не верится, что это долговечно у нас,
где так сжились с ледяными кандалами и холопским мол¬
чанием. Можно только кричать ура со знаменем: «На бой,
на бой за честь России!» Честь понимается только в ви¬
де грабежа и разбоя слабого соседа, захвата имущества
больного и т. д.— доблести, которые одни только и при¬
знаются достойными награды...
А Вам спасибо!! Спасибо!!
Ваш Илья
Ю. И. РЕПИНУ1 2
26 октября 1904 г.
Куоккала
Юра!
Большое впечатление произвела на меня твоя карти¬
на, которую я вчера увидел впервые. Мне нравится порт¬
рет Сони, но этот, с Нади, огромный шаг вперед, и по зре¬
лости замысла, и по смелости исполнения. Эта вещь рав¬
носильна «Меланхолии» Альбрехта Дюрера (гравюра
только, но чудо!).
Пожалуйста, ты брось упрямство и сделай, что я по¬
советую. 1-е — ты кончи правую руку — увеличь ее, срав¬
нительно со всем целым фигуры; 2-е — закончи раму
1 П. Д. Святополк-Мирский был назначен в 1904 г. министром
внутренних дел. Вел более умеренную политику сравнительно с
крайне реакционным режимом, установленным Плеве, убитым в
1904 г. После событий 9 января 1905 г. Святополк-Мирский был
уволен в отставку.
2 Репин Юрий Ильич (4877—1954) — сын И. Е. Репина, худож¬
ник. учился в Высшем художественном училище Академии худо¬
жеств. Экспонировал свои работы на Передвижной выставке, Ве¬
сенней, в Союзе русски художников и Общине художников.
187

(продумай хорошенько — какую; советую спросить совета
Нади, она понимает декоративную часть).
Поставь вещь эту на Передвижную выставку. В Ака¬
демии ты уже выставлял. Да там всегда такая масса
пошлости, которая угнетает все.
Назвать эту картину советую «Неврастения». Будет
очень характерно, и выделит картину из ряда обыденно¬
сти — это очень (важно, особенно вначале.
Я уверен, что вещь эта будет приобретена каким-ни¬
будь серьезным коллекционером. Умный заплатит за нее
500 р. и не ошибется. Такие перлы надо подхватывать у
начинающих талантов — это редкая находка.
Ради бога, не трогай ничего, кроме руки. Выражение
глаза, да и всей фигуры — ничего нельзя желать лучше¬
го. Очень интересуюсь я взглянуть на картину днем. В по¬
недельник, если поезд не опоздает, то я, до собрания при¬
сяжных, непременно заеду домой взглянуть хоть на ми¬
нуту.
Будь здоров! Очень, очень счастлив я и рад, что дожил
до такого прекрасного явления в нашем искусстве. От
всей души поздравляю тебя!
Твой папа
В. В. СТАСОВУ
27 октября 1904 г.
Куоккала
Письмо запорожцев султану 1 было помещено Костома¬
ровым в своей статье в «Вестнике Европы», если не оши¬
баюсь, в 1878 или 1879 г. в начале лета. Мне тогда ука¬
зал на это письмо Мстислав Прахов. Хотя оно с детства
было знакомо мне. В Малороссии у каждого пономаря
есть список этого апокрифа. И когда соберутся гости у
«батюшки», письмо часто читается вслух подгулявшей
компании.
В книге Эварницкого «Интересная страница из жизни
запорожских Козаков» 1 2 очень интересно и увлекательно
изложена жизнь Запорожья этого времени и письмо до¬
1 Письмо запорожцев турецкому султану послужило темой
картины Репина «Запорожцы, пишущие письмо турецкому сул¬
тану».
2 Д. И. Эварницкий, Замечательные страницы из исто¬
рии запорожских казаков, Спб., 1889.
188

вольно обстоятельно критикуется как апокриф — прила¬
гается даже документально, действительно посланное тог¬
да письмо. Оно, напротив, очень корректно. Лыцари да¬
же стыдят султана за его не «деликатное» отношение к
Сечи.
Любезнейшая Наталья Борисовна1 нисколько не за¬
была Вас и своевременно очень обстоятельно отвечала
Вам на Ваше любезное письмо и теперь шлет Вам свой
дружеский привет.
Прошу от нас кланяться всей Вашей милой семье и
Лидии Николаевне1 2, с моим желанием быть полезным ей
в ее неутомимой просветительной деятельности.
Ваш Илья
1905
Л. П. ЛАНГОВОМУ3
11 января 1905 г.
Куоккала
Искренне уважаемый Алексей Петрович!
Вот времена! Не ждали так скоро... 4-й день без газет
и без известий...4
Вы там огорчены университетскими седыми ^идеалис¬
тами» 5, а я здесь взбешен адресом «Русского собра¬
ния» 6... Эти отродья татарского холопства воображают, что
они призваны хранить исконные русские идеи. Привитое
1 Н. Б. Нордман-Северова ( 1363—^1914), писательница, вторая
жена Репина. Поборница раскрепощения женщин и вегетариан¬
ства.
2 Л. Н. Яковлева — педагог и литературный работник. Уча¬
ствовала в подготовке к печати Собрания сочинений В. В. Ста¬
сова.
3 Ланговой Алексей Петрович (1857—1939)—московский врач
и коллекционер. Был дружен со многими русскими художниками.
4 Письмо написано под впечатлением революционных собы¬
тий 1905 г.
5 Имеется в виду группа московских профессоров, сочувст¬
венно относившихся к революционному движению.
в Монархическое объединение, существовало с 1901 г. в Петер¬
бурге.
189

России монгольское хамство они все еще мечтают удер¬
жать (для окончательной погибели русского народа) своей
отсталой кучкой бездарностей, пережитком презренного
рабства... И это такие всезнайки, как Сыромятников, как
продажный мерзавец \ воодушевляют жалкую посредст¬
венность вроде Энгельгардта и др.... Нет слов, чтобы до¬
статочно заклеймить эту сволочь в такое интересное и
живое время...
По поводу выборов в члены Совета Третьяковской га¬
лереи я, разумеется, всей душой за Остроухова. Это че¬
ловек большого таланта, выдающейся самодеятельности.
Жаль, у него много этого фанфаронства — этот дурной
тон, если бы он бросил! Какой дорогой п прекрасный че¬
ловек п незаменимый деятель!
И вкус и знание предмета искусства — все это ставит
его на место председателя Совета галереи — другого нет.
Но что делается в Петербурге...
И ничего не знаем, что делается в Москве...
Ваш И. Репин
Разумеется, Вашему желанию что-нибудь приобрести
из моих работ я только радуюсь.
В. В. СТАСОВУ
22 января 1905 г.
Куоккала
Дорогой Владимир Васильевич,
меня теперь всего больше восхищает книга Гуго Ганца1 2.
Благодаря знанию шести языков Наталии Борисовны я
сижу да слушаю, как мне переводят с листа, и со швед¬
ского, и с немецкого, и с итальянского, и с французского,
и с английского языков.— Да, время интересное!
Какой умница Гуго Ганц. Вот культурный человек,
с симпатичными и вполне правильными воззрениями на
1 Невозможно, чтобы европейски образованный человек иск¬
ренне стоял за нелепое, потерявшее всякий смысл в нашей слож¬
ной жизни самодержавие, этот допотопный способ правления го¬
дится только еще для диких нлемен, неспособных к культуре.
Россия же со времен Иоанна Грозного не покладая рук выбивает¬
ся из этого татарского ига. [...] (Прим, автора).
2 Hugo Gans, Vor der Katastrophe. Ein Blick ins Larenzlich.
Skiz-zen und Interviews ausden russischen Hauptstädten. Frankfurt
am Main, 1904.
190

жизнь! Навел он усовершенствованный западный прожек¬
тор на наше темное монгольское (все еще) иго и осветил
его как на ладони, со всеми его выдающимися сторонами
п деятелями. Как верно, талантливо очерчены все с нату¬
рыу все документально! Начиная с самого 1 — бесподобно.
Как я благодарен Вакселю, что он указал мне на эту
книгу. И как я чту наш просвещенный уголок финского
хладного берега, где все из Европы можно достать. Цай
бог сказать это в добрый час, пока не прихлопнул их ту¬
пая скотина наша, скиф-варвар держиморда!
Как хорошо, что при своей гнусной, жадной, граби¬
тельской, разбойничьей натуре он все-таки настолько
глуп, что авось скоро попадется в капкан, к общей радо¬
сти всех просвещенных людей!.. Ах, как надоело!.. Как
невыносимо жить в этой преступной, бесправной, угнетаю¬
щей стране! Скоро ли рухнет эта вопиющая мерзость
власти невежества?
Я иногда думаю, что хуже всего загнанному зайцу,
которого держат в лапах альгвазилы1 2, затуркали его со¬
всем... А он их так боится, что только на них и надеется.
А за что это Максим Горький арестован?3 (Вот чело¬
век, рожденный для самой горячей славы! Только бы он
был здоров; а слава его гремит всему миру!
Ваш Илья'I
ГУГО ГАНСУ4
Январь 1905 г.
Куоккала
Милостивый грсударь.
Только теперь мне выпало счастье читать (Вашу заме¬
чательную книгу о России: For der Catastrof.
Столь прославленному Вами 5, мне не совсем удобно пи¬
сать Вам похвалы, по нет возможности удержаться.
1 Имеется в виду царь Николай II.
3 Испанские полицейские.
3 А. М. Горький был арестован 12 января 1905 г. и заключен
в Петропавловскую крепость, откуда был выпущен 14 февраля
1905 г. Поводом для ареста было выступление писателя на со¬
брании Вольно-экономического общества, вечером 9 января, после
расстрела демонстрации на Дворцовой площади.
4 Ганс Гуго — немецкий историк и публицист. См. письмо
В. В. Стасову от 22 января 1905 г.<
5 Одна глава этой книги посвящена Репину.
191

Глубоко просвещенный европеец, Вы подняли высоко
ярко светящий прожектор и как солнцем осветили наше
темное монгольское ханство.
Вы были хорошо подготовлены к предмету Вашего ис¬
следования, Вы пользовались интеллигентными руково¬
дителями здесь — Ваши Вергилии в нашем аду — это от¬
крыло Вам важнейшие материалы. Но Вы распределили
Ваши наблюдения с таким интересом, Ваша книга напи¬
сана с таким дивным талантом, что она читается как по¬
эма.
Да, Вы написали поэму о России. И в этом смысле в
книге есть нечто пророческое. Написанная год назад, она,
кажется, появилась только вчера, и все малейшие собы¬
тия начинающейся катастрофы предсказаны в ней с по¬
разительной точностью.
Как жаль, что у нас такие горные карантины — свету
трудно пробиться в эту тьму административного невеже¬
ства и тупого давления. Но Вашей книге у нас предстоит
большое будущее. Освобожденная Россия будет зачиты¬
ваться ею, как зачитываюсь я теперь благодаря моему
ДРУГУ» переводящему ее мне с немецкого дословно.
По этой правдивой, списанной с натуры книге будет
написана история нашего времени. Тут все документаль¬
но. Лица, положения, аксессуары — все пластично и ос¬
вещено высокоталантливым ясным светом (plein-aire) —
это не слепая моментальная фотография — это картина
истинного художника-реалиста.
В. Д. ПОЛЕНОВУ
25 января 1905 г.
Куоккала
Твое письмо, дорогой Василий Дмитриевич, получил
только вчера. Академия, может быть, откроется через
две недели — закрыта по желанию учеников1... Что мо¬
жем мы «в годину бедствия и позора»?! Какой позор на
всю Европу! Да, вот уж именно: «Если господь захочет
наказать, то отнимет разум». Но это историческое воз¬
мездие!..
1 Занятия в Высшем художественном училище Академии ху¬
дожеств после событий 9 января были прекращены (17 января) и
возобновлены в конце марта.
192

Арестовать Горького? ужаснее всего, когда круглое
невежество облечено властью! 1 [...]
Твой Илья
Надо непременно писать и печатать протесты, где
только возможно. Мы здесь уже подписались. Составьте
там петицию и собирайте побольше подписей.
И. И. ТОЛСТОМУ 1 2
6 февраля 1905 в.
Куоккала
Глубокоуважаемый граф Иван Иванович!
Какое интересное вышло собрание учеников! Я очень
жалею, что не было стенографа. Ваша речь была заме¬
чательна! Это истинно классическая речь; и по языку и
по распределению оттенков. А уж какая убедительность!..
Но ясно: студенчество решило забастовку и стоит на
своем, как в шорах, ничего не воспринимает. (Разумеет¬
ся, наши ученики составляют только маленький отдел
всего студенчества.)
Я особенно рад, что.еще раз и так воочию пришлось
видеть нашу русскую молодежь. Ну как же можно гово¬
рить, что Россия не Европа, что ей еще рано и то и др.?
Для меня несомненно, что наша молодежь по сравнению
со всем образованным миром заняла бы одно из самых
первых мест и по развитию и по высоте своих идеалов.
Ну как могут удержаться в этой среде ханские предания
самодержавия? ! Да, правительство отстало, поглупело и
готово только к полному провалу.
Разумеется, будет еще много разочарований, но выбор¬
ное начало здорово всколыхнет Россию, и еще выплывут
такие силы! Вот когда она начнет жить. Дай-то бог!
Очень досадно: уже второй раз я не мог быть на засе¬
дании профессоров. Повестка на субботу пришла ко мне
только сегодня.
Всегда искренне Вам преданный
И. Репин
1 См. прим. 4 к письму Стасову от 22 января 1905 г.
2 Толстой Иван Иванович (1858—‘1916)—археолог, нумизмат.
Был с 1889 г. конференц-секретарем Академии художеств, затем с
1893 г., после ее реформы, в которой он принимал активное
участие, вице-президентом. В 1905 г. был назначен министром на¬
родного образования.
193
7 Репин. Письма, т. II

А. П. ЛАНГОВОМУ
16 февраля 190В е.
Петербург
Многоуважаемый Алексей Петрович!
Вы очень хорошо знаете, как я люблю, уважаю и це¬
ню Илью Семеновича *. Это человек с большим вкусом в
искусстве (это он доказывает своей собственной галерей¬
кой картинок), человек с хорошим образованием, с боль¬
шою инициативой, что особенно важно, он любит искус¬
ство и будет работать для галереи, как никто.
Но мне отсюда судить трудно. Москва знает его луч¬
ше. И кому нужно мое о нем мнение? Человек он за¬
носчивый, и, если не будет узды, он может наделать мно¬
го нежелательных и затрат и приобретений. Он, напри¬
мер, говорил мне, что, если бы от него зависело, он сей¬
час бы предложил Румянцевскому музею 200000 р. за
картину Иванова2, чтобы перенести ее в Третьяковскую
галерею. Конечно, это эффектно и говорит за искрен¬
ность, но в одном и том же городе это едва ли разумно:
воевать. Жаль, что нет в нем спокойствия, уравновешен¬
ности, он постоянно в контрах с какими-нибудь партия¬
ми и составляет свою. Передвижникам он солил, и они,
вероятно, где надо, подкладывают ему свинью. Все это
между нами — я ничего не беру на себя в этом деле, да
и взять не могу. Повторяю, мое мнение никому не инте¬
ресно, и я нисколько не претендую на его компетентность.
Искренне Вам преданный
И. Репин
В. В. СТАСОВУ
26 марта 1905 г.
Куоккала
Дорогой Владимир Васильевич,
очень жалею, что мы не можем быть в Петербурге
(у нас собрание «Общества друзей русского языка» в
Куоккала — Наталья Борисовна казначей, и заседание
завтра у нас в доме). * 91 И. С. Остроумова.
9 К®?1™® А. А. Иванова «Явление Христа народу» находи¬
лась в Румянцевском музее. В 1932 г. была передана Третьяков¬
ской галерее.
194

Римскому-Корсакову я пошлю телеграмму.
Какой он герой! Я восхищаюсь; и Глазунов и Ля¬
дов благороднейшие умы и сердца! 1 А Зилоти! — я в во¬
сторге.
Браво! Браво! Заявление от русских художников уже
неделю назад я нарочито ездил подписывать1 2; только его
отложили за переменой редакции текста. Я сказал и
Брюллову и Маковскому, что я обеими руками и хоть
100 раз готов подписывать подобные заявления теперь;
и под всякой редакцией подпишусь. До редакции ли
нам!!!
Неужели же они не поместили моей подписи?.. Это не¬
обходимо исправить; если они упустили мою подпись, я
добавлю. Как это сделать? Где?
О выходе Серова 3 * * об * 8 я узнал только из газет — я не был
в собрании 21 марта.
Очень интересуюсь!..
Ваша статья под бандеролью до меня еще не дошла —
завтра получу, надеюсь, и радуюсь ее читать.
Ваш Илья
1 Н. А. Римский-Корсаков был исключен из состава профессо¬
ров Петербургской консерватории за его сочувствие революцион¬
ной части учеников консерватории и выступления в печати с тре¬
бованием ее автономии и критикой дирекции Русского музыкаль¬
ного общества, в ведении которого находилась консерватория.
А. К. Глазунов и А. К. Лядов в знак протеста подали заявление
об отставке.
1 Резолюция художников опубликована в газете «Право» (1905,
8 мая). Ее подписали 113 художников, в том числе многие чле¬
ны Товарищества передвижных выставок. В резолюции выдвига¬
лось требование немедленного и полного изменения государствен¬
ного строя путем призыва к законодательной и администра¬
тивной работе свободно выбранных представителей от всего на¬
рода.
* В. А. Серов совместно с В. Д. Поленовым обратился с заяв¬
лением к вице-президенту Академии художеств И. И. Толстому,
в котором говорилось: «Мрачно отразились в сердцах наших
страшные события 9 января. Некоторые из нас были свидетеля¬
ми, как на улицах Петербурга войска убивали беззащитных лю¬
дей, и в памяти нашей запечатлелась картина этого кровавого
ужаса. Мы, художники, глубоко скорбим, что лицо (вел. кн. Вла¬
димир), имеющее высшее руководство над этими войсками, про¬
лившими братскую кровь, в то же время стоит во главе Акаде¬
мии художеств, назначение которой вносить в жизнь идеи гу¬
манности и высших идеалов». Письмо ото на Совете Академии не
было оглашено. Серов заявил о своем отказе от звания акаде¬
мика.
7*
195

Л. Л. ТОЛСТОМУ
5 мая 1905 г.
Куоккала
Многоуважаемый граф Лев Львович.
Мне только теперь пришло в голову, что, может быть,
в самом деле, Вы считаете меня сотрудником предприни¬
маемой (Вами газеты, как Вы сказали прошлый раз, а я
принял это за шутку и не возражал, советуя Вам не брать
газетной обузы.
Теперь, на всякий случай,— я самым серьезным обра¬
зом прошу Вас — в число сотрудников Ваших меня не
вписывать: я у Вас сотрудничать не могу, также и пай¬
щиком не буду.
С искренним уважением к Вам
Илья Репин
И. Р. ТАРХАНОВУ1 2
19 мая 1905 г.
Куоккала
Дорогой Иван Романович,
спасибо вам за любезное напоминание о 22 мая3.— Очень
помним и стремимся к Вам. Тогда же сговоримся о даль¬
нейших сеансах. Кроме того, на будущей неделе — я с по¬
клоном Елене Павловне как пациент.
Да, какое время!.. Даже в глазах темно, и бесконеч¬
ными кажутся томительные, бесконечные ночи. Мрачные
мысли, безотрадные настроения!..4 И кто же во всем этом
виноват?!—Невежественное самомнение на подкладке за¬
воевательных вожделений держиморды! Теперь этот гнус¬
ный варвар, справедливо сраженный гневной рукой со¬
здателя, корчит из себя угнетенную невинность: его не-
1 Толстой Лев Львович (1869—1945) — писатель, сын Л. Н. Тол¬
стого.
2 Тарханов Иван Романович (1846—1908) — известный физио¬
лог, ученик Сеченова. Был профессором Военно-медицинской ака¬
демии.
8 День рождения Б. П. Тархановой-Антокольской.
4 Письмо написано под тяжелым впечатлением от разгрома
Тихоокеанской эскадры, потопленной японцами под Цусимой
15 мая 1905 г.
196

достаточно дружно поддержали, поддержали одураченные
им крепостные холопы. Если бы они, мерзавцы, с большей
радостью рвались на смерть для славы его высокодержи-
мордия, он не был бы теперь в дураках. Он сидел бы на
высоком балдахине над всем Востоком и Западом! Про¬
стите за болтовню — с горя.
Будьте здоровы. До свидания.
Ваш И. Репин
В. В. СТАСОВУ
20 июня 1905 г.
Куоккала
Дорогой (Владимир Васильевич,
читали ли Вы в VI книге сборника «Знания» «Поеди¬
нок» Куприна? — Замечательное произведение! Я уже
давно ничего с таким интересом не читал. С громадным
талантом, смыслом и знанием среды — кровью сердца —
писана вещь...
Интересно, что Вы скажете о ней.
Ваш Илья
Д. И. ЯВОРНИЦКОМУ
29 июня 1905 г.
Куоккала
Дорогой Дмитрий Иванович,
плохие времена! Художникам теперь предстоит горь¬
кая участь... У меня кроме всего, что надвигается на че¬
ловека со старостью, были большие семейные экстрен¬
ности.
Зять мой, муж Тани, только что кончил инженерную
академию и уехал на Дальний Восток. Таня с двумя мои¬
ми внучками собирается к осени туда же.
Сын Юрий недавно женился на бедной безродной де¬
вушке, готовит картину к окончанию своего академичес-
ского курса.
Вера и Надя, по. предписанию доктора, с матерью уе¬
хали в Крым на поправку здоровья. И у всех этих персон
один источник дохода — мой труд... А на 7-м десятке лет
самонадеянности мало, зато много затрат и расходов, ко¬
197

торые в настоящей жизни неудержимо увеличиваются
с годами...
(Вы поймете, что я не располагаю лишними...
Искренне желаю Вам всего лучшего.
Ваш Я. Репин
В. В. СТАСОВУ
4 июля 1905 в.
Куоккала
Дорогой Владимир Васильевич,
сегодня мне еще более досадно, чем вчера, что мы не по¬
пали к Вам в Старожиловку, как собирались. Всему при¬
чина — нездоровье Наталии Борисовны.
Мне так хотелось поговорить с Вами о многом.
Очень уж много удручающей меланхолии в Вашем по¬
следнем письме; но надеюсь, что это уже заплескивается
свежими волнами жизни. У Вас натура гигантская, все
перемелет. Да, жаль, жаль Варвару Дмитриевну 1 ; дейст¬
вительно, она очень изменилась...
А я очень, очень радуюсь, что пошло в ход издание
Ваших последних трудов. Это все дело Лидии Николаев¬
ны 2. Она вдруг проявила столько энергии, что невозмож¬
но было и предположить.
Эту огромную дозу огня она, подобно Прометею, похи¬
тила от Вас, как тот от Зевса с неба. Нельзя было не уз¬
нать этого огня, как он заиграл жизнию; еще бы, этот
огонь поджигал наши равнодушные натуры почти полве¬
ка. Знаком, знаком мне этот яркий светоч, он никогда не
погаснет на русской земле и будет гореть чем дальше, тем
ярче.
Ваш Илья
Пожалуйста, не конфузьте меня титулами на конвер¬
те. И я дерзаю не титуловать и (Вас. Помните, как Вы ад¬
ресовали прежде. Пора — теперь особенно — отбросить
этот лишний, бюрократический навоз. * 91 В. Д. Комарова-Стасова — племянница В. В. Стасова.
В 1905 г. покончил с собой ее старший сын, и в том же году
скончался от болезни младший сын.
9 Л. Н. Яковлева участвовала в подготовке к печати IV тома
Сочинений Стасова,
198

Й. В. СТАСОВУ
18 июля 1905 «.
Куоккала
Дорогой Владимир Васильевич,
прекрасно! Ждем Вас с г. Асафьевым в воскресенье, к
3 часам. Я даже буду сидеть с холстом, и если в ожида¬
нии съезда Вы будете расположены смирно сидеть, а
г. Асафьев — играть, то я сделал бы с Вас эскиз.
Ваш Илья
Наталья Борисовна послала Вам письмо — похоже,
будто она прочла Ваше сегодняшнее.
(Вчера был здесь в театре полный триумф Горького1.
Театр чуть-чуть удержался, чтобы не разорваться по
швам,— наперло публики! Из Петербурга наехало студен¬
тов! Стояли во всех щелях и так аплодировали, что даже
в море вода отлила и деревянная крыша театра едва не
слетела!.. Мария Федоровна1 2 тоже имела успех.
И. Р. ТАРХАНОВУ
31 июля 1905 е.
Куоккала
Дорогой Иван Романович,
каждый день с благодарностью вспоминаю Вас, как толь¬
ко принимаюсь читать статьи Шарля Рише — «Войны и
мир». С такой неопровержимой ясностью доказана эта от¬
вратительная, нелепая дикость, существующая только по
милости Варварских остатков нашей жизни, в образе ни
на что уже более не годных представителей абсолютиз¬
ма — война.
Всплывает все виднее вся гнусность наших вожделе¬
ний на Японию... Есть еще сколько задору у этих глуп¬
цов — дикарей! — Потерявши бога и совесть, они готовы
на новые и бесконечные злодейства. Однако лучшая
часть народа давно уже готова надеть вериги покаяния
1 В летнем театре в Куоккала состоялся литературно-музы¬
кальный вечер с участием М. Горького и М. Ф. Андреевой.
2 М. Ф. Андреева — артистка Московского Художественного
театра, жена М. Горького.
199

за все громадные прежние грехи насилия... Й приде?ся
ей (России) смириться и расплачиваться за свои варвар¬
ские подвиги — было время, она величалась ими — теперь:
это презренные, черные, кровавые пятна на ее совести...—
Если бы только их смыть?.. Эти животные не чувствуют
гнева самого бога!
И представьте: пусть случилось бы по их желанию —
они победят, завоюют Японию... Что, какой результат для
всего человечества?! — Невежественный держиморда сел
бы угнетателем всех лучших сторон человеческого духа...
Нет, бог этого не допустит. Нашлись бы коллективные
силы упрятать нелепого варвара и взять под опеку его
царство...
Статья моя для Вашего журнала 1 все еще не вытан¬
цовывается... Никак не могу удержать мыслей на чем-
нибудь объективном, лезут аналогии, переходишь на со¬
временность и запутываешься...
Желаю Вам успеха в польском языке. Сколько есть
там важного для нас!
Ваш И. Репин
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
6 августа 1905 г.
Куоккала
Дорогой Александр Владимирович,
сегодня знаменательный для нас день1 2: вся Россия ждет
своего нравственного освобождения, своих прав, которые
завоевали для нее благороднейшие сыны ее. В продолже¬
ние ста лет уже истинные русские герои несли -свои пыл¬
кие головы на алтарь отечества; казалось, ничем не про¬
бить невежественной брани Держиморды, который, напо¬
добие свиньи, величался своими грабительскими, разбой¬
ничьими привилегиями, окружая их ореолом свыше, вти¬
рая очки глупцам, рабам и приживалкам с потерянною
1 Тарханов был одним из редакторов «Популярно-медицин¬
ского журнала», для которого Репин обещал написать статью о
психологии художественного творчества.
2 В этот день состоялось первое заседание Государственной
думы (названной «Булыгияской»). В оценке этого события проя¬
вились либеральные иллюзии Репина.
200

совестью. Держиморды верили только в непоколебимость
своего престижа...
И вот плотина прорвана; теперь уже не остановить
этой силы скопившейся реки — она хлынула. Конечно, в
своем бурном потоке не без вреда для стен проложит она
себе дорогу по берегам. Но будем надеяться на лучшее.
Россия уже не та, что была, и при ее жизненности и
восприимчивости она скоро сделается неузнаваемой...
Попробуйте вернуть теперь крепостное право.
Не сомневаюсь, что и Вы думаете так же. От всего
сердца простираю Вам объятия дружбы и единения! Бу¬
дем с радостью смотреть вперед! Россия [...] становится
народом правым, благородным. Вступит в дружеские от¬
ношения с прочими культурными народами, гарантируя
общую пользу и спокойствие человеческого просвеще¬
ния. [...]
Искренне желаю Вам и всей семье Вашей всего луч¬
шего.
Ваш по-прежнему И. Репин
IB. В. СТАСОВУ
12 сентября 1905 в,
Фааано
Дорогой Владимир Васильевич,
получили Ваше милое письмо, и я, уже в 1000-й раз, бла¬
годарю судьбу, что мне посчастливилось узнать Вас. Я не
встречал человека, который с t такою сердечностью любил
бы в жизни самое важное, самое лучшее, самое стоящее;
который знал бы так хорошо цену ее высшим проявлени¬
ям и уважал бы так горячо, до самозабвения, лучшее ук¬
рашение этой жизни — лучших людей! [...]
Как я радуюсь и восхищаюсь Шаляпиным! Это истин¬
ный гений. Иначе и быть не могло. Обнимаю Вас.
Вы ничего не пишете про Андреева, вероятно, он не
был у Вас; он начал писать — следовательно, он прер¬
вал с миром, даже с таким симпатичным и светлым, как
Ваш.
Не напишете ли мне про Академию чего? Как там
идут дела художества и ученические?
Ваш Илья
201

Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
29 сентября 1905 е.
Фааано
«Блажены миротворцы яко тии
сынами божиими нарекутся».
Дорогая Елена Павловна.
Вы меня очень обрадовали Вашим интересным
письмом. Точно родная сестра мне пишет: сколько у Вас
в глубине души благородства, доброжелательности и по¬
ложительного стремления к добру.
Я так стал бояться за свои воспоминания о Марке
Матвеевиче \ которые послал Вам. Могу только сказать,
что все это правда; и я старался вспомнить только то,
что действительно было.
К Куинджи у меня никакой вражды нет. И он прав,
говоря, что в Совете я часто его поддерживаю. Для меня
он как человек близкий давно не существует, но как че¬
ловек необыкновенно умный — очень интересен, и, если
об общем деле он говорит умно, я всегда его поддержи¬
ваю, как и всякого другого, кто говорит дело,— это вовсе
не относится к нему лично. И что он груб, это тоже я
должен прощать, потому что я сам груб, до бестактно¬
сти,— Вы были много раз свидетельницей моей грубости
в спорах — помните?
Но я никогда уже не буду с ним в близких отношени¬
ях, потому что он интриган и даже предатель (надеюсь,
это останется между нами). Может быть, даже он и не
сознает сам своего порока, но эта черта глубоко лежит в
самой глубине его души, и другим быть он не может.
И обижаться на него нечего; но я всегда буду подальше
от таких эгоистов, совершенно восточного склапа харак¬
тера.
Завтра мы едем в Милан. Здоровье Натальи Борисов¬
ны очень хорошо, о кашле помина нет, но нервность, бо¬
язнь, одышка все те же: и здесь стало ей хуже. Все кра¬
соты, здесь сущие, она почти не может видеть — ей по го¬
рам совсем невозможно подыматься. Не только по го¬
рам, даже по ступеням. 11 М. М. Антокольском.

Ах, как ofia вспоминает Антоколь 1 за то, что там она
на Костюшкины высоты1 2 подымалась нипочем! А здесь
ведь какое богатство, какая роскошь природы!!! Я часто
глазам не верю и стою как очарованный. Какие пропас¬
ти в горах! Какие дали!.. А главное,— что только в Ита¬
лии — это такая красота пропорций и деталей!.. О колори¬
те и говорить нечего: эта голубизна!., и гор и особенно —
озера! Это невообразимо хорошо, это божественно!!
(Вот видите, и я наказал Вас длинным письмом. Вам
теперь не до писем, особенно описывающих красоты при¬
роды. Вас больные разрывают на части, Вам некогда до¬
хнуть. А я с братскими чувствами... Целую Вашу малень¬
кую, но удаленькую ручку за Ваше последнее письмо, за
Вашу активную добродетель, и искренность чистейших
побуждений, и бескорыстие.
Вас искренне любящий
И. Репин
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
11 ноября 1905 г.
Петербург
Дорогой Александр Владимирович,
я только что вернулся из северной Италии, где жил два
с половиной месяца...
Да, считаю, России помогло несчастье. Слава богу!
Слава богу! Свобода завоевана 3. Я боюсь теперь истори¬
ческого возмездия. Угнетенный раб через Прометея ов¬
ладел огнем. Страшно делается за будущее, если ди¬
карь — одурелое войско — захочет отомстить...
Как я приветствую антимилитаризм! Теперь он идет!..
Там в Европе.
И человечество скоро расстанется с страшилищем —
вооруженным идиотом. Эта опасная игрушка королей —
1 Имение Е. П. Тархановой-Антокольской в Австрии, назван¬
ное в память М. М. Антокольского.
2 Холм, у подножия которого похоронен Костюшко, вождь'
польского восстания 1874 г.
3 Имеется в виду Манифест 17 октября 1905 г., которым царь
даровал народу «незыблемые основы гражданской свободы». На¬
дежды, которые возлагал Репин на эту «куцую конституцию»,
свидетельствовали о непонимании им сущности этих уступок
царского правительства, напуганного революционным движением.
203

их опора — скоро сделает королей своей игрушкой: без
жалости сломает и забросит этих болванчиков, уже на¬
доевших людям... Старые игрушки уже без глаз, без но¬
сов, без рук, без ног, их скоро выметут в сор. Как при¬
рода мстительна!
Ваш И. Репин
В. В. СТАСОВУ
7 декабря 1905 г.
Куоккала
Дорогой Владимир Васильевич,
прошлый раз, после важного сообщения, сделанного мне
так таинственно о теме для картины !, я с высоты цехо¬
вого профессорства своей специальности, улыбаясь груст¬
но в душе, думал про себя всю долгую дорогу в Куокка¬
ла: «Ведь вот — большой ум, светлая голова, огромное
образование, свежесть взгляда на вещи; почтеннейший,
убеленный сединами и опытом 80-летней интеллектуаль¬
ной деятельности писатель, работавший больше в сфере
искусства, которое он несомненно любит более всего, ка¬
жется, на свете. А ведь вот, при практически живом воп¬
росе дела — какая наивность!.. Ну, разве это тема для
картины?! Это годится только для литературного тракта¬
та: что-нибудь вроде «взгляда и нечто», обзор событий
некоторого рода, за некоторое время... Для живописи, для
картины тут могли бы быть только эпизоды-иллюстра¬
ции? А я последнее время особенно не переношу иллюст¬
рационных тем...
«Афинская школа»1 2, «Реформация»3!.. Да ведь ны¬
нешняя эстетическая критика считает эти картины рас¬
судочными упражнениями эклектиков на заданные те-
1 Стасов предложил Репину написать картину «Освобождаю¬
щаяся Русь».
Б этой картине художник должен был изобразить русских
прогрессивных общественных деятелей. Стасовым был составлен
список из 71 имени, в который вошли: Радищев, Новиков, Фон¬
визин, Белинский, Добролюбов, Герцен, Чернышевский, Писарев,
Л. Толстой, Кропоткин, Пирогов, Горький, Плеханов и другие.
2 Фреска Рафаэля в Ватикане, изображающая греческих фи¬
лософов и писателей разных эпох.
3 «Век Реформации» — фреска В. Каульбаха (Берлинский му¬
зей), где изображен Лютер в окружении своих соратников в борь¬
бе за Реформацию.
204

Мы — учень!мй Трактатами, прйшйтыми к искусству бе¬
лыми нитками, совершенно лишенными истинной худо¬
жественности... Разумеется, я никогда не возьмусь за эту
тему; да я, кстати, уже давно занят другою, и к чему же
мне лезть не в свои сани?!.
Так я рассуждал, как человек, хорошо знакомый со
своим делом и своими силами, и успокаивался при мыс¬
ли, если при встрече с Вами придется деликатно замал¬
чивать Вашу тему и сводить разговор на что-нибудь...
Конечно, политику! Это такой теперь темный лес!
Но рядом с этими умными рассуждениями в мозгу
начала летать какая-то золотая пчелка с красными кры¬
лышками и стала покусывать то в том, то в другом полу¬
шарии. Взовьется, пропадет и опять вдруг, с размаху за¬
денет крылышком и шепчет: а не попробовать ли?.. Вот
вздор, не стоит и карандаша и бумагу пачкать — ничего
не выйдет. Знаю. «Но отчего бы не попробовать,— шепчет
неотвязная пчелка,— на самой маленькой бумажке?!» —
Ну, не карандашом, а вот этим пером, которое в руке, и
просто чернилами?! — «Да много ли тут пойдет времени,—
жужжит она.— Все равно до чаю ты ничего уже не ус¬
пеешь сделать полезного».
Делать нечего, беру лист и... И в четверть часа я уже
был так увлечен этой темой!!!!.. Она вдруг развернулась
в такую картину!!.. Нет, не шесть, как советовали Вы, а
в 12 аршин надо было заготовить холст...
На другой же день было приступлено к холсту, но,
конечно, еще только для эскиза —всего в 20X30 верш¬
ков. И теперь уже вторая неделя работа идет.
К Вам просьба: при досуге не сделаете ли Вы мне
конспекта имен? Круг первый: начиная с екатерининских
времен наших русских писателей-гуманистов в хроноло¬
гическом порядке до Александра I. Далее декабристы и
деятели по освобождению крестьян до Александра II и
потом до наших времен самых выдающихся ратоборцев
за свободу духа.
Второй круг: 2-я половина XIX века — самых выда¬
ющихся лиц, выступавших на борьбу за свободу лично
и большею частью заплативших жизнью за смелые под¬
виги или сосланных на каторгу на должайшие сроки.
Здесь неисчислимое количество жертв, но надо выбирать
на протяжении лет 80-ти самых выдающихся в разных
характерах деятельности (портреты их уже потом до¬
будем).
205

Круг третий: писателей и юристов последнего време¬
ни, работавших без страха и упрека,— рыцарей свободы
слова. А также причастных к администрации, имевших
возможность помогать движению вперед, идее свободы,
разума и облегчать участь погибавших бойцов-героев за
освобождение человека от невежественного правительства
и варварского «самодержавия».
Очень было бы желательно список лиц распределить
по группам современников, по возможности в хронологи¬
ческом порядке. Большинство портретов я найду в изда¬
нии Дмитрия Александровича Ровинского — оно у меня
есть К (Вечная память и горячая благодарность этому
достойному гражданину и добрейшему сердцу!)
(Вот как мудрая специальность бывает глупа, а отзыв¬
чивое, благородное сердце как часто носит в себе глубо¬
кие идеи разума и, посадив их на подходящую почву,
становится причиной возникновения чего-то нового.
Простите, что заканчиваю письмо скучнейшим, про¬
писным афоризмом. Затея моя гораздо занятней... Вооб¬
ражаю, как она рисуется в Вашем воображении!..
Ваш Илья
Читали Вы, какую дрянь печатают по поводу моего
выхода из Академии? 1 2 Будто бы из-за Булатова? Будто
я его прочил в преподаватели!! «Как Вы думаете, Архип
Иванович,— говорит И. И. Толстой,— если мы не утвер¬
дим Булатова, Репин выйдет в отставку?» — «Непремен¬
но выйдет»,— отвечал Куинджи. А вопрос о Булатове ре¬
шался уже после моего выхода. Архип Иванович хлопо¬
чет по-прежнему.
1 Имеется в виду «Подробный словарь гравированных портре¬
тов», составленный Д. А. Ровинским, т. I—IV, 1886^1889.
2 В 1905 г. Репин подал заявление с просьбой освободить его
от преподавательской деятельности в Академии художеств, но,
уступая настояниям учеников, согласился остаться профессором
еще на некоторое время. Окончательно уйти от педагогической
работы ему удалось лишь в 1907 г. Основной причиной его ухода
из Высшего художественного училища явилось недовольство ка¬
зенной обстановкой и разногласиями с Советом профессоров. По¬
дробно об этом изложено в кн.: И. А. Бродский, Репин-педагог,
М., Изд. Академии художеств СССР, 1960.
206

И. С. ОСТРОУХОВУ
10 декабря 1905 г.
Куоккала
Дорогой Илья Семенович,
давненько не имел общения с Вами; много воды утекло,
много огня горело, много крови пролито, много свободы
завоевано; а все еще больше и больше ошибок, нелепо¬
стей и — опасности. Вы теперь на вулкане. Даже в Моск¬
ве ли?
Очень бы хотелось от Вас получить весточку о Вас
лично и о художественных делах Москвы.
Наши передвижники решили в этом году выставки
не делать (правильно), и путешествующая ныне скоро
вернется. Следовательно, портрет Витте может быть воз¬
вращен галерее (деньги 600 р. могут быть отосланы мне;
а может быть, Вы приедете в Питер — очень хотелось
бы Вас видеть).
Имею к Вам одно предложение. Вы были другом по¬
койного Ивана Михайловича Сеченова. Может быть, ка¬
кое-нибудь медицинское общество или университет в Мо¬
скве желают иметь портрет этого знаменитого нашего
ученого? У меня есть портрет Сеченова, писанный, ка¬
жется, в 1884 году одновременно с тем, что висит в гале¬
рее Третьякова. Если бы выразили желание иметь этот
портрет, то он может быть приобретен за 500 р. Портрет,
как я теперь рассмотрел, недурен.
Очень обрадуете ответом Вас искренне любящего и
особенно ценящего
Илью Репина
В. В. СТАСОВУ
11 декабря 1905 $.
Куоккала
Дорогой Владимир Васильевич,
Ваше письмо в книге Антокольского я прочитал только
вчера, так как тогда в Петербург поездку отложил. Боль¬
шое, большое спасибо за все советы и соображения по
поводу нашей картины. Название «Освобождающаяся
Русь» мне не нравится — придумывайте другое; а это
297

как-то длинно и совсем не в Вашем вкусе, точно не Вы
это предлагаете.
А знаете ли? — У меня совсем, совсем другая ком¬
позиция... И я думаю, что Вы совсем будете огорчены —
не узнаете Вашей идеи. Но я своей очень доволен. Поста¬
новка вышла живая, неожиданная и, насколько возмож¬
но, реальная. Так думаю я; а когда автор увлечен иде¬
ей, он находится в невменяемости состояния. Скажите
влюбленному, что его предмет дура необразованная,—
ведь как обидится, хотя бы вы были правы, как ангел.
Какой оригинальный и красивый костюм Вы одели
ЛЬВУ? 1 Неужели Вы когда-нибудь видели его в таком?!
Я, к моему огорчению, видел его всегда только в самом
ничтожном, скверном и совсем некрасивом — каких-то
«охлоботинах» (Ваше прекрасное слово). Но вот в чем
Вы правы: в самой рвани и мещанских опорках он всег¬
да мне казался военным, со всеми приемами личности
большого значения в этой сфере.
Надеюсь, Вы получили мое письмо, в котором я про¬
шу Вас изготовить мне список личностей по группам, в
хронологическом порядке, с датами.
Ваш Илья
Пожалуйста, делитесь со мною всякими мыслями, ка¬
кие придут Вам в голову, по поводу нашей идеи и не
обижайтесь, если не все они будут приняты.
И. С. ОСТРОУХОВУ
24 декабря 1905 г.
Куоккала
Дорогой Илья Семенович,
наконец-то!.. Я был уверен, что Вы за границей, и вовсе
уже не ждал ответа, и вдруг письмо — прямо историчес¬
кое, с автографом; это надобно особенно сохранить.
Господи, какой ужас!..
Ну, дай Вам бог перенести, на здоровье...
1 Стасов предложил написать Л. Н. Толстого в картине «Осво¬
бождающаяся Русь» в шерстяной кольчуге-фуфайке.
3Q6

Очень рад, что так складывается с портретом И. М. Се¬
ченова \ Буду ждать дальнейших [указаний] — куда его
отправить.
Портрет с меня работы И. Н. Крамского принадлежит
дочери моей Вере. Она, конечно, с удовольствием усту¬
пит его галерее. Я ей пишу. Она в Ярославле. Крамской
тогда для Павла Михайловича работал такие портреты
по 500 р. Конечно, Вера уступит за 450 р. (Барышня сия
большая транжирка, несмотря на свои зрелые годы).
(И теперь на столе у меня огромный счет от ее порт¬
нихи.) (Простите за эти подробности: Вы ведь знали ее
с детства.)
Мне очень нравится идея портретов художников вре¬
мени Павла Михайловича 1 2.
Позвольте мне преподнести портрет Поленова в эту
коллекцию. Поленов написан мпою в последний день, на¬
кануне отъезда его на войну в Болгарию — портрет-на¬
бросок.
Еще рекомендую портрет Куинджи, писанный мною;
об этом портрете Крамской в своих письмах ко мне мно¬
го пишет — интересно. Я думаю, Куинджи подарит его
в эту коллекцию. Ах, право, это чудесная мысль!
Спасибо, большое спасибо, дорогой Илья Семенович,
за письмо, за набросок и за Ваш милый отзывчивый
характер!
Теперь, на старости, я так дорожу людьми живыми,
энергичными, дельными. Как нужны они теперь России:
теперь они уже станут по праёу — к делам.
Надежде Петровне почтительнейше целую руку.
С праздниками и Новым годом!!!
Дай-то бог спокойствия и разума России!..
Прошу Вас никакими титулами меня не именовать —
теперь мы все граждане: и я никому не пишу титулов,
Россия их должна бросить — бюрократство.
1 Имеется в виду предложение ректора Московского универ¬
ситета А. А. Мануйлова приобрести портрет Сеченова для акто¬
вого зала университета.
2 По инициативе Совета Третьяковской галереи в ней была
устроена комната «Памяти основателя галереи», в которой поми¬
мо портретов Третьякова были портреты близких ему художни¬
ков.
309

1906
Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
14 марта 1906 е.
Куоккала
Дорогая Елена Павловна.
Я все время думаю о Вашем новом произведении !.
Как жаль, что этот оратор не в натуральную величину!..
Вы его сделайте в натуру. Вы взяли настоящий серь¬
езный сюжет, и, если обработаете его как следует, он со¬
ставит Вашу славу в искусстве.
Вот дело скульптуры современной. В одной этой фи¬
гуре, как центральном фокусе всего нашего движения, Вы
запечатлеете целую эпоху. Это должно быть сделано, и
сделано в высокохудожественной форме («без нее же ни¬
чего не — бысть»). И на это действительно важное про¬
изведение не жаль было бы убить год-два-три — только
бы довести его до возможного совершенства!..
Теперь, в маленьком виде, он будет располагать к шут¬
ливому настроению друзей и к насмешкам врагов.
Эта вещь должна быть так внушительна своим целым,
чтобы заставить всякого молчать с почтением...
Послушайте старика и — за серьезную работу! Годика
на два?
Искренне Вам преданный
И. Репин
P. S. Поверьте, вы попали в самую суть искусства:
здесь и лежит сила искусства и его законнейшее явле¬
ние. Идеал не любит заключаться в кривлянии и пуска¬
нии пыли в глаза загадками и выкидывании всяческих
антраша — все это пройдет как эпидемия и разврат, ос¬
танется вечно — душа человека, вдохновимая богом и за¬
печатленная человеком в высокой форме. 11 «Оратор» — скульптурная композиция Е. П. Тархановой-Ан¬
токольской.
210

iß. В. СТАСОВУ
28 марта 1906 г.
Куоккала
Еще третьего дня, сейчас по получении Вашей статьи
в «Стране» «Наши нынешпие декаденты» \ читал с удо¬
вольствием! Прочел с восхищением! И веселился, вспо¬
миная про «Пастуха»1 2, — как метко сказано!.. Исполать
Вам, могучий богатырь. Это не чета Илиасовой полемике.
Нет, он к полемике не имеет ни острых зубов, ни хлест¬
кого бича, а без этих инструментов скучно и не внуши¬
тельно...
Спасибо, спасибо Вам! Ваш бич еще щеголяет своей
упругостью и оглушительными веселыми щелканьями!..
Стадо декадентов, по своим избитым задворкам, уле¬
петывает, оставляя со страху неопрятный след... Пас¬
тух в отчаянье. Он только что внушил им, своим бара¬
нам и телятам, что всех их скоро возьмут во храм, где
причислят к символическим божествам Египта и будут
служить панихиды заживо. И теперь уже на них весь
живущих мир взирает с благоговением. И вдруг такой
скандал!
Простите за болтовню. А я каждый день, прочитывая
понемногу историю России — Ваши книжечки 3, восхища¬
юсь и наслаждаюсь. Чудо! Прелесть! Как освещено! Вот
это правда! Вот это основы, от чего пойдет или, вернее
к чему придет «русская жизнь».
Ваш Илья
1 Статья Стасова «Наши нынешние декаденты» («Страна»,
1906, 25 марта, № 30) посвящена раэбору выставки «Мира ис¬
кусства», открывшейся в начале 1906 г. после длительного пере¬
рыва.
2 «Декадентским пастухом» в статье Стасова был назван
С. Д. Дягилев, чьи пророчества «пригодны только для одного па¬
сомого им стада... Для прочих людей и художников они смешны
н забавны. Стадо г. Дягилева, рабское и безвольное, вышло из
источников и преданий чужих, иностранных — сначала француз¬
ских, а затем немецких».
3 Вероятно, книги по истории России, которыми Стасов снаб¬
жал Репина.
2Н

ß. В. СТАСОВУ
12 апреля 1906 è.
Куоккала
Дорогой Владимир Васильевич,
опомниться, отделаться еще не успел: Вы меня по губам
помазали газетой — думаю, что-то там? Верно, «Страна»
со статьей, от которой затрещат все темные переулки!
Развертываю — «Наша жизнь» с идиотским лепетом скуч¬
нейшей посредственности, этого литературного б...— сош¬
ки на гнилой ножке... Да ведь еще прибавьте — вчера уже
я просмотрел эту дребедень («Жизнь» мы получаем) —
не стоило...
А вот мне Вам хотелось бы рассказать: в понедель¬
ник на общем собрании Академии я чуть не пустил чер¬
нильницей в мерзкого интригана Куинджи!..1 До какой
наглости доходит этот подлец!.. Я громко кричал ему:
«Вы лжец! Клеветник! Я говорю вам это при всем обще¬
стве...» Этому пройдохе, с жилкой сыщика, хочется быть
ректором. Для этого он топчет в грязь всех. И хлопочет,
только имея в виду должность за собою, получить право
входить во все мастерские и ездить с докладами лично
к «его высочеству». Конечно, для сообщения всех кляуз
и для возвеличения своего татарского самодержавия, что¬
бы давить всех своим турецким невежеством. Хорошо
будет искусству. Я уже решил более не переступать по¬
рог этого болота... Без Толстого Ив. Ив. это просто яма,
клоповник. Разумеется, будут сильные натуры — превоз¬
могут все, а посредственности? — Все равно, кажется:
время теперь острое, богдыханству конец! Везде оно
должно вымирать.
Мы очень простужены, весь дом, под стуки топоров и
молотов, кряхтит и даже стонет. У меня бронхит. Будьте
здоровы.
баш Илья 1 21 Отношения Репина и Куинджи часто прерывались вспыш¬
ками мелких обид и крупных ссор. Репин, несмотря на это, вы¬
соко ценил творчество Куинджи и его общественную деятель¬
ность.
2 И. И. Толстой ушел с поста вице-президента Академии
художеств в 1905 г.
212

B. IB. СТАСОВУ
15 апреля 1906 г.
Петербург
В восхищении, в восторге, что пушка наконец заря¬
жена!!!!! За взрывом дело не станет. Гигантское зажига¬
тельное стекло Владимира Васильевича способно воспла¬
менить целые тысячи пушек и произвести теперь такой
разгром, какого никогда еще не бывало !. Из всех сил ору
урррааааааа!!!! и поздравляю дорогого Владимира Ва¬
сильевича с созданием плана его важнейшего и капи¬
тальнейшего произведения1 2.
И. Репин
В. В. СТАСОВУ
9 мая 1906 г.
Куоккала
Дорогой Владимир Васильевич,
вчера в Петербурге я так надеялся повидаться с Вами,
но было столько помех, что не удалось попасть.
Писать долго и скучно, надо было на словах расска¬
зать, почему я опять вступил в число руководителей,
решившись, казалось, бесповоротно выйти из Академии.
Тронула меня масса писем, присланная из разных да¬
леких мест, и от разных лиц с большими сожалениями,
упреками, просьбами, надеждами и так далее — доказа¬
тельствами, что я не имею права, и пр....
Четверо молодых людей явцлись лично и настойчиво
заявили, что за 1000 и более верст они приехали, проби¬
лись в Питер только из-за меня, что им Академия ни¬
сколько не нужна и они надеялись и не уедут без осу¬
ществления своих идей. Что, как только соберется уча¬
щаяся молодежь, они поднимут страшную демонстрацию
и меня не оставят в покое... меня они везде найдут.
С другой стороны, профессора наши говорят мне в
1 Друзья Стасова на адресе, преподнесенном ему в 1866 г.,
изобразили шпору и зажигательное стекло. Эта же эмблема бы¬
ла изображена на памятнике Стасову в Александро-Невской лав¬
ре.
2 Стасов писал Репину 14 апреля 1906 г. о том, что его рабо¬
та над книгой «Разгром» сдвинулась с места и обрела ясный
план.
213

лицо, что я снимаю флаг с Академии, и уже две официа¬
льные бумаги я получил с их единогласным желанием
и просьбой ко мне войти обратно в Академию.
Я долго раздумывал, и наконец у меня созрела на
основании 10-летнего опыта новая программа, как вести
дело, и я решился...
Ваш И. Репин
В. (В. СТАСОВУ
28 мая 1906 г.
Куоккала
Дорогой Владимир Васильевич.
Как образно и художественно Ваше последнее пись¬
мо! Такой молодостью и игривостью веет от него! А меж¬
ду тем оно ноет дантовскими стонами...
Нисколько не заглохла идея картины (великой, «ге¬
нием его вдохновенной» К Жду с нетерпением, когда
можно будет перейти наверх, в полную света и разнооб¬
разия интуиций мастерскую, чтобы начать ее на большом
холсте (только не колоссальном). Колоссальные размеры
пригодны только по назначению на место — стенная жи¬
вопись.
В этой затее для меня стоит пугалом (при огромном
размере) Академия. И надо постоянно встряхивать себя
за волосы, чтобы не радоваться сходству ни с «Афинской
школой», ни с «Реформацией», ни с «Демициклом» 1 2...
И главное,— чтобы избегнуть условности, искусственно¬
сти, рассудочности, прозаической подчеркнутости и ску¬
ки. При огромной сложности задачи, при исключитель¬
ном:, в высшем значении, детальном интересе очень труд¬
но обобщить картину и выдержать художественность на¬
строения. Всякий талантливый художник теперь, как черт
от ладана, бежит от сложных идей, от аллегорий, от тен¬
денций...
Считают даже все это старым, отжившим — огромные
картины. Как жаль, что теперь время боевое: не до кар¬
тин, не до украшений, когда все наши лучшие великие
1 Слова А. С. Пушкина из его посвящения трагедии «Борис
Годунов» H. М. Карамзину.
2 Репин ошибочно называет картину Деляроша «Гемицикл»
(«Полукруг») — «Демициклом».
214

драгоценности ничем не гарантированы от гибели, — бог
знает, что ждет нас впереди.
Невежество правящих неспособно видеть действитель¬
ность, и все только мечтают о царстве полного невеже¬
ства, тьмы...
Но время живое. Сейчас прочел речь Д. Аникина *.
Какая правда! Какая сила!.. Вот Россия.
Не приписывайте инициативу письма из Иматры мне:
все четверо, особенно Наталья Борисовна,— все говорили
о Вас и дружно послали.
Сердечный привет всем Вашим!
Ваш Илья
Н. И. ГУМАЛИКУ1 2
5 июня 1906 г.
Куоккала
Многоуважаемый Николай Иванович!
Ваше письмо меня .очень обрадовало. Всегда к окон¬
чанию курса наших учеников я твержу им: не порывай¬
те связи с художественным миром, куда бы судьба ни
забросила вас. И я так счастлив слышать от Вас, что Вы
бываете в Петербурге каждую весну. Было бы очень при¬
ятно хоть в это время встречаться на выставках; и если
бы нашелся интерес, в чем не сомневаюсь, собраться вме¬
сте наличному числу приезжих и где-нибудь пообедать
вместе и поделиться мыслями и воззрениями на жизнь,
какие выработались в личностях под влиянием текущей
жизни, событий и места пребывания.
Поделиться взглядами на искусство, вкусами, идеа¬
лами.
Так желательно, чтобы из этих общений образовалось
что-то вроде съездов. Без всяких регламентов могли бы
возникнуть весьма полезные связи для нас и нашего ис¬
кусства.
1 Д. В. Аникин — член 1-й Государственной думы, представи¬
тель «трудовиков».
2 Г у малик Николай Иванович (1867—1942) — художник. Уче¬
ник Репина по Академии художеств. Был старостой его мастер¬
ской. В послереволюционные годы жил в Румынии. В 1940 г. вер¬
нулся на родину.
216

Если бы образовались отдельные кружки с разными
направлениями, и за то слава богу — соединить всех не¬
возможно, да и едва ли это необходимо. К этим съездам
можно бы списываться с желательным кружком частны¬
ми письмами и собирать в известное время в определен¬
ном месте. Раз в году совершенно достаточно освежиться,
чтобы продолжать свое личное дело.
Если Вы не против такого общения, то я просил бы
Вас подготовить понемногу тот кружок Ваших товари¬
щей, с которыми Вы пожелали бы увидеться весной на
выставках.
Благодарю Вас за хлопоты о моем эскизе на выстав¬
ке. Жму крепко Вашу руку. Итак, до свидания весной.
Прошу Вас передать мой поклон Степану Петрови¬
чу1. Акварель ему посылаю на днях.
Разумеется, нам не следует ограничиваться непремен¬
но учениками нашей мастерской. Даже любители, вроде
Сергея Петровича, нам очень желательны и интересны
на будущих съездах.
А. В. ЖИРКЕВИЧУ
26 июня 1906 г.
Куоккала
Алексей Владимирович,
когда я увидел па присланной Вами книжке имя Круше-
вана, я сейчас же бросил эту книжку в огонь. Мне это
имя омерзительно, и я не могу переносить ничего, исхо¬
дящего от этого общения1 2. [...]
С Вашим взглядом на нашу Государственную думу
никогда не соглашусь. Я восхищен и в восторге, что еще
вчерашние холопы России вдруг, как в сказке, сделались
народными героями, и дай им бог помочь угнетенной
России! Дай бог поскорей отделаться от всех мерзавцев
Крушеванов, которые позорят и губят наше отечество...
Ох, идет, идет грозная сила народа; фатально вызы¬
вают это страшилище невежды-правители, как вызывали
японцев, а так же будут свержены со всей их гнусной и
1 С. П. Крачковский — украинский коллекционер.
2 Жиркевич прислал Репину сборник из серии «Книжка дру¬
га» (№ 1, 1906 г.), которая выходила как приложение к газете
«Друт», издававшейся в Кишиневе П. А. Крушеваном, известным
черносотенцем и погромщиком. Это письмо завершило многолет¬
нюю переписку и дружбу Репина с Жиркевичем.
316

глупой интригой. И самые даже благородные от природы,
совращенные в лагерь Крушеваиов людишки навеки бу¬
дут заклеймены позором в глазах истинных сынов роди¬
ны. И чем дальше в века, тем гнуснее будут воспомина¬
ния в освободившемся потомстве об этих пресмыкающих¬
ся гадах обскурантизма, прислужниках подлых давил.
Сколько бы они ни прикрывались «чистым искусством»...
видны ясно из-под этих драпировок их крысьи лапы и
слышна вонь их присутствия.
И. Репин
В. В. СТАСОВУ
4 июля 1906 г.
Куоккала
Да, дорогой Владимир Васильевич, история Гершко¬
вича—это глубочайшая, потрясающая трагедия1. Его
можно сравнить с царевичем Сакия-Муни. Тот из роско¬
ши царских дворцов, а этот пария из самых ничтожных
отбросов человечества вырастает в полубога Прометея.
Это величайшее чудо!.* С независимым гордым обликом
божественности умирает он за лучшее, что есть в идее
человека; умирает, счастливый своим великим положени¬
ем... Письма к матери, желание жить и это божеское
самообладание говорят в нем за великие способности к
свету, прогрессу! В такую минуту такой разум, такой
стиль!.. Да, в этом 19-летнем мальчике умер великий че¬
ловек.
Как жалки, отвратительны все эти Треповы1 2 и все
высокопоставленные ничтожества! Посмотрите — через
год, два,—какое молодое поколение выплывет на поверх¬
ность жизни!! Какой свет разума засияет над нашей ос¬
вобожденной Россией! Все черные сотни в благоговейном
раскаянии прирожденных рабов падут во прахе душевно¬
го ничтожества и вместе с войсками поймут, где истина
и где Россия, и станут служить действительному благу
родины. Да, будет мир на земле. Он отразится на всей
земле! [...]
1 X. Гершкович — революционер. Был повешен в 1906 г. в
Шлиссельбургской крепости.
2 Д. Ф. Тропов — петербургский генерал-губернатор, осущест¬
вивший кровавую расправу над участниками революционного
движения 1905 г.
217

Быть достойным тюрьмы! Обожание благородных стра¬
даний за человечество!.. И с этим божественным идеализ¬
мом думают воевать невежды, тупицы, черные подлецы!!
Они уже до гадости жалки...
Ваш Илья
А. Н. МОЛАС
26 июля 1906 г.
Куоккала
Дорогая и многоуважаемая Александра Николаевна.
Как Вы меня тронули, что вспомнили.
А я здесь иногда вспоминаю Вас: здесь живет некая
певица Мария Альбертовна Федорова, которая иногда
поет нам Мусоргского и Даргомыжского. (Она слушала
ученицу Оленину.) И иногда она поразительно напоми¬
нает Вас. Хотя с большим минусом Вашего огня, но все
же это такие очаровательные минуты! Воскресают в во¬
ображении Ваши незабвенные вечера и незабываемые
слушатели авторы дивных созданий музыки, которых
Вы осчастливили Вашими богатейшими вокальными пер¬
лами.
Горячо целую Ваши руки. С низким поклоном Нико¬
лаю Павловичу и всем Вашим близким.
Искренне преданный Вам и глубоко чтущий
И. Репин
Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
29 июля 1906 е.
Куоккала
Дорогая Елена Павловна.
В годину нашего безнадежного отчаяния 1 я вспом¬
нил опять о молодых годах нашего академического уче¬
ничества с вашим дядей М. М. Антокольским. Вы едва
ли можете вообразить его тогдашнего по карточкам того
времени — бледным выцветшим карточкам.— Они не мо¬
гут дать понятия об Антокольском, живом, энергичном,
со строгими черными глазами, с веселым юмором и не¬
ожиданными шутками; он владел поразительной эквилиб¬
1 Четвертая годовщина со дня смерти М. М. Антокольского.
218

ристикой быстрых движений и ловкой выдержки, неверо¬
ятных трудностей положения всего тела.
С шевелюрой Люция Вера, по корректности манер п
костюма он походил на иностранца; ломаный русский
язык особенно дополнял сходство.
Свои фокусы среди весело заинтересованной хохочу¬
щей компании молодежи он проделывал серьезно, с оп¬
ределенностью деловитого человека.
Вот, например, мы на вечере у гг. HL, в семейном кру¬
гу, с барышнями, подростками и гимназистами последних
классов III-й Спб. гимназии (тут же как гость и дирек¬
тор гимназии С. П. Соколов). Все обступили, с замирани¬
ем дыхания, мага — серьезно-вдохновенного молодого че¬
ловека, и стояли с чувством робости к фокуснику. Я про¬
пускаю чудеса отгадывания карт, чтения мыслей и осо¬
бенно разгадывания характера по фотографическим кар¬
точкам и по физиогномии живого лица. Это повергало при¬
сутствующих — учащихся скептиков — в недоумение —
они стояли ошеломленные от предсказаний будущего,
так как прошедшее было уже обнаружено поразительно...
Но вот интересный маг велит подать стакан воды;
просит играть кого-нибудь на фортепиано; грациозно по¬
дымает стакан, полный до краев водою, п, запрокинув
голову, ставит его на свой лоб. Складывает руки на гру¬
ди и начинает под музыку медленно опускаться, сначала
на корточки, потом садится на пол, вытягивает ноги, и
наконец — ложится на полу, все время держа полный
стакан воды на своем лбу, не касаясь до него рукой. Му¬
зыка продолжается — пауза; он отдыхает лежа, — а за¬
тем происходит такое же медленное, методическое под¬
нятие мага на ноги и, в заключение, грациозное снятие
полного стакана с головы... Раздается гром аплодисмен¬
тов, горячих, оглушающих, которые умеет взорвать толь¬
ко молодежь. Маг серьезно раскланивается публике... и
детски веселится со всеми...
Наталья Борисовна писала Вам обо всем совре¬
менном...
Прошу Вас передать мой сердечный привет Ивану
Романовичу с большой благодарностью за его интерес¬
нейшие письма.
Об искусстве, что я обещал, у меня все еще не вытан¬
цовывается, никак не оформливается. И идея дана, и
идея живая...
Ваш И. Репин
219

В. В. СТАСОВУ
15 августа 1906 г.
Куоккала
Дорогой Владимир Васильевич,
все Ваши деяния и желания последнего времени так
меня тронули! На коленях стою — перед Вангами добро¬
детелями. И вот сейчас: пишу по Вашему желанию. Увы,
едва ли могу что-нибудь хорошо припомнить о «Бен-Иза-
ne» Антокольского *. Так сам он назвал своего героя —
«Бен-Изак» (он мне говорил, что по-русски это зна¬
чит сын Исаака — Исаакович). Помню, из читанных им
мне страниц там столько было страстных диалогов, сце¬
нических столкновений действующих лиц, что у меня ос¬
талось впечатление, будто это была обширная комедия,
со множеством трагических и комических действий и лиц.
Героя звали Гаркави, а героиню Рахель. Писал он эту
пьесу долго. Поздно, заполночь засиживался над ней.
Мы жили тогда вместе в одной комнате. Я вставал рано,
так как утренние лекции в Академии художеств начина¬
лись от половины 8-го утра (при лампах). (К 9 часам мы
(ученики А. х.) освобождались от научных предметов —
в этюдный класс.) Антокольский как вольнослушатель
на эти лекции не ходил и не любил вставать рано, при
свечах,— это, по его словам, ему напоминало детство,
тяжелое время непосильного труда и жестокого с ним
обращения.
Я ложился раньше. И, просыпаясь, поворачиваясь,
я видел, как он, взъерошенный, полураздетый, страстно
писал... Заметив, что я проснулся, он восторженно обра¬
щался ко мне с желанием прочитать только что написан¬
ное.
Несмотря на неудобный час, на его ломаный язык,
чтение его так захватывало интересной живой драмой,
что я долго и все с большим вниманием слушал его чте¬
ние, забывая о своем раннем путешествии при фонарях,
по пустынным улицам Васильевского острова в Ака¬
демию.
Обрадованный моим восторгом, он по прочтении на¬
писанного рассказывал мне еще много, много вперед, что
будет дальше. Спохватившись, усталый, я начинал на не- 11 «Бен-Изак» — литературное произведение Антокольского, на¬
писанное им в годы его учения в Академии художеетв.
220

го ворчать за поздний ча*с и советовал спать ложиться.
Но и потушив лампу, ой не мот успокоиться и все еще,
как в бреду, продолжал свою повесть.
Сшитая тетрадь его все толстела, он с ней не расста¬
вался; возил ее всякие каникулы в Вильно — писал там,
и она имела затрепанный и заношенный вид.
Писал он очень неразборчиво и при этом писал, как
говорил по-русски, на еврейском жаргоне, со страшными
и смешными неправильностями.
Еще с первых дней нашего сожития я стал стыдить
его за произношение по-русски. Заглянув в тетрадь его
писания, я невольно расхохотался над его выражениями
и убедил его заняться русской грамматикой под моим ру¬
ководством, чтобы не ходить далеко. Однако грамматика
наша далеко не пошла. Я выходил из себя от его непо¬
нимания и беспамятности. И наконец убедился, что его
кипевшая творческая голова сжигала все внешнее и не
важное и не пропускала в его мозги. Так, понемногу,
наши уроки прекратились — безуспешно. Антокольский
на всю жизнь остался совершенно свободным от русской
грамматики...
Вчера Лидия Николаевна рассказала мне кое-что из
того, что она переписывала,—сцены из еврейской жизни
Антокольского. И я увидел, что это совершенно уже дру¬
гая вещь. Да это и не могло быть иначе. Антокольский
всегда время от времени писал что-нибудь пером; а пото¬
му невероятно, чтобы 30 лет он все работал бы над од¬
ной вещью...
Он, как тростинка, гнулся и метался под своими иде¬
ями. Все же больше захватывала его скульптура. Особен¬
но помню, как несколько лет спустя мы имели уже по
особой комнате, хотя и в одной квартире, и обедали вме¬
сте (это было в Академическом переулке, где Вы нас по¬
сетили. Помните, ассамблея с Семирадским н Ковалев¬
ским и др.?)...
Две недели Антокольский никого не пускал к себе
в комнату, из которой только глина разносилась по все¬
му коридору, и грязнила всю квартиру. К концу
второй недели Антокольский страшно похудел и, с блестя¬
щими черными глазами, походил на горячечного боль¬
ного. За обедом он лихорадочно молчал и, даже не дое¬
дая блюда, срывался и убегал к себе. В коридоре он
иногда, пошатнувшись, хватался за стены от слабости
и утомления. Черные волосы стояли у него дыбом, как-
221

то вдруг отросли необыкновенно и целыми партиями
казались седыми — перепачканные серой глиной. Снача¬
ла Семирадский и Буткевич особенно острили над ним,
как острят в кругах молодежи, подозревая товарища, не
прячет ли он у себя красавицу, с которой так пагубно
до полусмерти предается страсти нежной. Но скоро по¬
том все прикусили языки и только молча переглядыва¬
лись друг с другом, кивая на Мордуха, как его тоща все
звали.
Наконец однажды, (когда уже к нему, как ко всему
на свете люди привыкают, привыкли и мы к его стран¬
ности, он позвал меня в свою комнату.
Теперь, когда столько писалось и говорилось об этой
вещи, трудно воспроизвести впечатление новизны — еще
небывалого сильного явления в искусстве... Он мне пока¬
зал «Нападение инквизиции».
Вся его комната была в полутьме. Только фонарь ос¬
вещал сцену, падая вниз по витой лестнице в подземелье.
И когда в этом полумраке я начал различать фигуры,
полные драматизма и таинственности, мне становилось
жутко; было трагическое очарование... Я долго стоял как
окаменелый, молча... Потом?.. Потом... как вихорь захо¬
дил по нашему грязному коридору... Забегали все, заго¬
ворили, заспорили! Целовали, поздравляли художника;
и этот ураган из нашего коридора вырвался быстро в
Академический переулок, перекинулся со страшным шу¬
мом в Академию художеств. И там стал свирепствовать
по всем казенным коридорам; и носился с такою силой,
что престарелые профессора боялись показываться из
своих апартаментов — что твоя революция!.. Охватив всю
Академию и всколыхнув ее, движение вырвалось наружу,
зашевелило печать, общество, кружки — споры, толки,
крики, ругань, похвалы и т. д. надолго, надолго не уни¬
малось...
Простите, что так небрежно написал, — некогда пере¬
писывать. Боюсь задержать или уничтожить.
Ваш Илья
Как грустно кончил Н. П. Собко *. Благодарю Вас за
присланный некролог Ваш. Как скоро Вы успели. 11 Н. П. Собко погиЗ, попав под поезд. В некрологе «Николай
Петрович Собко» («Страна», 1906, 23 августа, № 141) был приве¬
ден отрывок из речи Стасова у могилы Собко.
222

В. В. СТАСОВУ
20 августа 1906 г.
Куоккала
Дорогой Владимир Васильевич,
вчера я послал Вам письмо, которое затянул и, простите,
под конец совсем скомкал. И главное, не упомянул о том,
что следовало бы описать.
Я сказал, что был поражен, когда Антокольский ввел
меня в свою комнату. Да, это было поразительно, и этого
никто не видал, кроме нас, товарищей близких, которым
он показал еще свежую свою работу. Это была совсем
невиданная вещь, и мы все недоумевали, как назвать та¬
кое произведение.
Вся комната его представляла одну общую картину.
Единственное окно, откуда падал свет, было застав¬
лено оранжевым стеклом и совсем спрятано спускающей¬
ся витой лестницей, по лестнице спускалась инквизиция.
Впереди шел дюжий альгвазил, держа факел в руке, све¬
точ которого был вверху (зрителю не виден). Альгвазил
предупредительно оборачивался назад к великому инкви¬
зитору, который грузно и сановито заносил ногу, спуска¬
ясь по выбитым ступенькам грязной витой лестницы. Ве¬
ликого инквизитора окружал сонм альгвазилов черного
легиона и «грудились» около своего повелителя. Ка¬
кие были рожи! Ведь все наемные убийцы и сыщики...
Фигуры казались почти в натуральную величину, хотя
они были несколько меньше. Внизу вокруг упавших до¬
сок от импровизированного стола валялась вся сервиров¬
ка прерванной пасхи, опресноков и прочих деталей: под¬
свечников, солонок, ножей, вилок; все это было характер¬
но, все эти детали Мордух очень любил и умел их хоро¬
шо делать и кстати помещать.
Теперь только мы увидели, куда натурщики из Ака¬
демии таскали такое (количество глины, и поняли, что
нижние жильцы уже не раз жаловались на сырость по¬
толка и валившуюся штукатурку.
Все прочие, хорошо знакомые Вам фигуры были толь¬
ко эбошированы 1; но это была та прелесть импрессио¬
низма — первого пыла чувства художника, которая не¬
повторима и исчезает навсегда, как только пойдет в даль- 11 Сделаны начерно (от франц. ébaucher, намечать, подготов¬
лять).
223

йешпую обработку. Вот отчего такие громадные талан¬
ты, как Трубецкой, предпочитают оставить навеки свои
эбоши 1 в горячем их виде, вылившимися прямо из серд¬
ца, и правы: эти дивные создания кипевшей вдохнове¬
нием души неповторимы. Они очаровательны по своей
свежести жизни и горячему, как бред, чувству худож¬
ника.
В паше время еще пе было даже и слова импрессио¬
низм. А то, что эскизно — недокончено, совсем почти не
целилось. Разве крупное имя великого мастера составля¬
ло исключение. А начинающий!.. Да кроме того, скульп¬
тура?!..
Что делать с мокрой глиной?.. Она стала высы¬
хать от движения воздуха быстро... А движение было
большое: все ученики Академии с раннего утра осаждали
наш коридор и целыми партиями входили и выходили,
уже не затворяя дверей.
Подумаешь, такая досада! Даже не сняли фотогра¬
фии! Тогда это было так нетрудно; да никто и не поду¬
мал об этом. Центральная группа внизу особенно быстро
стала разваливаться — лепилась она даже без каркаса.
Мы все задумывались: «Как быть дальше? Как сохра¬
нить этот невиданный опыт в скульптуре?..» Автор боль¬
шею частью спал в моей комнате — «отдыхал, поправлял¬
ся от своего запоя скульптурой.
Мы долго совещались и ничего лучше не придума¬
ли, как если бы ему сделать всю эту сцену в малом
виде.
Когда он, отдохнув, вошел в свою комнату, то готов
был разрыдаться, так все уже было попорчено... Однако,
пооправившись, он сейчас же принялся за копию в малом
виде. Но разве возможно было достигнуть до оригинала?
Ведь здесь вся его комната, погруженная в полумрак,
была продолжением его сцены из -глины...
Прежде всего он из деревянных досок сколотил ящи¬
чек наподобие комнаты и стал из воску лепить и ставить
на места в ящичек лестницу, стол и, наконец, фигурки...
Перед оригиналом это было смешно и кукольно, и о впе¬
чатлении уже не было и помину... Ах, сколько горя пере¬
жил молодой художник!..
Особенно доедали его споры с апломбом образован¬
ных людей. Сильнейшие из товарищей (Семпрадский,
1 Эскизные наброски, этюды (от франц. ébauches).
224

например) домазывали ему, что он переступил границы
скульптуры, ои переходит уж в сферу живописи, ему
уже нужны краски; и вот он прибегает к цветному стек¬
лу, чтобы достичь настроения иллюзии,— ему нужна дио¬
рама. Доказывали ему, что скульптура должна быть
только в форме и ни о каких красках не думать; фор¬
ма — ее индивидуальность.
Когда месяц спустя (через неделю уже хозяйка на¬
стойчиво потребовала очистить комнату, так как хозяин
дома получает большие претензии от нижних жильцов)
наконец Антокольский перенес свой ящичек в Академию
художеств и поставил его в светлом архитектурном
классе, между сотнею других экспонатов (эскизов уче¬
ников живописи и скульптуры), ящичек его производил
жалкое впечатление. И все ученики, не видавшие ориги¬
нала, прямо смеялись и подозревали (в том числе особен¬
но меня) в пристрастии и преувеличении — «из мухи
слона делали».— Вот!..
Особенно твердо был установлен принципиальный
вопрос: это не скульптура, это перевал <в живопись —
это провал... Все прочее Вам известно лучше.
Ваш Илья
Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
23 августа 1906 г.
Куоккала
Дорогие Елена Павловна и Иван Романович.
Большое вам спасибо за фотографии. Мы все время
читаем историю Шильдера — Павла I, Александра I. Ка¬
кие интересные книги!.. Вот где как на ладони видно,
что за нелепость самодержавие; какая это невежествен¬
ная, опасная и отвратительная по своим последствиям
выдумка дикого человека. Когда собирали дикую орду
кочевников смелые разбойники, грабители соседей — оно
играло роль объединителя зверей...
[...] Все время видишь, как развращает человека, да¬
же хорошего — деспотизм. Какое проклятие лежит на
этом старом строе.
Ваш И. Репин
8 Репин. Письма, т. II
225

Дописываю, что обещал.
В письме моем о юношеских шутках вашего дяди
М. М. Антокольского я забыл еще — его удивительные
мимические представления.
Вы видели представления Елиаса не раз и, конечно,
хохотали до слез так же, как и я всегда — до упаду хохо¬
тал, коща этот талантливейший комик изображал свои
номера: студента, портного, сапожника я др. Я всегда
жалел, что Гинцбург не представляет это для целого те¬
атра...
Жаль, что его необыкновенным мимическим та¬
лантом пользуется только интимный кружок друзей.
И мне кажется, успех его как комика-мимика далеко
превзошел бы его успех как скульптора.
Ничего оригинальнее и смешнее этих представлений
я не видал на своем веку; я нигде таких смеющихся лиц
не удавалось мне наблюдать, как на этих импровизиро¬
ванных сценках.
Особенно мне врезалось в глаза лицо смеющегося Льва
Николаевича, когда в Ясной Поляне наш Елиас пред¬
ставлял перед всей семьей Толстых своих маленьких и
больших, озабоченных и поглощенных своим ремеслом
бедняков.
Все это Гинцбург унаследовал от Антокольского.
На тех же вечерах, о которых я писал вам, Антоколь¬
ский проделывал все это (хотя кое-что из репертуара
Гинцбурга принадлежит и лично ему, Гинцбургу). И да¬
же, например, сапожник у Антокольского выходил еще
пластичнее. Особенно момент, когда сапожник сучил
дратву. Тут его фигура достигала такого комизма, что
публика прямо покатывалась и падала буквально на
пол — так смешон был он, с увлечением делая прыжки
в том направлении к стене, где он прикрепил дратву.
Фалды сюртука развевались по залу, а он подпрыгивал
у самой стены, перекатывая энергично натертую воском
ссученную нитку, с самым серьезным видом, постепенно
отскакивая ниже до самого конца залы, и все крутил в
ладонях свою дратву... И портного и студента,—все бы¬
ло представлено по многу раз по убедительной просьбе
публики.
Никто верить не мог, что никакой дратвы в действи¬
тельности нет, как и больших ножниц портного-закрой-
щика. Но дратва визжит, тяжелые ножницы так ясно
стучат по верстаку; а утюг до очевидности шипит, когда
226

закройщик, прошмурыгав его по полу, дотрагивается до
него влажным пальцем — иллюзия полная. Вдевание нит¬
ки в иголку... Как о«н глубоко погружался в тачание пгва
на сукне — хорошего портняжьего шва; как ловко отки¬
дывалась рука с иглой, становясь все короче... Какое сос¬
редоточенное лицо! Перед кройкой! Как естественно
вспрыскивается материя! Вытираются руки и т. д., все,
от чего вы хохотали довольно, и можно описывать беско¬
нечно все эпизоды специальных пассажей различных ма¬
стеров.
В. В. СТАСОВУ
17 сентября 1906 а
Куоккала
Дорогой Владимир Васильевич,
за выполнение труда, гением Вашим вдохновенного, я
еще не принимался. Даже холст к этой затее еще не го*
тов.
Наша Передвижная выставка нынче начнется с Мо¬
сквы, откроется она в конце декабря и будет помещаться
в Историческом музее. Наши передвижники собираются
к открытию съехаться в Москве.
Я работаю втихомолку над одной картиной уже 4-й
год1. И каждый раз перед выставкой втайне подумывал,
не удастся ли мне ее кончить к этой выставке. Так и те¬
перь я опять увлекся ею; хотя уже с очевидным прими¬
рением, что она не может быть готова и к декабрю се¬
го года. ‘
Да, еще — мое инкогнито нарушено... Когда я пере¬
тащил только мой большой холст наверх, в мое царство
света (в котором я блаженствую, как никогда прежде,
несмотря на все мое счастье к мастерским и в прежние
времена), случились гости, и я нечаянно показал свой
«труд неведомый», и хотя я всех пригласил не видеть
этого большого холста, но его заметили. И даже появи¬
лась заметка в «Биржевых ведомостях» — сообщение
о нем с чужого голоса, где, как водится, все пере¬
врано.
1 Картина «Черноморская вольница», начатая еще в 1902 г.
8*
227

15-го, в пятницу, я виделся в Академии с учениками.
Долго беседовали мирно о распределении и о характере
занятий зимой. Все шло согласно. Но к вечеру мне ска¬
зали, что едва ли они начнут занятия...
Они, оказывается, вроде ультиматума ставили, чтобы
Академия непременно была открыта для митингов... Я
долго объяснял им, что этого нельзя допускать. И я ни¬
когда не дам своего разрешения... В залах может ско¬
питься масса людей разных характеров, страсти разыгра¬
ются, явится полиция, начнется баталия... можно ждать
и бомбы... Разве мы вправе так небрежно относиться к
тем сокровищам искусства, которыми полна Академия
художеств и которые представляют уники, ничем не за¬
менимые в случае их гибели.
Да, настроение молодежи бесповоротное!.. Как глупо
правительство — не отводит им публичных мест для ми¬
тингов... Толкают, толкают все к гибели по своему неве¬
жеству...
Ваш Илья
Наталья Борисовна очспь благодарит за письмо Ваше,
очень интересное, и пишет ответ.
Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
9 октября 1906 а.
Куоккала
Очень, очень благодарю Вас, дорогая Елена Павлов¬
на!.. Живая душа — Вы можете спокойно отнестись.. Бу¬
дем утешаться, что Владимир Васильевич Стасов совер¬
шил свой земной круг большою блестящею звездою1. Он
ясно освещал важные стороны жизни, прекрасно пони¬
мал все явления и всему знал цену. Как скучна и безот¬
радна жизнь без таких гигантов, без таких светлых и
добрых сердцем — выдающихся людей... Даже странно по¬
думать, что его не будет... Кто же с такою душой будет
заботиться и любить русских молодых талантов!!!
Кто будет все помнить, обо всех заботиться, даже не
забывать сошедших со сцены жизни: всегда совершать
1 В. В. Стасов скончался 10 октября 1906 г. Репин, очевидно,
ошибочно датировал письмо 9 октября.
228

по них память, не прерывать общения и с умершими.
Как они радовались его вниманию... Сколько написал
этот бескорыстный неутомимый человек!!!
Завтра утром я заеду к нему.
Ах, знаете, только сегодня и догадался, что значило
вчерашнее Ваше сообщение о какой-то моей модели —
Ванда, или в этом роде?
Он мне не раз говорил, что когда он просыпается ут¬
ром рано и если ему не спится, то он любит вспоминать
все интересное, что он видел в последнее время.
Не Ванда, а Домна — это тот самый портрет женщи¬
ны (русской — простой женщины), который Вы вчера (ви¬
дели у меня.
Жму Вашу руку, с искренней благодарностью.
Ваш И. Репин
Ивану Романовичу задушевный привет. Завтра заеду
к Вам от Стасовых.
КОРНЕЮ ВАСИЛЬЕВИЧУ1
28 октября 1906 г.
Куоккала
щ Милостивый государь
Корней Васильевич.
Всякому овощу свое время. И сейчас я не могу рас¬
суждать теоретически об отношении революции к искус¬
ству... Вопрос давно исчерпан рсесторонне.
Истинный талант нас может удивить на самых нео¬
жиданных местах и осветить самые невероятные положе¬
ния очарованием искусства.
Революционное движение так опьяняет молодую
кровь. И сколько бы ни писали рассудительные доки и
об убытках государства, и о понижении души от одича¬
ния, и о вырождении искусства от анархии и социализ¬
ма,— ничто не может остановить стихийного урагана.
Если при самых адских условиях, еще будучи искрой,
не погасла идея освободительного движения, то как оста¬
новить теперь разгоревшуюся оргию, охватившую уже
весь жизненный строй нашей планеты?!
Фамилия адресата неизвестна.
229

О чем может молить человек, идущий на смерть!..
Что ему остаток статуи без рук, найденный уже в мусо¬
ре от катастроф старого мира? Спали цепи... Свобода,
свобода заблестела вдали? Туда хлынул ураган; что мо¬
жет удержаться на месте? Все увлекает и гонит красные
зарева в бешеной пляске мести...
Какое искусство может передать эту жизнь!..
И. Репин
В. М. ВАСНЕЦОВУ
2 ноября 1906 г.
Куоккала
Дорогой Виктор Михайлович,
твое письмо о В. В. Стасове я отправляю брату его Ди¬
митрию Васильевичу.
Меня очень тронуло твое сочувствие родным этого
выдающегося человека. (А я живу вблизи Петербурга
час езды. Финляндская ж. д.)
На похоронах Стасова мне было ясно, что добродетель
торжествует. Этого искренне любящего искусство челове¬
ка собрались проводить все, кто его знал. И общество
вышло хорошее, настроение было трогательное, серьез¬
ное и сердечное. Тихо и с большим чувством несли его
на руках до могилы, дивные певчие, и эта погребальная
трагедия проникла всю большую толпу. Прощались с
ним задушевными речами и долго не расходились.
Твой Илья
Г. Г. ГЕ 1
21 ноября 1906 г.
Куоккала
Дорогой Григорий Григорьевич.
Спасибо, спасибо сто раз за Ваше горячее, вдохновен¬
ное и очень дорогое для меня письмо1 2. Вы меня так под¬
няли и помогли взлететь на крутую гору, на которую я,
спотыкаясь, карабкался.
1 Ге Григорий Григорьевич (1867—1942)—артист Александ¬
рийского театра и драматург. Заслуженный артист РСФСР.
2 Ге написал Репину письмо, в котором рассказывал о впе¬
чатлении, произведенном картиной «Запорожская вольница», ви¬
денной им в мастерской художника в процессе работы.
230

Конечно и несомненно, Вы правы во взгляде на идей)
картины — это и не должно быть иначе. Но я должен
признаться, что былину перед картиной (мне пришла в
голову мысль рассказать Вам вовсе не с тем, что моя
картина ее иллюстрирует. Я только хотел оправдать не¬
которых казаков в религиозном настроении и оправдать,
что это настроение было свойственно душам лыцарей, и
многие из них кончали схимой после всех варварских
подвигов.
Относительно носового платка (хустки) могу пока¬
зать Вам документ: именно на галере, в костюме моря¬
ков, почти у каждого казака за пояс, с левого бока, затк¬
нута хустка.
Но Ваше письмо — ото такой вдохновенный гимн мо¬
ей картине. Я буду счастлив, если моя картина произве¬
дет на кого-нибудь такое восторженное настроение, какое
мне дает Ваше письмо.
Жму крепко Вашу руку
И. Репин
И. Д. ДМИТРИЕВУ1
6 декабря 1906 г.
Куоккала
Распределение эскизов по родам живописи.
Считаю обязательным каждому ученику по живописи
испытать себя в четырех главных родах изобразительно¬
го искусства.
1- й Декоративный — живописных стенных украшений
дворцов, церквей.
2- й Пластический — образный — монументальный—ис¬
торическая живопись.
3- й Экспрессивный — движений фигур — выражений
лиц — картины живой жизни.
4- й Настроений — фантазий, мистики — символики —
индивидуальных впечатлений.
1-й Декоративный род — стенная живопись — имеет
задачей украсить стены. Широкие массы больших картин
должны заключаться в спокойных линиях и приятных,
1 Дмитриев Иван Дмитриевич (1875—1943) —художник. Учил¬
ся в Академии художеств с 1901 по 1907 г., был старостой мастер¬
ской Репина в 1905—1906 гг.
231

не надоедающих тонах. Сюжеты для этих стен в больших
залах всего лучше идут эпические. Эпос всех народов
дает неисчерпаемые богатства воображения молодого че¬
ловечества. Русские, персидские, индийские, скандинав¬
ские, финские, славянские, еврейские (Библия), гречес¬
кие (мифы), христианские (особенно из загробного мира)
никогда не устареют и не перестанут интересовать худож¬
ников; истинные таланты — сколько бы ни забрасывали
этой области разочарованные неврастеники кличкой из¬
битой — всецда сумеют взглянуть по-новому в этот беско¬
нечный мир былин. Яркие, живые образы, чудовищные
характеры, как у себя дома, живут здесь в самых фанта¬
стических положениях; представляется несомненной са¬
мая невероятная смесь форм органических и космических
явлений.
Все это дает богатейшие ситуации для независимого
воображения. Задача — очаровать, приковать надолго зри¬
теля, заставить работать его воображение.
2- й Пластический род. Образы, группы фигур, рельеф¬
ность представлений, строго выработанный стиль дает
исторические картины — необходимо должны быть пла¬
стичны.
Массы людей, живописность костюмов, грандиозность
установленных событий, типическая портретность лиц —
подымают народное самосознание и питают дух нации.
Задача монументального значения.
3- й Экспрессивный род — движений и выражений—ос¬
нован на страсти и деятельности. Момент, ритм движения,
захваченные художником в каком-нибудь возбуждающем
освещении, дают иллюзию картины, возбуждают зрителя
до самозабвения. Драма, трагедия или комедия, что до¬
ступнее душе автора, представляют полную свободу вы¬
бора.
Задача — психология.
4- й Настроение — призрачность.
Загадочный, впечатлительный тон общего. Мистич¬
ность сюжета, странность лиц, нелогичность движений,
таинственность выражений—словом, то сверхчеловече¬
ское, что получило особый интерес в последнее время во
всех родах творчества, особенно в театрах с новыми иска¬
ниями.
На беседах обсудим.
И. Репин
232

1907
Д. И. ЯВОРНИЦКОМУ
10 февраля 1907 г.
Куоккала
Дорогой Дмитрий Иванович,
непременно исполню Ваше желание — дам в музей Поля
эскизец акварелью: запорожцев в Черном море во время
бури. Но не ранее как через год, когда я надеюсь окон¬
чить свою картину, над которой работаю уже несколько
лет. Эскизов нельзя выпускать раньше картины уже по¬
тому, что они бывают очень нужны для разных проверок
и справок.
Очень .рад, что действуете в любимой Вами сфере и
успешно собираете сокровища, которые я, если бог прод¬
лит веку, непременно поеду посмотреть.
С желанием Вам всего лучшего
Ваш И. Репин
Н. А. МОРОЗОВУ 1
12 апреля 1907 г.
Дорогой Николай Александрович. Вы нас очень обра¬
довали Вашим милым рисунком на открытке. Вы худож¬
ник. Да, знаете ли, вот где Вы художник — в издании
своих книг. Ваша химия — необыкновенно художествен¬
ное красивое издание. А «Откровение в грозе и буре»
я не могу видеть без восхищения!
Да, не всякому художнику удается так характерно,
метко, и особенно — стильно —обрисовать эпоху. Визан¬
тия — настоящая, самого живого образца. Браво, браво!
Честь и слава Вам. А уж какая книга! Мы читаем ее по¬
немногу, с чувством, толком, с расстановкой. Ждем, ждем
вас с супругой в среду. Милости просим.
Ваш И. Репин
1 Морозов Николай Александрович (1854—1946) — революци¬
онный деятель, ученый, поэт. Пробыл около двадцати пяти лет в
царских тюрьмах, откуда был освобожден лишь в 1905 г. Репин
сердечно любил Морозова, частр встречался с ним в «Пенатах»,
постоянно переписывался с ним.
2за

Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
29 апреля 1907 г.
Куоккала
Дорогая Елена Павловна.
Посылаем Вам и Ивану Романовичу наш пасхаль¬
ный привет в Антоколь, куда Вы укатили так неожи¬
данно.
Чтение в честь Владимира Васильевича в Академии
наук благополучно состоялось. Публики было немного —
думаю, столько же, сколько в Обществе архитекторов и
художников. Доклад Ивана Ивановича Толстого превос¬
ходная — прямо образцовая — характеристика Владимира
Васильевича. Читана была спокойно, внятно, красиво и
выразительно. Да, я все более убеждаюсь, что Иван Ива¬
нович гениальный человек и по просвещению, и по уму,
и по своим верным взглядам на самую дорогую сторону
жизни. Огромный плюс, что это человек универсального,
классического образования, и оттого его доклад —клас¬
сическая вещь в самом лучшем смысле.
И опять зло горел негодованием на наши «высшие»
царскосельские (неразбор.), что они невежественны оце¬
нить этого государственного человека. Да, вот он — ми¬
нистр народного просвещения. Редкий, и лучшего быть
не может... Какой неисправимый порок невежество!!!
Кондаков мне тоже понравился. Это вполне научный,
беспристрастный — может быть, несколько педантичный
трактат, но очень серьезный и веский.
В своих воспоминаниях я кое-что поправил после за¬
мечаний Гинцбурга и Ваших, тогда в каретке по дороге.
И теперь это все лучше. Только я почувствовал здесь, чи¬
тая, что описаний Академии художеств тогдашней слиш¬
ком много; и для публики Академии наук это не так уж
интересно — все это следовало выпустить.
Сюзор обратился ко мне с просьбой прочитать у них
в о-ве архитекторов — я отказался. Потом еще какие-то
литераторы-издатели спрашивали, где это будет напеча¬
тано. Я сказал, что в сборнике В. В. Стасова !.
В заключение — Вам вместе благополучного и скорого
возвращения.
Ваш И. Репин 11 Воспоминания Репина о Стасове были напечатаны в сбор¬
нике: «Незабвенному Владимиру Васильевичу Стасову», Спб., 19J0,
234

И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ
8 июля 1907 г.
Куоккала
Дорогой Иван Иванович,
я буду очень рад, если пригожусь чем-нибудь Вам в Ва¬
шей доброй затее.
Посылаю Вам некоторые книги, может быть, кое-что
из них пригодится для Вашего дела (делать выборки).
О народных выставках — до сих пор были опыты
скромные. Самый лучший — Развадовского на Украине1.
В отлично устроенной палатке он выставляет серию кар¬
тин. Мне кажется, это трудно, ответственно и очень опас¬
но. Лучше в такой же палатке возить выбранные изда¬
ния — репродукции с картин, которые тут же и прода¬
вать,— они не дороги. Таких изданий много — они изве¬
стны Вам лучше, чем мне.
Искренне преданный Вам
И. Репин
Посылаю сочинения Н. Б. Северовой: «Эта» и «Слово
о прачке».
И. И. ТОЛСТОМУ
27 сентября 1907 г.
Ясная Поляна
Глубокоуважаемый граф Иван Иванович!
Благодарю Вас за участие. Но Владимир Александро¬
вич Беклемишев напрасно та!с беспокоится. Ведь мог же
я заболеть, умереть. Оставаться на три месяца самое не¬
лепое положение. Мне тошно даже подумать продолжать,
как бы то ни было. Да, Вы правы, правы! Эту проклятую
казенную регистрацию искусства поддерживать более чем
предосудительно. Обойдется 1 2.
Ваш Илья Репин
1 Художник В. К. Развадовский организовал «Народную вы¬
ставку», которая экспонировалась в городах и селах Киевской и
Подольской губерний.
2 В 1907 г. Репин окончательно вышел из состава профессо¬
ров Высшего художественного училища, оставаясь членом Сове¬
та Академии художеств.
235

Какая тут дивная погода стоит! И я блаженствуй) è
созерцании гениального старика.
Как он дивно читает вечером. Куприна любят...
Л. Н. ТОЛСТОМУ
1 октября 1907 г.
Чугуев
Обожаемый Лев Николаевич,
я как во сне —в родном городе, где я не был 27 лет1.
Воды в Донце столько утекло, что он совсем обмелел; но
с досады — половодьями — унес очень много крутого бере¬
га, где я вырастал в детстве. Шагов более 200; и дом, то
есть место, где он стоял, все в воде — мутной, обмелев¬
шей; а тогда она текла глубокая, отражая высокий гу¬
стой лес на серебряном пьедестале белого песку. Сердце
сжимается от жалости, и я забыл, что Вам это все не
следовало бы писать. Но как здесь жарко! Какое солнце!
И даже ночью; вот и сейчас, 9 часов вечера, тепло: у нас
растворены окна, и нам жарко.
Всю дорогу и теперь мы полны Вами и Ясной Поля¬
ной...
Как странно, судьба посылает мне.какие-то приклю¬
чения: находиться при Вас в минуты опасности. Вспоми¬
наю, как в 1892 г.1 2 в мороз, зимой мы провалились в
сугроб, с лошадью и санями, как Вы сбросили тяжелый
крытый тулуп, распрягали лошадь (чересседелень сни¬
мали), чтобы помочь ей выкарабкаться из оврага, полно¬
го снегом, и я старался помогать Вам и любовался могу¬
чей фигурой львиного характера, в экстазе, озабоченного
борьбой в действительной опасности и нам и животному.
Как потом мы быстро катили по гладкому льду Дона, и
мне показалось, что мы летим прямо в полынью!.. Я схва¬
тился за Вас и крикнул в отчаянии... Но оказалось: это
был чистейший горный лед, и струилась по нем снеж¬
ная заметь, она казалась паром из глубокой бездны
реки...
Вот и теперь мой герой, полубог, впереди меня на ко¬
не несется в лесу. Я едва успеваю за ним: то ныряет он
1 Репин не был на родине, в Чугуеве, с 1879 г.
2 В 1892 г. Репин посетил Толстого в Бегичевке Рязанской
губ., где Лев Николаевич был занят организацией помощи голо¬
дающим.
236

вниз, с горы в овраг, заросший орешинами, ветки хлещут
в лицо; л с трудом разглядываю топкие следы от копыт
его лошади. Но вот он взлетает на лесную дорогу, мягко
засыпанную листьями дубов и кленов. Как рафаэлевский
Саваоф, с раздвоенной бородой, он улетает быстрой ры¬
сью, отстраняя часто ветки то с той, то с другой сторо¬
ны, заслоняющие ему дорогу. Я из всей силы стараюсь
догонять его... Боже! Да ведь впереди березка, в руку
толщиной, перегнулась л стоит перед ним барьером на
высоте лица—а он несется!! Он быстро наклоняется к
самой шее лошади — и опасность прошла... Ой, как
страшно! Какая сила! Какая жизнь! И как мало осто¬
рожности!
— Что же Вы так мало восхищаетесь красотами при¬
роды?—ласково упрекает он меня. А мне, признаюсь, не
до природы — я весь поглощен ее царем. Для меня пла¬
стика на первом плане... Ну что может быть очарова¬
тельнее этого лесного царя, перескакивающего через ру¬
чей на коне!..
Зато здесь в Чугуеве я так наслаждаюсь красотами
природы!! Что это за диво!!! И я никак не предполагал,
что я родился и провел детство, отрочество и юность сре¬
ди такой необыкновенной и грандиозной природы!..
Простите, не сердитесь: я Вас люблю и обожаю.
Илья Репин
С. А. ТОЛСТОЙ
7 октября 1907 г.
I Алупка
Глубокоуважаемая София Андреевна!
Еще никогда в жизни я не чувствовал в своей душе
такой светлой, спокойной струи, как в этот раз в Ясной
Поляне. Я жил в такой родной семье и чувствовал такую
преданность к окружавшим меня дорогим существам...
Всякий момент был глубоко интересен — как может быть
только у Толстых. Это странно и неразрешимо: почему в
одном кругу жизнь так разнообразна и поэтична?! И
пейзаж, и виды, и дома, и комнаты —все покрыто там
особенным трогательным колоритом, и никакие красоты
Крыма не заменят Ясной Поляны.
Всем, всем мой привет.
Илья Репин
237

Вел. кн. ВЛАДИМИРУ 1
30 октября 1007 г.
Куоккала
Ваше императорское высочество!
В. П. Лобойков сообщил мне содержание телеграммы
Вашего высочества по поводу моей отставки.
Единственной причиной моего решения оставить про¬
фессуру: недостаток времени для собственных работ.
В прошении Вашему высочеству об отставке я осме¬
лился указать на Ф. А. Малявина как «а заместителя ме¬
ня во вверенной мне мастерской учеников. Но так как
мастерская моя содержит более 100 человек, а по уставу
полагается не более 30-ти человек на каждого руководи¬
теля, то правильнее было бы разделить моих учеников
на три группы.
Практически, с одной группой уже занимается впол¬
не успешно Д. Н. Кардовский, официально иа положении
моего помощника, а на самом деле по моему желанию
совершенно самостоятельно.
Другую группу можно было бы поручить Малявину,
о котором я имел честь доложить Вашему высочеству в
своем прошении об отставке.
Третью группу — Б. М. Кустодиеву. Этот молодой
художник (так же как и два первые) окончил с успехом
мою мастерскую и был уже не раз премирован за свои
работы на европейских больших выставках: в Мюнхене,
Берлине, Вене и последний раз в Венеции (большой зо¬
лотой медалью).
Он отличный портретист, и картины его из русской
жизни очень жизненны и национальны.
Профессор Илья Репин
1 Романов Владимир Александрович (1847—1909) — вел. кн.,
сын Александра II. С 1897 по 1909 г. был президентом Академии
художеств. Будучи одновременно генерал-губернатором Петербур¬
га, руководил расстрелом демонстрации 9 января 1905 г.
238

Д. И. БАГАЛЕЮ 1
14 ноября 1907 г.
Куоккала
Глубокоуважаемый Дмитрий Иванович!
Большое и сердечное спасибо Вам за поздравление.
Прошу Вас передать такое же и музейной комиссии Шко¬
лы рисования.
Ах, Слободская Украина, у меня к ней все больше и
больше — род недуга делается — тоска по родине. Я на¬
чал даже писать свои впечатления детства: время укра¬
инского военного поселения. И в октябре даже был в Чу-
гуеве. Я не воображал, что Чугуев так красив. А главное,
места, где протекало мое детство над Донцом, так трога¬
тельны, что хотелось плакать от умиления и совершенно
особого настроения — грезы.
С Вашего разрешения этюд написанного с Вас порт¬
рета пойдет на Передвижную выставку и когда будет в
Харькове, то по Вашему желанию может быть отослан —
куда прикажете.
С чувством глубокого уважения и искренней предан¬
ности к Вам
Илья Репин
В. М. ВАСНЕЦОВУ
17 ноября 1907 г.
Куоккала
Дорогой Виктор Михайлович,
прими мое дружеское рукопожатие за твои добрые чув¬
ства ко мне. Я в них верю всегда, как верю в свои к те¬
бе неизменно и постоянно.
А по поводу моего юбилея у меня некоторое чувство
досады есть.
Почему, например, не празднуют твой?
В 1877 году уже было несколько твоих замечатель¬
ных вещей. И только потому, что это не зарегистрирова¬
но в Академии художеств, никто не вспоминает и не счи¬
тает деятельности национального художника. Вот мне 11 Багалей Дмитрий Иванович (1857—1902)—историк. Был
ректором Харьковского университета. Действительный член Ака¬
демии наук УССР. Печатается но журн. «Огонек». 1907, JV? 52.
239

и досадно. И даже, собственно, 35 лет моих кончились
в прошлом, 1906-м году; и я уже забыл вообще о времени.
И я даже не способен к юбилярству и всегда готов
спрятаться от этой «репетиции похорон», как справедли¬
во назвал это мой друг. Говорится в глава столько пре¬
увеличений, лести, и притом повторяющейся всякому
юбиляру!.. Ну, прости за эту скуку.
А я теперь доволен особенно тем, что вышел из Ака¬
демии.
И тебя, и Сурикова, и Поленова 1 понял только теперь.
Даже взявши сие самым прозаическим, практичес¬
ким способом оценки труда: невыгодно нам. Да не наше
дело учить. Я, несмотря на всю мою скаредность ко
времени и очень практического распределения его, все
же очень много терял и только теперь, сосчитав часы,
вижу, что значит расстроить рабочую неделю на два, а
иноща и на три дня. Мало остается. И главное, какое-то
всегда разбитое настроение.
Опять в скуку заехал! Что значит сделаться стари¬
ком, сам не замечаешь — ворчишь да ворчишь. И кому
это интересно!
Прости и будь здоров.
А на твоем юбилее будь весел и велик, каким я тебя
всегда знаю.
Твой Илья
ОСТРОГОЖСКОЙ ГАЛЕРЕЕ Им. И. Н. КРАМСКОГО
1907 г.
Куоккала
Острогожской Общественной картинной галерее име¬
ни Крамского.
Радуюсь незабвенной памяти вожатого-гражданина
художника. Крамской — могучая личность. Честь и слава
Острогожску 1 2.
Репин
1 В 1893 г. Васнецов, Суриков и Поленов были приглашены
преподавать в Академию художеств, но отказались по различным
мотивам.
2 Телеграмма послана в связи с 70-летием со дня рождения
И. Н. Крамского.
?4Q

1908
А. А. БОРИСОВУ 1
17 января 1908 г.
Куоккала
Дорогой Александр Александрович.
Наша великая Родина — представительница Севера.
Если в Петербурге устраивается этнографический музей,
то в нем северный отдел должен занять самое видное и
самое почетное место. А в этом отделе самой дорогой
жемчужиной будет Ваша коллекция северных этюдов.
Не говоря уже о художественности редких по своей
трудности изображений, эти уники неповторимы и по
времени и по месту, и ничто не может понизить их цен¬
ности.
Если музей упустит эти перлы, он сделает непоправи¬
мую ошибку. Потому что впоследствии потомки будут
выкупать и собирать, что упущено во времени, с огром¬
ными затратами, от частных владельцев, что уцелеет, и
будут ставить на то место, где должны быть эти единст¬
венные пока труды самоотверженного художника.
Ваш И. Репин
В. К. БЯЛЫНИЦКОМУ-БИРУЛЯ 1 2
29 марта 1908 г.
Куоккала
\
Дорогой Витольд Каэтановлч.
Я очень рад поменяться с Вами работами. Но, ради
бога, ни о каких деньгах доплаты не может быть речи.
Ваши «Первые цветы» — превосходная вещь!.. Я
умолкаю, когда думаю, что могу я предложить Вам в
обмен...
1 Борисов Александр Александрович (1866—1934)—художник,
писатель, экономист; ученик И. Е. Репина. Автор серии работ,
посвященных русскому Северу, и книг «В стране холод и смер¬
ти» (П., 1909), «Великий Северо-восточный морской путь» (П.,
1910), «Мурманская железная дорога» (Пг., 1915) и др.
2 Бялыницкий-Бируля Витольд Каэтанович (1872—1957) —
художник-пейзажист. Народный художник РСФСР и БССР, дейст*
рдтельный член Академии художеств СССР,
241

У меня есть только два эскиза: один к «Искушению» 1
(очонь близкий к картине, бывшей на выставке1 2), дру¬
гой неизвестный, картины не было. При лунном свете в
парке объяснение двух, мужчины и женщины.
Вот, на Ваш выбор.
Так как дело сие не к спеху, то советую — при слу¬
чае, когда будете в Петербурге, заглянуть в Куоккала, где
Вам будут рады, и выбрать и решить.
Искренне Вас полюбивший
Илья Репин
В. К. БЯЛЫНИЦКОМУ-БИРУЛЯ
19—26 апреля 1908 г.
Куоккала
Сейчас гуляли по свежему снегу,
точно об рождестве.
Дорогой Витольд Каэтановчгч.
Мы были очень тронуты коллективным письмом с
подписями всех наших милых друзей, с прибавкою Клав¬
дия Васильевича Лебедева.
Задержали ответ фотографии, которые и до сих пор
все еще не готовы (бывает же!).
Зима без всякого милосердия заслоняет нам пасхаль¬
ное настроение. [...] Заказ Ваш — повторение эскиза
Иоанна Грозного — делается: кажется, выходит интерес¬
но. А может быть, это вначале так кажется.
Как трудно остановиться вовремя! От Наталии Бори¬
совны и от меня прошу Вас передать глубокоуважаемой
Ольге Ивановне3 мой сердечный привет, и всем нашим
общим друзьям.
Вероятно, Вы уже заняты отъездом, да даже в отъез¬
де — по первой пороше? Есть? Возможно на пасхе?
Ваш //. Репин
1 Эскиз к картине «Искушение Христа» (1895).
2 Не тот, что продался у Лпанцо. (Прим, автора).
3 О. И. Суворова — жена В. К. Бялыницкого-Бируля.

М. П. БОБЫШОВУ 1
2 июня 1908 г.
«Пенаты»
Милый Миша Бобышов!
Простите, забыл, как по отчеству, и пишу по старой
памяти, как увидел Вас впервые деревенским мальчи¬
ком. Мне это отрадно вспомнить. Вот он, русский народ!
Не умрут у нас Ломоносовы! Наш ограбленный народ
горит большим светом и любовью к знанию и искусствам,
а сии благодеяния и награждают его свободой духа.
И завоевывает он себе права человека и делается про¬
свещенным гражданином всего мира. Все жаждет он ви¬
деть, все знать, а следовательно, и всем владеть, то есть
пользоваться всеми сокровищами, добытыми из недр и
и добытыми его братом — культурным человеком. И все
это изучается для того, чтобы в свою очередь быть по¬
лезным человечеству.
Пользуйтесь счастьем, какое бог послал на Вашу до¬
лю, каждую минуту благодарите бога за все лучшее в
жизни. Не многим выпадает счастье. Сколько братии на¬
шей прозябает во тьме и невежестве. Напишите мне о Ва¬
ших наблюдениях и Ваши заметки об искусстве: что заде¬
ло Вас? Новое и старое, всё—всю правду, чистую правду.
Пишите, как думаете и чувствуете, без прикрас. А
когда вернетесь из-за границы, приезжайте ко мне —
рассказать свои впечатления — непременно.
Буду ждать Вас.
И. Репин
Л. Л. ТОЛСТОМУ
20 июля 1908 г.
Куоккала
Дорогой Лев Львович.
Очень обрадовали Вы нас весточкой о себе. У нас тут
лето превосходное — жаркое.
Мы долго были под ошеломляющим впечатлением
письма Вашего отца (не могу молчать) 1 2.
1 Бобышов Михаил Павлович (1885—1964) — театральный
художник и педагог. Народный художник РСФСР, действительный
член Академии художеств СССР.
2 В 1908 г. Толстой выступил со статьей «Не могу молчать» —
резким протестом против участившихся смертных приговоров во¬
енно-полевых судов.
243

Ёчера в редакции «Слова» я видел у И. Лазаревского
целый ворох писем из разяых мест России, шлют свое
сочувствие голосу великого русского гения.
Сказал, что все будет напечатано. Там же встретил
Философова. Приехали из Парижа Мережковские — обе¬
щали быть у нас в Куоккала. Еще не скоро съедутся все,
время тихое, но нас навещают по средам.
Я достроил свой Эрмитаж \ светом и теплом он пос¬
порит и с самой Италией.
Прошу Вас передать мой душевный привет Доре Фе¬
доровне1 2 с самыми лучшими пожеланиями.
Будьте здоровы.
Ваш И. Репин
В. И. РЕПИНОЙ3
15 августа 1908 г.
Куоккала
Милая Вера.
Вместе с этим посылаю тебе 75 р. Начинается время
обратных течений перелетных птиц — дачников.
Какая печальная неделя о Тарханове. Милый чело¬
век был. Он часто бывал здесь...
Будешь ли ты праздновать день 28 августа — рожде¬
ния Льва Толстого?
По Руси отвратительным смрадом подымают свое во¬
нючее курево русские попы... С забулдыгами «черной
сотни» они готовят погром русскому гению...4
О времена!..
Твой папа
Передай мой поклон Елене Павловне5 6 с лучшими по¬
желаниями. Пожалуйста, с деньгами будь поэкономнее.
1 Так Репин называет свою мастерскую в «Пенатах».
2 Жена Л. Л. Толстого.
3 Репина Вера Ильинична (1872—1948) — старшая дочь
И. £. Ренина.
4 Ренин возмущается той травлей, которую подняли против
Толстого церковники, требовавшие его отлучения от православ¬
ной церкви.
6 Е. П. Тарханова-Антокольская.
244

Iß. К. БЯЛЫНИЦКОМУ-БИРУЛЯ
14 ноября 1908 г.
Куоккала
Дорогой Витольд Каэтанович.
И я каждый день вспоминаю Вас с чувством, глядя
на очаровательный, свежий момент ранней весны. И го¬
лубые подснежники, и тихая река, и целая панорама ле¬
са, так художественно моделированная за рекою 1.
Надеюсь в 1-й половине декабря увидеться с Вами в
Москве и дружески пожать Вам руку.
Ваш Илья Репин
Вторая половина ноября, и я всякую среду думаю —
не подъедете ли Вы — теперь по снежку — было бы чу¬
десно. Тащите и Жуковского, если состоится Ваш приезд
в Петербург.
А я так стараюсь окончить и повезти в Москву свою
картину. Но и до сих пор не могу уверенно сказать, сбу¬
дется ли сия затянувшаяся мечта.
До свидания!
Наталья Борисовна Вас очень приветствует акаде¬
миком!! 1 2
И я, конечно.
Всего лучшего!
Илья Репин
Е. И. ВИТКЕВИЧ 3
24 декабря 1908 г.
Куоккала
Искренне уважаемая Евгения Игнатьевна.
Глубоко благодарен за великолепную книгу о великом
художнике Я. Матейке. Прошу Вас передать мою сер¬
дечную благодарность Вашему доброму брату.
1 Репин пишет о своем восхищении пейзажем Бялыницкого-
Бируля «Первые цветы».
2 В 1908 г. Бялыницкому-Бируля за картину «Весенний день»
было присуждено звание академика.
3 Виткевич Евгения Игнатьевна — сестра польского искусст¬
воведа Станислава Виткевича, автора книги «Матейко» (Львов,
1908).
245

Какая дивная, образцовая книга! Как полно представ¬
ляет она великого польского деятеля.
В два вечера я едва пересмотрел превосходные ил¬
люстрации! Составлена книга с таким серьезным внима¬
нием, распределением частей и целого так уместно и
красиво, что хотелось смотреть и смотреть без конца.
Жаль, я не знаю польского языка. С текстом мне при¬
дется знакомиться только кусочками, коцца кто-нибудь
из знающих язык приятелей прочтет, что успеет.
Вы не приписали ни своего адреса — ни подробно ад¬
реса Вашего брата. Мне бы очень хотелось его поблаго¬
дарить.
С искренним желанием Вам всего лучшего
Илья Репин
H. М. ЕЖОВУ1
27 декабря 1908 г.
Куоккала
Глубокоуважаемый Николай Михайлович!
Я до сих пор полон Вашей могущественной речью о
Павле Михайловиче Третьякове: полно и всесторонне Вы
поставили перед нами его грандиозную личность1 2.
Благодарю за присланное воззвание к художникам о
его монументе. Не медля, усиленно займусь оправданием
своей части на усиление фонда по сооружению памятни¬
ка. И я и Наталья Борисовна необыкновенно тронуты Ва¬
шей любезностью. Вечер и ужин в Обществе любителей
художеств И декабря будут самыми веселыми часами в
нашей жизни. При воспоминании о тех энергичных, ост¬
роумных речах и тостах героически молодеешь. А реаль¬
ная, житейская сторона — ужин! Ведь это только в Моск¬
ве можно вкушать такое блаженство жизни сей.
Ну как же удержаться от горячей благодарности ан¬
гельски красивой даме, сидевшей в конце стола и так ма¬
гически спокойно (будто не она) дирижировавшей таким
1 Ежов Николай Михайлович (1862—1941) — журналист. Сот¬
рудничал в «Северном вестнике», газете «Новое время» и др. Был
секретарем Общества любителей художеств в Москве.
2 Речь была произнесена на вечере 11 декабря 1908 г. по слу¬
чаю 10-й годовщины со дня смерти П. М. Третьякова. H. М. Ежов
обратился от имени Общества любителей художеств с призывом
открыть подписку ьа памятник Третьятсову.
246

сложным столом при такой тесноте (никто в обиде не
остался). О! Сколько тут было приложено внимания, рас¬
порядительности! Уменья!..
Посылаю почтительный поцелуй потрудившимся руч¬
кам и дружеский привет добрым товарищам, так радуш¬
но нас принимавшим. С Новым годом!
Искренне Вам преданный
Илья Репин
1909
А. А. КУРЕННОМУ
3 января 1909 г.
Куоккала
Дорогой Александр Аввакумович,
Вашим милым письмом 1Вы меня обрадовали.
Картину мою 1 только близкие товарищи (Суриков, Ка¬
саткин) одобрили; а критики предъявили свои требова¬
ния — картину рассматривать не удостаивали: не преж¬
ний Репин.
Действительно, не прежний... Прежде я ставил типы
экспрессии, а самая картина выходила — ладно; а если
гармонии не было, ее и сам я уже не омел требовать от
картины своей, а зритель развлечен был другим. Стави¬
лись лица, характеры, экспрессии, композиция обыкно¬
венно у меня не вытанцовывалась... В этой «Черномор¬
ской вольнице» я более всего работал над композицией и
гармонией... Оказалось, это еще мало кому чувствитель¬
но, никому не требуется — относится к технике дела, тех¬
нике доброго старого времени: теперь уже иначе глядят,
иначе работают. Над этими вечными вопросами искусства
стараются не останавливаться, чтобы не потерять задора
невежды... виноват, смелости и самобытности...
Очень радуюсь, что Вы наконец оседло устраиваетесь,
желаю Вам успеха от всей души.
Да, вечер в память Павла Михайловича вышел очень
задушевный: собрались все больше художники. Но были
1 Картина «Черноморская вольница» была выставлена на
XXXVII Передвижной художественной выставке в 1909 г.
547

и юристы. Какие были речи! Какие доклады! Все почув¬
ствовали монументальную фигуру П. М. Третьякова,
и у всех было одно желание: строить ему монумент. С
места в карьер чувство так охватило все собрание, что
оно мигом перешло в действие... и я верю в возможно
скорое исполнение. Признание дела этой грандиозной
личности в деятельных, просвещенных сердцах непре¬
менно отольется в реальную форму из вечного метал¬
ла и будет напоминать всем великое, созидательное
добро.
Всего лучшего.
Ваш И. Репин
И. С. ОСТРОУХОВУ
Течение воздуха: северное 19 января 1909 г.
Море: белая равнина Куоккала
с кабанами льда
—8° R
Настроение: злое от «Салона» 1
Час: 5 вечера
Mise en scène: среди загру¬
женного письменного стола
Дорогой Илья Семенович,
Благодарю Вас за Ваше милое, восхитительное пись¬
мо. Я ожил — я был в миноре.
Бурлаки — это первий эскиз к картине1 2. Думаю, что,
наверно, 1870 г. в конце.
Очень счастлив, что Ф. В. Чижов (рисованный мною
от 2 до 3 часов ночи) нашел себе подобающее помеще¬
ние — в Вашем изящном собрании3.
Но как Вы меня обрадовали, что остались довольны
экскурсантами из Академии художеств! и три часа они
Вас поедали!! Браво! Браво! Это меня радует... Призна¬
юсь, скребут кошки, что «я тут ни при чем». Ну уж та¬
кая судьба... Я без жалости давлю в себе зависть и всегда
на стороне добрых желаний, особенно по отношению к
1 Репин посетил декадентскую выставку «Салон».
2 Эскиз к картине «Бурлаки» (1870). Был в собрании Остро-
ухова. В настоящее время находится в Третьяковской галерее.
3 Рисунок «Мертвый Ф. В. Чижов» (1877).
248

молодежи. В глубине души думаю словами поэта-гражда-
нина:
Ничего, как умрем,
И об нас кто-нибудь проболтается
Добрым словцом К
У меня с ними отношения были хорошие. Что бы там
ни писали отсебятники по дешевым ценам.
А в миноре я был вот почему. Не так давно в «Оло-
ферне» 1 2 я слышал и видел Шаляпина.
Это был верх гениальности... Как он лежал на софе!..
Архивосточный деспот, завоеватель в дурном настроении!..
Предстоящие цепенеют, со всеми одалисками. Цепенеет
весь театр, так глубока и убийственно могуча хандра не¬
ограниченного владыки...
Когда я прочел в газетах, что Головин это изобразил,
и если его приобрела Третьяковская галерея, значит, сто¬
ит3...— поскорей смотреть «гвоздь». Какое разочарова¬
ние!!!.. Я увидел весьма слабые упражнения дилетанта.
Из тех ассирийских тонов, какие Шаляпин дивно воспро¬
извел на сцене, Головин одолел только слабую раскраску,
как офицеры по фотографии. А рука! Если Шаляпин ге¬
ниально провел по живой своей мощной руке архаические
черты, по главной схеме мускулов, то этот бедный диле¬
тант наковырял такую ручищу!!! И как он ее скучно ело¬
зил — раскрашивал! — телесной краской!!!.. Ну да черт с
ним, мало дилетантов, и кто же им запретит посягать на
Шаляпина?! Все равно хлам произведут...
Но когда этот заведомый хлам покупает знаменитая
на весь мир русская галерея картин???
I
Ваш И. Репин
Я уверен, что Вы не могли быть за покупку этой пич-
тояшой бутафорщины.
1 Репин, по-видимому, по памяти цитирует стихи Некрасова:
«...Не тужи! Как умрем,
Кто-нибудь и об нас проболтается
Добрым словцом».
2 В опере А. Н. Серова «Юдифь» Шаляпин пел партию Оло-
ферна.
3 Картина А. Я. Головина «Ф. И. Шаляпин в роли Олофер-
на» была приобретена Третьяковской галереей в 1909 г.
249

Д. В. СТАСОВУ <
7 февраля 1909 г.
Куоккала
Дорогой Дмитрий Васильевич,
Покойный Владимир Васильевич любил иногда рас¬
сказывать что-либо «для красного словца».
Писание мною портрета с Владимира Васильевича в
Дрездене не раз им было пересказано разным лицам, да¬
же в печать попало.
Фактически было так: в Дрездене, на второй день или
на третий по нашем приезде, по случаю троицына и ду¬
хова дней музеи были закрыты; мы были свободны, а
мне давно хотелось написать с Владимира Васильевича.
Он великодушно согласился позировать. И эти два дня
он с невероятным терпением, любезно и весело сидел по
5 часов в день, а может быть, и больше. Все это, пом¬
нится, было им записано на тыльной стороне холста.
Погода была превосходная, и Владимир Васильевич —
знаете, какой был ангел доброты и самопожертвования! —
ни слова упрека по моему адресу, и я зарабатывался до
расстройства нервов — ну то есть легкой усталости. А он
так весело шутил и веселил меня.
Прислуга отеля приглашалась к удивлению от поя¬
вившегося портрета. Владимир Васильевич любил обще¬
ние со всеми и всех заинтересовывал. Мы потом уехали
дальше. Поручили нашим удивленным слугам переслать
портрет в Россию, когда высохнет. Все было исполнено
безукоризненно. Вот и все, что я помню. Владимир Ва¬
сильевич прикомпоновывал к своему рассказу какую-то
собаку, которую будто бы я хотел написать,— я не пом¬
ню.
Это было бы очень трудно в чужом городе; да и не
такой же я завзятый анималист. А мне эти два дня
вспоминаются очень тепло, и время стояло теплое. И мы
из-за портрета не поехали в Саксонскую Швейцарию; мне
было совестно перед Владимиром Васильевичем, и я его
глубоко любил в своей душе, как всегда, за его редкую
доброту и всегдашнюю готовность жертвовать своим 11 Стасов Дмитрий Васильевич (1828—1918) —брат В. В. Ста¬
сова. Адвокат и общественный деятель. Один из учредителей
Русского -музыкального общества. Был в тесной дружбе со мно¬
гими художниками-передвижликами и композиторами «Могучей
кучки».
250

спокойствием в пользу добродетели. А уж для искус¬
ства!!!
Прошу Вас передать наш привет Поликсене Степа¬
новне. Наталья Борисовна очень благодарит за Ваше
внимание.
Ваш И. Репин
Д. И. ЯВОРНИЦКОМУ
Течение воздуха: восточное
Море: белое — снег
—5 R
Настроение: устал от работы
Час — 7-й
Mise en scene: пишу под лампой
24 февраля 1909 г.
«Пенаты», Финлянд. ж. д.
ст. Куоккала
Приемный день:
среда от 3 часов
Дорогой Дмитрий Иванович,
картину свою 1 я имел слабость, уступая укорам това-
рищей-передвижников, выставить недопеченной. И за это
меня но всей справедливости допекают критики на вы¬
ставках. Они правы. Я возьму картину домой, отложу на
год и тогда посмотрю, можно ли ее оживить и сделать
годной. Теперь она меня страшно огорчает, и я жду толь¬
ко закрытия выставки. А поэтому и не могу отослать
Вам в музей обещанного этюда — еще понадобится.
С грустью прочитал я Вашу жалобу на нездоровье.
Я, слава богу, здоров и работаю, как могу. Читаю Го¬
сударственную думу и страшно возмущен нашим гнус¬
ным правительством. Представители его налицо. Поли¬
тика Азефа — провокация. Нравственный престиж —
Пуришкевич, цинизм мерзавца. Государственность — без¬
дарность Столыпина. Финансы — ничтожество с ослиным
красноречием — Коковцев и т. д.
Семья моя живет в Петербурге, Офицерская, 57.
Старшие дочери больны, все больны. Младшая разош¬
лась с мужем и живет там же с дочуркой и матерью.
Сын, слава богу, купил себе дом и живет в соседстве со
мною — шагов 30 от меня,— работает, у него уже двое
детей.
Вот повесть «За чужий грих» — все мы несем уплату
за чужий, а може, за евий грих. 11 Картина «Черноморская вольница» после показа ее на
XXXVII Передвижной художественной выставке была переписана
Репиным.
251

Будьте здоровы! Мужайтесь! Бодритесь, как военные:
когда выйдете на улицу, сейчас же лопатки назад. И
бодро, подняв голову, ходите подольше; Вы, наверное,
засиделись.
Ваш Илья Репин
Л. Н. ТОЛСТОМУ
3 апреля 1909 г.
Куоккала
Дорогой Лев Николаевич,
всем сердцем с Вами в эти тяжелые для Вас дни *.
И. Нордман
И. Репин
И. Е. ЦВЕТКОВУ1 2
3 мая 1909 г.
Куоккала
Еще один драгоценный перл в диадему Москвы!3
И в каком царственном месте! Как вставлен и освещен...
И внутри во всех деталях — загляденье.
Всякому русскому и даже заморскому гостю на всю
жизнь врежется в память этот драгоценный новый ка¬
мень Москвы.
Да здравствует русское искусство! Да радуются бла¬
городные, изящные сердца, возлюбившие образный мир
представлений!
Честь Вам и слава, дорогой Иван Евмениевич! Все¬
мирная слава вовеки!
Считаю себя счастливцем, что и мои труды, в доста¬
точном числе, собраны в Вашем даре матери Москве.
Ваш Илья Репин
1 В конце марта 1909 г. из Тульской губернии был выслан в
административном порядке ближайший единомышленник Толстого
В. Г. Чертков.
2 Цветков Иван Евменьевич (1845—1917) — известный коллек¬
ционер. собиратель произведений русских художников XVIII—
XX вв.
3 Письмо посвящено передаче И. Е. Цветковым его коллекцип
в собственность г. Москве в 1909 г. В 1926 г. собрание Цветкова
вошло в Третьяковскую галерею.
252

H. A. МОРОЗОВУ
12 мая 1909 a.
Дорогой, глубокоуважаемый Николай Александрович.
Возмутительно и печально происшедшее с Лиснером
но думается мне, что судьба посылает этому даровитому
художнику дорогу в Восточную Сибирь. Не в пример про¬
чим эта ссылка может дать ему особую тему: своеобраз¬
ные типы, нетронутые живописью места и особенно
жизнь старообрядцев и заводская — подорожной черни...
Какой богатый реальный материал для его исторических
композиций. У него их так много, таких живых, неожи¬
данно интересных... Ну что?— поедет он за границу, ув¬
лечется стадным чувством декадентской манеры; начнет
себя ломать... И года через три переломает и затопчет
под спуд свою истинную душу народного художника —
выучится кривляться, юродствовать до идиотизма, посту¬
пит в легион поголовной проказы... А через пять лет всем
станет тошна и невыносима эта лепроза... И — пропал
редкий самородок — талант...
Да, Лиснеру будет очень по плечу забраться в глушь
и вывезти оттуда что-нибудь небывалое. Теперь только
этим он и возьмет. Дай только бог ему побольше смело-
сти — взглянуть на все собственным взором художника,
дерзко отречься от всех рутинных — художнических пут
и выхватить из жизни и природы еще никем не приме¬
ченный образ живой органической живописности...
Передайте наш душевный привет Ксении Алексеевне,
С искренним желанием Вам всего лучшего.
»
Ваш И. Репин
В. И. РЕПИНОЙ
14 июня 1909 а.
Куоккала
Милая Веруня.
Сегодня я уже получил твою поздравинку, с видом
Златоуста. Какая прелесть!.. Какие есть еще места в ди¬
кой России, никому не известные... Когда это вмест \ 11 Э. Э. Лиепер — художник, ученик Репина по Академии
художеств. За участие в революционном движении был аресто¬
ван и выслан в Сибирь.
253

царства одичалой полиции в Сибири будут жить люди по-
людски?
В Куоккала очень много живет журналистов и писа¬
телей. Недавно устроили целую ассамблею. Была
М. К. Куприна, урожденная Давыдова, и человек 50 под¬
визающихся в прессе. Сколько говорилось...
У нас тут собираются на кооперативных началах вос¬
кресные гулянья — прислуга и дворники — пикники, по
воскресеньям. За две копейки можно выпить 8 стаканов
чаю с булкой, с лимоном и с леденцами. Бывают тут же
импровизированные лекции по разным вопросам; танцы
под гармонику и балалайки; пение современных (очень
интересных) песен — очень весело проводят время. Ре¬
шили изучать сапожное мастерство и шитье и кройку:
все это в складчину — кооперация — очень дешево обхо¬
дится.
Уже месяца три, как Юра открыл у себя школу рисо¬
вания для детей. У пего занимается 10 человек. Его
очень хвалят как учителя, боятся и уважают. Картину
он пишет в моей мастерской.
Из Здравнева пишут, что погода все плохая. А у нас
здесь очень хорошее лето.
Будь здорова.
Застанет ли тебя мое письмо?
Всего лучшего.
Спасибо за поздравление.
Твой папа
В. К. БЯЛЫНИЦКОМУ-БИРУЛЯ
16 августа 1909 г.
Куоккала
Дорогой Витольд Каэтанович.
Очень обрадован Вашей телеграммой — на дороге в
парке. Надежда видеть Вас у нас здесь нас очень весе¬
лит: даже все кругом похорошело.
Эскиз готов. Кажется, я уже сообщил Вам, что я вари-
ировал тему Грозного своего.
Сцена происходит в «приемной» (парадный тронный
зал). Она расширена значительно. Стиль, смесь персид¬
ского с ренессансом. В высокие деревянные хоромы про¬
никают солнечные лучи с верхних окон.
254

<<Передняя» обставлена дорогймй сюрпризами (на¬
грабленными большей частью у слабых соседей), чтобы
послам «в нос бросалось».
Развращенный до безумйя деспот находится уже в
следующем периоде своей казни. Оп ревет белугой. От¬
вратительный, жалкий, несчастный палач наказан нако¬
нец. Он сознал, что убил свою династию, убил свое цар¬
ство... Есть бог, есть историческое возмездие...
Вот как я размечтался. Мне даже неловко стало:
будто я подымаю свой товар.
Ради бога, этого не думайте. Ни к чему не обязывает
это Вас и заказчика. Если ему не понравится, я выставлю
этот эскиз на Передвижной продавать.
Есть у меня еще Гоголь, сжигающий свои писания,—
тоже эскиз.
Итак, надеюсь, до скорого свидания. Наталия Бори¬
совна шлет свой привет.
Искренне любящий Вас
Илья Репин
В. К. БЯЛЫНИЦКОМУ-БИРУЛЯ
5 октября 1909 г.
Куоккала
Дорогой Витольд Каэтанович.
Очень, очень обрадован я Вашим милым письмом —
как Вы меня балуете! Но и опечалили Вы меня жестоко.
Я уже так радовался, и даже не один я, Наталья Бори¬
совна также была уверена, что у Вас что-то произошло,
но прошло — быльем поросло.,. А оказывается все не
так. И рана еще свежа... Как я жалею, что не сумел рас¬
положить Вас поделиться со мною горем!.. У Вас такое
симпатичное, красивое и доброе лицо, что кажется —
рождено для счастья... И я верю этому впечатлению от
Вашего лица; верю, что взойдет еще и не раз восхитит
Вас жизнь своими лучшими дарами.
Я много думал о той художественной идее Вашего
искания нового в своем творчестве. Вы как-то обронили
смысл Ваших задач, и мне представились они так муже¬
ственны. Ну, думаю, этот художник — счастливец. Он
найдет себя особо. И это поглотит его. Чем труднее путь
к его идеалам, тем выше станет он в искусстве. И что
перед этим воображением все житейские волны!..
255

А кстати, я думаю, что самая высшая награда чело¬
веку на земле: воображение. И в рай, и — царство мерт¬
вых, и жизнь на всех планетах; даже в протуберанцах
солнца может побывать человек; даже самого бога может
он увидеть и даже слышать его голос. Ничего не стоит
человеку прожить миллион лет...
Гоголя своего я буду считать свободным; пока не
удается достичь в нем Гоголя. И буду очень счастлив
принять Ваше предложение, когда моя совесть художни¬
ка спокойно вздохнет во мне.
Очень буду счастлив опять видеть Вас здесь. И уже
не удержусь на недомолвках...
А что касается денег, Вы не беспокойтесь, можно
упростить: просто поручить Московскому купеческому
банку записать их на мой текущий счет в Петербургской
конторе банка.
Просим передать наш дружеский привет Ольге Ива¬
новне и Богданову-Бельскому. С растроганным сердцем
думающий о Вас
Илья Репин
В. И. РЕПИНОЙ
12 октября 1909 г.
Куоккала
Милая Вера.
Какое горе здесь в Финляндии. Ее желают слопать
наши держиморды... Подавятся проклятые.
Маленькая, бедная Финляндия ни у кого не попро¬
шайничает, никого не грабит и во много раз выше гро¬
мадной России в культурном отношении. Финляндия бо¬
гаче и благоустроеннее; а главное, нравственно куда вы¬
ше. Какое позорище и пережиток.
Эти необъятные территории... Они могут существо¬
вать только преступностью: вечные рабы своей полиции.
Давить, вешать, выживать, разбойничать... иначе сущест¬
вовать они не могут — лопнут.
Что это Таня не пишет; она уехала?
Недавно я получил письмо от своей тетки Прасковьи
Васильевны Луговской (родная сестра нашего покойного
деда), ей 97 лет. Она живет в Одессе, в городской бога¬
дельне. И еще веселое письмо — острит.
256

А ты, Вера, все-таки ищи себе каких-нибудь заня¬
тий, чтобы зарабатывать хоть малость и иметь обязан¬
ности, ты будешь здоровее и свободнее себя чувство¬
вать.
А яйца и мяса не ешь — это очень вредные кушанья;
можно быть сытыми и без них: рыба, гречневая каша,
чечевица и т. д.
Будь здорова, отвечай скорей.
Твой папа
Э. К. ЛИПГАРТУ 1
27 октября 1909 г.
Куоккала
Многоуважаемый Эрнест Карлович!
Чем больше проходит времени от момента, когда наша
комиссия по учреждению декоративной мастерской и хи¬
мической лаборатории художественных приспособлений
и материалов найдена неправомочной, как сказали, и де¬
ло это, по-видимому, спрятали под сукно, я тем более
чувствую, что нас — членов императорской Академии ху¬
дожеств — бесцеремонно оскорбили.
Нас даже не уведомили, в каком положении решен¬
ное в положительном смысле наше постановление об уч¬
реждении этих важнейших вопросов Академии худо¬
жеств.
Я считаю для себя очень унизительным оставаться
с званием члена Академии художеств при таком бесправ¬
ном состоянии.
Пишу заявление
в Совет импер. Академии художеств, чтобы меня исклю¬
чили из списков членов Академии... Ухожу, отряхая
прах. Ни в комиссии ее, ни в собраниях более не появ¬
люсь.
С искренним уважением к Вам
Илья Репин
1 Липгарт Эрнест Карлович (1847—1926). Художник-портре¬
тист я декоратор. Был преподавателем в Обществе поощрения
художеств я хранителем Эрмитажа. С 1902 г. действительный
член Академии художеств.
О Репин. Письма, т. II
257

Л. Н. БЕНУА 1
27 октября 1909 г.
Куоккала
Дорогой Леонтий Николаевич!
Меня все более и более угнетает бесправное положение
члена импер. Академии художеств.
Хлопотали, спорили, судили, рядили мы по Вашей
просветительной инициативе и наконец добились согла¬
шения: декоративная мастерская и химическая станция
исследований красок и грунтов решена была как важ¬
нейший предмет Академии художеств к возрождению.
И что же?
Я считаю для себя унизительным носить звание чле¬
на Академии художеств при таком рабьем прозябании.
Выхожу из состава членов1 2, отрясая прах, и более не
стану посещать ее собраний: ни в какие комиссии также
не пойду.
С сердечным желанием Вам всего лучшего.
Илья Репин
С. К. ГАБАЕВУ
8 ноября 1909 г.
Куоккала
Многоуважаемый Сергей Константинович!
Отец мой — Ефим Васильевич Репин окончил свои
дни в моем именьице Здравнево, близ Витебска.
В 1891 г. я купил это имение, и в мае месяце мы устрои¬
лись там.
Отец оставался и зиму в Здравневе. Хозяйства он не
любил и ничем не занимался, кроме чтения священного
писания. К концу 1893 г. у него начала ослабевать па¬
мять и он впадал в детство.
Возраст его был весьма преклонный. Он родился в
1804 г., марта 11-го. Умер он в 1894 г. в июне месяце и
1 Бенуа Леонтий Николаевич (1856—4909) — архитектор. Про¬
фессор Высшего художественного училища Академии художеств
и его ректор.
2 Несмотря на обиды и частые разногласия с Советом Акаде¬
мии художеств, Репин оставался его членом.
258

похоронен на кладбище в семи верстах от нашего имень¬
ица — местечке «Слобода», на церковном дворе. Жил —
90 лет и три месяца.
Сколько я ни старался увлечь его хозяйством — были
у нас и лошади, и коровы, и свиньи, и гуси, и утки, и
индюки, и куры, и собаки,— ничем не привлекала его
окружающая жизнь. Он мог бы жить лучше: были и слу¬
ги, была своя баня, свой хлеб, свое молоко, своя пти¬
ца куры, яйца, но он был уже стар; плохо двигался и
главное, все плоше и плоше созпавал. Светских книг,
сколько я ему ни предлагал, у него не было охоты чи¬
тать.
Да, ваша правда, любимые воспоминания его были
из военной жизни, из походов. У него есть три медаль¬
ки: за турецкую войну, за персидскую и за венгерскую
кампанию — крестик 1831 г.
Он хорошо помнил Персию, Турцию, Кавказ, Крым
1826—28 гг., особенно Севастополь и Одессу (во время
Севастопольской войны он был уже в отставке). Много
дел он имел в Молдавии и Валахии. Во время своей
службы в строевой кавалерии (Чугуевский уланский
полк) он долгое время находился при ремонтере Бе¬
лецком.
Отец очень хорошо понимал толк в лошадях, и они
с Белецким закупали для полков в донских степях, кир-
гиз-кайсацких и на Кавказе большие партии верховых
лошадей. Также — в качестве грамотного — он был и
фуражиром и квартирмейстером.
А из Персии наш полк вез золотую контрибуцию: у
каждого солдата через седло были перекинуты тюки с
золотом. »
При Александре I он был уже молодым солдатом. От
Чугуева до Харькова Чугуевский полк провожал тело
императора. Было 25 градусов морозу. В полной парад¬
ной форме, в одних мундирах. С благодарностью он
вспоминал, что царский кучер скомандовал полковнику—
«Пошел!» И они почти вскачь летели до Харькова за
царским гробом.
Отец мой никогда не пил водки. На службе всегда
свои порции отдавал товарищам. И даже во время эпи¬
демий в Турции и Персии, где уговаривали пить,— ина¬
че умрешь. Он все-таки не пил. «И жив остался, а пив¬
шие многие умерли»,— шутил он.
9*
259

ПАВЛУ АРКАДЬЕВИЧУ 1
9 ноября 1909 г.
Куоккала
{...] Я одного с Вами мнения относительно идеи в
картине, как и во всяком художественном произведении.
Художник часто долго работает над картиной; вы¬
полнение частей, выполнение целого так дорого стано¬
вится ему само по себе, что об идее картины ему труд¬
но бывает говорить: не всегда располагает настрое¬
ние.
Это все равно что говорить о боге, о святом духе, о
богочеловеке — эти предметы требуют некоторого подъе¬
ма. При этом идея, чем глубже она захватывает недра
жизни, тем труднее ее формулировать, реализовать в ко¬
ротких и понятных фразах. Идея, как явление высшего
порядка, не терпит ни прозы, ни будничного отношения
к ней толпы; она имеет способность расплываться, раз¬
растаться до неуловимости.
Художник поступает вполне тактично, когда предо¬
ставляет зрителю самому доходить до святая святых его
души.
Можно ли отрицать идею в памятнике Петру Вели¬
кому Фальконета? Можно ли отрицать ее в монументе
Александру III Трубецкого? А кто не в состоянии под¬
няться до созерцания идеи — смотри на эти великолеп¬
ные живые изваяния и любуйся просто: зафиксирован¬
ным редким явлением жизни.
Подумайте, и через несколько тысяч лет — когда
жизнь изменится до невообразимых нами побед культуры
над животным прозябанием — этот гениальный медный
всадник все так же будет взлетать, в гармонии со всем
светлым, к желанным идеям человечества; а другой — с
тупой ограниченностью, самодовлеющей тьмою — все так
же будет стоять за все отжившее, невежественное, на
своем буйволе. В этом слитке бронзы стоит перед нами
реакционное чудище в солдатском облачении; навеки не¬
рушимое назидание — давилы — невежды — вся эпоха...
Вы совершенно правы: рисуя портрет Кольцова, мож¬
но ли не чувствовать, что вы боретесь за явление такого
человека, которого сам бог тронул своим перстом. Я с
удовольствием прослушал те дивные — чисто русские
1 Фамилия адресата неизвестна.
260

песни, которые пропел этот степняк своему любимому на¬
роду.
Да, мир идей — неисчерпанный мир высших мотивов
человеческого Разума,— трудно кончить об этом...
К сожалению, наше декадентское время так пало, так
оскотело, что ему тяжело подыматься к идеям. Они сла¬
вят любой кусок мяса. Жирно — по пальцам течет! Они
не видят своего звериного вида — скоро так съедят друг
друга. Беспринципность отвратительна! а безыдейность
глупа. [...]
1910
Н. Н. ДУБОВСКОМУ 1
7 января 1910 г.
Куоккала
Многоуважаемый Николай Никанорович,
все, что касается Общества имени Куинджи, мне извест¬
но: и циркуляр я получил и устав несколько раз1 2.
Но я не намерен вступать в него. Оно мне несимпа¬
тично. Дай бог ему успеха, но я как-то не верю: слишком
много берут, и все то же, что и Общество поощрения,
уже много лет действующее3. А главное, я ненавижу и
не переношу премий. Это такая фальшивая, понижающая
свободу духа человека приманка.
Третьяков не давал никаких премий и поддержал
эпоху русского искусства на все времена, для всех об¬
разованных стран. А Общество поощрения уже более
50 лет дает премии — и так и этак и всем обрыдло — и не
имеет доброго имени. Даже для школы дерет с Академии
художеств 4 тысячи руб.
1 Дубовской Николай Никанорович (1859—1918) — художник,
член Товарищества передвижных выставок.
2 Общество имени А. И. Куинджи было основано в 1909 г.
Куинджи пожертвовал Обществу деньги для выдачи из процентов
с этого капитала премий по пейзажной живописи.
3 Общество поощрения художеств возникло в 1820 г., вначале
как Общество поощрения художников. Его целью была поддерж¬
ка молодых художников. Позднее Общество расширило свои
функции; оно имело школу, устраивало конкурсах, приобретало
произведения искурств для музеев и т. д.

Если бы Общество вместо всех забот о направлениях
искусства учредило с самого основания музей и покупало
бы только выдающееся, как делал этот ответствен¬
ный гражданин П. М. Третьяков! — оно имело бы му¬
зей, имя и живую реку русского искусства. [...]
А что остается от премий?! — Словом, мне противна
даже забота о главном прилагательном — названия —
тошнит.
Я туда не пойду.
Старо и глупо.
И к чему это добровольное холопство перед палача¬
ми?!!!
Правда ли, что Г. Г. Мясоедов вышел из Товарищест¬
ва? В одной газете я читал... Ведь ничего подобного —
вздор?
Ваш И. Репин
Б. М. КУСТОДИЕВУ 1
14 января 1910 г.
Куоккала
Дорогой Борис Михайлович,
я вчера так обрадовался Вам, что забыл свои принципы
и почти клятвенные обещания.
Я решил уже давно: никогда, нигде не выставлять
своих вещей, не видавших свет, нигде, кроме передвиж¬
ников.
Простите, беру назад вчерашнее обещание Вам.
Не могу.
В провинцию я не посылал своей большой лодки2 и
с этой целью даже и писал эту малую. И вдруг... О мало¬
душие и старческая забывчивость...
Нет, простите, ничего ни в Киев, ни в Одессу не по¬
шлю: там будет в свое время наша Передвижная.
Ваш И. Репин
1 Кустодиев Борис Михайлович (1878—1* *930) —художник.
Ученик Репина по Академии художеств. Участник группы «Мир
искусства» и «Союза русских художников». Совместно с И. Кули¬
ковым помогал Репину в его работе над картиной «Торжествен¬
ное заседание Государственного совета 7 мая 1901 г.».
* Так Репин называет свою большую картину «Черноморская
вольница», в отличие от ее второго варианта, меньшего размера.
262

В. К. БЯЛЫНИЦКОМУ-БИРУЛЯ
14 января 1910 г.
Куоккала
Дорогой Витольд Каэтанович.
Я очень обрадовался Вашему письму. В Москве без
Вас было как-то чуждо. Нельзя забыть Вашего гостепри¬
имного очага.
И на выставке, когда я узнал, что нет Ваших картин,
очень загрустил по Вас. Я так привык освежаться душою
перед Вашими живыми веяниями правды, простоты и
свободы.
И можете себе представить, с кем бы я ни встречал¬
ся, первый вопрос: ну что у вас нынче?? Что Бируля?..
И, сидя за столом у Николая Дмитриевича Ермакова,
я всегда с новым и большим удовольствием смотрю на
Ваш косогор, с избами, занесенный снегом; люблю эти
бережки, белыми краями отражающиеся в горной речке.
Буду очень рад, если завернете к нам в «Пенаты».
Но я жду, что Вы заполните пустоту Вашего места на
Передвижной и к Петербургу поставите что-нибудь для
нашей радости.
Наталья Борисовна шлет Вам и Ольге Ивановне и
Любе 1 свой душевный привет и я — всем сердцем Ваш
Илья Репин
К. И. ЧУКОВСКОМУ1 2
19 января 1910 г.
Куоккала
Дорогой Корней Иванович!
Досадно: у нас «Русского слова» нет. Я все забываю
его выписать. И стал привыкать — не нужно другой га¬
зеты: много газет — ничего не читаешь. Очень жаль сей¬
час.
1 Любовь Витольдовна — дочь В. К Бялыницкого-Бируля.
2 Чуковский Корней Иванович (1882—1969)—писатель, лите¬
ратуровед, переводчик. Лауреат Ленинской премии. Был в тесной
дружбе с Репиным, который высоко ценил его талант. Чуковский
редактировал книгу Репина «Далекое близкое». Репину посвяще¬
ны интересные воспоминания Чуковского, напечатанные в ряде
изданий.
263

Киевскую вырезку нам прислали. Да, я благословляю
судьбу; и к Буренину у меня даже шевелится чувство
благодарности за распространение... Эта рабья лукавость,
сколь она двулична!
Наталия Борисовна зафиксировала за собою театр
Федотова для уступки его кооператорам. Прекрасная
идея, хорошо и неожиданно сложилась.
Прилагаем Вам листок повестки окрестным обывате¬
лям, для распространения — простите, это Наталия Бо¬
рисовна такая бесцеремонная.
Я читаю «Бабаева» Ценского и удивлен его талантом.
Неужели этот простоватый армеец-казак так своеобразен,
глубок и неожиданно дифференцирован в самые тонкие
ощущения и самые невероятные комбинации наблюде¬
ний! Просто чудеса. Необыкновенно интересная книга...
Всего лучшего. Поклон Марии Борисовне *.
Ваш И. Репин
Пригласительные листки от «Апполона» у нас уже
имеются. Благодарим. Столяру сказано.
Н. Д. ЕРМАКОВУ1 2
25 января 1910 г.
Куоккала
Как Вы меня взбудоражили Пушкиным на экзамене,
то есть на акте3. С утра же в четверг уже я не удержал¬
ся, и до сих пор — «дал волю неудержимой фантазии»
(как говорил Глинка). Не имея никаких данных (поч¬
ти), компоную и пишу, пишу с наслаждением... И все,
все из головы. И Державина (какая досада, никакого
потрета, и никого других — все фантазия). Мне вообра¬
жается, что этот акт, наподобие прежних академических,
был торжественный. Съезжались вельможи звездоносцы,
сановники всяких высочайших рангов и положений. Кар¬
тина выходит очень эффектная: старик Державин, воен¬
ный, генерал, сержант гвардии (если я плету чепуху, то
1 Жена К. И. Чуковского.
2 Ермаков Николай Дмитриевич — коллекционер. Был некото¬
рое время председателем Общества имени Куинджи.
9 Речь идет о картине Репина «А. С. Пушкин на акте в ли¬
цее».
264

простите), я все это проверю... Ах, как я жду материа¬
лов...
1. По возможности портреты всех присутствовавших
тогда лиц. Их парадные формы, если можно в красках
(хотя бы самых лубочных), особенно Державина и дирек¬
тора лицея?
2. Каких лет был Пушкин? Форма лицеиста? Были ли
все лицеисты на акте? (У меня все.) Тоже в красках
(цвет сукна, доклад, петлички).
3. Самый зал лицея, где происходило действие: столы,
скатерти, кресла, стулья, стены,— если можно описание.
Разумеется, я съезжу в Царское и выпрошу разрешение
сделать этюд зала с натуры. Для момента света, для то¬
на картины, и чтобы оправдать всю композицию карти¬
ны это необходимо...
А Вы не забыли?
Жду! Жду! Жду!
Ваш И. Репин
Это будет страшно интересная картинка. Простираю
мои объятия инициаторам затеи.
К. К. КОСТАНДИ 1
12 февраля 1910 г.
Куоккала
Дорогой и глубокоуважаемый
Кириак Константинович!
Приношу Вам свое несколько запоздалое поздравле¬
ние 1 2. Сочинял, готовил телеграмму к 7-му и проворонил...
о старость! Досадую крепко... Мысленно обнимаю Вас с
самым открытым сердцем и всей душой желаю Вам всего
самого лучшего: здоровья, бодрости, продуктивности.
Всегда с особенным желанием видеть Ваши редкие и
драгоценные труды я стремлюсь на наши симпатичные вы¬
ставки. И Ваши картины меня всегда влекут первые, и
1 Костанди Кириак Константинович (1852—1921) —художник
И педагог. В 1907 г. получил звание академика. Участник Пере¬
движных выставок. Один из ведущих членов Товарищества южно-
русских художников. С 1885 по 1921 г. преподавал в Одесском
Художественном училище.
2 По поводу 25-летия педагогической деятельности К. К. Кос¬
танди.
265

от них веет таким теплом, жизнью и красотою. Все, что
Вы ни изобразите, полно прелести и технического очаро¬
вания. С первого взгляда — это скромное, бесконечно ми¬
лое создание художника. Но стоит остановиться, вгля¬
деться, как эта небольшая по обыкновению картина на¬
чинает увеличиваться в размерах, расцветает в прелест¬
ных тонких блестках колорита, и все пластичнее и пла¬
стичнее выступает форма всех организмов. Вот искусст¬
во! Стоишь — и не хочется расстаться; втягиваешься в
истинное созерцание природы, ее той красоты, которую
только видит художник. Может быть, видят другие? Но
изобразить — фиксировать навеки!! Вот счастье и ху¬
дожника и зрителя. И здесь живописец — царь, и нет
ему равного на земле! Никакое слово, никакая музыка
не дают мне счастья любоваться сутью природы. Вот оно,
скромное великое искусство! Вот та частица бога живо¬
го, которую он вкладывает изобразителям его любимого
мира — его красоту...
Я никогда не кончу.
Целую Вас братски и дружески обнимаю, с живейшим
желанием видеть Ваши создания.
Ваш Илья Репин
Ни слова не сказал о восторгах Ваших учеников от
Вас как учителя — их хватило бы на три листа самого
убористого письма.
Д. В. СТАСОВУ
4 мая 1910 г.
Куоккала
Глубокоуважаемый Дмитрий Васильевич.
Из Вашего — сегодня — письма вижу, что до Вас не
дошло мое, в котором я обстоятельно описывал, как сле¬
дует покрывать картины лаком (при существенной не¬
обходимости), и лучше не покрывать, если картине не
грозит ни пыль, ни копоть.
И вообще крыть надо с уменьем, осторожно, свежим
лаком и чисто промыв от пыли и копоти.
Что касается Герарда, простите, я забыл.
Но у меня никаких набросков с него не было. Он, как
артист, актер и чтец, с эффектом выступавший на сцене,
266

был очень грациозен, прекрасно понимал ритм движений,
а потому сразу принял такую позу, что любо-дорого. И
я с места в карьер взялся за холст и ничего не менял,
ничего не искал — так мне нравилась его натура.
А мне страх как хочется взглянуть на Ваш — голову,
писанную Серовым; я очень люблю Серова как худож¬
ника и так досадую... В город ехать — так я уже за два
дня расстроен,— старею и врастаю в свою берлогу.
Ваш Илья Репин
Какой «лагерь прокаженных» 1 — ученики Бакста (в
«Аполлоне» на Мойке) и «Салон»1 2 в доме Армянской цер¬
кви!!! Бедлам сумасшедших!.. Это уже миазмы художе¬
ственного разложения.
П. Е. РЕЙНБОТУ3
5 июля 1910 г.
Куоккала
Глубокоуважаемый Павел Евгеньевич.
Я даже сконфужен. Да ведь это целое дело с боль¬
шими затратами и времени, и денег, и труда! Какая пре¬
дупредительность: и подробный план, и Бедекер, и кни¬
га расписания!! Ах, Павел Евгеньевич, можно ли так
баловать людей! Зазнаются...
1 «Лагерем прокаженных» Репин называет выставку работ
студии Л. С. Бакста, организованную журналом «Аполлон». Репин
перефразировал название статьи Стасова — «Подворье прокажен¬
ных» («Новости и Биржевая газета», 1899, февраль, № 39) по по¬
воду первой выставки «Мира искусства».
2 «Салоном» Репин называет выставку «Салон Издебского»,
на которой были представлены произведения западноевропейских
художников формалистических направлений. Этим выставкам
Репин посвятил статьи «В аду у Пифона» («Биржевые ведомо¬
сти», вечернее издание, 1910, 15 мая, № 11715) и «Салон Издеб¬
ского» («Биржевые ведомости», вечернее издание, 1910, 20 мая,
Ai 11723), в которых он резко осуждал и высмеивал декадентское
искусство, отмечая его абсурдность и разлагающее влияние на
молодых художников.
3 Рейнбот Павел Евгеньевич—присяжный поверенный, по¬
четный член и секретарь Пушкинского лицейского общества, член
комиссии по выработке плана юбилейных торжеств по случаю
столетия лицея. Оказывал Репину большую помощь по разыска¬
нию материалов для работы над картиной «А. С. Пушкин на акте
в лицее».
267

И мне уже досадно делается, что я не воспользуюсь
Вашим милым вниманием. Мы передумали — путешест¬
вие отложили. И я только переехал, недели на две, в
другую работу. На юг России, на крестный ход, совсем в
другую среду. От молодого чтения, очаровавшего высшее
общество великим полетом творчества, — «нищим ду¬
хом» 1. Забитые, отупелые калеки,— рабы, тянутся луч¬
шими движениями убогих душ к небу, к богу... к суду.
Они верят в возможность чуда... Залитый золотом дьякон
громогласен до паники, до потери сознания. Все в этой
дощечке, с изображением чего-то — все равно — трудно
понять. Молитесь и веруйте. Лес, солнце, дым кадил, пе¬
нье клира, монахи, духота, очарование до одури...
А как я Вам благодарен за последнее замечание!
Прибавил много профессоров, и, представьте, Державин
и Пушкин только выиграли...1 2.
Идея: митинги только успокоили бы Россию.
Ваш Илья Репин
Вашей супруге и дочери просим передать наш привет.
Наталья Борисовна очень тронута.
К. И. ЧУКОВСКОМУ
31 июля 1910 г.
Куоккала
Дорогой Корней Иванович!
Если Вы возвратились из Вашего веселого путешест¬
вия в Хельсинки,— за карточку с известием большое
Вам спасибо,— то не удосужитесь ли в понедельник 2 ав¬
густа мне попозировать (очень необходимо: думаю, будет
последний сеанс).
Передайте дружеское рукопожатие Аверченко, Ре-Ми.
Отныне, то есть после Вашего затянувшегося портрета,
1 Репин в эти годы вновь обратился к работе над картиной
«Явленная икона» («Крестный ход»), которую он закончил пос¬
ле многих переделок лишь в 1924 г. (См.: И. А. Бродский, Кар¬
тина И. Е. Репина «Крестный ход в Курской губернии», М.,
«Советский художник», 1962).
2 В это время Репин работал над картиной «А. С. Пушкин на
акте в лицее», заказанной ему Пушкинским лицейским общест¬
вом.
268

я намереваюсь взять другую методу: писать только один
сеанс — как выйдет, так и баста, а то все в разном на¬
строении: затягивается и теряет свежесть и живопись и
впечатление первое от лица.
Так если посчастливится писать с Короленко — один
сеанс. С Ре-Ми — также. Это, пожалуй что, интереснее
и плодотворнее.
Ваш И. Репин
А. М. ГОРЬКОМУ
2 сентября Ï910 г.
Куоккала
Дорогой Алексей Максимович.
Несказанно обрадован Вашим драгоценным автогра¬
фом, выразившим мне высочайшие приветствия в общест¬
ве Марии Федоровны, Ваших сыновей и милой компании
моих духовных сыновей по соединяющему нас искусству 1.
Божественно теплые дни превратились в полное очаро¬
вание. Прочитав Ваше послание в своем саду, я чув¬
ствую себя райски блаженным!
Благодарю, благодарю всех горячо, дружески, со слад¬
кими слезами радости.
Ваш Илья Репин
В. Г. КОРОЛЕНКО1 2
5 сентября 1910 г.
* Куоккала
Дорогой Владимир Галактионович,
благодарю; благодарю и за книгу «Бытовое явление» и
за милую подпись. Я зело восхищен фельетоном Чуков¬
ского о Вас. Это лучшее, что он написал в своей жизни,
по значительности идеи и по серьезности тона. Как верно
он объясняет Ваш характер. Еще более мне захотелось
писать с Вас портрет.
1 В 1910 г. Горького посетила на Капри группа художников,
в основном учеников Рёпина (И. Бродский, Н. Шлейн, С. Прохо¬
ров), с которыми он послал Репину приветственное письмо.
2 Короленко Владимир Галактионович (1853—1921)—писа¬
тель. Репин написал его портрет в 1912 г.
269

Мне представляется он в таком приблизительно виде:
(рис. пером). Только теперь самое удобное время для
писания наступит в феврале.
Ваш Илья Репин
Г. С. ПЕТРОВУ 1
31 октября 1910 г.
Куоккала
Дорогой Григорий Спиридонович!
Вчера мы прочитали с большим интересом Ваш швед¬
ский обзор. И я был очень удивлен, что моим «Черномор¬
цам» 1 2 Вы отвели там так много места.
Мне даже совестно стало за такое незаслуженное про¬
славление, и я должен Вам рассказать теперь сугубую
неудачу этой неудачной картины.
Только на выставке Товарищества передвижных вы¬
ставок в Москве при открытии я увидел ясно слабость
этой картины, и только резоны товарищей заставили ме¬
ня оставить ее на выставке и в Петербурге, а потом я
взял ее домой в переделку...
Теперь мои запорожские ушкуйники находятся в пол¬
ном экстазе раскаяния за грехи, и, готовые принять не¬
чаянную смерть в бурных волнах Черного моря, они
понадевали уже чистые сорочки и творят — кто как спо¬
собен — последнюю молитву...
В обиходе сих льщарей такая кончина совершалась
нередко, и в поэтических сказаниях казачества есть тро¬
гательные повествования в виршах таких событий.
Особенно одна, где героем состоит примерный, бла¬
гочестивый казак Алексий. В одну из роковых бурь, ко¬
гда гибель всей «Чайки» казалась неизбежной, казаки
догадались, что самого большого грешника из своей сре¬
ды надо бросить в море.
Решено было бросить жребий, чтобы бог указал на
недостойного жить долее. Казаки даже в разбое у невер¬
ных были необыкновенно благочестивы и богомольны —
щирые лыцари.
1 Петров Григорий Спиридонович (1868—1925)—священник,
профессор богословия, публицист. Был членом Государственной
думы. В 1908 г. за свои оппозиционные выступления был лишен
священнического сана. После Октябрьской революции эмигриро¬
вал в Болгарию.
2 Картина «Черноморская вольница».
270

Все были поражены до исступления, когда жребий
умереть в волнах выпал Алексию.
— Як, та ты ж трич на день священне писание читав,
та нас нростих казашв на розум наставляв!!! Чи то ж
правда?
— Правда... Я великий грешник,—стал каяться Алек¬
сий.— Когда я выезжал из села на Запорожье, то родную
мать жестоко оттолкнул стременем в грудь и понесся
по селу як скаженний и давил па улице маленьких ре¬
бят. Я, проезжая мимо громади на добриденъ, не в уда¬
вив (то есть не снял шапки и не сказал почтительно: доб¬
рый день)...
Это — отрывок своими словами из объемистой бы¬
линки.
И когда Алексий покаялся в грехах своих, море утих¬
ло и они благополучно достигли Днепра...
Итак, это будут запорожцы плачущие в pendant смею¬
щимся, если будут когда приведены к концу.
Очень благодарен за вырезку. Посылаем, как Вами
указано. Искренне желаем всего лучшего; с приветом от
Наталии Борисовны
Ваш Илья Репин
С. А. ТОЛСТОЙ
Телеграмма 8 ноября 1910 г.
Куоккала
Свершилось !. Сокрушаюсь о вас, но дух его живет.
Сердца правды свободны оплакивать искренне. Устрани¬
лись высокомерные наемники, слава богу.
В. К. БЯЛЫНИЦКОМУ-БИРУЛЯ
16 декабря 1910 в.
Куоккала
Дорогой Витольд Каэтанович.
Очень обрадован Вашим письмом и спешу отослать
свою записочку об избрании в наши члены: Трубецкого
и Рябушинского (скульпторов). 11 Смерть Л. Н. Толстого.
271

Я в отчаянии: мой заколдованный клад — Пуш¬
кин — более 15 лет не дается мне... Вот-вот, кажется, на¬
стукал...
И вдруг все рухнет в сторону, и клад опять прова¬
лился.
Назад тому две недели я был уверен, что повезу
Пушкина своего в Москву... Увы? С огорчением остаюсь
дома; в Москве не буду этот раз.
Помолитесь за меня создателю, чтобы хоть к петер¬
бургской нашей выставке мне его поставить!!!
Когда здесь был Станислав Юлианович Жуковский,
я просил его: нельзя ли поставить этот вариант «Гибель
царевича Иоанна», который исполнен был мною по Ва¬
шему заказу,— на нашу Московскую Передвижную вы¬
ставку; а буде невозбранно, — привезти его и сюда?!
Если Станислав Юлианович забыл мою просьбу, то я
обращаюсь к Вам: посодействуйте, мой милый, поставьте
его хорошенько; можно в том зале (слева от входа 1-ый),
где стоял в прошлом году мой Л. Толстой.
Можно?
Искренне Вас любящий
Илья Репин
Наталья Борисовна Вам и Ольге Ивановне очень кла¬
няется (и я, конечно). А Любочку она целует, и вместе
дружно поздравляем ее гимназисткой! Браво!
Ваш Илья Репин
А насчет моего питания — я дошел до идеала (конеч¬
но, это не одинаково всякому): еще никогда не чувство¬
вал себя таким бодрым, молодым и работоспособным. Да,
травы в моем организме производят чудеса оздоровления.
Вот дезинфекторы и реставраторы!!! Я всякую минуту
благодарю бога и готов петь аллилуия зелени (всякой).
А яйца? Это уж для меня вредно, угнетали меня, старили
и повергали в отчаяние от бессилия. А мясо — даже мяс¬
ной бульон — мне отрава; я несколько дней страдаю, ког¬
да ем в городе в каком-нибудь ресторане. Мы у знакомых
теперь из-за этого совсем не бываем. Сейчас же начина¬
ется процесс умирания: угнетение в почках, «нет сил за¬
снуть», как жаловался покойный Писемский, умирая...
И с невероятной быстротой восстановляют меня мои тра¬
вяные бульоны, маслины, орехи и салаты.
272

НЕИЗВЕСТНОМУ 1
1910-е гг.
Петербург
М. Г.!
Вы выразили желание узнать мое мнение об Исааке
Израилевиче Бродском как о художнике.
Охотно исполняю Ваше желание.
О Бродском написать легко: надо быть только в хоро¬
шем настроении. Потому что и его характер и произведе¬
ния, в которые он вкладывает столько любви и красоты,
всегда журчат чистым источником ключевой воды. Этот
родник чистого искусства зеркально отражает в себе все,
на чем душа симпатичного художника оставила свой глу¬
бокий взор.
Особенность творчества Бродского — тонкость и изя¬
щество линий. Это свойство редкое и драгоценное. Оно
говорит о глубокой любви к искусству и о той скрытой
красоте, которую не всякий художник постигает в нату¬
ре. Это первое: видеть и полюбить; а за сим следует вто¬
рое: недосягаемое всякому воспроизвести... Глубина и
тонкость этого предмета необычайно трудна... Самое ма¬
лое количество художников увлекается этим — истин¬
ным мерилом своей страсти к искусству. О, сколько на¬
до положить здесь горячего труда — ответственного, точ¬
ного искуса!
В наше время — нелепых исканий нарочитой безгра¬
мотности, антихудожественной грубости, даже не может
быть понятен истинный культ искусства...
. Меня восхищает в произведениях Бродского, после его
дивных, тонких линий истинной красоты, его колорит:
скромный, глубокий, своеобразный и всегда неожидан¬
ный,— как его творчество. Он поет чисто, звонко; его ме¬
лодии красок бесконечны по своим сочетаниям, по своей
особой гармонизации.
1 Фамилия адресата неизвестна. Очевидно, это письмо-ответ
на просьбу редакции газеты или журнала написать отзыв об
И. И. Бродском.

ГИЛЛЕБРАНДТУ
1910 е.
Куоккала
Гельсинтфорс, барону Гяллебрандту.
Атенеум.
Очень сожалею, что не могу быть на открытии выстав¬
ки Эдельфельдта.
Полное чувства и красоты искусство это grand
mejtre (большого художника) всегда наполняет меня во¬
сторгом.
Да здравствует народность, способная роднить вели¬
ких бескорыстных сыновей.
ИНСТИТУТУ КАРНЕДЖИ
1910 г.
Милостивый государь.
Америка, со своими пошлинами на художественные
произведения, сделалась нам, художникам, страшна как
кошмар. Верещагин, Ге, а затем целая группа художни¬
ков, в числе которых и я (картиной-портретом на
3000 р.), так жестоко поплатились своими большими
ценностями в Сан-Луи в Америке \ что я дал себе сло¬
во — пока живу — никогда ни одной вещи не отсылать в
Америку.
Там, при всей ее высокой культуре, на художествен¬
ные произведения еще варварский взгляд. После выстав¬
ки картин и статуй помещения и пошлины на них возра- 11 Н 1904 г. в Сан-Луи, в Соединенных Штатах Америки, на
Международной выставке отдельный павильон был предоставлен
России для художественного отдела. В связи с тем, что царское
правительство отказалось ассигновать деньги на транспортировку
шестисот картин, организация выставки была передана поставщи¬
ку императорского двора меховщику Гринвальду. Последний, яко¬
бы в целях выплаты пошлин, распродал в Сан-Луи часть картин,
а оставшиеся непроданными перевез в Нью-Йорк, откуда они
через подставное лицо были отправлены в Канаду, а затем в
Аргентину, ще и были окончательно распроданы. Обращения
русских художников с протестами к послу в Америке барону
Розену, а затем дважды к царю были оставлены без резуль¬
татов.
Замечательный портрет Е. II. Корево, написанный И. Е. Ре¬
пиным в 1900 г. и экспонированный па выставке в Сан-Луи, был
также продан в Америке в погашение долгов Гринвальда.
274

стают в цене выше стоимости выставленных художест¬
венных произведений; насчитываются колоссальные дол¬
ги, и начинается по нашим здесь понятиям почти грабеж;
собственность авторов арестовывается и продается за бес¬
ценок с аукциона.
Вы мне любезно оговариваете, что институт Карнеджи
все примет на свой счет; но ведь еще с большими любез¬
ностями г. Гринберг 1 обещал мне много разных благ, а
кончилось тем, что мою вещь арестовали в Сан-Луи за
какие-то долги и продали за бесценок, как варвары.
Благодарю, благодарю: избави нас боже от Ваших
премий.
И. Р.
Пост Скриптум. Недосягаемой для нас, великой по своим
богатствам и культуре стране я желаю всей душой изме¬
нить варварский закон пошлин на художественные про¬
изведения.
1911
Н. А. и К. А. МОРОЗОВЫМ
16 марта 1911 г.
Лукрино
Дорогой Николай Александрович
и Ксения Алексеевна!
«Рассказывать, так, право, сказки». Вот попали — в
рай! Тепло, как среди самого жаркого лета у нас; темные
апельсинные сады блестят густо спелыми апельсинами,
и под их тенистыми проходами — как и у лимонных
рощ — усыпапо опавшими, переспелыми растоптанными
плодами.
А сколько цветов, и каких крупных, кругом, на каж¬
дом свободном местечке! Высокий белый горох в цвету
между тучной зеленой ботвой всякой овощи (феноки).
Лукринские устрицы я очень люблю (150 сантимов
12 шт.) и вино, наполненное ароматом Италии. Этот осо- 11 Репин ошибочно называет Гринвальда Гринбергом.
275

бенныи аромат и в олио и в уксусе здешнем мне всегда
представляет живо Рафаэля, Данте, Леонардо и всех
полубогов Италии. Простите, это только присказки к
моему посланию Вам.
А вот что мне вложило мысль о Вас: вчера, на тер¬
расе нашего сказочного жилища, в 8 часов вечера, мы
сидели, обвеваемые теплым морем с Капри — против нас
на другой стороне Неаполитанского залива. День был
жаркий, и ночь совсем теплая. Звезды великолепно све¬
тили нам, и я дивился перемещению звезд.
Сириус был так высоко, как никогда у нас, и Ори¬
он казался маленьким и повернувшимся направо до не¬
узнаваемости, а под Сириусом целое созвездие, которого
я никогда не видал у нас, и я так жалею, что не имею
с собой плана неба. Вы, конечно, знаете, я спрошу потом
Вас. В самом зените стоял Кастор и Поллукс (крошка),
далее, совсем перекувырнувшись, Возничий — малень¬
кий: вон там и Персей и Кассиопея падают на бывшие
виллы римлян времен империи, правее бань Нерона
(Байский берег). Едва-едва мы отыскали Полярную звез¬
ду и Малую Медведицу. Большая Медведица стояла сов¬
сем вертикально к центру Земли.
Не мог я отыскать и Лебедя и Лиры: в этой стороне —
стороне Везувия — курили заводы... Увы! Сам Везувий
уже не курит, он опустил свой гордый конус и затих...
Надолго ли? В остывшем кратере — Сольфатаре — мы с
ужасом проходили середину: она теплая, и местами на
белой известковой, гладкой совсем поверхности чернеют
провалившиеся кружки диаметром аршина в два — они
кипят ключом серной воды. Страшно близко подойти, а
вдруг под вами земля провалится и вас засосет кипящая
сера,— внутри мягкая почва. Кругом так и курит сера
изо всех щелей, а правее в двух местах под этим колос¬
сальным котлом стен из пещеры пар идет уже внуши¬
тельными облаками. Как удушлива сера! Скорее вон!..
Говорят, Сольфатаре закурил сильнее с тех пор, как Ве¬
зувий загасил свой факел.
Недели через две мы будем опять в Риме. Наша часть
выставки еще далека от показа. Меня обещали известить.
Будьте здоровы. Всего лучшего.
Ваш Илья Репин
Вегетарианствуем всласть.
276

К. И. ЧУКОВСКОМУ
14 апреля 1911 г.
Рим
Дорогой Корней Иванович!
Вы нас очень обрадовали Вашим письмом. Конечно,
если кому хотелось бы написать побольше обо всем, так
это Вам. Вы всем интересуетесь и чутко схватываете.
Но ради бога, будем как авгуры: говорите чистую
правду (хвалам моему Пушкину 1 я не верю: так хочет¬
ся приняться за него еще раз)...
Наталья Борисовна никому еще своих писем не по¬
сылала — не успевала писать: мы много видели, много
думали, а время летело...
Наталья Борисовна по своей общительности не теряла
времени на просвещение встречных своими идеями; но
никогда еще я не встречал более отрицательного отноше¬
ния к нашей вере. А вообще в Италии нам живется при¬
вольно, весело и светло: свежая зелень, фрукты, вино,
olio, accetto и т. п. Я так люблю аромат итальянских
яств!..
Но наш русский отдел1 2 все еще неподступен: даже
черные работы не кончены; а о развеске и мечтать скоро
нечего... И сам павильон поэтому, может быть, кажется
отвратительным!.. Как не стыдно строить и тут — в
изящной, живой Италии — острог.
Как видите, самый рабовладельческий вкус, «времен
очаковских и покоренья Крыма». Так и чувствуешь кре¬
постных строителей [работающих] из-под плетей поме¬
щиков— толстопузых, как эти безвкусные колонны!..
Все это рабское каждение тьме.
Разве наши молодые архитекторы лишены таланта!!
Лучше всех венгерский павильон: и художественно,
и ново, и национально. Затем — немецкий, если бы его
не изгадил Кот своими хвастливыми надписями. Авст¬
рийский, хотя и с манией «новизны»,— ничтожный и
чахлый...
Французы и англичане ограничились ординарным ре¬
нессансом; итальянцам за ренессанс простить можно: это
их плоть и кровь — история,— и он у них поет и светит¬
ся, как солнце, формами, пропорциями и артистическим
1 «А. С. Пушкин на акте в лицее».
2 Русский отдел на Международной выставке в Риме.
277

размахом!! Молодцы... язычники; в их жилах еще и
теперь течет кровь эллинов, кипит и окрашивает жизнью
насквозь их теплую энергию...
Сколько мыслей промелькнуло у меня, сколько поучи¬
тельного по поводу новых веяний в искусствах!.. Но это
до другого раза. Будьте здоровы! Дружеский привет
Марии Борисовне.
Ваш Ил. Репин
Ю. И. РЕПИНУ
15 апреля 1911 г.
Рим
Милый Юра.
Третий день как мы опять в Риме. Три недели мы
прожили в окрестностях Неаполя и в самом Неаполе.
Как приехали в Неаполь, сейчас же взяли извозчика и, с
вещами, прямо покатили в Лукрино. Помнишь озерцо?
Где мы ели устрицы. Там делали много прогулок, и я
вспоминал, как с тобой, в 1894 году, мы исходили этот
край; а жили мы в этой самой гостинице. Там очень хо¬
рошо, тихо и кругом такая красота!
Ездили на Капри. Было бурно, и меня так укачало,
как никогда еще,— вот страдал! — Хоть умереть... Из
Капри мы уже только до Сорренто ехали на пароходе:
скорей на берег. Погода была прелестная. Мы превосход¬
но прокатились до Кастель-ам-Маре.
Здесь в Риме я каждое утро, до часу дня, хожу по выс¬
тавке: австрийцы, венгерцы, французы, англичане гото¬
вы, а наши еще и стены внутри не штукатурены — раз¬
вешивать нельзя.
Твоего Петра 1 Беренштам никак разыскать не может:
телеграфирует, справлялся в прусском отделе, все еще
в хаосе; ну, да авось, бог даст, найдет.
У нас, к сожалению, адреса нет того учреждения, где
он был выставлен. Конечно — не соломинка, не про¬
падет.
Сейчас идем на выставку, опять буду расспрашивать.
Моего одного ящика тоже не могли найти: акварели и
последний этюд там вложен. Ничего, все будет цело.
1 Картина «Великий вождь» (Петр I в битве под Полтавой).
Получила Юбилейную премию Общества поощрения художеств.
Экспонировалась на Всемирной выставке в Риме в 1911 г.
278

Пиши нам, как поживаете? Здоровье Маши, Гая,
Дня; как Люба, Мик? И как вы ладите с Игнатием?
Очень будем тебе благодарны, если обо всем напишешь
подробно.
Какова стоит погода? Здесь стало холодно; на всех
горах, вверху, выпал снег и холодный ветер; и пыль
глаза ест. Мы хорошо поместились в маленьком домике,
в новом совсем квартале, недалеко от храма св. Петра.
От выставки lU часа ходьбы.
Сегодня у католиков страстная суббота, но ничего
особенного не заметно, все идет как всякий день.
В четверг в храме св. Петра была масса народу. Мы
были вечером: просто невероятно — как на огромной
площади — передвигаются массы... Но ни давки, ни тол¬
котни; итальянцы всецца были так деликатны: никто
не заденет другого, и можно продвинуться всюду, поти¬
хоньку.
Прощай, милый Юра, если будешь добр ответить,
то сейчас же по получении сего отвечай; время бежит
быстро, и письмо уже, пожалуй, запоздает, если отло¬
жишь.
Поклон всем.
Твой папа
Наталья Борисовна очень кланяется всем с душевным
приветом. Тебе она хочет собрать открытки с тех мест,
где ты был.
С. М. ПРОХОРОВУ 1
22 апреля 1911 г.
Флоренция
Кое-как устроился в нашем тесном павильоне на рим¬
ской выставке и спешу домой в Куоккала.
Ваши успехи в Томске меня очень радуют, многоува¬
жаемый Семен Маркович, и я всей душой полон желанья
Вам успеха «во всех делах Ваших».
1 Прохоров Семен Маркович (1873—1948) —художник-живо¬
писец и педагог. Заслуженный деятель искусств УССР. Ученик
Репина по Академии художеств. После окончания Академии Про¬
хоров ряд лет жил в Томске, где руководил рисовальными клас¬
сами.
279

Жаль, Академия художеств так скаредна к Вам; но
это от бедности. Со всех концов России стали предъяв¬
лять требования на художественное образование, где же
ей взять?
Здесь во Флоренции я невольно вспомнил о Вашей
школе. Линия — черта должна быть обязательна для
всякого взявшегося рисовать, и не позволяйте никому
размазываться раньше основательного и красивого кон¬
тура.
Я не могу налюбоваться старыми флорентийцами:
Гирландайо, Массачио, С. Боттичелли и другими. Теперь
все их вещи можно и в Сибири, сидя дома, пересмотреть
со вниманием. На грошевых открытках прекрасно видна
суть дела. Прилагаю Вам каталог, по которому можете
выписать для образцов, чего недостает в Ваших запасах
школы.
Ох, не спускайте никакому таланту относиться не¬
брежно к рисунку, в нем вся суть — чем бы он ни ока¬
зался впоследствии, только художественные очертания
внешности предмета дадут ему значительность.
Ваш И. Репин
Наталья Борисовна Вас приветствует. Всем нашим
друзьям при встрече передайте наши сердечные симпа¬
тии.
На римской выставке по архитектуре самый красивый
павильон венгерский; в нем есть: новизна, красивость,
простота и устойчивость; всех прочих наций — полны
пошлости, у итальянцев хоть изящество и роскошь. Свое¬
образны только сербы: задавленные могильным склепом,
согнутые в бараний рог, они вопиют и жестикулируют
богатырскими кулаками; обещают кого-то родить — бере¬
менны.
Наш русский павильон крепостнический: толстые ко¬
лонны, под безвкусицей александровского ампира посре¬
дине и казематы с подвалами по бокам... Живопись мало
трогает. Сарджент (американец), Лосло (венгр), Цорн и
Ларсон (шведы), но пальму первенства берет Зулоага
(испанец).
280

Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
24 июля 1911 г.
Куоккала
Дорогая Елена Павловна.
Вельяминова зовут Николаем Александровичем.
Благодарю Вас — не забываете. Наталья Борисовна
была все время в страшной суете: вчера прошел наконец
спектакль в театре Прометей !, и очень вышел удачный
и веселый. Была масса окрестной, и петербургской даже,
публики. Это все в пользу Детского сада, который ведут
теперь в Прометее,— очень трогательно. Вот объедине¬
ние, вот путь народных союзов на прочной почве мира,
развития и труда. Финляндские малыши сами просят,
чтобы их учили по-русски писать и говорить, а первое
время как куксились и не понимали... Надо отдать пол¬
ное почтение Алексею Васильевичу Стаценко: со своей
молодой помощницей они делают так много для малень¬
ких, и с какой любовью, с каким терпением! Как увлек¬
лись! Столько жизни на открытой сцене большого балко¬
на; как удобно, светло, не жарко, просторно и очень ве¬
село.
И у нас наконец тепло. Мы так рады — лето. Хотя
вечерами и ночами не более 9° тепла.
Я купаюсь в море с упоением — это такое счастье...
Можно и босиком ходить... Ах, у нас это так ненадолго...
Скоро и август.
У нас по средам по-прежнему шумно и весело: круг¬
лый стол туго движется от яств и питий; гости жмутся
вокруг круга и от активных »усилий самопомощи прихо¬
дят в состояние свободы и подвигов на миру, где и
«смерть красна». Великая русская фраза, старая-преста-
рая, обличает исконную общественность русского пле¬
мени.
Я верю, что еще Россия будет жить разумно и весе¬
ло, когда сбросит с себя бюрократическое иго, так долго
злокачественным раком мертвящее самодеятельность
способнейшего народа.
Будьте здоровы! Как в 1001 ночи, я желаю Вам про¬
хлады.
Ваш И. Репин 11 Дачный театр, собственность Н. Б. Нордман-Северовой.
261

И. А. ВЛАДИМИРОВУ 1
2 сентября 1911 г.
Куоккала
Дорогой Иван Алексеевич!
Спешу приветствовать Вас за Вашу великолепную
шутку над нахальными мазилками и жалкими пигмея¬
ми, вообразившими себя новаторами нашего родного ис¬
кусства 1 2. Ваша шутка нанесла убийственный удар по
всем декадентам и прочим мазилкам — врагам реализма
в живописи.
Ваш И. Репин
Н. Ф. ФИНДЕЙЗЕНУ 3
8 сентября 1911 г.
Куоккала
Милостивый государь, Николай Федорович.
Приношу Вам глубокую благодарность за №№ «Рус¬
ской музыкальной газеты» с письмами Мусоргского Ста¬
сову4. С каким наслаждением перечитывал я эти полные
таланта, кипучие страницы! Так живо воскресло все вре¬
мя начала 70-х годов. Ах, какое поэтическое творческое
время! И Владимир Стасов — какая это созидательная,
любвеобильная сила! Как он обожал и жил только худо¬
жественным миром! Ночей не спал, работал, искал, опе¬
кал, помогал, направлял всех и радовался больше всех
за все и вся. Потому, что много он вкладывал во все
это,— тогда совсем новое, небывалое движение в искус¬
стве, исключительно на родной почве, ревниво самобыт¬
1 Владимиров Иван Алексеевич (1369—1942) —художник-бата¬
лист и жанрист. Заслуженный деятель искусств РСФСР.
2 Владимиров отправил на выставку «Салон» 1911 г., на кото¬
рой были представлены работы художников-модернистов, три
картины, выполненные им в «новаторском» духе, и подписал фа¬
милией несуществующего художника Карла Флинта. Картины бы¬
ли приняты на выставку, а одна из них, «Счастливый рыбак»,
продана. О своей мистификации Владимиров сообщил через га¬
зеты.
3 Финдейзен Николай Федорович (1868—1928)—музыковед.
Редактор «Русской музыкальной газеты».
4 Д. В. Стасов. Им были опубликованы письма М. П. Мусорг¬
ского к В. В. Стасову («Русская музыкальная газета», 1911,
№ 10—31).
282

но, особливо оригинальной, живой, живой, как кровь,—
много: себя самого, своего сердца русского, своей души,
глубоко просвещенной. О, этот вождь хорошо знал своих
сподвижников и имел огромные нравственные средства
обеспечивать их в трудные минуты.
И никто, кажется, из всей плеяды не нуждался так в
Стасове, как «наш бедный Мусорянин», как частенько
говорил о нем Владимир Васильевич с потрясенным
сердцем... Да, любил он его больше всех нас и ценил
его гениальный талант, как никто тогда. Высочайший за¬
пой души маститого критика так искренне и громко лил¬
ся через край, с таким торжеством смаковал он каждую
нотку и каждую строчку этого самородка, гиганта, си¬
девшего еще в сиднях наподобие Ильи Муромца.
А сам Модесту с! Как я счастлив, что сподобился пере¬
читать о многом только теперь, в его письмах. Я только
догадывался тогда об этой его гениальности: она скромно
пряталась большей частью под игривым остроумием и
манерой гвардейца выбрасывать с кондачка даже глубо¬
чайшие — сердца горестные — заметы...
Прилагаю здесь его единственно уцелевшее письмо ко
мне. Были у меня стихи, написанные мне... Вероятно, я
подарил кому-нибудь. Прекрасно, четко написанные.
Письмо я не хотел даже и посылать Вам. Если найдете
его неподходящим, то, пожалуйста, возвратите. Возвра¬
тите во всяком случае. Еще раз благодарю и Дмитрия
Васильевича. Ему я даже написал благодарность за со¬
общение.
Илья Репин
»
И. А. БЕЛОУСОВУ 1
26 ноября 1911 а.
Куоккала
Многоуважаемый Иван Алексеевич,
посылаю Вам свою заметку о Серове 1 2. Из моего писания
Вы узнаете, что я сотрудник опасный, с которым лучше
не вязаться.
1 Белоусов Иван Алексеевич (1863—1930)—поэт и перевод¬
чик, редактор-издатель журнала «Путь».
2 Статья Репина «Валентин Александрович Серов» была на¬
печатана в журнале «Путь» в 1911 г. (№ 2, декабрь). В ней Ре¬
пин подверг критике портрет Иды Рубинштейн В. А. Серова

И при этом я упрям и неисправим. Вот мои условия.
Чтобы было напечатано все, как я написал. Корректуру
обязательно пересмотреть, ибо переврут. Второе: если
Вам не подойдет, пришлите рукопись назад и поставьте
на мне крест. Если этих требований-условий не испол¬
ните, забудьте о моем существовании как о писателе.
А сам я пребываю к Вам с какой-то необъяснимой
мне нежностью и всей душой желаю успеха Вашему жур¬
налу.
Привет от Натальи Борисовны.
Любящий Вас Илья Репин
Я очень люблю Серова. Но дружба дружбой, а служ¬
ба (неразбор.) к тому же не сказать правды — пошлость.
А пошлости и он не переносил...
В. Я. СВЕТЛОВУ 1
27 ноября 1911 г.
Куоккала
Глубокоуважаемый Валериан Яковлевич.
Боюсь, смогу ли я написать о Серове ко времени, не¬
обходимому для выхода в свое время № «Нивы» 1 2.
Прошу Вас назначить мне крайний срок — когда ру¬
копись должна быть у Вас? И если к 1-му сроку не по¬
спею, можно ли продолжать к следующему №.
Еще вопрос: характер воспоминаний. Должны они
быть в определенном размере для одного № и быть очень
корректными в отношении личности славного художни¬
ка, или можно писать свободно, не стесняясь эпизодами
из жизни в его детстве и юности и рассуждениями по
поводу обстоятельств, сопровождавших личность Се¬
рова?
У меня складывается от Валентина Александровича
Серова нечто вроде монографии биографического харак¬
тера. Я знал несколько отца, и общество 60-х годов —
детства Валентина Александровича — с совершенно объ¬
1 Светлов Валериан Яковлевич (1860—1935) —писатель, редак¬
тор журнала «Нива». Автор ряда книг и статей о русском балете.
2 Воспоминания Репина о В. А. Серове «Валентин Александ¬
рович Серов. Материалы для биографии» были напечатаны в еже¬
месячных приложениях к «Ниве», 1913. № 11—12.
284

ективным взглядом буду писать, так как острое время
больших сожалений сглаживается, и уже трудно было бы
продолжать столь долго плач, как бы ни было это тяже¬
ло; надо и поудержаться...
Глыбовского я знаю. Жаль, время стоит самое тем¬
нейшее — очень рад служить портретом.
С искренней готовностью быть полезным «Ниве»
Илья Репин
1912
П. О. МОРОЗОВУ 1
20 января 1912 г.
Милостивый государь,
долго отстранял я от себя надобность писания ответа на
ваше письмо по поводу Вашей претензии к моей послед¬
ней картине 1 2. Бесполезно: Вы из тех, кто, как огромное
большинство людей, всегда останется при своем. И я,
несмотря на то, что кроме Вашего получил и раньше
еще несколько писем все по тому же прозаическому во¬
просу,— также остаюсь при своем.
Вот мое: 1) Лицо и вся фигура мальчика Пушкина на
моей картине составляет радость моей жизни. Никогда
мне еще не удавалось ни одно лицо так живо, сильно
и с таким несомненным сходством, как это — героя-ре-
бенка,
Я имел весь материал о лице Пушкина и совершен¬
но убежден в его полном сходстве в этом возрасте. 2) По¬
ворот Пушкина к публике почти в конце поэмы, на
словах:
«В Париже росс! Где факел мщенья?
Поникни, Галлия, главой!
1 Морозов Петр Осипович (1854—1920)—историк литературы.
Редактор Собрания сочинений Пушкина.
2 Письмо Репина вызвано критическими замечаниями Морозо¬
ва о картине «Пушкин на акте в лицее», которые он высказал в
открытом письме И. Е. Репину, опубликованном в ряде газет.
Ответ Репина был напечатан в газете «Биржевые ведомости»
(1912, 20 ноября).
285

Но что я зрю? Герой с улыбкой примиренья
Грядет с оливою златой» 1 —
при произношении этих знаменательных слов с особым
пафосом,— совершенно естествен. Не мог же Пушкин,
как солдат на начальство, все время смотреть только на
Державина.
3) Относительно митрополита Филарета: я умышлен¬
но позволил себе эту вольную перестановку (в летах его
заслуг). Митрополитом, в картине, он дает превосходный
образ духовного сановника между светскими светилами-
звездоносцами; и с пластической, и с живописной и осо¬
бенно с характерной сторон, как физиономия, — это
клад. iB этом интересном букете лиц того времени — яр¬
кой славы медовых годов нашего европейского могущест¬
ва (о чем так вдохновенно вещает гениальный вещий
отрок) — мне, как живописцу, дорог этот тип замеча¬
тельной и редкой духовной личности, даже по своей
психологии. И я очень счастлив, что написал то, что на¬
писал...
В картине лицейской (написанной мною по заказу
Общества лицеистов) я поместил Филарета еще архи¬
мандритом.
Словом, я сделал, что мог.
А если моя картина вызывает в г. П. Морозове чув¬
ство обиды за русское художество, это — обида улицы и
суд улицы... Это еще слава богу...
«Услышишь суд...» другой; будет и тот; и еще, и еще,
и еще... Не привыкать стать... У меня от этих судов
даже чувства обиды нет («Ты им доволен ли, взыска¬
тельный художник? Доволен, так пускай толпа...») 1 2.
Мне здорово, когда меня разносят профаны; я к неж¬
ностям не привык; и отбрасываю даже всякие «примите
и пр.»...
Илья Репин
Письмо г. Морозова, в свою очередь, во мне вызывает
чувство обиды за русскую публику. Ясно, что такая пуб¬
лика неспособна что-либо воспринимать. Она везде несет
свою персону и только проверяет — будто все должно
1 Стихотворение Пушкина «Воспоминания в Царском Селе»
Репин цитирует неточно. Третья строка читается так: «Но что я
вижу? Росс с улыбкой примирения...»
2 Строки из стихотворения Пушкина «Поэту».
266

быть сделано по ее заказу,—так или не так изобразили,
как она вообразила себе, какие-нибудь исторические эпи¬
зоды. Ну, есть ли какая-нибудь возможность художнику
проникнуть в воображение публики, отречься от себя и
сделать так, как публика воображает?
И эта вооруженная своею спесью публика при обзоре
ставит только минусы всем явлениям жизни; наконец, и
сама превратилась в безукоризненный минус.
И. Р.
К. И. ЧУКОВСКОМУ
3 февраля 1912 г.
Куоккала
[...] На днях Юра дал мне на прочтение «Врубеля»
Грабаря К Не ожидал! Прекрасная вещь — умно, инте¬
ресно и даже с художественностью написана. Браво, Гра¬
барь! И Врубеля мне стало еще жальче и еще жальче.
Задастся же вдруг природа обрушиться на такого истин¬
ного художника!!! Ах, что это было за бедствие — вся
жизнь этого многострадальца!!! Слов нет выразить.
И какие есть перлы его гениального таланта! [...]
Н. О. ЛЕРНЕРУ1 2
18 февраля 1912 г.
Куоккала
Искренне и глубокоуважаемый
Николай Осипович!
Какая странная, фатальная случайность, да даже не
одна, а много: как только я брался за перо писать Вам
письмо, что-нибудь мешало; потом я уезжал; потом от¬
кладывал, забывал... И вот, наконец.
Разумеется, сейчас же по выходе в «Ниве» 3 я читал
растроганный... А вообще, с тех пор как я познакомился
1 Репин ошибся, речь идет о монографии С. Яремича «Миха¬
ил Александрович Врубель», изд. Кнебель, под общей редакцией
Игоря Грабаря.
2 Лернер Николай Осипович (1877—1984) — историк литерату¬
ры, пушкинист. Оказывал помощь Репину консультациями при его
работе над картиной «Пушкин на акте в лицее».
3 Статья Лернера о картине Репина («Нива», 1912, № 5).
287

с Вами, для меня уже дорога всякая Ваша строчка, и я
бросаюсь на нее, где бы она ни появилась.
Наш уговор приближается к выполнению: в конце
марта я буду просить Вас, если найдете время,— попози¬
ровать мне здесь — приехать... Часы — от 3-х, дни —
какие у Вас найдутся свободными, по Вашему выбору,
исключая среды, когда нам могли бы помешать мои
гости...
Покаюсь Вам и сейчас — в отвлечении от письма:
вдруг захотелось тем же пером, что держу и пишу Вам
сие, начертить эпизод, весьма лестный для Брюллова и
так обидный для Пушкина. Он на коленях перед Брюл¬
ловым получает только обещание!!! 1
Этот экспромт я преподношу Вам, если Вы выразите
желание иметь его. Сейчас вместе с письмом послать я
боюсь: так лица излюбленных дорогих рисуются в нашем
воображении, что всякое поползновение реализовать ка¬
кими бы то ни было чертами, красками... все покажется
ничтожной карикатурой. И еще такое лицо, как Пушки¬
на!!! Только случайно мог бы он быть терпим... И я по
горькому, многолетнему опыту уразумел сию трудность...
Итак, как только Вы черкнете мне Ваше требование,
я пришлю Вам этот рисунок пером. Делайте с ним что
хотите,— если сгоряча разорвете, сердиться не буду. Ох,
себя я достаточно презираю...
Ваш И. Репин
К ф. кони
4 марта 1912 г.
Куоккала
Глубокоуважаемый Анатолий Федорович,
сколько убивающихся! Сколько плачущих добрых сер¬
дец!!! И мне невыносимо подумать, что его опять в тюрь¬
му... 1 2 Вся надежда на Вас. Вы могучий. Кроме Вас, ни¬
кто не защитит Николая Александровича Морозова. Этот
шлиссельбургский узник (вечный узник) — дитя, ангел
1 Рисунок Репина «А. С. Пушкин и К. П. Брюллов» (1912).
Репин изобразил Пушкина выпрашивающим рисунок у Брюллова.
2 В 1911 г. Морозов был привлечен к ответственности за на¬
печатание сборника «Звездные песни» и заключен на год в Двин-
скую крепость.

17. Письмо И. Е. Репина к Н. В. Стасовой от 24 июля 1893 г.
с, изображением дома художника в Здравневе.

18. За чтением. (Н. Б. Нордман-Северова). 1901

19. E. H. Званцева. 1889

20. В. А. Серов. 1901

21. С. G. Боткин в Академии художеств. 1906

22. За роялем. 1905

23. Детская головка. 1901

24. A. M. Горький читает в «Пенатах» свою драму
«Дети солнца». 1905

25. В. М. Васнецов. 1900-е гг.

~*n щ£*
fitu^sfcijbixJ, cS££*& ^uo c&
^^4 At^O O^o^v. $£-*W Г^ч1>«^^/
^^0**Ф^фт1, 4, À $k* (Ù^ü/f1(U*<JUf , c fe^^0
2C. Письмо И. Е Репина к И. Е. Цветкову от 2 ноября 1907

27. «Торжество неограниченной гнусности». 1909

28 Н. Б. Нордман-Северова. 1910

29. Л. Н. Толстой. 1907

30. Е. Г. Шварц. 1911

31 Автопортрет. 1912

32. Ю. А. Волин и К. И. Чуковский. 1914

32. А. М. Комашка. 1915

34. Л. II. Андреев. 1913

35. Автопортрет. 1923

36. В. И. Репина. 1926

доброты и незлобия... Неужели ему опять сидеть, и за
что?! Ох, простите, простите, умолкаю; не смею Вас бес¬
покоить, не смею надеяться... Но так жаль, так... Если бы
бог вложил Вам в сердце подумать и нажать пружинку —
Вы их всех знаете...
Ради бога, не сердитесь на меня; умоляю Вас...
Ваш Илья Репин
И. И. БРОДСКОМУ
15 июня 1912 г.
Куоккала
Дорогой Исаак Израилевич!
Вчера схоронили Архипа Ивановича Куинджи. Сва¬
лился «могучий дуб развесистый»... Много росло на нем
золотых желудей, и много — слабых, захудалых — кор¬
милось его желудями. Огромный капитал, а главное:
около пятисот картин, эскизов, этюдов составляют выс¬
тавку и дадут еще много золотых желудей Обществу
Куинджи.
Дружеский привет также Семену Прохорову и Якову
Павлову.
Если побываете на Капри, у Алексея Максимовича
Горького, то поклонитесь ему от меня.
Ваш Илья Репин
С. М. ПРОХОРОВУ
12 августа 1912 г.
Куоккала
Течение воздуха: с востока, теплый дым¬
ный от горящих лесов и пожаров
Море: тихое, вода отлила, много ка¬
меньев открылось
Градусы: 24 по Реомюру в тени, и
ночью так жарко, что можно спать на
воздухе, без всяких покровов
Улыбки солнца: сквозь дым, кажутся
улыбками доброй старушки
Час: 6 веч., рабочие кончили, ушли
домой
Сижу за моим заваленным письмами и бумагами сто¬
лом и думаю о Вас, милый Семен Маркович, как Вы да¬
леко закатились, невзирая на все дебри; но особенно со¬
10 Репин. Письма, т. II
289

жалею, что жертва временем и героизм Ваш не оправдал
Ваших предположений. О да, хорошего и интересного
всегда и везде мало было, есть и будет.
Очень, очень интересуюсь я Вашими этюдами. При¬
везите, порадуйте нас далекими диковинами наших не¬
объятностей.
А с меня начал писать портрет И. И. Бродский, хоро¬
шо взял и интересно ведет; сходство полное. Я вижу се¬
бя и восторгаюсь техникой. Простота, изящество, гармо¬
ния и правда, правда выше всего; и как симпатично!..
Дай бог ему кончить, как начал. Да, он большой талант!
Третьего дня мы вернулись из Гельсингфорса (ездили:
Чуковский, Бродский, Юрий Репин и брат Бродского,
еще Алексей солдатик, мой ученик). Были, разумеется, в
музее и очень хорошо провели время.
Цорн, Эдельфельд и Галлен особенно выдаются. И во¬
обще, жизнь этого уголка Европы не может не радовать
живых духом. Увы — наши мертвецы Духа не могут пе¬
ренести чужого света и радости жизни, им хочется сей¬
час же слопать этот вкусный плод свободы.
Будьте здоровы. Всего лучшего. Успеха!
Ваш Ил. Репин
Письмо сие, пропутешествовав на Алтай, вернулось ко
мне, и я все-таки шлю его Вам.
Я думаю, что по этой печатной программе Вы сразу
узнаете правила и положения Натальи Борисовны. Она
Вам очень кланяется.
С. М. ПРОХОРОВУ
4 октября 1912 г.
Куоккала
Дорогой Семен Маркович.
Благодарю Вас за все интересные сообщения — Вы
меня ими очень радуете.
Как это мне нравится, что Вы читаете лекции,—
читайте, читайте! Как только всплывет интересный во¬
прос. Трудно представить себе, как западает в молодую
душу Слово. Недаром же сказано, что без него ничто не
бысть.
От всей души желаю Вам полного успеха. И пожа¬
луйста, без галантерейностей — описывайте мне все,
290

если время есть. Мне так дорого это хотение в Вас жизни
художника — недюжинного, широко забравшего в свои
руки прекрасное и плодотворное дело искусства [...].
Ваш Ил. Репин
Наталья Борисовна очень Вас приветствует: очень за¬
нята. Послезавтра читает в театре Тенишевой «О вол¬
шебном сундуке» 1.
Е. Е. ЛАНСЕРЕ1 2
5 ноября 1912 г.
Куоккала
Искренне уважаемый Евгений Евгеньевич.
Только Вашему выдающемуся таланту и способности
к художественным трудам обязаны Вы признанием Ака¬
демии художеств3.
Я очень радуюсь, что на этот раз мое личное мнение
совпало с большинством моих коллег; но самая милая
сторона в этом традиционном кодексе академической
жизни — это что Вы цените сие отличие и относитесь к
происшедшему с любезною скромностью.
С чувством особого удовольствия, дружески жму Ва¬
шу руку и от души желаю Вам всего лучшего.
Илья Репин
П. Н. АРИАН
17 декабря 1912 г.
Куоккала
Прасковья Наумовна!
С тех пор как получено от Вас извещение о надежде
осуществить Вашу мечту о русском пантеоне в виде пор¬
третов и бюстов выдающихся русских деятелей, я не пе¬
рестаю думать о Вас и Вашем календаре4.
Но до сих пор не мог придумать, что написать для
календаря... Опоздал?
1 Тема лекции связана с увлечением Н. Б. Нордман-Северовой
вегетарианством. «Волшебный сундук» — термос, в котором дова¬
ривались овощи.
2 Лансере Евгений Евгеньевич (1875—1946)—живописец и
график.
3 В 1912 г. Е. Е. Лансере было присуждено звание академика
живописи.
4 П. Н. Арпан готовила к изданию «Первый женский кален¬
дарь».
10*
291

Зато как я думаю часто о Чернышевском! Все яснее
и яснее становится мне эта гениальная личность, и ин¬
тересно складывается его портрет *. (Но я сейчас же при¬
нимаю от Вас клятву в молчании — никому ни слова,
иначе все пойдет плитой в ад.)
0 боже, какого гиганта слопали, и как просто и де¬
шево обошлось... Пожалуй, без последствий!.. Что?... Кто
это мне сейчас шепнул: а 1-е марта...1 2.
Неужели эта простота так кошмарно взошла над рус¬
скою землею?! Страшно... Целой вереницей однородных
катастроф взошла местью за угашение Духа гениальной
личности!! Волос дыбом становится, и только теперь мне
стало понятным историческое возмездие, то есть гнев и
месть Иеговы за одаренных им.
Как скромно, просто, тихо и сразу погас светильник
Духа...
Он всем доволен в Вилюйске3, со всеми в мире и в
наилучших отношениях, денег ему не надо, у него есть
запас на три года вперед. По 10 руб. в месяц расходуя
на всю свою жизнь, с закупками впрок, он чувствует
себя барином, то есть совершенно обеспеченным счаст¬
ливчиком... Трогательно до слез.
Завтра утром я еду в Москву, недели на две.
Ил. Репин
Ф. И. ШАЛЯПИНУ4
23 декабря 1912 г.
Куоккала
Неизречимо дорогой и бесконечно обожаемый
Федор Иванович!
Спасибо, спасибо, спасибо!.. Я полон восторга и вос¬
хищен до пебес.
А вчера?! Вот был сюрприз! Ну, это уже славослови¬
лось... Досифеем5. А что всплывает над всем у меня, что
1 Портрет Чернышевского Репиным написан не был.
2 1 марта 1881 г. народовольцами был убит Александр II.
О казни Каракозова Репин написал интересные воспоминания
«Смертная казнь», вошедшие в его книгу «Далекое близкое».
3 Место ссылки Чернышевского.
4 Шаляпин Федор Иванович (1873—1938).
5 Имеется в виду роль Досифея в опере «Хованщина»
М. П. Мусоргского, исполненная Шаляпиным впервые на сцене
Частной оперы С. И. Мамонтова в Москве (1897), а затем в Ма¬
риинском театре в Петербурге и в Большом театре в Москве
(1912).
292

для меня упоительнее всего, так это брошенная, обро¬
ненная Вами мне щедро и мило — братски — надежда,
что Вы ко мне приедете, ко мне в Куоккала, даже и по¬
позируете!..
Неужели это сбудется? Жду и буду ожидать всякий
день... Но, ради бога, известите только, в какой день, ка¬
кой час и до которого часа оставаться в студии, чтобы
не пропустить, не прозевать ни одного момента.
Сейчас еду в театр [...]. Слава богу, все прошло бла¬
гополучно: цензор картину разрешил...
А весною, со светом все выше и выше восходящего
солнца, в мечтах моих рисуется некоторая интересная,
гениальная голова. Каждый день я вижу эту героичес¬
кую голову в слепке кровного таланта Павла Трубецкого.
Очень люблю эту голову и буду счастлив, если удастся
сделать нечто столь же художественное.
Прочитав свое послание, сужу, что восторженный
старичок молодо и зелено обожает Вас. Правда.
Ваш Илья Репин
Н. А. ГЕДРОЙЦУ 1
1912 г.
Куоккала
Многоуважаемый князь Николай Антонович!
Чем больше думаю я о вашем страстном желании
устроить в Николаеве музей В. В. Верещагина, тем боль¬
шим сочувствием проникаюсь к этому серьезному делу.
В самом деле, Верещагин — личность колоссальная,
это действительно богатырь. Эстеты «куксятся» на него,
определяя его художественное значение; их мерки не
пригоняются к его размерам... Да разве можно в оценке
этого героя, с одним шаблончиком героя подходить к ве¬
ликому! Верещагин — сверххудожник, как и сверхчело¬
век. Помню под самым свежим впечатлением от Даль¬
него Востока его живые доводы — не заводить войны с
японцами. Он ставил свою голову в залог — нашего про¬
вала... И, конечно, как истинный рыцарь, даже тайно от
1 Гедройц Николай Антонович — общественный деятель, лю¬
битель искусств. Способствовал организации художественных му¬
зеев в Екатеринославе, Херсоне и Николаеве. Печатается по сб.
«Репин и Украина>>, ИЗД-ВО АН УССР, 1962.
293

семьи — сейчас же полетел в Порт-Артур, в самый опас¬
ный пункт, как только война выползла нелепой гади¬
ной К Жму вашу благородную руку и всей душой желаю
Вам успеха. Думаю, гордый дух Верещагина тронут к
Вам нежной благодарностью. Преданный Вам
Илья Еф. Репин
1913
М. Н. КЛИМЕНТОВОЙ-МУРОМЦВВОЙ1 2
1 января 1913 г.
Куоккала
Дорогая, Вещая, Могучая Мария Николаевна. Такая
досада берет: был в Москве и не виделся с Вами. От двух
Ваших московских святынь я в великом восхищении.
Одна — это музей имени Александра III. Вот честь и
слава Цветаеву. Как собрано, что собрано! И все это так
размещено, так преподнесено, что не верится действи¬
тельности [...]. Ай да Москва! Другая святыня —уже ста¬
рая, но и старый друг лучше новых двух: Румянцевский
музей. Разумеется, самая суть — гениальнейшее создание
А. А. Иванова — «Явление Христа народу». Я никогда
не думал, что эта вещь так хороша, так высока по фор¬
ме!!! Вот как в продолжение моего почти 40-летнего зна¬
комства с картиной все растет и растет она перед моими
глазами, как только посчастливится мне увидеть ее...
Но что особенно, уже заново восхищает невиданным
еще в искусстве нашем — это витрина с эскизами его к
Библии!!! Этот русский гений опередил художников на¬
шего мира на 50 лет вперед. Без эффектничанья, полный
новейших знаний эпохи и форм, этот гений открыл всему
свету пути, никем не предчувствованные. И сколько те¬
перь пьют из этого живого источника!..
Пожалуйста, остановите меня, я никогда не кончу...
Жаль,— жаль: так бы хотелось с Вами посмотреть на
1 В. В. Верещагин погиб на корабле «Петропавловск» 31 мар¬
та 1904 г.
2 Климентова-Муромцева Мария Николаевна (1856—1946) —
артистка Большого театра л театра С. И. Зимина. Первая испол¬
нительница партии Татьяны в опере П. И. Чайковского «Евгений
Онегин».
294

все это и послушать, как Вы вещаете. У вас хорошие
традиции, глубокий ум. Так он разверзает сокровища ду¬
ховного мира человека. И откуда это у Вас?
Простите, я заболтаюсь.
С Новым годом! С Новым счастьем!!!
Ваш Илья Репин
Н. А. МОРОЗОВУ
12 января 1913 г.
Куоккала
Милый, дорогой Николай Александрович!
Не думайте, что мы об Вас и думать забыли; напро¬
тив, больше и чаще, чем когда-нибудь, вспоминаем Вас.
И совершенно платонически, беспричинно и безвремен¬
но. И вот как бывает: сживаешься, чувствуешь друга
близко, вспоминаешь каждое его слово, привычку, шут¬
ку, и кажется — так недавно еще видел его и говорил
с ним... Стоит выйти на берег моря, сейчас же представ¬
ляется симпатичная, -жизнерадостная фигура, которая,
вступивши в лыжи и взявши в руки — голые руки даже
при изрядном морозе — бамбуковые палки, храбро, без
раздумья устремилась на самый край моря. Идет и идет
все вперед и вперед... Боже, да вернется ли назад этот
отважный странник по бесконечной степи финского мо¬
ря.
...Но вот он и в саду; и здесь по всем поворотам до¬
рожек, с быстротою неутомимого оленя также обгоняет
нас всех... Стоит только начать вспоминать Вас — конца
краю нет... Ох, скоро ли Вы опять будете ртутью прони¬
зывать нашу компанию?
Не с того я начал. С Новым годом Вас и милую Ксе¬
нию Алексеевпу. Новый нынешний год — год счастливый
по своей цифре 13. Наталья Борисовна так любит и ве¬
рит в эту цифру. Будем верить, будем надеяться, будем
ждать Вас с Ксенией Алексеевной к нам в «Пенаты».
Будем опять проделывать исполнение всех статутов
«Круглого стола» с балетом и возлияниями солнечной
энергии. Откровенно, эгоистично; будем строго взыски¬
вать за все галантности «речами»... веселыми, живыми,
как искорка пенистого вина1 Подумаете: ого, верно, по¬
пивать не в шутку стал... А я, признаюсь, совсем начи¬
295

сто перестал пить, даже свое красное. Без него мне здо¬
ровее. Вегетарианство наше прогрессирует: ни молока,
ни масла, ни яиц.
Завтра Наталья Борисовна читает в зале Заславского
публичную лекцию «О раскрепощении прислуги».
Будьте здоровы.
Ваш Ил. Репин
И. К. ГРИГОРОВИЧУ 1
Январь 1913 е.
Куоккала
Ваше высокопревосходительство, милостивый госу¬
дарь Иван Константинович!
В течение многих лет я зорко следил за упорной ра¬
ботой князя Николая Антоновича Гедройца по организа¬
ции художественных музеев в городах нашей провин¬
ции, совершенно лишенных этого огромного фактора в
деле культурного развития нашей родины, и в частности
серьезного подспорья для учащегося юношества.
Подобного рода деятельность заслуживает большого
внимания и поддержки к ее осуществлению.
В данном ряде намоченных и частью уже осуществ¬
ленных музеев привлекает мое особенное внимание орга¬
низация художественного музея в Николаеве, в память
нашего героя-патриота Василия Васильевича Вереща¬
гина.
Достойно увековечить память этого сверхчеловека и
сверххудожника — христианский долг и нравственная
обязанность всех нас, его соотечественников и современ¬
ников.
Форма проявления нашего почитания к светлому об¬
разу покойного В. В. Верещагина — основание худо¬
жественного музея его имени в морском городе, в Ни¬
колаеве,— вполне целесообразна и в наилучшей мере
увековечивает облик художника-патриота в назидание
грядущим поколениям.
Все эти пожелания, овладевающие моими чувствами,
внушают мне непреодолимое стремление ходатайствовать
о предоставлении князю Н. А. Гедройцу какого-либо по¬
1 Григорович Иван Константинович (1853—?)—военно-морской
министр. Печатается но сб. «Ренин и Украина».
296

мещения в одном из зданий морского ведомства в г. Ни¬
колаеве, где можно было бы основать этот музей-памят¬
ник, столь близкий и дорогой всем русским людям.
Примите уверения в совершенном моем уважении и
преданности.
Репин
И. С. ОСТРОУХОВУ
8 марта 1913 г.
Куоккала
Дорогой Илья Семенович,
благодарю Вас за присылку мне писем. Очень жалею, что
я не мог быть на собрании Академии художеств и та¬
ким образом упустил случай побеседовать с Вами. Здесь
художники становятся на дыбы при слухе о переносе
Третьяковской галереи куда бы то ни было 1.
Святыня должна остаться неприкосновенной!!1 2 При¬
лагаю при сем письмецо от студента из Харькова с фо¬
тографией с Боровиковского. Если Вас это заинтересует,
ответьте ему.
Ваш Ил. Репин
1 В связи с проектом постройки нового здания для Третья¬
ковской галереи среди художников возникли горячие дебаты.
Репин, вначале склонявшийся к переводу галереи в специальное
здание, затем присоединился к тем, кто считал это решение про¬
тиворечащим воле Третьякова.
Эту точку зрения отстаивала большая группа художников
(В. Маковский, П. Чистяков, Н. Дубовской, М. Чижов, Н. Богда¬
нов-Бельский и другие), обратившаяся с письмом в редакцию га¬
зеты «Новое время» (1913, 29 марта, «По поводу перенесения га¬
лереи П. М. Третьякова на новое место»). Под этим письмом бы¬
ло напечатано «Отдельное мнение» Репина:
«Хотя, будучи в Москве, на представленные мне доводы о не¬
обходимости перенесения галереи Третьякова на Девичье поле и
обстоятельно изложенные И. С. Остроуховым я соглашался ввиду
угрожающей опасности от фабрик, число которых все теснее и
теснее растет и сдвигается, окружая галерею дымом, пробиваясь
даже сквозь стекла галереи на картины, но, в самом деле, затра¬
ты на новое здание так велики, что ими можно удалить фабрики.
А главное, следует оставить галерею неприкосновенной, на
старом месте, как святыню, не прибавляя к ней новых произве¬
дений последних пополнений».
2 И я подписал лист: святыня — очень убедительный круг.
И сердце сжимается при мысли, что галерея будет переноситься,
невозможно вытерпеть, и чем дальше думаешь, тем крепче при¬
вязываешься к мысли о неприкосновенности. (Прим, автора).
297

О. Г. БАЗАНКУР 1
1 июня 1913 г.
Куоккала
Многоуважаемая Ольга Георгиевна.
Я так завален своими работами, что решительно не
могу взяться за иллюстрацию Вашего интересного рас¬
сказа. Но жалеть об этом не стоит: я плохой иллюстра¬
тор, и [это] самый ответственный и неблагодарный труд
для художника; я радуюсь, что могу отказываться от
него.
С искренним уважением к Вам
Илья Репин
С. О. ГРУЗЕНБЕРГУ1 2
21 июля 1913 г.
Куоккала
Дорогой и глубокоуважаемый
Семен Осипович.
До сих пор я полон высшим интересом нашего мира.
Вы нас подняли вчера Вашей лекцией3, и я все еще гу¬
ляю по этим высотам. Так не хочется спускаться к жи¬
тейскому.
А вчера, в конце лекции, Вы, боясь, чтобы у нас не
закружилась голова, стали было спускаться к нам: 'Вы
что-то заговорили обо мне... Я мигом выскочил на воз¬
дух и ушел домой, потому что почувствовал большую
уже физическую усталость...
Я полон благодарности за Ваше великодушие и за
все труды и хлопоты, понесенные Вами для нас. [...]
Искренне преданный Вам
Илья Репин
1 Бааанкур Ольга Георгиевна — художественный критик и пи¬
сатель.
2 Грузенберг Семен Осипович (1876—?)—общественный дея¬
тель и литератор. Был профессором Психоневрологического ин¬
ститута. Автор ряда трудов по вопросам психологии.
2 В день именин Репина по просьбе художника Грузенберг
прочел в «Пенатах» лекцию «О мировой скорби».
296

И. С. ОСТРОУХОВУ
12 сентября 1913 г.
Куоккала
Дорогой Илья Семенович,
страшно интересно теперь взглянуть на развеску*...
Сколько же, значит, работы! Сколько ломки!.. Но когда
я представляю себе залу верхнюю, где и Перов, и Тро-
пинин, и Флавицкий и пр. и пр.— ведь, действительно
же, были набиты эти картинки и портреты, как в без¬
вкусной лавке. И Павлу Михайловичу я выражал неодно¬
кратно, что эта развеска невозможна, и он как-то угне¬
тенно оправдывал эту временную необходимость...
Но что теперь за глаза рассуждать. Я всею душою
желаю Грабарю оказаться победителем, которых не су¬
дят... А Маковского и Верещагина ведь можно же и по¬
править; а пока я даже удивляюсь: неужели Грабарь так
смел и так самостоятелен?!! Кто же ему помогает? И что
H. Н. Черногубов на это? И все близкие?
Очень, очень интересно.
Ваш И. Репин
IB. М. БЕХТЕРЕВУ 1 2
31 октября 1913 г.
Куоккала
Глубокоуважаемый Владимир Михайлович.
За все это долгое время, как мы видели Вас, мысли
наши не отставали от Вас. Чувствовали и мы все Ваши
беспокойства и выпавшие так неожиданно все неспра-
1 Новая развеска картин в Третьяковской галерее была про¬
изведена в 1913 г. директором галереи И. Э. Грабарем, положив¬
шим в основу экспозиции исторический принцип.
2 Бехтерев Владимир Михайлович (1857—1927)—выдающийся
русский ученый, психолог и невропатолог. Репина и Бехтерева
связывали дружеские отношения, о чем свидетельствует письмо
последнего от 6 августа 1924 года в связи с исполнившимся 80-ле¬
тием со дня рождения художника:
«Дорогой Илья Ефимович! До сих пор я вспоминаю те дни,
когда мы с Вами были среди нашей молодежи вместе с покой¬
ной Нордман, и помню, с каким энтузиазмом Вас встречала всег¬
да эта молодежь, и потому я вправе, будучи сам сейчас вне связи
с этой молодежью, привести поздравления и от нее с теми же по¬
желаниями еще долгой и счастливой жизни на пользу нашей род¬
ной страны, носителем славы которой Вы являетесь, и на пользу
299

ведливости невежественно осмелевшего рока на Вашу
долю... Горе Вам... *.
И вдруг — какое огорчение! Вы приехали к нам, ког¬
да мы еще не возвратились! Такая досада! Знаю, как
дорого Ваше время, и не знаю, что предпринять?
Может быть, Вы поручите кому из Ваших близких
навестить нас в одну из сред? Разумеется, ничего спеш¬
ного нет: как и когда Вам угодно будет назначить.
Прошу присовокупить наши чувства к многочислен¬
ным добрым порывам всех сердец, горячего сочувствия
Вам.
Наталья Борисовна очень кланяется Вам и Вашему
семейству, я также.
Искренне преданный Вам
Илья Репин
В. В. УМАНОВУ-КАПЛУНОВСКОМУ2
16 ноября 1913 г.
Куоккала
Очень хочется повидаться с Вами. Кроме нежных
чувств дело есть. Промелькнуло в газетах, будто бы где-
то есть предположение сделать в нашем родном граде
Чугуеве рисовальную школу и будто бы намереваются
основать сию школу к моему семидесятилетию в 1914 го¬
ду и даже назвать ее моим именем. Буду откровенен: я
сам сего не читал и ничему сему не верю. Тут бы и ко¬
нец. И какое Вам до всего сего дела? А вот, мой друг, я
Вас доконаю откровенностью: я возмечтал, и такие меч¬
ты полезли мне в голову, что я и Вас в покое не остав- * 1всего человечества, в котором плоды Вашего творчества никогда
не иссякнут и не забудутся...
Ваш преданный друг и всегда Вас глубоко почитавший
Вл. Бехтерев».
(Архив Академии художеств СССР).
1 В 1913 г. Бехтерев был вынужден подать в отставку с поста
директора основанного им Психоневрологического института, что
явилось результатом гонений на него со стороны министра про¬
свещения Кассо, травившего его как передового ученого-демо-
крата.
2 Уманов-Каплуновский Владимир Васильевич (1865 — ?) —
журналист. Автор статьи «К истории «Делового двора» И. Е. Ре¬
пина в Чугуеве» («Исторический вестник», 1915, № 4). Печатается
по журн. «Исторический вестник», 1915, № 4.
300

лю. Мечты: я иду навстречу этой фантазии и очень не
прочь представить особый проект к осуществлению этой
мечты. Дальнейшая откровенность моя: так как я по
натуре своей, по воспитанию и долгой практике собст¬
венно — мастеровой человек, то и проект мой вовсе не
школа, а мастерская в самом практическом смысле этого
слова, но большая, расторопная, делопроизводительная.
Короче сказать, я желал бы устроить в Чугуеве «Деловой
двор» наподобие того, как был в военном поселении, ос¬
нованный Александром I и Аракчеевым, и почти на
том же месте, недалеко.
Организовав сей «Деловой двор», я бы сразу прини¬
мал туда заказы: иконостасов, образов, портретов, рез¬
ных, лепных, позолотных рам, всяких багетов, зеркал и
проч., изящной мебели и т. д. Следовательно, кроме жи¬
вописи мастерская — столярная, резная, позолотная...
Мечта идет и далее: литейный двор... бронза... статуи,
бюсты, решетки, садовая мебель и проч.
Я был бы очень не прочь, пока я жив, положить осно¬
вание сему делу: приобрести место. А место мною наме¬
чено на террасе, которая выгоном подходит к вокзалу
железной дороги. Эта терраса уже начала застраиваться
(«здесь будет город заЛожон!»), и надобно захватить. Ме¬
сто требуется большое. Постройки будут из бетона и же¬
леза; нужен свет и пространство, стекла, стекла, галереи
и т. д. Фруктовый сад, огород,— все будет заведено в
широких размерах и делаться самими мастерами и маль¬
чиками.
Я надеюсь, что к этому месту, если оно будет хорошо
организовано, потекут заказы со всей южной России и
«тропы народные» не зарастут: мы всех будем прини¬
мать, всем по способностям их ^адим работу. Еще я забыл
о гончарном деле: вазы, блюда, сервизы и проч. Но пер¬
вое и последнее крепкое условие: никаких прав. Мас¬
тер — высшее звание и единственное; труд — средство
жить. Словом, дело огромное, и о нем хотелось бы посо¬
ветоваться с Вами. Не будет ли у Вас случая спросить в
Чугуеве: за сколько общество уступило бы место на вы¬
гоне, против вокзала, место величиною с плац перед со¬
бором, где царские домики стоят?
А Чугуеву эту затею, как клад для своего дальней¬
шего процветания, следует поддержать всеми силами.
Все затраченное будет возвращено тысячерицею впослед¬
ствии — дело жизненное...
301

Ю. И. РЕПИНУ
7 декабря 1913 г.
Куоккала
Милый Юра.
Чугуевцы к моему 70-летию задумали устроить в Чу-
гуеве рисовальную школу моего имени. Я этому обра¬
довался и желаю не школу, а «Деловой двор» \ какие
бывали в военном поселении. Это на особом дворе не¬
сколько мастерских. Я начал бы с иконописной. Живо¬
писцы, резчики, позолотчики, столяры, краскотеры — все
понадобятся для выполнения заказов. А пока нет зака¬
зов, будем работать: этюды, картины, портреты, пейзажи
и пр. Будем сами себе готовить краски, холсты и доски
для образов. Мастеров понадобится много: и мальчиков
и руководителей. Будет и скульптура и литейная: будем
и монументы отливать.
К тебе вот за чем: чугуевцы отвели мне 6 десятин
земли, на самом лучшем месте, по отношению к видам
кругом. Я поеду туда, вероятно, на страстной неделе. Не
пожелаешь ли ты прокатиться (туда и обратно на мой
счет). Кстати ты посоветовал бы мне, что к делу.
Твой папа
Ответь, когда будешь свободен: подумай о поездке?
В. Д. ПОЛЕНОВУ
26 декабря 1913 г.
Куоккала
Дорогой Василий Дмитриевич,
только отсюда удосужился написать тебе. Благодарю за
великолепные ценные подарки — твои издания. Как
изящно и близко к оригиналам вышла твоя Палестина1 2.
1 Деловой двор в Чугуеве мыслился Репиным как производст¬
венная школа-коммуна, «трудовая народная академия художеств».
В этом «Запорожье искусств», как называл он Деловой двор, не
должно быть ни рангов, ни дипломов, в нем смогут учиться «лю¬
ди обоего пола, всех возрастов, всех наций». Деловой двор не был
осуществлен. Репин посвятил Деловому двору статьи в газете
«Русское слово» (1913, № 273) и журнале «Нива» (1914, № 29).
2 Поленов послал Репину свой альбом «Из жизни Христа», в
котором в цветных репродукциях воспроизведен цикл его пале¬
стинских картин.
302

Но что меня поражает: ты оказываешься музыкальным
композитором И как это тебя на все хватает. Я в вос¬
хищении аплодирую тебе и жду с нетерпением, когда за¬
едет к нам сюда музыкальный исполнитель, только тогда
буду слушать и понимать... А так ведь ты знаешь: я че¬
ловек безграмотный в музыке.
Слава богу, по виду ты мне показался плечистым,
широким богатырем. Дай бог тебе прожить сто лет, и ты
да и вся твоя музыка будет обыкновенным явлением:
скажут, это еще он в молодые свои годы оперы на музы¬
ку перекладывал.
Браво, браво! Это тебя народ так оздоровил и помо¬
лодил. Жалею, что ничего из сцен сих мне не довелось
видеть на сценах деревенских театров.
Твой Илья
1914
Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
13 марта 1914 г.
Куоккала
Дорогая Елена Павловна.
В вечер, посвященный памяти Вашего дяди, нашего
незабвенного скульптора Антокольского, в Вильне — мне
не удастся быть самому. Прошу Вас, если найдете умест¬
ным, прочтите эти строки моих воспоминаний о моем
знакомстве с М. Антокольским| в Академии художеств, в
1864 году.
До Академии я не имел понятия о лепке, и в первый
же день поступления туда мне захотелось поработать в
скульптурном классе. Этот класс был мрачен и почти
пуст. Два-три ученика, апатично зализывая, повышали
выступы мускулов на своих копиях торса Геркулеса
Фарнесского (выходило вроде картофеля в мешке). Мне
было не до них. С помощью сторожа установив на стан¬
ке мокрую глину, я плохо справлялся с ней и был как в
огне от неумепья. 11 Поленов был талантливым композитором, написавшим ряд
музыкальных произведений, в том числе оперу «Призраки Элла¬
ды».
303

На другой день в классе появился некий, как мне по¬
казалось, иностранец, уже хорошо знакомый с местом и
делом техники.
Он отстегнул свои манжетки, снял воротничок, ще¬
голеватый галстук; умело и ловко поснимал мокрые
тряпки со своей глины и принялся продолжать торс Ла-
окоона, уже довольно обработанный. Работал он серьез¬
но, с увлечением, часто отходил и смотрел издали на свою
работу, нагибая голову то направо, то налево — и твер¬
дым уверенным шагом спешил опять к глине.
Брюнет, с вьющимися волосами и бородкой, он был
похож на Люция-Вера и смотрел проницательно чер¬
ными, быстрыми глазами.
В 12 часов скучавшие за работой ученики повеселели,
перекинулись остротами и пошли завтракать. Мы оста¬
лись вдвоем с иностранцем.
Мне очень хотелось посмотреть поближе его работу,
но я боялся помешать. Он подошел ко мне и заговорил
сначала. Я едва понимал его ломаный язык и едва мог
сдерживать улыбку от коверкаемых им слов. Однако
он говорил так внушительно и смысл его слов был так
умен и серьезен, что я с уважением стал вникать. Он с
большим участием дал мне несколько советов и даже
помог водрузить деревянную палку в голову моего Ан¬
тиноя, все еще валившуюся на сторону — о каркасе я не
имел понятия.
Через несколько минут я уже отлично понимал язык
моего ментора, и мое уважение к нему возросло еще
более, когда я посмотрел вблизи его работу: она удивила
меня своей отчетливостью и тонкостью отделки, особен¬
но в глубинах, стекой так чисто, до невозможности.
На другой день утром до прихода интересного незна¬
комца я спросил о нем у товарищей — кто этот иност¬
ранец?
Они переглянулись с улыбкой.
— Иностранец? Это еврей из Вильны. Говорят, та¬
лант. Он уже выставил на выставку статуэтку из дере¬
ва. Еврей, вдевающий нитку в иголку. О нем писали и
хвалили в ведомостях; публика толпится, смотрит.
— И неужели некрещеный еврей? — удивился я.
— Перекрестится, конечно. Ведь их и вера даже не
позволяет заниматься скульптурой, неужели же ему бро¬
сать искусство.
Не сотвори себе кумира.
304

В детстве я видел, как принуждали кантонистов, ев¬
рейских детей, креститься... И когда к нам (военным по-
селянаи) забирался какой-нибудь еврей с мелкими то¬
варами, мать моя всегда сокрушалась о погибшей душе
еврея и горячо убеждала его принять христианство.
Интересно поговорить на эту тему с этим умным ев¬
реем, думал я, но как бы это поделикатнее. С каждым
разговором наши симпатии возрастали и мы все более
сближались.
— А как вы смотрите на религиозное отношение ев¬
реев к пластическим искусствам? — спросил я однажды
его.
— Я надеюсь, что это нисколько не помешает мне за¬
ниматься моим искусством, и даже служить я могу им
для блага моего народа.— Он принял гордую осанку и с
большою решительностью во взгляде продолжал: — Я ев¬
рей и останусь им навсегда.
— Как же это, вы только что рассказывали, как ра¬
ботали над распятием Христа. Разве это вяжется с ев¬
рейством? — заметил я.
— Как все христиане, вы забываете происхождение
вашего Христа: наполовину его учение содержится в на¬
шем талмуде. Должен признаться, что я боготворю его
не меньше вашего. Ведь он же был еврей. И может ли
быть что-нибудь выше его любви к человечеству.— Его
энергичные глаза блеснули слезами.— У меня намечен
целый ряд сюжетов из его жизни,— сказал он несколь¬
ко таинственно.—У меня это будет чередоваться с сюже¬
тами из еврейской жизни. Теперь я изучаю историю ев¬
реев в Испании, времена инквизиции и преследование
евреев.
Нас все больше тянуло друг к другу, установились
вечерние чтения у него в комнате. Потом, как-то без
всяких предисловий, мы перешли на ты, и, наконец, я
переехал к нему в комнату для совместной жизни. И
жили дружно года два, пока не осложнились наши техни¬
ческие потребности и заставили взять по особой комнате
в той же квартире. Помню, в одной комнате его беспоко¬
или мои вставанья по утрам на утренние лекции зимою,
начинавшиеся в 8 ч. утра. Утра при огне он не перено¬
сил, говорил, что это напоминает ему его бедное детство,
когда еще маленьким его посылали из дому по разным
домашним надобностям. И в мастерской резчика из дере¬
ва, где он был мальчиком, надо было также вдосвета при¬
305

готовить многое в мастерской,— неприятно вспоминалось
ему.
На моих глазах он резал и кончил считающего деньги
«Скупца» из слоновой кости и еще несколько вещей из
пальмового дерева.
Так молодые люди, христианин и еврей, жили вместе,
относились с уважением не только друг к другу лично,
но и к религиозным национальным особенностям. Потому
что они действительно были религиозны — они поклоня¬
лись одному богу. А бог всегда был один для всех.
Засим, Елена Павловна, искренне желаю Вам прочи¬
тать все это снисходительно, с добрым сердцем, как Вы,
в Антоколе, радушно принимали нас.
Преданный Вам И. Репин
А. В. СТАЦЕНКО
4 июля 1914 г.
Локарно
Дорогая Александра Васильевна!
Как вы умеете вовремя произвести очаровательное
глубокое впечатление! Ваши цветы белых лилий как ан¬
гелы белыми крыльями успокоительно осеняли мои гор¬
чайшие минуты жизни... И вот я на месте вечного успо¬
коения... 1. Уже два-три дня, как ее похоронили. Была
жара; известием они опоздали, и бальзамировать нашли
невозможным.
Помещена она великолепно! На скромном кладбище,
царящем над всем Locarno, на огромной высоте. Вид,
равный неаполитанскому со св. Марка на Везувий. Ка¬
кая здесь тучная и цветущая природа! Магнолий таких
я даже в Италии мало встречал. Декоративными груп¬
пами террасы спускаются к городу и Лаго-Маджиоро.
Чудо! Комната, в которой жила она последнее время и
скончалась, также — с балкона — неизъяснимо очаро¬
вательна...
До свиданья. Поклон Вашим.
Ваш Илья Репин
Рано, рано сошла в могилу Наталья Борисовна. Сколь¬
ко она еще имела в своей поистине гениальной голове.
1 В 1914 г. в Швейцарии, в окрестностях Локарно, умерла
Н. Б. Нордман-Северова. О ее роли в жизни Репина см.: К. И. Ч у -
ков с кий, Сочинения, т. 2, «Художественная литература», 1965.
стр. 643.
306

А. В. СТАЦЕНКО
27 июля 1914 г.
Куоккала
Дорогая Александра Васильевна.
Читая Ваши милые строки, я думал, что это я сам
писал себе — до такой степени я согласен с Вашими
мыслями. Радуюсь, что Вы так горячо чувствуете суть
души Натальи Борисовны. И я также возмущен Виль¬
гельмом II — Наполеоном наших дней. По законам ве¬
роятности, он должен кончить печально; да, такова ис¬
тория народов: он поставит точку над излюбленным
принципом своих вожделений... Но, разумеется,— немцы
сила великая: и свалить чугунных идиотов с их крыши —
еще не победа 1.
Вот она: сила выше права. И сила, надеющаяся толь¬
ко на железо, всегда будет сведена высшим разумом —
время покажет.
Очень буду рад повидаться с Вами, когда Вы пожа¬
луете в Куоккала.
С дружеским приветом Вашим заслуженным генера¬
лам и служащим и еще не служившим — всем, всем мой
поклон.
Ваш Илья Репин
А. Ф. КОНИ
1 августа 1914 г.
Куоккала
Дорогой глубокоуважаемый Анатолий Федорович!
Очень обрадовали Вы меня Вашими милыми строка¬
ми. Благодарю! Благодарю!
Я так рад соседству К. И. Чуковского: он бывает у
Вас и всегда со всеми подробностями воспроизводит раз¬
говоры с Вами. Это еще часть неофициальная. А вот
было приобретение: он привез рукописи Некрасова...
О, какое это было необычайное развлечение! Корнею
Ивановичу книги в руки. Редко встречал человека,
1 В 1914 г., после объявления войны с Германией, установлен¬
ная на здании немецкого посольства в Петрограде скульптурная
группа была сброшена демонстрантами и разбита.
307

столь достойного книг, как сей молодой жрец литера¬
туры.
Его феноменальная любовь к литературе, глубочайшее
уважение к манускриптам заражает всех нас, простых
любителей. «Ушки на макушке» мы прослушивали в его
дивном чтении совершению новый роман из мира толь¬
ко что сошедших со сцены корифеев. И какие тузы на
сцене! И как живо являются перед изумленными их по¬
читателями!! Начиная с самого Некрасова, Белин¬
ского, Григоровича, Панаева... А Достоевский — чудо из
чудес...
Ох, простите за провинциальные восторги — я никог¬
да не кончу и не подумаю об этом драгоценном времени,
какое Вы волей-неволей уделяете на прочтение сих
1/100000 моих восхищений...
Будьте здоровы и великодушны к моему языку без
костей.
Ваш Ил. Репин
А. Н. РИМСКОМУ-КОРСАКОВУ 1
1 декабря 1914 г.
Куоккала
Многоуважаемый Андрей Николаевич,
и идея и состав лиц, образовавших комитет в пользу по¬
страдавших евреев, мне глубоко симпатичны; и я буду
очень счастлив, если и мне придется принести пользу
этому благородному делу. Но участвовать в составе са¬
мого комитета я неспособен и по дальности расстояния и
по своей недосужности, о чем Вы можете судить по не¬
своевременному ответу на Ваше почтенное письмо.
С восхищением приму на себя возможное для моих
средств участие в какой-нибудь части выполнения по де¬
лу, которое возложит на меня — высокочтимый мною —
состав лиц действующего комитета.
С искренним уважением к Вам
Илья Репин
1 Римский-Корсаков Андрей Николаевич (1865—1916) — музы¬
ковед, редактор журнала «Музыкальный современник». Сын
Н. А. Римского-Корсакова.
308

1915
H. A. КАСАТКИНУ 1
12 января 1915 г.
Куоккала
Искренне уважаемый Николай Алексеевич,
даже переживая Ваше глубочайшее горе1 2, Вы могли
найти и досуг и великодушное слово товарищу. Я очень
глубоко тронут, как и тогда, на Товарищеском собра¬
нии, Вашей сердечной речью о моем сыне, ко мне и —
в таких горячих выражениях... По нашей давнишней то¬
варищеской дружбе мысленно обнимаю Вас и горячо же¬
лаю всем сердцем опять волноваться Вашими незабвен¬
ными картинами, потрясавшими все мыслящее и чув¬
ствующее общество... Вы так поэтически-человечно ста¬
вили — в дивной форме и неожиданной обстановке —
трагическое жизни!.. Какой это великий вклад в куль-
ТУРУ ДУШИ человека! А какая драгоценность — Ваши от¬
кровения живописных красот в самых адски ужасных
условиях быта людей!.. Вот великое назначение худож¬
ника!.. Вот где его истинное бессмертие!.. Сколько бы
ни жило человечество, чего бы ни пережило оно в буду¬
щем.
Ваши вклады в сокровищницу образов времени вечно
будут расти в своей ценности, и интерес к ним никогда
не зарастет плевелами — народ своими тяжелыми ступ¬
нями пробьет к ним столбовую дорогу.
Мир фабричный, трудовой со своими идиллиями радо¬
стей, со своими тюрьмой и сумой, с адскими шахтами,
железными решетками и пр. и пр.—никогда не забу¬
дется.
Картины Касаткина так прекрасны и задушевны!..
Всего доброго!..
Ваш Илья Репин
1 Касаткин Николай Алексеевич (1878—1927)—художник.
2 Смерть сына, погибшего на фронте в первую империали¬
стическую войну.
309

В. П. КАНКРИНОЙ
5 марта 1915 г.
Куоккала
Милостивая государыня графиня Вера Петровна.
Считаю для себя огромной честью помещение моего
автопортрета в предполагаемом Вами издании полного
каталога. Вот несколько слов, которые могли бы быть по¬
мещены под моим портретом.
Суть искусства заключается в его очаровании. Все не¬
достатки, все можно простить художнику, если его со¬
здание очаровывает.
Декадентство и особенно футуризм смешны. Эти жал¬
кие, безобразные уроды бессмысленно становятся рядом...
Нет, они становятся на место великих произведений ис¬
кусства...
Бедные! Прокаженные рабы бездарных наглецов.
Илья Репин
Под портретом достаточно было бы поместить пер¬
вую часть. Со слов — декадентство и пр. — лучше выпу¬
стить.
Н. А. МОРОЗОВУ
9 мая 1915 г.
Куоккала
Дорогой Николай Александрович.
Как я обрадовался Вашему письму! Ох, одиночество
так повышает чувствительность, особенно когда уже
близко вечное одиночество, когда уже скоро никого ми¬
лых, дорогих не увидишь и не услышишь.
Соберитесь, соберитесь ко мне, если будете иметь
время. Среды, хотя и осиретелые, не прекращались за это
время. Все та же традиция поддерживается. Я так бла¬
годарен моей старшей дочери Вере, которая проводит у
меня половину недели, а теперь даже больше, когда ее
семья переехала в витебские окрестности, в наше Здрав-
нево.
Передайте Ксении Алексеевне мой дружеский привет
и мою радость, если и она вместе с Вами осчастливит
310

меня приездом в наше Куоккала, которое теперь на воен¬
ном положении — не забудьте паспорта — теперь их
строго требуют в Белоострове, где держат публику долго,
долго...
До свидания, милый, дорогой именинник (сегодня),
если Вы таковой. Целую Вас заочно и очень, очень рад
буду обнять Вас в действительности.
Ваш Илья Репин
Но, боже, какие напасти пережили Вы за это время!..
Слава богу, идет к теплу, и я надеюсь — все у Вас
восстановится, как у истинного орла-богатыря, каким
Вы рождены, и никакие цепи не поколеблют Вашу
волю.
Письма ко мне идут возмутительно долго — сначала
в Выборг в цензуру. Сие опускается в Питере.
А. Н. РИМСКОМУ-КОРСАКОВУ
5 октября 1915 г.
Куоккала
Многоуважаемый Андрей Николаевич,
приношу Вам искреннюю благодарность за присланный
№ Музыкального Современника. Вчера Чуковский вслух
читал нам о П. Ив. и М. К. Бларамбергах В. С. Серо¬
вой *.
Мы диву давались таланту музыкантши-литераторши.
На 7-м десятке эта героическая натура пишет роман с на¬
туры. Да ведь как жизненно, свежо и совершенно верно,
от слова до слова, ведет диалоги этой замечательной че¬
ты. (Я их знал.) Вот образцовая неувядаемая моло¬
дость!..
Искренне преданный Вам Ил. Репин 11 В. С. Серова — композитор и общественный деятель. Автор
ряда мемуаров, в том числе о своем муже композиторе А. Н. Се¬
рове и сыне — художнике В. А. Серове. Воспоминания «Чета Бла-
рамбергов» были напечатаны в журнале «Музыкальный современ¬
ник» (1915, № 1), посланном А. Н. Римским-Корсаковым Репи¬
ну в Куоккала.
311

П. Н. АРИАН
IS ноября 1915 a.
Куоккала
Многоуважаемая Прасковья Наумовна!
Я согласен принять участие в чествовании памяти
Надежды Васильевны 1, там скажу несколько слое.
Но вот мои условия, которые прошу строго выпол¬
нить, если не пожелаете, чтоб я мгновенно исчез.
1- е, чтобы у Вас в Лиге 2 был порядок в распределе¬
нии мест и количестве посетителей (чтобы невозможна
была Ходынка, которая была в моем присутствии в Нев¬
рологическом институте 8 ноября) 3.
2- е, строго определите час и минуты моего выступле¬
ния (если произойдет промедление, я незаметно и беспо¬
воротно исчезну). Я прошу меня выпустить перед публи¬
кой не позже 9-ти час.
3- е, прошу никаких комитетских обращений ко мне не
присылать и никаких благодарностей передо мною —
скифом — не рассыпать, иначе я скажусь больным, не
приеду или сбегу. Также никаких предисловий ко мне не
готовить.
Так как я приеду рано и должен буду уехать на поезд
скоро, то прошу выпустить меня первым, так как в 9 ча¬
сов Ваша публика еще будет только собираться.
Искренне преданный Вам
Илья Репин
Вы опять не сообщаете адреса: где состоится чество¬
вание?
Еще забыл: если понадобится сообщать полиции, что
я намерен говорить, то вычеркните меня — я отказы¬
ваюсь.
1 Н. В. Стасова — сестра В. В. Стасова.
3 Российская лига равноправия женщин.
s 8 ноября 1915 г. Репин должен был выступать на вечере в
кружке «Литература и искусство» в Психоневрологическом инсти¬
туте с воспоминаниями о Л. Н. Толстом. Из-за неорганизованно¬
сти публики Репин отказался от выступления, сославшись на пло¬
хое самочувствие.
312

Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
10 декабря 1915 г.
Куоккала
Дорогая Елена Павловна.
Благодарю Вас за доброе слово, за изыскания по по¬
воду Сварога, за все добрые пожелания и за привет Вере.
Какие у нас тут морозы! Сегодня и вчера не спускает
с двадцати градусов. Снегу много, и все деревья абоци-
рованы из чистейшего белого мрамора. Под ногами упру¬
го скрипит. Вере представляется, что она наступает на
шею белого лебедя... Ах, Север, Север... Все меньше и
меньше жизни на пустых длинных улицах. У Мери-Хови
давно уже не светится — пусто.
Ваш Ил. Репин
11 декабря. Сегодня 30 градусов мороза — в комнате
6 градусов тепла. Сколько людей замерзнет на позициях!
В. Г. ЧЕРТКОВУ
24 декабря 1915 г.
Куоккала
Как я Вам благодарен, дорогой Владимир Григорье¬
вич, за «Дневник Л. Н. Толстого»! Что за великая кни¬
га — не оторвешься.
Будьте здоровы. Всего лучшего!
Ваш И. Репин
1916
А. В. СТАЦЕНКО
2 января 1916 г.
Куоккала
Дорогая Александра Васильевна!
Как обрадовало меня Ваше милое письмо! Вижу Ва¬
ши светлые, полные добра и особой мудрости глаза, и
все, что Вы пишете, так правдиво и так красиво. Толь¬
ко с какой это (неразбор) скользнули Вы на какие-то
извинения за какую-то скуку?
313

О, я так рад был читать и перечитывать Ваши ясные
строки. Да, действительно, я до того давно не слыхал
'Вас и Ваших воззрений на все большой важности собы¬
тия, что мне ясно, что я другими мыслями полон.
Так, например, бесконечно сожалея о всех наших и
всего света невозвратных потерях, для меня все же ясен
уже тот поворот к торжеству разума и справедливости
бога к нам, в которых я ни на минуту в глубине души
не отчаивался... Да, немцы дошли наконец до предела —
стоп. Теперь их начнут понемногу — пропорционально
квадратам расстояния — двигать все беспощаднее назад —
далеконько забрались... Конец Германии как великой
стране, она сделается второстепенной. О, сколько она по¬
теряет!
Мое желание, чтобы в этом же году совершилось ве¬
ликое дело гибели милитаризма. Чтобы образовался
международный союз — права человека, [...] чтобы Гааг¬
ская конференция, вооруженная непобедимыми силами,
действительно стала божьим судом правды и независи¬
мости человечества.
Чтобы ни одна пядь чужой собственности не могла
быть завоевана никакой силой другой нации, чтобы че¬
ловечество было спокойно за свою независимость и сво¬
боду жизни и культуры — по своему желанию. И свобо¬
да личности, как бы слаба она ни была, и независимость
территорий, как бы она ни была мала, могла бы спокой¬
но спать, богатеть и развиваться. Все отребья варварства,
так называемые герои завоеватели, были бы упрятаны в
казематы одиночества.
Ваш Илья Репин
А. Е. МОЛЧАНОВУ1
17 июля 1916 г.
Куоккала
Глубокоуважаемый Анатолий Евграфович!
Желаю большого успеха основанному Вами музею.
Савиной. Надеюсь, он будет интересный: много сердец
желает увековечить память большой артистки и дорогого
человека.
1 Молчанов Анатолий Евграфович (1856—1921)—театральный
деятель. Был председателем правления Союза драматических и
музыкальных писателей; вице-президнт Русского татрального
общества.
314

Как жаль, что я не могу оправдать Ваших надежд
своими воспоминаниями о ней.
Встречался с ней я редко, случайно, и мне не посча¬
стливилось быть с ней в переписке.
Сообщенное мною не может пригодиться к печати.
Ни дат, ни фактических определений... Первый раз я
увидел Марию Гавриловну на открытой сцене какого-то
пригородного театра. Кажется, шла «Бесприданница».
Савина была в гриме блондинки. Она была необыкновен¬
но жива, грациозна и заразительно громко смеялась, от¬
кидываясь на кресло в пластических позах, в розовом.
На лбу у нее рассыпались кудри, и из-под них сверкали
пленительно большие черные глаза...
Многочисленная чопорно-нарядная публика совсем
забылась, вышла из всякого самообладания и неистовст¬
вовала бурными рукоплесканиями. Обстановка кругом —
сады с цветущей сиренью, деревьями, залитыми послед¬
ними лучами солнца,— упоительно расплываясь в теп¬
лом вечере. В антрактах пышные букеты ярких больших
цветов с разных сторон подымались над публикой и плы¬
ли на сцену. Вызовам не было конца...
Конечно, я, как и все, старался видеть Савину во
всех ролях. Очень молодая артистка тогда только еще
начинала, с шумным успехом, публика ломилась на пред¬
ставления с Савиной...
Спустя много лет. В огромном зале Дворянского соб¬
рания она читала письмо Татьяны и назидание Онегину:
«Довольно, встаньте...» Тут я подивился тонкой отделке
и глубокому выражению всякой фразы, всякого слова.
Переполненный зал был весь прикован ее чтением, все
замерло, и даже шепот и шорох чтицы были ясно слыш¬
ны.
Два вечера провел я в будуаре Марии Гавриловны,
рисуя с нее для «Артиста» 1 (кажется). Она освобож¬
далась поздно. Усталый человек всегда грациозен, это
определение нам знакомо из пластической анатомии.
А если это очаровательная женщина! Она рассказывала
о театральных делах; я ими мало интересовался: да при¬
том передо мною был предмет своеобразный красоты, он
меня поглощал, и я плохо слушал очаровательную Шехе-
резаду. А обстановка ее гостиной полна была вкуса и
1 Рисунок «Савина на диване» (1893) был сделан по заказу
журнала «Артист» и опубликован в нем (18&4. кн. 2, февраль).
315

комфорта; каждый предмет хотелось нарисовать особо.
А какой тонкий подбор цветов отделки! Думаю, и сам
персидский шах раскис бы от нежности посреди этой
утонченной роскоши и разнообразия вещей и вещиц!
Покоряясь желанию Анатолия Евграфовича, разре¬
шаю напечатать эти листки по его усмотрению (пол¬
ностью или с извлечениями).
Илья Репин
С. О. ГРУЗЕНБЕРГУ
25 ноября 1916 г.
Куоккала
Милый великодушный друг, Семен Осипович,
если бы Вы знали, сколько мучений моей совести сдела¬
ли Вы избранием меня в почетные члены Неврологичес¬
кого института.
Я все еще не могу прийти в свое нормальное рабочее
состояние: я самый простой, заурядный работник, и та¬
кие большие отличия мне не к лицу и не ко двору...
Лучше бы мне вымостить булыжником часть пустоши
большого пространства еще не замощенного — живого
памятника деятельности Владимира Михайловича!. Я
облегченно бы вздохнул... Ну, что киснуть... Я берусь за
перо и стараюсь что-нибудь припомнить о Владимире
Сергеевиче Соловьеве 1 2, чтобы хоть чем-нибудь заглушить
состояние, о котором Некрасов сказал:
«Совесть песню свою начинает,
Я советую гнать ее прочь...»3.
Трудная задача, и едва ли что пригодится Вам из
моих воспоминаний профана о философе. Свое писание
я пришлю Вам на решение — отдать его на прочтение
редактору Вашего издания...
Жму крепко Вашу руку с желанием всего лучшего.
Ваш Ил. Репин
1 В. М. Бехтерева — основателя Психоневрологического инсти¬
тута.
2 Воспоминания Репина «Владимир Соловьев» вошли в его
книгу «Далекое близкое».
3 Репин цитирует строки из стихотворения Некрасова «Ры¬
царь на час»: «Совесть песню свою запевает, я советую гнать ее
прочь...»
316

НЕИЗВЕСТНОМУ
1916 в.
Нуоккала
[...] Выйдет и книга, которую Вы все ждали 1. Удосужь¬
тесь, прочтите. Она познакомит Вас с мечтами и стрем¬
лениями моей юности. Пропустите только первые гла¬
вы — мое монотонное детство. Жаль было выбрасывать
их: они правдиво повествуют, как задавливали в ребенке
его личность и как она боролась и пробивалась к настоя¬
щему свету, хотя и родилась и росла в «свете». Трудно
порвать со своей «средой»! Какая бы ни была среда, но
только с этого разрыва начинается освобождение лично¬
сти. Очень интересуюсь Вашим отзывом. [...]
1917
Л. Н. АНДРЕЕВУ1 2
28 января 1917 г.
Куоккала
Дорогой Леонид Николаевич,
Брусянин меня так озадачил, что я до сих пор опомнить¬
ся не могу. Будто бы Вы пожелали моего писания пером
о Пушкине. Это было бы святотатственно. Что могу я,
полуграмотный, писать о великЬм поэте! И при этом па¬
мять его (дух) мне не покровительствует. В 1897 году
я воспылал написать его портрет3, в натур, величину всю
фигуру, хотя бы декоративно, к празднованию его па¬
мяти,— чем были полны тогда все его почитатели: еди¬
ницы и целые общества. И вот теперь — 1917 г., следова¬
тельно, прошло 20 лет,— и до сих пор злополучный
холст, уже объерзанный в краях, уже наслоенный крас¬
ками, местами вроде барельефа, все еще не заброшен
1 «Далекое близкое».
2 Андреев Леонид Николаевич (1871—1919) —писатель. Пос¬
ледний период жизни жил в своей вилле в Райволе, недалеко от
Куоккала, и был частым гостем «Пенат». Репин дважды писал
портрет Андреева, в 1904 и 1905 гг.
3 Картина «Пушкин на набережной Невы. 1835 г.».
317

мною в темный угол... Напротив, как некий маньяк, я не
без страсти часто схватываю этот саженный подрамок,
привязываю его к чему попало, чтобы осветить, воору¬
жаюсь длинными кистями, по одной в каждой руке,— а
палитра лежит у ног моего идола. И несмотря на то, что
я, ясно, за 20 лет привык не надеяться на удачу, я бро¬
саюсь на приступ этою очаровательного араба; и вообра¬
жаю себя всегда почему-то в эти моменты японским
брандером. Как японцы, но не столь методично, как они
шли на Порт-Артур, я подскакиваю со всем запасом мо¬
их застарелых углей и дерзаю, дерзаю, дерзаю... до пол¬
ной потери старческих сил... Избитый и обескураженный,
я сажусь в отчаянной позе Кречинского и невольно пов¬
торяю Пушкину его (Кречинского) монолог — «просве¬
щенным мореплавателям». Испробованы все мои самые
смелые приемы,— нет удачи, нет удачи; а между тем
ведь вот, кажется, так ясно я вижу этого «неприятного,
вертлявого человека», этого «обезьяну», этого возлюблен¬
ного поэта, которого теперь в Москве истые славянофилы
бракуют уже его современные портреты, где он сколько-
нибудь выходил у художника красивым... Лучший порт¬
рет Пушкина — работы Тропинина. Еще лучше в Зимнем
дворце в портретных залах героев 12-го года, в большой
картине, группа в маленьком виде, где стоят 4 фигуры:
Крылов, Гнедич и Пушкин, Жуковский *.
Передо мной фотографии со всех его портретов, пере¬
до мною две маски с мертвого; я уже умею разобраться,
что лучше из всего материала; уже совершенно ясно чув¬
ствую характер этого чистокровного араба. Маска с мерт¬
вого так изящна по своим чертам и пластике, так краси¬
вы эти благородные кости, такой страстью полно было
это в высшей степени подвижное лицо, и все это было за¬
ключено в строгой раме врожденного благородства и ге¬
ниального ума. Огонь больших глаз — вот где горел
светильник его таланта. Изящный лоб, оформленный
работой гения, — вот присутствие того высшего разума,
который руководил им, открывая миру божественные
идеи.
Вот видите, сколько написал Вам, дорогой друже,
чтобы Вы не обиделись. Будете ли Вы иметь время и тер¬
пение прочитать все сие откровенное излияние. Но Вы 11 Картина Г. Г. Чернецова «Парад на Марсовом поле п
1831 г».
318

еще благодарите бога, что моя правая рука не может
писать сама, за меня пишет Вера, и мне, право, совест¬
но диктовать всю откровенную правду. О, сколько бы
ее еще выползло на эту бумагу!.. Прекращаю. О Пушки¬
не, разумеется, я ничего не выдумаю нового, а все под¬
линное о нем знают многие лучше меня. [...] Как Гёте,
Пушкин был язычник, проникновенный, независимый ум
его царил над миром.
Да, вот он, цельная натура, как Рафаэль, как Глинка,
они пе бились над своими цельными созданиями, у них
лилось.
— А кого из музыкантов, чьи произведения любил
Глинка? — спросил я однажды у его образованной уче¬
ницы Ермоленковой.
— О, Глинка любил только себя,— ответила она. Ко¬
нечно, и Рафаэль, и Гёте, и Пушкин любили себя...
Вот лучший портрет: юный Пушкин стоит в группе
современных ему писателей: Крылова, Жуковского и
Гнедича. На голове Пушкина современный цилиндр фа¬
кельщика, он тонет в высочайшем воротнике своего фра¬
ка. Пушкин натура утонченного изящества! В этом на¬
ряде он кажется агнцем заклания. Лицо кроткое.
«Не для волненья, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв»
При взгляде на это кроткое лицо нельзя себе вообра¬
зить, что он, уже смертельно раненный, во время дуэли,
кричал своему врагу: «Стойте, у меня еще есть достаточ¬
но силы, чтобы потянуть курок».
И вот я, посредственный »художник, дерзнул изобра¬
зить этого гения... Признаюсь Вам — особенно три по¬
следние недели, еще более три последние дня, я опять,
беззаветно, ходил на приступ своего Порт-Артура, да
ведь как настойчиво: правая рука на перевязи — так я
левой. Вот можно сказать — еще бы левой. Но ведь я ле¬
вой рукой написал весь «Государственный Совет».
И вот, разбитый, жалкий, диктую дочери... Вот она, сказ-
Из стихотворения «Поэт и толпа». У Пушкина:
«...Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв».

на тупой, настойчивой посредственности. Она чувствует
себя молодой, уже даже на восьмом десятке лет. Еще не
смиряется и еще не потеряла надежды одолеть образ ге¬
ниального поэта.
Преданный Вам Илья Репин
В. Г. ЧЕРТКОВУ
23 марта 1917 г.
Куоккала
Дорогой Владимир Григорьевич,
большое спасибо Вам за книгу «Дневник Л. Н. Толстого».
Да и в ранней юности он также полон святого беспокой¬
ства за лучшие стороны своей души!..
А какое счастье нам выпало в жизни. Все еще не ве¬
рится... Великий, всемогущий боже! Какое счастье!..
Ваш И. Репин
А. В. СТАЦЕНКО
29 марта 1917 г.
Куоккала
Ах, какое счастье, дорогая Александра Васильевна!
Мне остается только умереть; но я жив и здоров, и при
мысли, что в России республика, готов скакать от радо¬
сти. Да,— республика. Об этом я даже мечтать не смел
и теперь еще боюсь — не сон ли это!..
Большое спасибо Вам за Ваше письмо: тут опять ра¬
дость — у нас здесь, не знаю откуда, пронеслись слухи,
что будто бы с Вашим сыном-моряком произошло нечто
с солдатами... но из Вашего письма вижу, что ничего —
слухи пустые.
Поздравляю Вас и с восхищением целую Ваши ручки.
Прошу передать мой восторженный привет Вадиму Пла¬
тоновичу и всему Вашему милому семейству.
Ваш Илья Репин
Чуть было не забыл: Вы помянули дружеским словом
незабвенную Наталью Борисовну. Да, этим духом рес¬
публики она жила уже более 15-ти лет, и превеселое
время это было.
320

В саду нашем летом: и флаги, и песни, и речи — ми¬
тинги, и зимами: чтения докладов, кооперативные празд¬
ники, и все это было полно самого неприкрашенного ра¬
венства, равноправного, свободного, прогрессивного до са¬
мозабвения на наших глазах — в тесноте, да не в обиде.
Слава! Слава! Прав Достоевский: русский народ уди¬
вил весь мир и внес новое в жизнь!.. Дай бог быть до¬
стойными и удержать, что добыто народом. [...]
Ваш Илья Репин
А. М. КОМАШКЕ 1
28 августа 1917 г.
Куоккала
В ставку Главнокомандующего генерала Брусилова
Художнику рядовому Антону Михайловичу Комашке
Дорогой Антон Михайлович!
Обрадован Вашим желанием идти на фронт... Зави¬
дую Вам!! С каким восторгом я пошел бы с Вами!!! Уме¬
реть мне за дело родины было бы моим лучшим и блестя¬
щим концом. Но Вас да хранит создатель. Вам еще надо
жить и много, много сделать добра для дорогой нам ро¬
дины.
Ваш Илья Репин
10. И. РЕПИНУ
26 октября 1917 г.
Куоккала
Милый Юра.
Посылаю тебе 300 р. Я после думал: не следует при¬
нимать финского подданства. Все равно условия, может
быть, и вовсе не изменятся. Но главное, как это не по-
дружески с Русью — ведь она действительно в большом
упадке, как-то совестно переходить в это время.
Твой папа
1 Комашка Антон Михайлович (р. 1897) —художник. Жил и
учился у Репина в период с 1915 по 1918 г. См. его воспоминания
«Три года с Репиным» («Художественное наследство. Репин»,
И Репин. Письма, т. II
321

И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ
26 октября 1917 г.
Куоккала
Дорогой Иван Иванович,
большое спасибо за Вашу книжку стихов «Война» Как
бы я желал, чтобы последняя песня «Борцам за всемир¬
ное братство» была бы положена на музыку и чтобы из
этого вышло нечто подобное Марсельезе Руже де Лиля!..
Вот если бы кто-нибудь из музыкантов вдохновился
и разразился бы горячей, как кровь песнею!!!
Материал богатейший для звуков и переходов в раз¬
ные оттенки... И как хорошо кончается зовом к миру
всего мира.
Берите за бока всех музыкантов и особенно музы¬
кантш, пусть пробуют силы — предмет достойный. И мо¬
жет ли быть назначение музыканта — создать народный
гимн, и в нашу эпоху, что может быть роднее свободному
сердцу?!
Ваш Ил. Репин
1918
Н. А. КОТЛЯРЕВСКОМУ1 2
16 января 1918 г.
Куоккала
Дорогой Нестор Александрович!
Как я Вам благодарен за книгу «Дом Пушкина». До¬
садно только, что я истинно недостоин этих книг — их
две. О, какое счастье было бы ответить что-нибудь до¬
стойное сего Дома и привезти Вам личпо. Уверен, что я
не потерял бы папрасно часа, в который Вы соблаговоли¬
ли бы показать кое-что в этом Доме. Но уже, конечно,
1 Сборник стихотворений И. И. Горбунова-Посадова «Война»
(М., изд. «Посредник», 1917).
2 Котляревский Нестор Александрович (1863—1925)—историк
литературы, действительный член Академии наук СССР. Был
директором Пушкипского дома.
322

надо подождать: теперь и поезда не ходят и мы сидим
как дикие от диких еще до Прометея.
У нас нет свету (керосину). Надо ждать прибавки
дня... Увы, я, как настоящий дикарь, не собирал писем,
хотя видел перед собой прекрасный пример высоко куль¬
турной женщины — Натальи Борисовны Нордман. И рад
бы и свои присоединить к ее коллекции. Теперь, по за¬
вещанию собственницы, эта коллекция принадлежит му¬
зею ее имени.
Но я верю, что что-нибудь выскочит на свет, из ма¬
териалов, отработавших свой урок. Буду ждать, авось.
А пока благодарю, благодарю Вас, что вспомнили обо
мне. Авось мне посчастливится.
После сего я взял подходящую бумажонку и с наме¬
рением «что выйдет» начертил пером чернилами — один
эпизод из жизни Пушкина — будто бы он однажды вы¬
прашивал, на коленях даже, рисунок у Брюллова. Это
происшествие я повторяю (в разных вариантах) уже в
третий раз и, каюсь, никогда не был убежден в правде
его.
Один я подарил Лернеру, другой забыл — куда.
Если Академия nàyK забракует, возвратите мне рису¬
нок — я не обижусь.
Вера взялась доставить Вам рисунок.
С искреннею любовью к Вам
Илья Репин
ОТВЕТ АНОНИМУ
1918 г.
Куоккала
Я получил анонимное письмо по поводу названия
моей картины — «Быдло империализма» ].
Открытка: — «Посетил вчера выставку передвижни¬
ков, видел «Быдло империализма» и удивлялся на неле¬
пое название. Вы крупный художник в прошлом, ныне
еще не умолкший старик. Но зачем же ломаться, манер¬
ничать в названии картины. Обидно за «Репина», за рус- 11 Картина И. Е. Репина «Выдло империализма» —новый вари¬
ант картины «Пурлаки на Волге», — была написана в 1917 г. и
тогда же экспонирована на 46-й Передвижной выставке.
II
323

ское искусство; что же, и оно в поводу у революции? Ваш
поступок глубоко взволновал нас и опечалил. Он похож
на румяна, прикрывающие бледность лица героини кун-
ринской Ямы К Умолкни, старик».
Не только не умолкаю, но постараюсь во всеуслыша¬
ние объяснить свою идею удачного названия картины
моей «Бурлаки на Волге».
[...] Быдло — слово польское, оно разумеет оскотев-
шего раба, сведенного на животные отправления. [...]
Быдло глубоко развращенное существо: постоянно сопри¬
касаясь с полицией, оно усваивает его способности
хищничать по-вольчи, подхалимствовать, но быстро при¬
ходить к расправе над своими господами, если они осла¬
беют.
Традиционная задача империи — воспитывать своих
подданных в постоянном унижении, невежестве, побоях
и безволии автоматов.
А мой апопим так еще живет тем режимом: «Что же,
п оно в поводу у революции?» — взволнованно печалится
об искусстве этот, по всей вероятности, бывший полицей¬
ский цензор. Теперь ему уже чудится скорое возрожде¬
ние у нас империализма... Ах, как соскучились по быв¬
шей своей власти эти врожденные держиморды! — Мол¬
чать! Не рассуждать — это только нам дано.
Удивительно, до чего этот класс падок до власти! А
сам русский человек давно их высмеял: «трем свиньям
есть не разделит, а ведь туда же лезет управлять». [...]
Да вот и мой цензор — анонимно, но сколько выра¬
жает повелительного жеста: «Ваш поступок глубоко
взволновал нас и опечалил».
Мой печальник о русском искусстве боится повода —
революции в искусстве. Но ведь революция есть пропасть,
через которую необходимо только перейти к республике.
И тут, в будущем, представляется большое грандиозное
дело искусства. Вспомним только: Афины, Венецию — да
и всю Италию (почти федеративную), Голландию и
др. [...]
А в заключение своего длинного возражения я скажу
похвальное слово Русской республике за некоторые про¬
явления. 1-е — нищенство, наше вековечное нищенство, 11 Повесть А. И. Куприна «Яма», в которой описывается жизнь
дна капиталистического города царской России. Героиня пове¬
сти — проститутка.
324

исчезло. Нищих пет. Как? В наше голодное время, когда
на простой кусок черного хлеба, даже плохо испечен¬
ного, глядишь с нежностью!.. И не только старух, стари¬
ков,— нет, даже дети нищие, так осаждавшие прохожих,
исчезли, нет их; а мальчишки так деловито выкрикивают
газеты и так бойко опытно продают их — диво! И еще:
наших солдат ославили как циклопов, не знающих прав¬
ды,— в трамваях, на улицах. А я еще не натолкнулся ни
на одну неприятную сцену. Напротив: вежливость пора¬
жающая, уступка своих мест в трамваях. И кто это уста¬
новил — не отдают чести офицерам? Ни разу не встре¬
чал: козыряют с какой-то даже грацией. А как скоро при¬
вилось равенство!.. Достоинство! Никакого подхалимст¬
ва!! — как не бывало — это чудо!!
Большая перемена, уже в это короткое время. И позд¬
но вечером и утрами раньше шести часов такой порядок,
спокойствие. Куда бы прежнему времени — пьяные, по¬
бои, крики на улицах, скандалы — жутко было, все пом¬
нят царскую полицию, вытягивались только перед на¬
чальством. Республика так заметно подбодрила и уже
облагородила улицы. Все ходят быстро, торопятся по де¬
лам. Куда девалась прежняя лень, апатия. [...]
«Обидно за русское искусство» — изрек крнтик-ано-
ним. Да, тут есть правда.
В Академии художеств, в зале Совета собирается уже
более года Союз деятелей пластических искусств *. Я ду¬
мал, что собравшиеся будут действительно решать бу¬
дущие судьбы искусства, по существу предмета; но ока¬
залось — главная тема собравшихся была бюрократиче¬
ская постановка искусства, его зависимости от общего
строя — построить министерство искусств и сделаться
министрами, чтобы организовать новые методы взгля¬
дов, переоценки оценок.
Говорили по-новому о равенствах всех искусств и ре¬
месел. Я попробовал просить объяснений понятия ра¬
венства в искусствах, но, не будучи в состоянии понять
их вполне логически по страстной речи оратора, я уда¬
лился. Мне показалось таким отсталым недомыслием их
усилие переоценить искусство, которого эти дилетанты
совсем не знают. [...] 11 Союз деятелей пластических искусств был организован
18 марта 1917 г. на собрании петроградских художников, на кото¬
ром председательствовали И. Репин и В. Маковский.

1919
С. В. ЖИВОТОВСКОМУ 1
Декабрь 1919 г.
Куоккала
— Я приму Ваше предложение, если Вы разрешите
мпе писать Вам в форме частного письма. Ваши вопросы
глубоко серьезны, и я постараюсь ответить на них с куок-
каловской простотой. Как живу и что чувствую я как
художник «в эти черные дни»?
— Действительно, дни черные во всех отношениях, и
даже стихийно — совпадение самого темного времени,
самого короткого дня и холода. Уже невозможно обогреть
мастерскую, чтобы, как старому пьянице, вздохнуть, за¬
быться, развлечься... Безотрадные, беспросветные чувства
беспорядочно, бессмысленно лезут в голову... Заморозки.,
мыслям. Поехать бы в Питер: уже более году я не ви¬
делся с дочерьми, не был на нашей квартире (Карповна,
19), и никаких вестей от живых, близких. Совсем в пле¬
ну, в ссылке живешь, порабощенный, ограниченный, с
окостеневшими пальцами, с прессованными мозгами... Но
сердце не камень — подымешься в мастерскую; всего
4 градуса тепла, и...
1920
В. И. РЕПИНОЙ
1920-е гг.
Куоккала
[...] Прошлую «среду» у меня не было ни души —
правда, погода была плохая. Я тебе писал? Козу мы уже
съели, мясо ее так вкусно, мягко, бело...
Куоккала вся в развале. Стекла выбиты, заборчики
развалены, мостики провалились, многие домики прода¬
ны на слом,— увезены. Теперь все живем бедно — нечем
жить — дорого. [...] 11 Животовский Сергей Васильевич (р. 1869)—художник, жи¬
вописец, иллюстратор и карикатурист.
326
J

А. И. КУПРИНУ1
1920-е гг.
Куоккала
Дорогой Александр Иванович!
[...] Говорить стоит только о таком искусстве, которое
действительно есть искусство. Оно незабвенно, оно оча¬
ровательно.
Искусство должно быть очаровательным. Если в нем
нет этого нектара жизни, то оно — ничто. И мы заме¬
чаем, любим, интересуемся только этими цветами жи¬
вой души художника.
Без очарования мы не видим, пе помним и не можем
даже приковать к такому псевдохудожественному пред¬
мету нашего внимания — отворачиваемся, скучаем; и ху¬
дожники это всегда чувствовали.
Сколько было выдумок, сколько отчаянных скачков в
разные стороны, всяких вычуров, сколько похвальбы са¬
монадеянных новаторов; часто целыми полчищами шли
они брать с бою свои крепости... Они всегда разбивались,
превращались в груды мусора и выметались никем не
оплаканные, быстро забытые.
Во всякую эпоху нам памятных, изящных созданий
нельзя не видеть страстного, преданного стремления к
очарованию. Традиционно, преемственно, долгими упраж¬
нениями, целыми школами бились любящие сердца в до¬
стижении воплощений своих художественных образов
разными приемами, всевозможными подходами, пока не
доходили до чего-нибудь очаровательного, незабываемого.
И это, то есть очарование,— при всякой оценке худо¬
жеств — должно быть первым условием. [...]
Ч. РИДУ1 2
1920-е гг.
Куоккала
Господину Рид’у в Нью-Йорк
Милостивый государь. С тех пор как я написал Вам
подтверждение о своем намерении приехать в Нью-Йорк
с выставкой своих работ, я передумал. Целый ряд опы-
1 Куприн Александр Иванович (1870—1938)—писатель.
2 Рид Чарлз — нью-йоркский импресарио. Рид предложил Ре¬
пину устроить выставку его работ в Нью-Йорке и других городах
327

топ наших художников, в Том числе и Два уже моих, убе¬
ждают меня не повторять неудач.
Очевидно, величайший народ — американцы не имеют
страсти к искусствам.
С глубоким уважением к Вам и извинением за беспо¬
койство, искренне благодарный Вам за внимание
И. Репин
Г. С. ПЕТРОВУ
1920-е гг.
Куоккала
Дорогой Григорий Спиридонович!
Большую радость принес мне последний «N*2 «Отечест¬
ва» — Ваша статья. Как всегда, Вы верный гражданин
нашего рухнувшего отечества. Неизменно преданны его
положительным интересам. Так, невольно вспоминается,
как здесь в Куоккала Вы в моей мастерской, окруженный
художественной молодежью, стоите твердо на граждан¬
ских началах и в искусстве и жарко спорите с эстетами,
погруженными до макушек в заливе чистого искусства,—
так было...
Как осиротело с тех пор наше Куоккала! Пустота,
развал, убыль во всем. [...] А я желал бы получить от Вас
хотя бы самое краткое известие: как Вы теперь живете,
как себя чувствуете, на что надеетесь, с кем встречае¬
тесь?
На кого надеетесь теперь в будущем из всей много¬
численной теперь эмигрантской среды? Что наши: Роди-
чев, В. Маклаков, М. Стахович — и другие люди, вну¬
шившие нам еще так недавно столько веры в успех пере¬
мены к лучшему. А теперь я все еще не забываю Вашего
образного выражения — из прорвавшейся плотины не¬
сутся старые брошенные резиновые калоши и прочая
дрянь. [...]
Дружески приветствую Вас.
Ил. Репин
США. Рида рекомендовал Репину сын Л. Н. Толстого, И. Л. Тол¬
стой, который в 20-х гг. выступал в США с лекциями о Л. Н. Тол¬
стом. Его лекционное турне было организовано Ридом.
328

1921
А. Ф. КОНИ
15 апреля 1921 г.
Куоккала
Дорогой, глубокочтимый Анатолий Федорович,
Вера меня так обрадовала известием, что Вы живы и чи¬
таете лекции. Я также был похоронен; и из Швеции по¬
лучил даже прочувствованный некролог с портретом. Как
не радоваться!.. И эта радость дала мне идею картины *.
Я подумал, что и Христос обрадовался, когда почувство¬
вал, что он жив, и здоров был настолько, что отвалил ка¬
мень (вроде плиты), заставлявший вход в хорошо отде¬
ланную гробницу Никодима, и вышел. Испугавшаяся
стража соскочила в овраг. Он поднялся к дороге, огибаю¬
щей стену Иерусалима; это совсем близко, тут же и
Голгофа 1 2; и налево хорошо были видны кресты с трупа¬
ми разбойников, а посреди и его — уже пустой крест,
сыто напитанный кровью, внизу лужа крови. И трупы с
перебитыми голенями еще истекали, делая и от себя
лужи, на которые уже собаки собрались пировать... Хри¬
стос пошел к Гефсимании. [...]
Радость воскресшего хотелось мне изобразить... Но
как это трудно!.. До сих пор, несмотря на все усилия, не
удается.
В Гефсимании его встретила Магдалина, приняла за
садовника, обратилась с вопросом: «Ревуни!» Изумилась
она, когда его узнала. Эта картина уже готова почти.
Изнемогая от непосильных усилий над «Радостью во¬
скресения», я начал писать группу финляндских худож¬
ников3, стараясь скомпоновать что-нибудь вроде бывшего
ужина в Гельсингфорсе, где и я сам был и даже какое-то
крепкое вино пил, которое мне очень понравилось... Ну,
эта работа полегче; и я ее уже показываю публике, со¬
бирающейся на наши чтения по средам.
1 Картиыа «Утро воскресения» (1921).
2 Репин здесь путает две свои картины: «Утро воскресения»
и «Голгофа», написанные в 1921—1922 г.
3 Картина «Финские знаменитости» («Общество финских ху¬
дожников») была закончена в 1922 г. и преподнесена художни¬
ком в дар музею «Атенеум» в Хельсинки.
Я29

Ах, как хотелось бы повидать Вас и насладиться Ва¬
шей проникновенной беседой. Так она западает глубоко.
И вспоминаю я все, все, что говорилось Вами во время
незабвенных сеансов, когда я писал с Вас. Ваши глубо¬
кие черты так же втягивали мои глаза, как задушевный,
полный разнообразия и оживления голос через уши мои
мой мозг. (А встреча апостола Петра с Христом у ворот
Рима!)
Простите, изящный Анатолий Федорович, боюсь, что
я бессовестно посягаю на Ваше драгоценное время.
Вас искренне любящий
Илья Репин
Последний раз я видел Вас читающим лекцию лице¬
истам в Пушкинском лицее.
А. Ф. КОНИ
20 июня ]921 г.
Куоккала
Дорогой, глубокоуважаемый Анатолий Федорович,
наконец-то давножданное письмо Ваше я получил. И ка¬
кое интересное письмо! Спасибо, спасибо.
Получили ли Вы мое, не знаю, давно уже отправлено.
О боже, сколько Вам осложнений приходится нерено-
сить! [...] И хромота усилилась, и тело устало — желание
покоя... Я думаю — честно потрудившимся сынам своим
творец посылает в конце такой момент блаженства, кото¬
рый даже невыразим на языке — что строительница
Киевской-Печерской лавры обещала мастерам за работу.
Нирвана. Вероятно, чувство гармонии вселенной. Иногда,
засыпая, человек ощущает особую сладость забытия, ко¬
торую он ни на что не променяет.
Сейчас получил от Веры с таким восторгом от Вас —
еще бы. У нас здесь наступило ненастье — «петровские
паводки»; купаться холодно, но свету, свету много: иног¬
да можно работать еще позже 9-ти вечера. Вот я все
хвастаюсь перед Вами — какой я работник; а правду го¬
воря, я работаю мало, и хорошо делаю: сам себя одерги¬
ваю, ибо после полуторачасовой скачки с препятствиями
перед холстом начинаю портить и отодвигаюсь назад.
Да, трудно взбираться но восходящей линии, как на Ве¬
330

зувий, зато внйз легко, как lîo рапйльям — онй рассы¬
паются впереди, только нельзя оглядываться назад —
упадешь...
Простите за эту болтовню — старческая слабость.
Вас искренне любящий и глубоко чтущий
Илья Репин
А. Ф. КОНИ
29 июня 1921 г.
Иуоккала
Дорогой, глубокоуважаемый Анатолий Федорович,
какая радость — вот и второе Ваше письмо. Ваши письма
надо долго разбирать, догадываться, пе без муки от недо¬
гадливости, и досадовать, что оно уже прочитано... На
первое я уже ответил Вам. А на последнее — едва ли
смогу удовлетворительно. [...]
А я, как потерянный пьяница, не мог воздержаться от
евангельских сюжетов (и это всякий раз на страстной) —
они обуревают меня...%Вот и теперь: есть (уже написана)
встреча с Магдалиной 1 у своей могилы (Иосифа Аримо-
фейского), появление его по невероятно дерзкому жела¬
нию Фомы на собрании. А также не дает мне покоя —
его за утолением голода рыбой посреди всех апостолов.
Нет руки, которая взяла бы меня за шиворот и отвела от
этих посягательств...
И ведь есть же на мольберте мой сюжет (портрети¬
ста) — финское Société des artistes Finlandais1 2. В прош¬
лом сентябре месяце меня так ‘хорошо принимали в Гель-
синках. И я, с разрешения Общества, говорил на вечере
по-русски. Они наконец — Свободная Республика: и у
них так спокойно живется, как и прежде,— никого не
грабят, не убивают... Далее, обращаясь к друзьям худож¬
никам, я говорил, что на их обязанности лежит увеко¬
вечить в картинах и портретах их теперешний великий
момент национальной жизни и пр. И вот, возвращаясь
уже домой в вагоне железной дороги, меня стала будора¬
жить совесть. А я? Почему же мне, как делали умные
Олеарии и Герберштейны, посещавшие Русь, почему и
1 Картина «Утро воскресения».
2 См. прим. 3 к письму от 15 апреля 1921 г.
331

Mite lie попытаться зафиксировать Наше вчерашнее соб¬
рание финских художников? Да еще и не одних худож¬
ников. Был поэт Эйно Лейно (читал посвященные мне
стихи), был Сибелиус (музыкант-композитор). Особенно
им нравится Сарринен, знаменитый архитектор, преми¬
рованный всемирно в Париже за проект вокзала в Гель¬
сингфорсе [...]. И вот недостает только Стольберга, чтобы
картина стала универсальной... (извините за выраже¬
ние). И тут — наш «лукавый мужичонко» нашелся: он
повесил портрет президента на стене. Если его не было,
то он должен быть там... Вое равно, я уже должен был
отступить от педантической правды — мест, обстановки
и пр. ...
И, выписав драгоценный холст из Стокгольма и кра¬
сок на вес золота из Дюсельдорфа, я принялся...
Ко мне понеслись по почте карточки присутствовав¬
ших... «И кисть его над смертными» играет... И теперь
картина настолько подвинута, что частенько и финны за¬
глядываются у меня на своих знаменитых земляков. [...]
Простите, что затрудняю Вас чтением всех этих мело¬
чей, да еще таким плохим почерком. А море ревело всю
ночь, похолодало, и дождик, дождик... А утром внук мой
Дий сказал, что еще шесть недель будет такая же сквер¬
ная погода и не поспеют у нас ни помидоры, ни яблоки
и будет голод, голод. А это потому, что на Самсона
(третьего дня) был дождь: примета верная. Так у рус¬
ских людей есть свой особый календарь, вернее, барометр;
и даже дети знают его.
30 июня 1921 г.
Сейчас только разошлось от меня наше куоккаловское,
олилловское, были даже из Келомяк и из Лютагенды —
многочисленное общество. Не хватало ни стульев, ни ча¬
шек к чаю — был прочитан доклад о Пушкине.
Читала барышня Рейх, и превосходно прочла. Всесто¬
ронне, красиво, верно и с большим чувством. И, несмот¬
ря на погоду, публика наша выказала большую способ¬
ность интересоваться. Барышня имела заслуженный
успех.
Через приблизительно месяц она обещала реферат о
Чехове.
На моей вышке, на балконе, под стеклянным колпа¬
ком, где я сплю летом, было только — 8° Реомюра, и ве¬
332

тер, и дождик всю Ночь; à п мастерской 17 и более, все
лето солнце нагревает через стеклянные колпаки в кры¬
ше. Но зимой — уже две зимы — я перехожу работать
вниз — верх уже невозможно натопить по нынешней до¬
роговизне дров...
Простите за это длинное и скучное письмо.
Искренне Вас любящий Ил. Репин
1922
А. В. МАКОВСКОМУ 1
21 апреля 1922 г.
«Пенаты»
Дорогой Александр Владимирович.
Как я растроган подписями дорогих товарищей!1 2 И как
бы я желал иметь крылья, шапку-невидимку — вот бы
нагляделся!.. Страшный интерес ко всем.
Но увы: разве только когда-нибудь в Европе я увижу
Вашу выставку. Может быть, найдете возможность пере¬
слать мне сюда иллюстрированный каталог? Вот бы
одолжили.
А пока, с надеждой на лучшее будущее, примите мой
братский привет: К. Горбатову, М. Курилко, В. Кучумо-
ву, Г. Савицкому, И. Бродскому, В. Тихову, В. Зарубину,
А. Максимову, В. Федоровичу, ‘М. Авилову и другим, кто
меня помнит.
Большого успеха Вам желаю. А когда установятся
человеческие отношения, делайте выставку в Гельсинг¬
форсе, Стокгольме и Копенгагене.
Ваш душевно преданный товарищ
Илья Репин
1 Маковский Александр Владимирович (1869—19(24) —худож¬
ник и педагог, сын В. Е. Маковского. Член Товарищества пере¬
движных выставок.
2 Письмо Репина — ответ на коллективное письмо петроград¬
ских художников, открывших в 1922 г. в Обществе поощрения
художеств «Выставку картин группы художников-передвижни-
ков».
333

П. И. НЕРАДОВСКОМУ 1
14 сентября 1922 г.
Куоккала
Дорогой, глубокоуважаемый Петр Иванович,
Ваше письмо меня очень обрадовало. Оно с того берега,
о котором думается только со страхом и беспокойством —
все погибло... И вот несомненные известия, что не только
(самое дорогое — искусство) музей в целости, но даже
работа в нем Вас бодрит и Вы обещаете познакомить ме¬
ня даже с итогами обновления музея — очень, очень ин¬
тересует это меня.
Относительно моей книги «Воспоминания» 1 2 Для меня
было бы лучшим исходом всех этих неудач и недоразу¬
мений — преподнести книгу мою Обществу поощрения
художеств в его вечное владение, если Общество соблаго¬
волит принять ее. Прилагая при этом проект дарственной
записи, я прошу сообщить мне: может быть, имеется ус¬
тановленная форма на этот предмет?
Рукописями моих воспоминаний интересовался всегда
К. И. Чуковский; он же и собирал разбросанные по раз¬
ным журналам отдельные эпизоды, помещаемые мною то
в «Неделе» (Гайдебурова), то в «Ниве», то в «Артисте»,
то в «Голосе минувшего» и других изданиях того вре¬
мени. Рукописи мои, в числе всей библиотеки Чуковского,
находились на его даче. [...] Редакторская часть Чуков¬
ского заключалась в собрании моих разбросанных статей
в одну книгу и размещении их в хронологическом поряд¬
ке. Я сам принимал ближайшее участие в этой работе, и
две зимы (при близком соседстве) мы просматривали и
все корректуры, печатавшиеся в «Ниве», куда я прибав¬
лял кое-что новое — немного. [...]
При корректурных работах Корней Иванович прояв¬
лял большую эпергию и уменье быстро исправлять ошиб¬
ки наборщиков; вот почему я и рекомендовал его при
издательстве моих книг (то есть разделенной — одной),
так как при большом количестве политипажей эта книга
становилась очень объемистой и, конечно, дорогой, что,
по нынешним временам, неудобно, и мне казалось, что,
1 Нерадовский Петр Иванович (1875—1962)—художник-порг-
ретист, музейный деятель. Заведовал художественным отделом
Русского музея.
2 «Далекое близкое».
334

взявши размером книжку «Бурлаки» 1 и выпуская их от¬
дельно книжками, достигалось бы удобство — формы пе¬
риодического издания (даже по подписке). Но все это я
предоставляю усмотрению Общества поощрения худо¬
жеств.
Простите, дорогой Петр Иванович, за мою надоедли¬
вость: еще одно дело. Здесь, в «Пенатах», по духовному
завещанию Н. Б. Нордман, я — пожизненный владелец
этого имения. Со дня моей смерти «Пенаты» поступают
в собственность Академии художеств для устройства
здесь санатория художницам, которых она, Академия
художеств, будет присылать сюда для поправления здо¬
ровья и занятий.
В свое время мною было доложено Совету ими. Ака¬
демии художеств со всеми документами и духовным за¬
вещанием жертвовательницы. Совет Академии тогда же
потребовал 30 тысяч рублен для обеспечения этого дара.
30 тысяч были мною тогда же сейчас же внесены в ака¬
демическую кассу капиталов.
Валериан Порфирьевич Лобойков с другим лицом
оформили все, как душеприказчики завещательницы. И
я живу здесь спокойно...
Недели две тому назад я получил из Берлина от бра¬
та Н. Б. Нордман извещение: так как Академии худо¬
жеств более не существует, то он будет скоро введен во
владение «Пенатами», чтобы я готовился...
Академический вопрос:
Существует ли Академия художеств? Если нет, то
Общество поощрения художеств не найдет ли возмож¬
ности взять себе те большие капиталы и доходы, которые
внесены разными лицами в раЬное время на поощритель¬
ную деятельность Академии художеств?
Эти жертвы — суть прямое достояние Общества по¬
ощрения по смыслу своего образования и назначения, а
потому ему следует принять их.
Я, как пожизненный владелец «Пенат», нахожусь в
таком же положении. [...]
«Пенаты» ' на некоторых условиях пожертвованы
Академии художеств Н. Б. Нордман, с оставлением меня
пожизненным владельцем здесь. Фактически Н. Б. Норд¬
ман была бедная девица. И из боязни, чтобы по моей
1 Воспоминания «Бурлаки на Волге» были изданы отдельной
книгой иод редакцией К. И. Чуковского, М., 1922.
335

смерти ее не выселили мои наследники, я иеревел на ее
имя «Пенаты». Судьба судила иначе: я вре еще живу.
И брат Н. Б., Федор Борисович Норд^ан, по уничто¬
жении Академии художеств, по его словам, со всеми ее
правами считает себя законным наследником «Пенат», о
чем меня известил письмом, приготовившись начать су¬
дебный процесс здесь, в Финляндии, так как он живет
по финляндскому паспорту в Берлине.
Теперь у меня надежда только Общество поощрения
художеств, если оно возьмет в свое владение пожертво¬
ванное Академии художеств.
Валериан Порфирьевич Лобойков, Леонид Владими¬
рович Позен и многие другие члены Совета Академии
художеств, присутствовавшие на заседании во время об¬
суждения принятия Академией «Пенат», могут подтвер¬
дить вышеизложенное.
14 сентября 1922 г.
&Пенаты»
В ОБЩЕСТВО ПООЩРЕНИЯ ХУДОЖЕСТВ
Художника Ильи Репина предложение. Книгу моих
«Воспоминаний» я предлагаю Обществу поощрения
художеств принять в его вечное владение: издавать ее по
его усмотрению и пользоваться всецело доходами с этой
книги, если таковые будут 1.
Ил. Репин
П. И. НЕРАДОВСКОМУ
24 декабря 1922 г.
Куоккала
Дорогой Петр Иванович,
с Новым годом! Благодарю за Ваше любезное письмо,
очень прошу извинить мою забывчивость (не подписал¬
ся). Прилагаю мое подтверждение. Если это неудовлет¬
ворительно, то, пожалуйста, черкните мне, и какой форме
следует написать формальное удостоверение, я сейчас же
напишу.
1 F отдаленпом будущем, если таковые доходы окажутся зна¬
чительны (в чем я сомневаюсь), я просил бы некоторый % вы¬
давать нуждающимся моим потомкам. (Прим, автора.).
336

Я очень обрадован известием, что Академия худо¬
жеств существует и от «Пенат» не отказывается 1. Очень
благодарю господина Симонова1 2. Вера от него в таком
восторге, говорит, что это необыкновенно корректный и
благороднейший человек.
И он ректор, и в его руках Академия — это просто
благословение свыше. Очень, очень радуюсь.
Желаю Вам, милый Петр Иванович, провести в пол¬
ном благополучии текущий 1923-й год и эти «добрые
праздники».
Вас искренно любящий и чтущий
Ил. Репин
Мне писала Л. Н. Яковлева, что в музее произведена
большая перемена в развеске картин. Очень интересно,
я уверен, что предприняли эту большую работу только
ввиду несомненного выигрыша картин от этого переме¬
щения. Вы уже перемещали не раз, и всегда к общей вы¬
годе музея. В галерее Третьякова также произошла ге¬
неральная перевеска. Ссудит ли мне бог когда-нибудь
увидеть все это. Через* несколько лет известные картины
и статуи иногда кажутся совсем невиденными.
1923
К. И. ЧУКОВСКОМУ
19 июля 1923 г.
Куоккала
Милый Корней Иванович!
Вы меня очень обрадовали Вашим последним пись¬
мом. С деньгами уладилось, бросьте. Конечно, я об Об¬
ществе св. Евгении3 пичего не знал, а теперь — раз это
1 По завещанию Н. Б. Нордман-Северовой «Пенаты» после ее
смерти должны были принадлежать Академии художеств.
2 Симонов Василии Львович — скульптор. Был в 1920-х гг.
ректором Академии художеств.
3 Общество с в. Евгении имело издательский отдел, преврл
щенный после Октябрьской революции в Комитет популяризации
художествецных изданий.
337

Петр Иванович и Яремич,— то, разумеется, я с радостью
предоставляю в их распоряжение издание моей книги *.
А Вам я уступаю твердый знак, без него я обхожусь уже
около сорока лет, с тех пор как Карл Эзергалл в письме
ко мне писал, прибавляя даже к словам, кончавшимся
гласными,—твердый знак, например вода. Зато, милый,
дорогой талант, уже выхлопочите мне ять: без этой краси¬
вейшей буквы—лицо без носа п чтение так затруднитель¬
но, что я с остервенением бросаю и топчу; это «моветонст-
во»; особенно — рядом два ии, да еще тут же п, при на¬
шей слепой печати, невыносимо; надо возвращаться к на¬
чалу, иногда на другой странице, чтобы разгадать — все
или всё п нр.
Предисловия к моей книге я совсем не помню, что
там написано. Может быть, напомните — не найду ли я
в рукописях? Да, с Наталией Борисовной у нас доходило
до ссор из-за ее отрицания буквы ять. И до сих нор в
кладовой большие кипы книг ее изданий — выморочен-
ное имущество. [...]
Очень желаю иметь книгу Ольги Форш1 2; нельзя ли
ее добыть? О Чистяковых мы часто вспоминаем, и Вера
их так любила!
Недавно Ольга Федоровна Серова (жена) очень обра-
давала меня известием, что Виктор Васнецов жив, в Мо¬
скве (не расстрелян) 3.
Вашим имуществом, кажется, также распоряжалась
мадам Блинова.
У нас здесь, как никогда прежде, процветает сцени¬
ческое искусство. Вера иногда бывает первоклассной пе¬
вицей и артисткой. В бытность нашу в Гельсинках она
постоянно брала уроки пения у итальянца Жиральдони,
и это ее так поставило на сцене, что теперь все в один
голос говорят о силе и красоте ее голоса. Она делает хо¬
рошие сборы — все в пользу русской школы. В сцени¬
ческом также — недавно шла здесь «Женитьба» Гоголя.
Агафья Тихоновна была сыграна ею так, как никогда, ни
на одной сцене — прямо это была первоклассная, совер¬
1 «Далекое близкое».
2 Имеется в виду книга О. Форш u С. Яремича «Павел Пет¬
рович Чистяков» (Л., изд. Комитета популяризации художествен¬
ных изданий, 1928).
3 Эмигранты, окружавшие Репина, лгали ему, сообщая о
смерти в Советской России его друзей В. Васнецова, В. Поленова,
И. Остроухова и других, якобы замученных большевиками.
338

шенно оригинальная актриса. Я никогда нс воображал,
чтобы эта пустая (я думал), почти водевильная роль вы¬
росла в такую глубоко психологическую и совсем антич¬
ной красоты роль. Античность я разумею в стиле танагр
и ваз греческого искусства, то есть свежесть, жизнь и
характер. [...]
Наступило наконец лето (но выражению Лин. (нераз-
бор.) — была еще весна), тепло, и я купаюсь, как мла¬
денец. Теплый ветерок, рыжие волны у берега бьют сног¬
сшибательно! Но что это за счастье!! И в каждый момент
благодарю создателя, что уже давно «отпетым да не по¬
хороненным» — я все еще живу, ем свежую землянику,
из своего сада; пишу этюды и продолжаю свои хроничес¬
кие картины. Внуки мои ловят рыбу и делятся с нами;
у меня есть уже нравнук Валентин (внук Тани Язевой —
Дьяконов). В нашем огороде скоро зацветет картофель, и
мы будем есть — молодую. Едим уже редиску, и на сто¬
лах у нас благоухают пышные букеты сирени и роз.
Травы нынче роскошные, и парк блестит цветами;, фиал¬
ки дивно отцвели, таинственно кивают еще ландыши,
ирисы, Лунинусы и флокусы; цветут рябины, калины;
яблони уже осыпались,- и вишни, и сливы. Светильниками
зажигается аллея огненных лилий; а проходя мимо Ше-
херезады \ я вспоминаю Вашу высокую веселую фигу¬
ру — помните, как вы подымали поваленные бурей де¬
ревья. Недавно была большая буря, но Шехерезада
стоит; только дороги все страшно заросли травой забытья
(вчера уже Емельян выкосил их, а то не пройти, особен¬
но утром — роса. А я босиком. И все Вас вспоминаю).
Огневой вы человек, дай вам бог здоровья... Помните, как
на наших народных гуляньях в саду Вы угощали нашу
пролетарскую публику — дешево — чаем. 1 копейку
стоил стакан чаю, копейка — печенье. Как любили Вас
бабы и девки. Да, Вы всегда были душой общества, все¬
ляли смелость и свободу. Помните лекции. Чтение Мая¬
ковского, С. Городецкого, Горького, пение Скитальца и
др. (в Киоске), а не в храме Изиды 1 2, где читали Тарха¬
нов, Леонид Андреев, А. Свирский. Свирский,— помните,
как он в театре «Прометей» с эстрады громогласно ки¬
чился своим воспитанием, главным образом острожным; с
1 Башня в парке «Ненат» на «Чугуевой горе».
2 Киоск, храм Изиды — павильоны в парке «Пенят».
339

большйм апломбом oit вещал, 4to ого тейор заЖйгал
сердца, особенно слушательниц: пел с чувством. [...]
Вас тут все знают и вспоминают. А я еще вчера, про¬
ходя Оллила, с грустью посмотрел на потемневший дом
Ваш, на заросшие дороги и двор, вспоминал, сколько там
было приливов и отливов всех тинов молодой литературы!
Особенно футуристов, дописавшихся уже только до твер¬
дых знаков и полугласных мычаний. Ну и Алексей Тол¬
стой, и Борис Садовской, и Берлин, и так похожий на
Лермонтова живший у Вас некоторое время — захудалый
юноша. [...] Даже Индия побывала у вас — в лице Саха-
роварды. И многое множество брошюр с сокрушенным
сердцем видел я после в растерзанном виде, на полу, со
следами от всех грязных подошв, валенок, среди ободран¬
ных роскошных диванов, где мы так интересно и уютно
проводили время за слушанием интересных докладов п
горячих речей талантливой литературы, разгоравшейся
красным огнем свободы. Да, целый помост образовался на
полу в библиотеке из дорогих редких изданий и рукопи¬
сей, и под этим толстым слоем нестерпимо лопались, тре¬
щали стекла. Какое-то остервенелое разрушение...
К чему.
Вера уехала в Мустомяки. Там живет Жиральдони,
окруженный ученицами и учениками. Она их обожает.
Это все первостатейные певцы и певицы, таланты и люди
ангельской доброты и радушия. О, какая тоска видеть
теперь Куоккала и Оллила: остаются только фундаменты
от снесенных дач: частоколы растасканы, фруктовые
деревья сломаны, торчат только трубы, еще не разоб¬
ранные — их разберут. Пустота, вымороченность. Коро¬
вы пасутся на дорогах и по канаве; лошади — редкость,
издалека разве, проездом.
Про «Пенаты» можно сказать: все побывали тут. Бы¬
вал и Куприн, еще из самых молодых тогда; приезжал
на велосипеде, пробирался в узкой нашей столовой на ко¬
нец общей скамьи и глубокомысленно молчал, вырази¬
тельно наблюдая старших товарищей; Борис Лазаревский
еще молодой был, только что начинал. Одно из самых
трогательных лиц был Морозов Н. А. Такой доброй, ве¬
селой молодости не было ни у кого. Только что отсидев
Шлиссельбургскую крепость, он после 25 лет заточения
вернулся в жизнь тем 20-летним юношей, каким был аре¬
стован. На наших глазах он начал продолжение своей
молодой жизни: учился танцевать (принято было перед
340

обедом) без всякий убтайовЛейпы* па и фигур — каК
движется корпус и как подхватят его ноги. Хея приез¬
жал с молодой женой. Помните кооперативную елку.
И торжественное знамя.
Как затанцевали все, как в Сечи на Запорожье, хотя
наш зал был гораздо меньше Запорожья.
Ой, как и я расплясался пером. Простите. Возвра¬
щаюсь к делу. Я напишу Петру Ивановичу. А Яремичу
кланяюсь и радуюсь, что книжка моя будет в опытных
руках земляка. Вообще в книге есть опечатки, особен¬
но — в пустяках — в терминологии местных выражений:
он их поправит, увидев в корректурных листах. Не писал
ли я Вам предисловия — «Мои восторги». Это плохо, бу¬
дет совестно. Если отыщете, то, надеюсь, вы забракуете.
А Разинеру прошу сказать, что за его труды по розыс¬
ку моих клише я отыщу ему, в знак памяти, акварель
«Лешего» и попрошу Вас передать, если он примет от
меня.
Любящий Вас Илья Репин
И. С. ОСТРОУХОВУ
2 сентября 1923 г.
Куоккала
Милый, дорогой Илья Семенович,
сколько радости! Вы живы, здоровы, и Ваша драгоценная
галерея узаконена в музей, и Вы хранитель! Открыт для
публики.
Но еще большая радость — просто не верится — Вы
уже 7 лет работаете!! Ах, как я хотел бы видеть Ваши
работы! Конечно, и Вас, милый Илья Семенович. Нельзя
ли как-нибудь сняться Вам с Надеждой Петровной и как-
нибудь (без наклейки), сколько можно, Ваши картины
и этюды снять? Ведь Вы же, слава богу, более 30 лет
назад уже были верховодом в пейзаже. Разве можно за¬
быть оставшуюся посерелую снеговую залежь весной.
А «Сиверко»!! Да все, что только Вы произвели, пользо¬
валось заслуженным восхищением всех, кто понимал и
ценил искусство, и молодежь — как невольно и самозаб¬
венно подражала Вам... Всякая Ваша картинка (по раз-
меру) —эпоха в нашем творчестве была. О, как бы я хо¬
тел сейчас взять Вас за обе могучие лапы, сесть перед Ва¬
341

ми, глядеть в Ваши умнейшие глаза и любоваться Вашим
гениальным лбом (так давно изображенным Серовым).
О всем, о всем хотел бы расспрашивать Вас без конца:
никто умнее Вас не скажет. О, сколько вопросов! О
прошлом, настоящем и будущем даже — сколько бы я
наслушался неожиданного, оригинального и, главное,—
что большая редкость — независимого. Какая редкость
умная независимость, как ее мало! Не фыркайте, не воз¬
мущайтесь моею откровенною болтовней: все это — прав¬
да. Много раз в жизни, от Вашей юности, я не раз был
поражен неожиданными выходками молодого юноши, еще
служившего в магазине учебных пособий у М. А. Мамон¬
товой и предававшегося там всякую свободную и даже
несвободную минуту чтению, благо под руками была
большая библиотека. И первый выход: в «Московских
ведомостях» появляется статья о музыке по поводу Эрд-
мансдерфера (дирижера в концертах Дворянского собра¬
ния). Всех задела за живое свежая, дельная статья; и
даже презиравшие «Московские ведомости», в числе коих
был и я, бросились покупать и заказывать в чопорной
редакции интересный №. И что удивительно: с чем бы
ни выступал никому не известный тогда юноша
И. С. Остроухов, он выступал так уверенно, с таким зна¬
нием дела, о котором он говорил. Так и в живописи: пер¬
вая же картинка, написанная им, вскружила головы всем
молодым, да и старым художникам Передвижпой выстав¬
ки. И скоро этот дебютант сделался не только выдающим¬
ся членом ТПХВ, но попал в друзья П. М. Третьякова,
этого серьезного, строгого гражданина, и даже был с
ним на ты. П. М. Третьяков очень разбирал людей, и ред¬
ко кто сближался с ним.
Весь вечер вчера по прочтении Вашего письма мы
вспоминали и «Абрамцево», Елизавету Григорьевну Ма¬
монтову, и Марию Александровну — школу Леонтьев¬
ского пер., н всех, всех. Так грустно, что многих уже
нет. Но я радуюсь: Виктор Михайлович Васнецов жив,
работает; и Поленова уже было похоронили, но, слава
богу, жив.
Вера и Надя вспоминали, как Вы, великан, с ними,
лилипутами, возились; они помнят всякие мелочи: все
это — абрамцевский сад, Яшкин дом и т. д. — детская
жизнь.
Как Вы заинтересовали меня образом Андрея Рубле¬
ва! Нельзя ли прислать какой-нибудь пробный листок из
342

красочных бракованных отпечатков? Вот бы одолжили.
И, пожалуйста, не забудьте — Ваш труд о нем, это уже
за плату: прошу включить меня в подписчики.
Я все по-старому вожусь со старьем своим: Пушкина
едва привел — кончаю, «Крестный ход» все еще — недав¬
но всю картину перекомпоновал: только увеличенный
дьякон остался по-прежнему. В Америку не пошлю
ничего — ведь это все напропалую; стоит ли хлопо¬
тать?
Все наши скачки в Америку были катастрофичны.
О, как Вы заинтересовали меня Леонидом Леоно¬
вым — пожалуйста, присылайте что можно и как можно.
Я думаю, в бандероли. У нас тут просто, а там спросите,
конечно, тоже. А делиться впечатлениями мне только
запрещать надо. Ах, как хочется с Вами поговорить!
Будьте здоровы.
Всегда Вас любящий
Ил. Репин [...]
В. М. ФЕДОРОВУ 1
3 сентября 1923 г.
Куоккала
В. М. ФЕДОРОВУ ДЛЯ ШШЛИОТЕКИ-
МУЗЕЯ ТЕХНИКУМА ТОЧНОЙ МЕХА¬
НИКИ И ОПТИКИ.
К вам, молодые товарищи, обращается на 80-м го¬
ду старик, посвятивший всю свою долгую жизнь искус¬
ству.
Подражая великому нашему гению Дмитрию Ивано¬
вичу Менделееву, я называю свое слово «заветной
мыслью» 1 2.
Искусство я ценил выше всего; в нем было: мое
счастье, отрада и глубокое страдание...
Искусство я разумею как таковое, без всякого гос¬
подства над ним других идей.
Искус — как можно лучше — вот принцип искусства.
Во всякой деятельности искусство вносит свою лю¬
бовь к достижению совершенства.
1 Федоров Владимир Михайлович — инженер, любитель искус¬
ства.
2 Имеется в виду книга Д. И. Менделеева «Заветные мысли».
Спб., 1904.
343

Тут не должно быть ни равенства, ни большинства.
Всякий мастер проникает в прогресс своего дела настоль¬
ко, сколько бог вложил в его натуру специальной способ¬
ности. Труд по любви — вот наслаждение мастера худож¬
ника, тут его независимость и значение.
Молодым инженерам советую ехать в Италию, там
вы найдете перлы Вашего искусства: набережная в г. Ба¬
ри, туннели по берегу морей и ст. Готард. [...] А желез¬
ные решетки (Верона), рынки (Флоренции), пассажи в
Неаполе и др. городах.— Эти художники по страсти и
великой традиции гениальных предков внесли столько
художественности, красоты и вечной несокрушимости в
прозаическое дело, что нельзя не преклоняться перед их
гением...
Дружески жму руку Вам, Владимир Михайлович.
Прошу передать мой сердечный привет Николаю Ива¬
новичу Кравченко, Ю. 10. Клеверу, А. А. Рылову и
М. П. Бобышову, которого я хорошо помню еще Мишей
Бобышовым.
Так трудна теперь пересылка: не знаю, дойдет ли это
письмо. Портрет откладываю до другого раза.
Пришлю Вам очень интересное письмо моего учителя
Ивана Николаевича Крамского (не напечатанное еще).
Исторически глубоко оно.
С сочувствием и желанием быть Вам полезным
Илья Репин
Но ради бога — пишите мне по старой орфографии,
новой я не разбираю.
П. И. НЕРАДОВСКОМУ
5 сентября 1923 г.
Куоккала
Дорогой, глубокоуважаемый Петр Иванович,
большое спасибо Вам за письмо и за книгу «Отчет Рус¬
ского музея — 1922 г.». Колоссальные труды проведены у
Вас за это время, невероятно, где находили средства на
все эти дела,— честь и слава! [...] Очень хороши фотогра¬
фические снимки... Обдуманно, роскошно, красиво прове¬
дено все убранство и развеска. О, если бы хватило средств
и места на все собранное — воображаю теперь, др чргр
344

разрастается собранное! Да, несомненно, бог покрови¬
тельствует искусствам: на руинах, пепле так возрождает¬
ся! И все наши искусства.
Письмо Остроухова для меня неожиданная и большая
радость... Его драгоценное собрание определилось самым
желательным образом — он же и пожизненный хозяин. И
уж он — о страсти коллекционера! — приобретает, и мно¬
го приобрел, и так счастливо — какие имена! Какие ред¬
кости! Хотелось бы посмотреть все новое. Да и старое —
музей, например. А нельзя ли снять фотографию — с
портрета В. М. Васнецова, Вами нарисованного? Как
бы я желал иметь экземпляр. Разумеется, с оплатою
всех затрат (ведь теперь все это страшно дорого). Очень
прошу.
Но меня даже пугает Ваша смелость — выставлять в
музее мои работы; ведь это же колоссальные затраты
средств! Невероятный почет 80-летнему старцу х. [...] Не
рано ли? Не подождать ли столетия? [...] И много ли
20 лет — не заметим, как пролетят. Может быть, и я до¬
живу и моя совесть настолько отолстокожеет, что я буду
благодушествовать на собственном юбилее. Есть вероят¬
ность — мой абиссинский фонтан так оздоровляет. Я шу¬
чу своим гостям, что это источник долголетия и что, ни¬
сколько не желая этого, проживу до 100 лет. Все охотно
верят, и мы идем к фонтану пить воду долголетия: она
бьет незамерзающей сильной струей с 33 сажен глубины,
9 гр. тепла. Беспрерывно, с 1914 г., и зиму и лето он дает
400 ведер в час. Каждое утро и вечер я выпиваю 8 глот¬
ков железным ковшом.
К столетию рождения В. Ç. Стасова для «Сборника» 1 2
я пишу статейку: воспоминания о нашем с ним путе¬
шествии в 1883 г. по всем музеям Европы. Тема чрезвы¬
чайно иптересная, и В. В. выявлялся со многих сторон.
Ах, попалось бы только хорошее перо, да не облениться
бы мне. Писать пером для меня просто непосильный
ТРУД — не люблю и избегаю, елико возможно. Все откла¬
дываю и боюсь, что все черновички растеряются, пока я
доберусь до этих желанных воспоминаний.
1 В 1923 г. в Русском музее велась подготовка выставки про¬
изведений Репина, посвященная 80-летию со дня его рождения.
2 Сборник памяти Стасова пвдан не был. Воспоминания Репи¬
на о Стасове напечатаны в «Художественном наследстве. Репин»,
т. I.
345

Еще мысль о моем юбилее: за 20 лет, весьма вероят¬
но, произойдет такая справедливая переоценка ценно¬
стей, что работы мои будут уже покоиться в кладовых,
а обо мне и при редких воспоминанпях устарелых цени¬
телей будут покачивать великодушно головами, повто¬
ряя: и это когда-то имело успех... Да, я чувствую, что
успех мой был чрезмерен, и я должен быть паказан за¬
бвением. Например, Брюллова как свергали!..
О скептицизме Вашем к Чуковскому, теперь перечи¬
тывая по корректурным остаткам, я вижу, сколько оши¬
бок, даже опечаток; а еще, что особенно возмущает, не¬
понимающий, по незнанию пекоторых местных выраже¬
ний, редактор поправляет по личным догадкам. Редак¬
торы так падки на поправки и сокращения. Но, в общем,
сделано много полезного. Мне думается, что затраты на
издание не пропадут; даже при успехе мемуаров могут
дать доход. (...]
В. Леви уже поехал в Прагу с моими, моего сына и
своими картинками и этюдами Недавно был у меня
P. Р. Голике (сын), рассказывал, что Никодим Павлович
Кондаков сочувственно относится к моему шагу в Прагу,
а сын его даже не прочь мне помогать там советами по
устройству выставки — свет не без добрых людей! Не¬
вольно вспоминаю, как отец Голике в самое голодное
время, когда на пасху не было здесь ничего, кроме
воблы, сказочно явился ко мне с большим подносом, ус¬
тавленным пасхой, куличом, яйцами и даже винцом,—
словом, сервирован был целый завтрак роскошных
яств... Ну, не фантазия ли это?.. На случай, если бы он
меня не застал, была крупная записка: «Граждапин
Роман Голике гражданину Илье Репину».
По-стариковски, чувствую, я заболтался, простите, по
как хотелось бы с Вами пройти по музею и расспросить
Вас о многом... Всего, всего лучшего, с приветом от до¬
чери.
Ваш Ил. Репин 11 Леви Василий Филиппович (1879—1953)—художник, быв¬
ший присяжный поверенный. Леви познакомился с Репиным в
1918 г., привезя ему по совету И. И. Бродского свои работы на
просмотр. С 1921 по 1930 г. Леви был посредником по продаже
картин и устройству выставок Репина за границей.
346

Н. И. ГУМАЛИКУ
22 сентября 1923 г.
Куоккала
Милостивый Николай Иванович!
Как Вы меня обрадовали Вашим добрым письмом.
Хорошо помню Вас, и время Вашего безукоризненного
служения нашей мастерской, и Вашу технику: светлый
колорит и изящество переходов от блестящих световых
планов к прозрачным теням. Как хорошо, что Вы суще¬
ствуете и живете исключительно живописью. У меня
здесь удобная поместительная мастерская, и я только с
холодами зимы перехожу в теплую половину дома, но
всегда работаю, хотя и не всегда с успехом. Много и
долго добиваюсь своего. Эти победы над собой доставляют
наконец иногда счастливые переживания.
Сын мой живет здесь же. В его живописи много но¬
визны, импрессионизма. Недавпо еще написал картину
«Христос благословляет детей». Картина была ему за¬
казана для школы, по из-за новизны трактовки заказ¬
чики не решились принять — нс в лютеранском стиле
картина. Зато я — старовер на славу. Мой «Крестный
ход» до сих пор не кончен (начал в 1877 году). Следо¬
вательно, 46 лет картина на мольберте. И не думайте,
что я ее с горя бросил, нет, даже в холодной (при 5 гр.
тепла) мастерской я еще три месяца назад почти всю
ее перекомпоновал, осталась только центральная фи¬
гура \
Хотелось бы очень видеть, какой Вы теперь стали.
Снимитесь и пришлите карточку. Да, еще заодно: нель¬
зя ли снять что-нибудь из Ваших работ? 'Вот одолжи¬
ли бы.
Ваш И. Репин 11 Речь идет о картине «Явленная икона», законченной Репи¬
ным в 1899 г. и в дальнейшем подвергнутой неоднократным пе¬
реработкам. Последний вариант, помеченный 1917—1924 гг., был
продан с выставки в Праге («Крестный ход в дубовом лесу») и
находится в Городской галерее Градеца-Кралова.
347

1924
И. С. ОСТРОУХОВУ
6 июня 1924 г.
Куоккала
Дорогой, милый Илья Семенович,
Ваше письмо — «радость безмерная»; и особенно я лю¬
бовался Вами на Вашем коне! Жаль, мало, скупо Вы на
нем ездите... Пришлите, пришлите хоть какой-нибудь не-
наклеенный снимочек; так аппетитно Вы описываете ко¬
ня Оливареса, и я так хорошо смаковал эти места в дру¬
гих оригиналах Веласкеза, но... вперед: все Ваши письма
мною получены и Лиснера также (кланяйтесь ему). Но
какой труд писать. Особенно когда думается, что едва
ли это дойдет по адресу. И так даже нежелательно то¬
ропиться ответом: все это время, каждый день и час, все
говорю с Вами... Да, Леонид Леонов? Но разве я смею
рассуждать о литературе, особенно теперь? Я люблю и
Клюева и даже Есенина, а еще у меня был приятель
Василий Иванович Савихин (мастер на Монетном Дворе,
это еще в царские времена). Очень, очень люблю я эти
повествования на вёселъ — истинно народным языком.
[...] А сейчас я с огромным наслаждением зачитываюсь
Сергеевым-Ценским! Что это за бесконечные восторги
этих неожиданностей и таких сногсшибательных ориги¬
нальностей! Невероятно, непостижимо!.. Но я опять съе¬
хал... Спасибо, спасибо! Обнимаю Вас и жму дружески
Ваши могучие руки, и особенно за Храновическую во¬
лость!! А относительно моей поездки туда — я, наверное,
буду за границей все это время. Эту чашу надо поща¬
дить. Вот к Поленову, в Бёхово, я бы поехал с большою
радостью, но невозможно. А я совсем неожиданно спло¬
ховал в последнее время здоровьем. Начались мои ста¬
рые головокружения. Ходишь, пошатываясь, еще ничего,
а как от усталости захочешь прилечь, особенно накло¬
нить голову налево,— беда: сейчас же колесом пошла,
пошла... Ну совсем как после морской качки... Надеюсь,
купанье поправит.
В Америку я не еду. Где уж... Довольно, и я постра¬
дал там уже три раза, довольно.
Как я рад, что Поленов здоров и бодр — молодец, мо¬
лодец. Он старше меня на несколько месяцев. Где-то его
348

семья? Наталья Васильевна, сыновья и дочери англий¬
ского типа. Я бесконечно жалею, что не побывал у них
в Бёхове. У него было бы что посмотреть, начиная с до¬
ма н построек. Ведь он архитектор, да еще какой! Еще
будучи учеником Академии художеств, он некоторым ар¬
хитекторам по-родственному сочинял и обрабатывал ар¬
хитектурные программы на заданную тему, и те получа¬
ли медали, звания. Недаром мужики бёховцы называли
его Василий Дмитриевич — строитель. Он и им построил
церковь, и, как всегда, дешево и великолепно.
Будучи пенсионером Академии художеств в Париже
в 1872—3—4—5 и 6-м годах, он начинал много картин
архитектурного характера, большей частью Ренессанса и
готики. Затевались драмы внутри дворцов и замков; кра¬
сивые залы, дивно освещенпые, великолепные троны,
колонпы, картины грандиозные и совсем готовые, оста¬
вались только люди... И тут художник охладевал, бросал
все чары средневековья и забывался в природе, писал
пейзажи...
А я по-старому все тот же, пеотступно пристрастив¬
шийся к некоторым идеям и до последних дней ищущий
неисчерпаемых глубин в бесконечных очарованиях ис¬
кусства. Было много, много страданий; но, должен при¬
знаться, были и восторги, были очарования, за которые
стоило умереть; но я еще жив и, пошатываясь и опираясь
на станок, не думаю бросать совсем, надеюсь: бросит же
наконец богиня благосклонпую улыбку... па Вашего
Ил. Репин
ОТВЕТ И. Е. РЕПИНА НА ПОЗДРАВЛЕНИЯ
В СВЯЗИ С ЕГО ВОСЬМИДЕСЯТИЛЕТИЕМ
25 июля 1924 г.
Куоккала
Милые друзья мои... Оторванный от своего любимого
народа, от друзей п сверстников по искусству, я полон
желаний видеть всех вас и лично благодарить за все доб¬
рое сочувствие и все благие пожелания, которыми вчера
был награжден свыше всякой меры.
Даже лица незнакомые мне из дальних краев почти¬
ли меня дружескими приветствиями и сердечными поже¬
349

ланиями добра на многие лета. Спасибо! Спасибо, друзья
мои... Я жил довольно, пора и честь знать; и я уже го¬
тов принять смерть как должный и желательный мне
дар зиждителя...
В жизни моей я много раз был осчастливлен милостя¬
ми творца и посильно возносил мои молитвы благодарно¬
сти за счастье бытия... Надеюсь, я и в последний момент
последнего моего вздоха буду полным благодарности мо¬
ему создателю. [...]
Спасибо, спасибо, друзья мои. Будьте счастливы.
Ваш Илья Репин,
И. С. ОСТРОУХОВУ
8 сентября 1924 г.
Куоккала
Дорогой Илья Семенович.
Написал было очень длинное письмо Вам, но, обдумав,
решил быть кратким. Ибо «много баить не подобаить».
1) За великую честь и внимание ко мне смиренно
благодарю. [...].
3) В г. Чугуеве ровно десять лет назад меня избра¬
ли почетным гражданином и пожелали учредить школу
моего имени; я принял с благодарностью и написал це¬
лый проект учреждения Делового Двора. Мне под уст¬
ройство этой школы отвели шесть десятин черноземной
земли, на лучшем месте города, по моему указанию... С
колокольным звоном, хоругвями и духовенством весь го¬
род шел на отведенный пустырь и был на торжествен¬
ном молебне, на избранном, обмеренном месте, с дивны¬
ми видами кругом, с горы на большое пространство, над
Донцом.
А после торжественного обеда в тот же день в Город¬
ской думе была получена телеграмма: объявление вой¬
ны Германией... С лучшими напутствиями меня прово¬
дили на вокзал.
Чугуев стоит на горе и возит себе воду с Донца, сле¬
довательно, нуждается в хорошей воде. Я пожертвовал
10 тысяч золотых рублей на сверление абиссинского ко¬
лодца... Все неблагоприятные последствия войны и про¬
чего скоро объявились и помешали довести дело до кон¬
ца.
350

Я поручил продолжение колодца Дмитрию Митрофа¬
новичу JleüamoBy (учитель, агроном, садовод), у него
рай из цветов, плодов роскошный. Хорошо бы и теперь
воспользоваться им (Левашовым) для Делового Двора.
Но надо поторопиться, чтобы он не уехал (стремится на
Кавказ).
И вот теперь мое желание: если бы Совет Народных
Комиссаров принял на себя хлопоты — устроить на го¬
сударственный счет учреждение Делового Двора, я был
бы совсем счастлив.
План мастерских и общежитий учащих и учащихся в
общих чертах проектирован мною еще тогда во всех под¬
робностях. И в случае принятия правительством моего
проекта я могу прислать всю черновую программу Дело¬
вого Двора, планы мастерских и распределение занятий
и быта колоссальной семьи.
Главный принцип училища — коммунальный. Мас¬
терские своими произведениями впоследствии будут со¬
держать себя сами. Постановка необходимого образова¬
ния и производства изделий должна быть плодотворно
полезной.
Предполагалось обслуживать потребности юга России,
начиная с высших произведений искусства: резных,
керамических, гончарных, столярных, живописных и про¬
чих специальностей работ, кончая плугами, колесами,
телегами, дугами, рамами, дверями, окнами и, нако¬
нец, постройками целых изб — деревянных и камен¬
ных; на все эти профессии будут готовиться ученые
агрономы, архитекторы, каменщики, и кирпичные заво¬
ды также будут свои (что-то похоже на Феникс военного
поселения). О, как кстати былб бы расплодить по всей
России эти деловые дворы!!!
Вот если бы Вы, дорогой друг, удосужились приехать
ко мне денька на три в Куоккала, мы бы здесь совмест¬
но обработали этот проект и наговорились бы как в ста¬
рину. (Разумеется, если это будет принято правительст¬
вом.) Вера сейчас в Праге. Туда увезли мою картину,
кончена наконец и продана — «Крестный ход». И внук
мой Гай, сын Юрия, поступит там в университет (он
только что кончил гимназию в Терриоках, в Праге он
надеется получить стипендию).
Разумеется, я не буду против названия Делового
Двора моим именем... Название — последнее дело. Глав¬
ное, я верю, что Деловой Двор — великое дело: воспита¬
351

ние и приспособление к созидательной жизни. Простите
за эти каракули.
Назвать моим именем можно еще улицу, на которой я
родился в 1844 году. Улица та называлась Калмыцкой,
дом Репиных, большой, угольный, с большим заезжим
постоялым двором, окруженным сараями и амбарами для
овса и ир. и сенными сараями, был известен всей слободе
Осиновой, а потому и улица в околотке больше извест¬
на была под именем Репиных.
Теперь эта улица названа Изюмской (это было 10 лет
назад, но к принятию Чугуевым моего проекта, может
быть, теперь отнесутся иначе).
В книге моих воспоминаний описано с подробностями
мое детство и пр.
Вот, кстати, теперь, при повышенном интересе к
моему имени, издание этой книги могло бы дать хоро¬
ший доход. Только по безалаберности К. И. Чуковского
книга эта целиком еще не издана. (Была оттуда часть:
Бурлаки на Волге с иллюстрациями из моих альбомов.)
И вся книга с очерками типов: Крамского, Ге, Куинджи,
Вл. Соловьева, Стасова, Серова, Антокольского, и другие
статьи и письма из-за границы. Если случалось мне на
публичных вечерах читать из них отрывки, всегда публи¬
ка отзывалась шумным одобрением. [...]
Переименование моим именем Чугуева! Боже сохра¬
ни и подумать об этой бестактности!
Прекращаю и это длинное письмо. Ах, как хотелось
бы обнять Вас здесь и обработать с Вашей помощью
серьезное дело для всей России. Вот откуда могли бы
пойти ячейки нового, рационального быта местной
культуры, плодотворной созидательной жизни. Пред¬
полагаются и агрономные: образцовые поля, огороды, са¬
ды и пр.
В Чугуеве даже виноградом можно заняться: у каза¬
ков было свое вино, а Дон далеко ли. Донские казаки —
наши соседи-братья.
Ваш Илья Репин,
всегда Вас любивший и почитавший, как сейчас.
352

С. А. СТАХОВИЧ
Сентябрь 1924 t.
Куоккала
Дорогая Софья Александровна, каждый день, проходя
мимо скамейки, на которой вы сидели здесь в «Пенатах»,
в душе моей, в особом пакете шевелятся многие воспо¬
минания, и петербургские и Пальны.
А помните, как в первый раз я встретился с Вами у
А. П. Соколова? Еще подымаясь по лестнице, я встретил
дивную фигуру совсем молодой и совсем красивой ба¬
рышни... А какие глаза! И сидя между гостями Соколо¬
вых, я ничего не видел, ничего не слышал, все только
мечтал: где бы мне встретить еще раз ту очаровательную
барышню?.. И вдруг чудо: через несколько минут она во¬
шла с сестрой своей, и меня представили ей... Я плакал
в душе; и на сеансах с m-me Ментер, с которой писал
портрет, я ей на разных языках объяснял, как я неожи¬
данно влюбился.
Да, да, а помните, как в первый раз Вы пришли ко
мне с Михаилом Александровичем? И я был поражен
Вашей живостью и феноменальной памятью, когда Вы
цитировали из «Войны и мира» взапуски перекрестными
ракетами целых страниц!?
М. А. не остался в долгу, и Ваш турнир был для ме¬
ня незабвенным концертом — да: голоса Ваши были
красивы и звонки, остроумные живые выходки — игривы,
веселы...
Михаил Александрович был во фраке, а он еще был
тогда правовед. Очарование долго обуревало меня по
Вашем уходе: и мне оставалось только повторять гого¬
левского Поприщина: «Ничего, ничего — молчание».
ОБЩЕСТВУ А. И. КУИНДЖИ
1924 в.
Куоккала
Милые, дорогие друзья мои.
Вашим приветом я счастлив и горд. Сколько подпи¬
сей, и все знакомые, родные лица. К. Вроблевский, — так
в Питере он? Как хотелось бы повидаться со всеми.
А. Максимов (часто бываю приятно удивлен его истори-
12 Репин. Письма, т. II
353

ческими картинами). Рылов, Девяткин — Сергей Ефре¬
мович— как можете и что поделываете? Сварог!!! Васи¬
лий Семенович!! Как я рад Вашей подписи. Значит, Вы
не пропали без вести! Хочу обнять Вас с любовью. Порт¬
рет Юрия (Вашей кисти) у меня хорошо помещен, и все
посетители, и русские и иностранцы, любуются им и рас¬
спрашивают об авторе. «Урок на гитаре» так и пропал!!
Нельзя ли его добыть? Тихов! Альбрехт, Чахров. Авилов
(как хотелось бы взглянуть, чем ворочает сейчас сей ги¬
гант?). Кучумов! Владимиров — Иван Алексеевич — спа¬
сибо за письмо. Александр Владимирович (как хотелось
бы повидаться). Дроздов!!! Возьмите себе вечную моло¬
дость — я же враг бессмертия. Боже сохрани прожить,
например, еще столько, сколько прожито... Остаться оди¬
ноким мастодонтом, выжившим из ума!! О! Проводите
меня к кратеру Везувия!!
«Крепко, дружно бы вас, братья,
Всох в объятья заключил.
И надежды и проклятья
С вами б, братья, разделил!..
Но тупая сила злобы...»
Эти стихи певали мы хором, в 60—70-х годах были
настроены все мы революционно... Добродетельные до¬
верчивые младенцы... Всех, всех обнимаю вас, друзья
мои, с пожеланиями успехов! — Разумеется, в искусстве.
Грустно, что я не могу уже сказать вам: до свида¬
ния... Прощайте, простите мне все бестактности. Вспоми¬
наю: я все же был еще молод и не умел себя держать:
тормоза еще не были крепко взвинчены... Но у меня —
лучшие часы и минуты — общения с Вами — останутся
незабвенными в жизни и самыми яркими блестками
солнца в момент перехода в нирвану...
Простите, простите!
Да здравствует жизнь, да процветает искусство, доро¬
гое искусство! Без искусства жизнь — скука, прозяба¬
ние... И не те выверты наизнанку мало одаренпой без¬
дари, пускающей пыль в глаза профанов; нет — искусст¬
ва, которые любит сам бог, он им покровительствует и
следит за их развитием. Все эти наросты, короста «футу¬
ризма» осыпется, рассеется, как чад миазмов, а оно,
очаровательное, необъяснимое, как сам создатель, будет
вечно сиять необъяснимым любовным напитком истин¬
354

ных талантов. Очарования, ищите очарований в искусст¬
ве — вот его бессмертие.
Да здравствуют таланты, да рождаются страсти к ис¬
кусствам и да утучняются страны всеми благодатями
природы, питающими врожденных поэтов жизни. Еще и
еще цветов радующих, благоухающих... Очарования!
Очарования! Всего слаще этот напиток. Велик бог жиз¬
ни! Велик он и в смерти!
Ваш Илья Репин
Смукрович, Карягин, Калмыков, Дудин!!!
Всех дружески — братски обнимаю и прощаюсь на¬
всегда... Всех не вспомню — память плоха.
1925
Н. П. ПОПОВУ 1
18 февраля 1925 в.
Куоккала
Искренне уважаемый Николай Павлович,
благословляю день и час, когда мне захотелось осведо¬
миться о Нижегородском музее. Будто я нечаянно попал
на золотые прииски: чувствую самородки... начиная с
памяти о К. А. Савицком, так трогательно описанном
Вами. Благодарю, благодарю за все сообщения. Жаль,
времена тяжелые и сообщения трудные — так бы, по
прежним временам, полетел в Нижний. Страшно захоте¬
лось видеть и музей, и школу, и работы, и самих уче¬
ников. Кстати, Репинский кружок меня до невероятности
восхищает: такие все лица! Приковывают, долго не хо¬
чется расстаться — все думается о каждом [...] и вдруг...
такой букет интересных лиц, так глубоко вдумчивых! Не
в силах расстаться. Хорошо, что времени нет, а то я
бесконечно утруждал бы правую руку (писание пером
1 Попов Николай Павлович — художник. Учился в Пензен¬
ском художественном училище. Преподавал рисование в Нижего¬
родском реальном училище. В 1920-х гг. организовал в Нижнем
Новгороде при школе «Памяти Q Января 1905 г.» «Репинский
художественный кружок». Групповую фотографию членов кружка
Попов послал Репину.
12*
355

для меня самый пеприятный труд). И я поневоле ком¬
каю мысли и обрываю себя.
Вот просьба: ко всем 17 человекам, стоящим сейчас
передо мною на фотографии и так значительно глядящим
все по-своему на меня,— я прошу на самом простом ли¬
сте бумаги — пером или карандашом — нарисовать в
зеркало свою голову — как выйдет: смело, скоро и под
рисунком писать: 1-е — лета, 2-е — цвет лица, цвет глаз
и волос, 3-е — рост, 4-е — с каких лет рисует. Что боль¬
ше любит? Человека, природу, животных, воду, облака?
Живые ли, окружающие нас предметы или фантазии, ис¬
торию, сказки, стихи. И очень прошу не стесняться и не
затрудняться особенпо, как выйдет, это очень дорого и
интересно; как можно ближе к правде. Под списком:
имя, отчество и фамилию, еще и любимое препровожде¬
ние времени. Я, например, в Вашем возрасте очень лю¬
бил танцевать, все танцы, даже казачка.
С посылкой Вам картинок все еще не уладилось, на¬
деюсь, на днях будут отправлены.
С пожеланием Вам всего лучшего, искренне предан¬
ный
Илья Репин
К. И. ЧУКОВСКОМУ
24 марта 1925 г.
[...] Благодарю, благодарю — какое интересное письмо
Ваше (как всегда).
Строки Победоносцева1 и выписывать не стоило: в
первый раз я ясно вижу, какое это ничтожество — поли¬
цейский — не выше нашего ** — ковского. А. А. 2 — осел,
во всю натуру. Все яснее и яснее становится подготовлен¬
ная ими самими для себя русская катастрофа... Конечно,
безграмотный мужлан Распутин был их гений, он и со¬
ставил достойный финал им всем — завершилось...— ведь
сколько их предупреждали.
Как жаль, что Вы так скоро исчезли отсюда. У меня
было столько вопросов к Вам.
1 Чуковский послал Репину выписку из писем К. Победонос¬
цева, вышедших в двухтомном издании в 1925 г. В одном из пи¬
сем царю Победоносцев резко отзывается о картине Репина «Иван
Грозный и сын его Иван 16 ноября 1*581 г.» и настаивает на за¬
прете ее публичного показа.
1 Царь Александр III — Александр Александрович Романов.
356

Теперь я здесь, уже давно совсем одинок; припоми¬
наю слова Достоевского о безнадежном состоянии чело¬
века, которому «пойти некуда». Да, если бы Вы жили
здесь, каждую свободную минуту я летел бы к Вам: у
нас столько общих интересов. А главное, вы неисчеррае-
мы, как гениальный человек, Вы на все реагируете и
много, много знаете; разговор мой с Вами — всегда —
взапуски — есть о чем.
Что вспомнишь и уместишь в маленькой анкете
Я уже не люблю писать пером — готов вечно каяться в
своих литературных вылазках. Не буду ничего больше
писать и переписывать записок не стану, как предпола¬
гал: все мое писание ничтожно,— Куинджи был прав.
Дружеское спасибо Вам за доброе слово о «Голгофе»
моей. Но все это время в мастерской бывало 4—3—2 гр.
тепла, пришлось прекратить. Ах, спасибо за надпись *:
доску я увеличил и разместил все три. Узнайте у истори¬
ков — вы всех знаете: не писали ли римляне этих над¬
писей красными. Впрочем, и черные в этих сумерках
сойдут.
Напрасно вы называете собак «озверелыми»; на Во¬
стоке в каждом горбде собаки, исполняя должность са¬
нитаров, очень кротки и так привыкли к ласке, что ни¬
когда не переменят позы, если лежат даже поперек до¬
роги, знают, что всякий обыватель переступит через нее
осторожно и на узком тротуаре никто не заденет ее по¬
коя, и это среди дня и солнца — как они спят в этом
шуме, толкотне и тесноте... Всю ночь они так воют, виз¬
жат в драках и пожираниях остатков в изобилии...— По¬
нятен мертвецкий отдых [...].
Чтобы не отложить анкету1 —
1. Некрасова читать вслух народу — большое удоволь¬
ствие. Народ знает русский язык, и смакует его, и по¬
нимает все остроты, юмор и тонкие намеки. Например,
«Кому на Руси жить хорошо»... Какая певучесть! [...] Но,
конечно, надо же уметь хорошо читать — тоже — обяза¬
тельно знание языка. А ведь даже попы-семинаристы так
невежественно переиначивают всегда ударения на сло¬
вах, что народ даже не понимает их чтения. Народ — 1 21 Чуковский, занятый изучением творчества Некрасова, обра¬
тился к Репину с рядом вопросов — анкетой.
2 Репин просил Чуковского проверить у специалистов текст
надписи на доске для картины «Голгофа».
357

язык блюдет органически: засмеет и презирает невежд
языка. Вы знаете, я часто читал и здесь [Некрасова] и
люблю — это — пение: язык кованый, стильный, широ¬
кий — требует широких легких.
2. В детстве я Некрасова не знал, тогда он еще в
Украину не доходил. По крайней мере к поселянам...
3. В юности, только в Петербурге, я знакомился с его
стихами: но сатир я не любил; и лучшими стихами Не¬
красова считал всегда «Рыцаря на час». Брат мой всю
эту превосходную поэму знал наизусть и часто читал
мне, даже на прогулках, бывало («по той дорожке в
Козьи рожки»), на Самарской Луке.
Странно, никто не поверит, но «Парадный подъезд»
[...] я узнал, уже написавши «Бурлаков». Уже товарищи
стыдили, как это я не читал «Бурлаков» Некрасова. Бы¬
вает?
И я тогда уже критиковал Некрасова: разве может
бурлак петь на ходу, под лямкой?!. Ведь лямка тянет на¬
зад; того и гляди — оступишься или па корни спотк¬
нешься. Л главное: у них всегда л)ица зльте, бледные: его
глаз не выдержишь,— отвернешься,— никакого располо¬
жения петь у них я не встречал; даже в праздники, даже
вечером перед кострами с котелком угрюмость и злоба
заедали их.
«Как за хлеб, так за брань», помните. И богу помо¬
лятся и шапку скинут; а бес тут как тут...
— О каких моих торжествах 1 в Гельсингфорсе вы
осведомились. Их там не было.
Сердечное спасибо за привет от Анатолия Федорови¬
ча. Его слов об ожившем или воскресшем и о горевших
сердцах в Эммаусе невозможно забыть — вкованы.
Ваша забота о Канине 2 меня тронула.
Если бы Петр Иванович Нерадовский от централь¬
ного музея затребовал бы его от меня, как необходимый
этюд волжской моей подготовки к «Бурлакам»,— я бы
переслал ему, в наш музей: а он Нижегородскому музею
соблаговолил бы компенсацию. Целый созидательный
эпизод вашего произведения получится. Еще есть у меня
Ф. А. Васильева — «Ночью на Волге» и «Жигулевские
горы» — этюд во время горящих лесов — тоже «молоком
залито». [...] 1 21 Празднование 80-летия со дня рождения Репина.
2 Речь идет об этюде «Канин» для картины «Бурлаки на
Волге».
358

Д. И. ЯВОРНИЦКОМУ
26 апреля 1925 г.
Куопкала
Дорогой Дмитрий Иванович,
еще издали узнал Ваш автограф и очень обрадовался:
значит, жив, а говорили, так болен, что едва ли выжи¬
вет... Да, слава богу, жив, здоров, и все такая же неж¬
ная, молодая казацкая душа, любящая свою Украину.
И я все тот же, и страданье по Украине у меня уже «як
на собаци присохло»... Много воды утекло. Ах да, гайда¬
маки! «Ножи, ножи свячени» 1 — ведь я же скакал от ра¬
дости, как Давид перед ковчегом, благодаря Вас, и Вам
писал... И даже перекомпоновал всю картину: чтобы
тарань имела больше значения, я перенес главную сцену
в хатыну, и там парубки и разные типы гайдамак под¬
ходят, получают и любуются таранью, пробуя лезвие...
Кое-кто из начальствующих в толпе (случайно, без зна¬
чения) мелкнули костюмом: вот и Максим Зализняк,
этот не может не обратить на себя внимание хлопцев...
А ушла эта картина в Швецию. Г. Монсон, у которого
большая галерея в Стокгольме, у него был комиссионер
итальянец Денти, который покупал много картин рус¬
ских, и особенно мне посчастливилось: Монсон приезжал
даже сюда и от других собственников (Стахеева в Моск¬
ве) много скупал моих картин.
Очень польщен Вашей памятью о моих чадах. Вера
вот более 3 месяцев была в Праге с выставкой моих
картин. Там нас поддержал президент Массарик (не
только посетил выставку, но мпогое ценное купил (бла¬
годарение богу!). Теперь Вера в Карлсбаде лечится, а
мы тут без нее скучаем и ждем ее.
Юра в 20 шагах от меня имеет собственный дом и
мастерскую и написал уже много замечательного и пре¬
мированного даже в Мюнхене (Петр в битве под Полта¬
вой), «Тюрингенский бой» (замечательная картина),
много хороших портретов, а последняя его картина, «Со-
лискунд», куплена в Праге,— это все уже издано в евро¬
пейских иллюстрированных журналах [...].
Таня в нашем Здравневе (близ Витебска), оставлена
учительницей, в нашем же доме со своей дочерью, внуч¬
кой Таней же— (поэтесса), тоже учительствует там же;
1 Картина Репина «Закалка мечей в Запорожской сечи».
359

она замужем за инженером Язевым, й у нее уже дё£
моих правнука. [...]
А я здесь написал «17 октября 1905 г.», «Бельгий¬
ского короля», кончил «Крестный ход» и «Банкет фин¬
ских знаменитостей». Теперь у меня евангельские кар¬
тины в ходу. А «Пушкин» все еще не кончен.
Ваш Илья Репин
Сыновья Юрия: 1-й — Гай поступил в Пражский
университет (огромный детина), 2-й — Дий едет юнгой в
кругосветное путешествие; жена Юрия очень хворая.
П. И. НЕРАДОВСКОМУ
5 июня 1925 г.
Куоккала
Дорогой, глубокоуважаемый Петр Иванович,
а ведь есть серьезная и безотлагательная причина: посе¬
тить мне устроенную Вами выставку моих работ; есть,
наверное, несколько №№, подписанных моим именем
фальшиво. И кто же, кроме меня, удостоверит их фаль¬
шивость? (Пишу и в Комиссариат Просвещения.) Вам
известно, кто и в какой форме может устроить мне без
промедления визы, в установленном порядке, на время
моего посещения и обратного пути сюда. Дело это не¬
сколько осложняется моим желанием взять с собою дочь
Веру, так как в моем возрасте это является уже необхо¬
димостью. Осложнение это увеличивается тем, что я же¬
лал бы проехать в Москву, чтобы повидаться с И. С. Ост-
роуховым: посмотреть его галерею и галерею И. Е. Цвет¬
кова.
Могу ли я надеяться на Ваши хлопоты по всем этим
делам и на Ваше уведомление меня.
Русскому музею, если будет на это Ваше разрешение,
я привез бы в подарок следующие вещицы: 1-е, мой ав¬
топортрет 1863 г., писанный до поступления в Академию
художеству 2-е, портрет бурлака Канина, 1870 г.; 3-е,
этюдик Жигулевских гор, того же времени; 4-е, Волга
ночью, небольшая картинка Федора Александровича
Васильева; 5-е, эскиз на премию (получена) «Смерть
первенцев Египта» (серебряная медаль 2-го достоинства,
1865 г.).
360

На обратной стороне сего письма я сделаю опыт сво¬
его завещания.
«Пенаты» по моей смерти переходят в собственность
С.-Петербургской Академии художеств.
Завещаю здесь, на полянке, сжечь мой труп без ос¬
татка, без всякой урны, а на всем месте устроить в со¬
гласии с финляндским правительством нечто вроде «Де¬
лового Двора», то есть такое учебное заведение (сов¬
местное), каких в последнее время основано несколько
на Востоке, особенно в Иерусалиме, с которыми я не¬
сколько знаком. Принцип главных этих заведений: ре¬
месла — необходимые, полезные; и в составе своем эти
заведения должны быть — непременно — интернацио¬
нальные. (Прием учащихся с 8-летнего и до 22-летнего
возраста, когда ученики кончают курс.) (В Европе этих
колледжей также немало. И я видел учеников, оттуда
сопровождаемых своим духовым оркестром, на разных
патриотических манифестациях. В Александрии, в Яффе
и других городах — в Риме, Неаполе и пр.) [...]
Я совершенно уверен, что когда в недалеком будущем
Финляндия и Россия дойдут до добрососедских отноше¬
ний, то все побережье* Финского залива опять будет так¬
же деятельно заселяться и застраиваться русскими —
этот берег необходим русским, как воздух. И вообще сно¬
шения с Финляндией в высшей степени полезны для
обеих сторон. И России нетрудно было бы компенсиро¬
вать это соглашение. [...]
Ваш Ил. Репин
О! Сколько здесь и как весело жилось здесь всей рус¬
ской интеллигенции.
Очень извиняюсь перед Вами, милый Петр Иванович,
за это бесцеремонное, длинное и бестолковое письмо. Но
сюжет так овладел мною сегодня, с 3 часов белой ночи,
что я все бросил и вот фантазирую без конца... Да, это
мое больное место... Ведь в Чугуеве в 1914 г. какое место
дали мне чугуевцы, 6 мерянных десятин, на самом кра¬
сивом месте: дивный вид и плодородная земля. Я с мес¬
та в карьер копал там колодезь, но, увы, война с Япо¬
нией 1 несчастнейшая все поглотила [...].
Если бы моему юбилею повезло на «Деловой Двор»!!
Пишите мне, не сердитесь...
1 Ошибка, война с Германией.
Э61

К. И. ЧУКОВСКОМУ
7 июня 1925 г.
Куоккала
Дорогой, милый Корней Иванович.
Обнимаю Вас и благодарю, благодарю! О, критика
великая вещь, она одухотворяет!.. Я так восхищен Ва¬
шим описанием, что решаюсь ехать, посмотреть в по¬
следний раз такое, сверх всякого ожидания, великолеп¬
ное торжество — посредственного художника.
Со мною едут Вера и Юрий. Как-то мы добьемся виз
и разрешения!!! Но мне ехать необходимо: в этих 346
№№, конечно, забрались и фальшивые, с поддельными
подписями.
Дружески обнимаю и целую Вас. Похлопочите и Вы
о скорейшем разрешении моего наизаконнейшего жела¬
ния. Да ведь необходимо проехать и в Москву, навестить
друга П. М. Третьякова и моего обожаемого мудреца —
Илью Семеновича Остроухова. Надо посетить Румянцев¬
ский музей, галерею Третьякова, Цветкова (ведь там то¬
же — плодовитый не в меру труженик представлен...).
О, сколько, сколько...
Поскорей! Ответьте, дорогой {...].
Ваш Ил. Репин
А. В. ЛУНАЧАРСКОМУ 1
Июнь 1925 г.
Куоккала
В НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ПРОСВЕЩЕНИЯ
Милостивый государь.
Благодарю Вас за приглашение меня на открытие
юбилейной выставки моих произведений, последовавшей
30 мая — в Художественном отделе Русского музея.
Очень сожалею, что не мог присутствовать на этом
открытии — я получил приглашение Ваше только 2-го
июня.
1 Луначарский Анатолий Васильевич (1875—1933)—выдаю¬
щийся государственный и общественный деятель. Публицист, дра¬
матург, критик. С 1917 по 1929 г. занимал пост народного комис¬
сара просвещения РСФСР.
362

А между тем есть необходимость мне Посетить эту
выставку: я уверен, что в числе 346 №№ выставленных
произведена найдутся и не мною исполненные — под¬
писанные моим именем поддельными подписями.
Если высоко уважаемый Комиссариат найдет возмож¬
ным удовлетворить мое законное желание — посетить эту
выставку, то я прошу исхлопотать мне и моей дочери
визы, разрешение проехать па выставку, а кстати и в
Москву, чтобы увидеть в последний раз наше русское
искусство...
А. В. ЛУНАЧАРСКОМУ
1925 г.
Куоккала
Милостивый государь
Анатолий Васильевич!
Ваше убедительное письмо так неотразимо, что ка¬
жется, вот так — если бы были человеческие прежние от¬
ношения — сейчас и поехал бы, куда зовут так настой¬
чиво.
Но подумав — нет, поехать нельзя. Прежде всего о
квартире: она все же нужна: да она теперь, конечно, в
таком виде, что не хватило бы на ремонт моего состоя¬
ния. Да, я не с того начал: я ни за что не променяю
своего фонтана «Посейдона», который подает мне
струю — 33-х 7г сажен глубины — целебную, чистую
струю, которая уже вылечила меня от болезни почек...
Да ведь я здесь работаю почти 30 лет. Начато было ла¬
тышами, дешевые работники (1 р. — рабочий день —
старого времени — 12 часов). Каждый кусок имеет свое
название: «Площадка Гомера», «Чугуевская гора», озеро
«Какой простор», пруд «Рафаэля», озеро «Рюисдаля»...
Простите — я плохо пишу, не прочтете,—\«Беседка Рем¬
брандта» и т. д. И не неужели же ехать на невскую во¬
ду — кипяченую?!
И в моих годах!? Ведь я здесь помолодел настолько,
что моя походка теперь уже похожа на походку моего
правнука Валентина, когда двух лет приезжал сюда...
Это все внешнее — двор. А ведь главное: мастерская,
две у меня стеклянные верхние, и множество закоулков,
один другого интереснее.
Все это сделано мною, и нигде мне этого пе найти.
363

К. И. ЧУКОВСКОМУ
16 ноября 1925 г.
Куоккала
[...] Радуюсь за Ценского: «Валя» — превосходная книга.
Ах, Сергеев-Ценский! Пожалуйста, будете писать, черк¬
ните ему, что я его люблю и все больше жалею, что не
написал с него портрета: грива Авессалома, лицо каза¬
ка— чудо!.. Привет ему самый дружеский! Успехов!
Богатства! [...]
1926
К. И. ЧУКОВСКОМУ
31 января 1926 г.
[...] Перечитываю Короленко, какая гениальная вещь
его «Тени». Я удивлен, поражен и никогда не мог пред¬
ставить себе, откуда у него такие знания греков,— и так
универсально! Ах, что за вещь! (Сократ, Олимп, гражда¬
не Эллады!) Удивительно, непостижимо! Как мог он так
близко подойти к святая святых язычества!.. Такие жи¬
вые портреты: нет, это выше всяких портретов,— это —
живая жизнь олимпийцев. А его же мелкие жанры! Вот
откуда вышел Горький. А помните наши сеансы здесь?
Он образец скромности и правды...
На девятом десятке лет моих усилий я прихожу к
убеждению, что мне надо вообще очень долго, долго ра¬
ботать над сюжетом (искать, менять, переделывать, не
жалея труда), и тоща в конце концов я попадаю на
неожиданные клады и только тогда чувствую сам,
что это уже драгоценность... нечто еще небывалое — ред¬
кость. [...]

Н. Д. КУЗНЕЦОВУ 1
Февраль 1926 г.
Куоккала
Друг милый мой, дорогой казаче Николай Дмитрие¬
вич! Как ты утешил меня твоим дружеским письмом!..
А Вера подхватила твое письмо и стала с ним танцевать!
Ах, казаче, казаче! Тициан — это ты: вот второй раз уже
восхищаешь публику после Парижа!!! Я бесконечно
радуюсь и целую тебя несчетно!.. О, как я хотел бы
взглянуть на твой портрет королевы! Без отговорок, сними
с него фотографию какую-нибудь и пришли нам! Я так
давно уже не видал твоих созданий!!! Да, повторяю,
Тициан —это ты, ты сила! Я так и воображаю тебя тан¬
цующим вприсядку! И с побелевшими усами ты так жи¬
во представляешь Запорожье!! Милый! Милый! Так
Анна Григорьевна1 2 еще не забыла меня?!! Эх, жаль, что
у меня уже, как у гоголевского дида, не вытанцовывает¬
ся, а то я пошел бы вприсядку!.. Нам посчастливилось в
Выборге слышать Марусю!3 О! Kasta diva! О!!!.. Висят
в рамочках портреты и Марии Николаевны и твоего вну¬
ка — большая, красивая голова! А мне все мои друзья
писали из Питера, что там, на выставке моих работ, в
музее Александра III,— портрет, писанный тобою с ме¬
ня, и представляет там вообще самый лучший портрет
в бесчисленном количестве моих работ. А у нас тут пря¬
мо «Кустарное дело». Юра — уже мастер, которому за
40, следовательно, настоящий мастер. Вера — талант со¬
бирательный: актриса, певица и живописица. Надя бро¬
сила искусство, но это не мешает ей быть очень своеоб¬
разным и глубоким критиком, * так как она носит в себе
лучшие вкусы. А Юра еще стал страстным охотником:
приносит то тетерева, то зайца и сам приготовляет их.
Беда, что я стал ленив, ленив, как всякий старик, — вот
где ахиллесова пята всех стариков: они ленивы, и неко¬
му подгонять их розгами; а не мешало бы! А я уже до¬
думался до того, что решил: в самом деле, и холодно, и
темно, и скованность какая-то от времени всего, всего —
1 Кузнецов Николай Дмитриевич ( 1850—1960) —художник,
член Товарищества передвижных выставок. Профессор Высшего
художественного училища Академии художеств. После 1917 г.
жил в Югославии, в Белграде.
2 Жена Н. Д. Кузнецова.
8 Мария Николаевна — дочь Н. Д. Кузнецова, певица.
365

дам я себе каникулы; й месяца два, словом, пока не на¬
ступит тепло, не ходить совсем наверх, в мастерскую,
где бывало 2 гр. тепла по Reomur’y.
Но сегодня, славу богу, уже 5 гр.— какое счастье!
В понедельник было стре тонне — зима с летом встречают¬
ся. Пойдет к теплу...
Прости за болтовню и отомсти мне (ведь ты такой
юморист) такою же: вот одолжишь, вприсядку пойду за
Верой.
Твой друг
Илья Репин
П. И. НЕРАДОВСКОМУ
1 марта 1926 г.
Куоккала
Дорогой Петр Иванович,
какая радость — Ваше письмо! Кроме личной приятности
Вы теперь стоите у такого дела, которое всегда меня
скребло по самому сердцу. Начиная с Павла Михайло¬
вича, который с 1877 г. каждое воскресенье приезжал ко
мне, еще в Теплый переулок в Москве, и подолгу сижи¬
вал у меня, и много мы перебирали кровных вопросов
галереи...
Я не встречал более страстного созидателя. [...] Павел
Михайлович ночей не спал, пока не находил лучшего
места для каждой картины, и был непреоборимо само¬
стоятелен. Да, он понимал впечатление от каждой вещи,
зорко соображал влияние соседства и не успокаивался,
пока не доходил до самых незаменимых положений кар¬
тин.
И вот я испытал два удара в жизни.
1-й был в Париже (1873—1874 г.), позже (1875—
1876), Люксембургу выстроили новое здание и перенесли
всю галерею. Старое состояло из цельного дворца и мно¬
жества зал разных характеров и разных величин. И свет
и переходы прежних помещений представляли большое
разнообразие: свет, простор, расстояния — все было раз¬
ное в этих случайных залах старого дворца. Все ситуа¬
ции стен, повороты проходов, даже высоты пола, антре¬
соли — и все это давало очарование, случайные неровно¬
сти света, все давало незаменимые мотивы самых разно¬
образных иллюзий... Но выстроили простую коробку ка¬
366

зенного покроя, с казенным светом — равенства для каж¬
дой вещи... Даже размеры рам и фасоны — все объеди¬
нялось... И — увы!.. Увидели мы (был с Поленовым),
убитые, мы переживали ;гги перемены... Ах, как терза¬
лись наши души от невозвратимости этих дивных угол¬
ков! 11
Вот так же потом и в Третьяковской галерее, когда
Грабарь перевесил все мои картины... Я готов был лечь
на полу, кататься во прахе и оплакивать невозвратимое.
Вместо интимной обстановки, усиливающей впечатление
от каждой вещи, заставлявшей переживать чувства ху¬
дожника и совсем особую иллюзию каждой вещи, тор¬
жествующий Грабарь ввел меня в огромный зал, где, как
в торговом доме, весели картины по принципу равенства
освещений, расстояний и, можно прибавить, впечатлений
(кажется, это было желательно?). Вещи так кричали од¬
на перед другой, и особенно портреты, портреты (это
уже сугубо моя область). Впечатление так до неприят¬
ности переменилось, что скорее хотелось бежать отсюда...
Но для него, как для новатора, самое убедительное бы¬
ло — мнение большинства: все были довольны, находили
так неизмеримо лучше...
Мне кажется, теперь уже невозможно восстановить.
Главное преступление устроителей-корректоров после
П. М. Третьякова, что они отнеслись с полным презре¬
нием к завещанию самого П. М. Третьякова: оно есть.
Все, что устроил сам Павел Михайлович, он положитель¬
но запретил трогать. Предписывалось: все собранное и
устроенное им оставить неприкосновенно. Дальнейшие
приобретения помещать только в новопристроенных
зданиях. Но Грабарь был полон тенденции «Мира искус¬
ства», а «Мир искусства», как победитель, везде желал
перемен и переустройства. (О другом.) А для Сергея
Ростиславовича1 я написал уже много нового и скоро
отошлю ему все ответы на его вопросы.
Очень, очень обрадуете меня известием касательно
Вашего дела в Третьяковской галерее. Также если будет
что интересное (о, да, надеюсь, будет) на Ваших откры¬
1 Сергей Ростиславович Эрнст — художественный критик. Ра¬
ботая над монографией о Репине, Эрнст просил его ответить на
вопросы, связанные с биографией и творчеством художника. См.:
«И. Е. Репин. Автобиографические заметки. Ответы па вопросы
С. Эрнста». — «Художественное наследство. Репин», т. II. Публи¬
кация И. А. Бродского.
307

тых заседаниях. О, пожалуйста. Может быть, найдутся
какие-нибудь вырезки из газет? Писать о всем много Вам
труда, невозможно.
Павел Михайлович Третьяков мог бы служить образ¬
цом идеального гражданина: на всякое дело свое он смот¬
рел не иначе как с точки зрения истинного гражданина.
Часто это давало повод независимым эстетам судить о
нем и со своей точки зрения критиковать его действия.
Но Третьяков был настолько выше этих судей, что и го¬
ворить об этом не следует. Например, портреты даже
посредственной работы, если это был портрет выделяю¬
щейся особо личности как гражданина,— он его приоб¬
ретал. И даже заказывал портреты, если и художник и
оригинал для портрета были желательны и лучшего вы¬
бора не предвиделось.
А что это Вы они слова об Остроухове! Илья Семено¬
вич был ближе всех — в последние дни — к Третьякову.
И, кроме того, это умнейший человек, сам очень талант¬
ливый пейзажист; и вообще с необыкновенными — само¬
стоятельными — знаниями и таким же характером. Вы,
конечно, его знаете? А если нет, то познакомьтесь, не
пожалеете. Но будьте терпеливы: он вспыльчив...
Простите.
Ваш Ил. Репин
Было бы невероятным счастьем, если бы до моей
смерти картины мои были перевешаны по-прежнему.
Ведь те, небольшие покойчики так шли и к сюжету и к
веку...
К. И. ЧУКОВСКОМУ
18 марта 1926 г.
Дорогой Корней Иванович!
Вот мои ответы по совести.
1-й. Не «этюд», а картина \ с кружками в глазах от
солнца — писалась мною все лето в Здравневе, за¬
был в котором году. Всякий солнечный день — восходу
солнца — я бежал на берег Западной Двины, от дому ша- 11 «На Западной Двине. Восход солнца» (1892, Собр. С. А. Бе¬
лица. Париж).
368

гов 30-ть. Алчно глотал: и тон неба, и розовых перистых
облаков над солнцем,— это, к досаде, редко повторялось,
и, как дополнения: обмелевшую в продолжение лета
Двину (над порогами против нас) и лес сейчас за рекой.
Картиной этой — как пейзажем (следовательно, не моего
жанра) я торговать не смел и подарил ее талантливому
нашему меценату Савве Ивановичу Мамонтову, душе
Абрамцева.
Однажды, в Москве, в их квартире у Спасских ка¬
зарм, я нечаянно увидал ее уже на стене; она у меня
была в хорошей широкой раме — я сам залюбовался на
нее; и у меня началось в глазах движение маленьких
дисков — зеленых, красных, синих... После, уже в наши
горькие дни, я порадовался, когда узнал, что Савва Ива¬
нович продал ее хорошо. [...]
2-й ответ. О Сурикове. Я писал не раз о нем (в
письмах). Когда мы жили в Москве (от 1877—82). Я —
Смоленский бульвар, он — Зубово. Это очень близко, и
мы видались всякий день к вечеру и восхищались
Л. Н. Толстым — он часто посещал нас (все это по-сосед¬
ски было. Толстые жили в Денежном переулке). И я, еще
издали, увидев его, Сурикова, идущего мне навстречу,
я уже руками и ногами выражал ему мои восторги от
посещения великого Льва: тут нами припоминались вся¬
кое слово, всякое движение матерого художника. Напри¬
мер, он сказал, глядя на моего запорожца, сидящего за
столом: «а интересно — как это на рукаве, на локте, где
у них прежде всего засаливались рукава». От восторга,
от этого его вопроса, мы готовы были кататься по буль¬
вару и, как пьяные, хохотали^ при этом Суриков, как-то
угнувшись, таинственно фыркнул, скосив глаза.
Также вместе охотились за типами: например, стрель¬
цов. Ну и посчастливилось не раз... Москва богата этим
товаром. Кузьма, например; Суриков его обожал и много,
много раз писал с него. Это самая видная фигура в «Каз¬
ни стрельцов». Потом ездили искать внутренность избы
для Меньшикова; и вместе (то есть я за компанию) пи¬
сали этюд (этот этюд у меня) на Воробьевских горах.
Распрей и никакого антиподства между нами не было.
Сейчас мне пришло в голову: отчего мы не были на ты.
Подумав, я прихожу к заключению; нам некогда было от¬
влекаться, мы дорожили временем, ибо как мне, так и
ему многое хотелось выслушать и спросить по поводу на¬
ших работ, которые поглощали нас; и бесконечные вон-

росы так и скакали перед нами и требовали ответов.
И все это на дивном фоне великих chef cToeuvre’oB, то
есть, конечно, в воображении, которые окружали нас, из¬
любленные, бессмертные, вечные. Мы много видели, горя¬
чо любили искусство и были постоянно, как в концерте,
окружены один за другим проходившими перед нашими
глазами дивными созданиями гениев...
3. О Галлепе. Я теперь, к концу моей долгой жиз¬
ни (которая мне все же кажется очень коротка) — Боже!
Давно ли? — я почти всякий момент нахожусь в состоянии
покаяния. (Кстати, великий пост, и в церкви часто, часто
поются теперь покаянные молитвы.) И я теперь без кон¬
ца каюсь за все свои глупости, которые возникали всег¬
да — да и теперь часто на почве моего дикого воспита¬
ния — необузданного характера... И вот. Аксель Галлена
я увидел впервые (то есть его работы) на выставке в
Москве, в 1891 году. А был я преисполнен ненависти к
декадентству; оно меня раздражало, и всякое поползнове¬
ние к этим спотыкачам, как самые нелепые фальшивые
звуки во время какого-нибудь великого концерта... (вдруг
какой-нибудь олух возьмет дубину и по стеклам начнет
выколачивать в патетических местах...). И вот я в эта¬
ком настроении наткнулся на вещи Галлена в Москве...
А эти вещи были вполне художественны, и он, как ис¬
тинный и громадный талант, не мог кривляться... И этим
не кончилось: в «Мире искусства» когда я писал о Гал-
лене, я даже не представлял хорошо его трудов — так,
по старой памяти... А потом, будучи в Гельсингфорсе, я
познакомился с его работами... и... готов был провалиться
сквозь землю... Это превосходный художник, серьезен и
безукоризнен по отношению к форме. Судите теперь: есть
отчего, проснувшись часа в два ночи, уже не уснуть до
утра — в муках клеветника на истинный талант. Но чи¬
тайте, читайте: ведь мы встретились на товарищеском
ужине — друзьями. Я сейчас же адресовался писать его
портрет. Он лицом — запорожец, да и характером. Он
позировал, и мы прекрасно проводили время, и я написал
портрет в один сеанс — в телячьем (неразбор.) — я за¬
был... и был уверен, что и он не помнит... Европейцы
люди с тактом. И я, вероятно, одурел совсем, то есть и
думать забыл: ни слова о своем нелепом писании о Гал-
лене... Как у Гоголя есть место: «и он им ничего, и они
ему ничего...» Ах, если бы вы знали, сколько у меня на
совести таких пассажей!!! И что же... Значит: «ничего,
370

ничего — молчание»... Думаю, что вы уже и не рады, что
обратились ко мне с вопросами. Получили Показание.
Ну что же, пора и покаяться... И именно всенародно. А
Галлен — большой художник, и по темпераменту и по
вкусу он южанин...
Портрет его я подарил Музею Атенеум. Как потуга —
в один сеанс — он недорого стоит; впрочем, тут дело
вкуса (но как он похож на запорожца)...
А вот еще недавно, и с Эрнстом — у меня неблагопо¬
лучно. Сначала, на обращение ко мне Общества поощре¬
ния, я ответил им бранью без удержу за «новую орфо¬
графию». Тут особенно — как каленое железо быку —
сыграли мои письма из Рима Вл. В. Стасову (1874 г.),
напечатанные «новой орфографией»... Как это подош¬
ло... Надо поставить глубокообразованного эстета в
лучшем смысле этого слова, каким был Тургенев, и во¬
образить, как он реагировал бы на эту храбрость Савра¬
са из Чугуева... При Тургеневе в качестве адъютанта
был неотлучно Павел Васильевич Жуковский (сын поэ¬
та). И вот они экстренно прибежали ко мне (Rue le Рас,
12, Paris). И Тургенев отечески, взяв меня за пуговицу,
с сокрушенным сердцем промолвил: «неужели вы могли
написать эту глупость... — «искусство итальянцев и с Ра¬
фаэлем во главе — такое...» и т. д.— и далее: «в галереях
такая гадость...» Да ведь вам теперь никто не подаст ру¬
ки». И — сколь люди (это серьезно) великодушны: мне
подавали руку... Покаяние, покаяние... Простите. Ох, как
длинно... А я вернусь к Эрнсту: ему па его лаконические
вопросы я писал ответы, кажется, более двух недель, и
вот этакую рукопись (писали вдвоем с Ильей Васильеви¬
чем) я послал ему. Это может быть глупее моего поступ¬
ка... Значит, я все еще молод, все еще варвар. Такой
объемистый пакет даже сжечь возьмет время, кому же
охота читать. Там и военное поселение, с корпусом топо¬
графов, и Академия художеств, и мастерская Бунакова,
и Рабочий батальон, и Чугуевские бани и т. д. Словом, я
же ставил в трудное положение человека с хорошим вку¬
сом... Прошло уже около месяца, ответа нет. Уж я поду¬
мал; вот если бы Эрнст подарил Вам мои хартии (они,
кажется, недурно переписаны). Вам эти писания, пожа-
лий, куда-нибудь и подошли. А он это — как благородный
человек — сожжет.
Я завидую Вашим минутам — перед Серовым. Как бы
я хотел быть там с Вами.
371

О Крамском — Вы поверхностно неправы (а «Хри¬
стос». «Вдова»!). И о большой его идее вы судите без
света в душе... Там надо глубоко уважать колоссальный
труд мастера\ Только ему (то есть мастеру) доступно
оценить его (ему выше всего искусство). И нельзя ковы¬
рять с кондачка явление, где ухлопаны годы глубоких
усилий... Но по-теперешнему — Крамской рационалист...
Ваш Ил. Репин
К. И. ЧУКОВСКОМУ
Март 1926 г.
[...] А про Сурикова — удивляюсь вашим сомнениям
относительно наших отношений — ведь вы же сами сви¬
детель: в «Княжьем Дворе»; при вас же мы чуть не
больше недели жили, видались, обедали и чаевали в 4 ча¬
са. Какого еще Вам свидетельства? И что можно приду¬
мать к нашим старотоварищеским отношениям? Даже,
подумав немного, я бы окрестил наши отношения — каза-
ческим побратимством. Были моменты, когда он даже
плакал (сентиментальный сказал бы: на моей груди). Он
плакал, рассказывая о моменте смерти своей жены, слег¬
ка положив руку на мое плечо. Словом, более близких
отношений у меня не было ни с одним товарищем. [...]
И. И. БРОДСКОМУ 1
20 апреля 1926 г.
Милый, дорогой Исаак Израилевич!
[...] Я с любовью смотрю на прелестный перл Вашей
кисти — «Тюльери» и вспоминаю, как всегда с сердечным
волнением встречал Ваши новые произведения... И вот
давно уже лишен возможности радостных свиданий с Ва¬
ми... Сегодня ночью, проснувшись, думал: а что, если бы
Вы прислали сюда в Гельсингфорс две-три свои вещицы
1 Бродский Исаак Иараилевич (1884—1939) —художник. Репин
высоко ценил его способности, был дружен с ним все годы зна¬
комства, любил его, как одного из лучших своих учеников. См.
воспоминания Бродского «Мой творческий путь» (Л., изд.
«Художник РСФСР», 1940).
372

на мою будущую выставку? Может быть, и сами бы удо¬
сужились приехать туда, на выставку? Вот праздник! Но
об этом только мечтаю. Черкните словечко.
С приветом от Веры, обнимаю Вас с душевною пре¬
данностью.
Ваш Ил. Репин
К. И. ЧУКОВСКОМУ
29 апреля 1926 г.
Дорогой Корней Иванович!
Я ненавижу писать письма; но Ваши письма меня
так поддевают, что я иногда, как и сейчас, бросаю свою
обязательную работу и спускаюсь вниз, с моего теплого
теперь высока [...].
Большое спасибо Вам за хлопоты о Вере Павловне Чи¬
стяковой. Ради бога, не забывайте о ней — ведь Чистяко¬
ва все так чтили!
Благодарю Вас, что Вы до сих пор не забыли моего
вопроса о надписи на4 кресте (цвет), но — черным оста¬
вить лучше.
Просьба — неотступная: пришлите мне ту Вашу не¬
большую статейку, где Вы пишете о 200 чел. х. Да, Вы
ближайший и многократный свидетель моих больших
усилий и потуг над писанием моих картин... Ох, доста¬
нется мне за них на том свете/ Спасибо, что я буду уже
не на этом, и не буду читать: «50 лет поклонялись ни¬
чтожной личности Репину» произнесет тогда свой Поту-
гин — уже не Брюллову — 25 лет.
Да. Вы совершенно правы: еще бы — Вы большой
критик — остроглазый, проникновенный — Вы все виде¬
ли, все знаете про меня. И я милости не прошу: не жа¬
лейте меня, пишите, я так люблю Вашу правду; она та¬
лантлива, не банальна и очень остроумна. Весь процесс
[работы] труженика-самоучки у Вас был на виду, от Вас
я ничего не скрывал... Да, Вы живой свидетель, сколько
раз я перестраивал свои картины. Вы — ближайший и 11 В одной из своих статей Чуковский писал о том, что, рабо¬
тая над картиной «Крестный ход в Курской губернии», Репин
изобразил столько людей, что ими можно было бы населить це¬
лый город.
373

Многократный свидетель моих больших усилий и поту?
над писанием моих неталантливых картин. И совершен¬
но верно. Вы ставите, что меньше всего исканий было в
моей картине Государственный Совет. Вы прозорливы!!!
Ведь со мною был «кодак», положим — плохой, и только
перед тем Советом Н. Б. Нордман дала мне необходимые
советы — как обходиться при снятии: фото вышло очень
плохое, но суть, суть — все же вышла настолько, что
можно было воспользоваться — это уже счастье. Когда в
Сенате был он, государь: и я щелкнул, н получился
центр картины с натуры. Это особое счастье. Что же еще
искать? Реализм получить требуемый снимок!!! Хотя и
плохой, неясный... Но ведь суть, суть дорога: ведь это
летопись!.. Никакие искания не заменят такого материа¬
ла, и я благодарю бога за это счастье!!! Вы не поверите,
за какие гроши писалась эта картина!!! Я поставил усло¬
вия, что картину я буду писать с помощью учеников, и
мне, копечно, разрешили, и бог послал мпе двух помощ¬
ников; мои ученики: Куликов и Кустодиев — выросли
на этой картине — сразу — в больших мастеров.
Относительно теории творчества у меня особое поня¬
тие: оно так прочно утвердилось во мне, что я этим во¬
просом более не занимаюсь. Однажды Семен Иосифо¬
вич Грузенберг обратился ко мне, поставив ряд вопросов
для ответов, — для книги, которую он пишет,— на этот
роковой вопрос я даже не собрался ему ответить, считая
сие праздным разговором... Если я выскажу Вам свое
глубокое убеждение на сей предмет, то Вы только, про¬
никнувшись ко мне великодушной жалостью, махнете
на меня рукой и никогда уже больше не спросите меня
об этом предмете. Для меня этот вопрос с такой ясностью
разрешен моим уразумением, что для меня... смешно ду¬
мать как-нибудь иначе, особенно о так называемых зако¬
нах творчества (?!?). Сейчас, во время писания сего
письма Вам, я получил письмо от Эрнста. Да, Вы пра¬
вы,— он так доволеп моими материалами на его вопро¬
сы — биографических сторон, что, конечно,— он ими до¬
рожит. А я ведь думал только облегчить его архив от из¬
лишнего груза.
А правду сказать: вопросы его сначала даже немного
раздосадовали меня, а после некоторого разъяснения с
его стороны я увлекся и много написал ему.
Недавно я получил очень милое письмо от Бродского,
он обнадеживает, что, может быть, Вы, как и он, собе¬
374

ретесь сюда летом покупаться в нашем «Золотом Роге»?!!
Ну, какой вы злопамятный — все еще помните какой-то
холодный прием. Ведь это, вероятно, излишняя наша
простота... Да и времена теперь такие тяжелые!..
Бросьте, приезжайте, опять поговорим здесь по душе.
Приезжайте!
Ваш Ил. Репин
П. Е. БЕЗРУКИХ 1
2 мая 1926 г.
Куоккала
Милостивый государь Павел Ефимович.
Очень рад с Вами познакомиться. По средам я свобо¬
ден от 4—6 часов.
Что касается вопросов о современном искусстве, я
давно уже оторван от этих интересов — ничего не ждите.
О современном искусстве в СССР не имею ни малейшего
понятия — до меня ничего не доходит. Только на днях
получил от И. И. Бродского маленький фотоснимок с его
грандиозной картины «Расстрел 26-ти»1 2. Но Бродского
я знаю с юных лет, он рос на моих глазах.
С совершенным почтением к Вам
Ил. Репин
И. И. БРОДСКОМУ
10 мая 1926 г.
* Куоккала
Какая радость! Обнимаю Вас, целую и жду, жду, ког¬
да придет лето и когда появитесь Вы у меня. Невероят¬
но... Тащите с собой Чуковского: я его люблю по-преж¬
нему, и нас связывают интересы, в которых он незаме-
меним... Но все по порядку. 1-е, я поражен, восхищен и
удивлен Вашей картиной!3 На маленькой карточке эта
1 Безруких Павел Ефимович (1892—1952) —общественный
деятель, литератор, дипломатический работник. Был уполномо¬
ченным Наркомпути Октябрьской железной дороги и в качестве
председателя железнодорожной делегации часто бывал и в Фин¬
ляндии.
2 Картина «Расстрел 2С бакинских комиссаров» (1925).
3 «Расстрел 2С бакинских комиссаров».
975

грандиозная картина производит незабываемое впечатле¬
ние. И Вы, Вы — большой художник — стоите вне вся¬
ких мелких прыжков недорослей, открывающих новые
методы. Ваша картина — вечная по достижению высот в
искусстве. Смотрю и не верю глазам — какой это серьез¬
ный труд и какой Вы гениальный художник. Благодарю,
благодарю! Какой дивный — мировой спектакль стоит
сейчас перед моими глазами, и всем ужасом восхищает
меня проникновением живого таланта в суть жизни Ка¬
кая форма! Интересно: что это, в красках? Или только
рисунок? Если в красках, то следовало бы снять карточки
в красках. Воображаю, при Вашей общей талантливо¬
сти — что это должно быть в красках? Если будет, очень
прошу прислать и мне. А я только третьего дня, в одном
письме с Верой, послал Вам свою просьбу. Разумеется,
моя просьба не исполнена, и я беру ее обратно. Но Вы за
это не возьмете своего намерения назад: приезжайте,
приезжайте на целый месяц; покупайтесь, здесь у нас хо¬
роший пляж и будочка; и как-нибудь прокормимся. Чу¬
ковского также тащите. Он полюбуется на свой «Золо¬
той яр» *.
О себе скажу: я догадался, что надо мне делать,— по¬
ра юноше понимать возможности своего возраста. Я про¬
сто в продолжение всей зимы делал себе каникулы. В са¬
мом деле, я столько наработал, что пора и отдохнуть, и я
так привык к своему отдыху, что только теперь, когда у
меня в мастерской наверху, в нетопленной, уже 12 гра¬
дусов тепла, я подымаюсь и без заботы о работе философ¬
ствую о суетах мира, развратившегося до потери разума,
а следовательно, доведшего свое существование до пол¬
ной гибели... Ах, если бы на месте моей Шехерезады,
которая уже снята, вырос бы кратер Везувия, с каким
бы радостным, ребяческим скачком я скакнул бы
туда!..
Вот наслаждение! Это исчерпало бы все, главное —
никою не беспокоил бы я своим необходимым естест¬
вом — копать мне могилу и расходоваться на все ненуж¬
ное по части похорон.
Простите, примите мою братскую любовь к Вам.
Ваш И. Репин 11 Название пляжа.

Д. Ф. БОГОСЛОВСКОМУ 1
Июнь 1926 г.
Куоккала
Милый, дорогой Дмитрий Федорович.
Ваше письмо звучит мне дружеским праздником, и я
несказанно радуюсь. Приветствую Кружок, высоко чту
и горжусь его названием: Репинский1 2. Дай бог ему про¬
цветания и широкой художественной известности (как
старый ворчун сейчас же и поправку вношу: не надо на¬
зывать прикладниками, достаточно ясно и коротко «деко¬
раторами»).
01 Декораторы, особенно в наше время, уже заняли
высокое место в рангах о культуре, зачем пояснения
«прикладной» — все на свете прикладное в общем строе
великого дела людей...
Да, искусство есть самое великое дело Мира, и оно
незыблемо остается, переживая все катастрофы жизни...
Недаром мы с таким благоговением подымаем всякий об¬
ломок созданий великих артистических душ...
Благодарю и обнимаю моих старых, незабвенных дру¬
зей. Дмитрий Анфимович Щербиновский (его «Нева» —
дар мне) в Гельсингфорсе блещет яркой звездой в числе
других созданий моих дорогих товарищей.
Простите, Вы все же не забудьте, что я форменный
старик, выживающий из ума, по всем правилам великого
зиждителя.
Где же охарактеризовать всех, кого я всей душой лю¬
блю и уважаю. Без чинов, кого вспомню сейчас: Алек¬
сандр Аввакумович Куренной — о, как бы мы наговори¬
лись! Илья Яковлевич Гинцбург! Бурданов, В. Андреев,
Мартынович, Янченко, П. Витберг, И. Дмитриев, С. Фро¬
лов, Ел. Антокольская, Ив. Воронов, М. Медведев,
Д. Липкин, Ф. П. Нестеров, Акратов, Э. Лиснер, Андро¬
нов, Вл. Эйснер, А. Вигдорчик, А. Хотулев, Н. Нагорский,
Ватунин, А. В. Манганари, М. Соколов.
Ах, милый Дмитрий Федорович, как Вы растрогали
меня общим желанием видеть меня в вашей среде и даже
далее видеть Россию, прокатиться по Волге!! О! Как это
1 Богословский Дмитрий Федорович (1870—1939)—художник,
реставратор. Ученик Репина по Академии художеств.
2 Общество художников имени И. Е. Репина. Организовано
учениками Репина в день его 60-летия.
377

ßce невообразимо пленительно. Но надо быть правди¬
вым: это уже невозможно для меня по очень многим,
сложным и неустранимым обстоятельствам.
Все же прошу верить в мою горячую любовь к Вам и
моим желаниям Вам всего, всего самого лучшего в жиз¬
ни, по Вашим самостоятельным вкусам.
Ваш старый друг
Илья Еф. Репин
П. Е. БЕЗРУКИХ
25 июля 1926 г.
Куоккала
Дорогой Павел Ефимович!
Все Ваши милые послания и фотографии я своевре¬
менно получаю; на днях, получив Вашу последнюю фо¬
тографию, я даже усомнился — таким Вы брюнетом пред¬
ставлены,— это делают черные волосы и черные глаза.
А я до сих пор с удовольствием вспоминаю своих милых
художников гостей из России 1. Какой даровитый, инте¬
ресный народ! Уж не говоря о Бродском — Радимов поэт,
филолог; Григорьев — святая душа-человек; а Кацман,
какой подвижной, полный святого беспокойства худож¬
ник! Да, и чувствуется, что уже другого покроя люди, и
мы, то есть я, например, уже не узнаем, что создадут эти
активные деятели впоследствии! Всколыхнется Россия,
лет через 10 — что может показать миру повое потомство
сильных, с новыми запросами — деятелей!?
— Несомненна их — говорю о художниках — доброже¬
лательность и честность. Я много отдыхаю, ничего не де¬
лаю, хожу по утрам на моментальные купания — это луч¬
шее удовольствие нашего берега. Слава богу, так еще дер¬
жится тепло! [...]
Вчера я так досадовал, что не успел задержать двух
дам, которые привезли Ваше письмо. Был случай рас¬
спросить о Вас... Собираетесь ли Вы на Дон? Посетите ли
далекое Сиротино? [...]
1 В 1920 г. Репина посетила делегация советских художников
(И. И. Бродский, А. В. Григорьев, Е. А. Кацман, П. А. Радимов),
которая имела целью установить контакт и приобрести его рабо¬
ты для музеев СССР.
378

Ах, большое спасибо за книги: о Ленине1 я читаю
все и добираюсь до понимания этого человека. Будьте
здоровы.
Ваш Ил. Репин
П. Е. БЕЗРУКИХ
3 августа 1926 г.
Куоккала
Дорогой Павел Ефимович!
Как Вы меня утешили! Не ожидал — книга Луначар¬
ского1 2. Необыкновенно интересная книга. Я глубоко бла¬
годарен А. В. Луначарскому за эту редкостную книгу и
читаю ее, несмотря на все огорчения моей души. [...]
Жму крепко Вашу руку с желанием Вам всяких ус¬
пехов.
Ваш Ил. Репин
П. Е. БЕЗРУКИХ
6 августа 1926 г.
Куоккала
Дорогой Павел Ефимович!
Благодарю Вас за доброе участие, но я — слава богу,
и ноги мои никоим образом не страдают... А не поехал я
из-за общего нездоровья — старости. Благодарю, благода¬
рю за книгу Луначарского, очень интересная книга. Об
этом я уже писал Вам, с большими жалобами на «новую»
орфографию, она мне немало крови испортила... Но, ко¬
нечно, такая содержательная книга. Спасибо! Спасибо!..
И за надпись па книге — не нахожу слов благодарности.
Ваш Ил. Репин
1 ГГ. Е. Безруких послал Репину 1-й том Собрания сочинений
В. И. Ленина и Ленинский сборник I.
2 П. Е. Безруких прислал Репину «Критические этюды»
А. В. Луначарского.
379

И. И. БРОДСКОМУ
Октябрь 1926 е.
Куоккала
(...] Вчера я получил письмо от тов. Ворошилова...1.
Дивное письмо! Я считаю себя счастливым, получив ав¬
тограф высокой ценности и признание моих заслуг пред¬
ставителем величайшей страны, имеющей такие заслуги
перед человечеством. Другие страны никогда не поднима¬
лись на такую высоту.
Завещаю отдать письмо Ворошилова в музей. [...]
1 Репин получил письмо К. Е. Ворошилова от 27 октября
1926 г.:
«Глубокоуважаемый Илья Ефимович!
Представитель Советского Правительства, командированный для
переговоров с Вами по затронутым Вами в письме ко мне вопро¬
сам, устно изложит Вам точку зрения Советского Правительства,
а также сделает предложения, которые, по мнению Советского
Правительства, полностью идут навстречу Вашим желаниям, вы¬
сказанным вкратце в Вашем письме ко мне.
От себя мне хотелось бы сказать, глубокоуважаемый Илья
Ефимович, следующее. Я отлично понимаю, как трудно Вам. про¬
жившему так долго вдали от бурь и вихрей, пронесшихся за по¬
следние годы над пашей страной, покинуть свой тихий уголок.
Решиться променять свою скромную и тихую пристань на нечто
новое, неведомое Вам, конечно, не легко.
Но, поскольку, неведомыми мне путями, судьбе угодно было
свести нас на знакомство, разрешите, дорогой Илья Ефимович,
заверить Вас, что, решаясь переехать на родину, которую, не
сомневаюсь, Вы любите так же глубоко и сильно, как и все мы,
Вы не только не делаете личной ошибки, но совершаете поистине
большое, исторически общественное дело. Вашу личную жизнь и
Ваших близких Государство обеспечит полностью. А Ваша духов¬
ная жизнь, жизнь великого художника, снова сольется с жизнью
титана-народа, который, выдвинув Вас в первые ряды культур¬
ных сил, вдохновлял Вас на великое творчество. Наша страна
ныне сама, в миллионной своей массе, стала величайшим худож¬
ником и творцом нового человеческого будущего и настоящего.
Разве это не заслуживает того, чтобы лучшие люди этой
страны приняли участие в великом строительстве. Думаю, заслу¬
живает.
Сердечно приветствуя, желаю Вам здоровья и счастья.
Ворошилов».
380

Д. И. ЯВОРНИЦКОМУ
30 ноября 1926 г.
Куоккала
Дорогой Дмитрий Иванович,
поздравляю! Поздравляю Вас и желаю Вам всего лучше¬
го в сей жизни. И супруге Вашей; так было бы желатель¬
но получить ее карточку да, кстати, и Вашу. Я Вас так
давно, давно не видел, что уже и забывать стал Ваше
лицо... А я каждый день вспоминаю Вас: под большим
секретом признаюсь Вам, что я опять взялся за Запо¬
рожье! Ну, разумеется, опять пошла в ход вся Украина.
С какой радостью и каким-то родственным трепетом серд¬
ца, с жадностью я перечитываю все, что нашлось. Ну, ра¬
зумеется, начиная с Вас: «Эварницкий — Запорожье» и
Эрих Ласотта и все, все, что нашлось. Южнорусские пес¬
ни и т. д.
Эх, память ушла! А тут еще казус: я имел слабость
продать в Праге самые лучшие этюды, собранные еще в
1881 году. Дорого бы я дал теперь за них... Несмотря на
старость, я набрел на. хороший сюжет: Сечь, вся Сичь в
праздности — веселый час: танцы, гопак и т. д. — заба¬
вы !. Надеюсь, Вы никому не расскажете, особенно что¬
бы не попало в печать!
И взял я место последней Сини: Токмаковка, Базов-
лук, Капуливка, Чортомлык-Покровское. Все эти места
мне очень хорошо помнятся. В Покровском мы с Серо¬
вым (он тогда был в качестве джуры, малого) купались
в Днепре. Особенно в Чортомлыке. Переплывали к клад¬
бищу, искали там черепа (благородные головы), подков¬
ки к сапогам и все, что уцелело. В Покровском мы про¬
жили более месяца там. О нас уже ходила легенда, что
мы ищем кладов... Надеюсь, что Вы поверите, что я с не¬
терпением жду Вашего ответа, хотя я и не надеюсь: Вы
человек очень занятой.
Вас всегда, и особенно теперь, вспоминающий и всего
лучшего Вам желающий
Илья Репин
А ведь там тогда, по берегу, было много растительно¬
сти, были деревья, были и большие, пейзаж был веселый,
вроде Кичкаса и Хортицы. 11 Картина «Гопак» — последняя из больших работ Репина.
Писалась в 1926—1929 гг.
361

Д. И. ЯВОРНИЦКОМУ
4 декабря 1926 г.
Куоккала
Милый, дорогой Дмитрий Иванович.
Я стою перед Вами на коленях, в позе приемлющего
благословение... Как это хорошо Вы сказали! И как
счастлив был бы я принять то благословение — от Ваших
рук в действительности! Я напишу в Москву, чтобы мне
разрешили принять Вашу книгу «Две поездки» !. Я на¬
пишу ректору университета Альберту Петровичу Пинке-
вичу — хочу надеяться, что мне это разрешат; сейчас
мысль: вот если бы Вы сами написали ему? (Ведь это
же Ваш коллега — профессор.) И от моего имени, прошу
Вас, просить его посодействовать. Вам известно, для ка¬
ких целей мне требуется эта книга, надеюсь — поймут...
А еще есть лицо, в Москве же, Климент Ефремович Во¬
рошилов! (Получив о нем понятие только по письму, я
начал серьезно верить: что Россия жива, оживет. И в сем
случае хочу надеяться...) А костер Запорожья (эх, хоро¬
шо сказано) еще не угас передо мною: теперь опять все
перечитываю... Ах, Ваши книги, Ваши книги! (Вот за¬
пылает...) Но, простите! Вот 83-летний младенец еще не
научился молчать, не срываться в ранние восторги. Л я,
не откладывая, думаю писать этим влиятельным людам...
[...] Ах, какая досада! Я до сих пор не нашел «освещен¬
ных ножей» (Максим Зализняк) — ничего не сохрани¬
лось... Ах да, и о Шевченкиных проектах памятника спа¬
сибо, что вспомнили,— непременно пришлю 1 2. Вот я все
больше страдаю отсутствием памяти... Не могу припом¬
нить, кто такой А. С. Вознесенский; пожалуйста, когда
соберетесь писать, напомните. Простите за эту старчес¬
кую скуку, а ему —моя дружеская благодарность.
Большое спасибо за сообщение о Вашей супруге Се¬
рафиме Дмитриевне и о Вере Сергеевне Урусовой.
А Вашей дружине позвольте поцеловать руку. Как* это
мне нравится, что у малоросспян жена называется дру¬
жиной!
1 Книга воспоминаний монаха полтавского монастыря Яценко-
Зеленского «Две поездки в Запорожскую сечь в 1750—1751 гг.»
(Екатеринослав, изд. Д. И. Яворницкого, 1915).
2 По просьбе Украинского шевченковского комитета Репин ис¬
полнил проекты памятника Т. Шевченко, изобразив его в костю¬
ме каторжника и прикованным к тачке.
382

Одруживсь, «дружиною буты». Пожалуйста, не забуде¬
те собирать для меня хотя бы каких-нибудь бросовых ли¬
стов — корректуры к Вашей книге Украинского Словника
живой народной мови и пришлите при случае в письме,
мы с дочерью Верой будем перечитывать,— вот прелесть...
Ах, как жаль, но об этом и думать нечего! Мне на Днеп¬
ре уже не быть... Поздно...
Завтра св. Николая, холодно, уже сегодня —18 гр.
Reomur’y; в мастерской, наверху, 2V20 тепла утром, а
внизу, в жилых, ночью было G, теперь 7 градусов тепла,
не натопить большой камеры со стеклянным треугольни¬
ком. Руки коченеют. Простите, такой дурацкий нераз¬
борчивый почерк и такое длинное письмо.
Ваш Ил. Репин
6 декабря старого стиля день св. Николая. Сегодня
уже —19 Reom. «Никола с мостом», залив замерз, уже
вчера принесли рыбу: налимов, окуней и ряпушки. (Из
налимов уха —чудо.)
Мы слушаем петербургские оперы по радио — какое
это чудо!! Вчера шла (опера) «Игорь» Бородина. Такая
прелесть: мы переходим в гостиную, садимся на диване,
седлаем голову наушниками и слушаем. Сначала была
целая лекция — гигиена материнства. Разные полезные
сведения, много музыки и пения. День сегодня — свет¬
лый, солнечный, и тихо — ветра нет.
20 декабря — 7 декабря старого стиля. А сегодня уже
21-е, холод... Особенно пальцы правой руки отказыва¬
ются... Ах, если бы мне Ваши «Две поездки в Запорож¬
скую сечь»!! Вот праздник бы,был!
В. Ф. ЗЕЕЛЕРУ1
11 декабря 1926 г.
Куоккала
[...] Спасибо за Ваш отзыв об А. Бенуа. Это совпало и
с моим о нем суждением. Недавно я натолкнулся на его
1 Зеелер Владимир Феофилактович — художественный кри¬
тик. После Октябрьской революции жил в Париже, где сотрудни¬
чал в эмигрантской периодической печати. Письмо Репина к Зее-
леру напечатано в сокращенном виде И. С. Зильберштейном
(«Огонек», 1967, № 6).
383

дквареЛй — в некотором издании — и пришел в восторг.
За это сравнительно небольшое время этот художник сде¬
лал громадный успех. Я очень потрясен был — радост¬
но — его успеху. И во мне заплакала совесть — за мою
грубую и совсем несправедливую — ошибочную — нападку
на него К Но через некоторое время моя совесть даже ра¬
достно вздохнула: он сделал серьезные и не ожидаемые
мною успехи и в живописи, и в рисунке, и особенно в
композиции — вое это теперь, по-моему, уже ставит его
рядом с Менделем, и я уже не знаю, кто выше? Да, ра¬
дость: одним художником большим больше в мире самых
крупных величин. [...]
К. И. ЧУКОВСКОМУ
1926 г.
Куоккала
О милый, о дорогой Корней Иванович!
Как нежно, как деликатно и умно Вы балуете меня
Вашими дружескими похвалами!! Но что, вы предпола¬
гаете, что я обижусь на Ваш правдивый отзыв о моих
трудах?! Вы свидетель всей подноготной моего творчест¬
ва! При этом Вы как человек большого вкуса, интеллек¬
туальности, беспримерной и поразительной прозорливо¬
сти!.. Меня пленяет больше всего правда и талант Ваш
гибкий, разнообразный, неожиданный... Да уж конечно,
главное — талант — это все — уж тут растаешь...
А к Бродскому Вы слишком строги... Бродский это
наш, да не только наш — всего света нашего времени —
Рафаэль, в самом великом смысле этого признания. Та
же цельность, простота и убедительность творчества!
Ах, как он мне нравится!!!... — и чем больше смотрю на
него, то есть на его последние творения,— строгость ри¬
сунка, выдержка,— тем выше растут достоинства этого
художника божией милостью.
— А, какой дивный план Ваш: приехать сюда! Вот
легион восторгов!! Вот наговорились бы.
— Да, лучшего и самого почетнейшего места — ма¬
териалам, собранным Натальей Борисовной, — и приду¬
мать невозможно. Я с любовью преподношу его Вам; 11 Имеется в виду ряд критических выступлений против Бенуа
в пору полемики Репина с «Миром искусства» в 1900—1910 гг.
384

знаю, что, кроме Вас, никто так не позаботится о даль¬
нейшей судьбе этой стопудовой по тяжести и, к огорче¬
нию, очень легковесной по своему уже давно вышедшему
в тираж интересу... — книги. [...]
Что касается мечты (о Вера!) и обо мне лично, то
это совершенно напрасно. Мне уже, по самому дамско¬
му счету, очень немного нужно — наскребем из залежей;
а во-вторых,— и это уже серьезно — ведь по всей спра¬
ведливости они и не должны поважать людей, никогда,
даже притворно, не выразивших намерения быть им по¬
лезным, каков я. Конечно: от юности входя душою в ге¬
роическую стезю бескорыстнейших мечтаний молодежи,
и я полезен в сумме общего движения в пользу револю¬
ции, но это все уже следует отнести к воле божией — к
истории народов... Спасибо за Вашу вырезку. [...]
Всего Вам лучшего, дорогой друг.
Ваш Илья Репин
Ю. И. РЕПИНУ
1920-е гг.
Куоккала
[...] Я только теперь перечитываю снова все книги, ко¬
торые привезли мне товарищи художники 1. И много раз
удивлялся талантливости русской молодежи. И «Искусст¬
во СССР» 1 2, и повести Романова, и многие другие — очень,
очень живые оригинальные книги и брызжут талан¬
том! [...]
1927
Д. И. ЯВОРНИЦКОМУ
7 января 1927 г.
Куоккала
С Новым годом!
Дорогой, глубокоуважаемый Дмитрий Иванович!
Как Вы меня разодолжили книжкой Яценка-Зеленско-
го! Не оторваться — что за прелесть. И ведь он хороший
1 Делегация советских художников во главе с И. И. Бродским,
посетившая Репина в 1926 г.
2 H. М. Декотов, Искусство СССР, М., изд. АХРР, 1926.
13 Репин. Письма, т. II
385

писатель, эмпрессионист, божиею милостью... Чудо, чудо!
Как независимо, как образно! Не знаю, как и благодарить
Вас. Опять Запорожье, и опять (Вы мой ментор Верги¬
лий. А я? Я так виноват перед Вами: все еще не мог
найти проектов памятника Шевченке... Да, я старый, ни¬
куда не годный больше, доживающий инвалид. А тут еще
холод! Уже доходит до 24°!
Пожалуйста, не найдете еще чего о Запорожье? [...]
Монастыри, православие, духовенство — все, какую роль
играло! И все это, не мудрствуя, монах видел. Меня удив¬
ляет его образованность. Тут Киевская Академия видна.
Ах, как хотел бы Вас о многом расспросить!..
К. И. ЧУКОВСКОМУ
8 февраля 1927 г.
[...] А я принялся читать Луначарского и удивлен, за
что его ругают? А у него очень много интересного в
«Критических этюдах», особенно о Горьком... Вообще У
него очень много хорошего и большая смелость и ориги¬
нальность в мыслях. Вообще в новой литературе теперь
так много талантливости, совсем неожиданно. Да, Россия
еще жива. [...]
И. Е. БОНДАРЕНКО 1
18 февраля 1927 г.
Куоккала
Милостивый государь Илья Евграфович.
Бессовестно. Злодейски я запоздал Вам своим ответом
о Савве Ивановиче Мамонтове. И главное, в такое бес¬
покойное время, если и было что у меня от Саввы Ива¬
новича, я порастерял. Могу сообщить о нем Вам — общее
место, что в свое время было признаваемо нами — всеми
его друзьями. Все мы жили в Абрамцеве как дома и все
сходились во мнении, что Савва Иванович — для всего
оазиса искусства в Абрамцеве 2 * *— был освежающим, весе¬
лым, плодотворным дождем.
1 Бондаренко Илья Евграфович (1870—1947) — архитектор,
историк архитектуры.
* Абрамцево — подмосковное имение С. И. Мамонтова близ
ст. Хотьково Северной ж. д., купленное им в 1870 г. (с 1844 по
1870 г. принадлежало Аксаковым). В 70—90-х гг. Абрамцево ста-
386

У Саввы Ивановича была масса дел капитальных, от¬
ветственных, постоянных. И вот, подобно всем людям де¬
ла, Савва Иванович ничего не откладывал и много зани¬
мался скульптурой, лепил бюсты со всех близких. Савва
Иванович на перепутье заезжал домой в Абрамцево, и,
как истинный артист, сейчас же стремился к своим де¬
лам по главной отрасли — начатым работам. Главным
образом у него было много начатых бюстов. В его доме,
прославленном старожилами Аксаковыми и посещениями
их современниками знаменитыми славянофилами, с при¬
бавлением Гоголя, Тургенева и многих других имен гром¬
кой известности. Там жили п мы, его современники, имев¬
шие там свои мастерские и работавшие там самостоя¬
тельно в своем установленном порядке.
Здесь В. М. Васнецов в «Яшкином доме» * 1 установил
и обрабатывал своих «Богатырей» и «Рай» для собора в
Киеве. Адриан Викторович Прахов приводил в порядок
весь большой материал (внутренняя отделка Владимир¬
ского собора в Киеве). Я разрабатывал свои картины
«Проводы новобранца» и т. д.
Конечно, в продолжение целой недели — иногда мы
уставали над своими постоянными работами и поджида¬
ли приезда Саввы Ивановича... И вот он налетал на нас,
как освежающий дожда, весело вспрыскивал нас свои¬
ми добрыми замечаниями и незаменимыми советами; и
мы после его отъезда опять быстро опушались живой
веселой листвой молодых побегов (художественной
мыслью).
По вечерам в доме, в уютных просторных покоях Ели¬
заветы Григорьевны, происходило чтение (Елизавета
Григорьевна очень хорошо читала и любила это дело).
Я обыкновенно во время чтения тшсовал с кого-нибудь
в альбом, и 15-летний Валентин Серов также пополнял
новится значительным центром русской художественной жизни.
Здесь подолгу жили и работали многие крупнейшие артисты и
художники: М. М. Антокольский, В. М. Васнецов, М. А. Воубель,
А. Я. Головин, К. А. Коровин, И. И. Левитан, Н. В. Неврев,
М. В. Нестеров, И. С. Остроухов, В. Д. Поленов, Е. Д. Поленова,
И. Е. Репин, В. А. Серов и другие.
1 «Яшкин дом» назван так потому, что он выстроен был ма¬
ленькой Верушке, и она так называла его. О себе она говорила
только Я, и потому дом назван Яшкин; при нем была особая
мастерская, в которой В. М. Васнецов писал своих богатырей; а
после—-я писал «Проводы новобранца».— (Прим, автора)
13*
387

альбом Елизаветы Григорьевны. И очень часто, уже и
тогда, его портреты были лучше моих.
Савва Иванович был хороший настоящий певец (не
любитель только) и очень хорошо знал музыку. Это до¬
казывается тем, что Савва Иванович, как только позво¬
лили средства, сейчас же основал оперу и управлял ею.
У него пели лучшие итальянские певцы; у него же на¬
чинал свою карьеру Федор Иванович Шаляпин. Отлично
помню и я нашего гениального певца, когда ему было
около 20 лет. В это же время Савва Иванович дружил и
со скульптором князем Трубецким, который запросто был
вхож к Савве Ивановичу. И сейчас же, как услышал пе¬
ние этого феноменального юноши, сейчас же стал лепить
его бюст.
Теперь этот бюст стоит у меня — отлитый из бронзы
и страшно похож и по сие время.
А у меня же есть бюст — последняя работа Саввы
Ивановича — бюст профессора Поленова. Это очень удач¬
ный бюст лепки Саввы Ивановича. Василий Дмитриевич
как живой — проходить мимо страшно, в сумерках. Я ра¬
дуюсь за него.
Илья Репин
К. И. ЧУКОВСКОМУ
19 февраля 1927 г.
Куоккала
Дорогой Корней Иванович! Обнимаю, целую Вас за...
портрет Поленова. Как красив еще этот мой ровесник...
Поздравляю, поздравляю его от всей души со званием
Народного художника. Портрет его — это прямо с исто¬
рической картины Рембрандта. Очень, очень обрадовали
меня. [...]
К. И. ЧУКОВСКОМУ
18 мая 1927 г.
Куоккала
[...] Я желал бы быть похороненным в своем саду...
Я прошу у Академии художеств разрешения в указан¬
ном мною месте быть закопанным (с посадкою дерева,

в могиле же... По словам опытного финна, «ящика», то
есть гроба, не надо). Дело уже не терпит отлагательств.
Вот, например, и сегодня: я с таким головокружением
проснулся, что даже умываться и одеваться почти не мог:
надо было хвататься за печку, за шкапы и прочие пред¬
меты, чтобы держаться на ногах...
Да, пора, пора подумать о могиле, так как Везувий
далеко, и я уже не смог бы (ноги) доползти до кратера.
Было бы весело избавить всех близких от всех расходов
на похороны... Это — тяжелая скука.
Пожалуйста, не подумайте, что я в дурном настроении
по случаю наступающей смерти. Напротив, я весел, и да¬
же в последнем сем письме к 1Вам, милый друг. Я уж
опишу все, в чем теперь мой интерес к остающейся жиз¬
ни,— чем полны мои заботы.
Прежде всего я не бросил искусства. Все мои послед¬
ние мысли о нем, и я признаюсь: работал, как мог, над
своими картинами... Вот и теперь уже, кажется, больше
полугода я работаю над (уже довольно секретничать!) —
над картиной «Гопак», посвященной памяти Модеста Пе¬
тровича Мусоргского... Такая досада: не удается кончить..
А потом еще и еще:* все темы веселые, живые...
А в саду никаких реформ. Скоро могилу копать буду.
Жаль, собственноручно не могу, не хватит моих ничтож¬
ных сил; да и не знаю, разрешат ли? А место хорошее...
Под Чугуевской горой. Вы еще не забыли?
Ваш Илья Репин
Д. И. ДВОРНИЦКОМУ
22 мая 1927 е.
Куоякала
Дорогой Дмитрий Иванович,
какое счастье! Какая радость Ваше письмо! Вы предста¬
вить себе не можете. И как будто для моей работы. Вы
будете фотографировать Днепр, и в местах последнего
Запорожья!.. Я готов скакать и радоваться... О! вот время
поехать бы к Вам! Но, к сожалению, у меня уже поход¬
ка теперь совсем как у моего правнука Валентина (он
го.стцл у нас 2 года назад). Все пошатываюсь... И далеко
утке не дожу от дому...

Ах, милый Дмитрий Иванович, Вы лучше меня зпае-
те, в каких материалах я нуждаюсь. Да! и богатырей, и
плавни, и камыши — вот счастье! В каком бы виде ни
получился снимок — все материал.• И развесистый дуб
над Днипром, и все, что попадется. Л я уже держал кар¬
точку с ответом, чтобы кто-нибудь оповестил! Так и Се¬
рафима Дмитриевна поправляется. Но как странно пи¬
сать лицу, которого никогда не видел! Пришлите тоже
хоть какую-нибудь... Да и свою туда же вложите. Какой
1Вы теперь?
О!.. Когда-то письмо дойдет, когда ответ?.. Ну теперь
уже веселей ждать...
Ваш Ил. Репин
С глубокими поклонами от щирого сердца...
Недели три я очень плохо себя чувствовал, но все же,
опираясь то на шкапы, то на стены, все же не бросал
Сечи — подползал и отползал. Но кончить уже не смогу...
А жаль, Картина выходит красивая, веселая.
Гопак. Даже столетний дид вприсядку пошел. Подвы¬
пили, скачут... Кругом веселый пейзаж, какой и был...
Ох, расхвастался я... Боюсь...
А. Н. РИМСКОМУ-КОРСАКОВУ
31 мая 1927 г.
Куоккала
Дорогой Андрей Николаевич,
как я жалею, что я совсем теряю память и не помню
ничего, особенно из тех редких случаев жизни, которыми
судьба так незаслуженно баловала меня... Как я рад,
что драгоценнейшее письмо Модеста Петровича цело и
находится в Публичной библиотеке и в вашем ведении.
Такой перл изящества ото прелестное письмецо. Оно
написано на какой-то розоватой бумаге, изысканно кал¬
лиграфическим почерком и стихами, так пишут только
обожаемым особам. Я понять не могу причины — моего в
то время — привилегированного положения, особенно в
идеях Модеста Петровича! Ведь я же не музыкант...
Здесь вся фабула падает на Владимира Васильевича Ста¬
сова. Это он в какие-то увеличительные радужные стек¬
ла смотрел на меня, и так энергично, так шумно смотрел,
390

что и Модест Петрович увлечен был его галлюцинаци¬
ей... Да, это мое большое счастье в жизни, и я не могу
не видеть ясно, сколь я недостоин этого счастья... И те¬
перь, в последние минуты дней моих, я опять осчастлив¬
лен по Радио! Я нередко слышу «Хованщину», и каждый
звук, каждая нотка напоминает мне — много, много...
Бедь все это репетировалось у Стасовых, перед моими
ушами, и все это я, счастливец, так много раз слышал
от самого автора оперы, что знал почти все мотивы на¬
изусть. Кроме того, судьба не оставляла меня — знакоми¬
ла и со всей идеальной стороной дела.
Владимир Васильевич так обожал «своего Мусоряни-
на», что, просыпаясь иногда по утрам, от 3-х до 4 часов,
он уже бывал атакован художественными и исторически¬
ми мыслями —все из тех же недр летописей, которых
глубины он с такой страстью историка касался в подва¬
лах манускриптов и своего отдела Публичной библио¬
теки.
По своей откровенности и живучести гигантской нату¬
ры Владимир Васильевич еще издали, завидев, уже кри¬
чал мне: знаете, на какие опять новые материалы я на¬
брел в нашем отделе манускриптов!!.. И часто я раньше
Модеста Петровича удостаивался знакомства с теми ред¬
чайшими материалами, с которыми творец «Хованщины»
не так-то скоро познакомился бы, не будь тут, в его объ¬
ятиях, такого большого ученого — Владимира Стасова, ко¬
торый кроме колоссальных знаний по летописям еще об¬
ладал страстью поделиться ими и прозорливо понимал
важность этих поддонных перлов.
В письмах В. В. Стасова çcTb во многих об этих его
делах, которые так ценил истинный талант музыки, ко¬
торый умел уники старины превращать в перл создания.
Прост был гениальный композитор М. П. Мусоргский.
И вот опишу случай, бывший у меня в квартире.
Владимир Васильевич Стасов согласился быть крест¬
ным моей дочери Веры, это было в 1872 году. Владимир
Васильевич приехал с М. П. Мусоргским. И великий му¬
зыкант и великий историк оставались с нами — малыми
людьми — до позднего вечера. М. П. много забавлял нас,
представлял на плохеньком пианино (лучшего не было)
игру Великого Моцарта, и много, много импровизировал
М. П. своих: Семинариста и др. Много припоминал хоров
нищих. Он, вероятно, на ярмарках изучал их. Мы много
хохотали,— все это он сам пел...
391

А вообще я с M. П. в переписке не был и совершенно
не помню, что писал ему, если писал когда-нибудь. [...]
У меня хранятся две принадлежащие Вам книжки:
1. Письма Мусоргского, 2-я. Воспоминания Стасова о
Мусоргском (по Вашем}' востребованию они немедленно
будут отправлены Вам)...
(Вам, Андрей Николаевич, все это хорошо известно из
писем Владимира Васильевича, которые, кажется, Вами
же изданы.
А то письмо, которое написано стихами, особо тонкой
каллиграфией, которое хранилось,— у Дмитрия Василье¬
вича?
Каждый куплет стихов кончался: тащи, корреник, та¬
щи,— я думаю, что оно хранится у Вас, в Публичной
библиотеке? Какая шалость гениального человека — меня
назвать «коренником»! А ведь Модест Петрович всегда
был корректен и к грамоте относился до щепетильности
строго...
Простите, дорогой Андрей Петрович, пишу, что ду¬
маю — не сердитесь...
Вас искренне и благоговейно, как всю замечательную
семью, обожающий
Илья Репин
И. С. ОСТРОУХОВУ
24 июля 1927 г.
Дорогой Илья Семенович,
печальная, неизбежная весть... Но я все же обрадован
Вашими, и Архипова, и Григорьева, сообщениями. Итак,
мои сверстники: (Васнецов, Суриков, вот и Поленов —
отошли в вечность... И я жду своей очереди, без всякого
нелепого желания жить до 200 лет. [...]
Мне в жизни незаслуженно счастливилось. И я не¬
вольно воображаю себя мальчиком Товией, которого всю
жизнь вел за руку добрый ангел, взяв его под свою опе¬
ку. Все устраивалось лучше, чем он мог желать. Так и
конец жизни в Финляндии был предрешен. И я теперь
предпринимаю хлопоты — быть похороненным в моем са¬
ду в Куоккала {«Пенаты»). А с Вами, милый друг, про¬
щаюсь с благодарностью судьбе за те немногие моменты,
392

когда я имел общение с Вами: всегда были они плодот¬
ворны.
Ваш с любовью и большим почтением
Илья Репин
Надежде Петровне прощальный поклон.
Вера сейчас мне напомнила, что на днях будет день
Вашего ангела. Поздравляю, поздравляю Вас! О, как хо¬
телось бы повидаться с Вами и поговорить по душе. Но
этого уже, конечно, не случится. И еще что я хотел бы:
повидать Вашу живопись!! Очень, очень... В особенности
об искусстве вообще поговорить...
Не смею Вас просить — о Поленовых, что Вам извест¬
но? Наталия Васильевна? Дети их! кто и где теперь?
Я очень рад, что у меня есть прекрасный бюст рабо¬
ты Саввы Ивановича Мамонтова. Кажется, это лучший
бюст его работы — Василий Дмитриевич 1 очень похож, и
превосходная работа.
Всего лучшего Вам. Черкните!
Ц. П. ПАВЛОВУ1 2
10 августа \927 г.
Куоккала
Дорогой, глубокоуважаемый Иван Петрович.
Такая жалость, что в это лето не пришлось Вас ви¬
деть близко у нас. А лето вышло такое, какое вспомина¬
ется только в Италии.
Я так обленился, что едва переползаю через (нераз-
бор.) к морю — купаться... Все лето!
Этакое счастье, еще не бывало.
Не нахожу слов благодарить Вас за память о нас.
Вас глубоко чтущий
Илья Репин
1 Бюст В. Д. Поленова работы С. И. Мамонтова находился в
«Пенатах», погиб в годы Великой Отечественной войны.
2 Павлов Иван Петрович (1849—1936) — великий русский уче¬
ный, физиолог.
В летнее время Павлов жил на даче в Келломяках (ныне
нос. Комарово), недалеко от Куоккала, и часто встречался с Ре¬
пиным. В послереволюционные годы Павлову была предоставле¬
на возможность жить летом в Финляндии на своей даче. В один
из его приездов, в 1924 г., Репин написал его портрет и сделал
этюд.
393

A. H. РИМСКОМУ-КОРСАКОВУ
26 октября 1927 г.
Куоккала
Дорогой и глубокоуважаемый Андрей Николаевич, Вы
меня очень обрадовали и успокоили Вашим любезным
письмом...
Отвечаю на Ваши вопросы:
Знакомство мое с Модестом Петровичем не имеет зна¬
чения; оно произошло в доме Стасовых. Теперь, перечи¬
тывая пять колоссальных книг Владимира Васильевича,
я вновь поражаюсь тем колоссальным материалом, каким
обладал СТАСОВ, — всесторонне. Это был большой уче¬
ный и очень талантливый человек...
У Стасовых мне особенно посчастливилось. Владимир
Васильевич меня возлюбил незаслуженно и так заразил
своим влиянием в мою пользу всю семью с присоедине¬
нием всого круга знакомых, что я, кажется, и но сей день
пользуюсь этим влиянием в оценке моей личности —
весьма щедро. (А им верили.)
М. П. Мусоргский — самородок, богатырь — имел
внешность Черномора; он не прочь был и поюродство¬
вать. Для меня остается тайной его влечение ко мне,
ведь я же даже не музыкант...
«Тащи, коренник, тащи», писал он ко мне. Ну какой
же я коренник?! Меня, как натуру непосредственную,
глубоко поражал этот гений; но я это только чувство¬
вал — судить и сознавать я этого не мог; но я имел вели¬
кого ментора в лице В. В. Стасова... и с ним на эту те¬
му я не мог пускаться в разговоры, теоретически рас¬
суждая. Его юмор чудил меня до одури. У Стасовых он
много и живо импровизировал, когда на него находило.
Он повергал нас в раж; я не помню, как я реагировал
на письмо его; но писал он четко, красиво, вполне ясно
и серьезно.
Когда я писал в Николаевском госпитале его портрет,
па нас свалилось страшное происшествие: смерть Алек¬
сандра II, и мы, в антрактах от живописи, перечитывали
массу газет, все на одну и ту же страшную тему.
Готовился день именин Модеста Петровича. М. П. жил
под строгим режимом трезвости и был в особенно здоро¬
вом — трезвом веселом настроении... Но, как всегда, алко¬
голиков гложет внутри червь Бахуса; и М. П. уже меч¬
тал вознаградить себя за долгое терпение. Несмотря на
394

строгий наказ служителям о запрете коньяку, все же
«сердце не камень», и служитель к именинам добыл Мо¬
десту Петровичу (его так все любили) целую бутылку
коньяку...
На другой день предполагался мой последний сеанс.
Но, приехав в условленный час, я уже не застал в жи¬
вых Модеста Петровича...
— Об офорте Модеста Петровича... Не помню.
— Рисунков? — У меня есть только плохой набросок
с А. П. Бородина.
О, как я польщен Вашим любезным отношением ко
мне. У нас даже к Моласам (Александре Николаевне, и
Н. П.) какое-то почти родственное чувство... Как-то они?
Все и все милые барышни — живы ли они?
С глубокой благодарностью к Вам
Ил. Репин
Думаю, что Модеста Петровича трогал мой искренний
(невежественный) восторг перед его гением, тогда еще
далеко не признанным. Когда даже пророк Салтыков-
Щедрин так иронизировал вкус этого реализма в музы¬
ке — стасовского кружка...
С Д. М. Леоновой я был знаком мало, Наумова сов¬
сем не знал и Гриднина тоже почти не знал. Но в то
время М. П. был жизнерадостный и деятельный: «Соро¬
чинская ярмарка», кажется, у него кипела.
Д. И. ЯВОРНИЦКОМУ
26 декабря 1927 г.
Куоккала
С Новым годом!
Милый, дорогой Дмитрий Иванович.
Как Вы меня обрадовали Вашим письмом. Ведь я уже
собирался служить о Вас панихиду! Я посылал и пись¬
ма— ответу не было... А-а-а! Ехать к Вам? Какое это бы¬
ло бы счастье! Но это уже несбыточно: ведь я формен¬
ный инвалид и даже в нашу церковь, несмотря на все
желание (и недалеко), не могу отправиться — не дойду...
Куда же мне до порогов? И делами своими, то есть
«Гопат мой, едва ли будет доведен до возможности по¬
казаться землякам, в числе которых Вы, глубокочтимый
395

Дмитрий Иванович, самый желательный и самый важный
земляк по компетенции... О, с каким счастьем я бы по¬
расспросил Вас о многом... И я, несчастный, порастерял
свои драгоценные (по надобности) этюды и, так же как
проекты памятника Тарасова, великому Тарасу Шевчеп-
ку, не могу найти... И теперь самая серьезная мысль: моя
могила в моем саду, в котором я около 30 лет рабо¬
тал в разных условиях возможности (в зависимости от
дешевизны рабочих). Их было много (все больше латы¬
ши, которые тут назывались поляками, дешево рабо¬
тали — меньше рубля в день, во весь большой летний
день).
Теперь из моего большого окна нижней мастерской я
всегда могу видеть мою будущую могилу, между двух
можжевельников, так похожих на кипарисы...
Простите, извиняюсь за скуку. А что же (Вы ни слова
о Серафиме Дмитриевне?! Здоровье?
Мое страстное желание — видеть фотографическую
карточку Вас и Серафимы Дмитриевны, какой-нибудь
самый невзыскательный снимок.
Ваш Илья Репин
Л. О. ПАСТЕРНАКУ 1
1927 г.
Куоккала
Дорогой Леонид Осипович.
Двадцать семь лет прошло; и передо мною как сей¬
час — на парижской выставке — целая серия Ваших вели¬
колепных иллюстраций к «Воскресению» Л. Толстого.
Случилось, что я был в обществе Юры2, мы стояли пе¬
ред Вашими иллюстрациями и все, все хвалили, с непод¬
дельным восхищением, Ваши труды... дивная коллекция.
Ах, хотелось бы повидать Вас и пожать Вашу руку. Будь¬
те здоровы.
И. Репин
1 Пастернак Леонид Осипович (18G2—1945)—известный
художник, иллюстратор произведений Л. Н. Толстого.
396

1928
Д. И. ДВОРНИЦКОМУ
80 января 1928 г.
Куоккала
Дорогой, глубокоуважаемый маститый академик
Дмитрий Иванович!
Как я осчастливлен Вашей присылкой мне прежде
всего фотографий!! Я помолодел, поздоровел и теперь
пляшу душою от восторга: какие места — Синельниково,
где мы с Серовым (он был еще хлопец) купались, плава¬
ли по быстрому течению сего канала (как бросишься с
берега в быстрину — в одну секунду отнесет на 20)... Ах,
какая прелесть эти места!! И я уже раскаиваюсь: ну что
я Вам написал такое, что так обеспокоил Вас?.. О! Ваше
письмо и меня почти расплакало... А я и забыл, что я
Вам писал...
А Вы такой талантливый писатель: и просто и вы¬
разительно до слез... Но прежде всего: Вы стали такой
выразительный гетман. И какой взгляд! «Исполнен вели¬
чия и сильно действует на всех»...
И вот наконец я сподобился видеть изображение Се¬
рафимы Дмитриевны. А она совсем красавица и еще ка¬
кая молоденькая... Простите за откровенную болтовню...
А зачем Вы так близко к сердцу принимаете мою особу?
Ведь мне уже во всех отношениях пора на покой... Это
самое большое наказание, когда... и идеи бродят в голо¬
ве, и, кажется, они еще живые, но к выполнению никог¬
да уже не приблизятся...
А я теперь более всего провожу за чтением... [...] Про¬
стите, что так долго не писал: лень обуяла...
(Ваш Илья Репин
Д. И. ДВОРНИЦКОМУ
7 апреля 1928 г.
Куоккала
Дорогой, милый Дмитрий Иванович.
Бесконечно благодарен за Ваше письмо. Отвечаю на
все вопросы: 1) Здоровье, мое, слава богу, поправляется,
я лечусь из своего абиссинского колодца (из глубины 33
397

с дробью сажень утром и вечером по 8-ми глотков). Пос¬
ле каждого приема воды я чувствую себя бодрее. 2) У нас
здесь в Финляндии зима довольно сносная: только одно
утро было 25 гр. мороза, а потом все легче и легче, а те¬
перь уже с неделю стоит 3 и 4 градуса тепла, но снегу
кругом много — бело, но-зимнему.
Запорожцы мои (Гопак) стоят всю зиму без движе¬
ния вперед, так как в мастерской, наверху, не отаплива¬
ется, и шесть и девять тепла только в марте стало — теп¬
лый март был...
Но картина моя по своей идее есть жанр. Портретов
никаких. А парубков! Надо. Ведь казаки большею частью
молодежь.
В веселый, теплый день казаки высыпали на берег
Днепра и, радуясь своему здоровью и окружающей их
природе, веселятся... Тут единственные их гости —ото
монахи: Яценко-Зеленский (кстати, я очень возлюбил эту
маленькую книжечку — благодарю Вас — и я и Юра (сын
мой) зачитываемся этим правдивым документом). Нико¬
го из начальства нет на моем холсте.—Да! Парубков мне
очень требуется. Конечно, гопака танцуют парубки. Изо¬
бражения на старых иконах и прочее я все имею.
— Отец мой Ефим Васильевич Репин служил в Чу¬
гуевском уланском полку при Николае I 25 лет. Жил он
90 лет и 3 месяца (род. 1804 г., март 11-го). Умер он
уже в моем имении (близ Витебска — Здравнево) и по¬
гребен на церковном дворе в с. Слобода. Матуся — на Чу¬
гуевском кладбище, ум. в 1879 году. Отец был в походах:
в Персии, Турции и много видел, был грамотный. Был
ремонтером в Чугуевском уланском полку, но никакого
чина не имел. Знал толк в лошадях. Мать была более
грамотна, ее братья были кантонистами, вышли в офице¬
ры и очень влияли на грамотность, были на службе цар¬
ской. Бочаровы. Старший, Дмитрий, был эскадронным
командиром в уланском кирасирском полку, а младший
брат Федор служил поселенным начальником (украин¬
ские военные поселенцы).
Мать мою звали Татьяна Степановна, рожденная Бо¬
чарова. Брат мой Василий Ефимович был музыкантом в
оркестре Мариинского театра, он выслужил пенсию, а те¬
перь сын его Илья Васильевич Репин живет со мною.
Женат, но детей нет.
Была сестра Устинья, старше меня, умерла 15 лет,
когда мне было 13. Мы очень дружили. Близ Витебска,
398

дер. Здравнево, живет моя дочь Татьяна, уже вдова; ее
дочь, Татьяна, имеет троих детей — мои правнуки.
В Здравневе в нашем доме школа, и дочь Татьяна Язева
и внучка Татьяна Дьяконова — учительницы, а муж внуч¬
ки Дьяконов — учителем.
Прошу Вас принять мое поздравление с праздником
св. пасхи и передать сие поздравление Серафиме Дмит¬
риевне с приветом Вам от нашей семьи.
Ваш Илья Репин
Сейчас у меня был Юра, и мы долго сидели, перечи¬
тывали Яценко-Зеленского. Такая прелестная книжечка,
и мы столько раз перечитывали. Так нам нравится эта
живая манера писать. Спасибо Вам, спасибо. Драгоцен¬
ность эта книжечка!
К. И. ЧУКОВСКОМУ
18 августа 1928 г.
Куоккала
[...] Есть чудо! Это чудо прислал мне Дмитрий Ивано¬
вич Яворницкий... «Две поездки в Запорожскую Сечь
Яценко-Зеленского, монаха полтавского монастыря, в
1750—1751 годах». Выпишите скорее эту брошюру... Это
такой шедевр литературного искусства! Этот монах Яцен¬
ко уже почти 200 лет назад был экспрессионистом в на¬
шей литературе, и его книжку прочтете не отрываясь.
Его небезупречная грамота екатерининского времени с
невероятной живостью рисует Запорожье... Уверен, что
Вы, как и я (старый дед), будете танцевать от радости
от писания Яценко-Зеленского [...].
Д. И. ЯВОРНИЦКОМУ
1 декабря 1928 г.
Куоккала
Дорогой и глубокоуважаемый Дмитрий Иванович.
Как я благодарен Вам за сию великую книгу —
«Днипрови пороги>/\ Какой чудесный слог, — величествен¬
ный язык... На мое счастье, со мной живет племянник
мой, сын моего покойного брата Василия — Илья Репин.

Он очень хорошо читает не только по-русски, но и по-
украински, и я наслаждаюсь, слушая это хорошее чтение
этого красивого языка... Ах, чудо, чудо этот язык... По¬
могает нам и радио — тоже прелесть! Украинские песни,
украинские сцены, старовина. И я слушаю, не наслуша¬
юсь. Так вспоминается и детство и юность. «Наталка-
Полтавкаъ, «Запорожец за Дунаем» и многие другие пес¬
ни, которые, я уверен, Вы лучше меня помните.
К счастью моему мое последнее искание памятника
Тараса Григорьевича Шевченка увенчалось находкой,
правда плохой,— нашлось два наброска. Мне хотелось
изобразить нашего великого поэта на каторге. С тачкой
на работе, он отъехал подальше, приспособил свою тачку
вместо столика и писал на ней свои стихи и вирши. Я еще
не теряю надежды найти другие, более удачные рисунки
этого проекта... Особенно мне жаль, что не находится
эпитафия... и не могу вспомнить... Вот что сказывается
на 85-м году уже необходимым — это потеря памяти. Уже
не могу вспомнить, уже не могу найти ничего...
Простите за такое неинтересное письмо. Очень, очень
извиняюсь за посягательство на Ваше драгоценное время.
С искренним желанием Вам всего лучшего
Ваш Илья Репин
1929
В. Е. САБИНСКОМУ1
18 марта 1929 г.
Куоккала
Многоуважаемый Василий Евменьевич.
Поздравляю Вас с серьезным возрастом — 70 лет! —
Не верится, как все это скоро подвигается...— Давно ли
это было? Когда я у Чистяковых, в Павловске, увидел
Вас в первый раз. Вы рисовали акварелью с какого-то
сарая. Как всегда, что имело отношение к Павлу Петро¬
1 Савинский Василий Евменьевич (1859—1937) — художник и
педагог. Ученик и последователь П. П. Чистякова. С 1911 г. был
профессором Высшего художественного училища Академии худо¬
жеств.
400

вичу — имело необыкновенно глубокий характер. Так, и
мальчик лет 14-ти, каким были 1Вы, в ситцевой рубашке,
имело глубокий тон. Простите, не обидьтесь... Мы так
привыкли: все, что относилось к Павлу Петровичу, долж¬
но быть правдиво. Потом на Английской набережной, в
роскошном палаццо Александра Федоровича Гауша, где
Вы рисовали портрет с Павла Петровича и Ваш портрет
остался лучшим портретом, несмотря на то, что в числе
рисующих был В. Серов.
А эти изящные, добрые люди — Гауш, — имели ка¬
кой-то необыкновенно милый тон... И казалось, мы были
в очарованном замке и долго думали об этих особых
субъектах... Она была гречанка, и это мы все носили в
уме, с особой святостью...
Всегда Вас глубоко уважающий
Илья Репин
А. И. МЕНДЕЛЕЕВОЙ1
20 мая 1929 г.
Да что писать о ничтожных вещах! Я в величайшем
восторге от Вашей книги — это чудо! «Менделеев в жиз¬
ни». Ах, что это за прелесть! С каким тактом! Как краси¬
во все это Вы вспомнили! Это даже хорошо, что я теперь
инвалид, ничего не могущий написать достойного об этой
Вашей книге. Будто я побыл в России, у Вас, так все
живо, изящно и важно все. Вы описали так верно, жи¬
во, интересно и в высшей степени художественно!.. И по¬
путно с историей Вашего брака идет история передви-
женцев очень правдиво, изящно... Благодарность, благо¬
дарность Вам бесконечная за этот изящный труд —до¬
стояние истории.
С совершенным уважением к Вам
Илья Репин
1 Менделеева Анна Ивановна (1860—1942) — художница, жена
Менделеева Д. И. Была близка к кругу художников-передвиж-
ников. Автор книги воспоминаний «Менделеев в жизни».
401

Д. И. ЯВОРНИЦКОМУ
3 июня 1929 г.
Куоккала
Вашпм письмом, дорогой, глубокоуважаемый Дмитрий
Иванович, я так обрадовался, что, подобно царю Давиду,
готов плясать, как тот перед ковчегом... Долго я плясал
бы уже от радости, если бы мог плясать... Увы! Я уже
едва перевожу ноги... В восторге от Вашего письма, ка¬
жется, скакал бы до упаду... И тепло — и к нам пришло
тепло... Но зацвела черемуха, надо было остановиться —
стало холодно!.. И сегодня уже весь день дождь... И я уж
который раз перечитываю Ваше интересное письмо: исто¬
рическое. Ох, спасибо! Спасибо! Вот одолжили! Чудо!
Чудо!.. Да, вот перенесли долгую лютую зиму... Теперь я
отогреваюсь в Ваших строках. Да, Ваши строки милые,
теплые, и мне хочется сейчас переписать их, особенно то
место, где пишете, что глубоко сожалеете о том, что
очень далеко от меня живете. Вы могли бы мне порас¬
сказать о подвигах многих из названных героев. Сирка,
Сагайдака, Мороза, Палия, Гордиенки. При других об¬
стоятельствах Хведора, Довбни, Кирика Надтоки, Ивана
Носа, Кузьмы Порывая, Цапли. Также не забудьте пре-
славного запорожского войскового писаря Грицька Рогу¬
лю, а с ними и простых рядовых казаков, обессмертив¬
ших себя геройскими подвигами, каковы: Дрыга, Юркуша,
Мишастый, Горилый, Шило, Чорный, Шульга и многие
другие. [...]
На сем будьте здоровы.
П. Н. АРИАН
15 июня 1929 г.
Куоккала
Многоуважаемая Прасковья Наумовна!
Невыразимо благодарен Вам за Ваше милое письмо.
И с каким удовольствием читал я Ваши строки о Стасо¬
вых. Часто-часто вспоминаю о всех. С наслаждением пе¬
речитал почти все, что писал Владимир Васильевич. Те¬
перь только всплывает наверх все, что писал этот непод¬
ражаемый, неутомимый рыцарь добра и правды... Ах,
скольких вопросов жизни касался, и так глубоко, этот свя¬
402

той поборник всего лучшего в жизни — здравый, гениаль¬
ный человек. Как я радуюсь, что Вы вспоминаете Черны¬
шевского. Здесь, в уединении, я опять перечитал вдохно¬
венные откровения этого неподражаемого философа.
Но писать его портрет не берусь, ибо я совсем инва¬
лид,— ничего серьезного затевать не в состоянии, ибо пе
хватит сил. w
А Чернышевский — особый, необыкновенный организм
с вещими, особыми чувствами и особым мышлением... Ах,
как жаль, что в России столько гениальных гигантов по¬
гибло безвременно. Чернышевский — один из самых боль¬
ших, неповторимых самородков, как Пушкин, как
Л. Н. Толстой, как Лермонтов, как Гоголь. [...]
С уважением к Вам
Ил. Репин
Д. И. ЯВОРНИЦКОМУ
18 июня 1929 г.
Куоккала
Я часто перечитываю Ваше письмо, дорогой, дорогой,
глубокоуважаемый Дмитрий Иванович. И совесть не пе¬
рестает меня терзать: ведь я забыл ответить на любез¬
ный поклон Серафимы Дмитриевны. А чуда оздоровле¬
ния надо мною не совершается, и я до сих лор не могу
приняться за работу: инвалид... А между тем сколько
добрых друзей по старой памяти все чего-то ждут от ме¬
ня и все величают незаслуженными эпитетами. И я хо¬
рошо знаю, как они добры, и как я счастлив был бы, если
бы это была правда!.. Но, увы. Это уже невозвратимо, и
я должен подчиниться «судьбы неумолимому приговору»:
кончать свой очень щедро одаренный и очень долгий век...
Правда, признаюсь по совести, что я уже страдаю: не¬
заслуженно уже я возвеличен. Ну, за это, конечно, надо
приготовиться к реакции — начнутся порицания, по-
ра! [...]
403

К. А. КОРОВИНУ«
3 августа 1929 г.
Куоккала
Дорогой Константин Алексеевич.
Все время, вот уже целая неделя, я так восхищен Ва¬
шей картиной — спасибо Леви, который доставил мне это
удовольствие! Какой-то южный город ползет на большую
гору. Он, кажется, называл это улицей Марселя; не пом¬
ню хорошо. Но это чудо! Браво, маэстро! Браво! Чудо.
Какие краски! «Фу ты прелесть — какие краски» — серые,
с морозом, солнце. Чудо! Чудо!!. Я ставлю бог знает что,
если у кого найдутся такие краски!!!
Простите, дорогой...
Ваш Илья Репин — коленопреклоненный аплодирует
Коровину.
Д. И. ЯВОРНИЦКОМУ
10 октября 1929 е.
Куоккала
Дорогой, глубокоуважаемый Дмитрий Иванович.
Увы, я доживающий человек: потерял память, обле¬
нился... И заслуживаю только снисхождения. Простите,
не сердитесь после торжества своего 85-летия (о, как я
отпраздновал свое торжество!)... Как добры, как милы лю¬
ди! Из-за одного этого 85-летия надо благоговейно жить
на свете и боготворить человечество!.. А ведь Вам я пи¬
сал, и особенно помню хорошо, что после одного Вашего
письма я переписал его все, особенно те места, где
Вы описывали Запорожье и много украинскую природу.
«На раскопках» Вы описывали много, много чарующих
мест, и я перечитывал по многу раз Ваш красивый слог.
А у нас стоит прекрасная осень: деревья расцвети¬
лись, и тепло, тепло! Все бабье лето чудо! Но грибов ма¬
ло, и сейчас Вера взяла корзинку и пошла искать, а с
утра неперестающий дождик — моросит и моросит. А я
совсем перестал подыматься в мастерскую, и мои работы
стоят без движения. Как Вы себя чувствуете? Как здо¬
ровье Серафимы Дмитриевны? Очень буду рад получить 11 Коровин Константин Алексеевич (1861—1939)—художник.
404

от Вас что-нибудь о запорожцах. Нет ничего занятнее
наших лыцарей\\.. Как хороша эта брошюра Яцепко-
Зеленского!! Нет ли еще чего в таком же роде? Монахи
за подаянием — чудо! Браво!
Искренне и глубоко уважающий Вас
Илья Репин
Вас любящий и чтущий.
Как себя чувствует Украина? Довольна ли судьбой?
Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
29 октября 1929 г.
Куоккала
Дорогая Елена Павловна, наконец-то — Вы откликну¬
лись. Мы все еще, до невероятности, живем теплой осенью.
Все тише и тише жизнь — в наших краях живем по-ста¬
рому. Новостью у нас: объявился — Дий, Юрин сын мо¬
ряк, приплыл из Африки... Рассказов, рассказов... Я так
рад за Юру; ведь он,- бедный, был совсем одинок, после
похорон Паши, своей жены, матери сыновей. Третьего
дня они ездили в монастырь — Менту ля, где Паша похо¬
ронена. Теперь Дий живет с отцом. Другой сын Юрия —
Гай —в Праге, в университете (того не видать). А Дия
и Юрия мы видим много раз в день, за нашим красным
столом.
У нас, все так же, по средам бывают соседи и прак¬
тикуется чтение новой литературы. Читали Бунина —
«Семейство Арсеньевых». Очень интересная повесть. Сер¬
гей Сергеевич Лаппо-Данилевский — превосходный чтец.
Вообще мне на последних днях очень везет в добрых по¬
буждениях моих друзей: так чрезмерно меня хвалили и
прославляли мои скромные подвиги в искусстве. С самой
юности мне везло в славе, а теперь меня так прославля¬
ли, что я готов был верить своим заслугам... Ах, как все
это преувеличено... Теперь я часто слушаю «Радио». Ком¬
натка, посвященная этому предмету, украшена двумя
статуями одного и того же автора — Илиаса Гинцбурга.
Великолепный Менделеев — бронза, такой колоссальной
тяжести... Я часто думаю: не из золота ли он отлит? Как
и следовало бы быть этому гению русской химии. А ему
в пандан стоит статуя нашего друга, нашего милого дру¬
га — Владимира Васильевича Стасова. Если Менделеев
405

сидит в кресле — совершенно похожий, как живой, и ка¬
жется — движутся мускулы на его характерном лице,—
то наш друг В. В. Стасов стоит в такой красивой позе...
И чем больше я гляжу на него, тем больше он жив по
экспрессии и движению фигуры, и мне так памятно то
золотое время, когда в нашем милом Парголове мы счаст¬
ливо проводили время у Стасовых... И особенно незабвен¬
ны дни именин и рождений, когда к ним съезжались все
наши друзья: все эти таланты по музыке и литературе...
И когда до поздней ночи мы наслаждались музыкой, пе¬
нием и даже лицезрением: Мусоргского, Глазунова, Ба¬
лакирева, Римского-Корсакова и прочих наших богов ис¬
кусства: Антокольского, Шаляпина, Верещагина и — та¬
кая досада: не могу вспомнить еще некоторых.
Простите за нелепое письмо.
Ваш Ил, Репин
Юра с Днем ушли на охоту — могут притащить по
зайцу.
Д. И. ЯВОРНИЦКОМУ
7 ноября 1929 г.
Куоккала
Дорогой, глубокоуважаемый Дмитрий Иванович.
Вы мне прислали Вашу книгу «Пом1ж панами». «Ко-
тячий и Собачий остров».., Я радуюсь, что мой племянник
Илья Васильевич Репин прекрасно читает, и я наслажда¬
юсь этим языком. Сам я становлюсь подслеповат, и осо¬
бенно я ленив до безобразия, и эта лень особенно разви¬
вается после 85 лет... Что делать? Я радуюсь, что в свое
время я заказал моему сыну скопировать запорожское
знамя в Артиллерийском музее. Он прекрасно, добросо¬
вестно скопировал его. Теперь, на досуге, я внимательно
разглядел эту копию. Удивительно: при внимательном
изучении этой совершенно точной копии я вижу, что все
это портреты с натуры. И каждое лицо представляет для
меня оригинал — казака-запорожца, которого следует изу¬
чать глубоко, потому что это лицо, снятое с натуры, и по¬
тому, чем больше всматриваешься в него, тем больше ви¬
дишь, несомненно, что это воспроизведено с натуры и бы¬
ло совершенно похоже на оригинал. Еще один мой прия¬
тель привез мне из Полтавы, где он на ярмарке купил,
406

скульптурную копию с известной моей картины (в музее
Александра III) природного украинца с моих «Запорож¬
цев». Этот украинец не рабски копировал з москаля: вин
тильки взглянув орлиным оком где-нибудь на мою карти¬
ну и зразу побачив, що «москаль» не все вспрапив в ко-
зацкой ухватки... Украинец, оце, тут же и поправив. (Ори¬
гинал его у меня.) И я всякий раз «дивлюсь» на цюю
скульптуру с любовью и умилением: каждый тип моей
картины — ридный украинец с глубоким знанием предме¬
та поправил все мои недочеты и нехватки в характерах —
он довел до настоящего вида, и я радуюсь и восхищаюсь
всякий раз, глядя на его воспроизведение, как он угадал,
как верно добавил мои нехватки. Как пояснил мои наме¬
рения и как указывает мне даже варианты некоторых
знакомых ему типов... Чудо! Чудо! Я так дорожу этим
воспроизведением моей картины: живым украинцем, ко¬
торый имеет несомненный талант, чтобы воспроизвести
целую картину, писавшуюся годы (Вы живой свидетель,
Дмитрий Иванович, как писалась эта картина со всеми
своими вариантами). У меня имеется прекрасная фото¬
графия, снятая в Мюнхене на выставке, где эта картина
получила золотую медаль «В Хрустальном дворце».
Преданный Вам Ил. Репин
И. П. ПАВЛОВУ
1929 г.
Куоккала
Великому физиологу нашей страны — Ивану Петрови¬
чу Павлову — посылаем наше поздравление с 80-летием
его неусыпной деятельности.
Желаем еще многие годы — поздравлять маститого
ученого, с желанием всего лучшего в жизни нашего
мира.
Профессор живописи — Илья Репин
407

В. ß. ВЕРЕВКИНОЙ
1929 г.
Куоккала
Дорогая Вера Васильевна.
Пишу Вам возможный ответ. Финляндию Вам придет¬
ся выкинуть из головы в смысле ее применения к каким-
нибудь благотворительным делам.
Это теперь: пустота и, следовательно, вопиющая бед¬
ность. На месте щеголеватых дач теперь только кирпич¬
ные фундаменты — что еще не разобраны на печи. Ника¬
кого применения труда — самого даже полезного ныне...
А мое семейство разрослось: в Здравневе четверо вну¬
ков, четверо правнуков. Дочь на месте главной хозяйки
большого хозяйства.
Простите, простите.
Искренне благодарный Вам Илья Репин
И. И. БРОДСКОМУ
1929 г.
«Пенаты»
Дорогой Исаак Израилевич!
Благодарю Вас за прием Юры, он так доволен... Угне¬
тение испытывает он от безработности. Он так надеялся,
что Вы дадите ему работу; и Вы не ошиблись бы в рас¬
чете. Я так об этом думаю, что сообщаю Вам: сделайте
ему заказ; я советую по моему эскизу сделать ему карти¬
ну в натуральную величину... Это аллегория самодержа¬
вия императорства. Картина размером арш. 8 на 3 арш.
(приблизительно). Юра —хороший рисовальщик и знает
великолепно перспективу. Мне кажется, это выйдет ин¬
тересная вещь, которая пройдет с успехом везде, где бу¬
дет выставлена.
А чтобы с ним, с Юрием, Вам не возиться, Вы от¬
правьте его сюда — домой. Тут у него прекрасная мастер¬
ская и больная жена, которая будет осчастливлена его
приездом; и при разработке картины, может, и я буду
кстати.
Ваш Илья Репин

ЧУГУЕВЦАМ
1920-е гг.
Куоккала
Любезные милые земляки, прошу у Вас прощения за
мою малограмотность в украинском языке. Признаюсь
Вам, что (Ваше писание мне дуже отрадно душе моей: и
я дуже жалию, что не в состоянии ответить Вам на столь
любезном моему сердцу языке дорогой Украины: прошу
Вас верить в чувство моей преданности и бесконечное со¬
жаление, что я уже не могу приехать на жительство в
сладкую, веселую Украину.
Судьба сулила мне тут иметь могилу и домовину, в
своем саду.
1930
Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
14 марта 1930 г.
Куоккала
Невероятно дорогая Елена Павловна! Невероятно... Но
я совсем как-то одурел: взялся писать — Александру Пет¬
ровичу Карпинскому и... ничего не мог написать. Ваше
описание »«этого мудреца» и это пластическое торжество
образа так стояли передо мною, что я совсем запутался в
своей увядшей от старости голове... Я написал письмо
для Луначарского, и если Вы найдете это уместным, то
передайте — прошу Вас. С совершенным извинением пе¬
ред Вами за все эти хлопоты.
Илья Репин
Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
18 марта 1930 г.
Куоккала
Драгоценная Елена Павловна!.. Как выразить Вашу
доброту ко мне?! И Вера по неотложному делу уехала в
Териоки! И я с утра уже ощущаю все признаки скорого
конца... Так хотелось бы повидать наших детишек. Мы
уже приготовили им кров... Но бог знает — суждено ли?..
409

Опять: новые люди — Большие, новое знакомство... И в
душе: как бы я хотел писать и Карпинского и Луначар¬
ского — так хочется... и — увы: нет сил...—Ах, хотя бы к
весне поправиться! Ах, не сердитесь на меня — малоду¬
шие одолевает и сил нет...
Простите, Ваш искренне преданный
Илья Репин
Я — Гинцбурга — то есть его создания: у нас на столе
в комнате — ведь я все больше и больше люблю; и боль¬
ше — Менделеева. Владимир Васильевич — я еще могу
придираться...
Жаль, рук Менделеева я не видел (хоть бы какую-
нибудь фотографию!.. Так хочется видеть...).
Простите за каракули. Благодарю за словечко об Ива¬
не Петровиче *. А и храбрая же Вы.— Как Вы не боитесь
беспокоить таких тузов! Для наших мелких дел и малень¬
ких делишек!..
Спасибо! Спасибо!..
Ил. Репин
Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
20 марта 1930 г.
Куоккала
Елена Павловна.— Я поражен — какая смелость. Ка¬
кое постигновение среды! И — знаете ли? меня ужасно
задел образ «мудреца», но, увы, я ничего не могу напи¬
сать — никому... А к Вам с просьбой: добудьте мне ка¬
кую-нибудь фотографию с Александра Петровича Кар¬
пинского; может быть, в каком-нибудь иллюстрированном
издании — было похоже снято его лицо?
Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
Март 1930 г.
Куоккала
Дорогая Елена Павловна.
Пишу Вам чистейшую правду: ибо мы, боюсь, очутим¬
ся в ложном положении. Вчера утром мне показалось мое
положение настолько тяжелым, что показалось ясным, 11 И. П. Павлов.
410

что милые деточки уже не застанут меня в живых — это
первая будет неудача, а вторая: вся моя храбрость — на¬
писать столь ответственные портреты едва ли может быть
реализована: все меньше и меньше сил. И я должен об¬
ратиться к Вам с просьбой — как-нибудь тактично доло¬
жить Анатолию Васильевичу, что я бью отбой своей
храбрости; у меня уже не хватит сил на столь интерес¬
ный порыв... что делать!.. Простите!.. Простите...
С преданностью
Ваш Ил. Репин
Е. П. ТАРХАНОВОЙ-АНТОКОЛЬСКОЙ
10 апреля 1930 г.
Куоккала
Дорогая Елена Павловна.
Я никогда не буду в состоянии отблагодарить Вас.
Я так жалею, что пропал в Америке Ваш бюст — превос¬
ходный отливок Робекки, этого лучшего мастера-италь¬
янца. Так жалко, может быть, его можно найти? — Но
это, вероятно, будет стоить дорого. Уж один вес!..
А мое здоровье все плоше, и я уже боюсь, что мои
правнуки не застанут меня в живых. И зачем тогда их
таскать сюда?.. Подумаешь: как это в жизни смерть отде¬
лывает чисто! Никаких претензий — никому. Простите,
что я сообщаю 1Вам — эту бесполезную новость. С иск¬
ренним желанием Вам всего лучшего
Илья Репин
Ах, мои милые правнучки! Как я жалею, что мне уже
не суждено видеть вас и вам уже не доехать сюда! Как
жаль! Как жаль!
Ваш прадед
Илья Репин
411

Д. И. ЯВО?НИЦКОМУ
18 мая 1930 г.
Куоккала
Дорогой, милый, ласковый Дмитрий Иванович 1.
Зима была холодная, и я никакого труда своего не по¬
двинул. Всю весну, несмотря на ангельски хорошую по¬
году и тепло. Мое здоровье вообще становится все хуже
и хуже. Появилась слабость: ноги теперь уже почти ра¬
зучились ходить. Из предположенных работ ничего уже
не подвигалось. И ах, какое это печальное время!.. Одна¬
ко Вы меня простите, ну, с какой стати я сообщаю Вам
об этих неприятностях?.. Простите, простите!
Душа моя полна лучшими пожеланиями Вам и суп¬
руге Вашей Серафиме Дмитриевне. Всего Вам лучшего!..
Искренне преданный Вам Илья Репин
Простите за это неудачное письмо.
1 Это одно из последних писем Репина. Художник скончался
30 сентября 1930 года.

СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
Фронтиспис. Автопортрет. 1909. Частное собрание. Москва.
1. На заседании в Академии художеств. 1894. Государственный
Русский музей. Ленинград.
2. Автопортрет. Письмо к В. В. Стасову от 2 июня 1893 г.
3. В парке в Неаполе. 1894. Частное собрание. Москва.
4 На заседании в Академии художеств. 1894. Государственный
Русский музей. Ленинград.
5. А. А. Потехин. 1895. Частное собрание. Москва.
6. II. М. Третьяков на заседании в Академии художеств. 1896.
Государственная Третьяковская галерея. Москва.
7. А. К. Лядов. 1896. Государственная Третьяковская галерея.
Москва.
8. В. И. Релина. 1896. Государственный Русский музей. Ленин¬
град.
9. В. Г. Короленко. 1896. Музей-квартира И. И. Бродского.
Ленинград.
10. Альберт Н. Бенуа и В. Лобойков. 1897. Государственный Рус¬
ский музей. Ленинград.
11. А. А. Шевцов и Н. И. Репина. 1898. Местонахождение не¬
известно.
12. Мужской портрет. 1899. Пермская государственная художест¬
венная галерея.
13. Н. И. Кравченко. 1899. Харьковский государственный музей
изобразительных искусств.
14 В. А. Гиляровский. 1899. Местонахонодение неизвестно.
15. В. Ф. Свиньин. 1899. Частное собрание. Ленинград.
413

16. Ю. А. Икскуль фон Гильдебрандт п Д. П. Голицын (писатель
Муравлин). 1902. Государственная Третьяковская галерея. Мо¬
сква.
17. Письмо И. Е. Репина к Н. В. Стасовой от 24 июля 1893 г. с
изображением дома художника в Здравневе.
18. За чтением. (Н. Б. Нордман- Северова). 1901. Государственный
Русский музей. Ленинград.
19. Е. Н. Званцева. 1889. Государственный литературный му¬
зей. Москва.
20. В. А. Серов. 1901. Государственная Третьяковская галерея.
Москва.
21. С. С. Боткин в Академии художеств. 1906. Государственный
Русский музей. Ленинград.
22. За роялем. 1905. Государственная Третьяковская галерея.
Москва.
23. Детская головка. 1901. Государственная Третьяковская гале¬
рея. Москва.
24. А. М. Горький читает в «Пенатах» свою драму «Дети солнца».
1905. Частное собрание. Москва.
25. В. М. Васнецов. 1900-е гг. Музей «Абрамцево». Абрамцево.
26. Письмо И. Е. Репина к И. Е. Цветкову от 2 ноября 1907 г.
27. «Торжество неограниченной гнусности». 1909. Частное собра¬
ние. Москва.
28. Н. Б. Нордман-Северова. 1910. Государственная Третьяков¬
ская галерея. Москва.
29. Л. Н. Толстой. 1907. Музей Л. Н. Толстого. Москва.
30. Е. Г. Шварц. 1911. Киевский музей русского искусства.
31. Автопортрет. 1912. Государственный Русский музей. Ленин¬
град.
32. Ю. А. Волин и К. И. Чуковский. 1914. Частное собрание.
Москва.
33. А. М. Комашка. 1915. Частное собрание. Москва.
34. Л. Н. Андреев. 1913. Государственная Третьяковская галерея.
Москва.
35. Автопортрет. 1923. Государственный Русский музей. Ленин¬
град.
36. В. И. Репина. 1926. Научно-исследовательский музей Академии
художеств СССР. Ленинград.

МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ ПИСЕМ И Е. РЕПИНА — 1-й и 2-й ТОМА
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ. МОСКВА.
Алексееву Г. П., Антокольскому М. М., Богословскому Д. Ф.,
Васнецову В. М., Голицыну В. М., Дмитриеву И. Д., Дубовско-
му H. Н., Ермакову Н. Д., Званцевой Е. Н., Касаткину H. А.,
Крамскому И. IL, Кузнецову Н. Д., Куренному А. А., Кустодие¬
ву Б. М., Ла<нговому А. IL, Максимову В. М., Мамонтовой Е. Г.,
Мамонтову С. И., Нерадовскому П. И., Остроухову И. С.,
Правлению ТПХВ, Прахову А. В., Савицкому Г. К., Се¬
рову В. А., Сурикову Вч И., Третьякову П. М., Федорову М. В.,
Федорову М. П., Чистякову IL IL, Шестеркину М. И., Яворниц-
кому Д. И.
НАУЧНО-БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ АРХИВ
АКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ СССР. ЛЕНИНГРАД
Ариан П. Н., Безруких П. Е., Белоусову И. А., Бродско¬
му И. И., Бялыницкому-Бируля В. К., Б'ержбиловичу А. А.,
Виткевичу Е. И., Гансу Г., Гиллебрандту, Гумалику Н. И., Голе¬
нищеву-Кутузову А. А., Горбунову-Посадову И. И., Дягиле¬
ву С. П., Ежову H. М., Животовскому С. В., Институту Карнеджи,
Канкриной В. П., Корнею Васильевичу, Куприну А. И., Климен-
товой-Муромцевой М. Н., Коровину К. А., Кривенко В. С., Лансе¬
ре Е. Е., Лескову H. С., Луначарскому А. В., Менделеевой А. И.,
Молас А. Н., Молчанову А. Е., неизвестному, Острогорской гале¬
рее им. И. Н. Крамского, ответы на поздравления, Павлову И. П.,
Павлу Аркадьевичу, Пастернаку Л. О., Петрову Г. С., Полякову
С. Н., Потехину А. А., Реинботу П. Е„ Репину 10. И., Риду Ч.,
Светлову В. Я., Стахович С. А., Стаценко А. В., Суворину А. С.,
Сумбатову-Южину А. П., Фофанову К. М., Черткову В. Г.
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ
ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА. МОСКВА
Александрову Н. А., Андрееву В. В., Ариан П. И., Базан-
кур О. Г., Безруких П. Е., Белоусову И. А., Бродскому И. И.,
Бялыницкому-Бируля В. К., Голенищеву-Кутузову А. А., Горбу-
415

нову-Посадову И. И., Ежову H. М , Жирневичу А. В. (от 13 марта
1895 г.), Климентовой-Муромцевой М. Н., Коровину К. А., Кривен¬
ко В. С., Лернеру Н. О., Лескову H. С.. Молчанову А. Е., Петрову
Г. С., Полякову G. Н., Потехину А. А., Стахович С. А., Ста цен ко
А. В., Суворину А. С., Сумбатову-Южину А. И., Фофанову К. Н.,
Филиппову Т. И., Черткову В. Г.
ИНСТИТУТ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
АКАДЕМИИ НАУК СССР. ЛЕНИНГРАД
Александрову Н. А., Андрееву Л. Н., Базанкур О. Г., Гинцбургу
И. Я., Григоровичу Д. В., Кони А. Ф., Котляревскому Н. А., Лер¬
неру Н. О., Случевскому К. М., Станюковичу К. М., Стасову В. В.,
Стасову Д. В., Стасовой Н. В.
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ РУССКИЙ МУЗЕЙ. ЛЕНИНГРАД.
Антокольской Е. П., Габаеву С. К., Грузенбергу С. О., Липгар-
ту Э. К., Матэ В. В., Репиной В. И., Тарханову И. Р., Шаляпи¬
ну Ф. И.
РУКОПИСНЫЙ ОТДЕЛ ПУБЛИЧНОЙ БИБЛИОТЕКИ
ИМ. САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА. ЛЕНИНГРАД
Батюшкову Ф. Дм Бехтереву В. М., Ге Г. Г., Обществу им.
А. И. Куивджи, Прахову А. В. (от 20 июля 1877 г.), Стасову В. В.
(от 24 декабря 1872 г. и 15 марта 1873 г.), Толстому И. И., Фин-
де йзе ну Н. Ф.
МУЗЕЙ Л. Н. ТОЛСТОГО. МОСКВА
Жиркевичу А. В., Толстому Л. Нм Толстой С. А., Тол¬
стой Т. Л.
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ АРХИВ.
ЛЕНИНГРАД
Вел. кн. Владимиру, Исееву П. Ф.
РЕСПУБЛИКАНСКАЯ БИБЛИОТЕКА ЛИТОВСКОЙ ССР.
ВИЛЬНЮС
Веревкиной М. В., Веревкину В. Н.
РУКОПИСНЫЙ ОТДЕЛ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БИБЛИОТЕКИ СССР
им. В. И. ЛЕНИНА. МОСКВА
Крылову К. Нм Чехову А. П.
АРХИВ А. М. ГОРЬКОГО. МОСКВА
Горькому А. М.
416

АРХИВ АКАДЕМИИ НАУК СССР. МОСКВА
Мурашко Н. А.
КИЕВСКИЙ МУЗЕЙ РУССКОГО ИСКУССТВА
Мурашко II. А.
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕАТРАЛЬНЫЙ МУЗЕЙ. ЛЕНИНГРАД
Стрепетовой П. А.
КИЕВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ
УКРАИНСКОГО ИСКУССТВА
Костаиди К. К.
КУЙБЫШЕВСКИЙ ГОРОДСКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ
Алабину П. В.
НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ
ТЕАТРА, МУЗЫКИ И КИНО. ЛЕНИНГРАД
Римскому-Корсакову А% Н.
ХАРЬКОВСКИЙ МУЗЕЙ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫХ ИСКУССТВ
Прохорову С. М.
НАУЧНЫЙ АРХИВ Д. И. МЕНДЕЛЕЕВА
ПРИ ЛЕНИНГРАДСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ УНИВЕРСИТЕТЕ
Менделееву Д. И.
ЛИТЕРАТУРНО-МЕМОРИАЛЬНЫЙ МУЗЕЙ В. Г. КОРОЛЕНКО.
ПОЛТАВА
Короленко В. Г.
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ ИСКУССТВ ГРУЗИНСКОЙ ССР.
ТБИЛИСИ
Габашвили Г. И.
КОЛУМБИЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ. НЬЮ ЙОРК
Зеелеру В. Ф.
АРХИВ И. С. ЗИЛЬБЕРШТЕЙНА
Веревкиной В. В.
14 Репин. Письма, т. II
417

АРХИВ Л. М. КОМАШКИ
Комашке А. М.
АРХИВ СЕМЬИ А. В. МАКОВСКОГО
Маковскому А. В.
АРХИВ М. П. БОБЫШОВА
Перепечину H. Н.
АРХИВ К. И. ЧУКОВСКОГО
Чуковскому К. И
МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ НЕИЗВЕСТНО
Баголею Д. Им Борисову А. А., Гедройцу Н. А.,
вичу И. К., Уманову-Каплуновскому В. В.
Григоро-

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН К 1 му и 2-му ТОМАМ
Аббег Вера Вильгельмовна.
Ученица И. Е. Репина. 2:
69
Абросимов. Мастер-багет¬
чик. 1: 314
Аванцо. Владелец магазина
художественных принадлеж¬
ностей. 1: 228; 2: 121
Аввакум. Протопоп. 1: 246
Авдеенко — см. Овден-
ко С. Г.
Аверкиев Дмитрий Василье¬
вич. 1836—1905. Писатель. 1:
304
Аверченко Аркадий Тимо¬
феевич. 1881'—1925. Писатель.
2: 268
Авилов Михаил Иванович.
1882—1954. Художник. 2: 333,
354
Авсеенко Василий Григорь¬
евич. Писатель. 1842—1913. 1:
70
Адриан Викторович — см.
Прахов А. В.
Азеф Евно Фишелевич.
1869—1918. Провокатор, член
партии эсеров. 2: 252
Акратов. Художник. 2: 377
Аксаков Иван Сергеевич.
1823—1886. Литератор, славя¬
нофил. 1: 53, 235
Аксаков Константин Серге¬
евич. 1817—1860. Литератор,
славянофил. 1: 202
Аксаковы. 2: 385, 387
Айвазовский Иван Констан¬
тинович. 1817—1900. Худож¬
ник. 1: 296, 376; 2: 109
Алабин Петр Владимиро¬
вич. 1824—1897. Основатель
Самарского музея. 2: 90
Александр I (Романов).
1777—1825. Русский импера¬
тор. 1: 40; 2: 205, 225, 259,
301
Александр II (Романов).
1818—1881. Русский импера¬
тор. 1: 247, 375; 2: 205, 238,
292, 394
Александр III (Романов).
1845—1894 Русский импера¬
тор. 1: 146, 282, 297, 315; 2: 82,
144, 155, 184, 260, 294, 356, 365,
• 407
Александр Васильевич — см.
Мейер А. В.
Александр Васильевич — см.
Стасов А. В.
Александр Владимирович —
см. Маковский А. В.
Алексей Васильевич — см.
Полубинский А. В.
Александрова — см. Гейнс
Александров Николай Алек¬
сандрович. 1840—1907. Изда¬
тель, редактор. 1: 144. 174, 213,
240, 252, 259, 265, 311, 368
Александра Владимировна—
см. Отаценко А. В.
Алексеев Георгий Петро¬
вич. Коллекционер. 1: 378
Александра Павловна — см.
Третьякова А. П.
14*
419

Алексей Георгиевич — см.
Явленский А. Г.
Алексей Петрович. 1690—
1718. Царевич, старший сын
Петра I. 1: 39
Алексей Петрович — см. Бо¬
голюбов А. П.
Алена Дмитриевна — 1: 187
Альбрехт Леонид Павлович.
1872—1942. Художник. 2: 354
Альгрен Эрнст. Шведский
писатель. 2: 105
Альма-Тадема Лауренс.
1836— 1912. Голландский жи¬
вописец. 1: 132, 156.
Альтамур. Итальянский ху¬
дожник. 1: 69, 78, 83.
Аманджан. Художник. 2: 148
Аммосов Сергей Николае¬
вич. 1837—1886. Художник.
1: 220
Анатолий Федорович — см.
Кони А. Ф.
Ангерер — 1: 337
Андерсен Ганс Христиан.
1805—1875. Датский писатель.
1: 86, 117
Анджелико да Фьезоле фра
Беато. 1387—1455. Итальян¬
ский художник. 1: 160
Андреев Василий Василье¬
вич. 1861—1918. Музыкант.
2: 1/46, 377
Андреев Леонид Николае¬
вич. 1871—4*919. Писатель.
1: 5; 2: 171, 201, 317, 339, 414
Андреев. Полковник. 1: 184
Андреева Мария Федоровна.
1872—1953. Артистка, обще¬
ственный деятель. 1: 446;
2: 199, 269
Андреевская. 2: 9
Андреевский Сергей Ар¬
кадьевич. 1847—1918. Поэт и
критик. 1: 381
Андрей Иванович — см.
Сомов А. И.
Андриан — см. Прахов А. В.
Андриолли Михал Эльвиро.
1837— 1893. Польский худож¬
ник. 2: 37
Андронов — 2: 377
Аникин Степан Васильевич.
1869—? Член I Государствен¬
ной думы, «трудовик». 2:
215
Анкетен Луи. 1861—? Фран¬
цузский художник. 2: 149
Анна Григорьевна. Жена
художника Н. Д. Кузнецова.
2: 368
Анна Константиновна — см.
Черткова А. К.
Антокольская - Тарханова
Елена Павловна. 1868—1932.
Племянница М. М. Антоколь¬
ского, жена И. Р. Тарханова.
1: 7, 9, 10, 12, 17, 67; 2: 50, 51,
70, 127, 129, 132, 196, 202, 203,
210, 218, 225, 229, 234, 244, 281,
304, 306, 313, 377, 405, 409, 410,
411.
Антокольский Марк Матвее¬
вич. 1843—1902. Скульптор.
1: 5, 23, 27, 34, 38, 42, 44, 45,
46, 48, 49, 50, 53, 63, 70, 74, 75,
79, 84, 96, 97, 126, 127, 128, 139,
143, 146, 149, 156, 159, 161, 167,
169, 174, 182, 217, 231, 262, 263,
264, 307, 308, 347, 414, 434, 444;
2: 5, 6, 8, 9, 10, 24, 43, 51, 52,
74, 75, 78, 87, 97, 98, 106, 127,
128, 129, 132, 202, 203, 207,
219, 220, 221, 224, 225, 226, 304.
352, 387, 406.
Антон — см. Серов В. А.
Анютин — см. Ремизов М. Н.
Аполлинарий Михайлович —
см. Васнецов А. М.
Аполоныч — см. Савиц¬
кий К. А.
Апухтин Алексей Николае¬
вич. 1840—1893. Поэт. 2: 97
Аракчеев Алексей Андрее¬
вич. 1769—1834. Всесильный
временщик при Павле I. 2:
301
Ариан Прасковья Наумовна.
1865—1944 Общественный дея¬
тель. 2: 174, 291, 292, 312, 402.
Аркадьич — см. Голенищев-
Кутузов А. А.
Арсеньев Константин Кон¬
стантинович. 1837—1919. Пуб¬
лицист, критик. 1: 207
Аристотель. 384—322 гг. до
н. э. Древнегреческий ученый,
философ. 2: 118
Архимед Ок. 287—212 гг. до
н. э. Древнегреческий матема¬
тик и механик. 2: 172
Архипенко А. Г. 1: 445
420

Архипов Абрам Ефимович.
1862—1900. Художник. 1: 417;
2: 182, 392
Асафьев Борис Владимиро¬
вич. 1884—1949. Композитор,
музыковед. 2: 199
Багалей Дмитрий Иванович.
1857—1932. Историк. 2: 239
Базанкур Ольга Георгиевна.
Художественный критик. 2:
298.
Базилевская. 1: 134
Байрон Джордж Ноэл Гор¬
дон. 1788—1824. Английский
поэт и драматург. 1: 24, 82
Бакст (Розенберг) Лев Са-
мойлович. 1866—1924. Худож¬
ник. 2: 261
Балакирев Мидий Алексее¬
вич. 1837—1910. Композитор.
1: 258, 361; 2: 77, 140, 406
Балашов Абрам Абрамович.
Иконописец. 1: 405
Баринов. 1: 258
Барро Теофил-Этьен-Виктор.
Французский художник. 4: 280
Бастьен-Лепаж Жюль.
1848—1884. Французский ху¬
дожник. 1: 280; 2: 72
Батюшков Федор Дмитрие¬
вич. 1857—1920. Историк лите¬
ратуры, критик. 2: 163, 169,
171.
Башкирцева Мария Кон¬
стантиновна. 1860—1884. Ху¬
дожница. 2: 72
Беггров Александр Карло¬
вич. 1841—1914. Художник.
1: 115, 188, 189, 196, 198, 220,
235
Безруких Павел Ефимович.
1892—1952. Общественный
деятель, журналист. 2: 375,
378, 379
Безсонов А. 1: 30
Бекельман. Немецкий ху¬
дожник. 1: 281
Беккер Адольф, фон. 1831—?
Художник. 1: 154
Беклемишев Владимир Алек¬
сандрович. 1861—1920. Скуль¬
птор. 1: 388; 2: 235.
Беклин Арнольд. 1827—1901.
Швейцарский художник. 2: 37,
38
Белецкий. 2: 259
Белинский Виссарион Гри
горьевич. 1811—1848. Критик.
1: 7, 40, 292; 2: 204, 318
Белиц Семен Алексеевич.
Род. 1895. Парижский антик¬
вар. 2: 371
Беллоли Андрей Францевич.
Художник. 1861—? 1: 275
Белоусов Иван Алексеевич.
1863—1930. Поэт, переводчик.
2: 283
Беляев Василий Васильевич.
1867—? Художник. 1: 398
Беляев Митрофан Петрович.
1836—1903. Музыкальный дея¬
тель. 1: 361; 2: 183
Бенуа Александр Николае¬
вич. 1870-^1960. Художник,
критик, историк искусств. 1:
9, 139; 2: 161, 162, 383, 384
Бенуа Альберт Николаевич.
1852—1936. Художник. 2: 413.
Бенуа Леонтий Николаевич.
1856—1928. Архитектор. 2:
258
Березовский. 1: 22
Беренштам. 2: 278
Бернини Лоренцо. 1598—
1680. Итальянский скульптор
и архитектор. 1: 80, 264
Берлин — 2: 340
Бернштам Федор Густаво¬
вич. 1862—1937. Архитектор.
2: 280
Берс — см. Толстая С. А.
Бертенсон Лев Бернардович.
, 1850—1925. Врач и обществен¬
ный деятель. 1: 438
Бертсон. Художник. 2: 141
Бессель В. В. Музыкальный
деятель. 1: 44
Бетховен Людвиг, ван.
1770—11827. Композитор. 1: 63
Бехтерев Владимир Михай¬
лович. 1857—1927. Невропато¬
лог. 1: 5. 302; 2: 299, 316.
Бецкий Иван Иванович.
1704—«1795. Государственный
деятель. 1: 268
Бибиков Александр Сергее¬
вич. Инженер. 1: 370
Бирюков Павел Иванович.
1860—1931. Биограф и друг
Л. Н. Толстого. 1: 345; 2: 97,
124, 125
421

Блан Жак - Жозеф - Луи.
1811—1882. Публицист. 1: 172
Бланки Луи - Огюст. 1805—
1881. Французский революци¬
онный утопист. 1: 244, 289
Бларамберг Минна Карлов¬
на. 1845—1909. Жена компо¬
зитора П. И. Бларамберга.
1: 217; 2: 311
Бларамберг Павел Иванович.
1841— 1907. Композитор. 2: 311
Блинова. Жена художника
Л. Д. Блинова. 2: 338
Блуменфельд Феликс Ми¬
хайлович. 1863—1931. Компо¬
зитор, дирижер. 1: 361
Боборыкин Петр Дмитрие¬
вич. 1836—1921. Писатель. 1:
294, 304
Бобров Виктор Алексеевич.
1842— '1918. Художник. 1: 203,
204; 2: 78
Бобышов Михаил Павлович.
1885—1964. Художник-декора¬
тор, педагог. 2: 155, 243, 344
Богатырев Иван Семенович.
1864—? Художник 2: 128
Богданов-Бельский Николай
Петрович. 1868—1945. Худож¬
ник. 2: 256, 297
Боголюбов Алексей Петро¬
вич. 1824—1896. Художник. 1:
90, 116, 117, 123, 124, 125, 128,
132, 146, 148, 160, 169, 171, 176,
189, 217, 219, 220, 221, 336, 375,
3176; 2: 104, 105
Богословский Дмитрий Фе¬
дорович. 1870—4939. Худож¬
ник, реставратор. 2: 377
Бодлер Карл. 1809—1893.
Художник. 2: 170
Бодри Карл. 1814—1894. Не¬
мецкий художник. 1: 144, 153
Бок Александр Романович.
1829—1895. Скульптор. 1: 442
Большаков. 1: 273
Бондаренко Илья Евграфо¬
вич. 1870—1947. Архитектор и
историк архитектуры. 2: 386
Бонер Роза. 1822—1899.
Французская художница. 1: 97
Бонна Жозеф-Леон. 1833—
1922. Французский художник.
1: 88. 89, 113, 125, 130, 132,
150. 178
Борис — см. Прахов Б. В.
Борисов Александр Алек¬
сандрович. 1866—1934. Худож¬
ник. 2: 241
Борисовский А. — 1: 30
Боровиковский Владимир
Кузьмич. 1757—1825. Худож¬
ник. 2: 64, 297
Бородин Александр Пор-
фирьевич. 1833—1887. Компо¬
зитор. 1: 258, 316, 361; 2: 383,
395
Борр. Адмирал. 1: 286
Боскето Джузеппе. 1841—
1918. Итальянский художник.
1: 68, 79; 2: 45
Боткина Александра Пав¬
ловна. 1867—1959. Дочь
П. М. Третьякова. 2: 150, 178,
182
Боткин Михаил Петрович
1839—1914. Художник. 1: 84,
232
Боткин Сергей Петрович.
1832—1889. Врач, коллекцио¬
нер. 1: 67, 79, 246
Боткин Сергей Сергеевич.
?—-1910. Врач. 2, 414
Боттичелли Сандро. 1445—
1510. Итальянский художник.
2: 280
Бочаров Дмитрий Степано¬
вич. Дядя И. Е. Репина по ма¬
тери. 2: 398
Бочаров Федор Степанович.
Дядя И. Е. Репина. 2: 398
Бочарова Татьяна Степанов¬
на — см. Репина Т. С.
Брандт Юзеф (Иосиф).
1841—1915. Польский худож¬
ник. 2: 37, 38
Бретон Жюль. 1827—1905.
Французский художник. 1 :
190
Бриджмен Фредерик Артур.
1847—1928. Американский ху¬
дожник. 1: 156, 160
Бродзкий Виктор Петрович.
1826—1904. Скульптор. 1': 38
Бродский Иосиф Анатолье¬
вич. Рол. 1909. Искусствовед.
2: 206, 268, 370
Бродский Исаак Израиле¬
вич. 1884—1939. Художник.
1: 18: 2: 269, 273, 289, 290, 333.
346, 367, 372, 374, 375, 378, 380,
384, 385, 408
422

Бродский Нафтолий Израи¬
левич. 1881—1959. 2: 290
Брокгауз Фридрих Арнольд.
1772—1823. Издатель. 2: 185
Бронников Федор Андрее¬
вич. 1827—1902. Художник.
1: 176
Бруни Николай Александро¬
вич. 1856—1937. Художник.
1: 67, 78, 90, 106; 2: 29
Брусилов Алексей Алексее¬
вич. 1853—1926. Генерал.
2: 324.
Брусянин Л. Писатель.
2: 320
Брюллов Карл Павлович.
1799—1852. Художник. 1: 10,
40, 53, 106, 220, 329, 420;
2: 40, 42, 43, 56, 123, 195, 288,
323, 346, 373
Брянский Михаил Василье¬
вич. Род. 1830—? Художник.
1: 273
Бугро Вильям-Адольф.
Французский художник. 1: 368
Буковецкий Евгений Иоси¬
фович. 1866—1948. Художник.
1: 417
Булатов Иван Михайлович.
1870—? Художник 2: 206
Бунаков Михаил Павлович.
Чугуевский иконописец. 2: 371
Бунде фон Абрам. Пропо¬
ведник. 1: 430.
Бунин Иван Алексеевич.
1870—1953. Писатель. 1: 5;
2: 405
Бурданов Анатолий Ви¬
кентьевич. Художник. 2: 377
Буренин Виктор Петрович.
1841—1926. Реакционный иуб-
лицист. 1: 13, 192, 328, 334,
347, 398; 2: 10, 11, 40, 56, 58,
62, 65, 87, 88, 95, 120, 122, 123,
137, 264
Буренина. 1: 201
Буров Федор Емельянович.
1846—1895. Художник. 1: 144
Буткевич Иосиф. 1841—?
Художник. 2: 222
Бутович. Конезаводчик.
2: 164
Бюхтгер. 2: 172
Быковский Константин Ми¬
хайлович. 1841—1906. Архи¬
тектор. 1: 150
Бялыницкая-Бируля Любовь
Витольдовна. 1903—1948. Дочь
Бялыницкого-Бируля В. К.
2: 263, 272
Бялыницкая-Бируля (Суво¬
рова) Ольга Ивановна. Жена
художника В. К. Бялыниц¬
кого-Бируля. 2: 242, 243, 256.
263, 272
Бялыницкий-Бируля Ви¬
тольд Каэтанович. 1872—1957.
Художник. 2: 241, 242, 245,
247, 254, 257, 263, 271
Вагнер Рихард. 1813—1883.
Немецкий композитор. 1: 182
Вадим Платонович—см. Ста-
ценко В. П.
Ваксель Платон Львович.
Художник. 2: 191
Валентин — см. Дьяконов В.
Валуев Петр Александро¬
вич. 1814—1890. Министр.
1: 110
Вальдес Хуан. 1622—1690
Испанский художник. 1: 286,
287
Ван Дейк Антонис. 1599—
1641. Фламандский художник.
1: 181, 184
Варвара Дмитриевна — см.
Комарова-Стасова В. Д.
Варвара Ивановна. 2: 116
Варламов Константин Алек¬
сандрович. 1848—1915. Артист.
1: 391
Василий — см. Репин В. Е.
, Василий Дмитриевич — см.
Поленов В. Д.
Васильев Александр Алек¬
сандрович. 1847—? Худож¬
ник. 1: 49
Васильев Федор Александ¬
рович. 1850—1873. Художник.
1: 75, 89; 2: 90, 92, 358, 360
Васильчикова Е. 1: 440.
Васильчикова Ольга Пет¬
ровна. 2: 19
Васнецов Аполлинарий Ми¬
хайлович. 1856—1933. Худож¬
ник. 1: 233.
Васнецов Виктор Михайло¬
вич. 1848—1926. Художник.
1: 5, 48, 53, 56, 57, 58, 59, 103,
124, 125, 126, 142, 154, 169, 173,
423

175, 176, 189, 203, 220, 221,
225, 227, 228, 234, 243, 245, 265,
273, 316, 443; 2: 121, 136, 143,
148, 149, 179, 180, 182, 230, 239,
240, 338, 342, 345, 387, 390, 392,
414
Ватунин. 2: 377
Введенский Арсений Ивано¬
вич. 1844—1909. Критик. 1: 410
Вебер. Архитектор. 1: 32
Веййберг Петр Исаевич.
1830—19G&. Поет, переводчик.
2: 36, 38, 43, 44, 48
ВеЛаскеэ Родригес де Силь¬
ва Диего. 1599—1660. Испан¬
ский художник. 1: 97, 129,
134, 194, 262, 275, 280, 281, 283,
286, 287, 389, 397; 2: 160, 348
Вельяшгнов Николай Алек¬
сандрович. 1855—1920. Хирург.
2: 281
Венгеров Семен Афанасьс-»
вич. 1855—1920. Историк ли¬
тературы. 2: 185
Вениг Карл Богданович.
1830—1908. Художник. 1: 78,
206, 389, 442
Вера — см. Репина В. И.
Вера Егоровна —см. Чистя¬
кова В. Е.
Вера Николаевна — см. Тре¬
тьякова В. Н.
Вержбилович Алексей Ва¬
лерианович. 1848—'1011. Вио¬
лончелист. 2: 173
Веревкин Владимир Нико¬
лаевич. Генерал, отец М. В.
Веревкиной. 2: 34, 35
Веревкина Вера Васильевна.
Художница. 2: 9, 20, 22, 28,
29, 30, 46, 71, 75, 79, 102, 408
Веревкина Мариамна Вла¬
димировна. 1860—1938. Худож¬
ница. 1: 406, 407; 2: 35, 37, 42,
44, 53, 57, 69, 107, 172
Верещагин Василий Васи¬
льевич. 4842—1904. Художник.
1: 30. 57, 75, 117, 120, 126, 127,
144, 169, 178, 181, 182, 184, 202,
203, 205, 207, 215, 221, 222, 232,
233, 265, 276, 279, 282, 291, 295,
297, 319, 414, 443; 2 : 39, 56.
109, 185, 274, 293, 294, 297, 406
Верне Орас. 1789—1863.
Французский художник. 1:
181, 184
Веронезе Паоло. 1528—1583..
Итальянский художник. 1: 10,.
66, 75, 88, 94, 96. 106, 128, 144.
234, 291; 2: 40, 42, 99, 169
Веруня — см. Репина В. И.
Верушка — см. Мамонтова.
В. С.
Веры — см. В. А. Репина и
В. И. Репина —жена s дочь
И. Е. Репина.
Виардо Луи. 1800—1883:.
Французский критик, писа-
толь. 1: 134, 151, 155, 177
Виардо Мишель-Ферванда-
Полипа. 1821—1910. Француз¬
ская певица. 1: 128, 140, 151.,
155, 177, 178
Вибер Жан-Жорж. 1840'—
1902. Французский художник.
1: 116, 151, 154
Вигдорчик А. Художник:.
2: 377
Виже-Лебрен Элизабет:.
1755—■1842. Французская ху¬
дожница. 1: 107
Вильгельм II (Гогенцол-
лерн). 1859—1941. Германский
император. 2: 48, 307
Вильегас Кардера Хозс.
1848— 1922. Испанский худож¬
ник. 1: 77, 80
Вильки Давид. 1785—1841.
Английский художник. 1: 157
Виллевальде Богдан Павло¬
вич. 1818—1903. Художник. 1:
30, 31
Вирте (Вирц) Антуан Жо¬
зеф. 1806—1865. Бельгийский
художник. 1: 117, 154
Виоенька — см. Писарев;
В. М.
Виткевич Евгения Игнатьев¬
на. 2: 245
Виткевич Станислав. Поль¬
ский искусствовед. 2: 245
Витберг Александр Лаврен¬
тьевич. 1787—1855. Архитек¬
тор. 1: 167
Витберг П. Художник. 2: 377
Витте Сергей Юльевич.
1849— 1915. Государственный
деятель. 2: 207
Владимир Александрович
(Романов). 1847—1909. Вели¬
кий князь. 1: 29, 149, 209, 211*
303, 443; 2: 93, 238
424

Владимир Васильевич — см.
Стасов В. В.
Владимир Викторович — см.
Прахов В. В.
Владимир Григорьевич — см.
Чертков В. Г.
Владимир Михаилович — см.
Бехтерев В. М.
Владимиров Иван Алексе¬
евич. 1869—1947. Художник. 2:
282, 354
В. М. — см. Гаршин В. М.
Вознесенский А. С. Поэт.
2: 382
Волин Ю. А. Писатель. 2:
414
Волков Ефим Ефимович.
1844—1920. Художник. 1: 331,
357, 430; 2: 132
Волконский Сергей Михай¬
лович. 1858—1937. Филолог,
театровед. 2: 41, 161
Вольтер Франсуа-Мари.
1694—1778. Французский писа¬
тель. 1: 200
Воронов Иван Иванович.
1874—? Художник. 2: 377
Воронцов Михаил Семено¬
вич. 1782—1856. Генерал-
фельдмаршал. 1: 363
Ворошилов Климент Еф¬
ремович. Род 1881. 2: 380,
382
Вотерс Констан, 1826—1853.
Фламандский художник. 1:
156
Вотье Беньямин. 1829—1898.
Немецкий художник. 1: 65; 2:
108
Воуверман Филипс. 1619—
1668. Голландский художник.
1: 283
Вроблевский Константин
Каэтанович. 1868—? 2: 353
Врубель Михаил Александ¬
рович. 1856—1910. Художник.
1: 271; 2: 135, 136, 287, 387
Всеволод Михайлович — см.
Гаршин В. М.
Всевочка — см. Гаршин
В. М.
Вышняков Н. П. Член Со¬
вета Третьяковской галереи
2: 179
Вяткин С. С. Художник. 1: 49
Габаев Сергей Константино¬
вич. 2: 258
Габашвили Гиго Иванович.
1862—1936. Грузинский худож¬
ник. 2: 101
Гай — см. Репин Г. Ю.
Гайдебуров Павел Павлович.
1877—1960. Артист. 2: 337
Галкин Илья Саввич. 1860—
1915. Художник. 2: 106
Галлен-Каллела Аксель.
1865—1931. Финский худож¬
ник. 1: 9; 2: 149, 290, 370, 371
Гальбиг Иоганн. 1814—1882.
Немецкий скульптор. 1: 38
Гальс Франц. Ок. 1580—
1666. Голландский художник.
1: 283, 284, 288
Гамбетта Леон Мишель.
1838—1882. Французский по¬
литический деятель. 1: 172
Гамбриниус. Немецкий ху¬
дожник. 2: 49
Гарибальди Джузеппе.
1807—1882. Воиедь итальянско¬
го национального освободи¬
тельного движения. 1: 343
Гартман Виктор Александ¬
рович. 1834—1873. Архитектор,
художник. 1: 36, 43, 75, 91,
100, 104, 120
Гаршин Всеволод Михайло¬
вич. 1855—1888. Писатель. 1:
5, 298, 344, 345, 346, 368; 2: 174,
175, 176, 177
Гаршина Надежда Михай¬
ловна. Жена писателя В. М.
Гаршина. 1: 344,345,346; 2: 177
Гауш Александр Федорович.
1873—1947. Художник. 2: 40!
Ге Григорий Григорьевич.
1867—1942. Артист, драматург.
2: 230
Ге Николай Николаевич.
1831—1894. Художник. 1: 33,
38, 39, 89, 126, 146, 162, 184,
252, 297, 380, 417, 418, 420, 422,
423, 424, 427, 440; 2: 1'1, 70, 73,
81, 83, 85, 86, 87, 88, 89, 127,
274, 359м
Гедройц Николай Антоно¬
вич. Общественный деятель.
2: 293, 296
Гейне Генрих. 1797—1856.
Немецкий писатель. 1: 96, 117,
258; 2: 28
425

Гейнс. Жена генерала. 2: 79
Гендель Георг Фридрих.
1685—1759. Немецкий компо¬
зитор. 1: 157, 218
Георгий Михайлович (Рома¬
нов). Великий князь. 2: 184
Герард Владимир Николае¬
вич. 1839—1903. Адвокат.
2: 4, 81, 84, 101, 183, 184, 266
Гербе. Журналист. 1: 201
Герен. Доктор. 1': 145
Геримский Александр.
1847—1901. Польский худож¬
ник. 1: 156
Геркомер Губерт. 1849—1914.
Английский живописец. 1: 157
Герцен Александр Иванович.
1812—1870. Писатель. 1: 12,
244; 2: 204
Гершкович Хаим. 1886—
1905. Революционер. 2: 217
Гёте Иоганн Вольфганг.
1749-1832. 2: 55, 170, 319
Гиллебрандт. 2: 274
Гиляровский Владимир
Алексеевич. 1855—1935. Писа¬
тель. 2: 413
Гинцбург Гораций Осипович.
Банкир. 1: 69, 92, 246
Гинцбург Илья Яковлевич.
1859-^1939. Скульптор. 1: 329,
361, 384, 391, 393, 397, 435, 2:
24, 36, 43, 50, 51, 87, 185, 226,
234, 377, 405, 410
Гирландайо Доменико.
1449—1494 Итальянский ху¬
дожник. 2: 280
Глазунов Александр Кон¬
стантинович. 1865—1936. Ком¬
позитор. 1: 5, 313, 361; 2: 195,
406
Глафира Петровна. 1: 312
Глинка Михаил Иванович.
1804—1857. Композитор. 1: 35,
40, 51, 52, 100, 244 293, 299,
361, 371; 2: 91, 147, 264, 319
Глыбовский Иосиф Ивано¬
вич. Журналист. 2: 285
Глюк Христоф Виллибальд.
1714—1787. Немецкий компо¬
зитор. 1: 200
Гнедич Петр Петрович.
1855—1925. Писатель. 2: 318,
319
Гоголев. Художник. ?—1873.
1: 75
Гоголь Николай Васильевич
1809—1852. 1: 5, 7, 40, 64 86,
117, 118, 125, 126, 137, 232, 240,
258, 274, 292, 350, 354 413, 419,
436; 2: 85, 122, 255, 256, 338,
370, 387, 403.
Годебский Кипрпан. 1835—
1909. Скульптор. 1: 38.
Голенищев-Кутузов Арсений
Аркадьевич. 1848—1913. 1:
168, 174, 186, 306; 2: 85, 86,
106
Голике Роман Романович.
Издатель. 2: 346
Голицын Владимир Михай¬
лович. Московский городской
голова. 2: 150, 178, 181
Голицын Дмитрий Петрович
(писатель Муравлин). 2: 414
Головин Александр Яковле¬
вич. 1863—1930. Художник. 2:
249, 387
Голяшкин С. Н.—коллекцио¬
нер. 2: 179
Гомер. Ок. VIII в. до н. э.
Поэт Древней Греции. 2: 108,
363
Гончаров Иван Александро¬
вич. 1812—1891. Писатель. 1:
144, 369, 371, 387
Гоппе Герман Дмитриевич.
1836—1885. Издатель. 1: 160,
337
Гора некий Аполлинарий Ги-
лярович. 1833—1900. Худож¬
ник. 1: 57
Гораций. 65—8 гг. до н. э.
Римский поэт. 1: 152
Горбатов Константин Ива¬
нович. 1876—1924. Художник.
2: 333
Горбунов Иван Федорович.
1831—1895. Артист. 2: 145, 140
Гбрбунов-Посадов Иван Ива¬
нович. 1864—1940. Писатель.
1: 363, 371. 377, 384; 2: 235, 322
Горева Елизавета Николаев¬
на. 1859—1917. Актриса. 1: 306,
372.
Горемыкин Иван Логгино-
вич. 1839—1917. Политический
деятель. 2: 125
426

Городецкий Сергей Митро¬
фанович. 1884—1967. Писа¬
тель. 2: 339
Горшков Василий Петрович.
1834—? Художник. 1: И
Горький Алексей Максимо¬
вич. 1868—1936. 1: 5, 12; 2:
155, 172, 186, 191, 193, 199, 204,
269, 289, 330, 364, 386, 414
Грабарь Игорь Эммануило¬
вич. 1871—1960. Художник,
историк искусств. 1: 305; 2:
107, 161, 287, 299, 367
Градовская. Актриса. 1: 391
Грибков. 1: 33
Грибоедов Александр Серге¬
евич. 1795—1829. Писатель. 1:
307
Григорович Дмитрий Васи¬
льевич. 1822—1899. Писатель.
1: 400, 402, 404, 405; 2: ИЗ, 308,
445, 311
Григорович Иван Констан¬
тинович. 1853—? Адмирал. 2:
296
Григорьев Александр Вла¬
димирович. 1881—1961. Худож¬
ник. 2: 378, 392
Григорьев Константин Ива¬
нович. 1: 327
Гриднин Федор Дмитриевич.
1846—1916. Драматург. 2: 395
Гринберг — см. Гринвальд.
2: 274, 275
Гринвальд. Меховщик. 2:
274, 277
Гриценко Николай Николае¬
вич. 1856—1901. Художник.
2: 170
Гро Жан-Антуан. 1771—1835
Французский художник. 1: 97
Громе —1: 107
Грузенберт Семен Осипович.
1876—? Общественный дея¬
тель, профессор психологии.
2: 298, 316, 374
Гуго Ганс. Немецкий исто¬
рик и публицист. 2: 190, 191
Гугунава Иван Егорович.
I860—? Художник. 1: 377
Гудон Антуан. 1741—1828.
Французский скульптор. 1:
200
Г ум а лик Николай Иванович.
1867—1942. Художник. 2: 215,
347
Гун Карл Федорович. 1830—
1877. Художник. 1: 57, 107, 114
Гупиль. Торговец картина¬
ми. 1: 80, 84, ИЗ, 118, 126
Гупиль Жюль-Адольф. 1843—
1883. Французский художник.
1: 151, 154
Гус Ян. 1369—1415. Чешский
патриот, выдающийся деятель
Реформации. 1: 258
Гюго Виктор. 1802—1895.
Французский писатель. 1: 182,
207
Давид Жак Луи. 1748—1825.
Французский художник. 1 :
97
Далматов-сын Иван Степа¬
нович. 1875—? Художник. 1:
391
Даль Лев Владимирович.
1834—1878. Архитектор. 1: 207
Данилевский Григорий Пет¬
рович. 1828—1890. Писатель. !:
168
Данте Алигьери. 1265—1321.
Итальянский поэт. 1: 322; 2:
21, 170, 276
Даргомыжский Александр
Сергеевич. 1813—1869. Компо¬
зитор. 1: 244, 258; 2: 89, 219
Девяткин Сергей Ефремо¬
вич. 1870—? Художник. 2: 354
Дедлов Владимир Людвиго¬
вич. 1856—1908. Писатель. 2:
97
Делакруа Эжен-Фердинанд-
Виктор. 1798—11863. Француз¬
ский художник. 1: 97, 106; 2:
52
Деларош Поль. 1797—1856.
Французский художник. 1: 98,
105, 122, 231; 2: 108, 214
Делянов Иван Давидович.
1818—1897. Реакционный госу¬
дарственный деятель. 1: 330,
331
Дембинский. 2: 118
Денти. Итальянский комис¬
сионер. 2: 359
Деньер Генрих Иоганн. Ху¬
дожник, фотограф, 1: 331
Депар — см. Дгопарк
427

Державин Гавриил Романо¬
вич. 1743—1816. Поэт. 2: 264.
265, 268, 286
Детайль Эдуард-Жан-Батист.
1848—? Французский худож¬
ник. 1: 161, 280, 289
Дефрегер Франц. 1835—1921.
Австрийский художник. 1: 65,
73, 138, 281
Джентилески Орацио. 1565—
1638. Итальянский художник.
1: 323
Джотто да Бондоне. 1276—
1336. Итальянский художник.
1: 420
Диас де ла Пенья Вершлио
Нарциссе. 1807—1876. Фран¬
цузский художник. 1: 135
Дидро Д. 1713—1784. Фран¬
цузский философ, писатель. 1:
199
Дий — см. Репин Д. Ю.
Диллон Эмилий Михайло¬
вич. 1854—1933. Журналист. 1:
419
Диоген. Ок. 404—323 гг. до
н. э. Древнегреческий фило¬
соф. 1: 29, 368, 432
Дитерихс Леонид. 1: 345
Дмитриев. Артист. 1: 391
Дмитриев Иван Дмитриевич.
1875—4943. Художник. 1: 203;
2: 231, 377
Дмитриев-Оренбургский Ни¬
колай Дмитриевич. 1838-^1698.
Художник. 1: 303
Дмитрий Васильевич — см.
Стасов Д. В.
Дмитрий Иванович — см.
Яворницкий Д. И.
Добиньи Шарль-Франсуа.
1817—1878. Французский ху¬
дожник. 1: 130, 132; 2: 105
Добровольский Николай
Флорианович. 1837—? 1: 331
Добролюбов Николай Алек¬
сандрович. 1836—1861. Критик.
1: 40; 2: 204
Дольбони. Итальянский ху¬
дожник. 1: 69, 78
Дора Федоровна — см. Тол¬
стая Д. Ф.
Доре Гюстав. 1832—1883.
Французский график. 1: 52,
154
Достоевский Федор Михаи¬
лович. 1821—1881. Писатель.
1: 8, 18, 24, 242, 244, 245, 250,
304, 395; 2: 208, 321, 357
Драгомирова — см. Луком-
ская С. М.
Дроздов Иван Георгиевич.
1880—1939. Художник. 2: 354
Дубовской Николай Никано¬
ров ич. 1859—1918. Художник.
1: 294, 331, 416, 417, 418; 2:
182, 261, 397
Дудип Самуил Мартынович.
1863—1929. Художник. 2: 355
Дузе Элеонора. 1859—1925.
Итальянская актриса. 2: 78, 84
Дюжи ко в а Антонина Ми¬
хайловна. 1853—1918. Актриса.
1: 398
Дюккер Евгений Эдуардо
вич. 1841—1916. Эстонский
живописец. 1: 30
Дюма Александр (сын).
1824—1895. Французский писа¬
тель. 2: 31
Дюпарк. Издатель. 1: 105
Дюран Каролюс Эмиль.
1837—‘1917. 1: 132, 154, 161,
280, 289; 2: 80
Дюрер Альбрехт. 1471—1528.
Немецкий художник. 2: 40,
187
Дьяков Александр Алексан¬
дрович. 1845—1895. Публи¬
цист. 1: 13, 402; 2: 6, 7, 10, 11
Дьяконов — учитель. 2: «399
Дьяконов Валентин. Прав¬
нук И. Е. Репина. 2: 339, 363,
389
Дьяконова Татьяна. Внучка
И. Е. Репина. 2: 399
Дягилев Сергей Павлович.
1872—1929. Художественный
деятель. 2: 142, 143, 160, 161,
167, 182, 211
Евгения Васильевна — см.
Кривенко Е. В.
Егоров Евдоким Алексеевич.
1832—1891. Художник по фар¬
фору. 1: 171
Ежов Николай Михайлович.
1862—1941. Журналист. 2: 246
Ейкенс. Американский ху¬
дожник. 1: 156
428

Екатерина Константинов¬
на — см. Жиркевич Е. К.
Екатерина Николаевна. 2:
70
Елена Павловна — см. Анто¬
кольская-Тарханова Е. П.
Еллас — см. Гинцбург И. Я.
Елизавета Федоровна. 1864—
1918. Великая княгиня. 2: 96
Ермаков Николай Дмитри¬
евич. Художественный дея¬
тель. 2: 263, 264
Ермоленкова. Пианистка. 2:
319
Ермолова Мария Николаев¬
на. 1853—1928. Актриса. 1: 2G1
Есенин Сергей Александро¬
вич. 1895—1925. Поэт. 2: 348
Жаке Густав-Жан. 1846—
1909. Французский художник.
1: 151, 154
Жанна д’Арк. Ок. 1412—
1431. Героиня французского
народа. 1: 116, 124, 436
Женя — см. Репин Е.
Жерико Жан-Луи-Аидре-
Теодор. 1791—1824. Француз¬
ский художник. 1: 97
Жером Жан-Леон. 1824—
1904. Французский художник.
1: 133, 181; 2: 107, 161
Животовский Сергей Васи¬
льевич. 1869—? Художник. 2:
326
Жиовани С. Итальянский
художник. 1: 66
Жиральдони Эугенио. Ита¬
льянский певец. 2: 338, 340
Жирар Фирмен. 1838—1921.
1: 129, 131', 151, 190, 280.
Жиркевич Александр Влади¬
мирович. 1857—1927. Военный
юрист, поэт. 1: 9, 352, 360, 369,
370, 379, 382, 421, 430, 431, 438,
445; 2: 4. 47, 56, 58, 59, 68, 73,
77, 80, 82, 83, 96, 98, 104, 106,
109, 111, 112, 118, 123, 124, 130,
137, 140, 143, 145, 161, 164, 200,
203, 216,
Жиркевич Екатерина Кон¬
стантиновна. Жена А. В. Жир-
кевича. 2: 48, 84, 97, 104, 106
Жуковский Андрей Тимофе¬
евич. 1832—1873. Архитектор.
1: 375.
Жуковский Василий Андре¬
евич. 1783—1852. Поэт. 2: 318,
319
Жуковский Павел Василье¬
вич. 1845—1912. Художник,
сын В. А. Жуковского. 2: 371
Жуковский Станислав Юли¬
анович. 1873—1944. Художник.
2: 246, 272
Жулева Екатерина Никола¬
евна. 1830—1905. Актриса. 1:
391
Забелин Иван Егорович.
1820—1908. Историк. 1: 117,
208, 211
Загорский Николай Петро¬
вич. 1849—^1893. Художник. 1:
49
Зарин Владимир. Художник.
2: 142
Зарубин В. 2: 333
Захариас. Художник. 1: 280
Званцева Елизавета Никола¬
евна. 1864—1922. Художница.
1: 373, 377, 379, 380, 389, 390;
2: 69, 89, 414
Званцев Николай Иванович.
Отец Е. И. Званцевой. 1: 374
Званцев Петр Иванович. Дя¬
дя Е. Н. Званцевой. 1: 374
Зеелер Владимир Феофапо-
вич. Литератор. 2: 383
Зеленский Михаил Михай¬
лович. 1843—? Художник. 1 :
» 92
Зилоти Александр Ильич.
1863—1945. Пианист, педагог.
2: 195
Зильберштейн Илья Самой-
лович. Род. 1905. Литературо¬
вед. 2: 156, 383
Зимин Сергей Иванович.
1875—1942. Театральный дея¬
тель. 2: 294
Зинаида Николаевна. 1: 399
Золя Эмиль. 1840—1902.
Французский писатель. 1: 5,
86, 106, 178; 2: 31
Зулоага Игнасио. 1870—1945
Испанский живописец. 2: 280
Зябрев Петр Осипович. Кре¬
стьянин. 1: 391
429

Ибсен Генрик. 1828—1906.
Норвежский драматург. 1: 413;
2: 19, 22
Иван. 1: 39
Иван III Васильевич. 1440—
1505. Великий князь Москов¬
ский и всея Руси. 2: 5
Иван Васильевич Грозный.
1530—1584. Великий князь
Московский. 1: 156, 264, 304,
310, 331, 377, 407; 2: 199, 242,
254, 356
Иван Ефграфович. 1: 309,
310
Иван Иванович — см. Шиш¬
кин И. И.
Иван Николаевич — см.
Крамской И. Н.
Иванов Александр Андре¬
евич. 1806—1856. Художник.
1: 20, 42, 45, 52, 207, 216, 232,
239, 355, 420; 2: 107, 194, 295
Иванов Михаил Филиппо¬
вич. 1869—1930. Художник. 1:
249
Иван Сергеевич — см. Тур¬
генев И. С.
Ивачев Назар Адрианович.
1843—? Скульптор. 1: 251, 230
Икскуль фон Гильдебрандт
Варвара Ивановна. 1854-^1929.
1: 342, 381, 396, 420; 2: 42, 105
Икскуль фон Гильдебрандт
Юлий Александрович. 2, 414
Илиас — см. Гинцбург И. Я.
Иловайский Дмитрий Ива¬
нович. 1832—? Историк. 1: 86
Ильин Алексей Алексеевич.
1857—1942. Картограф, нумиз¬
мат. 1: 337, 338, 343, 419
Ильинская Мария Александ¬
ровна. Актриса. 1; 261
Илья Васильевич — см. Ре¬
пин И. В.
Иордан Федор Иванович.
1800—1883. Художник. 1: 152
Иордане Якоб. 1593—1678.
Фламандский живописец. 1:
283
Исеев Петр Федорович.
1831—? Конференц-секретарь
Академии художеств. 1: 45,
76, 79, 90, 93, 103, 112, 144, 152,
183, 198, 303, 304, 365, 376, 443
Кабанель Александр. 1823—
1889. Французский художник.
1: 66, 73, 132, 178
Кавос. 1: 381; 2: 57
Калмыков Григорий Одисе-
евич. 1873—4942. Художник.
2: 355
Каменев Лев Львович.
1834—1886. Художник. 1: 220.
Камерер Фредерик-Генрих.
1839—1902. Французский ху¬
дожник. 1: 130
Камучини Винченцо. 1771—
1844. Итальянский художник.
1: 73, 78
Камынин И. С. Купец. 1: 33
Кандер. 2: 148
Канин. Бурлак. 2: 358, 360
Канкрина Вера Петровна.
Общественный деятель. 2: 310
Караваджо Микеланджело
Меризи. 1573—1610. Итальян¬
ский живописец. 1: 264; 2: 39
Караказов Дмитрий Влади¬
мирович. 1840—1866. Револю¬
ционер, народоволец. 1: 41;
2: 292
Кардовский Дмитрий Нико¬
лаевич. 1866—1943. Художник.
2: 173, 238
Карамзин Николай Михай¬
лович. 1766—1826. Историк,
писатель. 2: 214
Карл Якимович — см. Люге-
биль К. Я.
Карло. Художник. 1: 227, 339
Карпинский Александр Пет¬
рович. 1846—1936. Геолог.
1: 18; 2: 409, 410
Карраччи Аннибале. 1560—
1609. Итальянский живописец.
1: 93, 96
Карягин Петр Павлович.
1875—? Художник. 2: 355
Касаткин Николай Алексее¬
вич. 1878—1927. Художник.
2: 26, 182, 247, 309
Кассо Лев Аристидович.
1865—1914. Реакционный го¬
сударственный деятель. 2: 300
Катков Михаил Никифоро¬
вич. 1818—1887. Реакционный
публицист. 1: 244, 246, 250,330,
Каульбах Вильгельм. 1805—
1874. Немецкий художник.
2: 108, 204
430

КацМАП Евгений Александ¬
рович. Род. 1890. Художник.
2: 378
Келлер Иван Петрович.
1826—1899. Эстонский худож¬
ник. 2: 37
Кившенко. Жена художника
А. Д. Кившенко. 2: 120, 122
Киреевский Иван Василье¬
вич. 1806—1856. Публицист.
1: 117
Киселев Александр Алек¬
сандрович. 1838—1911. Худож¬
ник. 1: 221
Китнер Иероним Севастья¬
нович. 1809—1921. Архитектор.
1: 375
Клевер Юлий Юльевич.
1850—1924. Художник. 2: 341
Климентова-Муромцева Ма¬
рия Николаевна. 1856—1946.
Певица. 2: 294
Клодт фон Юргенсбург Ми¬
хаил Константинович. 1832—
1902. Художник. 1: 35, 105,
111, 245, 442
Клорен Жорж Жюль. Вик¬
тор. 1843—1919. Французский
художник. 1: 130
Клюев Николай Алексеевич.
1887-1937. Поэт. 2: 348
Кнаус Людвиг. 1829—1910.
Немецкий художник. 1: 65, 73,
138, 281; 2: 108
Кнебель. 2: 287
Кобыличный Автоном Ива¬
нович. 1868—? Художник.
2: 142
Ковалевский Павел Осипо¬
вич. 1843—1903. Художник.
1: 84, 156, 187, 212; 2: 61, 221
Коковцев Владимир Нико¬
лаевич. 1853—? Государ¬
ственный деятель. 2: 252
Колло Мария-Анна. 1748—
1821. Французский скульптор.
1: 200.
Кольцов Алексей Василье¬
вич. 1809—1842. Поэт. 2: 260
Комаров В.—2: 118
Комарова-Стасова Варвара
Дмитриевна (Вл. Каренин),
Искусствовед. 2: 198
Комашка Антон Михайло¬
вич. Род. 1897. Художник. 2:
321, 414
Компактен. Французский
художник. 2: 148
Кондаков Никодим Павло¬
вич. 1844—1925. Историк ис¬
кусств, археолог. 2: 2Ï4, 345
Кондратенко Гаврила Пав¬
лович. 1854—? Художник. 1:
273, 275
Кони Анатолий Федорович.
1844—1927. Юрист, писатель.
1: 446; 2: 145, 146, 288, 307,
329, 330, 331, 358
Константин Константинович
(Романов). 1858—1915. Вели¬
кий князь. 2: 4, 105
Константин Михайлович —
см. Фофанов К. М.
Корде Шарлотта. 1768—1793.
Убийца Mapaja. 1: 436
KoipeBo Екатерина Никола¬
евна. 2: 274
Корин Алексей Михайлович.
1865—1923. Художник. 1: 417
Коринфский Аполлон Апол¬
лонович. 1868—1937. Поэт. 2:
109
Кормон Фернанд. 1845—
1904. французский художник.
2: 80
Корней Васильевич. 2: 229
Коро Жан-Батист-Камиль.
1796—1875. Французский ху¬
дожник. 1: 121, 122, 132, 161
Коровин Константин Алек¬
сеевич. 1861—1939. Художник.
2: 135, 136, 387, 404
Коровин Сергей Алексеевич.
1858—4908. Художник 1: 295
Короленко Владимир Галак¬
тионович. 1853—1921. Писа¬
тель. 1: 5; 2: 105, 269, 364, 413
Корсаков. 1: 420
Кортона ди Пиетро. Испан¬
ский художник. 1: 66
Корф Модест Андреевич.
1800—1876. Историк. 1: 59
Костанди Кириак Констан¬
тинович. 1852—1921. Худож¬
ник. 1: 294; 2: 263
Костомаров Николай Ивано¬
вич. 1817—1885. Историк. 1:
331; 2: 188
Костюшко Тадеуш. 1746—
1817. Вождь польского нацио¬
нального освободительного
движения. 2: 204
431

Котарбинский Милош.
1854—? Художник. 1: 329
Котляревский Нестор Алек¬
сандрович. 1863—1925. Исто¬
рик. 2: 322
Кошелев Николай Андрее¬
вич. 1838—1908. Художник. 1:
206
Кравченко Николай Ивано¬
вич. 1867—1941. Художник. 2:
49, 145, 344, 413
Крамской Иван Николаевич.
1837—1887. Художник. 1: 5, 6,
10, 11, 12, 13, 30, 33, 71, 72, 74,
81, 87, 93, 96, 100, 101, 103, 108,
109, 110, 114, 120, 121, 123, 141,
142, 143, 145, 146, 147, 153, 160,
102, 164, 165, 167, 169, 184, 189,
194, 199, 206, 208, 209, 211, 212,
213, 219, 225, 226, 228, 229, 230,
236, 241, 242, 244, 246, 248, 251,
259, 270, 292, 294, 314, 315, 316,
318, 319, 328, 330, 331, 334, 338,
339, 340, 346, 348, 401; 2: 32, 61,
168, 210, 240, 242, 344, 352, 372
Крамская Софья Николаев¬
на. 1840-1919. Жена И. Н.
Крамского. 1: 75, 85, 89, ЮЗ.
140, 161, 166, 227, 228, 229, 243
Крачковский Степан Петро¬
вич. Коллекционер. 2: 216
Креспи Джузеппе Мари.
1665—1747. Итальянский ху¬
дожник. 1: 323
Крестовский Всеволод Вла¬
димирович. 1840—1895. Писа¬
тель. 1: 200
Кречмер Иоганн Герман.
18111—1890. Немецкий худож¬
ник. 1: 100
Кривенко Василий Силович.
1854—1928. Реакционный жур¬
налист. 1: 363, 404
Кривенко Евгения Василь¬
евна. 1: 405
Кропоткин Петр Алексее¬
вич. 1842—1921. Революцио¬
нер. 2: 204
Крушеван Павел Ананье¬
вич. 1860—1909. Член II Госу¬
дарственной думы, черносо¬
тенец. 2: 216, 217
Крылов Иван Андреевич.
1769—1844. Писатель. 2: 318,
319
Крылов Константин Никола¬
евич. 2: 154
Ксавье Франциск. 1: 322
Кудрявцев Александр Ива¬
нович. 1873—1942. Художник.
2' 183
Кудрявцев П. И. Г. 32
Кузьминские. 1: 385, 439
Кузнецов Николай Дмитрие¬
вич. 1850—1920. Художник. 1:
274, 276, 294; 2: 61, 365
Кузнецова Анна Григорьев-
на. Жена Н. Д. Кузнецова. 2:
365
Кузнецова Мария Никола¬
евна. Певица, дочь II. Д. Куз¬
нецова. 2: 365
Кузьминская Татьяна Анд¬
реевна. Писательница, сестра
С. А. Толстой. 1: 368
Куинджи Архип Иванович.
1842—1910. 1: 54, 56, 61, 92, 98,
112, 113, 142, 144, 162, 165, 176г
181, 196, 291, 443, 445; 2: 61г
167, 168, 202, 206, 207, 209, 212,
261, 291, 352, 353, 357, 414
Куликов Иван Семенович.
1875—1941. Художник. 2: 164,
262, 374
Куманин. Сотрудник журна¬
ла «Артист». 2: 33, 39
Куприн Александр Ивано¬
вич. 1870—1938. 1: 5; 2: 197,
236, 324, 327, 340
Куприна Мария Карловна.
Жена А. И. Куприна. 2: 254
Курбе Гюстав. 1819—1877.
Французский художник. 1: 69
Куренной Александр Авва¬
кумович. 1865—1944. Худож¬
ник. 2: 116, 131, 138, 141, 147,
151, 152, 244, 247, 377
Курилко Михаил Иванович.
Художник. 1880—1969. 2: 333
Кустодиев Борис Михайло¬
вич. 1878—1930. 2: 164, 182,
238, 262, 374
Кутузов — см. Голенищев-
Кутузов А. А.
Кучумов Василий Никитич.
1888—1959. Художник. 2: 333,
354
Кюи Цезарь Антонович.
1835—1918. Композитор. 1: 177,
182; 2: 77
432

Лавер — см. Лавере цкий
Н. А.
Л а вере цкий Николай Аки¬
мович. 1837—-1907. Скульптор.
1: 263, 442
Лавров. Пианист. 1: 361
Лавров Петр Лаврович.
1823—1900. Идеолог народни¬
ческого движения. 1: 170
Лагорио Лев Феликсович.
1827—1905. Художник. 1: 376
Лазаревский Борис Алек¬
сандрович. 1871—? Писатель.
2: 340
Лазаревский Иван Ивано¬
вич. ? — 1948. Искусствовед. 2:
244
Ланговой Алексей Петрович.
1857—1939. Врач и коллекцио¬
нер. 2: 182, 189, 194
Ландцерт Ф. П. Профессор
анатомии. 1: 303, 307, 308
Лапин. 1: 268
Лансере Евгений Евгение-
вич. 1875—1946. Художник. 2:
291
Лаппо-Данилевский Сергей
Сергеевич. 2: 405
Ларин — 1: 173
Ларош Герман Августович.
Музыкальный критик. 2: 41
Ларсон Карл. 1853—1919.
Шведский художник. 2: 280
Ласотта Эрих. 2: 381
Лебедев Клавдий Василье¬
вич. 1852—1916. Художник. 1:
294; 2: 343
Левашов Дмитрий Митрофа¬
нович. Учитель. 2: 351
Леви Василий Филиппович.
1878—1953. Юрист. Художник.
2: 345, 404
Левитан Исаак Ильич.
1860—1900. Художник. 1: 278,
279, 417; 2: 387
Левицкий Дмитрий Григорь¬
евич. 1735—1822. Художник.
1: 212
Ледаков Антон Захарович.
Художник, критик. 1: 292
Лейно Эйно. 1878—1926.
Финский писатель. 2: 332
Лейхтенбергский Георгий
Максимилианович. 1: 336
Леклерк — 1: 263
Лелуар Александр-Луи.
1843—1884. Францу эский ху¬
дожник. 1: 130, 132, 150, 346
Леман Юрий Яковлевич.
1834—'1901. Художник. 1: 88,
89, 229, 279, 354
Лемох Кирилл Викентьевич.
1841—1910. Художник. 1: 161,
303, 392; 2: 53
Ленин Владимир Ильич.
1870-1924. 2: 379
Ленц — 2: 83
Леонардо да Винчи. 1452—
1519. 1: 420; 2: 138, 276
Леонов Леонид Максимо¬
вич. Род. 1899. Писатель. 1:
5; 2: 343, 348
Леонова Дарья Михайловна.
1829—1896. Певица, педагог. 2:
395
Леонтьев Борис Николаевич.
1866—1909. Единомышленник
Л. Н. Толстого. 1: 418, 445
Леопарди Джакомо. 1798—
1837. Итальянский поэт. 1:
80
Лермонтов Михаил Юрье¬
вич. 1814—1841. 1: 38, 39, 40,
86, 117, 284; 2: 340, 403
Лернер Николай Осипович.
1877—1934. Историк литерату¬
ры. 2: 287, 323
Лесгафт Петр Францевич.
1837—1909. Анатому педагог. 1:
438, 446
Лесков Николай Семенович.
1831—1895. Писатель. 1: 5, 356,
358, 383, 445
Лидия Александровна — см.
1 Максимова Л. А.
Лидия Викторовна — см.
Прахова Л. В.
Лидия Константиновна—см.
Фофанова Л. К.
Лидия Николаевна — см.
Яковлева Л. Н.
Линдгольм Бернадт Адольф.
1841—1914. Финский худож¬
ник. 1: 132
Липгард Эрнест Карлович.
1847—1925. Художник. 2: 257
Липкин Борис Николаевич.
1874—? Художник. 2: 380
Лиснер Эрнест Эрнестович.
1874—? Художник. 2: 253, 348,
Э77
Лист Ференц. 1811—1886.
433
15 Репин. Письма, т. II

Венгерский пианист, компози¬
тор. 1: 316
Литовченко Александр Дми¬
триевич. 1635—1890. Худож¬
ник. 1: 156
Лобоиков Валериан Тарие-
лович. 186/1—? Конференц-сек¬
ретарь Академии художеств.
2: 238, 335, 336, 413
Лойола Игнатий. 1491—4556.
Основатель ордена иезуитов.
1: 322
Ломоносов Михаил Василье¬
вич. 1711—1765. 1: 84; 2: 243
Лонг Эдвин. 1829—1891. Ан¬
глийский художник. 1: 157
Лорис-Меликов Михаил Та-
риелович. 1825—1888. Госу¬
дарственный деятель. 2: 176
Лосло. Венгерский худож¬
ник. 2: 280
Луговская Прасковья Васи¬
льевна. 2: 256
Л у ко мок а я Софья Михай¬
ловна. 1871—? Дочь генерала
М. Драгомирова. 1: 364, 365,
414
Луначарский Анатолий Ва¬
сильевич. 1875—1933. Государ¬
ственный деятель, драматург,
критик. 1: 18; 2: 362, 363, 379,
386, 409, 411
Люба—см. Бялыницкая-Би-
руля Л. В.
Люба. Племянница И. Е. Ре¬
пина. 2: 143, 281
Любовицкая. 1: 365
Любовицкие. 2: 103
Люгебиль Карл Якимович.
Профессор Петербургского
университета. 1: 29
Людовик XVI. 1754—1793.
Французский король. 1: 129,
131.
Лютер Мартин. 1483—1546.
Основатель протестантства в
Германии. 2: 204
Лядов Анатолий Константи¬
нович. 1855—4914. Компози¬
тор. 1: 5; 2: 195, 413
Мазаччо Томмазо ди Джо¬
ванни. 1401—1428. Итальян¬
ский художник. 2: 280
Майков Аполлон Николае¬
вич. 1821—1897. Поэт. 1: 258,
294
Майков Леонид Николаевич.
1839—1900. Историк. 2: 105,
106
Макаров Евгений Кирилло¬
вич. 1842—4884. Художник 1:
30, 31; 2: 90, 94
Макашов Василий Федоро¬
вич. Чугуевский музыкант. 1:
195
Маккарт Ганс. 1840—1884.
Австрийский художник. 1: 73,
276
Маклаков Василий Алексее¬
вич. 1870—1957. Адвокат, пуб¬
лицист. 2: 328
Маковский Александр Вла¬
димирович. 1869—4924. Худож¬
ник. 2: 333
Маковский Владимир Егоро¬
вич. 1846—1920. Художник.
1: 33, 225, 252, 278, 294, 344,
376, 443; 2: 53, 61, 119, 182, 291,
325
Маковский Константин Его¬
рович. 1839—-1915. Художник.
1: 30, 33, 162, 169, 219, 259,
291; 2: 52, 119, 195
Маковская. 1: 177
Макс Габриель. 1840—1915.
Немецкий художник. 1: 227; 2:
37
Максимов Алексей Федоро¬
вич. 1870—1942. Художник. 1:
24; 2: 333, 353
Максимов Василий Макси¬
мович. 1844—1911. Художник.
1: 9, 57, 181, 252, 270, 276, 278,
279, 444
Максимова Лидия Александ¬
ровна. Жена художника Мак¬
симова В. М. 1: 253
Малышев Михаил Егорович.
Художник-иллюстратор. 1: 33,
392
Малявин Филипп Андрее¬
вич. 1869—1939. Художник. 2:
128, 157, 158, 238
Мамин-Сибиряк Дмитрий
Наркисович. 1852—1912. Писа¬
тель. 1: 5; 2: 105
Мамонтов Николай Ивано¬
вич. 1: 235
Мамонтов Савва Иванович.
434

1841—1918. Меценат, промыш¬
ленник. 1: 217, 225, 226, 262,
290, 331, 376, 426, 445; 2: 135,
136, 292, 369, 386, 387, 388, 391,
393
Мамонтова Вера Саввична.
1875—1907. Дочь С. И. Мамон¬
това. 1: 364
Мамонтова Елизавета Гри-'
горьевна. Жена С. И. Мамон¬
това. 1847—1907. 1: 211, 217,
235, 236, 242, 387, 444; 2: 342,
387, 388
Мамонтова М. А. 2: 342
Мамонтова Параша. 1: 445
Мамонтова Таня. Дочь
А. И. Мамонтова. 1: 376
Мамонтовы. 1: 206, 217, 259;.
2: 99, 100, 116
Мангонари А. В. Художник.
2: 377
Манизер Генрих Матвеевич.
1847—<1925. Художник. 1: 33,
37
Мануйлов Александр Апол¬
лонович. 1861—1929. Эконо¬
мист. Ректор Московского
университета. 2: 209.
Мане Эдуард. 1832—1883.
Французский художник. 1 :
154, 165, 175, 178
Мария Александровна. 2:
345
Мария Борисовна — см. Чу¬
ковская М. Б.
Мария Ивановна. 1: 282
Мария Львовна.— см. Тол¬
стая М. Л.
Мария Николаевна. 1819—
1876. Великая княгиня. 1: 45
Мартынович Порфирлй Де¬
нисович. 1856—1933. Худож¬
ник. 2: 377
Маруся — см. Кузнецова
М. Н.
Масалов И. Художник. 1: 49
Массарик Томаш Гарри.
1850—1987. Чешский буржуаз¬
ный деятель. 2: 359
Матейко Ян. 1838—1893.
Польский художник. 1: 65, 71,
72, 76. 117, 130, 133; 2: 36, 39,
82. 245
Матэ Василий Васильевич.
1856—1917. Художник, педа¬
гог. 1: 61, 80, 157, 159, 439, 445
Маша—см. Симонович М. Я.
Маша. 2: 279
Машковцев Николай Георги¬
евич. 1887—1962. Искусство¬
вед. 1: 11
Маяковский Владимир Вла¬
димирович. 1893—1930. 2: 342
М. В —см. Веревкина М. В.
М. Г. 2: 273
Медведев М. Художник. 2:
377
Мейендорф—1: 316
Мейер Александр Василь¬
евич. Друг В. В. Стасова. 1:
58, 243
Мейссонье Эрнест. 1815—
1891. Французский художник.
1: 77, 80, 88, 97, 133, 168; 2:
52, 131
Менар. Художник. 2: 141
Менделеев В. Д.— 1: 358
Менделеев Дмитрий Ивано¬
вич. 1834—1907. Ученый, хи¬
мик. 1: 5, 343, 407; 2: 182, 343,
401. 405, 410
Менделеева Анна Иванов¬
на. 1860—1942. Художница,
жена Д. И. Менделеева. 2: 401
Ментор Софья. 1846—1918.
Немецкая пианистка. 1: 313;
2: 355
Менцель Адольф. 1815—1905.
Немецкий художник. 2: 384
Меньшиков Александр Да¬
нилович. 1673—1729. Полково¬
дец, сподвижник Петра I. 2:
369
» Мешков М. В. Художник. 2:
12
Мещерский Арсений Ивано¬
вич. 1834—1902. Художник. 1:
376
Мещерский Владимир Пет¬
рович. 1839—‘1919. Реакцион¬
ный публицист. 1: 369
Мещеряков. Генерал. 1: 148
Мережковский Дмитрий
Сергеевич. 1865—1941. Писа¬
тель. 2: 36, 138. 144, 244
Мечников Илья Ильич.
1845—‘1916. Естествоиспыта¬
тель. 1: 201
М. И. — см. Глинка М. И.
Микола—см. Мурапгко Н. И.
Микола — см. Мешков М. В.
Микеланджело Буонарроти.
15*
435

1475—1564 1: 66, 77, 80, 144,
234, 329, 420; 2: 34, 39, 54, 108,
170
Микешпн Михаил Осипо¬
вич. 1836—1896. Художник,
скульптор. 1: 173, 183
Микулич В. (Веселитокая
Лидия Ивановна). 1857—1936.
Писатель. 2: 34
Милле Жан-Франсуа. 1642—
1679. Французский художник.
1: 135
Милорадович Сергей Дмит¬
риевич. 1852-^1943. Художник.
1: 309, 312
Минина Прасковья Алек¬
сандровна. Друг Стасова. 2:
61
Минский (Виленкин) Нико¬
лай Максимович. 1855—1937.
Поэт. 2: 177
Мишель —1: 135
Михайлов Михаил Илларио¬
нович. 1829—1865. Писатель.
1: 40
Михеев Василий Михайло¬
вич. 1859—1908. Писатель. 1:
395
Михневич Владимир Осипо¬
вич. 1841—1899. Журналист. 1:
378; 2: 6, 86
Мичурина-Самойлова Вера
Аркадьевна. 1866—4948. Ак¬
триса. 1: 391
Модест Петрович — см. Му¬
соргский М. П.
Молас Александра Никола¬
евна. 1844—1929. Певица. 2:
45. 219, 395
Молас Николай Петрович.
1843—1917. Муж Н. П. Молас.
2: 46, 219, 398
Моллер Федор Антонович.
1812—1874. Художник. 1: 127
Молодецкий И. О.—2: 176
Молчанов Анатолий Евгра¬
фович. 1856—1921. Театраль¬
ный деятель. 2: 314, 316
Моне Клод. 1840—1926.
Французский художник. 1 :
154; 2: 149
Монсон Г. Шведский кол¬
лекционер. 2: 359
Монтеверце Джулио. 1837—
1917. Итальянский скульптор.
1: 75, 80.
Мопассан Г'и де. 1850—1893.
1: 374
Мор дух — см. Антокольский
М. М.
Морелли Доменико. 1826—
1901. Итальянский художник.
1: 68, 69, 78, 83, 98, 235, 236,
389; 2: 45
Моро Жан-Мишель. 1741—
1814. Французский художник.
1: 154
Морозов Николай Александ¬
рович. 1854—1946. Революцио¬
нер, ученый, поэт. 2: 233, 253,
275. 288, 295, 310, 340
Морозова Ксения Алексеев¬
на. 1880—1948. Жена Н. А.
Морозова. 2: 253, 275, 296, 310
Морозов Петр Осипович.
1854—1920. Историк литерату¬
ры. 2 : 285, 286
Мотвелей Джон Лотроп.
1814—1877. Североамерикан¬
ский историк. 1: 70
Моцарт Вольфганг Амадеи.
1756—11791. Австрийский ком¬
позитор. 2: 391
Мстислав Викторович — см.
Прахов М. В.
Мункачи Михай. 1844—
1900. Венгерский художник. 1:
133. 135
Мур Г. Английский худож¬
ник. 1: 158
Мурашко Николай Ивано¬
вич. 1844—1909. Художник,
педагог. 1: 7, 26, 27, 28, 29,
189. 197, 291, 296, 342
Мурильо Бартоломе Эсте¬
бан. 1618—1682. Испанский
художник. 1: 106, 281, 283, 287,
288
Муромцев Сергей Андре¬
евич. 1850—1910. Политиче¬
ский деятель. 2: 181
Мусойгский Модест Петро¬
вич. 1839-1881. 1: 5, 8. 9, 44,
55. 67. 95. 108. 114. 127. 139,
168. 179. 186. 243. 247, 248, 249,
250. 251. 252. 253, 257. 258.
259. 277. 314, 361; 2: 41. 85. 88.
140. 147. 218, 282, 28Я. 292. 389.
390. 391, 392, 394. 398, 406
MvCODHHHH — см. Мусорг¬
ский м. п.
Муся. 1: 365
436

Мясоедов Григорий Григо¬
рьевич. 1835—1911. Художник.
1: 38, 39, 89, 103, 112, 113, 162,
213, 294; 2: 176, 262
Нагорский Н. 2: 377
Надежда — см. Репина Н. И
Надежда Васильевна — см.
Фофанова Н. В.
Надежда Васильевна — см.
Стасова Н. В.
Надежда Михайловна — см.
Гаршина H. М.
Надежда Петровна — см.
Остроумова Н. П.
Надсон Семен Яковлевич.
1862—1886. Поэт. 2: 177
Надя — см. Репина Н. И.
Наполеон I Бонапарт. 1769—
1821. 1: 168; 2: 307
Наполеон Осипович — см.
Цыбульский Н. О.
Наталья Васильевна — см.
Поленова Н. В.
Наталья Николаевна. 1: 300
Наташа — см. Пивоварова
Н. Ф.
Наумов Алексей Аввакумо¬
вич. 1840—? Художник. 1: 176
Наумов. 2: 395
Невиль де Альфонс-Мари-
Адольф. 1835—1885.1: 129,131,
164. 178, 190, 280, 289.
Неврев Николай Василье¬
вич. 1830—1904. Художник.
1: 202. 295; 2: 387
Незнакомец. Псевдоним Су¬
ворина А. С.
Неизвестный. 2: 320
Некрасов Николай Алек¬
сеевич. 1821—1877. Поэт.
1: 5, 40 249. 284; 2: 153, 250,
307. 308, 357. 358
Нерачовский Петр Ивано¬
вич. 1875—1962. Художник
1: 18: 2: 334. 335, 336, 337,338,'
344 358, 360. 361, 366
Нестеров Михаил Василье¬
вич. 1862—1942. Художник.
2: 387
Нестеров Февор Панфило¬
вич. 1877—? Художник. 2:
377
Нефф Тимофей Андреевич.
1805—1876. Художник. 1: 111
Нечаев Сергей Геннадиевич.
1847—1882. Заговорщик-терро¬
рист. 1: 41
Никитин Всеволод Пор-
фирьевич. 1878—? Художник.
2: 163
Николай I (Романов). 1796—
1855. Русский император.
1: 40; 2: 398
Николай II (Романов).
1868— 1918. Русский импера¬
тор. 1: 8; 2: 191
Николай Иванович — см.
Званцев Н. И.
Николай Николаевич. 1831—
1891. Великий князь. 1: 45;
2: 90.
Николай Николаевич — см.
Званцев H. Н.
Николай Павлович — см.
Молас Н. П.
Николай Петрович. 1: 232
Нилус Петр Александрович.
1869— ? Художник. 1: 417
Нильс. ?—1875. Французский
художник. 1: 339
Ницше Фридрих Вильгельм.
1844—1900. Реакционный не¬
мецкий философ. 2: 55.
Новиков Николай Иванович.
1744—1818. Писатель-просвети¬
тель. 2: 204
Новоселов Михаил Алек¬
сандрович. 1864—? Учитель.
Единомышленник Л. Н. Тол¬
стого. 1: 445
• Ноель. 1: 86
Нордау Макс. 1849—? Фило¬
соф. 1: 349
Нордман Федор Борисо¬
вич. Брат Н. Б. Нордман-
Северовой. 2: 339
Нордман-Северова Наталья
Борисовна. 1863—1914. Жена
И. Е. Репина, писательница.
2: 167, 172, 189, 190, Д95, 198,
199, 202, 215, 219, 228, 235, 243,
246, 248, 252, 255, 263, 264, 268,
271, 272, 277, 279, 280, 281, 284,
290, 291, 296, 299, 300, 306, 307,
320, 323, 333, 337, 338, 374,
384. 414
Нотовпч Осип Константино¬
вич. 1849—1914. Публицист,
редактор. 2: 55
437

Овденко Савва Григорьевич.
Доверенный Третьяковых.
1: 128, 170
Оклер Юбертин. 1: 289
Оленина. Музыкантша. 2:
219
Ольга — см. Черткова О. В.
Ольга Ивановна — см. Бялы-
ницкая Бируля
Ольга Федоровна — см. Се¬
рова О. Ф.
Опекушин Александр Ми¬
хайлович. 1841—1923. Скульп¬
тор. 1: 156
Ор. Фельетонист. 2: 122
Орловский. 1: 304
Осипов Петр — см. Зяб-
рев П. О.
Островский Александр Нико¬
лаевич. 1823—1886. Драматург.
1: 223; 2: 39
Остроухов Илья Семенович.
1858—1929. Художник. 1: 18;
2: 136. 150, 166, 170, 177, 178,
180, 1811, 182, 190, 194, 207, 208,
209, 210, 248, 297, 299, 301, 338,
341, 342, 345, 348, 350, 360, 362,
368, 387, 392
Остроухова Надежда Пет¬
ровна. Жена И. С. Остроухова.
2: 209, 341, 393
Павел I. 1754—1801. Рус¬
ский император. 2: 226
Павел Аркадьевич. 2: 260
Павел Иванович — см. Би¬
рюков П. И.
Павленков Флорентий Федо¬
рович. 1839—? Издатель.
2: 118
Павлов Иван Петрович
1849—1936. Физиолог. 1: 5-
411; 2: 393. 407, 410
Павлов Яков (Павел Михай¬
лович). 1872—? Художник.
2: 291
Папаев. 2: 308
Панаева Авдотья Яковлев¬
на. 1819—1893. Писательница.
1: 178; 2: 311
Панов Иван Степанович.
1845—1883. Художник-иллю¬
стратор. 1: 255
Паскаль Блэз. 1623—1662.
Французский физик, матема¬
тик. 1; 419
Пастернак Леонид Осипо¬
вич. 1862—1945. Художник.
2: 18, 396
Паша — см. Репина П. А.
Пелагея Антипьевна — см.
Стрепетова Л. А.
Первухин Константин Кон¬
стантинович. 1863—1918. Ху¬
дожник. 1: 445; 2: 182
Перепечин Николай Нико¬
лаевич. Работник железнодо¬
рожного ведомства. 2: 155
Перов Василий Григорьевич.
1833— 1882. Художник. 1: 30,
33, 40, 42, 56, 57, 63, 89, 184,
266, 268, 277, 314; 2: 39, 107,
299
Персанов Леонтий Ивано¬
вич. 1840—? Художник.
1: 195
Перуджино Пьетро. 1446—
1524. Итальянский художник.
1: 67
Песков Михаил Иванович.
1834— 1864. Художник. 1: 102
Петр I (Великий). 1672—
1725. 1: 39, 40, 48, 67, 199, 200;
2: 92, 118, 260, 278
Петр Иванович — см. Зван¬
цев П. И.
Петр Иванович — см. Шес¬
тов П. И.
Петр Иванович — см. Нера-
довский П. И.
Петр Федорович — см. Исе-
св П. Ф.
Петров Григорий Спиридо¬
нович. 1868—1925. Профессор
богословия. 2: 270. 328
Петров H. С. — историк
искусств. 2: 64
Пивоварова Наталья Федо¬
ровна — воспитанница Стасо¬
вых. 1: 372
Пилоти Карл. 1826—1886.
Немецкий художник. 1: 6G, 73
Пинкевич Альберт Петро¬
вич. 1883—1939. Общественный
деятель, педагог. 2: 382
Пирогов Николай Иванович.
1810—1881. Хирург. 1: 253, 254,
255. 259, 263, 366, 444; 2: 204
Пирс Чарлз Спрейг. 1851—
1914. Американский худож¬
ник. 1: 156, 160
Писарев Виссарион Модес¬
438

тович. Сын П. А. Стрепетовой.
1: 261
Писарев Дмитрий Иванович.
Писатель. 1840—1869. 2: 204
Писарев Модест Иванович.
1844—1905. Артист. 1: 251
Писемский Алексей Алек¬
сандрович. 1859—1913. Худож¬
ник. 1: 30; 2: 272
Писемский Алексей Феофи-
лактович. 1820—1881. Писа¬
тель. 1: 252, 255, 256, 273
Плеве Вячеслав Константи¬
нович. 1846—1904. Реакцион¬
ный политический деятель.
2: 188
Плеханов Георгий Валенти¬
нович. 1856—1918. Политичес¬
кий деятель. 2: 204
Плешаков Павел Федорович.
1829—1882. Художник. 1: 206
П. М. — см. Третьяков П. М.
Победоносцев Константин
Петрович. 1827—1907. Реак¬
ционный государственный
деятель. Обер-прокурор сино¬
да. 1: 303, 330; 2: 356
Погодин А. Д.—второй муж
П. А. Стрелетовой. 2: 4
Подозеров Иван Иванович.
1835—? Скульптор. 1: 442
Пожалостин Иван Петрович.
1837—? Гравер. 1: 88, 93, 96,
113
Позен Леонид Владимиро¬
вич. 1849—1921. Скульптор.
1: 276, 336; 2: 336
Поленов Василий Дмитрие¬
вич. 1844—1927. Художник.
1: 30, 31, 68, 74, 75, 91, 93, 100,
109, 110, 117, 122, 126, 131, 133,
135, 139, 146, 156, 160, 167, 169,
175, 183, 184, 186, 188, 189, 193,
197, 198, 201, 202, 203, 211, 212,
225, 228, 235, 285, 288, 314, 315,
375, 394, 399, 414, 442, 443;
2: 23, 24, 25, 125, 135, 136, 165,
182, 192, 195, 209, 240, 302,
303, 338, 342, 348, 349, 376, 387,
388, 392, 393
Поленова Елена Дмитриев¬
на. 1850—1898. Художник.
2: 387
Поленова Наталья Васильев¬
на. 1858-1931. Жена В. Д. По¬
ленова. 2: 349, 393
Поликсена Степановна— см.
Стасова П. С.
Половцева. 2: 13
Полонский Яков Петрович.
1819—1898. Поэт. 2: 144
Полубинский Алексей Ва¬
сильевич. Дядя А. и М. Пра-
ховых. 1: 22
Поляков Сергей Николае¬
вич. Педагог. 1: 407, 408.
Поляков Самуил Соломоно¬
вич. 1837—1888. Железнодо¬
рожный деятель. 1: 171
Поль Александр Николае¬
вич. 1830—1890. Археолог.
2: 234
Попов Николай Павлович.
Художник, педагог. 2: 355
Пороховщиков Александр
Александрович. ?—(1911. Стро¬
итель. 1: 32, 35
Яиров Павел Федорович.
Художник. 1: 58
Постников Сергей Петрович.
1838—1880. Художник. 1: 84
Потапенко Игнатий Нико¬
лаевич. 1856—1929. Писатель.
1: 396
Потехин Алексей Антипо-
вич. 1829—1908. Драматург.
1: 317, 320; 2: 165, 413
Прасковья Александровна —
см. Минина П. А.
Прахов Адриан Викторович.
1846—1916. Историк искусств,
археолог. 1: 19, 20, 22, 24, 26,
27, 28, 69, 71, 74, 79, 97, 117,
‘124, 133, 137, 153, 156, 161, 173,
183, 187, 196, 198, 199, 201, 202,
203, 205, 213, 214, 446; 2: 12,
152, 387
Прахов Борис Викторович.
1: 29
Прахов Владимир Викторо¬
вич. 1: 29
Прахов Мстислав Викторо¬
вич. 1840—1879. Филолог, пе¬
дагог. 1: 21, 26, 27, 29, 63, 67,
183, 217, 444; 2: 188
Прахова Лидия Викторовна.
1: 22, 27
Прохоров Семен Маркович.
1873—1948. Художник. 1: 29;
2: 269, 279, 289, 290
Прюдом Пьер. 1758^1823.
Французский художник. 1: 339
439

Прянишников Илларион Ми¬
хайлович. 1840—1894. Худож¬
ник. 1: 71, 112, 206, 278, 279,
294; 2: 53
Пукирев Василий Владими¬
рович. 1818—1890. Художник.
1: 40, 42, 93
Пуни Цезарь. 1802—1870.
Итальянский композитор.
1: 100
Пупыкин. t: 33
Пуришкевич Владимир
Митрофанович. 1870—1920. Ре¬
акционный политический
деятель. 2: 252
Пушкин Александр Сергее¬
вич. 1799—1837. 1: 12, 40, 139,
149, 156, 284, 304, 316, 349, 390,
413; 2 : 40, 54, 85, 86, 214, 264,
265, 267, 268, 272, 277, 285, 286,
298, 316, 318, 319, 322, 323,
332, 343, 360, 403
Пювис де Шаванн Пьер.
1824—1898. Французский ху¬
дожник. 2: 149
Радимов Павел Александро¬
вич. 1887—1967. Поэт, худож¬
ник. 2: 378
Радищев Александр Нико¬
лаевич. 1749—1802. Писатель,
революционный просветитель.
2: 204
Раевский Александр Дмит¬
риевич. 1869—? Художник.
2: 103
Раевская Е. П. 1: 432
Развадовский Вячеслав Кон¬
стантинович. 1875—? Худож¬
ник. 2: 235
Распутин Григорий Ефимо¬
вич. 1872—1916. Авантюрист,
фаворит Николая И. 2: 356
Раухфус Карл Андреевич
1835—1915. Врач, педиатр.
1: 316
Рафаэль Санти (1483—1520).
1: 66, 80, 149, 152, 234, 281,
290, 329, 420; 2: 34, 204, 276,
319, 363, 371, 384
Рейнбот Павел Евгеньевич.
Присяжный поверенный. 2: 267
Рейсдаль Якоб Изакс ван.
1628—1682. Голландский жи¬
вописец. 1: 135
Рейх. 2: 332
Рембрандт Харменс ван
Рейн. 1606—1669. 1: 116, 157,
194, 262, 275, 282, 283, 288, 289,
397; 2: 160, 170, 388
Реми (псевдоним Ремизова
Николая Владимировича ).
Род. 1887. Художник. 2: 268,
269
Ремизов М. Н. (Анютин).
Писатель. 1: 355
Ренан Эрнест. 1823—1892.
Французский художник. 2: 13
Рени Гвидо. 1575—1642.
Итальянский художник. 1: 144
Реньо Анри-Алекс андр-
Жорж. 1843—1871. Француз¬
ский художник. 1: 65, 73, 76,
91, 92, 96, 97, 100, 105, 113, 130,
153
Релин Василий Ильич. 2:
399
Репин Василий Ефимович.
Врат И. Е. Репина, музыкант.
1: 86; 2: 398
Репин Гай Юрьевич. Сын
Ю. И. Репина. 2: 279, 351, 360,
406
Репин Дий Юрьевич. Сын
Ю. И. Репина. 2: 279, 335, 360,
405, 406.
Репин Ефим Васильевич.
1804—1894. Отец И. Е. Репи¬
на. 2: 258, 398
Репин Илья Васильевич.
Племянник И. Е. Репина.
2: 371, 398, 400, 406
Репин Юрий Ильич. 1877—
1954. Художник. Сын И. Е. Ре¬
пина. 1: 351, 385, 391; 2: 26,
39, 42, 48, 52, 56, 59, 68, 69,
104, 109, 113, 116, 123, 142, 143,
164, 181, 187, 197, 254, 278, 279,
287, 290, 302, 321, 351, 354, 359,
360, 362, 365, 385, 396, 398, 399,
405, 406, 408
Репина Вера Алексеевна.
1855—1918. Жена И. Е. Репи¬
на. 1: 37, 52, 59, 67, 69, 71, 81,
85, 99, 100, 128, 136», 148, 156,
167, 174, 176, 187, 190, 224, 226,
228, 229, 257, 261, 282, 445;
2: 198
Репина Вера Ильинична.
1872—1948. Дочь И. Е. Репина.
1: 10, 18, 48, 50, 59, 61, 67, 71,
81, 120, 148, 187, 369, 387, 391,
440

395, 397, 428, 436; 2: 4, 5,
45, 46, 98, 99, 100, 104, 116,
143, 144, 155, 164, 197, 209, 244,
253, 256, 257, 310, 319, 326,
329, 330, 337, 338, 340, 341,
342, 351, 359, 360, 362, 363, 365,
366, 373, 376, 383, 391, 404, 409,
413, 414
Репина Надежда Ильинич¬
на. 1874-1931. Дочь И. Е. Ре¬
пина. 1: 148, 387, 395, 397, 425,
427, 428, 430, 436, 437, 438, 439,
443; 2 : 4, 5, 22, 104, 142, 143,
164, 187, 197, 342, 359, 365, 413
Репина Прасковья Алек¬
сеевна. Жена Ю. И. Репина.
2: 405
Репина Татьяна Ильинич¬
на. 1880—? Дочь И. Е. Ре¬
пина. 1: 391, 397; 2: 26, 68, 69.
143, 145, 164, 197, 256, 359, 399
Репина Татьяна Степановна
(урожд. Бочарова). Мать
И. Е. Репина. 2: 398
Репина Устинья Ефимовна.
1842—? Сестра И. Е. Репина.
2: 398
Рибера Хосе. Ок. 1591-^1652.
Испанский живописец. 1: 281,
283, 290
Ригельман Александр Ива¬
нович. 1720—1789. Историк,
инженер. 1: 403
Рид Чарлз. Импресарио. 2:
327, 328
Римский-Корсаков Андрей
Николаевич. 1865—1916. Музы¬
ковед, сын Н. А. Римского-Кор¬
сакова. 2: 308, 311,390,392,394
Римский-Корсаков Николай
Андреевич. 1844—1908. Компо¬
зитор. 1: 5, 361, 420; 2: 140,
195, 311, 406
Рише Шарль. Публицист. 2:
199
Робекки. Бронзолятейщик.
2: 411
Ровинокий Дмитрий Алек¬
сандрович. 1824—1895. Искус¬
ствовед. 2: 206
Роден Огюст. 1840—1917.
Скульптор. 2: 149
Родичев Федор Измайлович.
1856—? Адвокат. Политиче¬
ский деятель. 2: 331
Розанов Николай Александ¬
рович. 1868—? 2: 142
Розен, барон. Был послом
в США. 2-276
Розинер Александр Евсее¬
вич. Управляющий конторой
журнала «Нива». 2: 341
Розмарицын Афанасий Про¬
кофьевич. 1844—? Художник.
1: 275, 279, 280
Романов Пантелеймон Сер¬
геевич. 1884—1938. Писатель.
2: 385
Ронет-Петров Иван Павло¬
вич. 1845—1908. Архитектор.
1: 258
Ропс Фелвсьен. 1833—1898.
Французский художник. 2: 149
Рош Дени. Французский ли¬
тературный критик, перевод¬
чик. 2: 163
Рубенс Петр Пауль. 1577—
1640. Фламандский живописец.
1: 264, 283, 290, 322
Рубинштейн Антон Григорь¬
евич. 1829—1894. Композитор,
дирижер. 1: 264
Рубинштейн Николай Гри¬
горьевич. 1835—1881. Пианист,
дирижер. 1: 35, 43, 249
Рублев Андрей, род. ок.
1360 — ум. 1430. Русский ико¬
нописец. 2: 342
Рубо Франц Алексеевич.
1856—1928. Художник. 2: 101
Руже де Лиль Клод-Жозеф.
1760—1836. Французский поэт
и композитор. 2: 322
Руссо Жан-Жак. 1712-1778.
Философ, французский просве¬
титель. 2: 172
Рыбаков Иван Егорович. Ху¬
дожник. 2: 142
Рылов Аркадий Александро¬
вич. 1870—1939. Художник. 2:
344, 354
Рябушинский Сергей Павло¬
вич. 1872—? Скульптор. 2: 271
Рябушкин Андрей Петрович.
1861—1904. Художник. 1: 417,
418
Сааринен-Элиэль. 1873—4950.
Финский архитектор. 2: 332
Савва — см. Мамонтов С. И.
Савва Григорьевич — см. Ов-
денко С. Г.
441

Савина Мария Гавриловна.
1854—1915. Актриса. 1: 5; 2:
314, 315
Савинскнй Василий Евмень-
евич. 1859—1937. Художник,
педагог. 1: 272, 329; 2: 400
Савихин Василий Иванович.
Писатель. 1: 318, 332; 2: 348
Савицкая. Жена художни¬
ка К. А. Савицкого. 1: 136
Савицкие. 1: 137
Савицкий Георгий Констан¬
тинович. 1887—1949. Худож¬
ник. 2: 333
Савицкий Константин Апол¬
лонович. 1844—1905. Худож¬
ник. 1: 75, 89, 103, 104, 105,
110, 128, 146, 156, 161, 175, 176,
213, 270, 335, 346; 2: 355
Савонарола Джироламо.
1452—14:98. Итальянский про¬
поведник, религиозно-полити¬
ческий реформатор. 2: 22
Саврасов Алексей Кондрать-
евич. 1830—1897. Художник. 1:
221
Садовский Борис Александ¬
рович. 1881-—1952. Писатель. 2:
340
Сазонов (Шувалов) Николай
Федорович. 1843—1902. 1: 364,
391
Салиас де Турнемир Евге¬
ний Андреевич. 1842—1902.
Писатель. 1: 117
Салтыков-Щедрин Михаил
Евграфович. 1826—1889. 1: 12,
256, 258; 2: 395
Сарджент Джон Сингер.
1856—1925. Американский жи¬
вописец. 2: 280
Сварог Василий Семенович.
1883—1946. Художник. 2: 316,
354
Сведомский Александр Алек¬
сандрович. 1849—1904. Худож¬
ник. 1: 279, 280, 329
Сверчков Николай Егорович.
1817—1898. Художник. 2: 144.
Светлов Валериан Яковле¬
вич. 1860—1935. Писатель. 2:
284
Свиньин Василий Федоро¬
вич. 1865—1892. Архитектор.
2: 413
Свирский Александр Ивано-
442
вич. 1865—1942. Писатель. 2:
339
Свободин Павел Михайло¬
вич. 1850—1892. Артист. 1: 391
Святополк-Мирский Петр
Данилович. 1857—1914. Мини¬
стр внутренних дел. 2: 187
Селезнев Иван Федорович.
1856—1936. Художник. 1: 197
Сементовский Ростислав
Иванович. 1846—1918. Журна¬
лист, редактор. 2: 74, 75, 78
Семирадский Генрих Иппо¬
литович. 1843—1902. Худож¬
ник. 1: 47, 57, 58, 66, 84, 92, 98,
107, 118, 150, 156, 161, 206, 297,
376; 2: 221, 222, 224
Сеп-Санс Шарль-Камиль.
1835—1921. Французский ком¬
позитор. 1: 177, 316
Серафима Дмитриевна — см.
Яворницкая С. Д.
Сергеев-Ценский Сергей Ни¬
колаевич. 1876—1958. Писа¬
тель. 1: 5; 2: 264t, 348, 364
Сергей—см. Мамонтов С. И.
Сергей Львович — см. Тол¬
стой С. Л.
Сергей Михайлович — см.
Третьяков С. М.
Сергей Ростиславович — см.
Эрнст С. Р.
Сэров Александр Николае¬
вич. 1820—1871. Композитор,
музыкальный критик. 1: 173,
363; 2: 77, 249, 311
Серов Валентин Александ¬
рович. 1865—1911. Художник.
1: 5, 197, 239, 244, 270, 271, 363,
364, 365, 366, 424, 425, 430, 445;
2: 120, 177, 178, 179, 180, 181,
182, 195, 267, 283, 284, 311, 352,
371, 381, 387, 397, 401, 414
Серова Валентина Семенов¬
на. 1846—1924. Композитор,
общественный деятель, мать
В. А. Серова. 1: 169, 182, 197,
396; 2: 311
Серова Ольга Федоровна.
1865—1927. Жена В. А. Серова.
2: 120, 338
Сеченов Иван Михайлович.
1829—1905. Физиолог. 2: 196,
207, 209
Сибелиус Ян. 1865—1957.

Финский композитор. 1: 332
Сигма. 2: 167
Симонов Василий Львович.
1879—1960. Скульптор. 2: 337
Симонович Мария Яковлев¬
на. Двоюродная сестра В. А.
Серова. 1: 364
Сирин. Художник. 2: 149
Скиталец (Петров) Степан
Гаврилович. 1869—1941. Писа¬
тель. 2: 339
Склифосовский Николай Ва¬
сильевич. 1836—1904. Хирург.
1: 255
Славинские. 1: 207, 215
Случевский Константин
Константинович. 1837—1904.
Поэт. 2: 34, 144
Смукрович Петр Иосифович.
Художник. 1878—? 2: 355
Собко Николай Петрович.
1851—1906. Историк искусств.
1: 231, 268, 394, 405; 2: 143,
222
Соймонов. 2: 118
Соколов Александр Петро¬
вич. 1829—1913. Художник.
2: 182, 353
Соколов М. 2: 380
Соколов Н. И. Художник-
иллюстратор. 2: 159
Соколов С. П. Директор гим¬
назии. 2: 219
Солдатенко Козьма Те¬
рентьевич. 1818—1901. Изда¬
тель. 1: 54, 169
Солдатенковы — 1: 41, 49
Соловьев Владимир Сергее¬
вич. 1853—1900. Философ-
идеалист. 1: 381; 2: 130, 316,
352
Сомов Андрей Иванович.
1830—1909. Историк искусств,
музейный деятель. 1: 144, 208
Сомов Константин Андрее¬
вич. 1869—4939. Художник. 2:
148, 149
Сорокин Евграф Семенович.
1821—1892. Художник. 1: 206
Софья Алексеевна. 1657—
1704. Царевна, дочь царя
Алексея Михайловича. 1: 216,
222, 223
Софья Андреевна — см. Тол¬
стая С. А.
Софья Николаевна — ей.
Крамская С. Н.
Спасовнч Владимир Дмит¬
риевич. 1829—1906. Юрист.
1: 446
Спиро Петр Антонович.
1844—1894. Физиолог, профес¬
сор Одесского университета.
1: 259
Станиславский Константин
Сергеевич. 1863—1938. Артист,
режиссер. 2: 162
Станюкович Константин Ми¬
хайлович. 1843—1903. Писа¬
тель. 2: 133
Староскольский. Художник.
1: 33
Старченков. 1: 33
Стасов Александр Василье¬
вич. 1819—1914. Брат В. В.
Стасова. 1: 372
Стасов Владимир Василье¬
вич. 1824—1906. Критик, исто¬
рик искусств. 1:3, 4, 5, 7, 8,
10, 11, 12, 13, 14, 16, 31, 32, 34,
36, 37, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 50,
51, 52, 55, 58, 59, 60, 64, 69, 79,
85, 91, 92, 94, 99, 104, 105, 106,
108, 114, 117, 120, 126, 129, 133,
134, 137, 140, 147, 148, 149, 150,
152, 155, 161, 166, 167, 171, 172,
173, 175, 176, 177, 179, 180, 181,
182ц 183, 184, 186, 187, 188, 189,
190, 191, 196, 197, 199, 202, 204,
205, 207, 212, 213, 214, 216, 217,
221, 223, 228, 229, 230, 231, 232,
236, 238, 240, 243, 247, 248, 249,
250, 251, 252, 253, 254, 257, 258,
261, 262, 263, 265, 266, 267, 268,
272, 273, 274, 277, 282, 286, 291,
298, 303, 306, 307, 313, 314, 323,
328, 329, 333, 334, 337, 344, 347,
349, 355, 360, 366, 371, 389, 334,
395, 397, 401, 412, 413, 414, 421,
422, 426, 433, 434, 435, 445, 446;
2: 6, 10, 18, 23, 24, 27, 36, 37,
39, 41, 43, 44, 46, 49, 50, 52,
53, 58, 61, 62, 63, 70, 75, 76, 77,
79, 87, 88, 89, 127, 129, 130, 132,
137, 143, 153, 157, 161, 168, 169,
180, 183, 185, 186, 188, 189, 190,
191, 193, 194, 197, 198, 199, 201,
204, 207, 209, 211, 212, 213, 214,
215, 217, 220, 221, 222, 223, 224,
227, 228, 229, 230, 234, 235, 250,
443

252, 267, 282, 283, 315, 345, 352,
371, 390, 391, 392, 394, 402, 405,
406, 410, 413
Стасов Дмитрий Васильевич.
1828—1918. Юрист, брат
В. В. Стасова. 1: 81, 92, 95, 239,
269, 405; 2: 63, 230, 250, 266,
282, 283, 392
Стасова Надежда Васильев¬
на. 1822—1895. Общественный
деятель, сестра В. В. Стасова.
1: 271, 298, 3/2, 445; 2: 76, 312
Стасова Поликсена Степа¬
новна. Жена Д. В. Стасова.
1: 81, 233, 251
Стахеев Дмитрий Иванович.
1840—? Писатель. 1: 13;
2: 59
Стахович Михаил Александ¬
рович. 1861—1923. Земский
деятель. 1: 313, 415, 420;
2: 328, 353
Стахович Софья Александ¬
ровна. 1861—1942. 1: 440, 441;
2: 4, 18, 184, 353
Стаценко Александра Ва¬
сильевна. Жена генерала
В. П. Стаценко. 2: 167, 306,
307, 313, 320
Стаценко Алексей Василье¬
вич. 2: 281
Стаценко Вадим Платоно¬
вич. Генерал. 2: 320
Стасюлевич Михаил Мат¬
веевич. 1826—1911. Издатель.
1: 341
Стольберг. 2: 332
Столыпин Петр Аркадьевич.
1862—1911. Реакционный го¬
сударственный деятель. 2: 252
Страхов Николай Николае¬
вич. 1828—1896. Публицист.
1: 419
Стрепетова Пелагея Ан-
типьевна. 1850—1903. Актриса.
1: 251, 256, 261, 273, 444; 2: 4
Стюарт Мария. 1542—1587.
Шотландская королева. 1: 157
Суворин Алексей Сергеевич.
1834—1912. Писатель, издатель.
1: 13, 110, 139, 291, 294, 306,
307, 397, 398, 399, 401, 403, 404,
405; 2: 6, 7, 8, 10, 12, 48, 52,
58, 59, 95, 148, 149, 163, 168,
187
Суворова Ольга Ивановна.
Жена В. К. Бялыницкого-Би-
руля. 2: 242
Султанов Николай Влади¬
мирович. 1850—? Архитек¬
тор, инженер. 1: 375
Сумбатов-Южин Александр
Иванович. 1857—1927. Теат¬
ральный деятель, артист, дра¬
матург. 1: 5; 2: 186
Суриков Василий Иванович.
1848—1916. Художник. 1: 5,
206, 225, 242, 244, 246, 247, 248,
252, 265, 314, 315, 331, 394, 395,
415; 2: 3, 240, 247, 369, 372, 392
Сыромятников. 2: 190
Сюзор Павел Юрьевич.
1844—1918. Архитектор. 1: 327;
2: 236
Сютаев В. К Основатель
евангелистской секты. 1: 299,
305; 2: 125
Тамбовцев (Кельсиев). 1:
148
Таня — см. Репина Т. И.
Таня — см. Язева T. Н.
Тарханов Иван Романович.
1846-1908. 1: 5, 12, 438; 2: 51,
196, 199, 219, 220, 226, 229, 234,
244, 342
Тарханова - Антокольская
Е. П. — см. Антокольская-Тар¬
ханова Е. П.
Татищев Дмитрий Павлович
1767—1845. Дипломат, член Го¬
сударственного совета. 1: 160.
Творожников Иван Ивано¬
вич. 1848—1919. Художник.
1: 206
Теккерей Уильям Мейкпис.
1811—1863. Английский писа¬
тель.
Тенирс Теньер Давид. 1610—
1690. Французский художник.
1: 166, 283
Тенишева Мария Клавдиев¬
на. 1867—1928. Меценатка.
2: 109, 111, 112, 117, 119, 131,
139, 141, 152, 291
Терентий Иванович — см.
Филиппов Тертий Иванович
Терещенко Иван Николае¬
вич. 1854—1903. Промышлен¬
ник, коллекционер. 1: 256, 260,
274, 342, 366, 414; 2: 119
Тиманова — 1: 316
444

Тинторетто Янопо Робусти.
1518—1594. Итальянский ху¬
дожник. 1: 76, 327; 2: 39
Титов — 1: 398
Тихов Виталий Гаврилович.
1876—? Художник. 2: 336,
354
Тициан Тициано Вечеллио.
1485—1576. Итальянский ху¬
дожник. 1: 76, 88, 96, 103, 106,
194, 234, 281, 286, 389; 2: 34,
40, 99, 170, 365
Тищенко Федор Федорович.
1858—? Писатель. 1: 368,
377
Товец Энрико. Итальянский
критик. 2: 129
Толстая Дора Федоровна.
1879—1933. Жена Л. Л. Тол¬
стого. 2: 244
Толстая Мария Львовна.
1871 — 1906. Дочь Л. II. Тол¬
стого. 1: 381, 387, 415, 439;
2: 27, 116, 136
Толстая Софья Андреевна.
1844-1919. Жена Л. Н. Тол¬
стого. 1: 337, 338, 381, 391, 419,
424, 426, 439; 2: 5, 124, 137,
184, 237, 271
Толстая Татьяна Львовна
(Сухотина). 1864—1950. Дочь
Л. Н. Толстого. 1: 6, 9, 266,
341, 380, 381, 384, 388, 390, 392,
395, 397, 415, 418, 419, 427, 428,
430, 432, 435, 437, 439, 440, 441;
2: 3, 5, 17, 22, 26, 31, 33, 38, 69,
81, 89, 100, 116, 122, 124, 136,
137, 414
Толстой Алексей Констан¬
тинович. 1817—1875. Поэт.
1: 119, 126, 223
Толстой Алексей Николае¬
вич. 1883—1945. Писатель.
1: 340
Толстой Дмитрий Андрее¬
вич. 1823—1889. Государствен¬
ный деятель, историк. 1: 36
Толстой Иван Иванович.
1858—1916. Государственный
деятель. 1: 365, 376, 442; 2: 62,
63, 64, 81, 98, 125, 142. 182,
193, 195, 206, 212, 234, 235
Толстой Илья Львович.
1866—1933. Сын Л. Н. Толсто¬
го. 2: 328
Толстой Лев Львович. 1869—
1945. Сын Л. Н. Толстого.
2: 17, 34, 38, 196, 243, 244
Толстой Лев Николаевич.
1828—1910. 1: 5, 7, 9, 10, И,
110, 117, 129, 139, 144, 173, 181,
184, 212, 213, 236, 237, 240, 250,
265, 292, 298, 300, 301, 304, 312,
317, 320, 331, 332, 334, 337, 338,
339, 340, 342, 343, 355, 368, 369,
371, 372, 377, 379, 380, 381, 382,
384, 385, 386, 387, 388, 390, 391,
392, 393, 395, 396, 401, 412, 413,
414, 415, 416, 419, 421, 423, 424,
427, 428, 432, 438, 439, 444, 445;
2: 5, 23, 31, 33, 54, 55, 59, 62,
65, 70, 82, 83, 85, 89, 100, 112,
116, 122, 123, 124, 136, 137, 138,
141, 145, 146, 166, 167, 170, 184,
185, 204, 208, 221, 226, 236, 243,
244, 246, 252, 272, 312, 313, 320,
328, 369, 396, 403, 414.
Толстой Сергей Львович.
Сын Л. Н. Толстого. 2: 101.
Толстые — 1: 383
Томашевский Юлий Осипо¬
вич. Скульптор. 1: 384
Тон Константин Андреевич
1794—1881. Архитектор. 1: 40,
46
Тоня — см. Серов В. А.
Тренов Федор Федорович.
1812—1889. Петербургский
градоначальник. 2: 217
Третьяков Павел Михайло¬
вич. 1832—1893. Промышлен¬
ник, коллекционер, художе¬
ственный деятель. 1: 5, 10, 11,
12, 14, 15, 16, 51, 53, 54, 56, 57,
59, 115, 118, 120, 126, 128, 131,
160, 169, 170, 181, 203, 206, 207,
208, 210, 213, 215, 216, 232, 242,
246, 247, 248, 250, 253, 255, 259,
260, 262, 272, 273, 274, 278, 279,
280, 282, 291, 293, 294, 295, 297,
299, 300, 301, 302, 303, 304, 305,
308, 318, 319, 321, 330, 339, 342,
343, 346, 1464, 366, 399, 402, 410,
412, 413, 416; 2: 23, 24, 25, 61,
78, 82, 145, 146, 150, 151, 179,
207, 209, 246, 248, 261, 262, 297,
299, 337, 342, 362, 366, 367, 368,
413
Третьяков Сергей Михайло¬
вич. 1834—1892. Промышлен¬
ник, коллекционер. 1: 53, 253,
255, 411
445

Третьякова Александра Пав¬
ловна. Дочь П. М. Третьякова.
1: 282
Третьякова Вера Николаев¬
на. 1844—1899. Жена П. М.
Третьякова. 1: 216, 261, 282
Тропннин Василий Андрее¬
вич. 1776—1857. Художник.
2: 299, 318
Трубецкой Павел Петрович.
1867—1938. Скульптор. 2: 224,
260. 271, 293, 388
Трутнев Иван Иванович.
1827—1912. Художник. 2: 98,
111.
Трутовская В. К. 1: 354
Трутовский Константин
Александрович. 1826—1893.
Художник. 1: 185
Тургенев Иван Сергеевич.
1818—1883. Писатель. 1: 5, 7,
12, 21, 44, 70, 118, 119, 120, 128,
132, 134, 135, 144, 146, 151, 155,
161, 178, 183, 191, 192, 196, 197,
208, 214, 217, 250, 292, 294, 298;
2: 85, 113, 371, 387
Тусквец. 1: 77, 80
Тьеполо Джованни Домени¬
ко Баттиста. 1696—1770.
Итальянский художник. 1: 144
Тютчев Федор Иванович.
1803—1873. Поэт. 1: 53, 54, 60
Тютрюмов Никанор Леонтье¬
вич. 1821—1877. Художник.
1: 144, 146
Уланов Иван. Чугуевский
дьякон. 1: 209
Уманов-Каллуновский Вла¬
димир Васильевич. 1865—? Пи¬
сатель. 2: 301
Урлауб Георгий Федорович.
1844—1914. Художник. 1: 278,
279
Урлауб Е. 1: 30, 31
Урусов С. 1: 444
Урусова Вера Сергеевна.
2: 382
Ухтомская. 2: 314
Фаврети. Итальянский ху¬
дожник. 1: 324
Фальконе Этьен Морис.
1716—1791. Французский ску¬
льптор. 1: 48, 199; 2: 260
Федов Иван — 1: 198
Федор Александрович — см.
Васильев Ф. А.
Федоров Владимир Михай¬
лович. Инженер, любитель ис¬
кусств. 2: 343, 344
Федоров Михаил Павлович.
Присяжный поверенный.
1: 309, 310
Федорова Мария Альбертов¬
на. Певица. 2: 218
Федорович Владимир Нико¬
лаевич. 1871—? Художник.
2: 333
Федотов Павел Андреевич.
1815—1852. Художник. 1: 40,
42, 420.
Федотов. 2: 264
Фейгин Филипп Исаакович.
Врач. 1: 407
Фельтен Юрий Матвеевич.
1730—1801. Архитектор. 1: 235
Феофанова Надежда Ва¬
сильевна. 1: 261
Фет Афанасий Афанасьевич.
1820-1892. Поэт. 1: 255, 372,
395
Филарет (боярин Федор Ни¬
китич Романов). 1554—1633.
Патриарх. 1: 257; 2: 286
Филиппов Тертий Иванович.
1826—1899. Государственный
и музыкальный деятель. 2: 46,
140
Филиппото Анри. Худож¬
ник. 1: 92
Философов Николай Алек¬
сеевич. 1838—1895. Инспектор
Московского Училища живо¬
писи, ваяния и зодчества.
2: 23, 25, 244
Финдейзен Николай Федо¬
рович. 1868—1928. Музыковед.
2: 282
Флавицкий Константин
Дмитриевич. 1830—1866. Ху¬
дожник. 1: 42, 43; 2: 299
Флобер Гюстав. 1821—1880
Французский писатель. 2: 54
Фонвизин Денис Иванович.
1745—1792. Драматург. 2: 204
Фортуни Мариано. 1838—
1876. Испанский живопи¬
сец. 1: 77, 80, 84, 146, 151, 154,
446

164, 389
Форш Ольга Дмитриевна.
1873—1961. Писательница.
2: 338
Фофанов Константин Ми¬
хайлович. 1862—1911. Поэт.
1: 5, 9, 320, 347, 353, 354, 360,
368, 369, 370, 371; 2: 5, 59, 68,
84, 97, 105, 106, 109, 138, 144,
161, 162
Фофанова Лидия Констан¬
тиновна. Жена К. М. Фофано¬
ва. 1: 354; 2: 169
Франк Густав Игнатович.
Чешский гравер. 1: 428; 2: 78
Фредерик Леон. 1865—?
Бельгийский художник. 2: 149
Фролов Семен Иванович.
1878—1950. Художник. 2: 377
Харитоненко Иван Гераси¬
мович. 1820—1891. Сахароза¬
водчик, коллекционер. 1: 414
Харламов Алексей Алексе¬
евич. 1842—1922. Художник. 1:
88, 92, 107, ИЗ, 125, 128, 134,
135, 140, 151, 154, 155, 160, 161,
229, 292, 295
Хельмонский Юзеф. 1849—
1914. Польский художник. 1:
191
Херкомер —см. Геркомер.
Хея. 2: 341
Хлудов Александр Ивано¬
вич. 1818—1882. Собиратель
древних книг. 1: 233
Хомяков Дмитрий Алексе¬
евич. Член Совета Московско¬
го художественного общества.
1: 202; 2: 23, 24, 25
Хютулев Аникита Петрович.
1871—1942 Художник. 2: 377
Хохлов Петр Галактионович.
1863—1896. 1: 383, 387, 441
Цветаев Иван Владимиро¬
вич. 1847—1913. Археолог. 2:
294
Цветков Иван Евменьевич.
1845—1917. Банковский служа¬
щий, коллекционер. 2: 151,
179, 182, 252, 360, 362, 414
Ценский — см. Сергеев-Цен-
ский С. Н.
Цетнер. Польский худож¬
ник. 1: 156
Ционглинский Ян Франце¬
вич. 1858—1912. Художник. 2:
139
Цорн Андерс. 1860—1920.
Шведский художник. 2: 280,
290
Цибульский Наполеон Оси¬
пович. 1854—1919. Польский
физиолог. 2: 75
Чайковский Петр Ильич.
1840—1893. Композитор. 2: 36,
294
Чахров Яков Андреевич.
1875—1942. Художник. 2: 354
Черкасов. 1834—1900. Худож¬
ник. 1: 112
Чермак Ян. 1830—1878.
Чешский художник. 1: 118
Чернецов Григорий Гри¬
горьевич. 1802—1865. Худож¬
ник. 2: 318
Черногубов H. Н. 2: 302
Чернышевский Николай
Гаврилович. 1828—1889. Писа¬
тель. 1: 40; 2: 204, 292, 403
Черняев М. Генерал. 1: 187
Чертков Владимир Григорь¬
евич. 1854—1936. Земский дея¬
тель, единомышленник Л. Н.
Толстого. 1: 312, 317, 320, 332,
338, 341, 344, 354, 357, 362, 367,
368, 370, 392; 2: 32, 33, 97, 124,
252, 313, 320
Черткова Анна Константи¬
новна. Жена В. Г. Черткова.
1: 339, 346, 355
Черткова Ольга. Дочь В. Г.
Черткова. 1: 355
Чехов Антон Павлович.
1860—1904. 1: 5, 12, 345, 355,
372; 2: 4, 16, 17, 95, 97, 134,
162, 163, 175, 176, 335
Чечет. Врач-психиатр. 1:
370
Чижов Матвей Афанасье¬
вич. 1838—1916. Скульптор. 1:
84; 2: 297
Чижов Федор Васильевич.
1811—1877. Физик, математик,
историк. 2: 249
Чимабуэ (Ченни ди Пепо).
Род. ок. 1240 —ум. 1302. Ита-
447

льянскпй художник. 1: 420, 2:
108
Чистяков Павел Петрович.
1832—1919. Художник. 1: 68;
125, 162, 224, 235, 247, 271, 272,
327, 402; 2: 45, 126, 182, 297,
338, 400, 401
Чистякова Вера Егоровна.
Жена П. П. Чистякова. 1: 225,
338
Чистякова Вора Павловна.
Дочь П. П. Чистякова. 2: 373
Чуйко Владимир Викторо¬
вич. 1839—1899. Художествен¬
ный критик. 1: 328
Чуковская Мария Гюрпгов-
па. 1883—1955. Жена К. И.
Чуковского. 2: 264, 278
Чуковский Корней Ивано¬
вич. 1882—1969. 1: 3, 5, 9, 12,
17, 18; 2: 263, 268, 269, 277, 287,
290, 306, 307, 311, 334, 335, 337,
346, 351, 352, 357, 362, 364, 368,
372, 373, 375, 384, 386, 398, 399,
414
Чупров Александр Ивано¬
вич. 1842—1908. Экономист. 1:
255
Шаляпин Федор Иванович.
1873—1938. Артист. 1: 5; 2:
201, 249, 251, 292, 388, 406
Шамшин Петр Михайлович.
1811—1895. Художник. 1: 78,
93, 206, 442
Шанкс Эмилия Яковлевна.
1857—? 1: 417
Шантрель. Французский ху¬
дожник. 1: 339
Шапсель. 1: 86
Шаровкин Иван Василье¬
вич. Чугуевский житель. 1: 26
Швайкевич А. Художник. 1:
49
Шварц Вячеслав Григорье¬
вич. 1838—1869. Художник. 1:
43, 239, 275, 278, 279
Шварц Евгений Григорье¬
вич. Коллекционер, брат В. Г.
Шварца 2: 414
Шевцов Алексей Иванович.
Архитектор, тесть И. Е. Репи¬
на. 1: 21, 445; 2: 99, 413
Шевченко Тарас Григорье¬
вич. 181*4—'1861. Поэт, худож¬
448
ник. 1: 250, 284, 347; 2: 64, 382,
386, 396, 400
Шевченко. Артист. 1: 391
Шекспир Уильям. 1564—
1616. 1: 322, 413; 2: 55, 157, 185
Шерер-Набгольц. 2: 3
Шестакова Людмила Ивано¬
вна. Сестра композитора М. И.
Глинки. 1: 293
Шестернин Михаил Ивано¬
вич. 1866—1908. Художник. 1:
393
Шестов Петр Иванович. Ху¬
дожник. 1: 21, 23, 28, 29
Шиллер Иоганн Фридрих.
1759—1805. Немецкий писа¬
тель. 1: 322
Шильдер. Историк. 2: 225
Шильдер Николай Густаво¬
вич. 1828—1898. Художник. 2:
182
Шиндлер Панталеон. 1842—
1892. Польский художник. 1 :
153, 156, 160, 167, 169
Шишкин Иван Иванович.
1832—1898. Художник. 1: 75,
89, 110, 122, 162, 181, 182, 225,
270, 292, 359, 397, 399, 404; 2:
61
Шлейн Николай Павлович.
1873— ? Художник. 2: 269
Шмаров Павел Дмитриевич.
1874— 1955. Художник. 2: 128,
142
Шнейдер. Педагог. 2: 96
Шопен Фредерик. 1810—
1849. Польский композитор. 1:
263, 275
Шопенгауэр Артур. 1788—
1860. Немецкий философ иде¬
алист. 1: 261; 2: 55
Шпильгаген Фридрих. 1829—
1911. Немецкий писатель. 1:
86, 106, 117, 302
Шрейдер Егор Егорович.
1844—1922. Художник. 1: 156
Шульгин. Историк. 1: 86
Щеголенок Василий Павло¬
вич. ?—1879. 1: 444
Щедрин — см. Салтыков-Ще¬
дрин М. Е.
Щекотов Николай Михайло¬
вич. 1884—1945. Искусствовед.
2: 385

Щепкин Михаил Семенович.
1788—1863. Артист. 1: 202
Щербиновский Дмитрий Ан-
фимович. 1867—1926. Худож¬
ник. 2: 102, 377
Эв&рницкий — см. Яворниц-
кий Д. И.
Эдельфельд Адольф Густав.
1854—1905. 2: 274, 290
Эзергал Карл. 2: 338
Экгорст Василий Ефимович.
1831—1901. Художник. 4: 278,
279
Экс - 1: 45
Эль Греко Доменико. 1541—
1614. Испанский художник. 1:
286
Эркман Шатриан. Литера¬
турное имя французских пи¬
сателей, писавших вместе:
Эмиль Эркман. 1822—1899.
Александр Шатриан. 1826—
1890. 1: 86, 117
Эйснер В. Художник. 2: 377
Энгельгардт. 2: 190
Энгр Жан-Огюст-Доме ник.
1780—1867. Французский ху¬
дожник. 1: 93, 97
Эрдмансдерфер. Дирижер. 2:
342
Эрнст Сергей Ростиславо¬
вич. Искусствовед. 2: 367, 371,
374
Этлингер Мария — 1: 368
Юра — см. Репин Ю. И.
Юшанов Алексей Лукич.
1840—1865. Художник. 1: 71
Явленский Алексей Георгие¬
вич. 1867—1941. Художник. 1:
407; 2: 35, 45, 172
Яворницкая Серафима Дми¬
триевна. Жена Д. И. Яворниц-
кого. 2: 382, 390, 396, 397, 399,
403, 404, 412
Яворницкий Дмитрий Ива¬
нович. 1855—1940. Историк,
этнограф. 1: 18, 110, 189; 2:
188, 189, 197, 233, 252, 359,
381, 382, 385, 389, 390, 395, 397,
399, 402, 403, 404, 406, 407, 412
Язев Николай Геннадиевич.
Муж Т. И. Репиной. 2: 360
Язева Татьяна Николаевна,
(в замужестве Дьяконова).
Внучка И. Е. Репина. 2: 339,
362, 399
Якоби Валерий Иванович.
1834—4902. Художник. 1: 40,
42, 58, 176>, 178, 300
Яковлева Лидия Николаев¬
на. 1866—1934 Педагог. 1: 445;
2: 189, 198, 221, 337
Якунчикова Зинаида Нико¬
лаевна. 1843—1919. Художник.
1: 245
Янченко Николай Ивано¬
вич. 1872—? Художник. 2: 377
Яремич Степан Петрович.
Искусствовед. 2: 287, 338, 341
Ярошенко Николай Алек¬
сандрович. 1846—1898. Худож¬
ник. 1: 227, 270. 294, 343. 346,
368, 392, 417, 418; 2: 63, 65
Ясипский Иероним Иерони-
мович. 1850—1931. Писатель.
1: 344; 2: 144
Яценко-Зеленский. Монах
Полтавского монастыря. 2:
382, 385, 398, 399, 405
Яцкевич Софья Авксентьев-
» на. 1: 428
Anker — французский худо¬
жник, керамист. 1: 171
Burne. 1: 374
Ginotte Giacomo. 1: 326
Margot. 1: 86
Paul — см. Чистяков П. П.
Vibert-CM. Вибер Ж.-Ж.

СОДЕРЖАНИЕ
1893
Т. Л. Толстой, 27 января 3
А. В. Жиркевичу, 14 февраля 4
А. С. Суворину, 14 февраля 6
А. С. Суворину, 16 февраля 7
A. С. Суворину, 18 февраля 8
B. В. Веревкиной, 5 марта 9
В. В. Стасову, 10 марта 10
А. С. Суворину, 10 марта Ю
Т. Л. Толстой, 20 марта 12
Т. Л. Толстой, 5 апреля 13
А. В. Жиркевичу, 23 апреля 15
A. П. Чехову, апрель. . 16
Т. Л. Толстой, 5 мая 17
B. В. Стасову, 21 мая 18
В. В. Веревкиной, 4 июня 20
Т. Л. Толстой, 4 июня 22
П. М. Третьякову, 6 июня 23
В. Д. Поленову, 6 июня 24
Т. Л. Толстой, 25 июля 26
В. В. Стасову, 2 августа 27
В. В. Веревкиной, 2 августа 28
В. В. Веревкиной, 18 августа 29
В. В. Веревкиной, 4 сентября 30
Т. Л. Толстой, 9 сентября 31
Т. Л. Толстой, 11 октября 33 ** Звездочкой отмечены письма, публикуемые впервые.
450

В. Н. Вербвкину, 17 октября * * * • ' ^
В. В. Стасову, 26 октября 36
В. В. Стасову, 4 ноября 36
М. В. Веревкиной, 7 ноября 37
Т. Л. Толстой, 9 ноября 38
В. В. Стасову, 24 ноября 39
М. В. Веревкиной, ноябрь 42
И. Я. Гинцбургу, 1 декабря 43
М. В. Веревкиной, 22 декабря 44
A. Н. Молас, 27 декабря . . • • 45
B. В. Веревкиной. . 6
1894
А. В. Жиркевичу, 10 января 47
A. С. Суворину, 17 января 48
* И. Я. Гинцбургу, 19 января 50
Е. П. Антокольской, 24. января 51
B. В. Стасову, 24 января 52
М. В. Веревкиной, 20 февраля 53
A. В. Жиркевичу, 21 февраля 56
B. В. Веревкиной, 4 марта 57
А. В. Жиркевичу, 16 марта 58
A. В. Жиркевичу, И апреля 59
B. В. Стасову, 3 мая 61
В. В. Стасову, 22 мая 62
В. В. Стасову, 11 июня 63
A. В. Жиркевичу, 20 июня 68
Е. Н. Званцевой, 25 июня 69
Е. П. Антокольской, 26 июня 70
B. В. Веревкиной, 26 июля 71
A. В. Жиркевичу, 30 июля 73
Е. П. Антокольской, 7 августа 74
B. В. Веревкиной, 16 августа 75
Н. В. Стасовой, 5 сентября 76
A. В. Жиркевичу, 18 сентября 77
П. М. Третьякову, 24 сентября 78
B. В. Веревкиной, сентябрь 79
А. В. Жиркевичу, 3 октября 80
Т. Л. Толстой, 30 сентября 81
451

А В. Жиркевичу, 30 октября. .... ***** . . 8 2
П. М. Третьякову, 29 ноября 82
А. В. Жиркевичу, И декабря 83
А. В. Жиркевичу, 18 декабря 84
А. А. Голенищеву-Кутузову, декабрь 85
И. Я. Гинцбургу, б. 87
1895
М. М. Антокольскому, 13 января 87
Т. Л. Толстой, 18 января 89
II. В. Алабину, 26 января 90
А. П. Чехову, 13 февраля 95
A. В. Жиркевичу, 13 марта 96
B. Г. Черткову, 15 марта 97
А. В. Жиркевичу, 9 апреля 98
A. В. Жиркевичу, 10 июня 98
Т. Л. Толстой, 24 июня Ю0
Г. И. Габашвили, 13 июля Ю1
B. В. Веревкиной, 23 июля 102
А. В. Жиркевичу, 30 июля 104
А. В. Жиркевичу, 10 августа 106
М. В. Веревкиной, 20 августа 107
1896
А. В. Жиркевичу, 17 января 109
Д. И. Яворницкому, 14 апреля 110
А. В. Жиркевичу, 5 июня 111
А. В. Жиркевичу, 18 июня 112
* Д. В. Григоровичу, 23 июня ИЗ
М. В. Веревкиной, 24 июня 114
Т. Л. Толстой, 27 июня 116
А. А. Куренному, 29 июня. 117
А. В. Жиркевичу, 9 июля 118
A. В. Жиркевичу, 4 сентября 118
B. А. Серову, 21 ноября 120
В. М. Васнецову, 29 ноября 121
Т. Л. Толстой, 4 декабря 122
А. В. Жиркевичу, 25 декабря 123
452

1897
A. В. Жиркевичу, 21 февраля 124
B. Д. Поленову, 14 мая 125
Е. П. Антокольской, 27 мая 127
Е. П. Антокольской, 2 июня 129
А. В. Жиркевичу, 6 июня 130
А. А. Куренному, 26 июня 131
Е. П. Антокольской, 6 июля 132
К. М. Станюковичу, 14 сентября 133
К. К. Случевскому, 22 октября 134
А. П. Чехову, 13 декабря 134
1898
С. И. Мамонтову, 11 января 135
Т. Л. Толстой, 12 января 136
А. В. Жиркевичу, 27 января 137
Л. Н. Толстому, 21 марта 138
А. А. Куренному, 6 апреля 139
Т. И. Филиппову, 16 августа 140
А. В. Жиркевичу, 16 августа 140
А. А. Куренному, 13 сентября 141
А. В. Жиркевичу, 22 ноября 143
A. В. Жиркевичу, 14 декабря 144
* А. Ф. Кони, 16 декабря 145
B. В. Андрееву, 1898—1902 гг 146
1899
А. А. Куренному, 28 января 147
A. С. Суворину, 7 февраля 148
B. М. Голицыну, 26 марта 150
А. А. Куренному, 23 июня 151
A. А. Куренному, 6 июля 152
B. В. Стасову, 27 июля 153
К. Н. Крылову, 3 октября 154
H. Н. Перепечину, И октября 155
A. М. Горькому, 29 октября 155
B. В. Стасову, 17 ноября. 157
453

A. M. Горькому, 17 ноября. , i J ^ , J . ; . ; . 1б8
B. В. Матэ, б. д 159
C. П. Дягилеву 150
1900
A. В. Жиркевичу, 25 июня 161
B. В. Стасову, 30 декабря 161
1901
А. П. Чехову, 29 апреля 162
А. С. Суворину, 13 сентября 163
А. В. Жиркевичу, 7 октября 164
A. А. Потехину, 9 ноября 165
B. Д. Поленову, 9 ноября 165
И. С. Остроухову, 25 ноября 166
А. В. Стаценко, б. д 167
1902
А. С. Суворину, 16 января 168
А. С. Суворину, январь 168
Ф. Д. Батюшкову, 21 апреля 169
И. С. Остроухову, 3 декабря 170
1903
Ф. Д. Батюшкову, 12 января 171
М. В. Веревкиной, 24 февраля 172
A. В. Вержбиловичу, 1 февраля 173
П. Н. Ариан, 16 марта 174
И. С. Остроухову, 1 декабря 177
И. С. Остроухову, 5 декабря 178
И. С. Остроухову, 7 декабря 178
B. В. Стасову, И декабря 180
И. С. Остроухову, 18 декабря 180
В. М. Голицыну, декабрь 181
454

1904
Д. И. Менделееву, 25 января 10^
B. В. Стасову, 22 февраля 183
C. А. Толстой, 17 апреля 184
В. В. Стасову, 22 апреля 188
A. И. Сумбатову-Южину, 16 мая 186
B. В. Стасову, 6 октября 186
* Ю. И. Репину, 26 октября 187
В. В. Стасову, 27 октября 188
1905
A. П. Ланговому, И января 189
B. В. Стасову, 22 января 190
Г. Гансу, б. д : 191
В. Д. Поленову, 25 января 192
И. И. Толстому, 6 февраля 193
A. П. Ланговому, 16 февраля 194
B. В. Стасову, 26 марта 194
* Л. Л. Толстому, 5 мая 196
И. Р. Тарханову, 19 мая 196
В. В. Стасову, 20 июня 197
Д. И. Дворницкому, 29 июня 197
В. В. Стасову, 4 июля 198
В. В. Стасову, 18 июля 199
И. Р. Тарханову, 31 июля 199
A. В. Жиркевичу, 6 августа 200
B. В. Стасову, 12 сентября. . . ^ 201
Е. П. Тархановой-Антокольской, 29 сентября 202
A. В. Жиркевичу, И ноября 203
B. В. Стасову, 7 декабря 204
И. С. Остроухову, 10 декабря 207
В. В. Стасову, 11 декабря 207
И. С. Остроухову, 24 декабря 208
1906
Е. П. Тархановой-Антокольской, 14 марта 210
В. В. Стасову, 28 марта 211
В. В. Стасову, 12 апреля 212
455

В. В. Стасову, 15 апреля. . 213
В. В. Стасову, 9 мая 213
В. В. Стасову, 28 мая 214
Н. И. Гумалику, 5 июня 215
A. В. Жиркевичу, 26 июня 216
B. В. Стасову, 4 июля 217
A. Н. Молас, 26 июля 218
Е. П. Тархановой-Антокольской, 29 июля 218
B. В. Стасову, 15 августа 2.0
В. В. Стасову, 20 августа 223
Е. Г1. Тархановой-Антокольской, 23 августа 225
В. В. Стасову, 17 сентября 227
Е. П. Тархановой-Антокольской, 9 октября 228
Корнею Васильевичу, 28 октября 229
В. М. Васнецову, 2 ноября 230
Г. Г. Ге, 21 ноября 230
И. Д. Дмитриеву, 6 декабря 231
1907
Д. И. Яворницкому, 10 февраля 233
Н. А. Морозову, 12 апреля 233
Е. П. Тархановой-Антокольской, 29 апреля 234
И. И. Горбунову-Посадову, 8 июля 235
И. И. Толстому, 27 сентября 235
Л. Н. Толстому, 1 октября 236
С. А. Толстой, 7 октября 237
Вел. князю Владимиру, 30 октября 238
Д. И. Багалею, 14 ноября 239
В. М. Васнецову, 17 ноября 239
Острогожской галерее им. И. Н. Крамского. ...... 240
1908
A. А. Борисову, 17 января 241
B. К. Бялыницкому-Бируля, 29 марта 241
В. К. Бялыницкому-Бируля, 19—26 апреля 242
М. П. Бобышову, 2 июня 243
* Л. Л. Толстому, 20 июля 243
* В. И. Репиной, 15 августа 244
456

в. К. Бялыницкому-Бируля, 14 ноября 245
Е. И. Виткевич, 24 декабря 245
H. М. Ежову, 27 декабря 246
1909
A. А. Куренному, 3 января 247
И. С. Остроухову, 19 января 248
Д. В. Стасову, 7 февраля 250
Д. И. Дворницкому, 24 февраля 251
Л. Н. Толстому, 3 апреля 252
И. Е. Цветкову, 3 мая 252
Н. А. Морозову, 12 мая 253
B. И. Репиной, 14 июня 253
В. К. Бялыницкому-Бируля, 16 августа 254
В. К. Бялыницкому-Бируля, 5 октября 255
B. И. Репиной, 12 октября 256
Э. К. Липгарту, 27 октября 257
Л. Н. Бенуа, 27 октября 258
C. К. Бабаеву, 8 ноября 258
Павлу Аркадьевичу, 9 ноября 260
1910
H. Н. Дубовскому, 7 января 262
Б. М. Кустодиеву, 14 января 262
В. К. Бялыницкому-Бируля, 14 днваря 263
К. И. Чуковскому, 19 января 263
Н. Д. Ермакову, 25 января 264
К. К. Костанди, 12 февраля. 265
Д. В. Стасову, 4 мая 266
П. Е. Рейнботу, 5 июля 267
К. И. Чуковскому, 31 июля 268
A. М. Горькому, 2 сентября 269
B. Г. Короленко, 5 сентября 269
Г. С. Петрову, 31 октября 270
C. А. Толстой, 8 ноября 271
В. К. Бялыницкому-Бируля, 16 декабря 271
Неизвестному 273
Гиллебрандту 274
Институту Карнеджи 274
457

1911
H. A. и К. A. Морозовым, 16 марта 275
К. И. Чуковскому, 14 апреля 277
* Ю. И. Репину, 15 апреля 278
С. М. Прохорову, 22 апреля 279
Е. П. Тархановой-Антокольской, 24 июля 281
И. А Владимирову, 2 сентября 282
Н. Ф. Финдейзену, 8 сентября 282
И. А. Белоусову, 26 ноября 283
В. Я. Светлову, 27 ноября 284
1912
П. О. Морозову, 20 января 285
К. И. Чуковскому, 3 февраля 287
Н. О. Лернеру, 18 февраля 287
А. Ф. Кони, 4 марта 288
И. И. Бродскому, 15 июня 289
С. М. Прохорову, 12 августа 289
С. М. Прохорову, 4 октября 290
Е. Е. Лансерье, 5 ноября 291
П. Н. Ариан, 17 декабря 291
* Ф. И. Шаляпину, 23 декабря 292
Н. А. Гедройцу, б. д : 293
1913
М. Н. Климеетовой-Муромцевой, 1 января 294
Н. А. Морозову, 12 января 295
И. К. Григоровичу, январь 296
И. С. Остроухову, 8 марта 297
* О. Г. Базанкур, 1 июня 298
С. О. Грузенбергу, 21 июля 298
И. С. Остроухову, 12 сентября 299
В. М. Бехтереву, 31 октября 299
В. В. Уманову-Каплуновскому, 16 ноября 300
Ю. И. Репину, 7 декабря 302
В. Д. Поленову, 26 декабря 302
458

1914
Е. П. Тархановой-Антокольской, 13 марта 303
А. В. Стаценко, 4 июля 306
А. В. Стаценко, 27 июля 307
* А. Ф. Кони, 1 августа 307
А. Н. Римскому-Корсакову, 1 декабря 308
1915
Н. А. Касаткину, 12 января 309
В. П. Канкриной, 5 марта 310
Н. А. Морозову, 9 мая 310
A. Н. Римскому-Корсакову, 5 октября 311
П. Н. Ариан, 13 ноября 312
Е. П. Тархановой-Антокольской, 10 декабря 313
B. Г. Черткову, 24 декабря 313
1916
А. В. Стаценко, 2 января 313
А. Е. Молчанову, 17 июля. . . 314
С. О. Грузенбергу, 25 ноября 316
Неизвестному, б. д. 317
19117
Л. Н. Андрееву, 28 января 317
. В. Г. Черткову, 23 марта 320
А. В. Стаценко, 29 марта 320
А. М. Комашке, 28 августа 321
* Ю. И. Репину, 26 октября. 321
И. И. Горбунову-Посадову, 26 октября. 322
459

1918
H. A. Котляревскому, 16 января 322
Ответ анониму, б. д 323
1919
С. В. Животовскому, декабрь 326
19 20
В. И. Репиной, 1920-е гг. 326
А. И. Куприну, 1920-е гг 327
Ч. Риду, 1920-е гг 327
Г. С. Петрову, 1920^е гг 328
1921
А. Ф. Кони, 15 апреля 329
А. Ф. Кони, 20 июня 330
А. Ф. Кони, 29, 30 июня. 331
1922
A. В. Маковскому, 21 апреля ; . . 333
П. И. Нерадовскому, 14 сентября 334
П. И. Нерадовскому, 24 декабря 336
1923
К. И. Чуковскому, 19 июля 337
И. С. Остроухову, 2 сентября 341
B. М. Федорову, 3 сентября 343
П. И. Нерадовскому, 5 сентября 344
Н, И. Гумалику, 22 сентября. 347
460

1924
И. С. Остроухову, 6 июня
Ответ И. Е. Репина на поздравления
в связи с его восьмидесятилетием, 25 июля. 349
И. С. Остроухову, 8 сентября ^
С. А. Стахович, сентябрь 358
Обществу А. И. Куинджи, б. 35,3
1925
Н. П. Попову, 18 февраля 335
К. И. Чуковскому, 24 марта 356
Д. И. Яворницкому, 26 апреля 359
П. И. Нерадовскому, 5 июня 360
К. И. Чуковскому, 7 июня 362
А. В. Луначарскому, б. 362
A. В. Луначарскому, б. 363
К. И. Чуковскому, 16 ноября . • . > 364
1926
К. И. Чуковскому, 31 января 364
Н. Д. Кузнецову, февраль 365
П. И. Нерадовскому, 1 марта. . . » 366
К. И. Чуковскому, 18 марта 368
К. И. Чуковскому, март. 372
И. И. Бродскому, 20 апреля 372
К. И. Чуковскому, 29 апреля 373
П. Е. Безруких, 2 мая 375
И. И. Бродскому, 10 мая . 375
Д. Ф. Богословскому, июнь 377
П. Е. Безруких, 25 июля 378
П. Е. Безруких, 3 августа 379
П. Е. Безруких, 6 августа 379
И. И. Бродскому, октябрь 380
Д. И. Яворницкому, 30 ноября. 381
Д. И. Яворницкому, 4 декабря 382
B. Ф. Зеелеру, И декабря 383
461

* К. И. Чуковскому, б. д 384
* Ю. И. Репину, 1920-е гг 385
1927
Д. И. Яворницкому, 7 января 385
К. И. Чуковскому, 8 февраля 386
И. Е. Бондаренко, 18 февраля 386
К. И. Чуковскому, 19 февраля 388
К. И. Чуковскому, 18 мая 388
Д. И. Яворницкому, 22 мая 389
А. Н. Римскому-Корсакову, 31 мая 390
И. С. Остроухову, 24 июля 392
И. П. Павлову, 10 августа 393
А. Н. Римскому-Корсакову, 26 октября 394
Д. И. Яворницкому, 26 декабря . 395
Л. О. Пастернаку, б. д 396
1928
Д. И. Яворницкому, 30 января 397
Д. И. Яворницкому, 7 апреля 397
К. И. Чуковскому, 18 августа 399
Д. И. Яворницкому, 1 декабря 399
1929
В. Е. Савинскому, 18 марта 400
А. И. Менделеевой, 20 мая 401
Д. И. Яворницкому, 3 июня 402
П. Н. Ариан, 1|5 июня 402
Д. И. Яворницкому, 18 июня 403
К. А. Коровину, 3 августа 404
Ц. И. Яворницкому, 10 октября 404
Е. П. Тархановой-Антокольской, 29 октября 405
Д. И. Яворницкому, 7 ноября 406
И. П. Павлову, б. д 407
462

В. В. Веревкиной, б. д 408
И. И. Бродскому, б. д 408
Чугуевцам, 1920-е гг. Черновик 409
1930
Е. П. Тархановой-Антокольской, 14 марта 409
Е. П. Тархановой-Антокольской, 18 марта 409
Е. П. Тархановой-Антокольской, 20 марта 410
Е. П. Тархановой-Антокольской, март 410
Е. П. Тархановой-Антокольской, 10 апреля 411
Д. И. Яворницкому, 18 мая 412
Список иллюстраций 413
Местонахождение писем — 1-й и 2-й тома 415
Указатель имен к 1-му и 2-му томам 419

И. Е. РЕПИН
Избранные письма, т. 2
Редактор С. А. Николаева
Оформление художника Ю. И. Батова
Художественный редактор Л. А. Иванова
Технический редактор Е. Я. Р е й з м а я
Корректор Н. Г. Антокольская
Сдано в набор 18/11—1969 г. Подписано к печати 31/Х—1969 г.
Формат бумаги 84X108V82. Бумага для текста типографская JSfe 1,
люстраций — мелованная. Уел. печ. л. 26,355. Уч.-изд. л. 26,751
20.000 экз. Изд. Кв 525. Издательство «Искусство», Москва, К-51,
бульвар, 25. Зак. № 66. Цена 1 р. 93 к.
Московская типография Кв 20 Главполиграфпрома Комитета п
при Совете Министров СССР. Москва, 1-й Рижский пер., !
А08799.
для ил-
. Тираж
Цветной
печати