Апостолы двуликого Януса. Очерки о современной Америке - Манаков А.М.

«ФОРМУЛА ЖИЗНИ» ПРОФЕССОРА ДЖ. КИСТЯКОВСКОГО
Автор: Манаков А.М.
Теги: политика политические науки история политика сша история сша академия наук ссср издательство наука
Год: 1986
Похожие
Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений Т.1
Американцы. Очерки
Морские десантные силы
Дуайт Эйзенхауэр
Текст
                    Анатолий
Манаков
АПОСТОЛЫ
ЯНУСА

АПОСТОЛЫ
СОТВОРЕНИЕ
ЛЕГЕНДЫ
И В БОГА,
И В ДЬЯВОЛА
НА „ВНУТРЕННЕМ
ФРОНТЕ"
ЧЕРЕЗ ПОРОГ
НЕ ЗДОРОВАЮТСЯ

Анатолий
Манаков
ДВУЛИКОГО
ЯНУСА
Очерки
о современной
Америке
Москва
Издательство
политической
литературы
1986

ББК 66 3(7США)
М23
Манаков А. М.
М23 Апостолы двуликого Януса: Очерки о современной
Америке.— М.: Политиздат, 1986.— 255 с, ил.
В публицистических очерках корреспондента «Литературной газеты»
в Нью-Йорке А. Манакова рассказывается о США первой половины 80-х годов,
о политической кухне, морали и нравах правящей элиты, о встречах с людьми,
разными по своему социальному положению, взглядам, о проблемах, которые
их волнуют, о том, что в действительности скрывается за такими фальшивыми
в условиях США понятиями, как «свобода печати» и «демократия равных
возможностей».
Книга адресована массовому читателю.
М 0804000000-293 20у_86 ББК 66.3(7США)
© ПОЛИТИЗДАТ, 1986 г.

ОТ АВТОРА
Одни считают первое впечатление от знакомства со страной
обманчивым, другие — безошибочным. Однако бывает всякое
и у разных людей по-разному. В конечном счете, наверное,
решает не впечатление, а его острота, помноженная на опыт.
И все же нет-нет да и возвращаешься невольно к своим изна-
чальным ощущениям, начинаешь задумываться над ними,
проверять и сравнивать их.
О своей первой долгосрочной командировке в Соединенные
Штаты я рассказал в книге «Америка 70-х», опубликованной
с.емь лет назад. Оглядываясь в прошлое, все больше убеждаюсь:
первое впечатление не обмануло.
Трудно объяснить почему, но в первый же день приезда
летом 1980 года в Нью-Йорк меня сразу потянуло в подземку.
Неподалеку от Линкольн-центра зашел в вагон состава-экспрес-
са, следовавшего под Бродвеем на юг к океану. Несколько
секунд разгона — и поезд помчался с дикой скоростью, про-
летая мимо едва освещенных станций. Старые, замусоренные
вагоны шарахались из стороны в сторону, заполняя металли-
ческим скрипом черный туннель. Неподалеку от меня, широко
расставив ноги, невозмутимо покачивался полицейский. После
станции «Чемберс-стрит» появилось такое ощущение, что состав
вот-вот слетит с рельсов. Лица пассажиров, особенно пожилых,
заметно насторожились, но сами они старались казаться абсо-
лютно спокойными.
А наверху «Вавилон XX века» неистово боролся всей мощью
своих кондиционеров с удушающим зноем. Страшная жара
срывала у меня дыхание, как и в мой первый приезд в этот
город. Что же изменилось в Нью-Йорке, кроме возросших
цен и мощи железобетона, устремившегося в облака? Конечно,
нужно время, чтобы присмотреться и лишь потом обобщать.
5

Первые дни, да что там дни, недели пролетали в лихорадоч-
ной беготне по всему Манхэттену в поисках жилья, где можно
было бы поселиться и начать работу: хозяин дома, в котором
находился корпункт «Литгазеты», наотрез отказался даже раз-
говаривать о продлении договора на снятие квартиры. Повсюду
меня ждали вежливые улыбки и отказ под благовидным пред-
логом -г- слишком, мол, невелик мой доход или жильцы возра-
жают против вселения в дом семей с детьми. Но могли ли
убедить мотивы отказа, если они выдвигались всегда лишь
после того, как домовладельцы узнавали, что имеют дело с со-
ветским журналистом.
И я был далеко не исключением — через подобные перипе-
тии проходили все представители советских учреждений в США.
Как на это реагировали местные власти? Объясняли просто:
они будто бы не имеют права вмешиваться в вотчину частного
бизнеса. Все это верно, и влиять на домовладельцев никто
не просил, но создание элементарных условий для жизни и ра-
боты советских сотрудников должно входить в компетенцию
властей, в их прямую обязанность, не говоря уже об элементар-
ном гостеприимстве.
Впрочем, подобные трудности — ничто по сравнению с забо-
тами бродивших по стритам и авеню бездомных, вечером искав-
ших для ночлега укромный уголок в парке, где их не тронет
полиция, а днем копавшихся в мусорных корзинах, отыскивая
в выброшенных газетах купоны со скидкой на кофе и бутер-
броды. К счастью для них, даже ночью было настолько тепло,
что беспокоиться приходилось только об одном — как бы не
лишиться последнего скарба, умещавшегося в бумажном
пакете. Зимой некоторые из них подавались на юг, оставались
только те, кому, кроме уличной жизни, терять уже нечего.
Все как и раньше, только бездомных стало значительно
больше.
Мир не без добрых людей, и Нью-Йорк не исключение. Зна-
комый американский писатель Айзек Азимов сразу же пред-
ложил мне свою помощь в поиске квартиры. Он тоже был скло-
нен считать, что ссылки домовладельцев на коммерческие сооб-
ражения всего лишь предлог для отвода глаз, на самом же деле
речь шла о дискриминации в отношении советских людей.
6

«Ничего, пройдет время и контакты между нашими странами
нормализуются,— говорил он.— Кстати, мой брат не так давно
был у вас и вернулся настолько довольным, что заразил и
меня. Кажется, настала и моя очередь посетить родину пред-
ков и прервать на время писательство. Правда, среди многих
моих слабостей есть одна — боюсь летать самолетами. При-
дется переправляться через океан на корабле. Но не это самое
главное, как вы догадываетесь...»
В поисках жилья был и положительный момент — удава-
лось пообщаться со многими людьми, разными по социальному
положению, характеру, политическим взглядам, цвету кожи и
доходам. Так или иначе речь всегда заходила об этом «самом
главном». Высказав стародавнюю идею «мы все в одной лодке»,
многие соглашались: не в лодку, а в реактивный лайнер свела
судьба народы наших стран. Тут уже не помогут огнетушители,
если на борту начнется большой пожар. Чиркнуть спичкой и
закурить в полете — единственная игра с огнем, которую можно
себе позволить.
Но вот сознают ли грозящую миру опасность вашингтон-
ские политики? Почему их слова часто не совпадают с их дела-
ми? Почему так цинично и легко они играли и продолжают
играть судьбами народов, подводя мир на грань не сравнимой
ни с чем катастрофы? Каково их понимание морали в поли-
тике, соотношение в их речах иллюзий и здравого смысла?
И, наконец, что думают простые американцы о вашингтонских
политиках, их морали, иллюзиях и здравом смысле?..
В предлагаемой на суд читателей книге я постарался отве-
тить на эти вопросы. Рассказывая прежде всего о политике,
я отдавал себе отчет и в том, что без реального представления
о жизни рядовых американцев, без понимания их глубин-
ных забот и потребностей нельзя ни в чем до конца разо-
браться. И постоянно помнил — очень рискованно говорить
о них в общем, давая всеобъемлющую и окончательную
оценку.
Однако, анализируя политическую и государственную систе-
му Америки, не было у меня даже и тени сомнения относитель-
но того, что главенствующей этикой американского общества
служит погоня за чистоганом, человек и его подлинные интере-
7

сы отходят в этой стране на задний план, а официально пропо-
ведуемая мораль прямо противоположна следуемой правящим
классом в действительности. Этим моральным двуличием пропи-
таны все государственные институты страны, которыми заправ-
ляет горстка «сильных мира сего», провозглашающих идеалы,
отвергаемые ими на деле.
Их не интересуют подлинные интересы и заботы челове-
чества. Их пропаганда старается сделать все, чтобы американ-
цы не скинули с себя цепей замкнутого мира материальных
ценностей и не выступали против имперских притязаний ва-
шингтонских политиков. Но, осмеливаясь делать такой вывод,
я вспоминаю о многих, очень многих американцах, вселивших
в меня и надежду на будущее. Одного из них, к сожалению,
не удалось увидеть — он ушел из жизни почти полвека назад.
«Я уверен, что все мы, американцы, заблудились, но уверен
также, что нас найдут,— писал он в одной из своих книг.—
И вера эта, которая поднялась теперь до катарсиса знания и
убежденности, для меня — и, думаю, для всех нас — не только
надежда каждого в отдельности, но вечная живая мечта
самой Америки. Я думаю, та жизнь, которую мы создали в Аме-
рике и которая создала нас,— сотворенные нами формы, раз-
росшиеся ячейки, выстроенный нами улей,— по природе своей
саморазрушительны... Думаю, формы эти отмирают и должны
отмереть, но Америка и ее народ бессмертны, еще не раскрыты
и нетленны и должны жить...»
Так мыслил и чувствовал американский писатель Томас
Вулф. В его словах боль и отчаяние, мудрость и оптимизм,
искренность и подлинная человечность. В них вера в простых
людей Америки, чьим трудолюбием и умением работать я не
перестаю восхищаться и на чей здравый смысл продолжаю
надеяться.

Глава 1
СОТВОРЕНИЕ
ЛЕГЕНДЫ

у истоков
АМЕРИКАНСКОЙ МОРАЛИ
НЕЗАКОНЧЕННОЕ ИНТЕРВЬЮ
Отшумев резиной колес по металлическому настилу Бруклин-
ского моста, автомашина выскочила на эстакаду шоссе, нырну-
ла в один из ближайших съездов и закрутилась в лабиринте
тихих, малолюдных улиц. Здесь, вдали от сталебетонных гро-
мадин Манхэттена, пришлось довольно долго поплутать, пока
наконец не нашел то, ради чего ехал в малоизвестные, совсем
непривлекательные для туриста места.
Сначала показалось — здесь что-то не так. Тщательно све-
рил номер представшего передо мной строения с записанным в
блокноте: Бруклин, авеню Томпкинса, дом № 70. Нет, все
правильно, но из машины выходить не спешил, сомневаясь,
что попал точно по назначению. Да и как тут не сомневаться,
если здание передо мной холодно смотрело закрытыми решеткой
окнами, измалеванными краской стенами из темно-бурого
кирпича и массивной, обитой железом дверью. Скорее это был
пакгауз или огромный полицейский участок, но только не школа.
Сходство с полицейским участком еще больше усилилось,
когда, предъявив корреспондентское удостоверение охраннику
при входе и расписавшись у него в журнале, я прошел в учи-
тельскую. За деревянной перегородкой сидел седой полицей-
ский сержант. Одной рукой он что-то записывал, другой дер-
жал телефонную трубку, одновременно допрашивая притулив-
шегося на табуретке хилого подростка. Мальчишка затравленно
бегал глазами по комнате, ерзал и невнятно, сквозь рыдания
отвечал на вопросы терзавшего его следователя.
-г- Что случилось? — поинтересовался я у стоявшей рядом
статной пожилой дамы.
— Да вот опять, уже в который раз его ловим. Месяца
два назад бросил школу, а теперь приходит сюда чистить кар-
маны бывших однокашников. Что с ним делать, просто не
знаем. А вы, собственно, по какому вопросу?
Узнав, что я приехал познакомиться со школой, побеседо-
вать со старшим преподавателем Джоном Сильвером, и еще
раз проверив мое корреспондентское удостоверение, она попро-
сила другую даму за перегородкой вызвать интересующего
меня учителя. Формальности соблюдены, и вскоре мы уже си-
дели с Джоном Сильвером в пустом классе на втором этаже.
10

Судя по его реакции, он никак не ожидал подобного визита,
но готов был побеседовать с советским журналистом.
— Недавно вы опубликовали письмо в «Нью-Йорк тайме»,
в котором пишете о тяжелом положении вашей школы,—
объяснил я.— По этому письму я вас и нашел.
-гг~ «Тяжелое» — это еще мягко сказано,— оживился мистер
Сильвер.— Я назвал бы его катастрофическим. Посудите сами:
нам не хватает восьми учителей по ключевым предметам, мы
начали учебный год без библиотеки и столярной мастерской,
до сих пор нет преподавателя по иностранному языку. Взгля-
ните вокруг — уже не помню, когда здесь в последний раз
делали ремонт. Да и во многих других государственных школах
Нью-Йорка положение не лучше. Чем я это объясняю? Дефи-
цитом бюджета районного отдела школьного образования, кото-
рый составляет полмиллиона долларов.
Администрация в Вашингтоне делает все, чтобы взвинтить
военный бюджет и сократить ассигнования на образование,—
с горечью продолжал мой собеседник.— Военные расходы сей-
час в пересчете на каждого американского солдата в шестьдесят
раз больше расходов на каждого учащегося.
При этом стараются внушить, что Америка может поз-
волить себе пушки и масло одновременно,— уточнил мистер
Сильвер.— Походите по улицам Бруклина, и иллюзия сразу рас-
сеется. А ведь с помощью средств, затрачиваемых на производ-
ство только одной ракеты MX, можно было бы решить финан-
совые проблемы тысячи школ. Мои ученики лишены возмож-
ности получить хорошее образование. Наша школа — это сво-
его рода микромир, в котором, как в фокусе, отражается то,
что происходит в стране.
Нашу беседу прервал вдруг голос из репродуктора, настой-
чиво потребовавший мистера Сильвера немедленно зайти к
директору школы. Извинившись, тот вышел из класса.
Чем заполнить неожиданную паузу в разговоре со старшим
преподавателем? Достал блокнот с выписанными статистиче-
скими данными о «среднем американском школьнике». Вот лишь
некоторые из них:
«В школах обучается около 50 миллионов детей. Из них
более 90 процентов посещает государственные школы, осталь-
ные — частные или церковные. Около половины школьного бюд-
жета составляют средства, собранные с местного населения
в виде налога на недвижимую собственность, 40 процентов
поступает от властей штата. Поэтому бюджет школ в феше-
небельных пригородах, а также частных учебных заведений
в несколько раз выше, чем во многих городских районах.
Средний выпускник не может перевести градусы по шкале
11

Фаренгейта в градусы по шкале Цельсия, даже имея под
рукой соответствующую формулу. Никаких других художест-
венных произведений, помимо указанных в школьной програм-
ме, он не читал. Ему трудно даже составить текст заявления
о приеме на работу. Каждый седьмой выпускник имеет столь
слабые навыки чтения и письма, что его называют просто
«функционально неграмотным». В школах негритянских рай-
онов таких больше в три раза. Отсев из школ среди учащих-
ся-негров в два раза выше, чем среди белых.
Из ста учеников старших классов тридцать курят табак, де-
вять—марихуану, шесть регулярно потребляют алкогольные
напитки. Двести тысяч нью-йоркских школьников ежегодно про-
гуливают занятия. Ущерб от «вандализма» (разрушения посо-
бий и учебного оборудования) составляет полмиллиарда долла-
ров в год. Главной проблемой американской школы считается
сегодня не столько обучение, сколько обеспечение безопас-
ности учителей и учащихся...»
Решил спросить мистера Сильвера, чем, по его мнению, по-
рождена преступность в школах. И, конечно, поинтересоваться,
на каком основании средства массовой информации изобра-
жают школу «инкубатором американской демократии», где
будто бы делается первый вклад в стирание экономического
и социального неравенства. В этот момент появился мистер
Сильвер.
— Возникла одна проблема,— объяснил он.— Звонили из
районного отдела. Там не хотят, чтобы кто-то из школьных
преподавателей беседовал с советским корреспондентом. Прямо
как во времена маккартизма. Очень прошу извинить...
Все ясно, вопросов больше нет. Мистер Сильвер, явно чув-
ствовавший себя неудобно, проводил меня до двери.
Только что закончились занятия, и школьники все еще тол-
пились на улице. Полицейские патрульные машины, высланные
к окончанию уроков, настороженно крались вдоль тротуара.
Заброшенные, полуразвалившиеся дома вокруг зияли обгорев-
шими окнами-пробоинами, обломки мебели валялись на проез-
жей части. Картина такая, словно недавно здесь проходили
бои.
По дороге в корпункт вспомнилось сообщение местных
газет. Незадолго до окончания занятий в здание школы № 35,
расположенной всего в нескольких кварталах от только что
увиденной мною, ворвалась группа подростков и, словно саран-
ча, пронеслась по коридорам и классным комнатам, громя все
и вся. Когда, сделав свое дело, вандалы скрылись, в одном из
классов нашли лежащую на полу, избитую, истекающую кровью
учительницу Амелию Браун...
12

ПЕРВЫЕ «ПРИВИВКИ»
Почему же так неожиданно закончилась моя поездка в брук-
линскую школу № 33? В поисках ответа принялся за чтение
в публичной библиотеке учебников по истории для начальных
и средних школ. Тех самых книг, с помощью которых формиру-
ется у молодых американцев представление о себе и окружа-
ющем мире.
Если судить по этим учебникам, описываемые в них события
происходят сами по себе и абсолютно не связаны никакой
логикой исторического развития. По сути, это даже не история,
а хронология чередующихся событий. Слово «прогресс» вообще
не фигурирует, это понятие подменяется «изменениями», кото-
рые происходят помимо людей, и потому им остается лишь
изучать историю, чтобы приспособиться к «быстрым измене-
ниям». И словом не упоминая о закономерностях общественно-
го развития, авторы учебников внушают юным гражданам
США мысль о совершенстве и незыблемости политической
структуры американского государства. Изображение истори-
ческих событий в этих книгах — катехизис конформизма, не
более того.
Любопытно трактуется в школьных наставлениях социаль-
но-экономическое неравенство. Так, публикуемые на их стра-
ницах фотографии пожилых американцев на фоне полуразва-
лившейся обители, как правило негров с юга или из районов
Аппалачей, сопровождает следующий текст: «Официально
считаются бедными те американцы, кто не имеет дохода, доста-
точного для приобретения товаров и поддержания адекватного
уровня жизни. Бедных в Америке можно найти по всей стране —
в городах и сельских районах. Некоторые из них не имеют
профессиональной подготовки и не могут получить работу,
некоторые потеряли ее вследствие введения новых методов
производства. Сельскохозяйственные рабочие на юге, в основ-
ном американцы мексиканского происхождения, пуэрторикан-
цы и индейцы, тоже составляют определенную часть этой группы
населения. Но, судя по всему, самой многочисленной частью
бедных являются пожилые американцы, чьим доходом служит
лишь пенсия».
Согласно учебникам истории, бедность — это болезнь вро-
де рака, и причины ее неизвестны. «Но сегодня,— спешат заве-
рить авторы одного из учебников,— у американцев есть все
средства избавиться от бедности, и это их большое преиму-
щество перед прошлыми поколениями. Никогда еще они не были
так хорошо подготовлены для решения этой проблемы. Техно-
тронный век обеспечил их всеми надлежащими средствами».
13

Все удивительно просто. И конечно, в этих пособиях нет даже
намека на существующее в стране социально-экономическое
неравенство, на бездну, разделяющую имущих и неимущих, на
совершенно очевидную непримиримость их классовых инте-
ресов.
Углубившись дальше в катехизис, я наткнулся на главу
«Свободные американцы — сильная демократическая нация,
оплот свободного мира». О конкретных понятиях свободы и
демократии нет ни слова, но сколько угодно о том, что Аме-
рика идет во главе народов, жаждущих свободы, и противо-
стоит ей другая мировая держава— Советский Союз — глав-
ный противник свободы. Предлагается даже сравнить амери-
канский и советский образ жизни. Что именно сравнивать,
неизвестно. Учебник просто указывает: в отличие от Америки
Россия представляет собой «государство фальшивой демокра-
тии, ее промышленность настроена не на производство телеви-
зоров, а на производство оружия и, самое главное, угрожает
свободному миру». Вслед за этим выводом помещена огромная
карта мира на всю страницу с раскрашенными в разные цвета
странами, чтобы отличить «свободные», «коммунистические» и
«нейтральные».
Далее следует предостережение: «Коммунистическая угро-
за существует и внутри самой Америки, где русские активно
действуют по подрыву системы свободного предприниматель-
ства». В свое время они, мол, украли секреты атомной бомбы и
сейчас постоянно обманывают американцев. Соединенные Шта-
ты же настойчиво пытаются улучшить контакты с Советским
Союзом и добиться прочного мира, основанного на взаимопо-
нимании. О конкретных мерах, предпринимаемых американским
правительством, учебник скромно умалчивает.
Ну а как молодого американца настраивают в отношении
других стран? Оказывается, в основном они так или иначе
пытаются досадить Америке, вынуждая ее преодолевать воз-
никающие кризисные ситуации на международной арене,
причем она делает это бескорыстно, из самых высоких и бла-
городных побуждений. Что это за побуждения и каковы их
истинные цели, ни в одном из попавшихся мне учебников ничего
не говорится.
И вот опять предостережение: «ФБР призывает американ-
цев сообщать прямо в это учреждение о любых подозрениях
по поводу коммунистической деятельности их соотечественни-
ков. ФБР хорошо знает, как отличить правду в таких сообще-
ниях, и опирается при этом на законы нашей свободной нации.
Поступая так, американцы действуют в духе традиций нашей
страны».
14

Одним словом, редкая смесь шовинизма и слепой амби-
ции. Подобные учебники и наставления для молодых амери-
канцев — своего рода «прививки» от коммунизма, сделанные
в детстве на всю жизнь. Можно ли после этого утверждать,
что школы в Америке — «великий инкубатор демократии», где
Стирается социально-экономическое неравенство? Вся система
образования в США направлена в первую очередь на производ-
ство приверженцев основанной на неравенстве идеологии част-
ного собственничества, она культивирует в сознании идею об
исключительности Америки и ее образа жизни, страх и недове-
рие ко всему, что противоречит буржуазной морали.
Есть у американской системы школьного образования и дру-
гая, не менее важная функция — классовый отбор. Бедней-
шим слоям населения в «обществе равных возможностей»
и знаний суждено «потреблять» меньше, и предназначение их
соответственно — обеспечивать общество «свободного предпри-
нимательства» рабочей силой, стоимость которой диктуют те,
кто занял командные посты в его высших эшелонах.
РОЖДЕСТВЕНСКИЕ БЛЮЗЫ
От ворот школы государственной мне дали поворот. А не
попробовать ли посетить школу частную? Кстати, и ехать нику-
да не надо: прямо перед моим домом расположилась одна из
них. Каждый день снизу, со школьного дворика, доносятся
ребячьи голоса, девочки играют в классики, мальчишки — в
баскетбол. Внешне она напоминает замок из серого камня,
кругом чистота и порядок, ученики все в специальных костюм-
чиках с вышитой на кармане эмблемой школы.
Однако идти туда не хотелось, ибо знал, что, если даже
пустят меня в эту частную «кузницу американской морали»,
учат и учатся там по все тем же учебникам истории. Но встре-
тили бы меня, наверное, внешне корректно, рассказали бы, пока-
зали, похвалились миниатюрными компьютерами в каждом
классе, современными пособиями и методами обучения: частной
фирме без рекламы нельзя. В меру поворчали бы на какие-то
«проблемы», не идущие, правда, ни в какое сравнение с труд-
ностями школы № 33.
Не очень хотелось идти туда и еще по одной причине: чув-
ствовал, не сдержусь и спрошу преподавателей, не их ли пи-
томцы в свое время не давали прохода советским женщинам,
провожающим своих детей в расположенную неподалеку нашу
школу. Ругань, оскорбления и даже физические действия стали
обыденной нормой поведения этих еще не оперившихся, но
по-взрослому наглых юнцов. Может быть, еще раз попытать сча-
стья в обычной «паблик скул»?

Искать такую пришлось недолго. Школа № 19, что на пере-
крестке 1-й авеню и 12-й улицы Манхэттена, во всех отноше-
ниях «самая средняя»: на городских контрольных тестах в по-
следний раз она заняла 340-е место (всего в Нью-Йорке 614
таких школ). В новом учебном году в школе на сто учащихся
больше и на три учителя меньше. За неимением средств приш-
лось даже сократить охранника. И все же ей повезло: она не
вошла в число тех четырнадцати школ, о закрытии которых по
финансовым соображениям объявили городские власти, но уре-
занный бюджет давал знать о себе. По словам побывавшего там
местного репортера, «преподаватели деморализованы страхом
в любое время лишиться работы и ощущением, что они служат
посудой разового пользования». Красноречиво, но все же я
решил посмотреть сам.
Открывая дверь школы, невольно увидел наклеенное на ней
объявление: «Внимание, родители! В городе свирепствует
героиновая эпидемия, все больше подростков попадает в сети
торговцев наркотиками. В этом году армию наркоманов попол-
нили сотни школьников. Волна наркотической стихии свиреп-
ствует и в нашем районе. В случае каких-либо подозрений не-
медленно связывайтесь с полицией». Одна проблема наслаи-
вается на другую.
Памятуя об опыте посещения бруклинской школы, пошел
прямо на второй этаж к директору Мартину Шапиро. Пред-
ставился, как положено, известил о своих намерениях познако-
миться со школой. На лице у мистера Шапиро удивление боро-
лось с растерянностью, растерянность — с сознанием того, что
вести себя надо корректно.
— Знаете, вот вам телефон, звоните и просите о'кей на ин-
тервью у моего начальства,— вымолвил наконец директор.—
Без него я ничего не могу решить. От меня это не за-
висит...
В отличие от лаконичного Мартина Шапиро районное на-
чальство, к которому я обратился с той же просьбой в тот же
день, выяснило доподлинно не только какую газету я представ-
ляю, но и зачем мне все это нужно. Выяснив, обещало сооб-
щить свое решение в самое ближайшее время. Трудную я им
поставил задачу!
Проходил месяц за месяцем, но мне так и не удалось полу-
чить разрешения и от того районного начальства, которому
подчинялся Мартин Шапиро, и от двух других, куда я обра-
щался с аналогичной просьбой. Не скрою, в одном случае откры-
то намекнули на явное несоответствие между официальными
заявлениями правительственных властей о якобы широких
возможностях контактов для советских журналистов в США и
16

реальностью. В других — в ответ удостаивали лишь недоумен-
ными взглядами и молчанием, явно давая понять, что его
нельзя принимать за согласие.
И все же нет худа без добра. Накануне Нового года я не-
ожиданно получил почтовую открытку с приглашением на дет-
ский рождестьенский праздник. По стечению обстоятельств
просили приехать в тот же бруклинский район, где находится
школа № 33.
Когда я приехал, празднество было уже в самом разгаре.
Резонируемый под навесом катка гвалт детских голосов упорно
не затихал, даже когда время от времени хор школьников гром-
ко исполнял свои незатейливые песенки. Огромная елка посре-
дине катка вспыхивала попеременно гирляндами разноцветных
лампочек. Высоченный детина в одеянии Санта-Клауса выде-
лывал на коньках головокружительные пируэты, то ли демон-
стрируя свое мастерство, то ли пытаясь удержать на себе боро-
ду, за которую дергали мальчишки. Видимо, чтобы облегчить
его бремя и дать ему передышку, отвлекали внимание детей
своими номерами фокусники и клоуны.
Вскоре настал тот самый момент, которого с нетерпением
ждала детвора,— раздача подарков. Несколько поутихнув
и выстроившись в очередь, один за другим ребята подходили
к группе взрослых, где какой-то подросток вручал каждому
рождественский презент. Довольно многочисленная для тако-
го, казалось бы, ординарного случая группа репортеров,
оттеснив в сторону Санта-Клауса, запечатлевала событие на
пленку. Последнее обстоятельство заинтриговало, и я поин-
тересовался у стоявшего рядом мужчины, кто же эти благот-
ворители.
— Нет, вы серьезно? — удивился он.— Да ради этого мо-
мента все и делается. И гулянье, и подарки устроены на пожерт-
вования семьи миллионера, строящего политическую карьеру.
Его внук и раздает подарки. Будьте уверены, завтра об этой це-
ремонии взахлеб напишут все местные газеты.
— Знают ли об этом ребята?
— Вы что, опять серьезно? Да они же дети из самых бедных
здесь в округе семей. Хорошо хоть, такие благотворители на-
шлись под Новый год.
Сколь мало нужно, чтобы испортить настроение. Штришок
вроде бы, а как не вписывается в сложившееся с детства пред-
ставление о новогоднем празднике. Конечно, и позже, по-
взрослев, нам хотелось, чтобы дети не так уж скептически при-
нимали подарки от Деда Мороза, но кто из нас мог допустить
даже мысль, что на столь искренних детских чувствах можно
так ловко играть
17

Покидая рождественское благодеяние, я вспомнил почему-то
о Каролине Ричардсон, одинокой семидесятидвухлетней аме-
риканке, жившей где-то неподалеку, на улице Никербокер.
Почти сорок лет проработала она на одной и той же текстиль-
ной фабрике. Крохотной пенсии не хватало даже на самые
скромные потребности: в последние десять лет Каролина Ри-
чардсон выходила из своего дома лишь в ближайшую про-
дуктовую лавку. Пожар уничтожил чуть ли не все примыкав-
шие к ее дому здания, и лишь чудом уцелела ее убогая обитель.
В опустевшие соседние квартиры начали наведываться нарко-
маны. Несколько раз ее обворовывали и избивали в подъезде,
а потом стащили у старушки и последнюю ценную для нее
вещь — настенные часы-ходики, доставшиеся ей по наслед-
ству.
Нашлись, правда, благотворители. Заботу о ближнем проя-
вила на сей раз «Нью-Йорк тайме», хвастливо отметив в тради-
ционном рождественском послании, что именно на средства
газетного фонда Каролину Ричардсон переселили в другой дом,
«где у нее будут соседи по лестничной клетке». Помогут ли
они ей в случае беды? Даже «Нью-Йорк тайме» с уверенностью
не могла ответить на этот вопрос, как и на вопрос, принесет
ли рождество надежду тысячам и тысячам таких же брошенных
на произвол судьбы только в одном Нью-Йорке, отверженных
всеми американцев.
Перебравшись через Бруклинский мост на Манхэттен, я
вскоре застрял в автомобильной пробке неподалеку от Рокфел-
леровского центра. Где-то в его глубине сверкала мириадами
огней «официальная» рождественская елка города, а у ее под-
ножия вальсировали на льду искусственного катка солидные
леди и джентльмены. Там же к фешенебельным магазинам на
Пятой авеню подкатывали один за другим огромные лимузины,
чтобы забрать своих хозяев с рождественскими покупками. Мно-
гие из тех, кто без лимузинов, отчаянно охотились за такси.
Рядовые «Армии спасения» в кафтанах Санта-Клауса перезво-
ном своих колокольчиков напоминали о спасении души и заодно
призывали вносить добровольные взносы в фонд филантропов.
Праздно глазевшие на роскошно украшенные витрины прохо-
жие время от времени бросали им в медные котелки свою
скромную долю.
Красиво, шумно и весело на рождество в Нью-Йорке на
Пятой авеню. Словно в зимнюю сказку попадаешь, очутившись
в это время года в богатых пригородах. А в районах Бруклина,
Гарлема и южного Бронкса все так же навевают тоску полу-
развалившиеся дома, зияют в темноте обгоревшие окна-про-
боины.
18

Рождество в Америке. Очень по-разному его там встречают.
Почему? Где те невидимые «диспетчеры», что направляют лю-
дей — кого на командные посты, а кого в услужение «сильным
мира сего»? Где проходят невидимые тропы к вершине пира-
миды власти, тщательно охраняемые от «непосвященных»?
НЕЗРИМЫЕ ПУТИ
К ВЕРШИНЕ ПИРАМИДЫ
ПЕРВАЯ СТУПЕНЬКА НАВЕРХ
Я познакомился с ним случайно за шахматным столиком в клубе
неподалеку от Колумбийского университета. Уже в ходе второй
партии представились друг другу, разговорились. Оказалось,
он студент этого университета и хочет стать журналистом.
— Конечно, устроиться даже с дипломом в солидную газе-
ту будет очень тяжело,— признался он позже, когда мы остави-
ли шахматный столик и сели за стойку в соседнем баре.-^- Отец
мой достаточно состоятельный бизнесмен, чтобы оплатить уче-
бу в университете, однако он твердо дал понять: мне нужно
рассчитывать и на свои связи. Поэтому-то я и вступил недавно
в «Сигму-фи-эпсилон», без чьей помощи о крупной газете и
мечтать не приходится...
Таинственная «Сигма-фи-эпсилон» заинтересовала меня на-
столько, что я решил узнать о ней побольше. О тайных или
полутайных студенческих братствах, скрывающихся за буква-
ми греческого алфавита, приходилось слышать и раньше, но
беседовать с одним из их членов еще не удавалось. Слово за
слово, и загадка благодаря моему новому знакомому стала
постепенно проясняться.
Истоки американских студенческих братств берут начало
в Вильямсбурге (штат Виргиния), где в 1776 году образовалось
первое тайное общество «Фи-бета-каппа» (в переводе с гре-
ческого означает «мудрость — руководительница в жизни»).
Сегодня членство в этом братстве является почетным и пре-
доставляется только за выдающиеся успехи в учебе и особенно
в послеуниверситетской карьере. Общество же «Сигма-фи-
эпсилон», к которому принадлежал мой знакомый из шахматно-
го клуба, самое типичное для американских университетов.
В наставлении для новичков, которое он мне дал посмотреть,
читаю: «Заводите друзей везде — в классе, университете, горо-
де. Никогда не упускайте случая установить новое и нужное
знакомство. Не выходите из аудитории в одиночку, делайте
так, чтобы кто-то всегда составлял вам компанию. Каждый ваш
19

новый приятель должен представлять интерес для нашего
братства. Приглашайте почаще к себе и некоторых препода-
вателей. Помните: братство поможет вам добиться больших
успехов везде и всюду, где бы вы ни оказались». И дабы не
оставлять сомнений относительно значения слова «успех»,
вслед за «клятвой верности братству», которую прино-
сит каждый новый член, в наставлении следует список круп-
нейших банкиров, промышленников, издателей, владельцев
газет и журналов — членов «Сигмы-фи-эпсилон».
Помимо обязательства всегда помогать друг другу братья
клянутся в верности «законам страны и общества», которые,
как указано в наставлении, «полностью отвечают законам
братства». Члены этих обществ обычно занимают ключевые
посты в университетских организациях, более активны в сту-
денческом самоуправлении и даже в спортивных командах.
Махровый реакционер сенатор Барри Голдуотер назвал братст-
ва «надежным бастионом американской демократии». И он
был безусловно прав, ибо они представляют собой клубы, откры-
тые для наиболее обеспеченной части студенчества, куда отби-
раются по политическим убеждениям, расовым и социальным
признакам.
В процессе самовоспроизводства элиты на начальном
этапе студенческие братства играют очень важную роль наряду
с частными школами, пансионами, наиболее престижными
университетами. Не случайно же в свое время на заре конько-
бежного спорта в Королевстве Швеции сложился такой неглас-
ный порядок: если на дорожке стартовал барон, судья пускал
в ход секундомер лишь спустя две секунды, для графа устанав-
ливали фору в четыре, а для принца в восемь секунд. Нечто
похожее происходит и в сегодняшней Америке, где преиму-
щества образования «на старте» облегчают и дальнейшее
восхождение к вершине социальной пирамиды. Систему пере-
дающихся по наследству дворянских рангов и титулов успешно
заменили одиннадцать самых привилегированных университе-
тов. Так, например, более двух третей студентов Принстона —
выпускники частных школ, четверо из пяти руководителей ве-
дущих корпораций получили диплом в Гарварде, Йеле и им
подобных, где стоимость полного курса обучения составляет, по
меньшей мере, шестилетний заработок среднего рабочего.
В этих своего рода придворных салонах не только дают нуж-
ные знания, но и прививают «хороший тон», особую манеру
поведения, по которой можно сразу отличить их выпускников.
Несколько слов о манерах и тоне. Один из слушателей Гар-
вардской школы деловой администрации, выходец из Западной
Европы, поделился своими впечатлениями об атмосфере, ца-
20

рящей в этом «академическом филиале Уолл-стрита»: «Там
господствует дух убийственной конкуренции. В школе вы
научитесь и в грош не ставить слабых, робких, по которым вам
придется в жизни ступать, как по трупам Осознаете, что
кругом враги, начнете бояться и ненавидеть людей, привыкнете
до конца своих дней высокомерно относиться к окружающим.
Но главное — научитесь никогда не показывать собственные
слабости, всегда сохранять фасад благополучия и ненавидеть
самого себя, если это не удается».
Элита привилегированного Гарварда — мальчики из тайных
студенческих братств, для которых скрытая от посторонних глаз
жизнь этих обществ гораздо важнее учебных занятий: там за-
вязываются полезные связи, вырабатывается свой акцент
в языке и одежде, по которому они потом будут узнавать
друг друга, помогая взбираться к вершине. Членство в таком
братстве — надежный ключ, открывающий двери наверх. Всту-
пив в него, будущие политики, бизнесмены, журналисты свяжут
себя отныне и навсегда невидимой нитью общих взглядов
на жизнь, этических оценок и моральных норм.
Старшие наставники, правда, в целях укрепления касты
оставляют в непроницаемой стене и отдельные лазейки. Способ-
ности, деловые качества, интеллект могут и не передаваться
по наследству, а посему вырабатывается утонченная система
отбора кандидатов в «свои» и избавления от «чужих». В той же
Гарвардской школе деловой администрации, например, перио-
дически проводятся «глубинные интервью» с целью определить
у опрашиваемого степень его сообразительности, общительно-
сти, упорства, организаторского таланта, самообладания, а
также выяснить его наклонности и круг интересов. И, конечно,
политические взгляды. Неважно, республиканец вы или демок-
рат, главное — не принадлежать к крайним либералам и, боже
сохрани, не сочувствовать коммунистам.
ПЛОХО ОСВЕЩЕННАЯ ПЕРЕДНЯЯ
Помимо названных возлагается на студенческие братства и
другая негласная функция — готовить их членов к дальнейше-
му продвижению в тайные общества более высокой ступени —
масонские ложи шотландского обряда.
Когда в Италии разразился скандал вокруг ложи «Пропа-
ганда^», «Нью-Йорк тайме» тут же поспешила заверить:
«Ряд масонских организаций США признают ложи, следуют
ритуалам и учению масонства, но какой-то единой международ-
ной организации масонов нет». Газета, видимо, поторопилась,
ибо позднее ход следствия по делу ложи «П-2» убедительно
опроверг это заверение. 91

Картина же вырисовывалась действительно любопытная.
Рядовым членам ложи «П-2» немного было известно о далеко
идущих политических целях своей организации — в случае
чрезвычайных обстоятельств предотвратить приход к власти
коммунистов. Для большинства она была обычным братством
«вольных каменщиков», и лишь немногие догадывались, что
параллельно с традиционной деятельностью ложи происходило
нечто, тщательно скрываемое ее магистром Личо Джелли.
Как оказалось, ложа действовала в тесном контакте с сици-
лийской мафией, имела «черное досье» с компрометирующими
данными на политических деятелей, через «братьев» из итальян-
ской контрразведки похищала секретные правительственные
документы. Об этих фактах достаточно хорошо известно, но
мало, очень мало пока еще кто знает, какими путями попадал
Личо Джелли на вашингтонские церемонии вступления в
должность президентов Картера и Рейгана; что по указанию
ЦРУ члены ложи участвовали в организации террора «красных
бригад» и похищений различных деятелей, в том числе для
отвода глаз и американского генерала; и почему на судебном
разбирательстве в Нью-Йорке финансовых махинаций члена
ложи итало-американского банкира Микеле Синдоны тот на-
звал государственного секретаря Александра Хейга свидетелем,
который мог бы подтвердить его деятельность по заданию
ЦРУ в Сицилии, где масон занимался сбором финансовых
средств на подготовку государственного переворота с целью
установления на острове режима фашистской диктатуры.
В архиве специальной комиссии парламента Италии хра-
нится переписка магистра Джелли с влиятельным предста-
вителем итальянской общины в Нью-Йорке, занимавшим важ-
ный пост в комитете по ведению предвыборной кампании
Рональда Рейгана. В их письмах обсуждался «план спасения
нашего друга» Микеле Синдоны. Столь трогательное беспокой-
ство легко объяснимо, если учесть, что в 1974 году Синдоне
оказывал содействие в его финансовых махинациях банкир
из Иллинойса, занимавший в свое время пост министра фи-
нансов в администрации Никсона, а затем постоянного пред-
ставителя США в совете НАТО. За какие заслуги? И за то,
в частности, что Синдона помогал ЦРУ финансировать некото-
рые итальянские партии, натравливая их на коммунистов. Но,
видимо, он слишком много знал и вскоре поплатился за это
жизнью.
Можно было бы и дальше разматывать клубок вашингтон-
ских связей ложи «П-2» и вскрывать весьма любопытные дета-
ли, в том числе и относящиеся к подготовке покушения на
папу римского, но это уже тема отдельного разговора. Вер-
22

немея к тем, кого члены итальянской ложи считают своими
«братьями за океаном».
В своих очерках об Америке Владимир Маяковский, гово-
ря о масонах, заметил: «Эта армия еще сохранила ложи и
иерархию, по-прежнему объясняется таинственными жестами,
манипулированием каким-то пальцем у какой-то жилетной пу-
говицы, рисует при встрече таинственные знаки, но на деле
в большей своей части давно стала своеобразным учраспредом
крупных торговцев и фабрикантов, назначающим министров
и важнейших чиновников страны». Более полувека прошло
с тех пор, но многое ли изменилось?
Масонство в Соединенных Штатах, как и сама буржуазная
республика, зарождалось в Филадельфии. Именно там один из
основателей американского государства Бенджамин Франклин
был посвящен в «великие мастера» первой в стране масонской
ложи. За минувшие двести лет членами тайного общества
«вольных каменщиков» состояли президенты Мэдисон, Тафт,
Трумэн, Эйзенхауэр, Форд, Картер. Несмотря на это, к масон-
ству принято в США относиться внешне с иронией: филантропы,
мол, увлеченные мистическими учениями, обыватели, которым
льстит тщеславие оказаться среди «избранных». Но стоит толь-
ко приподнять завесу мистики и филантропии, как четко начи-
нает просматриваться политическая направленность масонского
ордена.
В ложах овладевают волей и разумом человека, изучают
его привычки, наклонности, слабости, вкусы, способности, и
лишь после того, как он зарекомендовал себя абсолютным
послушанием и выдающимися успехами в бизнесе и политике,
перед ним открывают дверь из «плохо освещенной передней»,
как когда-то назвал масонство один из его магистров, в «глав-
ный зал», куда допускают уже только самых избранных.
Однако, прежде чем увидеть ту заманчивую дверь, человек
должен полностью и беспрекословно подчиниться наставни-
кам из «главного зала», доказать свою глубочайшую убеж-
денность в том, что существующий в Америке государственный
строй дан богом, а модели общества без частной собственно-
сти придуманы сатаной. И самое главное — повинуясь «избран-
ным братьям» из высших эшелонов власти, использовать
любую благоприятную ситуацию для занятия важных постов
в правительстве и партиях, полиции и профсоюзах, корпо-
рациях и молодежных организациях.
По масонскому уставу, «великие мастера» не обязаны
отчитываться перед «подмастерьями», а потому и неудивитель-
но, что большинство рядовых членов общества, увлеченных
загадочной мистикой и бутафорией, весьма смутно представ-
23

ляют себе подлинные цели своего ордена. Цели же эти доволь-
но земные — создать такую политическую межпартийную силу,
которая гарантировала бы незыблемость буржуазных порядков
с помощью легальных и нелегальных рычагов власти. В послед-
нее время, когда угроза гласности нависла даже над органами
разведки, глубоко законспирированный аппарат масонства ста-
новится для правящего класса Америки просто незаменимым.
Все предусмотрено в механизме «американской демокра-
тии»: на виду — правительство, конгресс, Верховный суд, две
главные партии, корпорации, профсоюзное объединение АФТ —
КПП, а за кулисами — «кукловоды» со своим уже испытанным
столетиями аппаратом завуалированного политического влия-
ния. На благодатной для мистики американской почве у масо-
нов сегодня словно, открывается второе дыхание. Их ложи
с тайной иерархической структурой легко и органически впи-
сываются в политическую систему, при которой центр тяжести
ложится не на две крупнейшие буржуазные партии, а на «груп-
пы специальных интересов» — лобби. Именно через них и про-
талкивает крупный бизнес выгодные ему решения в прави-
тельстве и конгрессе.
«Мистика, мишура, забава для взрослых»,-—подшучивают
иногда американцы над масонами с их магическими ритуала-
ми, библейскими, иудаистскими и каббалистическими реквизи-
тами, заимствованными у древних жрецов Египта и стран
Востока. В действительности же семисвечник, Библия, окро-
вавленные рубашки, кости с черепом, фартук, мастерок, цир-
куль и прочие «цеховые» принадлежности — это все скорее
для привлечения новых адептов. Наряду же с формальной,
внешней есть и подлинная мера вещей, тщательно скрываемая
от «непосвященных».
Эта двойственность приобретает все более четкие очерта-
ния, когда сопоставляешь слова и дела тех, кто составляет
сегодня высшее звено масонства в Америке. Не случайно, на-
верное, еще в прошлые века его идеология, призывая к прогрес-
сивным изменениям в социальном укладе общества, одновре-
менно помогала душить подлинные порывы к свободе и пре-
пятствовала проведению радикальных реформ. Стоит ли после
этого удивляться, что в тайные масонские ложи входили в раз-
ное время и в разных странах: по одну сторону — Вашингтон,
Франклин, Линкольн, Пестель, Руссо, Вольтер, Робеспьер,
Гарибальди, а по другую — Людовик XVI, идеологи нацизма
в Германии и Италии (в том числе Муссолини), Пиночет.
Вникая в главные движущие импульсы движения «вольных
каменщиков», сталкиваешься с необычайно гибкой идеоло-
гией, которая под прикрытием заманчивых общечеловеческих
24

лозунгов в защиту свободы, равенства и братства позволяет
одновременно играть и на правом и на левом политическом
флангах и в зависимости от обстоятельств выглядеть то либе-
ралом, то консерватором.
Вот почему сразу после второй мировой войны масонство
и американская разведка нашли друг в друге союзника и
заключили между собой негласный антикоммунистический
«альянс оборотней». Именно среди эмигрантов-масонов из
социалистических стран искал свою наиболее надежную аген-
туру их «брат» директор ЦРУ Аллен Даллес. После соответст-
вующей подготовки он забрасывал их обратно за «железный
занавес» для проведения диверсий или «на длительное оседа-
ние с целью глубокого проникновения».
Со временем в «альянс оборотней» вступили новые члены —
мафиозе из гангстерского синдиката и террористы из неофаши-
стских организаций, действовавших под вывеской ультралевых
группировок. Вскормленный на деньги мафии, поступавшие от
продажи наркотиков и прочего грязного бизнеса, патронируе-
мый ЦРУ масонский орден уже более уверенно приступил
и к расправе над неугодными.
Одним из многих от рук «братьев» погиб итальянский жур-
налист Мино Пекорелли, решившийся рассказать правду о
связях итальянского масонства с американской разведкой.
«Промышленные магнаты и финансисты, политические деятели,
генералы и судебные чиновники,— писал он в статье для жур-
нала «Оссерваторе политике»,— принося клятву верности ма-
сонству, тем самым становятся на службу ЦРУ, чтобы любым
путем преградить коммунистам доступ к власти». Пекорелли
намеревался опубликовать новые разоблачительные сведения
о связях ЦРУ с ложей «П-2», но пули наемных убийц поме-
шали ему это сделать.
Идея масонов о «всемирном братстве» как нельзя лучше
подходит правящему классу для достижения целей имперской
внешней политики и ведения широким тайным фронтом под-
рывной деятельности против Советского Союза и других со-
циалистических стран. Нет, далеко не призрачный храм воздви-
гают «вольные ка-менщики», следуя указаниям своих патронов.
Откровенничая по этому поводу, масонский писатель Пьер Кар-
пи признался: «Действия США направлены на поддержку
НАТО, против СССР и других социалистических стран. Опре-
деляющим в этих действиях являются позиции транснациональ-
ных корпораций, большинство руководителей которых принад-
лежат к масонским обществам. Под влиянием англосаксонской
части масонства разработан проект будущего устройства
мира, который гораздо менее утопичен, чем кажется. Фундамен-
25

тальным же законом этого проекта является просто-напросто
закон прибыли и установление всемирного «экономического»
правительства. Американские транснациональные корпорации
при этом стремятся поставить экономику социалистических
стран в зависимость от себя...»
ГЛАВНЫЙ ЗАЛ
Накануне предвыборной президентской кампании 1984 года,
после отказа Эдварда Кеннеди выставлять свою кандидатуру
я наткнулся в одной нью-йоркской газетке на любопытное
сообщение. Суть его сводилась к тому, что на следующий же
день после заявления Кеннеди в Питтсбурге состоялось зак-
рытое совещание представителей крупнейших корпораций, в
том числе «Дженерал моторз», «Гудиер Тайр энд рабер», «Форд
мотор», «Рокуэлл интернэшнл», а также личных эмиссаров
Рокфеллеров, Морганов и Меллонов. Его участниками были
масоны высоких степеней посвящения, а цель совещания —
организовать финансирование избирательной кампании наибо-
лее подходящего кандидата. Местом же проведения встре-
чи явился частный привилегированный клуб «Дукесне», где
традиционно собираются «вольные каменщики» из крупного
промышленного и финансового бизнеса.
Впрочем, среди заведений, где в тесном кругу общается
нетитулованная американская аристократия, тот питтсбургскии
клуб еще не из самых привилегированных. С древнейшими
родами Европы по своей замкнутости может с успехом сопер-
ничать, скажем, клуб «Богемиан» в Калифорнии. Туда попасть
лишь чуть легче, чем в английскую палату лордов. В списках
его членов, естественно нигде не публикуемых, можно обнару-
жить влиятельных лиц вашингтонской администрации, включая
бывших президентов Никсона, Форда и Картера. Там же фи-
гурируют Киссинджер, Хейг, Рокфеллер, Голдуотер, «отец во-
дородной бомбы» Теллер, директор ЦРУ, председатели правле-
ний крупнейших корпораций и банков, сенаторы, генералы
Пентагона и еще примерно две тысячи человек подобного
калибра. Сами себя они называют «ассоциацией мужчин,
склонных к литературе, искусству, музыке и драме». Клубу уже
более ста лет. Каждый год в конце июля все «богемцы» съез-
жаются в его загородную резиденцию, раскинувшуюся в ста
километрах к северу от Сан-Франциско. Охрана блюдет
инструкцию впускать только членов и гостей, носит на себе
опознавательные значки, как в Пентагоне или ЦРУ. О том, что
обсуждается на таких собраниях, остается только догады-
ваться.
26

Если клуб «Богемиан» можно назвать созвездием предста-
вителей самой высшей элиты, то Совет по внешним сношениям
в Нью-Йорке по праву считается ее главным «мозговым тре-
стом» в вопросах внешней политики. В особняке на Парк-
авеню помещается уже не просто «клуб джентльменов», а своего
рода «теневой госдепартамент». Несмотря на появление после
прихода к власти администрации Рейгана сильного конкурента
в лице Центра стратегических и международных исследований
при Джорджтаунском университете, совет продолжает оказы-
вать весьма заметное влияние на формирование американской
внешней политики. В его особняке собираются политики, биз-
несмены, журналисты, ученые, видные сенаторы и члены пала-
ты представителей конгресса, главы правительственных депар-
таментов, председатели правлений промышленных и банковских
корпораций, верхушка АФТ — КПП, влиятельные обозреватели
печати и телевидения. Журналисты — члены совета связаны
обязательством никогда не разглашать содержание политиче-
ских собраний и жестко ему следуют.
Отгороженная от внешнего мира стенами своих клубов,
американская элита полностью прибрала к своим рукам процесс
принятия важных политических и экономических решений.
Внешне же демонстрируются борьба мнений, баланс сил, ком-
промиссы конкурирующих групп и прочая мишура из арсенала
«политического плюрализма».
Для иллюстрации всего лишь один пример. За две недели
до совещания глав правительств западных стран в Вильямсбур-
ге (штат Виргиния) в мае 1983 года в канадской провинции
Квебек провел тайное заседание Бильдербергский клуб. По су-
ществу, именно на этом заседании международного «сверх-
правительства» и были подготовлены все основные полити-
ческие и экономические решения глав правительств в Вильям-
сбурге. Знакомый американский бизнесмен показал мне список
его участников. Помимо промышленных и финансовых тузов
Западной Европы, правительственных деятелей стран «Общего
рынка» с американской стороны среди прочих присутствова-
ли: председатель международного консультативного комитета
банка «Чейз Манхэттен» Рокфеллер, заместитель государст-
венного секретаря Дэм, помощник министра обороны Перл,
главный распорядитель финансов АФТ — КПП Донахью,
посол США в СССР Хартман, главный редактор журнала
«Тайм» Грюнвальд и, конечно, вездесущий Киссинджер.
Вот так на деле и выглядит «распределение власти», «при-
нятие сообща решений о распределении основных экономи-
ческих средств», «вертикальная мобильность» и «доступность
элиты», о которых без устали трубят средства массовой инфор-
мации США.

*
Есть своя очень примечательная символика и на долларо-
вой бумажке. На одной стороне портрет Джорджа Вашингто-
на. На другой, с надписью «В бога веруем», напротив госу-
дарственного герба красуется пирамида. Вершина ее оторвана
от основной части и словно парит в воздухе, а на людей из нее
смотрит озаренное сверкающим ореолом всевидящее око. Над
сохранностью такой пирамиды с оторванной вершиной и печется
сегодня американская элита.
В БИТВЕ ЗА БЕЛЫЙ ДОМ
Во время полета из Москвы в США летом 1984 года сосед
справа некоторое время ко мне присматривался, а потом без
всяких церемоний протянул руку: «Боб Фальмер, инженер из
Лос-Анджелеса». Приглашение к разговору на высоте 9 тысяч
метров было принято.
— Какими судьбами вы оказались в нашей стране, мистер
Фальмер? — поинтересовался я издалека.
— Вы, наверное, имеете в виду, почему я приехал в Рос-
сию именно сейчас, когда отношения между нашими странами
переживают совсем не самое доброе время? — переспросил
он.— Это моя давняя мечта, и мне не хотелось с нею расста-
ваться из-за сумасбродства наших политиков в Вашингтоне.
Скажу со всей откровенностью, что не только не жалею о поезд-
ке, но увожу из вашей страны самые приятные впечатления.
Нам, американцам, нужно обязательно вести диалог с советски-
ми людьми. Иного разумного выхода у нас нет.
— Интересно, а что думают остальные члены вашей деле-
гации?
— От многих услышите то же самое. Конечно, есть и другие
мнения, но мыслящих иначе в нашей группе можно пересчи-
тать по пальцам.
Разговор зашел о предстоявших президентских выборах.
— Вот уже более тридцати лет я считаю себя республикан-
цем. На нынешних выборах буду вынужден голосовать за
Рейгана.
— Почему же вынужден? Или мне послышалось?
— К сожалению, вынужден, ибо Рейган для меня несколько
консервативен. Выдвижение его кандидатуры зависело только
от партийных боссов. Ничего не сделаешь, Рейган — наш офи-
циальный кандидат. Не пойду же я голосовать за демократов.
28

— Не хочу вмешиваться в ваши внутренние дела, но любо-
пытно узнать, как вы участвуете в партийной деятельности
помимо голосования на выборах?
— Вообще-то политика и политики меня не интересуют.
Доверия большого к ним не испытываю, и, думаю, без них было
бы спокойнее. Но что я делаю регулярно — во время предвыбор-
ной кампании вношу пожертвования в кассу республиканцев...
В вашингтонском аэропорту мы распрощались, пожелав
друг другу удачного путешествия. Ему предстояло лететь в
Калифорнию, мне автобусом добираться до Нью-Йорка...
Впереди у главных участников предвыборного президентско-
го марафона 1984 года оставалось чуть больше километра.
Мог ли тогда демократ Мондейл догнать республиканца Рей-
гана и вырваться вперед? Мне довелось наблюдать за этим
забегом с самого близкого расстояния. Хочу поделиться впе-
чатлениями о том, как складывалась борьба между ними на
последнем этапе.
Спасибо местному телевидению — оно многое проясняло.
Нет, не потому, что самый мощный канал влияния на избира-
телей давал полную картину происходящего. Скорее наоборот.
Как ни крути переключатель программ, на экране было одно
и то же: вокруг президента Рейгана исподволь создавался
ореол непобедимости, а его сопернику уже заранее готовилась
участь проигравшего.
ПИВО, КОКА-КОЛА И ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ
На телеэкране улыбающиеся люди идут на работу, заселяют
новые дома, моют свои автомашины, торжественно поднимают
на лужайке своего дома звездно-полосатый флаг... «Жизнь
стала лучше. Америка и американцы вернули себе чувство
гордости, которое, казалось, никогда не придет»,— вещает
диктор. И в конце, как бы походя, напоминает, что рекламное
объявление оплачено предвыборным комитетом республикан-
ской партии.
Бурная волна подобных рекламных роликов прокатывалась
по стране, намекая американцам, что им не нужен новый
президент, ибо прежний вполне заслуживает переизбрания на
второй срок. Крупнейшие специалисты рекламного дела, взяв
длительные отпуска в своих корпорациях и засучив рукава,
принялись за «психологический массаж». Средств для этого
имелось достаточно.
Пока претенденты на пост президента от демократической
партии Мондейл и Харт вели словесную дуэль, браня друг друга,
менеджеры предвыборной кампании президента Рейгана зани-
29

мались разработкой гораздо более дальновидной стратегии.
Их штаб-квартира направила своим людям в Нью-Йорк мемо-
рандум, в котором давались указания, на какие моменты пред-
выборной кампании следует обратить первостепенное внимание
и на чем сделать акцент при рекламировании республиканского
кандидата, чтобы подать его в наиболее выигрышном свете.
Из документа следовало, что реклама кандидата от респуб-
ликанской партии должна вызывать у избирателя прежде
всего самые теплые, добрые, радостные и оптимистические
чувства, аналогичные возникающим после рекламы кока-колы,
пива «Миллер хай лайф», аспирина «Байер» и чая «Липтон».
Да й вообще надо настраивать американцев так, чтобы они
связывали с республиканским президентом все самое приятное,
самое позитивное и самое патриотическое.
Учитывалась и некоторая специфика. Если в ходе прошлой
предвыборной кампании республиканский кандидат налегал на
заявления с критикой тогдашнего президента Картера, сейчас
же, по мнению его советников, становиться в позу лидера уже
ни к чему. Главное — дать в рекламе такие «сцены из жизни»,
которые подводили бы избирателя к мысли, что все наконец-
то пошло хорошо, а дальше будет еще лучше.
Какие еще «сцены из жизни» рекомендовали подавать
широким планом? Визиты президента в Японию, Южную
Корею, Ирландию, на побережье Нормандии, где во время
второй мировой войны высадился десант союзников и был
открыт второй фронт. Неважно, что за фасадом официальных
приемов реальная жизнь даже не проглядывала, при соответст-
вующем монтаже кадров мог получиться отличный рекламный
ролик. Не случайно в президентскую свиту включили опера-
торскую команду, специально нанятую для этих целей респуб-
ликанским комитетом. Когда же кто-то из репортеров поинте-
ресовался у главного пропагандиста этого комитета, почему
на рекламных роликах не видно очередей безработных, тот
даже немного опешил: «Что за предвзятый вопрос! Цель рек-
ламы — показать лучшую часть лица!»
Реклама действительно стала главным двигателем предвы-
борной кампании.
Взяв старт на усыпанных снегом холмах северо-восточно-
го штата Нью-Гэмпшир, участники предвыборного президен-
тского марафона достигли солнечной Калифорнии, партийные
съезды республиканцев и демократов выдвинули официальных
кандидатов — затяжной, многоступенчатый процесс избрания
главы государства продолжался, не давая главным претенден-
там времени для передышки. Расслабляться было нельзя, осо-
бенно демократам: хотя Уолтер Мондейл уже добился одобре-
.30

ния своей кандидатуры съездом, его словесная перепалка
с Гэри Хартом нанесла демократам весьма чувствительный
ущерб. У республиканцев же положение особых тревог не
вызывало, ибо внутри партии альтернативы кандидатуре
Рейгана не было, и на съезде в Далласе они продемонстри-
ровали в пику демократам свое «единство рядов».
При всей сложности и противоречивости расстановки сил
в предвыборной борьбе наименее спорным казалось одно —
демократы не могли добиться реального преимущества, которое
позволило бы их кандидату вырваться первым на финишную
прямую. Впрочем, это не удивительно: партия, чей представи-
тель хозяйничает в Белом доме, всегда располагает извест-
ными преимуществами перед его соперниками, формально
стоящими в оппозиции. Превосходство же республиканцев
складывалось из вполне ощутимых компонентов: наблюдая из
Белого дома за стычками между Мондейлом и Хартом, прези-
дент взваливал вину на демократов за все внешнеполитиче-
ские просчеты своей администрации и, как ни парадоксально,
оказывался чуть ли не в выигрыше, обращаясь к ним с прези-
дентского мостика с призывом к единству, а заодно обвиняя
их же в провале американской политики на Ближнем Востоке
и в Центральной Америке.
Явно чувствуя собственную уязвимость по наиболее важным
внешнеполитическим вопросам, президент применил ловкий так-
тический прием и взял на себя роль арбитра, обеспокоенного
якобы прежде всего национальным единством страны и ее выс-
шими интересами на международной арене. На начальных
этапах избирательной кампании он предусмотрительно не всту-
пал в дебаты со своими соперниками и, как и следовало ожи-
дать, свел потерю для себя предвыборных очков к минимуму.
Широко использовались им и другие преимущества уже мате-
риального свойства. К моменту открытия съезда республикан-
ской партии в Далласе комитет республиканской партии израс-
ходовал на ведение избирательной кампании 25 миллионов дол-
ларов — в основном пожертвования крупного бизнеса, не жа-
левшего средств на рекламирование своего кандидата. Дорога
в Даллас и обратно была буквально усыпана долларами.
ЭТОТ МНОГОГРАННЫЙ «КЛЮЧЕВОЙ ФАКТОР»
Поначалу все действительно напоминало марафонский забег.
Только «законных» его участников на старт предвыборной
президентской кампании вышло более дюжины, а позднее
федеральная комиссия по выборам уже зарегистрировала око-
ло ста претендентов. Восьмую по счету попытку завладеть
31

ключами от Белого дома делал, например, бывший губернатор
Миннесоты республиканец Гарольд Стассен. «Пусть вас не пу-
гает идея бежать в президенты,— подбадривала претендентов
появившаяся в нью-йоркских книжных лавках брошюра-
путеводитель по предвыборной кампании.— Люди с гораздо
менее достойными, чем у вас, качествами делали это. И не отчаи-
вайтесь, если вы не знаете конкретных, волнующих избирате-
лей вопросов. Их слишком много, чтобы четко в них разобрать-
ся. А потом, кто вообще верит заявлениям политиков? Решаю-
щим станет не ваша позиция, а представление о вас как о лич-
ности, которое сложится у избирателей. Кто сейчас может вспо-
мнить отличие между Фордом и Картером, скажем, в их пози-
циях по вопросам социального обеспечения? Отличие же за-
помнилось чисто внешнее: глуповатая улыбка Картера и при-
вычка Форда спотыкаться на лестнице. Так что не отчаи-
вайтесь и смело включайтесь в гонку за президентство».
Авторы брошюры саркастически издевались и над кандидатами,
и над самой системой избрания главы государства, а их тонкая
ирония проливала свет на многие грани предвыборной кампа-
нии и ее «ключевого фактора».
Можно согласиться с тем, что на настроениях большинства
избирателей заметнее сказывается положение в экономике,
чем во внешней политике, где просчеты администрации, если
только не из ряда вон выходящие, быстро ими забываются.
На выборах большинство голосующих американцев выражают
свои опасения и надежды, основанные главным образом на
положении в экономике, которое складывается за месяц до
голосования. Если же к этому времени оживление производства
не повернет вспять, то правящая партия имеет хорошие шансы
на выживание. Так получилось и в предвыборной кампании
1984 года.
Тем не менее критика в адрес милитаристской внешней по-
литики администрации заставляла президента Рейгана при-
нимать активные контрмеры. Через каналы влияния в органах
массовой информации инспирировались сообщения о том, что,
хотя советско-американские переговоры о контроле над ядер-
ным оружием прерваны, диалог, мол, за который ратовал
президент, продолжается и даже появился шанс на прогресс в
дипломатической области. О каком конкретно прогрессе шла
речь, высокопоставленные деятели администрации не распрост-
ранялись, туманно намекая на «невидимые преимущества тай-
ной дипломатии». Главное якобы — не мешать президенту, и все
будет в порядке. В восприятие плохо информированного во
внешней политике избирателя таким образом вносилась еще
большая неразбериха. Ну а дабы в миротворческие заявления
32

поверили, хозяин Белого дома выбрал и удобного козла отпу-
щения — наряду с «неуступчивостью русских» им стал конгресс,
точнее, его члены из числа демократов, которые и мешали-де
президенту, толкая его на «серьезные уступки Советскому
Союзу».
В год президентских выборов стремление политиков выдать
желаемое за действительное или способное им стать (только
дайте мне сесть в Белый дом) достигает своей кульминации.
За две недели до финиша у окрыленного некоторым успехом
в телевизионной полемике Уолтера Мондейла словно открылось
второе дыхание. Спина бежавшего впереди Рональда Рейгана
ему стала виднее, а предвыборная кампания из «гонки лидера»
начала превращаться в гонку за ним. Почувствовав за спиной
горячее дыхание соперника, кандидат от республиканской
партии спешно покинул пристанище в Белом доме и кинулся
в поездку по стране, чтобы пожимать избирателям руки, пози-
ровать перед камерой, произносить зажигательные речи, одно-
временно понося в них соперника на чем свет стоит. Последний
платил той же монетой. Но каждый боялся, что не выдержат
нервы и он сделает ненароком ту роковую ошибку, которая мо-
жет решить исход президентских выборов не в его пользу.
Балансировали же кандидаты, как цирковые эквилибристы,
стараясь подыгрывать всем избирателям сразу и не терять
равновесия. Особенно усердно это делал Уолтер Мондейл.
«Четыре года правления Рейгана увеличили грозящую миру
опасность,— предостерегал он.— Следующие четыре года под-
ведут нас еще ближе к катастрофе». И казалось, из его уст
вместе с призывом к нормализации советско-американских
отношений вылетал голубок. Но это, как говорится, «солнеч-
ная сторона». Была и теневая, и, когда приходил ее черед, из
тех же уст вылетала птичка уже в ястребином оперении. Суди-
те сами.
Выступая перед одной из аудиторий, Мондейл объявлял:
«Наращивание военного присутствия в Гондурасе, ведение неза-
конной войны в Никарагуа, полное пренебрежение перегово-
рами служат предупредительным сигналом. Если Рейган будет
переизбран, его политика приведет к тому, что вооруженные
силы США начнут войну в Центральной Америке». Бывший
вице-президент призывал к свертыванию маневров в Гондурасе,
обещал приостановить, заняв пост президента, тайную под-
держку никарагуанских контрреволюционеров.
В другом месте и перед другой, уже более консервативно
настроенной аудиторией он обрушивался на правительство Ни-
карагуа с откровенными угрозами наложить на эту страну
«карантин», что, по существу, означало объявление войны су-
2 А. М. Манаков 33

веренному государству. По его словам, «никарагуанцы не
имеют права делать то, что делают». Мондейл, как и Рейган,
не удосуживался привести хотя бы сколько-нибудь серьезные
факты, подтверждающие вмешательство Никарагуа во внутрен-
ние дела центральноамериканских государств. На поверку
выходило, что лично он даже увеличил бы число американских
«советников» в Гондурасе и помощь сальвадорской военщине.
Ближневосточная политика президента Рейгана, по мнению
Мондейла, вообще потерпела полный провал. Однако критико-
вал эту политику кандидат от демократической партии не за ее
авантюризм, а за недостаточно активную поддержку Израиля
вашингтонской администрацией. Оказывается, если верить
Мондейлу, Рейган просто спасовал, выведя морских пехотинцев
из Бейрута.
Гораздо прямолинейнее, откровеннее кандидат от демокра-
тов был в отношении интервенции США в Гренаде. На посту
президента, по его словам, он сделал бы то же самое, да и вооб-
ще он не против использования силы в странах «третьего мира»,
если там-де создается угроза национальной безопасности
США. Кому и как могла угрожать беззащитная Гренада? На
сей вопрос он предпочитал не отвечать.
Наиболее прочный плацдарм, с которого Мондейл вел
«огонь» по республиканскому кандидату,— замораживание
ядерного оружия, сдерживание гонки вооружений. Результа-
ты опросов общественного мнения записывали ему в плюс по-
зицию по этим важнейшим вопросам предвыборной кампании.
Но вот только всегда ли такой «огонь» достигал цели? Трудно,
очень трудно было Мондейлу оправдываться, почему сам он,
будучи в свое время вице-президентом, не выступал за реше-
ние этих проблем и почему именно при администрации Карте-
ра, куда он входил, началось нагнетание милитаристского
психоза. Тогда, мол, спешил объяснить Мондейл, он оставлял
за собой право на «частное мнение», расходившееся с прези-
дентским. Объяснение звучало совсем неубедительно.
От таких политических зигзагов голова у избирателя шла
кругом. Все чаще поглядывал он в сторону другого кандидата,
чьи заявления казались яснее и доходчивее. Или же просто
отворачивался от обоих, вконец оглохнув от шумной предвыбор-
ной трескотни.
Около восьмисот ежедневных газет в своих редакционных
статьях поддержали кандидатуру Рейгана, на стороне демо-
кратов не набралось и сотни. Крупные издатели, владельцы
газетных концернов решили голосовать за республиканского
кандидата. Они же позаботились и о том, чтобы их ставка
была беспроигрышной.
34

ПОД СЕНЬЮ КАПИТОЛИЯ
Результаты выборов 1984 года в конгресс никого не удивили:
демократы потеряли пятнадцать мест в палате представи-
телей, а республиканцы — два места в сенате. Одним словом,
никаких сенсаций, примерно тот же расклад предсказывали наи-
более опытные политические обозреватели.
«Наутро после шумного ажиотажа национальных выборов
наступает похмелье,— подвел итоги избирательной кампании
старейшина американской журналистики Джеймс Рестон.—
Проблемы, которые ранее игнорировались, остались все так же
лежать на столе, как и поступающие счета для оплаты».
Свое отношение к выборам в конгресс по-своему выразил во-
дитель грузовика из города Сент-Луиса (штат Миссури) Уолтер
Рэй. «Законодатели ничего не сделали для меня,— заметил он.—
Почему я должен что-то делать для них?» На сей раз Уолтер
Рэй, голосовавший на предшествующих выборах за республи-
канцев, не стал голосовать вообще. Попытаемся понять почему.
* *
*
С наступлением осени каждого четного года активность конг-
рессменов достигает своего апогея. Именно в эту пору их можно
чаще увидеть в избирательных округах и штатах, на телеэкра-
нах и страницах печати, на трибунах, а то и просто на улице,
пожимающих руки случайным прохожим. Аппараты законо-
дателей начинают работать на полную катушку, и отнюдь не
из-за того, что спал наконец летний зной: в первый вторник
ноября их ожидают новые выборы.
Осенью каждого четного года борьба идет за все 435 мест
в палате представителей и чуть менее трети мест в сенате. Это
не означает, однако, полного обновления состава конгресса, ибо
обычно с насиженных мест никто уходить не хочет, и после выбо-
ров многие из них остаются за теми, кто уже оккупировал офисы
на Капитолийском холме два, четыре, шесть лет назад. Чтобы
удержаться, нужно лишь приложить некоторые усилия по диск-
редитации соперника из другой партии, пожать больше рук,
выступить чаще по телевидению, отказаться от сна, но не от
«паблисити». Этим и занимались кандидаты в конгресс, разъез-
жавшие по стране в погоне за голосами избирателей.
И республиканцам, и демократам приходилось довольно
туго. Первым хвастаться было нечем —девятимиллионная ар-
мия безработных, застой во многих отраслях промышленности,
выросший до астрономических цифр дефицит платежного ба-
ланса, скачущий заметный уровень инфляции. У демократов
35

положение было менее уязвимо, но далеко не самое выигрыш-
ное, а преимущество больше психологическое: их предвыборная
стратегия — критика всего, что делало в экономической области
правительство республиканцев. Посему демократы в ходе пред-
выборной кампании выбросили лозунг «Все несправедливое —
это республиканское!». Однако своей конкретной экономической
программы, которая существенно отличалась бы от республи-
канской, у них не было.
Прислушиваясь к словесной перепалке между кандидатами
двух крупнейших политических партий, можно было подметить и
еще одну характерную деталь. Хотя психологическое преимуще-
ство было на стороне демократов, республиканцы чаще высту-
пали на телевидении, их рекламно-пропагандистская деятель-
ность явно нейтрализовывала усилия соперника. Секрет успеха
прост: за три месяца до выборов в фонды республиканцев по-
ступило 146 миллионов долларов, а демократы в своей партий-
ной казне не насчитали и 20 миллионов. К выборам, как и ожи-
дали, финансовое превосходство правящей партии стало еще
заметнее — в основном за счет пожертвований крупного биз-
неса, не скрывавшего своих партийных симпатий. Торговая па-
лата США, например, прямо рекомендовала корпорациям под-
держать девяносто восемь конкретных кандидатов в конгресс
от республиканцев и лишь одного от демократов. Борьба двух
крупнейших буржуазных партий, по существу, превратилась в
борьбу кошельков.
«Для республиканцев политика — это бизнес. Для демокра-
тов — удовольствие»,— заметил один из знатоков американ-
ской политической кухни. Однако многим законодателям, полу-
чившим место в конгрессе, удается совмещать одновременно
и бизнес, и удовольствие.
* *
*
Что общего между конгрессменом и торговцем подержанны-
ми автомашинами? Политический сатирик Рассел Бейкер под-
сказывает: «Оба страшно не хотят, чтобы кто-то заглядывал
«под капот» и обнаруживал там дряхлый генератор, уже давно
не способный дать ни одной свежей искры». Видимо, следует
добавить еще, что оба тщательно скрывают дефекты не только
в «системе зажигания».
Применив к конгрессменам «трихирологию», или очень хо-
довое сейчас в Америке учение о «жизненной кривой», обнару-
живаешь и у них свои «биоритмы». Так, например, весьма любо-
пытное явление происходит с кривой количества судебных раз-
36 . .

бирательств, возбуждаемых против членов палаты представите-
лей и сенаторов. За тридцать лет с 1941 года серьезных скан-
дальных историй зафиксировано пятнадцать, то есть одна в два
года. В последующее десятилетие угроза возбуждения судебных
дел нависала уже в среднем над тремя конгрессменами в год.
Кривая, что называется, резко поползла вверх.
В чем же обвиняли «мистера неподкупного»? Во взяточниче?
стве, в прикарманивании казенных денег из фонда избиратель-
ных кампаний, получении завышенного жалованья и других фи-
нансовых злоупотреблениях. К злату страсть на Капитолийском
холме питают все, но одни стараются это делать «в рамках за-
кона», другим не удается балансировать, и они оказываются
вне оных. Сенатора-демократа из штата Нью-Джерси Гаррисо-
на Уильямса, скажем, попутал не просто бес, а «арабский бес»:
он заключил крупную закулисную сделку с арабским шейхом,
роль которого, как оказалось, исполнял американец, агент ФБР,
не знавший ни слова по-арабски. Разоблачение завершилось
позорным возвращением сенатора в его родной штат, хотя
истинное его место, если вспомнить Марка Твена, «на каторж-
ных работах с цепью и чугунным ядром на ногах».
Вести себя «в рамках» куда безопаснее и, может быть, даже
выгоднее. В последнее время конгрессмены только и говорили
что о необходимости экономии правительством государственных
средств. Между тем сами постоянно увеличивали свои пред-
ставительские расходы и фонды на заграничные поездки. В одну
из таких командировок отправились сразу четырнадцать за-
конодателей, не считая их помощников. Намерения у них, судя
по заявлениям, были серьезные — «определить масштабы дея-
тельности советского Военно-Морского Флота». До сих пор
никто не знает, что им удалось выяснить, но доподлинно из-
вестно об их шикарной жизни в Сингапуре, Бомбее, Каире и
Афинах, стоившей налогоплательщикам около трети миллиона
долларов. Они еще поскромничали: другие в такие поездки берут
свои семьи, предпочитая задерживаться подолгу на гавайских
и западноевропейских курортах. Закупками для них «сувени-
ров», их обслуживанием занимаются обычно американские
посольства, и, естественно, за казенный счет. Источник доходов
хоть и небольшой для конгрессменов, но надежный, а главное —
«в рамках закона».
Все рекорды по нарушению «правил игры», бесспорно, побил
член палаты представителей от штата Нью-Йорк Джон Мэрфи
в период своего пятнадцатилетнего пребывания на Капитолий-
ском холме. Он оказался замешанным вместе с другими конг-
рессменами, республиканцами и демократами, в крупной финан-
совой сделке с «арабским шейхом». До этого ему удавалось
37

скрывать аналогичные махинации с никарагуанским диктатором
Сомосой, главарем американской мафии Томасом Гамбино,
южнокорейской разведкой и другими не менее сомнительными
клиентами. Мэрфи настолько входил в раж, что у него не хвата-
ло времени появляться на заседаниях палаты, даже когда речь
шла о предоставлении федеральной финансовой помощи его
родному штату Нью-Йорк.
Финансовые нарушения, допускаемые конгрессменами, со-
провождаются «моральными издержками». Буйные попойки
в компании с «девочками по вызову» довольно часто заканчи-
ваются для них семейным скандалом. Как стало известно, неко-
торые законодатели в интимной обстановке общаются и с маль-
чиками-пажами, обслуживающими заседания обеих палат.
Спикеру О'Нилу пришлось начать расследование, вскоре, одна-
ко, зашедшее в тупик.
* *
*
Можно ли утверждать, что деятельность американских «на-
родных избранников» отражает углубляющийся кризис инсти-
тутов государственной власти, работающих преимущественно
для имитирования усилий по решению социально-экономических
проблем? Во всяком случае, конгресс каждого нового созыва по
пробуксовке оставляет далеко позади все предыдущие. Летар-
гия конкретного дела стала повседневной практикой на Капи-
толийском холме. Количество направленных на подпись пре-
зиденту законопроектов или объем протоколов заседаний обеих
палат отнюдь не показатель результатов их деятельности. К кон-
структивным решениям таких острых проблем, как более спра-
ведливое распределение доходов, инфляция, безработица, бюд-
жетный дефицит, социальное обеспечение, конгрессмены даже
близко остерегаются подходить: сложившаяся государственно-
монополистическая машина таких решений просто не потерпит и
никто не осмелится подбрасывать песок в ее шестеренки, тем
более что машина действительно буксует и двигатель перегрева-
ется. Стычка законодателей с исполнительной властью всего
лишь показная, внешняя демонстрация независимости конг-
ресса.
Известно, какой оживленный диалог ведут законодатели с
администрацией по вопросам военно-политическим, однако
трения, если и случаются, никогда не выходят зз. рамки «нега-
тивного равновесия». Достаточно вспомнить хотя бы дебаты
по ограничению стратегических вооружений, ассигнованиям на
ракетные системы MX и «Трайдент», обсуждение планов мили-
38

таризации космоса в рамках «стратегической оборонной ини-
циативы». Интересы администрации и конгресса не столько
сталкиваются, сколько совпадают по всем главным внешне-
политическим направлениям деятельности Белого дома и его
военной стратегии. Расхождения касаются лишь второстепен-
ных аспектов и небольших разногласий относительно размеров
ассигнований, не более того.
Формально президентские полномочия по объявлению и ве-
дению войны ограничены разрешением конгресса, которое долж-
но быть получено до начала боевых действий. Ограничение есть
и в конституции, предоставляющей конгрессу исключительное
право объявления войны, фигурирует оно и в соответствующих
резолюциях законодательного органа страны. Есть и принятый
конгрессом за подписью президента закон о нейтралитете, сог-
ласно которому преступлением квалифицируются любые дейст-
вия по подготовке, организации и началу враждебных действий
против страны, с которой США формально поддерживают мир-
ные отношения. Но кто в конгрессе возвысил свой голос против
нарушения администрацией этого закона в отношении Никара-
гуа, не говоря уже о беззащитной Гренаде?
Много, очень много принято законодателями резолюций,
косвенно ограничивающих военную поддержку США тех стран,
где не соблюдаются права человека. Но и к ним редко кто апел-
лирует, когда речь заходит о военной помощи антинародным
режимам в Сальвадоре, Чили, Гондурасе, Южной Африке.
Слова, дела и резолюции. Как не согласуются они между со-
бой, если отбросить предвыборную политическую трескотню и
посмотреть фактам в лицо. Причины же такой нестыковки — в
общности стратегических и классовых интересов Белого дома и
конгресса и одновременно в кровной заинтересованности боль-
шинства законодателей сохранить за собой теплое местечко под
сенью Капитолия. Чутье профессиональных политиков подска-
зывает им: легче оправдываться, когда всю ответственность за
внешнеполитические дела можно скинуть на президента, при
случае даже упрекать Белый дом в узурпации власти. Любая же
занятая конгрессменом принципиальная позиция чревата рис-
ком для его личной карьеры. Постоянная, непреходящая забота
добиться переизбрания настолько затмевает все остальное, что
становится альфой и омегой его деятельности и даже образа
мышления. Конгрессмен понимает, что переизбрание зависит
прежде всего от того, насколько успешно ему удается отстаи-
вать интересы «групп давления» бизнеса и состоятельных из-
бирателей, на чью финансовую поддержку он может рассчиты-
вать в предвыборной кампании. И посему он изо всех сил ста-
рается добиться конкретных выгод для наиболее крупной фи-
39

нансовой или промышленной группировки, находящейся в его
избирательном округе или штате.
С тех пор, когда голоса конгрессменов покупали за мешочки
с золотым песком и ночные развлечения с платными красотками,
прошло много времени. Методы подкупа стали куда более
изощренными, лоббизм, или умение влиять на законодателей,
превратился в одно из основных средств давления. Ныне обхо-
дительные джентльмены закидывают свои невидимые сети где-
нибудь в престижном гольф-клубе, предпочитая оказывать «тон-
кое воздействие». Сенатор Дуглас, например, так описывал эту
хитрую технологию: «Соблазнитель обычно не прямо дает день-
ги конгрессмену, а путем ряда услуг пытается внушить ему та-
кое чувство личной обязанности, чтобы тот постепенно перестал
сознавать свой общественный долг и проникся убеждением, что
он прежде всего лично обязан своим благодетелям и покрови-
телям».
По своему воздействию на законодателей толкачи военно-
промышленного комплекса затмили даже израильское лобби.
Ассигнования на военные нужды признаны в конгрессе «святая
святых»: можно и нужно считать каждую тысячу долларов на
помощь нуждающимся семьям, но торговаться о миллиардных
расходах Пентагона равносильно национальному предательст-
ву. Да и кому хочется навлекать на себя гнев поставщиков воен-
ного ведомства, которые могут в любой момент закрыть заводы
в избирательном округе, отказать конгрессмену в финансирова-
нии его предвыборной кампании. Кстати, очень ловко лоббирует
сам Пентагон: нужных ему конгрессменов зачисляет в запас и
направляет в служебные командировки в такие крупные «воен-
ные центры», как Париж, Лондон, Рим и Гонолулу...
Добавьте ко всему этому политический нажим, местнические
интересы, алчность военно-промышленных корпораций, личные
связи, кумовство, и станет еще очевиднее, почему конгресс не
может и не хочет ограничивать гонку вооружений. Отсюда —
и главная причина непоследовательности и зигзагов тех конг-
рессменов, которые публично высказывались, например, за за-
мораживание ядерных арсеналов. Отсюда — и уверенность
Белого дома в том, что конгресс, прозванный иронично «без-
зубым аллигатором», не осмелится помешать проводимой адми-
нистрацией политике «с позиции силы».
* *
*
Итак, выборы прошли. Но из кого же пришлось американцам
избирать своих «слуг»? Сенат стабильно остается «клубом мил-
лионеров»: из ста сенаторов около половины прямо заявили о
40

своем более миллионном состоянии. Их подавляющее большин-
ство — представители богатейших семей страны, крупнейших
корпораций и юридических фирм и все без исключения — вла-
дельцы крупной недвижимой собственности и солидных пакетов
акций.
Пользуясь лазейками в принятом ими же законе об этике,
члены сената не заявляют о своих инвестициях в акционерных
компаниях, а у многих они составляют довольно круглую сумму.
Известный как один из самых богатых сенаторов, демократ из
штата Массачусетс Эдвард Кеннеди не фигурирует официально
среди миллионеров, ибо большинство его активов вложено в ак-
ционерные компании. Правнук основателя компании «Стандард
ойл» и, наверное, самый богатый из членов конгресса Джон
Рокфеллер из штата Западная Виргиния заявил о своих ак-
тивах на сумму «чуть больше четырех миллионов долларов».
В действительности же они оцениваются в сто пятьдесят миллио-
нов долларов или даже больше.
По замыслу основателей американской республики, палате
представителей отводится роль «прямой защитницы интересов
народа». Завет соблюден весьма относительно — в отличие от
сената в нижней палате только двадцать миллионеров. Тради-
ционно туда входят также представители привилегированных
слоев населения, две трети из них владеют акциями или получа-
ют вознаграждения за услуги, оказываемые корпорациям в том
деле, которое им ближе по роду законодательной деятельности.
По профессии это преимущественно юристы, многие сохраняют
частную адвокатскую практику даже после избрания в конгресс.
Формально им запрещено получать вознаграждения, если ока-
зываемые ими услуги могут повлиять на деятельность федераль-
ных властей, и некоторые действительно не получают, попросту
откладывая их получение до ухода из конгресса.
Около трети членов палаты представителей — владельцы
банков, фирм, директора компаний. Каждый пятый, как прави-
ло, лично участвует в финансовых операциях банков своего шта-
та, и девять из десяти имеют акции в банках или в каких-либо
кредитных ассоциациях. Среди представителей других профес-
сий есть врачи, журналисты, администраторы. В свое время
было объявлено о создании в палате группы законодателей с
«рабочим прошлым». В нее вошли бывшие бармен, боксер-тя-
желовес, сотрудник типографии, стекольщик, капитан речного
катера. Ныне в палате представителей нет даже и таких «ра-
бочих».
41

ДВАДЦАТЬ МИНУТ ОТКРОВЕНИЯ
БЕССТРАШНАЯ И НЕЗАВИСИМАЯ
В трясущемся вагоне метро развернул свежий утренний выпуск
«Дейли ньюс». Первая полоса кричала крупным шрифтом:
«СОБАКА ИСКУСАЛА ДО СМЕРТИ ГРУДНОГО РЕБЕНКА».
Тут же помещена фотография ликующего от радости победы
бейсболиста.
Заглянул внутрь газеты. Подробное описание трагического
случая, о котором объявлено на первой странице. Репортаж из
Центрального парка о встрече мэра города с вождем племени из
Западной Африки. Заметки о рейде полиции по местным мага-
зинам в поисках белья с незаконно проставленным на нем клей-
мом солидных фирм. Фоторепортаж о параде в честь Христофо-
ра Колумба на Пятой авеню. Последние сплетни о голливудских
«звездах» и корреспонденция о вояже одной из них в Западную
Европу. Интервью с водителем такси, обезоружившим грабите-
ля (действительно редкий случай).
Далее следовали более серьезные материалы. Сообщение о
подготовке Центральным разведывательным управлением на-
ставления для убийц из банд никарагуанских контрреволюцио-
неров (без всяких комментариев) и рядом целое исследование
на тему «Почему принцесса Дайяна поменяла прическу», ре-
зультаты опросов избирателей по поводу шансов Рейгана и Мон-
дейла одержать победу на предстоявших президентских вы-
борах.
Если к уже перечисленному набору новостей добавить пред-
сказания гороскопа на сегодня, советы алкоголикам и куриль-
щикам, дискуссию по поводу того, откуда происходит выраже-
ние «Пьян, как судья», три страницы комиксов, пятнадцать стра-
ниц спортивных новостей, пять страниц рецензий на последние
бродвейские постановки, три страницы теле- и кинопрограмм,
получится в общих чертах типичный номер газеты. Причем од-
ной из самых крупнотиражных в Америке ежедневных газет.
Прежде чем выйти из метро на улицу и выбросить газету
в ближайшую мусорную корзину, отметил для себя: из семидеся-
ти полос более половины отдано рекламе и другим платным объ-
явлениям. Важная деталь...
«Эта газета всегда будет бесстрашной и независимой,— уви-
дел я выбитую золотом в граните мемориальную надпись на
здании редакции газеты «Дейли ньюс», разместившемся на
42-й улице.— Она никогда не свяжет себя тесным альянсом
с каким-либо классом, ибо классовое чувство всегда враждебно
интересам народа». Авторство этого завещания принадлежит
42

основателю газеты Джозефу Паттерсону. Но почему-то вот уже
более шестидесяти лет красуется оно не на фасаде занимаемого
редакцией здания, а скромненько, на стене, выходящей в заби-
тый автомашинами типографский двор. Тоже любопытная де-
таль.
Свой визит в «Дейли ньюс» я начал с нарушения всех кано-
нов американского этикета — без какой-либо договоренности по
телефону поднялся в главный отдел редакции, наудачу открыл
дверь первого попавшегося на глаза кабинета и, показав свое
корреспондентское удостоверение сидевшему за столом джен-
тльмену, попросил его об интервью.
— О'кей, двадцать минут,— неожиданно согласился он,—
но при условии, что мое имя в вашем репортаже не будет фигу-
рировать.
Условие принято. И потому назовем моего собеседника про-
сто мистером Гудмэном, у которого за плечами не один десяток
лет работы в «Дейли ньюс», а на плечах немалая ответствен-
ность за все, что появляется на ее страницах.
— Ваш основатель завещал не связывать себя тесными уза-
ми с каким-либо классом и отстаивать ту свободу печати, кото-
рую провозгласила в конце XVIII века первая поправка к кон-
ституции США,— начал я.— Но газета — предприятие коммер-
ческое, где, как и в любой компании, действуют совет директо-
ров, держатели акций и обладатели их контрольного пакета. Хо-
тите или нет, а скреплена она неразрывными узами с бизнесом
и, будучи его частью, вынуждена мыслить категориями прибыли,
рынка, сбыта, конкуренции, борьбы за монополию на рынке
и прочее.
— Замечено верно,— согласился мистер Гудмэн, предлагая
мне сигарету.— Моя газета является действительно предприя-
тием коммерческим, причем крупным, насчитывающим около
пяти тысяч сотрудников. Две трети прибылей корпорация-вла-
делец получает от рекламы, треть от тиража в полтора мил-
лиона экземпляров. Кстати, газетная индустрия у нас в стране
одна из самых прибыльных отраслей экономики. И в получении
прибыли мы действительно зависим от бизнеса: ведь рекламные
объявления в газете оплачивает именно он. Но у нас есть и такие
привилегии, которые и не снились промышленникам и финанси-
стам, ибо по закону владельцы газет не обязаны отчитываться
о своих доходах перед федеральной комиссией и могут сохранять
их в тайне. В этом мы абсолютно свободны.
— Остается вас только поздравить с таким «успехом»,—
продолжал допытываться я.— Но мне часто приходится слы-
шать о том, что пресса здесь свободна и не зависит от правитель-
ства. Как вы освещаете внутренние дела — сугубо ваша преро-
43

гатива, однако по поводу освещения дел внешнеполитических
позвольте высказать некоторые суждения. Возьмем один при-
мер — почему и зачем администрация распространяет в печати
небылицы о «проникновении» Советского Союза в Центральную
Америку. Мне лично причины и цели ясны, но хочется услышать
ответ от вас. Ведь ваша газета очень охотно, на самых видных
местах и под броскими заголовками публикует всю поставляе-
мую правительством дезинформацию и ни слова не сообщает
о тех американцах, отнюдь не симпатизирующих Советскому
Союзу, кто прямо называет заявления вашингтонских деятелей
злонамеренной чушью.
— Так, так,— нейтрально заметил собеседник.
-*- И еще кое-что по поводу «плюрализма мнений», который
формально отстаивает и ваша газета,— продолжал я.— Время
от времени на страницах некоторых американских изданий по-
являются даже статьи советских авторов по вопросам внешней
политики. Такое стремление к непредвзятости искренне восхи-
щало бы, если бы не одна существенная деталь: дабы еще боль-
ше гарантировать предвзятость восприятия читателем этих
статей, их обычно сопровождают пометкой: «Материал получен
из посольства СССР в Вашингтоне». Кстати, в вашей газете
информацию о нашей стране не публикуют даже в таком виде.
— А что, собственно, вас удивляет? — оживился мистер
Гудмэн.— Скажу вам совершенно откровенно: нам импонирует,
когда правительство демонстрирует свою твердость и даже
определенную наглость в отношении Советского Союза. Такая
политика щекочет националистические чувства, а потому мы
всегда готовы поддать жару там, где хочет администрация.
В том числе и в сообщениях о событиях в Центральной Америке,
хотя я с вами согласен, никакой «руки Москвы» за ними, по
существу, и нет. Когда администрация по любому поводу и в
любом районе мира обрушивается с обвинениями на Советы,
мы ее поддерживаем с закрытыми глазами. Пусть ее заявления
неоправданны, мы не станем на этом акцентировать внимание
по одной простой причине — сие просто непатриотично. Но мы
чувствуем себя независимо и время от времени вставляем
шпильку вашингтонской администрации. Мы критиковали, на-
пример, нашего госсекретаря по поводу его безразличного от-
ношения к судьбе зверски замученных в Сальвадоре американ-
ских монахинь...
Столь откровенное и циничное признание вряд ли нуждает-
ся в комментариях. Американская пресса считает себя самой
объективной в подаче информации и новостей, но львиная доля
событийного материала поставляется газетам двумя телеграф-
ными агентствами, которые при отборе информации насаждают
44

во всей американской прессе свои штампы. Уже не говоря о
синдикатах, рассылающих «расфасованные» статьи своих обоз-
ревателей газетам-подписчикам. В результате одни и те же ма-
териалы оценочного характера появляются в самых разных из-
даниях, формально ни от кого не зависимых, и срабатывает
негласно, но весьма четко система отбора такой информации,
которая пригодна большинству выходящих в стране газет. Люди
вроде бы читают разную прессу, а попадают под одинаковое
влияние. И почему-то оно всегда совпадает с интересами ва-
шингтонской администрации и крупного бизнеса. Когда я вы-
сказал эту мысль своему собеседнику, тот пожал плечами.
— Может быть, так и получается, но мы об этом не думаем.
Скажу лишь на основе своего личного опыта: наша пресса мо-
жет разойтись с правительством по каким-то вопросам, но ее
объединяет убеждение, что Америка превыше всего, а репорте-
ры, обозреватели, редакторы должны считать нашу систему са-
мой свободной и демократической в мире. В действительности
же, как и на выборах должностных лиц в органы власти, эта
свобода, честно говоря, ограничивается, по существу, выбором
между позициями республиканской и демократической партий.
Конечно, можно встать и на какую-то третью или четвертую по-
зицию. Но что за этим последует?..
Хотелось, очень хотелось спросить мистера Гудмэна, а дей-
ствительно — что? Увольнение с работы, лишение пособий,
пенсии? Но раздался гонг двадцатиминутного раунда. Поблаго-
дарив коллегу за гостеприимство и вполне откровенную беседу,
спустился в фойе редакции.
Там в глубине зала виднелся огромный глобус. Если верить
брошюрке для туристов — «самый крупный в мире, отражаю-
щий политическую реальность современного мира». Как и Зем-
ля, макет наклонен на 23,5 градуса, сориентирован в направле-
нии географических полюсов, с помощью моторчика в три ло-
шадиные силы совершает полный оборот вокруг оси каждые
десять минут. С топографической скрупулезностью обозначены
на нем 189 стран и 2291 город, отмечены океанские глубины
и горные высоты, тропики Рака и Козерога, водопады и даже
высыхающие реки пустынь. Окружает глобус площадка в виде
гигантского компаса, стрелки которого указывают в сторону
крупнейших городов мира, тут же отмечено и расстояние от
них до Нью-Йорка.
Все верно с точки зрения реальности геофизической, но с
реальностью политической авторы этого макета Земли явно не
в ладах. Так, например, границы СССР и ряда европейских го-
сударств обозначены без учета итогов второй мировой войны.
Пусть этот глобус самый из самых, но относительно якобы точ-
45

ного отражения на нем политической реальности современного
мира возникают большие сомнения. Как, впрочем, и относитель-
но освещения событий в мире в одной из самых крупнотиражных
в Америке ежедневных газет.
НЕВИДИМЫЕ СТРЕЛОЧНИКИ
Буквально через минуту после происшедшего прямо у меня на
глазах убийства бездомного на Парк-авеню, еще до прибытия
полицейского патруля и кареты скорой помощи, рядом с уми-
равшим на мостовой человеком оказался пожилой седовласый
джентльмен. На галстуке у него висела знакомая желтая кар-
точка, выдаваемая полицейским департаментом местным репор-
терам. Ловко манипулируя фотокамерой, он находил различные
ракурсы, чтобы поэффектнее, крупным планом снять безжиз-
ненно распростершееся тело.
Приглядевшись повнимательнее, я рассмотрел на карточке
название газеты — «Нью-Йорк пост». Спокойно и деловито оп-
росил он шефа детективов, санитаров, прохожих и, записав кое-
что в блокнот, направился к стоявшей у бровки тротуара авто-
машине.
— Если можно, задержитесь на минуту,— попросил я его и,
дабы не терять понапрасну времени, показал свою прессовскую
карточку.— Просто хочется узнать: вы тоже оказались здесь
случайно?
— Эта случайность обходится моему боссу в триста пятьде-
сят долларов в неделю,— не без иронии пояснил он.— А вот вам,
мне кажется, просто подфартило.
Через минуту я уже сидел рядом с репортером и его напар-
ником в машине с потрескивавшим под панелью радиопередат-
чиком. Крутя баранку, он лаконично изложил в микрофон все
известные ему обстоятельства убийства. Посовещавшись с кем-
то по радио, решил: произошло весьма заурядное убийство и
вряд ли что-нибудь получится, но пленку надо срочно доставить
в редакцию на всякий случай и продолжать патрулирование в
ожидании действительно «жареного».
Снимки были переправлены, и мы приготовились ждать, при-
слушиваясь уже к какой-то другой волне. Разобрать члено-
раздельное в потоке цифр, условных наименований и терминов
я не мог и намекнул об этом.
— Еще бы. Не один месяц я потратил, чтобы разобраться в
этой чехарде,— гордо подтвердил мой новый знакомый.— У де-
тективов свои заботы, у нас свои, но есть и одно общее — к месту
происшествия мы спешим наперегонки, особенно когда кого-то
прихлопнули. А как за ними угонишься, если у них сирена и пра-
46

во проезда на красный. Поэтому и ловчишь, перехватывая их
радиопереговоры и, если везет, успеваешь до них...
Дальше я узнал, что именно таким путем ему стало известно
об убийстве. Проезжавший мимо водитель такси сообщил своим
диспетчерам, те в полицейское управление, откуда и последо-
вала команда патрулям. Его же машина случайно оказалась в
минуте езды от места преступления. Вот и весь секрет.
Репортер время от времени прислушивался к трескотне пере-
датчика и лаконично расшифровывал:
— В Бруклине убит водитель автобуса. Туда пока доедешь,
автобуса и след простыл. Не поедем... А вот заполыхал мага-
зинчик в Гарлеме, Туда тоже спешить не стоит, ибо район не из
гостеприимных, тем более самое ценное из магазина уже навер-
няка вынесли... Стоп, это уже что-то: у входа в монастырь ограб-
лена и изнасилована монахиня. Надо торопиться, пока ее не
увезли в госпиталь. Упритесь ногами, мой друг, впереди нас
ждет большая удача. С вас, кстати, причитается.
— Нет, это не по мне. А посидеть в баре не откажусь,— заме-
тил я и вышел из машины, предварительно договорившись о
встрече...
Мое неожиданное знакомство с «блуждающим» репортером
из «Нью-Йорк пост» позволило увидеть явление гораздо более
интересное, чем оперативный поиск событийной информации.
Невольно напрашивалось сравнение типичного американского
корреспондента с туристом, приехавшим поглазеть на аттрак-
ционы калифорнийского Диснейленда, где в разных местах по-
наставлены специальные указатели-стрелки, рекомендующие
наиболее живописные виды парка для съемки, и турист послуш-
но щелкает именно с положенного места, идет в положенном
направлении. Также ведут себя и репортеры, указателями для
которых служат созываемые кем-то из вашингтонских вельмож
пресс-конференции, заявления для печати какого-нибудь сена-
тора или конгрессмена, В Белом доме и на Капитолийском холме
репортеры дежурят чуть ли не круглые сутки. Такое же дежур-
ство установлено в полицейских управлениях крупных городов,
а по их улицам постоянно курсируют уже знакомые нам своего
рода «бригады быстрого реагирования». В подавляющем боль-
шинстве случаев репортерам не остается ничего другого, как
«брать то, что дают, смотреть то, что показывают».
Истинно американский парадокс: оснащенная по последнему
слову техники газетная и радиотелевизионная журналистика
при всей внешней активности остается в массе своей пассивной,
зависящей от случая и очень далекой от показа истинных при-
чин важных социальных явлений. Случайно ли такой известный
в Америке «разгребатель грязи», как Сеймур Херш, смог первым
47

опубликовать разоблачительный материал о кровавой бойне в
Сонгми лишь в никому не известной «Диспетчер ньюс сервис»?
Представьте себе лавину информации, обрушивающуюся на
американца из 1750 ежедневных газет общим тиражом в 62 мил-
лиона экземпляров, 6700 коммерческих радиостанций и 700 те-
лестанций. После школы пресса и телевидение — самый эффек-
тивный канал программирования сознания людей. Печатная
индустрия, радио и телевидение, как и любая отрасль бизнеса
(газетный бизнес в США занимает десятое место по объему
производимой продукции и пятое по уровню занятости), стре-
мятся прежде всего привлечь максимальное число потребителей.
Как этого легче добиться? Путем культивирования уже сфор-
мировавшихся и тем самым апробированных социальных цен-
ностей и политических взглядов. Для успешного функциониро-
вания «салонов психологического массажа» нужна прибыль
в первую очередь, во вторую — расположенность и доверие
клиентов. Желательно все вместе. Семейство Сульцбергеров —
Оксов, например, получает от «Нью-Йорк тайме» свыше 10 мил-
лионов долларов в год, семейство Чэндлеров от «Лос-Анджелес
тайме» — более 20 миллионов. В телебизнесе норма прибыли
выше раз в шесть-семь.
Как и в любом бизнесе, в «индустрии промывания мозгов»
существует и своя довольно острая внутренняя конкуренция.
«Управляющие умами» отчаянно борются между собой за новые
рынки сбыта и сферы влияния, за первенство в подаче информа-
ции, тем более «жареной». Телекомпания Си-би-эс никогда не
уступит Эй-би-си, журнал «Тайм» главному сопернику — «Нью-
суик», телеграфное агентство АП контрпартнеру—ЮПИ.
А столичная «Вашингтон пост» скорее, зарубит весь тираж, чем
позволит «Нью-Йорк тайме» опередить ее в передаче наиболее
сногсшибательной новости.
Кстати, как понимают новость? Около века назад главный
редактор газеты «Нью-Йорк сан» Джон Богарт определил ее
так: «Когда собака кусает человека, это не новость, ибо ничего
экстраординарного здесь нет. Но когда человек кусает собаку,
вот это действительно новость». Столь образное, сколь и из-
вращенное понимание социально полезной информации, сегод-
ня в плоти и в крови каждого репортера и редактора любой
провинциальной или крупной газеты, журнала, радио или теле-
видения.
Конечно, чисто в профессиональном плане есть и положи-
тельные плоды острой конкурентной борьбы, но от нее ничего
не меняется ни в реальном положении американцев, ни в от-
ношении средств массовой информации к системе частного пред-
принимательства. Да и как пресса может выступить против
48

этой системы, если она и есть частное предпринимательство, и
зачастую весьма крупное, борющееся за потребителя, точнее, за
потребление своей продукции, за выколачивание максимальной
прибыли. Уж кто-кто, а бизнес и пресса действительно сидят
«в одной лодке».
Однако нет правил без исключения. И среди американских
газет, журналов и даже радиостанций есть и такие, которые
отстаивают подлинно демократические идеалы и служат им в
трудных, подчас невыносимых условиях полицейской и судеб-
ной травли. Но в данном случае речь идет о «большой прессе»
и монополиях, захвативших контроль над средствами массовой
пропаганды.
* *
*
Профессор Стэнфордского университета Уильям Риверс в
своей книге «Творцы общественного мнения» пришел к заключе-
нию, что информационный аппарат в США был якобы создан
независимым от правительства с целью обеспечить его свободу
от контроля любой конкретной администрации. Если спросить
об этом типичного американского журналиста, он с таким за-
ключением согласится сразу. Но вот когда поинтересуешься у
него понастойчивее, обеспечена ли эта свобода в действительно-
сти, разве не играет пресса роль одного из самых эффективных
я послушных инструментов не одной какой-то отдельной ад-
министрации, а государственной системы в целом, тут собесед-
ник начинает задумываться. «И все же мы подаем новость как
объективный факт с ограниченной интерпретацией,— будет
упорствовать он.— Свое же несогласие с правительством выра-
жаем открыто».
То, что пресса время от времени не соглашается с прави-
тельством, точнее, с некоторыми аспектами правительственной
политики, действительно верно. Но каждый раз в этих случаях
речь идет о частностях, об отдельных фактах, а не о сущест-
ве. Пресс а и правительство в США являются в конечном итоге
союзниками, и, хотя союз сей не скреплен никакими формально-
стями, от этого он нисколько не ослабевает, особенно в перио-
ды наиболее серьезного социального брожения. Вспомним хотя
бы войну во Вьетнаме. Тогда «большая пресса» не вымолви-
ла и слова осуждения по поводу военной интервенции США во
Вьетнаме, аморальности действий американцев против вьетнам-
ских патриотов, боровшихся за освобождение своей страны.
В лучшем случае указывалось на бессмысленность гигантских
затрат на войну, ее дороговизну и бесцельность, на то, что она
может привести к расколу Америки.
49

Позднее в статьях и корреспонденциях о гонке вооружений
и ядерной стратегии администрации США содержалась какая
угодно информация: самая подробная раскладка стоимости
каждой новой системы оружия и уязвимости межконтиненталь-
ных баллистических ракет, технические данные «трайдентов»
и MX, сценарии возможного обмена ядерными ударами в «огра-
ниченной войне», возможности «потенциала первого удара» и
милитаризация космоса. Но не найти в ней было главного—
осуждения аморальности ядерной войны. «Большая пресса»,
стряхнув с себя «послевьетнамский синдром», снова заступила
на вахту при Пентагоне, а в передачах радио- и телекомпаний
все чаще замелькали рекламы фирм военно-промышленного
комплекса.
«Правительство США полностью контролирует средства
массовой информации». Думается, это не совсем точная форму-
ла. Конечно, у правительства есть достаточно мощные рычаги
оказания влияния на содержание той или иной публикации или
телепередачи: пресс-конференции, официальные брифинги и
конфиденциальные беседы, наконец, хитроумно пускаемые
«утечки» информации через надежные связи в прессе. Контроль
со стороны правительства есть, но он в значительной мере носит
взаимный характер, как в той компании, где никто друг другу не
доверяет. Да и контролем это можно назвать весьма условно:
зачем он, если сложилась такая общность классовых интересов,
которая действует безотказно и не менее эффективно, чем лю-
бая регламентация.
Нужен ли правительственный надзор, если, например, толь-
ко пять нью-йоркских банков владеют контрольными пакетами
акций в трех ведущих радиотелевизионных компаниях и являют-
ся влиятельными акционерами «Нью-Йорк тайме» и «Тайм».
В свою очередь сами радиотелевизионные корпорации владеют
контрольными пакетами акций издательств, кинокомпаний и
компаний грамзаписи. Система работает словно живой орга-
низм с присущим ему инстинктом самосохранения. И попробуйте
при этом протащить в эфир или на газетную полосу инакомыс-
лие, затрагивающее такие нервные центры, как прибыль и рас-
пределение доходов, подлинные причины инфляции, безрабо-
тицы и экономического спада. Подобное «вольнодумство» про-
пустят лишь в том случае, если его можно подать в качестве
пикантного развлечения, а потом использовать опять-таки для
укрепления мифа об «объективности» прессы и ее «независи-
мости».
Не случайно печать называют в Америке «четвертой
властью», наряду с исполнительной, законодательной и судеб-
ной. Ее первоочередная государственная функция — обеспечить
50

в условиях «информационного взрыва» единомыслие в понима-
нии национальных интересов Соединенных Штатов так, как их
трактует военно-промышленный комплекс, того главного, без
чего система работать не может. А одновременно тщательно
скрыть, что столь священные национальные интересы почему-
то всегда совпадают с финансовыми интересами крупного
бизнеса.
Вот она — «свобода печати», оборачивающаяся на деле сво-
бодой крупных собственников создавать и настраивать общест-
венное мнение в пользу буржуазии и к ее выгоде. Но об этом,
конечно, вслух ничего не говорится.
А БИЗНЕС ОСТАЕТСЯ БИЗНЕСОМ
Поведав вкратце об успешных делах его фирмы после прихода
к власти республиканской администрации, собеседник за мас-
сивным столом едва заметно качнулся в кресле и кинул в мою
сторону вопросительный взгляд: «Чего вы еще хотите?» Стало
быть, очередь за мной.
— У крупного бизнеса, который вы представляете, есть дей-
ствительно основания для оптимизма,— начал я издалека.—
В минувший квартал года прибыли корпораций перешагнули
двадцатипроцентную отметку. Не знаю, как вы делите их внутри
вашей компании, но скажется ли оживление производства на
положении уволенных вами же два-три года назад? Возьмете ли
вы их обратно на работу?
— Скорее всего, нет,— заметил он и глубже откинулся в
кресле, будто под тяжестью брошенного в него вопроса.—
Видите ли, автоматизация приводит к росту производства в рас-
чете на одного рабочего. Куда мне девать уволенных, ума не
приложу...
Нет, разговор получался поистине бессмысленным. Между
нами стояла стена не просто непонимания, а стена, разделяю-
щая миры с совершенно разными духовными ценностями и шка-
лой мышления.
— Ну а если бы вы оказались без работы? — ответил я во-
просом на вопрос и тут же почувствовал реакцию собеседника:
такой вариант никогда не приходил ему в голову.
— Случись это, все тогда полетит к чертям. А этого, дай
бог, не случится,— парировал он и резко встал из-за стола.
Интуиция подсказывала: моя попытка поиграть воображени-
ем собеседнику показалась наглостью, к которой он не привык в
стенах своего офиса. Не злоупотребляя долго его терпением,
51

я поблагодарил за короткую, но весьма откровенную беседу и
вышел из кабинета. В приемной подтвердил еще раз миловидной
секретарше: «Пусть босс не волнуется. Упоминать в газете его
имени я не стану. Джентльменское соглашение остается в силе».
ПРИБЫЛИ НА БЕЗУМИИ
Короткий визит к первому вице-президенту крупнейшей аэро-
космической корпорации — лишь небольшое вступление к раз-
говору о военно-промышленном комплексе. Впрочем, чтобы
представить себе, как он действует, совсем не обязательно зна-
комиться лично с кем-либо из его представителей. О его роли в
системе американского государства известно немало. Даже пре-
зидент США Эйзенхауэр признавал в свое время его бесконт-
рольное, видимое и невидимое влияние — экономическое, поли-
тическое и духовное — в каждом штате, в каждом городе, в
каждом учреждении федерального правительства. Кстати, сам
термин «военно-промышленный комплекс» впервые пустил в
оборот именно он.
Сегодня американский ВПК продолжает прочно удерживать
позиции крупнейшего, быстро развивающегося и самого влия-
тельного сектора экономики. Президент Рейган унаследовал от
своего предшественника военный бюджет в 138 миллиардов дол-
ларов. В проекте государственного бюджета на 1986 финансо-
вый год на военные нужды уже выделялось более 300 миллиар-
дов. Руководители «Локхид эйркрафт» не преминули тогда за-
метить: «Мы имеем большие заказы, самые большие с середины
60-х годов. Наше будущее выглядит прочным, а компания будет
процветать, по крайней мере, предстоящие десять лет». И они
были правы. Только за четыре года правления администрации
Рейгана прибыли ее подскочили почти в два раза. Напомним,
что компания производит спутники-шпионы, ракеты для ядер-
ных подводных лодок «Трайдент», патрульные самолеты, выпол-
няет особо секретные заказы Пентагона и ЦРУ в рамках прог-
раммы «звездных войн». И процветает она отнюдь не в одино-
честве.
Своеобразные рекорды ставят сейчас военно-промышлен-
ные корпорации не только на производстве, но и в экспорте во-
оружений. «Американская торговля оружием растет астрономи-
ческими темпами,— указывает сотрудник Института изучения
политики Майкл Клер.— Заказы, размещенные в рамках прави-
тельственной программы иностранных военных поставок, выро-
сли в среднегодовом исчислении с 500 миллионов долларов в на-
чале 60-х годов почти до 12 миллиардов в конце 70-х. За послед-
ние шесть лет эти заказы составили невероятную сумму —
52

79 миллиардов долларов, что в пять раз больше, чем за пре-
дыдущие двадцать лет. Продолжают расти также поставки во-
оружений, осуществляемых непосредственно американскими
корпорациями в рамках программы коммерческой торговли
оружием».
ВПК, или четвертая часть американской промышленности,
может без труда игнорировать механизмы конкуренции рыноч-
ного хозяйства. Не случайно прибыли военных корпораций
почти на 60 процентов выше прибылей в невоенных отраслях.
В политическом лексиконе слова «военные ассигнования» при-
обрели силу поистине магическую, и стоит только погромче
произнести их — все пути для Пентагона откроются словно по
мановению волшебной палочки. Сомневаться в целесообраз-
ности все больших затрат на вооружение просто непатри-
отично.
Самая могущественная организация в Соединенных Шта-
тах — военно-промышленный комплекс — не фигурирует ни в
одном американском справочнике, но за ней сегодня решающий
голос во внешней политике, экономике и идеологии. Ненависть
к социализму, помноженная на алчность, породила гигантского,
отнюдь не призрачного левиафана, весь смысл существования
которого в безудержном наращивании еще более коварных и
разрушительных вооружений, выкачивании прибылей на ядер-
ном безумии. И в уповании на силу как на последнего арбитра
в любой ситуации.
Еще со времен «отцов-основателей» американской республи-
ки военная сила считалась главным и чуть ли не единственным
средством урегулирования спорных проблем. Подобно шестиза-
рядному кольту различных калибров, решавшему зачастую дела
чисто житейские, канонерки выполняли ту же роль в делах внеш-
неполитических. У ставки на силовые приемы дипломатии сло-
жилась не только своя историческая, но и философская база.
По мнению главы школы «политического реализма» Ганса Мор-
гентау, например, в ее основе лежит стремление государств к
утверждению своего силового превосходства в мире, а отсюда
ориентиром США в международной политике может служить
«понятие интереса, определяемого в терминах силы».
Иначе говоря, культ военной силы в американской внешней
политике определяет прежде всего ее классовая природа. Иной
основы при капитализме, кроме дележа по принципу силы, не
было на протяжении всей истории и нет. Вот почему боится пра-
вящая элита Америки мира без оружия, мира без той силовой
опоры, на которую она полагается как на средство по укреп-
лению своего господства. Это стремление и питает все внешне-
политические доктрины США, направленные на обеспечение
53

условий для достижения военно-стратегического превосходства
над Советским Союзом.
Работая в Соединенных Штатах, мне часто приходилось слы-
шать от многих здравомыслящих американцев и о «парадоксе
силы». По их мнению, военный потенциал США никогда не был
еще столь велик в материальном отношении и одновременно
столь же малоэффективен. Они отмечали новые реальности в
мире, и прежде всего военно-стратегическое равновесие между
Советским Союзом и Соединенными Штатами, призывали к воз-
держанию от угрозы силой или ее применения. Охотно рассуж-
дали, как сделать эту силу более контролируемой, «чтобы не
выйти за пределы разумного».
...«Чтобы не выйти за пределы разумного». А в это время,
официально признавая стратегический паритет, Пентагон с
помощью военно-промышленных корпораций отчаянно пытался
вырваться из него, сделать еще один рывок в гонке вооружений
и перенести ее в космос, добиться постоянно ускользающего
военного превосходства за счет более коварных ракет MX, ново-
го поколения «трайдентов», «першингов», крылатых ракет.
Оживленно, как будто речь идет об обычной проблеме, дебати-
ровали в военных и научных кругах вопрос о создании лучевого
оружия. Дилемма ставилась весьма предметно: что взять за ос-
нову, точнее, что дешевле и эффективнее — мощные лазерные
лучи или лучи элементарных частиц, скажем электронов? С по-
явлением такого оружия предрекали даже «революцию в воен-
ном деле».
Реальное и нереальное сплеталось в Америке в самый неве-
роятный узел. Не так давно пользовался там популярностью на-
учно-фантастический роман Теодора Томаса «Метеоролог».
В нем описывался мир будущего, где верховная власть принад-
лежит некоему «Совету метеорологов», члены которого создают
благодаря новейшим достижениям науки и техники искусствен-
ные климатические условия. Все это позволяет им контролиро-
вать жизнь своих граждан, удерживать власть, с помощью бурь
и штормов подавлять национально-освободительные движения,
уничтожать урожай, людей. Воображение Т. Томаса обогнало
время, но ненамного. В руки антивоенных активистов попали
исследовательские материалы Центра по разработке вооруже-
ний военно-морских сил США, судя по которым Пентагон актив-
но занимается секретными разработками «климатического ору-
жия». В 1965 году президент Джонсон отдал указание о прове-
дении операции «Шаровая молния» — по распылению специаль-
ных веществ, способствующих обильному скоплению дождевых
туч в долинах рек Вьетнама, Лаоса и Камбоджи. Операция осу-
ществлялась вплоть до 1972 года. Намерения Пентагона были
54

совершенно очевидны — разрушить плотины и ирригационные
сооружения в долине Красной реки на территории ДРВ «есте-
ственным» способом, не прибегая к воздушной бомбардировке.
Если бы операция была осуществлена до конца, погибли бы
миллионы и миллионы людей...
Не успокаивались милитаристы на берегах Потомака, не
уставали танцевать пляску со смертью под какофонию без-
удержной ядерной гонки. Снова и снова пытались убедить, что
Америка избрана богом служить мессией во всем мире. Нет, не
многие прямо в лоб призывали к наращиванию ракетно-ядерных
вооружений в Западной Европе, использованию сил «быстрого
развертывания» против национально-освободительного движе-
ния на Ближнем Востоке, в Африке, Латинской Америке. Это
слишком рискованно. Предпочитали идти по другому пути —
подводить под гонку вооружений моральное основание, обвиняя
во всех бедах «советскую угрозу». А чтобы в миф поверили лег-
че, выбрасывали пропагандистский лозунг-трюк: «Вооружайся
во имя спасения демократии и прав человека!»
ПРИЗРАКИ ВО ПЛОТИ
«В Америке бизнес все еще остается наиболее быстрым и без-
ошибочным средством достижения большой власти... Никому
никогда и в голову не придет, что величие может быть достиг-
нуто на поприще писателя, музыканта, артиста. Поэтому все
потенциально великие люди устремляются в среду бизнеса. Ну-
жен ум, и незаурядный ум, чтобы создать сначала мысленно, а
затем и воплотить в реальность промышленные предприятия на-
шей страны. Сегодня Америка достигла величия не благодаря, а
вопреки ее притворному благочестию и морали. Из-за нашей
узколобой нетерпимости люди, которые могли бы создать под-
линные образцы американского искусства, пошли по линии
наименьшего сопротивления и занялись бизнесом. Там они могут
делать все, что им вздумается, и тем не менее не выходить из
рамок общепринятых предрассудков...» Так говорил Теодор
Драйзер в интервью газете «Нью-Йорк ивнинг уорлд» около со-
рока лет назад.
«Бизнес есть бизнес»,— лаконично замечают американские
коммерсанты сегодня, доказывая, что бизнес существует сам по
себе, и не надо его смешивать ни с политикой, ни с идеологией,
ни с моралью. Дабы убедиться в обратном, заглянем хотя бы
в «отдел по связям с общественностью» любой крупной корпо-
рации. Фактически это подразделение ответственно за связи с
правительством, конгрессом, средствами массовой информации
и местными властями. Там заняты сотни дипломированных спе-
55

циалистов в области социологии, психологии, пропаганды.
Именно они и выполняют роль ведущего звена гигантского ап-
парата крупного бизнеса по «кондиционированию умов».
К чему сводится их внешне незаметная для общественности,
но очень важная для бизнеса деятельность? Доказывать посто-
янно и твердо: «Что хорошо для хозяина, то хорошо и для Аме-
рики». Разыгрывать расхожие стереотипы, вроде: «Владелец и
управляющий — образцы высокой морали, глубоко озабочен-
ные житейскими нуждами своих рабочих». Не жалеть «приви-
вок» от коммунизма и утверждать без устали: классовая борь-
ба, мол, бессмысленна, а самих классов вообще нет; эксплуата-
ция исчезла вместе с капитализмом XIX века; капиталист —
тоже рабочий, ибо получает зарплату за капитал; повышение
зарплаты нежелательно, так как ведет к инфляции и повышению
цен; в безработице повинны техника, автоматизация, рост насе-
ления, иммигранты...
Крупные корпорации располагают солидным пропагандист-
ским арсеналом. У каждой фирмы свои периодические издания,
свой штат журналистов, выпускающих заводские газеты и па-
мятки для рабочих и служащих. Выходят и годовые отчеты в
популярной форме, цель которых — убедить, что доходы делят-
ся справедливо, и перед рабочими даже отчитываются. Есть
и свои пропагандисты на местах — мастера на предприятиях,
беседующие с рабочими лицом к лицу, своего рода главный над-
зор, специально обученный индивидуальному подходу, проведе-
нию производственных собраний и т. д. Они же распространяют
в цехах пропагандистскую литературу, ведут семинары на тему
«Как вы боретесь с коммунизмом?»
Богатый опыт коммерческой рекламы, новейшие психологи-
ческие приемы убеждения эксперты в области «человеческих
отношений» доводят до совершенства именно на промышленных
предприятиях. Идите к людям не через интеллект и логические
аргументы, поучают они, а через чувства. Образ важнее факта,
ибо люди реагируют не на объективный мир, а на свое представ-
ление о нем. Отсюда, не затрагивая реальности, преобразовы-
вайте представление о ней. И упаси вас бог, если рабочий почув-
ствует, что его в чем-то убеждают или внушают ему. Пусть он
думает, что сам до всего дошел! Главное же — убедить в доб-
родетелях общества «свободного предпринимательства».
Случайно ли, что после подобного «промывания мозгов», как
показывают опросы, только один рабочий из четырех может вра-
зумительно объяснить, что такое капитализм, а подавляющее
большинство не имеет даже смутного представления о социализ-
ме, производительности труда, распределении доходов, приба-
вочной стоимости. В мастерстве затуманивать сознание рабо-
56

чих, прививать им буржуазную мораль американский бизнес
достиг действительно немалых результатов. Отрава действует,
но вот только можно ли до конца убедить рабочего, что его не
эксплуатируют? Какая, пусть даже самая совершенная, пропа-
ганда может заставить сталевара думать, как думает стальной
магнат? Активизация буржуазной пропаганды — это не только
показатель растущего давления капитала на труд, но и труда на
капитал.
ДВЕ МОРАЛИ, ДВА КОДЕКСА
В американской художественной литературе руководители круп-
ных корпораций изображаются как волевые люди особого ду-
ховного склада, «особая порода», предназначенная умело уп-
равлять производством в стихии свободного рынка. Как прави-
ло, крупный бизнесмен — это обычно англосакс протестантской
или католической веры. Женат, трое детей, хороший семьянин.
Обладатель загородного особняка, яхты, автомобилей новейших
марок. Отличается работоспособностью, увлекается престиж-
ными видами спорта, имеет хобби. Склонен к «профессио-
нальным» болезням — неврозу и гипертонии. Кроме докладных
записок в несколько страниц и детективных романов читает
только рекламы на дорогах. По телевидению смотрит обычно
новости и спорт, иногда кое-что из передач «для семьи». Из двух
партий предпочитает республиканскую.
Доход получает не менее президента США, а зачастую и
больше, не считая дивидендов с собственных акций и огромного
представительского счета, позволяющего оплачивать даже
взнос в привилегированный клуб. В его распоряжении личный
самолет и несметное число замов, помощников, консультантов.
Он может многого не знать, но, если у него нет умения управлять
людьми и производством, принимать решения в условиях неста-
бильных и непредсказуемых ситуаций, это смерти подобно.
Пусть эти решения будут интуитивными, но они должны прини-
маться быстро и решительно. В остальном поможет напорис-
тость, честолюбие, организаторский талант, инициативность,
способность увлечь людей в работе, владеть собой при стрессо-
вых нагрузках, мыслить позитивно, перспективно и не уходить в
дебри технических деталей производства. Ну а если ко всему
этому набору добавить умение политика лавировать между
фракциями, налаживать контакты и искусно вести переговоры,
красноречие и обаяние, приветливое выражение лица, простые
манеры, волевой подбородок и способность диктовать в самоле-
те двум секретаршамсразу, тогда ни о чем другом и мечтать не
приходится.
57

Однако непринужденный стиль общения в любых ситуациях,
уверенность, достоинство, чистый стол с семейными портретами
(надо быть выше бумажек, на то есть помощники) — это все на
публику. В действительности же — хорошо скрываемая внут-
ренняя напряженность, неуверенность, страх перед стихией
неуправляемой экономики «свободного рынка». На поверхно-
сти— новейшие методы управленческой техники, на деле —
решения принимаются на основе коммерческого чутья, пред-
принимательского здравого смысла и интуиции. Рационализм
бизнесменов парадоксально сочетается с верой в иррациональ-
ное. Принимая решения, ищут помощи даже у астрологов или
экстрасенсов, за счет корпорации конечно: у мистиков тоже есть
ЭВМ, готовящие свои гороскопы. При всей практичности и здра-
вом смысле «капитаны промышленности» и крупные управляю-
щие зачастую верят откровенному шарлатанству. Что толкает
их к этому? Скорее всего, полная беспомощность бизнеса перед
независимыми от него экономическими силами, неумолимо дик-
тующими свои законы.
Формально исповедуется мораль «честная игра — главное
условие коммерческого успеха». Среди вопросов, которые я
дерзнул задать в беседе с уже знакомым читателю первым
вице-президентом аэрокосмической корпорации, были и такие:
«Сможете ли вы остановиться перед нарушением моральных
норм, если уверены в крупном выигрыше и выходе сухим из
воды? Готовы ли вы пойти на негласный сговор о ценах, приоб-
ретение за наличные секретной промышленной информации
конкурента, ложную рекламу? Заплатите ли вы двести тысяч
за все это, если уверены в получении таким образом ста мил-
лионов прибыли?»
Моему собеседнику отказали в тот момент выдержка и даже
чувство юмора.
Какова подлинная цена мифа о высоких моральных качест-
вах представителя элиты бизнеса? Гарантия в 300 процентов
прибыли — и нет такого нарушения закона, на которое он бы не
решился, даже под страхом тюрьмы. Не случайно английский
историк А. Тойнби заметил: «Одна из причин упадка политиче-
ской морали в Америке состоит в том, что она упала до самого
низкого уровня — уровня морали американского бизнеса». Ло-
гичное, красноречивое признание.
Пропитанная ложью, двуличием и лицемерием мораль биз-
неса, подобно чуме, проникла во все сферы государства, превра-
щая его служителей в верных апостолов двуликого Януса.

Глава 2
И В БОГА,
И В ДЬЯВОЛА

ТЕРРОРИЗМ ОПТОМ
И В РОЗНИЦУ
У богослова Фомы Аквинского была на вооружении своеобраз-
ная доктрина добра и зла. Объясняя, почему «всемогущий»
вообще допускает появление ересей, он доказывал, что зло будто
неизбежно сопутствует совершенству, дабы... легче отличить
добро. Одним словом, без дьявола, как и без бога, церкви не
обойтись. Удобная доктрина, пригодная на многие случаи жиз-
ни и, надо признать, в Америке до сих пор не стареющая.
В Белом доме не скупились на высокопарные призывы к
американцам верить в бога и в свои способности совершать
героические подвиги. На божью помощь уповали и в решении
стоявших перед страной экономических проблем. Однако это не
мешало им, в зависимости от обстоятельств, менять акценты и
утверждать, что решению этих проблем мешает злополучный
дьявол. Роль антихриста все чаще возлагалась на Советский
Союз, который обвинялся в «аморальности, нечестности, под-
держке международного терроризма, готовности пойти на лю-
бые преступления» и прочих смертных грехах.
Клич «На охоту за красным дьяволом!» тут же был подхва-
чен в штаб-квартире сионистов-штурмовиков из «Лиги защиты
евреев». Началась очередная «операция устрашения» сотруд-
ников советских организаций в Нью-Йорке. На улицах вблизи
постоянного представительства СССР при ООН молодчики из
лиги бесчинствовали по старой отработанной схеме. Приметив
еще издалека вышедшего из советской миссии человека, ждали,
пока тот отойдет подальше от полицейской охраны, окружали
его и, опасливо озираясь, начинали выкрикивать обычный набор
заученной на русском языке нецензурной брани, угрозы распра-
вы. Чувствуя, что на провокации не поддаются, хулиганы отсту-
пали на исходные позиции.
Происходившее напоминало дешевый спектакль. Декора-
цией первого акта стала территория жилого комплекса совет-
ского представительства. Во мраке ночи кто-то подкрался к
металлической ограде и бросил через нее динамитные шашки.
С интервалом в несколько секунд прогремели три мощных взры-
ва, заполыхали стоявшие рядом автомашины. Спустя некоторое
время появились пожарные, патрули полицейских, детективы
в штатском. Работали деловито и даже внешне старательно,
60

разгребая осколки стекла, заглядывая в кусты, пуская собак по
какому-то видимому только им следу. Отработав свое, пообе-
щали довести расследование до конца и удалились. А в это вре-
мя неизвестный уже сообщил по телефону в нью-йоркское теле-
графное агентство о том, что взрывы произведены сионистской
лигой.
Второй акт начался на следующий же день прямо напротив
здания советского представительства на 67-й улице Манхэттена.
Группа хулиганствующих молодчиков желчно выкрикивала не-
цензурную брань, не смущаясь ни присутствием полицейских,
ни даже расположенной в двух шагах от них синагоги. Среди
злобствующих юнцов находился, злорадно ухмыляясь, и гла-
варь лиги. Тут же на пресс-конференции он заявил репортерам,
что его организация «начинает войну, которая вконец расстроит
советско-американские отношения и создаст серьезную угрозу
жизни советских дипломатов и членов их семей». Откричав свое,
он и его подручные удалились. Второй акт закончился, но спек-
такль продолжался. Звонки с угрозами физической расправы
над советскими сотрудниками были явно направлены на то,
чтобы парализовать работу дипломатической миссии: 8 тысяч
звонков только за один месяц. Обстрелы квартир советских
людей, проживающих в Ривердейле, устроенный толпой разгром
в загородной резиденции советского посла, «устрашение» совет-
ских женщин, провожавших детей в школу,— все это было и
раньше, но под вой поднятой в Вашингтоне антисоветской исте-
рии местные неофашисты уже считали себя «героями в борьбе
с коммунизмом». Дикое, жалкое и смешное зрелище, за которым
стояли серьезные дяди и надеялись, что советских людей можно
запугать визгом беснующихся подонков. За всем этим отчетливо
вырисовывалась тщательно организованная и направляемая
широкомасштабная антисоветская кампания. В ответных нотах
миссии США при ООН и намека не было на стремление найти и
наказать виновных, хотя они нагло стояли прямо напротив вхо-
да в советское представительство.
На словах одно, а на деле откровенное попустительство тер-
рористическим акциям подонков. Впрочем, парадокс ли это?
Все разговоры о борьбе с терроризмом сводились в Вашингтоне
к пустопорожней болтовне, и только. Беспрепятственно действо-
вали в США террористические гнезда ку-клукс-клана, военизи-
рованные отряды никарагуанских «контрас», отребья из «Оме-
ги-7» и «Бригады 2506». Никого из бандитов не арестовывала
полиция, а если и задерживала, то по ошибке и сразу же отпус-
кала на свободу. Столь же безнаказанно вели себя и сионисты,
зная, что прикрытие у них в Вашингтоне надежное...
Когда из Вашингтона пошла по всей стране новая волна шо-
61

винистического угара, в Нью-Йорк вернулся после некоторого
отсиживания на израильской «земле обетованной» главарь сио-
нистских террористов Мейер Кахане. По приезде раввин не
преминул заметить, что к уже имеющимся у «Лиги защиты ев-
реев» трем тайным лагерям по военной подготовке прибавятся
еще два на Западном побережье, где обучают не только владе-
нию огнестрельным оружием, но и методам «психологического
террора».
К тому времени агентура израильской разведки Моссад
в США уже орудовала активно. Один из молодых, но опытных
главарей лиги — некий Марк Леви, официально прописанный
в Нью-Йорке по адресу 576, Восьмая восточная улица Бруклина
и известный по кличке Студент, не раз задерживался полицией,
но всегда выходил сухим из воды. Выдавая себя за американца
немецкого происхождения Джеймса Гуттмана и активиста аме-
риканской нацистской партии, он даже участвовал в подготовке
неонацистской демонстрации в Филадельфии, не стесняясь об-
рушивать на «Лигу защиты евреев» шквал антисемитских ос-
корблений. В результате накалившейся обстановки и хитроумно
подстроенной провокации лиге удалось завербовать новых чле-
нов и собрать дополнительные фонды.
Для характеристики таких провокаторов, как, впрочем, и
гнусных приемов, которыми пользовались сионисты из «Лиги
защиты евреев», можно привести еще один пример; В Голливу-
де с поличным при попытке поджечь синагогу были арестованы
три члена лиги, и среди них ее координатор на Западном побе-
режье Ирвинг Рубин. В лиге он занимался сколачиванием
глубоко законсперированной команды террористов для распра-
вы с антисионистски настроенными общественными деяте-
лями.
А сенатор Дэнтон, глава подкомиссии по безопасности и
терроризму, делал вид, что ничего не видит и не слышит. Впро-
чем, перед ним была поставлена другая цель — доказать, ис-
пользуя любые средства, причастность Советского Союза к
международному терроризму. Дабы еще раз удостовериться в
этом, я решил позвонить на Капитолийский холм в аппарат се-
натора. Сам Дэнтон пребывал на летних каникулах, делами под-
комиссии временно заправлял его советник Лискер.
— Вообще-то мы не беседуем с журналистами о нашей рабо-
те,— попытался он с ходу отмахнуться, узнав, что имеет дело
с советским корреспондентом.
— Но все-таки, у меня есть один конкретный вопрос,— на-
стаивал я.— Вы возобновляете расследование так называемого
«домашнего терроризма». Даже если судить по американской
печати, среди террористических организаций в Америке «Лига
62

защиты евреев» отличается особым рвением по части вооружен-
ных провокаций, поджогов, взрывов и других актов насилия.
Будет ли эта организация включена в ваш список, а ее деятель-
ность расследоваться вами?
— Мы намерены расследовать деятельность тех американ-
ских организаций, которые, на наш взгляд, могут быть связаны
с терроризмом на территории США. Относится ли к ним «Лига
защиты евреев»? На этот вопрос я не готов ответить...
Впрочем, как еще мог ответить советник Лискер, если его
босс сенатор Дэнтон занимался лишь тем, что искал «руку Мо-
сквы» в деятельности международных террористических групп
и местных организаций. И действовал он с тем же фанатизмом,
с каким в период «холодной войны» Джозеф Маккарти охотился
за «красными» в государственном аппарате. Под стать сенатору
была и его клиентура, поставлявшая различные небылицы о при-
частности Советского Союза к международному терроризму.
Один из его наиболее активных бесплатных осведомителей —
журналист Арнод де Борчгрейв, давая показания сенатору Дэн-
тону и его коллегам, вошел в такой безудержный раж, что узрел
толпы «советских агентов» не только в американских антивоен-
ных организациях, но даже в самой администрации Рейгана.
Члены подкомиссии по безопасности и терроризму выслушали
этого маститого эксперта в области психологических операций с
большим удовольствием, но, наверное, каждый из них про себя
подумал: «Браво, Арнод! Но подкинь нам хоть один фактик!»
С фактиками, уже не говоря о фактах, у Борчгрейва, однако,
было совсем плохо.
* *
*
— Я не перестаю удивляться,— иронически заметил знако-
мый ливанский дипломат,— местная полиция стережет наше
консульство неусыпно. Можно ли было не заметить, как подбра-
сывают к его подъезду бомбу? Это ведь не петарды, взрываю-
щиеся по случаю только что отпразднованного Дня независи-
мости Соединенных Штатов...
Действительно странное явление, вызывающее невольный
вопрос: а насколько независимы эти Соединенные Штаты? Ина-
че отчего полиция ведет себя так робко и делает вид, что теря-
ется в догадках и просто «не усмотрела». И делает это, кста-
ти, всякий раз, когда речь заходит об интересах страны, портить
отношения с которой не решается никто ни в правительстве,
ни в конгрессе, ни тем более в полиции.
О тотальном и безоговорочном влиянии израильского лобби
на американскую внешнюю политику известно немало. Оно дей-
63

ствует безотказно, независимо от партийной окраски правящих
администраций. Ничего не изменилось и после прихода к власти
«калифорнийцев». Все так же усердно сенаторы проталкивали
в конгрессе миллиардные ассигнования на поставки оружия Из-
раилю, и стоило только администрации намекнуть, что к тому
или иному виду новой военной техники проявляют интерес в
Тель-Авиве, законодатели автоматически выделяли на ее произ-
водство все необходимые средства без всяких возражений.
Американские налогоплательщики безропотно оплатили агрес-
сию в Ливане, и не нашлось на Капитолийском холме смельчака,
решившегося бросить вызов алчности израильских бандитов.
Не только в конгрессе, но и на многих ключевых постах в
республиканской администрации у Израиля «свои люди». Ри-
чард Пайпс в Совете национальной безопасности фильтровал
всю информацию, затрагивающую интересы Тель-Авива. В го-
сударственном департаменте аналогичные функции выполняли
Поль Вольфовиц и Ричард Берт, возглавлявшие отделы плани-
рования и военно-политических дел, не говоря уже о постоянном
представителе США при ООН Джин Киркпатрик. Из Пентагона
наиболее активно подыгрывали Израилю заместитель министра
обороны Ричард Перл и помощник министра Стефен Брайен.
Несколько слов о последних двух. Еще при администрации
Картера министерство юстиции и ФБР вынуждены были занять-
ся расследованием тайных связей Брайена с Моссад. Неопро-
вержимые улики свидетельствовали о передаче им секретных
правительственных документов израильским агентам. Дело,
правда, замяли, и Брайен незаметно ушел из аппарата комиссии
по иностранным делам сената. При новой администрации он
всплыл на поверхность уже в Пентагоне, получив доступ ко всей
военной разведывательной информации. Помог же ему в этом
его коллега по сотрудничеству с Моссад Ричард Перл.
У Брайена с Перлом был и надежный подручный, через кото-
рого они проворачивали многие моссадовские дела. В марте
1978 года за столиком ресторана вашингтонского отеля «Мэди-
сон», обсуждая в компании израильских разведчиков, как лучше
манипулировать правительством США в.интересах Тель-Авива,
Брайен прямо заметил: «...ставку нам надо делать на Эриха фон
Марбода. Этот парень отвечает за все заграничные поставки
военной техники. Выглядит как типичный немец, но он с нами...»
Беседу случайно подслушал американский бизнесмен Майк
Саба, давший вскоре соответствующие показания под присягой.
Однако спустя три года, уже при новой администрации, Эриха
фон Марбода назначили начальником управления Пентагона,
ведающего делами всех американских военных баз за границей.
Правда, вскоре он неожиданно ушел в отставку «по болезни» и,
64

кинув без присмотра свой особняк под Вашингтоном, удрал
из США в неизвестном направлении. Судя по всему, побег был
вызван арестом бывшего агента ЦРУ Эдвина Уилсона, запутав-
шегося в сделках по поставкам шпионского оборудования и
военного снаряжения для террористов, орудовавших под конт-
ролем израильской разведки. Эриху фон Марбоду было от чего
взять ноги в руки: он опасался, что Уилсон «расколется» и даст
компрометирующие сведения на него самого.
Сетью агентуры израильской разведки и ее доверительных
связей опутаны все наиболее чувствительные звенья американ-
ского государственного аппарата. Ее «кроты» шныряют по всем
«норам», прокопанным ЦРУ, особенно в ближневосточных стра-
нах. Негласное сотрудничество этих ведомств дошло до того, что
израильские разведчики взяли на себя ведение электронного
подслушивания в зданиях дипломатических миссий арабских
стран при ООН в Нью-Йорке. В свое время в результате одной
из таких акций был дискредитирован даже постоянный пред-
ставитель США в ООН Янг, позволивший себе в миссии Кувей-
та неосторожные высказывания по поводу Израиля.
В ходе предвыборной президентской кампании 1984 года
кандидат от демократической партии Мондейл сравнил вывод
Израилем своих войск с оккупированных арабских территорий с
такой гипотетической ситуацией: «Представьте себе, президент
США возвращается домой и говорит, что добился мирного сог-
лашения с русскими, но в качестве уступки ему пришлось отдать
все земли к западу от Миссисипи». Эту ситуацию он обрисовал,
выступая в крупнейшей сионистской организации США, что
вызвало, естественно, бурное рукоплескание присутство-
вавших.
Да и мог ли Мондейл заявить иначе, если по мере активиза-
ции предвыборной кампании американское сионистское лобби
все отчетливее давало знать о себе и о своих мощных финансо-
вых рычагах, способных либо провалить кандидата, либо выне-
сти его на гребне к желаемой цели. В ходе подготовки выборов
в конгресс в 1982 году сионисты использовали только официаль-
но тридцать формально независимых от них предвыборных ко-
митетов с целью ввести в законодательный орган нужных людей.
Попав в конгресс, те в долгу не остались и, несмотря на во-
пиющие нарушения прав человека, кровавые зверства и распра-
вы над мирным населением в Ливане, увеличили безвозмездную
помощь Израилю до 3 миллиардов долларов в год. С выборами
президента в 1984 году сионистское лобби связывало гораз-
до большие затраты, рассчитывая получить и более солидную
отдачу.
3 Л. М. Манаков
65

* *
*
В ливанских поселках Сабра и Шатила еще остывали трупы
палестинских беженцев, а в это время главный вдохновитель
кровавой бойни победно шествовал по красной дорожке в сто-
личном аэропорту Гондураса. Что привело в столь далекие
края израильского министра обороны Шарона? Какие важные
дела оторвали его от «дел текущих» — покорения огнем и мечом
суверенной страны и истребления ее мирных жителей? Вопросы
далеко не праздные, ответы на них проливают свет на многие
тайны, тщательно скрываемые от посторонних глаз.
Там, в Гондурасе, израильский эмиссар скрепил своей под-
писью крупнейшую сделку о поставках оружия, часть которого
предназначалась контореволюционным бандам, забрасываемым
на территорию Никарагуа. И дал ясно понять гондурасским
вельможам: отныне на их страну возлагается новая роль по
поддержанию порядка в Центральной Америке, аналогичная
выполняемой Израилем на Ближнем Востоке. А потому раско-
шеливайтесь, сеньоры, за «игрушки» военным и забудьте, что
в списке «нищих» Гондурас занимает второе место, после Гаити.
Впрочем, идея о новой роли Гондураса принадлежала не
только и не столько Шарону. Как плацдарм возможной агрес-
сии эта страна приобрела стратегическое значение прежде всего
для Вашингтона. Тель-Авив же здесь, что называется, на боль-
шом подхвате: в случае, если либералам из конгресса взбредет в
голову приостановить финансирование сомосистов, потери
должны с лихвой восполняться израильским оружием. Все про-
думано!
Не оставлена без внимания и соседняя Гватемала, где по-
следние десять лет Израиль выполнял функции уже не пристяж-
ного, а главного поставщика оружия и наставника по его ис-
пользованию. Израильские инструкторы обучали местную воен-
щину новейшей «технологии» пыток и допросов, разведыватель-
ных и карательных операций. Новинки компьютерной техники,
изготовленной в США, но поставленной для отвода глаз Израи-
лем, служили гватемальской полиции важным подспорьем в ве-
дении тотального сыска и расправах с «подрывными элемента-
ми». В ход были пущены и приемы «умиротворения» граждан-
ского населения, опробованные на оккупированных арабских
территориях.
Есть и другие факты. Накануне революции в Никарагуа
гвардия Сомосы получала оружие преимущественно израиль-
ского производства. Когда премьер-министра Бегина спросили
об этих поставках, он цинично заметил: «Сомосе мы платим долг
благодарности». Тот же долг и совсем не бескорыстно оплачи-
66

вали и сальвадорской военщице, чей арсенал еще в 70-х годах
почти целиком состоял из израильского оружия. Позднее же, по
тайной договоренности с Вашингтоном и в обход существующе-
го в США законодательства, Израиль просто переадресовал
многомиллионные американские кредиты на военную помощь
в Сальвадор и контрреволюционерам в Никарагуа. И попро-
буйте только заикнуться об этом в конгрессе — при словах «ин-
тересы Израиля» там сразу воцаряется мертвая тишина.
Сделки Тель-Авива с диктаторскими режимами Центральной
Америки, залившими кровью свободу и права человека, финан-
сировались администрацией США из кармана американского
налогоплательщика — 7 миллионов долларов в день, и практи-
чески безвозмездно. Благодаря такой щедрой помощи Израиль
занял пятое место в списке крупнейших экспортеров оружия.
Автоматами «узи» вооружены и охраняющие президента США
сотрудники секретной службы, и военнослужащие НАТО, не
говоря уже об армиях большинства латиноамериканских стран.
Не случайно, видимо, Израилю сделано исключение и предо-
ставлен статус наблюдателя в Организации американских го-
сударств.
От пуль карателей, под пытками на допросах гибли десятки
тысяч людей в Гватемале, Сальвадоре и Гондурасе. Все новые
жертвы уносила агрессия в Ливане. Надежным прикрытием им-
перских вожделений Вашингтона в Центральной Америке верно
служил Израиль, в Ливане наоборот — прикрывали уже Сое-
диненные Штаты. Участники американо-израильского страте-
гического альянса четко поделили между собой региональные
функции, но от этого ничуть не изменилась их общая роль —
мирового жандарма.
ИГРЫ В «ВОЕННОМ ЛАГЕРЕ»
Комментируя отказ Советского Союза от участия в проводив-
шейся в США Олимпиаде-84, в Белом доме ограничились лишь
голословными обвинениями в его несостоятельности. За факта-
ми мне пришлось обращаться к работавшему в Лос-Анджелесе
знакомому американскому журналисту Ричарду Хансену.
' — На мой взгляд, оснований воздержаться от участия в
XXIII Олимпийских играх у Советского Союза было предоста-
точно,— сказал он.— Администрация Рейгана сделала все, что-
бы способствовать созданию в стране атмосферы «холодной
войны». Потворствовали в Вашингтоне и деятельности различ-
ных антисоветских группировок, готовивших для Лос-Анджеле-
са свою программу провокаций, направленных против спорт-
сменов из социалистических стран. В столь враждебной духу
67

олимпийского движения обстановке предпринимаемые властя-
ми «меры безопасности» совершенно справедливо вызывают
лишь скептицизм, учитывая давние тесные связи между антисо-
ветскими группировками и разведывательными ведомствами
США. Все эти организации активно готовились к Олимпиаде,
так активно, что мой родной Лос-Анджелес в дни соревнований
скорее будет напоминать военный лагерь, а не место, где про-
водится международный спортивный праздник...
В подтверждение своего вывода Хансен сообщил: ни мест-
ные, ни федеральные власти даже не пытались ограничить дея-
тельность активизировавшихся в связи с Олимпиадой антисо-
ветских группировок и ультраправых организаций. И это не-
смотря на то, что Лос-Анджелес был нашпигован сотнями
агентов ФБР, секретной службы, ЦРУ, Агентства национальной
безопасности, военной разведки и контрразведки, не говоря уже
о городской полиции и частных детективах. Жители города под-
шучивали, что в церемонии открытия игр предстоит участвовать
не спортсменам, а командам, представляющим разведыватель-
ные и полицейские ведомства США.
— Но упаси бог вас подумать, что благодаря армии тайных
агентов в период Олимпийских игр город станет совершенно
безопасным местом для соревнований,— уточнил мой собесед-
ник.— Заверяю, какие бы меры ни предпринимались и ни
планировались, это лето в Лос-Анджелесе будет самое
жаркое...
Подобная перспектива была вполне реальной. Правда, за
три месяца до Олимпиады ФБР, чтобы успокоить общественное
мнение, подготовило доклад, в котором утверждалось о «паде-
нии кривой терроризма» за минувший год на 14 процентов.
«Прогресс», конечно, налицо, особенно если учесть, что в 1983
году террористами было осуществлено 687 взрывов бомб, в ре-
зультате чего погибли двенадцать и сто человек ранены. При
всех мерах безопасности не удалось уберечь даже здание конг-
ресса на Капитолийском холме в Вашингтоне, где только по
счастливому совпадению никто не пострадал.
Были и другие факты, которые в открытом, рассчитанном на
публику докладе ФБР, естественно, не фигурировали. По приз-
нанию, например, генерального прокурора Калифорнии, этот
штат стал «раем для военизированных групп, поставивших себя
выше закона». Кроме штурмовых отрядов «Лиги защиты евре-
ев» во главе с Ирвингом Рубином, которые вот уже какой год
проходили специальную подготовку под Лос-Анджелесом, здесь
тайно обучались владению оружием и взрывными устройствами,
похищенными с военных баз, и другие террористические группы.
«О многих мы просто ничего не знаем, за исключением того, что
68

у них есть оружие»,— констатировал сотрудник департамента
юстиции штата Калифорния Терри Макинес.
А пока власти беспомощно разводили руками, совсем неда-
леко от Лос-Анджелеса обучались стрельбе по силуэтам чело-
века (в США используются чаще именно такие мишени) члены
тайных банд из «Легиона армии Сиона», «Братства солнца»,
«Счастливых святых» и прочих, законспирированных под секты
религиозных фанатиков. В их арсенале имелось вполне совре-
менное огнестрельное оружие, а на своих занятиях они проходи-
ли «тактику боя в условиях города».
Поступали из Лос-Анджелеса и другие весьма любопытные
сведения. На протяжении последних лет в номерах отелей, на
свалках и «автомобильных кладбищах» обнаруживали изуве-
ченные до неузнаваемости тела. На всех трупах виден класси-
ческий почерк мафии, избавляющейся от подозреваемых в изме-
не тайному синдикату. Типичные факты для Америки с ее развет-
вленной сетью организованной преступности. Но дело не только
в этом. Лос-Анджелес превратился в главный центр крупно-
масштабной торговли наркотиками с оборотом чуть ли не в 100
миллиардов долларов. Пальма первенства прочно перекочевала
из Майами на Тихоокеанское побережье, куда сходились все
международные каналы доставки в США кокаина и героина.
В пригороде Голливуда, например, эти наркотики продавали
открыто, почти как жевательную резинку. «Фабрика грез» ста-
ла полностью оправдывать свое название.
А чему, собственно, удивляться, если калифорнийская ма-
фия пропитала и подчинила себе практически все ключевые
звенья местной власти. Спикером законодательной ассамблеи,
например, являлся некий Вилли Браун. В свое время он был тес-
но связан с сектой религиозных фанатиков «Народный храм».
Его главаря Джима Джонса этот законодатель не переставал
превозносить даже после массового истребления им своих «при-
хожан» в Гайане. Позднее, как утверждают люди осведомлен-
ные, у Брауна сложились не менее тесные связи с подпольным
синдикатом, оставшимся ему в наследство от крупнейшего ма-
фиозе Мейера Лански.
Разматывая хитросплетенные узлы синдиката «Коза ност-
ра», сочетающего терроризм с продажей наркотиков, можно
обнаружить и другую, весьма многозначительную деталь. В пос-
леднее время среди его жертв, расчлененные тела которых нахо-
дили на задворках Лос-Анджелеса, все чаще попадались граж-
дане Израиля или американцы израильского происхождения.
Именно через таких связников и курьеров осуществляется до-
ставка кокаина и гашиша с Ближнего Востока. Кару понесли
же они от рук «своих» лишь потому, что пытались прикарманить
себе принадлежащую синдикату выручку. fiq

Но и это еще часть дела. Просачивались данные о том, что,
торгуя наркотиками, израильский «филиал» мафии готовил опе-
рации и другого рода. В результате неожиданного налета поли-
цейских на одно из ее «гнезд» была обнаружена механиче-
ская мастерская по производству глушителей к израильским
автоматам «узи» — излюбленному оружию террористов. Кому
же предназначались глушители? Не банде ли штурмовиков-сио-
нистов, главарь которой незадолго до налета полиции открыто
позировал в пресс-клубе Лос-Анджелеса с новеньким «узи»
в руках?
ЗАГОВОР В РИМЕ:
АМЕРИКАНСКАЯ СВЯЗЬ
Совершенно случайно я стал обладателем одного любопытного
документа. Подготовлен он в «мозговом тресте» вашингтон-
ской администрации — Центре стратегических и международ-
ных исследований Джорджтаунского университета. Если вкрат-
це, речь идет об еще одном призыве активизировать на Западе
пропагандистскую дезинформационную кампанию в связи с
судебным процессом в Риме по «делу Антонова». Документ не
содержал больших откровений, но были в нем интересные
детали, на которых стоит задержать внимание.
Отметив с сожалением факт широкого распространения в
западных странах сомнения относительно версии о причастно-
сти болгарских граждан к покушению на папу римского, авторы
доклада рекомендовали предпринять «организованные меры по
усилению достоверности соответствующей информации, которая
нужна для создания необходимого политического климата».
В этих целях администрации Рейгана предлагалось пустить в
ход свои «неформальные контакты» и «действовать более аг-
рессивно».
Примечателен состав авторов этого документа: Збигнев
Бжезинский (его представлять не надо), Макс Кампельман
(направлен Белым домом руководить американской делегацией
на переговорах в Женеве), Рей Клайн (бывший заместитель
директора ЦРУ), Поль Хенце (спец ЦРУ по части «грязных
трюков») и Арнод де Борчгрейв (журналист, известный на За-
паде аферист международного класса). Другими словами, со-
став хоть и пестрый, но вполне однородный. Именно себя они
имели в виду, говоря о «неформальных контактах» правитель-
ства и выражая готовность взяться за «усиление достоверности
соответствующей информации»,, точнее, дезинформации.
Впрочем, некоторые из них принялись за дело уже давно —
сразу после покушения на папу римского 13 мая 1981 года, а
70

может быть, даже и до того. К последним относится кадровый
разведчик Поль Хенце. Сейчас он формально в отставке и на
«фабрике соленых огурчиков» как прозвали в насмешку ЦРУ,
исполняет важные, но не очень рискованные роли. Десять лет
назад, когда Хенце работал резидентом ЦРУ в Анкаре, было
совсем другое дело. Среди его «подвигов» в Турции следует осо-
бо выделить один, которому начальство в Лэнгли всегда отдает
должное,— глубокое проникновение в подпольную террористи-
ческую организацию «Серые волки». Сам Хенце в их логово не
забирался, но это не мешало ему получать подробнейшую ин-
формацию об их деятельности. Ее поставлял завербованный
Хенце еще в 50-х годах на радиостанции «Голос Америки» некий
Рузи Назар, в годы войны служивший в карательных отрядах
вермахта. В 1974 году Рузи Назар был переведен из Анкары в
посольство США в Бонне, где выполнял те же функции — ис-
пользовал «серых волков» для нужд ЦРУ. Этот прихвостень
действительно многое знал о том, как и кто плел сети заговора
против папы римского. Наверное, даже слишком много. Поэтому
и исчез бесследно.
Вернемся, однако, к тем, кто пока еще не ушел в глубокое
подполье. Сам себя Хенце скромно называет «специалистом по
пропаганде». В данном качестве он работал в аппарате Совета
национальной безопасности при администрации Картера. Если
внимательно проследить хронологию выступлений американской
прессы в ходе кампании по «делу Антонова», Хенце окажется
первым в США, кто выдвинул лживую версию об участии в за-
говоре Болгарии и Советского Союза. Он же впоследствии ре-
гулярно поставлял в печать материалы своего «расследования».
В знак благодарности за все новые и новые сенсационные све-
дения газеты и телевидение старались не напоминать о биогра-
фии самого Хенце, чтобы не ставить под сомнение источник.
Когда Хенце руководил резидентурой ЦРУ в Анкаре, на
Апеннинах под «крышей» итальянских газет готовил свои дале-
ко не безобидные статейки его коллега Майкл Ледин. Среди
«неформальных контактов» Ледина числился некий Франческо
Пацьенца, влиятельный итальянский бизнесмен, поддерживав-
ший негласную связь одновременно с ЦРУ, военной разведкой
СИСМИ, мафией и тайной масонской ложей «П-2» и, как истин-
ный виртуоз, умудрявшийся при этом не путать одно с другим.
Именно через Пацьенца и осуществлялся контакт шефа
СИСМИ генерала Сантовито с его покровителями из-за океана.
После ареста Агджи под началом генерала действовала глубоко
законспирированная группа «супер эс», в которую входили толь-
ко члены ложи «П-2», связанные двойным обетом молчания,
если не считать клятву, принесенную многими из них мафии.
71

Майкл Ледин не только был осведомлен, но и умелой рукой
направлял деятельность подпольного синдиката «П-2». После
президентских выборов в США в 1980 году пришедшая к власти
республиканская администрация высоко оценила его заслуги
в компрометации брата президента Картера, а также в налажи-
вании еще более тесного рабочего контакта между специальны-
ми службами Италии и США. Уже после своего назначения со-
ветником при государственном департаменте Ледин стал кури-
ровать это сотрудничество и по линии психологической обра-
ботки сотрудниками СИСМИ турецкого террориста Агджи. Это
не составляло особого труда, ибо под сенью тайной масонской
ложи «П-2» оказались к тому времени влиятельнейшие лица из
всех государственных органов Италии, включая прокуратуру
и суд.
— В этой запутанной истории можно различить очертания
не одного, а двух тайных заговоров,— поделился со мной ре-
зультатами своего расследования американский адвокат Уиль-
ям Шаап.— Если ключевую роль в первом заговоре играли ту-
рецкие фашисты, то во втором — фабрикация «свидетельских
показаний» Агджи — судья Мартелла и сотрудники итальян-
ской разведки. Любому опытному юристу действия этого судьи
с профессиональной точки зрения представляются предвзятыми.
Узнаем ли мы когда-нибудь, зачем незадолго до ареста Анто-
нова прилетал в Вашингтон Мартелла и какие консультации
там получил? Да и можно ли относиться серьезно к судье, ко-
торый разрешает вопреки всем установленным нормам снаб-
жать Агджу всякого рода сведениями, доводимыми до него
в виде вопросов или в ходе происходящих без ведома судебных
органов его свиданий с сотрудниками итальянской разведки?..
Среди участников судебного фарса в Риме над ни в чем не
повинным человеком, к сожалению, не было тех, по чьему
сценарию все происходило. Но за ниточки дергали именно они.
НАВЯЗЧИВЫЕ «ДРУЗЬЯ» ИЗ АФТ—ЦРУ
«Крестный отец» американской разведки генерал Уильям До-
нован, среди своих известный по прозвищу Дикий Билл, в
секретном наставлении по подрывным психологическим опера-
циям заметил: «Пропаганда на заграницу должна использо-
ваться как инструмент войны — искусная смесь слухов и обма-
на, правда — лишь приманка, чтобы подорвать единство и
сеять смятение... В сущности, пропаганда — острие первонача-
льного проникновения». Сказано было еще в самый разгар
«холодной войны», но установки Дикого Билла не потеряли
своего значения и по сей день.
72

Летом 1981 года ко мне попали весьма любопытные
документы. Один из них — «Доклад о положении в Польше»,
подготовленный исследовательским отделом радиостанции
«Свободная Европа». Документ для служебного пользования,
а потому он не скрывал, кого в Польше поддерживали из-за
океана. И самое главное — учил сотрудников радиостанции,
как лучше «подорвать единство и сеять смятение», делая это
исподволь, тонко, ненавязчиво. Хоть и трудна была задача, за
нее радиодиверсанты взялись с небывалым рвением, благо
администрация Рейгана не только восстановила им прежние
ассигнования, но и подкинула дополнительно 4 миллиона дол-
ларов. Ричард Пайпс и его босс Ричард Аллен из Совета нацио-
нальной безопасности со своей стороны тоже позаботились о
запросах «польской службы», подбросив ей еще один миллион,
дабы обеспечить мощный поток трансляции на Польшу в тече-
ние восемнадцати часов ежедневно. И она действительно за-
работала на полную катушку.
«С самого начала нынешнего кризиса,— прочел я в докладе
правления международного радиовещания, курирующего дея-
тельность «Свободной Европы»,— мы мобилизовали все свои
силы по информированию слушателей о событиях в Польше и о
реакции на них за рубежом». Кстати, сии слова принадлежат
директору того самого отдела Зигмунду Михайловскому, у
которого формально не было ни одного корреспондента в Поль-
ше. Откуда тогда у него уверенность, что ему больше известно
о положении в этой стране, нежели самим полякам на месте?
Сведения он черпал не только из материалов американских
правительственных служб, но и от таких подрывных антиполь-
ских организаций в США, как «Центр по наблюдению за
Польшей» и «Помост».
Какой информацией он пользовался, легко представить.
В том же документе дана четкая ориентировка: передачи
«Свободы» — «Свободной Европы» должны «соответство-
вать широким внешнеполитическим целям Соединенных Шта-
тов». Советник президента США Кеннет Эделман, оценивая
деятельность этих радиостанций, назвал их работу «публичной
дипломатией, которая неизменно создает дестабилизирующие
настроения». Когда Эделман давал похвальный отзыв дивер-
сиям в эфире, он, наверное, не предполагал, что вскоре его
назначат заместителем постоянного представителя США при
ООН. Впрочем, и на этом посту он не извинялся за недиплома-
тичные выражения. Создание «дестабилизирующих настроений»
в суверенных государствах — это и есть подлинные намерения
администрации США в отношениях с социалистическими
странами, против которых направлено «острие первоначально-
73

го проникновения», о котором в бытность свою вещал генерал
Донован.
«МОХНАТАЯ ЛАПА» КЕРКЛЕНДА И К0
От встречи с бывшим агентом гестапо, главарем действовавшей
в Нью-Йорке организации «Свободная Польша» не приходилось
ждать ничего хорошего, но журналистский интерес все же
одержал верх.
— Можно ли побеседовать с господином Ханффом? — по-
интересовался я, позвонив к нему в штаб-квартиру.
— Его сейчас нет. А вы по какому делу? — ответили на
другом конце провода.
— Весьма важному и срочному. О деталях могу говорить
только с шефом.
На уточняющие вопросы приходилось отвечать все так же
неопределенно. Моя уклончивость, наверное, задела собеседни-
ка и, как ни странно, внушила ему даже какое-то доверие.
— Вы что, прямо оттуда? Контакт пана Павловского?
— Я же сказал — о деталях только с шефом.
— Ну ладно, приезжайте завтра в десять утра в Бруклин
по адресу Лоример-стрит, 862. Пан Ханфф будет там.
После столь интригующего начала я, конечно, поехал в
Бруклин и точно в указанное время нажал кнопку звонка в
двери двухэтажного особняка с вывеской «Польско-американ-
ская торговая палата». Встретивший меня холеный, крепкий
старичок с пышными усами аристократа проводил в комнату,
где я почти уткнулся в спину щуплого пожилого мужчины,
разговаривавшего по телефону. Повесив трубку, он резко по-
вернулся и настороженными глазами потребовал представить-
ся. Темнить в такой ситуации не имело смысла, и я «открылся»:
— Корреспондент «Литературной газеты». Пришел полю-
бопытствовать, как у вас продвигаются дела по поддержке
антисоциалистических элементов в Польше.
Немая сцена. Господин Ханфф этого ожидал меньше всего.
— Так вы коммунист? Мне не о чем с вами разговаривать.
Я ваш враг, и не успокоюсь, пока Советский Союз вообще не
исчезнет с географической карты. Недалек тот день, когда ком-
мунисты потерпят крах и в России, и в Польше. Пришли, на-
верное, за очередным разоблачением или вас послали разузнать
о наших связях с польскими диссидентами? Ни черта вы от
меня не узнаете...
А что, собственно, узнавать, когда доктор Константин
Ханфф, бывший гестаповец и гражданин Польши, а теперь
обладатель американского паспорта, уже сказал все, что тре-
74

бовалось. Изложил он свою политическую программу лаконич-
но и вполне откровенно. Точнее не скажешь.
В американскую компанию «друзей польских рабочих» запи-
сывались не только бывшие аристократы, помещики, прихлеба-
тели нацистов и другая публика, в свое время бежавшие из
Польши, а ныне возмечтавшие вернуть себе когда-то отнятый
у них магазин в Варшаве или даже целую фабрику в Лодзи.
Во главе этой разношерстной банды подстрекателей встали
и те, кто по своему положению должен в первую очередь защи-
щать права американских рабочих,— боссы профсоюзного
объединения АФТ—КПП. Именно они учредили «фонд помощи
польским рабочим», даже не поинтересовавшись, нужна ли она
им. Такую навязчивость, однако, приветливо встретило руко-
водство польской «Солидарности», как и направленную в его
адрес печатную технику, средства связи и прочие презенты
богатых дядюшек из-за океана. Попутно с ценностями ма-
териальными пошла в том же направлении и подрывная лите-
ратура.
Картина уже знакомая, если вспомнить, например, как
выкормыши реакционной верхушки АФТ—КПП в Чили по
указке своих инструкторов из американского посольства под-
стрекали членов профсоюзов на забастовки против правитель-
ства Сальвадора Альенде и уже после военного переворота
передавали тайной полиции списки профсоюзных активистов,
которые впоследствии были замучены в застенках или рас-
стреляны. Подняло ли тогда руководство АФТ—КПП свой
голос протеста против массовых расправ над чилийскими ра-
бочими, студентами, представителями интеллигенции? Ничуть
не бывало. Не следует забывать но событиях 1956 года в Венг-
рии. Незадолго до контрреволюционного путча реакционная
верхушка АФТ—КПП помогла «Международной конфедерации
свободных профсоюзов» создать «специальный венгерский
фонд», большая часть средств которого, правда, так и не успела
попасть по назначению. Конфедерацию в то время практически
полностью контролировало ЦРУ, а к попыткам расправиться
физически с венгерскими коммунистами активно подключилась
находившаяся тогда на содержании американской разведки
агентура матерого гитлеровского шпиона генерала Рейнхарда
Гелена. Можно вспомнить и как в декабре 1954 года министр
труда США Джеймс Митчелл создал специальную группу по
связям с иностранными профсоюзами, где активно работали
представители Пентагона и ЦРУ. Эта группа курировала, в
частности, учебную подготовку правых профдеятелей, натаски-
вая методам подрыва влияния прогрессивных сил в профсою-
зах. Примерно с того же времени начали действовать в амери-
75

канских посольствах и так называемые атташе по профсоюз-
ным делам, в действительности занимавшиеся шпионажем и
разложением профсоюзного движения за границей.
Менялись времена, но не менялись главные партнеры гла-
варей АФТ—КПП по антикоммунистической деятельности —
«рыцари плаща и кинжала». Босс АФТ—КПП Лейн Керкленд
не заикается о связях его организации с ЦРУ, хотя с разоб-
лачениями сих тайных уз неоднократно выступали бывшие аме-
риканские разведчики. Договоренность избегать подобной ог-
ласки скреплена не печатью, не клятвой, а инстинктом сохране-
ния «системы». Потому-то председатель Керкленд и восседает
в Североатлантическом совете рядом с директором ЦРУ.
Менялись времена, но не менялась стратегия правого руко-
водства АФТ—КПП, с самого начала и до сих пор направлен-
ная на раскол профсоюзного движения. «Мы финансировали
усилия по раздроблению контролировавшихся коммунистами
профсоюзов во Франции,— хвастался еще в 60-х годах хозяин
АФТ—КПП Джордж Мини.— Да, именно финансировали, то
есть направляли во Францию деньги для снятия помещений,
приобретения необходимой техники и всего другого, что нужно
для ослабления коммунистического фронта». И это признавал
профсоюзный деятель, который за свое многолетнее царствова-
ние на троне «главного защитника американских рабочих» ни
разу не встал с ними в забастовочный пикет, не поддержал их
в борьбе за насущные права и интересы. Зато его преемник
Керкленд так и рвался к рабочим в «друзья», правда не в
Америке, а в далекой Польше.
НА ОСТРИЕ ПРОНИКНОВЕНИЯ
В государственном департаменте США, видимо, устали от
дипломатии и решили наконец-то взяться за настоящее дело.
В октябре 1982 года вашингтонское внешнеполитическое
ведомство провело закрытое совещание по разработке «путей
изменения структур коммунистических стран». Иными словами,
обсуждался вопрос, как эффективнее вмешиваться во внутрен-
ние дела суверенных государств, нагнетать там экономическую
напряженность и осуществлять прочую явно недипломатичес-
кую деятельность. Напомним лишь, что совещание проходило
по горячим следам призыва президента Рейгана к «крестовому
походу против коммунизма».
В подрывной деятельности по «дестабилизации» Польши ад-
министрация США опиралась на услуги профсоюзных бонз из
АФТ—КПП, и это вполне естественно — действовать на этом
поприще под профсоюзной «крышей» гораздо сподручнее. Так
76

считал и новый директор АФТ—КПП по международным
связям Ирвин Браун. Накануне вашингтонского совещания он
разработал план «дестабилизационных операций» в восточно-
европейских странах, в первую очередь в Польше. Согласно
плану, Браун брал на себя общую координацию и ответствен-
ность за деятельность специально созданного «политического
фонда», призванного направлять польскому контрреволюцион-
ному подполью финансовые средства и инструкции по ведению
экономического .саботажа, психологических и других подрыв-
ных акций. Он же должен был осуществлять и контроль за так
называемым «международным солидаристским движением».
План Брауна был полностью одобрен директором ЦРУ Кейси.
Помнится, как в то время один из представителей «Солидар-
ности» в Нью-Йорке, пан Малаховский, в ответ на мой вопрос,
чем объяснить довольно тесные связи его коллег с людьми из
ЦРУ вроде Брауна, процедил сквозь зубы: «Хотите сбить меня
с толку своими провокациями? Мы уже видели ваши корреспон-
денции в советской газете. Готовите еще одну?» В отличие от
пана Малаховского его опекун из АФТ— КПП Альберт Шан-
кер оказался более разговорчив. Выступая в еженедельном
обозрении «Нью-Йорк тайме», он назвал мои утверждения о
финансировании по каналам ЦРУ возглавляемой им профсо-
юзной федерации учителей «целиком фальшивыми» и пояснил,
что деньги он якобы получает от правительственного Агентства
по международному развитию. Словно мистер Шанкер не знал,
что как раз именно это учреждение финансирует проекты, не
только подготовленные в ЦРУ, но и осуществляемые его
агентурой.
Фигура Шанкера, бесспорно, достойна внимания. По све-
дениям чикагского отделения учительского профсоюза, избра-
нию Шанкера председателем способствовал его тесный контакт
с международным отделом АФТ—КПП. Не в последнюю
очередь помогли ему и закулисные связи с секретными служба-
ми, связи, которые он поддерживал через агента Щели Лалки-
на. Негласное сотрудничество Шанкера с «людьми из Лэнгли»
еще больше упрочилось, когда возглавляемая им профсоюзная
федерация учителей вступила в «Американский институт раз-
вития свободных профсоюзов» (уже давно подсвеченную фирму
ЦРУ) и стала получать по 100 тысяч в год только на расширение
своих международных контактов и на участие в программах по
«стимулированию создания свободных профсоюзов» в других
странах. Как действовать конкретно, Шанкеру и его советникам
подсказывали американские разведчики Лавстоун, Догерти,
Палладино, Маклеллан. Действовать же надо было по одной
проверенной схеме: негласно поддерживать только настроен-
77

ные оппозиционно к коммунистам «свободные и демократи-
ческие профсоюзы» и при этом нисколько не смущаться по-
рядками в Чили, Сальвадоре, Южной Корее и во многих
других странах реакционной диктатуры. Самого Шанкера
считали в ЦРУ «средней сошкой», но именно на таких и возла-
гается подчас роль главных подстрекателей. За заслуги в под-
рывной работе против профсоюзов в суверенных странах его
даже направили в Мадрид членом американской делегации на
Совещании по безопасности и сотрудничеству .в Европе, где он
выкладывался тоже изо всех сил.
Вернемся, однако, к Ирвину Брауну. Как известно, вместе
с председателем АФТ—КПП Керклендом он был приглашен на
съезд «Солидарности» в Гданьске в 1981 году. Если учесть
опыт работы в профсоюзах, его послужной список гораздо
богаче, чем у Керкленда. Начинается он еще с 30-х годов на
ниве подрывной деятельности против Коммунистической партии
США. После второй мировой войны, засев под «крышу» предста-
вительства АФТ—КПП в Западной Европе, Браун берется за
работу по внесению раскола в ряды Всеобщей конфедерации
труда во Франции и орудует, не гнушаясь даже сотрудничест-
вом с бывшими вишистскими коллаборационистами присущими
ему средствами: во всех французских портах, например, дейст-
вовали тогда нанятые им банды «стальных корсиканцев», осу-
ществлявшие кровавый террор против наиболее влиятельных в
профсоюзах коммунистов. В конце 60-х годов бывший руково-
дитель отдела ЦРУ по международным организациям Том
Брайден подтвердил, что, когда фонды АФТ—КПП иссякали,
в дело пускались большие деньги ЦРУ для «подкармливания»
корсиканских террористов и натравливания их на бастующих
докеров.
В Западной Европе за Брауном прочно закрепилась кличка
«человек плаща и доллара», в Латинской Америке — «мистер
АФТ—ЦРУ». Бывший кадровый американский разведчик Фи-
лип Эйджи прямо назвал его главным агентом ЦРУ по
контролю за «Международной конфедерацией свободных
профсоюзов». В 1975 году сей профсоюзный деятель отпра-
вился в Португалию со специальным заданием «ослабить
изнутри влияние коммунистов в местных профсоюзах», терро-
ризировать членов коммунистической партии с помощью банди-
тов-наемников. Не с учетом ли его богатого опыта по организа-
ции контрреволюции и террора руководство «Солидарности»
приглашало Брауна в Польшу?
Известны и другие любопытные детали об этом двурушни-
ке, набивавшемся в «друзья» к польским рабочим. Еще будучи
представителем АФТ—КПП в Париже, Браун осуществлял
78

связь через агента ЦРУ в ФРГ Освальда Брюнинга с махровой
антисоветской террористической организацией «Народно-трудо-
вой союз», направлявшей финансовые средства для «Солидар-
ности». Другим надежным «контактом» Брауна служил между-
народный секретарь итальянской «Социалистической конфеде-
рации профсоюзов» Луиджи Стрикколо. В 1978 году этот
деятель информировал руководство АФТ—КПП о необходи-
мости принять срочные меры для предотвращения создания
коалиции Христианско-демократической партии, возглавляемой
премьер-министром Альдо Моро, с коммунистами. Вскоре
Альдо Моро ликвидировали террористы из «красных бригад».
Бедный Луиджи не смог выпутаться и оказался за решеткой
по обвинению в соучастии в заговоре, но до того, как попасть
в казенный дом со строгим режимом, успел несколько раз
встретиться с руководителями «Солидарности» Модзелевским и
Куронем и даже присутствовал на ее съезде в Гданьске.
НА «КУХНЕ» ПАНА ВАЛЕНДОВСКОГО
Побеседовать с руководителем расквартированной в Вашингто-
не организации под названием «Центр по наблюдению за Поль-
шей» побудило весьма примечательное обстоятельство — она
старалась не афишировать свою подрывную деятельность
против Польской Народной Республики, но работала активно
и не стесняясь в средствах. Именно это и дало мне право при-
менить необычный журналистский прием: дабы внушить до-
верие, представиться просто «русским журналистом, проживаю-
щим в Нью-Йорке». Прием хоть и простенький, но сработал.
Итак, на проводе исполнительный директор «Центра по на-
блюдению за Польшей» Тадеуш Валендовский.
— Какое отношение вы имеете к Польше? — поинтересовал-
ся я.— И почему наблюдаете за тем, что происходит в этой
стране, из Вашингтона? Неужели из-за океана виднее?
— Центр является сугубо частной американской организа-
цией,— ничего не подозревая, отвечал он.— Среди ее членов я
единственный проживающий в США польский гражданин,
остальные — американцы. Все мы пытаемся помочь Польше в
ее демократизации, в частности тем, что получаем оттуда раз-
ного рода информацию и распространяем ее здесь, в Америке.
Наша задача — служить независимым информационным кана-
лом коммуникаций между Польшей и США, между такими
социальными силами, как «Солидарность», определенные круги
католической церкви, различные оппозиционные группы, и
американской общественностью. Мы не хотим, чтобы этим
связям помешало польское правительство, и избегаем огласки
79

нашей деятельности в прессе. В США местные органы массовой
информации, правда, относятся к нам с симпатией и сотруд-
ничают с нами. Но нам кажется, что нельзя полагаться только
на прессу.
— Есть ли у вас люди, на которых вы можете положиться,
скажем, в конгрессе или правительстве?
— Есть и такие, но деньги получаем исключительно от
частных лиц и неправительственных организаций в виде пожерт-
вований. Это все, что я вам могу сказать.
— Помогают ли вашей организации американские проф-
союзы?
— Конечно. Более того, сотрудничество носит взаимный
характер. Я предоставляю нужную информацию, а они в свою
очередь организуют мне, например, поездки по стране с лекция-
ми и другие мероприятия.
— Какое влияние вы имеете в Польше?
— Не думаю, что оно очень существенно, но мы предприни-
маем все от нас зависящее и надеемся сделать его более за-
метным.
Наша организация готова служить всем, кто заинтересован
в использовании нас в качестве канала информации. Кстати,
поскольку вы живете в Нью-Йорке, могу подсказать вам и
других людей, которые пытаются оказывать реальную помощь
Польше. Вы можете непосредственно связаться с организацией
«Помост», главное отделение которой находится в Чикаго, но
она действует и в Нью-Йорке. Это группа молодых польских
эмигрантов во главе с Ежи Стажиком, которая ведет здесь
пропаганду деятельности оппозиционеров-диссидентов, рас-
пространяет доставляемые из Польши документы, направляет
финансовую помощь и печатную технику «Солидарности», лоб-
бирует по оказанию влияния на американское правительство.
— Связаны ли вы с КОР?
— Лично я участвую в оппозиционном движении, к которо-
му принадлежит КОР, с 1976 года. Мы и сейчас сотрудничаем
с ним, но у нас есть контакты и с другими группами.
— Как вы получаете информацию?
— Непосредственно из Польши. Конечно, для этого требует-
ся время: иногда она до нас доходит, иногда нет. Значительная
часть информации и документов поступает к нам не по почте,
а непосредственно через наши контакты. Дело все в том, что я
прекрасно сознаю реальность положения. Моя политическая
линия совпадает с линией «Солидарности», которая заключает-
ся в вынужденном признании до определенного времени альян-
са с Советским Союзом и так называемой руководящей роли
польской коммунистической партии. Для стабилизации эконо-
80

мики потребуется установление в стране нового политическо-
го и социального порядка. Поймите одну вещь: тот факт, что
«Солидарность» не заявляет публично о своих претензиях на
политическую власть, что некоторые ее руководители даже
высказываются в поддержку партии, означает в действи-
тельности лишь одно — они реалисты. Призывать к рестав-
рации капитализма глупо просто из практических сообра-
жений.
— Вы действительно верите в искренность намерений амери-
канского правительства в отношении Польши?
— Лично я очень благодарен этому правительству и другим
американским организациям за помощь, которая уже предо-
ставляется в самых различных формах, за благотворное влия-
ние на польские события, оказываемое, в частности, админи-
страцией Рейгана. Да, я верю в искренность этой помощи, ибо
правительство США контролируется народом.
— А как насчет крупного бизнеса, закупающего и конгрес-
сменов, и кандидатов на высшие правительственные посты?
Может быть, именно бизнес контролирует правительство?
— Крупный бизнес — это и есть часть народа...
Чувствуя, что мой собеседник начинает уже о чем-то дога-
дываться, закончил беседу и повесил трубку...
Спустя два года после беседы с паном Валендовским я
заехал в контору нью-йоркского «Комитета в поддержку «Со-
лидарности». В доме номер 275 Седьмой авеню меня явно не
ждали. Время было обеденное, и его сотрудники покинули свои
«посты». Доедая бутерброд и, наверное, так и не расслышав,
кто я и зачем, секретарша при входе направила меня в одну из
комнат. Ничего не оставалось, как воспользоваться приглаше-
нием. Прождав минут пятнадцать, не стал терять времени и
принялся рассматривать разбросанные повсюду листовки, бро-
шюры, бюллетени. Некоторые из них были уже запечатаны в
желтые пакеты с наклеенными адресами. Из незапечатанных в
глаза бросилась инструкция под названием «Основные прин-
ципы конспирации», содержащая несколько практических реко-
мендаций для «подпольного движения сопротивления» в Поль-
ше. Любопытный документ! Почему бы не поинтересоваться
его наставлениями. Они выглядели вкратце так:
«Вам разрешено знать лично только вашего непосредствен-
ного руководителя и членов вашей группы. Не пытайтесь узнать
больше, чем положено. Организационные контакты необходимо
свести к минимуму. На производстве работайте медленно, по-
стоянно жалуйтесь на неразбериху и некомпетентность своих
начальников. Не принимайте никаких, пусть даже незначитель-
ных, решений по улучшению работы. Старайтесь отвлекать
81

заводское начальство мелкими вопросами и создавать вокруг
него атмосферу недоверия. Делайте вид, что вы просто лентяй.
Чаще ссылайтесь на то, что у вас «болен» ребенок, и не ходите
на работу...
Ищите места для тайников вне вашего дома. По возможно-
сти меняйте время и место проведения конспиративных встреч
и собраний. Изобретайте соответствующий код для записей
адресов и телефонов в своих книжках, а также условные
знаки о том, что место для встречи «чисто». Используйте паро-
ли, приглашайте только тех, в ком абсолютно уверены. На
встречах должны присутствовать не более пяти человек.
Никогда не расходитесь вместе. Рисуйте на стенах лозунги,
развешивайте листовки и распространяйте информацию, но
действуйте очень осторожно. Всегда имейте при себе тщательно
отработанное алиби...»
Натолкнулся я и на свежеотпечатанный призыв одного из
руководителей «Солидарности» Владислава Фрасиньюка к его
«коллегам» во Вроцлаве, датированный 1 июня 1982 года. «Все
формы действия,— говорится в нем,— подчинены цели, которая
определяет выбор нашей тактики. Наша цель — построить
самоуправляемое общество, наше оружие — всеобщая заба-
стовка...» Перебирая другие листки, обнаружил обращение-
письмо «Комитета в поддержку «Солидарности» от 30 ноября
1982 года в адрес руководителя американского профсоюза
почтовых работников с просьбой помочь в отправлении
различных посылок по указанным адресам в Польше.
В конце обращения стояли фамилии людей, поддерживающих
такую «почтовую кампанию»: Раймонда Арона, Збигнева Бже-
зинского, сенатора Даниэля Мойнихена, босса АФТ—КПП
Лейна Керкленда, руководителя профсоюзной федерации
учителей и партии «Социал-демократы США» Альберта Шан-
кера, обозревателя журнала «Ньюсуик» Джорджа Уилла и дру-
гих. Знакомые лица! Как и поприще, на котором они активно
подвизаются.
Мое занятие прервал вошедший в комнату паренек. На
обращенный к нему вопрос, можно ли приобрести некоторые
издания комитета за наличный расчет, он почему-то оглянулся
по сторонам, вынул из коробки три информационных бюллетеня
и лаконично заметил: «Два доллара пятьдесят центов. Сейчас
эти материалы уже все равно мало кому нужны». Видя, что я
не требую сдачи, он тактично не стал требовать и объяснений,
зачем и кому сбывает «подпольную литературу».
Окажись тот паренек поразговорчивее, я обвинил бы коми-
тет в соучастии в заговоре против суверенного государства, в
заговоре, на успех которого так надеялись в Вашингтоне. Но
82

пожалел его: роль на него возложили скорее всего чисто техни-
ческую, а вид и без того был растерянный и жалкий.
КОГДА ЦРУ ИДЕТ В ЦЕРКОВЬ...
Мне определенно везло: опять по ошибке приняли за «своего».
На сей раз в мой почтовый ящик начали поступать материалы
от так называемого «Народно-трудового союза российских
солидаристов». Мелким шрифтом на тонкой бумаге недобитые
гитлеровские выкормыши призывали готовить «свержение Со-
ветской власти» и одновременно тайно размножать и распро-
странять соответствующие материалы «среди советских граж-
дан за рубежом». В одном из таких материалов подчеркивалась
важность для энтээсовцев поддерживать «закрытую органи-
зационную работу», осуществляемую членами польской «Со-
лидарности». «Терпение и еще раз терпение,— поучали само-
званые наставники,— надо лишь присматриваться к людям,
привлекать к подпольной работе надежных и собирать силы,
которые будут способны влиять на события в критических
ситуациях». Одним словом, затаиться, выждать, чтобы в нуж-
ный момент нанести удар.
Тактика подрывных действий по размыву социалистических
устоев в Польше могла меняться, но стратегия оставалась
прежней — попытаться вырвать эту страну из социалисти-
ческого содружества всеми доступными средствами. Этим глав-
ным установкам следовали не только отбросы НТС, но куда
более серьезные и коварные силы.
Вспоминается, как мне пришлось допытываться в госдепар-
таменте у капитана Мартини по поводу тайных визитов в
Ватикан его шефа — посла по особым поручениям, бывшего
заместителя директора ЦРУ генерала Вернона Уолтерса. По-
мощник подтвердил факт неофициальных переговоров с папской
курией, но от обсуждения их результатов категорически отка-
зался. Вполне естественно, учитывая главную функцию Уолтер-
са — тщательно скрывать от международной общественности
закулисные сделки своего правительства. А скрывать ему есть
что: генерал играл ключевую роль в государственных пере-
воротах в Гватемале, Чили и других странах, в подготовке
бандитских формирований против революционного правитель-
ства в Никарагуа. Возлагались на него и многие другие «дели-
катные поручения».
Тесные рабочие контакты с Ватиканом у американской раз-
ведки сложились к концу второй мировой войны. В ту пору неко-
торые пастыри активно помогали перебрасывать из Европы в
Америку по подложным документам нацистских преступников.
83

Завербованные спецслужбами США, они отправлялись подаль-
ше не «на отсидку», а для работы на своих новых хозяев.
Среди них был, напомним, и Клаус Барбье. Одновременно ЦРУ
подминало под себя разветвленный аппарат Ватикана по сбору
политической и экономической информации везде в мире, где
есть хотя бы один католический собор или монастырь. Но дело
отнюдь не ограничивалось лишь добычей шпионских данных.
Агентура ЦРУ финансировала связанные с Ватиканом светские
организации, проникала в наиболее влиятельные тайные и
полутайные католические ордена, вербовала служителей высше-
го духовенства.
Результаты проведенного американским публицистом
Мартином Ли расследования стали весьма красноречивым
комментарием и к загадочным визитам Уолтерса в Ватикан.
Именно после этих миссий там начали получать от ЦРУ еже-
недельные информационные доклады о положении в Польше.
Выделены были негласно и фонды в 40 миллионов долларов на
поддержку антиправительственных выступлений «Солидарно-
сти». На широком фронте тайной подрывной деятельности
западных разведок против социалистической Польши полутай-
ным организациям вроде «Опус деи» («Божье дело») придава-
лось в Вашингтоне особое значение. Формально нерелигиозная
международная организация бизнесменов, военных, правитель-
ственных чиновников католической веры, она добилась решаю-
щего влияния в Ватикане, оттеснив в результате междоусобной
схватки даже орден иезуитов.
Все хитроумно отлажено в невидимой сети связей ЦРУ в
Ватикане, тут даже нет необходимости создавать новые ор-
ганизации. Одна из таких существует еще со времен крестовых
походов — «Суверенный орден рыцарей Мальты». Среди его
членов — отставной генерал Хейг, бывшие министры финансов
Саймон и Кеннеди, мультимиллионеры Хилтон, Грейс, Аб-
планальп, хозяин корпорации «Крайслер» Лакокка, бывшие
советник президента Рейгана по вопросам национальной бе-
зопасности Кларк и постоянный представитель США при ООН
Киркпатрик. Не говоря уже о директоре ЦРУ Кейси с под-
властным ему управлением тайных операций, состоящим
преимущественно из католиков, и, конечно, генерале Уол-
терсе. Все они без исключения и влиятельные фигуры в
«Опус деи».
Еще одна любопытная деталь. Изучая материалы собранно-
го мною досье, я обнаружил цепочку, которая тянулась от
члена итальянской масонской ложи «Пропаганда-2» Микеле
Синдоны, выполнявшего долгое время роль связника между
ЦРУ и Ватиканом, к «красным террористам» Луиджи Стрикко-
84

ло и Франко Паперне, а через них к некоторым деятелям из
польской «Солидарности».
В это же досье я включил и выдержку из выступления Вер-
нона Уолтерса на одном из закрытых совещаний по тайным
политическим и пропагандистским акциям на 80-е годы, состояв-
шемся сразу после прихода к власти администрации Рейгана.
«Эти акции требуют особого мастерства, специальных связей,
влияния и компетентных экспертов по странам, где они прово-
дятся,— поучал генерал.— Зачастую необходимо лишь подбро-
сить нужную информацию, оказать организационную или
финансовую помощь — и можно добиться потрясающего эффек-
та. Везде, где осуществляются данные акции, нужно выбрать
наиболее влиятельных людей, чья точка зрения не обязательно
совпадает с нашей, но они должны следовать именно в том
направлении, в каком мы хотели бы видеть развитие ситуа-
ции...»
Ветеран американской разведки рекомендует далее, как эф-
фективнее всего манипулировать «ключевыми фигурами влия-
ния» и при этом «даже не включать их в агентурную сеть». Не
этими ли соображениями руководствовался Уолтере на тайной
аудиенции в Ватикане? А почему бы и нет, коль всю жизнь
он так же неистово верил в бога, как и в дьявола.
Латиноамериканцы по этому поводу шутят: «Когда ЦРУ
идет в церковь, то идет не молиться». И они знают, о чем говорят.
С этим ведомством у них давние и большие счеты.
ПАНИКА НА ПОТОМАКЕ
В вашингтонских коридорах власти поднялся переполох.
Непрерывно функционировала «специальная ситуационная
группа» во главе с вице-президентом Бушем. Под его начало
были поставлены государственный секретарь, директор ЦРУ,
председатель объединенного комитета начальников штабов,
ближайшие конфиданты президента. Разведывательная инфор-
мация, пройдя через этот «фильтр», незамедлительно докла-
дывалась президенту вместе с рекомендациями о принятии
срочных и эффективных мер. Можно было подумать, что под
угрозой жизненные интересы национальной безопасности
Соединенных Штатов. В действительности речь шла о бурной
реакции Вашингтона на военное положение, введенное в Поль-
ше в декабре 1981 года.
Не менее неистово, чем правительство, нагнетала страсти
вокруг этих событий и «большая пресса». Ссылаясь на якобы
«надежные» источники в Польше, выплескивала на страницы и в
эфир одну за другой небылицы о чуть ли не танковых операциях,
85

предпринимаемых польскими властями с целью ликвидировать
«оппозицию». Соперничая друг с другом в нахрапистости,
средства массовой информации призывали Белый дом отбро-
сить «пряник» и перейти к «политике кнута» в отношении
польского правительства. «Говори твердо и держи в руках
маленькую дубинку»,— недвусмысленно науськивал админи-
страцию обычно сдержанный в эмоциях «Тайм». Газета «Нью-
Йорк тайме» пошла дальше и устами своего обозревателя
бросила воинственный клич к началу «глобального крестового
похода против коммунистов».
«Что делать с Польшей?» — растерялась американская
корреспондентка в Западной Европе Флора Льюис, словно
речь шла о катастрофическом бедствии где-то в Техасе или
Калифорнии. И тут же стала призывать западные правитель-
ства прервать все торгово-экономические связи с Польской
Народной Республикой. Именно «прервать», дабы сохранить
еще шанс попытаться оказывать хоть какое-то влияние на ход
событий в этой стране, навязывать ей приемлемые Западу
условия, а заодно пригрозить такими же санкциями и Совет-
скому Союзу.
От риторических угроз, в порыве бессилия изменить скла-
дывавшуюся в Польше ситуацию, администрация США решила
перейти к практическим шагам. Зачитывая по телевидению
рождественское послание американцам, президент США объя-
вил о принятии им политических и экономических санкций
против Польши. Все эти меры, как дал он понять, будут дейст-
вовать до тех пор, пока Белый дом не получит от польского
правительства «надлежащих заверений», удовлетворяющих
Вашингтон. О суверенности же польского государства и наро-
да, его праве самому решать свою судьбу не было проронено
ни слова, будто речь шла о выбившемся из-под контроля
непослушном «вассале».
Кого могли напугать столь откровенные шантаж и угрозы,
кого они могли ввести в заблуждение, если из них ясно было
видно: расчет правящих кругов США на реставрацию в
Польше буржуазных порядков с помощью контрреволюции, на
дальнейшее нагнетание там обстановки анархии и экономи-
ческого хаоса потерпел, по сути дела, очередной позорный
провал. Все было учтено в подрывных планах, за исключением
главного — польский народ не откажется от своего права на
защиту своего государственного суверенитета и социальных
завоеваний. Об этом вашингтонские распорядители чужими
судьбами, наверное, не задумывались.
86

В СВОЕЙ ВОТЧИНЕ НЕ ХОЗЯИН
Восемь фунтов и ни унции меньше. Именно столько весили
«Белая книга» и приложение к ней, состряпанные администра-
цией Рейгана на второй месяц после прихода к власти. Объеми-
стый опус Белый дом поспешно разослал в страны Западной
Европы и Латинской Америки с целью психологической под-
готовки общественности к дальнейшей эскалации военного
вмешательства США в Сальвадоре.
Активисты нью-йоркского Комитета солидарности с народом
Сальвадора провели тщательную экспертизу всех сорока семи
страниц приложения к «Белой книге» — так называемых «до-
кументов», которые должны были служить Вашингтону обосно-
ванием для обвинения Советского Союза и Кубы в подрывной
деятельности в Сальвадоре. По оценке специалистов, ни в одном
из них нет сколько-нибудь убедительных свидетельств вмеша-
тельства социалистических стран во внутренние дела Сальвадо-
ра. В сфабрикованности этих «документов», обнаруженных
якобы в тайнике сальвадорских партизан, сомнения могут воз-
никнуть разве уж у совсем наивных людей. При их чтении вид-
но: испанский оригинал текста во многих случаях настолько не-
разборчив, что адекватно перевести его на английский просто
невозможно, а потому авторы «Белой книги» даже не переводят,
отделываясь интерпретацией. В других случаях «документ»
представляет собой клочки бумаги с колонками цифр, которые
в вольном изложении переводятся как количество тонн. Написа-
ние же пятизначных цифр почему-то варьируется то по-англий-
ски (с запятой), то по-испански (с точкой). Любой испанист от-
метит и странное использование сленга, употребляемого в Чили,
но никогда не применяемого и неизвестного в Сальвадоре.
Исследователи поинтересовались и почему «документы» опуб-
ликованы впервые в США, а не в Сальвадоре. И случайно ли
именно госдепартамент, а не сальвадорская военная хунта
взял на себя труд по их огласке в печати. Похоже, этот закон-
но возникший вопрос не учли второпях мастера «грязных
трюков» на берегах Потомака.
«Черная пропаганда» — так называют профессионалы ак-
цию по опубликованию в прессе сфабрикованных документов,
цель которой — дискредитировать тех, кому они якобы при-
надлежат. Именно в этом «жанре» и написана «Белая книга»,
на чьей обложке остались черные отпечатки операций по
фальсификациям, к которым постоянно прибегает американ-
ская разведка.
87

НАВЯЗЧИВЫЕ ПАРАЛЛЕЛИ
Если спросить географа, что общего между Вьетнамом и Цен-
тральной Америкой, он, наверное, в первую очередь отметит их
расположенность на одинаковых географических параллелях.
Историк же неизбежно обнаружит и общность параллелей
исторических. Он вспомнит, как в 1964 году незадолго до
президентских выборов Линдон Джонсон протащил через
конгресс «тонкинскую резолюцию», санкционировав под сфаб-
рикованным предлогом бомбардировки Вьетнама и начало
войны, из которой Америка вышла с позором спустя десять лет.
До этого же все ограничивалось военными советниками, обу-
чавшими искусству убивать головорезов из сайгонской марионе-
точной армии.
С помощью «Белой книги», как в свое время и «тонкинской
резолюции», рассчитывали подготовить условия для прямой
военной интервенции США в Сальвадор. Правда, даже конгресс
с трудом «проглатывал» тогда подброшенную администрацией
«дезу»: у сальвадорских партизан оказалось лишь оружие
американского производства, захваченное в боях с войсками
хунты. Фальшивое обвинение не срабатывало, но это не мешало
Белому дому срочно увеличивать контингент американских
военных советников, предоставлять им более широкие полномо-
чия, санкционировать поставки сальвадорской армии мин «клей-
мор», широко применявшихся в свое время во Вьетнаме,
фосфорных гранат, ракет. Невзирая на вопиющие нарушения
правящим режимом прав человека в Сальвадоре, из бюджета
выделялись все новые десятки миллионов долларов на военное
снаряжение и технику для подавления очагов народного
сопротивления. Все чаще прорезались и голоса тех, кто под-
талкивал администрацию к «военному решению» центрально-
американского кризиса.
Трудно отказаться от проведения исторических параллелей,
если события в Сальвадоре и реакция на них Вашингтона пря-
мо напоминали Вьетнам 60-х — те же отчаянные попытки
посредством «аграрной реформы» настроить крестьян против
партизан, те же массовые репрессии опирающегося на амери-
канские штыки марионеточного режима, взывающего к Соеди-
ненным Штатам о помощи в подавлении своего же народа. И та
же ложь.
Заявляя официально о «невмешательстве», вашингтонская
администрация направляла сальвадорской военщине и контрре-
волюционным бандам огромные партии слезоточивого газа,
противогазов, пуленепробиваемых жилетов, зажигательных
бомб, вертолетов, радиотехники и прочего военного снаряже-
88

ния сугубо специального назначения. В сальвадорских городах
Ла-Либертад, Сан-Мигель, Рио-Лампа в лагерях по подготовке
карателей приемам убивать беззащитных людей обучали аме-
риканские военные советники, скрывавшиеся под латиноаме-
риканскими именами. Нарушая условия договора о Панамском
канале, специальная группа связи «южного командования»
войск США осуществляла радиоконтроль над всей территорией
Сальвадора через установленные в зоне канала станции пере-
хвата. Одновременно в самих США велась психологическая
обработка американцев, их запугивали «советской угрозой»
со стороны южных границ Соединенных Штатов.
Спустя год после прихода Рейгана к власти за неприступ-
ными стенами форта Макнейр в Вашингтоне состоялось тай-
ное совещание командования армий двадцати стран Западно-
го полушария. Обрисовав кризисное положение в Центральной
Америке, министр обороны Уайнбергер и начальник штаба сухо-
путных войск США генерал Мейер прямо дали понять: оставляя
открытой возможность направления в Центральную Америку
своих войск, Вашингтон прежде всего рассчитывает на участие
союзников в карательных операциях и предпочтительно «даль-
них» союзников — Уругвая и Чили. Экспедиционным отрядам
вооруженных сил этих стран и надлежало исполнить роль «по-
жарной команды», если положение в Сальвадоре выйдет из-
под контроля. Заодно им же предстояло «потушить» и револю-
цию в Никарагуа. В этом варианте морскую блокаду Кубы
брали на себя ВМС США.
Так в общих чертах выглядела одна из моделей пентагонов-
ского плана по удушению национально-освободительного дви-
жения в Центральной Америке. Дабы воплотить план в жизнь,
участники совещания решили образовать постоянный штаб и
координировать действия на случай «чрезвычайных обстоя-
тельств». Условились также не пренебрегать и методами дивер-
сионно-психологической войны и актами терроризма против
революционных лидеров. Но, видимо, на эффективность участия
союзников, а точнее, их соучастия в интервенции Уайнбергер
питал надежду весьма слабую. Вот почему вскоре после тайного
совещания в срочном порядке были доставлены на пентагонов-
ские базы в Джорджии и Северной Каролине 1600 сальвадор-
ских головорезов для обучения их новейшим методам истреб-
ления людей. В свое время там уже проходил инструктаж
один из таких мародеров и убийц, некий Вега Валенсия.
Позднее он командовал «эскадроном смерти», истребившим
вместе с другими карателями только за два года более 30 тысяч
своих соотечественников. Этих жертв Пентагону было мало,
и он рассчитывал, что 1600 молодчиков, вернувшись в Сальва-
89

дор, с лихвой возместят вложенные в них знания и израсходо-
ванные на них доллары.
* *
*
В Белом доме делали изумленные глаза: «О чем вы? Впер-
вые слышим». И отдавали публично указания разведыватель-
ному ведомству выявить, кто из его сотрудников проявил
излишнее служебное рвение, нарушив установленные регламен-
тации. Глава же ведомства, первый «рыцарь двуликого образа»,
смотрел прямо в очи конгрессменам и невозмутимо блефовал:
он, мол, не в курсе, но обязательно докопается.
Да надо ли копаться, если всем и без того ясно — именно
экспертами из ЦРУ подготовлен и распространен в бандах ни-
карагуанских контрреволюционеров своего рода «полевой
устав», как эффективнее осуществлять террористические акции,
диверсионные операции и экономический саботаж. Слово «уби-
вать» в инструкции прямо не фигурировало, но давались
практические советы по провоцированию беспорядков, дабы
вызвать кровопролитие и жертвы среди гражданского населе-
ния, подталкивая его тем самым к выступлениям против рево-
люционного правительства. Слова «убивать» в наставлении не
было, но излагались рекомендации сомосистам, как нанимать
профессиональных преступников для «специфических акций и
нейтрализации целей». Точнее, для убийств и террористических
акций, только называлось это по-другому — «нейтрализацией
целей». Вот и вся разница.
Итак, слова «убивать» в инструкции не было. Но вот, в
отличие от «рыцарей плаща и кинжала», пентагоновская рать
гораздо откровеннее выражала свои мысли. В одном нью-йорк-
ском магазинчике по продаже залежалого армейского обмунди-
рования я наткнулся на целый мешок маек военного образца
с надписью: «Вступайте в корпус морской пехоты! Отправляй-
тесь в далекие экзотические страны. Встречайте там интерес-
ных, необычных людей. И убивайте их!»
В моем корреспондентском досье хранится и выдержка из
наставления «Воспитание характера», по которому американ-
ские солдаты проходят на базах курс военно-политической
муштры. Вот как учит оно отвечать на вопросы инструк-
тора:
— Кто вы?
— Солдаты!
— Кто вы по-настоящему?
— Тигры!
— Что вы едите?
— Сырое мясо!
90

— Что вы пьете?
—- Красную кровь!
— Что хочет солдат?
— Убивать! Убивать!
Сказано, что называется, более чем откровенно.
Обученные инструкторами с «вьетнамским опытом» голово-
резы орудовали в рамках общего вашингтонского плана по
дестабилизации и свержению революционного правительства
Никарагуа. В плане этом важная ставка делалась и на тех,
кто действовал исподтишка, незаметно. Каждые две недели,
например, специальное подразделение ЦРУ рассылало в свои
резидентуры оперативные ориентировки по ведению подрывных
психологических и пропагандистских акций с использованием
агентуры в журналистских кругах стран пребывания. Такие
директивы приходили и в резидентуру ЦРУ, засевшую в Мана-
гуа под дипломатической «крышей». Были в них и установки для
редакторов никарагуанской газеты «Пренса».
Выглядели они весьма конкретно. Установка № 1: «Всячес-
ки обыгрывать темы об ухудшающемся экономическом положе-
нии, не жалеть для этого ни мрачных красок, ни кричащих
заголовков, особенно на первой полосе». Установка № 2: «Ин-
формация на социальную тематику должна носить преимущест-
венно негативный характер, даже природным бедствиям
необходимо придавать мотив божественного проклятия,
ниспосланного на коммунистов». Установка № 3: «Вину за все
беды, прежде всего нехватку продовольствия, взваливать на
власти: сначала намеками и даже с легким юмором, а затем,
когда недовольство возрастет, прямо и даже завуалированны-
ми угрозами, сначала в адрес отдельных министров, а затем
и всего правительства». Тут же следовали и чисто технические
советы по части размещения на одной газетной полосе, казалось
бы, не связанных между собой заголовков и фотографий членов
правительства, дабы создать у читателя обязательно негатив-
ную реакцию. Сей метод назывался «пикториальной ассоциа-
цией», другой — по обыгрыванию двусмысленных слов — «се-
мантической».
И все это вкупе с дипломатическим давлением, угрозами
прямого военного вмешательства США, минированием портов,
террором диверсионных банд, саботажем на предприятиях
должно было служить одной цели — внести раскол между
правительством и народом. Так учит одно из наставлений ЦРУ
по психологическим операциям. Если вспомнить недавнее прош-
лое, точно так же профессионалы из Лэнгли учили действовать
и чилийскую газету «Меркурио», сделавшую немало для под-
готовки кровавого фашистского путча.
91

УБИЙЦЫ ПО НАЙМУ
Холодный проливной дождь нещадно хлестал по могильным
плитам кладбища св. Иосифа. Накрывшись зонтиком, священ-
ник отслужил последнюю мессу по усопшему и поспешно
ретировался. У могилы остались лишь жена, дети и горстка
ближайших друзей. Положив на свежевырытую глину несколь-
ко букетов цветов, вскоре разошлись и они. На следующее утро
местная газета поместила коротенький некролог, известив о
кончине некоего Ричарда Спайсера без упоминания его профес-
сии и даже причин смерти. В городке Уоррен, что разместился у
реки Аллегейни в Пенсильвании, так таинственно хоронили
впервые.
Кто же был тот загадочный покойник? Тайна стала прояс-
няться позднее, когда родственники уже не могли скрывать от
соседей причин столь скромных похорон. Оказывается, Ричард
Спайсер погиб не в автомобильной аварии во Флориде, как гла-
сила официальная версия. Его тело доставили из Сальвадора
на транспортном военном самолете вместе с тремя другими,
найденными под обломками потерпевшего катастрофу верто-
лета. Все четверо совершали «рутинный» полет в Никарагуа.
Отставной летчик ВВС Спайсер был пилотом вертолета и со-
трудником Центрального разведывательного управления. На
мраморной стене в фойе главного подъезда штаб-квартиры
этого ведомства в Лэнгли выбили еще несколько желтых
звездочек в честь «погибших при исполнении служебных
обязанностей».
Таких памятных отметок красуется сейчас на стене в ЦРУ,
как рассказывают очевидцы, уже не один десяток. В Пентагоне
же подобной записи не ведется — военным забронированы для
такого случая места на Арлингтонском кладбище и похороны с
гораздо большими почестями. Этот факт могут подтвердить,
например, родители и вдовы погибших военнослужащих из
ударной группы 101-й армейской авиадесантной дивизии,
расквартированной в Форт-Кэмпбелл штата Кентукки. Именно в
ее составе действовали специальные отряды, осуществлявшие
разведывательные и другие операции по поддержке контрре-
волюционных банд в Никарагуа. Делалось же это за ширмой
«совместных маневров», вот уже какой год проводимых на тер-
ритории Гондураса.
Уильям Элви, чей сын Дональд якобы «погиб в авиаката-
строфе», сквозь слезы признавался репортерам филадельфий-
ской газеты: «Я знаю точно, что Дон несколько раз совершал
полеты в Никарагуа, доставляя вооруженных людей в районы
боевых операций и вывозя оттуда раненых. Он рассказывал
92

мне о том, как ему приходилось перебрасывать их в джунгли по
нескольку раз в день. Люди эти разговаривали по-испански и
доставлялись из Гондураса в Никарагуа. Иногда это делали и
с палубы находившегося неподалеку от берега корабля».
По словам Уильяма Элви, сын предупреждал его в свое вре-
мя, что, если он не вернется после одной из таких операций,
командование уже имеет наготове официальную версию гибели.
Так и получилось: Дональд якобы «погиб в ходе учений в Атлан-
тике недалеко от Виргинии».
Своей трагедией поделилась с журналистами и Линда Джен-
нингс, вдова «погибшего в катастрофе» пилота вертолета все
той же ударной группы 101-й армейской воздушно-десантной
дивизии. Из ее рассказа явствует, что мужа заранее предупреж-
дали: если его собьют или захватят в плен, никаких официаль-
ных признаний со стороны Пентагона не последует. Совершив
вынужденную посадку на «чужой» территории, он должен был
взорвать вертолет и пробиваться «к своим». С этой целью ему
выдавались помимо гражданской экипировки и соответствую-
щие наличные деньги.
Признания родственников погибших не только приподнима-
ли завесу секретности, за которой продолжались «совместные
маневры» в Гондурасе. В неприглядном виде представали и
официальные заявления высокопоставленных чинов вашингтон-
ской администрации о стремлении к «мирному урегулированию
конфликта в Никарагуа».
Чего стоят эти планы? Уильям Элви и Линда Дженнингс
хорошо знают их подлинную цену...
А в это время бурный поток дезинформации заливал стра-
ницы американской прессы. Все четче начинал проглядывать
в нем один и тот же лжетезис: оснащенная по последнему слову
военной техники армия Никарагуа готова, мол, вот-вот перейти
границу с Гондурасом и Сальвадором, приступив к свержению
стоящих там у власти правительств. В этом случае, предупреж-
дал Вашингтон, вооруженным силам США ничего не останется,
как «выполнить свой союзнический долг» и в превентивном
порядке приступить к «хирургическому вмешательству по уда-
лению марксистской опухоли в ее зародыше». За дымовой заве-
сой официальных двусмысленных заявлений витающий над
Центральной Америкой призрак вооруженной агрессии США
готов был в любой момент спуститься на землю в виде десант-
ников и морских пехотинцев.
В идеале Пентагону и Белому дому нужна была лишь умело
разработанная и успешно осуществленная провокация, которая
послужила бы поводом для прямого вмешательства. Ее подго-
товкой и занимались мастера «грязных трюков», надеявшиеся
93

взять реванш за позорный публичный скандал в связи с рас-
пространением среди банд никарагуанских контрреволюционе-
ров наставления по ведению террористических акций. На оче-
реди стояла уже не брошюрка для убийцы, готовился повод для
войны с тысячами и тысячами жертв. Варианты провокации,
естественно, отрабатывались в строжайшей тайне, а для ее
исполнения было подготовлено практически все.
Активисты американского движения солидарности с Ника-
рагуа познакомили меня с одним из таких возможных вариан-
тов. В качестве «камикадзе» предполагалось использовать спе-
циальные формирования из наемников, переодетых в форму сол-
дат армии Никарагуа, задача которых — осуществить рейд на
гондурасскую территорию. Для пущей убедительности шли
даже на то, чтобы принести в жертву не только солдат, но и
гражданское население,— тогда якобы легче будет президенту
Гондураса обращаться за помощью к США перед лицом «агрес-
сии Никарагуа». Прием хоть и не новый, но, если учитывать
имеющиеся в распоряжении провокаторов живую силу и мате-
риальное обеспечение, вполне выполнимый.
Под предлогом борьбы с терроризмом на военной базе Форт-
Брэгг (штат Северная Каролина) функционировало объединен-
ное командование специальными операциями во главе с
бригадным генералом Шольтцем. В соответствии с подписан-
ным президентом США в декабре 1981 года указом № 12333
полномочия командования были значительно расширены —
ему поручили оказание всяческой поддержки техникой и людьми
тайных операций ЦРУ в Центральной Америке, и в первую оче-
редь в Никарагуа. Координировал генерал Шольтц и деятель-
ность военизированных отрядов «командос», состоящих не из
военнослужащих США, а из наемников, обученных также и ме-
тодам провокационных диверсий. За должную мзду, идущую от
ЦРУ по тайным каналам, эти «оборотни» могли превратить-
ся на время в никарагуанских солдат, «взяв огонь на себя».
На базах Форт-Беннинг (штат Джорджия) и Форт-Льюис
(штат Вашингтон) их натаскивали и владению теми видами
техники, которая находится на вооружении в армии Никарагуа.
Эти вроде бы частные лица уже орудовали вместе с сомосиста-
ми по контракту с ЦРУ на никарагуанской территории. В том
случае, когда справедливое возмездие их находило, трупы
«солдат удачи» спешно переправляли в Гондурас, а оттуда в
Соединенные Штаты. Семьи же извещали, что они якобы «тра-
гически погибли в автомобильной катастрофе».
Публично Пентагон, естественно, открещивался от наемни-
ков — они, мол, добровольцы, действующие на свой страх и
риск. Что ж, такова, видимо, судьба всех убийц по найму, обя-
94

занных быть готовыми и к столь жалкому финалу своей карье-
ры. Откуда же они берутся, как их вербуют и кто они сами —
это тоже весьма интересно.
«Ветеран армии, Вьетнам 1965—1966 гг., 37 лет, ищет рабо-
ту наемника. Есть опыт боевых операций и хорошее здоровье.
Готов действовать в любой стране. Все расходы за ваш счет».
Столь лаконичные объявления можно было все чаще увидеть
на страницах издающихся в Америке «журналов для профессио-
нальных авантюристов». Соскучившись по острым ощущениям,
искали подходящую себе работу люди, чье призвание не выходи-
ло за рамки профессиональных диверсантов, мародеров, убийц...
Плотной завесой конспирации покрыта функционирующая
в США тайная сеть вербовочных и пересылочных пунктов для
наемников, но, если отправиться по уже кое-где оставленным
следам, неизбежно попадешь в небольшой городок Баулдер
штата Иллинойс. Там свито одно из гнезд, действующее под ле-
гальной «крышей» журнала «Солдаты удачи». Найти его
нетрудно — прямо на фасаде здания редакции красуется огром-
ный плакат «Убивать — наш бизнес, и бизнес этот хороший».
Зайдя внутрь, можно увидеть в одном из кабинетов и другую
надпись, помельче: «Убивай их всех, и пусть всевышний сор-
тирует их по частям», а под ней сидящего в кресле за огромным
столом шефа журнала подполковника в запасе Роберта Брауна.
— Я не занимаюсь вербовкой, а лишь продаю информа-
цию,— пояснил он мне, не зная, что разговаривает с советским
журналистом.— И если кто-то направляется туда по моей под-
сказке, это уже меня не касается. Я действую в рамках закона.
Не надо скромничать, господин подполковник: издание жур-
нала— далеко не самая главная ваша цель. Ведь именно от
него расползалась по штатам и за границу целая паутина тай-
ного сговора по свержению законных правительств. Не связан-
ные якобы с вашингтонскими ведомствами «частные лица»
сотрудничали в нем лишь для отвода глаз на случай провала,
в действительности же вся их наймитская деятельность коор-
динировалась из одного командного центра на берегах Пото-
мака. Нужны доказательства? Извольте.
В первые дни интервенции в Гренаде пентагоновское коман-
дование даже близко не подпускало к острову американ-
ских репортеров. За единственным исключением — вместе с мор-
скими пехотинцами среди первых туда высадился один из подо-
печных Брауна «солдат удачи» Джим Грейвс, которому пору-
чили хорошенько покопаться в сейфах правительства Гренады.
Позднее даже некоторым конгрессменам отказали в такой при-
вилегии. За какие же «подвиги» столь редкая честь? Их нема-
ло. Например, тайные миссии в Сальвадор и Гондурас глубоко
95

законспирированной группы наемников «Омега». Помимо само-
го Брауна в нее входили сотрудники ЦРУ Макколл и Рейсинд-
жер, капитан специальных войск армии США Эрли, работаю-
щие по контракту с Пентагоном наемники Кроуфорд, Эденс,
Кокалис, Пэджет и другие. Они обучали местную военщину
новым методам пыток и владению военной техникой, ведению
допросов и карательных операций. Обсуждали с головорезами
из сальвадорских «эскадронов смерти», как успешнее заменить
контингент официально действующих в этой стране военных со-
ветников США на якобы «частных лиц» с обширным опытом
подрывных акций во Вьетнаме, Лаосе, Афганистане, Кампучии,
Анголе. Прикидывали уже конкретно, по каким каналам же-
лательно финансировать армию наемных террористов, предло-
жив использовать с этой целью американские «частные фонды».
Прекрасно известно подполковнику Брауну и о крупной опе-
рации по заброске в Сальвадор и Гондурас наемников и ору-
жия, которую осуществлял его коллега Том Поси из Алабамы.
В тамошнем городке Хантсвилль действовал самый крупный
в США вербовочный пункт убийц по найму, забрасываемых и
на территорию Никарагуа в составе банд контрреволюционе-
ров. Именно его «солдаты удачи» находились на вертолетах,
сбитых никарагуанскими зенитчиками. А вертолеты ведь были
далеко не частные и принадлежали расположенному в Гонду-
расе разведывательному подразделению Пентагона.
Не принято, однако, в компании Брауна оплакивать жертвы
среди своих собратьев по ремеслу. Сколько уже их полегло еще
в 60-х годах в Юго-Восточной Азии, откуда оставшиеся в живых
вывозили для продажи в США героин, не говоря уже о Родезии,
где они занимались контрабандой бриллиантами. Кстати, когда
Брауна, замешанного самого в такого рода проделках, повы-
шали уже после ухода в запас из капитана в майоры, а затем в
подполковники, об этом было известно и высшим чинам Пента-
гона. Но это все мелочи, да и стоит ли заострять на них внима-
ние, если в рядах наемников служат даже отпетые преступ-
ники, нашедшие убежище в США после совершенных ими кро-
вавых и отнюдь не политических преступлений еще во времена
Батисты и Сомосы.
По своей натуре подполковник Браун болтлив. Но ни за ка-
кие блага на свете не станет он распространяться о том, кто
ему помогал забрасывать своих людей в отряды «христианской
милиции» в Ливан и банды контрреволюционеров в Афганистан.
Разглашение подобной информации чревато для него не только
лишением всех званий, но гораздо более серьезным наказанием.
Поэтому и держит язык за зубами американский «король наем-
ников», за что его, видимо, тоже ценят.
96

ГРЕНАДА: БЛИЦКРИГ С ПРОДОЛЖЕНИЕМ
Нити заговора плели в строжайшей тайне. В бункере Белого
дома заседала специальная группа, планировавшая вооружен-
ную интервенцию в Гренаду. Одновременно наверху начинав-
ших о чем-то догадываться корреспондентов клятвенно заве-
ряли, что слухи о высадке морской пехоты на побережье суве-
ренного государства носят злонамеренный и лживый характер.
Даже от некоторых сотрудников высшего звена аппарата Бело-
го дома план операции тщательно скрывали. Лишь поздно вече-
ром накануне ночного десанта специальные лимузины доставили
лидеров конгресса в особняк на Пенсильвания-авеню, где их
предупредили об интервенции и порекомендовали не раскры-
вать эту тайну до утра.
А утром скрывать уже было нечего. Президент созвал пресс-
конференцию и поставил американцев перед свершившимся
фактом — начале оккупации Гренады вооруженными силами
США под явно надуманным предлогом: «обеспечение безопас-
ности американских граждан», находившихся на острове.
Походя растоптаны вот уже в который раз Уставы ООН и ОАГ,
своя собственная конституция и международное право. Маски
сброшены, и на маленький беззащитный остров высадились
специально обученные подразделения морской пехоты. Шты-
ком и гранатой непрошеные гости стали покорять страну, отка-
завшуюся служить вотчиной Соединенных Штатов.
Но таким ли уж неожиданным был вооруженный налет на
Гренаду? С первых дней после революции в этой стране ЦРУ
не оставляло планов по свержению ее правительства. Давление
экономическое чередовали с террористическими актами. Остров
наводняли рядившиеся под «марксистов» агенты-провокаторы.
Один из них — некий Стэнли Сайрус, уроженец Гренады, вы-
пускник университета Говарда в Вашингтоне. В доме этого
«профессора испанской литературы» и собирались заговорщики,
осуществлявшие террористические акты против членов прави-
тельства Гренады. В насаждаемом штыками проамериканском
режиме немаловажная роль была уготована и для этого агента
ЦРУ.
Уведомляя вашингтонских репортеров о ходе вооруженной
интервенции, представители Белого дома ничего не сообщали о
жертвах среди гражданского населения острова, о превращен-
ном в руины бомбардировкой госпитале в окрестностях гренад-
ской столицы, а чины Пентагона даже не без тщеславия уверя-
ли, что морская пехота, мол, ведет бои с «хирургической»
осторожностью, сводит к минимуму жертвы и разрушения. По-
началу обманывали робко, неуверенно, ссылаясь на якобы от-
5 А. М. Манаков
97

сутствие «информации из первоисточника». Когда же из передач
радиолюбителей с блокированного острова выяснилось, что под
обломками госпиталя погребены около пятидесяти больных,
представитель Белого дома по печати Спикс хладнокровно
заметил: хотя он и не располагает необходимой информа-
цией, но цифры будто бы явно преувеличены!
В ответ на дальнейшие запросы журналистов генералы из
Пентагона повели себя куда более откровенно и нагло. «Жерт-
вы? Какие жертвы? — изумленно воздевали руки и тут же руби-
ли с солдафонской прямотой: — Может быть, дюжина. Не ста-
нем же мы откапывать тела для полной уверенности». Стараясь
сгладить недипломатическое поведение военных при обращении
с прессой, гражданский чин из Белого дома разъяснил, почему
администрация скрывала сам факт бомбардировки госпита-
ля. «Одна из причин в том, что у гренадцев есть обычай быстро
закапывать мертвых в землю»,— пояснил он бесцеремонно, как
и его коллеги в мундирах.
Какая мрачная ирония! Выставив в качестве одного из мо-
тивов интервенции «спасение и эвакуацию» находившихся на
острове американских студентов-медиков (которым, кстати, ни-
кто не угрожал), в первый же день бандитского налета при-
цельной бомбардировкой с воздуха разрушили госпиталь, убив
больных. Цинизм в расчете, что о зверствах никто не узнает?
Варварство в надежде, что жертвы агрессии, беспомощные
перед армадой кораблей, самолетов и вооруженных до зубов
налетчиков, не окажут им серьезного сопротивления? Скорее все
вместе.
Сделав грязное дело, подразделения морских пехотинцев
направились в Бейрут, где их ожидали «новые подвиги во славу
отечества». Роль оккупантов на острове возложили на парашю-
тистов 82-й воздушно-десантной дивизии. Той самой, которая
совсем недавно отрабатывала операции быстрого реагирования
в ходе военных учений на полуострове Синай. В Гренаде их уже
не отрабатывали, а осуществляли на практике.
Свое беспокойство по поводу действий вашингтонской адми-
нистрации и отношение к гренадским событиям выразил тог-
да американец Джозеф Коуслоски из города Джерси-Сити. «Мы
окажемся у порога пропасти, если Западная Европа будет осна-
щена все более современным ядерным оружием и переговоры
прекратятся,— писал он в газету «Нью-Йорк тайме».— Можно
лишь надеяться, что приоритеты будут все-таки пересмотрены.
Наш страх перед коммунизмом становится просто навязчивой,
больной идеей. Склонность отвечать открыто или тайно военной
силой на каждый международный кризис грозит страшными
последствиями в будущем. Если это тот самый путь к миру
98

и безопасности, по которому идет наша администрация, то он
приведет нас к бездне».
И на этом пути уже чернели следы от кровавых преступле-
ний, одно из которых — бандитское нападение на, по существу,
безоружное население острова, равного по площади Большо-
му Нью-Йорку. Сквозь плотную завесу установленной Пен-
тагоном цензуры проникали все новые факты, не оставляя и
тени сомнений в подлинном характере интервенции...
Судя по заверениям высокопоставленных чинов Белого дома,
в Гренаде устанавливался «новый порядок», а десантные части
Пентагона вскоре покинули остров, где воцарились, мол, «мир
и спокойствие». Словно в подтверждение американские газеты
забыли постепенно и о самой Гренаде, как будто там ничего
не произошло. Но вот только о каком мире и спокойствии шла
речь? Именно тогда мне удалось побеседовать с некоторыми
американцами, побывавшими на острове не по заданию прави-
тельства и не в составе оккупационных войск. Они стали сви-
детелями картины совсем иной.
Десантные части действительно ушли, однако их отсутствие
с лихвой восполнили специальные армейские подразделения
разведки по ведению психологических операций, не говоря уже о
переброшенных в Гренаду из соседних стран полицейских отря-
дах. Задачей этих подразделений было вытравить из памяти
гренадцев все, что связано с правительством Мориса Бишопа и
возглавляемым им движением за свободу и независимость. По
всему острову продолжалась «охота» за сторонниками револю-
ционной власти, проводились допросы чуть ли не всего насе-
ления с целью «выявить симпатизировавших премьер-министру
Бишопу». На дорогах и в аэропорту военные патрули прове-
ряли людей по спискам «подозреваемых». Вместе с отпущенны-
ми на свободу головорезами бывшего, но уже вернувшегося
на остров диктатора Гэйри эксперты по психологическим опе-
рациям обыскивали дом за домом, чтобы бросить очередную
жертву в лапы жаждущих крови «мстителей». Словно в насмеш-
ку над этими бесчинствами на стенах домов вывешивали лозун-
ги «Поддерживайте демократию в Гренаде!», а через захвачен-
ную радиостанцию передавали в эфир новинки американского
рок-н-ролла вперемежку с антикоммунистической пропагандой.
Подавив сопротивление превосходящей силой оружия, окку-
панты налаживали систему тотального контроля над населени-
ем. Эксперты из ЦРУ с пристрастием допрашивали всех, вклю-
чая детей. Не пощадили и оказавшихся на острове иностран-
цев. Работавшую в больнице медсестрой гражданку ФРГ Регину
Фукс арестовали и продержали в тюрьме несколько дней, допы-
тываясь о ее «связях с марксистами». С местными жителями
99

поступали куда бесцеремоннее, устраивая повальные облавы,
обыски, аресты и допросы. От имени какой власти действовали
американцы в чужой стране? По существу, не удавалось сколо-
тить даже хилого марионеточного правительства. Но власть
на острове установлена — она исходила из окопавшегося в
одном из отелей «посольства» США во главе с неким Чарльзом
Гилспайем, хотя и не вручавшим никому свои верительные
грамоты. Впрочем, зачем излишние дипломатические формаль-
ности.
Ворвавшись в чужой дом, бандиты прежде всего кинулись
к самым ценным для них вещам, но в правительственных сейфах
их ждало разочарование — среди документов не оказалось ни-
чего, что могло бы оправдать агрессию даже в их собственных
глазах. На смену «медвежатникам» тут же пришли специали-
сты-фальсификаторы. Несколько месяцев трудились они над
фабрикацией документов, подтверждавших якобы «проникнове-
ние» СССР и Кубы не только в Гренаду, но и в Центральную
Америку. Также без ожидаемого от них в Вашингтоне эффекта.
Нежданно-негаданно Пентагон сам чуть не загубил всю за-
тею с фальшивыми документами. Изучив награбленные мате-
риалы, один из его чинов заметил: «Если есть настроенность
усмотреть советскую и кубинскую угрозу, то можно найти в
документах достаточные доказательства серьезного укрепле-
ния Гренадой своего военного потенциала. С другой стороны, на
основе тех же документов можно также утверждать, что марк-
систское руководство Гренады принимало такие меры из-за
беспокойства возможным вторжением в эту страну. Русские
могут взять программы американской военной помощи Сальва-
дору и Гондурасу и лишь на основе направленного туда коли-
чества оружия и снаряжения прийти тоже к обоснованному
выводу о превращении Соединенными Штатами этих стран в
свои военные бастионы».
Вот уж поистине солдатская прямота. Дорого же она, на-
верное, обошлась тому пентагоновцу, слетев у него с языка, да
еще в присутствии репортеров.
ИГРА И ПОЛИТИКА
— Согласитесь, как блестяще играет команда республикан-
цев. Пасы и обманные движения отработаны у них до совер-
шенства, и все подыгрывают капитану, которому ничего не
остается, как забрасывать мяч в корзину. Демократы же, тол-
кая друг друга, хаотично бегают по полю, тщетно стараясь
в одиночку пробиться через плотный заслон противника. Игра
у них явно не клеится...
100

Конечно, политика далеко не спорт. Однако доля истины в
метафорическом высказывании одного моего знакомого журна-
листа из «Нью-Йорк тайме» о технике ведения борьбы за
президентский пост, точнее, об изощренности используемых
приемов в ходе совсем не спортивной политической игры, безу-
словно, есть.
Накануне президентских выборов 1984 года все чаще появ-
лялись в американской печати инспирируемые республиканской
администрацией сообщения о якобы сворачиваемом военном
присутствии США в Центральной Америке. Чувствуя широкую
непопулярность курса на подготовку «второго Вьетнама»,
окружение баллотировавшегося на второй срок президента спе-
шило прикрыть его наиболее уязвимые места и нейтрализовать
критику демократов по одному из наиболее важных аспектов
внешней политики. Мастера политической рекламы убеж-
дали избирателей, что их озабоченность услышана, солдаты
возвращаются домой, а в Белом доме даже не помышляют
ни о каких интервенциях, полностью сознавая всю тяжесть
государственной ответственности и сложности мировой по-
литики.
Итак, даже не помышляли. Но тогда на какой же случай
сооружались в Гондурасе гигантские взлетно-посадочные поло-
сы, способные принимать тяжелые транспортные военные само-
леты? Зачем перебрасывались на базы поближе к границам
Никарагуа и Сальвадора боеприпасы, снаряжение, медикамен-
ты, используемые обычно десантными частями быстрого развер-
тывания? Кого выслеживали разбросанные в регионе радио-
локационные станции, за пультом которых сидели морские пехо-
тинцы? «Наше военное присутствие в Центральной Америке
сворачивается отнюдь не по предвыборным соображениям»,—
в такт с администрацией убеждали меня в нью-йоркском пред-
выборном комитете республиканской партии. Там же никак не
могли толком объяснить, с какой целью американские разведы-
вательные самолеты бороздили небо Сальвадора, почему они
снабжали информацией командование ведущих карательные
операции армейских частей.
Решением сената США было приостановлено финансирова-
ние через ЦРУ бандитских формирований контрреволюционе-
ров, совершавших вылазки в Никарагуа с гондурасской терри-
тории. Может быть, администрация получила, мягко говоря,
по рукам. Ничего подобного, все и здесь продумано. Гене-
ральный директор израильского МИД и его партнер из государ-
ственного департамента заранее обсудили, какие фонды на
этот случай задействовать. Обе стороны, правда, уверяли, что
ничего подобного не было.
101

Да кто ж в это поверит, если уже оказывалась аналогич-
ная помощь сальвадорской армии, а израильские пилоты совер-
шали разведывательные полеты, корректируя огонь каратель-
ных операций. Не в знак ли благодарности за нее правительство
Сальвадора перевело свое посольство из Тель-Авива в Иеруса-
лим, провозглашенный столицей Израиля? Кто в это поверит,
если еще задолго до решения американского сената Израиль
поставлял оружие гондурасской армии, а через нее бандам ника-
рагуанских контрреволюционеров. Наложенное же вашингтон-
скими законодателями вето вряд ли что изменило, негласное
же сотрудничество ЦРУ и Моссад еще больше укрепилось на
поприще государственного терроризма.
Казалось бы, у формально стоявшей в оппозиции демокра-
тической партии была хорошая возможность использовать в
своих интересах один из уязвимых аспектов внешней политики
республиканской администрации. «Если демократы ухватятся
за эту возможность,— заметил ушедший в отставку с прави-
тельственной службы бывший сотрудник Национального совета
по разведке Макмайкл,— они не только укрепят свои шансы
на президентских выборах в ноябре, но и помогут стране не ока-
заться в бездне центральноамериканской войны. Война может
на нас обрушиться, если нынешний курс будет проводиться
бесконтрольно».
И действительно, под давлением настроений широких слоев
избирателей лидеры демократов включили в свою предвыбор-
ную платформу призыв к политическому урегулированию конф-
ликта в Центральной Америке. На съезде в Сан-Франциско
было произнесено немало слов и о последствиях вооруженной
интервенции США в Центральной Америке. Но слова словами,
а в конечном итоге формулировки предвыборной платформы
демократов в этом вопросе оказались столь обтекаемыми, что
даже при большом желании их трудно было назвать конструк-
тивными предложениями, выходящими за пределы высокопар-
ных обещаний. Получив наконец на съезде после шумных деба-
тов посты кандидатов в президенты и в вице-президенты, Мон-
дейл и Ферраро обещали в случае их избрания воздерживать-
ся от использования военной силы «там, где есть риск пойти на
неприемлемо высокие и необоснованные жертвы». И по многим
другим военно-политическим вопросам предлагаемые кандида-
тами демократической партии решения носили в лучшем случае
половинчатый характер.
Единственное, в чем предвыборная платформа демократов
по существу и по форме не допускала даже малейших отступ-
лений от однозначности,— подтвержденная на съезде полная и
безоговорочная поддержка Израиля. Такое требование было
102

водружено на пьедестал морального императива, к которому
не применимы никакие исключения, нигде, ни при каких усло-
виях. Союзнические обязательства США в отношении этой стра-
ны объявлены неприкосновенными. И в Центральной Америке,
и на Ближнем Востоке.
ТАЙНА БЕСТСЕЛЛЕРОВ
Как в Америке создается бестселлер? Спросите что-ни-
будь полегче, даже для меня это загадка. Если бы я знал, как
он делается, поверьте, не работал бы просто литературным
агентом, а сидел в шикарном офисе какой-нибудь крупной изда-
тельской корпорации...
Мой собеседник скромничал. Издательскому бизнесу он от-
дал почти сорок лет и, кстати, не просто литературный агент,
а владелец довольно солидной конторы, послужившей пови-
вальной бабкой не одному, а целой когорте бестселлеров.
Скорее всего вопрос коснулся той самой профессиональной
тайны, которую остерегаются выдавать даже самым близким.
Что ж, придется в таком случае больше рассчитывать на свои
возможности.
КОМУ ПОНАДОБИЛСЯ «СПАЙК»
Просматривая списки бестселлеров, помещаемые в воскресных
приложениях «Нью-Йорке тайме» и составленные на основе
обработанных компьютером данных, обнаружил: в разделе «Ху-
дожественная литература» какую неделю подряд, перемещаясь
с пятого места на второе и обратно, оттеснив Фредерика Фор-
сайта с его «Дьявольской альтернативой», Эрика Ван Люстба-
дера с его попыткой вскрыть «эротику в традиции самураев»,
боролись за первенство в списке уже упоминавшийся Арнод де
Борчгрейв и Роберт Мосс со своим романом «Спайк». Любо-
пытно, оба прожженные репортеры — и вдруг роман.
Фабула «Спайка» незамысловата, хоть он и претендовал на
детектив. Главный герой Роберт Хокни, в прошлом левый ради-
кал и студент Калифорнийского университета в Беркли, стано-
вится довольно известным репортером. Его судьбе не чужды
парадоксы. Работая над серией статей о происках ЦРУ в мест-
ных университетах и газетах, он в ходе своих разоблачений
вдруг обнаруживает: все наиболее интересные материалы по-
ставлялись ему... советской разведкой. С либерализмом покон-
чено, и левый постепенно превращается в правого, убежден-
ного, что вся массовая информация на Западе инспирируется
103

«агентами Москвы», орудующими в аппарате президента и Со-
вете национальной безопасности, штаб-квартире ЦРУ и конгрес-
се, уже не "говоря о «Нью-Йорк тайме» и «Вашингтон пост».
Их подрывная деятельность направляется «прямо из Кремля»,
где приняли некий стратегический план под кодовым названием
«Азеф». Согласно этому плану Америка и Запад должны быть
полностью деморализованы... к 1985 году.
О художественных достоинствах романа говорить не прихо-
дится, ибо после подобных сенсационных «разоблачений» авто-
ры, наверное, просто сочли излишним заботиться о форме. Здесь
можно было бы и закончить мини-рецензию, если бы не ряд
обстоятельств, связанных с авторами романа.
Шестнадцать лет разъездным корреспондентом за рубежом
и ответственным сотрудником редакции состоял в журнале
«Ньюсуик» Арнод де Борчгрейв. Даже не входя к нему в дове-
рие, легко услышать из его уст, как он хвастает своими «очень
надежными источниками» в руководстве ЦРУ и британской раз-
ведки. Для представления о нем достаточно указать на такую
деталь: в свое время бывший помощник иранского шаха по свя-
зям с прессой прямо назвал де Борчгрейва, как, впрочем, и Ро-
берта Мосса, в числе тех западных журналистов, которые
негласно получали от Реза Пехлеви дорогие подарки и солидные
«гонорары» за их хвалебные в его адрес статьи. Престиж де
Борчгрейва в редакции «Ньюсуик», правда, несколько постра-
дал после того, как обнаружилось, что у себя дома он соби-
рает пикантные сведения не только на некоторых правительст-
венных чиновников в Вашингтоне, но и на многих своих кол-
лег из редакции. Невидимой «лапе» намечавшийся тогда скан-
дал удалось все же предотвратить.
На фоне де Борчгрейва фигура Роберта Мосса куда коло-
ритнее и заслуживает более обстоятельного разговора. Где и
когда начиналась его карьера, не суть важно, гораздо интерес-
нее отдельные факты о его работе уже на зрелом этапе. Вот
лишь наиболее характерные.
После свержения Сомосы обнаружилось: диктатор незадол-
го до своего бесславного конца закупил с потрохами панамери-
канский журнал «Висьон». Цель приобретения состояла в том,
чтобы через журнал попытаться укрепить хоть как-то обречен-
ный режим. Редактором «Висьона» в момент сделки был Роберт
Мосс. Летом 1979 года в Иерусалиме израильская разведка
через подставную организацию «Джонатан Фонд» провела кон-
ференцию, на которой обсуждались меры по предотвращению
растущей изоляции Израиля на международной арене. С амери-
канской стороны присутствовали высшие сотрудники ЦРУ
Джордж Буш и Рэй Клайн, сенатор Генри Джексон. Группу
104

журналистов возглавлял Мосс, без устали проталкивавший в
печать небылицы о «советской подрывной деятельности» на
Ближнем Востоке.
Услуги наемника Мосс оказывал не только в Никарагуа и
Иерусалиме. Секретные документы ЦРУ, опубликованные в
ряде английских газет, убедительно рассказывали о его «гряз-
ных трюках» в период подготовки фашистского переворота в
Чили. За год до кровавого путча, сразу после забастовки води-
телей грузовиков он принялся налаживать контакт «интеллек-
туалов» из созданного в Сантьяго и контролируемого ЦРУ
«Института общих исследований» с «диссидентами-офицерами»
чилийских вооруженных сил. Встречи между ними проводились
иногда даже на территории американского посольства. Через
«интеллектуалов» и была доведена до военных дезинформация
о так называемом плане «Зет», якобы подготовленном с целью
ликвидации всей армейской верхушки.
После переворота в Чили, уже как опытный спец в области
подрывных психологических операций, Мосс охотно предложил
свои услуги для «нормализации» обострявшейся внутриполити-
ческой обстановки в Португалии. Предусмотрительно сколоти-
ли тогда две группы, в одну из которых вошли директор ЦРУ
Колби и сменивший его позднее Буш, заместитель директора
ЦРУ Уолтере, посол США в Португалии Карлучи, португаль-
ский генерал Спинола. Ее задачей являлось «разоблачение
коммунистического заговора» в Лиссабоне по типу, напоми-
нающему «чилийский вариант». Вторая группа готовила про-
возглашение независимости Азорских островов на случай, если
не справилась бы со своей задачей первая. Среди азорских
сепаратистов подвизался и Роберт Мосс. Координацию деятель-
ности обеих групп осуществлял «консультант международного
бизнеса» Ричард Аллен, всерьез обеспокоенный судьбой своих
финансовых инвестиций в Португалии и на Азорах, а позднее
координировавший американскую внешнюю политику на посту
советника по национальной безопасности при президенте Рей-
гане.
Прибыв в Англию, Мосс с помощью своих влиятельных
друзей начинает готовить выступления для еще мало известного
в ту пору члена парламента Маргарет Тэтчер. Именно ему при-
надлежит авторство ее спича об угрозе «советизации Брита-
нии». Позднее в своей книге «Крах демократии» Мосс заме-
тит, что у западной «либеральной демократии» есть единст-
венная дилемма — либо «чилийский вариант», либо «тотальный
марксизм». И даже определил срок завершения «советизации
Британии» — к 1985 году. (В «Спайке» не случайно фигури-
рует та же самая дата). А чтобы прозвучало убедительнее, на-
105

звал поименно «марксистами» пятьдесят семь членов парламен-
та от лейбористской партии.
Новые дела требовали новых проверенных исполнителей.
Вездесущим оставался л-ишь Роберт Мосс...
Авторы романа «Спайк» назвали своего главного героя Ро-
берта Хокни «журналистом, помогающим изменить ход мировой
истории». Без ложной скромности Роберт Мосс и Арнод де Борч-
грейв именно так и рассматривают свое предназначение. За
известную мзду они готовы ринуться куда угодно — в Чили,
Никарагуа, Сальвадор, ЮАР, чтобы добыть там «самые неопро-
вержимые свидетельства о заговоре Кремля». Нет, на лавры
Джеймса Бонда они не претендуют, ибо это слишком опасно
для жизни, в их арсенале другое оружие — пропаганда и
дезинформация, а их пули — слова, которыми они надеются
остановить колесо истории.
Есть соблазн отнести их роман к еще одному образчику «мас-
совой культуры», собратья которого уже давно заполонили аме-
риканский и западноевропейский книжный рынок. Но вот что
примечательно: ни один из детективов, наверное, не находил
сразу такого широкого отклика в западных органах пропаган-
ды, как «Спайк». Роман был опубликован одновременно в пяти
странах и разрекламирован всеми ведущими телекомпаниями.
В чем же загадка такого бума? Ее нетрудно разгадать, если за-
думаться над тем, что проповедуют авторы романа и кто их
политические наставники.
Вернемся к июлю 1976 года. В Лондоне на конференции
«Института по изучению конфликта» в присутствии верхушки
британской разведки де Борчгрейв и Мосс поделились мысля-
ми по поводу одной из составных частей обсуждаемого «плана
похоронить разрядку» — использованию дезинформации и про-
паганды для нагнетания внутренней нестабильности и кризис-
ных ситуаций в странах, где ни Америка, ни Британия уже не
могут действовать безнаказанно. Пользуясь случаем, они поре-
комендовали создать наиболее благоприятные условия для
антикоммунистической пропаганды и у себя на Западе. Идеи о
«советской военной угрозе» и «коммунистическом проникнове-
нии» в западные средства массовой информации показались
тривиальными асам шпионажа и психологических операций,
но, когда речь зашла о конкретных акциях, к выступавшим
стали прислушиваться.
Антисоветские акции и пропагандистские кампании готови-
лись уже позднее в недрах «Комитета по существующей опас-
ности» и Центра стратегических и международных исследова-
ний при Джорджтаунском университете в Вашингтоне. И тот
и другой приложили немало усилий для подрыва разрядки и
106

обострения международной напряженности. Особенно активно
они принялись за разработку новой байки — о поддержке Со-
ветским Союзом международного терроризма. Упорство этих
организаций было оценено по достоинству: почти все их актив-
ные члены, служившие советниками кандидата в президенты,
назначены на ключевые посты в администрации республикан-
цев. Не нашлось только подходящих мест для верных пристяж-
ных Роберта Мосса и Арнода де Борчгрейва. Но они не в обиде.
ПАРАДОКСЫ ШПИОНСКОГО ДЕТЕКТИВА
Планом операции под кодовым названием «Вторая леди» дета-
лей не предусматривалось — главным считалось все. По дер-
зости замысла история шпионажа не знала ничего подобного.
В подмосковном лесу построен наисекретнейший объект,
где успешно прошли испытания Самого тайного из всех тайных
агентов. Что это за объект? Копия Белого дома, доподлинно
воспроизводившая весь его интерьер — от спальни президента
до Овального кабинета. Три года готовили здесь профессиональ-
ную актрису Веру Вавилову к ее «главной роли». На публич-
ные почести и славу она не рассчитывала, ибо об этом «спектак-
ле» никто не знал, кроме ее инструкторов во главе с генералом
Иваном Петровым. Цель операции — подменить на некоторое
время супругу американского президента и через внедренную
таким путем агентессу получить информацию о святая святых
Соединенных Штатов.
Выбор на Веру Вавилову пал из-за ее потрясающего внеш-
него сходства с «первой леди США» Билли Брэдфорд. Потребо-
вались лишь незначительное хирургическое вмешательство и
три года ускоренных курсов, дабы довести актрису до полной
кондиции. Руководители операции прекрасно понимали степень
риска: одна лишь ее обмолвка на пресс-конференции или неосто-
рожное движение в президентской спальне — и заговор обер-
нется крупнейшим в истории международным скандалом.
Поначалу все шло довольно гладко. Во время официально-
го визита в Москву похищена Билли Брэдфорд. В дело вклю-
чилась Вера Вавилова, играя мастерски на пресс-конференции,
а затем и в президентской спальне. От любимой собачки «пер-
вой леди» и ее гинеколога пришлось, правда, избавиться уже
по ходу операции. В доверие к ничего не подозревавшему «суп-
ругу» агентесса вошла быстро и вскоре получила от него цен-
нейшую информацию, которой суждено «изменить соотношение
сил в мире».
Действо, однако, приняло совершенно неожиданный оборот,
когда «вторая леди» интуитивно почувствовала^ что ее дни соч~
107

тены и после передачи информации ее тоже должны «убрать».
В довершение из плена в Москве бежала Билли Брэдфорд, и
две леди встретились в Лондоне. По приказу генерала Петрова
одну из них ликвидировали, но при таких обстоятельствах, что в
Москве начали гадать, какая же леди осталась в живых —
первая или вторая...
Вот и вся без лишних деталей фабула еще одного нашумев-
шего бестселлера Ирвинга Уоллеса «Вторая леди», самого
типичнейшего образчика поточной книжной продукции и
переживаемого американской литературой в последние годы
«шпионского бума». Художественная беспомощность этого ро-
мана делает излишним анализ его литературных достоинств,
но не отнять у «Второй леди» напряженного, динамичного сюже-
та, тайны запутанной международной интриги и неумолимо
требующего разгадки преступления. Соблюден и непреложный
закон детектива — «враг должен быть хитер и коварен». В рома-
не есть все, за исключением даже минимума достоверности со-
бытий.
Не уступала Ирвингу Уоллесу в безграничном воображе-
нии и целая когорта его сподвижников по перу, выбрасывав-
шая на книжный рынок ежегодно десятки новых образцов по-
добного чтива. Мир заговора и международной интриги, пере-
мешанный в коктейль с убийствами, агентами-двойниками, тер-
рористами и сексом. От острой смеси из тайных кодов, шан-
тажа, изощренных пыток и безжалостного манипулирования
людьми просто мутило, но книги эти были в ходу и приносили
авторам солидный куш.
И не только книги. В магазинах появились магнитофон-
ные кассеты с текстом, начитанным лично Джоном Лекарре из
его последних бестселлеров, Леном Дейтоном из его романа
«Берлинская игра», Мартином Крус Смитом из его «Горьков-
ского парка». Хотя они и не могли соперничать по своей попу-
лярности с песенками суперзвезды американского рока Майкла
Джексона, но весьма успешно уводили человека в мир грез —
отраженный кривыми зеркалами мир приключений, опасностей,
авантюр.
В изображаемых на страницах шпионских романов собы-
тиях действительность гипертрофировалась до предела. Однако
судья из Чикаго, например, признался, что их чтение давало
ему полезнейший материал для более эффективного расследова-
ния преступлений. Адвокат бывшего агента ЦРУ, попавшего
под суд за не санкционированную начальством контрабанду,
запоем читал «Берлинскую игру», поясняя, что эта книга напо-
минала ему — «в мире шпионажа все возможно».
Романы на шпионскую тему — крайне искаженное изобра-
108

жение действительности, но описываемая в них технология
ремесла зачастую очень недалека от реальности. Негласно запи-
сывали телефонные разговоры, как выяснилось, не только ЦРУ
и ФБР, но и шеф ведомства внешнеполитической пропаганды,
а в интервью на Си-би-эс бывший президент Никсон без тени
смущения поведал, что его разведывательное ведомство уста-
навливало подслушивающие устройства даже на автомаши-
нах глав иностранных государств, с которыми велись пере-
говоры.
Не уверен, проверить трудно, но сведущие американцы рас-
сказывали, что в аппарате ЦРУ работает специальный сотруд-
ник, по должности занимающийся исключительно чтением
шпионских романов. Его задача — обнаружить в книгах ори-
гинальный прием или метод, до которого еще не дошла фанта-
зия кадровых «рыцарей плаща и кинжала». Литературный шир-
потреб, а ведь подсказывал сюжеты штатным шпионам, вылав-
ливавшим из его полубреда что-то рациональное для себя...
Из соображений экономии времени и средств пролистал
прямо в книжном киоске сочинение Дугласа Термана «Первый
удар». Один из сенаторов-демократов, подумывающий о прези-
дентской карьере, попадает в хитроумно расставленную «крем-
левскими агентами» западню. В итоге Москва полностью мани-
пулирует не только кандидатом в президенты, но и всем амери-
канским антиядерным движением. На той же полке красовался
в карманном издании роман уже известного нам авантюриста
Роберта Мосса «Оружие смерти». Описывая развертывание
якобы Советским Союзом лазерного оружия, автор исподволь
указывает на отставание Америки в этой области. Спустя два
года после выхода в свет его псевдолитературных изыска-
ний администрация Рейгана объявила о форсировании разра-
боток лазерного оружия. В Вашингтоне детективные романы,
видимо, тоже популярны.
Открыл стоявшее рядом творение Питера Найзванда «За-
пасной вариант». В противоборстве двух ядерных держав зада-
ча «спасения западной демократии» возлагается на агента ЦРУ,
которому пересаживают мозг крупнейшего ученого в области
компьютерной техники. Диверсанта забрасывают в «подземный
город на Урале», где он должен вывести из строя всю систему
управления советскими межконтинентальными ракетами, гото-
выми вот-вот нанести внезапный удар по Соединенным Шта-
там...
Бурный поток шпионских детективных романов набирает
мощь особенно заметно в условиях обострения международной
напряженности. Именно в последние годы тема ядерной войны
стала доминирующей в этом жанре, а на массовый конвейер их
109

производства ставилась сама идея о возможной гибели челове-
ческой цивилизации и морально-психологическая подготовка
к такому исходу. «Вся разница в том, что, когда эти идеи выска-
зывает президент страны, их политическую направленность
сразу можно идентифицировать,— замечала американская
журналистка Сюзэн Келлэм.— Читая же художественную лите-
ратуру, люди настраиваются не на заявления политиков. И это,
как ни парадоксально, их больше сбивает с толку. Политиче-
ские идеи исходят из, казалось бы, менее солидного источника,
чем президент, но эффект их оказывается более глубоким и
прочным».
При всей их художественной убогости шпионские детектив-
ные романы без преувеличения можно считать самым идеологи-
чески заостренным жанром массовой беллетристики, спекули-
рующим на интересе читателя к современной истории. Угроза
нависшей над миром ядерной катастрофы — их единственная
близкая к жизни посылка, но и она заслоняется какой-то
шизофренической гонкой тайных агентов за секретами против-
ника. Они, мол, и только они, могут спасти цивилизацию или,
на крайний случай, предупредить об опасности. Одновременно
их неразборчивость в средствах и моральная деградация по
своей очевидности соперничают лишь с не менее четким замыс-
лом авторов убедить читателей, что наращивание Западом воо-
ружений — единственная альтернатива «советской военной
угрозе». Во всех без исключения шпионских бестселлерах имен-
но Советский Союз разрабатывает коварные планы внезапно-
го ядерного нападения на Америку, а агентам ЦРУ и других
западных разведок ничего не остается, как спасать человечест-
во, пусть даже жертвуя при этом моралью при выборе средств.
Шпиономания и антисоветизм и не мечтали, наверное, о более
надежном союзнике на идеологическом фронте.
Конечно, далеко не все американцы воспринимают шпион-
ские романы за чистую монету. Бесспорно и другое — описы-
ваемая в них схватка сил добра и зла, при четком разделении
«кто есть кто», направлена на то, чтобы увести читателя от всех
сложностей международных отношений, настроить неизменно
против всего, что связано с Советским Союзом. Что это, как не
окружающий мир, доведенный до примитивизма и всегда в
качестве аргумента уповающий на голую силу, особенно там,
где можно надеяться на безнаказанность.
Стоящая у власти в Вашингтоне администрация, при любой
ее партийной окраске, еще далеко не вся Америка. Шпионский
детективный роман — далеко не самое ценное в современной
американской литературе. Но как органически тесно, словно
сиамские близнецы, связаны они между собой.
по

ИЕЗУИТСТВО ПО-ВАШИНГТОНСКИ
«Можно ли каким-то внешним проявлением отрекаться от истин-
ной веры или исповедовать ложную? Ни в коем случае, ни сло-
вом ни делом, ни иным знаком. Конечно, нельзя лгать на себя
или делать вид, что мы признаем то, чего нет. Но можно для вида
утаивать то, что есть, а также прикрывать истину словами или
иными двусмысленными знаками. Разумеется, ради законной
причины и когда нет необходимости в признании».
Так один из учебников по теологии и морали наставляет
членов католического ордена «Общество Иисуса» поступать в
делах своих праведных. Хорошо монахам-иезуитам: деятель-
ность их покрыта непроницаемым покровом секретности, а бла-
гочестие настолько пропитало у них ложь и истину, что отде-
лить их друг от друга часто почти невозможно. Уличить иезуи-
та в греховности крайне трудно, ибо он редко сам идет на нару-
шение уголовного кодекса, предпочитая подталкивать других,
приучая людей довольствоваться не истиной, а в лучшем слу-
чае правдоподобием. В искусстве «великого метода направлять
намерения», иными словами, оправдывать якобы высокой целью
самые безнравственные средства для ее достижения «дружи-
на Иисуса» на протяжении веков не имела себе равных. И все же
утверждать, что только иезуиты обладают способностями искус-
но превращать грех в добродетель, а ложь в истину, было
бы неверно. Сегодня у них есть довольно серьезные кон-
куренты.
Когда «Нью-Йорк тайме» впервые известила о подготов-
ленном в Вашингтоне проекте «Истина», среди его главных уча-
стников помимо государственного департамента и ЦРУ фигури-
ровало военное ведомство. То, что дипломатам и разведчикам
по рангу велено участвовать в открытых и тайных пропаган-
дистских акциях, вполне понятно, но вот какая же роль уго-
тована в столь претенциозном проекте Пентагону? Оказывает-
ся, и он играл там не последнюю «скрипку».
Передо мной исследовательский доклад школы военно-мор-
ской разведки США в Монтерее (штат Калифорния) под назва-
нием «Стратегическая дезинформация». В этом весьма обстоя-
тельном наставлении о том, как эффективнее вводить в заблуж-
дение противника с целью достижения военно-стратегического
превосходства, детально обсуждаются и соответствующие сред-
ства: официальные заявления государственных деятелей, «утеч-
ка» сведений в прессу, агенты-двойники, техника шпионажа и
многое другое. Приводятся также результаты новейших экспе-
риментальных исследований в области психологии поведения
Ш

человека и мышления, проведенные в лабораториях разведыва-
тельного управления министерства обороны США.
Вот для примера одно из таких средств. Дабы дезориенти-
ровать другую сторону и убедить ее в отсутствии подготовки
против нее внезапного нападения, необходимо искусственно
создавать близкую к конфронтации ситуацию и тем самым свои-
ми действиями якобы по подготовке нападения спровоциро-
вать противника к объявлению им тревоги (в наставлении реко-
мендуется нагнетать подобную напряженность регулярно).
Смысл? Заставить противника засомневаться в серьезности оче-
редной критической ситуации и необходимости поднимать еще
одну ложную тревогу. Усыпив таким образом бдительность,
можно, мол, рассчитывать на успех внезапного первого удара,
но главное при этом условие успеха — противник ни в коем слу-
чае не должен знать о подлинных намерениях другой стороны.
Тонко, ничего не скажешь. Вот только как бы таким хитрым
приемом не обмануть себя, излишне положившись на наивность
другой стороны. Правда, на сей случай в наставлении преду-
сматривается одна установка: в заблуждение легче всего вве-
сти путем подкрепления сложившихся у противника концепций,
чем пытаться переубедить его. Но и это все теория. На практике
же пентагоновский вклад в проект «Истина» куда менее изощ-
рен. Одни из немногих, кому это хорошо известно,— обозрева-
тели Эванс и Новак. Именно они чаще всех пропускали через
себя «утечки» из военного ведомства. В частности, о том, что
в Сальвадоре якобы начал диверсионные операции сверхмо-
бильный, оснащенный по последнему слову военной техники
«штурмовой отряд из пятисот кубинцев». Даже госдепартамент
вынужден был тогда отказаться комментировать эти сведения,
а прибывший в Вашингтон сальвадорский военный министр сту-
шевался на пресс-конференции и признал, что кубинских воен-
ных в Сальвадоре нет. Однако Пентагон не растерялся и под-
бросил в прессу другую «дезу»: в Никарагуа появились совет-
ские ракеты, способные в два счета вывести из строя Панам-
ский канал.
Под мощным прикрытием огня лжи и. дезинформации офи-
циальные лица в самом госдепартаменте стали уже меньше стес-
няться и заговорили в своих публичных выступлениях о прора-
ботке, мол, администрацией «вариантов военных акций» против
Кубы, Никарагуа и сальвадорских повстанцев. В ход пустили
ту же схему — поддерживать напряженную ситуацию, созда-
вать впечатление о возможности в любой момент прямого воен-
ного вмешательства США в страны центральноамериканского
региона. И пусть там гадают, когда произойдет это самое вме-
шательство.
112

Оценивая в свое время блистательные способности воспитан-
ника римских иезуитов кардинала Мазарини, Ришелье заметил
ему: «Джулио, если бы мне нужно было обмануть дьявола, я
прибегнул бы к вашим талантам». Любопытно, что сказал бы
Ришелье по поводу способностей тех, кто в 80-е годы XX века
главенствовал в вашингтонских коридорах власти. Иезуиты
прикрывают свою «приспособительную» систему морали деви-
зом «К вящей славе божьей». Их нынешние коллеги-миряне
добавили к этому девизу лишь несколько слов: «...и в первую
очередь Соединенных Штатов». Вся разница.
ПОД ПОКРОВОМ ТУМАННОЙ «ИСТИНЫ»
Первой о весьма пикантном «блюде», приготовленном на ва-
шингтонской «кухне» по требованию администрации, известила
корреспондентка «Нью-Йорк тайме» Барбара Кроссет: Управ-
ление по международным связям приступило к осуществлению
своего проекта под названием «Истина», цель которого —
оказывать решительное и эффективное противодействие совет-
ской пропаганде посредством распространения через загранич-
ные отделения управления такой «подлинной информации»,
которая опровергала бы ложные слухи и домыслы о роли аме-
риканского правительства в международных событиях. Что же
вызвало у вашингтонского внешнеполитического пропаган-
дистского ведомства столь серьезное беспокойство?
Авторы проекта предусмотрительно запретили публичное
упоминание конкретных его аспектов и направлений, они указы-
вались лишь в строго засекреченных циркулярах, ежемесячно
рассылаемых в загранточки Управления по международным
связям. О чем в них шла речь, проболтался все-таки конгрессмен
Роберт Майкл, а потом и сам госдепартамент оповестил в общих
чертах в своем специальном докладе. И тот и другой назвали
сфабрикованные якобы Советским Союзом сообщения о при-
частности ЦРУ к гибели панамского лидера Омара Торрихоса
и к распространению слухов о «негласном финансировании
Москвой» антивоенных манифестаций в Западной Европе. По
сему поводу ЦРУ, мол, уже предоставило госдепартаменту соот-
ветствующие доказательства, но в интересах безопасности их
источника пока не шло на его огласку. Очень трогательная забо-
та! Но не об истине, а скорее о том проекте, который так безапел-
ляционно назван ее именем.
Конечно, соблазнительно заглянуть в тот самый секретный
циркуляр, который рассылался всем двумстам «информацион-
ным постам» Управления по международным связям США,
действовавшим в 126 странах. Сегодня же в моем распоря-
113

женин имеется другой, но очень схожий по смыслу документ,
проливающий свет на подлинную направленность проекта
«Истина». Хотя по иронии судьбы он и не засекречен, но в обыч-
ном киоске его тоже не купишь. Речь идет о протоколе заседа-
ния «собеседования по тайным операциям», состоявшегося в Ва-
шингтоне сразу после прихода к власти администрации Рейга-
на. Обстановка доверительности позволяла его участникам на-
зывать вещи своими именами. Дабы избежать голословности,
приведу выдержки из высказываний некоторых присутство-
вавших на «собеседовании» деятелей.
Генерал Верной Уолтере, бывший заместитель директора
ЦРУ и специальный советник государственного секретаря США,
ныне постоянный представитель США при ООН, уже известный
читателю по своим тайным эскападам в Ватикане: «Выбрав
ключевые фигуры влияния, нам необходимо определить их лич-
ные стремления, амбиции, предрассудки и уязвимые места.
Одними можно манипулировать с помощью превратно истол-
кованного ими идеализма, другими — используя их властолю-
бие, тягу к деньгам или материальным ценностям. Некоторыми
можно манипулировать, используя их желание отомстить, или
путем шантажа, угрожая оглаской нарушений ими норм сек-
суальной жизни. Исключительно важно иметь подробнейшие
сведения о них разведывательного характера... Очень важно
также знать конкретно тот или иной орган массовой инфор-
мации, который осознанно или неосознанно мог бы помочь в
осуществлении проекта. Исходя из всех названных соображе-
ний, в первую очередь следует добывать сведения о недостатках
и слабостях ключевых фигур влияния. Нужны друзья, которые
нам доверяют и знают, что мы способны обеспечить тайну их
деятельности...»
Рэй Клайн, бывший директор управления разведки и иссле-
дований государственного департамента, ныне руководитель
Центра стратегических и международных исследований при
Джорджтаунском университете: «Тайные политические и пропа-
гандистские акции почти автоматически опираются на эффек-
тивную разведывательную агентурную сеть, действующую в
наиболее неспокойных районах мира. Если мы в состоянии
негласно добывать за границей разведывательные данные, вести
продуманно и целенаправленно шпионаж в оказывающих реша-
ющее воздействие на общественное мнение и процесс приня-
тия решений кругах, у нас логически появляется основа и для
осуществления тайных акций политического влияния. По одной
простой причине: добытчики разведсведений часто являются и
нашими тайными политическими исполнителями. На мой взгляд,
лучшие из них как раз и совмещают в себе оба эти качества».
114

Абрам Шульски, начальник аппарата сенатской комиссии по
разведке: «Любая тайная политическая и пропагандистская
акция в случае ее разоблачения не должна привести к осложне-
нию внутренних проблем для американского правительства или
к внешнеполитическому провалу. Естественно, это зависит от
того, какая публично объявленная правительством политика
проводится в области, тесно связанной с осуществляемой ак-
цией. В любом случае направленность тайной операции дол-
жна соответствовать политическому курсу правительства
США».
Хью Товар, ветеран ЦРУ, начальник его отдела тайных
акций: «Нужно признать, что в восприятии наших против-
ников мы являемся их врагом. Нам необходимо подойти к
разрядке гибче и действовать жестче, чтобы нас не загнали в
угол, предъявлять свои условия соперничества. Например, вме-
сто того чтобы ограничиваться радиовещанием на Советский
Союз, нам нужно разработать агрессивную глобальную прог-
рамму, направленную на оказание влияния и даже манипу-
лирование событиями в этой стране, обрушив удар прежде
всего, как мы считаем, по наиболее ее слабым и уязвимым
местам...»
Подводя итоги «собеседования» в Вашингтоне, следует до-
бавить: некоторые его участники пытались даже делать экскурс
в историю и указывать в качестве примера на тайные операции
разведки третьего рейха по подрыву Советского государства
перед войной. Правда, делали они это робко, видимо, не без
оглядки на печальный исход «плана Барбаросса», но уже без
всякой оглядки призывали администрацию США активнее спо-
собствовать «крушению Советского государства невоенным
путем».
Попутно хочется рассказать и о другом эпизоде, на этот
раз почти анекдотическом,— о том, как в редакции «Голос
Америки» отмечали круглую дату — сорок лет со дня ее осно-
вания.
В связи со столь неординарным событием ветеранов радио-
станции, конечно, наградили, остальным, как водится, пообеща-
ли награды и почет в будущем. И всех вместе одарили высочай-
шим присутствием главы Белого дома на состоявшейся по сему
поводу официальной церемонии. Президент в поздравительном
послании был предельно краток. Не задерживая внимания на
крупных победах, да и мелких тоже, он напомнил, как в быт-
ность свою радиокомментатором ему приходилось лишь на осно-
ве сухих сводок о ходе и результатах спортивных соревнова-
ний с помощью специальных звуковых эффектов создавать у
слушателей впечатление, будто они присутствуют на интерес-
ам

нейшем матче. «Иными словами,— резюмировал Рейган,—
истину можно подавать в привлекательной упаковке». Советы
босса сотрудники радиостанции, съевшие на таких технических
премудростях не только собаку, но и лошадь, выслушали внеш-
не с надлежащим почтением.
И все-таки, даже несмотря на высочайшее присутствие,
настоящего юбилея не получилось: незадолго до самих тор-
жеств из сейфа директора радиостанции кто-то стащил несколь-
ко документов для служебного пользования. Пропажа обнару-
жилась сразу, но до сих пор не найден тот «негодяй», что
дерзнул передать их в руки газетчиков. Благонадежность
сотрудников ведомства внешнеполитической пропаганды дала
трещину в неподходящий момент. Самое же главное — заодно
с благонадежностью лопнул и миф о якобы независимой и
объективной подаче радиостанцией новостей за границу.
Так, согласно меморандуму директора «Голоса Америки» от
21 сентября 1981 года, радиостанция служит органом прави-
тельственной пропаганды и ее усилия должны быть направлены
«в первую очередь на дестабилизацию положения в социали-
стических странах, нагнетания вражды между народом и прави-
тельством». Говоря языком этого документа,— на «уничтоже-
ние Советского Союза без единого выстрела». В подрывной
кампании особое место предназначено утвержденному президен-
том США проекту «Истина». Его установки подробно раскры-
ваются в другом меморандуме — от 5 ноября, подписанном ру-
ководителем проекта из Управления по международным связям
Джоном Хьюзом. Согласно этому документу, перед «Голосом
Америки» ставится, в частности, задача более активного исполь-
зования в пропаганде на социалистические страны «пере-
бежчиков и иммигрантов с их открыто враждебными взгля-
дами».
«Мы с вами как на войне»,— заметил директор Информа-
ционного агентства США (ЮСИА) Чарльз Уик, призывая сво-
их подчиненных отказаться от всякой щепетильности в веде-
нии пропаганды на Советский Союз. Директиву Уика новый
шеф «Голоса Америки» Джон Конклинг принял к исполнению
и, дабы не стеснять рвения своих сотрудников, разрешил им,
как он выразился, «пользоваться любыми идеями, за исключе-
нием гитлеровских».
Указание президента «привлекательно упаковывать истину»
не было отражено в директиве, ибо оно поступило позже. Но,
будьте уверены, аналитики радиостанции «Голос Америки» под-
готовили соответствующий меморандум о том, как его лучше
всего претворить в жизнь. На сей раз упрятав документ в более
надежный сейф.
11:6

«ПРАВИЛА ИГРЫ» НЕ МЕНЯЮТСЯ
УОТЕРГЕЙТ: ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Нет, далеко не случайно еще Марк Твен обнаружил в Америке
два моральных кодекса — выставляемый напоказ официальный
и умалчиваемый, но которому следуют на практике, подлинный.
«Наш девиз: «В бога веруем»,— саркастически заметил писа-
тель.— Когда я читаю эту богомольную надпись на бумажном
долларе (стоимостью в шестьдесят центов), мне всегда чудится,
что она трепещет и похныкивает в религиозном экстазе. Это
наш официальный девиз. Подлинный же, как видим, совсем
иной: «Когда англосаксу что-нибудь надобно, он идет и берет».
Именно так и поступили руководители избирательной кампа-
нии республиканцев накануне президентских выборов 1980 го-
да — пошли и взяли конфиденциальный документ, принадле-
жавший соперникам из демократической партии. И сделали
это тайно, дабы заранее знать, о чем кандидат демократов
намерен говорить в ходе телевизионных дебатов. Похищенный
материал помог республиканскому претенденту «отрепетировать
контраргументацию», а потом использовать преимущество
в ходе самих дебатов. Уточним только, что репетировал тогда
кандидат в президенты Рональд Рейган, документ похищали
из Белого дома его люди, а жертвой, мягко говоря, нечестной
игры оказался президент Джеймс Картер.
Хоть и не машут после драки кулаками, но демократы упорно
требовали сатисфакции. Объяснение президента Рейгана («мно-
го шуму из ничего») их не устроило, и они призвали к проведе-
нию широкого расследования — как попал к республиканцам
этот закрытый материал, кто его передавал и знал ли о сей
неблаговидной операции сам Рейган. Кое-какие детали к тому
времени уже вышли наружу: в его окружение документ поступил
через Уильяма Кейси, цепочка от которого тянулась к «своему
человеку» в аппарате президента Картера. После избрания
Рейгана, в том числе, видимо, и за эту услугу, Кейси получил
пост директора ЦРУ. Готовить «грязные трюки» ему стало поло-
жено по рангу. Любопытное совпадение, не правда ли?
Впрочем, подобных совпадений, проливающих свет на пред-
ставление о морали среди приближенных президента, имеется
предостаточно. Вспомним хотя бы, как тот же Кейси сбывал
свои нефтяные акции по самым выгодным ценам (будучи дирек-
тором ЦРУ, он был прекрасно осведомлен о всех тонкостях
и колебаниях международного рынка). Как помощник прези-
дента Дивер решил погреть руки на издании своей книги об
очередной модной диете в то время, когда росли очереди безра-
117

ботных за пособием и бездомных за миской дешевой похлебки,
и как обкатывали свои грязные делишки боссы правительствен-
ного департамента по охране окружающей среды, пустив побоку
и среду, и элементарную этику.
Коррупция среди вашингтонских правительственных чинов-
ников — дело обычное. Но вот уж действительно исторический
парадокс: на фоне предшествующих новая вашингтонская
администрация, пожалуй, наиболее возвышенно и громко
разглагольствовала о морали, правде и справедливости, заверя-
ла в своей праведности, обвиняла беззастенчиво другие страны
во всех смертных грехах. При этом именно ее высокопоставлен-
ные деятели сами нагло нарушали принципы морали, шли на
подлог и откровенную ложь. Словом, «что было пороками, то
теперь нравы», как говаривали древние римляне, наблюдая за
падением своей империи.
Еще до Уотергейта в пылу откровения президент Никсон
заметил приятелю: «Ты не знаешь, как надо лгать. А если ты
лгать не умеешь, никогда ничего не добьешься». Спустя неко-
торое время он сам отчаянно изворачивался, пускаясь во все
тяжкие, чтобы выгородить и себя, и свою команду взломщиков,
пойманных с поличным- в штаб-квартире демократической пар-
тии. Надо признать, Никсон умел лгать и добился немалого,
пока сам не запутался, с позором уйдя в отставку. Окружение
же президента Рейгана унаследовало от бывшего хозяина Бело-
го дома не только политическое кредо, но и примерно аналогич-
ную Уотергейту ситуацию, заставившую их также изворачи-
ваться и говорить не всю правду и не одну правду. Получалось
у них это, нужно отметить, не всегда мастерски.
Сначала директор ЦРУ Уильям Кейси отпарировал обвине-
ния в его адрес тем, что он, мол, просто не помнит, от кого и как
к нему попал документ из аппарата президента Картера. Десять
дней потребовалось «шпиону № I», чтобы поворошить в своей
памяти и выступить уже с более пространным заявлением. На
сей раз он заметил: «Было бы совершенно нехарактерным для
меня и полностью невероятным передавать кому-то документ,
указывая на его полезность для ведения телевизионных дебатов
и зная при этом заранее о его принадлежности организаторам
предвыборной кампании Картера». Для полной ясности уточ-
ним, что речь шла о служебных документах, которых Кейси не
передавал бы, по его же собственным словам, из опасения перед
возможной провокацией. Иначе говоря, не по соображениям
морально-этическим, а чисто профессиональным.
Не надо обладать аналитическими способностями Шевалье
Дюпена и Шерлока Холмса, чтобы полюбопытствовать у Кейси:
«А если бы вы не опасались провокации и полностью доверяли
1)8

выкравшему документ источнику, то как тогда? И кстати, кто
был источник?» Пока далеко не праздные вопросы оставались
без ответа, атмосфера в особняке на Пенсильвания-авеню
приближалась к грозовой. Выходило, что заявления директора
ЦРУ прямо противоречили свидетельству начальника аппарата
Белого дома Бейкера, назвавшего Кейси, наверное, по неосто-
рожности. Кто же из них лгал?
Мой знакомый корреспондент из нью-йоркского журнала
«Нейшн» ничуть не удивлялся тому, что все эти вопросы остава-
лись без ответа. «Самое примечательное в другом— почему
президент до сих пор не выразил своего отношения к моральной
стороне жульничества его приближенных,—негодовал он.—
Впрочем, я слишком многого хочу от наших политиков. Если
бы на них распространялись правила спортивных соревнований,
помощников президента можно было бы уже давно дисквали-
фицировать. Видимо, у них свои «правила игры»—можно обма-
нывать партнера, заглядывать в чужие карты, блефовать, но
тонко, чтобы тебя не поймали, невинно смотря в глаза сопер-
ника».
Кстати, на аналогичных «правилах игры» строилась не
только президентская избирательная кампания. Вся полити-
ческая система мнимого соперничества между республиканца-
ми и демократами основана на принципе не «кто лучше», а «кто
ловче». Скандалы выплывали наружу по чистой случайности.
Сколько же их осталось еще не раскрытыми?
Вот уж действительно, американские политические нравы —
не только повод для острот, но и целый спектакль. Кстати,
вернемся к одному из его персонажей.
РЫЦАРЬ ДВУЛИКОГО ОБРАЗА
Уильям Кейси играть на публику не умеет. Манеры его просты,
о красноречии и дикции не заботится, одет мешковато, да
и выглядит старше своих лет. Его достоинство в другом — он
славится кипучей работоспособностью, организаторским талан-
том и умением выжимать пот из своих сотрудников. За бурный
темперамент товарищи по школе прозвали его Циклоном. Не без
помощи и этих качеств еще до прихода в ЦРУ Кейси сколотил
шестимиллионный капитал, закупив акции сразу в двадцати
семи корпорациях. Но чтобы добраться до вершины вашингтон-
ского Олимпа, их было далеко не достаточно.
Начав карьеру с адвокатской практики, в 1942 году он
охотно завербовался в Управление стратегических служб. Из-за
близорукости, правда, его освободили от участия в рискованных
разведывательных операциях, и руководил он ими с довольно
119

безопасного расстояния. Сам себя Кейси предпочитает назы-
вать «адвокатом, автором книг, редактором и предпринима-
телем». Для пояснения, что за этим стоит, упомянем лишь
некоторые факты из его биографии.
Еще в 50-х годах, будучи адвокатом на Уолл-стрит, он
составил несколько учебников-наставлений для своей клиентуры
(название одного из них — «Как собрать деньги, чтобы сделать
деньги»). Советы были не ахти какие оригинальные. Изда-
тельство сразу поймало его на плагиате и подало на него в суд.
Свалив вину на подчиненного и выйдя сухим из воды, Кейси
вскоре пустился в грехи гораздо более тяжкие: являясь главой
корпорации «Эдвайсмент дивайсис», разрекламировал ее как
процветающее, перспективное дело. В действительности же кор-
порация была на грани банкротства, а сам Кейси откровенно
надувал потенциальных инвеститоров. Когда его приперли
к стенке, невозмутимо оправдывался: подчиненный якобы со-
ставил неправильное письмо, которое он и в глаза не видел.
Редко кому удавалось столь успешно сочетать преуспевание
в бизнесе с активной политической деятельностью, не чураясь
при этом откровенного жульничества. При администрации Ник-
сона Кейси занимал несколько влиятельных правительствен-
ных постов, главным образом в области финансовых дел. На
этом поприще он спасал корпорацию Ай-Ти-Ти, утаивая доку-
менты от расследования, пытался покрывать столь же мутные
махинации и мультимиллионера Роберта Веско — в награду
за баснословные пожертвования того в предвыборную кампа-
нию Никсона. Такое рвение оценили и сделали Кейси председа-
телем Экспортно-импортного банка. В отличие от многих своих
коллег, Циклону удалось выйти с незапятнанной репутацией
и после позорной отставки Никсона.
Менялись президенты, но не ослабевал главный стержень
деятельности Кейси — теснейший контакт с ЦРУ. Чтобы чувст-
вовать себя действительно «кадровым ветераном», он возглавил
«Ассоциацию бывших офицеров разведки» и, не дожидаясь
разгара президентской избирательной кампании 1980 года,
приступил к осуществлению разработанного им плана по дис-
кредитации соперников из демократической партии. Началась
классическая операция по дезинформации и политическому
саботажу. «Отставники» работали с азартом, уверенно: фор-
мально они были не стеснены присягой, а профессионально впол-
не компетентны. Их грязные трюки, хоть и незамысловатые,
свое дело делали.
Так, в ходе избирательной кампании появились подметное
письмо сенатора Кеннеди аятолле Хомейни, фиктивный мемо-
рандум Совета национальной безопасности № 46, обвинения
120

против брата президента Картера в его связи с международным
терроризмом, сфабрикованные материалы о «советском агенте»
в Совете национальной безопасности... Что касается более
крупных операций по нагнетанию кризисной атмосферы перед
президентскими выборами, «отставники» не менее самоотвер-
женно участвовали через свои журналистские контакты в широ-
комасштабной кампании «четырех угроз»: «советская военная
экспансия», «поддержка Советским Союзом международного
терроризма», «советское проникновение в ЦРУ» и «кроты
Кремля в американской прессе». Во многом благодаря дискре-
дитации столь нечистоплотным путем своего противника по
президентским выборам и одержал верх кандидат от республи-
канской партии. Свой вклад в эту победу внес и Уильям
Кейси.
Случайно ли, что уже на посту директора ЦРУ в новой
администрации он одобрил специальный план по свержению
правительства Ливии и физической ликвидации Каддафи.
В план входили и специальные мероприятия по дезинформа-
ции, ставшей, как и в ходе предвыборной борьбы, главным
методом политики, на сей раз уже в отношении суверенных
государств.
«Утечки», сфабрикованные сообщения, фальшивки и откро-
венный обман общественности — лишь часть арсенала иезуитов
из Лэнгли, пытающихся, как и ученики Лойолы, примирить
нравственность с пороками, истину с ложью, добро со злом,
превратить грех в добродетель.
Пожалуй, никто еще из предшественников Кейси на посту
главы американской разведки не брался с таким рвением за
активизацию и расширение тайных операций. Стараясь и сам
вносить свежую струю, он ревностно принялся за укрепление
оперативной базы, особенно по использованию в качестве
«крыши» действующих за границей американских корпораций.
Работа в бизнесе позволила ему завести очень влиятельные
связи среди его единомышленников-коммерсантов, готовых
прильнуть к шпионскому ведомству, особенно если будут обес-
печены жизненные интересы их корпораций. А это для ЦРУ
немалое подспорье.
Вот почему, когда над Вашингтоном разразилась «буря»
и директор ЦРУ оказался мишенью для обвинений, в Белом
доме продолжали заявлять о доверии к Кейси. Да и как не
отстаивать коллегу, которому очень хорошо, и даже слишком
много, известно, с помощью каких приемов вели республиканцы
свою избирательную кампанию. Как не отстаивать человека,
который с вершины разведывательной пирамиды уже приступил
к тайному вмешательству в Сальвадоре, Ливане, Никарагуа,
121

Иране, Афганистане, Анголе и во многих других странах. От
такой важной работы нельзя отрывать.
«Моя жизнь — словно открытая книга, и я готов обсуждать
все, что в ней есть, ответить на любой обращенный ко мне во-
прос»,— клятвенно обещал Кейси членам сенатской комиссии
по разведке. Пользуясь такой готовностью директора ЦРУ,
можно было бы спросить его: «В чем, как вы думаете, вред лжи,
если она помогает выйти сухим из воды?» Важен в данном слу-
чае не ответ Кейси, важна его реакция.
Выступая перед своими коллегами в ЦРУ, Кейси никогда не
упускал случая подчеркнуть, что стоял у истоков американской
разведки, и выразить свое восхищение ее основателем гене-
ралом Уильямом Донованом. Рассказывают, что голубая мечта
Кейси — стать «вторым генералом Донованом». Сбудется ли
это его заветное желание, трудно сказать. Пока же Кейси
действует по неписаным законам иезуитского ордена, тайный
устав которого, как известно, разрешает «братьям» прибегать
на суде к двусмысленным выражениям и не считать это ложью,
рекомендует уклоняться от дачи свидетельских показаний, если
речь идет о поступке, в котором можно предположить якобы
отсутствие греха. Сам Кейси, правда, не член «дружины Христа»
и формально принадлежит к тесно связанному с ней католи-
ческому «Суверенному ордену рыцарей Мальты». Но, судя по
его словам и делам, директор ЦРУ у иезуитов многому научился.
ЧТО ИЩУТ В АФГАНИСТАНЕ
«ДЖЕНТЛЬМЕНЫ УДАЧИ» ИЗ КОЛОРАДО
Как все это получилось — для меня до сих пор загадка. Может
быть, уверенно брошенная мною при входе фраза: «Надеюсь,
о моем прибытии вам уже сообщили?» Или магической оказа-
лась куртка защитного цвета и полувоенного образца? Возмож-
но, и какое-то другое стечение обстоятельств. Короче, не спра-
шивая ни о чем, меня пропустили. Поднявшись на четвертый
этаж, я оказался у двери с надписью «Комитет борьбы за сво-
бодный Афганистан».
Не знаю, что именно передали им снизу по телефону, но,
когда я вошел, все сидевшие за столами встали и чуть ли не
вытянулись по стойке «смирно». Так и хотелось дать команду
«Сидите!», но удержался. Встречали явно как долгожданного
гостя, и, дабы не разочаровывать, представился, не вдаваясь
в подробности: «Прежде чем решать вопрос о конкретной
пользе, расскажите вкратце, что комитету удалось сделать за
минувший год».
— Прошу пройти,— отчеканил подстриженный под армей-
122

ский «ежик», облаченный в полосатую дипломатическую «трой-
ку» молодой паренек и повел меня в соседнюю комнату.
Там передо мной предстала огромная, во всю стену карта
Афганистана. В отдельных местах она была утыкана флажками,
заштрихована разноцветными фломастерами. Закинув руки за
спину, я с деловым видом прошел вдоль полотна. «Ежик» не
прочел на моем лице никакого удивления и, видимо, поэтому
не стал объяснять значение таинственных значков. Встав к кар-
те спиной и словно давая понять, что для меня на ней нет ника-
ких загадок, я поменял положение рук. Сопровождавший
понял мой жест и начал рассказывать.
— Если финансирование наших тайных операций в Никара-
гуа пробивать через конгресс сейчас не так уж легко,— заметил
он,— то ассигнования на помощь афганским мятежникам зако-
нодатели выделяют практически без всяких обсуждений и в лю-
бых запрашиваемых администрацией размерах.
— Как вы думаете, чем это объясняется? — поинтересовал-
ся я, глядя прямо ему в глаза.
— Афганистан сейчас для нас — единственная страна
в мире, где американское оружие используется непосредственно
по назначению,— отрапортовал он.— Конгресс нам не мешает.
Трудности у нас другого рода.
— Понятно,— также четко заметил я, но подробностями
сразу интересоваться не стал.
На помощь парню в «тройке» пришли другие сотрудники
и принялись высказывать свои соображения. В потоке похваль-
бы нет-нет да вырывалось у них и такое, о чем стараются гово-
рить лишь при плотно закрытых дверях. Если подытожить их
«отчет» и полученные мною данные из документов этого коми-
тета, многие не широко известные аспекты деятельности самого
влиятельного в Вашингтоне лоббистского органа афганской
контрреволюции становились все более конкретными.
Комитет координировал финансирование радиостанции
«Свободный Кабул» через заправлявшего его делами некоего
«профессора Рахима». Сотрудники комитета выполняли роль
связников между главарями бандитских формирований и «клю-
чевыми лицами» в конгрессе и администрации. Именно через
них организовывались встречи для посетившего Вашингтон
инженера Абдулы Рахима, «политического офицера» орудовав-
ших в афганских долинах вооруженных шаек. Через комитет
связывались с «ключевыми лицами» в американских прави-
тельственных ведомствах советник по международным делам
группировки исламских фундаменталистов «Жамиат ислами»
Массуд Кхалили и политический советник главарей мятежников
Фарук Азама. Часто в роли связника выступал член комитета,

агент ЦРУ Дэвид Исби. После визитов в Вашингтон эмиссары
возвращались в районы боевых действий, напичканные настав-
лениями и солидными финансовыми средствами.
Видимо, уже испытывая полное доверие, сотрудники коми-
тета известили меня о том, как бывший еще при короле Дауде
полковник афганской армии Рахим Уардак прошел недавно
специальное обучение в Форт-Беннинге, а затем был перебро-
шен в Афганистан, чтобы возглавить контрреволюционные бан-
ды в провинции Пактика. Проболтались и о другом факте:
в Форт-Беннинге и на других армейских базах США продолжа-
ют обучение составленные из афганцев специальные отряды
«коммандос». На этих диверсантов возложены особо ответствен-
ные задачи — выведение из строя системы связи армии Демок-
ратической Республики Афганистан...
Мой визит в одно из вашингтонских представительств аф-
ганских контрреволюционеров занял не больше пятнадцати
минут. Дальше оставаться не было особой необходимости. Под
занавес я не удержался, чтобы не бросить сотрудникам комите-
та еще одну ни к чему не обязывающую фразу: «Джентльмены,
это уже действительно конкретика». И, поблагодарив за прием,
удалился.
Для прояснения многих других вопросов, связанных с дея-
тельностью комитета, остается лишь уточнить, что он нашел
свою обитель на вашингтонской Массачусетс-авеню, в массив-
ном здании исследовательского центра «Херитидж фаундейшн».
Из всех «думающих танков» на правом политическом фланге
к его советам и рекомендациям в Вашингтоне прислушивались
особенно внимательно...
В свое время, когда знатные римляне собирали гостей на
пиршество и ставили на столе розу, сие означало —все сказан-
ное должно остаться в тайне. Ныне в Вашингтоне, когда высоко-
поставленные сотрудники ЦРУ или госдепартамента приглаша-
ют на ленч редакторов наиболее влиятельных органов печати,
на стол розу не ставят, но и без нее все понимают: речь идет
о строго конфиденциальной информации.
Если передать вкратце рекомендации для печати, изложен-
ные на одном из подобных ленчей накануне одной из сессий
Генеральной Ассамблеи ООН, они буквально выглядели так:
«Желательно шире использовать свидетельства очевидцев из
среды мятежников и связанные с ними источники информации,
подтверждающие невмешательство США в дела Афганистана».
То, что американские средства массовой пропаганды покор-
но следовали указанной линии, не нуждается в подтверждении.
Но вот с помощью каких «очевидцев» им рекомендовано стря-
пать ложь об Афганистане, нужно разобраться.
124

В роли одного из осведомителей чаще всех подвизался уже
известный читателю крупный спец по террористическим опера-
циям подполковник Роберт Браун. События в Афганистане за-
ставили его отвлечься от издательской деятельности, и он начал
поставлять конгрессменам информацию якобы «из первоисточ-
ников». Среди них фигурировал некий Гэлен Джир. «По моему
заданию,— хвастался Браун на Капитолийском холме,— один-
надцать дней Джир действовал в Афганистане и перетащил
оттуда на верблюде такое, что очень хотела добыть разведка».
Позднее всплыло и загадочное «такое»: им оказался стандарт-
ный фильтр противохимической защиты, используемый на бро-
нетранспортерах. Но дело сделано — сенатор Роберт Доул
занес показания Джира в документы конгресса, а законодатели
тут же проголосовали за ассигнования в 3 миллиона долларов
на строительство военного предприятия по производству хими-
ческого оружия.
В одной компании с Джиром оказался и ведущий коммен-
татор радиотелевизионной корпорации Си-би-эс Дэн Разер.
Он нелегально перешел границу Афганистана и отснял там
фильм. В деревне Фатехабад, по свидетельству очевидцев,
непосредственно участвовал в организации расправы мятежни-
ков над тремя афганцами. И что же? В американской прессе
об этом молчок. В ответ же на мой запрос вице-президент Си-
би-эс Бенджамин не пожелал распространяться на скользкую
тему.
Что и говорить, сподручно конгрессменам иметь таких «сви-
детелей». Среди них был и разъездной «представитель повстан-
цев» Сайд Ахмед Гейлани. Принадлежавшие ему земли в Дже-
лалабаде конфискованы революцией, и эту потерю с лихвой
восполняли его «братья-мусульмане», вывозившие из Афгани-
стана тонны опиума, в том числе и для США.
В шайке Гейлани орудовал и некий Басхир Зикрия. Его
«представительская» функция в США сводилась к налажива-
нию контактов с местной интеллигенцией. Потому-то и прикры-
вался он званием профессора, окопавшись в Колумбийском уни-
верситете. О своей работе среди студентов и преподавателей
он докладывал Гейлани. С каким ведомством США он сотрудни-
чал по совместительству, можно легко догадаться, ибо без
рекомендаций влиятельных лиц в Вашингтоне ему об универси-
тете и мечтать не пришлось бы.
Таковы лишь некоторые «свидетели», услугами которых
пользовались американские правительственные ведомства
и средства массовой информации. Вот почему правду о положе-
нии в Афганистане рядовым американцам трудно узнать. Вот
почему профессор из университета Южной Флориды Раймонд
IS5

Дехейнаут сравнил поддержку властями США афганской контр-
революции с участием их в заговоре по свержению прави-
тельства Сальвадора Альенде в Чили. Те же методы по разжи-
ганию истерии в печати, та же ставка на дезинформацию. Нет,
об этом никогда не расскажут ни сенатор Роберт Доул из Канза-
са, ни комментатор Дэн Разер из Си-би-эс. Не случайно же ми-
нистр обороны США, отвечая на вопрос о поставках американ-
ского оружия афганским контрреволюционерам, заметил: «Мы
считаем весьма важным, чтобы афганские борцы за свободу
сохранили свою решимость оказывать сопротивление... Дальше
я не хотел бы идти».
Не хотят на словах, а на деле все-таки идут. В этом еще раз
убеждала попавшая ко мне инструкция одного из американских
центров по координации деятельности наемников, озаглавлен-
ная «Что вы должны знать перед отправкой в Афганистан».
«Наемники рассматривают войну в Афганистане как войну,
в которой они должны участвовать любой ценой,— говорится
в наставлении.— Их намерения благородны, но надо иметь
в виду: многие из тех, кто попал туда, могут быть разочарованы,
если, конечно, выберутся живыми». После своевременного пре-
дупреждения инструкция переходит к конкретным советам, как
избежать печального финала.
Сначала рекомендуется найти «надежных лиц», заинтере-
сованных в подобных услугах. Главное —не поддаваться на
обещания первых встречных «представителей исламских групп»,
ибо они могут оказаться совсем не теми, за кого себя выдают.
Прежде всего наемникам, которые прибывают в Пакистан «в не-
организованном порядке», нужно найти себе какое-то подходя-
щее «прикрытие» и после прохождения пакистанской таможни
тут же пропасть из виду.
Далее следуют советы, в каких отелях останавливаться,
какими транспортными средствами передвигаться в район
Пешавара, где размещается штаб «повстанцев». Переходить
границу рекомендуется только в афганской одежде и без воен-
ной амуниции. Оружие можно приобрести за наличные у самих
«повстанцев». «Если вы не работаете по контракту с одной из
исламских стран или организацией,— уточняется в инструк-
ции,— вам никто не заплатит за ваши усилия. Наградой будет
удовлетворение, если удастся участвовать в боях в течение
трех месяцев и выбраться живым». Заметим, что об условиях
«работы по контракту» с ЦРУ в наставлении предусмотритель-
но умалчивается.
И еще одно предостережение: «Удостоверьтесь точно, в ка-
ком районе Афганистана вам предстоит действовать. Не согла-
шайтесь на работу в глубинке, ибо в случае осложнения оттуда

будет трудно выбраться». Иными словами, благословляем вас,
«джентльмены удачи», на ратные дела, но не обессудьте, если
не вернетесь.
Кто же составил сей путеводитель далеко не по туристи-
ческой поездке в Афганистан? Организация, которую возглав-
ляет все тот же подполковник Роберт Браун, ветеран амери-
канской разведки, рядовой подручный Уильяма Кейси, забрасы-
вающего своих «рыцарей» все ближе и ближе к советским
границам.
ПРИЮТ ДЛЯ ПРЕСТУПНИКОВ
Представителя государственного департамента по вопросам
печати Аллена Ромберга трудно сконфузить — на острые
вопросы у него всегда готов ответ: «Никаких комментариев».
Именно так он и отвечал корреспондентам, пытавшимся раз-
узнать о дополнительных фактах сотрудничества американской
разведки с бывшим шефом гестапо во французском городе
Лионе К- Барбье сразу после войны. Наиболее дотошные репор-
теры все же обратились с запросом в ЦРУ, где не растерялись
и порекомендовали обратиться в Пентагон, поскольку тайные
связи гестаповца относятся к послевоенным годам, когда
формально ЦРУ образовано еще не было. Армейские чины
в свою очередь пообещали провести «надлежащее расследо-
вание».
Ждать его результатов — дело практически безнадежное,
а посему пришлось начинать свое. В ходе проведенных с по-
мощью американских журналистов «раскопок» вскоре обнару-
жились обстоятельно задокументированные министерством
юстиции США факты, убедительно подтверждавшие: сразу
после войны разведкой США были завербованы сотни нацист-
ских преступников. Именно на поприще тайного агента и подви-
зался шеф гестапо Клаус Барбье, пока ему не предоставили
фальшивые документы и не организовали переезд в Латинскую
Америку. В Боливии, где его тихо поселили, он продолжал рабо-
тать на ЦРУ. Давать же «мяснику из Лиона» американскую
въездную визу в Вашингтоне на всякий случай поостереглись —
фигура чересчур одиозная, да и Франция может потребовать
выдачи. Однако для сотен законтрактованных агентов ворота
Америки открыты нараспашку. Вот лишь некоторые из них, до
сих пор пользующиеся покровительством властей и защитой
законов Соединенных Штатов.
Доктор Губерт Страгхолд. Считается в Амери-
ке «отцом космической медицины». До прихода на службу
в Пентагон и НАСА проводил эксперименты над заключенными
127

концлагеря в Дахау. По заданию Геринга проверял способ-
ности человеческого организма переносить нагрузки на боль-
ших высотах и при сверхнизкой температуре. Проживает во
Флориде «на заслуженной пенсии».
Отто Альбрехт фон Большвинг. Бывший сот-
рудник эйхмановского отдела СС, осуществлявшего депортацию
и истребление б миллионов евреев в Европе. Обитает в пригоро-
де калифорнийского городка Сакраменто.
Конрад Шел л он г. Служил командиром роты войск
СС и инструктором по подготовке охранников для концлагерей.
Живет в Чикаго.
Ш а т о в М. В. Бывший начальник личной охраны главаря
власовцев, затем консультант Пентагона и ЦРУ, преподаватель
Колумбийского университета. Некоторое время жил в Нью-Йор-
ке. Где доживает свой век, неизвестно.
Оттокар Вер не р. Бывший офицер СС, участник кара-
тельных операций и массовых расправ на Восточном фрон-
те. Нашел пристанище в городе Лейк-Гроув (штат Нью-
Йорк).
Иван Демьянюк, Лиудас Кайрис, Михаил Дергач, Сергей
и Микола Ковальчуки, Богдан Козий, Арнольде Трусис, Федор
Федоренко, Брониус Каминскас, Стасис Сенкус, Ионас Кли-
майтис, Иван Попов, Владимир Самарин, Константин Варва-
рив... Можно было бы назвать и многих других головорезов-
прихвостней, чей кровавый след начинается в деревнях Украи-
ны, Литвы, Латвии, Эстонии, Белоруссии, Польши, Югославии,
Румынии и, пройдя через «чистилище» американской разведки,
обрывается в Нью-Йорке, Чикаго, Филадельфии, городах Кон-
нектикута, Флориды, Калифорнии, Мичигана...
Обратившись в министерство юстиции США с запросом
по поводу прошлого этих выродков, я получил ответ: власти,
мол, тщательно расследуют их деятельность во время войны,
а некоторым даже грозит лишение гражданства и депортация
из США. Но не туда, где совершены преступления. Амери-
канская Фемида, как мне объяснили, не выдает нацистских
преступников социалистическим странам, ибо там они понесут
якобы наказание и за свои «политические взгляды». Выгора-
живание чистой воды.
Представители государств антигитлеровской коалиции
в 1943 году приняли Московскую декларацию, в которой взяли
на себя твердое обязательство разыскивать до конца нацистских
военных преступников и передавать их для свершения над ними
суда. В Нюрнберге свое обязательство союзники еще раз
подтвердили. Что же скажет представитель государственного
департамента по вопросам печати относительно соблюдения
128

Соединенными Штатами принятых международных договорен-
ностей и обязательств? Наверное, и на этот случай у него заго-
товлен ответ: «Никаких комментариев». Верно, тут они действи-
тельно излишни.
ТАМ, ЗА ВОРОТАМИ ФОРТ-ДЕТРИК
«БИОМОНСТРЫ. СДЕЛАНО В США»
Отработанным приемом полицейские в ботфортовых сапогах
и голубых шлемах выкручивали людям руки, волочили тела
по земле, вталкивали их в стоявшие неподалеку «святые марии».
Набитые до отказа тюремные грузовики один за другим отъез-
жали, чтобы через некоторое время вернуться за новой парти-
ей. На место арестованных каждый раз становились все новые
люди, и, казалось, этому не будет конца. Стражи порядка тогда
«на совесть» поработали: в участки было доставлено около
тысячи человек только из числа демонстрантов у ворот ядерной
лаборатории калифорнийского города Ливермор, сотни человек
оказались в каталажках Коннектикута, Нью-Йорка, Вермонта,
Иллинойса, Нью-Мексико и других штатов. Так власти отметили
проведенный День действий за разоружение — дубинками
разогнав демонстрантов, блокировавших в знак протеста под-
ступы к военным базам, полигонам, верфям и лабораториям.
Сцены разгона антивоенных манифестаций мне пришлось
наблюдать в одном из нью-йоркских баров по телевизору, подве-
шенному цепью к потолку. Сосед, уже пожилой джентльмен
с бородкой клинышком, явно не столько для завязывания зна-
комства или беседы, сколько для себя, заметил: «Ливермор-
ская лаборатория известна всему миру — там родилась нейт-
ронная бомба. А что знают об оклендской лаборатории? Ее-то
и нужно блокировать в первую очередь — там производят сей-
час монстров пострашнее нейтронного оружия».
Не представляясь сам и не поинтересовавшись, с кем имеет
дело, он продолжал развивать свою мысль. Из его рассказа
я понял, что он скорее всего врач-биолог: многие используемые
им термины так и остались для меня «вещью в себе». Однако
суть услышанного уловить все же удалось. Несмотря на офи-
циальные опровержения, министерство обороны США форсиру-
ет исследовательские работы по использованию новейших дости-
жений биотехнологии для производства бактериологического
оружия. По существу, речь шла о совершенно новом поколении
этого оружия, более эффективном и разрушительном, чем уже
имеющееся в пентагоновском химико-бактериологическом ар-
сенале.
6 А. М. Манаков
129

Человек с бородкой неожиданно, как и начал, прервал свои
откровения. Возникшие в ходе его рассказа догадки пришлось
прояснять уже в редакции прогрессивного научного журнала,
где меня познакомили с весьма обстоятельными материалами.
В них упоминалась и биологическая военно-морская лаборато-
рия в Окленде (штат Калифорния), взявшая на себя львиную
долю работы в области использования «гибридомной и реком-
бинантной» технологии для производства биологического
оружия.
Многое подсказало и помещенное в американском журнале
«Сайенс» объявление о найме на работу. «Министерство сухо-
путных сил США,— гласило оно,— намерено заполнить вакант-
ную должность заместителя директора лаборатории химических
систем крупнейшего правительственного исследовательского
центра вооружений. Расположенная в 20 милях от Балтимора,
лаборатория ведет разработки систем химического и биоло-
гического оружия. Этой области уделяется растущее внимание
на всех уровнях министерства обороны». Объявление было опуб-
ликовано спустя год после прихода к власти республиканской
администрации.
Весьма любопытный факт, если вспомнить, скажем, заявле-
ние бывшего государственного секретаря Хейга, сделанное им
в сенатской комиссии по иностранным делам, где он не однажды
среди прочего обвинял Советский Союз в нарушении междуна-
родных договоренностей о запрещении биологического и хими-
ческого оружия. Возможно, такая «неувязка» объяснялась тем,
что лаборатории в Окленде и под Балтимором принадлежали
другому правительственному ведомству, за деятельность кото-
рого госсекретарь ответственности не нес. Но трудно себе пред-
ставить, что о ней он ничего не знал...
Удивительно и другое. Именно Хейт, служивший во Вьетна-
ме в то время, когда на землю этой страны Пентагон сбросил
десятки тысяч тонн химических отравляющих веществ, подсте-
гивал дезинформационную кампанию о применении якобы
Советским Союзом химического и бактериологического оружия.
В его биографии есть и другие моменты, о которых пока еще
очень мало известно. Так, после окончания академии в Вест-
Пойнте Хейг был назначен помощником командующего амери-
канскими оккупационными войсками в Японии генерала Мак-
картура и имел непосредственное отношение к сокрытию от
общественности факта захвата американцами огромного
арсенала японского химического и бактериологического ору-
жия. Испытания его японцы проводили и на американских
военнопленных, однако главному куратору этого оружия гене-
ралу Исии Сиро помогли избежать правосудия взамен на
130

изъявленную им готовность сотрудничать с Пентагоном. В под-
готовленном в 1947 году для госдепартамента США меморан-
думе откровенно отмечалось: «Ценность японских данных по
бактериологическому оружию представляет такую исключитель-
ную важность для национальной безопасности США, что перед
нею теряет значение судебное расследование этих военных
преступлений». Все наиболее существенное из бактериологи-
ческих проектов японской армии переправили тогда срочно
в исследовательский центр Форт-Детрик (штат Мэриленд).
Наряду с мэрилендской «фабрикой смерти», где многие про-
екты прибрало к своим рукам ЦРУ, заработала на полную
мощность и биологическая лаборатория в Окленде (штат Кали-
форния), не говоря уже о десятках корпораций и частных
университетов. Вскоре после победы революции на Кубе Пен-
тагон увеличил в пятикратном размере программу разработок
бактериологического оружия. По указанию Белого дома весь
накопленный запас вирусов, бактерий и прочей заразной твари
должны были уничтожить еще в 1969 году, а дальнейшие ис-
следования ограничить «защитными целями». Что же произош-
ло в действительности? В результате «утечки» секретной ин-
формации обнаружилось: в Форт-Детрик ЦРУ продолжало
содержать нетронутым целый арсенал бактериологических
средств — токсинов и вирусов, готовых ринуться на людей
по команде своих «укротителей». Лишь спустя полвека адми-
нистрация США поставила свою подпись под Женевским про-
токолом 1925 года о запрещении использования химического
и бактериологического оружия, однако чего стоит такая
подпись, если впоследствии бывший директор ЦРУ, а затем
заместитель министра обороны Фрэнк Карлуччи без обиняков
заявил американским юристам, что «вопрос о применении бак-
териологического оружия остается для правительства США
открытым».
Знакомый американский журналист Конрад Эджи подтвер-
дил в беседе со мной подлинность многих просочившихся в пе-
чать сведений. «Исследования в области бактериологического
оружия,— засвидетельствовал он,— конечно, не принадлежат
только прошлому. До сих пор в правительственных лаборато-
риях разрабатывается, в частности, вирус чумы «рифт вэлли»
для использования в качестве бактериологического агента.
Подобно вирусу «денге», он может переноситься москитами
и приводить к смертельным исходам. И это только то, что стало
недавно известно...»
Публицист Сеймур Херш, первым сообщивший о зверствах
во вьетнамской деревне Сонгми, рассказал как-то о письме,
полученном им от бывшего военнослужащего с базы химико-
131

бактериологического оружия в Дауэй штата Юта. Тот писал:
«Иногда слышишь о недовольстве разработками химико-бакте-
риологического оружия. Это меня совсем не волновало. У нас
на базе никого не беспокоила антигуманность этого оружия.
Среди наших инженеров-химиков была группа довольно спо-
собных выпускников университетов, которые с удовольствием
работали над разработкой такого оружия, лишь бы исследова-
тельские возможности лабораторий были хорошие».
* *
Все так и осталось бы тайной, если бы не уволили в апреле
1980 года Эли Макги, охранника биологической лаборатории
военно-морских сил США в Окленде. Спустя семь месяцев
после увольнения его доставили в госпиталь в крайне тяжелом
состоянии и едва спасли от смерти. Диагноз врачей был совер-
шенно неожиданным — заражение организма вирусом «кокси».
Следуя формальному указанию Белого дома о ликвидации
арсенала бактериологического оружия, Пентагон предоставил
сенату целый список вирусов и бактерий, которые, мол, уже
уничтожены. Среди них фигурировал и этот самый «кокси». Ука-
зания указаниями, а через двенадцать лет благодаря чистой
случайности обнаружилось, что жив этот вирус и преспокойно
хранится в ангаре оклендской лаборатории.
По оценкам американских экспертов, из дюжины себе подоб-
ных только «кокси» имеет способность «выбирать» жертву:
смертность от поражения им в пять раз выше среди цветного
населения, чем среди белого,— в силу особенностей экземных
систем у разных этнических групп, а отсюда неодинаковых
возможностей организма вырабатывать иммунитет к этому
вирусу. «Кто служил для Пентагона объектом применения бак-
териологического оружия, можно легко догадаться,— пояснил
мне американский исследователь-бактериолог А. Канадера.—
Конечно, у военных есть более эффективное и быстродействую-
щее оружие массового уничтожения. Но довольно рассредото-
ченное население стран «третьего мира» трудно поразить обыч-
ными неядерными средствами. Учитывая же сравнительно
низкий уровень развития там здравоохранения, люди стано-
вятся особенно уязвимыми именно для бактериологического
оружия».
На столь изощренные средства массового уничтожения
пентагоновские генералы иногда намекали хоть и туманно, но
вполне разборчиво в палатах конгресса. Чуть ли не клятвенно
стуча себя в грудь, утверждали, что главная цель проводимых
132

сейчас в военных лабораториях бактериологических исследова-
ний — разработка, производство и хранение вакцин, которые
могут пригодиться для защиты разбросанных по всему свету
войск США. Законодатели в ответ послушно кивали, проглаты-
вая очередную пилюлю правительственной дезинформации.
И никто из них не захотел поинтересоваться, а почему разра-
батываются, производятся и хранятся вакцины именно против
тех бактериологических агентов, которые изготовляются в воен-
ных лабораториях Калифорнии и Мэриленда? Почему, нако-
нец, вся программа Пентагона в области химико-бактериологи-
ческого оружия никогда не включала разработку мер по защите
гражданского населения США от последствий применения это-
го же оружия? Неужели просчет военных стратегов? Нет, вывод
напрашивается иной — циничный расчет Пентагона на безна-
казанность применения коварного оружия. Применения в тех
странах, где его не ожидают или не знают средств защиты
от него.
«Цивилизованные нации всегда относились с отвращением
к использованию химического и биологического оружия,—
заметил президент США на второй специальной сессии Гене-
ральной Ассамблеи ООН по разоружению.— Отстаивающие
мир государственные институты не могут игнорировать приме-
нение столь страшного оружия и одновременно оставаться
верными своим целям». Золотые слова, но известные факты
ставят под сомнение эти высокопарные прокламации, заставляя
думать, что в действительности у Белого дома, по меньшей
мере, свое представление о цивилизованной нации.
Для подтверждения достоверности таких фактов знакомые
американские журналисты дали мне почитать внутриведомст-
венный меморандум исследовательского отдела Принстонского
университета. Выразив сожаление по поводу сокращения пра-
вительственных ассигнований на научные цели, авторы доку-
мента спешили заверить местную профессуру: желающих ждет
масса контрактов и хорошо оплачиваемых исследовательских
проектов самого крупного в стране работодателя — Пентаго-
на. Развивая свою мысль, они в первую очередь выделяли
«новые значительные, инициативные исследования военного
ведомства в области химического и биологического оружия»,
ассигнованиям на которые, мол, не грозит никакое сокра-
щение.
Интригуя коллег такого рода сделками, документ уточнял:
«Главные потребности и возможности в этой области связаны
с эпидемиологией, микробиологией, иммунологией и патофи-
зиологией инфекционных заболеваний, имеющих военное назна-
чение, а также с исследованием тропических болезней, потен-
J33

циальных биологических агентов и заболеваний, которые могут
затруднить мобилизацию и развертывание войск». И дабы не
оставалось сомнений в перспективности и надежности заказов
Пентагона, указывалось на проведенные администрацией
Принстонского университета переговоры с представителями
военного ведомства, высказавшими свои конкретные поже-
лания.
Отдав дань «академической свободе», авторы внутриведом-
ственного меморандума заверяли потенциальных подрядчиков,
что исследования в области химического и биологического
оружия осуществляются, мол, исключительно «в целях оборо-
ны». И, конечно, умалчивали о том, как еще в августе 1960 года
специальная группа Совета национальной безопасности США
приняла решение о покушении на Патриса Лумумбу, а через
две недели из пентагоновских бактериологических лаборато-
рий Форт-Детрик переправили в Леопольдвиль тамошнему рези-
денту ЦРУ Хэджмену подобранный для этой цели биологи-
ческий препарат. С указанием, что убийство африканского
политического деятеля необходимо исключительно «в целях
обороны». Руководил, кстати, этой операцией выходец из
Принстонского университета директор ЦРУ Аллен Даллес. Но
препарат не понадобился. Лумумба был зверски убит.
Однако какие там «цели обороны», если в том же внутри-
ведомственном меморандуме черным по белому написано:
«Военно-воздушные силы США нуждаются в таких исследо-
ваниях, которые предоставят фундаментальную информацию
о механизме биологического влияния химических отравляющих
веществ и их взаимодействия с людьми и военной техникой».
Об опытах над людьми, проводимых в прошлом Пентагоном
и ЦРУ, хорошо известно — они зафиксированы в документах
одной из сенатских комиссий. Трудно представить себе, чтобы
о них не знали и в аппарате президента Рейгана. Скорее всего
составителям речей хозяина Белого дома неизвестно о внутри-
ведомственном меморандуме Принстонского университета, но
очень сомнительно, что он сам ничего не ведал о делах подчи-
ненного ему военного ведомства.
Есть и другие, не менее достоверные факты. Так, например,
если поехать по шоссе, змейкой извивающемуся у подножия
пенсильванских гор Аллегейни, то неподалеку от городка Сальц-
бург можно увидеть высоченный забор из колючей проволоки.
За ним, в зарослях деревьев, прячутся разбросанные по холмам
семьдесят металлических ангаров, охраняемых вооруженными
полицейскими. Территория эта принадлежит химической корпо-
рации «Бриз», в ангарах размещены федеральные лаборатории,
здесь же находится испытательный полигон.
134

Любопытно, какими же продуктами славится на рынке эта
фирма? По указанному в справочнике телефону любезная дама
соединила меня с вице-президентом Гарри Уэллсом. Тот без
утайки рассказал, что в лабораториях производится пиротех-
ника, слезоточивый газ, полицейское снаряжение, пуленепроби-
ваемые жилеты, детекторы и другое. Поинтересовался у мистера
Уэллса, насколько верны данные о том, что в его лабораториях
создается по заказам Пентагона химико-бактериологическое
оружие, которое идет прямо афганским контрреволюционерам
и «заинтересованным клиентам» в Юго-Восточной Азии. На
столь щекотливую тему он разговаривать не стал и бросил
трубку.
Словоохотлив мистер Уэллс и даже болтлив не в меру только
с теми, кому доверяет. Приведу лишь некоторые из его сентен-
ций, которые он в порыве откровения поведал американскому
репортеру: «Если где-то в мире происходит заваруха, я ее чую по
запаху и немедленно направляю туда своего представителя
по сбыту для зондирования новых возможностей. В моем бизне-
се это очень важно, ибо предвижу повторение того, что у нас
было в 60-е годы. Люди, наверное, не станут умирать от голода,
но уже сейчас во многих городах безработица достигла двадца-
ти процентов, а это, я вам скажу, чертовски неприятная шту-
ка— могут вспыхнуть волнения. На поставках слезоточивого
газа, например, мы стали получать неплохую прибыль. Кроме
того, наша фирма обучает владению химическими средствами
полицию, частных детективов, военных и сотрудников раз-
ведки...»
Уместно упомянуть, что фирма мистера Уэллса — одна из
ведущих химических корпораций в списке пентагоновских под-
рядчиков, более трети своей смертоносной продукции постав-
ляющая зарубежным клиентам. У этого бизнесмена подробный
список такой клиентуры вряд ли хранится, но, даже если и хра-
нится, огласить его он безусловно не дерзнет. Так же как ни-
когда в Вашингтоне не смогут предоставить никаких надежных
свидетельств применения химического оружия в Юго-Восточной
Азии, произведенного, по заверению госдепартамента, Совет-
ским Союзом. «Обман у них — в особом почете,— прямо ука-
зывал советский представитель с трибуны ООН на государст-
венных деятелей Запада, которые прибегали к иезуитским
средствам для подстегивания истерии вокруг мнимой «советской
угрозы».— Обманывают один другого, обманывают народ, об-
манывают своих и чужих. Пускают в ход выдумку, а на другой
день на нее же сами и ссылаются».
В пентагоновском арсенале химических средств войны, как
подтверждали американские исследователи, хранится около
135

3 миллионов снарядов, несколько тысяч авиабомб и сотни
наземных мин. Значительная часть их начинена нервнопара-
литическими отравляющими веществами и сильнодействующи-
ми токсическими средствами. Триста тысяч тонн смертоносного
газа готовы использовать только сухопутные силы армии США.
ПО СЛЕДАМ «ПРОЕКТА КУБА»
С Уорреном Хинклем и Уильямом Тернером меня заочно свела
изданная ими в Нью-Йорке книга «Рыба красного цвета» (так
звучал кодированный сигнал ЦРУ к началу интервенции
против Кубы в заливе Кочинос). Пожалуй, никто из амери-
канских исследователей не раскрыл столь обстоятельно и доку-
ментально тайные операции необъявленной войны США против
острова Свободы, начавшиеся еще при президенте Эйзенхауэре.
Разоблачая лицемерие вашингтонских администраций, авторы
книги прямо указывали: экономические саботаж и диверсии,
террор и покушения на государственных деятелей, биологи-
ческая война — все было использовано для удушения кубинской
революции, но результаты не оправдали затраченных средств.
Более того, заговоры с участием «гусанос» и гангстеров мафии
вышли из-под контроля и обернулись покушением на прези-
дента Кеннеди. Позднее все те же авантюристы из контрре-
волюционного отребья, нанятые Белым домом для других целей,
оскандалили президента Никсона, вынужденного в результате
Уотергейта с позором уйти в отставку. Революция же на Кубе
не только выстояла, но и окрепла.
Исследованию американских «разгребателей грязи» надо
отдать должное, но один аспект тайной войны против Кубы —
биологические диверсии — в книге затронут лишь в общих
чертах. Отнюдь не с претензией к авторам, а лишь из стремления
проверить свои предположения и сведения я позвонил на Тихо-
океанское побережье Уоррену Хинклю.
— В своей книге вы упоминаете о биологической войне про-
тив Кубы,— напомнил я.— По имеющимся свидетельствам, на
эти подрывные акции Вашингтон действительно делал серьез-
ную ставку. В 1971 году агентам ЦРУ удалось забросить на
остров вирус африканской свиной лихорадки, в результате чего
началась эпидемия и уничтожено около полумиллиона голов
скота. Плацдармом операции служил ФортТуллик в зоне Па-
намского канала, откуда запечатанный контейнер доставили на
необитаемый остров Навасса, расположенный между Ямайкой и
Гаити, а затем в район военно-морской базы США в Гуанта-
намо.
— Мне известно об этой операции, тем более что я на Кубе
136

был два месяца назад,— уточнил Уоррен Хинкль.— План
поистине крупномасштабной войны, не объявленной конгрессом,
не санкционированной официально президентом и практически
неизвестной самим американцам. О нем не многие даже в ЦРУ
знают: его засекретили настолько, что в случае провала всегда
можно было бы перенести огонь с главных исполнителей на
пешек из числа кубинских наемников, действующих якобы бес-
контрольно. Что касается биологической диверсии против Кубы,
то как не верить в ее достоверность, если еще в 60-х годах ЦРУ
осуществляло специальную исследовательскую программу «про-
тивоурожайной войны», цель которой — разработка и приме-
нение эффективных средств подрыва экономики других стран.
Куба же для Вашингтона всегда была «болью в пояснице».
Кстати, по некоторым данным, американская разведка регу-
лярно проводит исследование продовольственного положения
на острове, особо обращая внимание на такие вопросы, как
наиболее распространенные виды пищевых продуктов, наличие
их запасов, влияние биологического, экологического и куль-
турного факторов на потребление пищи и тому подобное.
Наверное, не случайно.
— Ваш коллега Сеймур Херш в своей книге «Химико-
бактериологическое оружие — тайный арсенал Америки»,—
продолжал я допытываться,— провел своеобразную инвентари-
зацию таких средств массового поражения, хранящихся в Форт-
Детрик (штат Мэриленд). В его ангарах содержались москиты,
зараженные желтой лихорадкой, малярией и вирусом «денге»,
который был обнаружен на Кубе. Не говоря уже о переносчиках
колорадской чумы, холеры, сибирской язвы и о целых лабора-
ториях, где испытывалось влияние различных отравляющих
веществ на урожайность растений. Назначение всего этого
арсенала отнюдь не защита, как заверяют официальные лица,
а именно агрессия, биологическая агрессия.
— Могу согласиться с таким утверждением и лишь подчерк-
нуть, что это очень опасные и коварные планы. Но как их ни
скрывай, рано или поздно и они будут полностью разоб-
лачены...
В конце нашей беседы Уоррен Хинкль привел некоторые
сведения, относящиеся непосредственно к бывшему государст-
венному секретарю Хейгу. Оказывается, в середине 60-х годов
тот, еще в звании подполковника, непосредственно выполнял
роль координатора (между Белым домом, министерством обо-
роны, ЦРУ и главарями кубинских наемников) подготовки
покушения на Фиделя Кастро. Вот он, государственный тер-
роризм.
137

СТАРЫЙ МОТИВ НА НОВЫЙ ЛАД
В Вашингтоне отчаянно принимали допинги: хотели подбодрить
не только себя, но и свою политику в отношении развиваю-
щихся стран. Все те же имперские амбиции пытались прикрыть
громогласными заявлениями о «новом этапе борьбы за демокра-
тию, против коммунистической экспансии». Традиционные прие-
мы не срабатывали, на смену им брали новые, с помощью кото-
рых надеялись более эффективно проводить линию на подавле-
ние национально-освободительного движения, подрыв неугод-
ных Америке государств. Рекламировали и соответствующие
стратегические концепции по обеспечению интересов США в
глобальном масштабе и активному противодействию укрепле-
нию влияния социалистических идей в развивающихся стра-
нах. Из таких концепций все более заметно складывалась и
доктрина «неоглобализма».
Основные ее положения представители администрации США
обозначили довольно отчетливо. Ратуя за активизацию амери-
канской внешней политики, уделяли первостепенное внимание
«региональным конфликтам». По утверждению вашингтонских
деятелей, именно эти конфликты являются якобы главным моти-
вом гонки ядерных вооружений. Основным же препятствием на
пути нормализации советско-американских отношений называ-
ли «экспансионистскую» политику СССР в развивающихся
странах. Посему деятельность Соединенных Штатов должна
«стимулировать демократические преобразования», а поддерж-
ка Вашингтоном «борцов за свободу» в таких странах, как
Кампучия, Никарагуа, Афганистан, Ангола, Эфиопия, дать тол-
чок к «глобальной демократической революции».
В качестве метода проведения «неоглобалистской» поли-
тики предполагалось оказание военной и экономической помо-
щи дружественным США государствам, прямой военной под-
держки антиправительственным силам в странах, вышедших из-
под американской опеки. Роль же «защитников демократии»
поручали исполнять сомосовским головорезам, наемникам в
Анголе и Мозамбике, бандитам в Афганистане, марионеткам
на Гренаде.
Ничтоже сумняшеся, в сферу стратегических интересов США
произвольно включали все наиболее важные в политическом и
экономическом отношении регионы. Решение же конфликтов
там, по американскому образцу естественно, преподносили как
обязательное условие сохранения мира и установления конт-
роля над ядерным оружием.
В основу доктрины «неоглобализма» ее создатели положи-
ли тезис о «конфликтах малой интенсивности», допускающий
138

прямое военное вмешательство США в дела тех или иных раз-
вивающихся стран. В зависимости от конкретных условий реко-
мендовалось прибегать к любым методам, осуществлять широ-
кий диапазон акций, включающий в себя традиционные сред-
ства дипломатии, проводимые спецслужбами полувоенные и
психологические подрывные операции, непосредственно исполь-
зовать вооруженные силы США в ходе интервенции.
«Стратегическая оборонная инициатива» (СОИ), безуслов-
но, самая крупная на сегодня программа в бюджете Пента-
гона. Однако, если в рамках СОИ планируются военные
действия в космосе, «конфликты малой интенсивности» отра-
жают замыслы стратегов по ведению войны на суше. Готов-
ность к такого рода конфликтам стала навязчивой идеей для
вашингтонской администрации, усматривавшей «руку Москвы»
в развитии событий в Центральной Америке, Ливане, на Филип-
пинах и в других районах мира. Пентагоновские заявки по
ассигнованиям на эти цели в значительной степени напо-
минали первый этап участия США в войне во Вьетнаме: все
большая ставка делается на увеличение контингента «зеленых
беретов» и других компонентов вооруженных сил, предназна-
ченных для осуществления специальных операций.
В конкретном выражении бюджет США на 1987 год преду-
сматривал ассигнования в 1,7 миллиарда долларов на увели-
чение численности сил особого назначения. По оценке амери-
канских экспертов, к 1992 году, если намеченные планы будут
осуществлены, возможности министерства обороны по пере-
броске частей по воздуху в сравнении с 1980 годОхМ возрастут
вдвое, а по морю — в семь раз. Численность частей особого
назначения увеличится на 80 процентов. Все это направлено
на укрепление возможностей США по военному участию в
«конфликтах малой интенсивности».
«Мы не хотим начинать военных действий,— заметил госу-
дарственный секретарь Дж. Шульц, выступая в январе 1986 го-
да на специальной конференции в Университете национальной
обороны в Вашингтоне, посвященной «конфликтам малой интен-
сивности».— Но мы не можем больше оставаться пассивными,
сталкиваясь с самыми разнообразными опасностями в туманной
сфере между войной и миром». Многие ограниченные конф-
ликты, утверждал он, могут в конечном счете вылиться позднее
в гораздо более серьезный конфликт, а потому США «должны
быть готовы использовать свою политическую, экономическую и,
если потребуется, военную мощь, пока проблема еще поддает-
ся урегулированию и угрозу можно отразить».
Казалось бы, государственный секретарь даже апеллирует к
здравому смыслу. Но у тех, кто хорошо помнит начальный этап
139

втягивания США в войну во Вьетнаме, такие доводы не могут
не вызывать сомнений: в то время вашингтонские стратеги тоже
призывали к ограниченному развертыванию военной мощи США
якобы ради того, чтобы предотвратить более широкое участие
позднее.
Администрация Рейгана возложила контроль за реализа-
цией доктрины «неоглобализма» на «Комитет-208», в который
вошли, в частности, представители ЦРУ, министерства оборо-
ны, бюро разведки и исследований госдепартамента. Не слу-
чайно главенствующее положение в аппарате комитета заняло
именно ЦРУ, директор которого явился одним из главных
пропагандистов доктрины.
Далеко не случайно выбрано и время для поднятия ажиота-
жа вокруг «конфликтов малой интенсивности» и в целом
«неоглобализма». Принятые на XXVII съезде КПСС планы
ускорения экономического развития и перестройки хозяйствен-
ного механизма СССР вызывают серьезное беспокойство в пра-
вительственных кругах Вашингтона. Вот почему, по замыслу
авторов доктрины, она должна быть направлена на достижение
сразу нескольких целей.
С одной стороны, «неоглобализм» должен послужить сред-
ством оказания психологического давления на Советский Союз,
своего рода «превентивным ударом», которым нужно нейтрали-
зовать ожидаемую активизацию внешнеполитической деятель-
ности СССР в отношении развивающихся стран. С другой —
угрожая Советскому Союзу конфронтацией в ключевых районах
мира, заставить его пойти на дополнительные затраты, «обес-
кровить» советскую экономику и тем самым сорвать выполне-
ние программы, одобренной XXVII съездом КПСС.
Появление доктрины «неоглобализма», очевидно, нельзя не
рассматривать и как попытку администрации США произве-
сти определенную переоценку стратегической ситуации в мире
в надежде выработать наиболее оптимальный внешнеполити-
ческий курс страны на длительную перспективу. В США все
большее признание получает мысль о том, что в глобальном
ядерном конфликте с СССР в условиях сложившегося военно-
стратегического паритета невозможно рассчитывать на победу.
Поэтому США делают все больший акцент на политике в
развивающихся странах. Для достижения поставленных целей
администрация намерена навязать развивающимся странам
свои экономические, политические, военные и социальные усло-
вия, нейтрализуя таким образом влияние в них Советского
Союза.
Доктрина «неоглобализма», по существу, призвана легали-
зовать неоколониалистские, имперские амбиции США, оправ-
140

дать перед американской общественностью проводимую Ва-
шингтоном политику «с позиции силы» в отношении СССР,
развязать тем самым руки администрации для «отбрасывания
коммунизма» в глобальном масштабе, избегая при этом ядер-
ного конфликта между США и СССР. Одновременно Вашинг-
тон рассчитывает привлечь к реализации своих планов союз-
ников по НАТО и Японию, приобрести еще один рычаг воздей-
ствия на них, заинтересовав эти страны возможностью обеспе-
чивать собственные неоколониалистские интересы под при-
крытием совместной борьбы против «советского экспанси-
онизма».
«Неоглобалистские» тенденции проявлялись в действиях
администрации США и раньше в различных регионах мира и
ее позициях во многих областях международной деятель-
ности, в частности на советско-американских переговорах в Же-
неве. Выдвигая на первый план «региональные конфликты»,
Вашингтон пытался отвлечь внимание мировой общественности
от неконструктивного подхода США к контролю над воору-
жениями, оправдать отказ администрации заинтересованно рас-
сматривать советские предложения в области разоружения.
Практическая политика Белого дома по «урегулированию
региональных конфликтов» фактически сводилась к обострению
противоборства с СССР. Министр обороны К- Уайнбергер пуб-
лично призывал к «глобализации» американской внешней по-
литики, вытеснению Советского Союза из так называемого
«третьего мира». В ходе одного из своих визитов в страны
Азии он подтвердил особо важное значение тихоокеанского
региона в рамках «неоглобалистской» политики США. Шеф
Пентагона использовал свой вояж для получения поддержки
политики вашингтонской администрации у принимавших его
правительств в отношении Советского Союза и заодно обсу-
дил с ними необходимость расширения политической, военной
и финансовой помощи ряда азиатских стран антиправительст-
венным силам в Кампучии.
*
Если отвлечься от официальных заявлений представителей
американских администраций, часто преследующих пропаган-
дистские цели, и обратить внимание на их практические шаги
в военно-политической области на протяжении всего послевоен-
ного периода, можно обнаружить очевидную преемственность
во внешней политике Вашингтона. При всех зигзагах и коле-
баниях ее главной целью остаются защита интересов американ-
ских корпораций за границей, подавление национально-осво-
141

бодительного движения, нанесение максимального политическо-
го и экономического ущерба социалистическим странам. Неза-
висимо от их партийной окраски сменяющие друг друга админи-
страции последовательно проводили линию на экспансию моно-
полистического капитала, и, хотя каждая из них выдвигала
свои внешнеполитические и военные доктрины, существо прак-
тических действий США оставалось неизменным — в целях
достижения мирового господства, опираясь на военную и эко-
номическую силу, всячески расширять и закреплять сферу
влияния империализма США. Не исключение и взятая сего-
дня на вооружение администрацией США доктрина «неоглоба-
лизма», в которой старые мотивы разыгрываются на новый лад.
История тайной дипломатии США и подрывных акций аме-
риканских спецслужб убедительно свидетельствует: при выра-
ботке важнейших внешнеполитических решений Белый дом всег-
да исходил из первоочередной необходимости расширения меж-
дународного влияния США как государства, не только обла-
дающего устрашающим военным потенциалом, но и готового
без колебаний применить его для достижения своих глобаль-
ных целей. На языке секретных правительственных документов
это означало «психологически воздействовать на противника»,
а союзникам внушить, что США располагают эффективными
средствами для обеспечения прочного заслона от «коммунисти-
ческого проникновения».
Что касается «теоретической накачки» доктрины «неоглоба-
лизма», она вряд ли может претендовать на качественно новое
переосмысление роли США в современном мире. Практически
все ее постулаты в той или иной степени перекликаются с уже
известными концепциями, авторство которых принадлежит
Г. Киссинджеру и генералу М. Тейлору, еще в конце 50-х годов
предложивших Вашингтону «решение ядерной дилеммы». (В то
время первый был профессором Гарвардского университета,
второй — начальником штаба сухопутных войск.)
И тот и другой с сожалением признали парадоксальность
противостояния ядерных арсеналов СССР и США: чем больше
разрушительная сила этого оружия, тем меньше возможности
у обладателя использовать его. И тот и другой пришли к вы-
воду, что ядерная война бессмысленна, ибо глобальные масшта-
бы причиненных ею разрушений не позволят ни одной из сторон
претендовать на победу. «Внушаемый ядерным оружием страх
и его разрушительная мощь парализуют действие»,— подыто-
жил Г. Киссинджер в своей книге «Ядерное оружие и внеш-
няя политика». Одним словом, бессилие силы.
Впрочем, парадоксальная идея о том, что наращивание воен-
ной мощи приводит к парализации арсенала ядерного оружия,
142

не укладывалась в представлении пентагоновских генералов,
пугала их. Как это так — чем мощнее оружие, тем меньше воз-
можности его использовать! Как это так — угроза применения
ядерного арсенала уже отживает свое!
Независимо друг от друга Г. Киссинджер и М. Тейлор раз-
работали стратегические концепции глобальной политики, в ко-
торой совмещались бы две далеко идущие цели. Одна — избе-
жать гибельной для всех ядерной войны. Вторая — «отбросить
коммунизм», ведя дело к постепенной его ликвидации. Эта цель
диктовала необходимость постоянного наращивания вооруже-
ний. Фатальные последствия применения ядерного оружия удер-
живали США от использования военной мощи, но их имперские
амбиции толкали на ее применение в интервенционистских,
агрессивных целях.
«Дилемма ядерной эпохи,— писал Г. Киссинджер в уже
упомянутой книге,— может, следовательно, быть определена
следующим образом: гигантская разрушительная сила совре-
менного оружия делает отталкивающей саму мысль о войне,
но отказ от какого-либо риска будет равен тому, что советские
руководители получат полную свободу действий».
Силовое давление на Советский Союз естественно вытекало
из второй стратегической концепции глобальной политики —
«отбрасывания коммунизма». К началу 60-х годов она была взя-
та на вооружение всеми администрациями независимо от их
партийной окраски, глубоко вошла в плоть и кровь вашинг-
тонских политиков, усматривающих «тотальный коммунистиче-
ский заговор Кремля» во всех странах, сбросивших ярмо импе-
риализма и вступивших на путь национального и социального
освобождения.
Предложенная Г. Киссинджером доктрина «ограниченной
войны» явилась попыткой дать Вашингтону возможность, не
прибегая к использованию ядерного оружия, чувствовать себя
вольнее в практическом использовании военной силы для под-
держания международного порядка на американских условиях.
По его замыслу, только таким образом можно рассчитывать
на эффективное «отбрасывание коммунизма» повсюду в мире
с приемлемыми для Америки издержками и жертвами. И при
этом добиться благоприятных для Вашингтона изменений в
стратегическом соотношении сил в мире. В доктрине «ограни-
ченной войны» это было главным.
Но ставилась и другая цель — в рамках той же доктрины,
как считалось, можно избежать прямого столкновения с Совет-
ским Союзом и в конечном итоге ядерной войны. Ядерному же
арсеналу предписывалась роль сдерживающего фактора против
аналогичного потенциала другой стороны. Одно дополняло
143

другое с целью, в частности, предоставить США новые средства
давления на Советский Союз помимо угрозы массированного
ядерного удара. Под прикрытием ядерного щита рассчитывали
получить большую свободу маневра для использования военной
силы в региональном конфликте.
Взаимосвязь доктрины «ограниченной войны» и общей ядер-
ной стратегии проявлялась и в другом, не менее важном аспек-
те. По замыслу ее автора, доктрина должна была предоставить
США новые возможности для демонстрации «воли нации» и
«решимости» использовать силу в любом районе земного шара,
вызывая таким путем «доверие» к силовым методам и угрозе
их применения. В этом и заключалось ее психологическое пред-
назначение.
Обосновывая жизнеспособность и эффективность своих кон-
цепций, Г. Киссинджер постоянно указывал на важную роль
психологического аспекта глобальной внешнеполитической
стратегии США. «Устрашение носит не только физический, но
и психологический характер, ибо оно приобретает еще больший
эффект, когда военный потенциал дополняется желанием его
использовать,— пояснял он.— Задачей стратегической доктри-
ны является достижение равновесия между физическим и пси-
хологическим аспектами устрашения, между желанием про-
демонстрировать максимальную угрозу и реальностью, при
которой угроза будет иметь большее воздействие, если против-
ник поверит в реальную возможность ее реализации... Расчет
на тотальную войну как главный устрашающий фактор мешает
установлению такого равновесия».
Доктрина «ограниченной войны» должна была восстановить
это равновесие, а заодно и «доверие» к США. С помощью демон-
страции военной силы на уровне ниже «ядерного порога» рас-
считывали осуществлять «отбрасывание коммунизма». «Совет-
ская реакция на наши действия,— поучал профессор из Гар-
варда,— будет зависеть не от того, что мы намерены сделать,
а от того, какое впечатление сложилось у советских руководи-
телей о наших намерениях».
Вся система стратегии устрашения нацеливалась на то,
чтобы убедить противника, в первую очередь СССР, в «твер-
дой воле» и решимости Америки не спасовать перед риском
ядерного Армагеддона. Для того чтобы эта решимость звучала
убедительнее, подыскивали такой «театр военных действий»,
где ее можно было бы продемонстрировать наглядно. Не слу-
чайно еще до того, как США были вовлечены в авантюру в Ин-
докитае, генерал М. Тейлор рекомендовал образовать «штаб
ограниченной войны».
Изощренный ум Г. Киссинджера породил в теоретическом
144

плане и идею «ограниченной ядерной войны». Преследовалась
все та же цель — преодолеть страх, внушаемый ядерным
оружием. По его выкладкам, максимально убедительная угроза
«ограниченной ядерной войны» является даже более устра-
шающим фактором, чем война с применением обычных воору-
жений. Одновременно в качестве средства избавления от пара-
лизующего страха перед атомной бомбой он предложил про-
водить такую линию в советско-американских отношениях,
которая могла бы снять избыточную напряженность, нагнетае-
мую якобы «искусной советской пропагандой, призывающей к
запрещению ядерного оружия».
Развивая дальше концепции доктрины «ограниченной вой-
ны», Г. Киссинджер рекомендовал уповать на обычные воору-
женные силы, которые можно перебросить в кратчайшие сроки
в район конфликта. Предполагалось, что решающим фактором
при этом будет быстрота операции, а «ограниченная война» так-
же и кратковременной.
В начале 60-х годов теоретические выкладки Г. Киссиндже-
ра и генерала М. Тейлора стали претворяться в жизнь на «вьет-
намском театре военных действий». Президент Дж. Кеннеди
приступил к их реализации, назначив М. Тейлора своим воен-
ным представителем. Началась не только психологическая
демонстрация силы и решимости «отбросить коммунизм», но и
эскалация ее прямого использования. Сам Кеннеди постоянно
подчеркивал, что действия США во Вьетнаме — это «испытание
на прочность готовности Америки выполнять свои союзниче-
ские обязательства». «Мы — величайшая держава в мире,—
вторил ему председатель совета планирования государствен-
ного департамента У. Ростоу.— Если будем соответственно и
вести себя».
Демонстрация силы традиционно использовалась империа-
листическими государствами для достижения экспансионист-
ских целей. Появление канонерок вблизи побережья взбун-
товавшейся колонии или вышедшего из повиновения государ-
ства служило методом психологического давления, когда при-
бегать непосредственно к вооруженному вмешательству было
по тем или иным соображениям нежелательно. «Дипломатия
канонерок» и сегодня в ходу у Вашингтона, однако новая реаль-
ность — ядерная — заставляет его действовать более изощрен-
но, прибегая к силе только в критической ситуации и лишь в
том случае, когда издержки приемлемы и можно избежать
непосредственного конфликта между двумя ядерными дер-
жавами.
По замыслу вашингтонских стратегов, для достижения наи-
большей достоверности своей политики устрашения Соединен-
145

ные Штаты должны быть готовы показывать и свое якобы без-
различие к опасности ядерного апокалипсиса, его фатальным
последствиям для всего человечества. В этом плане указывали
на необходимость культивировать «непредсказуемость» аме-
риканской внешней и военной политики, вплоть до создания
«впечатления» о готовности нации пойти на самоубийство в
ядерном конфликте. Даже когда стала совершенно очевидной
бесперспективность войны США во Вьетнаме, в Вашингтоне
считали ее эффективной в психологическом плане — Америка
якобы показывала миру свою готовность использовать силу в
«противостоянии коммунизму в Азии».
С приходом к власти администрации Р. Никсона стратеги-
ческие концепции Г. Киссинджера нашли еще большее вопло-
щение во внешней и военной политике США, а сам он прочно
занял кресло ее «главного архитектора». Как политик-виртуоз,
он направил внешнеполитическую машину США на достижение
сразу двух далеко идущих целей: «отбрасывание коммунизма»
и предотвращение ядерной войны с Советским Союзом. Его вир-
туозность выражалась в тщательном балансировании между
тем и другим, в сочетании акций по установлению более ста-
бильных отношений с Советским Союзом и контроля над ядер-
ным оружием с ужесточением военного давления на силы нацио-
нально-освободительного движения в различных регионах зем-
ного шара.
Доктрина Киссинджера воплощалась в то время в Индоки-
тае на полную мощь. Архмады бомбардировщиков пытались
сровнять с землей гражданские объекты в Северном Вьетнаме,
демонстрируя таким образом готовность применить силу на
деле и даже идти на риск конфликта с Советским Союзом.
Минирование и блокада подступов к порту в Хайфоне, бом-
бардировки Ханоя должны были служить тому подтвержде-
нием.
Рождество 1972 года Вашингтон отметил еще более масси-
рованными бомбардировками во Вьетнаме. Никогда еще не
были такие операции с воздуха столь безжалостными, сколь и
бессмысленными в военном плане. Тогдашний премьер-министр
Швеции Улоф Пальме заметил по этому поводу: «Надо назвать
вещи своими именами. Происходящее сегодня во Вьетнаме есть
форма пытки». Словно в ответ ему президент Р. Никсон заметил
в беседе с группой конгрессменов, комментируя бомбардировки
во Вьетнаме: «Сила имеет значение только тогда, когда имеет-
ся воля к ее использованию».
Однако на сей раз использование силы повлекло за собой
неприемлехмые для Вашингтона издержки. В Вашингтоне при-
шлось задуматься над тем, как «спасти лицо».
146

Не обошлось, разумеется, без демагогии и фарисейства.
Вскоре в своей речи по поводу вступления в президентскую
должность на второй срок Р. Никсон вещал с претензией на его
уникальную роль в мировой истории: «Искренние инициативы
Америки привели к тому, что 1972 год надолго запомнится как
год величайшего прогресса со времен второй мировой войны в
направлении к достижению прочного мира в мире».
Официально провозглашенная президентом Никсоном
«структура мира» совмещала в себе две противоречащие друг
другу концепции понимания современной реальности и роли
Америки. Одна из них перекочевала из наследия «холодной
войны», вторая исходила из необходимости мирного сосущест-
вования и разрядки международной напряженности. Более того,
разрядка напряженности в советско-американских отношениях
не только не исключала, по мнению Белого дома, нарастаю-
щую демонстрацию силы, ее использование в различных регио-
нах мира, но и подразумевала это.
Никсону очень импонировала идея о том, что Америка долж-
на стремиться к миру и войне одновременно. Такая двойст-
венность позволяла удовлетворять интересы широкого спектра
политических сил внутри самих США. Во внешней политике
с ее помощью можно было придать большую гибкость и под-
вижность прежнему антисоветскому курсу, в политике внут-
ренней — добиться более широких возможностей политичес-
кого маневра. Ситуация казалась действительно беспроиг-
рышной.
Внутриполитические преимущества такой двойственности
во внешней политике начали все больше сознавать и в админи-
страции Рейгана. Подтверждение тому — практические шаги
Белого дома в советско-американских отношениях. Нарочито
акцентируя свою якобы готовность к диалогу, Вашингтон да-
леко не отказался от цели «измотать» советскую экономику
в гонке вооружений и помешать осуществлению мирных хозяй-
ственных планов Советского Союза. Идя же на «малые шаги»
по развитию двустороннего обмена, администрация пытается
посеять у американцев иллюзию того, что именно благодаря
ее «искренним инициативам» отношения между двумя великими
державами находятся сейчас на более безопасной стадии «конт-
ролируемого соперничества». Успех же встречи на высшем уров-
не в Женеве, как пытаются представить в Вашингтоне, объ-
ясняется якобы тем, что политика силового давления на СССР
начинает давать результаты.
Короче говоря, мир «с позиции силы». Старые мотивы на
новый лад.
147

* *
*
Используя подкупы, угрозы, шантаж, нередко прямо вмеши-
ваясь с применением военной силы во внутренние дела осво-
бодившихся стран, империализм пытается спасти сложившиеся
отношения экономической и политической зависимости, теснее
привязать к себе значительное число развивающихся госу-
дарств. Двести с лишним миллиардов долларов ежегодно
выкачивается из стран, вступивших на путь самостоятельного
развития, что составляет более половины военного бюджета
США. Это ли не убедительное подтверждение органической
заинтересованности империализма в сохранении созданной им
изощренной системы неоколониалистской эксплуатации.
Выдвигая и осуществляя доктрину «неоглобализма», пре-
небрегая общепризнанными нормами международных отно-
шений, посягая на суверенитет государств в безнадежной по-
пытке лишить народы права распоряжаться своей судьбой,
Вашингтон угрожает не только молодым независимым государ-
ствам. Подобные доктрины, провоцируя региональные конф-
ликты, ставят под угрозу мир и безопасность всех людей на
планете.
«Стремясь удержаться в седле истории, империализм при-
бегает к любым средствам,— отмечается в Политическом докла-
де ЦК КПСС XXVII съезду партии.— Но подобная политика
дорого обходится миру. Народы вынуждены платить за нее все
более высокую цену. Платить и прямо, и косвенно. Платить
миллионами человеческих жизней, растратой национальных
ресурсов, отвлечением гигантских сумм на гонку вооружений.
Нерешенностью многочисленных, все более трудных проблем.
А в перспективе, возможно, и самой высокой ценой, какую толь-
ко можно представить».
Ради удовлетворения своих имперских амбиций Вашингтон
готов пойти даже на самое кровавое преступление. Свидетель-
ство тому — массированные бомбардировки американской
авиацией ливийских городов Триполи и Бенгази. Жертвами
пиратских налетов стали сотни простых граждан, в том числе
дети. Удары были нанесены по личному приказу президента
Рейгана.
Варварский акт государственного терроризма против суве-
ренного государства пытались «обосновать» насквозь лживым
предлогом... «борьбы с международным терроризмом». Белый
дом даже дерзнул утверждать, будто ракеты и бомбы были
применены «в целях самообороны». Оказывается, Ливия с ее
трехмиллионным населением «угрожала» находящейся за океа-
148

ном могущественнейшей ядерной державе. Изощряясь в иезуит-
стве, буржуазная пропаганда распространяла небылицы о
«зловещих планах ливийских террористов», против которых
якобы и был направлен «упреждающий удар».
Агрессия против Ливии — еще одно звено в цепи преступле-
ний империализма США. Нападение на Гренаду, попытки на-
нести удар в спину народу Никарагуа, активная поддержка
убийц-душманов в Афганистане и банд Савимби в Анголе —
это и есть органически связанные между собой проявления
политики, проводимой в рамках доктрины «неоглобализма».
Политики гангстеризма в международном масштабе.
В нынешний сложнейший период мировой истории правя-
щие круги США продолжают жить в мире иллюзий. Когда
ядерное оружие находится постоянно в состоянии боевой готов-
ности, время и пространство теряют свои привычные очертания,
а человеческая цивилизация может оказаться пленником слу-
чая. Властелины Америки с большой неохотой признают исти-
ну, но где-то в глубине души надеются на какое-то технологи-
ческое «чудо-изобретение», которое, чем черт не шутит, превра-
тит в явь постоянно ускользающий мираж военного превосход-
ства над Советским Союзом. Чем заканчивались в прошлом
такие военно-технологические «прорывы», хорошо известно.
«Политика тотального противоборства, военной конфрон-
тации не имеет будущего,— подчеркнул в докладе XXVII съез-
ду Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев.—
Бегство в прошлое — не ответ на вызовы грядущего, а, скорее,
акт отчаяния, но от этого подобная позиция не становится менее
опасной. Когда и в какой мере осознают это в Вашингтоне, по-
кажут дела. Мы со своей стороны готовы сделать все от нас
зависящее, чтобы радикальным образом изменить к лучшему
международную ситуацию. Для этого социализму нет нужды
отказываться ни от своих принципов, ни от своих идеалов. Он
неизменно выступал и выступает за мирное сосуществование
государств, принадлежащих к разным общественным системам».
6 августа 1985 года вступил в действие односторонний со-
ветский мораторий на ядерные испытания. В тот же день сорок
лет назад американская атомная бомба превратила Хиросиму
в покрытые пеплом руины. Две вехи на пути мировой цивили-
зации: одна стала символом надежды, другою отмечен день
скорби человеческой.
Испытывая на людях ядерное оружие, Пентагон хотел за-
ставить мир содрогнуться, а многие страны трепетать перед
обладателями сверхоружия. Вашингтон надеялся, что после
огненного смерча над Хиросимой наступит «век Америки» и на
гамлетовский вопрос «Быть или не быть?..» ответ вправе будут
149

давать только там, на берегах Потомака. Но «века Америки» не
получилось, история же продолжала складываться вопреки
вашингтонским сценариям.
В молодых освободившихся странах все более отчетливо
сегодня видят мощную преграду на пути их социально-экономи-
ческого прогресса — гонку вооружений, отвлекающую колос-
сальные ресурсы и мешающую международному экономическо-
му сотрудничеству. Годовой военный бюджет США в 1986 году
достиг 300 миллиардов долларов, в то время как 400 миллионов
человек в развивающихся странах систематически недоедают,
50 миллионов ежегодно умирают от голода.
За последнее десятилетие расходы Пентагона возросли более
чем на триллион долларов. Этой же отметки достигает сейчас
задолженность развивающихся государств. Простое совпадение
цифр? Нет, между ними есть безусловная причинная связь.
Империалистические державы пытаются втянуть освободив-
шиеся страны в военные блоки, ограничивают их свободу рас-
поряжаться собственными ресурсами, заставляют раздувать
военные бюджеты, направлять и без того слабую национальную
экономику на рельсы милитаризации. В этом кроется и одна из
причин региональных конфликтов.
Дорого, непомерно дорого обходятся развивающимся стра-
нам претензии вашингтонских лидеров на «век Америки». Но
терпению даже самых терпеливых наций рано или поздно
приходит конец.

Глава 3
НА „ВНУТРЕННЕМ
ФРОНТЕ"

АВИАДИСПЕТЧЕРЫ
НЕ ВЫХОДЯТ НА СВЯЗЬ
— Мои нервы на пределе, никогда не чувствовал себя столь
безнадежно. Если бы не родственники, помогающие нам продук-
тами, поддерживающие нас морально, не знаю, как мне, жене и
ребенку вообще удавалось бы оставаться на поверхности...
— Не скрою, мне страшно даже подумать о будущем. Жена
на пятом месяце беременности, дома обстановка накалена до
предела. Очень волнуюсь за ее здоровье — ведь она пережи-
вает и за меня, и за семилетнего сына. Не знаю, чем все это кон-
чится...
— А мне жена говорит так: лучше ей видеть меня здоровым,
чем я снова вернусь на работу, где нервное напряжение рано
или поздно сделает меня инвалидом и развалит семью...
— Я просто взбешен. Такой кровожадности от администра-
ции даже трудно было ожидать. А как мне еще реагировать,
если видишь своего коллегу закованного в наручники и бро-
шенного в тюрьму только за то, что он заявил о праве на свое
достоинство. Власти за людей-то нас не считают. О'кей, дума-
ют в Вашингтоне, если вы не принимаете наших «правил игры»,
мы вас вообще в упор не видим. Что касается меня, из-за пло-
хого оборудования на диспетчерском пункте я уже частично
потерял слух, из-за перегрузок на работе мне в течение года
пришлось проходить курс лечения психотерапией. Когда я
приходил домой, жена видела мое лицо, мокрую от пота
рубашку и не могла вымолвить ни слова. Отправляла сына
в другую комнату, наливала стаканчик виски, и мы прос-
то молча смотрели друг на друга. Она меня понимала, но от
этого становилось не намного легче...
Эти слова, полные отчаяния и гнева, мне довелось услышать
под проливным дождем неподалеку от здания федерального су-
да в Бруклине, услышать от тех, кто открыто выражал недоволь-
ство бесчеловечными условиями эксплуатации их труда. В ответ,
по указанию властей, их бесцеремонно выбросили с работы, как
выбрасывают на заводской двор отработанный шлак.
Объявленная авиадиспетчерами забастовка — явление не-
обычное для Америки: на бойкот решились работники не частно-
го, а государственного сектора. Под тем предлогом, что феде-
ральным служащим запрещается бастовать, президент тут же
152

поставил 12 тысяч человек вне закона, а на их места за пуль-
том диспетчерских пунктов посадил в приказном порядке
военнослужащих. Последовало циничное объяснение о непри-
знании правительством вообще самого факта забастовки, ее,
мол, нет, ибо, нарушив закон, члены профсоюза диспетчеров са-
ми лишили себя не только работы, но и возможностей требовать
улучшения условий труда. Циничное, ибо забастовка не грянула
с ясного неба, о требованиях авиадиспетчеров правительство
знало за многие месяцы до нее, но так и не сделало ничего,
чтобы пойти им навстречу.
Нет, мол, забастовки, и все тут. Но это отнюдь не поме-
шало правительству-предпринимателю пустить в ход старые,
принятые в бизнесе приемы по ее подавлению — нанять штрейк-
брехеров, внести раскол в ряды забастовщиков. «Если кто-то
захочет вернуться на работу,— пообещал президент,— и дока-
жет, что бастовал под давлением, пусть садится за пульт».
Таких оказалось немного, забастовка продолжалась. В ход
пошли другие приемы — служители Фемиды засудили забастов-
щиков, обложив их штрафом, чтобы не только выпотрошить каз-
ну профсоюза, но и вообще его ликвидировать...
Тем временем американцев одолевало сомнение, а не опасно
ли стало летать. В довершение ко всему в районах многих
аэропортов появились загадочные радиопередатчики, мешав-
шие связи диспетчерских пунктов с пилотами,— провокация
с целью настроить пассажиров против забастовщиков. Одна
проблема наслаивалась на другую. Крупнейшие авиакомпании
заявили о готовящемся увольнении тысяч своих сотрудников,
ибо из-за забастовки авиадиспетчеров на четверть сократилось
количество рейсов. Все это вместе накаляло и без того нервоз-
ную обстановку среди пилотов и работников аэропортов. В Бе-
лом доме ее последствий не принимали во внимание — там были
свои представления о безопасности людей и в небе, и на
земле.
Те, кто помнит роман Артура Хейли «Аэропорт», наверное,
подметили одну из его главных линий: только добросовестность,
ответственность и компетентность могут действительно гаран-
тировать безопасность людей в воздухе. Бастующие авиадиспет-
черы не требовали исключительных привилегий, они хотели вер-
нуть себе уверенность и восстановить справедливость...
Вскоре, как и следовало ожидать, предупреждения авиадис-
петчеров начали сбываться: при заходе на посадку неподалеку
от Сан-Франциско столкнулись в воздухе два самолета. За день
до этого над штатом Нью-Джерси лайнер со 118 пассажирами
на борту едва увернулся от спортивного самолета. В обоих
случаях ответственность так или иначе ложилась на тех, кого
153

правительство в принудительном порядке поставило на место
забастовщиков.
Услышав по радио об инцидентах, я тут же изменил курс
своей автомашины и направился в аэропорт имени Кеннеди.
В обычно многолюдном здании аэровокзала, несмотря на ту-
ристский сезон, пассажиров можно было сосчитать по пальцам.
Еще издали на террасе у входа в контрольно-диспетчерскую
башню, увенчанную радарным куполом, увидел фигурки людей
с белыми плакатами. Как и положено по полицейскому предпи-
санию, они не стояли на месте, а ходили по замкнутому кругу.
Предъявив блюстителям порядка -корреспондентское удосто-
верение, вошел и я в этот круг, пристроившись к одному из пи-
кетчиков, средних лет мужчине с рыжеватыми усами.
— Зовут меня Тони Эктон, мне тридцать семь, женат, двое
детей,— начал он рассказывать, продолжая двигаться в цепоч-
ке.— Диспетчером работаю тринадцать лет, из них три — здесь,
в аэропорту. Почему я бастую вот уже третью неделю? Как ни
парадоксально, потому что люблю свою работу и хочу исполнять
ее добросовестно, дабы люди там, в воздухе, чувствовали себя
в безопасности. Это не наша прихоть: только один из десяти мо-
их коллег может дотянуть сейчас до полной пенсии, а из-за по-
стоянного стресса и перегрузок многие вынуждены уходить с
работы вообще без какой-либо компенсации.
— Как вы расцениваете отношение правительства к заба-
стовщикам? — поинтересовался я.
— Наша забастовка и ее судьба многим раскрывают глаза.
Запугивая нас, власти стремятся вообще прижать профсоюзы,
запугать репрессиями тех, кто помышляет о «незаконных» вы-
ступлениях. Теперь ясно, чего стоили предвыборные обеща-
ния — миллиардные барыши крупному бизнесу и миллиардные
сокращения социальных программ для действительно нужда-
ющихся в помощи. Мы еще как-то протянем некоторое время
без работы. А кто вынужден считать каждый доллар, каково
им бастовать? Администрация хочет вернуть Америку к време-
нам, когда забастовщиков просто кидали в тюрьмы, что и
делают сейчас с некоторыми из нас.
— Объявляя вас вне закона, а ваши требования «непозво-
лительной роскошью», Вашингтон тем не менее находит десятки
и даже сотни миллиардов долларов на новое вооружение, ссыла-
ясь на необходимость обеспечения безопасности Америки.
— Какая там безопасность, властям на безопасность своих
граждан просто начхать. Они думают, политика — это кино, в
котором нужно сыграть роль сильной личности, сокрушающей
всех врагов — внешних и внутренних. Кто может всерьез этому
верить? Совсем недавно они выдавали себя за друзей польских
154

рабочих, а сегодня откровенно душат профсоюзы в своей соб-
ственной стране. В Вашингтоне засели лицемеры, и веры им нет.
Так думаю не только я, спросите у любого из пикетчиков, и он
скажет то же самое. Единственное, о чем пекутся в Белом до-
ме,— это крупный бизнес, а мы для них мелкая сошка, которую
можно просто отшвырнуть ногой.
— А что думают люди, занявшие ваши места на диспет-
черском пульте?
— Штрейкбрехеры всегда найдутся. Многих из них застави-
ли вернуться на работу под угрозой лишить уже получаемой
пенсии или медицинской помощи. Но самое опасное — профес-
сионально они подготовлены гораздо слабее, чем мы. В Вашинг-
тоне — в этом суть всей их политики — делают ставку не на
переговоры, а на силу. Однако они забывают, что и мы пред-
ставляем немалую силу, на нашей стороне те, кто считает наше
дело правым, а наши требования законными и справедли-
выми. Я верю: мы одержим победу, и надеюсь, не ценой еще
одной катастрофы и гибели людей. Жизнь заставит наше пра-
вительство сесть за стол переговоров и с вами, русскими. Самое
главное — не поддаваться на запугивания и провокации, стоять
на своем...
За время беседы на ходу мы выкурили с Тони Эктоном почти
полпачки сигарет. Чувствовалось, он волновался за себя, свою
жену, семимесячного ребенка и старшего сына, который в этом
году должен был пойти впервые в школу. Настроение в семье
пасмурное, на сколько еще дней хватит сбережений, неиз-
вестно.
Попрощавшись с Тони и его товарищами, пожелав им успе-
ха, я попытался пройти в башню, чтобы взглянуть на тех, кто се-
годня развязывает узлы воздушного движения. Здоровенный ох-
ранник у входа неумолим: к диспетчерам нельзя, администрация
запретила пускать репортеров даже к тем, у кого передышка.
Обидно, но делать нечего.
Уже на обратном пути, проезжая мимо контрольно-диспет-
черской башни аэропорта, бросил последний взгляд на цепочку
пикетчиков. Их становилось все больше. И у каждого, навер-
ное, теплилась надежда, что им удастся все же вырваться из
замкнутого круга...
Пытаясь избежать решения проблемы, иногда прибегают к
такому весьма простому способу отделаться от нее — утверж-
дают, что проблемы нет и в помине. Просто и удобно. Так, во
всяком случае, действовала вашингтонская администрация по
отношению к бастовавшим диспетчерам воздушного транспор-
та. Дабы услышать мнение руководителей забастовщиков на
этот счет, я поехал в их комитет, расположенный неподалеку от
международного аэропорта.

— Мне выпала судьба быть одним из двенадцати тысяч,
кого администрация вышвырнула за ворота, предварительно
предъявив ультиматум: либо остаетесь, либо ищите работу в
другом месте,— рассказывал в беседе со мной один из руково-
дителей профсоюза авиадиспетчеров Джон Къюбик.— Цинич-
ный расчет правительства, что мы отступим от своих требований,
спасуем и вернемся, не оправдался — штрейкбрехеров оказа-
лось в наших рядах немного. Да и как мы могли вернуться, если
каждый из нас сознает, что в прежних условиях работать просто
невыносимо и пагубно не только для собственного здоровья,
но для безопасности всей системы контроля за движением воз-
душного транспорта. С первого дня пребывания у власти Рейган
был прекрасно осведомлен о том, что перенапряжение диспетче-
ров на работе сказывается на безопасности полетов. Но ни он, ни
его федеральное управление никак не облегчили нашу участь.
Правительство отказалось наотрез признать обоснованность
требований нашего профсоюза, вообще даже обсуждать их.
Единственно, что его беспокоило,— как избежать ассигнований
на улучшение системы безопасности полетов.
— хНногие профсоюзы поддерживают вашу забастовку и
считают репрессии против авиадиспетчеров началом правитель-
ственного наступления вообще против профсоюзного движения
с целью запугать его участников, заставить смириться с якобы
неизбежными сокращениями программ на социальные нужды
и громадными увеличениями военных расходов.
— И не без оснований,— заметил мой собеседник.— У дис-
петчеров, испытывающих все это на себе, нет никаких иллюзий.
Администрация хочет уничтожить наш профсоюз и пригрозить
другим. Интересы и нужды трудящихся ее не заботят. Вот
почему по всей стране проходят манифестации в поддержку на-
шей забастовки, профсоюзы собирают средства для облегчения
положения наших семей. Что касается жен и детей, они целиком
на нашей стороне и часто даже участвуют в пикетах, а это для
нас тоже большое подспорье.
:— В прессе много пишут о безопасности полетов, причем
утверждается, что пока система работает нормально, несмотря
на забастовку. Так ли это?
— Не хочется предрекать трагических исходов, но опасность
реально существует. За панели радарных установок сели сейчас
супервизоры аэропортов, которые выполняли диспетчерскую
работу десять — пятнадцать лет назад. Их квалификация уже
не отвечает предъявляемым сегодня требованиям. Кроме того,
на контрольно-диспетчерских пунктах находятся сейчас люди, в
свое время освобожденные от этой работы по состоянию здо-
ровья. Разве этот фактор не может не вызвать серьезного бес-
156

покойства? И конечно, военнослужащие, заменившие нас почти
на восемьдесят процентов: при нынешних условиях им надо
минимум два-три года практики, чтобы достичь необходимо-
го уровня профессиональной подготовки. Скажу откровенно,
всем пока еще везет — в последние недели над Штатами сохра-
няется нормальная летная погода. И тем не менее помимо уже
происшедшего столкновения самолетов над Калифорнией нами
зафиксировано девяносто четыре случая на грани серьезного
инцидента. Правительство, правда, чтобы не отпугивать пасса-
жиров, категорически отрицает эти факты.
— Каков будет исход забастовки?
— Мне лично кажется, администрация под давлением вы-
нуждена будет признать нынешнюю систему безопасности поле-
тов недостаточно эффективной, а потому пойти на компромисс
и переговоры.
Уже по дороге из забастовочного комитета я услышал сооб-
щение по радио: опытный пилот гражданской авиации Брайен
Уолтере, почти четверть века проработавший за штурвалом са-
молета, уволен только за то, что в разговоре с пассажирами
возложил вину за задержки рейсов на неквалифицированный
персонал, занявший место бастующих авиадиспетчеров. «Меня
вызвали и сказали, что я лечу в последний рейс и, приземлив-
шись, прямо из аэропорта могу ехать домой до официального
извещения об увольнении,— говорил в радиоинтервью Уол-
тере.— Такое извещение пришло на следующий день. Меня уво-
лили, но так и не объяснили толком за что». Как и не объяснили
тем двенадцати тысячам, выступившим в защиту своих прав.
Да и какое убедительное объяснение могло найти правительст-
во, которому были совершенно безразличны судьбы людей и
безопасность своих граждан.
Энтони Эктон и Джон Кьюбик, однако, ошиблись относитель-
но исхода забастовки. Власти не пошли на компромисс и
переговоры, забастовка была подавлена. Но они оказались
правы, указывая на полнейшее безразличие правительства к
судьбам и безопасности своих соотечественников.
Думается, реакция Вашингтона на забастовку авиадиспет-
черов была весьма символична, она выходила далеко за рамки
очередного конфликта между трудящимися и предпринимателя-
ми. Белый дом действовал «с позиции силы» не только по отно-
шению к бастующим, но и пытался вести себя точно так же на
международной арене. «Если мы и переживем в конечном
счете срывы в расписании авиарейсов, то последствия внеш-
неполитического курса на конфронтацию с Советским Союзом
могут оказаться гораздо более серьезными,— заметил президент
организации «Американцы за демократические действия»
157

Роберт Дриннан.— Администрация Рейгана сделала такой крен
во внешней политике, при котором ни отдельные люди, ни целые
нации не чувствуют себя в безопасности».
Взяв курс на наращивание «мускулов» в области вооруже-
ний, на достижение военного превосходства над Советским
Союзом, Белый дом всячески урезал программы на социальные
нужды, откровенно беспокоясь только о прибылях крупного
бизнеса. И то и другое было звеньями одной цепи, связывавшей
в единое целое все, что происходило на земле и в небе Америки.
ПЛЕННИКИ НЕОБЪЯВЛЕННОЙ ВОЙНЫ
Это случилось в десяти шагах от меня, на перекрестке 21-й ули-
цы и Парк-авеню, в три часа дня. Высоченный парень в голу-
бой нейлоновой куртке вынул из кармана какой-то предмет,
раздался хлопок, точь-в-точь как у стартового пистолета. Стояв-
ший рядом с ним человек взмахнул руками и рухнул лицом
на мостовую. Резко повернувшись, верзила побежал по троту-
ару в мою сторону. В руках у меня был зонтик, у него — на сей
раз я предмет разглядел — револьвер. Дабы, наверное, под-
черкнуть еще раз неравенство в силах, он метнул на меня
бешеный, полный отчаяния взгляд: «Мистер, ты ничего не
видел, а то...» Не знаю, что парень прочитал во взгляде ответ-
ном, но меня он не тронул.
Когда я подошел к лежавшему у бровки тротуара, вокруг
него стали собираться прохожие. Через две минуты послышался
пронзительный вой полицейской сирены и кареты скорой по-
мощи. Но чем они могли помочь человеку, у которого на сердце
сияло красное пятнышко — след от пули, пробившей почти на-
вылет. Судя по тому, как не спешили санитары погружать
носилки с телом в фургон, каждому стало ясно — несколько
минут назад здесь произошло убийство. Оставалось только га-
дать, кого и за что. С этими вопросами весь вечер того дня я
обращался в полицейский участок, на территории которого про-
изошло убийство, и лишь к полуночи получил от детективов
лаконичный ответ: «Убит бродяга, вылезший погулять из
«дыры». За что? Спросите у тех, кто последние месяцы, ходит
по улицам и расправляется с бездомными. У нас уже было
несколько подобных случаев».
Действительно не совсем типичное нью-йоркское убийство.
Пять и шесть десятых убийств ежедневно, если говорить язы-
ком статистики, обычно совершается при ограблении. На сей
раз, как выяснилось, человека убили просто за то, что выглядел,
как бродяга, и кого-то нечаянно задел при переходе улицы.

ЛЮДИ ПОДЗЕМЕЛЬЯ
Туристам «дыры» не показывают, хотя находится она в са-
мом центре Нью-Йорка. При желании туда можно попасть
через служебный подъезд самого фешенебельного в городе оте-
ля «Уолдорф-Астория» и, спустившись на два лестничных проле-
та, оказаться в ее «передней» — мусорной кладовой, где время
от времени копаются в отбросах бездомные, нашедшие себе при-
станище еще на три пролета ниже — в подземных туннелях
железнодорожного вокзала «Гранд-сентрал». У этих пещер есть
одно преимущество — в любое время года там поддерживается
почти тропический климат, а кромешная тьма позволяет нахо-
дить для ночлега такие закутки, куда не отваживаются заби-
раться даже полицейские. Каждую ночь в туннелях обитает
около ста бездомных. На местном жаргоне их кличут «дика-
рями».
Крысы, заклятые враги человека, на такой глубине почему-
то «дикарей» не тревожат, не покушаются даже на их скудный
продуктовый запас, словно уже не воспринимают их как людей.
Однако на каждом шагу жителей подземелья подстерегает дру-
гая опасность — одно неосторожное движение, и третий рельс
под напряжением в 660 вольт может оставить от них одни лишь
лохмотья. Как ни парадоксально, за десятки лет существова-
ния этих бесплатных ночлежек не было ни одного случая, что-
бы кто-нибудь задел его: глаза людей привыкают к темноте
и видят там, как на улице. Жертвами оказывались заснувшие на
трубах отопления и задохнувшиеся во сне от пара. «Инстинкт
самосохранения обострен у них до предела. Они могут даже не
представлять себе, какой сегодня месяц на улице, но, будьте
уверены, всегда чуют, откуда грянет опасность»,— заметила
по этому поводу капитан железнодорожной полиции Дороти
Шульц.
Есть у обитателей туннелей один свято чтимый закон:
как в некоторые частные клубы, вход женщинам туда катего-
рически запрещен. Единственная женщина, робко заглядывав-
шая в закутки подземной ночлежки,— Дороти Шульц с ее
подчиненными. Многие, прожившие там уже не один год, по
имени знали почти всех полицейских из ее отряда. Две сотруд-
ницы отдела переписи населения решили проявить служебное
рвение и, спустившись в «дыру», пересчитать ее обитателей. Раз-
буженные непрошеными посетителями люди перепугали женщин
до полусмерти, и переписи не получилось...
Идя к зданию Секретариата ООН вверх по западной стороне
Первой авеню, видишь в любой пасмурный день одну и ту же
сцену — на зеленых скамеечках, укрывшись газетами, подло-
159

жив под голову кучу тряпья, греются на солнце люди в оборван-
ной одежде. Обитатели пещерной ночлежки под «Уолдорф-
Астория» называют их «аристократами». Таких «аристократов»
только на улицах Нью-Йорка бродит около 36 тысяч. В кон-
це 60-х годов средний возраст рядового армии бездомных был
пятьдесят лет, сегодня — тридцать шесть. Лишь каждому
десятому из них городской муниципалитет предоставляет ноч-
лежку в Бауэри хоть на какое-то время. Удел остальных —
улица, заброшенные дома, закоулки автомобильных стоянок
и складов, скамейки вокзалов.
В социологических исследованиях этих людей называют по-
разному, но, независимо от этого, всех их объединяет одно:
у них нет крова над головой, они не знают, когда и где им
удастся поесть, весь день они проводят в поисках хлеба насущ-
ного и пристанища на ночь. Пещерные люди XX века, они
бродят по улицам, освещенным неоновым светом реклам,
зазывающих на экзотические Бермудские и Багамские острова,
песочные пляжи испанской Коста-дель-Соль, курорты Ниццы
и Акапулько. Для них эти места словно на другой планете,
а взгляд их чаще устремлен не на рекламы, а в ближайшую
корзину с мусором и остатками еды. На Пенсильванском вок-
зале, например, я встретил двух старушек-сестер, «зарабатыва-
ющих» себе на ночлег тем, что с утра до вечера ищут в теле-
фонах-автоматах случайно оставленные десятицентовики. По-
сменно, одна дежурит, охраняя сумки с пожитками, другая
обходит телефонные будки.
Американцы Эллен Бакстер и Ким Хоппер провели иссле-
дование, взяв интервью более чем у двухсот нью-йоркских без-
домных. Опровергая утверждения тех, кто считает бездомных
предрасположенными по натуре к бродяжничеству, исследова-
тели пришли к заключению, что в действительности подавля-
ющему большинству из них никогда не представлялась возмож-
ность иметь крышу над головой и питаться по-человечески.
Не имея жилища, они получают жалкое вспомоществование в
виде грязного пристанища в Бауэри лишь в течение первого
месяца. Что будет с ними дальше, никого не заботит. Многие
опускают руки, спиваются и в ответ на безразличное к ним от-
ношение «уходят из общества», игнорируя все его законы и нор-
мы приличия.
Вспоминается случай, в который поначалу просто трудно
было поверить. В пятнадцати минутах езды от Нью-Йорка, в
городе Пассейике, на улице Шерман-стрит, обнаружили семью,
проживавшую в... фанерной коробке. Хозяин дома, во дворе
которого она размещалась, сдавал ее за 30 -долларов в неделю.
Приехав по указанному в местной газете адресу, этого «жили-
160

ща» я уже не нашел. Как объяснили мне игравшие на улице
в бейсбольный мяч соседские ребятишки, буквально за час до
моего приезда нагрянула полиция, оштрафовала хозяина дома
и увезла с собой в неизвестном направлении бездомных роди-
телей вместе с их грудным ребенком.
В разгар избирательной кампании по выборам нового мэра
города газета «Нью-Йорк тайме» посвятила проблеме бездом-
ных одну из редакционных колонок. «Хотя бродяги, по сути
дела, народ мирный,— констатировала она,— но у населения
они почему-то вызывают не жалость, а истерию». Сердоболь-
ность редакторов «Нью-Йорк тайме» не пошла дальше осужде-
ния местных властей одного из городских районов, которые
категорически воспротивились перевести бездомных в бараки
военной базы, расположенной на его территории, под тем пред-
логом, что жители этих бараков «создадут серьезную проблему
для ближайшего национального парка». Затею с бараками
пришлось отложить...
Он появлялся откуда-то из ночи тихо, незаметно и всегда в
одном месте — прямо под окнами моего дома на 67-й улице меж-
ду Бродвеем и авеню Колумба. Подойдя к подъезду здания на-
против, взбирался на ступеньки, сбрасывал с плеча котомку
и укладывал ее в углу у двери. Достав из мусорной металли-
ческой корзины газету, старательно выстилал ею последнюю
ступеньку, подложив под голову пожитки, устраивался на ноч-
лег. С рассветом, еще до приезда мусорных машин, заглатывав-
ших в свои «пасти» выставленные на тротуаре пластиковые
мешки с отходами, он аккуратно сворачивал «простыню» и не
спеша брел в сторону Центрального парка. Словно боялся, что
мусорщики примут его за отходы и бросят спящего вместе
с мешками под пресс.
Я видел его на этом месте многие месяцы и в жару, и в
стужу. Поздно ночью, проходя мимо, на площадке подъезда
можно было различить лишь силуэт спящего, повернувшегося
спиной к тротуару человека.
Мне неизвестна его судьба: в Америке бездомные редко
заговаривают с репортерами. Каждая проведенная на улице
ночь заставляет их все больше свыкаться с мыслью об одино-
честве, уже не надеясь на возвращение к нормальной жизни.
Наверное, им даже так легче, и это можно понять.
Подобных «робинзонов», отчаявшихся увидеть снова «боль-
шую землю», на нью-йоркских улицах тысячи. Подсчитывая
статистический процент безработных, их даже во внимание не
7 А. М. Манаков 161

принимают. А ведь у многих когда-то была работа, и им
удавалось сводить концы с концами.
Извещая о сокращениях бюджетных ассигнований на соци-
альные программы, президент Рейган клятвенно заверял, что
«действительно нуждающиеся не пострадают». Но как раз имен-
но они-то и пали первой жертвой «рейганомики». Армия амери-
канцев, живущих ниже официально принятого уровня нищеты,
увеличилась на 5 миллионов человек. По данным Гарвардской
школы здравоохранения, резко возросло и число людей, попада-
ющих в больницы с тяжелым расстройством желудка, вызван-
ным недоеданием.
Для одних в государственной казне денег нет, для других
они всегда находятся. Так, например, спасая от банкротства
крупнейший в стране чикагский банк «Континентал Иллинойс»,
федеральная резервная система отвалила ему сразу почти
5 миллиардов долларов. Вот вам и «свободное предпринима-
тельство», которое превозносил в своих предвыборных речах
президент. Какие уж там свободная конкуренция и рынок, если
при его администрации бизнес получил крупнейшие за всю
историю субсидии. Многие из корпораций, производящих все —
от ракет MX до шнурков для армейских ботинок, давно уже
вылетели бы в трубу без правительственных подачек. Скрупу-
лезно подсчитывая каждый доллар на социальные программы
помощи бездомньш, Белый дом без колебаний выделяет воен-
но-промышленным корпорациям любые запрашиваемые ими
средства на выполнение заключенных с Пентагоном сделок.
Столь искусственный парадокс и лежал в хрупкой основе ши-
роко рекламируемого администрацией Рейгана «оживления»
экономического производства...
Внизу на улице под сводом подъезда дома на авеню Колум-
ба, свернувшись калачиком, спал неизвестный. Даже в удушли-
вую жару он с головой укрывался одеялом, дабы прохожим,
наверное, меньше бросаться в глаза.
Поверх крыши того же дома из своего окна я видел и осве-
щаемую ночью прожекторами статую Свободы, уменьшенную
в несколько раз копию той, что стоит у входа в нью-йоркскую
бухту. Выросший прямо перед ней пятидесятиэтажный небо-
скреб заслонил весь вид «свободе», и она, зажатая со всех
сторон железобетонными великанами, вскинула факел в надеж-
де, что о ней еще помнят как о символической защитнице обез-
доленных и бесправных.
Но вот замечал ли ее когда-нибудь тот неизвестный, бес-
цельно бродя по окрестным улицам в поисках крыши над го-
ловой? И что он думал о дарованных ему «свободе» и «правах
человека»?
162

* *
*
В тот день сильный, пронизывающий до костей ветер Атлан-
тики словно сдул прохожих с улиц Бостона. Запарковав автома-
шины, люди с поднятыми воротниками мгновенно исчезали в
подъездах домов. Розовые от мороза швейцары богатых отелей
выскакивали на проезжую часть в поисках такси. И лишь у са-
мого престижного в городе масонского клуба несколько тури-
стов фотографировали друг друга, позируя перед огромной, сде-
ланной изо льда каретой. Среди одиноких патрульных полицей-
ских машин метался по Бостону в поисках подходящего места
для ночлега и мой «форд».
Проезжая мимо одного из монастырей, заинтригованный
увиденной сценой, я невольно нажал на тормоз и остановился.
На противоположной стороне улицы у обитой железом мона-
стырской двери выстроилась очередь. Человек тридцать, не
меньше. Молчаливых, неподвижных. Примерно каждые три
минуты дверь открывалась, и внутрь приглашался первый из
очереди. Столь же молчаливо, не торопясь, кто-то выходил из
здания и, бросив в мою сторону мрачный взгляд, исчезал за
углом.
Через час очередь растаяла, и я вошел в дверь монастыря.
В небольшой комнатке пожилой монах в рясе убирал со стола
кофеварку, другой, помоложе, заворачивал в целлофан бумаж-
ные стаканчики.
— Пришли погреться? Тогда прошу к столу,— пригласил
пожилой, хотя на столе уже ничего не было.— Впрочем, вас-то
что сюда привело?
Монахи все поняли и тут же объяснили, зачем и для кого
устраивалась скромная трапеза. Оказывается, вот уже третий
год монастырь выдает бесплатно стаканчик кофе и бутерброд
обитающим в ближайшей ночлежке бездомным. Таких в округе
уже более пятисот, а по всему Бостону не менее 15 тысяч. Если
бы не пожертвования монастырю частных лиц, этим «прихожа-
нам» пришлось бы умирать на улице голодной смертью...
Голод в Америке. Как дико слышать это, когда речь идет
о стране, где лишь на правительственных складах скопилось
запасов продовольствия столько, что им можно прокормить бо-
лее 30 миллионов человек. Огромная часть этих запасов пор-
тится или выбрасывается на корм скоту, но покушаться на них
строжайше запрещено. Формально парадокс, а в действитель-
ности — сознательная политика вашингтонской администрации,
не желающей вникнуть в нужды трудящихся. Результаты ее
скрыть невозможно, их видно буквально на улице. В столице
163

автомобилестроения Детройте ежедневно в очередь за бесплат-
ной похлебкой выстраивается около двух тысяч человек. В сто-
лице государства Вашингтоне по улице разъезжает одинокий
грузовичок, из которого раздают голодающим крохотные бутер-
броды. В колыбели американской конституции Филадельфии
каждую зиму погибают от голода и холода более десяти ее
жителей. Раздача супа голодающим ньюйоркцам стала привле-
кать так много людей, что во избежание беспорядков о ее пред-
полагаемом месте перестали сообщать газеты.
Голодные люди, набрасывающиеся в поисках еды на мусор-
ные корзины, стали обыденным явлением в самой богатой
стране — Америке. Власти города Форт-Лодердейл во Флориде,
дабы лишить бедняков и этой возможности, предложили поли-
вать пищевые отходы керосином или другой сильно пахнущей
жидкостью. В столице штата Аризона Финиксе любые отбросы
объявлены городской собственностью, а всех, кто в них копает-
ся, полиция арестовывала... за воровство. А в это время только
по распоряжению министерства сельского хозяйства, не гово-
ря уже о частном секторе, содержались складированными в
рефрижераторах миллиарды фунтов сыра, масла, сухого моло-
ка, риса, кукурузы и других продуктов. Взвинчивая расходы на
вооружение и военные авантюры за границей, вашингтонская
администрация и не помышляла предоставить хотя бы часть
имеющихся в стране запасов голодающим людям...
Покидая Бостон, я снова проехал мимо приюта монахов-
францисканцев. День выдался солнечный, трескучий мороз сме-
нился вдруг почти оттепелью. У обитой железом двери мона-
стыря все так же угрюмо и молчаливо стояли люди, уповавшие
на подаяние святого Антония. На этот раз очередь была значи-
тельно длиннее.
К ВОПРОСУ ОБ «УМЕНИИ ЖИТЬ»
Хотя до зимы было еще сравнительно далеко, но в коридо-
рах нью-йоркского муниципалитета уже чувствовался легкий
«морозец» — там не на шутку были встревожены тем, где с на-
ступлением холодов размещать растущую армию бездомных.
До ноября скитальцы Манхэттена могут еще как-то ночевать
на тротуарах, скамейках городских парков, под мостами или
в туннелях железнодорожных вокзалов, а потом?
Кого-то в мэрии осенило в качестве жилья использовать
складские помещения военных арсеналов. И даже не постесня-
лись эту идею разрекламировать в газетах. Цинично, словно
речь шла о распродаже залежавшегося товара, городские
власти не без гордости отметили «прогресс»: если четыре года
164

назад выделялись для ночлега 1800 мест, то сейчас их больше в
два раза.
Что же собой представляли эти новые убежища для без-
домных? Плутая по улочкам Манхэттена, я наткнулся на одно
из них—серое, мрачное крепостное здание 102-го арсенала
инженерных войск. Сюда должны были доставить на ночлег
первую партию бездомных и разложить их по полкам, как скла-
дывали когда-то военное снаряжение. Стоявший у входа охран-
ник на мою просьбу разрешить заглянуть внутрь категорически
отрезал: «Вам действительно нечем заняться? Да что там смот-
реть, побросают их на нары, кинут одеяльца, а утром опять раз-
везут на автобусах. Если они там не замерзнут, им крупно по-
везет. Собачья у меня должность, мистер, и лучше об этом
лишний раз не напоминать. Без вас тошно».
И мне тоже, признаться, не по себе. Невольно вспомнилась
недавняя очень холодная для Нью-Йорка зима, когда на улицах
замерзли насмерть двадцать бездомных. Одна из них, шести-
десятилетняя Ребекка Смит, скончалась, заснув в картонной
коробке из-под угля прямо на центральной авеню. Лишь
случайно кто-то из прохожих обратил внимание на бездыханное
тело старушки. Уже когда ее хоронили, неведомо откуда появив-
шаяся дочь потребовала... заменить гроб, ибо узрела в нем
маленькую трещину. Поистине один из вариантов «американ-
ской трагедии».
Итак, ночлежки подготовлены были на 3600 мест, чем очень
гордились в мэрии Нью-Йорка. Однако, по подсчетам город-
ских властей, бездомных-то было в десять раз больше! Где
найдут приют они, кто протянет им если не руку помощи, то по
крайней мере стаканчик горячего кофе? Хотя бы под крышей
мрачного складского ангара с выбитой в камне надписью
«102-й арсенал инженерных войск».
Профессор-психиатр Т. Шац из университета штата Нью-
Йорк, комментируя смерть Ребекки Смит в картонной коробке
из-под угля, барственно-пренебрежительно заявил: «Все дело
в том, что у нас есть люди, которые так и не научились жить.
Как, например, некоторые не научились играть в теннис, гото-
вить пищу, нянчить детей. То есть просто не научились или не
хотят заботиться о себе». Ему бы напомнить историю с без-
домным Джозефом Крузом, которого запекли в психиатричку
нью-йоркского госпиталя «Бельвью», а позднее его след вообще
простыл. Кто знает, не такие ли, как психиатр Шац, заняты
принудительным обучением «умению жить» несговорчивых
клиентов?
«Нет, нам ничего не известно о судьбе Джозефа Круза»,—
отвечали на мой запрос сотрудники аппарата конгрессмена
165

Билла Грина, Именно на территории его избирательного
округа, где находятся самые фешенебельные дома и месячная
квартирная плата часто равна полугодовому доходу «среднего
американца», разместилась лачуга Круза, бездомного из-под
моста Квинзборо.
Кстати, сам конгрессмен Билл Грин был занят в то время сво-
ей избирательной кампанией; ему снова хотелось попасть
в Вашингтон, на Капитолийский холм. Уместно было бы поинте-
ресоваться, что он сделал на посту «народного избранника»
для тех, кто надеялся просто пережить очередную зиму и не
замерзнуть где-нибудь в подворотне. Но я не стал отвлекать
конгрессмена, заранее предугадывая, какой будет ответ.
*
«Мы видим, как закрываются заводы, разоряются фермы,
люди теряют свои дома, а дети лишаются возможности
продолжать учебу в школе. Мы являемся сейчас в Америке сви-
детелями постыдного неравенства: голодающие выстраиваются
в очередь за миской супа, бездомные спят прямо на улицах.
И каждый раз, когда кто-то умирает от холода на мостовой
или на металлических решетках отопительных систем, вместе
с ними умирает и малая часть Америки».
Когда сенатор Эдвард Кеннеди произносил эти горькие сло-
ва перед национальным комитетом демократической партии,
у него были веские основания для столь сурового заявления в
адрес администрации Рейгана. Скольких еще из двухмиллион-
ной армии бездомных ждала такая участь на улицах амери-
канских городов? Прибавим к ним отчаянную безысходность
еще нескольких миллионов выброшенных за ворота предприятий
только за первые годы правления его администрации, и получим
красноречивый результат ее экономической политики. Счет же,
который можно предъявить официальному Вашингтону, про-
должал неумолимо расти, несмотря на громкие риторические
прокламации Белого дома, что вот-вот за поворотом, мол, уже
ждут кардинальные перемены к лучшему.
«Отбросы общества», «опустившиеся элементы», «бродяги»,
«психи»...— какими только кличками не награждали бездом-
ных консерваторы, подпиравшие экономическую политику
президента. «Что с ними нянчиться, если они сами о себе не
заботятся»,— проскакивало и на страницах либеральной прес-
сы, помещавшей иногда репортажи о жизни бездомных.
Если верить статистике, около половины бездомных — быв-
шие пациенты психиатрических больниц. Допустим, формально
166

так и есть, но разве не важно другое — как они оказались на
улицах. За последние двадцать лет в результате так называе-
мой «программы деинституционализации» количество пациен-
тов психиатрических лечебниц сократилось почти вдвое. Десят-
ки тысяч людей, далеко не закончивших курс, ежегодно выписы-
вали для дальнейшего прохождения лечения по месту житель-
ства. Все хлопоты о них возлагались на приюты и другие дома
милосердия, да вот только не учли и без того мизерных бюдже-
тов этих заведений, урезаемых еще больше из-за сокращения
Белым домом расходов на социальные программы. В итоге ни
о каком продолжении лечения не могло быть и речи, сотни
тысяч людей были выброшены на произвол судьбы и лишь не-
многим посчастливилось найти приют у себя дома, уповая
на милосердие родных и близких.
А если посмотреть на проблему бездомных и психически
больных с другой стороны? Среди переживших или испытав-
ших функциональное расстройство нервной системы гораздо
больше в пропорциональном отношении людей из наименее
обеспеченных слоев населения и тех, кто потерял работу. Чтобы
вернуть их к нормальной жизни, нужны в первую очередь кар-
динальные изменения социально-экономического порядка.
Не случайно наиболее катастрофические размеры эпидемия
самоубийств приобрела среди подростков-негров, ибо именно
среди них отмечен самый высокий уровень безработицы —
более 50 процентов. Социально-экономическая дискриминация
и расстройство психики — это и есть причина и следствие, а не
наоборот...
В Вашингтоне социологи и врачи предупреждали об угрозе
превращения столицы в «психиатрическое гетто». Тревога
возникла в связи с намерением правительства закрыть един-
ственную там больницу с психиатрическим лечением, пациенты
которой, как и везде, в основном бедняки и негры. «Куда они
денутся, если их выписать? Смогут ли они получить надле-
жащую медицинскую и другую помощь? Приютит ли их Рональд
Рейган в Белом доме?» — спрашивал врач Рут Кинг, сам
прекрасно зная ответы. Были по-своему правы и его коллеги-
врачи, сравнивавшие психиатрические лечебницы с «лагерями
для пленных в необъявленной войне». И жертвами этой войны
оказывались не только жители негритянских гетто, но и мил-
лионы других «лишних людей», выбрасываемых сначала за во-
рота предприятий, а потом вообще на произвол судьбы —
в подворотни, полуразвалившиеся склады и ночлежки. И слыш-
но было, как бросали им вдогонку циничное: «Да это же психи!
Чего с ними нянчиться!»
J 67

Мне позвонили из Вашингтона и сообщили о предпринимае-
мой там необычной акции протеста. В канун Нового года на
перекрестке 14-й улицы и Пенсильвания-авеню в картонных
коробках поселились на жительство четверо американцев.
Символическая демонстрация активистов одной из местных
благотворительных организаций продолжится до наступления
весны или до тех пор, пока власти не предоставят бездомным
столицы подходящее жилье. Объяснили мне и почему именно
четверо: за истекшие дни зимы в Вашингтоне уже погибли от
холода четверо бездомных, с каждой новой жертвой число
участников протеста будет увеличиваться на одного человека.
— Мы пытаемся привлечь внимание людей к подлинной
причине, толкающей наиболее обездоленных на улицы,— заме-
тил в беседе со мной Митчел Шнайдер, один из участников
демонстрации.— Многие американцы все еще верят в «рейга-
номику». Это заблуждение отчетливо проявляется и в отноше-
нии к бездомным, армия которых растет с каждым днем...
Печальная предновогодняя весть снова напомнила о мас-
штабах одной из самых, пожалуй, страшных американских тра-
гедий. В Питтсбурге (штат Пенсильвания) бездомные ночуют
в пещерах у реки Аллегейни, в Вашингтоне — прямо у ворот
Белого дома. В Фениксе (штат Аризона) городские власти
надумали вообще прекратить оказание помощи бездомным
в надежде, что они уберутся из города и не будут портить его
вида. В Санта-Монике (штат Калифорния) фонтаны парков
не выключают на ночь, дабы там не размещались на ночлег...
Местная пресса продолжала писать о том, что бездомные,
мол, «сделали свободный выбор» и предпочитают уличное
житье добровольно. Добровольность такого житья и полную
свободу выбора решил подтвердить мэр Вашингтона Барри.
Собрав команду репортеров и операторов, он отправился по
местам скопления бездомных и лично предлагал каждому из
них подвезти его до городской ночлежки. Никто не согласился.
Мэр торжествовал. Но вот только ни он, ни репортеры не поин-
тересовались, почему бездомные отказывались от крыши над го-
ловой. Не потому ли, что в тех убогих, грязных ночлежках
можно лишиться последнего личного скарба, охранники жесто-
ко избивают их обитателей и нет никакого спасения от клопов
и крыс? На свежем воздухе все-таки лучше. Вот и весь их
«свободный выбор».
Нет такого крупного города в Америке, где бы зимой или
летом не обнаруживали погибших от холода или духоты даже
168

в своих жилищах. У этих людей была крыша над головой, но
еще и выбор: либо платить за отопление или кондиционер, либо
за продукты питания. У лишенных жилья и такого выбора нет.
На лужайке парка Лафайет, что напротив Белого дома, были
воткнуты в землю 539 белых крестиков — каждый из них сим-
волизировал гибель бездомного от холода только за пять лет
в тринадцати городах страны.
Городские власти Вашингтона используют специальный код
Е-904 для обозначения одной из причин смерти — переохлаж-
дение организма. За те же пять лет в столице погибли сорок
пять бездомных, которых так и не смогли отогреть.
Словно специально для четырех смельчаков в Вашингтоне
тогда воцарилась на редкость теплая погода. Сама природа
благоволила тем, у кого вместо крыши пластиковая накидка, а
вместо постели — решетки металлических люков отопительной
системы, обогревающей днем и ночью офисы правительственных
зданий. В первые недели нового года никто из бездомных не
умер от переохлаждения, посему число участников демонстра-
ции оставалось прежним. Но кто мог гарантировать, что с на-
ступлением настоящих холодов число жертв не увеличится
и не придется ставить на свидетельствах о смерти индекс
Е-904?
БОЛЬ И ГНЕВ ЧЕРНОЙ АТЛАНТЫ
КОМЕНДАНТСКИЙ ЧАС
В СТОЛИЦЕ АМЕРИКАНСКОГО ЮГА
Известие о приезде в газету «Атланта джорнэл» советского
журналиста мгновенно разнеслось по ее главному редакцион-
ному залу. Оторвавшись от стола с машинкой, редакторы и ре-
портеры подходили и прямо допытывались, что меня привело в
столь отдаленные края. И не дожидаясь ответа, угадывали:
«Убийство детей».
Сгрудившись у стола над огромной картой города, утыкан-
ной разноцветными кнопками (ими обозначены места, где
обнаружены трупы двадцати семи негритянских подростков),
выдвигали одну за другой свои версии более двух лет оста-
вавшегося не раскрытым преступления. «Загадка, что и гово-
рить. Столько жертв — и никаких, по существу, следов»,—
сетовали репортеры. И не без иронии замечали, что фортуна
должна мне улыбнуться и помочь раскрыть наконец эту
тайну.
По полученному в газете адресу поехал в негритянский рай-
он на улицу Мартина Лютера Кинга, где в одном из ветхих доми-
169

шек размещался Комитет по предотвращению убийства детей.
Его активисты поначалу встретили меня холодно, неприветли-
во, но лед недоверия и подозрительности растаял после того,
как я объяснил, какую газету представляю. Чувствовалось —
им нелегко отвечать на вопросы, заставлявшие говорить снова
и снова о самом страшном в их жизни.
— Все дело в том, что у нас в стране есть совершенно бес-
правные, беззащитные люди, проблемы и нужды которых вла-
сти стараются не замечать,— рассказывала мать одного из
убитых детей и руководитель комитета Камилла Белл.— Черные
они или белые, не суть важно, главное — это беднота. Пред-
ставьте себе, украли детей у мэра Атланты Джексона или они
стали пропадать бесследно из богатых районов. Тут же вмеша-
лась бы не только полиция, но и национальная гвардия. С нами
же никто не церемонится, поэтому и заговорила о нашей траге-
дии пресса только тогда, когда список жертв стал весьма вну-
шительным...
Когда Камилла Белл хоронила своего девятилетнего сына
Юсефа, она еще не знала, что его смерть — лишь начало самого
гнусного и бесчеловечного террора. Не полагаясь на помощь
полиции, основала независимый Комитет по расследованию
убийств. Помощь ему оказывали добровольцы, патрулировав-
шие улицы, прочесывавшие по нескольку раз местность, где
были найдены трупы.
— Если начинают убивать детей,— продолжала Камилла
Белл,—пришло время нам приниматься за дело самим. Убий-
ца-то все еще разгуливает по Атланте, и никто из нас, матерей,
не знает, вернется ли ее ребенок домой. Сколько мне приходи-
лось убеждать, что все эти убийства связаны между собой,
но в полиции на мое подозрение лишь снисходительно отвеча-
ли — нет будто бы никаких свидетельств. Какие еще им нужны
были свидетельства?..
В беседе с жителями негритянских районов Атланты неволь-
но чувствовалась изнурявшая их безысходность. Город наводни-
ли репортеры и агенты ФБР, психиатры и астрологи, эксперты-
криминалисты, отряды телевизионщиков, введен, по существу,
комендантский час — после шести вечера детям не рекомендо-
валось выходить одним на улицу. Награда за информацию, кото-
рая помогла бы обнаружить убийцу, подскочила до 300 тысяч
долларов.
Но словно в насмешку невидимая рука маньяка продолжала
совершать свое кровавое действо, накаляя атмосферу страха,
отчаяния и гнева в негритянских районах. Просочились из поли-
цейского департамента и сведения о том, что есть серьезные
основания подозревать в этих зверствах человека, превосходно
170

разбирающегося в криминалистике и, возможно, одетого в поли-
цейскую форму. Трудно действительно представить себе, как
ему удавалось внушать детям доверие, похищать их средь бела
дня и не оставлять никаких следов. Кто же убийца? Над этим
вопросом гадала местная полиция. Десятилетний негритянский
школьник из Нью-Йорка Джилрой Сейври, когда обозреватель
газеты «Дейли ньюс» поставил перед ним этот же вопрос, отве-
тил так: «Я просто знаю, что в Атланте убивают детей, и убивают
те, кто хотел бы нас снова сделать рабами».
Можно было смело обвинить в преступлении ту социальную
систему, которая органически пропитана культом силы и нажи-
вы, растлевающим души людей, толкающим их на самые гнус-
ные преступления. Атланта убеждала в этом особенно нагляд-
но. Строительный бум в центре города захватывал воображение
приезжего, ультрамодерну воздвигаемых зданий корпораций
мог позавидовать даже Нью-Йорк. Из пятисот самых крупных
промышленных и финансовых компаний подавляющее большин-
ство нашло там свою обитель. В окрестностях города функцио-
нировал самый мощный в стране аэропорт, десятки миллионов
долларов расходовались на сооружение еще более головокру-
жительных автомобильных эстакад и разъездов. Сегодняшняя
Атланта — это и столица штата, где извлекаются огромные
барыши из производства средств массового уничтожения
людей в ущерб их первостепенным нуждам.
Так получилось, что моя поездка совпала с проведением в
городе «Недели вооруженных сил США». Местное военное
командование и корпорация «Локхид» не скупились на само-
рекламу, а приглашенные на торжества высокопоставленные
пентагоновцы, пытаясь оправдать рост военных расходов,
устрашали население «советской угрозой». В офицерских клу-
бах и на военных базах устроили даже день открытых дверей,
демонстрируя публике самую современную технику. Не забыли и
про детвору — для нее построили специальную парашютную
вышку и огромный тир для стрельбы. Но вот только не позаботи-
лись об одном — о безопасности негритянских детей Атланты
и о предотвращении той реальной угрозы, которая нависла
над их жизнями. Многие из них не выходили на улицу, а если
и выходили, то напуганные насмерть, озираясь по сторонам,
шарахаясь от незнакомцев и постоянно помня о введенном для
них комендантском часе...
Выступая перед слушателями Военной академии в Вест-
Пойнте и как бы подытоживая первые сто дней первого четырех-
летнего периода правления своей администрации, президент
Рейган объявил, что долго терзавшая Америку «эра сомнений»
позади, страна оправилась от «временных отклонений» и встала
17!

на путь «духовного возрождения». Повторив уже в который
раз формулу «подготовка к войне — лучший способ сохранения
мира», глава Белого дома призвал к наращиванию военной
мощи и противостоянию «дьявольской силе извне». Девятьсот
шесть новоиспеченных армейских лейтенантов в знак одобре-
ния и в порыве нахлынувших верноподданнических чувств
швырнули в воздух свои белые парадные фуражки, а толпа
зрителей тут же расхватала их на сувениры.
Церемония наставничества в Вест-Пойнте сразу воскрешала
в памяти увиденную мною Атланту и беседы с ее жителями.
Невольно подумалось: а как могут поверить в эту браваду дети
черной Америки, сомневающиеся в каждом проходящем мимо
человеке. Как могут поверить их матери и отцы, не переставав-
шие гадать, вернется ли их ребенок домой или станет очеред-
ной жертвой беспощадного террора убийцы-маньяка. Если «эра
сомнений» кончилась, по заверению президента, и началось «ду-
ховное возрождение», то почему миллионы и миллионы амери-
канцев все еще продолжали носить зеленые ленточки скорби
и гнева, негодуя: «Неужели это может оставаться безнаказан-
ным в нашей благословенной стране?» И не находя ответа,
начинали сомневаться, благословенна ли она вообще.
Трудно было развеять эти сомнения и «большой прессе».
Дабы приглушить растущее среди американцев негодование,
«Нью-Йорк тайме» назвала виновниками убийств в Атланте...
родителей, которые якобы позволяют своим детям шататься по
улицам и клянчить деньги у прохожих. Можно оставить это ци-
ничное утверждение на совести снобов, но почему все-таки мест-
ным стражам закона и порядка почти два года не удавалось
даже напасть на след преступника.
Не могли мне сказать ничего убедительного тогда ни мэр
Атланты Джексон, ни шеф общественной безопасности города
Браун. И тот и другой — негры, но они принадлежали, верой и
правдой служили своему классу — классу крупных собствен-
ников. И тот и другой отчаянно пытались внушить негритянско-
му населению, что служат своим чернокожим братьям и делают
для них все возможное. Когда же братья брали в свои руки
патрулирование городских улиц, их, по указанию того же мэра,
кидали за решетку, обвиняя в подстрекательстве к беспорядкам.
Кому же верить отцам и детям обездоленной черной Атланты?
Нет, для них эра сомнений продолжалась...
«Медовые месяцы» правления президента Рейгана действи-
тельно развеяли сомнения, но совсем другого рода. Многим, кто
предостерегал не спешить с выводами и подождать, стало пре-
дельно ясно — к власти пришли наиболее реакционные круги
правящей элиты, они и накаляли в стране атмосферу насилия,
.172

страха, шовинистического угара. Не случайно из Белого дома
не слышно было даже формального беспокойства за судьбы
детей Атланты.
— Своими действиями во внутренней и внешней политике,—
говорила мне известная общественная деятельница, руководи-
тель Национального альянса против расистских и политиче-
ских репрессий, американская коммунистка Шарлей Мит-
челл,— администрация Рейгана ясно дала понять: любой паци-
фист, либерал, социалист или коммунист, если он поднимет
голос против правительственной политики, будет обвинен в
«подрывной деятельности по дестабилизации Соединенных
Штатов, осуществляемой иностранной державой». Вину за
убийства детей Атланты нынешний директор ФБР тоже возло-
жил на их матерей. Зловеще возросла в Америке опасность уси-
ления политических и расовых репрессий, разгула террора
ультраправых и нового маккартизма...
Да, если и отходили в прошлое сомнения, скорее всего в
в отношении слов, намерений и дел вашингтонской администра-
ции. В этом уже сомневаться не приходилось.
ПО СЛЕДАМ ДВУХ ПИСЕМ
Где-то в недрах компьютерного учета иностранцев произош-
ла ошибка, в результате чего я неожиданно стал гражданином
Соединенных Штатов: на мое имя пришло приглашение испол-
нить гражданский долг и поработать в суде членом жюри при-
сяжных. Эту заявку сразу пришлось отклонить по совершенно
очевидным причинам. Вскоре поступило письмо за подписью
президента США, обращавшегося ко мне с личной просьбой
поддержать кандидатов от республиканской партии на пред-
стоящих выборах в конгресс. Ответить на такое послание было
уже сложнее, ибо неудобно указывать канцеляриям республи-
канской партии и Белого дома, что учет у них не в порядке.
Но это еще не главная причина.
Даже будучи гражданином США, мне было бы трудно от-
кликнуться на призыв лидера республиканцев. Я вспомнил
двадцатидвухлетнего негритянского паренька по имени Карл,
с которым столкнулся в нью-йоркском парке на площади Юньон-
сквер. Опасливо озираясь по сторонам, он пытался продать мне
несколько сигареток с марихуаной.
— А что остается? — заметил Карл.— Чем-то надо зараба-
тывать на жизнь. У меня никогда не было настоящей работы.
Для нас, негров, ее не находится, а ведь я такой же человек,
как и все. Поверьте, нищих будет все больше и больше. Кому
хочется попрошайничать, вот и устраиваюсь как могу.
173

А как бы оценила мою помощь республиканцам пожилая не-
гритянка из Милуоки Мэри Гопкинс? Крысы искусали ее внука,
сейчас она боится за своих троих дочерей и запретила им иг-
рать во дворе с наступлением темноты. «Нет, это не мыши,—
рассказывала она.— Крысы настолько велики, что недавно я
спутала одну из них с серым котом. А что делать, если власти
вот уже год не убирают у нас в районе мусор. Говорят, нет
средств...»
Разве поддержали бы меня студенты-негры из Дартмундско-
го колледжа в Ганновере (штат Нью-Гэмпшир), которых бук-
вально терроризировали местные расисты. Журнал «Дартмунд
ревью», опекаемый конгрессменом-республиканцем Джеком
Кемпом, прямо намекал на уместность негров в Африке, но не в
Америке. Кстати, бывший редактор этого журнала работал
тогда над составлением речей для хозяина Белого дома.
А что сказала бы каждая третья негритянская семья и
около половины всех негров, живущих на доходы ниже офици-
ально принятого уровня нищеты? Каждый пятый негр, не имею-
щий возможности доучиться в школе, и почти каждый второй,
занятый отчаянным поиском работы, чтобы прокормить себя
и родных? Только за один год в результате пресловутой «рей-
ганомики» безработица среди негров подскочила на 25 процен-
тов, миллионы лишились пособий — последнего шанса на выжи-
вание, резко возросло количество самоубийств. «В то время
как белая Америка переживает серьезную простуду,— отмеча-
лось в исследовании Национальной городской лиги,— у черной
Америки уже тяжелое воспаление легких». Именно по ней преж-
де всего ударила политика республиканской администрации,
сократившей бюджетные ассигнования по программам помощи
безработным, престарелым и детям, а в довершение всего взяв-
шей курс на открытое подавление гражданских прав и восста-
новление сегрегации в школах. Такого наступления расистов
страна не знала за все послевоенные годы.
«Как и любой человек, я очень сочувствую безработным»,—
заметил в письме президент Рейган. Кроме сочувствия, да и
то формального, глава Белого дома демонстрировал и недюжен-
ные способности в импровизации и риторике на тему «с одной
стороны... однако, с другой...». По его словам, только за год
правления администрации республиканцев работу получили
почти миллион человек. Но вот только президент почему-то
умалчивал, а сколько людей за это же время ее потеряли, оста-
лись без средств к существованию не вопреки, а в результате
экономической политики его администрации. Обратись он за
фактами не к советникам, а к самим безработным, те наверняка
напомнили бы ему о «другой стороне».
174

Чикагский сталевар Вилли Джонс сообщил бы, что почти
год он безуспешно ищет работу, не получая даже пособия по без-
работице, ибо иссякли средства на эти цели, урезанные вашинг-
тонской администрацией. Сразу после рождества кредиторы
забрали у него старенький автомобиль — последнее его более
или менее ценное имущество (а ведь он проработал на заводе
около девяти лет и, казалось, мог рассчитывать на дополнитель-
ные льготы). Он напомнил бы президенту о том, что в чикаг-
ском промышленном районе каждый пятый сталевар потерял
работу. И о том, что по всей Америке только безработных ста-
леваров насчитывается около трети миллиона.
Если бы президент обратился за фактами не к советникам,
а к непредвзятым экономистам, картина выглядела бы далеко
не в розовых тонах. Однако, не мудрствуя лукаво, он просто
взваливал на предыдущее правительство всю вину и за рост
безработицы, и за все другие социально-экономические язвы,
поразившие страну. А в это время ежедневно около 6 тысяч че-
ловек лишались работы, помимо тех, кто отчаялся найти работу
и больше ее не искал. Если же учесть число занятых неполный
рабочий день, то официальный уровень безработицы возрастал
сразу в два раза.
Первыми жертвами экономического спада стали металлур-
ги и автомобилестроители. Не менее катастрофическое положе-
ние с занятостью складывалось и в других областях. На севе-
ро-западе страны уволен был каждый четвертый рабочий дере-
вообрабатывающей промышленности. «Старики говорят, что
такого они не помнят со времен великой депрессии конца
20-х годов,— рассказывал один из руководителей их профсоюза
Дик Спаи.— Я лично знаю одного рабочего парня, который все-
рьез намерен, если его уволят, застрелить хозяина предприя-
тия». Можно было бы продолжать перечень подобных фактов,
о которых вряд ли докладывали президенту. По поводу мил-
лионов и миллионов вилли джонсонов, живущих в постоянном
страхе потерять всякие средства к существованию, секретарь
президента США по печати выразился так: «Что делать, это
цена, которую нужно платить». Цинично, но откровенно.
В своем письме президент США призывал меня помочь ско-
лотить республиканское большинство в палате представите-
лей конгресса, и тогда, мол, будут осуществлены выдвигаемые
им программы по «восстановлению стабильности американской
экономики, военной мощи, престижа и влияния страны за рубе-
жом». Подобные обещания давались и в прошлом. Если вспом-
нить, аналогичные гарантии уже не раз давали и демократы,
пеняя в свою очередь на республиканцев. Однако инфляция,
безработица, преступность неуклонно росли.
175

Можно было бы продолжить неформальный ответ на письмо
из Белого дома, но и без этого все ясно. За оградой вашингтон-
ского особняка на Пенсильвания-авеню вряд ли станут читать
его до конца. Но ошибки в своих учетах постараются испра-
вить...
*
Вместе с посланием от президента Рейгана у меня хранит-
ся и другое письмо. Написано оно в камере № 149 тюрьмы горо-
да Аттика (штат Нью-Йорк). Автор, заключенный Аугуст Хэр-
релл, просил всех, кому оно попадет, передать его для публика-
ции в советской газете.
«Миллионы моих соотечественников,— писал он,— обита-
ют сегодня в окруженных невидимыми стенами гетто, лишены
работы, голодают, страдают от болезней, теряют последнюю
надежду на выживание. В отчаянии от безысходности многие
кончают с собой. А в это время президент Рейган не перестает
лицемерно заявлять, что его администрация, мол, олицетворяет
в себе ангела-хранителя свобод и прав человека, обвинять
Советский Союз в нарушении этих прав и даже представлять его
воплощением зла.
Плохо ли, думает президент, если за границей, особенно
в странах «третьего мира», создастся благоприятное впечат-
ление об Америке. Но вот только как объяснить американцам и
другим народам, почему Соединенные Штаты организовали
блокаду Кубы и убийство Патриса Лумумбы, вели истребитель-
ную войну во Вьетнаме, Лаосе и Камбодже, поддерживают
расистов в ЮАР, репрессивный режим в Сальвадоре, израиль-
скую агрессию против народов Ливана и Палестины. Как объяс-
нить, почему президент Рейган клятвенно заверяет о своей яко-
бы приверженности миру, а на деле натравливает народы друг
на друга, нагнетает напряженность между странами, помогает
террористам в Африке, Латинской Америке и на Ближнем
Востоке. Разве это не нарушение Устава ООН и прав че-
ловека?
Президент Рейган и его администрация ведут себя так
же цинично и в своей стране в отношении нас, негров.
Если бы нам удалось выбраться из нищеты и застенков, ос-
вободиться от страха перед полицией и расистами, мы могли
бы привести множество живых свидетельств, которые сразу
рассеяли бы иллюзии о процветающей демократии в Аме-
рике...»
Нежелание мириться с надругательством над человеческим
достоинством, издевательствами расистов и безысходной нище-
176

той толкнули Аугуста Хэррелла на отчаянный протест против
невыносимых условий существования. Подобным «социально
опасным элементам» в Америке уготована тюремная камера.
Около десяти лет в алабамских застенках томится негритян-
ский активист Джонни Харрис, на длительные сроки заключе-
ния обречены руководители движения индейцев за граждан-
ские права Ричард Маршалл, Леонард Пелтиер, Рассел Мине.
А сколько подобных им упрятано в американские тюрьмы? Фор-
мально их обвиняют в совершении уголовных преступлений, но
даже многие американские юристы вынуждены признавать, что
для суда решающую роль играют политические и расовые мо-
тивы.
Именно расовые и политические мотивы, отчаяние от безы-
сходности и бессилия что-либо изменить приводят все чаще к
вспышкам насилия и взрывам стихийного негодования среди
негритянского населения.
Одновременно с письмом я получил тогда от Аугуста Хэр-
релла записку. В ней он сообщал, что его переводят из Аттики
в другую тюрьму, расположенную в городке Стормвилль штата
Нью-Йорк, и давал понять: властям очень не понравилась его
дерзость защищать и в неволе свое человеческое достоинство
от издевательств расистов.
У начальства тюрьмы в Стормвилле моя настойчивая попыт-
ка прояснить «дело Аугуста Хэррелла» вызвала плохо скрывае-
мое раздражение. Некий мистер Хатчинсон, с которым пришлось
беседовать по телефону, наотрез отказался даже указать
конкретные обвинения, выдвигаемые против заключенного.
Впрочем, ничего удивительного — к таким, как Аугуст
Хэррелл, тюремные власти относятся с особым пристрасти-
ем, считая, что чем меньше о них известно во внешнем мире,
тем лучше. Со своей стороны ничего не оставалось, как выс-
казать на сей счет мистеру Хатчинсону мнение прямо проти-
воположное.
ПОЛЗУЧИЕ КОРНИ МАККАРТИЗМА
Увидев, что я направляюсь в здание представительства СССР
при ООН, человек окликнул меня и попросил провести его через
кордон полицейских. «Мне нужно обязательно встретиться с
советскими дипломатами,— сказал он, заметно волнуясь, но
твердо.— Я не провокатор, поверьте». В тот момент дежурь
ный дипломат миссии был занят, разговаривая по телефо-
ну, и мы прошли в комнату, где обычно принимают посети-
телей.
177

— Мне даже повезло, что вы журналист,— начал он, выни-
мая из сумки листы бумаги, отснятые на копировальной маши-
не.— Чтобы прийти к вам, я, может быть, впервые в жизни по-
шел на большой риск.
Собеседник представился. Гэс Шварцкопф, гражданин
США, по профессии медицинский работник, живет в городе
Мидлтаун штата Коннектикут, баллотируется в мэры как неза-
висимый кандидат. В Нью-Йорк приехал специально встретить-
ся с кем-либо из советских представителей и передать им свое
письмо.
— Это письмо — мое личное заявление-протест в ответ на
выступление президента Рейгана в ООН и на его так называемое
обращение к советскому народу, сделанное им на радиостанции
«Голос Америки»,— пояснил он.— Но я вас заверяю, очень и
очень многие солидарны со мной...
«Президент Рейган называет Россию страной дьявола,—
прочел я в письме Гэса Шварцкопфа,— Америка же олицетво-
ряет собой якобы благородное рыцарство во плоти. Именно так
строили свою пропаганду нацисты перед тем, как напасть на
Советский Союз. Меня глубоко возмущают, но совсем не удив-
ляют лицемерные выступления Рейгана по поводу инцидента с
южнокорейским самолетом, нагнетающие атмосферу ненависти,
недоверия и страха. Да и можно ли ему верить, если в Сальва-
доре именно его «рыцарство» помогает палачам зверски рас-
правляться с мирным населением, беззащитными женщинами
и детьми. Во многих странах Южной Америки наше правитель-
ство тоже «во имя свободы и справедливости» поддерживает
кровавые режимы, под пятой которых люди живут в нищете
и бесправии.
Администрация Рейгана сознательно насаждает ненависть
к другим народам, ненависть, которая может привести к даль-
нейшему росту недоверия и, как следствие, к гибели людей в
ядерной катастрофе. Такое уже было во времена черных рабов,
истребления индейцев, преследования инакомыслящих при
маккартизме. Не говоря уже о необъявленной войне во Вьетна-
ме, а сейчас в Центральной Америке и Ливане. Сначала нужно
навести порядок в собственном доме, а потом уже проповедо-
вать. Ненависть порождает еще большую ненависть. От нее до
войны только один шаг...»
— Наши власти забывают,— возмущенно заметил он, пере-
давая мне письмо,— что ООН находится в Нью-Йорке не по их
приглашению, а по приглашению американского народа, счи-
тающего за честь пребывание этой международной организа-
ции на своей земле. Однако Советский Союз был полностью
прав, законно поставив вопрос, может ли призванная поддер-
178

живать безопасность в мире организация находиться в стране,
где ей наносят прямое оскорбление, подстегивая шовинистиче-
ский психоз. Какие крепкие нервы нужно иметь советским лю-
дям, чтобы работать в обстановке постоянных угроз террорис-
тических актов, бандитских налетов и провокаций. Я, кстати,
не уверен, что при выходе из вашего представительства меня
не схватят агенты ФБР...
Предчувствие не обмануло Гэса Шварцкопфа. В тот раз,
выйдя из представительства, он беспрепятственно добрался до
своего дома в Мидлтауне. Однако на третий день позвонил мне
и сообщил, что арестован полицией по обвинению в «наруше-
нии общественного спокойствия». Повод был явно подстроен.
Но хватит ли у местных блюстителей закона наручников и
тюрем, чтобы изолировать всех американцев, нашедших в себе
мужество взглянуть правде в глаза?
ЭТИ ВЕЧНО ЖИВЫЕ «ЧЕРНЫЕ СПИСКИ»
Еще до встречи с актером Эдвардом Азнером я получил от него
письмо, которое он назвал «Посланием жизни или смерти».
Автор объяснял, почему совесть не позволяет ему оставаться
равнодушным к происходящим в Сальвадоре массовым убий-
ствам и пыткам ни в чем не повинных людей, почему заставляет
выступать в защиту справедливости и правого дела народа этой
страны. Позднее, когда мы уже беседовали с ним в Нью-Йорке
после просмотра документального фильма о борьбе сальвадор-
ских патриотов, Азнер рассказал, какая вера им движет и во что
обходится ему «свободное выражение взглядов».
— Я не могу молчать,— говорил он,— ибо отчетливо вижу,
как американское правительство вооружает патологических
убийц и садистов, становясь соучастником кровавых преступ-
лений. Право народов на революцию — законное право. Ва-
шингтон попирает это право, ссылаясь на пресловутые «комму-
нистические заговоры» и «советскую экспансию». Часто нас
запугивают: «Русские идут!» А вот фашисты уже давно здесь,
в Америке...
Эти высказывания Эдварда Азнера не были для меня нео-
жиданностью. Вот уже какой год, будучи председателем
профсоюза киноактеров, он не только защищал их профессио-
нальные интересы, но и прямо призывал к срыву интервенцио-
нистских планов администрации в Центральной Америке,
оказывал материальную помощь жертвам репрессий сальвадор-
ской военщины. После столь неслыханного бунта широко из-
вестный и талантливый актер, лауреат нескольких националь-
ных премий сам пал жертвой репрессий, правда несколько
179

более «цивилизованных». Его не стали убивать или подвергать
невыносимым физическим пыткам. Для начала выступили в
прессе с нападками и обвинениями в том, что, мол, «занимается
не своим делом», «продался коммунистам», «ищет славы на
политическом поприще». Затем корпорация Си-би-эс просто
лишила его рабочего контракта на участие в телевизионной
серии «Лу Грант», в которой он исполнял главную роль, под
предлогом ее якобы непопулярности среди зрителей.
Быть популярным актером кино — в Америке вещь риско-
ванная, особенно если он выходит из-под контроля нанимате-
лей его таланта. Есть много путей дискредитировать такого
человека. Один из них — лживые утверждения о падении инте-
реса публики к фильмам, где он снимается. Хорошо помню,
как сотрудники аппарата президента корпорации Си-би-эс
Уильямса Пейли в беседе со мной оправдывались: «Это не мы,
а зрители так решили. Что касается политической цензуры,
у нас ее совсем нет». Можно ли в это поверить? Прекрасно
известно, что деньги на постановку серии давала компания
«Кимберли Кларк» — владелец крупного завода в Сальвадоре,
один из главных американских инвеститоров, всерьез обеспоко-
енных за судьбу своих миллионов. Именно она в наказание
бунтарю прекратила финансирование сериала по совершенно
ясным политическим соображениям. Господа явно грешили
против истины.
Этот факт так и вошел бы в летопись Голливуда в качестве
заурядной истории из коммерческих нравов кинобизнеса, если
бы вслед за решением боссов Си-би-эс у студии не появились
сотни пикетчиков с плакатами «Азнер — да, цензура — нет!».
Президент Си-би-эс отказался комментировать заявления аме-
риканцев, пикетировавших студию. В моем блокноте сохрани-
лись их записи.
Рамона Рипстон, руководитель Американского союза за
гражданские права: «У Азнера должно быть право высказывать
свои политические взгляды, не опасаясь репрессий. Отмена
популярной телевизионной серии свидетельствует, что некото-
рые у нас не сделали для себя никаких уроков из прошлого.
Снова, как в период маккартизма, на свет выползают «черные
списки»...»
Чак Шихан, представитель разгромленного Рейганом проф-
союза авиадиспетчеров: «Азнер поддерживает нашу забастовку
и борьбу народов Центральной Америки. Вот почему мы с ним
солидарны и решили встать на его защиту...»
Подпись Эдварда Азнера в те дни все чаще появлялась под
призывами общенационального движения за замораживание
ядерного оружия. Он был и среди участников самой массовой
180

за всю историю Соединенных Штатов антивоенной манифеста-
ции 12 июня 1982 года в Нью-Йорке. Рядом с ним шли его кол-
леги Джоанн Вудворд, Джейн Фонда, Линда Ронстадт,
Джоанн Баэз и широко известные в Америке Даниэль Элсберг,
писатели Курт Воннегут, Эрика Джонг, драматург Артур Ко-
пит, дирижер Леонард Бернстайн... Без малого миллион чело-
век. Это, наверное, и переполнило «чашу терпения» властей
предержащих.
К сожалению, тогда на митинге в нью-йоркском Централь-
ном парке мне не удалось побеседовать с Эдвардом Азнером:
волны людского моря разнесли нас в разные стороны. Но дума-
ется, что в разговоре со мной врач Бенджамин Спок, как и
Азнер, член комитета «Мобилизация за сохранение жизни»,
хорошо выразил настроение и своего соратника.
— Сегодня предельно ясно, что американцы и их прави-
тельство говорят на совершенно разных языках, а президент
США выступает не от имени своего народа,— заметил он.—
Белый дом видит будущее Америки в эскалации гонки воору-
жений, наращивании арсенала «трайдентов», «першингов»,
нейтронных бомб, крылатых ракет. Мы же начинаем все больше
убеждаться, что без ядерного разоружения у нас вообще не
будет никакого будущего. Рейган заявляет, что его программа
модернизации ядерного оружия сделает страну «неуязвимой».
Мы же думаем: единственная прочная гарантия мира и безопас-
ности — в замораживании ядерного оружия, в его ликвидации
до последней боеголовки. Мы требуем: «Хватит! Миллиарды
долларов нужны не ракетам, а людям». В администрации
придерживаются другого мнения, но мы заставим их одумать-
ся — другого пути нет...
Среди призывавших администрацию США одуматься вы-
ступал и актер Эдвард Азнер. Как и многие представители
американской творческой интеллигенции, вопрос: «С кем вы,
мастера культуры?», поставленный сегодня по-новому, он решил
для себя твердо, сделав продиктованный совестью моральный
выбор. Наверное, такая популярность уже и без того известного
человека властям явно пришлась не по вкусу, и они пустили
в ход надлежащие меры. Но вот только смогут ли вместить
«черные списки» всех непокорных?
ЖЕРТВЫ СФАБРИКОВАННЫХ ДЕЛ
Много благих пожеланий слышали американцы от правящей
администрации. Она не поскупилась и на такую идею: мир
и международная безопасность теряют свое значение для людей,
лишенных свободы и права на человеческое достоинство, и гро-
181

могласно призвала бороться за мир и безопасность не только
государств, но и каждого отдельного человека. Исключительная
по силе своей мысль, но только не верили в ее искренность мил-
лионы бездомных, скитавшихся по улицам больших и малых
городов Америки в поисках куска хлеба и крыши над головой,
12 тысяч авиадиспетчеров, брошенных по указанию Белого дома
на произвол судьбы. Ложь и двуличие видели в этих словах и
узники американских застенков, брошенных туда не за уголов-
ные преступления, а по политическим мотивам и сфабрикован-
ным обвинениям.
Три года под строжайшим надзором томился в чикагской
тюрьме один из таких политических заключенных — Зиад Эйн.
Его «дело» перекочевывало из одной судебной инстанции в дру-
гую, но фактически ему уже был вынесен приговор. Его призы-
вы о помощи не услышали в Белом доме, хотя через возведенную
властями стену умалчивания, через решетки чикагской тюрьмы
просачивалась крупицами правда. Тогда ему исполнился лишь
двадцать один год. Палестинец, проживавший ранее на оккупи-
рованной Израилем территории, он приехал в США навестить
заболевшую сестру и, по настоянию израильских властей, был
арестован агентами ФБР.
С помощью адвокатов и друзей Зиада мне удалось ознако-
миться со свидетельскими показаниями, фигурировавшими в
судебном разбирательстве его «дела». Не надо быть юристом,
чтобы увидеть чистейшую «липу» сфабрикованного против него
израильскими и американскими властями обвинения. Инкрими-
нировав ему закладку бомбы на рыночной площади оккупиро-
ванного иорданского городка Тибериас, они не удосужились
представить даже мало-мальски убедительное доказательство
причастности Зиада к взрыву, за исключением показаний одно-
го палестинца, который дважды от них сам же и отрекся. На
стороне же обвиняемого одиннадцать свидетелей, подтвердив-
ших его алиби. Ни одно из них американские судьи не включили
в судебное разбирательство. Вот уж действительно как с теми
Бразинскасами, но только наоборот: два отпетых бандита,
пытаясь угнать самолет, убили бортпроводницу на глазах много-
численных свидетелей, но по сей день безнаказанно разгуливают
где-то в Америке, абсолютно уверенные, что Вашингтон не пере-
даст их в руки правосудия. Никаких же доказательств совер-
шенного якобы Зиадом преступления не было и в помине, но его
лишили свободы, а потом депортировали в Израиль, где ему
была уготована неминуемая смертная казнь...
Вашингтонская администрация красиво говорила о времени,
когда «сильные станут справедливыми, слабые почувствуют
себя в безопасности, а мир будет упрочен». Но можно ли верить
182

ее словам, если уже какой год ходило по американским судеб-
ным инстанциям «дело Дэвида Труонга». Его обвиняли в шпио-
наже на основе показаний платных осведомителей полиции,
настолько грубо состряпанных, что прокуратура под шумок их
просто уничтожила. И все же человек приговорен к пятнадцати
годам лишения свободы, и судьба его целиком зависела от
апелляционных судов, где «дело» пересматривалось и ждало
окончательного решения.
Кто же такой Дэвид Труонг? В 1965 году, бежав от репрессий
сайгонского марионеточного режима, он приехал в США и
официально зарегистрировался в иммиграционном управлении.
С тех пор активно участвовал в деятельности местных антивоен-
ных организаций, публично выступал за вывод американских
войск из Южного Вьетнама, за освобождение там всех полити-
ческих заключенных, среди которых был и его отец. После
окончания войны стал одним из организаторов официально
действующего в США центра, выступавшего за нормализацию
американо-вьетнамских отношений, распространявшего прав-
дивую информацию о Социалистической Республике Вьетнам.
Делал это Дэвид публично, писал статьи в газеты и журналы,
выступал с лекциями, анализировал официальные документы
и материалы конгресса. Однако такая вполне законная дея-
тельность пришлась властям не по вкусу: срочно подклю-
чили агентов-провокаторов, установили за ним слежку,
на квартире — подслушивающие устройства. В январе 1978 го-
да его арестовали и приговорили к пятнадцати годам
тюрьмы.
Но у Дэвида Труонга была поддержка, и не только в лице
адвокатов, вскрывавших на судебных заседаниях безоснова-
тельность сфабрикованных против него обвинений. Его поддер-
живали прогрессивные организации США, активно противо-
стоящие полицейским и расистским репрессиям, выступающие
за освобождение всех политических заключенных в Америке.
Именно с их помощью мне удалось услышать от Дэвида несколь-
ко слов.
— Сначала об обращении со мной сразу после ареста,—
рассказывал он.— По существу, мое положение в тюрьме мало
чем отличалось от условий, в какие попадали политические за-
ключенные во времена сайгонского режима. Меня поместили в
полностью темную камеру и несколько дней не выпускали даже
на минуту. Помыться и привести себя в порядок разрешали
только перед тем, как идти в суд. Ночью ежечасно заходили
в камеру и будили, освещая электрическим фонарем лицо. Более
полугода меня подвергали всяческим издевательствам и пыткам.
И они еще говорят о правах человека!
183

Что касается существа выдвинутых против меня обвинений,
то ни у суда, ни у ФБР нет доказательств моей заговорщической
деятельности. Мне никто не передавал никаких военных се-
кретов, затрагивающих интересы национальной безопасности
США. «Дело» против меня носит политический характер и сфаб-
риковано в нарушение всех юридических норм. Это политиче-
ская месть правящей Америки, не желающей смириться с пора-
жением во Вьетнаме, да и не только во Вьетнаме. Посмотрите,
как разжигаются в стране милитаристская истерия и шовинизм.
Потому-то и нужны подобные судебные фарсы. Но повернуть
ход истории вспять им не под силу, в конечном счете последнее
слово будет за народом.
Я искренне признателен всем, кто морально меня поддер-
живает. Очень благодарен и советским людям. С такой помощью
легче разоблачать лицемерие и обман в политике администра-
ции Рейгана...
Снова и снова прислушивался я к словам Дэвида Труонга,
записанным на магнитофонную пленку, переданную мне из
тюрьмы его друзьями. Еще одно живое документальное свиде-
тельство, срывающее маски с апостолов двуликого Януса на
берегах Потомака.
АРБИТРЫ В ПОСЛЕДНЕЙ ИНСТАНЦИИ
Сначала происходившее напоминало сцену из детективного
фильма. Недовольно проурчав мотором, синий «плимут» резко
подсек меня справа и уперся в бампер впереди идущей «тойоте».
С противоположного конца улицы под вой сирены мчался на-
встречу движению голубой патрульный «додж» с мигающими
на крыше огнями. Все четыре машины, включая мою, заскрипели
тормозами и встали как вкопанные. Из «плимута» выскочили
четверо в штатском с револьверами на изготовку и, прячась за
припаркованные по обе стороны автомобили, нацелили их в
сторону «тойоты». Столько же, но уже в форме и пуленепроби-
ваемых жилетах выскочило из патрульной машины, щелкая
затворами винчестеров.
Дальше неожиданное уличное действо заняло не больше
минуты. С поднятыми руками из «тойоты» вышел высокий
бородатый негр. Ничего ему не объясняя, агенты в штатском
грубо сбили его с ног, скрутили руки за спину и нацепили наруч-
ники. Пока обшаривали машину задержанного, один из поли-
цейских коленом прижимал к мостовой голову лежавшего.
Еще несколько секунд — и человека уволокли и втолкнули
в патрульный «додж». Отогнав к бровке тротуара осиротевшую
«тойоту», агент в штатском метнул взгляд на мой прессовский
184

автомобильный знак и небрежно заметил: «Все о'кей. Не надо
волноваться, сэр».
Очень хотелось столь же небрежно бросить ему в ответ
короткое «опровержение», но подступивший к горлу комок
помешал выдавить даже полслова: все еще теплилась надежда,
что вот-вот появятся «юпитеры» и операторы, снимающие сцену
о криминальных страстях большого города. Однако их нигде
не было, и стало ясно, что это не съемки, а реальная
жизнь.
Произошел сей случай утром 18 октября 1984 года на улице
Вест-Сайда Манхэттена. Последующие события подтвердили,
что этот день запомнился мне не зря...
О людях с полицейским жетоном, рискующих своей жизнью
в схватках с преступниками, сложены в Америке легенды. От-
нюдь не хочется бросать тень на них всех: наверное, многие
честно стараются выполнять свой служебный долг и делают это
самоотверженно, невзирая на постоянно грозящую им опас-
ность. Но есть в их работе такие стороны, от которых становится
просто не по себе.
Через десять дней после увиденного мною инцидента на
Манхэттене произошел еще более дикий случай в другом нью-
йоркском районе — Бронксе, характеризующий нравы амери-
канской полиции. Вызванный хозяином дома полицейский наряд
ворвался в квартиру, где жила шестидесятилетняя американка
Элеонора Бампере. Мизерного дохода не хватало на оплату
жилища, и ее должны были бесцеремонно выбросить на улицу.
В ужасе перед угрозой оказаться без крыши над головой, она
попыталась сопротивляться. В отчаянии, обороняясь от непро-
шеных гостей, схватилась за нож. Четверо вооруженных детин
с дубинками, облаченных к тому же в пуленепробиваемые жиле-
ты, не церемонились. Один из них выхватил кольт и дважды
в упор выстрелил в больную, еле передвигающую ноги женщи-
ну. Вскоре Элеонора Бампере, три года назад чудом спасшаяся
от пожара, который уничтожил ее прежнее жилище, скончалась
в госпитале от пулевых ран.
Ее соседи оказались невольными свидетелями этой распра-
вы. «Я увидел ораву вооруженных до зубов копов и спустился
на четвертый этаж,— вспоминал один из них.— Элеонора была
совсем беспомощна, никого даже и не пыталась трогать. На ее
месте любой бы так поступил. Ума не приложу, зачем в нее
стреляли. Не было ведь никакой нужды». Но свидетельства
очевидцев остались воплем в пустыне: полицейский комиссар
города счел действия своего подопечного «отвечающими уста-
новкам департамента» и восстановил его на прежней службе.
Столь же хладнокровно главный судебный медицинский эксперт
185

Нью-Йорка сфабриковал и выдал нужное полиции заключение
по осмотру тела убитой.
Гладко и тихо прошло по судебным инстанциям и «дело»
подростка-негра Майкла Стюарта, арестованного в метро за
«нарушение правил». В полицейском участке его избили так,
что в госпиталь он был доставлен уже при смерти. Все тот же
главный судебный медицинский эксперт зафиксировал в качест-
ве причины смерти «сердечный приступ», хотя на теле юноши
после его допроса полицией не осталось ни одного живого
места, а на горле еще были видны следы от удушения.
С другим нью-йоркским подростком — Ральфом Тарантино
поступили еще «проще», проломив ему голову бейсбольной
битой на месте, не доставляя в участок. Когда же «дело» пошло
гулять по судам, ловко сфабриковали заключение о смерти
(«вследствие сердечной недостаточности») и выгородили целую
банду полицейских.
В «Американском союзе гражданских свобод» меня позна-
комили и с другими, не менее красноречивыми фактами. Не
мотивированной ничем жестокостью славится не только нью-
йоркская полиция. Нанятые этим союзом адвокаты ведут сотни
разбирательств случаев физического издевательства над людь-
ми, оказавшимися под арестом. В городе Мэплвуд штата Миссу-
ри, например, полицейские просто для развлечения заставили
задержанного подростка поиграть в «русскую рулетку», пока
роковой патрон не выстрелил и не пробил ему череп. Шефа
полицейского отделения и участников «игры» уволили со служ-
бы, а мать погибшего получила денежное вспомоществование.
Во многих городах Калифорнии, Массачусетса, Техаса
участились случаи избиения лиц только за то, что они слиш-
ком громко включали радиоприемники или ели бутерброды
в метро.
«Сначала стреляй — потом спрашивай». Это кредо боль-
шинства блюстителей порядка взяли на вооружение и те, на
кого наводится дуло полицейского кольта. Многие жители
бедных городских районов приобретают оружие в целях защиты
не только от грабителей, но зачастую и от произвола полиции.
Наращивая темпы, раскручивается в городах своя гонка воору-
жений. «Подозреваемые полицией в кражах и других мелких
преступлениях считают сейчас резонным не убегать от полиции,
а стрелять первыми,— заметил член «Американского союза
гражданских свобод» Ж. Говард.— Многие, ни в чем не по-
винные, но достаточно настрадавшиеся от жестокого обращения
с ними полиции, вооружаются для самообороны от тех, кто по
идее должен их защищать». Заколдованный круг замкнулся,
как стальные наручники...
186

Спустя несколько месяцев после случая 18 октября на
Вест-Сайде я неожиданно наткнулся в городской негритянской
газете на одну фотографию. В окружении жены и детей на по-
роге своего дома стоял тот самый высокий бородатый негр.
Пробежал глазами заметку под снимком. Все точно, ошибки
быть не может.
Оказывается, в то утро специальный отряд в полтысячи
агентов ФБР и полиции, как сообщалось в заметке, провел
облавы и аресты на Манхэттене, в Бронксе и Бруклине. В ре-
зультате были арестованы девять человек, обвиненных в «сго-
воре по организации вооруженного ограбления и побега из
тюрьмы двух заключенных». Восемь из девяти арестованных
обвинялись также в принадлежности к «черной радикальной
организации». Однако через три недели задержанных пришлось
отпустить под залог, ибо судебные приставы не смогли обосно-
вать ни одного из выдвинутых обвинений. Редакция газеты,
опубликовавшей заметку, помогла мне связаться с арестован-
ным в тот памятный день. Им оказался тридцатипятилетний
адвокат Роджер Уорхэм.
— Правительство просто пытается пришить нам «дело»,
не имея на то никаких оснований,— сказал мне Роджер.—
Агенты знали это с самого начала. Но, бросив за решетку, нас
пытались оторвать от семьи, изолировать от друзей, вымотать
материально, лишить поддержки. Я был вынужден просить
друзей и родственников передать под залог все их состояние.
Сейчас приходится с девяти вечера соблюдать «комендантский
час» и ежедневно информировать полицию о своем местонахож-
дении. Цель такого режима апартеида — изолировать нас от
тех, кто может поддержать, вступиться за невинно пострадав-
ших. Меня и других арестованных преследуют исключительно
за политические взгляды, и только за это...
Американский журналист Льюис Вольф объяснил мне мо-
тивы подобных действий более обстоятельно. Согласно прези-
дентской директиве, подписанной в декабре 1982 года, мини-
стерство юстиции и Федеральное бюро расследований получили
самые широкие полномочия. Сейчас их даже формально не
сковывают никакие юридические ограничения по проникнове-
нию в левые и антивоенные организации. Расследования могут
быть предприняты и против отдельных лиц, и против целых
легально действующих политических группировок. С целью
дискредитации неугодной правительству деятельности туда
внедряются агенты-провокаторы. В дополнение к подслушива-
нию телефонных разговоров, слежке, вскрытию почты и обыс-
кам без ордера все чаще применяется специальное электрон-
ное устройство, фиксирующее набираемые номера телефо-
187

нов, и прочая современная электроника для полицейского
надзора.
Американская политическая полиция подключила всю мощь
своего аппарата, явно предвкушая большую работу. Члены ле-
вых организаций и негритянские активисты всегда служили
объектом ее пристального внимания. С недавних пор полицей-
ские сети стали разбрасываться куда шире, чем в прошлом:
терроризм превратился в ту новую «лошадку», с помощью
которой найден удобный и психологически неотразимо действу-
ющий предлог для создания политического климата, облегчаю-
щего преследование неугодных лиц. Для этого достаточно всего
лишь, как отмечается в новых наставлениях для агентов ФБР,
«подозрений, которые с разумным основанием указывают на
намерение совершить преступление». Например, американские
организации международной солидарности автоматически под-
падают под расследование, ибо они «должны быть связаны с
иностранной державой».
Но это все относительно тонкие и негласные методы поли-
цейской работы. На практике применяются и гораздо более
грубые, безжалостные. Используемые технология и средства
поистине безграничны. Например, после убийства Элеоноры
Бампере муниципалитет Нью-Йорка поспешно выставил напо-
каз публике некоторые новинки «оружия нелетального исхода»,
которые могут быть использованы при аресте людей. И тут же
рядом два ультрасовременных робота, способные общаться с
человеком. Правда, при демонстрации одного такого компьюте-
ра в нем что-то не сработало, и он предложил нападавшему на
него: «Не хотите ли чашку кофе?» После такого конфуза, отве-
чая на возмущенные протесты против произвола полиции,
ее комиссар в Нью-Йорке Бенджамин Уорд заверил, что впредь
сотрудники его аппарата будут проходить психологические
тесты с целью определить, способны ли они действовать без
применения силы в острой ситуации.
Нет-нет да и снова вспоминалась мне та уличная сцена.
Что помешало агентам расправиться с Роджером Уорхэмом
так же, как и с Элеонорой Бампере? А потом объявить о «попыт-
ке к бегству», «сопротивлении при задержании» или подбросить
ему запасной кольт из тех, что опытные полицейские всегда
носят с собой «на всякий пожарный»? Или избить до полусмерти
«для профилактики»?
Может быть, их смутил случайный свидетель, сидевший в
автомашине с прессовским знаком?
188

НОВЫЕ СЦЕНАРИИ АПОКАЛИПСИСА
ДУМАЯ О НЕМЫСЛИМОМ
«Выживут ли Соединенные Штаты в ядерной войне? Будьте
покойны, наши люди уже работают над решением этой пробле-
мы»,— заверяет некий Эд Зукермэн в своем футурологическом
исследовании «Как избежать последствий ядерной катастро-
фы». Его изыскания выпущены в свет и стали весьма ходовым
товаром наравне с легионом аналогичных «проектов атомного
будущего», выставленных на американском книжном рынке.
Что это? Еще одна попытка пощекотать нервы скучающему
обывателю? Не только и даже не столько. Ссылаясь в своем
исследовании на президентский указ № 11490 и директиву
№ 58, приводя некоторые положения засекреченного «Нацио-
нального плана мобилизационной готовности» и других доку-
ментов, автор пытается убедить: приводимые им выкладки
основаны не на голой фантазии, а на точных расчетах солидных
правительственных ведомств. Иными словами, ядерная война —
еще не конец света, во всяком случае для Америки. Надо лишь
хорошенько подготовиться и твердо усвоить, как следует вести
себя в «жизни после апокалипсиса».
Готовиться к жизни такой правительство советует загодя.
Почтовое ведомство, например, уже разработало целую систе-
му оповещения и определения местонахождения граждан на
случай войны. При этом у каждого американца в обязательном
порядке должны быть при себе кредитные карточки, наличные
деньги, чеки, акции и страховые полисы. Может быть, от бан-
ков ничего не останется, но федеральная резервная система
уже уведомила их директоров, что «победа в ядерной войне за
теми, кто первым сумеет восстановить разрушенное, а на
банкиров в этом плане ляжет самый тяжелый груз ответствен-
ности». Им рекомендовано сохранить максимальное количество
финансовых документов и проинструктировать банковских ра-
ботников, как вести счета после войны.
Насчет денег все предусмотрено. А как с недвижимой соб-
ственностью? И тут не надо тревожиться, ибо Федеральное
управление мобилизационной готовности уже заложило в
компьютеры данные на 2 миллиона заводов, военных баз,
городов, ферм, плотин, телерадиостанций, больниц, банков и да-
же пещер. Хорошо защищенные в подземных укрытиях штатов
Мэриленд и Виргиния компьютеры готовы дать подробную
информацию, где и какие стратегические запасы не подверг-
лись атомному разрушению. Вот что значит планировать
перспективно, рационально, без паники!
189

Теперь о главном — что же будет с людьми. Основная забо-
та о них ляжет на плечи президента страны. Тут, правда, труд-
нее, ибо хозяин Белого дома может или не успеть на ожидаю-
щий его постоянно на военно-воздушной базе близ Вашингтона
самолет, или просто не вернуться из своего полета над «атом-
ными грибами». На сей случай заготовлен список из шестнадца-
ти должностных лиц, имеющих право наследовать этот пост и
взять на себя бразды правления. Позаботились не только о
президенте. В восьмидесяти милях к западу от Вашингтона
зарыли глубоко в землю целый комплекс правительственных
офисов, оснащенных по последнему слову техники атомных
убежищ, где есть практически все необходимое. Но вот только
попасть в убежище может не каждый даже высокопоставлен-
ный чиновник — вход по особому списку и специальным
пропускам.
Дабы избежать возможной неразберихи, тем более паники
среди остальных правительственных служащих, все учрежде-
ния и их сотрудники разделены на три категории. Ведомства
категории «А» (от Белого дома, ЦРУ, Пентагона до министер-
ства труда) должны сохранить в первую очередь «жизненно
важную документацию» и «возможность быстрой замены
вышедших из строя наиболее ответственных сотрудников».
В циркуляре федеральной готовности № 14 прямо так и ука-
зывается: «Желательно предусмотреть назначение тех лиц, ко-
торым приходится часто разъезжать по стране. Таким образом
можно избежать случая, когда в определенный момент все они
окажутся вместе в Вашингтоне». О сотрудниках ведомств
категории «Б» и «В» говорится лишь, что они будут выполнять
«функции восстановления, как только позволят условия».
Любопытно, а как насчет миллионов обычных граждан,
которые, судя по правительственным выкладкам, должны ос-
таться в живых и «восстанавливать американские ценности».
На помощь им снова приходят «эксперты». Подобную роль,
например, взял на себя Брюс Клейтон, автор брошюры «Жизнь
после дня страшного суда», названной в прессе «прикладным
пособием по выживанию». Изложив популярно характер
последствий ядерного взрыва (ударной волны, теплового и
светового излучений, радиации начальной и остаточной),
автор дал ряд практических рекомендаций: где лучше искать
убежище (оказывается, в этих целях можно использовать и
автомобиль), что забрать туда с собой (не забудьте не только
кредитные карточки, но и туалетную бумагу), как строить
бомбоубежище самому с помощью элементарных подручных
средств и прочее.
Шизофрения? Не совсем. Авторы подобных рекомендаций
190

не числятся у психиатров в разделе «твердый пациент». Вы-
полняющие социальный заказ жертвы милитаристского психоза,
раздуваемого в Вашингтоне? Это уже ближе к истине.
В связи с этим мне вспомнился еще один случай. Перебирая
как-то старые журналы в нью-йоркской антикварной лавке, я
наткнулся на одну сразу же заинтриговавшую меня обложку.
Американский солдат в полном походном обмундировании
стоит с винтовкой наперевес у карты Советского Союза. На
месте Москвы воткнут флажок с надписью «Штаб оккупацион-
ных войск». Сверху карты надпись покрупнее — «Поражение
России и ее оккупация. 1952—1960 годы». У меня в руках ока-
залась одна из реликвий «холодной войны» — журнал «Кол-
льерс» от 27 октября 1951 года.
Номер сугубо тематический. Мобилизовав асов журналисти-
ки и военных экспертов, редакция попросила их обрисовать
наиболее вероятный сценарий третьей мировой войны. С усло-
вием — статьи должны быть «простыми, откровенными, хладно-
кровными, фактическими и без всякой сенсационной фантазии».
Выполнено ли условие? Давайте посмотрим.
Если следовать сценарию, война должна была начаться
14 мая 1952 года: поднявшись с аэродромов Англии, Франции,
Италии, Японии и Аляски, бомбардировщики сбросили атом-
ные бомбы на наиболее важные военные и промышленные
объекты Советского Союза. (Война якобы была спровоцирована
«агрессивностью русских», в данном случае — «экспансией
СССР на Балканах».) Затем ежедневно над советской терри-
торией сбрасывались с воздуха миллионы листовок, тысячи
агентов спускались на парашютах для ведения саботажа и
разрушения коммуникаций. После предупреждения, переда-
вавшегося несколько дней радиостанциями «Голос Америки»,
«Свобода», «Свободная Европа» и Би-би-си, в полночь 22 июля
атомную бомбу сбросили над Москвой (опубликованный в
журнале «наиболее вероятный репортаж» с борта американско-
го бомбардировщика сопровождает рисунок ядерного взрыва
недалеко от Кремля).
Памятуя о судьбе Наполеона и Гитлера, как хладнокровно
признаются авторы сценария, проникновение в глубь России
сухопутных войск предпринято на завершающем этапе войны,
в 1954 году, когда Советская Армия уже практически, по
сценарию, разгромлена. Под контролем штаба оккупационных
войск и «флагом ООН» в Москве образовано временное
правительство, начался период «перестройки России». Из-за
границы вернулись «перебежчики-интеллектуалы» и тут же при-
нялись за распространение среди населения наставления «Как
надо понимать историю России с 1917 по 1955 год». В киосках
191

появились американские газеты и журналы на русском языке.
Процветала лотерея, хотя страна еще в развалинах. Театр
Советской Армии переименован в Театр Нового Света, где
ставится привезенный из Нью-Йорка музыкальный водевиль
«Парни и девушки». Большой театр, оказавшийся слишком
близко от эпицентра взрыва, отстраивается заново. Ленинград
переименован в Петроград.
В Москве начала выходить русская газета «Светоч мира»,
на первой полосе которой печатаются воспоминания о любовных
похождениях голливудской актрисы Денни Джеймс. Советское
радио, перестраивающееся по образцу Би-би-си, хотя и названо
«свободным радиокомитетом», действует под строжайшим
надзором оккупационных войск. Для удобства и легкости
восприятия населению розданы миниатюрные радиоприемники,
настроенные только на волну «Голос Америки». Перестройку
телевидения решили отложить на более поздний срок по
финансовым соображениям.
«До тех пор, пока не будет подготовлен класс предприни-
мателей, промышленностью должно руководить временное
правительство,— отмечалось в вымышленном репортаже из
Москвы 1955 года.— Позднее заводы можно передать в частное
владение, как в Пуэрто-Рико. Некоторые же отрасли продать
или сдать в аренду иностранным бизнесменам сразу.
На правах других членов ООН Россия станет частью ми-
ровой экономики».
Во вступительной статье редакторы журнала, правда, пояс-
нили, что не считают войну неизбежной, что это целиком зависит
от Советского правительства, которое должно изменить свою
политику. В противном случае Запад полон решимости воевать
и одержать победу. Иными словами, этакая апелляция к
здравому смыслу в форме плохо скрываемого ультиматума.
Треть века минула после предпринятой редакторами «Колль-
ерс» журналистской авантюры на грани шизофрении. Хотя в
период «холодной войны» не многим американцам такая идея
казалась совсем уж бредовой, с тех пор времена изменились,
изменились и люди. Перестал существовать и журнал «Кол-
льерс», когда-то выходивший многомиллионным тиражом.
Сегодня этот же сценарий третьей мировой войны, мне думает-
ся, вызвал бы у американцев лишь усмешку или негодование.
Но вот у всех ли?
По сообщениям лондонского Международного института
стратегических исследований, подготовленные Пентагоном еще
в 50-х годах «объединенный чрезвычайный план ведения вой-
ны» и «единый интегрированный оперативный план» продол-
жают оставаться в силе и сейчас, лишь несколько в модифи-
192

цированном варианте. Сущность этих планов сохраняется
прежней — достижение благоприятного для США исхода в
ядерной войне с Советским Союзом прежде всего путем
нанесения первого удара. Принятая в 1980 году президентская
директива № 59 лишь подтвердила существование такой стра-
тегической установки. И хотя на советско-американской встре-
че на высшем уровне в Женеве в ноябре 1985 года американ-
ская сторона была согласна с тем, что в ядерной войне не
может быть победителей, в США по-прежнему активно
действуют реакционные милитаристские круги, которые тре-
буют продолжать политику «с позиции силы», гонки вооруже-
ний.
ТЕ, КТО ПЛАНИРУЕТ ПЕРВЫЙ УДАР
Если неуемное воображение псевдоученых типа Зукермэна и
Клейтона отчаянно бьется над разработкой технологии выжива-
ния населения, в Пентагоне к той же проблеме подходят по-
своему. За плотной завесой секретности вынашиваются другие
планы — как обеспечить выживание систем ядерного оружия от
сокрушительного ответного удара, сломать сложившийся
военный паритет между СССР и США, добиться такого
превосходства, которое можно было бы использовать для запу-
гивания и блефа или для нанесения внезапного ракетно-ядер-
ного удара.
Стратегия первого удара разработана не вчера. Как сви-
детельствуют рассекреченные документы, еще в 50-х годах
военное командование США готовилось осуществить внезап-
ное ядерное нападение на Советский Союз. По канувшим в Лету
временам относительного превосходства в ядерном оружии
всерьез тоскуют и нынешние стратеги на Потомаке...
В ходе поездки в Бостон мне пришлось встречаться и бе-
седовать с активистами организации «Союз обеспокоенных уче-
ных». С тревогой говорили они, что их часы сейчас постоянно
показывают одно и то же время — без четырех минут полночь.
Картинка с изображением этих часов публикуется вот уже
тридцать пять лет в каждом номере «Бюллетеня ученых-
атомщиков», а указываемое на них время чисто символически
напоминает о грозящей миру серьезной опасности. Ученые
рассказали: последний раз стрелка отодвигалась ими назад на
13 минут после подписания первого договора об ОСВ в 1973 го-
ду. Что же заставляет их передвигать часы не назад, а вперед,
к «ядерному порогу»?
Провозглашенная администрацией Рейгана программа мо-
дернизации ядерных сил США, по мнению моих собеседников,
8 А М. Манаков 193

направлена не на укрепление обороны, а на достижение потен-
циала первого удара. Новые боеголовки «Марк 12А» для
межконтинентальных баллистических ракет «Минитмен III»,
мобильные MX, ракеты морского базирования «Трайдент-2»,
крылатые ракеты, ракеты промежуточной дальности «Пер-
шинг-2» и космические противоракетные системы... У всех этих
новых орудий смерти одна цель — добиться военного превосход-
ства, необходимого для нанесения первого удара по Советскому
Союзу. Президент Рейган, говорили ученые, пугает, будто у
Америки «стратегические окна открыты нараспашку». А в дейст-
вительности? Постоянно в открытом море находятся ориенти-
ровочно шестнадцать американских подводных лодок с ядерным
оружием на борту.
Помощник министра обороны США по вопросам между-
народной безопасности Ричард Перл (сколько иронии в назва-
нии его должности!), оценивая план модернизации ядерных
сил, официально признал: предназначение новых «трайдентов»
и «першингов» — поразить хорошо укрепленные стартовые
шахты советских ракет. В этом, по его словам, и заключается
«стратегическая полезность» модернизации. О такой «полезно-
сти» совсем другого мнения Роберт Элдридж, бывший инженер-
конструктор баллистических ракет и боеголовок, оставивший
работу в аэрокосмической промышленности по идейным
соображениям. «Мы, американцы,— говорил он в беседе со
мной,— склонны опираться на разного рода экспертов, когда
выносятся важнейшие для нашей страны и для всех нас реше-
ния. Этим пользуются стратеги, проповедующие политику
балансирования на грани ядерной войны. Положение гораздо
серьезнее, чем многие из нас могут представить себе. В то вре-
мя, когда посредством официальных заявлений нас пытаются
убедить, что Америка никогда не нажмет кнопку первой,
Пентагон ставит перед собой гораздо более коварные цели.
Еще будучи инженером-конструктором ракет «Трайдент» для
подводных лодок, я отчетливо видел, что высокая точность
попадания в цель, на которой настаивают военные, нужна не
для обороны. Она нужна для нанесения удара по сталебетон-
ным стартовым шахтам и подземным командным центрам,
чтобы поразить их еще до того, как они будут приведены в
действие».
Действительно, казалось бы, все рассчитано в планах пер-
вого удара, но не хватает лишь одного — взвесить, не пред-
примет ли Советский Союз соответствующих мер по укреплению
своей обороны, как это уже было после появления первых
атомных и водородных бомб, ядерных подводных лодок и
ракет с разделяющимися головными частями. Трудно вообра-
194

зить такое чиновникам из Пентагона, когда реальность уже
давно им заменили условные значки на стратегических картах,
а все сложности и противоречия мира умещаются для них на
нескольких страничках докладов и справок.
С благословения министра обороны Уайнбергера родился на
свет один из таких секретных документов — установки для
Пентагона на 1984—1988 годы. Чего тут только нет: детальные
сценарии «затяжной» ядерной войны, использование космоса в
военных целях, ведение «психологической войны», осуществле-
ние частями специального назначения диверсионных и терро-
ристических акций в тех районах, где ввод в действие обычных
вооруженных сил «затруднен или преждевременен», прежде
всего в Восточной Европе... Разработанная в директивах
стратегия, по замыслу ее творцов, должна навязать в мирное
время Советскому Союзу такую гонку вооружений, которая
наносила бы ему максимальный военно-политический и эконо-
мический ущерб.
Пентагоновским стратегам, подготовившим свой «пятилет-
ний план», в воображении не откажешь. Для наглядности
приведу лишь один из его пассажей, просочившихся в амери-
канскую прессу. «Характер будущей войны,— указывается в
установках,— по-видимому, отличается от всего, что было в
прошлом. Военное столкновение с советскими вооруженными
силами и войсками поддерживаемых Советским Союзом стран
будет напряженным и затяжным, с применением мощной по
своей разрушительности и сверхточности военной техники, при
высокой мобильности частей. В ходе боев предусматривается
использование электронных средств и, по всей видимости,
химического, бактериологического и ядерного оружия».
После такого документального свидетельства трудно по-
верить в заявления представителей администрации США о
готовности вести конструктивные переговоры с Советским Сою-
зом по сокращению ядерного оружия. Трудно, если за фасадом
громких фраз о мире вершатся дела, подрывающие основу и
цели этих переговоров.
Серьезную угрозу несут человечеству стратегические замыс-
лы бюрократов-военных. Но политические финты высокопо-
ставленных правительственных чиновников по своей иезуитской
изощренности не идут с ними ни в какое сравнение.
ПОСЛЕДНИЙ ДОВОД БЕЛОГО ДОМА
Рекламное объявление на всю журнальную полосу привлекало
внимание с первой строки: «Соединенные Штаты разыгрывают
новую смертельную игру с русскими. Ставки в ней самые
195

крупные. Принятие на вооружение мобильной ракетной системы
MX означает самый опасный скачок в гонке вооружений с
момента появления атомной бомбы. В истории мира это будет
крупнейший строительный проект, крупнее Панамского канала,
египетских пирамид и Великой Китайской стены. Можем ли
мы избежать того, что кажется неизбежным результатом слепо-
го развития техники? Об этом вы узнаете сегодня вечером по
каналу Эй-би-си в специальной передаче «Игра в апока-
липсис».
И вот, как обещано, ровно в десять началось путешест-
вие в американский ядерный арсенал будущего. «Дебаты
вокруг MX затрагивают фундаментальные вопросы амери-
канской и советской безопасности, перспектив гонки ядерных
вооружений и поистине самого нашего выживания»,— говорил,
предваряя это путешествие, журналист Маршалл Фрейди.
После довольно подробного знакомства с особенностями
новой ракеты, аргументами «за» и «против», с пагубным
влиянием MX на окружающую среду огромных пространств
штатов Невада и Юта зритель неожиданно попал в Бостон.
Живописный парк в центре города. Гуляет по аллеям
воскресная публика, играют на лужайках дети. И вдруг веду-
щий ставит вопрос: «Что будет с Бостоном, если здесь взорвет-
ся всего лишь одна ядерная бомба?»
На экране люди продолжают доедать сандвичи, девушка в
будке-автомате воркует с кем-то на другом конце провода,
старики играют за столиком в карты, девочки прыгают через
веревочку, молодой папа фотографирует сынишку на фоне
канала, по которому проплывает лодочка, совсем как в
Венеции... А в это время звучит ответ: «Весь центр Бостона
будет сровнен с землей. В эпицентре взрыва температура
превысит температуру на поверхности солнца. Все строения на
полторы мили вокруг просто испарятся. В двадцати милях от
города практически не останется ничего живого, ни госпиталей,
ни тех, кому нужна медицинская помощь, ничего напоминаю-
щего цивилизованное общество. Многие из нас еще предаются
иллюзии, что они смогут даже после ядерного конфликта
вернуться к нормальной жизни. Такой возможности не пред-
ставится. В случае, если разразится война, чудом выжившие
будут завидовать мертвым... Заботясь о здоровье наших детей,
мы очень бываем встревожены, когда у них начинается насморк,
когда они просто переходят улицу или вступают во взрослую
жизнь, где их ожидают свои опасности. Но вся эта тревога
ничто в сравнении с одним-единственным актом, уничтожаю-
щим всех сразу...»
Предупредив, что самой большой угрозой жизни людей
196

сейчас является растущий ядерный арсенал, авторы фильма
лишь вскольз коснулись вопроса, кто же в действительности
несет главную вину за продолжающуюся гонку вооружений.
Напрасно старался я услышать в передаче и о конструктивных
инициативах, выдвинутых Советским Союзом и направленных
на предотвращение мирового термоядерного конфликта.
Передача называлась «Игра в апокалипсис». Нечто подоб-
ное уже описывалось в «Откровении» апостола Иоанна Богосло-
ва. В нем, правда, фантастические видения схваток между
«воинством небесным» и. «антихристом», «конца света» и
«страшного суда» выдавались за откровения, полученные от
бога. На протяжении веков апокалипсис Нового завета
призывал людей к смирению и к пассивному ожиданию исхода
борьбы божественных сил с антихристом в надежде, что
смирение принесет некое божественное воздаяние. Не к
пассивному ли, в сущности, наблюдению призывала и переда-
ча по Эй-би-си?
Еще не окончательно убежденный в своем предположении,
на другой день после передачи я все-таки позвонил ее главно-
му автору Маршаллу Фрейди.
— Этим фильмом я хотел сказать зрителям одно: будет
или не будет у нас MX, гонка вооружений, судя по всему, про-
должится,— пояснил он.— Ответ на одну угрозу становится
новой угрозой, которая в свою очередь ждет ответа, и так далее.
Какой-то самовосполняющийся процесс, в котором мы все
завязли. В чем главная причина? Думаю, в достигнутом
уровне технологии и ракетной техники, что вносит новый очень
опасный элемент неопределенности в гонку вооружений. На-
целивая ракеты на ракеты, мы делаем ядерную войну все
более и более приемлемой, увеличивая таким образом риск
выпустить «зверя», сдерживаемого в клетке уже более трех
десятилетий. Сможем ли мы не зависеть от этого слепого
развития техники?..
Итак, все зло от техники, развивающейся по своим непод-
властным человеку законам. В ней, мол, и только в ней, корень
возможных бедствий. Значит, не ошибся; мое ощущение, что от
телевизионной передачи веет безысходностью и страхом, ока-
залось верным. Фильм настораживал, указывал на опасность,
но отнюдь не призывал к активному действию, чтобы ее предот-
вратить. Впрочем, может быть, я слишком многого хотел от
тех, кто диктует содержание телепередач на Эй-би-си. Ибо
надо признать, что у компании было одно моральное преиму-
щество — она выпустила в эфир очень важную передачу как
раз в то время, когда все другие ведущие каналы на все лады
мусолили результаты состоявшихся матчей главных бейсболь-
197

ных команд. А это со стороны телевидения уже почти граждан-
ское мужество...
«Последний довод королей» — такую надпись отливали на
французских пушках крупного калибра при Людовике XIV.
То же изречение клеймил на своих орудиях Фридрих П. Какая
же надпись украсит корпус ракеты MX? «Последний довод
Белого дома»?
С ТРЕВОГОЙ ЗА СУДЬБЫ ЛЮДЕЙ
Мне удалось познакомиться с ним, когда его имя было извест-
но в Америке разве лишь по публикациям журнала «Нью-
йоркер». В то время Джонатан Шелл рассказывал мне, что пи-
шет книгу, которая должна стать делом всей его жизни. Вско-
ре эта книга «Судьба Земли» была опубликована и вызвала в
Америке такой резонанс, что Гаррисон Солсберри из «Нью-
Йорк тайме» назвал ее одной из важнейших книг за все деся-
тилетие.
— Среди нашей интеллигенции,— говорил мне Джонатан
Шелл,— немногие находят в себе мужество посмотреть в глаза
грозящей опасности ядерной катастрофы. Гораздо удобнее
отвернуться и утешать себя мыслью, что если такая опасность
и существует, то ты непричастен лично к созданию машин
массового уничтожения и морально не несешь ответственности.
Произойти же может самое страшное — исчезновение чело-
веческой цивилизации с лица планеты, ее гибель в огне ядерно-
го пожара. Общество, которое систематически закрывает глаза
на угрозу его физическому выживанию и ничего не предприни-
мает для спасения людей, можно по праву считать психически
ненормальным...
Джонатан Шелл не ученый, но, обратившись к помощи тех,
кто может судить компетентно о размерах грозящей опасности,
он пришел бесповоротно к выводу: в результате совершенно
непредсказуемого сегодняшней наукой взаимодействия различ-
ных последствий массового применения ядерного оружия
человечество столкнется с катастрофой, размеры которой не
укладываются в самом богатом человеческом воображении.
«Кто сегодня поручится, что мы полностью постигли все законы
природы Земли? — рассуждал он.— Говоря о глобальных
последствиях мирового ядерного конфликта, можно ли судить
с достаточной уверенностью о том, что произойдет с магнитным
полюсом Земли, ее защитным озоновым слоем, экосферой,
биохимическим и динамическим балансом? Ведь Земля — еди-
ный живой механизм, наша мать, от нее мы все зависим. Как и
каждый человек в отдельности, она уникальна, а ее жизнь
198

священна. Нескольких тысяч мегатонн ядерной взрывчатки
будет более чем достаточно для мгновенного уничтожения
подавляющего большинства населения, животных, птиц, ката-
строфических трансформаций климата и окружающей среды,
пагубного влияния на фотосинтез растений, начала таких
эпидемий, с которыми врачи, даже если часть из них останется
в живых, никогда не справятся. Судьба Земли в случае ядер-
ной катастрофы остается загадкой даже для ученых. Наше
невежество должно было бы нас заставить задуматься, про-
являть большую осторожность и действовать безотлагательно
для предотвращения нависшей над нами опасности...»
«Экспертам» разного рода автор книги еще раз напомнил:
«Обсуждение характера ядерной войны в Америке часто сво-
дят к ее последствиям для экономики. Но если не будет людей,
а окружающей среде нанесен непоправимый ущерб, кому нужна
эта самая экономика? Те, кто разглагольствует о восстанов-
лении после ядерной войны и победе в ней, пребывают в мире
иллюзий, живут в прошлом, не сознавая, что с появлением
атомного оружия оно покинуло нас навсегда».
Нет, не со всем в книге Джонатана Шелла можно легко со-
гласиться. Честно и прямо указав на непоправимые последст-
вия ядерной войны, он все же неубедительно раскрывает
причины гонки вооружений, а его рецепты по предотвраще-
нию ядерной катастрофы звучат сомнительно. Главную вину он
возлагает вообще на научно-технический прогресс, а не на
конкретную социально-политическую систему, способную
направлять этот прогресс в ущерб интересам людей. Его «кос-
мический» подход к истории человеческого общества полностью
игнорирует вопрос, кто же является инициатором каждого
нового витка в гонке вооружений, а отсюда и утопическая
несостоятельность его рекомендаций — «отказаться государ-
ствам от национального суверенитета и основать политическую
систему, позволяющую мирно разрешать международные
споры».
Рассказывая и думая о немыслимом, Джонатан Шелл обо-
шел стороной и то, о чем предупреждал американский ученый
Даниэль Элсберг. «У большинства американцев сложилось
представление, что после Нагасаки ядерное оружие не исполь-
зовалось,— указывал он.— Это не совсем верное представле-
ние. Снова и снова, обычно в тайне от общественности, аме-
риканское ядерное оружие используется, как используется
приставленный к голове человека револьвер, неважно, нажи-
мается при этом или нет спусковой крючок». Элсберг привел
двенадцать конкретных случаев, когда правительство США
угрожало применением ядерного оружия, пытаясь оказывать
199

давление на другие государства. И в действиях нынешней
администрации США, наращивающей потенциал первого уда-
ра, все те же тщетные попытки угрожать использованием этого
оружия для достижения политических выгод.
В книге Джонатана Шелла, бесспорно, отражена реальная
картина того, к какому исходу может привести рискованный
курс балансирования на грани военной конфронтации. Вот по-
чему он предостерегал: «Сегодня многие из нас безразличны
к будущему, как и безразличны друг к другу. Но если мы
стряхнем с себя летаргическую усталость и начнем действовать,
все может измениться. Так же как инертность приводит к
отчаянию, подчас такому глубокому, что мы даже не сознаем
его, переход к действиям приблизит нас к вере в то, что
жизнь наша совсем не безнадежна...»
После одной из встреч с Джонатаном Шеллом я зашел в
нью-йоркский кафедральный собор святого Иоанна. Там с
церковного амвона выступал писатель Курт Воннегут. Его
пришли послушать несколько тысяч человек. Он говорил о не
сравнимых ни с чем опасностях ядерной катастрофы. О том, что
его соотечественники оказались сейчас на перепутье: одна
дорога ведет к смерти и массовому самоубийству, другая — к
жизни.
Какой же выбор будет сделан? Да не покажется это оскор-
блением чувств верующих, Курт Воннегут призвал присутствую-
щих в храме проникнуться убеждением, что судьба их не в бо-
жьих руках, а в их собственных. Таково, наверное, знамение
нашего времени, заставляющего думать по-новому всех, кто
еще не решился сделать свой выбор.
ЛЮДИ И БОМБЫ
Такого в Нью-Йорке не видели и не думали даже, что такое
возможно. Вытеснив автомашины с главных авеню Манхэтте-
на, люди несколько часов нескончаемыми колоннами шли в
сторону Центрального парка. В полдень над парковой поляной
зависли полицейские вертолеты, откуда следили за порядком,
а заодно подсчитывали на глаз собиравшихся на митинг лю-
дей: четыреста, пятьсот, шестьсот, семьсот тысяч... Сбившись
со счета, исчезали за макушками небоскребов. А люди все шли
и шли, и, казалось, их потоку не будет конца.
Еще свежи в памяти демонстрации и митинги против войны
во Вьетнаме. Многие из них проходили здесь же, в Центральном
парке. Но событие 12 июня 1982 года трудно даже сравнивать:
столь массовых манифестаций не только в Нью-Йорке, во всей
200

Америке давно не было. Десять лет назад люди протестовали
против войны за океаном. Теперь они пришли, чтобы сказать
«нет» войне, грозящей обрушиться на их дома, города, фер-
мерские поселки.
С трибуны митинга, усиленные мощными репродукторами,
разносились по парку голоса выступавших. Вместе с ними люд-
ское море подхватывало брошенные в мегафон призывы: «Нет
ядерному оружию! Нет атомному безумию! Хватит кормить Пен-
тагон! Остановить гонку вооружений!..»
Неподалеку от трибуны, где развернули свои «бивуаки»
репортеры, со мной делились впечатлениями участники мани-
фестации. Вот лишь некоторые из них.
Элен Кальдикотт, руководитель организации «Врачи за со-
циальную ответственность»: «Администрация должна наконец-
то признать очевидное — в мировой ядерной войне победителей
не будет. Мы, врачи, хорошо представляем размеры «последней
эпидемии»: трупы людей убирать некому, запасы питьевой во-
ды заражены, ультрафиолетовая радиация обрушится на землю
сквозь нарушенный озоновый слой и ослепит оставшихся в
живых. Впрочем, сейчас не об этом хочется сказать. Посмотрите
на людей вокруг. Никто их не заставлял, они пришли по зову
совести, желая радоваться жизни, солнцу, запахам цветов,
детям. Уверена: те, кому дороже и приятнее запах пороха,
вынуждены будут отступить под нашим натиском. Они обяза-
тельно отступят, если мы не потеряем волю в начатой нами
борьбе за разоружение и мир».
Фрэнсис Бичер, владелец магазина слуховых аппаратов в го-
роде Мадисон штата Висконсин: «Я никогда не занимался
политикой и, признаюсь, ничего не смыслю в вопросах сокраще-
ния ядерных вооружений. Но скажу откровенно: меня одоле-
вает страх от постоянного Ощущения того, что ядерная война
может вспыхнуть завтра и даже сегодня. Эти мои опасения
увеличиваются с каждым разом, когда по причине какой-то
неполадки в Америке чуть ли не объявляется всеобщая ядерная
тревога. У меня четверо сыновей, и хочу, чтобы они жили без
страха за свое будущее. Вот почему призываю президента
Рейгана к диалогу с Советским Союзом. Я не коммунист, не
демократ и не республиканец и имею, вероятно, несколько
упрощенные представления о международной политике. После
публикации в американской печати моего открытого обращения
к президенту я получил множество писем от моих соотечест-
венников. Вот одно из них, наиболее характерное. «Мне только
двадцать два года,— пишет Маргарет Сэммуэльс из города
Фредериксберг штата Виргиния,— и я живу в глубоком,
постоянном страхе. Нынешняя внешняя политика США направ-
201

лена не на укрепление мира. Более того, в Вашингтоне непри-
крыто провоцируют Советский Союз. Я знаю: американцы и
другие народы хотят мира. Настоящий враг Америки не СССР,
а скорее равнодушное отношение администрации Рейгана к
человеческой жизни. Пришло время нам, американским граж-
данам, заявить во всеуслышание о своем мнении и потребовать
ядерного разоружения».
Марк Соломон, профессор истории из Бостона: «Сегодня
невольно задумываешься о принципиальной разнице между под-
ходами Советского правительства и администрации США к ре-
шению наиболее взрывоопасных международных проблем. С од-
ной стороны — желание конструктивно их обсуждать, надежда
на успех. С другой — наряду с формальной готовностью вести
переговоры и внешним стремлением к сокращению вооружений
полное отсутствие каких-либо серьезных намерений добиваться
конкретных результатов. Даже слабо разбирающемуся в воен-
ной технике предельно ясно: размещение в Западной Европе
«першингов» и крылатых ракет приведет к нарушению сложив-
шегося там паритета между ядерными средствами средней
дальности НАТО и Советского Союза. Новый тип советской
ракеты средней дальности отнюдь не нарушил это равновесие,
количественно и качественно соотношение осталось прежним.
Тем не менее вопреки объективным факторам намерения адми-
нистрации США по размещению нового ядерного оружия в
Западной Европе остаются в силе. Планы эти не что иное, как
попытка добиться одностороннего преимущества».
Джарвис Тайнер, член Политического бюро ЦК Коммуни-
стической партии США, председатель нью-йоркской партийной
организации: «Конкретные дела администрации США не только
настораживают, но и оставляют все меньше сомнений по пово-
ду истинной направленности того курса, который проводят
правящие круги Америки в области внутренней и внешней
политики. Этот курс, по существу, полностью игнорирует жиз-
ненные интересы трудящихся, интересы мира и безопасности
народов. Увеличение военного бюджета с целью дальнейшего
наращивания вооружений, уступки крупному бизнесу, сок-
ращение ассигнований на социальные нужды — вот та програм-
ма, с которой выступает президент Рейган, выдавая ее за
эффективное средство решения обостряющихся социальных
проблем страны. Прямо противоположна этой программе
деятельность КПСС на международной арене, в области эко-
номического и социального развития Советского Союза. Со-
ветское правительство настойчиво и последовательно выдвигало
конструктивные инициативы, настаивало на заключении со-
глашений, сокращении стратегических вооружений, расшире-
202

нии торгового, научного и культурного обмена, на принятии
неотложных мер по укреплению международной безопас-
ности...
Президент Рейган называет социально-экономическую си-
стему США «последней надеждой человечества», а средства
массовой пропаганды разворачивают кампанию по «обновле-
нию Америки». И все это опирается на большую ложь о «со-
ветской военной угрозе», пущенную в ход для того, чтобы
использовать ее в качестве громоотвода общего кризиса капи-
тализма и его неспособности противостоять наступательному
движению революционных сил современности. С помощью
этого мифа надеются сбить накал классовой борьбы внутри
США, пытаются нейтрализовать силы национального и социаль-
ного освобождения в других странах. Но все эти планы обре-
чены, ибо в Америке были и есть силы, способные противостоять
реакции».
Коста Тсипис, профессор ядерной физики Массачусетского
технологического института, член организации «Союз обес-
покоенных ученых»: «В области ограничения гонки вооруже-
ний ваша страна придерживается конструктивной линии на про-
тяжении уже не одного десятилетия после появления на свет
ядерного оружия. На каждой сессии Генеральной Ассамблеи
ООН, выдвигая нацеленные на ее обуздание инициативы,
Советский Союз тем самым подтверждает свою добрую волю и
готовность сделать все для предотвращения опасности ядерной
катастрофы. Однако для успехов переговоров требуется взаим-
ное желание добиваться соглашения, незыблемой их основой
может быть только принцип равенства и одинаковой безопас-
ности. Администрация Рейгана идет же на разные уловки, чтобы
добиться односторонних преимуществ, нарушает этот принцип.
Одновременно были испробованы разного рода санкции и эконо-
мические блокады против суверенных государств. Способствуют
ли такие попытки нормализации советско-американских отно-
шений, разрядке в международной обстановке? Они наивны и
очень опасны. Опасны тем, что мешают налаживанию советско-
американского диалога. Наивны, ибо их «эффект» возвращает-
ся бумерангом. Если и дальше вашингтонская администрация
так же активно будет пытаться сорвать процесс международ-
ной разрядки, она лишь сама себя дискредитирует в глазах
собственного народа. Лично я уверен, что под давлением мил-
лионов американцев, сделавших свой выбор, здравый смысл
одержит верх, и на ядерных маньяков наденут прочные смири-
тельные рубашки...»
Время уже перевалило за три часа дня, а колонны людей
все продолжали вливаться в аллеи Центрального парка. Мель-
203

кали знакомые лица, известные многим в Америке: Даниэля
Элсберга, актеров Джоанн Вудворд, Эдварда Азнера и Пола
Ньюмена, вдовы Мартина Лютера Кинга, священника из Те-
хаса Лероя Матиесона, конгрессменов Тэда Вайса и Рональда
Деллэмса, председателя профсоюза рабочих аэрокосмической
промышленности Уильяма Уинписингера, дирижера Леонарда
Бернстайна...
Вместе с сотнями тысяч собравшихся на митинге они уже
сделали свой моральный выбор. Выбор, продиктованный сове-
стью.
НАДЕЖДА УМИРАЕТ ПОСЛЕДНЕЙ
Бостонский пригород Кембридж по праву называют одной из
цитаделей американской науки: этой славой он обязан располо-
женным здесь Гарвардскому университету и Массачусетскому
технологическому институту. Что думали работавшие в них
ученые о наиболее важных проблемах современности? Как они
расценивали свою роль в предотвращении термоядерной войны,
в достижении взаимопонимания между народами? Там, в Кем-
бридже, я обратился с этими вопросами к профессору-кардио-
логу из Гарварда Бернарду Лоуну и физику-атомщику из
МТИ Бернарду Фелду.
— Врачи,— рассказывал доктор Б. Лоун из организации
«Врачи за социальную ответственность»,— наверное, яснее
других представляют размеры грозящей опасности. В случае
ядерной войны разразится такая эпидемия, с которой медицина
справиться уже не сможет. Вот почему многие из нас входят в
организацию «Врачи за социальную ответственность» и активно
участвуют в общенациональной кампании за ядерное замора-
живание. Мы понимаем, что единственным эффективным сред-
ством борьбы с угрожающей всем людям «последней эпидеми-
ей» является ее предотвращение. В ходе своих поездок по
Советскому Союзу и встреч с врачами вашей страны я глубоко
убедился, что совместными усилиями мы можем очень много
сделать для укрепления мира. И мы это делаем, выполняя свой
гуманный долг и профессиональную клятву помогать людям
жить и радоваться жизни...
Профессор Б. Фелд выражал искреннюю тревогу по поводу
беспрецедентного наращивания ядерных вооружений. «Ва-
шингтон пытается заверить американцев,— говорил он,— что
США вот-вот, мол, достигнут такого уровня технологии произ-
водства оружия массового уничтожения и средств по защите
от последствий его применения, которые сделают ядерную
204

войну уже якобы нестрашной, более того, можно будет даже
надеяться на победу в этой войне. «Вооружиться, чтобы разо-
ружаться» — такая формула в лучшем случае самообман, в
худшем — обман тех, кто не осведомлен в технической стороне
дела. В любом варианте речь идет об очень опасной авантюре,
которая может стоить жизни всему человечеству. Однако
убедить американцев пойти на такой риск сегодня уже не так
просто. Миллионы людей во всех штатах подписываются под
воззванием за замораживание ядерного оружия, целые города
и графства принимают резолюции с требованием остановить
гонку вооружений, сократить расходы на военные цели и
вести линию не на конфронтацию, а на переговоры с Советским
Союзом. В стране складывается значительно более широкая по
своему социальному спектру оппозиция ядерной политике ад-
министрации, чем это было в годы войны во Вьетнаме. В анти-
военное движение включаются и мои коллеги физики-атомщи-
ки, объединившиеся сейчас в «Союз обеспокоенных ученых».
Наша задача — объяснить людям, перед лицом какой опасности
стоит сегодня цивилизация. Физикам, как и врачам, американ-
цы верят больше, чем политикам. Участник Пагуошского дви-
жения, я целиком поддерживаю любую возможность объеди-
нения усилий ученых США и Советского Союза в интересах ми-
ра и прогресса человечества. Контакты между ними сегодня
необходимы, как никогда».
* *
*
Почти треть века прослужил он в армии от рядового до
бригадного генерала, участвовал в двух мировых войнах, ис-
пытал на себе тяжелую долю солдата-фронтовика. Тридцать
лет назад вышел в отставку, но и сейчас, хотя ему далеко за
восемьдесят, продолжает делать все, чтобы никому никогда не
пришлось испытать вновь боль и горечь войны. Таких в Амери-
ке много,, но чтобы отставной армейский генерал открыто под-
нимал свой голос протеста против гонки вооружений, призывал
к миру и согласию между народами — явление почти не-
слыханное. Наперекор выдвигаемым против него обвине-
ниям бригадный генерал Хью Хестер все же находил мужест-
во активно выступать против милитаристской политики
администрации США, предупреждать об опасности ядерной
войны.
— В свое время на командной должности в армии,— рас-
сказывал он в беседе со мной,— довелось быть свидетелем
того, как начиналась «холодная война», как провозглашенную
президентом Франклином Рузвельтом политику мирного сотруд-
205

ничества после его смерти предали забвению и заменили ее
курсом на завоевание Соединенными Штатами мирового господ-
ства, известным под названием «Паке Американа». Хорошо
помню сказанные в моем присутствии слова бывшего пре-
зидента США Гувера, обращенные к западногерманским руко-
водителям: «Мы рассчитываем на вашу помощь в грядущей
войне против варваров-безбожников Востока... Мы намерены
вытеснить русских не только из Германии, но и вообще из
Европы». С той или иной разницей в оттенках все американ-
ские администрации, начиная с трумэновскои, стремились к
завоеванию мирового господства под предлогом «сдерживания
коммунизма». Пытаясь достичь этой призрачной цели, они
привели страну к крайне опасной грани, за которой начинается
фашистское государство...
В период войны во Вьетнаме генерал Хью Хестер открыто
заявлял, что планировавшие и направлявшие эту кровавую
бойню люди должны понести такое же наказание, как и наци-
стские главари. Он называл их военными преступниками,
заслуживающими, по меньшей мере, пожизненного тюремного
заключения. В ответ его обвиняли в предательстве националь-
ных интересов, отсутствии патриотических чувств, опасном
инакомыслии.
— Мне думается, истинный патриот — именно тот, кто про-
тивостоит милитаристам,— говорил он в беседе со мной.— Все
мои слова И дела служат подлинным интересам безопасности
моего народа, которому я целиком предан. В свое время, да и
сейчас частенько, бывшие сослуживцы обвиняют меня в том,
что я поддерживаю ООН. На их обвинения я отвечаю — да,
виновен, да, считаю международное мирное сотрудничество
единственной разумной альтернативой, считаю, что война с ее
современными разрушительными средствами не может и не
должна служить средством разрешения споров между государ-
ствами. И меня в этом уже не переубедить. Любой здраво-
мыслящий американец должен поддерживать предложенную
правительством СССР на сессии Генеральной Ассамблеи ООН
декларацию, квалифицирующую применение первым ядерного
оружия тягчайшим преступлением против человечества. Мне
очень хочется, чтобы каждый американец внимательно при-
слушался к мирным инициативам вашего правительства. Не-
многие мои соотечественники, к сожалению, знают, что еще с
первого дня существования Советского государства его руко-
водитель Владимир Ленин выступал с предложением заклю-
чить мир между всеми странами. Я неоднократно бывал в Со-
ветском Союзе и видел, как там люди берегут и отстаивают мир.
Не случайно Конституция СССР запрещает пропаганду войны.
206

Как член организации «За прочный мир» и ветеран войн,
недавно я направил всем конгрессменам и сенаторам личное
письмо, в котором выразил свою серьезную озабоченность
курсом нынешней администрации на наращивание гонки
вооружений, на «демонстрацию мышц», как выразился ее
госсекретарь. Я напомнил нашим законодателям, что сейчас
надо демонстрировать не «мышцы», а разум. Напомнил и о со-
ветских мирных предложениях, которые пока игнорирует Бе-
лый дом, а для убедительности приложил материалы съезда ва-
шей партии, в которых четко выражена позиция Советского
Союза по всем международным вопросам.
Насколько хватит сил, я и дальше буду вносить свой скром-
ный вклад в общее дело предотвращения войны, отстаивать
мир до конца моих дней...
Незадолго до нашей беседы Хью Хестера постигла тяжелая
утрата — умерла его жена, единомышленник и верный помощ-
ник. В его возрасте такая потеря переносится особенно тяжело.
Но вера этого человека в правоту своего дела не осла-
бела. Пока бьется у него сердце, он намерен твердо стоять в
рядах тех, кто сегодня в Америке целиком отдает себя трудной,
но благородной борьбе за спасение людей.
Наверняка придет и такое время, когда в американских
учебниках истории будет упомянуто имя генерала Хью Хестера.
Человека, самоотверженно сражавшегося на войне и отдав-
шего все свои силы, чтобы войны никогда больше не было, а
самым мощным оружием людям служил бы их разум.
МОЛОТЫ ПРОТИВ РАКЕТ
Одна за одной прокатывались по стране волны манифестаций
протеста в связи с планами вашингтонской администрации
разместить в Западной Европе новые ядерные ракеты. Демон-
страции проходили у военных лабораторий и испытательных
полигонов, правительственных зданий и баз, где хранились го-
товые для отправки за океан «першинги» и «томагавки». При-
слушивались ли в Вашингтоне к требованиям их участников,
задумывались ли там наконец о здравом смысле? И одну ли
только Западную Европу намерен был Белый дом превратить
в «ядерный погреб»?
Такая участь уготована и самой Америке, и ее «Вавилону
XX века», «Багдаду на Гудзоне», самому американскому из
всех городов. Военно-морской министр США Леман объявил о
размещении специальной группы надводных кораблей во главе
с эсминцем «Айова» у побережья острова Стейтен-Айленд,
прямо под боком статуи Свободы при входе в нью-йоркскую
207

бухту. Военные суда и раньше заходили в порт Нью-Йорка на
заправку или ремонт — это не секрет. На сей раз речь шла об
армаде, оснащенной ядерным оружием: на борту «Айовы»
находились тридцать две крылатые ракеты «Томагавк»,
каждая из них несла боеголовку мощностью ядерного заряда
в 20 килотонн («десять Хиросим» — на циничном жаргоне
Пентагона), радиус ее действия — около двух с половиной
тысяч километров.
Коварство «томагавков» не только в их способности про-
никать незаметно на низкой высоте сквозь радарную сеть ПВО
Внешне такая крылатая ракета с ядерной боеголовкой ничем
не отличается от ракеты этого типа с обычным зарядом, иден-
тичны у них и пусковые устройства. Вот почему Пентагон
рассматривал это оружие и в качестве средства психологи-
ческого устрашения. Вот почему собрат «Айовы» эсминец
«Нью-Джерси» бороздил в свое время океан вдоль берегов
Никарагуа в расчете «взять на испуг» весь регион Централь-
ной Америки, а если удастся, то и пустить в ход имеющуюся на
борту огневую мощь,
— Смотрите, с каким иезуитством все продумано,— возму-
щался в беседе со мной активист антивоенной организации Эл-
берт Джилман.— Крылатые ракеты «Томагавк» могут быть ис-
пользованы в каком-то региональном конфликте, например
против Никарагуа или на Ближнем Востоке. Но там, куда они
нацелены, ведь не знают, ядерные у них заряды или обычные.
А представьте себе, если случится пожар на борту все той же
«Айовы» в каких-нибудь двух милях от Манхэттена? В адми-
нистрации Рейгана все рассчитали — до них радиация в этом
случае не дойдет. А что делать ньюйоркцам?..
После встречи с Элбертом я позвонил знакомому фермеру
из штата Айова Грэгу Митчеллу и спросил, что ему известно о
«стальном бегемоте», окрещенном именем его родного штата,
— Сказать по правде, у меня не остается времени для по-
литики,— заметил он.— Работаешь от зари до зари в надежде,
что наводнение и засуха пройдут стороной и урожай соберем
весь, до последнего стебелька. Но всякий раз, когда идешь до-
мой, невольно задумываешься, во что может превратиться эта
земля, случись самое страшное бедствие. Даже если ядерная
катастрофа произойдет по ошибке, ужас берет. Не хочется ду-
мать об этом, но заставляют,
Всю свою жизнь, сколько себя помню, я работал в поле.
Временами было невыносимо трудно, однако любви к земле я
не изменял никогда и продолжаю гордиться своим трудом.
«Айова» — страшно звучит для меня это название эсминца с
ядерным оружием на борту. Как все было естественно, когда мы
208

воевали с фашистами, и как страшно мне сегодня. Но это
могут представить себе реально только люди, знающие цену
рабочего пота, а не разъезжающие для удовольствия на ло-
шадках в своих ранчо Если президент начал бы свою жизнь,
как я, он думал бы иначе и об Америке, и о России. Не стал бы
он отворачиваться от советского предложения заморозить
для начала все ядерные арсеналы, а потом сокращать их.
Вернуться ему на землю надо — вот что я скажу. И так думают
многие земледельцы в Айове, да и не только в Айове.
Знаете, о чем я мечтаю? О том дне, когда в Вашингтоне
пройдет демонстрация. Не просто очередная, а такая, по срав-
нению с которой митинг в Нью-Йорке 12 июня 1982 года пока-
жется властям детской забавой...
Одна за одной прокатывались по стране волны гражданско-
го неповиновения. И, как дамбы на их пути, вставали решетки
тюремных камер, куда бросали наиболее непокорных, нашед-
ших в себе мужество преградить дорогу гигантской военной
машине. Хоть и крепки стальные засовы, но им не под силу
сдержать гнев людей. Место тех, кого сковывали наручниками,
занимали другие, чтобы не дать погаснуть пламени антивоенно-
го протеста.
Священник Рой Буржес был приговорен почти к году тюрь-
мы только за то, что проник на военную базу в Джорджии и
обратился к проходившим там обучение сальвадорским солда-
там с призывом не убивать своих же соотечественников. На три
года тюремного заключения были осуждены семь нью-йоркских
активистов антивоенного движения, пролезших через колючую
проволоку забора военно-воздушной базы и повредивших кры-
латые ракеты на борту стратегического бомбардировщика Б-52.
Три года неволи ожидали и восьмерых молодых американцев
из Флориды, которые разрушили компоненты ракеты «Пер-
шинг-2», подготовленной для размещения в Западной Европе.
Судебному преследованию подверглись четыре священника
из Канзаса. Они прорвались к стартовой шахте межконти-
нентальной баллистической ракеты «Минитмен» и молотом раз-
били люк, практически выведя из строя ракетную установку.
Два активиста антивоенного движения в Миннеаполисе
сломали компьютер для подводной лодки «Трайдент». Во время
судебного разбирательства их аргументация прозвучала на-
столько убедительно, что даже судья Майлс Лорд вынужден был
отступить. «Когда я задумываюсь о мере наказания для этих
двух обвиняемых, которые пытались уничтожить оружие массо-
вого истребления людей,— признался он перед вынесением
приговора,— то невольно спрашиваю себя, могут ли дела созда-
телей предназначенных для убийства средств быть более угод-
2т

ными всевышнему, чем дела тех, кто призывает к переговорам
и мирному решению международных споров. Почему мы выно-
сим смертный приговор отдельным убийцам и одновременно
воспеваем достоинства поджигателей войны?»
Еще до того, как было сделано это признание, обвиняемая
Джин Келлер твердо заявила: «Мы докажем на суде, что в
нашей стране фактически существует чрезвычайное положение,
что из-за проводимой Белым домом дезинформационной кам-
пании в опасности находится жизнь наших братьев и сестер в
Центральной Америке и что совершенные нами формально
незаконные действия необходимы для привлечения внимания к
действительно незаконным войнам, которые будто бы от нашего
имени США ведут в Сальвадоре и Никарагуа». Обвиняемых
ожидали десять лет тюремного заключения. Судья Майлс Лорд
обратился к собственной совести и вынес свой приговор —
шесть месяцев условно...
Нет, антивоенное движение в Соединенных Штатах отнюдь
не «уходило в себя», как под впечатлением переизбрания пре-
зидента Рейгана заверяли некоторые отчаявшиеся участники
кампании за замораживание ядерного оружия. Свидетельство
тому — проведенный в Нью-Йорке сразу после президентских
выборов 1984 года национальный съезд антивоенной коалиции
«Мобилизация за сохранение жизни». Делегаты съезда приняли
программу действий за разоружение и социально-экономичес-
кую справедливость, против интервенционистской политики
администрации США в Центральной Америке.
— Активисты нашего движения,— заметил в беседе со
мной делегат съезда, руководитель пацифистской организации
«Лига противников войны» Дэвид Макрейнольдс,— видят, кто
несет главную ответственность за продолжение гонки воору-
жений, сознают опасность и непоправимые последствия ядер-
ной катастрофы для человечества. Не из Москвы ведь, а из
Вашингтона раздаются призывы рассматривать ядерную войну
«приемлемой альтернативой». Многие мои соотечественники
возлагают равную вину за ядерную гонку и на США и на
Советский Союз. Но рано или поздно они должны прозреть
и увидеть: сама история и неопровержимые факты не давали и
не дают никаких оснований обвинять СССР в подготовке агрес-
сии ни против Западной Европы, ни против США. Опасность
не мнимую, а реальную американцы должны почувствовать
глубже, и думаю, что будущее им в этом поможет...

Глава 4
ЧЕРЕЗ ПОРОГ
НЕ ЗДОРОВАЮТСЯ

СЛОВА, ДЕЛА И РЕЗОЛЮЦИИ
В 1983 году после затянувшихся дебатов, внесения многочис-
ленных поправок, отсрочек и зачастую пустопорожней болтовни
большинство членов палаты представителей конгресса наконец-
то одобрили резолюцию, призывавшую к переговорам о замора-
живании и сокращении ядерного оружия. Казалось бы, здравый
смысл одержал верх среди значительной части законодателей,
и они решили поддержать требования общенационального ан-
тиядерного движения. Но если повнимательнее прислушаться
к дебатам, присмотреться к формулировкам резолюции, взве-
сить ее реальные последствия, неизбежно приходит сомнение —
а поддержаны ли эти требования на самом деле?
В поисках ответа я мысленно возвращался на Капитолий-
ский холм, где пришлось наблюдать за ходом дискуссии,
приглядываться к людям, от которых зависела судьба резолю-
ции, беседовать с ними. И в памяти невольно всплывали
довольно любопытные эпизоды.
И ЗА И ПРОТИВ
Дебаты были утомительными, но время от времени кто-то из
ораторов оживлял атмосферу риторическими находками. Кон-
грессмен-демократ Поль Саймон из Иллинойса использовал
образ двух несущихся на дикой скорости навстречу друг другу
автомобилей. Чтобы предотвратить столкновение, как он подме-
тил, нужно поскорее нажать на тормоза, остановиться, а потом
включить задний ход. Мощность двигателей автомашин не
имеет никакого значения: водителям и пассажирам при столкно-
вении не выжить. Столь же неважна и разница в количестве
ядерных боеголовок у каждой из сторон. Лучший способ
избежать столкновения — сначала затормозить (заморозить
ядерное оружие), а потом уже включать задний ход (сокра-
щать это оружие). Так посчитал Поль Саймон и поддержал
резолюцию.
В отличие от него конгрессмен-республиканец Джеймс Мар-
тин из Северной Каролины выступил против резолюции.
Пытаясь поубедительнее обосновать свою позицию, попросил
212

коллег представить себе, что Советский Союз и Соединенные
Штаты... две бейсбольные команды. От столь неожиданной
метафоры даже дремлющие конгрессмены несколько оживились
и стали прислушиваться.
По Джеймсу Мартину, средний возраст игроков амери-
канской команды — двадцать восемь лет, в советскую преи-
мущественно входят восемнадцат'илетние. Американцы превос-
ходят в опыте, их движения размеренны, а высокий уровень
техники позволяет избегать ошибок в игре. У советских игроков
острее глаз, они быстры, мобильны, энергичны и полны энту-
зиазма. В общем, противоборство между молодостью и опытом.
Однако, представьте себе, продолжал конгрессмен из Северной
Каролины, что состав обеих команд «заморожен», то есть за-
мены делать не разрешается. Через десять лет возраст амери-
канских игроков подойдет к сорока годам, и, о ужас, им тогда
не сможет помочь даже воля к победе. Подумайте, джентльме-
ны, хотите вы или нет поражения своей команде!
Сложности проблемы ограничения гонки вооружений, судь-
ба человеческой цивилизации легко уместились в представле-
нии мистера Мартина на бейсбольной площадке. «Сэр, ракеты
ведь не мячики!» — хотелось крикнуть прямо из ложи прессы, но
что-то вовремя удержало от недипломатичного поведения.
Впрочем, подобных противников «фриза» (так по-английски
звучит «замораживание») в палате представителей оказалось
еще 148 человек. Республиканцев-консерваторов и примкнув-
ших к ним демократов-южан при слове «замораживание»
просто передергивало, используя тактику обструкции, они от-
кровенно саботировали принятие резолюции. Среди законо-
дателей были и такие, как Джон Пикль из Техаса, случайным
свидетелем беседы которого с активистами антиядерного дви-
жения накануне голосования я стал. Он тоже серьезно обес-
покоен будущим своих детей, но насчет необходимости замо-
раживания ядерного оружия сомневается, ибо, по его мнению,
оно коснется только Соединенных Штатов. Когда же ему
объяснили, что речь идет о двусторонней акции по сдержива-
нию гонки вооружений, выразил даже удивление: он, мол,
просто еще не читал проект резолюции, но перед голосованием
его обязательно изучит. И побежал, отмахиваясь от назойливых
лоббистов, голосовать за, а возможно, и против какой-то
другой резолюции. Может быть, Джон Пикль отшучивался?
Непохоже.
Конгрессмен из Калифорнии Рональд Деллэмс тоже спешил
тогда на очередное голосование, но все же нашел время побе-
седовать со мной. На Капитолийском холме он один из наибо-
лее последовательных и активных сторонников ограничения
213

гонки вооружений, переговоров по эффективному сокращению
ядерных арсеналов и нормализации советско-американских
отношений.
— У меня никогда не было сомнений, поддерживать или
нет эту резолюцию,— говорил он.— Пусть она имеет скорее
всего чисто символическое значение, но в ней есть и серьезное
предупреждение в адрес администрации Рейгана, ее курса на
безудержное наращивание ядерных вооружений. Думается,
что только благодаря все усиливавшейся общенациональной
кампании за замораживание будет принята эта резолюция.
Я лично не считаю ее участников наивными идеалистами,
видящими реальность в розовом свете. Именно они заставили
Белый дом пойти на переговоры с Советским Союзом, а кон-
гресс — широко обсуждать проблемы ограничения гонки воору-
жений и принять, хотя бы формально, явно идущую вразрез
с политикой администрации резолюцию...
Нельзя не согласиться с Рональдом Деллэмсом: общенацио-
нальное движение за замораживание ядерного оружия действи-
тельно превращалось в весьма заметный фактор американской
политической жизни, который остерегались игнорировать и на
Капитолийском холме. Но означало ли это, что все проголосо-
вавшие за резолюцию конгрессмены были намерены отстаивать
ее до конца? Не преследовались ли здесь цели, связанные с
погоней за голосами избирателей? Ведь в конечном счете дело
не в резолюции, кстати не имеющей никакой юридической силы,
а в выделяемых конгрессом ассигнованиях на производство
новых видов вооружений. До сих пор старания законодателей
сократить отдельные статьи военного бюджета были вызваны,
как правило, отнюдь не стремлением вывести страну из очеред-
ной спирали гонки вооружений: просто буксовавшая экономика
не могла позволить себе роскоши удовлетворить растущие
запросы Пентагона. Отсюда и призывы к «более рациональному
планированию», «экономии средств», «гармоничности расходов»
в военной области.
Подытоживая результаты голосования, руководитель нацио-
нальной кампании за ядерное замораживание Ранделл Форс-
берг в беседе со мной заметила: «Принять резолюцию за замо-
раживание — дело не рискованное. Каждый может назвать
себя сторонником материнства, яблочного пирога и ядерного
фриза. Испытанием же искренности поддержки фриза будут
конкретные меры конгрессменов по ограничению ассигнова-
ний на новые виды вооружений. Практические действия пока-
жут, кто действительно на нашей стороне, а кто против».
214

О ТЕХ, КТО ТОЛЬКО ПРОТИВ
Все удивительно рассчитано и сбалансировано в американ-
ской государственной машине. Стоит только палате представи-
телей слегка подрезать то или иное пентагоновское ассигнова-
ние, как сенат тут же своей высшей властью восполняет поте-
ри. Не случайно на принятие сенаторами одобренной в палате
представителей резолюции не стоило и надеяться. Однако и в
верхней палате конгресса не забывали, что в 1984 году сос-
тоятся не только президентские выборы, а посему нельзя пол-
ностью игнорировать развернувшееся в стране антиядерное
движение. Одну из внешне привлекательных идей обыгрывали,
например, сенаторы Нанн и Коуэн. Их замысел: размещая
каждую новую боеголовку, СССР и США должны согласиться
демонтировать две уже существующие. Скажем, развернув
ракету MX, несущую десять боеголовок, следует демонтировать
двадцать «Титан-П». Звучит неотразимо, если, конечно, не учи-
тывать, что «титаны» устаревали и их надо списывать и менять
на более совершенные виды оружия.
Не потому ли с аналогичными предложениями выступил
и Белый дом, демагогически заявив, что «сокращение лучше
замораживания». Не потому ли вашингтонская администрация
как огня боялась замораживания ядерного оружия, ибо «фриз»
означает весьма простую вещь — остановить гонку вооружений,
а не жонглировать ракетами, меняя старые на новые. Не потому
ли и в формулировке резолюции палаты представителей замо-
раживание «для баланса» поставили в зависимость от сокра-
щения?
Комментируя принятую в палате представителей резолюцию,
президент Рейган сразу же заметил: ее формулировка «значи-
тельно улучшена» по сравнению с предыдущей, однако не отве-
чает на вопросы о контроле над вооружениями, который он,
возможно, мог бы поддержать. Главная аргументация хозяина
Белого дома свелась снова к тому, что после замораживания
Соединенные Штаты окажутся якобы в отстающих и у Со-
ветского Союза не будет стимула к прекращению гонки воору-
жений.
Намекнув не без оснований на половинчатый характер побе-
ды конгрессменов, администрация предприняла гигантские
усилия, и, надо признать, оказавшиеся далеко не напрасными,
чтобы дискредитировать ее в глазах общественности. В ответ
на мощное давление антиядерного движения в стране широким
фронтом двинулись в наступление и силы «антифриза». В ло-
бовую контратаку ринулись консерваторы-республиканцы,
подпираемые миллионными пожертвованиями на «святое дело»
215

со стороны военно-промышленных корпораций в лице их под-
ставных организаций типа «Национальный форум», «Амери-
канский консервативный союз», «Американский совет безо-
пасности», «Коалиция за мир с позиции силы» и им подобных.
Координация их действий, особенно по лоббированию в конгрес-
се, развернутая ими пропагандистская кампания в прессе, на
радио и телевидении превосходили по своему размаху усилия
активистов пацифистского движения.
Цель диктовала и соответствующие методы ее достижения.
Консерваторы беззастенчиво запугивали обывателей «аген-
тами Кремля», «коммунистическим заговором», «манипулиро-
ванием антиядерным движением из-за океана» и прочей стряп-
ней, подготовленной экспертами в области психологических
операций. Сотнями копий рассылался для просмотра в большие
и малые города пропагандистский фильм «Америка накануне
капитуляции», разъезжали команды «специалистов по разо-
ружению», разъяснявшие якобы пагубные последствия «фри-
за» для безопасности США.
Не прошло и недели после голосования, как подкомиссия
по военным ассигнованиям палаты представителей без проволо-
чек выделила 625 миллионов долларов на разработку и испыта-
ние новой межконтинентальной баллистической ракеты MX. Не-
малую роль в вынесении данного решения сыграли письма,
разосланные администрацией конгрессменам, в которых она
обещала пересмотреть свою позицию на женевских перегово-
рах и в ближайшее время выдвинуть ряд новых предложений.
А ведь известно, что в декабре 1982 года палата представителей
отказалась выделять ассигнования на эти ракеты.
УРОКИ ОДНОГО «ПОРАЖЕНИЯ»
Почему же конгрессмены тогда дерзнули отказать Белому
дому в ассигнованиях на производство первых MX? В кругах
местных политических обозревателей назвали ту «дерзкую ак-
цию» законодателей победой среди них здравого смысла и
чуть ли не первым крупным поражением Рейгана на пути к
президентским выборам 1984 года. Насколько, однако, отвеча-
ли реальности столь далеко идущие оценки?
Событие действительно выходило из ряда привычного. Во
всяком случае, за последние сорок лет ни одна из палат кон-
гресса так резко не отказывала администрации в ассигнова-
ниях на производство новых видов оружия. На сей раз даже
после мощного давления президента посредством манипулиро-
вания данными о «значительном превосходстве» Советского
Союза в ядерных вооружениях многие законодатели решили
216

проголосовать против, нанеся таким образом главе Белого
дома моральное поражение. Но вот только вопрос, что они
имели в виду, голосуя против.
В те дни мне удалось поговорить с некоторыми «бунтарями»
из числа конгрессменов — и демократов, и республиканцев.
На интервью никто из них не согласился, но тем не менее
высказали мотивировку своего «против». Оказывается, по их
оценке, предлагавшаяся президентом Рейганом и Пентагоном
система базирования «компактной группой» для ракет MX
просто неэффективна с военной точки зрения, уязвима и слиш-
ком дорогостояща в условиях растущего дефицита платеж-
ного баланса. Деньги на ветер не захотели бросать еще и по-
тому, что в арсенал новых систем стратегического ядерного
оружия, как они считали, должны входить «действительно
эффективные» подводные лодки «Трайдент» с более совершен-
ными ракетами Б-5 и боеголовками для них, бомбардировщи-
ки «Стеле», крылатые ракеты воздушного и морского бази-
рования... Вот на это им средств не жалко, невзирая ни на
какой дефицит...
К сожалению, очень немногие конгрессмены объяснили
свой голос «против» тем, что развертывание ракет MX явилось
бы дестабилизирующим фактором в создавшемся военно-стра-
тегическом паритете, новым шагом в сторону увеличения опас-
ности ядерного конфликта. И почти все без исключения пыта-
лись отмалчиваться по поводу наступательного характера MX,
являющейся оружием первого удара, развертывание которого
свело бы на нет усилия советско-американских переговоров
об ограничении и сокращении ядерных арсеналов.
Чего стоил неожиданный всплеск «здравого смысла» среди
законодателей, если буквально через день после голосования
«против» та же палата представителей подавляющим боль-
шинством утвердила ассигнования в два с половиной мил-
лиарда долларов на развитие исследований и разработок все
той же системы MX, а заодно и общие военные ассигнования
в 230 миллиардов долларов на текущий финансовый год. Рес-
публиканец из Алабамы Эдварде поставил все точки над «и»,
цинично заметив после голосования: «Мы дали Пентагону
время вернуться к чертежным доскам и обдумать заново план
базирования ста ракет MX в юго-восточном районе штата Вайо-
минг». Иными словами, время поразмыслить над тем, как поизо-
бретательнее разместить орудие смерти.
Вот почему, когда я обращался с просьбой к конгрессменам
прокомментировать выступления в Москве советских руково-
дителей, в которых ясно указывалось на тщетность расчетов
добиться военного превосходства с помощью подобных систем,
217

те не находили ничего более подходящего, как обвинять Со-
ветский Союз в попытках путем таких выступлений «повлиять
на американский политический процесс».
Кстати, несколько слов об «американском политическом
процессе». По этому поводу сразу после утверждения новых
военных ассигнований, в том числе на исследования по разви-
тию системы MX, член палаты представителей от штата Кали-
форния уже знакомый нам Рональд Деллэмс откровенно
признал: «Такого метода базирования, который можно было бы
считать неуязвимым, вообще не существует. Мы здесь просто
играем в политические игры». Однако дорого, крайне дорого
могут обойтись человечеству такие игры. Прислушивались ли
в Вашингтоне к голосу здравого смысла, к требованиям, кото-
рые выдвигало общенациональное антиядерное движение?
Прислушивались ли к серьезным предупреждениям о растущей
ядерной опасности и конструктивным предложениям СССР,
рассчитанным не на внешний эффект, а на достижение конкрет-
ных соглашений по ограничению и сокращению вооружений
на основе равенства и взаимности? Похоже, что нет.
Не новых громких заверений в благих намерениях, а немед-
ленных практических шагов по эффективному обузданию гонки
вооружений, подтверждающих искренность намерений, начина-
ли все больше требовать участники американского антиядерно-
го движения.
ПРИМИТЕ И ПРОЧЕЕ
Письмо из Вашингтона повергло меня в недоумение. Неуже-
ли разыгрывают? Нет, непохоже. Солидные гербовые бланки,
подписи высокопоставленных политических деятелей.
Не странно ли, меня лично пригласили стать членом спе-
циальной группы советников при конгрессе по вопросам оборо-
ны, внешней политики и внутренней безопасности. В таком
качестве оказать поддержку «двухпартийному большинству» из
277 сенаторов и членов палаты представителей, входящих в
«коалицию за мир с позиции силы». Предлагали участвовать
непосредственно в разработке и осуществлении стратегии на-
циональной безопасности, присоединиться к борьбе против
«хорошо организованной группы ультралибералов», мешавших
якобы переоснащению военной мощи Америки.
Вход в круги посвященных, как извещало послание, мне
обойдется лишь в 500 долларов, если я соглашусь на ранг
«старшего советника», и в 250, если просто «специального».
В любом случае меня ждут в Вашингтоне на брифингах и за-
седаниях «специальной группы», которая должна служить
218

связующим звеном между конгрессом и администрацией.
«Скажите «да» и присоединяйтесь к нам,— заканчивалось пос-
лание.— Ждем от вас скорейшего ответа». И далее подписи
сенаторов Лэксолта, Декончини, членов палаты представителей
Кемпа, Чаппелла.
Неужто дела у законодателей правого, консервативного
толка пошли настолько скверно, что они стали рассылать свои
приглашения, не удостоверившись в адресатах? Согласиться
трудно, ибо их позиции на Капитолийском холме и влияние
на администрацию оставались внушительными. Еще раз это
подтвердил президент Рейган в своем послании конгрессу о
положении страны, где вновь и очень отчетливо прозвучала
имперская претензия на мировое лидерство Америки с опорой на
ее военную мощь. Более того, глава Белого дома подтвердил
приверженность взятому обязательству по «развитию инфра-
структуры демократии во всем мире», иными словами, по осу-
ществлению подрывной деятельности против суверенных госу-
дарств, чья политика не устраивает Вашингтон. Выходит, пра-
вым, консерваторам, казалось бы, нечего волноваться: ни
о каком отходе от предвыборных обещаний администрация
даже не помышляла.
Может быть, нанимателей меня в советники не совсем устра-
ивало некоторое изменение тона в послании президента, в
частности его ссылки на готовность к позитивным изменениям
в советско-американских отношениях? И они забеспокоились,
как бы чего не вышло? Тоже вряд ли, ибо провозглашенная
формально «готовность» опять увязывалась с неприемлемыми
для Советского Союза уступками военно-политического харак-
тера. Не случайно в том же послании конгрессу, призывавшем
к замораживанию расходных статей бюджета с целью сокра-
щения его дефицита, прямо давалось понять — в отличие от
социальных программ ассигнования на военные нужды не
пострадают. Так что же заставило бить тревогу сенаторов и
конгрессменов из «коалиции за мир с позиции силы»?
Наиболее вероятно — они опасались грядущего обострения
внутриполитической борьбы со сторонниками замораживания
военных расходов и ядерных вооружений. Борьбы с теми в Аме-
рике, кто начинал оказывать растущее давление на администра-
цию с целью заставить ее свернуть планы гонки вооружений
в космосе, размещения новых ядерных ракет в Западной
Европе и наращивания пентагоновского арсенала за счет под-
линных нужд подавляющего большинства американцев. А по-
тому рассылали свои послания всем подряд и в спешке не ра-
зобрались, кого хотят привлечь на свою сторону.
Еще в прошлом веке Уолт Уитмен весьма тонко подметил
219

симптомы американской предвыборной лихорадки. «Шайка
изолгавшихся северян-пустозвонов прожужжала уши привыч-
ными речами о демократии и демократической партии,— писал
он, обращаясь к американским рабочим.— Другая шайка вопит
об «американизме». Но то, что так называемая демократия
поклялась теперь осуществить, обещает грядущим поколениям
простых людей больше бед, чем самая страшная болезнь.
Другая партия делает то же. Все они спекулируют великим
словом «американизм», ничуть не понимая его смысла, подобно
тем людям, которые громче и больше всех кричат о религии,
а сами по ночам совершают убийства, сеют в мире ненависть,
страх, предвзятость, кастовую рознь... Чего опасается современ-
ная молодежь? Я подскажу ей, чего надо опасаться: коварства
американцев. По-моему, худшего коварства нет на свете».
Остается лишь уточнить, что Уолт Уитмен имел в виду
коварство американских политиков. Правота его слов не вызы-
вает сомнений и сегодня. Как и то, что высокие достижения
народа этой страны в науке, технике и культуре, определенные
социальные и демократические завоевания достигнуты в резуль-
тате острейшей классовой схватки. Не благодаря вашингтон-
ским политикам, а вопреки им.
БЕССИЛИЕ ИНТЕЛЛЕКТА ИЛИ ЗЛОЙ УМЫСЕЛ?
ПОЛИТИЧЕСКОЕ ШОУ: НА СЦЕНЕ И ЗА КУЛИСАМИ
В Вашингтоне взмахнули палочкой — и огромный оркестр
загремел на всю Америку. Оркестр гремел в целом слаженно,
надрывисто давя на ушные перепонки через мощные усилители
и расставленные повсюду репродукторы, словно надеясь за
громкостью звука скрыть фальшь звучания и явную неподго-
товленность музыкантов к хорошей игре. Как и в прошлом,
оркестром служила огромная машина американской пропаган-
ды с ее подголосками за границей, темой — «советская угро-
за», мотивом — на сей раз инцидент с южнокорейским само-
летом.
В корреспондентский офис позвонил мне редактор одной из
флоридских газет и высказал свою интерпретацию инцидента,
прямо обвинив администрацию США в двуличии и сознатель-
но подстроенной провокации. Вскоре раздался другой звонок.
Знакомый американский журналист предлагал встретиться и
сообщить мне результаты своего собственного расследования,
опровергавшие официальную версию Вашингтона. В то же
мгновение телефон корпункта замер, перестав подавать призна-
220

ки жизни. И лишь на третий день после моих настойчивых
«демаршей» в адрес телефонной компании аппарат снова
подключили. Такого «совпадения» у меня не было за многие
годы журналистской работы в Нью-Йорке.
Да, это, безусловно, не могло быть случайностью, если
толпу ворвавшихся на территорию загородной резиденции
постоянного представительства СССР при ООН возглавляли
тогда сенатор д'Амато и поедставители местных властей. Сами
они, правда, поостереглись нарушать дипломатический имму-
нитет и непосредственно в бесчинствах не участвовали, но
свое грязное дело сделали. И не случайно именно в те дни
федеральные власти пробивали в конгрессе «под шумок» ассиг-
нования на ракеты MX, угрожая «санкциями против красных»,
а банды хулиганствующих молодчиков на улицах готовы были
отозваться на воинствующие призывы и в любой момент вор-
ваться в дома, где работают и живут советские люди. В тща-
тельно координируемой антисоветской свистопляске отключе-
ние телефона корпункта — деталь маленькая, но она логично
и естественно вписалась в цепь одной большой провокации.
К счастью, автомашину корпункта не тронули, и мне все-
таки удалось поговорить с американским коллегой с глазу на
глаз. Позже, уже не рассчитывая на телефон, я передал теле-
графом в редакцию все, что тогда от него услышал.
— Экипажи южнокорейских самолетов международных
авиалиний состоят преимущественно из военных пилотов,
тесно связанных со своим Центральным разведывательным
управлением, а через него со шпионскими ведомствами Ва-
шингтона, — рассказал он.— Утверждения некоторых наших
обозревателей — «какая, мол, нужда в самолетах, если есть
спутники» — полностью несостоятельны. Мало-мальски знаю-
щий дело специалист подтвердит, что электронная аппарату-
ра с высоты 9 тысяч метров дает значительно более ценную
информацию, чем спутники. Проникая в советское воздушное
пространство на такой высоте и пролетая над важными военны-
ми объектами, экипаж мог рассчитывать, что русские будут вы-
нуждены привести в боевую готовность свои силы ПВО, а в это
время разведывательные самолеты, спутники и наземные
базы электронной разведки США «соберут урожай» шпионских
данных, которые в обычной обстановке получить не так
легко...
Отчасти поэтому, как объяснил мой собеседник, Вашингтон
не стал оглашать свои записи, подбросив представителю США
при ООН «сконденсированный» и очень мутный радиоперехват
японских разведывательных служб. Без зазрения совести гряз-
ное шоу перенесли прямо на заседание Совета Безопасности
221

ООН в расчете на аплодисменты международной аудитории.
— Если это не провокация,— заключил мой собеседник,—
то почему на последнем этапе своего полета командир экипажа
южнокорейского самолета сделал явную попытку оторваться
от преследования и уйти безнаказанным. После неоднократных
предупреждений и попыток приземлить нарушителя на своей
территории, как это делается всегда в таких случаях, у совет-
ских истребителей-перехватчиков другого выхода не остава-
лось...
Нет, знакомый американский коллега отнюдь не одинок в
своих рассуждениях и анализе уже известных фактов. В пред-
ставительство СССР при ООН приходили ньюйоркцы, звонили
жители разных штатов страны, стремясь разобраться в подлин-
ных причинах инцидента и до конца не веря в искренность
вашингтонской администрации. Видимо, опасаясь международ-
ного скандала, телефон нашей дипломатической миссии не
отключали. Спокойные, трезвые голоса прорывались и сквозь
плотную шумовую завесу антисоветизма на телевидении и в
печати.
Прислушиваясь внимательнее к игре вашингтонского «ор-
кестра», невольно можно было обнаружить: не все «музыканты»
строго следовали дирижерской команде, кое-кто сбивался
с общего тона. Хотелось ему или нет, но так получилось у кор-
респондента «Нью-Йорк тайме» Макгилла. В своей заметке,
подверстанной к общему потоку брани и призывов к «стихий-
ным демонстрациям», он осмелился поставить всего лишь
несколько вопросов. В частности, почему при всем совер-
шенстве находящейся на борту самолета электронной техни-
ки он ушел с установленного курса и углубился в воздушное
пространство Советского Союза на 500 километров? Почему
поддерживавшие с ним радиоконтакт японские и американские
наземные службы не предупредили его об этом? Если на борту
его действительно что-то произошло, почему экипаж ничего не
сообщил на землю?
С подобными вопросами в те дни и я обращался к сотрудни-
кам государственного департамента США. Словно сговорив-
шись, они лишь повторяли хорошо заученную официальную
версию, моя же дотошность их возмущала. Почему, допыты-
вался я, южнокорейский самолет отказывался следовать сиг-
налам советских истребителей-перехватчиков, действовавших
согласно принятым во всех странах регламентациям? Или,
быть может, вынужденная посадка на территории Советского
Союза после полета над военными объектами не входила в
планы его экипажа, имевшего на борту специальную шпион-
скую аппаратуру? А раз так, не были ли пассажиры заложни-
222

ками, принесенными в жертву организаторами провокации?
Много, очень много каверзных вопросов продолжали ста-
вить и сами американцы перед Белым домом. Были и такие,
которых в Вашингтоне избегали больше всего. Почему, напри-
мер, несмотря на клятвенные обещания властей, так и не огла-
шены полностью записи переговоров американских и японских
наземных служб, поддерживавших радиоконтакт с экипажем?
Увиливая от ответов, там предпочитали играть на эмоциях
своих граждан, настраивая их заранее на неверие в любые
объяснения, содержащиеся в заявлениях советских официаль-
ных лиц. Припертым же к стенке представителям государствен-
ного департамента ничего не оставалось, как просто ссылаться
на какие-то «чувствительные моменты», затрагивавшие якобы
деятельность разведывательных органов и интересы нацио-
нальной безопасности США.
В поисках загадочных «чувствительных моментов» я и встре-
тился с активистами антивоенной организации «Наутилус»,
попросив их высказать свое мнение.
— Случай с южнокорейским самолетом нужно рассматри-
вать в более широком контексте нагнетаемой Вашингтоном
военной напряженности в северо-западном районе Тихого
океана,— сделал вывод в беседе со мной руководитель орга-
низации Зарски.— Мы нисколько не удивлены происшедшим,
это логическое следствие наращивания Пентагоном военной
мощи в непосредственной близости от советских дальневосточ-
ных границ. Стратегия балансирования на грани конфронта-
ции с Советским Союзом может привести и к гораздо более
трагическому исходу. Недавно мы подготовили исследование
о деятельности вооруженных сил США в тихоокеанском ре-
гионе. Собранные нами сведения вызывают серьезную тревогу,
объясняют и инцидент, происшедший в ночь на первое сен-
тября...
«Именно эскалация гонки вооружений, подталкиваемая
администрацией Рейгана,— считают авторы исследования
Бельо и Хайес,— является главной причиной крайне нестабиль-
ного положения в северо-западном регионе Тихого океана.
Острие пентагоновской стратегии направлено на то, чтобы,
достигнув там превосходящей военной мощи, прорвать оборо-
нительную систему Советского Союза в наиболее уязвимых
для него географически местах».
Мои собеседники подтверждали свои выводы обстоятельны-
ми аргументами. Еще до второй мировой войны Вашингтон
всячески оттягивал предоставление независимости Филиппинам
под тем предлогом, что «оборона Соединенных Штатов начи-
нается за три тысячи миль к западу от Сан-Франциско». В се-
223

редине 80-х годов командующий тихоокеанским флотом США
адмирал Лонг уже прямо заявлял: «Как раз этот регион, на мой
взгляд, и явится наиболее вероятным местом конфронтации
с Советским Союзом». Босс адмирала, министр ВМС США
Леман пошел еще дальше, призывая превратить СССР в «изо-
лированный остров». Высшая инстанция американской военной
машины — объединенный комитет начальников штабов был не
менее лаконичен в своем ежегодном докладе: по его оценке,
решающее превосходство США якобы заключается в «способ-
ности американских вооруженных сил, включая японские и
южнокорейские, не дать вырваться из «бутылки» советскому
Тихоокеанскому флоту во Владивостоке».
Дело не только в воинственных заявлениях. Как считали
активисты «Наутилуса», с начала 80-х годов началось в форси-
рованном порядке и соответствующее материальное подкрепле-
ние стратегии конфронтации. На американские базы в Южной
Корее было переброшено несколько эскадрилий истребителей-
бомбардировщиков Ф-16, способных нести ядерное оружие
для поражения объектов на советской территории. Дислоциро-
ванные на острове Гуам стратегические бомбардировщики Б-52
оснащались тактическими ядерными ракетами в дополнение
к уже имевшимся ядерным бомбам и крылатым ракетам. Одно-
временно в районе Японского моря все чаще маячили эскадры
во главе с авианосцами 7-го и 3-го флотов. Провокационная
возня продолжалась и в Охотском море. Далеко не маловаж-
ную роль отводил Пентагон и своему южнокорейскому «аппен-
диксу»: на беспрецедентных по своим масштабам учениях,
в которых участвовали десятки тысяч военнослужащих США
и Южной Кореи, отрабатывались и методы ведения ядерной
войны...
Так из отдаленных фактов-звеньев выстраивалась целая
цепочка, ведущая к заранее подстроенной и хладнокровно
осуществленной операции. Выгородить же ее подлинных вдох-
новителей и организаторов не помогли никакие даже самые
«чувствительные моменты».
Организаторы провокации страстно хотели дискредитиро-
вать советские мирные инициативы, выставив себя «миро-
творцами» в ходе начинавшейся тогда президентской предвы-
борной кампании. С невинной миной Вашингтон продолжал
разыгрывать политический спектакль, стараясь отвлечь внима-
ние от новых военных авантюр Соединенных Штатов, на сей раз
на Ближнем Востоке и в Центральной Америке, Но, заглянув
за кулисы этого шумного представления, все больше амери-
канцев приходило к выводу — игра-то нечестная.
224

НЕНАДЕЖНЫЕ ЛЮДИ
И БЕЗОТКАЗНЫЕ КОМПЬЮТЕРЫ
— Знаете ли вы цели, на которые направлены ваши ракеты?
— Нет, сэр.
— А задумывались?
— Да, сэр, время от времени. Но, честно говоря, мне лично
не хотелось бы об этом думать. Нам хорошо известно, как за-
пускать и вести ракету на цель, но представлять, на кого упадет
боеголовка, я не хотел бы.
— Почему?
— Во-первых, мне не положено об этом знать. Во-вторых,
если будешь задумываться, могут подвести нервы. Работа
у нас и так слишком напряженная...
Это интервью я записал из увиденного по американскому
телевидению репортажа. Передача велась прямо из спрятанно-
го глубоко под землей пункта управления межконтиненталь-
ными баллистическими ракетами «где-то в Северной Дакоте».
На вопросы корреспондента отвечал офицер ВВС, в обязан-
ность которого входит нажать по команде кнопку запуска. По
вполне понятным причинам тот офицер остался безымянным.
Но были и другие, решившие не только задуматься, но и за-
сомневаться в возложенной на них роли «человека-робота».
Один из них — лейтенант ракетных частей ВВС Стивен Гиф-
ферт, историю которого я услышал в- Сан-Франциско.
Случилось следующее. В школе офицеров ракетных частей,
где он проходил специальную подготовку, штудировали курс
«гибкого наведения на цель», что в переводе с пентагоновского
языка означает технологию нанесения первого ядерного удара.
На одном из занятий, где целями служили гражданские объек-
ты, инструктор поставил перед Стивеном Гиффертом примерно
тот же вопрос, что и корреспондент в бункере «где-то в Север-
ной Дакоте». Лейтенант не выпалил автоматически уставного
«йес, сэр», а спокойно заметил, что, наверное, подумает, прежде
чем бомбить гражданские объекты. За такие раздумья его вско-
ре уволили со службы. Случай, кстати, далеко не единствен-
ный: в калифорнийской антивоенной организации мне расска-
зали, что ежегодно из армии увольняют сотни военнослужа-
щих, не согласных с милитаристской политикой администра-
ции США.
Мой знакомый Роберт Олдридж тоже когда-то служил, но
не в армии, а в военно-промышленном филиале Пентагона —
аэрокосмической корпорации «Локхид». Будучи инженером, он
в течение шестнадцати лет участвовал в конструкторских
разработках по созданию ракет «Поларис» и разделяющихся
9 А. М. Манаков 225

головных частей для «трайдентов». И добровольно ушел, осо-
знав, что речь идет не об оборонительных средствах, а об
оружии наступательного потенциала.
— Подлодки системы «Трайдент» являются самым дестаби-
лизирующим и опасным оружием первого удара,— говорил
он.— Я-то это знаю, как никто другой. Находящиеся на борту
таких подводных «бегемотов» ракеты способны нести четырнад-
цать разделяющихся головных частей мощностью 150 килотонн
каждая. Вместе с ракетами MX и запланированными для раз-
мещения в Западной Европе «Першинг-2» они неизбежно ведут
все ближе и ближе к тому порогу, за которым может вспыхнуть
пожар ядерной войны. И она будет неотвратимой, если Амери-
ка не пробудится...
Видимо, чтобы помешать пробуждению, в армии избавля-
лись от ненадежно мыслящих, а для верности их места все
чаще занимала четко следующая командам компьютерная
техника. 'С той же целью все новыми бытовыми компьютери-
зованными играми, прививавшими навыки разыгрывания воен-
ных сценариев, заполнялся и обычный рынок.
Вообразите на мгновение такую фантастическую картину.
В советских магазинах продается игра под названием «Опе-
рация Пёрл-Харбор». В ней имитируется бомбардировочный
налет японской авиации на американскую военно-морскую
базу, в результате чего Соединенные Штаты чуть ли не поте-
ряли весь свой флот, базировавшийся на Гавайях. Задача
участников игры состоит в том, чтобы помочь японскому гене-
ральному штабу осуществить такую операцию, которая позво-
лила бы полностью вывести из строя американские военные
суда и установить господство Японии над Тихим океаном.
Одним словом, даже трудно представить, что в советских ма-
газинах может появиться подобная игра. Но очевидно, какую
дикую свистопляску подняли бы в Вашингтоне по поводу такой
игры и какие обвинения посыпались бы на Советский Союз!
И все же нечто подобное, но абсолютно реально происхо-
дило в Нью-Йорке, где тысячами экземпляров распродавалась
видеоигра под названием «Днепровский фронт». В ней имити-
руется форсирование Днепра частями Советской Армии. Де-
тально, вплоть до батальонов, дается дислокация войск с обеих
сторон, по воле игрока они бросаются в прорыв, штурмуют
фортификации, наносят артиллерийские и воздушные удары,
высаживают десанты в тыл. Игра рассчитана не только на лю-
бителя, но и на человека, разбирающегося в военном деле.
Ее участник руководит действиями частей нацистской армии,
ответы же выдает компьютер «от имени советского командова-
ния». В инструкции к игре ясно изложена цель — «не дать рус-
226

ским прорвать оборонительные позиции в критических местах»
и «действовать так, будто бы вы легендарный генерал Манш-
тейн». То есть надо перехитрить компьютер и не позволить Со-
ветской Армии закрепиться на правом берегу реки. Трудная
задача, но азарт игроков этим, видимо, лишь подстегивается.
Любопытно, а как относятся к своеобразной попытке пере-
кроить историю Великой Отечественной войны изобретатели
«Днепровского фронта». Позвонил в Балтимор, в компанию
«Авалон Хилл Гейме», придумавшую эту военную игру.
— Симпатии игроков неизбежно должны быть на стороне
немецкой армии? — как ни в чем не бывало удивился моему
вопросу сотрудник отдела компании по связям с обществен-
ностью Джек Датч.— Это не обязательно. Главное в нашей
игре — интерес к историческому прошлому, она просто хобби.
Кроме того, игра стимулирует интеллектуальные способности:
ведь вы должны обыграть компьютер. Возможно ли такое?
Поверьте, если очень постараться, ваш интеллект нанесет ему
поражение.
— Генерал Манштейн, на танковые резервы которого
ссылается ваша инструкция,— вставил я так же спокойно,—
незадолго до днепровской операции тоже пытался отбросить
советские войска, взявшие в кольцо армию генерала Паулюса.
Чем это кончилось, хорошо известно. Кстати, вам никогда не
приходила в голову идея попытаться переиграть ход Ста-
линградской битвы и вообще всей второй мировой войны,
придумав соответствующую игру?
Собеседник несколько растерялся и попытался выйти из
положения с помощью заверений, что речь идет лишь о «стиму-
ляторе интеллекта».
— Иначе говоря, вы стимулируете забвение памяти о мил-
лионах людей, отдавших свою жизнь в борьбе с «легендарным
Манштейном» или замученных в нацистских концлагерях,—
уточнил я, уже не ожидая ответа.
Вскоре после разговора с изобретателем «Днепровско-
го фронта» я натолкнулся в нью-йоркском магазине на
другую новинку — компьютеризованную видеоигру «Бомбарди-
ровщик Б-1». На сей раз игрок выступает в роли пилота стра-
тегической авиации, его задача — прорваться через заслон
советской противовоздушной обороны, уйти от преследования
истребителей-перехватчиков, сбросить на города ядерные
бомбы и вернуться домой. Поставщик очередного «стимуля-
тора интеллекта», уводящего в мир грез, все та же компания
из Балтимора «Авалон Хилл Гейме». Связываться с ней и об-
щаться с ее изобретательными умами не было никакого же-
лания — опасался, что в разговоре с ними, чем черт не шутит,
подведут нервы.

А ведь игровые пособия вроде «Днепровского фронта»
и «Бомбардировщика Б-1» выглядят невинной забавой по
сравнению с военными сценариями, которые проигрывают
стратеги Пентагона. Там тоже готовят наставления, но уже по
ведению не имитационных, а настоящих боев с применением
ядерного оружия. Достоянием гласности, например, стал приня-
тый сейчас в армии США новый военно-полевой устав, где
прямо указывается цель «захвата инициативы путем нанесения
первого удара, прежде чем противник сможет отреагировать
на него». Английский военный журнал «Милитари ревью»,
расшифровывая формулировки устава, откровенно признал,
что американские генералы не видят разницы между первым
и ответным ударом в ядерной войне.
В чем же отличие пентагоновских стратегов от бизнесменов,
предлагающих американцам разыгрывать на экранах компьюте-
ров новые варианты битвы за Днепр и нападения на Советский
Союз? По сути, нет никакой: и те и другие участвуют в большой
игре в «советскую угрозу», пущенную со злым умыслом про-
фессиональными лжецами в Вашингтоне. Их далеко идущая
цель — подстегнуть милитаристский психоз и антисоветскую
истерию, нейтрализовать влияние антиядерного движения,
создать в стране такой политический климат, при котором миф о
«советской угрозе» можно было бы устойчиво поддерживать.
НОВЫЕ ОПУСЫ ГОЛЛИВУДА
— Действительно, почему бы Голливуду не поставить увле-
кательный художественный фильм о Советском Союзе,— удив-
лялся знакомый американский кинематографист из Нью-Йор-
ка.— Сколько ведь интересного происходит у вас в стране, да
и американцам не мешало бы узнать побольше о вашей куль-
туре, истории, политике...
Почему бы и нет, подумал я и из чистого любопытства
заглянул в чужой портфель. Неудобно, конечно, но как устоишь,
если речь шла о портфеле Голливуда, где лежали свеженькие,
ожидавшие своего воплощения сценарии. Еще не оконченные,
требовавшие доработки по ходу съемок, но в целом уже го-
товые фабрикаты.
Итак, передо мной сюжеты на «советскую тему». Первый
попавшийся на глаза сценарий — для кинокартины под услов-
ным названием «Чарли Чан в Москве». Два китайских дипло-
мата, отец и сын, оба атташе (уже оригинально), выполняют
в Советском Союзе тайное задание по добыче сведений о «за-
говорщике Линь Бяо». Прямо на дипломатическом рауте сына
соблазняет «красавица из Средней Азии по имени Лотус», ока-
228

завшаяся (о, фортуна!) дочерью Линь Бяо. В порыве страсти
она признается, что ее отец «сотрудничает с советской развед-
кой». Следует хитрая комбинация, и сам Линь Бяо с дочкой
становятся жертвой «банды четырех». В финале фильма про-
исходит головокружительная автомобильная погоня вдоль
Великой Китайской стены, похищение самолета и торжествен-
ная встреча отца и дочери в Тайбее. Выясняется, что все они
работали в действительности на тайваньскую разведку.
О чем следующий сценарий? Авторы его утверждают, что
это — «подлинная история». Ее главный герой — Иван Ивано-
вич Петровск в двенадцатилетнем возрасте разоблачает
«агента Троцкого, работающего на службу Гиммлера». Его мать
выходит замуж за некоего Паукера, который разоблачен
позднее уже как агент британской разведки. Ивана Ивановича
за заслуги командируют на учебу в Оксфордский универси-
тет, где он знакомится с местными студентами, многие из ко-
торых уже давно завербованы и по указанию Москвы подры-
вают устои английской демократии. На фоне средневековой
оксфордской архитектуры вспыхивает любовный роман между
Иваном Ивановичем и красавицей итальянкой (в сценарии
следует прозрачный намек на целесообразность эротических
моментов). Роман, правда, внезапно обрывают в Москве: там,
оказывается, перед Иваном Ивановичем поставили уже другое
задание. В традиции хэппи-энда он возвращается на родину,
где на черноморской вилле уходит в сладкие воспоминания
о старых добрых временах...
Судя по мелькавшим заголовкам, таких сценариев в портфе-
ле Голливуда было еще не менее дюжины. И состряпаны они
с тем же блеском интеллекта, воображения и художественного
освоения «советской темы», как и первые два.
Куда более серьезным опусом оказался показанный по те-
левизионному каналу Эн-би-си художественный фильм «Третья
мировая война». Первое впечатление от кинокартины — бред
параноика. Как может начаться ядерная катастрофа, повество-
валось уже не в одном американском фильме, обсуждалось за
амбразурами «думающих танков» и тайно обыгрывалось в
сверхсекретных правительственных документах, но такого еще
не было.
Действие фильма развертывается в не столь отдаленном
будущем. Где-то на Аляске тайно высаживается специальный
штурмовой отряд советских парашютистов с заданием взорвать
нефтепровод. На пути к цели десантники безжалостно расстре-
ливают американских пограничников, зверски расправляются с
гражданским населением. Цель плана — под угрозой выведе-
ния из строя нефтяной артерии заставить президента США
S

пойти на отмену объявленного им торгового эмбарго. Обост-
ряющийся конфликт не может предотвратить даже чрезвычай-
ная встреча в верхах. Глава Белого дома объявляет мобили-
зационную готовность № 2.
Тем временем американские солдаты отчаянно защищают от
десантников одну из насосных станций. Из Москвы следуют
команды перерезать нефтепровод любой ценой. Ядерный шан-
таж и игра на нервах все же уступают взаимной договорен-
ности по телефону отменить тревогу и вернуть бомбардировщи-
ки на свои базы. Но как раз в этот момент «коварный Кремль»
наносит внезапный удар, отдав сигнал к ракетному нападению
на Соединенные Штаты. Ядерный порог перейден, и, видит бог,
первыми это сделали русские. Фильму недостает только карти-
ны ужасов взаимного уничтожения, все остальное имеется.
Но бред ли это только? Почему американский президент
мучительно терзается сомнениями, готов идти на компромисс
во избежание катастрофы, а советский «генерал Руденский»
решает проще — рука спокойно опускается на красную кнопку?
Почему на снегу Аляски обильно льется американская кровь,
лица советских десантников перекошены злобой, и действуют
они, в отличие от благородных «джи-ай», как послушные робо-
ты-смертники, фанатически следуя приказу убивать? Все очень
просто: у фильма есть свой «социальный заказчик» и свой
однозначный политический смысл.
«Заказчик» этот окопался в вашингтонских траншеях
психологической войны и для оправдания своего курса на
наращивание ядерных вооружений всеми средствами продол-
жал раздувать миф о «советской угрозе». В подстегиваемой
милитаристскими кругами антисоветской истерии фильм
«Третья мировая война» лишь эпизод массированной мораль-
но-психологической подготовки населения к возможности и
даже неизбежности мировой войны. Пусть гипотетична картина
советско-американской ядерной дуэли, пусть даже в этой
дуэли не окажется победителя, но знай, американец, и убе-
дись еще раз, что в гибели цивилизации повинен будешь не ты.
Приготовься к этому, научись жить рядом с атомной бомбой
и побори в себе этот проклятый страх перед ядерным апока-
липсисом. Вот к чему призывает фильм.
В свое время доктор Альберт Швейцер предостерегал, что
привыкание к атомной бомбе, а тем более к любой возможности
ее применения повлияет на психику человека, обесценит саму
жизнь. Нет, до массового милитаристского психоза в Америке
еще не дошло, но исподволь все отчетливее проводилась мысль,
которую открыто бросил еще президент Трумэн 6 апреля
1949 года. Тогда он заявил, что «готов применить атомную
230

бомбу ради мира во всем мире». А 22 мая того же года с воплем
«Русские идут!» выбросился из окна министр ВМС США
Джеймс Форрестол.
И еще. Снова попытайтесь представить себе, читатель, что
аналогичный фильм показан по советскому телевидению. Какую
душераздирающую истерию подняли бы в Вашингтоне по по-
воду «мракобесия русских атомных маньяков»! Нет, пожалуй,
даже при самой богатой фантазии вообразить себе такое в на-
шей стране невозможно. Настолько разные эти два мира, их
политика и мораль.
ОТ ИЛЛЮЗИЙ К ЗДРАВОМУ СМЫСЛУ
Мой нью-йоркский телефон звонил не переставая. Знакомые
и незнакомые корреспонденты, ученые, студенты просили рас-
сказать поподробнее о выступлении в Москве Генерального
секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева, прислать им по почте
его полный текст, делились своими впечатлениями. Большинство
из них высоко отзывались о последовательности советской
внешней политики, приверженности Советского Союза разрядке
международной напряженности и готовности вести переговоры
с США не ради самих переговоров, а с целью заключения
справедливых соглашений на основе взаимности и равноправия.
Среди американцев, с кем пришлось тогда беседовать, был
и бывший посол США в СССР, профессор-историк Принстонско-
го университета Джордж Кеннан. В последние годы он особенно
настойчиво выступал за нормализацию советско-американских
отношений, принятие неотложных мер по обузданию гонки
ядерных вооружений. У правых и консерваторов это вызывало
раздражение, и они старательно навешивали на него ярлык
«жертвы советской пропаганды». За что? Хотя бы за то, что
профессор из Принстона высказался в пользу всеобщего и пол-
ного запрещения испытаний ядерного оружия, обязательства
не применять его первым, заморозить, а затем и значительно
сократить его арсеналы. Как раз тех самых мер, которые после-
довательно предлагает Советский Союз.
К явному огорчению и ужасу сторонников «силовой дипло-
матии» по отношению к СССР, Кеннан выступил и против
внешнеполитического курса администрации Рейгана, указал
на милитаризацию внешнеполитического мышления Вашингто-
на как на одну из главных грозящих миру опасностей. В его
книге «Ядерное заблуждение Советско-американские отноше-
ния в атомный век», уже шестнадцатой по счету, как он мне
говорил, выражены его взгляды на актуальные проблемы отно-
шений между нашими странами. На основе анализа их исто-
231

рии за последние тридцать с лишним лет Кеннан пришел к вы-
воду: подход администрации США к ядерным вооружениям
неизбежно сказывается и на политике в отношении СССР.
«Расценивается ли Вашингтоном это оружие как средство
обороны временного характера, пока не приняты меры по
контролю, или же как составная и жизненно важная часть
нашей военной мощи, которую можно было бы использовать
преднамеренно, немедленно и не задумываясь? — спрашивал он
и сам же отвечал на этот вопрос: — Если прислушаться к доно-
сящимся сегодня из Вашингтона официальным заявлениям,
можно предположить, что мы уже находимся в состоянии
необъявленной войны, которая ведется в преддверии настоящей,
сейчас рассматриваемой там как неизбежной».
Легко представляешь себе, какое раздражение у местных
военно-политических стратегов вызывало заключение Кеннана
о том, что подхлестываемая в Америке антисоветская истерия
не имеет под собой никаких разумных оснований и может кон-
читься трагически для судеб мира. В довершение всего вете-
ран американской дипломатии прямо указывал в своей книге:
«У советского руководства нет и никогда не было намерений
нападать на Западную Европу». А ведь утверждения об обрат-
ном и служили как раз администрации США основанием для
безудержного наращивания ядерного потенциала.
И еще одно объяснение, почему вашингтонские политики
не могли простить Кеннану его позиции,— он прямо утверж-
дал, что в правительстве и прессе США превалирует крайне
искаженное, далекое от действительности и очень опасное
представление о Советском Союзе. По его словам, это представ-
ление строится на основе «систематического обесчеловечи-
вания руководителей другой великой державы, постоянного
преувеличения военного потенциала Москвы, якобы порочных
советских намерений, постоянного извращения характера и
убеждений другого великого народа». Такое представление, как
он считал, не только свидетельствует об интеллектуальном
примитивизме и непростительной наивности, но и способствует
превращению ядерной войны действительно в неизбежную.
Джордж Кеннан видел эту опасность, но у него была и
надежда, что из порочного круга гонки вооружений человечест-
во все-таки вырвется. Он понимал, что другой разумной альтер-
нативы не дано.
* *
Каждый год в последнюю неделю октября под сводами зда-
ния Организации Объединенных Наций одновременно с сессией
232

Генеральной Ассамблеи проводится «Народная ассамблея»,
в которой участвуют неправительственные организации. Устрои-
тели этого общественного форума — Центр ООН по разоруже-
нию, а также ряд американских общественных организаций
пригласили и меня выступить на ассамблее на тему о моих
«самых важных впечатлениях об Америке». Когда просят
поделиться ими, я неизбежно начинаю рассказывать о ее сов-
ременной политике. Видимо, это сегодня самое главное, что
меня волнует.
До приезда в Соединенные Штаты я никогда не представлял
себе столь осязаемо, с какой легкостью и полным пренебреже-
нием к судьбам людей Вашингтон превращает жизнь в фарс.
Никогда не представлял себе, как вроде бы ответственные по-
литические лидеры могут открыто и прямо утверждать: «Есть
вещи ужаснее, чем ядерная война». Никогда не представлял
себе, сколь цинично, настойчиво и безудержно запугивают
здесь «диким русским медведем», готовым якобы вот-вот
расправиться с «беззащитным американским белоголовым
орлом». Никогда не представлял себе, что апокалипсическое
безумие может найти столь широкое распространение в Аме-
рике, а вырабатывающие ее внешнюю политику государствен-
ные деятели столь глубоко ему подвержены.
При республиканской администрации и с ее помощью синд-
ром «советской угрозы» приобрел поистине патологические
размеры. Нас обвиняли в «обмане», «аморальности» и даже
«готовности идти на любые преступления ради достижения
цели мировой экспансии». Подхваченные прессой, эти обвинения
звучали тем более зловеще, что ни одно из них не было обос-
новано. Такие нападки на нашу страну преследовали одну
цель — под аккомпанемент миротворческих официальных заяв-
лений взвинтить военные расходы, невзирая на реальные
интересы национальной безопасности США. Затеянная «игра»
была весьма проста, ибо без мифа о «советской угрозе» трудно
наращивать гонку вооружений, трудно обеспечить гигантские
прибыли от производства оружия.
Однажды в Колумбийском университете мне довелось встре-
титься со Збигневом Бжезинским. В беседе он вновь попытался
взвалить на Советский Союз вину за напряженность в совет-
ско-американских отношениях и в международной обстановке.
И начал с так называемой «советской бригады» на Кубе, ко-
торая, по его словам, заставила администрацию Картера
отступиться от Договора об ОСВ-2 и даже, мол, воздержаться
от курса на разрядку. Бжезинский, к сожалению, торопился
на свою лекцию перед студентами и не мог услышать моих
аргументов, точнее, не хотел, ибо прекрасно знал: названная
233

им «советская бригада» находилась на Кубе уже много лет
по договоренности с правительством этой страны и не распо-
лагала средствами для высадки на американское побережье.
Кому она могла угрожать?
Если бы профессор Бжезинский не торопился, я напомнил
бы ему о базе США в Гуантанамо на кубинской территории,
где размещены 2500 военнослужащих, и поинтересовался бы
у него: «Если Советский Союз угрожает Соединенным Штатам,
то что тогда говорить об американской угрозе Кубе? Или это
не в счет?» Мне пришлось бы напомнить Бжезинскому, как
американский президент перебрасывал в Гуантанамо тысячи
солдат, а в Карибское море направлял армаду кораблей вместе
с частями «корпуса быстрого развертывания». Напомнить ему
и о бандитском налете на Гренаду. Или и это, профессор, не
в счет?
Подобные провокации продолжаются в Центральной Аме-
рике. Может зародиться сомнение, а не в ходу ли та самая
«теория сумасшедшего», о которой поведал в 70-х годах Ник-
сон своему помощнику Хальдеману? Тогда президент США
прямо признался: он хочет, чтобы у вьетнамцев создалось
впечатление о его готовности «остановить войну любыми сред-
ствами, даже если для этого нужно нажать ядерную кнопку».
Может быть, влиятельные силы в нынешней администрации
тоже стараются, как у нас говорят, «взять на понт» и просто
попугать непредсказуемостью своей внешней политики в со-
ветско-американских отношениях?
Блеф блефом, но как игнорировать совершенно бесспорные
факты: мощнейшую за последние годы военно-морскую армаду
США в Персидском заливе, новые военные базы в Омане,
Бахрейне, Египте, Сомали, Кении и на Диего-Гарсия, расту-
щее военное присутствие в Саудовской Аравии, расширение
военной помощи Турции (прямо у границ с Советским Союзом),
ядерное и военное сотрудничество с Пакистаном и антипра-
вительственными бандами в Афганистане (также у наших гра-
ниц), размещение «Першингов» и крылатых ракет всего в не-
скольких минутах полета от Москвы. Что можно предполагать
по поводу этой милитаристской вакханалии и реальной, а не
воображаемой военной угрозы?
«Мы не можем доверять Советам»,— твердили вашингтон-
ские деятели, забывая очень важное обстоятельство, что у со-
ветских людей есть весьма основательные причины не доверять
Вашингтону. Только за последние десять лет ядерный арсенал
США удвоился, размещены более пятисот новых МБР, поло-
вина ракет наземного базирования переоснащена, три из
каждых четырех подводных лодок снабжены ракетами с раз-
234

деляющимися головными частями. Администрация США фор-
сировала программы по строительству и размещению нового
поколения стратегических и крылатых ракет, подводных лодок,
перебрасывала в Западную Европу новые ядерные ракеты
средней дальности, часть которых предполагалось оснастить
нейтронными боеголовками. В докладе Брукингского института
в Вашингтоне американские эксперты указывали на 215 случаев
применения правительством США оружия или вооруженных сил
в политических целях с 1946 по 1975 год. Во многих из них
вооруженное вмешательство предпринималось в непосредствен-
ной близости от границ Советского Союза.
Взаимное доверие, несомненно, одно из важнейших условий
предотвращения ядерного Армагеддона. Но можно ли рассчи-
тывать на искреннюю готовность американской администра-
ции добиваться доверия? Советские мирные инициативы игно-
рируются, а большинство американцев толком их даже не пред-
ставляет. Не случайно у нас говорят — через порог не здоро-
ваются. Тем более ядерный.
«ФОРМУЛА ЖИЗНИ»
ПРОФЕССОРА ДЖ. КИСТЯКОВСКОГО
Тупик улицы Хадсон в бостонском пригороде Кембридже
чем-то живо напомнил типичный уголок старой московской
окраины в начале лета. Утопающие в зелени кустов деревянные
домики, лающая из подворотни собака, крадущиеся вдоль
заборов кошки. И тишина. Только заборы не из досок, как у нас,
а из тонких некрашеных колышков, и время от времени изда-
лека тишину нарушал вой полицейской сирены, приглушенный
гул уже совсем непохожего на наши города Большого Бос-
тона.
Калитка напротив двухэтажного дома № 31 без скрипа
открылась. Поднявшись по ступенькам крыльца, я позвонил
в дверь и вскоре услышал голос человека, с которым так хотел
встретиться.
— Вот и хорошо, что приехали,— сказал он, приглашая
меня в дом.— А то думал, увидите не меня, а некролог о моей
смерти...
Слово за слово, и разговор невольно перешел на темы,
волновавшие нас обоих в первую очередь.
Мой новый американский знакомый, почетный профессор
Гарвардского университета Джордж Кистяковский, делил всю
пройденную им жизнь на четыре этапа. Первые двадцать лет
считал ничем не примечательными, за исключением непосредст-
235

венного знакомства с первой мировой войной (бои шли тогда
на его родине — Украине, откуда семья Кистяковских еще до
революции эмигрировала в Америку). Следующие двадцать лет
были посвящены исключительно научной работе в области
химии. С начала 40-х годов научную деятельность вытеснило
участие в разработке новых видов оружия (на этом поприще,
по его словам, он «достаточно преуспел»). Когда занятые в
«проекте Манхэттен» ученые телеграфировали президенту
Трумэну в Потсдам об успешном испытании атомной бомбы
условной фразой «Рождение детей прошло удачно», среди тех,
кто стоял у «колыбели» и оповещал своего президента об их
появлении на свет, был и Джордж Кистяковский.
И наконец, новые двадцать лет — отчаянные попытки вос-
препятствовать появлению все более устрашающих «детей»,
которые уже начинают выходить из-под контроля, угрожая
жизни не только их создателей, но и всего живого. Отчаянные,
ибо, по его же признанию, на этом поприще заметных успехов
он не добился.
— Когда и как я пришел к такому нерадостному выводу? —
переспрашивал он и медленно, обдумывая свое прошлое, про-
должал рассказывать: — Я встал на нынешние позиции почти
четверть века назад. Не скрою, искренне был уверен, особенно
после второй мировой войны, что Советский Союз стремится
к завоеванию мирового господства. С конца 50-х работал со-
ветником президента США по науке, присутствовал на всех
заседаниях Совета национальной безопасности и, как догады-
ваетесь, в военных вопросах был весьма осведомлен. Но именно
тогда начал осознавать, что растущий арсенал ядерного
оружия превращается из средства защиты в бедствие, ибо
обладающие им военные все еще живут в прошлом веке. Для
них война — продолжение дипломатии другими средствами,
у них нет желания задуматься над тем, что речь идет уже о ядер-
ной войне, иными словами, о всеобщем самоубийстве.
Я имел возможность работать при президенте Эйзенхауэре,
быть его близким другом. В откровенных беседах со мной он
признавал огромную опасность милитаризации страны, а уходя
с поста, официально заявил о растущем влиянии военно-про-
мышленного комплекса на политику, а главное — на мышление
американцев. Затем пришел Кеннеди. Однако тот, мне пока-
залось, не был заинтересован в контроле над ядерным оружием,
как и сменивший его Джонсон. Все это вместе заставило меня
уйти с правительственной службы и добиваться своих целей
уже не из Вашингтона.
— Предостережение Эйзенхауэра о влиянии военно-про-
мышленного комплекса сделано более двадцати лет назад,—
236

напоминал я,— но что изменилось с тех пор? И сейчас, напри-
мер, кое-кто из членов администрации без всяких оговорок
утверждает: Америка не только может вести ядерную войну, но
и выжить и даже выиграть ее.
— Процесс милитаризации, вы действительно правы, про-
должается. Ныне в Вашингтоне совершенно фантастически
раздувают военный бюджет, принимают решения о производ-
стве все более совершенных видов оружия, не задумываясь
о последствиях ядерной войны для всей человеческой цивили-
зации. Утверждения же наших политиков о возможности вы-
жить и победить, на мой взгляд, отражают одновременно
и безумство, и сознательное дезинформирование людей. Ядер-
ная война не пощадит ни центры военного командования,
ни ракеты, ни города, никого. Это будет тотальная разру-
шительная катастрофа для всей природы Земли.
— Наверное, одним из следствий понимания этого и усили-
вающейся гонки вооружений в целом явилась и растущая
поляризация в научных кругах США,— поинтересовался я.—
С одной стороны — ученые, объединенные в такие организации,
как «Врачи за социальную ответственность», «Союз обеспо-
коенных ученых», возглавляемый вами «Совет за жизнеспособ-
ный мир», то есть представляющие себе опасность дальнейшей
ядерной гонки, понимающие, что нельзя предотвратить назре-
вающую катастрофу с помощью наращивания военного потен-
циала, ибо это и есть путь к катастрофе. По другую сторону
если не баррикад, то во всяком случае стены стоят те, кто про-
должает участвовать в разработках все более разрушительных
средств массового уничтожения.
— Надо отметить, такая поляризация давала о себе знать
еще в 50-х годах. Потерявшие веру оставляли работу на Пен-
тагон, даже несмотря на чувствительные материальные потери.
Однако многие занятые в военных областях ученые и сейчас
убеждены, что делают нужное для Америки дело. Есть и такие,
а их очень много, кто научную деятельность в гражданских
областях сочетает с «подработкой» по выполнению заказов
правительства и военных лабораторий, думая, что занимается
лишь обычными исследованиями. Мышление такого рода уче-
ных особенно трудно изменить, ибо они разуверились вообще
в человеческой способности что-либо улучшить в этом мире.
— Возможно, покажется упрощением, но думается, что все
люди сегодня так или иначе разделились на приверженцев
одной из двух формул. Первая была в ходу еще со времен
древних римлян: «Хочешь мира — готовься к войне». Вторая:
«Хочешь мира, борись за мир». Первая, хотя и дискредити-
ровала себя в ходе столетий истории человечества, все еще
237

пользуется спросом. Вторая стала еще более императивной
в связи с появлением ядерного оружия, кардинально изме-
нившего представление о масштабах и последствиях самой
войны. Ее начинают разделять не только обладающие научными
фактами и знаниями ученые, но и все явственнее поддержи-
вают миллионы американцев, участвующих сегодня в общена-
циональной кампании за замораживание ядерного оружия. Ре-
шающее слово, может быть, за этими людьми и не в последнюю
очередь за учеными, главным оружием которых в борьбе против
угрозы ядерной катастрофы являются их знания? Положение
не совсем безнадежно, не так ли?
— Милитаристы и правые — вот те, кто придерживается
у нас первой формулы. Чтобы выжить, как они считают, надо
иметь более мощную военную машину, чем у потенциального
противника. Они требуют все больше, хотя рост военного по-
тенциала уже, по существу, бессмыслен и ничего не меняет.
Мы же являемся сторонниками второй формулы, считая, что
в ядерной войне победителей не будет, а разрушения окажутся
катастрофическими для жизни на Земле. Наше кредо — пре-
дотвратить войну можно, лишь остановив ядерную гонку и по-
вернув ее вспять активными действиями. Когда я говорю «мы»,
я имею в виду в первую очередь себя, возглавляемый мною
«Совет за жизнеспособный мир», миллионы людей, участвую-
щих в движении за мир.
Положение, конечно, не безнадежно. Оно могло быть без-
надежным, если бы не существовало массового антиядерного
движения. Без такой мощной оппозиции опасность войны была
бы гораздо более реальной. Не осмеливаюсь утверждать, что
катастрофа в таком случае уже произошла бы, ибо делать
подобного рода предсказания крайне трудно, но объективные
условия тогда были бы значительно благоприятнее для начала
войны. Сейчас же у нас в стране складывается совершенно
беспрецедентная оппозиция, миллионы и миллионы американ-
цев подписываются под воззванием за замораживание ядер-
ного оружия. Трудно рассчитывать, что это движение сразу
заставит администрацию коренным образом изменить свой
курс, но игнорировать такую оппозицию очень трудно. И что
еще вселяет в меня надежду на то, что мир будет сохранен,—
позиция Советского Союза. Мне не придется увидеть этот
триумф, но я в него верю.
— Можно ли оспаривать весомейший вклад, который могут
внести люди вашей профессии и в международное сотрудни-
чество ученых разных стран, в особенности Советского Союза
и Соединенных Штатов?
— В важности такого сотрудничества я убедился на собст-
238

венном опыте. С начала 60-х годов мне приходилось участво-
вать в Пагуошском движении ученых, встречаться со многими
советскими коллегами и обсуждать с ними проблемы совре-
менности. Идею же Советского Союза о создании международ-
ного комитета авторитетных ученых трудно не поддержать, ибо
сама история Пагуошского движения свидетельствует: чем
выше и авторитетнее уровень участвующих в нем ученых, тем
заметнее и их влияние.
— Не только в научных контактах, но и вообще в межго-
сударственных отношениях одной из самых ключевых является
проблема взаимного доверия. Подчас с американской стороны
можно слышать обвинения в адрес Советского Союза в том,
что он якобы не выполняет своих договорных обязательств,
нарушает положения Договора об ОСВ-1.
— Лично я не разделяю этих обвинений по одной простой
причине: они не отвечают действительности. У меня была воз-
можность тесных контактов с американским сопредседателем
постоянной консультативной комиссии. Ни он, ни другие экспер-
ты не подтвердили отхода от договорных обязательств со
стороны Советского Союза, строго следовавшего духу и букве
договора. А потому все обвинения носят надуманный, скорее
всего намеренный характер. Отказ сената ратифицировать
Договор об ОСВ, подписанный в 1979 году, я считаю траги-
ческой ошибкой, ибо контроль за его выполнением реально
осуществим, а сам договор отвечал интересам обеих стран.
В результате мы потеряли драгоценное время.
— Наверстать такую потерю действительно трудно. Не
знаю, можно ли верить Белому дому, выступившему с идеей
о переговорах по сокращению запасов стратегического ядер-
ного оружия. Идея, как известно, не кардинально новая: Со-
ветский Союз предлагал и всегда был готов к переговорам
для обсуждения действительно равноценных и взаимоприемле-
мых сокращений. Но то, что предложил Белый дом...
— То, что он предложил, а надо признать определенные
внешние изменения в его тоне, по существу, рассчитано в луч-
шем случае на многие и многие годы переговоров, в худшем —
на достижение односторонних выгод. В его предложениях
фактически игнорируется вопрос о сокращении арсенала стра-
тегических крылатых ракет и других не менее коварных систем
оружия, о развертывании новой стратегической ракетной систе-
мы MX, производстве бомбардировщиков Б-1, подводных
лодок «Трайдент-2» и других. Это как раз те виды оружия,
которые ведут к продолжению гонки вооружений. Вот почему,
я надеюсь, участников движения за замораживание ядерного
оружия трудно будет ввести в заблуждение такими предло-
жениями...

Поздний вечер. Собеседник выглядел уставшим — только
что вернулся из поездки в Вашингтон, где выступал на анти-
военной конференции. Сказывались годы, ведь он ровесник
века. Не желая злоупотреблять гостеприимством, обратился
к нему с последним вопросом — что он хотел бы передать
советским людям.
— Я хочу попросить их всегда помнить: рядовые американ-
цы тоже хотят мира, а миллионы из них сейчас участвуют
в борьбе за предотвращение ядерной войны. Мне хочется еще
раз подтвердить и свою уверенность в том, что эта борьба
будет не бесплодной и растущее давление заставит администра-
цию изменить курс на бряцание оружием. Очень важно се-
годня для всех нас поддержать эту борьбу, активно участво-
вать в ней, не дать возможности противникам ядерного разо-
ружения нейтрализовать наши усилия. Лишь тогда мы преодо-
леем их сопротивление...
Расставаясь внизу у калитки, Джордж Кистяковский пере-
дал своим коллегам-ученым в Советском Союзе пожелание
не складывать оружия в борьбе за мир.
Сегодня этого человека уже нет в живых. Но о знакомстве
с ним я буду помнить долго.
ДИАЛОГ ЧЕРЕЗ ОКЕАН
Американский рыбак Тэд Мэттсон нашел прибитую волной к бе-
регу Аляски бутылку. На ней были выгравированы серп и молот,
а внутри лежала записка на русском языке: «Экипаж советского
траулера из приморского города Находка шлет дружеский при-
вет всем, кому попадет наше послание. Пусть они знают, что мы
живем и работаем с надеждой предотвратить войну, хотим мира
для всех народов и думаем, что люди смогут отстоять свое
мирное будущее. Просим не терять надежду в своем
сердце».
■Об этом случае рассказала мне профсоюзная активистка
и писательница из Нью-Йорка Кэти Кан: автор книги «Плоды
нашего труда». Книга необычная для Америки: автор посетила
Советский Союз, где встречалась с людьми, пытаясь понять их
повседневные заботы, узнать их представление о счастье и.смыс-
ле жизни. Открыв эту книгу, американцы могут познакомиться
с тем, как живут и работают нефтяники Азербайджана, олене-
воды Якутии, шахтеры Донбасса, лесники Латвии, хлопкоробы
и прядильщицы Узбекистана, рабочие Волжского автомобиль-
ного завода в Тольятти, строители гидроэлектростанции в Сиби-
ри. Для многих станет откровением жизнь Союза Советских
240

Социалистических Республик, многонациональной страны,
которую в Америке все еще продолжают по инерции называть
Россией.
В своей книге Кэти Кан поместила также интервью с шахте-
рами, текстильщиками, водителями такси, фермерами, автомо-
билестроителями и рыбаками из Айовы, Нью-Мексико, Техаса,
Нью-Йорка, Аляски и Апалачи. Они делятся своими заботами
и тревогами, думами о будущем. В результате получился своего
рода диалог через океан, диалог между людьми, которые никог-
да не встречались друг с другом.
— Я стремилась показать, как многое нас еще разделяет
и сколь много между нами общего,— сказала она в беседе со
мной.— Прежде всего хотелось развеять устоявшиеся мифы
и стереотипы, открыть своеобразный канал общения между
нашими народами. Ведь от того, насколько мы понимаем друг
друга, зависит, с чем мы переступим порог XXI века — с надеж-
дой или с чувством отчаяния и безысходности...
Кэти Кан вспомнила свое возвращение на родину после
поездки по Советскому Союзу. Самое удивительное, что из
нью-йоркского аэропорта ее вез тот же водитель такси, который
отвез писательницу на железнодорожный вокзал, откуда она
отправлялась в свое дальнее путешествие в СССР из вашингтон-
ского аэропорта. Такое совпадение — один шанс из миллиона
в таком городе, как Нью-Йорк, где три аэропорта, два вокзала
и около 30 тысяч такси. Он узнал Кэти Кан и с интересом
расспрашивал о «жизни там, в России». Прощаясь с ней во
второй раз, водитель Альфонсо Томас заметил: «За свою жизнь
я прочитал мало книг, но вашу прочту обязательно».
В довольно бурном и мутном потоке издающихся в Америке
«исследований» о Советском Союзе, предвзятых и проникнутых
зачастую недоверием и даже ненавистью к нашей стране, трудно
найти изданную небольшим тиражом книгу Кэти Кан. Многие
так и не узнают о ее искреннем стремлении прорвать «железный
занавес», воздвигнутый теми, кто сам никогда не трудился,
а лишь наживался на эксплуатации других, запугивая разного
рода байками о «коварстве русских» и «советской угрозе».
Но тот факт, что нью-йоркский таксист Альфонсо Томас будет
искать эту книгу, дабы узнать больше о советских людях, свиде-
тельство интереса трудовой Америки к советским людям,
к нашей стране.
«МОМЕНТ ИСТИНЫ» КЛИНТОНА ГАРДНЕРА
Было уже за полночь. Хозяин дома вышел на несколько минут
из комнаты. Вернувшись, положил передо мной на стол воен-
241

ную каску и пачку фотографий. Я взял каску в руки. Зеленая,
выцветшая, с белыми черточками сзади и спереди — знаками
лейтенантского отличия и огромной рваной пробоиной.
— Эти предметы для меня связаны с тем, что многие называ-
ют «моментом истины»,— объяснил мой собеседник.— На каске
след от осколка снаряда, ранившего меня 6 июня 1944 года,
когда мы высаживались в Нормандии в составе второго эшело-
на десанта союзников. Потом в госпитале врачи рассматривали
ее и удивлялись, как я остался жив. Весной сорок пятого мне
довелось освобождать концентрационный лагерь в Бухенвальде,
и фотографии, что вы видите, я сделал, когда еще не остыли
печи его крематория. Только при мне были захоронены две
тысячи жертв, тела которых нацисты не успели сжечь. Тогда же
я нашел абажур из человеческой кожи, который соорудила
Эльза Кох. Увиденное на фронте и в Бухенвальде оставило
неизгладимый след в моей жизни. Вот почему, когда говорят
в Вашингтоне, что, мол, разрядка мертва, будущее советско-
американских отношений покрыто мраком, а ядерная война воз-
можна, я воспринимаю такие заявления с болью и негодова-
нием...
Это слова американца из штата Вермонт Клинтона Гардне-
ра, сказанные им в конце нашей встречи, состоявшейся в его
родном городке Норуич. Три дня мы провели вместе, беседовали
о том, что волнует сегодня народы наших стран и что могут
сделать люди для предотвращения ядерной катастрофы. Мой
собеседник не скрывал своей глубокой озабоченности попытка-
ми администрации США воскресить времена «холодной войны»,
похоронить разрядку и сорвать мирное сотрудничество между
нашими странами.
— В сорок пятом,— вспоминал он,— подъезжая к Дрездену
и увидев зрелище этого разрушенного бомбежкой города,
я подумал: «Мир сошел с ума». Но до конца разувериться
в людях помешали встречи с советскими воинами и праздно-
вание нашей победы. «Нет, еще не все потеряно»,— решил я.
Клинтон Гарднер — человек интереснейший во многих отно-
шениях. На фронт он пошел добровольцем, дважды был ранен,
имеет боевые награды, войну закончил в двадцать два года
капитаном. Казалось бы, материальная обеспеченность должна
была внести в его жизнь не только комфорт, но и покой, однако
забыть прошлое ему не удавалось. Он написал книгу «Письма
в третье тысячелетие» — философские размышления о путях
достижения взаимопонимания между Советским Союзом и Сое-
диненными Штатами. Для типичного американского бизнесмена
подобное занятие — явление, прямо скажем, довольно не-
обычное.
242

Клинтон Гарднер не только размышлял, но и действовал,
выступив инициатором проекта «Мосты к миру в мире», который
предусматривал поездки американцев в СССР для знакомства
с нашей страной и ответные посещения делегациями советских
людей Соединенных Штатов. Он рассматривал их не просто
как культурный или туристский обмен, а как взаимное стремле-
ние узнать больше друг о друге, работать, как он говорил, в
одном экипаже на одном космическом корабле Земля.
Несколько лет назад, вспоминал он, двенадцать молодых
американских фермеров поехали в СССР и работали там три
месяца в колхозах. Позднее один из них рассказал в журнале
«Нэшнл джеографик» о теплоте, дружелюбии и гостеприимстве
советских людей, о том, что к концу его пребывания русские
обращались к нему «товарищ». Сегодня, по мнению Клинтона
Гарднера, масштабы такого рода поездок надо увеличить в сот-
ни и тысячи раз, пришло время, когда неправительственные
организации США, рядовые американские граждане должны
взять инициативу в свои руки и начать свой диалог с советскими
людьми на принципах равноправия и взаимного уважения.
— Как офицер-артиллерист, участник второй мировой вой-
ны,— говорил он мне,— я пришел к выводу, что ядерные бом-
бы — это орудие геноцида, каким в свое время был концлагерь
в Бухенвальде. Испытав на себе трагедию войны, буду продол-
жать делать все для предотвращения ядерной катастрофы
и верить в лучшее будущее советско-американских отношений...
Клинтон Гарднер познакомил меня со своими соотечест-
венниками, разделявшими его опасения и веру. Надеждами на
мир и сотрудничество между нашими странами делились со
мной судья Джордж Эллисон и владелец хозяйственной лавки
Джек Фрейзиер, настоятели местных церквей Питер Демиан
и Грегори Маршалл, декан факультета Дартмундского кол-
леджа Ричард Шелдон, врач Дэвис Эймс, активистка антия-
дерного движения Мэри Тичаут, мать троих детей Энн Уайнрайт,
семья Мэри и Джима Гриффите.
Хочется верить, что сегодня они и есть те, кого в свое аремя
Уолт Уитмен называл «солью американской земли».
ГЛАВНОЕ — ПОНИМАТЬ ДРУГ ДРУГА
— Что американцам известно о Великой Отечественной войне
советского народа против фашизма? — переспрашивал мой
собеседник американский писатель Элтон Фэкс.— Согласен, это
вопрос не столько о степени знакомства моих соотечественников
с фактами современной истории, сколько об осознании ими
происходящего в мире сегодня и того, что не должно произойти
243

завтра. Мне трудно говорить за всех, но, думаю, для большинст-
ва американцев великая война вашего народа с гитлеровскими
варварами до сих пор остается, по существу, неизвестной.
А ведь здесь, наверное, один из ключей к пониманию нами
советских людей, их идеалов, образа жизни, психологии и куль-
туры, политики вашего государства.
— Вы не раз были в Советском Союзе и, непосредственно
общаясь с советскими людьми, многое узнали о нашей стране,—
продолжил я беседу.— Видимо, у вас сложилось свое мнение
о том, что в Америке называют «советской угрозой», «советским
экспансионизмом», «агрессивностью русских».
— Мне приходилось не только путешествовать, но и жить
во многих странах,— рассказывал Элтон Фэкс,— но нигде я не
встречал столь искреннего гостеприимства и чистосердечного
стремления сохранить мир, как в Советском Союзе. Во время
одной из таких поездок я присутствовал на всенародном празд-
новании Дня Победы, и в эмоциональной, очень насыщенной
атмосфере того памятного дня я еще раз убедился, что у совет-
ских людей нет более драгоценного желания, чем жить в мире
и дружбе со всеми народами.
Мне уже далеко за восемьдесят, мой жизненный опыт вме-
щает многое, но нет в нем, как и у всех американцев, одного:
никто из нас не видел, как на глазах рушится от бомбы его жили-
ще, погибают под его обломками родные, никто сполна не
испытал на себе трагедии войны, обрушивающейся на землю
его страны, врывающейся в его собственный дом. Судьба была
благосклонна к Соединенным Штатам — разрушительные вой-
ны обходили ее стороной. Вот. почему американцам трудно по-
нять, какой глубокий, сокровенный смысл вкладывают совет-
ские люди в каждый построенный ими новый дом, завод, элек-
тростанцию, канал — все это создается с надеждой на мир, на
светлое будущее. Вот почему нельзя не верить в искренность
любого советского предложения, направленного на то, чтобы
избежать новой войны, ослабить международную напряжен-
ность.
— Время от времени от вашингтонских деятелей прихо-
дится слышать утверждения, что Советский Союз уже якобы
приступил к осуществлению своей «тайной стратегии» по завое-
ванию мирового господства, а потому, мол, Запад должен
вооружиться, дабы противостоять «советской агрессии». К чему
могут привести сознательно нагнетаемые страх и недоверие
между народами, подстегивание гонки вооружений?
— Как и многие мои соотечественники, побывавшие в Со-
ветском Союзе, я чувствую перед своей совестью долг расска-
зать американцам, чем действительно живут советские люди,
244

каковы их подлинные планы, в отличие от той «тайной страте-
гии», которая рождается в больном воображении вашингтон-
ских политиков. Конечно трудно, очень трудно переубеждать,
бороться против предрассудков. Массовой пропаганде все еще
удается заглушать голоса тех, кто'честно рассказывает и откры-
вает для американцев Советскую Россию. Но мы продолжаем
делать это, не утаивая и тех проблем и недостатков, которые
есть еще в вашей стране.
Я глубоко верю: между нашими великими державами могут
существовать отношения доверия и сотрудничества, ибо знаю —
на другом берегу океана советские друзья разделяют мой
оптимизм. Пользуясь возможностью, передаю самый теплый
привет и добрые пожелания моим коллегам, советским писате-
лям. Беседы, встречи и дружба с ними убеждают меня, что
вклад, который мы вносим в достижение так нужного нашим
народам взаимопонимания и доверия, даст свои плоды. Мне
хочется подтвердить — мои взгляды и убежденность в правоте
нашего общего благородного дела не изменились, и здесь, в Аме-
рике, я делаю все, чтобы дружба не уступила места вражде.
В свое время наши страны участвовали в общей вооружен-
ной борьбе против нацистов, и это сотрудничество скреплено
кровью, рукопожатием наших бойцов на Эльбе. Сегодня перед
лицом еще большей опасности ядерной катастрофы лучшим
памятником погибшим на войне явится наше мирное сотруд-
ничество, от которого выиграют не только американцы и совет-
ские люди, но и все народы Земли...
ДВА МИРА, ДВЕ ПОЛИТИКИ
Опубликованные в советской печати планы экономического и со-
циального развития нашей страны на ближайшее десятилетие
привлекли в Америке внимание многих, и не только заштатных
«кремленологов» и «знатоков русской души». Местные органы
массовой пропаганды, правда, всячески старались обойти эти
планы молчанием, но американцы, кто все-таки мог с ними озна-
комиться, убеждались, что данная долгосрочная экономическая
программа опирается на очень важную предпосылку — обеспе-
чить стабильный рост благосостояния народа на основе эффек-
тивного развития промышленности и сельского хозяйства можно
только в мирных условиях. Даже некоторые местные обозрева-
тели вынуждены были признать, что на фоне эпизодически
вспыхивающих в США экономических кризисов, спадов произ-
водства, роста инфляции и безработицы планы Советского Сою-
за строятся на прочной экономической базе, отличаются уве-
ренностью и оптимизмом.
245

Своими впечатлениями я попросил поделиться видного об-
щественного и научного деятеля США, автора многих иссле-
дований и книг, посвященных проблемам войны и мира, профес-
сора Джона Сомеовилля. «Советолога» совсем не типичного
хотя бы потому, что он посвятил изучению нашей страны более
полувека, относится к ней непредвзято. И отнюдь не из тех
кабинетных экспертов, причисляющих себя к «знатокам русской
души» больше по найму, чем на основе действительных знаний
и опыта.
Впервые Джон Сомервилль приехал в Советский Союз по
научному обмену в 1935 году. Около двух лет занимался иссле-
дованиями в области философии, знакомился «из первоисточ-
ника» с жизнью новой России. Впечатления от поездки отразил
в своей книге о философии в Советском Союзе. Теперь автор
многих исследований и книг, почетный профессор Нью-Йоркско-
го университета редактирует журнал, где помещаются статьи
ученых разных стран, а также издает ежеквартальник «Совет-
ские исследования в области философии». Блестяще владея
русским языком, внимательно следит по литературе и печати за
событиями в нашей стране. Несмотря на преклонный возраст,
деятельность философа и редактора совмещает с активной
общественной работой в американском антиядерном движении.
Все это и побудило меня поинтересоваться его мнением
о складывающейся международной обстановке, о перспективах
советско-американских отношений.
— Профессор Сомервилль, в американской прессе очень
много пишут о «советской угрозе», нагнетая обстановку шови-
нистической истерии и милитаристского психоза. Все это воскре-
шает эпоху маккартизма и «холодной войны». Одновременно
по другую сторону океана страна, против которой направлена
кампания клеветы и ненависти, активно обсуждает перспектив-
ные планы экономического развития на многие годы вперед.
Разве эти факты и их сопоставление не служат убедительным
подтверждением искренности внешней политики Советского
государства, мирных намерений нашей страны, направленных
не на военные приготовления, а на созидание во имя блага
людей?
— Я всегда приветствовал советские пятилетние планы,
имеющие огромное значение для развития вашей страны,—
заметил он.— Полностью согласен, что очередной пятилетний
план свидетельствует о стремлении народа вашей страны к мир-
ному созиданию, а не к получению максимальных прибылей на
производстве вооружений. Эта программа мирного строительст-
ва представляет собой солидную основу для успешного разви-
тия вашей экономической системы.
246

В своих статьях мне приходится напоминать американцам
о многих советских мирных инициативах по укреплению доверия
и уменьшению военной опасности, которые администрация
США, как правило, считает «неприемлемыми». Примечательно
и то, что средства массовой информации у нас в стране, к сожа-
лению, даже не информируют об этих предложениях. Уверен,
не очень многим моим соотечественникам известно о предложе-
нии СССР заключить соглашение между государствами —
членами НАТО и Варшавского Договора о неприменении первы-
ми ядерного оружия.
— Кто, по вашему мнению, несет главную ответственность
за наращивание гонки вооружений?
— Есть достаточно оснований возлагать вину на Вашингтон.
Ведь именно администрация США пошла на размещение ново-
го ракетного оружия в Западной Европе вопреки отчетливым
предупреждениям Советского Союза и антиядерного движения
в США о самых пагубных последствиях такого шага. Даже
сенатор Крэнстон вынужден был призвать к отсрочке размеще-
ния и продолжению переговоров. Вашингтон повел же себя,
мягко говоря, безответственно и лишь увеличил опасность
ядерной конфронтации.
— Можно ли изменить создавшуюся ситуацию? Есть ли
в США силы, способные повлиять на развитие событий, заста-
вить администрацию опомниться и вести переговоры, не прибе-
гая к угрозам?
— У меня всегда была и остается надежда на победу здраво-
го смысла. Сегодня по обе стороны Атлантики все больше людей
сознают, что ядерная катастрофа — это уже не война в обычном
смысле, что применение ядерного оружия приведет к гибели
цивилизации. Знают ли об этом в Вашингтоне? Думаю, и там
вынуждены будут исходить из реальности. Не случайно ведь
представители предшествующих вашингтонских администраций
Макнамара, Банди и Смит признали недопустимость использо-
вания ядерного оружия, поддержали обязательство о его непри-
менении первым.
Президент Рейган вынужден был заявить: ядерную войну
невозможно выиграть и вести ее бессмысленно. А ведь всего
лишь год назад говорил совершенно обратное, и министр обо-
роны Уайнбергер утверждал о возможности победы в «затяжной
ядерной войне».
— Профессор Сомервилль, мне думается, что между некото-
рыми публичными заявлениями представителей администрации
и ее реальными действиями все еще лежит огромная пропасть,
которая не позволяет говорить об искренности. Хотелось бы
верить, но факты мешают.
247

— Согласен, есть разница между их делами и словами.
Но они действуют не в вакууме. Почему я все еще надеюсь, что
в Вашингтоне прислушаются к голосу рассудка? Иногда мне
кажется, что если заложить в компьютер все необходимые
исходные данные О шансах выживания человечества, то на
чисто математической основе машина скорее всего сделает
вывод — выжить нам не удастся. Машина невольно даст этот
ответ, ибо слишком много на сегодня негативных моментов
содержится в самих исходных данных. И все же вопреки им
я остаюсь оптимистом. Сегодняшние данные опираются на мне-
ния, привычки и предрассудки, выработанные в прошлом, но
мне думается, их можно изменить. Человек устроен разумно
и не может не замечать качественного отличия современного
мира от прошлого, не может не чувствовать необходимости
приспосабливаться к новым условиям. Хотя это и трудно, все
же надеюсь, что у людей хватит разума и времени предотвра-
тить ядерный апокалипсис. Правильно говорят — надежда уми-
рает последней.
— Что же, на ваш взгляд, нужно делать для предотвраще-
ния нависшей опасности?
— Прежде всего усилить пропаганду мира, особенно
в нашей стране. Первая и главная задача — информировать
широкую общественность о подлинных фактах гонки вооруже-
ний, опасностях и последствиях ядерной катастрофы. Десятки
миллионов американцев смотрели по телевидению фильм «На
следующий день», где демонстрировались приближенные
к реально возможным последствия третьей мировой войны. Этот
фильм послужил им напоминанием, заставил многих по-новому
взглянуть на окружающий мир. Ни одна страна не гарантиро-
вана от ошибок, но некоторые из них могут быть чреваты ги-
бельными последствиями для всего человечества. Именно поэто-
му я отношусь критически к политике тех в Вашингтоне, кто
предпочитает хладнокровно балансировать на грани войны. Мне
далеко не безразлична реакция Советского Союза на размеще-
ние новых американских ракет в Западной Европе, по поводу
«оборонительного» характера которых у меня большие сомне-
ния. Мои коллеги-ученые из Советского Союза имеют все осно-
вания утверждать, что размещение этих ракет представляет еще
одну попытку добиться превосходства, способствует дестабили-
зации сложившегося паритета. Но если вы меня спросите, осме-
лятся ли в Вашингтоне применить первыми ядерное оружие,
могу высказать вам сто аргументов «за» и не меньше «против».
— Недавно отмечалось пятидесятилетие со дня установле-
ния дипломатических отношений между нашими странами. Ве-
рите ли вы, что советско-американские отношения могут быть
248

не только нормальными, но и по-настоящему плодотворными
и стабильными?
— Хочу подчеркнуть следующее обстоятельство. Согласно
заверениям Вашингтона, обострение международной обстанов-
ки и американо-советских отношений якобы началось под влия-
нием событий в Афганистане. Это целиком надуманный предлог.
В действительности же причина кризиса кроется здесь, в Амери-
ке. Подобные кризисы мы уже преодолевали в период маккар-
тизма и войны во Вьетнаме, точно так же преодолеем и мили-
таристскую истерию, подхлестываемую в Вашингтоне. Когда я
говорю о будущем американо-советских отношений, то чувствую
за собой полувековой личный опыт общения с вашей страной.
Конечно, верю, что наши отношения могут быть действительно
плодотворными и стабильными. Мне приходилось не раз участ-
вовать во многих международных конгрессах, где американские
и советские ученые тесно и плодотворно работали. Из личного
опыта знаю, что у наших народов есть хорошая основа для
сотрудничества. И всегда считаю необходимым помнить, что
в последней мировой войне мы были союзниками и без этого
союза одержать победу над гитлеровской Германией было бы
значительно труднее. Эта общая победа возродила надежду на
мирное будущее. Потом наступила «холодная война» с ее мифом
«Советский Союз — главный враг». Но жизнь убеждает, что
мы можем и должны быть союзниками в борьбе за мир, несмот-
ря на идеологические, политические и другие разногласия.
Мы можем быть соперниками, но не обязательно врагами. Об
этом американцы должны помнить.
— Не символичен ли факт, что провозглашение о создании
Организации Объединенных Наций состоялось именно в тот
день, когда на берегах Эльбы встретились и пожали друг другу
руки советские и американские солдаты? Не символичен ли
факт, что один из участников встречи на Эльбе, житель Чикаго
Джозеф Половски, завещал похоронить свое тело на берегу этой
реки в знак надежды на мир между нашими народами?
— Конечно, это символ огромного исторического значения.
Своего рода напоминание о необходимости исходить из фактов
и действовать на основе их, а не преувеличенных страхов и ми-
фов. Я искренне благодарен Советскому Союзу за принятое
им обязательство не применять первым ядерное оружие. Ваша
страна сделала очень важный шаг на пути предотвращения
катастрофы, и администрация США должна взять на себя
аналогичное обязательство. Начав с этого, можно идти и даль-
ше к заключению соглашений, которые укрепляли бы между-
народную безопасность. Передайте советским людям, что я про-
должаю верить в здравый смысл...
249

Прощаясь с профессором Джоном Сомервиллем, я искренне
пожелал ему крепкого здоровья и больших успехов в благо-
родном деле укрепления взаимопонимания между нашими наро-
дами, которому он посвятил всю свою жизнь.
ЛОГИКА И АНТИЛОГИКА
Американские политики, ученые, обозреватели и общественные
деятели все чаще обращаются к теме о перспективах отноше-
ний между нашими странами, высказывают свои оценки, опа-
сения, прогнозы на будущее. Среди них есть и законченные
скептики, и безудержные оптимисты, но где-то между ними
стоят люди, пытающиеся взвесить реальные факторы, объектив-
но разобраться в происходящем. Сознавая все еще мешающие
улучшению отношений препятствия, они тем не менее не теряют
надежды на поворот к лучшему. Одним из таких американцев
считает себя исполнительный директор организации «Союз
обеспокоенных ученых» Говард Рис. Это обстоятельство и побу-
дило меня встретиться с ним и взять интервью. Беседа состоя-
лась после объявления о достигнутой договоренности провести
переговоры между двумя странами в Женеве в 1985 году.
— Мне думается, достигнутую договоренность о начале пе-
реговоров в Женеве можно рассматривать в позитивном клю-
че,—говорил он.— Эта договоренность позволяет надеяться на
продолжение американо-советского диалога, на улучшение об-
щего климата в отношениях между нашими странами. И хотя
рано еще предсказывать, как сложатся сами переговоры, скоро
ли и к чему конкретно они приведут, есть определенные осно-
вания полагать, что усилия предпринимаются не напрасно.
— Руководимый вами «Союз обеспокоенных ученых» высту-
пает против гонки вооружений в космосе,— заметил я,—
ведет активную кампанию по разъяснению среди американской
общественности опаснейших последствий, к которым могут при-
вести противоракетные системы космического базирования
и противоспутниковое оружие. Считаете ли вы совместимым
выдвинутую президентом США «стратегическую оборонную
инициативу» и установление контроля над ядерными воору-
жениями?
— Члены нашей организации занимаются исследованиями
проблем, так или иначе связанных с современной технологией
и ее применением в различных областях, в том числе военной.
Эти люди компетентны и в вопросах ядерной политики, ясно
представляют себе взаимосвязанность наступательного и обо-
ронительного оружия. Анализируя широко разрекламирован-
ную «стратегическую оборонную инициативу», мы пришли
250

к твердому заключению, что она будет иметь серьезный деста-
билизирующий эффект, ибо неизбежно заставит другую сторо-
ну принимать соответствующие контрмеры по выравниванию
стратегического баланса. В результате гонку вооружений будет
все труднее остановить или даже контролировать.
— Невольно вспоминается высказывание ветерана второй
мировой войны генерала армии США Омара Брэдли. К концу
своей военной карьеры он стал чаще задумываться над пагуб-
ными последствиями наращивания арсеналов вооружений
и незадолго до своей смерти признал: «Ракеты приведут к появ-
лению антиракет, а те в свою очередь к появлению антиантира-
кет. Этот электронный карточный домик неизбежно достигнет
такой высоты, когда строить его все выше будет уже невоз-
можно». Как же предотвратить превращение спутника в еще
одну систему оружия и сохранить тот большой спутник, на
котором мы живем?
— Мои коллеги из «Союза обеспокоенных ученых» выбрали
главным направлением своей деятельности проведение в США
кампании против гонки вооружений в космосе. Совсем недавно
мы опубликовали фундаментальное исследование под названи-
ем «Заблуждение «звездных войн». Обращенное не к специа-
листам, а к широкому читателю, оно содержит убедительную
фактологическую аргументацию в пользу запрещения противо-
спутникового оружия и противоракетных систем космического
базирования. Можно как-то объяснить попытки президента
Рейгана разработать эффективную противоракетную оборону
и представить это в качестве еще одной альтернативы, которая,
по его мнению, будет способствовать даже предотвращению
ядерной войны. Но то, что он предлагает в программе «стра-
тегической оборонной инициативы», мы поддержать не можем.
Такие проекты явно выходят и за рамки уже достигнутых дого-
воренностей по ограничению противоракетных систем...
Конечно, мнения Джона Сомервилля и Говарда Риса —
далеко не самые типичные в сегодняшней Америке. Среди их
коллег-ученых есть еще немало сторонников курса на без-
удержное наращивание ядерных вооружений, гонки вооружений
в космосе. Что же, такова эта страна первой половины 80-х,
Разнополярная, расколотая, поражающая своим парадоксаль-
ным разноголосьем. И в обостряющейся борьбе противоречий
ядерного века все-таки не чуждая реальности и здравого
смысла.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Рассказывая о своих впечатлениях об Америке 80-х, не хо-
чется забывать и еще об одном факте. На нью-йоркском пустыре
Флашинг-Мидоу, глубоко в шахте, вырытой незадолго до нача-
ла второй мировой войны, лежит «Бомба Времени»—капсула
стального снаряда, которую договорились извлечь через 5 тысяч
лет. В ней помещены отпечатанные на особо стойкой бумаге
названия наиболее важных научных открытий. Есть там
и несколько строк, написанных Альбертом Эйнштейном по
просьбе президента Франклина Рузвельта.
«Наше время богато творческой мыслью, и сделанные нами
открытия могли бы значительно облегчить нашу жизнь,—
говорится в послании ученого грядущим поколениям.— С по-
мощью электричества мы связываемся друг с другом через
океаны, избавляемся от тяжелого физического труда. Мы нау-
чились летать и можем легко посылать сообщения в любое
место Земли.
Однако производство товаров и их распределение у нас
совершенно не организовано, и люди вынуждены жить, опа-
саясь потерять работу и лишиться всего. Кроме того, через
некоторые промежутки времени разные страны начинают крово-
пролитные войны между собой, а каждый, кто задумывается
о будущем, не может избавиться от постоянного страха.
Я верю, что потомки прочтут это послание с чувством оправ-
данного превосходства.
Альберт Эйнштейн. 10 августа 1938 года».
Спустя семь лет общими усилиями союзников, благодаря
стойкости, героизму и мужеству солдат Советской Армии уда-
лось одержать победу и спасти человечество от фашистского
варварства. 10 декабря 1945 года на встрече в Нью-Йорке
лауреатов Нобелевской премии автор теории относительности
предупредил: «Война выиграна, но мир еще не выигран. Без
преувеличения можно сказать, что его судьба сейчас зависит
только от соглашений широких масштабов между этой страной
и Россией. Прочный мир нельзя сохранить силой и угрозами,
252

его можно сохранить лишь честными и искренними усилиями по
достижению взаимного доверия».
Нью-йоркское радио передало выступление Альберта
Эйнштейна на всю страну. Его слова словно и сейчас парят
в американском эфире, напоминая людям о «Бомбе Времени»
и о том, что, если они хотят избежать войны, нужно научиться
думать по-новому, научиться жить интересами и заботами
человечества.
Сегодня, как никогда, необходимо осознать главное — упо-
вая на божественное вмешательство, человек не победит зло.
Смысл жизни человеческой, если ей суждено продолжаться,
нужно искать во взаимопомощи и солидарности между людьми.
Ответственность же, малую или большую, каждый из нас дол-
жен нести не только за существование других, но и за достойное
человека, справедливое устройство общества, в котором чело-
веческая жизнь ценится превыше всего, что создала природа.
Это и есть, наверное, думать по-новому.
Нет, не хочется верить, что «ядерная зима» грядет неотвра-
тимо, а человечество уже исчерпало все шансы на выживание.
С искренним стремлением преодолеть препятствия к достиже-
нию взаимного доверия шел Советский Союз на советско-аме-
риканскую встречу на высшем уровне в Женеве. Но можно ли
сегодня сказать, не впадая в крайности при оценке результатов
встречи, что ее в целом положительные итоги означают поворот
вспять в гонке вооружений? Нет, пока такого вывода сделать
нельзя. В Женеве лишь приоткрылись возможности для установ-
ления конструктивного диалога и избавления от тяжелого
наследия «холодной войны».
Вскоре после встречи в Женеве Советский Союз выдвинул
крупномасштабный план конкретных, радикальных мер по лик-
видации ядерного оружия и предотвращению гонки вооруже-
ний в космосе. Новые мирные инициативы, изложенные в Заяв-
лении товарища М. С. Горбачева от 15 января 1986 года,
вселили надежду на то, что ядерной конфронтации избежать
можно и XX век, давший людям энергию расщепленного атома,
не станет последним столетием человеческой цивилизации.
Со свойственным ей новаторским подходом и последователь-
ностью во внешней политике КПСС продолжает искать пути
более тесного и конструктивного сотрудничества стран с различ-
ным общественно-политическим строем, осуществляет свою
политику с учетом объективных реальностей современного мира
и конкретных особенностей нынешнего этапа международного
развития. XXVII съезд КПСС единодушно одобрил существенно
новый, всеобъемлющий план обеспечения международной безо-
пасности, основы которого логически вытекают из положений
253

Программы КПСС. Для политики «с позиции силы» современ-
ный мир стал действительно слишком хрупким, и спасти его
можно, лишь отказавшись от образа мыслей и действий, веками
строившихся на приемлемости войн и вооруженных конфликтов.
В ядерно-космическую эру стремление к военному превосходст-
ву бесперспективно, а противоборство между капитализмом
и социализмом возможно лишь в формах мирного соревнования
и мирного соперничества.
«Социализм безоговорочно отвергает войны как средство
разрешения межгосударственных политических и экономи-
ческих противоречий, идеологических споров,—отмечается
в Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду.— Наш
идеал — мир без оружия и насилия, в котором каждый народ
свободно избирает путь развития, свой образ жизни. Это —
выражение гуманизма коммунистической идеологии, ее нравст-
венных ценностей. Поэтому и на будущее магистральным
направлением деятельности партии на мировой арене остается
борьба против ядерной опасности, гонки вооружений, за сохра-
нение и укрепление всеобщего мира».
В ходе встречи на высшем уровне в Рейкьявике 11 —12 ок-
тября 1986 года Советский Союз выступил с новыми мирными
инициативами, предложив кардинальные решения, которые
могли бы стать историческими в деле обуздания гонки воору-
жений. Однако у американской делегации не хватило политиче-
ской воли и ответственности, чтобы пойти на радикальное
сокращение и в конечном итоге полную ликвидацию ядерного
оружия.
Советские внешнеполитические инициативы не преследуют
цели получения односторонних преимуществ, они основаны на
принципе взаимной безопасности и опираются на платформу
конкретных действий. Не конфронтация, а мирное сосущество-
вание, не «звездные войны», а проекты мирного освоения кос-
моса, не вооружение в ущерб благосостоянию людей, а разору-
жение на благо человека. В этом и есть их главный смысл.
Смысл, отражающий единственно правильное понимание сло-
жившегося в международных отношениях политического импе-
ратива: чем ближе приближается человечество к порогу XXI ве-
ка, тем дальше оно должно отступить от «порога ядерного».

ОГЛАВЛЕНИЕ
ОТ А В ТОРА 5
Глава 1. СОТВОРЕНИЕ ЛЕГЕНДЫ 9
У ИСТОКОВ АМЕРИКАНСКОЙ МОРАЛИ 10
НЕЗРИМЫЕ ПУТИ К ВЕРШИНЕ ПИРАМИДЫ 19
В БИТВЕ ЗА БЕЛЫЙ ДОМ 28
ПОД СЕНЬЮ КАПИТОЛИЯ 35
ДВАДЦАТЬ МИНУТ ОТКРОВЕНИЯ 42
А БИЗНЕС ОСТАЕТСЯ БИЗНЕСОМ 51
Глава 2. И В БОГА, И В ДЬЯВОЛА 59
ТЕРРОРИЗМ ОПТОМ И В РОЗНИЦУ 60
В СВОЕЙ ВОТЧИНЕ НЕ ХОЗЯИН 87
ТАЙНА БЕСТСЕЛЛЕРОВ 103
«ПРАВИЛА ИГРЫ» НЕ МЕНЯЮТСЯ 117
ТАМ, ЗА ВОРОТАМИ ФОРТ-ДЕТРИК 129
СТАРЫЙ МОТИВ НА НОВЫЙ ЛАД 138
Глава 3. НА «ВНУТРЕННЕМ ФРОНТЕ» 151
АВИАДИСПЕТЧЕРЫ НЕ ВЫХОДЯТ НА СВЯЗЬ 152
ПЛЕННИКИ НЕОБЪЯВЛЕННОЙ ВОЙНЫ 158
БОЛЬ И ГНЕВ ЧЕРНОЙ АТЛАНТЫ 169
ПОЛЗУЧИЕ КОРНИ МАККАРТИЗМА 177
НОВЫЕ СЦЕНАРИИ АПОКАЛИПСИСА 189
ЛЮДИ И БОМБЫ 200
Глава 4. ЧЕРЕЗ ПОРОГ НЕ ЗДОРОВАЮТСЯ 211
СЛОВА, ДЕЛА И РЕЗОЛЮЦИИ
БЕССИЛИЕ ИНТЕЛЛЕКТА ИЛИ ЗЛОЙ УМЫСЕЛ?
ОТ ИЛЛЮЗИЙ К ЗДРАВОМУ СМЫСЛУ
«ФОРМУЛА ЖИЗНИ» ПРОФЕССОРА ДЖ. КИСТЯКОВСКОГО
ДИАЛОГ ЧЕРЕЗ ОКЕАН
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
252

Анатолий Манаков
АПОСТОЛЫ ДВУЛИКОГО ЯНУСА
ОЧЕРКИ О СОВРЕМЕННОЙ АМЕРИКЕ
Заведующий редакцией А. В. Никольский
Редактор А. И. Горшкова
Младший редактор Г. С. Пружинин
Художник В. А. Иванов
Художественный редактор Е. А. Андрусенко
Технический редактор Н. К- Капустина
ИБ № 5530
Сдано в набор 16.06.86. Подписано в печать 30.10.86.
А 00192. Формат 60X84'/ie- Бумага книжно-журнальная
офсетная. Гарнитура «Литературная». Печать офсетная.
Усл. печ. л. 15,11. Усл. кр.-отт. 16,97. Уч.-изд. л. 15,31.
Тираж 200 тыс. экз. Заказ № 1987. Цена 75 коп.
Политиздат. 125811, ГСП, Москва, А-47, Миусская пл., 7.
Ордена Ленина типография «Красный пролетарий».
103473, Москва, И-473, Краснопролетарская, 16.

" I» J» H *
. jsrsse is
** < moll
JLfiirU
'IMT
Жизнь на Бродвее не затихает даже на миг.

■%* **f _
Символические белые крестики поставлены в парке напротив Белого дома как
напоминание о сотнях людей, погибающих каждый год от холода и голода в
больших и малых городах Америки.
«Для десятков тысяч значительное сокращение программ на социальные нужды
стерло грань между выживанием и смертью»,— гласит надпись на табличке в
этом же парке напротив Белого дома.
:<Ws>
mt*. ъ
TKm сгишя mU v«ikU mi <w»u Ш
• г 10 wk lariilbU mi Лтг*\ От
Км* соЛ. * Ь»« т* *Jftit. rf «r
лтЛг»4% <ftt ■* уж, Ьттт mi аЬ
ким >* тустмч. dntitvtlMi. W»
та ^,1<гг Тгя vm\ (Л Й»«и * ■*"*"
■iMb * hHtti ""к- »— «—t *•
linr llM WtWW **««««« "^ •»*"»' ' ■'
H». U.. ». *• *— * — "ll~ ,W

I
=• in
■I in i
и in i
и in i
n hi i
t
22! и in JL ' «»
Нью-Йорк, занятый своим бизнесом, равнодушный, холодный
(Фото Е. Свешникова).
Нью-Йорк, протестующий против агрессивных действий США в Центральной
Америке (Фото Е. Свешникова).

Один из десятков тысяч отверженных Нью-Йорка (Фото Е. Свешникова).
В обычном магазине можно приобрести рубашку с надписью: «Вступайте в
корпус морской пехоты! Отправляйтесь в далекие экзотические страны.
Встречайте там интересных, необычных людей. И убивайте их!»

..главенствующей этикой американского
общества служит погоня за чистоганом,
человек и его подлинные интересы
отходят в этой стране на задний план,
а официально проповедуемая мораль
прямо противоположна следуемой
правящим классом в действительности.
Этим моральным двуличием пропитаны
все государственные институты страны,
которыми заправляет горстка
«сильных мира сего», провозглашающих
идеалы, отвергаемые ими на деле...
Политиздат