Методы  и  формы
 научного
 ом  сичивицд  ПОЗНАНИЯ

0.  М.  Сичивица
 Методы  и  формы
научного
познания
 Допущено  отделом  пре¬
подавания  общественных
наук  Министерства  выс¬
шего  и  среднего  специ¬
ального  образования
СССР  в  качестве  учебно¬
го  материала  по  теме
«Методы  и  формы  науч¬
ного  познания»
 ИЗДАТЕЛЬСТВО  «ВЫСШАЯ  ШКОЛА»
Москва  —  1972

1М
 С34
 Рецензент  —  кафедра  философии
Московского  горного  института
 1-5-2
 15—72

ВВЕДЕНИЕ
 Постепенно  сбывается  глубокое  предвидение  К.  Маркса
о  превращении  науки  в  непосредственную  производи¬
тельную  силу.  Наука  перестает  быть  чем-то  внешним  по
отношению  к  производству  и  все  больше  становится  его
теоретической  основой.  Понятно,  что  в  таких  условиях
особую  актуальность  приобретает  исследование  науки,
законов  ее  развития,  в  связи  с  чем  сейчас  формируется
целое  научное  направление—наука  о  науке  или  науко¬
ведение.  Все  больший  интерес  вызывают  проблемы  гно¬
сеологии,  в  частности  —  вопрос  о  формах  и  методах
научного  познания.  Проблематике  этого  рода  значитель¬
ное  внимание  начинает  уделяться  в  философских  иссле¬
дованиях.  В  настоящее  время  эти  исследования  офор¬
мляются  в  особую  философскую  дисциплину  —  методо¬
логию  и  логику  научного  познания.
 Всесторонняя  разработка  логико-методологических
проблем  —  важнейший  фактор  научного  прогресса.
Осмысление  сущности  и  достоинств  различных  научных
методов,  исследование  способов,  условий  и  границ  их
применения  всегда  способствовало  и  будет  способство¬
вать  более  быстрому  развитию  науки.  Что  же  касается
создания  новых  методов,  то  оно  нередко  приводило  ко
взлету  науки  в  тех  областях,  где  уже  наметилось  зату¬
хание,  к  разрешению  давно  стоящих  задач  и  к  постанов¬
ке  новых  проблем,  зачастую  имеющих  общенаучное
значение  (в  этой  связи  достаточно  вспомнить  хотя  бы
знаменитые  опыты  Майкельсона  и  Морли).  Высокую
оценку  разработке  новых  методов  дал  П.  Л.  Капица,
который  писал  по  этому  поводу:  «Большие  методические
изобретения  так  же,  как  и  научные  открытия,  могут  при¬
вести  к  созданию  целой  научной  области  и  привести
к  решению  основных  задач,  стоящих  перед  наукой  уже
много  времени»
 1  П.  Л.  Капица.  Будущее  науки.  Сб.  «Наука  о  науке».  М,
«Прогресс»,  1966,  стр.  120.
 3

Развитие  конкретных  наук  тесно  связано  с  филосо¬
фией.  Философия  марксизма  доказывает,  что  научное
истолкование  открытий  науки  можно  дать  только  с  по¬
зиций  диалектического  материализма.  Методология
марксизма  является  основной  и  главной  направляющей
силой  в  разработке  конкретных  методов  науки.
 Не  меньшее  значение  имеет  и  разработка  вопросов
о  формах  научного  познания  (идея,  гипотеза,  теория
и  др.),  о  требованиях,  предъявляемых  к  ним,  о  методах
их  построения  и  проверки.
 Изучение  форм  и  методов  познания  включено  во  все
вузовские  программы.  Однако  соответствующие  учебные
пособия  по  курсу  философии,  в  которых  бы  вопросы
о  методах  и  формах  научного  познания  рассматривались
сравнительно  полно  и  систематически,  отсутствуют.  Цель
настоящей  работы  и  состоит  в  том,  чтобы  в  некоторой
мере  восполнить  этот  пробел.
 *  #  *
 Под  методом  понимается  система  регулятивных
принципов  практической  или  теоретической  деятель¬
ности  человека.  Лишь  благодаря  использованию  различ¬
ных  методов  человеческая  деятельность  может  быть
эффективной.  Это  замечено  уже  давно.  Еще  английский
философ-материалист  Ф.  Бэкон,  подчеркивая  огромное
значение  метода,  сравнивал  его  со  светильником,  осве¬
щающим  путнику  дорогу  в  темноте.  Он  метко  сказал,  что
даже  хромой,  идущий  по  дороге,  опережает  того,  кто
бежит  по  бездорожью.  Подобного  же  мнения  придержи¬
вался  и  П.  Лаплас,  считавший,  что  изучить  метод,  кото¬
рым  пользовался  ученый,  делая  гениальное  открытие,
не  менее  важно  для  науки,  чем  само  это  открытие.  А  из¬
вестный  немецкий  афорист  Г.  Лихтенберг  остроумно
заметил,  что  было  бы  куда  лучше,  если  бы  людей  учили
не  тому,  что  думать,  а  тому,  как  надо  думать.
 Однако  встречаются  случаи  отрицания  роли  научных
методов  в  прогрессе  науки.  Так,  М.  Борн  писал:  «Я  убе¬
жден,  что  в  науке  нет  философской  столбовой  дороги
с  гносеологическими  указателями.  Нет,  мы  находимся
в  джунглях  и  отыскиваем  свой  путь  посредством  проб  и
ошибок,  строя  свою  дорогу  позади  себя  по  мере  того,  как
мы  продвинулись  вперед»1.
 1  М.  Б  о  р  н.  Эксперимент  и  теория  в  физике.  «Успехи  физических
наук»'*  (далее  УФН),  т.  66,  вып.  3,  1958,  стр.  374.
 4

Вряд  ли  с  этим  можно  согласиться.  Конечно,  настоя¬
щий  ученый  прокладывает  дорогу  в  джунглях  неизвест¬
ного,  но  делает  он  это  отнюдь  не  вслепую.  Вся  масса
накопленного  знания  используется  в  методологическом
плане  как  компас,  указывающий  путь  дальнейших  по¬
исков.  И  вряд  ли  сам  М.  Борн,  один  из  крупнейших
физиков  современности,  не  пользовался  в  своих  иссле¬
дованиях  никакими  методами.  Более  того,  сами  «пробы
и  ошибки»  —  это  тоже  метод,  предполагающий  опреде¬
ленную  систематизацию  действий  и  широко  использу¬
емый  в  психологии,  эвристике  и  особенно  кибернетике.
 Применяемый  научный  метод  никогда  не  бывает  абсо¬
лютно  произвольным,  он  определяется  характером  иссле¬
дуемого  объекта.  Так,  например,  метод  гибридизации
применим  к  биологическим  объектам,  методом  спек¬
трального  анализа  исследуются  излучающие  тела,  метод
преобразования  частоты  используется  в  радиотехниче¬
ских  устройствах  и  т.  д.  Однако  это  не  значит,  что  ме¬
тоды  одной  области  знания  не  могут  проникать  в  другую
его  область.  Напротив,  этот  процесс  необходим  и  осу¬
ществляется  он  на  основе  той  объективно  существующей
общности  между  предметами  исследования  различных
наук,  которая  имеет  место  в  действительности.  «Экспан¬
сия»  методов  в  современной  науке  —  явление  далеко  не
уникальное:  методы  химии  проникают  в  геологию  (гео¬
химия),  биологию  (биохимия),  методы  кибернетики  —
в  науку  о  высшей  нервной  деятельности  (нейрокиберне¬
тика),  методы  математики  —  в  лингвистику  (математи¬
ческая  лингвистика)  и  т.  д.
 Следовательно,  сфера  возможного  применения  метода
и  допустимые  пределы  его  «экспансии»  зависят  от  ха¬
рактера  исследуемых  объектов.  Но  метод  зависит  также
и  от  объектов  другого  рода  —  имеющихся  в  научной
практике  средств  познания.
 Под  средствами  познания  понимаются  материальные
системы,  замещающие  объект  исследования  (в  случае
применения  моделей)  или  познающего  человека  в  трех
его  основных  функциях:  а)  как  чувствующего  (микро¬
скоп,  телескоп,  усилитель),  б)  как  мыслящего  (арифмо¬
метр,  вычислительная  машина),  в)  как  действующего
(ракета,  луч  лазера).  Характером  средств  познания
в  значительной  мере  определяется  и  характер  исполь¬
зуемых  методов.  Например,  исследование  Венеры  мето¬
дом  радиолокации  или  посылки  специально  оборудован¬
 5

ной  космической  станции  стало  возможным  лишь  с  тех
пор,  как  появились  соответствующие  технические  сред¬
ства;  метод  визуального  наблюдения  небесных  светил
стал  возможным  только  со  времени  изобретения  теле¬
скопа  Галилеем  и  т.  д.  Однако  методы,  в  свою  очередь,
оказывают  обратное  воздействие  на  средства  познания,
стимулируя  их  прогресс.  Так,  возможность  изучения
Вселенной  методами  радионаблюдения  требовала  со¬
вершенствования  соответствующих  радиотехнических
устройств  (усилителей,  антенн  радиотелескопов  и  т.  п.).
 Для  целей  философского  исследования  целесообраз¬
но  разделить  методы  по  степени  убывания  общности  на
две  группы:
 1.  Всеобщий  метод  познания.
 2  Общие  методы  познания.
 Всеобщий  метод  познания,  метод  диалектичес¬
кого  и  исторического  материализма  —  материалистичес¬
кая  диалектика.  Этот  метод  определяет  позицию  иссле¬
дователя,  служит  основой  интерпретации  объекта  позна¬
ния,  субъекта  познания,  процесса  познания  и  результата
познания,  действует  во  всех  областях  науки  и  на  всех
этапах  исследования.
 К  числу  общих  методов  научного  познания
можно  отнести  такие,  которые  имеют  ограниченную  (по
крайней  мере  в  двух  следующих  отношениях)  сферу
действия:
 1.  Применяются  не  во  всех  областях  знания,  а  лишь
в  части  их.  Так,  например,  наблюдение  и  эксперимент
широко  применяются  в  биологии  и  медицине  и  не  нахо¬
дят  применения  в  математике,  и  наоборот:  широко  ис¬
пользуемые  в  математике  метод  идеализации  и  аксиома¬
тический  метод  не  находят  применения  в  медицине  и
биологии.
 2.  Используются  только  на  отдельных  (а  не  на  лю¬
бых)  ступенях  процесса  познания.  Идеализация,  форма¬
лизация,  аксиоматический  метод  и  ряд  других  менее
популярных  методов  находят  широкое  применение  толь¬
ко  на  теоретическом  уровне  познания.  Что  же  касается
наблюдения,  сравнения,  измерения  и  эксперимента,  то
эти  методы  используются  главным  образом  на  эмпири¬
ческом  уровне  познания.

1
 Общие
 методы
 научного
 познания
 ГЛАВА
 П  ля  того  чтобы  систематизировать  разнообразные
^  общие  методы  и  указать  их  место  и  роль  в  научном
исследовании,  рассмотрим  кратко  общую  структуру  на¬
учного  познания.
 Исходя  из  логики  движения  знания,  из  характера
организации  знания  в  научном  исследовании  можно
выделить  два  основных  уровня:
 1.  Эмпирический  уровень,  на  котором  идет  процесс
накопления  фактов,  информации  об  исследуемых  явле¬
ниях.  Здесь  широко  проводятся  наблюдения,  сравнения
и  измерения,  ставятся  разнообразные  эксперименты,  об¬
разуются  и  вводятся  в  научный  обиход  понятия,  произ¬
водится  первичная  систематизация  знаний  (в  форме
таблиц,  схем,  перечней,  графиков)  и  даже  формулируют¬
ся  эмпирические  законы,  являющиеся  непосредственным
обобщением  наблюдаемых  фактов  (законы  Кеплера  —
в  астрономии,  сериальная  формула  Бальмера  —  в  фи¬
зике,  и  т.  д.).
 2.  Теоретический  уровень,  на  котором  достигается
высший  синтез  знания  (в  форме  научной  теории)  и  кото¬
рый  знаменует  собой  более  высокую  ступень  в  развитии
научного  познания.  В  теории  понятия  и  суждения,  выра¬
жающие  законы  исследуемой  области  явлений,  объеди¬
нены  в  единое  целое  центральной  мыслью  теории  —
идеей.
 В  зависимости  от  того,  на  каком  уровне  производится
научное  исследование  и  какие  цели  оно  преследует,—
в  зависимости  от  этого  применяются  и  соответствующие
общие  методы  познания.  Поэтому  целесообразно  разде-
 7

лить  эти  методы  на  три  большие  группы:  а)  методы
эмпирического  исследования;  б)  методы,  используемые
как  на  эмпирическом,  так  и  на  теоретическом  уров¬
не  исследования;  в)  методы  теоретического  исследова¬
ния.
 Прежде  чем  перейти  непосредственно  к  рассмотре¬
нию  самих  этих  методов,  заметим,  что  грани  здесь  про¬
ведены  достаточно  условно  (как,  впрочем,  и  везде,  где
человеку  приходится  в  исследовательских  целях  прово¬
дить  разграничительные  линии,  на  что  обратил  внимание
еще  Ф.  Энгельс).
 Выделяя  группы  методов  эмпирического  и  теоре¬
тического  исследования,  мы  хотели  только  подчерк¬
нуть,  что  методы  этих  групп  используются  лишь  преиму¬
щественно  на  определенном  уровне  познания.  Легко
показать,  что  методы  эмпирического  познания  в  некото¬
рой  мере  используются  на  теоретическом  уровне,  и  на¬
оборот  (так,  например,  сравнение,  аналогия  и  мыслен¬
ный  эксперимент  могут  использоваться  в  теоретическом
исследовании,  а  идеализация  и  формализация  —  на
эмпирической  ступени  познания).
 1. 	Методы
эмпирического  исследования
 Наблюдение
 Под  наблюдением  понимается  систематическое  целе¬
направленное  восприятие  объекта.
 Это  наиболее  элементарный  метод,  выступающий,  как
правило,  в  качестве  одного  из  элементов  в  составе  дру¬
гих  эмпирических  методов.
 Наблюдение  представляет  собой  активный  познава¬
тельный  процесс,  опирающийся  прежде  всего  на  работу
органов  чувств  человека  и  его  предметную  материальную
деятельность.  Однако  это  вовсе  не  значит,  что  из  про¬
цесса  наблюдения  исключается  мышление  человека,  его
знания  и  опыт,  что  восприятие  объекта  человеком  не  за¬
висит  от  этих  факторов.  Подчеркивая  роль  рациональ¬
ного  момента  в  чувственном  познании,  В.  А.  Лекторский,
например,  пишет,  что  «даже  простейшие  научные  наблю¬
дения,  простейшие  констатации  фактов  опосредованы
через  понятия  некоторой  системы  рационального  зна-
 8

ния»  К  Психологической  наукой  установлено  и  исследо¬
вано  явление  апперцепции,  сущность  которого  состоит
в  том,  что  содержание  и  направленность  восприятия
объекта  обусловлены  знаниями,  интересами,  опытом,
взглядами  человека,  его  отношением  к  окружающей  дей¬
ствительности.  Апперцепция  —  это  один  из  наиболее
важных  аспектов  проявления  единства  чувственного  и
рационального  в  познании.
 Прогресс  наблюдения  как  метода  научного  познания
неотделим  от  прогресса  средств  наблюдения.  Изобрете¬
ние  телескопа  позволило  человеку  распространить  на¬
блюдение  на  область  мегамира,  создание  микроскопа
знаменовало  вторжение  метода  наблюдения  в  микромир.
Рентгеновский  аппарат,  радиолокатор,  генератор  ультра¬
звука  и  многие  другие  технические  средства  наблюдения
привели  к  невиданному  росту  научной  значимости  этого
метода  исследования.
 Для  того  чтобы  быть  плодотворным  методом  позна¬
ния,  наблюдение  должно  удовлетворять  ряду  важных
требований,  главнейшими  из  которых  являются:  а)  пред¬
намеренность,  означающая,  что  наблюдение  должно  вес¬
тись  для  решения  вполне  определенной,  причем  четко  и
достаточно  подробно  поставленной  задачи;  б)  плано¬
мерность»,  состоящая  в  проведении  наблюдений  по  плану,
составленному  исходя  из  задач  наблюдения.  Планомер¬
ность  позволяет  исключить  пробелы  в  наблюдении,  спо¬
собствует  фиксации  самого  важного  и  существенного;
 в)  целенаправленность,  благодаря  которой  внимание
наблюдателя  останавливается  только  на  интересующих
его  явлениях  (или  сторонах  явлений).  Наблюдение,  на¬
правленное  на  восприятие  отдельных  деталей,  сторон,
частей  объекта,  называется  фиксирующим,  а  наблюде¬
ние,  охватывающее  объект  в  целом,  называется  флюк¬
туирующим.  Только  соединение  обоих  этих  видов  наблю¬
дения  дает  наиболее  полную  информацию  об  объекте;
 г)  активность  наблюдения,  означающая,  что  наблюда¬
тель  не  просто  воспринимает  все  попадающее  в  поле
зрения,  а  ищет  нужные  объекты,  интересующие  его  чер¬
ты  этих  объектов,  используя  для  этого  весь  запас  соб¬
ственных  знаний  и  опыта;  д)  наконец,  важнейшим
требованием,  предъявляемым  к  наблюдению,  является
 1  В.  А.  Лекторский.  Единство  эмпирического  и  теоретиче¬
ского  в  познании.  Сб.  «Проблемы  научного  метода».  М.,  1964,  стр.  86.
 9

систематичность.  Наблюдение  —  это  не  случайное  вос¬
приятие  объекта,  не  одноактное  действие.  Наблюдатель
может  получить  действительно  ценную  информацию
лишь  тогда,  когда  наблюдение  ведется  или  непрерывно,
или  по  определенной  системе,  позволяющей  восприни¬
мать  объект  многократно  и  в  самых  разнообразных
условиях.
 Наблюдение  как  средство  познания  дает  нам  в  форме
совокупности  эмпирических  утверждений  первичную
информацию  о  мире.  Необходимое  использование  при
этом  той  или  иной  системы  языка  определяет  и  характер
первичной  схематизации  объектов  реальности,  формирует
их  в  качестве  исходных  объектов  научного  исследования.
Результат  наблюдения,  таким  образом,  является  первей¬
шей  предпосылкой  познавательной  деятельности  чело¬
века.
 Наблюдение  является  одним  из  наиболее  важных
методов  получения  информации,  а  наблюдательность,
следовательно,  одним  из  наиболее  важных  качеств  иссле¬
дователя.  В  своей  автобиографии  Ч.  Дарвин  указывает
на  ряд  качеств,  которые,  по  его  мнению,  позволили  ему
добиться  больших  успехов  в  науке.  В  их  числе  он  отме¬
чает  и  «усердие  в  наблюдении»1.  «Благоприятным  для
меня,  как  я  думаю,  обстоятельством,  —  писал  он,  —  яв¬
ляется  то,  что  я  превосхожу  людей  среднего  уровня  в
способности  замечать  вещи,  легко  ускользающие  от  вни¬
мания,  и  подвергать  их  тщательному  наблюдению.  Усер¬
дие,  проявленное  мною  в  наблюдении  и  собирании  фак¬
тов,  было  почти  столь  велико,  каким  только  оно  вообще
могло  бы  быть»2.
 Однако,  давая  высокую  оценку  наблюдению  как  ме¬
тоду  познания  и  наблюдательности  как  качеству  ученого,
Ч.  Дарвин  был  далек  от  чрезмерного  преувеличения  зна¬
чимости  того  и  другого.  Он  прекрасно  понимал,  что
наблюдения  сами  по  себе,  без  соответствующих  обобще¬
ний,  вытекающих  из  них,  не  так  уж  ценны  в  науке,  что
конечная  цель  наблюдений  —  это  получение  определен¬
ных  обобщений,  формулирование  законов,  создание  науч¬
ных  теорий  и  гипотез.  В  письме  к  А.  Грею  (1857  г.)  он
писал:  «Поскольку  тщательное  наблюдение  —  гораздо
более  тяжелый  труд,  чем  обобщение,  а  тем  более  умо¬
 1  Ч.  Д  а  р  в  и  н.  Воспоминания  о  развитии  моего  ума  и  характера
(автобиография).  М.,  изд-во  АН  СССР,  1957,  стр.  153.
 2  Там  же,  стр.  149—150.
 10

зрение,  не  считаете  ли  Вы  весьма  вероятным,  что  значе¬
ние  наблюдения  часто  переоценивают?  Никогда  не
следует  забывать,  что  наблюдатель  может  сделать
обобщения  на  основании  своих  наблюдений  несравненно
лучше,  чем  кто-либо  другой.  Какое  множество  астроно¬
мов  проработали  всю  жизнь  над  наблюдением  и  не  сде¬
лали  ни  единого  вывода:  кажется,  Гершель  заметил,
насколько  лучше  было  бы,  если  бы  они  сделали  перерыв
в  своем  самоотверженном  труде  и  посмотрели  бы,  какие
выводы  они  могут  сделать  из  своей  работы»  К  В  этих
словах  великого  ученого  содержится  не  только  трезвая
оценка  действительной  роли  и  места  наблюдения  в  по¬
знании,  но  также  по  существу  ставится  и  проблема  пра¬
вильного  сочетания  различных  методов  научного  иссле¬
дования,  оптимизации  научного  поиска,  приобретшая
особую  актуальность  в  настоящее  время.
 Сравнение
 Это  один  из  наиболее  распространенных  и  универ¬
сальных  методов  познания.  Известный  афоризм  «все
познается  в  сравнении»  —  лучшее  тому  доказательство.
 Сравнением  называется  установление  сходства  и  раз¬
личия  предметов  и  явлений  действительности.  В  резуль¬
тате  сравнения  устанавливается  то  общее,  что  присуще
двум  или  нескольким  объектам,  а  выявление  общего,
повторяющегося  в  явлениях,  как  известно,  есть  ступень
на  пути  к  познанию  закона.
 Для  того  чтобы  сравнение  было  плодотворным,  оно
должно  удовлетворять  двум  основным  требованиям.
 Сравниваться  должны  лишь  такие  явления,  между
которыми  может  существовать  определенная  объектив¬
ная  общность.  Нельзя  сравнивать  заведомо  несравнимые
вещи  (например,  черты  человеческого  характера  и  какие-
либо  материальные  объекты),  так  как  это  ровным  счетом
ничего  не  дает.  В  лучшем  случае  здесь  можно  прийти
только  к  поверхностным  и  потому  бесплодным  ана¬
логиям.
 Для  познания  объектов  их  сравнение  должно  осу¬
ществляться  по  наиболее  важным,  существенным  (в  пла¬
не  конкретной  познавательной  задачи)  признакам.  Срав¬
нение  по  несущественным  признакам  может  легко
 1  Ч.  Д  а  р  в  и  н.  Избранные  письма.  М.,  ИЛ.  1950,  стр.  80.
 11

привести  к  заблуждению.  Так,  формально  сравнивая  ра¬
боту  предприятий,  выпускающих  один  и  тот  же  вид  про¬
дукции,  можно  найти  в  их  деятельности  много  общего.
Если  при  этом  будет  упущено  сравнение  по  таким  важ¬
нейшим  параметрам,  как  уровень  производства,  себе¬
стоимость  продукции,  различные  условия,  в  которых
функционируют  сравниваемые  предприятия,  то  легко
придти  к  методологической  ошибке,  ведущей  к  односто¬
ронним  выводам.  Если  же  учесть  эти  моменты,  то  немед¬
ленно  становится  ясным,  в  чем  состоит  действительная
причина  и  где  кроются  действительные  истоки  указан¬
ной  методологической  ошибки.  Такое  сравнение  уже
даст  истинное,  соответствующее  реальному  положению
дел  представление  о  рассматриваемых  явлениях.
 Различные  интересующие  исследователя  объекты  мо¬
гут  сравниваться  или  непосредственно  или  опосредован¬
но—  через  сравнение  их  с  каким-либо  третьим  объектом.
В  первом  случае  обычно  получают  качественные  резуль¬
таты  (типа:  больше  —  меньше,  светлее  —  темнее,  выше  —
ниже  и  т.  д.).  Однако  уже  и  при  таком  сравнении  можно
получить  простейшие  количественные  характеристики,
выражающие  в  числовой  форме  количественные  разли¬
чия  между  объектами  («выше  в  два  раза»,  «тяжелее
в  пять  раз»  и  пр.).  Когда  же  объекты  сравниваются  с  ка¬
ким-либо  третьим  объектом,  выступающим  в  качестве
эталона,  получаемые  количественные  характеристики
приобретают  особую  ценность,  поскольку  они  описывают
объекты  безотносительно  друг  к  другу,  дают  более  глу¬
бокое  и  подробное  знание  о  них  (так,  например,  знать,
что  один  человек  весит  50  кг,  а  другой—100  кг,  —  это
значит  знать  о  них  значительно  больше  того,  что  заклю¬
чено  в  предложении:  «первый  человек  легче  второго
в  2  раза»).  Такое  сравнение  называется  измерением.  Оно
будет  подробно  рассмотрено  ниже.
 С  помощью  сравнения  информация  об  объекте  может
быть  получена  двумя  различными  путями.
 Во-первых,  она  очень  часто  выступает  в  качестве
непосредственного  результата  сравнения.  Так,  например,
установление  каких-либо  соотношений  между  объектами,
обнаружение  различия  или  сходства  между  ними  есть
информация,  получаемая  непосредственно  в  акте  сравне¬
ния.  Эту  информацию  можно  назвать  первичной.
 Во-вторых,  очень  часто  получение  первичной  инфор¬
мации  не  выступает  в  качестве  главной  цели  сравнения,
 12

этой  целью  является  получение  вторичной  или  производ¬
ной  информации,  являющейся  результатом  обработки
первичных  данных.  Наиболее  распространенным  и  наи¬
более  важным  способом  такой  обработки  является  умо¬
заключение  по  аналогии.
 Это  умозаключение  было  обнаружено  и  исследовано
(под  названием  «парадейгма»  или  пример)  еще  Аристо¬
телем  К  Сущность  его  сводится  к  следующему:  если
у  двух  объектов  в  результате  сравнения  обнаружено  не¬
сколько  одинаковых  признаков,  но  у  одного  из  них  най¬
ден  дополнительно  еще  какой-то  признак,  то  предпола¬
гается,  что  этот  признак  должен  быть  присущ  также  и
другому  объекту.  Коротко  ход  умозаключения  по  ана¬
логии  можно  представить  следующим  образом:
 А  имеет  признаки  Х!,Х2,Х3,.  .  .  Хп,Х„-|-1
Б  имеет  признаки  Хх,  Х2,  Х3,  Хп
 Вывод:  «Вероятно,  Б  имеет  признак  ХЛ+1»
 Вывод  на  основе  аналогии  носит  вероятностный  ха¬
рактер,  он  может  привести  не  только  к  истине,  но  ц  к  за¬
блуждению.  Для  того  чтобы  увеличить  вероятность
получения  истинного  знания  об  объекте,  нужно  иметь
в  виду  следующее:  (
 1.  Умозаключение  по  аналогии  дает  тем  более  истин¬
ное  знание,  чем  больше  сходных  признаков  мы  обнару¬
жили  у  сравниваемых  объектов.
 2.  Истинность  вывода  по  аналогии  находится  в  пря¬
мой  зависимости  от  существенности  сходных  черт  объек¬
тов.  Даже  большое  количество  сходных,  но  несуществен¬
ных  признаков,  может  привести  к  ложному  выводу.
 3.  Чем  глубже  взаимосвязь  обнаруженных  у  объекта
признаков,  тем  выше  вероятность  истинного  вывода.  Так,
например,  если  известно,  что  у  объекта  А  признак  Хп+\
необходимо  связан  с  остальными  п  его  признаками  (при¬
сущими,  кстати,  и  объекту  В),  то  вряд  ли  можно  сомне¬
ваться  в  том,  что  признак  Хп+\  присущ  также  и  объек¬
ту  В.  Такая  аналогия  называется  полной  или  строгой.
В  случае,  когда  не  удается  точно  и  определенно  устано¬
 1  См.:  А.  С.  А  х  м  а  н  о  в.  Логическое  учение  Аристотеля.  М.,  Соц-
экгиз,  1960,  стр.  264—266.
 13

вить  зависимость  между  сходными  и  переносимыми  при-
знаками,  аналогия  называется  неполной  или  нестрогой1.
 4. 	Общее  сходство  двух  объектов  не  является  основа¬
нием  для  умозаключения  по  аналогии,  если  у  того  из
них,  относительно  которого  делается  вывод,  есть  при¬
знак,  несовместимый  с  переносимым  признаком.  Иначе
говоря,  для  получения  истинного  вывода  надо  учитывать
не  только  характер  сходства,  но  и  характер  различия
объектов.
 В  настоящее  время  вопрос  о  роли  аналогий  в  позна¬
нии  приобретает  большой  теоретический  и  практический
интерес  в  связи  с  представлениями  «теории  уровней»2.
Если  в  материальном  мире  существуют  многочисленные
уровни  (макроскопический,  атомный,  уровень  элементар¬
ных  частиц,  пока  гипотетический  субквантовый  уровень
и  т.  д.),  если  каждый  уровень  организации  материи  ха¬
рактеризуется  своими  специфическими  особенностями,
то  возникает  вопрос,  насколько  правомерными  и  плодо¬
творными  будут  привычные  макроскопические  аналогии
по  мере  продвижения  на  все  более  далекие  уровни
макро-  и  мегамира.  Не  потеряют  ли  они  своей  значи¬
мости?  Практика  современных  научных  исследований
дает  на  этот  счет  вполне  определенный  ответ.
 Специфичность  объектов,  принадлежащих  к  разным
уровням  организации  материи,  не  исключает  их  един¬
ства,  общности  присущих  им  существенных  отношений,
т.  е.  законов.  И  если  эти  отношения  действительно  схва¬
чены  в  используемой  аналогии,  то  такая  аналогия,  без¬
условно,  является  научно  состоятельной,  независимо  от
того,  на  каком  «расстоянии»  по  уровням  организации
материи  расположены  сравниваемые  объекты.
 В  атомной  физике  широко  применяются  всевозмож¬
ные  макроскопические  аналогии,  используемые  для  соз¬
дания  соответствующих  моделей.  Так,  в  1911  г.  Резер¬
фордом  была  предложена  планетарная  модель  атома,
знаменовавшая,  по  существу,  рождение  ядерной  физики.
Макроскопические  аналогии  находят  применение  и  в  са¬
мой  ядерной  физике.  Объяснение  многих  свойств  ядра
было  получено,  например,  при  помощи  его  капельной  мо¬
дели,  согласно  которой  ядро  уподоблялось  шарообразной
 1  См.:  А.  А.  Старченко.  Роль  аналогии  в  познании.  М.,
«Высшая  школа»,  1961,  стр.  21—27.
 2  См.:  Ж.  П.  Вижье.  Теория  уровней  и  диалектика  природы.
«Вопросы  философии»,  1962,  №  10.
 14

капле  заряженной  несжимаемой  ядерной  жидкости  (рас¬
сматривать  вещество  ядра  как  жидкость  позволил  дока¬
занный  разными  методами  факт  его  несжимаемости,
означающий  некоторое  существенное  сходство  этого  ве¬
щества  с  жидкостью).  Другая  макроскопическая  анало¬
гия  положена  в  основу  оптической  модели  ядра,  позво¬
ляющей  решить  многие  вопросы  рассеяния  нуклонов
ядрами.  Здесь  ядро  уподоблено  полупрозрачной  сфере
с  определенными  коэффициентами  преломления  и  погло¬
щения,  а  поток  нуклонов  —  лучу  света.
 Макроскопические  аналогии  не  только  позволяют
применять  соответствующий  математический  аппарат,  но
и  облегчают  мыслительную  деятельность.  Имея  чув¬
ственно-наглядное  представление  об  исследуемом  объек¬
те,  становится  возможным  не  только  оперировать  с  ма¬
тематической  символикой,  но  и  мыслить  «физически».
Математический  результат  не  повисает  в  воздухе,  а  при¬
вязывается  к  конкретному  процессу,  физически  интерпре¬
тируется  и  тем  самым  становится  как  бы  более  осязае¬
мым.  Г.  А.  Лорентц  писал  о  механических  аналогиях:
«Они  помогают  нам  думать  о  явлениях  и  |Могут  явиться
источником  идей  для  новых  исследований»  *.  Вместе
с  тем  условный  характер  модельного  представления
означает  ограниченность  сферы  применимости  макроско¬
пической  аналогии.  Плодотворность  ее  ограничена  пре¬
делами  существования  общности  законов  рассматривае¬
мых  систем,  вне  этих  пределов  аналогия  становится
ложной.  Поэтому  вскрытые  на  основе  макроскопической
аналогии  законы  не  должны  и  не  могут  рассматриваться
как  основание  для  полной  идентификации  аналогичных
систем.  Этому  учит  вся  история  науки.  В  упоминавшейся
выше  работе  Г.  А.  Лорентц  не  случайно  писал:  «В  по¬
следнее  время  механические  объяснения  происходящих
в  эфире  процессов  все  более  отступают  на  задний  план.
Для  многих  физиков  основной  частью  теории  является
точное  количественное  описание  явлений,  как,  например,
данное  в  уравнениях  Максвелла»2.  Предпочтение  мате¬
матическому  описанию  отдается  не  без  основания.  Оно
представляет  собой  выражение  действительных  законов
функционирования  исследуемого  объекта,  которое  содер¬
 1  Г.  А.  Лорентц  Теории  и  модели  эфира.М.—Л.,  ОНТИ,  1936,
стр.  66.
 2  Т  а  м  же.
 15

жит  в  себе  «рациональное  зерно»  аналогии,  но  не  отяг¬
чено  всем  балластом  ее  фиктивных  представлений.
 Подводя  итог  всему  изложенному  выше  и  давая
общую  оценку  роли  сравнения  в  познании,  нужно  под¬
черкнуть,  что  оно  есть  нечто  большее,  нежели  элемен¬
тарная  операция,  применяемая  в  различных  областях
знания.  В  некоторых  науках  сравнение  выросло  до  уров¬
ня  общей  методологической  концепции.  Так,  например,
сравнительная  анатомия  (сравнительная  морфология)
занимается  сравнительным  изучением  органов  и  их  си¬
стем  у  животных  различных  систематических  групп,  что
позволяет  глубже  проникнуть  в  проблему  происхождения
животных,  яснее  представить  пути  их  исторического  раз¬
вития.  Столь  же  большую  роль  играет  метод  сравнения
в  таких  науках,  как  сравнительная  эмбриология  и  срав¬
нительное  историческое  языкознание.  Видимо,  в  будущем
он  приобретет  еще  большее  значение.  Знаменательной
в  этом  плане  представляется  довольно  неожиданная  по¬
пытка  польского  писателя-фантаста  Станислава  Лема
дать  сравнительный  анализ  биологической  и  технологи¬
ческой  эволюции  с  целью  долгосрочного  социального
прогнозирования  К  Бесспорно,  что  в  будущем  идеи  и
исследования  такого  рода  станут  все  более  нужными
и  все  более  обоснованными.
 Измерение
 Измерение  исторически  развилось  из  операции  срав¬
нения,  являющейся  его  основой.  Однако  в  отличие
от  сравнения  измерение  является  более  мощным  и  уни¬
версальным  познавательным  средством.  Современное
экспериментальное  естествознание,  начало  которому
было  положено  трудами  Леонардо  да  Винчи,  Галилея
и  Ньютона,  своим  небывалым  расцветом  обязано  при¬
менению  измерений.  Провозглашенный  Галилеем  прин¬
цип  количественного  подхода,  согласно  которому  описа¬
ние  физических  явлений  должно  опираться  на  величины,
имеющие  количественную  меру,  является  методологиче¬
ским  фундаментом  точной  науки.
 Измерение  есть  процедура  определения  численного
значения  некоторой  величины  посредством  единицы  из¬
мерения.  Измерение  предполагает  наличие  следующих
 1  См.:  С.  Л  е  м.  Сумма  технологии.  М.,  «Мир»,  1968.
 16

основных  элементов:  1.  Объект  измерения.  2.  Единица
измерения,  т.  е.  эталонный  объект.  3.  Измерительные
приборы.  4.  Метод  измерения.  5.  Наблюдатель.
 Измерения  бывают  прямые  и  косвенные.  При  прямом
измерении  результат  получается  непосредственно  из  са¬
мого  процесса  измерения  (например,  практикуемое  на
спортивных  состязаниях  измерение  длины  прыжка  при
помощи  рулетки).  При  косвенном  измерении  искомая
величина  определяется  математическим  путем  на  основе
знания  других  величин,  полученных  прямым  измерением.
Так,  например,  измерив  вес  стального  шара  и  зная
удельный  вес  стали  и  формулу,  выражающую  объем
шара  через  его  радиус,  можно  уже  рассчитать  величину
радиуса  шара.  Такое  измерение  радиуса  является  кос¬
венным.
 Измерение  позволяет  находить  и  формулировать
эмпирические  законы  и  даже  служит  источником  фор¬
мирования  научных  теорий.  Так,  например,  многолетние
измерения  движения  планет  Тихо  Браге  позволили
И.  Кеплеру  создать  обобщения  в  виде  известных  эмпи¬
рических  законов,  измерение  атомных  весов  элементов
явилось  одной  из  предпосылок  создания  периодической
системы  элементов  Д.  И.  Менделеева,  представляющей
собой  своеобразную  теорию  свойств  химических  эле¬
ментов.
 Ценность  измерений  видна  уже  хотя  бы  из  того,  что
они  дают  точные,  количественно  определенные  сведения
об  окружающей  действительности.  Однако  этим  их  зна¬
чение  не  исчерпывается.  В  результате  измерений  могут
быть  установлены  такие  факты,  сделаны  такие  эмпири¬
ческие  открытия,  которые  приводят  к  коренной  ломке
устоявшихся  в  науке  представлений.  Справедливо  под¬
черкивая  именно  эту  сторону  дела,  Б.  М.  Кедров  пишет,
что  хотя  эмпирические  открытия  сами  по  себе  революции
в  науке  и  не  вызывают,  но  они  «несут  в  себе  скрытые
зародыши  будущей  революции»1.  Это  касается  в  первую
очередь  выдающихся,  уникальных  измерений,  представ¬
ляющих  собой  очень  важные  вехи  в  истории  науки.  По¬
добную  роль  сыграли  в  развитии  физики,  например,
знаменитые  измерения  Майкельсоном  скорости  света.
С.  И.  Вавилов  назвал  стиль  научной  деятельности  Май-
 1  Б.  М.  Кедров  О  диалектике  научных  открытий.  «Вопросы
философии»,  1966,  №  12,  стр.  36.
 17

кельсона  экспериментальным  рекордизмом.  Он  подчерки¬
вал,  что  событием  в  науке  является  не  только  подго¬
товка  и  осуществление  подобных  опытов,  но  даже  их
повторение.  Высоко  оценивая  научный  подвиг  Майкель-
сона,  С.  И.  Вавилов  писал:  «На  почве  его  эксперимен¬
тальных  открытий  и  измерений  выросла  теория  относи¬
тельности,  развилась  и  рафинировалась  волновая  оптика
и  спектроскопия  и  окрепла  теоретическая  астрофизика»
 Важнейшим  показателем  качества  измерения,  его  на¬
учной  ценности  является  точность.  Отмечая,  например,
высокую  точность  измерений  Тихо  Браге,  в  которых
ошибка  была  менее  8  минут,  И.  Кеплер  писал:  «Эти
восемь  минут,  которыми  пренебречь  нельзя,  дадут  нам
средство  преобразовать  астрономию»2.  И  именно  высо¬
кая  точность  измерений  Браге,  помноженная  на  необык¬
новенное  трудолюбие  Кеплера  (свои  вычисления  он
повторил  70  раз!),  позволила  установить  точные  законы
движения  планет.
 В  результате  точных  измерений  могут  быть  обнару¬
жены  иногда  такие  факты,  которые  представляют  собой
незначительные  неувязки  с  господствующими  в  науке
теориями.  Так,  например,  странной  неувязкой  с  законами
Ньютона  было  отклонение  перигелия  Меркурия  от  рас¬
четного  (всего  на  13  секунд  в  столетие),  объяснить  кото¬
рое  смогла  только  общая  теория  относительности
А.  Эйнштейна.  История  науки  постоянно  учит  ценить
такого  рода  «мелочи».  «Это  одна  из  тех  чрезвычайно
малых  величин,  —  пишет  Э.  Борель  об  этих  13  секун¬
дах,—  которые  нарушают  равновесие  теории,  она  вполне
оправдывает  осмеиваемую  иной  раз  тщательность,  с  ко¬
торой  многочисленные  наблюдатели  и  вычислители
посвящают  годы  для  накопления  чисел,  которые  либо
ничему  не  послужат,  либо  сделают  возможной  научную
революцию,  которая  удесятерит  могущество  науки»3.
Видимо,  именно  прежде  всего  это  имел  в  виду  и  А.  Май-
кельсон,  когда  говорил,  что  будущие  открытия  надо
искать  в  шестом  десятичном  знаке.
 1  С.  И.  Вавилов.  Собрание  сочинений,  т.  III.  М.,  изд-во  АН
СССР,  1956,  стр.  137.
 2  См.:  П.  С.  Кудрявцев,  И.  Я.  Конфедератов.  История
физики  и  техники.  М.,  «Просвещение»,  1965,  стр.  109.
 3  См.:  Е.  И.  Регирер.  О  профессии  исследователя  в  точных
науках.  М.,  «Наука»,  1966,  стр.  11  —12.
 18

От  чего  же  зависит  точность  измерений?  Разумеется,
от  качеств  и  усердия  ученого,  от  применяемых  им  мето¬
дов,  но  главным  образом  —  от  имеющихся  измеритель¬
ных  приборов.
 Совершенствование  методики  измерений  позволяет
повысить  точность  получаемых  результатов,  но  часто  это
достигается  дорогой  ценой.  На  измерения  тратятся  боль¬
шие  материальные  средства,  готовятся  они  длительное
время,  а  их  результат  может  оказаться  неубедительным.
Так,  например,  в  начале  нашего  века  Ландольт  с  боль¬
шой  точностью  проверил  закон  сохранения  вещества
Ломоносова—Лавуазье  и  убедился  в  его  справедли¬
вости.  Если  бы,  предположим,  методика  измерений  была
доведена  им  до  еще  большего  совершенства,  то  он  смог
бы,  повысив  точность  измерений  на  два-три  порядка,
обнаружить  изменения  в  массе  прореагировавших  ве¬
ществ  и  тем  самым  экспериментальным  путем  подойти
к  открытию  знаменитого  эйнштейновского  соотношения
между  массой  и  энергией
 Е  —  тс2.
 Однако  было  бы  такое  уникальное  измерение,  проведен¬
ное  на  пределе  точности,  убедительным?  Вряд  ли.  Когда
же  был  изобретен  способ  определения  массы  радиоак¬
тивных  изотопов  по  отклонению  ионного  пучка,  закон
Эйнштейна  был  просто  и  убедительно  проверен  Астоном.
 Видимо,  главными  путями  повышения  точности  изме¬
рений  нужно  считать  следующие:  1.  Совершенствование
качества  измерительных  приборов,  действующих  на
основе  некоторых  утвердившихся  принципов.  Так,  Дж.
П.  Уайлд  именно  в  этом  видит  залог  успехов  радио¬
астрономии.  «После  первых  открытий,  —  пишет  он,—
дальнейшие  исследования  в  радиоастрономии  стали  воз¬
можны  лишь  благодаря  увеличению  разрешения  и  чув¬
ствительности  инструментов»  К  2.  Другим  важнейшим
путем  повышения  точности  измерений  является  создание
приборов,  действующих  на  основе  новых  принципов.
В  таких  приборах  должны  прежде  всего  использоваться
(разумеется,  если  это  возможно)  новейшие  научные  от¬
крытия.  Так,  например,  сейчас  изменение  частоты  изме¬
ряется  при  помощи  эффекта  Мессбауэра  с  точностью
до  16-го  знака,  а  время  —  при  помощи  молекулярных
 1  Д  ж.  П.  Уайлд.  Радиоастрономические  инструменты.  УФН,
1967,  т.  92,  вып.  4,  стр  701.
 19

генераторов  с  точностью  до  11-го  знака.  Вряд  ли,  ска¬
жем,  простое  совершенствование  обычных  часов  (как
прибора,  основанного  на  принципе  постоянства  периода
колебаний  маятника)  когда-либо  смогло  бы  дать  подоб¬
ную  точность.  И,  видимо,  можно  считать  обоснованным
довольно  категорическое  заявление  П.  Каша,  который,
касаясь  экспериментов,  связанных  с  открытием  аномаль¬
ного  магнитного  момента  электрона,  писал,  что  «новая
техника  приводит  к  результатам  намного  большей  точ¬
ности,  нежели  любое  возможное  улучшение  старой  ме¬
тодики»  *.
 Установление  количественной  определенности  каких-
либо  явлений  означает  более  точное  и  углубленное  их
познание.  Количественный  подход  к  объекту  есть  не
просто  внешнее  дополнение  качественного  подхода,  а
нечто  большее,  так  как  именно  на  таком  пути  возможно
более  глубокое  постижение  явления  в  его  качественной
определенности.  Так,  например,  ускоренное  развитие
науки  замечено  уже  давно,  однако  лишь  с  тех  пор,
как  науку  стали  измерять,  закон  ускоренного  роста
науки  был  убедительно  доказан  и,  собственно,  консти¬
туировался  как  закон.  Измерения  роста  науки  по  ряду
показателей  (число  научных  работников,  публикаций,
периодических  научных  изданий  и  т.  п.)2  позволили  даже
показать,  что  рост  науки  сейчас  идет  именно  по  экспо¬
ненте.  Понятно,  что  это  куда  больше,  чем  чисто  каче¬
ственное  утверждение  об  ускоренном  развитии  науки.
Дальнейший  прогресс  науковедения  в  настоящее  время
немыслим  без  развития  наукометрии,  прямой  задачей
которой  является,  в  первую  очередь,  измерение  науки.
Это  лишний  раз  подтверждает  справедливость  известной
мысли  К.  Маркса  о  том,  что  наука  достигает  совершен¬
ства  тогда,  когда  ей  удается  пользоваться  математиче¬
скими  методами.  Важнейшей  же  предпосылкой  примене¬
ния  этих  методов,  бесспорно,  является  измерение.
 В  числе  эмпирических  методов  научного  познания
измерение  занимает  примерно  такое  же  место,  как  на¬
блюдение  и  сравнение.  Оно  представляет  собой  сравни¬
тельно  элементарный  метод,  входящий  в  качестве  одной
 1  П.  Каш.  Магнитный  момент  электрона.  УФН,  1967,  т.  93,
вып.  1,  стр.  174.
 2  См.:  В.  В.  Налимов.  Количественные  методы  исследования
развития  науки.  «Вопросы  философии»,  1966,  №  12.
 20

из  составных  частей  в  эксперимент  —  этот  наиболее
сложный  и  наиболее  значимый  метод  эмпирического
исследования.
 Эксперимент
 Под  экспериментом  понимается  такой  метод  изуче¬
ния  объекта,  когда  исследователь  активно  воздействует
на  него  путем  создания  искусственных  условий,  необхо¬
димых  для  выявления  соответствующих  свойств,  когда
сознательно  изменяется  течение  естественных  процессов.
 Эксперимент  представляет  собой  наиболее  сложный
и  эффективный  метод  эмпирического  познания.  Он  пред¬
полагает  использование  наблюдения,  сравнения  и  изме¬
рения—  этих  элементарных  эмпирических  методов.  Од¬
нако  сущность  его  не  в  этой  особой  сложности,  «синте¬
тичности»,  а  в  целенаправленном,  преднамеренном
преобразовании  исследуемых  явлений,  во  вмешательстве
экспериментатора  —  в  соответствии  с  его  целями  —  в  те¬
чение  естественных  процессов.
 Утверждение  экспериментального  метода  в  науке  —
это  длительный  процесс,  протекавший  в  острой  борьбе
передовых  ученых  Нового  времени  против  античного  умо¬
зрения  и  средневековой  схоластики.  Английский  фило¬
соф-материалист  Френсис  Бэкон  одним  из  первых  вы¬
ступил  поборником  опытной  науки,  обвинив  старую
науку  в  бесплодии,  в  несоответствии  имеющемуся  опыту,
в  отставании  от  развития  техники  и  запросов  жизни.
Ратуя  за  опыт,  всячески  возвеличивая  его,  он  считал,  что
разум  не  должен  слишком  высоко  воспарять  над  фак¬
тами,  что  поэтому  «человеческому  разуму  надо  придать
не  крылья,  а  скорее  свинец  и  тяжести,  чтобы  они  сдер¬
живали  всякий  прыжок  и  полет»  К
 Однако  основателем  экспериментальной  науки  по
праву  считается  Галилео  Галилей.  Он  не  только  создал
приборы  для  наблюдений  и  экспериментирования,  но  и
осуществил  ряд  искусных  экспериментов.  В  1657  г.,
после  смерти  Галилея,  возникает  Флорентийская  акаде¬
мия  опыта,  работавшая  по  его  предначертаниям  и  ста¬
вившая  своей  целью  проведение  прежде  всего  экспери¬
ментальных  исследований.  В  дальнейшем  запросы
 1  См.:  П.  С.  Кудрявцев.  История  физики.  Учпедгиз,  1956,
т.  1,  стр.  142.
 21

научного  и  технического  прогресса  вызывают  все  более
широкое  применение  эксперимента.  Что  же  касается
современной  науки,  то  без  эксперимента  ее  развитие
просто  немыслимо.  В  настоящее  время  эксперименталь¬
ное  исследование  стало  настолько  значимым,  что  уже
рассматривается  как  одна  из  основных  форм  практиче¬
ской  деятельности.
 Что  же  дает  эксперимент?  В  чем  состоят  преимуще¬
ства  экспериментального  изучения  объекта  по  сравнению
-с  наблюдением?
 1.  В  процессе  эксперимента  становится  возможным
изучение  того  или  иного  явления  в  «чистом»  виде.  Это
означает,  что  всякого  рода  побочные  факторы,  затемняю¬
щие  основной  процесс,  могут  быть  устранены,  в  силу  чего
становится  возможным  получить  точное  знание  именно
об  интересующем  нас  явлении.  Обращая  внимание  на  это
достоинство  эксперимента,  А.  М.  Бутлеров  писал:  «Об¬
стоятельства,  сопровождающие  явления  природы,  обык¬
новенно  бывают  настолько  сложны,  что  наблюдатель  —
по  крайней  мере  в  первое  время  —  не  в  состоянии  ре¬
шить,  которое  из  них  имеет  наиболее  существенное  зна¬
чение.  Но  здесь  приходит  на  помощь  опыт.  Мы  намерен¬
но  заставляем  происходить  то  или  другое  и  заставляем
происходить  так,  чтобы  наблюдение  делалось  особенно
удобным;  мы  устраняем  то  или  другое  из  окружающих
обстоятельств,  наблюдаем  изменения,  которые  являются
при  этом  устранении,  и  делаем  свои  заключения.  Сло¬
вом  —  мы  производим  опыты»  К
 2.  Другим  достоинством  эксперимента  является  то,
что  он  позволяет  исследовать  свойства  объектов  действи¬
тельности  в  экстремальных  условиях  —  при  сверхнизких
и  сверхвысоких  температурах,  при  высочайших  давле¬
ниях,  при  огромных  напряженностях  электрических  и
магнитных  полей  и  т.  д.  Работа  в  этих  условиях  может
привести  к  обнаружению  самых  неожиданных  и  удиви¬
тельных  свойств  у  обыкновенных  вещей  и  тем  самым
позволяет  значительно  глубже  проникнуть  в  их  сущ¬
ность.  Примером  такого  рода  «странных»  явлений,  от¬
крытых  в  экстремальных  условиях,  может  служить  сверх¬
проводимость  и  сверхтекучесть.
 3.  Важнейшим  достоинством  эксперимента  является
его  повторяемость.  Это  означает,  что  в  процессе  экспе¬
 1  А  М  Бутлеров.  Соч.,  т.  3.  М  ,  1953—58,  стр  22.
 22

римента  необходимые  наблюдения,  сравнения  и  измере¬
ния  могут  быть  проведены,  как  правило,  столько  раз,
сколько  нужно  для  получения  достоверных  данных.
В  силу  этой  своей  особенности  экспериментальный  метод
в  науке  приобретает  особую  ценность.
 Разумеется,  сказанным  здесь  не  исчерпываются  все
достоинства  экспериментального  метода.  О  них  мы  еще
будем  говорить  ниже  при  рассмотрении  некоторых  спе¬
цифических  видов  эксперимента.  А  сейчас  обратимся
к  анализу  основных  функций  эксперимента  в  познании.
 К  экспериментальному  исследованию  обычно  обра¬
щаются  в  следующих  ситуациях:  а)  когда,  руковод¬
ствуясь  теми  или  иными  соображениями,  пытаются  обна¬
ружить  у  объекта  неизвестные  ранее  свойства.  Результа¬
том  такого  эксперимента  являются  утверждения,  не  вы¬
текающие  из  имевшегося  знания  об  объекте.  Классиче¬
ским  примером  экспериментов  такого  рода  являются
опыты  Резерфорда  по  рассеянию  а-частиц,  в  результате
которых  была  установлена  планетарная  структура  атома.
Анализ  характера  рассеяния  а-частиц  показал,  что  масса
атома  сосредоточена  в  очень  небольшом  объеме  про¬
странства,  —  в  той  его  части,  которую  стали  называть
ядром,  —  а  электроны  движутся  вокруг  ядра  на  сравни¬
тельно  больших  расстояниях.  Подобные  эксперименты
называются  исследовательскими;  б)  к  эксперименту  об¬
ращаются  и  тогда,  когда  необходимо  проверить  правиль¬
ность  тех  или  иных  утверждений  или  теоретических
построений.  Такой  эксперимент  называется  проверочным.
Примерами  проверочных  экспериментов  богата  вся
современная  наука,  а  особенно  —  физика.  Многочислен¬
ные  элементарные  частицы  были  обнаружены  сначала
«на  кончике  пера»  (как  в  свое  время  планета  Нептун
была  теоретически  открыта  Леверье):  позитрон  (П.  Ди¬
рак),  нейтрино  (Паули),  целый  ряд  элементарных  частиц
был  предсказан  известным  специалистом  в  области  их
классификации  Гелл-Манном  и  т.  д.  И  лишь  впослед¬
ствии  эти  частицы  были  обнаружены  экспериментальным
путем,  т.  е.,  по  существу,  была  проведена  проверка  соот¬
ветствующих  теоретических  утверждений.  Такая  провер¬
ка  особенно  ценна  тем,  что  она  одновременно  выступает
и  как  доказательство  их  истинности;  в)  к  эксперименту
обращаются,  наконец,  и  тогда,  когда  нужно  продемон¬
стрировать  в  учебных  целях  какое-либо  явление.  Такой
эксперимент  называется  иллюстративным  или  демон¬
 23

страционным.  Бесчисленное  количество  экспериментов
такого  рода  ставится  в  различных  учебных  заведениях,
начиная  с  общеобразовательной  школы.
 Любой  эксперимент  —  исследовательский,  провероч¬
ный  и  иллюстративный  —  может  осуществляться  как  не¬
посредственно  с  интересующим  экспериментатора  объек¬
том,  так  и  с  «заместителем»  этого  объекта  в  познании  —
моделью.  Эксперименты  первого  типа  можно  условно
назвать  натурными,  эксперименты  второго  типа  —  мо¬
дельными.
 Использование  моделей  позволяет  применить  экспе¬
риментальный  метод  исследования  к  таким  объектам,
непосредственное  оперирование  с  которыми  затруднено
или  даже  невозможно  (вследствие  их  пространственной
или  временной  недоступности,  по  этическим  или  эконо¬
мическим  соображениям  и  т.  д.).  Примером  может  слу¬
жить  исследование  гипотетической  первичной  атмосферы
Земли  (ее  временная  недоступность  очевидна)  на  моде¬
лях,  состоящих  из  различных  комбинаций  газов  СН4,
Г\1Нз,  Н2,  СО,  С02,  И2  и  паров  воды.  Проведенное  Милле¬
ром  и  Абельсоном  исследование  подтвердило  воз¬
можность  образования  при  электрических  разрядах  в
первичной  атмосфере  органических  соединений,  т.  е.
опытным  путем  были  обоснованы  те  утверждения,  на
которых  базировалась  теория  происхождения  жизни
 А. 	И.  Опарина  и  Дж.  Холдейна.  Таким  образом,  этот
эксперимент  является  одновременно  и  модельным,  и  про¬
верочным.
 Важнейшим  достоинством  экспериментирования  с  мо¬
делью  является  возможность  изучения  ее  в  более  широ¬
ком  диапазоне  условий,  чем  это  допускает  непосредствен¬
ное  оперирование  с  оригиналом.  Это  особенно  заметно
в  медицине,  где  определенные  границы  исследованию
ставит  этика,  опасение  причинить  вред  человеку.  Обра¬
щая  внимание  именно  на  эту  сторону  дела,  Дж.  Бимент
писал,  например,  что  «природу  хрусталика  можно  изу¬
чить  достаточно  полно  лишь  при  помощи  деформаций,
которые  мышцы  произвести  не  в  состоянии»!.  На  по¬
мощь  ученому  в  этом  случае  могут  прийти  только  раз¬
личного  рода  модели,  исследование  которых  свободно
от  подобного  рода  ограничений.
 1  Д  ж  Бимент.  Физические  модели  в  биологии.  Сб.  «Модели¬
рование  в  биологии».  М.,  ИЛ,  1963,  стр.  137.
 2Ф

Эксперимент  может  осуществляться  как  с  материаль¬
ными  объектами,  так  и  с  их  идеальными  копиями.  В  по¬
следнем  случае  эксперимент  называется  мысленным.
 Мысленный  эксперимент  уже  давно  и  плодотворно
применяется  в  науке.  Именно  мысленный  эксперимент
позволил  Галилею  открыть  физический  принцип  инерции,
легший  в  основу  всей  классической  механики.  Причем,
этот  принцип  не  мог  быть  открыт  ни  в  каком  экспери¬
менте  с  реальными  объектами  в  реально  существующих
средах.  Чтобы  наглядно  продемонстрировать  это,  приве¬
дем  (хотя  и  в  несколько  сокращенном  виде)  этот  знаме¬
нитый  мысленный  эксперимент  Галилея1.  Он  осущест¬
вляется  в  форме  диалога  между  Сальвиати—выразителем
идей  Галилея  —  и  его  оппонентом  Симпличио.
 «Сальвиати.  Я  не  хочу  ничего,  кроме  того,  чтобы  вы  говорили
или  отвечали  только  то,  что  сами  достаточно  знаете.  Поэтому  скажите
мне:  если  у  вас  имеется  плоская  поверхность,  совершенно  гладкая,
как  зеркало,  из  вещества  твердого,  как  сталь,  не  параллельная  гори¬
зонту,  но  несколько  наклонная,  и  если  вы  положите  на  нее  совер¬
шенно  круглый  шар  из  вещества  тяжелого  и  весьма  твердого,
например  из  бронзы,  то  что,  думаете  вы,  он  станет  делать,  будучи
предоставлен  самому  себе?  Не  думаете  ли  вы...,  что  он  будет  непо¬
движным?
 Симпличио.  Никоим  образом  не  думаю,  чтобы  он  остался
неподвижным;  наоборот,  я  уверен,  что  он  сам  собою  двигался  бы
по  наклону.
 Сальвиати.  И  как  долго  продолжал  бы  двигаться  шар
и  с  какой  скоростью?  Заметьте,  что  я  говорил  о  шаре  совершенно
круглом  и  о  плоскости  совершенно  гладкой,  чтобы  устранить  все
внешние  и  случайные  препятствия.  Я  хочу  также,  чтобы  вы  отвлек¬
лись  от  сопротивления,  оказываемого  воздухом  своему  разделению,
и  от  всех  случайных  помех,  какие  могут  встретиться.
 Симпличио.  Я  все  прекрасно  понял  и  на  ваш  вопрос  отвечу
так:  шар  продолжал  бы  двигаться  до  бесконечности,  и  притом
движением  непрерывно  ускоряющимся,  ибо  такова  природа  движу¬
щихся  тел...
 Сальвиати.  Но  если  бы  кому-нибудь  захотелось,  чтобы  этот
шар  двигался  по  той  же  плоскости  вверх,  думаете  ли  вы,  что  он
пошел  бы  таким  образом?
 Симпличио.  Самостоятельно  нет,  но  втащить  его  или  с  силой
бросить  вверх  можно.
 Сальвиати.  А  если  бы  он  был  приведен  в  такое  движение
насильственно  переданным  ему  импульсом,  каково  и  сколь  продол¬
жительно  было  бы  его  движение?
 Симпличио.  Движение  шло  бы,  постепенно  ослабевая
и  замедляясь,  поскольку  оно  противоестественно,  и  было  бы  более
 1  См.:  Г.  Галилей.  Избранные  труды  в  двух  томах.  М.,
«Наука»,  1964,  т.  1,  стр.  244—246.
 I  25

продолжительным  или  более  кратким  в  зависимости  от  большей
или  меньшей  крутизны  подъема.
 Сальвиати.  А  теперь  скажите,  что  произошло  бы  с  тем  же
движущимся  телом  на  поверхности,  которая  не  поднимается  и  не
опускается?
 Симпличио.  Раз  там  нет  наклона,  то  не  может  быть  есте¬
ственной  склонности  к  движению,  и  раз  там  нет  подъема,  не  может
быть  противодействия  движению,  так  что  тело  оказалось  бы  без¬
различным  по  отношению  как  к  склонности  к  движению,  так  и  про¬
тиводействию  ему;  мне  кажется,  следовательно,  что  оно  естественно
должно  оставаться  неподвижным.
 Сальвиати.  Но  если  придать  ему  импульс  движения  в  каком-
нибудь  направлении,  то  что  воспоследствовало  бы?
 Симпличио.  Воспоследствовало  бы  его  движение  в  этом
направлении.
 Сальвиати.  Но  какого  рода  было  бы  это  движение,  непре¬
рывно  ускоряющееся,  как  на  плоскости  наклонной,  или  постепнно
замедляющееся,  как  на  плоскости  поднимающейся?
 Симпличио.  Я  не  могут  здесь  открыть  причины  для  ускоре¬
ния  или  для  замедления,  поскольку  тут  нет  ни  наклона,  нип  одъема.
 Сальвиати.  Сколь  долго,  полагаете  вы,  продолжалось  бы
движение  этого  тела?
 Симпличио.  Столь  долго,  сколь  велика  длина  такой  поверх¬
ности  без  спуска  и  подъема.
 Сальвиати.  Следовательно,  если  бы  такое  пространство  было
беспредельно,  движение  по  нему  равным  образом  не  имело  бы  пре¬
дела,  т.  е.  было  бы  постоянным?
 Симпличио.  Мне  кажется,  что  так».
 Из  приведенного  примера  видно,  что  мысленный  экс¬
перимент  не  является  чисто  логической  операцией.  Он
представляет  собой  такое  рассуждение,  которое  бази¬
руется  на  движении  представлений,  соответствующем
движению  объектов  в  обычном  эксперименте.  Иначе
говоря,  мысленный  эксперимент  выступает  как  идеаль¬
ная  форма  реального  эксперимента  К  Он  не  просто  игра
фантазии,  не  дающая  ничего  нового,  как  полагал  Э.  Мах.
Мысленный  эксперимент  может  дать  и  дает  новое  зна¬
ние,  о  чем  наглядно  свидетельствует  хотя  бы  приведен¬
ный  выше  отрывок  из  галилеевых  «Диалогов  о  двух
главнейших  системах  мира».
 В  настоящее  время  начинает  все  большее  внимание
исследователей  привлекать  социологический  экспери¬
мент,  целью  которого  является  изучение  определенных
общественных  явлений  на  сравнительно  небольших  кол¬
 1  См.:  Б.  А.  Г  л  и  н  с  к  и  й,  Б.  С.  Г  р  я  з  н  о  в,  Б.  С.  Дынин,
Е.  П.  Никитин.  Моделирование  как  метод  научного  исследования.
Изд-во  МГУ,  1966,  стр.  148.
 26

лективах.  В  условиях  социализма,  когда  высокой  степени
достигла  централизация  управления  обществом,  многие
нововведения  могут  быть  осуществлены  сразу  в  масшта¬
бе  всей  страны.  Однако  это  довольно  опасный  путь,  так
как  в  случае  неудачи  ущерб  может  оказаться  огромным.
Вот  почему  так  важна  проверка  различных  новшеств
в  более  мелких  масштабах.
 Примером  эксперимента  такого  рода  может  служить
опробование  основных  идей  экономической  реформы  на
ряде  московских  автохозяйств.  Новые  принципы  хозяй¬
ственной  жизни  стали  широко  применяться  на  предприя¬
тиях  страны  лишь  после  того,  как  этот  эксперимент  под¬
твердил  их  плодотворность.
 В  научном  исследовании  эксперимент  и  теория  идут
рука  об  руку,  они  теснейшим  образом  взаимосвязаны.
Всякое  игнорирование  эксперимента  неизбежно  ведет
к  ошибкам,  этим  неизменным  спутницам  умозрения.  Кто
мог  бы  поверить,  что  такой  гений,  как  Исаак  Ньютон,
способен  написать  в  своих  бессмертных  «Математиче¬
ских  началах  натуральной  философии»  следующее:
«Пары,  производимые  Солнцем,  неподвижными  звездами
и  кометными  хвостами,  могут  от  своего  тяготения  падать
в  атмосферы  планет,  здесь  сгущаться  и  превращаться
в  воду  и  влажные  спирты  и  затем  от  медленного  нагре¬
вания  постепенно  переходить  в  соли,  серы,  в  тинктуры,
в  ил,  в  тину,  в  глину,  в  песок,  в  камни,  в  кораллы  и  в
другие  земные  вещества»1.  Достаточно  было  хотя  бы
поверхностно  изучить  коралл,  поставить  простейшие  экс¬
перименты,  чтобы  не  написать  весь  этот  ворох  фантасти¬
ческих  домыслов.
 Может  ли  в  современной  науке  произойти,  в  случае
игнорирования  эксперимента,  нечто  подобное?  Бесспорно.
И  хотя  ошибочные  утверждения  при  этом  и  не  будут
столь  наивными  (по  современным  представлениям),  тем
не  менее  они  не  перестанут  от  этого  быть  ложными.  По¬
этому  всемерное  развертывание  экспериментальных
исследований  представляет  собой  один  из  наиболее  важ¬
ных  магистральных  путей  развития  всей  современной
науки.
 1  См.:  Б.  Агапов.  Взбирается  разум.  Пути  в  незнаемое,  Сб.
шестой.  СП,  М.,  1966,  стр.  256.
 27

2. 	Методы,
используемые
на  эмпирическом  и  теоретическом
уровне  исследования
 Абстрагирование
 Абстрагирование  носит  в  умственной  деятельности
человека  наиболее  универсальный  характер,  ибо  каждый
шаг  мысли  связан  с  этим  процессом  или  с  использова¬
нием  его  результата.  Сущность  этого  метода  состоит
в  мысленном  отвлечении  от  несущественных  свойств,  свя¬
зей,  отношений  предметов  и  в  одновременном  выделении,
фиксировании  одной  или  нескольких  интересующих
исследователя  сторон  этих  предметов.
 Различают  процесс  абстрагирования  и  результат
абстрагирования,  называемый  абстракцией.  Обычно  под
результатом  абстрагирования  понимается  знание  о  не¬
которых  сторонах  объектов.  Процесс  абстрагирования  —
это  совокупность  операций,  ведущих  к  получению  такого
результата  (абстракции).  Примерами  абстракций  могут
служить  бесчисленные  понятия,  которыми  оперирует  че¬
ловек  не  только  в  науке,  но  и  в  обыденной  жизни:  шар,
дом,  дерево,  дорога,  газ,  жидкость  и  т.  д.  и  т.  п.
 Процесс  абстрагирования  имеет  сложный,  двухсту¬
пенчатый  характер.
 На  первой  ступени  абстрагирования  производится
отделение  существенного  от  несущественного,  вычленение
наиболее  важного  в  интересующих  исследователя  явле¬
ниях.  Именно  здесь  осуществляется  оценка  различных
сторон  явления,  различных  факторов  и  т.  д.,  т.  е.  идет
подготовка  акта  абстракции,  отвлечения.
 Эта  подготовка  может  состоять  прежде  всего  в  уста¬
новлении  того,  что  является  общим  для  многих  предме¬
тов  определенного  класса.  Так,  например,  подготовка
к  формированию  абстракции  «живое  существо»  требует
обнаружения  того,  что  является  общим  для  всех  этих
существ  и  что  в  то  же  время  отличает  их  от  неживых
объектов.  Таким  свойством,  как  известно,  является  спо¬
собность  к  обмену  веществ.
 Другая  важнейшая  задача  подготовки  акта  абстра¬
гирования—  это  установление  независимости  или  прене¬
брежимо  слабой  зависимости  изучаемых  явлений  от
определенных  факторов.  Если  мы  установим,  что  явле¬
ние  А  не  зависит  от  фактора  В,  то  мы  можем,  следова¬
 28

тельно,  отвлечься  от  последнего,  рассматривая  его  как
несуществующий  Так,  например,  К.  Маркс  под  постоян¬
ным  капиталом,  авансированным  на  производство  стои¬
мости,  подразумевает  только  стоимость  потребленных
в  производстве  средств  производства2.  Однако  хорошо
известно,  что  общая  стоимость  средств  производства,
применяемых  в  производственном  процессе,  может  зна¬
чительно  превышать  эту  их  часть.  Почему  же  от  осталь¬
ной  стоимости  можно  абстрагироваться,  предположить
ее  просто  не  существующей?  Лишь  по  той  причине,  что
она  не  играет  никакой  роли  в  образовании  стоимости,
поскольку  не  переносится  на  продукт  труда.  Стоимость
продукта  труда  не  зависит  от  этой  «избыточной»  части
стоимости  средств  производства.
 Вторая  ступень  процесса  абстрагирования  состоит
в  реализации  возможности  абстрагирования,  установлен¬
ной  ранее.  Это  и  есть  в  собственном  смысле  акт  абстрак¬
ции  или  отвлечения.  Суть  его  состоит  в  том,  что  осу¬
ществляется  замещение  некоторого  объекта  О1  другим,
менее  богатым  свойствами  объектом  02,  выступающим
в  качестве  «модели»  первого.  Так,  в  рассмотренном
выше  примере  общая  стоимость  средств  производства
замещается  только  той  их  частью,  которая  потребляется
в  процессе  производства  новой  стоимости.  Подобным  же
образом  при  астрономических  расчетах  планеты  заме¬
щаются  материальными  точками,  при  решении  электро¬
статических  задач  объемный  заряд  заменяется  точечным,
и  т.  д.
 Операция  абстрагирования  может  применяться  как
к  реальным,  так  и  к  абстрактным  объектам,  т.  е.  к  таким
объектам,  которые  сами  уже  являются  результатом
предшествующего  абстрагирования.  Следовательно,  это
процесс  многоступенчатый  (но  уже  в  том  смысле  что
сама  по  себе  сложная  процедура  абстрагирования  может
применяться  к  объекту  многократно).  Переходя  от  одно¬
го  уровня  абстрагирования  к  другому,  мы  получаем
абстракции  все  возрастающей  степени  общности  (так,
например,  постепенно  отвлекаясь  от  все  большего  числа
конкретных  свойств  определенного  человека,  можно  по¬
лучить  подобный  ряд  абстракций:  мужчина—*  человек  —
 1  См.  М  А.  Р  о  з  о  в.  Научная  абстракция  и  ее  виды.  Ново¬
сибирск,  «Наука»,  1966,  стр.  15—18  и  др.
 2  См  -  К  Маркс  и  Ф.  Энгельс  Соч  ,  т.  23,  стр.  223—224.
 29

-лживое  существо->  материальный  объект).  При  этом
познание  как  бы  отходит,  удаляется  от  действительности,
взятой  в  ее  целостности,  конкретности  и  богатстве.  Одна¬
ко  такой  отход  есть  непременное  условие  познания  глу¬
бинных,  внутренних  связей  этой  действительности,  что
особо  подчеркивал  В.  И.  Ленин.  «Мышление,  восходя  от
конкретного  к  абстрактному,  —  писал  он,  —  не  отходит  —
если  оно  правильное...  —  от  истины,  а  подходит  к  ней.
Абстракция  материи,  закона  природы,  абстракция  стои¬
мости  и  т.  д.,  одним  словом,  все  научные  (правильные,
серьезные,  не  вздорные)  абстракции  отражают  природу
глубже,-  вернее,  полнее»1.
 Результатом  процесса  абстрагирования,  как  уже  от¬
мечалось  выше,  являются  абстракции.  Основная  их
функция  состоит  в  том,  что  они  позволяют  заменить
в  познании  сравнительно  сложное  простым  (но  выра¬
жающим  основное  в  этом  сложном!),  помогают  разо¬
браться  во  всем  бесконечном  многообразии  явлений
действительности  путем  их  дифференциации,  путем  выде¬
ления  в  них  самых  различных  сторон  и  свойств,  путем
установления  отношений  и  связей  между  этими  сторо¬
нами  и  свойствами,  фиксации  их  в  процессе  позна¬
ния  и  т.  п.
 В  современной  науке  наиболее  широкое  применение
находят  абстракции  следующих  основных  видов:
 1.  Абстракция  отождествления.  Под  нею  понимается
образование  понятий  путем  объединения  в  особый  класс,
путем  отождествления  предметов,  связанных  отноше¬
ниями  типа  равенства.  При  этом  в  качестве  обязатель¬
ного  момента  выступает  отвлечение  от  ряда  индивиду¬
альных  свойств  таких  предметов.
 2.  Изолирующая  абстракция.  Это  выделение  свойств
и  отношений,  неразрывно  связанных  с  предметами,  и
обозначение  их  определенными  «именами»,  что  придает
таким  абстракциям  статус  самостоятельных  предметов.
Примерами  таких  абстрактных  предметов  могут  служить
понятия  «белизна»,  «надежность»,  «растворимость»,
«устойчивость»  и  т.  д.  Между  абстракцией  отождествле¬
ния  и  изолирующей  абстракцией  есть  определенная
общность,  поскольку  в  обоих  случаях  производится  по
существу  изоляция  некоторых  свойств  объектов.  Однако
разница  между  ними  существенная,  и  состоит  она  в  том,
 1  В.  И.  Л  е  и  и  н.  Поли.  собр.  соч  ,  т.  29,  стр  152.
 30

что  в  первом  случае  «изолируется»  комплекс  свойств
объекта,  а  во  втором  —  единственное  его  свойство.
 3.  Абстракция  конструктивизации.  Сущность  ее  со¬
стоит  в  отвлечении  от  зыбкости,  неопределенности  гра¬
ниц  реальных  объектов,  в  «огрублении»  действитель¬
ности.  Это  позволяет  сформулировать  по  отношению
к  этой  огрубленной  действительности  некоторые  законы,
понять  ее  «в  первом  приближении»  с  тем,  чтобы  дви¬
нуться  в  познании  дальше,  глубже.  В  результате  такого
движения  исходное  упрощение  действительности  сни¬
мается,  мы  обнаруживаем  в  ней  новые,  более  точные
границы,  стороны,  этапы  и  т.  п.  В.  И.  Ленин  подчерки¬
вая  необходимость  этого,  писал:  «Мы  не  можем  предста¬
вить,  выразить,  смерить,  изобразить  движения,  не  пре¬
рвав  непрерывного,  не  упростив,  угрубив,  не  разделив,
не  омертвив  живого»  *.
 4.  Абстракция  актуальной  бесконечности.  Это  одна
из  основных  абстракций  математики  и  логики.  Сущность
ее  состоит  в  отвлечении  от  незавершенности  (и  незавер-
шимости)  процесса  образования  бесконечного  множе¬
ства,  от  невозможности  задать  его  полным  списком  всех
элементов.  Такое  множество  просто  рассматривается  как
данное,  как  существующее.
 5.  Абстракция  потенциальной  осуществимости.  Этот
вид  абстракции  тоже  находит  широкое  использование
в  математике  и  логике  и  состоит  в  отвлечении  от  реаль¬
ных  границ  человеческих  возможностей,  обусловленных
ограниченностью  нашей  жизни  в  пространстве  и  времени.
С  этой  точки  зрения  бесконечность  уже  выступает  не  как
непосредственно  данная,  актуальная,  а  как  потенциально
осуществимая.  Например,  в  применении  к  словам  и  ал¬
фавитам  это  дает  возможность  рассуждать  о  сколь
угодно  обширных  «алфавитах»  и  сколь  угодно  длинных
«словах».
 Нужно  заметить,  что  зачастую  результат  абстрагиро¬
вания  выступает  в  качестве  специфического  метода  ис¬
следования,  решения  определенных  задач.  Так,  в  меха¬
нике  для  вывода  условий  равновесия  жидких  тел  широко
используется  принцип  отвердения:  если  жидкость  нахо¬
дится  в  равновесии,  то  предполагают,  что  она  отвердела
и  применяют  к  ней  уравнения  равновесия  твердого  тела.
Подобную  же  методологическую  роль  играет  и  абстрак¬
 1  В.  И.  Ленин.  Поли.  собр.  соч  ,  т.  29,  стр.  233
 31

ция  «черного  ящика»,  возникшая  для  обозначения  си¬
стем,  внутреннее  устройство  которых  неизвестно.  Если
при  решении  некоторой  задачи  нас  интересуют  лишь
внешние,  функциональные  характеристики  системы,  то
мы  можем  рассматривать  ее  как  «черный  ящик»  и  ре¬
шать  задачу  исходя  из  этого  предположения.
 Из  проведенного  краткого  анализа  абстрагирования
видно,  что  это  одна  из  наиболее  фундаментальных  позна¬
вательных  операций.  Абстрагирование  обычно  выступает
в  качестве  момента  более  сложных  по  своей  структуре
методов  —  измерения,  эксперимента,  анализа,  моделиро¬
вания  и  т.  д.
 Анализ  и  синтез
 Анализ  —  это  метод  познания,  содержанием  которого
является  совокупность  приемов  и  закономерностей  рас¬
членения  предмета  исследования  на  составляющие  его
части.  В  качестве  этих  частей  могут  выступать  или  от¬
дельные  вещественные  элементы  объекта,  или  его  свой¬
ства  и  отношения.
 Синтез  представляет  собой  метод  познания,  содержа¬
нием  которого  является  совокупность  приемов  и  законо¬
мерностей  соединения  отдельных  частей  предмета  в  еди¬
ное  целое.
 Как  видно  уже  из  определения  этих  методов,  они
представляют  собой  противоположности,  взаимно  пред¬
полагающие  и  дополняющие  друг  друга.  Метафизическая
абсолютизация  расчлененно-^цалитического  или  целост¬
но-синтетического  рассмотрения  предмета  ничего,  кроме
вреда  познанию,  принести  не  может.  Так,  например,
можно  углубиться  в  дебри  математико-лингвистического
анализа  художественного  произведения,  исследовать  ча¬
стоту  использования  глаголов,  дав  тем  самым  количест¬
венную  характеристику  динамики  развертывания  дей¬
ствия.  Однако  совершенно  бесспорно,  что  такое  анали¬
тическое  исследование  само  по  себе  не  может  дать
цельного  представления  о  произведении,  оно  обязательно
должно  быть  дополнено  исследованием  синтетическим.
Вся  история  познания  учит  тому,  что  анализ  и  синтез
выступают  как  плодотворные  методы  познания  лишь
тогда,  когда  они  используются  в  тесном  единстве.
 Анализ  и  синтез  в  познавательной  деятельности  тес¬
нейшим  образом  взаимосвязаны.  В  чем  это  конкретно
проявляется?
 а2

Во-первых,  анализ  и  синтез  взаимно  друг  друга  обус¬
ловливают.  Для  того  чтобы  стал  возможным  анализ
вещи,  она  должна  быть  зафиксирована  в  нашем  созна¬
нии  как  некоторое  целое,  т.  е.  предварительным  условием
анализа  является  целостное,  синтетическое  ее  восприя¬
тие.  И,  напротив,  синтез  возможен  лишь  тогда,  когда  уже
осуществлен  анализ,  когда  выделены  те  или  иные  сто¬
роны  и  элементы  некоторого  целого.
 Во-вторых,  анализ  и  синтез  не  только  предполагают,
но  и  сопровождают  друг  друга.  Так,  например,  анализи¬
руя  способность  различных  материалов  проводить  элек¬
трический  ток  или  теплоту,  не  только  вычленяют  отдель¬
ные  их  свойства,  но  и  объединяют  эти  свойства  в  соот¬
ветствующих  понятиях  (теплопроводность,  сопротивле¬
ние),  объединяют  по  группам  в  соответствии  с  этими
характеристиками  и  материалы  —  проводники,  изолято¬
ры,  полупроводники  и  т.  п.  Вместе  с  тем  синтезирование
отдельных  частей  объекта,  синтетическое  воспроизведе¬
ние  отдельных  его  сторон  предстает  как  определенная
ступень  в  анализе  целого.  Например,  целостное,  синтети¬
ческое  описание  эмпирического  познания  представляет
собой  в  то  же  время  лишь  момент  анализа  познаватель¬
ного  процесса  как  более  сложной  системы.
 Таким  образом,  анализ  и  синтез  диалектически
взаимосвязаны,  они  предстают  перед  нами  как  неразрыв¬
ное  единство  противоположностей.  Причем,  в  качестве
основы  диалектики  анализа  и  синтеза  как  методов  по¬
знания  выступает  объективная  диалектика  части  и
целого,  единичного  и  общего,  связи  и  отграничения.
 В  зависимости  от  степени  познания  объекта,  от  глу¬
бины  проникновения  в  его  сущность  применяется  анализ
и  синтез  различного  рода.
 1.  Прямой  или  эмпирический  анализ  и  синтез  приме¬
няется  на  стадии  поверхностного  ознакомления  с  объек¬
том.  При  этом  осуществляется  выделение  отдельных
частей  объекта,  обнаружение  его  свойств,  простейшие
измерения,  фиксация  непосредственно  данного,  лежащего
на  поверхности  общего  и  т.  д.  Этот  вид  анализа  и  син¬
теза  дает  возможность  познать  явление,  для  проникно¬
вения  в  сущность  вещи  он  недостаточен.
 2.  Возвратный  или  элементарно-теоретический  анализ
и  синтез  широко  используется  как  мощное  орудие  пости¬
жения  моментов  сущности  исследуемого  явления.  Здесь
операции  анализа  и  синтеза  осуществляются  не  механи¬
 2—1395 	33

чески,  они  базируются  на  некоторых  теоретических  сооб¬
ражениях,  в  качестве  которых  может  выступать  предпо¬
ложение  о  причинно-следственной  связи  различных
явлений,  о  действии  какой-либо  закономерности.  Анализ
и  синтез  в  таком  случае  приобретают  как  бы  выбороч¬
ный  характер,  т.  е.  при  этом  выделяются  и  соединяются
явления,  представляющиеся  существенными,  а  второсте¬
пенные  игнорируются.  Результатом  применения  такого
анализа  и  синтеза  является  установление  причинно-след¬
ственных  связей,  выявление  различных  закономерно¬
стей  и  т.  д.
 Например,  в  1934  г.  группа  итальянских  физиков
обнаружила,  что  при  облучении  серебра  нейтронами  з
присутствии  тяжелого  вещества  (свинец)  радиоактив¬
ность  его  возрастает  меньше,  чем  при  облучении  в  при¬
сутствии  легкого  вещества  (дерево).  Энрико  Ферми  пред¬
положил,  что  причина  этого  явления  состоит  в  следую¬
щем:  при  взаимодействии  с  легкими  ядрами  нейтроны
теряют  большую  часть  энергии,  нежели  при  взаимодей¬
ствии  с  тяжелыми  ядрами,  скорость  их  значительно  па¬
дает  и  вследствие  этого  больше  возрастает  время  взаимо¬
действия  с  атомами  серебра,  в  силу  чего  захваты  нейтро¬
нов  атомами  серебра  происходят  чаще.  На  основе  этого
предположения  он  выделил  во  всей  системе  взаимодей¬
ствующих  объектов  те,  которые  представлялись  важны¬
ми,  поставил  их  в  соответствующие  отношения  и  связи
друг  с  другом  и  сумел  таким  образом  соединить  имею¬
щиеся  следствия  с  предполагаемой  причиной.  Результа
том  этого  анализа  и  синтеза  явилось  уже  овладение
определенными  причинно-следственными  зависимостями.
Однако  и  такой  анализ  и  синтез  недостаточен,  поскольку
приводит  к  объяснению  лишь  отдельных  сторон,  отдель¬
ных  свойств  исследуемого  объекта.
 3. 	Наиболее  глубоко  проникнуть  в  сущность  объекта
позволяет  структурно-генетический  анализ  и  синтез.  При
этом  идут  дальше  предположения  о  некоторой  причинно-
следственной  связи.  Этот  тип  анализа  и  синтеза  требует
вычленения  в  сложном  явлении  таких  элементов,  таких
звеньев,  которые  представляют  самое  центральное,  сайое
главное  в  них,  их  «клеточку»,  оказывающую  решаюнцее
влияние  на  все  остальные  стороны  сущности  объекта.
Следовательно,  познать  сложный  объект,  —  это  знач4ит
проследить,  как  рост  этой  «клеточки»  порождает  нов'ые
явления,  приводит  к  новым  этапам  в  развитии  объекта.
 34

Разработка  этого  типа  анализа  и  синтеза  связана  с  име¬
нем  Гегеля,  впервые  в  общей  форме  исследовавшего
метод  восхождения  от  абстрактного  к  конкретному,  и
К.  Маркса,  сумевшего  дать  всесторонний  анализ  капи¬
талистического  способа  производства,  вычленив  в  каче¬
стве  его  «клеточки»  обмен  товаров.  Великое  открытие
Д.  И.  Менделеева  —  периодическая  система  элементов  —
это  тоже  результат  очень  удачного  выделения  централь¬
ной  «клеточки»  объекта,  в  качестве  которой  в  данном
случае  выступал  уже  атомный  вес.
 Анализ  и  синтез  тесно  взаимосвязаны  со  многими
другими  методами  познания.  Как  отмечалось  выше,  уже
возвратный  анализ  предполагает  абстрагирование  от  не¬
существенного.  Абстрагирование,  в  свою  очередь,  осу¬
ществляется  на  основе  анализа  и  синтеза.  Формирование
любой  научной  абстракции,  любого  понятия  требует  тща¬
тельного  анализа  и  синтеза  соответствующих  явлений.
 В. 	И.  Ленин  показал,  что  выработка  К.  Марксом  поня¬
тия  общественно-экономической  формации,  —  это  резуль¬
тат  анализа  сложнейших  общественных  явлений.  В  то  же
самое  время  это  понятие  выступает  перед  нами  и  как
орудие  анализа  тех  же  явлений.  При  ближайшем  рас¬
смотрении  можно  обнаружить  связь  анализа  и  синтеза
с  экспериментом,  индукцией  и  дедукцией,  восхождением
от  абстрактного  к  конкретному  и  многими  другими
методами.
 Возможность  анализа  сложного  объекта  в  принципе
безгранична,  что  логически  следует  из  ленинского  поло¬
жения  о  неисчерпаемости  материи.  Однако  всегда  осу¬
ществляется  выбор  элементарных,  далее  неразложимых
составляющих  объекта,  определяемый  целевой  установ¬
кой  исследователя  и  характером  подхода  к  объекту  (на¬
пример,  человек  может  исследоваться  и  с  точки  зрения
анатомии,  и  как  саморегулирующаяся  система,  и  как
объект  биохимического  анализа,  и  т.  д.,  соответственно
чему  будут  выделяться  и  различные  структурные  его
«элементы»).
 Индукция  и  дедукция
 Это  парные,  взаимосвязанные  методы  познания,  за¬
нимающие  несколько  особое  положение  в  системе  науч¬
ных  методов.  Они  в  сравнительно  большой  мере  вклю¬
чают  в  себя  использование  чисто  формальных  правил.
 2* 	35

Разделение  этих  методов  основано  на  выделении  двух
типов  умозаключений  —  дедуктивного  и  индуктивного.
 Дедуктивным  называют  такое  умозаключение,  в  кото¬
ром  'вывод  о  некотором  элементе  множества  делается  на
основании  знания  общих  свойств  всего  множества.  На¬
пример:
 Все  металлы  обладают  конечным  электрическим  сопротивлением.
Вольфрам  —  металл.
 Следовательно,  вольфрам  обладает  конечным  электрическим
сопротивлением.
 В  связи  с  этим  нередко  под  дедуктивным  методом  позна¬
ния  понимают  именно  дедуктивное  умозаключение.
Однако  на  самом  деле  все  обстоит  значительно  сложнее.
Направленность  мысли  от  общего  к  частному  может
существовать  не  только  в  отдельном  акте  познания,  ка¬
ковым  является  умозаключение.  Такая  направленность
мысли  исследователя  может  иметь  место  и  в  более  круп¬
ных  масштабах  —  при  исследовании  определенной  обла¬
сти  явлений,  при  создании  развернутой  научной  теории
объекта  и  в  ряде  других  случаев.  Так,  например,  выводя
закон  стоимости,  К.  Маркс  последовательно  показывает
его  действие  в  различных  областях  капиталистического
производства,  в  силу  чего  это  общее  положение  позво¬
ляет  глубже  понять  многие  конкретные  явления.
Д.  К.  Максвелл  из  нескольких  уравнений,  представляю¬
щих  собой  выраженные  на  языке  математики  наиболее
общие  законы  электродинамики,  последовательно  раз¬
вертывает  стройную  и  полную  теорию  электромагнитного
поля.  Примеры  подобного  рода  в  науке  весьма  и  весьма
многочисленны.
 Следовательно,  содержанием  дедукции  как  метода
познания  является  использование  общих  научных  поло¬
жений  при  исследовании  конкретных  явлений.
 Роль  дедукции  в  познании  неуклонно  возрастает.  Это
связано  с  тем,  что  наука  все  чаще  сталкивается  с  такими
объектами,  которые  недоступны  чувственному  восприя¬
тию  (микромир,  Вселенная,  прошлое  человечества  и  т.  д.).
При  познании  такого  рода  объектов  значительно  чаще
приходится  обращаться  к  силе  мысли,  нежели  к  силе
наблюдения  или  эксперимента.  Дедукция  незаменима  и
во  всех  областях  знания,  где  теоретические  положения
формулируются  для  описания  формальных,  а  не  реаль¬
ных  систем  (например,  в  математике).  Поскольку  же
формализация  в  современной  науке  начинает  применять-
 36

ся  все  шире,  постольку  и  роль  дедукции  в  познании
соответственно  возрастает.
 Особо  нужно  отметить  роль  в  науке  «отрицательной
дедукции»,  т.  е.  получения  дедуктивным  путем  знаний
о  том,  чего  не  было,  нет  и  быть  не  может.  Это  важно
прежде  всего  для  опровержения  всякого  рода  домыслов,
фантастических  гипотез  и  антинаучных  теорий.  Отрица¬
ние  такого  балласта,  отсев  всякого  рода  мусора  позво¬
ляет  ближе  подойти  к  истине,  в  чем  и  состоит  позитивная
роль  этой  негативной  (по  форме)  дедукции.  Например,
с  тех  пор,  как  был  установлен  закон  сохранения  энергии,
критика  сколь  угодно  своеобразного  и  «хитрого»  регре-
{иит  тоЬПе  (вечного  двигателя)  или  его  идеи  сводится
к  дедуцированию  из  этого  закона  их  невозможности.
 Дедукция  выгодно  отличается  от  других  методов  по¬
знания  тем,  что  при  истинности  исходного  знания  она
дает  истинное  выводное  знание.  Общие  принципы  и  за¬
коны  не  дают  ученому  в  процессе  дедуктивного  исследо¬
вания  сбиться  с  пути,  они  помогают  правильно  понять
отдельные  явления  действительности.  Однако  было  бы
неверно  на  этом  основании  переоценивать  научную  зна¬
чимость  дедуктивного  метода.  Ведь  для  того  чтобы  всту¬
пила  в  свои  права  формальная  сила  силлогизма,  нужны
исходные  знания,  общие  посылки,  которыми  пользуются
в  процессе  дедукции  и  получение  которых,  следовательно,
представляет  собой  в  науке  задачу  особой  важности.
Вот  здесь  на  помощь  дедукции  и  приходит  индукция.
 Под  индукцией  обычно  понимается  умозаключение
от  частного  к  общему,  когда  на  основании  знания  о  части
предметов  класса  делается  вывод  о  классе  в  целом.
Однако  можно  говорить  и  об  индукции  в  более  широком
смысле  слова  —  как  о  методе  познания,  как  о  совокуп¬
ности  познавательных  операций,  в  результате  которых
осуществляется  движение  мысли  от  менее  общих  поло¬
жений  к  положениям  более  общим.  Следовательно,  раз¬
ница  между  индукцией  и  дедукцией  обнаруживается
прежде  всего  в  прямо  противоположной  направленности
хода  смысли.
 Непосредственной  основой  индуктивного  умозаключе¬
ния  является  повторяемость  явлений  действительности  и
их  признаков.  Обнаруживая  сходные  черты  у  многих
предметов  определенного  класса,  мы  делаем  вывод  о  при¬
сущности  этих  черт  всем  предметам  данного  класса.  Если
попытаться  отыскать  глубинные  основания  такого  выво¬
 37

да,  то  можно  сказать,  что  решающую  роль  здесь  играет
объективная  закономерность  явлений  действительности,
диалектика  единичного,  особенного  и  общего.  Зная,  что
в  мире  существуют  бесчисленные  закономерные  связи,
что  в  любом  явлении  есть  нечто  общее,  мы  можем  через
познание  отдельного  подниматься  до  познания  общего.
 Центральное  место  в  индуктивном  исследовании  за¬
нимают  индуктивные  умозаключения.  Они  делятся  на
следующие  основные  группы:  1.  Полная  индукция.  Это
такое  умозаключение,  в  котором  общий  вывод  о  классе
предметов  делается  па  основании  изучения  всех  предме¬
тов  класса.  Полная  индукция  дает  достоверные  выводы,
в  силу  чего  она  широко  используется  в  качестве  доказа¬
тельства.  2.  Неполная  индукция.  Это  такое  умозаключе¬
ние,  в  котором  общий  вывод  получают  из  посылок,  не
охватывающих  всех  предметов  класса.  Различают  три
вида  неполной  индукции:  а)  индукция  через  простое
перечисление  или  популярная  индукция  представляет
собой  умозаключение,  в  котором  общий  вывод  о  классе
предметов  делается  на  том  основании,  что  среди  наблю¬
даемых  фактов  не  встретилось  пи  одного,  противореча¬
щего  обобщению;  б)  индукция  через  отбор  фактов  осу¬
ществляется  не  на  основе  первых  попавшихся  фактов,
а  путем  отбора  их  из  общей  массы  по  определенному
принципу,  уменьшающему  вероятность  случайных  совпа¬
дений.  Если,  например,  в  магазин  поступила  партия
папирос  и  есть  подозрение,  что  они  отсырели,  то  прове¬
рить  их  можно  различным  способом:  или  исследовав  все
папиросы  из  первого  попавшегося  ящика,  или  исследовав
папиросы  из  разных  частей  различных  ящиков.  Понятно,
что  во  втором  случае  вывод  будет  более  правдоподоб¬
ным;  в)  научная  индукция  —  умозаключение,  в  ко¬
тором  общий  вывод  о  всех  предметах  класса  делает¬
ся  на  основании  знания  необходимых  признаков  или
причинных  связей  части  предметов  класса.  Научная
индукция  может  давать  не  только  вероятные  (как  два
других  вида  неполной  индукции),  но  и  достоверные
выводы.
 Установление  причинной  связи  явлений  —  процесс
весьма  сложный.  Однако  в  простейших  случаях  причин¬
ная  связь  явлений  может  быть  установлена  при  помощи
логических  приемов,  называемых  методами  установления
причинной  связи  или  методами  научной  индукции.  Таких
методов  пять:
 38

1.  Метод  единственного  сходства:  если  два  или  болеё
случаев  исследуемого  явления  имеют  общим  лишь  одно
обстоятельство,  а  все  остальные  обстоятельства  различ¬
ны,  то  это  единственное  сходное  обстоятельство  и  есть
причина  данного  явления.
 2.  Метод  единственного  различия:  если  случай,  в  ко¬
тором  исследуемое  явление  наступает,  и  случай,  в  кото¬
ром  оно  не  наступает,  во  всем  сходны  и  различны  только
в  одном  обстоятельстве,  то  это  обстоятельство,  присут¬
ствующее  в  первом  случае  и  отсутствующее  во  втором,
и  есть  причина  изучаемого  явления.
 3.  Соединенный  метод  сходства  и  различия,  пред¬
ставляющий  собой  комбинацию  двух  первых  методов.
 4.  Метод  сопутствующих  изменений:  если  возникнове¬
ние  или  изменение  одного  явления  всякий  раз  необхо¬
димо  вызывает  определенное  изменение  другого  явления,
то  оба  эти  явления  находятся  в  причинной  связи  друг
с  другом.
 5.  Метод  остатков:  если  сложное  явление  вызывается
сложной  причиной,  состоящей  из  совокупности  опреде¬
ленных  обстоятельств,  и  мы  знаем,  что  некоторые  из  этих
обстоятельств  являются  причиной  части  явления,  то  оста¬
ток  этого  явления  вызывается  остальными  обстоятель¬
ствами.  До  методу  остатков  был  сделан,  например,  вы¬
вод  известным  астрономом  Леверье  о  существовании
планеты  Нептун.
 Даже  беглой  характеристики  метода  индукции  доста¬
точно  для  того,  чтобы  почувствовать  всю  его  привлека¬
тельность  и  силу.  Сила  эта  состоит  прежде  всего  в  тес¬
ной  связи  с  фактами,  с  практикой.  Именно  по  этой  при¬
чине  Френсис  Бэкон  в  свое  время  писал:  «Если  мы
имеем  в  виду  проникнуть  в  природу  вещей,  то  мы  всюду
обращаемся  к  индукции...  Ибо  мы  полагаем,  что  индук¬
ция  есть  настоящая  форма  доказательства,  оберегающая
чувства  от  всякого  рода  заблуждений,  близко  следящая
за  природой,  граничащая  и  почти  сливающаяся  с  прак¬
тикой»  К
 Наметившаяся  у  Ф.  Бэкона  некоторая  недооценка
дедукции  вылилась  впоследствии  в  превознесение,  абсо¬
лютизацию  индуктивною  метода  познания  «всеиндукти-
вистами»  (В.  Уэвель,  Д.  С.  Милль  и  др.),  что  так  же
 1  Ф.  Бэкон.  О  достоинстве  и  усовершенствовании  наук.  СПб,
1874,  стр.  76—77.
 39

неверно,  как  и  абсолютизация  дедукции,  например,  Рене
Декартом.  Индукция  и  дедукция  теснейшим  образом
взаимосвязаны  и  дополняют  друг  друга.  Индуктивное
исследование  предполагает  использование  общих  теорий,
законов,  принципов,  т.  е.  включает  в  себя  момент  дедук¬
ции,  и,  напротив,  дедукция  невозможна  без  общих  поло¬
жений,  получаемых  индуктивным  путем.  Диалектическое
решение  вопроса  о  роли  индукции  и  дедукции  в  позна¬
нии,  чуждое  метафизических  крайностей,  было  дано
марксизмом.  Ф.  Энгельс  по  этому  вопросу  писал:  «Ин¬
дукция  и  дедукция  связаны  между  собой  столь  же  необ¬
ходимым  образом,  как  синтез  и  анализ.  Вместо  того
чтобы  односторонне  превозносить  одну  из  них  до  небес
за  счет  другой,  надо  стараться  применять  каждую  на
своем  месте,  а  этого  можно  добиться  лишь  в  том  случае,
если  не  упускать  из  виду  их  связь  между  собой,  их  вза¬
имное  дополнение  друг  друга»  К  Только  при  таком  под¬
ходе  каждый  из  этих  методов  сможет  в^  полной  мере
проявить  все  свои  достоинства.
 Моделирование
и  использование  приборов
 Переходя  к  анализу  метода  моделирования,  необхо¬
димо  подчеркнуть,  что  он  не  является  чем-то  вроде
новейшего  изобретения  науки.  История  моделирования
исчисляется  тысячелетиями.  Еще  отец  медицины  Гиппо¬
крат  при  исследовании  человеческого  глаза  использовал
в  качестве  модели  глаз  быка.  И  тем  не  менее  только
в  наше  время  моделирование  стало  предметом  как  спе¬
циальных,  так  и  философских  исследований.  Объясняется
это  тем,  что  сейчас  этот  метод  переживает  подлинную
революцию  —  особенно  в  связи  с  развитием  электроники
и  кибернетики.  Моделирование  осознается  как  особый
и  весьма  универсальный  метод  научного  познания,  кото¬
рый  применяется  не  спорадически  и  стихийно,  а  созна¬
тельно  и  систематически.
 Для  лучшего  уяснения  роли  и  места  метода  модели¬
рования  в  познании  рассмотрим  кратко  более  общий
вопрос  —  о  роли  в  научном  исследовании  средств  позна-
 1  К.  Маркс  и  Ф.  Энгельс.  Соч.,  т.  20,  стр.  642—543.
 40

ния  вообще.  Тогда  роль  моделей  в  познании  будет  очер¬
чена  рельефнее,  так  как  их  применение  предстанет  перед
нами  как  частный  случай  более  обширных  познаватель¬
ных  действий.
 Вряд  ли  будет  преувеличением  сказать,  что  научный
прогресс  всегда  был  тесно  связан  с  прогрессом  средств
познания.  И  если  на  ранних  этапах  развития  науки  это
не  очень  заметно,  то  сейчас  удельный  вес  информации,
полученной  при  помощи  посредников,  гигантски  воз¬
рос.
 Классическая  схема  процесса  познания  включает
в  себя  два  компонента  —  объект  познания  и  познающий
субъект:
 Однако  по  этой  схеме  человечество  получает  лишь  незна¬
чительную  долю  информации  об  окружающем  мире.
Несравненно  более  эффективным  оказывается  опосредо¬
ванное  познание,  предполагающее  кроме  двух  взаимо¬
действующих  систем  наличие  третьей,  посредствующей.
В  качестве  таковой  выступают  все  те  вещи  (как  искус¬
ственные,  так  и  естественные),  которые  субъект  ставит
между  собой  и  объектом  с  целью  познания  его  свойств.
Как  посредники  познания  действуют  и  микроскоп,  и  ра¬
диоактивный  изотоп,  и  опросный  лист,  и  рентгеновский
аппарат,  и  т.  п.  Для  обозначения  вещей,  выступающих
как  посредствующие  системы,  мы  будем  употреблять
понятие  «средство  познания».  Тогда  схема  процесса
познания  может  быть  представлена  следующим  образом:
 Появление  средств  познания  исторически  вызвано
потребностями  субъекта  в  раскрытии  необходимых  для
его  практической  и  теоретической  деятельности  все  более
 41

глубоких  свойств  объектов,  таких  их  особенностей,  кото¬
рые  в  акте  непосредственного  познания  обнаружить
невозможно.  Создание  посредников  познания  свидетель¬
ствует,  с  одной  стороны,  о  наличии  у  человека  ограничен¬
ных  возможностей  в  определенных  отношениях,  а  с  дру¬
гой  стороны  —  о  могуществе  человека,  создающего  необ¬
ходимых  ему  помощников  с  заранее  заданными  свой¬
ствами.
 История  развития  техники  показывает,  что  первона¬
чально  возникли  посредники,  возмещающие  ограничен¬
ности  физических  сил  человека,  что  является  существен¬
ным  аргументом  в  пользу  тезиса  об  определяющей  роли
практики  в  человеческой  деятельности  вообще.  Затем
возникают  орудия,  усиливающие  человека  со  стороны
его  органов  чувств,  и,  наконец,  позднее  появляются
устройства,  компенсирующие  определенные  ограничен¬
ности  мыслительных  способностей  человека.  (Средства
познания  такого  рода  особенно  бурное  развитие  полу¬
чили  в  связи  с  возникновением  кибернетики.  Что  же  ка¬
сается  отдаленного  будущего,  то  еще  больший  прогресс
можно  предположить  на  путях  синтеза  кибернетики  и
биологии.)
 Анализ  классической  схемы  процесса  познания  пока¬
зывает,  что  эффективность  познавательной  деятельности
человека  может  быть  увеличена  двумя  путями:  а)  путем
усиления  его  естественных  возможностей,  используемых
в  акте  познания;  б)  путем  замещения  объекта  познания
другим  объектом,  имеющим  определенные  преимущества.
Первому  пути  соответствует  создание  приборов,  а  вто¬
рому—использование  моделей.  Таким  образом,  процесс
опосредованного  познания  может  быть  представлен  раз¬
вернутой  схемой  следующего  вида:
 Средтба
 (волнистой  линией  обозначено  отношение  сходства),
42

Следует  отметить,  что  одновременное  использование
посредников  обоих  типов  —  приборов  и  моделей  —  не
всегда  необходимо.  Нередко  одно  из  этих  звеньев  выпа¬
дает.  Однако  использование  соединенных  достоинств  тех
и  других  средств  познания  обещает  невиданное  увели¬
чение  эффективности  процесса  познания.
 Опосредованное  познание  обладает  целым  рядом
достоинств  по  сравнению  с  непосредственным.  Использо¬
вание  посредников  позволяет:  1.  Отражать  такие  объек¬
ты  и  такие  их  свойства,  которые  человеку  непосредствен¬
но  не  даны.  2.  Ускорять  процесс  познания  и  осуществлять
познание  быстро  изменяющихся  объектов.  3.  Устранить
возможную  пристрастность,  необъективность  субъекта
при  оценке  состояния  объекта.  4.  Экономно  и  эффективно
расходовать  физические,  чувственные  и  мыслительные
возможности  человека.
 В  качестве  средств  познания  могут  выступать  как
искусственные,  так  и  естественные  системы.  Их  отличие
от  орудий  труда  не  субстанциональное,  не  структурное,
а  функциональное.  Один  и  тот  же  предмет  может  высту¬
пать  и  как  средство  познания  и  как  орудие  труда  в  за¬
висимости  от  ситуации.
 Прогресс  средств  познания  позволяет  многим  наукам
превращаться  из  наблюдательных  в  экспериментальные.
С  конца  XIX  в.  экспериментальный  метод  прочно  вошел
в  биологию,  на  наших  глазах  происходит  превращение
в  экспериментальные  науки  астрономии  и  связанных
с  нею  астрофизики,  астроботаники  и  пр.,  чему  способ¬
ствует  создание  устройств  типа  ракет,  спутников,  косми¬
ческих  кораблей.  Это  прогрессивное'  явление  в  науке,
поскольку  эксперимент  имеет  ряд  преимуществ  перед
наблюдением,  главные  из  которых  —  повторяемость  по¬
знавательной  ситуации  и  освобождение  от  действия
случая.
 В  акте  познания  имеет  место  многостороннее  взаимо¬
действие:  объекта  и  субъекта,  объекта  и  средства  позна¬
ния,  субъекта  и  средства  познания.  В  случае  множества
посредствующих  систем  картина  значительно  услож¬
няется.  Этим  объясняются  некоторые  ошибки  и  искаже¬
ние  данных,  получаемых  при  пользовании  средствами
познания.  Получение  неправильной  информации  опре¬
деляется,  в  частности,  следующим:  1.  Преобразующим
влиянием  средств  познания  на  объект.  2.  Недостатками
методики  использования  средств  познания.  3.  Техниче-
 43

Ской  ограниченностью  или  неисправностью  средств  по¬
знания.  4.  Неверной  интерпретацией  показаний.
 Наиболее  существенной  причиной  ошибок,  представ¬
ляющей  большой  интерес  для  гносеологии,  является
преобразующее  действие  средств  познания  на  объект.
Это  приводит  к  изменению  состояния  объекта,  и  субъект
получает  информацию  не  о  состоянии  объекта  до  акта
познания,  а  о  состоянии  объекта  в  присутствии  средств
познания.  Эта  сложность  опосредованного  познания
особенно  отчетливо  обнаружилась  в  связи  с  исследова¬
нием  микрообъектов.  Попытка  теоретического  осмысления
этой  сложности  привела  некоторых  зарубежных  физи¬
ков  к  отрицанию  познаваемости  микрообъектов,  к  идеа¬
листическим  выводам  о  зависимости  их  от  наблюда¬
теля.
 Следует  подчеркнуть,  что  влияние  средств  познания
на  объект  может  быть  весьма  существенным  и  при
макроскопических  исследованиях.  Известно,  что  опреде¬
ление  температуры  горения  при  помощи  термопары  при¬
водит  к  значительным  ошибкам,  поскольку  термопара
в  некоторой  ограниченной  области  оказывает  каталити¬
ческое  влияние  на  процесс  горения.  Точно  так  же  опрос¬
ные  листы,  анкеты  и  т.  п.,  используемые  психологами,
педагогами,  социологами  как  средство  познания  своего
специфического  объекта  (человека)  могут  влиять  на  него
и  давать  искаженную  информацию.  Избежать  этих  оши¬
бок  возможно  или  путем  соответствующей  корректуры
полученных  данных,  или  путем  создания  и  применения
более  совершенных  средств  познания  (например,  опти¬
ческие  средства  измерения  температуры  пламени  в  прин¬
ципе  лишены  указанного  выше  недостатка  термопары).
 Приведенная  здесь  краткая  гносеологическая  харак¬
теристика  средств  познания  позволяет  перейти  непосред¬
ственно  к  анализу  метода  моделирования.
 Под  моделями  понимаются  такие  материальные  си¬
стемы,  которые  замещают  объект  познания  (оригинал)
и  служат  источником  информации  о  нем.  Нередко  моде¬
ли  делятся  на  материальные  и  идеальные,  причем  к  по¬
следним  относятся  как  образы  объектов  (модели-пред¬
ставления),  так  и  знаковые  модели.  Такую  точку  зрения
вряд  ли  можно  считать  приемлемой,  поскольку  при  ее
последовательном  проведении  легко  прийти  к  абсурду.
Модель  молекулы  бензола,  например,  останется  знако¬
вой,  если  вместо  символов  использовать  шарики  и  про¬
 44

волочки,  физические  свойства  которых  не  имеют
значения,  поскольку  здесь  важно  воспроизведение  струк¬
туры  оригинала.  Считать  такую  модель  идеальной  до¬
вольно  рискованно,  ибо,  как  заметил  Ю.  А.  Жданов,
«модель  молекулы  бензола,  построенная  из  шаров  и
пружин,  или  «кибернетическая  собака»,  сконструирован¬
ная  из  механических  и  радиодеталей,  не  более  идеальны,
чем  молекула  бензола  или  живая  собака»  ].  Точно  так  же
вызывает  возражения  отнесение  образов  к  классу  мо¬
делей  (несмотря  на  наличие  тесной  взаимосвязи  между
моделью  и  образом).  Такое  толкование  модели  является
чрезмерно  расширительным.  Существуют  попытки  прове¬
дения  компромиссной  точки  зрения,  когда  допускается
возможность  рассматривать  образ  данного  объекта  А
как  модель  некоторого  другого  объекта  В.  Однако  пред¬
ставляется  более  целесообразным  использовать  в  такой
ситуации  уже  широко  известное  понятие  модельного
представления,  тем  более,  что  оно  может  быть  успешно
применено  для  описания  мысленных  конструкций,  не
имеющих  прямых  прообразов  в  действительности.  Это
позволит  избежать  смешения  специфических  для  моде¬
лирования  понятий  с  понятиями  гносеологическими  и
указать  достаточно  четкую  границу  между  образом,
моделью  и  модельным  представлением.
 В  зависимости  от  целей  исследования  модели  могут
быть  классифицированы  по  самым  разнообразным  прин¬
ципам.  В  качестве  наиболее  общих  из  них  можно  указать
следующие:  а)  принцип  классификации  моделей  по  це¬
лям  использования  их  в  процессе  познания;  б)  принцип
классификации  моделей  по  способу  воспроизведения
в  них  информации  об  оригинале;  в)  принцип  классифи¬
кации  моделей  по  степени  участия  человека  в  их  созда¬
нии.  Соответственно  этим  принципам  модели  делятся
на  3  большие  группы:  а)  эвристические  и  дидактические;
б)  знаковые  и  вещественно-технические;  в)  естественные
и  искусственные.  При  ближайшем  рассмотрении  оказы¬
вается,  что  жесткой  границы  между  моделями  в  составе
указанных  групп  нет,  что  существуют  взаимопереходы
противоположных  видов  моделей  через  некоторые  про¬
межуточные  зоны.
 1  Ю.  А.  Жданов.  Моделирование  в  органической  химии.
Вопросы  философии»,  1963,  №  6,  стр.  65.
 45

В  процессе  познания  модели  выполняют  самые  разно¬
образные  функции.  Они  могут  служить  средством  объяс¬
нения  некоторого  явления  или  интерпретации  теории.
Большое  значение  в  научных  исследованиях  приобретает
предсказательная  (эвристическая)  функция  модели.
С  помощью  моделей  были  сделаны  многие  поразитель¬
ные  открытия  «на  кончике  пера»  —  от  удивившего  в  свое
время  открытия  планеты  Нептун  Леверье  до  предсказа¬
ния  позитрона,  нейтрино  и  целой  группы  элементарных
частиц  (на  основе  классификационной  модели  Онуки,
Салама  и  Гелл-Манна  в  1961  —1962  гг.).  Нередко  модель
служит  и  целям  проверки  теории  па  предмет  ее  истин¬
ности,  о  чем  уже  упоминалось  выше.
 Обобщая  все  многообразие  функций  модели  в  позна¬
нии,  можно  указать  две  ее  главные  гносеологические
функции:  а)  модель  как  источник  информации;  б)  мо¬
дель  как  средство  фиксации  знания.
 Вторая  функция  модели  будет  рассматриваться  при
обсуждении  вопроса  о  формах  знания,  а  сейчас  остано¬
вимся  на  первой  ее  гносеологической  функции.  Что  поз¬
воляет  модели  быть  источником  информации  о  некотором
другом  объекте-оригинале?  Какое  свойство  модели
играет  здесь  решающую  роль?  Таким  свойством  является
сходство  модели  и  оригинала,  описываемое  при  помощи
ряда  понятий  (аналогия,  изоморфизм,  гомоморфизм
и  т.  п.).  Наиболее  общим  из  них  является  аналогия.  Это
такое  отношение  двух  систем,  которое  предполагает  как
их  тождество  в  одном  отношении,  так  и  различие  в  дру¬
гом.  Сама  модель  не  есть  аналогия,  она  представляет
собой  лишь  один  из  членов  отношения  аналогии.
 Аналогия  играет  в  моделировании  важнейшую  роль.
Сходство  модели  и  оригинала  по  ряду  известных  при¬
знаков  (а,  Ь,  с,  й)  позволяет  предположить,  что  обнару¬
женный  у  модели  признак  е  присущ  также  и  оригиналу.
Аналогия  модели  и  оригинала  по  ряду  признаков  —  это
основа  экстраполяции  (переноса)  знания  с  модели  на
оригинал.
 Однако  было  бы  грубой  ошибкой  видеть  сущность
модели  в  ее  сходстве  с  оригиналом.  Если  назвать  анало¬
гами  в  чем-то  сходные  системы,  то  можно  сказать,  что
у  любой  вещи  есть  бесчисленное  количество  аналогов
(как  известных,  так  и  неизвестных),  но  моделями  могут
быть  лишь  некоторые  из  них.  Модели  —  это  такие  ана¬
логи,  сходство  которых  с  оригиналом  существенно,  а
 46

различие—  несущественно  в  плане  конкретной  познава¬
тельной  задачи.  Быть  аналогом  данной  материальной
системы  —  это  необходимое,  но  недостаточное  условие
того,  чтобы  быть  ее  моделью,  аналог  —  это  «потенциаль¬
ная»  модель.  Следовательно,  понятие  модели  носит
в  определенном  смысле  релятивный  характер.
 Аналогия  —  это  не  тождество,  и  вывод  на  основе  ана¬
логии  всегда  представляет  некоторую  опасность.  Тем  не
менее  такой  вывод  может  привести  и  к  истинному  зна¬
нию  даже  тогда,  когда  модель  и  оригинал  представляют
собой  весьма  различные  в  качественном  отношении  си¬
стемы.  Это  возможно  в  том  случае,  когда  в  аналогии
схвачены  существенные  черты  рассматриваемых  систем.
Так,  например,  в  ядерной  физике  широко  используются
не  только  микроскопические  (оболочечная  модель  ядра),
но  и  макроскопические  аналогии  (капельная  и  оптиче¬
ская  модель  ядра).  Уподобление  ядра  капле  жидкости
основано  на  точно  установленном  факте  несжимаемости
ядерного  вещества,  что  сближает  его  с  жидкостью.  Эта
модель  (как  и  другие),  хотя  и  имеет  ограниченное  зна¬
чение,  но  позволяет  объяснить  ряд  свойств  ядра.  Как
описание  оригинала  она  ограниченна,  одностороння.
Это  своего  рода  абстракция.
 Не  следует  думать,  что  абстрактность  —  это  привиле¬
гия  каких-то  особых  моделей.  Этим  свойством  обладают
все  модели  без  исключения.  Замещение  оригинала  мо¬
делью  имеет  смысл  в  том  случае,  когда  модель  отлична
от  оригинала.  А  это  значит,  что  модель  всегда  представ¬
ляет  собой  одностороннее,  абстрактное  его  отображение.
Исследователь  при  выборе  или  создании  модели  созна¬
тельно  отвлекается  от  многих  свойств  как  оригинала,  так
и  модели,  представляющихся  несущественными.
 Таким  образом,  моделирование  представляет  собой
весьма  сложный  метод  познания,  включающий  в  свой
состав  множество  самых  разнообразных  приемов  и  ме¬
тодов  научного  исследования:  наблюдение,  измерение,
эксперимент,  анализ  и  синтез,  абстрагирование,  экстра¬
поляцию  и  т.  д.
 Подводя  итог,  можно  сказать,  что  «модельное»  иссле¬
дование  имеет  следующую  структуру:  1.  Постановка  за¬
дачи.  2.  Создание  или  выбор  модели.  3.  Исследование
модели.  4.  Перенос  знания  с  модели  на  оригинал.
 С  помощью  моделей  могут  исследоваться  любые
рбъекты.  Но  принципиальная  неполнота,  фрагментар-
 47

ность  моделей  не  позволяет  получить  с  их  помощью
исчерпывающего  знания  об  оригинале.  Только  в  сочета¬
нии  с  другими  методами  познания,  в  сочетании  с  непо¬
средственным  исследованием  оригинала  метод  моделиро¬
вания  может  быть  плодотворным  и  иметь  значительную
эвристическую  ценность.
 Исторический  и  логический
методы  научного  познания
 Оба  метода  —  и  исторический,  и  логический  —  при¬
меняются  для  исследования  сложных  развивающихся
объектов.  Это  необходимо  особо  подчеркнуть  во  избежа¬
ние  ошибочной  трактовки  этих  методов,  при  которой,
например,  под  логическим  понимается  чуть  ли  не  любая
мыслительная  операция.  Эти  методы  используются  толь¬
ко  там,  где  так  или  иначе  предметом  исследования  ста¬
новится  история  объекта.
 Сущность  исторического  метода  состоит  в  том,  что
история  изучаемого  объекта  воспроизводится  во  всей
своей  многогранности,  с  учетом  всех  мельчайших  зигза¬
гов  и  случайностей.  Когда  нас  интересуют  имевшие  место
события,  действия  отдельных  личностей,  их  связи,  харак¬
теры  и  т.  д.,  тогда  исторический  метод  незаменим.  Так,
например,  нельзя  глубоко  постичь  историю  Великой  Оте¬
чественной  войны,  если  абстрагироваться  от  того  огром¬
ного  множества  отдельных  фактов,  которые,  собственно,
и  составляют  эту  историю.  Каждому,  кто  читал  военные
мемуары,  хорошо  известно,  как  знакомство  с  многочис¬
ленными  «мелочами»  обогащает  знание  общей  картины
грандиозных  военных  сражений.
 Областью  применения  исторического  метода  является
прежде  всего  исследование  человеческой  истории.  Одна¬
ко  этот  метод  используется  также  и  в  целях  познания
различных  явлений  живой  и  неживой  природы.  Так,  на¬
пример,  изучение  различных  геологических  явлений
(образование  морен,  нефти,  горообразование  и  пр.)  опи¬
рается  на  исследование  всей  истории  происходивших  на
Земле  процессов.
 Таким  образом,  применение  исторического  метода
позволяет  получить  представление  об  эмпирической  исто¬
рии  объекта.
 Логический  метод  исследования  —  это  метод  воспро¬

изведения  в  мышлении  сложного  развивающегося  (или
развивавшегося)  объекта  в  форме  исторической  теории.
Можно  сказать,  что  он  позволяет  получить  представление
о  «теоретической  истории»  объекта.  Для  этого  могут
использоваться  самые  разнообразные  познавательные
операции  и  методы,  однако,  было  бы  неправильно  ото¬
ждествлять  с  ними  логический  метод,  являющийся  осо¬
бым  способом  воспроизведения,  «реконструирования»
в  сознании  истории  развивающейся  системы.
 При  логическом  исследовании  объекта  отвлекаются
от  всех  исторических  случайностей,  отдельных  фактов,
зигзагов  и  даже  попятных  движений,  вызванных  теми
или  иными  событиями.  Из  истории  вычленяется  самое
главное,  определяющее,  существенное.  Она  рассматри¬
вается,  грубо  говоря,  не  такой,  какой  была,  а  в  «исправ¬
ленном»  виде.  Логически  воспроизведенная  история  —
это  действительная  история,  но  обобщенная,  освобожден¬
ная  от  всего  случайного,  наносного,  несущественного.
В  ней  сохраняется  только  то,  что  закономерно  и  необ¬
ходимо.
 Имеет  ли  человеческое  мышление  право  на  такое
исправление,  реконструирование  истории  объекта?  Бес¬
спорно,  если  при  этом  сама  история  не  игнорируется
полностью,  если  устраняется  и  исправляется  то,  что
действительно  является  несущественным,  случайным,  не
соответствующим  общей  логике  исторического  процесса.
Иначе  говоря,  логическое  воспроизведение  истории  дол¬
жно  в  общем  и  целом  соответствовать  действительной,
эмпирической  истории.  Этого  требует  диалектико-мате¬
риалистический  принцип  единства  исторического  и  ло¬
гического.
 Принцип  единства  исторического  и  логического  за¬
прещает  произвольные  спекуляции,  домыслы,  всякого
рода  надуманные  мысленные  конструкции.  Он  требует,
чтобы  логика  мысли  следовала  за  историческим  процес¬
сом.  Однако  это  вовсе  не  означает,  что  мысль  должна
оставаться  пассивной.  Напротив,  активно  вычленяя  из
истории  существенное  и  необходимое,  логически  воспро¬
изводя  ее,  человеческое  мышление  обнажает  саму  суть
исторического  процесса  и  тем  самым  помогает  понять
его  действительно  глубоко.  Важно  только,  чтобы  это  осу¬
ществлялось  в  соответствии  с  объективными  законами.
Об  этом  очень  хорошо  сказал  Ф.  Энгельс:  «С  чего  начи¬
нает  история,  —  писал  он,—  с  того  же  должен  начинаться
 49

и  ход  мыслей,  и  его  дальнейшее  движение  будет  пред¬
ставлять  собой  не  что  иное,  как  отражение  исторического
процесса  в  абстрактной  и  теоретически  последовательной
форме;  отражение  исправленное,  но  исправленное  соот¬
ветственно  законам,  которые  дает  сам  действительный
исторический  процесс...»1.
 Для  целей  логического  воспроизведения  истории  объ¬
екта  большое  значение  имеет  вычленение  исходного
пункта  рассмотрения,  или  того,  что  К.  Маркс  и
В.  И.  Ленин  называли  «клеточкой».  В  этой  «клеточке»
оказываются  сконцентрированными  самые  существенные
стороны  сложной  системы,  и  начав  с  ее  анализа,  иссле¬
дователь  сможет  глубоко  и  ясно  постичь  все  многообра¬
зие  исторических  явлений.  Так,  например,  К.  Маркс
очень  удачно  выбрал  в’  качестве  «клеточки»  товарного
производства  простейшее  явление  —  обмен  товаров,  от
анализа  которого  стало  возможным  двинуться  к  понима¬
нию  самых  разнообразных  процессов  и  противоречий
капиталистического  общества.  Высоко  оценивая  это,
В.  И.  Ленин  писал:  «Анализ  вскрывает  в  этом  простей¬
шем  явлении  (в  этой  „клеточке“  буржуазного  общества)
все  противоречия  (гезресИуе  зародыши  всех  противо¬
речий)  современного  общества.  Дальнейшее  изложение
показывает  нам  развитие  (и  рост  и  движение)  этих
противоречий  и  этого  общества,  в  2  его  отдельных  ча¬
стей,  от  его  начала  до  его  конца»2.
 Подводя  итог,  можно  сказать,  что  исторический  и
логический  методы  познания  не  только  отличны  друг  от
друга,  но  и  в  значительной  мере  совпадают.  Ф.  Энгельс
не  случайно  говорил,  что  логический  метод  есть,  в  сущ¬
ности,  тот  же  исторический,  но  освобожденный  от  его
исторической  формы.  Однако  вместе  с  тем  надо  под¬
черкнуть,  что  исторический  и  логический  методы  позна¬
ния  не  заменяют,  а  только  взаимно  дополняют  друг
друга.  Неправильно  было  бы  выделять  какой-либо  из
них  как  более  продуктивный.  В  зависимости  от  харак¬
тера  объекта  и  целей  исследования  более  важным  и  зна¬
чимым  может  оказаться  любой  из  этих  методов.
 1  К.  Маркс  и  Ф.  Энгельс.  Соч.,  т.  13,  стр  497.
 2  Ц.  И.  Ленин.  Поли.  собр.  соч.,  т.  29,  стр.  318.
 50

3.  Методы
теоретического  исследования
 Восхождение
от  абстрактного  к  конкретному
 Прежде,  чем  переходить  к  характеристике  существа
метода  восхождения  от  абстрактного  к  конкретному,
введем  основные  понятия.
 Термин  «абстрактное»  употребляется  в  основном  для
характеристики  человеческого  знания.  Под  абстрактным
понимается  одностороннее,  неполное  знание,  которое  не
раскрывает  сущности  предмета  в  целом.  Объективным
содержанием  абстрактного  являются  отдельные  стороны,
свойства  и  связи  вещей.
 Термин  «конкретное»  в  марксистской  философии
используется  в  двух  основных  смыслах.  Во-первых,  под
конкретным  понимается  сама  действительность,  различ¬
ные  объекты,  взятые  во  всем  многообразии  их  свойств,
связей  и  отношений.  Во-вторых,  термин  «конкретное»
употребляется  для  обозначения  многогранного,  всесто¬
роннего,  систематического  знания  об  объекте.  Конкрет¬
ное  знание  выступает  как  противоположность  абстракт¬
ного  знания,  т.  е.  знания  бедного  по  содержанию,
одностороннего.  Именно  в  этих  двух  смыслах  понимал
конкретное  К.  Маркс,  который  писал:  «Конкретное  по¬
тому  конкретно,  что  оно  есть  синтез  многих  определений,
следовательно,  единство  многообразного.  В  мышлении
оно  поэтому  выступает  как  процесс  синтеза,  как  резуль¬
тат,  а  не  как  исходный  пункт,  хотя  оно  представляет
собой  действительный  исходный  пункт  и,  вследствие
этого,  также  исходный  пункт  созерцания  и  представ¬
ления»  К
 Во  избежание  недоразумения  следует  сразу  же  под¬
черкнуть,  что  абстрактное  и  конкретное  —  это  не  абсо¬
лютные,  а  относительные  характеристики  знания.  Кван¬
товая  и  релятивистская  механика,  например,  выступают
как  более  конкретные,  богатые  теории  по  сравнению
с  классической  механикой,  однако  по  отношению  к  бу¬
дущим,  еще  более  развитым  физическим  теориям  они,
естественно,  окажутся  абстрактными.
 В  чем  же  сущность  метода  восхождения  от  абстракт¬
ного  к  конкретному,  который  К.  Маркс  характеризовал
как  «правильный  в  научном  отношении»?
 1  К.  М  а  р  к  с  и  Ф.  Э  н  г  е  л  ь  с.  Соч.,  т.  12,  стр.  727.
 51

Восхождение  от  абстрактного  к  конкретному  пред¬
ставляет  собой  всеобщую  форму  движения  научного
знания,  закон  отображения  действительности  в  мышле¬
нии.  Согласно  этому  методу  процесс  познания  как  бы
разбивается  на  два  относительно  самостоятельных  этапа.
 На  первом  этапе  осуществляется  переход  от  чув¬
ственно-конкретного,  от  конкретного  в  действительности
к  его  абстрактным  определениям.  Единый  объект  расчле¬
няется,  описывается  при  помощи  множества  понятий  и
суждений.  Он  как  бы  «испаряется»,  превращаясь  в  сово¬
купность  зафиксированных  мышлением  абстракций,
односторонних  определений.
 Второй  этап  процесса  познания  и  есть  восхождение
от  абстрактного  к  конкретному.  Суть  его  состоит  в  дви¬
жении  мысли  от  абстрактных  определений  объекта,  т.  е.
от  абстрактного  в  познании,  к  всестороннему,  много¬
гранному  знанию  об  объекте,  к  конкретному  в  познании.
На  этом  этапе  как  бы  восстанавливается  исходная  це¬
лостность  объекта,  он  воспроизводится  во  всей  своей
многогранности  —  но  уже  в  мышлении.
 Оба  этапа  познания  теснейшим  образом  взаимосвя¬
заны.  Восхождение  от  абстрактного  к  конкретному  не¬
возможно  без  предварительного  «анатомирования»  объ¬
екта  мыслью,  без  восхождения  от  конкретного  в
действительности  к  абстрактным  его  определениям.  При¬
чем,  сам  процесс  формирования  абстракций  не  есть
нечто  абсолютно  самостоятельное.  Он  осуществляется  и
продолжается  также  в  ходе  развертывания  знаний  об
объекте  в  систему,  т.  е.  в  процессе  собственно  восхожде¬
ния  от  абстрактного  к  конкретному.  И,  с  другой  стороны,
сведение  конкретного  объекта  к  совокупности  абстракций
не  производится  без  ясно  осознанной  цели  познания,
общей  идеи  исследования,  без  представления  о  том,  к  че¬
му  стремится,  восходит  мышление.  В  противном  случае
будет  получена  груда  ненужных,  ничему  не  служащих
абстракций.
 Таким  образом,  можно  сказать,  что  рассматриваемый
метод  представляет  собой  закон  познания,  согласно  по¬
тому  мышление  восходит  от  конкретного  в  действитель¬
ности  к  абстрактному  в  мышлении  и  от  него  —  к  конкрет¬
ному  в  мышлении.  Но  почему  же  этот  метод  называется
методом  восхождения  от  абстрактного  к  конкретному?
Нет  ли  здесь  ошибки  по  существу  или  хотя  бы  термино¬
логической  неточности?
 52

Чтобы  правильно  ответить  на  этот  вопрос,  нужйб
иметь  в  виду,  что  диалектическое  рассмотрение  любых
сложных  явлений  требует  не  только  учёта  различных  их
сторон,  но  и  выделения  главного,  ведущего  звена.  Боль¬
шое  внимание  этому  принципу  диалектики  уделял  в
своих  работах  В.  И.  Ленин,  который  руководствовался
им  как  законом.  Если  с  учетом  этого  принципа  рассмот¬
реть  процесс  теоретического  мышления,  то  можно  уви¬
деть,  что  в  нем  движение  от  конкретного  к  абстрактному
и  от  абстрактного  к  конкретному  выступают  как  процес¬
сы  разной  «весомости».  Форма  движения  мысли,  которую
мы  называем  восхождением  от  абстрактного  к  конкрет¬
ному,  является  определяющей,  доминирующей  по  отно¬
шению  к  восхождению  от  конкретного  к  абстрактному.
Задачи  получения  абстракций,  односторонних  определе¬
ний  подчинены  общей  задаче  восхождения  к  конкретно¬
му.  Получение  конкретного  знания  —  это  цель,  которая
как  закон  определяет  способ  действий  теоретика.  В  этом
плане  абстрактное  предстает  лишь  как  средство  дости¬
жения  поставленной  цели.  Восхождение  от  конкретного
к  абстрактному  обретает  смысл  лишь  в  этой  своей  вклю¬
ченности  в  общее  движение  мысли  к  конкретному.  По¬
этому  рассматриваемый  метод  и  называется  именно  вос¬
хождением  от  абстрактного  к  конкретному.  (Разумеется,
все  сказанное  отнюдь  не  означает,  что  восхождение  от
конкретного  к  абстрактному  может  недооцениваться.  Без
этого  этапа  познания  невозможно  постижение  объекта
во  всей  его  конкретности,  но  тем  не  менее  на  этом  этапе
познания  достигаются  лишь  его  промежуточные  цели.)
 Метод  восхождения  от  абстрактного  к  конкретному
впервые  в  общей  форме  рассмотрен  Гегелем.  Характери¬
зуя  движение  познания,  Гегель  писал:  «...Познание  ка¬
тится  вперед  от  содержания  к  содержанию.  Прежде
всего  это  поступательное  движение  характеризуется  тем,
что  оно  начинает  с  простых  определенностей  и  что  по¬
следующие  определенности  становятся  все  богаче  и  кон¬
кретнее.  Ибо  результат  содержит  в  себе  свое  начало,  и
дальнейшее  движение  этого  начала  обогатило  его  (на¬
чало)  новой  определенностью.  Всеобщее  составляет  осно¬
ву;  поэтому  поступательное  движение  не  должно  быть
понимаемо  как  течение  от  некоторого  другого  к  некото¬
рому  другому...  На  каждой  ступени  дальнейшего  опре¬
деления  всеобщее  поднимает  выше  всю  массу  своего
предыдущего  содержания  и  не  только  ничего  не  остав¬
 53

ляет  позади  себя,  но  уносит  с  собой  все  приобретенное
и  обогащается  и  уплотняется  внутри  себя»  К
 Гегель  первый  обнаружил  восхождение  от  абстракт¬
ного  к  конкретному  как  закон,  управляющий  всем  исто¬
рическим  процессом  развития  знания.  Однако  будучи
объективным  идеалистом,  он  дал  извращенно-идеалисти¬
ческое  толкование  этого  закона.  По  Гегелю,  конкрет¬
ное—  это  не  природа,  а  дух.  Природа  у  него  абстрактна,
метафизична,  все  ее  явления  находятся  рядом  друг
с  другом,  обособлены  друг  от  друга,  вся  она  распадается
на  отдельные  вещи  и  явления.  Восхождение  от  абстракт¬
ного  к  конкретному  трактуется  Гегелем  как  восхождение
абсолютного  духа  к  самому  себе.  Этот  дух  представляет
собой  исходную  конкретность,  которая  затем  обнаружи¬
вает  себя  в  виде  «механизма»,  «химизма»  и  «организма»,
т.  е.  которая  восходит  к  самой  себе  через  ступени  разви¬
тия  природы  как  «инобытия»  духа.  Процесс  восхождения
от  абстрактного  к  конкретному  представляется  Гегелю
как  порождение  мира  абсолютной  идеей,  формирование
знаний  о  мире  выдается  им  за  сам  процесс  создания
мира  некоторым  духовным  началом.
 Большая  научная  заслуга  классиков  марксизма-
ленинизма  состоит  в  том,  что  ими  был  вычленен  действи¬
тельный  смысл  обнаруженного  Гегелем  закона.  Восхож¬
дение  от  абстрактного  к  конкретному  рассматривается
диалектическим  материализмом  как  метод  развития  зна¬
ния,  как  действенное  руководство  при  создании  научных
теорий  и  концепций.
 Интересной  и  весьма  значимой  в  научном  отношении
конкретизацией  этого  метода  является  известный  «прин¬
цип  соответствия»,  сформулированный  Н.  Бором.  Со¬
гласно  этому  принципу  любая  физическая  теория  не
отбрасывает  предшествующие  теории,  а  включает  их
в  себя  как  некоторый  частный,  предельный  случай.  Этот
принцип  описывает,  например,  связь  классической  меха¬
ники  с  квантовой  и  релятивистской  механикой,  геометрии
Эвклида  —  с  неэвклидовыми  геометриями  и  т.  д.  При
определенных  предельных  переходах,  например,  из  фор¬
мул  релятивистской  механики  могут  быть  получены  фор¬
мулы  механики  классической.  Так,  специальная  теория
 1  Гегель.  Соч.,  т.  VI.  М.,  Соцэкгиз,  1939,  стр.  315
 54

относительности  дает  для  массы  движущегося  тела  (ту)
следующее  выражение
 где  т0  —  масса  покоя,  V  —  скорость  движения  тела,  а
с  —  скорость  света.  Переходя  к  «классическим  усло¬
виям»,  т.  е.  предполагая  (или  устремляя  V  к  нулю),
получаем:
 Это  —  хорошо  известное  утверждение  классической  меха¬
ники  о  независимости  массы  тел  от  их  движений.
 Следовательно,  создавая  теорию,  нужно  руководство¬
ваться  принципом  соответствия,  следить  за  тем,  чтобы
в  новую  теорию  включались  все  истинные  выводы  преж¬
них  теорий.
 Таким  образом,  рассматриваемый  принцип  выступает
для  теоретика  как  важнейшее  руководство  к  действию.
Демонстрируя  в  современной  науке  свою  методологиче¬
скую  мощь,  он  одновременно  демонстрирует  и  всю
огромную  значимость  метода  восхождения  от  абстракт¬
ного  к  конкретному,  поскольку  принцип  соответствия
является  представителем  этого  метода  в  физике  и  ма¬
тематике.
 Для  целей  научного  познания  широко  используются
так  называемые  идеальные  объекты,  которые  не  суще¬
ствуют  в  действительности  и  вообще  практически  неосу¬
ществимы: 	абсолютно 	твердое  тело,  точка,  линия,
 абсолютно  черное  тело,  точечный  электрический  заряд
и  т.  д.  Мысленное  конструирование  объектов  такого  рода
и  называется  идеализацией.
 Как  же  осуществляется  процесс  идеализации,  каков
его  механизм?
 Нужно  прежде  всего  подчеркнуть,  что  процесс  кон¬
струирования  идеального  объекта  обязательно  предпо¬
лагает  абстрагирующую  деятельность  сознания.  Созда¬
вая  такой  идеальный  объект,  как  абсолютно  твердое
тело,  мы  абстрагируемся  от  способности  реальных  тел
деформироваться  под  воздействием  внешних  сил.  Говоря
об  абсолютно  черном  теле,  мы  абстрагируемся  от  того
 ту  =
 ту  =  т0.
 Идеализация

факта,  что  все  реальные  тела  в  той  или  иной  мере  обла¬
дают  способностью  отражать  падающий  на  них  свет.
В  любом  случае  идеализация  включает  в  себя  момент
абстрагирования,  что  позволяет  рассматривать  идеали¬
зацию  как  вид  абстрагирующей  деятельности.  «Нам
представляется  возможным,  —  пишет,  например,  Д.  П.
Горский,  —  как  вид  процесса  абстракции  рассматривать
и  так  называемый  процесс  идеализации,  связанный  с  об¬
разованием  «идеализированных  объектов»  К
 Однако  оказывается,  что  большое  значение  для  фор¬
мирования  идеальных  объектов  имеют  и  другие  мысли¬
тельные  операции.  Это  связано  с  тем,  что  при  мысленном
конструировании  идеальных  объектов  (на  основе  рас¬
смотрения  их  реальных  прототипов,  какими  являются  все
окружающие  нас  тела  и  процессы)  мы  должны  достичь
следующих  целей:  1.  Лишить  реальные  объекты  некото¬
рых  присущих  им  свойств.  2.  Наделить  (мысленно)  эти
объекты  определенными  нереальными,  гипотетическими,
практически  неосуществимыми  свойствами.
 Основными  способами  достижения  этих  целей  можно
считать  следующие:
 1.  Многоступенчатое  абстрагирование.  Этот  способ
формирования  идеальных  объектов  широко  применяется,
например,  в  математике.  Так,  абстрагируясь  от  толщины
реального  объекта,  мы  получаем  представление  о  пло¬
скости;  далее,  лишая  плоскость  одного  из  измерений,
получаем  линию;  и,  наконец,  лишая  линию  единствен¬
ного  ее  измерения,  получаем  точку.
 2.  Мысленный  переход  к  предельному  случаю  в  раз¬
витии  какого-либо  свойства.  Располагая,  например,  ре¬
альные  тела  в  ряд  соответственно  увеличению  их  твер¬
дости,  можно  мысленно  продолжить  этот  ряд  и  в  конце
его  представить  такое  тело,  которое  не  деформируется
под  действием  любых  сил.  Это  и  будет  «абсолютно  твер¬
дое  тело».  Подобным  же  образом  создаются  и  такие
идеальные  объекты,  как  несжимаемая  жидкость,  абсо¬
лютно  черное  тело  и  целый  ряд  других.
 3.  Наконец,  идеальный  объект  может  быть  образован
и  путем  простого  абстрагирования,  отбрасывания  неко¬
торых  реальных  свойств  объектов.  Это  возможно  в  том
 1  Д.  П.  Горский.  Вопросы  абстракции  и  образование  понятий.
М.,  изд-во  АН  СССР,  1961,  стр.  34.
 56

случае,  когда  подобное  отбрасывание  реальных  свойств
вещи  выступает  как  одновременное  наделение  этой  вещи
нереальными  свойствами.  Так,  скажем,  отбросить  способ¬
ность  любой  жидкости  сжиматься  под  давлением  —  это
значит  приписать  ей  свойство  несжимаемости;  отбрасы¬
вание  способности  любых  тел  отражать  свет  —  это  уже
приписывание  им  свойства  стопроцентного  поглощения
света,  каким  может  обладать  лишь  не  существующее  в
природе  абсолютно  черное  тело.
 Легко  видеть,  что  во  всех  трех  случаях  обязательно
достигаются  обе  указанные  выше  цели  идеализирующей
деятельности  сознания  —  и  абстрагирование  от  реальных
свойств  объекта,  и  наделение  его  нереальными  свойства¬
ми.  Перечисленные  способы  образования  идеальных
объектов  различаются  здесь  лишь  теми  сторонами  мыс¬
лительной  деятельности,  на  которых  непосредственно
акцентируется  внимание  ученого  и  которые  поэтому
в  каждом  отдельном  случае  представляются  главными,
ведущими.  Однако  что  стоит  за  этой  видимостью,  в  чем
специфика  идеализирующей  деятельности?
 Иногда  ее  усматривают  в  мысленном  переходе  к  пре¬
делу  в  развитии  какого-либо  свойства  объекта,  в  абсолю¬
тизации  этого  свойства.  Однако,  думается,  дело  обстоит
здесь  несколько  иначе.
 Если  проанализировать  те  свойства,  с  которыми  мы
встречаемся  в  процессе  идеализации,  то  можно  заметить
следующее.  Во-первых,  это  свойства  —  антиподы,  они
взаимно  исключают  друг  друга  (имеются  в  виду  отбра¬
сываемое  и  приписываемое  объекту  свойство).  Во-вто¬
рых,  одно  из  этих  свойств-антиподов  обязательно  не¬
реально.  Это  легко  увидеть  на  любом  примере.
 Абстрагирование  от  любого  из  свойств-антиподов
есть  обязательное  приписывание  объекту  противополож¬
ного  свойства.  Можно  указать  множество  таких  пар:
живой  —  неживой,  тяжелый  —  легкий,  белый  —  не  белый,
устойчивый  —  неустойчивый,  и  т.  д.  и  т.  п.  Однако  в  слу¬
чае,  когда  оба  представителя  такой  пары  реально  могут
существовать,  мы  не  получаем  идеального  объекта.  Это
достигается  лишь  в  том  случае,  когда  одно  свойство  из
пары  реально  неосуществимо.  Например,  абстрагируясь
от  реального  компонента  пары  свойств-антиподов  «сжи¬
маемость—  несжимаемость»,  мы  приписываем  жидкости
реально  несуществующее  свойство  и  тем  самым  получаем
идеальный  объект.
 67

Таким  образом,  можно  сказать,  что  идеализация  есть
двуединый  мысленный  процесс,  который  может  осущест¬
вляться  как  бы  «с  разных  концов»,  с  акцентом  на  раз¬
личные  моменты,  но  благодаря  тому,  что  мы  имеем
в  этом  случае  дело  с  особой  парой  взаимоисключающих
свойств,  главные  цели  идеализации  достигаются  в  любом
случае.  Можно  начать  с  отбрасывания  реального  свой¬
ства  —  и  тогда  это  заканчивается  приписыванием  телу
нереального  свойства.  Можно  путем  предельного  пере¬
хода  наделить  объект  нереальным  свойством  —  и  тогда
мы  получаем  одновременное  отбрасывание  некоторого
реального  свойства.
 Полученные  в  результате  сложной  мыслительной  дея¬
тельности  идеальные  объекты  играют  в  науке  большую
роль.  Они  позволяют  значительно  упростить  сложные
системы,  благодаря  чему  возникает  возможность  приме¬
нить  к  ним  математические  методы  исследования,  произ¬
водить  вычисления  с  любой  наперед  заданной  точностью.
С  помощью  идеализации  исключаются  те  свойства  и
отношения  объектов,  которые  затемняют  сущность  изу¬
чаемого  процесса.  Сложный  процесс  представляется  как
бы  в  «чистом»  виде,  что  значительно  облегчает  обнару¬
жение  существенных  связей  и  отношений,  формулирова¬
ние  законов.  Эту  функцию  идеализации  раскрыл
Ф.  Энгельс,  который  писал  в  «Диалектике  природы»
о  Сади  Карно:  «Он  изучил  паровую  машину,  проанали¬
зировал  ее,  нашел,  что  в  ней  основной  процесс  не  высту¬
пает  в  чистом  виде,  а  заслонен  всякого  рода  побочными
процессами,  устранил  эти  безразличные  для  главного
процесса  побочные  обстоятельства  и  сконструировал
идеальную  паровую  машину  (или  газовую  машину),  ко¬
торую,  правда,  так  же  нельзя  осуществить,  как  нельзя,
например,  осуществить  геометрическую  линию  или  гео¬
метрическую  плоскость,  но  которая  оказывает,  по-своему,
такие  же  услуги,  как  эти  математические  абстракции:
она  представляет  рассматриваемый  процесс  в  чистом,
независимом,  неискаженном  виде»  *.
 Использование  идеальных  объектов  позволяет  пере¬
ходить  от  эмпирических  законов  к  их  строгой  формули¬
ровке  на  языке  математики,  значительно  облегчает
 1  К.  Маркс  и  Ф.  Энгельс.  Соч.,  т.  20,  стр.  643—544.
 68

дедуктивное  построение  целых  областей  знания.  Более
того  —  наука  знает  немало  примеров,  когда  использова¬
ние  идеальных  объектов  приводило  к  выдающимся  от¬
крытиям  (вспомним  хотя  бы  мысленный  эксперимент
Галилея,  приведший  к  открытию  принципа  инерции).
 Идеализация  —  это  специфическое  упрощение  дей¬
ствительности,  которое  таит  в  себе  определенные  опас¬
ности.  Поэтому  большое  значение  приобретает  вопрос
о  правомерности  тех  или  иных  идеализаций.
 Оправдать  идеализацию  путем  непосредственного  со¬
поставления  идеального  объекта  с  действительностью
нельзя.  Правомерность  идеализации  доказывается  при¬
менимостью  на  практике  той  теории,  которая  создана  на
основе  этой  идеализации.  Если  теория  в  целом  правильно
описывает  реальные  явления,  то  правомерны  и  положен¬
ные  в  ее  основу  идеализации.  В  противном  случае  они
нуждаются  в  коренном  пересмотре.  Так  обстояло,  на¬
пример,  дело  с  ньютоновскими  идеализациями  «абсолют¬
ное  пространство»  и  «абсолютное  время»,  которые  были
исключены  из  физики  А.  Эйнштейном.  На  основе  этих
идеализаций  получали  результаты,  противоречащие  из¬
вестным  данным  опытов  Майкельсона  и  Морли.
 Любая  идеализация  правомерна  лишь  в  определен¬
ных  пределах,  она  служит  для  научного  решения  только
определенных  проблем.  В  случае,  когда  мы  переходим
к  вопросам,  существенно  связанным  с  отброшенным  в
процессе  идеализации  свойством  объекта,  прежняя  идеа¬
лизация  оказывается  неоправданной.  Представление  об
идеальной  жидкости  (несжимаемой  и  лишенной  вяз¬
кости)  позволяет,  например,  решить  ряд  вопросов  гидро¬
статики  (о  распределении  давления  в  жидкости,  ее
подъемной  силе,  установлении  поверхности  и  т.  п.),
однако,  приводит  к  ложным  выводам  при  рассмотрении
движения  в  этой  жидкости  твердых  тел,  поскольку  имен¬
но  вязкость  здесь  играет  решающую  роль.
 Использование  в  науке  идеальных  объектов  показы¬
вает,  что  познание  —  это  сложный  процесс,  включающий
моменты  творчества,  фантазии,  отлета  мысли  от  действи¬
тельности.  Об  этой  особенности  процесса  познания
В.  И.  Ленин  писал:  «Подход  ума  (человека)  к  отдель¬
ной  вещи,  снятие  слепка  (=  понятия)  с  нее  не  есть
простой,  непосредственный,  зеркально-мертвый  акт,  а
сложный,  раздвоенный,  зигзагообразный,  включающий
 69

в  себя  возможность  отлета  фантазии  от  жизни...»  К  Только
с  учетом  этого  можно  правильно  понять  и  оценить  роль
идеализации  в  познании.
 Формализация
 «Формализм»,  «формальный»  —  это  слова,  которые
в  обыденной  жизни  обычно  используются  как  негативная
характеристика  человеческой  деятельности  и  отношений.
Что  же  касается  науки,  то  в  ней  эти  термины  наполнены
иным  содержанием.  Они  характеризуют  определенный
подход  к  исследованию  различных  объектов,  известный
под  названием  метода  формализации.
 Термин  «формализация»  неоднозначен,  зачастую  он
употребляется  в  существенно  различных  смыслах.  Чаще
всего  под  формализацией  понимают  следующее:
 1.  Метод  решения  специальных  проблем  в  математи¬
ческих  и  логических  теориях.  К  числу  таких  проблем
относится  доказательство  непротиворечивости  математи¬
ческих  теорий,  независимости  аксиом,  доказуемости  раз¬
личных  положений  и  т.  д.  Эти  вопросы  решаются  чисто
формально,  путем  использования  специальной  симво¬
лики,  позволяющей  оперировать  не  с  содержанием
соответствующих  теоретических  утверждений,  а  с  набо¬
рами  символов,  с  формулами.  Здесь  мы  имеем  дело
с  формализацией  в  узком  или  специальном  смысле  этого
слова.
 2.  Под  формализацией  в  широком  смысле  слова  по¬
нимается  метод  изучения  самых  разнообразных  объектов
путем  отображения  их  содержания  и  структуры  в  зна¬
ковой  форме,  при  помощи  самых  разнообразных  «искус¬
ственных»  языков,  к  числу  которых  относится,  например,
язык  математики,  математической  логики,  химии,  радио¬
техники  и  ряда  других  наук.  Использование  специальной
символики  в  этих  науках  является  одним  из  необходи¬
мых  и  все  более  прогрессирующих  методов  отражения
действительности  человеком.  В  дальнейшем,  говоря
о  формализации,  будем  иметь  в  виду  прежде  всего  фор¬
мализацию  в  широком  смысле  слова.
 С  зачатками  формализации  мы  встречаемся  уже
в  школе,  когда  при  решении  определенной  задачи  отвле¬
каемся  от  конкретного  содержания  неизвестного  и  рас¬
сматриваем  его  просто  как  некоторый  «х»  в  уравнении.
 1  В.  И.  Л  е  н  и  н.  Поли.  собр.  соч.,  т.  29,  стр.  330.
 60

Даже  этого  достаточно,  чтобы  почувствовать  силу  фор¬
мального  подхода.  Изучение  различных  полуформализо-
ванных  дисциплин,  особенно  математических  исчисле¬
ний—  дифференциального,  интегрального,  операционного
и  др.  —  еще  нагляднее  демонстрирует  познавательную
мощь  и  эффективность  метода  формализации.  (Говорить
об  этих  исчислениях  как  о  полуформализованных  или
частично  формализованных  можно  по  той  причине,  что
используемые  здесь  логические  средства  не  формализу¬
ются  и  вообще  не  формулируются  в  явной  форме.)
 В  чем  же  состоит  роль  формализации  в  науке,  в  чем
конкретно  проявляются  достоинства  этого  метода?
 1.  Формализация  обеспечивает  полноту  обозрения
определенной  области  проблем,  обобщенность  подхода
к  их  решению.  Так,  например,  на  ранних  этапах  развития
математических  знаний  существовало  огромное  множе¬
ство  правил  и  формул  для  вычисления  площадей  раз¬
личных  фигур.  Интегральное  исчисление  позволяет
решить  это  множество  задач  единым,  унифицированным
методом.  Точно  так  же  и  во  множестве  других  случаев
формализация  позволяет  отыскивать  общие  алгоритмы
решения  целых  классов  проблем.
 2.  Метод  формализации  базируется  на  использовании
специальной  символики,  введение  которой  обеспечивает
краткость  и  четкость  фиксации  знания.  Например,  из¬
вестно,  какие  громоздкие  выражения  заменяются  в  ма¬
тематике  символами  го!  и  сПу,  обозначающими  операции
ротора  и  дивергенции.  Видимо,  этим  в  значительной  мере
обусловлено  изящество  математических  и  физических
теорий,  их  компактность  и  своеобразная  красота.  Чтобы
убедиться  в  этом,  достаточно  себе  представить,  как  вы¬
глядели  бы,  например,  уравнения  Максвелла  или  какие-
либо  другие,  будучи  написаны  на  обычном  русском
языке.  Видимо,  был  бы  получен  конгломерат  множества
утверждений,  общий  смысл  которых  улавливался  бы
с  огромным  трудом.  Работать  с  такими  «уравнениями»
было  бы  практически  невозможно.
 3.  Формализация  связана  с  приписыванием  отдель¬
ным  символам  или  их  системам  определенных  значений,
что  позволяет  избежать  многозначности  терминов  (или
полисемии),  которая  свойственна  обычным  языкам.  По¬
этому  при  оперировании  с  формализованными  системами
рассуждения  отличаются  четкостью  и  строгостью,  а  вы¬
воды  —  доказательностью,
 61

4. 	Формализация  позволяет  формировать  знаковые
модели  объектов  и  изучение  реальных  вещей  и  процессов
заменять  изучением  этих  моделей.  Этим  достигается
упрощение  объекта  непосредственного  исследования,  что
в  значительной  мере  облегчает  решение  познавательных
задач.  Если  формализация  осуществлена  правильно,  если
в  знаковой  модели  объекта  отражено  самое  существен¬
ное,  то  изучение  этой  модели  может  дать  ценную  инфор¬
мацию  об  объекте  и  даже  привести  к  выдающимся
открытиям.  Причем,  очень  часто  это  осуществляется
путем  чисто  формального  оперирования  со  знаковой  мо¬
делью,  возможность  чего  заключена  в  самой  специфике
искусственного  языка.
 Естественный,  обычный  язык  характерен  тем,  что
связь  материальной  оболочки  знака  и  его  значения  вы¬
ступает  здесь  как  неразрывная,  органическая.  По  суще¬
ству,  оперирование  словами  естественного  языка  есть
оперирование  их  содержанием.  Если  оторвать  содержа¬
ние  слов  от  их  материальной  оболочки,  то  слова  превра¬
щаются  в  груду  символов,  операции  с  которыми  ничего
не  дают1.
 Что  же  касается  искусственных  языков,  то  характер¬
ной  их  особенностью  является  относительно  большая
самостоятельность,  независимость  значения  и  материаль¬
ной  оболочки  знака.  Если  операции  с  естественно-языко¬
выми  знаками  являются  содержательными  (т.  е.  мы
оперируем  с  содержанием  этих  знаков,  с  мыслями,  в  них
зафиксированными),  то  операции  со  знаками  искусствен¬
ного  языка  имеют  в  значительной  мере  формальный
характер.
 Когда  объект  описан  посредством  такого  языка,
т.  е.  создана  знаковая  модель,  то  в  процессе  ее  исследо¬
вания  могут  применяться  формальные  преобразования
знаков  и  их  систем,  а  содержательный  смысл  таких
преобразований  как  бы  остается  в  тени.  В  процессе
исследования  знаковой  модели  могут  быть  получены  про¬
межуточные  результаты,  которые  иногда  даже  невоз¬
можно  интерпретировать.  И  тем  не  менее,  цепь  формаль¬
ных  преобразований,  замыкаясь  через  такие  нелепые
с  содержательной  стороны  звенья,  ведет  к  вполне  содер¬
жательному  результату.  Примером  может  служить  ши¬
рокое  использование  мнимых  чисел  в  электро-  и  радио¬
 1  См.:  В.  Г.  Колшанский.  В  чем  различие  знаковых  систем?
«Вопросы  философии»,  1960,  №  5,  стр.  129.
 62

технике,  разложение  периодических  функций  в  ряд
Фурье,  история  открытия  позитрона  и  т.  д.
 Следовательно,  в  знаковой  модели  содержание  ее
оказывается  как  бы  «пристегнутым»  к  материальной
оболочке.  Модель  как  знаковая  система  становится  ве¬
дущей  по  отношению  к  содержанию.  В  роли  первичного
выступают  преобразования  знаковой  системы,  осущест¬
вляемые  по  некоторым  формальным  правилам.  Преобра¬
зование  содержания  выступает  уже  как  вторичное,  оно
следует  за  изменениями  знаковой  формы.  И  каждой
новой  знаковой  форме  отвечает  вполне  определенное
новое  содержание,  которое  вычленяется  уже  при  помощи
обычного  языка.
 Возможность  такого  временного  отвлечения  от  содер¬
жания  модели  является  ее  важнейшим  достоинством,
поскольку  формальные  преобразования  иногда  приводят
к  таким  парадоксальным  (и  верным!)  результатам,  кото¬
рые  поначалу  кажутся  бессмысленными  и  потому  вряд
ли  были  бы  получены  содержательным  путем.  Мы  просто
отвергли  бы  их  как  невозможные,  вздорные  или,  говоря
словами  Н.  Бора,  —  «сумасшедшие».  Так,  среди  решений
уравнения  П.  Дирака,  описывающего  движение  элек¬
трона,  были  и  такие,  которые  соответствуют  состояниям
с  отрицательной  кинетической  энергией.  Это  явилось
большим  затруднением,  так  как  все  механические  законы
для  частицы  были  бы  неверными  в  этих  состояниях.
Действительный  смысл  таких  «бессмысленных»  решений
состоял  в  том,  что  они  описывали  поведение  частицы,  во
всем  похожей  на  электрон,  но  имеющей  положительный
электрический  заряд.  Таким  образом,  исследование  зна¬
ковой  системы  привело  формальным  путем  к  открытию
одного  из  интереснейших  физических  явлений  —  анти¬
пода  электрона,  который  был  назван  позитроном.
 В  чем  же  конкретно  кроется  источник  этой  относи¬
тельной  независимости  содержания  знаковой  модели  от
ее  материальной  оболочки?  Видимо,  решающее  значение
здесь  имеет  «многоэтажность»  значения  знаков  искус¬
ственного  языка.  Так,  например,  в  уравнениях  Максвелла
векторы  Е,  Н,  Д  и  В  имеют  два  «этажа»  значений:
во-первых,  это  просто  математические  объекты  —  век¬
торы;  во-вторых,  это  физические  величины,  характери¬
зующие  электромагнитное  поле.
 Вследствие  этого  и  появляется  возможность  от¬
влечься  от  физического  смысла  векторов  и  оперировать
 63

ими  на  математическом  уровне,  интересуясь  лишь  интер¬
претацией  полученного  конечного  результата.  То  же  са¬
мое  можно  сказать  и  о  приведенном  выше  примере
с  уравнением  П.  Дирака.
 Заканчивая  характеристику  метода  формализации,
нужно  сказать,  что  он  теснейшим  образом  связан  со  мно¬
гими  другими  методами  —  моделированием,  абстрагиро¬
ванием,  идеализацией  и  т.  д.  По  отношению  к  моде¬
лированию  он  носит  в  определенном  смысле  служебный
характер,  поскольку  выступает  в  качестве  средства  зна¬
кового  моделирования.  Что  же  касается,  например,
абстрагирования  и  идеализации,  то  использование  этих
методов  есть  необходимая  предпосылка  формализации.
Формализация  невозможна,  например,  без  предваритель¬
ного  огрубления,  упрощения  текучей  действительности,
без  применения  к  ней  абстракции  конструктивизации.
Д.  П.  Горский  пишет  по  этому  поводу:  «На  наш  взгляд,
процесс  конструктивизации  является  условием  всякого
познания,  в  том  числе  и  использования  процессов  форма¬
лизации  в  широком  и  узком  (специальном)  смысле
слова»  К
 Подчеркивая  плодотворность  метода  формализации,
нужно  сказать,  что  его  эффективность  в  значительной
мере  определяется  тем,  насколько  правильно  выявлено
главное  в  содержании  объекта,  насколько  удачно  схва¬
чена  его  сущность.  Без  этого  даже  самые  искусные  фор¬
мальные  манипуляции  с  символами  окажутся  бесплод¬
ными  или  приведут  к  ложным  выводам.
 Аксиоматический  метод
 Аксиоматический  метод  представляет  собой  один  из
довольно  распространенных  способов  организации  на¬
учного  знания.  Особенно  широко  применяется  он  в  мате¬
матике  и  математизированных  науках.
 Под  аксиоматическим  методом  построения  определен¬
ной  научной  теории  или  дисциплины  понимается  такая
их  организация,  когда  ряд  утверждений  принимается  без
доказательства,  а  все  остальное  знание  выводится  из  них
по  определенным  логическим  правилам.  пР  инимаемые
без  доказательства  положения  называются  аксиомами,
 1  См.:  «Гносеологические  проблемы  формализации».  Минск,  1969,
стр.  12.
 64

а  выводное  знание  фиксируется  в  виде  лемм,  теорем,
законов  и  т.  д.
 Аксиоматический  метод  широко  применялся  еще  в
глубокой  древности.  Обычно  его  утверждение  в  науке
связывают  с  появлением  «Начал»  Евклида.  Однако
можно  показать,  что  элементы  аксиоматики  встречались
в  науке  и  до  Евклида  —  в  трудах  Платона,  Аристотеля,
Гиппократа  Хиосского  и  др  1.  По  мере  развития  науки
этот  метод  проникает  в  самые  различные  области  знания.
Примерами  аксиоматически  построенных  систем  знания
могут  служить  и  теория  электромагнитного  поля
Д.  К.  Максвелла,  и  эйнштейновская  теория  относитель¬
ности,  и  целый  ряд  других  научных  теорий.
 К  аксиоматически  построенной  системе  знания  предъ¬
является  ряд  требований,  важнейшими  из  которых
являются:  1.  Требование  непротиворечивости,  согласно
которому  в  системе  аксиом  не  должны  быть  выводимы
одновременно  какое-либо  предложение  и  его  отрицание.
 2. 	Требование  полноты,  согласно  которому  любое  предло¬
жение,  которое  можно  сформулировать  в  данной  системе
аксиом,  можно  в  ней  доказать  или  опровергнуть,  т.  е.,
иначе  говоря,  из  аксиом  должно  быть  выводимо  или  это
предложение,  или  его  отрицание.  3.  Требование  незави¬
симости  аксиом,  согласно  которому  любая  аксиома  не
должна  быть  выводима  из  других  аксиом  (иначе  она
переводится  в  разряд  теорем).
 Большой  интерес  представляет  вопрос  об  истинности
аксиоматических  теорий.  Необходимым  условием  их
истинности  является  внутренняя  непротиворечивость.
Однако  она  свидетельствует  с  достоверностью  лишь
о  том,  что  теория  построена  правильно.  Эта  самосогла-
сованность  утверждений  аксиоматической  теории  есть
лишь  ее  кажущаяся  истинность  или  «псевдоистинность».
Аксиоматически  построенная  теория  может  быть  призна¬
на  действительно  истинной  лишь  в  том  случае,  когда
истинны  как  ее  аксиомы,  так  и  правила,  по  которым
получены  все  остальные  утверждения  теории.  Только  в
этом  случае  такая  теория  может  верно  отображать  дей¬
ствительность.
 Что  же  дает  науке  применение  аксиоматического  ме¬
тода,  в  чем  состоят  его  основные  достоинства?
 1  См.:  В.  Н.  Садовский.  Аксиоматический  метод  построения
научного  знания.  В  сб.:  «Философские  вопросы  современной  формаль¬
ной  логики».  М.,  изд-во  АН  СССР,  1962,  стр.  216—219.
 3—1395
 65

Нужно  прежде  всего  отметить,  что  аксиоматизация
науки  требует,  во-первых,  точного  определения  исполь¬
зуемых  понятий  и,  во-вторых,  строгости  рассуждений.
Обычно  в  эмпирическом  знании  то  и  другое  не  всегда
находится  на  должной  высоте,  в  силу  чего  применение
аксиоматического  метода  требует  прогресса  данной  об¬
ласти  знания  в  первую  очередь  в  этом  отношении.
 Кроме  того,  аксиоматизация  упорядочивает  знание,
исключает  из  него  ненужные  элементы,  облегчает  про¬
цесс  построения  всей  системы  знания,  устраняет  дву¬
смысленности  и  противоречия.  Иначе  говоря,  аксиомати¬
ческий  метод  всесторонне  рационализирует  организацию
научного  знания.  Видимо,  именно  это  дало  'повод  Н.  Бур-
баки  утверждать,  что  «аксиоматический  метод  является
не  чем  иным,  как  «системой  Тейлора»  в  математике»  К
 Высоко  оценивая  аксиоматический  метод,  нужно  ска¬
зать,  что  сфера  его  применимости  хотя  и  растет,  но
остается  пока  относительно  ограниченной.  В  нематема¬
тических  науках  этот  метод  играет  подсобную  роль  и
прогресс  в  его  применении  здесь  существенно  зависит
от  уровня  математизации  соответствующей  области  зна¬
ния.  Подчеркивая  это,  В.  Н.  Садовский  пишет:  «Вопрос
о  применимости  аксиоматического  метода  в  нематемати¬
ческих  науках  тесно  связан  с  вопросом  о  возможности
использования  в  этих  дисциплинах  математических  мето¬
дов  вообще.  Если  в  какой-либо  дисциплине  начинают
широко  использоваться  математические  методы,  то  со¬
вершенно  неизбежно  наступает  момент  в  развитии  этой
дисциплины,  когда  актуальной  становится  проблема  ее
аксиоматизации»  2.
 Значительно  более  широко  применяется  аксиоматиче¬
ский  метод  в  математике,  но  и  здесь  он  имеет  определен¬
ные  границы.  В  выяснении  этого  вопроса  выдающуюся
роль  сыграла  доказанная  К.  Гёделем  теорема  о  принци¬
пиальной  неполноте  достаточно  развитых  формальных
систем.  Суть  ее  сводится  к  тому,  что  в  пределах  этих
систем  могут  быть  сформулированы  такие  утверждения,
которые  нельзя  ни  Доказать,  ни  опровергнуть  без  выхода
 1  Н  Бурбаки  Очерки  по  истории  математики.  М,  ИЛ,  1963,
стр  253.
 2  В.  Н.  Садовский.  Аксиоматический  метод  построения  науч¬
ного  знания.  Сб.  Философские  вопросы  современной  формальной  ло¬
гики.  М.,  изд-во  АН  СССР,  1962,  стр.  248.
 66

за  рамки  данной  аксиоматической  теории  (в  область
некоторой  «метатеории»).  Это  значит,  что  путем  аксио¬
матического  построения  системы  знания  могут  быть  по¬
лучены  многие,  но  не  все  утверждения,  которые  возмож¬
но  сформулировать  в  терминах  данной  системы.
 Таким  образом,  полученный  Гёделем  результат  при¬
вел  к  краху  иллюзий  «всеобщей  аксиоматизации»  знания.
Однако,  вместе  с  тем,  он  позволил  и  более  трезво  оце¬
нить  реальные  достоинства  и  возможности  аксиоматиче¬
ского  метода.

Основные
 формы
 научного
 познания
 аучное  знание  имеет  весьма  сложную  структуру,  оно
состоит  из  множества  самых  разнообразных  элемен¬
тов.  На  «микроскопическом»  уровне  науки  можно  выде¬
лить,  например,  такие  элементы,  как  понятия,  суждения
и  умозаключения,  хорошо  отличимые  друг  от  друга  по
ряду  формальных  признаков.  Однако  они  не  выражают
специфику  научного  знания,  поскольку  в  таких  формах
осуществляется  как  научное,  так  и  донаучное  познание.
По  этой  причине  понятия,  суждения  и  умозаключения
нами  рассматриваться  не  будут.
 Для  научного  познания  характерно  использование
более  крупных  «блоков»,  каковыми  являются,  например,
гипотеза,  теория  и  модель.  Эти  формы  научного  познания
даже  с  чисто  внешней  формальной  стороны  отличаются
от  указанных  выше,  именно  они  характерны  для  совре¬
менной  науки.  Поэтому  в  работе  будет  дана  краткая
характеристика  прежде  всего  этих  форм.
 Кроме  того,  будут  рассмотрены  и  такие  формы  науч¬
ного  познания,  которые  отличаются,  скажем,  от  сужде¬
ний  не  формально  (как,  например,  теория  или  модель),
а  только  функционально.  К  их  числу  относится  проблема,
идея,  принцип,  закон,  предположение  и  т.  д.  С  формаль¬
ной  стороны  это  просто  обычные  суждения.  Однако  по
своим  функциям  в  движении  научного  познания  и  в  орга¬
низации  знания  указанные  его  формы  существенно  раз¬
личны.  Акцент  в  работе  будет  сделан  по  этой  причине
именно  на  анализ  их  роли  в  познавательном  процессе,
их  отношения  друг  к  другу  и  к  более  сложным  формам
научного  знания.
 68

1. 	Проблема  и  вопрос
 Научное  исследование  всегда  представляет  собой
цепь  следующих  друг  за  другом  проблем.  Проблемное
содержание  науки  входит  в  ее  общее  содержание  как
составная  часть.  Однако  область  проблем  и  область  уже
завершенного  знания  настолько  тесню  взаимосвязаны,
что  чисто  механически  отделить  их  друг  от  друга  невоз¬
можно.
 Проблема  обращена  не  только  в  будущее,  но  и  в
прошлое.  С  одной  стороны,  в  ней  констатируется  недо¬
статочность  достигнутого  к  данному  моменту  уровня
знания,  невозможность  объяснить  на  основе  этого  знания
новые  явления  действительности.  С  другой  стороны,  про¬
блема  опирается  на  это,  пусть  и  ограниченное,  знание,
наличию  которого  она  обязана  даже  своей  постановкой.
Таким  образом,  проблема  есть  форма  развития  знания,
форма  перехода  от  старого  знания  к  новому.  Она  возни¬
кает  тогда,  когда  старое  знание  уже  обнаруживает  свою
недостаточность,  а  новое  еще  не  приняло  развитой
формы.
 Очень  часто  проблему  связывают  и  даже  отождест¬
вляют  с  вопросом,  подчеркивая,  что  проблема  —  это  важ¬
ный,  сложный  вопрос.  Очевидно,  это  не  совсем  верно.
Можно  сказать,  что  всякая  проблема  связана  с  вопросом,
но  не  всякий  вопрос  является  проблемой.  Проблема  на¬
ходит  в  вопросе  свое  концентрированное  выражение,
узловым  пунктом  всякой  проблемы  является  централь¬
ный  вопрос.  Сложная  проблема,  распадаясь  на  ряд  част¬
ных  проблем,  выражается  и  в  соответствующих  частных
вопросах.  Однако  специфической  чертой  проблемы  яв¬
ляется  то,  что  для  ее  решения,  для  ответа  на  выражаю¬
щие  ее  вопросы  необходимо  выйти  за  рамки  старого,  уже
достигнутого  знания.  Что  же  касается  вопроса  вообще,
то  нередко  для  ответа  на  него  вполне  достаточно  старого
знания.  Такой  вопрос  —  при  всей  его  важности  и  слож¬
ности—  для  науки  проблемой  не  является.
 Как  рождается  и  развивается  проблема?  Каков  ме¬
ханизм  ее  постановки?  Очевидно,  исходным  пунктом  воз¬
никновения  проблемы  является  «проблемная  ситуация»
в  науке,  т.  е.  противоречие  между  знанием  людей  о  по¬
требностях  в  каких-то  практических  или  теоретических
действиях  и  незнанием  путей,  средств,  способов  осущест¬
вления  этих  действий.  Конечной  основой  проблемной

ситуации  является  практика.  Обнаруживая  недостаточ¬
ность  нашего  знания  об  объекте,  давая  «отрицательные»
результаты,  практика  приводит  к  возникновению  все
новых  проблем.  При  этом  нельзя  забывать,  что  наука
обладает  относительной  самостоятельностью,  внутренней
логикой  своего  развития,  своими  внутренними  противо¬
речиями,  которые  тоже  создают  проблемные  ситуации,
обусловленные  практикой  не  непосредственно,  а  лишь
V  в  конечном  счете.  Так  обстоит  дело  со  многими  пробле¬
мами  в  математике,  теоретической  физике  и  т.  п.
 Многокачественность,  неисчерпаемость  явлений  дей¬
ствительности  порождает  наличие  у  каждой  проблемы
целого  ряда  аспектов  —  «подпроблем».  Луи  де  Бройль
писал  по  этому  поводу:  «Мы  никогда  не  должны  забы¬
вать  (история  наук  это  доказывает),  что  каждый  успех
нашего  познания  ставит  больше  проблем,  чем  решает,
и  что  в  этой  области  каждая  новая  открытая  земля
позволяет  предполагать  о  существовании  еще  неизвест¬
ных  нам  необъятных  континентов»  К  В  связи  с  этим
проблема  представляет  собой  ветвящуюся  систему,  ко¬
торая  может  быть  изображена  при  помощи  древовидной
модели,  применяемой  иногда  для  отображения  структуры
науки.  Появление  новых  проблем,  выдвижение  новых
аспектов  прежней  проблемы  закономерно  и  является
реализацией  одного  из  основных  требований  диалектиче¬
ской  логики  —  всесторонности  исследования  объекта.
 Следует  различать  не  только  проблему  и  вопрос,  но
также  проблему  и  проблемный  замысел.  В  замысле  не
указываются  пути  решения  проблемы,  она  только  ста¬
вится.  Развитая  же  проблема  содержит  в  себе  и  указания
на  пути  ее  решения.  На  уровне  замысла,  как  правило,
остаются  в  науке  «преждевременные»  проблемы,  —  т.  е.
такие,  для  решения  которых  не  созрели  еще  многие
предпосылки  как  теоретического,  так  и  практического
характера.  В  то  же  время  развитие  проблемы  есть  одно¬
временно  и  ее  решение.  Хотя  постановка  проблемы  и  ее
решение  —  процессы  качественно  различные,  но  резкой
границы  между  ними,  удовлетворяющей  формуле  «сна¬
чала—  постановка  проблемы,  а  затем  —  ее  решение»,
провести  нельзя.  Постановка  проблемы  есть  одновре¬
менно  и  начало  ее  решения,  и  чем  больше  продвинулся
исследователь  по  пути  постановки,  конкретизации  про¬
 1  Луи  де  Б  р  о  й  л  ь.  По  тропам  науки.  М,  ИЛ,  1962,  стр.  317.
 70

блемы,  тем  больше  он  продвинулся  и  по  пути  ее  решений.
При  этом  нельзя  забывать,  что  перерастание  проблем¬
ного  замысла  в  развитую  проблему,  продвижение  по
пути  решения  проблемы  зависит  не  только  от  исследова¬
теля,  но  и  от  других  факторов,  важнейшими  из  которых
являются  уровень  развития  науки  и  уровень  развития
объекта  исследования.
 Подчеркивая,  что  постановка  проблемы  тесно  свя¬
зана  с  неполнотой  и  неточностью  предшествующего
знания  об  объекте,  следует  отметить,  что  это  же  является
одной  из  причин  возникновения  мнимых,  по  выражению
М.  Планка,  проблем  науки.  Такова,  например,  проблема
создания  вечного  двигателя,  которую,  как  и  всякую  мни¬
мую  проблему,  не  только  порождает,  но  и  снимает  науч¬
ный  прогресс.
 Мнимые  проблемы  отличаются  тем,  что  их  постановка
противоречит  фактам  и  законам.  Так,  постановка  про¬
блемы  создания  вечного  двигателя  противоречит  закону
сохранения  энергии,  согласно  которому  получение  веч¬
ного  движения  без  затрат  энергии  —  необоснованная  и
неосуществимая  мечта.
 Почему  же  возникают  и  существуют  мнимые  пробле¬
мы?  Видимо,  этому  способствует  целый  ряд  факторов,
важнейшими  из  которых  являются1:  1.  Психологические
причины,  сущность  которых  состоит  в  стремлении  увле¬
ченного  исследователя  ставить  вопросы  и  искать  на  них
ответы.  При  этом  ученый  нередко  заходит  слишком  да¬
леко,  и  наряду  с  реальными  ставит  также  и  мнимые
проблемы,  сам  о  том  не  подозревая  (ибо  наука  для  ква¬
лификации  таких  проблем  в  качестве  мнимых  еще  не
созрела).  2.  Логические  причины,  состоящие  в  том,  что
решение  вопроса  о  реальности  или  мнимости  проблемы
невозможно  на  уровне  проблемного  замысла.  Для  этого
нужна  развернутая  постановка  проблемы,  углубление
в  ее  решение,  в  процессе  которого  только  и  может  осу¬
ществиться  действенная  апробация  идеи  практикой.
 3. 	Гносеологические  причины,  главной  из  которых  яв¬
ляется  неточность,  неполнота,  относительность  той  исход¬
ной  информации,  на  базе  которой  ставится  проблема.
 Все  изложенное  показывает,  что  мнимые  проблемы
полностью  изгнать  из  науки  невозможно.  Развитие  на¬
 1  См.:  И.  И.  М  о  ч  а  л  о  в.  Мнимые  проблемы  на>ки.  «Вопросы
философии»,  1966,  №  1.
 71

уки  беде*  к  устранению  одних  мнимых  проблем,  но  неиз¬
бежно  порождает  другие.
 В  заключение  нужно  заметить,  что  было  бы  непра¬
вильно  рассматривать  мнимые  проблемы  только  как
негативное  явление.  Нередко  из  них  вырастают  действи¬
тельно  ценные,  реальные  проблемы.  Макс  Планк,  на¬
пример,  писал,  что  из  идеи  вечного  двигателя  выросло
понимание  того,  что  такое  энергия.  Стремление  разре¬
шить  мнимые  проблемы  нередко  может  привести  к  боль¬
шим  и  по-настоящему  ценным  научным  достижениям.
 2. 	Идея,  принцип,  закон
 Идеи,  особенно  новые  и  фундаментальные,  играют
в  науке  и  технике  исключительную  роль.  Хорошо  извест¬
но,  какие  широкие  горизонты  открываются  перед  наукой
в  случаях,  когда  возникают  неожиданные  и  плодотвор¬
ные  идеи.  Однако,  как  ни  странно,  несмотря  на  все  это,
само  понятие  идеи  в  нашей  философской  литературе
исследовано  явно  недостаточно.  Обычно  оно  рассматри¬
валось  (и  достаточно  подробно)  только  в  социологиче¬
ском  аспекте,  в  плане  выяснения  общих  закономерностей
формирования  идеологии,  изучения  роли  идей  в  борьбе
классов  и  т.  д.  Только  в  последнее  время  идея  начинает
анализироваться  и  как  одна  из  центральных  категорий
гносеологии.  Именно  с  этой  точки  зрения  понятие  идеи
достаточно  подробно  рассматривается  в  ряде  работ
П.  В.  Копнина  К
 Термин  «идея»  был  введен  впервые,  очевидно,  древне¬
греческими  философами.  У  Демокрита  он  имеет  чисто
онтологический  смысл,  поскольку  под  идеями  понимают¬
ся  атомы  как  первооснова  всех  вещей.  Причем,  трак¬
туемые  таким  образом  идеи  выступают  у  него  как  веч¬
ные  и  неизменные.
 Онтологизмом  отличается  и  точка  зрения  Платона,
который,  правда,  под  идеями  понимал  не  материальные,
а  идеальные  сущности.  Эти  духовные  сущности  тоже
представляют  собой,  по  Платону,  не  знание  о  вещах,  а
некоторые  реально  существующие  в  природе  праобразы,
идеальные  «образцы»  вещей.  «Идеи  эти,  —  утверждал
 1  См.,  например  П.  В.  К  о  п  н  и  н.  Идея  как  форма  мышления.
Изд-во  Киевского  университета,  1963.  Его  же:  «Диалектика  как
логика».  Изд-во  Киевского  университета,  1961.
 72

Платон,  —  пребывают  в  природе  как  бы  в  виде  образцов,
прочие  же  вещи  сходствуют  с  ними  и  являются  их  подо¬
биями,  и  самая  причастность  их  идеям  заключается  не
в  чем  ином,  как  только  в  уподоблении  последним»1.
 Отход  в  философии  от  чисто  онтологического  понима¬
ния  идей  связан  с  именем  Аристотеля,  который  положил
начало  пониманию  идей  как  форм  мысли.
 В. 	И.  Ленин,  высоко  оценивая  аристотелевскую  кри¬
тику  точки  зрения  Платона,  писал:  «Критика  Аристоте¬
лем  „идей“  Платона  есть  критика  идеализма  как  идеа¬
лизма  вообще...»2.
 В  философии  нового  времени  противоположные  пози¬
ции  по  вопросу  об  идеях  занимают  эмпиризм  и  рацио¬
нализм.  Эмпиризм,  абсолютизируя  опыт  и  игнорируя
специфику  мышления,  считает  идеей  результат  любого
акта  познания,  отождествляет  идею  с  представлением
(Д.  Локк).  Рационализм,  напротив,  отрывая  мышление
от  опыта,  бессилен  объяснить  объективность  идей  и  вы¬
нужден  постулировать  их  врожденность  (Р.  Декарт)  и
даже  прибегать  к  помощи  бога.
 Диалектико-материалистическая  гносеология  не  от¬
брасывает  полностью  все  предшествующие  толкования
идеи,  а  преодолевает  их  односторонность,  вбирает  и
сохраняет  их  положительное  содержание.  Важнейшими
достижениями  домарксистской  философской  мысли  в  по¬
нимании  идей,  сохраненными  и  развитыми  в  марксист¬
ской  философии,  можно  считать  следующие:
 1.  Утверждение  домарксистского  материализма  об
идее  как  форме  мысли  и  опытном  происхождении  идей.
Подчеркивая  этот  момент,  Ф.  Энгельс  писал:  «Все  идеи
извлечены  из  опыта,  они  —  отражения  действительности,
верные  или  искаженные»  3.
 2.  Представление  об  идее  как  специфической  форме
мышления,  главная  функция  которой  состоит  в  система¬
тизации,  синтезе  знания  (И.  Кант).
 3.  Гегелевские  мысли  об  идее  как  высшей  форме  вы¬
ражения  объективной  истины,  о  развитии  идеи,  ее  связи
с  практикой  и  воплощении  в  действительность.
 Существует  точка  зрения,  согласно  которой  идея  вы¬
 1  Платон.  Полное  собрание  творений,  т.  IV.  Л.,  1929,  стр.  23.
 2  В.  И.  Л  е  н  и  н.  Поли.  собр.  соч.,  т.  29,  стр.  255.
 3  К.  Маркс  и  Ф.  Энгельс.  Соч.,  т.  20,  стр.  629.
 73

ражается  при  помощи  понятия  и  не  имеет  никаких  фор¬
мально-логических  отличий  от  него.  Этим,  в  частности,
объясняется  отсутствие  анализа  идеи  как  специфической
формы  мышления  в  работах  по  формальной  логике.  Раз¬
личие  между  понятием  и  идеей  признается,  но  усматри¬
вается  оно  не  в  формальных  признаках  того  и  другого.
Оно  имеет  функциональную  природу,  т.  е.  определяется
особой  ролью  идеи  в  системе  научного  знания.  Исходя  из
этих  основных  положений,  П.  В.  Копнин  последовательно
развивает  концепцию  идеи,  основные  положения  которой
сводятся  к  следующему.
 Если  любая  идея  является  понятием,  то  не  любое
понятие  есть  идея.  Понятие  становится  идеей  только
тогда,  когда  оно  выполняет  функцию  остова  некоторой
системы  знания.  Различие  между  понятием  и  идеей  отно¬
сительно,  ибо  его  можно  провести  только  в  пределах
определенной  системы  знания.  Одно  и  то  же  понятие
в  разных  системах  знания  может  играть  различную  роль.
Лишь  тогда,  когда  на  его  основе  происходит  синтез  зна¬
ния,  формирование  системы  знания,  —  лишь  тогда  поня¬
тие  выступает  как  идея.  Такова  функция  понятия
естественного  отбора  в  дарвинизме,  понятия  электромаг¬
нитного  поля  в  классической  электродинамике  и  т.  п.
 Для  современной  науки  наиболее  типичной  формой
знания  является  теория.  В  составе  теории  идея  выступает
как  исходная  мысль,  центральное  положение,  объеди¬
няющее  входящие  в  теорию  понятия  и  суждения  в  це¬
лостную  систему.  В  этом  состоит  ее  функциональное*
отличие  от  понятия.  Что  же  касается  отличия  идеи  от
понятий,  входящих  в  теорию,  по  содержанию,  то  суть
его  в  следующем:  в  идее  отражается  фундаментальная
закономерность,  лежащая  в  основе  теории,  в  то  время
как  в  других  понятиях  отображены  те  или  иные  суще¬
ственные  стороны  и  аспекты  этой  закономерности.
 Хотя  идея  и  есть  особого  рода  понятие,  специфика
которого  определяется  его  местом  в  образовании  научной
теории,  но  было  бы  ошибкой  жестко  связывать  эти  две
формы  знания.  Идеи,  выражающие  весьма  общие  и  фун¬
даментальные  закономерности,  могут  не  только  служить
остовом  теории,  но  и  связывать  ряд  теорий  в  отрасль
науки,  отдельную  область  знания.  Имеются  и  такие
идеи,  которые  лежат  в  основе  всей  науки,  в  фундаменте
познания  вообще.  Кроме  того,  идея  может  существовать
до  создания  теории  —  как  предпосылка  ее  построения.
 74

Идея  —  не  только  основа  теории,  но  и  ее  граница
(в  том  смысле,  что  разным  идеям  соответствуют  разные
теории).  Но,  как  известно,  эти  же  признаки  присущи  и
научному  принципу.  Это  говорит  о  том,  что  понятия  идеи
и  принципа  однопорядковы.
 Понятие  принципа  является  малоисследованным.  Су¬
ществует  точка  зрения  (В.  П.  Тугаринов),  согласно  кото¬
рой  между  законом  и  принципом  имеется  различие  по
содержанию  и  по  форме.  Принцип  якобы  отображает
одно  отдельное  свойство  вещей,  а  закон  —  связь  между
несколькими;  далее,  принцип  не  есть  закон  по  той  при¬
чине,  что  он  лежит  в  основе  ряда  законов  науки.  Оче¬
видно,  с  этим  вряд  ли  можно  согласиться.  Несомненно,
что  всякий  принцип  выражает  фундаментальную  законо¬
мерность,  в  связи  с  чем  чрезвычайно  общие  и  важные
законы  нередко  называют  принципами  (например,  закон
сохранения  материи  и  энергии).  В  то  же  время,  разу¬
меется,  в  ранг  принципа  не  возводятся  пусть  и  важные,
но  имеющие  локальный  характер  законы,  составляющие
содержание  теории.
 По  отношению  к  идее  принцип  выступает  как  ее  пер¬
вое  и  самое  абстрактное  определение.  Однако  принцип
не  исчерпывает  всего  содержания  идеи,  так  же  как  и  не
всякая  идея  раскрывается  в  принципах.  И  если  в  основе
теории  всегда  лежит  одна  идея,  то  принципов,  выражаю¬
щих  ее,  может  быть  несколько.
 Изложенная  выше  точка  зрения  П.  В.  Копнина  пред¬
ставляется  в  целом  приемлемой,  однако,  на  наш  взгляд,
она  нуждается  в  некоторых  уточнениях.
 Прежде  всего  сомнение  вызывает  тезис  о  том,  что
идея  выражается  при  помощи  такой  формы  логического
познания,  как  понятие.  Видимо,  более  правильно  было
бы  сказать,  что  с  формально-логической  стороны  идея
представляет  собой  суждение.
 В  самом  деле,  если  рассмотреть,  например,  такую
буржуазную  социологическую  теорию,  как  теория  фак¬
торов,  то  легко  можно  заметить,  что  основная  ее  идея
отнюдь  не  выражается  весьма  общим  понятием  фактора.
Она  заключена  в  суждении  о  равнозначности  любых  —
как  материальных,  так  и  идеальных  —  факторов  истори¬
ческого  процесса.
 Примеры  подобного  рода  встречаются  па  каждом
шагу.  Даже  центральная  идея  эволюционной  теории
Дарвина,  видимо,  точнее  выражается  в  утверждении
 75

б  естественном  отборе  как  основном  двигателе  эволю¬
ции,  нежели  в  самом  понятии  естественного  отбора  как
таковом.
 Возражая  против  этого,  молено  сослаться  на  такие
теории,  в  которых  предметом  исследования  являются
объекты,  отражаемые  при  помощи  определенных  поня¬
тий.  Примером  здесь  может  служить  хотя  бы  теория
электромагнитного  поля.  Кажется,  что  в  этом  случае
вполне  правомерно  говорить  об  «идее  электромагнитного
поля»,  об  электромагнитном  поле  как  центральной  хМысли
теории.  Однако  при  ближайшем  рассмотрении  легко  убе¬
диться  в  следующем:  за  «идеей  электромагнитного  поля»
скрывается  суждение  о  том,  что  все  электрические  и
магнитные  процессы  суть  проявления  определенного  вида
объективной  реальности  —  электромагнитного  поля.
И  здесь  на  самом  деле  идея  выражается  в  форме  суж¬
дения.
 Таким  образом,  идея  выражается  в  форме  суждений
посредством  некоторых  важных  понятий,  что,  очевидно,
и  порождает  видимость  выражения  идеи  понятиями  не¬
посредственно.
 Далее,  не  следует,  очевидно  жестко  связывать  идею
и  принцип,  поскольку  далеко  не  всегда  научные  прин¬
ципы  выступают  как  абстрактные  выражения  идей.  Не¬
редко  в  качестве  идей  рассматриваются  принципы,  одни
и  те  же  важные  научные  утверждения  называются  то
принципами,  то  идеями  (например,  говорят  как  о  диалек¬
тическом  принципе  развития,  так  и  о  диалектической
идее  развития).
 С  формально-логической  стороны  принцип  неотличим
от  идеи  и  закона,  он  тоже  представляет  собой  суждение.
Не  случайно  Д.  П.  Горский  считает,  что  хотя  в  естествен¬
ных  науках  иногда  и  отличают  принципы  и  законы,  но,
тем  не  менее,  достаточно  ясной  логической  базы  для  та¬
кого  различения  нет1.  Поэтому,  видимо,  специфику  прин¬
ципа,  как  и  идеи,  можно  обнаружить  лишь  при  функцио¬
нальном  его  рассмотрении.
 Если  функцией  идеи  является  систематизация  знания
при  формировании  научной  теории,  то  подобным  же  об¬
разом  и  принцип  играет  вполне  определенную  роль,  но
уже  по  'отношению  к  эмпирическому,  опытному  знанию.
 1  См.:  Д.  П.  Горский.  Проблемы  общей  методологии  наук
и  диалектической  логики.  М.,  «Мысль»,  1966,  стр  194.
 76

Принцип  в  науке  выступает  как  непосредственное  об¬
общение  опыта,  фактов.  С.  И.  Вавилов,  говоря  о  методах
физики,  выделял  метод  модельных  гипотез,  метод  мате¬
матических  гипотез  и  метод  принципов  К  Суть  последнего
состоит  в  том,  что  в  основу  теории  кладутся  принципы,
являющиеся  непосредственным  обобщением  опытных
данных,  а  вопрос  о  внутреннем  механизме  рассматри¬
ваемых  явлений  не  ставится.  «Физика  принципов,—
писал  С.  И.  Вавилов,  —  несокрушима:  принципы  могут
обобщаться,  несколько  изменяться,  дополняться,  но  ру¬
шиться  полностью  они  не  могут,  поскольку  они  суть  вы¬
ражение  прямого  опыта»  2.
 Следовательно,  принцип,  будучи  обобщением  фактов,
может  в  то  же  самое  время  использоваться  при  построе¬
нии  теории  как  основная  ее  мысль,  т.  е.  играть  роль
идеи.  Если  же  в  составе  теории  он  используется  как
обычное  знание,  то  идеей  теории  назвать  его  нельзя.
 Все  изложенное  показывает,  что  любой  принцип  и
любая  идея  представляют  собой  законы  науки,  поскольку
в  них  выражаются  существенные  и  необходимые  отноше¬
ния  действительности.  В  то  же  самое  время  закон  не
всегда  выступает  как  принцип  или  идея.  Если,  скажем,
в  процессе  развертывания  какой-либо  теории  получено
некоторое  очень  важное  утверждение,  то  оно  не  высту¬
пает  ни  как  принцип,  ни  как  идея,  а  рассматривается
именно  в  качестве  закона.  Разумеется,  это  вовсе  не  зна¬
чит,  что  в  дальнейшем  такой  закон  не  может  быть
обобщен  и  в  результате  распространения  на  другие
обширные  области  действительности  превращен  в  фун¬
даментальный  принцип.  Наука  живет  достаточно  дина¬
мичной  жизнью  и  процессы  такого  рода  в  ней  вовсе  не
исключение  (вспомним  хотя  бы  исторические  судьбы
закона  сохранения  материи  и  энергии,  который  на  наших
глазах  все  больше  превращается  в  философский  прин¬
цип  неуничтожимости  материи  и  движения,  конкретизи¬
руемый  при  помощи  ряда  физических  законов  сохране¬
ния)  3.  Однако  это  не  исключает  также  необходимости  и
возможности  функционального  различения  законов,
принципов  и  идей  в  системе  всего  имеющегося  в  каждый
данный  момент  знания.
 1  См.:  С.  И.  Вавилов.  Собр.  соч.,  т.  III,  стр.  156—157.
 2  Т  а  м  ж  е,  стр.  156.
 3  См.: 	«Философия  естествознания».  М.,  Политиздат,  1966,
стр.  44.
 77

3.  Теорил
 Под  теорией  понимается  система  знаний,  описываю¬
щая  и  объясняющая  совокупность  явлений  некоторой
области  действительности  и  сводящая  открытые  в  этой
области  законы  к  единому  объединяющему  началу.
Построение  теории  опирается  на  результаты,  полученные
на  эмпирическом  уровне  исследования.  В  теории  эти  ре¬
зультаты  упорядочиваются,  приводятся  в  стройную  си¬
стему,  объединенную  общей  идеей,  уточняются  на  основе
вводимых  в  теорию  абстракций,  идеализаций  и  прин¬
ципов.
 Ко  вновь  создаваемой  теории  предъявляется  ряд  важ¬
ных  требований1:  1.  Научная  теория  должна  быть  адек¬
ватна  описываемому  объекту,  что  позволяет  в  определен¬
ных  пределах  заменить  экспериментальные  исследования
теоретическими  изысканиями.  2.  Теория  должна  удовле¬
творять  требованию  полноты  описания  некоторой  области
действительности,  т.  е.  все  многообразие  опытных  дан¬
ных  в  этой  области  должно  быть  описано  в  терминах
исходного  базиса  теории,  при  помощи  ее  основных  прин¬
ципов,  понятий,  абстракций,  идеализаций,  аксиом  и  т.  д.
 3. 	Должны  быть  объяснимы  взаимосвязи  между  различ¬
ными  компонентами  в  рамках  самой  теории,  должны
существовать  связи  между  различными  положениями
теории,  обеспечивающие  переход  от  одних  утверждений
к  другим.  4.  Должно  выполняться  требование  внутренней
непротиворечивости  теории  и  соответствия  ее  опытным
данным.  В  противном  случае  теория  должна  быть  усо¬
вершенствована  или  даже  отвергнута.
 Удовлетворяющие  изложенным  требованиям  теории
могут  различаться  по  ряду  признаков,  основными  из
которых  являются  эвристичность,  конструктивность  и
простота.
 Эвристичность  теории  отражает  ее  предсказательные
и  объяснительные  возможности.  Она  является  веским
аргументом  в  пользу  истинности  теории.  Причем,  особое
значение  в  этом  плане  имеет  математический  аппарат
теории,  который  позволяет  не  только  делать  точные  ко-
 ’Подробно  этот  и  ряд  других  вопросов,  связанных  с  созданием
теории,  рассматриваются  в  работах  Д.  П.  Горского  (см.,  напри¬
мер,  «Проблемы  общей  методологии  наук  и  диалектической  логики».
М.,  «Мысль»,  1966,  гл.  V)  и  П.  В.  К  о  п  н  и  н  а  (см.  «Диалектика  как
логика»,  изд-во  Киевского  университета,  1961,  гл.  VI).
 78

личественные  предсказания,  но  и  открывать  новые  явле¬
ния,  что  уже  случалось  в  физике  неоднократно.
 Конструктивность  теории  состоит  в  простой,  совер¬
шаемой  по  определенным  правилам  проверяемости
основных  ее  предложений,  принципов,  законов.
 Простота  теории  достигается  путем  введения  обоб¬
щенных  законов,  «сокращения»  и  «уплотнения»  инфор¬
мации  при  помощи  определений-сокращений.  Следует
иметь  в  виду,  что  можно  оценивать  теорию  не  только
с  точки  зрения  статической,  но  и  динамической  простоты:
предпочтение  отдается  той  теории,  которая  может  быть
уточнена  и  распространена  на  более  обширное  множе¬
ство  фактов  путем  незначительных  уточнений  и  переде¬
лок,  т.  е.  которая  оказывается  более  простой  в  своей
динамике,  движении.
 Научная  теория  развивается  под  воздействием  раз¬
личных  стимулов,  которые  могу  г  быть  внешними  и  внут¬
ренними.  Внешние  стимулы  —  это  противоречия  теории  и
опыта.  Внутренние  стимулы  представляют  собой  обнару¬
женные  в  составе  теории  нерешенные  задачи,  противо¬
речия  и  т.  п.  Как  те,  так  и  другие  приводят  к  развитию
теории,  которое  может  осуществляться  в  3-х  основных
формах:  1.  Интенсификационная  форма  развития,  когда
происходит  углубление  наших  знаний  без  изменения
области  применения  теории.  2.  Экстенсификационная
форма  развития,  когда  происходит  расширение  области
применения  теории  без  существенного  изменения  ее  со¬
держания.  В  таком  случае  осуществляется  экстраполя¬
ция  теории  на  вновь  открываемые  или  уже  известные
явления.  Примером  этого  может  служить  распростране¬
ние  теории  электромагнетизма  на  область  оптических
явлений.  3.  Экстенсификационно-интенсификационпая
(комбинированная)  форма  развития.  Такой  формой  раз¬
вития  является,  например,  процесс  дифференциации  на¬
учных  теорий.
 В  развитии  теории  могут  быть  выделены  два  относи¬
тельно  самостоятельных  этапа: 	эволюционный,  когда
 теория  сохраняет  свою  качественную  определенность,  и
революционный,  когда  осуществляется  ломка  ее  основ¬
ных  исходных  начал,  компонентов,  математического
аппарата  и  методологии.  По  существу  такой  скачок  в
развитии  теории  есть  создание  новой  теории.  Совершает¬
ся  он  тогда,  когда  возможности  старой  теории  исчерпаны.
 В  процессе  развития  теории  как  на  первом,  так  и  на
 79

втором  этапе  весьма  существенную  роль  играет  об¬
общение.
 Существуют  самые  разнообразные  способы  обобще¬
ния  теорий.  Важнейшими  из  них  являются:  1.  Обобще¬
ние,  основанное  на  применении  абстракции  отождест¬
вления,  когда  теория,  развитая  для  области  явлений  А
экстраполируется  на  другую  область  В,  которая  может
быть  отождествлена  с  областью  А.  2.  Обобщение  путем
объединения  нескольких  теорий  в  одну  в  результате
выявления  более  общих  и  фундаментальных  закономер¬
ностей,  имеющих  силу  в  рассматриваемых  каждой  тео¬
рией  областях.  Так,  Максвелл  обобщил  в  единой  теории
электромагнитного  поля  учения  об  электричестве  и  маг¬
нетизме.  3.  Обобщение  путем  устранения  из  состав.а
базиса  теории  той  или  иной  аксиомы.  Так,  например,
была  создана  «абсолютная»  геометрия  Больаи,  по  отно¬
шению  к  которой  геометрия  Лобачевского  и  Эвклида
выступают  как  частные  случаи.  4.  Обобщение  с  предель¬
ным  переходом,  когда  вводятся  новые  характеристиче¬
ские  параметры  по  отношению  к  предметам  прежней
области,  выявляются  новые  свойства  и  отношения  объек¬
тов  в  пределах  прежней  области.  Таким  путем  были  соз¬
даны  релятивистская  и  квантовая  механика  как  обобще¬
ния  механики  классической.
 Существуют  и  другие,  менее  употребительные  способы
обобщения  теорий,  на  которых  мы  останавливаться  не
будем.  Подчеркнем  лишь,  что  обобщение  позволяет  не
только  раскрыть  внутренние  взаимосвязи  между  зако¬
нами,  но  также  и  объяснить  многие  факты,  обнаружить
границы  применимости  теорий,  уплотнить  заключенную
в  теориях  информацию  и  повысить  их  эвристичность.
 4. 	Гипотеза  и  предположение.
Математическая  гипотеза
 Теория  как  система  научного  знания  возникает  не
сразу.  Важнейшую  роль  в  ее  становлении  играет  гипо¬
теза,  являющаяся  формой  осмысления  фактического  ма¬
териала,  формой  перехода  от  фактов  к  законам.  Высо¬
кую  оценку  роли  гипотезы  в  науке  дал  Ф.  Энгельс,
называвший  ее  «формой  развития  естествознания».
Акад.  С.  И.  Вавилов  подчеркивал,  что  вся  современная
физика  выросла  на  лесах  умерших  гипотез,
 80

Существует  две  точки  зрения  на  сущность  гипотезы.
Согласно  одной  из  них  термином  «гипотеза»  обозначает¬
ся  особого  рода  научная  теория.  «Гипотезу,  —  пишет
П.  В.  Копнин,  —  можно  определить  как  теорию,  в  кото¬
рой  идея  обоснована  только  до  уровня  научного  предпо¬
ложения  значительной  степени  вероятности»1.  Здесь
предположение  играет  ту  же  роль,  какую  в  теории  играет
идея.  Но  существует  и  другой  взгляд,  согласно  которому
гипотеза  отождествляется  с  предположением.  Своим
возникновением  эта  точка  зрения  обязана,  очевидно,
тому,  что  в  гипотезе  как  предположительной  научной
теории  центральное  место  занимает  именно  предположе¬
ние.  Однако  нецелесообразно  считать  предположение
гипотезой,  поскольку  существуют  и  такие  предположе¬
ния,  которые  нельзя  назвать  гипотетическими.  Примером
может  служить  известное  в  математике  методическое
предположение  при  доказательстве  от  противного,  идеа¬
лизирующее  предположение  в  физике  о  существовании
некоторого  объекта  (абсолютный  нуль  температуры),
когда  с  самого  начала  имеется  также  представле¬
ние  о  невозможности  его  реального  существования.
Таким  образом,  ввиду  многообразия  предположений
целесообразно  рассматривать  их  как  особую  форму
мышления,  имеющую  вполне  определенное  отношение
и  к  гипотезе.
 Специфической  особенностью  гипотетического  пред¬
положения  является  его  мыслимая  реальность.  Предпо¬
ложение  направлено  на  то,  чтобы  доказать  реальное
существование  предполагаемого.  Именно  ‘поэтому  пред¬
положение  способствует  обнаружению  новых  фактов  и
их  селекции,  исходя  из  определенной  позиции.  Если,  на¬
пример,  на  основе  имеющегося  в  распоряжении  науки
материала  выдвигается  гипотеза  о  том,  что  взрыв  Тун¬
гусского  «метеорита»  в  1908  г.  был  ядерный,  то  отбор
фактов  исследователями  будет  подчинен  этой  руководя¬
щей  мысли.  Предположение  заставляет  активно,  целе¬
устремленно  исследовать  различные  явления  с  тем,  чтобы
обнаружить  данные,  подтверждающие  или  опровергаю¬
щие  его.  Научный  поиск,  если  им  руководит  гипотетиче¬
ское  предположение,  перестает  быть  аморфным,  обретает
внутреннюю  структуру  и  потому  становится  намного
 1  П.  В.'Копнин.  Диалектика  как  логика..  Изд-во  Киевского
университета,  1961,  стр.  400.
 61

результативнее.  В  этом  проявляется  одна  из  важных
гносеологических  функций  предположения  в  гипотезе.
 Подчеркивая  большую  научную  значимость  гипоте¬
тического  предположения,  следует  заметить,  что  оно  су¬
щественно  отличается  от  догадки.  Предположение  в  ги¬
потезе  вырастает  из  многообразного  фактического
материала,  в  то  время  как  догадка  делается  без  доста¬
точного  основания.  Так,  например,  представление  Лев¬
киппа  и  Демокрита  о  том,  что  все  тела  состоят  из
атомов,  —  не  более,  чем  догадка,  хотя  и  гениальная.
 В  своем  развитии  гипотеза  проходит  три  стадии:
 1. 	Накопление  фактического  материала  и  высказывание
на  его  основе  предположения.  2.  Формирование  гипотезы,
т.  е.  выведение  следствий  из  сделанного  предположения,
развертывание  на  его  основе  целой  предположительной
теории.  3.  Проверка  полученных  выводов  на  практике  и
уточнение  гипотезы  на  основе  результатов  такой  про¬
верки.
 Если  при  проверке  полученных  следствий  оказывает¬
ся,  что  они  соответствуют  действительности,  тогда  гипо¬
теза  превращается  в  научную  теорию.  Причем,  такое
превращение  не  есть  одноактное  действие,  а  представ¬
ляет  собой  процесс,  содержанием  которого  является  как
всестороннее  развитие  и  углубление  гипотезы,  так  и  все
более  основательная  ее  практическая  проверка.  Напри¬
мер,  поначалу  планетарная  модель  атома  Резерфорда
выглядела  просто  как  подходящее  предположение.
В  дальнейшем  обнаруживалось  все  больше  и  больше
фактов,  согласующихся  с  этим  предположением,  а  с  тех
пор,  как  была  взорвана  первая  ядерная  бомба,  далее
для  самых  отъявленных  скептиков  стало  ясно,  что  атом¬
ное  ядро  существует  реально.  Гипотеза  Резерфорда  по¬
степенно  превратилась  во  всесторонне  развитую  и  прак¬
тически  проверенную  теорию.  Подобным  же  образом
обстояло  дело  и  с  предположением  Луи  де  Бройля  о  том,
что  все  частицы  обладают  волновыми  свойствами.  Диф-
фракция  электронов,  обнаруженная  в  1927  г.  американ¬
скими  физиками  К.  Дэвиссоном  и  Л.  Джермером  и
исследованная  Дж.  Томсоном  и  советским  физиком
П.  С.  Тартаковским,  превратила,  по  существу,  гипотезу
Луи  де  Бройля  в  научную  теорию.
 В  случае,  когда  полученные  на  основании  некоторого
предположения  следствия  противоречат  опыту,  необхо¬
димо  или  изменить,  уточнить  само  предположение  или
 82

даже  отбросить  его.  Действия  по  принципу  «если  факты
не  подходят  под  мою  теорию,  то  тем  хуже  для  фактов»
ничего,  кроме  неизбежных  разочарований,  дать  не  могут.
 При  формировании  гипотез  большую  роль  играет
фантазия  исследователя,  его  научное  воображение  и  ма¬
тематическая  интуиция.  В  современной  науке  зачастую
оказывается  очень  ценным  умение  «угадать»  математи¬
ческий  аппарат,  получить  чисго  математическим  путем
результат  и  уже  затем  искать  его  физическую  интерпре¬
тацию.  В  связи  с  этим  в  науке  все  большее  значение
приобретает  метод  математической  гипотезы.
 В  обычной  гипотезе  делается  предположение  о  физи¬
ческих  свойствах  объекта,  а  затем  уже  дается  его  мате¬
матическая  теория.  При  использовании  метода  матема¬
тической  гипотезы  последовательность  действий  ученого
прямо  противоположная:  сначала  конструируется  мате¬
матическое  описание  объекта,  а  затем  отыскивается  фи¬
зическое  истолкование  полученных  результатов.  Чисто
формальные,  математические  действия  выдвигаются
здесь  в  авангард  научного  поиска.  В  связи  с  этим
 С. 	И.  Вавилов  считал  метод  математической  гипотезы
наиболее  оторванным  от  прямой  связи  с  опытом.  Он  пи¬
сал,  что  «этот  метод  основан  на  широкой  экстраполяции
математических  форм,  ограничиваемой  только  тем,  чтобы
выводы  не  противоречили  опыту»  К
 Различают  4  основных  типа  математических  гипотез.
 1.  Математические  гипотезы,  в  которых  изменяется
тип,  общий  вид  уравнений.  Так,  например,  В.  Гейзенберг,
пытаясь  найти  основной  закон  современной  теории  эле¬
ментарных  частиц,  путем  ряда  «переделок»  превратил
линейное  уравнение  П.  Дирака  в  нелинейное,  т.  е.  в  урав¬
нение  совершенно  другого  класса.
 2.  Математические  гипотезы,  в  которых  тип,  общий
вид  уравнений  остается  прежним,  но  в  них  подставляют¬
ся  величины  иной  природы.  Этот  вид  математической
гипотезы  использован,  например,  Шрёдингером  при  соз¬
дании  знаменитого  уравнения,  носящего  его  имя.  При
этом  за  основу  было  взято  классическое  волновое  урав¬
нение,  но  изменен  смысл  входящих  в  него  членов.
 3.  Математические  гипотезы,  в  которых  изменяется
и  общий  вид  уравнений,  и  тип  входящих  в  них  величин
 1  С.  И.  В  а  в  и  л  о  в.  Собр.  соч.,  т.  III,  стр.  167.
 83

Как  легко  заметить,  это  комбинация  особенностей  пер¬
вых  двух  типов  гипотез.
 4. 	Математические  гипотезы,  в  которых  изменяется
характер  граничных  условий.  Гипотезы  этого  рода  часто
встречаются  в  общей  теории  относительности  и  при  ре¬
шении  космологических  проблем.
 Как  было  подчеркнуто  выше,  прямая  связь  матема¬
тической  гипотезы  с  опытом  является  весьма  слабой.
Однако  это  вовсе  не  значит,  что  практика  не  руководит
исследователем  в  этом  случае  —  пусть  хотя  бы  и  кос¬
венно.  При  выдвижении  математической  гипотезы  и  ее
разработке  ученый  руководствуется  важнейшими  дости¬
жениями  науки,  подтвержденными  практикой,  как  регу¬
лятивными  принципами.  Произвол  математического  твор¬
чества  является  только  кажущимся,  действия  ученого,
при  всей  их  свободе,  детерминируются  целым  рядом
принципиальных  научных  положений,  соблюдение  кото¬
рых  нельзя  не  считать  обязательным.  В  чем  это  конкрет¬
но  выражается?
 1. 	Математическая  гипотеза  должна  подчиняться
принципу  соответствия,  т.  е.  при  переходе  к  условиям
прежней  теории  новые  уравнения  должны  переходить
в  прежние.  2.  Должны  соблюдаться  законы  сохранения.
 3. 	Не  должен  нарушаться  принцип  причинности.  4.  Урав¬
нения  должны  быть  инвариантны  по  отношению  к  систе¬
ме  преобразований,  считающихся  обязательными  для
всякой  физической  теории.  5.  Уравнения  должны  быть
просты  и  математически  изящны.
 Отмеченные  принципы  позволяют  создавать  целый
ряд  конкурирующих  математических  гипотез,  оконча¬
тельный  приговор  которым  выносит  только  практика.
 5. 	Модель
 Как  известно,  в  процессе  познания  модель  выступает
прежде  всего  в  качестве  источника  информации  об  ори¬
гинале  и  служит  средством  ее  фиксации.  Эта  фиксация
особенно  ярко  выражена  у  знаковых  моделей,  представ¬
ляющих  собой  специфическую  форму  знания,  тесно  свя¬
занную  с  такими  его  формами,  как  теория,  гипотеза,
закон  и  т.  д.
 В  человеческой  деятельности  любая  знаковая  система,
фиксирующая  знание  о  некотором  объекте,  всегда  ис¬
пользуется  как  его  информационный  заместитель,  т.  е.
 84

термин  «модель»  оказывается  применимым  не  только
к  описанию  оригинала  на  некотором  принятом  искус¬
ственном  языке,  но  и  к  его  естественно-языковому  опи¬
санию.  Поэтому  не  случайно  термин  «модель»  употреб¬
ляется  зачастую  как  синоним  понятий  «гипотеза»,
«теория»  и  др.  Наряду  с  этим,  общепризнанным  является
употребление  термина  «модель»  для  обозначения  описа¬
ния  объекта  на  языке  специальных  символов.
 Следовательно,  в  трактовке  модели  как  формы  зна¬
ния  можно  выделить  две  точки  зрения:  1.  Модель  рас¬
сматривается,  как  весьма  широкая  гносеологическая
категория  для  обозначения  любых  знаковых  систем.
 2. 	В  класс  моделей  включаются  лишь  описания  объектов
на  языке  специальных  символов.
 Вторая  точка  зрения  представляется  более  предпочти¬
тельной,  поскольку  при  этом  не  только  выделяются  в
особую  группу  действительно  существующие  знаковые
системы,  но  и  удается  избежать  чрезвычайно  сложной  и
ненужной  модернизации  терминологии.
 Модель  играет  существенную  роль  в  систематизации
знания  и  обнаруживает  поэтому  весьма  тесную  связь
с  разными  его  формами.  В  отношении  к  проблеме  модель
выступает:  а)  как  средство  решения  проблем,  возникших
в  процессе  непосредственного  исследования  оригинала;
б)  как  источник  новых  проблем;  в)  как  источник  про¬
блем  и  средство  их  решения  одновременно.
 Иллюстрацией  к  любому  из  указанных  пунктов  может
служить  такая  знаковая  модель,  как  таблица  Менде¬
леева.
 Расширение  области  проблем  ведет  к  расширению
многообразия  моделей,  что  может  осуществляться  дво¬
якого  рода  путями:  или  путем  создания  многочисленных
не  связанных  друг  с  другом  моделей,  или  посредством
создания  последовательности  генетически  связанных  мо¬
делей,  примером  чего  может  служить  серия  моделей
атома,  берущая  свое  начало  с  модели  Томсона.
 В  составе  теории  идея  может  осуществлять  свою
функцию  как  в  обход  моделей,  так  и  при  их  помощи,  что
позволяет  говорить  об  особых  «модельных»  теориях.
В  таких  теориях  модель  выступает  как  ядро  теории  и
процесс  исследования  модели  представляет  собой  про¬
цесс  развертывания  теории.  Модель  органически  вра¬
стает  в  тело  теории  и  можно  сказать,  что  в  таком  случае
без  модели  нет  теории.
 85

Тесное  единство  модели  и  теории,  а  особенно  матема¬
тизация  теорий,  дают  некоторое  основание  для  их  ото¬
ждествления.  Однако,  во-первых,  существуют  модели,
органически  не  связанные  с  теорией  (таблицы,  графики
и  пр.);  во-вторых,  хотя  зачастую  теория  с  формальной
стороны  представляет  собой  систему  преимущественно
математических  символов,  тем  не  менее  в  сравнении
с  моделью  она  выступает  как  значительно  более  сложная
система.  Подчеркивая  это,  И.  А.  Акчурин  пишет:  «Урав¬
нения  движения,  да  и  вообще  любые  уравнения  —  лишь
только  часть  всякой  физической  теории,  очень  важная,
очень  существенная,  но  все  же  только  часть  любого,
сколь  угодно  глубоко  «заматематизированного»  раздела
современной  теоретической  физики»  К  Другую,  не  менее
важную  часть  теории  составляют  глубокие  соображения
методологического  и  философского  характера.
 Современный  обобщенный  подход  к  моделированию
позволяет  рассматривать  выраженные  в  символической
форме  законы  как  модели  соответствующих  явлений.
Нередко  модель  выступает  как  сложное  образование,
включающее  ряд  законов.  Это  показывает,  что  модель
как  форма  знания  тесно  связана  с  законом,  принципом,
математической  гипотезой  и  в  некотором  смысле  совпа¬
дает  с  ними.  Вопрос  о  соотношении  этих  форм  знания
представляет  большой  интерес  —  так  же,  как  и  вопрос
о  генезисе  и  соотношении  любых  форм  знания  вообще.
Однако  рассмотрение  его  во  всей  полноте  представляет
не  только  значительные  трудности,  вызванные  нестабиль¬
ностью  существующей  терминологии,  но  также  и  выходит
за  рамки  поставленной  нами  задачи.
 1  И.  А.  Акчурин.  Теория  элементарных  частиц  и  теория
информации.  Сб.  «Философские  проблемы  физики  элементарных
частиц».  М.,  изд-во  АН  СССР,  1963,  стр.  339.

ВМЕСТОЗАКЛЮЧЕНИЯ
 Итак,  все  многообразие  методов  и  форм  научного  позна¬
ния  предстало  перед  нами  как  достаточно  определенно
очерченная  система.  Типология  методов  базируется  здесь
на  учете  степени  их  общности  и  места  в  познавательном
процессе.  За  этим  фактически  стоит  различная  роль  тех
или  иных  методов  в  научном  познании.
 Является  ли  этот  подход  к  систематизации  и  изуче¬
нию  методов  единственным  и  безупречным?  Думается,
что  вряд  ли.  Не  менее  интересно  было  бы  рассмотреть
генезис,  содержательное  единство  и  различие  всего  мно¬
гообразия  методов.  Полученная  в  результате  такого  ана¬
лиза  содержательно-генетическая  классификация  мето¬
дов  позволила  бы  глубже  разобраться  в  их  сущности,
функциях  и  взаимодействии.
 Подобным  же  образом  обстоит  дело  и  с  формами
научного  познания.
 Дальнейшей  разработки  требуют  вопросы,  связанные
с  уяснением  содержания,  развития  и  места  многих  из  них
в  познавательцом  процессе.  Это,  в  свою  очередь,  позво¬
лит  дать  более  четкую  классификацию  форм  научного
знания,  яснее  представить  их  структуру  и  логику  ста¬
новления.
 Все  перечисленные  выше  вопросы  относятся  в  основ¬
ном  к  традиционной  логико-методологической  проблема¬
тике.  Они  наглядно  свидетельствуют  о  том,  что  диалекти¬
ко-материалистический  анализ  логики  и  методологии
научного  познания  является  творческой,  постоянно  разви¬
вающейся  областью  знания,  что  здесь  есть  не  только  усто¬
явшиеся,  проверенные  практикой  решения,  но  также  и
многочисленные  вопросы,  еще  требующие  тщательного
исследования.
 В  области  методологии  науки  существует  немало  и
сравнительно  новых  проблем.  К  их  числу  в  первую  очередь
относится  вопрос  о  системно-структурном  анализе  (или
системном  подходе  к  исследованию  явлений  действитель¬
ности),  его  сущности,  роли  в  познании  и  месте  в  системе
методов  научного  познания.  В  настоящее  время  представ¬
 87

ляется  целесообразным  кратко  остановиться  на  некото¬
рых  принципиальных  вопросах,  связанных  с  оценкой  на¬
учной  значимости  системно-структурного  анализа  и  его
взаимосвязи  с  философией.
 Примерно  с  середины  50-х  годов  для  многих  областей
современной  науки  характерным  становится  повышенный
интерес  к  исследованию  сложных  систем  и  методологии
их  анализа.  В  связи  с  этим  приобретает  большую  попу¬
лярность  метод  научного  познания,  широко  известный
сейчас  как  системно-структурный  анализ  или  просто  «си¬
стемный  подход».
 Системный  подход  требует,  чтобы  упор  делался  на  ана¬
лиз  внутренних  связей  объекта,  чтобы  он  рассматривался
как  целостное  образование,  состоящее  из  элементов,  тес¬
нейшим  образом  взаимосвязанных  между  собой  и  транс¬
формирующих  друг  друга  в  процессе  взаимодействия.
 Современная  наука  все  пристальнее  начинает  изучать
различные  сложные  объекты,  —  причем,  не  только  данные
природой,  но  также  и  создаваемые  человеком.  К  числу
последних  относятся  в  первую  очередь  общегосударствен¬
ные  энергетические,  транспортные,  информационные,  обо¬
ронные  и  другие  системы,  различные  хозяйственные  комп¬
лексы,  сложные  технические  устройства  и  т.  д.  При  их
исследовании  широко  применяется  целый  ряд  сравнитель¬
но  новых  методов  познания,  в  том  числе  и  системно-струк¬
турный  анализ.  Высокая  оценка  этому  методу  дана  в  От¬
четном  докладе  Генерального  секретаря  ЦК  КПСС
Л.  И.  Брежнева  XXIV  съезду  КПСС:  «Наука  серьезно
обогатила  теоретический  арсенал  планирования,  разра¬
ботав  методы  экономико-математического  моделирования,
системного  анализа  и  другие»  Г  В  докладе  подчеркивается
необходимость  шире  использовать  эти  методы,  имея  в  ви¬
ду  те  большие  задачи,  которые  стоят  перед  нашей  стра¬
ной  в  области  развития  науки,  техники,  всего  народного
хозяйства.
 Системно-структурный  анализ  представляет,  при  всей
его  плодотворности,  не  более,  чем  один  из  достаточно  ши¬
роко  применяемых  в  науке  методов  познания.  Было  бы
грубой  ошибкой  придавать  ему  статус  всеобщего,  фило¬
софского  метода.  Это  принципиальное  положение  отстаи¬
вается  М.  И.  Конкиным,  А.  Д.  Косичевым,  В.  И.  Черкесо¬
вым  и  целым  рядом  других  наших  философов  2.  Чрезмер-
 1  Материалы  XXIV  съезда  КПСС.  Политиздат,  1971,  стр.  67.
 2  См  :  Л.  Н.  Никитин.  Обсуждение  методологических  проб¬
лем  системно-структурного  анализа.  «Философские  науки»,  1971,  Кг  5.

Ное  преувеличение  роли  системного  подхода  в  познании
объективно  ведет  к  возведению  его  в  ранг  всеобщего  ме¬
тода  и  принижению  научной  значимости  диалектического
материализма.
 Неверно  было  бы  рассматривать  системно-структурный
анализ  как  абсолютно  новый  метод,  появление  которого
в  науке  связано  с  работами  Л.  Берталанфи,  исследования¬
ми  в  области  структурной  лингвистики  и  т.  д.  Идеи  систем¬
ного  подхода  можно  обнаружить  в  пифагорейском  учении
о  космическом  и  общественном  «порядке»,  в  аристотелев¬
ских  представлениях  о  Вселенной,  в  идеях  Гераклита,
Аристарха  Самосского,  Птоломея  и  других  мыслителей
древности.
 Для  лучшего  понимания  сущности  и  эволюции  систем¬
ного  подхода  необходимо  иметь  в  виду  его  тесную  связь
с  диалектикой.  Хорошо  известно,  например,  что  требова¬
ние  рассматривать  вещи  как  системы  содержится  в  одном
из  основных  принципов  диалектики  —  принципе  всеобщей
связи  явлений  действительности.
 Разумеется,  это  вовсе  не  значит,  что  диалектика  и  сис¬
темный  подход  тождественны.
 Диалектика  значительно  богаче  системного  подхода.
В  ее  методологическом  арсенале  имеется  большое  число
всеобщих  принципов,  законов  и  категорий.  Что  же  касает¬
ся  системно-структурного  анализа,  то  он  сосредоточивает
внимание  преимущественно  на  системности  вещей.  Проб¬
лема  их  генезиса  и  развития  остается  в  тени,  в  самом  об¬
щем  плане  она  исследуется  только  материалистической
диалектикой.
 С  другой  стороны,  системный  подход  к  вещам  характе¬
ризуется  рядом  специфических  принципов,  сформулиро¬
ванных  именно  в  его  пределах.  Сюда  могут  быть  отнесены
представления  об  открытых  и  закрытых  системах,  о  сум-
мативных  и  целостных  системах,  о  неаддитивности  систем,
об  относительной  самостоятельности  их  структуры,  эле¬
ментов  и  функций,  и  т.  д.
 Ёсе  это  показывает,  что  диалектика  и  системный  под¬
ход—  методы  существенно  различные.  Вместе  с  тем  тес¬
ная  связь  основного  принципа  системного  подхода  с  диа¬
лектикой  позволяет  связать  его  эволюцию  с  развитием
диалектики  и  тем  самым  достаточно  определенно  выде¬
лить  узловые  пункты  в  развитии  этого  метода  познания.
 Вопрос  об  историческом  развитии  диалектики  впервые
был  рассмотрен  Ф.  Энгельсом  в  ряде  его  работ.  Энгельс

показывает,  что  первоначально,  при  поверхностном  рас¬
смотрении  действительности  она  предстает  перед  челове¬
ком  как  бесконечное  сплетение  связей  и  взаимодействий,,
т.  е.  мир  предстает  как  система  и  системный  подход  к
действительности,  выступает  как  момент  диалектического
метода.  Конечно,  диалектика  древних  не  основана  на
прочном  фундаменте  специальных  научных  знаний  и  по¬
тому  Энгельс  называет  ее  «наивной»,  но  тут  же  под¬
черкивает,  что  это  «по  сути  дела  правильный  взгляд  на
мир»  К
 Постепенно  на  смену  такому  стилю  мышления  прихо¬
дит  его  антипод  —  метафизический  стиль,  который  игно¬
рирует  всеобщую  связь  явлений  действительности  и  поэто¬
му  может  быть  назван  антидиалектическим.  Но  рост
знаний  о  вещах,  получаемый  на  путях  метафизи¬
ческого  подхода  к  ним,  не  мог  длительное  время
оставаться  индифферентным  по  отношению  к  са¬
мому  этому  подходу,  который  был  в  целом  не¬
адекватен  действительности.  Исследователи  начинали
все  больше  и  больше  наталкиваться  на  объективную
диалектику,  на  факты,  убедительно  демонстрирующие
взаимосвязь  явлений  действительности,  т.  е.  ее  объектив¬
ную  системность.  Достижения  геологии,  антропологии,
археологии  и  многих  других  наук  демонстрировали  как
системность  мира,  так  и  его  развитие.  Особое  значение  в
этом  плане  Ф.  Энгельс  придает  трем  великим  открытиям
естествознания:  открытию  закона  сохранения  и  превраще¬
ния  энергии,  открытию  клеточного  строения  организмов  и
созданию  Ч.  Дарвином  эволюционной  теории.  Отдельные
виды  энергии  оказались  теснейшим  образом  взаимосвя¬
занными,  взаимопереходящими  при  определенных'услови¬
ях  друг  в  друга;  открытие  клетки  обнаруживало  глубо¬
чайшее  единство  между  всем  бесконечным  многообразием
живых  организмов,  а  эволюционная  теория  представила
различные  виды  как  тесно  связанные  друг  с  другом  сту¬
пеньки  в  бесконечном  процессе  эволюции  живой  природы.
 Системный  подход  к  действительности  нашел  исключи¬
тельно  яркое,  глубокое  и  непревзойденное  по  уровню  на¬
учности  выражение  в  «Капитале»  К.  Маркса.  Даже  сейчас
трудно  указать  произведение  науки,  дающее  столь  же
основательный  и  разносторонний  системный  анализ  слож¬
ного  объекта.  Поэтому  нам  представляется  наиболее  вер¬
ным,  соответствующим  историческому  положению  дел
 1  К.  МарксиФ.  Энгельс.  Соч.,  т.  20,  стр.  20.
 90

считать  утверждение  в  науке  системного  стиля  мышления
связанным  с  именем  К.  Маркса.
 Тезис  о  том,  что  системный  подход  к  анализу  сложных
объектов  является  одной  из  наиболее  характерных  осо¬
бенностей  научного  творчества  классиков  марксизма-
ленинизма,  иногда  встречает  возражения.  В  качестве  ре¬
шающего  аргумента  при  этом  рассматривается  тот  факт,
что  осознание  системно-структурного  анализа  как  науч¬
ного  метода  и  его  понятийно-терминологическое  оформле¬
ние  произошло  только  сравнительно  недавно.  Однако
нельзя  забывать,  что  идея  системного  подхода  к  познанию
явлений  действительности  с  самого  начала  содержалась  в
диалектике,  и  уже  в  силу  одного  этого  диалектический
анализ  любого  объекта  не  мог  не  быть  также  и  его  си¬
стемным  анализом  одновременно.
 Такие  замечательные  работы  В.  И.  Ленина,  как  «Раз¬
витие  капитализма  в  России»  и  «Империализм,  как  выс¬
шая  стадия  капитализма»  являются  блестящими  образ¬
цами  системного  подхода  к  изучению  сложных  социальных
объектов.  Поэтому  совершенно  справедливой,  соответст¬
вующей  действительной  истории  научной  методологии
представляется  точка  зрения,  согласно  которой  в  работах
К.  Маркса,  Ф.  Энгельса  и  В.  И.  Ленина  были  даны  образ¬
цы  системного  анализа  сложных  социальных  явлений.
Тщательно  изучить  с  этих  позиций  классическое  насле¬
дие  —  одна  из  важнейших  задач  развития  диалектико¬
материалистической  методологии.
 Близко  к  системно-структурному  анализу  примыкает
так  называемый  комплексный  подход  к  изучению  явлений
действительности.  Если  в  системном  подходе  акцент  ста¬
вится  на  «видение»  самого  объекта,  то  здесь  он  перено¬
сится  уже  на  деятельность,  связанную  с  его  познанием.
Эта  деятельность,  с  точки  зрения  комплексного  подхода,
должна  быть  междисциплинарной,  т.  е.  изучение  объекта
должно  осуществляться  в  тесном  взаимодействии  пред¬
ставителями  самых  разнообразных  наук  и  научных  нап¬
равлений.
 Любое  явление  действительности  многогранно,  неис¬
черпаемо.  В  силу  этого  оно  может  и  должно  изучаться
самыми  разнообразными  дисциплинами.  При  таком  под¬
ходе  в  процессе  специальных  исследований  получаются
знания  о  разных  сторонах  явления.  Однако  во  многих
случаях,  связанных  с  решением  сложных  проблем,  про¬
стой  суммы  знаний  об  отдельных  сторонах  объекта  ока¬
 91

зывается  недостаточно.  Профилактика  и  лечение  рака,
освоение  чешовеком  космического  пространства  и  целый
ряд  других  крупных  научных  проблем  требуют  цельного,
конкретного  знания  обо  всех  сторонах  соответствующего
явления,  об  их  связях  и  взаимодействиях.  Ясно,  что  про¬
стая  сумма  научных  результатов,  полученных  в  процессе
специальных  исследований,  не  может  заменить  такое  зна¬
ние.  Для  его  получения  необходимо  органически  увязать
усилия  всех  специальных  дисциплин,  участвующих  в  изу¬
чении  объекта,  направить  их  на  достижение  единой  цели.
Лишь  при  условии  комплексного  подхода  к  изучению
объекта  может  быть  получен  не  конгломерат  специаль¬
ных  данных,  а  всестороннее,  цельное,  конкретное  знание
о  нем.  И  лишь  такое  знание  может  явиться  действительно
эффективным  руководством  к  действию  при  решении
сложных  практических  задач.
 В  связи  с  этим  возникает  целый  ряд  серьезных  логико¬
методологических  проблем  комплексного  исследования.
Сущность  и  постановка  комплексной  проблемы,  форми¬
рование  общей  и  специальных  целей  исследования,  мето¬
ды  организации  комплексных  научных  групп  и  взаимо¬
действия  отдельных  дисциплин,  специфика  комплексного
знания  и  пути  его  формирования,  способы  повышения
эффективности  комплексных  исследований,  —  вот  далеко
не  полный  перечень  тех  важных  вопросов,  которые  тре¬
буют  тщательного  научного  анализа.
 Возрастание  роли  комплексных  исследований  в  усло¬
виях  современной  научно-технической  революции  обус¬
ловлено  прежде  всего  тем,  что  объектами  научного  анали¬
за  становятся  чрезвычайно  сложные  системы,  всесторон¬
нее  изучение  которых  не  по  силам  отдельным  научным
дисциплинам.  В  хозяйственной  жизни  страны  все  шире
осуществляется  идея  комплексирования  деятельности.
Создаются  промышленные,  научно-производственные,
учебно-научные  и  многие  другие  комплексы.  Рациональ¬
ное,  высокоэффективное  функционирование  таких  объек¬
тов  невозможно  без  их  глубокого  комплексного  изучения.
В  международном  масштабе  идея  комплексирования
деятельности  нашла  яркое  и  многогранное  выражение  в
Комплексной  программе  дальнейшего  углубления  и  со¬
вершенствования  сотрудничества  и  развития  социалисти¬
ческой  экономической  интеграции  стран  —  членов  СЭВ.
Ее  реализация,  бесспорно,  потребует  еще  более  широкого
развертывания  комплексных  исследований.
 92

С  гносеологической  точки  зрения  возрастание  роли
комплексных  исследований  предстает  как  закон  развития
науки  ввиду  того,  что  человеческое  познание,  двигаясь  в
рамках  восхождения  от  абстрактного  к  конкретному,  по¬
степенно  выходит  на  такие  рубежи,  где  переход  к  целост¬
ному,  всестороннему  или  комплексному  отображению
всех  тех  объектов,  которые  длительное  время  оставались
предметами  абстрактных,  односторонних,  узкоспециаль¬
ных  научных  исследований  становится  необходимостью.
Соответственно  этому  комплексный  подход  к  изучению
явлений  действительности  становится  важнейшим  мето¬
дологическим  требованием,  т.  е.  приобретает  статус  пол¬
ноправного  научного  метода.
 К  сожалению,  несмотря  на  довольно  широкое  развитие
комплексных  исследований  в  современной  науке,  теорети¬
ческая  разработка  проблем  комплексного  подхода  прак¬
тически  еще  не  начиналась.  Сущность  этого  метода,  его
специфика,  структура,  связь  с  другими  методами  научного
познания  (и  в  первую  очередь  с  системно-структурным
анализом)  —  все  это  актуальные  вопросы  научной  мето¬
дологии,  которые  еще  ждут  своего  решения.
 Примерно  в  таком  же  положении  находится  логико¬
методологический  анализ  проекта  как  формы  знания,  по¬
лучившей  особо  широкое  распространение  в  связи  с  раз¬
витием  технических  наук  и  технического  творчества.
 Проект  представляет  собой  комплекс  технических  до¬
кументов,  содержащий  описание  и  принципиальное  обо¬
снование,  расчеты,  чертежи,  макеты  проектируемого
объекта.  Можно  провести  известную  аналогию  между  тео¬
рией  в  естественных  науках  и  проектом  —  в  технических.
Причем,  если  ядром  теории  и  проекта  может  быть  знако¬
вая-модель,  то  аналогом  центральной,  систематизирующей
мысли  теории,  т.  е.  идеи,  в  проекте  выступают  уже  напе¬
ред  заданные  характеристики  и  параметры  создаваемого
устройства.  Они  являются  той  ведущей  мыслью,  которая
позволяет  в  самых  общих  чертах  представить  себе  струк¬
туру  будущего  объекта,  принципы  его  функционирования
и  характер  происходящих  в  нем  процессов.
 Знание  основных  принципов  работы  и  общей  структу¬
ры  проектируемого  устройства  позволяет  перейти  уже  к
созданию  его  абстрактной  знаковой  модели.  В  качестве
таковой  может  выступать  эскизный  набросок  объекта
(в  радиотехнике,  например,  блок-схема  проектируемого
 93

устройства),  которому  предшествует  целый  ряд  ориенти¬
ровочных  расчетов,  различного  рода  «прикидок».
 В  различных  областях  техники  проектирование  имеет
свою  специфику,  однако  везде  в  той  или  иной  форме  оно
включает  в  себя  три  главных  стадии:  создание  эскизного
проекта,  технического  проекта  и  рабочих  чертежей.  Во
всех  случаях  знаковая  модель  проектируемого  объекта
выступает  как  компактное  воплощение  знания  о  нем  и
процесс  создания  проекта  можно  рассматривать  как  про¬
цесс  развертывания  содержания  соответствующей  модели
(подобно  тому,  как  это  имеет  место  при  создании  «модель¬
ной»  теории).  Например,  когда  создана  блок-схема  радио¬
технического  устройства,  тогда  последующая  задача  про¬
ектирования  состоит  в  расчете  блоков,  уточнении  их  струк¬
туры,  расчетах  элементов  и  т.  д.  Так  возникает  принципи¬
альная  схема,  представляющая  собою  более  развернутое
описание  объекта.  Еще  более  подробным  является  мате¬
матическое  описание  принципиальной  схемы.  Последнее
непосредственно  включается  в  состав  проекта  и  неотдели¬
мо  от  него.  Проект,  таким  образом,  существует  как  систе¬
ма  органически  связанных  между  собой  и  всесторонне  ис¬
следованных  различных  моделей  объекта,  созданных  для
решения  технических  задач  на  основе  наиболее  целесооб¬
разных  принципов.
 Все  изложенное  выше  позволяет  сделать  вывод,  что
проведенный  анализ  методов  и  форм  научного  познания
носит  хотя  и  сравнительно  систематический,  но  все  же
весьма  общий  характер.  В  связи  с  этим  его  следует  счи¬
тать  не  более,  чем  введением  в  большой  круг  весьма  слож¬
ных  проблем,  где  открывается  большой  простор  для  поис¬
ков,—  причем,  не  только  научно-исследовательских,  но  и
учебно-методических.

ОГЛАВЛЕНИЕ
 Введение  ...... 	.... 	3
 Глава  I.  Общие  методы  научного  познания 	7
 1  Методы  эмпирического  исследования 	. 	. 	8
 Наблюдение  . 	. 	  8
 Сравнение  . 	. 	  11
 Измерение  . 	  16
 Эксперимент  . 	 21
 2.  Методы,  используемые  на  эмпирическом  и  теоретическом
 уровне  исследования 	28
 Абстрагирование  . 	 28
 Анализ  и  синтез 	32
 Индукция  и  дедукция 	  35
 Моделирование  и  использование  приборов  ... 	40
 Исторический  и  логический  методы  научного  познания. 	48
 3  Методы  теоретического  исследования 	51
 Восхождение  от  абстрактного  к  конкретному  . 	. 	51
 Идеализация  .... 	 55
 Формализация  ... 	. 	.... 	60
 Аксиоматический  метод 	. 	. 	... 	64
 Глава  II.  Основные  формы  научного  познания  ... 	68
 1.  Проблема  и  вопрос 	69
 2.  Идея,  принцип,  закон 	72
 3.  Теория 	78
 4.  Гипотеза  и  предположение.  Математическая  гипотеза. 	80
 5.  Модель 	 84
 Вместо  заключения 	 87

Олег  Михайлович
Сичивица
 методы  и  ФОРМЫ
НАУЧНОГО
ПОЗНАНИЯ
 Редактор
В.  М.  Федоров
Художник
 B.  К.  Зенков
Художественный  редактор
 C.  Г.  Абелин
Технический  редактор
 3. 	В.  Нуждина
Корректор
Г.  Д.  Кудалина
 А-07438  Сдано  в  набор 	30/У11-71  г.
 Подп.  к  печати 	7/11-72 	г.  Формат
 84X108732. 	Объем 	3  печ  л.
 5,04  уел.  п.  л. 	Уч.-изд.  л.  4,95
 Изд  №  ФПН-10.  Тираж  20.000  экз
Заказ  №  1395. 	Цена 	19 	коп.
 План  выпуска 	литературы  для
 вузов  и  техникумов
издательства  «Высшая  школа»
на  1972  г.  Позиция  №  15
Москва,  К-51,  Неглинная  ул.,  д  29/14,
Издательство  «Высшая  школа»
 Тип  №  32  Главполиграфпрома.
Москва,  Цветной  бульвар,  26.

19  коп.
 ИЗДАТЕЛЬСТВО
.ВЫСШАЯ  ШКОЛА.