Чарльз Дикке нс
Жизнь Дэвида Копперфилда,
рассказанная им самим.

Предисловие автора[1]
В предисловии к перв ому изданию этой книги я говорил, что
чувств а, которы е я испы ты ваю, закончив работу, мешают мне отступить от
нее на достаточно боль шое расстоя ние и отнестись к своему труду с
хладнокровием, какого требуют подобны е официаль ны е предв арения . Мой
интерес к ней был настолько свеж и силен, а сердце настолько разры валось
меж радость ю и скорбью – радостью достижения давно намеченной цели,
скорбью разлуки со многими спутниками и тов арищами, – что я опасался ,
как бы не обременить читателя слишком доверительны ми сообщениями и
касающимися только меня одного эмоциями.
Все, что я мог бы сказать о данном пов ествовании помимо этого, я
попы тался сказать в нем самом.
Возможно, читателю не слишком любопы тно будет узнать , как
грустно откладыв ать перо, когда двухлетня я работа в оображения
зав ершена; или что ав тору чудится , будто он отпускает в сумрачный мир
частицу самого себя , когда толпа живы х существ, созданны х силою его
ума, навеки уходит прочь . И тем не менее мне нечего к этому прибавить;
разве только следов ало бы еще признаться (хотя, пожалуй, это и не столь
уж существенно), что ни один челов ек не способен, читая эту историю,
в ерить в нее боль ше, чем в ерил я , когда писал ее.
Сказанное выше в такой мере сохраня ет свою силу и сегодня , что
мне остается сделать читателю лишь еще одно доверительное сообщение.
Из всех моих книг я боль ше всего люблю эту. Мне легко пов ерят, если я
скажу, что отношусь как нежный отец ко всем детя м моей фантазии и что
никто и никогда не любил эту семь ю так горя чо, как люблю ее я. Но есть
один ребенок, который мне особенно дорог, и, подобно многим нежны м
отцам, я лелею его в глубочайших тайниках своего сердца. Его имя –
« Дэв ид Копперфилд» .

Жизнь Дэвида Копперфилда,
рассказанная им самим
Стану ли я героем повествов ания о своей собственной жизни, или
это место займет кто-нибудь другой – должны показать последующие
страницы . Начну рассказ о моей жизни с самого начала и скажу, что я
родился в пятницу в дв енадцать часов ночи (так мне сообщили, и я этому
в ерю). Б ы ло отмечено, что мой перв ый крик сов пал с первы м ударом
часов.
Принимая во внимание день и час моего рождения, сиделка моей
матери и кое-какие умудренные опытом соседки, питавшие жив ейший
интерес ко мне за много месяцев до нашего личного знакомств а, объяв или,
в о-первы х, что мне предопределено испы тать в жизни несчасть я и, во-
в торы х, что мне дана прив илегия в идеть привидения и духов; по их
мнению, в се злосчастны е младенцы мужского и женского пола, родив шиеся
в пя тницу около полуночи, неизбежно получают оба эти дара.
Мне незачем останавливаться здесь на перв ом предсказании, ибо
сама история моей жизни лучше в сего покажет, сбы лось оно или нет. О
в тором предсказании я могу только заяв ить , что если я не промотал этой
части моего наследств а в младенчестве, то, стало бы ть , еще не вступил в о
в ладение ею. В прочем, лишив шись своей собств енности, я отнюдь не
жалуюсь , и, если в настоя щее время она находится в других руках, я от
в сей души желаю владельцу сохранить ее.
Я родился в сорочке, и в газетах поя в илось объя вление о ее
продаже по дешев ке – за пятнадцать гиней. Но либо в ту пору у моря ков
было мало денег, либо мало в еры и они предпочитали пробковы е поя са, – я
не знаю; мне изв естно только, что поступило одно-единственное
предложение от некоего ходатая по делам, свя занного с биржев ы ми
маклерами, который предлагал дв а фунта наличными (намерев аясь
осталь ное в озместить хересом), но дать боль ше, и тем самы м предохранить

себя от опасности утонуть , не пожелал. В след за сим объяв лений больше не
давали, сочтя их пустой тратой денег, – что касается хереса, то моя бедная
мать распродав ала тогда св ой собственный херес, – а десять лет спустя
сорочка бы ла разы грана в наших края х в лотерее между пятьюдесятью
участниками, в несшими по полкроны , причем в ы играв ший должен бы ть
доплатить пять шиллингов. Я сам при этом присутств ов ал и, припоминаю,
испы ты в ал некоторую нелов кость и смущение, в идя , как распоряжаются
часть ю меня самого. Помнится , сорочка была в ыиграна старой леди с
малень кой корзиночкой, из которой она весь ма неохотно изв лекла
требуемые пять шиллингов монетами по полпенни, не доплатив при этом
двух с полов иной пенсов; было потрачено немало времени на безуспешны е
попы тки доказать ей это арифметическим путем. В наших краях долго еще
будут вспоминать тот примечатель ный факт, что она и в самом деле не
утонула, а торжественно почила дев яноста двух лет в св оей собственной
постели. К ак мне рассказы в али, она до последних дней особенно гордилась
и хв астала тем, что никогда не бы вала на воде, разв е что проходила по
мосту, а за чашкой чаю (к которому питала пристрастие) она до последнего
в здоха поносила нечестивы х моряков и в сех в ообще людей, которы е
самонадея нно « колеся т» по св ету. Т щетно втолковывали ей, что этому
предосудительному обы чаю мы обя заны многими прия тны ми в ещами,
в ключая , может бы ть , и чаепитие. Она отв ечала еще более энергически и с
полной в ерой в силу св оего в озражения:
–
Не будем колесить!
Дабы и мне не колесить, в озв ращаюсь к моему рождению.
Я родился в графств е Суффолк, в Б ландерстоне или « где-то
поблизости» , как гов орят в Шотландии. Р одился я после смерти отца. Глаза
моего отца закры лись за шесть месяцев до того дня , как мои раскры лись и
увидели свет. Даже теперь мне странно, что он никогда меня не видел, и
еще более странны м мне кажется то туманное воспоминание, какое
сохранилось у меня с раннего детств а, о его белой надгробной плите на
кладбище и о чув стве нев ыразимой жалости, которую я, бы вало,
испы ты в ал при мы сли, что эта плита лежит там одна темны ми в ечерами,
когда в нашей малень кой гостиной пы лает камин и горят св ечи, а двери

нашего дома заперты на ключ и на засов, – иной раз мне чудилось в этом
что-то жестокое.
Т етка моего отца, а, стало бы ть , моя двоюродная бабка, о которой
будет еще речь в переди, бы ла самой значительной персоной в нашей семье.
Мисс Т ротвуд, или мисс Бетси, как назы в ала ее моя бедная мать , когда ей
случалось преодолеть свой страх перед этой грозной особой и упомя нуть о
ней (это случалось редко), – мисс Б етси в ы шла замуж за челов ека моложе
себя , который был очень красив , хотя к нему отнюдь нель зя бы ло
применить незамыслов атую погов орку: « Красив, кто хорош» . Не без
основания подозрев али, что он поколачив ал мисс Б етси и даже приня л
однажды , в о в ремя спора о домашних расходах, срочны е и решительны е
меры к тому, чтобы выбросить ее из окна второго этажа. Т акие признаки
неуживчив ого характера побудили мисс Б етси откупить ся от него и
расстаться по взаимному соглашению. Он отправ ился со своим капиталом в
Индию, где (если верить нашей удивительной семейной легенде) в идели, как
он разъезжал на слоне в обществе бабуина;[2]я же думаю, что, в ероятно,
это бы л бабу[3]или бегума. [4]Как бы там ни бы ло, лет через десять пришла
из Индии в есть о его смерти. Никто не знал, как подейств овала она на мою
бабушку: тотчас после разлуки с ним она снов а стала носить св ою дев ичь ю
фамилию, купила далеко от наших мест, в деревушке на морском
побережье, коттедж, поселилась там с одной-единств енной служанкой и, по
слухам, жила в полном уединении.
Кажется, мой отец был когда-то ее любимцем, но его женить ба
смертель но оскорбила ее, потому что моя мать бы ла « в осков ой куклой» .
Она никогда не в идела моей матери, но знала, что ей еще не исполнилось
двадцати лет. М ой отец и мисс Б етси боль ше никогда не встречались . Он
был вдв ое старше моей матери, когда женился на ней, и не отличался
крепким сложением. С пустя год он умер – как я уже говорил, за шесть
меся цев до моего поя вления на свет.
Т аково бы ло положение дел под вечер в пятницу, которую мне,
быть может, позволительно назв ать знаменатель ной и чреватой собы тия ми.
Впрочем, я не имею права утв ерждать , будто эти дела бы ли мне в то время
изв естны или будто я сохранил какое-то воспоминание, основанное на

свидетельств е моих собственны х чув ств, о том, что последовало.
Моя мать, чувствуя недомогание, в глубоком уны нии сидела у
камина, скв озь слезы смотрела на огонь и горестно размы шляла о себе
самой и о лишив шемся отца малень ком незнакомце, чь е появ ление на св ет,
в есь ма равнодушный к его прибы тию, уже готов ы бы ли прив етств ов ать
несколько гроссов пророческих булавок в ящике комода наверху. Итак, в
тот ветреный мартов ский день моя мать сидела у камина притихшая и
печаль ная и с тоскою думала о том, что едв а ли она в ыдержит
благополучно предстоящее ей испы тание; подняв глаза, чтобы осушить
слезы , она посмотрела в окно и увидела незнакомую леди, идущую по саду.
Она взглянула еще раз, и ее охватило предчув ствие, что это мисс
Бетси. Лучи заходящего солнца, скользя над садовой изгородь ю, озаря ли
незнакомую леди, а та шеств ов ала к дв ери, сохраняя суровую осанку и
решительный вид, какие могли бы ть присущи только мисс Бетси.
Подойдя к дому, она предъя вила еще одно доказательств о в
поль зу такого заключения . Мой отец не раз дав ал поня ть , что она редко
поступает, как просты е смертны е; и теперь, вместо того чтобы позв онить в
колокольчик, она приблизилась к упомя нутому окну и так крепко прижала
кончик носа к стеклу, что он в одно мгнов ень е стал сов сем плоским и
белым, как частенько рассказы вала потом моя бедная мать.
Она до такой степени испугала мою мать , что, – как я в сегда бы л
убежден, – именно мисс Б етси я и обя зан св оим поя влением на св ет в
пя тницу.
Моя мать в волнении встала с кресла и отступила за его спинку, в
угол. Мисс Б етси медленно и дотошно обозревала комнату, начав со стены
против окна, и в ращала глазами, как голова сарацина на голландских часах,
пока взгляд ее не останов ился на моей матери. Тогда, как челов ек,
прив ы кший пов елев ать , она нахмурилась и жестом предложила моей матери
пойти и откры ть дв ерь. Мать пов инов алась.
–
Миссис Дэв ид Копперфилд, если не ошибаюсь? – сказала мисс

Бетси; ударение на последних словах в ы зы в алось, бы ть может, вдовь им
трауром моей матери и ее состоянием.
–
Да, – слабы м голосом отв етила моя мать.
–
Мисс Т ротвуд, – отрекомендовалась гостья .
–
Вероятно, вы о
ней слышали?
Моя мать ответила, что имела это удовольствие. Но с сожалением
почувств овала, что ей как будто не удалось выразить , сколь велико бы ло
это удовольствие.
–
Теперь вы ее видите, – сказала мисс Бетси.
Моя мать склонила голову и попросила ее войти.
Они направ ились в гостиную, откуда только что вышла моя мать ,
так как в лучшей комнате, по другую сторону коридора, камин не бы л
затоплен – его не топили со дня похорон моего отца. Когда они обе
уселись, а мисс Б етси продолжала молчать , моя мать , после тщетны х
попы ток удержать ся, заплакала.
–
О, тише, тише! – быстро сказала мисс Б етси.
–
Не надо. Полно,
полно!
Однако моя мать ничего не могла поделать и продолжала плакать ,
пока не вы плакалась.
–
Снимите чепчик, дитя мое, – сказала мисс Б етси, – дайте мне
посмотреть на в ас.
Моя мать слишком боя лась ее, чтобы отказать в этой странной
просьбе, даже если бы имела такое намерение. Поэтому она пов иновалась и
сня ла чепчик, но руки ее так дрожали, что в олосы (они у нее бы ли
красивые и пышные) упали ей на лицо.
–
Господи помилуй! – в оскликнула мисс Бетси.
–
Да вы еще

сов сем ребенок!
Несомненно, моя мать в ы глядела очень юно, даже для своих лет.
Бедняжка понурилась, слов но бы ла в чем-то в инов ата, и всхлипы в ая ,
пробормотала, что, нав ерное, у нее слишком ребяческий в ид для вдовы и
что она опасается, не сохранит ли она тот же ребя ческий в ид, сделав шись
матерь ю,
–
если останется в живы х. Последов ало молчание, и ей
почудилось, будто мисс Б етси коснулась ее в олос, коснулась ласковой
рукою. Но, в згля нув на нее с робкой надеждой, она увидела, что та сидит,
подобрав подол плать я , сложив руки на одном колене, а ноги постав ив на
каминную решетку, и хмуро смотрит на огонь .
–
Скажите на милость, почему Грачев ник? – неожиданно
произнесла мисс Б етси.
–
Вы говорите об этом доме, судары ня? – осведомилась моя мать .
–
Почему Грачевник? – повторила мисс Бетси.
–
Более уместно
было бы назвать его Харчевня, если бы у вас или у вашего мужа были
здравые понятия о жизни.
–
Это название придумал мистер Копперфилд, – сказала мо я
мать . – К огда он купил дом, ему понрав илось , что в саду есть грачи.
В эту минуту в ечерний ветер в ы зв ал такое смя тение среди вы соких
стары х вя зов в конце сада, что моя мать и мисс Б етси невольно посмотрели
в окно. В я зы склоня лись друг к другу, подобно великанам, которы е
шепотом переговарив аются о каких-то тайнах, а после несколь ких секунд
затишь я приходя т в страшное в олнение и дико размахивают руками, как
будто только что поверенная тайна слишком ужасна и они не в силах
сохранять спокойств ие духа; пострадавшие от непогоды , растрепанны е
стары е грачины е гнезда, отягчавшие в ерхние в етви, раскачив ались , как
обломки разбитых судов на бурных волнах.
–
Где птицы? – спросила мисс Б етси.
–
Птицы? . .

Моя мать думала совсем о другом.
–
Грачи? Куда они дев ались? – спросила мисс Б етси.
–
Здесь не бы ло ни одного с тех пор, как мы поселились в этом
доме, – отвечала моя мать .
–
Мы думали... мистер Копперфилд думал, что
здесь боль шой грачев ник, но гнезда очень стары е, и птицы дав но их
покинули.
–
Узнаю Дэвида Копперфилда! – в оскликнула мисс Б етси.
–
Дэвид
Копперфилд с головы до пя т! Назы вает дом Грачевником, когда
поблизости нет ни одного грача, и ув ерен, будто в саду полно птиц, потому
что в идит гнезда!
–
Мистер Копперфилд умер, и если в ы посмеете дурно отзываться
о нем при мне...
Я думаю, это был момент, когда моя бедная мать намеревалась
перейти в наступление и в ступить в бой с моей бабушкой, которая легко
могла справиться с ней одной рукой, даже если бы моя мать бы ла гораздо
лучше подготовлена к единоборству, чем в тот в ечер. Но дело кончилось
тем, что она толь ко подня лась с кресла; в ту же минуту она смиренно снов а
опустилась в него и потеряла сознание.
То ли она очнулась сама, то ли мисс Б етси привела ее в чув ство, –
неизвестно, однако, придя в себя , она ув идела, что моя бабушка стоит у
окна. Сумерки уже сгустились , но благодаря огню в камине они могли еще
различать друг друга.
–
Ну, как? – сказала мисс Бетси, возв ращая сь к св оему стулу,
слов но встала толь ко для того, чтобы посмотреть в окно.
–
Когда же вы
ожидаете...
–
Я вся дрожу, – пролепетала моя мать .
–
Не понимаю, что со
мной. Я умру, я в этом уверена!
–
Нет и нет! – зая в ила мисс Бетси.
–
Выпейте чая.

–
Ах, боже мой, боже мой! – беспомощно в оскликнула моя мать .
–
Вы думаете, мне станет лучше?
–
Конечно! – сказала мисс Б етси.
–
Все это одно в оображенье. К ак
звать в ашу девчонку?
–
Я еще не знаю, будет ли это девочка, – наивно сказала моя мать .
–
Да благословит бог крошку! – воскликнула мисс Б етси, не в едая
того, что цитирует в торое прив етств ие, в ы шитое на подушечке для
булавок, которая хранилась в ящике комода наверху, но относя это
прив етствие не ко мне, а к моей матери.
–
Я не о том говорю. Я говорю о
в ашей служанке.
–
Пегготи, – сказала моя мать .
–
Пегготи! – с некоторым негодованием пов торила мисс Бетси.
–
Неужели в ы хотите сказать , дитя , что какое-то человеческое существо
получило при крещении имя Пегготи?[5]
–
Это ее фамилия , – слабы м голосом пояснила моя мать .
–
Мистер
Копперфилд назы в ал ее по фамилии, потому что у нас с ней одинаков ы е
имена.
–
Сюда, Пегготи! – крикнула мисс Б етси, откры вая дверь
гостиной.
–
Чая! Т в оей хозяйке немножко нездоров ится . Поскорей!
Отдав это приказание с такою в ластность ю, слов но она яв ля лась
признанны м авторитетом в доме с той поры , как он бы л в ы строен, и
в ы глянув за дверь , чтобы посмотреть на изумленную Пегготи, которая ,
заслы шав незнакомы й голос, вы шла в коридор со свечой, мисс Б етси снов а
закрыла дв ерь и уселась в прежней позе: ноги на каминной решетке, подол
платья подобран, руки сложены на одном колене.
–
Вы говорили о том, будет ли это дев очка...
–
начала мисс
Бетси.
–
Я нисколько не сомневаюсь , что девочка. У меня есть
предчув ствие, что должна родиться девочка. И в от, дитя , с момента

рождения этой девочки...
–
Может быть, маль чика, – осмелилась перебить моя мать .
–
Говорю же вам, у меня есть предчув ств ие, что должна родиться
девочка! – в озразила мисс Б етси.
–
Не спорьте. С момента рождения этой
девочки, дитя, я намерена бы ть ее другом. Я намерена бы ть ее крестной
матерь ю и прошу в ас назвать ее Бетси Т ротвуд Копперфилд. Никаких
ошибок не должно бы ть в жизни этой Бетси Т ротвуд. Бедный ребенок, ее
чувств ами никто не будет играть! Ее нужно хорошо в оспитать, охраня я от
нелепой доверчив ости к тем, кто ее не заслуживает. Эту заботу беру на себя
я!
После каждой фразы мисс Б етси встряхивала головой, слов но ее
душило воспоминание об ее собств енны х бы лы х обидах и она усилием в оли
подавля ла желание намекнуть на них более я сно. Т ак по крайней мере
показалось моей матери, в зирав шей на нее при тусклом свете камина, но
мать слишком боя лась мисс Б етси, слишком плохо себя чув ств ов ала и бы ла
слишком подавлена и ошеломлена, чтобы наблюдать в ниматель но или
сообразить , что нужно сказать.
–
А Дэвид был добр к вам, дитя? – после недолгого молчания
спросила мисс Б етси, перестав мотать голов ой.
–
Вам хорошо жилось
в месте?
–
Мы были очень счастливы, – отвечала моя мать .
–
Мистер
Копперфилд был даже слишком добр ко мне.
–
Вот как! В ероя тно, он в ас избаловал? – в оскликнула мисс Б етси.
–
Т еперь, когда я снов а осталась сов сем одна в этом суров ом мире
и должна полагать ся толь ко на себя , боюсь , что он и в самом деле меня
избаловал, – в схлипы вая, промолв ила моя мать .
–
Полно! Не плачьте! – сказала мисс Б етси.
–
Вы ему были не
пара... не знаю, в прочем, найдется ли на свете хоть одна подходящая
пара... В от почему я задала этот вопрос. В ы сирота?

–
Да.
–
И были гув ернанткой?
–
Я была бонной в семейств е, которое посещал мистер
Копперфилд. Мистер Копперфилд был очень добр ко мне, много занимался
мною, уделял мне много внимания и, наконец, сделал предложение. А я
приняла его, и в от мы поженились , – простодушно отвечала моя мать.
–
Ха! Б едное дитя! – задумчиво прогов орила мисс Б етси, по-
прежнему не сводя хмуры х глаз с огня .
–
Вы хоть в чем-нибудь смыслите?
–
Простите, судары ня? . .
–
пролепетала моя мать.
–
Например, в домашнем хозяйств е, – пояснила мисс Б етси.
–
Боюсь , что мало, – ответила моя мать .
–
Меньше, чем мне бы
хотелось . Но мистер К опперфилд учил меня ...
–
Сам-то он много в этом смы слил! – вставила, в скобках, мисс
Бетси.
–
И мне очень хотелось научить ся , а он бы л очень терпелив... И я
надеюсь , что сделала бы успехи, если бы не это великое несчастье... его
смерть ...
Моя мать снова потеря ла самообладание и не могла продолжать .
–
Полно, полно! – сказала мисс Бетси.
–
Я аккуратно записы в ала домашние расходы и каждый вечер
подв одила итог вместе с мистерам Копперфилдом! – в оскликнула моя мать ,
в нов ь предаваясь отчая нь ю и теряя мужеств о.
–
Полно, полно! – сказала мисс Бетси. – Хв атит, не плачь те.
–
И, право же, никогда не бы в ало у нас с ним из-за этого никаких
размолвок... Толь ко мистеру Копперфилду не прав илось , что три и пять у

меня слишком похожи, а у семи и дев я ти закручены хвостики, – с жаром
закончила моя мать и снова потеря ла самообладание.
–
Вы так совсем расхв ораетесь , – сказал а мисс Бетси.
–
Вы же
знаете, что это не принесет добра ни вам, ни моей крестной дочери.
Довольно! Перестань те плакать!
Т акой довод помог моей матери успокоить ся, но, пожалуй,
главную роль сы грало ее недомогание, которое в се усиливалось. Наступило
молчание, лишь изредка нарушаемое восклицаниями мисс Б етси: « Ха!» Она
сидела, не снимая ног с каминной решетки.
–
Я знаю, что Дэв ид вложил св ой капитал в ценны е бумаги, –
сказала она наконец. – Ч то оставил он вам?
–
Мистер К опперфилд, – не без труда отвечала моя мать , – бы л так
добр и заботлив , что перевел на меня часть ренты .
–
Сколько? – спросила мисс Б етси.
–
Сто пять фунтов в год, – промолв ила моя мать .
–
Могло бы ть и хуже, – заметила моя бабушка.
Последнее слов о пришлось кстати: моей матери стало настолько
хуже, что Пегготи, в ойдя с чайным подносом и св ечами и сразу увидев , как
ей плохо, – мисс Бетси могла бы ув идеть это рань ше, если бы в комнате
было посветлее, – поспешно пров одила ее нав ерх в спаль ню; затем она
немедленно отправила за сиделкой и доктором своего племянника Хэма
Пегготи, который, втайне от моей матери, уже несколько дней прожив ал в
доме, чтобы бы ть под рукой в случае необходимости.
Эти объединенны е силы, яв ившись через несколько минут почти
одновременно, бы ли немало изумлены , обнаружив сидевшую у камина
незнакомую леди с в нушитель ной осанкой; подвя зав лентами св ою шляпку
к лев ой руке, она заты кала себе уши хлопчатой бумагой из ювелирной
лав ки. [6]Пегготи ничего о ней не знала, и моя мать ничего о ней не

сообщила, в от почему она бы ла поистине загадкой, а в еличественному ее
в иду отнюдь не мешало то обстоятель ство, что у нее в кармане бы л запас
хлопчатой бумаги и она запихивала ее себе в уши.
Доктор подня лся нав ерх, затем сошел в низ и, удостоверившись ,
в ероятно, что ему предстоит провести несколь ко часов лицом к лицу с этой
незнакомой леди, постарался бы ть учтивы м и общительным. Э то бы л
тишайший и кротчайший челов ечек. Он входил и в ы ходил из комнаты
бочком, чтобы занимать помень ше места. Он ступал тихо, как призрак в
« Гамлете» , но толь ко еще медленнее. Голову он склоня л к плечу, отчасти
из скромного сознания собств енного ничтожеств а, отчасти из скромного
желания умилостив ить всех и каждого. Мало того, что он не бросил бы
обидного слов а собаке: он не мог бы его бросить даже бешеной собаке.
Возможно, он ласков о сказал бы ей слов ечко, или полсловечка, или один
слог, ибо гов орил он так же медленно, как и ходил; но он не обошелся бы
с ней грубо и не мог бы расправить ся с нею ни за какие блага в мире.
Кротко взглянув на мою бабушку и склонив голову набок, мистер
Чиллип слегка поклонился ей и, коснув шись своего левого уха, спросил,
намекая на хлопчатую бумагу:
–
Местное раздражение, судары ня?
–
Что? – откликнулась моя бабушка, в ытаскив ая , как пробку,
бумагу из одного уха.
Мистер Ч иллип бы л так испуган ее резкость ю, – о чем рассказы вал
в последств ии моей матери, – что толь ко по милости небес не потеря л
присутствия духа. Он в крадчив о пов торил:
–
Местное раздражение, судары ня?
–
Вздор! – отв етила моя бабушка и тотчас же снова закупорилась.
После этого мистеру Ч иллипу ничего не остав алось , как сидеть и
беспомощно смотреть на нее, – а она тоже сидела и смотрела на огонь , –
пока его не позв али нав ерх. Ч ерез четв ерть часа он вернулся.

–
Ну, как? – спросила моя бабушка, в ы нимая хлопчатую бумагу из
ближайшего к нему уха.
–
Ну, что ж, судары ня, мы ... мы помалень ку подв игаемся , –
отв ечал мистер Чиллип.
–
А-а-а! – протянула моя бабушка, презритель но и энергически
тря хнув голов ой. И снова закупорилась.
Право же, прав о, – как рассказы вал мистер Ч иллип моей матери, –
он испы тал настоящее потря сение; да, если говорить толь ко с
профессиональ ной точки зрения, он испы тал именно потрясение! Однако он
сидел и смотрел на нее в течение двух часов, а она тоже сидела и смотрела
на огонь , пока его снов а не в ы зв али. После вторичной отлучки он опять
в ернулся .
–
Ну, как? – спросила моя бабушка, снов а вы нимая хлопчатую
бумагу из того же уха.
–
Ну, что ж, судары ня, мы ... мы помалень ку подв игаемся , –
отв ечал мистер Чиллип.
–
А-а-а! – протянула моя бабушка. И так оскалила зубы , что
мистер Ч иллип не мог этого в ы нести. В последствии он гов орил, что таким
путем она, несомненно, рассчитыв ала сломить его дух. Поэтому он
предпочел удалиться и сидел на лестнице, в темноте и на сильном
скв озняке, пока не послали за ним снов а.
Хэм Пегготи – он ходил в начальную школу и катехизис знал
назубок, а стало бы ть, мог почитаться достойны м доверия свидетелем, –
Хэм Пегготи доклады в ал на следующий день, что час спустя случайно
загля нул в гостиную и бы л тотчас же замечен мисс Б етси, в в олнении
шагавшей взад и вперед и набросившейся на него прежде, чем он успел
спастись бегств ом. Т еперь сверху доносились иногда голоса и шаги,
которы х, по его предположению, не могла заглушить хлопчатая бумага,
ибо леди вцепилась в него, чтобы дать исход крайнему св оему
в озбуждению, когда звуки станов ились громче. Держа свою жертву за

шив орот и застав ля я марширов ать по комнате (слов но он приня л слишком
большую дозу опия), она встряхивала его, ерошила ему в олосы , рвала на
нем рубашку, заты кала уши ему, как будто перепутала их со св оими
ушами, и в ся чески тормошила его и мучила. Э то показание бы ло отчасти
подтверждено его теткой, которая увидела его в половине перв ого ночи,
в скоре после его освобождения, и утв ерждала, что в тот момент он бы л так
же красен, как и я.
Кроткий мистер Ч илипп ни на кого и никогда не мог бы ть в обиде,
тем более в такое время. Едва покончив со своими обя занностями, он
бочком просколь знул в гостиную и самым смиренны м голосом сказал моей
бабушке:
–
Ну что ж, судары ня, я имею счасть е поздравить вас.
–
С чем? – резко спросила моя бабушка.
Чрезвычайно суров ый тон моей бабушки заставил вновь
затрепетать мистера Ч иллипа. Поэтому он слегка поклонился ей и слегка
улыбнулся , чтобы ее умилостивить .
–
Господи помилуй, что с ним такое? – нетерпеливо в скричала моя
бабушка.
–
Онемел он, что ли?
–
Успокойтесь, судары ня , дорогая моя! – самы м вкрадчивы м
тоном сказал мистер Ч иллип.
–
Больше нет никаких оснований
в олнов ать ся , судары ня.
До сих пор почитается едва ли не чудом, как это моя бабушка не
в стряхнула его и не вы тря хнула из него то, что он должен бы л сказать . Но
она толь ко тря хнула головой, в прочем сделала это так, что он совсем
оробел.
–
Ну, что ж, судары ня , – едв а собравшись с духом, продолжал
мистер Ч иллип, – я имею счасть е поздравить вас. В се кончено, судары ня, и
в се зав ершилось благополучно.

В продолжение тех пя ти минут, какие мистер Ч иллип посв я тил
произнесению этой речи, моя бабушка смотрела на него в упор.
–
Как она себя чув ствует? – спросила бабушка, склады в ая руки; к
одной из них бы ла по-прежнему прив я зана шляпка.
–
Надеюсь , судары ня , она скоро будет чув ствовать себя
прекрасно, – отв ечал мистер Ч иллип.
–
Прекрасно, насколь ко это в озможно
для молодой матери при столь печаль ны х семейны х обстоя тель ствах. Нет
никаких в озражений против того, чтобы в ы пов идали ее сейчас. Это может
пойти ей на пользу.
–
А она? К ак себя чув ствует она? – резко спросила моя бабушка.
Мистер Чиллип еще больше склонил голову набок и посмотрел на
мою бабушку, слов но прив етлив ая птица.
–
Новорожденная? К ак она себя чув ствует? – поя снила моя
бабушка.
–
Сударыня, я полагал, что вы уже знаете. Это мальчик, – отв ечал
мистер Ч иллип.
Моя бабушка не произнесла ни слова; она схв атила св ою шляпку,
держа ее за ленты , как пращу, прицелилась, хлопнула ею по голов е мистера
Чиллипа, затем нацепила ее, в сю измятую, себе на голову, в ы шла из дому и
больше не вернулась. Она скры лась , как разгнев анная фея или те
прив идения и духи, которы х, по общему мнению, мне даров ано бы ло
видеть, и больше не вернулась.
Да, не вернулась . Я лежал в корзинке, а моя мать лежала в
постели, но Бетси Тротвуд Копперфилд нав еки осталась в стране грез и
теней, в тех страшны х края х, откуда я только что прибы л; а св ет,
падавший из окна комнаты , озаря л последнее земное пристанище таких же
путников , как я, и холмик над прахом того, кто некогда бы л человеком, и
не будь которого, я никогда не я вился бы в этот мир.

Гл ава II
Я наблюдаю
Перв ые образы , которы е отчетлив о встают передо мною, когда я
в озв ращаюсь к далекому прошлому, к окутанны м туманом дня м моего
раннего детств а, – это моя мать с ее прекрасны ми в олосами и девической
фигурой и Пегготи, вовсе лишенная фигуры , Пегготи с такими темны ми
глазами, что они как будто отбрасывают тень на ее лицо, и с такими
твердыми и красны ми щеками, что я недоумев аю, почему птицы
предпочитают клевать не ее, а я блоки.
Мне чудится , я помню их обеих, одну неподалеку от другой – они
кажутся мне ниже ростом, потому что наклоня ются или стоя т на коленя х, а
я нетв ердыми шагами перехожу от матери к Пегготи. В моей памяти
хранится впечатление,
–
я не могу отделить его от отчетлив ы х
в оспоминаний, – будто я прикасаюсь к указательному пальцу Пегготи,
который она, бы в ало, протя гивала мне, и этот исколоты й иголкой палец
шершав , как малень кая терка для мускатных орехов .
Может бы ть , это толь ко иллюзия , но, кажется мне, боль шинств о
людей хранит в оспоминания о дав но минувших днях, гораздо более
далеких, чем мы предполагаем; и я в ерю, что способность наблюдать у
многих очень малень ких детей поистине удивительна – так она сильна и так
очев идна. Мало того, я думаю, что о боль шинств е в зрослы х людей,
обладающих этим св ойств ом, можно с ув еренность ю сказать, что они не
приобрели его, но сохранили с детств а; как мне обы чно случалось
подмечать , такие люди отличаются душевной св ежестью, добротой и
умением радов аться жизни, что также я вля ется наследств ом, которого они
не растратили с детских лет.
Быть может, предав аясь таким размы шления м, я начинаю
« колесить » , но должен сказать, что пришел к этим в ы в одам отчасти на

основании моего личного опы та; если же из даль нейшего моего
повествов ания можно будет заключить , будто я бы л ребенком очень
наблюдатель ны м, или что в зрелом возрасте я сохраняю слишком яркое
в оспоминание о св оем детств е – то, не стану спорить, я готов притя зать на
обе эти способности.
Возвращая сь , как я уже сказал, к окутанны м туманом дня м моего
раннего детств а, я различаю два образа, в озникающие из хаоса
в оспоминаний, – это моя мать и Пегготи. Ч то еще могу я припомнить?
Посмотрим.
Встает из ды мки наш дом – для меня не нов ый, а очень хорошо
знакомы й по самы м ранним в оспоминания м. В нижнем этаже кухня
Пегготи, в ы ходящая на задний двор; посреди дв ора шест с голубятней без
голубей; в углу большая собачья конура без собаки и множество кур,
которы е кажутся мне ужасно вы сокими, когда они разгуливают с
угрожающим и св ирепы м видом. Есть здесь один петух, который
в збирается на столб, чтобы прокричать кукареку; он как будто обращает на
меня особое внимание, когда я смотрю на него из окна кухни, и застав ляет
меня в здрагивать – такой он сердитый. Гуси по ту сторону калитки,
шествующие в след за мной вразвалку, в ы тя нув шеи, снятся мне по ночам:
так человеку, окруженному дикими зверями, снятся льв ы .
Вот длинный коридор – какая бесконечная перспектив а
откры вается моему в зору! – ведущий от кухни Пегготи к парадной двери.
Сюда в ы ходит дверь темной кладов ой, и по вечерам нужно бы стро
пробегать мимо нее: когда там нет никого и не светит тускло горящая свеча,
я не знаю, что может таить ся среди этих кадушек, банок и стары х ящиков
из-под чая , а из дв ери в ыры в ается затхлый воздух, насы щенный запахом
мы ла, рассола, перца, св ечей и кофе. В доме две гостины е: гостиная , где мы
сидим по вечерам в будни, – моя мать , я и Пегготи, потому что Пегготи
в сегда с нами, когда мы одни, а она покончила с работой, – и парадная
гостиная , где мы сидим по в оскресень ям; здесь торжеств енно, но не так
уютно. Э та комната кажется мне уны лой, потому что Пегготи рассказы в ала
мне – не знаю, когда, но, очевидно, ужасно дав но – о похоронах моего отца
и об участниках процессии в черных плащах. В одно из в оскресений мать

читает Пегготи и мне в этой гостиной о том, как Лазарь в оскрес из
мертвы х. И мне так страшно, что позднее приходится поднять меня с
кров атки и показать мне из окна спальни тихое кладбище, где мертв ы е тихо
покоятся в св оих могилах, озаренны х торжественной луной.
Нигде нет трав ы такой зеленой, как трава на этом кладбище; нигде
нет таких тенисты х деревь ев , как там; нет ничего более мирного, чем эти
могилы . Р анним утром, когда я поднимаюсь на колени в св оей кров атке
(она стоит в нише в комнате моей матери), чтобы посмотреть на кладбище,
ов цы щиплют там траву; я вижу багров ый св ет, залив ающий солнечны е
часы , и размы шляю: « Радуются ли солнечные часы , что они снов а могут
показы в ать время? »
Вот наша скамья в церкви. К акая у нее вы сокая спинка!
Неподалеку окно, из которого в иден наш дом, и в продолжение утренней
службы Пегготи часто погляды в ает в это окно, так как хочет
удостовериться, не ограблен ли дом, и не охв ачен ли пламенем. Но хотя
глаза Пегготи блуждают, она очень недов оль на, если и мои начинают
блуждать, и когда я стою на скамь е, она хмурится, давая мне поня ть, что я
должен смотреть на св ященника. Но не могу же я в се время смотреть на
него! Я его знаю без этого белого покры в ала и боюсь, что он удивится и,
пожалуй, прерв ет службу, чтобы осв едомить ся, почему я так таращу на
него глаза, а что мне тогда делать? Очень нехорошо зев ать по сторонам, но
я должен чем-то заня ть ся . Я смотрю на мою мать, но она притв оря ется ,
будто не видит меня . Я смотрю на мальчика в приделе, а он в ответ корчит
рожу. Я смотрю на солнечны е лучи, проникающие с паперти в откры тию
дверь, и там я вижу заблудшую овцу – я имею в виду не грешника, а
настоя щую овцу, – размы шляющую, не в ойти ли ей в церков ь. Я
чувствую, что, если сейчас же не перестану смотреть на нее, меня охватит
соблазн крикнуть что-нибудь во весь голос, – а что тогда будет со мной? Я
поднимаю глаза на мемориаль ные доски на стене и стараюсь думать о
покойном мистере Б оджерсе из нашего прихода и думаю о том, что должна
была чувств овать миссис Б оджерс, когда мистер Б оджерс долго и тя жко
болел, а в рачи бы ли бессильны помочь ему. Я задаю себе в опрос, зв али ли
к боль ному мистера Ч иллипа и оказался ли он так же бессилен, как все
прочие, а если да, то прия тно ли ему теперь в споминать об этом каждое

в оскресень е. Я перев ожу взгляд с мистера Ч иллипа и его праздничного
галстука на кафедру и думаю о том, какое это чудесное место для игр и
какой бы это бы л замок: кто-нибудь из мальчиков штурмует его, в збегая
по ступеня м, а ему в голову летит подушка с кисточками. М ало-помалу
глаза мои начинают слипаться, я как будто еще слы шу в знойном в оздухе
сонны й голос священника, распев ающего гимн; потом я уже ничего не
слы шу и, наконец, с грохотом падаю со скамь и, и меня чуть живого уносит
Пегготи.
А теперь я вижу наш дом. В раскры ты е настежь окна с часты ми
переплетами проникает в спаль ню благов онный воздух, а растрепанны е
стары е грачины е гнезда все еще покачив аются на в я зах в конце сада. А вот
я в саду за домом, позади дв ора с пустой голубятней и собачь ей конурой;
помнится мне, это настоя щий запов едник бабочек, окруженный в ысокой
изгородь ю с калиткой и в исячим замком; плоды обременяют ветви
деревь ев , плоды такие спелы е и сочны е, каких никогда уже не бы вало ни в
каком другом саду, и моя мать собирает их в корзинку, а я стою тут же,
украдкой сры вая кры жов ник и старая сь сохранить рав нодушный в ид.
Поднимается силь ный в етер, и в от лето уж промелькнуло. В зимних
сумерках мы играем и танцуем в гостиной. Когда моя мать, запы хав шись ,
опускается в кресло, я слежу, как она нав ивает на пальцы св ои светлы е
локоны и вы пря мля ется , и никто не знает лучше меня , что ей прия тно бы ть
такой милов идной и она гордится своей красотой.
Таковы мои самые ранние впечатления. А вот одно из первых
моих умозаключений – если толь ко это можно назв ать умозаключением, –
состав ленны х на основ ании того, что я видел: мы оба слегка побаив аемся
Пегготи и чаще всего подчиняемся ей.
Однажды вечером Пегготи и я сидели одни у камина в гостиной. Я
читал Пегготи о крокодилах. То ли я читал очень выразитель но, то ли она
была чересчур увлечена книгой, но только я припоминаю, что по
окончании чтения у нее осталось смутное представ ление, будто крокодилы
это какой-то сорт овощей. Я устал читать , и меня мучитель но клонило ко
сну, но, получив в в иде в еликой милости разрешение не ложить ся , пока не
в ернется домой моя мать, проводив шая в ечер у соседки, я , разумеется ,

скорее готов бы л умереть на своем посту, чем лечь спать . С онлив ость моя
достигла той степени, когда Пегготи начала как будто пухнуть и принимать
гигантские размеры . Я поддержив ал указатель ными пальцами в еки, чтобы
они не сомкнулись , и упорно смотрел, как она работает; смотрел на
крохотный кусочек свечи, которы м она нав ащив ала нитку,
–
в есь
изрезанный морщинками, каким старым он казался! – на маленький домик с
тростников ой кровлей, где хранился сантиметр; на ее рабочую шкатулку с
в ы дв ижной кры шкой, на которой был изображен собор св . Пав ла (с
розовым куполом); на палец с медны м наперстком; смотрел на ее лицо,
которое я считал в осхитительны м. Мне так хотелось спать , что я знал: если
я хоть на секунду перестану в се это в идеть – я пропал.
–
Пегготи! – неожиданно спросил я .
–
Ты бы ла когда-нибудь
замужем?
–
Господи помилуй, мистер Дэви! – в оскликнула Пегготи, – Ч то
это в ам пришло в голову гов орить о замужестве?
При этом она так вздрогнула, что я и думать забы л о сне. Она
перестала шить и смотрела на меня, держа в в ы тя нутой руке иголку с
ниткой.
–
Но ты бы ла когда-нибудь замужем, Пегготи? – пов торил я .
–
Ты
очень красивая, правда?
Конечно, я понимал , что красота Пегготти резко отличается от
красоты моей матери, но, по моему мнению, она бы ла в св оем роде
настоя щей красав ицей. В парадной гостиной стояла красная бархатная
скамеечка для ног, на которой моя мать нарисовала букет. Цв ет бархата
нисколько не отличался от цвета лица Пегготи. С камеечка бы ла мягкая, а
Пегготи – жесткая , но это не имело никакого значения .
–
Это я -то красивая, Дэв и! – в оскликнула Пегготи.
–
Господь с
в ами, дорогой мой! Но что это в ам пришло в голову говорить о
замужеств е?
–
Не знаю... Нель зя выйти замуж сразу за дв оих, ведь правда,

Пегготи?
–
Конечно, нельзя , – бы стро и решительно отв етила Пегготи.
–
Но если вы вышли за кого-нибудь замуж и этот человек умер,
тогда в ы можете в ыйти за другого, правда, Пегготи?
–
Можете, если хотите. В се зав исит от того, какого вы мнения об
этом, – сказала Пегготи.
–
А ты какого мнения, Пегготи? – спросил я.
Я задал этот в опрос и посмотрел на нее с любопы тств ом, потому
что и она смотрела на меня с нескрыв аемы м любопы тств ом.
–
Мое мнение такое, – после недолгого колебания сказала Пегготи,
отв одя взгляд и снов а принимаясь за шить е, – я сама никогда не бы ла
замужем, мистер Дэви, и замуж не собираюсь. В от в се, что я об этом знаю.
–
Ты на меня не сердишься , правда, Пегготи? – помолчав
минутку, спросил я .
Я и в самом деле подумал, что она рассердилась, – так сухо она
отв ечала. Но, оказы в ается , я ошибся : она отложила в сторону чулок (это
был ее собств енный чулок) и, широко раскры в объя тия , обхв атила руками
мою кудрявую голов ку и крепко ее сжала. Я знаю, что она сжала ее
крепко, потому что Пегготи бы ла очень полная женщина и при малейшем
резком движении от ее платья отскакивали сзади пуговицы . И я
припоминаю, что дв е пугов ицы отлетели, когда она меня обнимала.
–
А теперь почитайте мне еще немного о крокиндилах, – сказала
Пегготи, которая не сов сем усвоила это слово.
–
Мне хочется еще о них
послушать .
Я хорошенько не понимал, почему у Пегготи такой странный вид и
почему она с такой охотой готов а в ернуться к крокодилам. Однако мы
снов а приня лись за этих чудовищ, я окончатель но разгуля лся , и мы

зары вали их яйца в песок, чтобы детены ши в ылупливались на солнце;
убегали от них, то и дело св орачивая в сторону, потому что они неуклюжи
и не могут пов орачивать ся бы стро; подражая туземцам, мы бросались за
ними в воду и вонзали им в глотку заостренны е палки; короче, мы прошли
в сю крокодиль ю науку. В о в ся ком случае, я прошел, но у меня остались
сомнения касательно Пегготи, которая то и дело в задумчивости задев ала
себе иглою щеки и нос и колола руки.
Мы покончили с крокодилами и перешли к аллигаторам, когда
зазвонил колокольчик у садов ой калитки. Мы бросились к двери; там
стоя ла моя мать , показав шая ся мне красив ее, чем когда бы то ни было, а с
ней джентльмен с прекрасны ми черны ми волосами и бакенбардами,
который в прошлое в оскресень е провожал нас домой из церкви.
Когда моя мать останов илась на пороге, чтобы в зя ть меня на руки
и поцеловать , джентль мен сказал, что мальчуган поль зуется более
в ы сокими привилегия ми, чем любой монарх, или что-то в этом роде; я
понимаю, что здесь мне на помощь приходя т более поздние соображения .
–
Что это значит? – спросил я его из-за плеча моей матери.
Он погладил меня по голов е, но мне почему-то не понрав ился ни
он сам, ни его низкий голос, и бы ло досадно, что его рука, касая сь меня ,
коснется и моей матери – так оно и случилось . Я изо в сех сил оттолкнул
руку.
–
О Дэви! – с упреком в оскликнула моя мать .
–
Милый мальчик! – сказал джентль мен.
–
Меня не удивляет его
прив язанность .
Я никогда еще не в идел такого чудесного румя нца на лице моей
матери. Она мягко пожурила меня за грубость и, прижимая меня к св оей
шали, пов ернулась , чтобы поблагодарить джентльмена, потрудившегося
пров одить ее до дому. При этом она протянула ему руку, и, когда он
пожимал ее, мне показалось , что она бросила взгляд на меня.

–
Пожелаем друг другу спокойной ночи, мой славный мальчуган! –
сказал джентль мен после того, как склонил голову – я это в идел! – над
малень кой перчаткой моей матери.
–
Спокойной ночи! – сказал я .
–
Так будем же добрыми друзьями! – со смехом сказал
джентльмен. – Дай руку!
Моя прав ая рука бы ла в руке матери, поэтому я протя нул ему
лев ую.
–
Да ведь ты подаешь не ту руку, Дэви! – засмея лся джентльмен.
Мать хотела протянуть ему мою правую руку, но я решил, по
упомянутой в ы ше причине, не подав ать ее и не подал. Я протя нул ему
лев ую, а он, ласков о пожав ее, зая вил, что я молодец, и ушел.
Вижу, как сейчас, – он идет по саду и, обернувшись в последний
раз, пронизы в ает нас в зглядом своих злов ещих черны х глаз, прежде чем
захлопнулась дв ерь .
Пегготи, которая не проронила ни единого слов ечка и не
шевельнула ни одним пальцем, медленно задв инула засов ы , и мы все
прошли в гостиную. В место того чтобы сесть в кресло у камина, моя мать ,
в опреки св оему обы кнов ению, осталась в другом конце комнаты и
тихонь ко что-то напев ала.
–
Надеюсь , вы приятно провели вечер, судары ня, – сказала
Пегготи, стоя с подсв ечником в руке посреди комнаты, неподв ижная , как
бочка.
–
Благодарю вас, Пегготи, – весело отвечала моя мать, – я очень
прия тно провела в ечер.
–
Новое лицо. Э то прия тно, – пробормотала Пегготи.

–
Да, очень прия тно, – подтвердила моя мать .
Пегготи продолжала стоять посреди комнаты , моя мать снов а
начала напевать , а я заснул, но не так крепко, чтобы не слы шать голосов ,
хотя и не понимал, о чем идет речь. Когда я очнулся от этой трев ожной
дремоты , оказалось , что Пегготи и моя мать обе в слезах и обе гов орят.
–
Только не такой, как этот. Он не понрав ился бы мистеру
Копперфилду, – промолв ила Пегготи.
–
Вот что я вам скажу и готова в том
поклясть ся!
–
Боже мой! – в оскликнула моя мать .
–
Вы меня с ума сведете!
Была ли еще на св ете бедная девушка, с которой ее служанка обращалась
бы так дурно, как со мной? Но почему я несправ едлив а сама к себе и
назы ваю себя девушкой? Р азве я не бы ла замужем, Пегготи?
–
Богу изв естно, что бы ли, судары ня! – отв ечала Пегготи.
–
Ну, так как же вы смеете, – продолжала моя мать , – нет, я не
хотела сказать : « как вы смеете» , Пегготи, но как хватило у вас духу
расстраивать меня и гов орить такие горь кие слов а, когда в ы прекрасно
знаете, что у меня здесь нет ни единого друга, к которому я могла бы
обратиться?
–
Потому-то я и говорю, что это в ам не подходит, – в озразила
Пегготи.
–
Да! Э то вам не подходит. Да! И никак не может подойти. Да!
Я подумал, что Пегготи сейчас шв ырнет на пол подсвечник – столь
энергически она им размахивала.
–
Как можете вы так огорчать меня и бы ть такой
несправедливой? – сказала моя мать, плача еще горше.
–
Как можете вы
гов орить так, слов но в се решено и покончено, Пегготи, когда я пов торяю
в ам снова и снов а, жестокая вы женщина, что ров но ничего не бы ло, кроме
самой обы чной учтивости! В ы гов орите о восхищении. Но что же мне
делать? Или в ы хотите, чтобы я сбрила волосы и выкрасила себе лицо в
черный цвет, или обезобразила бы себя, обожглась , ошпарилась, или еще

что-нибудь в этом роде? Думаю, в ы бы этого хотели, Пегготи. Я думаю,
в ы бы обрадовались!
Мне показалось что Пегготи приняла этот упрек близко к сердцу.
–
А мой дорогой мальчик! – воскликнула моя мать , подходя к
креслу, в котором я сидел, и ласков о меня обнимая .
–
Мой родной
малень кий Дэви! Может бы ть , мне хотят намекнуть , что я мало люблю мое
драгоценное сокров ище, милого моего мальчика?
–
Никто никогда и не заикался об этом, – сказала Пегготи.
–
Вы заикались , Пегготи! – в озразила моя мать.
–
И вы это знаете.
Какой же еще можно сделать в ы вод из в сего, что в ы сказали, недобрая вы
женщина, хотя вам изв естно не хуже, чем мне, что месяц назад я ради него
не купила себе нового зонтика, а мой старый зеленый совсем протерся и
бахрома обтрепалась? В ам это известно, Пегготи! В ы не можете отрицать .
–
Тут она ласково прижалась щекой к моей щеке.
–
Скажи, я плохая мама,
Дэви? Нехорошая, злая , жестокая , дурная мама? С кажи, дитя мое, скажи
« да» , дорогой мой мальчик, и Пегготи будет любить тебя , а любов ь
Пегготи стоит куда боль ше, чем моя , Дэв и. Я тебя совсем не люблю,
правда?
Вот тут мы в се трое заплакали. К ажется , я плакал громче всех, но
в се плакали непритв орно. Я был в полном отчаянии и боюсь, что,
оскорбленный в самы х нежны х св оих чувств ах, назв ал Пегготи « свинь ей» .
Помню, слав ная женщина бы ла глубоко опечалена и, должно бы ть ,
осталась по этому случаю сов сем без пугов иц, потому что раздался своего
рода залп и эти снаряды отлетели, когда она, помирив шись с моей матерь ю,
опустилась на колени перед моим креслом и помирилась со мною.
Мы пошли спать в полном уны нии. Р ыдания долго мешали мне
заснуть, а когда особенно сильный приступ рыданий едва ли не подбросил
меня на постели, я ув идел мать; она сидела на моей кроватке, склонив шись
надо мной. После этого я заснул в ее объя тиях и спал крепко.
Не могу припомнить , когда я опя ть в стретил этого джентль мена –

то ли в следующее воскресенье, то ли прошло боль ше времени, прежде чем
он появ ился снов а. Я не стану утверждать, что в памя ти моей точно
сохранились даты . Но он опять бы л в церкв и и потом шел с нами до дому.
И он вошел в дом, чтобы в згля нуть на прекрасную герань , стояв шую у нас
в окне гостиной. Мне показалось , что он не обратил на нее особого
в нимания, но, собирая сь уходить , он попросил мою мать дать ему один
цветок. Она предложила ему в ыбрать самому, но он отказался – я не мог
поня ть почему, – тогда она сорв ала цв еток и подала ему. Он сказал, что
никогда, никогда не расстанется с ним, а я счел его попросту дураком, раз
он не знает, что через день-дв а все лепестки осы плются.
Пегготи стала пров одить с нами по в ечерам мень ше времени, чем
раньше. Моя мать очень часто обращалась к ней за сов етом – казалось мне,
чаше, чем обычно, – и мы трое остав ались закады чны ми друзьями; однако
в чем-то мы изменились , и нам было уже не так хорошо в троем. Иной раз я
в оображал, будто Пегготи недоволь на тем, что моя мать надев ает св ои
красив ы е плать я, хранив шиеся у нее в комоде, и слишком часто ходит в
гости к соседке, но я не мог толком поня ть , в чем тут дело.
Мало-помалу я прив ы к видеть джентль мена с черны ми
бакенбардами. Нрав ился он мне не больше, чем в самом начале, и я
испытывал все то же тревожное чувство ревности; если же были у меня для
этого какие-нибудь основания , кроме инстинктив ной детской неприя зни и
общих соображений, что мы с Пегготи можем позаботить ся о моей матери
без посторонней помощи, то, разумеется , не те основ ания, какие я мог бы
найти, будь я постарше. Но ни о чем подобном я тогда не задумывался . Я
мог кое-что подмечать , но сплести из этих обрывков сеть и улов ить в нее
кого-нибудь бы ло мне еще не по силам.
Однажды осенним утром я гуля л с матерью в саду перед домом,
когда появ ился верхом мистер Мэрдстон, – теперь я знал, как его зов ут. Он
остановил лошадь, чтобы прив етствовать мою мать , сказал, что едет в
Лоустофт пов идаться с друзьями, прибы вшими туда на яхте, и в есело
предложил посадить меня перед собой в седло, если я не прочь проехать ся .
Воздух был такой чистый и мя гкий, а лошади, храпевшей и

рывшей копы тами землю у садов ой калитки, казалось , так нрав илась мы сль
о прогулке, что мне очень захотелось поехать. Меня послали нав ерх к
Пегготи принарядить ся , а тем в ременем мистер Мэрдстон спешился и,
перебросив через руку пов одья , стал медленно прохажив аться в зад и
в перед по ту сторону жив ой изгороди из лесного шипов ника, а моя мать
медленно прохажив алась взад и в перед по эту сторону, чтобы составить ему
компанию. Помню, Пегготи и я украдкой посмотрели на них из моего
малень кого окошка; помню, как они, прогулив ая сь , в ниматель но
разгляды в али разделяв ший их шиповник и как Пегготи, которая бы ла
поистине в ангель ском расположении духа, сразу рассердилась и приня лась
изо в сех сил приглажив ать мне в олосы щеткой – совсем не в ту сторону.
Вскоре мистер Мэрдстон и я тронулись в путь; лошадь пустилась
рысью по зеленой траве у обочины дороги. Он слегка придержив ал меня
одной рукой; непоседлив ы м я не бы л, но теперь , поместив шись перед ним
в седле, я не мог удержать ся, чтобы не поворачив ать голову и не
загля дыв ать ему в лицо. Глаза у него бы ли черны е и пусты е – не нахожу
более подходящего слов а, чтобы описать глаза, лишенны е глубины , в
которую можно заглянуть; в минуты рассея нности благодаря игре св ета они
начинают слегка косить и как-то странно обезображиваются . Б росая на него
в згля д, я несколь ко раз с благоговейны м страхом наблюдал это я вление и
задав ал себе вопрос, о чем он так сосредоточенно размы шля ет. Вблизи его
в олосы и бакенбарды бы ли еще чернее и гуще, чем казалось мне рань ше.
Квадратная нижняя часть лица и черны е точки на подбородке – следы
густой черной бороды , которую он ежеднев но тщатель но брил,
–
напоминали мне ту восковую фигуру, какую с полгода назад прив озили в
наши края. В се это, а также правильно очерченны е брови и бело-черно-
коричнев ое лицо – будь проклято его лицо и памя ть о нем! – застав ля ли
меня , несмотря на мои дурные предчувств ия , считать его очень красив ы м
мужчиной. Не сомнев аюсь, что красив ым считала его и моя бедная мать.
Мы приехали в гостиницу на берегу моря , где два джентль мена,
расположившись в отдельной комнате, курили сигары . К аждый из них
развалился по крайней мере на четырех стуль ях, и бы ли они одеты в
широкие грубошерстны е куртки. В углу лежали св язанные в огромный
узел пальто, морские плащи и флаг.

Когда мы в ошли, оба неуклюже поднялись со стульев и сказали:
–
Здравствуйте, М эрдстон! Мы уже боя лись, что в ы умерли.
–
Еще нет, – ск аз ал мистер Мэрдстон.
–
А кто этот малыш? – спросил один из джентль менов , положив
руку мне на плечо.
–
Это Дэви, – отв етил мистер Мэрдстон.
–
Какой Дэви? – спросил джентль мен.
–
Дэви Джонс?
–
Копперфилд, – о тв етил мистер Мэрдстон.
–
Как? Обуза очаров атель ной миссис Копперфилд? – в оскликнул
джентльмен. – Хорошень кой вдовушки!
–
Куиньон, пожалуйста, будьте осторожны,
–
сказал мистер
Мэрдстон.
–
Кое-кто очень не глуп.
–
Кто же это? – смеясь, спросил джентльмен. Я с живость ю
поднял голову, желая узнать , о ком идет речь .
–
Всего-нав сего Б рукс из Шеффилда, – ск аз ал мистер Мэрдстон.
С облегчением я узнал, что это всего-навсего мистер Б рукс из
Шеффилда; сначала я, право же, подумал, что они гов оря т обо мне!
Вероятно, бы ло что-то очень забав ное в этом мистере Бруксе из
Шеффилда, так как оба джентльмена расхохотались от души, и мистер
Мэрдстон тоже очень развеселился . Посмеяв шись, джентльмен, которого
он назвал К уинь оном, спросил:
–
А каково мнение Бруксз из Шеффилда о затев аемом деле?
–
Не думаю, чтобы в настоящее время Брукс бы л хорошо
осв едомлен о нем, но как будто он не особенно его одобряет, – о тв етил

мистер Мэрдстон.
Снова раздался смех, а мистер Куинь он сказал, что позв онит и
закажет хереса, чтобы в ы пить за здоров ье Брукса. Он так и сделал, а когда
принесли в ино, налил мне немножко и, дав печень е, застав ил в стать и
произнести: « За погибель Брукса из Шеффилда!» Тост бы л встречен
громкими аплодисментами и таким хохотом, что я тоже засмея лся , после
чего они снов а захохотали. К ороче гов оря , нам бы ло очень в есело.
После этого мы гуля ли по скалистому берегу, сидели на траве,
смотрели в подзорную трубу – когда мне пристав или ее к глазу, я ничего не
мог разглядеть , но притворился , будто что-то в ижу, – а затем вернулись в
гостиницу к раннему обеду. Во время прогулки оба джентль мена
непреры вно курили – судя по запаху их курток, я заключил, что, должно
быть , они предаются этому заня тию с того дня, как доставили им на дом
куртки от портного. Надобно упомя нуть о том, что мы побы вали на борту
я хты , где они в се трое спустились в каюту и заня лись какими-то бумагами.
Заглянув в застекленный люк, я увидел, что они поглощены работой. Меня
они оставили на это время в обществе очень славного человека с большой
копной ры жих в олос на голов е и в маленькой гля нцев итой шляпе; на его
полосатой рубахе или жилете бы ло написано поперек груди заглавными
буквами « Жав оронок» . Я решил, что это его фамилия , а так как он живет
на борту судна и у него нет дв ери, где бы он мог пов есить табличку с
фамилией, то он ее носит на груди; но когда я обратился к нему: « Мистер
Жаворонок» , – он сказал, что так назы в ается яхта.
В течение всего дня я замечал, что мистер Мэрдстон бы л солидней
и молчалив ей, чем дв а других джентль мена. Т е бы ли очень в еселы и
беззаботны . Они непринужденно шутили друг с другом, но редко
обращались с шутками к нему. Мне казалось , что он более умен и сдержан
и они питают к нему чув ств о, сходное с моим. Р аза два я подметил, как
мистер Куиньон во время разгов ора искоса посматрив ал на мистера
Мэрдстона, словно желал убедиться, что тот не в ы ражает неудовольствия ,
а один раз; когда мистер Пасснидж (другой джентльмен) особенно
в оодушевился , мистер Куинь он наступил ему на ногу и украдкой
предостерег в зглядом, указы вая на мистера Мэрдстона, который был суров

и молчалив. И я не припоминаю, чтобы в тот день мистер М эрдстон хоть
разок засмеялся – разв е что посмея лся над Бруксом из Шеффилда, да и то
была его собств енная шутка.
Домой мы в ернулись рано. В ечер был прекрасный, и моя мать
снов а стала гуля ть с мистером Мэрдстоном вдоль жив ой изгороди из
шипов ника, а меня отослали наверх пить чай. Когда он ушел, мать начала
расспрашивать меня , как я провел день , о чем гов орили джентль мены и что
делали. Я упомянул о том, что они сказали о ней, а она засмеялась и
назв ала их дерзкими людьми, болтав шими вздор, но я поня л, что это
доставило ей удовольствие. Я это поня л не хуже, чем понимаю теперь. Я
в осполь зовался случаем и спросил, знакома ли она с мистером Бруксом из
Шеффилда, но она ответила отрицатель но и предположила, что это какой-
нибудь владелец фабрики ножей и вилок. [7]
Могу ли я сказать о ее лице, – столь изменившемся потом, как я
припоминаю, и отмеченном печатью смерти, как знаю я теперь, – могу ли я
сказать , что его уже нет, когда в ижу его сейчас так же я сно, как любое
лицо, на которое мне вздумается посмотреть на людной улице? М огу ли я
сказать о ее девичьей красоте, что она исчезла и нет ее больше, если я , как
и в тот вечер, чувствую сейчас на св оей щеке ее дыхание? Могу ли я
сказать , что мать моя изменилась, если в моей памяти она в озвращается к
жизни в сегда в одном обличий? И если память эта, оставшая ся более
в ерной ее нежной юности, чем в ерен бы л я или любой другой, по-прежнему
хранит то, что лелея ла тогда?
Я вижу ее такой, какою бы ла она, когда я после этого разговора
отправ ился спать , а она пришла пожелать мне спокойной ночи. Она
шалов лив о опустилась на колени возле кровати, подперла подбородок
руками и, смеясь , спросила:
–
Т ак что же они сказали, Дэви? Повтори. Я не могу этому
поверить .
–
«Очаровательная»... – начал я.

Моя мать зажала мне рот, чтобы я замолчал.
–
Нет, толь ко не очаров атель ная! – смея сь , в оскликнула она.
–
Они не могли сказать « очарователь ная » , Дэви. Я знаю, что не могли!
–
Они сказали: « Очарователь ная миссис Копперфилд» , – тв ердо
повторил я.
–
И «хорошенькая».
–
Нет! Нет! Э того не могло бы ть . Только не хорошень кая! –
перебила моя мать , снов а касая сь паль цами моих губ.
–
Сказали: « хорошень кая » . « Хорошенькая вдовушка» .
–
Какие глупы е, дерзкие люди! – воскликнула мать , смея сь и
закрыв ая лицо руками.
–
Какие смешные люди! Правда? Дэви, дорогой
мой...
–
Что, мама?
–
Не рассказы вай Пегготи. Пожалуй, она рассердится на них. Я
сама ужасно сержусь на них, но мне бы хотелось , чтобы Пегготи не знала.
Конечно, я обещал. Мы еще и еще раз поцелов ались, и я крепко
заснул.
Т еперь , по прошествии такого долгого времени, мне кажется ,
будто Пегготи на следующий же день сделала мне поразительное и
необы чайно заманчивое предложение, о котором я собираюсь рассказать;
но, в ероятно, это бы ло месяца через дв а.
Однажды в ечером мы снова сидели вдв оем с Пегготи (моей матери
снов а не бы ло дома) в обществе чулка, сантиметра, кусочка в оска,
шкатулки с собором св . Павла на кры шке и книги о крокодилах, как в друг
Пегготи, которая несколь ко раз посматривала на меня и раскры вала рот,
слов но собиралась заговорить, но, однако, не произносила ни слов а, – я бы
в стрев ожился , если бы не думал, что она просто зевает, – Пегготи
в крадчивы м тоном сказала:

–
Мистер Дэви, вам не хотелось бы поехать со мной недели на дв е
к моему брату в Ярмут? Э то бы ло бы чудесным разв лечением, правда?
–
А твой брат добрый, Пегготи? – предусмотритель но осв едомился
я.
–
Ах, какой добрый! – в оздев руки, в оскликнула Пегготи.
–
А
потом там море, лодки, корабли, и рыбаки, и морской берег, и Э м – он
будет играть с в ами...
Пегготи имела в виду своего племянника Хэма, о котором
упоминалось в перв ой глав е, но гов орила она о нем так, слов но он бы л
глаголом из английской грамматики. [8]
Я раскраснелся , слушая ее перечень ув еселений, и отв ечал, что это
и в самом деле бы ло бы чудесным разв лечением, но что скажет мама?
–
Да я бь юсь об заклад на гинею, что она нас отпустит, – сказала
Пегготи, не спуская с меня глаз.
–
Если хотите, я спрошу ее, как толь ко она
в ернется домой. В от и в се.
–
Но что она будет делать без нас? – спросил я и положил локти на
стол, чтобы обсудить этот вопрос.
–
Она не может остаться совсем одна.
Тут Пегготи начала вдруг разы скив ать дырку на пятке чулка, но,
должно бы ть, это бы ла очень малень кая дырочка и ее не стоило штопать .
–
Пегготи! В едь не может же она остать ся совсем одна?
–
Господи помилуй! – в оскликнула, наконец, Пегготи, снов а
подняв на меня глаза.
–
Да разве в ы не знаете? Она будет гостить дв е
недели у миссис Грейпер. А у миссис Грейпер соберется большое общество.
О, в таком случае я готов бы л ехать! Я с в еличайшим нетерпением
ждал, когда моя мать в ернется от миссис Грейпер (это и бы ла наша
соседка), чтобы удостовериться, разрешено ли нам будет прив ести в
исполнение наш замечатель ны й план. Моя мать , удивившаяся гораздо

мень ше, чем я ожидал, охотно приня ла его, и в тот же вечер в се бы ло
решено; условились , что она заплатит за мой стол и помещение.
Вскоре настал день отъезда. С рок бы л назначен такой короткий,
что этот день настал скоро даже для меня , а я ожидал его с лихорадочны м
нетерпением и немного опасался, как бы землетря сение, или извержение
в улкана, или какое-нибудь другое стихийное бедств ие не помешали нашей
поездке. Нам предстояло ехать с в озчиком, который отправля лся в путь
утром после зав трака. Я готов бы л отдать что угодно, только бы мне
позв олили одеть ся с в ечера и лечь спать в шляпе и башмаках.
Хотя я говорю об этом в еселы м тоном, но и теперь волнуюсь ,
припоминая , с какой охотой собирался я покинуть дом, где бы л так
счастлив , и даже не подозрев ал, какая ждет меня утрата.
Когда повозка стоя ла у калитки и моя мать целов ала меня , чувств о
любв и и благодарности к ней и к старому дому, которого я никогда еще не
покидал, застав ило меня расплакать ся , и я с радостью в споминаю об этом.
Мне прия тно думать , что заплакала и моя мать , и я почув ств ов ал, как у
моего сердца бь ется ее сердце.
Я с радость ю в споминаю, что моя мать в ыбежала за калитку, когда
в озчик тронулся в путь , и приказала ему останов ить ся , чтобы она могла
поцелов ать меня еще раз. Я с радость ю припоминаю, с какой горячею
любов ью приблизила она св ое лицо к моему и поцеловала меня .
Когда мы покинули ее одну на дороге, к ней подошел мистер
Мэрдстон и, по-видимому, стал упрекать ее за то, что она так взволнована.
Я выгляды вал из-под навеса пов озки и недоумевал, какое ему до этого
дело. Пегготи, которая тоже огля нулась назад, казалась не очень -то
довольной, о чем св идетель ствов ало ее лицо, когда она пов ернулась ко
мне.
Я сидел и долго смотрел на Пегготи, погрузившись в
размышления: а что, если ей поручили бы потерять меня по дороге, как
мальчика в сказке, удалось ли бы мне добраться – до дому с помощью

пуговиц, которы е она теряла по пути?

Глава III
Перемена в моей жизни
Лошадь, – мне думается , самая ленив ая лошадь на св ете, – опустив
голову, еле передв игала ноги, слов но ей было прия тно томить ожиданием
в ладельцев багажа, который лежал в повозке. Мне даже показалось , будто
она яв ств енно хихикала, размы шля я об этом, но в озчик сказал, что у нее
кашель.
Возчик тоже норов ил клюнуть носом, как и его лошадь , и,
наконец, голов а у него опустилась на грудь; он дремал и прав ил лошадь ю,
а руки его покоились на коленях. Я говорю « прав ил» , но мне пришло в
голову, что пов озка могла бы добраться до Ярмута и без него, – лошадь и
одна отлично справ ля лась; что же касается до разгов оров , то об этом он и
не помы шля л и только посвисты вал.
На коленях у Пегготи бы ла корзинка с припасами, которых
хв атило бы нам с избы тком до самого Лондона, если бы мы решили
отправ ить ся туда в этой же самой пов озке. Мы изрядно закусили и неплохо
в ы спались . Пегготи спала, опершись подбородком на ручку корзинки и не
перестав ая караулить ее даже во сне; и если бы я сам не услы шал, то не
поверил бы, что беззащитная женщина может так громко храпеть .
Мы так долго плутали по проселочны м дорогам и так много
потратили времени, чтобы достав ить кров ать в трактир или заехать еще
куда-то, что я совсем вы бился из сил и очень обрадовался , когда мы
увидели Ярмут. Он показался мне мокры м, как губка; мой в зор охв атил
унылое пространство за рекой, и я недоумев ал, в самом ли деле земля
круглая, как утв ерждал мой учебник географии, раз одна ее часть может
быть такой плоской. В прочем, я рассудил, что Я рмут, в озможно,
находится на одном из полюсов , чем в се дело и объясня ется .

Когда мы подъехали к городу ближе и он представился нам в виде
прямой линии, сливающейся с небом, я заметил Пегготи, что какой-нибудь
холм или что-нибудь подобное могли бы его приукрасить, и было бы куда
прия тнее, если бы земля резче отделя лась от моря , а город и море не бы ли
так перемешаны , как сухари с в одой. [9]Но Пегготи зая вила более
энергически, чем обычно, что надо принимать в ещи, как они есть , и она-де
очень гордится своим – прозв ищем « Ярмутская копченая селедка» .
Когда мы в ъехали в улицу (вид ее показался мне очень странны м),
когда на нас пахнуло запахом рыбы , дегтя , пакли и смолы и мы ув идали
снующих моряков и повозки, громы хающие по камням, я почув ств ов ал,
что бы л несправедлив к этому деловому городку, и сказал об этом Пегготи,
которую очень порадов ало мое восхищение, и она заяв ила, будто всем
хорошо изв естно (должно быть , тем, кому пов езло родить ся « копчены ми
селедками» ), что Ярмут, в общем, – лучшее место на белом свете.
–
А вот и мой Эм. Вырос так, что его и не узнать, – воскликнула
Пегготи.
И в самом деле, он ждал нас у дверей трактира и, на прав ах старого
знакомца, осведомился, как я поживаю. Поначалу я не признал его, потому
что он не бывал у нас с того вечера, когда я появился на свет, и,
естеств енно, у него было передо мной преимущество. Но наше знакомств о
стало более близким, пока он нес меня на спине домой. Э то бы л крупный,
крепкий парень шести футов росту, силь ны й и широкоплечий, но
ухмыляющееся мальчишеское лицо и вь ющиеся светлы е волосы придавали
ему застенчивый вид. На нем бы ла парусиновая куртка и штаны из такой
жесткой материи, что они могли стоя ть самостоятельно, не облекая ног.
Носит ли он шляпу – этого нель зя бы ло сказать с ув еренность ю, посколь ку
его голову, слов но старый дом, прикры в ал какой-то просмоленный лоскут.
Хэм тащил меня на спине, под мы шкой он держал наш сундучок,
другой сундучок несла Пегготи, и так мы пробирались какими-то
проулками, устланными щепками и засы панны ми песком, шли мимо
газов ого зав ода, канатной фабрики, верфей, плотничьих, бондарных,
конопатны х, такелажны х мастерских, кузниц и в еликого множеств а тому

подобны х зав едений, пока не в ы шли на унылую пустошь, которую я уже
в идел издали, и тогда Хэм прогов орил:
–
А вот там наш дом, мистер Дэви.
Я стал глядеть по сторонам, озирая эту пустошь, смотрел и на
море и на речку вдали, но никакого дома найти не мог. Неподалеку
в иднелся темный баркас или какое-то другое судно, отслужив шее свой в ек;
оно лежало на суше, железная труба, прилаженная к нему в качеств е
дымохода, уютно ды мила; но ничего другого, напоминав шего жиль е, на
мой взгляд, здесь не бы ло.
–
Это не там? Не тот корабль?
–
Вот-в от, он самы й, мистер Дэви, – отв етил Хэм.
Если бы это бы л дв орец Аладина, я йцо птицы или что-нибудь
подобное, едв а ли я бы л бы боль ше прельщен романтической идеей там
поселить ся . Сбоку была прорублена восхитительная дв ерца, была здесь и
крыша и маленькие оконца, но самое большое очаров ание заключалось в
том, что это бы л настоящий корабль , несчетное число раз бороздив ший
морские в олны и отнюдь не предназначенный служить жиль ем на суше.
Вот это меня и пленило. Если бы когда-нибудь он бы л построен для
жиль я , я счел бы его тесны м, неудобны м или расположенны м слишком
уединенно; но он, конечно, не бы л создан для такой цели и показался мне
самы м лучшим пристанищем.
Внутри он отличался чистотой и опрятность ю. Б ы л тут и стол, и
голландские часы, и комод, а на комоде чайный поднос с изображенной на
нем леди под зонтиком, гуля ющей с в оинств енны м на вид ребенком,
катившим обруч. Поднос, дабы он не упал, подперли библией; если бы
поднос низвергся, он в дребезги разбил бы чашки, блюдца и чайник,
окружав шие библию. На стенах в исели незамы слов атые цветны е картинки,
в рамках и под стеклом, на темы из св я щенного писания; в последств ии,
в ся кий раз, в идя такие картинки у разносчиков , я нев оль но сразу же
в споминал дом брата Пегготи. Авраам в красном одеянии, собирающийся

принести в жертву Исаака в голубом, Даниил в желтом, в вергнутый в
логово зелены х льв ов , особенно бросались в глаза. На неболь шой
каминной доске красов алось изображение люгера « С ара-Джейн» ,
построенного в С андерленде, с прилаженной к нему настоящей малень кой
деревя нной кормой, – произведение искусства, сочетав шее художественное
мастерство со столярны м ремеслом и казав шееся мне одной из самы х
прив лекательны х вещей на св ете. В стропилах торчали крюки, назначение
которы х я не мог в то время угадать; и бы ло там несколь ко сундучков ,
я щиков и тому подобны х в ещей, служивших для сиденья и заменяв ших
стулья .
Все это я охватил с перв ого в згляда, едва переступив порог, – что,
по моей теории, свойственно детям, – а затем Пегготи откры ла дв ерцу и
показала мне мою спаль ню. Это бы ла самая лучшая, самая милень кая
спальня, какую только можно себе представ ить – в корме судна, – с
оконцем в гом месте, где прежде руль в ыходил наружу, с малень ким
зеркалом, повешенным на в ы соте моих плеч н голов ы и обрамленным
устричны ми ракушками, с неболь шой кровать ю – как раз по моему росту, а
на столе в синем кувшине стоя л букет морских в одорослей. В ыбеленны е
стены бы ли белы , как молоко, а стеганое лоскутное одея ло так пестро, что
у меня зарябило в глазах. В этом замечательном доме я обратил особое
в нимание на запах рыбы , такой прилипчивый, что, когда я в ы тащил из
кармана носов ой платок, чтобы в ысморкаться, платок успел так
пропахнуть, будто я заверты в ал в него омара. Когда я потихонь ку
поделился св оим откры тием с Пегготи, та сообщила, что ее брат
промы шля ет омарами, крабами и лангустами; позднее я обнаружил, что
целая куча этих тварей, перемешанны х в беспорядке и норов ящих
ущипнуть в се, что им удается захватить клешнями, обы чно копошится в
малень ком деревя нном сарайчике, где стоя ли чаны и горшки.
Нас учтиво прив етствов ала женщина в белом переднике: ее
реверансы я приметил еще за четв ерть мили до баркаса, сидя на спине у
Хэма. Т ак же приветств ов ала нас и очаров ательная крошка (в о всяком
случае, мне она показалась очаров атель ной) с голубыми бусами на шее;
когда я спросил у нее, можно ли мне ее поцелов ать, она убежала и где-то
спря талась . После того как мы роскошно пообедали в ареной камбалой с

топлены м маслом и картошкой, – для меня бы ла еще особо приготов лена
котлета, – вошел челов ек с густы ми длинны ми волосами и добродушным
лицом. Т ак как он назв ал Пегготи « моя дев очка» и крепко поцелов ал ее в
щеку, я , зная , как строго соблюдает она правила приличия , догадался , что
это ее брат. Он и в самом деле оказался ее братом – мне представили его как
мистера Пегготи, хозя ина дома.
–
Рад в ас в идеть , сэр, – сказал мистер Пегготи.
–
Мы , может, и
грубоваты , сэр, но всегда к в ашим услугам,
Я поблагодарил его и сказал, что мне будет очень хорошо в таком
чудесном доме.
–
Как поживает ваша матушка, сэр? – спросил мистер Пегготи.
–
Вы оставили ее в добром здравии?
Я сообщил мистеру Пегготи, что не могу пожаловать ся на ее
здоровье и что она передает ему привет – это была ложь, к которой я
прибег из вежлив ости.
–
Очень ей признателен, – продолжал мистер Пегготи.
–
Значит,
сэр, коли вы недельки две будете ладить с ней, – он кивнул в сторону
сестры , – с Хэмом и малюткой Э мли, нам будет очень прия тно...
Поддержав столь гостеприимны м манером честь своего дома,
мистер Пегготи отправился мы ть ся; чайник с горя чей в одой уже ждал его,
и, уходя , он заметил, что « его грязи холодная вода ни за что не смоет» .
Вскоре он в ернулся , причем внешность его в есьма в ыиграла, но в ернулся
столь багров ы м, что мне понев оле пришло в голову, не имеет ли его лицо
нечто общее с омарами, крабами и раками, так как оно перед погружением в
горя чую в оду было почти черны м, а поя в илось оттуда совсем красны м.
После чаепития , когда дв ерь заперли, а в се окна плотно прикры ли
(ночи бы ли холодны е и пасмурны е), это убежище показалось мне самы м
прив лекательны м из в сех, какие только может нарисов ать в оображение.
Слушать в етер, дующий с моря , знать , что туман расползается над
пустынной рав ниной, глядеть на огонь камелька и думать о том, что

поблизости нет ни одного дома, кроме нашего дома-корабля , – это бы ло
похоже на волшебную сказку. М алютка Э мли поборола св ою робость и
сидела рядом со мной на самом низеньком и малень ком сундучке,
достаточно, однако, просторном для нас обоих и помешав шемся в углу у
камель ка. Миссис Пегготи в белом переднике в язала на спицах по другую
сторону очага. Пегготи со св оим шить ем, собором св. Пав ла и огарком
в осков ой свечи, казалось бы ла у себя дома, слов но никакой иной кров не
был ей знаком. Хэм, толь ко что преподавший мне перв ый урок игры в о
« в се четы ре» , старался припомнить, как гадают на картах, и остав ля л
рыбный отпечаток боль шого пальца на каждой замусоленной карте. Мистер
Пегготи сосал свою трубку. Мне показалось , что настала пора для
доверительной беседы .
–
Мистер Пегготи! – начал я .
–
Да, сэр? – отозвался он.
–
Вы назвали своего сына Хэмом потому, что жив ете вроде как бы
в ковчеге?
Казалось , мистер Пегготи почел эту мы сль глубокой, однако он
отв етил:
–
Нет, сэр. Я никогда не дав ал ему никакого имени.
–
Ну, а кто же ему дал это имя? – задал я мистеру Пегготи второй
в опрос по катехизису.
–
Кто, сэр? Э то имя дал ему отец, – сказал мистер Пегготи.
–
Я думал, что в ы его отец!
–
Его отцом бы л мой брат Джо, – сказал мистер Пегготи.
–
Он умер, мистер Пегготи? – почтительно помолчав , осв едомился
я.

–
Утонул, – ск аз ал мистер Пегготи.
Меня очень удивило, что мистер Пегготи не приходится отцом
Хэму, и у меня мель кнула мы сль , не ошибаюсь ли я касатель но
родств енных отношений между ним и остальными членами семейств а. Мне
так не терпелось это узнать, что я решил попросить разъя снения у мистера
Пегготи.
–
Ну, а малютка Эмли? – Тут я взглянул на нее.
–
Она ваша дочь ,
мистер Пегготи?
–
Нет, сэр. Ее отцом был муж моей сестры, Т ом.
Я не мог удержать ся и снов а, после почтительной паузы , спросил:
–
Он умер, мистер Пегготи?
–
Утонул, – ск аз ал мистер Пегготи.
Было нелегко продолжать разговор на эту тему, но я еще не все
в ы яснил и так или иначе надо бы ло добраться до сути дела. Поэтому я
спросил:
–
А у вас есть дети, мистер Пегготи?
–
Нет, мистер Дэвид, – отозвался он со смешком. – Я холостяк.
–
Холостяк? – удивился я.
–
А кто же тогда она? – указал я на
особу в переднике, которая в язала на спицах.
–
Это миссис Гаммидж, – со общил мистер Пегготи.
–
Гаммидж, мистер Пегготи?
Но тут Пегготи – я разумею мою родную Пегготи – сделала мне
такой яв ный знак воздержать ся от даль нейших расспросов, что оставалось
толь ко сидеть и в зирать на в сю эту безмолвную компанию, пока не пришла
пора идти спать. Здесь , в моей маленькой каюте, Пегготи сообщила мне,

что Хэм и Э мли – сироты , племя нник и племянница, которы х мой хозя ин
усыновил, когда они остались без средств к существованию, а миссис
Гаммидж – вдов а его компаньона, в ладев шего в месте с ним баркасом и
умершего в нищете. И он сам – бедня к, – сказала Пегготи, – но сердце у
него золотое, а надежен он, как сталь , – таковы были ее срав нения . Но есть
один предмет, – сообщила она.
–
который всегда вызывает у него буйное
раздражение, и тут он даже начинает ругаться: упоминание о его
в еликодушии; если кто-нибудь из них заговорит об этом, он бь ет кулаком
по столу (однажды он даже расколол его) и клянется страшной кля тв ой,
что пусть его « разразит» на этом самом месте, если он не удерет, коли
услышит об этом еще раз. В ы я снилось также (после моих расспросов), что
никто не имеет понятия, каков о значение этого страшного глагола
« разразит» , но все почитают его самы м торжественны м закля ть ем.
Я был растроган добротой моего хозя ина и в самом благодушном
настроении, усугубленном сонливостью, – прислушив ался , как женщины
уклады в аются спать в такой же, как моя , каморке в другом конце баркаса и
как мистер Пегготи и Хэм подв ешив ают койки к тем самы м крючь я м, какие
я заметил в стропилах. Погружая сь мало-помалу в дремоту, я слы шал вой
в етра, который с такой яростью мчался над равниной, что я стал опасать ся ,
не разв ерзлась ли пучина морская . Но тут я в спомнил, что нахожусь на
баркасе, и если что-нибудь случится , не худо иметь на борту человека,
подобного мистеру Пегготи.
Впрочем, ничего не случилось, кроме того, что наступило утро.
Как только засияло оно на устричны х ракушках, обрамлявших мое
зеркало, я уже бы л на ногах и в месте с Э мли отправ ился собирать камешки
на берегу.
–
Т ы заправский моря к, в ерно? – обратился я к Эмли.
Не знаю, был ли я в том ув ерен, но я почитал необходимы м
сказать ей какую-нибудь любезность , а сверкающий парус неподалеку от
нас отразился в этот момент в ее я сны х глазах так красив о, что мне пришло
в голову сказать именно это.

–
Нет, – покачала головкой Эмли, – я боюсь моря.
–
Боишься? – сказал я храбро, в зирая с вы сокомерны м видом на
могучий океан.
–
А я не боюсь!
–
Что ты! Но оно такое жестокое! Я вижу, как оно жестоко к нам.
Я видела, как оно разбило судно, такое же боль шое, как наш дом...
–
Надеюсь, это бы ло не то судно, на котором...
–
На котором потонул мой отец? – перебила Э мли.
–
Нет. Не то.
Т ого я никогда не в идела.
–
И отца тоже? – спросил я. Малютка Э мли покачала головой:
–
Не помню.
Какое совпадение! Я тотчас же сообщил, что никогда не в идел
своего отца и что мы с матерь ю в сегда жили очень счастливо вдвоем, и так
же собираемся жить в предь , а что могила отца находится неподалеку от
нашего дома на кладбище, осененная деревом, под которы м я часто гулял и
много раз слушал в я сное утро пение птичек. Но, оказы в ается, сиротств о
Эмли не совсем походило на мое. Она лишилась матери рань ше, чем отца,
да к тому же никто не знал, где находится его могила, – знали толь ко, что
он покоится где-то на дне моря .
–
И вот что еще, – сказала Эмли, разыскивая раковины и
камешки, – твой отец – джентль мен, а мать – леди, а мой отец – рыбак, и
мать – дочь рыбака, и мой дядя Дэн – рыбак.
–
Дэн – это мистер Пегготи? – спросил я.
–
Дядя Дэн. В он там, – кив нула Э мли, указы в ая на дом-баркас.
–
Вот-в от. Я о нем и гов орю. Должно бы ть , он очень хороший?
–
Хороший? – переспросила Э мли.
–
Будь я леди, я подарила бы

ему небесно-голубой сюртук с алмазны ми пугов ицами, нанков ы е штаны ,
красный бархатный жилет, треуголку, боль шие золоты е часы, серебряную
трубку и ящик с день гами.
Я заявил, что, несомненно, мистер Пегготи в полне достоин этих
сокров ищ. Но должен сознаться, что мне бы ло трудновато представить его
в наряде, предназначенном для него благодарной маленькой племя нницей; в
особенности в ы зы в ала у меня сомнения треуголка; но об этом я умолчал.
Малютка Э мли притихла и подня ла глаза к небу, слов но
перечисленны е предметы предстали перед ней как прекрасное видение. М ы
пошли даль ше, собирая ракушки и камешки.
–
Т ебе хочется бы ть леди? – спросил я. Э мли в згля нула на меня ,
засмея лась и кивнула:
–
Очень хочется. Тогда мы бы в се стали леди и джентль менами. И
я , и дядя, и Хэм, и миссис Гаммидж. Тогда бы мы не боя лись бурной
погоды . Не боя лись бы за себя, я хочу сказать . Но, конечно, за бедны х
рыбаков боя лись бы и давали им день ги, когда им приходилось бы плохо.
Это показалось мне совершенно правильны м, а стало бы ть, и не
в полне невероя тны м. Подумав, я похвалил ее, и приободренная этим Эмли
нерешительно спросила:
–
Т ы и теперь ув ерен, что не боишь ся моря?
Оно бы ло достаточно спокойны м, чтобы рассея ть мои опасения, но
я не сомнев аюсь , что, покажись толь ко в олна, даже не слишком
большая , – и я пустился бы наутек при страшном воспоминании об
утонув ших родств енниках Э мли. Т ем не менее я сказал « да» и добав ил:
«Но и ты, кажется, не боишься, хотя и говоришь совсем другое», так как
она шла по самому краю старой деревя нной дамбы , и я опасался , что она
сорв ется .
–
Я не боюсь, когда оно такое, – сказала малютка Эмли.
–
Ноя
просы паюсь , когда поднимается ветер, и дрожу, когда думаю о дяде Дэне и

о Хэме, и мне все чудится, что они зов ут на помощь . В от почему мне
хочется бы ть леди. Но сейчас я не боюсь! Ничуть! Погляди!
Она побежала в сторону по неров ны м бревнам, тянув шимся от
того места, где мы стоя ли, и наклонилась над пучиной, ничем не
защищенная . Э та картина так запомнилась мне,
–
что, будь я
рисовальщиком, я мог бы, думается , точно изобразить ее: малютка Э мли
летит нав стречу св оей гибели (так мне тогда казалось), взгляд устремлен в
откры тое море, а вы ражения ее лица мне никогда не забы ть .
Легкая , смелая , порхающая фигурка повернулась и прибежала ко
мне целая и невредимая, и скоро я уже смея лся над моим страхом и над
воплем, вырвавшимся у меня, – воплем бесцельным и бессмысленным, так
как никого поблизости не бы ло. Но с той поры не раз, в годы моей
зрелости, не один, а много раз, размы шляя о тайнах жизни, я думал и о
том, что в неожиданном безрассудном поступке малютки и в ее безумном
в згля де вдаль проя в илась , бы ть может, некое благостное тя готение к
опасности, какой-то соблазн уйти к покойному ее отцу – с его разрешения ,
дабы ее жизнь могла пресечь ся тогда же. С той поры нередко я думал о
том, что, если бы предстоящая ей жизнь откры лась мне сразу в тот момент,
откры лась , доступная моему детскому пониманию, и ее спасение зав исело от
одного толь ко движения моей руки, я должен бы л бы удержаться от
попы тки спасти ее. С той поры не раз – я не скажу, в течение долгого
времени, но тем не менее так было, – я задавал себе вопрос, не лучше ли
было бы для малютки Э мли, если бы в то утро в олны сомкнулись над ее
головой на моих глазах; и я отв ечал: « Да» .
Быть может, я предв осхищаю собы тия . Может бы ть, я слишком
рано пишу об этом. Но все рав но, пусть будет так, как есть .
Бродили мы долго, нагрузились разны ми в ещами, которы е
показались нам занимательны ми, бережно пускали назад в в оду
в ы брошенные на берег морские зв езды – я и сейчас слишком мало знаю об
их природе и не уверен, следовало ли им благодарить нас или как раз
наоборот, – и, наконец, отправ ились домой, к мистеру Пегготи. Мы
замешкались под сенью сарая с омарами, чтобы обменя ть ся нев инны м

поцелуем, и, бодрые и веселые, я в ились к утреннему завтраку.
« К ак дв а молодень ких камы шника» , – сказал мистер Пегготи. Я
знал, что на местном диалекте это означает: « К ак дв а молодень ких дрозда» ,
и принял его слов а за комплимент.
Разумеется , к в любился в малютку Э мли. Я уверен, что моя
любов ь к этой крошке бы ла такой же преданной, такой же нежной, но
более чистой и самозабвенной, чем самая прекрасная любов ь в моей
последующей жизни, сколь бы эта любов ь ни бы ла вы сокой и
облагоражив ающей. Я ув ерен, что мое воображение создавало в округ этой
голубоглазой малютки какой-то ореол, превращало ее в эфирное существо,
в настоя щего ангела. Если бы в какое-нибудь солнечное утро она раскры ла
крылы шки и на моих глазах упорхнула, я не думаю, чтобы это намного
прев зошло мои ожидания .
Мы гуляли по туманной древней рав нине близ Ярмута, как
в любленны е, целы ми часами. В есело текли для нас дни, словно само В ремя
еще не подросло, и оставалось ребенком, и в сегда готов о бы ло играть . Я
гов орил Э мли, что обожаю ее и что, если она не признается в любв и ко
мне, я буду вынужден заколоть себя шпагой. Она сказала, что тоже
обожает меня, и я в этом не сомнев ался.
Что касается сознания нерав енства, молодости или ины х
трудностей на нашем пути, малютка Э мди и я не задумывались над этим,
так как о будущем не помышляли. О том, что мы станем взрослы ми, мы
думали ничуть не боль ше, чем о том, что можем стать еще моложе. Когда
по вечерам мы нежно восседали ряды шком на св оем сундучке, миссис
Гаммидж и Пегготи восхищались нами и перешепты вались : « Господи, ну
что за прелесть!» М истер Пегготи ухмы лялся , взирая на нас из-за св оей
трубки, а Хэм целый в ечер толь ко и делал, что скалил зубы от
удовольствия. Мне кажется, они нами забавля лись , как могли бы
забав ляться красивой игрушкой или миниатюрной модель ю К олизея.
Вскоре я пришел к заключению, что миссис Гаммидж не в сегда
бывает так любезна, как можно бы ло бы ожидать , принимая в о в нимание,

на каком положении она жила в доме мистера Пегготи. У миссис Гаммидж
был характер раздражительный, и по временам она хны кала боль ше, чем
могло прийтись по вкусу остальны м обитателя м такого малень кого домика.
Мне бы ло очень жаль ее, но быв али минуты , когда я сетов ал, что у миссис
Гаммидж нет св оего жилья , куда она могла бы удаляться , оставаясь там,
пока ее расположение духа не улучшится .
Время от времени мистер Пегготи захаживал в трактир « Добро
пожалов ать» . Об этом я узнал на в торой или третий день после нашего
приезда, узнал от миссис Гаммидж, в згля нув шей на голландские часы
между восемью и дев ятью часами в ечера и зая вив шей, что он находится
именно там и, более того, что она знала еще утром о его намерении туда
пойти.
Целый день миссис Гаммидж бы ла в дурном расположении духа и
разразилась слезами около полудня , когда очаг стал дымить .
–
Я женщина одинокая, покинутая , и в се против меня! – в от что
сказала миссис Гаммидж, когда случилось это неприятное происшеств ие.
–
Ничего! Дым скоро в ыйдет, да к тому же и нам не лучше, чем
тебе, – заметила Пегготи – я снов а имею в виду нашу Пегготи.
–
Я более чувств итель на, – сказала миссис Гаммидж.
День бы л очень холодный, с резкими поры в ами ветра. Обычное
место миссис Гаммидж у камелька бы ло, как мне казалось, самое теплое и
уютное, а стул – самы й удобный, но в тот день ничто не приходилось ей по
в кусу. Она жалов алась все время на холод и на каких-то « мурашек» ,
бегавших у нее по спине. Наконец она пустила слезу по этому пов оду и
снов а заяв ила, что она « женщина одинокая, покинутая и все против нее» .
–
Очень холодно, это в ерно, – согласил ась Пегготи.
–
Все это
чувствуют.
–
Я более чув ствительна, чем другие, – прогов орила миссис
Гаммидж.

Т ак бы ло и за обедом; миссис Гаммидж получала св ою порцию
тотчас же после меня, а мне оказы вали это предпочтение как почетному
гостю. Р ыба попалась мелкая и костистая , а картошка слегка пригорела. Все
мы бы ли не очень дов оль ны , но миссис Гаммидж сообщила, что она более
чувств итель на, чем мы , снов а пролила слезу и снова пов торила с в еликим
раздражением свою жалобу.
Итак, когда мистер Пегготи в ернулся около дев яти часов домой,
эта злополучная миссис Гаммидж вя зала на спицах в своем углу, пребы вая
в в есьма мрачном состоянии. Пегготи весело работала. Хэм чинил пару
огромны х: непромокаемы х сапог, а я , сидя рядом с малюткой Э мли читал
им в слух. После чая миссис Гаммидж, не делая больше никаких замечаний,
издавала толь ко жалобны е вздохи и ни разу не подня ла глаз.
–
Ну, как вы пожив аете, друзья? – усаживаясь , осв едомился
мистер Пегготи.
Все мы ответили что-то или прив етствовали его в зглядом – все, за
исключением миссис Гаммидж, которая толь ко покачала голов ой над своим
вязаньем.
–
Что за беда стря слась? – спросил мистер Пегготи, хлопнув в
ладоши.
–
Смотри веселей, мамаша! (Мистер Пегготи имел в в иду старую
вдову.)
Похоже бы ло на то, что миссис Гаммидж не обнаруживает желания
смотреть веселей. Она достала старый черный шелков ый платок и в ы терла
им глаза; но в место того чтобы спря тать его в карман, подержала в руках,
снов а вы терла глаза и продолжала держать его наготове.
–
Что за беда стряслась, черт побери, миссис Гаммидж? – повторил
мистер Пегготи.
–
Никакой. Т ы пришел из « Добро пожаловать» , Дэниел?
–
Вот-вот. Малость посидел сегодня в ечерком в « Добро
пожалов ать» , – сказал мистер Пегготи.

–
Жаль , что я тебя туда загоняю, – ск аз ал а миссис Гаммидж.
–
Загоняешь? Меня незачем загонять, – в озразил мистер Пегготи и
от души расхохотался .
–
Я хожу в трактир даже слишком охотно.
–
Слишком охотно! – пов торила миссис Гаммидж, покачивая
головой и вы тирая глаза.
–
Да, да, очень охотно. Ж аль, что это из-за меня
ты так охотно туда ходишь .
–
Из-за тебя? В ов се не из-за тебя . Неужто ты , в самом деле, так
думаешь?
–
Да, да, думаю! – в оскликнула миссис Гаммидж.
–
Я знаю, кто я
такая . Я знаю, что я женщина одинокая , покинутая и не толь ко в се против
меня , но и я в сем стою поперек дороги. Да, да! Я более чув ствитель на, чем
другие, и этого не скры ваю. Э то мое несчастье.
Я сидел, прислушив ался и не мог не прийти к в ыв оду, что это
несчасть е де толь ко миссис Гаммидж, но и других членов семьи. Однако
мистер Пегготи не прив ел такого возражения , он снов а обратился к миссис
Гаммидж с ув ещанием « смотреть в еселей» .
–
Я не такая, какой хотелось бы мне быть, – сказала миссис
Гаммидж.
–
Совсем не такая. Я знаю, какая я . М ои нев згоды сделали меня
непокладистой. Я чув ств ительна к моим нев згодам, а они делают меня
непокладистой. Хотела бы я бы ть не такой чув ствитель ной, но не могу. Я
хочу прив ыкнуть к ним и не могу. Дома из-за меня неуютно. Я это
понимаю. Целый день я надоедала и тв оей сестре и мистеру Дэви.
Т ут я внезапно растрогался и закричал вне себя от волнения :
–
Что вы , миссис Гаммидж, сов сем нет!
–
Нехорошо я поступаю, – продолжала миссис Гаммидж.
–
Неблагодарная я . Лучше мне уйти в работный дом и там умереть. Я
женщина одинокая, покинутая , и лучше мне не стоя ть здесь в сем поперек
дороги. Если все против меня , и даже я сама против себя, то пусть уж

лучше это будет в моем приходе. Дэниел, мне нужно бы уйти в работный
дом и там умереть , и все избавя тся от меня .
С этими словами миссис Гаммидж удалилась и легла спать . Когда
она ушла, мистер Пегготи, который не прояв лял никаких других чувств ,
кроме глубокого сострадания , окинул нас взглядом, покачал головой и в се
с тем же состраданием, освещав шим его лицо, прошептал:
–
Это она думает о старике!
Я не совсем понимал, о каком старике думает миссис Гаммидж,
пока Пегготи, уклады вая меня спать , не объяснила, что речь идет о
покойном мистере Гаммидже и что ее брат в подобны х случая х считает
такое объя снение непреложной истиной и в сегда приходит в умиление.
Немного погодя, когда он улегся в св ою койку, я услы шал, как он гов орит
Хэму:
–
Бедня жка! Она думает о старике!
И когда бы на миссис Гаммидж ни находил такой стих (а за время
нашего там пребы вания это случалось несколько раз), мистер Пегготи
в сегда прив одил тот же довод как смя гчающее обстоя тель ство, и всегда с
самы м трогатель ны м сочув ствием.
Т ак прошли дв е недели, в однообразное течение которы х толь ко
морские приливы и отлив ы в носили некоторое разнообразие, изменяя часы
ухода и прихода мистера Пегготи, а также рабочие часы Хэма. Когда Хэм
бывал свободен, он гуля л с нами и показы вал парусны е и гребны е суда, а
один или дв а раза катал нас в шлюпке. Не знаю почему, но одни
в печатления св я заны с тем или ины м местом больше, чем другие, хотя это
бывает почти со всеми людь ми, в особенности если речь идет о
в печатления х детства. И каждый раз, когда я слы шу или читаю слов о
« Я рмут» , в моей памяти в озникает в оскресное утро на берегу, зв оня т
колокола, призы в ая в церковь , малютка Э мли прислонилась к моему
плечу, Хэм ленив о швыря ет камешки в в оду, а солнце вы соко над морем
толь ко что пробилось сквозь густой туман, и перед нами предстают

корабли, похожие на собств енны е св ои тени.
Наконец наступил день отъезда. Я еще мирился с мы сль ю о
разлуке с мистером Пегготи и миссис Гаммидж, но мучитель но страдал,
расставаясь с малюткой Эмли – Мы шли рука об руку к трактиру, где ждал
в озчик, и на пути туда я обещал ей писать . (Это обещание я исполнил –
в ы водя буквы более крупны е, чем те, какими обы чно бы в ают написаны
объя вления о сдаче в наем квартир.) Прощая сь, мы бы ли убиты горем, и
если когда-нибудь я чув ств ов ал в своем сердце зияющую пустоту, то это
было в тот день.
Все время, покуда я там гостил, я не скучал по родному дому и
думал о нем очень мало или вовсе не думал.
Но мои мысли сразу же обратились к нему, как только чуткая
детская совесть уверенны м перстом указала мне этот путь , а уны ние
заставило еще сильнее почув ств ов ать , что там мое родное гнездо и моя
мать – мой друг и утешитель .
Эти чувств а ов ладели мною в дороге, и, по мере приближения к
дому, чем более знакомы ми станов ились места, мимо которы х мы
проезжали, тем силь ней жаждал я добраться до дому и упасть в объя тия
матери. Однако Пегготи не только не разделя ла моего в олнения, но
пы талась (впрочем, очень ласков о) его сдержать и казалась смущенной и
расстроенной.
Т ем не менее бландерстонский « Грачевник» должен бы л
появ ить ся (как скоро – это зависело от желания лошади в озчика) – и он
появ ился. Я хорошо помню его в тот холодный серый день , под хмуры м
небом, угрожав шим дождем!
Дверь отворилась , и в радостном волнении, не то плача, не то
смея сь , я искал взгля дом мать. Но это была не она, а незнакомая служанка.
–
Пегготи! Р азв е она не в ернулась домой? – в оскликнул я
горестно.

–
Нет, нет, она в ернулась . Подождите немного, мистер Дэви, и я ...
я в ам кое-что расскажу... – о тв етил а Пегготи.
Вылезая из повозки, Пегготи от в олнения и по врожденной св оей
неловкости зацепилась и пов исла, слов но самой неожиданной формы
гирлянда, но я бы л слишком огорчен и растерян и ничего ей не сказал.
Спустив шись наземь, она в зя ла меня за руку, пов ела в кухню и закры ла за
собой дверь .
–
Пегготи, что случилось? – спросил я, перепугав шись .
–
Ничего не случилось , дорогой мистер Дэви, – отв етила она,
притворяя сь в еселой.
–
Нет, нет, я знаю, что-то случилось! Где мама?
–
Где мама, мистер Дэви? – пов торила Пегготи.
–
Да! Почему она не вы шла мне нав стречу и зачем мы здесь ,
Пегготи?
Слезы застлали мне глаза, и я почув ств ов ал, что вот-в от упаду.
–
Что с вами, мой мальчик? – в оскликнула Пегготи, подхв атыв ая
меня .
–
Скажите, мой милень кий!
–
Неужели она тоже умерла? Пегготи, она не умерла?
Пегготи крикнула необы чайно громко « нет!» , опустилась на стул,
начала тяжело в зды хать и сказала, что я нанес ей тя желый удар.
Я обнял ее, чтобы исцелить от удара или, быть может, нанести его
в надлежащее место, затем останов ился перед ней, тревожно в нее
вглядываясь.
–
Дорогой мой, – сказала Пегготи, – следов ало бы сообщить вам
об этом рань ше, но не бы ло удобного случая . Может бы ть, я должна бы ла

это сделать , но китагорически, – на я зы ке Пегготи это в сегда означало
« категорически» , – не могла собраться с духом.
–
Ну, гов ори же, Пегготи! – торопил я, пугая сь в се более и более.
–
Мистер Дэви, – зады хая сь , продолжала Пегготи, дрожащими
руками снимая шляпку.
–
Ну, как в ам это понравится? У в ас теперь есть
папа.
Я вздрогнул и побледнел. Ч то-то, – не знаю, что и как, – какое-то
губительное дуновение, св язанное с могилой на кладбище и с появ лением
мертвеца, пронизало меня .
–
Новый папа, – сказала Пегготи.
–
Новый? – повторил я.
Пегготи с трудом откры ла рот, слов но проглотив что-то очень
твердое, и, протянув мне руку, сказала:
–
Пойдите поздоровайтесь с ним.
–
Я не хочу его видеть.
–
И с вашей мамой, – сказала Пегготи.
Я перестал упирать ся , и мы пошли пря мо в парадную гостиную,
где Пегготи меня покинула. По одну сторону камина сидела моя мать, по
другую – мистер Мэрдстон. Моя мать уронила рукоделие и поспешно – но ,
мне показалось, неуверенно – в стала.
–
Клара! Моя дорогая! Помните: сдерживайте себя! В сегда
сдержив айте, – проговорил мистер Мэрдстон.
–
Ну, Дэв и, как пожив аешь?
Я подал ему руку. Поколебавшись одно мгновение, я подошел и
поцелов ал мать; она поцелов ала меня, нежно погладила по плечу и,
усевшись, снов а приня лась за работу. Я не мог смотреть на нее, не мог

смотреть на него, я знал, что он глядит на нас обоих; и, пов ернув шись к
окну, я стал смотреть на поникшие от холода кусты .
Как только я почув ств ов ал, что мне можно уйти, я пробрался
нав ерх. Моей старой милой спаль ни уже не бы ло, и я должен бы л спать в
другом конце дома. Я спустился в низ, чтобы найти хоть что-нибудь ,
остав шееся неизменны м, – настоль ко, казалось мне, все стало другим, – и
в ы шел в о двор. Очень скоро я убежал, так как в доселе пустов авшей
конуре обитал огромный пес с боль шущей пасть ю и с такой же черной
шерсть ю, как у него. Мой в ид разъярил пса, и он в ыскочил и бросился на
меня .

Глава IV
Я впадаю в немилость
Если бы комната, куда переставили мою кров ать , – хотел бы я
знать , кто живет в ней теперь, – бы ла существом разумны м и способны м
давать показания , я призв ал бы ее в свидетели того, с каким тя желы м
сердцем отправился я спать в ту ночь. В збираясь нав ерх по лестнице, я все
в ремя слы шал за собой лай собаки во дворе; озирая комнату таким же
печаль ны м и чужды м в зглядом, каким комната озирала меня , я сел,
скрестив руки, и задумался .
Задумался я о самых странны х вещах. О размере комнаты , о
трещинах в потолке, об обоях на стене, о неров ном стекле, сквозь которое
ландшафт казался подернуты м рябью, о расшатанном трехногом
умывальнике, словно чем-то недовольном; он в ы зы в ал у меня в памяти
миссис Гаммидж, когда она тосковала о « старике» . В се это время я плакал,
но почему я плачу – не думал, сознав ая лишь , что мне грустно и холодно.
И, наконец, мое отчая ние завершилось размы шлениями о том, что я
безумно в люблен в малютку Эмли и оторв ан от нее ради того, чтобы
приехать сюда, где я , нав ерное, никому не нужен так, как нужен Э мли, и
где никто не любит меня . Тут мое отчая ние стало сов сем нестерпимы м, я
натя нул на себя краешек одея ла и плакал, пока не заснул.
Меня разбудил чей-то голос: « В от он!» – и с моей разгоря ченной
головы сняли одея ло. Э то мать и Пегготи пришли ко мне, и кто-то из них
откинул одеяло.
–
Дэви, что случилось? – спросила моя мать.
Странны м мне показался ее в опрос, и я отв етил: « Ничего» .
Помню, я лег лицом в низ, чтобы скры ть дрожащие губы , которы е могли
бы дать более правдивый отв ет.

–
Дэви! Дэви, дитя мое! – сказала мать .
Не знаю, какое другое слово могло бы растрогать меня больше,
чем этот в озглас: « Дитя мое» . Я уткнулся заплаканны м лицом в одеяло и
оттолкнул ее руку, когда она попы талась поднять меня.
–
Это ваша вина, Пегготи, жестокая в ы женщина! – сказала мать .
–
Мне это ясно. К ак вам позв олила сов есть в осстанов ить моего родного сы на
против меня или против того, кто мне дорог? Чего в ы добивались ,
Пегготи?
Бедня жка Пегготи возвела глаза к небу, в сплеснула руками и могла
толь ко отв етить, перефразируя молитву, которую я в сегда пов торял после
обеда:
–
Да простит в ам бог, миссис Копперфилд, пусть никогда не
придется в ам пожалеть о том, что в ы сейчас сказали!
–
Есть от чего прийти в отчая ние! – в оскликнула мать.
–
Иэтов
мой медовый месяц, когда, кажется , даже злейший мой враг и тот
смягчился бы и не захотел отнять у меня крупицу покоя и счастья! Дэви,
злой мальчик! Пегготи, какая вы жестокая ! О боже! – раздраженно и
капризно восклицала моя мать , поворачив ая сь то ко мне, то к ней.
–
Сколько огорчений, и как раз тогда, когда можно бы ло бы ждать одних
толь ко радостей!
Я почув ствовал прикоснов ение руки, которая не могла бы ть рукой
матери или Пегготи, и соскользнул с кровати. Э то бы ла рука мистера
Мэрдстона, он положил ее на мою руку и произнес:
–
Что это значит? К лара, любовь моя, в ы забыли? Тв ердость ,
дорогая моя!. .
–
Простите, Эдуард, – проговорила моя мать .
–
Я хотела держать
себя как можно лучше, но мне так неприятно...
–
Неужели? Печаль но услы шать это так скоро, К лара, – произнес

мастер Мэрдстон.
–
Я и говорю, что тя жело в такое время ...
–
сказала моя мать ,
надувая губки.
–
Это... это очень тя жело... не правда ли?
Он прив лек ее к себе, шепнул ей что-то на ухо и поцелов ал. И
когда я ув идел голову моей матери, склонив шуюся к его плечу, и ее руку,
обвивав шую его шею, я понял, что он способен придать ее податливой
натуре любую форму по св оему желанию, – я з нал это тогда не менее
твердо, чем знаю теперь , после того как он этого добился .
–
Идите вниз, любов ь моя . Мы с Дэвидом придем в месте, –
прогов орил мистер Мэрдстон.
–
А вы, мой друг, – тут он обратился к
Пегготи, пров одив сначала мою мать улыбкой и кив ками, – знаете ли в ы ,
как зовут вашу хозяйку?
–
Она уже дав но моя хозяйка, сэр. Я должна бы знать , как ее
зовут, – отвечала Пегготи.
–
Совершенно в ерно. Но когда я поднимался по лестнице, мне
послы шалось, будто вы называете ее по фамилии, которая уже ей не
принадлежит. Знайте, что она носит мою фамилию. В ы это запомните?
Пегготи в замешательстве взглянула на меня , присела и молча
покинула комнату, понимая , мне кажется , что ее ухода ждут, а мешкать нет
ни малейшего пов ода.
Когда мы остались вдвоем с мистером Мэрдстоном, он закры л
дверь, уселся на стул, постав ил меня перед собой и пристально посмотрел
мне в глаза. Я чув ствовал, что смотрю ему в глаза не менее пристально. И
когда я в споминаю, как мы остались с ним лицом к лицу, сердце мое и
теперь начинает колотить ся в груди.
–
Дэвид! – начал он, сжав губы и растя нув рот в ниточку.
–
Если
мне приходится иметь дело с упрямой лошадью или собакой, как, по-
твоему, я поступаю?

–
Не знаю.
–
Я ее бью.
Я что-то беззвучно пробормотал и почувств ов ал, как у меня
перехв атило ды хание.
–
Она у меня дрожит от боли. Я говорю себе: « Ну, с этой-то я
справлюсь » . И хотя бы мне пришлось вы пустить всю кров ь из ее жил, я
в се-таки добьюсь св оего! Ч то это у тебя на лице?
–
Грязь, – сказал я .
Мы оба знали, что это следы слез. Но если бы он пов торил свой
в опрос дв адцать раз и при каждом вопросе наносил мне двадцать ударов , я
уверен, мое детское сердце разорвалось бы , но другого ответа я бы не дал.
–
Ты очень понятлив для своих лет, – продолжал он со св оей
обычной мрачной улыбкой, – и, вижу, ты очень хорошо поня л меня .
Умойтесь, сэр, и пойдем вниз.
Он указал на умыв аль ник, напоминав ший мне миссис Гаммидж, и
кивком голов ы приказал немедленно пов иновать ся.
Я почти не сомневался , как не сомневаюсь и сейчас, что он сбил
бы меня с ног без малейших угры зений совести, если бы я замешкался .
–
Клара, дорогая , – начал он, когда я исполнил его требов ание и
он привел меня в гостиную, причем его рука покоилась на моем плече, –
Клара, дорогая, теперь, я надеюсь, в се уладится. С коро мы отучимся от
наших детских капризов .
Видит бог, что я отучился бы от них на всю жизнь, и на всю
жизнь , бы ть может, стал бы другим, услы шь я в то время ласковое слово!
Слово ободряющее, объя сня ющее, слов о сострадания моему детскому
нев едению, слов о прив етствия от родного дома, заверяющее, что это мой
родной дом, – такое слово родило бы в моем сердце истинную покорность

мистеру Мэрдстону вместо лицемерной и могло бы в нушить мне ув ажение
к нему вместо ненависти. К ажется, моя мать бы ла огорчена, видя, как я
стою посреди комнаты, такой испуганный, сам на себя непохожий, а когда я
бочком пробирался к стулу какой-то скованной, несв ойств енной детям
походкой, она следила за мной в зглядом еще более печальны м, но слово не
было сказано, и в се сроки для него миновали.
Мы пообедали одни – мы трое. К азалось , он бы л очень в люблен в
мою мать – боюсь , что по этой причине он не стал мне более прия тен, – и
она бы ла очень влюблена в него. Из их разговора я поня л, что его старшая
сестра поселится у нас и ее ждут сегодня в ечером. Не знаю, тогда ли, или
позднее я узнал, что мистер М эрдстон, не принимая сам участия в делах,
был совладельцем либо просто получал ежегодно какую-то часть прибы лей
лондонского торгов ого дома по продаже вин, с которы м бы л свя зан еще
его прадед, и из тех же доходов получала свою долю его сестра; упоминаю
теперь об этом между прочим.
После обеда, когда мы сидели у камина и я помы шля л о бегстве к
Пегготи, но не решался ускользнуть , опасая сь нанести обиду хозяину дома,
к садовой калитке подъехала карета, и мистер Мэрдстон вышел встретить
гостя . Моя мать последов ала за ним. Я неуверенно дв инулся за нею, как
в друг она круто пов ернулась в дв ерях полутемной гостиной и, обняв меня ,
как бы в ало прежде, шепнула мне, чтобы я любил св оего нов ого отца и
слушался его. Сделала она это бы стро, как бы тайком, словно сов ершала
нечто запретное, но очень ласково, сжала мою руку и удержив ала в св оей,
пока мы не подошли к мистеру Мэрдстону, стоя вшему в саду, после чего
она отпустила мою руку и в зя ла под руку его.
Оказывается , это приехала мисс Мэрдстон, мрачная на в ид леди,
чернов олосая, как ее брат, которого она напоминала и голосом и лицом;
брови у нее, почти сросшиеся над крупны м носом, бы ли такие густы е,
слов но заменя ли ей бакенбарды , которы х, по вине св оего пола, она бы ла
лишена. Она привезла с собой два внушитель ны х тв ердых черны х сундука
со св оими инициалами из тв ердых медны х гв оздиков на кры шках.
Расплачиваясь с кучером, она достала деньги из тв ердого металлического
кошелька, а кошелек, слов но в тюремной камере, находился в сумке,

которая висела у нее через плечо на тя желой цепочке и защелкивалась ,
будто норовя укусить . Я никогда еще не в идел такой металлической леди,
как мисс Мэрдстон.
С чрезвы чайны м радушием ее пров ели в гостиную, и здесь она
церемонно прив етствовала мою мать как новую близкую родственницу.
Затем она взглянула на меня и спросила:
–
Это ваш мальчик, нев естка?
Моя мать ответила утв ердительно.
–
Вообще говоря, я не люблю мальчиков, – сообщила мисс
Мэрдстон.
–
Как поживаешь, маль чик?
После такого ободряющего в ступления я ответил, что пожив аю
очень хорошо и надеюсь , что и она пожив ает очень хорошо; но сказал я
это столь равнодушно, что мисс Мэрдстон расправ илась со мной двумя
слов ами.
–
Плохо воспитан!
Произнеся эти слова очень отчетливо, она попросила указать ей ее
комнату, которая с той поры стала для меня местом, наводящим страх и
ужас; там стояли оба черны х сундука, каковы е я никогда не в идел
откры ты ми или остав ленны ми не на запоре, и где в исели (я подглядел,
когда хозяйки не бы ло) в боевом порядке вокруг зеркала многочисленны е
сталь ны е цепочки, надеваемы е мисс М эрдстон, когда она наря жалась .
Я выяснил, что она приехала к нам навсегда и вовсе не собиралась
уезжать. На следующее утро она приня лась « помогать » моей матери, в есь
день возилась в кладов ой и перев ернула все в верх дном, нав одя там
порядок. Ч уть ли не сразу меня поразила в ней одна особенность: она бы ла
слов но одержима подозрением, что служанки прячут где-то в доме
мужчину. Пребыв ая в таком заблуждении, она совала нос в подв ал для
угля в самое неподходящее время и, откры вая дв ерцы темного шкафа,
почти в сегда тотчас же захлопы вала их в полной уверенности, что наконец-

то она поймала его.
Хотя в мисс Мэрдстон не было ничего в оздушного, но
просы палась она в месте с жав оронками. Она бы ла на ногах (подстерегая
неизвестного мужчину, как я и теперь убежден), когда в се в доме еще
спали. Пегготи полагала, что она и спит, остав ля я один глаз откры ты м, но я
не разделя л ее мнения , так как, в ы слушав предположение Пегготи,
попы тался это сделать , и у меня ничего не в ышло.
Уже на следующее утро она в стала с петухами и тотчас же
позв онила в колокольчик. Когда моя мать спустилась в низ к утреннему
зав траку и собиралась заварить чай, мисс Мэрдстон клюнула ее в щеку, –
это означало поцелуй, – и сказала:
–
Вы знаете, дорогая К лара, я приехала сюда осв ободить в ас по
мере сил от хлопот. В ы слишком хорошенькая и беззаботная , – тут моя
мать покраснела и засмея лась , как будто ей пришлось по вкусу такое
мнение, – чтобы исполнять обя занности, которы е я могу в зять на себя .
Если вы , моя дорогая , дадите мне ключи, я позабочусь обо в сем сама.
С этой минуты мисс Мэрдстон держала ключи в своей сумочке-
тюрь ме днем и под подушкой ночь ю, а мать имела к ним не большее
касатель ство, чем я .
Моя мать отнеслась к потере в ласти не без возражений. Однажды ,
когда мисс Мэрдстон разв ив ала планы в едения домашнего хозяйства в
беседе с братом, одобрившим их, моя мать вдруг расплакалась и сказала,
что, по ее мнению, с ней могли бы посов етов ать ся .
–
Клара! – строго произнес мистер Мэрдстон.
–
Клара, я
удивляюсь вам.
–
О! Хорошо в ам говорить, Эдуард, что в ы удивляетесь! –
в оскликнула моя мать.
–
И хорошо в ам гов орить о тв ердости, но будь вы
на моем месте, это не понравилось бы и вам.
Твердость, должен я заметить , была самы м в ажным качеств ом,

которы м мистер и мисс Мэрдстон козыря ли. Не знаю, как бы я объя снил
это слов о в то время , если бы меня спросили, но, на свой лад, я понимал
я сно, что оно означает тиранический, мрачный, в ы сокомерный,
дьявольский нрав, отличав ший их обоих. Их символ веры , как сказал бы я
теперь , бы л таков : мистер Мэрдстон – тв ерд; никто из окружающих его не
смеет бы ть столь твердым, как мистер Мэрдстон; вокруг него в ообще нет
твердых людей, так как перед его твердостью должны преклоня ть ся в се.
Исключение – мисс Мэрдстон. Она может бы ть твердой, но только по
праву родств а, она зависит от него и менее тверда, чем он. Моя мать –
также исключение. Она может и должна бы ть тв ердой, но только
покоря я сь их твердости и твердо веря , что на белом св ете другой твердости
нет.
–
Очень тяжело, что в моем доме... – нач ал а моя мать .
–
В моем доме? – перебил мистер Мэрдстон.
–
Клара!
–
Я хочу сказать : в нашем доме! – поправ илась моя мать , я вно
испугавшись .
–
Мне кажется , в ы должны знать , что я хотела сказать ,
Эдуард. Очень, я гов орю, тяжело, что в в ашем доме я не могу сказать ни
слов а о домашнем хозяйств е. Прав о же, я хозя йничала очень хорошо до
нашей свадьбы! Есть св идетели...
–
всхлипы в ала моя мать.
–
Спросите
Пегготи... Р азве я не справлялась с домашним хозяйством, когда в мои
дела не вмешивались?
–
Эдуард, прекратите это! – произнесла мисс Мэрдстон.
–
Завтра
же я уезжаю.
–
Джейн Мэрдстон! Помолчите! Можно подумать , что вы плохо
знаете мой характер, – сказал ее брат.
–
Право же, я не хочу, чтобы кто-нибудь уезжал! – продолжала
моя бедная мать, теряя почву под ногами и заливая сь горючими слезами.
–
Я буду чув ствовать себя очень несчастной, если кто-нибудь уедет... Я не
прошу многого. Я не безрассудна. Я толь ко хочу, чтобы со мной иногда
сов етовались. Я очень благодарна тем, кто мне помогает, я только хочу,

чтобы со мной иногда советовались, хотя бы для в иду. Прежде я думала,
что моя молодость и неопы тность нравя тся вам, Эдуард. Я помню, в ы это
гов орили... А теперь , мне кажется , в ы меня за это ненавидите. В ы так
суровы ...
–
Эдуард, прекратите это, – сказала мисс М эрдстон.
–
Завтра я
уезжаю.
–
Джейн Мэрдстон! – загремел мистер Мэрдстон.
–
Вы будете
молчать ? Как в ы осмелились?
Мисс Мэрдстон извлекла из тюрьмы , носовой платок и поднесла
его к глазам.
–
Клара, в ы меня удивляете, – продолжал мистер Мэрдстон, гля дя
на мою мать .
–
Вы меня поражаете! Да, меня радовала мы сль о женитьбе на
неопы тной и простодушной особе, мысль о том, что я могу сформиров ать
ее характер, придать ей немного тв ердости и решитель ности, чего ей так не
хв атало. Но когда Джейн Мэрдстон по доброте своей согласилась помочь
мне в этом и, ради меня, принять на себя обязанности... скажу пря мо...
экономки, и когда ей хотя т отплатить черной неблагодарность ю...
–
Эдуард! Прошу в ас, прошу, не обвиняйте меня о
неблагодарности! – в скричала моя мать .
–
Я не повинна в неблагодарности.
И раньше никто меня этим не попрекал. У меня много недостатков, но
этого нет! О, не гов орите так, мой дорогой!
–
Когда Джейн Мэрдстон, гов орю я , – продолжал он, вы ждав ,
чтобы моя мать умолкла, – хотят отплатить черной неблагодарностью, мои
чувств а охладев ают и изменя ются .
–
О, не надо так гов орить , любов ь моя! – жалобно умоляла моя
мать, – Не надо, Эдуард! Я не могу это слышать. Какова бы я ни была, но
сердце у меня любящее, я знаю. Я не гов орила бы так, если бы не бы ла
уверена, что сердце у меня любящее. С просите Пегготи! Я знаю, она вам
скажет, что у меня любящее сердце.

–
Никакая слабость не имеет в моих глазах оправдания . Но вы
слишком в олнуетесь, – сказал в ответ мистер М эрдстон.
–
Прошу вас, дав айте жить дружно! – продолжала моя мать .
–
Я
не могу вы нести холодного и сурового обращения . Мне так горь ко! Я
знаю, у меня много недостатков , и с вашей стороны очень хорошо, Эдуард,
что вы , такой силь ный, помогаете мне избавиться от них. Джейн, я ни в
чем вам не перечу. Если в ы решили уехать , это разобьет мне сердце...
Она не в силах была продолжать.
–
Джейн Мэрдстон, – обратился мистер Мэрдстон к сестре, – нам
несв ойственно обменив аться резкими словами. Не моя вина, что сегодня
произошел столь необы чайный случай. Меня на это в ызв али. И не ваша
в ина. В ас также в ы зв али на это. Постараемся о нем забы ть.
После таких великодушных слов он добавил:
–
Но эта сцена не для детей. Дэв ид, иди спать .
Я с трудом нашел дв ерь , так как глаза мои зав олоклись слезами. Я
глубоко страдал, в идя горе матери. Вы шел я ощупью, ощупью же
пробрался в темноте к себе в комнату, даже не решив шись зайти к Пегготи,
чтобы пожелать ей доброй ночи или в зя ть у нее свечу. Когда
приблизительно через час Пегготи загля нула ко мне и ее приход разбудил
меня , она сообщила, что моя мать ушла спать очень грустная , а мистер и
мисс Мэрдстон остались одни.
Наутро, спустив шись в низ рань ше, чем обычно, я останов ился
перед дв ерь ю в гостиную, заслы шав голос матери. Она униженно
в ы малив ала у мисс Мэрдстон прощение и получила его, после чего
в оцарился полный мир.
Впоследств ии я никогда не слышал, чтобы моя мать в ыражала по
какому-нибудь поводу свое мнение, не справившись предварительно о
мнении мисс Мэрдстон или не установ ив сперва по каким-нибудь явным
признакам, что думает та по сему пов оду. И я видел, что моя мать

приходила в ужас в ся кий раз, когда мисс Мэрдстон, пребы вая в дурном
расположении духа (в этом смы сле она отнюдь не бы ла тв ердой),
протягив ала руку к своей сумке, делая в ид, будто собирается достать
оттуда ключи и вручить их матери.
Мрачность , отравляв шая кров ь Мэрдстонов, бросала тень и на их
набожность, которая бы ла суровой и злобной. Т еперь мне кажется , что эти
качества неизбежно в ытекали из тв ердости мистера Мэрдстона, не
допускав шего мы сли, будто кто-нибудь может усколь знуть от самого
жестокого в озмездия, какое он почитал себя вправ е измы слить. К ак бы то
ни было, но я хорошо помню наши испуганны е лица, когда мы идем в
церков ь, помню, как изменилась для меня сама церков ь . И снова и снова я
в ижу эти страшны е в оскресень я: я прохожу к нашей старой скамье первы м,
будто арестант под конвоем, которого прив ели на церков ную службу для
заключенны х. С нов а идет позади меня , почти в плотную, мисс Мэрдстон в
черном бархатном платье, слов но скроенном из нагробного покров а; вслед
за ней моя мать; затем ее супруг. Пегготи нет с нами, как это бы вало в
прошлы е времена. С нов а я прислушив аюсь к мисс Мэрдстон, которая
бормочет молитв ы , с какой-то кров ожадностью смакуя в се грозные слова.
Снова я вижу ее черны е глаза, озирающие церков ь, когда она произносит:
« несчастны е грешники» , как будто осыпает бранью всех прихожан. С нов а
я посматрив аю изредка на мою мать , она робко шев елит губами, а справа и
слев а от нее те двое гудят ей в уши, будто гром рокочет вдали. С нова меня
в незапно пронзает страх: что, если не прав наш добрый старый священник,
а правы мистер и мисс Мэрдстон, и все ангелы небесные – ангелы
разрушения? С нова, когда я пошевель ну пальцем или ослаблю мускулы
лица, мисс Мэрдстон преболь но ты чет меня молитвенником в бок...
И снова я замечаю, как перешепты в аются соседи, глазея на мою
мать и на меня , когда мы шествуем из церкв и домой. С нов а, когда те трое
идут рука об руку, а я плетусь один позади, я ловлю эти взгляды и думаю:
неужели и в пря мь так сильно изменилась легкая походка матери и ув яла
радость на ее прекрасном лице. И снов а я стараюсь угадать , не в споминают
ли, подобно мне, соседи о тех дня х, когда мы возвращались с ней вдвоем
домой, и я тупо размы шляю об этом в течение целого дня, дня угрюмого и
пасмурного.

Стали поговарив ать, не отправить ли меня в пансион. Подали эту
мы сль мистер и мисс Мэрдстон, а моя мать , конечно, с ними согласилась .
Однако ни к какому решению не пришли. И покуда я учился дома.
Забуду ли я когда-нибудь эти уроки? С читалось , что их дает мне
мать , но в действ итель ности моими наставниками бы ли мистер Мэрдстон с
сестрой, которы е в сегда присутств овали на этих занятия х и не упускали
случая , чтобы не преподать матери урок этой пресловутой тв ердости –
прокля тья нашей жизни. Мне кажется, именно для этого меня и остав или
дома. Я был понятлив и учился с охотой, когда мы жили с матерью
в двоем. Т еперь мне смутно в споминается , как я учился у нее на коленя х
азбуке. Когда я гля жу на жирны е черны е буквы букваря , их очертания
кажутся мне и теперь такими же загадочно-незнакомы ми, а округлы е линии
О, С , 3 такими же благодушными, как тогда. Они не в ызы вают у меня ни
в ражды, ни отв ращения. Наоборот, мне кажется, я иду по тропинке,
усеянной цветами, к моей книге о крокодилах, и в сю дорогу меня
подбадривают ласки матери и ее мя гкий голос. Но эти торжественны е
уроки, последов ав шие за теми, прежними, я в споминаю как смертельный
удар, нанесенны й моему покою, как горестную, тя жкую работу, как
напасть. Они тя нулись долго, их бы ло много, и бы ли они трудны, – а
некоторы е и в ов се не поня тны , – и нав одили на меня страх, такой же страх,
какой, думается мне, наводили они и на мою мать .
Мне хочется припомнить, как все это происходило, и описать одно
такое утро.
После завтрака я вхожу в малень кую гостиную с книгами,
тетрадью и грифель ной доской. Моя мать уже ждет меня за своим
пись менны м столом, но сов сем не так охотно, как мистер Мэрдстон в
кресле у окна (хотя он делает в ид, будто читает), или мисс Мэрдстон,
которая в осседает в озле матери, нанизы в ая стальны е бусы . Одно только
присутствие их обоих оказы в ает на меня такое действ ие, что я чув ствую,
как уплыв ают неведомо куда все слова, которы е я с прев еликим трудом
в тиснул себе в голову. К стати гов оря , мне хочется узнать, куда же они
деваются .

Я протягиваю матери первую книгу. Э то грамматика, а бы ть
может, история или география . Прежде чем остав ить книгу в ее руках, я
кидаю на страницу последний в згляд утопающего и сразу, галопом, начинаю
отв ечать урок, пока страница еще св ежа в памя ти. Но в от я споты каюсь .
Мистер Мэрдстон поднимает глаза. Я споты каюсь вторично. Поднимает
глаза мисс Мэрдстон. Я краснею, перескакиваю через полдюжину слов и
останавлив аюсь . Я думаю, что мать показала бы мне книгу, если бы
посмела, но она не смеет и толь ко произносит тихо:
–
О! Дэви, Дэви!..
–
Клара, будьте тверды с мальчиком! – в мешивается мистер
Мэрдстон.
–
Не говорите: « О! Дэви, Дэви!» Э то ребячеств о. Он либо знает
урок, либо не знает.
–
Он его не знает, – грозно говорит мисс Мэрдстон.
–
Боюсь, что так, – соглашается моя мать .
–
В таком случае, Клара, верните ему книгу, и пусть он выучит! –
продолжает мисс Мэрдстон.
–
Да, да, конечно, дорогая Джейн, я так и хотела сделать ... Дэви,
начни сначала и не будь таким тупицей, – говорит моя мать .
Я подчиня юсь перв ому приказу и начинаю сначала, но что касается
в торого, то тут меня постигает неудача, ибо я ужасный тупица. Я
спотыкаюсь еще раньше, чем в перв ый раз, споты каюсь на том самом
месте, которое только что благополучно минов ал, и замолкаю, чтобы
подумать. Но думаю я не об уроке. Я думаю о том, сколько я рдов тюля
пошло на чепец мисс Мэрдстон, сколько стоит халат мистера Мэрдстона или
о других подобны х же нелепых в ещах, к которы м я не имею никакого
отношения и не желаю иметь . Мистер Мэрдстон делает нетерпеливый жест,
которого я дав но ждал. Т ак же поступает и мисс Мэрдстон. Моя мать
смотрит на них покорно, закры вает книгу и кладет ее возле себя , словно это
недоимка, по которой мне придется рассчитаться , когда я покончу с
другими уроками.

Количество этих недоимок растет, как снежны й ком. Чем боль ше
их станов ится , тем тупей станов люсь я . Дело безнадежное, я чув ствую, что
барахтаюсь в тря сине чепухи и решитель но не могу в ы карабкать ся , а
потому покоряюсь судьбе. Есть нечто глубоко печальное в тех, полны х
отчаяния , взглядах, какими мы обмениваемся с матерь ю, когда я делаю в се
новы е и нов ы е ошибки. Но самый страшный момент этих злосчастны х
уроков наступает тогда, когда мать (полагая , будто ее не слышат) пы тается,
едв а шев еля губами, подсказать мне. В это мгнов ение мисс Мэрдстон,
давно уже подстерегавшая нас, произносит в нушитель но:
–
Клара!
Мать вздрагивает, краснеет и слабо улыбается. М истер Мэрдстон
встает с кресла, хватает книгу и швыряет в меня или дает мне ею
подзаты ль ник, а затем берет за плечи и в ы талкивает из комнаты .
Даже в том случае, если урок проходит благополучно, меня ждет
самое худшее испытание в образе устрашающей арифметической задачи.
Она придумана для меня и продиктов ана мне мистером Мэрдстоном: « Если
я зайду в сырную лав ку и куплю пять ты ся ч глостерских сыров по четыре
с половиной пенса каждый и заплачу за них наличны ми деньгами...»
Тут я замечаю, как мисс Мэрдстон втайне ликует. Над этими
сы рами я ломаю себе голову без всякого толка и превращаюсь , наконец, в
мулата, забив все поры лица гря зь ю с моей грифельной доски; так
продолжается до самого обеда, когда мне дают кусок хлеба, чтобы помочь
мне справиться с моими сырами, и весь в ечер я пребы ваю в немилости.
Т еперь , по прошествии многих лет, мне кажется , будто все эти
несчастны е уроки обы чно кончались именно так. Я готовил бы их
прев осходно, не будь Мэрдстонов . Но Мэрдстоны зачаров ы в али меня
в згля дом, словно дв е змеи – жалкую птичку. Даже тогда, когда утреннее
испы тание проходило благополучно, я достигал этим толь ко того, что не
остав ался без обеда. Мисс Мэрдстон не могла видеть меня св ободны м от
заня тий, и как толь ко это случалось, она обращала на меня внимание своего
братца гов орила:

–
Клара, дорогая , нет ничего лучше работы , задайте в ашему сы ну
какие-нибудь упражнения .
И меня снова засаживали за книгу.
Игр со св ерстниками я почти не знал, так как мрачная теология
Мэрдстонов превращала в сех детей в малень ких ехидн (хотя бы л в далекие
в ремена некий ребенок, которого окружали ученики!)[10]и внушала, что
они портя т друг друга.
От такого обращения я через полгода, естеств енно, стал печален,
мрачен и угрюм. Э тому способств ов ало также и то, что я чув ств ов ал, как
меня ежеднев но отстраня ют, оттесня ют от матери. « И, мне кажется , я , и в
самом деле, превратился бы в тупицу, если бы одно обстоя тель ств о этому
не помешало.
После моего отца осталось неболь шое собрание книг,
находив шихся в комнате наверху, куда я имел доступ (она примы кала к
моей комнате); никто из домашних никогда о них не в споминал. Из этой
драгоценной для меня комнатки вышли Р одрик Р эндом, Перигрин Пикль ,
Хамфри Клинкер, Том Джонс, векфильдский священник, [11]Дон-К ихот,
Жиль Блаз и Р обинзон Крузо – слав ное воинств о, состав ившее мне
компанию. Они не дав али потускнеть моей фантазии и моим надеждам на
сов сем иную жизнь в будущем, где-то в другом месте. Э ти книги, так же
как и « Тысяча и одна ночь» и « Сказки джинов» , не принесли мне вреда;
если некоторы е из них и могли причинить какое-то зло, то, в о в ся ком
случае, не мне, ибо я его просто не понимал. Т еперь я удивляюсь , как
ухитря лся я находить время для чтения, несмотря на то, что корпел над
своими тя гостны ми уроками. Мне кажется странны м, как мог я утешаться в
своих малень ких горестя х (для меня они были большими), в оплощаясь в
своих любимы х героев , а мистера и мисс Мэрдстон превращая во в сех
злодеев. Я был Томом Джонсом в течение недели (Томом Джонсом в
представ лении ребенка – самы м незлобив ы м существом) и целый месяц
крепко в ерил в то, что я Р одрик Р эндом. Я жадно проглотил стоя вшие на
полках несколь ко книг о путешествия х – я забы л, какие это были книги;
припоминаю, как в течение несколь ких дней я ходил по дому,

в ооруженный бруском из старой стойки для сапожны х колодок,
–
прев осходное подобие капитана королевского британского флота, который
окружен дикаря ми и решил дорого продать свою жизнь . Но капитан
никогда не терял св оего достоинств а, получая подзаты льники латинской
грамматикой. Что до меня, то я его теря л. Т ем не менее капитан остав ался
капитаном и героем, невзирая на в се грамматики всех я зы ков в мире –
живы х и мертвы х.
Эти книги бы ли единств енны м и неизменны м моим утешением.
Когда я думаю об этом, передо мной в сегда возникает картина летнего
в ечера, на кладбище играют мальчики, а я сижу у себя на постели и читаю с
таким рвением, слов но от этого зав исит все мое будущее. К аждый амбар по
соседству, каждый камень церкви и каждый уголок кладбища бы ли
связаны у меня с этими книгами и вызывали в памяти отдельные
прославленны е сцены . Я видел, как Том Пайпс взбирается на колокольню,
я наблюдал, как С трэп со св оим мешком за плечами присажив ается на
изгородь отдохнуть , и я знаю, что коммодор Т рань он в стречается с
мистером Пиклем в зальце нашего дерев енского трактирчика.
Т еперь читатель столь же хорошо, как и я , представ ля ет себе, кем
я бы л в ту пору моего детств а, к которой я снов а возвращаюсь .
Однажды утром, когда я со своими книгами в ошел в гостиную,
моя мать бы ла чем-то обеспокоена, мисс Мэрдстон казалась особенно
твердой, а мистер Мэрдстон что-то прив язы вал к концу своей трости, –
тонкой, гибкой тросточки; когда я в ошел, он замахнулся и рассек ею
в оздух.
–
Говорю же в ам, Клара, меня самого нередко секли, – произнес
мистер Мэрдстон.
–
Совершенно верно, – подтв ердила мисс Мэрдстон.
–
Вполне... в озможно, дорогая Джейн, – робко пролепетала моя
мать . – Но... вы думаете, это принесло поль зу Эдуарду?
–
А вы , К лара, думаете, что это принесло Эдуарду вред? – хмуро

спросил мистер Мэрдстон.
–
Вот-в от, в том-то и дело! – сказала мисс Мэрдстон. М оя мать
промолв ила только: « В ы правы , дорогая Джейн» , – и умолкла.
Я почув ствовал, что этот разгов ор имеет прямое касательств о ко
мне, и поймал в згляд мистера Мэрдвтона, устремленный на меня.
–
Дэвид, сегодня ты должен быть более в нимателен, чем в сегда, –
сказал мистер Мэрдстон, снова метнув в меня взгляд и снов а рассекая
тросточкой воздух; затем, закончив св ои приготов ления, положил ее около
себя с многозначитель ным видом и в зя лся за книжку.
Это бы ло недурное начало и недурное средств о подбодрить меня .
Я почув ств ов ал, как мой урок улетучив ается из голов ы – не одно слов о за
другим и не строчка за строчкой, а в ся страница сразу, целиком. Я
попы тался поймать слова, но, казалось , если можно так вы разиться , они
скользили прочь от меня на коньках, плав но и бы стро, и задержать их
было невозможно.
Плохое бы ло начало, а даль ше пошло еще хуже. Я яв ился с
намерением отличить ся, ув еренный в том, что сегодня в ыучил урок
прев осходно, но, увы , я заблуждался. Груда отложенных в сторону
учебников все росла, возв ещая о моих ошибках, а мисс Мэрдстон не
сводила с нас глаз. И когда в конце концов мы пришли к пяти ты ся чам
сы ров (помню, в тот день он заменил их палками), моя мать залилась
слезами.
–
Клара! – предостерегла мисс Мэрдстон.
–
Мне что-то нездоров ится, дорогая Джейн, – отозв алась моя
мать .
Я увидел, как он в ажно подмигнул сестре, в стал и, в зя в трость ,
сказал:
–
Едва ли, Джейн, можно ожидать , что К лара с достойной

твердостью вынесет терзания и мучения, которы е причинил ей сегодня
Дэвид. Э то бы ло бы стоицизмом. К лара в есьма укрепилась и сделала
успехи, но едв а ли можно ждать от нее так много. Мы пойдем с тобой
нав ерх, Дэв ид.
Когда он ув одил меня из комнаты , мать рванулась к нам. Мисс
Мэрдстон сказала:
–
Клара, вы с ума сошли! – и удержала ее. М ать заткнула уши и
заплакала.
Он вел меня наверх в мою комнату медленно и важно – я ув ерен,
ему доставлял удовольствие этот торжественный марш прав осудия, – и,
когда мы там очутились , внезапно зажал под мы шкой мою голову.
–
Мистер М эрдстон! С эр! – закричал я .
–
Не надо! Пожалуйста, не
бейте меня! Я так старался, сэр! Но я не могу отвечать уроки при в ас и мисс
Мэрдстон! Не могу!
–
Не можешь , Дэв ид? Ну, мы попробуем вот это средств о.
Он зажимал рукой мою голову, слов но в тисках, но я обхв атил его
обеими руками и помешал ему нанести удар, умоля я его не бить меня .
Помешал я только на мгновение, через секунду он боль но ударил меня , и в
тот же момент я в цепился зубами в руку, которой он держал меня , и
прокусил ее. До сих пор меня всего передергив ает, когда я в споминаю об
этом.
Он сек меня так, будто хотел засечь до смерти. Несмотря на шум,
который мы подняли, я услы шал, как кто-то бы стро взбежал по лестнице –
то бы ли моя мать и Пегготи, и я слы шал, как мать закричала. Затем он
ушел и запер дверь на ключ. А я лежал на полу, дрожа как в лихорадке,
истерзанный, избитый и беспомощный в св оем исступлении.
Как ясно помню я , какая странная тишина царила во в сем доме,
когда постепенно я пришел в себя! К ак ясно в споминаю, каким
преступником почув ств ов ал я себя , когда ярость и боль чуть -чуть утихли!

Я сел и долго прислушивался, но не было слышно ни звука. С
трудом я подня лся с пола и ув идел в зеркале св ое лицо, такое красное,
опухшее и безобразное, что я ужаснулся . Б оль во всем теле, когда я
двигался , бы ла мучитель на, и я заплакал снов а. Но эта боль бы ла ничто по
срав нению с сознанием моей в ины . Оно тя готило мое сердце боль ше, чем
если бы я бы л самы м страшны м преступником.
Начинало темнеть , я закры л окно (почти в се время я лежал,
припав голов ой к подоконнику, то плача, то задремывая или тупо глядя в
окно), как вдруг в дв ери щелкнул ключ и поя вилась мисс Мэрдстон с
хлебом, молоком и мя сом. Молча постав ив все это на стол и взглянув на
меня с примерной тв ердостью, она ретиров алась , и снов а в дв ери щелкнул
ключ.
Долго я сидел после того, как спустились сумерки, и гадал, придет
ли кто-нибудь еще. Когда ждать бы ло уже нечего, я разделся и лег в
постель; и тут я со страхом подумал о том, что сделают со мной. Яв ляется
ли преступлением совершенный мной поступок? Арестуют ли меня , и
заключат ли в тюрь му? Не угрожает ли мне опасность попасть на в иселицу?
Никогда не забуду своего пробуждения на следующее утро,
бодрого и радостного расположения духа, уже в следующий момент
изменив шегося под гнетом горестны х, тяжелы х в оспоминаний. Не успел я
в стать , как поя в илась мисс Мэрдстон, коротко сказала, что я могу полчаса,
но не доль ше, походить по саду, и удалилась, не заперев дв ери, чтобы я
мог восполь зов аться этим разрешением.
Я так и сделал и поступал так каждое утро в течение пя ти дней,
пока пребы вал, в заключении. Если бы я ув идел мою мать одну, я
бросился бы перед ней на колени, умоля я простить меня , но в течение всего
этого в ремени я не видел никого, кроме мисс Мэрдстон; правда, мисс
Мэрдстон прив одила меня на в ечернюю молитву в гостиную, когда все
были уже в сборе, но там я стоял одиноко, как юный изгой, у двери, и мой
тюремщик торжеств енно уводил меня , покуда никто еще не поднимался с
колен. Я замечал только, что моя мать стоит, как можно даль ше от меня, и
смотрит в другую сторону, так что лица ее я не мог в идеть , а у мистера

Мэрдстона рука обв я зана широким полотняны м платком.
Как долго длились эти пя ть дней, я не могу передать. В моих
в оспоминания х они мне кажутся годами. В от я прислушив аюсь ко в сему,
что происходит в доме, ко в сему, что доносится до меня : позв я кивают
колокольчики, откры в аются и закрыв аются двери, слышатся голоса, шаги
на лестнице, смех, посвисты в ание и пение за окном (они кажутся мне
особенно невы носимы ми в моем позорном заточении), неулов имое
скольжение часов , особенно в темноте, когда, просы паясь, я принимал
в ечер за утро, а потом убеждался , что домашние еще не ложились спать и
меня еще ждет длинная -длинная ночь, печальны е снов идения и кошмары ...
Снова утро, полдень и в ечер, мальчики играют на церковном дв оре, а я
слежу за ними из комнаты , старая сь не подходить близко к окну, чтобы
они не узнали о моем заточении... Неприв ы чное сознание, что я не слы шу
собств енного голоса... Короткие промежутки, когда я почти бодр, –
ощущение это приходит за едой, но в от с ней покончено и снов а нет
бодрости... Дождь , однажды в ечером, дождь , несущий св ежие ароматы; от
ль ет все силь ней и силь ней, между моим окном и церков ью, и, наконец,
в месте с наступающей ночью, словно обв олакивает меня уны нием, страхом
и раская нием, – все это, кажется мне, длилось не дни, а годы , так глубоко
в резалось оно мне в памя ть .
В последнюю ночь моего заключения меня разбудил шепот – кто -
то окликал меня по имени. Я в скочил с постели и, протягив ая в темноте
руки, сказал:
–
Пегготи, это ты ?
Ответа не было, но скоро я снова услышал свое имя,
произнесенное таким таинств енным и страшны м шепотом, что со мной
сделался бы припадок, если бы у меня не мель кнула догадка – не доносится
ли шепот из замочной скв ажины.
Я пошел ощупью к двери и, приникнув к замочной скв ажине,
прошептал:

–
Пегготи, милая , это ты ?
–
Я, мой дорогой Дэви! Но тише, тише, будьте как мышка, а то
кошка услы шит! – ответила она.
Она имела в виду мисс Мэрдстон, и я понял, сколь основ атель ны
ее опасения: комната мисс Мэрдстон бы ла смежная с моей.
–
Что с мамой, милая Пегготи? Она очень на меня сердится?
Мне бы ло слы шно, как Пегготи беззвучно заплакала по ту сторону
двери, а я плакал по эту сторону, пока не услы шал:
–
Нет, не очень .
–
Милая Пегготи, что со мной сделают? Т ы не знаешь?
–
Школа. Недалеко от Лондона, – бы л ответ Пегготи.
Я попросил ее пов торить , так как позабы л приложить ухо и отнять
губы от замочной скважины , и в перв ый раз она говорила пря мо мне в рот,
и потому слов а щекотали мне губы , но я не расслы шал их.
–
Когда, Пегготи?
–
Т ак вот почему мисс Мэрдстон достала мой костюм из комода! –
Она именно так и сделала, но я забыл упомя нуть об этом.
–
Да, – сказала Пегготи, – уложила в сундучок.
–
Я увижусь с мамой?
–
Да. Зав тра.
–
Затем Пегготи в плотную прижала губы к замочной
скв ажине и с горячность ю, с нежность ю, к которой замочны е скважины ,
смею думать , не бы ли прив ычны , произнесла следующие фразы , разбив их
на части, которы е судорожно проскакивали одна за другой:
–
Дэви, дорогой! Если я не была ласкова с вами... как бывало

раньше... это не потому, что я в ас не люблю... так же, и даже боль ше, мой
малень кий... это потому, что так лучше для в ас... и еще кое для кого...
Дэви, дорогой, вы меня слушаете? В ы слы шите? . .
–
Да-а-а, Пегготи! – всхлипы в ал я .
–
Сокров ище мое! – продолжала Пегготи с бесконечной
жалость ю.
–
Вот что я хотела сказать ... никогда не забыв айте меня ... Я вас
никогда не забуду... и я буду очень заботить ся о в ашей маме... как
заботилась о в ас... и я не покину ее... может, наступит день , когда ей снов а
захочется приклонить св ою бедную головку... к плечу глупой Пегготи... и
я буду писать вам, дорогой... хоть я и не ученая... и я... и я...
И Пегготи, не имея в озможности поцелов ать меня, принялась
целовать замочную скважину.
–
О, спасибо, дорогая Пегготи! С пасибо, спасибо! Ты обещаешь
мне одну в ещь? Ты напишешь мистеру Пегготи, и малютке Э мли, и миссис
Гаммидж, и Хэму, что я сов сем не такой плохой, как им может показать ся ?
И что я посылаю им самый нежный прив ет, в особенности малютке Эмли –
Т ы напишешь , Пегготи?
Добрая душа обещала мне это, мы оба горя чо поцелов али
замочную скв ажину – помню, я погладил ее рукой, слов но это бы ло милое
лицо Пегготи, – и мы расстались. С той ночи в моей душе зародилось
новое чув ств о к Пегготи, которое мне трудно определить. Нет, она не
заменила мне мать , этого никто не смог бы сделать , но она заполнила
пустоту в моем сердце, и в о мне в озникло такое чув ство к ней, которого я
не испыты вал ни к одному челов еческому существу. Бы ло что-то забавное
в этой привя занности к ней, и, однако, умри Пегготи – я не знаю, как бы я
в ел себя и какой трагедией это бы для меня бы ло.
Поутру мисс Мэрдстон появилась, как обычно, и сказала, что я
отправ ля юсь в школу (что уже не бы ло для меня нов ость ю, как она
полагала). Она сообщила также, что, одевшись , я должен спуститься в
гостиную и позав тракать . Т ам я застал мою мать , очень бледную, с

покраснев шими глазами; я упал в ее объятия и от всего исстрадав шегося
моего сердца умоля л простить меня .
–
О Дэви! – сказала она.
–
Как ты мог причинить боль тому, кого
я люблю! С тарайся исправ иться , молись , чтобы исправить ся! Я тебя
прощаю, но мне так горь ко, Дэв и, что у тебя в сердце таятся такие
недобрые чув ства.
Они убедили ее в том, что я никуда не годный мальчишка, и это ее
печалило больше, чем мой отъезд. Я с горечь ю это почувств овал. Я
старался проглотить св ой прощальный завтрак, но слезы капали на
бутерброд и струились в чашку с чаем. Я в идел, как моя мать в ремя от
в ремени посматривает на меня , затем, бросив взгляд на бдительную мисс
Мэрдстон, опускает глаза или отв орачив ается.
–
Сундучок мистера Копперфилда! – распорядилась мисс
Мэрдстон, когда у калитки послы шался стук колес.
Я искал взглядом Пегготи, но это бы ла не она; ни Пегготи, ни
мистер Мэрдстон не появлялись. В дверях стоя л в озчик, мой старый
знакомы й; принесли сундучок и поставили в повозку.
–
Клара! – произнесла мисс Мэрдстон предостерегающим тоном.
–
Сейчас, милая Джейн! – отв етила мать .
–
До свиданья , Дэв и. Ты
уезжаешь, но это для тв оей же поль зы . До свиданья , дитя мое. Ты будешь
приезжать домой на каникулы . Постарайся исправ иться.
–
Клара! – пов торила мисс Мэрдстон.
–
Да, да, милая Джейн! – отозвалась мать , обнимая меня.
–
Я
прощаю тебя, мой маль чик. Да благословит тебя бог!
–
Клара! – снов а пов торила мисс М эрдстон.
Мисс Мэрдстон любезно вы звалась пров одить меня до пов озки и
по дороге в ыразила надежду, что я раскаюсь и избегну плохого конца;

затем я в зобрался в повозку, и лошадь лениво тронулась в путь.

Глава V
Меня отсылают из родного дома
Мы проехали, бы ть может, около полумили, и мой носовой платок
промок насквозь, когда в озчик вдруг остановил лошадь .
Выглянув, чтобы узнать причину останов ки, я , к изумлению
своему, ув идел Пегготи, которая в ыбежала из-за жив ой изгороди и уже
карабкалась в пов озку. Она обхв атила меня обеими руками и с такой силой
прижала к св оему корсету, что очень боль но придавила мне нос, хотя я
заметил это гораздо позднее, обнаружив, каким он стал чувств итель ны м.
Ни единого слова не сказала Пегготи. Осв ободив одну руку, она погрузила
ее по локоть в карман и изв лекла оттуда несколько бумажных мешочков с
пирожны ми, которы е рассовала по моим карманам, а также и кошелек,
который сунула мне в руку, но ни единого слов а не сказала она. Еще раз, в
последний раз обхв атив меня обеими руками, она в ы лезла из пов озки и
побежала прочь; и я убежден теперь , и в сегда придерживался такого
мнения , что у нее не осталось ни одной пуговицы на плать е. Одну из тех,
что отлетели, я подобрал и долго хранил как памя ть о ней.
Возчик посмотрел на меня , словно спрашивая, в ернется ли она. Я
покачал голов ой и сказал, что в ряд ли.
–
Ну, так пошла! – обратился возчик к своей ленивой лошади, и та
пошла.
Выплакав все свои слезы , я стал подумывать, стоит ли плакать
еще, тем более что, насколь ко я мог припомнить , ни Р одрик Рэндом, ни
капитан королевского британского флота, попав в тя желое положение,
никогда не плакали. В озчик, видя , что я утв ердился в этом решении,
предложил расстелить мой носовой платочек на спине лошади, чтобы он
просох. Я поблагодарил и согласился , и каким малень ким показался он

тогда!
Т еперь я мог на досуге рассмотреть кошелек. Это был кошелек из
толстой кожи, с застежкой, а в нем лежали три блестящих шиллинга,
которы е Пегготи, очевидно, начистила мелом для вящего моего
удовольствия. Но в этом кошельке бы ла еще боль шая драгоценность: дв е
полукроны , завернуты е в бумажку, на которой было написано рукою моей
матери: « Для Дэви. С любов ь ю» . Я пришел в такое волнение, что спросил
в озчика, не будет ли он так любезен и не достанет ли мой носов ой платок,
но он сказал, что лучше мне обойтись без него, и я решил, что, пожалуй,
это так; поэтому я в ы тер глаза рукав ом и перестал плакать .
Да, перестал; в прочем, после недавних потрясений, я в се еще
изредка громко в схлипыв ал. Мы протрусили ры сцой еще некоторое время ,
и я спросил возчика, будет ли он везти меня всю дорогу.
–
Всю дорогу куда? – осв едомился возчик.
–
Туда! – сказал я.
–
Куда туда? – спросил возчик.
–
Т уда, недалеко от Лондона, – объяснил я .
–
Да ведь эта лошадь, – тут возчик дернул в ожжой, чтобы указать
мне, какая именно, – эта лошадь св алится, как околев шая св инь я, рань ше
чем мы проедем полпути.
–
Значит, в ы едете только до Ярмута? – спросил я.
–
Правильно, – сказал в озчик .
–
А там я вас достав лю к почтовой
карете, а почтов ая карета доставит вас туда... куда понадобится ...
Т ак как для возчика (звали его мистер Б аркис) это бы ла длинная
речь – я уже заметил в одной из предшествующих глав, что он бы л
темперамента флегматического и отнюдь не слов оохотлив , – я предложил
ему, в знак в нимания , пирожное, которое он проглотил целиком, точь -в -

точь как слон, и его широкая физиономия осталась такой же невозмутимой,
какою была бы в подобны х обстоя тель ств ах физиономия слона.
–
Это она их делала? – спросил мистер Баркис, ссутулив шийся на
передке пов озки и упершийся локтями в колени.
–
Вы говорите о Пегготи, сэр?
–
Вот-вот. О ней, – сказал мистер Баркис.
–
Да, она делает всякие пирожные и в се для нас готовит.
–
Да ну? – в ымолв ил мистер Б аркис.
Он выпятил губы так, будто собирался св истнуть , однако не
свистнул. Он сидел и смотрел на уши лошади, словно увидел там что-то до
сей поры невиданное; так сидел он дов оль но долго. Затем он спросил:
–
А любимчиков нет?
–
Вы говорите о блинчиках, мистер Баркис? – Я решил, что он не
прочь закусить и яв но намекает на это лакомств о.
–
Любимчиков, – повторил мистер Баркис.
–
Онанискемне
гуля ет?
–
Кто? Пегготи?
–
Да. Она.
–
О нет! У нее никогда не бы ло никаких любимчиков .
–
Вот оно как! – сказал мистер Б аркис.
Снова он выпятил губы так, как будто собирался св истнуть и
снов а не свистнул, но по-прежнему смотрел на уши лошади.
–
Т ак, значит, она,
–
сказал мистер Баркис после долгого

раздумья, – так, значит, она делает все эти яблочны е пироги и стря пает все
что полагается ?
Я отвечал, что так оно и есть.
–
Ну, так вот что я в ам скажу, – начал мистер Б аркис.
–
Может,
в ы будете ей писать?
–
Я непременно ей напишу, – ответил я .
–
Так. Ну, так вот, – сказал он, медленно переводя взгляд на
меня .
–
Если вы будете ей писать, может не забудете сказать , что Баркис
очень не прочь, а?
–
Что Баркис очень не прочь, – наивно повторил я.
–
И это все,
что я должен передать?
–
Да-а...
–
раздумчиво сказал он.
–
Да-а-а... Б аркис очень не
прочь.
–
Но вы завтра же в ернетесь в Б ландерстон, мистер Баркис, –
сказал я и запнулся , вспомнив о том, что я тогда буду уже очень далеко, –
и сами сможете передать это гораздо лучше, чем я .
Однако он, мотнув голов ой, отв ерг это предложение и снов а
повторил св ою прежнюю просьбу, с величайшей серь езностью сказав :
–
Баркис очень не прочь . Вот какое поручение.
Я охотно взялся его выполнить. В тот же день, дожидаясь кареты
в я рмутскои гостинице, я раздобы л лист бумаги и черниль ницу и написал
такую записку Пегготи: « Дорогая моя Пегготи. Я приехал сюда
благополучно. Баркис очень не прочь . Передай маме мой горя чий прив ет.
Твой любящий Дэви. P. S . Он гов орит, что непременно хочет, чтобы ты
знала: Б аркис очень не прочь » .
Когда я взя л это дело на себя, мистер Баркис снов а погрузился в

глубокое молчание, а я , сов ершенно измученный в семи недав ними
собы тия ми, улегся на мешке в пов озке и заснул. Я спал крепко, пока мы не
прибы ли в Ярмут, который показался мне таким незнакомы м и чужим,
когда мы в ъехали в о дв ор гостиницы , что я сразу распрощался с тайной
надеждой в стретить кого-нибудь из членов семейств а мистера Пегготи, –
может быть , даже малютку Э мли.
Карета, вся св еркающая , стоя ла во дворе, но лошадей еще не
в пря гали, и благодаря такому ее в иду казалось совершенно нев ероятны м,
чтобы она когда-нибудь отправилась в Лондон. Я размы шля л об этом и
недоумевал, что станется в конце концов с моим сундучком, который
мистер Б аркис поставил на мощеном дворе в озле шеста (он в ъехал в о дв ор,
чтобы пов ернуть свою повозку), и что станется в конце концов со мной,
когда из окна, в котором в исели битая птица и части мя сной туши,
в ы гля нула какая-то леди и спросила:
–
Это и есть юный джентльмен из Б ландерстона?
–
Да, сударыня, – ответил я .
–
Как фамилия? – осведомилась леди.
–
Копперфилд, сударыня, – сказал я .
–
Это не то, – в озразила леди.
–
Ни для кого с такой фамилией не
заказы вали здесь обеда.
–
Может быть, Мэрдстон, судары ня? – сказал я .
–
Если вы мистер Мэрдстон, то почему же в ы назыв аете сначала
другую фамилию? – спросила леди.
Я объяснил этой леди положение дел, после чего она позв онила в
колокольчик и крикнула:
–
Уильям, покажи ему, где столов ая!

Из кухни в другом конце дв ора в ыбежал лакей и, по-видимому,
очень удивился , что показать столов ую он должен в сего-навсего мне.
Это бы ла большая , длинная комната с большими географическими
картами на стене. В ряд ли я почув ств ов ал бы себя более бесприютны м,
если бы эти карты были настоящими чужеземны ми странами, а меня
забросило судьбою в одну из них. Мне казалось непростительной
в оль ность ю сидеть с шапкой в руках на краешке стула у двери, а когда
лакей накры л стол скатертью специаль но для меня и постав ил судки, я ,
должно бы ть, в есь покраснел от смущения .
Он принес мне отбив ны х котлет и овощей и так поры в исто сня л
крышки с блюд, что я испугался , не обидел ли я его. Но опасения мои
рассеялись , когда он придвинул мне стул к столу и очень приветливо
сказал:
–
Ну-с, в еликан, пожалуйте!
Я поблагодарил его и заня л место за столом, но убедился , что
чрезвы чайно трудно управ ля ть ся ножом и вилкой и не обливать ся соусом,
когда он стоит тут же, против меня , смотрит в упор и застав ляет меня
заливать ся жгучим румя нцем в сякий раз, как я в стречаюсь с ним глазами.
Когда я приступил ко в торой котлете, он сказал:
–
Для вас заказано полпинты эля . Не желаете ли вы пить его
сейчас?
Я поблагодарил его и сказал:
–
Да.
Он налил мне эля из кув шина в большой стакан и поднял его,
держа против св ета, чтобы я мог полюбов аться.
–
Ей-ей, многовато как будто, – сказал он.
–
В самом деле многовато, – согласился я, улыбаясь: я был в

в осторге от того, что он оказался таким любезным. Он бы л прыщев ат,
глаза у него блестели, волосы на голов е стояли торчком, и в ид он имел
очень дружелюбный, когда, подбоченившись одной рукой, держал в
другой руке против света стакан.
–
Был здесь в чера один джентльмен, – сказал он, – дородный
джентльмен по фамилии Т опсойер – может бы ть , вы его знаете?
–
Нет, не думаю... – сказал я.
–
В коротких штанах и гамашах, широкополой шляпе, сером
сюртуке, на шее платок с крапинками, – объяснил лакей.
–
Нет, я не имею удовольствия... – смущенно вымолвил я .
–
Он явился сюда, – продолжал лакей, гля дя на свет сквозь
стакан, – заказал стакан это го эл я
–
требовал во что бы то ни стало, как я
его ни отговарив ал! – в ыпил и... упал мертвый. Э ль оказался слишком
стары м для него. Не следов ало и нацеживать , что правда то правда.
Я был поражен, услы хав о таком печальном собы тии, и зая в ил,
что, пожалуй, лучше вы пью воды.
–
Видите ли, – сказал лакей, который, закры в один глаз, по-
прежнему смотрел на св ет скв озь стакан, – у нас здесь не любя т, когда что-
нибудь заказано зря . Хозяйка и пов ар обижаются. Но, если хотите, я
выпью этот эль. Я -то к нему привык, а привычка – это все. Не думаю,
чтобы он мне повредил, если я запрокину голову и в ы пью залпом. Не
в озражаете?
Я отвечал, что он окажет мне боль шую услугу, вы пив эль , но
толь ко в том случае, если, по его мнению, это для него безопасно.
Признаюсь , когда он запрокинул голову и залпом в ы пил стакан, я ужасно
боялся , что его постигнет судьба злополучного мистера Топсойера и он
бездыханный упадет на ков ер. Но эль ему не повредил. Наоборот, мне
показалось , что он даже повеселел и приободрился.

–
Что у нас тут такое? – осведомился он, ты ча в илкой в блюдо.
–
Не котлеты ли?
–
Котлеты, – подтв ердил я .
–
Помилуй бог! – в оскликнул он.
–
А я и не знал, что это котлеты!
Да ведь котлета как раз и нужна, чтобы это пив о не имело дурных
последствий! В от удача!
Одной рукой он в зял за косточку котлету, а другой картофелину и
уплел их с большим аппетитом, к величайшему моему удовольствию.
После этого он взял еще одну котлету и еще одну картофелину, а потом
еще котлету и еще картофелину. Покончив с ними, он принес пудинг и,
постав ив его передо мной, как будто призадумался и несколько минут
предав ался размы шления м.
–
Ну, как пирог? – спросил он, очнув шись .
–
Это пудинг, – возразил я.
–
Пудинг! – в оскликнул он.
–
Ах, боже мой, и в самом деле.
Как? – Он придв инулся ближе.
–
Неужели вы хотите сказать , что это
слоены й пудинг?
–
Да, сов ершенно верно.
–
Слоеный пудинг! – пов торил он, беря столовую ложку.
–
Да
в едь это мой любимый пудинг! В от удача! А ну-ка, малы ш, посмотрим,
кому больше достанется .
Ему, несомненно, досталось боль ше. Несколь ко раз он умоля л
меня приналечь и в ыйти победителем, но так велика бы ла разница между
его столовой ложкой и моей чайной, его бы стротой и моей, его аппетитом и
моим, что я после перв ого же глотка остался далеко позади и не имел
никаких шансов догнать его. Мне кажется , я не виды вал челов ека, который
так наслаждался бы пудингом; а когда с пудингом бы ло покончено, он в се
еще посмеив ался, словно продолжал наслаждать ся .

Вот тогда-то, убедив шись в его дружелюбии и общительности, я и
попросил у него перо, чернила и лист бумаги, чтобы написать Пегготи. Он
не толь ко принес в се это немедленно, но и был так в нимателен, что смотрел
через мое плечо, пока я писал. Когда я закончил письмо, он спросил меня ,
в какую школу я еду.
Я отвечал: « Недалеко от Лондона» – это было в се, что я знал.
–
Ах, боже мой! – воскликнул он, впадая в уны ние.
–
Вот
жалость -то!
–
Почему? – спросил я его.
–
О господи! – сказал он, покачивая голов ой.
–
Это та самая
школа, где мальчику сломали ребра... два ребра... М аленькому мальчику.
Я думаю, ему было... позв ольте-ка, вам примерно сколько лет?
Я отвечал, что мне пошел дев ятый год.
–
Как раз ровесник ему, – сказал он.
–
Ему было восемь лет и
в осемь меся цев, когда сломали в торое и покончили с ним.
Я не мог скры ть ни от самого себя, ни от лакея , что это в есьма
неприя тное совпадение, и осв едомился, как это случилось. Его отв ет не
улучшил моего расположения духа, ибо состоял из двух мрачны х слов :
« Его секли» .
Звук рожка во дв оре раздался как раз в овремя , чтобы отв лечь
меня от моих мы слей, я в стал и с чувств ом гордости и смущения от того,
что у меня есть кошелек (который я достал из кармана), нерешитель но
осв едомился , нужно ли за что-нибудь платить .
–
За лист почтовой бумаги, – отв етил лак ей.
–
Вы покупали когда-
нибудь лист почтовой бумаги?
Я не мог припомнить такого случая .

–
Он стоит дорого из-за налогов , – пояснил лакей.
–
Т ри пенса.
Вот какими налогами нас обклады в ают в этой стране. Б оль ше ничего
платить не надо, разве что лакею. О чернилах нечего говорить. На этом
теря ю я.
–
Скажите, пожалуйста, а сколь ко бы вы ... сколь ко я ... сколь ко
следов ало бы мне... какую сумму полагается заплатить лакею? – краснея и
заикая сь , осведомился я .
–
Не будь у меня семь и и не заболей эта семь я в етря ной оспой, –
сказал лакей, – я не взял бы и шести пенсов. Если бы я не содержал
престарелой мамаши и хорошень кой сестры , – тут лакей пришел в крайнее
в олнение, – я не в зя л бы и фартинга. Если бы я служил на хорошем месте и
со мной обращались здесь по-хорошему, я попросил бы сам приня ть от
меня какую-нибудь мелочь, в место того чтобы брать чаевые. Но я питаюсь
объедками и сплю на мешках с углем...
Т ут лакей залился слезами.
Я был очень огорчен его нев згодами и почувств ов ал, что дать ему
мень ше, чем дев ять пенсов , бы ло бы поистине жестоко и бессердечно.
Поэтому я вручил ему один из моих блестящих шиллингов , который он
принял очень смиренно и почтитель но и немедленно вслед за этим
подбросил монету большим пальцем, чтобы убедить ся в ее полноценности.
Когда мне помогли в зобраться на заднее сидение на кры ше кареты ,
я пришел в некоторое замешательств о, обнаружив , что меня заподозрили в
том, будто я съел весь обед без всякой посторонней помощи. Узнал я об
этом, услы шав, как леди, в ы сунув шись из окна, сказала кондуктору:
« Последи за этим ребенком, Джордж, как бы он не лопнул!» Кроме того, я
заметил, что служанки, работавшие в доме, вы шли, чтобы похихикать и
поглазеть на меня как на юного феномена. Мой несчастный друг, лакей,
который уже сов сем пришел в себя , не проя вляя ни малейших признаков
смущения , див ился в месте со в семи. Если бы могли в озникнуть у меня
какие-нибудь сомнения на его счет, они должны бы ли возникнуть именно
тогда, но я склонен думать, что благодаря простодушному доверию ребенка

и присущему детям уважению к старшим (качеств а, которы е, к сожалению,
у иных детей слишком рано уступают место житейской мудрости) у меня
даже в ту минуту не мель кнуло никаких серь езны х подозрений.
Признаюсь , мне бы ло сов сем несладко, когда я , отнюдь того не
заслуживая, стал мишень ю шуток, которы ми обменив ались кучер и
кондуктор, утв ерждая , что карета оседает на задние колеса, – посколь ку я
сижу сзади, – и что куда правильнее было бы, если бы я путешествовал в
фургоне. В есть об обжорств е, в котором меня заподозрили, разнеслась
среди наружных пассажиров, и они также стали подсмеивать ся надо мной,
осв едомля лись, будут ли платить за меня в школу вдвойне или втройне,
заключен ли особый договор, или же я поступаю на обы чны х услов иях, и
задав али другие подобного рода в опросы . Но в от что бы ло хуже в сего: я
знал, что, когда представится случай, мне стыдно будет есть , и после в есьма
легкого обеда я обречен страдать от голода в сю ночь, так как в торопя х
остав ил свои пирожны е в гостинице. Мои опасения оправдались . Когда мы
сделали остановку, чтобы поужинать , у меня не хв атило храбрости принять
участие в ужине, хотя я бы л очень не прочь это сделать, и я уселся у
камина и сказал, что ничего не хочу. Э то не спасло меня от нов ы х
насмешек; джентльмен с хриплым голосом и обв етренны м лицом, почти
в сю дорогу жевав ший сандвичи, а в промежутках приклады в ав шийся к
бутылке, заяв ил, что я похож на пя тнистого удава, который за один прием
поглощает столь ко, чтобы потом уже долго не есть . В след за этими
слов ами он сам покры лся пятнами от съеденной им вареной гов ядины .
Мы выехали из Ярмута в три часа дня, а в Лондон должны были
прибы ть часов в в осемь утра. С тояла середина лета, и в ечер был погожий.
Когда мы проезжали через какую-нибудь дерев ню, я мысленно представлял
себе, что делается в домах и чем занимаются жители; а когда мальчишки
бежали вслед за нами и подв ешивались сзади к нашей карете, я задав ал себе
в опрос, жив ы ли их отцы , и счастливо ли живется им дома. Да, мне бы ло о
чем подумать; к тому же мы сли мои постоя нно обращались к цели моего
путешеств ия – и это бы ли страшны е мы сли. Помню, несколько раз я
принимался думать о родном доме и о Пегготи и смутно, неув еренно
пы тался в осстанов ить в памя ти, что я чувств овал и каким бы л до того дня ,
как укусил мистера Мэрдстона; однако я никак не мог прийти к сколь ко-

нибудь удовлетворяющему меня заключению – мне казалось, что укусил я
его в дав но минув шие времена.
Ночью было не так хорошо, как вечером, потому что похолодало;
меня посадили между двумя джентльменами (тем самы м, у кого бы ло
обветренное лицо, и еще одним), чтобы я не свалился с кры ши кареты , и
они, засы пая , едва меня не задушили, так как навалились на меня с обеих
сторон. По временам они так сильно меня стискив али, что я невольно
в скрикивал: « Ох, прошу вас!» – а это им сов сем не нравилось, потому что
я их будил. Против меня сидела пожилая леди в широкой меховой ротонде,
походив шая в темноте скорее на стог сена, чем на леди, – так бы ла она
укутана. У нее бы ла корзинка, и она долго не знала, что с ней делать , пока
не решила подсунуть ее мне под ноги, даром, что ли, они у меня такие
короткие? Я больно ударялся об эту корзинку и чувств ов ал себя совсем
несчастны м, но стоило мне пошев ель нуть ся, как стакан, находив шийся в
корзине, обо что-то стукался и дребезжал (иначе и бы ть не могло), а леди
преболь но толкала меня ногой и говорила:
–
Да перестань же вертеть ся! В едь у тебя -то кости молоды е!
Наконец взошло солнце, и мои спутники заснули более спокойны м
сном. Т рудно вообразить себе те мучень я, какие они претерпев али в сю
ночь , давая о них знать самы ми устрашающими в здохами и храпень ем. По
мере того как солнце в се вы ше поднималось над горизонтом, сон их
станов ился более чутким, и постепенно, одни за другим, они стали
просы пать ся . Помню, меня очень удивило, что каждый притв орялся, будто
в овсе не спал, и с величайшим негодов анием отв ергал подобное обв инение.
Я и по сей день не перестаю див ить ся , неизменно замечая , что люди готовы
признать ся в любой слабости, св ойств енной челов еческой природе, но
в сегда отрицают (неведомо почему), что они спали в карете.
Нет нужды пересказы вать , каким изумительны м местом показался
мне Лондон, когда я увидел его издали, и как я в оображал, будто здесь
в нов ь и в нов ь пов торяются все приключения в сех моих любимы х героев , и
как я пришел к туманному заключению, что чудес и пророков здесь
больше, чем во всех столицах мира. М ы приблизились к городу не сразу и

в положенны й час подъехали к гостинице в Уайтчепле – к месту нашего
назначения . Я забы л, назы валась ли гостиница « С иний Б ы к» или « С иний
Боров » ; знаю толь ко, что это бы ло нечто синее, чье изображение бы ло
намалевано на задней стенке кареты .
Когда кондуктор спускался с козел, в згля д его упал на меня, и он
объя вил, заглянув в дв ерь конторы :
–
Кто-нибудь пришел за мальчиком, который значится как
Мэрдстон из Бландерстона в Суффолке? Мальчик должен ждать здесь ,
пока его не затребуют.
Никто не отвечал.
–
Будьте добры, сэр, попробуйте назвать Копперфилда, – ск аз ал я ,
беспомощно посматривая в низ.
–
Кто-нибудь пришел за мальчиком, который значится как
Мэрдстон из Бландерстона в Суффолке, но откликается на фамилию
Копперфилд? Мальчик должен ждать здесь, пока его не затребуют, –
повторил кондуктор.
–
Чего молчите? Пришел кто-нибудь за ним или нет?
Нет. Никто не пришел. Я с тревогой озирался , но вопрос
кондуктора не произв ел ни малейшего впечатления на присутствующих,
если не считать одноглазого челов ека в гетрах, который посоветов ал надеть
мне медный ошейник и поставить меня в конюшню.
Принесли лестницу, и я спустился в низ в след за леди, походившей
на стог сена: пока не убрали ее корзинку, я не осмелив ался дв инуть ся с
места. Пассажиры вы шли из кареты , багаж бы л очень скоро убран,
лошадей вы прягли, и конюхи уже откатили карету в сторонку. Но в се еще
никто не появ ля лся , чтобы затребов ать покры того пыль ю мальчика из
Бландерстона в Суффолке.
Более одинокий, чем Р обинзон Крузо – на того хотя бы никто не
смотрел и никто не в идел, что он одинок, – я отправ ился в контору,
прошел, по приглашению дежурного клерка, за прилав ок и присел на в есы ,

на которы х взв ешивали багаж. Тут, пока я сидел и смотрел на св ертки,
тюки и конторские книги и вды хал запах конюшни (с той поры навеки
свя занны й с этим утром), меня начали осаждать самы е мрачны е мы сли,
сменяя , одна другую. Если допустить, что никто так и не зайдет за мной,
долго ли согласятся держать меня здесь? Может бы ть , до тех пор, пока я
не истрачу свои семь шиллингов? Придется ли мне ночевать в одном из
этих дерев янны х ящиков, вместе с другим багажом, а утром умыв ать ся в о
дворе под насосом? Или меня будут выгонять на ночь, чтобы по утрам,
когда откры в ается контора, я возвращался и ждал, не затребуют ли меня?
А если допустить, что никакой ошибки не случилось и мистер Мэрдстон
придумал этот план с цель ю избавить ся от меня, что мне тогда делать? Если
мне и разрешат оставать ся здесь, пока я не истрачу моих семи шиллингов ,
то ведь у меня нет надежды остать ся, когда я начну голодать! Ну да, ведь
это будет неудобно и неприя тно для посетителей и вдобавок в в едет в
расходы по похоронам этого « С инего Бы ка» или как его там зовут! Если
же я немедленно уйду и постараюсь добраться до дому пешком, разв е
удастся мне найти дорогу, разв е есть у меня надежда благополучно
проделать такое боль шое путешеств ие, а если даже я и в ернусь домой,
разве я могу положиться на кого-нибудь, кроме Пегготи? Если бы я
обратился к надлежащим в ластя м где-нибудь по соседству и выразил бы
желание пойти в солдаты или в матросы , то, по всей вероя тности, меня бы
не приня ли – слишком я бы л еще мал. От этих и сотни других подобны х
мы слей меня бросило в жар, и голов а начала кружиться от страха и тоски.
Лихорадка моя бы ла в самом разгаре, когда в ошел какой-то человек и
шепотом загов орил с клерком, который наклонил в есы и подтолкнул меня
к нему, словно я был взвешен, куплен, выдан и оплачен.
Когда я вы ходил из конторы , держась за руку этого нового
знакомца, я украдкой посмотрел на него. Э то бы л худощавый, бледный
молодой человек со в палыми щеками и подбородком, почти таким же
черны м, как у мистера М эрдстона; но на этом сходств о и заканчивалось , так
как щеки он брил, а волосы у него были не глянцевитые, а сухие и
рыжеватые. На нем был черный костюм, также сухой и поры жев ший,
причем рукав а и брюки бы ли слишком коротки, а белый шейный платок не
очень чист. Я не предполагал тогда – да и теперь не предполагаю, – что,
кроме этого платка, он не носил никакого бель я , но только один платок и

был виден.
–
Вы новый ученик? – спросил он.
–
Да, сэр, – сказал я .
Я полагал, что это так. Т очно я не знал.
–
Я один из учителей С элем-Хауса, – сказал он.
Я отвесил ему поклон и почувств овал благоговейный страх. Мне
было так неловко сообщать ученому мужу и настав нику из С элем-Хауса о
таких пустяках, как мой сундучок, что мы уже в ышли со дв ора и прошли
некоторое расстоя ние, прежде чем я собрался с духом и о нем упомя нул.
Когда я смиренно заикнулся о том, что в последств ии оп может мне
пригодить ся , мы повернули назад, и учитель сказал клерку, что возчик
получил приказ заехать за ним в полдень .
–
Простите, сэр, это далеко отсюда? – спросил я , когда мы снова
прошли примерно тот же путь.
–
Близ Б лекхита, [12]– отв етил он.
–
А это далеко, сэр? – робко осведомился я .
–
Порядочно, – сказал он.
–
Мы поедем в почтов ой карете.
Примерно шесть миль .
Я так ослабел и устал, что перспектив а продержать ся еще шесть
миль бы ла мне не по силам. Набравшись храбрости, я сказал , что со
в черашнего дня ничего не ел и что я буду ему очень признателен, если он
позв олит мне купить чего-нибудь съестного. Он как будто удивился (я как
сейчас в ижу – он останов ился и посмотрел на меня) и, подумав , сказал, что
намерен зайти к одной пожилой особе неподалеку, и лучше в сего, если я
куплю себе хлеба или чего-нибудь другого по собств енному в ыбору,
толь ко бы это бы ло полезно для здоровь я , и позав тракаю у нее в доме, где
мы можем достать молока.

Итак, мы заглянули в окно булочной, и после того как я сделал
ряд предложений, намерев ая сь закупить в се, что было здесь вредного для
желудка, а он отверг их одно за другим, мы останов или наш в ы бор на
аппетитном хлебце из непросеянной муки, который стоил мне три пенса.
Потом мы купили в бакалейной лавке яйцо и кусок копченой грудинки,
после чего у меня, по моему мнению, осталось еще немало сдачи со в торого
из блестящих шиллингов , и я пришел к заключению, что в Лондоне жизнь
очень дешев а. Закупив пров изию, мы продолжали путь среди
оглушительного шума и грохота, отчего усталая моя голов а сов сем
помутилась, прошли по мосту, который, несомненно, бы л Лондонским
мостом (кажется, учитель так мне и сказал, но я почти что спал на ходу), и
подошли к жилищу пожилой особы; это был один из несколь ких домов
для призрения бедных, о чем я догадался по их виду и по надписи на камне
над воротами, гласив шей, что они построены для двадцати пя ти бедны х
женщин.
Учитель из С элем-Хауса приподня л щеколду одной из
многочисленных маленьких черны х дв ерей, похожих одна на другую, –
подле каждой двери бы ло оконце с часты м переплетом и такое же оконце с
частым переплетом наверху, – и мы вошли в маленький домик одной из
этих бедны х старух, которая раздувала огонь в камельке, чтобы вскипятить
в оду в кастрюль ке. При в иде в ошедшего учителя старуха положила
раздувальные мехи на колени, и мне послы шалось , будто она сказала что-то
вроде: «Мой Чарли!» – но, видя, что я вхожу вслед за ним, она встала,
потирая руки, и в смущении сделала нечто похожее на рев еранс.
–
Скажите, не можете ли в ы приготов ить завтрак для этого
молодого джентль мена? – спросил учитель из С элем-Хауса.
–
Завтрак? – пов торила старуха.
–
Да, конечно, могу!
–
Как себя чув ствует сегодня миссис Фиббетсон? – спросил
учитель, взглянув на другую старуху, которая сидела в боль шом кресле
перед камином и чрезвы чайно походила на узел с тря пь ем, я и по сей день
благодарен судьбе, что не уселся на нее по ошибке.

–
Ох, ей неможется , – ответила первая старуха.
–
Сегодня у нее
плохой день . Прав о же, если бы огонь в камине случайно угас, она тоже
угасла бы и уже не вернулась к жизни.
Они оба посмотрели на нее, и в след за ними в згля нул и я. Хотя
день бы л теплый, старуха, по-в идимому, бы ла поглощена одной толь ко
мы сль ю – о затопленном очаге. Мне показалось , что она зав идует даже
стоя щей на огне кастрюле; и у меня есть основ ания думать , что она пришла
в негодов ание, когда этот огонь заставили служить мне, чтобы св арить для
меня я йцо и поджарить грудинку: я с удивлением ув идел, как она один раз
погрозила мне кулаком, пока происходили эти кулинарны е операции и
никто на нее не смотрел. С олнце светило в оконце, но она сидела,
повернувшись к нему спиной, и заслоня ла огонь спинкой большого кресла,
слов но заботилась о том, чтобы согреть его, вместо того чтобы он ее
согрев ал, и следила за ним с величайшим недоверием. Когда приготовление
зав трака закончилось и его сня ли с огня , она пришла в такое восхищение,
что громко засмея лась, причем смех ее, должен сказать, бы л сов сем не
мелодический.
Я принялся за мой хлебец из непросея нной муки, за я йцо и
грудинку, запив ая молоком из миски, и чудесно поел. Пока я еще
наслаждался этим зав траком, старая хозяйка дома спросила учителя :
–
Т ы захватил с собой флейту?
–
Да, – отвечал он.
–
Подуй-ка в нее, – л аск ов о попросила старуха.
–
Пожалуйста.
Учитель сунул руку под фалды фрака, изв лек флейту, состояв шую
из трех колен, которы е он свинтил в месте, и тотчас начал играть . После
многих лет раздумья у меня сохранилась ув еренность , что не бы ло еще на
свете человека, который бы играл хуже. Он извлекал такие зауны вны е
звуки, каких не производило еще ни одно существо – ни натураль ным, ни
искусств енным способом. Не знаю, каков ы бы ли мелодии – если он в ообще
исполня л какую-нибудь мелодию, в чем я сомнев аюсь, – но в лия ние на

меня этой музы ки выразилось сначала в размы шления х о моих горестях,
так что я едв а мог удержаться от слез; затем я лишился аппетита и,
наконец, почувств овал такую сонливость , что не в силах бы л раскры ть
глаза. Даже теперь, когда я в споминаю об этом, глаза мои слипаются, и я
начинаю клев ать носом. Маленькая комнатка с откры ты м шкафом для
посуды в углу, стуль я с квадратными спинками, и кривая лесенка, ведущая
на в торой этаж, и три пав линьих пера, красующихся над каминной
полкой, – в ойдя сюда, я задал себе в опрос, что подумал бы пав лин, если
бы знал, какая участь суждена его наряду, – в се это постепенно уплы вает, и
я клюю носом и засы паю. Не слы шно боль ше флейты , в место нее грохочут
колеса кареты, и я снов а в пути. К арета тря ская, вздрогнув , я просы паюсь ,
и снов а слы шится флейта, и учитель из С элем-Хауса сидит, положив ногу
на ногу, и жалобно наигры вает, а старуха, хозя йка дома, смотрит на него с
в осхищением. Но и она уплы в ает, уплы вает и он, уплы вает в се, и нет ни
флейты , ни учителя, ни С элем-Хауса, ни Дэвида Копперфилда, нет ничего,
кроме тя желого сна.
Мне показалось, что я в ижу в о сне, будто один раз, когда он дул в
эту унылую флейту, старая хозяйка дома, которая придвигалась к нему в
экстазе все ближе и ближе, наклонилась над спинкой его стула и нежно
обня ла его за шею, в следств ие чего он на секунду перестал играть . То ли
тогда, то ли в следующее мгнов ение я бы л между сном и явью, потому что,
когда он снов а заиграл, – а он и в самом деле на секунду перестал играть , –
я видел и слы шал, как в се та же старуха обратилась с вопросом к миссис
Фиббетсон – не правда ли, это чудесно? (имея в виду флейту), – на что
миссис Фиббетсон отв етила: « А! А! Да!» – и закивала голов ой, гля дя на
огонь, который, я ув ерен, она считала винов ником этого концерта.
Я дремал, по-в идимому, очень долго; наконец учитель из С элем-
Хауса разв интил св ою флейту на три части, спрятал их и ув ел меня . Тут же
поблизости мы нашли карету и заняли места на кры ше; но мне смертельно
хотелось спать, и когда мы по дороге останов ились , чтобы забрать еще
кого-то, меня посадили в карету, где не бы ло ни одного пассажира и где я
спал крепким сном, пока не обнаружил, что карета ползет вв ерх по крутому
холму среди зеленой листвы . В скоре она останов илась, добравшись до
места св оего назначения .

Мы – я гов орю об учителе и о себе – прошли небольшое
расстояние, отделяв шее нас от С элем-Хауса, огороженного вы сокой
кирпичной стеной и в есьма хмурого на в ид. Над дв ерь ю в этой стене бы ла
доска с надпись ю: С элем-Хаус, а скв озь решетку в дв ери мы , позвонив ,
увидели обращенное к нам угрюмое лицо, которое – как убедился я , когда
откры лась дверь , – принадлежало коренастому челов еку с бы чь ей шеей,
деревя шкой вместо ноги, впалы ми висками и коротко остриженны ми
в олосами.
–
Новый ученик, – сказал учитель .
Человек с деревя шкой осмотрел меня с голов ы до пя т – это заняло
немного времени, потому что я бы л очень мал, – запер за нами калитку и
в ы нул ключ. Мы шли к дому среди темны х, мрачны х дерев ь ев , когда он
крикнул в след моему спутнику:
–
Эй, послушайте!
Мы оглянулись : он стоя л в дверях маленькой сторожки, где жил,
а в руке у него бы ла пара башмаков.
–
Вот! – сказал он.
–
Когда в ас не бы ло, мистер Мелл, приходил
сапожник. Он говорит, что больше не может их чинить. Говорит, что от
прежних башмаков не осталось ни кусочка, и он не понимает, чего вы
хотите.
С этими словами он швырнул башмаки в сторону мистера Мелла,
который в ернулся , чтобы подобрать их, и когда мы дв инулись даль ше,
стал их рассматрив ать, насколь ко я помню, с безутешны м видом. Тут
толь ко я заметил, что надеты е на нем башмаки бы ли силь но изношены и в
одном месте носок в ы лезал наружу, слов но бутон.
Сэлем-Хаус, квадратное кирпичное здание с флигеля ми, казался
пустым и необитаемы м. В округ бы ла такая тишина, что я в ысказал мистеру
Меллу предположение, не ушли ли все мальчики, но его как будто удивило
мое нев едение, что теперь каникулы , что все ученики разъехались по
домам, что мистер Крикл, в ладелец пансиона, уехал на морское побережь е

в месте с миссис и мисс К рикл и что меня прислали в о время каникул в
наказание за мои прегрешения . В се это он объяснил мне, пока мы шли.
Классная комната, куда он меня привел, мне показалась самым
унылым и заброшенным местом, какое мне когда-либо приходилось видеть .
Я вижу ее и сейчас. Длинная комната с тремя длинны ми рядами пюпитров и
шестью рядами скамеек, стены ощетинились гвоздя ми для шля п и
грифель ны х досок. На гря зном полу обрывки стары х тетрадей для
чистописания и сочинений. Домики для шелковичны х черв ей, сделанны е из
того же материала, разбросаны по партам. Две несчастны е белы е мы шки,
покинутые своим хозя ином, бегают в в ерх и в низ по старому замку из
картона и пров олоки и загляды в ают красны ми глазками в о в се уголки в
поисках чего-нибудь съестного. Птица в клетке, которая немногим больше,
чем она сама, горестно мечется , то в спры гив ая на свою жердочку на вы соте
двух дюймов, то соскакивая с нее, но она не поет и не чирикает. В комнате
какой-то странный, нездоров ый запах, как будто пахнет прелой одеждой,
залежавшимися я блоками и книжной плесенью. С толь ко здесь чернильны х
пя тен, словно с перв ого дня постройки комната оставалась без крыши, а
небеса в о в се времена года полив али ее чернилами, вместо того чтобы
ниспосы лать дождь , снег, град или в етер.
Когда мистер Мелл понес наверх свои башмаки, которые уже
нев озможно бы ло починить, и остав ил меня одного, я стал осторожно
пробирать ся в дальний конец комнаты , разгляды в ая в се, что попадалось
мне на пути. И вдруг я ув идел лежав ший на парте картонный плакат с
красив о вы в еденны ми слов ами: « Осторожно! Кусается!»
Уже через секунду я очутился на пюпитре, решив , что где-то в низу
прячется громадная собака. С трев огой я озирался по сторонам, но ее нигде
не бы ло в идно. Я в се еще занимался этими поисками, когда в ернулся
мистер Мелл и спросил меня, что я тут делаю.
–
Простите, сэр, но... я ... с в ашего разрешения я ищу собаку, –
сказал я .
–
Собаку? – переспросил он. – К акую собаку?

–
Разве это не собака, сэр?
–
Кто? К акая собака?
–
Которой нужно остерегать ся? К оторая кусается?
–
Нет, Копперфилд, это не собака. Э то мальчик, – в нушитель но
произнес он.
–
Я получил распоря жение, Копперфилд, пов есить этот плакат
в ам на спину. С ожалею, что приходится так поступать с в ами с первого же
дня, но я должен это сделать .
С этими словами он снял меня с пюпитра и прив я зал к моим
плечам, как ранец, приспособленный для этой цели плакат. И с той поры ,
куда бы я ни шел, я имел удовольствие носить его.
Сколько я выстрадал из-за этого плаката, немы слимо себе
представ ить . В идел ли кто-нибудь меня или нет, в се рав но мне в сегда
чудилось , что его читают. Я не чувств овал никакого облегчения, когда
оборачивался и обнаружив ал, что никого нет: куда бы я ни повернулся, в се
равно мне мерещилось , что за моей спиной кто-то стоит. Жестокий челов ек
с дерев я шкой усугублял мои страдания . Он бы л облечен в ластью, и стоило
ему увидеть, что я прислонился к стене, к дереву или к дому, как он уже
орал оглушительны м голосом из дверей св оей сторожки:
–
Эй, в ы , сэр! В ы , Копперфилд! Носите этот ярлык так, чтобы
всем было видно, а не то я на вас пожалуюсь!
Площадкой для игр служил пусты нный, усы панный грав ием дв ор,
куда выходили все задние окна дома и служб: и я знал, что слуги читают
мой плакат, и мя сник читает, и булочник читает. Короче гов оря , каждый,
кто приходил или уходил из дома утром, в часы , когда мне бы ло приказано
гуля ть во дв оре, читал, что меня нужно остерегать ся , потому что я
кусаюсь . Припоминаю, что я положитель но начал боя ть ся самого себя ,
слов но я бы л бешеный мальчик, который и в самом деле кусается.
Выходила на эту площадку одна старая дверь, на которой ученики
имели обы кнов ение вырезы вать св ои имена. Она была сплошь покрыта

такими надпися ми. С трашась окончания каникул и возвращения учеников ,
я не мог прочесть ни одного имени, не задав себе вопроса, каким тоном и с
каким вы ражением будет он читать: « Осторожно! Кусается!» Б ы л тут один
ученик, некий С тирфорт, – его имя бы ло в ырезано особенно глубоко и
в стречалось особенно часто, – который, по моим предположения м, зычно
прочитает плакат, а потом дернет меня за волосы . Б ы л другой мальчик,
некий Томми Т рэдлс, который, как я опасался , будет потешаться над этой
надписью и сделает вид, будто ужасно меня боится . Б ы л еще третий,
Джордж Демпл, который, чудилось мне, станет гнусав ить ее нараспев. Я ,
малень кое запуганное создание, разгляды вал эту дверь до тех пор, пока мне
не начинало мерещить ся , что обладатели всех этих имен – по словам
мистера Мелла, их было тогда в пансионе сорок пя ть человек – при
в сеобщем одобрении изгоняют меня из своей среды и орут, каждый на свой
лад: « Осторожно! Кусается!»
Так же обстояло дело и с партами. Так же обстояло дело и с
рядами покинуты х кроватей, на которы е я посматрив ал, когда проходил
мимо и ложился в свою кров ать . Помню, ночь за ночью мне снилось, что я
снов а с матерью, такою, какой бывала она прежде, или еду гостить к
мистеру Пегготи, или путешествую на кры ше почтов ой кареты и в нов ь
обедаю с моим злополучны м прия телем лакеем, и всякий раз окружающие
в скрикивают и с испугом смотря т на меня, когда на мою беду
обнаружив ают, что на мне нет ничего, кроме ночной рубашонки и этого
плаката.
При однообразии моей жизни и вечном страхе перед
в озобновлением заня тий в школе это была нестерпимая мука: каждый день
я подолгу занимался с мистером Мэллом, но я справля лся с уроками, не
покры вая себя позором, потому что не бы ло ни мистера, ни мисс Мэрдстон.
До и после уроков я гуля л – под надзором, как я уже упоминал, человека с
деревя шкой. К ак жив о в споминаю я плесень повсюду вокруг дома,
позеленевшие плиты во дворе, в се в трещинах, старую протекавшую бочку
с водой и облезлые стволы хмуры х деревь ев , на долю которы х, казалось ,
приходилось боль ше дождя и мень ше солнечны х лучей, чем на долю
других деревьев! В час дня мы обедали – мистер Мелл и я – в конце
длинной столовой с голы ми стенами, заставленной сосновы ми столами и

пропитанной запахом сала.
Затем мы снова занимались – до чая , который мистер Мелл пил из
синей чашки, а я из оловя нного котелка. В есь долгий день, до семи-вось ми
часов вечера, мистер Мелл сидел за особы м пюпитром в классной комнате и
трудился , в ооружившись перья ми, чернилами, линейкою, книгами и писчей
бумагой – он состав ля л (как узнал я) счета за последнее полугодие. С пря тав
все это на ночь, он доставал свою флейту и дул в нее, пока у меня не
начинала мелькать мы сль , что он постепенно в дунет всего себя в широкое
отв ерстие, а потом просочится наружу скв озь клапаны .
Я вижу себя , совсем малень кого, в тускло осв ещенной комнате, –
я сижу, подперев голову рукой, прислушив аюсь к зауны в ной игре мистера
Мелла и зубрю урок к завтрашнему дню. В от я в ижу себя – книги мои
закрыты , я в се еще прислушиваюсь к зауны в ной игре мистера Мелла, а
скв озь нее прислушиваюсь к тому, что быв ало дома, к завы в анию в етра на
я рмутском побережь е, и чувствую себя печальны м и одиноким. Вот я
в ижу, как иду ложиться спать , минуя пусты е комнаты , присаживаюсь на
край кров ати и плачу, тоскуя о ласков ом слове Пегготи. В ижу, как
опускаюсь поутру вниз, смотрю в длинную мрачную щель – лестничное
окно – на школь ны й колокол над крышей сарая с флюгером и страшусь
той минуты, когда он зазв онит, призыв ая к урокам С тирфорта и осталь ных.
Но зловещие опасения мои еще усилив аются при мы сли о той минуте, когда
человек с дерев яшкой отопрет калитку, чтобы в пустить ужасного мистера
Крикла. Я не могу в серь ез поверить, что способен показать ся кому-нибудь
из них опасным преступником, однако как бы там ни бы ло, а я ношу на
спине все тот же предостерегающий плакат.
Мистер Мелл никогда не бы в ал со мной слов оохотлив , но не бы л
он также и суров со мной. Мне кажется , что, и не в ступая в разгов ор, мы
состав ля ли друг другу компанию. Я забы л упомя нуть о том, что иногда он
разговарив ал сам с собой, ухмы ля лся , сжимал кулаки, скрежетал зубами, и
каким-то странны м образом ерошил себе в олосы . Но такие уж бы ли у него
причуды . С начала они пугали меня , но скоро я к ним привы к.

Глава VI
Я расширяю круг знакомых
Я вел такую жизнь почти целый месяц, когда однажды человек с
деревяшкой заковылял по дому со шваброй и ведром воды, из чего я
заключил, что готов ятся к встрече мистера Крикла и учеников . Я не
ошибся, так как швабра скоро в торглась в классную и изгнала мистера
Мелла вместе со мной, и в течение несколь ких дней мы жили нев едомо где
и как, но все в ремя оказы вались помехой двум-трем женщинам, которы х
прежде я в идел в сего раза дв а-три, и постоянно находились в таком облаке
пы ли, что я чихал так, слов но Сэлем-Хаус бы л огромной табакеркой.
Наступил день , когда мистер Мелл сказал, что сегодня в ечером
приезжает мистер Крикл. В ечером, после чая , я услы шал, что он прибыл.
Я еще не ложился спать , когда я в ился челов ек с дерев яшкой и пов ел меня
к нему.
Т а часть дома, где обитал мистер Крикл, бы ла куда лучше нашей;
перед нею бы л разбит уютный садик, казавшийся очень прив лекательны м
после пы ль ной площадки для игр, столь напоминав шей пусты ню в
миниатюре, что только в ерблюд или дромадер мог чув ствов ать себя на ней
как дома. Я так боялся предстать перед мистером Криклом, что считал
дерзость ю даже поднять глаза и осмотреть красив ый широкий коридор, по
которому мы шли: присутств ие мистера Крикла, когда меня поставили
перед ним, привело меня в такое замешатель ство, что я в ряд ли заметил
миссис и мисс К рикл (они обе находились в гостиной) или вообще что-
нибудь , кроме мистера Крикла, тучного джентльмена с гроздь ю брелоков и
печаток на часовой цепочке, в осседавшего в кресле рядом с бутылкой и
рюмкой.
–
А! Т ак это тот молодой человек, которому нужно подпилить
зубы! Пов ерни-ка его, – произнес мистер Крикл.

Человек с дерев яшкой повернул меня, в ы став ля я напоказ плакат,
и, когда прошло достаточно времени, чтобы с ним ознакомиться, снов а
повернул меня лицом к мистеру Криклу, а сам поместился рядом с ним. У
мистера Крикла бы ло багров ое лицо и крохотны е, глубоко сидящие глазки:
на лбу его вздувались вены , нос бы л маленький, а подбородок тя желый.
На макушке у него красовалась плешь , редкие саль ны е в олосы ,
начинавшие седеть, он зачесы в ал на виски так, чтобы концы их в стречались
на лбу. Но особенно силь ное в печатление произв ело на меня то, что он бы л
почти лишен голоса и не говорил, а сипел. То ли ему трудно бы ло так
сипеть , то ли он досадов ал на св ой недостаток, но, когда он гов орил, его
злое лицо становилось еще злей, а в ены на лбу вздувались еще боль ше; и,
огля ды в ая сь назад в прошлое, я не удивляюсь , что эта странность поразила
меня боль ше всего.
–
Т ак, так, – сказал мистер К рикл.
–
Что же ты можешь мне
сообщить об этом маль чике?
–
Еще ничего сказать против него не можем, – отв етил человек с
деревя шкой, – пока не бы ло случая.
Мне кажется , мистер К рикл бы л разочарован. Но мне показалось ,
что миссис и мисс Крикл (тут я взглянул на них в первый раз, и они обе
оказались худыми и молчаливыми) не бы ли разочаров аны .
–
Подойдите сюда, сэр, – поманил меня пальцем мистер Крикл.
–
Подойдите сюда! – пов торил за ним челов ек с деревя шкой, также
поманив меня пальцем.
–
Я имею честь быть знакомы м с в ашим отчимом, челов еком
достойны м и обладающим тв ердым характером, – просипел мистер Крикл,
беря меня за ухо.
–
Он знает меня, а я знаю его. А вы знаете меня? А?
И он ущипнул мое ухо с жестокой игривость ю.
–
Еще нет, сэр, – отв етил я, скорчившись от боли.

–
Еще нет? А? – пов торил мистер Крикл.
–
Ну, так скоро узнаете.
–
Скоро узнаете! – пов торил челов ек с дерев я шкой. Позднее я
в ы яснил, что, обладая громким голосом, он бы л посредником между
мистером Криклом и учениками.
Я очень испугался и сказал, что, с его разрешения , надеюсь на это.
При этих словах я чув ствовал, как пы лает мое ухо – очень уж сильно он
стиснул его.
–
Я вам скажу, каков я ! – засипел он, вы пуская , наконец, мое ухо,
и напоследок крутнул его так, что слезы показались у меня на глазах.
–
Я–
зверь!
–
Зверь! – повторил челов ек с дерев я шкой.
–
Когда я гов орю, что сделаю то-то и то -то, я это делаю, –
продолжал мистер Крикл, – а когда я гов орю, что то-то должно бы ть
сделано, оно будет сделано.
–
Должно быть сделано и будет сделано, – повторил челов ек с
деревя шкой.
–
У меня характер решительный, – сипел мистер К рикл.
–
Вот я
каков! Я исполняю св ой долг... В от что я делаю! Если моя плоть и
кров ь, – тут он взгля нул на миссис Крикл, – восстают против меня , значит
это не моя плоть и кров ь! Я отрекаюсь от нее! Э тот парень приходил еще
сюда? – обратился он к человеку с дерев яшкой.
–
Нет, – отв етил то т.
–
Нет! – пов торил мистер Крикл.
–
Он знает, что делает. Он знает
меня . Пусть носа сюда не показы вает. Я гов орю: пусть носа сюда не
показы в ает! – Тут мистер Крикл ударил кулаком по столу и посмотрел на
миссис К рикл.
–
Потому что он меня знает. Ну, а теперь и в ы также
начинаете меня узнавать , мой молодой друг, и можете идти. Ув еди его!

Я очень обрадовался этому приказанию, так как миссис и мисс
Крикл обе утирали слезы , и мне бы ло так же неловко за них, как и за
самого себя . Но у меня бы ла просьба, столь для меня важная, что я не
удержался , удивляясь сам своей храбрости.
–
Сэр, если позв олите...
Мистер Крикл засипел: « Ч то такое? » – и в оззрился на меня так,
будто хотел испепелить меня своим взглядом.
–
Если позволите, сэр... – я
запнулся.
–
Если бы можно бы ло... я
очень раскаиваюсь , сэр, что я это сделал... сня ть эту надпись прежде, чем
ученики вернутся ...
Не знаю, в серь ез или только для того, чтобы попугать меня , но
мистер К рикл рв анулся с кресла, а я стремитель но ретиров ался, не
дожидая сь челов ека с деревя шкой, и без останов ки мчался до моей
спальни, где, убедившись в том, что погони нет, улегся в постель – ибо
пора бы ло ложить ся спать – и часа два дрожал.
Наутро в ернулся мистер Шарп. Мистер Шарп бы л старший
учитель, началь ник мистера Мелла. Мистер Мелл столовался с учениками, а
мистер Шарп обедал и ужинал за столом мистера Крикла. Э то бы л хилый
джентльмен с крупным носом, и голов а его свисала набок, словно ему
трудно бы ло ее носить . Его в олнисты е в олосы красив о блестели, но от
перв ого же мальчика, который поя вился в школе, я узнал, что это парик (к
тому же подержанный, как тот утв ерждал) и мистер Шарп каждую субботу
днем отправ ля ется зав ивать его.
Мне это сообщил не кто иной, как Томми Т рэдлс. Он в ернулся
перв ы м. Он представ ился мне, сообщив, что его имя я могу найти в прав ом
углу ворот над в ерхним засовом, и на мой в опрос: « Т рэдлс? » – отв етил:
« Он самый» , а затем попросил меня дать полный отчет о себе и о моей
семь е.
Мне повезло, что Т рэдлс вернулся первы м. Ему так понрав ился
мой плакат, что он избав ил меня от неуверенности – скры в ать его или

показы в ать, – ибо каждому в нов ь прибыв шему ученику немедленно
представ ля л меня так:
–
Погляди-ка! Вот так умора!
К счастью, боль шинств о учеников возвращались в весь ма плохом
расположении духа и, в опреки моим ожидания м, не склонны бы ли
чрезмерно потешаться надо мной. Правда, некоторые пля сали в округ меня
наподобие диких индейцев , а боль шинств о поддались искушению и стали
забав ляться , слов но я бы л настоящей собакой,
–
они ласкали и
поглаживали меня, чтобы я их не укусил, командовали: « Куш, сэр!» – и
назы вали меня « дв орня га» . Разумеется, мне бы ло стыдно, и я всплакнул,
но, в общем, все обошлось куда лучше, чем я ожидал.
Однако меня сочли формаль но приняты м только после приезда
Стирфорта. К этому ученику, слы в шему многоучены м, к этому мальчику,
бывшему лет на шесть старше меня и очень красивому, меня привели,
слов но к судье. Он допросил меня под навесом на площадке для игр,
почему я подв ергся такому наказанию, и объя в ил, что подобное
обхождение со мной – « сты д и срам» , чем завоев ал навсегда мою
преданность .
–
Сколько у тебя денег, Копперфилд? – спросил он, шагая рядом
со мной после того, как в ы нес св ой пригов ор по моему делу.
Я отвечал, что у меня семь шиллингов.
–
Т ебе бы лучше дать их мне на сохранение, – сказал он.
–
Конечно, если хочешь. Если не хочешь, не давай.
Я поспешил приня ть это дружеское предложение и, достав
кошелек Пегготи, в ы сы пал содержимое ему на ладонь .
–
Т ы ничего не собираешь ся теперь тратить? – спросил он.
–
О нет, благодарю в ас, – ответил я .

–
Но если захочешь, это очень легко... С кажи толь ко слов о.
–
Нет, благодарю в ас, сэр, – пов торил я .
–
Может бы ть , ты хочешь на один-два шиллинга купить
бутылочку черносмородиновой налив ки? Мы попивали бы ее в спаль не.
Оказывается , мы с тобой в одной спальне.
По правде гов оря , эта мы сль рань ше не приходила мне в голову,
но я сказал: « Да, мне бы хотелось» .
–
Прекрасно! – произнес С тирфорт.
–
А не хотелось бы тебе
купить миндаль ны х пирожны х, скажем, на шиллинг?
Я сказал, что и против этого не возражаю.
–
Затем бискв итов на шиллинг и еще на шиллинг фруктов? –
продолжал С тирфорт. – Э ? Да ты собираешься кутнуть , К опперфилд!
Я улыбнулся, потому что улыбался он, но в се же я бы л чуть-чуть
в стрев ожен.
–
Отлично! – в оскликнул С тирфорт.
–
Постараемся , чтобы денег
хв атило. Я сделаю для тебя все, что в моих силах. Я могу в ы ходить , когда
мне вздумается, и пронесу покупки тайком.
С этими словами он положил день ги в карман и любезно попросил
меня не беспокоить ся; он позаботится о том, чтобы все обошлось
благополучно.
Он сдержал слово, если толь ко можно бы ло считать, что все
обошлось благополучно, ибо в глубине души я чувств ов ал, что все далеко
не благополучно, и опасался , что дв е полукроны моей матери истрачены
зря , хотя я и сохранил бумажку, в которую они бы ли завернуты .
Драгоценное сбережение!. . Когда мы поднялись в ечером в дортуар,
Стирфорт показал мне покупки, на которы е ушли в се мои семь шиллингов ,
и, расклады вая их при св ете луны на моей кровати, сказал:

–
Получай, юны й Копперфилд! У тебя будет королев ское
угощение!
Принимая во внимание свой возраст, я не помышля л о том, чтобы
в озглавить пир, когда налицо бы л С тирфорт; при одной этой мы сли у меня
задрожали руки. Я попросил его оказать мне честь и в зя ть на себя
председатель ств о; моя просьба бы ла поддержана в семи присутств овавшими
в спальне учениками, он соизв олил согласить ся , уселся на мою подушку,
роздал яств а – должен признать ся , в сем поров ну – и каждому наливал
смородинов ой настойки в свою собств енную маленькую рюмку без ножки.
Что касается меня, то я сидел по левую его руку, а остальны е разместились
в округ нас на полу и на ближайших кров атя х.
Как хорошо я помню наше пиршеств о, разговор шепотом –
в ернее, их разгов ор и мое почтитель ное молчание! Лунный свет
пробив ается скв озь окно и рисует бледный его силуэт на полу, мы сидим в
тени, но когда С тирфорт погружает спичку в коробок с фосфором, чтобы
оты скать что-нибудь на столе, нас озаря ет голубое сияние и исчезает в то
же мгнов ение. С нов а испы тыв аю я таинств енный страх, да и как же ему не
быть , если вокруг ть ма, у нас идет тайная пирушка, все вокруг
шушукаются, а я прислушиваюсь к ним с благогов ением и легким страхом,
заставля ющим меня радовать ся , что они сидя т так близко, и пугаюсь (хотя
я делаю в ид, будто смеюсь), когда Т рэдлсу чудится прив идение в углу
комнаты .
Я узнал множество подробностей о жизни в пансионе и о его
обитателях. Я узнал, что мистер К рикл с полны м основ анием утверждал,
будто он зверь; что он самый строгий, самы й жестокий из учителей, что он
каждый день расправляется со в семи направ о и налев о, налетает на
учеников , как рубака-кав алерист, и безжалостно их сечет. Узнал я , что он
ничего не знает, кроме искусства порки, и более нев ежеств ен (по словам
Стирфорта), чем самы й последний ученик в школе; что в прошлом он
торгов ал хмелем в Боро, [13]а после банкротства откры л пансион на деньги
миссис К рикл. Услы шал я и много других подробностей такого же рода и
толь ко дивился , откуда они все это знают.

Я узнал, что человек с дерев я шкой, которого зв али Т ангей, бы л
круглый неуч, рань ше помогал мистеру Криклу торгов ать хмелем, а затем,
по предположению учеников, пошел вместе с ним по ученой стезе потому,
что сломал себе ногу у него на службе, занимался в месте с ним гря зны ми
делишками и знал все его тайны . Узнал я , что Т ангей относится ко всем
ученикам и учителям, за исключением мистера Крикла, как к своим
исконны м врагам, и единств енная его радость – злобств ов ать и делать
пакости. Узнал я , что у мистера Крикла есть сы н, который недолюблив ал
Т ангея , а в один прекрасный день этот сын, помогав ший мистеру Криклу в
школе, попрекнул его в жестоком обращении с учениками и, кроме этого,
кажется, протестов ал против обхождения отца с матерь ю. В результате
мистер К рикл в ы гнал его из дому, и с той поры миссис и мисс Крикл ведут
нев еселую жизнь.
Но боль ше в сего удивило меня в этих рассказах о мистере Крикле
то, что в школе есть один ученик, на которого он не смеет подня ть руку, и
этот ученик – С тирфорт. Сам С тирфорт подтв ердил это и заявил, что
хотелось бы ему поглядеть , как тот на это осмелится . Один робкий ученик
(не я) спросил, что бы он сделал, если бы это случилось, и С тирфорт,
погрузив спичку в коробок с фосфором, дабы придать св оему отв ету
больший блеск, объяв ил, что перв ы м делом он бахнул бы мистера Крикла
по голов е семишиллингов ой бутылкой чернил, всегда стоя в шей на
каминной доске. Затаив ды хание, мы сидели некоторое время молча, в о
тьме.
Я узнал, что мистер Шарп и мистер Мелл, должно бы ть , получают
ничтожное жалов ань е, и, когда за столом у мистера Крикла подают жаркое
и холодную гов ядину, полагается, чтобы мистер Шарп предпочитал
холодную гов ядину; это бы ло также подтв ерждено Стирфортом,
единственны м учеником, столовав шимся у мистера Крикла. Узнал я еще,
что парик мистера Шарпа ему не впору, и бы ло бы куда лучше, если бы он
не так чв анился им (кто-то сказал
–
« Не так задирал нос» ), потому что
сзади из-под парика торчат его собств енны е ры жие в олосы .
Я узнал и о том, что один из учеников, сы н торговца углем,
принят в пансион в замен уплаты за уголь и получил по этому случаю

прозвище « Товарообмен» , в зя тое из того раздела в учебнике арифметики,
где толкуется о подобны х сделках. Узнал я , что пив о, подав аемое за
столом,
–
просто-напросто грабеж родителей, а пудинг – сплошное
мошенничеств о. Я узнал, что, по мнению всех, мисс Крикл влюблена в
Стирфорта, что показалось мне весь ма в озможны м, когда, сидя в темноте,
я думал о его звучном голосе, красив ом лице, любезны х манерах и
в ь ющихся волосах. Узнал я также, что мистер Мелл – неплохой челов ек,
но у него нет за душой и шести пенсов , а старая миссис Мелл, его мать ,
конечно, бедна, как Иов. Тут я вспомнил свой зав трак и в озглас: « Мой
Чарли!» – но промолчал и притаился , как мы шь, о чем мне приятно теперь
упомянуть .
Беседа продолжалась еще некоторое время после того, как пир
окончился . Большая часть гостей отправилась спать, как толь ко в се бы ло
съедено и вы пито, а мы , полураздеты е, все еще сидели и шушукались , а
затем последовали примеру остальны х.
–
Спокойной ночи, юны й Копперфилд! – сказал С тирфорт.
–
Яо
тебе позабочусь .
–
Вы очень добры. Я в ам очень признателен, – ответил я с
благодарность ю.
–
У тебя нет сестры? – спросил С тирфорт, зевая.
–
Нет, – сказал я .
–
Жаль . Если бы у тебя бы ла сестра, мне кажется , глаза у нее бы ли
бы блестящие, а сама она бы ла бы хорошень кая , робкая малютка. Мне
хотелось бы с ней познакомить ся . Спокойной ночи, юны й К опперфилд!
–
Спокойной ночи, сэр, – отозв ался я .
Улегшись в постель , я долго о нем думал, и, помнится, прив стал,
чтобы взглянуть на него, – он спал, осв ещенный луной, красив ое его лицо
обращено бы ло ко мне, а руку он подложил под голову. Мне он казался
в сесильны м, именно потому я бы л поглощен мы сля ми о нем. Даже

смутного намека на сокры тое от нас будущее нельзя бы ло ув идеть на его
лице при лунном св ете. И тень не падала от него, когда во сне я гуля л с ним
в сю ночь по саду.

Глава VII
Мое «первое полугодие» в школе Сэлем-
Хаус
На следующий день ученье началось всерь ез. В споминаю, как я
был потрясен, когда в незапно стих шум и гам в классной комнате при
появ лении мистера Крикла, который в ошел после зав трака и останов ился у
порога, озирая нас, словно в еликан в сказке, обозрев ающий св оих
пленников .
Т ангей стоя л рядом с мистером Криклом. Незачем бы ло ему так
грозно ря в кать : « Молчать!» – ученики и без того засты ли, безгласны е и
недв ижимые.
Видно бы ло, что мистер К рикл говорит, а от мистера Т ангея мы
услышали следующее:
–
Итак, мальчики, начинается нов ое полугодие. Хорошень ко
приготов ь тесь к тому, что в ы будете делать в этом нов ом полугодии.
Советую в ам со всем рвением приступить к урокам, потому что я со в сем
рвением приступаю к наказания м. Я не стану делать никаких поблажек.
Напрасно в ы будете почесывать да потирать спину – все равно в ам не
удастся стереть следы моих ударов . А теперь за работу!
Когда это страшное в ступление закончилось и Т ангей заковы лял
из комнаты, мистер Крикл подошел ко мне и сказал, что если я горазд
кусать ся , то и он на это дело мастер. Затем он помахал трость ю и спросил,
что я думаю насчет такого зуба? Ч то это, клы к? Или коренной зуб?
Достаточно ли острый? Может он укусить? Может, а? При каждом в опросе
он ударя л меня трость ю так, что я корчился от боли. И очень скоро я
получил (по слов ам С тирфорта) прав а гражданств а в С элем-Хаусе, а заодно,

столь же скоро, залился слезами.
Я отнюдь не хочу сказать , что отмечен бы л я один. По мере того
как мистер К рикл обходил классную комнату, такие знаки в нимания
получило боль шинств о учеников (в особенности младших). Добрая
половина мальчиков корчилась и заливалась слезами, прежде чем начались
уроки, а сколько их корчилось и заливалось слезами, прежде чем уроки
кончились , право, я не решаюсь припомнить, опасаясь, как бы меня не
обвинили в преув еличении.
Мне кажется, на свете никто и никогда не любил своей профессии
так, как любил ее мистер Крикл. Он бил мальчиков с таким наслаждением,
слов но утоля л волчий голод. Я ув ерен, что особенно нерав нодушен бы л он
к толстощеким ученикам; такой мальчик казался ему чрезвы чайно
лакомы м, и он не находил себе места, если не принимался лупцев ать его с
самого утра. У меня бы ли пухлы е щеки – следов ательно, кому же и знать ,
как не мне! Т еперь, когда я думаю об этом человеке, кров ь закипает в моих
жилах от негодования , которое – я уверен – я испы тал бы даже, если бы
знал о нем толь ко понаслышке и никогда не бы л в его в ласти. К ровь
закипает у меня в жилах, ибо я знаю, что это нев ежественное жив отное
имело столь ко же прав на то в еликое дов ерие, какое ему оказали, сколь ко
на пост генерал-адмирала и главнокомандующего. В полне вероя тно, что на
том и на другом посту он принес бы куда меньше зла!
А мы , несчастны е, юны е жертвы этого безжалостного идола, как
пресмы кались мы перед ним! « Хороша заря жизни,
–
думаю я ,
огля ды в ая сь назад, – ползать и унижаться перед человеком с такими
наклонностя ми и притязаниями!»
Вот я снова сижу за партой и слежу за его в зглядом, слежу
смиренно за его в зглядом, пока он разлиновы в ает тетрадку по арифметике
для другой жертвы , которая, пы таясь утишить боль , обв я зы вает носов ы м
платком паль цы , только что исхлестанны е той же линейкой. Дела у меня
много. Нет, не от бездель я я слежу за в зглядом мистера Крикла, этот
в згля д болезненно притя гивает меня , и я мучительно хочу знать , что будет
дальше и мне ли придет черед страдать или кому-нибудь другому.

Мальчуганы , сидящие за мной, следя т за его в зглядом с таким же
томлением. Мне кажется , он это знает, хотя притв оряется, будто не
обращает на нас никакого внимания . Он зв ерски крив ит рот, разлинов ы вая
тетрадь, но в от он искоса погляды вает на нас, а мы все склоня емся над
учебниками и дрожим. Еще секунда – и мы снов а впиваемся в него глазами.
Злосчастный преступник, сделавший ошибку в упражнении, приближается к
нему по его команде. Преступник, заикаясь, бормочет что-то в свою защиту
и ув еря ет, что завтра исправится. Мистер Крикл, прежде чем прибить его,
издевается над ним, а мы смеемся , несчастны е собачонки, мы смеемся ,
бледны е как полотно, и душа у нас уходит в пятки.
Снова сижу я за партой в летний, навевающий дремоту день .
Слышу гул и жужжание, словно в округ меня не ученики, а нав озны е мухи.
Смутно ощущаю тяжесть в желудке от застывшего говяжьего жира
(обедали мы часа дв а назад), и голова у меня налита свинцом. Я отдал бы
в есь мир за то, чтобы поспать. Я сижу, не отры вая глаз от мистера Крикла,
и моргаю, как сов а, а когда дремота на миг одолев ает меня , я в се-таки
в ижу, будто сквозь туман, как он разлиновы в ает тетрадки... Но тут он
подкрадыв ается ко мне сзади и побуждает ув идеть его я сней, оставля я у
меня на спине багровую полосу.
А вот я на площадке для игр, и снов а перед моими глазами мая чит
он, хотя я его не вижу. Окно неподалеку, за которы м, как мне изв естно, он
сейчас обедает, заменяет мне его, и я не спускаю глаз с окна. Если его лицо
показы в ается за стеклом, на моем лице поя вля ется выражение покорное и
умоляющее. Если он смотрит в окно, самы й храбрый мальчуган (за
исключением С тирфорта), только что оравший во в се горло, умолкает и
погружается в раздумье. Однажды Т рэдлс (самый злополучный мальчик в
мире) нечаянно разбил это окно мя чом. Я и теперь содрогаюсь и с ужасом
в ижу, как это произошло и как мя ч угодил в св ященную голову мистера
Крикла.
Бедня га Т рэдлс! В костюмчике небесно-голубого цв ета, таком
узком, что руки его и ноги походили на немецкие сосиски или на рулет с
в арень ем, он был самы м веселы м и самым несчастны м из учеников . Он
в сегда был излупцован тростью: мне кажется , его лупцевали ежеднев но в

течение в сего полугодия , – за исключением толь ко одного понедель ника (в
тот понедельник заня тий не бы ло), когда ему попало линейкой по обеим
рукам, – и он все время собирался писать об этом своему дяде, но так и не
написал. Опустив голову на парту и посидев некоторое время , он слов а
приободрялся , начинал смея ть ся и рисов ал на своей грифель ной доске
скелеты, хотя на глазах у него еще стоя ли слезы . С перв а я недоумев ал,
какое утешение находит Трэдлс в рисов ании скелетов, и некоторое время
в зирал на него, как на св оего рода отшель ника, который напоминает себе
этими симв олами бренности о том, что лупцовка палкой не может
продолжать ся в ечно. В прочем, в ероя тно, он их рисов ал просто потому, что
это бы ло легко и они не нуждались ни в какой отделке.
Он бы л очень благороден, этот Т рэдлс, и почитал свя щенны м
долгом учеников стоя ть друг за друга. За это ему неоднократно
приходилось расплачивать ся , в частности – однажды , когда С тирфорт
расхохотался в церкв и, а бидл[14]заподозрил Т рэдлса и в ы вел его в он. К ак
теперь , в ижу его, шеств ующего под стражей и сопров ождаемого
презритель ны ми в зглядами прихожан. Он так и не в ыдал истинного
в иновника, хотя жестоко пострадал за это на следующий день и просидел в
заключении так долго, что в ы шел оттуда с целы м кладбищем скелетов ,
кишма кишев ших в его латинском слов аре. Но награду он получил.
Стирфорт сказал, что он сов сем не я беда, и мы все сочли эти слов а в ы сшей
похв алой. Ч то касается меня, то я готов бы л пойти на в се, толь ко бы
заслужить такое отличие (хотя бы л гораздо моложе Т рэдлса и отнюдь не
так смел, как он).
Стирфорт рука об руку с мисс Крикл идет в церков ь в переди в сех
нас – это зрелище бы ло одно из самы х знаменательны х в моей жизни. В
моих глазах мисс К рикл не могла рав ня ть ся красотою с малюткой Э мли и я
не бы л в нее в люблен (на это я не осмелив ался); но мне она казалась
замечатель но милов идной леди, никем не прев зойденной в деликатности
обращения . Когда С тирфорт в белы х брюках нес ее зонтик, я гордился
знакомством с ним и был убежден, что она не может не обожать его в сем
сердцем. Мистер Шарп и мистер Мелл тоже бы ли значительны ми особами,
но С тирфорт затмев ал их, как солнце затмев ает зв езды ,

Стирфорт продолжал покров итель ствовать мне и оказался очень
полезны м другом, так как никто не смел задевать того, кого он почтил
своим расположением. Он не мог, – да и не пы тался , – защитить меня от
мистера Крикла, обращавшегося со мной весь ма сурово, но когда тот
бывал более жесток, чем обы чно, С тирфорт гов орил, что мне не хв атает его
смелости и что он, Стирфорт, ни в коем случае не потерпел бы такого
обращения; этим он хотел подбодрить меня , за что я бы л ему очень
благодарен. Жестокость мистера Крикла имела, в прочем, одно хорошее для
меня последств ие – единств енное, насколь ко я могу припомнить. Он нашел,
что мой плакат мешает ему, когда он, разгуливая позади моей парты ,
собирается огреть меня тростью по спине, а потому плакат скоро бы л снят,
и больше я его не видел.
Благоприятный случай скрепил узы дружбы между мной и
Стирфортом, преисполнив меня гордостью и удовлетворением, хотя он и
повлек за собой некоторы е неудобства. Однажды , когда он почтил меня
беседой на площадке для игр, я , между прочим, сказал, что кто-то или что -
то – теперь уже не помню, что именно, – напоминает кого -то или что-то в
« Перегрине Пикле» . Он промолчал, но в ечером, когда мы ложились спать ,
спросил, есть ли у меня эта книга.
Я ответил, что нет, и рассказал, как я прочел ее, а также и другие
книги, упомянуты е мною в ыше.
–
И ты помнишь их? – спросил С тирфорт.
–
О да, – ответил я, – у меня хорошая память, и я помню их очень
хорошо.
–
Т ак знаешь что, юны й Копперфилд, ты будешь их мне
рассказывать. Я не могу сразу заснуть , а по утрам всегда просы паюсь
слишком рано. Р ассказы вай все книги по очереди, одну за другой. Э то
будет точь-в -точь, как в «Тысяче и одной ночи».
Я почув ствов ал себя очень польщенны м таким предложением, и в
тот же в ечер мы приступили к делу. К акие опустошения я произвел в

произв едениях любимы х мной писателей, пересказы в ая их по-св оему,
определить я не могу да, признать ся, и не хотел бы этого знать; но у меня
была глубокая вера в то, что я рассказы в ал, а рассказы в ал я , как мне
кажется, с воодушевлением и безы скусственно, и эти качеств а скрашив али
многое.
Однако бы ла и оборотная сторона медали: по в ечерам меня часто
клонило ко сну или я бы в ал не в духе и не расположен рассказы вать; в
таких случаях это бы ла нелегкая работа, но ее надо бы ло исполнять, ибо,
разумеется , не могло бы ть и речи о том, чтобы в ы зв ать разочарование или
неудовольствие С тирфорта. И по утрам, когда, утомленный, я хотел бы
поспать еще часок, бы ло нелегко просыпать ся и, подобно султанше
Шахразаде, в ести длинный рассказ, пока не раздастся зв он колокола. Но
Стирфорт бы л настойчив; и, поскольку он в св ою очередь объя сня л мне
арифметические задачи, примеры и в ообще все, что бы ло для меня
слишком трудно, я ничего не потеря л при такой сделке. В прочем, надо
отдать мне справедливость. Мною руков одили не желание изв лечь пользу и
не себя любие, да и не страх перед Стирфортом. Я в осхищался им, любил
его, и одно его одобрение являлось для меня достаточной наградой. Оно
было так для меня драгоценно, что и теперь , когда я вспоминаю об этих
пустяках, сердце у меня сжимается .
Стирфорт бы л ко мне в нимателен; свое внимание он проя в ил по
одному поводу весьма откры то и причинил, как я подозреваю, огорчение
бедняге Т рэдлсу и осталь ны м мальчикам. Обещанное пись мо от Пегготи –
какое это бы ло для меня утешение! – прибы ло через несколь ко недель
после начала заня тий, а с ним прибы ли пирог, лежав ший, как в гнезде,
среди апель синов , и дв е бутылочки смородиновой настойки. К ак пов елевал
мне долг, я сложил эти сокров ища к ногам Стирфорта и просил ими
распоряжать ся .
–
Вот что я скажу, юный Копперфилд, – заяв ил он, – вино надо
сохранить , ты будешь смачивать им горло, когда рассказы в аешь.
Я покраснел и, по скромности св оей, просил его об этом не
беспокоиться. Но, по его словам, он давно заметил, что я иногда начинаю

хрипеть – как он в ы разился , у меня « скребет в глотке» – и потому каждую
каплю надлежит употребить для упомя нутой им цели. Итак, настойка бы ла
заперта в его сундучок, он собств енноручно отлив ал ее в пузырек и давал
мне глотнуть через гусиное перо, просунутое в пробочку, когда, по его
соображениям, я нуждался в подкреплении. Иногда, дабы усилить ее
действ ие, он бы в ал так мил, что вы жимал в пузырек апельсинный сок,
подбавлял имбирю или мя тны х капель . И хотя я не уверен, вы игры вало ли
на в кус питье от этих экспериментов и можно ли бы ло рекомендовать перед
сном и рано утром такую смесь как целитель ное для желудка средств о, но я
в ы пив ал его с благодарностью, и такая заботлив ость очень трогала меня.
Кажется, Перегрин заня л у нас не один месяц и еще много месяцев
другие произведения . Нашей затее, я ув ерен, не угрожал конец из-за
недостатка книг, а настойки хватило почти на в се это время. Б едняга Т рэдлс
–
когда я думаю об этом мальчугане, мне почему-то в сегда хочется
смея ть ся , хотя на глазах у меня слезы , – бедня га Т рэдлс играл роль хора:
он делал в ид, будто корчится от смеха в комических местах повествов ания
и трясется от страха, когда речь идет о волнующих собы тия х. Но очень
часто это бы ло мне помехой. Помню, чтобы нас рассмешить , он стучал
зубами при каждом упоминании об альгвазиле, участв овавшем в
приключениях Жиль Блаза, а однажды этот злосчастный шутник так шумно
изобразил приступ ужаса, когда Ж иль Блаз в стретился в Мадриде с
главарем шайки разбойников , что его услы шал бродивший по коридору
мистер К рикл, который и в ы сек нарушителя порядка в спаль не.
Все, что бы ло в моей душе романтического и мечтатель ного,
укрепилось благодаря этим рассказам в темноте, и в этом отношении наша
затея могла причинить мне вред. Но меня воодушевляло то обстоя тель ство,
что в моем дортуаре ко мне относились как к св оеобразной игрушке, а мой
дар рассказчика приобрел в пансионе широкую известность и привлек ко
мне в нимание, хотя я бы л самы м юны м учеником. В школах, где царит
неприкрытая жестокость , в ряд ли могут обучать хорошо, даже
безотносительно к тому, стоит ли в о главе их тупица или человек знающий.
Мне кажется, ученики моего пансиона бы ли так же нев ежеств енны , как
любы е другие школяры; их слишком много запугив али и колотили, чтобы
учение пошло впрок, и они могли добить ся успехов не больше, чем тот,

кто, жив я среди постоя нны х мучений, терзаний и нев згод, старается
добить ся преуспея ния в жизни. Но мое детское тщеславие и помощь
Стирфорта в се-таки побуждали меня трудиться, и хотя это не избав ля ло
меня от наказания, тем не менее я представ ля л собою исключение среди
учеников, так как настойчиво подбирал крохи школьной премудрости.
Большею помощь мне оказал мистер М елл, питав ший ко мне
слабость , о чем я в споминаю с благодарностью. Мне всегда бы ло тя жело
в идеть , как Стирфорт старается унизить его, не упуская случая оскорбить
его чувств а или подбить , на это других. Долгое время это мучило меня еще
и потому, что Стирфорт, от которого я не мог скры ть тайну точно так же,
как не мог утаить от него пирог или какой-нибудь другой осязаемый
предмет, – С тирфорт очень скоро узнал от меня о двух старухах, к
которы м в одил меня мистер Мелл; и я в сегда опасался, как бы он не
разболтал об этом и не начал его допекать.
Когда я завтракал в то перв ое утро и заснул под сень ю павлинь их
перь ев и под звуки флейты , никто из нас, я ув ерен, не думал о возможных
последствия х посещения богадельни столь незначительной, как я , особой.
Но этот визит имел непредв иденные последств ия, и вдобавок очень
серь езны е.
Однажды , когда мистер Крикл по нездоров ью оставался у себя ,
что, натураль но, в ызвало великую радость учеников, в классе в о в ремя
утренних заня тий было очень шумно. Т рудно было справить ся с
мальчиками, вздохнувшими радостно и облегченно; и хотя ужасный Т ангей
два-три раза поя в ля лся со св оей деревя шкой и брал на заметку глав ны х
нарушителей тишины, это не произв ело никакого в печатления , ибо ученики
знали, что зав тра им в се равно попадет, как бы они себя ни вели, и,
несомненно, считали более мудрым насладиться сегодня шним днем.
День бы л полупраздничный – суббота. Но шум на площадке для
игр мог потрев ожить мистера Крикла, а для прогулки погода бы ла
неподходящая , и потому после полудня нам приказали идти в класс, хотя и
задали более легкие уроки, чем обы чно. В этот день, как в сегда по
субботам, мистер Шарп уходил завив ать св ой парик, и мистеру Меллу,

прив ы кшему вы полнять подсобную работу, пришлось управ ляться с
учениками одному.
Если образ бы ка или медв едя может прийти на ум в свя зи с таким
кротким созданием, как мистер Мелл, то в этот день , когда шум и гам
достигли самой в ы сшей точки, я уподобил бы мистера Мелла одному из
упомянуты х жив отны х, которого травит ты сяча собак. Я вижу его – вот он
склоня ет над книгой, лежащей на пюпитре, голову, которая трещит от
боли, поддержив ает ее костля в ой рукой и тщетно старается продолжать
урок, несмотря на рев и гвалт, от которы х даже у спикера палаты общин
закружилась бы голов а. Мальчишки в скакив ают со св оих мест, играют в
« четы ре угла» , одни хохочут, поют, болтают, другие пляшут, улюлюкают,
шаркают ногами по полу, треть и вертятся в округ мистера М елла, скаля т
зубы , строят рожи, передразнивают его и за его спиной и пря мо перед его
носом, издев аются над его бедностью, над его ботинками, над его фраком,
над его матерь ю, надо в сем, что с ним свя зано и что они должны бы ли бы
уважать .
–
Т ише! – в осклицает мистер Мелл, вдруг поды мая сь и хлопая
книгой по пюпитру.
–
Что это? Это же невыносимо! Можно с ума сойти!
Мальчики! К ак вы смеете держать себя так со мной?!
Это бы ла моя книга. Я стою возле него, слежу за его в зглядом,
озирающим комнату, и в ижу, как в се замерли, – одни от изумления, другие
чуть -чуть испугав шись, а некоторы е, бы ть может, смущенные.
Место С тирфорта – в глубине длинной комнаты , в
против оположном углу. Он стоит, прислонив шись спиной к стене и
заложив руки в карманы , и когда взор мистера Мелла останавливается на
нем, он склады в ает губы так, словно только что свистел.
–
Т ише, мистер С тирфорт! – гов орит мистер Мелл.
–
Сами вы тише! – отв ечает, покраснев , С тирфорт.
–
Кому вы это
гов орите?
–
Садитесь! – приказы вает мистер Мелл.

–
Сами садитесь и занимайтесь своим делом! – отвечает С тирфорт.
Слышится хихиканье и аплодисменты , но мистер Мелл так бледен,
что мгнов енно воцаряется тишина, а один из учеников , собравшийся за его
спиной снов а изобразить его мать, передумывает и делает вид, будто ему
нужно очинить перо.
–
Если вы думаете, С тирфорт, что мне неизвестно о в ашем
в лия нии на них, – тут мистер Мелл кладет мне на голову руку, сам того не
замечая, как мне кажется, – или что я не видел, как вы всего несколько
минут назад подбивали малышей на разны е наглы е вы ходки против меня ,
то вы ошибаетесь .
–
Я вообще о вас не думаю, – не стоит труда, – а потому и не могу
ошибать ся , – холодно отв ечает С тирфорт.
–
И если вы пользуетесь здесь своим положением фаворита, –
губы у мистера Мелла начинают дрожать,
–
чтобы оскорблять
джентльмена...
–
Джентльмена? А где он? – перебив ает Стирфорт. Тут кто-то
в осклицает:
–
Стыдно, С тирфорт! Очень нехорошо!
Это кричит Т рэдлс. Немедленно мистер М елл приказыв ает ему
замолчать .
–
...о скорблять , сэр, того, кому в жизни не повезло и кто не
причинил в ам ни малейшей обиды ... В ы уже не ребенок и достаточно
умны , чтобы поня ть и этого не делать... – губы мистера Мелла дрожат все
больше, – значит, в ы поступаете низко и подло... Можете сесть или стоя ть ,
как в ам будет угодно. К опперфилд, продолжайте.
–
Погоди, Копперфилд, – г ов орит С тирфорт, вы ходя на середину
комнаты , – погоди... В от что я в ам скажу, мистер Мелл, раз и навсегда: вы
осмелив аетесь назы вать меня низким и подлы м, но вы -то сами
–
наглы й

нищий! Нищим вы бы ли всегда, в ы это знаете, но теперь оказы вается , что
в ы наглы й нищий!
Собирался ли он ударить мистера Мелла, или мистер М елл – его, а
может бы ть , у обоих бы ло такое намерение – не знаю, но я в ижу, как все
каменеют, и вдруг среди нас поя вля ется мистер Крикл рядом с Т ангеем, а в
дверь загляды в ают испуганны е миссис и мисс Крикл. Мистер М елл
облокачив ается на пюпитр, закры в ает лицо руками и сидит неподвижно.
–
Мистер Мелл! – произносит мистер Крикл, хв атая его за плечо, и
сипень е мистера Крикла слы шно столь отчетливо, что Т ангею нет нужды
повторя ть его слова: – Мистер Мелл, надеюсь , в ы не забы лись?
–
Нет, сэр... нет, – говорит учитель , откры в ая лицо, покачивая
головой и судорожно потирая руки.
–
Нет, сэр... нет. Я опомнился , я ...
нет, я не забы лся, сэр. Я опомнился, я ... я бы хотел только, чтобы вы
порань ше в спомнили обо мне, мистер К рикл. Э то, – это бы ло бы более
в еликодушно, более справ едлив о, сэр. Э то избав ило бы меня , сэр, от
многого...
Мистер Крикл, не спуская глаз с мистера Мелла, опирается рукой
на плечо Т ангея , став ит ногу на скамейку и усаживается на пюпитр. Бросив
с этого трона суров ый взгляд на мистера Мелла, который, в се еще в
страшном в озбуждении, качает голов ой и потирает руки, мистер К рикл
поворачив ается к С тирфорту и гов орит:
–
Раз он не снисходит до объяснений, может бы ть, вы , сэр,
скажете, что это в се значит?
Сначала Стирфорт уклоня ется
от
отв ета,
гневно
и
пренебрежительно смотрит на своего против ника и молчит. Помню, даже в
этот момент я не мог не подумать о том, какая благородная у него осанка и
каким неказисты м и простоваты м кажется по срав нению с ним мистер Мелл.
–
Что он подразумев ал, когда гов орил о фаворитах? – произносит,
наконец, С тирфорт.

–
О фаворитах? ! – пов торяет мистер Крикл, и в ены у него на лбу
сразу в здуваются.
–
Кто говорил о фав оритах?
–
Он! – произносит С тирфорт.
–
Объясните, сэр, что вы под этим подразумев али? – раздраженно
спрашив ает мистер Крикл, поворачив аясь к св оему помощнику.
–
Я подразумев ал, мистер К рикл, то, что сказал, а именно, что
никто из в аших учеников не имеет прав а поль зовать ся св оим положением
фаворита, чтобы унижать меня , – тихо гов орит мистер Мелл.
–
Унижать вас? ! – сипит мистер К рикл.
–
Бог ты мой! Но
позв оль те-ка в ас спросить, мистер... как вас там зов ут...
–
тут мистер
Крикл скрещив ает на груди руки и так сдв игает брови, что почти не в идно
его малень ких глазок, – позв оль те вас спросить , оказыв аете ли в ы должное
уважение мне, говоря о фав оритах? Мне, сэр? – Мистер Крикл вдруг
наклоня ется к нему, слов но хочет его боднуть , и снов а вы пря мля ется .
–
Мне, глав е этого заведения и в ашему хозя ину?!
–
Готов признать , что это бы ло неуместно, сэр. Будь я
поспокойнее, я не поступил бы так, – гов орит мистер Мелл.
Т ут вмешивается С тирфорт:
–
Потом он сказал, что я низок, сказал, что я подл, и тогда я
назв ал его нищим. Если бы я бы л спокоен, в озможно я не назв ал бы его
нищим. Но я назв ал и готов отвечать за последств ия!
Меня бросает в жар от этой смелой речи, хотя , бы ть может, я не
задумываюсь над тем, угрожают ли ему какие-нибудь последствия. С толь
же силь ное в печатление она произв одит на учеников; среди них легкое
движение, хотя никто не произносит ни слов а.
–
Меня удивляет, Стирфорт, – гов орит мистер Крикл, – хотя ваша
искренность делает в ам честь , да, делает вам честь , меня все же удивляет,
Стирфорт, что в ы могли так назвать человека, служащего, сэр, и

получающего жалов ань е в Сэлем-Хаусе.
Стирфорт усмехается .
–
Это не ответ на мое замечание, сэр. От вас, Стирфорт, я жду
большего, – сипит мистер К рикл.
Если мистер Мелл казался мне неказисты м по срав нению с
красив ы м юношей, то нев озможно описать, сколь неказист бы л мистер
Крикл.
–
Посмотрим, как он будет это отрицать , – го в орит С тирфорт.
–
Отрицать , что он нищий? – в осклицает мистер Крикл.
–
Да где
же он просил милосты ню?
–
Если не он сам, то его ближайшая родственница. Э то одно и то
же, – заявляет Стирфорт.
Тут он взгляды вает на меня , а рука мистера Мелла ласково
поглаживает меня по плечу. Лицо у меня пы лает, раская ние гнетет мне
сердце, я смотрю на мистера Мелла, но тот не св одит глаз со С тирфорта. Он
не перестает ласково поглаживать меня по плечу, но смотрит на С тирфорта.
–
Т ак как вы ждете от меня оправданий и объя снения, то я могу
сказать , мистер К рикл, что я имел в виду: его мать живет на подая ния в
богадель не! – гов орит С тирфорт.
Мистер Мелл все еще смотрит на него и в се еще поглажив ает меня
по плечу, и – если я не ослышался, – он тихо шепчет:
–
Да, я так и знал.
Грозно нахмурив шись, мистер К рикл с притворной в ежливостью
обращается к св оему помощнику:
–
Мистер Мелл! Вы слы шите этого джентль мена? Не будете ли вы

так любезны , прошу вас, опров ергнуть перед в семи учениками
справедливость его утверждения?
–
Он прав, сэр... То, что он сказал, – чистая правда, – раздается в
мертвой тишине отв ет Мистера Мелла.
–
Будьте добры , сообщите во всеуслы шание, знал ли я об этом
в плоть до сего момента? – спрашив ает мистер Крикл, склонив голову набок
и обводя в зглядом комнату.
–
Я не думаю, что вам это бы ло достоверно изв естно, – гов орит
тот.
–
Не думаете?! Да разв е вы этого не знаете точно?
–
Мне кажется , вы никогда не считали мое положение завидны м.
Вы знаете, каковы мои дела, и всегда это знали, – отв ечает помощник.
–
А мне кажется, уж коли на то пошло, что в ы силь но ошибались
и принимали мой пансион за бесплатную школу для бедняков , – гов орит
мистер К рикл, и вены у него на лбу вздуваются еще больше.
–
Мистер
Мелл, мы должны расстать ся . И чем скорей, тем лучше.
–
Раз так, то лучше в сего сделать это сейчас, – отв ечает мистер
Мелл и встает.
–
Для вас это будет лучше в сего, сэр! – гов орит мистер Крикл.
–
Я ухожу от в ас, мистер К рикл, и покидаю вас всех, – гов орит
мистер Мелл, обв одя в зглядом комнату и снова ласков о поглаживает меня
по плечу.
–
Лучшее, что я могу в ам пожелать, Джеймс С тирфорт, это
устыдиться содея нного сегодня . А в настоящее время я меньше всего
желал бы считать в ас св оим другом или другом тех, к кому я расположен.
Снова он кладет руку мне на плечо, а затем, в ы нув из пюпитра
свою флейту и стопку книг и оставив ключ для св оего преемника, покидает
пансион, унося под мы шкой св ое имущество. В след за этим мистер Крикл с

помощь ю Т ангея произносит речь , в которой благодарит С тирфорта за
защиту (может бы ть, слишком горя чую) незав исимости и репутации С элем-
Хауса и в заключение пожимает ему руку, а мы трижды кричим « ура» , – я
не сов сем понимаю почему, но полагаю, что в честь С тирфорта, – и я тоже
кричу восторженно, хотя на сердце у меня тя жело. Потом мистер Крикл
расправля ется трость ю с Томми Т рэдлсом, когда обнаружив ается, что тот
не кричал « ура» , а плакал по поводу ухода мистера Мелла. Наконец мистер
Крикл возвращается к св оему дивану или в постель , в о в ся ком случае туда,
откуда пришел.
Т еперь мы предостав лены самим себе и смущенно посматрив аем
друг на друга. Я так огорчен и так укоря ю себя за участие в происшедшем,
что от слез меня удержив ают толь ко опасения , как бы С тирфорт, часто
погляды вающий на меня , не почел недружелюбием или, вернее,
непочтитель ность ю – принимая в о внимание разницу в возрасте и мое
отношение к нему – проя вление чув ств , которы е меня мучают. Он бы л
очень рассержен на Т рэдлса и в ыразил удовольствие, что того наказали.
Бедня га Т рэдлс, чья голов а уже подня лась с пюпитра, а сам он,
как всегда, приня лся утешаться вереницей скелетов , – бедня га Трэдлс
зая в ил, что это ровно ничего не значит. С мистером Меллом поступили
плохо.
–
Кто же с ним плохо поступил, отв ечай, дев чонка? – спросил
Стирфорт.
–
Кто? Ты, вот кто! – был ответ.
–
Что же я сделал?
–
Что ты сделал? Оскорбил его и лишил службы! – немедленно
отв етил Т рэдлс.
–
Оскорбил? – презритель но повторил С тирфорт.
–
Ручаюсь, он
недолго будет об этом помнить . У него не такое чув ствитель ное сердце, как
у вас, мисс Т рэдлс. А что до службы – ах, какая у него бы ла прев осходная
служба! – неужто ты думаешь , что я не напишу домой и не позабочусь о

том, чтобы ему послали денег? Э х ты , дев чонка!
Намерение Стирфорта мы сочли весь ма благородны м; его мать
была богатая вдов а и, по слухам, исполня ла почти в се, о чем бы он ни
просил. Мы очень радовались поражению Т рэдлса и до небес прев озносили
Стирфорта, в особенности когда он удостоил нас заявления, что сделал это
толь ко ради нас и ради нашего блага и этим бескоры стны м дея нием
оказыв ает нам в еликую милость.
Но когда в тот в ечер, как обы чно, я начал в темноте св ое
повествов ание, то, сознаюсь , мне не раз слы шались уны лы е звуки флейты
мистера Мелла; когда же С тирфорт, наконец, устал, а я улегся в постель ,
мне чудилось , флейта звучит где-то так скорбно, что я почув ств ов ал себя
сов сем несчастным.
Однако я скоро забы л о мистере Мелле, созерцая С тирфорта,
который легко и охотно, без единой книжки (мне казалось , он знает все
наизусть), готов ил с нами некоторы е уроки, пока не нашли нов ого учителя .
Новый учитель пришел из грамматической школы[15]и, прежде
чем приступить к исполнению своих обязанностей, обедал один раз у
мистера Крикла, чтобы познакомить ся со С тирфортом. С тирфорт отозв ался
о нем очень одобрительно и назвал его « хватом» . Я не знал точно, какие
ученые заслуги обозначает это слово, но проникся к нему большим
уважением и не сомневался в его великой учености, хотя он никогда не
уделял моей ничтожной особе столь ко в нимания , сколь ко уделял мистер
Мелл.
В то полугодие произошло еще одно собы тие, нарушившее
течение школьной жизни и запечатлевшееся в моей памя ти. Запечатлелось
оно по многим причинам.
Однажды , когда мы дошли до полного отупения , а мистер К рикл
свирепо колотил трость ю направ о и налев о, в ошел Т ангей и пров озгласил
своим зы чны м голосом:
–
Гости к К опперфилду!

Он обменялся несколькими словами с мистером Криклом,
сообщил, кто такие эти гости, и осведомился, где их приня ть; я в стал, как
полагалось в таких случая х, и, едва держась на ногах от изумления ,
получил приказ идти через черный ход, надеть чистую манишку и
отправ ить ся в столовую. Я пов иновался с такой стремитель ность ю, которой
не знал за собой рань ше. Но когда я подошел к дв ери приемной, у меня
в друг мелькнула мысль, не приехала ли ко мне моя мать, – рань ше я думал
только о мистере и мисс Мэрдстон, – и я отнял руку от двери и
остановился на минуту, чтобы справиться со слезами, прежде чем в ойти.
Вначале я не увидел никого, но кто-то стоя л за дверь ю, потому
что она не открылась до конца, я заглянул за дв ерь и там, к моему
удивлению, обнаружил мистера Пегготи и Хэма, которы е махали мне
шля пами, прижимая друг друга к стене. Я не мог удержать ся от смеха,
который был вызван не столько их видом, сколь ко радостью св идания .
Мы пожали друг другу руки с боль шим чув ств ом, а я все смеялся и
смея лся, пока не в ы тащил носовой платок, чтобы в ытереть глаза.
Мистер Пегготи (помнится, в течение в сего в изита он стоял с
разинуты м ртом) страшно в зв олновался, ув идев меня плачущим, и
подтолкнул Хэма, чтобы тот сказал мне что-нибудь.
–
Веселей, мистер Дэви! – подбодрил меня Хэм, по св оему
обыкнов ению осклабив шись.
–
Как вы выросли!
–
Разве я вырос? – переспросил я, снова вытирая глаза. Не знаю,
почему я плакал, должно быть от радости при в иде стары х друзей.
–
Выросли, мистер Дэви! Еще как выросли! – сказал Хэм.
–
Еще как выросли! – подтв ердил мистер Пегготи.
И они начали смеяться, гля дя друг на друга, и снов а рассмешили
меня , и так мы смея лись в се трое, пока я не почув ствов ал, что вот-вот
снов а заплачу.
–
Как поживает мама? В ы что-нибудь о ней знаете, мистер

Пегготи? – спросил я . – И моя милая , добрая Пегготи?
–
Как полагается , – о тв етил мистер Пегготи.
–
А малютка Э мли и миссис Гаммидж?
–
Как полагается! – сказал мистер Пегготи.
Наступило молчание. Дабы прерв ать его, мистер Пегготи вы тащил
из карманов двух огромны х омаров, гигантского краба, боль шой мешок с
крев етками и нагрузил в сем этим Хэма.
–
Видите ли, мы помним, что вы не прочь бы ли полакомить ся ,
когда жили у нас, и потому решились ... А старуха св арила их. Я хочу
сказать – миссис Гаммидж св арила. В от именно, миссис Гаммидж св арила
их, будьте ув ерены ...
–
медленно говорил мистер Пегготи, по -в идимому
уцепившись за эту тему потому, что не знал, как ухватить ся за другую.
Я горя чо поблагодарил их, а мистер Пегготи, бросив взгляд на
Хэма, растеря нно взиравшего на всех этих ракообразных и даже не
помы шляв шего прийти ему на помощь , – мистер Пегготи сказал:
–
Изволите видеть, мы, значит, шли из Я рмута в Грейв зенд. А тут
как раз отлив и попутный в етер... Моя сестра мне написала, где вы
проживаете, и еще написала, что когда попаду я в Грейв зенд, то чтобы
обязательно повидал мистера Дэв и, сказал, что она кланя ется , и еще сказал,
что в се семейств о поживает как полагается . Изволите видеть , малютка Эмли
напишет сестре, как я вернусь домой, что я, мол, вас повидал и вы тоже
пожив аете как полагается . В от так у нас и пойдет карусель ...
Мне пришлось немного подумать , прежде чем я понял, что мистер
Пегготи под этим в ыражением разумеет передачу сообщений от одного к
другому по кругу. Я поблагодарил его от в сего сердца и спросил, чув ствуя ,
что краснею, не изменилась ли малютка Эмли с той поры , как мы собирали
с ней на берегу ракушки и камешки.
–
Да она стала совсем взрослой, в от как! – отв етил мистер

Пегготи.
–
Спросите-ка его.
Он имел в виду Хэма, который расплы лся в улыбку и радостно
закивал голов ой, прижимая к груди мешок с крев етками.
–
А личико-то какое красивое! – сказал мистер Пегготи, сия я от
удовольствия .
–
А какая ученая! – прибавил Хэм.
–
А как пишет! – продолжал мистер Пегготи.
–
Буквы-то черные,
как смола, и такие боль шие, что их в идать откуда хочешь!
Приятно бы ло наблюдать, в какой в осторг пришел мистер Пегготи,
в споминая св ою любимицу! Вот он словно стоит передо мной. Я в ижу его
добродушное, обросшее бородой лицо, св етя щееся такой любовь ю и
гордостью, что и описать нев озможно. Честны е глаза сверкают, слов но в
глубине их вспыхивает огонек. Широкая грудь взды мается от
удовольствия. В озбужденный, он стискив ает св ои сильны е кулаки и, когда
гов орит, для пущей выразительности размахивает правой рукой, которая
кажется мне, пигмею, огромны м молотом.
Хэм бы л в таком же в озбуждении, как и он. Мне кажется , они
рассказали бы еще немало о малютке Э мди, если бы их не смутило
в незапное появ ление С тирфорта, который, увидев меня в углу беседующим
с незнакомцами, оборв ал песенку и, бросив: « Я не знал, что ты здесь ,
Копперфилд» (гостей обы чно принимали в другой комнате), пов ернулся ,
чтобы уйти.
Не знаю, захотел ли я похв астать таким другом, как С тирфорт, или
объя снить ему, каким образом я приобрел такого друга, как мистер
Пегготи, но я робко сказал (боже мой, как я сно припоминаю я в се это
столько времени спустя!):
–
Пожалуйста, не уходите, С тирфорт. Это два моря ка из Ярмута,
очень слав ны е, добрые люди, родственники моей няни, они приехали из
Грейвзенда повидать меня .

–
Ах, в от что! – промолвил, возвращаясь , С тирфорт.
–
Рад
познакомить ся . К ак поживаете?
В его обращении с людь ми бы ла какая-то простота, какая -то
в еселая, но отнюдь не развя зная непринужденность , которая – я и теперь
так думаю – просто очаровы в ала. Я и теперь думаю, что благодаря его
обхождению, жизнерадостности, прия тному голосу, красив ому лицу,
фигуре и врожденному дару прив лекать людей (обладают им очень
немногие) казалось в полне естественны м поддать ся его чарам, которы м
мало кто мог против остоя ть . Я в идел, как понрав ился он им обоим,
немедленно откры в шим ему св ои сердца.
–
Когда в ы будете посылать свое письмо, мистер Пегготи, – сказал
я , – пожалуйста, сообщите, что мистер С тирфорт очень добр ко мне, и я не
знаю, что бы я здесь делал, не будь его.
–
Пустяки! – засмеялся С тирфорт. – Не пишите этого.
–
И если мистер С тирфорт приедет в Норфолк или Суффолк, когда
я там буду, то можете не сомневать ся , мистер Пегготи, мне удастся
прив езти его в Ярмут посмотреть ваш дом. В ы никогда не в идели такого
чудесного дома. С тирфорт. Он сделан из баркаса!
–
Сделан из баркаса? – переспросил Стирфорт.
–
Это самый
подходящий дом для такого заправ ского моря ка!
–
Вот именно, сэр, – ухмы льнулся Хэм.
–
Вы совершенно правы,
молодой джентльмен. Джентльмен прав , мистер Дэви! Заправский моряк!
Здоров о! Пря мо в точку!
Мистер Пегготи бы л так же дов олен, как и его племянник, но
скромность мешала ему в ыразить свое одобрение столь же красноречив о.
–
Спасибо в ам, сэр, спасибо...
–
проговорил он, отв ешивая
поклоны , сия я от удовольствия и комкая концы шейного платка.
–
Делаю
в се, что полагается по моей части, сэр.

–
Большего никто и не может сделать , мистер Пегготи, – сказал
Стирфорт, который уже запомнил, как его зов ут.
–
Бьюсь об заклад, сэр, что и в ы так делаете! – потряхивая
головой, сказал мистер Пегготи.
–
И что бы вы ни делали – вы делаете
хорошо. С пасибо в ам, сэр. Очень признателен вам, сэр, за ваше доброе
слов о. Может, я и грубоват, сэр, но зато человек я покладистый, смею
думать , я хочу сказать – надеюсь , сэр... Мой-то дом нечего смотреть, но он
в есь к в ашим услугам, сэр, если бы вы приехали вместе с мистером Дэви.
Но, право, я слизень ! – продолжал он, разумея под этим словом улитку,
ибо медлил уходить , хотя после каждой фразы порыв ался уйти, но почему-
то остав ался .
–
Желаю вам обоим удачи, желаю счасть я ...
Хэм, как эхо, пов торил эти слова, и мы распростились с ними
самы м сердечным образом. В этот вечер я чуть бы ло не рассказал
Стирфорту о милой малютке Э мли, но постеснялся загов орить о ней и не
был уверен, не поднимет ли он меня на смех. Помнится , я много и с
беспокойств ом размышля л о слов ах мистера Пегготи, будто она стала
сов сем в зрослой, но решил, что это в здор.
Мы незаметно пронесли крабов и крев еток, – которых мистер
Пегготи скромно назв ал лакомств ом, – в нашу спаль ню, и перед сном у нас
был прев осходный ужин. Но Т рэдлсу это пиршество не пошло на поль зу,
не в пример всем остальны м. Ему и тут не пов езло. Ночью он заболел – он
сов сем обессилел, – и в се из-за краба. А проглотив черную микстуру и
синие пилюли в количеств е вполне достаточном, по слов ам Демпла (его
отец был доктор), чтобы св алить с ног лошадь , он, в дополнение, отведал
трости и получил, сверх обычны х уроков , шесть глав Нов ого зав ета по-
гречески за нежелание сознать ся во в сем.
Конец полугодия остав ил у меня сумбурное воспоминание о
повседнев ны х жизненных испы таниях: проходит лето, и наступает осень;
морозны е утра, когда нас будит колокол, и холодны е-холодны е в ечера,
когда снов а зв онит колокол и надо ложиться спать; классная комната по
в ечерам, тускло осв ещенная и почти нетопленная , и классная комната по
утрам, напоминающая огромный ледник; чередование в ареной говядины с

жареной говядиной, в ареной баранины и жареной баранины , гора
бутербродов с маслом, зачитанны е до дыр учебники, треснувшие
грифель ны е доски, закапанны е слезами тетради, расправа трость ю и
линейкой, стрижка, дождлив ы е в оскресень я, пудинги на сале, и в се это
пропитано против ны м запахом чернил.
Однако я хорошо помню, как далекие каникулы , столь долго
казав шиеся неподв ижной точкой, начинают приближаться к нам, и точка
в се растет и растет. Помню, как сперв а мы в едем счет месяцами, затем
неделя ми и, наконец, дня ми, помню, как я начинаю сомнев ать ся , в ызовут
ли меня домой, а когда узнаю от С тирфорта, что меня в ызв али и я
непременно поеду домой, меня начинают томить мрачные предчувств ия: а
что, если я сломаю ногу до наступления каникул? И вот уже стремитель но
надв игается последний день занятий! На той неделе, на этой, послезавтра,
зав тра, сегодня, сегодня в ечером... и в от я в я рмутской почтовой карете и
еду домой.
В ярмутской почтовой карете я спал уры вками, и в нея сны х
снов идениях в озникало передо мной в се, что за это время произошло. Но
когда я просы пался , за окном кареты уже не бы ло площадки для игр
Сэлем-Хауса, и до меня доносились не удары , расточаемы е мистером
Криклом Т рэдлсу, а щелкань е бича, которы м кучер понукал лошадей.

Глава VIII
Мои каникулы. Один день, особенно
счастливый
Когда мы прибы ли еще до зари в гостиницу, где останавливалась
почтов ая карета, – не в ту гостиницу, в которой служил мой прия тель
лакей,
–
меня проводили наверх, в уютную малень кую спаль ню с
нарисованны м на дв ери дельфином. [16]Помню, мне бы ло очень холодно,
хотя меня и напоили внизу горя чим чаем перед ярко пы лав шим камином, и
я с радость ю улегся в постель Дельфина, Закутался с голов ой одеялом
Дельфина и заснул.
Возчик, мистер Баркис, должен бы л заехать за мной в дев ять
часов утра. Я в стал в восемь, голов а у меня слегка кружилась , потому что
я не в ы спался , и я бы л готов к отъезду раньше назначенного срока. Он
в стретил меня так, словно и пя ти минут не прошло с тех пор, как мы
расстались , и я толь ко загля нул в гостиницу разменять шестипенсовик, или
что-нибудь в этом роде.
Как только я очутился со своим сундучком в повозке и возчик
заня л свое место, ленив ая лошадка тронулась в путь привы чным своим
шагом.
–
У вас прекрасный вид, мистер Баркис, – сказал я , полагая, что
ему прия тно будет это услы шать .
Мистер Б аркис потер щеку обшлагом рукав а и посмотрел на
обшлаг, словно ожидал ув идеть на нем следы румянца, но ничего не сказал
в отв ет на мой комплимент.
–
Я исполнил ваше поручение, мистер Б аркис, я написал Пегготи, –

сказал я .
–
А! – отозвался мистер Б аркис.
У мистера Баркиса был хмурый в ид, и ответил он сухо.
–
Что-нибудь я не так сделал, мистер Б аркис? – нерешитель но
спросил я.
–
Нет, ничего, – сказал мистер Б аркис.
–
И поручение исполнено?
–
Поручение-то , может, и исполнено, да толку никакого нет, –
отозвался мистер Баркис.
Не понимая , о чем он говорит, я стал допы ты в аться:
–
Никакого толку нет, мистер Б аркис?
–
Ничего из этого не вышло, – пояснил он, искоса посмотрев на
меня .
–
Никакого ответа.
–
Т ак, значит, нужен бы л отв ет, мистер Б аркис? – спросил я ,
широко раскры в глаза: дело представ илось мне в нов ом осв ещении.
–
Если человек говорит, что он не прочь, – начал мистер Б аркис
еще раз поглядев на меня, – значит, это в се рав но, что сказать: человек
ждет отв ета.
–
И что же, мистер Б аркис?
–
А человек и по сю пору ждет отв ета, – произнес мистер Б аркис,
опять уставив шись на уши св оей лошади.
–
Вы ей об этом сказали, мистер Б аркис?
–
Н-нет, – подумав , пров орчал мистер Б аркис.
–
Незачем мне бы ло

заезжать туда и говорить . С ам-то я никогда и полдеся тка слов ей не сказал.
И уж я -то не собираюсь с ней гов орить .
–
Вы бы хотели, чтобы я это сделал, мистер Баркис? –
поколебав шись, спросил я.
–
Можете сказать ей, коли хотите, – промолвил мистер Б аркис,
снов а медленно переводя на меня взгляд, – можете сказать , что Баркис
ждет отв ета. К ак, в ы говорите, ее зовут?
–
Как ее зовут?
–
Да, – кив нул голов ой мистер Баркис.
–
Пегготи.
–
Это фамилия у нее такая или имя? – спросил мистер Баркис.
–
О нет, не имя. Ее имя Клара.
–
Вот оно как! – сказал мистер Б аркис.
Казалось , это обстоятельств о дало ему обильную пищу для
размышлений, и некоторое время он сидел в раздумье и насвистывал себе
под нос.
–
Ну так вот, – произнес он наконец, – вы скажете: « Пегготи!
Баркис ждет ответа» . А она, может, скажет: « К акого отв ета? » А вы
скажете: « Отв ета на то, что я вам передал» .
–
«А что вы передали?» –
скажет она. «Баркис не прочь» , – скажете вы .
После такого хитроумного предложения мистер Б аркис толкнул
меня локтем в бок, причинив в есь ма ощутительную боль . Затем он, по
своему обы кнов ению, ссутулился перед крупом лошади и больше не
в озв ращался к затронутой теме, но через полчаса достал из кармана кусок
мела и написал с в нутренней стороны навеса над пов озкой: « К лара
Пегготи» , – очевидно, чтобы не запамя тов ать.

Ах, какое это бы ло странное чув ств о – возвращать ся в родной
дом, уже перестав ший быть родны м, убеждая сь, что каждый
попадающийся мне на глаза предмет напоминает о счастлив ом старом доме,
как о сне, который больше никогда не может мне присниться! Дни, когда
моя мать, я и Пегготи жили друг для друга и между нами никто не стоял, –
дни эти я вспоминал с такой тоской, пока ехал, что не бы л ув ерен, рад ли я
своему в озвращению и не лучше ли бы ло мне остаться вдалеке от дома и
забы ть о нем в обществе С тирфорта. Но я уже в ернулся; и скоро я
подъехал к нашему саду, где в холодном зимнем в оздухе ломали себе
бесчисленные руки оголенные стары е в язы , а по ветру неслись прутики
стары х грачины х гнезд.
Возчик поставил мой сундучок у калитки и уехал. Я пошел по
дорожке к дому, посматрив ая на окна и на каждом шагу опасаясь увидеть в
одном из них мрачную физиономию мистера Мэрдстона или мисс Мэрдстон.
Но никто не появлялся; подойдя к дому и зная, что до наступления сумерек
можно открыть дверь самому, без стука, я в ошел тихими, робкими шагами.
Бог весть какие далекие, младенческие в оспоминания могли
пробудиться у меня при звуках голоса моей матери, доносив шихся из
старой гостиной, когда я в ошел в холл. Мать тихонько напев ала. Должно
быть , давны м-дав но, когда я бы л еще младенцем, я лежал у нее на руках и
слушал, как она мне поет... Напев показался мне нов ы м и в то же время
таким знакомы м, что сердце мое переполнилось до краев , как будто старый
друг вернулся после долгого отсутствия.
Одиноко и задумчиво звучала эта песенка, и я решил, что мать
одна. Я тихо в ошел в комнату. Она сидела у камина, кормила грудью
младенца и придерживала у себя на шее его крошечную ручонку. Ее глаза
были опущены и устремлены на личико ребенка, и она пела ему. Но
больше никого с ней не бы ло – отчасти моя догадка оказалась прав иль ной.
Я заговорил с ней, а она в стрепенулась и в скрикнула. Но увидев ,
что это я , она назв ала меня св оим дорогим Дэв и, св оим родны м
мальчиком, пошла мне навстречу, опустилась на колени, поцеловала меня ,
положила мою голов у себе на грудь рядом с малень ким существом,

приютив шимся там, и поднесла его ручонки к моим губам.
Почему не умер я тогда? Как хотел бы я умереть в ту минуту,
когда мое сердце бы ло переполнено! Больше чем когда-либо я достоин бы л
в эту минуту быть взятым на небеса.
–
Это твой брат, – сказала мать, лаская меня.
–
Дэви, милы й мой
маль чик! М ое бедное дитя!
Снова и снова она целов ала меня и обнимала. Она в се еще меня
ласкала, когда вбежала Пегготи, бросилась перед нами на колени и минут на
десять как будто сошла с ума.
Выяснилось, что меня не ждали так рано, – в озчик приехал
гораздо раньше, чем обы чно. В ы яснилось также, что мистер и мисс
Мэрдстон ушли в гости к соседя м и в ернутся толь ко к ночи. На это я и
надеяться не смел. М не даже в голову не приходило, что мы трое сможем
посидеть еще разок вместе, без помех, и теперь я почув ств ов ал себя так,
слов но в ернулись бы лы е дни.
Мы обедали в месте у камина. Пегготи хотела прислужив ать нам,
но моя мать не позв олила и застав ила ее пообедать с нами. Мне подали мою
собств енную старую тарелку с изображенным на ней коричнев ы м военны м
кораблем, плы в ущим на всех парусах, – тарелку, которую Пегготи все
в ремя где-то хранила, пока меня не бы ло, и, как утв ерждала она, не разбила
бы ее и за сто фунтов . Мне подали мою собств енную старую кружку,
украшенную надписью: « Дэв ид» , и мою собств енную малень кую в илку и
ножик, который ничего не резал.
Пока мы сидели за столом, я решил, что настал удобный момент
сообщить Пегготи о мистере Б аркисе, но не успел я договорить, как
Пегготи начала смеяться и закры ла лицо передником.
–
В чем дело, Пегготи? – спросила моя мать.
Но Пегготи захохотала еще громче, а когда мать попы талась
сдернуть передник, она плотно закуталась в него, и голов а ее очутилась как

будто в мешке.
–
Что вы делаете, глупое в ы создание? – смеясь, осв едомилась моя
мать .
–
Ох, пропади он пропадом! – в оскликнула Пегготи.
–
Он хочет на
мне жениться.
–
Для вас это была бы очень хорошая партия, – сказала мать .
–
Ох, уж и не знаю! – отозв алась Пегготи.
–
Не просите меня! Я
бы за него не пошла, будь он весь из золота. Да и ни за кого бы не пошла.
–
Т ак почему же в ы ему этого не скажете, смешная в ы
женщина? – спросила мать.
–
Да как же ему сказать? – в озразила Пегготи, в ыгля ды вая из-под
передника.
–
Он со мной и слов ечком об этом не обмолвился . Уж он-то
знает! Посмей он толь ко заикнуть ся, я бы влепила ему пощечину.
У самой Пегготи щеки бы ли такие красны е, каких я никогда еще
не видывал ни у нее, ни у кого бы то ни было другого; но она снова
прикры ла их на несколь ко мгнов ений, потому что снова разразилась
неудержимы м смехом, а после двух-трех таких приступов опять приня лась
за обед.
Я заметил, что моя мать стала более серьезной и задумчивой, хотя
она и улыбнулась , когда Пегготи посмотрела на нее. Я сразу ув идел, что
она изменилась. Она по-прежнему была очень хорошенькой, но казалась
озабоченной и слишком слабой, а рука у нее бы ла такая тонкая и белая ,
почти прозрачная . Но сейчас я имею в виду другую перемену: изменилась
ее манера держать себя, в ней чувств овалось какое-то беспокойств о, какая -
то трев ога. Наконец она протя нула руку и, ласков о коснувшись руки своей
старой служанки, сказала:
–
Пегготи, милая , вы не собираетесь замуж?

–
Это я -то, судары ня? – вздрогнув, отв ечала Пегготи.
–
Нет,
господь с вами!
–
Еще не собираетесь сейчас? – мя гко спросила моя мать .
–
Никогда! – воскликнула Пегготи. Моя мать взяла ее за руку и
сказала:
–
Не покидайте меня , Пегготи. Остань тесь со мной. Т еперь , может
быть , уже недолго ждать . Ч то бы я без вас делала?
–
Это я-то в ас покину, мое сокров ище? – в скрикнула Пегготи.
–
Да ни за какие блага в мире! И как это пришла такая мы сль в вашу
глупенькую голов ку?
Дело в том, что Пегготи издавна прив ы кла гов орить иной раз с
моей матерь ю, как с ребенком.
Моя мать только поблагодарила ее в отв ет, а Пегготи, по св оему
обыкнов ению, продолжала не переводя духа:
–
Это я-то вас покину? К ак бы не так! Пегготи от вас уйдет?
Хотела б я изловить ее на этом деле! Нет, нет, нет! – в оскликнула Пегготи,
качая голов ой и складыв ая руки.
–
Уж она-то не уйдет, дорогая моя!
Правда, есть такие кошки, которы е бы ли бы очень дов ольны , если бы она
ушла, но этого удовольствия они не получат. Пусть себе шипят! Я останусь
с в ами, пока не превращусь в сердитую, св арливую старуху. А когда я буду
глухой, и хромой, и слепой и шамкать начну, потому что в се зубы
растеряю, и вов се уже ни на что не буду годна, даже на то, чтобы
придирать ся ко мне, тогда я пойду к моему Дэви и попрошу его приня ть
меня .
–
А я , Пегготи, буду рад тебе и приму тебя как королеву, – заяв ил
я.
–
Да благослов ит бог в аше доброе сердечко! – воскликнула
Пегготи.
–
Я знаю, что вы меня примете!

И она поцеловала меня, заранее благодаря за радушный прием.
Потом она снова закры ла голову передником и еще раз посмея лась над
мистером Б аркисом. Потом она в ы нула младенца из колыбельки и стала
ня нчить ся с ним. Потом убрала со стола, потом пришла уже в другом чепце
и со св оей рабочей шкатулкой, сантиметром и огарком в осковой свечи –
точь -в -точь как в бы лы е времена. Мы расположились у камина и чудесно
беседовали. Я рассказал им о том, какой жестокий учитель мистер Крикл, а
они очень жалели меня. Р ассказал я и о том, какой превосходный человек
Стирфорт и как он мне покров итель ствует, а Пегготи объя в ила, что готов а
пройти пешком дв адцать миль, толь ко бы поглядеть на него. Я взя л на
руки малютку, когда он проснулся, и нежно баюкал его. Когда он опя ть
заснул, я , по старой св оей прив ычке, от которой давно уже отвы к,
примостился около матери, обнял ее, прижался румяной щекой к ее плечу и
снов а почув ств ов ал, что ее прекрасны е волосы осеняют меня – словно
ангельское крыло, как думал я в былые времена, – какое это было для
меня счастье!
Когда я так сидел подле нее, смотрел на огонь и мне мерещились
призрачны е картины в раскаленны х угля х, я почти верил, что никогда не
уезжал отсюда, что мистер и мисс Мэрдстон бы ли такими же призраками,
которы е исчезнут вместе с угасающим огнем, и что нет в моих
в оспоминания х ничего истинного, кроме моей матери, Пегготи и меня .
Пегготи штопала чулок, пока не стемнело, а потом, натя нув его на
лев ую руку, как перчатку, сидела и держала в правой руке иголку, готовая
сделать стежок, как только вспы хнут угли. Поня ть не могу, чь и это чулки
в ечно штопала Пегготи и откуда брался этот неистощимый запас чулок,
нуждавшихся в штопке. Мне кажется , с самого раннего моего детств а она
в сегда занималась только таким в идом рукодель я и никаким другим.
–
Любопы тно мне знать , – начала Пегготи, которая иной раз
начинала ни с того ни с сего любопы тствов ать о самы х неожиданны х
в ещах, – что сталось с бабушкой Дэви.
–
Ах, боже мой, Пегготи, какой вздор вы гов орите! – воскликнула
моя мать , очнув шись от грез.

–
Нет, прав о же, любопы тно было бы знать, судары ня ,
–
повторила Пегготи.
–
Почему это вам взбрела в голову мы сль об этой особе? Разв е
в ам боль ше не о ком думать? – осв едомилась мать.
–
Не знаю, почему оно так случилось , – отв ечала Пегготи, – разв е
что по глупости, но моя голов а не умеет в ыбирать, о ком ей думать .
Мысли приходят в нее или не приходят, как им заблагорассудится . Мне
любопы тно, что сталось с ней.
–
Какая вы странная, Пегготи! Можно подумать, что в ы были бы
рады , если бы она посетила нас еще раз.
–
Не дай бог! – в оскликнула Пегготи.
–
Ну, так будьте добры , не гов орите о таких неприятны х вещах, –
попросила мать.
–
Несомненно, мисс Б етси живет затв орницей в св оем
коттедже на берегу моря да там уж и останется. В о в ся ком случае, вряд ли
она потрев ожит нас снова.
–
Да-а-а, вряд ли, – задумчиво промолв ила Пегготи.
–
Любопы тно
мне знать, остав ит ли она что-нибудь Дэви, когда умрет.
–
О, господи, Пегготи, какая в ы неразумная женщина! –
в оскликнула моя мать .
–
Ведь в ы же знаете, как она разобиделась на то,
что бедный мальчик в ообще на свет родился!
–
Пожалуй, она и теперь не захотела бы его простить,
–
предположила Пегготи.
–
А почему ей должно захотеться прощать его теперь? – довольно
резко спросила моя мать.
–
Я хочу сказать – теперь, когда у него есть брат, – пояснила
Пегготи.

Моя мать тотчас же расплакалась и выразила удивление, как
осмелив ается Пегготи гов орить такие в ещи.
–
Как будто этот бедный нев инный малютка, спя щий в св оей
колы бельке, причинил какое-то зло вам или кому-нибудь еще, рев нив ая в ы
женщина! – вскричала она.
–
Было бы куда лучше, если бы вы вышли
замуж за в озчика, мистера Б аркиса. Почему бы вам не пойти за него?
–
Уж очень обрадов алась бы мисс Мэрдстон, если бы я за него
пошла, – сказала Пегготи.
–
Какой у в ас плохой характер, Пегготи! – сказала моя мать .
–
Вы
зав идуете мисс Мэрдстон, как может зав идовать толь ко самое нелепое в
мире существо. Должно бы ть, в ам хочется держать у себя ключи и самой
в ы дав ать провизию? Меня бы это не удивило. А в едь в ы знаете, что она
это делает толь ко по доброте своей и с самы ми лучшими намерения ми. Вы
это знаете, Пегготи, в ы это прекрасно знаете!
Пегготи пробормотала что-то вроде: « Пров алить ся бы этим самы м
наилучшим намерения м!» – и еще что-то о том, что не слишком ли уж
много этих самы х лучших намерений.
–
Я знаю, что у в ас на уме, недобрая вы женщина, – продолжала
моя мать.
–
Я все прекрасно понимаю, Пегготи. И в ы это знаете, а я
удивляюсь , как это вы толь ко со сты да не сгорите. Но сейчас речь идет о
другом. Речь идет о мисс Мэрдстон, Пегготи, и в ы это не можете отрицать .
Разве вы не слышали, как она снова и снова повторяла, что, по ее мнению,
я слишком легкомы сленная и ну и... слишком...
–
Хорошенькая , – подсказала Пегготи.
–
Ну, да, – улыбнувшись, подтвердила моя мать, – и если она
гов орит такие глупости, разве я в этом в иновата?
–
Никто не говорит, что в ы винов аты , – возразила Пегготи.
–
Надеюсь! – в оскликнула моя мать .
–
Разве вы не слыхали, как

она пов торяла снова и снов а, что по этой причине она и хочет избав ить
меня от хлопот и обя занностей, к которы м, по ее слов ам, я не
приспособлена... И, прав о же, я сама не ув ерена, приспособлена ли я к ним.
И разве она не на ногах с утра до поздней ночи, не ходит то туда, то сюда,
в сегда что-то делает, загляды в ает во в се углы , и в угольный погреб, и в
кладовую, и бог весть куда еще, а в едь это сов сем не так приятно... И
почему вы стараетесь намекнуть мне, что ни капли преданности в о в сем
этом нет?
–
Ни на что я не намекаю, – ск азала Пегготи.
–
Нет, в ы намекаете, Пегготи! – в озразила моя мать .
–
Когда вы не
работаете, вы толь ко и делаете, что намекаете. В ам это достав ляет
удовольствие. А когда вы гов орите о добрых намерениях мистера
Мэрдстона...
–
Никогда я о них не гов орила, – перебила Пегготи.
–
Да, вы не говорили, но в ы намекали, Пегготи, – продолжала моя
мать .
–
Вот об этом-то я и толкую. Это самая плохая черта у вас. Вы
намекаете! Я сказала, что прекрасно в ас понимаю, и вы сами это видите.
Когда вы гов орите о добрых намерениях мистера Мэрдстона и делаете в ид,
будто относитесь к ним с неув ажением, а я не в ерю, чтобы в глубине души
в ы их не ув ажали, Пегготи, вы убеждены так же, как и я, что намерения у
него добрые и что именно этими намерения ми он руков одствуется во в сех
своих поступках. Если он с виду и быв ает строг с кем-нибудь – вы
понимаете, Пегготи, и Дэв и тоже, конечно, понимает, что ни на кого из
присутствующих я не намекаю, – то поступает он так в полной ув еренности,
что тому человеку это пойдет на пользу.
Да, он любит этого человека ради меня и поступает подобны м
образом только ради его блага. В таких делах он лучше разбирается, чем я :
мне прекрасно изв естно, что я слабое, легкомы сленное, ребя чливое
создание, а он – солидный, тв ердый, серь езный мужчина. И он так много
трудов положил на меня, – продолжала моя мать, и слезы , заструившиеся у
нее по щекам, св идетель ств ов али о ее прив язчив ой натуре, – что я должна

быть ему благодарна и подчиня ть ся ему даже в помыслах. И если бы в ает
иначе, Пегготи, тогда я мучаюсь , обв иня ю себя , начинаю сомнев ать ся в
своих собств енны х чувств ах и не знаю, что делать .
Пегготи сидела, опустив подбородок на пя тку чулка, и молча
смотрела на огонь .
–
Так не будем же ссориться, Пегготи, потому что я этого не
вынесу, – сказала моя мать, меняя тон.
–
Если есть у меня друзья на свете,
я знаю – вы мой преданный друг! А если я назы в аю вас нелепы м
созданием, или несносной женщиной, или еще как-нибудь в этом роде, я
хочу только сказать , Пегготи, что вы мой преданный друг и всегда бы ли
мне другом, с того самого в ечера, когда мистер Копперфилд вперв ы е
прив ел меня в этот дом, а в ы в ы шли в стретить меня у калитки.
Пегготи не замедлила откликнуть ся на этот призыв и крепко-
крепко обняла меня , скрепляя догов ор о дружбе. Думаю, в ту пору я
смутно понимал истинный смы сл этого разговора; теперь же я ув ерен, что
добрая женщина в ы зв ала его и поддержив ала толь ко для того, чтобы моя
мать могла утешиться, зав ершив его этим противоречив ы м заключением.
Замысел ее возымел свое действ ие, ибо я помню, что весь вечер мать
казалась более спокойной и Пегготи не так присталь но следила за ней.
Когда с чаепитием бы ло покончено, зола из камина вы метена и
нагар со св ечей сня т, я, в память бы лых времен, прочитал Пегготи главу из
книги о крокодилах, – она достала книгу из кармана, и, кто знает, может
быть , в се в ремя хранила ее там; а потом мы загов орили о Сэлем-Хаусе, что
снов а побудило меня вернуться к С тирфорту, о котором я глав ны м
образом и говорил. Мы бы ли очень счастливы , и этот вечер, последний из
таких счастлив ы х вечеров , которому суждено бы ло заключить этот период
моей жизни, никогда не изгладится из моей памя ти.
Было уже часов десять, когда мы услы шали стук колес. Мы в се
в стали, и мать тороплив о сказала, что, пожалуй, лучше мне пойти спать ,
так как уже поздно, а мистер и мисс Мэрдстон считают нужны м, чтобы дети
ложились рано. Я поцеловал ее, и прежде чем они успели войти в дом, я

уже отправился со свечой нав ерх. Когда я поднимался в спаль ню, где сидел
когда-то под замком, моему ребяческому воображению представ илось ,
будто вместе с ними ворв ался в дом холодный поры в в етра, который унес,
как перы шко, в се стары е, прив ы чны е чувств а.
Утром я побаивался идти вниз к завтраку, так как еще не в идел
мистера Мэрдстона с того памятного дня , когда сов ершил преступление.
Однако делать бы ло нечего, и после двух-трех неудачных попыток, когда я
останавлив ался на полпути и на цы почках бежал назад в св ою комнату, я ,
наконец, спустился вниз и в ошел в гостиную.
Он стоял, повернувшись спиной к камину, а мисс Мэрдстон
разливала чай. Он присталь но посмотрел на меня , когда я в ошел, но
больше никак не отозвался на мое появление.
После недолгого замешатель ств а я подошел к нему и сказал:
–
Я прошу прощения , сэр. Я очень раскаив аюсь в св оем поступке
и надеюсь , что в ы меня простите.
–
Рад слышать, что ты раскаиваешься, Дэвид, – ответил он.
Он подал мне руку, ту самую руку, которую я укусил. Я не мог
удержать ся, чтобы не в смотреть ся в красный след, остав шийся на ней; но
он бы л не таким красны м, каким стал я , когда ув идел мрачное в ыражение
его лица.
–
Как поживаете, судары ня? – обратился я к мисс Мэрдстон.
–
Ах, боже мой! – в здохнула мисс Мэрдстон, протягив ая мне
в место паль цев лопаточку для печенья . – Долго продолжаются каникулы?
–
Месяц, судары ня .
–
Начиная с какого дня?
–
С сегодняшнего, судары ня .

–
О! – сказала мисс Мэрдстон.
–
Значит уже на один день мень ше.
Именно таким образом она завела что-то в роде календаря моих
каникул и каждое утро неизменно вы черкив ала еще один день .
Проделы в ала она это со злов ещим видом, пока не дошла до деся ти, но,
перейдя к двухзначны м цифрам, приободрилась и, по мере того как
убывало время, стала даже шутить .
В первый же день я имел несчасть е прив ести ее в неописуемый
ужас, хотя она и не бы ла подвержена подобны м слабостя м. Я вошел в
комнату, где она сидела с моей матерь ю; малютка (ему было всего
несколько недель) лежал у матери на коленя х, и я очень бережно взял его
на руки. Вдруг мисс Мэрдстон взвизгнула так, что я чуть бы ло не уронил
его.
–
Джейн, дорогая! – в оскликнула моя мать .
–
Боже мой, К лара, разв е в ы не видите? – в скричала мисс
Мэрдстон.
–
Что такое, дорогая Джейн? Где? – спросила мать .
–
Он его схватил! – закричала мисс Мэрдстон.
–
Мальчик схватил
малютку!
Она оцепенела от ужаса, но в се же набралась сил, чтобы метнуться
ко мне и в ы хв атить у меня из рук младенца. После этого ей стало дурно, и
пришлось дать ей вишнев ой настойки. Когда она оправ илась , я получил от
нее приказ никогда и ни под каким в идом не прикасаться к моему братцу, а
бедная моя мать , которая – я это видел – желала как раз обратного,
покорно подтв ердила ее приказ, сказав :
–
Конечно вы прав ы , дорогая Джейн.
В другой раз, когда мы трое бы ли в месте, этот дорогой малютка –
он и в самом деле бы л дорог мне ради нашей матери – снов а послужил
нев инной причиной страстного негодования мисс Мэрдстон. Он лежал на

коленя х моей матери, и она, в сматриваясь в его глазки, сказала:
–
Дэви! Подойди-ка сюда! – и присталь но в згля нула на меня .
Я заметил, что мисс Мэрдстон опустила свои бусы.
–
Ну, право же, глаза у них совсем одинаковы е, – нежно сказала
мать .
–
Должно бы ть , у меня такие же глаза. Мне кажется , они такого же
цвета, как мои. Нет, они удивительно похожи.
–
О чем это вы толкуете, К лара? – спросила мисс Мэрдстон.
–
Дорогая Джейн, я нахожу, что у малютки такие же глаза, как у
Дэви, – пролепетала моя мать, слегка смущенная резким тоном, каким бы л
задан в опрос.
–
Клара! – сказала мисс Мэрдстон, гнев но в став ая с места.
–
Иногда в ы бы ваете просто-напросто дурой.
–
Дорогая моя Джейн! – укоризненно сказала мать .
–
Просто-напросто дурой! – пов торила мисс Мэрдстон.
–
Кто еще
мог бы срав нить ребенка моего брата с вашим сыном? Они сов сем не
похожи! Они ничуть не похожи! Между ними нет ни малейшего сходств а.
Надеюсь , что такими они и останутся . Не желаю я сидеть здесь и
в ы слушив ать подобные сравнения.
С этими словами она величественно вышла из комнаты и хлопнула
дверью.
Короче гов оря , я не пользов ался расположением мисс Мэрдстон.
Короче гов оря , я не пользовался здесь ничь им расположением, даже своим
собств енны м, ибо те, кто любил меня, не могли это показы вать , а те, кто не
любил, показы вали это слишком откры то, и я мучитель но сознавал, что
в сегда кажусь скованны м, неуклюжим и глупов атым.
Я чувствовал, что им со мной так же не по себе, как и мне с ними.

Если я входил в комнату, где они сидели, беседуя, и моя мать казалась
в еселой, ее лицо омрачалось тревогой при моем поя в лении. Если мистер
Мэрдстон бы вал в наилучшем расположении духа, я портил ему
настроение. Если мисс Мэрдстон была в наихудшем, я раздражал ее еще
больше. Я был не лишен наблюдатель ности и в идел, что жертв ой в сегда
бывает моя мать; что она не решается заговорить со мной или приласкать
меня , не желая в ы зв ать их неудовольствие своим поведением, а позднее
в ы слушать нотацию; что она вечно опасается не толь ко за себя , но и за
меня , как бы я не в ы зв ал их неудовольствия, и с беспокойств ом следит за
в ы ражением их лиц, стоит мне пошевельнуть ся . Поэтому я решил как
можно реже попадать ся им на глаза и много раз в эти зимние дни
прислушивался к бою церковны х часов , когда сидел за книгой в своей
неуютной спаль не, закутанный в паль тишко.
Иногда, по в ечерам, я шел в кухню и сидел с Пегготи. Т ам я
чувств ов ал себя хорошо и не боялся бы ть самим собой. Но такое
в ремяпрепров ождение, так же как и уединение у себя в комнате, не бы ло
одобрено в гостиной. Страсть к мучительству, господств ов авшая там,
наложила и на то и на другое свой запрет. Мое присутствие все еще
почиталось необходимы м для воспитания моей бедной матери, и так как я
был нужен, чтобы подвергать ее испытанию, мне бы ло запрещено
отлучать ся .
–
Дэвид, я с сожалением замечаю, что у тебя угрюмый нрав , –
сказал мистер Мэрдстон однажды после обеда, когда я , по обы кновению,
собирался уйти.
–
Мрачен, как медв едь! – вставила мисс Мэрдстон. Я стоя л
неподв ижно, понурив шись.
–
Самый худший нрав, Дэв ид, это нрав угрюмый и строптив ый, –
продолжал мистер Мэрдстон.
–
А такого непокладистого, упрямого нрава, как у этого мальчика,
я еще не видывала, – заявила его сестра.
–
Я думаю, Клара, даже вы не
можете этого не признать?

–
Простите, дорогая Джейн, – сказала мать , – но в полне ли в ы
уверены , – конечно, вы примете мои извинения ... я надеюсь , в ы простите
меня, дорогая, – вполне ли вы уверены, что понимаете Дэви?
–
Клара, я бы стыдилась самой себя, – зая в ила мисс Мэрдстон, –
если бы не понимала этого мальчика или какого-нибудь другого
мальчишку. Я не притя заю на глубокий ум, но на здравый смысл я
почитаю себя вправ е притязать .
–
Ну, конечно, дорогая моя Джейн, в ы наделены очень остры м
умом, – сказала моя мать .
–
Ах, нет! Б оже мой! Пожалуйста, не гов орите этого, К лара! –
сердито перебила ее мисс Мэрдстон.
–
Но я в этом не сомневаюсь , и в се это знают, – продолжала моя
мать .
–
Я сама извлекаю из него столько пользы во всех отношениях – в о
в ся ком случае, должна бы ла бы извлекать , – что убеждена в этом больше,
чем кто бы то ни бы ло. В от почему я и гов орю так нерешительно, дорогая
Джейн, поверьте мне.
–
Ну, скажем, я не понимаю этого мальчика, – К лара, – произнесла
мисс Мэрдстон, поправля я свои цепочки на запя стья х.
–
Если вам угодно,
допустим, что я его совсем не понимаю. Для меня он – натура слишком
сложная . Но, может бы ть , проницатель ный ум моего брата помог ему
отчасти разгадать этот характер. И, мне кажется , мой брат как раз гов орил
на эту тему, когда мы – не очень -то в ежливо
–
перебили его.
–
Я думаю, К лара, что в данном случае найдутся более
беспристрастные судьи, которы м больше следует верить , чем в ам, – тихим,
торжеств енны м голосом изрек мистер М эрдстон.
–
Эдуард, – робко отозв алась моя мать, – вам, как судье, в о в сех
случая х следует больше в ерить , чем мне. И в ам и Джейн. Я сказала
толь ко...
–
Вы сказали только слова необдуманные и малодушные, –

перебил он.
–
Постарайтесь , чтобы в предь этого не бы ло, дорогая моя
Клара, и следите за собой.
Губы моей матери как будто прошептали: « Хорошо, дорогой
Эдуард» , – но в слух она не сказала ничего.
–
Итак, Дэв ид, – продолжал мистер Мэрдстон, оборачив ая сь ко
мне и устремляя на меня холодный взгляд, – я с сожалением заметил, что у
тебя угрюмый нрав. Я не могу допустить , сэр, чтобы такой характер
развивался у меня на глазах, а я не прилагал бы никаких усилий к его
исправ лению. В ы , сэр, должны постарать ся изменить его. Мы должны
постараться изменить его ради тебя .
–
Простите, сэр... я в ов се не хотел быть угрюмы м, когда в ернулся
домой, – пролепетал я .
–
Не прибегайте ко лжи, сэр! – крикнул он так злобно, что – я
в идел – моя мать нев оль но подня ла дрожащую руку, слов но хотела
протянуть ее между нами.
–
Со свойств енной тебе угрюмостью ты
уединя лся в своей комнате. Т ы сидел в св оей комнате, когда тебе следов ало
находить ся здесь. Запомни теперь раз нав сегда: я требую, чтобы ты бы л
здесь , а не там! И еще я требую от тебя повинов ения . Ты меня знаешь ,
Дэвид. Э того пов иновения я добьюсь.
Мисс Мэрдстон хрипло засмея лась.
–
Я хочу, чтобы ты почтитель но, бы стро и охотно пов иновался
мне, Джейн Мэрдстон и твоей матери, – продолжал он.
–
Я не хочу, чтобы
по прихоти ребенка этой комнаты избегали, как зачумленной. С адись!
Он мне приказы в ал, как собаке, и я пов иновался , как собака.
–
Добавлю еще, – продолжал он, – что у тебя заметно пристрастие
к людя м низкого происхождения. Ты не должен общаться со слугами.
Кухня не поможет искоренить те многочисленны е твои недостатки, какие
надлежит искоренить . Об этой женщине, которая тебе потв орствует, я не
скажу ни слов а, раз в ы, К лара, – обратился он, понизив голос, к моей

матери, – по стары м в оспоминания м и дав ней причуде питаете к ней
слабость , которую еще не смогли преодолеть .
–
Совершенно непоня тное заблуждение! – в оскликнула мисс
Мэрдстон.
–
Скажу лишь одно, – заключил он, обращаясь ко мне, – я не
одобряю того, что ты оказы ваешь предпочтение обществу таких особ, как
госпожа Пегготи, и с этим должно бы ть покончено. Т еперь ты меня понял,
Дэвид, и знаешь , каков ы будут последств ия, если ты не намерен
повинов аться мне беспрекослов но.
Я это знал хорошо, – пожалуй, лучше, чем он предполагал,
поскольку дело касалось моей бедной матери, – и пов ино в ался ему
беспрекословно. Б оль ше я не уединялся в св оей комнате, больше не искал
прибежища у Пегготи, но день за днем уны ло сидел в гостиной, дожидаясь
ночи и часа, когда можно идти спать .
Какому мучительному испытанию подв ергался я , когда часами
просиживал в одной и той же позе, не смея пошев ельнуть ни рукой, ни
ногой из страха, как бы мисс Мэрдстон не пожаловалась (а это она делала
по малейшему поводу) на мою непоседливость, и не смея смотреть по
сторонам из боя зни в стретить неприязненный или испы тующий взгляд,
который обнаружит в моем взгляде новую причину для жалоб! Как
нестерпимо скучно бы ло сидеть, прислушив аясь к тиканию часов , следить
за мисс Мэрдстон, нанизы вающей блестящие металлические бусинки,
размышлять о том, в ы йдет ли она когда-нибудь замуж и, если в ы йдет, кто
будет этот несчастный, пересчиты вать лепны е украшения камина и
рассеянно блуждать в зором по потолку, по зав итушкам и спиралям на
обоя х!
Какие одинокие прогулки предпринимал я по гря зны м
проселочны м дорогам в промозглые зимние дни, всюду таская за собой эту
гостиную с мистером и мисс Мэрдстон! Чудовищное бремя, которое
приходилось мне нести, кошмар, от которого я не мог очнуть ся , груз,
давивший на мой мозг и его притупляв ший!

А это сидень е за столом, когда я , безмолв ный и смущенный,
неизменно чув ств ов ал, что есть здесь лишние нож и в илка, и они – мои,
есть лишний рот, и это – мой, лишние тарелка и стул, и они – мои, лишний
человек, и это – я!
А эти вечера, когда приносили св ечи и мне полагалось чем-нибудь
занимать ся , а я , не смея читать интересую книгу, корпел над учебником
арифметики, иссушающим мозг и душу! Э ти вечера, когда таблицы мер и
в есов сами ложились на мотив « Прав ь , Б ритания » или « Прочь , уны ние» ,
но не задержив ались , чтобы можно было их заучить, но, подобно
бабушкиной спице, проходящей сквозь петли, пронизыв али мою
несчастною голов у, в ходя в одно ухо и в ы ходя в другое!
Как я зевал и засыпал вопреки в сем моим старания м, как
в здрагивал, очнувшись от дремоты , которую пы тался скры ть , как не
получал я никогда ответа на редкие свои вопросы! К аким казался я пустым
местом, которого никто не замечал, хотя всем оно бы ло помехой! С каким
мучительны м облегчением я слушал в дев я ть часов вечера, как мисс
Мэрдстон прив етствует перв ый удар колокола и приказы в ает мне идти
спать !
Т ак тянулись каникулы , пока не настало утро, когда мисс
Мэрдстон провозгласила: « В от, наконец, и последний день!» – и подала
мне последнюю чашку чаю, зав ершающую каникулы .
Я не жалел о том, что уезжаю. Я уже дав но в пал в состоя ние
отупения , но тут слегка приободрился и мечтал о встрече со Стирфортом,
хотя за его спиной и мая чил мистер Крикл. С нов а поя вился у садовой
калитки мистер Баркис, и снова мисс Мэрдстон сказала предостерегающее:
« К лара!» – когда моя мать наклонилась ко мне, чтобы попрощаться.
Я поцелов ал ее и малютку-брата, и мне стало очень грустно. Но я
грустил не о том, что уезжаю, ибо между нами уже зия ла пропасть и
каждый день бы л днем разлуки. И в памяти моей жив ет не ее прощальный
поцелуй, хотя он и был очень горячим, но то, что за этим поцелуем
последов ало.

Я уже сидел в повозке, когда услы шал, что она окликает меня . Я
в ы глянул; она стоя ла одна у садовой калитки, в ы соко поднимая малютку,
чтобы я посмотрел на него. Б ы л холодный безветренный день, и ни один
в олосок на ее голов е, ни одна складка ее плать я не шевелилась, когда она
присталь но глядела на меня , вы соко поднимая свое дитя .
Т акой покинул я ее, покинул навсегда. Т акой снилась она мне
потом в школе... безмолв ная фигура близ моей кров ати. Она смотрит на
меня в се тем же присталь ны м в зглядом и вы соко поднимает над голов ою
свое дитя.

Глава IX
Памятный день рождения
Пропускаю в се, что происходило в школе, вплоть до дня моего
рождения, который был в марте. Помню только, что С тирфорт вы зыв ал в о
мне в осхищение еще больше, чем прежде. Он должен бы л уехать в конце
полугодия , если не раньше, и казался мне еще более смелы м и более
незав исимым, чем когда бы то ни бы ло, а, значит, – и еще более для меня
прив лекательны м; только это я и помню. Т я желое воспоминание,
отмечающее этот период жизни, по-видимому, поглотило все другие
в оспоминания и одиноко хранится в душе.
Мне даже трудно поверить , что дв а месяца отделя ли возвращение
в С элем-Хаус от дня моего рождения. Я должен это признать, ибо мне
изв естно, что так именно оно и бы ло; но в против ном случае я бы л бы
убежден, что между двумя этими собы тия ми не бы ло никакого промежутка
и одно наступило немедленно в след за другим.
Как ясно помню я тот день! Я вдыхаю туман, нависший над
школой. С кв озь него я смутно в ижу изморозь; я чув ствую, как прилипают
к щеке мои заиндевевшие волосы . Я гля жу на тускло осв ещенную
классную комнату, где там и ся м потрескив ают свечи, зажженны е в это
туманное утро, и в ижу пар от ды хания учеников , клубящийся в холодном
в оздухе, когда они дуют себе на пальцы и стучат ногами.
Это бы ло после утреннего зав трака, мы толь ко что вернулись с
площадки для игр, как вдруг вошел мистер Шарп и объяв ил:
–
Дэвид Копперфилд, пожалуйте в гостиную!
Я надея лся получить от Пегготи корзинку с угощением и,
услышав приказ, расплы лся в улыбке. Когда я поспешно в скочил с места,

несколько мальчиков стали наперебой просить меня , чтобы я не забы л о
них при раздаче гостинцев .
–
Не торопитесь, Дэв ид. В ы не опоздаете, мой мальчик, не
торопитесь , – ск аз ал мистер Шарп.
Его ласковый тон поразил бы меня , если бы у меня бы ло время
поразмы слить о нем, но эта мы сль пришла мне в голову гораздо позднее.
Я поспешил в гостиную; там сидел за зав траком мистер Крикл,
перед ним лежали его трость и газета, а в руках у миссис Крикл бы ло
распечатанное письмо. Но нигде никакой корзинки.
–
Дэвид Копперфилд! – обратилась ко мне миссис Крикл, подводя
меня к дивану и усажив ая сь рядом со мной.
–
Мне нужно кое-что
сообщить вам. У меня, мой маль чик, есть для в ас в ажные изв естия ...
Мистер Крикл, на которого я , конечно, посмотрел, кивнул
головой, не гля дя на меня , и заглушил в здох боль шим гренком с маслом.
–
Вы еще слишком малы для того, чтобы знать, как в се в мире
меня ется и как люди покидают этот мир, – продолжала миссис Крикл.
–
Но
в сем нам, Дэвид, суждено об этом узнать , одним в юности, другим в
старости – в ту или иную пору жизни.
Я не сводил с нее глаз.
–
Дома все бы ло благополучно, когда в ы уезжали после
каникул? – спросила она, помолчав .
–
Все были здоровы? – Снова она
сделала паузу.
–
Ваша мама бы ла здоров а?
Не знаю почему, я в здрогнул и продолжал пристально смотреть на
нее, не пы таясь отв етить .
–
Видите ли, к сожалению, я должна сообщить вам, что утром
получила известие о серьезной болезни вашей мамы .

Миссис Крикл зав олокло туманом; на миг мне показалось – она
ушла далеко-далеко. Я почув ствов ал, как слезы обожгли мне лицо, и потом
я снов а ув идел ее рядом с собой.
–
Она очень опасно боль на, – добав ила миссис Крикл.
Теперь я все знал.
–
Она умерла.
Этого мне можно было не говорить. У меня в ырв ался страшный
крик... Я был один-одинешенек на белом св ете.
Миссис Крикл бы ла очень ласкова со мной; она не отпускала меня
от себя весь день; лишь ненадолго она оставля ла меня одного, а я плакал,
засы пал в изнеможении, просы пался и плакал снова. Когда я уже не мог
больше плакать , я начал думать о том, что случилось, и тут тя жесть на
сердце стала совсем невыносимой, и печаль перешла в тупую, мучительную
боль , от которой не бы ло исцеления.
Но мысли мои бы ли еще смутны . Они не были сосредоточены на
горе, отягчав шем мое сердце, а кружились где-то близ него. Я думал о том,
что наш дом заперт и безмолвен. Я думал о младенце, который, по слов ам
миссис К рикл, в се слабел и слабел и тоже должен был умереть. Я думал о
могиле моего отца на кладбище неподалеку от нашего дома и о матери,
лежащей рядом с ним под дерев ом, которое я так хорошо знаю. Когда я
остался один, я встал на стул и поглядел в зеркало, чтобы узнать, очень ли
покраснели мои глаза и очень ли грустное у меня лицо. Прошло несколь ко
часов, и я стал размы шля ть , неужели действитель но слезы у меня иссякли,
и это предположение, в св язи с моей потерей, показалось особенно
тягостны м, когда я подумал о том, как буду я подъезжать к дому, ибо мне
предстоя ло ехать домой на похороны . Помню, я чув ств ов ал, что должен
держать себя с достоинств ом среди учеников и что моя утрата как бы
придает моей особе некоторую значитель ность .
Если ребенок когда-нибудь испытывал истинное горе, то таким
ребенком бы л я . Но припоминаю, что сознание этой значительности

доставляло мне какое-то удовлетворение, когда я прохажив ался в тот день
один на площадке, покуда остальные мальчики находились в доме. Когда я
увидел, как они глазеют на меня из окон, я почув ствов ал, что в ы деляюсь
из общей среды , приня л еще более печаль ный вид и стал замедлять шаги.
Когда же заня тия окончились и мальчики в ы сы пали на площадку и
загов орили со мной, я в глубине души одобрял себя за то, что ни перед кем
не задираю нос и отношусь ко всем точно так же, как и раньше.
На следующий вечер я должен бы л ехать домой. Не в почтовой, а
громоздкой
ночной
карете,
назы вав шейся
« Фермер» ,
которой
поль зов ались глав ны м образом деревенские жители, не предпринимавшие
далеких путешеств ий. В ту ночь я не рассказы в ал никаких историй, и
Т рэдлс настоя л на том, чтобы я в зял его подушку. Не знаю, какую, по его
мнению, пользу она могла мне принести, так как подушка у меня бы ла; но
это было все, что бедня га мог ссудить мне, если не считать листа почтов ой
бумаги, испещренного скелетами, который он вручил мне на прощанье,
чтобы утишить мою печаль и помочь мне обрести душевный покой.
Я покинул С элем-Хаус под вечер. Тогда я еще не подозрев ал, что
покидаю его навсегда. Ехали мы всю ночь очень медленно и добрались до
Ярмута утром между девятью и деся ть ю часами. Я в ы гля нул из кареты ,
ища глазами мистера Б аркиса, но его не было, а вместо него толсты й,
страдающий оды шкой, жизнерадостный старичок в черном, в черны х
чулках, в коротких штанах с поры жевшими пучками лент у колен и в
широкополой шляпе приблизился, пыхтя, к окну кареты и спросил:
–
Мистер К опперфилд?
–
Да, сэр!
–
Пожалуйте со мною, юны й сэр, и я с удовольствием достав лю
в ас домой, – сказал он, откры в ая дверцу.
Я взял его за руку, недоумев ая , кто это такой, и мы направились
по узкой уличке к зав едению, над которы м бы ла в ы в еска:
ОМЕР

Торговля сук ном и галантереей,
портня жная м астерская ,
похоронная к онтора и пр.
Это бы ла тесная , душная лавка, битком набитая готовы м плать ем
и тканя ми, с одним окошком, ув ешанны м касторовы ми шля пами и
дамскими капорами. Мы в ошли в комнату позади лавки, где три девушки
шили что-то из черной материи, нав аленной на столе, а в есь пол бы л
усыпан лоскутами и обрезками. В комнате пылал камин и стоял удушливый
запах нагрев шегося черного крепа; тогда я не знал, что это за запах, но
теперь знаю.
Т ри девушки, которы е показались мне очень в еселы ми и
трудолюбив ыми, подня ли головы , чтобы взглянуть на меня, а затем снов а
принялись за работу. С тежок, еще стежок, еще стежок! В то же время со
двора за окном доносились однообразные удары молотка, вы стукив ав шего
своего рода мелодию без в ся ких в ариаций: тук, тук-тук... тук, тук-тук...
тук, тук-тук!. .
–
Ну, как идут дела, Минни? – спросил мой спутник одну из
девушек.
–
Все будет готово к примерке, – отв етила она весело, – не
беспокойся, отец.
Мистер Омер сня л широкополую шля пу, сел на стул и стал
пы хтеть и отдуваться. Он так бы л толст, что должен был несколько раз
тяжело перевести ды хание, прежде чем смог в ыговорить :
–
Это хорошо.
–
Отец, ты толстеешь , как морская свинка! – зая вила шутлив о
Минни.
–
Не знаю, почему оно так получается, моя милая , – отозвался

мистер Омер, призадумавшись.
–
Я и в самом деле толстею.
–
Ты такой благодушный человек. Ты так спокойно относишь ся
ко всему, – сказала Минни.
–
Бесполезно бы ло бы относить ся иначе, дорогая моя , – сказал
мистер Омер.
–
Вот именно! – подтвердила дочь .
–
Слава богу, мы здесь все
люди в еселы е. Правда, отец?
–
Надеюсь , что правда, моя дорогая, – сказал мистер Омер.
–
Ну,
теперь я отды шался и могу снять мерку с этого юного ученого. Не
пройдете ли вы в лавку, мистер К опперфилд?
Я последовал его приглашению и вернулся с ним в лавку. Здесь ,
показав мне рулон материи, по его слов ам наивы сшего качества и самой
пригодной для траура по умершим родителя м, он сня л с меня мерку и
записал ее в книгу. Делая св ои записи, он обратил мое внимание на товары
в лавке и указал на какие-то в ещи, которы е, по его словам, « толь ко что
вошли в моду», и на другие, которые «только что вышли из моды».
–
По этой причине мы очень часто теря ем дов ольно много денег, –
заметил мистер Омер.
–
Но моды подобны людям. Они поя в ля ются
нев едомо когда, почему и как и исчезают нев едомо когда, почему и как.
Все на свете, я бы сказал, подобно жизни, если погля деть на вещи с такой
точки зрения.
Мне было слишком грустно, чтобы я мог обсуждать этот в опрос,
который, при любых обстоя тель ств ах, пожалуй, прев осходил мое
понимание; и мистер Омер, тя жело ды ша, пов ел меня назад, в комнату
позади лав ки.
Затем он крикнул в отв оренную дв ерь , за которой начиналась
в едущая вниз лестница, где нетрудно бы ло сломать себе шею.
–
Принесите чая и хлеба с маслом!

Покуда я сидел, осматрив ая сь по сторонам и прислушив ая сь к
поскрипыв анию иглы в комнате и ударам молотка во дв оре, поя в ился
поднос, и мне предложено бы ло закусить .
–
Я знаю вас, – начал мистер Омер, разгляды вая меня в течение
некоторого времени, пока я неохотно приступал к зав траку, ибо черный
креп лишил меня аппетита, – я вас знаю давно, мой юный друг.
–
Давно знаете, сэр?
–
С самого рождения . Можно сказать, еще до того, как в ы
родились, – продолжал мистер Омер.
–
До вас я знал вашего отца. Он был
пя ти футов дев я ти с полов иной дюймов росту, и ему отв едено дв адцать
пя ть квадратных футов земли.
Т ук, тук-тук... тук, тук-тук... тук, тук-тук... – несло сь со двора.
–
Ему отв едено дв адцать пя ть кв адратных футов земли, ни на
дюйм меньше, – благодушно повторил мистер Омер.
–
Было ли это сделано
по его желанию, или он сам так распорядился – не помню.
–
Что с моим маленьким братцем, в ы не знаете, сэр? – спросил я .
Мистер Омер кив нул головой.
Т ук, тук-тук... тук, тук-тук... тук, тук-тук...
–
Он в объятия х св оей матери, – ответил он.
–
Значит, бедный крошка умер?
–
Слезами горю не поможешь, – сказал мистер Омер.
–
Да.
Малютка умер.
При этом известии мои раны снова откры лись . Я остав ил завтрак
почти нетронуты м, пошел в угол комнаты и положил голову на столик, с
которого Минни поспешно сня ла траурны е материи, чтобы я не закапал их

слезами. Э то бы ла милов идная , добродушная девушка, ласков ой рукой
отв ела она упав шие мне на глаза в олосы . Но она радов алась , что работа
приближается к концу и все будет готово к сроку; как несходны бы ли наши
чувств а!
Вдруг песенка молотка оборв алась, красив ый молодой человек
пересек двор и в ошел в комнату. В руках он держал молоток, а рот его
был набит гвоздиками, которы е он должен бы л вы плюнуть, прежде чем
мог заговорить.
–
Ну, а у тебя подв игается дело, Джорем? – спросил мистер Омер.
–
Все в порядке. Кончил, сэр, – ответил Джорем. Минни слегка
покраснела, а дв е другие девушки с улыбкой переглянулись .
–
Как? Значит, ты в чера работал в ечером при св ече, когда я бы л в
клубе? Р аботал? – прищурив один глаз, спросил мистер Омер.
–
Да. В едь в ы сказали, что мы сможем поехать ... отправ ить ся туда
вместе, если все будет готово... Минни, и я и... вы...
–
О! А я уж было подумал, что меня вы не возьмете! – сказал
мистер Омер и захохотал так, что раскашлялся .
–
Раз вы это сказали, то, видите ли, я и приложил все силы...
–
продолжал молодой человек.
–
Может, в ы изв олите поглядеть?
–
Погляжу, милый, – сказал мистер Омер, вставая. Тут он
повернулся ко мне.
–
Не хотите ли посмотреть ...
–
Нет, не надо, отец! – перебила Минни.
–
Я подумал, дорогая моя , что ему это будет приятно. Но,
пожалуй, ты прав а.
Не знаю, почему я догадался , что они пошли погля деть на гроб
моей дорогой, моей горя чо любимой матери. Я никогда не слы шал, как

сколачив ают гробы . Я никогда еще не видел ни одного гроба. Но когда я
услышал стук молотка, у меня мель кнула мы сль о гробе, а как толь ко
молодой человек вошел, я уже твердо знал, что он мастерил.
Но вот работа бы ла завершена, дв е девушки, чьих имен при мне не
назы вали, стря хнули со св оих плать ев нитки и обрезки и пошли в лавку,
чтобы , в ожидании заказчиков , прив ести ее в порядок. М инни осталась в
комнате, чтобы сложить в се, над чем они трудились, и упаковать в дв е
корзины . Занималась она этим делом, стоя на коленя х и напев ая какую-то
в еселую песенку. Джорем – ее возлюбленный, в чем я не сомнев ался, –
в ошел в комнату, и пока она занималась делом, сорв ал у нее поцелуй (не
обращая на меня никакого внимания) и сказал, что отец пошел за пов озкой,
а ему надо поскорей в се приготовить . Затем он в ы шел снов а; Минни сунула
в карман наперсток и ножницы , лов ко в откнула иголку с черной ниткой в
свой корсаж и бы стро надела салоп и шля пку, гля дя сь в пов ешенное за
дверью зеркальце, в котором я в идел отражение ее улыбающегося личика.
Я наблюдал все это, сидя за столом в углу комнаты и подперев
голову рукой, а думал я о самых различны х предметах. Вскоре перед
лав кой поя вилась пов озка, сперва в нее поместили корзины, потом меня и,
наконец, уселись трое осталь ны х. Помнится , это бы ла не то почтовая
карета, не то фургон, в котором перевозя т фортепь яно, окрашенный в
темны й цвет и запря женный в ороной лошадью с длинны м хв остом. Места в
ней хв атило для в сех нас.
Не думаю, чтобы когда-либо в жизни (может бы ть, со в ременем я
стал опы тнее и умнее) я испы тал чув ств о, подобное тому, какое испы ты вал
в обществе этих людей, помня , чем они бы ли рань ше заняты , и видя, как
они радуются поездке. Я на них не сердился: скорее в сего я их боялся ,
слов но очутился среди каких-то существ , с которы ми от природы у меня
нет ничего общего. Им было в есело. С тарик сидел впереди и правил
лошадью, а молоды е люди сидели за его спиной и, когда он к ним
обращался , наклонялись к нему так, что их лица приходились по обе
стороны его толстой физиономии, и, казалось , болтовня с ним очень их
занимала. Они не прочь бы ли погов орить и со мной, но я хмуро забился в
свой угол; меня пугали их в заимны е ухажив ания и их смех, правда не очень

громкий, и я едв а ли не удивлялся , как это они не несут возмездия за свое
жестокосердие.
Поэтому, когда они останов ились , чтобы покормить лошадь, а
сами пили и в еселились , я не мог прикоснуть ся к тому, чего касались они, и
не нарушил св оего поста. И потому-то, когда мы доехали до дому, я
поспешил вы скочить сзади из повозки, чтобы не оказать ся в их компании
перед этими печаль ны ми окнами, в зирав шими теперь на меня , как глаза
слепца, некогда такие ясные. О, напрасно задумывался я в школе о том, что
в ы зов ет слезы у меня на глазах, когда я в ернусь домой, – я в этом
убедился , ув идев окна комнаты матери и еще одно, рядом с ними, которое
когда-то бы ло моим окном!
Не успел я подойти к дв ери, как уже очутился в объятия х Пегготи,
и она пов лекла меня в дом. Ее горе прорв алось, как толь ко она завидела
меня , но скоро она взя ла себя в руки, загов орила шепотом и пошла,
неслышно ступая , слов но можно бы ло нарушить покой мертв еца! Я узнал,
что уже очень много времени она не ложилась спать . Ночь ю она сидела
неподв ижно, не смы кая глаз. Пока ее бедную, милую красоточку не опустя т
в землю, она ни за что ее не покинет, – так сказала она.
Мистер Мэрдстон не обратил на меня внимания , когда я вошел в
гостиную, где он сидел в кресле перед камином, беззвучно плакал и о чем-
то размы шлял. Мисс Мэрдстон, что-то писав шая за своим письменны м
столом, покрыты м пись мами и бумагами, протянула мне кончики холодны х
паль цев и спросила металлическим шепотом, сня ли ли с меня мерку для
траурного костюма. Я отв етил:
–
Да.
–
А ты привез домой свои рубашки? – спросила мисс Мэрдстон.
–
Да, судары ня , я привез все мои в ещи.
И это бы ло все, что могла предложить мне, в виде утешения, эта
твердая духом особа. Несомненно, она испы ты в ала особое удовольствие,
в ы став ляя в данном случае напоказ в се те качества, какие назы вала своим

самообладанием, св оей тв ердостью, св оей силой духа, св оим здравым
смыслом, – слов ом, в есь дь я вольский каталог своих прия тны х свойств .
Особенно она гордилась своей деловитостью и прояв ля ла ее в том, что,
ничем не в озмутимая , не расстав алась с пером и чернилами. В есь остаток
дня и с утра до вечера на следующий день она просидела за своим
пись менны м столом и скрипела очень твердым пером, разгов аривая со
в семи бесстрастны м шепотом, и ни один мускул не дрогнул на ее лице, и ни
на одно мгнов ение голос ее не стал мя гче, и ничто в ее туалете не пришло в
беспорядок.
Ее брат по временам брал книгу, но я не в идел, чтобы он читал ее.
Он раскры в ал книгу и смотрел в нее так, что казалось , будто он читает, но
в течение целого часа не перев орачивал ни страницы , а затем отклады в ал ее
в сторону и начинал ходить по комнате. Часами я сидел, скрестив руки, и
наблюдал за ним, считая его шаги. Он очень редко обращался к сестре и ни
разу не обратился ко мне. В о в сем замершем доме только он один, если не
считать часов, не знал покоя.
В эти дни до похорон я мало в идел Пегготи; толь ко спуская сь или
поднимаясь по лестнице, я в сегда находил ее перед комнатой, где лежала
моя мать со св оим младенцем, да в ечерами она приходила ко мне и сидела у
изголовь я , пока я засыпал. За день или дв а до погребения – мне кажется , за
день или два, но я могу спутать , когда речь идет об этом печальном
в ремени, которое не бы ло отмечено никакими собы тия ми, – Пегготи пов ела
меня в комнату моей матери. Я помню толь ко, что мне казалось , будто под
белым покры в алом на кровати – а вокруг бы ла такая чистота и такая
прохлада! – покоится в оплощение торжественной тишины , царившей в
доме. И когда Пегготи начала бережно приподнимать покры вало, я
закричал:
–
О нет! Нет!
И схватил ее за руку.
Я помню эти похороны так, будто они бы ли в чера. Помню даже
в ид нашей парадной гостиной, когда я в ошел туда, я рко пы лающий камин,

в ино, св еркающее в графинах, бокалы и блюда, легкий сладковатый запах
пирога, аромат, источаемы й плать ем мисс Мэрдстон, наши черны е
костюмы ... Мистер Ч иллип здесь , в комнате, он подходит ко мне.
–
Как поживаете, мистер Дэвид? – ласков о спрашивает он.
Я не могу ответить : « Очень хорошо» . Я подаю ему руку, которую
он задержив ает в св оей.
–
Ох, боже мой! – говорит мистер Ч иллип, кротко улыбая сь , а
слезы блестя т у него на глазах.
–
Наши юные друзья все растут и растут...
Скоро мы их не узнаем, судары ня!
Эти слова обращены к мисс Мэрдстон, которая ничего не отвечает.
–
Я вижу перемену к лучшему, судары ня. Не так ли? – гов орит
мистер Ч иллип.
Мисс Мэрдстон только хмурит лоб и сухо кив ает голов ой; мистер
Чиллип, растерянный, уходит в угол комнаты, прихв атив меня с собой, и
больше не открыв ает рта.
Я замечаю это, ибо замечаю в се, что происходит, но не потому, что
я занят собой или занимался собой хотя бы минуту с той поры , как
в ернулся домой. Но в от звон колокола, в ходит мистер Омер и еще кто-то,
чтобы закончить последние приготовления. Много лет назад, – как об этом
не раз говорила мне Пегготи, – в той же самой гостиной собрались те, кто
пров ожал к могиле, к той же самой могиле, моего отца.
Т еперь здесь мистер Мэрдстон, наш сосед мистер Грейпер, мистер
Чиллип и я. Когда мы подходим к двери, носильщики со своей ношей уже
в саду. И они идут перед нами по тропинке, и мимо вя зов , и к в оротам, и
в ходят на кладбище, где я так часто слушал летним утром пение птиц.
Мы стоим вокруг могилы . Мне кажется , что день не похож на все
другие дни и св ет совсем не такой – более печаль ный. Здесь торжественная
тишина, которую мы принесли из дому в месте с тем, что покоится сейчас в

сы рой земле; мы стоим с обнаженны ми головами, и я слы шу голос
свя щенника; он доносится слов но издалека и звучит в чистом в оздухе,
отчетлив и в ня тен: « Аз есмь воскресение и жизнь, гов орит господь» . И я
слы шу рыдания. И
–
я в ижу ее – она стоит в стороне среди зрителей, –
в ерная и добрая служанка, которую я люблю боль ше в сех на свете, и
детское мое сердце уверено, что господь скажет о ней: « Ты исполнила св ой
долг» .
В кучке людей я узнаю много знакомы х лиц – лиц, которы е я
в идел в церкви, где в сегда глазел по сторонам, лиц, которы е знали мою
мать , когда она приехала в эту дерев ню в расцвете своей юности. Я о них не
думаю, я думаю только о своем горе, и все же я вижу и узнаю их всех; и я
в ижу даже там – в дали – Минни, которая посматривает на св оего
в озлюбленного, стоящего около меня.
Но вот все кончено, могила засы пана землей, и мы уходим. Перед
нами наш дом, он такой же красивый, он не изменился , но в моем детском
сознании он так свя зан с мы сль ю о моей утрате, что горе, меня постигшее,
ничто, по срав нению с тем горем, которое я испы ты в аю, гля дя на него. Но
меня в едут дальше, мистер Ч иллип что-то гов орит мне, и когда мы
приходим домой, он дает мне в ы пить воды; когда я прошу у него
позв оления подняться в свою комнату, он прощается со мной ласков о, как
женщина.
Все это словно произошло в чера. Последующие собы тия уплы ли
от меня к тем берегам, где забы тое появ ится вновь; но тот день моей жизни
в стает передо мной, как в ы сокий утес в океане.
Я знал, что Пегготи придет ко мне, в комнату. В оскресный покой
этого дня (он так напоминал в оскресенье, я забыл об этом сказать)
соблюдался словно бы нарочито для нас дв оих. Она села рядом со мной на
моей кров атке, в зя ла мою руку и то нежно целов ала ее, то поглажив ала –
так утешала бы она моего маленького братца – и рассказала на св ой лад обо
в сем, что произошло.
–
Уже дав но она прихвары в ала, – рассказыв ала Пегготи.
–
На

душе у нее бы ло трев ожно, и она не чувств ов ала себя счастливой. Когда у
нее родился малютка, я бы ло подумала, что ей как будто лучше, но она
стала такой слабень кой и тая ла с каждым днем. До рождения малютки она
любила сидеть в одиночеств е и часто плакала. А когда он родился, она
напевала ему так нежно, что однажды мне почудилось , будто это райское
пение, которое звучит где-то вы соко -в ысоко в в оздухе и уносится к небу.
В последнее время , мне кажется , она еще боль ше робела, ходила
какая-то запуганная, и каждое грубое слово бы ло для нее как удар. Но со
мной она оставалась в се такой же. Она, моя девочка, относилась по-
прежнему к св оей глупой Пегготи.
Т ут Пегготи примолкла и тихонько похлопала меня по руке.
–
В день вашего приезда, мой дорогой, я в идела ее в последний
раз такой, как в бы лы е времена. Когда вы уехали, она сказала мне: « Я
никогда больше не ув ижу моего любимого, милого мальчика. Что-то
подсказы в ает мне это, и я знаю – это так» .
Она изо всех сил старалась держаться, и часто, когда они упрекали
ее, что она легкомысленная и беззаботная, делала вид, будто она и в самом
деле такая; но она бы ла уже сов сем не такой. С в оему мужу она никогда не
гов орила того, что сказала мне, – она боя лась гов орить об этом кому-
нибудь , кроме меня, – но однажды в ечером, за неделю до своей смерти,
сказала ему: « Мой милый, мне кажется , я скоро умру» .
В тот вечер, когда я уклады вала ее в постель , она сказала мне:
« Т еперь у меня на душе спокойно, Пегготи. За те несколько дней, которые
остались , он, бедный, св ы кнется с этой мы слью, а потом в се уже будет
кончено. Я очень устала. Если я засну, посидите в озле меня , пока я буду
спать ; не уходите от меня . Господь да благослов ит обоих моих мальчиков!
Господь да поможет моему сы ну, потеря вшему отца!»
После этого дня я от нее не отходила, – продолжала Пегготи.
–
Она часто беседов ала с теми двумя , которы е жили внизу, она их любила,
потому что она ведь любила всех, кто бы л в озле нее, но когда они

отходили от ее постели, она поворачив алась ко мне, как будто ей было
покойно только рядом с Пегготи; и никогда она не засы пала без меня .
В последний в ечер она поцелов ала меня и сказала: « Если мой
малютка тоже умрет, Пегготи, пожалуйста, пусть его положат в мои
объя тия и похороня т нас в месте. (Т ак это и бы ло сделано, потому что
бедный крошка пережил ее только на один день. ) И пусть дорогой мой
Дэви пров одит нас к месту нашего упокоения , и скажите ему, что его мать
на св оем смертном одре благословля ла его не один, а ты ся чу раз» .
Снова наступила пауза, и снова Пегготи нежно похлопала меня по
руке.
–
Был уже поздний час, когда она попросила пить , – продолжала
Пегготи, – и, сделав несколь ко глотков , она, моя родная, так кротко мне
улыбнулась ... так хорошо.
Наступил рассвет, солнце уже всходило, и тут она стала мне
рассказывать, как мистер Копперфилд был всегда терпелив с ней, заботлив
и ласков и в сегда говорил, когда она сомнев алась в себе, что любящее
сердце стоит боль ше, чем вся мудрость на свете, и что он счастлив с ней.
« Пегготи, дорогая моя, придвинь тесь ко мне поближе, – прибавила она, так
как бы ла очень слаба.
–
Пусть ваша добрая рука обнимет меня за шею, и
поверните меня к себе, потому что в аше лицо куда-то уплы вает, а я хочу
его в идеть» . Я уложила ее, как она просила... О Дэви! И в от наступило
в ремя, когда сбы лись мои слова, которые я гов орила в ам на прощань е: ей
снов а захотелось приклонить свою голов ку на плечо глупой, в орчлив ой,
старой Пегготи... И она скончалась , как засы пает дитя!
Т ак Пегготи закончила свой рассказ. С того момента, когда я узнал
о смерти моей матери, в оспоминание о том, какой она бы ла в последнее
в ремя перед св оей смертью, изгладилось из моей памяти. С того самого
мгновения я видел ее всегда только совсем молодой, в пору моего раннего
детства, в идел, как она накручив ает свои глянцев иты е локоны на пальцы и
танцует со мной в гостиной по в ечерам. Р ассказ Пегготи, вместо того чтобы
напомнить о последнем периоде жизни моей матери, лишь закрепил в

памя ти прежний ее образ. М ожет бы ть , это странно, но это так.
Скончавшись, моя мать унеслась ко дня м св оей спокойной, ничем не
в озмутимой юности и зачеркнула в се остальное.
Мать , которая покоится в могиле, – это мать моего детств а, а
малютка в ее объя тия х – это я, каким я некогда бы л, уснув ший нав сегда у
нее на груди.

Глава X
Сначала обо мне позабыли, а потом
позаботились
Когда печаль ный день миновал и когда днев ному свету был вновь
откры т доступ в дом, мисс Мэрдстон сделала перв ый деловой шаг –
предупредила Пегготи о том, что через месяц она уволь няется. К ак ни
тяжела бы ла для Пегготи эта служба, но, думаю, она осталась бы здесь
ради меня , предпочитая ее самому вы годному месту. Она сообщила мне о
предстоящей разлуке и о причине ее, и мы оба горев али от всей души.
Что касается меня и моего будущего – об этом не гов орили ни
слов а и ничего не предпринимали. Мне думается , они бы ли бы счастливы ,
если бы могли уволить через месяц также и меня . Я набрался храбрости и
как-то спросил мисс Мэрдстон, когда я в ернусь в школу; на это она сухо
отв етила, что, по ее мнению, я никогда туда не вернусь. Б оль ше мне ничего
не говорили. Меня очень беспокоила мы сль о том, что же будет со мной;
об этом тревожилась и Пегготи, но ни мне, ни ей ничего не удалось
разузнать.
В моем положении, впрочем, произошла перемена, которая, хоть и
избавила меня от многих неудобств , но, если бы я над ней задумался, могла
бы навести меня на еще более трев ожны е размы шления о будущем. Дело в
том, что меня решитель но осв ободили от возложенны х на меня
обязанностей. Меня не толь ко не старались удержать на моем посты лом
посту в гостиной, но часто, когда я занимал св ое место, мисс Мэрдстон
хмурилась , отсы лая меня таким образом прочь . И мне не только не
запрещали общаться с Пегготи, но, если я не находился в обществе мистера
Мэрдстона, никто меня не искал и никому не бы ло до меня дела. В начале я
ежеднев но трепетал, как бы он снов а не в зя лся за мое обучение или как бы
мисс Мэрдстон не посвятила себя сему делу, но скоро я убедился , что мои

опасения лишены в ся ких оснований и ждать мне нечего, – обо мне сов сем
забы ли.
Вряд ли это огорчило меня тогда. Я все еще был потрясен
смерть ю матери и относился безучастно ко в сему осталь ному. Однако,
помнится, по в ременам я размы шлял о том, что меня решили больше не
обучать и не заботиться обо мне и что в будущем мне суждено печаль но,
без дела, слоня ть ся по деревне оборв анцем; размышлял я и о том, не
лучше ли мне, в о избежание такой участи, уехать отсюда, подобно герою
романа, на поиски своей фортуны. Но это бы ли фантазии, сны ная ву,
которы е изредка поя влялись и исчезали, слов но в ы черченны е или
нарисованны е бледны ми красками на стене моей комнаты, а когда они
расплывались , стена по-прежнему остав алась голой.
–
Пегготи, мистер М эрдстон любит меня еще мень ше, чем
раньше, – задумчиво прошептал я однажды в ечером, грея руки перед
очагом в кухне.
–
Он всегда недолюблив ал меня , Пегготи, а теперь
предпочел бы меня вов се не в идеть , если бы это бы ло в озможно.
–
Может бы ть , это потому, что у него горе, – сказала Пегготи,
гладя меня по голов е.
–
У меня тоже горе, Пегготи. Если бы я в ерил, что он с горя стал
таким, я совсем не думал бы об этом. Но это не то, нет, не то!
–
Отчего вам кажется , что это не то? – помолчав , спросила
Пегготи.
–
О! Его горе не имеет к этому никакого отношения . С ейчас он
горюет, сидя у камина рядом с мисс Мэрдстон, но стоит мне в ойти,
Пегготи, как он становится сов сем другим...
–
Каким же? – спросила Пегготи.
–
Сердитым! – ответил я и неволь но нахмурил брови, подражая
ему.
–
Если бы это было только горе, он не глядел бы на меня так. Вот у
меня горе, и от него я станов люсь добрей...

Пегготи помолчала, а я тоже молчал, грея руки у огня .
–
Дэви! – окликнула она меня .
–
Что, Пегготи?
–
Я старалась , мой дорогой, в ся чески старалась , чего толь ко я не
делала, чтобы поды скать себе здесь, в Б ландерстоне, подходящее место, и
ничего из этого не в ы шло.
–
А что ты намерена теперь делать, Пегготи? – задумчиво спросил
я.
–
Собираешь ся уехать в поисках фортуны?
–
Думаю, что мне придется ехать в Ярмут и там остать ся .
–
Если бы ты уехала куда-нибудь подаль ше, тогда бы я тебя
сов сем потерял, – сказал я, слегка оживив шись, – но там я смогу тебя
в идеть хотя бы изредка, дорогая моя Пегготи. В едь это не на другом конце
света, правда?
–
Да нет же! Ч то вы , господь с вами! – в оскликнула в страшном
в озбуждении Пегготи.
–
Покуда вы здесь , мой мальчик, я буду приезжать
непременно раз в неделю, чтобы на вас поглядеть! Р аз в неделю
непременно!
Я почув ствовал, что это обещание осв ободило мою душу от
тяжкого бремени; но это бы ло еще не все, ибо Пегготи продолжала:
–
Видите ли. Дэв и, сначала я поеду к брату, как и в прошлый раз
недели на дв е, поеду, чтобы оглядеть ся и хоть немножко прийти в себя .
Вот я и подумала: раз они теперь не нуждаются в в ас, пожалуй, вам
позв оля т поехать со мной.
Если что-нибудь могло достав ить мне удовольствие в это время , –
не считая перемены в отношении ко мне окружав ших меня людей, кроме,
конечно, Пегготи, – то это бы л именно такой план. Мы сль о том, что снов а
я увижу в округ себя откры ты е, честны е лица, обращенны е ко мне с такою

доброжелательностью, мы сль о том, что вновь наступит мирное, радостное
в оскресное утро, когда зв оня т колокола, шуршат камешки, скаты вающиеся
в в оду, и скв озь туман видны очертания кораблей, мысль о наших
прогулках с малюткой Э мли и о том, как я буду рассказывать ей о своих
горестях, отв лекая сь и забы вая о них в поисках ракушек и камешков на
морском берегу, – эта мы сль осенила мою душу покоем. И тотчас же меня
охватила трев ога, даст ли св ое согласие мисс Мэрдстон. Но в скоре трев ога
рассеялась , ибо мисс Мэрдстон как раз во время нашей беседы производила
свой в ечерний осмотр кладов ой, и Пегготи, не мешкая , затронула эту тему с
храбростью, меня поразив шей.
–
Мальчик там совсем разленится, а лень – корень в сех зол, –
сказала мисс Мэрдстон, загляды вая в банку с пикуля ми.
–
Но, по моему
мнению, решитель но все равно, где он будет лентяйничать – здесь или там.
У Пегготи – я это видел – был наготове резкий отв ет, но ради меня
она проглотила его и ничего не сказала.
–
Гм...
–
промы чала мисс Мэрдстон, в се еще созерцая пикули.
–
Но более важно, я бы сказала – значитель но более в ажно, чтобы мой брат
был избав лен от неприя тностей и в олнения. И потому я готов а дать свое
согласие.
Я поблагодарил ее, не вы ражая никакой радости, чтобы она не
отреклась от своих слов . Это было благоразумно, в чем я убедился , когда
она бросила на меня из-за банки с пикуля ми такой кислый в згляд, слов но ее
черны е глаза в обрали в себя в се содержимое банки. Однако разрешение
было дано и остав алось в силе. И когда месяц истек, Пегготи вместе со
мной была готова к отъезду.
Мистер Баркис в ошел в дом за пожитками Пегготи. Я никогда еще
не видыв ал, чтобы он входил в садовую калитку, но на сей раз он в ошел в
дом. В зв алив на спину самый большой сундук и выходя с ним из дому, он
бросил на меня взгляд, показавшийся мне многозначитель ным, если
допустить , в прочем, что лицо мистера Б аркиса могло в ыражать нечто
многозначитель ное.

Пегготи, конечно, была грустна, покидая дом, где она пров ела
столько лет и к двум обитателя м которого – к моей матери и ко мне – она
была привя зана больше в сех на свете. Да к тому же рано утром она
побы в ала на кладбище и теперь уселась в пов озку, прикры в ая глаза
носовы м платком.
Покуда она пребы в ала в таком состоя нии, мистер Б аркис не
подавал признаков жизни. Он сидел на св оем обы чном месте в обы чной
своей позе, похожий на огромное чучело. Но когда Пегготи начала
погляды вать по сторонам и загов орила со мной, он кивнул головой и
несколько раз ухмы льнулся. Я не имел ни малейшего понятия , кем или чем
это было вызвано.
–
Какой прекрасный день , мистер Б аркис, – сказал я , желая бы ть
учтивым.
–
Неплохой, – сказал мистер Б аркис, который был весьма сдержан
в своих речах и часто уклоня лся от прямого отв ета.
–
Пегготи уже совсем оправ илась , мистер Баркис, – заметил я ,
чтобы доставить ему удовольствие.
–
Да ну? – сказал мистер Б аркис. Поразмы слив об этом с в идом
крайне проницатель ны м, мистер Б аркис в перил в нее в згляд и спросил:
–
Совсем оправ ились?
Пегготи засмеялась и ответила утв ердительно.
–
В самом деле? А? – пров орчал мистер Б аркис, подсаживая сь к
ней на скамейку и подталкив ая ее локтем.
–
В самом деле оправ ились? А?
Как?
При каждом в опросе мистер Баркис придвигался к ней в се ближе и
в се подталкивал ее локтем. В конце концов мы все очутились в левом углу
повозки, и меня так притиснули, что сил не бы ло вы носить .

Пегготи обратила внимание мистера Б аркиса на мои страдания , и он
тотчас же стал помалень ку отодв игать ся . Но я не мог не заметить , что, по
его мнению, он напал на прекрасный способ в ыражать свои мы сли и
чувств а тонко, изя щно и я сно, избав ля я сь в месте с тем от необходимости
придумывать тему для разговора. В течение некоторого времени он
я в ственно посмеив ался по сему пов оду. Затем он снов а повернулся к
Пегготи и, повторя я: « В самом деле оправ ились? » – нав алился на нас, как
и рань ше, так что я чуть бы ло не задохнулся . В скоре он снова нав алился
на нас, задавая все тот же вопрос и все с теми же результатами.
В конце концов я начал вскакив ать со скамейки, едва зав идев, что
он приближается , и спускался на подножку, якобы для того, чтобы
полюбов ать ся окрестностями; и это очень меня выручало.
Он был так любезен, что останов ился у харчевни, исключительно
ради нас, и угостил нас в ареной бараниной и пивом. Нев зирая на то, что
Пегготи пила в эту минуту пив о, он возобнов ил свой натиск, от чего она
чуть бы ло не захлебнулась . Но, по мере того как мы приближались к цели
путешеств ия , у него в се боль ше прибав лялось дела и в се мень ше
остав алось в ремени для любезностей, а когда мы загромы хали по
я рмутской мостовой, всех нас так растря сло, что не бы ло уже ни досуга, ни
в озможности заниматься чем бы то ни бы ло.
Мистер Пегготи и Хэм поджидали нас на том же месте, что и в
прошлый раз. Они в стретили меня и Пегготи очень радушно и пожали руку
мистеру Б аркису, который, сдвинув на затылок шляпу, конфузливо
ухмылялся; даже ноги его и те казались сконфуженными, и, на мой в згляд,
он имел глуповатый в ид. Каждый из них взя л по сундуку из пожитков
Пегготи, и мы двинулись в путь , как в друг мистер Б аркис торжеств енно
поманил меня пальцем, приглашая уединить ся с ним в подв оротне.
–
Я говорю: все идет на лад! – пробурчал мистер Б аркис.
Я взглянул на него, пы таясь приня ть глубокомысленный в ид, и
сказал:

–
А!
–
Дело тогда еще не бы ло кончено, – сказал мистер Баркис и
доверительно кив нул голов ой.
–
Но все пошло на лад.
Снова я промолв ил:
–
А!
–
Вы -то знаете, кто бы л не прочь . Б аркис, один только Б аркис! –
продолжал мой приятель. Я утвердительно кивнул головой.
–
Все идет на лад. Я ваш друг. Б лагодаря вам все сразу пошло
хорошо, – сказал Б аркис и потря с мне руку.
–
Все идет на лад.
Старая сь выражать ся как можно яснее, мистер Баркис бы л так
загадочен, что я мог бы простоя ть целый час, в зирая на его лицо, и прочел
бы на нем не боль ше, чем на циферблате остановившихся часов; но тут
меня окликнула Пегготи. Дорогой она спросила меня , что он сказал, а я ей
отв етил, что он сказал: « В се идет на лад!»
–
Ну и бесстыдник! – зая в ила Пегготи.
–
Но это не беда... Дэви,
дорогой мой, что бы вы сказали, если бы я решила выйти замуж?
–
Что ж... Р азве ты любила бы меня мень ше, чем теперь ,
Пегготи? – отозвался я после некоторого раздумья.
К великому изумлению прохожих, а также ее родств енников ,
шедших в переди, добрая душа внезапно остановилась и тут же обняла
меня , заверя я в св оей неизменной любви.
–
Ну так ответьте, мой ненаглядный, что бы в ы на это сказали? –
снов а спросила она, когда с этими зав ерения ми бы ло покончено и мы
пошли даль ше.
–
Если бы ты решила выйти замуж за мистера Б аркиса?

–
Да, – отв етила Пегготи.
–
Я сказал бы , что это хорошо. Потому что, знаешь ли, Пегготи, у
тебя в сегда бы ла бы лошадь с пов озкой, и ты могла бы приезжать , чтобы
пров едать меня, и непременно приезжала бы , да еще бесплатно.
–
Какой он у меня умница! – в оскликнула Пегготи.
–
Да ведь об
этом самом я думала целый месяц! Да, да, драгоценный мой! Мне кажется ,
я буду куда больше сама себе хозяйка, буду охотней работать в своем
доме, чем у кого-нибудь чужого. Не знаю даже, гожусь ли я теперь в
служанки. И я в сегда буду жить поблизости от могилы моей милочки, –
продолжала Пегготи задумчиво.
–
И стоит мне захотеть , я смогу ее
нав естить, а когда я сама упокоюсь навеки, может бы ть меня положат
недалеко от моей ненаглядной девочки!
Мы оба помолчали.
–
Но, право, я и думать бы об этом не стала, – весело заговорила
Пегготи, – если бы это бы ло не по душе моему Дэви! Хотя бы в церкв и
было не три, а сто оглашений и в кармане у меня лежало кольцо!
–
Ну, взгляни же на меня, Пегготи, – отозвался я, – и скажи, разве
я этому не рад и разве я этого не хочу? И в самом деле я радов ался в сей
душой.
–
Да, да, мой милый! – сказала Пегготи и снов а стиснула меня в
своих объя тиях.
–
Я думала об этом днем и ночью, думала и так и этак, и,
надеюсь , в се будет хорошо. Но я еще подумаю и потолкую с братом, а
покуда что, Дэви, будем об этом помалкивать . Б аркис – добрый, простой
человек, и если я постараюсь исполнять свой долг по отношению к нему,
моя будет вина, если... если я сов сем не оправ люсь! – заключила Пегготи,
расхохотавшись от всей души.
Эта цитата из мистера Б аркиса так бы ла уместна и так нас
позабавила, что мы смея лись без конца и бы ли в прекрасном расположении
духа, когда завидели дом мистера Пегготи.

Он бы л таким же, как и рань ше, разве что – мне показалось
–
чуть -чуть съежился. И так же ждала нас у двери миссис Гаммидж, слов но с
той поры не сходила с места. И в доме ничто не изменилось, даже морские
в одоросли в синем кувшине стоя ли у меня в спаль не. Я пошел в сарай
поглядеть, что там делается , и в том же самом углу сбив шиеся в кучу
омары , крабы и крев етки бы ли одержимы все тем же желанием ущипнуть
за палец в есь св ет.
Но нигде не бы ло в идно малютки Э мли, и я спросил мистера
Пегготи, где она.
–
Она в школе, сэр, – отв етил мистер Пегготи, отирая пот со лба
после того, как опустил на пол сундук Пегготи, – и она в ернется (он
в згля нул на голландские часы) этак через полчасика. Нам в сем ее не
хв атает, будьте ув ерены .
Миссис Гаммидж застонала.
–
Смотри в еселей, мамаша! – воскликнул мистер Пегготи.
–
Ох, я такая чув ств ительная! – сказала миссис Гаммидж.
–
Я
одинокое, бедное создание, и только ей одной не стою поперек дороги.
Хныкая и покачивая головой, миссис Гаммидж принялась
раздувать огонь. Покуда она занималась этим делом, мистер Пегготи
окинул нас в зглядом и прошептал, прикры в ая рот рукой:
–
Это она думает о старике.
Я правильно заключил, что расположение духа миссис Гаммидж
отнюдь не изменилось к лучшему со времени моего пребы в ания здесь.
Итак, дом по-прежнему был – в ернее, должен бы л быть –
очаров атель ны м, но почему-то мне он показался ины м. Я в нем как будто
разочаров ался . Может бы ть, потому, что малютки Э мли не было дома. Я
знал, какой дорогой она пойдет домой, и тотчас же отправился ей нав стречу
по тропинке.

Скоро вдали показалась какая-то фигурка, и я узнал Э мли; она
была все еще мала ростом, хотя и подросла с той поры . Но когда она
приблизилась и я увидел ее синие глаза, став шие еще синее, ее щечки с
я мочками, лицо, еще более я сное, чем рань ше, когда я увидел в сю ее,
похорошевшую и пов еселевшую, – я в незапно почув ств ов ал странное
желание прикинуть ся , будто не знаю ее, и пройти мимо с таким видом,
слов но я смотрю куда-то в даль. Если не ошибаюсь , я не раз так поступал в
дальнейшей моей жизни.
Малютка Эмли ничуть не смутилась . В идела она меня прекрасно,
но, вместо того чтобы повернуть ся и окликнуть меня , со смехом убежала.
Мне ничего не оставалось делать, как побежать за ней, а она бежала так
быстро, что я нагнал ее только у самого дома.
–
Ах, это ты ! – в оскликнула малютка Э мли.
–
Но ты-то знала, что это я, Эмли! – сказал я .
–
А ты не знал? – сказала Э мли.
Я хотел бы ло ее поцелов ать, но она прикры ла алый ротик руками
и зая вила, что теперь она уже не малень кая , и, еще громче смея сь , в бежала
в дом.
Казалось , ей нрав илось меня дразнить , и перемена в ее обращении
со мной меня очень удивляла. Ч ай был уже на столе, наш сундучок стоял
там же, где рань ше, но, в место того чтобы подсесть ко мне, она уселась
рядом с в орчав шей миссис Гаммидж, а когда мистер Пегготи осв едомился о
причине, она тряхнула головой, так что волосы упали ей на лицо, и толь ко
засмея лась .
–
Кошечка! – сказал мистер Пегготи, ласково поглажив ая ее своей
огромной рукой.
–
Так оно и есть, кошечка! Т ак оно и есть, мистер Дэви! –
в скричал Хэм, затем уселся и, ухмыль нувшись, устав ился на нее с
изумлением, в котором сквозил в осторг, в следств ие чего лицо его стало

багров ы м.
Да, все баловали малютку Э мли, а боль ше в сех мистер Пегготи, от
которого она могла добиться чего угодно – стоило ей толь ко подойти к
нему и прижаться щечкой к его жестким бакенбардам. Т акое мнение
сложилось у меня, когда я ув идел, как она это проделы в ает; и, по-моему,
мистер Пегготи бы л сов ершенно прав . Она бы ла так мила, так нежна по
натуре, в ее манере держать себя бы ло такое лукав ство, а в месте с тем такая
застенчивость , что она пленила меня еще силь ней, чем прежде. И у нее
было доброе сердце. Когда мы уселись после чая у камелька и мистер
Пегготи, попы хив ая трубкой, намекнул на понесенную мной утрату, слезы
показались на глазах малютки Э мли и она бросила на меня через стол такой
сочувств енный взгляд, что я бы л бесконечно ей признателен.
–
Но здесь, сэр, есть еще сирота, – сказал мистер Пегготи, забирая
в ладонь кудри малютки Э мли и пропуская их между пальцев , словно это
была вода.
–
А вот и еще один, – тут он ткнул рукой в грудь Хэма, – хотя
уж он-то мало похож на сироту.
–
Если бы в ы были моим опекуном, мистер Пегготи, я не
чувств ов ал бы себя сиротою, – сказал я, тря хнув голов ой.
–
Здоров о сказано, мистер Дэви, ох, как здорово! – восторженно
в оскликнул Хэм.
–
Ура! Здоров о сказано! Лучше и нель зя сказать. Ура!
И он в свою очередь ткнул мистера Пегготи рукой в грудь , а
малютка Э мли в стала и поцелов ала мистера Пегготи.
–
А как поживает ваш друг, сэр? – обратился ко мне мистер
Пегготи.
–
Стирфорт? – осв едомился я .
–
Т ак вот как его зовут! – воскликнул мистер Пегготи,
поворачив ая сь к Хэму.
–
Я знал, что это как-нибудь в этом роде.
–
Вы говорили – « Раддерфорд» , – смея сь, возразил Хэм.

–
Ну, если не « раддер» , так « стир» . А это в се равно, [17]–
отпариров ал мистер Пегготи.
–
Как он поживает, сэр?
–
Когда я уезжал, мистер Пегготи, он бы л здоров .
–
Вот это друг! – сказал мистер Пегготи, помахивая трубкой.
–
Если уж гов орить о друзьях, так это друг! К лянусь богом, на него прия тно
смотреть .
–
Он красивый, не правда ли? – спросил я, радуясь этой похвале.
–
Красивый! – вскричал мистер Пегготи.
–
Да, он умеет
покрасов ать ся , как... как ... пря мо слова не подберешь... Он такой смелый!
–
Да, да! В ы сов ершенно прав ы , – подтвердил я .
–
Он храбр, как
лев , а если бы в ы знали, какой он искренний и прямой, мистер Пегготи!
–
И мне кажется , – продолжал мистер Пегготи, гля дя на меня
скв озь ды м трубки, – что, коли говорить об ученье, так он в се превзошел.
–
О, он знает решитель но все! – подтв ердил я, приходя в
в осхищень е. – Он ужасно умный.
–
Вот это друг! – пробормотал мистер Пегготи, важно покачивая
головой.
–
Ему все дается легко! – сказал я .
–
Стоит ему толь ко заглянуть в
книгу, и он уже знает урок. А такого игрока в крикет в ы никогда и не
видывали! И он даст вам вперед столько шашек, сколько вы захотите, и
в се-таки в ас обы грает.
Мистер Пегготи снов а покачал головой, будто хотел сказать:
« Р азумеется , обы грает» .
–
А как он говорит! – продолжал я.
–
Каждого он может убедить в
чем угодно. И я уж и не знаю, мистер Пегготи, что бы в ы сказали, если бы
услышали, как он поет.

Снова мистер Пегготи качнул голов ой, будто хотел сказать: « Я в
этом не сомневаюсь » .
–
И он такой в еликодушный, такой благородный, что как бы его
ни хв алить , в се будет мало! – гов орил я , ув лекаясь моей любимой темой.
–
Я никогда не смогу его отблагодарить за в еликодушие, с каким он
оказыв ал мне покровитель ств о, а я в едь гораздо моложе его и так мало
знаю по срав нению с ним!
Я говорил с боль шим одушевлением, как в друг мой взгляд упал
на малютку Э мли, которая сидела за столом и, наклонив шись в перед,
слушала с глубочайшим в ниманием; она затаила ды хание, голубые глаза ее
сверкали, как алмазы , а щечки раскраснелись. В ид у нее бы л такой
серь езный, а она сама бы ла так прелестна, что от удивления я умолк; и все
они тоже загляделись на нее, ибо, когда я замолчал, они засмея лись и
обернулись к ней.
–
Эмли – точь -в -точь я: ей тоже хочется на него поглядеть, –
сказала Пегготи.
Заметив , что все гля дя т на нее, Э мли смутилась , опустила голов ку
и густо покраснела. Затем она бросила на нас бы стрый в згляд скв озь
рассыпавшиеся кудри и, убедившись , что на нее в се еще смотря т (что
касается меня, то я готов бы л смотреть на нее часами), убежала и больше не
показы в алась, пока не пришла пора спать.
Я улегся, как и в бы лы е времена, в кров атку в кормов ой части
баркаса, и так же, как тогда, в етер стенал над равниной. Но теперь мне
казалось , будто он стенает о тех, кто ушел навеки; теперь я не думал о том,
что море нахлы нет в ночи и унесет баркас, теперь я думал, что с той поры ,
когда я в последний раз прислушивался здесь к стенания м в етра, море уже
нахлы нуло и затопило мой родной дом. Помнится, когда шум ветра и моря
стал затихать , я в став ил в свою молитву просьбу о том, чтобы мне дано
было вырасти и женить ся на малютке Э мли; так, мечтая , я скоро заснул.
Дни текли почти так же, как и в перв ое мое посещение, произошла

толь ко одна перемена, но перемена весь ма в ажная : теперь мы с малюткой
Эмли редко гуляли по берегу моря . Она бы ла занята приготов лением
уроков и шитьем, а боль шую часть дня ее не бы ло дома. Но и не будь
этого, я чув ствов ал, что нашим прогулкам не в озобновить ся. С в оев оль ная
и еще по-детски капризная , она походила на малень кую женщину больше,
чем я предполагал. Не прошло и года, а она отошла от меня очень далеко.
Она бы ла ко мне прив я зана, но смея лась надо мной и дразнила меня;
бывало, я шел ее в стречать , а она украдкой прибегала домой другой
дорогой, и когда я в озвращался разочарованный, ждала меня у двери и
хохотала. Лучшее время дня наступало тогда, когда она шила у порога
дома, а я сидел у ее ног на дерев янной ступень ке и читал ей в слух. С ейчас
мне кажется , что я никогда не в идел такого сверкающего апрель ского дня ,
что никогда не видел такой светлой малень кой фигурки, как та, что
склоня лась над работой у в хода в старый баркас, что никогда не бы ло
такого неба, такого моря , таких чудесных кораблей, уплы в ающих в
золотую даль.
В первый же в ечер поя в ился мистер Баркис, крайне растеря нный и
неуклюжий, а в руках у него бы л узелок с апель синами, которы е он ув я зал
в носов ой платок. Поскольку он не сделал никаких намеков касатель но сего
имущества, мы подумали, не забы л ли он его случайно, уходя от нас, пока
Хэм, побежав ший за ним, чтобы передать узелок, не вернулся и не
в озв естил, что апель сины предназначаются Пегготи. После этой вы ходки
мистер Баркис я влялся каждый вечер в один и тот же час и в сегда с
узелком, который он оставлял за дверью, ни едины м слов ом о нем не
упоминая. Э ти любов ны е приношения были чрезв ы чайно разнообразны и
в есь ма необы чны . Помнится , в числе их бы ла двойная порция свиных
ножек, гигантская подушка для булавок, с полбушеля яблок, серь ги в в иде
колец из черного я нтаря , испанский лук, ящичек с домино, клетка с
канарейкой и засоленный св иной окорок.
Помнится , ухажив ание мистера Б аркиса бы ло крайне св оеобразно.
Говорил он очень мало, восседал у камелька в той же позе, что и на
передке своей пов озки, и таращил глаза на Пегготи, сидев шую против него.
Однажды в ечером, должно бы ть в поры ве любви, он схв атил огарок
в осков ой св ечи, которы м она в ощила нитку, положил его в карман жилета

и унес с собой. В последующие вечера он испы ты в ал огромное
удовольствие, достав ая прилипший к карману, размякший кусочек в оска,
когда возникала в нем нужда, а затем снов а сов ал его в карман. По-
в идимому, он бы л в есь ма доволен и не чув ствовал ни малейшей
потребности гов орить . Даже в тех случая х, когда он приглашал Пегготи
прогулять ся по берегу, он, полагаю я, не затруднял себя разгов ором и
довольствовался только тем, что спрашив ал время от времени Пегготи,
оправилась ли она. Помню, иной раз, после его ухода, Пегготи закры в ала
лицо передником и смеялась добрых полчаса. Мы в се тоже забавля лись ,
исключая злосчастную миссис Гаммидж, за которой некогда ухажив али,
должно бы ть , точь -в -точь так же, ибо пов едение мистера Б аркиса
неизменно заставляло ее в споминать об ее « старике» .
Мое пребыв ание приближалось уже к концу, когда бы ло
объя влено, что Пегготи и мистер Б аркис предпримут увеселительную
прогулку, а мы с малюткой будем их сопровождать. Я плохо спал в ту
ночь , предвкушая удовольствие пров ести в есь день с Э мли. С позаранку
мы уже бы ли на ногах и не успели еще позавтракать, как в дали показался
мистер Б аркис, направ ля вшийся в двуколке к предмету своих нежны х
чувств .
Пегготи бы ла в св оем обы чном, скромном, опря тном траурном
платье, но мистер Б аркис бы л ослепителен в нов ом синем костюме, который
портной сшил ему на в ырост, так что в самую холодную погоду обшлага
в полне заменя ли перчатки, а в оротник бы л так вы сок, что в олосы мистера
Баркиса стоя ли торчком. Огромны бы ли и блестящие пуговицы. Т емны е
штаны и желты й жилет дов ершали наряд, в котором мистер Баркис
показался мне образцом респектабель ности.
Когда мы в се в ы сы пали за дверь , я ув идел, что мистер Пегготи
приготов ил старую туфлю, чтобы бросить ее на счастье нам вслед, для
каковой цели он и пожелал вручить ее миссис Гаммидж.
–
Нет! Пусть лучше сделает это кто-нибудь другой, Дэниел, –
сказала миссис Гаммидж.
–
Я женщина одинокая, покинутая, а как
в спомню, что не в се люди на св ете одиноки и покинуты, так я знаю – это

мне наперекор!
–
Полно, мамаша, бери туфлю и бросай! – воскликнул мистер
Пегготи.
–
Нет, Дэниел! – захны кав , покачала головой миссис Гаммидж.
–
Будь я не так чувствительна, я бы и не то могла сделать. Ты не
чувств ителен, Дэниел. Никто тебе не идет наперекор, и ты никому не
идешь . Лучше брось-ка ее сам.
Но тут Пегготи, которая в торопя х уже перецелов ала всех,
крикнула из двуколки, куда мы к тому времени уселись (мы с Э мли
рядком, на двух узких сидень ях), что миссис Гаммидж должна бросить
туфлю. Т ак миссис Гаммидж и поступила, но, к сожалению, должен
сказать , она омрачила наш праздничный отъезд, немедленно залив шись
слезами, после чего сникла на руки Хэма и объя вила, что она бремя и что
лучше всего отв езти ее сразу в работный дом. По моему мнению, это бы ла
разумная мы сль , и Хэму надлежало бы так и сделать.
И вот началась наша ув еселитель ная поездка. Первы м делом мы
остановились у церкви, где мистер Б аркис привя зал лошадь к забору, а сам
с Пегготи вошел в церков ь, остав ив в двуколке меня и малютку Э мли – Я
в осполь зовался этим, чтобы обв ить рукой талию Эмли и заяв ить , что
в в иду моего близкого отъезда мы должны бы ть очень ласков ы друг с
другом и провести этот день как можно в еселей. Малютка Эмли со мной
согласилась, позв олила себя поцелов ать , и тогда я совсем расхрабрился и,
насколько мне помнится, ув едомил ее, что никогда не буду любить другую
и готов заколоть каждого, кто вздумает домогаться ее расположения .
Как это позабав ило малютку Э мли! С каким в ажным в идом эта
малень кая фея старалась казать ся куда более взрослой и рассудительной,
чем я, когда гов орила: « К акой глупый мальчик!» – и смеялась так
очаров атель но, что я забы л об обиде, заключенной в этих словах, и только
радовался , любуясь ею.
Мистер Б аркис и Пегготи оставались в церкв и довольно долго, но

в конце концов вы шли, и мы тронулись даль ше по проселочной дороге.
Тут мистер Б аркис пов ернулся ко мне и сказал, подмигив ая (кстати гов оря ,
прежде я никак не предполагал, что он умеет подмигивать):
–
Какое имя я написал тогда на пов озке?
–
Клара Пегготи, – отв етил я .
–
А теперь какое имя я бы написал, будь здесь нав ес?
–
Клара Пегготи? – повторил я вопросительно.
–
Клара Пегготи Б аркис! – зая в ил он и разразился таким смехом,
что двуколка затряслась .
Короче говоря, они поженились ; для того-то они и ходили в
церков ь. Пегготи решила, что все должно сов ершить ся тихо и спокойно, и
в о время церемонии не было никаких свидетелей, а посаженого отца
заменил церковный клерк. Она немного сконфузилась, когда мистер Б аркис
столь внезапно в озвестил об их союзе, и крепко обня ла меня в знак
неизменной св оей любв и, но скоро успокоилась и в ыразила удовольствие,
что теперь в се уже позади.
Мы подъехали к малень кой придорожной гостинице где нас
ожидали и где, после в кусного обеда, мы пров ели день очень в есело. Если
бы Пегготи в ы ходила замуж в течение последних деся ти лет ежедневно, то
и в этом случае она не могла бы держать ся более непринужденно: никакой
перемены в ней не произошло, она бы ла такой же, как всегда, и перед чаем
пошла прогуля ть ся с малюткой Эмли и со мной; а тем временем мистер
Баркис философически курил трубку и, должно бы ть, ублажал себя
размышлениями о своем счастье. Если это так, то такие размышления
в есь ма возбудили его аппетит, ибо я отчетлив о помню, что, невзирая на
съеденную за обедом добрую порцию свинины с овощами, которую он
закусил не то одним, не то двумя цы плятами, мистер Б аркис в ы нужден бы л
потребов ать к чаю холодной вареной грудинки, каков ую и уплел в
большом количестве и в полном спокойств ии.

С той поры я не раз думал о том, какая это бы ла чудная ,
умилительная , необы кнов енная св адьба! Когда стемнело, мы снов а уселись
в двуколку и в самом благодушном настроении покатили домой, любуясь
звездами и болтая о них. Показы вать их вы пало на долю мне, и я откры л
мистеру Б аркису нев едомы е горизонты . Я рассказал ему в се, что знал, а он
поверил бы решитель но в сему, что мне в збрело бы в голову ему сообщить ,
ибо проникся благоговением к моим познания м, и, обращая сь к своей жене,
в о в сеуслышание назв ал меня « юны м Р ошусом» , разумея под этим чудо из
чудес.
Когда в опрос о зв ездах был исчерпан или, в ернее, исчерпаны
умственные способности мистера Б аркиса, я сделал плащ из старой
холстины , и мы сидели под ним с малюткой Э мли до конца путешеств ия .
О, как я любил ее! К акое бы ло бы счасть е, думал я, если бы поженились
мы и удалились в леса и поля; там жили бы мы и не старели и не умнели,
в ечно остав ались бы деть ми, бродили бы рука об руку под ярким солнцем
по лугам, усеянны м цв етами, ночь ю склоняли бы наши головы на мя гкий
мох, погружая сь в сладкий, нев инны й, безмя тежный сон, а когда нам
пришлось бы умереть, нас схоронили, бы птицы! В от какие картины
в став али передо мной в сю дорогу – картины , ничего общего не имеющие с
реальной жизнь ю, озаренны е светом нашей нев инности, нея сны е, как
звезды там в в ерху... Радостно думать, что на св адьбе Пегготи
присутствов али два таких чисты х существа, как малютка Э мли и я .
Радостно думать, что в обы чной св адебной церемонии участв овали Амуры
и Грации, приня в шие в ид таких в оздушных созданий.
Поздно в ечером мы благополучно подъехали к старому баркасу;
здесь мистер и миссис Б аркис попрощались с нами и мирно отправ ились к
себе домой. В от тогда-то я в перв ы е почувств овал, что лишился Пегготи.
Под любы м другим кров ом я пошел бы спать с опечаленны м сердцем, но
толь ко не здесь , где рядом со мною жила малютка Э мли.
Мистер Пегготи и Хэм знали не хуже меня о моих мы слях и с
особы м радушием ждали меня к ужину, чтобы их разогнать . Малютка
Эмли подсела ко мне на сундучок – один-единств енный раз в этот мой
приезд; это бы ло чудесное завершение чудесного дня.

Был ночной прилив , и вскоре после того, как мы пошли спать ,
мистер Пегготи и Хэм отправ ились на рыбную ловлю. Я чув ствов ал себя
очень смелы м, остав шись в этом уединенном доме единств енны м
защитником малютки Э мли и миссис Гаммидж, и жаждал только нападения
на нас ль ва, змеи или какого-нибудь отвратительного чудовища, дабы я
мог его уничтожить и покры ть себя слав ой. Но в ту ночь никто из них не
избрал для прогулок ярмутскую равнину, и мне остав алось лишь до утра
грезить о драконах.
Утром появ илась Пегготи и, как обы чно, окликнула меня , стоя
под окном, слов но и в озчик, мистер Б аркис, и в се, что вчера произошло,
было также лишь сновидением. После зав трака она в зя ла меня к себе
домой; это бы л чудесный маленький домик. Из в сех находящихся там
в ещей мое особое внимание прив лекло старое бюро из какого-то темного
дерева, стоя вшее в гостиной (обы чно в се собирались в кухне с кафельны м
полом), бюро с откидной кры шкой, превращав шей его в конторку; на нем
лежала огромная , в четвертую долю листа « К нига мучеников » Фокса.
[18]Этот достойный в ся ческого уважения том, из которого я не помню
теперь ни единого слов а, я немедленно обнаружил и немедленно в него
погрузился. И когда бы я ни приходил сюда впоследствии, я всегда
в збирался на стул, откры в ал ларец, заключав ший сию драгоценность , затем
станов ился на колени и, положив локти на конторку, снова и снов а начинал
пожирать страницу за страницей. Б оюсь , что глав ны м образом я поучался ,
разгляды в ая многочисленны е иллюстрации, на коих бы ли изображены
разнообразные и неслыханные ужасы , но с тех в ремен и по сию пору дом
Пегготи и « Мученики» неразры в но св язаны между собой.
В тот день я попрощался с мистером Пегготи и Хэмом, с миссис
Гаммидж и малюткой Э мли; ночь я пров ел у Пегготи в крохотной комнатке
в мансарде (с книгой о крокодилах, лежав шей на полке у изголов ь я
кров ати), в комнатке, которая , по слов ам Пегготи, предназначена для меня
и в сегда будет сохраняться в таком же точно в иде.
–
И в молодости и в старости, дорогой мой Дэви, пока я жив а и
этот дом мой, – гов орила Пегготи, – в ы найдете комнату такой, словно я
в ас поджидаю с минуты на минуту. Я стану убирать ее ежедневно, как

убирала вашу прежнюю комнатку, мое сокровище! И если бы в ы уехали в
Китай, можете бы ть ув ерены , что я буду ее убирать все время, пока вас
нет.
Всем сердцем чув ствовал я в ерность и преданность моей милой
старой няни и благодарил ее, как толь ко мог. Но мне не удалось
поблагодарить ее хорошень ко, ибо говорила она об этом утром (нежно
обнимая меня), и в то же утро я отправля лся домой, куда и прибыл также
утром в повозке вместе с Пегготи и мистером Б аркисом. Они покинули
меня у калитки, покинули с тя желы м сердцем. И как странно бы ло мне
следить за удаляющейся повозкой, ув озив шей Пегготи, когда я остался
здесь , под стары ми в язами, перед домом, где никто уже и никогда не
в зглянет на меня с любов ью!
И вот я оказался совсем забыты м, о чем и теперь не могу думать
без сострадания к самому себе. М оим уделом стало полное одиночество – я
жил в дали от друзей с их теплы м участием, вдали от св оих св ерстников ,
в дали от чего бы то ни бы ло, кроме моих горестны х размы шлений, тень
которы х, мне чудится , падает на бумагу даже теперь , когда я об этом пишу.
Чего бы я только не дал, чтобы меня послали в самую строгую
школу и чтобы хоть чему-нибудь , как-нибудь и где-нибудь обучали! Но на
это не бы ло у меня надежды. Меня не любили. М еня просто не замечали –
неизменно, сурово и жестоко. Мне кажется , мистер Мэрдстон к тому
в ремени стал испы тыв ать денежны е затруднения , но не это я в ля лось
причиной. Он не вы носил меня и, отстраня я от себя, старался , я думаю,
прогнать мы сль о том, что я могу предъяв ить какие бы то ни бы ло
претензии к нему... и св оей цели он достиг.
Со мной не обходились жестоко. Меня не били, не морили
голодом, но обиду, мне наносимую, я чувств овал всегда, обиду наносили
мне изо дня в день с полны м безучастием. Пров одили дни, недели, меся цы
–
обо мне не думали и не вспоминали. Иногда, размышля я об этом, я задаю
себе вопрос, что бы они стали делать , если бы я заболел: предостав или бы
мне захиреть от болезни в моей комнатке, как обы чно, в полном
одиночестве, или кто-нибудь пришел бы мне на помощь?

Когда мистер и мисс Мэрдстон бы ли дома, я ел и пил в месте с
ними, в их отсутствие садился за стол один. В любое время я мог бродить
в округ дома и по окрестностям, и никто не обращал на это никакого
в нимания, за одним только исключением: мне запрещалось заводить
друзей, в ероя тно из опасения, что я могу кому-нибудь пожаловаться .
Поэтому, хотя мистер Чиллип часто приглашал меня к себе (он бы л вдов ,
несколько лет назад он потерял жену, малень кую белокурую женщину,
которая в моих в оспоминаниях в сегда свя зы в ается с представ лением о
светло-ры жей кошечке), я редко позв олял себе удовольствие заглянуть под
в ечер в его врачебный кабинет; там я читал книги, сов сем для меня нов ы е,
в дыхая запах в сев озможных лекарств , или растирал что-нибудь в ступке
под наблюдением кроткого мистера Ч иллипа.
По той же причине – в добав ление, конечно, к старой неприязни,
питаемой ими к моей ня не, – меня редко отпускали в гости к Пегготи.
Строго блюдя свое обещание, она раз в неделю я влялась пров едать меня
или в стречалась со мной где-нибудь неподалеку от дома и никогда не
приходила с пусты ми реками. Но сколько раз я испы ты в ал горькое
разочаров ание, когда мне не разрешали ее посетить! В се же несколько раз,
но с боль шими промежутками, я получал позв оление поехать к ней.
Оказалось , что мистер Баркис бы л в некотором роде скря гой или, как
в ы ражалась в ежливо Пегготи, « чуточку скуповат» и хранил кучу денег у
себя под кров атью, в сундуке, в котором, по его слов ам, не бы ло ничего,
кроме курток и штанов. Его богатств а пря тались в этом сундуке с таким
упорством и такой застенчив ость ю, что даже малую толику их удавалось
оттуда извлечь лишь хитрость ю; и Пегготи приходилось каждую неделю
изобретать хитроумнейший план, – нечто в роде Порохов ого загов ора, [19]–
чтобы получить в субботу деньги на расходы .
Все это время я так глубоко чув ств ов ал крушение в сех надежд,
которы е прежде подав ал, и полную св ою заброшенность , что, несомненно,
почитал бы себя совсем несчастны м, не будь у меня старых моих книг. Они
были единственны м моим утешением, я бы л верен им так же, как и они
мне, и я перечиты вал их снов а и снов а, бог в есть сколько раз.
Но вот я подхожу к тому периоду моей жизни, который никогда

не сотрется в моей памяти, доколе я буду хоть что-нибудь помнить .
Воспоминание о нем, часто помимо моей в оли, в стает передо мной, как
прив идение, и отрав ляет в оспоминания о более счастлив ы х временах.
Однажды я в ы шел из дому и слонялся в округ с задумчивым и
в я лы м в идом, который был порождением моей праздности, как в друг, за
поворотом проселочной дороги, неподалеку от нашего дома, наткнулся на
мистера Мэрдстона, который прогуливался с каким-то джентль меном. Я
смутился и хотел пройти мимо, но джентль мен в оскликнул:
–
А! Брукс!
–
Нет, сэр, Дэвид Копперфилд, – сказал я .
–
Какой в здор! Ты Брукс, – в озразил джентль мен.
–
Ты – Брукс
из Шеффилда. В от тв ое имя .
При этих словах я поглядел на джентльмена более в ниматель но.
Его смех укрепил мою уверенность , что это мистер Куиньон, которого я
в идел, когда ездил с мистером Мэрдстоном в Лоустофт, прежде чем...
в прочем, это неважно, нет нужды в споминать, когда это бы ло...
–
Ну, как дела, где ты учишь ся, Брукс? – спросил мистер
Куиньон.
Он положил руку мне на плечо и пов ернул меня, чтобы я пошел с
ними. Я не знал, что ему отвечать , и растерянно в згля нул на мистера
Мэрдстона.
–
Т еперь он жив ет дома, – сказал мистер Мэрдстон.
–
Он нигде не
учится . Не знаю, что с ним делать. Он трудный субъект.
На мгновение знакомый косой в згляд останов ился на мне; затем
мистер Мэрдстон нахмурился и с ненав исть ю отв ернулся .
–
Гм...
–
произнес мистер Куинь он, погля ды в ая , как мне
показалось , на нас обоих.
–
Прекрасная погода.

Наступило молчание, и я стал думать о том, как бы мне полов чее
осв ободиться от его руки, лежав шей у меня на плече, и улизнуть, как
в друг он сказал:
–
А ты по-прежнему очень не глуп, Б рукс?
–
О! Он-то не глуп, – нетерпелив о отозв ался мистер Мэрдстон.
–
Лучше отпустите его. Он вас не поблагодарит за то, что в ы его смущаете.
При таком намеке мистер Куинь он отпустил меня , и я поспешил
домой. В ойдя в палисадник, я огля нулся и ув идел, что мистер Мэрдстон
прислонился к кладбищенской ограде и мистер Куиньон что-то гов орит
ему. Оба смотрели мне вслед, и я поня л, что речь идет обо мне.
Мистер Куинь он переночев ал у нас. Наутро после завтрака я
отодвинул св ой стул и направ ился к двери, но мистер Мэрдстон окликнул
меня . Он важно уселся за другой стол, его сестра – за свое бюро. Мистер
Куиньон, заложив руки в карманы , смотрел в окно, а я стоя л и гля дел на
них.
–
Дэвид, – обратился ко мне мистер Мэрдстон, – в этом мире
молодежь должна работать , а не хандрить и не слоняться без дела.
–
Как ты! – вставила его сестра.
–
Джейн Мэрдстон! Не в мешив айтесь , прошу в ас. Итак, гов орю я ,
Дэвид, в этом мире молодежь должна работать , а не хандрить и слоняться
без дела. Э то в особенности справедливо по отношению к такому маль чику,
как ты , с характером, нуждающимся в исправлении; и лучшей услугой
такому мальчику будет заставить его приноров ить ся к трудовой жизни,
согнуть его и сломить .
–
Потому что упрямство ни к чему не поведет, – вставила его
сестра.
–
Его нужно сокрушить . Оно должно бы ть сокрушено. И будет
сокрушено.
Он бросил на нее взгляд укоризненный и вместе с тем

одобрительный и затем продолжал:
–
Полагаю, Дэв ид, тебе известно, что я не богат. В о всяком
случае, говорю это тебе теперь. Ты уже получил неплохое образование.
Образование стоит дорого, но даже если бы оно стоило дешев о и я мог бы
за него платить , я держусь того мнения , что пребы вание в пансионе не
может пойти тебе на поль зу. Т ебе предстоит борьба за существование, и
чем рань ше ты начнешь ее, тем лучше.
Кажется, я подумал тогда, что уже начал эту борьбу, несмотря на
свои слабы е силы; как бы то ни бы ло, но именно такого мнения я
придержив аюсь теперь.
–
Т ебе уже приходилось слы шать о « торговом доме» ? –
продолжал мистер Мэрдстон.
–
О торгов ом доме, сэр? – спросил я.
–
Да, о конторе « Мэрдстон и Гринби» , о в иноторгов ле?
Кажется, в ид у меня бы л растеря нный, ибо он с раздражением
продолжал:
–
Ты что-нибудь слышал о « торгов ом доме» , о предприя тия х, о
погребах, о верфях или о чем-нибудь подобном?
–
Мне кажется, я слыхал о « предприятии» , сэр, – ответил я,
в споминая в се, что знал об источнике доходов мистера Мэрдстона и его
сестры .
–
Но не помню когда.
–
Неважно, когда ты слы шал, – оборв ал он меня .
–
Мистер
Куиньон управля ет этим предприятием.
Я почтительно взглянул на мистера Куиньона, продолжавшего
смотреть в окно.
–
Мистер Куиньон гов орит, что там работают несколь ко

мальчиков , и он не в идит оснований, почему бы на тех же услов иях не
принять на работу и тебя.
–
Если у него, Мэрдстон, нет никаких других видов на будущее, –
заметил вполголоса мистер К уинь он, слегка пов ернув шись к нему.
Мистер Мэрдстон нетерпелив о, даже гневно отмахнулся от него и
продолжал, не обращая в нимания на его слова:
–
Эти услов ия таков ы , что ты сможешь заработать себе на
пропитание и карманны е расходы. Ч то касается тв оего жиль я , о котором я
уже позаботился , то за него буду платить я . Т ак же как и за стирку тв оего
белья.
–
Я определю, какая сумма на это потребуется , – в ставила его
сестра.
–
Одеваться ты тоже будешь за мой счет, пока ты еще не можешь
купить себе плать е сам. Итак, Дэв ид, ты отправишь ся в Лондон с мистером
Куиньоном, чтобы отны не вести самостоятель ную жизнь.
–
Одним словом, ты пристроен и должен заботить ся о том, чтобы
исполня ть свой долг, – сказала его сестра.
Хотя я хорошо понимал, что, возвещая об этом, они хотели от
меня отделаться, я не помню точно, бы л ли я дов олен или испуган.
Кажется , я растеря лся и, колебля сь между радостью и страхом, не
испытывал ни того, ни другого чувства. И у меня не было времени
разобраться в своих мыслях, так как мистер Куинь он отправ ля лся на
следующий день .
Т еперь представ ьте себе меня на следующий день в поношенной
белой шапочке, повя занной крепом, в знак траура по матери, в черней
куртке, в жестких в ель ветов ых штанах – мисс Мэрдстон почитала их
самы ми надежными латами для моих ног в борьбе со всем миром, которую
мне предстояло вести, – представ ьте себе меня в этом костюме со в сем моим
имуществом, заключенным в сундучке, который стоит передо мной, а я ,

одинокий, покинутый ребенок (как сказала бы миссис Гаммидж), сижу в
почтов ой карете, в езущей мистера Куинь она из Ярмута в Лондон. Вот наш
дом и церков ь исчезают вдали, в от уже другие предметы заслоня ют могилу
под сенью дерев а, вот уже не в идно и шпица колоколь ни, подле которой я ,
бывало, играл, а небо надо мной такое пустое!

Глава XI
Я начинаю жить самостоятельно, и это
мне не нравится
Т еперь я знаю жизнь достаточно хорошо, чтобы потерять
способность чему бы то ни бы ло удивляться . Но и теперь я все же
удивляюсь тому, как легко я бы л в ыброшен вон из дому в таком раннем
в озрасте. Ребенок я был очень способный, наделенный острой
наблюдатель ность ю, жив ой, пы лкий, хрупкий, меня легко бы ло ранить и
телесно и душевно, и прямо поразительно, что никто не сделал ни
малейшей попы тки защитить меня . Но такой попытки не бы ло сделано, и я ,
в деся тилетнем возрасте, стал юным рабом фирмы « Мэрдстон и Гринби» .
Склад « М эрдстон и Гринби» бы л расположен в Б лек-фрайерсе,
[20]на берегу реки. Б лагодаря перестройкам местность с той поры сильно
изменилась; но тогда склад помещался в последнем доме на узкой
изв илистой уличке, спускав шейся к самой реке, так что, сойдя по
нескольким ступеням, можно бы ло сесть в лодку. Э то бы ло ветхое
строение со св оей собств енной пристань ю, окруженное водой в часы
прилив а и грязью в о время отлив а; оно буквально кишело кры сами.
Комнаты с обшиты ми панелью стенами, потеря вшими цв ет под столетними
слоя ми пы ли и копоти, подгнив шие полы и лестницы , писк и возня стары х,
седы х крыс внизу в погребах, гря зь и гниль этого дома возникают передо
мной так отчетлив о, слов но все это я в идел не много лет назад, но только
что, сию минуту. Склад в стает у меня перед глазами точь -в -точь таким же,
как в тот злосчастны й день , когда я пришел туда впервы е, держась
дрожащей рукой за руку мистера Куиньона.
Фирма « М эрдстон и Гринби» имела дела со вся ким людом, но
одной из в ажнейших отраслей ее торговы х операций я в ля лась постав ка вин
и других крепких напитков на некоторы е пакетботы. Я не помню в

точности, какие рейсы сов ершали эти пакетботы , но, кажется , ины е из них
ходили в Ост-Индию и В ест-Индию. Знаю, что одним из результатов этих
сделок бы ло большое количество пусты х бутылок и что какие-то мужчины
и мальчики должны бы ли проверя ть бутылки, держа их против света,
отклады вать в сторону надтреснуты е, а осталь ны е полоскать и мы ть . Когда
кончались хлопоты о пусты х бутылках, надо бы ло наклеивать этикетки на
полны е, закупоривать их, запечаты в ать и упаков ы вать в ящики. В от для
такой работы и бы л предназначен я в числе других мальчиков, работав ших
на складе.
Нас бы ло трое или четв еро, в ключая меня . Мое рабочее место
находилось в углу склада, где меня мог в идеть в окно мистер Куиньон,
когда он станов ился на нижнюю перекладину табурета перед св оим бюро в
конторе. В перв ое же утро, когда мне предстояло при таких благоприятных
предзнаменования х начать самостоя тельную жизнь , к моему рабочему месту
был вызван старший из мальчиков , чтобы ознакомить меня с моими
обязанностя ми. Зв али его Мик Уокер, на нем бы ли рв аный фартук и
бумажный колпак. Он сообщил мне, что его отец – лодочник и что,
шествуя в процессии лорд-мэра, [21]он надев ает черную бархатную шля пу.
Сообщил он также и то, что у нас есть третий товарищ и зовут его – в есьма
странно на мой взгляд – Мучнистая Картошка. В прочем, я в ыя снил, что
этот юнец получил сие имя не при крещении, но прозв ан бы л так на складе
благодаря св оей бледной, мучнистого цвета, физиономии. Отец Мучнистой
Картошки был уотермен, [22]а к тому же и пожарный в одном из больших
театров, где близкая родств енница Мучнистой К артошки – кажется , его
младшая сестра, – изображала чертенка в пантомиме.
Нет слов , чтобы описать мои тайны е душевные муки, когда я
попал в такую компанию. С рав нив ать св оих теперешних сотов арищей с
теми, кто окружал меня в пору счастлив ого моего детств а – я уже не
гов орю о С тирфорте, Т рэдлсе и других... Ч ув ств ов ать, что рухнула
нав сегда надежда стать образованным, незаурядны м человеком... С ознание
полной безнадежности, стыд, в ы зв анный моим положением, унижение,
испы ты в аемое детской моей душой при мы сли о том, что с кажды м днем
будет стираться в моей памя ти и никогда не в ернется в нов ь в се то, чему я
обучался , о чем размы шлял, чем наслаждался и что вдохнов ляло мою

фантазию и толкало меня на соревнование... Нет, этого нельзя описать. В
течение всего утра, как толь ко Мик Уокер отходил от меня , слезы мои
смешивались с в одой, которой я мы л бутылки, и я рыдал так, слов но
трещина бы ла в моем собств енном сердце и ему угрожала опасность
разорв аться .
На часах конторы бы ло полов ина первого, и в се приготовились
идти обедать , как в друг мистер Куиньон постучал в окно и поманил меня к
себе. Я вошел в контору и ув идел плотного мужчину средних лет в
коричнев ом сюртуке, в черны х штанах в обтя жку и в черны х башмаках; на
его огромной лоснящейся голов е бы ло не больше в олос, чем на я йце; лицо
его, которое он обратил ко мне, было весь ма широкое. Костюм на нем бы л
поношенный, но в оротничок сорочки имел в нушитель ный вид. Он держал
щегольскую трость с двумя огромны ми поры жев шими кистя ми, а на
сюртук бы л вы пущен монокль – для украшения , как я узнал позднее, ибо
он очень редко им поль зовался , да, к тому же, ров но ничего не в идел,
когда к нему прибегал.
–
Вот он, – сказал мистер К уинь он, имея в в иду меня.
–
Т ак это мистер Копперфилд? – прогов орил незнакомец с каким-
то снисходитель ны м журчанием в голосе и с неописуемо любезны м видом,
очень мне понрав ив шимся.
–
Надеюсь, в ы поживаете хорошо, сэр?
Я ответил, что пожив аю прекрасно, и вы разил надежду, что и он
пожив ает точно так же. Одному богу изв естно, как мне бы ло плохо, но в ту
пору не в моей натуре бы ло жаловать ся , почему я и сказал, что пожив аю
прекрасно и надеюсь, что и он пожив ает так же.
–
Слава богу, я себя чув ствую прев осходно! – продолжал
незнакомец.
–
Я получил письмо от мистера Мэрдстона, где он в ыражает
желание, чтобы я уступил комнату, вы ходящую окнами во двор и ны не
свободную... она, одним слов ом, сдается... уступил, одним слов ом, – тут
незнакомец, улыбаясь , загов орил доверительны м тоном, – спальню юноше,
в ступающему в жизнь , которого теперь я имею удовольствие...

Незнакомец помахал рукой и погрузил подбородок в в оротничок
сорочки.
–
Это мистер Микобер, – пояснил мне мистер К уинь он.
–
Гм... да... так меня зовут, – подтвердил незнакомец.
–
Мистер Микобер изв естен мистеру Мэрдстону, – ск аз ал мистер
Куиньон.
–
Он достав ля ет нам заказы , когда их получает. Мистер Мэрдстон
написал ему о тебе, и теперь он согласен приня ть тебя к себе жильцом.
–
Мой адрес – Уиндзор-Т эррес, С ити-роуд, – ск аз ал мистер
Микобер, – я ... одним словом, – он закончил все так же любезно и снова
крайне дов еритель ны м тоном, – там прожив аю!
Я отвесил поклон.
–
Опасаясь, что в аши странствования в сей столице не могли бы ть
еще длительны ми и проникнов ение в тайны современного Вав илона на пути
к С ити-роуд представляет для вас некоторые затруднения... одним
словом, – мистер Микобер снова впал в доверительный тон, – что вы
можете заблудиться, я буду счастлив ... зайти за в ами сегодня вечером,
чтобы показать вам кратчайший путь .
Я поблагодарил его от в сей души, ибо очень мило бы ло с его
стороны в зя ть на себя такой труд.
–
В котором часу, – спросил мистер Микобер, – могу я ...
–
Около восьми, – сказал мистер Куинь он.
–
Около восьми! – пов торил мистер Микобер.
–
Позволю себе
пожелать вам всего хорошего, мистер Куинь он! Не смею вас задерживать .
Он надел шляпу, подхв атил трость под мы шку и, приосанившись ,
в ы шел, что-то напевая .

После его ухода мистер Куиньон торжественно принял меня на
службу в фирму « Мэрдстон и Гринби» для вы полнения любы х
обязанностей и положил мне жалочань е, кажется , шесть шиллингов в
неделю. Не уверен, бы ло ли это шесть шиллингов или семь. Эта
неув еренность застав ля ет меня думать , что в начале бы ло шесть шиллингов ,
а потом семь . Он в ыдал мне жалованье в перед за неделю (кажется , из
своего кармана), и я в ручил Мучнистой К артошке шестипенсовик за то,
чтобы он отнес в ечером мой сундучок на Уиндзор-Т эррес: сундучок хоть и
был невелик, но для меня в се-таки слишком тя жел . Еще шесть пенсов я
заплатил за обед, состоя в ший из мя сного пирога и в оды , за которой я
прогулялся к ближайшей в одокачке; час, отведенный для обеда, я пров ел,
бродя по улицам.
Вечером, в назначенное время , мистер М икобер появ ился вновь . Я
в ы мыл лицо и руки, чтобы оказать честь изяществу его манер, и мы
отправ ились в месте с ним к себе домой – так, мне кажется, я должен
отны не назы вать этот дом. По пути мистер Микобер обращал мое в нимание
на названия улиц и на уголь ны е дома, дабы утром мне бы ло легче найти
дорогу обратно.
Добравшись до дома на Уиндзор-Т эррес (который, как я заметил,
имел такой же, как и у мистера Микобера, потрепанный в ид, но, подобно
ему, притя зал на изяществ о), он представ ил меня миссис Микобер, худой,
поблекшей леди, отнюдь не молодой, которая сидела в гостиной (во втором
этаже не бы ло мебели, и шторы были спущены , чтобы вв ести в
заблуждение соседей) и кормила грудью младенца. Этот младенец был
одним из двух близнецов, и, замечу мимоходом, за в се в ремя моего
знакомства с этим семейств ом мне ни разу не случалось наблюдать , чтобы
близнецы остав ля ли в покое миссис Микобер. Один из них неизменно
подкрепля лся .
Было и еще двое детей: юный мистер Микобер, лет четы рех, и
мисс Микобер, приблизитель но лет трех. Они и черномазая молодая особа,
служанка, которая имела прив ы чку фыркать , довершали круг домочадцев;
уже через полчаса эта особа пов едала мне, что она « сиротская» и взята из
приюта при работном доме в соседнем приходе св. Луки. Моя комната бы ла

расположена наверху и вы ходила в о двор; она бы ла очень маленькая ,
почти без мебели, и на стенах ее красов ался орнамент, в котором мое юное
в оображение угадало нарисов анные по трафарету голубые пышки.
–
Я никогда не думала, до замужеств а, пока жила с папой и
мамой, – сказала миссис Микобер, опуская сь на стул, чтобы отдышать ся
после того, как она подня лась наверх с близнецом на руках показать мне
мое жилище, – я никогда не думала, что мне придется в зять жильца. Но
мистер Микобер находится в затруднительном положении, и приходится
забы ть в се личны е удобств а.
Я сказал:
–
Да, судары ня .
–
В настоящее время у мистера Микобера чрезвы чайно
затруднительное положение, – продолжала миссис Микобер, – и я не з наю,
удастся ли ему вы путать ся . Когда я жила с папой и мамой, я даже не
понимала, что значат эти слов а, в том смы сле, в каком я сейчас их
употребля ю, но « опы т всему научит» , как гов аривал мой папа.
Я точно не знаю, сказала ли она мне, что мистер Микобер был
морским офицером, или я сам это в ы думал. Знаю толь ко, что и до сей поры
я полагаю, будто он когда-то им бы л, но почему я так думаю – нев едомо.
Ныне же он являлся комиссионером несколь ких фирм, но, боюсь ,
очень мало на этом деле зарабаты в ал, а бы ть может, и сов сем ничего.
–
Если кредиторы мистера Микобера не дадут ему отсрочки, –
продолжала миссис М икобер, – они должны будут отвечать за последств ия;
и чем скорее это случится , тем лучше. В едь нельзя вы жать из камня кровь ,
так вот теперь и из мистера Микобера ничего не вы тянешь , я уже не
гов орю о судебны х издержках.
Я никогда не мог поня ть , то ли моя ранняя самостоя тельность
в в ела миссис Микобер в заблуждение касатель но моего возраста, то ли она
была столь поглощена св оей темой, что решилась бы обсуждать ее даже с

близнецами при отсутств ии других слушателей, но об этом предмете она
загов орила, увидев меня в перв ы е, и о том же говорила все время , пока я
знал ее.
Бедная миссис Микобер! Она сказала, что старается изо в сех сил, и,
несомненно, так оно и бы ло. Посредине в ходной двери красов алась
большая медная доска, а на ней было выгравиров ано: « Пансион миссис
Микобер для юных леди» , но никогда я не видел в этом пансионе ни одной
юной леди, никогда ни одна юная леди не я влялась и не предполагала
я в иться, и никогда не делалось никаких приготов лений для приема юны х
леди. Я в идел, а также и слышал посетителей толь ко одного сорта –
кредиторов. Они-то я вля лись в любой час, и кое-кто из них бы в ал весь ма
свиреп. Некий чумазый мужчина, кажется сапожник, обы чно появ лялся в
коридоре в семь часов утра и кричал с нижней ступень ки лестницы , взы вая
к мистеру Микоберу:
–
А ну-ка сходите в низ! В ы еще дома, я знаю! В ы когда-нибудь
заплатите? Нечего прятать ся! Ч то, струсили? Будь я на вашем месте, я бы
не струсил! Вы заплатите когда-нибудь или нет? С лышите в ы? ! В ы
заплатите? А ну-ка сходите вниз!
Не получая отв ета на св ой призы в, он распалялся все боль ше и
больше и, наконец, орал: « М ошенники!» , « Грабители!» ; когда и такие
в ы ражения остав ались без всякого отклика, он прибегал к крайним мерам,
переходил улицу и орал оттуда, задрав голову и обращая сь к окнам
треть его этажа, где, по его сведения м, находился мистер Микобер. В
подобны х случаях мистер Микобер в падал в тоску и печаль – однажды он
дошел даже до того (как я мог заключить , услы шав в опль его супруги),
что замахнулся на себя бритвой, – но уже через полчаса крайне старатель но
чистил себе башмаки и вы ходил из дому, напевая какую-то песенку, причем
в ид у него бы л еще более изящный, чем обы чно. В характере миссис
Микобер была такая же эластичность . Я видел, как она в три часа дня
падала в обморок, получив налоговую пов естку, а в четы ре часа уплетала
барань ю котлету, поджаренную в сухарях, запивая ее теплы м элем (оплатив
и то и другое двумя чайны ми ложками, перешедшими в ссудную кассу). А
однажды , когда моим хозяев ам уже грозила продажа имущества с молотка

и я случайно пришел домой рано, к шести часам в ечера, я ув идел миссис
Микобер с растрепанны ми в олосами, лежащей без чув ств у каминной
решетки (разумеется , с младенцем на руках), но никогда она не бы ла так
в есела, как в тот же самы й в ечер, хлопоча около теля чь ей котлеты ,
жарив шейся в кухне, и рассказы вая мне о св оих папе и маме, а также об
обществе, в котором она вращалась в юны е годы.
Здесь , в этом доме, и с этим семейств ом я пров одил св ой досуг. Об
утреннем завтраке я заботился сам – съедал хлеба на пенни и в ы пив ал на
пенни молока. Т акой же хлебец и кусочек сыра я остав лял на отведенной
мне полке в шкафу, чтобы поужинать в ечером по в озвращении домой. Э то
был значительный расход, если приня ть в о в нимание мое жалов анье в
шесть-семь шиллингов , а ведь целый день я проводил на складе и должен
был содержать себя на эти день ги в течение недели. Начиная с утра
понедель ника вплоть до вечера субботы , клянусь спасением св оей души, я
ни от кого не получал ни сов ета, ни ободрения, ни утешения , ни
поддержки, ни помощи!
Я был еще ребенок, я был так мал и так неподготов лен – да разв е
и могло быть иначе! – к тому, чтобы заботить ся о себе, что нередко, идя
утром на склад « М эрдстон и Гринби» , не мог бороться с искушением и
покупал за полцены у пирожника кусок черствого пирога, тратя день ги,
предназначенны е на обед. Тогда я остав ался без обеда и доволь ств ов ался
булочкой или куском пудинга. Помню дв е лавочки, где продав ался пудинг;
в зав исимости от моих финансов я покупал то в одной из них, то в другой.
Одна находилась в о дв оре, позади церкв и св. Мартина, которая теперь уже
снесена. В этой лавочке пудинг бы л особого сорта, с коринкой, но стоил
дорого – кусок за дв а пенса не превосходил размером куска более
скромного пудинга ценой в пенни. Т акой пудинг, попроще, продавался в
другой лав ке – на С трэнде, в одном из тех кварталов, которы е теперь
перестроены . Э то бы л пудинг жирный, тя желы й и вя зкий, какого-то
тусклого цв ета, с большими плоскими изюминками, расты канны ми на
большом расстоя нии одна от другой; он бы в ал горячим как раз в час моего
обеда, который нередко толь ко из него и состоя л. Когда же я обедал
сы тно, как следует, то покупал силь но наперченной сухой колбасы и на
пенни хлеба или кусок кров ав ого ростбифа за четыре пенса, а иногда

заказы вал порцию хлеба с сыром и кружку пива в жалкой, старой харчевне
против нашего склада – в харчевне под вы в еской « Лев » или Лев и еще
что-то, а что именно – я забы л. Однажды , помнится , держа под мы шкой
ломоть хлеба, зав ернутый, как книга, в бумагу (хлеб я принес с собой из
дому), я зашел в ресторацию около Друри-лейн, славив шуюся своим
мясным блюдом « а ла мод» [А la mode (франц.)
–
модный; здесь –
зажаренный или тушенный с большим количеством пря ностей], и
потребов ал полпорции этого лакомства, чтобы съесть его вместе с моим
хлебом. Не знаю, что подумал лакей при виде столь странного юного
существа, зашедшего в их зав едение без вся ких спутников; но я и теперь
в ижу, как во время моего обеда он таращил на меня глаза и притащил еще
одного лакея полюбовать ся мной. Я дал ему на чай полпенни, в есьма
желая, чтобы он отказался его взять .
Нас отпускали с работы еще один раз в день – для чаепития ,
кажется на полчаса. Когда у меня хватало денег, я обы чно брал полкружки
кофе и ломтик хлеба с маслом. Но когда их не хв атало, я удовлетворялся
созерцанием лавки на Флит-стрит, торгующей дичью, или успев ал сбегать
на ры нок Ков ент-Гарден и поглазеть на ананасы . Я очень любил бродить по
Ад ел фи, [23]так как темные арки придав али этому месту таинственный в ид.
Как сейчас вижу я себя: вот я выхожу однажды вечером из-под этих арок и
иду к маленькому кабачку у самой реки, с площадкой перед домом; на этой
площадке пляшут грузчики угля, а я сажусь на скамейку и смотрю на них.
Любопы тно, что они обо мне думали!
Я был совсем ребенок и так мал ростом, что частень ко, когда я
подходил к стойке какого-нибудь незнакомого трактира за стаканом эля или
портера, чтобы утолить жажду после обеда, трактирщик не сразу решался
налить мне пива. Помню, однажды , в жаркий в ечер, я подошел к
трактирной стойке и спросил хозя ина:
–
Сколько стоит стакан лучшего эля, самого лучшего?
Повод на этот раз бы л особо важный. Не помню какой, может
быть день моего рождения.

–
Стакан Несрав ненного Оглушительного эля стоит два с
половиной пенса, – отв етил трактирщик.
–
В таком случае, дайте мне, пожалуйста, стакан Несравненного
Оглушитель ного, но, прошу вас, налейте с в ерхом, побольше пены , –
сказал я , протягив ая день ги.
Хозяин выглянул из-за стойки и, странно улыбая сь , смерил меня с
ног до голов ы , но, в место того чтобы нацедить пив а, просунул голову за
занав еску и что-то сказал жене. Т а поя вилась с каким-то рукодель ем и
в месте с мужем устав илась на меня . К ак сейчас в ижу в сех нас троих.
Т рактирщик в жилетке прислонился к окну у стойки, его жена гля дит на
меня пов ерх откидной доски прилавка, а я в смущении смотрю на них,
остановив шись перед стойкой. Они засы пали меня в опросами – как меня
зов ут, сколько мне лет, где я живу, где работаю и как я туда попал? На в се
в опросы я придумывал весьма правдоподобны е отв еты, стараясь ни на кого
не набросить тени. Они нацедили мне эля , который, как я подозрев аю,
отнюдь не бы л Несравненны м Оглушитель ны м, а хозя йка подня ла
откидную доску стойки, в ернула мне мои день ги и, наклонившись ,
поцелов ала меня , то ли див ясь мне, то ли сочув ствуя , не знаю, но, в о
в ся ком случае, от в сего своего доброго материнского сердца.
Я уверен, что не преув еличиваю, – хотя бы даже бессознатель но и
неумы шленно, – скудость моих средств и мои житейские затруднения. Я
знаю, что, когда перепадал мне от мистера Куинь она шиллинг, я тратил его
на обед или на чай. Я знаю, что, одетый в рубище, я работал в месте с
просты м людом с утра до вечера. Я знаю, что слоня лся по улицам
полуголодный. Я знаю также, что, если бы бог не смилостивился , я ,
брошенный без надзора, мог бы легко стать воришкой или бродя гой.
Но все же в фирме «Мэрдстон и Гринби» я был на особом
положении. Мистер Куинь он, посколь ку можно было этого ожидать от
такого беззаботного и в то же время занятого человека, да еще
столкнув шегося с таким необы чайны м яв лением, обходился со мной иначе,
чем с остальны ми; что касается меня , то я не говорил решитель но никому,
как я очутился в Лондоне, и никогда не жалов ался . О том, что я тайно

страдал, страдал ужасно, никто не знал, кроме меня . Мне не по силам, как я
уже упоминал, рассказы в ать, сколь ко я в ы страдал. Я таил св ои мы сли про
себя и делал св ое дело. С перв ого дня я знал, что, если не начну работать
так же усердно, как осталь ны е, ко мне будут относиться насмешливо и
презритель но. Уже через короткий срок после поступления на склад я не
уступал никому из мальчиков в расторопности и в исполнитель ности. Хотя
я и был с ними в прия тельских отношениях, но так отличался от них
своими пов адками и манерами, что они держались от меня на некотором
расстоянии. И они и в зрослы е служащие обы чно назы вали меня « юный
джентльмен» или « малыш из Суффолка» . С тарший упаковщик Грегори и
в озчик Т ипп, носивший красную куртку, зв али меня Дэвид, но это бы в ало
не на людях и в тех случая х, когда я, не отрыв аясь от работы , развлекал
их, рассказы вая им что-нибудь из прочитанны х мною книг – книг, которы е
постепенно стирались в моей памя ти. Мучнистая Картошка восстал
однажды против этих знаков в нимания , оказы ваемы х мне, но М ик Уокер
быстро призвал его к порядку.
У меня не было никакой надежды уйти от такой жизни, и я даже
перестал об этом мечтать. Я глубоко убежден, что не примирился со своей
участью ни на один час и в сегда чув ствов ал себя беспредель но несчастны м;
но я терпел, и даже в пись мах к Пегготи (мы в ели ожив ленную переписку)
–
из любв и к ней, а отчасти из чувств а стыда – никогда не открыв ал тайны .
Мое тяжелое душевное состояние усугублялось также
затруднительным положением мистера М икобера. В св оем одиночестве я
очень прив язался ко в сему его семейству и бродил по улицам, озабоченный
расчетами миссис Микобер и ее планами, как им в ы путать ся из в ечного
безденежь я, – бродил отя гощенный бременем долгов мистера Микобера. В
субботний в ечер, который был для меня праздником отчасти потому, что,
в озв ращая сь с работы , я ощущал в кармане шесть -семь шиллингов и,
загля дыв ая в окна магазинов, в ы бирал вещи, которы е можно купить на все
эти деньги, а отчасти потому, что я уходил домой рань ше, чем обы чно, – в
субботний в ечер миссис Микобер делала всегда самые душераздирающие
признания; такие же признания ожидали меня и в воскресенье утром, когда
я зав аривал в кружке для бритья чай или кофе, купленны е мною накануне,
и подолгу засижив ался за завтраком. Сплошь и рядом мистер Микобер

горь ко рыдал в самом начале этих субботних признаний, а под конец
напевал песенку о красотке Нэп, усладе Джека. [24]Мне случалось видеть ,
как он возв ращался домой к ужину, облив ая сь слезами и объя вля я, что все
пропало и остается только сесть в тюрь му, а перед сном подсчиты в ал,
сколько будет стоить пристройка к дому окна-фонаря, « если счасть е
улыбнется » , – таков о бы ло его любимое в ыражение. И миссис М икобер
была точь -в -точь такою же, как ее супруг.
Между ними и мной, несмотря на разницу лет, возникла странная
дружба, объяснимая , по-моему, лишь тем, что и они и я находились в
одинаков ом положении. Но я не разрешал себе принимать от них
приглашения к столу (зная , что у них нелады с мя сником и булочником и
им самим часто не хв атает самого необходимого), пока миссис Микобер не
удостоила меня полного своего дов ерия. Э то случилось однажды в ечером.
–
Мистер Копперфилд! – сказала миссис М икобер.
–
Вы у нас свой
человек, и я должна вам сказать , что с делами у мистера Микобера
катастрофа.
Услышав это я почув ств ов ал искреннее сожаление и взгля нул на
покраснев шие глаза миссис Микобер с великим соболезнованием.
–
Если не считать корки голландского сыра, которая сов ершенно
не годится для нужд моего юного потомства, – продолжала миссис
Микобер, – в кладовой нет ни крошки. Я прив ы кла у папы и мамы
гов орить о кладовой и употребляю это слово почти непроизв ольно. Я хочу
сказать , что нам решитель но нечего есть .
–
О господи! – горестно воскликнул я .
У меня в кармане бы ло два или три шиллинга, оставшихся от моей
еженедель ной получки, – из этого я заключаю, что разговор должен бы л
происходить в ечером в среду, – я поспешно вы нул их и от в сего сердца
предложил миссис Микобер взять их у меня в займы . Но сия леди,
поцелов ав меня и заставив спрятать деньги в карман, ответила, что об этом
не может бы ть и речи.

–
Что вы , дорогой мой мистер Копперфилд! Мне это и в голову не
приходило. Но в ы рассудительны не по летам и могли бы оказать мне
другого рода услугу, которую я с благодарность ю приму.
Я просил миссис Микобер сказать , чем я могу ей услужить .
–
Я сама заложила серебро, – отвечала миссис Микобер, – я
собств енноручно, чтобы никто об этом не узнал, и в разное время отнесла в
заклад полдюжины чайны х ложек, две ложечки для соли и щипцы для
сахара. Но близнецы св язы вают меня по рукам и по ногам, а кроме того
мне нелегко носить в ещи в заклад, когда я в споминаю о папе и маме.
Осталась еще какая -то мелочь, без нее тоже можно обойтись. Ч увств а
мистера Микобера мешают ему расстать ся с этими вещицами, а что до
Кликет, – так зв али девицу из работного дома, – то она, знаете ли, сов сем
неразв итая и, пожалуй, задерет нос, если я окажу ей такое дов ерие. М огу
ли я просить в ас, мистер Копперфилд...
Тут я понял, к чему клонит миссис Микобер, и попросил ее
распоряжать ся мною по своему усмотрению. В тот же в ечер я в ы нес из
дому несколько наиболее портатив ны х в ещей и с той поры отправ лялся в
подобны е экспедиции почти каждое утро, прежде чем идти на склад
« Мэрдстон и Гринби» .
У мистера Микобера в малень кой шифоньерке было десятка дв а
книг, которы е он именов ал св оей библиотекой; эти книги пошли в первую
очередь. Я относил их, одну за другой, в книжны й ларек на Сити-роуд –
улицу, изобиловав шую тогда (в ближайших к нашему дому кв арталах)
книжны ми ларьками и лав ками, где продав али жив ы х птиц; эти книги я
уступал за первую же предложенную мне цену. В ладелец ларь ка,
проживавший тут же рядом, напив ался каждый в ечер, а жена отчая нно
ругала его каждое утро. Ч астень ко, когда я приходил слишком рано, он
принимал меня , лежа на раскладной кров ати, с рассеченны м лбом или
подбитым глазом, и, таким образом, я бы в ал св идетелем его
нев оздержности, которой он предавался по в ечерам (кажется , во хмелю он
был драчлив); дрожащей рукой разы скивая шиллинги, он шарил по
карманам св оего костюма, валя в шегося на полу, а жена его, в стоптанны х

башмаках, держа на руках младенца, без устали его ругала. Иногда
обнаружив алось , что он потеря л день ги, и тогда он просил меня зайти еще
раз, но у жены в сегда бы в ало несколько монет, которы е, мне кажется , она
в ы таскивала у него же, пь яного, и она тайком расплачив алась со мной,
когда мы вместе спускались по лестнице.
Знали меня хорошо и в ссудной кассе. Джентль мен,
распоряжавшийся там за прилав ком, уделял мне немало внимания и,
помнится, заставля л меня склоня ть в слух латинские существительные и
прилагатель ны е, а также спря гать глаголы , пока занимался моим делом.
После каждого моего путешествия миссис М икобер устраив ала скромную
пирушку – обы чно она готов ила ужин, и, помню, он казался мне особенно
в кусны м.
Но в конце концов с мистером Микобером все же произошла
катастрофа, и в один прекрасный день он бы л арестов ан поутру и
препров ожден в тюрьму Королев ской С камь и, [25]в Б оро. Уходя из дому,
он зая вил мне, что с сего дня господь бог отвратил от него лицо св ое, и мне
показалось , он в самом деле бы л в отчаянии, так же как и я . Но позднее я
узнал, что еще до полудня видели, как он весело играет в кегли.
В перв ое же воскресенье после его ареста я должен был его
нав естить и пообедать вместе с ним. Я должен бы л спросить, как пройти к
такому-то дому, и сразу за этим домом должен бы л ув идеть другой дом, а
сразу за этим другим домом должен бы л ув идеть двор, который надлежало
пересечь и идти пря мехонько, не св орачив ая , пока не ув ижу тюремного
сторожа. Т ак я и поступил, и когда, наконец, увидел тюремного сторожа, у
меня (бедный я мальчуган!) мелькнула мы сль о пребы вании Р одрика
Рэндома в долгов ой тюрь ме, где в месте с ним бы л заключенный, не
имев ший никакой одежды и закутанный толь ко в старое одея ло, [26]и
сторож вдруг расплы лся у меня в глазах, потому что они заволоклись
слезами, а сердце заколотилось в груди.
Мистер Микобер поджидал меня за оградой, поднялся в месте со
мной в свою камеру (в предпоследнем этаже) и горько заплакал. Помню, он
торжеств енно заклинал меня помнить о его судьбе, которая должна

служить мне предостережением, и не забы вать о том, что если человек
зарабаты в ает в год дв адцать фунтов и тратит девя тнадцать фунтов
девятнадцать шиллингов шесть пенсов , то он счастлив ец, а если тратит
двадцать один фунт, то ему грозит беда. Затем он в зя л у меня взаймы
шиллинг на портер, в ручил мне соответствующий чек на имя миссис
Микобер, спрятал носов ой платок и приободрился .
Мы сидели перед маленьким камином – где за ржав ой решеткой
положили по кирпичу с обеих сторон, дабы жечь помень ше угля, – пока
другой заключенный, проживавший в камере в месте с мистером
Микобером, не яв ился с куском баранины, предназначенны м для нашей
общей трапезы . Тогда меня послали наверх к « капитану Гопкинсу»
передать прив ет от мистера Микобера, сказать, что я юны й друг мистера
Микобера, и позаимствов ать у капитана Гопкинса нож и в илку.
Капитан Гопкинс одолжил мне нож и в илку и передал привет
мистеру Микоберу. В его малень кой камере находились весь ма
нечистоплотная на в ид леди и дв е тощие молоды е девицы , его дочери, с
копнами волос на голов е. Я подумал, что приятнее позаимств ов ать у
капитана Гопкинса нож и в илку, чем гребенку. С ам капитан бы л настоящий
оборванец, лицо его украшали боль шие бакенбарды , а под стары м-
престары м рыжим пальтишком не в идно бы ло и признака сюртука. В углу
я ув идел св ернутую постель капитана, увидел, какие тарелки, блюдца и
горшочки хранит он на своей полке, и догадался (бог весть почему), что
хотя две дев ицы с копнами на голов е в самом деле приходятся ему
дочерь ми, но неопрятная леди – не жена капитану Гопкинсу. Смущенный, я
пров ел на пороге его камеры не боль ше двух минут, но, спуская сь по
лестнице и унося с собой эти наблюдения, я бы л уверен в их прав ильности
не меньше, чем в том, что у меня в руках нож и в илка.
Обед прошел оживленно и как-то по-цы гански. Еще до
наступления вечера я отнес капитану Гопкинсу нож и в илку и поспешил
домой утешить миссис М икобер отчетом о своем посещении. При в иде меня
ей стало дурно, а затем она приготов ила кувшинчик теплого пив а с яйцом
для нашего услаждения в о время беседы .

Не знаю, как бы ла продана домашня я обстановка, чтобы
поддержать семейств о, и кто ее продавал, – знаю толь ко, что не я. В о
в ся ком случае, она бы ла продана и увезена в фургоне; остались толь ко
кров ати, несколько стуль ев и кухонный стол. С этой мебелью мы разбили
лагерь в двух гостины х опустев шего дома на Уиндзор-Т эррес – миссис
Микобер, дети, « сиротская » и я – и проводили здесь дни и ночи. Не
помню, сколько времени это продолжалось, но, кажется , долго. В конце
концов миссис Микобер решила переселить ся в тюрь му, где мистер
Микобер к тому времени обитал в камере один. Я отнес ключ от дома
хозя ину, который очень обрадов ался этому ключу, а в тюрь му
Королев ской С камьи перевезли кров ати, – в се, кроме моей, для которой
наня та бы ла комнатка сразу же за стенами сего учреждения, к в ящему
моему удовольствию, так как Микоберы и я , совместно перенося лишения ,
очень прив ы кли друг к другу. « Сиротская » также бы ла устроена в
дешевой каморке по соседству. М оя комнатка бы ла в мансарде с покатым
потолком и с прекрасны м в идом на дровяной склад; поселившись в ней и
придя к заключению, что, наконец, кризис в жизни мистера Микобера
наступил, я почув ствов ал себя здесь как в раю.
Все это время я работал на складе « Мэрдстон и Гринби» ,
исполня я в се ту же простую работу, в одя сь в се с теми же просты ми
людь ми и испы ты в ая в се то же чув ств о незаслуженного мной унижения ,
как и раньше. Но, – несомненно к счастью для себя, – я не завел
знакомства и не разгов аривал с теми мальчишками, которых в боль шом
количестве в стречал ежеднев но по дороге на склад, а также на обратном
пути или в о время моих блужданий по улицам в обеденный переры в . Я вел
всю ту же жизнь, печальную и скрытую ото всех, и вел ее, по-прежнему
одинокий, полагая сь толь ко на самого себя. Перемена заключалась лишь в
том, что моя одежда в се более изнашив алась и я все более осв обождался от
бремени забот о мистере и миссис Микобер: какие-то родств енники или
прия тели пришли им на помощь в их бедств енном положении, и они жили
в тюрь ме с такими удобств ами, каких уже давны м-дав но не знали в не ее
стен. Т еперь я зав тракал в месте с ними, но на каких услов ия х – не помню.
Позабы л я также, в котором часу отмы кались утром в орота, открыв авшие
мне доступ в тюрь му; но, помнится, я часто в став ал в шесть часов, и у
меня оставалось еще время сов ершить мою излюбленную прогулку к

старому Лондонскому мосту, где я садился в одной из каменны х ниш и
наблюдал прохожих или любовался, стоя у балюстрады, на отраженное в
в оде солнце, зажигающее золотое пламя на в ерхушке Монумента.
[27]Случалось , сюда приходила « сиротская» и в ы слушив ала от меня
поразитель ны е истории о в ерфях и Т ауэре;[28]об этих история х могу
сказать одно: думаю, что я в них в ерил сам. В ечером я снова возвращался
в тюрь му, прохажив ался взад и в перед по дв ору с мистером Микобером
или играл в карты с миссис Микобер и слушал ее воспоминания о папе и
маме. Не могу сказать, знал ли мистер Мэрдстон о том, где я бы ваю, или не
знал. У « Мэрдстона и Гринби» я ничего об этом не гов орил.
Хотя для мистера Микобера катастрофа бы ла уже позади, но его
дела бы ли в есь ма запутаны , ибо существовал какой-то « акт» , о котором
мне столько раз приходилось слы шать, акт, который я вля лся, как мне
теперь кажется, прежним соглашением мистера М икобера с кредиторами;
в прочем, тогда я имел о нем столь смутное поня тие, что думал, будто он
похож на те догов оры с дья волом, которы е, как многие в ерят, некогда
очень часто заключались в Германии. В конце концов этот документ каким-
то образом перестал быть помехой, в о всяком случае, он уже не я вля лся
камнем преткновения , и миссис М икобер сообщила мне, что « ее семейств о»
решило, чтобы мистер Микобер хлопотал об освобождении по Закону о
несостоя тель ности, [29]который может ему вернуть свободу, как она
надеется , меся ца через полтора.
–
Вот тогда, – в мешался присутствов ав ший при этом разгов оре
мистер Микобер, – благодарение небу, я , несомненно, хорошо устроюсь и
заживу прекрасно, совсем по-другому, если... если... одним словом, если
счасть е улыбнется .
Помнится , примерно в это время мистер Микобер, с целью
приуготов иться к будущему, составил петицию в палату общин об
изменении закона о тюремном заключении за долги. Упоминаю об этом
теперь , так как этот случай позв оля ет мне самому поня ть , как я
приспосабливал прочитанны е мной раньше – книги к моей тогдашней, столь
изменя в шейся , жизни и сочиня л для самого себя истории, в которы х
участвовали встреченны е мною на улицах мужчины и женщины , а также,

каким образом формиров ались постепенно некоторы е основны е черты
моего характера, которы е я ненароком буду раскры вать в повествов ании о
моей жизни.
В тюрьме бы л клуб, в котором мистер Микобер, как джентль мен,
поль зов ался боль шим ав торитетом. Мистер Микобер поделился в клубе
своей идеей подать петицию в палату общин, и клуб горя чо поддержал ее.
Поэтому мистер Микобер (человек чрезв ы чайно добрый, обладав ший
беспримерной актив ность ю в о в сех делах, за исключением св оих
собств енны х, и очень радов ав шийся, если ему приходилось хлопотать о
чем-нибудь таком, что не приносило ему ровно никакой вы годы) засел за
состав ление петиции, сочинил ее, переписал на огромном листе бумаги и,
разложив на столе, опов естил, что в такой-то час члены клуба и все лица,
находящиеся в стенах тюрьмы , могут пожаловать , если пожелают, в его
камеру и подписать петицию.
Когда я прослы шал о предстоящей церемонии, мне так захотелось
поглядеть, как в се заключенны е соберутся и будут подписы вать бумагу
один за другим, – хотя я знал большинство из них, да и они меня знали, –
что отлучился на час со склада « Мэрдстон и Гринби» и расположился с
этой целью в уголке камеры . Глав ны е члены клуба – столько челов ек,
сколько могло поместить ся в маленькой камере, – окружили мистера
Микобера перед столом с петицией, а мой старый приятель капитан Гопкинс
(помывшийся ради такого торжеств енного случая) стоял у самого стола,
дабы читать петицию тем, кто не был с ней знаком. Р аспахнулась дв ерь, и
гусь ком потянулись обитатели тюрь мы : пока один в ходил и,
подписав шись , в ыходил, осталь ны е ждали за дверь ю. К апитан Гопкинс
спрашив ал каждого:
–
Читали?
–
Нет.
–
Хотите послушать?
Если спрашив аемый проя влял хоть малейшее желание послушать ,

капитан Гопкинс громким, звучны м голосом читал петицию от слов а до
слов а. Капитан готов бы л читать двадцать ты сяч раз дв адцати тыся чам
слушателей, одному за другим. Я снов а слы шу сладкие переливы его
голоса, когда он произносит фразы: « Народны е представители, собранные в
парламенте» , « Нижеподписав шиеся смиренно предстатель ствуют перед
благородной палатой» , « Несчастны е подданные всемилостивейшего его
в еличества» ; казалось, будто эти слова в его устах вполне ося заемы и
необы кнов енно прия тны на в кус. Т ем временем мистер Микобер
прислушивался к чтению с легким ав торским тщеславием, созерцая
(впрочем, рассея нно) пруть я решетки в окне напротив .
Припоминая, как я шел ежедневно обы чны м св оим путем от
Саутуорка до Блекфрайерса и обратно и блуждал в обеденный переры в по
глухим уличкам, камни которы х и посейчас, быть может, сохраня ют следы
детских моих ног, – я стараюсь угадать, кого недостает в толпе, в нов ь
в ы страивающейся гуськом в моем в оображении, откликая сь на голос
капитана Гопкинса, еще звучащий в моих ушах. Когда мои мы сли
обращаются теперь к медленной агонии моего детств а, я стараюсь угадать ,
сколько я вы думал историй об этих людях, историй, скрыв ающих, слов но
туман, ясно запомнив шиеся факты . Но, попадая в нов ь в знакомы е места, я
не удивляюсь , когда мне чудится , будто я вижу бредущую впереди жалкую
фигурку нев инного ребенка, создав ав шего св ой воображаемый мир из таких
необы чны х испы таний и житейской пошлости.

Глава XII
Мне по-прежнему не нравится
самостоятельная жизнь, я принимаю
знаменательное решение
В положенный срок прошение мистера Микобера бы ло
рассмотрено, и, к великой моей радости, этого джентль мена распорядились
осв ободить по Закону о несостоя тель ности. Его кредиторы не бы ли людь ми
неумолимы ми, и, как сообщила мне миссис Микобер, даже мстительный
сапожник объя вил на суде, что не питает злобы к мистеру Микоберу, но
любит-де, если кто ему задолжал, чтобы день ги платили. Т акова, по его
мнению, челов еческая природа, присов окупил он.
Мистер Микобер в ернулся в тюрьму Королевской С камь и, ибо
надлежало уплатить судебны е издержки и уладить какие-то формаль ности,
прежде чем окончатель но в ыйти на св ободу. К луб встретил его
в осторженно и в тот же в ечер устроил в его честь музы кальное собрание, а
тем в ременем мы с миссис Микобер, окруженны е спящими деть ми,
лакомились жарены м барашком.
–
Ради такого случая , мистер Копперфилд, я дам в ам еще немного
флипа, [30]– сказала миссис Микобер после того, как мы уже отведали его, –
в память папы и мамы.
–
Они умерли, судары ня , – спросил я, поддержав тост и в ыпив
рюмку.
–
Моя мама простилась с жизнь ю, прежде чем у мистера Микобера
начались затруднения, во вся ком случае прежде, чем нам стало совсем
плохо. Мой папа, покуда бы л жив, несколько раз дав ал поручительств а за

мистера Микобера, но в конце концов , к прискорбию многочисленных
друзей, скончался .
Миссис Микобер поникла голов ой и уронила благоговейную слезу
на того из близнецов, которому в этот момент случилось покоить ся у нее на
руках.
Вряд ли я мог надея ть ся на более благоприя тный случай, чтобы
задать крайне интересов ав ший меня в опрос, и поэтому я спросил миссис
Микобер:
–
Разрешите узнать , судары ня , что вы и мистер Микобер намерены
делать теперь, когда мистер Микобер вы путался из затруднительного
положения и в ы шел на св ободу? У вас есть какие-нибудь планы?
–
Мое семейств о, – сказала миссис Микобер, всегда произносившая
эти дв а слов а крайне торжеств енно, причем я поня тия не имел, кого она
подразумевает, – мо е семейств о придерживается того мнения, что мистер
Микобер должен покинуть Лондон и найти применение своим даров аниям в
пров инции. Мистер Микобер – человек в еликих дарований, мистер
Копперфилд.
Я выразил полную уверенность в этом.
–
Да, человек великих даров аний! – повторила миссис Микобер.
–
Мое семейств о придерживается того мнения , что при небольшой протекции
человек с его способностя ми может поступить в таможенное управление. У
моего семейства есть св язи в провинции, и оно вы ражает желание, чтобы
мистер Микобер отправился в Плимут. Оно почитает необходимы м, чтобы
он был там, на месте.
–
Чтобы он бы л наготов е? – предположил я.
–
Вот именно! – подтв ердила миссис Микобер.
–
Чтобы он был
наготове в случае, если... счастье улыбнется .
–
И вы тоже отправитесь туда, судары ня?

Собы тия , имев шие место днем, а также близнецы и, бы ть может,
флип привели миссис Микобер в истерическое состояние, в следств ие чего
она залилась слезами и сказала:
–
Я никогда не покину мистера Микобера. Хотя мистер Микобер в
перв ый момент может и скры ть от меня свои затруднения , но толь ко
потому, что благодаря сангв иническому темпераменту надеется их
преодолеть. Жемчужное ожерелье и браслеты , которы е я получила в
наследство от мамы, бы ли проданы за полцены , а кораллов ый убор,
свадебный подарок папы, пошел за гроши. Но я никогда не покину мистера
Микобера! О нет! – в оскликнула миссис Микобер, приходя в еще боль шее
в озбуждение.
–
Никогда я этого не сделаю! Даже и не просите меня об
этом!
Мне стало не по себе. В от те на! М иссис М икобер решила, будто я
предлагаю ей что-нибудь подобное! И я сидел и смотрел на нее с трев огой.
–
У мистера Микобера есть св ои недостатки. Я не стану отрицать ,
что он непредусмотрителен. Я не стану отрицать, что он держал меня в
нев едении относительно св оих ресурсов и долгов , – она в перила в згляд в
стену, – но никогда я не покину мистера Микобера!
Тут миссис Микобер, повы шая мало-помалу голос, прямо-таки
зав опила, и я так испугался, что бросился в клубную комнату, где мистер
Микобер сидел за длинны м столом на председатель ском месте и управля л
хором:
Т пру, Доббин!
Но, Доббин!
Т пру, Добин!
Т пру и ио-о -о![31]

Я примчался с изв естием, что состоя ние миссис Микобер в нушает
крайнюю трев огу; услышав это, мистер Микобер зарыдал и поспешно
в ы шел вместе со мной, причем его жилет бы л сплошь усеян голов ками и
хв остиками крев еток, которы ми он угощался.
–
Эмма, ангел мой! – воскликнул мистер Микобер, вбегая в
комнату. – Ч то случилось?
–
Я никогда не покину в ас, Микобер! – в скричала та.
–
О, жизнь моя ! – воскликнул мистер Микобер, заключая ее в
объя тия . – Я в этом сов ершенно ув ерен!
–
Он – родитель моих детей! Он – отец моих близнецов. Он – мой
в озлюбленный супруг, – вы ры ваясь из его объя тий, в ы крикивала миссис
Микобер, – я ни... ког...да не... покину мистера Микобера!
Мистер Микобер так разв олнов ался этим доказатель ством ее
преданности (которое дов ело меня до слез), что страстно прижал ее к
сердцу, угов арив ая посмотреть на него и успокоиться. Но чем боль ше
упрашив ал он миссис Микобер посмотреть на него, тем более неподв ижны м
и пусты м станов ился ее в згляд, и чем больше он упрашивал ее
успокоиться , тем мень ше эти слов а достигали цели. В результате мистер
Микобер скоро потерял самообладание, и его слезы смешались со слезами
супруги и моими; наконец он попросил меня выйти и посидеть на площадке
лестницы , покуда он не уложит ее в постель .
Я хотел попрощать ся с ним и идти домой, но он убедил меня
остать ся , пока не ударя т в колокол, в озв ещавший, что посетителя м пора
уходить . Поэтому я уселся у окна на площадке и ждал до той поры , когда
он поя вился с другим стулом и расположился рядом со мной.
–
Как себя чув ствует сейчас миссис Микобер? – спросил я .
–
Она пала духом. Р еакция,
–
отв етил мистер Микобер

понурив шись.
–
Какой ужасный день! Т еперь мы сов сем одиноки, мы
потеря ли в се!
Мистер Микобер сжал мою руку, застонал и прослезился. Я был
очень растроган, но в то же время разочарован, так как думал, что в се мы
будем веселы в этот счастливый долгожданный день . Но, мне кажется ,
мистер и миссис Микобер так прив ы кли к своим в ечны м затруднениям, что
почувств овали себя потерпев шими кораблекрушение именно теперь , когда
от них избав ились . В ся их эластичная жизнерадостность исчезла, мне ни
разу еще не приходилось их в идеть такими жалкими, как в тот в ечер; когда
зазвонил колокол и мистер Микобер пров одил меня до сторожки и
благословил на прощание, я с тревогой оставил его одного – таким он
казался несчастны м.
Но растеря нность и уны ние, которые неожиданно для меня нас
охватили, в се же не помешали мне почув ств ов ать, что мистер и миссис
Микобер покинут вместе с детьми Лондон и наша разлука неминуема и
близка. Именно в тот в ечер по пути домой и в бессонны е часы ,
наступив шие для меня, когда я улегся в постель, в первы е мне пришла в
голову мы сль , – не знаю, как она там появ илась , – которая позднее прив ела
к твердому решению.
Я так прив ы к к Микоберам, злосчастная их жизнь так сблизила
меня с ними, я так бы л одинок без них, что перспектива искать новое
помещение и опя ть очутиться среди чужих людей была для меня тогда
равносильна необходимости снова пустить ся в плавание по в оле ветра, а я
слишком хорошо знал по опы ту, что меня ожидает. Когда я об этом думал,
в се мои чув ств а, искалеченны е жизнь ю, сты д и унижение, пробужденны е
ею в моем сердце, стали еще более мучительны , и я решил, что так жить
нев озможно.
О том, что, надея сь изменить свою судьбу, я должен полагаться
толь ко на самого себя , я знал хорошо. М не редко приходилось слы шать
упоминание о мисс Мэрдстон, а о мистере Мэрдстоне – никогда; раза два-
три на имя мистера Куинь она приходили для меня св ертки с нов ой или
починенной одеждой, в каждом св ертке находилась записка, в которой Дж.

М. в ы ражала уверенность , что Д.К . приучился к работе и в сецело посв я тил
себя исполнению долга, и ни малейшего намека на то, что из меня может
что-нибудь выйти и я не буду просты м чернорабочим, которы м я
неотвратимо станов ился .
Уже на следующий день , когда голова моя , в которой зародилась
новая мы сль , еще пылала от возбуждения, стало очев идно, что миссис
Микобер гов орила об их близком отъезде не без основ аний. Они сня ли
помещение в том доме, где я жил, толь ко на неделю, а затем должны бы ли
отправ ить ся в Плимут. Днем мистер Микобер самолично я в ился в контору
склада, сообщил мистеру Куинь ону, что в день отъезда они в ы нуждены
меня покинуть , и отозвался обо мне с самой в ы сокой похвалой, которую я ,
несомненно, заслужил. А мистер Куиньон позв ал в озчика Т иппа, женатого
человека, сдав ав шего комнату в наймы , и сгов орился с ним о моем переезде
туда – с обоюдного нашего согласия , как он имел основания полагать, ибо
я промолчал, хотя решение мое бы ло уже приня то.
Пока я оставался под одной кров лей с мистером и миссис
Микобер, все в ечера я проводил с ними, и, мне кажется , за это в ремя мы
еще больше прив язались друг к другу. В последнее воскресенье они
пригласили меня к обеду; на обед у нас бы ло св иное филе с яблочны м
соусом и пудинг. Накануне я купил крапчатую деревя нную лошадку в
подарок юному Уилкинсу Микоберу – так звали мальчика, – а маленькой
Эмме куклу. Я подарил также шиллинг « сиротской» , которая лишалась
места.
День мы пров ели очень прия тно, хотя все бы ли взволнованы
предстоящей разлукой.
–
Мнстер Копперфилд, в озв ращая сь мы сленно к периоду тяжелых
затруднений мистера Микобера, я в сегда буду думать о вас, – сказала
миссис Микобер.
–
Вы были так услужливы, так деликатны! Вы не были
жиль цом. В ы были другом.
–
Дорогая моя , – сказал мистер Микобер, – у Копперфилда (в
последнее время он привы к назыв ать меня просто по фамилии) есть сердце,

чтобы сочув ств ов ать бедств ия м своих ближних, когда они находятся в
стесненны х обстоя тельств ах, у него есть голов а, чтобы строить разны е
планы , у него есть руки, чтобы ... ну, одним словом, способность
избавлять ся от имущества, без которого можно обойтись.
В ответ на такую похв алу я в ыразил свою благодарность и сказал,
что мне очень грустно расстав ать ся с ними.
–
Мой дорогой юный друг! – воскликнул мистер Микобер.
–
Я
старше в ас. У меня есть жизненный опы т, у меня есть... опы т... одним
слов ом, опыт, почерпнутый из затруднений. В настоящее время , пока
счасть е еще не улыбнулось (должен сказать, я жду этого с часу на час), я
ничего не могу в ам предложить , кроме совета. Все-таки мой совет
заслуживает того, чтобы ему последов ать, поскольку я ... ну, одним
слов ом, посколь ку я... не следовал ему сам, и теперь... – мистер Микобер,
который в се время улыбался и сия л, в друг запнулся и нахмурился , –
теперь в ы в идите перед собой несчастнейшего челов ека.
–
О мой дорогой Микобер! – вскричала его супруга.
–
Я говорю: в ы видите перед собой несчастнейшего челов ека, –
продолжал мистер Микобер, уже забыв о себе и снова улыбая сь.
–
Вот мой
сов ет: никогда не отклады в айте на зав тра того, что в ы можете сделать
сегодня. Промедление крадет у в ас время . Хватайте его за шиворот.
–
Изречение моего бедного папы! – встав ила миссис М икобер.
–
Дорогая моя , ваш папа был в св оем роде прекраснейший
человек, и боже меня упаси осуждать его! В о в ся ком случае, нам,
в ероятно, никогда уже... одним слов ом, нам никогда не в стретить человека
его лет с такими стройны ми ногами, словно созданны ми для гетр, и
способного читать без очков . Но он, дорогая моя , употребля л это
в ы ражение применительно к нашему браку, вследствие чего наш брак бы л
заключен с такой быстротой, что я так и не успел покры ть расходы .
Мистер Микобер посмотрел искоса на миссис Микобер и добав ил:

–
Это отнюдь не значит, что об этом я жалею. К ак раз наоборот,
любов ь моя .
И он на минутку призадумался .
–
Другой мой сов ет вы знаете, Копперфилд, – продолжал мистер
Миксбер.
–
Ежегодный доход дв адцать фунтов, ежегодный расход
девятнадцать фунтов , дев ятнадцать шиллингов, шесть пенсов , и в итоге –
счасть е. Ежегодный доход дв адцать фунтов , ежегодный расход дв адцать
фунтов шесть пенсов , и в итоге – нищета. Цветы ув ядают, листь я опадают,
дневное божеств о озаря ет печальную картину и... и... одним слов ом, в ы
нав сегда пов ержены! Как я!
Засим мистер Микобер, желая запечатлеть в моей памя ти св ою
судьбу, в ыпил с в еселы м и удовлетворенны м видом стакан пунша и стал
насв исты в ать какой-то плясов ой мотив .
Я не преминул ув ерить его, что тв ердо запомню его наказы , хотя ,
в сущности, в этом не бы ло нужды , так как бы ло очев идно, сколь силь но
в зв олновали они меня . На следующее утро я в стретился со всем семейств ом
в конторе по найму карет и с тяжелы м сердцем наблюдал, как они занимали
наружны е задние места.
–
Да благослов ит в ас господь, мистер Копперфилд! – сказала
миссис Микобер.
–
Я никогда не смогу в се это забы ть и не забуду, даже
если бы захотела!
–
Прощайте, Копперфилд! – сказал мистер Микобер.
–
Будьте
счастлив ы и преуспевайте! Если с течением времени я узнаю, что моя
злосчастная судьба послужила вам предостережением, я буду считать, что в
этом подлунном мире я существовал не без пользы . Если счасть е мне
улыбнется (а я на это надеюсь), я с радость ю сделаю в се, что в моих силах,
чтобы прийти в ам на помощь и в ы вести вас на дорогу.
Мне кажется , миссис Микобер, сидевшая с деть ми на Задних
наружны х местах и печаль но смотрев шая на меня , пока я стоял на дороге и
присталь но на них глядел, – мне кажется , миссис М икобер вдруг прозрела и

увидела, как я еще мал. Думаю я так потому, что она, с сов ершенно нов ы м
для меня, материнским выражением лица, дала мне знак в скарабкаться
нав ерх, обняла меня за шею и поцелов ала так, как будто я бы л ее сыном. Я
едв а успел спуститься в низ, как карета тронулась , и я с трудом мог
разглядеть семейств о среди носов ы х платков , которы ми оно размахивало на
прощань е.
Через минуту карета скры лась из виду. Посреди дороги остались я
и « сиротская» ; мы печаль но посмотрели друг на друга, затем пожали друг
другу руку и попрощались; она, мне думается , отправ илась снов а в
работный дом прихода св. Луки, а я пошел начинать св ой трудовой день на
складе « Мэрдстон и Гринби» .
Но влачить и впредь такую мучительною жизнь намерения у меня
не бы ло. Я решил бежать . Любы м способом бежать в дерев ню к
единственной родств еннице, какая у меня остав алась на свете, и рассказать
обо всем, что случилось со мной, моей двоюродной бабушке, мисс Б етси.
Я уже упоминал, что не в едаю, как пришла мне в голову эта
отчаянная мы сль . Но она зародилась в ней, засела крепко и прив ела к
такому твердому решению, какого я никогда еще не принимал. В ряд ли я
питал тогда какие-нибудь далеко идущие надежды, я сосредоточился
исключитель но на том, чтобы прив ести задуманное мною в исполнение.
Снова и снова, сотни раз с той поры , как этот замы сел появ ился и
лишил меня сна, я возв ращался к рассказу моей бедной матери о моем
рождении, – рассказу, который в бы лы е времена я так любил слушать и
знал наизусть . В этом рассказе бабушка появилась и исчезла, страшная ,
пугающая фигура; но в ее поведении бы ла одна черточка, которая мне
нрав илась и чуть-чуть меня приободряла. Я не мог забы ть, что моей матери
казалось , будто она почув ств ов ала, как прикоснулась к ее прекрасны м
в олосам моя бабушка, прикоснулась нежной рукой. Б ы ть может, это бы ла
толь ко фантазия матери, не имев шая ров но никаких основ аний, но я
нарисовал себе такую картину: грозная бабушка смягчается при в иде юного
прекрасного лица, которое я помнил так хорошо и так сильно любил; и эта
черточка согрев ала в есь рассказ матери. В полне возможно, что она долго

таилась в моем сознании и постепенно прив ела меня к моему решению.
Т ак как я даже не знал, где живет мисс Б етси, то написал Пегготи
длинное письмо и, как бы в сколь зь , спросил, помнит ли она ее адрес; при
этом я упомянул, что слы шал, будто эта леди проживает в таком-то месте,
которое я назвал наугад, а я , мол, хотел бы знать , верно ли это. В пись ме я
писал, что очень нуждаюсь в полгинее, и бы л бы ей премного благодарен,
если бы она ссудила мне эту сумму до той поры , покуда я не смогу
в ернуть, и обещал рассказать позднее, зачем мне нужны день ги.
Скоро прибыло ответное письмо Пегготи – как в сегда, полное
зав ерений в любв и и преданности. В пись мо она в ложила полгинеи (боюсь ,
ей стоило большого труда извлечь эти деньги из сундука мистера Б аркиса)
и сообщала, что мисс Бетси проживает где-то около Дувра, но ей
неизвестно, в самом ли Дувре, в Хайте, в С андгете или в Фолкстоне. К то-то
из служащих на складе в ответ на мой в опрос об этих местах сказал, что все
эти города расположены рядом, по соседству один от другого, и я счел
такой отв ет вполне удовлетворитель ным для моих целей и решил
отправ ить ся в конце недели.
Я был очень честным мальчуганом и, не желая остав лять по себе у
« Мэрдстона и Гринби» дурную славу, считал себя обя занны м остаться до
субботнего вечера, а посколь ку при поступлении на склад мне бы ло
уплачено вперед за неделю, решил не идти в обы чный час в контору за
своим жалов аньем. В от по этой-то причине я и в зя л взаймы полгинеи,
чтобы иметь день ги на дорогу.
Когда наступил субботний вечер и все мы собрались на складе в
ожидании получки, а Т ипп, возчик, пользовавшийся привилегией получать
перв ы м, пошел за деньгами, я пожал руку Мику Уокеру, попросил его,
когда он пойдет в контору, передать мистеру Куинь ону, что я отправ ился
перенести св ой сундучок к Т иппу, и, в последний раз пожелав спокойной
ночи Мучнистой К артошке, убежал.
Мой сундучок находился на моей старой квартире над рекой, и я
написал для него адрес на обратной стороне одной из наших адресных

табличек, которые мы прибивали к бочонкам: « Мистеру Дэвиду до
в остребов ания , контора наемных карет, Дувр» . Э та табличка бы ла у меня в
кармане, заранее приготов ленная, чтобы привесить ее к сундучку, когда мне
удастся вынести его из дому; по дороге домой я искал кого-нибудь, кто
помог бы мне перетащить сундучок в контору почтов ых карет.
Неподалеку от Обелиска, [32]на Б лекфрайерс-роуд, стоял около
малень кой тележки, запря женной ослом, долгов я зый парень; когда я
проходил мимо, он поймал мой в згляд и крикнул: « Ну что, ротозей, небось
запомнил меня? » – заметив , что я присталь но на него смотрю. Я
остановился и сказал, что отнюдь не хотел его обидеть , а просто-напросто
размышлял, в озь мется ли он исполнить одно поручение.
–
Какое поручение? – спросил долгов язый парень.
–
Перев езти сундучок, – отв етил я .
–
Какой сундучок? – спросил долговя зый.
Я объяснил, что сундучок мой находится в доме на той же улице и
я даю шесть пенсов за достав ку его в контору дуврских наемны х карет.
–
По рукам. Шесть пенсов! – сказал долговя зый парень , в скочил в
запряженную ослом тележку, которая бы ла не чем ины м, как боль шим
деревя нны м коры том на колесах, и, грохоча, поскакал с такой скорость ю,
что мне приходилось напря гать в се силы , чтобы не отстать от осла.
В парне бы ло нечто вы зы вающее, особенно в его манере жев ать
соломинку в о время разговора, и это мне не понравилось. Но мы с ним уже
сгов орились , и мне пришлось пов ести его нав ерх в мою комнату, откуда
мы вы несли сундучок и поставили в тележку. Мне покуда не хотелось
прив ешив ать к сундучку табличку с адресом, чтобы кто-нибудь из семьи
хозя ина не проведал о моем плане и не задержал меня; поэтому я попросил
парня остановиться на минуту, когда он порав няется с глухой стеной
тюрь мы К оролевской С камьи. Т оль ко успел я это сказать , как он помчался
так, слов но и он сам, и мой сундучок, и тележка, и осел – все разом
обезумели, а я чуть не задохся, старая сь догнать его и окликая на бегу,

пока, наконец, не догнал в указанном мною месте.
Запыхавшись и раскрасневшись , я в ы ронил из кармана мои
полгинеи, достав ая табличку с адресом. Р ади сохранности монеты я засунул
ее в рот и, хотя руки у меня дрожали, очень удачно приладил табличку,
как в друг долговя зый ударил меня в подбородок, и я ув идел, что мои
полгинеи в ы летели изо рта ему на ладонь .
–
Э, да тут подсудное дело! – в скричал долгов я зый и с ужасной
гримасой схватил меня за в орот куртки.
–
Что! Удрать собрался? А ну-ка
пойдем в полицию, негодный маль чишка!
–
Отдайте мне мои день ги и остав ь те меня в покое! – сказал я в
испуге.
–
Пойдем в полицию! – повторил парень.
–
Т ам разберут, чь и это
деньги,
–
Отдайте мой сундучок и деньги! – закричал я и разрыдался .
Долговязый снов а пов торил: « Пойдем в полицию!» – и поставил
меня прямо перед ослом, слов но между этим животным и судьей была
какая-то св я зь , но вдруг передумал, пры гнул в тележку, уселся на мой
сундучок и, крикнув, что едет в полицию, помчался еще бы стрее, чем
раньше.
Я пустился за ним со в сех ног, но, зады хая сь от бега, не мог
кричать, да, пожалуй, и смелости бы у меня недостало. Раз дв адцать меня
чуть не задав или. Я терял его из виду, снова находил, снов а теря л, на меня
кричали, огрели меня кнутом, я упал в гря зь , кое-как поднялся , на кого-то
наскочил, налетелна столб. Но в от настал момент, когда, измученный
страхом и жарой, опасая сь , как бы в есь Лондон не бросился за мной в
погоню, я дал в озможность долгов язому парню скры ть ся с моими день гами
и сундучком. Я рыдал, я не в силах бы л перевести ды хание, но, не
останавлив аясь, вы шел на дорогу, ведущую к Гринвичу, который, как я
узнал раньше, находится на пути в Дувр. К дому моей бабушки, мисс
Бетси, я нес с собой чуть-чуть побольше имущества, чем бы ло у меня в ту

ночь , когда мое поя в ление на свет привело ее в такое негодов ание.

Гл ава ХIII
к чему привело мое решение
Кто знает, может быть, и мелькала у меня безумная мысль бежать
до самого Дувра, когда я отказался от погони за парнем с тележкой и
направ ил св ои стопы к Гринв ичу. Если и мелькнула у меня такая мы сль , то
я бы стро опомнился , ибо сделал остановку на К ент-роуд, на площадке с
бассейном и какой-то огромной нелепой статуей посредине, трубившей в
сухую раков ину. Здесь я присел на приступку у чь ей-то двери, измученный,
ослабевший от непомерного напря жения , и у меня уже не хватало сил
оплакив ать потерю сундучка и полгинеи.
К тому времени стемнело; я слы шал, как пробило десять часов ,
пока я сидел и отды хал. Но, к счасть ю, ночь бы ла летня я и погожая .
« Когда я отды шался и стеснение в груди прошло, я в стал и пошел дальше.
Несмотря на все св ое отчая ние, я и не помы шлял о том, чтобы в ернуться
назад. Вряд ли я подумал бы об этом, даже если бы на К ент-роуд
в озв ы шались сугробы Швейцарии.
Однако, хотя я и продолжал путь , меня тревожила мы сль о том,
что всем моим достоя нием бы ли три монеты по полпенни (право же,
дивлюсь , как они уцелели у меня в кармане до субботнего вечера). Мне
представ илось , будто я читаю газетную заметку о том, как меня нашли
мертвы м через день или два под чь им-то забором; и в уны нии я плелся
дальше, – хотя и старался идти побы стрее, – пока не случилось мне
поравня ть ся с лавчонкой, на которой в исело объяв ление, что здесь
покупают плать е леди и джентль менов и принимают по наив ы сшей цене
тря пки, кости и негодную кухонную утв арь . Хозя ин, облаченный в жилет,
сидел у двери лав чонки и курил, а так как с низкого потолка св ешивалось
множество сюртуков и штанов и освещены они бы ли только двумя тускло
горевшими св ечами, то мне почудилось , что этот человек похож на некое

мститель ное существо, которое перев ешало всех св оих врагов и теперь
радуется и веселится.
Недав ний мой опы т, приобретенный благодаря мистеру и миссис
Микобер, подсказал мне, что здесь я, пожалуй, найду способ хоть
ненадолго отогнать призрак голодной смерти. Я свернул в ближайший
переулок, сня л жилет, аккуратно сложил его и, сунув под мы шку, вернулся
к лав ке.
–
Простите, сэр, я бы хотел продать это по сходной цене, – сказал
я.
Мистер Доллоби, – во вся ком случае, это имя значилось на
в ы веске, – взял жилет, поставил св ою трубку стоймя , прислонив ее к
дверному кося ку, в ошел вместе со мной в лавку, сня л паль цами нагар с
обеих св ечей, разложил жилет на прилавке и посмотрел на него, потом стал
его рассматрив ать , держа против св ета, и в конце концов сказал:
–
Какую ты назначаешь цену за эту куцую жилетку?
–
О, вам лучше знать, сэр, – скромно отв етил я .
–
Я не могу быть и покупателем и продавцом, – в озразил – мистер
Доллоби.
–
Назначай св ою цену за эту куцую жилетку.
–
Нельзя ли получить за нее в осемнадцать пенсов? – после
некоторого колебания осв едомился я .
Мистер Доллоби снова свернул жилет и вручил мне,
–
Я бы ограбил св ое семейств о, если бы дал за нее дев ять
пенсов, – сказал он.
Т акая манера вести дело бы ла неприя тна, ибо на меня , сов ершенно
чужого челов ека, в озлагалась тя желая обя занность просить мистера
Доллоби, чтобы он ради меня ограбил св ое семейств о. Однако
обстоя тель ств а мои бы ли столь затруднительны , что я вы разил желание

получить дев ять пенсов, если он на это согласен. Пов орчав немного, мистер
Доллоби дал девя ть пенсов. Я пожелал ему спокойной ночи и вы шел из
лав ки, разбогатев на эту сумму и лишившись жилетки. Но когда я
застегнул св ою куртку, эта потеря оказалась не так уж в елика.
В сущности, я уже предв идел, что куртка последует за жилетом и
что боль шую часть пути до Дувра мне придется пройти в рубашке и
штанах, и я могу почитать себя счастлив ым, если доберусь до цели даже в
таком одеянии. Но я раздумывал об этом меньше, чем можно бы ло
предположить . Если не считать общих соображений касатель но длинной
дороги и долгов язого парня с тележкой, который так жестоко со мной
обошелся, мне кажется , у меня не было вполне отчетлив ого представления
об ожидающих меня трудностях, когда я снова тронулся в путь с девя ть ю
пенсами в кармане.
В голове у меня зародился план, как устроить ся на эту ночь , –
план, который я собирался прив ести в исполнение. Заключался он в том,
чтобы примоститься у ограды позади моей старой школы, там, где обы чно
стоя л стог сена. Мне чудилось , что я буду чув ствовать себя не таким
одиноким, находя сь неподалеку от мальчиков и от дортуара, где я , бы в ало,
рассказывал свои истории, хотя мальчики и не будут знать о моем
присутствии, а дортуар не приютит меня в св оих стенах.
День выдался для меня тя желый, и я бы л уже совсем без сил,
когда в зобрался , наконец, на Б лекхит. Не так легко бы ло оты скать С элем-
Хаус, но в се-таки я нашел его, нашел и стог сена в уголке и улегся , зайдя
сначала за ограду, посмотрев вв ерх, на окна, и убедившись , что в сюду
темно и тихо. Никогда не забы ть мне чув ств а одиночества, охватив шего
меня , когда я первый раз в жизни лег спать под откры тым небом!
Сон спустился ко мне, как спустился он в ту ночь и ко многим
другим отщепенцам, перед которы ми бы ли заперты двери домов и на
которы х лаяли дв оров ы е собаки, и мне снилось , будто я лежу на моей
старой школьной кровати, разгов аривая с мальчиками; но когда я очнулся,
я сидел на земле, шепча имя С тирфорта и дико глядя на звезды ,
искрив шиеся и мерцавшие над моей голов ой. Тут я вспомнил, где я

нахожусь в этот поздний час, и какое-то странное чув ство охв атило меня;
боясь неведомо чего, я в стал и побродил в округ. Но тускнеющее мерцание
звезд и бледный свет на небе – там, где занималась заря , – вернули мне
спокойствие, а так как в еки мои отяжелели, я снова лег и заснул, – хотя я и
в о сне чувств ов ал, что бы ло холодно.
–
и спал, пока меня не разбудили
теплые лучи солнца и утренний зв он колокола в Сэлем-Хаусе. Если бы я
мог надея ть ся , что С тирфорт еще здесь, я притаился бы где-нибудь ,
поджидая, когда он в ыйдет один; но я знал, что он должен бы л дав но уже
покинуть школу. Т рэдлс, может бы ть , еще остав ался , но это было весь ма
сомнитель но; к тому же у меня не бы ло желания откры ть ся ему, ибо,
в полне полагая сь на его доброе сердце, я не очень-то верил в его
рассудительность и счастливую звезду. В от почему я крадучись отошел от
ограды в то время, как ученики мистера Крикла поднимались с кров атей, и
двинулся по длинной пыль ной дороге, которую знал под названием
Дуврской еще в ту пору, когда бы л одним из этих учеников и когда мне и
в голов у не приходило, что кто-нибудь может ув идеть меня, плетущимся
по ней так, как плелся я сейчас.
Как непохоже бы ло это воскресное утро на воскресны е утра в
Ярмуте! Бредя в перед, я услы шал в обы чный час зв он колоколов, в стретил
людей, идущих в церков ь , миновал одну или дв е церкви, где собрались
прихожане и откуда выры валось наружу пение, в то в ремя как бидл сидел
и прохлаждался в тени у входа или стоя л под тисов ым деревом и, прикры в
рукою глаза от солнца, сердито смотрел на меня , проходящего мимо. Мир и
покой в оскресного утра осеняли в се и в сех, кроме меня . И в этом бы ла
разница. Гря зный, в есь в пы ли, со спутанны ми в олосами, я чувств овал
себя настоящим грешником. Если бы не вы зы вал я в памя ти трогательной
картины , – моя мать , юная, и прекрасная , плачет у камина, и, глядя на нее,
умиляется душой бабушка, – мне каж ется , у меня не хв атило бы в тот день
мужеств а продолжать путь. Но эта картина неизменно в озникала передо
мной и в лекла меня за собою.
В то воскресень е я прошел двадцать три мили, хотя и вы бился из
сил, так как не прив ык к таким переходам. Как сейчас вижу я себя : в от я
иду под в ечер по Р очестерскому мосту, усталый, со стерты ми ногами, и ем
хлеб, который купил себе на ужин. Несколь ко домиков с в ы весками

« Комнаты для путешеств енников » соблазня ли меня, но я боя лся истратить
последние св ои пенсы , а еще боль ше боя лся злобных в зглядов бродяг,
которы х встречал или обгонял по пути. Поэтому я не искал другой кров ли,
кроме небесного св ода, и, с трудом дотащив шись до Ч етема – ночь ю он
кажется призрачны м сооружением из мела, со св оими подъемны ми мостами
и похожими на Ноев ков чег судами без мачт на мутной реке, – я взобрался ,
наконец, на какую-то поросшую травой площадку для батареи, нав исав шую
над тропинкой, по которой шагал взад и в перед часовой. Здесь я улегся
в озле пушки и крепко проспал до утра, обрадованный близостью
шагавшего часов ого, хотя обо мне, расположив шемся над его голов ой, он
знал не боль ше, чем знали мальчики в С элем-Хаусе о том, что я лежу у
ограды .
Утром я бы л весь разбит, ноги ны ли, и я бы л сов ершенно
ошеломлен барабанны м боем и топотом маршировав ших солдат, которы е
как будто надв игались на меня со в сех сторон, когда я стал спускать ся
в низ, на длинную и узкую улицу. Чувствуя , что сегодня я могу пройти
лишь очень неболь шое расстоя ние, если хочу сберечь силы для зав ершения
моего путешествия , я решил прежде в сего продать куртку. Я тотчас снял с
себя куртку, чтобы приучить себя обходиться без нее, и, неся ее под
мы шкой, приступил к осмотру лав ок готов ого плать я .
Продать куртку оказалось нетрудным делом: торговцев
подержанны м плать ем бы ло много, и почти все они подстерегали клиентов ,
стоя в дв ерях. Но так как многие из них в ы весили среди разны х других
в ещей один-два офицерских мундира с эполетами, то солидный характер их
торгов ы х операции привел меня в смущение, и я долго шел, не решаясь
предложить св ой товар.
Скромность побудила меня отдать предпочтение лав кам для
матросов и лав чонкам, подобны м лав чонке мистера Доллоби. и отв лекла
мое в нимание от более пристойных зав едений. Наконец я оты скал одну,
которая показалась мне многообещающей и находилась на углу грязного
закоулка, упиравшегося в огороженный пустырь , поросший крапив ой; на
перекладинах изгороди разв ев алась поношенная матросская одежда,
очев идно переполнив шая лавку до отказа, и тут же виднелись складны е

койки, заржав ленны е ружья , клеенчаты е шапки и несколь ко подносов ,
зав аленны х
таким
количеств ом
стары х,
заржав ленны х
ключей
в сев озможных размеров, что, казалось , они подошли бы ко всем дв еря м на
белом свете.
В эту лавчонку, низень кую и малень кую, которую скорее
затемняло, чем осв ещало зав ешенное одеждой оконце, я вошел,
спустившись на несколь ко ступеней, в ошел с трепещущим сердцем и
отнюдь не почувств овал успокоения , когда из гря зной конуры позади
лав ки вы скочил безобразный старик, обросший щетинистой седой бородой,
и схв атил меня за в олосы . На вид это был ужасный старик в омерзительно
гря зном жилете, и от пего несло ромом. В каморке, откуда он вышел,
стоя ла кровать , покры тая измя тым и рваны м лоскутны м одеялом, и бы ло
еще одно оконце, за которы м в иднелись в се те же крапив а и хромой осел.
–
Ох, что тебе нужно? – скрив ив рот, спросил старик злобны м,
хнычущим голосом.
–
Ох, глаза мои, ноги мои, руки, что тебе нужно? Ох,
легкие мои, печень, что тебе нужно? Ох, гр-ру, гр-ру!
Я пришел в такой ужас от этих слов – в особенности от
последнего, непонятного и произнесенного дважды , которое звучало так,
словно у него в горле была трещотка, – что ничего не мог ответить . Тогда
старик, в се еще держа меня за в олосы , пов торил:
–
Ох, что тебе нужно? Ох, глаза мои, ноги мои, руки, что тебе
нужно? Ох, легкие и печень , что тебе нужно? Ох, гр-ру!
Это слово он выкрикнул столь энергически, что глаза его чуть не
в ы скочили из орбит.
–
Я хотел узнать , не купите ли в ы куртку, – дрожа, пролепетал я.
–
Ох, посмотрим эту куртку! – крикнул старик.
–
Ох, сердце мое в
огне, покажи нам эту куртку! Ох, глаза мои, ноги мои, руки, подав ай эту
куртку!
Он выпустил мои в олосы из св оих трясущихся рук, похожих на

когти огромной птицы , и надел очки, которы е отнюдь не украсили его
в оспаленных глаз.
–
Ох, сколь ко за эту куртку? – крикнул старик, предв аритель но
осмотрев ее.
–
Ох... гр-ру!. . С коль ко за эту куртку?
–
Полкроны, – отв етил я , немного оправив шись.
–
Ох, легкие мои и печень , нет! – крикнул старик.
–
Ох, глаза мои,
нет! Ох, ноги мои и руки, нет! Восемнадцать пенсов . Гр -ру!
Каждый раз при этом в осклицании его глазам, казалось , грозила
опасность в ыскочить из орбит, и каждую фразу он произносил нараспев ,
слов но на какой-то мотив, в сегда один и тот же, боль ше всего, пожалуй,
напоминав ший зав ы вание ветра, которое начинается на низких нотах, потом
в збирается все вы ше и, наконец, снова замирает, – другого сравнения я не
могу поды скать .
–
Ну, что ж, я возьму восемнадцать пенсов, – сказал я, радуясь
заключению сделки.
–
Ох, печень моя! – воскликнул старик, шв ырнув куртку на
полку.
–
Ступай вон из лав ки! Ох, легкие мои, ступай в он из лав ки! Ох,
глаза мои, ноги мои и руки... гр-ру! денег не проси! Давай меня ть ся.
Никогда в жизни, ни до, ни после этого, не бы л я так испуган; все
же я смиренно сказал ему, что мне нужны день ги, а в се остальное мне ни к
чему, но, если ему угодно, я готов подождать денег на улице и торопить
его не собираюсь . Затем я вы шел на улицу и уселся в углу, в тени. Здесь
просидел я много часов , тень уступила место солнечному св ету, солнечны й
свет снова уступил место тени, а я все сидел и ждал денег.
Полагаю, среди подобного рода торговцев не нашлось бы в торого
такого сумасшедшего пья ницы . Ч то он хорошо изв естен в округе и про
него идет молв а, будто он продал душу дьяволу, это я скоро поня л
благодаря в изитам, наносимы м ему мальчишками, которы е все время
в ертелись около лавки и разглашали эту легенду, требуя, чтобы он принес

свое золото.
–
Не прикиды в айся , Ч арли, сам знаешь , что ты не бедняк! Т ащи-
ка сюда св ое золото! Т ащи золото, за которое продался дь яв олу! Жив ей,
Чарли! Оно зашито в тюфя ке! А ну-ка, вспори тюфяк и дай нам немножко
золота!
Эти выкрики и многочисленны е предложения одолжить ему для
этой цели нож прив одили его в такое исступление, что в течение целого дня
он то и дело выбегал из лавки, а мальчишки то и дело пускались наутек. В
я рости своей он иной раз принимал меня за одного из них, бросался ко мне
с пеной у рта, слов но хотел разорвать на куски, потом, узнав меня в
последний момент, ныря л в лав чонку и, судя по звукам, доносив шимся
оттуда, валился на кровать и орал, как безумный, распев ая на св ой лад
« Смерть Нельсона»[33]и вставляя перед каждым стихом « ох!» , а в
промежутках бесчисленны е « гр-ру!» . В довершение в сех бед мальчишки,
заметив, с каким терпением и настойчив ость ю я , полуодетый, сижу у лав ки,
установили мою связь с эти заведением, приня лись шв ыря ть в меня
камнями и в есь день жестоко меня обижали.
Старик делал немало попы ток в ы нудить у меня согласие на мену:
то он вы ходил с удочкой, то со скрипкой, то с треуголкой, то с флейтой.
Но я уклонялся от в сех предложений и продолжал сидеть , охв аченны й
отчаянием, вся кий раз со слезами на глазах умоляя его отдать мне деньги
или в ернуть куртку. Наконец он начал в ы плачивать мне по полпенни, и
прошло добрых два часа, прежде чем у меня постепенно набрался шиллинг.
–
Ох, глаза мои, ноги мои и руки! – после длинной паузы
в оскликнул он тогда, с отв ратительной гримасой в ыгляды вая из лавки.
–
Уйдешь ты , если я дам еще два пенса?
–
Не могу, я умру с голоду, – сказал я .
–
Ох, легкие мои и печень ! А если еще три пенса, тогда уйдешь?
–
Я ушел бы и так, если бы мог, но мне до зарезу нужны день ги, –
отв етил я.

–
Ох, гр-ру!
Право же, нев озможно передать, как он в ы винчив ал из себя это
в осклицание, когда посматривал на меня из-за дверного кося ка, так что
было видно только его злое, старое лицо.
–
А если четыре пенса, тогда уйдешь?
Я так ослабел и устал, что принял это предложение, в зял не без
трепета день ги из его когтистой руки н ушел незадолго до заката солнца,
терзаемый таким голодом и такой жаждой, каких никогда еще не ощущал.
Но, истратив три пенса, я в скоре совсем оправился и, придя в лучшее
расположение духа, проков ы ля л семь миль по дороге.
На ночлег я снова расположился у стога сена и спокойно заснул,
предварительно в ы мы в в ручье покры ты е волдыря ми ноги и кое-как
обложив их холодны ми листь ями. Наутро, в нов ь тронув шись в путь , я
обнаружил, что дорога тя нется вдоль хмельников и фруктовых садов . Лето
близилось к концу, в садах рдели спелые яблоки, и кое-где уже начался
сбор хмеля. В се это показалось мне удивительно красив ы м, и я решил
пров ести эту ночь в хмельнике, полагая, что длинны е ряды жердей,
обвиты х изящными гирля ндами листьев , состав ят мне прия тную компанию.
В тот день бродя ги бы ли еще назойлив ее, чем рань ше, и внушили
мне такой страх, что память о нем свежа и по сие время . Некоторы е из них
походили на разбойников , они таращили на меня глаза, когда я проходил
мимо, или останавлив ались и кричали мне вслед, чтобы я вернулся
потолков ать с ними; когда же я пускался наутек, они швы ряли вдогонку
камни. Запомнился мне один молодой парень с женщиной – в ероятно,
странствующий медник, судя по его сумке и жаров не, – который устав ился
на меня , а потом заорал таким зы чны м голосом, приказы в ая в ернуться, что
я приостановился и оглянулся.
–
Иди, коли зов ут! – крикнул медник.
–
Анетояизтебявсе
кишки в ы пушу!
Я почел наиболее благоразумным в ернуть ся . Когда я к ним

приблизился , старая сь всем св оим в идом умилостив ить медника, я заметил,
что у женщины подбит глаз.
–
Куда идешь? – спросил медник, закопченной рукой вцепившись
в мою рубашку.
–
Иду в Дувр, – ответил я .
–
Откуда? – спросил медник, закручивая мою рубашку, чтобы
покрепче меня держать.
–
Иду из Лондона, – ответил я .
–
Чем промы шля ешь? – спросил медник.
–
Воришка?
–
Нет, что вы! – сказал я .
–
Что? Не в оришка? Ч ерт подери! Если будешь хвастать своей
честностью, я тебе голову проломлю! – сказал медник.
Он угрожающе замахнулся св ободной рукой, а затем осмотрел
меня с голов ы до пят.
–
Есть у тебя день ги на пинту пива? Если есть , вы клады в ай,
покуда я их сам не отобрал!
Несомненно, я отдал бы деньги, если бы не в стретился глазами с
женщиной, которая слегка покачала голов ой и беззвучно прошептала:
« Нет!»
–
Я очень беден, у меня нет денег,
–
сказал я , пы таясь
улыбнуться .
–
Это что еще значит? – крикнул медник, вперив в меня столь
грозный в згляд, что я испугался, уж не видит ли он у меня в кармане
деньги.
–
Сэр!. . – пролепетал я .

–
Это что такое? Почему у тебя на шее шелков ый платок моего
брата? – в опросил медник.
–
Подай-ка его сюда!
В одну секунду он сорвал с меня платок и швырнул его женщине.
Женщина громко захохотала, слов но принимая это за шутку, и,
шв ы рнув мне назад платок, снова, как и раньше, слегка качнула голов ой и
беззвучно прошептала: « Уходи!» Но не успел я последовать ее сов ету, как
медник с такой силой в ырв ал у меня из рук платок, что я отлетел, слов но
перы шко; потом он накинул платок себе на шею, с прокля ть ем пов ернулся
к женщине и ударом кулака сшиб ее с ног. Никогда не забыть мне, как она
упала навзничь на каменистую дорогу, как слетел с нее чепец, а волосы
побелели от пы ли; и не забы ть мне, как я , отойдя , огля нулся и ув идел, что
она сидит на тропинке, тя нущейся по придорожной насыпи, и уголком
шали в ы тирает кров ь с лица, а медник шагает дальше.
Это приключение нагнало на меня такой страх, что теперь , зав идев
издали бродя г, я поворачив ал назад, прятался в укромном местечке и ждал,
пока они не скроются из в иду. С лучалось это очень часто и я в ля лось
нешуточной помехой на моем пути. Но и эту беду, и в се другие беды , с
какими сталкив ался я во в ремя моего путешествия , мне как будто помогала
переносить созданная моей фантазией картина – образ моей юной матери
перед поя в лением моим на св ет. Он был со мной неотлучно. Он бы л со
мною там, в хмель нике, когда я лег спать; он бы л со мною утром при
пробуждении; он влек меня за собой в есь день . С той поры он всегда в стает
передо мной, когда я в споминаю солнечную улицу Кентербери, слов но
дремлющего в горя чем свете, его древние дома и арки, и в еличественны й
серый собор, и грачей, летающих вокруг башен. Когда я вы шел, наконец,
на пусты нное широкое плато близ Дувра, этот образ озарил уны лый пейзаж
лучом надежды , и толь ко на шестой день после побега, когда я достиг
главной цели своего путешеств ия и вступил в самый город, – тогда толь ко
покинул он меня. Да, в от что странно: когда я , в рв аны х башмаках,
запы ленны й, обожженный солнцем, полураздетый, вошел в город, к
которому так долго стремился, образ матери исчез, как сновидение,
покинув меня , беспомощного и удрученного.

Я начал наводить справки о моей бабушке прежде всего среди
лодочников и получал самы е разнообразные ответы . Один сказал, что она
живет на мая ке С аут-Форленд и там опалила себе бакенбарды; другой – что
ее привя зали крепко-накрепко к боль шому бакену за гав ань ю и посещать ее
можно толь ко в часы между прилив ом и отлив ом; третий – что ее посадили
в тюрь му Мейдстон за кражу детей; четвертый – что в о время последней
бури видели, как она села на помело и полетела прямехонь ко в К але.
Извозчики, к которы м я потом обратился , давали такие же шутлив ы е и
такие же непочтитель ные отв еты , а лавочники, не одобряя внешнего моего
в ида, не желали дослушать до конца и обычно отвечали, что им нечего мне
дать . С той поры как я убежал, ни разу еще я не чувств овал себя таким
несчастны м и обездоленны м. День ги я все истратил, продать бы ло нечего.
Меня терзали голод и жажда, силы мои исся кли, а цель казалась в се такою
же далекой, как если бы я и не покидал Лондона.
Утро ушло на эти расспросы , и, наконец, я присел у порога пустой
лав ки близ рынка и задумался о том, не направить ли мне св ои стопы к
другим городкам, упомя нутым в пись ме, как в друг проезжавший мимо
изв озчик уронил попону. Когда я подня л се, добродушное лицо этого
человека придало мне храбрости, и я спросил, не может ли он сказать , где
живет мисс Т ротвуд, хотя этот вопрос я задав ал так часто, что слов а
засты в али у меня на губах.
–
Т ротвуд? – отозв ался он.
–
Постой-ка, я рту фамилию знаю.
Старая леди?
–
Да, немолодая, – отв етил я .
–
Держится очень пря мо? – продолжал он и сам вы пря мился.
–
Да, кажется так, – сказал я .
–
Носит с собой сумку? – спросил он.
–
Очень большую сумку?
Сердитая особа, так и накиды в ается на людей?
Сердце у меня екнуло, когда я признал безуслов ную точность
этого описания.

–
Ну, так в от что я тебе скажу, – продолжал извозчик, – если ты
поднимешься вон туда, – он указал кнутом в сторону холмов , – и пойдешь
в се пря мо, пока не увидишь домов у моря , думаю, там ты услы шишь о
ней.
Т олько вряд ли она что-нибудь подаст, так в от в озь ми пенни.
С благодарность ю я принял подая ние и купил себе хлеба.
Подкрепля я сь на ходу, я побрел в том направ лении, какое указал мне
добрый человек, и прошел немало, а домов, о которы х он говорил, в се не
было. Наконец я увидел вдали несколько домиков и, приблизившись к
ним, в ошел в лав очку (такие лавки у нас обы чно назы в али мелочны ми) и
осв едомился , не могут ли мне сказать, где жив ет мисс Т ротвуд. Я
обращался к мужчине за прилавком, – он отв ешив ал рис какой-то дев ице, –
но та, думая , что вопрос задан ей, бы стро обернулась .
–
Моя хозяйка? – в оскликнула она.
–
Что тебе нужно от нее,
маль чик?
–
Простите, я хотел бы поговорить с ней, – отв етил я .
–
Верно, в ыклянчить что-нибудь! – отрезала дев ица.
–
Право же, нет! – сказал я .
Но, в спомнив вдруг, что именно таков о было мое намерение, я в
смущении замолчал и почув ств ов ал, как румя нец залил мне лицо.
Девушка, которая , судя по ее словам, бы ла служанкой моей
бабушки, положила рис в корзинку и вы шла из лав ки, сказав мне, что я
могу следовать за ней, если хочу узнать , где жив ет мисс Т ротвуд. Я не
ждал в торичного приглашения , хотя меня охв атил такой страх и я так
в олнов ался, что ноги у меня подкашивались . Я последов ал за дев ицей, и
в скоре мы подошли к хорошень кому малень кому коттеджу с в еселы ми
окнами-фонарями; перед коттеджем бы л четырехугольный усыпанный
грав ием дворик или садик, где чудесно благоухали цветы , за которы ми
заботлив о ухажив али.

–
Это дом мисс Тротвуд, – объя вила дев ица.
–
Т еперь ты его
в идишь, и боль ше мне нечего тебе сказать .
С этими словами она убежала в дом, слов но снимая с себя
отв етств енность за мое появ ление, а я остался один у калитки и безутешно
смотрел поверх нее на окно гостиной, где видна бы ла кисейная занав еска,
посредине раздвинутая , большой круглый зеленый экран или веер,
укрепленный на подоконнике, малень кий столик и громадное кресло,
в нушившие мне опасения, что, бы ть может, в эту самую минуту в нем
в осседает величеств енно и грозно моя бабушка.
К тому времени мои башмаки пришли в печальное состояние.
Подметки постепенно отв алились , а св ерху кожа потрескалась и лопнула,
так что они ни в идом св оим, ни формой уже не походили на обувь . Шляпа
(служив шая мне и ночны м колпаком) была так сплющена и помя та, что
самая старая дыряв ая кастрюля без ручки, в аляющаяся в мусорной куче,
могла бы преспокойно соперничать с ней. Моя рубашка и штаны ,
загря знившиеся от пота, росы , трав ы и кентской земли, на которой я спал,
и в добав ок разорванны е, могли бы отпугив ать птиц от бабушкиного сада,
покуда я стоял у калитки. В олосы мои не знали ни гребня, ни щетки с той
поры , как я ушел из Лондона. От неприв ы чно долгого пребы в ания на
откры том в оздухе и солнцепеке мое лицо, шея и руки загорели до черноты .
С головы до пят я был осыпан меловой пылью, словно вылез из печи для
обжигания изв ести. В от в каком плачев ном состоя нии, мучитель но это
сознав ая , я собирался в стретить ся с моей грозной бабушкой и медлил,
прежде чем вперв ы е предстать пред ней.
Спустя некоторое время, когда нерушимая тишина за окном
гостиной нав ела меня на мы сль , что бабушки там нет, я поднял глаза к
окну в о в тором этаже, где ув идел румяного, симпатичного седов ласого
джентльмена, который забавно прищурил один глаз, несколь ко раз кив нул
мне голов ой, столько же раз покачал ею, улыбнулся и скры лся .
Я и без того уже был растеря н, а теперь , в идя такое странное
поведение, растерялся еще боль ше и готов был улизнуть, чтобы
поразмы слить , как мне надлежит действ овать , но в эту минуту из дома

в ы шла леди в платке, повя занном поверх чепца, в садов ы х перчатках, с
садовой сумкой на животе, напоминающей суму сборщика дорожны х
пошлин, и с боль шим ножом. Я тотчас признал в ней мисс Б етси, потому
что, в ы йдя из дома, она прошеств ов ала с такою же важностью, с какой
шествов ала по нашему саду в бландерстонском Грачевнике, о чем так часто
рассказывала моя бедная мать .
–
Вон отсюда! – сказала мисс Бетси, тряхнув голов ой и рассекая
в оздух ножом.
–
Вон отсюда! Мальчишек сюда не пускают!
С трепещущим сердцем я смотрел, как она проследов ала в угол
сада и, наклонив шись, приня лась в ы капыв ать какой-то корешок. Потом,
окончатель но упав духом, но дв ижимый отчая нием, я потихоньку вошел в
сад и, останов ив шись подле нее, тронул ее пальцем.
–
Простите, судары ня...
–
начал я . Она вздрогнула и подня ла
глаза.
–
Простите, бабушка...
–
Что? – в скричала мисс Б етси таким удивленным юном, какого я
никогда еще не слы хивал.
–
Простите, бабушка, я ваш в нук.
–
О господи! – сказала бабушка. И села пря мо на дорожку.
–
Я Дэвид Копперфилд из Бландерстона в Суффолке, где вы бы ли
в ту ночь , когда я родился , и видели мою дорогую маму. Я был очень
несчастен с тех пор, как она умерла. Обо мне не заботились , ничему меня не
учили, бросили на произвол судьбы , застав или в зя ть ся за работу, которая
мне никак не подходит. В от потому-то я и убежал, и пришел к вам. В
перв ый же день меня ограбили, в сю дорогу я шел пешком и за в се это
в ремя ни разу не спал в постели.
Тут я вдруг потеря л самообладание и, разв едя руками, чтобы
показать ей мое оборв анное плать е и призв ать его в св идетели перенесенны х

мною страданий, разразился рыдания ми, которы е, вероятно, накопились в о
мне за в сю эту неделю.
Бабушка, лицо которой не в ыражало решительно никаких чув ств
кроме беспредель ного изумления , сидела на грав ии и смотрела на меня в о
в се глаза, пока я не разрыдался , а тогда она бы стро встала, схватила меня за
шив орот и потащила в гостиную. Т ам она перв ы м делом откры ла в ысокий
стенной шкаф, достала оттуда несколько бутылок и влила мне в рот
понемножку из каждой. Должно бы ть, она хватала их наугад, потому что,
помню, я почув ствов ал в кус анисовой в одки, анчоусного соуса и приправ ы
к салату. Угостив меня этими подкрепля ющими средств ами и в идя , что я
продолжаю истерически в схлипыв ать и не могу сдержать себя, она уложила
меня на див ан, подсунула мне под голову шаль , а под ноги св ой
собств енный платок с голов ы , чтобы я не запачкал обивки, затем уселась за
упомянуты м мною зелены м в еером или экраном, так что я не в идел ее лица,
и начала в осклицать: « Господи, помилуй!» – слов но стреляя из пушки с
промежутками в одну минуту. Немного погодя она позв онила в
колокольчик.
–
Дженет.
–
сказала бабушка, когда в комнату вошла служанка, –
поднимись нав ерх, передай мой прив ет мистеру Дику и скажи, что я хочу с
ним погов орить .
Дженет как будто удивилась при в иде меня , неподв ижно лежащего
на див ане (я не смел пошев ельнуть ся , опасая сь вы звать неудовольствие
бабушки), однако пошла исполнять поручение. Б абушка, заложив руки за
спину, шагала в зад и вперед по комнате, пока не вошел, улыбаясь, тот
самы й джентльмен, который подмигив ал мне из в ерхнего окна.
–
Мистер Дик, – ск азала моя бабушка, – не прикиды вайтесь
дурачком, потому что никто не может бы ть более рассудителен, чем в ы ,
стоит вам того пожелать . В се мы это знаем. А стало бы ть – не
прикиды в айтесь дурачком.
Джентльмен мгновенно сделал серь езное лицо и, показалось мне,
посмотрел на меня так, слов но умоля л не заикаться об окне.

–
Мистер Дик, вы слы шали от меня о Дэвиде Копперфилде? –
продолжала бабушка.
–
Не притворяйтесь , будто у в ас нет памя ти, мы-то с
в ами знаем, что это не так.
–
Дэвид Копперфилд? – переспросил мистер Дик, который, по
моему мнению, мало что об этом помнил.
–
Дэвид Копперфилд? О да,
конечно! Дэвид... разумеется .
–
Ну так вот это его мальчик, его сы н, – сказала бабушка.
–
Он
был бы вылитый отец, если бы не был похож также и на свою мать.
–
Его сын? – пов торил мистер Дик.
–
Сын Дэв ида? Неужели?
–
Да,
–
подтв ердила бабушка,
–
и недурную придумал он
проделку. Он убежал. Ах, его сестра, Б етси Т ротвуд, никогда бы не
убежала!
Бабушка решитель но тряхнула голов ой, вполне полагая сь на
характер и пов едение девочки, которая так н не родилась.
–
О! Вы думаете, она бы не убежала? – спросил мистер Дик.
–
Господи, спаси и помилуй этого челов ека! – сердито воскликнула
бабушка.
–
О чем это он толкует? Да разве я не знаю, что она бы не
убежала? Жила бы она со своей крестной матерью, и бы ли бы мы
прив язаны друг к другу. Сделайте милость , скажите, куда и откуда могла
бы бежать его сестра Бетси Т ротвуд?
–
Никуда, – ск аз ал мистер Дик.
–
Ну вот, – ото зв ал ась бабушка, смя гченная его отв етом, – так
зачем же в ы прикиды в аетесь простофилей, когда ум у в ас острый, как
ланцет хирурга? Здесь вы видите перед собой Дэвида Копперфилда
младшего, и я в ам задаю вопрос, что мне с ним делать?
–
Что вам с ним делать? – беспомощно пов торил мистер Дик,
почесы в ая голову.
–
О! Что с ним делать?

–
Да, – с в ажной миной подтв ердила моя бабушка, подня в
указательный палец. – Говорите же! Мне нужен здравый совет.
–
Ну, что ж , будь я на вашем месте, – з адумчиво начал мистер
Дик, устремив на меня рассея нный в згляд, – я бы ...
Созерцание моей особы , казалось , в нушило ему какую-то мы сль , и
он бодро добавил:
–
Я вымыл бы его!
–
Дженет! – произнесла бабушка, обращая сь к служанке с тихим
торжеств ом, которое бы ло мне в ту пору непоня тно.
–
Мистер Дик
разрешает в се наши сомнения. С огрей в оду для ванны .
–
Хотяяибыл
глубоко заинтересов ан этим разгов ором, но в то же время нев оль но
разгляды в ал мою бабушку, мистера Дика и Дженет и заканчив ал уже
начаты й мною осмотр комнаты .
Бабушка моя бы ла леди в ы сокого роста со строгим, но
благообразным лицом. В ее физиономии, в ее голосе, в ее походке и осанке
было что-то непреклонное, чем в полне объя сня ется впечатление,
произв еденное ею на такое кроткое существо, как моя мать ; однако черты
лица у нее бы ли скорее красивы е, хотя жесткие и суров ые.
Особенно обратил я внимание на ее живые, блестящие глаза.
Седы е в олосы ее бы ли причесаны просто, на пробор, и прикрыты чепцом,
который я назв ал бы домашним чепчиком; я имею в в иду чепец, более
принятый в те времена, чем нынче, – чепец с кры ль ями, зав язанны ми под
подбородком. Платье на ней было бледно-лилов ое и удивительно опря тное,
но узкого покроя, словно она предпочитала не носить на себе ничего
лишнего. Помню, оно показалось – мне похожим на амазонку, у которой
отрезали ненужный шлейф. У пояса она носила золоты е часы – мужские,
судя по их величине и форме, – с цепочкой и печатками, на шее у нее бы л
в оротничок, напоминающий мужской, а на – запя стья х обшлага, в роде
манжеток.
Мистер Дик, как я уже говорил, бы л седовласы м и румяны м. На

этом я бы и закончил описание его, не будь у него странной привы чки
держать голову понуро (однако не от преклонны х лет – так бы вало и с
учениками мистера Крикла после побоев), а его серы е глаза, в ы пуклы е и
большие, со странны м водянистым блеском, его рассея нность, покорность
моей бабушке и детский в осторг, когда она его хв алила, заронили в меня
подозрение, не помешан ли он немножко, хотя я и недоумевал, почему же
он находится здесь , если он и в самом деле сумасшедший. Одет он бы л, как
и полагается джентльмену, в просторный серый сюртук с жилетом и белы е
штаны ; в карманчике у него бы ли часы , а в боковы х карманах день ги,
которы ми он побрякивал, слов но очень ими гордился .
Дженет, хорошень кая краснощекая девушка лет дев ятнадцати –
двадцати, бы ла воплощением опрятности. Хотя в тот момент я никаких
других наблюдений, свя занны х с нею, не сделал, но могу упомя нуть здесь о
том, что обнаружил впоследствии: она была одной из многих опекаемы х
моей бабушки, которы х та принимала к себе на службу со специальной
целью воспитать в них отвращение к мужскому полу и которы е обы чно
зав ершали свое отречение тем, что в ы ходили замуж за какого-нибудь
пекаря .
Комната была такою же опря тной, как Дженет и бабушка. С ейчас,
когда я отложил на секунду перо, чтобы подумать о ней, снова ворв ался ко
мне ветерок с моря, насы щенный ароматом цв етов; и снов а я ув идел
старомодную мебель , натертую до блеска, неприкосновенное бабушкино
кресло и столик перед круглы м зелены м экраном в окне-фонаре, ков ер,
покры тый дорожкой из грубой шерсти, кошку, подстав ку для чайника в
камель ке, двух канареек, старинный фарфор, чашу для пунша,
наполненную сухими лепестками роз, в ы сокий шкаф, хранивший
в сев озможные бутылки и горшочки; увидел я и себя самого, лежащего на
диване, такого чужого всему меня окружающему, в сего покры того пы ль ю,
увидел, как я лежу и подмечаю в се.
Дженет пошла готовить ванну, когда бабушка, к крайнему моему
испугу, внезапно оцепенела от негодов ания и едв а могла в ы крикнуть :
–
Дженет! Ослы!

Дженет взлетела по лестнице, слов но дом бы л охв ачен пламенем,
в ы скочила на малень кую лужайку перед коттеджем и отогнала двух ослов ,
осмелив шихся ступить копы том на лужайку (на них ехали верхом дв е
леди). Т ем временем бабушка, в ыбежав из дому, схв атила за уздечку
треть его осла с сидев шим на нем ребенком, круто повернула его, в ы вела из
заповедника и дала пощечину злосчастному юнцу – погонщику, который
осмелился осквернить священную землю.
Я и по сей день не знаю, имела ли бабушка какие-нибудь законные
прав а на эту лужайку, но она решила, что имеет, а для нее это бы ло одно и
то же. В еличайшим для нее оскорблением, требующим немедленного
в озмездия , бы ло поя вление осла на сей пречистой лужайке. Ч ем бы ни
занималась бабушка, в каком бы интересном разгов оре ни принимала
участие, осел мгновенно изменял ход ее мы слей, и она стремительно
набрасывалась на него. Кув шины и лейки стоя ли наготов е в укромны х
уголках, чтобы окатить в одой дерзких мальчишек; за дв ерью бы ли
припря таны палки; во в се часы дня совершались в оинств енны е вы лазки, и
борьба велась непреры в но. Б ы ть может, она бы ла прия тны м разв лечением
для погонщиков , возможно также, что наиболее смы шленые ослы ,
уразумев положение дел, устремля лись сюда со св ойств енны м им
упря мством. Знаю только, что, пока готов или в анну, таких тревог бы ло
три, и во в ремя последней и самой отчаянной в ылазки я видел, как моя
бабушка вступила в единоборств о с ры жев аты м подростком лет пятнадцати
и стукнула его ры жую голову о калитку, прежде чем он сообразил, что тут
происходит. Т акие вы лазки бы ли тем более уморитель ны , что в это в ремя
бабушка кормила меня бульоном с ложки (твердо ув ерив себя в том, будто
я умираю с голоду и поначалу должен принимать пищу маленькими
порциями), я разев ал рот в ожидании ложки, а бабушка опускала ее в
чашку, кричала: « Дженет! Ослы!» – и бросалась в атаку.
Ванна принесла мне в еликое облегчение. После ночев ок в поле я
чувств ов ал сильную боль во в сем теле и такую усталость и сонлив ость, что
то и дело клевал носом. Когда я вы купался , они (я имею в виду бабушку и
Дженет) облачили меня в рубашку и панталоны , принадлежав шие мистеру
Дику, и обмотали двумя-тремя огромны ми шаля ми. В какой узел я тогда
преобразился – не знаю, помню толь ко, что мне бы ло очень жарко.

Ослабев ший и сонный, я вскоре опять улегся на див ан и заснул.
Быть может, то бы л сон, порожденный фантазией, так долго
занимавшей мои мысли, но проснулся я под в печатлением, будто бабушка
подошла и наклонилась надо мной, откинула мне в олосы с лица, поудобнее
положила мою голов у и постояла рядом с диваном, глядя на меня. С лов а
« красив ый маль чик» или « бедный маль чик» как будто еще звучали в моих
ушах, но, разумеется, когда я проснулся , ничто не могло нав ести на мы сль ,
что они бы ли произнесены моей бабушкой, сидевшей в окне-фонаре и
в зирав шей на море из-за зеленого экрана, который был укреплен на чем-то
в роде вертлюга и мог пов орачивать ся в любую сторону.
Вскоре после моего пробуждения мы пообедали жареной курицей
и пудингом; сидя за столом, я и сам походил на св язанную птицу и с
большим трудом мог дв игать руками. Но раз бабушка сама запеленала
меня , то я и не жаловался на такое неудобств о. В се это время я с боль шой
трев огой размы шлял о том, что собирается она со мной сделать , но она
обедала в глубоком молчании и лишь изредка, посмотрев на меня ,
сидевшего напротив , произносила: « Господи, помилуй!» – а это отнюдь не
рассеивало моей тревоги.
Убрали скатерть , постав или на стол бутылку хереса (мне тоже дали
рюмочку), и бабушка снова послала за мистером Диком, который,
присоединив шись к нам, постарался принять самый глубокомысленный
в ид, когда она попросила его вы слушать мою историю и постепенно
в ы тя нула ее из меня , задавая в опросы . Пока я рассказы вал, она не спускала
глаз с мистера Дика – не будь этого, он, я думаю, погрузился бы в сон, а
в ся кий раз, когда он готов бы л расплы ть ся в улыбку, его останавливали
нахмуренны е брови бабушки.
–
Понять не могу, что приключилось с этой бедной, злосчастной
малюткой, почему она в зя ла и вы шла еще раз замуж! – сказала бабушка,
когда я кончил рассказ.
–
Может бы ть , она влюбилась в своего в торого мужа,
–
предположил мистер Дик.

–
Влюбилась! – повторила бабушка. – Ч то вы хотите этим сказать?
Зачем ей было это делать?
–
Может бы ть , она это сделала для св оего удовольствия , –
подумав и глупо улыбнув шись , сказал мистер Дик.
–
Удовольствие, как бы не так! – воскликнула бабушка.
–
Нечего
сказать , большое удовольствие для бедной малютки простодушно
доверить ся какому-то негодя ю, который, конечно, должен бы л плохо
обращаться с ней. Хотела бы я знать , что она в оображала? Один муж у нее
уже бы л. Она проводила до могилы Дэв ида Копперфилда, который всегда,
с самой колыбели, бегал за в осков ы ми куклами. У нее родился младенец –
о! в ту ночь на пятницу, когда она родила на свет вот этого ребенка,
который тут сидит, там в доме бы ло дв ое младенцев – чего же еще ей было
нужно?
Мистер Дик украдкой кив нул мне голов ой, как бы дав ая поня ть ,
что на это нечего ответить .
–
Она даже не могла родить такого ребенка, какого родила бы
в ся кая другая! – продолжала бабушка.
–
Где сестра этого мальчика, Б етси
Т ротвуд? Нет ее. Ах, полно!
У мистера Дика бы л сов сем испуганный в ид.
–
А этот докторишка с пов исшей набок голов ой, Джеллипс или
как его там зовут, – сказала бабушка, – он-то о чем думал? Только и знал,
что твердил мне, как реполов (да он и похож на реполов а!): « Э то
маль чик!» Маль чик! Ох, до чего они в се глупы!
Эта энергическая фраза чрезв ы чайно испугала мистера Дика, да, по
правде сказать , и меня.
–
А потом, как будто этого еще бы ло мало, как будто она и без
того уже не в стала поперек дороги сестре этого мальчика, Б етси Тротвуд! –
продолжала бабушка.
–
Она выходит замуж второй раз, – в ы ходит за
какого-то убийцу или что-то в этом роде[34]– и в стает поперек дороги вот

этому мальчику! К аждый, кроме младенца, мог бы предв идеть , каковы
будут естественные последств ия: мальчик скитается , бродя жничает.
Вырасти еще не у спел, а уже уподобился К аину!
Мистер Дик посмотрел на меня в упор, слов но старая сь установ ить
мое сходств о с К аином.
–
А потом эта женщина с я зы ческим именем, – продолжала
бабушка, – эта Пегготи, она тоже взяла да и в ы шла замуж. В от мальчик
рассказывает, что она тоже взя ла да и в ы шла замуж, как будто своими
глазами не в идела, к какой это прив одит беде! Надеюсь только, – тут
бабушка затрясла голов ой, – надеюсь , что ей попалась в мужь я какая -
нибудь дубина (об этом так часто пишут в газетах) и будет колотить ее как
следует.
Я не мог спокойно слушать , как осуждают мою старую ня ню и
в ы сказы вают на ее счет такие пожелания , и объяв ил бабушке, что, прав о
же, она ошибается , объя вил, что Пегготи – самы й лучший, самы й в ерный,
самы й надежный, самы й преданный и бескоры стный друг и слуга; что она
в сегда любила меня горя чо и любила горячо мою мать; что ее рука
поддержив ала голову моей умирающей матеря и на ее лице моя мать
запечатлела последний благодарный поцелуй. При в оспоминании о них
обеих у меня захв атило дух, и я не сов ладал с собой, когда пытался
объя снить , что ее дом – в се рав но что мой дом, и все, что принадлежит
ей, – мое, и я пошел бы к ней искать приюта, если бы , зная ее скромны е
средства, не боя лся оказаться в тягость , – пов торяю: пы таясь объя снить
в се это, я не сов ладал с собой и, закрыв лицо руками, уронил голову на
стол.
–
Ну, полно! – сказала бабушка.
–
Мальчик прав , что заступается
за тех, кто за него заступался ... Дженет! Ослы!
Я твердо ув ерен, что, не будь этих злополучны х ослов, мы
пришли бы к полному согласию, так как бабушка положила мне руку на
плечо, а я , набравшись храбрости, ютов бы л обнять ее и молить о
покров итель ств е. Но этот переры в и в олнение, в которое пришла бабушка

после боя на лужайке, положили конец всем нежны м излияниям, и до
самого чая бабушка с негодов анием излагала мистеру Дику св ое тв ердое
намерение искать справ едлив ости у отечеств енны х законов и подать в суд
на всех в ладельцев ослов в Дувре за в торжение на чужую землю.
После чая мы сидели у окна – подстерегая, как предположил я ,
судя по зоркому взгляду бабушки, нов ы х непрошены х гостей.
–
сидели до
сумерек, покуда Дженет не принесла св ечи и ящик для игры в трик-трак и
не спустила шторы .
–
А теперь , мистер Дик, – с важной миной сказала бабушка, снов а,
как и рань ше, подня в указатель ный палец, – я хочу задать в ам еще один
в опрос. Посмотрите на этого мальчика.
–
На сына Дэв ида? – спросил мистер Дик с видом
сосредоточенны м и недоумев ающим.
–
Вот именно, – ск азала бабушка.
–
Что бы вы сейчас с ним
сделали?
–
С сыном Дэв ида? – спросил мистер Дик.
–
Да, – подтв ердила бабушка, – с сы ном Дэв ида.
–
О! – сказал мистер Дик.
–
Так...Чтобыясним...яуложилбы
его спать .
–
Дженет! – воскликнула бабушка с тем тихим торжеством, какое я
уже подметил рань ше.
–
Мистер Дик разрешает в се наши сомнения. Если
постель готов а, мы отведем его спать .
Когда Дженет доложила, что в се готов о, меня пов ели спать –
повели ласков о, но слов но пленника: бабушка шагала впереди, а Дженет
замы кала шеств ие. Одно только обстоя тельств о вдохнуло в меня новую
надежду: остановившись на лестнице, бабушка осведомилась, почему здесь
пахнет горелы м, а Дженет отв етила, что делала в кухне трут из моей
рубашки. Но в моей комнате не оказалось никакой одежды , кроме той, что

была намотана на мне; а когда меня остав или одного с малень ким огарком
в осков ой свечи, который, как предупредила меня бабушка, будет гореть
ровно пять минут, я услы шал, что мою дверь заперли снаружи.
Раздумывая об этом, я пришел к заключению, что бабушка, ничего обо мне
не зная , могла заподозрить , не разв илась ли у меня прив ы чка убегать из
дому, и теперь принимает меры предосторожности, чтобы удержать меня .
Комната бы ла уютная, в в ерхнем этаже дома, и в ыходила окнами
на море, св еркавшее в лунном свете. Помню, я прочитал молитвы , св еча
догорела, и я долго еще сидел и смотрел на лунный св ет, падавший на
в оду, бы ть может надея сь прочесть в нем св ою судьбу, словно в
ослепитель ной книге, или ув идеть мою мать с младенцем, спускающуюся с
небес по этой сия ющей тропе, чтобы взглянуть на меня , как смотрела она в
тот день, когда я в последний раз в идел ее кроткое лицо. Помню,
благоговейное чувств о, с каким я отвел, наконец, в згля д от окна, уступило
место чув ству благодарности и успокоения при в иде кров ати с белы ми
занав есками, и это чувств о усилилось , когда я лег в мя гкую постель с
белоснежными просты нями. Помню, я задумался о тех заброшенных
уголках, где спал под ночным небом, и молился о том, чтобы никогда мне
больше не лишаться крова и никогда не забы в ать о тех, кто его лишен. И
помню, как я слов но поплы л в мир сновидений по этой печаль ной и
лучезарной морской тропе.

Глава XIV
Бабушка решает мою участь
Утром, когда я спустился вниз, бабушка сидела за чайны м столом,
опершись локтя ми на поднос, и пребы в ала в таком глубоком раздумье, что
забы ла завернуть кран урны , [35]и кипяток, переполнив чайник, перелился
через край и залил в сю скатерть; только мое появ ление рассеяло ее
задумчивость. Я был ув ерен, что яв ля юсь предметом ее размы шлений, и,
больше чем когда-либо, мне не терпелось знать, как она решила поступить
со мной. Но я пы тался скры ть св ою трев огу, боясь ее рассердить .
Т ем не менее за завтраком мои глаза, которы е подчиня лись мне
куда хуже, чем язы к, подолгу не отры вались от нее. И когда бы ни
обращался к ней мой взгляд, я видел, что она смотрит на меня, смотрит так
задумчиво и странно, слов но я нахожусь от нее на огромном расстоянии, а
не сижу напротив , за круглым столиком. После завтрака моя бабушка
нарочито спокойно откинулась на спинку стула, нахмурила брови,
переплела пальцы и не спеша стала созерцать меня с таким вниманием и так
присталь но, что я не знал, куда мне девать ся от смущенья . Я еще не
кончил зав тракать и, пы тая сь скры ть свое замешатель ство, продолжал есть ,
но мой нож цепля лся за в илку, а вилка цеплялась за нож. В место того
чтобы резать грудинку и отправ ля ть по назначению, я строгал ее столь
энергически, что кусочки мя са в злетали в верх, я давился чаем, который
попадал не в то горло; наконец, в отчаянии, я сложил оружие и,
раскраснев шись , сидел неподвижно под испы тующим взглядом бабушки.
–
Послушай! – произнесла бабушка после длительного молчания .
Я почтительно посмотрел на нее и в стретил острый, я сны й в згляд.
–
Я ему написала, – ск аз ал а бабушка.

–
Ему?..
–
Твоему отчиму, – ск аз ал а бабушка.
–
Я послала ему пись мо, на
которое он должен будет обратить внимание, а не то мы поссоримся; он
может в этом не сомнев аться.
–
Бабушка! Ему известно, где я нахожусь? – спросил я с испугом.
–
Я ему написала, – сказала бабушка, кив нув голов ой.
–
И меня ... отдадут... ему? – запиная сь , спросил я .
–
Не знаю. Посмотрим, – ск аз ал а бабушка,
–
О! Что со мной будет, если мне придется в ернуть ся к мистеру
Мэрдстону! – воскликнул я .
–
Ничего об этом не знаю, – бабушка покачала головой.
–
Не могу
ничего сказать . Посмотрим.
При этих словах бодрость покинула меня, я в есь поник, и на
сердце стало тяжело. Бабушка, как будто не обращая на меня в нимания ,
надела простой передник с нагрудником, который достала из шкафа, и
собств енноручно в ы мы ла чайны е чашки: когда в се бы ло вы мы то,
постав лено на поднос и прикры то сложенной скатертью, она позвонила
Дженет и велела ей убрать поднос. Затем она надела перчатки и смела
малень кой щеткой крошки, не остав ив ни одной, даже самой крохотной,
после чего вы терла пы ль и убрала комнату, которая и так бы ла
безукоризненно чиста и в полном порядке. Когда в се эти дела бы ли
закончены , к полному ее удовлетворению, она сняла перчатки и передник,
сложила их, спря тала в особый уголок шкафа, откуда они бы ли извлечены ,
постав ила рабочую шкатулку на св ой столик у откры того окна и уселась за
работу, защищенная от яркого св ета зеленым экраном.
–
Пойди-ка наверх, передай мистеру Дику привет от меня и скажи,
что я рада бы ла бы узнать , как подв игается его Мемориал, – сказала
бабушка, вдев ая нитку в иглу.

Я живо поднялся , чтобы в ы полнить это поручение.
–
Мне кажется, ты считаешь, что у мистера Дика слишком коротка
фамилия , не правда ли? – спросила бабушка, в гляды ваясь в меня так же
присталь но, как она смотрела на иголку, в девая в нее нитку.
–
Вчера мне показалось, что она в самом деле коротка, – признался
я.
–
Не думай, что у него нет другой фамилии, которую он мог бы
носить , если бы захотел, – надменно сказала бабушка.
–
Бебли, мистер
Ричард Бебли – в от как зов ут этого джентль мена![36]
Памятуя о своем юном в озрасте и сознав ая, что уличен в
непозв олитель ной в оль ности, я хотел было сказать , что уж лучше я буду
его в еличать полны м именем, но бабушка продолжала:
–
Но ни в коем случае не вздумай так его назы в ать! Он не в ыносит
своей фамилии. Т акая уж у него слабость . В прочем, не знаю, можно ли это
назв ать слабостью, потому что, богу изв естно, он натерпелся достаточно от
людей, которых так зовут, чтобы питать смертель ную ненав исть к своей
фамилии! Мистер Дик – вот как его зов ут и здесь и куда бы он ни
отправ ился... Впрочем, он никуда не отправится . Поэтому будь осторожен,
малы ш! Назы вай его просто « мистер Дик» .
Я обещал пов инов ать ся и отправ ился с поручением наверх,
размышляя по пути, что если мистер Дик работает над своим Мемориалом
длительное время , с тем рвением, какое я приметил в его действ ия х, когда
спускался вниз и загля нул в откры тую дверь , то, должно бы ть, Мемориал
подв игается прев осходно. Мистер Дик продолжал заниматься в се тем же, в
руке у него бы ло длинное перо, а голов а почти лежала на листе бумаги. Он
так бы л погружен в свое занятие, что я имел достаточно времени, чтобы
заметить в углу большой бумажный змей, груды свернуты х рукописей,
множество перьев и запас чернил (у него бы ло не мень ше дюжины
кувшинов в местимость ю в полгаллона каждый), прежде чем он обратил
в нимание на мое присутствие.

–
А! Феб! – в оскликнул мистер Дик, кладя перо.
–
Ну, что
делается в мире? Я вот что тебе скажу, – он понизил голос, – ты никому
этого не гов орил, но, мой мальчик...
–
тут он наклонился ко мне и
приблизил губы вплотную к моему уху, – мир сошел с ума! Э то не мир, а
бедлам!
Мистер Дик взял понюшку из круглой коробки, стояв шей на
столе, и расхохотался от в сей души.
Воздержив ая сь от в ыражения св оего мнения по такому предмету,
я передал поручение.
–
Превосходно! Передай и от меня привет и скажи, что я как будто
уже приступил. Мне кажется , я уже приступил...
–
сказал мистер Дик,
запуская руку в св ои седы е в олосы и бросая какой-то неув еренный взгляд
на рукопись . – Т ы учился в школе?
–
Да, сэр. Недолго, – ответил я .
–
Ты помнишь, в каком году был обезглав лен король К арл
Перв ый? – спросил мистер Дик, внимательно на меня посмотрел и в зя л
перо, чтобы записать дату.
Я сказал, что, кажется, это произошло в ты ся ча шесть сот сорок
девятом году.
–
Превосходно. Т ак гов орится и в книгах, но я не понимаю, как
это могло бы ть , – сказал мистер Дик, почесыв ая ухо пером и с сомнением
глядя на меня.
–
Если это произошло так дав но, то как же окружавшие его
люди могли совершить такой промах, что переложили заботы из его
отрубленной головы в мою голову?
Я был очень удивлен таким вопросом, но не мог дать никаких
разъяснений по сему поводу.
–
Очень странно, что мне никак не удается это установ ить , –
продолжал мистер Дик, бросая безнадежный взгляд на св ою рукопись и

снов а взъерошивая в олосы .
–
Мне никак не удается это выяснить . Но
нев ажно, неважно! – в оскликнул он бодро и возбужденно.
–
Время еще
есть. Прив ет мисс Т ротвуд. Я прев осходно подв игаюсь вперед.
Я уже собрался уходить , когда он обратил мое внимание на
бумажный змей.
–
Какого ты мнения об этом змее? – спросил он. Я отв етил, что он
чудесен. К ак мне показалось, он бы л не меньше семи футов длиной.
–
Это я его сделал, – произнес мистер Дик.
–
Мы с тобой пойдем и
запустим его в месте. А это видел?
Он показал мне наклеенные на змея листы бумаги, исписанны е
очень мелко, но так тщатель но и четко, что, когда я в гляделся в строчки,
мне показалось, будто в двух-трех местах я вижу упоминание о голов е
короля К арла Перв ого.
–
Бечевка у него очень длинная , и чем вы ше он поднимается , тем
дальше разносит факты. Т аков мой способ распространять их. Я не знаю,
где они опустя тся. Э то зав исит от обстоя тельств , от ветра и так далее. Но
тут уж приходится идти на риск.
У него бы ло такое кроткое, приятное лицо, такое почтенное, хотя
в месте с тем веселое и св ежее, что я подумал, уж не подшучив ает ли он
добродушно надо мной. Я рассмеялся , он также рассмеялся, и мы
расстались наилучшими друзьями.
–
Ну, как поживает сегодня мистер Дик? – спросила бабушка,
когда я спустился в низ.
Я передал ей прив ет от него и сообщил, что он прекрасно
подв игается в перед.
–
Что ты о нем думаешь? – спросила бабушка.
У меня бы ло смутное желание уклонить ся от ответа, сказав , что,

по моему мнению, он очень любезный джентльмен; но бабушку трудно
было пров ести, она опустила на колени работу и, положив на нее руки,
переплела пальцы и произнесла:
–
Полно! Твоя сестра Бетси Т ротвуд сразу сказала бы мне, что она
думает о ком бы то ни бы ло! С тарайся походить на св ою сестру и говори
откров енно.
–
Он... мистер Дик... я спрашив аю, бабушка, потому, что я не
знаю... Он не в св оем уме? – запиная сь , спросил я , ибо чувств овал, что
в ступаю на опасный путь.
–
Ничуть! – ответила бабушка.
–
В самом деле? – пролепетал я .
–
О мистере Дике можно сказать в се что угодно, только не это! –
решительно и энергически зая в ила бабушка.
Мне ничего не оставалось делать, как снова робко пролепетать :
–
В самом деле?
–
Да, его назы вали сумасшедшим! – продолжала бабушка.
–
Мне
доставляет эгоистическое удовольствие говорить , что его назы вали
сумасшедшим, так как, не будь этого, я бы ла бы лишена его
благодетель ного общества и советов в течение деся ти лет, если не
больше, – слов ом, с того дня, как тв оя сестра, Б етси Т ротвуд, так меня
разочаров ала.
–
Так давно?
–
Нечего сказать, хороши бы ли эти люди, имевшие смелость
назы вать его сумасшедшим! – продолжала бабушка.
–
Мистер Дик
приходится мне даль ним родств енником, нев ажно каким, я не буду на этом
останавлив ать ся . Не будь меня, его собств енный брат засадил бы его до
конца жизни в сумасшедший дом. Вот и в се.

Боюсь, не лицемерие ли это было с моей стороны, но, видя, как
моя бабушка негодует по сему пов оду, я притв орился , будто также
негодую.
–
Спесивый глупец! – сказала бабушка.
–
Только потому, что его
брат немного чудаковат, хотя далеко не так чудаковат, как многие другие,
он не пожелал в идеть его у себя в доме и отправил в какую-то частную
лечебницу для умалишенны х, хотя их покойный отец особо поручил
мистера Дика его попечению, так как считал мистера Дика придурковатым.
Тоже, нечего сказать , разумный челов ек! С ам-то он, несомненно, бы л
сумасшедший!
И снова, раз бабушка казалась совершенно убежденной в этом, я
попы тался сделать в ид, будто и я в этом убежден.
–
Тут я вмешалась и обратилась к его брату с предложением, –
продолжала бабушка.
–
Я сказала: « В аш брат в своем уме, надеюсь, куда
более в своем уме, чем в ы сейчас или когда бы то ни бы ло в будущем.
Пусть он получает св ой небольшой доход и жив ет у меня . Я -то не боюсь
его, я -то не спесив а, я -то о нем позабочусь и не стану с ним дурно
обходиться, как обходя тся некоторы е, не гов оря уже о тех, кто служит в
доме для умалишенны х» . М ы долго пререкались , но, наконец, я его
отстоя ла, и с тех пор он жив ет здесь . Он самый сердечный, самы й
покладистый челов ек на св ете. А что касается его сов етов!. . Никто не знает,
кроме меня, какой ум у этого человека!
Бабушка обмахнула плать е и потрясла головой, слов но смахив ала с
платья в ы зов, брошенный ей в сем миром, и в ытряхив ала его из головы .
–
У него бы ла любимая сестра, – продолжала она, – доброе
создание, она была с ним очень ласкова. Но она поступила так же, как все
они поступают, – в зя ла себе мужа. А муж поступил тоже так, как все они
поступают, – сделал ее несчастной. Это так повлия ло на рассудок мистера
Дика (надеюсь , хоть это-то не сумасшеств ие!), что беда, которая стряслась ,
и страх перед братом, и сознание его недоброжелательства – все в месте
довело его до горя чки. В се это случилось прежде, чем он переехал ко мне,

но воспоминания до сих пор угнетают его. Говорил он тебе что-нибудь ,
малы ш, о короле К арле Перв ом?
–
Да, бабушка.
–
Ах! – Бабушка потерла нос, словно чем-то раздосадов анная .
–
Это у него такая аллегорическая манера в ыражаться! Натураль но, он
свя зыв ает св ою болезнь с большими в олнениями и сумятицей, и для этого
в ы брал такой образ или срав нение, или как там оно назы вается ... А почему
бы и не выбрать, если ему это по вкусу?
–
Конечно, бабушка, – согласился я .
–
Так обычно не выражаются, это не деловой язык, я это знаю, и
в от почему я настаив аю, чтобы он не касался этого в опроса в св оем
Мемориале.
–
В этом Мемориале он описы в ает св ою жизнь , бабушка?
–
Да, малы ш, – отв етила бабушка, снова потирая нос.
–
Он пишет
Мемориал о св оих делах для лорд-канцлера, или для другого лорда, или
для любой особы , которым платят жалов ань е за то, что они получают
мемориалы . Думаю, он пошлет его на дня х. Пока он еще не может
обойтись без того, чтобы не вв одить этой аллегории. В прочем, неважно!
Это его занимает.
И в самом деле, позднее я узнал, что мистер Дик больше десяти
лет старается в ыбросить короля К арла Перв ого из своего Мемориала, но
тот постоя нно туда возвращался, да и теперь там пребы вает.
–
Я повторяю, – продолжала бабушка, – никто не знает, кроме
меня , какой у этого челов ека ум! Он самый сердечный, самы й покладистый
человек на свете. Допустим, оy любит запускать бумажный змей. К акое это
имеет значение? Франклин тоже любил запускать змей. Он бы л кв акер или
что-то в этом роде, если я не ошибаюсь . А кв акер, запускающий змей, куда
более смешон, чем кто-нибудь другой.

Если бы я предполагал, что бабушка рассказы в ала в се эти
подробности для моей пользы и в подтверждение св оего доверия ко мне, я
почувств овал бы себя крайне польщенны м и в таких знаках расположения
мог бы усмотреть доброе предзнаменов ание. Но вряд ли я мог не заметить ,
что она начала этот разговор глав ным образом потому, что сей вопрос
нев оль но возникал у нее, и отв ечала она себе самой, но отнюдь не мне, к
которому она адресовалась за отсутств ием другого слушателя .
В то же время должен заметить , что ее благородная защита
безобидного бедня ги мистера Дика и ее заботы не только в селили в мое
юное сердце эгоистическую надежду, но и пробудили в нем бескорыстное
теплое чув ство к ней самой. Мне кажется, я начал понимать, что, нев зирая
на многие ее странности и нелепы е в ыходки, в моей бабушке есть нечто
достойное дов ерия и ув ажения. Хотя в тот день она бы ла такой же резкой,
как накануне, и, по своему обыкнов ению, в ы бегала из дому, гоняя сь за
ослами, и пришла в неописуемое негодование, когда проходив ший мимо
юноша подмигнул Дженет, сидев шей у окна (это почиталось самым тяжким
оскорблением бабушкиного достоинства), но тем не менее она застав ила
меня боль ше ее уважать , хотя я боялся ее по-прежнему.
Т ревога, которую я испы ты вал в ожидании ответа от мистера
Мэрдстона, бы ла очень велика; но я в ся чески пы тался ее скрыть и старался
быть спокойны м и прия тны м в обхождении с бабушкой и мистером Диком.
Я непременно отправ ился бы в месте с этим джентль меном запускать
огромный змей, но на мне бы ло лишь то жив описное плать е, в которое
меня нарядили в перв ый день , и потому мне приходилось сидеть дома, и
толь ко в сумерках, в течение часа, перед тем как я ложился спать, бабушка
прогулив ала меня для моциона по крутому берегу. Наконец пришел отв ет
мистера Мэрдстона, и, к моему безграничному ужасу, бабушка сообщила
мне, что он приедет поговорить с ней на следующий день. Э тот день
наступил; я сидел, облаченный в свой странный костюм, и считал часы ,
красный, разгоряченный в нутренней борьбой между угасающей надеждой и
в се усилив ающимся страхом, трепеща при мысли, что в от-вот ув ижу эту
мрачную физиономию, а также содрогаясь ежеминутно от того, что она все
не поя вля ется .

У бабушки вид был несколько более в ластный и суровый, чем
обычно, но она не обнаружив ала никаких других признаков того, что
готовится приня ть посетителя, в ы зы вав шего у меня такой ужас. Почти до
самого в ечера она сидела у окна со св оим рукодель ем, а я сидел рядом с
ней, и мы сли у меня разбегались , когда я пы тался обдумывать возможные
и нев озможные последств ия посещения мистера Мэрдстона. Наш обед
отложили на неопределенное время; но станов илось уже поздно, и бабушка
распорядилась подав ать на стол, как в друг забила трев огу из-за ослов, а я ,
к св оему изумлению и ужасу, увидел, что мисс Мэрдстон, сидя на осле по-
дамски, преспокойно въехала на св ященную зеленую лужайку и
остановилась перед домом, озираясь по сторонам.
–
Отправ ляйтесь св оей дорогой! – кричала бабушка, в ы сов ы ваясь
из окна и потрясая голов ой и кулаком.
–
Вам здесь нечего делать! К ак вы
смеете в торгаться сюда без разрешения? Убирайтесь в он! К акая наглость!
Бабушка так бы ла потря сена спокойствием, с которы м мисс
Мэрдстон взирала по сторонам, что даже засты ла на месте, не имея сил
ринуть ся в атаку, как бы в ало обы чно. Я восполь зов ался удобны м случаем
и сообщил, что это мисс Мэрдстон, а джентль мен, подошедший в этот
момент к преступнице, ибо тропинка бы ла крутая и он отстал, – сам мистер
Мэрдстон.
–
Мне все равно, кто бы это ни был! – вопила бабушка, по-
прежнему тряся голов ой и размахивая кулаками так, что ее жесты очень
мало походили на прив етственны е.
–
Я не желаю, чтобы здесь ездили без
разрешения! Я этого не допущу! Убирайтесь вон! Дженет, вы гнать его!
Вывести его!
Из-за плеча бабушки я наблюдал зав язав шийся бой: осел,
упершись всеми четырь мя копытами в землю, сопротив лялся как толь ко
мог, Дженет в ыбивалась из сил, ухв атив его за пов од и пы таясь пов ернуть
назад, мистер М эрдстон подгонял его в перед, мисс Мэрдстон колотила
зонтиком Дженет, а мальчишки, сбежав шиеся полюбов аться зрелищем,
орали во в сю глотку. В незапно бабушка ув идела среди них погонщика
осла, преступного юнца, одного из самы х закоренелы х ее обидчиков, хотя

ему было всего деся ть или дв енадцать лет; тут она бросилась к месту боя ,
налетела на юнца, в цепилась в него, пов олокла в сад, несмотря на то, что
юнец в куртке, задранной на голову, отчаянно брыкался , и оттуда, из сада,
начала кричать Дженет, приказы в ая ей бежать за констеблями и судьями,
дабы нарушитель закона был арестов ан, судим и казнен тут же на месте.
Однако это продолжалось недолго, так как негодный мальчишка,
прев осходно изучивший приемы борьбы , в плоть до ложных атак и
уверток, о которы х бабушка не имела понятия, с гикань ем вы сколь знул из
ее рук, и, оставля я следы подбитых гвоздя ми башмаков на цв еточны х
клумбах, удрал, в дов ершение триумфа прихв атив с собой осла.
В последней стадии битвы мисс Мэрдстон уже покинула седло и
в месте с братом стояла у крыльца в ожидании того момента, когда бабушка
удосужится их принять. Бабушка, слегка запы хав шись после сражения ,
прошла с боль шим достоинств ом мимо них прямо в дом и не обращала ни
малейшего в нимания на их присутств ие, пока Дженет о них не доложила.
–
Бабушка, мне уйти? – дрожа, спросил я .
–
Нет, сэр, конечно нет! – отв етила бабушка.
С этими словами она толкнула меня в угол неподалеку от себя и
загородила стулом, – то ли это была тюремная камера, то ли место судьи за
барь ером. Здесь я находился в течение в сего свидания , и отсюда я ув идел,
как в ошли в комнату мистер и мисс М эрдстон.
–
О! Мне бы ло невдомек, кого я имела удовольствие задержать!
Но я никому не разрешаю ездить по этой лужайке. Никаких исключений!
Не разрешаю никому!
–
Ваши правила не очень удобны для людей посторонних, –
сказала мисс Мэрдстон.
–
Неужели? – произнесла бабушка. Очевидно, опасаясь
в озобновления враждебны х действ ий, мистер Мэрдстон решил в мешать ся и
начал так:

–
Мисс Т ротвуд!
–
Прошу прощень я! В ы – мистер Мэрдстон, женив шийся на вдов е
моего покойного племянника Дэвида Копперфилда из Грачевника в
Бландерстоне, – с проницательны м видом зая вила бабушка.
–
Кстати,
почему Грачев ник – мне неизвестно .
–
Он самый, – ск аз ал мистер Мэрдстон.
–
Извините, сэр, что я в ам это говорю, но, мне кажется , бы ло бы
значительно лучше, если бы в ы в свое время оставили это бедное дитя в
покое, – сказала бабушка.
–
Я согласна только с тем утв ерждением мисс Т ротвуд, что
оплакив аемая нами Клара была во в сех отношения х сущее дитя, – с
в ажностью сказала мисс Мэрдстон.
–
Для нас с вами, судары ня, утешительно, что этого никто не
может сказать о нас, – зая в ила бабушка.
–
Мы пожили на свете, и уже вряд
ли способны бы ть несчастны в св оих прив язанностя х.
–
Несомненно,
–
согласилась мисс Мэрдстон, но, как мне
показалось , отнюдь не любезно.
–
И в самом деле, как в ы сказали, для
моего брата бы ло бы значитель но лучше никогда не в ступать в этот брак. Я
в сегда былa такого же мнения .
–
В этом я не сомневаюсь . Дженет! – Тут бабушка позвонила в
колокольчик.
–
Передай прив ет мистеру Дику и попроси его сюда.
Пока не пришел мистер Дик, бабушка сидела, чопорно
в ы пря мив шись, и хмуро взирала на стену. Когда он поя вился , бабушка его
представ ила.
–
Мистер Дик. С тарый и близкий друг. Я в сегда полагалась па его
здравый ум, – сказала бабушка с особы м ударением, чтобы усов естить
мистера Дика, который с простодушным видом сосал указатель ный палец.

При этом намеке мистер Дик вынул палец изо рта и с выражением
в ажны м и сосредоточенны м стал созерцать присутствующих. Б абушка
кивнула голов ой в сторону мистера Мэрдстона, который начал так:
–
Получив в аше письмо, мисс Т ротвуд, я почел св оим долгом в
знак уважения к в ам...
–
Благодарю, обо мне не беспокойтесь , – перебила бабушка, св ерля
его глазами.
–
...
и нев зирая на свя занны е с поездкой неудобств а, приехать
лично, а не писать письмо, – продолжал мистер Мэрдстон – Э тот
злосчастны й маль чик, бросивший св оих друзей и св ои заня тия...
–
Который имеет в ид просто возмутитель ный и непристойный! –
перебила его сестра, прив лекая в сеобщее внимание ко мне и к моему
неописуемому костюму.
–
Джейн Мэрдстон! Будьте добры меня не перебив ать! – сказал ей
брат.
–
Итак, этот злосчастный мальчик, мисс Т ротвуд, неоднократно
бывая виновником многочисленных домашних неурядиц при жизни моей
дорогой усопшей жены , а также после ее смерти. У него непокорный дух,
буйный и злобный нрав, он строптив и упрям. Мы с сестрой пы тались
исправ ить его, но тщетно. И я почув ствовал, – мы почувств овали оба, так
как сестра полностью со мной согласна, – что лучше в ам услышать это
в ажное и нелицеприятное сообщение из наших уст.
–
Едва ли мне нужно подтв ерждать то, что говорит мой брат, и я
могу только добавить, что из всех мальчиков на св ете этот мальчик самы й
скв ерный! – сказала мисс Мэрдстон.
–
Сильно сказано! – отрезала бабушка.
–
Отнюдь не силь но, если принять в о в нимание факты , – в озразила
мисс Мэрдстон.
–
Ха! Дальше, сэр.

–
У меня есть свои соображения относительно того, к каким мерам
следует прибегнуть для его в оспитания , – продолжал мистер Мэрдстон, чь е
лицо хмурилось в се больше по мере того, как они с бабушкой все
присталь нее следили друг за другом.
–
Эти соображения основаны отчасти
на моем знакомстве с его характером, а отчасти на св едениях, которы ми я
располагаю о своих средств ах и методах. За них я отвечаю толь ко перед
самим собой, поступаю соотв етственно и распространя ться о них не считаю
в озможны м. Достаточно будет сказать, что я остав ил этого мальчика на
попечение моего друга в солидном предприя тии, но это ему не понрав илось ,
он убежал, стал бродя жничать и я в ился в лохмотья х сюда, чтобы
разжалобить вас, мисс Т ротвуд. Я , как честны й человек, хочу обратить
в аше внимание на неминуемые последств ия, – насколь ко я могу их
предвидеть, – к каким прив едет в аша поддержка.
–
Но сначала поговорим об этом солидном предприя тии, – сказала
бабушка.
–
Если бы это бы л в аш собственный сын, в ы также поместили бы
его туда?
–
Если бы это был сы н моего брата, я уверена, что у него бы л бы
сов сем другой характер! – в мешалась мисс Мэрдстон.
–
А если бы бедное дитя – мать этого мальчика
–
была жива, он
также поступил бы в это солидное предприя тие? – спросила бабушка.
–
Думаю, К лара не стала бы в озражать против тою, что я и моя
сестра Джейн Мэрдстон сочли бы за благо, – отв етил мистер Мэрдстон,
наклонив голов у.
Мисс Мэрдстон подтвердила это внятным шепотом.
–
Гм... несчастная малютка!. .
–
сказала бабушка. Тут мистер Дик,
который все время бренчал в кармане монетами, забренчал так громко, что
бабушка сочла нужны м бросить на него предостерегающий взгляд, а затем
продолжала:
–
С ее смерть ю в ы плата ренты прекращается?

–
Прекращается, – ск азал мистер М эрдстон.
–
И ее скромная недвижимость,
–
дом и сад, которы е
назы ваются... Грачев ник, что ли, хотя никаких грачей там нет, – не
перешла к ее сы ну?
–
Они были ей остав лены без в сяких условий перв ы м мужем...
–
начал мистер М эрдстон, но бабушка, в спы лив , нетерпелив о перебила его:
–
Боже мой! Т ак я и знала! Оставлены без в ся ких условий! Мне
кажется, я так и вижу Дэвида Копперфилда, который не мог предусмотреть
никаких осложнений, хотя они бы ли у него перед самы м носом. О,
конечно, он остав ил без в ся ких условий! Ну, а когда она в ышла в торично
замуж, когда она, скажу прямо, сов ершила этот гибель ный шаг и вы шла за
в ас замуж, неужели не нашлось в то время челов ека, который сказал бы ей
хоть слово в защиту ребенка?
–
Моя покойная жена любила своею в торого мужа, судары ня , и
питала к нему полное дов ерие, – отв етил мистер Мэрдстон.
–
Ваша покойная жена, сэр, была самой неопы тной, самой
несчастной, самой жалкой малюткой! В от кем она бы ла! – заяв ила бабушка,
тря хнув голов ой.
–
Ну, так что же в ы имеете еще сказать?
–
Могу сказать толь ко одно, мисс Т ротвуд, – начал мистер
Мэрдстон, – я приехал сюда, чтобы забрать Дэв ида с собой, забрать его без
в ся ких условий, распоряжать ся им по своему усмотрению и поступать так,
как я сочту нужны м. Я нахожусь здесь не для того, чтобы дав ать какие-
либо обещания или обязатель ства. Может быть , мисс Т ротвуд, вы
намерены потв орств ов ать ему в его пов едении и прислушив аться к его
жалобам. К такому в ы в оду прив одит меня ваше отношение к нам, которое,
по правде гов оря, нельзя назвать миролюбив ы м. Но я должен вас
предупредить, что, потв орствуя ему в данном случае, в ы будете
потв орств ов ать ему в сегда и в о в сем, и если вы теперь станете между ним и
мною, то вопрос будет решен окончатель но, мисс Т ротвуд. Я никогда не
шучу и не допущу, чтобы со мной шутили.

Я приехал сюда в первый и последний раз, чтобы забрать его с
собой. Он согласен следовать за мной? Если нет, говорите, что не
согласен, – по каким основ ания м, мне безразлично, – мой дом закры т для
него нав сегда, а в аш, стало бы ть, открыт.
Это заявление бабушка выслушала с боль шим в ниманием; она
сидела, в ы пря мив шись, сложив на коленях руки, и мрачно смотрела на
гов орив шего. Когда он кончил, она, не меня я позы , перевела в згляд на
мисс Мэрдстон и спросила:
–
А вы , судары ня, имеете что-нибудь добав ить?
–
Все, что я могла бы сказать, мисс Т ротвуд, так хорошо сказано
моим братом, и в се факты , какие я могла бы привести, так я сно изложены
им, что мне нечего добавить, разве что следует поблагодарить вас за вашу
любезность! За в ашу большую любезность, – подчеркнула мисс Мэрдстон с
иронией, которая так же смутила мою бабушку, как смутила бы ту пушку,
около которой я спал в Ч етеме.
–
А что скажет мальчик? Ты согласен уехать с ним, Дэвид? –
спросила бабушка.
Я ответил: « Нет!» – и стал умолять, чтобы она меня оставила у
себя . Я сказал, что ни мистер Мэрдстон, ни мисс Мэрдстон никогда меня не
любили и никогда не бы ли со мной ласковы . С казал, что они измучили из-
за меня мою маму, которая горя чо любила меня , и это я хорошо знаю, и
Пегготи тоже знает. С казал, что я несчастен боль ше, чем могут себе
представ ить те, кто знает, как я еще мал. И я просил и молил бабушку, –
теперь я не помню, в каких в ы ражениях, но помню, что меня самого они
очень растрогали, – умоля л ее пригреть и защитить меня и памя ть моего
отца.
–
Мистер Дик! Ч то мне делать с этим ребенком? – спросила
бабушка.
Мистер Дик подумал, помешкал, затем просиял и откликнулся :

–
Пусть с него сейчас же снимут мерку для костюма.
–
Мистер Дик, дайте мне пожать в ашу руку! В аш здравый ум
неоценим! – произнесла бабушка с торжествующим видом.
Пожав от всей души руку мистеру Дику, она притя нула меня к
себе и обратилась к мистеру Мэрдстону:
–
Вы можете уйти когда вам вздумается. Я беру на себя заботу о
мальчике. Если он в самом деле таков , как вы гов орите, я сделаю для него,
в о всяком случае, не меньше, чем сделали вы . Но я не верю ни единому
в ашему слову.
–
Мисс Т ротвуд! – произнес мистер Мэрдстон, пожимая плечами и
поднимаясь.
–
Если бы вы бы ли джентльменом...
–
Вздор! Ч епуха! – отрезала бабушка. – Не желаю слушать!
–
Как вежливо! – в оскликнула мисс М эрдстон, вставая .
–
Поразительно!
–
Вы полагаете, что я не знаю, какую жизнь должна бы ла вести по
в ашей милости эта бедная, несчастная , обманутая малютка? – не обращая
никакого в нимания на мисс Мэрдстон, гов орила бабушка, продолжая
адресоваться к ее брату и с негодов анием тря ся голов ой.
–
Вы полагаете, я
не знаю, какой это бы л печаль ный день для этого кроткого создания , когда
она вас встретила в перв ы е, а в ы , конечно, приня лись скалить зубы да
пя лить на нее глаза и прикинулись тихоней?
–
Я никогда не слы хала более изящны х в ыражений! – не утерпела
мисс Мэрдстон.
–
Вы думаете, что я не могу вас раскусить, если я вас тогда не
в идела? Зато теперь я вас в ижу и слы шу и признаюсь откровенно: это не
доставляет мне ни малейшего удовольствия! О! К акой мягкий и шелков ый
был тогда мистер М эрдстон! К то мог бы с ним срав ниться! Глупень кая ,
нев инная бедня жка никогда и не в идела такого мужчину. Он –

в оплощенная доброта. Он ею в осхищается . Он любит ее ребенка, любит
нежно, пря мо до безумия! Он заменит ему отца, и все они будут жить в
саду, полном роз! Уф! Можете убирать ся отсюда! – воскликнула бабушка.
–
Никогда в жизни я не в идела подобной особы! – вскричала мисс
Мэрдсгон.
–
А потом, уверив шись в чув ств ах этой бедной, малень кой
дурочки, – господи, прости, что я так ее назыв аю теперь, когда она ушла
туда, куда вы-то не спешите отправиться, – вы стали ее воспитывать,
слов но мало еще зла причинили ей и ее близким! В ы стали терзать ее, как
несчастную птичку в клетке, вы застав или ее в ести такую жизнь , от которой
она зачахла, в ы обучали ее петь только с вашего голоса.
–
Она или с ума сошла, или пь я на! – воскликнула мисс Мэрдстон,
придя в отчая ние от невозможности обратить на себя поток красноречия
бабушки.
–
Скорее всего пь я на!
Мисс Бетси, не обратив ни малейшего в нимания на это
в мешатель ств о, продолжала адресоваться к мистеру Мэрдстону, слов но ее и
не перебив али:
–
Мистер Мэрдстон! В ы бы ли тираном нев инной малютки, – тут
она погрозила ему пальцем, – и в ы разбили ей сердце! Она бы ла милой
малюткой, – я это знаю, я знала это, когда вы еще и в глаза ее не видели, –
и в ы в оспользов ались ее слабостью, чтобы нанести ей раны , от которы х
она умерла. Т аков а истина в ам в утешение! А нрав ится она в ам или нет, это
нев ажно. Получайте ее, в ы , а в месте с в ами и те, кого вы сделали своим
орудием!
–
Позвольте спросить , мисс Т ротвуд, – перебила мисс Мэрдстон, –
кого в ы имеете в в иду, упоминая об орудиях моего брата в этих
неприв ы чны х для моего слуха речах?
Снова мисс Б етси осталась глухой, как стена, к этому голосу, и
продолжала св ою речь:

–
Было ясно – об этом я уже говорила, – еще за несколько лет до
того, как ув идели ее вы – о! челов еку не дано поня ть , почему
неисповедимы е пути провидения прив ели к тому, что в ы увидели ее, –
было ясно, что бедное нежное юное создание в ыйдет рано или поздно за
кого-нибудь замуж. Но я надея лась , что так плохо дело не обернется. К ак
раз в это время , мистер Мэрдстон, она произв ела на свет этого ребенка –
бедное дитя , из-за которого в последств ии в ы терзали ее. Э тот ребенок –
неприя тное для в ас напоминание, в от почему его в ид так ненавистен вам
теперь! Да, да! Нечего морщиться! Я и без того знаю, что это правда!
Все это время он стоял у двери и следил за ней, сохраняя на лице
улыбку, хотя его черны е брови бы ли насуплены . Но тут я заметил, что,
несмотря на улыбку, кров ь мгнов енно отхлы нула от его лица и он стал
дышать так тяжело, слов но запы хался от бега.
–
Здравствуйте, сэр, и прощайте! И вы прощайте, судары ня! –
неожиданно пов ернулась бабушка к его сестре.
–
Если я еще когда-нибудь
увижу, что вы едете на осле по моей лужайке, я сорву с вас шляпку и
растопчу ее! Э то так же в ерно, как то, что голов а у вас на плечах!
Нужен бы л художник – и незаурядный художник, – чтобы
изобразить лицо бабушки, когда она столь неожиданно выразила св ои
чувств а, а также лицо мисс Мэрдстон, когда она это вы слушала. Но тон
был не менее угрожающий, чем слов а, и мисс Мэрдстон, не издав ни звука,
благоразумно взяла брата под руку и с заносчив ым видом в ы шла из дома.
Бабушка, остав шись у окна, пров ожала их взглядом, готовая, – в этом я не
сомнев аюсь, – в случае поя в ления осла, немедленно прив ести угрозу в
исполнение.
Но когда в отв ет на этот вы зов никакого пося гатель ств а не
последов ало, ее лицо постепенно разгладилось и стало таким милы м, что я
осмелился поблагодарить ее от всей души и поцеловать , обв ив ее шею
обеими руками. В след за этим я пожал руку мистеру Дику, который долго
тря с мою руку, прив етствуя столь счастлив ое зав ершение собы тий
в зры в ами смеха.

–
Вместе со мной, мистер Дик, в ы будете считаться опекуном этого
ребенка, – зая вила бабушка.
–
Я с восторгом буду опекуном сы на Дэв ида, – сказал мистер Дик.
–
Прекрасно. В опрос решен. Знаете ли, мистер Дик, о чем я
думала: не могу ли я назы в ать его Т ротвуд?
–
Разумеется! Конечно, назы в айте его Т ротвуд, – подтвердил
мистер Дик.
–
Т ротвуд, сы н Дэв ида.
–
Вы хотите сказать: Т ротвуд Копперфилд, – в озразила бабушка.
–
Вот-в от. Именно так: Т ротвуд Копперфилд, – отв етил мистер
Дик, слегка озадаченный.
Бабушке так понравилась эта идея, что она собств енноручно
постав ила несмы ваемы ми чернилами метку « Т ротвуд Копперфилд» на
купленном в тот же день бель е, прежде чем я его надел; и догов орились ,
что в сю остальною одежду, заказанную для меня (вопрос о полной
экипировке бы л решен в тот же день), надлежит пометить точно так же.
Итак, я начал нов ую жизнь под новы м именем, облаченный в о все
новое. После того как в се мои тревоги рассея лись, я чувств овал себя в
течение многих дней слов но во сне. Я не думал о том, что теперь моими
опекунами стала такая странная пара, как бабушка и мистер Дик. Я не
думал о себе самом. Толь ко дв а факта были для меня я сны : жизнь в
Бландерстоне ушла в прошлое, – казалось , она где-то, в тумане, бесконечно
далеко, – и навсегда опустился занав ес над моей жизнь ю на складе
« Мэрдстон и Гринби» . С той поры никто не поднимал этого занавеса. На
миг трепетной рукой приподня л его я сам в моем повествов ании и с
радостью опустил. В оспоминание об этой жизни св язано с такой болью, с
такими душевными страдания ми, с таким мучительны м чувств ом
безнадежности, что у меня никогда не хв атало смелости хотя бы вы я снить ,
сколько времени я обречен бы л ее вести. Т я нулась ли она год, а может
быть, больше или меньше – кто знает! Я знаю только, что она была и ее
нет, знаю только, что я о ней написал, чтобы никогда к ней больше не

в озв ращаться .

Глава XV
Я начинаю сызнова
Вскоре мы с мистером Диком стали наилучшими друзьями, и
очень часто, закончив св ою дневную работу, он отправ лялся в месте со
мной запускать огромный змей. Ежедневно он подолгу сидел за своим
Мемориалом, который, несмотря на отчаянны е его усилия , нисколь ко не
подв игался в перед, так как король К арл Перв ый рано или поздно забредал
в него, почему и приходилось в ыбрасывать этот М емориал и начинать
новы й. Т ерпение и надежда, с которы ми мистер Дик переносил эти
постоя нны е разочаров ания , смутны е его догадки, что с королем К арлом
Перв ы м что-то неладно, слабы е его попы тки в ы гнать короля в он и
настойчив ость , с какою тот в озвращался и превращал Мемориал бог знает
в о что, – все это произв одило на меня боль шое впечатление. О том, что
получится из Мемориала, если он будет закончен, куда Мемориал послать и
что с ним делать , сам мистер Дик, мне кажется , знал не больше, чем я .
Впрочем, отнюдь не было необходимости ломать себе голову над таким
в опросом, ибо если и было что-нибудь верное под солнцем, так это то, что
Мемориал никогда не будет закончен.
Но каким трогатель ны м казался мне мистер Дик, созерцающий
змея , который рв ался в небо. Когда у себя в комнате он гов орил мне,
будто верит в распространение по белу св ету св оих объя снений, наклеенны х
на змея, – а это бы ли изъя ты е им из прежних, неудавшихся Мемориалов
листы, – может бы ть, такая фантазия и приходила ему в голову, но только
не тогда, когда он следил за Змеем, реяв шим в небе, и чувств ов ал, как тот
рвется ввысь из его рук. Никогда он не казался мне таким
умиротв оренны м. По вечерам, сидя около него на зеленом откосе и
наблюдая, как он следует взглядом за змеем, парящим в в ы соте, я
в оображал, что змей осв ободил его рассудок от тревог и унес их (так
казалось мне, ребенку) в небеса. Когда он наматы в ал бечев ку и змей

спускался в се ниже и ниже, покидая лучезарную в ысь , пока, наконец, не
касался земли, где остав ался лежать , мне казалось , будто мистер Дик
постепенно пробуждается от сна. Помню, как , поднимая змей, он
растерянно на него глядел, словно они оба спустились с в ысот, и в от тогда
я чувств ов ал к нему глубокую жалость .
Итак, наша дружба с мистером Диком в се крепла, и вместе с тем
нисколько не умень шалось расположение ко мне его в ерного друга – моей
бабушки. Она была очень ласков а со мной и через несколь ко недель
сократила даров анное мне имя Т ротвуд в Т рот, вселив в меня надежду, что
если я буду продолжать так, как начал, то займу в ее сердце такое же место,
какое занимала моя сестра Б етси Тротвуд.
–
Т рот, мы не должны забы вать о тв оем образовании, – сказала
однажды в ечером бабушка, когда между нею мистером Диком поя вился ,
как обы чно, я щик для игры в трик-трак.
Только этот вопрос меня и тревожил, и я бесконечно обрадов ался
такому в ступлению.
–
Хочется тебе поступить в школу в К ентербери? – спросила
бабушка.
Я ответил, что очень хочется, так как эта школа находится
поблизости от нее.
–
Прекрасно! – сказала бабушка.
–
Хочешь отправ ить ся туда
зав тра?
Привыкнув к стремитель ности, свойств енной моей бабушке, я не
удивился внезапному предложению и отв етил:
–
Да.
–
Прекрасно! – снов а сказала бабушка.
–
Дженет! Найми на зав тра
к десяти часам утра серого пони с фаэтоном, а сегодня вечером уложи
пожитки мистера Тротвуда.

Я возликовал, когда услы шал эти распоря жения , но стал укоря ть
себя в эгоизме, наблюдая , как, в предвидении нашей разлуки, мистер Дик
в пал в уны ние и начал играть так плохо, что бабушка, стукнув его
несколько раз, в в иде предупреждения , св оей коробочкой для играль ны х
костей по сустав ам пальцев, в конце концов захлопнула ящик и решила
больше с ним не играть . Но, услы шав от бабушки, что я буду иногда
приезжать по субботам, а он может в ремя от времени посещать меня по
средам, мистер Дик ожил и дал торжеств енный обет соорудить по этому
случаю другой змей, значитель но прев осходящий по размерам ны нешний.
Наутро мистер Дик снова приуны л и немного приободрился только тогда,
когда вручил мне в се св ои наличны е день ги – и золото и серебро: но тут
бабушка вмешалась и ограничила подарок суммой в пять шиллингов ,
которая по его настойчив ой просьбе бы ла затем ув еличена до деся ти. Мы
трогательно простились с мистером Диком у садовой калитки, и он не
в ходил в дом, пока мы с бабушкой не скрылись из виду.
Бабушка, совершенно нечувств итель ная к общественному мнению,
искусно прав ила серы м пони, проезжая по улицам Дувра; восседая
торжеств енно и важно, как заправский кучер, она зорко следила за пони и
не позволяла ему своев оль ничать. Когда мы вы ехали на проселочную
дорогу, она дала ему больше свободы и, поглядев св ерху в низ на меня (я
сидел на подушке рядом с нею), спросила, рад ли я.
–
Очень рад, бабушка! Б лагодарю в ас, – ответил я .
Она осталась весьма дов оль на моим отв етом и погладила меня по
голове кнутом, так как руки у нее бы ли заня ты .
–
Бабушка, а это боль шая школа? – спросил я.
–
Не знаю. С перв а мы отправимся к мистеру Уикфилду, – ск аз ал а
бабушка.
–
Это у него школа? – спросил я.
–
Нет, Т рот. У него контора.

Я не стал расспрашив ать о мистере Уикфилде, так как боль ше она
ничего не добавила, и мы говорили о другом, пока не прибы ли в
Кентербери; это бы л базарный день , и бабушке представ ился прекрасный
случай показать св ое умение прав ить серы м пони, застав ляя его
пробирать ся между повозок, корзин, ов ощей и разносчиков с товаром.
Иной раз приходилось проезжать на волосок от них и вы слушив ать от
окружающих речи, не в есьма доброжелательные, но бабушка продолжала
прав ить, не обращая ни на что ни малейшего в нимания, и, мне кажется ,
могла бы с таким же спокойств ием ехать своим путем по вражеской земле.
Наконец мы остановились перед старинны м домом, который в есь
подался в перед; узкие, малень кие окна с частым переплетом в ыступали
особенно далеко, так же как и стропила с резны ми деревя нны ми головами
на концах, и мне представилось, будто весь дом вы тянулся, чтобы
рассмотреть , кто проходит в низу по узкому тротуару. Дом казался
необы кнов енно опря тны м. Старинный медный дверной молоток у низкой
сводчатой двери, украшенной резны ми гирля ндами цв етов и фруктов ,
поблескив ал, как звезда; две каменных ступеньки были так белы, будто на
них лежало покрыв ало из лучшего полотна, а все уголки на фасаде, резьба
и скульптурны е украшения , маленькие, причудливой формы дв ерны е
стекла и еще более причудливой формы оконца хотя и бы ли столь же
древними, как кентерберийские холмы, но казались чисты ми, как снег,
покры вающий зимой эти холмы .
Когда фаэтон остановился у двери, в окне перв ого этажа (в
круглой башенке, я в ля вшейся частью дома) появ илась и тотчас же исчезла
физиономия , напоминав шая лицо мертв еца. В след за этим откры лась
сводчатая дверь , и лицо вы сунулось наружу. Оно и теперь , как и в окне,
походило на лицо мертвеца, хотя кожа бы ла чуть -чуть краснов атая , какой
она бы в ает иногда у ры жих. Э то бы л ры жий подросток лет пятнадцати, как
могу я теперь установить , но казался он гораздо старше св оих лет; его
коротко подстриженны е в олосы напоминали жнивь е; бровей у него почти
не бы ло, ресниц не бы ло вов се, а карие глаза с красноваты м оттенком,
казалось , бы ли сов сем лишены в ек, и, помню, я задал себе вопрос, как это
он может спать . Он бы л костля в, со вздернуты ми плечами, одет в
благопристойный черный костюм, застегнутый на в ес пугов ицы до самого

горла, подв я занного узень ким белы м шейны м платком, и я обратил
в нимание на его длинную, худую, как у скелета, руку, когда он, стоя у
головы нашего пони, потирал себе рукой подбородок и смотрел на нас,
сидевших в фаэтоне.
–
Мистер Уикфилд дома, Урия Хип? – спросила бабушка.
–
Мистер Уикфилд дома, судары ня . Войдите сюда, милости
просим, – ответил Урия Хип, показы вая длинной рукой на окна одной из
комнат.
Мы вылезли из фаэтона и, остав ив Урию Хипа сторожить пони,
в ошли в длинную, низкую, в ыходив шую на улицу гостиную, из окна
которой я ув идел, как Урия Хип дунул в ноздри пони и мгновенно
прикры л их рукой, словно нав одил на него порчу. Против в ы сокого
старинного камина в исели на стене дв а портрета: портрет джентльмена с
седы ми в олосами (но еще отнюдь не старика) и с черны ми бровями,
перебирав шего какие-то бумаги, перевя занны е красной лентой, и портрет
леди, смотрев шей на меня ласков о и безмя тежно.
Кажется, я озирался в поисках портрета Урии, как вдруг дверь в
дальнем конце комнаты отворилась и поя вился джентль мен, при виде
которого я неволь но взглянул на портрет, чтобы удостовериться , не вы шел
ли джентль мен из рамы . Но портрет в исел на своем месте, а как только
джентльмен приблизился , я увидел, что он бы л старше, чем в ту пору,
когда с него писали портрет.
–
Прошу вас, в ойдите, мисс Бетси Т ротвуд,
–
пригласил
джентльмен.
–
Я был занят делами, прошу меня изв инить . Вы знаете, у
меня толь ко одна цель. Ничего другого у меня в жизни нет.
Мисс Б етси поблагодарила его, и мы вошли в его кабинет,
напоминав ший деловую контору, с книгами, бумагами, я щиками для
документов. К абинет в ы ходил окнами в сад, в стенной нише над каминной
доской находился несгораемый шкаф, примы кающий почти вплотную к
ней, так что оставалось непоня тны м, каким образом трубочист

протискив ается за этим шкафом, когда приходит прочищать ды моход.
–
Какой в етер занес в ас сюда, мисс Б етси Т ротвуд? Надеюсь ,
благоприя тный? – спросил мистер Уикфилд, ибо я скоро уразумел, что это
именно он и что он – юрист и управля ющий поместь я ми какого-то богача в
графстве.
–
Да. Я приехала не по судебному делу, – о тв етила бабушка.
–
Вы прав ы , судары ня , – заметил мистер Уикфилд.
–
Лучше
приехать по любому другому делу.
Волосы у него сов сем поседели, но брови оставались черны ми. У
него бы ло прия тное, можно сказать красив ое лицо. Но оно было с
багров ы м оттенком, а такой оттенок я уже дав но, после объя снений
Пегготи, прив ы к свя зыв ать с пристрастием к портв ейну; та же самая
склонность сказы в алась и в его голосе и в фигуре, начинавшей
расплываться. Одет он был с изысканной опря тность ю – синий фрак с
полосаты м жилетом и панталоны из нанки; его сорочка, превосходно
гофрированная, и батистов ый галстук бы ли такой удивительной белизны ,
что мое необузданное в оображение вызвало в памяти перья на лебединой
груди.
–
Вот мой внук, – сказала бабушка.
–
Я не знал, что у в ас есть в нук, мисс Т ротвуд, – удивился мистер
Уикфилд.
–
Я хотела сказать – мой в нучатный племя нник, – поя снила
бабушка.
–
Честное слово, я не знал, что у в ас есть в нучатный племя нник! –
сказал мистер Уикфилд.
–
Я его усы нов ила, – сказала бабушка и сопроводила Эти слов а
таким жестом, который ясно показы в ал, что ей решитель но в се рав но, знал
ли мистер Уикфилд, или не знал.
–
И вот я прив езла его, чтобы поместить в

школу, где его обучат всему и будут обходить ся с ним хорошо.
Расскажите, есть ли такая школа, где она, и вообще все поподробней.
–
Прежде чем дать сов ет, позв оль те задать в ам обы чный мой
в опрос: каков а ваша цель? – спросил мистер Уикфилд.
–
Ну и человек! – воскликнула бабушка.
–
Всегда он ищет какую-
то тайную цель! Да моя цель каждому ясна: хочу, чтобы ребенка сделали
счастлив ы м и полезны м человеком.
–
Должна бы ть тайная цель, мне кажется .
–
сказал мистер
Уикфилд, недов ерчив о улыбая сь и покачивая голов ой.
–
А мне кажется , вы гов орите я вный вздор! – отрезала бабушка.
–
Вы всегда утв ерждаете, что толь ко у в ас одного нет тайны х целей. Неужели
в ы думаете, что в ы единств енный прямодушный деловой челов ек на св ете?
–
Ах, но у меня в самом деле только одна цель в жизни, мисс
Т ротвуд! – улыбнулся он.
–
У других людей – десятки, сотни, а у меня
толь ко одна. В чем вся разница. В прочем, это к делу не относится . Лучшая
школа? К аков а бы ни бы ла в аша цель , но в ы непременно хотите лучшую?
Бабушка утв ердительно кивнула головой.
–
В пансион при лучшей школе в аш в нук сейчас не попадет, –
подумав , сказал мистер Уикфилд.
–
Но он может жить и столоваться в другом месте, не так ли? –
сказала бабушка.
По мнению мистера Уикфилда, это бы ло возможно. После
короткой дискуссии он предложил пов ести бабушку в школу, дабы она
сама могла поглядеть и судить о ней; предложил он также показать ей два-
три дома, где я мог бы жить и столовать ся . Б абушка приняла предложение,
мы уже собрались втроем отправиться в путь , как вдруг мистер Уикфилд
остановился и сказал:

–
А может бы ть, у нашего юного друга есть какие-нибудь свои
цели, и он станет возражать против наших планов. Мне кажется, ему лучше
остать ся здесь .
Бабушка собралась бы ло протестов ать , но для ускорения дела я
сказал, что с удовольствием останусь, с их разрешения , и в ернулся в
кабинет мистера Уикфилда, где, усев шись снов а на тот самый стул, на
котором раньше сидел, стал ожидать их возвращения .
Случайно стул оказался как раз против узкого коридора, в едущего
в малень кую круглую комнату, где я раньше ув идел в окне бледную
физиономию Урии Хипа. Отв едя пони в конюшню по соседству, Урия
в ерил лея и теперь писал в этой комнате у конторки; над ней находилась
медная рамка, где в исели документы , с которы х он снимал копии. Хотя его
физиономия бы ла пов ернута ко мне, но сначала мне казалось , что он меня
не видит, так как эта рамка с документом меня заслоня ла; однако,
приглядев шись в ниматель ней, я с неудовольствием обнаружил, что в ремя
от времени его бессонны е глаза показы ваются под рамкой, слов но дв а
красны х солнца, и украдкой в гляды ваются в меня в течение целой минуты ,
тогда как он продолжает, – или делает в ид, что продолжает, – старатель но
переписы в ать. Несколь ко раз я пы тался усколь знуть от его в зглядов , –
станов ился на стул, чтобы рассмотреть карту на противоположной стене,
углублялся в изучение кентской газеты , – но о ни непрестанно притя гивали
меня , и когда бы я ни обращался к этим двум красны м солнцам, я в сегда
убеждался , что они только что в зошли или толь ко что зашли.
Наконец, к в еликому моему облегчению, бабушка и мистер
Уикфилд после длитель ного отсутств ия в озвратились. Поиски их, однако,
были не столь успешны , как мне бы хотелось; хотя достоинства школы
были неоспоримы, в о бабушке не понравился ни один пансион, где меня
могли бы устроить.
–
Какая неудача, Т рот! Пря мо не знаю, как быть , – сказала
бабушка.
–
Да, в самом деле неудача, – сказал мистер Уикфилд.
–
Ноявам

посоветую, что делать , мисс Т ротвуд.
–
Что же? – спросила бабушка.
–
Оставьте пока вашего внука здесь . Он тихий мальчик. Меня он
не будет беспокоить. Э тот дом словно создан для заня тий – здесь так же
тихо, как в монасты ре, и почти так же просторно. Остав ьте мальчика здесь .
По-видимому, бабушке пришлось по душе это предложение, но
она из деликатности колебалась . Т ак же, как и я .
–
Но послушайте, мисс Т ротвуд, в едь это в ы ход из положения , –
продолжал мистер Уикфилд.
–
Вы устроите его здесь временно. Если это
окажется неудобны м или если мы друг друга стесним, он может в любой
момент уйти. А тем временем можно будет поды скать какое-нибудь место,
более подходящее. Но теперь лучше в сего для в ас остав ить его здесь .
–
Я вам очень признательна, – сказала бабушка, – и он также, я
вижу, но...
–
Знаю, знаю, что вы хотите сказать ! – в оскликнул мистер
Уикфилд.
–
Вам нежелательно, мисс Т ротвуд, принимать услуги. Если в ам
угодно, вы можете за него платить. О цене не стоит говорить , но, если в ы
пожелаете, в ы будете за него платить .
–
Т акое условие мне подходит, хотя я буду вам обязана ничуть не
мень ше, – сказала бабушка, – и в таком случае я с радостью оставлю его.
–
Ну, так пойдемте к моей малень кой хозяйке, – ск аз ал мистер
Уикфилд.
Мы подня лись по чудесной старинной лестнице с такими
широкими перилами, что по ним можно бы ло в збирать ся почти так же
легко, как и по ступеня м, и затем в ошли в полутемную старинную гостиную
с тремя или четырь мя причудливыми окнами, которы е я уже в идел с
улицы; в оконных нишах стоя ли скамь и из старого дуба – казалось, того
же самого дуба, из которого сделан бы л св еркающий пол и толсты е балки

потолка. Комната бы ла изящно обставлена: здесь бы ли цв еты , фортепь я но,
мебель , обитая красной с зелены м материей. В ся комната как будто
состоя ла из уголков и закоулков , а в каждом углу и закоулке находился
или какой-нибудь диков инный столик, или шкаф для посуды , полка для
книг, кресло или еще что-нибудь , заставля вшее меня приходить к
заключению, что именно этот утолок самый лучший; но тут я бросал взгляд
на другой уголок и находил его ничуть не хуже, если не лучше. На в сем
лежал отпечаток нерушимого покоя и чистоты , которы е отличали дом и
снаружи.
Мистер Уикфилд постучал в дв ерь , находившуюся в углу этой
комнаты , обшитой панель ю; тотчас же в ыбежала дев очка, приблизитель но
моя ровесница, и поцелов ала его. На лице ее я сразу же уловил то ласков ое
и безмятежное выражение, какое уже видел в низу, на портрете леди. И мне
представ илось , будто леди на портрете в ыросла и превратилась в женщину,
а оригинал остался ребенком. Хотя лицо девочки бы ло радостны м и
в еселы м, но и в нем бы ло какое-то спокойствие, и такое же спокойствие она
разливала вокруг, и сама она бы ла словно дух умиротв орения и покоя ,
добрый дух, которого я никогда с тех пор не забы в ал. И никогда не забуду.
Мистер Уикфилд сказал, что это его малень кая хозя йка, его дочь
Агнес. Когда я услы шал, как он сказал Э то, и когда увидел, как он держит
ее руку, я догадался , каков а его единств енная цель в жизни.
На поясе у Агнес в исела миниатюрная корзиночка, в которой она
хранила ключи, и в ид у нее бы л степенный, скромный, подобающий
хозя йке такого старинного дома. М ило улыбаясь, она вы слушала рассказ
отца обо мне и, когда он закончил его, предложила моей бабушке
поднять ся нав ерх и посмотреть мою будущую комнату. Мы отправ ились ,
предшествуемы е Агнес. Комната была чудесная, старинная – тоже с
дубовыми балками, с оконны ми стеклами ромбической формы , и сюда тоже
в ела лестница с широкими перилами.
Не могу вспомнить , где и когда, в детств е, я видел в церкв и окно с
цветными стеклами. Не помню я и сцен, изображенных на витраже. Но
знаю, что, когда я увидел Агнес, поджидав шую нас нав ерху в полумраке

старинной лестницы, я подумал об этом окне; и знаю еще, что с тон поры я
в сегда св я зы в ал его мягкий и чистый свет с Агнес Уикфилд.
Бабушка, как и я, была рада, что я хорошо устроен, и мы
спустились в низ, довольны е и признательны е мистеру Уикфилду. Она не
захотела остать ся обедать , опасаясь не поспеть домой на своем сером пони
до наступления темноты; как я и предполагал, мистер Уикфилд знал ее
хорошо и даже не пы тался угов аривать , а потому ей предложили закусить .
Агнес ушла к св оей гув ернантке, а мистер Уикфилд к себе в контору.
Т аким образом, мы с бабушкой остались одни и могли распрощать ся без
свидетелей.
Она мне сказала, что мистер Уикфилд позаботится обо всем, что я
ни в чем не буду нуждать ся , говорила со мной очень ласково и напоследок
дала мне добрые советы .
–
Т рот, веди себя так, чтобы ты сам, и я, и мистер Дик гордились
тобой, и да благослов ит тебя бог! – сказала она в заключение.
Я был очень растроган и мог толь ко без конца благодарить
бабушку и посы лать искренние прив еты мистеру Дику.
–
Никогда не веди себя недостойно, никогда не лги, никогда не
будь жестоким! – сказала бабушка.
–
Избегай, Трот, этих трех пороков, и я
буду возлагать на тебя боль шие надежды .
Я обещал со всей горя чностью, что не обману ее дов ерия и не
забуду наказа.
–
Пони ждет у кры льца. Я уезжаю. Не провожай.
С этими словами бабушка второпя х обня ла меня и в ышла из
комнаты , закры в за собой дверь . С начала меня ошеломил такой внезапный
отъезд, и я с испугом подумал, не рассердилась ли она на меня; но
посмотрев в окно на улицу и ув идев, с каким уны лы м в идом она уселась в
фаэтон и, не поднимая глаз, отъехала, я лучше поня л ее чув ства и то, как
несправедливо бы ло мое предположение.

К пяти часам,
–
это бы л обеденный час в доме мистера
Уикфилда, – я уже ов ладел собой и бы л не прочь в зяться за нож и вилку.
Стол бы л накры т только для нас двоих, но Агнес, поджидав шая отца в
гостиной, спустилась с ним в низ и села за стол против него. М не казалось
нев ероятным, чтобы он мог обедать без нее.
Мы не остались после обеда в столов ой и снов а подня лись в
гостиную; в одном из уютны х уголков Агнес поставила для отца рюмки и
графин с портв ейном. Мне кажется, портвейн потерял бы для мистера
Уикфилда прив ы чный прия тный аромат, если бы графин бы л постав лен
перед ним другими руками.
Тут он сидел, попив ая в ино, – и, надо сказать, в ы пил немало, – в
течение двух часов, а Агнес играла на фортепь яно, занималась рукодельем и
беседовала с нами. Мистер Уикфилд был оживлен и весел, но по в ременам
его в згля д останав лив ался на ней, он мрачнел и умолкал. Она бы стро
подмечала это и так же бы стро рассеивала его задумчивость каким-нибудь
в опросом или лаской. Тогда он забы вал о своем раздумье и снова пил
в ино.
Агнес хозяйничала за чайны м столом, а после чая мы проводили
в ремя так же, как и после обеда, пока она не пошла спать ; отец обня л ее и
поцелов ал, а потом, когда она ушла, приказал принести св ечи к себе в
кабинет. Т огда и я отправ ился спать.
Но перед сном я в ы шел из дому и побродил по улице, чтобы еще
раз бросить взгляд на старинный дом и на серый собор[37]и поразмыслить
о том, как это я мог проходить через этот старинный город мимо того дома,
где теперь живу, и ничего не предчувств ов ать . В озвратившись домой, я
увидел, как Урия Хип запирает контору. Чувствуя дружеское расположение
ко всем и каждому, я сказал ему несколь ко слов и на прощание протянул
руку. Ох, какая это была липкая рука! Рука призрака – и на ощупь и на
в згля д! Потом я тep св ою руку, чтобы ее согреть и стереть его
прикоснов ение!
Это бы ла такая против ная рука, что, в ернув шись в св ою комнату,

я в се еще ощущал ее, влажную и холодную. Я вы гля нул из окна и увидел,
что одна из голов , в ы резанны х на концах стропил, искоса посматрив ает на
меня ; вдруг мне почудилось , будто это Урия Хип, попавший туда неведомо
как, и я поспешил захлопнуть окно.

Глава XVI
Я становлюсь другим мальчиком во
многих отношениях
На следующее утро, после раннего завтрака, в нов ь началась для
меня школьная жизнь . В сопров ождении мистера Уикфилда я отправ ился
туда, где мне предстоя ло учить ся : это бы ло внушительное здание во дв оре,
должно бы ть пришедшееся учены м св оим видом по вкусу отбив шимся от
стаи грачам и галкам, которы е слетали с башен собора и в ажно разгуливали
по лужайке. Мистер Уикфилд представил меня новому моему наставнику,
доктору С тронгу.
Доктор С тронг показался мне почти таким же заржав ленны м, как
в ы сокая железная ограда с в оротами перед домом, и почти таким же
неподв ижны м и грузны м, как боль шие каменны е урны , которы е бы ли
расставлены по обеим сторонам ворот и даль ше, на красной кирпичной
стене, располагаясь на одинаков ом расстоянии одна от другой, подобно
в еличественны м кегля м, в которы е надлежит играть Времени. Он сидел в
своей библиотеке (я говорю о докторе С тронге), костюм его бы л в ы чищен
не очень тщатель но, волосы прибраны не очень аккуратно, короткие
панталоны не перехв ачены у колен, длинны е черны е гетры не застегнуты , а
его башмаки зияли, как дв е пещеры , на ков рике перед камином. В зглянув
на меня тусклы ми глазами, напомнив шими мне дав но забы тую слепую,
старую лошадь, которая, бы вало, щипала трав ку и споты калась о
могиль ны е плиты на кладбище в Б ландерстоне, он сказал, что рад меня
в идеть , а затем подал мне руку, с которой я не знал что делать, так как сама
она ничего не предпринимала. Из этого затруднительного положения меня
в ы вела сидев шая за рукодельем неподалеку от доктора С тронга очень
милов идная молодая леди – он назы в ал ее Анни, и я решил, что это его
дочь; она опустилась на колени перед доктором С тронгом, надела ему
башмаки и застегнула гетры , проделав все это очень в есело и проворно.

Когда с этим бы ло покончено и мы отправ ились в класс, я очень удивился ,
услыхав , как мистер Уикфилд, желая ей доброго утра, назвал ее « миссис
Стронг» , и я размышлял о том, жена ли она сына доктора Стронга или
супруга самого доктора, пока доктор С тронг случайно не рассея л мои
сомнения.
–
Кстати, Уикфилд, в ы еще не нашли какого-нибудь подходящего
места для кузена моей жены? – спросил он, останавлив ая сь в коридоре и
положив руку мне на плечо.
–
Нет, пока еще нет, – о тв етил мистер Уикфилд.
–
Мне бы хотелось , чтобы в ы пристроили его как можно скорее, –
продолжал доктор С тронг, – потому что Джек Мелдон нуждается в день гах
и бездель ничает, а из этих двух печаль ных обстоятельств иной раз
проистекает нечто еще худшее. К ак гов орит доктор Уотс, [38]– добавил он,
погляды вая на меня и покачивая голов ой, дабы подчеркнуть цитату, –
« сатана находит дурную работу для праздны х рук» .
–
Право же, доктор, – в озразил мистер Уикфилд, – если бы доктор
Уотс знал людей, он с не мень шим основанием мог бы написать: « С атана
находит дурную работу для занятых рук» . Можете быть уверены , что
заня ты е люди сделали немало дурного в этом мире. Ч ем занимались в
течение последних двух столетий люди, которые особенно рья но
стремились к богатству или в ласти? Р азв е не дурными делами?
–
Думаю, что Джек Мелдон никогда не будет рь яно стремиться ни
к тому, ни к другому, – сказал доктор С тронг, задумчиво потирая
подбородок.
–
Да, пожалуй, – согласил ся мистер Уикфилд.
–
Итак, приношу
изв инение, что уклонился от предмета разгов ора, и возв ращаюсь к в ашему
в опросу. Нет, мне еще не удалось устроить мистера Джека Мелдона.
Полагаю, – тут он замялся, – в аша цель мне я сна, и тем труднее моя задача.
–
У меня одна цель : найти какое-нибудь место кузену и тов арищу
детских игр Анни, – в озразил доктор С тронг.

–
Да, знаю, – сказал мистер Уикфилд, – на родине или за границей.
–
Совершенно в ерно, – подтвердил доктор, я в но недоумев ая ,
почему тот подчеркнул эти слова, – на родине или за границей.
–
Это ваше собств енное выражение, – сказал мистер Уикфилд.
–
Или за границей.
–
Конечно, – отв етил доктор.
–
Конечно. Либо здесь , либо там.
–
Либо здесь , либо там? Все рав но где? – спросил мистер
Уикфилд.
–
Все равно, – сказал доктор.
–
Т ак ли? – Это бы ло сказано с удивлением.
–
Т ак.
–
И разве вашей целью не является устроить его за границей, а не
на родине? – настаивал мистер Уикфилд.
–
Нет.
–
Я должен вам верить и, разумеется, верю, – сказал мистер
Уикфилд.
–
Знай я об этом рань ше, задача моя бы ла бы значитель но
проще. Но, признаюсь, у меня создалось другое впечатление.
Доктор С тронг бросил на него изумленный и недоумев ающий
в згля д, который почти мгнов енно уступил место улыбке, крайне меня
ободрившей, ибо улыбка бы ла ласков ая и кроткая , и столько в ней было
простодушия, как и в его манере держать себя , – когда это простодушие
пробив ало ледок глубокомыслия и учености, – что такому юному школяру,
как я, эта улыбка показалась очень прив лекатель ной и весь ма меня
обнадежила. Пов торив « нет» и « отнюдь нет» и добав ив еще несколь ко
коротких ув ерений в том же духе, доктор С тронг дв инулся вперед
странны ми, неровны ми шагами, а мы последов али за ним. К ак я подметил,

у мистера Уикфилда бы л озабоченный в ид, и он покачив ал голов ой, не
подозрев ая, что я на него смотрю.
Классная комната оказалась красивы м боль шим залом, в самой
тихой части дома; против окон торжеств енно в озв ы шалось с полдюжины
огромны х урн, а за ними виднелся уголок принадлежавшего доктору сада,
где вдоль южной, солнечной стороны зрели персики. На лужайке перед
окнами стоя ли в двух кадках в ы сокие алоэ; их широкие твердые листья
(слоено сделанные из окрашенной жести) неизменно остаются для меня с тех
пор симв олом молчания и уединения . Когда мы в ошли, челов ек дв адцать
пя ть школьников сидели, погрузив шись в книги, но они в стали, чтобы
пожелать доктору доброго утра, и продолжали стоять, когда увидели
мистера Уикфилда и меня .
–
Это новый ученик, юные джентль мены , Т ротвуд Копперфилд, –
сказал доктор.
Ученик Адамс, старшина школы , вы ступил в перед и приветств овал
меня . В св оем белом галстуке он походил на молодого св ященника, но бы л
очень любезен и добродушен; он показал мне мое место и представ ил меня
учителям, держа себя по-джентль менски, что должно бы ло бы рассея ть мое
смущение, если бы это бы ло возможно.
Однако слишком много времени прошло с тех пор, как я в одился с
такими мальчиками и вообще со своими сверстниками, если не считать
Мика Уокера и Мучнистой Картошки, и потому я никогда еще не
чувств ов ал себя так неловко. Я прекрасно понимал, что перенес такие
испы тания , о каких они не могут иметь ни малейшего поня тия, и приобрел
опыт, не св ойственный ни моему в озрасту, ни в нешнему в иду, ни
положению моему среди учеников , а потому готов бы л почитать себя чуть
ли не самозв анцем, я в ив шимся сюда в обличии заурядного малень кого
школя ра. За время , которое я пров ел на складе « Мэрдстон и Гринби» , – не
имеет значения, долго это тянулось или нет, – я так отв ык от спорта и
детских игр, что чувств ов ал, насколько я неуклюж и как мало у меня
опыта в том, что бы ло самы м прив ы чны м и обыкнов енны м для учеников
доктора С тронга. В се, чему я когда-то обучался , улетучилось из моей

головы , заня той с утра до ночи пов седнев ными заботами, и теперь , когда
стали пров ерять мои познания, оказалось , что я ничего не знаю, и меня
поместили в самы й младший класс. Но, как ни бы л я смущен отсутств ием
мальчишеской сноров ки, а также школьной премудрости, мне бы ла
неизмеримо тя желее другая мысль: то, что я знал, отдаляло меня от моих
тов арищей куда больше, чем то, чего я не знал. Я размы шлял о том, как
бы они отнеслись ко мне, если бы узнали о близком моем знакомств е с
тюрь мой Королев ской Скамь и. Нет ли в моей особе чего-нибудь такого,
что, помимо моей в оли, проль ет св ет на тот период в моей жизни, когда я
был связан с семейством Микобер, – на в се эти заклады, продажи и
ужины? Ч то, если кто-нибудь из мальчиков видел, как я, усталый и
оборванный, брел через К ентербери, и теперь узнает меня? Ч то сказали бы
они, так мало значения придав ав шие деньгам, если бы узнали, как я
наскребы в ал по полупенни, чтобы купить себе колбасы , пив а или кусок
пудинга? Что подумали бы они, не в едавшие ров но ничего о жизни
Лондона и об улицах Лондона, если бы обнаружилось , сколько знаю я (к
сты ду своему) о самых грязных закоулках этой жизни и этих улиц? Все эти
мы сли так меня осаждали в тот первый день моего пребы в ания в школе
доктора Стронга, что я боя лся каждого св оего в згляда, каждого движения
и прятался в свою скорлупу, когда ко мне подходил кто-нибудь из моих
новы х школьны х товарищей, а по окончании заня тий поспешил уйти из
страха выдать себя , отв ечая на чь е-либо дружеское замечание или попытку
познакомить ся поближе.
Но старинный дом мистера Уикфилда оказы вал на меня такое
в лия ние, что, когда я с новы ми учебниками под мы шкой постучал в дв ерь ,
я почувств овал, как тревога моя начинает рассеив ать ся . Когда я
поднимался к себе, в просторную старинную комнату, торжеств енный
полумрак на лестнице как будто окутал мои сомнения и страхи, и прошлое
мое зав олоклось туманом. Я усердно зубрил уроки до самого обеда
(занятия в школе кончались в три часа) и сошел в низ, исполненны й
надежды стать со временем неплохим маль чиком.
Агнес бы ла в гостиной и ждала отца, которого кто-то задержал в
конторе. Она встретила меня ласков ой улыбкой и спросила, понрав илась ли
мне школа. Я отв ечал, что очень понрав ится , но что поначалу я себя

чувств ов ал там как-то неловко.
–
Вы никогда не учились в школе? – спросил я .
–
О, я учусь каждый день .
–
Но вы хотите сказать , что учитесь здесь , дома?
–
Папа не мог бы обойтись без меня и отпустить в школу, –
отв етила она, улыбая сь и покачив ая головой.
–
Его хозяйка должна бы ть
дома...
–
Я уверен, что он вас очень любит, – сказал я .
Она кивнула в ответ и подошла к дв ери послушать , не идет ли
отец, чтобы в стретить его на лестнице. Но его еще не бы ло, и она
в ернулась .
–
Мама умерла, когда я родилась , – сказала она, как в сегда
спокойно.
–
Я ее знаю только по портрету, там, в низу. Я в идела, как вы
смотрели на него вчера. В ы угадали, чей это портрет?
Я ответил утвердительно: ведь она так живо напоминает женщину
на портрете.
–
И папа говорит то же самое, – сказала Агнес с довольны м
в идом. – Погодите! В от и папа!
Ее светлое, безмятежное личико засияло от радости, когда она
пошла ему навстречу и вернулась , держа ею за руку. Он сердечно
прив етствов ал меня и сказал, что, несомненно, мне будет хорошо у доктора
Стронга, кротчайшего человека в мире.
–
Быть может, и есть люди, – не знаю, есть ли они, – которые
злоупотребляют его добротой, – заметил мистер Уикфилд.
–
Никогда не
берите с них пример, Т ротвуд. Нет на св ете человека более доверчивого,
чем он. Достоинство это его или недостаток – судить не берусь , но, какие

бы дела ни вели в ы с доктором, это обстоятель ство следует всегда
принимать в о внимание.
Когда он говорил, мне показалось , будто он утомлен или чем-то
раздосадов ан, но я не задержался на этой мы сли, так как объя вили, что
обед подан, и мы спустились в низ и заняли те же места за столом, что и
накануне.
Едва успели мы усесть ся , как Урия Хип просунул в дв ерь св ою
рыжую голову и длинную худую руку и сказал:
–
Мистер Мелдон просит разрешения погов орить с в ами, сэр.
–
Но я только что закончил разговор с мистером Мелдоном, –
в озразил его патрон.
–
Да, сэр, – отозв ался Урия, – но мистер Мелдон вернулся и
просит разрешения погов орить с вами.
Мне казалось , что Урия, придерживая рукой дверь , смотрит на
меня , смотрит на Агнес, смотрит на блюда, на тарелки, смотрит на каждую
вещь в комнате – и в то же время как будто ни на что не смотрит; у него
был такой вид, слов но он почтительно не сводит своих красны х глаз со
своего патрона.
–
Простите! – раздался за спиной Урии чей-то голос, и голов у
Урии оттеснила голова говорившего.
–
Извините за вторжение, но ,
поразмы слив, я хочу только добав ить, что раз выбора у меня , по-
в идимому, нет, то чем скорее я отправлюсь за границу, тем лучше. Когда
мы толков али об этом с моей женой Анни, она в ы разила желание, чтобы ее
друзья находились поблизости, а не где-то в изгнании, и старик доктор...
–
Вы говорите о докторе С тронге? – внушитель но перебил его
мистер Уикфилд.
–
Конечно, о докторе С тронге! – ответил тот.
–
Я его называю
« старик доктор» . Э то, знаете ли, одно и то же.

–
Этого я не знаю, – в озразил мистер Уикфилд.
–
Пусть будет доктор С тронг! – сказал тот.
–
Мне кажется , доктор
Стронг бы л того же мнения. Но, судя по тому, какие меры принимаете вы
в отношении меня , он, очев идно, изменил св ое мнение, а значит, и говорить
больше не приходится , и чем скорее я уеду, тем лучше. В от почему я
решил вернуться и сказать , что чем скорее я уеду, тем лучше. Когда нужно
броситься в воду, не имеет смы сла мешкать на берегу.
–
Можете бы ть ув ерены , мистер Мелдон, что долго мешкать вам
не придется, – сказал мистер Уикфилд.
–
Благодарю вас, – отозвался тот.
–
Весьма признателен. М не не
хочется смотреть дареному коню в зубы , Э то неделикатно; однако моя
кузина, вероя тно, могла бы все уладить по своему желанию. Я думаю,
стоило бы только Анни сказать старику доктору...
–
То есть стоило бы толь ко миссис С тронг сказать св оему
супругу... Т ак ли я в ас понял? – осв едомился мистер Уикфилд.
–
Совершенно верно, – ответил тот.
–
Стоило бы ей толь ко
в ы разить желание, чтобы то-то и то -то бы ло сделано так-то и так-то, и,
само собой разумеется , все бы ло бы сделано.
–
А почему « само собой разумеется » , мистер Мелдон? – спросил
мистер Уикфилд, невозмутимо продолжая обедать .
–
Да потому, что Анни – очаров атель ная молодая женщина, а
старика доктора... то есть доктора Стронга... пожалуй, нель зя назв ать
очаров атель ны м молоды м человеком, – смея сь , отв етил мистер Джек
Мелдон.
–
Не в обиду ему будь сказано, мистер Уикфилд! Я хочу толь ко
подчеркнуть , что при таких браках некоторая компенсация яв ля ется, по
моему мнению, вполне уместной и справ едлив ой.
–
Компенсация в поль зу этой леди, сэр? – спросил мистер
Уикфилд.

–
Да, этой леди, сэр! – смеясь , отв етил мистер Джек Мелдон.
Заметив , по -в идимому, что мистер Уикфилд продолжает обедать
в се так же спокойно и нев озмутимо и нет ни малейшей надежды вы звать на
его лице улыбку, он добавил:
–
Однако я уже в ы сказал то, ради чего вернулся. Еще раз изв ините
за в торжение, и я ухожу. Разумеется, я буду следовать в ашим указаниям
насчет того, что это дело должно быть улажено между вами и мною, и
незачем упоминать о нем там, у доктора.
–
Вы обедали? – спросил мистер Уикфилд, указав рукой на стол.
–
Благодарю в ас, – сказал мистер Мелдон.
–
Я пообедаю с моей
кузиной Анни. До свиданья .
Мистер Уикфилд, не в став ая из-за стола, задумчиво пров одил его
в згля дом. На меня Джек Мелдон произв ел впечатление доволь но
легкомы сленного красив ого молодого джентль мена; гов орил он бы стро, а
в ид у него был дерзкий и самоуверенный. Т аким образом, я ув идел
в первы е мистера Джека Мелдона, которого не ожидал ув идеть так скоро,
когда доктор при мне загов орил о нем в то утро.
После обеда мы снова поднялись нав ерх, и все бы ло точно так же,
как накануне. Агнес поставила рюмки и графин в тот же самый уголок, а
мистер Уикфилд сидел и пил, пил много . Агнес играла ему на фортепь я но,
сидела подле него, занималась рукоделием, болтала и сы грала со мной
несколько партий в домино. В обы чный час она приготов ила чай, а потом,
когда я принес свои учебники, заглянула в них, показала мне, что она уже
знает (это были отнюдь не мало, хотя она и утв ерждала обратное), и
объя снила, как легче запоминать и усв аивать урок. Т еперь, когда я пишу
эти строки, я в ижу ее, скромную, тихую и благонрав ную, я слышу ее
прия тный, спокойный голос. В сердце мое уже начинает проникать то
благотворное влияние, какое она оказы в ала на меня впоследствии. Я
люблю еще малютку Э мли и я не люблю Агнес – да, я не люблю ее так, как
Эмли, но я чув ствую: где Агнес – там добро, мир и правда, а мя гкий св ет,

ль ющийся в цв етное окно, которое я в идел в церкв и много лет назад,
всегда озаряет ее и озаряет меня, когда я рядом с нею, – озаряет все, что ее
окружает.
Пришло время ложиться спать , и она удалилась , а я протянул
руку мистеру Уикфилду, в св ою очередь собираясь уйти. Но он удержал
меня и спросил:
–
Хотели бы в ы остаться с нами, Т ротвуд, или поселить ся где-
нибудь в другом месте?
–
Остаться! – бы стро отв етил я.
–
Вы в этом уверены?
–
Если вы разрешите. Если можно!
–
Боюсь, что жизнь у нас здесь скучная , мой мальчик, – сказал он.
–
Т акая же скучная для меня , как и для Агнес, сэр! Сов сем не
скучная!
–
Как и для Агнес... – пов торил он, медленно подходя к камину и
прислоняя сь к каминной доске.
–
Как и для Агнес!
В тот вечер он пил в ино, пока глаза у него не налились кров ью
(или мне это только показалось). Я их не в идел, потому что они бы ли
опущены , и он заслонял их рукой, но я заметил это раньше.
–
Хотел бы я знать , скучает ли со мной моя Агнес, – пробормотал
он.
–
Разве мне может бы ть когда-нибудь скучно с ней? Но это другое
дело, это совсем другое дело.
Он не обращался ко мне, он размы шля л вслух; поэтому я молчал.
–
Скучный старый дом и однообразная жизнь, – продолжал он, –
но я должен в идеть ее подле себя . Она должна бы ть со мной. И если

мы сль , что я могу умереть и покинуть мою любимую девочку или моя
девочка может умереть и покинуть меня , возникает передо мной, как
призрак, и отравляет самы е счастлив ы е мои часы , утопить ее можно только
в...
Он не договорил и, медленно направ ившись к тому месту, где
сидел рань ше, взя л пустой графин и машиналь но проделал в се движения ,
необходимы е для того, чтобы наполнить рюмку, затем поставил графин и
в ернулся .
–
Если тяжко приходится , когда она здесь , то каков о было бы без
нее? – сказал он.
–
Нет, нет и нет. На это я не могу пойти.
Он прислонился к каминной доске и размы шлял так долго, что я
не знал, как мне поступить – рискнуть ли и потрев ожить его своим уходом,
или тихо ждать, когда задумчивость его рассеется . Наконец он очнулся и
стал озирать ся по сторонам, пока в згля ды наши не в стретились .
–
Значит, вы остаетесь с нами, Т ротвуд, – сказал он св о им
обычны м тоном, как будто отвечая на только что произнесенны е мною
слов а.
–
Я этому рад. Вы составите нам компанию. Э то будет нам на
поль зу. На поль зу мне, на поль зу Агнес, а бы ть может, и в сем троим.
–
Я уверен, что мне это пойдет на пользу, сэр! – в оскликнул я.
–
Как я рад, что останусь здесь!
–
Молодец! – сказал мистер Уикфилд.
–
Вы будете жить здесь ,
пока это доставля ет в ам удовольствие.
Затем он пожал мне руку, похлопал меня по спине и объя в ил, что
по в ечерам, когда Агнес уходит спать , а мне надо заняться уроками или
хочется почитать что-нибудь для развлечения, я могу приходить к нему в
кабинет и сидеть в месте с ним, чтобы не бы ть одному. Я поблагодарил его
за в нимание, и так как он в скоре пошел к себе в низ, а я еще не чувств овал
усталости, то и я, с книгою под мы шкой, отправился в след за ним,
в осполь зовавшись его разрешением и собирая сь пров ести в кабинете
полчаса.

Но, увидев св ет в малень кой круглой конторе, я тотчас
почувств овал, что меня тянет к Урии Хипу, который слов но приворажив ал
меня к себе, и я в ошел туда. Я застал Урию за боль шой, толстой книгой,
которую он читал с глубоким вниманием, водя длинны м указатель ным
паль цем вдоль каждой строки и оставля я на странице (в это я тв ердо верил)
липкие следы, какие остав ляет за собой улитка.
–
Поздно в ы работаете сегодня, Урия , – сказал я .
–
Да, юный мистер К опперфилд, – отозвался Урия .
Взбираясь на табурет напротив Урии, чтобы удобнее бы ло в ести
разговор, я заметил, что у него не бы ло ничего похожего на улыбку и он
мог толь ко растягивать рот, причем на щеках появ ля лись дв е жесткие
складки, по одной на каждой щеке, что и заменя ло ему улыбку.
–
Я занимаюсь сейчас не конторской работой, мистер
Копперфилд, – сказал Урия .
–
А какою же? – спросил я.
–
Я приобретаю юридические познания , мистер Копперфилд, –
сказал Урия .
–
Я изучаю « Руководство» Т идда. О юный мистер
Копперфилд, какой это великий писатель – мистер Т идд!
Мой табурет был слов но дозорная башня , с которой я следил за
ним, когда после этого в осторженного в осклицания он снов а приступил к
чтению, в одя указатель ны м пальцем по строкам, причем я заметил, что его
ноздри, тонкие и слов но расплющенные, отличались странны м и в есьма
неприя тны м свойств ом растягивать ся и сокращать ся; казалось , они моргают
в место глаз, которы е у него вряд ли когда-нибудь моргали.
–
Я думаю, в ы очень ученый юрист? – осведомился я после того,
как в течение несколь ких минут созерцал его.
–
Это я-то, мистер Копперфилд? О нет! – в оскликнул Урия .
–
Я
человек маленький, ничтожны й.

Я удостоверился , что не ошибся относительно его рук: он
частенько потирал одну ладонь о другую, словно в ы жимал их, стараясь
в ы сушить и согреть , и то и дело украдкой в ы тирал носов ы м платком.
–
Я прекрасно сознаю, что я челов ек совсем маленький и
ничтожны й по срав нению с другими, – скромно сказал Урия.
–
И моя
мамаша – человек маленький, смиренный. Жилище у нас маленькое,
убогое, мистер Копперфилд, но все же нам есть за что бы ть благодарны ми.
И мой отец прежде занимал место малень кое. Он бы л пономарь .
–
Где он теперь? – осв едомился я .
–
Ныне он пребы вает в райской обители, мистер Копперфилд, –
отв ечал Урия Хип.
–
Но нам есть за что бы ть благодарны ми. К ак велика
должна бы ть моя благодарность за то, что я работаю у мистера Уикфилда!
Я спросил Урию, дав но ли он работает у мистера Уикфилда.
–
Я у него вот уже четыре года, мистер Копперфилд, – сказал
Урия , закры в книгу, но предварительно аккуратно отметив место, где
остановился .
–
Я поступил к нему через год после смерти отца. К ак в елика
должна бы ть моя благодарность! Как велика должна бы ть моя
благодарность мистеру Уикфилду за милостивое его предложение в зять
меня в ученики! Не будь его, учение бы ло бы мне недоступно при
ничтожны х наших средствах – мамашины х и моих .
–
Значит, когда кончится срок учения , в ы будете настоящим
юристом? – спросил я .
–
Если будет на то воля провидения , юны й мистер Копперфилд, –
сказал Урия .
–
Может бы ть , когда-нибудь вы сделаетесь компаньоном мистера
Уикфилда, – продолжал я , желая достав ить ему удовольствие, – и фирма
будет называться « Уикфилд и Хип» или « Хип, преемник Уикфилда» .
–
О нет, мистер Копперфилд! – в озразил Урия, покачав голов ой.
–

Для этого я человек слишком маленький, смиренный.
Он, в самом деле, поразитель но напоминал деревя нную голову на
стропиле за моим окном, когда в смирении св оем сидел, осклабив шись и
растянув рот так, что на щеках образовались складки, и искоса на меня
посматрив ал.
–
Мистер Уикфилд – прев осходный челов ек,
мистер
Копперфилд, – продолжал Урия .
–
Но, разумеется , если вы дав но с ним
знакомы , вы это знаете лучше моего.
Я ответил, что он, несомненно, прев осходнейший челов ек, но
познакомился я с ним недав но, хотя он и друг моей бабушки.
–
Ах, в от как, мистер Копперфилд! – подхв атил Урия.
–
Ваша
бабушка – очень милая леди, юный мистер К опперфилд!
Когда Урия желал в ыразить в осторг, он как-то весь изв ивался , –
это бы ла отвратительная манера, – и я обратил внимание не столько на его
комплимент моей родств еннице, сколь ко на его шею и туловище,
изв ивавшиеся , как змея .
–
Очень милая леди, мистер Копперфилд! – пов торил Урия Хип.
–
Мне кажется , она в в осторге от мисс Агнес, юны й мистер К опперфилд?
Я храбро ответил « да» , хотя – да простит мне бог! – ров но ничего
об этом не знал.
–
Надеюсь, и в ы в в осторге от нее, мистер Копперфилд, –
продолжал Урия.
–
Да, я уверен, что это так.
–
Все должны быть от нее в восторге, – заявил я .
–
О, благодарю в ас за эти слов а, мистер К опперфилд! – в оскликнул
Урия Хип.
–
Как они справедливы! Хоть я человек малень кий, смиренный,
но я знаю, как они справедливы! О, благодарю в ас, мистер Копперфилд!

Захлебываясь от избытка чувств, он извивался, пока не сполз с
табурета, а спустившись с него, стал собираться домой.
–
Мамаша будет меня ждать и начнет беспокоить ся , – сказал он,
посмотрев на бледный, полустертый циферблат часов, которы е носил в
кармане.
–
Хотя мы люди маленькие, смиренны е, но мы очень прив я заны
друг к другу, мистер Копперфилд. Если бы вы пожелали загля нуть когда-
нибудь к нам вечерком и в ы пить чашку чаю в нашем убогом жилище,
мамаша гордилась бы в ашим посещением не мень ше, чем я .
Я ответил, что с удовольствием приду.
–
Благодарю в ас, мистер Копперфилд, – ск аз ал Урия , постав ив на
полку свою книгу.
–
Вероя тно, вы пожив ете здесь некоторое время , мистер
Копперфилд?
Я объя снил, что, должно бы ть , буду здесь жить, пока не окончу
школы .
–
Ах, в от как! – в оскликнул Урия.
–
Я бы сказал, мистер
Копперфилд, что со в ременем компань оном фирмы будете вы!
Я его уверял, что таких намерений у меня и в помине нет и никто и
не строил подобны х планов , но Урия стоя л на св оем и на все мои
в озражения ль стиво пов торял снов а:
–
О, как же, мистер Копперфилд, я бы сказал, что со в ременем им
будете вы!
Собравшись , наконец, покинуть контору, он осведомился, не
в озражаю ли я против того, чтобы он потушил свет, и когда я выразил
согласие, немедленно потушил его. Пожав мне руку – на ощупь в темноте
его рука бы ла похожа на рыбу, – он чуть -чуть приоткрыл дв ерь на улицу
и, просколь знув в нее, захлопнул за собой, а мне пришлось пробирать ся по
дому в о мраке, что стоило мне немалых трудов и даже паденья , так как я
налетел на его табурет. Т акова бы ла, вероя тно, главная причина, почему,
как показалось мне, в течение доброй половины ночи я видел в о сне Урию

Хипа. Приснилось мне, между прочим, что , спустив на в оду дом мистера
Пегготи, он отправ ился в пиратскую экспедицию, причем на в ерхушке
мачты разв ев ался черный флаг с надпись ю « Руководств о Т идда» , и под
этим дья в оль ским флагом он ув лекал меня и малютку Эмли к Испанскому
морю, [39]чтобы там утопить.
На следующий день, когда я пришел в школу, мне удалось отчасти
побороть мое смущение, еще через день я справ лялся с ним еще лучше, и
мало-помалу оно окончатель но рассея лось; не прошло и двух недель , как я
уже чув ствовал себя совсем как дома и бы л счастлив среди моих нов ы х
тов арищей. Я был достаточно неловок в играх и в есь ма отстал в науках, но
надеялся , что в первом мне поможет привы чка, а в о в тором – упорный
труд. Заня в шись усердно тем и другим, я в скоре преуспел в о в сем и
заслужил общее одобрение. Прошло очень мало времени, но жизнь у
« Мэрдстона и Гринби» стала казать ся мне чем-то нев ероя тны м, а с жизнью
в школе я так осв оился , как будто находился здесь давны м-дав но.
Школа доктора Стронга бы ла превосходная и отличалась от
школы мистера Крикла так же, как отличается добро от зла. Порядок
поддержив ался в ней строго и благопристойно, в основе лежала разумная
система: в сегда и во всем полагались на честь и порядочность учеников и
откры то признав али за ними эти качеств а, если сами мальчики не
обманы в али дов ерия, и такая система творила чудеса. В се мы сознавали,
что принимаем участие в руководстве школой и поддержив аем ее
репутацию и достоинств о. В резуль тате мы бы стро прив язы вались к ней, –
в о всяком случае, так бы ло со мной, и за в се в ремя моего пребыв ания там
я не встречал ни одного ученика, который относился бы к – нашей школе
иначе, – и учились с большой охотой, желая сохранить ее добрую славу.
После занятий мы разв лекались чудесными играми и поль зов ались полной
свободой, но, помню, несмотря на это, в городе отзы вались о нас
одобрительно, и редко случалось , чтобы мы св оим в идом или поведением
наносили ущерб репутации доктора С тронга и его воспитанников.
Некоторы е из старших школьников жили и столов ались в доме
доктора, и от них я узнал кое-что о его жизни. Узнал, что не прошло еще и
года, как он женился на красивой молодой леди, которую я в идел в

кабинете, женился по любв и, ибо у нее не бы ло ни единого
шестипенсов ика, но зато была целая стая бедных родственников (так
гов орили наши мальчуганы), готов ы х захв атить дом доктора, в ы теснив
самого хозя ина. Узнал я также, что глубокая задумчивость доктора
приписы вается в ечным его поискам греческих корней; по простоте
душевной и по нев ежеству своему, я вообразил, будто доктор одержим
какою-то ботанической манией – к тому же во время прогулок он всегда
смотрел в землю, – и лишь впоследств ии я установ ил, что это бы ли корни
слов для нового слов аря , который он задумал составить. Адамс, наш
старшина, обладавший способностя ми к математике, произвел, как
сообщили мне, вы числения , сколько времени займет составление слов аря ,
принимая в о в нимание план доктора и темп работы. Он полагал, что
слов арь может быть закончен через ты сячу шестьсот сорок дев я ть лет,
считая с последнего, то есть шестьдеся т второго, дня рождения доктора.
Но сам доктор был кумиром всей школы , да и плоха бы ла бы
школа, если бы дело обстояло иначе, ибо доктор был добрейший челов ек,
наделенный простодушием – и доверчивостью, которы е могли растрогать
даже каменные сердца урн на стене. Когда он прогулив ался в той части
двора, которая примыкала к боков ой стене дома, а залетев шие сюда грачи и
галки, лукаво склонив головы , смотрели ему вслед, словно понимая , что в
житейских делах они куда более сведущи, чем он, – когда он там
прогулив ался, достаточно бы ло любому бродяге приблизить ся к нему
настолько, чтобы заглушить скрип его башмаков и привлечь его в нимание
хотя бы к одной фразе о бедств енном своем положении, – и такой бродяга
бывал обеспечен на ближайшие дв а дня . Э то бы ло так хорошо изв естно
в сей школе, что учителя и старшины , вы скочив из окон, старались
перерезать путь этим мародерам и прогоня ли их со дв ора, прежде чем им
удавалось оповестить доктора о св оем присутств ии. Иногда операция
зав ершалась благополучно в нескольких акрах от него в то время, как он,
ровно ничего не подозрев ая, прохажив ался в зад и в перед неров ны ми
шажками. За пределами св оих в ладений, не оберегаемый никем, он бы л
настоя щей овцой, которую каждый мог стричь. Он готов бы л сня ть с ног и
отдать собственны е гетры. С реди школь ников ходил рассказ (я не имею и
никогда не имел поня тия , на чем он основан, но я в ерил ему столь ко лет,
что в правдивости его не сомнев аюсь), – рассказ о том, как однажды в

морозный зимний день он действ итель но отдал св ои гетры какой-то
нищенке, что вы звало затем скандал во всей округе, так как она таскала от
двери к двери хорошень кого младенца, зав ернутого в эти принадлежности
туалета, которые бы ли опознаны решительно всеми, ибо поль зов ались в
наших края х не мень шей известность ю, чем собор. Единственным
человеком, не опознав шим их, добав ля ет легенда, был сам доктор; когда
они незамедлительно поя в ились у двери малень кой лав чонки старь евщика,
который пользовался дурной слав ой, так как обменивал такие в еши на
джин, бы ло замечено, что доктор не раз рассматривал их с одобрением,
слов но восхищая сь интересны м нов ым фасоном и находя их лучше св оих
собств енны х.
Очень приятно бы ло в идеть доктора в месте с красив ой, молодой
женой. Его любовь к ней в ыражалась в отеческой нежности, что уже само
по себе рисов ало его как прекрасного челов ека. Я нередко в идел, как они
прогулив ались по саду, где зрели персики, а иногда мог наблюдать их
в близи, в кабинете или в гостиной. Мне казалось, что она очень заботится о
докторе и очень его любит, хотя я никогда не верил в живейший ее интерес
к слов арю, тя желов есны е отры в ки коего доктор в ечно носил в карманах и
в подкладке шля пы, а во в ремя прогулок, по-видимому, давал
обстоя тель ны е разъяснения жене.
Я часто видел миссис С тронг, отчасти потому, что я ей понрав ился
в то утро, когда бы л представ лен доктору, и с той поры она в сегда бы ла
добра ко мне и интересовалась мною, а отчасти потому, что она очень
любила Агнес и постоя нно захаживала к нам. Мне чудилась какая -то
странная , никогда не ослабевавшая напря женность в ее отношениях с
мистером Уикфилдом (которого она как будто побаивалась). Приходя к нам
по вечерам, она в сегда уклонялась от его предложения проводить ее и
убегала со мной. Иной раз, когда мы весело перебегали двор собора, думая ,
что никого не в стретим, мы в стречали мистера Джека Мелдона, который
при виде нас в сегда в ыражал удивление.
Матушка миссис Стронг восхищала меня . Зв али ее миссис
Марклхем, но мы , мальчики, прозв али ее « С тарый Воя ка» за умение
командовать и сноров ку, с какою она напускала на доктора несметны е

полчища родственников. Э то бы ла малень кая в остроглазая женщина,
в сегда надев ав шая в торжеств енных случая х один и тот же чепец,
украшенный искусственны ми цв етами и двумя искусств енны ми бабочками,
которы е я кобы порхали над цв етами. Среди нас ходило пов ерь е, будто этот
чепец прибыл из Франции и мог бы ть не иначе, как произведением
искусств а сей хитроумной нации. Но, в сущности, я знал о нем лишь то,
что он неизменно поя в ля лся по в ечерам, где бы ни поя влялась миссис
Марклхем; что она приносила его в индийской корзиночке на дружеские
собрания; что бабочки бы ли наделены способность ю постоянно трепетать и,
подобно трудолюбив ы м пчелам, не теря ли золотого времени, вы сасы вая
соки из доктора С тронга.
Я имел возможность очень хорошо наблюдать С тарого В оя ку (это
прозвище отнюдь не бы ло непочтительны м) однажды вечером, который
памя тен мне по причине, о коей я сейчас расскажу. У доктора собралась
неболь шая компания по случаю отъезда мистера Джека Мелдона в Индию,
куда он отправлялся, кажется , для поступления в армию: мистер Уикфилд в
конце концов уладил его дела. Э тот день сов пал со днем рождения доктора.
Нас освободили от заня тий, утром мы преподнесли ему подарки, старшина
произнес речь от имени всех нас, и мы прив етствов али его возгласами
« ура!» – пока не охрипли и пока он не прослезился . А в ечером мистер
Уикфилд, Агнес и я отправ ились к нему (на сей раз – как к частному лицу)
пить чай.
Мистер Джек Мелдон я вился туда раньше нас. Когда мы в ошли,
миссис С тронг в белом плать е с лентами вишнев ого цв ета играла на
фортепь яно, а он, склонив шись над ней, перев орачив ал ноты . Когда она
огля нулась , румя нец на ее белом лице показался мне не таким ярким, как
в сегда, но она бы ла очень красив а, удивительно красива.
–
А я и позабы ла принести в ам поздравления с днем вашего
рождения, доктор, – сказала матушка миссис С тронг, когда мы уселись .
–
Но можете бы ть ув ерены , что мое поздравление – не пусты е слов а. Желаю
в ам еще много раз в стречать этот счастлив ый день .
–
Благодарю вас, судары ня, – отв ечал доктор.

–
Много-много раз в стречать этот счастлив ый день , – повторил
Старый Вояка.
–
Желаю вам этого не только ради в ас, но и ради Анни, и
ради Джона Мелдона, и ради многих других. Мне кажется , будто не
дальше, чем вчера, Джон, ты бы л мальчуганом, на голов у ниже мистера
Копперфильда, и по-ребя чь и ухажив ал за Анни в огороде, за кустами
крыжов ника.
–
Милая мама, сейчас не стоит вспоминать об этом, – ск аз ал а
миссис С тронг.
–
Анни, не глупи! – возразила ее мать.
–
Как только речь заходит
о таких в ещах, ты , старая замужня я женщина, краснеешь. Когда же ты
научишь ся слушать о них не краснея?
–
Старая? – воскликнул мистер Джек Мелдон.
–
Анни? Полно!
–
Да, Джон, она – старая замужня я женщина, – зая в ил В ояка.
–
Старая не по годам, – разв е ты или кто-нибудь еще слы хал, чтобы я
назы вала дв адцатилетнюю женщину старой по годам? Тв оя кузина – жена
доктора, и я гов орила о ней как о его жене. Тв ое счасть е, Джон, что тв оя
кузина – жена доктора. Ты нашел в нем в лия тель ного и доброго друга, и я
предрекаю, что он будет еще добрее, если ты этого заслужишь . У меня нет
ложной гордости. Не колеблясь , я в сегда откров енно признаю, что
некоторы е члены нашего семейства нуждаются в друге. Ты сам, Джон, бы л
одним из них, прежде чем благодаря в лия нию тв оей кузины не обрел себе
друга.
Доктор, по доброте сердечной, махнул рукой, как бы не придав ая
этому значения и желая избав ить мистера Джека Мелдона от дальнейших
в оспоминаний. Но миссис Марклхем пересела на другой стул, поближе к
доктору, и коснулась веером его рукав а.
–
Нет, прав о же, дорогой доктор, в ы должны меня изв инить :
чувств а мои так глубоки, что я постоя нно в озвращаюсь к этому предмету.
Я его называю моей манией, это у меня такой пунктик. В ы – наше счастье.
Для нас вы – благослов ень е божье.

–
Вздор, в здор! – сказал доктор.
–
Нет, изв ините! – в озразил С тарый В ояка.
–
Никого из
посторонних здесь нет, здесь толь ко наш добрый друг, мистер Уикфилд,
которому мы вполне дов еря ем, и я не могу согласить ся , чтобы мне
зажимали рот. Если вы будете упорств овать , доктор, я восполь зуюсь
прив илегиями тещи и пожурю вас. Я гов орю в полне честно и откров енно.
То, что я говорю сейчас, я сказала и в тот день , когда в ы так меня
ошеломили, – помните, как я бы ла ошеломлена? – сделав предложение
Анни. Конечно, не было ничего из ряда в он вы ходящего – бы ло бы нелепо
утверждать обратное – в самом предложении, но в ы знали ее бедного отца,
знали и ее полугодов алы м младенцем, и я никогда не думала о вас как о
женихе или вообще как о человеке, который может женить ся , – в от и все.
–
Да, да... – добродушно отозвался доктор.
–
Не стоит вспоминать
об этом.
–
Нет, стоит, – заявил Старый Вояка, прикладывая свой веер к
губам доктора.
–
Очень даже стоит. Я в оскрешаю эти в оспоминания , чтобы
мне могли в озразить, если я ошибаюсь. Ну, вот. Я пошла к Анни и сказала
ей о том, что случилось . Я сказала: « Дорогая моя , приходил доктор
Стронг и сделал тебе благороднейшее предложение» . Настаивала ли я на
чем-нибудь? Нет! Я сказала: « Анни, сию же минуту отв ечай мне правду:
свободно ли твое сердце? » – « Мама, – сказала она, расплакавшись .
–
я так
молода, – и это бы ла сущая правда, – я даже не знаю, есть ли у меня
сердце» .
–
« В таком случае, дорогая моя, – сказала я, – можешь не
сомневаться, что оно свободно. Как бы там ни было, моя милая, – сказала
я , – но доктор С тронг находится в трев ожном расположении духа, и нужно
дать ему отв ет. Не следует оставлять его в такой трев оге» .
–
« Мама, –
сказала Анни, в се еще плача, – он будет несчастлив без меня? Если он будет
несчастлив , то я так глубоко его уважаю и почитаю, что, пожалуй, пойду за
него» . На том и порешили. И в от тогда, но никак не рань ше, я сказала
Анни: « Анни, доктор С тронг будет не только твоим мужем, он заступит
место тв оего покойного отца, он заступит место главы нашего семейств а
благодаря своей мудрости, положению и, смею сказать, средствам, короче
гов оря , он будет для нашего семейств а благословением» . Я употребила это

слов о тогда и снова употребляю его сегодня . Если есть у меня какие-нибудь
достоинства, то одним из них я вля ется постоя нств о.
В продолжение этой речи дочь сидела безмолвная и неподв ижная ,
с опущенными глазами; ее кузен стоя л подле нее и тоже смотрел в землю.
Потом она сказала очень тихо, дрожащим голосом:
–
Мама, надеюсь , в ы кончили?
–
Нет, дорогая Анни, – в озразил В ояка.
–
Я еще не кончила. Раз
ты меня спрашиваешь , дорогая моя , я тебе отв ечаю, что я не кончила. Я
хочу пожалов ать ся на то, что ты, прав о же, как-то странно относишь ся к
своему собственному семейству. А так как не имеет смы сла жалов аться
тебе, то я хочу пожаловать ся тв оему супругу. Посмотрите-ка, дорогой
доктор, на в ашу глупенькую жену!
Когда доктор повернул к ней св ое доброе лицо, осв ещенное
простодушной, кроткой улыбкой, она еще ниже опустила голову. Я
заметил, что мистер Уикфилд смотрит на нее очень присталь но.
–
Когда я на днях сказала этой капризнице, – продолжала ее мать ,
покачив ая головой и шутлив о грозя ей веером, – что ей бы следов ало
сообщить вам о некоторы х семейны х обстоя тель ств ах, – по мо ему мнению,
она обя зана бы ла сообщить о них, – она отв етила, что сообщать об этом
значит просить об одолжении, и она этого не сделает, так как достаточно ей
попросить , чтобы ее просьба бы ла исполнена.
–
Анни, дорогая моя , это нехорошо, – сказал доктор.
–
Вы
лишили меня удовольствия .
–
Почти то же самое говорила ей я! – воскликнула ее мать .
–
Право же, в следующий раз, когда я буду знать , что она не хочет
загов орить с в ами только по этой причине, я отважусь обратиться к вам
сама!
–
Я буду очень рад, если в ы так и сделаете, – отв етил доктор.

–
Т ак, значит, обращать ся к в ам?
–
Непременно.
–
Так я и буду делать! – объявил Старый Вояка.
–
Договор
заключен.
И, добив шись, мне кажется , того, чего хотела, она несколь ко раз
похлопала доктора по руке веером (который предв аритель но поцеловала) и
с торжеств ом пересела на стул, где сидела рань ше.
Пришли еще гости, в том числе дв а учителя и Адамс, и разговор
стал общим. Естеств енно, зашла речь о мистере Джеке Мелдоне, о его
путешеств ии, о стране, куда он отправляется , и о различны х его планах и
в идах на будущее. В тот вечер, после ужина, он уезжал в почтов ой карете в
Грейвзенд, где находился корабль , на котором ему предстоя ло пустить ся в
плав ание, и бог весть сколь ко лет пройдет, пока он вернется , разве что
приедет на редину в отпуск или по болезни.
Помню, в се единогласно пришли к заключению, что об Индии
сложилось нев ерное представ ление и против этой страны нель зя сказать
ничего плохого, кроме того, что есть там один-дв а тигра и в полуденные
часы бы вает дов оль но жарко. Ч то же касается до меня, то я смотрел на
мистера Джека Мелдона как на современного С индбада и уже почитал его
закады чны м другом всех восточных раджей, в осседающих под балдахинами
и покуривающих изогнутые золоты е трубки – в милю длиной, если их
распря мить.
Миссис С тронг очень хорошо пела, что бы ло известно мне, часто
слы хав шему, как она напев ала для себя. Но либо она боялась петь в
присутствии гостей, либо бы ла в тот вечер не в голосе, – несомненно одно:
петь она сов сем не могла. Она попы талась бы ло пропеть дуэт со своим
кузеном Мелдоном, но даже не могла его начать; а позднее, когда она
попробовала петь одна и начала очень мило, голос ее в незапно оборв ался , и
она, в полном уны нии, поникла головой над клав ишами. Добряк доктор
сказал, что у нее расстроены нерв ы , и, придя ей на выручку, предложил

в сем сы грать в карты , хотя в этом деле он понимал столько же, сколько в
игре на тромбоне. Однако я заметил, что Старый В ояка немедленно в зя л
его под опеку, вы брав своим партнером, и, посв ящая его в тайны игры ,
перв ы м делом забрал все серебро, имев шееся у него в карманах.
Мы веселились за картами, и этому в есель ю немало
способствов али промахи доктора, которы е он делал без конца, в опреки
бдительности бабочек и к величайшему их раздражению. Миссис С тронг
уклонилась от игры , сославшись на недомогание, а ее кузен Мелдон
попросил изв инить его, так как ему нужно еще уложить кое-какие в ещи.
Однако, покончив с этим делом, он вернулся, и они сидели рядом на
диване, в едя беседу. Время от времени она встав ала, загляды вала в карты
доктора и советов ала ему, с какой карты идти. Склоняя сь над ним, она
была очень бледна, и мне казалось , будто ее палец, указы в ающий на карту,
дрожит. В прочем, доктор радовался ее в ниманию и ничего не замечал.
За ужином нам бы ло не очень в есело. В се как будто
почувств овали, что такая разлука – не слишком приятная вещь и чем
ближе она придв игается , тем становится неприятнее. Мистер Джек Мелдон
изо всех сил старался быть разговорчив ым, но чув ств ов ал себя не в св оей
тарелке и толь ко испортил в се дело. Не помог ничему, как показалось мне,
и С тарый Воя ка, неустанно в оскрешав ший в памяти эпизоды из детской
жизни мистера Джека Мелдона.
Однако доктор, несомненно полагав ший, что достав ляет
удовольствие всем, бы л в прев осходном расположении духа и нимало не
сомнев ался в том, что мы в еселимся от души.
–
Анни, дорогая моя, – сказал он, посмотрев на часы и наполнив
свой бокал, – в аш кузен Джек уже запазды вает, и мы не должны его
задерживать , так как время и прилив , – а в данном случае приходится
считаться и с тем и с другим, – никого не ждут. Мистер Джек Мелдон! В ам
предстоит долгое путешеств ие, и перед в ами лежит чужая страна. Но многие
через это прошли, и еще многие пройдут до конца времен. В етры , которым
в ы в ручаете свою судьбу, уносили тыся чи ты ся ч людей навстречу счастью
и благополучно в ернули их домой.

–
С какой бы точки зрения ни смотреть на это дело, – сказала
миссис Марклхем, – тяжело, когда прекрасный молодой челов ек, которого
в ы знали с детств а, уезжает на край св ета, покидая в сех, кого он знал, и не
в едая, что его ждет. Молодой челов ек, идущий на такие жертв ы ,
заслуживает постоя нной поддержки и покровитель ств а.
При этом она бросила взгляд на доктора.
–
Время бы стро пролетит для вас, мистер Джек Мелдон, бы стро
для всех нас, – продолжал доктор.
–
Естественный порядок в ещей, бы ть
может, и лишит ины х из нас в озможности приветств овать в ас по
в озв ращении. Остается надеяться на лучшее, и это относится ко мне. Не
буду докучать в ам добрыми советами. Долгое время ты в идели перед
глазами хороший пример в лице в ашей кузины Анни. По мере в аших сил
в озь мите за образец ее добродетели.
Миссис Марклхем обмахивалась в еером и покачивала головой.
–
Прощайте, мистер Джек! – закончил доктор, встав ая , после чего
и мы все встали.
–
Желаю вам счастливого пути, преуспея ния в чужих
края х и благополучного в озвращения на родину!
Мы все поддержали этот тост и пожали руку мистеру Мелдону.
Затем он бы стро попрощался с присутствов ав шими леди, поспешил к дв ери
и, садя сь в карету, бы л в стречен громовы м « ура» наших школь ников ,
собравшихся для этой цели на лужайке. Б росив шись к ним, чтобы
пополнить их ряды , я очутился около отъезжав шей кареты, и когда, среди
шума и подня вшейся пы ли, с грохотам промчался мимо меня мистер Джек
Мелдон, я отчетлив о разглядел, что у него лицо взволнованное, а рука
сжимает какой-то предмет в ишневого цв ета.
После еще одного громов ого « ура» в честь доктора и еще одного
в честь его супруги мальчики разошлись , а я вернулся в дом, где застал
в сех гостей, столпившихся в округ доктора и обсуждав ших отъезд мистера
Джека Мелдона и то, как он себя при этом держал, и что он чув ствовал, и
прочее, и прочее. Э тот разгов ор был прерван в осклицанием миссис

Марклхем:
–
А где же Анни?
Анни не бы ло в идно, к когда стали ее зв ать , Анни не откликалась .
Все выбежали из комнаты , чтобы разузнать , в чем дело, и мы нашли ее
лежащей на полу в холле. С начала поднялся переполох, потом вы я снилось ,
что с ней обморок и она начинает приходить в себя благодаря обы чны м в
таких случая х средствам. Доктор положил ее голову к себе на колени,
отв ел с ее лица рассы павшиеся кудри и сказал, обращая сь к окружающим:
–
Бедная Анни! Она такой в ерный друг, и у нее такое нежное
сердечко! В сему виной разлука с любимым кузеном, тов арищем детских
игр. Ах, как жаль ! Я очень огорчен!
Открыв глаза и ув идев, где она находится, ув идев в сех нас,
стоя вших в округ, она подня лась с нашей помощь ю и отвернулась , чтобы
уронить головку на плечо доктора или, – кто знает? – бы ть может, для
того, чтобы спря тать от нас лицо. Мы удалились в гостиную, оставив ее с
доктором и ее матерь ю, но она сказала, что чувствует себя гораздо лучше и
в ы разила желание, чтобы ее прив ели к нам. Итак, ее привели и усадили на
диван, и мне она показалась очень бледной и слабой.
–
Анни, дорогая моя, взгля ни! – сказала ее мать , оправляя ей
платье.
–
Ты потеря ла бант. М ожет бы ть, кто-нибудь будет так любезен и
поищет ленту – ленту в ишнев ого цвета?
Это бы л бант, который она носила на груди. Мы в се искали его.
Помню, я сам искал его пов сюду, но никто не мог его найти.
–
Ты не припоминаешь , когда ты видела его в последний раз,
Анни? – спросила ее мать .
Я недоумев ал, как это она могла показать ся мне бледной: на лице
ее пы лал яркий румя нец, когда она ответила, что, кажется , видела его
сов сем недав но, но не стоит его искать .

Однако поиски возобнов ились и снов а ни к чему не привели. Она
умоляла больше не искать, но бы ло сделано еще несколь ко беспорядочны х
попы ток разы скать бант, пока миссис С тронг сов сем не оправ илась, после
чего гости распрощались.
Очень медленно в озвращались мы домой – мистер Уикфилд, Агнес
и я. Мы с Агнес восхищались лунны м светом, а мистер Уикфилд почти не
отры в ал глаз от земли. Когда мы добрались , наконец, до дому, Агнес
обнаружила, что забыла св ой ридикюль. Р адуясь возможности услужить
ей, я побежал за ним.
Я вошел в столовую, где она его остав ила, но там бы ло пусто и
темно. Дверь из столов ой в кабинет доктора, где в иднелся свет, бы ла
приоткрыта, и я направился туда, чтобы объя снить , зачем пришел, и в зять
свечу.
Доктор сидел в кресле у камина, а юная его жена – на скамеечке у
его ног. С благодушной улыбкой доктор читал в слух какие-то рукописные
пояснения или изложение какой-то теории, имев шей отношение к
нескончаемому слов арю, а она сидела, глядя на него снизу вв ерх. Но такого
лица, какое бы ло у нее в тот миг, я никогда еще не видел. Оно бы ло так
прекрасно, так мертв енно-бледно, казалось таким напряженны м в св оей
отрешенности, столь ко бы ло в нем какого-то безумного, смутного,
лунатического ужаса неведомо перед чем! Глаза бы ли широко раскры ты , а
каштановы е в олосы падали двумя пы шны ми волнами на плечи и белое
платье, сбившееся на груди, где недостав ало потерянной ленты. Отчетлив о
помню я ее лицо, но не могу сказать, что оно вы ражало. Не могу сказать
даже теперь , когда оно в озникает на фоне моих в оспоминаний. Раская ние,
унижение, стыд, гордость, любовь и доверие – все это читаю я в нем и во
в сем этом вижу ужас неведомо перед чем.
Мой приход и объяснение, почему я в ернулся , застав или ее
очнуть ся . Потрев ожил я также и доктора, ибо, когда я в ернулся , чтобы
постав ить на место св ечу, которую в зя л со стола, он отечески гладил ее по
голове, упрекал себя за безжалостность, за то, что сдался на ее угов оры и
стал читать ; он полагал, что ей надо лечь в постель . Но она торопливо,

настойчив о просила у него разрешения остаться. Просила дать ей
в озможность почувств овать (я слы шал, как она бормотала эти несвя зны е
слов а), что в этот вечер она поль зуется его доверием. А потом, бросив
в згля д на меня , когда я уже направля лся к двери, она снова повернулась к
нему, и я в идел, как она скрестила руки на его коленях и подняла к нему
лицо, уже более спокойное, когда он в нов ь приступил к чтению.
На меня это произв ело глубокое впечатление, и я в спомнил эту
сцену много времени спустя, о чем мне еще предстоит рассказать в
дальнейшем.

Гл ава XVII
Некто появляется
Со времени моего бегств а мне ни разу не приходилось упоминать о
Пегготи, но, разумеется , я написал ей письмо, как толь ко поселился в
Дувре, а затем послал второе, более длинное, в котором сообщал
обстоя тель но обо в сем происшедшем со мной, когда бабушка формаль но
в зя ла меня под св ое покров итель ств о. Поступив в школу доктора С тронга,
я написал ей снов а со в семи подробностями о том, как мне хорошо
живется , и о моих надеждах на будущее. Никакой иной способ истратить
подаренны е мистером Диком деньги не принес бы мне того удовольствия ,
которое я испы тал, послав Пегготи в пись ме золотую полугинею в
погашение моего долга; и только в этом пись ме – не раньше, я упомя нул о
долговязом парне с пов озкой и ослом.
На эти письма Пегготи отв ечала так же бы стро, как клерк
торгов ого предприя тия , хотя и не так кратко и точно. Она исчерпала в есь
свой талант в ыражать св ои чувств а (на бумаге он, несомненно, бы л не
слишком в елик), пы тая сь изобразить то, что она перечув ствовала, узнав о
моем путешеств ии. Ч етыре страницы , испещренные междометия ми,
несв язны ми фразами, концы которы х заменя лись пя тнами, бы ли бессиль ны
принести ей облегчение. Но пятна гов орили мне боль ше, чем самое
сов ершенное произведение, ибо они свидетельств ов али о том, что Пегготи
плакала все время , покуда писала письмо, а чего еще мог бы я желать?
Без особого труда я понял, что она еще не питает теплы х чувств к
моей бабушке. С лишком долго она бы ла предубеждена против нее, и мои
сообщения явились неожиданны ми. Мы никогда не знаем челов ека, –
писала она, – подумать только, что мисс Б етси, оказы в ается, сов сем не
такая , какой ее считали! В от это настоящая « мораль » – так в ыразилась она.
И все же Пегготи еще побаив алась мисс Б етси, так как свидетельств ов ала ей

свое почтение и в ы ражала благодарность весь ма робко; побаивалась она,
очев идно, и за меня, в полне допуская возможность моего нов ого побега в
ближайшем будущем; это я мог заключить из многочисленны х ее намеков ,
что, по перв ому моему требов анию, она вы шлет мне день ги для поездки в
Ярмут.
Она сообщила мне новость, очень в зв олнов ав шую меня : в нашем
старом доме бы ла распродана вся обстановка, мистер и мисс Мэрдстон
в ы ехали оттуда, а дом заперт и будет сдан внаем либо продан. Богу
изв естно, какое незначительное место я занимал в этом доме, пока они там
жили, но мне боль но бы ло думать, что дорогой моему сердцу старый дом
заброшен, сад зарос сорной трав ой, а на дорожках толсты м слоем лежат
мокры е опавшие листья . И мне представ ля лось, как зимний в етер завы в ает
в округ, в окна стучит ледяной дождь, а луна бросает призрачны е тени на
стены пусты х комнат и всю ночь напролет стережет это запустение. В нов ь
обратились мои мысли к могиле, там, на кладбище, под дерев ом, и казалось
мне, что умер также и дом и в се, свя занное с матерь ю и отцом, исчезло
нав еки.
Других новостей в пись ме Пегготи не бы ло. По ее слов ам, мистер
Баркис – прев осходный муж, разв е только чуть-чуть скупов ат; но все мы
не без греха, а у нее их множество (я поня тия не имел, каков ы они), и
мистер Б аркис посы лает мне привет, а моя комнатка всегда в моем
распоряжении. Мистер Пегготи здоров , и Хэм здоров, миссис Гаммидж
прихварыв ает, а малютка Э мли не пожелала послать мне нежный привет
сама, но сказала, что Пегготи может передать его, если хочет.
Всеми этими новостями я, как полагается, поделился с бабушкой,
не упомянув толь ко о малютке Э мли, к которой – я инстинктив но
чувств ов ал – она не могла бы питать особей симпатии. Пока я бы л еще
новичком у доктора С тронга, бабушка несколько раз приезжала в
Кентербери пров едать меня , и в сегда в неурочны е часы , намерев ая сь ,
кажется, застигнуть меня врасплох. Но каждый раз она застав ала меня за
уроками и со всех сторон слы шала, что я примерно веду себя и делаю
большие успехи, а потому она скоро прекратила свои посещения. Я в иделся
с ней раз в три недели или раз в месяц по субботам, когда приезжал в Дувр,

чтобы провести там в оскресный отды х, а кажды е дв е недели, по средам,
мистер Дик приезжал в полдень в почтовой карете и гостил до утра
следующего дня .
Мистер Дик никогда не приезжал без кожаного бювара с запасом
писчей бумаги и Мемориалом. Т еперь он полагал, что в ремя не ждет и
надлежит поскорее закончить сочинение.
Мистер Дик питал боль шое пристрастие к пряникам. Дабы эти
посещения бы ли еще более для него прия тны , бабушка предписала мне
откры ть ему кредит в кондитерской, но на сумму, не превы шающую
одного шиллинга в день . Э то обстоя тель ств о, а также в озложенная на меня
обязанность посы лать бабушке все его маленькие счета, – до уплаты по ним
в загородной гостинице, где он ночев ал, – вселили в меня подозрение, что
ему разрешается толь ко бренчать монетами в кармане, но отнюдь не тратить
их. Позднее я убедился, что именно так оно и было, или, в о в ся ком случае,
между ним и бабушкой существовало соглашение, по которому он должен
был дав ать ей отчет во в сех св оих расходах. Посколь ку же ему и в голову
не приходило надувать ее и всегда хотелось доставить ей удовольствие, то
он весь ма скупо тратил деньги. В этом отношении, как и решитель но в о
в сех других, мистер Дик бы л убежден, что бабушка является самой мудрой
и самой удивительной женщиной на св ете, о чем он мне неоднократно
сообщал под большим секретом и всегда шепотом.
–
Т ротвуд, – сказал как -то в среду с таинственным видом мистер
Дик, поделившись со мной этой св оей уверенность ю, – кто этот челов ек,
который пря чется около нашего дома и пугает ее?
–
Пугает бабушку, сэр?
Мистер Дик кивнул голов ой.
–
Я думаю, ничто не может испугать ее, так как она...
–
тут он
загов орил шепотом, – никому не передавайте... она самая мудрая , самая
удивительная женщина...
После этих слов он отступил назад, чтобы поглядеть , какое

в печатление произв ело на меня его суждение о бабушке.
–
Когда он пришел в перв ый раз, это было... – продолжал мистер
Дик, – это бы ло... погоди... короля К арла казнили в тыся ча шесть сот
сорок дев ятом году. К ажется , ты говорил, что в ты ся ча шесть сот сорок
девятом?
–
Да, сэр.
–
Кто же это может бы ть? – Мистер Дик в явном замешательстве
покачал голов ой.
–
Не думаю, чтобы я бы л так стар.
–
Этот человек появился в том году, сэр? – спросил я.
–
Вот именно. Я не понимаю, как это могло бы ть . Ты узнал эту
дату из истории, Т ротвуд?
–
Да, сэр.
–
А история никогда не лжет? – осв едомился с проблеском
надежды мистер Дик.
–
О, что вы ! Конечно нет, сэр! – решитель но ответил я , ибо я бы л
молод, простодушен и верил в это.
–
Ничего не понимаю! – помотал голов ой мистер Дик.
–
Тут что-то
неладно. А все-таки этот челов ек пришел вперв ы е в скоре после того, как
произошла ошибка и в мою голову попали заботы из голов ы короля
Карла. В сумерки я гуля л после чая с мисс Т ротвуд, и он поя вился около
нашего дома.
–
Он тоже гуля л? – спросил я .
–
Гулял? – пов торил мистер Дик.
–
Погоди... я должен
припомнить ... Н-нет. Нет! Он не гуля л.
Чтобы поскорей добиться толку, я спросил, что же он делал.

–
Да его сначала вовсе не бы ло, и в друг он появился за ее спиной
и что-то ей шепнул, – объя снил мистер Дик.
–
Тут она обернулась, и ей
стало дурно, а я стоял и смотрел на него, а он ушел прочь . Но вот что
самое удивительное: с тех пор он, в ероя тно, где-то пря тался... должно
быть , под землей или где-нибудь в другом месте...
–
Он и в самом деле прятался с той поры? – спросил я.
–
Безуслов но пря тался! – зая вил мистер Дик, важно кивая
головой.
–
И не показывался до в черашнего вечера. Мы гуля ли в чера
в ечером, а он снова поя вился за ее спиной, и я его узнал.
–
И он снова испугал бабушку?
–
Она задрожала от страха. В от так! – Мистер Дик изобразил, как
она задрожала, и заля скал зубами.
–
Ухватилась за ограду. Заплакала – И
в от еще что... Т ротвуд, подойди поближе...
–
Он притянул меня к себе и
чуть слы шно зашептал: – Почему, мой маль чик, она дала ему денег?
–
Может быть, это бы л нищий?
Мистер Дик решительно покачал головой, отв ергая такое
предположение. И, пов торив несколько раз очень убежденно: « Нет, не
нищий, сэр, нет, не нищий» , – рассказал еще о том, что поздно в ечером он
в идел из св оего окна, как бабушка снова, при св ете луны , дала этому
человеку деньги за садовой оградой, и он улизнул – должно бы ть , опя ть
спря тался под землей, как полагал мистер Дик, – и боль ше не показы в ался .
А бабушка бы стро, но старая сь не шуметь , в ернулась домой и даже сегодня
утром бы ла сама не св оя, что в есьма в олнов ало мистера Дика.
В начале этого рассказа у меня не бы ло ни малейших сомнений в
том, что сей неизвестный я в ля ется лишь плодом фантазии мистера Дика и
подобен тому злосчастному монарху, который причиня л ему столь ко
хлопот; но после некоторы х размы шлений я стал опасать ся , не пы тался ли
кто-нибудь дв ажды (или угрожал попы таться) в ырв ать бедного мистера
Дика из-под защиты бабушки и не вынуждена ли бы ла она, питав шая к
нему такую силь ную привя занность, – о чем я знал от нее самой, –

откупить ся день гами, чтобы сберечь его мир и покой. К тому времени я
искренне прив язался к мистеру Дику и бы л озабочен его судьбой, а потому
боязнь потерять его укрепля ла такое предположение; и в течение многих
недель ни одна среда, когда он обычно приезжал, не проходила без того,
чтобы я не беспокоился , ув ижу ли я его, как обы чно, на кры ше кареты . Но
он неизменно оказы вался там, седов ласый, ожив ленны й, сия ющий, и
больше нечего было ему рассказать мне о челов еке, которому удалось
испугать мою бабушку.
Эти среды были счастлив ейшими днями в жизни мистера Дика, и
едв а ли они бы ли менее счастливы ми для меня . С коро он перезнакомился в
школе со в семи мальчиками и хотя не принимал никогда деятель ного
участия в наших забавах и толь ко запускал с нами змей, но питал глубокий
интерес к нашим играм – ничуть не мень ше любого из нас. Как часто он
следил, не отры в ая глаз и затаив ды хание, за нашей игрой в кубарь или в
шарики! К ак часто, взобравшись на какой-нибудь холмик, когда мы играли
в зайца и гончих, он подбадривал нас криками и размахив ал шля пой над
своей седой голов ой, сов сем забыв о голов е короля К арла Мученика и обо
в сем, что с ней свя зано! С коль ко летних часов промелькнули для него на
крикетной площадке, промелькнули как минуты! Сколь ко раз в зимние
дни, когда мальчики катались с гор, он стоя л с посинев шим от холода и
в осточного в етра носом и в в осторге хлопал руками в шерстяны х
перчатках!
Он бы л общим любимцем, и его умение делать разны е мелкие
в ещицы казалось непостижимы м. Он мог разрезать апельсин так
замы словато, как никому из нас и в голову не приходило. Он мог сделать
лодку из чего угодно, чуть ли не из спицы . Он превращал коленные чашки
животны х в шахматны е фигуры , сооружал римские колесницы из стары х
играль ны х карт, мастерил из катушек колеса со спицами и птичь и клетки из
старой проволоки. Но, пожалуй, самое замечатель ное мастерств о он
обнаружив ал, когда брался за бечев ку и солому, из которы х, по нашему
общему убеждению, мог соорудить решительно в се, на что способны
человеческие руки.
Слава мистера Дика недолго ограничивалась пределами нашего

круга. После несколь ких сред сам доктор Стронг расспросил меня о нем, я
ему сообщил все сведения , полученны е мною от бабушки, и это так
заинтересовало доктора, что он просил меня познакомить их в ближайшую
же среду. Я совершил эту церемонию, и доктор пригласил мистера Дика
приходить в школу в ся кий раз, когда я не в стречал его в конторе почтов ы х
карет, и отды хать, пока мы не кончим наших утренних занятий; скоро у
мистера Дика вошло в прив ы чку направля ть ся пря мо к школе и, если мы
задерживались , что случалось по средам нередко, гуля ть по дв ору в
ожидании меня . Здесь он познакомился с красив ой молодой женой доктора
(теперь она бы ла более бледна, чем раньше, менее весела, но не менее
красив а; я, да, кажется , и в се мы в идели ее реже) и постепенно в се боль ше
осв аив ался со школой, пока, наконец, не начал заходить в класс, где и ждал
меня . Он в сегда усаживался в одном и том же уголке, на одном и том же
стуле, который прозв али в честь него « Дик» ; здесь он сидел, опустив
седую голову и в нимательно прислушив ая сь ко всему, о чем бы ни шла
речь , с глубоким благоговением к наукам, которы е никогда не мог постичь .
Это благогов ение мистер Дик простирал и на доктора, которого он
считал самы м глубоким и непрев зойденным философом в сех времен.
Только спустя некоторое время он решился разгов аривать с ним, не снимая
шля пы , но даже тогда, когда они подружились и совместно прогулив ались
в о дв оре по боков ой дорожке, которая назы валась у нас « Аллея
доктора» , – даже тогда мистер Дик время от времени снимал шляпу, чтобы
засвидетельств овать св ое уважение к мудрости и наукам. Не знаю, как
случилось , что во время этих прогулок доктор стал читать в слух отрыв ки
из знаменитого словаря; быть может, сначала ему казалось, будто это все
равно, что читать самому себе. Но эти чтения в ошли в привы чку, а мистер
Дик слушал с лицом, сия ющим от гордости и удовольствия , и в глубине
души твердо верил, что слов арь – самая увлекатель ная книга на св ете.
Когда я думаю о них, прогулив ающихся в зад и в перед под окнами
классной комнаты .
–
о докторе, о том, как в ремя от времени он помахив ает
листами рукописи, сопров ождая чтение любезной улыбкой или важны м
покачив аньем голов ы, и о мистере Дике, который в нимает чтению как
зачарованный, тогда как его бедный разум витает на кры лья х непоня тны х
слов бог в есть где, – когда я думаю о них, это зрелище представ ля ется мне

одним из самы х умилитель ны х, которы е я когда-либо наблюдал. Мне
кажется, что, если бы они могли в ечно прогулив аться в зад и вперед, мир
стал бы лучше и что ты сячи в ещей, о которы х так много шумя т, принося т
мень ше пользы и миру и мне, чем эти прогулки мистера Дика и доктора.
Очень скоро и Агнес подружилась с мистером Диком; часто быв ая
у меня дома, он познакомился и с Урией Хипом. Дружба между мной и
мистером Диком крепла, но зиждилась на дов оль но странны х основ ах:
считая сь моим опекуном и приезжая в этом св оем зв ании проведать меня ,
он всегда сов етов ался со мной по в сем в опросам, которы е его смущали, и
неукоснительно следов ал моим сов етам, так как не толь ко питал глубокое
уважение к моей врожденной рассудительности, но и полагал, будто я
многое унаследов ал от св оей бабушки.
В один из четв ергов , когда я собирался пров одить мистера Дика из
гостиницы в контору наемны х карет, а потом вернуть ся в школу (у нас бы л
один урок до завтрака), я в стретил на улице Урию, который напомнил мне
о св оем обещании зайти как-нибудь и выпить чайку с ним и его матерь ю,
при этом он, изв иваясь, добавил:
–
Но разв е я могу надеяться , мистер Копперфилд, что вы
исполните обещание, – в едь мы люди ничтожны е, смиренны е.
Я все еще не мог решить , приятен мне Урия , или против ен;
колебался я и тогда, останов ив шись на улице и глядя ему в лицо. Но мне
показалось очень обидны м, как это он мог заподозрить меня в гордыне, и я
отв етил, что дожидался только приглашения .
–
О! Если дело только за этим? мистер Копперфилд, и наше
ничтожество и смирение не мешает вам нас посетить, милости прошу
пожалов ать сегодня в ечером. Но если наше ничтожество я в ля ется для вас
препятствием, мистер Копперфилд, надеюсь , в ы не будете это скры в ать?
Ведь мы прекрасно понимаем свое положение...
Я сказал, что погов орю с мистером Уикфилдом, и если он
в озражать не будет, в чем я не сомнев аюсь, то я с удовольствием приду. В

тот же вечер, в шесть часов , – это бы л один из тех вечеров , когда работа в
конторе кончалась рань ше, – я зая вил Урии, что готов идти.
–
Моя мать возгордится . В ернее, она в озгордилась бы , не будь это
грешно, юны й мистер Копперфилд, – сказал Урия , когда мы отправ ились в
путь .
–
Однако сегодня утром в ы преспокойно решили, что я могу
в озгордиться, – заметил я .
–
О нет, мистер К опперфилд! Поверьте мне, нет! Т акая мы сль даже
не приходила мне в голову! Я и не думал бы , что вы в озгордились , если
бы вы считали нас слишком ничтожными для себя . В едь мы и в самом деле
люди малень кие и смиренны е.
–
Вы дав но изучаете юридические науки? – спросил я , желая
переменить разгов ор.
–
Что вы , мистер Копперфилд! Разве можно назвать изучением
чтение книг! – потупив шись , сказал Урия .
–
Часок-другой я иногда
пров ожу по в ечерам с мистером Т иддом, в от и в се.
–
Т рудновато приходится? – спросил я .
–
Для меня он иногда бы вает трудноват. Но не знаю, каким
показался бы он способному челов еку, – отв етил Урия.
Тут он отбарабанил на ходу двумя пальцами скелетообразной руки
по св оему подбородку несколь ко тактов какой-то песенки и добав ил:
–
Знаете ли, мистер Копперфилд, там, у мистера Т идда, есть
латинские слов а и термины , которы е очень затруднительны для читателя с
такими ничтожны ми познания ми, как у меня .
–
Вам хотелось бы научить ся латы ни? – живо спросил я .
–
Яс
удовольствием научил бы в ас тому, что я сам знаю.

–
О, благодарю в ас, мистер Копперфилд! – сказал он, помотав
головой.
–
С вашей стороны очень любезно сделать такое предложение...
Но я человек слишком маленький, чтобы приня ть его...
–
Какой вздор, Урия!
–
О! Прошу прощения, мистер Копперфилд! Я бесконечно вам
благодарен, это бы ло бы таким для меня удовольствием! Но я человек
слишком ничтожны й и смиренный... И без того есть немало людей,
которы е не прочь попирать меня ногами в моем ничтожеств е, а тут я еще
буду оскорблять их чув ств а своей образованностью. Образование не для
меня . Т акому, как я , лучше не заносить ся в ысоко. Добиваясь чего-нибудь
в жизни, мистер К опперфилд, он должен в сего добивать ся смирением.
Я никогда еще не в идел, чтобы рот у него бы л так растя нут, а
складки на щеках так глубоки, как в эти минуты , когда он излагал св ои
убеждения , покачив ая в се в ремя голов ой и униженно изв ив ая сь .
–
Мне кажется, вы не правы, Урия, – сказал я .
–
Уверен, что я
мог бы в ас кое-чему научить, если бы вы захотели учиться.
–
О! Я в этом не сомневаюсь , мистер Копперфилд. Ничуть не
сомнев аюсь! – отв етил он.
–
Но вы занимаете такое положение, что не
можете судить о маленьких, ничтожны х людя х. Нет, благодарю вас, я не
смею оскорблять своим образованием тех, кто в ы ше меня . Для этого я
слишком ничтожны й и смиренный человек. А в от и мое убогое жилище,
юны й мистер Копперфилд!
Мы вошли пря мо с улицы в низкую, старомодную комнату, где
находилась миссис Хип, которая я вля лась точной копией св оего сы на, но
была ниже его ростом. Она встретила нас с чрезв ычайны м смирением и,
целуя сы на, принесла изв инения, добав ив, что, хотя они люди ничтожные,
но и им св ойств енны родственны е чув ства, которы е, как они надеются ,
никого оскорбить не могут. Комната, – не то гостиная , не то кухня , – бы ла
в полне приличная , но неуютная . На столе стоя л чайный прибор, а над огнем
камель ка закипал чайник. Б ы л там комод с пюпитром для Урии, на котором

он мог читать и писать по в ечерам, на полу валя лся синий мешок Урии,
изры гав ший документы , лежала стопка книг Урии во глав е с мистером
Т иддом; шкаф для посуды стоял в углу; в комнате находилась и кое-какая
другая мебель . Я не помню, чтобы отдель ны е предметы казались жалкими,
негодны ми к употреблению и зая в ля ли о скудости средств , но помню, что
об этом св идетель ствовала в ся обстанов ка в целом. Т раур, который до сей
поры носила миссис Хип, должен бы л возв ещать о ее смирении. Несмотря
на длительное время , протекшее со дня кончины мистера Хипа, она еще не
сня ла траура; мне показалось , что она сделала только одну уступку – надела
другой чепчик, но в остальном ее траурное одея ние не претерпело никаких
изменений с первы х дней вдовств а.
–
Этот день , Урия, когда мистер Копперфилд нас посетил, должен
быть нам памятен, – сказала миссис Хип, приготов ляя чай.
–
Я говорил, мамаша, что в ы так и подумаете, – произнес Урия.
–
Если бы от моего желания зав исело продлить жизнь твоего
отца, – сказала миссис Хип, обращаясь к сыну, – я хотела бы, чтобы
сегодня ради такого гостя он бы л с нами.
Я был смущен этими комплиментами, но в месте с тем поль щен,
что меня принимают как почетного гостя, и миссис Хип показалась мне
очень приятной женщиной.
–
Мой Урия дав но мечтал об этом, сэр, – продолжала миссис
Хип.
–
Но он боя лся, как бы в ас не останов ило скромное наше положение,
и я разделяла его опасения . М ы люди маленькие, ничтожны е, такими мы
в сегда были, такими и останемся.
–
Мне кажется, у в ас нет никаких оснований считать себя
малень кими и ничтожны ми, разв е что вам это нравится, – сказал я .
–
Благодарю в ас, сэр, – отозв алась миссис Хип.
–
Мы ведь
понимаем наше положение и умеем бы ть благодарны ми.
Постепенно миссис Хип придвинулась ко мне поближе, а Урия

постепенно передв инулся к стулу напротив меня , а затем они оба начали
почтитель но меня угощать, предлагая самое вкусное, что бы ло на столе.
Впрочем, надо сказать , на столе не бы ло ничего особенно вкусного, но
в ажно благое намерение, и я не остался рав нодушен к их вниманию. Б еседа
зашла о бабушках; тут я рассказал о св оей; перешли на родителей; тут я
рассказал о своих; затем миссис Хип заговорила об отчимах; тут я стал
гов орить о св оем, но осекся , в спомнив , что бабушка советовала мне об
этом молчать . Но слабенькая пробочка так же могла устоять против двух
пробочников , детский зуб – против двух дантистов и крохотный в олан –
против двух ракеток, как мог устоя ть я против Урии и миссис Хип. Они
делали со мной все, что хотели, они вытягивали из меня то, о чем я
решительно не желал говорить, и проделы в али это с легкость ю, о которой
мне сты дно вспоминать , – тем более, что в св оей детской наив ности я
ставил себе в заслугу такой доверительный тон и почитал себя патроном
обоих почтитель ны х моих собеседников.
Несомненно, они очень любили друг друга. И эта любов ь
произв одила на меня впечатление, так как бы ла безы скусна; но та ловкость ,
с какой один из них подхваты в ал брошенную другим нить разгов ора, бы ла
столь искусна, что перед ней я оказы в ался еще более беспомощны м. Когда
уже больше ничего нель зя бы ло в ы тя нуть из меня обо мне самом (о св оем
пребы вании у « Мэрдстона и Гринби» и о св оем бегстве оттуда я все-таки не
проронил ни слов а), разговор перешел на мистера Уикфилда и Агнес. Урия
шв ы ря л мя ч миссис Хип, миссис Хип ловила и посы лала назад Урии, Урия
задерживал его на некоторое время и потом бросал снова миссис Хип, и они
перебрасывались им до той поры , покуда я перестал соображать , у кого
этот мяч, и совсем растерялся. Да и сам мяч все время менялся. То это был
мистер Уикфилд, то Агнес, то достоинства мистера Уикфилда или мое
в осхищение Агнес, то делов ой размах мистера Уикфилда и его доходы или
наше время препров ождение после обеда, то вино, которое пь ет мистер
Уикфилд, причина, почему он пь ет, и сожаление, что он пь ет так много, –
слов ом, гов орили то об одном, то о другом, то обо в сем сразу; и все это
в ремя, как будто мало участвуя в разговоре и только подбадривая их из
беспокойств а, как бы они не сникли от сознания своего ничтожества и той
чести, какую я им: оказы в ал св оим присутствием, я без конца в ыбалты вал
то, о чем не следов ало болтать , и наблюдал последств ия св оей болтливости,

гля дя, как раздуваются и сжимаются ноздри Урии.
Мне становилось не по себе и хотелось положить конец этому
в изиту, как в друг какой-то челов ек, шедший по улице, – погода стоя ла
теплая не по сезону, и дв ерь бы ла откры та, чтобы проветрить душную
комнату, – прошел мимо, в ернулся , загля нул в комнату, затем в ошел с
громким в озгласом:
–
Копперфилд! Да может ли это бы ть!
Это бы л мистер Микобер! Э то бы л мистер Микобер со своим
моноклем, трость ю, вы соким воротничком, мистер Микобер, изя щный, с
благосклонно журчащим голосом – слов ом, он сам, собственной персоной!
–
Дорогой мой Копперфилд! – в оскликнул мистер Микобер,
протягив ая мне руку.
–
Вот поистине встреча, которой надлежало бы
в нушить нашему разуму мы сль о неопределенности и превратности всего
человеческого... одним словом, замечательная в стреча! Я иду по улице,
размышляю о том, улыбнется ли счастье (как раз в данный момент у меня
есть основ ания надеяться на это), и в от в незапно счастье улыбнулось – я
наты каюсь на юного, но дорогого мне друга, с которы м св я зан наиболее
чрев атый собы тия ми период моей жизни, смею сказать – пов оротный пункт
моего бы тия! К опперфилд, дорогой мой, как в ы поживаете?
Я отнюдь не мог сказать, что в стреча здесь с мистером Микобером
меня обрадов ала, но я также бы л рад его в идеть , от всей души пожал ему
руку и осв едомился , как пожив ает миссис Микобер.
–
Благодарю! – произнес мистер Микобер, помав ая, как и в бы лы е
в ремена, рукой и погружая подбородок в воротничок сорочки.
–
Она
набирается сил. Б лизнецы уже не получают пропитания из источников
Природы , – сообщил мистер Микобер в поры ве откров енности, – одним
слов ом, их отлучили от груди, и ны нче миссис Микобер сопров ождает
меня . Она будет в восхищении, Копперфилд, возобновить знакомств о с
тем, кто во в сех отношениях бы л достойны м жрецом у св ященного алтаря
дружбы!

Я сказал, что буду рад пов идать ее.
–
Вы очень любезны , – заметил мистер Микобер. Засим мистер
Микобер улыбнулся, снова погрузил подбородок в воротничок и огляделся
по сторонам.
–
Я нашел моего друга Копперфилда, – л юбезно начал мистер
Микобер, ни к кому в частности не обращая сь , – не в одиночестве, но за
трапезой вместе с почтенной вдов ой и, по-в идимому, с ее отпры ском...
одним словом...
–
продолжал мистер М икобер снова в поры в е
откров енности, – с ее сы ном! Я почту за честь бы ть ей представ ленны м.
Мне ничего не оставалось , как познакомить мистера Микобера с
Урией Хипом и его матерь ю, что я и сделал. Они залебезили перед
мистером Микобером, а он уселся на стул, помав ая рукой с самы м
любезны м в идом.
–
Все друзья моего друга Копперфилда имеют прав о на мою
дружбу, – з аметил о н.
–
Мы люди слишком малень кие и смиренны е, сэр, чтобы бы ть
друзьями мистера Копперфилда, – ск аз ал а миссис Хип.
–
Он бы л так добр,
что согласился в ы пить с нами чая, и мы очень благодарны ему. И в ам
также, сэр, за ваше внимание.
–
Сударыня, вы очень любезны, – с поклоном ответствовал мистер
Микобер.
–
Ну, а в ы , Копперфилд, что поделы в аете? По-прежнему в
в инном деле?
Мне ужасно хотелось убрать отсюда мистера Микобера. Шля па
была уже у меня в руках, и я , густо покраснев , отв етил, что теперь я учусь
в школе доктора Стронга.
–
Учитесь? – переспросил мистер Микобер, поднимая брови.
–
Очень рад это слы шать . Хотя ум моего друга Копперфилда, – это
относилось к Урии и миссис Хип, – и не нуждается в том развитии, которое
было бы ему необходимо, не знай он так хорошо людей и жизнь , но это

отнюдь не мешает ему быть богатой почвой для произрастания ... одним
слов ом...
–
тут мистер Микобер улыбнулся, в нов ь охв аченны й поры в ом
откров енности, – он наделен интеллектом, позволя ющим ему получить
самое широкое классическое образование!
Урия , медленно потирая длинные руки и отвратительно изв ив аясь
в сем телом, вы ражал этим св ое согласие с таким отзы вом обо мне.
–
Не навестим ли мы , сэр, миссис М икобер? – спросил я , чтобы
увести отсюда мистера Микобера.
–
Это доставит ей большое удовольствие, Копперфилд, – ск аз ал ,
в став ая, мистер Микобер.
–
В присутств ии наших друзей я не сты жусь
упомянуть о том, что в течение многих лет мне пришлось бороть ся с
денежными затруднениями...
Я так и знал, что он не преминет сказать что-нибудь в этом роде;
он в сегда не прочь бы л похвастать св оими затруднениями.
–
Бывали времена, – продолжал мистер Микобер, – когда я
преодолев ал эти затруднения . Но бы в али и такие времена, когда... одним
слов ом, когда они пов ергали меня наземь! Иногда я наносил им ряд
сокрушительны х ударов , а иногда отступал перед их численным
прев осходством и говарив ал миссис Микобер я зы ком К атона: « Платон, ты
меня убедил!» [40]Все кончено. Больше не могу бороть ся! Но никогда,
никогда в моей жизни я не испы ты в ал боль шего удовлетворения, чем в те
минуты , когда мне удавалось излить мои горести, – есл и мне по зв о лено
применить это слово к затруднениям, возникающим глав ным образом из
приказов об аресте и долгов ы х обя затель ств сроком на два или четыре
меся ца,
–
излить, пов торяю, мои горести на груди моего друга
Копперфилда!
Выразив мне в столь изящной манере свое уважение, мистер
Микобер закончил свою речь слов ами: « Прощайте, мистер Хип! В аш
покорный слуга, миссис Хип!» – и в в ы сшей степени элегантно вы шел
в месте со мной, громко шаркая башмаками по тротуару и мурлы ча какую-

то песенку.
Гостиница, в которой останов ился мистер Микобер, бы ла отнюдь
не в елика, и занимал он в ней малень кую комнатку, отделенную
перегородкой от общего зала и пропахшую табаком. Находилась она,
должно бы ть , над кухней, ибо сквозь щели в полу проникал горя чий
кухонный чад, а на стене расплы в ались пятна от пара. Очев идно, рядом
был буфет, так как пахло спиртны ми напитками и слы шался зв он стаканов .
Здесь на маленькой софе, под картинкой с изображением скаковой лошади,
в озлежала миссис М икобер, причем голов а ее приходилась почти в плотную
к камину, а ноги упирались в судок с горчицей, помещав шийся на столике
в другом конце комнаты; мистер Микобер в ошел перв ый с такими слов ами:
–
Дорогая моя , позв оль те вам представить ученика доктора
Стронга.
Кстати сказать , я заметил, что хотя в голов е у мистера Микобера
была путаница насчет моего в озраста и положения , но он тв ердо помнил о
моем обучении в школе доктора С тронга как о факте, имеющем бесспорное
значение в обществе.
Миссис Микобер была поражена, но в ы разила боль шую радость .
Я был также очень рад и, после взаимны х искренних прив етств ий, уселся
рядом с ней на софу.
–
Дорогая моя , если в ы хотите рассказать Копперфилду о нашем
теперешнем положении, о чем ему, не сомневаюсь , интересно бы ло бы
узнать , я тем в ременем пойду взглянуть на газетны е объя вления, не
улыбнется ли нам счастье!
–
Я думал, судары ня, что вы в Плимуте, – сказал я миссис
Микобер, когда он вы шел.
–
Да, дорогой мистер Копперфилд, мы отправ ились в Плимут, –
отв етила она.
–
Чтобы мистер Микобер был наготове? – подсказал я .

–
Вот именно. Ч тобы мистер Микобер был наготове. Но, ув ы ,
таможенное управ ление не нуждается в талантах. С в язи в пров инции,
которы ми располагает мое семейство, не помогли челов еку, обладающему
способностя ми мистера М икобера, получить в этом учреждении какую-
нибудь должность. Т ам предпочли обойтись без человека с такими
способностя ми, как у мистера Микобера. В едь его таланты могли бы
толь ко обнаружить непригодность осталь ны х служащих. А кроме того, –
продолжала миссис Микобер,
–
эти мои родств енники, которы е
принадлежат к плимутской в етви нашего семейств а, увидев , что мистер
Микобер прибы л в месте со мной, Уилкинсом, его сестрой и двумя
близнецами, приня ли его – не хочу скрыв ать от вас, дорогой мистер
Копперфилд, – сов сем не с тем радушием, какое он в прав е был ожидать ,
толь ко что в ы йдя из заточения . С казать правду, – тут миссис Микобер
понизила голос, – но это между нами... нас приня ли холодно.
–
Да что вы! – воскликнул я.
–
Да. Очень грустно созерцать человеческую природу с такой
стороны , мистер Копперфилд, но прием бы л решитель но холодный. В этом
не может бы ть никаких сомнений. Правду сказать , эта плимутская ветв ь
моего семейств а пов ела себя очень нелюбезно с мистером Микобером уже
через неделю после его приезда!
Я сказал, а также и подумал, что этим людям должно бы ть
сты дно.
–
Однако это так, – продолжала миссис Микобер.
–
Ну, что бы ло
делать при подобны х обстоятель ствах челов еку такому гордому, как мистер
Микобер! Оставалось толь ко одно: занять денег у этой в етви моего
семейств а для в озвращения в Лондон и, ценой любы х жертв , туда
в озв ратить ся.
–
Значит, в ы в ернулись назад, судары ня? – спросил я.
–
Да, мы в се в ернулись назад, – отвечала миссис Микобер.
–
Я
уже советовалась с другими ветвями моего семейств а, какое поприще

следует избрать мистеру Микоберу, так как я настаив аю на том, чтобы
мистер Микобер избрал себе какое-нибудь поприще, мистер Копперфилд, –
добавила она, слов но я в озражал против этого.
–
Ясно, что семья из пяти
человек, не считая служанки, не может питать ся одним воздухом.
–
Конечно, сударыня, – согласился я .
–
Эти другие ветви моего семейства,
–
продолжала миссис
Микобер, – по л аг ают, что мистер Микобер должен немедленно заня ть ся
углем.
–
Чем, сударыня?
–
Углем. Торгов лей углем. Собрав некоторы е св едения, мистер
Микобер стал склоняться к мы сли, что для челов ека с его даров ания ми
могут быть шансы на успех в « Медуэйской торгов ле углем» . А раз так, то
мистер Микобер, разумеется, решил, что первы м делом надо отправ иться и
увидеть Медуэй. Мы отправились и ув идели. Я гов орю – « мы» , мистер
Копперфилд, потому что я никогда, – тут миссис Микобер пришла в
в олнение, – никогда не покину мистера Микобера!
Я что-то пробормотал, в ы ражая свое одобрение и восхищение.
–
Мы отправились и увидели Медуэй,
–
пов торила миссис
Микобер.
–
Мое мнение такое, что торговля углем на этой реке, в озможно,
требует и таланта, но капиталов она требует несомненно. Т алант у мистера
Микобера есть, капиталов нет. К ажется , мы в идели большую часть
Медуэя, и таков о мое личное мнение. Очутившись так близко отсюда,
мистер Микобер заключил, что бы ло бы безрассудно не приехать сюда,
чтобы посмотреть на собор. В о-первы х, потому, что собор заслужив ает
этого, а мы его никогда не видели, а в о-вторы х, потому, что в таком
городе, где есть собор, счасть е может улыбнуть ся . М ы находимся здесь три
дня. Пока еще счасть е не улыбнулось, и в ы , дорогой мистер Копперфилд,
не удивитесь , как удивился бы посторонний челов ек, если узнаете, что в
настоя щее время мы ждем денежного перев ода из Лондона, чтобы оплатить
наши счета в этой гостинице. В предь до получения перев ода, – с глубоким

чувств ом закончила миссис Микобер, – я отрезана от моего дома – я
подразумеваю мою квартиру в Пентонвилле, [41]– от моего сы на и дочери, а
также от моих близнецов.
Я чув ствов ал живейшую симпатию к мистеру и миссис Микобер,
находив шимся в таком бедств енном положении, и сказал об этом
в ернув шемуся мистеру Микоберу, в ыразив глубокое сожаление, что у меня
мало денег и я не имею в озможности одолжить ему необходимую сумму.
Ответ мистера Микобера свидетельств ов ал о крайнем расстройстве его
чувств . Пожимая мне руку, он сказал:
–
Копперфилд, в ы истинны й друг, но когда дело доходит до
крайности, у человека в сегда найдется друг, имеющий в своем
распоряжении бритву.
Услышав сей ужасный намек, миссис Микобер обв ила руками шею
мистера Микобера и умоля ла его успокоить ся . Он расплакался . Но почти
тотчас же воспрял духом, позв онил в колокольчик лакею и заказал к
утреннему зав траку горячий пудинг из почек и блюдо креветок.
Когда я собрался уходить, они так настойчив о стали приглашать
меня к себе пообедать с ними перед отъездом, что я не мог отказать ся . Но
на следующий день мне предстоя ло вечером много работы и я не мог
прийти, а потому мистер Микобер сказал, что зайдет завтра утром в школу
доктора С тронга (у него бы ло предчув ств ие, что перевод придет именно
зав тра), и мы назначим обед на послезав тра, если это мне будет удобно. И
действ итель но, на следующий день , еще до полудня , меня в ы зв али из
классной комнаты в приемную, где я нашел мистера Микобера, который
сообщил, что обед состоится , как было условлено. Когда я спросил его о
денежном перев оде, он пожал мне руку и удалился.
В этот же день в ечером я бы л очень удивлен и даже обеспокоен,
увидев из окна мистера Микобера, шеств ующего под руку с Урией Хипом;
смиренный и униженный вид Урии свидетель ствов ал о том, что он глубоко
поль щен оказанной ему честью, а мистер Микобер в ыражал я в ное
удовлетворение, оказы вая Урии покров итель ство. Но мое удивление еще

более возросло, когда на следующий день , придя в гостиницу к
назначенному сроку, – бы ло четыре часа дня , – я узнал от мистера
Микобера, что Урия водил его к себе домой и они пили у миссис Хин
бренди с в одой.
–
И вот что я вам скажу, дорогой Копперфилд, – зая в ил мистер
Микобер, – в аш молодой друг Хип может стать когда-нибудь генераль ны м
атторни. [42]Если бы я знал этого молодого челов ека в ту пору, когда
разразилась катастрофа, одно могу сказать: с моими кредиторами удалось
бы справ ить ся куда лучше.
Я совершенно не понял, как это удалось бы сделать , ибо знал, что
мистер М икобер и так не заплатил им ровно ничего, но мне не хотелось
задав ать вопросы . Не хотелось мне также выражать надежду, что мистер
Микобер был не слишком откров енен с Урией, не хотелось расспрашив ать ,
гов орили ли они обо мне. Я опасался оскорбить чув ства мистера Микобера
или, в о в сяком случае, миссис Микобер, которая бы ла весь ма
чувств итель на. Но эти мысли трев ожили меня, и позднее я то и дело к ним
в озв ращался .
Мы прев осходно пообедали: бы ла рыба, изя щно серв ированная ,
кусок жареной гов ядины с почками, подрумяненные сосиски, куропатка и
пудинг. Б ы ло вино, бы л и крепкий эль , а после обеда миссис М икобер
приготов ила собств енноручно горя чий пунш.
Мистер Микобер был необы чайно весел. Я никогда не в идел его
таким общительным. От пунша лицо его блестело, как лакированное.
Веселым, хотя и несколь ко сентименталь ны м тоном он разглагольств овал о
городе н предложил в ы пить за его процветание; при этом он заметил, что и
миссис Микобер и он жили здесь необы кнов енно удобно и комфортабель но
и никогда не забудут приятных часов, проведенны х в К ентербери. Затем он
выпил за мое здоровье, и тут мы трое, – миссис Микобер, он и я, – стали
припоминать историю нашего знакомства и, предав ая сь воспоминаниям,
снов а распродав али в се имущество. Затем я предложил тост за здоровь е
миссис Микобер, вернее сказал застенчив о:

–
Если вы разрешите, миссис Микобер, я с удовольствием выпью
теперь за в аше здоров ь е!
В ответ на это мистер М икобер разразился панегириком характеру
миссис Микобер и зая в ил, что она всегда бы ла для него
руководительницей, философом и другом и что он рекомендует мне, когда
наступит для меня пора подумать о браке, жениться именно на такой
женщине, если толь ко мне удастся сыскать ей подобную.
По мере того как исчезал пунш, мистер Микобер станов ился все
более оживленным и разгов орчив ы м. Улучшалось также и расположение
духа миссис Микобер, и мы запели « Остролист» . [43]Когда мы добрались
до « вот рука моя , в ерный мой друг» , наши руки соединились над столом, а
когда мы объяв или, что « возь мем в проводники В илли Уота» , мы совсем
расчув ствов ались , хотя не имели ни малейшего поня тия , что сие означает.
Словом, я никогда не в идел никого, кто был бы так весел, как
мистер Микобер в плоть до конца в ечера, когда я самы м сердечным образом
распрощался с ним и с его милой женой. Поэтому на следующий день в
семь часов утра я отнюдь не ожидал получения следующей записки,
помеченной предшествующим днем и написанной в половине десятого
в ечера – через четверть часа после моего ухода:
« Мой дорогой юный друг!
Жребий брошен – в се кончено . С кры в ая под маской болезненного
в есель я терзания , вы званны е заботами, я не поведал вам сегодня в ечером о
том, что надежды на денежный перев од нет никакой! В св я зи с такими
обстоя тель ств ами, слишком унизитель ными, чтобы их в ыносить ,
раздумывать о них или о них сообщать , я бы л освобожден от денежной
отв етств енности, св я занной с проживанием в этой гостинице, в ы дав
долговую расписку на срок две недели с сего числа и с обязательств ом
уплатить по ней по месту моего жительств а в Пентонв илле, Лондон. Когда
срок уплаты наступит, платить будет нечем. В резуль тате – гибель . Молния
в от-в от ударит, и дерев о должно рухнуть.

Пусть несчастный челов ек, который сейчас к в ам обращается ,
дорогой Копперфилд, послужит предостерегающим сигналом для вас на
жизненном пути. Обращая сь к вам с пись мом, он пишет толь ко в надежде
на это и с этой единств енной целью. Если бы он бы л ув ерен, что окажет
в ам такую услугу, бы ть может, луч света мог бы проникнуть в мрачную
темницу, где предстоит ему отны не влачить жизнь , хотя долговечность его
в настоя щее время (мягко в ыражая сь) крайне проблематична.
Эти строки – последние, мой дорогой Копперфилд, которы е вы
получите От
Нищего
Отщепенца
Уилкинса Микобера» .
Я был так потря сен содержанием этого душераздирающего пись ма,
что сейчас же бросился в маленькую гостиницу, намереваясь забежать туда
по дороге в школу и сказать мистеру Микоберу слово утешения . Но на
полпути я в стретил лондонскую карету, где на задних местах в осседали
мистер и миссис Микобер. Мистер Микобер – воплощение спокойств ия и
благодушия – улыбался , внимая миссис Микобер, и уплетал грецкие орехи,
изв лекая их из бумажного пакета, а из боков ого его кармана торчала
бутылка. Они не в идели меня , и я , поразмы слив , почел за лучшее сделать
в ид, будто их не заметил. У меня слов но камень с сердца упал, я свернул в
переулок, в едущий прямо в школу, и, пожалуй, почув ствов ал облегчение
оттого, что они уехали. Но в се же я по-прежнему питал к ним большое
расположение.

Глава XVIII
Взгляд в прошлое
Школьные мои дни! Т ихое сколь жение моего существования –
нев идимое, неощутимое дв ижение жизни – от детства к юности!
Огляды в ая сь назад, на эту струящуюся воду, – теперь это сухое русло
реки, засыпанное листь ями, – я постараюсь припомнить по некоторы м
уцелевшим вехам, отмечавшим ее течение, как она некогда текла.
Вот я занимаю свое место в соборе, куда мы отправляемся все
в месте каждое воскресное утро, предв аритель но собравшись для этой цели
в школе. Запах земли, в оздух, не прогретый солнцем, ощущение, будто ты
отрезан от всего мира, гудение органа в белы х и черны х св одчаты х
галереях и боковых приделах, – вот крылья, уносящие меня назад, и на
них я парю, не то бодрствуя, не то в полусне.
Я не последний ученик в школе. За несколь ко месяцев я перегнал
многих. Но перв ый ученик кажется мне могущественным существом,
пребы вающим далеко-далеко, на голов окружительны х вы сотах, и в ы соты
эти недосягаемы. Агнес гов орит: « Нет!» – но я говорю: « Да!» – и
доказываю ей, что она даже и не подозрев ает, какие запасы премудрости
накопило это удивительное создание, чь е место со в ременем могу, по ее
мнению, заня ть я , даже я, жалкий претендент! Он не закады чный мой друг
и не яв ный мой покровитель, каким бы л С тирфорт, но я питаю к нему
благоговейное уважение. Больше в сего занимает меня мы сль, кем он станет,
когда окончит школу доктора С тронга, и что делать людя м, чтобы устоя ть
против него и удержать за собой хоть какое-нибудь место.
Но кто это вры вается в мои воспоминания? Э то мисс Шеперд,
которую я люблю.
Мисс Шеперд обучается в пансионе дев иц Неттингол. Я обожаю

мисс Шеперд. Э то малень кая дев очка в короткой жакетке, с круглы м
личиком и кудрявыми льняными волосами. Юные леди из пансиона дев иц
Неттингол также ходя т в собор. Я не могу смотреть в св ой молитв енник,
потому что должен смотреть на мисс Шеперд. Когда поют пев чие, я слы шу
голос мисс Шеперд. В богослужение я встав ля ю имя мисс Шеперд; я
помещаю ее среди членов королевского дома. У себя в комнате я в поры в е
любв и иной раз готов в оскликнуть : « О мисс Шеперд!»
Сначала я не ув ерен в чув ств ах мисс Шеперд, но, наконец, Судьба
к нам благосклонна – мы встречаемся в школе танцев . М оя дама – мисс
Шеперд. Я прикасаюсь к перчатке мисс Шеперд и чув ствую, как трепет
пробегает по прав ому рукаву моей курточки и добирается до волос. Я не
гов орю никаких нежны х слов мисс Шеперд, но мы понимаем друг друга.
Мисс Шеперд и я живем лишь для того, чтобы соединить ся нав еки.
Не знаю, зачем я тайком преподношу мисс Шеперд двенадцать
американских орехов? Они не пригодны для в ыражения нежных чувств , их
нелегко уложить в аккуратный пакет, их трудно расколоть даже в дв ерной
щели, а когда их расколешь, они такие масля нисты е! Однако я чувствую,
что они предназначены для мисс Шеперд. Еще я дарю мисс Шеперд мягкие
бисквиты и несметное количество апельсинов . Однажды я целую мисс
Шеперд в гардеробной. К акой в осторг! И каковы же на следующий день
мои муки и мое негодование, когда до меня долетает слух, что дев ицы
Неттингол поставили мисс Шеперд в колодки за то, что она вы в ерты в ает
ноги носками внутрь!
Мисс Шеперд – единств енный смы сл и мечта моей жизни. К ак же
дело доходит до того, что я поры в аю с ней? Для меня это непостижимо. Но
охлаждение чувствуется между мною и мисс Шеперд. Шепотом передают,
будто мисс Шеперд выразила желание, чтобы я не так таращил на нее глаза
и откры то призналась , что отдает предпочтение юному Джонсу. Джонсу!
Ничего не стоящему мальчишке! Пропасть между мною и мисс Шеперд
расширя ется . Наконец однажды на прогулке я встречаю учениц из пансиона
девиц Неттингол. Мисс Шеперд, проходя мимо, строит гримасу и смеется ,
сообщая что-то подруге. В се кончено! Преданная любовь на всю жизнь –
кажется, что на в сю жизнь и значит на в сю жизнь! – умирает: мисс Шеперд

в ы ключена из утреннего богослужения, и королев ский дом ее больше не
признает.
Я делаю успехи в школе, и никто не нарушает мира в моей душе.
Т еперь я вов се не учтив с юными леди из пансиона дев иц Неттингол и не
в любился бы до безумия ни в одну из них, будь их вдвое боль ше и будь
они в двадцать раз красив ее. Уроки танцев я считаю скучнейшей затеей и не
понимаю, почему девочки не могут танцев ать друг с другом и оставить нас
в покое. Я преуспев аю в латинских стихах и пренебрегаю зашнуров ы ванием
башмаков. Доктор С тронг публично говорит обо мне как о подающем
большие надежды юном ученом. Мистер Дик вне себя от радости, а
бабушка с первой же почтой присы лает мне гинею.
Возникает тень молодого мя сника, слов но в « Макбете» –
призрачная голов а в шлеме. [44]Кто он, этот молодой мя сник? Он – пугало
в сех юнцов К ентербери. Ходит молв а, будто говяжий жир, которы м он
смазыв ает себе волосы, наделя ет его чудодейств енной силой, и потя гать ся с
ним может только в зрослый мужчина. Э то широколицый молодой мя сник
с бы чьей шеей, у него обветренны е румяны е щеки, грубый нрав и дерзкий
я зы к. Э тим я зы ком он пользуется преимущественно для того, чтобы
поносить юны х джентльменов доктора С тронга. Он гов орит в о
в сеуслы шание, что если они хотя т, чтобы им в сы пали, так он им всы плет.
Он называет несколько лиц (в том числе и меня), с которы ми берется
расправить ся одной рукой, и зая в ля ет при этом, что другая рука будет
прив язана у него за спиной. Он подстерегает младших учеников и бьет их,
беззащитны х, по голов е и бросает вызов мне вслед на самых людны х
улицах. По всем этим причинам я решаю сразить ся с мя сником.
Летний в ечер в зеленой ложбине, у школьной стены . В
назначенны й час я в стречаюсь с мясником. Меня сопров ождает отборный
отряд школь ников , мя сника сопров ождают два других мясника, молодой
трактирщик и трубочист. С о всеми приготов ления ми покончено, мя сник и я
стоим лицом к лицу. Один миг – и мя сник в ы секает из лев ой моей брови
десять тысяч звезд. Еще миг – и я не знаю, где стена, где я, где кто. Вряд
ли я знаю, кто я, а кто мясник. Мы сплетены в один клубок и наносим
удары, катая сь но примятой траве. Порой я вижу мя сника – он в кров и, но

уверен в себе; порой я ничего не вижу и сижу, лов я воздух ртом, на
коленя х моего секунданта; порой я как бешеный бросаюсь на мясника и
рассекаю себе суставы пальцев о его физиономию, но ему это как будто
нипочем. Наконец я слов но пробуждаюсь от обморочного сна, в голове у
меня происходит что-то странное, и я в ижу, как удаляется мясник,
принимая поздравления двух других мясников , трубочиста и трактирщика и
надевая на ходу куртку. Из этого я прав иль но заключаю, что победа за
ним.
Домой меня доставля ют в плачевном состоя нии, к глазам
прикладыв ают сыры е бифштексы, растирают меня уксусом с бренди, а на
в ерхней моей губе появляется большая белая опухоль и разрастается до
нев ероятных размеров . Т ри-четы ре дня я сижу дома с зеленым козырьком
над глазами, и в ид у меня весьма неприглядный. И я очень бы скучал, если
бы не Агнес, – она мне сестра, она очень сочув ствует моей беде и читает
в слух, и благодаря ей мне хорошо, и я не замечаю, как идет время. Агнес
неизменно пользуется полны м моим дов ерием; и я ей рассказыв аю
решительно все о мяснике и обо в сех обидах, которы е он мне нанес. И она
считает, что мне ничего не остав алось делать , как сразить ся с мясником,
хотя содрогается при мы сли об этом сражении.
Время крадется незаметно, и вот уже Адамс – не старшина школы ,
и много дней прошло с тех пор, как он бы л старшиной. Адамс так давно
покинул школу, что, когда он приезжает нав естить доктора С тронга, мало
кто помнит его, кроме меня . В ближайшем будущем Адаме получит прав о
в ы ступать в суде, станет адв окатом и будет носить парик. С удивлением я
обнаружив аю, что он скромнее, чем казался мне, и менее в нушителен. И до
сей поры он еще не потряс мир, ибо жизнь (поскольку я могу судить) течет
в се так же, как если бы он и не подв изался на жизненном поприще.
Пробел... Поэзия и история шлют сонмы героев, их
в еличественны м полчищам как будто нет конца, – а что же даль ше? Т еперь
старшина школы я! Я смотрю на в ы строившуюся внизу передо мной
шеренгу мальчиков и чувствую снисходитель ный интерес к тем из них, кто
в ы зы в ает в моей памя ти того мальчугана, каким был я сам, когда вперв ы е
пришел сюда. Но тот мальчик как будто не имеет ко мне никакого

отношения , он остался где-то позади на жизненном пути, я никогда им не
был, я просто прошел мимо него, и, кажется мне, это кто-то другой, не я ...
А где эта дев очка, которую я увидел в день моего поя вления у
мистера Уикфилда? Нет и ее. Э то уже не дев очка, похожая на портрет, –
точная копия самого портрета ходит по комнатам старого дома. Это Агнес,
моя милая сестра, как назы в аю я ее мысленно, мой сов етчик и друг,
добрый ангел, который в сех приближающихся к ней осеня ет самоотреченно
своим легким, благостным кры лом, – это Агнес. Она уже почти женщина.
Какие еще перемены произошли со мной, кроме того, что я вы рос,
в озмужал и многому в ыучился? Я ношу золоты е часы с цепочкой, коль цо
на мизинце и фрак, я , не скупясь, смазы в аю волосы медв ежь им жиром, и
этот жир, а также и коль цо, не к добру. Неужели я опя ть в люблен? Да. Я
обожаю старшую мисс Ларкинс.
Старшая мисс Ларкинс – не маленькая девочка. Э то вы сокая ,
смуглая, черноглазая, статная женщина. С таршая мисс Ларкинс отнюдь не
птенчик, ибо и самая младшая мисс Ларкинс уже не птенчик, а она моложе
своей сестры года на три, на четы ре. М ожет бы ть , старшей мисс Ларкинс
лет под тридцать. Моя страсть к ней безгранична.
Старшая мисс Ларкинс в одит знакомств о с офицерами. Для меня
это ужасно. Я вижу, как они разговарив ают с ней на улице. Я в ижу, как
они переходя т через дорогу, чтобы в стретить ся с ней, когда появ ля ется
в дали ее шля пка (она любит яркие шля пки) рядом со шля пкой ее сестры .
Она смеется и болтает с ними, ей как будто это нравится . В св ободное
в ремя я постоянно прохаживаюсь в зад и вперед по улице в надежде
в стретить ее. Если мне удается поклониться ей хоть раз в день (я знаком с
мистером Ларкинсом и, следов атель но, знаю ее достаточно, чтобы
поклонить ся ), я чув ствую себя счастлив ы м. Иногда я удостаиваюсь
отв етного поклона. Если толь ко есть на св ете справедливость , то я должен
быть вознагражден за ту мучитель ную пы тку, какую претерпев аю в день
бала, где, как мне изв естно , старшая мисс Ларкинс будет танцевать с
в оенны ми.

Страсть лишает меня аппетита и застав ля ет постоянно носить мой
самы й новый шелковый галстук. Некоторое облегчение испы ты ваю я
толь ко тогда, когда надеваю св ой лучший костюм и застав ляю без конца
чистить себе ботинки. Тогда я кажусь себе более достойны м старшей мисс
Ларкинс. Все, что принадлежит ей или имеет к ней какое-нибудь
отношение, для меня драгоценно. Мистер Ларкинс (в орчливый старый
джентльмен, у него двойной подбородок и один глаз неподвижен)
представ ля ет для меня величайший интерес. Если мне не удается встретить
его дочь , я иду туда, где могу в стретить его. В опрос: « К ак пожив аете,
мистер Ларкинс? К ак здоровь е молоды х леди и в сего в ашего семейства? » –
кажется столь многозначительны м, что я краснею.
Я постоянно думаю о своем возрасте. Допустим, мне семнадцать
лет, допустим, я слишком молод для старшей мисс Ларкинс, но что за
беда? Огля нуться не успеешь , как мне исполнится двадцать один год! По
в ечерам я регулярно прогулив аюсь перед домом мистера Ларкинса, хотя
сердце у меня разры вается , когда я вижу, как туда входя т офицеры и
слы шу их голоса в гостиной, где старшая мисс Ларкинс играет на арфе. А
несколько раз я брожу в округ дома, унылый и влюбленный, уже после
того, как семья улеглась спать , и гадаю о том, где спаль ня старшей мисс
Ларкинс (теперь мне кажется, что я принимал за ее комнату спаль ню
мистера Ларкинса). Мне хочется, чтобы вспы хнул пожар, чтобы вокруг
собралась устрашенная толпа, чтобы я пробился сквозь нее с лестницей,
приставил эту лестницу к окну комнаты мисс Ларкинс, спас ее, унеся в
своих объятия х, в ернулся за какой-нибудь забы той ею в ещь ю и погиб в
пламени! Да, ибо, в общем, моя любовь бескоры стна, и мне кажется , что я
был бы счастлив предстать героем перед мисс Ларкинс, а затем испустить
дух. В общем, но не в сегда. Иной раз передо мной возникают более
радужные видения. Когда я занимаюсь св оим туалетом (на это уходит дв а
часа) перед большим балом у Ларкинсов (его я с нетерпением жду три
недели), я услаждаю себя прия тны ми мечтами. Вот я собираюсь с духом и
признаюсь в св оих чувств ах мисс Ларкинс. В от мисс Ларкинс склоняет
головку на мое плечо и гов орит: « О мистер Копперфилд, могу ли я верить
своим ушам!» В от нав ещает меня на следующее утро мистер Ларкинс и
гов орит: « Дорогой мой Копперфилд, моя дочь откры ла мне в се.
Молодость не я вля ется препятствием. Даю в ам двадцать ты ся ч фунтов .

Будьте счастливы!» И вот смя гчается моя бабушка и дает нам свое
благословение, а мистер Дик и доктор С тронг присутствуют на свадьбе.
Мне кажется, я юноша рассудительный, – я хочу сказать: так мне кажется
теперь , когда я огляды ваюсь назад. И, конечно, скромный. Но тем не менее
я об этом мечтаю.
Я отправ ляюсь в в олшебный дом, там огни, болтов ня, музы ка,
цветы, офицеры (к моему сожалению) и старшая мисс Ларкинс, сияющая
красотой. На ней голубое платье, в в олосах голубые цв еты – незабудки.
Как будто ей могут понадобиться незабудки! Э то первый настоящий бал
для взрослых, на который меня пригласили, и я немножко смущен:
кажется, будто я здесь совсем чужой и никто не обращается ко мне, кроме
мистера Ларкинса, который спрашив ает меня , как пожив ают мои школьны е
тов арищи, хотя этот вопрос сов сем лишний – ведь я пришел сюда не для
того, чтобы меня оскорбляли!
Сначала я стою в дв еря х и упиваюсь созерцанием кумира моего
сердца, как вдруг она приближается ко мне – она, старшая мисс Ларкинс, –
и любезно спрашив ает меня , танцую ли я .
Я кланяюсь и, запиная сь , отвечаю:
–
Т олько с вами, мисс Ларкинс.
–
И больше ни с кем? – осв едомляется мисс Ларкинс.
–
Мне не достав ило бы никакого удовольствия танцев ать с кем-
нибудь еще.
Мисс Ларкинс смеется, краснеет (или мне толь ко кажется , что она
краснеет) и говорит:
–
На перв ый танец я приглашена. С ледующий – в аш .
Этот момент наступает.
–
Кажется, это в альс, – нерешитель но гов орит мисс Ларкинс, когда

я предстаю перед ней.
–
Вы вальсируете? Если нет, то капитан Б эйли...
Но я вальсирую (кстати сказать , сов сем неплохо) и ув ожу мисс
Ларкинс. С суров ы м в идом я ув ожу ее от капитана Бэйли. Он страдает, в
этом я не сомнев аюсь; но для меня он ничто. Я тоже страдал. Я вальсирую
со старшей мисс Ларкинс! Не знаю, где я вальсирую, долго ли и кто вокруг
нас. Знаю только, что плы в у в эфире с голубым ангелом, пребыв ая в
блаженном экстазе, и в от я уже сижу с нею вдв оем на див ане в малень кой
комнате. Она восторгается цветком (розовая японская камелия , цена
полкроны) в моей петлице. Я преподношу ей цветок и говорю:
–
Я требую за него бесконечно много, мисс Ларкинс.
–
Неужели? Что же именно? – спрашив ает мисс Ларкинс.
–
Один из ваших цв етов, чтобы я мог беречь его, как скряга –
свое золото.
–
Вы храбрый мальчик, – гов орит мисс Ларкинс, – Пожалуйста.
Она без малейших признаков неудовольствия подает мне цветок, а
я прижимаю его к губам, а потом к сердцу. Мисс Ларкинс, смея сь , берет
меня под руку и гов орит:
–
А теперь отв едите меня к капитану Бэйли.
Я поглощен мы слями об этом в осхититель ном разгов оре и о
в аль се, когда она снов а подходит ко мне под руку с некрасивы м пожилы м
джентльменом, который в есь в ечер играл в вист, и говорит:
–
А вот и мой храбрый друг. Мистер Ч естл хочет познакомить ся с
в ами, мистер К опперфилд.
Я сразу соображаю, что это друг семьи, и чув ствую себя в есьма
поль щенным.
–
Я восхищаюсь вашим в кусом, сэр, – гов орит этот джентль мен.
–

Он делает в ам честь . В ряд ли в ы особенно интересуетесь хмелем, – я ,
в идите ли, занимаюсь разв едением хмеля , – но, может бы ть, вам случится
побы в ать в наших края х, близ Э шфорда, мы будем очень рады , если вы
заедете к нам и погостите у нас, сколько вам в здумается .
Я горя чо благодарю мистера Честла и жму ему руку. Мне кажется ,
я пребы ваю в блаженном сне. С нов а я в альсирую со старшей мисс Ларкинс.
Она говорит, что я так хорошо в аль сирую! Домой я ухожу, охв аченны й
нев ы разимы м восторгом, и мы сленно валь сирую в сю ночь напролет,
обвивая рукой голубую талию моего драгоценного божества. В течение
нескольких дней я погружен в упоитель ны е мечты , но больше я не
в стречаю ее на улице и не застаю дома, когда прихожу с визитом. Я
разочаров ан, но черпаю некоторое утешение в св ященном залоге – ув ядшем
цветке.
–
Т ротвуд, как вы думаете, кто в ы ходит завтра замуж? – гов орит
однажды после обеда Агнес.
–
Та, которой в ы в осхищаетесь.
–
Неужели в ы, Агнес?
–
Я! – Она поднимает веселое личико над нотами, которы е
переписы в ает.
–
Слышите, папа, что он говорит? . . С таршая мисс Ларкинс.
–
За... За капитана Б эйли? – едв а хв атает у меня сил спросить.
–
Нет, не за капитана. За мистера Ч естла, хмелевода.
Недели две я страшно удручен. Я снимаю кольцо с мизинца, ношу
самы й плохой костюм, не прибегаю боль ше к медвежьему жиру и часто
пролив аю слезы над увядшим цв етком быв шей мисс Ларкинс. Но в конце
концов мне начинает надоедать такая жизнь , и, получив новый в ызов от
мя сника, я вы брасываю цв еток, в ы хожу на бой с мя сником и одержив аю
слав ную победу.
Эта победа, коль цо, в нов ь надетое на палец, и умеренное
употребление медв ежь его жира – в от последние в ехи, какие я могу
различить теперь на моем пути к семнадцатилетию.

Гл ава XIX
Я озираюсь вокруг и делаю открытие
Т рудно сказать, радов ался ли я в глубине души, или печалился ,
когда закончилось мое пребы вание в школе и пришло время расстаться с
доктором Стронгом. Мне бы ло очень хорошо у него, я полюбил доктора и
в нашем маленьком мирке завоев ал уважение и занял почетное место. В от
почему мне бы ло тя жело уезжать , но по другим причинам, которы е нельзя
назв ать основательны ми, я бы л рад отъезду. Меня обольщали туманны е
мечты о самостоя тельности, мечты о значительности молодого человека,
действующего самостоя тельно, о том, что этот в осхитительны й молодой
человек ув идит и совершит нечто чудесное, и о чудесном впечатлении,
которое он, безуслов но, произв едет на общество. Эти химерические мечты
так силь но ов ладели моим мальчишеским в оображением, что, как мне
кажется ны не, я покидал школу без того сожаления , какого можно бы ло
ожидать . Э та разлука не произвела на меня такого впечатления , как другие
разлуки. Т щетно пытаюсь я восстановить в памяти, что я чувств ов ал в
свя зи с ней и какие собы тия ее сопров ождали, но она не играет в моих
в оспоминания х
знаменатель ной
роли,
в ероятно,
откры в ающаяся
перспектив а приводила меня в замешатель ство. Мне казалось тогда, что
детские мои испытания стоят немного либо сов сем ничего, а жизнь бы ла
подобна огромной книге в олшебных сказок, которую я в от-в от раскрою и
начну читать .
Мы с бабушкой часто и серь езно обсуждали в опрос о том, какой
род дея тель ности я должен избрать . Год, если не боль ше, я пы тался найти
удовлетворитель ный отв ет на в опрос, часто ею задаваемый: « Кем ты
хочешь стать? » – но не мог обнаружить у себя ни к чему особой
склонности. Если бы я мог каким-нибудь чудом овладеть наукой
нав игации, стать в о главе морской экспедиции и пустить ся в кругосветное
плав ание для каких-нибудь триумфаль ных откры тий, думается мне, ничего

другого я не мог бы пожелать. Но посколь ку такого чуда не произошло, я
хотел избрать себе заня тие, которое не слишком обременяло бы кошелек
бабушки, и посв я тить себя этому делу, каково бы оно ни было.
Мистер Дик постоянно присутств овал на наших сов ещания х, и вид
у него бы л в ажный и глубокомысленный. Толь ко однажды он подал сов ет,
в незапно предложив мне (не знаю, почему пришло ему это в голову) стать
медником. Б абушка столь немилостиво встретила это предложение, что он
больше никогда не отв аживался что-нибудь советовать и только
в ниматель но следил за ней, ожидая ее в ы сказы ваний и побрякивая в
кармане мелочь ю.
–
Вот что я скажу, милы й Т рот, – начала бабушка как-то утром на
рождественской неделе, когда я уже покинул школу, – наш трудный
в опрос еще не решен, и, посколь ку, по мере наших сил, мы не должны
принимать ошибочного решения , будет, мне кажется , лучше, если мы
немного повременим. А тем временем ты постараешь ся взглянуть на него с
новой точки зрения – теперь ты уже не школь ник.
–
Постараюсь , бабушка!
–
Мне пришло в голову, – продолжала бабушка, – что перемена
обстанов ки и наблюдения над жизнь ю вне дома будут полезны тебе и
помогут разобраться в себе самом и прийти к разумному заключению. Т ебе
надо попутешествовать . Ты можешь , скажем, снова побы в ать в стары х
местах и пов идать эту – как ее... эту несуразную женщину с таким
в арв арским именем...
При этих словах бабушка почесала себе нос, ибо никогда не могла
до конца простить Пегготи ее фамилию.
–
Мне хотелось бы этого боль ше всего на св ете!
–
Вот видишь , как удачно, потому что и я этого хочу. В полне
разумно, что тебе этого хочется , так и полагается . Я убеждена, Т рот, что
ты в сегда будешь поступать разумно и как полагается .

–
Надеюсь, что так , бабушка.
–
Твоя сестра, Б етси Тротвуд, всегда поступала бы , как
полагается , и бы ла бы самой разумной девушкой на св ете. Ты будешь
достоин ее, не правда ли?
–
Я хотел бы стать достойны м вас, бабушка. Для меня этого
довольно.
–
Слава богу, что тв оя мать – бедное дитя! – покинула нашу
землю, – продолжала бабушка, одобрительно на меня поглядев, – а не то
она теперь так возгордилась бы св оим сы ном, что ее слабая голов ка сов сем
бы свихнулась, если, конечно, в ней еще могло что-нибудь свихнуться .
(Бабушка всегда за любую свою слабость ко мне в озлагала отв етственность
на мою бедную мать . ) Господи! К ак ты похож на нее, Т ротвуд!
–
Надеюсь, бабушка, в ам это прия тно? – осв едомился я.
–
Он так на нее похож, Дик! – с чув ств ом продолжала бабушка.
–
Он так мне напоминает ее, какой сна бы ла в тот день, еще до того, как
начала чахнуть. Господи боже мой, похож на нее, как две капли в оды!
–
Да что вы! – сказал мистер Дик.
–
И он похож также на Дэвида, – решитель но зая в ила бабушка.
–
Он очень похож на Дэвида, – согласился мистер Дик.
–
Но я хочу, Т рот, чтобы ты стал... силь ны м челов еком, –
продолжала бабушка, – не физически, а в мораль ном отношении... В
физическом смысле у тебя все обстоит благополучно. Хочу, чтобы ты стал
человеком сильны м, чтобы у тебя бы ла в оля . С мелость! – Бабушка
тря хнула голов ой в чепце и сжала руку в кулак.
–
Решительность!
Характер, непреклонный характер, Трот, который поддав ался бы толь ко
одному влиянию – благотв орному. В от каким я хочу тебя в идеть. Т акими
следов ало бы в св ое время стать тв оим родителя м, и, богу известно, от
этого им бы ло бы только лучше...

Я выразил надежду, что стану таким, как она гов орит.
–
А для того, чтобы ты, начав с малого, постепенно научился
полагать ся толь ко на самого себя и действовать самостоя тельно, я пошлю
тебя путешеств ов ать одного, – сказала бабушка.
–
Я было думала послать с
тобой мистера Дика, но, поразмы слив , решила его остав ить , чтобы он
заботился обо мне...
Был момент, когда мистер Дик казался разочарованны м, но
сознание того, что ему оказана честь заботиться о самой удивительной
женщине на св ете, тотчас же застав ило его просия ть .
–
Да к тому же, – продолжала бабушке, – у него есть М емориал.
–
О, конечно! – поспешно сказал мистер Дик.
–
Я хочу, Т ротвуд,
без промедлений закончить Мемориал. Его надо закончить немедленно!
Затем я его представ лю, знаете ли... а потом... – Т ут мистер Дик запнулся и
некоторое время размы шля л.
–
А потом заварится каша!
Вскоре после этого, в соотв етствии с благими намерения ми
бабушки, я получил кошелек, набитый деньгами, и чемодан, и меня с
любов ью проводили в путь . Р асстав ая сь со мной, бабушка напутств ов ала
меня добрыми советами и поцелуя ми; она сказала, что посколь ку ее цель
дать мне возможность оглядеться вокруг и немного подумать , то она
сов етует мне, если я не возражаю, пробы ть некоторое время в Лондоне – то
ли по дороге в Суффолк, то ли на обратном пути. С лов ом, я в олен
поступать, как мне в здумается в течение трех недель или месяца, и
единственны м условием, ограничивающим мою св ободу, яв ляется
упомянутая вы ше необходимость оглядеть ся в округ и поразмы слить , а
также обязанность писать ей трижды в неделю, чистосердечно сообщая все,
что со мной происходит.
Поначалу я отправ ился в Кентербери, чтобы простить ся с Агнес и
мистером Уикфилдом (я в се еще удержив ал за собой комнату в их доме), а
также с добряком доктором. Агнес очень обрадов алась , ув идев меня , и
сказала, что дом кажется ей сов сем другим с той поры , как я его покинул.

–
Я и сам кажусь себе совсем другим с тех пор, как от в ас уехал, –
ответил я.
–
Словно я лишился правой руки – так не хв атает мне вас... нет,
не то... в ернее, рука у меня осталась , но управля ть ею я не могу. Каждый,
кто в ас знает, Агнес, советуется с в ами и позволяет вам собою руков одить .
–
Каждый, кто меня знает, балует меня! – смея сь , сказала Агнес.
–
Нет. Просто вы ни на кого не похожи. Вы так добры, и у вас
такой чудесный характер. В ы такая кроткая, и в ы в сегда прав ы!
–
Вы говорите так, словно я мисс Ларкинс до ее замужеств а! –
в есело расхохоталась Агнес, не отры ваясь от рукоделья .
–
Полно! Нехорошо злоупотребля ть моей откровенностью, –
отв етил я , покраснев при в оспоминании о моем голубом кумире.
–
И все-
таки я буду с вами по-прежнему откровенен, Агнес. Я никогда не отделаюсь
от этой привычки. Если мне станет тяжело или я влюблюсь, я всегда вам об
этом скажу, с вашего разрешения , даже если... в люблюсь в серь ез.
–
Да вы всегда в любля лись в серь ез! – заметила Агнес,
засмея вшись снов а.
–
О! Я был мальчишкой, школь ником! – засмея лся я в свою
очередь, но в се же немного смутился .
–
Т еперь времена переменились , и,
мне кажется , в один прекрасный день я отнесусь к этому ужасно серь езно.
А теперь мне хотелось бы знать , Агнес, не в любились ли вы всерьез сами?
Снова Агнес засмеялась и покачала голов ой.
–
Я так и знал. Если бы это случилось , в ы бы мне сказали. Или по
крайней мере, – поправился я, так как она слегка покраснела, – в ы
позв олили бы мне догадать ся об этом самому. Но я не знаю никого, кто
заслуживал бы чести любить вас, Агнес! Пусть появ ится кто-нибудь более
благородный и более достойный, чем те, кого я здесь видел, и тогда я дам
свое согласие. А пока что я буду зорко пригляды в ать ся ко в сем
поклонникам. И, можете бы ть уверены , буду очень требов ателен к в ашему
избраннику.

Т ак мы продолжали говорить, наполов ину серь езно, наполов ину
шутя , что бы ло в полне естественно, так как наши приятель ские отношения
начались еще тогда, когда мы бы ли деть ми. Но в от в незапно Агнес подня ла
на меня глаза и сказала другим тоном:
–
Т ротвуд, мне хотелось бы в ас спросить ... может бы ть , мне
долго не представится случай задать этот вопрос... мне кажется , я могу
спросить толь ко в ас. Скажите, вы заметили в папе какую-нибудь перемену?
Да, я заметил и часто спрашив ал себя, заметила ли она. На моем
лице отразилось , в ероятно, то, что я думал, так как она опустила глаза, и я
увидел блеснувшие в них слезы .
–
Что же это такое? – тихо спросила она.
–
Мне кажется ... М огу я бы ть в полне откров енны м, Агнес? В едь
я к нему так прив язан.
–
Да, – ответила она.
–
Боюсь, ему не приносит добра привы чка, которая приобретала
над ним в се большую власть с той поры , как я поя в ился здесь. Ч асто он
очень возбужден... а может бы ть , это мое в оображение.
–
Нет, это не в оображение, – покачив ая головой, сказала Агнес.
–
Руки его дрожат, гов орит он нев ня тно, и в згля д у него какой-то
странный. Я заметил, что как раз в то время , когда он не похож на самого
себя , он в сегда нужен по каким-то делам.
–
Нужен Урии, – в став ила Агнес.
–
Да. Он сознает, что неспособен занимать ся делами или не
понимает их, сознает, что, помимо св оей в оли, обнаружив ает св ою
слабость , и на следующий день ему становится хуже, а через день еще
хуже, и он в се боль ше мучится и станов ится все более угрюмы м. Не
пугайтесь, Агнес, но недав но в ечером я в идел его в таком состоя нии – он

положил голову на стол и плакал, как ребенок.
Я еще не кончил гов орить , как в друг она мягко закры ла мне рот
рукой и уже через мгновение в стретила входившего в комнату отца и
прильнула к его плечу. Их лица обращены бы ли ко мне, и в ы ражение ее
лица меня умилило. В ее чудесном взгляде видна бы ла такая любовь к
нему, такая благодарность за его любов ь и заботы; она так горячо
призы вала меня относиться к нему ласково даже в сокров енны х моих
мы сля х и не судить его строго; она бы ла так горда им, так ему предана и в
то же в ремя так скорбела о нем, и так хотелось ей, чтобы я разделя л ее
чувств а, что никакие слов а не смогли бы выразить это яснее или силь нее
меня растрогать .
Мы бы ли приглашены к доктору на чай. В обычный час мы
отправ ились туда и нашли доктора в кабинете у камина вместе с молодой
его женой и ее матерь ю.
Доктор, который относился к моему отъезду так, слов но я уезжал
в К итай, приня л меня как почетного гостя и приказал бросить в камин
полено, чтобы в ярком св ете лучше разглядеть лицо своего старого
ученика.
–
Больше, Уикфилд, я не ув ижу нов ы х лиц, – сказал доктор,
согрев ая руки.
–
Я становлюсь ленив и хочу отдохнуть. Ч ерез полгода я
распрощаюсь с моими юношами и заживу спокойной жизнь ю.
–
Вы уже лет деся ть гов орите то же самое, доктор, – заметил
мистер Уикфилд.
–
Но теперь я решился, – продолжал доктор.
–
Преемником будет
мой старший помощник... На сей раз это в серьез... Поэтому в ам скоро
придется состав ить догов ор, который св яжет нас обоих так, слов но и он и я
–
плуты . И позаботиться о том, чтобы в ас не надули... А это, безуслов но,
так и случится, ежели вы сами состав ите догов ор! Прекрасно. С огласен, –
сказал мистер Уикфилд.
–
Моя контора в ы полня ет поручения и похитрее.
–
Вот тогда я займусь только св оим слов арем, а также... другой

особой, с которой у меня тоже есть договор, я хочу сказать – Анни, –
улыбаясь, продолжал доктор.
Мистер Уикфилд в згля нул на Анни, сидевшую за чайны м столом
рядом с Агнес; мне показалось, будто она отвела свой в згляд с таким
необы чны м смущением и с такой робость ю, что он снов а посмотрел на нее,
на сей раз более в нимательно, слов но в этот момент какая -то мы сль
мель кнула у него в голов е.
–
Вижу, что из Индии пришла почта, – произнес он после
короткой паузы .
–
Да, да! В ерно! И от мистера Джека Мелдона есть пись ма, –
сказал доктор.
–
Вот как!
–
Бедня га Джек! – в здохнула миссис Марклхем, покачивая
головой.
–
Этот ужасный климат! Живешь, гов оря т, точно на огромной
куче песка, под раскаленным стеклянным колпаком. Джек только кажется
крепким, но в действитель ности совсем не таков . Когда он храбро решился
ехать , он полагался больше на св ой дух, чем на св ои силы , дорогой доктор.
Анни, дорогая моя , ты помнишь , конечно, что твой кузен никогда не был
крепким, и никто бы не назвал его дюжим, – тут миссис Марклхем обв ела
в згля дом в сех нас и закончила особенно выразитель но, – с того самого
в ремени, когда моя дочь и он бы ли еще деть ми и гуля ли под ручку день -
деньской.
Но Анни, к которой была обращена эта речь, ничего не ответила.
–
Так ли я вас понял, сударыня , что мистер Мелдон заболел? –
спросил мистер Уикфилд.
–
Заболел? – переспросил С тарый В оя ка.
–
О дорогой сэр, чего с
ним толь ко не бы ло!
–
И лишь здоров ь я не хватало?

–
Вот именно: не хватало лишь здоровь я. Р азумеется, у него бы ли
ужасные солнечные удары , и тропические лихорадки, и маля рия , и в ообще
в се, что можно себе представить . А что касается печени, то, уезжая , он,
конечно, постав ил на ней крест! – в здохнул Старый В оя ка.
–
Обо всем этом вы узнали из его писем? – спросил мистер
Уикфилд.
–
От него? Дорогой мой сэр, в ы плохо знаете моего бедного Джека
Мелдона, если задаете такой в опрос! – в оскликнула миссис М арклхем,
тря хнув голов ой и веером.
–
Из его писем! Конечно, нет! Он скорее дал бы
себя растоптать четв ерке диких коней!
–
Мама! – прошептала миссис С тронг.
–
Дорогая моя Анни, раз нав сегда прошу тебя не вмешив аться в
то, что я гов орю. Ты это можешь делать толь ко в том случае, если хочешь
подтвердить мои слова. Ты знаешь так же, как я , что тв ой кузен Мелдон
скорей даст себя растоптать диким коня м... Почему, собств енно, я сказала
« четверке» ? Может бы ть , в ось мерке, шестнадцати, тридцати двум! Но он
никогда не сообщит ничего такого, что способно, по его мнению,
расстроить планы доктора.
–
Планы Уикфилда, – в став ил доктор, поглажив ая подбородок и
укоризненно взгляды в ая на своего советчика.
–
Вернее, наши общие планы
касатель но Джека Мелдона. Я говорил: за границей или здесь ...
–
А я сказал, за границей, – в нушительно произнес мистер
Уикфнлд.
–
За границу отослал его я . Ответств енность беру на себя .
–
О! Ответственность! – воскликнул С тарый В оя ка.
–
Мы знаем,
что все это делалось из самы х лучших побуждений, дорогой мистер
Уикфилд, из самы х лучших и благих побуждений! Но если бедный юноша
не может там жить , значит ничего не попишешь . А если он не может там
жить , то скорей умрет, чем расстроит планы доктора. Я знаю его и знаю,
что он скорей умрет, чем расстроит планы доктора, – повторил С тарый
Вояка, обмахив ая сь в еером с в идом пророческим, но спокойны м.

–
Я не фанатик, судары ня , не держусь за свои планы во что бы то
ни стало и сам могу их расстроить , – в есело сказал доктор.
–
Я могу
придумать другой план. Если мистер Джек М елдон в ернется домой из-за
плохого здоров ь я, мы не застав им его ехать обратно и попытаемся найти
здесь что-нибудь подходящее для него.
Миссис Марклхем бы ла потря сена таким в еликодушным
зая в лением, которого, в прочем, – нужно ли об этом упоминать? – не
добивалась и не ожидала, и могла толь ко сказать , что доктор остался в ерен
себе; при этом она несколь ко раз поцелов ала кончик св оего веера, коим и
похлопала по руке доктора. Затем она немного пожурила св ою дочь Анни
за то, что та не в ыражает своих чув ств, когда доктор, ради нее, излив ает
такие милости на тов арища ее детских игр, и сообщила нам некоторы е
сведения о других достойны х своих родств енниках, которы х так хотелось
бы поставить на их достойны е ноги...
Все это время дочь ее Анни не произнесла ни слов а и не поднимала
глаз. И в се это время мистер Уикфилд, рядом с дочерь ю которого она
сидела, не спускал с нее присталь ного в згляда. Мне кажется , он не замечал,
что кто-то за ним наблюдает, он бы л целиком поглощен ею и св оими о ней
размышлениями. Вдруг он спросил, что именно писал мистер Мелдон о
себе и кому он это писал.
–
Да вот письмо! – Миссис Марклхем в зя ла письмо с каминной
полки над голов ой доктора.
–
Бедный юноша пишет доктору... где это –
ах, в от! « Мне очень жаль, но я должен сообщить вам, что мое здоровь е
силь но пошатнулось, и, боюсь , мне придется на время вернуть ся домой;
это единств енная моя надежда на вы здоров ление» . Бедня жка, в се так ясно!
Единственная его надежда на вы здоров ление! Но письмо к Анни еще я снее.
Анни, покажи-ка еще раз то пись мо.
–
Не сейчас, мама, – тихо произнесла миссис Стронг.
–
Моя дорогая , прав о же, в некоторых отношения х ты ужасно
странное существо! А когда речь заходит о нуждах тв оих родственников , то
такой, как ты , нет на целом св ете. Мы так бы и не узнали о письме, не

спроси о нем я! Ты назы в аешь это, моя милочка, дов ерием к доктору
Стронгу? Право, ты меня удивляешь . Нужно бы ть более разумной.
Миссис С тронг неохотно достала письмо, и я ув идел, как дрожит
ее рука, когда в зя л у нее пись мо, чтобы передать его старой леди.
–
Посмотрим, где это место,
–
сказала миссис Марклхем,
в ооружив шись лорнеткой.
–
« В оспоминание о прошедших временах,
дорогая моя Анни...» И так далее... Нет, это не то. « Милейший старый
директор» . К то это? Б оже мой, Анни, как неразборчив о пишет тв ой кузен
Мелдон. Ах, какая я глупая! Конечно, это « доктор» . Ну, разумеется ,
милейший! – Тут она сделала паузу, чтобы снова поцеловать свой в еер и
похлопать им доктора по руке, а тот смотрел на нас кротко и безмятежно.
–
Вот, нашла! « В ы -то, Анни, не будете удивлены , когда узнаете...» Конечно,
нет! В едь ей известно, что он никогда не бы л крепким; как раз об этом я
в ам толь ко что и гов орила... Ну, вот:» ...когда узнаете, что, претерпев
здесь , в этой далекой стране, слишком много, я решил уехать отсюда
любы м способом: если возможно, то в отпуск по болезни, а если нет, то
подавши в отставку. То, что я здесь вы терпел и терплю сейчас, мне не по
силам» . Ах, и мне не по силам было бы об этом думать , если бы не пришел
так поспешно на помощь лучший из людей! – закончила миссис М арклхем,
телеграфируя доктору обы чным св оим способом и склады в ая письмо.
Мистер Уикфилд не проронил ни слов а, хотя старая леди
погляды вала на него, слов но ожидая поя снений к этому изв естию; но он
молчал с суровы м в идам, устремив взгляд в землю. И долго еще после
того, как эта тема бы ла исчерпана и мы уже гов орили сов сем о другом, он
пребы вал в таком положении; он изредка поднимал глаза только для того,
чтобы в згля нуть на доктора, или на его жену, или на них обоих, и при этом
продолжал размы шля ть и хмурить ся .
Доктор любил музы ку. Очень мило и в ыразительно спела Агнес, а
также миссис С тронг. Они спели дуэт, сыграли в четыре руки, и у нас,
можно сказать, получился малень кий концерт. Но я обратил внимание на
два обстоя тель ств а. Во-перв ы х: хотя Анни скоро оправ илась и держалась ,
как всегда, между ней и мистером Уикфилдом слов но пролегла пропасть ,

отделившая их друг от друга; и в о-в торы х: мистеру Уикфилду, по-
в идимому, не нрав илась близость между нею и Агнес, и он наблюдал за
ними с тревогой. И тут я вспомнил об отъезде мистера Мелдона, и тот вечер
в первы е предстал передо мной сов сем в нов ом свете и, должен признать ся ,
смутил меня. Нев инная красота Анни не казалась мне теперь такой
нев инной, как тогда; я не дов еря л непринужденности ее манер и ее
обая нию, а видя рядом с ней Агнес и думая о том, как добра и правдив а
Агнес, я начинал убеждаться, что эта дружба нежелательна.
Однако Агнес радовалась этой дружбе, радов алась ей и та –
другая , и потому вечер промель кнул очень бы стро. Но эпизод, которы м он
закончился , я хорошо запомнил. Наступил момент прощания, Агнес уже
собралась обнять и поцеловать миссис С тронг, как в друг мистер Уикфилд
как бы случайно очутился между ними и бы стро ув лек за собой Агнес. И
в от тут-то я ув идел (слов но день отъезда мистера Мелдона не ушел в
прошлое и я все еще стоял, как тогда, в дв еря х), я ув идел взгляд миссис
Стронг, брошенный на мистера Уикфилда, – тот же самы й в згляд, что и в
тот в ечер.
Мне трудно сказать, какое в печатление произв ел на меня этот
в згля д и почему я , думая о миссис Стронг, в споминал о нем и не мог
представ ить себе ее лица прелестны м и нев инны м, как прежде. Этот в згляд
преследов ал меня , когда я пришел домой. К азалось , над домом доктора,
который я покинул, нав исло темное облако. Я по-прежнему ув ажал его
седины , но в то же в ремя испыты вал жалость к нему, в ерившему людям,
его предающим, и негодование против тех, кто его оскорбляет. Т ень
в еликого несчасть я и великого позора, пока еще бесформенная , надвигалась
на мирный приют, где я учился и играл ребенком, и ложилась на него
отв ратитель ны м пятном. Мне неприя тно бы ло отны не думать о
в еличественны х стары х алоэ, цв етущих раз в сто лет, о тщательно
подстриженны х лужайках, о каменны х урнах, об « Аллее доктора» и о
звоне соборного колокола, осеня ющим эту тихую обитель . С лов но на моих
глазах разграбили св ятая свя ты х моего детств а, пустили по ветру честь его
и покой. Но утром надо бы ло разлучаться со стары м домом, в котором
в итал дух Агнес; это поглотило меня целиком. Да, я мог бы сюда приехать
снов а, я мог бы вновь – пожалуй, даже частень ко, – спать в своей прежней

комнате, но дни моего пребы вания здесь миновали и бы лое время отошло в
прошлое. Когда я уклады в ал св ою одежду и книги, которы е остав ля л для
отсы лки в Дувр, на душе у меня бы ло тяжело, и мне хотелось скрыть это
от Урии Хипа, а он так угодлив о старался мне помочь , что я обв инил себя
в неблагодарности, подозревая, будто он очень радуется моему отъезду.
Я распростился с Агнес и ее отцом, не очень -то успешно стараясь
держать ся , как подобает мужчине, и занял место на козлах лондонской
кареты . Я так бы л растроган и склонен ко всепрощению, когда проезжал по
улицам города, что почти решил кивнуть на прощание старому моему
в рагу, мя снику, и бросить ему пять шиллингов на в ы пив ку. Но он казался
таким грубым, этот мясник, скребущий в своей лав ке огромный чурбан для
разделки туш, да к тому же его в нешность так мало вы играла от потери
переднего зуба, который я ему в ы шиб, что я почел за лучшее не делать
попы ток к примирению.
Помню, когда мы благополучно вы ехали на дорогу, боль ше в сего
я думал о том, чтобы казать ся кучеру как можно старше и гов орить с ним
в есь ма в нушитель но. Последнее мне удалось, и хотя мне самому такой тон
в собственны х устах бы л очень неприя тен, но я сохранял его, ибо решил,
что он придает мне солидность.
–
Вам ехать до конца, сэр? – осведомился кучер.
–
Да, Уиль ям, – сказал я снисходительно (я знал этого челов ека).
–
Еду в Лондон. А потом в Суффолк.
–
На охоту, сэр? – спросил кучер.
С такой же вероятностью, – если принять во внимание время
года, – я мог бы отправ иться на китобойный промы сел, о чем он знал так
же хорошо, как и я . Но я почувств овал себя польщенны м.
–
Не знаю, буду ли охотиться , – отв етил я , притв оря ясь, будто
этот вопрос еще мною не решен.
–
Говоря т, дичь ны нче стала пуглив ой, – сказал Уилья м.

–
И я это слышал.
–
Вы из Суффолка, сэр? – спросил Уилья м.
–
Да, моя родина Суффолк, – отв етил я с в ажность ю.
–
Говоря т, пирожки с яблоками там отменны е, сэр!
Я понятия об этом не имел, но ведь не мог же я не похвалиться
достопримечатель ностями моего родного графств а и не в ыказать своего
близкого знакомства с ними, а потому кив нул головой с таким в идом,
будто хотел сказать: « Можете не сомнев аться!»
–
А какие битюги! В от это лошади! – продолжал Уиль ям.
–
Суффолкский битюг, ежели он хорош, – пря мо на в ес золота. В ы когда-
нибудь , сэр, разводили суффолкских битюгов?
–
Н-нет, не... совсем, – ответил я .
–
Вот за мной сидит джентль мен, так он разв одит их целы ми
табунами, – ск аз ал Уиль я м.
Джентльмен, о котором шла речь , бы л косоглаз, что не сулило
ничего хорошего, обладал силь но вы ступающим подбородком, носил
белый цилиндр с узкими плоскими поля ми и темны е узкие драповые
панталоны , которые застегивались сбоку пугов ицами от башмаков до самы х
бедер. Подбородок его нависал над плечом кучера так близко от меня , что
я ощущал на затылке ды хание джентль мена; когда я повернулся, чтобы на
него в зглянуть , он с в идом знатока бросил на лошадей в згляд тем глазом,
который у него не косил.
–
Правду я говорю? – спросил Уилья м.
–
Об чем? – осведомился джентль мен.
–
Да об том, что вы разв одили суффолкских битюгов целы ми
табунами?

–
Ну еще бы! – сказал джентльмен.
–
Каких только пород лошадей
и собак я не разводил! Есть такие любители. Р ади лошадей да собак я
забы ваю и пищу и питье... дом, жену, детей... Забы ваю, как читают,
пишут, считают... куря т, нюхают табак... Про сон – и то забы в аю!
–
Разве подобает такому челов еку сидеть позади кучера? – шепнул
мне Уилья м, в стряхивая вожжами.
Из этого вопроса я заключил, что он не прочь бы л бы отдать мое
место знатоку лошадей; покраснев, я предложил уступить его.
–
Вот это будет прав ильно, если вам в се рав но, сэр, – сказал
Уильям.
Эту уступку я в сегда считал первы м моим промахом в жизни.
Записывая в конторе наемны х карет свое имя в книгу, я просил указать :
« Место на козлах» – и в ручил счетов оду полкроны . Я надел парадное
паль то и захватил свой лучший плед для того только, чтобы не осрамить
столь почетного места, весь ма гордился им и считал, что я вляюсь
украшением кареты . И в от на первом же перегоне мое место заня л
потрепанный косоглазый субъект, который не имел других достоинств ,
кроме запаха конюшни, да еще, пожалуй, не человеческой, а какой-то
мушиной ловкости, с которой он переполз через меня на полном скаку.
Неув еренность в своих силах, нередко овладевавшая мною в моих
жизненны х перипетия х, когда она я в ля лась толь ко помехой, отнюдь не
уменьшилась после этого эпизода на козлах кентерберийской кареты .
Т щетно старался я говорить внушитель ны м тоном. В течение всего
осталь ного путешеств ия голос мой исходил, казалось, из самы х глубин
моего желудка, но я чувств ов ал, что сов сем осрамился и ужасно молод!
А все-таки бы ло удивительно странно и интересно сидеть нав ерху,
позади четверки лошадей, странно бы ло мне, хорошо образованному,
хорошо одетому молодому человеку с день гами в кармане, проезжать по
тем местам, где я спал в о время св оего мучительного странств ов ания. В се,
что попадалось мне на глаза, пробуждало воспоминания . Когда я глядел

в низ на встречав шихся нам бродя г и в идел эти лица, слишком памя тны е
для меня, мне казалось , я чув ствую снов а на св оей груди гря зную руку
медника, который хватает меня за рубашку. Когда мы загромы хали по
узкой уличке Четема и мимо нас мелькнул переулок, где жил чудовищный
старик, купив ший у меня куртку, я в ы тя нул шею, пы тая сь разглядеть
место, где я просидел в есь день до сумерек, ожидая своих денег. Когда мы
приблизились к Лондону и проезжали мимо С элем-Хауса, которы м мистер
Крикл управля л тя желой рукой, я отдал бы в се за то, чтобы мне
разрешили спуститься в низ и отколотить его, а всех его учеников
в ы пустить на волю, как в оробь ев из клетки.
Мы подъехали к Ч аринг-К росс, где находилось некое обв етшалое
зав едение « Золотой Крест» . [45]Лакей вв ел меня в буфетную, а затем
горничная пров одила меня в маленький номер, пропахший ароматами
конюшни и закры в ав шийся наглухо, как фамильный склеп. Я мучитель но
сознав ал, что еще очень молод, так как решительно никто не прояв ля л ко
мне уважения: горничная бы ла совершенно равнодушна ко всему, что бы я
ни гов орил, а лакей начал со мной фамильярничать и навя зыв ать ся со
своими советами в в иду моей неопы тности.
–
Что же мы закажем на обед? – разв я зно спросил лакей.
–
Молоды е джентль мены , в общем, любя т домашнюю птицу, ну, скажем,
курицу.
Я сказал, насколь ко мог величеств енно, что к курице не
расположен.
–
Да что вы? Молоды м джентльменам, в общем, надоедает
гов я дина и баранина. Ч то в ы скажете о рубленых котлетах?
На это предложение я согласился , ибо не мог придумать ничего
другого.
–
А как насчет картошки? – продолжал лакей, склонив голов у
набок и в крадчив о улыбая сь.
–
Молоды е джентль мены , в общем, по горло
сы ты картошкой.

Старая сь гов орить басом, я распорядился подать мне рубленых
котлет с картофелем и всем, что полагается , а также справ ить ся у
буфетчика, нет ли писем на имя Т ротвуда Копперфилда, эскв айра...
Никаких писем там не бы ло и бы ть не могло, но мне казалось, что мужчине
подобает их ожидать.
Лакей скоро в ернулся с извещением, что писем нет (я выразил
крайнее изумление), и начал накры вать для меня на стол у камина.
Занимаясь этим делом, он спросил, какое вино подать мне к обеду, а когда
я отв етил: « Полпинты хересу» , – боюсь , он решил восполь зов аться
случаем и слить остатки из разны х графинов, чтобы набрать заказанные
полпинты. Полагаю я так потому, что, читая газету, я в идел, как он
копошится у себя за перегородкой и возится с вы шеозначенны ми сосудами,
подобно химику или аптекарю, приготов ляющему лекарств о. Когда же
в ино поя вилось на белый св ет, оно показалось мне очень слабы м; кроме
того, я обнаружил в нем английских хлебны х крошек неизмеримо больше,
чем может бы ть в любом заграничном в ине в натураль ном его в иде. Но я
имел слабость в ы пить его, не сказав ни слов а.
Я находился после обеда в прев осходном расположении духа (из
чего я заключаю, что я д отнюдь не всегда причиняет мучения) и решил
пойти в театр. В ыбрал я театр Ков ент-Гарден и там, из глубины
централь ной ложи, смотрел « Юлия Цезаря » и новую пантомиму. Как бы ло
для меня необы чно и интересно в идеть в оочию в сех этих благородны х
римлян, которы е снов али передо мной исключитель но для моего
удовольствия, сов сем не такие строгие, как в школе, где они поучали меня .
Фантазия, смешанная с реаль ностью, в печатление, произведенное на меня
стихами, музы ка, огни, толпа, удивительная смена великолепных ярких
декораций – в се это так ошеломило меня и открыло передо мной такие
необозримы е просторы для наслаждения, что, когда в полночь я вы шел из
театра на улицу, в дождь , мне показалось, будто я , прожив романтической
жизнь ю целы е века, упал с облаков прямо на землю, на злосчастную землю
с ее гомоном и шлепань ем по грязи, тусклы м св етом фонарей, с дождевы ми
зонтами, стуком патен[46]и толчеей наемны х карет.
Я вышел в какую-то дв ерь и некоторое время стоял на улице, не

шевелясь, словно в самом деле бы л чужой на этой земле. Но
бесцеремонны е толчки прохожих скоро помогли мне очнуться и отыскать
дорогу в гостиницу, а пока я шел, снова и снова возникало в памяти
чудесное зрелище; в озникало оно и тогда, когда я , закусив устрицами и
в ы пив портера, сидел далеко за полночь в буфетной, не отры в ая глаз от
огня в камине.
Меня так захватил спектакль и так я был погружен в свое
прошлое,
–
ибо блистатель ное зрелище бы ло подобно прозрачному
транспаранту, за которы м развернулась передо мной прежня я моя жизнь, –
что мне трудно сказать, в какой момент поя вился красив ый стройный
молодой человек, одетый со в кусом, по слегка небрежно. Его-то я не мог
бы забы ть, и, помнится , продолжая сидеть в буфетной перед камином и
мечтать, я ощущал его присутств ие, хотя не в идел, как он в ошел.
Наконец я в стал, чтобы идти спать , к боль шой радости сонного
лакея, который, сидя в св оем загончике, ощущал, видимо, какое-то
томление в ногах, а потому то клал их одну на другую, то ими постукив ал,
то подергивал на в се лады . Направ ля ясь к дв ери и проходя мимо молодого
человека, я в зглянул на него. Тут я останов ился, в ернулся назад и снова
в зглянул. Он не узнал меня , но я узнал его мгнов енно.
В другое время , бы ть может, у меня не хв атило бы решимости и
смелости заговорить с ним; я мог бы отложить это на следующий день и,
следов атель но, мог бы его потерять. Но я в се еще слишком бы л
в зв олнован спектаклем, и покров итель ство, которое он некогда мне
оказыв ал, столь заслуживало, как мне казалось, моей благодарности, и с
такой силой пробудилась снова в моей душе прежняя любовь к нему, что
сердце у меня забилось, я подошел к нему и в оскликнул:
–
Стирфорт! В ы меня не узнаете?
Он посмотрел на меня , точь -в -точь как бы в ало иногда у мистера
Крикла, но я видел, что он меня не узнает.
–
Боюсь, вы меня забыли, – сказал я .

–
Боже мой! – воскликнул он.
–
Юный К опперфилд!
Я схватил его за обе руки и не отпускал их. Если бы я не стыдился
и не опасался, что это ему не понравится , я обня л бы его и расплакался .
–
Как я рад, мой дорогой С тирфорт! Я прямо в восторге от того,
что вас вижу!
–
И я рад вас видеть, – сказал он, сердечно пожимая мне руку.
–
Но зачем так волноваться , старина!
Мне показалось , однако, что он бы л дов олен, увидев , какое
силь ное впечатление произв ела на меня наша в стреча.
Я поспешно смахнул слезы , которые показались помимо моей
в оли, попы тался улыбнуться , и мы уселись рядом.
–
Как вы здесь очутились? – спросил С тирфорт, похлопы в ая меня
по плечу.
–
Я приехал сегодня из К ентербери. Меня усы новила двоюродная
бабушка, которая живет в тех края х... Я только что кончил там школу. А
как очутились Здесь вы?
–
Я? Видите ли, я учусь в Оксфорде, другими словами – я
периодически умираю там от скуки, а теперь еду к матери. А вы ,
Копперфилд, чертов ски славный малый! В от я смотрю на в ас и припоминаю
–
таким вы бы ли и прежде! Ни капельки не изменились!
–
Я вас узнал немедленно. Но в ас-то легче запомнить !
Он засмеялся , взъерошил св ои кудри и весело сказал:
–
Т ак-так ... С тало бы ть, я еду исполнять свой долг. Моя мать
живет за городом. Дороги ужасны е, дома у меня скука, вот я и остался
здесь на в ечер, в место того чтобы ехать дальше. Приехал я только
несколько часов назад и убил это время на то, чтобы подремать и

побрюзжать в театре.
–
Иябыл в театре, – сказал я.
–
В Ковент-Гарден. К акой
замечатель ный спектакль, С тирфорт!
Стирфорт расхохотался от в сей души.
–
Мой милый, малень кий Дэви, – тут он снова похлопал меня по
плечу, – вы
–
Маргаритка. Прав о же, полевая маргаритка утром, на
рассвете, кажется не более невинной, чем вы ! Я тоже бы л в Ковент-Гарден.
Ничего более жалкого я не видел... Э й в ы , сэр!
Это бы ло адресовано лакею, который в ниматель но наблюдал
издали за нашей беседой и теперь приблизился в есьма почтительно.
–
Куда вы поместили моего друга, мистера Копперфилда? –
спросил С тирфорт.
–
Простите, сэр?
–
Где он будет спать? В каком номере? В ы понимаете, что я хочу
сказать ?
–
В настоящее время , сэр, – смутившись, отвечал лакей, – мистеру
Копперфилду отвели сорок четвертый номер!
–
О чем же, черт в озьми, вы думали, отв одя мистеру К опперфилду
чердак над конюшней?
–
Мы не знали, сэр... мы не знали, – что это имеет значение для
мистера Копперфилда, – о тв еч ал смущенный лакей.
–
Если он пожелает, мы
переведем его, сэр, в номер семьдеся т второй. Р ядом с в ами, сэр.
–
Конечно он пожелает. Т оль ко мигом!
Лакей мгнов енно исчез, чтобы перенести мои в еши в новую
комнату. С тирфорта очень позабав ило, что меня поместили в сорок

четв ертый номер, он снов а рассмеялся и снова похлопал меня по плечу, а
потом предложил мне позав тракать с ним утром, часов в десять; это
предложение я принял с радостью, даже с гордостью. Б ыло уже очень
поздно, мы взя ли наши свечи и подня лись нав ерх, где сердечно расстались
у двери его комнаты; мой нов ый номер был несрав ненно лучше прежнего,
в нем сов сем не пахло плесень ю, и посреди находилась огромная кровать с
четы рь мя столбиками и балдахином, словно замок посреди поместь я. Здесь ,
на подушках, которы х хватило бы на шестеры х, я блаженно уснул, и мне
снились древний Р им, С тирфорт, наша дружба, снились до тех пор, пока
снизу, со дв ора, не донеслось громыхание ранних утренних карет,
в ы езжав ших из в орот, после чего мне приснились боги и гром.

Глава XX
У Стирфорта
Когда в в осемь часов утра горничная постучалась ко мне и сказала,
что вода для бритья стоит за дв ерь ю, я с горечью подумал, что никакой
необходимости в ней нет, и покраснел, лежа в постели. Покуда я одев ался ,
меня все в ремя мучило подозрение, будто, гов оря это, горничная смея лась;
в от почему я сознав ал, что в ид у меня смущенный и в иноватый, когда,
спускаясь к зав траку, я должен бы л пройти мимо нее. Да, я мучительно
чувств ов ал себя более молоды м, чем мне бы хотелось, и, под в печатлением
этого неблаговидного обстоятель ства, сначала в ов се не мог решиться
пройти мимо нее. С лыша, как она в озится на лестнице со щеткой, я стоя л у
окна и смотрел на короля К арла, в осседав шего на коне среди снующих
наемны х карет и имев шего отнюдь не царственный вид под моросящим
дождем и в буром тумане, – смотрел до тех пор, покуда лакей не возвестил,
что джентль мен ожидает меня .
Стирфорта я застал не в общей зале, а в уютном отдельном
кабинете с красны ми порть ерами и турецким ковром; в камине ярко пылал
огонь, на столе, накры том белоснежной скатертью, бы л приготов лен
прекрасный горя чий зав трак, а в малень ком круглом зеркале над буфетом
отражались в миниатюре и в еселая комната, и камин, и завтрак, и
Стирфорт. Сначала я немножко робел – С тирфорт бы л так самоув ерен, так
элегантен и прев осходил меня во всех отношениях (не гов оря уже о летах),
но его непринужденное покров итель ство скоро приободрило меня, и я
почувств овал себя совсем как дома. Я не мог надив ить ся перемене,
которую в ы зв ало его поя в ление в « Золотом Кресте» , и сравнивал
тоскливое чувств о одиночеств а, испы танное мною вчера, с чувств ом
спокойствия и благодушия в это утро. Ч то касается до фамильярности
лакея, то от нее не осталось и следа. Он нам прислуживал, облачившись ,
если можно так вы разить ся , в о в лася ницу и посыпав пеплом главу.

–
А теперь , Копперфилд, – сказал С тирфорт, когда мы остались
одни, – мне хотелось бы узнать, что вы делаете, куда держите путь и
в ообще все, что в ас касается. У меня такое ощущение, будто вы – моя
собств енность .
Сияя от радости при мы сли, что он по-прежнему интересуется
мною, я рассказал ему о том, как бабушка предложила мне сов ершить
неболь шое путешеств ие и куда именно я направ ля юсь .
–
В таком случае, раз в ы не спешите, – сказал Стирфорт, –
поедемте в месте ко мне домой, в Хайгет, [47]вы у меня погостите дня два.
Вам понрав ится моя мать – она немного тщеслав на и надоедлив а, когда
речь заходит обо мне, но это в ы можете ей простить . А моей матери
понрав итесь в ы .
–
Очень любезно с в ашей стороны выражать такую ув еренность...
Хотел бы я разделять ее с вами, – улыбаясь, сказал я .
–
О! Каждый, кто меня любит, приобретает тем самым право на ее
расположение, – з аметил Стирфорт.
–
В таком случае, мне кажется , я стану ее любимцем.
–
Прекрасно! – воскликнул С тирфорт.
–
Поедем, и докажите это –
Часа дв а мы посвя тим осмотру достопримечатель ностей – приятно будет
показы в ать их такому неискушенному юноше, как вы , Копперфилд, – а
затем отправ имся в почтовой карете в Хайгет.
Я едва мог поверить, что все это происходит не во сне, а наяву;
казалось , я в от-в от проснусь в номере сорок четвертом, чтобы очутиться
затем в одиночестве за столиком в буфетной и снов а ув идеть фамиль ярного
лакея. После того как я написал бабушке о счастливой в стрече с быв шим
моим школьны м тов арищем, перед которым я преклонялся , и о том, что я
принял его приглашение, мы наняли экипаж и поехали осматрив ать
Панораму[48]и другие достопримечательности, а также прошлись по музею,
где я не мог не заметить, как много знает С тирфорт о самы х разнообразных
предметах и как мало значения придает он, по-видимому, св оим познания м.

–
Вы получите ученую степень в колледже, Стирфорт, если еще не
получили, и у них, в Оксфорде, будут все основания гордиться вами, –
заметил я.
–
Это я -то получу степень? О нет! – вскричал С тирфорт.
–
Дорогая моя Маргаритка... в ы не в озражаете против того, чтобы я назы вал
в ас Маргариткой?
–
Нисколько! – отв етил я .
–
Чудесно! Т ак в от, дорогая моя Маргаритка, – смея сь , продолжал
Стирфорт, – у меня нет ни малейшего желания и стремления отличить ся в
этой области. С меня достаточно того, что я сделал. Я и так уже
станов люсь скучен самому себе.
–
Но слава... – начал было я.
–
Какой в ы романтик, М аргаритка! – еще в еселее засмея лся
Стирфорт.
–
Стоит ли утруждать себя для того, чтобы кучка тупоголов ы х
людей разев ала рты и в оздев ала руки? Пусть они в осхищаются кем-нибудь
другим. Пусть этот другой добьется слав ы – на здоровь е.
Я был смущен моим грубым промахом и решил переменить тему
разговора. К счастью, это нетрудно бы ло сделать, так как С тирфорт со
свойственной ему легкость ю и беззаботность ю в сегда мог перейти от одного
предмета к другому.
За осмотром города последов ал в торой завтрак, и короткий зимний
день так бы стро клонился к вечеру, что уже смеркалось, когда почтов ая
карета достав ила нас в Хайгет и останов илась перед старинны м кирпичны м
домом на вершине холма. К ак только мы в ы шли из кареты , в дв еря х
появ илась пожилая , но еще не очень старая леди с горделивой осанкой и
красив ы м лицом, которая, назв ав С тирфорта « мой милый Джеймс» ,
заключила его в объя тия . Э то бы ла его мать, которой он меня и
представ ил, и она в еличеств енно меня прив етств ов ала.
Дом бы л красивый, старомодный, очень тихий и чинный. Из окон

моей комнаты я в идел в есь Лондон, раскинув шийся вдали, подобно
огромному туманному облаку, там и ся м пронизанному мерцающими
огня ми. Прежде чем меня позв али к обеду, я , переодеваясь , успел лишь
мель ком в зглянуть на массив ною мебель, на вы шивки в рамке (в ероя тно,
рукоделие матери С тирфорта в пору ее дев ичества) и на рисунки пастель ю,
изображавшие каких-то леди в корсажах и с напудренными волосами, то
исчезавших, то поя в ля вшихся на стене при вспы шках огня, который
потрескив ал в только что затопленном камине.
В столовой находилась еще одна леди – хрупкая , маленькая ,
смуглая, с лицом неприя тны м, хотя она и бы ла недурна собой. Она
прив лекла мое внимание то ли потому, что я не ожидал ее ув идеть , то ли
потому, что сидел за столом против нее, а бы ть может, в ней действительно
было нечто примечательное. Она бы ла худощава, с черны ми в олосами,
живы ми черны ми глазами и рубцом на губе. Рубец был старый, я назвал
бы его шрамом, так как он не был обесцв ечен и рана затя нулась много лет
назад, – но когда-то он рассекал обе губы и спускался к подбородку; теперь
же его можно бы ло разглядеть через стол толь ко на в ерхней губе,
изменив шей св ою форму. Я пришел к заключению, что ей лет под тридцать
и она мечтает в ыйти замуж. Она казалась немного обв етшав шей – словно
дом, который долго и безуспешно старались сдать в наем, – но, как я уже
сказал, бы ла недурна собой. Ее худоба как будто вызвана бы ла снедающим
ее огнем, который слов но в ыры в ался наружу в ее мрачны х глазах.
Когда нас знакомили, ее представ или как мисс Дартл, но С тирфорт
и его мать назы в али ее Р озой. Я узнал, что она живет здесь и дав но уже
состоит компань онкой миссис Стирфорт. Мне показалось , будто она
никогда не говорит напря мик того, что думает, а только намекает, и в ее
намеках есть скры тый смы сл. Т ак, например, когда миссис С тирфорт
заметила, скорее в шутку, чем всерь ез, что опасается, не в едет ли ее сы н в
колледже слишком бурный образ жизни, мисс Дартл вмешалась в разгов ор:
–
О! В самом деле? В ы знаете, как я неопы тна в о многих
в опросах, и я спрашиваю просто для сведения ... Но разве это не в сегда так
бывает? Мне казалось , что такой образ жизни вообще считается ... не
правда ли?

–
Вероятно, в ы хотите сказать, Р оза, что там получают
образование, готовя сь приступить к весь ма серь езной деятельности, –
холодно отв етила миссис С тирфорт.
–
О да! С ов ершенно в ерно, – подхв атила мисс Дартл.
–
Но,
в прочем, так ли это? Я хочу, чтобы мне объяснили, если я ошибаюсь ... это
и в самом деле так?
–
Что – в самом деле? – спросила миссис С тирфорт.
–
О, вы хотите сказать, что это так! – в оскликнула мисс Дартл.
–
Очень рада это слы шать! Т еперь-то уж я буду знать! В сегда полезно
задав ать в опросы. Т еперь -то я уж не позволю больше гов орить при мне о
мотовств е, о кутежах и обо в сем прочем, что св язы вают с этой жизнь ю.
–
И хорошо сделаете, – сказала миссис С тирфорт.
–
Наставник
моего сы на – весь ма достойный джентльмен, и если бы даже я не
относилась с полны м дов ерием к св оему сы ну, я могла бы доверя ть ему.
–
Могли бы доверя ть ему? – переспросила мисс Дартл.
–
Ах вот
как! Достойный, значит, он в самом деле достойный?
–
Да, в этом я не сомнев аюсь , – сказала миссис С тирфорт.
–
Ах, как я рада! – в оскликнула мисс Дартл.
–
Как приятно!
Значит, он не... ну, конечно, он не может бы ть ... таким, раз он и в самом
деле достойный челов ек. Ну, теперь я буду хорошего мнения о нем. В ы и
представ ить себе не можете, насколь ко улучшилось мое мнение о нем,
когда я узнала, что он и в самом деле человек достойный!
Свою собств енную точку зрения по каждому вопросу и свои
поправ ки, относив шиеся ко в сему, что против оречило ее поня тия м, мисс
Дартл также в ыражала намеками, иной раз, должен признать ся, в есьма
в нушитель но, даже наперекор С тирфорту. Т ак случилось , например, когда
мы еще сидели за обедом. Миссис С тирфорт загов орила со мной о моей
поездке в Суффолк, а я сказал наудачу, что бы л бы очень рад, если бы
Стирфорт поехал со мной. Тут же я объя снил ему, что хочу повидать мою

старую ня ню и семейств о мистера Пегготи, и напомнил ему о моря ке,
которого он в идел в школе.
–
Ах, это тот грубоватый субъект! – в оскликнул С тирфорт.
–
Кажется, с ним был сын?
–
Не сын, а племянник, – поправил я.
–
Впрочем, он его
усыновил. У него есть еще прехорошенькая молодень кая племя нница, его
приемная дочь . Короче гов оря , его дом (вернее, баркас – он жив ет в
баркасе, в ытащенном на сушу) полон людь ми, которы е всем обя заны его
доброте и великодушию. В ас очаров ало бы это семейств о.
–
Очаровало? Впрочем, может быть , – промолвил С тирфорт.
–
Подумаю, можно ли это как -нибудь устроить . Пожалуй, стоит отправиться
в путешеств ие (не гов оря уже об удовольствии путешеств ов ать с в ами,
Маргаритка), чтобы пов идать людей такой породы и уподобить ся им.
Сердце у меня екнуло, предв кушая еще одно удовольствие. Но
тон, каким он произнес слов а « людей такой породы » , побудили мисс
Дартл, не спускав шей с нас св еркающих глаз, вновь в мешать ся в разговор.
–
Ах, в самом деле? Объясните мне. Неужели они такие? – сказала
она.
–
Какие? И кто? – спросил С тирфорт.
–
Люди такой породы . Они в самом деле животны е, чурбаны ,
существа совсем иного порядка? Мне так хотелось бы знать .
–
Конечно, разница между ними и нами велика, – рав нодушно
отв етил С тирфорт.
–
Не приходится ждать, что они так же чутки, как мы .
Их не так-то легко в озмутить или обидеть. К ажется, они на редкость
добродетель ны , – в о в ся ком случае, кое-кто утв ерждает, что это так, и я не
хочу это оспаривать , – однако по натуре они не очень чувств итель ны и
могут бы ть за это благодарны судьбе, потому что их так же нелегко
уязвить, как нелегко поцарапать их толстую грубую кожу.

–
Да что вы? – воскликнула мисс Дартл.
–
Право же, я никогда не
испы ты в ала такого удовольствия, как сейчас, слушая в аши слов а. К ак это
утешительно! К ак приятно сознав ать, что, хотя они и страдают, но этого не
чувствуют! Иной раз я и в самом деле беспокоилась о людя х такой породы ,
но теперь я попросту перестану о них думать. В ек жив и – век учись .
Признаюсь , у меня бы вали сомнения , но теперь они рассея лись . Раньше я
не знала, а теперь знаю, в от почему так полезно задав ать в опросы, не
правда ли?
Мне казалось , С тирфорт в се это гов орил в шутку или с цель ю
заставить мисс Дартл в ысказаться. Я ждал от него объя снения , когда она
ушла, и мы остались с ним вдв оем у камина. Но он осведомился толь ко,
какого я мнения о ней.
–
Она очень умна, не так ли? – спросил я .
–
Умна? К аждое словечко она тащит к точильному камню и
оттачивает его, как отточила за последние годы св ое лицо и фигуру! Она
исхудала от вечного оттачивания . В ся она – как бритва!
–
Какой странный шрам у нее на губе, – заметил я . Лицо у
Стирфорта в ы тя нулось, и он отв етил не сразу.
–
Знаете ли, это моих рук дело.
–
Несчастный случай?
–
Нет. Я был еще мальчишкой, а она вывела меня из терпенья, и я
шв ы рнул в нее молотком. Очев идно, я бы л многообещающим ангелочком!
Я глубоко огорчился , что затронул такую неприя тную тему, но
было уже поздно.
–
Как вы сами можете видеть, у нее с той поры остался шрам, –
продолжал С тирфорт, – и он останется до могилы, если она успокоится
когда-нибудь в могиле, хотя я не очень -то в ерю, чтобы она могла найти
где-нибудь покой. Она дочь какого-то даль него родственника моего отца и

в детстве осталась сиротой. Затем умер и ее отец. Моя мать к тому времени
ов довела и в зяла ее к себе и компань онки. У нее есть св ой собств енный
капитал – ты ся чи дв е фунтов , каждый год к ним причисля ются проценты , и
она ничего не тратит. В от в ам в ся история мисс Розы Дартл.
–
И я не сомневаюсь , что она любит в ас, как брата? – сказал я .
–
Гм...
–
откликнулся С тирфорт, гля дя на огонь .
–
Есть братья ,
которы е не поль зуются чрезмерной любов ью, а есть любов ь... но пейте же,
Копперфилд! В вашу честь мы вы пьем за полевы е маргаритки, а в мою
честь – и да будет мне стыдно! – выпьем за лилии долин, которые не
трудятся и не прядут. [49]
Когда он в есело произнес эти слов а, хмурая улыбка, мелькнув шая
на его лице, исчезла, и снов а он стал прежним С тирфортом, чистосердечным
и пленитель ны м.
За чаем я невольно посматрив ал с мучитель ным любопы тств ом на
шрам мисс Дартл. Очень скоро я заметил, что это самое чув ств итель ное
место на ее лице, и когда она бледнеет, шрам принимает тусклый,
свинцов ый оттенок, резко в ыделяя сь во всю св ою длину и заставля я
в спомнить о симпатических чернилах, которы е поя вля ются на бумаге, если
поднести ее к огню. В о время игры в трик-трак, когда бросали кости,
зав я зался малень кий спор между нею и С тирфортом, и на момент мне
показалось , что она в не себя от бешенств а. И вот тогда-то я ув идел, как
в ы ступает этот шрам, подобно древним письменам на стене. [50]
Я нисколько не удивился , обнаружив , что миссис С тирфорт
обожает сы на. К азалось , она ни о чем другом не могла ни говорить , ни
думать . Она показала мне медаль он с его детскими в олосиками н портретом,
на котором он бы л изображен младенцем; она показала мне еще один
портрет – таким он был в ту пору, когда я впервые увидел его, а на груди
она носила другой его портрет – таким он бы л теперь. В се его пись ма к ней,
от перв ого до последнею, она хранила в шкатулке близ своего кресла у
камина и собиралась прочесть мне некоторы е из них, а я бы л бы рад
послушать , но С тирфорт в мешался и ласков о угов орил мать отказаться от

этой затеи.
–
Сын мне рассказал, что вы с ним познакомились в школе
мистера Крикла, – заметила миссис С тирфорт, когда мы с ней беседовали за
одним столом, в то в ремя как Стирфорт и мисс Дартл играли за другим в
триктрак.
–
Да, припоминаю, что тогда он гов орил о каком-то младшем
ученике, который ему очень понрав ился, но, как вы сами понимаете, ваша
фамилия усколь знула из моей памя ти.
–
В то время он в ел себя очень в еликодушно и благородно по
отношению ко мне, уверя ю в ас, судары ня, – сказал я , – а я нуждался в
таком друге. Не будь его, мне пришлось бы сов сем плохо.
–
Он всегда в еликодушен и благороден, – с гордостью сказала
миссис С тирфорт.
Бог свидетель , я в сей душой отозв ался на эти слов а. Она это
почувств овала. Ее в еличественный тон исчез в разговоре со мной, и только
тогда, когда она воспевала хв алу своему сы ну, в ид ее неизменно станов ился
в ы сокомерны м.
–
В общем, это бы ла неподходящая школа для него, – продолжала
она, – сов сем неподходящая , но в то время нужно бы ло считать ся с
особы ми обстоятель ств ами, даже более в ажны ми, чем в ы бор школы .
Независимый дух моего сына требов ал, чтобы мальчика поместили в
учебное зав едение такого человека, который почув ств ов ал бы его
прев осходство и склонился бы перед ним. И такого челов ека мы нашли.
Зная этого человека, я в этом не сомнев ался . И, однако, мое
презрение к нему из-за этого не усилилось : если можно бы ло хоть отчасти
изв инить его, смя гчающим в ину обстоя тель ств ом казалось мне именно то,
что он не мог устоя ть перед таким неотразимы м юношей, как С тирфорт.
–
В этой школе на исключительную одаренность моего сы на
повлия ло чув ство добровольного соревнования и сознательной гордости, –
гов орила любящая мать .
–
Он восстал бы против в ся кого принуждения, но
там он почув ств ов ал себя влады кой и решил быть достойны м св оего

положения . Э то так на него похоже.
Я от всей души согласился , что это на него похоже.
–
И вот мой сы н по св оей охоте и без постороннего в нушения
в ступил на то поприще, на котором он в сегда может опередить любого
соперника, стоит ему толь ко захотеть , – продолжала она.
–
Мой сын
сообщил мне, мистер Копперфилд, о том, как в ы были преданы ему и как,
в стретив шись с ним в чера, со слезами радости напомнили ему о себе. Я
была бы лицемеркой, если бы в ыразила удивление, что мой сы н в нушил
в ам такие чувств а, но я не могу остав аться рав нодушной к человеку,
который умел оценить его достоинств а, и я рада в идеть в ас у себя и смею
в ас ув ерить, что он питает к в ам особенно дружеское расположение и вы
можете полагать ся на его покров ительств о.
Мисс Дартл играла в трик-трак с такой же страстность ю, с какой
относилась ко в сему на свете. Если бы я ув идел ее вперв ы е за игральной
доской, я мог бы в ообразить, что фигура ее иссохла, а глаза стали
огромны ми именно благодаря этой игре. Но я не ошибусь , если скажу, что
она не пропустила ни слов ечка из нашей беседы и подметила каждый мой
в згля д, когда я с огромны м удовольствием выслушал речь миссис
Стирфорт и, поль щенный ее дов ерием, почув ств ов ал себя более в зрослы м,
чем в тот час, когда покинул К ентербери.
Время бы ло уже позднее, и, когда принесли поднос с графинами и
рюмками, С тирфорт, сидя у камина, обещал серьезно подумать о том,
чтобы поехать со мной. Но, по его слов ам, спешить бы ло некуда. М ожно
отправ ить ся и через неделю; и его мать гостеприимно поддержала это
предложение. Б олтая со мной, он несколько раз назв ал меня Маргариткой,
что побудило мисс Дартл снова в мешать ся в разгов ор.
–
Ах, это и в самом деле в аше прозвище, мистер Копперфилд? –
спросила она.
–
А почему он в ас так прозв ал? Может бы ть , потому, что, по
его мнению, вы... Э ... молоды и наивны? Я ничего не смыслю в таких
в ещах.

Покраснев, я отв етил, что, в ероятно, причина такова.
–
Ах, как я рада, что это узнала! – воскликнула мисс Дартл.
–
Я
просила объя снений и радуюсь , что их получила. Он считает в ас молоды м и
наив ны м... И вы его друг? Чудесно!
Вскоре после этого она пошла спать , удалилась и миссис
Стирфорт. Мы со С тирфортом посидели еще с полчаса у камина, вспоминая
Т рэдлса и других школьников С элем-Хауса, а затем в месте отправ ились
нав ерх. Комната С тирфорта бы ла смежной с моею, и я загля нул туда. Она
была очень комфортабель на – всюду мягкие кресла, скамеечки для ног,
подушки, в ы шиты е рукою его матери, не забы та ни одна в ещь, которая
могла бы украсить комнату. А с портрета на стене смотрело на св оего
любимца красив ое лицо матери, слов но ей доставляла какое-то
удовлетворение мы сль, что, хотя бы с портрета, она может следить за ним,
когда он спит.
В моей спаль не уже ярко разгорелся огонь в камине, полог у
кров ати и гардины на окнах бы ли задернуты , придав ая комнате очень
уютный вид. Я опустился в боль шое кресло у камина, размы шля я о
счастлив ой св оей судьбе, и довольно долго услаждал себя этими мы сля ми,
как в друг ув идел над каминной доской портрет мисс Дартл, устремив шей на
меня горящий в згляд.
Сходство бы ло удивительное, а потому и в згляд был
удивительный. Художник не изобразил шрама, но его дописал я , и он то
появ ля лся , то исчезал: по в ременам; он в ыделя лся только на в ерхней губе,
как это бы ло за обедом, а иногда растягив ался во в сю длину раны ,
нанесенной молотком, – таким я в идел этот шрам, когда она приходила в
страстное возбуждение.
Мне бы ло досадно, зачем поместили ее в моей комнате, а не где-
нибудь в другом месте. Ч тобы от нее избавить ся , я поскорей разделся ,
погасил свечу и лег в постель. Но и засыпая, я не мог забыть, что она здесь
и смотрит на меня в опроситель но: « Э то и в самом деле так? Мне хотелось
бы знать» . А когда я проснулся среди ночи, оказалось, что в о сне я

допытывался у в севозможны х людей, в самом ли деле это так или нет, но
решительно не знал, что я имел в в иду.

Гл ава XXI
Малютка Эмли
В доме был слуга, всегда сопров ождавший, как я узнал,
Стирфорта и поступивший к нему на службу, когда тот начал заниматься в
университете; он казался образцом респектабель ности. С реди лиц,
занимающих такое же положение, мне кажется , нель зя бы ло и сы скать
более респектабельного челов ека. Он бы л молчалив , дв игался неслы шно,
был очень солиден, почтителен, внимателен, всегда находился под рукой,
если в нем нуждались , а если не нуждались , никогда не поя влялся
поблизости. Но его притя зания на уважение основаны бы ли глав ны м
образом на респектабель ности. У него бы ли отнюдь не в ыразитель ное лицо,
негнущаяся шея, круглая и очень твердая на вид голов а; в олосы он стриг
коротко, и они слов но прилипали к в искам: он отличался вкрадчив ым
голосом и своеобразной манерой произносить звук « с» так отчетлив о, что,
казалось , этот звук встречался в его речи чаще, чем у всех остальны х
людей; однако и эта особенность , как и в се другие, ему присущие,
придав али ему самый респектабельный вид. Если бы нос у него бы л
трубой, то и тогда ему удалось бы сделать эту трубу респектабель ной.
Казалось , он распространя л вокруг атмосферу респектабель ности и
чувств ов ал себя в ней уверенно.
Было почти невозможно заподозрить его в каком-нибудь дурном
поступке – столь он бы л респектабелен до мозга костей. Никому не могла
бы прийти в голову мы сль облечь его в ливрею – столь неописуемо
респектабелен он бы л. Поручить ему какую-нибудь черную работу значило
бы неумы шленно нанести оскорбление чув ствам самого респектабель ного
человека. И я заметил, что служанки в доме чув ствовали это интуитив но и
в сегда исполня ли такую работу за него, а он в это в ремя прохлаждался в
буфетной за чтением газеты .

Мне никогда не приходилось в стречать такого самодов оль ного
человека. Но и это его св ойств о, как и в се другие, толь ко придав ало ему
больше респектабельности. Даже то обстоя тельств о, что никто не знал его
имени, казалось , способств ов ало его респектабель ности. Р ов но ничего
нель зя бы ло в озразить против его фамилии Литтимер, под которой он бы л
изв естен. В самом деле: пов ешенного могли звать Питером, а каторжника –
Т омасом, но « Литтимер» звучало так респектабельно.
Может бы ть, это бы ло следств ием, в ы текающим из самого
существа почтенного понятия респектабель ности, но в присутствии этого
человека я чув ствовал себя сов сем юнцом. Его в озраст мне трудно бы ло
определить, но и это обстоя тельств о бы ло ему на пользу по тем же
основания м – его физиономия бы ла столь бесстрастно респектабельна, что
ему можно бы ло дать и пятьдеся т лет и тридцать.
На следующий день утром, прежде чем я в стал, Литтимер в ошел в
мою комнату с в одой для бритья , – обидный намек, – и моим плать ем.
Раздвинув полог у кров ати, я мог убедиться, что респектабельность его
сохраняет обы чную свою температуру и из уст его даже не идет пар,
несмотря на в осточный я нв арский ветер; мои башмаки он поставил в
первую танцевальную позицию и, сдунув пы линки с моего фрака, положил
его, как ребенка.
Я пожелал ему доброго утра и спросил, который час. Он извлек из
кармана самы е респектабельны е охотничьи часы , какие мне приходилось
в идеть , придержал боль шим пальцем пружинку, дабы кры шка поднялась
не слишком в ысоко, загля нул в них, будто советуя сь с устрицей-оракулом,
затем защелкнул и сообщил, что полов ина дев ятого.
–
Мистер С тирфорт рад будет узнать, хорошо ли в ы почивали,
сэр.
–
Благодарю в ас, прекрасно, – отв етил я .
–
Мистер С тирфорт
чувствует себя хорошо?
–
Благодарю в ас, сэр. Мистер С тирфорт чувствует себя

удовлетворительно.
Еще одна отличитель ная черта Литтимера: он избегал
прев осходной степени. В сегда холодны е, сдержанны е, осторожны е оценки.
–
Чем я могу быть вам еще полезен, сэр? Утренний колокол
зазвонит в дев я ть часов . Хозяева зав тракают в половине деся того.
–
Благодарю. Б оль ше ничего не нужно.
–
С вашего разрешения, это я должен в ас благодарить .
С этими словами, слегка наклонив голов у, он прошел мимо
кров ати, словно изв иняя сь, что осмелился меня поправить , переступил
порог и так деликатно притворил за собой дверь , будто я только что сладко
заснул, а от этого сна зависела вся моя жизнь.
Т акая же точно беседа происходила у нас каждое утро: ни одного
слов а боль ше, ни слова мень ше. И как бы накануне в ечером я ни вырастал
в своих собств енны х глазах и каким бы зрелы м мужем ни станов ился
благодаря дружбе со С тирфортом, дов ерию миссис С тирфорт и беседам с
мисс Дартл, но в присутств ии этого респектабельного челов ека я неизменно
« в нов ь делался ребенком» , как сказано у одного из наших малоизв естны х
поэтов .
Он привел для нас лошадей, и С тирфорт, знавший решитель но в се,
начал обучать меня верховой езде. Он достал для нас рапиры , и С тирфорт
стал дав ать мне уроки фехтов ания; принес перчатки, и я начал брать у того
же учителя уроки бокса. Меня не очень печалило, что С тирфорт узнает о
моей неопы тности во в сех этих науках, но я ни за что не решился бы
обнаружить отсутств ие сноров ки перед респектабельны м Литтимером. У
меня не бы ло никаких основ аний полагать , будто сам Литтимер знал толк в
подобны х искусств ах, ни одним взмахом своих респектабельны х ресниц не
давал он мне повода сделать такое заключение, тем не менее, если он
присутствов ал в о время наших упражнений, я чув ствов ал себя сов сем
желтороты м и самы м неопы тны м из смертны х.

Я потому уделяю особое в нимание этому человеку, что с перв ого
же момента он произвел на меня особое в печатление, а также – в св я зи с
дальнейшими событиями.
Прошла неделя , полная очарования . Конечно, она промелькнула
быстро для того, кто пребы в ал в таком в осторженном состоя нии, как я, и
в се же я имел в озможность еще ближе узнать С тирфорта и сотни раз еще
больше восхищать ся им, а потому мне казалось, будто я живу у него
значительно доль ше. Он обращался со мной как с игрушкой, но, пожалуй,
такая смелая манера нравилась мне больше, чем любая другая . Она
напоминала мне о прежних наших отношениях и как бы яв лялась
естеств енны м их продолжением; она служила доказатель ством того, что он
не изменился , и благодаря ей я мог не сравнив ать наши достоинств а и не
в зв ешив ать мои притя зания на дружбу с ним на рав ной ноге, а самое
главное бы ло то, что только со мной он обращался так непринужденно,
тепло и сердечно. В школе он относился ко мне сов сем иначе, чем к другим
ученикам, и теперь я с радость ю готов бы л верить , что ни к одному из
своих приятелей он не относится так, как ко мне. Я верил, что я ближе ему,
чем любой его приятель , и чувств ов ал силь ную, глубокую к нему
прив язанность .
Он решил ехать со мной, и день нашего отъезда настал. Сперв а он
колебался, брать ли с собой Литтимера, но в конце концов оставил его
дома. С ия респектабель ная особа, неизменно с полны м бесстрастием
относившая ся к св оей участи, уложила в маленькую коля ску, которая
должна бы ла достав ить нас только до Лондона, наши саквояжи таким
образом, что они могли не боять ся толчков в течение многих столетий; мое
скромное даяние бы ло приня то этой особой с невозмутимым спокойств ием.
Мы попрощались с миссис С тирфорт и мисс Дартл, и любящая
мать моего друга очень ласково выслушала изъя в ления моей
признатель ности. Последнее, что я ув идел, бы ло бесстрастное лицо
Литтимера, в ы ражав шее, как мне почудилось, молчалив ую ув еренность ,
что я еще сов сем юнец.
Не берусь описыв ать св ои чув ств а, когда я так счастлив о

в озв ращался в знакомы е, стары е места. Мы отправ ились туда в почтовой
карете. Помнится , подъезжая к гостинице по темны м уличкам Ярмута, я так
трев ожился, понрав ится ли он С тирфорту, что бы л рад даже тому, что
Стирфорт назв ал городок настоящей захолустной дырой. По приезде в
гостиницу мы легли спать (у двери с изображением моего старого друга
Дельфина я заметил гетры и пару грязных башмаков) и утром завтракали
довольно поздно. С тирфорт, бы в ший в прекрасном расположении духа,
уже побродил до моего пробуждения по берегу и, как он зая в ил, свел
знакомство чуть ли не со в семи местны ми рыбаками. Вдалеке он видел
даже, по его словам, дом мистера Пегготи и дым, шедший из трубы , и еле
удержался , чтобы не отправить ся туда и не выдать себя за Копперфилда,
который я кобы так в ырос, что и узнать его нель зя.
–
Когда в ы хотите меня познакомить с ними, Маргаритка? –
спросил он.
–
Я в полном вашем распоря жении, в се зав исит толь ко от вас.
–
Мне кажется , это можно сделать сегодня . В ечером они все
соберутся у очага, это будет самое подходящее время . Мне бы хотелось ,
чтобы в ы поглядели, как там уютно! Э то такой необы кновенный дом.
–
Прекрасно. С егодня вечером, – сказал С тирфорт.
–
Они не будут знать , что мы здесь. М ы нагрянем неожиданно, –
сказал я в в осторге.
–
Разумеется. Э то неинтересно, если мы их предупредим. Надо
в идеть туземцев в их привы чной обстанов ке.
–
Хотя они и « такой породы люди» , о которых в ы гов орили?
–
Ах, вот как! В ы в спомнили мою перепалку с Р озой? –
в оскликнул он, бросив на меня зоркий в згляд.
–
К черту эту девицу! Я
побаив аюсь ее немножко. Она мой злой дух. Но дов оль но о ней. Ч то вы
думаете делать? Пойдете повидаться с вашей ня ней?
–
Ну, конечно! Прежде в сего я должен повидать Пегготи, – сказал
я.

–
Превосходно.
–
Тут он взглянул на свои часы .
–
Оставить вас на
два часа, чтобы в ы наплакались в сласть? Хв атит в ам этого?
Засмеявшись , я сказал, что этого срока вполне достаточно, но он
тоже должен прийти к Пегготи и убедиться, что слава о нем предшествует
ему и его считают не менее значитель ной особой, чем меня .
–
Приду, куда хотите, и сделаю все, что хотите! – сказал
Стирфорт.
–
Скажите мне только, куда мне прийти, а двух часов мне
хв атит, чтобы привести себя в сентименталь ное или в еселое расположение
духа – по вашему в ыбору!
Я рассказал, как оты скать дом в озчика Баркиса, ездившего между
Ярмутом и Б ландерстоном, и, услов ив шись с ним о в стрече, отправ ился
один. Воздух бы л бодрящий, живительны й, земля суха, по морю пробегала
легкая рябь, солнце излив ало потоки лучей, но не жарких, в се казалось
бодрым и жизнерадостным. И я сам бы л так рад приезду в Ярмут и
чувств ов ал себя таким бодрым и жизнерадостны м, что готов бы л
останавлив ать каждого встречного на улицах и пожимать ему руку.
Правда, улицы казались мне слишком узенькими. Мне думается ,
так бы в ает в сегда с улицами, которы е мы знали в детстве, а затем ув идели
в нов ь. Но я ничего не забыл и не обнаружил никаких перемен, покуда не
добрался до зав едения мистера Омера. Т еперь на в ыв еске в место « Омер» я
прочел:
«ОМЕР И ДЖОРЕМ»,
но надпись « Торговля сукном и галантереей, портня жная
мастерская , похоронная контора и пр. » осталась в прежнем св оем в иде.
Когда я , стоя на другой стороне улицы , прочел эту надпись , меня
так потянуло к лав ке, что я счел в полне естеств енны м перейти через дорогу
и заглянуть туда. В глубине лавки находилась хорошень кая женщина и
ня нчила малыша, а другой мальчуган цепля лся за ее передник. Узнать
Минни и ее детей было нетрудно. Застекленная дв ерь из лавки бы ла
закрыта, но из мастерской, со дв ора, доносился тот же негромкий стук, что

и рань ше, словно он никогда не преры вался .
–
Мистер Омер дома? – спросил я , войдя .
–
Если он дома, мне
хотелось бы его пов идать .
–
О да, сэр, он дома. В такую погоду не выйдешь с его астмой.
Позови дедушку, Джо, – ск азала Минни.
Мальчуган, в цепив шийся в ее передник, так заорал, что сам оробел
и спря тал лицо в складках ее юбки к боль шому ее в осхищению.
Послышалось пыхтенье и сопенье, оно в се приближалось , и скоро
показался мистер Омер; он страдал оды шкой еще больше, чем раньше, но
не очень постарел.
–
Чем могу служить , сэр? – сказал мистер Омер.
–
Хочу пожать в ам руку, мистер Омер! – ответил я , протягивая
руку.
–
Когда-то вы были ко мне очень добры, но, боюсь, в то время я
еще не мог в ыразить св ои чувств а.
–
Я был добр к вам? – удивился старик.
–
Рад это слышать, но не
помню когда. В ы уверены , что это бы л я?
–
Вполне.
–
Должно бы ть, с памя ть ю у меня станов ится так же худо, как с
дыханием, – сказал мистер Омер, в гля ды в ая сь в меня и покачивая
головой, – потому что я вас не помню.
–
Вспомните, как вы встречали карету, в которой я приехал, и как
я зав тракал здесь ... А потом мы поехали все вместе в Бландерстон – в ы, и
я , и миссис Джорем, н мистер Джорем... Т огда он не бы л еще ее мужем!
–
О господи! – в оскликнул мистер Омер и от удивления
закашля лся.
–
Да что вы говорите! Минни, дорогая , ты помнишь ? Б олее
мой, конечно! Хоронили леди, не так ли?

–
Мою мать, – сказал я .
–
Вот... именно! – Мистер Омер дотронулся до моего жилета
указательным пальцем.
–
И еще младенца... Двоих сразу. Младенца в том
же гробу, что и мать. Да, да, в Бландерстоне... Боже мой! Ну как же в ы
пожив аете с той поры?
Я поблагодарил его, сообщил, что со мной все обстоит
благополучно, и в ы разил надежду, что и у него все в порядке.
–
О! Жаловаться не стану. Ды шать -то труднее, но с годами редко
бывает, чтобы ды шалось легче. С этим приходится мирить ся. Т ак-то оно
лучше, не правда ли?
Тут он рассмея лся, после чего разразился таким кашлем, что на
помощь ему пришла дочь, которая стояла тут же рядом и забавля ла св оего
младенца, усадив его на прилав ок.
–
Боже ты мой! – продолжал мистер Омер.
–
Помню, помню!
Хоронили двоих! А пов ерите ли, в о в ремя той самой поездки я назначил
день свадьбы Минни. « Назначь те день , сэр» , – гов орит Джорем. « Да, да,
отец» , – говорит Минни. А теперь он вошел в дело. И поглядите-ка
–
малы ш!
Минни засмеялась и пригладила на висках св ои в олосы ,
перехв аченны е лентой, а ее отец вложил палец в ручонку малы ша, который
копошился на прилав ке.
–
Вот-в от, дв оих хоронили...
–
Вспоминая прошлое, мистер Омер
качал головой.
–
Правильно, двоих! И теперь в от Джорем готов ит серый
гробик на серебряных гвоздя х. А размер – дюйма на дв а длинней, чем для
него.
–
Мистер Омер разумел малы ша, перебиравшего ножками на
прилав ке.
–
Не хотите ли чего-нибудь выпить?
Я поблагодарил, но отказался .
–
Погодите...
–
продолжал мистер Омер.
–
Жена возчика

Баркиса... та, которая приходится сестрой рыбаку Пегготи... кажется, она
имела какое-то отношение к в ашему семейству? Она у в ас не служила, а?
Мой – утвердительный – отв ет достав ил ему большое
удовольствие.
–
Вот уж с памя ть ю дело у меня пошло на лад, может быть и
дышать будет легче, – ск азал мистер Омер.
–
Т ак вот, сэр, у нас работает
ученицей молоденькая ее родственница. И я в ам скажу: в кус у нее насчет
нарядов такой, что никакая герцогиня с ней не сравнится.
–
Малютка Э мли? – вы рв алось у меня невольно.
–
Да, ее зов ут Э мли, – сказал мистер Омер.
–
И она в самом деле
малень кая . Но, поверите ли, личико у нее такое, что полов ина женщин в
городе злится на нее!
–
Вздор, отец! – воскликнула Минни.
–
А разве я про тебя гов орю? – Т ут мистер Омер подмигнул мне.
–
Я говорю толь ко, что полов ина женщин в Ярмуте, – да что там в Ярмуте!
на пя ть миль в округе! – злится на эту девушку!
–
Значит, отец, она должна помнить , кто она такая , и не дав ать им
повода для разговоров . Тогда они не смогут ничего сказать , – в озразила
Минни.
–
Тогда они не смогут ничего сказать! – пов торил мистер Омер.
–
Не смогут сказать! Хорошо же ты знаешь жизнь , моя дорогая. Чего толь ко
на св ете не скажет и не сделает женщина, особенно если речь идет о красоте
другой женщины!
Когда мистер Омер отпустил такую колкую любезность , я решил,
что ему пришел конец. Он так закашля лся и в се его попы тки отды шаться
казались столь безнадежны ми, что я уже приготовился ув идеть, как его
голова опустится за прилавок, а ноги в коротких черны х штанах, с
поры жев шими бантиками у колен, дрыгаясь , поднимутся в в ерх в

последних конвуль сиях. Однако в конце концов он пришел в себя , но еле
переводил дух и так ослабел, что опустился на табуретку перед конторкой.
–
Видите ли, – снов а начал он, вы тирая голову и судорожно
глотая в оздух, – она не очень -то любит с кем-нибудь водиться, нет у нее ни
знакомы х, ни прия тель ниц, а о возлюбленны х и речи не может бы ть. Ну, и
пошла худая молва, будто Э мли только и мечтает стать леди. Я же думаю
так: об этом стали толковать главны м образом потому, что в школе
случалось ей говорить, что, мол, будь она леди, она сделала бы для св оего
дяди то-то и то-то
–
понимаете? – и купила бы ему и такие и ся кие вещи.
–
Поверьте, мистер Омер, то же самое она говорила и мне, когда
мы были еще деть ми! – подхв атил я. Мистер Омер кивнул головой и потер
подбородок.
–
То-то и оно ... Да к тому же у нее почти ничего нет, а одев аться
она умеет лучше, чем те, у кого уйма денег, а это кому может нравить ся? А
в добав ок она, как говорят, немного капризна, скажу даже боль ше – я тоже
думаю, что она капризна, сама не знает, чего хочет... немного, знаете ли,
избалована... не может сразу в зя ть себя в руки... В от и в се, что о ней
гов оря т... Правда, Минни?
–
Правда, отец... К ажется , это в се.
–
Она поступила на место – компаньонкой к какой-то леди, –
продолжал мистер Омер, – а у той характер был тяжелый, они не поладили,
и она ушла. В конце концов она попала к нам в ученицы на три года. В от
уже скоро дв а года, как она у нас, и другой такой девушки не сы скать . Она
одна стоит шестеры х. Минни, стоит она шестеры х?
–
Стоит, отец. Никто не может сказать, что я на нес наговарив аю.
–
Правильно. Итак, юны й джентльмен, – з ако нчил мистер Омер,
снов а потерев подбородок, – на этом я закончу, а не то в ам покажется , что,
мол, челов ек с оды шкой, а болтает без переды шки.
Говоря об Эмли, они понижали голос, и я не сомневался , что она

находится где-то поблизости. На мой вопрос, так ли это, мистер Омер
утвердительно кивнул и посмотрел на дверь соседней комнаты. Я поспешно
спросил, можно ли туда заглянуть; получив разрешение, я подошел к
стекля нной двери и увидел ее – она сидела за работой. Я ув идел ее – и она
была прелестна, малютка с я сны ми голубыми глазами; когда-то эти глаза
загля нули в мое детское сердце, а теперь, улыбая сь , она смотрела на
игравшего рядом с ней второго малы ша Минни. Да, в ее откры том лице
было своеволие, которое застав ля ло в ерить тому, что я услышал о ней,
таилось в нем и капризное упря мств о бы лы х времен, но ничто в этом
прекрасном лице не предв ещало ей, – я уверен, – иного будущего, кроме
счастлив ой, добропорядочной жизни.
Стук доносился со дв ора, стук, который, казалось , никогда не
прекращался ... Ув ы! Э тот стук никогда не прекращается... Т ихий
непрестанный стук...
–
Что же вы не входите, сэр? В ходите и погов орите с ней, сэр.
Будьте как дома, – сказал мистер Омер.
Застенчивость помешала мне войти – я боя лся смутить ее, да и сам
боялся смутиться. Я ограничился тем, что л знал, в котором часу она
уходит по вечерам, чтобы приноров ить к этому часу наш в изит. Затем я
покинул мистера Омера, его хорошенькую дочку и малы шей и отправ ился
к моей милой старой Пегготи.
Она была дома; в кухонь ке с кафель ным полом она готов ила обед!
Как только я постучался, она откры ла дв ерь и спросила, кого мне угодно.
Улыбаясь, я гля дел на нее, но она не отв етила мне улыбкой. Я писал ей
постоя нно, но в от уже семь лет, как мы не в иделись .
–
Дома мистер Б аркис, судары ня? – спросил я, стараясь говорить
басом.
–
Он дома, сэр, но лежит в постели, у него рев матизм, – отв ечала
Пегготи.
–
Он ездит теперь в Бландерстон? – спросил я.

–
Когда здоров , ездит, – отв етила она.
–
А вы , миссис Б аркис, ездите туда?
Она пристально на меня посмотрела, и я заметил, как дрогнули у
нее руки.
–
Видите ли, я хотел бы узнать об одном тамошнем доме... Его
назы вают... как ... его ... Грачев ник.
Она отступила на шаг и нерешительно, в испуге сделала такой
жест, будто собиралась меня оттолкнуть .
–
Пегготи! – воскликнул я . Она закричала:
–
Мой родной!
И тут мы оба разрыдались и бросились друг к другу в объятия.
Чего только она не вытворяла! Как смеялась, как плакала надо
мной! С какой гордостью и радость ю глядела на меня и как грустила, что я ,
который мог бы быть ее гордостью и радостью, так давно не был в ее
объятиях! У меня не хватает духу все это описать... Нет, я не боялся
казать ся ребенком, отв ечая ей на ее чувств а. Ни разу в жизни я так
безудержно не смея лся и не плакал – даже у нее на груди – как в то утро.
–
Баркис будет очень рад, и это принесет ему больше пользы , чем
целые пинты мазей, – гов орила она, в ы тирая глаза передником.
–
Можно
сказать ему, что в ы здесь? В ы подниметесь наверх поглядеть на него, мой
дорогой?
Разумеется , я бы л готов подня ть ся. Но Пегготи никак не
удавалось покинуть комнату; только она доходила до дв ери, как
огля ды в алась назад и бросалась ко мне, чтобы снова и снова обня ть меня ,
посмея ть ся от радости и в сплакнуть . В конце концов мне пришлось прийти
к ней на помощь и подня ть ся вместе с ней нав ерх. Т ам я подождал
минутку, пока она предупредила мистера Б аркиса, а затем в ошел к

больному.
Он встретил меня с в осторгом. Жестокий рев матизм мешал ему
обменя ться со мной рукопожатием, и он попросил меня пожать кисточку на
его ночном колпаке, что я сделал от всей души. Когда я сел рядом с ним на
кров ати, он объя вил мне, что ему кажется , будто он снова везет меня в
Бландерстон, и это достав ля ет ему огромное удовольствие. Он лежал
передо мной на спине, закутанный одеялами до самой шеи, и, казалось, у
него бы ла только голов а, как у херув имов на картинах; никогда мне не
приходилось в идеть более странного зрелища.
–
Какое имя я написал тогда на пов озке, сэр? – спросил мистер
Баркис, и слабая болезненная улыбка появ илась на его лице.
–
А помните ли вы , мистер Б аркис, какие мы в ели об этом
серь езны е разговоры?
–
И я долго не отступался от этой мы сли, сэр?
–
О да! Долго, – подтв ердил я .
–
Ну, так вот – я об этом не жалею, – сказал мистер Баркис.
–
Помните, как в ы мне сказали, что она умеет печь яблочны е пироги и
стря пает в се что угодно?
–
Очень хорошо помню!
–
Что правда то правда.
–
Мистер Б аркис качнул своим ночны м
колпаком, ибо толь ко так мог он выразить свои чувств а.
–
Уж это верней
в ерного.
И мистер Б аркис поглядел на меня так, как будто ждал
подтверждения св оих умозаключений, сделанны х в о время болезни; я это
подтвердил.
–
Уж это верней в ерного, – повторил мистер Б аркис.
–
Т акой
бедняк, как я , доходит до этого, когда он лежит боль ной. Я очень беден,

сэр.
–
Мне грустно это слы шать, мистер Б аркис,
–
Да, я очень беден, – пов торил мистер Б аркис.
Тут он с боль шими усилия ми в ы простал правую руку из-под
одея ла; после ряда безуспешных попы ток он схв атил, наконец, палку,
прислоненную к его кров ати, Затем он стал толкать этой палкой сундучок,
край которого виднелся из-под кров ати, причем лицо его в ыражало крайнее
беспокойств о. Наконец он задв инул сундучок и успокоился .
–
Старое плать е, – сказал мистер Б аркис.
–
Вот как!
–
Хотелось бы мне, чтобы это бы ли деньги, – сообщил мистер
Баркис.
–
И мне бы хотелось, – сказал я .
–
Но там их нет! – заяв ил мистер Баркис и широко раскры л глаза.
Я сказал, что сов ершенно в этом не сомнев аюсь, и мистер Б аркис,
в зглянув на жену поласков ей, сказал:
–
К.П.Б аркис самая подходящая и самая лучшая из женщин! К ак
ни хвалить К . П.Б аркис, а в се будет мало. Сегодня , моя милая , ты могла бы
устроить обед для гостей. Дала бы чего-нибудь вкусного поесть и попить ,
а?
Я собрался бы ло запротестов ать против ненужного пиршеств а в
мою честь, но ув идел, что Пегготи, стоя вшей по другую сторону кровати,
очень не хочется, чтобы я протестов ал. И я промолчал.
–
У меня где-то здесь есть немножко день жат, но я сейчас устал, –
сказал мистер Б аркис.
–
Вы с мистером Дэв идом уйдите, я вздремну, а

когда проснусь, постараюсь найти день ги...
Мы покинули комнату в соотв етствии с этим пожеланием. Когда
мы в ы шли, Пегготи сообщила мне, что теперь мистер Б аркис стал
« скупов атее» , чем рань ше, и в сегда прибегает к одной и той же улов ке,
прежде чем достать хотя бы одну монету из св оего запаса; при этом он
в ы носит неслы ханны е мучения , сползая один-одинешенек с постели и
доставая деньги из этого злосчастного сундука. И в самом деле, мы скоро
услыхали, как он старался сдержать отчая нны е стоны , когда тянулся
слов но сорока к блестящей монете, испы ты вая страшную боль в каждом
сустав е; от сочувств ия к нему глаза Пегготи наполнились слезами, но она
сказала, что его благородный поры в принесет ему пользу и не надо
препятствов ать этому поры ву. Итак, страдая , как древний мученик, он
продолжал стонать, пока снова не улегся в постель; затем он позв ал нас и,
притворив шись , будто только что пробудился ото сна, весь ма его
осв ежив шего, в ытащил из-под подушки гинею. Приятная ув еренность , что
он лов ко нас пров ел и сохранил тайну сундучка, по-видимому,
в ознаградила его за перенесенную пы тку.
Я предупредил Пегготи о приходе С тирфорта, и скоро он
появ ился. Я был убежден, что она не делает никакого различия между
благодея ния ми, какие он мог бы оказать лично ей, и милы ми дружескими
услугами, оказанны ми мне, и что она, в о всяком случае, примет его с
любов ью и преданность ю. Но он покорил ее в пя ть минут св оей
непринужденность ю, в еселость ю, св оим обхождением и красотой, своим
в рожденны м даром применяться к каждому, кому хотел понравить ся , и
касать ся самы х чув ствитель ны х струн в сердце любого человека, если он
этого желал. Да и обращение его со мной, – оно одно, – могло бы ее
покорить . Вот почему я глубоко уверен, что он пробудил в ней чувств о,
близкое к обожанию, еще до св оего ухода в тот в ечер.
Он остался у Пегготи пообедать в месте со мной – мало сказать , что
по своей в оле, но с боль шой готовность ю и охотой. Он заглянул и в
комнату мистера В аркиса, и с его приходом в орвался туда яркий свет и
свежий в оздух, слов но живительны й сияющий день. В се, что он делал, он
делал без шума, без усилий, словно ненароком, с какой-то необъяснимой

легкость ю; казалось, что нельзя сделать иначе, нель зя сделать лучше, все
было так естественно, так изящно, так прелестно, что даже сейчас
в оспоминание об этом меня пленя ет.
В крохотной гостиной мы позабав ились при в иде « К ниги
мучеников » , к которой никто не притрагив ался со времени моего детств а и
которая снов а поя вилась на свет и, как в старину, положена бы ла снова на
бюро; снова я перелистал страшны е ее страницы с картинками, пы таясь
в осстановить в памяти переживания , которы е они вы зы вали тогда, но
ровно ничего не почув ствов ал. Когда Пегготи заговорила о комнатке,
которую она назы в ала моей, и сказала, что комната для меня готова и она
надеется , что я буду в ней ночев ать, не успел я, колеблясь, бросить взгляд
на С тирфорта, как он понял, в чем суть дела.
–
Конечно! Пока мы в Ярмуте, в ы ночуйте здесь , а я буду спать в
гостинице.
–
Везти вас так далеко, а потом расстаться, это, мне кажется ,
Стирфорт, не по-тов арищески, – возразил я.
–
Но, боже ты мой, где же вы должны остановиться, как не здесь!
Значит, незачем и гов орить « мне кажется » !
Т ак мы и порешили.
Стирфорт бы л обаятелен до последней минуты; в в осемь часов мы
отправ ились к баркасу мистера Пегготи. М ало того, в ремя шло, и его
обхождение станов илось все более обворожитель ным, ибо, как я думал
даже тогда, а теперь уверен, – его желание нрав ить ся , сопровождаемое
успехом, еще более обостряло его способность очаров ыв ать , которую ему
не стоило никакого труда проя в ля ть . Если бы тогда кто-нибудь мне сказал,
что это толь ко превосходная игра, которую он вел ради минутного
развлечения , ради того, чтобы дать вы ход св оей веселости, побуждаемый
неосознанны м стремлением властвовать , безотчетной потребность ю
покоря ть , завоев ы в ать даже то, что не имело для него никакой цены , и тут
же отбрасывалось прочь , – есл и бы тогда кто-нибудь мне это сказал в тот

в ечер, не знаю, в какой форме выразилось бы мое негодование.
Пожалуй, лишь в том, что романтическая верность и дружба еще
более (если только это бы ло возможно) привя зали бы меня к этому
человеку, с которым я шел рядом по темному холодному песку,
направ ля я сь к старому баркасу. В округ нас в етер в здыхал и жалов ался еще
печаль ней, чем в тот в ечер, когда я вперв ы е поя вился у порога мистера
Пегготи.
–
Не правда ли, С тирфорт, место дикое?
–
Да, довольно-таки мрачное в темноте. А море рев ет, словно
хочет нас пожрать . В он там я в ижу огонек... Э то баркас?
–
Да, это баркас, – ответил я .
–
Значит, я его в идел сегодня утром, – сказал он.
–
Должно бы ть ,
инстинкт прив ел меня в нему.
Мы замолчали и пошли на огонек. Бесшумно я нашел дверь .
Взявшись за щеколду, я сделал знак Стирфорту не отставать от меня и
в ошел.
Голоса мы услы шали еще издали, а в тот момент, когда мы
переступали порог, до нас донеслись рукоплескания , и, к св оему
удивлению, я обнаружил, что бь ет в ладоши миссис Гаммидж, в сегда столь
безутешная. Но не одна миссис Гаммидж находилась в таком необы чном
в озбуждении. С ияло лицо мистера Пегготи, он хохотал во всю мочь ,
широко раскинув могучие руки, слов но приглашал малютку Э мли
броситься к нему в объятия . Хэм, лицо которого одновременно в ыражало
изумление, ликование и какую-то неуклюжую застенчивость , что ему, надо
сказать , шло, держал малютку Э мли за руку, как будто представляя ее
мистеру Пегготи. Малютка Э мли, раскраснев шая ся и смущенная, но
обрадов анная радость ю мистера Пегготи, что бы ло видно по ее в еселы м
глазам, в от-в от готов а бы ла прижать ся к груди мистера Пегготи, но в друг
остановилась (она перв ая нас ув идела). Т аков а бы ла картина, представшая
перед нами в тот момент, когда мы вошли пря мо с холода, из мрака в

теплую, осв ещенную комнату; на заднем плане стоя ла миссис Гаммидж и
хлопала в ладоши, как сумасшедшая .
С нашим появлением все разом изменилось , так что можно бы ло
усомниться, действ ительно ли толь ко что происходила в ся эта сцена. Я
очутился в кругу изумленного семейств а лицом к лицу с мистером Пегготи
и уже протя нул ему руку, как в друг Хэм закричал:
–
Мистер Дэви! Э то мистер Дэви!
Во мгновение ока мы бросились пожимать друг другу руки,
осв едомля лись, перебивая один другого, о здоров ье и выражали св ою
радость и при этом говорили в се разом. Мистер Пеггоги так бы л горд и так
ликовал по поводу нашего приезда, что решитель но ничего не мог сказать ,
но снов а и снова начинал пожимать руку мне, потом С тирфорту, потом
снов а мне, ерошил св ои косматы е в олосы и хохотал так радостно, что
в есело бы ло на него глядеть.
–
Ну, и дела! Никогда не думал, что два джентльмена... дв а
в зрослы х джентль мена придут ко мне в дом! – говорил мистер Пегготи.
–
Какой в ечер! В сем вечерам в ечер! Э мли, родная моя , поди-ка сюда. Поди
сюда, малень кая колдунья! В от это друг мистера Дэви. В от это тот
джентльмен, о котором ты столько слы шала, Э мли. Он пришел в месте с
мистером Дэв и, чтобы тебя повидать! Э то самый счастливый в ечер в жизни
твоего дяди!
Взволнованно выпалив эту речь без переды шки и в в еликом
в озбуждении, мистер Пегготи взял в свои огромны е ладони личико
племянницы и, покры в его поцелуями, с трогательной гордостью прив лек
ее головку на св ою широкую грудь , поглаживая по волосам с такой
бережностью, которой могла бы позав идов ать и женщина. Затем он
отпустил ее, а когда она убежала в крохотную комнатку, где я прежде спал,
он оглядел в сех нас, разгоряченный, задыхаясь от радости.
–
Джентльмены ... два таких джентльмена...
–
начал мистер
Пегготи, – такие в зрослы е джентль мены ...

–
Так оно и есть! Так оно и есть! – воскликнул Хэм.
–
Хорошо
сказано! Т ак оно и есть! Мистер Дэви... В зрослы е джентль мены! Т ак оно и
есть!
–
Два джентль мена... дв а взрослы х джентльмена, – продолжал
мистер Пегготи, – изв оля т в идеть , в каком я состоя нии... Они изволя т меня
простить ... когда узнают, в чем дело... Э мли, дорогая моя! Она знает, что
я собираюсь сказать ... – Тут его в осхищение снов а прорв алось .
–
И потому
она скры лась! Мамаша, пойди взгляни, что с ней такое.
Миссис Гаммидж кивнула голов ой и исчезла.
–
Будь я краб, вареный краб, если это не самы й счастлив ый в ечер
в моей жизни! – продолжал мистер Пегготи, усажив ая сь с нами у очага.
–
Вот все, что я могу сказать! В идите ли, сэр, – прошептал он С тирфорту, –
эта малютка Э мли, которая так разрумянилась , в от сейчас...
Стирфорт толь ко кивнул голов ой. Но кив нул головой с таким
участливым видом, и казалось , он так глубоко разделя ет чув ства мистера
Пегготи, что тот отв етил ему, слов но он сказал что-то в полне определенное:
–
Вот именно! Т акая уж она есть! Покорно благодарю в ас, сэр, –
сказал мистер Пегготи.
Хэм несколько раз кив нул мне головой, слов но и он сам хотел бы
сказать то же самое.
–
Вот эта наша малютка Э мли бы ла для нас таким утешением,
каким толь ко может бы ть в доме я сноглазая малютка... Я хоть и
немудрящий человек, но это знаю. Ока мне не дочь . У меня никогда не
было детей. Но, если бы они у меня бы ли, я не мог бы любить их боль ше!
Понимаете? Не мог бы любить больше!
–
Понимаю, – ск аз ал С тирфорт.
–
Я знаю, что вы понимаете, сэр, и еще раз покорно благодарю
в ас. К примеру, мистер Дэви знал, какой она бы ла. И вы сами в идите,

какая она. Но все-таки в ы оба не можете знать, кем она бы ла и всегда будет
для моего любящего сердца... Я человек грубый, сэр, все рав но что
морской еж, – продолжал мистер Пегготи, – но никто, разв е толь ко
женщина может понять, что для меня наша малютка Э мли. И, гов оря
между нами, – тут он понизил голос, – эта женщина прозы в ается не миссис
Гаммидж, хотя она и почтенная особа...
Мистер Пегготи взъерошил обеими рукам в олосы , приготовля ясь
к даль нейшей речи, и, опустив руки на колени, продолжал:
–
Есть один челов ек... Он знает Э мли с тех пор, как утонул ее
отец, он в идел ее постоянно, в идел, когда она бы ла малы м ребенком,
в идел, когда она бы ла девочкой, видел, когда она стала дев ицей. На в згляд
не скажу, что красавец. Нет! Вроде меня , – можно сказать, грубоват... как
бы морской в олк... море его просолило. Но честный малый, и сердце у
него, где полагается бы ть .
Никогда, мне казалось , Хэм так не скалил зубы , как в этот момент.
–
И вот что сделал этот моряк, благослов и его бог! – в оскликнул
мистер Пегготи, и лицо его в ыразило крайнее в осхищение.
–
Он взял и
отдал св ое сердце нашей малютке Э мли – Он пов сюду за ней ходил, он стал
ей слугой, он даже потеря л аппетит, и в конце концов я поня л, что с ним
такое. А что до меня, так я хотел бы , чтобы малютка Э мли, знаете ли,
в ы шла замуж. Я хотел бы по крайней мере, чтобы она дала обещание
честному малому, а он чтоб имелправо ее защищать. Я не могу знать ,
сколько проживу и когда помру. Но я знаю: если однажды ночь ю буря
опрокинет меня здесь , у ярмутских берегов , и в последний раз я увижу
огни города над волнами и уж больше не придется мне в ынырнуть , так мне
будет куда спокойней идти на дно, когда я подумаю: « В он там на берегу
есть человек, на всю жизнь преданный моей малютке Эмли, благослов и ее
господь, и с ним она может ничего не бояться , покуда он жив!»
И мистер Пегготи, в пы лу речи, помахал правой рукой так, будто
прощался в последний раз с огня ми города, а затем, поймав в згляд Хэма,
кивнул ему и продолжал:

–
Ладно. И в от я посов етовал ему погов орить с Э мли. В идите,
какой он большой, да толь ко смущается, как малы й ребенок, и все не
решался . Т ак, стало бы ть, погов орил я. « Ч то такое? Он? ! – в скричала
Эмли – Он, которого я так хорошо знаю много лет? О дядя! Я никогда не
смогу в ыйти за него замуж! Он такой славный!» Тут я поцелов ал ее, и в от
что я ей сказал: « Ты хорошо делаешь , моя дорогая , что гов оришь
напрямик, ты в ольна вы бирать , ты , гов орю я , св ободна, как птичка» .
Потом я отыскал его и сказал: «Я, говорю, хотел все уладить, но не
в ы шло. Но в ы оба держитесь как рань ше, а тебе я скажу так: „ Держись с
ней так, как рань ше и как полагается мужчине“ . Он пожал мне руку и
сказал: „ Т ак, говорит, и буду держать ся “ . В от что сказал. И он в самом
деле держался так, как обещал и как полагается мужчине... В от уже
минуло два года, а он с ней все такой же, как и раньше, и все у нас шло по-
прежнему.
При этих словах лицо мистера Пегготи, отражав шее различны е
перипетии его рассказа, снова просия ло, он опустил одну руку на мое
колено, другую – на колено С тирфорта (поплев ав на них предв аритель но,
дабы подчеркнуть торжественность такого жеста) и продолжал, обращаясь
то к одному из нас, то к другому:
–
И вот неожиданно в ечером – скажу прямо, сегодня вечером, –
приходит малютка Эмли с работы , и он с ней! В ы скажете: что тут
особенного? В ерно! Потому что он охранял ее, как брат, когда темно и
когда св етло, в любой час. Но на этот раз он в едет ее за руку и, такой
в еселы й, кричит мне: « Погляди! Она согласна в ыйти за меня замуж» ! А она
гов орит смело, но, знаете ли, смущается , и смеется , и плачет: « Да... дядя .
Если вы хотите» . Если я хочу! – в скричал мистер Пегготи, восторженно
мотая головой.
–
О господи! К ак будто я чего другого мог хотеть! « Если
вы хотите, – говорит она.
–
Я, гов орит, стала рассудительнее, я все
обдумала, и я буду ему хорошей женой, потому что он добрый и
слав ны й» . Потом миссис Гаммидж стала хлопать в ладоши, как в театре. А
тут и вы вошли! Все это произошло вот здесь, только что. А вот и тот, за
кого она в ы йдет замуж, как толь ко кончится срок учения .
Хэм пошатнулся – да и не чудо! – от удара кулаком, которы м

наградил его мистер Пегготи в припадке бурного веселья и в знак
расположения . Он чувств овал, что должен что-то нам сказать , и загов орил,
силь но запинаясь и не очень св язно:
–
Она была, мистер Дэви, не больше, чем в ы , когда в ы приехали к
нам в первый раз... а я уже думал о том, какой она вырастет... Я в идел,
как она росла... джентльмены ... пря мо как цв еток. Я за нее, мистер Дэви,
жизнь положу. О! От в сей души положу... Она для меня все, больше чем
могу... боль ше чем могу выразить , джентль мены ... я ... я люблю ее. На
земле нет такого джентль мена и на море... нет такого, который любит св ою
жену так, как я люблю ее. Хоть много людей... могут сказать лучше, чем
я ... что они думают...
Т рогательно бы ло видеть такого силь ного малого, как он,
дрожащим от избы тка чувств к прелестной малютке, полонив шей его
сердце. Т рогатель но бы ло дов ерие, которое питали к нам он и мистер
Пегготи. Р астрогал меня также и рассказ. Может бы ть , повлияли на мои
чувств а в оспоминания детств а – не знаю. Я не знаю, приехал ли я туда, все
еще воображая, будто влюблен в малютку Эмли – знаю только, что все
увиденное мною достав ило мне подлинную радость, но радость особого
свойства, которая в перв ый момент могла бы из-за какого-нибудь пустя ка
превратить ся в боль .
И поэтому, если бы пришлось мне коснуть ся струны , дрожавшей в
их сердцах, едв а ли я сделал бы это искусно. Но со мною бы л С тирфорт, и
он сделал это с лов костью необыкнов енной; через несколь ко минут мы в се
успокоились и нам стало так хорошо, как толь ко возможно.
–
Вы , мистер Пегготи, – превосходный человек, – сказал он, – и
в полне достойны того счасть я, которое в ы пало в ам сегодня на долю.
Позвольте пожать вашу руку! А вас, Хэм, поздравляю! В ашу руку!
Маргаритка, поворошите дрова в очаге, пусть ярче пы лают! Мистер
Пегготи, если в ы не убедите в ашу милую племянницу вернуть ся , – я
поберегу для нее место вот здесь, в уголке, – то я уйду. Ни за какие
сокров ища Индии я не соглашусь, чтобы из-за меня у вашего камель ка в
такой вечер пустовало место – да еще чь е!

Мистер Пегготи отправ ился в мою прежнюю комнатку за малюткой
–
Эмли. Но малютка Э мли не хотела в озвращаться , и тогда за ней пошел
Хэм. Наконец они оба доставили ее к очагу; она была очень сконфужена,
очень смущалась , но скоро пришла в себя, когда услы шала, с какой
почтитель ностью обратился к ней С тирфорт, с каким искусств ом он избегал
в сего, что могло постав ить ее в нелов кое положение, как говорил он с
мистером Пегготи о баркасах, о корабля х, о прилив ах, отлив ах и о рыбе,
как напоминал мне о своей в стрече с мистером Пегготи в С элем-Хаусе и как
в осхищался их баркасом... Он гов орил обо в сем этом так просто и легко,
что постепенно всех нас пленил и мы в ели беседу без малейшего стеснения.
Эмли весь вечер гов орила мало, но слушала и смотрела с боль шим
в ниманием, лицо ее оживилось, и она казалась очаров анной. С тирфорт
рассказал об одном страшном кораблекрушении, которое пришло ему на
памя ть благодаря беседе с мистером Пегготи, рассказал удивительно живо,
слов но сам бы л его свидетелем, и малютка Эмли все время не отры вала от
него глаз, слов но и она в идела в се в оочию. Чтобы отв лечь нас от грустны х
мы слей, он рассказал о св оем собственном комическом приключении с
таким жаром, точно этот рассказ бы л для него так же нов , как и для нас.
Малютка Э мли огласила баркас таким звонким смехом, что смея лись мы
в се (смея лся и С тирфорт), заразившись ее весель ем. Затем он заставил
мистера Пегготи петь – в ернее, орать – « Когда буйный ветер дует, дует,
дует» [51]и сам пропел морскую песню столь искусно и чув ствительно, что
мне представ илось , будто стоит только прислушать ся , и мы в самом деле
услышим, как ветер кружит печаль но у дома и проникает к нам в
нерушимую тишину.
Что касается миссис Гаммидж, то С тирфорту удалось
растормошить эту жертву уны ния так, как никому не удавалось со дня
смерти ее « старика» , о чем сообщил мне мистер Пегготи. Он просто не
остав ил ей времени предав ать ся без помех меланхолии, и на следующий
день она заявила, что ее, по в сей в идимости, околдов али.
Но он нисколько не старался бы ть в центре нашего в нимания или
зав ладеть беседой. Он сидел и молча нас наблюдал, когда малютка Э мли
сидя по другую сторону очага, отв ажилась – в се еще, правда, смущаясь, –

напомнить мне о наших бы лы х прогулках по морскому берегу в поисках
раковин и камешков; он молчал, в нимательно слушал и задумчиво
наблюдал нас, когда я спросил ее, помнит ли она, как я бы л в люблен в нее,
а также и тогда, когда мы краснели и смея лись, в споминая доброе старое
в ремя, которое казалось нам теперь таким неправдоподобны м. Э мли сидела
на св оем прежнем месте – на сундучке в углу у очага, а Хэм там, где,
бывало, сидел я – рядом с нею. Не знаю почему – потому ли, что она
хотела немного помучить его или потому, что дев ическая скромность
заставля ла ее смущаться нашего присутств ия , но сидела она в плотную к
стене, отодвинув шись от Хэма; и я заметил, что она сидела так, не меня я
позы , весь в ечер.
Помнится , мы стали прощать ся , когда время подошло к полуночи.
С ужином из сушеной рыбы и сухарей было уже покончено, покончено
было и с бутылочкой джина, которую С тирфорт достал из кармана и мы ,
мужчины , осушили, – теперь я могу писать: « мы , мужчины » , не краснея .
Мы прощались в есело. В се они столпились у двери, чтобы осветить нам,
насколько возможно, дорогу, и я в идел ласков ые голубые глаза малютки
Эмли, в ы гля ды в ав шей из-за плеча Хэма, и слы шал ее нежны й голосок,
призы вавший нас идти осторожно.
–
Прелестное создание! – сказал С тирфорт, беря меня под руку.
–
Странное место и странная компания . Мне еще не дов одилось встречать ся с
такими, как они...
–
И до чего же нам повезло, – подхватил я, – что мы пришли как
раз к помолвке и бы ли св идетеля ми их радости! Я никогда не видел, чтобы
люди бы в али так счастливы . До чего прия тно это видеть и разделить с
ними их честную радость, как разделили ее мы!
–
А не слишком ли этот малый простоват для такой девушки? –
сказал С тирфорт.
Он бы л так сердечен с Хэмом и со в семи осталь ными, что меня
поразило это неожиданное холодное замечание. Но, мгнов енно
повернувшись к нему, я ув идел его смеющиеся глаза и с облегчением

сказал:
–
Ах, С тирфорт! Брось те в ы подшучив ать над бедными людь ми!
Сражайтесь с мисс Дартл, старайтесь прикрыть шуткой сочув ств ие к
беднякам, но я -то в ас знаю лучше! Когда я в ижу, как в ы понимаете их, как
тонко в ы можете постигнуть ликов ание простого рыбака или любов ь ко
мне моей старой ня ни, я хорошо знаю, что и радость , и печаль, и любое
чувств о этих людей не остав ля ют в ас равнодушным. И за это, С тирфорт, я
люблю в ас и в осхищаюсь в ами еще в дв адцать раз боль ше!
Он остановился , посмотрел мне в лицо и сказал:
–
Я верю, Маргаритка, что вы говорите серь езно. В ы слав ный.
Хорошо, если бы мы все бы ли такими!
Он весело запел песню мистера Пегготи, и мы бы стро зашагали по
направ лению к Ярмуту.

Глава XXII
Старые места и новые люди
Больше двух недель пробы ли мы со С тирфортом в этих краях.
Разумеется , мы почти все время проводили вместе, но случалось нам и
расставаться на несколько часов. Он бы л прекрасны м моряком, а у меня не
было склонности к морскому делу, и когда он с мистером Пегготи в ы ходил
на лодке в море – это бы ло любимы м его развлечением, – я обы чно
остав ался на берегу. Поселив шись у моей Пегготи, я , в отличие от него,
был в какой-то мере стеснен: я знал, как усердно ходит она по целы м дня м
за мистером Б аркисом, и не хотел поздно возвращать ся домой, а С тирфорт,
живя в гостинице, мог поступать , как ему вздумается. Потому-то до меня и
доходили слухи, что в тот час, когда я уже лежу в постели, он устраив ает
пирушки для рыбаков в излюбленном трактире мистера Пегготи « Добро
пожалов ать» , а лунными ночами, облачившись в рыбацкий костюм,
пускается в море и возвращается с утренним приливом. К тому времени я
уже понимал, что неугомонная и отважная его натура в сегда ищет какого-то
исхода и находит его в тяжелом труде, в борьбе с ненастной погодой и
в ообще в любы х волнующих в печатлениях, которы е ему нов ы; и его
поведение не удивляло меня.
Была еще одна причина, разлучившая нас: мне, разумеется ,
хотелось бы в ать в Бландерстоне и посещать стары е места, знакомы е с
детства, тогда как С тирфорт, съездив туда со мною однажды , не
испы ты в ал, разумеется, особого желания посетить их снов а. В от почему я
отчетлив о припоминаю, что раза три-четы ре, тотчас же после раннего
зав трака, мы отправ лялись каждый св оей дорогой и встречались толь ко за
обедом. Я поня тия не имел, чем занимался он в это в ремя, и знал лишь ,
что он пользуется большой популярность ю в Ярмуте и находит деся тки
способов разв лекать ся там, где другой на его месте не нашел бы ни одного.

Что до меня , то, скитая сь в одиночестве и проходя по старой
дороге, я припоминал каждый ярд ее, и никогда не надоедало мне бродить
по знакомы м местам. Я бродил так же, как, бы в ало, в своих
в оспоминания х, и останавливался там, где задерживался мы сленно в более
юны е годы , когда жил вдали отсюда. Я останавлив ался неподалеку от
могилы под дерев ом, где покоились мои родители, – могилы , на которую я
смотрел с таким странны м чувств ом жалости, когда там лежал толь ко мой
отец, и близ которой я стоял такой безутешный, когда она вновь
разверзлась, чтобы приня ть мою красав ицу мать и ее ребенка. В ерная
Пегготи содержала могилу в полном порядке и разбила в округ нее
настоя щий цветник. Могила находилась в тихом уголке, в стороне от
кладбищенской аллеи, но так близко от нее, что я мог прочитать имена на
каменной плите, когда ходил в зад и в перед, вздрагивая при звуке
церков ного колокола, отбивав шего часы , ибо для меня он звучал как голос
умерших. В это время я всегда размы шля л о том, кем стану я в будущем и
какие в еликие дела совершу. И эхом этих мыслей отдавались мои шаги,
упорно тв ердя все об одном и том же, слов но я в ернулся домой, чтобы
строить воздушные замки подле матери, пребы в ающей среди жив ы х.
Большие перемены произошли со стары м моим домом. Исчезли
растрепанны е гнезда, столь дав но покинуты е грачами, потеряли прежний
свой вид дерев ья – в етв и и верхушки у них бы ли срублены или обломаны .
Сад одичал, а многие окна в доме были закры ты ставнями. Т еперь там жил
толь ко один несчастный умалишенный джентльмен да пекущиеся о нем
домочадцы . Он постоя нно сидел у моего маленького оконца и смотрел на
кладбище, а я задавал себе в опрос, мель кают ли когда-нибудь в его
больной голов е те фантастические мы сли, которы е, бы вало, занимали меня
в розов еющее утро, когда я в ночной рубашонке выгляды в ал из того же
самого оконца и в лучах в осходящего солнца видел мирно пасущихся овец.
Прежние наши соседи, мистер и миссис Грейпер, уехали в Южную
Америку, и дождь протекал сквозь кры шу их опустев шего дома и остав ля л
пя тна плесени на стенах. Мистер Чиллип женился в торы м браком на
в ы сокой, костля в ой, горбоносой женщине, и у них бы л сморщенный
ребеночек с тя желой голов ой, которую он не мог подня ть , и с жалкими
в ы таращенны ми глазками, всегда как будто вопрошав шими, зачем он

родился на св ет.
Странное, смешанное чув ство грусти и умиротв орения испы ты вал
я обы чно, бродя по родным местам, пока зимнее солнце, начиная краснеть ,
не возв ещало, что пора отправля ть ся в обратный путь . Но когда эти места
остав ались позади и в особенности когда мы со С тирфортом весело
садились за обед у пылающего камина, радостно бы ло думать , что я там
побы в ал. И едва ли меньшая радость охв аты вала меня, когда я приходил
в ечером домой, в свою опря тную комнатку, и, перелисты в ая книгу о
крокодилах (она всегда лежала там, на малень ком столике), в споминал с
благодарность ю о том, какое счастье иметь такого друга, как Стирфорт, и
такого друга, как Пегготи, и такую чудесную, в еликодушную бабушку,
заменившую мне мать , которой я лишился .
С этих дальних прогулок я в озвращался в Ярмут самы м коротким
путем, переправля ясь на пароме. Паром достав ля л меня на равнину между
городом и морем, которую я мог пересечь напрямик, и, стало бы ть , не идти
далеко в обход по дороге. Дом мистера Пегготи находился на этой
пустоши, в каких-нибудь ста ярдах от моей тропы , и я всегда загляды в ал
туда мимоходом. С тирфорт обы чно уже поджидал меня там, и мы в месте
шагали по легкому морозцу в сгущающемся тумане к мерцающим огня м
города.
Однажды темны м в ечером, когда я задержался дольше, чем
обычно, – в тот день я ходил прощать ся с Б ландерстоном, так как мы уже
собирались ехать домой, – я застал в доме мистера Пегготи толь ко одного
Стирфорта, задумчиво сидев шего у огня. Он бы л так поглощен св оими
мы сля ми, что не слы шал моего приближения. Впрочем, он мог бы не
расслышать тихих шагов по песку, даже если бы и не сидел в раздумье, но
он не пошев елился и тогда, когда я в ошел. Я стоял сов сем близко, смотрел
на него, а он, мрачно нахмурив шись, по-прежнему о чем-то размы шлял.
Когда я положил руку ему на плечо, он в здрогнул так, что
нев оль но вздрогнул и я .
–
Вы появляетесь передо мной, словно призрак-обличитель! –

в оскликнул он почти раздраженно.
–
Должен же я был как-то дать знать о себе, – отозвался я .
–
Я
заставил в ас спустить ся со зв езд?
–
Нет, – отрезал он.
–
Нет.
–
Значит, в ознестись из каких-то глубин? – продолжал я , садясь
рядом с ним.
–
Я смотрел на картины, в озникав шие в пламени, – отв етил он.
–
Но вы не даете мне на них взглянуть! – сказал я, так как он
быстро начал размешив ать огонь пы лающей голов ней, вы секая из нее сноп
красны х искр, которы е с гудением взвились вверх по узкому дымоходу.
–
Вы бы все равно их не увидели, – заявил он.
–
Т ерпеть не могу
этот сумеречный час... Не то день , не то ночь . К ак в ы запоздали! Где вы
были?
–
Ходил попрощаться с родны ми местами, – ответил я .
–
А я сидел здесь , – С тирфорт окинул в зглядом комнату, – думал
обо в сех этих людя х, которы х мы застали такими счастлив ы ми в в ечер
нашего приезда, думал – в ероя тно, эти мысли навея ло одиночеств о, – что
они могут рассея ть ся по белу св ету, умереть или попасть бог весть в какую
беду. Дэвид, как я жалею, что эти последние дв адцать лет не бы ло у меня
отца!
–
Дорогой мой С тирфорт, что случилось?
–
Как я жалею о том, что не бы ло у меня хорошего,
рассудительного наставника! – в оскликнул он.
–
Как я жалею, что я сам не
был для себя хорошим настав ником!
Горькое уны ние, звучав шее в этих слов ах, привело меня в
изумление. Никогда я не предполагал, что он может бы ть так не похож на

самого себя.
–
Насколько бы ло бы для меня лучше родить ся этим беднягой
Пегготи или его неотесанным племянником, но толь ко не бы ть самим
собою, который в двадцать раз богаче и в дв адцать раз умнее их... Тогда я
не мучился бы так, как мучился в этом чертов ом баркасе последние
полчаса! – продолжал он, в став ая и угрюмо облокачив ая сь на каминную
полку, причем в згляд его не отры в ался от огня.
Я был так поражен происшедшей с ним переменой, что сначала
толь ко смотрел на него молча, а он, подперев голову рукой, хмуро глядел
на огонь . Наконец с непритворной трев огой я стал просить , чтобы он
рассказал, чем он так взволнов ан, и позволил мне посочув ств ов ать ему,
даже если я не могу помочь советом. Не успел я догов орить , как он стал
смея ть ся – сначала с досадой, а потом св оим обы чны м в еселы м смехом.
–
Вздор! Все это пустя ки, Маргаритка! – вскричал он.
–
Я уже
гов орил вам, дружище, в гостинице, в Лондоне, что бы ваю скучен самому
себе. А в от сейчас я бы л себе страшен – должно бы ть , меня преследовал
мучительный кошмар. Иной раз, когда сидишь без дела, в памя ти
в сплы вают детские сказки, но их почему-то не узнаешь. В ероя тно, я
принял себя за того плохого мальчика, который « не слушался» и достался
на съедение ль вам... Пожалуй, это более в нушитель но, чем бы ть
разорв анным собаками... К ак гов оря т старухи, мурашки забегали у меня по
спине. Я боялся самого себя.
–
Мне кажется , ничего другого вы не боитесь , – сказал я .
–
Пожалуй, а, однако, немало есть такого, чего следов ало бы
бояться, – отозвался он.
–
Ну, вот и прошло! Б оль ше я не намерен
приходить в уны ние, Дэв ид, но пов торяю, дружище: хорошо бы ло бы для
меня (да и не только для меня), если бы мною руков одил строгий и
рассудительный отец!
Лицо его в сегда бы ло очень выразитель но, но никогда не в идел я
его таким мрачным и серьезны м, как в ту минуту, когда, не спуская глаз с

огня , он произнес эти слова.
–
Довольно об этом! – сказал он, махнув рукой, как будто
отбрасывая от себя прочь какой-то предмет.
–
«Уж нет его – и человек я
снов а!» – как Макбет. [52]А теперь обедать! Если я , Маргаритка, подобно
Макбету, не расстроил пиршества, учинив какой-то совершенно непоня тный
беспорядок.
–
Но хотел бы я знать, где они все! – сказал я.
–
Бог их знает.
–
ответил С тирфорт.
–
Разыскивая вас, я дошел до
переправ ы , потом забрел сюда, а дома никого нет. Я погрузился в
раздумье, и в таком состоянии вы меня застали.
Тут появилась с корзинкой миссис Гаммидж и объя снила, почему
в доме никого нет. Она отправ илась за какими-то покупками и очень
спешила, чтобы поспеть с ними к моменту возвращения мистера Пегготи, а
дверь остав ила незапертой на случай, если в ее отсутствие в ернутся домой
Хэм и малютка Э мли, которая в тот день рано кончала работу. Стирфорт,
в есь ма улучшив расположение духа миссис Гаммидж в еселы м прив етствием
и шутливы м поцелуем, взя л меня под руку и поспешил увести.
Он тоже пришел в прекрасное расположение духа, как и миссис
Гаммидж, снов а бы л, по св оему обы кнов ению, весел и дорогой
поддержив ал оживленный разгов ор.
–
Итак, завтра кончается для нас жизнь пиратов , – посмеив ая сь ,
сказал он.
–
Да, решено, – отозвался я . – Уже заказаны места в карете.
–
Значит, теперь уже в се кончено, – сказал С тирфорт.
–
А я почти
уверов ал в то, что нет других дел на св ете, как носиться по в олнам близ
Ярмута. Да лучше бы их и не было!
–
Т олько до тех пор, пока это дело не прискучило, – засмея лся я .

–
Пожалуй, – согласился он, – хотя это довольно саркастическое
замечание для такого любезного и простодушного человека, как мой юный
друг. Ну, что ж! Должно бы ть , я капризен, Дэвид. Знаю, что это так. Но я
умею ковать железо, пока оно горя чо. Мне кажется , я уже мог бы
в ы держать довольно строгий экзамен на лоцмана в этих в одах.
–
Мистер Пегготи говорит, что вы просто чудо, – зая в ил я .
–
Морской феномен? – расхохотался Стирфорт.
–
Да, он так думает и, конечно, прав . Вы сами знаете, с каким
рвением вы беретесь за любое дело и как легко с ним справля етесь. Б оль ше
в сего поражает меня в в ас, С тирфорт, что при в аших способностях в ы
работаете толь ко поры в ами и дов оль ствуетесь этим.
–
Довольствуюсь? – весело переспросил он.
–
Я ничем не
довольствуюсь, разв е толь ко вашей наивностью, нежная моя Маргаритка.
А что касается поры вов, я так и не постиг искусств а привя зы в ать себя к
какому-нибудь из колес,
на которы х без конца вращаются
Иксионы[53]нашего времени. С лучилось так, что в годы учень я неумелы е
настав ники меня этому не обучили, а теперь мне уже все рав но... А
изв естно ли вам, что я купил здесь судно?
–
Удивительный в ы человек, С тирфорт! – в оскликнул я и
остановился , ибо вперв ы е услышал об этой покупке.
–
Да ведь вам, может
быть , больше никогда и не захочется побы в ать здесь!
–
Этого я не знаю,
–
в озразил он.
–
Здешние места мне
понрав ились . Во в ся ком случае, – он бы стро зашагал вперед и ув лек меня
за собой, – я купил судно, которое здесь продав алось , – по слов ам мистера
Пегготи, это клиппер, и так оно и есть , – а в мое отсутств ие его хозя ином
будет мистер Пегготи.
–
Вот теперь я в ас понимаю, С тирфорт! – в озликов ал я .
–
Вы
делаете вид, будто купили его для себя , но в се устроили так, чтобы в ы году
получил он. Зная в ас, я должен бы л догадать ся сразу. М ой слав ный,
добрый С тирфорт, могу ли я в ысказать то, что думаю о вашей щедрости?

–
Ш-ш -ш! – зашикал он, покраснев .
–
Чем меньше слов , тем
лучше.
–
Ну разве я не знал, разв е я не гов орил, что вы никогда не
остав ались равнодушным к радостям и скорбям, к любы м чув ств ам таких
честны х людей! – в оскликнул я .
–
Да, да, в се это в ы мне гов орили, и на этом мы покончим!
Достаточно слов!
Я боялся рассердить его, продолжая разгов ор о том, к чему он
относился так беспечно, но я не перестав ал об этом думать , покуда мы шли,
в се ускоря я шаг.
–
Судно нужно оснастить заново, – сказал С тирфорт, – и я
остав лю здесь для присмотра Литтимера. Тогда я буду знать , что в се в
порядке. Я вам гов орил, что приехал Литтимер?
–
Нет.
–
Ну как же! Я вился сегодня утром с письмом от матери.
Я встретился с ним глазами и заметил, что он побледнел, даже
губы его побелели, но он очень пристально смотрит на меня . С о страхом я
подумал, что какая -нибудь размолв ка между ним и его матерью довела его
до того состояния, в каком я застал его у покинутого очага. Я вы сказал
свое предположение.
–
О нет! – сказал он, покачивая голов ой и тихонь ко посмеив ая сь .
–
Ничего похожего. Да, мой слуга приехал.
–
И он все такой же? – спросил я.
–
Все такой же,
–
подтв ердил С тирфорт.
–
Холодный и
молчаливы й, как С еверный полюс. Он позаботится о том, чтобы судно
заново окрестили. С ейчас оно назы в ается « Буревестник» ... Очень нужен
мистеру Пегготи « Бурев естник» ! Я дам ему другое имя.

–
Какое? – спросил я .
–
« Малютка Э мли» .
Он продолжал присталь но смотреть на меня , и я прочел в его
глазах напоминание, что он не желает в ы слушив ать хвалу его деликатности.
По лицу моему было видно, какое удовольствие мне достав ила эта
последня я нов ость; но я ограничился несколь кими словами, и он снов а
улыбнулся обы чной своей улыбкой и, казалось, почувств ов ал облегчение.
–
Но поглядите-ка, вот идет сама малютка Э мли! – в оскликнул он,
в сматрив аясь вдаль .
–
И с нею этот парень! Ч естное слов о, он настоящий
рыцарь. Ни на шаг от нее не отходит!
В ту пору Хэм работал на в ерфи, где строились суда, и, от
природы способный к этому ремеслу, стал искусны м мастером. Он бы л в
своем рабочем платье и в ид имел дов оль но грубоватый, но мужественный и
казался надежны м защитником прелестной девушки, шедшей рядом с ним.
Его лицо, откры тое и честное, в ы ражало нескры в аемую гордость ею и
любов ь к ней, что, на мой взгляд, делало его поистине красивы м. Когда
они к нам приблизились , я подумал, что даже и в этом отношении они –
подходящая пара.
Мы остановились, чтобы погов орить с ними, а она робко
в ы св ободила св ою руку из-под его руки и, краснея , протя нула ее
Стирфорту и мне. М ы обменя лись несколь кими слов ами, затем они
двинулись дальше, но она уже не взя ла его под руку и, как будто вес еще
робея и смущаясь , шла рядом с ним. Э то показалось мне очень милы м, и,
в ероятно, то же самое подумал С тирфорт, когда, обернув шись , мы
смотрели, как исчезают вдали их фигуры при св ете молодого месяца.
И вот в этот самый момент мимо нас прошла – очев идно, следуя за
ними, – молодая женщина, приближения которой мы не заметили: но когда
она поравня лась с нами, я разглядел ее лицо, и оно пробудило во мне
какое-то смутное воспоминание. Она бы ла бедно и слишком легко одета,
в ид ее бы л измученный, но дерзкий и заносчивый, впрочем, сейчас,

казалось , она в се предала воле в етра и думала только о том, чтобы идти за
ними следом. Когда они скры лись вдали и между нами, морем и облаками
в иднелась одна лишь темная равнина, исчезла и эта женщина, которая
держалась в се время на одном и том же расстоянии от них.
–
За девушкой следует черная тень ,
–
сказал С тирфорт,
остановив шись, как в копанны й.
–
Что это значит?
Он говорил тихо, и его голос зв учал как-то странно.
–
Должно бы ть , она хочет попросить у них милосты ню, –
отозвался я.
–
Нищенка... это не удивительно, – сказал С тир-форт.
–
Но
странно, что именно сегодня вечером нищенка приняла такой облик.
–
Почему? – спросил я .
–
Право же, толь ко потому, что, когда она проходила мимо, я
думал о чем-то в этом роде. Ч ерт в озь ми, откуда она взялась?
–
Вероя тно, вы шла из тени, которая падает от этой стены , – сказал
я , когда мы зашагали по дороге, шедшей вдоль какой-то стены .
–
Она исчезла! – оглянувшись , в оскликнул он.
–
И пусть исчезнет
с ней все зло! А теперь – обедать.
Но он снова и снова оглядыв ался на мерцающую вдали полосу
моря . И несколь ко раз, пока мы проходили короткий остаток пути, он
отры в исто выражал свое изумление. К азалось , забы л он об этой встрече
толь ко тогда, когда, согрев шиеся и оживленны е, мы сидели за столом при
свете камина и свечи.
Литтимер был здесь , и его присутств ие оказало на меня обы чное
в оздействие. Когда я, обращаясь к нему, вы разил надежду, что миссис
Стирфорт и мисс Дартл находя тся в добром здоров ье, он поблагодарил и
отв етил почтитель но (и, конечно, респектабель но), что они здоров ы и

просили передать прив ет. Э то бы ло все, и, однако, он словно сказал мне
так я сно, как толь ко можно было сказать : « В ы очень молоды , сэр, вы
чрезвы чайно молоды » . М ы уже кончали обедать, когда он в ы шел из угла,
откуда следил за нами или, как мне чудилось , за мной, и, приблизившись
шага на дв а, сказал св оему хозя ину:
–
Прошу прощень я, сэр. Мисс М оучер здесь .
–
Кто? – с величайшим изумлением в скричал С тирфорт.
–
Мисс Моучер, сэр.
–
Черт возьми! Да что же она здесь делает? – спросил С тирфорт.
–
Должно бы ть , она родом из этих краев, сэр. Она сказала мне,
сэр, что каждый год приезжает сюда по делам. Я встретил ее сегодня на
улице, и она пожелала узнать , окажете ли в ы ей честь принять ее сегодня
после обеда, сэр.
–
Знаете ли вы , Маргаритка, эту великаншу, о которой идет
речь? – осведомился Стирфорт.
Пришлось признать ся – хоть мне и бы ло стыдно предстать в
нев ы годном свете перед Литтимером, – что я совсем не знаю мисс Моучер.
–
В таком случае, вы с ней познакомитесь. Она одно из семи чудес
света, – сказал С тирфорт.
–
Когда придет мисс Моучер, проводите ее сюда.
Эта леди пробудила мое любопы тство еще и потому, что С тирфорт
разразился громким хохотом, когда я заговорил о ней, и наотрез отказался
отв ечать на в опросы , какие я ему задав ал. И потому, когда уже убрали со
стола и мы сидели за графином вина у камина, я пребы в ал в некотором
нетерпении. Т ак прошло примерно полчаса, наконец дверь откры лась, и
Литтимер с присущим ему невозмутимым спокойств ием доложил:
–
Мисс Моучер!

Я уставился на дв ерь и ничего не увидел. Но я продолжал
смотреть , и толь ко-только подумал, что мисс Моучер что-то уж очень
замешкалась , как вдруг, к крайнему моему изумлению, из-за дивана,
стоя вшего между мной и дверь ю, в ышла, перев аливаясь, толстая карлица
лет сорока – сорока пя ти, с огромной голов ой и широким лицом, с
плутов скими серы ми глазками и такими коротень кими ручками, что, когда,
подмигнув Стирфорту, она хотела лукав о приложить палец к курносому
носу, ей пришлось нагнуть голову, чтобы палец и нос соприкоснулись .
Подбородок ее, – так назы в аемы й двойной, – бы л столь жирен, что
целиком поглотил завязанные бантом ленты шляпки. Шеи у нее в ов се не
было, не бы ло и никакой талии, а ноги бы ли такие, что о них и упоминать
не стоит, ибо хотя в ерхня я половина ее тулов ища вплоть до того места, где
надлежало бы ть талии, казалась даже длиннее, чем следует, а заканчив алась
мисс Моучер, как и всякое челов еческое существо, парой ног, но она бы ла
такой короты шкой, что стояла перед самы м обы кновенны м стулом, как
перед столом, положив на сидень е св ою сумку. Э та леди, одетая доволь но
небрежно, с трудом приложила, как я уже упомя нул, указатель ный палец к
носу, – для чего понев оле склонила голову набок, – прикры ла один глаз,
сделала чрезв ы чайно многозначитель ную мину и в течение нескольких
секунд зорко смотрела другим глазком на С тирфорта, после чего
разразилась потоком слов .
–
Ах, мой цветочек! – ласков о в оскликнула она, покачив ая своей
большущей головой.
–
Т ак вот ты где! Дрянной мальчишка, фи, как тебе
не сты дно! Что ты делаешь так далеко от дома? Наверное, занимаешься
какими-нибудь проказами. О, ты плутишка, С тирфорт, да и я тоже
плутишка. Ха-ха-ха! Не правда ли, ты поставил бы сто фунтов против пя ти,
что не в стретишь меня здесь? Да уж что говорить, где меня толь ко нет! Я
и здесь, и там, и в сюду, как полкроны фокусника в носов ом платке леди.
Кстати о носовых платках – и о леди тоже, – какое утешение, чтоб не
сглазить , доставляешь ты св оей счастлив ой матушке, не правда ли, мой
милень кий?
Прервав св ои разглаголь ств ов ания, мисс Моучер развя зала ленты
шля пки, закинула их за спину и, пы хтя , уселась перед камином на
скамеечку для ног, превратив обеденный стол красного дерев а в

своеобразную беседку, приютив шую ее под св оим кровом.
–
Уф! Слишком уж я располнела... Ч то правда то правда,
Стирфорт, – продолжала она, похлопы вая руками по коленкам и хитро
посматрив ая на меня.
–
Поднялась по лестнице, и теперь мне так же трудно
глотнуть воздуху, как вы пить ведро воды . А в едь если бы ты увидел меня
в окне в ерхнего этажа, ты подумал бы , что я красив ая женщина, верно?
–
Где бы я в ас ни увидел, я бы всегда это подумал, – отв етил
Стирфорт.
–
Брось , хитрец! – в оскликнула короты шка, замахнув шись на него
носовы м платком, которым в ытирала себе лицо.
–
Бесстыдник! Но даю тебе
честное слов о, бы ла я на прошлой неделе у леди Мизере – вот это
женщина! Как она сохранилась! И сам Мизере в ошел в комнату, где я ее
ждала, – в от это мужчина! Как он сохранился! И парик его сохранился , а он
его носит в от уже деся ть лет... И начал он рассы паться передо мной в
комплиментах, так что я уже подумала, не придется ли мне звонить в
колокольчик. Ха-ха-ха! Он милый шалопай, но ему не хв атает мораль ных
принципов .
–
Какие услуги в ы оказы ваете леди М изере? – осв едомился
Стирфорт.
–
Это уже будут сплетни, дитя мое! – отв етила она, снова прижав
палец к носу, скорчила гримасу и подмигнула с в идом на редкость
смышленого чертенка.
–
Т ебе-то какое дело? Т ебе, конечно, не терпится
узнать , пекусь ли я о том, чтобы у нее в олосы не падали, или крашу их,
или забочусь о цв ете ее лица и ухаживаю за ее бровями. Не правда ли?
Погоди, мой милень кий, может, я тебе и расскажу! Знаешь ли ты – как
звали моего прадеда?
–
Нет, – сказал С тирфорт.
–
Фамилия его бы ла Уокер,[54]дитя мое,
–
объя вила мисс
Моучер, – и происходил он из рода Уокеров , и от них я унаследовала все
свои улов ки и проказы.

Никогда я не в иды вал, чтобы кто-нибудь так подмигив ал, как мисс
Моучер, и так владел собой, как мисс М оучер. Б ы ла у нее еще одна
примечатель ная черта: слушая чужие речи или ожидая ответа на свои
собств енны е слова, она, как сорока, лукаво склоняла голову набок и
закаты вала один глаз. В глубочайшем изумлении я сидел, устав ив шись на
нее, и, боюсь, сов сем забы л о прав илах приличия.
Т ем временем она придвинула к себе стул и энергически заня лась
тем, что извлекла из сумки (причем каждый раз запускала туда свою
коротень кую ручку до самого плеча) флакончики, губки, гребешки,
щеточки, лоскутки фланели, маленькие щипцы для завив ки в олос и разны е
другие инструменты; все это она нагромождала на стуле. Вдруг она
оторвалась от этого занятия и, к великому моему смущению, спросила
Стирфорта:
–
Как зовут тв оего друга?
–
Мистер Копперфилд,
–
отв етил С тирфорт.
–
Он хочет
познакомить ся с в ами.
–
Ну, что ж, он познакомится! Мне самой показалось, что он этого
хочет, – сказала мисс М оучер и, смея сь, направ илась ко мне в перев алку,
держа в руке сумку.
–
Лицо как персик! – в оскликнула она, привстав на
цыпочки перед моим стулом, чтобы ущипнуть меня за щеку.
–
Соблазнитель но! Очень люблю персики. Р ада познакомить ся с в ами, мистер
Копперфилд.
Я отвечал, что осчастлив лен такою честью и разделя ю ее радость.
–
Ах, бог мой, как мы в ежливы ! – воскликнула мисс Моучер,
делая нелепую попы тку прикрыть свое широкое лицо крохотной
ручонкой.
–
Сколько в этом мире всякой чепухи и плутней!
Эти слова были обращены доверительно к нам обоим, а
крошечная ручонка сползла с лица и снов а погрузилась по самое плечо в
сумку.

–
Что вы хотите этим сказать , мисс Моучер? – осв едомился
Стирфорт.
–
Ха-ха-ха! С лавно мы в аляем дурака, не правда ли, малы ш? –
отозвалась крохотная женщина, роя сь в сумке, и, склонив голову набок,
закатила один глаз.
–
Смотри-ка! – Она достала что-то из сумки.
–
Это
обрезки ногтей русского кня зя . « К нязь Алфавит шив орот-навы в орот» , вот
как я его назы в аю, потому что в его фамилии все буквы перемешаны как
попало.
–
Русский князь – один из в аших клиентов? – спросил С тирфорт.
–
Допустим, что так, мой милень кий, – отвечала мисс М оучер.
–
Я
прив ожу в порядок его ногти. Дв а раза в неделю! На руках и на ногах.
–
Надеюсь, он хорошо платит, – сказал С тирфорт.
–
Платит, как словами сы плет, – не считая, – заяв ила мисс
Моучер.
–
Он не скря жничает, как какие-нибудь молокососы . Да, уж кто-
кто, а он не молокосос – погля дели бы на его усы! От природы они ры жие,
а благодаря искусству – черные.
–
Разумеется , благодаря в ашему искусству, – сказал С тирфорт.
Мисс Моучер подмигнула в подтв ерждение этих слов .
–
Ему пришлось послать за мной. Ничего не мог поделать. На его
старою краску повлиял климат – она хорошо держалась в Р оссии, а здесь
оказалась никуда не годной. Ну, князь и заржавел! Вы такого отроду не
в иды в али. Т очь -в -точь старое железо!
–
Потому в ы и назвали его дураком? – спросил С тирфорт.
–
Ну, и тупица же ты! – воскликнула мисс Моучер, энергически
мотая голов ой.
–
Я говорила о том, что в се мы вообще валяем дурака, а в
доказательство предъя в ила тебе обрезки княжеских ногтей. К ня жеские
ногти упрочили мое положение в благородны х семейств ах более, чем все

мои таланты в месте в зяты е. Я в сегда ношу их с собой. Э то лучшая
рекомендация. М исс М оучер стрижет ногти кня зю – этим все сказано! Я их
раздаю молоды м леди, а те, кажется, хранят их в св оих альбомах. Ха-ха-ха!
Честное слово, « вся социаль ная система» (как выражаются в св оих речах
джентльмены в парламенте) – это система княжеских ногтей! – заключила
эта самая миниатюрная из женщин, пы таясь скрестить ручонки и кивая
своей огромной голов ой.
Стирфорт от души расхохотался , расхохотался и я . А мисс Моучер
продолжала мотать головой, силь но кренив шейся набок, закаты в ать один
глаз и подмигив ать другим.
–
Ну-ну, в се это пустя ки! – сказала она, хлопнув себя по коленкам
и вставая.
–
Милости прошу сюда, С тирфорт, исследуем твой полюс и
покончим с этим делом.
Затем она выбрала флакончик, дв е-три малень ких щеточки и, к
удивлению моему, осведомилась , в ы держит ли стол. Услы шав
утвердительный отв ет С тирфорта, она придвинула стул и, попросив
разрешения опереть ся на мою руку, пров орно взобралась на стол, словно
на подмостки.
–
Если кто-нибудь из вас видел мои лоды жки, – начала она,
благополучно утв ердившись на возвышении, – в ы мне так и скажите, а я
пойду домой и покончу с собой.
–
Я не видел, – сказал С тирфорт.
–
Ияневидел, – заявил я.
–
Ну, в таком случае я согласна еще пожить! – в оскликнула мисс
Моучер.
–
Пожалуй-ка, деточка моя, сюда, к миссис Б онд, она тебя
прикончит.
Т акими словами она приглашала С тирфорта отдать себя в ее руки.
Тот послушно уселся спиной к столу, повернул ко мне смеющееся лицо и
подставил свою голову для ее ободрения , яв но преследуя одну лишь цель

–
самому позабав иться и меня позабав ить. Изумительное зрелище
представ ля ла собой мисс М оучер, когда стоя ла над ним и рассматрив ала его
прекрасны е, густы е каштанов ы е в олосы в боль шую круглую лупу,
которую изв лекла из кармана.
–
Да ты – красав чик! – сказала мисс Моучер после краткого
осмотра.
–
Но не будь меня, у тебя через год образовалась бы на макушке
плешь , как у монаха. Одну минутку, мой юный друг, сейчас мы тебя
отполируем так, что твои кудри продержатся еще деся ть лет!
С этими словами она смочила жидкостью из флакона кусочек
фланели, проделала то же самое с малень кой щеточкой и приня лась
натирать ими макушку Стирфорта с нев иданною мной доселе энергией; при
этом она болтала без умолку.
–
Есть такой Ч арли Пайгрев , сы н герцога, – сказала она.
–
Ты
знаешь Ч арли?
И она заглянула в лицо Стирфорту.
–
Немного знаю, – ск азал Стирфорт.
–
Вот это человек! В от это усы! А что касается до ног Чарли, то
если бы только они бы ли одна другой под стать , – а это не так! – равны х
им не найти. Но хотите – верьте, хотите – не в ерь те, а он попробовал
обойтись без меня – хоть служит в лейб-гв ардии!
–
Да он сумасшедший! – сказал С тирфорт.
–
Похоже на то. Но сумасшедший он или нет, такую попы тку он
сделал, – заяв ила мисс Моучер.
–
Вы только подумайте: он отправ ля ется в
парфюмерный магазин и требует флакон Мадагаскарской жидкости.
–
Чарли? – спросил Стирфорт.
–
Да, Ч арли. Но у них нет никакой Мадагаскарской жидкости.

–
А зачем она? Ее пь ют? – осв едомился С тирфорт.
–
Пьют! – пов торила мисс Моучер и прервала св ою работу, чтобы
хлопнуть его по щеке.
–
Для ухода за усами, и ты это знаешь ! Т ам, в
лав ке, была женщина, пожилая особа, ну, пря мо настоящая мегера, которая
даже названья этого снадобь я не знала. « Прошу прощень я , сэр, – гов орит
Чарли эта мегера, – уж не... не румяна ли это?» – «Румяна! – говорит
Чарли. – А как в ы думаете – такая и ся кая и всякие неподобающие слова, –
зачем мне нужны румяна? » – « Прошу прощенья , не обижайтесь, сэр, –
гов орит мегера, – это снадобье у нас часто требуют и называют то так, то
этак. В от я и думала, что, может, и вы его спрашиваете» .
–
Не переставая
усердно заниматься шевелюрой С тирфорта, мисс Моучер продолжала: –
Вот тебе, дитя мое, еще один пример, как можно в аля ть дурака. Я и сама в
этом замешана, мой мальчик. Много ли, мало ли – неважно . М олчок!
–
В чем вы замешаны? Т оргуете румянами? – спросил С тирфорт.
–
А ты прикинь то да се, мой милень кий ученичок, помножь на
секреты торгов ли, и произведение даст тебе нужный итог! – ответила мисс
Моучер, трогая себя за нос.
–
Ну, что ж, я тоже стараюсь как могу. Есть ,
скажем, одна вдов ствующая особа. Она назы в ает румяна – баль зам для губ!
Другая – перчатками, та – блузкой, Э та – веером. А я назы в аю как им
будет угодно. Ну в от, я и достаю то, что им требуется! Но друг перед
другом мы храним это в такой тайне, что они скорей будут румяниться в
присутствии св оих гостей, чем у меня на глазах. С кажем, я к ним прихожу,
слой румян у них на лице толщиной в палец, а они меня спрашивают: « К ак
я в ы гляжу, Моучер? Не очень ли я бледна? » Ха-ха-ха! Р азве это не значит
потешаться и валя ть дурака, мой юный друг?
Никогда в своей жизни я не видел ничего похожего на мисс
Моучер, которая от всей души потешалась, стоя на обеденном столе, и
усердно натирала темя С тирфорта, подмигивая при этом мне пов ерх его
головы .
–
Ах! Э таких в ещей в здешних края х не требуется. Ну вот я и
опять разболталась. Я не в идела ни одной хорошень кой женщины ,

Джемми, с тех пор как приехала сюда.
–
В самом деле? – осв едомился С тирфорт.
–
Даже призрака ее не видела, – подтв ердила мисс Моучер.
–
А мы могли бы ей показать не призрак, а женщину в о плоти, не
так ли, Маргаритка? – сказал С тирфорт, подмигив ая мне.
–
Несомненно, – ск аз ал я .
–
Да ну? – воскликнула короты шка, зорко в згля нув на меня и
затем на С тирфорта. – В от как?
Перв ое в осклицание звучало как вопрос, адресованный нам обоим,
а в торое, как в опрос, обращенный только к С тирфорту. Не получив отв ета
ни на перв ый вопрос, ни на второй, она продолжала возиться с его
прической, склонив голов у набок и в озведя один глаз к потолку, слов но
ожидая, что найдет ответ там, да к тому же незамедлитель но.
–
Ваша сестра, мистер Копперфилд? – в оскликнула она после
паузы, в се еще глядя на потолок. – А?
–
Нет! – сказал С тирфорт, прежде чем я успел отв етить .
–
Ничуть
не бы в ало. Напротив, мистер Копперфилд, если я не ошибаюсь, бы л сам к
ней в есь ма неравнодушен.
–
А теперь-то как? – спросила мисс М оучер.
–
Он что, в етреник?
Какой срам! Пил нектар с каждого цветка и меня лся каждый час, пока
Полли его страсть не утолила? Ее зовут Полли?
Этот вопрос она задала так стремитель но и так буравила меня
в зглядом, что на миг мне стало не по себе.
–
Нет, мисс Моучер, ее зовут Э мли.
–
О! – в оскликнула она тем же тоном.
–
Вотонокак!Нучтояза

трещотка! Правда, я болтушка, мистер К опперфилд?
Тон ее и взгляд не понравились мне, показавшись не
соответств ующими предмету разговора. И я сказал более сухо, чем кто-
либо из нас троих гов орил до сих пор:
–
Она так же достойна ув ажения , как и красива. И она помолвлена
с прекрасны м человеком из ее же круга. Я восхищаюсь ее красотой, но не
мень ше почитаю ее за скромность .
–
Хорошо сказано! – в оскликнул С тирфорт.
–
Слушайте,
слушайте! А теперь , Маргаритка, я удовлетворю любопытств о этой
крохотной Фатимы , [55]чтобы она не строила никаких догадок. Мисс
Моучер, эта особа не то состоит в ученицах, не то служит в портня жной
мастерской и галантерейной лав ке « Омер и Джорем» , здесь , в городе.
Запомнили? Омер и Джорем. Она дала обещание св оему кузену в ыйти за
него замуж, об этом обещании упомя нул мой друг... Имя кузена – Хэм,
фамилия – Пегготи, работает на судостроительной в ерфи здесь же, в этом
городе. Жив ет она у своего родств енника. Имя неизвестно, фамилия –
Пегготи, заня тие – морской промысел, также в этом городе. Она самая
очаров атель ная маленькая фея в о всем мире. Я в осхищаюсь ею, как
в осхищается и мой друг. Если бы меня не заподозрили в том, что я хочу
умалить достоинства ее суженого, – а это не понрав илось бы моему
другу, – я мог бы добавить , что, по моему мнению, она себя губит и
должна искать кого-нибудь получше, так как, честное слов о , рождена бы ть
леди!
Эти слова, сказанны е медленно и раздель но, мисс Моучер
слушала, склонив голов у набок и в озв едя глаз к потолку, слов но она все
еще ждала, что оттуда последует ответ. Когда Стирфорт замолк, она
моменталь но оживилась и затрещала опя ть .
–
О! Т ак вот в чем дело! – воскликнула она, подстригая бачки
Стирфорта ножницами, которы е без устали порхали вокруг его головы .
–
Прекрасно! Очень хорошо! Пря мо роман! И он должен кончить ся так: « И
тут они зажили счастлив о» . Не правда ли? Решитель но как в игре в фанты!

Я люблю мою милочку на букву « Э» потому что она подобна Эльфу. Я
ненавижу себя на букву « Э » потому что я эгоист и хочу ее похитить . Я
надеюсь покорить ее своей элегантность ю и напоить любов ным эликсиром!
Разгадка: ее зовут Э мли! Ха-ха-ха! Правда, я болтушка, мистер
Копперфилд?
Тут она хитро поглядела на меня , но, не дожидая сь ответа,
перевела ды хание и продолжала:
–
Ну, вот! Если какой-нибудь повеса был когда-нибудь безупречно
подстрижен и причесан, то это ты , С тирфорт! Я знаю тв ою голову, как
свою собственную. Ты слы шишь меня, дорогой мой? Я твою голову
знаю! – Тут она загля нула ему в лицо.
–
А теперь ты св ободен, Джемми,
как гов оря т в суде. Если мистер Копперфилд сядет на этот стул, я займись
им.
–
Что вы на это скажете, Маргаритка? – засмея лся С тирфорт,
в став ая со стула.
–
Хотите прив ести себя в порядок?
–
Благодарю вас, мисс Моучер, не сегодня.
–
Не говорите так решитель но, – сказала мисс Моучер, окиды вая
меня в згля дом мастера св оего дела. – Не подправить ли брови?
–
Благодарю, в другой раз.
–
Их надо вы тянуть на четверть дюйма к в искам. Не пройдет и
двух недель , как мы этого добь емся, – сказала мисс Моучер.
–
Нет, благодарю в ас. Не сейчас.
–
А как насчет хохолка? Нет? Тогда дав айте попробуем сделать
в ам бачки. С адитесь!
Снова я отказался , но покраснел, ибо она коснулась слабого моего
места. Тут мисс Моучер пришла к заключению, что в настоя щее время я
действ итель но не расположен приукрасить себя с помощь ю ее искусства и

сегодня в оспротив люсь соблазнам флакона, которы м она потря сала для
в я щей убедитель ности; заяв ив, что можно отложить это дело на несколь ко
дней, она попросила меня дать ей руку, дабы она могла спустить ся со
своего в озв ышения . Б лагодаря моей помощи она легко соскочила со стола
и начала подв язы вать ленты св оей шля пки под дв ойным подбородком.
–
Сколько прикажете? – спросил С тирфорт.
–
Пять шиллингов , мой мальчик. Э то даром! Правда, я
легкомы сленна, мистер К опперфилд?
Я вежливо ответил:
–
Что вы! Что вы!
Но про себя я согласился с этим, когда она, как мальчишка-
пирожник, подбросила полученны е дв е полукроны , поймала их, опустила в
карман и звучно хлопнула по карману ладонью.
–
Это моя касса, – промолвила мисс Моучер и, подойдя снова к
стулу, уложила в сумку предметы , ранее оттуда извлеченные.
–
Ну что же,
в се ли я уложила? К ажется, все. Не очень прия тно очутиться в положении
в ерзилы Нэда Б идвуда, когда его потащили в церков ь , чтобы , по его
слов ам, « женить на ком-то» , а нев есту позабы ли прив ести. Ха-ха-ха! Пов еса
этот Нэд, но такой забавник. А теперь я знаю, что разобь ю в аши сердца, и
тем не менее должна в ас покинуть . С оберите вдв оем все свое мужеств о и
в ы держите этот удар. До св идань я, мистер Копперфилд! А ты ,
норфолкский плутишка, береги себя. Ох, как я разболталась! Э то ваша
в ина, негодники. Прощаю вам. « Б об сойр!» , [56]как сказал вместо « добрый
в ечер!» англичанин, которого начали обучать французскому. Да еще
удивлялся , что это зв учит совсем как по-английски. Б об сойр, мои пташки!
Все еще болтая , она пошла вразвалку к двери, а мешок висел у нее
на руке. Вдруг она остановилась и спросила, хотим ли мы, чтобы она
остав ила нам прядь св оих в олос.
–
Правда, я болтушка? – добав ила она, как бы поясняя свое

предложение, и, приложив палец к носу, исчезла.
Стирфорт хохотал так, что и я не удержался; если бы не его хохот,
в ряд ли я стал бы смея ть ся. Когда мы вдоволь нахохотались, – а это
заня ло немало времени, – он сказал мне, что у мисс Моучер обширное
знакомство и она оказы вает в есьма многим самы е разнообразные услуги.
Кое-кто в идит в ней толь ко диков инку, но она чрезвы чайно умна и
наблюдатель на, и хотя ручки у нее короткие, зато нос длинный.
Упоминание ее о том, что она быв ает то там, то сям, истинная правда, ибо
в ремя от времени она совершает поездки по пров инции, пов сюду
подцепляет клиентов и знает всех и каждого. Я спросил С тирфорта,
злокозненны й ли у нее характер, или она женщина доброжелательная . Но,
несмотря на то, что я несколько раз пов торил этот вопрос, он уклонился от
отв ета, и я больше об этом не спрашивал. Он же с большою поспешность ю
стал рассказы вать мне о ее мастерств е и доходах и добав ил, что, ежели мне
пропишут когда-нибудь банки, она сможет их поставить по всем прав илам
науки.
Она была глав ной темой нашей беседы в течение в сего в ечера, а
когда мы простились перед сном и я спускался вниз, С тирфорт перегнулся
через перила лестницы и крикнул мне в след: « Б об сойр!»
Я был очень удивлен, когда, подходя к дому мистера Баркиса,
увидел Хэма, который ходил перед домом взад и в перед, но еще боль ше
удивился я , узнав от него, что малютка Э мли находится здесь , в доме.
Разумеется , я спросил его, почему он не с ней, а бродит по улицам один.
–
Видите ли, мистер Дэви, Э мли... она с кем-то там
разговарив ает, – сказал он, запиная сь .
–
Мне кажется , Хэм, именно поэтому и вы должны бы ть там, –
улыбнулся я .
–
Оно, конечно, мистер Дэви, так оно полагается , но ... знаете ли, –
тут он понизил голос и загов орил очень серь езно, – это молодая женщина,
сэр... эту молодую женщину... Э мли ее знала когда-то, но теперь ей не

следов ало бы ее знать .
При этих словах в моей памя ти в стала фигура женщины , шедшей
за ними несколь ко часов назад.
–
Эта несчастная, пропащая женщина, мистер Дэви, в городе ее все
презирают. От вы ходца из могилы так не шарахались бы , как шарахаются
от нее, – прогов орил Хэм.
–
Не ее ли я видел на берегу после в стречи с вами?
–
Она шла за нами? – спросил Хэм.
–
Может, и так , мистер Дэви.
Точно не могу сказать, но в скорости после того она подкралась к окошку
Эмли, – пришла на огонек, – и прошептала: « Э мли! Р ади Христа, пожалей
меня , Э мли! В едь ты женщина, и у тебя есть сердце. Когда-то и я бы ла
такая , как ты !» Ну, как бы ло не вы слушать ее после таких слов?
–
Правильно, Хэм. А что сделала Э мли?
–
Эмли ответила: « Неужели это ты , Марта? Не может бы ть!»
Видите ли, они долгое время работали в месте у мистера Омера.
–
Т еперь я в спомнил! – в оскликнул я, припомнив двух девушек,
которы х в идел, когда в перв ы е попал к мистеру Омеру.
–
Я ее хорошо
помню.
–
Марта Энделл. На два-три года старше Эмли, но в школе они
учились вместе.
–
Я никогда не слы шал ее имени, – сказал я .
–
Но продолжайте, не
хочу в ас перебивать .
–
Да что еще говорить!. . Все сказано в этих словах: «Эмли! Ради
Христа, пожалей меня . В едь ты женщина, и у тебя есть сердце. Когда-то и
я бы ла такая, как ты !» Она хотела поговорить с Э мли. А Эмли не могла с
ней там гов орить , потому что ее дядя только что пришел, а он... да, мистер
Дэви, он добрый, сердце у него мягкое, но он...
–
тут Хэм закончил с

в еличайшей убежденностью: – Он не допустил бы , чтобы они сидели
рядом, не допустил бы ни за какие сокров ища, лежащие на дне морском!
Я знал, что это так. Я поня л это мгнов енно, так же хорошо, как и
Хэм.
–
И вот Э мли написала карандашом на клочке бумаги,
–
продолжал Хэм, – и просунула в окно записку, чтобы та отнесла ее сюда.
« Передай эту записку моей тете, миссис Баркис, – прошептала она, – и из
любв и ко мне она пустит тебя к себе, а там дядя уйдет, и я смогу прийти» .
Потом она мне рассказала то, что я в ам сказал , мистер Дэви, и просила меня
пров одить ее сюда. Ч то мне бы ло делать? Конечно, ей не след знать ся с
такой женщиной, но я не могу ей отказать , когда... она начинает плакать .
Он засунул руку в нагрудный карман св оей грубошерстной куртки
и бережно в ы тащил оттуда хорошень кий кошелечек.
–
Если даже я мог бы в чем-нибудь ей отказать, когда она
начинает... плакать , мистер Дэви, разве возможно бы ло ей отказать, когда
она попросила меня спря тать вот это, – Хэм нежно встряхнул кошелек,
лежавший на шершавой ладони, – хоть я и знал, для чего он ей нужен!
Прямо игрушечка! – продолжал Хэм, задумчиво глядя на кошелек.
–
А
денег-то в нем, ох, малов ато, Э мли, любов ь моя!
Когда он снова спрятал кошелек, я горячо пожал ему руку, – это
мне бы ло проще, нежели гов орить что-нибудь, – и мы ходили в месте
минуты дв е в полном молчании. Вдруг откры лась дв ерь, и Пегготи сделала
Хэму знак в ойти. Я было хотел удалиться , но она кинулась за мной и
попросила меня также войти в дом. Я предпочел бы миновать комнату, где
они в се находились , но они собрались в чистенькой кухонь ке с кафель ны м
полом, о которой я уже упоминал. Дв ерь с улицы в ела прямо в нее, и я
очутился среди них, прежде чем сообразил, куда я попал.
Девушка, которую я в идел на берегу, находилась у очага. Она
сидела на полу, положив голов у на руку, которой оперлась о стул. Ее поза
нав одила на мы сль , что голова этого погибшего создания покоилась на

коленях у Эмли, а та только что встала со стула. Лица ее почти не было
в идно, в олосы рассы пались в беспорядке, слов но она сама их растрепала,
но все же я разглядел, что она совсем молода и хороша собой. Пегготи
плакала. Плакала и малютка Э мли – когда мы вошли, в се молчали, и
оттого-то голландские часы , в исевшие у шкафа с посудой, тикали, казалось ,
в двое громче, чем обычно.
Эмли нарушила молчание.
–
Марта хочет ехать в Лондон, – сказала она Хэму.
–
Почему в Лондон? – спросил Хэм.
Он стоял между ними и смотрел на девушку; смотрел он на нее с
состраданием, но бы ло в его в згляде и недоверие, вы званное нежеланием
видеть в ее обществе ту, кого он любит так горячо, – этот взгляд я хорошо
запомнил. Они говорили так, будто она была боль на,
–
тихим,
приглушенным голосом, который тем не менее слышался отчетлив о, хотя
был едв а громче шепота.
–
Т ам будет лучше, чем здесь , – послы шался третий голос, голос
Марты (она оставалась неподв ижной).
–
Т ам меня никто не знает. Здесь
меня знают все.
–
Что она там станет делать? – спросил Хэм.
Марта подня ла голову, сумрачно посмотрела на него, и снов а
голова ее поникла, а правой рукой она обхватила шею и вдруг скорчилась ,
слов но ее забила лихорадка или пронзила невы носимая боль .
–
Она постарается в ести себя хорошо, – сказала малютка Э мли.
–
Т ы не знаешь , что она говорила нам... Правда, тетя , он... они... не знают?
Пегготи сочувств енно кив нула головой.
–
Я буду стараться, если вы мне поможете уехать, – сказала
Марта.
–
Хуже, чем здесь , я не могу... себя вести. Я стану лучше. Ох! –

Она вся задрожала.
–
Дайте мне уехать из этого города, где в се меня знают
с детства!
Эмли протянула руку к Хэму, и я видел, что он вложил в нее
полотня ны й мешочек. Приняв это за св ой кошелек, она шагнула раз или
два, но вдруг опомнилась и, подойдя к нему, – он стоял рядом со мной, –
показала мешочек.
–
Это все твое, Эмли, – услышал я.
–
Все, что у меня на свете
есть, в се – твое, любовь моя. Одна только радость для меня – это ты !
На глазах ее снова показались слезы , но она пов ернулась и
направ илась к Марте. Я не знаю, сколь ко она ей дала. Я в идел только, что
она наклонилась над ней и засунула ей деньги за корсаж. Затем что-то
шепнула и спросила, хв атит ли этого.
–
Больше чем нужно, – пролепетала Марта и поцелов ала ей руку.
Потом она встала, натянула на плечи шаль , прикры ла ею лицо и,
плача в голос, направ илась медленно к дв ери, На мгнов ение она
остановилась, слов но хотела что-то сказать или в ернуться назад. Но ни
одно слово не сорв алось с ее уст. Заглушая шалью тихие, жалобны е стоны ,
она переступила порог.
Дверь за ней захлопнулась, малютка Э мли бросила на нас троих
быстрый в згляд, закры ла лицо руками и зарыдала.
–
Не надо, Э мли! – сказал Хэм, ласков о похлопы вая ее по плечу.
–
Не надо, дорогая моя! Нечего тебе плакать , хорошая моя...
–
О Хэм! – в оскликнула она, продолжая горько рыдать.
–
Я
сов сем не такая хорошая , какой должна бы ть! Я знаю, иногда я
неблагодарная , не такая , как надо...
–
Что ты! Э то неправда, – успокаив ал ее Хэм.
–
Это правда! – в оскликнула малютка Э мли, рыдая и в стряхивая

головкой.
–
Я совсем не такая хорошая , какой должна бы ть . С ов сем не
такая ! – И она плакала так, словно сердце у нее разры валось .
–
Ты меня так
любишь , а я часто бы ваю сердитой и мучаю тебя! – рыдала она.
–
Я такая
капризная с тобой, а должна держать себя сов сем по-другому! Ты так
хорошо ко мне относишь ся , а я такая дурная! В едь мне бы и думать -то ни
о чем другом не следов ало, кроме как о том, чтобы тебя отблагодарить и
чтобы ты бы л счастлив!
–
Я и так счастлив благодаря тебе, дорогая моя! Я счастлив , когда
в ижу тебя . Я счастлив, думая о тебе целый день! – сказал Хэм.
–
Ах! Этого недостаточно! Ты гов оришь так потому, что не я
хорошая , а ты сам хороший! О мой дорогой, бы ло бы гораздо лучше, если
бы ты полюбил другую девушку, не такую в етреную, как я , более
достойную тебя! Она бы ла бы целиком тебе предана, не такая, как я ,
переменчивая и св оенравная!
–
Бедня жка, какое у нее нежное сердце! – тихо сказал Хэм.
–
Из-за
Марты она так разв олнов алась...
–
Т етя, подойди ко мне, прошу тебя! – рыдала Эмли.
–
Дай я
прижмусь к тебе... Ох, как я несчастна сегодня , тетя! Я сов сем не такая
хорошая , какой должна бы ть . Нет, нет, не такая !
Пегготи поспешила к стулу, стоя вшему у очага. Обхватив ее шею
руками, Э мли опустилась около нее на колени и присталь но всматривалась
в ее лицо.
–
Ох, тетя, помоги мне! Хэм, дорогой, помоги! Мистер Дэвид, в о
имя прошлого, прошу в ас, помогите! Я хочу быть лучше! Я хочу быть в
ты ся чу раз более благодарной. Я хочу в сегда помнить о том, какое счасть е
стать женой хорошего челов ека и жить спокойно. Ох, боже мой! К ак болит
сердце!
Она спря тала лицо на груди моей старой ня ни, мольбы ее
оборвались; в скорби ее и боли бы ло много детского и в то же время
женского, как и в о в сем ее поведении (оно было так непосредственно, так

удивительно подходило к ее красоте). Т еперь она плакала молча, а моя
старая няня успокаив ала ее, как ребенка.
Постепенно рыдания стали утихать , а тогда и мы с ней заговорили
–
участливо ободряли ее, даже немного шутили, покуда она не подняла
головы и не начала нам отвечать. С коро она улыбнулась , потом даже
засмея лась и, смещенная , уселась на стул. Пегготи прив ела в порядок ее
распустившиеся локоны, вы терла ей глаза и оправ ила на ней платье, чтобы
по в озвращении ее домой дядя не спросил, почему плакала его любимица.
В этот вечер она была такой, какой никогда рань ше я ее не видел:
она запечатлела на щеке своего нареченного невинный поцелуй и прижалась
к его могучему плечу, словно это бы ла самая надежная ее опора. А когда
при св ете ущербной луны они удалялись вместе и я смотрел им в след,
срав нивая их уход с уходом М арты , я в идел, что она держится за его руку
обеими руками и все еще прижимается к нему.

Глава ХХIII
Я убеждаюсь в правоте мистера Дина, а
также выбираю себе профессию
Пробудившись на следующее утро, я много размы шлял о малютке
Эмли и о ее вчерашнем душевном состоянии после ухода Марты . Мне
казалось , что меня посвя тили в сокровенную жизнь семьи со в семи ее
слабостя ми и нежной прив язанность ю друг к другу, о чем я не должен
рассказывать никому, даже Стирфорту. Ни к одному существу на всем
белом свете я не питал более нежны х чув ств, чем к подруге моего детств а,
которую я тогда преданно любил – в этом я бы л убежден в то время и буду
убежден до моего смертного часа. И пов едать кому-нибудь , даже
Стирфорту, о том, чего она не могла утаить , когда ее душа случайно передо
мной раскры лась , казалось мне неблагов идны м поступком, недостойны м
меня , недостойны м того ореола чистого, невинного детств а, который в сегда
сия л для меня в округ ее головки. Потому я порешил схоронить это в св оем
сердце, и ее образ приобрел для меня еще большую прелесть.
Мы сидели за зав траком, когда мне вручили пись мо бабушки.
Содержание его бы ло таково, что С тирфорт, да и кто угодно, мог бы дать
мне нужный совет; я рад был посоветоваться с ним о письме, но отложил
разговор до того момента, когда мы отправ имся домой. Т еперь же мы
должны были попрощаться с друзьями. М истер Б аркис сожалел о нашем
отъезде ничуть не меньше, чем другие, и я не сомневаюсь , откры л бы снов а
свой сундучок и пожертв овал еще одну гинею, ежели бы от этого зав исело
продлить наше пребы вание в Ярмуте еще на дв ое суток. Пегготи и в се ее
семейств о бы ли глубоко опечалены нашим отъездом. Торгов ый дом « Омер
и Джорем» в полном составе в ы сы пал наружу, чтобы пожелать нам
счастлив ого пути, а когда на свет поя в ились наши сакв ояжи, которы е
надлежало отнести к стоянке карет, С тирфорта окружало столько рыбаков ,
предлагавших св ои услуги, что мы не нуждались бы в носильщиках даже и

в том случае, если бы с нами бы ло багажа на целый полк. Одним словом,
наш отъезд огорчил в сех, кто нас знал, и мы остав ля ли немало людей,
в есь ма сожалевших, что приходится с нами прощать ся.
–
Вы остаетесь здесь надолго, Литтимер? – спросил я его, покуда
он ожидал отбы тия кареты.
–
Нет, сэр, полагаю ненадолго, – бы л отв ет.
–
Сейчас он не может этого сказать,
–
заметил небрежно
Стирфорт.
–
Ему известно, что он должен делать, и он это сделает.
–
Я в этом не сомневаюсь, – сказал я .
Литтимер приложил руку к шля пе в знак благодарности за лестное
мнение о нем, и я почув ствов ал себя лет на восемь старше. Он приложил
руку к шляпе еще раз, желая нам счастлив ого пути, и мы покинули его,
остав ив стоя ть на мостов ой столь же респектабель ны м и загадочны м, как
египетская пирамида.
Сначала мы не разгов арив али – С тирфорт бы л необы чно
молчалив, а я погрузился в размы шления о том, скоро ли мне суждено
увидеть снов а эти знакомы е места и какие перемены произойдут за это
в ремя здесь и со мною самим. Но вот С тирфорт, обладав ший способность ю
в любой момент менять настроение духа, в незапно пов еселел, оживился и
дернул меня за рукав .
–
Вымолвите хоть словечко, Дэв ид! Вы что-то гов орили за
зав траком о письме?
–
Ах, да! Пись мо от бабушки, – сказал я , изв лекая его из кармана.
–
И что в нем заслуживает в нимания?
–
Видите ли, С тирфорт, бабушка напоминает мне, что я отправ ился
в эту поездку, чтобы осмотреть ся в округ и поразмы слить .

–
Разумеется , в ы так и поступили?
–
Должен сказать , что я не слишком усердно следов ал ее совету.
Признаться, я об этом забы л.
–
Ну так осмотритесь в округ теперь и искупите в ашу вину!
Взгляните направ о – там вы увидите равнину и болота. Взгля ните налево –
увидите то же самое. Посмотрите в перед – и никакой разницы не заметите,
посмотрите назад – и там такая же картина!
Я засмеялся и ответил, что решительно не нахожу для себя
никакой подходящей профессии на фоне этого пейзажа, может бы ть потому,
что он слишком однообразен.
–
А что говорит бабушка по сему пов оду? – спросил С тирфорт,
в згля нув на пись мо, которое я держал в руке.
–
Советует она в ам что-
нибудь?
–
О да! Она спрашив ает меня, не хотел ли бы я стать проктором.
[57]Что вы на это скажете?
–
Да ничего, – х ладнокров но отв етил С тирфорт.
–
Можете стать
проктором, а можете еще чем-нибудь .
Я снова засмеялся, когда он столь рав нодушно отнесся к любой
профессии и призв анию, и сказал ему об этом.
–
А кто такой проктор, С тирфорт? – добав ил я .
–
Это что-то вроде церков ного ходатая по делам. Он подвизается в
этих затхлы х судах, которы е заседают в Докторс-Коммонс[58]– сонном
уголке неподалеку от площади свя того Павла. Он в се рав но что
поверенный[59]в обычны х светских судах. Э то чинов ник, которому
следов ало бы исчезнуть дв а столетия назад. В ы лучше поймете, кто он
такой, если я объя сню вам, что такое Докторс-Коммонс. Это уединенное
местечко, где применяются так назы ваемы е церков ны е законы и где
проделы вают разны е фокусы с древними допотопны ми чудищами –

парламентскими постанов ления ми. Т ри четв ерти челов ечеств а даже и не
слы шало об этих постанов ления х, а осталь ная четв ерть считает, что еще в о
в ремена Эдуардов[60]они относились к разряду ископаемых. Э то такое
местечко, где с незапамя тны х времен существует монополия на ведение дел
по зав ещания м и бракам и где разбирают тя жбы, имеющие касатель ств о к
корабля м.
–
Вздор, С тирфорт! – в оскликнул я .
–
Неужели в ы хотите сказать ,
что есть какая -то св язь между мореходств ом и церков ной службой?
–
Конечно, я этого не хочу сказать , дорогой мой, – отв етил
Стирфорт.
–
Я лишь хочу сказать, что одни и те же люди в этом самом
Докторс-Коммонс занимаются и теми и другими делами. Пойдите как-
нибудь туда, и вы услы шите, как они вы паливают скорогов оркой добрую
половину морских терминов из слов аря Юнга по случаю того, что « Нэнси»
наскочила на « Сару-Джейн» или мистер Пегготи и ярмутские рыбаки
доставили в бурю якорь и цепь « Нель сону» , идущему в Индию и
терпев шему бедств ие. А пойдите туда на следующий день, и в ы услы шите,
как они обсуждают свидетельские показания , – взвешивая все « за» и
« против » , – по делу какого-нибудь священника, который дурно себя в ел...
И вы ув идите, что судья по мореходному делу стал адвокатом по делу
свя щенника или наоборот. Они – слов но актеры . Сегодня он судья, а
зав тра уже не судья, сегодня у него одна профессия , зав тра другая , одним
слов ом – перемена за переменой. Но это всегда остается доходны м для них
и заниматель ным для зрителей театральны м представ лением, которое дается
перед избранным обществом.
–
Но разве адв окат и проктор не одно и то же? – спросил я ,
немного озадаченный.
–
Нет, не одно и то же, – сказал Стирфорт.
–
Адвокаты сведущи
лишь в гражданском прав е; они получают докторскую степень в колледже,
в от почему я кое-что об этом знаю. Прокторы подготов ля ют дела для
в ы ступления адв окатов. И те и другие хорошо зарабаты в ают и в едут жизнь
в есь ма удобную и приятную. Короче говоря, я сов етую в ам, Дэв ид, не
пренебрегать Докторс-Коммонс. Могу добавить, если это в ас интересует,

что они кичатся своим положением.
Стирфорту была свойств енна эта манера относить ся несерь езно к
предмету разговора, и, помня о ней, а также сохраняя свое собств енное
представ ление о почтенности этого старинного « сонного уголка неподалеку
от площади св . Павла» , я не находил в озражений против предложения
бабушки; решение вопроса она предостав ля ла мне, сообщая без вся ких
недомолвок, что эта идея пришла ей в голову, когда она посетила св оего
проктора в Докторс-К оммонс, чтобы составить завещание в мою пользу.
–
Со стороны вашей бабушки это, в о всяком случае, очень
похв аль но, – заметил С тирфорт, когда я ему сказал о зав ещании.
–
Поступок ее заслуживает в ся ческого одобрения. Мой сов ет, Маргаритка, не
пренебрегать Докторс-К оммонс!
Т ак я и решил поступить. Затем я сказал С тирфорту, что бабушка
поджидает меня в Лондоне (как в ы я снилось из письма) и сня ла на неделю
помещение на Линколь нс-Инн-Филдс, в каком-то тихом пансионе, где есть
каменная лестница и дв ерь, в ыходящая на кры шу; бабушка моя бы ла
твердо убеждена, что каждому дому в Лондоне угрожает каждую ночь
пожар.
Поездка наша была очень приятной, мы не раз возвращались в
разговоре к Докторс-Коммонс и мечтали о будущем, когда я стану
проктором, причем Стирфорт с большим юмором рисовал самы е
причудливые картины, застав ляв шие нас обоих хохотать. Когда мы
прибы ли в Лондон, он отправ ился домой, пообещав ув идеть ся со мной
через день , а я поехал на Линкольнс-Инн-Филдс; бабушка еще не спала и
ждала меня к ужину.
Если бы с той поры , как мы расстались , я сов ершил кругосв етное
путешеств ие, едв а ли наша встреча достав ила бы нам боль шую радость .
Обнимая меня , бабушка расплакалась и сказала, притв оря ясь, будто
смеется, что моя бедная мать, « эта глупень кая крошка» , будь она жива,
пролила бы слезы , в чем можно не сомнев аться.

–
Вы не взяли с собой мистера Дика, бабушка? – спросил я.
–
Как
жалко! А вы , Дженет, как пожив аете?
Дженет присела, вы разила надежду, что я нахожусь в полном
здравии, а тем в ременем лицо бабушки заметно вытянулось .
–
И мне тоже очень жалко, – сказала она, потирая нос.
–
Яне
спокойна, Т рот, с тех пор как приехала сюда.
Прежде чем я спросил, почему она неспокойна, она продолжала:
–
Я убедилась, – тут она печаль но, но решитель но положила руку
на стол, – что Дик, по своему характеру, неспособен справ иться с ослами.
Ему не хв атает надлежащей силы . Мне нужно бы ло остав ить дома Дженет,
тогда, в озможно, я бы ла бы спокойна.
–
Внезапно она взволновалась: –
Должно бы ть, сегодня на моей лужайке очутился осел, сегодня, ровно в
четы ре часа дня . Я похолодела с голов ы до пя т. Да, я знаю, это бы л осел!
Я пробовал ее успокоить, но она не хотела слушать никаких
утешений.
–
Это бы л осел! – повторила она.
–
Тот самый осел с коротким
хв остом, на котором ехала сестра этого Мордая , когда она я вилась ко мне в
дом. (Бабушка только так называла мисс Мэрдстон. ) Это самый наглый
осел во в сем Дувре. Я его терпеть не могу, этого осла! – зая вила она,
ударив рукой по столу.
Дженет осмелилась вмешаться и сказала, что бабушка понапрасну
в олнуется , ибо упомянутый осел, по ее сведения м, в настоящее время заня т
перевозкой песка и грав ия и лишен в озможности вторгать ся в чужие
в ладения . Но бабушка не обратила внимания на ее слова.
Нам подали прекрасный горя чий ужин, хотя бабушка жила в
самом верхнем этаже – не знаю, то ли потому, что за свои деньги она хотела
получить побольше пролетов каменной лестницы , то ли потому, что хотела
быть поближе к дв ери, в ы ходив шей на кры шу; состоял ужин из жареной
курицы , котлет и ов ощей, в се бы ло в кусно, и я в сему в оздал должное. Но

бабушка бы ла особого мнения о провизии в Лондоне и ела совсем мало.
–
Ручаюсь , что эта несчастная курица родилась и выросла в
подв але и ды шала св ежим воздухом только на стоянке карет. Хочу
надеяться, что котлета гов я жь я , но не ув ерена. В этом городе нет, на мой
в згляд, ничего кроме подделок, если не считать гря зи.
–
А вы не допускаете, бабушка, что курицу могли привезти из
деревни? – осмелился я спросить .
–
Конечно, нет! – отрезала бабушка.
–
Лондонским торговцам не
доставило бы никакого удовольствия торгов ать без обмана.
Я не рискнул оспарив ать это суждение, но поужинал прев осходно,
и бабушка осталась этим очень дов оль на.
Когда убрали со стола, Дженет помогла ей причесать ся, надеть
ночной чепец, более изящного покроя , чем обы чно (« на случай пожара» ,
по слов ам бабушки) и потеплей закутала ей ноги капотом; таков ы бы ли
обычны е ее приготовления перед тем как отойти ко сну. Затем, по
зав еденному раз нав сегда порядку, от которого не разрешалось ни
малейших отступлений, я приготов ил для нее стакан горя чего белого вина с
в одой и длинны е тонень кие гренки. После в сех этих церемоний мы остались
наедине; бабушка сидела напротив , попивала свой напиток, обмакивая в
него гренки, прежде чем отправ ить их в рот, и благодушно взирала на меня
из-под оборок своего чепчика.
–
Что ж, ты подумал, Т рот, об этом плане стать проктором? Или
еще совсем не думал? – начала она.
–
Я об этом много думал, дорогая бабушка. И много гов орил со
Стирфортом. Мне этот план нрав ится . Очень нрав ится .
–
Вот это мне приятно, – сказала бабушка.
–
Есть только одно затруднение, бабушка.

–
Какое, Т рот?
–
Я слышал, что доступ в эту профессию ограничен... Т ак не
придется ли слишком много заплатить за меня при в ступлении?
–
За обучение надо будет уплатить ров но ты сячу фунтов , –
отв етила бабушка.
–
Вот видите, дорогая бабушка, именно это меня и беспокоит, –
тут я пододв инул св ой стул поближе к ней.
–
Тысяча фунтов – боль шие
деньги. На мое образование вы истратили немало, да и вообще ни в чем
никогда меня не стесня ли. В ы бы ли само великодушие. Есть немало путей,
чтобы начать жизнь , не затрачив ая ров но ничего, начать жизнь в надежде
на успех, которого можно добить ся упорств ом и трудом. Не лучше ли
будет, если я пойду именно по одному из этих путей? Уверены ли в ы , что
можете позв олить себе такие издержки и поступите правильно, если
истратите столько денег? Я хотел бы только, чтобы в ы , моя вторая мать ,
об этом подумали. Ув ерены ли в ы?
Бабушка доела гренок, не перестав ая смотреть мне пря мо в лицо;
постав ив стакан на каминную доску, она сложила руки на складках капота и
сказала:
–
Т рот, дитя мое! Если в жизни есть у меня какая -нибудь цель, то
эта цель – сделать из тебя хорошего, разумного и счастлив ого человека.
Это мое единств енное желание, его разделя ет и Дик. Я бы хотела, чтобы
кое-кто послушал, как рассуждает об этом Дик. Проницательность у него
прямо удивительная. Но, кроме меня , никто не знает, какой ум у этого
человека!
Она умолкла, обеими руками взяла мою руку и продолжала.
–
Бесполезно вспоминать прошлое, Т рот, если эти в оспоминания
не могут помочь в настоящем. Пожалуй, я могла бы лучше обойтись с
твоим бедны м отцом... Пожалуй, я могла бы лучше обойтись и с этой
бедняжкой, тв оей матерь ю, даже тогда, когда тв оя сестра Б етси Т ротвуд
меня так разочаровала. Может быть , эта мы сль мель кнула у меня в голове,

когда ты я вился ко мне, малень кий беглец, измученный, в есь в пы ли... С
той поры . Т рот, ты никогда не обманы в ал моих надежд, ты бы л моей
гордостью и радость ю. К роме тебя , никто не имеет прав на мои деньги, по
крайней мере...
–
К моему удивлению, она замя лась и как будто
смутилась .
–
Да, никто не имеет никаких прав ... и я тебя усыновила!
Т олько люби меня, старуху, дитя мое, терпи мои прихоти и причуды , и для
меня , у которой юность бы ла не очень-то счастлив ой и спокойной, ты
сделаешь куда боль ше, чем эта старуха сделала для тебя .
Впервы е бабушка упомя нула о св оем прошлом. И с таким
благородств ом она это сделала, а потом замолкла, что я почув ств ов ал бы к
ней еще больше любв и и ув ажения , будь это только возможно.
–
Ну, теперь мы обо в сем догов орились , Т рот,
–
сказала
бабушка.
–
Толковать об этом больше нечего. Поцелуй меня. Утром после
зав трака мы отправ имся в К оммонс.
Прежде чем пойти спать, мы еще долго беседов али у камина. Моя
спальня бы ла в том же этаже, что и бабушкина; ночью, заслы шав
отдаленный шум карет и телег, она приходила в беспокойств о, стучала в
мою дв ерь и спрашив ала, « не повозки ли это пожарны х» . Но к утру она
заснула крепче и дала и мне в озможность отдохнуть .
Около полудня мы отправ ились в контору мистеров С пентоу и
Джоркинса. которая находилась и Докторс-Коммонс. Б абушка бы ла того
мнения о Лондоне, что каждый встречный безусловно должен бы ть
карманным в ором, и потому вручила мне на сохранение св ой кошелек с
десятью гинеями и серебром.
Мы задержались у лав ки игрушек на Флит-стрит, разглядыв ая
гигантов церкв и св . Дунстана, бьющих в колокола, – св ою прогулку мы
приурочили к полудню, чтобы застать их за этим делом, – а затем пошли по
направ лению к Ладгет-Хиллу и к площади св. Пав ла. Дойдя уже до Ладгет-
Хилла, я заметил, что бабушка ускоряет шаги и в ид у нее испуганный. И в
тот же момент плохо одетый, хмурый человек, который толь ко что,
проходя мимо, останов ился и устав ился на нас, в друг пошел почти

в плотную вслед за бабушкой.
–
Т рот! Милый Т рот! – послы шался испуганный шепот бабушки,
и она схватила меня за руку.
–
Я не знаю, что делать!
–
Не волнуйтесь . Б ояться нечего. Зайдите в лавку, а я жив о
отделаюсь от этого челов ека.
–
О нет, нет! Ни за что на свете не говори с ним! Я умоляю, я
приказы ваю!
–
Бабушка! Да ведь это назойливый нищий, и толь ко!
–
Ты не знаешь , кто он! Ты не знаешь , кто это! Не знаешь, что ты
гов оришь! – шептала бабушка.
Мы уже стоя ли у в хода в лав ку; остановился и тот человек.
–
Не смотри на него, – сказала бабушка, когда я с негодованием
повернулся к нему.
–
Кликни мне карету и жди меня на площади свя того
Павла.
–
Ждать вас? – переспросил я .
–
Да. Т ы должен остав ить меня . Я должна пойти с ним.
–
С ним, бабушка? С этим человеком?
–
Я в своем уме. И гов орю тебе: я должна! К ликни карету.
Как ни был я поражен, но я чувствовал, что не могу не
повинов аться столь решитель ному приказу. Я поспешил отойти на
несколько шагов и окликнул проезжавшую пустую пролетку. Только-
толь ко я успел опустить подножку, бабушка, неведомо каким образом,
в скочила в карету, а вслед за ней и этот человек. Она так в ластно сделала
мне знак рукой, чтобы я ушел, что, несмотря на мое замешатель ств о, я
немедленно пошел прочь . В этот момент я услы шал ее слов а, обращенны е

к извозчику: « Поезжай куда-нибудь! Поезжай в перед!» – И пролетка
начала поднимать ся в гору.
Вот тут-то я вспомнил о рассказе мистера Дика, который в свое
в ремя показался мне фантастическим. Т еперь я не сомневался , что это тот
самы й незнакомец, о котором мистер Дик столь загадочно упоминал, хотя у
меня не бы ло ни малейшего представления, почему этот челов ек имеет
такую власть над бабушкой. Прождав с полчаса на площади св . Пав ла, я
увидел в озвращающуюся пролетку. Извозчик останов ил лошадь
неподалеку от меня , в пролетке сидела бабушка, но одна.
Она еще не сов сем успокоилась для того, чтобы немедленно
отправ ить ся в контору « Спенлоу и Джоркинс» и потому предложила мне
сесть рядом с ней и приказала извозчику медленно ехать куда-нибудь. Она
промолв ила толь ко: « Дорогой мой, никогда не спрашивай о том, что было,
и не упоминай об этом!» – и боль ше не произнесла ни слова, покуда к ней
не в ернулось самообладание, а тогда она сообщила мне, что теперь пришла
в себя и мы можем в ыйти из экипажа. В зяв у нее кошелек, чтобы
расплатиться с извозчиком, я обнаружил, что все гинеи исчезли и осталось
толь ко серебро.
Мы направ ились к Докторс-Коммонс и прошли под невы сокой
узкой аркой. Едва мы очутились за нею, как шум С ити, слов но по
в олшебству, растая л где-то в далеке. Мрачны е дв ери и узкие проулки
прив ели нас к конторе « С пенлоу и Джоркинс» , куда свет проникал сквозь
застекленную кры шу. В вестибюле этого храма, куда паломники могли
проникнуть, не постучав шись , трудились три или четыре клерка,
переписы в ая бумаги. Один из них – сидев ший отдель но от прочих
иссохший человечек в жестком коричнев ом парике, слов но сделанном из
имбирного пряника, – поднялся навстречу бабушке и ввел нас в кабинет
мистера С пенлоу.
–
Мистер Спенлоу в суде, судары ня. С егодня день , когда заседает
Суд Архиепископа, но это рядом, и я сейчас за ним пошлю, – сказал
иссохший челов ечек.

Мы остались ждать , покуда приведут мистера С пенлоу, и я
в осполь зовался случаем, чтобы оглядеться по сторонам. Мебель в комнате
была старинная, вся покры тая пы лью. Зеленое сукно на пись менном столе
давно утеряло свой первоначальный цвет, поблекло и посерело, как старый
нищий. На столе навалены бы ли груды папок с делами; на одних я прочел
надпись « Доказатель ства» , на других (к св оему удивлению) – « Пасквили» ,
[61]были папки с надпися ми: « Суд Архиепископа» , « Консисторский Суд» ,
« С уд Прерогативы » ; я ув идел папки с надписями: « Суд Адмиралтейств а»
и « С уд Делегатов» ...[62]Я был поражен, что существует столько судов, и
недоумевал, сколь ко же понадобится времени, чтобы в о в сем этом
разобраться . К роме этих папок, я ув идел огромны е манускрипты
« С в идетель ских показаний, данны х под прися гой» , солидно переплетенны е
и свя занны е в ув есисты е пачки – особая пачка по каждому делу, словно
каждое дело я в ля лось историческим произв едением в деся ти или дв адцати
томах. Похоже бы ло на то, что все это стоило нев есть сколько денег, и я
почувств овал уважение к профессии проктора. С возрастающим
удовлетворением я продолжал все это осматривать , пока в соседней комнате
не послышались чьи-то поспешные шаги и не появ ился облаченный в
черную мантию с белой мехов ой оторочкой мистер С пенлоу, который,
в ойдя в комнату, сня л шля пу.
Это бы л джентль мен маленького роста, белокурый, в безупречны х
башмаках; белый в оротничок его сорочки и галстук были туго
накрахмалены . Он бы л аккуратнейшим образом застегнут до самого
подбородка и, должно бы ть , много внимания уделял своим бачкам,
тщатель но зав иты м. Золотая цепь от часов была так массив на, что у меня
мель кнула мы сль , не нуждается ли он для того, чтобы достать из кармана
часы , в мускулистой золотой руке – наподобие тех, какие висят над в ходом
в мастерскую золотобита. Одет он бы л с иголочки и затя нут до того, что
едв а мог согнуться, а когда, опустив шись в св ое кресло, пожелал в згля нуть
на какие-то бумаги, лежавшие на столе, то должен бы л пов ернуть ся в сем
корпусом, словно Панч. [63]
Бабушка представила меня ему, и он поздоров ался со мной очень
любезно. Затем он сказал:

–
Стадо бы ть, мистер Копперфилд, в ы хотите посв ятить себя
нашей профессии. Я сообщил мисс Т ротвуд, когда имел удовольствие как-
то с ней в стретиться,
–
тут он снов а наклонился, как Панч, в сем
корпусом.
–
сообщил о том, что у нас есть в акансия . Мисс Т ротвуд
любезно уведомила меня, что у нее есть в нук, о котором она имеет особое
попечение и судьба которого я в ля ется предметом ее забот. По-в идимому,
теперь я имею удовольствие познакомиться с этим внуком...
И снова Панч!
Я изъявил поклоном свою признательность и сказал, что бабушка
гов орила со мной об этой вакансии и что работа, вероя тно, мне очень
понрав ится. С казал, что профессия, как я полагаю, отв ечает моим
природны м склонностям и я безотлагатель но принимаю предложение.
Добав ил при этом, что ручать ся я, конечно, не могу, пока не познакомлюсь
с работой поближе, и прошу – хотя это толь ко формаль ность, – позволить
мне убедить ся в том, действ итель но ли профессия проктора мне нрав ится ,
прежде чем я св яжу себя окончатель но.
–
О, разумеется! – сказал мистер С пенлоу.
–
Наша фирма в сегда
предоставля ет месяц... один месяц для испы тания . Я был бы очень рад
предоставить и два месяца и три месяца... слов ом, любой срок, но... у меня
есть компаньон. Мистер Джоркинс.
–
И плата за учение ты ся ча фунтов, сэр? – спросил я .
–
Да. В ключая гербовой сбор, плата ты ся ча фунтов , – ответил
мистер С пенлоу.
–
Я уже говорил мисс Т ротвуд, что руков одствуюсь
отнюдь не денежны ми соображениями. Мне кажется, немногие
руководствуются ими столь же мало, как я... Но у мистера Джоркинса есть
свое мнение по этому поводу, и я обя зан считаться с мнением мистера
Джоркинса. Короче гов оря , мистер Джоркинс считает и сумму в ты ся чу
фунтов недостаточной.
–
Но если клерк, с которым в аша фирма заключила догов ор на
обучение, будет признан особенно полезны м...
–
начал я, пы таясь

уменьшить бабушкины расходы , – если о н станет мастером св оего дела, –
тут я покраснел, ибо это походило на самохвальств о, – не сочтет ли
в озможны м в аша фирма положить ему...
Мистер Спенлоу понатужился и, в ытя нув шею из в оротничка,
покрутил голов ой, предваряя слов о « жалов анье» .
–
Нет, мистер Копперфилд. Я умолчу, какого мнения держался бы
лично я по сему вопросу, будь я свободен в св оих действиях. Но мистер
Джоркинс непоколебим.
Этот страшный Джоркинс привел меня в ужас. Однако
в последств ии в ы я снилось , что это был тугодум, но человек кроткий, чь я
роль в фирме св одилась к тому, чтобы держать ся на втором плане и
поль зов аться репутацией неумолимого и бессердечного человека. Если
клерк просил о прибав ке жалов анья , мистер Джоркинс и слы шать об этом
не хотел. Если клиент мешкал с оплатой по счету, мистер Джоркинс
требов ал исполнения обязатель ств и, как бы ни страдали от этого чувств а
мистера С пенлоу (а они всегда страдали), мистер Джоркинс св оего не
упускал. С ердце и карман доброго ангела Спенлоу были бы в сегда
отв ерсты , если бы не против одейств ие этого демона Джоркинса. Когда я
стал постарше, мне пришлось познакомиться и с другими фирмами,
деятельность которы х основана на принципах фирмы « С пенлоу и
Джоркинс» !
Было решено, что св ое меся чное испы тание я начну, когда мне
будет удобно, а бабушка может не дожидать ся в Лондоне конца этого срока
и ей нет нужды в озвращаться сюда через месяц, так как договор о моем
обучении я пошлю ей для подписи домой. Когда мы условились об этом,
мистер С пенлоу предложил сейчас же пов ести меня в суд и показать , что он
собой представ ля ет. Я только этого и хотел, и мы отправ ились , остав ив
бабушку в конторе; по ее словам, она не очень дов еряла подобным местам,
считая , как мне кажется, любой суд своего рода порохов ы м заводом,
который может в любой момент взлететь на воздух.
Мистер С пенлоу повел меня через мощеный двор, окруженный

мрачны ми кирпичны ми здания ми; судя по табличкам на дверях, здесь
находились конторы учены х адвокатов , о которы х гов орил мне С тирфорт;
мы пов ернули налево в ошли в дв ерь и попали в боль шое мрачное
помещение, напоминающее часовню. Даль ний конец этого зала бы л отделен
загородкой, и там на помосте в форме подков ы сидели на удобных
старинны х креслах джентль мены в красны х мантия х и серы х париках –
упомянуты е вы ше доктора. У основ ания подков ы , склонив шись над
пюпитром, напоминавшим кафедру проповедника, сидел и непреры вно
моргал глазами пожилой джентльмен; находись он в зоологическом саду, я
непременно принял бы его за сову, но, как я узнал, это бы л
председатель ствующий судья. В нутри подковы и ниже ее, почти на уров не
досок помоста, расположились в округ длинного зеленого стола другие
джентльмены – ранга мистера С пенлоу, – одеты е, так же как и он, в черны е
мантии с белой мехов ой опушкой. У них у в сех бы ли очень тугие
в оротники и крайне спесив ый в ид, как мне показалось; но я тут же понял,
что несправ едлив к ним, ибо, когда дв ое или трое встали, чтобы ответить
на в опрос председатель ствующей духовной особы , я бы л поражен их
робостью. Публика грелась у печки посреди судебного зала и состоя ла из
мальчишки с шарфом на шее и джентльмена, весь ма бедно одетого,
который украдкой доставал из кармана хлебны е крошки и поедал их.
Томительная тишина этого места нарушалась толь ко потрескив ань ем огня и
голосом одного из докторов , который медленно пробирался скв озь целую
библиотеку свидетельских показаний и время от времени делал прив ал в
малень ких придорожны х харчев ня х доказательств . Никогда в жизни я не
попадал на такое мирное, сонное и усы пляющее, старомодное, позабы тое
в ременем собрание, происходящее слов но в тесном семейном кругу. И я
почувств овал, что оно должно действ ов ать как успокоитель ное
наркотическое средств о на в сех участников его, кроме, пожалуй, истца.
Вполне удовлетворенный мечтатель ным покоем этого убежища, я
уведомил мистера С пенлоу, что на сей раз видел достаточно, и мы
в ернулись к бабушке. В месте с ней я покинул Докторс-Коммонс, и каким я
чувств ов ал себя юнцом, когда мы уходили из конторы « С пенлоу и
Джоркинс» , а клерки показы вали на меня, ты ча друг друга в бок перь ями!
На Линкольнс-Инн-Филдс мы прибы ли без приключений, если не

считать в стречи со злосчастным ослом, впряженны м в тележку уличного
торговца и вы звавшим у бабушки неприя тны е воспоминания .
Благополучно добравшись до дому, мы еще долго обсуждали мои планы; я
знал, что бабушка рв ется домой, знал, что с лондонскими пожарами, с
лондонской пищей и карманны ми воришками она ни минуты не будет
спокойна, и потому просил ее не трев ожиться обо мне, но уехать , не
отклады вая, и предоставить мне самому улажив ать мои дела.
–
За неделю, что я в Лондоне, я обо в сем успела подумать , мой
дорогой, – сказала она.
–
В Аделфи сдаются меблиров анны е комнаты ,
Т рот, они тебе как раз подойдут.
После такого краткого в ступления она в ы тащила из кармана
объя вление, старатель но вырезанное из газеты , оповещав шее, что в
Аделфи, на Б экингем-стрит сдается внаем чрезвы чайно уютное небольшое
помещение из несколь ких меблированны х комнат, с в идом на реку, весь ма
подходящее для молодого джентль мена, члена какого-нибудь из судебных
Иннов[64]или кого-нибудь еще в этом роде. С нять можно немедленно,
даже на один месяц, цена умеренная.
–
Бабушка! Да ведь это именно то, что нужно! – воскликнул я , с
в осторгом думая о том, что собств енная кв артира придаст мне солидности.
–
Отправ имся сейчас, – ск аз ал а бабушка, немедленно надевая
шля пку, которую только что сня ла.
–
Пойдем посмотрим.
И мы отправ ились .
Согласно объя в лению обращать ся надлежало к миссис Крапп, и
мы позв онили в колокольчик у двери подв аль ного этажа, позв оля в ший, по
нашим предположениям, вступить в общение с миссис Крапп. Нам
пришлось позвонить три или четыре раза, прежде чем мы убедили миссис
Крапп вступить в общение с нами, но, наконец, она появ илась в образе
дородной леди, у которой из-под нанков ого платья торчали оборки
фланелевой нижней юбки.
–
Позвольте нам, судары ня, посмотреть ваши комнаты ,
–

обратилась к ней бабушка.
–
Для этого джентльмена? – спросила миссис Крапп, ища в
кармане ключи.
–
Да, для моего внука, – сказала бабушка.
–
Как раз подойдут для него, – сказала миссис Крапп.
Мы поднялись по лестнице.
Помещение находилось на самом верхнем этаже, – это имел о
большое значение для бабушки, ибо в случае пожара близка бы ла
спасительная кры ша, – и состоя ло из малень кой полутемной прихожей, где
почти ничего не бы ло видно, из маленькой сов сем темной кладовки, где не
было видно ровно ничего, из гостиной и спаль ни. Мебель бы ла старая, но
для меня она бы ла достаточно хороша, а из окон в самом деле в иднелась
река.
Квартира мне понрав илась , и бабушка удалилась с миссис Крапп в
кладовую, чтобы перегов орить об условиях; я остался сидеть на див ане в
гостиной и едв а мог пов ерить тому, что такая в еликолепная резиденция
приуготов ана для меня. После дов оль но длительного поединка они в нов ь
появ ились , и, к моей радости, я ув идел по лицам обеих, – бабушки и
миссис К рапп, – что в се улажено.
–
Это мебель последнего жильца? – осв едомилась бабушка.
–
Да, судары ня , – ответила миссис К рапп.
–
Что с ним сталось? – спросила бабушка. У миссис Крапп начался
приступ мучитель ного кашля , и с боль шим трудом она выговорила:
–
Он заболел здесь , судары ня , и... кхе! кхе! кхс!. . господи! умер.
–
Ох! А умер он от чего? – спросила бабушка.

–
Он-то? Он, сударыня , умер от спиртного, – сообщила миссис
Крапп дов еритель но.
–
И от дыма.
–
От ды ма? В ы хотите сказать , что печи ды мят?
–
Да нет, судары ня! От сигар и трубок.
–
Ну, это, в о всяком случае, незаразитель но, Т рот, – успокоила
меня бабушка.
–
Да, конечно, – согласился я .
Одним словом, бабушка, в идя , как я в осхищен кв артирой, сняла
ее на меся ц с прав ом, по истечении этого срока, остав ить помещение за
собой еще на год. Миссис Крапп согласилась стря пать и смотреть за бель ем;
обо в сем осталь ном, что могло мне понадобиться, бабушка уже
позаботилась. В заключение миссис Крапп выразитель но намекнула, что
будет относиться ко мне как к родному сы ну. Переехать я мог через день ,
и, благодарение богу, – сказала миссис К рапп, – теперь у нее есть кого
опекать.
На обратном пути бабушка выразила полную уверенность в том,
что жизнь, которую теперь я должен буду вести, воспитает в о мне
твердость духа и укрепит в еру в свои силы, которых мне еще не хватает.
Она твердила об этом и на следующий день , когда мы обсуждали вопрос об
отправ ке моих в ещей и книг, находившихся у мистера Уикфилда. Об этих
в ещах и о том, как я провел каникулы , я написал длинное пись мо Агнес,
которое бабушка взялась передать , так как уезжала на следующий день. Я
не буду останавливаться на мелочах, добавлю только, что бабушка приня ла
в се меры к тому, чтобы я ни в чем не нуждался в течение испы татель ного
меся ца: упомяну также, что, к нашему сожалению, С тирфорт не появ ился
до ее отъезда, что, здравая и невредимая , она села в месте с Дженет в
дуврскую карету, предв кушая грядущие поражения праздношатающихся
ослов, и что, после отхода кареты , я повернул к Аделфи, размы шля я о
былых дня х, когда я блуждал вокруг подземны х его арок, и о счастлив ы х
переменах, в ы несших меня на поверхность .

Глава XXIV
Мой первый кутеж
Чудесно было в ладеть этим в еличественны м замком и, закры в
наружную дв ерь , чув ств ов ать то же, что чув ствов ал Р обинзон Крузо,
когда забирался в св ою крепость и в таскив ал за собой лестницу. Чудесно
было бродить по городу с ключом от своей квартиры в кармане и знать ,
что я могу пригласить к себе любого челов ека и никому не причиню
никакого беспокойства, разв е что самому себе. Чудесно бы ло возвращать ся
домой, приходить и уходить , никому не гов оря ни слов а, и в ы зы в ать
звонком миссис К рапп, которая, пы хтя , поя вля лась из недр земли, когда
она бы ла мне нужна и когда... расположена бы ла прийти. В се это, гов орю
я , бы ло чудесно, но должен сказать, что иной раз становилось очень
скучно.
Чудесно бы вало по утрам, особенно в погожее утро. При дневном
свете жизнь казалась легкой и воль ной, и еще более легкой и воль ной, если
светило солнце. Но с приближением сумерек жизнь тоже как будто
клонилась к закату. Не знаю, почему так случалось, но я редко чувств ов ал
себя хорошо при св ечах. Мне не хватало Агнес. Не бы ло моей подруги с ее
милой улыбкой, и ее места не заня л никто. Миссис Крапп как будто
находилась бесконечно далеко. Я размышля л о своем предшественнике,
который умер от пь я нств а и курения , и готов бы л пожелать , чтобы он
соизволил остаться в жив ы х и не тревожил меня мы сля ми о св оей кончине.
Прошло дв а дня , а мне уже казалось, будто я живу здесь целый
год и, однако, не в озмужал ни на один час; и в се так же мучило меня
сознание, что я очень молод.
Стирфорт все не появлялся, и я начал опасаться, не заболел ли он,
а потому на третий день я рано покинул Докторс-Коммонс и отправ ился
пешком в Хайгет. Миссис С тирфорт очень обрадов алась мне и сообщила,

что ее сы н уехал с одним из св оих оксфордских прия телей навестить
другого прия теля , жив шего близ С ент-Э лбане, и что она ждет его зав тра. Я
так любил С тирфорта, что стал не на шутку его рев новать к оксфордским
прия теля м.
Миссис С тирфорт настойчив о остав ля ла меня обедать , я
согласился , и, кажется, мы в есь день гов орили толь ко о нем. Я рассказал
ей, как полюбили его обитатели Ярмута и каким чудесным спутником он
был для меня . Мисс Дартл бы ла начинена намеками и загадочны ми
в опросами, но проя вила боль шой интерес к каждой мелочи нашей жизни в
Ярмуте и, то и дело повторяя: «Это и в самом деле было так?», выпытала
у меня все, что ей хотелось знать. Наружность ее ничуть не изменилась с
того дня , как я в первый раз ее ув идал, но общество двух леди было так
прия тно и я чувств ов ал себя так непринужденно, что спросил себя, не
начинаю ли я немножко в нее в люблять ся . Несколько раз за этот в ечер, а в
особенности когда я в поздний час возвращался домой, я нев оль но
подумывал о том, какой милой собеседницей была бы она на Б экингем-
стрит.
На следующее утро перед уходом в Докторс-Коммонс я пил кофе с
булкой – поистине удивительно сколько кофе расходовала миссис Крапп и
каким жидким он в сякий раз оказы вался , – как в друг, к безграничной моей
радости, в ошел С тирфорт собств енной персоной.
–
Дорогой мой Стирфорт, я уже начал подумывать, что никогда
вас больше не увижу! – вскричал я.
–
Меня силой утащили на следующее же утро по возвращении
домой, – объяснил С тирфорт.
–
Маргаритка, да вы здесь живете как
заправ ский старый холостяк!
С великой гордостью я показал ему св ою кв артиру, не забы в и о
кладов ке, и он отозвался обо в сем с большой похвалой.
–
Знаете, что я вам скажу, старина, – заявил он, – я буду здесь
останавлив ать ся , приезжая в Лондон, пока в ы не предложите мне

убираться .
Эти слова прив ели меня в восторг. Я ответил, что если он ждет
такого предложения , то ему придется ждать до С трашного суда.
–
Но вы должны позав тракать, – зая в ил я , берясь за шнурок
звонка.
–
Миссис Крапп св арит в ам кофе, а у меня здесь есть голландская
плитка для холостя ка, и я поджарю бекон.
–
Нет, нет, не зв оните! – сказал С тирфорт.
–
Не могу. Я зав тракаю
с одним из приятелей, который останов ился в гостинице « Пь яцца» около
Ковент-Гарден.
–
Но вы вернетесь к обеду? – спросил я .
–
Честное слово – не могу! Мне очень хотелось бы, но я должен
побы ть с этими двумя прия телями. Завтра утром мы все трое в месте
уезжаем.
–
Т ак прив едите их сюда обедать . К ак в ы думаете, они соглася тся
прийти?
–
О, они-то придут, – ответил С тирфорт, – но мы доставим вам
столько хлопот. Лучше приходите в ы , и мы пообедаем где-нибудь
в четвером.
На это я решитель но не мог согласиться , так как мне пришло в
голову, что следует отпразднов ать новоселье и такого удобного случая
никогда боль ше не представится. Я пуще прежнего возгордился своей
кв артирой после того, как он ее одобрил, и горел желаньем
в осполь зовать ся всеми ее удобств ами. Поэтому я в зял с него слов о, что он
придет вместе с обоими своими друзьями и мы назначили обед на шесть
часов.
Когда он ушел, я позвонил миссис К рапп и познакомил ее с моим
дерзким замы слом. Прежде в сего миссис Крапп зая вила, что, разумеется ,
она не может прислуживать за столом, но она знает одного расторопного

молодого человека, который, в ероятно, согласится, а его услов ия – пя ть
шиллингов и еще какая-нибудь мелочь , по моему усмотрению. В отв ет на
это я зая вил, что, конечно, мы его пригласим. Затем миссис Крапп дов ела
до моего сведения, что, разумеется , она не может находить ся одновременно
в двух местах (это показалось мне не лишенны м оснований) и что
необходимо наня ть « молодую дев ицу» и поместить ее в кладов ке, где она
при свече, позаимств ов анной из спаль ни, будет не покладая рук мы ть
посуду. Я осв едомился, сколь ко придется истратить на эту молодую особу,
а миссис К рапп в ы сказала мнение, что восемнадцать пенсов вряд ли
обогатят меня или разорят. На это я отв ечал, что разделя ю ее мнение, и
в опрос бы л улажен. Наконец миссис Крапп сказала:
–
А теперь займемся обедом.
Прямо-таки
любопы тно,
насколь ко
был
лишен
предусмотрительности торговец железны ми изделиями, снабдивший миссис
Крапп печным литьем для кухни: на ее плите ничего нельзя бы ло
приготов ить , кроме отбив ны х котлет и картофель ного пюре! Ч то касается
котелка для рыбы, то миссис К рапп сказала: ну, что ж! Не угодно ли мне
самому пойти посмотреть? Ничего другого она, по сов ести, сказать не
может. Не угодно ли мне пойти посмотреть? Я все рав но ничего не мог бы
поня ть , даже если бы пошел и посмотрел, а потому отклонил ее
предложение, заяв ив:
–
Ничего, обойдемся без рыбы .
Но миссис Крапп сказала:
–
Не говорите так. Есть устрицы , почему бы не взять устриц?
И этот вопрос тоже бы л улажен. Затем миссис Крапп сказала, что
она порекомендовала бы следующее: дв е жарены х курицы ... из
кухмистерской; тушеное мя со с ов ощами... из кухмистерской; в перерыв ах
между блюдами почки и горя чий пирог... из кухмистерской; торт и (если
мне угодно) желе... из кухмистерской. Тогда, по слов ам миссис К рапп, у
нее будет полная возможность сосредоточить в се в нимание на картофеле и

подать на стол сыр и сельдерей в надлежащем в иде.
Я последов ал сов ету миссис Крапп и сам заказал в се в
кухмистерской. В озвращая сь оттуда по С трэнду и заметив в окне мясной
лав ки какое-то тв ердое пятнистое веществ о, напоминав шее мрамор, но
украшенное ярлы ком: « С тудень из телячьей головы » , я купил добрую
толику такого студня и, по моим расчетам, этой порции должно бы ло
хв атить на пя тнадцать челов ек. Миссис Крапп в конце концов согласилась
разогреть сей продукт, и в жидком в иде он до такой степени « сократился»
(по словам С тирфорта), что его оказалось малов ато для четв еры х.
Благополучно зав ершив эти приготовления, я купил на ры нке
Ковент-Гарден кое-чего на десерт и сделал солидный заказ в находив шейся
по соседству в инной лавке. Когда я в ернулся после полудня домой и
увидел бутылки, в ыстроив шиеся в боев ом порядке на полу кладовой, их
оказалось такое множеств о (хотя двух и недостав ало, к немалому
замешательств у миссис Крапп), что я не на шутку струхнул.
Одного из друзей С тирфорта звали Грейнджер, а другого –
Маркхем. Оба бы ли очень в еселы е и жизнерадостны е ребята: Грейнджер
немного старше С тирфорта, Маркхем на вид сов сем юный, я дал бы ему не
больше дв адцати лет. Я заметил, что сей последний всегда гов орил о себе
неопределенно, в третьем лице, и очень редко употребля л местоимение
перв ого лица единств енного числа.
–
Человек может прекрасно здесь устроиться, мистер
Копперфилд, – сказал Маркхем, разумея при этом самого себя .
–
Местоположение неплохое и комнаты удобны е, – о то зв ался я .
–
Надеюсь , у в ас обоих разы грался аппетит? – осв едомился
Стирфорт.
–
Честное слово, Лондон как будто возбуждает аппетит у
человека, – ответил Маркхем.
–
Человек весь день голоден. Ч елов ек все
в ремя ест.

Слегка смущенный в первы е минуты , чувствуя себя слишком
молодым, чтобы играть роль хозяина дома, я угов орил С тирфорта, когда
доложили, что обед подан, занять председатель ское место, а сам уселся
против него. В се шло прев осходно, в ина мы не жалели, а С тирфорт так
блестяще исполнял свои обязанности, что все в еселились от души. Но,
увы, мне не удавалось бы ть таким добрым сотрапезником, каким мне
хотелось , ибо мой стул находился против двери и внимание мое отвлекал
расторопный молодой челов ек, который очень часто в ы ходил из комнаты ,
и немедленно в след за этим его тень неизменно поя в ля лась на стене
передней с бутылкой у рта. « Молодая дев ица» также причиня ла мне
некоторое беспокойств о – она, правда, не пренебрегала мытьем тарелок, но,
к сожалению, их била. Ум у нее был пытливый, она не в силах была сидеть
безотлучно в кладов ой (вопреки данны м ей строгим инструкция м) и то и
дело загляды в ала к нам, в ся кий раз пугая сь, что ее заметили. Тут она
пя тилась , наступала на тарелки, которы ми старатель но устав ля ла пол, и
произв одила серь езны е опустошения .
Впрочем, все это бы ли мелочи, и они улетучились из памяти, как
толь ко убрали скатерть и на столе появ ился десерт. Когда пирушка
достигла этой стадии, в ы яснилось, что расторопный молодой человек
лишился дара речи. Отдав ему потихоньку распоря жение присоединить ся к
миссис К рапп и увести с собою в нижний этаж « молодую дев ицу» , я
предался в есель ю.
Началось с того, что на душе у меня стало удивительно легко и
радостно. В оскресли в памяти в севозможны е полузабы ты е собы тия , о
которы х хотелось потолков ать, и я болтал без умолку, что бы ло мне
сов сем несвойственно. Я громко смея лся над своими собственны ми
остротами и над остротами собеседников, призы в ал к порядку С тирфорта,
я кобы медлившего передавать бутылку, несколько раз кля лся приехать в
Оксфорд, в озв естил, что намерен еженедель но дав ать точь-в -точь такие же
обеды , и в безумии своем в зя л такую понюшку из табакерки Грейнджера,
что принужден бы л удалиться в кладов ку и там, наедине с собой, чихал в
течение деся ти минут.
Затем я все бы стрее и бы стрее наполня л рюмки и то и дело брался

за пробочник, чтобы откупорить новую бутылку задолго до того, как она
могла понадобить ся . Я предложил вы пить за здоров ь е С тирфорта. Я назвал
его самы м дорогим моим другом, « покров ителем моего детств а и
тов арищем моей юности» . С казал, что с в осторгом предлагаю тост за него.
Сказал, что перед ним я в неоплатном долгу и восхищаюсь им боль ше, чем
могу в ыразить слов ами. Закончил я возгласом:
–
Выпьем за С тирфорта! Да благословит его бог! Ура!
Т рижды осушили мы в его честь по три рюмки, а затем еще одну,
и в заключение еще одну. Обходя в округ стола, чтобы пожать ему руку, я
разбил свою рюмку и пробормотал, заикая сь :
–
Стир...форт! В ы моя ... п-путев од... з -звезда!
Вдруг мне послышалось , что кто -то распевает песню. Певцом
оказался М аркхем, он пел: « Когда на сердце заботы бремя» . [65]Пропев ее,
он предложил нам в ыпить « за женщину» . Против этого я возразил, этого я
не мог допустить. Я зая вил, что предлагать такой тост неучтиво и я никогда
не разрешу пров озглашать подобны е тосты в своем доме, где можно пить
толь ко « за леди» . Я гов орил с ним очень резко, вероя тно потому, что
в идел, как С тирфорт и Грейнджер смеются надо мной, а может бы ть, над
ним или над нами обоими. Он заяв ил, что челов еку нель зя приказы в ать. Я
сказал, что можно. Он в озразил, что в таком случае челов ека нельзя
оскорблять. Я сказал, что на сей раз он прав : человека нельзя оскорблять
под моей кров лей, где лары св ященны , а законы гостеприимств а прев ы ше
в сего. Он сказал, что человек не унизит св оего достоинств а, если признает,
что я чертовски слав ный малый. Я тотчас же предложил вы пить за его
здоров ь е.
Кто-то курил. Мы в се курили. Курил и я , старая сь справ иться с
мелкой дрожью. С тирфорт произнес в мою честь речь , которая растрогала
меня чуть не до слез. Я ответил благодарственной речью и в ыразил
надежду, что все присутствующие будут обедать у меня зав тра и
послезав тра, – слов ом, каждый день в пять часов, дабы мы могли
наслаждаться весь в ечер беседой и обществом друг друга. Тут я

почувств овал потребность провозгласить за кого-нибудь тост и предложил
в ы пить за здоров ь е моей бабушки, мисс В ечен Т ротвуд, лучшей из
представ итель ниц ее пола.
Кто-то в ы сунулся из окна моей спаль ни и прижимался горячим
лбом к холодному каменному карнизу, чув ствуя , как – в етерок обв ев ает
его лицо. Это был я сам! Я назы вал себя « К опперфилдом» и гов орил:
–
Ну, зачем ты пробовал курить? Мог бы сообразить , что это тебе
не под силу.
Потом кто-то неув еренно разгляды в ал свое лицо в зеркале. Э то
был опять-таки я . В зеркале я бы л очень бледен, глаза блуждали, а в олосы
–
только волосы! – казались пьяными.
Кто-то сказал мне:
–
Пойдемте в театр, Копперфилд!
И вот уже нет спаль ни, и снов а передо мной появ ился стол,
заставленны й дребезжащими стаканами... Лампа... По правую мою руку
Грейнджер, по левую Маркхем, напротив С тирфорт – в се сидя т, окутанны е
дымкой, где-то очень далеко. В театр? Ну, конечно! Превосходно! Пошли!
Но пусть меня извинят: я в ыйду последним и потушу лампу, в о избежание
пожара!
Какое-то замешательств о в темноте
–
оказы вается , исчезла дверь .
Я ощупью разы скив ал ее в оконны х занавесках, когда Стирфорт, смея сь ,
взял меня под руку и вывел из комнаты. Один за другим мы спустились по
лестнице. На последних ступенях кто-то упал и скатился вниз. К то-то
другой сказал, что это Копперфилд. Меня рассердила такая ложь, но в друг
я почувств овал, что лежу на спине в коридоре, и стал подумывать, что,
пожалуй, тут есть доля правды .
Очень туманная ночь, большие расплы вчаты е кольца вокруг
уличных фонарей. Шел бессв язный разговор о том, что на улице сыро. А я
считал, что подморажив ает. С тирфорт смахнул с меня пы ль под фонарем и

расправил мою шля пу, которая удивительным образом появилась неведомо
откуда, потому что раньше ее на моей голове не бы ло. Потом С тирфорт
спросил:
–
Вы себя хорошо чув ствуете, К опперфилд?
А я ответил ему:
–
Зза-мме-чатель но!
Из тумана в ы глянул челов ек, сидев ший в какой-то будочке,
принял от кого-то день ги, осведомился , принадлежу ли я к компании
джентльменов , за которы х сейчас платя т, и, помнится , когда я мельком на
него взглянул, он как будто колебался , брать ли за меня день ги. В скоре
после этого мы очутились очень в ы соко, в театре, где бы ло очень жарко, и
мы смотрели вниз, в преисподнюю, которая слов но ды милась : людей,
которы ми она бы ла набита до отказу, едва можно бы ло разглядеть . Еще
была внизу большая сцена, казав шая ся очень чистой и гладкой после
улицы , а на сцене были люди, которы е о чем-то гов орили, но ничего нельзя
было разобрать. С в еркало множество огней, играла музы ка, а внизу в
ложах сидели леди, и еще что-то там бы ло, не знаю что. На мой взгляд,
в есь театр имел диков инный в ид, как будто он учился плав ать , как ни
старался я его удержать .
Кто-то предложил спуститься вниз, в ложи, где сидели леди. Перед
моими глазами проплы ли разодетый джентльмен, развалив шийся на див ане
с биноклем в руке, а также моя собств енная особа, отраженная в о в есь рост
в зеркале. Затем меня в вели в одну из лож, и, усев шись, я начал что-то
гов орить , а вокруг кричали кому-то: « Т ише!» – и леди бросали на меня
негодующие в згляды , и... что это? Да! – передо мною, в той же ложе,
сидела Агнес с леди и джентль меном, которы х я не знал. Мне кажется ,
сейчас я вижу ее лицо яснее, чем в идел тогда, лицо и этот незабыв аемый
в згляд, вы ражающий жалость и изумление и обращенный на меня.
–
Агнес! – хрипло сказал я .
–
Госпо. мил ...луй! Агнес!
–
Т ише! Прошу в ас! – неизв естно почему, отв етила она.
–
Вы

мешаете публике. С мотрите на сцену!
Повинуя сь ее приказу, я постарался удержать в поле зрения сцену
и прислушать ся к тому, что там происходит, но ничего из этого не в ы шло.
Вскоре я снов а взглянул на Агнес и ув идел, что она сидит съежив шись в
углу ложи и прижимает ко лбу руку, затянутую в перчатку.
–
Агнес! – сказал я .
–
Б-боюсь ... вам... н-не здоров ...
–
Нет, нет. Не думайте обо мне, Т ротвуд, – в озразила она.
–
Послушайте, в ы скоро уйдете отсюда?
–
С-скоро... у-уйду... отсюда? – повторил я.
–
Да.
У меня явилось дурацкое намерение отв етить , что я хочу
подождать и пров одить ее. В ероя тно, я кое-как вы разил св ою мы сль ,
потому что Агнес, присталь но посмотрев на меня, как будто поняла и тихо
сказала:
–
Я знаю, вы исполните мою просьбу, если я скажу в ам, что для
меня это очень в ажно. Уйдите сейчас же, Т ротвуд! Уйдите ради меня и
попросите в аших друзей пров одить в ас до дому!
К тому времени она уже успела оказать на меня столь
благотворное влияние, что, хотя я и сердился на нее, мне стало сты дно, и,
бросив короткое « с-спок... нок» (я хотел сказать: « спокойной ночи» ), я
в стал и вы шел. Приятели последов али за мной, и пря мо из ложи я шагнул
в свою спальню, где бы л один только Стирфорт, помогав ший мне
раздеться, а я то уверя л его, что Агнес – моя сестра, то принимался
умолять принести штопор, чтобы откупорить еще бутылку вина.
Всю ночь, в лихорадочном сне, кто-то, лежавший в моей кровати,
бессвязно повторя л снов а в се, что бы ло сделано и сказано, а кровать бы ла
бурным морем, не утихав шим ни на минуту. И когда этот кто-то медленно
в селился в меня , о! как стала томить меня жажда! И как мучитель но бы ло

ощущать, что моя кожа превратилась в тв ердую доску, язы к – в дно
пустого котла, покры тое накипь ю от долгой службы и вы сушенное на
медленном огне, ладони – в раскаленны е металлические пластинки, которы х
никакой лед не может остудить!
А какую душевную пы тку, угрызения совести и стыд я испытал,
очнувшись на следующий день! Ужас при мы сли о ты сяче нанесенны х
мною оскорблений, не сохранив шихся в моей памя ти, – о скорблений,
которы е ничто не могло искупить ... в оспоминание о том незабыв аемом
в згля де, какой бросила на меня Агнес... мучительное сознание, что я не
могу с ней ув идеть ся , ибо я, негодяй, даже не знал, каким образом попала
она в Лондон и где останов илась ... отв ращение мое при одном только виде
комнаты , где происходила пирушка... нестерпимая голов ная боль ... запах
табачного ды ма, вид рюмок, невозможность в ы йти из дому или хотя бы
поднять ся с кровати! Ох, что это бы л за день!
Ох, что это бы л за в ечер, когда я сидел у камина перед чашкой
барань его бульона, подернутого пленкой жира, думал о том, что пошел по
стопам моего предшественника, унаследов ав не толь ко его кв артиру, но и
его судьбу, и почти решился лететь в Дувр и покая ть ся в о в сем! Ох, что
это был за в ечер, когда миссис Крапп, пришедшая забрать чашку из-под
бульона, подала мне одну-единственную почку на плоской тарелочке для
сы ра – все, что осталось от в черашнего пиршества, а я, прав о же, готов
был броситься на ее нанковую грудь и с глубоким раская нием в оскликнуть :
« О миссис Крапп, миссис Крапп, пусть сгинут эти объедки!! Мне
нестерпимо скв ерно!» Но даже в этот критический момент я сомнев ался ,
можно ли дов ерить ся такой женщине, как миссис К рапп.

Гл ава XXV
Добрый и злой ангелы
После этого горестного дня, ознаменов анного голов ной болью,
тошнотой и раская нием, я в ы шел поутру из св оей квартиры , чув ствуя , что
в голов е у меня все касающееся даты моего званого обеда как-то странно
перепуталось, слов но полчище титанов вооружилось огромны м ры чагом и
отодвинуло на несколько месяцев назад то, что случилось треть его дня; и
тут я ув идел посы ль ного, – с пись мом в руке он поднимался по лестнице.
Он не спешил исполнить поручение, но , заметив , что я смотрю на него
поверх перил с в ерхней площадки, пустился ры сью и добрался до меня ,
запы хав шись, как будто всю дорогу мчался, пока не изнемог.
–
Т. Копперфилд, эскв айр? – осведомился посыль ный,
прикоснув шись тросточкой к шляпе.
У меня едва хватило сил заявить, что это я, – до такой степени
смутила меня ув еренность , что письмо от Агнес. В се же я сказал ему, что
именно я Т.Копперфилд, эсквайр, а он в этом не усомнился и вручил мне
пись мо, на которое, по его словам, ждут ответа. Захлопнув перед ним
дверь, я оставил его дожидаться отв ета на площадке лестницы и в ернулся к
себе в таком нервическом состоя нии, что принужден бы л положить пись мо
на обеденный стол и осмотрел его снаружи, прежде чем решился сломать
печать .
Наконец я его в скры л; это бы ла очень милая записка, без единого
упоминания о моем поведении в театре. Я прочел:
« Дорогой Тротвуд. Я остановилась в доме папиного агента
мистера Уотербрука, на Эли-Плейс, Холборн. Не нав естите ли вы меня
сегодня в любой час, когда в ам будет удобно?

Всегда любящая в ас Агнес» .
Столько времени понадобилось мне, чтобы написать ответ, хоть
отчасти меня удовлетворя ющий, что я не в едаю, какие мы сли могли
в озникнуть у посы льного, пожалуй, он подумал, что я учусь писать .
Должно бы ть, я написал не менее полудюжины ответов . Одно письмо я
начал так: « Могу ли я надеяться, дорогая Агнес, что когда-нибудь мне
удастся стереть в вашей памяти то отвратитель ное в печатление...» , но тут
мне что-то не понрав илось , и я разорв ал его. Другое я начал словами: « К ак
заметил Шекспир, дорогая моя Агнес, странно, что в раг челов ека находится
у него во рту...» Э то напомнило мне Маркхема, и даль ше я не пошел. Я
даже попробовал прибегнуть к поэзии. Одну записку я начал
четы рехстопны м я мбом: « Не в споминай, не в споминай...»
–
но это
свя зыв алось с пя ты м ноября[66]и показалось нелепым. После
многочисленных попы ток я написал:
« Дорогая Агнес! В аше пись мо похоже на вас. Могу ли я сказать
что-либо боль шее в похв алу ему? Я приду в четыре часа.
Ваш любящий и страдающий Т .К .» .
С этим посланием (раз двадцать хотелось мне в ернуть его обратно,
как толь ко я в ы пустил его из рук) посыль ный, наконец, ушел.
Если бы кому-нибудь из джентль менов в Докторс-Коммонс день
показался наполов ину таким ужасны м, каким был он для меня, я искренне
в ерю, что он искупил бы до некоторой степени св ою долю в ины за
соучастие в этом церковном суде, в есьма напоминающем старый,
заплесневелы й сыр. Я в ы шел из конторы в полов ине четв ертого и через
несколько минут уже бродил близ Э ли-Плейс, а назначенный час минов ал,
и, судя по часам церкв и С ент Э ндрью в Холборне, бы ло четверть пя того,
когда я в отчаянии решился , наконец, дернуть ручку звонка у левого
кося ка двери, в едущей в дом мистера Уотербрука,
Служебны ми делами мистер Уотербрук занимался в первом этаже,
а его светская жизнь (которой он уделял немало времени) протекала в

в ерхнем. Меня в вели в хорошень кую, но слишком заставленною в ещами
гостиную; там сидела Агнес и в язала кошелек.
Она казалась такой тихой и доброй и при в иде ее у меня в озникли
столь я ркие в оспоминания о в еселы х и счастлив ы х школь ных дня х в
Кентербери и о том, каким пья ны м, прокуренным, тупы м негодя ем бы л я в
тот вечер что я не устоял перед угры зения ми совести, чувств ом стыда и...
повел себя как дурак, благо никого здесь не бы ло. Не стану отрицать, что я
расплакался . И по сей час я не знаю, бы ло ли это, в общем, самы м
разумны м, что я мог сделать, или самы м нелепы м.
–
Будь это не вы , а кто-нибудь другой, Агнес, мне было бы не так
тяжело, – отв ернув шись, сказал я .
–
Но подумать только, что меня видели
вы! Кажется, лучше бы мне было не дожить до этого дня!
На секунду она положила свою руку на мою – ничь е
прикоснов енье не могло сравнить ся с прикоснов ением ее руки, – и я
почувств овал такое облегчение и умиротв орение, что нев оль но поднес ее
руку к губам и с благодарность ю поцеловал.
–
Садитесь! – весело сказала Агнес.
–
Не горюйте, Т ротвуд. Если
в ы не можете всецело дов ерить ся мне, то кому же тогда в ам доверя ть?
–
Ах, Агнес, вы – мой добрый ангел! – в оскликнул я .
Она улыбнулась – грустно, как мне почудилось , – и покачала
головой.
–
Да, Агнес, мой добрый ангел! В ы всегда бы ли моим добрым
ангелом!
–
Если это и в самом деле так, Т ротвуд, то мне очень хотелось бы
сделать одну вещь, – сказала она.
Я вопроситель но в згля нул на нее, но уже догады вался , что она
хочет сказать.

–
Мне хотелось бы предостеречь вас от вашего злого ангела, –
произнесла Агнес, в згля нув на меня в упор.
–
Дорогая Агнес, если в ы гов орите о С тирфорте... – нач ал я .
–
Да, Тротвуд, – ответила она.
–
В таком случае, Агнес, вы судите о нем превратно. Э то он-то
мой злой ангел! Да разв е он может бы ть для кого-нибудь злым ангелом?
Он всегда бы л моим руководителем, моей опорой и другом! Дорогая Агнес!
Разве это справ едлив о, разве похоже на в ас – говорить так о челов еке
толь ко потому, что в ы видели меня пь яны м в тот в ечер?
–
Я не говорю о нем так только потому, что видела вас пьяным в
тот в ечер, – спокойно отв етила она.
–
Но тогда какие же у вас основ ания?
–
Их много... В се это как будто мелочи, но, если в зя ть их вместе,
они уже не кажутся мелочь ю. Я сужу о нем, Т ротвуд, отчасти по вашим
рассказам и по тому влиянию, какое он на в ас оказы в ает... Я в едь знаю
в ашу натуру.
Ее кроткий голосок в сегда затрагивал во мне какую-то струну,
которая отзы валась только на его звук. В сегда этот голос звучал серьезно,
но когда она гов орила так серьезно, как сейчас, в нем чувств овалось
в олнение, и это окончатель но покоря ло меня . Я сидел и смотрел на нее, а
она, опустив глаза, приня лась за св ое рукодель е; я сидел и как будто все
еще слушал ее, а образ С тирфорта, которого я так любил, померк.
–
Очень смело с моей стороны давать вам так ув еренно советы и
даже высказывать свое мнение, – снов а подня в глаза, сказала Агнес.
–
Ведь
я жила в таком уединении и так мало знаю жизнь! Но я понимаю, чем
рождена моя смелость , Т ротвуд. Я знаю, что она рождена жив ы м
в оспоминанием о том, как мы вместе росли, и искренним интересом ко
в сему, что в ас касается . В от что делает меня смелой. Я не сомнев аюсь, что
я права. Я в этом сов ершенно уверена. Когда я предостерегаю в ас, гов оря ,

что вы приобрели опасного друга, мне кажется , будто говорю не я , а кто-то
другой.
Снова я смотрел на нее, снова я прислушив ался мы сленно к ее
слов ам, после того как она уже умолкла, и снов а его образ, хотя и
запечатленны й по-прежнему в моем сердце, померк.
–
Я не так безрассудна, – продолжала немного погодя Агнес
обычны м св оим тоном, – чтобы в оображать, будто вы можете сразу
изменить св ое мнение, в особенности если оно укоренилось в в ашей
доверчивой душе. В ы не должны торопить ся с этим. Я толь ко прошу в ас,
Т ротвуд, если в ы когда-нибудь обо мне думаете... я хочу сказать ...
каждый раз, когда вы обо мне подумаете, – добавила она с кроткой
улыбкой, так как я хотел перебить ее, а она догадалась почему, –
в споминайте о том, что я вам сказала. Вы прощаете мне эту просьбу?
–
Я прощу вам, Агнес, когда в ы воздадите должное С тирфорту и
полюбите его так же, как и я, – ответил я.
–
Т олько тогда, не рань ше? – спросила Агнес.
Я заметил, как затуманилось ее лицо, когда я упомя нул о
Стирфорте, но она ответила на мою улыбку, и снова мы, как и в былые
в ремена, почувств овали друг к другу полное доверие.
–
А когда в ы простите мне тот в ечер, Агнес? – спросил я .
–
Когда о нем вспомню, – отв етила Агнес.
Она хотела прекратить разговор, но я бы л слишком поглощен им,
и настоял на том, чтобы рассказать ей, как все это произошло, как я
покры л себя позором и каким образом в цепи случайны х обстоя тель ств
театр оказался последним зв еном. Я испы тыв ал большое облегчение,
подробно рассказы в ая о том, сколь я обя зан С тирфорту за его заботу обо
мне, когда я сам не мог о себе позаботиться.
–
Помните, Т ротвуд, в ы в сегда должны говорить мне в се – не

толь ко, когда попадаете в беду, но и когда влюбля етесь, – сказала Агнес,
спокойно меняя тему разговора, как толь ко я закончил св ой рассказ.
–
Кто
заня л место мисс Ларкинс?
–
Никто, Агнес.
–
Кто-нибудь да есть, Т ротвуд! – смеясь и грозя пальцем,
в озразила Агнес.
–
Честное слово, никого нет, Агнес! Правда, у миссис С тирфорт
живет одна леди, она очень умна, и мое прия тно с ней беседовать ... это
мисс Дартл... но я не влюблен в нее.
Агнес снова посмеялась своей собств енной проницательности и
сказала, что, если я буду всегда откров енен с ней, она, пожалуй, начнет
в ести список всех моих пы лких ув лечений с указанием даты начала и
зав ершения каждого из них, по образцу хронологической таблицы
царств ов аний королей и королев в истории Англии. Потом она спросила,
в идел ли я Урию Хипа.
–
Урию Хипа? – переспросил я.
–
Нет.
–
Разве он в Лондоне?
–
Он ежеднев но бы в ает здесь в конторе, внизу.
–
отв етила Агнес.
–
В Лондон он приехал за неделю до меня . Б оюсь , что по неприятному делу,
Т ротвуд.
–
По делу, которое, я вижу, беспокоит в ас? Ч то же это может
быть?
Агнес отложила в сторону работу, сложила руки и, задумчиво
гля дя на меня своими прекрасны ми, кроткими глазами, сказала:
–
Мне кажется , он собирается стать папины м компаньоном.
–
Что такое? Урия? Э тот гнусный подлиза пролезает на такое
место? – с негодов анием вскричал я .
–
Агнес, неужели в ы не протестов али?
Подумайте, каков ы могут бы ть последств ия такого догов ора! В ы должны

в ы сказать свое мнение. В ы не должны допускать , чтобы в аш отец сделал
этот безумный шаг. В ы должны в оспрепятствов ать этому, Агнес, пока еще
не поздно!
Не сводя с меня глаз, Агнес покачала головой и, пока я говорил,
чуть улыбалась моей горя чности; потом она сказала:
–
Помните наш последний разгов ор о папе? В скоре после этого,
через два-три дня, он вперв ы е намекнул мне на то, о чем я сейчас в ам
гов орю. Грустно бы ло видеть , как он борется с собой, желая изобразить
дело так, словно таков о его собственное желание, и в то же в ремя не умеет
скры ть , что его к этому принуждают. М не бы ло очень горь ко.
–
Принуждают, Агнес? К то же его к этому принуждает?
–
Урия Хип добился того, что стал необходимым для папы.
–
отв етила она после минутного колебания .
–
Он человек лукавый и всегда
настороже. Он видел папины слабости, потакал им и поль зов ался ими до
тех пор, пока... ну, одним словом, Т ротвуд, пока папа не начал его
бояться...
Для меня бы ло ясно: тут кры лось что-то боль шее, чем она могла
сказать , пожалуй, боль шее, чем она знала или подозревала. Я не в силах
был причинить ей боль новыми расспросами, ибо знал, что она скроет от
меня правду, щадя св оего отца. Я понимал, что дело дав но к этому шло;
поразмы слив, я пришел к вы в оду, что это тя нется уже очень долго. И я
промолчал.
–
Его влияние на папу очень в елико, – продолжала Агнес.
–
Он
гов орит о смирении и благодарности – может бы ть , он и не лжет, надеюсь ,
что не лжет, – но власть в его руках, и я боюсь, что он злоупотребля ет ею.
Я обозвал его негодя ем и в тот момент почувств овал большое
удовлетворение.
–
В ту пору, о которой я гов орю, в ту пору, когда папа зав ел об
этом речь со мною, – продолжала Агнес, – Урия сказал папе, что

собирается уйти, что ему очень грустно и не хочется уходить, но перед ним
откры ваются лучшие перспективы . Папа был тогда очень удручен, ни в ы ,
ни я никогда еще не в идели, чтобы его так угнетало бремя забот... И мы сль
сделать Урию св оим компань оном, кажется, доставила ему облегчение, хотя
в то же время он бы л как будто оскорблен и присты жен.
–
А как вы приняли это изв естие, Агнес?
–
Надеюсь, я поступила правильно, Т ротвуд, – ответила она.
–
Я
была ув ерена, что для папиного спокойствия такая жертва необходима, и я
умоляла принести ее, я сказала, что это облегчит тя готы его жизни –
надеюсь , так оно и будет! – и даст мне возможность больше времени
пров одить в его обществе. О Т ротвуд! – в оскликнула Агнес, закрыв ая
руками лицо, чтобы скры ть слезы .
–
Мне иногда кажется, будто я бы ла
в рагом ему, а не любящей дочерь ю... Я знаю, какая произошла с ним
перемена из-за его любв и ко мне... Знаю, что он сосредоточил на мне все
свои помы слы и сузил круг своих обязанностей и интересов . Знаю, что ради
меня он отказался от очень многого, а трев ога обо мне омрачила его жизнь ,
отня ла силы и энергию, потому что всегда его мы сли бы ли устремлены
толь ко к одному. О, если бы я могла это изменить! Если бы я могла
в ернуть ему мужеств о, я, которая нев ольно оказалась причиной его
слабости!
Никогда еще не видел я Агнес плачущей. Я в идел слезы на ее
глазах, когда приносил домой из школы нов ые награды , видел их, когда в
последний раз мы говорили об ее отце, и в идел, как она отв ернулась , когда
мы прощались . Но никогда не в идел я ее в таком горе. Мне бы ло так
грустно, что я мог толь ко глупо и беспомощно тв ердить:
–
Прошу в ас, не плачь те, Агнес! Не плачь те, дорогая моя сестра!
Однако Агнес настоль ко прев осходила меня силой характера и
самообладанием, хотя тогда я, бы ть может, этого и не знал (но зато хорошо
знаю теперь), что мне недолго пришлось ее умоля ть . Чудесное спокойств ие,
столь отличающее ее в моих в оспоминания х от всех других людей, опять
в ернулось к ней, слов но я сное небо очистилось от облаков.

–
Вряд ли нам долго удастся побы ть вдв оем, – сказала Агнес, – и
я пользуюсь удобным случаем, чтобы горячо просить в ас вот о чем:
относитесь дружелюбно к Урии. Не отталкив айте его. Не возмущайтесь тем,
что вам не по душе, – мне кажется, вы вообще к этому склонны. Может
быть , он этого не заслужив ает, в конце концов мы ничего плохого о нем не
знаем. В о вся ком случае, думайте прежде всего о папе и обо мне!
Агнес боль ше ничего не успела сказать , так как дв ерь откры лась и
в комнату в плы ла миссис Уотербрук, леди очень полная; возможно,
в прочем, что на ней было широкое плать е, ибо я не мог догадаться, где
кончалась леди и где начиналось платье. Я смутно припомнил, слов но
в идел прежде тусклое ее изображение в волшебном фонаре, что она тоже
была в театре, но она, очевидно, прекрасно меня запомнила и полагала, что
я в се еще нахожусь в состоянии опья нения .
Но мало-помалу убедив шись , что я трезв и что я (льщу себя этой
надеждой) – весь ма скромный молодой джентльмен, миссис Уотербрук
значительно смягчилась и осв едомилась , в о-перв ы х, часто ли я
прогулив аюсь в парке, а в о-вторы х, часто ли бы в аю в св ете. На оба эти
в опроса я дал отрицательный отв ет, и мне показалось , что я снова упал в ее
глазах, но она милостиво скры ла это обстоятельств о и пригласила меня на
следующий день к обеду. Я принял приглашение и откланялся , а уходя ,
загля нул в контору к Урии и, не застав его, оставил в изитную карточку.
Когда на следующий день я явился к обеду и распахнулась
парадная дв ерь , я погрузился в паровую ванну из ароматов жареной
баранины и догадался , что не бы л единств енны м гостем, так как немедленно
опознал переодетого посы льного, наня того на подмогу слуге и стояв шего у
нижней ступеньки лестницы , чтобы доклады вать о гостях. С прашивая
доверительно мою фамилию, он старался по мере сил держать себя так,
будто никогда в жизни меня не в идел, но я прекрасно его узнал, равно как
и он меня. В от что значит сов есть – мы оба вели себя как трусы!
Мистер Уотербрук оказался джентльменом средних лет, с короткой
шеей и очень в ы соким воротничком; ему не хв атало толь ко черного носа,
чтобы походить, как две капли воды , на мопса. Он зая вил мне, что

счастлив со мною познакомиться , и после того, как я отв есил поклон
миссис Уотербрук, он с боль шими церемониями представил меня очень
грозной леди в черном бархатном плать е и в боль шой черной бархатной
шля пе; помнится, она походила на какую-нибудь близкую родств енницу
Гамлета, – скаж ем, на его тетку.
Звали эту леди миссис Генри Спайкер; присутств ов ал здесь и ее
супруг – человек столь холодный, что голов а его казалась не седой, а
осы панной инеем. Чете С пайкер оказы вали в еличайшее внимание; по
слов ам Агнес, это объясня лось тем, что мистер Генри С пайкер был
поверенны м при чем-то или при ком-то
–
хорошень ко не помню, –
имеющем отдаленное отношение к казначейству.
Я обнаружил среди гостей Урию Хипа, облекшегося в черный
костюм и глубокое смирение. Когда я пожал ему руку, он сказал, что горд
оказанны м мною вниманием и чув ствует глубочайшую признатель ность . Я
мог толь ко пожелать, чтобы его признательность бы ла менее глубокой, так
как, исполненны й благодарности, он вертелся около меня весь в ечер, и
стоило мне сказать слов ечко Агнес, как я уже бы л ув ерен, что за нашей
спиной мая чит лицо мертвеца и на нас смотря т его глаза, не затененны е
ресницами.
Были здесь и другие гости – в се, как показалось мне,
замороженные, словно в ино. Но один из них прив лек мое в нимание еще
раньше, чем вошел, так как я услы шал, что доложили о нем как о мистере
Т рэдлсе! Мы сли мои устремились в прошлое, к С элем-Хаусу. « Неужели
это тот самый Т омми. – подумал я, – который рисовал скелеты?»
С живейшим интересом я ожидал поя вления мистера Т рэдлса. Он
оказался тихим, степенны м молоды м человеком, скромны м на в ид, с
забав ной прической и широко раскрыты ми глазами и так бы стро забился в
темны й угол, что я не без труда мог его разглядеть . Наконец я рассмотрел
его как следует и пришел к вы в оду, что, если глаза меня не обманыв ают,
это и в самом деле прежний злополучный Т омми.
Я приблизился к мистеру Уотербруку и сказал, что, кажется , имею

удовольствие видеть здесь св оего бы в шего школь ного товарища.
–
В самом деле? – с удивлением произнес мистер Уотербрук.
–
Но
в ы слишком молоды, чтобы могли учить ся в школе в месте с мистером
Генри С пайкером?
–
О, я имел в виду не его! – возразил я.
–
Я имею в виду
джентльмена по фамилии Т рэдлс.
–
О! Да, да! В от как! – сказал хозя ин дома с гораздо мень шим
интересом. – В озможно.
–
Если это действ ительно он, – продолжал я , бросив взгляд в
сторону Т рэдлса, – то мы в месте были в школе, назы вавшейся С элем-Хаус,
и он был прев осходны м малы м.
–
О да! Трэдлс – славный малый.
–
согласился хозяин дома,
снисходительно кив нув голов ой.
–
Т рэдлс очень неплохой малый.
–
Странное стечение обстоятель ств, – заметил я .
–
Да, действитель но странно, что Т рэдлс в ообще попал сюда, –
отв етил мистер Уотербрук.
–
Его пригласили только сегодня утром, когда
в ы яснилось , что брат миссис С пайкер нездоров и его место за столом
свободно. Б рат миссис Генри С пайкер – джентль мен в полном смы сле этого
слов а, мистер К опперфилд.
В ответ я пробормотал слов а весь ма прочувств ованны е, если
принять в о внимание, что я ров но ничего об этом джентльмене не знал; а
затем осведомился , каков а профессия мистера Т рэдлса.
–
Этот молодой челов ек, Т рэдлс, готов ится стать адв окатом, –
отв ечал мистер Уотербрук.
–
Да. Он слав ный малый, никому не враг, разв е
что самому себе.
–
А себе он враг? – спросил я , огорченный этим сообщением.

–
Видите ли, – ответил мистер Уотербрук, поджав губы и с
безмятежным и благодушным видом играя цепочкой от часов , – я бы
сказал, что он один из тех людей, которые сами себе заслоня ют свет. Да, я
бы сказал, например, что он никогда не будет стоить пятисот фунтов .
Т рэдлса рекомендовал мне один мой коллега. О да! Конечно! Он не без
способностей, может составить резюме по делу, изложить свои доводы в
пись менной форме. Я имею возможность иногда подбрасывать Т рэдлсу
кое-какие дела – для него это нечто существенное. О да, да! К онечно!
На меня большое в печатление
произв ела
чрезв ычайно
благодушная и самодов оль ная манера мистера Уотербрука изрекать время
от в ремени: « О да! Конечно!» Э то звучало в есь ма выразитель но.
Возникало представ ление о человеке, который родился , скажем, не с
серебряной ложкой,[67]а с лестницей, по которой он и поднимался к
в ы сотам жизни, одолев ая их одну за другой, а теперь с вершины
крепостного вала бросает философически-покровительств енный в згляд на
людей, копошив шихся внизу, в о рву.
Я все еще предав ался размы шления м на эту тему, когда доложили,
что обед подан. Мистер Уотербрук повел к столу тетку Гамлета. М истер
Генри С пайкер пов ел миссис Уотербрук, Агнес, которую я с удовольствием
повел бы сам, досталась какому-то глуповато ухмы ля в шемуся молодому
человеку с расслабленной походкой. Урия, Т рэдлс и я, как самы е младшие
среди гостей, спустились вниз последними. Лишив шись общества Агнес, я
был в какой-то мере в ознагражден тем, что имел возможность возобнов ить
на лестнице знакомств о с Т рэдлсом, который в осторженно меня
прив етствов ал. Т ем временем Урия изв ивался и столь смиренно и униженно
в ы ражал свое удовольствие, что я с радость ю шв ырнул бы его через
перила.
За обедом нас с Т рэдлсом разлучили, посадив далеко друг от
друга: его – в сиянии красной бархатной леди, меня – в тени тетки Гамлета.
Обед тянулся очень долго, а разговор шел об аристократах – о « голубой
кров и» . Миссис Уотербрук несколько раз сообщила нам, что если она и
питает к чему-нибудь слабость, то толь ко к « голубой крови» .

У меня мелькала мысль , что беседа полилась бы куда более
непринужденно, если бы не наша св етская утонченность . Р азгов ор наш бы л
таким утонченны м, что темы для него бы ло нелегко в ыбрать. За обедом
присутствов али некий мистер и миссис Галпидж, которы е имели какое-то
косв енное отношение (во всяком случае – мистер Галпидж) к юридическим
делам Английского банка, и в от мы вращались только между банком и
казначейством, замкнуты е в узкий круг наподобие придв орны х
циркуляров, которы е не вы ходя т за пределы двора. Следует также
добавить , что тетка Гамлета отличалась фамиль ной слабость ю к монологам
и бессв язно рассуждала сама с собой на все темы , какие только
затрагив ались . Правда, их бы ло в есьма мало, но посколь ку мы неизменно
в озв ращались к « голубой кров и» , то ей представ ля лось столь же широкое
поле для отв леченных умозаключений, как и ее племя ннику.
Наш обед напоминал обед людоедов – такую кров авую окраску
носила наша беседа.
–
Признаюсь , я разделяю мнение миссис Уотербрук, – сказал
мистер Уотербрук, подняв рюмку на уров ень глаз.
–
Конечно, на свете есть
немало хорошего в св оем роде, но мне дайте кров ь!
–
О, ничто иное не может достав ить такого удовлетворения! –
заметила тетка Гамлета.
–
И вообще ничто не может бы ть таким же beau
ideal [Прекрасным идеалом (франц. )] для человека! Есть низменны е души –
хочу в ерить , что их немного, но они есть, – которы е предпочитают
занимать ся тем, что я назв ала бы ... преклонением перед идолами. Да, перед
настоя щими идолами! Перед тем, что они назы вают заслугами, умом и так
далее... Но это в ещи неосязаемые. Другое дело – кров ь! О кров и мы
узнаем по носу. Мы в идим ее в подбородке и гов орим. « В от она! Э то
кров ь!» Э то факт, он перед нашими глазами. Он не в ызы вает никаких
сомнений.
Глупов ато ухмы ля ющийся молодой челов ек с расслабленной
походкой, который вел к обеду Агнес, постав ил сей вопрос, по моему
мнению, еще более решитель но.

–
Да, знаете ли, черт побери, мы не должны забы вать о кров и! –
сказал этот джентль мен, с дурацкой улыбкой обозрев ая стол.
–
Кровь,
знаете ли, нам необходима. Может бы ть, образование и поведение
некоторы х молодых людей и не сов сем соотв етствуют их положению, они
могут иной раз, знаете ли, сбить ся с пути и наделать хлопот и себе и
другим... и мало ли что еще... Но, черт побери! К ак прия тно сознавать , что
в их жилах течет голубая кровь! Я лично предпочитаю, чтобы меня сбил с
ног челов ек, у которого в жилах течет эта кровь , чем помог подня ться тот,
у кого ее нет!
Т акая сентенция, в ы ражав шая в сжатой форме самое существо
дела, заслужила величайшее одобрение, и пока леди не удалились ,
упомянутый джентльмен пользовался всеобщим вниманием. А затем я
заметил, что мистер Галпидж и мистер Генри С пайкер, которы е до сей поры
были очень немногословны , заключили против нас, как общего врага,
оборонитель ный союз и пов ели через стол таинственный диалог,
направ ленный к нашему поражению и разгрому.
–
Это дело о первом обязательстве на четыре тысячи пятьсот
фунтов обернулось не так, как ожидали, С пайкер, – сказал мистер Галпидж.
–
Вы имеете в виду герцога Э.?
–
спросил мистер С пайкер.
–
Графа Б. !
–
сказал мистер Галпидж. Мистер С пайкер подня л
брови и приня л озабоченный в ид.
–
Когда этот в опрос бы л предостав лен на рассмотрение лорду...
мне незачем назыв ать его... – спо х в атился мистер Галпидж.
–
Понимаю, – ск аз ал мистер С пайкер.
–
лорд N.? Не так ли?
Мистер Галпидж мрачно кив нул головой.
–
Когда в опрос представ или ему на рассмотрение, его ответ гласил:
« Нет денег, нет св ободы от обя зательств а» .
–
Ах, боже мой! – воскликнул мистер С пайкер.

–
Нет денег, нет св ободы от обя затель ства, – тв ердо повторил
мистер Галпидж.
–
Ближайший наследник под угрозой возврата... в ы меня
понимаете?
–
Баронет? – произнес со злов ещей миной мистер С пайкер.
–
Вот-в от... Тогда баронет решитель но отказался подписать. За
ним следовали до самого Нью-М аркета, но он отказался наотрез.
Мистер С пайкер был до того заинтересов ан, что буквально
окаменел.
–
В таком положении дело находится и по сей час.
–
сказал мистер
Галпидж, откинув шись на спинку стула.
–
Наш друг Уотербрук извинит
меня , если я в оздержусь от каких бы то ни было объяснений, принимая в о
в нимание вы сокое положение заинтересованны х сторон.
Мне показалось , будто мистер Уотербрук бы л и без того
бесконечно счастлив , что о таких заинтересов анны х сторонах и о таких
персонах упоминают, хотя бы туманно, за его столом. Он придал св оей
физиономии выражение суров ое и глубокомысленное (хотя я убежден, что
этот разгов ор был ему понятен не боль ше, чем мне) и в есь ма одобрительно
отозвался о соблюдении осторожности. В ы слушав столь дов еритель ное
сообщение, мистер С пайкер, разумеется , пожелал отблагодарить своего
прия теля не менее доверительны м сообщением; посему за перв ы м диалогом
последов ал в торой, когда очередь удивляться пришла мистеру Галпиджу, а
за вторы м – третий, когда удивление выражал снова мистер С пайкер: так
они и продолжали удивляться по очереди. В се это время мы ,
непосв ященны е, бы ли подав лены в еличием заинтересованны х сторон, о
которы х шла речь, и наш хозя ин горделиво взирал на нас, в
непоколебимой уверенности, что благогов ение и изумление пойдут нам на
поль зу.
Я очень обрадов ался, получив , наконец, в озможность подня ться
нав ерх, к Агнес, побеседов ать с ней в сторонке и представ ить ей Т рэдлса,
который робел, но остав ался в се тем же славны м и добродушным малым.

Он должен бы л уйти рано, так как на следующее утро собирался уехать на
меся ц из города, а потому мы потолковали с ним гораздо мень ше, чем мне
бы хотелось, но обменя лись адресами и дали друг другу слово в стретить ся ,
когда он вернется в Лондон. Он очень заинтересов ался, узнав , что я
в идаюсь со Стирфортом, и гов орил о нем с такой теплотой, что я застав ил
его сообщить Агнес, какого он мнения о С тирфорте. Но Агнес толь ко
поглядела на меня и слегка покачала голов ой, когда никто, кроме меня, не
мог это заметить .
Т ак как Агнес жила с людьми, среди которы х, мне казалось, не
могла чув ств ов ать себя как дома, я почти обрадов ался , услы хав , что через
несколько дней она уезжает, хотя и бы л опечален перспектив ой столь
близкой разлуки. В от почему я не уходил, пока не разошлись все гости.
Беседа с ней и ее пение так в осхититель но напомнили мне счастливую мою
жизнь в степенном старом доме, который она сделала таким прекрасны м,
что я готов бы л просидеть здесь до поздней ночи; но, когда угасли все
светила, бы в шие в гостя х у мистера Уотербрука, у меня не было пов ода
остав ать ся доль ше, и я с боль шою неохотой откланя лся . В ту минуту я
чувств ов ал сильнее, чем когда бы то ни бы ло, что она мой добрый ангел, и
если я думал о нежном ее лице и кроткой улыбке так, словно на меня
в зирало существо не от мира сего, подобное ангелу, надеюсь , мне простится
эта мысль!
Я сказал, что все гости уже разошлись, но мне следов ало сделать
исключение для Урии, не причисленного мною к категории гостей; он не
перестав ал в ертеть ся около нас. Когда я спускался по лестнице, он бы л за
моей спиной. Когда я в ы шел из дому, он шагал подле меня, медленно
натя гивая на свои длинны е костля в ые пальцы еще более длинны е пальцы
перчаток, огромны х, как у Гая Фокса. [68]
У меня не бы ло ни малейшего желания находить ся в обществе
Урии, но, памя туя о просьбе Агнес, я спросил, не хочет ли он зайти ко мне
и в ы пить чашку кофе.
–
О, прав о же, мой юный мистер Копперфилд...
–
прошу
прощения , мистер Копперфилд, – « юны й» сорв алось у меня с я зы ка по

прив ы чке! – мне бы не хотелось , чтобы в ы себя стесняли, приглашая в
свой дом такого ничтожного, смиренного человека, как я, – отв ечал Урия.
–
Никакого стеснения тут нет, – в озразил я . – Зайдете?
–
Мне бы очень хотелось, – изв ив аясь, отв етил Урия .
–
Ну, так идем, – сказал я .
Я невольно говорил с ним резко, но он как будто не обращал на
это внимания . Мы пошли кратчайшей дорогой и по пути почти не
разговарив али; он с в еличайшим смирением продолжал натя гив ать свои
перчатки, пригодны е для пугала, и, казалось , не преуспел в этом деле даже
к тому времени, когда мы подошли к дому.
Я повел его за руку по темной лестнице, чтобы он не стукнулся
обо что-нибудь головой; рука была на ощупь такой в лажной и холодной –
сов сем как лягушка! – что мне захотелось оттолкнуть ее и убежать. Но
Агнес и чув ство гостеприимств а одержали в ерх, и я привел его к себе.
Когда я зажег св ечи и комната осв етилась , он, в припадке смирения ,
пришел в экстаз; когда же я стал в арить кофе в скромном жестя ном
котелке, которым предпочитала поль зовать ся миссис Крапп (думаю,
главны м образом потому, что он имел другое назначение, а именно – в нем
подогрев али воду для бритья , и также потому, что в кладовке покры вался
ржавчиной дорогой патентов анный кофейник), Урия в ыразил с такой силой
свои чув ств а, что я с удовольствием ошпарил бы его кофе.
–
О, прав о же, мистер Копперфилд, мог ли я когда-нибудь
надеяться, что вы будете меня угощать за св оим столом! Но, сказать
правду, со мной произошло много такого, чего я в св оем ничтожеств е
никак не мог ожидать! Мне кажется, будто на меня так и сыплются
в сев озможные блага. В ы что-нибудь слыхали о перемене в моей судьбе,
мистер К опперфилд?
Он сидел на див ане, подобрав длинны е ноги и поставив чашку на
колени; его шля па и перчатки лежали подле него на полу; он тихонько
помешив ал ложечкой кофе, пов ернувшись ко мне и в то же время не

смотря на меня своими красными глазами, которы е как будто спалили ему
ресницы; против ны е расплющенны е ноздри, уже описанны е мною ранее, то
в тя гив ались , то раздувались при ды хании, в се его тело от подбородка до
башмаков извивалось , как змея, и я поня л, что питаю к нему в еличайшее
отв ращение. Мне бы ло очень неприятно видеть его у себя в гостя х, ибо я
был тогда молод и не привык скрывать свои чувства, если они были так
силь ны .
–
Может бы ть, вы что-нибудь слыхали о перемене в моей судьбе,
мистер К опперфилд? – спросил Урия .
–
Да, кое-что слышал, – ответил я .
–
А! Я так и думал, что мисс Агнес должна об этом знать, –
спокойно сказал он.
–
Мне приятно удостоверить ся , что мисс Агнес об этом
знает. О, благодарю в ас, мистер К опперфилд!
Я не прочь бы л запустить в него дощечкой для стягиванья сапог
(она лежала тут же на коврике перед камином), ибо он поймал меня в
ловушку, застав ив прогов орить ся и откры ть хотя бы что-то касающееся
Агнес. Но я продолжал пить кофе.
–
Каким вы оказались пророком, мистер Копперфилд! –
продолжал Урия.
–
Боже мой, каким пророком! Помните, в ы сказали мне
однажды , что, может бы ть , я стану когда-нибудь компаньоном мистера
Уикфилда и фирма будет называться « Уикфилд и Хип» ? В ы -то, пожалуй,
этого не помните, мистер Копперфилд, но челов ек маленький и смиренный,
в роде меня, хранит в памяти такие слова!
–
Я припоминаю, что гов орил об этом, хотя , конечно, в ту пору
считал это маловероя тным.
–
О, кто бы мог считать это вероя тны м, мистер Копперфилд? – в
в осторге подхв атил Урия.
–
Уж, конечно, не я ! Помню, я сказал, что я
человек слишком малень кий и смиренный. И таким я и считал себя, говорю
истинную правду...

Он сидел с засты вшей, слов но в ы сеченной на лице, улыбкой и
смотрел на огонь, а я смотрел на него.
–
Но и самый смиренный человек, мистер Копперфилд, может
послужить орудием добра, – снова загов орил он.
–
Мне утешитель но
думать , что я служил орудием добра для мистера Уикфилда и, может бы ть ,
еще сослужу ему службу. О, какой это достойный челов ек, мистер
Копперфилд, но как он бы л неосторожен!
–
Очень печально это слышать , – сказал я . И нев оль но добавил
довольно колко: – Печально во в сех отношения х.
–
Совершенно верно, мистер Копперфилд, – подтв ердил Урия.
–
Во всех отношениях. И глав ны м образом из-за мисс Агнес! В ы не помните
в аших красноречивы х слов , мистер Копперфилд, но я -то хорошо помню,
как в ы сказали мне однажды , что в се должны восхищаться ею, и как я
благодарил в ас за эти слова! В ы их, конечно, позабы ли, мистер
Копперфилд?
–
Нет, – сухо отв етил я.
–
О, как я рад, что вы не забы ли! – в оскликнул Урия .
–
Подумать
толь ко, что вы перв ый заронили искру честолюбия в мое смиренное сердце
и что в ы этого не забыли!. . Простите, можно еще чашку кофе?
Многозначительный тон, которы м бы ли сказаны слов а об этой
искре, зароненной в его сердце, и в згля д, который он на меня устремил,
заставили меня вздрогнуть, словно он предстал предо мною озаренный
ослепитель ны м светом. Его просьба, произнесенная сов сем другим тоном,
заставила меня опомнить ся . Я в зя л котелок, но рука у меня дрожала, я
в друг почув ствов ал, что он силь нее меня и настороженно ждал, что он еще
скажет; моя тревога, я ув ерен, не усколь знула от его внимания.
Он не сказал ров но ничего. Он помешив ал ложечкой кофе, пил его
малень кими глотками, тихонь ко поглаживал подбородок своей ужасной
рукой, смотрел на огонь , озирал комнату. Он не столь ко улыбался мне,
сколько растя гивал рот, изв ив ался и изгибался со своей обы чной

раболепной почтительностью, снов а помешив ал кофе и пил малень кими
глотками, но в озобновить разгов ор он предостав ил мне.
–
Значит, мистер Уикфилд, – заговорил я наконец, – который стоит
пя тисот таких, как вы ... или как я (мни кажется , я просто не мог не
запнуться и не сделать между этими словами неловкой паузы), мистер
Уикфилд был неосторожен, не так ли, мистер Хип?
–
Да, крайне неосторожен, мистер Копперфилд,
–
скромно
в здохнув, отв етил Урия.
–
Чрезвычайно неосторожен! Но я попросил бы
нас назы вать меня Урией. К ак в бы лы е времена.
–
Хорошо, Урия, – с трудом выдавил я из себя это слово.
–
Благодарю в ас! – с жаром воскликнул он.
–
Благодарю в ас,
мистер Копперфилд! Кажется , будто повеяло прошлы м или зазв онили
стары е колокола, когда я слы шу, как вы назы ваете меня Урией...
Простите, о чем мы начали гов орить?
–
О мистере Уикфилде, – напо мнил я .
–
Ах, да! С овершенно в ерно. В еличайшая неосторожность , мистер
Копперфилд! Ни с одним челов еком, кроме в ас, я не стал бы л гов орить на
эту тему. Даже беседуя с вами, я могу толь ко коснуться ее, не больше,
если бы в течение последних лет на моем месте бы л кто-нибудь другой, он
придав ил бы мистера Уикфилда (а какой это достойный челов ек, мистер
Копперфилд!) одним пальцем. Да, одним пальцем, – о ч ень медленно
повторил Урия, протя нув свою отвратитель ную руку над столом и надав ив
на него боль шим пальцем так, что стол покачнулся; и в ся комната слов но
бы тоже покачнулась .
Если бы пришлось мне у видеть , как он попирает своею
в ы вороченной ступней голову мистера Уикфилда, в ряд ли я мог бы
ненавидеть его силь нее.
–
О да, мистер Копперфилд, никаких сомнений быть не может, –
продолжал он тихим голосом, удивительно противоречив шим его жесту,

ибо боль шой палец в се еще с тою же силой давил на стол.
–
Его ожидало
бы разорение, позор, бог в есть что еще! М истер Уикфилд это знает. Я
смиренное орудие, смиренно служащее ему, и он в озносит меня на в ы соту,
которой я не надеялся достигнуть , К ак должен я бы ть благодарен!
Замолчав и повернувшись ко мне лицом, но не гля дя ил меня , он
сня л св ой изогнувшийся палец со стола и стал медленно и задумчиво
скрести худую щеку, как будто брил ее.
Помню, как негодующе колотилось у меня сердце, когда я смотрел
на его лукавую физиономию, к тому же еще освещенную красны м
отблеском камина: в идно бы ло, что он готов ится продолжить свою речь .
–
Мистер Копперфилд...
–
начал он.
–
Но может быть, я не даю
в ам лечь спать ?
–
Нет, я обы чно ложусь поздно.
–
Благодарю в ас, мистер Копперфилд! Когда в ы в первы е обратили
на меня в нимание, я занимал скромное местечко; правда, с тех пор
положение мое изменилось, но я в се-таки челов ек малень кий, смиренный.
Надеюсь , таким я останусь до конца жизни. Мистер Копперфилд, в ы не
усомнитесь в моем смирении, если я сделаю вам маленькое признание?
–
О нет, – с усилием в ыговорил я .
–
Благодарю вас!
Он вынул носовой платок и начал в ы тирать ладони.
–
Мистер К опперфилд, мисс Агнес...
–
Что же дальше, Урия?
–
О, как приятно слы шать , что вы по собств енному желанию
назы ваете меня Урией! – вскричал он, дергая сь, словно рыба, в ы брошенная
на сушу.
–
Не находите ли вы , что сегодня вечером она была очень

красив а, мистер К опперфилд?
–
Я нахожу, что она была такою же, как всегда – во всех
отношения х в ы ше людей, ее окружающих! – ответил я .
–
О, благодарю в ас! Как это справедливо! – в оскликнул он.
–
Как
я в ам благодарен за это!
–
Не за что, – холодно возразил я.
–
У вас нет никаких оснований
благодарить меня .
–
Мистер Копперфилд, это и есть то признание, какое я
осмелив аюсь вам сделать , – сказал Урия.
–
Хотя я человек маленький,
смиренный, – он еще усерднее стал вытирать руки, посматрив ая то на них,
то на огонь, – хотя моя мать
–
человек смиренный и жалок наш бедный, но
честны й кров , образ мисс Агнес... Я могу доверить в ам свою тайну, мистер
Копперфилд, потому что почув ств ов ал горячую симпатию к в ам с той
минуты , как имел удовольствие ув идеть вас в фаэтоне... Т ак в от... Образ
мисс Агнес уже много лет запечатлен в моем сердце. О мистер Копперфилд,
какую целомудренную любов ь питаю я к земле, по которой ступает моя
Агнес!
Помнится , у меня мель кнула безумная мы сль вы хв атить из камина
раскаленную докрасна кочергу и проткнуть его. Я даже вздрогнул, когда
эта мысль промель кнула в моей голове, будто пуля , в ылетев шая из ружь я .
Но меня не покидал образ Агнес, оскв ерненный помы слами этой рыжей
твари (я в идел, как он сидел в есь перекошенный, слов но подлая его
душонка сжимала в тисках его тело), и я почув ствовал головокружение.
Казалось , он разбухает и растет на моих глазах, а комната наполня ется
отзв уками его голоса; и мною ов ладело странное чув ство (быть может,
отчасти знакомое каждому), будто все это уже происходило раньше,
нев едомо когда, и будто я уже знаю, что он сейчас скажет.
Я вовремя подметил в его лице сознание собств енной в ласти и это
больше, чем любое усилие, на какое я бы л способен, помогло мне
отчетлив о в спомнить мольбу Агнес. Я спокойно спросил его – такое

самообладание минутою раньше казалось мне недостижимы м, – открыл ли
он св ои чув ства Агнес.
–
О нет, мистер Копперфилд! – в оскликнул он.
–
Конечно, нет!
Никому, кроме в ас! В идите ли, мое положение в обществе бы ло жалкое, и
я толь ко-только начинаю поднимать ся . Я очень надеюсь на то, что она
увидит, как я полезен ее отцу, – а я тв ердо верю, мистер Копперфилд, что
буду очень ему полезен! – и как я расчищаю для него дорогу и не даю ему
уклоняться с пря мого пути. Она так прив язана к св оему отцу, мистер
Копперфилд – о, как прекрасно дочернее чувств о! – что, в озможно, ради
отца будет со временем добра и ко мне.
Я проник в глубину замы слов этого негодяя и поня л, почему он
откры л их мне.
–
Если вы будете так добры и сохраните мою тайну, мистер
Копперфилд, – продолжал он, – и в ообще не пойдете против меня, я сочту
это особой милость ю. В едь вы же не захотите никому вредить . Мне
изв естно, какое у в ас отзы в чив ое сердце... Но вы меня знали, когда я был
ничтожны м человеком – мне бы следов ало добав ить : совсем ничтожны м,
потому что я и теперь челов ек малень кий, смиренный, – и в от, помимо
своей воли, в ы можете восстанов ить против меня мою Агнес. В идите,
мистер К опперфилд, я назы ваю ее моей! Есть такая песня: « От всех корон я
откажусь, лишь бы она бы ла моей!» [69]Надеюсь, так и будет когда-нибудь .
Милая Агнес! Т акой она бы ла любящей, такой доброй, что,
казалось мне, нет на св ете никого достойного ее. Может ли быть , что ей
суждено стать женой этого негодяй!
–
Сейчас, знаете ли, спешить некуда, мистер Копперфилд, – сно в а
загов орил Урия елейны м голосом, в то время как я сидел, и смотрел на
него, и думал свою думу.
–
Моя Агнес очень молода, а мы с матерью
должны пробивать себе дорогу, должны обо многом еще позаботиться, и
тогда толь ко можно будет это осуществить . С тало бы ть , у меня есть время ,
поль зуя сь кажды м удобны м случаем, постепенно подготов ить ее, чтобы
она свы клась с моими надеждами. О, как я в ам благодарен за то, что в ы

в ы слушали мое признание! В ы даже не можете вообразить, как прия тно
убедиться , что в ы понимаете наше положение и, конечно, не пойдете
против меня – в едь не захотите же вы повредить семейству!
Он взял мою руку – я не посмел ее выдернуть – и стиснул ее своей
в лажной рукой, а потом посмотрел на св ои часы со стерты м циферблатом.
–
Ах, боже мой, второй час! – сказал он.
–
Когда гов оришь по
душам о прошлом, в ремя так и летит, мистер Копперфилд. Уже почти
половина второго.
Я отвечал, что мне казалось , будто сейчас гораздо позже. В
сущности, я этого не думал, а ответил так только потому, что бы л не в
силах продолжать разговор.
–
Боже мой! – воскликнул он, призадумавшись.
–
В доме, где я
остановился – это что -то вроде малень кой гостиницы или пансиона, мистер
Копперфилд, близ Нь ю-Р ив ер, – там уже часа дв а назад легли спать .
–
Очень жаль, что здесь только одна кровать и что я ...
–
О, стоит ли гов орить о кров атя х, мистер Копперфилд! –
в осторженно в оскликнул он, поджимая одну ногу.
–
Но вы не стали бы
в озражать , если бы я улегся здесь, у камина?
–
Уж коли на то пошло, пожалуйста, займите мою кровать , а я
лягу у камина, – отозвался я .
С безграничны м изумлением и смирением он отв ерг это
предложение таким визглив ым голосом, что, пожалуй, он мог коснуть ся
слуха миссис Крапп, которая , как я полагаю, дав но спала в даль ней
комнате, расположенной на уров не воды в реке, убаюкиваемая тиканьем
неисправ имы х часов : на них она в сегда ссы лалась в свое оправдание, когда
у нас с ней происходили размолв ки касатель но ее пунктуаль ности, и в се-
таки они неизменно отставали на три четв ерти часа, хотя каждое утро их
чинили наилучшие часовщики. Я уговарив ал его, насколь ко это бы ло
в озможно после такого ошеломитель ного признания , расположиться в моей

спальне, но он, по скромности своей, отказался наотрез. Мне пришлось
устроить ему удобное ложе у камина. Тюфя чок с див ана (слишком
короткий для такого долговя зого человека), див анны е подушки, одея ло,
парадная скатерть со стола, еще одна, св ежая скатерть , теплое паль то – все
это послужило ему постелью, и он рассыпался в благодарностя х. Я оставил
его почивать , предв аритель но вручив ему ночной колпак, который он
тотчас же надел и превратился в такое страшилище, что с той поры я
никогда больше не носил ночны х колпаков.
Никогда не забы ть мне этой ночи. Никогда не забы ть мне, как я
переворачив ался в постели с боку на бок, как мучили меня мы сли об Агнес
и об этой тв ари, как размы шля л я о том, что могу я предпринять и что
должен предприня ть , и как я в конце концов пришел к решению: ради
спокойствия Агнес не предпринимать ничего и хранить в тайне то, что
услышал. Если и случалось мне на минутку задремать, мне мерещилась
Агнес, ее ласковые глаза, ее отец, с любовью глядящий на нее – о, как
часто я в идел, бы в ало, этот любящий в згляд! – и умоля ющие их лица
в озникали передо мной, в ы зы в ая в душе моей смутный страх. А когда я
просы пался и вспоминал, что в соседней комнате лежит Урия , мне казалось
я в ижу страшный сон, и я чувств ов ал такой ужас, словно приютил какую-
то нечисть .
В дремоте мерещилась мне и кочерга, от которой я никак не мог
избавить ся . Находя сь между сном и явью, я видел, будто она все еще
докрасна раскалена, а я в ы хв аты в аю ее из камина и протыкаю Урию
насквозь , в конце концов эта мы сль превратилась в нав язчивую идею –
хотя я знал, что она нелепа, – и я крадучись вышел из спальни, чтобы
посмотрев на него. Он лежал на спине, вы тянув ноги бог в есть куда, в
горле у него булькало, нос бы л заложен, а рот откры т, как дв ерь почтов ой
конторы . Он казался еще более отвратительны м, чем рисовало его мое
лихорадочное воображение, и теперь уже отвращение притягив ало меня к
нему, и чуть ли не кажды е полчаса я в ходил в комнату, чтобы еще разок на
него взгля нуть . А долгая -долгая ночь казалась все такой же тя желой и
безнадежной, и хмурое небо не сулило рассв ета. Когда рано утром он
спускался по лестнице (слав а богу, еще до зав трака), мне показалось , что
сама ночь уходит вместе с ним. Отправля ясь в Докторс-Коммонс, я дал

наказ миссис К рапп настежь откры ть окна и хорошень ко пров етрить мою
гостиную, чтобы и духу его там не осталось.

Глава XXVI
Я попадаю в плен
До отъезда Агнес из города я не в идел Урии Хипа. Но когда я
пришел в контору пассажирских карет пров одить Агнес и попрощаться с
ней, я встретил там и его: он возвращался в К ентербери с той же каретой. Я
испы тал некоторое удовольствие, увидев его дешев ень кое темно-красное
паль то, со вздернуты ми плечами и короткой талией, болтавшееся , как на
шесте, – в компании с дождев ы м зонтиком, напоминавшим палатку, – на
краю заднего сидень я на кры ше кареты , тогда как Агнес, разумеется, заняла
место в нутри; быть может, я заслужил эту награду, потому что мне стоило
большого труда держаться с ним дружелюбно, когда Агнес смотрела на нас.
Как и во время званого обеда, он без устали кружил вокруг нас, словно
огромный ястреб, жадно глотая каждое слов о, которы м мы обменив ались с
Агнес.
Встрев оженный сообщением, которое я от него услы шал у моего
камина, я много думал о словах Агнес, сказанны х ею по пов оду нового
компань она фирмы : « Надеюсь , я поступила правиль но. Я была уверена,
что для папиного спокойствия такая жертв а необходима, и я умоляла
принести ее» . С той поры я не мог отделаться от мрачного предчувств ия ,
что и в будущем она окажет готовность идти на любы е жертв ы ради отца и
в этой готов ности будет черпать силы . Я знал, как она его любит. Знал, как
она самоотв ерженна. Из ее собственны х уст я слы шал, что она считает себя
нев оль ной в иновницей его ошибок и чув ствует себя перед ним в боль шом
долгу, который страстно хочет уплатить. Меня нисколько не утешало
сознание, что она столь непохожа на этого ры жего негодяя в темно-красном
паль то, так как именно в этом различии между ними – между
самоотреченность ю ее чистого сердца и гнусной низость ю Урии – и таилась
глав ная опасность . Несомненно, он это прекрасно знал и хитро учиты вал.

Я был ув ерен, что перспектива такой жертвы должна погубить
счасть е Агнес, но в идел, по тому, как непринужденно она себя держала, что
она еще не предчувствует этой жертв ы и тень еще не упала на ее чело, а
стало бы ть я не мог предостеречь ее от надв игающейся опасности, так же
как не мог причинить ей зло. И мы расстались не объя снившись; она махала
мне рукой из окна кареты и посы лала прощаль ны е улыбки, а ее злой гений
корчился на кры ше, слов но уже держал ее, торжествуя, в своих когтях.
Воспоминание об этой прощаль ной сцене долго еще не дав ало мне
покоя. Получив письмо Агнес о благополучном в озвращении, я все еще
грустил так же, как и в день разлуки. А стоило мне призадуматься – и
картины будущего представ али передо мной и удваивали мою тревогу. Не
проходило ночи, чтобы они не мерещились мне. Они стали часть ю моего
существования, и бы ли так же неотделимы от моей жизни, как и моя
голова.
У меня бы ло много досуга, чтобы предав аться мучитель ному
раздумью: С тирфорт, как он писал, находился в Оксфорде, и в те часы ,
когда я не бы в ал в Докторс-Коммонс, я много в ремени пров одил в
одиночестве. В от тогда-то, мне кажется , я начал питать скры тое недов ерие
к С тирфорту. Я отв ечал на его письмо очень сердечно, но в глубине души,
думается мне, был рад, что он не приезжает в Лондон. Подозрев аю, что
обязан я бы л этим влия нию Агнес, которое, в ероя тно, могло бы ослабнуть ,
если бы С тирфорт был рядом со мной; и это влияние становилось все более
силь ны м, потому что я так много думал и беспокоился о ней.
А дни и недели текли. Я проходил курс обучения в фирме
« С пенлоу и Джоркинс» . От бабушки я получал дев яносто фунтов в год, не
считая денег для уплаты за квартиру и на покры тие кое-каких других
расходов . К вартира была сня та на год, и хотя по в ечерам я все еще находил
ее мрачной, а в ечера длинны ми, но я прив ык к своему меланхолическому
душевному состоя нию и покорно принимался за кофе, которое, помнится
мне, поглощал галлонами в ту пору моей жизни. Приблизительно в то же
в ремя я сделал три откры тия. Во-перв ы х: миссис Крапп яв ля ется жертвой
загадочного недуга, назы в аемого « спазма» , от которого у нее силь но
краснеет нос, а это требует постоянного лечения мятными каплями; во-

в торы х: какая -то странная температура моей кладов ой прив одит к тому, что
бутылки с бренди в се время лопаются; и в -треть их: я в мире одинок и
склонен посетов ать об этом обстоя тель ств е, придержив ая сь правил
английского стихосложения .
Тот день , когда я формаль но поступил в обучение, не бы л отмечен
никаким празднеств ом, если не считать того, что я угостил клерков
сандвичами и хересом, а вечером отправ ился один в театр: я пошел
посмотреть « Чужеземца» – пьесу во вкусе Докторс-Коммонс – и
в озв ратился таким удрученным, что не узнал себя в зеркале. По тому же
торжеств енному случаю мистер С пенлоу, после окончания заня тий в
конторе, сказал, что он бы л бы рад пригласить меня к себе домой, в
Норвуд, дабы по всем прав илам отпраздновать начало наших делов ы х
свя зей, но дома у него беспорядок, так как его дочь, заканчивающая в
Париже св ое образование, в от-вот должна в озвратить ся. При этом он
в ы разил надежду увидеть меня у себя, как только его дочь в ернется. Я
знал, что он в дов ец и у него единств енная дочь, и поблагодарил за
приглашение.
Мистер Спенлоу сдержал св ое обещание. Недели через дв е он
напомнил мне о приглашении и сказал, что будет очень рад, если я
доставлю ему удовольствие и приеду к нему в ближайшую субботу и
останусь до понедель ника. Р азумеется , я согласился достав ить ему это
удовольствие, и мы услов ились , что он отвезет меня к себе в своем
фаэтоне, а затем прив езет назад.
Когда этот день настал, младшие клерки в конторе в зирали с
благоговением на мой саквоя ж, так как для них дом в Норвуде бы л окутан
дымкой св ященной тайны . Один из них сообщил мне, что, по слухам,
мистер С пенлоу ест толь ко на серебре и на китайском фарфоре; другой
намекнул, что в этом доме за столом пьют шампанское в место пива. С тарый
клерк в парике, мистер Т иффи, бы в ал несколь ко раз по делам конторы у
мистера С пенлоу, и ему удавалось даже проникнуть в маленькую гостиную.
По его словам, там бы ла умопомрачитель ная роскошь, а темны й ост-
индский херес, который он там пил, бы л столь в ы сокого качеств а, что
слезы наверты в ались на глаза.

В тот день в Суде Консистории слушалось ранее отложенное дело
об отлучении от церкв и пекаря, не признав ав шего налога на мощение улиц,
установленного приходом; посколь ку том св идетель ских показаний, по
моим подсчетам, ров но вдвое превосходил размерами « Р обинзона Крузо» ,
мы закончили дело только к в ечеру, тем не менее мы все-таки отлучили
пекаря на полтора месяца и пригов орили его к уплате бесчисленны х
судебны х издержек, после чего проктор пекаря , судья и адв окаты обеих
сторон (которы е состоя ли между собой в родстве) в ы ехали вместе за город,
а я уселся с мистером С пенлоу в фаэтон.
Фаэтон – чудесная вещь! Лошади вы гнули шею дугой и
заработали ногами так, слов но знали, что подв едомств енны Докторс-
Коммонс. В Докторс-Коммонс шло жаркое соревнов ание по всем в идам
тщеслав ия , и многие там могли похв астаться прекрасны ми экипажами.
Впрочем, я в сегда считал и буду считать , что в мои в ремена самым
главны м предметом сорев нов ания я влялось крахмальное бель е, на каков ое
прокторы тратили столь ко крахмала, сколь ко челов ек бы л в силах вы нести.
Мы очень прия тно катили в фаэтоне, и мистер Спенлоу стал
гов орить о моей профессии. Он сказал, что это самая благородная
профессия на всем свете и ни в какой мере ее нельзя срав нив ать с
профессией пов еренного – она сов сем другого сорта, профессия для
избранных, менее рутинная и более доходная . Мы действуем в Докторс-
Коммонс куда более свободно, чем где бы то ни было, – сказал он, – и
потому находимся в прив илегиров анном положении, стоим, так сказать ,
особня ком. Правда, надо признать неприя тный факт – нам достав ля ют дела
главны м образом поверенны е, но, по его слов ам, это низшая раса, и все
уважающие себя прокторы смотрят на них сверху в низ.
Я спросил мистера С пенлоу, какие дела он считает в ы годны ми. Он
отв етил, что дела по спорны м завещания м о переходе не обремененных
долгами небольших поместий стоимость ю в тридцать – сорок ты ся ч фунтов
я в ля ются, пожалуй, самы ми вы годны ми. В такого рода делах, по его
слов ам, прежде в сего можно очень неплохо пожив иться на каждой стадии
процесса в ходе подбора доказатель ств, а таковы х, в виде св идетель ских
показаний, громоздятся целы е горы при простых допросах и перекрестных,

не гов оря уже о перв ой апелляции в Суд Делегатов , а затем в палату
лордов; а посколь ку нет сомнений, что судебны е издержки, в конечном
счете, могут бы ть оплачены из стоимости поместь я , обе стороны бодро и
в есело пускаются в путь , не думая о расходах. В след за тем мистер С пенлоу
принялся воспев ать хвалу Суду Докторс-К оммонс.
Что особенно поражает (по его слов ам) в Докторс-Коммонс, – это
его
компактность .
Докторс-Коммонс
–
наиболее целесообразно
организов анный суд во всем мире. Э то в оплощение идеи удобства. Здесь
в се под рукой. Например, в ы возбуждаете дело о разводе или о
в осстановлении супружеских прав в Суде Консистории. Прекрасно. В ы
в едете его помалень ку, в семейном кругу, не торопясь. Предположим, в ы
недовольны Консисторским Судом. Ч то в ы делаете тогда! Вы передаете
дело в Суд Архиепископа. А что такое Суд Архиепископа? Э то суд в том
же зале, с теми же адв окатами, с теми же учены ми консуль тантами. Толь ко
судья здесь другой, ибо здесь судья Консистории может в ы ступать , когда
ему захочется в качеств е адв оката. И тут игра начинается сначала. В ы все
еще недов ольны? Прекрасно. Ч то в ы тогда делаете? В ы переносите дело в
Суд Делегатов. А кто такие делегаты? Церков ны е делегаты – это адв окаты
без дела, они следили за игрой, которая шла в двух судах, в идели, как
тасов али карты , снимали колоду и играли, они гов орили со всеми игроками.
А теперь они станов ятся судьями и, со св ежими силами, решают дело ко
в сеобщему удовлетворению. Недоволь ные могут толковать о коррупции в
Докторс-Коммонс, о замкнутости Докторс-Коммонс и о необходимости
реформиров ать Докторс-Коммонс, – торжественно сказал в заключение
мистер С пенлоу, – но чем дороже на ры нке стоит бушель пшеницы , тем
больше дел в Докторс-Коммонс. И, положа руку на сердце, каждый может
сказать : « Т ронь те толь ко Докторс-К оммонс – и стране конец!»
Я слушал в ниматель но. И хотя , признаюсь , несколь ко сомнев ался ,
так ли страна обязана Докторс-Коммонс, как утв ерждал мистер Спенлоу, но
и к этим его слов ам я отнесся с уважением. Что касается цены на бушель
пшеницы , я , по св оей скромности, чув ств ов ал, что это прев осходит мое
понимание, но тем не менее заставля ет меня признать себя побежденны м. И
по сей час я не могу еще справ ить ся с этим бушелем пшеницы. На
протяжении в сей моей жизни он появ ляется в се снова и снова в св язи с

самы ми разнообразными обстоя тель ствами и стирает меня в порошок. В
сущности, я не знаю, что ему от меня нужно и какое право он имеет по
любому поводу меня сокрушать. Но стоит мне ув идеть , как притя гив ают за
в олосы , ни к селу ни к городу, моего старого друга – бушель (а это
происходит, по моим наблюдения м, постоя нно), я знаю: моя карта бита.
Но я уклоня юсь в сторону. Не мне суждено бы ло посягнуть на
Докторс-Коммонс и потрясти страну. Я выразил почтитель ны м молчанием
свое согласие со всем тем, что услы шал от особы , умудренной опы том и
годами; затем мы говорили о « Чужеземце» , о драме вообще, о паре
лошадей, которы е в езли фаэтон, покуда не подкатили к в оротам мистера
Спенлоу.
К дому примы кал прекрасный сад, и хотя в это в ремя года садом
нель зя бы ло любовать ся в полной его красе, но его содержали в таком
отменном порядке, что я пришел в в осхищение. В саду была и
очаров атель ная лужайка и купы дерев ьев, в сумерках я мог различить
уходящие вдаль аллеи со шпалерами для в ьющихся растений и цв етов ,
которы е зацветут здесь в есной. « Тут мисс Спенлоу гуля ет в
одиночестве» , – подумал я.
Мы вошли в ярко осв ещенный дом и очутились в холле, где
лежали и висели в сев озможные шляпы , шапки, пальто, пледы , перчатки,
хлысты , трости...
–
Где мисс Дора? – спросил слугу мистер С пенлоу.
« Дора! К акое красив ое имя!» – подумал я.
Мы вошли из холла в смежную комнату (полагаю, это бы ла та
самая достопамятная гостиная , в которой подав али темный ост-индский
херес), и я услы шал голос:
–
Познакомьтесь: мистер Копперфилд. А это моя дочь Дора и ее
в ерный друг.
Да, это был несомненно голос мистера С пенлоу. Но я не узнал его,

да и вообще мне бы ло безразлично, чей это голос. В се произошло в один
момент. С удьба моя решена! Я пленник, раб! Я люблю Дору С пенлоу до
безумия .
Я видел перед собой существо неземное. Э то бы ла фея , силь фида,
не знаю кто – нечто, чего никто никогда не видел и о чем в се мечтают. Во
мгновение ока я погрузился в самую бездну любви. Я не раздумывал на
краю пропасти, не загля нул в нее, не огля нулся , а стремглав полетел в низ,
прежде чем обрел возможность вымолвить хоть слово.
–
Я прежде в стречалась с мистером Копперфилдом, – в друг
услышал я хорошо знакомый голос, когда я что-то пробормотал и
поклонился.
Это не был голос Доры. Нет. Это был голос верного друга – мисс
Мэрдстон.
Это меня не очень удивило. Мне кажется, я потеря л способность
удивляться. В о в сем подлунном мире бы ло одно только достойное
упоминания существо, которому я мог удивляться , – Дора С пенлоу.
И я сказал:
–
Как поживаете, мисс Мэрдстон? Надеюсь , хорошо?
Она ответила:
–
Очень хорошо.
Я продолжал:
–
А как мистер Мэрдстон?
Она ответила:
–
Благодарю, мой брат не может пожаловаться на свое здоров ье.
Мистер С пенлоу, кажется, бы л изумлен и произнес:

–
Очень рад, Копперфилд, что вы стары е знакомы е с мисс
Мэрдстон.
–
Мы свойств енники с мистером Копперфилдом, – холодно сказала
мисс Мэрдстон.
–
Когда-то мы были немного знакомы . Он бы л тогда
ребенком. Обстоятельства нас разлучили. Я могла бы его не узнать .
Я сказал, что узнал бы ее где угодно. И это бы ла сущая правда.
–
Мисс Мэрдстон любезно согласилась заня ть место... если можно
так в ы разить ся... в ерного друга моей дочери Доры , – сказал мистер
Спенлоу.
–
Моя дочь Дора, к несчасть ю, лишилась матери, и мисс
Мэрдстон бы ла так добра, что вы звалась стать ее спутницей и защитником.
Я не мог не подумать , что мисс Мэрдстон, подобно тому
карманному оружию, которое назы вают « кастету» , создана не столько для
защиты , сколь ко для нападения. Но эта мы сль мелькнула у меня только на
миг, как и в ся кая другая мысль , не имевшая касатель ства к Доре. Я
в згля нул на нее, и мне показалось, по ее очаров атель но-капризному в иду,
что она не очень склонна дов еря ть своему другу и защитнику; но тут
послы шался удар колокола; мистер С пенлоу сказал, что это перв ый зв онок
к обеду, и пов ел меня переодеться.
Да, забавная идея для того, кто влюблен, – переодев аться или
в ообще что-нибудь делать! Я мог только сидеть перед камином, кусать
ключ от св оего сакв ояжа и думать о Доре, об ее пленитель ной юной
красоте, о ее св еркающих глазах. К акая у нее фигурка, какое личико, какие
грациозны е манеры!
Снова послышался удар колокола, и, в место того чтобы уделить
должное внимание костюму, как того требовали обстоя тель ств а, мне
пришлось переодеть ся с бы стротой молнии; затем я спустился в низ.
Гости уже собрались. Дора беседовала со старым, седов ласы м
джентльменом. Хотя он был седов ласый да в придачу еще прадедушка, как
он сам сказал, но я безумно к нему рев нов ал.

В каком я бы л состоя нии духа! Я рев нов ал к каждому, мне
нев ы носимо бы ло думать о том, что кто-то знаком с мистером С пенлоу
лучше, чем я! Я слушал разговор о событиях, к которы м не имел никакого
отношения , и изны вал от мук. Когда в есьма любезный джентльмен с ярко
блестевшей лы синой спросил меня через стол, в перв ы е ли я сюда приехал,
я пришел в бешенств о и готов бы л расправить ся с ним.
Не помню, кто там бы л кроме Доры . Я не имею ни малейшего
поня тия , что подав али на обед. У меня такое в печатление, что я бы л сы т
одной Дорой, и к полудюжине блюд даже не прикоснулся .
Я сидел рядом с ней. Я говорил с ней. У нее был невыразимо
нежны й детский голосок, заразитель ный детский смех, милы е,
очаров атель ны е детские ужимки, и от всего этого юноша мог потерять
голову и стать ее рабом. И вся она бы ла так миниатюрна! А потому еще
более мне дорога – таково бы ло мое мнение.
Когда она в ышла из комнаты в месте с мисс Мэрдстон (других леди
за столом не бы ло), я впал в мечтатель ность ; меня смущало только
опасение, не осрамит ли мисс Мэрдстон меня в ее глазах. Любезный
джентльмен с ярко блестевшей лысиной рассказыв ал мне какую-то длинную
историю, кажется речь шла о садоводстве. Мне кажется, он несколь ко раз
повторил: « М ой садов ник» . Мое лицо в ыражало самое напря женное
в нимание, но все это время я в итал в месте с Дорой в садах Эдема.
Мои опасения , что я буду посрамлен в глазах той, к кому
в оспы лал страсть ю, возобновились, когда мы перешли в гостиную и я
увидел мрачную физиономию мисс Мэрдстон. Но неожиданно они
рассеялись .
–
Дэвид Копперфилд, мне нужно с в ами поговорить, – сказала
мисс Мэрдстон, поманив меня к окну. Я стоял лицом к лицу с мисс
Мэрдстон.
–
Дэвид Копперфилд, я не считаю нужны м распространяться о
семейны х обстоятельств ах. Э то неподходящая тема, – сказала она.

–
Да, судары ня , совсем неподходящая, – сказал я .
–
Совсем неподходящая,
–
подтвердила она.
–
Я не хочу
в споминать о прежних ссорах или о прежних обидах. Меня оскорбила некая
особа – особа женского пола, о чем я с прискорбием, из ув ажения к моему
полу, должна упомянуть , – но без отвращения я не могу назвать ее имени и
потому не буду называть.
Я готов бы л взорв аться и в ыступить в защиту бабушки, но сказал,
что, пожалуй, будет лучше не упоминать ее имени, если мисс Мэрдстон не
желает. Я не могу допустить непочтительного о ней отзы ва, – добавил я , –
и если это случится , то я вы скажу св ое мнение в есь ма решитель но.
Мисс Мэрдстон закры ла глаза, пренебрежительно качнула голов ой;
затем медленно откры ла глаза и сказала:
–
Дэвид Копперфилд, я не стану скры в ать, что у меня сложилось о
в ас, когда вы бы ли ребенком, неблагоприя тное мнение. В озможно, это
мнение бы ло ошибочны м, а может бы ть , теперь в ы изменились . Но сейчас
не об этом речь. Мой род, насколь ко мне изв естно, прослав ился
твердостью, а я не из тех, кто меняется под в лия нием обстоя тельств . Я
могу быть любого мнения о в ас. И вы можете бы ть любого мнения обо
мне.
Т ут я в свою очередь кив нул голов ой.
–
Но вовсе ни к чему, чтобы эти мнения столкнулись здесь , –
продолжала мисс Мэрдстон.
–
В данной обстановке в ажно, чтобы этого не
случилось . Превратности судьбы снова св ели нас в месте и могут еще когда-
нибудь свести, и мы должны в стретиться здесь как люди мало знакомы е
друг с другом. Семейны е обстоятель ства я в ля ются достаточны м
основанием для того, чтобы мы встретились именно так. И нам незачем
прив лекать к себе в нимание. Вы с этим согласны?
–
Я считаю, мисс Мэрдстон, что и в ы и мистер Мэрдстон
обращались со мной с боль шой жестокость ю и относились к моей матери
очень дурно. Я буду так думать до конца моей жизни. Но я принимаю ваше

предложение.
Мисс Мэрдстон снова закры ла глаза и слегка кивнула голов ой.
Затем, коснув шись концами св оих холодны х, жестких паль цев моей руки,
она отошла от меня , оправляя цепи на запясть я х и вокруг шеи; это бы л все
тот же набор цепочек, который я видел у нее рань ше. И когда я подумал о
характере мисс Мэрдстон, мне пришли на памя ть кандалы, которы е в ешают
у ворот тюрь мы , чтобы оповестить в сех, находящихся за ее пределами, что
их ждет по ту сторону стен.
Что касается дальнейшего время препров ождения в тот вечер, я
помню только, что влады чица моего сердца, аккомпанируя себе на
инструменте, напоминав шем гитару, пела по-французски замечательные
баллады – в се об одном и том же: что бы ни случилось, мы должны
танцев ать. Т ра-ля -ля , тра-ля -ля! Помню я также, что пребы в ал в каком-то
блаженном безумии: помню, что отказался от предложенны х напитков;
помню, что душа моя в особенности не принимала пунша; помню, что ,
когда мисс Мэрдстон ув одила Дору под конв оем, она, улыбаясь , протя нула
мне свою прелестную ручку; помню, что я случайно ув идел себя в
зеркале, – в ид у меня бы л дурацкий, я походил прямо-таки на идиота;
помню, что я ушел спать в совершенно нев меня емом состоянии, а
проснулся слабоумны м и влюбленны м.
Было еще рано, утро бы ло прекрасное; мне захотелось пройтись по
одной из аллей сада и отдать ся св оей страсти, погрузившись в созерцание ее
образа. Проходя через холл, я ув идел ее собачку, которую зв али Джип, –
уменьшительное от Джипси. [70]С нежностью я подошел к ней, ибо любил
даже ее, но она оскалила зубы, забилась под стул и в ыразительно зары чала,
не желая в ы носить ни малейшей фамильярности с моей стороны .
В пусты нном саду было свежо. Я гуля л, мечтая о том счастье,
которое в ыпадет мне на долю, если я когда-нибудь обручусь с этим
чудесным существом. Ч то касается брака, денег и подобны х в ещей, мне
кажется, я бы л тогда почти так же невинен, как и в те в ремена, когда был
в люблен в малютку Э мли – иметь прав о назы в ать ее « Дора» , писать ей,
поклоня ть ся , обожать ее, думать, что она меня не забы в ает, когда

находится с другими, – это казалось мне вершиной челов еческого счастья ,
в о в сяком случае моего. Несомненно, я бы л тогда сентименталь ны м,
глупым молокососом, но в о всем этом проя вля лась какая-то душевная
чистота, которая не позв оляет мне презрительно отозв аться об этих
в оспоминания х, хотя бы они и казались мне теперь смешны ми.
Я гуля л еще совсем недолго, как в друг, св ернув в боковую аллею,
в стретил ее.
Еще и теперь, когда воспоминания мои поворачив ают в эту
боковую аллею, мурашки пробегают у меня по в сему телу, с голов ы до
пя т, и перо дрожит в руке.
–
Вы ... так рано... мисс С пенлоу, – пролепетал я .
–
Ах! Дома до того скучно! Мисс Мэрдстон до того несносна! И
она говорит такую чепуху. Нужно, гов орит, чтобы воздух согрелся , прежде
чем я вы йду из дому. С огрелся! (Она засмеялась удивительно мелодично. )
По воскресень я м, утром, я не играю на фортепья но, надо же мне чем-то
заня ть ся . И вчера вечером я сказала папе, что должна выйти. Да к тому же
это лучшее время дня . Вы согласны?
Я решился на смелый шаг и сказал (не без запинки), что теперь и
для меня это время самое лучшее, но что минуту назад утро бы ло очень
мрачны м.
–
Это комплимент, или погода в самом деле изменилась? –
спросила Дора.
Запинаясь еще сильнее, чем прежде, я ответил, что это не
комплимент, а истинная правда, хотя никакой перемены погоды я не
заметил. Изменилось расположение моего духа, застенчив о добавил я ,
чтобы покончить с объя снения ми.
Мне никогда не приходилось в идеть таких локонов, какими
в стряхнула она, чтобы скрыть свой румя нец, да и немудрено – подобны х
не бы ло на всем белом свете! Ч то касается соломенной шля пки с голубыми

лентами, которая ув енчив ала эти локоны , каким бесценны м сокровищем я
обладал бы , если бы мне толь ко удалось ее повесить в моей комнате на
Бэкингем-стрит.
–
Вы только что вернулись из Парижа? – осв едомился я .
–
Да. Вы там бывали?
–
Нет.
–
О! Надеюсь, вы скоро там побы в аете. В ам так понрав ится
Париж!
Глубокая печаль отразилась на моем лице. К ак! Она надеется, что
я уеду, она думает, что я могу уехать! Э то бы ло непереносимо! Наплев ать
мне на Париж! Наплев ать мне на Францию! Я сказал, что при данны х
обстоя тель ств ах ни за какие блага в мире не покину Англии. Ничто не
заставит меня решить ся на это. Одним словом, она снова встряхнула
локонами, и тут, к нашему облегчению, прибежала собачка.
Песик смертельно приревнов ал Дору ко мне и стал на меня
тявкать. Тогда она взяла его на руки – о небо! – и начала ласкать, но он
продолжал тяв кать. Я попы тался погладить его, он не дался , за что и
получил от нее шлепок. С традания мои удвоились, когда я ув идел, как
нежно она шлепает песика, в в иде наказания, по его тупому носу, а он
моргает, лижет ей руку и в се еще ры чит, слов но крохотный контрабас.
Наконец собачка утихомирилась (еще бы ей не утихомириться , когда
подбородок с ямочкой прижался к ее голов е!), и мы отправились
осматрив ать оранжерею.
–
Вы хорошо знаете мисс Мэрдстон? – спросила Дора.
–
Мой
милень кий!
Два последние слова относились к собаке. О! Если бы они
относились ко мне!
–
Нет. Очень мало, – ответил я .

–
С ней так скучно, – сказал а Дора, надувая губки.
–
Не знаю, о
чем папа думал, когда в ыбирал мне в компань онки такую несносную особу.
Кому нужен защитник? В о в ся ком случае, не мне. Джип может меня
защитить куда лучше, чем мисс Мэрдстон. Правда, Джип, мой дорогой?
Он только лениво моргнул, когда она поцеловала его круглую
макушку.
–
Папа называет ее моей наперсницей, но это совсем не так. Правда,
Джип? Нам с Джипом не нужны такие сердитые наперсники. Мы в озьмем
себе наперсников , которы е нам понравя тся, мы сами в ы берем себе друзей,
нам не нужно, чтобы для нас в ыбирали... Правда, Джип?
В ответ на это Джип заурчал, слегка напоминая чайник, когда он
поет. Что до – меня, каждое слов о Доры подобно бы ло нов ой цепи,
приклепанной к прежним моим оковам.
–
А это очень нелегко, в едь у нас нет доброй мамы . В место мамы
у нас – эта сердитая мрачная старая мисс Мэрдстон, которая в сегда ходит за
нами по пятам... правда, Джип? Ну, ничего! Мы не станем с ней дружить н
будем счастливы наперекор ей, и будем ее дразнить , а не радовать! Правда,
Джип?
Продлись этот разговор немного дольше, и я упал бы на колени
прямо на песок, рискуя их ободрать, а сверх того, немедленно вы лететь
отсюда. Но, к счастью, оранжерея бы ла близко, мы уже подходили к ней.
Она полна бы ла чудесных гераней. Мы шли мимо них, Дора часто
останавлив алась то у одной, то у другой и любов алась , и я останавливался
и любов ался , а Дора, как ребенок, подносила собачку к цветам и, смея сь ,
заставля ла ее нюхать; если мы все трое и не находились в волшебной
стране, то я , во в сяком случае, там находился . И по сей день запах листьев
герани в ы зы в ает в о мне полукомическое, полусерьезное недоумение, как
мог я стать внезапно совсем другим человеком; а потом я в ижу соломенную
шля пку, голубые ленты, массу локонов и черную собачку, поднятую
нежны ми ручками к стойке, где в ы строились цв еты с яркими листь ями.

Мисс Мэрдстон нас разы скивала. Она нашла нас в оранжерее и
подставила Доре св ою малособлазнитель ную щеку с присыпанны ми пудрой
морщинками, чтобы та ее поцеловала. Затем она в зя ла Дору под руку, и мы
двинулись к зав траку, напоминая процессию на военных похоронах.
Сколько чашек чаю я выпил, потому что его заварила Дора, не
в едаю! Но я прекрасно помню, что мои нервы , если в ту пору они у меня
были, должны бы ли прийти в полное расстройство, – до того усердно
накачивался я этим чаем. Немного погодя мы отправ ились в церков ь. Мисс
Мэрдстон сидела на скамь е между нами. Но я слы шал пение Доры , и
осталь ны х прихожан для меня не существовало. Бы ла и проповедь...
разумеется она относилась к Доре... Боюсь , что больше я ничего не смогу
припомнить о церков ной службе в то утро!
День бы л такой мирный... Никаких гостей, прогулка, обед в
семейном кругу, в четв ером. В ечером мы разглядыв аем книги и грав юры .
Перед мисс Мэрдстон сборник пропов едей, а ее глаза зорко следят за нами.
Мистер С пенлоу сидит против меня и дремлет после обеда, набросив на
голову носов ой платок... Ах, он даже не подозрев ает, что в мечтах я
горя чо обнимаю его на прав ах зятя! А когда в ечером я прощаюсь с ним
перед сном, он даже не воображает, что ров но минуту назад дал свое
согласие на мой брак с Дорой и я призы в аю на его голову благословение
небес!
Мы уехали на следующий день рано утром, так как у нас бы ло
дело в Суде Адмиралтейств а по иску о премии за спасение судна; дело это
требов ало точной осведомленности в науке нав игации, а так как от нас
нель зя бы ло ждать, что мы в Докторс-Коммонс имеем поня тие обо в сех
этих в ещах, то судья пригласил помочь ему в добром деле двух стары х
шкиперов из Т ринити-Хауса. [71]
Несмотря на ранний час, Дора снов а сидела за столом во время
зав трака и разлив ала чай, а я имел печаль ное удовольствие помахать ей из
фаэтона шляпой, когда она стоя ла у порога, держа на руках Джипа.
Я не стану делать бесплодны х попы ток, описы вая, чем казался мне

в тот день Суд Адмиралтейств а и какая бы ла у меня путаница в голове,
когда я слушал наше дело; не буду я описывать и того, как мне
прив иделось имя « Дора» , в ы грав иров анное на серебряном весле, которое
лежало перед нами на столе в знак нашей в ы сокой юрисдикции, и каковы
были мои чувств а, когда мистер С пенлоу отправ ился домой один (я питал
безумную надежду, что он снова возь мет меня с собой), а я остался , как
матрос, корабль которого ушел, покинув его на необитаемом остров е. Если
бы сие старое, сонное судилище могло пробудиться от своей дремоты и в
какой-нибудь зримой форме ему откры лись сны ная ву, которы е грезились
мне о Доре, – оно засвидетельств ов ало бы истину моих слов.
Я разумею не только единств енный тот день, но день за днем,
неделю за неделей, меся ц за месяцем. В суд я приходил не для изучения
судебного процесса, но ради того, чтобы грезить о Доре. Если мое
в нимание и задержив алось иной раз на делах, медленно разв ерты в ав шихся
передо мной, то лишь потому, что при разборе матримониаль ны х дел я
(помня о Доре) удивлялся , как это в озможно, что люди бы вают
несчастлив ы в браке, а когда слушались дела о зав ещания х, думал о том,
какие шаги я предприня л бы немедленно, чтобы женить ся на Доре, если бы
эти день ги были остав лены мне. Уже в течение перв ой недели моей
страстной любв и я купил четыре в еликолепны х жилета – не ради себя (я и
не думал ими гордиться), а ради Доры . Тогда же я стал носить на улице
палевы е лайков ы е перчатки и заложил фундамент всех мозолей, от которы х
страдал в моей дальнейшей жизни. Если бы можно бы ло восстанов ить
башмаки, какие я в ту пору носил, и размеры их сравнить с размером моей
ноги, они крайне трогательно пов едали бы о моих сердечных делах.
Но, превратив шись добровольно, в о имя Доры , в жалкого калеку,
я тем не менее отмахив ал ежеднев но немало миль, надея сь ее увидеть .
Вскорости я не толь ко стал изв естен так же хорошо, как почталь он, на
дороге в Норвуд, но не оставил без внимания и лондонские улицы . Я
бродил в округ лучших модны х лав ок, как прив идение, я пов адился в
Базар, [72]я колесил во всех направ ления х по Парку, [73]хотя уже дав но
пребы вал в полном изнеможении. Иногда, очень редко, мне удавалось ее
повидать . То я в идел ее перчатку, которой она мне махала из окна кареты ,
то в стречал ее на прогулке с мисс Мэрдстон и, на минутку к ним

присоединив шись , беседов ал с ней. В этих случаях я чувств овал себя после
в стречи совсем несчастны м, думая о том, что ров но ничего не сказал о
самом для меня в ажном, или о том, что она не имеет никакого понятия о
беспредель ном моем обожании, или о том, что ей до меня нет дела. Легко
можно себе представ ить, как я томился , ожидая нов ого приглашения
мистера С пенлоу. Но, увы , меня в сегда подстерегало разочарование, ибо он
меня не приглашал.
Должно бы ть , миссис К рапп бы ла женщина проницательная ,
потому что не прошло и несколь ких недель с начала моей любви, и я
толь ко-толь ко набрался храбрости и туманно написал Агнес, что я , мол ,
посетил дом мистера С пенлоу, « чь я семь я» , добав ил я, « состоит из
единственной дочери» , – к ак миссис К рапп, женщина проницательная ,
гов орю я , откры ла мою тайну. Однажды в ечером, когда я находился в
меланхолическом расположении духа, она подня лась ко мне, чтобы
осв едомиться (у нее бы л приступ той самой хв ори, о которой я упоминал
в ы ше), не найдется ли у меня настойки кардамона с рев енем и с
прибав лением для запаха семи капель гв оздичной эссенции, ибо такое
лекарств о ей в есьма помогает; если же у меня этой настойки нет, то немного
бренди может ее заменить. Правда, добав ила она, бренди не столь прия тно
на вкус, но ничего не поделаешь, можно обойтись и одним бренди... О
перв ом лекарстве я не имел никакого поня тия , но второе в сегда держал у
себя в кладов ой и потому дал ей рюмку второго, а она тотчас же решила
его принять в моем присутств ии, дабы у меня не бы ло ни малейшего
подозрения, что она употребит его не по назначению.
–
Не уныв айте, сэр! – сказала миссис К рапп.
–
Я пря мо-таки не
могу в ас в идеть в таком состоя нии. В едь я сама мать.
Я не совсем понял, какое отношение это обстоя тель ств о имеет ко
мне, но улыбнулся миссис Крапп как можно прив етливее.
–
Прошу прощень я , сэр. Я знаю, в чем загвоздка. Тут замешана
леди, – продолжала миссис Крапп.
–
Что вы , миссис К рапп! – в оскликнул я, покраснев.

–
Клянусь богом! Но не вешайте нос, сэр! – М иссис Крапп
тря хнула голов ой, чтобы ободрить меня .
–
Не падайте духом! Если она в ам
не улыбается , так улыбнутся другие. В ы , мистер Копперфулл, такой
молодой джентльмен, что в ам многие улыбнутся . Знайте себе цену, сэр!
Миссис Крапп обы чно назы вала меня мистер Копперфулл:[74]во-
перв ы х, это происходило, несомненно, потому, что меня зв али иначе, а во-
в торы х, я склонен бы л подозрев ать, что у нее эта фамилия как-то
свя зыв алась с днем стирки.
–
Отчего вы думаете, миссис К рапп, что тут замешана молодая
леди?
–
Я сама мать , мистер Копперфулл! – сказала с большим чувств ом
миссис К рапп.
В течение некоторого времени миссис Крапп могла толь ко
прижимать руку к св оей нанков ой блузке в том месте, где у нее бы ла
грудь, и защищать ся от нового приступа недомогания , потягивая
лекарств о. Затем она снов а заговорила:
–
Когда в аша дорогая бабушка наняла для вас эту квартиру,
мистер Копперфулл, я сказала себе, что теперь у меня есть кого опекать .
«Слава богу! – так я сказала.
–
У меня есть теперь кого опекать!» Вы
плохо кушаете, сэр, и мало пьете!
–
На этом вы и строите, миссис К рапп, св ои предположения?
–
Сэр! – произнесла миссис Крапп назидатель ным тоном.
–
Я вела
хозя йств о и у других молоды х джентль менов. Молодой джентльмен может
чересчур заботиться о св оем туалете и может сов сем не заботить ся . Он
может чересчур заниматься своей прической или в ов се ею не занимать ся .
Он может покупать себе башмаки или слишком большие, или слишком
малень кие. Э то зав исит от того, какой у молодого джентль мена характер.
Но и в том и в другом случае, в какую бы крайность ни ударился молодой
джентльмен, тут в сегда бы в ает замешана молодая леди!

Миссис Крапп тря хнула голов ой столь решительно, что у меня
была выбита почв а из-под ног.
–
Вот, например, джентль мен, который умер здесь перед в ами...
–
продолжала миссис Крапп.
–
Он влюбился... в буфетчицу... и сузил свои
жилеты , хотя и сильно раздался от спиртного.
–
Миссис Крапп, я должен просить в ас не смешив ать молодую
леди, о которой в ы упомя нули, с подобны ми особами!
–
О мистер Копперфулл! – в оскликнула миссис Крапп.
–
Я сама
мать и совсем не это имела в в иду. Прошу прощения, сэр, если я лезу не в
свое дело. Я не люблю лезть туда, куда меня не зовут. Но в ы молодой
джентльмен, мистер Копперфулл, и мой вам сов ет – не уныв айте, сэр, не
падайте духом и знайте себе цену! Поиграйте в кегли, это полезно для
здоров ь я и вас разв лечет.
С этими словами миссис Крапп
поблагодарила меня
в еличественны м рев ерансом, старая сь не расплескать бренди, хотя рюмка
была уже пуста; затем она удалилась .
Когда она исчезла за дв ерями, у меня мелькнула мы сль , что этот
сов ет, пожалуй, яв ля ется малень кой в оль ность ю со стороны миссис Крапп.
Но в то же время я бы л доволен: « Имеющий уши – да слы шит, – подумал
я , – впредь я буду лучше хранить мою тайну» .

Глава XXVII
Томми Трэдлс
Может бы ть, причиной тому был совет миссис Крапп, а может
быть , созв учие слов « кегли» и Т рэдлс, [75]но на следующий день мне
захотелось пов идать ся с Т рэдлсом. С рок, о котором он гов орил, дав но
минов ал. Я знал, что он живет на какой-то уличке неподалеку от
Ветеринарного колледжа, в К емден-Т ауне;[76]по словам одного из наших
клерков, жив шего в том районе, эта улица бы ла населена глав ны м образом
джентльменами-студентами, которы е покупали живы х ослов и произв одили
опыты с этими четвероногими у себя на кв артирах. К лерк подробно
рассказал, как мне найти в ы шеозначенное научное зав едение, и в тот же
день я отправ ился повидать моего старого школьного тов арища.
Уличка оставляла желать лучшего и показалась мне не сов сем
подходящим местом для Т рэдлса. Обитатели ее имели склонность
в ы брасывать все, что им не могло пригодиться, на мостовую, и потому, в
дополнение к гря зи и сырости, она была усея на капустны ми листь я ми.
Впрочем, отбросы бы ли не толь ко раститель ного происхождения;
разыскивая нужный мне номер дома, я собственны ми глазами ув идел в
различных стадия х разрушения : башмак, искореженную кастрюлю, черную
шля пку и зонтик.
Это место живо напомнило мне те времена, когда я жил вместе с
мистером и миссис Микобер. Неопределенный оттенок в есьма поблекшего
аристократизма, лежавший на этом доме, который я искал, и вы деляв ший
его из ряда других домов, – хотя все они были построены по одному и
тому же скучному образцу и напоминали неумелы е опы ты ребенка,
который учится строить дома, – еще я сней вы звал в моей памяти образы
мистера и миссис Микобер. Э ти в оспоминания о мистере и миссис Микобер
сделались еще более яркими, когда я подошел к открытой двери, у которой

стоя л разносчик молока.
–
А когда же они заплатя т должок? – спрашивал молочник
молоденькую служанку.
–
Хозяин сказал, что постарается заплатить как можно скорей, –
отв ечала служанка.
–
Потому как, – продолжал молочник, не обратив ни малейшего
в нимания на ее слова (судя по его тону, он обращался не к молоденькой
служанке, а говорил для назидания кому-то, находив шемуся в доме), –
потому как слишком долго мне не платят, вот я и начал думать, что денег
уж не получишь , пиши пропало!. . Э , нет! Т ак не пройдет!
Молочник, повы сив голос и в гляды ваясь в глубину коридора,
бросил туда эти слова.
Он торгов ал деликатны м товаром – молоком, но его пов едение
расходилось с этой профессией. Т акой свирепый тон скорее подходил бы
мя снику или торговцу бренди.
Молоденькая служанка отв ечала чуть слы шно, но по ее губам я
догадался, что речь идет о незамедлитель ной уплате долга.
–
Вот что я вам скажу, – проговорил молочник, в первы е взглянув
на нее в упор и беря ее за подбородок, – в ы любите молочко?
–
Да, люблю, – отв етила та.
–
Ну, так в ы его зав тра не получите. С лы шите? Ни капли молока
зав тра не получите.
Перспектив а получить молоко сегодня , мне кажется, утешила ее.
Молочник мрачно покачал голов ой, отпустил ее подбородок, нехотя
откры л свой жбан и отлил обы чную порцию в ее кув шин. После этого он
отошел, что-то бормоча, и гневно заорал у соседней двери, возв ещая о
своем приходе.

–
Здесь живет мистер Т рэдлс? – осв едомился я .
Т аинственный голос из глубины коридора отв етил: « Да» .
Молодень кая служанка в след за ним пов торила: « Да» .
–
Он дома? – спросил я.
Снова таинственный голос ответил утвердительно, и снов а
служанка отозвалась как эхо. Я в ошел и, следуя указанию служанки, стал
поднимать ся по лестнице: проходя мимо дв ери гостиной, я чувств овал, что
за мной следит некий таинственный глаз, принадлежащий, бы ть может, той
же особе, которой принадлежал и таинственный голос.
Когда я подня лся на верхнюю площадку лестницы , – в доме бы ло
в сего два этажа, – меня в стретил Т рэдлс. Он очень обрадов ался и с
чрезвы чайной сердечностью меня приветств овал. Его комната в ы ходила
окнами на улицу, она бы ла очень опря тна, но меблирована крайне скудно.
Другой комнаты у него не бы ло, ибо тут же стоял див ан, заменяв ший
кров ать, а сапожны е щетки и в акса покоились за слов арем, среди книг, на
шкафу. С тол покрыв али бумаги. На Т рэдлсе бы л старый домашний костюм
–
очев идно перед моим приходом он сидел за работой. Я ни к чему не
присматривался , но, усажив ая сь , окинул обстанов ку одним в зглядом и
увидел в се, вплоть до церков ки, изображенной на его фарфоров ой
черниль нице; эта способность также в озникла у меня в о времена Микобера.
Хитроумные приспособления для того, чтобы скры ть комод, башмаки,
бритвенное зеркало и тому подобны е предметы , особо красноречив о
свидетельств овали, что передо мной тот же самый Трэдлс, который некогда
мастерил из писчей бумаги клетки для слонов и сажал туда мух, а после
побоев утешался шедеврами искусств а, частенько мной упоминаемы ми.
В углу комнаты находился под большой белой скатерть ю какой-то
предмет, но что это такое, я не мог угадать .
–
Трэдлс, я очень рад вас видеть! – сказал я, усевшись, и снова
мы пожали друг другу руки.
–
И я очень рад в ас в идеть, Копперфилд! – отозв ался он.
–
Очень

рад! Вот потому-то я и дал вам этот адрес вместо адреса моей конторы . Я
был в таком восторге, когда встретил вас на Э ли-Плейс, и убедился , что и
в ы мне очень обрадов ались .
–
О! У вас есть контора! – сказал я .
–
Мне принадлежит четверть конторы и коридора, а также
четв ерть клерка. Мы в четв ером объединились и сняли контору, – делов ой
в ид, знаете ли, вещь немалов ажная! – и на четы ре части поделили клерка.
Он мне стоит полкроны в неделю.
В его улыбке, с которой он это говорил, отражались знакомая
незлобив ость и добродушие; она св идетель ствов ала также и о прежней его
неудачливости.
–
Вы понимаете, Копперфилд, я вовсе не из гордости избегаю
давать адрес моей квартиры , – продолжал он.
–
Происходит это потому,
что тем, у кого есть ко мне дела, пожалуй, не понравится сюда приходить .
Что же касается меня , то я , по мере сил, борюсь с трудностями, и бы ло бы
смешно, если бы я притворялся , будто занимаюсь чем-то другим.
–
Я слышал от мистера Уотербрука, что в ы готов итесь к работе в
суде, – сказал я .
–
Вот-в от. Я готов люсь к работе в суде, – пов торил Т рэдлс,
медленно потирая руки.
–
Я уже приступил к учению, правда после
довольно долгой пров олочки. Принят я бы л рань ше, но плата сто фунтов
очень уж вы сока. Очень вы сока!
И Т рэдлс состроил гримасу, словно ему в ыдернули зуб.
–
Вот я сижу с в ами, Т рэдлс, и знаете, о чем думаю? – спросил я.
–
Нет.
–
О голубом костюмчике, который вы носили.

–
Да что вы! Ох, какой он был тесный! – захохотал Т рэдлс.
–
Боже мой! С частлив ы е бы ли времена! В едь правда?
–
Владелец нашей школы мог бы позаботиться о том, чтобы они
были для нас более счастлив ы ми, это не повредило бы нам. Т аково мое
мнение, – отв етил я .
–
Да, мог бы. Но все-таки как мы тогда в еселились! – сказал
Т рэдлс.
–
Помните ночи в дортуаре? А наши ужины? А ваши рассказы?
Ха-ха-ха! И помните, как меня взгрели за то, что я плакал о мистере М елле?
Эх, старина Крикл! Хотел бы я его снов а повидать.
–
Но он расправлялся с вами зверски, Т рэдлс! – воскликнул я с
негодованием, потому что его незлобивость в ызв ала во мне такое чув ство,
слов но его отколотили толь ко вчера на моих глазах.
–
Вы так думаете? В самом деле? – отозв ался Т рэдлс.
–
Да,
пожалуй. Но в се это бы ло так давно. Э х, старина Крикл!
–
Вы бы ли тогда на попечении дяди? – спросил я .
–
Вот именно. Я в се собирался ему писать . И в се не мог собраться ,
помните? Ха-ха-ха! Да, тогда у меня бы л дядя . Он умер в скоре после того,
как я оставил школу.
–
Да что вы!
–
Да. Он бы л... как это назы в ается ... мануфактурщик, торговец
мануфактурой. Потом он ушел от дел. И назначил меня наследником. Но
когда я вырос, он меня нев злюбил.
–
Что вы хотите этим сказать? – спросил я.
Он говорил таким серьезны м тоном, что я подумал, не скры т ли в
его последних словах какой-нибудь тайный смы сл.
–
Эх, Копперфилд! Я хочу сказать , что, к несчасть ю, он сов сем

меня разлюбил, – ответил Т рэдлс.
–
Он утв ерждал, будто я обманул его
ожидания, а потому он и женился на св оей экономке.
–
А что вы делали? – спросил я.
–
Да ничего особенного. Я жил с ними, ожидая , что он меня куда-
нибудь пристроит, пока в один прекрасный день его подагра не
перебросилась , к несчасть ю, на жив от, и он умер. А тогда она в ы шла замуж
за молодого челов ека, и я оказался без средств .
–
Он вам так ничего и не оставил, Т рэдлс?
–
Оставил пятьдесят фунтов,
–
сказал Т рэдлс.
–
Никакой
профессии у меня не бы ло, и поначалу я решительно не знал, что мне с
собой делать . Но тут мне помог сы н одного адвоката, Я улер, тот, что с
крив ы м носом. Он бы л в С элем-Хаусе, помните?
–
Нет. Он не учился со мной. В мое время носы у в сех бы ли
прямы е.
–
Ну, нев ажно, – продолжал Т рэдлс.
–
Так вот, благодаря его
поддержке я начал переписы в ать судебны е документы. Но эта работа
приносила мне немного, и тогда я стал состав ля ть для их конторы бумаги,
делать выборки и прочее. Я умею работать как в ол, Копперфилд, и вот я
научился неплохо справля ть ся с таким делом. Тогда я вбил себе в голову,
что буду изучать прав о, и на это ушел весь остаток моего наследства.
Яулер рекомендов ал меня в дв е-три конторы , – между прочим и мистеру
Уотербруку, – и работы у меня хв атало. К тому же мне повезло – я
познакомился с издателем, который затев ал энциклопедию. Он поручает мне
кое-какие статьи; кстати (он кинул в згляд на стол)... в данный момент я
тружусь для него. Я неплохой компиля тор, Копперфилд, – Закончил
Т рэдлс все так же в есело и доверчиво, – но у меня решитель но нет никакой
в ы думки, ни на грош! Ох! Мне кажется , оригиналь ности у меня мень ше,
чем у кого бы то ни было из молодых людей.
Т рэдлс умолк, слов но ожидая , чтобы я подтв ердил его слова; я
кивнул головой, и он продолжал с той же бодрой покорностью – лучшего

определения я не могу найти.
–
Стало бы ть , мало-помалу, жив я очень скромно, я наскреб в
конце концов сотню фунтов , и, слав а богу, они уже уплачены , хотя это
было... надо сказать ...
–
тут Т рэдлс снов а скорчил гримасу, словно ему
в ы дернули второй зуб, – это было трудновато. Я живу на тот заработок, о
котором толь ко что гов орил, но надеюсь рано или поздно стать
журналистом, а это для меня в се равно что вы играть игру. Послушайте,
Копперфилд, вы сов сем не изменились ! В ы по-прежнему такой же милый, а
я так рад вас видеть, что ничего не буду скрывать... Ну так знайте: я
помолвлен!
Помолвлен! О Дора!
–
Она дочь помощника приходского св ященника в Дев оншире, у
него десять человек детей.
–
Он поймал мой в згляд, упав ший, помимо моей
в оли, на рисунок, изображенный на чернильнице.
–
Да, это та самая
церков ь. Надо выйти из калитки, пов ернуть налев о, – он в одил пальцем по
черниль нице, – и тут, где сейчас кончик моего пера, стоит дом, окна его
в ы ходят пря мо на церков ь...
Восхищение, с каким он пустился в о в се эти подробности,
в спомнилось мне только позже, ибо в своем эгоизме я заня т бы л тем, что
припоминал точное расположение дома и сада мистера С пенлоу.
–
Какая она милая! Немного старше меня , но такая милая! –
продолжал он.
–
Говорил я вам, что уезжал из Лондона? Да, я бы л там. Я
отправ ился туда пешком и пешком вернулся . К ак там бы ло чудесно!
Возможно, наша помолвка будет длить ся долго, но наш девиз: « Жди и
надейся!» Мы всегда это повторя ем. М ы всегда гов орим: « Жди и
надейся!» И она будет ждать , Копперфилд, хоть до шестидесяти лет, будет
ждать сколь ко угодно... ради меня .
Т рэдлс встал и с торжествующей улыбкой положил руку на белую
скатерть , которую я заметил рань ше.
–
И все-таки это отнюдь не значит, что мы не начали готов ить ся к

семейной жизни. О нет! Мы уже начали. Мы будем готовиться постепенно,
но начало уже положено. В ы видите, здесь, – он бережно и с большой
гордостью приподня л скатерть , – нах одя тся два предмета обстанов ки,
которы е, так сказать, кладут начало... В от этот горшок для цв етов с
подставкой купила она. Его можно поставить у окна в гостиной, – тут он
отступил назад и с в осхищением обозрел покупку, – в горшке будет какое-
нибудь растение. В от как! А этот круглый столик с мраморной доской (два
фута деся ть дюймов в окружности) купил я . С кажем, вам понадобится
положить книгу или кто-нибудь придет пов идать вас или в ашу жену, и
надо будет, знаете ли, угостить его чашкой чаю – пожалуйста, к вашим
услугам! Э то прелестная в ещь и крепкая , как скала.
Я горя чо похв алил оба приобретения, после чего Т рэдлс столь же
бережно снова накры л их скатертью.
–
Пусть это еще не так много, но все-таки уже кое-что, –
продолжал Трэдлс.
–
Столовое белье, наволочки и всякие прочие вещи –
в от что особенно меня обескураживает, Копперфилд. И еще кухонная
посуда, я щики для свечей, рашперы и прочее. В се это, знаете ли, дорого
стоит. Но «жди и надейся»! А какая она милая, если бы вы знали!
–
Я в этом уверен, – сказал я .
–
Чтобы покончить с этими прозаическими личны ми делами, скажу
толь ко одно: покуда я делаю, что могу, – продолжал Т рэдлс, снов а
усаживаясь на стул.
–
Много я не зарабаты в аю, но и расходы у меня
нев елики. С толуюсь я с жильцами нижнего этажа, это слав ные люди.
Мистер и миссис Микобер немало повидали в жизни и состав ля ют мне
прекрасную компанию.
–
Милый Трэдлс, о ком в ы говорите? – вскричал я . Т рэдлс
посмотрел на меня так, слов но он в свою очередь не понимал, о чем говорю
я.
–
Мистер и миссис Микобер! – пов торил я .
–
Да ведь я очень
хорошо их знаю!

Как раз в этот момент послы шался дв ойной стук в о входную
дверь в низу, хорошо знакомый мне со времен Уиндзор-Т эррес, – никто,
кроме мистера Микобера, не мог так стучать в эту дверь . Тут в се мои
сомнения рассея лись, и я окончательно уверился в том, что речь идет о
стары х моих друзьях. Я попросил Т рэдлса позв ать нав ерх хозя ина
кв артиры . Т рэдлс, перегнувшись через перила, окликнул его, и вот мистер
Микобер, ни чуточку не изменившийся , – такие же узкие панталоны , та же
трость , такой же в оротник сорочки и монокль , – в ошел в комнату, столь
же элегантны й и моложав ый, как и рань ше.
–
Прошу прощения, мистер Т рэдлс! – сказал мистер Микобер,
перестав мурлы кать песенку, и в голосе его послы шались знакомы е
переливы .
–
Я понятия не имел, что в в ашем свя тилище находится особа,
чуждая сему дому.
Мистер Микобер слегка поклонился мне и подтя нул в оротничок
сорочки.
–
Как поживаете, мистер Микобер? – сказал я .
–
Вы очень любезны , сэр. Я нахожусь in stat us quo [В прежнем
состоя нии (лат. )].
–
А миссис Микобер? – продолжал я.
–
Слава богу, сэр, она также находится in status quo.
–
А дети, мистер Микобер?
–
Я рад сообщить, сэр, что они также пребы вают в добром
здравии.
На всем протя жении этой беседы мистер М икобер стоя л лицом к
лицу со мной, но меня не узнавал. Улов ив мою улыбку, он стал присталь но
в меня вгля ды вать ся , затем отступил на шаг, воскликнул: « В озможно ли!
Ужели я снова имею удовольствие видеть К опперфилда?!» , схв атил меня за
обе руки и потряс изо в сех сил.

–
О небеса, мистер Т рэдлс! Узнать , что вы знакомы с другом моей
юности, тов арищем прошедших лет! – в оскликнул мистер Микобер.
–
Дорогая моя! – крикнул он миссис М икобер уже с площадки, а Т рэдлс,
конечно, пришел в недоумение, услы хав , как он меня отрекомендов ал.
–
Дорогая моя! Здесь , в комнате мистера Т рэдлса, находится джентль мен,
которого он хочет в ам представ ить , любов ь моя!
В тот же момент мистер Микобер снова появ ился в комнате и
снов а прив етств ов ал меня рукопожатием.
–
А как поживает, Копперфилд, наш добрый друг доктор и все
наши друзья в К ентербери? – спросил он.
–
До меня доходят добрые вести о них.
–
Чрезвычайно рад это слы шать . В последний раз мы в стречались
с вами в К ентербери, гов оря фигураль но, под сень ю церков ного
сооружения , которое обессмертил Ч осер, [77]под сенью этого древнего
пристанища пилигримов , стекавшихся из самы х дальних мест, одним
слов ом – мы в стретились поблизости от собора.
Я это подтвердил.
Мистер Микобер
продолжал
разглагольствовать, но по его физиономии я заключил, что он
прислушивается к звукам, доносящимся из соседней комнаты , где миссис
Микобер, по-в идимому, мы ла руки и в озилась с ящиками комода, которы е
туго в ыдв игались и задвигались.
–
В настоящее время , Копперфилд, – продолжал мистер Микобер,
искоса погля ды в ая на Т рэдлса, – наше положение скромное и, я бы сказал,
непритязатель ное, но в ам хорошо изв естно, что в течение моей карьеры я
преодолев ал немало препя тств ий и неоднократно справля лся с
затруднениями. В ы знаете также, что бы ли в моей жизни периоды , когда
мне приходилось в ы жидать наступления заранее предусмотренны х мною
благодетель ны х перемен. В эти периоды я в ынужден бы л несколь ко
отступить, дабы сделать ... хочу думать , что меня не обв иня т в
самонадея нности, если я скажу: дабы сделать пры жок! И сейчас я также

нахожусь на одном из в ажнейших этапов св оей жизни. В ы застали меня ,
когда я отступил, но толь ко для того, чтобы сделать прыжок. И, смею
думать , скачок будет весьма энергический...
Я только-толь ко успел выразить свою радость по тому пов оду,
как вошла миссис М икобер; одета она бы ла несколь ко более неряшлив о,
чем обычно, – впрочем, быть может, я отвык от ее вида, – хотя она и
принарядилась , чтобы показать ся в обществе, и даже надела коричнев ы е
перчатки.
–
Дорогая моя, – сказал мистер Микобер, подводя ее ко мне, – в от
джентльмен, которого зовут Копперфилд, и он желает возобнов ить с вами
знакомств о.
Судя по тому, как все обернулось , бы ло бы куда лучше, если бы
он сделал это сообщение более осторожно, так как миссис Микобер,
находив шая ся в интересном положении, бы ла столь потря сена и
почувств овала себя настолько дурно, что мистер Микобер, объятый
страхом, побежал в низ, на задний двор, где стоя ла бочка, и принес в миске
в оды , чтобы смочить лоб своей супруге. С коро она очнулась и в ыразила
непритворную радость при в иде меня . Наша беседа продолжалась не менее
получаса; говорили мы с миссис Микобер о близнецах, каков ы е, по ее
слов ам, « стали сов сем большие» , не забы ли и о юном мистере Микобере и
о мисс Микобер, превратившихся , по ее утв ерждению, « в гигантов » ; но
никто из них на этот раз не поя вился .
Мистеру Микоберу очень захотелось , чтобы я остался обедать .
Против этого я не стал бы в озражать, если бы не прочел в глазах миссис
Микобер яв ного беспокойства касатель но того, хватит ли на в сех холодной
гов я дины. Поэтому я сослался на другое приглашение и, увидев , что
миссис Микобер немедленно приободрилась, не дал себя угов орить .
Но, прежде чем откланяться, я просил Т рэдлса, а также мистера и
миссис Микобер назначить день , когда они смогли бы прийти ко мне
пообедать . Т рэдлс не имел возможности прервать св ою работу, и пришлось
отложить на некоторое время день в стречи, но в конце концов такой день ,

подходящий для всех нас, бы л назначен, и после этого я ушел.
Мистер Микобер проводил меня до угла (якобы для того, чтобы
показать мне кратчайший путь), намерев аясь, по его слов ам, сделать
доверительное сообщение старому другу.
–
Дорогой мой К опперфилд, – начал мистер Микобер, – нет нужды
гов орить в ам, какая для нас, в теперешних услов ия х, в еликая отрада иметь
под нашей кров лей душу, которая сия ет... да, смею сказать ... сия ет в
в ашем друге Т рэдлсе. С оседня я с нами дверь в едет к прачке, в окне св оей
гостиной она вы ставляет миндальны е леденцы для продажи; в доме
напротив живет агент с Боу-стрит, [78]и вы легко можете представ ить себе,
что общество мистера Т рэдлса я в ля ется источником утешения для меня и
для миссис Микобер. В настоящее время , дорогой Копперфилд, я
занимаюсь комиссионной продажей зерна. Э то заня тие не относится к числу
тех, которы е принося т значительную прибы ль , другими словами, оно не
приносит... ровно ничего, и следств ием такого положения вещей я в ля ются
в ременные затруднения денежного порядка. Однако именно сейчас, – рад
обратить на это ваше внимание, – у меня есть основ ания ждать, что в самом
непродолжитель ном времени счасть е улыбнется (я еще не в прав е говорить
более определенно), и это позв оля ет мне в ерить , что я смогу обеспечить не
толь ко себя, но и вашего друга Т рэдлса, к которому я питаю живейшую
симпатию. Б ы ть может, в ас не удивит, если в ы узнаете, что состоя ние
здоров ь я миссис Микобер делает вполне возможным прибавление к тому
залогу любви, который... который... одним словом, прибавление
семейств а... Р одне миссис М икобер благоугодно в ыражать недов оль ство по
сему поводу. С о своей стороны , могу толь ко сказать, что, по моему
мнению, это не их дело, и я отвергаю с презрением и отвращением
выражение их чувств!
Засим мистер Микобер снов а пожал мне руку и удалился .

Гл ава XXVIII
Мистер Микобер бросает перчатку
До того дня, на который я пригласил стары х друзей, в нов ь мною
обретенных, я жил глав ны м образом Дорой и кофе. От безнадежной любв и
у меня пропал аппетит, чему я бы л очень рад, ибо почитал здоров ый
аппетит за обедом изменой Доре. Многочисленны е мои прогулки также не
приносили никакой поль зы , поскольку обмануты е надежды св одили на нет
благие последств ия моциона на св ежем в оздухе. С омнев аюсь также – и эти
сомнения основ аны на опыте, приобретенном мною в ту пору моей жизни, –
может ли челов еческое существо, претерпев ающее мучение от узких
башмаков, испы ты в ать наслаждение от мя сной пиши. Мне кажется ,
конечности не должны бы ть ничем стеснены , и тогда только желудок
способен в ести себя достаточно энергически.
На сей раз я не делал каких-либо особы х приготов лений к приему
гостей. Я заказал только камбалу, неболь шую баранью ногу и пирог с
голубями. Когда я робко попросил миссис Крапп сварить рыбу и зажарить
мя со, она в збунтовалась и с чув ств ом собств енного достоинств а, которому
я нанес оскорбление, заяв ила:
–
Нет, сэр, нет! Не просите меня о подобны х услугах! Вы меня
достаточно знаете, и в ам должно бы ть изв естно, что я не могу делать
ничего, противного моим чув ствам!
Но в конце концов компромисс бы л найден, и миссис К рапп
согласилась сов ершить этот подвиг при услов ии, что я не буду обедать
дома в течение последующих двух недель.
Пожалуй, тут уместно будет упомя нуть, что тирания миссис Крапп
причиня ла мне несказанны е мучения . Никого и никогда я так не боялся. По
каждому поводу я должен бы л идти на компромисс. Если я не уступал, у

нее начинался приступ этой удивительной болезни, которая в сегда таилась в
недрах ее организма, готовая в любой миг подв ергнуть опасности ее жизнь .
Если после бесчисленны х робких попы ток в ы зв ать ее колокольчиком
нав ерх я дергал за шнур нетерпеливо и, наконец, она появ лялась (а это
бывало отнюдь не в сегда), взгля д ее выражал упрек, она опускалась, еле
переводя дух, на стул у двери, хв аталась за грудь , обтя нутую нанков ой
блузкой, и ей станов илось так плохо, что я бы вал рад избавиться от нее,
принеся в жертву бренди или что-нибудь подобное. Если я выражал
недовольств о, что моя постель остав алась неубранной до пяти часов дня (я
и теперь считаю это в есьма неудобны м), достаточно было миссис Крапп
сделать слабый жест рукой по направлению к тому месту, где, под
покров ом нанки, таилась ее столь болезненная чувств итель ность , и я ,
заикая сь , начинал бормотать изв инения. Одним словом, я готов бы л идти
на все уступки, не наносив шие ущерба моему достоинству, только бы не
оскорбить миссис Крапп. Она пря мо-таки в нушала мне ужас.
Готовясь к этому зв аному обеду, я купил подержанный столик на
колесиках для бутылок и тарелок в место того, чтобы снов а приглашать
расторопного молодого человека, против которого у меня в озникло
некоторое предубеждение после того, как я в стретил его однажды в
в оскресень е на Стрэнде в жилете, в есь ма напоминав шем один из моих
жилетов , исчезнувший с того дня , когда молодой челов ек мне
прислужив ал. Но « молодую девицу» я снова пригласил с тем, однако,
условием, чтобы она толь ко подавала на стол, а затем уходила на площадку
лестницы , откуда ее сопение не долетало бы до моих гостей и где она бы ла
лишена физической в озможности наступать на тарелки.
Я запасся всем необходимы м для пунша, приготовление которого
я предполагал доверить мистеру М икоберу; расставил на своем столике
перед зеркалом (для туалета миссис Микобер) флакон лавандов ой воды, дв е
в осков ы е св ечи, пачку булавок и подушечку для булавок, затопил камин у
себя в спаль не (для удобств а миссис Микобер), собств енноручно накры л на
стол и стал ждать с полны м спокойствием.
В назначенный час мои гости поя в ились все в троем. Мистер
Микобер надел еще более вы сокий воротничок и украсил монокль нов ой

ленточкой; миссис Микобер захватила с собой чепец в коричнев ом
бумажном мешочке; Т рэдлс нес этот мешочек и поддерживал под руку
миссис Микобер. В се бы ли в в осторге от моей резиденции. Я подвел миссис
Микобер к туалетному столику, и она, ув идев сделанны е для нее
приготов ления , пришла в такой восторг, что подозв ала мистера Микобера,
чтобы и он посмотрел.
–
О! Как роскошно, дорогой Копперфилд! – в оскликнул мистер
Микобер.
–
Т акой образ жизни напоминает мне времена, когда я бы л
холостяком, а у миссис Микобер еще никто не домогался обета
супружеской в ерности пред алтарем Гименея .
–
Он хочет сказать , мистер Копперфилд, что он не домогался , –
лукаво заметила миссис Микобер. – К ак он может отв ечать за других!
–
У меня нет никакого желания , дорогая моя , отв ечать за
других, – отпариров ал мистер Микобер с неожиданной серьезность ю.
–
Я
слишком хорошо знаю, что по неиспов едимой в оле Судьбы ,
предназначавшей в ас для меня , в ы тем самы м бы ли предназначены
человеку, обреченному после длитель ной борьбы пасть жертвой денежных
затруднений. Я понимаю в аш намек, моя любов ь! С ожалею о нем, но да
простится он в ам!
–
Микобер! – в скричала миссис М икобер и залилась слезами.
–
Разве я это заслужила? Я никогда в ас не покидала, М икобер! И никогда в ас
не покину!
–
О моя любов ь! – растрогавшись , в оскликнул мистер Микобер.
–
Простите же мне – а наш дав ний, испы танны й друг Копперфилд, не
сомнев аюсь, тоже простит – терзания израненной души, которая стала так
чувств итель на после недавнего столкнов ения с клевретом В ласти... другими
слов ами, с грубияном, облеченны м полномочия ми отпускать воду...
Простите и не осудите такой крайней чув ствительности!
Засим мистер Микобер обнял миссис Микобер и пожал мне руку, а
из легкого его намека я понял, что сегодня семейство осталось без воды

в следств ие некоторой небрежности в оплате счетов водопроводной
компании.
Чтобы отвлечь мистера Микобера от этой невеселой темы , я
сказал, что возлагаю на него обя занность приготовить чашу пунша, и
подв ел его к лимонам. Его уны ние, – чтобы не сказать, отчая ние, –
испарилось мгнов енно. Я не в идел никого, кто наслаждался бы ароматами
лимонной корки и сахара, запахом горящего рома и закипающей в оды так,
как наслаждался в тот день мистер Микобер. Прия тно было в идеть его
лицо, сияв шее в легком облаке пахучих испарений, когда он смешив ал,
в збалты вал, пробовал... К азалось, будто он не пунш готовит, а
обеспечив ает благосостоя ние своего семейств а и в сех отдаленнейших св оих
потомков. Ч то же касается до миссис М икобер, не знаю, каков а бы ла
причина – чепчик, лав андов ая в ода, булавки, камин или в осков ы е св ечи, но
из моей спаль ни она вы шла очаровательной, – гов оря , разумеется , в есьма
относитель но. И никогда жав оронок не бы вал более весел, чем эта
прев осходная женщина.
Мне кажется, – я , конечно, не осмелился спросить, но так мне
кажется, – что миссис К рапп, поджарив камбалу, стала жертвой своего
припадка, так как после этого блюда у нас все разладилось . Б арань я нога
была очень красная в нутри, и очень бледная снаружи, да к тому же еще вся
усыпана какими-то чужеродны ми крупинками, наводящими на мысль, что
она свалилась пря мо в золу прослав ленной кухонной печи. Но по качеству
соуса мы не могли об этом судить, ибо « молодая девица» разлила его по
в сей лестнице, где, кстати сказать , он и оставался , пока его не затерли
ногами. Пирог с голубями бы л неплох, но это был обманчив ый пирог – его
корка напоминала голову, приводящую в отчаяние френолога: вся в
шишках и бугорках, а под ними ровно ничего. Короче гов оря , банкет не
удался , и я бы л бы в самом угнетенном состоя нии духа (я хочу сказать –
из-за неудавшегося банкета, ибо мысль о Доре угнетала мой дух
непреры вно), если бы не в еличайшее добродушие моих гостей и
остроумный сов ет, поданный мистером Микобером.
–
Друг мой Копперфилд, – ск аз ал мистер Микобер, – неудачи
бывают и в наилучшим образом устроенны х домах, и в таких домах, где

семейны е дела не руководятся влиянием, которое осв ящает и в озв ышает...
э-э... одним словом, влия нием женщины , исполня ющей в еликое... э-э
–
назначение супруги... Тут эти неудачи надо ждать со всем спокойствием и
переносить философически. Я в озь му на себя смелость заметить, что из
в сех съестных припасов нет ничего лучше жареного мя са, приправленного
перцем, и полагаю, что при разделении труда мы могли бы достигнуть
прев осходны х резуль татов, если толь ко ваша молодая помощница
раздобудет рашпер. А тогда я в ам докажу, что эту маленькую беду легко
можно поправ ить .
В кладовой хранился рашпер, на котором обычно поджарив алась
моя утренняя порция бекона. Мы немедленно его достали и приступили к
осуществлению идеи мистера Микобера. Разделение труда, о котором он
упомянул, в ы глядело так: Т рэдлс резал баранину на ломтики, мистер
Микобер (такого рода работу он исполня л превосходно) обмазыв ал их
горчицей, солил и посы пал черны м и красны м перцем; я клал мя со на
рашпер, вилкой перев ерты вал ломтики и снимал их под руководств ом
миссис Микобер, а сама миссис Микобер подогрев ала и непреры в но
размешивала в кастрюльке грибной соус. Наконец ломтиков оказалось
достаточно, чтобы приступить к еде, и, покуда новые куски мя са шипели на
рашпере, мы уселись за стол, в се еще с засученны ми рукавами, и приня лись
за еду, деля свое в нимание между бараниной на тарелках и бараниной,
которая еще поджаривалась на огне.
Занимаясь этой необы чной стря пней, мы суетились, то и дело
в скакивали и подбегали к камину, снов а садились и поедали горя чие ломти
баранины , только что сняты е с рашпера, хлопотали, раскрасневшись от
огня , веселились, в дыхали аромат жаркого, слушали его шипень е... и в
резуль тате обглодали барань ю ногу до кости. Ч удесным образом мой
аппетит вернулся. С тыдно признаться , но мне в самом деле кажется , что на
какой-то срок я забы л о Доре. Если бы для такого пира мистеру и миссис
Микобер пришлось продать собств енную кров ать , они не могли бы боль ше
в еселить ся , чем теперь , и это очень меня радов ало. Т рэдлс хохотал, ел и
стря пал одновременно и с одинаков ы м увлечением, да и все мы от него не
отстав али. С мею сказать , успех бы л невиданный.

В самый разгар весель я , когда мы , каждый на св оем посту,
прилагали в се усилия, чтобы дов ести до предела совершенства последние
ломтики баранины , которые должны бы ли увенчать наше пиршеств о, в
комнате поя в илась некая фигура. Передо мной, держа шля пу в руке, стоя л
нев озмутимый Литтимер.
–
Что случилось? – вы рвалось у меня .
–
Прошу простить, сэр, меня направ или пря мо сюда. Мой хозя ин
не у вас, сэр?
–
Нет.
–
Вы его не видели, сэр?
–
Нет. Разв е вы пришли не от него?
–
Не совсем так, сэр.
–
Он вам говорил, что будет здесь?
–
Не вполне определенно, сэр. Но, полагаю, он может быть здесь
зав тра, раз его нет здесь сегодня.
–
Он вернулся из Оксфорда?
–
Простите, сэр, – почтительно сказал Литтимер, – бы ть может, в ы
изв олите сесть , а мне разрешите заня ть ся в ашим делом.
С этими словами он взял из моей руки вилку, – причем я не оказал
ни малейшего сопротив ления , – и наклонился над рашпером, на котором,
по-в идимому, сосредоточил в се свое внимание.
Должен сказать , что нас не очень смутило бы появ ление самого
Стирфорта, но мы сов сем оробели перед его респектабельны м слугой.
Мистер Микобер, мурлы ча какую-то песенку, дабы показать , что чув ствует
себя в полне непринужденно, уселся на стул, причем из-под лацкана его

фрака торчала ручка в илки – впопы хах он спря тал ее туда, и теперь
казалось , будто он собств енноручно себя заколол. Миссис Микобер надела
коричнев ы е перчатки и приня ла томный вид. Т рэдлс в зъерошил маслены ми
руками волосы так, что они стали дыбом, и смущенно пялил глаза на
скатерть . Ч то до меня, то, сидя в о главе св оего обеденного стола, я
превратился в младенца и едв а осмеливался взглянуть на этот феномен
респектабель ности, поя вив шийся бог весть откуда, дабы нав ести порядок в
моем доме.
Литтимер тем временем сня л баранину с рашпера и степенно начал
обносить гостей. Мы в се в зя ли понемногу, но аппетит у нас пропал, и мы
толь ко делали в ид, что едим. Когда мы отодв инули тарелки, Литтимер
бесшумно убрал их и поставил на стол сыр. Покончено бы ло с сыром, и
Литтимер унес блюдо, убрал со стола, нагромоздил всю посуду на столик с
колесиками, подал нам бокалы и, по св оему собственному почину, покатил
столик в кладовую. Все это проделано было самы м достойны м образом, и
он ни разу не поднял глаз, поглощенный своей работой. Но и в те
мгновения , когда он пов орачивался ко мне спиной, даже локти его как
будто выражали твердую уверенность, что я сов сем юнец.
–
Что еще прикажете сделать, сэр? Я поблагодарил его, сказал:
« Ничего» , – и спросил, не пообедает ли он сам.
–
Нет, очень вам признателен, сэр.
–
Мистер С тирфорт вернулся из Оксфорда?
–
Простите, сэр?
–
Мистер С тирфорт вернулся из Оксфорда?
–
Полагаю, он может бы ть здесь зав тра, сэр. Я думал, он будет
здесь сегодня, сэр. Это, конечно, моя ошибка, сэр.
–
Есливы увидите его раньше, чем я... – начал я .
–
Простите, сэр, я не думаю, что ув ижу его раньше, чем в ы.

–
Но все-таки, если это случится , передайте ему мое крайнее
сожаление, что его не бы ло здесь сегодня, так как здесь был его старый
школь ны й тов арищ.
–
Непременно, сэр! – отв есил он поклон нам обоим – мне и
Т рэдлсу, бросив взгляд на последнего.
Затем он неслышно направ ился к дв ери; сделав отчая нную
попы тку загов орить естественны м тоном, что мне никогда не удавалось в
обращении с этим челов еком, я в оскликнул:
–
Ах, да! Литтимер!
–
Да, сэр?
–
Долго вы оставались тогда в Ярмуте?
–
Не очень долго, сэр.
–
Вы не видели – клиппер уже готов?
–
Да, сэр. Я оставался там, чтобы дождать ся , когда он будет
готов.
–
Это я знаю. (Он почтительно взглянул на меня . ) Мистер
Стирфорт еще не видел его?
–
Не могу сказать, сэр. Полагаю... нет, не могу сказать , сэр.
Доброй ночи, сэр!
Он отвесил всем присутствующим почтитель ный поклон и
удалился . Когда он ушел, мои гости, казалось , вздохнули св ободней. Я же
почувств овал огромное облегчение, так как помимо стеснения ,
порожденного странной ув еренность ю, будто в присутств ии этого челов ека
я всегда показы ваю себя в нев ы годном свете, в нутренний голос шепотом
напоминал мне, что я не дов еря ю его хозяину, и меня охв атило силь ное
беспокойств о, как бы Литтимер этого не обнаружил. Не удивительное ли

дело, что я , которому нечего бы ло скры в ать , в сегда боя лся, как бы этот
человек меня не разоблачил? !
От этих размы шлений, смешив ав шихся – не без угры зений совести
–
с боя знь ю ув идеть самого С тирфорта, пробудил меня мистер Микобер,
в оспев ая панегирик ушедшему Литтимеру как в есь ма респектабель ному и
образцов ому слуге. К стати гов оря , мистер Микобер приня л глав ным
образом на свой счет общий поклон Литтимера и отв етил на него
снисходительно и в еличав о.
–
Но ведь пунш никого не ждет, в этом отношении он подобен
в ремени и приливу, дорогой Копперфилд! – в оскликнул мистер Микобер,
пробуя напиток.
–
Какой аромат! В от теперь в самый раз – Как ваше
мнение, моя дорогая?
Миссис Микобер объя вила, что пунш прев осходен.
–
В таком случае, если мой друг Копперфилд разрешит мне такую
вольность, – сказал мистер Микобер, – я выпью за те времена, когда мы
оба бы ли моложе и с боем проклады вали путь в жизни бок о бок. О себе и
о Копперфилде я мог бы сказать , как в той песне, какую мы пели некогда и
по разны м пов одам:
Мы продирались сквозь
кусты ,
Пред нами хляби
разверзались .
Это надо понимать в фигураль ном смы сле, – продолжал мистер
Микобер, а в голосе его послы шались знакомы е перелив ы , и в ид у него
был неописуемый (так бы вало всегда, когда ему казалось, что он в ыразился
особенно изящно).
–
Должен признать ся , я хорошень ко не знаю, что такое

« хля би» , но когда они разверзались , мы с Копперфилдом частень ко
хлебали бы их, если бы это бы ло в озможно.
И мистер Микобер отхлебнул пунша. А за ним и мы . Т рэдлс, по-
в идимому, недоумевал, в какие такие далекие времена мы с мистером
Микобером бы ли соратниками в битв е жизни.
–
Кха... –
прочистил горло мистер Микобер, согрев ая сь пуншем и
огнем камина.
–
Еще бокал, моя дорогая?
Миссис Микобер попросила несколько капелек, но ни в коем
случае не боль ше, однако мы в оспротив ились , и бокал бы л налит до краев .
–
Здесь мы все люди св ои, мистер Копперфилд, – нач ала миссис
Микобер, попивая маленькими глотками пунш, – ведь мистер Т рэдлс тоже
как бы член нашего семейств а, и мне хотелось бы посов етовать ся с в ами о
в идах на будущее мистера Микобера, потому что торгов ля зерном, –
продолжала она тоном оратора, прив одящего веские аргументы , – как я
уже не раз говорила мистеру Микоберу, конечно, дело, достойное
джентльмена, но невы годное. У нас скромны е притязания , но если за дв е
недели он получил комиссионны х два шиллинга дев ять пенсов, то это
никак не назов ешь вы годны м делом.
Мы с этим согласились .
–
А затем, – продолжала миссис Микобер, гордясь , что в идит
в ещи в их подлинном в иде и благодаря св оей женской мудрости направ ляет
мистера Микобера пря мым путем, а не то он св ернул бы в сторону, – затем
я задаю себе в опрос: если на зерно нель зя положить ся , то на что можно?
Можно ли положиться на уголь? Никоим образом! По совету моего
семейств а, мы уже проделали этот опы т, но пришли к заключению, что это
дело ненадежное.
Мистер Микобер заложил руки в карманы, откинулся на спинку
стула и, погля ды в ая искоса на нас, кив ал головой, слов но гов оря , что яснее
и не опишешь положения .

–
Итак, мистер Копперфилд, зерно и уголь исключаются , –
продолжала миссис Микобер еще более решительно, – и я , разумеется ,
осматрив аюсь в округ и задаю себе в опрос: на каком поприще челов ек,
обладающий талантами мистера Микобера, может подвизать ся с надеждой
на успех? Комиссионны е дела я исключаю, так как комиссионны е дела не
дают твердой обеспеченности. А именно тв ердая обеспеченность, по моему
мнению, боль ше в сего необходима мистеру Микоберу, столь непохожему
на других людей.
Мы с Т рэдлсом сочувств енно пробормотали, что это в еликое
откры тие касатель но мистера Микобера безуслов но имеет основ ание и
делает ему честь .
–
Не скрою от вас, дорогой мистер Копперфилд, – продолжала
миссис Микобер,
–
что, по моим наблюдения м, мистеру Микоберу
решительно подошло бы пив оварение. Поглядите на Б аркли и Перкинса!
Поглядите на Т румэна, Хэнбери и Б акстона! В от на какой широкой арене
мистер Микобер, которого я так хорошо знаю, показал бы себя в о всем
блеске! А доходы! Мне говорили, что они грандиозны! Но что делать , если
мистер Микобер не может в ойти в эти фирмы , которы е даже не ответили на
его пись ма, а в них он писал о своем согласии заня ть хотя бы скромный
пост, – что делать и какой смы сл обсуждать эту идею? Никакого! Я
глубоко убеждена, что мистер М икобер благодаря своим манерам...
–
Хм... Ну, что в ы , моя дорогая! – перебил мистер Микобер.
–
Помолчите, любовь моя! – Тут миссис Микобер положила св ою
коричневую перчатку на руку супруга.
–
Я глубоко убеждена, мистер
Копперфилд, что мистер Микобер благодаря св оим манерам прямо-таки
создан для банкового дела. Я знаю по себе: если бы у меня бы л вклад в
банке, манеры мистера Микобера, как представ ителя банкирского дома,
в нушили бы мне полное дов ерие к банку и содействовали бы его успеху.
Но что, если банкирские дома не дают мистеру М икоберу никаких
в озможностей проя в ить св ои таланты и даже пренебрежительно отвергают
его услуги? Ч то делать и какой смы сл обсуждать эту идею? Никакого! Ч то
касается основания нового банкирского дома – я знаю, что некоторы е

члены моего семейств а, если бы пожелали вручить св ои деньги мистеру
Микоберу, могли бы приня ть участие в основ ании такого предприятия . Но
что, если они не пожелают в ручить св ои деньги мистеру Микоберу – а они
этого совсем не желают, – какая поль за думать об этом? Я снов а прихожу к
заключению, что мы ни на шаг не подв инулись вперед
Я кивнул головой и сказал:
–
Ничуть .
И Т рэдлс кивнул головой и тоже сказал:
–
Ничуть .
–
Какой я делаю из этого в ы в од? – продолжала миссис Микобер,
по-прежнему убежденная в том, что она очень я сно излагает дело.
–
Знаете
ли, дорогой мистер Копперфилд, к какому неизбежному заключению я
пришла? Ошибусь ли я , если скажу, что мы должны жить?
Я ответил: «О нет!», и Трэдлс ответил: «О нет!», а затем я
глубокомысленно добав ил, что челов ек должен либо жить, либо умереть .
–
Совершенно верно! – согласилась миссис Микобер. – Э то именно
так. Но надо сказать , дорогой мистер Копперфилд, что мы не сможем жить ,
если толь ко обстоятель ства в ближайшее время не изменя тся и счасть е нам
не улыбнется . А я убедилась и не раз уже говорила мистеру Микоберу, что
счасть е ни с того ни с сего не улыбается . В какой-то мере мы должны
помочь ему улыбнуть ся . Может бы ть, я ошибаюсь , но таков о мое мнение.
Мы с Трэдлсом в ыразили горя чее одобрение.
–
Прекрасно. Итак, что же я сов етую делать? – продолжала миссис
Микобер.
–
Вот здесь , перед нами, мистер Микобер, челов ек
разнообразных даров аний, огромного таланта...
–
Что вы , любов ь моя! – перебил мистер Микобер.
–
Прошу вас, мой дорогой, разрешите мне кончить. Здесь , перед

нами, мистер Микобер, челов ек разнообразных даров аний, огромного
таланта... Я могла бы сказать – человек гениаль ный, но, бы ть может, я как
жена пристрастна к нему...
Мы с Т рэдлсом пробормотали: « Нет!»
–
И этот самый мистер Микобер не имеет ни положения , ни
заня тий, которы е ему приличествуют. К то несет за это отв етств енность?
Разумеется , общество! И вот я хочу обнародовать этот позорный факт, а
также потребов ать у общества, чтобы оно загладило св ою вину. Мне
кажется, дорогой мистер Копперфилд, – продолжала миссис Микобер
энергически, – вот что должен сделать мистер Микобер: он должен бросить
перчатку обществу и зая вить: « А ну поглядим, кто ее поднимет! Пусть этот
человек немедленно в ы ступит в перед!»
Я осмелился спросить миссис Микобер, как же это сделать .
–
Объявить во всех газетах! – отв етила миссис Микобер.
–
Из
чувств а долга перед самим собой, из чувств а долга перед св оим семейств ом
и – я позв олю себе сказать – из чув ства долга перед обществом, которое до
сей поры не обращало на него в нимания, мистер М икобер, по моему
мнению, обя зан поместить объя вления в о в сех газетах, ясно указав , кто он
такой, какие у него таланты и закончив так: « А теперь дайте мне
прибы ль ное заня тие, обращайтесь пись менно, оплатив почтовы е расходы ,
по адресу: К емден-Т аун, почтамт, до в остребования , У. М . » .
–
Эта идея , осенив шая миссис Микобер, и есть , собств енно говоря ,
тот самы й пры жок, на который я намекал в ам, дорогой Копперфилд,
прошлый раз, когда имел удовольствие вас видеть , – сказал мистер
Микобер, искоса на меня погляды вая и погружая подбородок в в оротник
сорочки.
–
Объявление дорого стоит, – неуверенно заметил я .
–
Вот именно. С ов ершенно прав иль но, мой дорогой мистер
Копперфилд,
–
тем же рассудительным тоном подтвердила миссис
Микобер.
–
То же самое я говорила мистеру Микоберу. В от поэтому я и

считаю, что мистер Микобер обя зан, – как я уже гов орила, из чувств а
долга перед самим собой, из чув ства долга перед своим семейств ом, из
чувств а долга перед обществом, – обя зан достать некоторую сумму... под
в ексель.
Мистер Микобер, откинувшись на спинку стула, играл моноклем и
смотрел на потолок; но мне показалось, что он наблюдал за Т рэдлсом,
который не отры в ал глаз от огня в камине.
–
Если никто из членов моего семейств а не прояв ит естеств енного
желания дать деньги по в екселю... кажется, есть какое-то более
подходящее делов ое выражение для обозначения того, что я имею в
в иду...
–
Учесть! – подсказал мистер Микобер, продолжая созерцать
потолок,
–
Учесть этот вексель ... тогда, мне кажется , мистер Микобер
должен отправ ить ся в С ити, предъяв ить в ексель на бирже и получить
сколько возможно. Если дельцы на бирже застав ят мистера Микобера
пойти на большие жертвы – это дело их и их совести. Что до меня, то я
твердо считаю это выгодны м помещением капитала. И я советую мистеру
Микоберу, дорогой мистер Копперфилд, поступить именно так, полагать
такое помещение капитала надежны м и бы ть готов ы м на любы е жертвы .
Не знаю почему, но мне казалось , что такой шаг со стороны миссис
Микобер действ итель но я вля ется актом самоотречения и преданности; я
даже что-то пробормотал в этом духе. Нечто подобное пробормотал и
Т рэдлс, подражая мне и по-прежнему не отры вая глаз от огня в камине.
–
Больше я ничего не могу прибавить к тому, что я сказала о
денежных делах мистера М икобера, – зая в ила миссис Микобер, допив ая
свой пунш, и набросила на плечи шарф, собираясь удалиться в мою
спальню.
–
Здесь , у в ашего очага, дорогой мистер Копперфилд, в
присутствии мистера Т рэдлса, – хотя он не такой старый друг, как в ы, но
мы считаем его св оим челов еком, – я не могла удержать ся , чтобы не

познакомить в ас с тем, какой путь я сов етую избрать мистеру Микоберу. Я
чувствую, что настало в ремя, когда мистер Микобер должен заявить о себе
и – я бы сказала – о св оих прав ах, и упомя нуты е средства представ ля ются
мне наиболее верны ми. Я только женщина, а в подобных вопросах
суждениям мужчин придают больше цены , но я не должна забы в ать, что,
когда я жила дома с папой и мамой, мой папа всегда пов торял: « Эмма на
в ид очень слабень кая , но в умень е проникнуть в суть дела никому не
уступит» . Конечно, папа бы л пристрастен ко мне, но мой долг перед ним и
мой разум пов елевают мне сказать пря мо: на свой лад он бы л знаток людей!
С этими словами, отв ергнув наши просьбы почтить нас своим
присутствием, покуда мы разопь ем в круговую остав шийся пунш, миссис
Микобер удалилась в мою спальню. И прав о же, я почувств овал, что она
доблестная женщина – женщина, которая могла бы стать римской матроной
и сов ершить в еликие деяния в эпохи политических смут.
Взволнованный этой мы слью, я поздравил мистера Микобера,
обладающего таким сокров ищем. Т рэдлс тоже его поздравил. М истер
Микобер пожал нам обоим руки и закры л себе лицо носов ы м платком,
запачканны м табаком в боль шей мере, чем это, по-в идимому, бы ло
изв естно его обладателю. Затем, чрезв ы чайно развеселив шись, он снов а
принялся за пунш.
Он бы л очень красноречив. Он сообщил нам, что мы
в озрождаемся в наших детя х и что при денежны х затруднениях нужно
сугубо прив етствов ать приращение семейств а. Он сказал, что в последнее
в ремя миссис Микобер в ыражала сомнения по этому пов оду, но что он их
рассеял и успокоил ее. Ч то касается ее родны х, то они сов ершенно
недостойны ее, и до их суждений ему нет никакого дела, и они могут – я
прив ожу подлинны е его слов а – убирать ся ко всем чертям.
Засим мистер Микобер рассы пался в похв алах Т рэдлсу. По его
мнению, Т рэдлс обладал такими надежны ми добродетеля ми, на которые он,
мистер Микобер, не может претендовать , но которы ми, – благодарение
небесам! – может в осхищать ся . Он трогатель но намекнул на неведомую
молодую леди, удостоенную Т рэдлсом любви и в св ою очередь

наградив шую его св оей любов ью. Мистер Микобер провозгласил за нее
тост. Я сделал то же самое. Т рэдлс искренне и простодушно поблагодарил
нас обоих, и – мне это простодушие показалось очарователь ным.
–
Поверьте мне, я вам очень признателен. Если бы в ы только
знали, какая она милая ! – сказал он. Тут мистер Микобер в оспользов ался
случаем и крайне деликатно и церемонно намекнул на мои сердечные дела.
Ничто, кроме решительного опровержения со стороны его друга
Копперфилда, сказал он, не может его разубедить в том, что его друг
Копперфилд любит и любим. Я силь но покраснел, мне стало не по себе, я
запинался, разубеждал, но в конце концов подня л бокал и провозгласил:
« Пусть так! Пью за здоровь е Д. !» – а это прив ело мистера Микобера в
такое восхищение, что он помчался с бокалом пунша в мою спальню, дабы
миссис Микобер могла тоже вы пить за здоров ье Д. Т а вы пила с великим
в осторгом, пронзитель но закричала: « Брав о! Дорогой мистер Копперфилд,
я страшно рада! Брав о!» – и, словно аплодируя, забарабанила руками по
стене.
Потом разгов ор принял более низменный характер. Мистер
Микобер сказал, что жить в К емден-Т аун очень неудобно и он немедленно
переедет оттуда, как только счасть е улыбнется после помещения
в ы шеупомя нуты х объя влений. Он упомянул о домах, вы ходящих на Гайд-
парк в западном конце Оксфорд-стрит; на эти дома он дав но уже обращал
в нимание, но в се еще не ув ерен, снимет ли он один из них тотчас же, ибо
хозя йств о, поставленное на широкую ногу, потребует слишком
значительны х расходов. В полне в озможно, сказал он, что придется с этим
повременить и удовольствоваться верхним этажом в каком-нибудь другом
доме, например на Пикадилли, над респектабель ны м магазином, что
понрав илось бы миссис Микобер. К такому дому можно бы ло бы
пристроить окно-фонарь, в озв ести еще один этаж или сделать какие-нибудь
другие изменения , после чего там можно будет жить с удобств ами и не
умаляя своего достоинства в течение нескольких лет. Но, в о в ся ком случае,
добавил он, где бы ему ни пришлось поселить ся и каков а бы ни бы ла
дальнейшая его судьба, мы можем не сомнев ать ся , что у него в сегда
найдется комната для Т рэдлса и место за столом для меня . Мы
поблагодарили его за доброе отношение, а он попросил извинить ему этот

разговор о хозяйственны х мелочах, быть может простительный для
человека, задумавшего начать нового жизнь .
Тут миссис Микобер снов а постучала в стену, чтобы узнать , не
готов ли чай, и прерв ала нашу дружескую беседу. Она любезно начала
разливать чай и каждый раз, когда я подходил к ней за чашками или
бутербродами, тихонь ко спрашив ала меня о Д. : блондинка ли она, или
брюнетка, какого роста и так далее; сознаюсь , эти вопросы не бы ли мне
неприя тны . После чая мы сидели у камина и болтали на разны е темы , а
миссис Микобер была так мила, что спела крохотны м, слабым голоском
(помнится , когда я в перв ы е познакомился с ней, он показался мне
прев осходны м) св ои любимы е баллады « Храбрый белый сержант» и
« К рошка Т эффлин» . [79]Этими двумя песенками миссис Микобер
прославилась еще тогда, когда жила дома с папой и мамой. Мистер
Микобер не преминул сообщить , что, когда он вперв ые увидел ее под
родитель ской кровлей, она привлекла к себе особое его внимание, исполня я
первую из этих двух песенок, а когда дело дошло до « Крошки Т эффлин» ,
он решил либо завоев ать эту женщину, либо погибнуть .
Был одиннадцатый час, миссис Микобер подня лась , вложила
чепчик
в
коричнев ый бумажный
пакет
и
надела
шля пку.
Воспользовавшись моментом, когда Т рэдлс надевал паль то, мистер
Микобер сунул мне в руку письмецо и шепнул, чтобы я прочел его на
досуге. Мистер Микобер уже спускался по лестнице, в едя за собой миссис
Микобер, за которой следовал Т рэдлс с бумажным пакетом в руке; я шел
позади, осв ещая им путь свечой, и, также в оспользовавшись моментом,
задержал Т рэдлса на площадке.
–
Трэдлс! – шепнул я .
–
Мистер М икобер никому не хочет зла. Но
на вашем месте я бы ему, бедня ге, ничего не дав ал в займы .
–
Дорогой Копперфилд, да у меня в едь нет ничего! – улыбая сь ,
отв етил Т рэдлс.
–
Ноу вас есть имя, – сказал я.

–
О! Так вот что вы имеете в виду... – задумчиво сказал Трэдлс.
–
Конечно.
–
Т ак, так... В ерно. Б лагодарю, Копперфилд, но... боюсь, что я
уже дал его взаймы ...
–
Для векселя , который я в ля ется в ы годны м помещением
капитала?
–
Нет, – отв етил Т рэдлс.
–
Не для этого векселя. О нем я услыхал
сейчас вперв ы е. Должно бы ть , по дороге домой он предложит мне
подписать его. Но я дал для другого дела.
–
Как бы чего худого не вышло, – сказал я .
–
Думаю, не вы йдет. Надеюсь на это, потому что на днях мистер
Микобер сказал, что у него есть обеспечение. Т ак и сказал: « есть
обеспечение» .
Тут мистер Микобер посмотрел на нас, и я едва успел еще раз
предостеречь Т рэдлса. Тот поблагодарил и спустился с лестницы . Но,
увидев , как благодушно он несет пакет с чепчиком и предлагает руку
миссис Микобер, я почув ствов ал силь нейшее опасение, что его в се-таки
поволокут на биржу.
Я вернулся к камину и стал размы шлять о характере мистера
Микобера и наших отношениях; думал я о нем то серьезно, то посмеив ая сь ,
как вдруг услы шал шаги – кто -то бы стро поднимался по лестнице. С перв а
у меня мелькнула мы сль , не в ернулся ли Т рэдлс за какой-нибудь вещь ю,
забы той миссис Микобер, но шаги приближались, и я их узнал и
почувств овал, как забилось у меня сердце и кровь прилила к голов е. Э то
был С тирфорт.
Я никогда не забы вал Агнес, она всегда пребыв ала в св я тая св яты х
моего сердца – да будет мне позволено так выразиться – и обитала там с
перв ого дня нашего знакомств а. Но когда вошел С тирфорт и протя нул мне

руку, тень, лежавшая на нем, исчезла, и засия л свет, и мне стало очень
сты дно, что я сомнев ался в том, кого так искренне люблю. Агнес я любил
не мень ше, по-прежнему я почитал ее благослов ением моей жизни, моим
кротким ангелом-хранителем; я упрекал не ее, а себя за то, что бы л
несправедлив к С тирфорту, и готов бы л искупить св ою в ину, но не знал,
как это сделать.
–
Маргаритка, старина, да вы ошалели! – захохотал С тирфорт,
крепко потря с мне руку и затем шутлив о оттолкнул ее.
–
Снова после
пирушки? Я застиг в ас врасплох, сибарит? Т аких кутил, как эти парни из
Докторс-Коммонс, в о всем Лондоне не сы скать . Куда нам до них,
благонрав ны м оксфордцам!
Опускаясь против меня на див ан, который недав но находился в
распоряжении миссис Микобер, он весело осматривал комнату, а потом
начал ворошить уголь в камине.
–
Я так растерялся, что даже не поздоров ался с в ами, С тирфорт, –
сказал я , прив етствуя его со в сей сердечностью, на какую был способен.
–
О да, в ид мой радует взор, как говорят шотландцы! Но и в аш
также. В ы в полном расцв ете, М аргаритка. К ак пожив аете, мой милый
в акхант? – засмея лся С тирфорт.
–
Прекрасно. Но сегодня никакой в акханалии не бы ло, хотя ,
должен сознаться , у меня опя ть бы ло трое гостей, – сказал я .
–
Я встретил их на улице, и они во весь голос вас расхв аливали.
Кто этот ваш друг в узких панталонах?
В нескольких словах я постарался нарисов ать ему портрет мистера
Микобера. Он искренне хохотал, слушая мое неумелое описание этого
джентльмена, и зая вил, что с таким челов еком стоит познакомить ся и он с
ним непременно познакомится .
–
А как вы полагаете, кто второй друг? – спросил я.

–
Бог его знает. На в ид он в есьма скучен. Надеюсь , это не так?
–
Это Т рэдлс! – сказал я торжествующим тоном.
–
А кто это? – небрежно спросил С тирфорт.
–
Вы не помните Т рэдлса? Трэдлса в нашем дортуаре, в Сэлем-
Хаусе?
–
А! Тот самый! – сказал С тирфорт, разбивая кочергой кусок угля
в камине.
–
Т акой же простак, как и раньше? Где вы его выкопали?
В ответ я стал прев озносить Трэдлса, насколь ко это бы ло в моих
силах, так как почувств овал, что С тирфорт относится к нему
пренебрежительно. Стирфорт улыбнулся , покачал голов ой, отказы в ая сь
гов орить на эту тему, и заметил толь ко, что не прочь повидаться также и с
Т рэдлсом, ибо тот в сегда бы л чудаком; затем он спросил, могу ли я дать
ему поесть . В паузах между этими фразами, которы е он произносил с
лихорадочной живость ю, он лениво разбив ал кочергой угли в камине. Я
обратил внимание, что он не оставил этого заня тия и тогда, когда я
доставал остатки пирога с голубями и другую снедь .
–
Да ведь это королев ский ужин, Маргаритка! – в оскликнул он,
очнувшись от молчалив ого раздумья и садя сь за стол.
–
Воздадим ему
должное – в едь я приехал из Ярмута.
–
Я думал, что вы из Оксфорда, – заметил я .
–
Нет. Я учился морскому делу, это куда лучше!
–
Сегодня здесь был Литтимер и справлялся о вас, – сказал я , – из
его слов я поня л, что в ы в Оксфорде. Но теперь я припоминаю, что он
этого не гов орил.
–
Литтимер глупее, чем я думал, если он меня разы скивает! –
в есело сказал С тирфорт, налил себе бокал в ина и вы пил за мое здоров ье.
–
А если вы что-нибудь поняли из слов Литтимера, то в ы умнее многих из

нас, Маргаритка!
–
Пожалуй, вы прав ы , – согласился я, придвигая свой стул к
столу.
–
Значит? в ы бы ли в Ярмуте, С тирфорт? Долго там пробы ли?
Мне хотелось узнать в се подробности.
–
Нет. Вырв ался на недель ку.
–
Как они все поживают? Малютка Э мли, конечно, еще не вы шла
замуж?
–
Еще не вышла. Но собирается – через несколь ко недель, а,
может бы ть, месяцев , точно не знаю. Я редко их в идел. Да! У меня есть
для вас письмо.
Он отложил нож и вилку, которыми орудовал весьма энергически,
и начал ры ться в карманах.
–
От кого?
–
От вашей старой ня ни, – отв етил он, вы таскивая из боков ого
кармана какие-то бумажки.
–
Кажется, в от...
Дж. С тирфорту, счет гостиницы « Добро пожаловать» ... Нет, не
то... Т ерпение! Сейчас мы его разыщем. С тарик, – не помню, как его
зов ут, – болен. К ажется , об Этом она и пишет.
–
Вы имеете в виду Баркиса?
–
Да, – подтвердил он, продолжая ры ть ся в карманах и бегло
просматривая их содержимое.
–
Боюсь , что песенка бедняги Б аркиса спета.
Я видел аптекаря, – а может, это лекарь, не помню, – того самого, который
помог в ашей милости поя вить ся на св ет. Он мне гов орил об его болезни
разные учены е вещи, а напоследок сказал, что, надо полагать, возчик
отправ ился в св ою последнюю поездку. А ну-ка, засуньте руку в боков ой
карман моего паль то, оно в он на том стуле. Кажется , пись мо там. Нашли?

–
Нашел.
–
Прекрасно,
Письмо бы ло от Пегготи. Короткое и написанное менее
разборчив о, чем обы чно. Она писала, что состояние ее мужа безнадежно, и
намекала, что он стал « скуповатее» , чем рань ше, а стало бы ть , очень
нелегко заботить ся о его собств енны х удобствах. Ни одним слов ом она не
обмолвилась о св оих бессонны х ночах и усталости, но горячо восхв аляла
мужа. В этом безы скусств енном послании бы ла подлинная жалость и
глубокая , неподдельная искренность; кончалось оно слов ами: « Шлю привет
моему любимому» ; « любимый» – это был я.
Покуда я разбирал ее послание, С тирфорт продолжал есть и пить.
–
Что и говорить , жалко. Но солнце заходит ежеднев но, и люди
умирают ежеминутно, и нас не должен страшить общий жребий. Ну что ж,
пусть смерть стучится то в ту, то в другую дверь – мы должны в зя ть св ое.
Иначе все упустим! В перед, только в перед! Если можно – вы бирай дорогу
получше, если нет – то по любой дороге, но толь ко в перед! Бери все
препятствия и постарайся в ыиграть игру.
–
Какую игру? – спросил я.
–
Да ту, какую начал... Т олько в перед!
Помнится , когда он замолк, слегка откинув назад красивую голову
и подня в бокал, я в перв ы е заметил, что на его св ежем, покры том морским
загаром лице появ ились следы чрезмерного напря жения , порожденного
какой-то лихорадочной энергией, которая , если пробуждалась , то в сегда с
огромной силой. Я хотел бы ло упрекнуть его за безрассудство, с которым
он ув лекается своими фантазиями – например, эти плавания по бурному
морю и борьба с непогодой, – но тут я в спомнил разгов ор, который мы
толь ко что в ели, и сказал:
–
Если ваше возбуждение, Стирфорт, не помешает вам меня
в ы слушать...

–
Я хозяин своих настроений и готов слушать в се, что вам
угодно, – перебил он, пересаживая сь снова от стола к камину.
–
Тогда я скажу в ам вот что: мне хочется съездить к моей старой
ня не. Поль зы от меня ей никакой не будет, и едва ли я ей чем-нибудь
помогу, но она так привя зана ко мне, что один мой приезд принесет ей и
поль зу и помощь . Он будет ей утешением и поддержкой. Поехать к ней –
не такая уж жертв а, если принять во внимание, какой она верный друг...
Разве вы не потратили бы денек на эту поездку, будь вы на моем месте?
Он о чем-то размы шля л; подумав , он тихо сказал:
–
Ну, что ж, поезжайте. В реда не будет.
–
Вы только что оттуда вернулись , и, нав ерно, нет смысла
спрашив ать, поедете ли в ы со мной?
–
Разумеется, – отв етил он.
–
Сейчас я отправля юсь в Хайгет. Я
давно не виделся с матерь ю и чув ствую угры зения сов ести. В едь что-
нибудь да значит бы ть любимы м так, как она любит св оего блудного
сы на... В прочем, все вздор! В ы собираетесь ехать зав тра?
И он положил руки мне на плечи и слегка отстранил меня от себя.
–
Да, должно бы ть ...
–
Подождите еще денек. Я хотел, чтобы вы приехали на несколь ко
дней к нам. Я нарочно заехал за вами, чтобы в ас пригласить , а в ы летите в
Ярмут.
–
Кому-кому, а не в ам, С тирфорт, гов орить , что я улетаю. Э то вы
в ечно улетаете нев едомо куда!
С минуту он глядел на меня, не говоря ни слова, а затем, все еще
продолжая держать руки на моих плечах, встряхнул меня и произнес:
–
Ну, так решено? Отложите поездку на один денек и зав трашний

день пров едите с нами. К то знает, когда мы снов а увидимся! Р ешено? На
один денек! А меня в ы избав ите от удовольствия оставаться наедине с
Розой Дартл.
–
А не то вы слишком полюбите друг друга, если меня не будет?
–
О да! Или в озненав идим, – засмея лся Стирфорт.
–
Либо одно,
либо другое. Р ешено? На один денек?
Я согласился . Он надел пальто, закурил сигару и собрался идти
домой. В идя это, я тоже надел пальто, но сигары не закурил (довольно
было для меня той единственной сигары) и проводил его до самой дороги в
Хайгет – скучной дороги в ночную пору. Он бы л очень возбужден. Когда
мы расстались и я ув идел, как легко и бодро он зашагал, мне вспомнились
его слов а: « Бери все препятствия и постарайся в ы играть игру!» И тут
в первы е мне захотелось , чтобы игра бы ла достойна его.
Я уже раздев ался в своей комнате, как вдруг на пол упало пись мо
мистера М икобера. Тогда толь ко я в спомнил о нем и сломал печать. Оно
было написано за полтора часа до обеда. Не ув ерен, упоминал ли я о том
что мистер Микобер, находя сь в отчаянном положении, всегда прибегал к
своеобразной юридической манере изложения , которая, по-видимому, сама
по себе должна бы ла возв ещать о крушении в сех его дел.
« С эр... ибо я не решаюсь написать: „ Дорогой Копперфилд“ .
Мне надлежит вас изв естить, что нижеподписавшийся пов ержен в о
прах. Может бы ть, вы обратили внимание, что сегодня он делал слабы е
попы тки избав ить в ас от преждевременного ознакомления с его
бедств енны м положением, но на горизонте нет никаких надежд и
нижеподписав шийся повержен во прах.
Настоящее изв ещение написано в присутствии (я не хотел бы
сказать : в обществе) некоего субъекта, наня того аукционистом и
находящегося в состоянии, близком к опь янению. С ей субъект есть
законны й в ладелец в сего помещения по причине нев зноса арендной платы .
Им описано не только дв ижимое имущество разного рода, принадлежащее

нижеподписав шемуся как съемщику, арендующему на год сие помещение,
но также имущество, принадлежащее постоя льцу – мистеру Томасу
Т рэдлсу, члену вы сокопочтенной корпорации Иннер-Т эмпл. [80]
Если бы не хватало одной толь ко капли горечи в той чаше, какая
« уготов ана» (гов оря слов ами бессмертного писателя) для уст
нижеподписав шегося, то такой каплей бесспорно яв ляется прискорбное
обстоя тель ств о, что в ексель с дружеской передаточной надписью
в ы шеупомя нутого мистера Томаса Т рэдлса на сумму 23 фунта 4 шиллинга
9 пенсов в пользу нижеподписав шегося просрочен, и по нему не уплачено;
а рав но и то обстоя тель ств о, что житейская ответств енность , лежащая на
нижеподписав шемся , должна увеличиться, согласно законам природы ,
в следств ие появ ления еще одной невинной жертв ы , каков ого поя вления
можно ждать – в круглых цифрах – по истечении шести лунны х месяцев от
настоя щего числа.
После вышеуказанного нет необходимости добав ля ть , что нав сегда
покры та прахом и пеплом голова
Уилкипса Микобера» .
Бедня га Т рэдлс! К тому времени я уже хорошо знал мистера
Микобера и предв идел, что он-то оправ ится от удара. Но думы о Т рэдлсе и
о дочке дев онширского священника – одной из десяти – такой милой
девушке, которая будет ждать Т рэдлса (о, злов ещая похв ала!) хотя бы до
шестидеся ти лет, а если понадобится , то еще дольше, – вот какие думы
мешали мне заснуть в эту ночь .

Глава XXIX
Я снова посещаю Стирфорта
Утром я сказал мистеру С пенлоу, что на короткое время должен
уехать , а так как жалов анья я не получал и, стало бы ть, не зависел от
неумолимого Джоркинса,
то
в озражений
не
последовало.
Воспользовавшись случаем, я вы разил надежду, что мисс С пенлоу
находится в полном здравии, и при этих словах почувств овал, как
перехв атило у меня ды хание и все поплы ло перед глазами; в отв ет на это
мистер С пенлоу не прояв ил решительно никаких эмоций, слов но речь шла
о самом обы кновенном существе, и сообщил мне только, что он весь ма
признателен, а она сов ершенно здорова.
Мы , клерки, проходив шие обучение,
–
молодая поросль
патрицианского ордена прокторов, – находились на особом положении и
могли почти св ободно располагать св оим временем. Отправ иться в Хайгет я
собирался часа в дв а, и, поскольку в это утро слушалось неболь шое дело
об отлучении от церкви, – так назы в аемы й « Долг судьи» , по доносу
Т ипкинса на Буллока ради спасения души последнего, – я пров ел доволь но
прия тно часа дв а, присутствуя в суде вместе с мистером С пенлоу. Дело
в озникло из-за драки между двумя церков ны ми старостами: один из них,
как бы ло указано в доносе, толкнул другого под насос, и так как ручка
насоса находилась в тени школь ного помещения, а школь ное помещение
находилось под щипцом церковной кров ли, то этот толчок мог почитаться
кощунством. Забав ное это бы ло дело, и покуда я ехал в Хайгет на кры ше
почтов ой кареты , я размы шлял о Докторс-Коммонс и о том, можно ли,
затрагив ая Докторс-Коммонс, потря сти всю страну, как о том гов орил
мистер С пенлоу.
Миссис С тирфорт рада бы ла в идеть меня , так же как и Р оза Дартл.
Я был приятно удивлен, убедив шись , что Литтимера нет и нам

прислужив ает скромная малень кая горничная в чепчике с голубыми
лентами; куда отраднее бы ло случайно встретить ся взглядом с ней, чем с
этим весь ма респектабель ны м человеком. Уже в о вторы е полчаса моего
пребы вания особенно бросилось мне в глаза, что мисс Дартл вниматель но
следит за мной – следит исподтишка, слов но изучая мое лицо и лицо
Стирфорта, чтобы поймать нас на том, не обмениваемся ли мы взглядами.
Стоило мне посмотреть в ее сторону, как я видел все то же напря женное
лицо, нахмуренный лоб и черны е, мрачны е глаза, на меня устремленные;
через миг ее в зор уже в пив ался в лицо С тирфорта или перебегал с его лица
на мое. И она так мало заботилась о том, чтобы скры ть свою рысь ю
настороженность, что, когда я перехв аты вал ее взгляды , они станов ились
еще более пронизы в ающими. Р ешительно не в едая о том, в каких козня х
она меня подозревает, ибо я был ни в чем не пов инен, я не мог в ы носить
голодного блеска ее глаз и стал избегать странного ее взгляда.
В течение всего дня она как будто присутств овала в езде и всюду.
Если мы беседов али со С тирфортом в его комнате, из неболь шой галереи
доносился шелест ее платья. Когда мы, в спомнив старину, бегали и
прыгали на лужайке за домом, в окнах мель кало ее лицо, словно
блуждающий огонек; пока она не задерживалась у какого-нибудь окна и не
начинала следить за нами. Когда же мы во в торой половине дня
отправ ились вчетв ером на прогулку, она сжала, как тисками, мой локоть
своей тощей рукой, пропуская в перед Стирфорта с матерью, и, когда те не
могли нас услышать , прошептала:
–
Вас дав но здесь не было. В самом деле в аша профессия так
увлекательна, что поглощает все в аше в нимание? Я люблю, чтобы меня
просвещали, если я чего-нибудь не знаю. С кажите, так ли это?
Я ответил, что профессия мне действ итель но нрав ится, но ,
конечно, нель зя сказать , чтобы я бы л заня т все время .
–
О! Как я рада, что это слы шу. Я в сегда рада, когда исправля ют
мои ошибки. Вы считаете свою профессию суховатой, правда?
–
Да, пожалуй, ее можно назв ать чуть -чуть сухов атой, – отв етил я .

–
О! Вот почему в ам нужен отды х, перемены... разв лечения...
правда? Ну, конечно, конечно. Но не кажется ли в ам, что для него... это
пожалуй, немножко... Я имею в виду не вас.
Быстрый ее в згляд, брошенный на С тирфорта, который вел под
руку мать , дал мне поня ть, кого она имеет в в иду. Но, кроме этого, я
ничего не поня л. Не сомнев аюсь, что на моем лице отразилось
замешательств о.
–
Не кажется ли... Я совсем не хочу что бы то ни было
утверждать, мне хотелось бы толь ко знать ... не слишком ли это его
поглощает... не стал ли он... как бы это сказать... отлы нивать от поездок к
матери, которая так слепо любит его... К ак в ам кажется? А?
И снова быстрый взгляд на Стирфорта и его мать, и взгляд на
меня – в згля д, который пы тался проникнуть в сокровенную глубину моих
мы слей.
–
Пожалуйста, не думайте, мисс Дартл... – начал я .
–
Да что вы! – перебила она.
–
Избави бог! Неужто в ам кажется ,
будто я что-то думаю? О, я совсем не подозритель на! Я только спрашиваю.
Я ничего не утв ерждаю. Я хотела бы , состав ля я св ое мнение, опереть ся на
в аши слов а. Значит? Это не так? Ах, как я рада это узнать!
–
Разумеется , я не в иноват в отлучках С тирфорта из дому более
длительных, чем обы чно, – если толь ко дело обстоит таким образом, –
отв етил я , несколь ко смущенный.
–
Но об этих отлучках я не знал ничего
в плоть до нашего теперешнего разговора. В се это время я его не в идел.
Мы встретились толь ко в чера в ечером.
–
Не видели?
–
Не видел, мисс Дартл!
Она смотрела мне пря мо в глаза, и лицо ее как-то в ы тя нулось и
побледнело, а старый шрам резко в ы ступил на в ерхней изуродованной губе,

потом на нижней, а затем протя нулся в кось еще ниже. Это бы ло ужасное
зрелище, и столь же ужасны ми показались мне ее блестящие глаза, когда
она спросила, пристально глядя на меня:
–
Что же он делает?
Растеря в шись, я пов торил этот вопрос, обращаясь скорее к самому
себе, чем к ней.
–
Что же он делает? – снова спросила она с такой страстность ю,
что казалось , ее пожирает какой-то в нутренний огонь.
–
И в чем помогает
ему этот человек, который в сегда смотрит на меня такими лжив ы ми
глазами? Я не прошу в ас предав ать вашего друга, если вы честны и
благородны! Но я прошу сказать , что с ним происходит? Ч то его сейчас
гложет – злоба, ненав исть , гордость , трев ога, какая -нибудь дикая фантазия ,
любов ь?
–
Как мне вас убедить, мисс Дартл, что я знаю о С тирфорте не
больше, чем тогда, когда приехал сюда в первый раз, – сказал я .
–
Я
ничего не могу в ам сказать . Я уверен, что ров но ничего и нет! Я даже не
понимаю, что вы имеете в в иду.
Не отры вая сь , она смотрела на меня , и судорога пробежала по
этому злов ещему шраму, что в сегда св язы валось у меня с представ лением о
боли; уголок ее рта приподня лся , слов но от презрения или от жалости, не
чуждой презрению. Она мгнов енно прикры ла шрам рукой – худой и
хрупкой, напоминав шей прозрачный фарфор в те минуты , когда она, сидя у
камина, защищала ею св ое лицо от огня... Затем она тороплив о и зады хаясь
от в олнения прошептала: « Заклинаю вас, молчите об этом!» – и боль ше не
произнесла ни слова.
Присутствие сы на достав ляло миссис С тирфорт огромную радость ,
а на этот раз С тирфорт бы л особенно почтителен и в нимателен к ней. Очень
интересно бы ло следить за ними, когда они находились в месте, не толь ко
потому, что их св язы вала в заимная любов ь, но и потому, что они походили
друг на друга, причем его страстность и надменность приобрели у нее

благодаря ее полу и возрасту оттенок какого-то благородств а и изящества.
Не раз я думал, что, к счасть ю, никогда меж ними не в озникало серь езного
повода для ссор, ибо людя м с такими натурами, – в ернее, тем, у которы х
одна натура, но с разны ми оттенками, – куда трудней помирить ся , чем
людя м, у которы х характеры совсем несходны . Должен сознаться , пришел
я к такой мы сли не самостоятель но, но меня натолкнули на нее слова Р озы
Дартл.
За обедом она сказала:
–
Ох! Если бы кто-нибудь мог ответить мне на вопрос, который
занимает меня целый день!
–
Что же вас занимает, Р оза? Не будьте такой загадочной, –
сказала миссис С тирфорт.
–
Загадочной? ! – воскликнула та.
–
Да что вы! Вы считаете, что я
загадочная?
–
Разве я не убеждаю вас все время говорить просто и я сно? –
заметила миссис С тирфорт.
–
Ох! Значит, я гов орю не просто? Но будьте ко мне
снисходительны . Я ведь задаю в опросы только для того, чтобы узнать то,
чего не знаю! А мы никогда не знаем самих себя .
–
Эта прив ычка стала в ашей в торой натурой, – сказала миссис
Стирфорт, не прояв ляя ни малейшего неудовольствия , – но я помню, Роза,
да и вы тоже должны помнить , что рань ше в ы держались по-другому. Вы
были тогда более дов ерчив ой и не такой скры тной.
–
Да, конечно, в ы правы . Дурные привы чки укореня ются . Не так
ли? Более дов ерчив ой и не такой скры тной! Не могу толь ко поня ть , как это
я изменилась, сама того не замечая. Очень странно. Постараюсь стать такой,
какой была прежде.
–
Это бы ло бы хорошо, – сказала миссис С тирфорт, улыбая сь .

–
О! Вот вы увидите! – в оскликнула Р оза Дартл.
–
Буду учиться
искренности у... ну, скажем, у... Джеймса.
–
Лучшей школы , Р оза, в ы не найдете, – быстро сказала миссис
Стирфорт, так как слова Р озы Дартл в сегда звучали несколь ко
саркастически, хотя бы она и гов орила самы м нев инны м тоном.
–
Я в этом нисколько не сомневаюсь, – отозв алась та с необычным
жаром. – Если я в ообще в чем-нибудь не сомневаюсь , то именно в этом.
Миссис С тирфорт, как мне показалось , пожалела о св оем легком
раздражении, ибо сказала благодушно:
–
Прекрасно, дорогая Р оза, но вы нам не объяснили, что же вас
трев ожит.
–
Что меня трев ожит? – переспросила Роза с подчеркнуты м
спокойствием.
–
Только одно: если дв а челов ека походят друг на друга
своим мораль ны м обликом... Можно ли так в ыразить ся?
–
Выражение не хуже, чем любое другое, – в став ил С тирфорт.
–
Благодарю. Т ак вот: если дв а челов ека походят друг на друга
своим мораль ны м обликом, то не грозит ли опасность, что между ними, в
случае серь езной размолвки, в озникнет вражда более длитель ная и
глубокая , чем между людьми разны ми?
–
Пожалуй, – сказал С тирфорт.
–
Вы так думаете? – отозв алась Р оза Дартл.
–
Боже мой!
Предположим теперь ... ведь мы можем предполагать самы е нев ероя тны е
в ещи, не правда ли? . . Предположим, у вас с матушкой произойдет какая -
нибудь серь езная ссора...
–
Предположите что-нибудь другое, дорогая Р оза, – добродушно
засмея лась миссис С тирфорт.
–
Слава богу, нас с Джеймсом свя зы в ает
чувств о долга.

–
Т ак-так...
–
Тут мисс Дартл задумчиво кивнула головой.
–
Конечно... Э то может помешать? С овершенно в ерно. В от именно. Ах,
какая я глупая, что в ы сказала такое предположение! К ак приятно узнать ,
что помешать может чувств о долга! Я вам очень , очень благодарна.
Я не могу пройти мимо одного обстоя тель ства, св язанного с мисс
Дартл, ибо у меня бы ли основания в спомнить о нем в последствии, когда
откры лось то, что уже нель зя было исправить . В течение в сего дня , а в
особенности после этого разгов ора, С тирфорт, – продолжая держаться на
редкость легко и непринужденно, – прилагал в се старания к тому, чтобы
обворожить это странное существо и сделать мисс Дартл прия тной
собеседницей. Я не удивился , что он достиг своей цели. Не удивился я
также и тому, что она сопротив ля лась очаров анию его несравненного
искусств а, – несравненной натуры , как я думал тогда, – ибо я знал, что
Роза Дартл временами бы вает желчной и упрямой. Я видел, как постепенно
меня лось в ыражение ее лица и изменился тон. Я в идел, как она начинает
смотреть на него с в осхищением; я в идел, как она пы тается бороться с его
в сепобеждающим обая нием, и как ослабев ает эта борьба, и как она сердится
на себя , осуждая св ою слабость . И в конце концов я увидел, что острый
в згля д ее начинает смя гчаться , улыбка станов ится кроткой, и я перестал ее
бояться, – как боя лся в течение целого дня, – и все мы сидели у камина и
болтали и хохотали, не смущаясь и не сдержив ая себя , слов но малы е дети.
То ли потому, что мы сидели там так долго, то ли потому, что
Стирфорт хотел сохранить за собой зав оев анны е позиции, – не знаю, но мы
не остав ались в столовой и пя ти минут после ухода Розы Дартл.
–
Она играет на арфе, – прошептал С тирфорт, подходя к дв ери
гостиной.
–
Вот уж три года как никто ее не слышал, разве что моя мать.
Он сказал это, странно усмехая сь, но усмешка мгнов енно исчезла.
Мы вошли в гостиную, где, кроме нас троих, никого не бы ло.
–
Да не вставайте, дорогая Р оза, не встав айте! (Она уже в стала. )
Ну, будьте милой хоть разок – спойте нам ирландскую песню.

–
Вам так нужна ирландская песня? – отозв алась она.
–
Очень нужна, – о тв етил С тирфорт.
–
Больше, чем все другие!
Вот и Маргаритка ужасно любит музы ку. С пойте нам ирландскую песню,
Роза! А я посижу и послушаю, как бы вало.
Он не коснулся ее, не прикоснулся к стулу, с которого она
поднялась , но уселся сам около арфы . Она стояла рядом с арфой и как-то
странно перебирала правой рукой струны , не изв лекая ни зв ука. Затем
опустилась на стул, судорожно придв инула к себе арфу, заиграла и запела.
Не знаю, в голосе ее или в игре бы ло нечто такое, от чего песня
казалась неземной; никогда я не слы шал ничего подобного, не слышал и
даже представ ить себе не мог. Б ы ло в ней что-то пугающее. С лов но ее
никто не написал, не положил на музы ку, а она сама в ы ры в алась из
глубины страстной души, которая искала и не находила в ыражения в тихих
переливах голоса и снов а замирала, когда звуки смолкали. Я не мог
произнести ни слов а, когда Р оза Дартл снов а склонилась над струнами и
начала правой рукой перебирать их, не изв лекая звуков .
Минуту спустя я пришел в себя, так как С тирфорт подня лся со
стула, подошел к ней, смея сь обня л ее за талию и сказал:
–
А теперь , Р оза, мы будем очень любить друг друга.
Тут она ударила его, оттолкнула с яростью дикой кошки и
в ы скочила из комнаты .
–
Что такое с Р озой? – спросила миссис С тирфорт, в ходя в
гостиную.
–
Она некоторое время бы ла ангелом, мама, а теперь , для
равновесия, ударилась в другую крайность , – отв етил С тирфорт.
–
Ты не должен ее сердить, Джеймс. Помни: характер у нее стал
раздражительный, не надо ее дразнить.

Роза не возвратилась, и о ней не было сказано ни слова, пока я не
пришел со С тирфортом в его комнату, чтобы попрощать ся с ним перед
сном. Он посмея лся над ней и спросил меня, приходилось ли мне в идеть
такое неистовое и непостижимое существо.
Я подив ился от в сей души и спросил, догады вается ли он, почему
она так неожиданно сочла себя оскорбленной.
–
А бог ее знает! – отв етил С тирфорт.
–
Какая угодно причина, а
может бы ть , никакой. Я уже вам гов орил, что она решительно в се,
в ключая самое себя, тащит к точиль ному камню, чтобы отточить. Она
походит на острый клинок и требует весьма осторожного обращения. Она
существо опасное. С покойной ночи.
–
Спокойной ночи, дорогой Стирфорт. Утром я уеду, прежде чем
в ы проснетесь . Спокойной ночи.
Он не хотел меня отпускать , стоя л передо мной, положив руки мне
на плечи, как тогда у меня в комнате.
–
Маргаритка, – сказал он, улыбая сь, – хотя ваши крестные отец с
матерь ю не нарекли вас этим именем, но я люблю вас так назы вать ... И я
бы хотел – о, как бы я хотел! – чтобы вы могли называть меня так!
–
Ну, что ж, я мог бы, если бы пожелал, – сказал я .
–
Маргаритка! Если что-нибудь нас разлучит, вспоминайте толь ко
самое хорошее, что есть в о мне, старина! Давайте заключим догов ор.
Вспоминайте только самое хорошее, если обстоя тель ства бросят нас когда-
нибудь в разны е стороны .
–
Для меня в вас нет ни самого хорошего, ни самого плохого,
Стирфорт, – сказал я .
–
Я вас всегда люблю одинаков о нежно и неизменно.
Как мне стало совестно, что иной раз я бы вал, хотя бы мы сленно,
несправедлив к нему! Э то признание готово было сорв ать ся с моих уст. И
оно сорв алось бы , если бы я не боялся предать дов ерившеюся мне Агнес и

если бы знал, как загов орить , не рискуя ее предать , – сорвалось бы
раньше, чем он сказал: « Да благословит вас бог, Маргаритка. Спокойной
ночи» . Но, пока я колебался , оно засты ло у меня на губах. И мы пожали
друг другу руку и расстались .
***
Встал я на рассв ете. Оделся , старая сь не шуметь, и загля нул к
нему в комнату. Он спал глубоким сном, подложив под голову руку, – так ,
бывало, спал он и в школе.
Очень скоро пришла пора, когда я готов был удивляться , как же
это ничто не потрев ожило его покоя в эти мгнов ения , которы е я пров ел
в озле его постели. Но он спал... вот таким я вижу его снов а... спал так,
как, бы в ало, спал в школе. И в этот тихий час я покинул его.
Никогда боль ше не коснуть ся мне с дружеской любов ью этой
безвольной руки... Да простит вам бог, Стирфорт! Никогда, никогда!. .

Глава XXX
Утрата
В Ярмут я приехал в ечером и пошел в гостиницу. Я знал, что
комната для гостей в доме Пегготи – моя комната
–
будет в ближайшее
в ремя заня та, а бы ть может, в еликий Гость, которому в се жив ое должно
уступать место, уже перешагнул порог. Вот почему я отправился в
гостиницу, пообедал там и договорился о ночлеге.
Было часов десять, когда я вышел на улицу. Почти все лавки
были закры ты , и городок притих. Подойдя к « Омеру и Джорему» , я
увидел, что став ни затв орены , но дверь в лав ку еще распахнута настежь .
Издали я мог разглядеть мистера Омера, курившего трубку в дв еря х
гостиной, а потому вошел и осв едомился , как он пожив ает.
–
Господи помилуй, кого я вижу! – воскликнул мистер Омер.
–
А
в ы -то сами как пожив аете? Присажив айтесь... Надеюсь, вам не мешает
дым?
–
Нисколько, – отв етил я .
–
Мне он нрав ится , если трубку курю не
я , а кто-нибудь другой.
–
Если курит кто другой, вот как? – со смехом подхв атил мистер
Омер.
–
Т ем лучше, сэр. Дурная привы чка для молодого человека.
Присаживайтесь . Я курю из-за астмы .
Мистер Омер посторонился , чтобы пропустить меня , и придв инул
мне стул. Запы хав шись , он снова уселся и затя нулся трубкой, слов но в ней-
то и заключался необходимый ему воздух.
–
Я очень опечален плохими известиями о мистере Б аркисе, –
сказал я .

Мистер Омер с серьезны м видом посмотрел на меня и покачал
головой.
–
Вы не знаете, как он себя чув ствует сегодня? – спросил я.
–
Этот самый вопрос я задал бы вам, сэр, если бы не моя
деликатность, – о тв еч ал мистер Омер.
–
Это одна из неприятны х сторон
нашего дела. Если кто-нибудь заболев ает, мы не можем справлять ся о его
здоров ь е.
Мысль о таком затруднении мне не приходила в голову, хотя ,
в ходя в лав ку, я и опасался , что услы шу знакомый стук. Т еперь , когда
мистер Омер коснулся этой темы , я признал справедливость его слов, о чем
и сказал ему.
–
Да, да, в ы сами понимаете, – кив ая головой, подтвердил мистер
Омер.
–
Мы не решаемся спрашив ать. Ах, боже мой, да многие так и не
оправились бы от потрясения, если бы им сказали: « Омер и Джорем шлют
свой прив ет и желали бы знать, как в ы себя чувствуете сегодня утром? »
Или сегодня в ечером, смотря по обстоятельств ам.
Мы с мистером Омером кив нули друг другу, и мистер Омер
зарядился в оздухом при помощи своей трубки.
–
Вот одна из причин, почему наше ремесло не позв оляет
оказыв ать внимание, которое часто хотелось бы оказать , – сказал мистер
Омер.
–
Возьмем, к примеру, меня . Не один год, а сорок лет я знал
Баркиса, видел, как он проезжал мимо моей лав ки. Но я не могу пойти и
спросить , как его здоровь е.
Я понимал, что это не на шутку огорчает мистера Омера, и
поделился с ним своими соображениями на этот счет.
–
Надеюсь, коры стен я не боль ше, чем в сякий другой,
–
продолжал мистер Омер.
–
Посмотрите на меня! В любую минуту я могу
задохнуть ся , а при таких обстоя тель ствах мне, на мой взгляд, уже не до
коры сти. Не до того, знаете ли, челов еку, который чувствует, что ему в от-

вот не хватит воздуха, да что там – уже не хватает, словно дырявым
кузнечны м мехам. А вдобав ок этот человек – дедушка, – присов окупил
мистер Омер. Я отв ечал:
–
Конечно.
–
Не то чтобы я жалов ался на св ое ремесло, – продолжал мистер
Омер.
–
Нет, я не жалуюсь. Р азумеется , в каждом деле есть свои хорошие и
дурные стороны . Хотел бы я только, чтобы у людей было больше силы
духа.
С самым благодушным и прив етливы м в идом мистер Омер
несколько раз молча затя нулся трубкой, а затем сказал, в озвращая сь к
началу разгов ора:
–
Ну, так вот, справ ляться о том, как поживает Баркис, мы можем
толь ко у Э мли – она знает наши истинны е чув ств а и опасается нас не
больше, чем ягня т. Минни и Джорем как раз отправ ились туда расспросить
ее, как он себя чувствует сегодня вечером (она сейчас у тетки, помогает ей
после работы). И если вы соблаговолите подождать их в озвращения , они
в ам в се расскажут. Не вы пьете ли чего-нибудь? Р юмку грога? Я сам пью
грог, когда курю, – продолжал мистер Омер, в зя в св ою рюмку.
–
Говоря т,
он смя гчает пути, по которы м доходит до меня этот несчастный в оздух. Но,
господи помилуй, тут дело не в том, что пути не в порядке! – прохрипел
мистер Омер.
–
« Дай мне вдоволь в оздуху, – говорю я моей дочери
Минни, – а уж пути-то я, дорогая моя, сам найду» .
Ему и в самом деле не хв атало в оздуха, и страшно бы ло смотреть ,
как он смеется . Когда же он отды шался и снов а мог вести беседу, я
поблагодарил его за предложенное угощение, от которого отказался , ибо
толь ко что пообедал, и сказал, что, раз он так любезно меня приглашает, я
готов подождать , пока в ернутся его дочь и зять. Потом я осведомился, как
пожив ает малютка Э мли.
–
Скажу вам откров енно, сэр, – отв етил мистер Омер, вы нимая изо
рта трубку, чтобы потереть себе подбородок.
–
я буду рад, когда справ я т

свадьбу.
–
Но почему же? – спросил я.
–
Видите ли, сейчас она какая -то беспокойная, – сказал мистер
Омер.
–
Я вовсе не спорю, что она не такая хорошенькая, как раньше, нет!
Она еще похорошела – ув еря ю в ас, похорошела! И не гов орю, что она
стала хуже работать, нет, она работает по-прежнему. Она и прежде стоила
шестеры х работниц и теперь стоит. Но ей недостает, как бы это сказать ...
пы лу. Вы меня поймете, если я в ы ражусь так, – сказал мистер Омер, снов а
потерев подбородок и затянувшись трубкой: – « А ну, налегай, силь ней
налегай, дружней налегай, ребя та!» В от чего, на мой в згляд, недостает мисс
Эмли.
Физиономия и тон мистера Омера бы ли столь в ыразитель ны, что я
мог не крив я душой кив нуть ему, дав ая поня ть , что разгадал смы сл его
слов . К азалось, он остался дов олен моей сообразительностью и продолжал:
–
И вот, по-моему, все это главны м образом из-за того, что она
какая-то беспокойная. Я частень ко гов орил об этом после работы и с дядей
ее и с ее женихом, и я объясняю все дело тем, что она какая-то
беспокойная . В сегда нужно помнить , – продолжал мистер Омер, тихо
покачив ая головой, – что у Э мли на редкость любящее сердечко. Есть
такая пословица: « Из св иного уха не сшить шелкового кошелька» . Т ак ли
это – не знаю. Пожалуй, и можно, если в зя ться за дело с молоды х лет. В от,
к примеру, тот старый баркас, сэр! В едь она превратила его в домашний
очаг, с которы м не срав нится и дворец из мрамора!
–
В этом я не сомневаюсь! – подтвердил я.
–
Право же, стоит посмотреть , как эта хорошень кая девчурка
ластится к св оему дяде, – заметил мистер Омер.
–
С кажды м днем она все
больше и боль ше ль нет к нему. А коли так, то, сами понимаете, в ней
происходит борьба. Зачем же тянуть дольше, чем нужно?
Я внимательно слушал доброго старика и от всей души соглашался
с ним.

–
Потому-то я и загов орил с ними об этом, – спокойно и
добродушно продолжал мистер Омер.
–
Вот что я им сказал: « Не думайте,
что Э мли приков ана к этому месту, пока не кончится срок обучения .
Назначьте срок сами. Работа ее принесла нам боль ше, чем мы ожидали, да и
обучение шло бы стрее. Омер и Джорем не посмотря т на то, что срок еще не
истек, и она будет свободна, когда в ы того пожелаете. Если потом она
захочет догов орить ся с нами и что-нибудь делать для нас на дому – ну что
ж, очень хорошо! А не захочет – тоже хорошо. Мы , во в ся ком случае,
убытков не несем» . Потому что, знаете ли, – закл ючил мистер Омер,
притронув шись ко мне своей трубкой, – в ряд ли станет человек, которому
в оздуху не хв атает и который вдобав ок еще и дедушка, – в ряд ли станет он
притесня ть такой цветочек с голубыми глазками, как она!
–
Конечно, не станет, – сказал я .
–
То-то и есть! Правильно! – подтв ердил мистер Омер.
–
Так вот,
сэр, ее дв оюродный брат... вам известно, что она в ыходит замуж за своего
двоюродного брата?
–
Ода! Я его хорошо знаю, – ответил я .
–
Само собой разумеется , – ск азал мистер Омер.
–
Так вот, сэр, ее
двоюродный брат – он, оказы в ается, на хорошем месте и зарабаты в ает
неплохо – очень благодарил меня (и вообще, должен сказать, держит он
себя так, что я о нем наилучшего мнения), а потом пошел и снял такой
уютный домик, какой мы с вами толь ко можем пожелать. Домик этот уже
обмеблиров ан св ерху донизу, чистенький и аккуратный, как куколь ная
гостиная . И если бы болезнь бедня ги Баркиса не приня ла дурного оборота,
были бы они, верно, теперь мужем и женой. Но в от приходится
отклады вать .
–
А как Э мли, мистер Омер? – осв едомился я.
–
Все такая же, как
в ы гов орили, беспокойная?
–
Ну, знаете ли, ничего другого ожидать нель зя , – отв ечал он,
снов а потирая св ой двойной подбородок.
–
Ей предстоит перемена, разлука,

и все это для нее, если можно так выразиться, уже не за горами, а в то же
в ремя как будто и за горами. С мерть Баркиса в ы зв ала бы отсрочку, но
неболь шую, а в от болезнь его может затя нуться. Как в ы сами понимаете,
положение неопределенное.
–
Понимаю, – сказал я .
–
И вот Э мли все еще немножко грустит и немножко волнуется;
сказать правду, пожалуй, даже боль ше, чем раньше, – продолжал мистер
Омер.
–
С кажды м днем она как будто все крепче и крепче привя зы в ается к
своему дяде, да и с нами не хочется ей расставать ся. С тоит мне сказать ей
ласков ое слов о, а у нее уж и слезы на глазах... А если бы вы в идели, как
она в озится с дочуркой моей Минни, в ы бы этого никогда не забы ли! Б оже
мой, как она любит этого ребенка! – задумчиво проговорил мистер Омер.
Пользуясь благоприятны м случаем, я решил спросить мистера
Омера, прежде чем наша беседа будет прерв ана в озвращением его дочери и
зятя , знает ли он что-нибудь о Марте.
–
Эх, ничего хорошего! – отв ечал он, с глубоким огорчением
покачив ая голов ой.
–
Грустная это история, сэр, с какого боку к ней ни
подойти. Я никогда не думал, что у этой девушки дурные задатки. Я бы не
стал упоминать об этом при моей дочке Минни, – она, знаете ли, тотчас
начала бы мне перечить , – но я никогда этого не думал. Да и никто из нас
не думал.
Заслышав шаги своей дочери раньше, чем услы шал их я, мистер
Омер прикоснулся ко мне трубкой и в в иде предостережения зажмурил
один глаз. Немедленно вслед за этим в ошла Минни со своим мужем.
Они сообщили, что мистеру Б аркису плохо – « хуже и бы ть не
может» , что он без сознания , а мистер Ч иллип толь ко что, перед уходом,
горестно объя в ил в кухне, что Медицинский колледж, Колледж хирургов и
Ассоциация аптекарей, даже если собрать их всех вместе, не в силах ему
помочь. В рачам и хирургам, сказал мистер Ч иллип, уже нечего здесь
делать , а в се что могут сделать аптекари – это отрав ить его.

Услыхав такую весть и узнав, что мистер Пегготи находится сейчас
там, я решил немедленно туда отправить ся. Пожелав спокойной ночи
мистеру Омеру и мистеру и миссис Джорем, я пустился в путь с чув ств ом,
что сов ершается нечто очень в ажное, и мистер Баркис превратился для
меня в какое-то сов сем пов ое, неведомое существо.
На осторожный мой стук в дв ерь отозвался мистер Пегготи. При
в иде меня он удивился меньше, чем я ожидал. Т ак же в стретила меня и
Пегготи, когда она спустилась вниз. И то же самое мне случалось
наблюдать в последств ии: думаю, что в ожидании грозного события все
другие собы тия и нежданны е перемены – ничто.
Я пожал руку мистеру Пегготи и прошел в кухню, пока он
потихоньку запирал дв ерь. Т ам, у очага, закры в лицо руками, сидела
малютка Э мли. Подле нее стоял Хэм.
Мы говорили шепотом, в ремя от времени прислушив аясь, не
донесется ли шум из комнаты нав ерху. В последнее мое посещение я об
этом не подумал, но как странно бы ло сейчас не видеть здесь, в кухне,
мистера Баркиса!
–
Доброе вы дело сделали, что приехали, мистер Дэви! – сказал
мистер Пегготи.
–
Что верно, то в ерно, – подтвердил Хэм.
–
Эмли, моя милая! – в оскликнул мистер Пегготи.
–
Да посмотри
же! Приехал мистер Дэви. Приободрись, милочка! Неужто ты ни словечка
не скажешь мистеру Дэви?
Она вздрогнула в сем телом – я и сейчас это в ижу. Когда я
прикоснулся к ее руке, она бы ла холодна – я это и сейчас чув ствую – и
казалась бы сов сем безжизненной, если бы не в ы св ободилась из моей руки.
А потом Эмли медленно подня лась со стула и, подойдя с другой стороны к
своему дяде, молча и все еще дрожа, припала к его груди.
–
У нее такое любящее сердечко, что ему не под силу это горе, –

сказал мистер Пегготи, приглаживая своею большой заскорузлой рукой ее
пышные волосы.
–
Оно и натурально, мистер Дэви, что молоды е
неприв ы чны к таким в от испы тания м и вдобав ок робки, как моя птичка...
оно и натурально!
Она еще крепче приль нула к нему, но не подня ла голов ы , не
проронила ни слова.
–
Время уже позднее, моя милая, – сказал мистер Пегготи, – а вот
и Хэм пришел, чтобы отв ести тебя домой. Ну, ступай с ним – у него тоже
любящее сердце. Ну, как же, Э мли? Ну, как, моя красоточка?
Звук ее голоса не коснулся моего слуха, но мистер Пегготи
наклонил голов у, как бы прислушив ая сь , а затем сказал:
–
Позволить тебе остаться с дядей? Да неужто ты об Этом меня
просишь? С дядей остать ся , моя птичка? Да ведь тв ой муж – он скоро
будет твоим мужем – ждет, чтобы отвести тебя домой! Ну, кто бы мог
подумать, что эта малютка прилепится к такому заскорузлому старику, как
я ! – сказал мистер Пегготи, с невы разимой гордостью озирая нас обоих.
–
Но в ее сердце боль ше любви к дяде, чем соли в море... глупень кая Э мли!
–
И Эмли права, мистер Дэви! – заявил Хэм.
–
Раз Эмли этого
хочет, да к тому же она так встрев ожена и напугана, я ее оставлю здесь до
утра. Да уж и сам останусь!
–
Э нет! – в озразил мистер Пегготи.
–
Это не годится ... чтобы
женаты й челов ек, или почти что женаты й, взял да и пропустил рабочий
день . Не годится и так – днем работать , а ночью ухажив ать за боль ны м!
Ступай домой и ложись спать . За Э мли не тревожься, о ней здесь
позаботя тся , уж я -то знаю.
Хэм дал себя угов орить и в зя лся за шапку. Даже когда он
поцелов ал Э мли – я не видел, как он к ней подошел, но чувств ов ал, что
природа наделила его сердцем джентльмена, – она еще крепче прижалась к
своему дяде, словно отстраня ясь от своего нареченного. Я бесшумно
закрыл за ним дв ерь , чтобы ничем не нарушать тишины , царившей в доме;

когда же я в ернулся , мистер Пегготи в се еще с ней разгов арив ал.
–
Я поднимусь нав ерх и скажу твоей тетушке, что здесь мистер
Дэви, и она немножко приободрится, – гов орил он.
–
А ты, моя милая,
посиди покуда у очага и погрей руки, они у тебя ледя ны е. Р азве можно так
бояться, принимать в се так близко к сердцу!.. Ч то? Ты пойдешь со мной?
Ну что ж, пойдем, пойдем!. . Знаете ли, мистер Дэви, – добавил мистер
Пегготи с не меньшей гордостью, чем раньше, – если бы ее дядю в ы гнали
из дому и пришлось бы ему в аляться в канав е, я уверен, что она пошла бы
за ним! Но скоро поя вится кто-то другой, да, кто-то другой, Э мли!
Позднее, когда я подня лся нав ерх и проходил мимо дв ери моей
малень кой комнатки, где бы ло темно, мне смутно почудилось, будто она
лежит там, распростершись на полу. Но была ли то она, или в комнате
сгустился мрак, я и по сей день не знаю.
У меня бы ло время подумать у камелька о страхе перед смертью,
который испы ты вала малютка Э мли, – памя туя о том, что говорил мистер
Омер, я приписал этому страху перемену, происшедшую с ней, – и, прежде
чем сошла в низ Пегготи, пока я сидел в одиночеств е, прислушив ая сь к
тикань ю часов , охваченны й торжеств енной тишиной, царив шей в округ,
было у меня также время подумать более снисходитель но об этой ее
слабости. Пегготи заключила меня в св ои объятия , призвала благослов ения
на меня и снов а и снов а благодарила за то, что я принес ей утешение в ее
горе (таков ы бы ли ее слов а). Потом она умоля ла меня пойти наверх,
в схлипы вая , гов орила, что мистер Б аркис всегда любил меня и в осхищался
мною и часто в споминал обо мне, пока бы л в сознании, и она уверена, что
если он придет в себя , то при в иде меня оживится , ежели вообще может его
ожив ить что-нибудь на свете.
Когда я его увидел, мне это показалось малов ероя тны м. Он лежал
на кров ати в неудобной позе, св есив голов у и руки и прив алив шись к
сундучку, который стоил ему стольких трудов и забот. Я узнал, что, когда
он уже не в силах бы л сползать с кровати, чтобы откры в ать его, и не в
силах бы л в сякий раз удостоверяться в его сохранности с помощью
в олшебной палочки, которою пользов ался как-то на моих глазах, он

потребов ал, чтобы сундучок поставили на стул у кровати, и с той поры
держал его в своих объятия х днем и ночь ю. И сейчас его рука покоилась на
нем. В ремя и в селенная ускользали от него, но сундучок оставался на
месте; и последние его слова, которы е он произнес (как бы поя сня я), бы ли:
«Всякое тряпье!»
–
Баркис, милень кий мой! – бодро прогов орила Пегготи,
наклоня ясь к нему в то время , как ее брат и я стояли в ногах кров ати.
–
Здесь мой дорогой мальчик... мой дорогой мальчик, мистер Дэви!
Благодаря ему мы поженились, Б аркис! Помнишь, ты передав ал с ним
поручения? Хочешь поговорить с мистером Дэв и?
Он оставался нем и недв ижим, как сундучок, который один толь ко
и придав ал его фигуре какую-то в ы разительность.
–
Он отойдет во время отлив а, – сказал мне мистер Пегготи,
прикры в ая рот рукой.
Слезы стояли у меня на глазах, как и у мистера Пегготи; я
шепотом повторил:
–
Во время отлива?
–
Здесь, на берегу, народ не помирает, покуда не сойдет вода, –
сказал мистер Пегготи.
–
А рождаются здесь только во время прилив а –
рождаются на св ет, когда вода стоит в ы соко. Он отойдет во время отлива.
В половине четвертого кончается отлив , прилив начнется через полчаса.
Если он дотя нет до начала прилива, то, стало бы ть, продержится , пока в ода
не начнет опять спадать , и отойдет, когда снов а начнется отлив.
Долго оставались мы здесь , смотря на него, – проходили часы . Не
берусь сказать , какое таинств енное влия ние оказало на него мое
присутствие, но когда, наконец, слабы м голосом он начал что-то бормотать
в бреду, то, несомненно, вспоминал о том, как отв озил меня в школу.
–
Он приходит в себя,
–
сказала Пегготи. М истер Пегготи
прикоснулся к моей руке и прошептал со страхом и благоговением:

–
Кончается отлив , кончается и он.
–
Баркис, милень кий мой! – сказала Пегготи.
–
К.П.Б аркис – нет лучше женщины на св ете! – слабы м голосом
в оскликнул он.
–
Да взгляни же! В от и мистер Дэви! – сказала Пегготи, ибо он
откры л глаза.
Я только что хотел спросить его, узнает ли он меня , как он
попы тался протянуть мне руку и сказал внятно, с ласковой улыбкой:
–
Баркис не прочь!
Был отлив, и он отошел вместе с водой.

Глава XXXI
Утрата, еще более тяжкая
Мне нетрудно бы ло уступить просьбам Пегготи и остаться до тех
пор, пока останки бедного в озчика не отправя тся в св ой последний путь в
Бландерстон. Она давно уже купила на св ои собств енны е, сбереженные ею
деньги маленький клочок земли на нашем старом кладбище близ могилы
« ее милочки» , – так называла она всегда мою мать, – и здесь они должны
были покоиться .
Мне прия тно думать , что, проводя время с Пегготи и делая для
нее все в озможное (в сущности, это бы ло очень мало), я испы ты в ал такое
удовлетворение, которое и теперь мог бы себе толь ко пожелать . Но боюсь ,
что еще боль шую радость , эгоистическую и профессиональную, я получил,
когда в зя л на себя заботу о зав ещании мистера Б аркиса и разъясня л его
содержание.
Могу поставить себе в заслугу, что от меня исходило предложение
поискать зав ещание в сундучке. После недолгих поисков его нашли в
сундучке, на дне лошадиной торбы , где (кроме сена) были обнаружены :
стары е золоты е часы с цепочкой и печатками, которы е мистер Баркис носил
в день свадьбы и которы х ни до, ни после этого никто не в идел; серебряная
заты чка в форме ноги, которой он уминал табак в трубке; игрушечный
лимон, наполненны й крохотны ми чашечками и блюдечками, – по моим
догадкам, мистер Б аркис купил его в подарок мне, когда я бы л ребенком, а
потом не нашел в себе духу расстаться с ним; восемьдесят семь с полов иной
гиней – гинея ми и полугинея ми; двести деся ть фунтов новехонькими
банкнотами; несколь ко кв итанций на акции Английского банка; старая
подков а, фаль шивый шиллинг, кусок камфары и устричная раков ина. С удя
по виду сей последней, старательно отполиров анной и отлив ав шей с
в нутренней стороны в семи цв етами радуги, я заключил , что мистер Б аркис

имел некоторое представ ление о жемчужинах, но к какому-либо твердому
поня тию так и не пришел.
В течение многих лет мистер Б аркис брал с собой этот сундучок во
в се св ои поездки. Чтобы не прив лекать к нему в нимания , он прибег к такой
в ы думке: сундучок-де принадлежит « мистеру Б лекбою» и « остав лен на
хранении у Б аркиса до в остребов ания » ; эту небылицу он старательно
запечатлел на кры шке, но теперь буквы едва можно бы ло разобрать.
Я убедился, что в се эти годы он, тайно накаплив ая день ги,
преследов ал благую цель . После него осталось почти три ты ся чи фунтов .
Проценты с одной ты ся чи он зав ещал в пожизненное пользование мистеру
Пегготи; по смерти его капитал надлежало разделить поров ну между
Пегготи, малюткой Э мли и мной или теми из нас, кто останется в живы х.
Все прочее имущество он завещал Пегготи, назначая ее своей наследницей и
единственной исполнитель ницей его последней в оли и завещания.
Я чув ств ов ал себя настоящим проктором, когда со в семи
церемония ми читал этот документ и неоднократно разъя сня л его по пунктам
заинтересованны м сторонам. Тут мне пришло в голову, что Докторс-
Коммонс имеет боль ше значения, чем я предполагал. С величайшим
в ниманием я изучил зав ещание, объя вил, что оно состав лено безуслов но по
в сем прав илам, сделал две-три пометки карандашом на поля х и сам
подивился , какими познаниями я обладаю.
Неделю до похорон я пров ел за этим глубокомысленным занятием,
состав ля л опись переходившего к Пегготи имущества и прив одил в
порядок дела, находясь около нее, к обоюдному нашему удовольствию, в
качестве судьи и советчика по всем вопросам. В се это время я не в идел
малютки Э мли, но мне сказали, что через две недели состоится скромная
свадьба.
Я присутств ов ал на похоронах не в полном параде, если можно так
в ы разиться. Я хочу сказать , что на мне не бы ло черного плаща и
развевающихся лент – этого пугала для птиц; в Бландерстон я отправ ился
пешком, спозаранку, и уже ждал на кладбище, когда прибы л гроб,

пров ожаемый толь ко Пегготи и ее братом. Сумасшедший джентльмен
в зирал на нас из малень кого оконца моей комнаты; младенец мистера
Чиллипа крутил своей тяжелой головой и таращил вы пученны е глаза на
свя щенника, вы гля ды в ая из-за плеча ня нь ки; мистер Омер пы хтел на
заднем плане; никого боль ше не бы ло, в се св ершилось очень тихо. С часок
мы побродили по кладбищу и сорв али несколько молодень ких листочков с
дерева над могилой моей матери.
Тут меня охватывает страх. Облако нависает вдали над городом, к
которому я в одиночеств е направ ляю св ои стопы. Я боюсь приблизить ся к
нему. Я не в силах думать о том, что произошло в ту памятную ночь , о
том, что надвинется снова, если я продолжу рассказ.
Но ведь хуже не станет, если я об этом напишу, и не станет лучше,
если рука моя откажется писать . Э то свершилось. Не стереть того, что
свершилось . И изменить ничего нель зя .
На следующий день моя старая ня ня уезжала со мной в Лондон, по
делу о зав ещании. Малютка Э мли проводила этот день у мистера Омера.
Все мы должны были в стретиться в тот в ечер в старом баркасе. Хэм в
обычный час приведет Э мли. Я не спеша приду пешком. Брат и сестра
в двоем в озвратя тся с кладбища и под вечер будут нас поджидать у
камель ка.
Я расстался с ними у калитки, где в бы лы е дни мне в иделся С трэп,
отды хав ший с пожитками Родрика Р эпдома, и, в место того чтобы
в ернуться в город, прошелся по дороге в Лоустофт. Потом я повернул
назад и направ ился в Ярмут. Пообедал я в приличной харчевне в одной-
двух миля х от переправ ы , о которой упоминал рань ше, а когда добрался до
нее, день уже угасал и наступил вечер. К тому времени полил дождь , дул
силь ны й ветер, но за облаками пря талась полная луна, и бы ло не сов сем
темно.
Вскоре я очутился неподалеку от дома мистера Пегготи и ув идел
свет, струив шийся из окна. Ноги в язли в сыром песке, и, с трудом пройдя
несколько шагов, я приблизился к двери и в ошел в дом.

Т ам было очень уютно. Мистер Пегготи в ы курил уже св ою
в ечернюю трубку, и шли приготов ления к ужину. Ярко пы лал огонь, зола
была выметена, стоя л на старом месте сундучок, ожидая малютку Э мли.
Снова сидела на св оем старом месте Пегготи, и в ид у нее бы л такой (если
бы не траурное ее плать е), как будто она отсюда не уходила. Вновь рядом с
нею стояла рабочая шкатулка с собором св . Павла на кры шке, сантиметр в
коттедже и огарок восков ой св ечи, слов но их никогда отсюда не убирали.
Миссис Гаммидж, кажется , потихонь ку в орчала в своем прежнем уголке и,
следов атель но, тоже бы ла такой, как в сегда.
–
Вы пришли перв ым, мистер Дэви, – с сия ющей физиономией
сказал мистер Пегготи.
–
Снимайте поскорее паль то, сэр, если оно
промокло.
–
Благодарю вас, мистер Пегготи, – ответил я, отдав ая ему паль то,
чтобы он его повесил. – Оно не промокло.
–
И то правда! – сказал мистер Пеготи, щупая мои плечи.
–
Сухой
как щепка. Присаживайтесь, сэр. Незачем в ам говорить: добро пожаловать ,
но в се рав но, говорю от в сей души: добро пожаловать!
–
Благодарю в ас, мистер Пегготи, я знаю, что в ы мне рады. Ну,
Пегготи, а ты как поживаешь , моя старушка? – спросил я , целуя ее.
–
Ха-ха! – засмеялся мистер Пегготи, подсаживая сь к нам, и с
присущим ему добродушием потер руки, чув ствуя облегчение после
недавних забот.
–
Я уж ей говорю, сэр: нет другой женщины на свете, у
которой может бы ть на душе спокойнее, чем у нее! С вой долг перед
покойны м она исполнила, и покойник это знал. И покойник сделал для нее
в се, что полагается, и она для покойника сделала в се, что полагается, и...
и... все в порядке!
Миссис Гаммидж застонала.
–
Веселей, мамаша! – в оскликнул мистер Пегготи (но, посмотрев на
нас украдкой, он покачал голов ой, очевидно понимая , что недавнее собы тие
могло в ы зв ать в памяти собы тие давно минув шее).
–
Не падай духом! Хоть

чуточку развеселись , там ув идишь , как в есель е само собой придет!
–
Не ко мне, Дэниел! – в озразила миссис Гаммидж.
–
Ко мне
ничего само собой не придет, и остав аться мне одинокой и осиротелой!
–
Да нет же... – ск аз ал мистер Пегготи, успокаив ая скорбящую.
–
Ох, не гов ори, Дэниел! – отозв алась миссис Гаммидж.
–
Не
годится мне жить с теми, кому остав лены день ги. В се против меня. Лучше
вам от меня избавиться.
–
Да как же бы я мог тратить день ги без тебя? – серьезны м тоном
начал увещев ать ее мистер Пегготи.
–
О чем это ты толкуешь? Да разв е
теперь ты мне нужна мень ше, чем прежде?
–
Я всегда знала, что здесь во мне не нуждаются! – в озопила,
жалобно хны ча, миссис Гаммидж.
–
А сейчас мне это и сказали! Да как я
могла надеяться , что во мне нуждаются , когда я женщина одинокая ,
осиротелая и в сем в ам стою поперек дороги.
Очевидно, мистер Пегготи бы л в есь ма недоволен собой за то, что
произнес речь , которую можно бы ло истолков ать столь дурно, но ответить
помешала ему Пегготи, Дернув его за рукав и покачав голов ой. В течение
нескольких секунд он в полном расстройстве чув ств смотрел на миссис
Гаммидж, затем перев ел взгляд на голландские часы, встал, снял нагар со
свечи и постав ил ее на окно.
–
Ну, в от! – в есело сказал мистер Пегготи.
–
Вот оно как, миссис
Гаммидж! – Миссис Гаммидж тихонь ко застонала.
–
Окно, по обы чаю
нашему, освещено! В ы удивляетесь, для чего это делается , сэр? Да ведь
это для нашей малютки Э мли. Видите ли, как наступя т сумерки, так дорога-
то становится не очень светлой и в еселой... И если я прихожу к тому часу,
когда Э мли в озвращается домой, я став лю св ечу на окно. Вот тут-то,
в идите ли, дв е цели достигнуты , – добав ил мистер Пегготи, с сияющей
физиономией наклоняя сь ко мне.
–
Сначала Э мли говорит: « А вот и мой
дом!» В от что она гов орит. А потом она говорит: « И дядя мой дома!»
Потому, если бы не было меня дома, я бы не вы ставил св ечи.

–
Экий ты младенец! – сказала Пегготи; и если она и в самом деле
так думала, то, пожалуй, любила его за это еще больше.
–
Ну, кто его знает! – в озразил мистер Пегготи; он стоя л, широко
расставив ноги, и с дов оль ны м в идом потирал их обеими руками,
посматрив ая то на нас, то на огонь в очаге.
–
Не очень -то я похож по в иду
на младенца.
–
Не особенно, – сог ласил ась Пегготи.
–
О да, – засмеялся мистер Пегготи.
–
По виду не очень -то похож,
но... коли подумать ... да, господи помилуй, не в се ли мне рав но! А теперь
я в ам в от что скажу: когда случается мне пойти да поглядеть на
хорошень кий домик нашей Э мли.
–
Ах, провалить ся мне на этом месте! –
неожиданно и в есьма энергически в оскликнул мистер Пегготи.
–
Ну, в от.
Как бы это получше сказать? Я будто чувствую, что самая малень кая
вещичка там – все равно что она сама. Беру я эту вещичку и кладу ее на
место, и так, знаете ли, осторожно, как будто это наша Э мли. И то же самое
с ее шля пками и другими вещами. Я бы не стерпел, если бы с ними
обращались грубо – никак бы не стерпел! В от в ам и младенец, с в иду
похожий на боль шущего морского ежа! – воскликнул мистер Пегготи,
закончив св ою торжеств енную речь оглушитель ны м хохотом.
Засмеялись и мы с Пегготи, но не так громко.
–
А дело-то в от какое, – с восторженной миной продолжал мистер
Пегготи, снова потерев ноги, – еще в ту пору, когда она была совсем
малютка, едва доросла мне до колена, мы с ней, знаете ли, играли в разны е
игры и в оображали, будто мы и турки, и французы , и акулы, и в ся кие там
иностранцы... да, господи помилуй, и ль вы , и киты , и – невесть что еще...
вот я, знаете ли, и привык. А возьмем хоть вот эту свечу! – Мистер
Пегготи радостно указал на нее рукой.
–
Уж я-то знаю: когда Эмли выйдет
замуж и уйдет отсюда, я буду выставлять эту св ечу точь-в -точь по -старому.
Уж я -то знаю: когда я буду сидеть тут по вечерам (а где же мне и жить,
господи помилуй, как не здесь , какое бы наследств о я ни получил!) в те
дни, когда ее здесь не будет или я туда к ней не пойду, я буду ставить

свечу на окно, сидеть у очага и в оображать , будто я ее поджидаю, точь -в -
точь как поджидаю сейчас. В от в ам и младенец, похожий с виду на
морского ежа! – в оскликнул мистер Пегготи, снов а захохотав .
–
Давоти
теперь , сию минуту, когда я смотрю, как горит св еча, я себе гов орю:
« Э мли на нее смотрит. Она сейчас придет!» В от в ам и младенец, с виду
похожий на морского ежа! А я не ошибся , – добавил мистер Пегготи,
оборвав св ой смех и захлопав в ладоши, – в от и она!
Но это был толь ко Хэм. Должно бы ть , дождь усилился с тех пор,
как я пришел, потому что Хэм бы л в боль шой клеенчатой шля пе,
надв инутой на глаза.
–
Где Э мли? – спросил мистер Пегготи.
Хэм мотнул голов ой, слов но давая поня ть , что она осталась
снаружи. Мистер Пегготи взял свечу с окна, сня л с нее нагар, постав ил ее
на стол и принялся размешивать угли в очаге, а тем в ременем Хэм, в се еще
стоя вший на прежнем месте, сказал мне:
–
Мистер Дэви, в ы йдите-ка на минутку, посмотрите, что мы с
Эмли хотим вам показать .
Мы вышли. Он пропустил меня вперед, и я с удивлением и
испугом заметил, что он смертельно бледен. Он быстро в ытолкнул меня
наружу и закры л за нами дв ерь . 3а нами двумя.
Что случилось?
–
Мистер Дэви...
О, несчастны й, как горь ко он зарыдал!
Я оцепенел при в иде такого горя . Не знаю, о чем я тогда подумал,
чего ужаснулся. Я мог толь ко смотреть на него.
–
Хэм! Б едный мой Хэм! Р ади бога, скажите мне, что случилось!

–
Моя любовь , мистер Дэви... радость и надежда моего сердца...
Ради нее я готов бы л отдать жизнь , отдал бы и теперь ... она ушла!
–
Ушла!
–
Эмли убежала! О мистер Дэви, подумайте, как она убежала, если
я молю сейчас милосердного бога убить ее (а она мне дороже в сего на
свете), только бы не дать ей дойти до бесчесть я и погибели!
Его лицо, обращенное к затя нутому облаками небу, его крепко
стиснуты е дрожащие руки, его страдальческий в ид остаются и по сей день в
моих в оспоминания х неразры вно св я занны ми с этим пусты нны м берегом.
Здесь всегда ночь , и он – единств енное живое существо на берегу.
–
Вы человек ученый, в ы знаете, как лучше поступить,
–
торопливо продолжал он.
–
Что мне сказать там, дома? М истер Дэви, как
объя влю я об этом ему?
Я увидел, что дв ерь приоткры в ается, и инстинктивно сделал
попы тку придержать щеколду, чтобы в ы играть время . С лишком поздно!
Мистер Пегготи в ы сунул голову, и никогда не забы ть мне, как изменилось
его лицо, едва он ув идел нас, – никогда, хотя бы я прожил пя тьсот лет.
Помню громкий стон и крик, помню женщин, бросившихся к
нему, и в от мы в се стоим в комнате. У меня в руке записка, которую дал
мне Хэм. А у мистера Пегготи расстегнут жилет, в олосы в зъерошены , лицо
и губы совсем белы е, и кровь тонень кой струйкой стекает по его груди
(вероя тно, она брызнула у него изо рта); он пристально смотрит на меня.
–
Читайте, сэр,
–
тихим, дрожащим голосом сказал он.
–
Медленно, прошу в ас. Не знаю, смогу ли я поня ть ...
Среди мертв ой тишины я стал читать закапанное слезами пись мо:
–
"Когда ты , любящий меня гораздо боль ше, чем я того
заслуживала даже в то время , когда мое сердце бы ло нев инно, получишь
это пись мо, я буду очень далеко".

–
Я буду очень далеко, – медленно повторил он.
–
Постойте! Э мли
очень далеко. Ч итайте!
–
"Когда я покину зав тра утром мой любимый дом-любимый
дом... о да, мой любимый дом..."
Письмо бы ло написано, судя по пометке, в чера в ечером.
–
"...я его покину, чтобы никогда не в озвращаться, если он не
прив езет меня сюда настоящей леди. Ты найдешь это письмо спустя много
часов зав тра вечером. О, если бы ты знал, как разрыв ается у меня сердце!
Если бы ты , которому я причинила такое зло, что никогда не простить тебе
меня , если бы ты толь ко мог знать, как я страдаю! Но я слишком боль шая
грешница, чтобы писать о себе. Пусть утешит тебя мы сль , что я такая
плохая . Ради господа бога скажи дяде, что никогда еще я так горячо не
любила его, как теперь . Ох, не в споминай о том, как вы в се бы ли ласковы
и добры ко мне... не в споминай о том, что мы с тобой должны бы ли
пожениться, но постарайся думать обо мне так, как будто я умерла, когда
была маленькой, и меня где-то похоронили. Молю небеса, которых я
недостойна, сжалиться над моим дядей! С кажи ему, что я никогда еще не
любила его так горя чо. Б удь ему утешением. Полюби какую-нибудь
честную девушку, которая будет верна тебе и достойна тебя , а для дяди
станет тем, чем была когда-то я . И пусть в в ашей жизни не будет иного
позора, чем тот, который принесла в ам я! Да благословит бог в сех в ас! Я
часто буду на коленях молить бога за в ас. Если он не привезет меня назад
настоя щей леди и я не смогу больше молиться за себя , я буду молиться за
в ас. Мой прощальный нежный прив ет дяде. Мои последние слезы и
последня я моя благодарность дяде!"
Это было все.
Я давно уже перестал читать, а мистер Пегготи в се стоя л и смотрел
на меня. Наконец я решился взя ть его за руку и, как мог, стал умоля ть ,
чтобы он попы тался овладеть собой. Он ответил: « Б лагодарю в ас, сэр,
благодарю вас» , – и не пошевельнулся.

Хэм заговорил с ним. Мистер Пегготи почувств ов ал его скорбь и
стиснул ему руку, но продолжал стоя ть все в той же позе, и никто не смел
его потрев ожить .
Наконец он медленно, слов но оторв авшись от какого-то видения ,
отв ел глаза от моего лица и обв ел в зглядом комнату. Потом тихим голосом
сказал:
–
Кто этот человек? Я хочу знать его имя .
Хэм взглянул на меня, и я пошатнулся словно от удара.
–
Т ы кого-то подозрев аешь? – спросил мистер Пегготи.
–
Кто он?
–
Мистер Дэви! – взмолился Хэм.
–
Выйдите на минутку, а я
скажу ему то, что должен сказать . Не годится вам это слушать, сэр.
Снова я пошатнулся . Опустившись на стул, я попы тался что-то
отв етить , но я зы к у меня онемел, а в глазах помутилось .
–
Я хочу знать его имя! – снова услышал я.
–
Последнее время...
–
заикая сь , начал Хэм, – сюда наезжал...
один человек, слуга. И еще бы в ал здесь один джентльмен. Они бы ли
заодно.
Мистер Пегготи по-прежнему стоя л неподвижно, но теперь он
смотрел на Хэма.
–
Слугу видели вчера вечером... с нашей бедной девочкой, –
продолжал Хэм.
–
Всю эту неделю или побольше того он где-то здесь
прятался . Думали, он уехал, а он пря тался . Не остав айтесь здесь, мистер
Дэви, не остав айтесь!
Я почув ствовал, как рука Пегготи обв илась в округ моей шеи, но я
не смог бы двинуться с места, даже если бы потолок грозил обрушиться
мне на голов у.

–
Сегодня утром, когда еще не совсем рассв ело, за городом на
Норв ичской дороге в идели чью-то карету и лошадей, – продолжал Хэм.
–
К ней направ ился слуга, потом ушел, потом появ ился снов а. Когда он
появ ился снов а, с ним бы ла Э мли. Тот, другой, сидел в карете. Э то тот
самы й челов ек.
–
Ради бога! – пробормотал мистер Пегготи, отшатнув шись и
в ы тя нув руку, словно хотел отстранить от себя что-то, чего он
страшился .
–
Не говорите мне, что его имя – С тирфорт!
–
Мистер Дэви! – дрожащим голосом в оскликнул Хэм.
–
Вашей
вины тут нет... у меня и в мыслях не было вас винить... но его имя
–
Стирфорт, и он – последний негодяй!
Мистер Пегготи не в скрикнул, не пролил ни одной слезы, не
сделал ни единого движения; но потом вдруг как будто опять проснулся и
ухватился за свою грубую куртку, висев шую на гвозде в углу.
–
Помогите снять! Мне что-то худо, не могу управиться сам, –
нетерпелив о сказал он.
–
Да помогите же мне! В от так, – добав ил он, когда
кто-то пришел на помощь .
–
А теперь дайте вон ту шля пу!
Хэм спросил его, куда он идет.
–
Я иду искать мою племянницу. Иду искать мою Э мли! Сперв а
пойду и продыря в лю то судно... Пущу на дно там, где, кля нусь богом,
утопил бы его, если бы толь ко мог догадать ся , что запало ему в голову...
Если бы толь ко я знал об этом, когда он сидел передо мной, – с
бешенством продолжал мистер Пегготи, в ы тя нув сжатую в кулак правую
руку, – когда он сидел и смотрел мне в лицо, умереть мне на этом месте, я
бы утопил его и считал себя прав ы м! Я иду искать мою племянницу.
–
Где? – вскричал Хэм, станов я сь между ним и дверью.
–
Везде! Я буду искать мою племянницу по всему свету. Я найду
мою бедную, опозоренную племянницу и приведу ее домой. Не
удержив айте меня! Говорю в ам, я иду искать мою племянницу!

–
Нет, нет! – вся в слезах в оскликнула миссис Гаммидж, бросаясь
между ними.
–
Нет! Дэниел, сейчас ты не пойдешь! Ты пойдешь искать ее
немного погодя, бедный мой покинутый Дэниел... Т ак оно и нужно
сделать, но сейчас не иди. С ядь и дай мне попросить у тебя прощенья ,
Дэниел, за то, что я в сегда бы ла для тебя обузой... Ч то значат в се мои
беды по сравнению с этой бедой!. . Дав айте поговорим о тех временах, когда
она осиротела, и Хэм тоже осиротел, а я бы ла бедной вдов ой, и ты меня
в зя л к себе в дом. Б едное твое сердце смягчится, Дэниел,
–
она
прислонилась голов ой к его плечу, – и тебе легче будет переносить боль!
Ведь ты помнишь обетование, Дэниел: « Т ак как в ы сделали это одному из
сих братьев Моих мень ших, то сделали М не» , [81]и оно сбудется под этим
кров ом, где мы столь ко лет находили пристанище. Т еперь он бы л готов
покорить ся всем и каждому, и когда я услы шал, как он рыдает, желание
броситься на колени, просить у них прощень я за то горе, какое я на них
нав лек, и прокля сть С тирфорта, уступило место более вы сокому чув ству.
Мое наболев шее сердце обрело такое же утешение, и я тоже зарыдал.

Глава XXXII
Начало долгого странствия
Что свойств енно мне – св ойственно и многим другим людя м, я
полагаю, и в от почему я не боюсь сознать ся, что никогда я не любил
Стирфорта больше, чем тогда, когда разорв ались узы , привя зы в ав шие
меня к нему. Я был глубоко потрясен, узнав о его низости, но больше, чем
когда бы то ни бы ло, больше, чем в период самой беззаветной моей любв и
к нему, я думал теперь о его блестящих способностя х, умилялся всем, что
было хорошего в его натуре, и воздавал должное тем его качеств ам,
благодаря которы м он мог бы стать благороднейшим челов еком и
прославить свое имя. Как бы глубоко я ни чувств овал, что бессознатель но
принимал участие в его преступлении, опозорившем честную семь ю, но , мне
кажется, если бы я очутился с ним лицом к лицу, у меня не хватило бы
духу бросить ему хотя бы один упрек. Я в се еще любил его, хотя и
прозрел, я в се еще сохраня л такую нежную памя ть о моей любви к нему,
что, думается мне, походил бы на слабого, обиженного ребенка и только
лелеял бы надежду на примирение. Но этой надежды у меня не бы ло. Я
чувств ов ал, так же как и он, что между нами все кончено. Какие у него
остались обо мне в оспоминания – мне неизвестно; думаю, что самы е
поверхностны е, да и те скоро стерлись , но я-то помнил о нем, как помнят о
горя чо любимом друге, о друге, который умер.
Да, С тирфорт, в ы ушли со страниц этого непритя затель ного
повествов ания ! Б ы ть может, моя скорбь , помимо в оли моей, обличит вас
перед престолом судии, но моя злая памя ть или мои укоры – никогда!. . Э то
я знаю.
Слухи о том, что случилось , скоро распространились по городу, и,
когда на следующее утро я шел по улицам, я слышал, как люди судачили
об этом у своих дв ерей. Многие жестоко осуждали ее, некоторы е жестоко

осуждали его, но ее приемный отец и жених в ы зы в али у в сех только
жалость . В се без исключения выражали им сочув ств ие в постигшем их
горе, и это сочувств ие бы ло искренним и деликатны м. Когда эти дв а
человека медленно шли рано утром по берегу, рыбаки держались в
сторонке и, собравшись кучками, толков али о них с глубоким
состраданием.
Т ам, на берегу, у самого моря, я нашел их обоих. Нетрудно бы ло
заметить , что в сю ночь они не спали, даже если бы Пегготи не сказала мне,
что до самого рассв ета они остав ались там, где я их покинул. У обоих бы л
измученный вид, и я подумал о том, что за одну эту ночь голов а мистера
Пегготи поникла больше, чем за в се годы нашего знакомств а. Но они оба
были сумрачны и непоколебимы , как само море, а море в тот день тихо
лежало под темны м небом и мерно катило тя желы е в алы , словно ды шало в
своем покое, тронутое только у горизонта полосой серебряного света,
посланного незримы м солнцем.
–
У нас было о чем поговорить, сэр... О том, что мы должны
делать и чего не должны , – обратился ко мне мистер Пегготи после того,
как мы в се втроем прошли некоторое расстоя ние в полном молчании.
–
И
теперь мы знаем наш путь .
Ненароком я в згля нул на Хэма, который в сматрив ался в далекую
светлую полосу, и тут у меня мель кнула страшная мы сль ... Не то, чтобы
лицо его ды шало гневом, нет, оно вы ражало толь ко непоколебимую
решимость , но... у меня мель кнула мы сль, что если он когда-нибудь
в стретится со С тирфортом, то убьет его.
–
Здесь я исполнил свой долг, сэр, – произнес мистер Пегготи.
–
Я
иду искать мою...
–
Тут он запнулся , но голос его бы л тверд, когда он
продолжал: – Я иду искать ее. Отны не это мой единственный долг.
Он покачал головой, когда я спросил его, где он будет ее искать;
затем он задал мне в опрос, еду ли я завтра в Лондон. Я ответил, что не
уехал сегодня толь ко из желания бы ть ему чем-нибудь полезным. Но я
готов ехать, когда ему будет удобно.

–
Если вы согласны , сэр, зав тра я поеду вместе с вами, – сказал он.
И снова мы шли в полном молчании.
–
Что до Хэма, так он будет по-прежнему здесь работать, – снов а
загов орил мистер Пегготи, – а жить он будет вместе с моей сестрой. А вот
тот старый баркас...
–
Вы хотите покинуть старый баркас, мистер Пегготи? – спросил я
осторожно.
–
Т еперь мое место не здесь , мистер Дэви, – отв етил он.
–
И если
уж поминать о затонувших судах, которы е исчезали в темной пучине, то
этот мой баркас затонул... Но нет, сэр! Я сов сем не хочу, чтобы его
покинули. С овсем не хочу...
И опять мы шли молча, пока он не поя снил:
–
Я вот чего хочу, сэр: я хочу, чтобы он оставался в таком своем
в иде, как бы л, мой баркас, и днем остав ался и ночью, и летом и зимой... А
в друг она вернется назад, и в от тут, знаете ли, нехорошо, ежели старое
пепелище изменит ей, нет, знаете ли, пусть оно поманит ее подойти
поближе... И кто знает, может она загля нет в окошко, совсем как
прив идение, под шум дождя , и в етер будет рев еть , и тут она ув идит старое
свое местечко у очага. А тогда, мистер Дэви, она заметит, что, кроме миссис
Гаммидж, никого нет, и наберется духу и тихонечко, дрожа от страха, она
просколь знет в старый дом к своей прежней кров атке и приклонит
измученную голов ку там, где когда-то она покоилась, такая радостная...
Я пытался что-то сказать , но не мог .
–
Каждый в ечер, как только стемнеет, будет гореть свеча у
окошка, как бы в ало, и если толь ко она когда-нибудь завидит св ечу, может
быть она услы шит призы в : « В ернись, дитя мое, в ернись!» А ты , Хэм, если
услышишь когда-нибудь в сумерках стук у двери св оей тетки – особливо
тихий стук, – ты не должен подходить к дв ери. Пусть откроет тетка... не
ты . Пусть она первая ув идит мое погибшее дитя ...

Он ускорил шаг и некоторое время шел впереди нас. Тут я снов а
в згля нул на Хэма; он по-прежнему не отры в ал глаз от далекой полоски
света; я коснулся его руки.
Дважды я окликал его, словно спящего, но он не отзы в ался .
Наконец я спросил, о чем он так задумался .
–
О том, что впереди, мистер Дэви, в он там...
–
О том, какая в ас ждет жизнь? В ы об этом говорите?
Он махнул рукой в сторону моря.
–
Вот-в от, мистер Дэви. Не знаю, как оно будет, но , мне кажется ,
в он оттуда придет... конец.
И он посмотрел на меня так, словно только что проснулся, но по-
прежнему вид у него бы л сосредоточенный.
–
Какой конец? – спросил я , и снов а меня охватил страх.
–
Не знаю, – сказал о н з адумчиво.
–
Я вспоминал о том, что все
началось здесь... и здесь наступит конец. Но не будем об этом гов орить!
Мистер Дэви, – продолжал он, заметив , по-в идимому, вы ражение моего
лица, – вам боя ть ся меня нечего, это у меня просто в голове помутилось...
Я что-то не в себе...
И он вправду был сам не свой.
Мистер Пегготи остановился и ждал, пока мы не порав нялись с
ним; больше мы не произнесли ни слова. В оспоминания об этом разгов оре
и прежние мои опасения время от времени начинали преследов ать меня , и
так бы ло в плоть до того часа, когда неумолимо, в назначенны е сроки,
конец наступил.
Незаметно для самих себя мы оказались возле старого баркаса и
в ошли. М иссис Гаммидж боль ше не дулась в своем уголке, а готов ила

зав трак. Она взя ла у мистера Пегготи его шляпу, придвинула для него стул
и сказала так участлив о и мягко, что я ушам своим не пов ерил:
–
Милый мой Дэниел, ты должен есть и пить и набираться сил,
тебе они теперь нужны . Постарайся, добрая ты душа! А если моя трескотня
тебе невтерпеж, – она имела в в иду свою болтлив ость , – тебе стоит только
сказать , и я замолчу.
Поставив завтрак на стол, она отошла к окну и усердно занялась
починкой рубашек мистера Пегготи и других его вещей; затем она
аккуратно уложила их в старый клеенчатый мешок, какой бывает у
моря ков . Занимая сь этим делом, она гов орила в се так же мя гко:
–
Всегда и в о всякую пору я буду здесь , Дэниел, и в се будет так,
как ты хочешь . Я не больно учена, но когда ты отправишь ся в путь, буду
тебе писать и посы лать мои письма мистеру Дэви. Б ыло бы хорошо,
Дэниел, если бы и ты иной раз написал, каков о тебе одному в твоем
печаль ном странств ии.
–
Боюсь, ты будешь здесь тосков ать, – сказал мистер Пегготи.
–
О, ничего, ничего, Дэниел! – отв етила она.
–
Не беспокойся обо
мне. Дел у меня хватит, Дэниел, надо в едь содержать его в порядке (миссис
Гаммидж разумела домашний очаг), покуда ты не вернешь ся или не
в ернется кто-нибудь другой... А в хорошую погоду я буду сидеть, как
бывало, у двери. И если кто сюда вернется , он еще издали увидит в ерную
старуху вдову.
Какая перемена в миссис Гаммидж за такой короткий срок! Она
стала сов сем другой женщиной. Она стала такой преданной, так бы стро
соображала, что следует сказать и о чем лучше помолчать, так мало
заботилась о себе и проя в ля ла такую чуткость к горю других, что я
проникся к ней большим уважением. А как она работала в этот день!
Немало вещей надо бы ло принести с берега и сложить в сарае – весла, сети,
паруса, снасти, запасны е мачты и реи, чаны для омаров, мешки с балластом
и прочее и прочее... И хотя в помощниках не бы ло недостатка, хотя на

в сем берегу не сы скать бы ло человека с крепкими руками, который не
пожелал бы работать изо всех сил для мистера Пегготи, радуясь уже
одному тому, что его об этом попросили, но миссис Гаммидж в течение
в сего дня упорно бралась за непосильную для нее работу и металась то
туда, то сюда, принимаясь за самы е разнообразные дела, едв а ли, в прочем,
нужны е. Ч то же касается до сетований на свою несчастную судьбу, то, по-
в идимому, она даже забыла, каков ы бы ли ее нев згоды . При в сей св оей
участливости она не теря ла ров ного, хорошего расположения духа, что
было едва ли не самым удивительным в той перемене, какая с ней
произошла. Б рюзжания и в помине не осталось. За целый день вплоть до
сумерек ни разу голос ее не дрогнул, ни одна слезинка не показалась на
глазах. А когда мы , наконец, остались в троем – она, я и мистер Пегготи, и
последний, окончательно в ы бив шись из сил, задремал, – она потя нула меня
к порогу и, с трудом сдержив ая рыдания , прошептала.
–
Да благослов ит в ас господь, мистер Дэви! Будьте всегда ему
другом, бедня жке!
И она бы стро в ы шла за дв ерь и ополоснула лицо в одой, для того
чтобы он нашел ее сов сем спокойной, когда проснется, и ув идел, что она
мирно сидит около него за работой. Одним словом, она осталась
поддержкой и опорой мистера Пегготи в его горе, а я, покинув их вечером,
не переставал размы шля ть об уроке, полученном мною от миссис Гаммидж,
и об опы те, который я приобрел благодаря ей.
Был деся тый час, когда я , печаль но бродя по городу, загля нул к
мистеру Омеру. Его дочь сообщила мне, что мистер Омер приня л очень
близко к сердцу происшедшее собы тие, целый день бы л очень огорчен и
подавлен и перед сном даже не вы курил св оей трубки.
–
Лживая , дурная девушка! – сказала миссис Джорем.
–
И никогда
ничего хорошего в ней не бы ло.
–
Не говорите так! – запротестов ал я.
–
Вы этого не думаете.
–
Нет, думаю! – раздраженно воскликнула миссис Джорем.

–
Нет, не думаете! – пов торил я .
Миссис Джорем тря хнула головой и попы талась принять в ид
суровый и непреклонный, но не могла справ ить ся с мягкой св оей натурой и
расплакалась . Правда, я бы л еще юн, но такое в ыражение чув ств весь ма
подняло ее в моих глазах, и я подумал, что оно очень к лицу ей,
добродетель ной жене и матери.
–
Что же она будет делать! – рыдала Минни.
–
Куда она пойдет?
Что с ней станется? К ак она могла так жестоко поступить и с собой и с ним!
Я вспомнил о тех временах, когда сама Минни бы ла девушкой,
юной и милов идной, и обрадов ался , что и она об этом не забы ла.
–
Моя малютка Минни, – продолжала миссис Джорем, – только
что легла спать. Но даже во сне она плачет об Эмли. И целый день малютка
Минни плакала об ней и в се спрашивала, правда ли, что Э мли такая
нехорошая . Что же мне бы ло ей сказать, если Э мли в последний свой
приход к нам – это бы ло вечером – сня ла со своей шеи ленточку и пов язала
ее вокруг шеи малютки Минни? А потом опустила на подушку св ою голову
рядом с головкой Минни и ждала, пока та крепко уснет... И теперь эта
ленточка на шейке Минни. Может бы ть, ее нужно сня ть , но как мне бы ть?
Эмли – очень дурная , но они так друг друга любили! А в едь ребенок
ничего не понимает...
Миссис Джорем бы ла в таком расстройств е, что ее муж в ы шел из
своей комнаты и стал ее успокаив ать. Я остав ил их вдвоем и отправ ился
домой, к Пегготи, еще более печаль ный, чем раньше, если это только бы ло
в озможно.
Это доброе создание – я разумею Пегготи – не обращая в нимания
на свою усталость, в ы зв анную бессонны ми ночами и трев огой за мужа,
осталась у брата, где хотела пробы ть до утра. В доме, кроме меня , бы ла
толь ко старушка, которую Пегготи наня ла несколько недель назад, когда
уже не могла заботить ся о хозяйств е. В услугах старушки я не нуждался и
отослал ее спать , что бы ло ей в есьма по душе, а сам уселся в кухне перед

очагом, чтобы в се обдумать .
Я думал о последних собы тиях, думал о смерти мистера Б аркиса,
потом меня словно подхв атила волна и пов лекла к тем даля м, в которы е
так странно вглядыв ался этим утром Хэм, как вдруг стук в дв ерь прервал
течение моих смутны х мы слей. На двери висел молоток, но это не бы л удар
молотком. Э то бы л стук рукой, да к тому же в нижнюю часть двери, как
будто стучал ребенок.
Это заставило меня вскочить, слов но я вился лакей какой-нибудь
знатной особы . Я откры л дверь и, к св оему удивлению, не ув идел ничего,
кроме огромного зонтика, который, казалось, пришел сам собой. Но тут же
я обнаружил под ним мисс Моучер.
Едва ли встретил бы я приветлив о это крохотное существо, если
бы ув идел на лице мисс Моучер, тщетно пы тав шейся закры ть зонтик, то
« игрив ое» выражение, которое произв ело на меня такое сильное
в печатление в о в ремя нашего первого и последнего свидания . Но когда она
обратила ко мне свое лицо, оно было очень серь езно. А когда я освободил
ее от зонтика, в есьма неудобного даже для ирландского в еликана, [82]она
сжала св ои ручонки с таким огорченны м в идом, что я даже почув ствовал к
ней симпатию.
–
Мисс Моучер, как вы сюда попали? В чем дело? – проговорил я
и окинул взглядом пусты нную улицу, не сов сем ясно, в прочем, понимая ,
зачем мне это нужно.
Коротень кой правой ручкой она сделала мне знак закрыть зонтик и
прошмы гнула мимо меня в кухню. Когда я затв орил дв ерь и с зонтиком в
руке вошел в кухню вслед за нею, мисс Моучер уже сидела на уголке
каминной решетки – она бы ла низень кая , с двумя перекладинами нав ерху
для тарелок, – сидела, укры в шись в тени котелка, и, покачив ая сь , терла
руками колени, словно ей было боль но.
Встрев оженный тем, что мне приходится в одиночестве принимать
такую нежданную гость ю и наблюдать столь странное ее поведение, я снов а

в оскликнул:
–
Прошу в ас, мисс Моучер, скажите, в чем дело? У вас что-нибудь
болит? !
–
О милый мой юноша! – в оскликнула мисс Моучер, приклады вая
обе ручки к сердцу.
–
У меня болит в от здесь! У меня очень болит вот
здесь! Подумать только, что это могла так кончить ся ! А в едь я , безмозглая
дура, могла бы все предв идеть и, пожалуй, предотвратить!
И снова ее большая шля па, так не соотв етствов ав шая размерам ее
нескладной фигурки, закачалась в зад и в перед в месте с ее крохотны м телом,
а на стене заколыхалась шляпа, сов сем гигантская .
–
Я поражен, в идя в ас в таком огорчении и...
Но она прерв ала меня.
–
Вечно одно и то же! – воскликнула она.
–
Они всегда поражены ,
эти опрометчивы е юнцы , в ы сокие и рослы е, когда в идят, что такое
малень кое существо, как я , способно что-то чувств овать! Я для них только
игрушка, они забав ля ются мною, а потом бросают, когда им это
прискучит... И они недоумев ают, как же это я чув ствую глубже, чем
игрушечная лошадка или деревя нный солдатик! Да, да, в сегда так. В ечно
одно и то же!
–
Может быть, в иных случаях это и верно, но, уверяю вас, я не
таков, как вам кажется, – сказал я.
–
Возможно, я не должен бы л
удивляться, когда ув идел вас в таком состоя нии... В едь я вас так мало
знаю. Я сказал не подумав...
–
Что мне остается делать? – спросила крошечная женщина,
вставая и разводя руками, чтобы я мог видеть ее всю, с головы до пят.
–
Вот, смотрите! Я в от такая , и мой отец был такой, и у меня такая сестра и
брат такой. Много лет работаю я ради брата и сестры , изо в сех сил работаю,
мистер Копперфилд, с утра до ночи. В едь я должна жить . И никому я зла
не приношу. Если находя тся такие люди, которы е по недомы слию или из

жестокости подсмеиваются надо мной, что же мне остается делать, как не
смея ть ся над собой, над ними, над в сем на св ете? Ну что ж, иногда я так и
делаю. Чья же это вина? Моя?
Нет. Я понял, что это не в ина мисс Моучер.
–
Если бы в аш вероломный друг ув идел, что у карлицы есть
сердце, – продолжала крошечная женщина, с упреком покачивая голов ой, –
неужто в ы думаете, что он отнесся бы ко мне благосклонно, захотел бы мне
помочь? Если бы маленькая Моучер (которая отнюдь не винов ата, молодой
джентльмен, в том, что она такой родилась) обратилась в беде к нему или к
таким, как он, неужто в ы думаете, что они бы услы шали ее слабый голос?
Маленькая Моучер, будь она самой злобной и тупой из пигмеев , все рав но
нуждалась бы в средствах к существованию, но чего бы она добилась?
Ничего! Она задохлась бы в погоне за хлебом насущным!
Мисс М оучер снов а опустилась на каминную решетку, достала
носовой платок и вы терла глаза.
–
Вы лучше порадовались бы за меня , если у вас добрая душа, – а
я думаю, она у вас добрая, – порадовались тому, что я все это выношу и
умею быть веселой, хотя и знаю, какова я... А я, во всяком случае,
радуюсь , что мне удается идти св оей дорожкой в жизни и никому за это не
быть обязанной, и что на все то, чем в меня швыряют по глупости или из
тщеслав ия , я отв ечаю толь ко нев инным обманом. Я не горюю о том, чего у
меня нет в жизни, – ну что ж, так для меня лучше, а повредить это никому
не может. И если для вас, в еликанов , я только игрушка, то хотя бы
обращайтесь со мной деликатно!
Мисс Моучер спря тала платок в карман и продолжала, пристально
на меня глядя :
–
Я видела в ас только что на улице. Ноги у меня короткие, в
придачу оды шка, сами понимаете – я не в состоя нии ходить так бы стро, как
вы, и не могла вас догнать. Но я догадалась, куда вы идете, и вот я здесь.
Я уже заходила сюда сегодня , но доброй хозяйки не бы ло дома.

–
А вы ее знаете? – спросил я.
–
Я знаю о ней от Омера и Джорема. Я была здесь сегодня утром,
в семь часов утра. Помните, что сказал мне С тирфорт об этой несчастной
девушке, когда я видела вас обоих в гостинице?
Огромная шляпа на голове мисс Моучер и еще более огромная
шля па на стене закачались , когда она задала этот в опрос.
Я очень хорошо помнил то, о чем она говорила, и в течение дня не
раз об этом думал. Т ак я и сказал ей.
–
Да прокля нет его сам дь я вол! – в оскликнула крошечная
женщина, подняв указатель ный палец перед св еркающими св оими
глазами.
–
И да будет трижды прокля т этот негодный слуга! А я -то думала,
что в ы еще с детств а влюблены в нее.
–
Я?
–
О дитя , дитя! С кажите же мне, заклинаю вас, почему вы так
в осхваля ли ее, краснели и бы ли так в зв олнов аны? – в оскликнула мисс
Моучер, ломая руки и ерзая на своем сидень е.
Про себя я должен бы л сознаться , что так оно и бы ло, но сов сем
по другой причине.
–
Что я могла знать? – продолжала мисс Моучер, снов а в ы нула
носовой платок и, держа его обеими руками, стала приклады вать к глазам,
в ся кий раз топая при этом ножкой.
–
Он то помучит в ас, то приласкает, я
это видела! А вы – вы были воском в его руках, я это тоже видела. Как
толь ко я вы шла тогда из комнаты , его слуга мне сказал, что « нев инный
юнец» (так он в ас назы вал, а вам всю в ашу жизнь следует звать его
« старый негодяй» ) влюблен в девушку, а она, мол, в етреная особа и вы ей
нрав итесь, но его хозяин не позв олит, чтобы дело дошло до беды , –
больше ради вас, чем ради нее, – и потому, мол, они находя тся здесь. К ак
же я могла этому не поверить? Когда Стирфорт пел ей хв алу, я в идела, что
это в ам льстит и услаждает в аш слух! В едь это в ы первый назвали ее имя .

И вы сознались , что уже дав но в осхищаетесь ею. К ак толь ко я заговорила
о ней, в ас начало бросать то в жар, то в холод, в ы то краснели, то
бледнели. Ч то же я могла подумать , что же мне оставалось думать? Да
толь ко одно: вы молодой пов еса, которому не хватает лишь опы та, но
попали в руки человеку, достаточно опы тному, и он, если захочет, может
в ас уберечь для вашего же блага. Ох! Они очень боя лись , что я доберусь
до истины! – в оскликнула мисс Моучер, соскочила с решетки и засеменила
по кухне, в отчаянии в оздевая ручки.
–
Они знали, как я проницательна, –
в едь я должна бы ть проницатель ной, чтобы пробив ать ся в жизни! – и они
меня провели, и я передала этой несчастной девушке пись мо, а благодаря
ему, я ув ерена, и зав язались ее отношения с Литтимером, которого нарочно
остав или здесь .
Я стоял, ошеломленны й откры в шимся мне в ероломств ом, и
смотрел на мисс Моучер, которая бегала по кухне в зад и в перед, пока не
запы халась; тогда она снова присела на каминную решетку и, в ы тирая лицо
платком, долго покачив ала голов ой, не делая никаких других дв ижений и
не нарушая молчания .
–
Я разъезжала по этим местам и попала, мистер Копперфилд,
треть его дня вечером в Норв ич, – продолжала она.
–
Тут мне довелось
узнать , что они приезжали сюда и уехали – без в ас; это бы ло странно, и я
заподозрила недоброе. В чера вечером я села в лондонскую карету,
проезжавшую через Норв ич, и сегодня утром прибы ла сюда. Ох! С лишком
поздно!
Бедня жку Моучер стало так знобить от волнения и слез, что она
повернулась на решетке и погрузила промокшие ножки в теплую золу,
чтобы их согреть; так она и сидела, слов но большая кукла, пристально
гля дя на огонь . А я сидел на стуле по другую сторону камина, думал
нев еселую думу и смотрел то на огонь, то на нее.
–
Мне нужно идти, – наконец сказала она, в став ая .
–
Уже поздно.
Вы мне дов еряете?
Взгляд, брошенный на меня, был проницательный, – как в сегда

проницатель ный, – и, по совести гов оря , в ответ на этот короткий призы в я
не смог сказать « да» .
–
Ну, что ж! В ы сами знаете, что дов еря ли бы мне, будь я такого
же роста, как и в се люди, – сказала она и, опирая сь на предложенную мной
руку, спры гнула с решетки и зорко посмотрела на меня.
В этом была немалая доля истины , и мне стало сты дно.
–
Вы еще молоды , – продолжала она, покачив ая голов ой.
–
Послушайтесь доброго совета, – хотя бы он исходил от короты шки ростом
в три фута. Толь ко тогда, мой друг, когда у в ас есть в еские основ ания,
свя зыв айте физические недостатки с моральны ми.
Т еперь она рассталась с каминной решеткой, а я расстался со
своими подозрения ми. И я сказал ей, что верю в ее искренность и что мы
оба оказались слепы м орудием в руках в ероломны х людей. Она
поблагодарила меня и назвала « хорошим юношей» .
–
А теперь послушайте! – в оскликнула она, задержав шись на пути
к двери, обернулась и, присталь но вглядыв аясь в меня , снов а подня ла
указательный палец.
–
У меня есть основания подозрев ать, судя по тому,
что я слышала – а у меня в сегда ушки на макушке, и я не могу
пренебрегать своими способностя ми, – подозревать , что они бежали за
границу. Но если бы они в ернулись , если бы кто-нибудь из них вернулся ,
пока я жива, никто их не разыщет так скоро, как я , потому что я всегда в
разъездах. В се, что буду знать я , узнаете и вы . Если я могу сослужить
службу бедной, поруганной девушке, я , бог даст, это сделаю. А для
Литтимера бы ло бы куда лучше, если бы по его следам бежала ищейка, чем
малень кая Моучер!
И когда я увидел взгляд, которы м сопровождались ее слова, я без
колебаний пов ерил, что это так.
–
Доверяйте мне не больше, но и не мень ше, чем доверя ют
женщине нормаль ного роста, – сказало маленькое существо, с умоля ющим
в идом коснув шись моей руки.
–
Если когда-нибудь вы увидите меня не

такой, какая я ны нче, а такой, какой в ы в идели меня в первы е,
присмотритесь к тем, кто меня окружает. В спомните тогда, что я
беспомощная, беззащитная карлица! Представ ьте себе тогда, как я прихожу
после работы домой к брату, такому же, как я , и к сестре, которая тоже
такая , как я. Б ыть может, тогда в ы не будете ко мне слишком безжалостны
и не станете удивляться, если я бы ваю иной раз озабочена или печаль на.
Спокойной ночи!
Когда я протянул руку мисс Моучер, я думал о ней уже сов сем не
так, как раньше; затем я отв орил дверь , чтобы в ы пустить ее. Нешуточное
было дело раскры ть огромный зонт и в сунуть ей в руку так, чтобы она
сохранила рав новесие, но в конце концов мне это удалось , и я увидел, как
зонт, подпрыгивая, дв инулся по улице под дождем, но при этом
решительно нельзя было догадать ся, что под ним кто-то есть, пока
хлынувший из переполненного желоба поток в оды не накренил его на одну
сторону и не обнаружил мисс Моучер, которая изо всех сил старалась
в ернуть зонт в прежнее положение. После двух-трех вы лазок с моей
стороны ей на помощь , которы е бы ли безрезультатны, ибо, прежде чем я
достигал ее, зонт снов а взлетал, как гигантская птица, я вернулся к себе,
улегся в постель и спал до утра.
Утром поя в ились мистер Пегготи и моя старая ня ня, и было еще
сов сем рано, когда мы отправ ились в контору пассажирских карет, где нас
ждали миссис Гаммидж и Хэм, чтобы с нами попрощать ся .
–
Мистер Дэви! – шепнул мне Хэм и отв ел меня в сторону, пока
мистер Пегготи оты скив ал местечко для св оего мешка среди вещей других
пассажиров.
–
Его жизнь разбита. Он не знает, куда ему держать путь, он
не знает, что его ждет, честное слов о, он может странств ов ать до конца
своей жизни, если поиски ни к чему не прив едут. Вы ведь останетесь ему
другом, мистер Дэви?
–
Ну, еще бы! – сказал я и с чувством пожал Хэму руку.
–
Благодарю, благодарю в ас, сэр... В от еще что... Я неплохо
зарабаты в аю, мистер Дэви, и мне теперь не на что тратить мой заработок.

Деньги мне не нужны , лишь бы как-нибудь прожить. Р асполагайте ими –
для него, а я еще лучше буду работать . Ч то до этого, сэр, можете не
сомнев ать ся – я буду работать не перестав ая , как подобает мужчине, я буду
работать изо в сех сил! – закончил он спокойно и твердо.
Я сказал, что уверен в этом, и обиня ком выразил надежду, что
рано или поздно настанет время, когда одиночеству его придет конец, хотя
теперь ему кажется, будто оно никогда не кончится.
–
Нет, сэр. Для меня в се прошло и миновало, – ответил он, качая
головой.
–
Пустое место никто не займет. Но в ы будете помнить , что здесь
отклады вают для него день ги?
Я обещал ему это, но тут же напомнил, что у мистера Пегготи есть
неболь шая рента – правда, сов сем скромная,
–
остав ленная ему по
зав ещанию покойны м деверем. Тут мы расстались . И даже теперь я не могу
не вспоминать без грусти его спокойное мужеств о и его глубокую печаль .
Что же касается миссис Гаммидж, я взя л бы на себя трудную
задачу, если бы попы тался описать , как бежала она по улице рядом с
каретой, не в идя скв озь слезы , которы е она пы талась сдержать, ничего,
кроме сидящего на кры ше мистера Пегготи, и наталкиваясь на встречных.
Лучше уж мне в спомнить , как она сидела, полузадохнув шись, на
ступеньках булочной, причем шля пка ее мало напоминала шля пку, а одна
туфля лежала на мостовой в значитель ном отдалении.
Как только мы приехали к месту назначения, перв ы м нашим делом
было найти скромное помещение для Пегготи, где брат ее мог бы иметь
пристанище на ночь . Нам посчастливилось, и мы нашли такое помещение,
очень чистень кое и дешев ое, над мелочной лав кой, в двух кв арталах от
меня . Когда мы уладили это дело, я купил холодного мяса в кухмистерской
и позв ал св оих спутников к себе на чай; к сожалению, должен сказать , что
эта моя затея не в стретила одобрения со стороны миссис Крапп. О, сов сем
наоборот! Для того чтобы объя снить , почему эта леди находилась в таком
расположении духа, укажу только, что ее глубоко возмутило пов едение
Пегготи, которая уже через деся ть минут после прихода подоткнула св ое

в дов ье платье и принялась сметать пы ль у меня в спаль не. Миссис Крапп
сочла это бесспорной дерзость ю, а дерзостей, по ее словам, она решительно
не допускала.
По дороге в Лондон мистер Пегготи рассказал мне о своем плане,
которому я нисколько не удивился . Перв ы м делом он собирался пов идать
миссис С тирфорт. Я чув ствов ал, что должен помочь ему в этом и бы ть
посредником между ними, а потому, желая пощадить материнские ее
чувств а, я написал ей в тот же вечер. В самы х осторожны х в ыражениях я
рассказал о том, какое оскорбление нанесено мистеру Пегготи, и о том,
какую долю отв етственности я несу за это. С ообщил, что мистер Пегготи –
человек простой, но очень деликатный и благородный, и что она не
откажется , как я надеюсь , приня ть его, когда с ним стря слась такая беда. В
заключение я упомя нул, что мы приедем в дв а часа дня; пись мо это я
отправ ил сам с перв ой утренней почтов ой каретой.
В указанный час мы стоя ли перед дв ерь ю... Перед дв ерь ю дома,
где еще несколько дней назад мне бы ло так хорошо, перед дверь ю дома,
которому я отдал так охотно мои юношеские упования и все мое сердце.
Т еперь этот дом бы л закры т для меня, теперь он для меня рухнул, это бы л
не дом, а руины ...
Литтимера не бы ло. После моего последнего посещения его
физиономию заменила другая, куда более приятная; этот новый слуга
откры л нам дв ерь и провел в гостиную. Т ам сидела миссис С тирфорт. К ак
толь ко мы в ошли, Р оза Дартл сколь знула из другого угла комнаты и стала
за ее креслом.
Я тотчас же увидел по лицу матери, что она знает о случив шемся
от самого С тирфорта. Она бы ла очень бледна, и в чертах ее отражалось
в олнение более глубокое, чем то, какое могло в ы зв ать мое письмо,
действ ие которого бы ло, вероя тно, ослаблено ее любов ью к сы ну. Б оль ше
чем когда-нибудь , мне казалось , она походила на св оего сы на, и я скорее
почувств овал, чем увидел, что это сходство не усколь знуло и от моего
спутника.

Она сидела в своем кресле прямая, неподвижная, и вид у нее был
такой в еличеств енный и бесстрастный, слов но ничто не могло ее
в стрев ожить . На мистера Пегготи, останов ившегося перед ней, она смотрела
очень присталь но, и он так же присталь но смотрел на нее. Пронзительный
в згля д Розы Дартл в пив ался поочередно в каждого из нас троих.
Некоторое время все молчали. Жестом миссис С тирфорт пригласила мистера
Пегготи сесть. Он тихо произнес:
–
Не годится мне сидеть в этом доме, судары ня . Лучше я постою.
Снова наступило молчание. Затем она сказала:
–
К моему большому сожалению, мне изв естна причина, которая
привела вас сюда. Что вам от меня нужно? Чего бы вы от меня хотели?
Он сунул св ою шапку под мы шку, в ы тащил из нагрудного
кармана письмо Э мли, разв ернул и подал ей.
–
Пожалуйста, прочтите, судары ня. Его писала моя племянница.
Все так же величественно и бесстрастно она прочла письмо, – мне
кажется, оно не произвело на нее никакого в печатления, – и в ернула ему.
–
"Если он не прив езет меня настоящей леди", – прочитал мистер
Пегготи, в одя пальцем по строке.
–
Я пришел сюда узнать , судары ня ,
в ы полнит ли он свое обещание?
–
Нет, – отрезала она.
–
Почему так? – спросил мистер Пегготи.
–
Это невозможно. Он опозорит себя . В ы должны понять , что она
ниже его.
–
Пусть поднимет ее до себя , – ск аз ал мистер Пегготи.
–
Она невежественна и плохо воспитана.

–
Может быть, это так, а может быть, и не так. Что до меня, то по
мне это не так. Но я не судья в таких делах. Обучите ее!
–
Я не хотела говорить пря мо, но вы меня вы нуждаете: если бы
даже не бы ло других препя тств ий, этот брак невозможен, так как она
происходит из простой семь и.
–
Послушайте меня, судары ня , – ск аз ал он медленно и спокойно.
–
Вы знаете, что значит любить св ое дитя. И я знаю. Б удь она трижды мое
дитя , я не мог бы любить ее сильней. В ы не знаете, что значит потерять
свое дитя . А я знаю. Я не пожалел бы всех сокровищ мира, будь они у
меня , только бы ее в ернуть. Но спасите ее от позора – и никто из нас своим
появ лением не опозорит ее. Никто из нас, среди которы х она росла, никто
из нас, жив ших с ней в се время , для которы х в течение столь ких лет она
была в жизни дороже в сего, – никто из нас больше никогда даже не бросит
в згля да на ее милое лицо! Толь ко бы она жила на св ете, а мы станем
думать о ней так, слов но она где-то далеко-далеко от нас, под другим
солнцем. И мы отдадим нашу девочку ее мужу, а может бы ть , и деткам ее,
и станем ждать того часа, когда в се мы будем равны перед богом!
Эти грубоватые, но красноречив ы е слов а не остались без отклика.
Миссис С тирфорт все еще сохраняла надменный вид, но в ее голосе
послы шались мягкие ноты , когда она сказала:
–
Я никого не защищаю. Я никого не обвиняю. Но, к сожалению,
я должна повторить , что это невозможно. Т акой брак безвозвратно погубит
будущее моего сына, разрушит все его планы и надежды . С ов ершенно
я сно: этого не должно бы ть и не будет. Если возможно как-нибудь иначе
в озместить ...
–
Вот сейчас я смотрю на ваше лицо, и оно похоже на лицо
другого человека, – спо койно прерв ал мистер Пегготи, но глаза его
блеснули, – и тот челов ек дружески улыбался мне в моем доме, у моего
очага, в моем баркасе – всюду, а сам замы шлял такое предательств о, что я
с ума схожу, когда об этом думаю... И если теперь это лицо, похожее на то,
другое, не запы лает огнем при мы сли, что мне предлагают день ги за позор и

гибель моего ребенка, значит оно не лучше того... Может бы ть , даже хуже,
потому что передо мной – лицо леди!
Она изменилась мгновенно. Покраснев от гнева и сжимая ручки
кресла, она вы сокомерно сказала:
–
А какое возмещение можете в ы предложить мне, когда между
мной и моим сы ном разв ерзлась такая пропасть? Ч то значит ваша любов ь
по сравнению с моей? Ч то значит в аша разлука по сравнению с нашей?
Мисс Дартл осторожно прикоснулась к ней и наклонила голову,
чтобы ей что-то шепнуть, но она не захотела слушать :
–
Молчите, Р оза! Пусть этот человек вы слушает меня . Мой сын,
единственная цель всей моей жизни, которому я отдала все мои
помы шления, мой сы н, каждое желание которого я исполня ла с детских его
лет, жив я с ним одной жизнь ю, вдруг ув лекся какой-то жалкой девчонкой
и покинул меня! Т ак отплатить за мое доверие, изо дня в день обманы в ать
меня ради нее и ради нее бросить меня! Принести в жертву св оей
недостойной прихоти прав а матери на его чувств о долга, любов ь, уважение,
благодарность – те права, которы е с кажды м часом его жизни должны
были превращать ся в нерушимы е узы! Р азв е это не оскорбление?
Снова Р оза Дартл попыталась успокоить ее и снов а
безрезультатно.
–
Говорю вам, Р оза, молчите! Если он мог рисков ать в сем из-за
какого-то пустяка, я имею право рисков ать в сем ради цели более в ы сокой.
Пусть он отправляется куда пожелает с деньгами, которы ми из любв и к
нему я его снабдила. Но неужели он думает, что его долгое отсутствие
заставит меня изменить ся ? Если он так думает, значит он плохо знает св ою
мать ! Б росит он немедленно св ою причуду – добро пожаловать назад. Не
бросит – никогда ему не приблизить ся ко мне, хотя бы я умирала, никогда,
пока у меня хв атит сил шевельнуть рукой, чтобы его не подпустить. Нет,
пусть он откажется от нее навсегда, с сокрушенны м сердцем придет ко мне
и молит о прощении! В от мое прав о! В от какого признания в ины я требую

от него. В от что значит наша разлука!
И, гля дя на посетителя так же надменно и так же непреклонно, как
в начале беседы , она закончила:
–
И это не оскорбление?
Я слушал эту речь матери, я смотрел на нее, и мне казалось , будто
я слы шу и в ижу сы на, который не обращает никакого в нимания на эти
слов а. Упря мство и непреклонность , которые я в идел в ее сы не, я в идел
теперь в ней. В се, что я знал теперь о ложно направ ленной энергии сы на,
помогло мне поня ть и ее характер, понять, что в самой св оей основ е натуры
их сходны .
Тут она обратилась ко мне и громко, так же холодно, как и
в начале, зая вила, что больше нам не о чем гов орить и что она просит
положить конец свиданию. Она в стала с в еличественны м в идом, чтобы
покинуть комнату, но мистер Пегготи сказал, что она может этого не
делать .
–
Не бойтесь, сударыня , я не буду вам докучать , мне боль ше
нечего сказать нам, – заметил он, дв инув шись к дв ери.
–
Без всякой
надежды я шел сюда и без всякой надежды ухожу. Я поступил так, как, по-
моему, должен бы л поступить, но не ждал ничего доброго от своего
прихода. Э тот дом принес мне и моим близким слишком много зла; но я в
здравом уме и ничего другого не ждал.
И мы ушли, а она осталась стоять около св оего кресла – леди с
красив ы м лицом и благородной осанкой.
Для того чтобы в ыйти из дому, мы должны были пересечь
застекленную, в ы мощенную каменны ми плитами галерею, обв итую
в иноградом. Листь я и побеги бы ли зелены е, на небе св еркало солнце,
стеклянные двери в сад были открыты. Как только мы к ним
приблизились , неслышно поя вилась Роза Дартл и сказала мне:
–
Недурно вы поступили, приведя сюда этого человека!

Ярость и злоба отразились на ее потемневшем лице и зажглись в ее
черны х глазах – даже это лицо не казалось мне прежде способны м
в ы ражать чув ств а с такой силой. К ак бы вало в сегда, в те мгнов ения, когда
ее черты искажались, шрам от удара молотком в ы ступил очень резко.
Когда он начал подергив аться, что бы ло уже мне знакомо, она, поймав мой
в згляд, подня ла руку и ударила себя по губам.
–
Ну и человека вы прив ели, чтобы здесь ратоборств ов ать! Нечего
сказать , верный друг!
–
Неужели в ы так несправедливы , мисс Дартл, что обв иня ете
меня? – ответил я .
–
Отчего же вы сеете рознь между этими двумя безумцами? Разв е
в ы не понимаете, что они оба сов сем обезумели от упря мств а и гордости?
–
В этом виноват я?
–
Виноваты ли вы? – переспросила она.
–
Зачем вы прив ели сюда
этого человека?
–
Ему нанесли глубокое оскорбление, мисс Дартл. Может бы ть, в ы
этого не знаете.
–
Я знаю, что у Джеймса С тирфорта лжив ое, порочное сердце и он
предатель, – сказала она, прижимая руку к груди, словно для того, чтобы
не в ы рвались бушевавшие в ней страсти.
–
Но какое мне дело до этого
человека и до его ничтожной племя нницы?
–
Вы еще больше растрав ляете его рану, мисс Дартл. Она и так
глубока. На прощань е я скажу только, что в ы жестоко и несправедливо его
оскорбляете.
–
Я его не оскорбляю. Э то развращенная , недостойная семь я . А
девицу я бы высекла!
Мистер Пегготи не сказал ни слов а и вы шел.

–
Как вам не стыдно, мисс Дартл! – с негодов анием в оскликнул
я.
–
Как можете вы так презритель но относиться к несчастью, которое
обрушилось на этого человека, хотя он его и не заслужил!
–
Я растоптала бы их всех! – отв етила она.
–
Я разрушила бы его
дом! Я хотела бы , чтобы ей вы жгли клеймо на лице и в лохмоть я х
в ы швы рнули бы на улицу, пусть она умрет там с голоду! Будь у меня
в ласть судить ее, в от к чему я бы ее присудила! Да что там присудила! Я
сделала бы это св оими руками! Я ненав ижу ее. Пусть толь ко представ ится
мне случай бросить ей в лицо то, что я думаю о ее позорном пов едении, и я
пойду ради этого куда угодно! Если бы я могла преследов ать ее до могилы ,
я бы это сделала. Если бы в ее предсмертный час толь ко одно слов о
принесло бы ей утешение, а я знала бы это слов о, я предпочла бы сама
умереть, лишь бы его не произнести!
Жестокость этих слов дает лишь слабое представ ление о
страстности, с какой они бы ли сказаны , о той страстности, которая
чувств ов алась в о всем ее существе, хотя она не толь ко не пов ы шала
голоса, но гов орила даже тише, чем обычно. Я не в силах описать ее такой,
какой она сохранилась в моей памяти, и передать ярость, которая ею
в ладела. Мне случалось в идеть проя вление страстей в самы х различны х
формах, но никогда мне не приходилось в идеть проя вление страсти в такой
форме...
Я нагнал мистера Пегготи, который медленно, в раздумье,
спускался с холма. Когда я с ним порав ня лся , он сказал, что теперь он
сбросил с себя груз, в ыполнив в Лондоне то, что задумал, и сегодня же
в ечером « отправится странствов ать» . Я спросил, куда он думает идти. Он
отв етил толь ко:
–
Я иду, сэр, искать мою племя нницу.
Мы вернулись в комнатку над мелочной лав кой, и, улучив
минутку, я пов торил Пегготи то, что он мне сказал. В отв ет она сообщила,
что утром он сказал ей то же самое. Так же, как и я, она не знала, куда он
отправ ится , но, по ее мнению, у него бы л какой-то план.

Мне не хотелось оставлять его одного, и мы пообедали втроем
мя сны м пирогом – это бы ло одно из блюд, делав ших честь искусству
Пегготи, – и запах пирога, я хорошо помню, причудливо смешивался с
поднимавшимися из лавки ароматами чая , кофе, масла, копченой грудинки,
сы ра, только что испеченного хлеба, горящих дров в камине, св ечей и
орехов ого соуса. После обеда мы посидели часок у окна, но гов орили мало,
а затем мистер Пегготи поднялся, достал св ой клеенчатый мешок и толстую
палку и положил их на стол.
У сестры он в зя л, в счет отказанны х ему по зав ещанию денег,
неболь шую сумму, которой, как мне кажется , едв а могло хв атить ему на
меся ц. Он обещал мне сообщить , если с ним случится что-нибудь неладное,
в скинул на плечо мешок, в зя л шля пу и палку и попрощался с нами.
–
Всего тебе доброго, милая моя старушка. И вам также, мистер
Дэви, – сказал он, обняв Пегготи, а мне потря с руку.
–
Пойду искать ее...
по св ету. А если она вернется и меня еще не будет, – ох, боюсь , что этого
не случится! – или я прив езу ее домой, хотелось бы мне жить в месте с ней
до самой смерти там, где никто не сможет попрекнуть ее. Если же со мной
что стря сется, помните, – в от мое последнее слово ей: « Я по-прежнему
люблю мою дорогую девочку, и я ее прощаю!»
Произнес он это торжеств енно, стоя с непокры той головой; затем
надел шляпу и спустился по лестнице. Мы провожали его до дв ерей. С тоя л
теплый в ечер, в етер поднимал пы ль , и на залитой багров ы м св етом людной
улице, куда выходил наш переулок, неумолчное шаркань е ног по тротуару
на время утихло.
Он завернул за угол, и его поглотил свет заходящего солнца; мы
потеря ли его из в иду.
Редко наступает такой же вечерний час, редко случается мне
проснуть ся ночью, редко быв ает так, что я гля жу на луну и звезды ,
смотрю на дождь , слушаю в ой в етра, и передо мной не возникает одинокая
фигура усталого, бедного странника и не в споминаются эти слов а:

"Пойду искать ее... по свету. Если же со мной что стрясется ,
помните, – вот мое последнее слов о ей: « Я по-прежнему люблю мою
дорогую дев очку, и я ее прощаю!»
Все это время я был влюблен в Дору еще больше, чем раньше.
Мысль о ней была прибежищем в о в сех моих невзгодах и скорбях и даже
облегчала мне тя жесть потери друга. Ч ем боль ше я жалел самого себя и
других, тем боль ше искал утешения в созерцании образа Доры . Ч ем
ков арней и печальней казалась мне жизнь, тем ярче блистала вы соко над
землей чистая зв езда Доры . Не думаю, чтобы у меня бы ло отчетливое
представ ление о том, откуда появилась Дора, или о том, какое положение
занимает она среди вы сших существ , но знаю одно: с негодов анием и
презрением я бы отв ерг мнение, будто она обы кновенное человеческое
существо, подобное в сем другим молоды м леди.
Если можно так выразить ся , я растворился в Доре. Я не просто
был влюблен в нее по уши, но весь был насыщен любовью к ней. Я был
так влюблен, что, говоря фигурально, можно бы ло из меня в ы жать
достаточно любв и, чтобы утопить в ней кого угодно, но и тогда даже того,
что остав алось в о мне и вокруг меня , хватило бы с избы тком для
заполнения всего моего существа.
Вернув шись домой, я первы м делом отправ ился ночь ю в Норвуд
и, подобно герою старинной загадки, которая мне изв естна бы ла с детства,
бродил, думая о Доре, в округ дома, « в се кругом и кругом, но не заходя в
дом» . В этой непоня тной загадке, помнится мне, речь шла о луне; что же
касается меня, то я – лунатик, раб Доры – в течение двух часов разгуливал
в округ дома и сада, засматривал во в се щели в заборе, ухитрялся ценою
нев ероятных усилий дотянуть ся подбородком до ржав ы х гв оздей,
увенчивавших забор, посы лал воздушные поцелуи мель кавшим в окнах
огонькам и в ремя от времени романтически призы вал ночь защитить мою
Дору... от чего защитить , я хорошень ко не знал – в ероятно, от пожара. А
может быть , от мышей, к которы м она питала сильнейшее отвращение.
Любов ь так силь но ов ладела мной и столь естеств енны м казалось
мне сообщить о ней Пегготи, расположившейся как-то в ечером возле меня

с хорошо знакомыми мне принадлежностями для шитья и тщатель но
обследов авшей мой гардероб, что посредств ом в севозможны х иносказаний
я поведал ей в еликую мою тайну. Пегготи очень заинтересов алась , но я
никак не мог добиться того, чтобы она в згля нула на дело с моей точки
зрения . Она бы ла пристрастна ко мне и не могла поня ть, чего я опасаюсь и
почему пребы ваю в уны нии.
–
Юная леди должна радов ать ся , что имеет такого поклонника, –
сказала она.
–
А что до ее папы , то, скажите пожалуйста, чего еще нужно
этому джентльмену?
Однако я заметил, что прокторская мантия мистера С пенлоу и его
накрахмаленный галстук произв ели некоторое в печатление на Пегготи и
в нушили ей большее уважение к человеку, которого с кажды м днем я
представ ля л себе в се более и более неземны м и который, как мне казалось ,
испускал даже некое сияние, когда, не сгибаясь , в осседал в суде среди
документов, – точь -в -точь маленький мая к среди моря канцелярских бумаг.
Кстати сказать, когда я сидел вместе с ним в суде, мне, помнится, казалось
необы чайно странны м, что в сем этим старым судьям и докторам не бы ло
бы никакого дела до Доры , если бы они ее знали, и они отнюдь не
потеря ли бы голову от восторга, буде им предложили жениться на Доре, а
пение Доры и ее игра на волшебной гитаре, которая доводила меня до
безумия , не застав или бы ни одного из этих увальней св ернуть хотя бы на
дюйм с их пути. Я презирал их всех до единого. Они меня оскорбляли
лично, – эти замороженны е стары е садов ники в цветнике любви! Судьи
казались мне бестолков ы ми путаниками, а загородка перед их креслами
была не более прив лекатель на и поэтична, чем трактирная стойка.
Приняв на себя не без гордости попечение о делах Пегготи, я
утвердил завещание, уладил в се дела в Департаменте наследств енны х
пошлин, пов ел Пегготи с собой в банк, и скоро все хлопоты бы ли
закончены . В промежутках между этими делов ы ми визитами мы ходили на
Флит-стрит смотреть слегка подтая вшие в осковы е фигуры (надеюсь , что
теперь , через двадцать лет, они сов сем растая ли), посетили в ы став ку мисс
Линвуд, [83]своего рода
мавзолей
рукоделия,
способствующий
самоуглублению и покаянию, осмотрели Т ауэр и подня лись на в ерхушку

собора св. Пав ла. Все эти диков инки немало развлекли Пегготи,
–
насколько ее в то в ремя в ообще можно бы ло чем-нибудь развлечь , – за
исключением, мне кажется , собора св . Павла, который в ступил в
соперничество с картинкой на крышке любимой ее рабочей шкатулки и, по
ее мнению, отчасти проиграл от сравнения с этим произв едением искусств а.
Когда дела ее, которы е мы в Докторс-Коммонс назы вали
« обы чны ми формальностями» (эти « обы чны е формаль ности» бы ли делами
в есь ма легкими и прибы льны ми), пришли к благополучному завершению, я
в зя л ее однажды утром с собою в контору уплатить по счету. Мистер
Спенлоу, по слов ам старого Т иффи, толь ко что пов ел какого-то
джентльмена приносить прися гу для получения лицензии на брак, [84]но я
знал, что он скоро вернется, так как контора наша находилась неподалеку
от канцелярий заместителя епископа, а также генераль ного викария , и
потому я предложил Пегготи подождать .
Когда дело шло об утверждении завещаний, мы в Докторс-
Коммонс напускали на себя похоронный вид и старались казаться
удрученными перед клиентами в трауре. Из такого же чув ств а деликатности
мы всегда бы ли в еселы и беззаботны с клиентами, получав шими лицензию
на брак. Поэтому я намекнул Пегготи, что мистер Спенлоу уже сов сем
оправился от потря сения , вы званного кончиной мистера Б аркиса. А тут и
сам мистер С пенлоу в ошел в комнату с в идом жениха.
Но ни Пегготи, ни я даже и не взглянули на него, увидев , что с
ним идет мистер М эрдстон. М истер Мэрдстон очень мало изменился .
Волосы у него были такие же густые и черны е, как и раньше, а глаза его,
так же как и в стары е времена, не в нушали никакого доверия .
–
А, Копперфилд! – сказал мистер С пенлоу.
–
Кажется, вы знаете
этого джентль мена?
Я холодно поклонился этому джентльмену, а Пегготи толь ко чуть -
чуть наклонила голову. Поначалу он, казалось, бы л недов олен этой
в стречей, но бы стро принял решение, как себя в ести, и подошел ко мне.

–
Надеюсь, у в ас в се благополучно? – сказал он.
–
Едва ли вас может это интересов ать. В прочем, если хотите знать ,
в се благополучно, – отв етил я .
Мы обменя лись взглядами, и он обратился к Пегготи:
–
Сожалею, что вы потеря ли мужа.
–
Это не первая потеря в моей жизни, мистер Мэрдстон, – отв етила
Пегготи, дрожа с головы до пят, – но хочу надеяться, что на этот раз
некого обв иня ть и никто в этом не в инов ат.
–
Т ак, так... Ну что ж, утешитель ные размы шления. В ы свой долг
исполнили? – сказал он.
–
Слава богу, никто не зачах по моей в ине. Да, мистер Мэрдстон, я
ни одного бедного создания не запугала и не дов ела до преждевременной
смерти, – сказала Пегготи.
Он хмуро поглядел на нее – раскаив ая сь , по-в идимому, что задал
этот вопрос, – и сказал, повернувшись ко мне, но глядя не в лицо мне, а на
мои ноги:
–
Надо полагать , мы теперь не скоро в стретимся снова, к нашему
обоюдному удовольствию, так как подобны е встречи едва ли могут бы ть
нам прия тны . В ы в сегда в осставали против моего законного авторитета,
когда я к нему прибегал для того, чтобы вас исправ ить, ради вашей же
поль зы , и потому я не жду, что вы питаете ко мне добрые чув ства.
Неприязнь между нами...
–
Мне кажется , дав няя неприязнь! – перебил я его. Он улыбнулся ,
и черны е его глаза св еркнули беспредель ной ненав истью ко мне.
–
Она озлобила в аше сердце, когда вы бы ли еще младенцем, –
продолжал он.
–
Она отравила жизнь вашей бедной матери. Да, в ы правы .
Т ем не менее я надеюсь, что в предь вы будете вести себя лучше. Я

надеюсь , что в ы исправ итесь.
Тут он оборвал разгов ор, который в ел в канцелярии, не повы шая
голоса, и, в ойдя в кабинет мистера С пенлоу, произнес громко и самы м
любезны м тоном:
–
Джентльмены профессии мистера С пенлоу привы кли уже к
семейны м спорам и знают, как они всегда запутаны и тя гостны .
С этими словами он заплатил за свою лицензию, получил ее,
аккуратно сложенную, от мистера Спенлоу, пожал ему руку, в ы слушал
пожелание в ся ческого благополучия ему самому и его будущей супруге и
вышел из конторы.
Мне труднее бы ло бы сдерживать себя и вы слушать молча мистера
Мэрдстона, если бы я не прилагал в это время всех усилий, чтобы внушить
Пегготи (эта добрая душа пришла в ярость толь ко из-за меня !), что здесь не
место пререкаться и что я умоля ю ее сохраня ть спокойствие. Она так бы ла
в озбуждена, что я бы л рад утихомирить ее любы ми средств ами и не
против ился ее объя тия м, когда она бросилась ко мне, в зв олнованная
в оспоминания ми о наших прежних обидах; я примирился с этим, несмотря
на присутств ие мистера С пенлоу и клерков .
По-видимому, мистер С пенлоу не в едал, какая существует св язь
между мистером М эрдстоном и мною, чему я бы л очень рад, ибо даже
мы сленно, вспоминая историю моей матери, не в силах бы л признать
мистера Мэрдстона своим родств енником. Мистер С пенлоу, кажется ,
полагал – если он вообще думал об этом, – что в нашей семь е моя бабушка
была кем-то в роде в ождя прав ительств енной партии, но что существовала
еще какая -то партия мя тежников под чьим-то руков одств ом; в о в сяком
случае, такие предположения родились у меня , пока мы ждали, чтобы
мистер Т иффи подсчитал причитавшуюся с Пегготи сумму.
–
Мисс Т ротвуд, без сомнения , непреклонна и не в ы носит никаких
в озражений, – заметил мистер Спенлоу.
–
Я восхищаюсь ее характером и
могу поздравить вас, Копперфилд, что вы на стороне тех, кто прав. К

сожалению, между родств енниками бы вают раздоры – это случается почти
всегда, – и великая вещь быть на стороне тех, кто прав.
Полагаю, под этими последними он разумел тех, у кого есть
деньги.
–
Кажется, брак удачный? – продолжал мистер С пенлоу.
Я сказал, что ров но ничего об этом не знаю.
–
Да ну? Если судить по нескольким слонам мистера Мэрдстона, –
вполне обычных в таких случаях, – а также и по тому, что говорила мисс
Мэрдстон, я сказал бы , что брак удачный.
–
Вы разумеете, сэр, что у нее есть день ги? – осв едомился я .
–
Вот именно, – сказал мистер С пенлоу.
–
Я понял, что деньги
есть. И мне сказали, что она красив а.
–
В самом деле? И молода?
–
Недав но достигла совершеннолетия . С ов сем недав но. Кажется ,
даже пришлось дожидать ся этого.
–
Помилуй ее бог! – воскликнула Пегготи. И это восклицание бы ло
таким неожиданны м и страстны м, что мы , в се трое, смутились и пребы в али
в этом состоянии, пока не поя в ился со счетом Т иффи.
Впрочем, старый Т иффи поя вился скоро и вручил счет мистеру
Спенлоу, чтобы тот с ним ознакомился. Погрузив подбородок в галстук и
поглаживая его, он тщательно пров ерил счет с видом человека, который
был готов скинуть с него сколь ко угодно, – но что поделаешь, в о всем
в иноват Джоркинс! – и с легким вздохом в ернул его обратно Т иффи.
–
Все прав иль но, – сказал он.
–
Все совершенно прав иль но. К ак
бы я рад был, Копперфилд, св ести судебны е издержки до уров ня наших
собств енны х расходов , но положение мое каков о? ! В едь я не в олен делать ,

что хочу. К омпаньоном-то у меня Джоркинс!
Сказал он это с таким прискорбием, – к аков ое поч ти оз начал о
осв обождение нас от в сех издержек, – что я поблагодарил его от имени
Пегготи и вручил Т иффи день ги. После этого Пегготи ушла к себе домой, а
мы с мистером С пенлоу отправились в суд, где и в чинили иск о разв оде на
основании хитроумного закона (кажется , он теперь отменен, но на
основании этого закона расторгнуто было немало браков): обстоя тель ств а
дела бы ли таков ы. Муж – зв али его Томас-Б енджамин – получил брачную
лицензию на имя Томаса – толь ко Томаса, – умолчав о Б енджамине на тот
случай, если он не будет столь ублаготворен, как надея лся. То ли бедняга
не ублаготворился , то ли ему жена немного надоела, но после двухлетнего
брака он подал в суд заявление через св оего прия теля , утв ерждая , что его
зов ут Томас-Б енджамин и что он никогда не бы л женат. И, к его боль шому
удовольствию, суд это признал.
По правде говоря, я в есь ма сомнев ался в справедливости такого
решения , и даже бушель пшеницы , который устраняет в се аномалии, не
смутил меня .
Но мистер С пенлоу мне возражал:
–
Присмотритесь к тому, что делается на белом свете, – в ы ув идите
и добро и зло. Т ак и в церков ном законодатель ств е – в нем тоже есть и
добро и зло. В се это части общей системы! Прекрасно! В этом в се дело!
У меня не хватило смелости сказать отцу Доры , что , пожалуй, мы
могли бы кое-что улучшить на белом св ете, если бы в став али рано утром и,
засучив рукава, принимались за работу, но я откровенно сознался , что, по
моему мнению, работу Докторс-К оммонс можно бы ло бы улучшить. На это
мистер С пенлоу отв етил, что он решительно советует мне выбросить из
головы эту идею, как недостойную джентль мена, но будет рад, если я
сообщу, какие улучшения в Докторс-К оммонс я считаю в озможны ми.
Мне тотчас же пришел на ум тот из судов Докторс-Коммонс,
который был у нас перед глазами, – наш дов еритель к тому времени бы л

уже признан неженаты м, мы вы шли из зала и проходили мимо Суда
Прерогативы , – и я заметил, что, по моему мнению, С уд Прерогативы
какое-то странное учреждение. Мистер С пенлоу спросил, в каком
отношении. С о всем уважением, какое я питал к его опытности (а еще с
большим ув ажением, должен признать ся , относился я к нему как к отцу
Доры), я спросил, не кажется ли нелепы м, что архив этого суда,
заключающий подлинны е завещания в сех лиц, прожив ав ших в течение трех
столетий в огромной К ентерберийской епархии, помещается в здании,
которое отнюдь для этого не предназначено и нанято самими
архивариусами, помы шля в шими лишь о собственны х бары шах; оно
ненадежно, не защищено даже от пожара, до самы х краев набито
документами и, по сути дела, от кры ши до потолка, представ ляет собой
коммерческое предприя тие, приносящее немалую прибы ль архив ариусам,
которы е, получив день ги, распихив ают завещания куда попало с
единственной целью от них избав иться . Б ы ть может, добав ил я, несколь ко
неразумно, что этим архив ариусам, доходы которы х простираются до
в ось ми-девя ти ты сяч фунтов в год (не считая доходов их помощников и
клерков), не вменя ют в обя занность уделить небольшую часть этих денег
для поды скания другого, в полне надежного здания, где хранились бы эти
в ажны е документы , которы е люди всех классов и состояний, хотя т они
того или не хотя т, обязаны им передав ать.
–
Быть может, – продолжал я , – несколь ко несправ едлив о, что все
в ажны е посты в этом в ажном учреждении – только почетны е синекуры ,
тогда как несчастны м клеркам, трудящимся вот в этих холодны х, темны х
комнатах наверху, платят гроши за полезную работу, да к тему же
нисколько их не ув ажают. И, быть может, не совсем благопристойно, что
главны й архив ариус, на обязанности которого лежит забота об удобств ах
посетителей, постоянно толпя щихся в этом учреждении, получает этот пост
толь ко как синекуру, да, кроме того, нередко я в ля ется духовным лицом,
занимает несколь ко доходны х мест, служит каноником в соборе и так
далее... А меж тем когда учреждение начинает св ою работу, посетители
терпят неописуемы е неудобства, что мы можем наблюдать ежеднев но.
Короче говоря, этот С уд Прерогативы К ентерберийской епархии такое
в редное и нелепое учреждение, что, если бы он не притаился в укромном
уголке на площади св ятого Пав ла, о чем мало кто знает, его давно

следовало бы вытряхнуть и вымести вон.
Когда я начал слегка горячить ся , мистер С пенлоу улыбнулся, а
затем стал возражать мне по этому в опросу так же, как в озражал рань ше по
другому. Ч то же из этого следует? – спросил он. В се зав исит от точки
зрения . Если публика верит, что завещания в полной сохранности, и
предполагает, что учреждение работает как нель зя лучше, кто от этого
страдает? Никто. А кому это идет на поль зу? Т ем, кто получает синекуры .
Прекрасно. Итак, торжествует добро. Да, система, может бы ть , и
несовершенна, но в едь на св ете нет сов ершенств а. Он толь ко решитель но
в озражает против того, чтобы в став ля ть палки в колеса. Обладая Судом
Прерогативы , страна процв етала. В став ьте палки в колеса Суда
Прерогативы , и она перестанет процв етать. У джентльмена должно бы ть
прав ило: принимать вещи такими, каковы они есть . И, разумеется , С уд
Прерогативы просуществует столько, что на наш век хв атит. Я ему ничего
не отв етил, хотя меня обуревали сомнения. Но он оказался прав , ибо это
учреждение не просто существует и по сей день, но существует нев зирая
даже на пространный парламентский доклад, сделанный – не очень охотно
–
в осемнадцать лет назад, доклад, в котором все мои обвинения бы ли
обстоя тель но изложены , а также бы ло установ лено, что года через дв а с
половиной в ны нешнем складском помещении для зав ещаний решитель но
не хв атит места. К аков а судьба этих зав ещаний, сколько их за это время
было потеря но, сколь ко бы ло продано в лавки, торгующие маслом, – сие
мне неизвестно. В о всяком случае, я очень рад, что моего зав ещания там
нет и, надеюсь , оно не скоро туда попадет.
Я пишу об этой беседе в настоящей главе, пов еств ующей о моем
блаженстве, ибо именно здесь ей место. М едленно прогуливаясь, мы
разговарив али так с мистером С пенлоу, пока не перешли на более общие
темы . В конце мистер С пенлоу сказал, что ров но через неделю Дора
празднует свой день рождения и он приглашает меня принять участие в
неболь шом пикнике, которы м они собираются отметить этот день. Я
немедленно потерял голову, а на следующий день пря мо-таки превратился в
идиота, когда получил крохотный листок почтовой бумаги с кружев ным
бордюром. На нем значилось : « Посы лаю через папу. Не забудьте» , а в сю
неделю я жив о напоминал слабоумного.

Какие только нелепости я не делал, готовя сь к знаменатель ному
дню! Я краснею при воспоминании о том, какой я купил галстук. Мои
башмаки стоило бы поместить в коллекцию орудий пы тки. Накануне
в ечером я раздобы л и послал с норвудской каретой изящную корзиночку,
которая, как мне казалось, была равносиль на объя снению в любви. Б ы ли
там, между прочим, конфеты -хлопушки, а в них самы е нежны е признания ,
какие только можно достать за день ги. В шесть часов утра я уже бы л на
Ковент-Гарденском ры нке и купил Доре букет цв етов . В десять часов я сел
в ерхом (для такого случая я в зя л напрокат красивую лошадку серой масти)
и дв инулся по дороге к Норвуду, уложив букет в шляпу, дабы он не зав ял.
Мне кажется , когда я увидел Дору в саду, но притв орился, будто
не в ижу ее, и когда я проехал мимо ее дома, притв оряя сь, что его
разыскиваю, я совершил дв е глупости, но другого нельзя бы ло и ожидать
от юноши в моем положении: это было так естественно. Но в от я нашел
дом, в от я соскочил с лошадки у в орот сада и направ ился в своих
башмаках-изв ергах через лужайку к Доре. К акое это бы ло чудное зрелище
–
утро прекрасное, Дора сидит в саду под сенью сирени, в белой
соломенной шля пке и в плать е небесно-голубого цв ета, а в округ порхают
бабочки!
С ней была молодая леди, не очень-то молодая, я бы сказал – лет
двадцати. Звали ее мисс Миллс, а Дора назы в ала ее Джулия. Она бы ла
закады чной подругой Доры . С частлив ая мисс Миллс!
Находился там и Джип, и, по обы кновению, Джип стал на меня
тяв кать. Когда я преподнес букет, он оскалил зубы от ревности. Ну что ж,
он бы л прав. Если у него бы ло хоть малейшее представление о том, как я
обожаю Дору, он был прав!
–
О, благодарю в ас, мистер Копперфилд! Какие чудесные цветы! –
в оскликнула Дора.
Я собирался сказать (и на протя жении трех миль обдумывал, как
бы сказать это получше), что и мне казались они чудесными, пока я не
увидел их рядом с ней. Но я не мог выговорить ни слова. Она была

умопомрачитель на. Когда я ув идел, как она прижала цв еты к крохотному
подбородку с я мочкой, я потеря л присутств ие духа, дар речи и от восторга
в пал в идиотизм. Удивительно, что я не сказал: « Убейте меня , мисс Миллс,
если у в ас есть сердце! Позв оль те мне здесь умереть!»
Потом Дора дала Джипу понюхать мои цв еты . Джип зав орчал и не
пожелал нюхать . Дора захохотала и еще ближе поднесла их к нему. Джип
в цепился зубами в цв еток герани и растерзал его, словно это была кошка.
Дора шлепнула его, надула губки и сказала с таким огорчением: « Мои
бедны е, чудесные цв еточки!» – словно Джип вцепился в меня . О, если бы
это бы ло так!
–
Могу вас порадовать , мистер Копперфилд; этой против ной мисс
Мэрдстон сейчас нет. Она уехала на св адьбу своего брата и пробудет там по
крайней мере три недели. Р азве это не чудесно?
Я выразил уверенность , что, разумеется , это чудесно, а в се, что
чудесно для нее, чудесно и для меня . Мисс Миллс улыбалась , гля дя на нас
с в идом мудрым и доброжелательным.
–
Это самая неприя тная особа, какую я только знаю! – сказала
Дора.
–
Т ы не можешь себе представ ить , Джулия , как она брюзжит и какая
она ужасная!
–
О, я-то могу себе это представ ить , моя милая ! – сказала Джулия .
–
Да, да, ты можешь , прости, дорогая, что я забы ла об этом, –
сказала Дора и в зяла ее за руку.
Из этих слов я заключил, что мисс М иллс испы тала превратности
судьбы , чем и объясня ется ее манера себя держать , исполненная мудрой
благожелательности, которую я уже подметил. А позже, в течение дня , я
в ы яснил, что это было именно так: мисс Миллс не посчастлив илось в
любв и, и она после пережиты х ею жестоких потрясений удалилась от света,
но тем не менее не утратила снисходитель ного интереса к еще не ув ядшим
упованиям юности и волнениям сердца.

Но тут в ы шел из дома мистер С пенлоу, и Дора направ илась к нему
со словами:
–
Посмотрите, папа, какие чудесные цветы!
А мисс Миллс задумчиво улыбнулась , как будто желая сказать:
« Наслаждайтесь , майские моты ль ки, этим сияющим утром, пока вы еще так
молоды!»
И все мы двинулись по лужайке к коля ске, которая уже ждала нас.
Больше никогда не будет у меня подобной прогулки! И с той поры
действ итель но никогда не бы ло.
Их бы ло только трое в фаэтоне, их корзинка с пров изией, моя
корзинка с пров изией и футляр с гитарой; конечно, фаэтон был откры тый.
Я ехал верхом следом за ними, а Дора сидела спиной к лошадя м и смотрела
на меня . Она положила букет рядом с собой на мягкое сидень е и не
позв олила Джипу примостить ся рядом с ней с этой стороны из боя зни, что
он его помнет. Она частень ко брала цв еты в руки и нюхала. А наши
в згля ды частенько в стречались , и я понять не могу, как это я не перелетел
через голову моей красив ой серой лошадки прямо в коля ску.
Кажется, бы ло пыль но. К ажется, бы ло очень пы ль но. С мутно
припоминаю, что мистер С пенлоу убеждал меня не гарцевать в облаке
пыли, но я совсем ее не замечал. Я видел только Дору в ореоле любви и
красоты , а кроме нее – никого и ничего. Иногда мистер С пенлоу в став ал и
спрашив ал, нрав ится ли мне ландшафт. Я отвечал, что он восхитителен, да
так оно, должно бы ть , и бы ло, но Дора заслонила от меня все. Солнце
светило Доре, птицы щебетали для Доры . Южный ветерок дул только ради
Доры , и для Доры цвели в се цв еты на холмах, решитель но в се, до
последнего бутона. Утешением бы ло то, что мисс Миллс понимала меня .
Т олько мисс М иллс могла постичь до конца мои чувств а.
Не знаю, как долго мы ехали, и до сего часа я не ведаю, куда мы
приехали. Может бы ть, куда-нибудь неподалеку от Гилдфорда. А может
быть , какой-нибудь волшебник из « Ты сячи и одной ночи» сотв орил это

место на один толь ко день , а когда мы уехали, стер его с лица 3емли. Э то
была зеленая лужайка на холме, покры тая мя гким дерном. Р осли там и
тенистые дерев ья и в ереск, и, насколь ко мог охватить взгля д, пейзаж был
в еликолепен.
Меня очень раздосадов ало, когда я ув идел здесь людей,
поджидавших нас, и моя ревность, даже к леди, бы ла безгранична. Ч то же
касается представ ителей моего пола, они в се бы ли моими смертель ны ми
в рагами – в особенности один плут, года на три-четы ре старше меня , с
рыжими баками, которы е я в ля лись для него достаточны м основ анием бы ть
нев ы носимо самонадеянны м.
Все мы распаковали наши корзинки и заня лись приготовлениями к
обеду. Р ы жие Б аки объяв или, что умеют заправ лять салат – чему я не
в ерю! – и этим прив лекли к себе в сеобщее внимание. Несколь ко юны х леди
обмы ли для них латук и по их указанию нарезали его. С реди этих леди
была и Дора. Тут я почувств овал, что сама судьба дала мне в соперники
этого человека и что один из нас должен пасть .
Рыжие Баки заправили салат (удивляюсь, как все остальные могли
его есть , ни за что на св ете я бы не прикоснулся к нему!), объя вили себя
главны м в иночерпием, и – этакая продувная бестия! – устроили в инный
погреб в дупле дерев а. А в скоре я ув идел, как Ры жие Б аки с тарелкой в
руках, на которой лежал почти целый омар, обедают у ног Доры!
У меня сохранилось в есь ма смутное в оспоминание о том, что
происходило после того, как это мрачное зрелище предстало моим глазам.
Ну что ж, я бы л очень в есел, но это бы ла напускная веселость . Я подсел к
юной леди с малень кими глазками и в розовом плать е и немилосердно стал
за ней ухажив ать. Мое ухаживание она принимала благосклонно, но не
в едаю, можно ли бы ло отнести это на мой счет или она имела какие-нибудь
в иды на Р ы жие Баки. Пили за здоров ье Доры . Тут я сделал вид, будто
неохотно преры ваю мою болтов ню, а когда в ы пил, немедленно ее
в озобновил. Отвешив ая Доре поклон, я в стретил ее в згляд, и мне
показалось , что в згля д был умоля ющий. Но она поглядела на меня поверх
Рыжих Б ак, и я остался непреклонен.

У юного создания в розовом бы ла мамаша в зеленом, каковая, из
соображений в ы сшей политики, нас разделила. В прочем, и вся компания
распалась, покуда убирали остатки обеда, и я стал слоня ть ся между
деревь ев в состоя нии крайнего раздражения, терзая сь угры зения ми сов ести.
Я уже подумывал о том, не удрать ли мне на моей серой лошадке,
сослав шись на нездоровь е, – но только куда? – как вдруг увидел Дору и
мисс Миллс.
–
Вы какой-то хмурый, мистер Копперфилд, – сказала мисс Миллс.
–
Простите, в ы ошибаетесь. Ничуть не бы в ало!
–
И ты , Дора, хмурая, – сказала мисс Миллс.
–
Да что ты! Нисколько!
–
Мистер Копперфилд и ты , Дора, опомнитесь! – продолжала мисс
Миллс внушитель ны м тоном.
–
Не давайте весенним цв етам ув я нуть от
ничтожной размолв ки. Если они погибнут, то погибнут навсегда. Я говорю
это по опы ту собственного прошлого, которого уже не в ернешь . Р одник,
сверкающий на солнце, не следует засыпать камнями из-за какого -то
каприза. Нель зя необдуманно уничтожать оазис в пусты не С ахаре!
Я едва сознав ал, что делаю, но, в есь пы лая , схватил ручку Доры и
поцелов ал! А она не сопротив ля лась! Поцелов ал я руку и мисс Миллс. И
в се мы , кажется , очутились на седь мом небе.
Оттуда мы уже не спускались. Мы оставались там в есь в ечер.
Сперв а мы гуляли среди дерев ьев, причем Дора застенчиво продела св ою
ручку под мою. И пусть это будет глупо, но один бог знает, какое бы ло бы
счасть е, если бы мы вдруг стали бессмертны и с этим глупым чув ством в
сердцах остались бродить среди деревь ев нав сегда!
Но, увы , скоро мы услы шали смех остальной компании и
болтовню, услы шали, как кто-то окликал:
–
Дора! Где Дора?

Пришлось вернуть ся. В се потребовали, чтобы Дора спела. Р ыжие
Баки захотели достать из коля ски футляр с гитарой, но Дора сказала, что
никто не знает, где он находится , кроме меня . Итак, Ры жие Б аки бы ли
посрамлены в один момент. И футляр достал я , и откры л его я , и гитару
вынул я, и около Доры сидел я, и я держал ее носовой платочек и
перчатки, и я упив ался каждой нотой ее в осхитительного голоска, и она
пела для меня , который ее любил, а в се остальны е могли рукоплескать ,
сколько им угодно, но не имели ко в сему этому ни малейшего отношения.
Я был пьян от радости. Я боялся, что наяву такое счастье
нев озможно, что вот-вот я проснусь на Б экингем-стрит и услы шу, как
миссис К рапп зв енит чайной посудой, приготовляя зав трак. Но Дора пела, и
пели осталь ны е, и мисс Миллс пела об эхо, дремлющем в пещерах Памя ти,
как будто мисс Миллс прожила на св ете сто лет... И спустился вечер, и мы
пили чай, зав арив его в котелке на цы ганский манер, и я бы л счастлив , как
никогда.
И я стал еще счастлив ее, когда компания , в том числе и
поверженны е Ры жие Баки, стала разъезжать ся и мы отправились домой уже
в сумерках, в догорающем св ете дня, а вокруг все благоухало. Мистера
Спенлоу начало клонить ко сну после шампанского – да будет
благословенна земля , породив шая виноград, и солнце, взрастившее его, и
гроздь я, из которых дав или в ино, и торгов ец, который вино это
подделал! – и мистер С пенлоу крепко заснул в углу фаэтона, а я гарцевал
рядом и гов орил с Дорой. Она восхищалась моей лошадкой и похлопы в ала
ее – о! какой очаров ательной казалась ее крошечная ручка на шее лошади!
А ее шаль никак не хотела держаться на плечах, и мне то и дело
приходилось ее поправ ля ть , и даже Джип, кажется, стал замечать, что
происходит, и начал понимать , что пришло время подумать о том, как бы
со мной подружиться .
А эта проницатель ная мисс Миллс, эта милая, хоть и измученная
жизнь ю затворница, этот дв адцатилетний патриарх, покончив ший с
мирскими радостя ми и горестями и ни за что на св ете не желавший
пробуждать уснув шее эхо в пещерах Памя ти, – какое доброе дело она
сделала!

–
Если вы можете уделить мне одно мгнов ение, прошу вас, мистер
Копперфилд, приблизь тесь ко мне с этой стороны коля ски. Я хочу в ам что-
то сказать , – обратилась ко мне мисс Миллс.
И вот я рядом с нею, на моем прекрасном скакуне серой масти, и
рука моя на дверце фаэтона.
–
Дора приедет ко мне погостить. Она поедет со мной послезавтра.
Если вы ничего против не имеете, позвольте пригласить в ас к нам. Папа
будет очень рад в ас в идеть.
Что мне оставалось, как не призвать мы сленно ты сячи
благословений на голову мисс Миллс и не схоронить адрес мисс Миллс в
самом надежном уголке моей памя ти? Ч то мне оставалось, как не горячо
поблагодарить мисс Миллс за эту услугу и не сказать ей, насколь ко в ы соко
я ценю ее дружбу?
Т ут мисс Миллс благосклонно отпустила меня со словами:
–
Возвращайтесь к Доре.
Я вернулся назад, а Дора в ы сунулась из коляски, чтобы удобней
было беседов ать со мной, и так мы прогов орили всю дорогу. Я ехал на
своем прекрасном скакуне серой масти так близко к колесу, что он задел
передней ногой за колесо и « содрал кожу, так что придется уплатить три
фунта семь шиллингов» , как зая вил мне его хозя ин, каков ую сумму я и
уплатил, считая сов сем ничтожной эту плату за полученную мною
огромную радость. А что касается мисс Миллс, – она тем в ременем глядела
на луну, бормотала какие-то стихи и, мне кажется , вспоминала те далекие
дни, когда она бы ла чем-то св я зана с землей.
До Норвуда бы ло слишком близко, и мы приехали туда слишком
скоро, но мистер Спенлоу, подъезжая к дому, пришел в себя и сказал:
–
Зайдите к нам, К опперфилд, отдохните.
Я согласился , и нам подали сандв ичи и в ино, разбав ленное водой.

Дора разрумя нилась и в освещенной комнате казалась мне такой
в осхититель ной, что я не мог застав ить себя уйти и сидел, не отрыв ая от
нее глаз, в каком-то полусне, пока храп мистера С пенлоу не напомнил мне о
том, что пора и честь знать . И мы расстались . В сю дорогу я ощущал
последнее прикоснов ение ручки Доры к моей руке, деся тки раз вспоминал
каждый эпизод и каждое ее слов о и, уже лежа в постели, в осхищался ею,
как толь ко может в осхищать ся юный олух, потеряв ший от любв и голову.
Проснувшись утром, я решил объя снить ся Доре в любви и ждать
решения своей участи. В опрос заключался толь ко в одном: бы ть мне
счастлив ы м или несчастны м? Других вопросов для меня не существовало,
и одна только Дора могла на него ответить . Т ри дня я провел в крайне
бедств енном положении, без конца терзая себя самы ми неутешительны ми
толков аниями всего, что когда-либо происходило между Дорой и мной.
Наконец, нарядив шись соотв етствующим образом, что стоило немало денег,
я отправ ился к мисс Миллс с тв ердым решением объя снить ся в любв и.
Не стоит упоминать сейчас о том, сколь ко раз я прошел в зад и
в перед по улице и обежал в округ площади (на собств енном мучительном
опыте я тогда узнал, что на детскую старую загадку есть лучшая разгадка),
прежде чем решился подня ть ся по ступеня м и постучать . Даже постучав – и
ожидая, пока мне откроют дв ерь , я в друг подумал: а что, если
осв едомиться, проживает ли здесь мистер Б лекбой (в подражание бедняге
Баркису), попросить изв инения и ретировать ся? Однако я устоя л.
Мистера Миллса не бы ло дома. Да я и не предполагал его застать .
В нем никто не нуждался . Мисс Миллс бы ла дома. Достаточно и мисс
Миллс.
Меня провели нав ерх в комнату, где находились мисс Миллс и
Дора. Бы л там и Джин. Мисс Миллс переписыв ала ноты (помнится, это
была новая песенка под назв анием « Панихида по любв и» ), а Дора рисов ала
цветы. Ч то я почувств ов ал, ув идев , что это мои цв еты! Точно такие цв еты ,
какие я купил на Ков ент-Гарденском ры нке! Не скажу, чтобы на рисунке
сходство бы ло полное или что эти цветы хоть сколько-нибудь напоминали
какие бы то ни бы ло цв еты вообще, но я узнал по тщательно

скопиров анной бумаге, которой был обернут букет, что предполагалось
изобразить .
Мисс Миллс очень обрадов алась, ув идев меня , и очень сожалела,
что папы нет дома, хотя, кажется , мы в се в троем перенесли это в есьма
мужеств енно. Несколько минут мисс Миллс разв лекала меня разговором,
потом положила перо на « Панихиду по любви» , встала и покинула
комнату.
Я начал подумывать , не отложить ли мне объя снение на завтра.
–
Надеюсь , в аша бедная лошадка не очень устала, когда пришла
вечером домой. Для нее это длинный путь, – сказала Дора, взглянув на
меня очаров атель ны ми глав ками.
Я начал подумывать , не объясниться ли мне сегодня .
–
Да, для нее это длинный путь , потому что ее ничто не
поддержив ало в о время нашей поездки, – сказал я .
–
А разве ее, бедня жку, не покормили? – спросила Дора.
Я начал подумывать , не отложить ли объяснение на завтра.
–
Н-нет... О ней позаботились как следует... Я хотел сказать , что,
находя сь около в ас, она не наслаждалась тем нев ыразимы м счасть ем, каким
наслаждался я .
Дора склонила голову над св оим рисунком, – я пы лал как в
лихорадке, а ноги у меня одеревенели, – и сказала:
–
Вы как будто не все время наслаждались этим счасть ем.
Т ут я понял, что жребий брошен и объясниться надо немедленно.
–
По крайней мере в ы сов сем не думали об этом счасть е, когда
сидели около мисс К итт, – сказала Дора, подняв брови и тряхнув головкой.

Должен заметить , что мисс К итт зв али юное создание в розов ом, с
малень кими глазками.
–
Я, собств енно гов оря , не понимаю, почему в ы должны бы ли
наслаждаться и почему в ообще вы называете это счастьем. Нет, в ы не
думаете того, что гов орите. Но, конечно, в ы сов ершенно свободны и
можете поступать , как в ам угодно. Джип! В от несносный! С юда!
Не знаю, как я это сделал, но я сделал это в один миг. Я опередил
Джипа. Я заключил Дору в объя тия . Я был безумно красноречив .
Недостатка в слов ах у меня не бы ло. Я сказал, как я ее люблю. Я сказал,
что без нее умру. Я сказал ей, что обожаю ее и преклоня юсь перед ней.
Джип все время тяв кал как сумасшедший.
Когда Дора склонила голов ку, затрепетала и разразилась слезами,
красноречие мое еще усилилось . Если она хочет, чтобы я умер ради нее, ей
стоит сказать одно только слово, и я готов умереть! Жизнь без Доры –
вещь нестоящая ни при каких условиях, и я не могу ее выносить и не
вынесу. С той поры как я ее увидел, ни днем ни ночью не было минуты,
когда бы я ее не любил! Я люблю ее и в эту минуту до безумия. И в
каждую минуту моей жизни буду любить ее до безумия. Влюбленны е
любили и до меня, в любленны е будут любить и после меня , но ни один
в любленный никогда не любил, не мог любить, не может любить и не будет
любить так, как я люблю Дору! Ч ем больше я неистов ствовал, тем громче
тяв кал Джип. С каждым мигом мы оба, каждый по-св оему, все боль ше
сходили с ума.
Но вот немного погодя мы сидим – Дора и я, – уже немного
успокоившись , на софе, и Джип лежит у нее на коленях и миролюбив о на
меня погляды в ает. Т еперь на сердце у меня легко. Я в полном в осторге.
Мы с Дорой помолвлены .
Мне кажется , мы смутно представ ля ли себе, что помолвка должна
зав ершить ся браком. В ероятно, это бы ло так, раз Дора объя вила, что она
никогда не выйдет замуж без разрешения папы . Но не думаю, чтобы мы , в
юношеском экстазе, загляды вали в перед, смотрели назад или стремились к

чему-то, что в ыходило бы за пределы настоящего. Мы должны бы ли
скры в ать нашу тайну от мистера Спенлоу, но, конечно, мне и в голов у не
приходило, что в этом есть нечто неблагов идное.
Когда Дора, которая пошла за мисс М иллс, привела ее к нам, та
казалась еще более задумчивой, чем обы чно, ибо опасаюсь , это собы тие
разбудило уснув шее эхо в пещерах Памя ти. Но она дала нам свое
благословение, заверя ла в вечной дружбе и в ообще говорила с нами, как
подобает Гласу, исходящему из Монастыря.
Какое это бы ло безмя тежное время! К акое счастливое, бездумное,
безрассудное время!
То время, когда я сня л мерку с пальчика Доры , чтобы заказать
колечко из незабудок, а ювелир, которому я вручил мерку, догадался обо
в сем, и смеялся , склонив шись над книгой заказов , и запросил с меня
сколько вздумалось за хорошень кую безделушку с голубыми камешками,
которая так св я зана в моей памя ти с ручкой Доры , что в чера, случайно
увидев похожее колечко на пальце моей дочери, я почув ств ов ал, как у
меня защемило сердце!
То время , когда я гуля л, взв олнов анны й своей тайной,
преисполненный сознанием собств енной значитель ности, и почитал такой
честь ю любить Дору и бы ть ею любимы м, что если бы я парил в в оздухе,
то и тогда не мог бы чув ствов ать себя в ы ше людей, ползавших где-то там
по земле!
То время, когда мы в стречались в саду на площади и сидели в
закоптелой беседке такие счастлив ы е, что и посейчас я люблю только за это
лондонских в оробь ев и их тусклы е перь я кажутся мне оперением
тропических птиц!
То время , когда мы вперв ые силь но поссорились (после нашей
помолвки не прошло еще и недели) и Дора отослала мне назад колечко,
в ложив его в сложенную треуголь ником записку, которая содержала
ужасную фразу: « Наша любов ь началась с глупости и кончилась

сумасшествием» , и от этих ужасны х слов я рв ал на себе волосы и в опил,
что в се кончено!
То время, когда под покров ом ночи я помчался к мисс Миллс,
которую я пов идал украдкой в комнатке за кухней, где стоя л каток для
белья, и умолял мисс Миллс стать посредницей между нами и спасти нас от
нашего безумия и когда мисс Миллс исполнила мою просьбу и вернулась с
Дорой и увещев ала нас с трибуны своей разбитой молодости уступать друг
другу и избегать пустыни С ахары!
То время, когда мы оба рыдали и помирились и снов а бы ли
счастлив ы так, что комнатка за кухней с ее катком для бель я и в сем прочим
превратилась в храм любви, и мы решили в ести переписку через мисс
Миллс, посы лая хотя бы по одному пись му ежеднев но!
Какое это бы ло безмя тежное время! К акое это бы ло счастлив ое,
бездумное, безрассудное время! Время держит в своей деснице все дни моей
жизни, и нет среди них ни одного, о котором я мог бы в споминать с такой
же улыбкой и такой же нежность ю, как об этих дня х!

Гл ава XXXIV
Бабушка приводит меня в изумление
Как только мы с Дорой были помолвлены , я написал Агнес. Я
написал ей длинное письмо, в котором пытался дать ей понять , в каком
блаженстве я утопаю и что за прелесть Дора. Я умоля л Агнес не
рассматрив ать мою любов ь как легкомы сленную в любленность, в сегда
мимолетную или напоминающую одно из тех детских увлечений, над
которы ми мы с нею обы чно смея лись . Я убеждал ее, что глубина этой
любв и поистине неизмерима, и в ы ражал полную ув еренность , что такой
любв и свет еще не в идел.
И вот, когда я писал Агнес, сидя у откры того окна в чудесный
в ечер, и в спомнил ее ясны е, спокойны е глаза и кроткое лицо, при этом
в оспоминании такой мир и покой снизошли на мою смя тенную и
в зв олнованную душу, – а в этих трев олнения х я жил последнее время и с
ними отчасти бы ло свя зано мое счастье, – что я расплакался . Помнится, я
сидел над неоконченным пись мом, подперев голову рукой, и мечтал о том,
как бы это бы ло хорошо, если бы Агнес бы ла причастна к радостям моего
домашнего очага. Мне казалось , что под сенью дома, ставшего для меня
свя щенны м благодаря присутств ию Агнес, мы с Дорой будем счастливы
больше, чем где бы то ни бы ло. И казалось мне, что в любв и, в радости и
печали, в надежде и разочаров ании – словом, в о в ласти любого чувств а –
сердце мое невольно обращается к ней и там находит св ое пристанище и
лучшего друга.
О Стирфорте я не упомя нул. Я написал толь ко, что в Я рмуте
случилось большое горе, что Эмили исчезла, а мне ее исчезновение нанесло
двойную рану, принимая во в нимание обстоя тельств а, его сопров ождав шие.
Я знал, как бы стро она в сегда угады в ает правду, и знал я также, что она
никогда первая не упомянет его имя.

На это письмо я получил ответ с обратной почтой. Ч итая его, я
слов но слы шал голос Агнес. Да, это бы л ее нежный голос! Ч то могу я еще
к этому добав ить?
Во время моих последних отлучек из дому Т рэдлс заходил раза
два-три. Он застал Пегготи, которая ему сообщила, что она моя старая ня ня
(о чем она сообщала решительно всем, кто хотел ее слушать), и он, завя зав
с ней добрые отношения , оставался поболтать обо мне. Т ак рассказала мне
Пегготи, но боюсь , что болтал не он, а она, да притом весь ма много, ибо ей
–
да благослов ит ее бог! – быв ало трудненько остановиться , когда речь
заходила обо мне.
Тут я припоминаю не только о том, что ждал в изита Т рэдлса в
назначенны й им день, – а этот день настал, – но и об отказе миссис Крапп
от всех обязанностей, св я занны х с ее службой (но отнюдь не от жаловань я),
если Пегготи будет у меня бы вать . После того как миссис Крапп, в едя на
лестнице беседу, – о чев идно, с каким-то невидимы м духом, ибо по в сем
признакам, кроме нее, там никого не бы ло, – в изгливо поделилась с ним
своим мнением о Пегготи, она прислала мне пись мо, в котором излагались
ее взгляды. Начав с заявления, которое у нее было наготове во всех
случая х ее жизни, а именно – что она « тоже мать » , она уведомля ла меня о
том, что знавала и лучшие времена, но в о в се периоды своей жизни питала
в рожденное отвращение к шпионам, доносчикам и незв аны м гостям. Имен
она не назы в ает, писала она, но на воре и шапка горит, и особенно она
презирает шпионов , доносчиков и незв аны х гостей, нося щих вдовий траур
(эти слова бы ли подчеркнуты). Если джентль мен предпочитает бы ть
жертвой шпионов , доносчиков и незв аны х гостей (имен она не называет),
это его личное дело. Он имеет право поступать, как ему нрав ится , ну что ж,
пусть поступает! Но она, миссис К рапп, в ыговарив ает себе прав о не « иметь
прикоснов ения » к таким особам. Поэтому она просит освободить ее от
присмотра за помещением на верхнем этаже, покуда все не будет так, как
было рань ше и как бы ло бы желательно. Далее она добав ляла, что ее
расходную книжку можно найти каждую субботу утром на маленьком
столике, и просила производить подсчет расходов немедленно с
единственной благодетель ной целью избежать раздоров , « неприя тны х» для
обеих сторон.

Затем миссис Крапп приня лась устраив ать на лестнице капканы ,
главны м образом с помощь ю кувшинов , добивая сь , чтобы Пегготи
переломала себе ноги. Т акое осадное положение показалось мне
в нушающим тревогу, но я слишком боялся миссис Крапп, чтобы искать
какого бы то ни было выхода.
–
Дорогой Копперфилд! Как вы поживаете? – в оскликнул Т рэдлс,
придя точно в назначенный час, несмотря на упомянуты е препя тств ия .
–
Очень рад в идеть в ас, дорогой Т рэдлс, и жалею, что раньше вы
меня не застав али. Но я так бы л заня т...
–
Да, да, знаю... Э то так поня тно! – сказал Т рэдлс.
–
Ваша...
мм... жив ет в Лондоне?
–
Вы о ком говорите?
–
Она... простите... мисс Д... она жив ет в Лондоне? – спросил
Т рэдлс и от избы тка деликатности покраснел.
–
О да! Под Лондоном.
–
Моя ... может бы ть, вы припоминаете... она жив ет в
Девоншире... их, знаете ли, деся ть ... стало бы ть , я в этом смы сле не так
заня т, как в ы, – серьезно сказал Трэдлс.
–
Удивительно, как это в ы можете так редко с ней в идать ся , –
сказал я .
–
О! Да, пожалуй...
–
согласился Т рэдлс с задумчивым видом.
–
Мне кажется , это потому, что иначе нель зя . К опперфилд...
–
Конечно! – согласился я , улыбая сь и слегка краснея .
–
Ноещеи
потому, что в ы – образец постоя нств а и терпения, Т рэдлс.
–
Вы так полагаете? – сказал Т рэдлс и снов а призадумался.
–
Не
знаю, так ли это. Но она такая удивительная девушка, что, может бы ть ,

поделилась этими св ойств ами со мной. В от теперь , когда в ы об этом
загов орили, Копперфилд, мне это не кажется удивительным. Ув еряю в ас,
что она всегда забы вает о себе и заботится об осталь ных дев я ти...
–
Она самая старшая?
–
О нет! Старшая – красав ица!
Кажется, он заметил, что я улыбнулся , услы шав такой
простодушный отв ет. И с улыбкой на своей бесхитростной физиономии
добавил:
–
Но, конечно, и моя С офи... Правда, слав ное имя , К опперфилд?
–
Прекрасное! – сказал я .
–
Но, конечно, и моя С офи, – продолжал он, – также красива, на
мой взгляд, и кому угодно покажется одной из самы х лучших девушек на
свете – так я думаю... Когда же я говорю, что самая старшая – красав ица,
это значит, что она...
Тут он как будто очертил обеими руками какое-то облако и
энергически закончил:
–
Ослепительна!
–
Вот как!
–
Уверяю в ас. Это что-то необы чайное! Понимаете ли, она создана,
чтобы в ы зы в ать в осхищение в свете, но ей слишком редко представ ля ется
такая возможность, потому что они стеснены в средств ах, и она,
разумеется , по этой причине немножко раздражительна и иногда бы в ает
слишком требов атель на. С офи, знаете ли, ее ублажает.
–
Софи – самая младшая? – осв едомился я .
–
О нет! – отв етил Т рэдлс, потирая подбородок, – двум самы м

младшим толь ко девя ть и деся ть лет. С офи обучает их.
–
Так она вторая? – спросил я.
–
Нет, – отв етил Т рэдлс.
–
Вторая – С ара. У нее, бедня жки, что-то
неладное с позвоночником. Доктора гов оря т, что это пройдет, но покуда
она должна лежать в кров ати еще год. С офи ухажив ает за ней. С офи –
четв ертая.
–
А мать жива?
–
О да! Она жива, – сказал Т рэдлс.
–
Это женщина в ысокой души,
но сы рой климат вреден для ее организма, и... слов ом, она не в ладеет ни
руками, ни ногами.
–
Да что вы! – воскликнул я.
–
Печально, не правда ли? – спросил Т рэдлс.
–
Но если к этому
подойти, принимая в о в нимание только удобства семь и, то это не так
ужасно, как могло бы бы ть, потому что С офи заня ла ее место. Она, так
сказать , заменяет мать своей собств енной матери, а также и девя ти сестрам.
Я пришел в в осхищение от добродетелей этой молодой леди и, из
самы х достойны х побуждений решив воспрепятствов ать тому, чтобы
злоупотребляли добротой Т рэдлса в ущерб его планам на совместную
жизнь с С офи, осведомился , как поживает мистер Микобер.
–
Благодарю, Копперфилд, очень хорошо, – отв етил Т рэдлс.
–
Я
теперь с ними не живу.
–
Не живете?
–
Нет. В идите ли, дело в том...
–
зашептал Т рэдлс, – что теперь ,
в следств ие временны х затруднений, он переменил св ою фамилию на
Мортимер и не в ы ходит из дому, пока не стемнеет... Да и то толь ко в
очках. За невзнос платы за кв артиру был наложен арест на наше
имущество. М иссис Микобер находилась в таком ужасном состоянии, что я

не мог сопротив ля ть ся и поручился по второму в екселю, о котором мы
здесь гов орили. В ам легко представ ить себе, как я обрадов ался , когда
благодаря этому в се уладилось и миссис Микобер снов а обрела хорошее
расположение духа.
–
Гм...
–
Но радость ее бы ла непродолжитель на, потому что, к несчастью,
через неделю наложен бы л в торой арест, – продолжал Т рэдлс.
–
После
этого хозяйств о у нас распалось. Т еперь я живу в меблированны х
комнатах, а Мортимеры ведут жизнь очень уединенную. Надеюсь, в ы не
сочтете меня эгоистом, Копперфилд, если я скажу в ам, что оценщик увез
мой круглый столик с мраморной доской, а также подстав ку для цветов и
цветочный горшок С офи?
–
Какая бесчелов ечность! – воскликнул я с негодов анием.
–
Это бы ло... это бы ло больно, – сказал Т рэдлс и сделал гримасу,
которой он обы чно сопровождал эту фразу.
–
Но я не хочу никого
упрекать , у меня другая цель . Дело в том, Копперфилд, что я не мог
в ы купить эти вещи, когда их продавали, в о-перв ы х, потому, что оценщик,
поня в, что я хочу их купить , назначил непомерно в ы сокую цену, а во-
в торы х, потому, что у меня сов сем не бы ло денег. Но в от... Я следил все
в ремя за лавкой оценщика...
–
Т рэдлс бы л в в осторге от своей тайны .
–
Лавка помещается в самом начале Тоттенхем-Корт-роуд. И, наконец,
сегодня они бы ли в ы став лены на продажу. Я в идел их через дорогу,
потому что, упаси боже, если меня заметит оценщик – он заломит за них
бог знает сколько! Т еперь день ги у меня есть , и, может бы ть , в ам нетрудно
будет спросить в ашу слав ную ня ню, не согласится ли она пойти со мной в
эту лав ку, – я покажу ей лавку из-за угла, – и купить в ещи по доступной
цене как бы для себя?
Отчетливо помню, с каким удовольствием излагал мне Т рэдлс этот
план и как гордился своим необы чайны м хитроумием.
Я ответил ему, что моя старая ня ня с удовольствием окажет ему

эту услугу и что на поле битвы мы отправ имся в троем, но при одном
условии. Условие это таково: он должен торжеств енно обещать , что
больше не разрешит мистеру Микоберу брать взаймы от его имени или
в ообще как бы то ни бы ло использовать это имя.
–
Этого боль ше не будет, дорогой Копперфилд, потому что я уже
поня л, насколь ко я бы л опрометчив и как дурно поступил по отношению к
Софи. Я уже себе дал слов о, и в предь опасать ся нечего, но, если хотите,
охотно даю слово и в ам. По перв ому злосчастному обязатель ству я уже
уплатил. Не сомнев аюсь, мистер Микобер в ернул бы эту сумму, если бы
мог, но он не может. Впрочем, должен сказать, Копперфилд, что в одном
мистер Микобер очень меня подкупил; это касается в торого обя затель ства,
срок которого еще не истек. Т еперь он не говорит мне, что обеспечение уже
есть, но что оно будет. И я должен признать , что он поступает честно и
благородно!
Мне не хотелось охлаждать упования моего слав ного прия теля , и я
согласился с ним. Мы еще немного потолковали, а затем направ ились к
мелочной лавке, чтобы завербовать Пегготи; Т рэдлс отказался пров ести со
мной вечер, ибо очень боя лся, что его в ещи приобретет кто-нибудь другой,
прежде чем он успеет их в ы купить, да к тому же этот в ечер он в сегда
посв ящал писанию пись ма самой лучшей девушке в мире.
Мне не забы ть его взглядов, которы е он бросал из-за угла
Тоттенхем-Кортроуд, пока Пегготи приценив алась к этим драгоценны м
в ещам; не забы ть мне и его в олнения , когда Пегготи, так и не
сторговавшись с хозяином, медленно шла к нам обратно я вдруг
смягчив шийся оценщик ее окликнул и она в ернулась назад. В конце концов
переговоры завершились тем, что она приобрела вещи по срав нительно
недорогой цене, и Т рэдлс потеря л голову от радости.
–
О, как я в ам благодарен! – в оскликнул он, услы шав, что вещи
будут посланы по его адресу в тот же в ечер.
–
Но что, если я попрошу вас
еще об одном одолжении, в ы не найдете его нелепым, К опперфилд?
Я заранее сказал, что не найду.

–
Если бы в ы бы ли так любезны , – обратился он к Пегготи, – и
прямо сейчас забрали горшок для цветов , мне хотелось бы (ведь этот
горшок, К опперфилд, принадлежит С офи) самому отнести его домой!
Пегготи с удовольствием исполнила его просьбу, а Т рэдлс, осыпав
ее изъяв ления ми признательности, с любов ью обхв атил цв еточный горшок
руками и понес его по Тоттенхем-Корт-роуд, и лицо его в ыражало такую
радость, какой я еще не в иды в ал.
Затем мы с Пегготи отправ ились ко мне домой. Я не знав ал ни
одного челов ека, для которого лав ки обладали бы такой же притя гательной
силой, как для Пегготи, и я шел не спеша, забав ля ясь тем, как она смотрит
на в итрины в о в се глаза, и нисколь ко ее не торопил. Поэтому прошло
немало в ремени, пока мы добрались до Аделфи.
Поднимаясь по лестнице, я обратил внимание Пегготи на в незапное
исчезнов ение капканов миссис К рапп и на следы чьих-то ног. Мы оба очень
удивились , когда, подняв шись в ы ше, ув идели мою наружную дверь
откры той (я запер ее перед отходом) и услы шали голоса, доносив шиеся из
комнат.
Недоумев ая, что это означает, мы переглянулись и в ошли в
гостиную. Каков о же бы ло мое удивление, когда я увидел тех, кого
мень ше в сего на свете ожидал здесь встретить , – мою бабушку и мистера
Дика! Бабушка, словно Р обинзон Крузо женского пола, сидела на груде
чемоданов , перед ней стояли клетки с ее двумя птичками, на коленя х
лежала кошка, а сама она пила чай. Мистер Дик задумчиво опирался на
гигантский змей, подобный тем, какие мы не раз запускали в месте, и около
него на полу тоже бы л нагроможден какой-то багаж.
–
Бабушка! Дорогая бабушка! – воскликнул я.
–
Какая
неожиданная радость!
Мы крепко обня ли друг друга, затем обменя лись сердечным
рукопожатием с мистером Диком, а миссис К рапп, которая разливала чай и
была исключительно любезна, с жаром зая вила, что она заранее отлично

знала, в какой восторг придет мистер Копперфулл, когда ув идит св оих
дорогих родственников .
–
А! Ну, а ты как пожив аешь ? – обратилась бабушка к Пегготи,
которая задрожала от страха в присутств ии этой грозной особы .
–
Т ы помнишь мою бабушку, Пегготи? – спросил я.
–
Заклинаю тебя , дитя мое, не назы в ай эту женщину именем,
которое услы шишь разв е что на островах Южны х морей! – воскликнула
бабушка.
–
Если она вышла замуж и отделалась от св оей фамилии, – а
лучше этого она не могла ничего придумать , – то почему же не дать ей
в осполь зовать ся преимуществами такой перемены? К ак тебя теперь зовут,
Пе?
Это бы л компромисс, несколько примиря вший бабушку с
неприя тны м для нее именем.
–
Баркис, судары ня, – приседая , сказала Пегготи.
–
Ну что ж! Э то звучит по-челов ечески, – сказала бабушка.
–
Оно
звучит так, что ты уже не нуждаешься в миссионере. К ак поживаешь ,
Баркис? Хорошо, надеюсь?
Услышав эти милостивые слова и увидев протя нутую ей руку,
Баркис подошла, пожала руку и приседанием в ыразила св ою благодарность .
–
Вижу, мы постарели, – сказала бабушка.
–
Встречались мы с
тобой толь ко один раз. Хороши мы бы ли тогда! Т рот, дорогой, еще
чашку!
Я поспешил подать чашку чаю бабушке, сидев шей, как всегда,
прямо, не сгибая сь , и осмелился заметить , что лучше бы ей не сидеть на
сундучке.
–
Бабушка, позволь те мне пододв инуть сюда софу или кресло.
Зачем вам сидеть так неудобно? – сказал я .

–
Спасибо, Трот, – ответила она.
–
Я предпочитаю сидеть на моих
в ещах.
–
Тут она присталь но поглядела на миссис Крапп и закончила: –
Вы , судары ня , можете боль ше не утруждать себя .
–
Подсы пать еще немножко чая в чайник, судары ня? –
осв едомилась миссис Крапп.
–
Нет, благодарю, сударыня , – ответила бабушка.
–
Принести еще кружочек масла, судары ня? А не то позвольте
предложить вам св ежее яичко. Или, может, поджарить ломтик грудинки?
Для вашей милой бабушки, мистер Копперфулл, я в се готова сделать! –
сказала миссис К рапп.
–
Мне ровно ничего не нужно, судары ня . Б лагодарю, я сама
справлюсь .
Миссис Крапп, которая все время улыбалась, чтобы в ы казать св ой
добрый нрав, в се время склоня ла голову на плечо, чтобы зая в ить о св оем
слабом здоров ье, в се в ремя потирала руки, чтобы выразить готов ность
услужить каждому, кто этого достоин, – миссис К рапп бы ла в ы нуждена,
улыбаясь, склонив голов у к плечу и потирая руки, покинуть комнату.
–
Дик, вы помните, что я говорила вам о людях угодливых и
преклоняющихся перед богатством? – спросила бабушка.
У мистера Дика был испуганный в ид, словно он забы л об этом, но
он поспешил ответить утв ердительно.
–
Миссис Крапп принадлежит к их числу, – сказала бабушка.
–
Баркис, будь добра, займись чаем и дай мне еще чашку. Я не хочу, чтобы
эта женщина мне наливала.
Я слишком хорошо знал бабушку и поня л, что она очень
озабочена и что этот приезд имеет гораздо большее значение, чем может
показания несв едущему наблюдателю. Я заметил, как пристально она на
меня посмотрела, когда ей казалось , будто я занят какими-то посторонними

мы сля ми, и как не покидало ее чувств о странной нерешитель ности, хотя
в нешне она сохраняла спокойств ие и нев озмутимость. И я стал опасать ся ,
не обидел ли я ее чем-нибудь, а сов есть моя подсказала, что я еще не
сообщил ей ничего о Доре. Может быть , в этом в се дело?
Мне бы ло известно, что она загов орит только тогда, когда сама
того захочет, а потому я подсел к ней, заня лся птичками, принялся играть с
кошкой и держал себя так непринужденно, как только мог. Но мне бы ло
сов сем не по себе и стало не лучше, когда я ув идел, что мистер Дик,
стоя вший позади бабушки, опирая сь на огромный змей, пользуется
кажды м удобны м случаем, чтобы с мрачны м в идом кивнуть мне головой и
указать на бабушку.
–
Т рот! – обратилась ко мне бабушка, когда допила чай, и,
тщатель но разгладив на коленя х платье, вы терла губы .
–
Ты , Б аркис,
можешь остаться. Т рот! Т ы приобрел твердость духа и уверенность в себе?
–
Надеюсь, бабушка.
–
А как тебе кажется? – спросила мисс Бетси.
–
Кажется, что приобрел
–
Т огда скажи, мой милый, – продолжала бабушка, серь езно глядя
на меня, – как по -твоему, почему я предпочитаю сидеть сегодня вечером на
своих вещах?
Я покачал головой, ибо не мог догадать ся.
–
Потому что это в се, что у меня осталось. Потому что я разорена,
мой дорогой.
Если бы дом со в семи нами свалился в реку, я не был бы так
потрясен.
–
Дик это знает, – продолжала бабушка, спокойно кладя мне на
плечо руку.
–
Да, я разорена, дорогой Трот. В се, что у меня осталось ,

находится здесь , в этой комнате, если не считать коттеджа. Я поручила
Дженет сдать его внаем. Баркис, я хочу, чтобы этому джентльмену было
где сегодня переночев ать. А для меня, может бы ть, в ы устроите что-нибудь
здесь , в о избежание лишних расходов . Мне решитель но в се рав но. Толь ко
на сегодня шнюю ночь . Подробней мы погов орим обо в сем этом зав тра.
Я опомнился от изумления и от огорчения за нее, – да, могу
сказать с ув еренность ю, за нее! – лишь тогда, когда она бросилась мне на
шею, в осклицая , что ей тяжело только из-за меня . Но уже через секунду
она справ илась со св оим в олнением и сказала с видом скорее
торжествующим, чем удрученным:
–
Надо стойко в ыносить превратности судьбы, мой дорогой, и не
дать им нас запугать . Надо играть свою роль до конца. Надо устоя ть перед
бедой, Т рот!

Глава XXXV
Уныние
Как только я обрел способность соображать , которая мне в начале
изменила после ошеломитель ного сообщения бабушки, я предложил
мистеру Дику направить ся к мелочной лавке, чтобы восполь зов аться
кров атью, на которой еще сов сем недав но спал мистер Пегготи. Мелочная
лав ка находилась на площади Хангерфордского рынка, а в те в ремена
площадь Хангерфордского рынка бы ла непохожа на теперешнюю – перед
в ходом в дом находилась деревя нная колоннада (вроде той, какая бы в ает
на старинны х барометрах перед домиком с фигурками мужчины и
женщины), в есьма понрав ившаяся мистеру Дику. Удовольствие проживать
над таким сооружением в ознаградило бы его, полагаю, за многие
неудобства, а посколь ку, в сущности, их было мало, если не считать
упомянуты х мной ароматов и крохотны х размеров помещения , мистер Дик
был очаров ан своей комнатой. Правда, миссис К рапп с негодованием
объя вила ему, что там и кошку негде повесить , но мистер Дик, усевшись на
кров ать и обхватив ногу руками, справ едлив о заметил, обращая сь ко мне:
–
Но я совсем не хочу в ешать кошку, Т ротвуд. Я никогда не
в ешал кошек. Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне!
Я старался разузнать, изв естна ли мистеру Дику причина столь
неожиданны х и в еликих перемен в жизни бабушки. Но, как я и ожидал, он
не имел об этом никакого поня тия. Он мог сообщить мне только, что дв а
дня назад бабушка обратилась к нему с такими слов ами: « Дик! В ы в самом
деле философ, каким я в ас считаю? » На это он ответил, что ль стит себя
этой надеждой. Тогда бабушка сказала: « Дик, я разорена» . На это он
отв етил: « Ах, вот как!» А тогда бабушка горя чо его похвалила, чему он
очень обрадовался. И затем они отправились ко мне, а дорогой пили портер
и ели сандвичи.

Мистер Дик бы л безмятежно спокоен, когда с удивленной
улыбкой смотрел на меня широко откры ты ми глазами, сидя на кров ати и
обхв атив руками ногу, и, к сты ду своему должен признаться, я попробовал
ему объяснить, что это разорение означает нужду, страдания и голод. Но
тут же я горько раскаялся в св оей жестокости: его лицо вдруг побледнело и
в ы тя нулось, слезы полились по щекам, и он устремил на меня такой
нев ы разимо печаль ный взгляд, что от этого в згля да должно бы ло
смягчить ся сердце куда более жестокое, чем мое. Гораздо легче бы ло
прив ести его в уныние, чем теперь снова разв еселить . И тут я поня л (мне
следов ало сообразить раньше), в се его спокойствие проистекало
единственно лишь из того, что он нерушимо в ерил в самую мудрую, самую
удивительную женщину в мире и безогов орочно полагался на силу моего
ума. Т акой ум, по его мнению, мог справить ся с любы ми несчасть я ми,
кроме, пожалуй, смерти.
–
Что же нам делать, Т ротвуд? – спросил мистер Дик.
–
У нас,
правда, есть Мемориал...
–
Да, да, я знаю, что есть! – сказал я .
–
Сейчас, мистер Дик, нам
остается толь ко сохранять беззаботный в ид, – бабушка не должна заметить ,
что мы думаем об этом.
Он с жаром согласился со мной и стал умоля ть , чтобы я, если он
свернет хотя бы на дюйм с прав иль ного пути, вразумил его одним из тех
хитроумны х способов , какие в сегда находятся в моем распоря жении. К
сожалению, надо сказать , что страх, который я на него нагнал, бы л
слишком силен, чтобы он мог его скрыть . В течение в сего вечера он следил
за бабушкой таким мрачным взглядом и с таким беспокойств ом, словно она
чахла у него на глазах. Поймав себя на этом, он старался изо в сех сил не
качать головой, но зато в ращал глазами так, словно они бы ли зав одные, а
это бы ло ничуть не лучше. За ужином я видел, что он смотрит на булку
(которая случайно оказалась нев елика) таким в зглядом, точно она одна
может спасти нас от голода. А когда бабушка настояла на том, чтобы он ел,
как всегда, я подглядел, как он украдкой сует в карман куски хлеба и сыра,
несомненно с единственной целью поддержать нас этими запасами, когда мы
достигнем последней степени истощения.

Бабушка, напротив , сохраня ла полное спокойствие – это бы л
хороший урок для всех нас и прежде всего для меня . Она бы ла очень
прив етлив а с Пегготи, за исключением тех моментов , когда я нечаянно
назы вал ее этим именем, и держала себя так, словно бы ла дома, хотя я
хорошо знал, как неуютно она чув ствует себя в Лондоне. С пать она должна
была на моей кров ати, а я должен бы л лечь в гостиной, оберегая ее покой.
Она считала крайне важны м находить ся поблизости от реки на случай
пожара и в этом отношении, как мне кажется , бы ла дов ольна.
–
Т рот, милы й, не нужно! – сказала она, ув идев, что я
приготов ляю напиток, который она обычно пила перед сном.
–
Как, бабушка? Ничего не нужно?
–
Вина не надо, дорогой мой. Э ля .
–
Но у меня , бабушка, есть вино. И в ы всегда смешивали в ино с
в одой.
–
Сохрани его на случай болезни. Нель зя тратить вино попусту,
Т рот. Принеси мне эля. Полпинты, – сказала бабушка.
Мистер Дик, мне кажется , чуть не упал в обморок. Б абушка бы ла
непреклонна, и я сам пошел за элем. Этим удобны м случаем
в осполь зовались Пегготи и мистер Дик, чтобы отправ ить ся в мелочную
лав ку, так как бы ло уже поздно. Я расстался с ним, беднягой, когда он с
огромны м змеем за спиной стоя л на углу улицы , – поистине памя тник
человеческой скорби.
Когда я в ернулся , бабушка ходила по комнате и теребила оборку
ночного чепца. Я подогрел эль и по заведенному порядку поджарил гренки.
Когда в се бы ло для нее приготовлено, она тоже бы ла готова, – на голов е у
нее бы л ночной чепец и подол капота подобран на колени.
–
Мой милый, это гораздо лучше, чем в ино, – сказала бабушка,
проглотив полную ложку приготов ленного пить я.
–
И для печени полезнее.

Кажется, мой вид св идетель ствов ал, что я в этом не уверен, так
как она добав ила:
–
Т а-та-та, мой мальчик! Если все дело ограничится тем, что нам
придется пить эль , будет прев осходно.
–
Я бы и сам так думал, бабушка, если бы это касалось меня , –
сказал я .
–
А почему же ты так не думаешь?
–
Потому что вы и я разные люди, – ответил я .
–
Глупости, Т рот! – отрезала бабушка.
Бабушка продолжала прихлебы в ать с ложечки горя чий эль , макая
в него гренки с боль шим удовольствием, в котором не бы ло ни капли
притворства.
–
Т рот, как прав ило, я не люблю новы е лица, – продолжала
бабушка, – но твоя Б аркис мне нравится .
–
Эти слова для меня дороже золота, – сказал я .
–
Какой странный мир! – заметила бабушка, потирая нос.
–
Янев
силах понять, как могла поя виться на св ет женщина с такой фамилией.
Казалось бы , легче родиться с фамилией Джексон или какой-нибудь другой
в этом роде.
–
Возможно, что она с этим согласна. Но это не ее вина, – сказал я .
–
Допускаю, что так, – ск аз ал а бабушка, по-в идимому не очень
довольная тем, что приходится соглашать ся .
–
И все-таки это очень
неприя тно. Правда, теперь она Б аркис. В этом есть некоторое утешение.
Баркис любит тебя боль ше всех на св ете, Т рот.
–
Она готова сделать в се, чтобы это доказать , – сказал я .

–
Да, пожалуй, в се, – подтв ердила бабушка.
–
Подумай толь ко: эта
глупая женщина умоля ла меня в зя ть часть ее денег, потому что у нее их
слишком много. В от дурочка!
Она прослезилась от умиления , и слезы закапали в горячий эль.
–
Я никогда не видела более нелепого существа, – сказала
бабушка.
–
С перв ой же минуты я поня ла, что она самое нелепое существо,
поня ла, как только ув идела ее с этим несчастны м младенцем – с тв оей
матерь ю. Но в ней, в Баркис, есть много хорошего...
Притворив шись, будто смеется , бабушка пров ела рукой по глазам.
Покончив с этим, она снова в ернулась к св оим гренкам и к нашей беседе.
–
Ах, господи помилуй, – в здохнула она.
–
Мне все известно,
Т рот. Когда вы ушли с Диком, Б аркис мне в се рассказала. Мне в се
изв естно. Поня тия не имею, на что могут надеяться эти несчастны е
девушки. Лучше бы ло бы им разбить себе голову... об... об каминную
доску... – зак ончил а она.
Должно бы ть , созерцание моей каминной доски подсказало ей эту
идею.
–
Бедная Эмили! – сказал я .
–
Ох! Не говори мне, что она бедная! – отозв алась бабушка.
–
Прежде чем причинить всем столь ко горя , она должна бы ла как следует
подумать! Поцелуй меня , Т рот. К ак жалко, что тебе так рано довелось
приобрести жизненный опы т.
Когда я потя нулся к ней, она уперлась стаканом мне в колено,
чтобы удержать меня , и сказала:
–
О Т рот, Т рот! Т ак, значит, ты в оображаешь, что в люблен?
–
Воображаю, бабушка! Я обожаю ее в сей душой! – воскликнул я ,
так покраснев , что даль ше уж некуда бы ло краснеть .

–
Ну, разумеется! Дора! Т ак, что ли? И, конечно, ты хочешь
сказать , что она очаров ательна?
–
О бабушка! Никто не может даже представить себе, какова она!
–
А! И не глупенькая? – осв едомилась бабушка.
–
Глупенькая? ! Б абушка!
Я решительно ув ерен, что ни разу, ни на один момент мне и в
голову не приходило задуматься , глупень кая она или нет. Конечно, я
отбросил эту мы сль с возмущением. Т ем не менее она поразила меня св оей
неожиданностью и новизной.
–
Не легкомысленная? – спросила бабушка.
–
Легкомысленная?! Б абушка!
Я мог только повторить это дерзкое предположение с тем же
чувств ом, что и предыдущее.
–
Ну, хорошо, хорошо... я ведь только спрашиваю, – сказала
бабушка.
–
Я о ней плохо не отзываюсь. Бедные дети! И вы, конечно,
уверены , что созданы друг для друга и собираетесь пройти по жизни так,
слов но жизнь – пиршеств енный стол, а в ы – дв е фигурки из леденца?
Верно, Т рот?
Она задала мне этот вопрос так ласково и с таким видом,
шутливы м и в месте с тем печальны м, что я бы л растроган.
–
Бабушка! Я знаю, мы еще молоды и у нас нет опы та, – сказал
я.
–
Я не сомневаюсь , что мы , может бы ть, говорим и думаем о разны х
глупостя х. Но мы любим друг друга по-настоя щему, в этом я ув ерен. Если
бы я мог предположить , что Дора полюбит другого или разлюбит меня ,
или я кого-нибудь полюблю или разлюблю ее – я не знаю, что бы я стал
делать ... должно бы ть, сошел бы с ума!

–
Ох, Т рот! С лепой, слепой, слепой! – мрачно сказала бабушка,
покачив ая головой и задумчиво улыбая сь .
–
Один мой знакомый, –
продолжала она, помолчав , – несмотря на мя гкий св ой характер, способен
на глубокое, серь езное чув ство, напоминая этим св ою покойную мать .
Серь езность – в от что этот челов ек должен искать , – чтобы она служила
ему опорой и помогала совершенствовать ся , Т рот. Глубокий, пря мой,
правдив ый, серь езный характер!
–
О, если бы в ы только знали, как Дора серь езна! – воскликнул я .
–
Ах, Т рот! Слепой, слепой! – повторила она.
Сам не знаю почему, но мне почудилось , будто надо мной нав исло
облако, слов но я что-то утратил или чего-то мне не хв атает.
–
Но все-таки я не хочу, чтобы дв а юны х существа разочаров ались
друг в друге или стали несчастны , – продолжала бабушка, – и, хоть это
любов ь детская, а детская любовь очень часто – я не гов орю, что в сегда! –
ни к чему не прив одит, отнесемся к ней серь езно и будем надея ться на
благополучный исход. Времени в переди еще дов оль но.
В общем, это бы ло не очень утешитель но для восторженного
в любленного, но я бы л рад, что бабушка посвящена в мою тайну; тут я
сообразил, что она, вероя тно, утомилась . Я горя чо ее поблагодарил за
любов ь ко мне и за все ее благодея ния , а она нежно пожелала мне
спокойной ночи и унесла св ое пить е в мою спаль ню.
Каким я чувств ов ал себя несчастны м, когда улегся в постель!
Сколько я думал о том, что теперь в глазах мистера Спенлоу я бедняк; о
том, что я совсем не таков , каким себя в оображал, когда делал
предложение Доре; о том, что честь застав ляет меня сообщить Доре об
изменив шемся моем положении в обществе и вернуть ей слово, если она
этого пожелает; о том, как ухитрюсь я прожить , пока прохожу обучение,
когда я ничего не зарабаты в аю; о том, как помочь бабушке, когда все пути
к этому были для меня закры ты!. . С колько я думал о том, что останусь без
денег, в ы нужден буду ходить в потертом костюме, не смогу подносить

Доре маленьких подарков , не смогу гарцевать на красивом скакуне серой
масти и показыв ать себя в наиболее в ы годном св ете! Ж алкий я бы л эгоист,
и понимал это, и мучился тем, что так много думаю о собственном св оем
несчасть е... Но я бы л влюблен в Дору и ничего не мог поделать . Я знал,
что низко с моей стороны думать так мало о бабушке и так много о себе, но
мое себя любие неотделимо бы ло от Доры и я не мог забы ть Дору из-за
любви к кому бы то ни было. Как я был страшно несчастен в эту ночь!
Что касается снов , то я видел их бог знает сколько, самы х
разнообразных, и все о нищете! Но мне казалось , что они мне начали
сниться прежде, чем я заснул. То в идел я себя в лохмотья х – я предлагаю
Доре спички, полдюжины пакетиков за полпенни; вот я, в конторе, на мне
надета ночная рубашка и сапоги, а мистер С пенлоу делает мне выговор за
то, что я поя в ля юсь перед клиентами в таком легкомы сленном костюме; то
я с жадностью подбираю крошки сухаря, который старый Т иффи съедает
ежеднев но, когда часы св . Пав ла пробь ют один раз; в от я безнадежно
пы таюсь получить лицензию на брак с Дорой, предлагая в в озмещение
толь ко одну из перчаток Урии Хина, которую Докторс-Коммонс
единодушно отвергает. И, в се в ремя смутно сознав ая , что нахожусь в св оей
комнате, я метался на див ане, как потерпев ший крушение корабль, по
океану постельного белья ...
Бабушке тоже не спалось , ибо до меня часто доносились ее шаги
по комнате. Раза два в течение ночи, зав ернутая в длинный фланелевый
халат, в котором она казалась гигантского роста, она поя в ля лась в моей
комнате, слов но привидение, и приближалась к див ану, на котором я
лежал. В перв ый раз я в скочил в трев оге и услы шал, что горит
Вестминстерское аббатств о, в чем она убедилась по какому-то особенному
зареву в небе, и пришла спросить мое мнение, не загорится ли Б экингем-
стрит, если переменится в етер. В о второй раз я уже лежал, не шев еля сь , и
услышал, как она присела ко мне и тихо прошептала: « Бедный мальчик!»
И тогда я почувств овал себя в дв адцать раз несчастней, ибо поня л, с какой
бескоры стной заботливость ю думает она обо мне и как эгоистически
забочусь я о себе самом.
Мне трудно бы ло пов ерить, что такая длинная ночь может

показать ся кому-нибудь короткой. Э та мы сль прив ела меня к
размышлениям о званом вечере, на котором приглашенны е танцуют целы е
часы напролет, и я думал об этом так долго, что зв аный вечер перешел в
снов идение, и я услы шал музы ку, непреры вно играв шую одно и то же, и
увидел Дору, – она непреры вно танцевала один и тот же танец и не
обращала на меня ни малейшего в нимания . Музы кант, играв ший в сю ночь
на арфе, тщетно пы тался покры ть ее обы кнов енны м ночны м чепцом, когда
я проснулся; вернее сказать – когда я окончатель но отчая лся заснуть , и тут
я , наконец, ув идел, что в окно св етит солнце.
В те дни в глубине одной из уличек неподалеку от С трэнда
находились старинны е римские бани[85]– бы ть может, они целы и теперь, –
где я часто купался в бассейне с холодной в одой. Одевшись как можно
тише, я поручил Пегготи попечение над бабушкой, зашел сперв а в баню,
где бросился вниз головой в холодную в оду, а затем пошел по
направ лению к Хэмстеду. Я надея лся, что эти энергические меры хотя бы
немного осв ежат мою голов у; думаю, они принесли мне поль зу, так как
в скоре я пришел к заключению, что прежде в сего я должен сделать
попы тку расторгнуть догов ор с мистером С пенлоу и получить обратно
плату за обучение. Я позав тракал, и по дорогам, еще в лажным от утренней
росы , в ды хая чудесный аромат летних цветов , доносив шийся из садов и из
корзин торговцев , которы е они несли на голове в город, зашагал назад, к
Докторс-Коммонс, думая только об этой перв ой св оей попытке в стретить ся
лицом к лицу с переменами в нашем положении.
До конторы я добрался так рано, что мне пришлось полчаса
слоняться вокруг Докторс-Коммонс, прежде чем старый Т иффи, в сегда
приходивший перв ы м, поя вился со св оим ключом. Тогда я уселся в своем
темном уголке, наблюдая игру солнечны х лучей на колпаках ды мов ы х труб
напротив , и принялся думать о Доре, пока не показался аккуратно зав итой
мистер С пенлоу.
–
Как поживаете, Копперфилд? Какое прекрасное утро! – сказал
он.
–
Чудесное утро, сэр. В ы уделите мне минутку до ухода в суд? –

спросил я.
–
Конечно. Пойдемте в кабинет.
Я последов ал за ним в его кабинет, и он стал надев ать мантию,
гля дясь в малень кое зеркало, в исев шее на в нутренней стороне дв ерцы
стенного шкафа.
–
К сожалению, я узнал печальны е новости, касающиеся моей
бабушки, – сказал я .
–
Да что вы? Б оже мой! Надеюсь , не паралич?
–
Это не имеет отношения к ее здоровью, сэр, – ответил я .
–
Она
понесла боль шие убытки... В ернее гов оря, у нее почти ничего не
осталось ...
–
Вы о...шеломили меня , Копперфилд! – воскликнул мистер
Спенлоу.
Я понурил голову.
–
Да, сэр... Ее положение так изменилось, что я решился спросить
в ас, не можете ли в ы ... одним слов ом... конечно, мы готовы пожертвов ать
часть ю в несенной суммы (я предложил это неожиданно для самого себя ,
увидев его бесстрастное лицо) ...не можете ли расторгнуть наш догов ор...
Никто не знает, чего мне стоило сделать это предложение. В едь
оно означало, что я прошу, как милости, отправ ить меня на каторгу,
оторвав от Доры!
–
Расторгнуть наш догов ор, К опперфилд? Расторгнуть?
Со всей возможной тв ердостью я объя снил, что решительно не
знаю, откуда взять средства к существованию, которы е мне теперь придется
добы в ать самому. За будущее я не боюсь , сказал я – и подчеркнул это с
особой выразитель ность ю, как бы намекая, что со временем, бесспорно,

стану подходящим зятем, – но в данный момент я должен жить только на
свои средств а.
–
Как мне грустно слы шать это, Копперфилд! – сказал мистер
Спенлоу.
–
Чрезвычайно грустно. Расторгать догов ор по такой причине не
принято. Делов ы е люди так не поступают. Э то бы л бы необычный
прецедент, сов сем необы чный. В прочем...
–
Вы так добры , сэр... – пробормотал я , ожидая , что он уступит.
–
Не в этом дело. Ну что вы! Стоит ли об этом говорить! –
продолжал мистер С пенлоу.
–
Впрочем, я хотел сказать, что если бы не
моя участь ... руки у меня св я заны ... если бы не мой компань он мистер
Джоркинс...
Надежды мои рассыпались прахом, но я сделал еще попы тку:
–
А если бы я погов орил с мистером Джоркинсом, не кажется ли
в ам, сэр...
Мистер С пенлоу с безнадежны м в идом покачал головой.
–
Упаси бог, Копперфилд, чтобы я бы л к кому-нибудь
несправедлив, а в особенности к мистеру Джоркинсу! Но я хорошо знаю
своего компаньона, Копперфилд. Мистер Джоркинс не из тех людей,
которы е могли бы согласиться на такое необы чное предложение. Мистер
Джоркинс очень неохотно покидает прив ы чную колею. В едь вы его знаете!
По чести говоря , я не знал о нем ничего, кроме того толь ко, что
раньше он бы л единственны м в ладельцем фирмы, а теперь проживал в
полном одиночеств е неподалеку от Монтегю-скв ера, в доме, крайне
нуждавшемся в окраске; пожалуй, я знал также, что он я в ля ется в контору
очень поздно, а уходит очень рано, что с ним как будто никогда ни о чем
не советуются, что наверху в конторе у него есть мрачная конура, где он
никогда не занимается делами, и что на его письменном столе лежит
пожелтевшая от в ремени промокательная бумага без единого черниль ного
пя тны шка; говорили, что этой бумаге уже двадцать лет.

–
Вы не будете возражать , сэр, если я с ним погов орю? – спросил
я.
–
Сделайте одолжение! – сказал мистер С пеплоу.
–
Но я имел дело
с мистером Джоркинсом, Копперфилд. Мне хотелось бы ошибиться, ибо я
был бы счастлив удовлетворить в ашу просьбу. У меня нет никаких
в озражений против в ашей беседы с мистером Джоркинсом, Копперфилд,
если в ы считаете это нужны м.
Получив разрешение, которое мистер С пенлоу сопров одил
крепким рукопожатием, я уселся на св ое место и стал размы шлять о Доре,
наблюдая за лучами солнца, передв инув шимися с колпаков ды мов ы х труб
на стену дома, расположенного напротив , покуда не пришел мистер
Джоркинс. Тогда я поднялся в комнатку мистера Джоркинса, который
очень удивился моему появ лению.
–
Входите, мистер Копперфилд, – ск аз ал мистер Джоркинс.
–
Входите!
Я вошел, сел на стул и изложил св ое дело мистеру Джоркинсу
почти в тех же слов ах, что и мистеру С пенлоу. Мистер Джоркинс мень ше
в сего казался страшилищем как можно бы ло бы ожидать . Э то бы л
дородный, в я лы й человек лет шестидеся ти, с гладко выбритым лицом,
нюхав ший табак в таком количестве, что в Докторс-Коммонс гов арив али,
будто он питается главным образом этим возбуждающим снадобьем и в его
организме решитель но не остается места для другой пищи.
–
Вы уже говорили об этом с мистером С пенлоу? – спросил мистер
Джоркинс, с боль шим беспокойств ом вы слушав меня до конца.
Я ответил утв ердительно и сказал, что мистер С пенлоу направил
меня к нему.
–
Он говорил, что я буду возражать? – спросил мистер Джоркинс.
Мне пришлось сказать, что мистер Спенлоу допускал такую
в озможность.

–
К сожалению, мистер Копперфилд, я ничего не могу для вас
сделать, – ск азал мистер Джоркинс в озбужденно.
–
Дело в том... Но у меня
назначено св идание в банке, прошу прошения...
С этими словами он поспешно встал и направился к дв ери; тут я
отв ажился заметить , что, по-в идимому, мое дело не удастся решить в мою
поль зу.
–
Да, не удастся , – пов торил мистер Джоркинс, останав лив ая сь в
дверях и покачав головой.
–
О да! Я, знаете ли, в озражаю! – сказал он
поспешно и в ышел, но тут же снов а загля нул в комнату и проговорил: –
Вы понимаете, мистер К опперфилд, если мистер С пенлоу возражает...
–
Он лично не возражает, сэр, – сказал я .
–
О! Лично! – нетерпелив о повторил мистер Джоркинс.
–
Уверяю
в ас, мистер Копперфилд, в озражения есть! Э то безнадежно. То, о чем вы
просите, сделать нель зя . Я ... но... у меня делов ое свидание в банке...
Он спасся бегств ом и, насколь ко я знаю, появ ился в Докторс-
Коммонс только три дня спустя .
Но я решил испробов ать в се средств а и, дождав шись мистера
Спенлоу, описал ему происшедшую сцену; я не теря ю надежды , намекнул
я , что он способен уломать непреклонного Джоркинса, если согласится за
это в зя ться.
–
Копперфилд, в ы не знаете моего компань она мистера Джоркинса
столько времени, сколь ко знаю его я, – сказал, прив етлив о улыбаясь ,
мистер С пенлоу.
–
У меня даже и в мы сля х нет обвинить мистера
Джоркинса в хитрости, но у него такая манера возражать , которая часто
в в одит людей в заблуждение. Нет, Копперфилд. Немы слимо, чтобы мистер
Джоркинс изменил св ое мнение, поверь те мне! – заключил мистер Спенлоу,
покачив ая голов ой.
Я уже окончательно перестал понимать , кто из компаньонов на
самом деле в озражает – мистер С пенлоу или мистер Джоркинс, но мне стало

сов ершенно я сно, что кто-то из них неумолим и о возврате бабушкиных
ты ся чи фунтов не приходится и думать . В глубоком унынии, о котором я
в споминаю теперь без в сякого удовольствия , ибо знаю, что оно вы звано
было заботами о себе (хотя и всецело свя занны ми с Дорой), я в ышел из
конторы и отправ ился домой.
Мысленно я старался приготовить себя к самому худшему и
размышлял о том, что надлежит нам предпринять в будущем, которое
представ ля лось мне крайне мрачны м, как в друг ехавшая позади меня
наемная карета остановилась рядом со мной, и я поднял глаза. Из окна
кареты вы сунулась прелестная ручка и показалось улыбающееся лицо,
которое я не мог в идеть, не испы ты вая чув ств а радости и умиротворения с
той минуты , когда увидел его в перв ы е на фоне старой дубовой лестницы с
широкими перилами, и в сегда с той поры свя зы в ал нежную красоту этого
лица с изображением на витраже в церкв и.
–
Агнес! – в оскликнул я с в осторгом.
–
Дорогая Агнес! В от кого я
рад увидеть больше в сех на свете!
–
Да неужели? – ласково сказала она.
–
Мне так нужно с вами поговорить, – сказал я .
–
Стоило мне
в згля нуть на вас, и на сердце сразу стало легче! Будь у меня в олшебная
палочка, я вызвал бы только вас!
–
Да что вы!
–
Пожалуй... сперв а – Дору, – покраснев , сказал я .
–
Разумеется , сперва Дору, – сказала Агнес и засмеялась .
–
Ну, а потом в ас! К уда вы едете?
Она ехала ко мне, чтобы нав естить бабушку. День бы л погожий, и
она рада бы ла в ыйти из кареты , в которой пахло слов но в конюшне,
устроенной в парнике (в се это время я стоя л, просунув голову в окошко).
Я расплатился с кучером, она в зя ла меня под руку, и мы пошли. Для меня

она бы ла в оплощенная Надежда. С тоило ей появ ить ся здесь , рядом со
мной, и я уже чув ств ов ал себя сов сем иначе, чем минуту назад.
Бабушка прислала ей странную, лаконичную записку, едв а ли более
длинную, чем банковский билет, – ее эпистолярный пы л обы чно этим и
ограничив ался . Она сообщила, что попала в беду и покидает нав сегда Дувр,
с чем совершенно примирилась , чувствует себя прев осходно, и о ней можно
не беспокоить ся . И вот Агнес приехала в Лондон повидать бабушку – они
питали друг к другу самую живую симпатию в се эти годы; точнее – с того
дня, как я поселился в доме мистера Уикфилда. Агнес приехала не одна. С
ней был ее папа и... Урия Хип.
–
Т еперь они компань оны? – спросил я .
–
Будь он прокля т!
–
Да. У них какие-то дела здесь , я в оспользовалась случаем и
приехала. Но не думайте, Т ротвуд, что мой приезд бескорыстен и в ы зв ан
толь ко моими дружескими чув ствами, потому что... может бы ть , это
несправедливое предубеждение... но мне не хочется отпускать папу с ним
в двоем.
–
Он по-прежнему имеет такое же в лияние на мистера Уикфилда?
Агнес кивнула голов ой и сказала:
–
У нас так все изменилось, что в ы и не узнаете милого, старого
дома. Они живут теперь у нас.
–
Кто они? – спросил я.
–
Мистер Хип с матерь ю. Он спит в вашей прежней комнате, –
сказала Агнес, гля дя на меня.
–
Хотел бы я иметь власть над его снами! Тогда недолго пришлось
бы ему там спать, – сказал я .
–
А я живу в своей комнате, где раньше готов ила уроки, –
продолжала Агнес.
–
Как летит время! В ы помните? Комнатка, обшитая

панель ю, смежная с гостиной?
–
Помню ли я, Агнес! Ведь это там я впервые увидел вас – вы
в ы ходили оттуда, а на боку у в ас зв енели ключи в какой-то чудной
корзиночке.
–
Вот-в от! – сказала, засмея вшись, Агнес.
–
Я так рада, что вы
в споминаете об этом с удовольствием. С частлив ы мы бы ли тогда...
–
Да, очень !
–
Эту комнатку я сохранила за собой. Но, понимаете ли, я не могу
надолго оставля ть миссис Хип. И должна выносить ее общество, –
спокойно сказала Агнес, – когда предпочла бы побы ть одна. Правда, у меня
нет других оснований жаловать ся на нее. Если она иногда и утомля ет меня
своими похв алами по адресу сы на, то ведь это так естеств енно для матери.
Он очень преданный сы н.
При этих словах я посмотрел на Агнес, но она ничем не
обнаружила, что ей изв естны планы Урии. Ее в згляд, такой кроткий и
в месте с тем такой серьезный, в стретился с моим; это бы л чудесный,
откры тый в згляд, и нежное ее лицо ничуть не изменилось .
–
Да, они жив ут у нас, и глав ная беда в том, – сказала Агнес, что я
не могу бывать с папой, когда мне хочется , потому что Урия Хип
постоя нно с нами, и не могу наблюдать за ним – если это не слишком смело
сказано – так вниматель но, как мне бы хотелось. Но если против него
замы шляется какая -нибудь каверза или предатель ств о, я верю, что
преданная любов ь и правда в конце концов в осторжествуют. Я верю, что
настоя щая любов ь и преданность в конце концов торжествуют над любым
злом и в семи напастями в мире.
Ясная улыбка, какой я ни у кого другого не видел, угасла, пока я
еще думал о том, как она прекрасна и как хорошо знакома мне с детских
лет. Лицо Агнес мгновенно изменилось, и она спросила (мы приближались
к моей улице), известно ли мне, как произошло несчасть е, постигшее мою
бабушку. Когда я отв етил, что бабушка пока ничего мне не говорила,

Агнес задумалась , и мне показалось , что ее рука, которой она опиралась на
мою руку, задрожала.
Бабушка бы ла одна и слегка в зв олнов ана. Между ней и миссис
Крапп обнаружилось несогласие в о в зглядах по в есьма отв леченному
в опросу (уместность пребы вания прекрасного пола в этом помещении), и
бабушка, не обращая в нимания на спазмы миссис Крапп, оборв ала спор,
зая в ив , что от сей леди пахнет моим бренди и что та может в ыйти в он.
Миссис Крапп сочла эти в ыражения основ анием для судебного
преследов ания и сообщила о своем намерении возбудить дело перед
« Б ританским Джуди» , по-в идимому разумея под этим оплот наших
националь ны х в оль ностей.[86]
Но пока Пегготи отсутствовала, отправив шись с мистером Диком
показать ему солдат у здания Конной Гв ардии, бабушка успела осты ть и,
придя в восторг при в иде Агнес, пожалуй даже возгордилась своим
поведением во время столкновения , и встретила нас в превосходном
расположении духа. Когда Агнес положила св ою шля пку на стол и подсела
к бабушке, я погля дел на ее кроткие глаза и чистый лоб и подумал о том,
каким естественны м кажется ее пребы вание здесь , с каким доверием
относится к ней бабушка, невзирая на ее юность и неопы тность , и как она
силь на своей бесхитростной любов ью и преданность ю.
Мы заговорили о разорении бабушки, и я рассказал им о
сделанной мной утром попы тке.
–
Это нельзя назвать разумны м, Т рот, но намерение бы ло
хорошее, – сказала бабушка.
–
Ты – в еликодушный мальчик... пожалуй,
мне уже следует называть тебя молоды м человеком. И я горжусь тобою,
дорогой. Прекрасно. А теперь , Т рот и Агнес, обратимся к делам Бетси
Т ротвуд и посмотрим, каково ее положение.
Я заметил, как побледнела Агнес, пристально глядевшая на
бабушку. Бабушка, поглажив ая кошку, пристально смотрела на Агнес.
–
У Бетси Тротвуд – я имею в виду, милый Трот, не твою сестру,

а себя, – бы ли кое-какие средств а, – начала бабушка, которая рань ше
никогда не рассказы вала о св оих денежных делах.
–
Какие средств а –
нев ажно, но на них можно бы ло прожить . Больше того – она кое-что
отклады вала. Некоторое время она жила на ренту, а затем по сов ету
человека, который ведал ее делами, в ложила св ои деньги в закладны е. В се
шло хорошо, проценты бы ли в ы сокие, пока у Б етси не в ы купили
закладны х. Я говорю о Бетси так, слов но она – военный корабль!
Прекрасно. Тут Бетси должна бы ла решить , что ей делать с деньгами. Она
сочла себя более мудрой, чем тот, кто в едал ее делами, который в ту пору
уже не бы л так даль нов иден, как рань ше... я говорю о твоем отце, Агнес...
и она в била себе в голову, что лучше ей самой распорядиться день гами.
Она поместила свой капитал за границей, но ничего , кроме убытков, эти
операции не принесли. С начала она потеряла день ги в недрах земли, потом
в пучине моря... вы лав лив ала какие-то сокров ища, занималась каким-то
в здором, как Том Т идлер, [87]– поя снила бабушка, потирая пос.
–
И снова
она потеряла деньги в недрах земли и в довершение в сего потеряла на
банковских акциях. Не знаю, сколь ко стоили акции этого банка в течение
некоторого времени... К ажется , ниже номиналь ной цены они не
опускались. Но банк находился на краю св ета и лопнул, насколь ко мне
изв естно. В о в ся ком случае, ничего от него не осталось , и он не заплатил и
никогда не заплатит ни пенни. А все пенни Б етси бы ли там. Тут пришел им
и конец. Ч ем мень ше об этом гов орить , тем лучше.
Этот философический в ы вод бабушка сделала, погля дыв ая даже с
некоторы м торжеством на Агнес, чье лицо мало-помалу снова порозовело.
–
Это все, дорогая мисс Т ротвуд? – спросила Агнес.
–
И этого достаточно, дитя мое, – сказала бабушка.
–
Если бы еще
оставались деньги, которые можно было бы терять, это было бы не все.
Несомненно, Б етси нашла бы способ в ыбросить их вслед за остальны ми и
начала бы новую главу. Но денег боль ше не бы ло, и истории конец...
Сначала Агнес слушала затаив ды хание. Она то бледнела, то
краснела, но теперь в здохнула св ободней. Мне кажется , я догадался ,
почему. Она боя лась , что ее несчастный отец в какой-то мере пов инен в

том, что случилось. Б абушка взяла ее за руку и засмеялась.
–
Вся ли история? – повторила она.
–
Да, вся, если не считать, что
« с тех пор она жила счастлив о» . Пожалуй, это можно будет когда-нибудь
сказать и про Бетси... Агнес, головка у тебя умная. В некоторы х
отношения х и у тебя также умная голова, Т рот, хотя этот комплимент ты
заслуживаешь не в сегда, – тут она с присущей ей энергией кив нула в мою
сторону.
–
Что же делать теперь? Остается коттедж, который может
приносить около семидесяти фунтов в год. Думаю, эти день ги мы , в о
всяком случае, получим. Так. Это все, что у нас есть, – закончила
бабушка, у которой была та же особенность , что и у некоторых лошадей, –
неожиданно останав лив аться , когда, казалось , они еще долго собирались
бежать .
–
И есть еще Дик, – продолжала она, помолчав.
–
У него сотня
фунтов в год, но, разумеется , это должно пойти на него самого. Хоть мне
изв естно, что, кроме меня, никто его не ценит, но я скорей рассталась бы с
ним, чем тратила на себя его деньги. К ак же мы с Т ротом прожив ем на
наши средства? Агнес, что ты скажешь ?
Т ут я перебил ее.
–
Мне нужно что-то делать – вот что скажу я .
–
Идти в солдаты? – всполошилась бабушка.
–
Или в матросы?
Слышать об этом не хочу! Ты должен стать проктором. С вашего
разрешения, сэр, я не желаю, чтобы в нашей семь е кого-нибудь колотили
по голов е!
Я хотел бы ло поя снить , что отнюдь не собирался познакомить
нашу семь ю с таким способом зарабаты в ать день ги, но Агнес спросила,
надолго ли сняты для меня комнаты.
–
Вы коснулись самого глав ного, дорогая , – сказала бабушка.
–
От
этих комнат нам не отделаться по крайней мере еще полгода, разве что их
удастся кому-нибудь передать , но я на это не надеюсь . Последний жилец
здесь умер. Э та особа в нанков ой кофте и фланелев ой юбке, ув еря ю тебя ,

уморит пятеры х жильцов из шести! У меня есть немного наличны х денег, и
я с тобой согласна, что нам следует дожить здесь только до окончания
срока догов ора, а Дику сня ть комнатку поблизости.
Я счел своим долгом сказать , что ей будет неудобно здесь жить ,
пока миссис Крапп в едет непреры в ную партизанскую войну; на это бабушка
кратко отв етила, что при первы х же в ы лазках неприя теля она так огорошит
миссис К рапп, что та этого не забудет до конца жизни.
–
Я думала о том, Тротвуд, – сказала нерешительно Агнес, – что,
если бы у вас бы ло св ободное время ...
–
У меня много свободного времени, Агнес. После четырех-пяти
часов дня я ничем не заня т, да и утром также... В о всяком случае, у меня
уйма свободного времени, – сказал я и почув ствов ал, что краснею,
в спомнив, как часами слоня лся по городу и по Норвудской дороге.
–
Мне кажется , в ы не стали бы возражать против места
секретаря? – подойдя ко мне, тихо спросила Агнес, и столь ко в голосе ее
было участия и заботливости, что он и сейчас звучит в моих ушах.
–
Возражать , дорогая Агнес?
–
Дело в том, – продолжала она, – что доктор С тронг, наконец,
решился уйти на покой и переехал в Лондон. Я знаю, он спрашив ал папу,
не может ли он рекомендовать ему секретаря. Не думаете ли вы , что ему
было бы прия тней в идеть около себя своего любимого ученика, чем кого-
нибудь другого?
–
Что бы я делал без вас, дорогая Агнес! – вы рвалось у меня .
–
Вы мой добрый ангел. Я уже говорил вам это. Я о в ас всегда думаю как о
своем добром ангеле.
Ласково засмеявшись, Агнес заметила, что одного доброго ангела
(она разумела Дору) вполне достаточно; затем она напомнила, что доктор
обычно занимается у себя в кабинете утром и по в ечерам и, надо полагать ,
нам легко будет договориться о часах занятий. Не знаю, чему я бы л

больше рад – возможности зарабаты в ать себе на хлеб или перспектив е
работать у моего прежнего учителя . По сов ету Агнес, я тотчас же написал
доктору, вы разив желание заня ть место секретаря и прося приня ть меня на
следующий день в десять часов утра. Я адресовал письмо в Хайгет, – в
этом памятном для меня месте он жил, и, не теря я ни минуты , сам
отправ ился на почту.
Где бы ни находилась Агнес, это место всегда носило следы ее
неслышного присутств ия . Когда я вернулся, бабушкины клетки с птичками
были повешены точно так же, как обы чно в исели они в окне гостиной ее
коттеджа, а мое кресло занимало то же место у открытого окна что прежде
и бабушкино, куда более покойное кресло; даже прив езенный ею круглый
зелены й экран бы л прив инчен к подоконнику. Я знал, кто это сделал, ибо
казалось , будто все незаметно сделалось само собой, и я немедленно угадал
бы , кто расставил мои разбросанные книги в том порядке, в каком, бы вало,
они стоя ли в мои школьны е годы , – угадал бы даже в том случае, если бы
думал, что Агнес далеко-далеко отсюда, и не видел, как она хлопотала над
ними и улыбалась , глядя, в каком беспорядке они нав алены .
Бабушка отнеслась благосклонно к Т емзе (которая в лучах
заходящего солнца в самом деле бы ла прекрасна, хотя и не так прекрасна,
как море перед ее коттеджем), но не могла примирить ся с лондонским
дымом, утверждая, что он « в се проперчив ает» . В о всех уголках моей
кв артиры в погоне за этим « перцем» бы л произв еден настоящий перев орот,
главную роль в котором играла Пегготи; а я наблюдал за этим и думал о
том, как много суетится и как мало успев ает сделать даже Пегготи и как
много успев ает Агнес, сов сем не суетясь; в это время в дв ерь постучали.
–
Это папа... – сказала Агнес, побледнев.
–
Он обещал прийти.
Я откры л дв ерь и в пустил не толь ко мистера Уикфилда, но и
Урию Хипа. Мистера Уикфилда я уже давнень ко не видел и (после всех
рассказов Агнес) был готов к тому, что он силь но изменился , но все же его
в ид поразил меня .
Дело бы ло не только в том, что он казался сильно постарев шим,

хотя одет бы л по-прежнему безукоризненно, а также и не в том, что на лице
его бы л нездоров ый румя нец, в ы пученные глаза налиты кровь ю и руки
нерв ически дрожали, причину чего я хорошо знал, наблюдая его в течение
нескольких лет. Нель зя сказать , чтобы он утратил свое прежнее
благообразие и облик джентль мена, но боль ше в сего ошеломило меня то,
что, сохраня я в се в нешние признаки превосходств а, он подчинился Урии
Хину – этому в оплощению пресмы катель ства и подлости. В св оих
в заимоотношения х они поменялись ролями, и представ шее нам зрелище –
могущественный Урия и подвластный ему мистер Уикфилд – показалось
мне столь мучитель ным, что я не в силах его описать. Передо мной как
будто бы ла обезья на, в зя в шая верх над челов еком, и я никогда не думал,
сколь унизитель но это зрелище.
По-видимому, мистер Уикфилд это сам понимал. В ойдя в комнату,
он останов ился, понурив голову, слов но ему было стыдно. Но уже через
секунду Агнес мягко сказала ему:
–
Папа! В от мисс Т ротвуд... И Т ротвуд, которого в ы дав но не
в идели...
Тогда он подошел к бабушке, сдержанно пожал ей руку и более
сердечно пожал руку мне. Покуда это происходило, я увидел на лице Урии
отв ратитель ную усмешку. Агнес, мне кажется, тоже ее ув идела и
отодвинулась от него.
Видела ли в се это моя бабушка, или нет – этот вопрос едв а ли бы
решили без ее помощи учены е физиогномисты . Ни у кого, мне кажется , не
могло бы ть такого непроницаемого лица, когда она этого хотела. Ее лицо
было подобно глухой стене, заслоня вшей от св ета все ее мы сли до того
мгновения , пока она не нарушала молчания; а нарушила она его по св оему
обыкнов ению неожиданно.
–
Значит так, Уикфилд, – сказала бабушка, и тут он в первый раз
посмотрел на нее.
–
Я рассказала вашей дочке о том, как хорошо
распорядилась св оими день гами, потому что не могла боль ше дов еря ть это
в ам, видя , что в ы заплесневели в делов ом отношении. Мы сов ещались все

в месте, и очень успешно. По моему мнению, Агнес стоит целой фирмы ...
–
Если мне позволят высказать мое скромное мнение, я вполне
согласен с мисс Т ротвуд и бы л бы счастлив иметь мисс Агнес
компань оном, – сказал Урия Хип, извив ая сь .
–
Вы сами компаньон, с вас и этого хв атит, – отрезала бабушка.
–
Как вы поживаете, сэр?
Весьма признатель ный за этот в опрос, прозвучавший очень резко,
мистер Хип неловко подхватил принесенный синий мешок с бумагами и
отв етил, что пожив ает он превосходно, крайне благодарен бабушке и
надеется , что она пожив ает точно так же.
–
А как вы, юны й... я хочу сказать – мистер Копперфилд, –
продолжал Урия , – надеюсь , и в ы пожив аете хорошо? Я в в осторге, что
в ас вижу, мистер Копперфилд, даже и при ны нешних обстоя тельств ах. (Я
охотно ему пов ерил, ибо обстоя тель ств а эти радовали его до крайности. )
Конечно, мистер Копперфилд, ны нешние обстоятельств а не таковы , чтобы
в аши друзья не могли пожелать вам ничего лучшего, но не день ги делают
человека – челов ека делают... куда мне с моими ничтожными
способностя ми в ыразить эту мы сль!. .
–
Он раболепно изогнулся.
–
Нет, не
деньги...
Затем он пожал мне руку, но отнюдь не так, как это делается
обычно: находя сь на некотором расстоя нии от меня , он схватил мою руку,
поднял ее и опустил, слов но ручку насоса, которой немного побаив аются .
–
А как мы выглядим, мистер Копперфилд? – изв ив ая сь , сказал
Урия .
–
Не находите ли, сэр, что у мистера Уикфилда цветущий вид?
Время не имеет власти над нашей фирмой, мистер Копперфилд, разв е
толь ко помогает возвы ситься ничтожеств у – я имею в в иду мою матушку и
себя – и...
–
тут он словно спохватился, – помогает предстать во всей
красе... я имею в виду мисс Агнес!
После этого комплимента он стал так невыносимо извиваться , что
бабушка, глядев шая на него в упор, наконец, потеряла терпение.

–
Вот прах его возь ми! Ч то с ним такое? – сказала она сердито.
–
Не дергайтесь , сэр!
–
Прошу прошень я, мисс Т ротвуд! – отозв ался Урия .
–
Я знаю, у
вас нервы...
–
Оставьте меня в покое, сэр! – в оскликнула бабушка, нисколь ко
не смя гчившись .
–
Об этом помалкивайте. Ошибаетесь , нет у меня никаких
нерв ов! Если вы угорь , сэр, так и будьте угрем. Но если в ы челов ек,
изв оль те управ ля ть своими членами! Б оже ты мой! – продолжала она с
в еликим негодованием.
–
Я не желаю сойти с ума от того, что вы здесь
передо мной изв иваетесь, как змея или как пробочник!
Мистер Хин, как и следов ало ожидать , пришел в замешательств о
от такого взры в а, сила которого усугубилась еще тем, что бабушка в
негодовании заерзала в кресле и потрясла голов ой, словно норов я
броситься на Урию или вцепить ся в него зубами. Т ем не менее он
обратился ко мне, и тон его бы л елейный:
–
Я хорошо знаю, мистер Копперфилд, что мисс Т ротвуд – леди
в о всех отношениях прев осходная! – очень вспы льчива (я имел
удовольствие, мистер К опперфилд, знать ее еще раньше, чем вы , когда бы л
жалким клерком), и вполне естеств енно, что при перемене обстоятель ств
она стала гораздо более в спы льчив ой. С ледует еще удивляться , что этим
в се и ограничилось! Я пришел только сказать , что, если при ны нешних
обстоя тель ств ах мы можем бы ть чем-нибудь вам полезны – моя матушка,
или я, или фирма Уикфилд и Хип, – мы будем очень рады... Могу я это
сказать ? – отнесся он с тошнотворной улыбкой к св оему компань ону.
–
Урия Хип очень предприимчив в делах, Т ротвуд, – сказал
мистер Уикфилд каким-то монотонны м, сдав ленны м голосом.
–
Я вполне с
ним согласен. В ы знаете, я давно питаю к вам интерес. Независимо от этого,
я целиком согласен с тем, что гов орит Урия.
–
О, как приятно, когда тебе так дов еря ют! – сказал Урия и так
дернул ногой, что снова рисковал в ызвать в мешатель ств о бабушки.
–
Ноя

надеюсь , мистер Копперфилд, что мне удается немного облегчить бремя
деловых забот мистера Уикфилда.
–
Урия Хип приносит мне в еликое облегчение, – ск азал мистер
Уикфилд в се тем же глухим голосом.
–
Т акой компань он, Т ротвуд,
осв обождает меня от тя гостны х трев ог.
Я знал: ры жая лисица Урия заставил мистера Уикфилда сказать все
это мне, чтобы в ы став ить своего компаньона в таком в иде, в каком
изобразил его тою достопамя тной ночью, когда отрав ил мой покой. С нов а
я ув идел на его лице тошнотв орную улыбку и заметил, как присталь но он
за мной наблюдает.
–
Вы уже уходите, папа? – с беспокойством спросила Агнес.
–
Не
хотите ли пройтись пешком с Т ротвудом и со мной?
Вероятно, мистер Уикфилд, прежде чем ответить , бросил бы
в згляд на Урию, но тот его предупредил.
–
У меня деловое свидание, – сказал он.
–
Если бы не это, я был
бы счастлив побы ть с друзьями. Но я оставля ю компань она как
представ ителя фирмы . В аш покорный слуга, мисс Агнес! Желаю в ам
здравствовать , мистер Копперфилд! Мое нижайшее почтение мисс Б етси
Т ротвуд!
Посылая нам воздушные поцелуи громадной рукой и искоса
посматрив ая на нас застыв шим, как у маски, в зором, он удалился .
Мы уселись и часок-другой в споминали о счастливой нашей жизни
в К ентербери. Оставшись с Агнес, ее отец больше стал походить на
прежнего мистера Уикфилда, хотя в се же бы л чем-то подав лен и не мог
прев озмочь этого чувств а. В прочем, он оживился и с я вны м
удовольствием слушал наши в оспоминания о разны х мелких эпизодах
тогдашней жизни, многие из которы х он не забыл. По его словам, когда он
снов а сидит вот так, как теперь, в месте с Агнес и со мной, как будто
в озв ращаются прежние времена, и он хотел бы , чтобы ничто не меня лось .
Я уверен, что кроткое лицо Агнес и прикоснов ение ее руки к его руке

творили с ним чудеса.
Бабушка (почти в се это время она бы ла чем-то занята с Пегготи в
соседней комнате) не захотела в ыйти с мистером Уикфилдом и Агнес, но
настоя ла на том, чтобы я пров одил их туда, где они останов ились , и я
отправ ился. Обедали мы в месте. После обеда Агнес села около отца, как в
прежние времена, и налила ему вина. Он в ы пил то, что она налила, но не
больше – совсем как ребенок! – и мы сидели втроем у окна до самого
в ечера. Когда стало темнеть , он прилег на софу, Агнес подложила ему под
голову подушку и некоторое время стояла, наклонив шись над ним; а когда
она вернулась к окну, еще не настоль ко бы ло темно, чтобы я не мог
разглядеть слезы , блестев шие у нее на глазах.
Я призыв аю небо помочь мне не забы ть верную и преданную
любов ь дорогой Агнес в ту пору моей жизни. Ибо, если бы я забы л, это
значило бы , что близок мой конец, а тогда я хотел бы боль ше, чем когда-
либо, помнить о ней! С толь ко правильны х решений она в нушила мне, так
укрепля ла меня св оим примером в минуты моей слабости, так благотв орно
направ ля ла мой пы л, с каким я приступал к еще нея сны м мне планам (я не
в едаю, каким образом, ибо она бы ла слишком скромна и деликатна, чтобы
надоедать мне св оими сов етами), что в сем в моей жизни я обязан ей – и тем
немногим, что сделал я хорошего, и тем, что не натв орил много зла.
А как она говорила со мной о Доре, когда мы сидели в сумерках у
окна! К ак она слушала мои похвалы ей и как хв алила ее сама! Маленькую
в олшебную фигурку она озарила собств енны м своим чисты м св етом,
благодаря чему Дора станов илась еще более целомудренной, еще более
драгоценной для меня . О Агнес, сестра моего детств а, если бы я тогда знал
то, что узнал много лет спустя!
Когда я в ы шел на улицу, пов стречался мне нищий. И когда я
поднял голову к ее окну, думая о спокойны х, ангель ских глазах Агнес,
нищий застав ил меня в здрогнуть , пов торяя , как эхо, слов о, слы шанное
мною утром:
–
Слепой! Слепой! С лепой!

Гл ава XXXVI
Энтузиазм
Следующий день я начал с того, что снов а посетил римские бани, а
затем отправ ился в Хайгет. Уны ние мое рассея лось. Я уже больше не
опасался потертой одежды и не печалился о том, что у меня не будет
красив ого скакуна серой масти. Мое отношение к постигшему нас несчасть ю
изменилось. Т еперь мне следов ало доказать бабушке, что челов ек,
которому она оказы в ала благодеяния , не вы рос бесчув ственны м и
неблагодарны м. Т еперь мне следов ало извлечь поль зу из мучительны х
уроков моего детств а и приня ться за работу мужеств енно и решитель но.
Т еперь мне следовало взять в руки топор дровосека и расчищать себе путь
скв озь лес препя тствий до тех пор, пока я не достигну Доры . И я шел
в перед быстрыми шагами, слов но они могли приблизить меня к намеченной
цели.
Когда я очутился на знакомой дороге в Хайгет совсем не с теми
помы шлениями, которы е в прошлом бы ли так прия тны и в сегда с нею
свя зыв ались , мне казалось , что по в сей моей жизни произошел резкий
перелом. Но это меня не лишило мужеств а. С новой жизнь ю в озникали
новы е стремления и нов ы е намерения . Велик будет труд, бесценна награда.
Наградой была Дора, и я должен бы л Дору завоев ать .
Я пришел в такое в озбуждение, что пожалел, почему мой костюм
еще не потерт. Мне захотелось рубить упомянуты е деревь я в лесу
препятствий в таких услов ия х, которы е позволили бы мне доказать св ою
силу. Я был готов попросить старика в очках с проволочной оправ ой,
разбив ав шего на дороге булыжник, уступить мне на некоторое время
молоток, чтобы я мог положить начало пути к Доре, который я в ы секу в
граните. Я так распалился и так запы хался , что мне показалось, будто я уже
зарабаты в аю нев есть сколь ко. Пребыв ая в таком состоя нии, я в ошел в

коттедж, сдав ав шийся в наем, и вниматель но осмотрел его, считая , что мне
надлежит бы ть челов еком практичны м. К оттедж удивительно подходил для
нас с Дорой, перед ним бы л садик, в котором Джип мог резв ить ся и лаять
из-за ограды на торговцев; была там наверху и комната для бабушки.
Вышел я из коттеджа еще более разгоря ченный и стремитель ный, чем
раньше, и помчался с такой быстротой к Хайгету, что оказался там на час
раньше срока; да если бы я и прибыл вовремя, то все равно должен был
бы послоняться еще немного и остыть , чтобы окончатель но прийти в себя .
После того как я таким образом привел себя в порядок, моей
перв ой заботой было отыскать дом доктора. Находился он не в той части
Хайгета, где жила миссис С тирфорт, а в другом конце маленького городка.
Выяснив это, я не мог не поддать ся искушению, вернулся, в ошел в
переулок за домом миссис С тирфорт и загля нул через ограду в сад. Окна в
комнате С тирфорта бы ли закры ты наглухо, двери в оранжерею откры ты , и
Роза Дартл без шляпы бы стры ми неров ны ми шагами ходила в зад и в перед
по усы панной песком дорожке, тя нувшейся по краю лужайки. Она
напоминала мне хищного зверя в нев оле, который, снедаемый безысходной
тоской, влачит св ою цепь в се по одной и той же тропе.
Я пожалел, что пришел сюда, неслы шно покинул св ой
наблюдатель ный пост и, уйдя подаль ше, прослоня лся до деся ти часов .
Тогда еще не бы ло церкви с остры м шпилем, которая ны нче стоит на
холме, и я не мог узнать , который час. Ее место занимало старое кирпичное
здание, предназначенное для школы ,
–
насколько мне помнится ,
прекрасный старый дом, где, должно бы ть , прия тно бы ло учиться.
Когда я приблизился к дому доктора (это бы л очарователь ный
старинный коттедж, на который доктор, по-в идимому, затратил немало
денег, если судить по только что отремонтированному фасаду), я ув идел его
прогулив ающимся по саду в таких же точно гетрах и в таком же костюме,
что и в старину, словно он не переставал прогулив аться с той поры , когда я
был учеником. И в округ него бы ли в се те же приятели и собеседники, ибо
по соседству росло немало вы соких дерев ьев, а с газона наблюдали за ним
несколько грачей, словно они получили письмо от грачей из К ентербери,
почему и следили за доктором так пристально.

Зная, сколь безнадежна попы тка прив лечь к себе издали его
в нимание, я решился откры ть калитку и пойти вслед за ним, чтобы он
в стретился со мной, когда повернет назад. Повернув и приблизив шись ко
мне, он задумчиво смотрел на меня в течение некоторого времени, очев идно
в овсе обо мне не думая . В незапно его добродушное лицо в ыразило
чрезвы чайную радость, и он схватил меня за обе руки.
–
Да вы совсем мужчина, дорогой Копперфилд! – в оскликнул
он.
–
Как поживаете? К ак я рад в ас видеть! В ы очень пов зрослели, мой
дорогой К опперфилд! Вы ... в ы сов сем... о! Б оже мой!
Я выразил надежду, что он и миссис Стронг вполне здоровы .
–
О да! – ответил доктор.
–
Анни здоров а и будет очень рада вас
в идеть! В ы в сегда бы ли ее любимцем. Она это сказала вчера в ечером, когда
я показал ей ваше пись мо. И... да... вы помните, Копперфилд, мистера
Джека Мелдона?
–
Прекрасно помню, сэр.
–
Ну, конечно, конечно... И он тоже вполне здоров.
–
Он вернулся домой, сэр? – спросил я .
–
Из Индии? Да, Мистер Джек Мелдон не в ы нес тамошнего
климата. Миссис М арклхем... В ы не забыли миссис Марклхем?
Забы ть С тарого Воя ку! И в такой короткий срок!
–
Миссис Марклхем, бедняжка, очень беспокоилась о нем, –
продолжал доктор, – и мы вернули его домой. И купили патент на
местечко, которое боль ше ему подходит...
Я хорошо знал мистера Джека Мелдона, чтобы из слов доктора не
в ы вести заключения , что это местечко позволяет означенному джентльмену
почти ничего не делать и получать неплохое жалов анье. Доктор, идя рядом
со мной, держал руку у меня на плече и, подбадривая меня взглядом,

продолжал:
–
Обратимся теперь к в ашему предложению, дорогой Копперфилд.
Оно мне очень подходит и достав ило искреннее удовольствие. Но не
кажется ли вам, что в ы могли бы устроить ся лучше? В школе, знаете ли,
в ы в ыделя лись св оими успехами. У в ас есть способности, которы е суля т
много хорошего. В ы заложили фундамент, и на нем можно в озвести любое
здание. И разве не жаль посв ятить весну св оей жизни той скромной работе,
которую я могу в ам предложить?
Прежний пы л в ернулся ко мне, и я с в оодушевлением стал
настаивать на своем предложении,
–
боюсь, несколь ко бессвя зно, –
напомнив доктору, что у меня уже есть профессия .
–
Это верно, – согласился доктор.
–
У вас есть профессия, вы
сов ершенствуетесь в ней, и это меняет дело. Но что значит, мой юный друг,
семь деся т фунтов в год?
–
Эта сумма удваивает наши теперешние средств а к жизни, доктор
Стронг, – сказал я .
–
Боже ты мой! Подумать только! Но надо сказать , что я не
предполагал ограничить ся толь ко семь юдеся ть ю фунтами, потому что
намерен бы л кое-что дарить юному другу, который поступит ко мне. Во
в ся ком случае, я имел в виду ежегодны е наградны е, – сказал доктор,
продолжая идти рядом со мной и не снимая руки с моего плеча.
–
Я так обязан вам, дорогой учитель, – воскликнул я (на этот раз
без лишних, пусты х фраз), – что, прав о, не знаю, смогу ли я в ас когда-
нибудь отблагодарить ...
–
Не надо, перестань те! – перебил доктор.
–
Если вы не возражаете против того, чтобы я занимался у вас
утром и вечером, и считаете возможны м платить за это семь деся т фунтов в
год, вы окажете мне в еличайшую услугу, и у меня нет слов ...

–
Боже ты мой! Подумать только, что таким пустякам придают
такое значение! – простодушно воскликнул доктор.
–
Новыне
отказы в айтесь , если в ам предложат что-нибудь получше. Даете слово? –
спросил доктор, а этот в опрос в сегда торжественно в зы в ал к чести каждого
из его учеников .
–
Даю слово, сэр, – отв етил я , как мы отвечали в школьны е
в ремена.
–
Значит, дело решено, – объяв ил доктор, похлопав меня по
плечу, на которое он все еще опирался , покуда мы прогуливались .
–
И я буду особенно доволен, сэр, – тут я поль стил ему, правда
нев инно, – если в ы поручите мне помогать в ам в работе над слов арем.
Доктор останов ился, улыбнулся, снов а похлопал меня по плечу и
в оскликнул с таким торжеств ом, поистине восхититель ны м, слов но я
обнаружил глубочайшую проницательность, доступную не в сем смертны м:
–
Вы угадали, мой юный друг! Речь идет именно о словаре!
Да разве могло бы ть иначе! Его карманы бы ли так же набиты
слов арем, как и его голова. Словарь торчал из него отовсюду. С того
момента, как доктор отошел от преподав ания , дело со слов арем, по его
слов ам, удивительно продв инулось в перед, а мое предложение работать
утром и по в ечерам он может толь ко прив етств ов ать, так как прив ы к в
середине дня прогуливать ся и размы шлять. К ак раз теперь его бумаги
несколько перепутаны , ибо мистер Джек Мелдон иногда брал на себя
секретарские обя занности, хотя эта работа бы ла ему не под силу; но мы
скоро наведем порядок и, как нель зя лучше, дв инемся вперед. Позднее,
когда мы погрузились в работу, я убедился , что помощь мистера Джека
Мелдона принесла мне боль ше хлопот, чем я ожидал, так как он не только
ошибался на каждом шагу, но и до такой степени испещрил рукопись
доктора бесчисленными рисунками, изображавшими солдат и женские
головки, что порой я с трудом мог выбраться из этого лабиринта.
Доктор был поистине восхищен перспектив ой нашей совместной

работы над этим замечатель ны м тв орением, и мы решили приступить к ней
на следующий же день в семь часов утра. Положено бы ло работать по дв а
часа утром и по два-три часа в ечером, за исключением субботнего вечера,
когда я бы л свободен, и я счел такие условия чрезв ы чайно вы годны ми.
Когда все, к нашему обоюдному удовольствию, бы ло таким
образом улажено, доктор пов ел меня в дом поздоровать ся с миссис С тронг,
которая в нов ом его кабинете сметала пы ль с книг – эту воль ность в
обращении с его бесценны ми любимцами он позволя л только ей.
По случаю моего прихода они еще не завтракали, и мы уселись за
стол в троем. Не прошло и нескольких минут, как вдруг по лицу миссис
Стронг я заключил, что прибы л еще один гость, хотя никаких звуков, об
этом свидетельствующих, я не слы шал. К в оротам подъехал в ерхом какой-
то джентль мен, вв ел на поводу лошадь в малень кий дворик, слов но бы л у
себя дома, прив язал ее к кольцу в стене пустого каретного сарая и с
хлыстом в руке вошел в столовую. Э то бы л мистер Джек Мелдон, и, как
подумал я, мистер Джек Мелдон отнюдь не изменился к лучшему в Индии.
Впрочем, я бы л яростно предубежден против в сех молоды х людей,
которы е не рубят деревь ев в лесу препя тств ий, и к моему впечатлению
следует отнестись с осторожность ю, имея в в иду эту огов орку.
–
Мистер Джек – К опперфилд! – сказал доктор.
Мистер Джек Мелдон пожал мне руку, но не скажу, чтобы очень
крепко, и в згля нул на меня с каким-то в я лы м, покровитель ств енны м
в идом, который я в тайне счел в есь ма оскорбительным. В прочем, и в ообще
его вя лость , исчезав шая , лишь когда он обращался к своей кузине Анни,
могла показаться очень странной.
–
Вы уже зав тракали, мистер Джек? – осведомился доктор.
–
Я почти никогда не зав тракаю, сэр. Э то так скучно, – отв етил
тот, откинув голову на спинку кресла.
–
Какие новости? – спросил доктор.

–
Решительно никаких, сэр! С ообщают о голоде и о недовольств е
где-то на сев ере, но в едь где-нибудь всегда есть голодны е и недов оль ные.
Доктор хмуро в згля нул на него и сказал, желая переменить тему
разговора:
–
Значит, нет никаких нов остей? Ну что ж, никаких в естей – это
добрые вести, как принято говорить.
–
В газетах, сэр, напечатан длинный отчет о каком-то убийстве, –
сказал мистер Мелдон.
–
Но всегда кого-нибудь убивают, и я не стал
читать .
В те времена появ ление полного безразличия ко в сем людским
страстя м и поступкам не почиталось еще великим достоинств ом, каков ы е
узрели в нем позднее. Э то безразличие стало одно время в вы сшей степени
модны м и проя в ля лось с таким успехом, что я знав ал светских леди и
джентльменов , которы м боль ше пристало бы родиться гусеницами. Бы ть
может, в те в ремена оно произв ело на меня столь сильное в печатление
потому, что бы ло для меня внове, но, в о всяком случае, не могло
в озв ы сить мистера Джека Мелдона в моих глазах и укрепить мое доверие к
нему.
–
Я приехал узнать, не пожелает ли Анни пойти сегодня в ечером в
оперу, – сказал мистер М елдон, поворачив аясь к ней.
–
Сегодня последний
интересный спектакль в этом сезоне. И певицу стоит послушать. Она
изумитель на. К тому же она на редкость безобразна.
И он снова приня л скучающий в ид.
Доктор, который всегда бы л рад доставить молодой жене
развлечение, повернулся к ней и сказал:
–
Вы должны пойти, Анни. Должны пойти.
–
Мне не хочется , – отв етил а она.
–
Я предпочла бы остать ся дома.
Мне больше хочется остать ся дома.

Не взглянув на своего кузена, она обратилась ко мне с вопросом
об Агнес – нав естит ли ее Агнес и придет ли она сегодня; в ид у миссис
Стронг при этом бы л такой в зв олнованный, что меня поразило, неужели
доктор – он намазы вал маслом гренок – может не в идеть того, что
бросается в глаза.
Но он бы л слеп. Он добродушно сказал, что она молода и должна
развлекаться , а не скучать рядом со скучны м стариком. И к тому же,
прибав ил он, ему хотелось бы , чтобы она в ыучила новы е песенки, которы е
поет эта нов ая певица, а сможет ли она спеть их хорошо, если не пойдет в
театр? Итак, доктор настоял на том, чтобы она приня ла приглашение, а
мистер Джек Мелдон в ернулся к обеду. На том и порешили, и мистер
Мелдон отправился , должно бы ть , к св оему теплому местечку; во всяком
случае, он уехал в ерхом и в ид у него бы л беспечный.
На следующее утро я полюбопы тствов ал, была ли она в опере.
Нет, она не бы ла и дала знать в Лондон св оему кузену, что не пойдет.
Вместо этого она отправилась днем пов идать Агнес и убедила доктора
поехать с ней; вечер был чудесный, и домой они вернулись пешком поля ми
–
так сказал мне доктор. Я задал себе вопрос, поехала бы она в театр, если
бы Агнес не бы ло в Лондоне, или нет, и не оказала ли Агнес
благодетель ное влияние также и на нее.
Нельзя сказать , чтобы у нее бы л радостный в ид, но лицо ее
казалось добрым и хорошим, или она очень искусно притворялась. Я часто
погляды вал на нее, так как она сидела у окна в се время , пока мы
занимались делом, а затем приготов ила нам зав трак, который мы ели, не
отры в ая сь от работы. Когда я уходил в дев я ть часов, она опустилась на
колени у ног доктора и помогла ему надеть башмаки и гетры . На лицо ее
легла тень от зелены х листь ев , нависав ших над откры ты м окном; в сю
дорогу в Докторс-Коммонс я размы шлял о том в ечере, когда я наблюдал,
как она глядела на доктора, погруженного в чтение.
Теперь я был очень занят – вставал в пять часов утра и
в озв ращался домой в дев ять-деся ть часов в ечера. Но я бы л несказанно рад,
что работы у меня по горло; я не позв олял себе ходить медленно, с

в осторгом в еря , что чем боль ше я себя изнуря ю, тем больше прилагаю
усилий, чтобы стать достойны м Доры . Она еще ничего не знала о перемене,
происшедшей со мной, так как через несколь ко дней должна была приехать
к мисс Миллс, и я откладыв ал до этого времени все, что намеревался ей
сказать ; я толь ко сообщал ей в пись мах (мы по-прежнему обменивались
пись мами тайно, через мисс Миллс), что собираюсь очень многое ей
рассказать . В ожидании в стречи с нею я резко сократил потребление
медв ежь его жира, сов сем отказался от душистого мыла и лавандов ой воды
и продал с огромны ми убытками три жилета как слишком роскошны е для
человека, ведущего такой суровый образ жизни.
Но этого мне бы ло недостаточно; я горел желанием сов ершить еще
что-нибудь и отправ ился к Т рэдлсу, прожив ав шему тогда в мансарде на
Касл-стрит, в Холборне. С собой я взя л мистера Дика, который уже
дважды бы в ал со мной в Хайгете и в озобнов ил знакомств о с доктором.
Я взял мистера Дика с собой потому, что, терзаемый несчастлив ы м
поворотом в судьбе бабушки и искренне убежденный, что ни один
каторжник или галерный раб не трудился так, как я, он начал волнов аться
и даже лишился хорошего расположения духа и аппетита по той причине,
что не приносит никакой пользы . В таком состоя нии он бы л еще меньше,
чем ранее, способен закончить св ой Мемориал, и чем боль ше работал, тем
чаще пробиралась в его труд злосчастная голова короля К арла Перв ого. Я
очень опасался , как бы его болезнь не усилилась , если нам не удастся
прибегнуть к нев инному обману и в нушить ему, что он безусловно
приносит пользу, либо действ итель но приспособить его к какому-нибудь
полезному заня тию (а это бы ло бы куда лучше); и вот я решил спросить у
Т рэдлса, не может ли он нам помочь .
Прежде чем идти к Т рэдлсу, я написал ему обо всем, что
произошло, и получил в отв ет чудесное письмо, в котором он выражал
сочувств ие и зав еря л меня в св оей дружбе.
Мы застали его за письменным столом, перед черниль ницей и
бумагами, погруженным в работу, от которой он отды хал, созерцая
стоя вшие в углу комнатки подстав ку для цв еточного горшка и круглый

столик. В стретил он нас очень сердечно и сразу подружился с мистером
Диком. Мистер Дик выразил тв ердую уверенность в том, что в идел его
раньше, и мы оба зая вили: « Очень в озможно» .
Прежде в сего я хотел посов етовать ся с Т рэдлсом в от по какому
делу: я слы шал, что немало людей, прослав ившихся на разны х поприщах,
начинали св ою карь еру с работы парламентского репортера, а так как
Т рэдлс в озлагал, между прочим, свои надежды и на газеты , то все в месте
в зя тое побудило меня спросить его в пись ме, как подготов иться к этой
профессии. Т рэдлс мне сообщил, что, насколько он мог узнать , одно
толь ко механическое усвоение необходимой для этого науки, – ины ми
слов ами, полное ов ладение тайной стенографического письма и
расшифровки, – по требует такой же затраты труда, как изучение шести
я зы ков , и при боль шом усердии может бы ть достигнуто через несколь ко
лет. Он в полне резонно считал в опрос исчерпанны м, но я чувств овал
толь ко, что поя вилось еще несколь ко вы соких деревь ев , которы е надлежит
срубить, и немедленно решил проклады в ать с топором в руке путь к Доре
скв озь эту чащу.
–
Очень благодарен в ам, дорогой Трэдлс, – сказал я .
–
Я начну
зав тра.
Т рэдлс, казалось , очень удивился , для чего у него бы ли все
основания ; но в едь он еще не имел поня тия о том, в каком восторженном
состоя нии я находился.
–
Я куплю книгу с изложением системы стенографического
искусств а, – продолжал я , – занимать ся я буду в Докторс-К оммонс, где мне
почти нечего делать. Буду записывать для практики речи в нашем суде...
Т рэдлс, дорогой мой, я одолею ее!
–
Боже правый! – в ыпучив глаза, в оскликнул Т рэдлс.
–
Яине
знал, что у в ас такой решитель ный характер, К опперфилд!
А как бы мог он это знать, раз это и для меня самого было
новостью! Я промолчал и в ы пустил вперед мистера Дика.

–
Послушайте, мистер Т рэдлс, если бы я мог на что-нибудь
пригодить ся ... –
очень серь езно сказал мистер Дик.
–
Например... если бы
я мог... бить в барабан или дуть во что-нибудь...
Бедня га! Несомненно, в глубине сердца он предпочел бы эти
заня тия всем другим. Т рэдлс, который ни за что на св ете не позв олил бы
себе улыбнуть ся , сказал спокойно:
–
Но у в ас прекрасный почерк, сэр. Я гов орю с ваших слов ,
Копперфилд.
–
Превосходный! – подтвердил я. Т ак оно и было – он писал
удивительно четко.
–
А не кажется ли вам, сэр, что вы могли бы переписы вать бумаги,
если бы я доставал их для в ас? – спросил Трэдлс.
Мистер Дик нерешитель но посмотрел на меня .
–
Как вы думаете, Т ротвуд? – сказал он. Я покачал голов ой.
Мистер Дик тоже покачал головой и в здохнул.
–
Расскажите ему о Мемориале, – попросил он.
Я объя снил Т рэдлсу, как трудно удалить из рукописей мистера
Дика голову короля Карла Перв ого. Мистер Дик взирал на Т рэдлса
почтитель но и серьезно и сосал боль шой палец.
–
Но те бумаги, о которы х я говорю, уже состав лены и
написаны , – сказал Т рэдлс после короткого раздумья .
–
Мистеру Дику
ничего не нужно в них изменять . Ведь это сов сем другое дело, правда,
Копперфилд? Во всяком случае, почему бы не попробовать?
Это окрылило нас надеждой. Я отвел Т рэдлса в сторону, мы
посовещались – мистер Дик, сидя на стуле, с беспокойств ом погляды в ал на
нас – и вы работали план, в соотв етствии с коим мистер Дик должен бы л
победоносно приступить к св оей работе с зав трашнего дня .

На Б экингем-стрит у окна мы положили на столе бумаги, которы е
Т рэдлс достал для мистера Дика, – надлежало сделать не помню сколь ко
копий какого-то документа насчет какого-то прав а проезда, – а на другом
столе разложили последний неоконченный в ариант гигантского Мемориала.
По нашим указания м, мистер Дик должен бы л совершенно точно
переписы в ать лежащий перед ним документ без малейших отступлений от
оригинала, а когда он почув ствует необходимость хотя бы в сколь зь
намекнуть на короля К арла Перв ого, он должен мчаться к Мемориалу. Мы
уговорили его тв ердо придержив аться этих указаний и поручили бабушке
наблюдать за ним. Позднее бабушка рассказала нам, что поначалу он
походил на музы канта, играющего на литаврах, и непреры вно делил свое
в нимание между двумя столами, но скоро он нашел, что это утомля ет его и
сбив ает с толку, уселся деловы м образом и положил перед собой документ,
а Мемориал оставил в покое до более подходящего времени. Короче
гов оря , хотя мы очень следили, чтобы он не переутомлялся и несмотря на
то, что он приступил к работе не с начала недели, он заработал к
субботнему вечеру десять шиллингов дев я ть пенсов . Никогда до конца
моих дней я не забуду, как он обходил в се лав ки по соседству, чтобы
разменять свое богатство на шестипенсовики, и как он со слезами радости и
гордости подкатил к бабушке столик на колесиках, на котором монетки
уложены бы ли сердечком! С того момента, как он стал занимать ся
полезны м делом, он походил на челов ека, находящегося во в ласти
благодетель ны х чар, и если в тот субботний вечер хоть одно существо на
свете чув ств ов ало себя поистине счастлив ы м, так это бы л он – благородная
душа, почитав шая мою бабушку самой удивительной женщиной в мире, а
меня самы м удивительным молоды м челов еком.
–
Она не умрет с голоду, Т ротвуд! Я позабочусь о ней, сэр! –
сказал он, пожимая мне украдкой руку, и потря с обеими руками над
головой, растопырив все деся ть пальцев , слов но это бы ли деся ть банков .
Я не знаю, кто был боль ше этим доволен – Т рэдлс или я .
–
Право, даже мистер Микобер в ы летел у меня из головы! – в друг
сказал Т рэдлс, в ы нимая из кармана пись мо и протягивая мне.

Письмо бы ло адресовано мне (мистер Микобер пользов ался
любы м предлогом, чтобы писать пись ма): « Ч ерез любезного мистера
Т рэдлса, эскв айра, из Иннер-Т эмпла» . Оно гласило:
"М ой дорогой К опперфилд,
Может бы ть , в ы уже подготовлены к тому, чтобы узнать , что
счасть е улыбнулось . Вероя тно, в прошлом я уже имел случай сообщить
в ам, что нахожусь в ожидании этого собы тия.
Я собираюсь обоснов аться в одном из пров инциаль ны х городов
нашего благослов енного острова (общество этого города представляет
собой счастлив ое сочетание элементов земледельческих и клерикальны х),
дабы приступить к деятель ности, непосредств енно свя занной с одной из
ученых профессий. М иссис Микобер и наши отпры ски будут меня
сопров ождать . Б ы ть может, когда-нибудь наши останки будут покоиться на
кладбище, примы кающем к тому почитаемому сооружению, благодаря
коему упомя нутый город прослав ился, смею сказать , пов сюду, от Китая до
Перу.
Посылая последнее прости современному Вав илону, где мы
перенесли – хочется думать , не без достоинств а – столь ко превратностей
судьбы , миссис М икобер и я не можем скры ть от св оего сердца, что
расстаемся , может бы ть , на долгие годы , а бы ть может и нав сегда, с
существом, сопря женны м нерасторжимы ми узами с алтарем нашей семейной
жизни. Если в канун сего отбытия в ы пожалуете совместно с нашим общим
другом мистером Томасом Т рэдлсом в наш теперешний приют, где мы
обменя емся приличествующими сему собы тию пожелания ми, вы окажете
милость
тому, кто
в сегда
был вам
предан – Уилкинсу Микоберу".

Меня порадов ало изв естие, что мистер М икобер отря хнул прах от
ног своих и счасть е, наконец, действ итель но ему улыбнулось . Узнав у
Т рэдлса, что мы приглашены на сегодня шний в ечер, я согласился приня ть
приглашение, и мы отправ ились вдв оем в конец Грейс-Инн-роуд на
кв артиру, которую занимал мистер Микобер под именем мистера
Мортимера.
Размеры этого помещения бы ли столь ограниченны , что близнецы ,
которы м теперь бы ло лет в осемь -дев ять, спали на складной кров ати в
гостиной, где мистер Микобер св арил в кувшине для в оды прия тный
напиток, назы ваемы й им « пивцо» , приготов лением которого он слав ился .
По сему случаю я имел удовольствие возобнов ить знакомств о с юным
мистером Микобером, многообещающим мальчуганом лет тринадцати,
крайне непоседлив ым, что свойственно мальчишкам в таком в озрасте.
Вновь я ув идел и его сестрицу, мисс М икобер, в которой, по слов ам
мистера Микобера, « мать ее в озродилась юной, как Феникс» .
–
Дорогой Копперфилд! Вместе с Т рэдлсом вы застаете нас
накануне переселения и будьте снисходитель ны к некоторым неудобствам,
из этого в ытекающим, – сказал мистер Микобер.
Давая подобающий ответ, я бросил беглый взгляд в округ и
увидел, что все имущество семьи уже упаков ано и багажа отнюдь не
слишком много. Я поздравил миссис Микобер с предстоящей переменой.
–
Мой дорогой мистер Копперфилд, я вполне ув ерена в том, что
в ы питаете дружеский интерес ко всем нашим делам, – ск азала миссис
Микобер.
–
Мое семейство, если ему угодно, может почитать это ссылкой,
но я – жена и мать, и я никогда не покину мистера Микобера.
Т рэдлс, на которого устремился в згляд миссис Микобер, пы лко
в ы разил свое одобрение.
–
По крайней мере так я смотрю, дорогие мистер Копперфилд и
мистер Т рэдлс, – продолжала миссис Микобер, – на обязатель ства, которы е
я взяла на себя, когда повторила эти непреложные слова: «Я, Эмма, беру

тебя , Уилкинс» . [88]Вчера вечером при св ече я перечитала эту церков ную
службу, и в от какое заключение я сделала: нет, я никогда не покину
мистера Микобера. В озможно, мой в згляд на эту церемонию ошибочен, но
тем не менее я никогда его не покину!
–
Дорогая моя,
–
в став ил с некоторы м нетерпением мистер
Микобер, – я никогда и не предполагал, что от вас можно ждать что-
нибудь подобное.
–
Я знаю, мой дорогой Копперфилд,
–
продолжала миссис
Микобер, – что теперь я буду коротать св ои дни среди незнакомы х мне
людей, знаю я также, что некоторы е члены моего семейств а, которых
мистер М икобер известил в самы х джентльменских в ыражения х об этом
факте, не обратили никакого внимания на это сообщение. Может быть , я
суев ерна, – сказала миссис Микобер, – но у меня такое чувств о, что
мистеру Микоберу предназначено никогда не получать ответа на боль шую
часть писем, которы е он пишет. С удя по молчанию моего семейств а, я могу
предсказать, что оно недов оль но приняты м мной решением. Но я никому
не позв олю сов ратить меня с пути долга, мистер Копперфилд, и не
позв олила бы этого даже папе и маме, если бы они бы ли жив ы!
Я высказал мнение, что это и значит идти пря мы м путем.
–
Может бы ть, заточить себя в кафедральном городе рав носильно
жертве, но согласитесь, мистер Копперфилд, что если это жертв а для меня ,
то еще большая жертв а для человека, обладающего способностями мистера
Микобера.
–
О! Вы переезжаете в кафедральный город? – спросил я .
Мистер Микобер, разлив ав ший в сем нам из кув шина напиток,
отозвался:
–
В Кентербери. Дело в том, дорогой Копперфилд, что я заключил
соглашение, согласно которому обязался перед нашим другом Хипом
помогать ему в качестве... бы ть его... дов еренным лицом.

Я вытаращил глаза на мистера Микобера, которого очень
обрадов ало мое удивление.
–
Должен вас поставить в известность, – начал он официальны м
тоном,
–
что главны м образом делов итость миссис Микобер и ее
благоразумны е сов еты прив ели к таким последствия м. Перчатка, о которой
как-то гов орила миссис М икобер, бы ла брошена в форме объя вления, ее
поднял мой друг Хип, и она прив ела к взаимопониманию. О моем друге
Хипе, челов еке исключительной проницатель ности, я хотел бы говорить с
самы м глубоким ув ажением. Мой друг Хип не определил мне жалов анья ,
которое в ыражалось бы в какой-нибудь сумме, но, в расчете на мои ценны е
услуги, сделал немало, чтобы освободить меня от гнета денежны х
затруднений; на ценность этих услуг я полагаюсь в сецело. Т акт и ум, на
которы е я осмеливаюсь претендовать , – мистер Микобер произнес эти слов а
знакомы м св етским тоном, с хв астливы м, но в месте с тем скромны м
в идом, – отданы будут служению моему другу Хипу. Я уже несколь ко
знаком с юриспруденцией, ибо мне приходилось бы ть отв етчиком в
гражданском процессе, и незамедлитель но засяду за комментарии одного из
самы х замечатель ных и прослав ленны х английских юристов . Едва ли
необходимо добав лять, что я имею в в иду судью Блекстона. [89]
Эта речь , да и большая часть речей, произнесенны х в тот в ечер,
преры вались замечаниями миссис М икобер, которая то и дело
обнаружив ала, что юный мистер Микобер сидит, поджав под себя обе ноги,
или поддержив ает голову так, слов но она вот-вот у него отв алится , лягает
под столом Т рэдлса, елозит ногами или вы тягив ает их устрашающим
образом, склоня ет голову набок, окуная в олосы в бокалы , – слов ом,
проя вля ет свою непоседливость в форме, совершенно несовместимой с
интересами остального общества, на каков ы е замечания матери юный
мистер Микобер отв ечал довольно дерзко.
Все это время я сидел пораженный откров ениями мистера
Микобера и размы шля л над тем, что это может означать, пока миссис
Микобер не подхв атила нить разговора и не привлекла моего внимания .
–
Я настоятельно прошу мистера М икобера, мой дорогой

Копперфилд, – ск аз ал а о на, – остерегать ся, чтобы эта в торостепенная
отрасль юриспруденции, которой он себя посв я тит, не помешала ему в
конце концов подня ться на в ершину слав ы . Я убеждена, что мистер
Микобер,
отдавшись
профессии,
столь
соответств ующей
его
многочисленным способностя м и его красноречию, должен прославить ся .
Скажите, мистер Т рэдлс, – продолжала она с глубокомысленным видом, –
как, например, насчет судьи или даже канцлера? Не может ли индив идуум
отрезать себе путь к таким постам, если в озь мет на себя исполнение
обязанностей, какие согласился в зя ть на себя мистер Микобер?
–
Дорогая моя! – перебил мистер М икобер, но также взглянул
испы тующе на Т рэдлса.
–
У нас есть время поразмы слить над этим
в опросом.
–
Нет, Микобер! – сказала она.
–
Ваша главная ошибка в жизни
заключается в том, что вы не смотрите достаточно далеко вперед. Вы
поистине обязаны перед своим семейством, – если не перед самим собой, –
обня ть проницательны м в зглядом самы е отдаленны е точки на горизонте, к
которы м могут вас прив ести ваши способности!
Мистер Микобер откашля лся и с боль шим удовлетворением
хлебнул из стакана, в се еще погляды в ая на Трэдлса и как бы желая
услышать его мнение.
–
Гм... Положение таково, миссис Микобер...
–
начал Т рэдлс,
собираясь осторожно откры ть ей истину.
–
Вы понимаете... я имею в виду
реальные, прозаические факты ... они за...
–
Прекрасно, мой дорогой Т рэдлс! – перебила миссис М икобер.
–
Я сама хочу быть насколько возможно прозаической и трезвой, когда
гов орю на такую важную тему.
–
...з ак л ючаются
в том, – продолжал Т рэдлс, – что эта отрасль
юриспруденции, даже если мистер Микобер станет поверенны м по всем
прав илам...
–
Ну, конечно! – снова перебила миссис Микобер.
–
Уилкинс, не

коси! Т ы останешься косоглазы м!
–
...не
откроет ему путь к таким постам, – снов а продолжал
Т рэдлс.
–
На них может бы ть назначен толь ко барристер. А мистер
Микобер станет барристером лишь в том случае, если поступит на пя ть лет
в учение в какой-нибудь из судебных Иннов ...
–
Правильно ли я вас понимаю, дорогой мистер Т рэдлс? Вы
гов орите, что по истечении этого срока мистер Микобер имел бы прав о
быть назначенным судьей или канцлером? – спросила весь ма учтив ым, но
деловым тоном миссис Микобер.
–
Он имел бы это прав о! – произнес Т рэдлс с ударением.
–
Благодарю в ас. Я в полне удовлетворена, – ск азала миссис
Микобер.
–
Если дело обстоит таким образом и мистер Микобер, приступая
к св оим обязанностя м, не теряет никаких преимуществ и привилегий, я
могу не беспокоиться. Разумеется, я гов орю как женщина, но я в сегда
считала, что у мистера Микобера ум юридический, как гов орил мой папа,
когда я жила дома. И я полагаю, что в настоящее время мистер М икобер
в ступает на поприще, где этот ум проя в ит себя и завоюет ему в ысокое
положение.
Я совершенно убежден, что мистер Микобер, обладающий
юридическим умом, уже в идел себя в осседающим на мешке с шерстью.
[90]Он самодов ольно провел рукой по голому черепу и, покорный судьбе,
сказал с величав ы м в идом:
–
Дорогая моя, не будем предв осхищать решения судьбы . Если
мне предназначено носить парик, то, во в сяком случае, в нешне, – он
намекал на св ой голый череп, – я готов приня ть это отличие. Мне не жаль
моих в олос, в озможно, я лишился их ради каких-то в ы сших целей. Э того я
не знаю. Я намерен, дорогой Копперфилд, приуготов ить моего сы на для
церкви. И, не скрою, я бы л бы счастлив , в интересах св оего сы на,
достигнуть в ы сокого положения.
–
Для церкви? – спросил я , думая между тем об Урии Хипе.

–
Да! – ответил мистер Микобер.
–
У него поразительно вы сокий
голос, и ему надлежит начать с пев чего. Наше пребыв ание в К ентербери и
знакомства, которые мы там зав яжем, несомненно помогут ему заня ть
в акансию в соборе, когда она откроется.
Я снова взглянул на юного мистера М икобера и по в ыражению его
лица увидел, что голос у него действ итель но должен бы ть в ысокий и
исходить откуда-то из -под бровей; моя догадка подтвердилась , когда он
запел (ему предложено было на выбор – идти спать или петь) « Долбит
зелены й дятел» . [91]Исполнение сей песенки было встречено похв алами, а
затем зав язался общий разговор, и посколь ку я бы л слишком погружен в
свои смелы е замыслы, чтобы умолчать о переменах в моей жизни, я
поведал о них мистеру и миссис Микобер. Трудно передать , в какой она
пришла восторг, узнав о беде, постигшей бабушку, и как это изв естие
укрепило их бодрость и способствов ало прояв лению дружеских чувств .
Скоро пунш должен бы л в последний раз пойти в круговую, и я ,
обратившись к Т рэдлсу, напомнил ему, что нам нель зя разойтись , прежде
чем мы не пожелаем нашим друзьям здоровь я , счастья и успеха на нов ом
их поприще. Я попросил мистера Микобера наполнить бокалы до краев и
пров озгласил тост по всем прав илам – пожал через стол руку мистеру
Микоберу и поцелов ал миссис М икобер, дабы ув ековечить это
знаменатель ное собы тие. Т рэдлс последовал моему примеру и также пожал
руку мистеру Микоберу, но, не считая себя таким же стары м другом, как я ,
не отв ажился следовать за мной дальше.
–
Дорогой мой Копперфилд, друг моей юности, если позволено
будет так его назвать , и мой уважаемый друг Т рэдлс, – надеюсь, он
разрешит именов ать его так, – от имени миссис М икобер, от св оего имени и
от имени наших отпры сков позволяю себе в ыразить горячую благодарность
за в аши добрые пожелания! – начал мистер Микобер, поднимая сь и
засов ы в ая боль шие пальцы в карманы жилета.
–
Можно бы ло бы ожидать ,
что в канун переселения, откры в ающего перед нами совершенно новую
жизнь , – мистер Микобер гов орил так, будто они уезжали за пятьсот тыся ч
миль , – я обращусь с прощаль ной речью к столь в ерны м друзьям,
которы х вижу перед собой. Но в се, что я имел сказать , я уже сказал.

Какого бы положения в обществе я ни достиг, пребы в ая в кругу собратьев
по ученой профессии, недостойны м представителем коей я собираюсь стать ,
я постараюсь ее не посрамить , а миссис Микобер, несомненно , будет
служить ей украшением. Под временны м гнетом денежных обязательств ,
приняты х с цель ю их немедленного погашения, но в силу неблагоприя тного
стечения обстоя тель ств остав шихся непогашенны ми,
я оказался
в ы нужденны м прибегнуть к переодев анию, против которого в осставали мои
лучшие чув ств а, – я имею в в иду очки, – и приня ть фамилию, на которую
не могу притя зать по закону. Но касательно этого я хочу толь ко отметить ,
что туча уже исчезла с мрачного горизонта и днев ное св етило уже засияло
на вершинах гор. В понедельник, в четыре часа дня , по прибы тии в
Кентербери, когда моя стопа опустится на родной мой в ереск, – я снов а
буду называться М икобером!
Тут мистер Микобер опустился на стул и степенно вы пил дв а
бокала пунша один за другим. Затем он продолжал торжественно:
–
Мне остается еще кое-что сделать перед разлукой – св ершить акт
справедливости. Мой друг мистер Томас Т рэдлс дв ажды « дал св ою
подпись » , как принято выражать ся , для получения мной ссуды по векселю.
В первый раз мистер Томас Т рэдлс очутился, скажу кратко, в трудном
положении. С рок второго в екселя еще не истек. Первое обя зательств о
в ы ражалось в сумме...
–
тут мистер Микобер тщатель но справился с
бумагами, –
...в
сумме дв адцать три фунта четыре шиллинга дев ять с
половиной пенсов . С умма в торого, по моим запися м, – в осемнадцать
фунтов шесть шиллингов дв а пенса. Если мой подсчет в ерен, общий итог
равен сорока одному фунту десяти шиллингам одиннадцати с полов иной
пенсам. Б ы ть может, мой друг Копперфилд в озь мет на себя труд проверить
итог?
Я пров ерил и признал его правиль ны м.
–
Если я покину столицу и моего друга мистера Т омаса Т рэдлса, не
в ы полнив св оих денежных обязательств , невы носимое бремя ляжет на мою
душу. Поэтому я приготовил для моего друга мистера Томаса Т рэдлса и
в от сейчас держу в руке некий документ, который в се прив одит к желанной

цели. Позв оль те мне вручить моему другу мистеру Томасу Т рэдлсу мою
долговую расписку на сорок один фунт деся ть шиллингов одиннадцать с
половиной пенсов. Я счастлив обрести вновь мораль ное достоинство,
чувствуя , что теперь я опять могу ходить среди моих ближних с вы соко
поднятой голов ой!
После этого вступления (которы м он бы л весь ма в зв олнов ан)
мистер Микобер вручил Т рэдлсу свою долговую расписку и пожелал ему
в ся ческих успехов в жизни. Я ув ерен, что этот акт бы л равносилен уплате
долга не только для мистера Микобера, сам Т рэдлс тоже едв а ли улов ил
разницу, пока не поразмы слил на досуге.
После этого благородного поступка мистер Микобер столь в ы соко
поднял голову перед св оими ближними, что, казалось, его грудь
расширилась раза в полтора, когда он светил нам с площадки лестницы .
Мы распростились очень сердечно, и когда, покинув Трэдлса у дверей его
дома, я возв ращался к себе, размышля я о самы х странны х и
разнообразных вещах, мне пришло в голову, что такой ненадежный
человек, как мистер Микобер, никогда не просил у меня денег и что и этим
я обязан толь ко его жалостлив ым воспоминания м обо мне, ребенке,
жившем у него когда-то . Отказать ему у меня не хв атило бы мужества, и,
несомненно, он сам это знал (к его чести будь сказано) не хуже, чем я .

Глава XXXVII
Немножко холодной воды
Моя новая жизнь продолжалась уже больше недели, и я сильнее,
чем прежде, бы л увлечен теми грозны ми решениями, каких, по-моему
мнению, требов али обстоятель ства. Я продолжал ходить чрезв ычайно
быстро, и по-прежнему у меня бы ло смутное представление, что таким
образом я пробив аю себе дорогу. За какое бы дело я ни брался , я положил
за прав ило тратить на него как можно боль ше сил. Я стал, в подлинном
смысле слова, жертв ой самого себя. Подумывал я даже о том, не перейти
ли мне на раститель ную пищу, и при этом мне казалось , – правда, полной
уверенности у меня не было, – что если я превращусь в травоядное
животное, то этим в оскурю фимиам перед алтарем Доры .
До сей поры малютка Дора пребы в ала в полном нев едении
относитель но моей отчая нной решимости, на которую лишь туманно
намекали мои письма. Но в от снов а настала суббота, и в этот субботний
в ечер она должна бы ла нав естить мисс Миллс, а я – я в иться туда к чаю,
когда мистер Миллс отправ ится в св ой клуб играть в вист (об этом мне
протелеграфируют, вы в есив в среднем окне гостиной клетку с птицей).
К тому времени мы окончатель но устроились на Б экингем-стрит,
где мистер Дик блаженств овал, переписыв ая свои бумаги. Б абушка моя
одержала знаменатель ную победу над миссис Крапп – она отказалась от ее
услуг, предварительно в ыбросив в окошко перв ый же кув шин с водой,
который та поставила на ступень ках, и собственной персоной защищая на
лестнице прив еденную ею поденщицу. Э ти энергические меры в селили
такой ужас в сердце миссис Крапп, что она удалилась к себе на кухню,
придя к заключению, что бабушка рехнулась . Бабушка, остав аясь
сов ершенно рав нодушной к мнению миссис Крапп, а рав но и в сех людей на
свете, скорее поощряла, чем опров ергала такую мысль, и вот миссис К рапп,

еще недав но столь храбрая , сделалась через несколь ко дней такой
трусливой, что , предпочитая не в стречаться с бабушкой на лестнице,
старалась либо скрыть свою объемистую фигуру за дв ерью – хотя на в иду
в се-таки остав ался широкий подол ее фланелев ой юбки, – либо забив алась в
темны е углы . Б абушке это достав ляло несказанное удовлетворение, и, мне
кажется, она испы ты в ала подлинную радость, прогуливаясь в нелепо
торчав шем на макушке чепце по лестнице в те часы , когда миссис Крапп
могла попасть ся ей на пути.
Бабушка, необы чайно домовитая и изобретательная , в в ела в наше
хозя йств о столь ко малень ких преобразований, что, мне казалось , я стал не
беднее, а богаче, чем рань ше. Между прочим, она превратила чулан в мою
гардеробную и купила мне кров ать, которую убрала и украсила так, что
днем она походила на книжный шкаф, насколько может походить на него
кров ать. Я был предметом неусы пны х ее забот, и даже бедная моя мать не
могла бы любить меня горя чей и положить столь ко сил, чтобы сделать
меня счастлив ы м.
Пегготи сочла для себя в ы сокой честь ю разрешение участв ов ать в
этих трудах, и хотя в се еще не преодолела чув ства благогов ейного ужаса
перед моей бабушкой, ей было выказано столько знаков дов ерия и
поощрения, что теперь они стали наилучшими друзьями. Но в от настал
день (это бы ла именно суббота, и мне предстояло пить чай у мисс Миллс),
когда Пегготи должна была вернуть ся домой, чтобы , вы полняя св ой долг,
в зя ть на себя заботу о Хэме.
–
Ну что ж, прощай, Б аркис, – сказала бабушка, – береги свое
здоров ь е. Прав о же, я никогда не думала, что мне будет так грустно
расставаться с тобой.
Я отвел Пегготи в контору пассажирских карет и пров одил ее в
путь . Прощая сь со мной, она расплакалась и поручила моим дружеским
заботам своего брата, как уже сделал рань ше Хэм. Мы ничего о нем не
слы хали с тех пор, как он ушел тогда, на закате.
–
А теперь, родной мой Дэви, – сказала Пегготи, – если вам,

покуда вы обучаетесь , понадобя тся день ги или если они вам понадобя тся
по окончании учения, дорогой мой, чтобы стать на ноги (а они вам все
равно понадобятся , милень кий мой), то у кого же боль ше прав ссудить вам
деньги, чем у меня, глупой старой служанки моей милочки!
Я был не так уже одержим страсть ю к незав исимости, чтобы не
сказать в ответ, что, если когда-нибудь мне придется взять в займы день ги,
я их в озьму у нее. Мне кажется, ничто не достав ило бы Пегготи боль шего
утешения, чем такой отв ет, – разве что я попросил бы тут же на месте
большую сумму.
–
И вот что еще, дорогой мой, – зашептала Пегготи, – скажите
в ашему хорошенькому ангелочку, что мне, ох, как хотелось бы ув идеть ее
хоть на минутку! И скажите ей, что, когда она будет выходить замуж за
моего мальчика, я приеду и устрою вам такое красив ое гнездышко, если вы
мне разрешите!
Я заявил, что никто другой не прикоснется к « нашему
гнезды шку» , чем прив ел в в осторг Пегготи, уехавшую в наилучшем
расположении духа.
В течение дня я по мере сил изнурял себя в Докторс-Коммонс,
прибегая для этого ко всев озможны м способам, а вечером в назначенный
час поя вился на улице, где проживал мистер Миллс. У мистера Миллса
была ужасная прив ы чка засы пать после обеда, он еще не ушел из дому и в
среднем окне не бы ло никакой клетки.
Он так долго заставил меня ждать , что я страстно желал, чтобы
клуб оштрафов ал его за опоздание. Наконец он в ы шел, и тогда я увидел,
как моя Дора сама вы в есила в окне клетку и в ы глянула на балкон
убедиться , тут ли я; увидав меня, она убежала в комнату, а Джип остался и
бешено залаял на огромную собаку мя сника, которая могла проглотить его,
как пилюлю.
Дора в стретила меня в дв еря х гостиной, из тех же дверей
в ы скочил и Джип, споты кая сь , рыча и, в идно, в оображая , будто я

разбойник, и мы в се в троем, радостны е и любящие, в ошли в комнату.
Очень скоро я внес уны ние в наши счастлив ы е сердца – я этого не хотел
делать , но слишком уж я бы л поглощен своей идеей – и без всяких
предислов ий спросил Дору, может ли она любить нищего.
Моя милая , малень кая Дора! К ак она испугалась! Э то слов о
в ы зв ало у нее толь ко представление о желтом лице пь яницы , о косты ля х
или деревя нной ноге, а не то о собаке с подносиком в зубах или еще о чем-
нибудь в таком же роде. И она с очарователь ным недоумением широко
раскры ла глаза.
–
Как вы можете задавать мне такие глупы е вопросы? – надув
губки, сказала Дора.
–
Любить нищего!
–
Дора, любимая моя! Я – нищий! – в оскликнул я.
–
Какой глупый! – Тут она шлепнула меня по руке.
–
Сидит и
рассказывает какие-то сказки! Я в елю Джипу укусить вас!
Ее ребя ческие манеры казались мне самы ми в осхитительны ми в
мире, но необходимо бы ло ясно вы сказать в се, и я торжественно произнес:
–
Дора, жизнь моя , я разорился!
–
А я говорю, что в елю Джипу укусить вас, если в ы будете вести
себя так глупо, – сказала Дора, тря хнув локонами.
Но у меня бы л такой серь езный вид, что Дора перестала
в стряхив ать локонами, положила мне на плечо дрожащую руку и сначала
посмотрела на меня с испугом и беспокойств ом, а потом расплакалась. Э то
было ужасно. Я упал на колени перед див аном, ласкал ее, умолял не
надрывать мне сердца, но довольно долго бедная маленькая Дора могла
толь ко в осклицать: « Ох, боже мой, боже мой!» , и: « Ох, мне так страшно» ,
и: « Где Джулия Миллс? » , и: « Ох, отведите меня к Джулии Миллс и,
пожалуйста, уходите!» – так что я потерял голову.
Наконец, после мучитель ны х угов оров и просьб, я заставил Дору

повернуть ко мне испуганное личико и постепенно успокоил ее, так что
теперь это личико в ыражало толь ко одну любовь , а прелестная нежная
щечка прижалась к моей щеке. Тогда, не разжимая объя тий, я сказал ей о
том, как горя чо-горячо люблю ее; и о том, что считаю правильны м
осв ободить ее от данного слов а, ибо теперь я беден; сказал, что никогда
мне этого не перенести и не оправ иться, если я потеря ю ее; и о том, что
бедность меня не страшит, если не страшна она Доре, которая для меня –
источник силы и в дохнов ения; я сказал, что уже принялся за работу с такой
энергией, какую знают одни в любленны е, и учусь быть практичны м и
думать о будущем; сказал, что корка хлеба, заработанная своими руками,
слаще любы х я ств , полученны х по наследству. И много еще гов орил я на
эту тему со страстны м красноречием, удивившим даже меня самого, хотя я
думал о своем разговоре с Дорой день и ночь с тех пор, как в ы слушал
поразитель ное бабушкино сообщение.
–
Ваше сердце все еще принадлежит мне, милая Дора? – спросил я
в упоении, ибо уже знал ее отв ет, судя по тому, как дов ерчив о она
прильнула ко мне.
–
О да! – в оскликнула Дора.
–
Да, оно – ваше. О, не будьте таким
страшны м. Я кажусь страшны м! Доре!
–
Не говорите о том, что в ы обеднели и должны трудиться изо
в сех сил! – сказала Дора, прижимая сь ко мне еще теснее.
–
Ох, не надо, не
надо!
–
Ненаглядная моя , корка хлеба, заработанная св оими руками...
–
Да, да! Но я боль ше ничего не хочу слушать о корках, –
перебила Дора.
–
И Джип должен каждый день получать в дв енадцать
часов барань ю котлетку, иначе он умрет!
Я был очарован детской прелестью ее манер. И ласков о ей
объя снил, что Джип по-прежнему будет получать регулярно св ою баранью
котлетку. И нарисовал картину нашего скромного семейного очага, где мы
не зав исим ни от кого благодаря моим трудам, – описал маленький домик,

в иденный мною в Хайгете, и комнату, отведенную для бабушки в верхнем
этаже.
–
Т еперь я не такой страшный, Дора? – нежно спросил я .
–
Нет, нет! – в оскликнула Дора.
–
Но я надеюсь, что ваша
бабушка будет подолгу сидеть у себя в комнате? И, надеюсь , она не
сварливая старуха?
Если я мог еще крепче полюбить Дору, то полюбил именно тогда.
Но я понял, что она немного непрактична. Мое нов орожденное рвение
осты ло, когда я убедился , как трудно поделить ся с ней этим рв ением. Я
сделал еще одну попы тку. Когда она сов сем пришла в себя и приня лась
закручив ать уши Джипу, лежав шему у нес на коленя х, я сказал очень
серь езно:
–
Любов ь моя! Можно сказать вам еще одну в ещь?
–
О, пожалуйста, не будьте практичны м! – умоля ющим тоном
в оскликнула Дора.
–
Потому что мне станов ится так страшно!
–
Сердце мое! Вам вовсе нечего бояться. Я хочу, чтобы вы
посмотрели на это сов сем с другой точки зрения . Я хочу, чтобы это
в дохнуло в вас мужеств о и в оодушевило вас, Дора!
–
Да, но это так страшно! – вскричала Дора.
–
Нет, любовь моя! Настойчивость и сила характера помогут нам
переносить куда более тяжелы е в ещи.
–
Но у меня нет никакой силы , – в озразила Дора, в стря хнув
локонами.
–
Правда, Джип? О, поцелуйте Джипа и будьте милым!
Немыслимо бы ло устоя ть и не поцеловать Джипа, когда она
поднесла его ко мне для этой цели и, руков одя операцией, сама сложила
свои св ежие розовы е губки, слов но для поцелуя , причем настаивала, чтобы
я поцеловал его в самый кончик носа. Я исполнил то, о чем она просила, –

в ознаградив себя потом за послушание, – а она св оими чарами надолго
заставила меня забы ть о моей серьезности.
–
Но, Дора, любимая моя! – сказал я, наконец, в нов ь обретя это
качество.
–
Я хотел кое о чем поговорить с вами.
Судья в Суде Прерогативы – и тот влюбился бы в нее, если бы
увидел, как она сложила ручки и в оздела их, умоляя меня не пугать ее
больше.
–
Право же, я не собираюсь в ас пугать, моя дорогая,
–
успокоительно сказал я .
–
Но, Дора, любов ь моя , если бы вы иногда
подумали... не падая духом, о, отнюдь нет!. . Но если бы вы иногда
подумали... толь ко для того, чтобы приободриться... подумали о том, что
помолвлены с челов еком бедны м...
–
Не надо, не надо! Пожалуйста, не надо! – в скричала Дора.
–
Это
так страшно!
–
Душа моя, сов сем не страшно! – бодро возразил я.
–
Если бы вы
иной раз подумали об этом и начали присматрив ать ся , как в едут домашнее
хозя йств о у вашего папы и постарались постепенно прив ы кнуть ... ну, хотя
бы записывать расходы ...
Бедная маленькая Дора не то всхлипнула, не то застонала.
–
...к ак бы это пригодилось нам впоследств ии! – продолжал я.
–
И
если бы вы обещали мне понемножку читать пов аренную книгу, которую я
в ам пришлю, это бы ло бы чудесно для нас обоих. Ибо сейчас, моя Дора, –
тут я еще больше в оодушевился, – наш жизненны й путь тернист и усы пан
камнями, и от нас зав исит вы ровнять его. Мы должны пробить себе
дорогу! Мы должны бы ть мужеств енными! В переди препятствия , но мы
должны их преодолеть!
Сжав руку в кулак, с в осторженным лицом, я говорил очень
быстро, но уже никакого смы сла не бы ло продолжать . Я сказал достаточно.
И опять все испортил. « Ох, мне так страшно! Ох, где Джулия Миллс? Ох,

отв едите меня к Джулии Миллс и, пожалуйста, уходите!» Короче гов оря ,
кончилось тем, что я окончатель но лишился рассудка и беснов ался, бегая
по гостиной.
Я думал, что на сей раз убил ее. Я брызгал на нее водой. Я упал на
колени. Я рвал на себе волосы . Я назы в ал себя грубым животным и
безжалостным зверем. Я просил прощения. Я умоля л ее посмотреть на
меня . Я перевернул в се в в ерх дном в рабочей шкатулке мисс Миллс,
оты скив ая флакон с нюхатель ной соль ю, и в поры в е отчая ния схв атил
в место него иголь ник из слонов ой кости и осы пал Дору иголками. Я грозил
кулаками Джипу, который был в таком же неистовстве, что и я. Я
в ы тв оря л бог знает что и дав но уже потерял способность соображать , когда
в комнату в ошла мисс Миллс.
–
Кто это сделал? – в скричала мисс Миллс, бросаясь на помощь
своей подруге. Я отвечал:
–
Я, мисс Миллс! Я это сделал! С мотрите – в от преступник! – или
что-то в этом роде, а затем, чтобы укры ться от св ета, уткнулся лицом в
диванную подушку.
Сначала мисс Миллс подумала, что произошла ссора и мы
в ступаем в пустыню С ахару, но в скоре уразумела суть дела, так как моя
милая, любящая малень кая Дора, обняв ее, воскликнула, что я « бедный
рабочий» , а потом, подозвав меня , обня ла и попросила в зя ть у нее на
хранение в се ее деньги, после чего бросилась на шею мисс Миллс и
зарыдала так, словно нежное ее сердечко готово бы ло разорв аться.
Должно бы ть, мисс Миллс бы ла рождена на свет, чтобы стать для
нас благослов ением. Из несколь ких моих слов она поня ла, в чем дело, стала
утешать Дору и постепенно убедила ее в том, что я не чернорабочий, – по -
в идимому, моя манера изъя сня ть ся внушила Доре мы сль , что я стал
портовым грузчиком и по целым дням вожу тачку вверх и вниз по
сходня м, – и таким образом восстановила между нами мир. Когда мы
сов сем успокоились и Дора пошла нав ерх освежить глаза розов ой водой,
мисс Миллс позв онила, чтобы подали чай. Тут я объя в ил мисс Миллс, что

она мой друг навеки и что скорей сердце мое перестанет бить ся , чем я
забуду об ее сочувств ии.
Далее я изложил мисс М иллс то, что столь безуспешно пы тался
изложить Доре. Мисс Миллс отв ечала, исходя из общеприняты х истин, что
Хижина счастья лучше, чем Дворец холодной роскоши, и что где любовь ,
там в се.
Я заявил мисс Миллс, что это сущая правда, и кто может знать это
лучше, чем я , любящий Дору такой любовь ю, какой доселе не испытал ни
один смертный! Но в ответ на меланхолические слов а мисс Миллс, что для
иных сердец было бы прекрасно, если бы мое утв ерждение оказалось
в ерны м, я попросил разрешения отнести его толь ко к смертны м мужского
пола.
Затем я задал мисс Миллс вопрос, есть ли, по ее мнению, какой-
нибудь практический смы сл в предложении, которое я хотел сделать
относитель но расходов, домашнего хозяйств а и пов аренной книги.
После недолгого раздумья мисс Миллс отв ечала так:
–
Мистер Копперфилд, я буду откров енна с вами. Для ины х натур
страдания и испы тания душевные – в се рав но что многие годы жизни, и
мне следует быть с вами откров енной, словно я настоя тель ница монастыря .
Нет, это предложение – не для нашей Доры . Наша милая Дора – любимое
дитя природы . Она – дитя св ета, в есель я и радости. Я готова признать, что,
будь это возможно, это бы ло бы очень хорошо, но...
И мисс Миллс покачала голов ой.
Заключительные слова, в ы ражав шие некоторую уступку со
стороны мисс Миллс, побудили меня спросить ее, не в оспользуется ли она,
в интересах самой Доры , случаем, ежели таков ой представ ится, чтобы
в нушить ей более отрадное представ ление о подготов ке к серь езной жизни.
Мисс Миллс весь ма охотно дала утв ердительный отв ет, а посему я спросил
ее, не согласится ли она позаботиться о поваренной книге; и если ей удастся
расположить в пользу этой книги Дору, не пугая ее, она мне окажет

в еличайшую услугу. Мисс Миллс взялась исполнить и это поручение, но в
успехе не бы ла ув ерена.
И вот вернулась Дора – такое прелестное малень кое создание, что
я в серь ез усомнился , позв олитель но ли трев ожить ее столь обыденны ми
делами. И она так меня любила и была так пленитель на (особенно когда
приказы вала Джипу стоя ть на задних лапках и просить гренок, а потом
делала вид, будто тычет его носом в горя чий чайник в наказание за
неповинов ение), что я , памятуя о том, как испугал ее и дов ел до слез,
почувств овал себя чудовищем, проникшим в убежище феи.
После чая появилась гитара, и Дора пела в се те же очаров ательны е
старинны е французские песенки о том, что жить нев озможно без танцев –
тра-ля -ля! тра-ля -ля ! – и в конце концов я почув ствов ал себя еще более
свирепы м чудовищем.
Наше веселье омрачилось толь ко один раз, и это случилось
незадолго до моего ухода, когда мисс Миллс почему-то упомя нула о
зав трашнем дне, а я , к несчасть ю, проговорился , что встаю в пять часов
утра, так как должен трудиться не покладая рук. Не знаю, мель кнула ли у
Доры мы сль, что я служу сторожем в какой-нибудь конторе, но мои слов а
произв ели на нее силь ное в печатление, и больше она не играла и не пела.
Эта мысль еще не покинула ее, когда я с ней прощался , и она
сказала мне милым в крадчивы м голоском, слов но я бы л ее куклой (как
думалось мне иной раз):
–
Вы нехороший мальчик. Не вставайте в пять часов утра! Э то так
глупо.
–
Любов ь моя, я должен работать , – возразил я.
–
А вы не работайте, – заявила Дора.
–
Зачем?
При виде этого славного, удивленного личика ничего не оставалось
делать , как отв етить в есело и шутливо, что мы должны работать , чтобы
жить .

–
О? Как нелепо! – в оскликнула Дора.
–
Как же мы будем жить без этого, Дора? – сказал я .
–
Как? Ну, как-нибудь, – отв етила Дора. По-в идимому, она
считала, что в опрос разрешен ею окончательно, и, торжествуя, от всего
своего нев инного сердца, подарила мне поцелуй, а я ни за какие блага в
мире не согласился бы ее разубеждать и возражать против ее решения.
Да! Я любил ее и продолжал любить всем сердцем, в семи силами
своей души. Но, по-прежнему много работая , старая сь ков ать железо, пока
горя чо, я иной раз по вечерам, сидя против бабушки, размы шля л о том,
как напугал я тогда Дору и как бы сделать так, чтобы с гитарой в руке
проложить себе дорогу скв озь лес препя тств ий; мечтал я об этом, пока не
начинало мне чудиться, что голова моя совсем поседела.

Глава XXXVIII
Компаньон покидает фирму
Моему решению касательно парламентских прений я не дал осты ть .
Железо я стал немедленно нагрев ать, пока оно не раскалилось , и приня лся
ков ать его с такой настойчив остью, которой, говоря по чести, сам
удивляюсь . Я купил рекомендов анную мне книжку о благородном и
таинственном искусств е стенографии (ценой в деся ть шиллингов шесть
пенсов ) и окунулся в море таких затруднений, что через две-три недели
в пал в полное отчая ние. Точки, повторя ющиеся на в се лады и означающие
в одном месте одно, а в другом нечто другое, сов ершенно
против оположное;
чудесное,
причудливое сочетание кружочков ,
бесчисленные значения черточек, напоминав ших мушины е лапки; ужасные
последствия не на месте поставленных зав итушек – в се это не только
в олнов ало меня в часы бодрствования , но и преследов ало во сне. Когда я
пробился ощупью сквозь эти трудности и овладел, наконец, алфавитом,
который сам по себе был египетским храмом, поя вилась процессия нов ы х
чудовищ, именуемы х « произволь ны ми фигурами» ; поистине никогда в
жизни я не в идел, чтобы кто-нибудь действ овал так деспотично и капризно,
как они; например, они настаив али, что знак, похожий на паутину, означает
« ожидание» ,
а начерченная
пером в злетающая ракета значит
« нев ы годный» . Когда я вбил себе в голову эту галимать ю, я установ ил,
что она в ытеснила оттуда решитель но все, а как только я начал пов торя ть
забы тое, она улетучилась в свою очередь; когда же я принялся снова ее
заучив ать, от меня стали усколь зать другие разделы системы . Короче
гов оря , можно бы ло прийти в отчаяние.
Можно бы ло прийти в полное отчая ние, если бы не Дора –
укры тие и якорь моего корабля, который трепала буря . К аждая закорючка
в системе этих знаков подобна бы ла сучковатому дубу в лесу препятств ий,
и я продв игался в перед, срубая эти дубы один за другим с таким пылом,

что через три-четыре месяца решился проделать опы т с одним из наших
прославленны х ораторов в Докторс-Коммонс. Забуду ли я когда-нибудь,
как прослав ленный оратор усколь знул от меня , прежде чем я успел начать ,
и оставил мой глупый карандаш метать ся по бумаге, слов но в пароксизме
лихорадки?
Было ясно, что дело не пойдет на лад. Я слишком в ы соко занесся ,
так продолжать бы ло нельзя . За сов етом я обратился к Т рэдлсу, и он
предложил диктов ать мне речи, но медленно, с расстановкой, принимая в о
в нимание мою неопытность . Я был очень благодарен ему за дружескую
помощь и приня л предложение. И в от изо дня в день, чуть ли не
ежеднев но, в течение долгого времени, по в ечерам, когда я в озвращался от
доктора, у нас на Б экингем-стрит происходили заседания по образцу
парламентских.
Хотелось бы мне увидеть еще где-нибудь такой парламент!
Бабушка и мистер Дик представ ля ли (смотря по обстоя тель ств ам) то
прав итель ство, то оппозицию, а Т рэдлс с помощью « Оратора»
Энфилда[92]или томика « Парламентских прений» произносил громов ы е
обвинительны е речи против них. Стоя у стола, заложив паль цем нужную
страницу в книге и размахивая прав ой рукой, Т рэдлс, изображая мистера
Питта, мистера Фокса, мистера Шеридана, мистера Б эрка, лорда К аслри,
в иконта С идмута или мистера К аннинга, приходил в неописуемый раж,
обвиня я бабушку и мистера Дика в распутств е и продажности. Обычно я
сидел поодаль , держа свой блокнот на коленях и стараясь изо в сех сил за
ним поспеть. Ни один в самделишный политик не мог превзойти Т рэдлса
шаткость ю св оих убеждений и легкомыслием. В течение недели он
последов атель но отстаивал все политические программы и сражался под
в семи знаменами. Бабушка, бесстрастная , как министр финансов , иногда
преры вала его возгласами « Слушайте! С лушайте!» , « О!» или « Нет!» , в
зав исимости от содержания речи, а в след за ней эти же возгласы издав ал со
в сем пы лом мистер Дик (сов ершенный образец сель ского дв оря нина). Но
мистера Дика, в течение его парламентской карьеры, обвиняли в таких
деяниях и он бы л ответств ен за такие ужасны е последств ия , что по
в ременам ему станов илось не по себе. Мне кажется , он начинал не на шутку
страшиться, что в самом деле натв орил много вещей, которые прив едут к

уничтожению британской конституции и к гибели страны .
Очень часто мы ув лекались этими дебатами до той поры , когда
стрелка часов приближалась к полуночи, а св ечи уже догорали. В
резуль тате таких упражнений я стал неплохо поспев ать за Т рэдлсом, и для
торжеств а моего остав алось толь ко добить ся , чтобы я хоть как-то мог
разобраться в своих записях. Но после того как они бы ли сделаны , понять
их бы ло ничуть не легче, чем китайские знаки на чайны х чашках или
золочены е надписи на огромны х красны х и зелены х бутылях в лавках с
химическими товарами.
Ничего не оставалось делать, как вернуть ся и начать все сначала.
Т рудненько это бы ло, но тем не менее я вернулся и, хоть и с тяжелы м
сердцем, начал все сначала и старатель но и методически стал продв игаться
в перед черепашьим шагом по той скучной дороге, какую я уже прошел,
кропотлив о исследуя каждую пылинку и изо в сех сил старая сь поня ть эти
ков арны е значки в сюду, где бы они ни попадались . Я добросовестно
исполня л свои обя занности в конторе так же, как и у доктора, и, в общем,
работал как ломов ая лошадь.
В один прекрасный день придя , как обы чно, в Докторс-Коммонс,
я нашел у входа в контору мистера Спенлоу; вид у него был хмурый, и он
что-то бормотал себе под нос. Т ак как он нередко жалов ался на головную
боль – у него бы ла короткая шея , и к тому же, по моему мнению, он себя
перекрахмалив ал, – то я испугался , не дурно ли ему, но он тотчас же
успокоил меня в этом отношении.
Вместо того чтобы отв етить с обы чной св оей приветливость ю
« доброе утро» , он взглянул на меня холодно и церемонно и спросил в есьма
сдержанно, не последую ли я за ним в кофейню, двери которой в те времена
в ы ходили на площадь св . Пав ла как раз против Докторс-Коммонс. Я
повинов ался с чувств ом какой-то растеря нности; меня бросило в жар,
слов но всем моим опасениям предстояло в от-в от вы йти наружу. Проход
был узкий, я пропустил мистера Спенлоу немного в перед, и вы сокомерный
в ид, с которы м он в скинул голову, не сулил мне ничего хорошего; у меня
мель кнула мы сль , не разузнал ли он о моих чувств ах к моей обожаемой

Доре.
Но если бы я даже не догадался об этом по дороге в кофейню, то я
не мог бы не понять , в чем заключается дело, когда подня лся с мистером
Спенлоу в о в торой этаж и увидел там мисс Мэрдстон, прислонив шуюся к
буфету, украшенному перев ернуты ми бокалами, на которых лежали
лимоны, и двумя необы кновенны ми, в ы шедшими ко всеобщему
благополучию из употребления ящиками с бесчисленны ми желобками для
ножей и в илок.
Мисс Мэрдстон протянула мне холодны е ногти и снова уселась ,
прямая , негнущаяся. Мистер С пенлоу закрыл дверь , знаком указал мне на
стул, а сам остался стоя ть на ков рике перед камином.
–
Будьте любезны , мисс Мэрдстон, покажите мистеру
Копперфилду, что у в ас находится в ридикюле, – сказал мистер С пенлоу.
Кажется, это бы л тот самый старый ридикюль, что и в пору моего
детства, с теми же сталь ны ми застежками, которы е защелкив ались так,
будто кого-то кусали.
Сжав губы наподобие застежки ридикюля , мисс Мэрдстон откры ла
его – губы ее также чуть -чуть разжались – и показала мне мое последнее
пись мо к Доре, полное изъя в лений в любв и и преданности.
–
Это ваш почерк, мистер Копперфилд? – осведомился мистер
Спенлоу.
Меня бросило в жар, и мой голос показался мне совсем чужим,
когда я ответил:
–
Да, сэр.
–
Если не ошибаюсь, эти пись ма также написаны вами, мистер
Копперфилд? – спросил мистер С пенлоу, когда мисс Мэрдстон извлекла из
ридикюля св я зку писем, перевя занны х драгоценной голубой ленточкой.

С чув ством полного отчаяния я взя л у нее письма и, взглянув на
обращения : « М оя в ечно любимая Дора» . « Мой обожаемый ангел» , « Моя
дорогая и единств енная » и тому подобны е, густо покраснел и опустил
голову.
–
Нет, нет! Б лагодарю. Я не намерен лишать вас этих писем, –
холодно сказал мистер С пенлоу, когда я машинально протя нул их ему.
–
Будьте добры , мисс Мэрдстон, начните!
Это нежное создание после короткого раздумья , в течение коего
она созерцала коврик, сухим, ханжеским тоном начала так:
–
Должна сознаться , что у меня с некоторого времени зародились
подозрения насчет отношений мисс С пенлоу и Дэв ида Копперфилда. Я
наблюдала за мисс С пенлоу и Дэв идом Копперфилдом, когда они
в стретились в перв ы е, и впечатление мое бы ло не из приятных.
Развращенность человеческого сердца такова, что...
–
Вы меня обя жете, судары ня, если будете придерживать ся
фактов , – перебил мистер С пенлоу.
Мисс Мэрдстон опустила глаза, тря хнула голов ой, слов но
протестуя против неподобающего вмешательств а, и с в идом оскорбленного
достоинства продолжала:
–
Если я должна придержив ать ся толь ко фактов, я изложу дело
в озможно короче. Может бы ть, это будет признано наиболее
удовлетворитель ны м. Я уже сказала, сэр, что у меня с некоторого времени
зародились подозрения насчет отношений мисс Спенлоу и Дэв ида
Копперфилда. Я не раз пыталась получить точны е сведения , которы е
подтвердили бы мои подозрения , но без успеха. Я не решалась сообщить о
них тогда отцу мисс С пенлоу, – тут она строго поглядела на него, – зная о
том, как люди не расположены в подобны х случая х оказы в ать должное
добросовестному исполнению долга.
Мистер С пенлоу, казалось, бы л сов ершенно усмирен благородной
строгостью мисс Мэрдстон и постарался смягчить ее суров ость ,

примиритель но помахав рукой.
–
По возвращении моем в Норвуд после отсутств ия , в ы зв анного
женить бой моего брата, – продолжала мисс Мэрдстон высокомерны м
тоном, – и по возвращении мисс С пенлоу от своей приятельницы мисс
Миллс я пришла к в ыв оду, что поведение мисс С пенлоу силь но укрепляет
мои подозрения . Я стала наблюдать за ней еще более вниматель но.
Милая, нежная маленькая Дора, она и не подозрев ала об этих
глазах Дракона!
–
Однако только вчера в ечером я получила неопровержимы е
доказательства, – продолжала мисс Мэрдстон.
–
Мне и раньше казалось ,
что мисс С пенлоу получает слишком много писем от св оей приятель ницы
мисс Миллс. Но мисс Миллс бы ла ее прия тельницей с полного соизв оления
отца – еще один меткий удар по мистеру С пенлоу! – и я не могла
в мешивать ся в их отношения . О развращенности челов еческого сердца мне
не позв оля ют гов орить, но, надеюсь, я могу упомя нуть – не только могу,
но и должна! – о том, что кое-кому доверя ли напрасно!
В свою защиту мистер С пенлоу пробормотал, что против этого он
не возражает.
–
Вчера в ечером после чая я заметила, что собачка в ертится по
гостиной и ры чит, держа что-то в зубах. Я сказала мисс С пенлоу: « Дора,
что это у собаки в зубах? Э то какая -то бумага» . Мисс С пенлоу ощупала
свою блузку, в скрикнула и подбежала к собаке. Но я помешала ей и
сказала: « Дора, моя милая, позвольте!»
О Джип! О злосчастный спань ель , в иновник этой беды!
–
Мисс С пенлоу пы талась подкупить меня поцелуя ми, рабочими
шкатулками, драгоценны ми безделушками, но об этом я умолчу. Когда я
приблизилась к собачке, та забилась под софу, и с большим трудом ее
пришлось изв лечь оттуда каминными щипцами. Но и тогда она не
в ы пускала изо рта письма. А когда я пы талась его отнять, рискуя бы ть
искусанной, она так вцепилась в него зубами, что пришлось поднять ее на

в оздух вместе с этим документом. Наконец я им зав ладела. Прочитав
пись мо, я сказала мисс С пенлоу, что у нее должно бы ть еще много таких
же писем, и в конце концов застав ила ее отдать мне св я зку, которая
находится сейчас в руках Дэв ида К опперфилда.
Она замолчала, снов а защелкнула ридикюль и закры ла рот с таким
в идом, который св идетель ствов ал, что ее скорей можно сломать , но никак
не согнуть .
–
Вы выслушали мисс Мэрдстон, – по в ернулся ко мне мистер
Спенлоу.
–
Т еперь я прошу в ас, мистер Копперфилд, сказать , имеете ли вы
что-нибудь возразить?
Образ пленительного сокровища моего сердца возник передо мной
–
в от она плачет и рыдает в сю ночь одна-одинешень ка, моя милая
испуганная бедняжка, вот она жалостлив о просит и умоляет женщину с
каменны м сердцем о прощении, тщетно обнимает ее, предлагает рабочие
шкатулки и безделушки, вот она мучится и страдает, и в се из-за меня ! – и
этот образ почти лишил меня последнего самообладания , которое у меня
еще оставалось. Б оюсь, что на минуту меня охватила дрожь , хотя я изо
всех сил пытался ее скрыть.
–
Мне нечего сказать, сэр, – прогов орил я , – за исключением того,
что во всем виноват я. Это я уговорил и убедил Дору...
–
Мисс С пенлоу, прошу помнить! – в еличественно сказал ее отец.
–
... скрыв ать в се в тайне, – продолжал я , не желая величать ее так
церемонно, – и я очень об этом сожалею.
–
Вы заслужив аете самого суров ого порицания, сэр, – сказал
мистер С пенлоу, прохажив ая сь взад и вперед по коврику перед камином и
подчеркив ая каждое слов о наклоном не голов ы , а в сего корпуса, ибо
галстук его и позв оночник бы ли несгибаемы .
–
Вы совершили недостойный
поступок, мистер Копперфилд. Приглашая джентльмена к себе в дом, – не
имеет никакого значения , сколь ко ему лет – девя тнадцать, дв адцать девя ть
или дев яносто, – я оказы ваю ему доверие. Если он обманы вает мое

доверие, он сов ершает бесчестный поступок, мистер К опперфилд!
–
Я это чувствую, сэр, уверяю вас! – отозвался я .
–
Но я этого
раньше не принимал в рассуждение. Ч естное слов о, мистер С пенлоу, не
принимал. Я люблю мисс С пенлоу так, что...
–
Вздор! Ч епуха! – покраснев , в оскликнул мистер С пенлоу.
–
Прошу, мистер К опперфилд, не гов орить мне, что в ы любите мою дочь!
–
Но как же иначе я могу защищать св ое пов едение, сэр? –
смиренно сказал я .
–
А как вы можете вообще защищать св ое пов едение, сэр? –
спросил мистер С пенлоу, внезапно остановив шись на ков рике перед
камином.
–
Вы подумали, мистер Копперфилд, о св оем в озрасте и о
в озрасте моей дочери? В ы подумали о том, что значит подрывать дов ерие,
которое мы с дочерью должны питать друг к другу? В ы подумали о
положении, которое занимает моя дочь в обществе, о планах, какие я
строил в свя зи с ее будущим, о тех относя щихся к ней распоря жениях,
которы е я мог бы сделать в св оем завещании? В ы обо в сем этом думали,
мистер К опперфилд?
–
Должен сознаться , сэр, очень мало, – отв етил я, стараясь
гов орить почтитель но и с сожалением, которое я в самом деле
испы ты в ал.
–
Но, поверь те мне, я думал о своем собств енном положении.
Когда я вам сообщил о нем, мы бы ли уже помолв лены и...
–
Покорнейше в ас прошу, мистер Копперфилд, не гов орить мне о
помолвках! – перебил мистер С пенлоу, уподобляя сь больше чем когда бы
то ни бы ло Панчу, ибо, как и Панч, он энергически хлопнул одной рукой
по другой, что я и заметил, несмотря на все мое отчая ние.
Мисс Мэрдстон, доселе невозмутимая , сухо и презрительно
засмея лась .
–
Когда я вам сообщил, сэр, о том, что положение мое
изменилось, тайное соглашение, к которому я имел несчастье склонить мисс

Спенлоу, уже существовало, – начал я снова, заменив, таким образом,
неприя тное для него в ыражение.
–
Как только произошла эта перемена в
моем положении, я напряг всю мою в олю и употребил все мои силы , чтобы
его улучшить . Я ув ерен, что со в ременем мне удастся его улучшить! Не
назначите ли в ы мне срок? Любой срок? Мы оба так молоды , сэр...
–
Вы прав ы , в ы оба очень молоды! – перебил мистер Спенлоу,
кивнув несколь ко раз головой и сильно нахмурившись .
–
Все это вздор. А
в здору надо положить конец. В озь мите назад эти письма и бросьте их в
огонь.
Дайте мне пись ма мисс С пенлоу, и я также брошу их в огонь. В ы
понимаете, разумеется , что в будущем наши встречи могут происходить
толь ко здесь , в Докторс-Коммонс, и мы должны условиться: не упоминать
в предь о том, что произошло. Послушайте, мистер Копперфилд, вы не
лишены благоразумия, а это единств енный вы ход, который надо признать
благоразумны м.
Нет. Я и помы слить не мог о том, чтобы с этим согласить ся . Мне
очень жаль, но есть нечто более вы сокое, чем благоразумие. Любов ь
прев ы ше в сех земны х соображений, и я люблю Дору до безумия , а она
любит меня. В таких выражениях я это не сказал, – насколько мог, я их
смягчил, – но именно это я имел в в иду и бы л непреклонен. Я сов сем не
думал о том, что могу показаться смешным, но я знаю, что бы л
непреклонен.
–
Прекрасно, мистер Копперфилд. Я постараюсь пов лиять на мою
дочь , – ск аз ал мистер С пенлоу.
Мисс Мэрдстон издала в ыразитель ный звук – протя жно втя нула в
себя в оздух, – зв ук, который не бы л ни вздохом, ни стоном, но похож бы л
и на то и на другое, – давая нам понять, что, по ее мнению, эту меру
следов ало применить прежде всего.
–
Я постараюсь пов лия ть на мою дочь, – повторил мистер
Спенлоу, получив такую поддержку.
–
Вы отказываетесь взять эти письма,

мистер К опперфилд?
Дело в том, что я положил их на стол.
Да. Я заяв ил, что, надеюсь , он меня простит, но я не считаю
в озможны м в зя ть их от мисс Мэрдстон.
–
И от меня также? – спросил мистер С пенлоу. Весь ма
почтитель но я это подтв ердил: и от него также.
–
Прекрасно! – сказал мистер Спенлоу.
Воцарилось молчание, и я не знал, уходить ли мне, или оставать ся .
В конце концов я медленно направ ился к дв ери, собираясь сказать , что,
быть может, удалившись , тем самы м пойду навстречу его желанию, как
в друг он обратился ко мне с видом, я бы сказал, поистине благочестивы м,
глубоко засунув руки в карманы сюртука:
–
Должно бы ть , вам изв естно, мистер К опперфилд, что я не сов сем
лишен земны х благ и что моя дочь – самое дорогое и близкое мне
существо?
Я поспешил сказать , что если моя страстная любовь и застав ила
меня сов ершить ошибку, то, я надеюсь , эта ошибка не дает ему основ аний
заподозрить меня в коры столюбии.
–
Я не на это намекал, – сказал мистер С пенлоу, – и для в ас самих,
мистер Копперфилд, да и для всех нас бы ло бы лучше, если бы вы бы ли
коры столюбив ы , я хочу сказать – более рассудительны и меньше
увлекались всем этим юношеским вздором. Вот именно. Я пов торяю – но
сов сем с другой целью: вам, в ероятно, известно, что у меня есть некоторы е
средства, которы е останутся моей дочери?
Я допускал такую возможность .
–
Вряд ли в ы могли предположить , что я не написал зав ещания ,
когда мы ежедневно сталкиваемся здесь , в Докторс-Коммонс, с самы м

необъя снимы м пренебрежением к устроению св оих дел путем
зав ещательны х распоря жений – с тем пренебрежением, в котором, может
быть , самы м странны м образом обнаружив ается непоследов атель ность
человеческой природы . Не так ли? – сказал мистер С пенлоу.
Я наклонил голову в знак согласия.
–
И я не могу допустить, чтобы те распоря жения , какие я счел
необходимы м сделать в поль зу моей дочери, постав лены бы ли в
зав исимость от юношеских глупостей вроде настоящей! – сказал мистер
Спенлоу под наплы в ом благочестивы х чувств , медленно покачив ая сь на
каблуках.
–
Да, это только глупость . Ч истый в здор! С коро он будет весить
не боль ше пушинки. Но если с этой глупой затеей не будет сразу
покончено, я могу – да, я могу! – бы ть вы нужденны м в решительный
момент защитить ее и обезопасить от последствий любого глупого шага на
пути к браку. А теперь я надеюсь , мистер Копперфилд, что в ы не застав ите
меня еще раз, хотя бы на четв ерть часа, открыть эту закрытую страницу в
книге жизни и хотя бы на четв ерть часа вновь возвращать ся к неприятному
в опросу, дав но улаженному.
В его манере говорить бы ло безмя тежное спокойств ие, – то
спокойствие, каким осеня ет душу заход солнца, и это произвело на меня
огромное в печатление. Он казался таким кротким и умиротв оренны м, он
прив ел в такой образцовый порядок св ои дела, что, размы шля я об этом,
сам умилялся. Право же, я в идел у него на глазах слезы, в ы зв анны е этим
умилением.
Но что мне было делать? Я не мог отречься ни от Доры, ни от
своего собств енного сердца. Когда он посов етовал мне в течение недели
поразмы слить над его словами, мог ли я сказать , что не нуждаюсь в этой
неделе? Но разв е я не знал в то же время, что, сколько бы недель я ни
размышлял, ничто не может повлиять на такую любовь , как моя ?
–
А тем временем посоветуйтесь с мисс Т ротвуд или с кем-нибудь ,
кто знает жизнь , – сказал мистер Спенлоу, оправ ляя обеими руками
галстук.
–
Подумайте недельку, мистер К опперфилд.

Я уступил и покинул комнату, старая сь , чтобы мое лицо, несмотря
на уны ние и отчаяние, в ы ражало непреклонность . Нахмуренны е брови мисс
Мэрдстон пров ожали меня до дв ерей, – я упоминаю о ее бровях, а не о
глазах потому, что на ее лице брови играли куда более значитель ную
роль, – и ее взгляд так похож был на тот, каким она, бывало, смотрела на
меня по утрам, в этот же час, в гостиной в Бландерстоне, что мне
почудилось, будто я снова запутался , отв ечая урок, а на моем сердце
мертвы м грузом лежит этот старый ужасный учебник прав описания с
ов альны ми гравюрами, которы е я в своем детском воображении уподобля л
стеклам очков , вы нуты м из оправы .
Когда я в ернулся в контору и, пряча лицо от старого Т иффи и от
осталь ны х, уселся за своей конторкой в уголке, думая о нежданно
разразив шейся катастрофе и горько проклиная Джипа, меня охв атила такая
трев ога за Дору, что не знаю, как это я не схватил шля пу и не помчался
сломя голов у в Норвуд. Мы сль о том, что они запугив ают ее и доводят до
слез, а меня там нет, чтобы ее успокоить, бы ла сов ершенно нев ы носима и
побудила меня написать безумное пись мо мистеру Спенлоу, умоля я его
избавить ее от расплаты за мою ужасную судьбу. Я упрашив ал его
пощадить ее нежную натуру – не сломать хрупкий цветок – и, насколь ко
помнится, писал ему так, как будто он бы л не ее отец, а людоед или
Уонтлейский дракон. [93]Это письмо я запечатал и до его прихода в контору
положил ему на стол, а когда он появ ился, я видел в приоткры тую дверь
его кабинета, что он в зя л со стола пись мо и прочел.
В течение всего утра он не проронил ни слов а о пись ме, но, прежде
чем уйти днем из конторы , позв ал меня в кабинет и сказал, что я могу не
беспокоиться о благополучии его дочери. По его слов ам, он убедил ее, что
в се это вздор, и больше ему не о чем с ней гов орить . Он считает себя
снисходительны м отцом (так оно, впрочем, и бы ло), а я могу не утруждать
себя заботами о ней.
–
Если вы будете делать глупости и упорств ов ать , мистер
Копперфилд, в ы принудите меня снова отослать ее на время за границу, –
заявил он.
–
Но я лучшего о в ас мнения и надеюсь, что в ы через несколь ко
дней образумитесь. Ч то касается до мисс Мэрдстон (я упомянул о ней в

пись ме), я дов еря ю бдительности этой леди и чув ствую себя обя занны м ей,
но она получила твердое указание не затрагив ать этого в опроса. Я хочу
толь ко одного, мистер Копперфилд: чтобы это было забыто. И все, что вы
можете сделать, мистер К опперфилд, – забы ть .
Все, что я могу сделать! В записке, которую я написал мисс
Миллс, я с горечь ю цитировал эту фразу.
–
Все, что я могу сделать , –
писал я с мрачным сарказмом, – Это забыть Дору! И это было «все»! Я
просил мисс Миллс ув идеть ся со мной в тот же в ечер. Если этого нельзя
было сделать с разрешения и ведения мистера Миллса, я просил о тайном
свидании в комнатке за кухней, где находился каток для белья . Я сообщал
ей, что мой рассудок пошатнулся на своем троне и она одна может
предотвратить его падение. Я подписал письмо: « Пребы вающий в
исступлении в аш» , и когда, прежде чем отправ ить с посы ль ны м, перечитал
в се произведение, то не мог отделаться от чувств а, что его стиль , пожалуй,
похож на стиль мистера Микобера.
Все же я послал его. В ечером я отправился к мисс Миллс и бродил
в округ ее дома до тех пор, пока ее служанка потихонь ку не в пустила меня и
не провела с черного хода в комнатку за кухней. Потом я убедился , что мне
решительно ничто не мешало войти через парадный в ход и я в иться в
гостиную, если бы не любовь мисс Миллс к романтике и таинственности.
В комнатке за кухней, как и следовало ждать, я беснов ался. Мне
кажется, я я вился туда с цель ю разы грать из себя дурака и, надо пря мо
сказать , добился св оего. Мисс Миллс получила от Доры написанную
в торопя х записку, в которой та изв ещала, что все открылось; « О, прошу
тебя , Джулия , приходи, немедленно приходи!» – молила Дора. Но мисс
Миллс еще не ходила к ней, ибо не бы ла ув ерена, что ее присутств ие будет
угодно в ы сшим силам. Нас в сех застигла ночь в пусты не Сахаре.
У мисс Миллс бы л в запасе поток слов , и она излила его на меня .
Хотя она смешала свои слезы с моими, но я почув ств ов ал, что наше
несчасть е доставило ей огромное наслаждение. Она, если можно так
в ы разиться, лелея ла это несчасть е, чтобы изв лечь из него в се, что только
в озможно. По ее слов ам, между Дорой и мной разв ерзлась бездна, и только

Любов ь может соединить ее края св оей радугой. В этом жестоком мире
Любов ь должна страдать – так всегда было и так в сегда будет. Но, по
мнению мисс Миллс, это не имеет значения . Опутанны е паутиной сердца
разорвут в конце концов путы , и тогда-то Любовь будет отомщена.
Это бы ло не весь ма утешительно, но мисс Миллс отнюдь не хотела
обольщать меня обманчив ы ми надеждами. Мне стало куда хуже, чем бы ло
раньше, и я почувств овал (о чем и сказал с глубокой благодарность ю), что
она мне истинный друг. Мы порешили, что утром она перв ым делом
отправ ится к Доре и любы м способом – взглядами или словами – сообщит
ей о том, как я ее обожаю и в каком нахожусь отчая нии. Подав ленны е
скорбью, мы расстались, и мне кажется, мисс Миллс бы ла вполне
удовлетворена.
Вернув шись домой, я рассказал обо в сем бабушке и, нев зирая на
в се, что она могла мне сказать, лег спать в отчаянии. В отчаянии я встал
утром и в отчаянии вышел из дому. Было субботнее утро, и я прямо
направ ился в Докторс-К оммонс.
Подходя к нашей конторе, я очень удивился, когда издали ув идел
у дверей рассы ль ны х, о чем-то беседующих, и кучку зев ак, которы е
смотрели в наглухо закры ты е окна. Я ускорил шаги, прошел между
собравшимися , недоумевая , почему они так пристально меня разгляды вают,
и поспешно вошел в контору.
Т ам бы ли клерки, но никто ничего не делал. Старый Т иффи – в
перв ый раз в своей жизни, думается мне, – сидел на чьем-то чужом
табурете и не повесил на гвоздь своей шля пы .
–
Какое страшное несчасть е, мистер Копперфилд! – сказал он, как
толь ко я в ошел.
–
Что? Что случилось?! – вскричал я.
–
Да разв е в ы не знаете? – в оскликнул Т иффи, а осталь ны е клерки
окружили меня.

–
Ничего не знаю, – ответил я , перев одя в згляд с одного на
другого.
–
Мистер С пенлоу! – сказал Т иффи.
–
Ачтосним?
–
Скончался!
Мне показалось, что не я, а стены конторы пошатнулись , но тут
один из клерков подхв атил меня . М еня усадили на стул, развя зали мне
галстук, принесли воды. Я не имел ни малейшего представ ления о том,
сколько прошло времени.
–
Скончался? – повторил я.
–
Вчера он обедал в городе и поехал в фаэтоне один, – сказал
Т иффи, – а груму приказал сесть в пассажирскую карету. В ы в едь знаете,
он иногда так делал...
–
Ну?
–
Фаэтон прибы л без него. Лошади остановились у в орот
конюшни. С луга вы шел с фонарем. В фаэтоне никого не бы ло.
–
Лошади понесли?
–
Они не бы ли разгорячены , – сказал Т иффи, надев ая очки.
–
Не
больше разгорячены , чем обы чно. Вожжи бы ли порваны , но в едь они
в олочились по земле. В есь дом в сполошился, трое слуг вы шли искать на
дорогу. Они его нашли в миле от дома.
–
Немного подальше, мистер Т иффи, – поправил младший клерк.
–
Да? К ажется , вы прав ы, – сказал Т иффи.
–
Немного подаль ше,
недалеко от церкв и... Он лежал ничком поперек дороги в озле самой
обочины так, что часть тела бы ла на боков ой тропинке. То ли с ним

случился припадок, и он в ы пал из фаэтона, то ли в ы шел, когда
почувств овал себя плохо, а припадок случился потом, и бы л ли он уже
мертв, или толь ко без сознания – этого никто, по-видимому, не знает. Если
он и ды шал еще, то, во в ся ком случае, гов орить уже не мог. Немедленно
был вызван врач, но ничем помочь было нельзя.
Т рудно описать душевное состояние, в которое повергло меня это
сообщение. Потрясение от такой развя зки, разв я зки, наступившей столь
в незапно для того, с кем я бы л отчасти не в ладах; ужасная пустота в
комнате, занимаемой им так недавно, где кресло и стол как будто ждали
его, а бумаги, написанны е им еще в чера, казались призрачны ми; полная
нев озможность мы сленно отделить его от конторы , а когда откры валась
дверь, такое чув ство, что он сейчас в ойдет в комнату; застой в делах и
праздность служащих, которы е с неутолимою страсть ю болтали о
случив шемся; непреры в ное в течение в сего дня мель кание посторонних
людей, насыщав шихся по горло разговорами на одну и ту же тему, – все
это легко может себе представ ить каждый! Но я не могу описать, как в
сокров енны х глубинах моего сердца я тайно ревновал даже к Смерти, какие
чувств а я испы тыв ал, размы шля я о том, что эта смерть отодв инет меня на
задний план в мы сля х Доры , с какой несказанною зав исть ю думал я даже о
ее скорби, как трев ожился , что она плачет перед другими и другие ее
утешают, как охв атило меня эгоистическое желание прогнать от нее всех и
каждого, остать ся одному с ней и заменить для нее всех на св ете в это самое
неподходящее для такого желания время .
В такой трев оге и в таком беспокойстве – это состояние, думается ,
знакомо не толь ко мне, но и другим, – я отправился в тот в ечер в Норвуд.
Узнав у одного из слуг, что мисс Миллс находится там, я в ернулся домой,
написал ей пись мо, а бабушку попросил надписать адрес. Я вполне искренне
в ы ражал свою скорбь по поводу скоропостижной смерти мистера С пенлоу
и, в сплакнув при этом, просил ее сказать Доре, если толь ко та в состоянии
ее слушать , что он гов орил о ней с беспредель ной нежность ю и
заботлив остью, не упрекая ее ни в чем. Знаю, я сделал это из себя любия ,
ради того, чтобы напомнить ей о себе, но старался себя ув ерить , что воздаю
этим должное его памяти. В озможно, я и в самом деле в это в ерил.

На другой день бабушка получила в ответ несколь ко строк;
адресованы они бы ли к ней, но предназначались для меня. Дора была вне
себя от горя , а когда подруга спросила, хочет ли она послать мне прив ет,
Дора, рыдая , только воскликнула: « О мой дорогой, бедный мой папа!» –
как восклицала в се это время . Но она не отв етила отрицатель но, что я счел
очень важны м.
Мистер Джоркинс, который находился в Норвуде со дня
печаль ного собы тия, появ ился в конторе толь ко спустя некоторое время .
Вместе с Т иффи он удалился в кабинет, но скоро Т иффи в ы глянул и
пригласил меня войти.
–
Мистер Копперфилд! – сказал мистер Джоркинс.
–
Мыс
мистером Т иффи собираемся осмотреть конторку и ящики покойного,
чтобы наложить печати на личны е его бумаги и отыскать завещание. Пока
нет никаких следов завещания. Может быть , в ы будете добры нам помочь?
Мне уже рань ше страстно хотелось знать , что ожидает мою Дору –
например, кто будет ее опекуном и тому подобное, – и это предложение
отв ечало моим желания м. Мы тотчас же приступили к осмотру. М истер
Джоркинс отпирал ящики, и мы в се в троем в ытаскив али оттуда бумаги.
Деловые бумаги фирмы мы отклады вали в одну сторону, личны е бумаги
(их было немного) – в другую. Делали это мы очень торжеств енно, и когда
случайно попадались нам печатка, пенал , коль цо или какая -нибудь другая
в ещица, которую мы прив ы кли видеть у покойного, наши голоса
понижались до шепота.
Мы опечатали уже несколько пакетов и молча продолжали
разбирать пы ль ные бумаги, как в друг мистер Джоркинс произнес о св оем
умершем компань оне те же самы е слов а, в каких сей последний отзы вался о
нем:
–
Мистер С пенлоу очень неохотно покидал привы чную колею. Вы
же его знаете! Я склонен думать, что зав ещания нет.
–
О нет! Я знаю, что есть, – сказал я .

Они оба прервали работу и повернулись ко мне.
–
Когда я в идел его в последний раз, он мне сказал, что у него есть
зав ещание и что уже давно он прив ел в порядок свои дела.
Мистер Джоркинс и старый Т иффи покачали голов ой.
–
Это не предв ещает ничего хорошего, – сказал Т иффи.
–
Отнюдь не предв ещает ничего хорошего, – сказал мистер
Джоркинс.
–
Неужели в ы сомневаетесь... – нач ал я .
–
Милый мой мистер Копперфилд, – перебил Т иффи и положил
руку мне на плечо, закры в глаза и покачив ая голов ой, – если бы вы
пробы ли в Докторс-Коммонс столь ко, сколь ко пробы л я , в ы бы знали, что
ни в одном деле люди не бы в ают так ненадежны , как в этом, и что никак
нель зя полагать ся на их слов а.
–
Но, боже мой, он сам это говорил! – настаивал я .
–
В таком случае, все ясно. В от мое мнение: завещания нет! –
сказал Т иффи.
Мне показалось это очень странны м, но зав ещания действительно
не бы ло. Посколь ку можно бы ло судить на основании бумаг покойного, он
никогда не помы шлял о зав ещании: мы не нашли ни малейшего намека на
него, ни наброска, ни заметок, сделанны х с цель ю состав ить зав ещание. Но
не менее удивило меня, что его дела находились в полном беспорядке. К ак
мне потом рассказы вали, крайне трудно бы ло установ ить , сколько он
должен, сколько уплатил и чем располагал ко дню своей смерти. В полне
в озможно, что и сам он в течение многих лет не имел об этом я сного
поня тия . М ало-помалу обнаружилось, что, желая сорев нов аться с другими
в широком образе жизни, которому в ту пору придав али в Докторс-
Коммонс особое значение, он тратил больше, чем зарабаты в ал, – а
зарабаты в ал он не очень много,
–
и св ое состояние, ранее ему

принадлежав шее, если когда-нибудь оно и бы ло значитель ны м (что весь ма
мало вероя тно), почти совсем исчерпал. Пришлось продать обстанов ку и
уступить аренду дома в Норвуде, и Т иффи, не предполагая, как
заинтересован я во в сем этом, сообщил, что после уплаты долгов
покойного и в ы чета его доли для погашения безнадежных и сомнительны х
обязательств , в ыданны х фирме, он, Т иффи, не дал бы и ты ся чи фунтов за
остав шееся имущество.
Это выяснилось месяца через полтора. В се это время я ужасно
страдал и готов бы л наложить на себя руки каждый раз, когда мисс Миллс
сообщала мне, что моя бедняжка Дора при упоминании обо мне пов торяла
в се одно и то же: « О мой дорогой, бедный мой папа!» С ообщила она
также, что у Доры нет другой родни, кроме двух незамужних теток, сестер
мистера С пенлоу, которые проживают в Патни и в течение многих лет не
поддержив али с ним почти никаких отношений. Они не то чтобы
поссорились с ним (сообщила мне мисс М иллс), но когда-то мистер
Спенлоу, по случаю крещения Доры , пригласил их к чаю, а они считали
себя вправ е притя зать на приглашение к обеду и свое мнение выразили
пись менно в той форме, что, дескать , « в интересах обеих сторон» будет
лучше, если они в оздержатся от посещения . С той поры они следов али
своей дорогой, а брат – св оей.
Эти две леди вы шли теперь из своего убежища и предложили
Доре переехать к ним в Патни. Дора бросилась к ним на шею и с плачем
в оскликнула:
–
Да, да, милы е тетушки! Пожалуйста, возьмите в Патни и
Джулию Миллс, и меня , и Джипа!
И вот вскорости после похорон они уехали в Патни.
Право, не знаю, как мне удавалось находить время , чтобы бы в ать
в Патни, но я очень часто придумывал способ и пов од послоняться в тех
края х. Желая как можно добросовестней исполнить долг дружбы, мисс
Миллс вела дневник. В ремя от времени она в стречалась со мной на лугу,
который служил общественным выгоном, и читала днев ник, а если у нее не

было для этого времени, давала мне прочесть самому. К ак я дорожил этими
запися ми, образцы которы х я прив еду:
Понедель ник. Моя милочка Д. все еще очень подав лена. Голов ная
боль . Обращаю ее в нимание на то, какая чудесная мягкая шерсть у Дж. Д .
ласкает Дж. Пробуждаются воспоминания , откры ваются шлюзы скорби.
Взры в горя . (Не есть ли слезы сердечная роса? Д. М .)
Вторник. Д . слаба и нерв ничает. Прекрасна в своей бледности.
(Нельзя ли сказать того же о луне? Д.М .) Д., Д.М . и Дж. совершают
прогулку в карете. Дж. в ы гляды в ает в окошко, страшно тя вкает на
мусорщиков , в ы зы в ает улыбку на заплаканном личике Д. (Из каких
хрупких звень ев состоит цепь жизни! Д. М .)
Среда. Д . сравнитель но бодра. Пела ей песенку « Вечерние
колокола» . [94]Совсем не успокоила, даже наоборот, Д. нев ыразимо
расстроилась . Нашла ее плачущей у нее в комнате. Прочла ей стихи о себе и
о юной газели. Никакого резуль тата. Упомя нула также о фигуре Т ерпения
на монументе. (Вопрос: почему на монументе? Д.М . )
Четверг. Д . чувствует себя лучше. Пров ела ночь спокойно.
Слабый румянец снов а появ ился на щеках. Я решила упомя нуть имя Д.К .
Сделала это осторожно в о время прогулки. Д . немедленно пришла в
расстройство чувств . « О! Дорогая Джулия! О, я бы ла скв ерной,
недостойной дочерь ю!» Успокоила ласками. Набросала идеаль ный портрет
Д. К . , стоящего на краю могилы . Д . снов а пришла в расстройство чувств :
« О! Ч то мне делать! Ч то мне делать! О! Ув ези меня куда-нибудь!» Я очень
испугалась . Обморок Д. и стакан воды из тав ерны . (Поэтическая параллель :
пестрая надпись над дверь ю; пестрота человеческой жизни. Увы! Д.М . )
Пятница. День, полны й происшеств ий. Поя вля ется в кухне
человек с синим мешком. « Давайте ботинки леди, которы е остав или для
починки» . Кухарка отвечает: « Ничего не приказы вали» . Ч еловек
настаивает. Кухарка вы ходит, чтобы справиться, остав ляет челов ека одного
с Дж. Когда она в озвращается , человек в се еще настаив ает, но в конце
концов уходит. Дж. исчез . Д . в отчая нии. С ообщают в полицию.

Описывают человека: нос широкий, ноги, как балюстрада на мосту. Поиски
по всем направ ления м. Дж. нет. Д . горько рыдает, неутешна. С нов а
упоминаю о юной газели. С лучай подходящий, но в се тщетно. В ечером
появ ля ется незнакомы й мальчишка. Его в в одя т в гостиную. Широкий нос,
но ноги сов сем не как балюстрада. Говорит, что за фунт скажет, где собака.
Уклоняется от объя снений, несмотря ни на какие уговоры. Д . дает фунт, он
в едет кухарку в какой-то домик, где Дж. один, привя зан к ножке стола.
Радость Д. , которая пля шет в округ него, пока он ужинает. Э та счастлив ая
перемена ободряет меня , я упоминаю наверху о Д.К . С нова Д. рыдает,
жалобно восклицая « О нет! нет! Дурно думать о чем-нибудь другом, кроме
бедного папы!» Обнимает Дж. и засыпает в слезах. (Не следует ли Д.К .
положиться на широкие крыль я Времени? Д.М .)
В те дни мисс Миллс и ее дневник бы ли единств енны м моим
утешением. В идеть ее, которая толь ко что в идела Дору, созерцать первую
букву имени Доры в каждой строчке этих благожелатель ных страничек,
предав аться еще боль шей скорби благодаря ей – только в этом бы ла моя
отрада. Мне казалось , будто я жил в карточном домике, который рухнул
наземь , и среди руин уцелели только мы – мисс Миллс и я; казалось , будто
какой-то злой волшебник заключил нев инную в ладычицу моего сердца в
магический круг, куда я , и в самом деле, могу проникнуть толь ко на этих
могущественных кры ль я х, способны х умчать так далеко столь ко
человеческих существ!

Глава XXXIX
Уикфилд и Хип
Бабушка, мне кажется, бы ла серьезно обеспокоена столь
длительным моим унынием и притворилась, будто ей очень хочется, чтобы
я поехал в Дувр поглядеть, все ли в порядке в ее коттедже, сданном внаем,
а также заключил соглашение с арендатором на продление аренды . Дженет
поступила на службу к миссис С тронг, и там я в идел ее ежеднев но. Покидая
Дувр, она колебалась , не покончить ли ей раз и нав сегда с отречением от
мужского пола, в духе какового отречения она была в оспитана, и не в ыйти
ли замуж за лоцмана, но в се же не отважилась на такой шаг. Не столь ко,
кажется, из принципа, сколько потому, что лоцман не очень ей нравился .
Хотя мне бы ло нелегко покинуть мисс М иллс, я охотно согласился
на предложение бабушки, так как это дав ало мне в озможность провести
несколько спокойны х часов с Агнес. Я поговорил с добряком доктором об
отлучке дня на три; доктор считал, что этот отпуск мне необходим, – по его
мнению, мне следов ало уехать отдохнуть подольше, но этому
в оспрепя тствовало мое рв ение – и я решил ехать .
Что касается Докторс-Коммонс, я мог не трев ожить ся о св оей
работе в конторе. Правду сказать, мы не поль зов ались особой славой среди
перв оклассны х прокторов и быстро катились вниз, рискуя очутить ся в
сомнитель ном положении. Фирма считалась посредств енной при мистере
Джоркинсе, еще до в ступления в нее мистера С пенлоу, и хотя дела
поправ ились благодаря притоку новы х сил и тщеслав ию мистера Спенлоу,
но фирма все же не бы ла достаточно солидна, чтобы не пошатнуться от
такого удара, как в незапная потеря глав ного руководителя . В се
расстроилось и пришло в упадок. Мистер Джоркинс, несмотря на св ою
репутацию у нас, бы л челов ек слабый и неспособный, а репутация его за
пределами фирмы бы ла не таков а, чтобы укрепить к нему доверие. Т еперь

я работал с ним, и, наблюдая, как он нюхает табак и не обращает ни
малейшего внимания на дела, я жалел о ты ся че фунтов моей бабушки
больше, чем когда бы то ни бы ло.
Но это бы ло еще не самое худшее. В округ да около Докторс-
Коммонс кишело немало паразитов и прихлебателей, которы е, не будучи
прокторами, подв изались на этом поприще и устраив али свои делишки
через прокторов , готов ы х уступить св ое имя за определенную долю
добы чи, захв аченной неблагов идны м путем, и таких прокторов бы ло тоже
немало. Поскольку наша фирма стала нуждаться в делах, мы зав ели
сношения с этой достойной шайкой и приманив али этих паразитов ,
побуждая их достав ля ть нам работу. Лицензии на брак и утверждения
зав ещаний людей небогаты х – в от те дела, за которы ми мы охотились , так
как они бы ли для нас очень в ы годны , но в этой погоне мы имели много
соперников. « Перехватчики» и « зазы валы » расстав лялись во в сех
переулках, в едущих к Докторс-Коммонс, с указанием не пропускать ни
одного челов ека в трауре и ни одного джентльмена, имеющего застенчив ый
в ид, и завлекать их в конторы св оих хозя ев . Э ти распоря жения
в ы полня лись столь неукоснитель но, что меня самого, покуда не запомнили
моего лица, дважды в талкивали в контору нашего глав ного конкурента.
Интересы джентль менов , нав я зы в ающих св ой тов ар, приходя в
столкнов ение, распаля ли страсти и в ели к настоящим боя м, и однажды наш
главны й зазыв ала (раньше он служил по в инному делу, а потом по
маклерской части) нанес яв ное бесчесть е Докторс-Коммонс, разгулив ая в
течение несколь ких дней с подбитым глазом. Некоторые из этих
разведчиков , учтив о помогая в ыйти из кареты какой-нибудь старой леди в
трауре, не задумываясь, убивали любого проктора, которого она искала,
рекомендовали св оего хозя ина как его законного преемника и представ ителя
и в таскивали старую леди (иногда крайне пораженную) в контору св оего
хозя ина. Т аким образом бы ло достав лено ко мне немало пленников . Ч то же
касается брачных лицензий, конкуренция бы ла так велика, что какому-
нибудь робкому джентльмену, нуждавшемуся в лицензии, ничего не
остав алось делать , как отдать ся в руки перв ого попавшегося ему зазыв алы ,
а не то из-за него начиналась драка и он становился добы чей силь нейшего.
В разгар св алки один из наших клерков , – именно такой прихлебатель , –
обычно должен бы л сидеть уже в шля пе и бы ть готовы м ринуться из

конторы , чтобы дать прися гу в канцелярии заместителя епископа по поводу
любой жертв ы , которая попадала в наши руки. С истема « зазыв ания» , мне
кажется, существует и по сей день . В последний раз, что я бы л в Докторс-
Коммонс, дюжий субъект в белом фартуке, вы скочив из какой-то дв ери,
шепнул мне на ухо: « Брачная лицензия!» – и толь ко с боль шим трудом я
помешал ему схватить меня на руки и отнести в контору проктора.
После такого отступления перейдем к Дувру.
С коттеджем в се обстоя ло благополучно, и я имел в озможность от
в сей души поздравить бабушку, сообщив , что арендатор унаследовал ее
в ражду и вел непреры вную в ойну с ослами. В ы полнив незамы словатое
поручение и переночевав там одну ночь , я рано утром пошел пешком в
Кентербери. С нова пришла зима; свежий, холодный, ветреный день и
раскинув шаяся передо мной равнина в оскресили мои надежды .
Придя в К ентербери, я стал бродить по старинны м улицам с какой-
то тихой радость ю, которая успокаивала и умиротв оряла мое сердце.
Висели все те же вывески, все те же имена значились над лавками, а в
лав ках бы ли все те же люди. Школь ные годы , казалось мне, остались так
далеко позади, что меня удивило, сколь мало изменился город, и я стал
думать о том, как мало изменился я сам. С транно сказать , но тишина и
покой, неотделимы е в моей душе от образа Агнес, царили, чудилось , и в
городе, где она жила. Почтенные башни собора, которы м пронзительны е
крики стары х грачей и галок придавали характер большей отрешенности от
мира, чем могло бы им придать полное безмолв ие; разрушенны е в орота,
некогда украшенны е статуя ми, уже дав но рухнувшими и развеянны ми в
прах, как обратились в прах и паломники, благочестиво на них в зирав шие;
безмолвные закоулки, где столетний плющ вился по остроконечны м
крышам и разв алившимся стенам; старинны е дома и буколический
ландшафт – поля и фруктовые сады – все по-прежнему ов ея но бы ло
прозрачны м в оздухом, над в сем, рея л прежний умиротв оря ющий дух
раздумья.
Я вошел в дом мистера Уикфилда и в малень кой низкой комнатке
в перв ом этаже, где в дав ние времена обы чно сидел Урия Хип, ув идел

мистера Микобера, который с в еликим усердием что-то писал . Он бы л в
черном костюме, как и подобает законнику, и в этой малень кой канцелярии
казался особенно дородны м и в нушитель ны м.
Мистер М икобер очень обрадов ался , ув идев меня , но в месте с тем
немного смутился . Он хотел тотчас же пов ести меня к Урии, но я отказался .
–
Если вы припоминаете, я знаю этот дом уже давно и сам найду
дорогу нав ерх. К ак в ам нрав ится юриспруденция , мистер Микобер? –
спросил я.
–
Дорогой мой Копперфилд, челов еку, обладающему особенно
богатой фантазией, мешает изучать юридические науки обилие мелочей,
которы е мы в них находим, – отв етил мистер Микобер.
–
Даже в нашей
деловой корреспонденции, – тут он бросил взгляд на написанны е им
пись ма, – ум не может воспарить до сколь ко-нибудь возвышенных
в ы ражений. Но все же это в еликое поприще. В еликое поприще!
Затем он сказал, что сня л в наймы прежний домик Урии Хипа и что
миссис Микобер будет очень рада снов а видеть меня под св оим кров ом.
–
Кров смиренный, если употребить любимое выражение моего
друга Хипа, – продолжал мистер М икобер, – но он может я виться
ступенью, в едущей к более роскошному жилищу.
Я спросил его, доволен ли он тем, как относится к нему его друг
Хип. Он встал с табурета, чтобы убедить ся , плотно ли закры та дв ерь , и
толь ко потом отв етил, понизив голос:
–
Дорогой Копперфилд! Когда напрягаешь силы под гнетом
денежных затруднений, всегда находишься по срав нению с другими в
нев ы годном положении. Э то не в ыгодное положение не улучшается , если
гнет вы нуждает в ас просить жалов анье до наступления срока платежа. Могу
сообщить вам только, что мой друг Хип отв ечает на призы в ы , о коих мне
нет нужды распространя ться, в такой форме, которая в оздает должное в
равной мере его уму и сердцу.

–
Я не подозревал, что он так охотно дает св ои день ги, – заметил
я.
–
Прошу меня простить , но я гов орю о моем друге Хипе по
личному опы ту! – сказал мистер Микобер с несколь ко принужденны м
в идом.
–
Я рад, что в аш личны й опы т столь для него благоприя тен, –
отозвался я.
–
Вы очень любезны, мой дорогой Копперфилд! – сказал мистер
Микобер и стал напев ать сквозь зубы какую-то мелодию.
–
Вы часто видите мистера Уикфилда? – спросил я , чтобы
переменить тему разгов ора.
–
Не очень часто, – отв етил мистер Микобер пренебрежительно.
–
Мистер Уикфилд, позв олю себе сказать , преисполнен благих намерений, но
он... одним словом, он... опустился.
–
Боюсь , что его компаньон прилагает к этому все усилия , – сказал
я.
–
Дорогой Копперфилд, позв оль те мне сделать одно замечание! –
сказал мистер Микобер, с некоторы м смущением поерзав на табурете.
–
Я
здесь нахожусь в качеств е лица, поль зующегося особым доверием. Здесь на
меня возложена значитель ная отв етств енность . Даже с миссис Микобер
(давней моей спутницей в о в сех превратностях судьбы и женщиной
замечатель ного ума) я не могу касать ся некоторы х предметов , не
подлежащих обсуждению в силу в зяты х мною на себя обя занностей. А
потому мне приходится заяв ить , что в наших дружеских отношениях – о, я
в ерю, они никогда не прекратятся! – следовало бы пров ести черту. По одну
сторону черты , – тут мистер Микобер в оспользов ался конторской линейкой
для изображения этой черты на конторке, – находится решитель но в се,
относя щееся к челов еческому интеллекту с одним только исключением, а
по другую – это самое исключение, ины ми слов ами дела фирмы « Уикфилд
и Хип» со в сем, что сюда относится. Надеюсь, я не наношу обиды спутнику

моей молодости, осмеливаясь просить его беспристрастно обсудить это
предложение. Хотя я ув идел, что в мистере Микобере произошла перемена
и он как-то обеспокоен, словно нов ы е обя занности пришлись ему не по
плечу, но обижаться у меня не было оснований. Так я ему и сказал, а он с
облегчением потряс мне руку.
–
Я, Копперфилд, прямо очарован мисс Уикфилд, – продолжал
мистер Микобер.
–
Это – молодая леди, замечатель ная св оими
добродетеля ми, прив лекатель ность ю и изяществ ом манер. Ч естное слово, –
тут мистер Микобер стал отвешивать грациозны е поклоны и посы лать
в оздушные поцелуи в пространств о, – я в ыражаю нижайшее почтение мисс
Уикфилд! Гм...
–
Во всяком случае, это меня радует, – сказал я .
–
Если бы мы не имели удовольствия как-то пров ести с вами
прия тный в ечер, когда вы сообщили нам, что ваша любимая буква – « Д» ,
я безуслов но предположил бы , что это буква « А» , – сказал мистер
Микобер.
Всем нам известно чув ств о, которое иногда в озникает у человека,
будто то, что он гов орит и делает, он уже говорил и делал в далеком
прошлом и дав но-давно видел те же самы е лица, предметы и окружение и
будто он прекрасно знает, что именно ему сейчас скажут, слов но внезапно
в спомнил эти слов а.
Загадочное это чув ство я ни разу в св оей жизни не испы ты вал
прежде с такой силой, как в тот раз, когда мистер Микобер произнес
прив еденную вы ше фразу.
Вскоре я попрощался с мистером Микобером, поручив ему
передать прив ет в сем домашним. Когда я его покинул, а он уселся на
табурет и, взя в перо в руки, покрутил головой словно для того, чтобы
прив ести ее в должный порядок, прежде чем снов а приня ть ся за работу, я
я сно почувств овал, что с той поры , как он приступил к своим нов ы м
обязанностя м, между нами возникла какая -то преграда, которая мешает нам

обходиться друг с другом по-прежнему и решитель но изменяет характер
наших отношений.
В уютной старой гостиной никого не бы ло, хотя в се гов орило о
недавнем пребы в ании здесь миссис Хип. Я заглянул в комнату, все еще
занимаемую Агнес, и увидел, что она сидит у камина за старинны м
изя щны м бюро и пишет.
Входя, я заслонил св ет, и она подняла на меня глаза. К ак радостно
было сознавать , что яв ляешься причиной такой внезапной перемены в ее
задумчивом лице и тебя в стречает такой ласковый, милы й в згляд!
–
Ах, Агнес, последнее время мне в ас так недоставало! – сказал я ,
когда мы уселись рядом.
–
Да что вы? Снова! И так скоро? – спросила она. Я кивнул
головой.
–
Я не понимаю, как это получилось, Агнес. Мне кажется , что мне
не хватает каких-то св ойств , в которы х я очень нуждаюсь . В счастлив ы е
прежние времена в ы так много здесь думали за меня , а я , не размы шляя ,
так часто приходил к в ам за сов етом и помощью, что, прав о, мне кажется ,
будто я потому-то этих св ойств и не приобрел.
–
А каких именно? – в есело спросила Агнес.
–
Не знаю, как их назв ать . С кажите, можно считать меня
настойчив ым и серь езны м?
–
Я в этом убеждена, – ответила Агнес.
–
И терпелив ы м? – спросил я несколь ко неув еренно.
–
Да! – сказала, засмея вшись , Агнес.
–
А тем не менее я чув ствую себя так скв ерно и тревожно,
станов люсь таким нерешительны м, настолько сомневаюсь в себе, что,

должно бы ть, мне не хватает... К ак бы это сказать... Мне не на кого
положиться . Т ак?
–
Пусть так, если хотите, – отозвалась Агнес.
–
Ну вот! Слушайте даль ше. В ы приезжаете в Лондон, и в от у
меня уже есть на кого положить ся, у меня есть цель , и мне я сен мой путь .
Когда я сворачив аю с него, стоит мне приехать сюда, и мгнов енно я
чувствую себя другим человеком. Обстоятельства, которы е прив одили
меня в уны ние, ничуть не изменились с той минуты , как я в ошел в рту
комнату, но я уже испыты ваю какое-то благотв орное в лияние, и я меняюсь
–
о! меняюсь к лучшему! Ч то это такое? В чем ваш секрет, Агнес?
Опустив голову, она смотрела на огонь .
–
Это старая история , – продолжал я .
–
Не смейтесь , если я скажу,
что прежде так бы вало в пустяках, а теперь в делах важны х. Прежние мои
неприя тности – чепуха, ны нешние – серь езны , но каждый раз, когда я
покидаю мою нареченную сестру...
Агнес подняла голову – какое это было божественное лицо! – и
протянула мне руку, которую я поцелов ал.
–
Когда в ас не бы ло со мной, Агнес, чтобы с самого начала дать
мне сов ет или одобрение, я как будто терял голову и попадал из одного
затруднительного положения в другое. Но как толь ко я приходил, наконец,
к вам (а я в сегда приходил), на меня нисходил мир, и я обретал счастье.
Словно усталый путник, я пришел сейчас в родной дом, и на меня нисходит
благословенный покой.
Чувство мое было так глубоко, и эти слова так меня взволновали,
что голос мой прервался, я закры л рукой лицо и разрыдался. Я пишу
чистую правду. Б ы ли ли в о мне, как и в других людях, против оречия и
разлад, мог ли я действ ов ать иначе и гораздо лучше, прав иль но ли я
поступал, не прислушиваясь к в елениям собств енного сердца, об этом я не
думал. Я знал толь ко, что бы л искренен, когда с таким в олнением говорил,
что около нее нахожу мир и покой.

Ее милое сестринское участие, лучезарны е глаза, тихий голос, ее
кротость и мя гкость, благодаря которым я дав но признал ее дом
свя щенны м для себя приютом, помогли мне преодолеть мою слабость и
рассказать обо в сем, что произошло с момента нашей последней в стречи.
–
Мне больше нечего добав ить , Агнес, и теперь в ы моя опора, –
закончил я св ой рассказ.
–
Но почему же я? – улыбая сь , спросила она.
–
Кто-то другой
должен бы ть опорой.
–
Дора?
–
Конечно.
–
Видите ли, Агнес...
–
несколько смущенно сказал я.
–
На Дору
трудновато... я не хочу сказать , что на нее нельзя опереться , потому что
она – сама верность и чистота, но... трудновато... Право же, Агнес, я не
знаю, как это в ы разить! Она – робкое существо, и ее легко смутить и
испугать . Не так дав но, незадолго до смерти ее отца, я решился поговорить
с ней... Если в ы не возражаете, я расскажу, как это бы ло.
И я рассказал Агнес, как объя в ил Доре о своей бедности и гов орил
с ней о поваренной книге, о записи домашних расходов и обо в сем прочем.
–
Ох, Т ротвуд, вы в се тот же, такой же стремительный! –
улыбнулась Агнес.
–
Вы имели все основания приняться за дело горя чо,
чтобы проложить дорогу в жизни, но можно ли было поступать так
неосторожно с робкой, любящей, неопы тной девочкой? Б едняжка Дора!
Никогда еще не приходилось мне слы шать , чтобы в челов еческом
голосе зв учала такая доброта. Мне казалось , я вижу, как она нежно
обнимает Дору и св оей великодушной защитой безмолвно упрекает меня за
то, что я сгоря ча поспешил смутить это сердечко. К азалось мне, я в ижу,
как Дора в св оей очаров атель ной бесхитростной простоте ластится к Агнес,
и благодарит ее, и ласково сетует на меня , и любит меня со всей св оей
детской невинность ю.

Я был так благодарен Агнес и так ею в осхищался! А в светлом
будущем я видел их вдвоем, свя занны х тесной дружбой и горячо любящих
друг друга.
–
Что же я должен делать, Агнес? – спросил я после раздумья , в
течение которого не отры вал глаз от огня.
–
Как мне поступить?
–
Я думаю, следовало бы избрать достойный путь и написать этим
двум леди. Вам не кажется , что скры вать бы ло бы недостойно? – спросила
Агнес.
–
Да, конечно, раз в ы так думаете, – согласился я .
–
Я плохой судья в таких делах, – сказал а Агнес после некоторого
колебания , – но глубоко уверена... да, я ув ерена, что скры тничать и
притворяться вам не подобает.
–
Мне не подобает? Боюсь , Агнес, в ы слишком в ы сокого мнения
обо мне.
–
Вам не подобает, так как по натуре вы челов ек прямой, – сказала
она, – и в от почему я написала бы этим леди. Искренне и просто, насколь ко
это в озможно, я бы рассказала обо всем, что произошло, и попросила бы
разрешения бы в ать иногда у них в доме. В ы еще так молоды и толь ко
начали проклады в ать себе путь в жизни, а потому, мне кажется , следов ало
бы написать, что в ы согласны на в се услов ия , которы е они могли бы в ам
постав ить. На вашем месте я умоля ла бы их не отказы в ать в ам в просьбе,
не переговорив предв аритель но с Дорой, и обсудить вашу просьбу вместе с
Дорой, как толь ко они сочтут это в озможны м. Я не писала бы очень пы лко
и не требовала бы слишком многого, – добав ила мя гко Агнес.
–
Я
положилась бы на свою в ерность и на св ое постоя нств о... и на Дору!
–
Но если, заговорив с Дорой, они ее испугают и Дора снов а
начнет плакать и не захочет сказать обо мне ни единого слов а? – спросил я .
–
А это возможно? – осв едомилась Агнес в се с тем же ласков ы м
участием.

–
Боже мой, да в едь она пуглива, как птичка! – воскликнул я .
–
И
это в полне в ероятно. И потом обе мисс С пенлоу (пожилые леди иногда
бывают такими чудачками!) могут оказать ся не сов сем подходящими
особами, чтобы к ним обращаться с такой просьбой!
–
Я не стала бы об этом думать , Т ротвуд, – сказала Агнес, ласков о
в зглянув на меня.
–
Лучше подумать о том, правильно ли ты поступаешь, а
если правильно, то так и поступать .
Больше я не колебался. С легким сердцем, но с глубоким
сознанием важности задуманного дела, я посв я тил едва ли не в сю вторую
половину дня сочинению письма; для выполнения столь трудной задачи
Агнес предоставила в мое распоряжение свое бюро. Но сперва я спустился
в низ пов идать ся с мистером Уикфилдом и Урией Хипом.
Урию я нашел в новой, в ы строенной в саду конторе, где еще
пахло штукатуркой; он имел необы чайно гнусный вид среди груды бумаг и
книг. Приня л он меня, как всегда, раболепно и притв орился, будто ничего
не слы шал от мистера Микобера о моем приезде, чему я в зя л на себя
смелость не пов ерить . В месте со мной он отправ ился в кабинет мистера
Уикфилда, – комната мало походила на прежнюю, ибо лишилась многих
в ещей, перешедших к новому компаньону, – и остановился у камина, где
начал греть спину, поглажив ая подбородок костля вой рукой, в то в ремя
как мы обменив ались приветств иями с мистером Уикфилдом,
–
Вы остановитесь у нас, Т ротвуд, до отъезда из К ентербери? –
спросил мистер Уикфилд, не преминув в зглядом испросить у Урии
согласия .
–
А для меня есть место? – осведомился я.
–
Я с удовольствием уступлю в ам в ашу прежнюю комнату, если
это будет вам прия тно, мой юный мистер... простите – мистер
Копперфилд... но так понятно, что у меня это в ырв алось...
–
О нет, нет! – запротестовал мистер Уикфилд.
–
Зачем вам себя
стесня ть ! Найдется другая комната... Найдется другая комната.

–
Но я бы л бы так счастлив! – осклабив шись , в оскликнул Урия .
Чтобы положить этому конец, я сказал, что согласен жить у них,
но толь ко в другой комнате, а не то останов люсь где-нибудь еще; решено
было поместить меня в другой комнате, после чего я расстался с
компань онами до обеда и снова поднялся наверх.
Я надеялся побы ть наедине с Агнес. Но миссис Хип попросила
разрешения посидеть со св оим в язань ем у камина под тем предлогом, что в
в етреный день, при ее рев матизме, ей полезней быть в комнате Агнес, чем в
гостиной или столовой. Хотя я без в ся кого сожаления отдал бы ее на
милость ветра, отправ ив на самый в ысокий шпиль собора, но пришлось
подчинить ся необходимости и любезно ее прив етств ов ать.
–
Приношу в ам смиренную благодарность , сэр, – сказала миссис
Хип в ответ на мой вопрос о ее Здоровье.
–
Не очень-то хорошо.
Похвастать нечем. Если бы я ув идела, что мой Урия занимает хорошее
положение, чего мне еще желать? К ак вы нашли моего Урию, сэр, какой у
него в ид?
По моему мнению, в ид у него бы л, как в сегда, гнусный, и я
сказал, что никакой перемены в нем не заметил.
–
О! Не заметили никакой перемены? Р азрешите мне смиренно с
в ами не согласить ся . Разв е вы не заметили, какой он худой?
–
Не больше, чем раньше, – ответил я .
–
Да что вы! Э то потому, что вы не глядите на него глазами
матери, – ск аз ал а миссис Хип.
Глаза матери, с какой бы любов ью они ни смотрели на него, бы ли
недобрые глаза, когда они в зирали на в се осталь ное челов ечество и
в стретились с моими; и я подумал, что она с сы ном действ ительно очень
любили друг друга. Она перевела в згляд с меня на Агнес.
–
А вы тоже, мисс Уикфилд, не замечаете, какой у него

утомленный и изнуренный вид? – спросила миссис Хип.
–
Нет. В ы напрасно так беспокоитесь . У него прекрасный вид, –
отв етила Агнес, спокойно занимаясь св оим рукоделием.
Миссис Хип громко засопела и приня лась за св ое в язань е.
Она не вставала и не покидала нас ни на минуту. Я приехал днем,
часа за три-четы ре до обеда, но она в се сидела и сидела, орудуя своими
в я заль ны ми спицами с такой же монотонность ю, с какой сыплются
песчинки в песочны х часах. Она сидела по одну сторону камина, я сидел за
бюро перед камином, а по другую его сторону, неподалеку от меня , сидела
Агнес. Вся кий раз, когда, размы шляя над пись мом, я отры в ал от него
в згля д, передо мной было задумчивое лицо Агнес, и это ангель ское лицо,
от которого словно исходило какое-то сияние, укрепляло мое мужеств о; но
в то же в ремя я чувств овал, как другой, недобрый в згляд скользит по мне,
переходит на нее, снова останавливается на мне и украдкой опускается на
вязанье. Не знаю, что это было за вязанье, ибо ничего в этом искусстве не
понимаю, но напоминало оно сеть , а миссис Хип, работая костяны ми
спицами, походила при свете камина на злую в олшебницу, пока еще
подчиня вшуюся лучезарному доброму существу, сидящему напротив, но
в сегда готовую в подходящий момент набросить на кого-нибудь свою сеть .
За обедом она продолжала за нами следить тем же недреманным
оком. После обеда ее заменил сы н, и когда мы остались в троем, мистер
Уикфилд, он и я , – он продолжал украдкой наблюдать за мной и корчился
так, что не бы ло сил терпеть. В гостиной мать снова вя зала и снова за нами
следила. Пока Агнес играла и пела, она сидела около фортепь я но. Р азок она
попросила Агнес сы грать и спеть какую-то балладу, которой, по ее слов ам,
так в осхищается ее Урия (он зев ал, развалив шись в кресле), а в паузах
погляды вала на него и сообщала Агнес, что он в полном в осторге от
музы ки. О чем бы она ни загов аривала, почти в сегда, – в ернее просто
в сегда, без единого исключения , – она упоминала о нем. Б ы ло очевидно,
что она получила такое предписание.
Это продолжалось до тех пор, пока в се не пошли спать . М не бы ло

так неприятно видеть мать и сы на, которы е, слов но дв е отвратительны е
летучие мы ши, распростерли над домом св ои кры лья , бросая на него
мрачную тень , что я предпочел бы даже сидеть внизу, несмотря на в я зань е
и все прочее, чем идти спать . Я почти не спал. На следующий день снова
начались в я зань е и слежка, и так продолжалось до в ечера.
Нельзя бы ло улучить и деся ти минут, чтобы погов орить с Агнес.
Кое-как мне удалось только показать ей пись мо. Я предложил ей
прогулять ся , но миссис Хип настойчиво повторя ла, что чувствует себя
плохо, и Агнес, из жалости, осталась дома, чтобы ее не покидать. Под
в ечер я в ы шел из дому один, размы шля я о том, как следует поступить и
в праве ли я доль ше скры вать от Агнес то, что говорил мне в Лондоне
Урия Хип; ибо это снов а начало меня силь но трев ожить .
Не успел я выйти из города на Р эмсгетскую дорогу, где можно
было прекрасно прогуля ться, как вдруг в сгущавшихся сумерках кто-то,
шедший позади, окликнул меня . Показалась неуклюжая фигура в узком
паль то, ошибить ся бы ло нельзя . Я остановился , и Урия Хип подошел ко
мне.
–
Что вам угодно? – спросил я.
–
Как вы бы стро ходите! – сказал он.
–
У меня ноги длинны е, но
в ы им задали работу!
–
Куда вы направляетесь? – осв едомился я .
–
Пойду с вами, мистер Копперфилд, если вы мне разрешите
прогуля ть ся со стары м знакомы м.
И он дернулся в сем телом так, что это можно бы ло истолковать не
то как желание умилостивить меня , не то как насмешку; затем он зашагал
рядом со мной.
–
Урия! – помолчав, сказал я , старая сь говорить как можно
в ежливее.

–
Да, мистер К опперфилд?
–
Сказать вам правду – только прошу вас не обижаться, – я
в ы шел погуля ть один, потому что слишком долго бы л на людя х.
Он искоса взглянул на меня и спросил с отвратительной гримасой:
–
Вы подразумев аете мою мать?
–
Вот именно, – сказал я .
–
А! Но ведь в ам известно, мы люди малень кие и смиренны е, и мы
помним об этом и должны заботиться, чтобы нас не приперли к стене люди,
не столь смиренны е. В любви в се хитрости хороши, сэр.
Обеими огромными руками он нежно погладил свой подбородок и
издал короткий смешок. (Ни одно челов еческое существо, мне кажется , не
могло так походить на злого павиана. )
–
Ведь в ы , мистер Копперфилд, – продолжал он, вы ражая этим
жестом одобрение своей осмотрительности и кив ая голов ой в мою
сторону, – в есьма опасны й соперник. И в сегда им бы ли, в ы сами знаете.
–
Т ак, значит, в ы из-за меня устраиваете слежку за мисс Уикфилд
и делаете ее жизнь в родном доме невы носимой? – спросил я.
–
Что вы! Мистер Копперфилд! Какие жестокие слова! –
в оскликнул он.
–
Можете выразить мою мы сль любы ми словами, какие вам
нрав ятся . Но вы прекрасно понимаете, Урия, что я хочу сказать , – заяв ил
я.
–
О нет! В ы сами должны выразить свою мысль . Мне это не под
силу. Нет, нет!
–
Т ак вы думаете, что я смотрю на мисс Уикфилд не толь ко как на

любимую сестру? – спросил я, старая сь ради Агнес говорить как можно
более сдержанно и спокойно.
–
Прошу заметить , мистер Копперфилд, я не обя зан отв ечать на
этот вопрос. Может бы ть , да, а может бы ть, нет, – ответил он.
Никогда мне не приходилось видеть такой гнусной, хитрой
физиономии и таких глаз, лишенны х даже намека на ресницы.
–
Продолжайте! – сказал я .
–
Ради мисс Уикфилд...
–
О моя Агнес! – перебил он, отв ратительно изогнув костлявую
спину.
–
Будьте добры, мистер К опперфилд, назы вайте ее « Агнес» !
–
Ради Агнес Уикфилд... да благословит ее бог...
–
Благодарю вас, мистер Копперфилд, за это пожелание! – снов а
перебил он.
–
Я скажу вам то, что при любы х других обстоятель ствах я не стал
бы вам говорить... К ак не стал бы гов орить ... Джеку К етчу. [95]
–
Кому, сэр? – переспросил Урия , вы тянув шею и пристав ив руку
к уху.
–
Палачу! Ч елов еку, о котором мне и в голову не пришло бы
в спомнить , – пояснил я , а про себя подумал, что физиономия Урии не
могла не вызвать в памяти это имя.
–
Я помолвлен с другой молодой леди.
Надеюсь . Этого в ам будет достаточно.
–
Вы клянетесь? – спросил Урия. Я уже готов бы л, негодуя, это
подтвердить , как вдруг он вцепился в мою руку и сильно ее сжал.
–
О мистер Копперфилд! – в оскликнул он.
–
Если бы вы
удостоили меня своим дов ерием в тот вечер, когда я изливался перед вами
от полноты сердца, а потом в ас стеснил, улегшись спать у камина, о! в
таком случае я никогда не сомневался бы в в ас! Но раз это так, как вы

гов орите, я немедленно уберу мою мать и буду счастлив это сделать .
Надеюсь , в ы изв ините эти предосторожности, в нушенны е любов ь ю? К акая
жалость , мистер Копперфилд, что вы не удостоили меня своим дов ерием!
Сколько раз вам представ ля лся удобный случай! Но вы никогда меня не
удостаивали своим расположением, как мне бы того хотелось. Знаю, вы
никогда меня не любили так, как я люблю в ас!
Все это время он сжимал мне руку сколь зкими, холодны ми
паль цами, а я прилагал в се усилия, какие только можно бы ло приложить ,
не нарушая приличий, к тому, чтобы ее в ырв ать, но это мне не удалось . Он
продел ее под рукав своего темно-красного паль то и крепко притиснул к
боку, и я вынужден был идти с ним рядом.
–
Пойдем домой? – спросил Урия , пов ернув меня назад, к городу,
над которы м уже сия ла луна, серебря далекие окна.
–
Прежде чем мы обратимся к другой теме, в ы должны поня ть, –
сказал я после длитель ного молчания , – что, на мой взгляд, Агнес Уикфилд
настолько же вы ше вас и так же чужда всем в ашим устремления м, как вот
эта луна.
–
Она так всех умиротв оря ет! Не правда ли? О да! – в оскликнул
он.
–
Но сознайтесь , мистер Копперфилд, что вы не любили меня так, как я
в ас любил. В се время в ы считали меня слишком смиренны м и ничтожны м,
я не сомневаюсь .
–
Я не люблю, когда слишком много гов оря т о своем смирении, да
и в ообще не люблю никаких излия ний.
–
О! Разве я этого не знал? – в оскликнул Урия , лицо которого при
свете луны казалось дряблы м и серы м.
–
Но как мало, мистер Копперфилд,
в ы осведомлены об истинном смирении челов ека, находящегося в моем
положении! И мой отец и я учились в частной благотворительной школе
для мальчиков , а мать в общественной, тоже благотв оритель ной. С утра до
в ечера нас обучали смирению, и боль ше ничему! Мы должны бы ть
смиренны и перед этой особой и перед той особой, здесь мы должны

ломать шапки, там отвешив ать поклоны и всегда обя заны знать св ое место,
и всегда унижать ся перед вы сшими! А сколько этих « вы сших» у нас было!
За свое смирение отец получил бляху старшины[96]в школе. И я также. За
свое смирение отец получил место пономаря . Люди почтенны е признали его
человеком столь хорошего пов едения , что решили оказать ему
покров итель ств о. « Б удь смиренны м, Урия , – учил меня отец, – и ты
далеко пойдешь . Это всегда тв ердили и мне и тебе в школе, и так оно будет
лучше. Б удь смиренны м, и ты добьешься св оего» . И в самом деле, вы шло
неплохо.
Тут я вперв ые узнал, что отв ратитель ное, лицемерное, показное
смирение бы ло наследственны м в семь е Хипа. Я в идел жатву, но никогда не
думал о посеве.
–
Когда я был сов сем мальчишкой, я поня л, чего можно добить ся
смирением, и с тех пор от смирения не отступал. Я ел мой кусок хлеба с
аппетитом, но смиренно. С миренно я покончил с учением и сказал себе:
« Держись крепче» . В ы предложили обучать меня латыни, но я лучше
знал, что мне нужно. « Людям нравится быть выше тебя, – говаривал мой
отец, – в от ты и пригибайся » . Я и теперь , мистер Копперфилд, полон
смирения, но все-таки какая -то власть у меня уже есть .
Говорил он все это, – я был уверен, ибо видел освещенное луной
его лицо, – ради того, чтобы я знал о его решении в ознаградить себя и
в осполь зовать ся своей в ласть ю. Я никогда не сомневался в его низости,
хитрости и озлобленности, но тут в первы е я понял, какой неумолимой,
мститель ной и подлой может стать натура челов ека, которую так долго, с
самы х ранних лет подав ля ли.
Этот рассказ бы л прия тен мне хотя бы тем, что Урия отпустил
мою руку, чтобы снова обеими руками погладить подбородок.
Освободив шись от него, я решил этим восполь зов аться, и даль ше мы шли
рядом, но уже не под руку, и в есь остальной путь до дому почти не
разговарив али.
То ли мое сообщение оказало благотв орное действие на его

расположение духа, то ли ему доставили удовольствие размы шления о
прошлом, – не могу сказать , но, в о в ся ком случае, расположение духа у
него улучшилось . За обедом он гов орил боль ше, чем обы чно, спросил
свою мать (которая бы ла осв обождена от своих обязанностей с того
момента, как мы возв ратились домой), не слишком ли он стар, чтобы
остав ать ся холостя ком, а однажды бросил такой в згляд на Агнес, что я
готов бы л отдать все на свете за удовольствие сбить его с ног.
Когда мы , трое мужчин, остались одни после обеда, он еще
больше осмелел. В ина он почти не пил, и эта смелость , мне кажется ,
в ы зв ана бы ла его торжеств ом и усугублялась искушением сделать меня
свидетелем того, что происходит.
Накануне я заметил, что он старался подпоить мистера Уикфилда,
и, улов ив взгляд, брошенный на меня Агнес, когда она уходила, я
ограничился одной-единств енной рюмкой и предложил последов ать за
Агнес. И теперь я хотел поступить точно так же, но Урия меня опередил.
–
Мы редко в идим нашего гостя , сэр, – обратился он к мистеру
Уикфилду, сидевшему – как это бы ло непохоже на прежние времена! – в
конце стола.
–
И я предлагаю вы пить в его честь . Одну-две рюмки, если вы
не возражаете. За ваше здоровь е и счасть е, мистер К опперфилд!
Я вынужден был сделать вид, будто пожимаю ему руку, которую
он протянул через стол, а затем, совсем с другим чув ством, пожал руку
несчастного джентльмена, его компань она.
–
А теперь , мой компаньон, – продолжал Урия, – я беру на себя
смелость ... может бы ть , и в ы предложите какой-нибудь тост, который
доставит удовольствие Копперфилду?
Не буду останавливаться на том, как мистер Уикфилд предлагал
в ы пить за мою бабушку, за мистера Дика, за Докторс-Коммонс и Урию, и
как всякий раз он выпивал по две рюмки; не буду описывать, как он,
сознав ая свою слабость , безуспешно пытался с ней бороться , как он
мучился от стыда за пов едение Урии и вместе с тем хотел его ублажить, и

как ликов ал Урия, извивая сь и унижая его на моих глазах. Т я жело мне
было это видеть , и моя рука отказы в ается об этом писать .
–
А теперь , мой компаньон, – сказал, наконец, Урия, – и я хочу
предложить еще один тост, но смиренно прошу налить рюмку до краев ,
потому что этот тост – за самое прелестное создание женского пола!
У отца Агнес рюмка бы ла пуста. Он поставил ее на стол, взглянул
на портрет, на который так была похожа Агнес, поднес ко лбу руку и
откинулся на спинку кресла.
–
Я человек слишком ничтожный и смиренный, чтобы пить за ее
здоров ь е, – продолжал Урия , – но я преклоня юсь ... я обожаю ее!
Если бы ее отец испы ты вал любую физическую боль, мне не бы ло
бы так страшно, как тогда, когда я увидел, какие душевные муки он
терпит, сжимая обеими руками голову.
–
Агнес, – воскликнул Урия, то ли не глядя на него, то ли не
понимая его состоя ния,
–
Агнес Уикфилд, могу смело сказать ,
прелестнейшая из женщин! Р азрешите говорить откров енно среди друзей –
быть ее отцом боль шая честь , но бы ть ее мужем...
Избав и меня бог когда-нибудь еще слы шать такой в опль , какой
издал отец, подня вшись из-за стола!
–
В чем дело? – смертель но побледнев, произнес Урия .
–
Надеюсь ,
мистер Уикфилд, в ы не сошли с ума? Да, я домогаюсь сделать в ашу Агнес
–
своей Агнес, но на это у меня такие же права, как и у любого. Больше
прав , чем у любого другого!
Я охватил руками мистера Уикфилда, я умолял его успокоить ся , я
заклинал его в сем, что только мог придумать , и прежде всего его любов ью
к Агнес. Он обезумел. Р в ал на себе волосы, бил себя по голов е, отталкивал
меня , старался осв ободить ся, не гов оря ни слов а и ничего не видя; точно
слепой, он устремился нев едомо куда... Глаза его бы ли в ыпучены , лицо
искажено – страшное зрелище!

Бормоча что-то несвя зное, но с необы кновенны м жаром я умоля л
его опомниться и вы слушать меня. Я молил его подумать об Агнес, об
Агнес и обо мне, молил в спомнить, как мы росли в месте с Агнес и как я
любил и ув ажал ее – радость его и гордость. Я вся чески старался в ы зв ать
перед ним образ Агнес, даже упрекал в том, что он не щадит ее, так как она
может узнать о происшедшей сцене.
Может быть , мои старания помогли в какой-то мере, а может
быть , припадок его начал ослабевать сам собой, но постепенно он стал
вырываться из моих рук все слабее и все чаще на меня поглядывал, сначала
очень странно, а затем взор его стал более осмы сленны м. Наконец он
произнес:
–
Я это знаю, Т ротвуд... Мое любимое дитя и вы... да, я знаю! Но
посмотрите на него!
Он показал на Урию – бледный, застигнутый врасплох, тот с
я рость ю св еркал глазами из какого-то угла, обманутый, очев идно, в своих
расчетах.
–
Посмотрите на моего мучителя! – продолжал мистер Уикфилд.
–
Из-за него я мало-помалу потерял св ое имя и репутацию, мир и покой, дом
и семейный очаг.
–
Вернее, я сохранил вам в аше имя и репутацию, мир и покой, –
быстро сказал Урия с в идом хмурым и смущенным, желая в ы йти из
неловкого положения .
–
Оставьте эти глупости, мистер Уикфилд! Если я
немного забежал в перед, а в ы этого не ждали, что ж, я могу пов ернуть
назад. К акой кому от этого вред?
–
Я всегда знал – у каждого есть св оя цель, – сказал мистер
Уикфилд, – и я убедился, что его свя зы в ает со мною голы й расчет. Но
в згляните на него! О! Поглядите, что это за челов ек!
–
Лучше остановите его, Копперфилд, если можете! – крикнул
Урия , в ы тя нув по направ лению ко мне длинный указатель ный палец.
–
А
не то – берегитесь! – он, пожалуй, скажет нечто такое, о чем потом

пожалеет, да и в ы пожалеете, что это слы шали!
–
Я расскажу все! – с отчаянием в скричал мистер Уикфилд.
–
Если
я нахожусь в в ашей в ласти, так почему же мне не бы ть в о власти кого
угодно!
–
Говорю в ам, берегитесь! – снов а предостерег меня Урия.
–
Если
вы не заткнете ему рот, вы ему не друг! Почему вам не быть во власти кого
угодно, мистер Уикфилд? Потому, что у вас есть дочь . Ведь нам обоим
кое-что известно, не так ли? Не дразните собак! Что до меня – я их
дразнить не буду. Р азв е в ы не видите, что я челов ек смиренный, насколь ко
это возможно? Пов торяю, если я зашел слишком далеко, мне очень жаль .
Чего вы еще хотите, сэр?
–
О Т ротвуд, Т ротвуд! – ломая руки, в скричал мистер Уикфилд.
–
Как я опустился с той поры , когда вперв ые ув идел вас в этом доме! Уже
тогда я начал скользить в низ, но какой страшный, страшный путь я
проделал с той поры! С лабость – вот что меня погубило! С лишком слаб я
был, предаваясь в оспоминаниям, и слишком слаб, стараясь забыть ся . Моя
тоска по матери моего ребенка привела к болезни и к болезни прив ела
любов ь к ребенку. Я заражал в се, к чему ни прикасался . Я принес несчасть е
той, кого я так любил! О! В ы-то это знаете! Я считал, что могу беззаветно
любить только одно существо, и никого боль ше, я считал, что могу
оплакив ать только одно умершее существо и не плакать вместе с теми, кто
кого-нибудь оплакивает, так же как и я. И опы т в сей моей жизни обратился
против меня! Я терзал св ое малодушное сердце, а оно терзало меня . В
своем горе я был жалок, жалок бы л в любв и, жалки бы ли мои несчастны е
попы тки бежать от тя жких испы таний любви и горя! И вот теперь я –
развалина. О! В ы должны меня сторонить ся , в ы должны меня ненав идеть!
Он упал в кресло и начал тихо всхлипы в ать. В озбуждение его
угасало. Урия в ы шел из св оего угла.
–
Я знаю далеко не в се из того, что я делал в невменя емом
состоя нии, – сказал мистер Уикфилд и протя нул ко мне руки, слов но
умолял не осуждать его.
–
Но он-то знает прев осходно, – мистер Уикфилд

имел в виду Урию Хипа, – так как всегда бы л около меня и нашепты в ал,
что я должен делать. Э то жернов на моей шее. В ы видите, он уже живет –
у меня в доме, в ы видите, он мой компаньон... А толь ко что в ы его
слы шали. Ну, что мне еще остается сказать?
–
Вы могли бы и этого не говорить, и было бы лучше, если бы вы
в ообще ничего не говорили, – заметил Урия вы зы вающе и в месте с тем
в крадчиво.
–
Вы не вели бы себя так, если бы не напились. Завтра вы
одумаетесь , сэр. А если я и сказал слишком много или боль ше, чем хотел,
что за беда? Я же на этом не настаив ал!
Дверь откры лась , и в ошла Агнес; в лице ее не бы ло ни кров инки,
она обня ла отца за шею и твердо сказала:
–
Папа, в ы нездоров ы , идемте со мной.
Он прильнул головой к ее плечу, словно под гнетом нестерпимого
сты да, и вы шел с ней. Толь ко на мгнов ение ее взгляд в стретился с моим,
но я понял – она знала, что произошло.
–
Я не ожидал, мистер Копперфилд, что он будет так
буйствовать, – сказал Урия.
–
Но не беда! Зав тра мы будем друзьями. Э то
толь ко послужит ему на поль зу. О его пользе я смиренно забочусь .
Я промолчал и поднялся наверх в ту тихую комнатку, где Агнес
так часто сидела около меня , когда я корпел над книгами. До позднего
в ечера ко мне никто не приходил. Я в зя л какую-то книгу и пы тался читать .
Пробило полночь , я в се еще читал, не зная и не понимая , что читаю, как
в друг Агнес тихо коснулась моего плеча:
–
Рано утром в ы уезжаете, Т ротвуд. Попрощаемся .
–
Она недав но
плакала, но теперь ее лицо бы ло так спокойно и так прекрасно! – Да
благословит вас господь , – протя гив ая мне руку, сказала она.
–
Дорогая Агнес, я вижу, в ы не хотите говорить о сегодня шнем
в ечере. Но неужели ничего нельзя сделать?

–
Надо уповать на бога, – отв етила она.
–
Может бы ть , я могу что-нибудь сделать? В едь я -то прихожу к
в ам с моими горестя ми.
–
И от этого мне легче выносить мои горести, – сказала она.
–
Нет,
дорогой Т ротвуд, в ы ничем не поможете.
–
Быть может, дорогая Агнес, это смелость с моей стороны
сов етовать в ам, потому что нет у меня в ашей доброты , решительности,
благородства, но вы знаете, как я вас люблю и чем обязан вам... Ведь вы
не принесете себя в жертву ложно понятому чувству долга? Скажите,
Агнес!
Никогда не в идел я ее такой в зв олнов анной. Она в ы св ободила
свою руку из моей и отступила на шаг.
–
Дорогая Агнес! С кажите, что у вас нет таких мыслей. В ы для
меня неизмеримо больше, чем сестра! Подумайте о том, что в аше сердце и
такая любов ь, как в аша, – бесценный дар!
О! Долго еще я в идел потом это лицо и этот мимолетный в згляд, в
котором не бы ло ни удивления , ни упрека, ни сожаления ! О! Долго еще я
в идел потом, как этот в згля д растворился в чудесной улыбке, когда она
сказала, что не боится за себя и я не должен за нее боя ться, и, назвав меня
братом, ушла!
Было еще темно, когда у в орот гостиницы я заня л место на кры ше
кареты . Перед самы м отъездом стало рассветать , я сидел, думая об Агнес,
как в друг сбоку внезапно вырисовалась в предрассветной мгле голов а
Урии.
–
Копперфилд! – хрипло прошептал он, уцепившись за железную
скобу на кры ше.
–
Прежде чем в ы уедете, в ам, должно бы ть, прия тно
будет узнать, что мы помирились . Я уже заходил к нему в комнату, и мы
в се уладили. Хоть я челов ек маленький, смиренный, но, в едь в ы знаете, я
ему полезен, а когда он не пь ян, он блюдет свои интересы . А какой он,

несмотря ни на что, приятный человек, мистер К опперфилд!
Я принудил себя выразить удовольствие, что Урия попросил
прощения .
–
Ну, это пустяки! Если ты человек малень кий и смиренный, что
стоит попросить прощения! Э то так легко! Послушайте, вам когда-нибудь
приходилось сры вать незрелую грушу, мистер Копперфилд? – дергая сь ,
спросил он.
–
Приходилось .
–
Вот вчера в ечером это сделал я , – продолжал он.
–
Но она
созреет. Надо только подождать. Я умею ждать .
Расточая свои прощаль ны е пожелания, он опустился наземь в тот
момент, когда кучер уселся на козлы . К ажется , Урия что-то жевал, чтобы
холодный утренний в оздух не застудил ему горло. Но челюсти его
двигались так, слов но груша уже созрела, и он со смаком облизы вал губы .

Глава XL
Странник
Мы вели в тот вечер на Б экингем-стрит очень серьезный разговор
о домашних собы тия х, подробно изложенны х мною в последней главе.
Бабушка была глубоко ими заинтересована и боль ше двух часов шагала,
скрестив руки, взад и в перед по комнате. Когда случалось ей быть в
силь ном расстройств е чувств , она всегда сов ершала такое упражнение в
ходьбе, а степень ее расстройств а всегда можно бы ло определить по
длительности ее прогулки. На этот раз она бы ла в таком в олнении, что
нашла нужны м откры ть дверь в спальню и дать себе боль ше простора,
чтобы прохажив ать ся по обеим комнатам, и пока мы с мистером Диком
тихо сидели у камина, она ровны ми шагами измеряла пространство по
одной и той же линии, то поя вля ясь, то исчезая , регулярно, как маятник.
Когда мистер Дик отправ ился к себе спать и мы с бабушкой
остались одни, я сел писать пись мо двум стары м леди. Б абушка устала от
ходьбы и присела у камина, подобрав , по обы кнов ению, подол платья . Но,
в место того чтобы , приня в обы чную св ою позу, поставить на колено
стакан, она забыла его на каминной полке. Подперев прав ой рукой лев ый
локоть , а лев ой рукой подбородок, она задумчиво смотрела на меня. Когда
я , отры в ая сь от письма, поднимал глаза, я неизменно встречал ее в згляд.
–
Я в прекрасном расположении духа, дорогой мой, – успокаив ала
она меня, кивая головой, – но взволнована и опечалена!
Я был слишком занят своим делом и толь ко позднее, когда она
пошла спать , заметил, что ночная микстура, как назы вала она ее обы чно,
осталась нетронутой на камине. Я к ней постучался , чтобы сообщить об
этом откры тии, она подошла к дв ери и бы ла со мной еще нежнее, чем
в сегда, но сказала: « Мне что-то не хочется пить сегодня , Т рот» , – покачала
головой и удалилась в спальню.

Утром она прочла и одобрила мое письмо двум стары м леди. Я
отнес его на почту, и теперь мне остав алось толь ко вооружиться терпением
и ждать отв ета. Ждал я около недели и в се еще пребы вал в состоянии
ожидания, когда однажды , в снежны й в ечер, вы йдя из дома доктора,
направ ился к себе домой.
Днем бы ло очень холодно, дул резкий северо-в осточны й в етер. С
наступлением сумерек он утих, и тогда пов алил снег. Помню, он падал
большими, тя желы ми хлопья ми и ложился толстым ковром. С тук колес и
шаги людей звучали приглушенно, слов но улицы бы ли густо усыпаны
перь ями.
Кратчайший путь до дому – а в такой в ечер я , естественно, избрал
кратчайший путь – бы л через С ент-Мартин-лейн. В те времена церковь ,
давшая название переулку, бы ла стеснена домами, и не бы ло перед ней
свободного пространств а, а переулок извив ался по направлению к Стрэнду.
Проходя мимо паперти, я увидел в углу лицо женщины . Она взглянула на
меня , пересекла узкий переулок и скры лась . Я знал это лицо. Я его рань ше
в идел. Где – не мог припомнить. С ним было св я зано какое-то
в оспоминание, пронзившее мне сердце. Но сейчас, когда оно поя вилось
передо мной, я думал о другом и не мог сразу собраться с мыслями.
На ступенях паперти в иднелась согбенная фигура человека,
который, опустив на снег какую-то ношу, укладыв ал ее поудобнее.
Женщину и его я ув идел одновременно. К ажется , я не остановился; я
продолжал идти, но он в ы пря мился , повернулся и направился ко мне. Я
очутился лицом к лицу с мистером Пегготи!
Тогда я в спомнил, кто эта женщина. Э то бы ла М арта, которой
Эмили дала денег в тот в ечер в кухне. Марта Э нделл, рядом с которой он
не хотел бы ув идеть свою дорогую племя нницу ни за какие сокров ища,
погребенные на дне моря, о чем поведал мне Хэм.
Мы горя чо пожали друг другу руку. С начала мы оба не могли
выговорить ни слова.

–
Мистер Дэви! – воскликнул он, крепко стискив ая мою руку.
–
Легче стало у меня на сердце, когда я увидел в ас. С частливая в стреча,
счастлив ая в стреча, сэр!
–
Счастливая встреча, мой добрый старый друг! – подтв ердил я .
–
Подумывал я наведаться к вам сегодня в ечерком, сэр, –
продолжал он, – но я узнал, что теперь в аша бабушка живет с вами... Я
в едь побыв ал в той стороне, на Я рмутской дороге... Вот я и побоялся, что
уже слишком поздно. Я бы заглянул к вам завтра поутру, сэр, прежде чем
отправ ить ся в путь.
–
Опять? – сказал я .
–
Да, сэр, – отв етил он, медленно покачив ая голов ой.
–
Завтра я
отправ ля юсь в путь .
–
А куда вы сейчас идете? – спросил я.
–
Да хотел зайти куда-нибудь переночев ать,
–
отв ечал он,
стря хивая снег со св оих длинны х в олос.
В те времена был боковой вход во двор «Золотого Креста» –
гостиницы , столь памя тной мне в св язи с несчасть ем, постигшим мистера
Пегготи, – и стояли мы как раз против этого входа. Я указал ему на эти
в орота, взял его под руку, и мы пересекли переулок. Дв е-три комнаты
гостиницы вы ходили во дв ор; заглянув в одну из них и убедив шись, что
там никого нет, а в камине ярко пы лает огонь, я пов ел его туда.
При свете я разглядел не только его длинны е, в злохмаченны е
в олосы , но и лицо, покры тое темны м загаром. Он еще больше поседел,
морщины на щеках и на лбу стали глубже, и в идно бы ло по в сему, что он
преодолел немало трудностей и странствов ал и в в едро и в непогоду; но он
казался очень крепким и походил на челов ека, который настойчив о
преследует свою цель и выдержит все тя готы . Пока я молча занимался
этими наблюдения ми, он стря хив ал снег со шляпы и одежды и отирал лицо.
Усевшись напротив меня за стол, спиной к дв ери, в которую мы в ошли, он

снов а протя нул св ою заскорузлую руку и крепко пожал мою.
–
Я вам расскажу, мистер Дэви, – заговорил он, – где я побывал,
расскажу и о том, что мы узнали. Б ы л я далеко, а узнали мы мало, но я
в ам расскажу.
Я позвонил, чтобы нам дали в ы пить чего-нибудь горячего. Он не
пожелал пить ничего более крепкого, чем эль , а пока ходили за элем и
подогрев али его, он сидел в раздумье. Т акая сила чув ствовалась в его лице
и таким оно было в нушитель ны м, что я не решался его тревожить.
–
Когда она бы ла малень кая , – начал он, подня в голову, как
только мы остались одни, – она все, бывало, толковала со мной о море да о
тех берегах, где море темно-синее и как оно св еркает на солнце. Иной раз я
гов орил себе: отец ее утонул, в от потому она и думает так часто о море. Не
знаю, в идите ли, может, она в ерила или надеялась , что волны унесли его в
те края , где всегда цв етут цветы и небо в сегда я сное.
–
Возможно, что была у нее такая детская мечта, – отозв ался я .
–
Когда она... когда мы ее потеря ли, – продолжал мистер
Пегготи, – я , в идите ли, думал, что он ув езет ее в те края . Я предполагал,
что он рассказыв ал ей в сякие чудеса о них, говорил, что она сделается там
настоя щей леди, и таким образом заставил ее прислушивать ся к его речам.
Когда мы увидели его мать , я уже был уверен, что не ошибся. Я отплы л
в о Францию и в ы садился там, как будто с неба св алился .
Я увидел, как приоткры лась дв ерь и снежны е хлопь я залетели в
комнату. Я ув идел, как дверь приоткры лась еще боль ше и чь я-то рука
осторожно придержив ает ее, чтобы она не захлопнулась .
–
Я разыскал одного джентльмена, англичанина – он бы л там
в ажная особа, – продолжал мистер Пегготи, – и рассказал ему, что иду
искать свою племя нницу. Он мне дал какие-то бумаги, они могли
понадобиться мне в дороге, – хорошенько не знаю, как они назыв аются , –
ну, и хотел дать денег, но, по счастью, они мне были ни к чему. К ак же я
благодарен ему за в се, что он для меня сделал! « Я написал письма, и они

дойдут скорей, чем вы, – сказал он мне, – и тем, кто поедет в ту сторону, я
расскажу о в ас, и пока вы странствуете здесь , многие жив ущие далеко
отсюда уже будут вас знать» . Я , как мог лучше, поблагодарил его и
отправ ился в путь через Францию.
–
Один и пешком? – спросил я.
–
Все больше пешком, – ответил он.
–
Иной раз подсаживался на
телегу к людя м, ехав шим на базар... Бы в ало и так, что подв озили в пустой
карете... По многу миль в день частень ко с каким-нибудь бедным
солдатом, шедшим нав естить своих близких. Р азговарив ать друг с другом
мы не могли, – поя снил мистер Пегготи, – а все-таки бы ли добрыми
тов арищами, когда шагали вместе по пы ль ны м дорогам.
Об этом я мог бы догадать ся , прислушив ая сь к его дружелюбному
тону.
–
Вот приду в какой-нибудь город, отыщу гостиницу и жду во
дворе, покуда не подвернется кто-нибудь понимающий по-английски (почти
в сегда находился такой челов ек), – продолжал мистер Пегготи.
–
Тогда я
им говорил, что иду искать мою племянницу... а они мне рассказы в али, кто
из людей побогаче остановился здесь, а я ждал и смотрел, не в ы йдет ли из
дому кто-нибудь похожий на нее. Э мли не бы ло – и я опя ть шел дальше. И
в от стал я примечать , когда приходил в новую дерев ню, что люди уже
знают обо мне. Они усажив али меня у дверей св оих домиков и дав али
попить -поесть и гов орили, где мне переночев ать. И, вот что я в ам скажу,
мистер Дэви, немало женщин, у которы х бы ли дочки, примерно ров есницы
Эмли, поджидали меня у креста нашего спасителя за околицей дерев ни,
чтобы пригласить меня к себе. Б ы ли и такие, у которы х дочки поумирали.
И богу одному известно, как добры бы ли ко мне эти матери!
Это Марта стоя ла у двери. Она прислушивалась к его слов ам, и я
отчетлив о видел ее осунувшееся лицо. Я боялся , как бы он не оглянулся и
тоже не ув идел ее.
–
Часто сажали они мне на колени своих детей, в се боль ше

малень ких дев очек... – ск аз ал мистер Пегготи.
–
Много раз, бы в ало, могли
бы вы увидеть, как я сижу в сумерках с ними у двери, слов но это детки
моей любимой девочки. Ах, девочка моя!
В припадке отчая ния он громко всхлипнул. Я положил дрожащую
руку на его руку, которою он заслонял лицо.
–
Благодарю вас, сэр, не обращайте в нимания , – сказал он.
Спустя немного он опустил руку, прижал ее к св оей груди и
продолжал рассказ:
–
Они часто пров ожали меня утром, шли в месте со мной одну-дв е
мили... А когда мы прощались и я гов орил: « Б лагодарствуйте! Да
благословит вас бог!» – они всегда как будто понимали меня и отвечали
ласков о. Наконец я пришел к морю. С ами понимаете, такому, как я ,
который плавал по моря м, нетрудно было переправ ить ся в Италию.
Переправился я туда и снова начал скитаться , как и рань ше. И народ такой
же был добрый, и ходил бы я из города в город, может бы ть исходил бы
в сю страну, но тут дошел до меня слух, что ее в идели где-то по ту сторону
шв ейцарских гор. Один человек, знав ший его слугу, в идел их там, в сех
троих, и рассказал мне, как они путешеств ов али и где они теперь. И вот
пошел я к этим горам, мистер Дэви, и шел день и ночь. Ч ем доль ше я шел,
тем даль ше как будто отступали от меня эти горы . Но в се-таки я добрался и
перевалил через них. Когда я стал подходить к тому местечку, о котором
мне гов орили, я начал рассуждать сам с собой: « Что же я стану делать ,
когда ув ижу ее? »
Лицо той, которая прислушив алась к его словам, не чувствуя
ночной стужи, по-прежнему в иднелось в дв ери, а руки ее просили, молили
меня не отгонять ее.
–
Никогда я не терял в нее в еры , – сказал мистер Пегготи.
–
Никогда! Ни на минуту! Пусть толь ко увидела бы она мое лицо...
услышала мой голос... ув идела, как я стою перед ней, – и мы сли ее
обратились бы к родному дому, откуда она бежала, к дому, где прошло ее

детство, – и, будь она леди королевской крови, все рав но она упала бы к
моим ногам! Уж я-то хорошо это знал! Много раз во сне я слы шал ее крик:
« Дядя!» – и в идел, как она падает передо мной, слов но мертвая . Много раз
в о сне я поднимал ее и шептал ей: « Э мли, родная моя , я пришел издалека,
чтобы принести тебе прошень е и ув езти домой!»
Он умолк, покачал головой и продолжал со в здохом:
–
Что до него – он был для меня ничто. Эмли – все, я купил для
нее кресть я нское плать е... Я знал: только бы найти ее – и она пойдет рядом
со мной по каменисты м дорогам, пойдет куда угодно и боль ше никогда,
никогда меня не покинет... Надеть на нее это плать е, вы бросить то, которое
она носила... она снов а обопрется о мою руку, и я пов еду ее домой... иной
раз остановимся по дороге, чтобы отдохнули ее избиты е ноги и сердце, еще
более разбитое... в от все, о чем я тогда думал. И похоже на то, что ему я
бы ничего не сделал, только посмотрел бы на него. Но... не суждено бы ло
этому сбы ться, мистер Дэви, – пока не суждено! Я опоздал, и они уехали.
Куда – я так и не узнал. Одни говорили – туда, другие – сюда. Я побы вал и
тут и там, но Эмли не нашел, и вот я вернулся домой.
–
Давно ли? – спросил я.
–
Всего несколько дней назад.
–
сказал мистер Пегготи.
–
Уже в
сумерках я увидел старый баркас и свет в окошке. Подошел я поближе,
посмотрел в окно: верная миссис Гаммидж сидит, одна-одинешенька, у
очага, как мы с ней услов ились . Я крикнул: « Не пугайся! Это я, Дэниел!»
–
и в ошел в дом. И как чудно мне там показалось – никогда бы я не
подумал, что так мне будет чудно в старом баркасе.
Из внутреннего кармана на груди он осторожно в ынул маленький
пакетик, в котором бы ли дв а-три письма, и положил на стол.
–
Вот это – перв ое, – сказал он, отклады вая его в сторону, –
пришло через неделю после моего отъезда. Б анкнот в пятьдеся т фунтов ,
зав ернутый в бумагу, на ней мое имя , ночь ю его подсунули под дверь . Она
старалась изменить св ой почерк, но разв е мог бы я его не узнать!

Медленно и старатель но он сложил листок бумаги точь -в -точь , как
был он сложен рань ше, и отодв инул в сторону.
–
А это пришло на имя миссис Гаммидж месяца через дв а или
три, – сказал он, разв ернув другую бумажку.
Несколько секунд он смотрел на нее, потом протя нул мне и тихим
голосом произнес:
–
Будьте добры , прочтите, сэр.
Я стал читать:
О, что почувствуете в ы , когда увидите этот почерк и узнаете мою
грешную руку! Но постарайтесь , постарайтесь – не ради меня, ради доброты
дяди, – постарайтесь , чтобы ваше сердце хотя бы на минутку смя гчилось!
Постарайтесь, прошу в ас, пожалеть несчастную девушку и напишите на
клочке бумаги, здоров ли он и что гов орил обо мне, прежде чем в ы
перестали поминать между собой мое имя , и не кажется ли вам, что под
в ечер, в час, когда я , бы в ало, в озв ращалась домой, он как будто думает о
той, которую так горя чо любил. Ох, сердце у меня разрыв ается , когда я
думаю об этом! Я стою перед в ами на коленя х, прошу и молю, чтобы в ы не
были ко мне так жестоки, как я того заслуживаю,
–
знаю, что
заслуживаю! – но будьте доброй и милосердной, и напишите хоть что-
нибудь о нем, и пришлите мне. В ам незачем назы в ать меня М алюткой,
незачем назы в ать тем именем, которое я опозорила, но прислушайтесь к
моим моль бам, сжаль тесь надо мной и напишите хоть несколько слов о
дяде, которого глаза мои никогда, никогда не ув идя т на этом св ете!
Дорогая, если в аше сердце ожесточилось против меня, – я знаю,
в ы имеете прав о бы ть жестокой, – тогда спросите, дорогая , того, кому я
больше всего принесла Зла, того, чь ей женой должна бы ла я стать , –
спросите его, прежде чем в ы окончательно решитесь не отзы вать ся на мою
жалкую мольбу! Если хватит у него сострадания сказать , что вы можете
отв етить мне (я в ерю, сострадания у него хв атит, о! я в это в ерю, в едь он
в сегда бы л такой хороший и в еликодушный!), скажите ему тогда, (но не

раньше), что, прислушивая сь к в етру, дующему по ночам, я чув ствую, как
этот ветер с гнев ом проносится мимо него и моего дяди и мчится в вы сь, к
богу, чтобы св идетель ствов ать против меня . С кажите ему, что если зав тра
суждено мне умереть (а я так рада бы ла бы умереть , будь я готова к
смерти!), то до последнего моего в здоха я буду благословлять его и моего
дядю и молиться о счасть е его домашнего очага!"
И в этом письме тоже бы ли деньги. Пя ть фунтов . Они остались
нетронуты ми, как и те, полученные рань ше, и мистер Пегготи также сложил
их. К пись му были приложены подробны е указания , куда послать ответ, и
хотя пись мо прошло через много рук и трудно бы ло определить с полной
достоверность ю место, где она скры валась, тем не менее казалось весь ма
в ероятны м, что писала она оттуда, где, по дошедшим слухам, ее видели.
–
Какой послали ей ответ? – осв едомился я у мистера Пегготи.
–
Миссис Гаммидж – женщина неученая , сэр, – отв етил он, – и
Хэм, по доброте своей, сочинил пись мо, а она его списала. Они написали ей,
что я пошел ее разы скивать , и передали мои прощаль ны е слова.
–
У вас здесь еще одно пись мо? – спросил я.
–
Это деньги, сэр.
–
сказал мистер Пегготи, разверты вая
сложенную бумажку.
–
Десять фунтов , как в идите. А туг написано: « От
верного друга», – как и в первый раз. Но в первый раз деньги были
подсунуты под дв ерь , а эти пришли треть его дня по почте. Я буду искать
ее по почтов ому штемпелю.
Он показал мне этот штемпель. Пись мо бы ло отправ лено из города
в в ерхов ья х Р ейна. В Я рмуте он нашел каких-то иностранны х купцов ,
знав ших тот край, и они начертили ему что-то в роде карты, в которой он
без труда мог разобраться . Он положил ее между нами на стол и, подперев
одною рукой подбородок, другою намечал по ней св ой путь .
Я спросил его, как поживает Хэм. Он покачал головой.
–
Он работает не покладая рук. О нем по всей округе идет такая

хорошая молв а, что лучше уже и пожелать нель зя . К аждый готов прийти
ему на помощь , да и он готов помочь всем. Никогда никто не слышал от
него ни одной жалобы . Но моя сестра уверена (гов оря между нами), что это
его подкосило.
–
Бедня га! В этом я не сомнев аюсь!
–
Он о себе в овсе не думает, мистер Дэви, – в нушительны м
шепотом произнес мистер Пегготи, – как будто и о жизни своей не
заботится. К огда в непогоду нужен человек для тя желой работы , он тут как
тут. А если надо пойти на трудное дело, с опасность ю для жизни, он
в переди в сех св оих товарищей. И ласков ый он, как ребенок. В Я рмуте все
дети его знают.
Он задумчиво собрал письма, разгладил их рукой, в ложил в
пакетик и снова бережно спрятал у себя на груди. Лицо в дв ерях исчезло.
Т олько снежинки залетали в комнату, а боль ше ничего не бы ло в идно.
–
Ну, вот! – произнес он, посматривая на св ой мешок.
–
Повидал я
в ас сегодня, мистер Дэви, и как же я этому рад!. . А зав тра спозаранку
опять в дорогу. В ы в идели, что у меня тут, – он прижал руку к груди, где
хранился у него маленький пакет.
–
Одно только тревожит меня: а вдруг
стря сется со мной какая -нибудь беда раньше, чем я возв ращу деньги? Если
я умру и они пропадут, или их украдут, или еще что случится , а он так
ничего и не узнает и решит, что я их в зя л, ну, тут, думается мне, не
задержусь я на том св ете! Думается мне, я должен буду вернуть ся!
Он встал, поднялся и я. Перед тем как в ыйти, мы еще раз пожали
друг другу руку.
–
Я пройду хоть десять тысяч миль, – сказал он.
–
Я буду идти,
покуда не упаду мертвы м, лишь бы толь ко положить перед ним эти день ги.
Если я это сделаю и найду мою Эмли, – вот тогда я успокоюсь. А если я ее
не найду, может бы ть она хотя бы услышит, что дядя , так ее любивший, не
прекращал св оих поисков, покуда не прекратилась его жизнь . И, если
толь ко я в ней не ошибаюсь, это застав ит ее в ернуть ся, наконец, домой!

Когда мы вы шли и нас окутала студеная ночь , я увидел в переди
поспешно удалявшуюся от нас одинокую фигуру. Под каким-то предлогом
я застав ил его повернуть ся ко мне и занимал разгов ором, пока та фигура не
скры лась.
Он упомянул о пристанище для путников на Дуврской дороге, где,
по его св едениям, можно получить чистую, недорогую комнату на ночь .
Вместе мы прошли по В естминстерскому мосту, и я расстался с ним на
Саррийской стороне. И мне почудилось: когда он, одинокий, снова
пустился в путь , в се в округ притихло из благогов ения перед ним.
Я вернулся но дв ор гостиницы и со страхом стал озирать ся, не
в идно ли того лица, которое так глубоко врезалось в мою память. Нет, ее
здесь не было. Наши следы уже замело снегом, виднелся толь ко св ежий
мой след, а когда я , уходя, огля нулся, и его почти занесло – такой силь ный
был снегопад.

Глава XLI
Тетушки Доры
Наконец ответ двух стары х леди пришел.
Они свидетельств овали мистеру Копперфилду свое ув ажение и
сообщали, что тщательно обсудили его письмо « в интересах обеих сторон» ,
каковое вы ражение вы звало у меня тревогу не только потому, что они к
нему уже раз прибегли в ходе упомянутой в ы ше семейной ссоры , но и
потому, что, по моим наблюдениям (их подтв ерждает вся моя жизнь), такие
общеприняты е выражения похожи на фейерверк, перв оначаль ный вид
которого, перед тем как его пускаешь, – а пустить его ничего не стоит, – не
дает никакой в озможности судить о разнообразии форм и красок. Обе мисс
Спенлоу прибавляли, что они намерены в оздержать ся от выражения
« путем переписки» своих взглядов касательно затронутой мистером
Копперфилдом темы , и имеют честь просить мистера Копперфилда
пожалов ать к ним в назначенны й день (и в сопров ождении, если он найдет
нужны м, какого-либо близкого друга), дабы они имели удовольствие
поговорить с ним по указанному вопросу лично.
На это письмо мистер Копперфилд, заверя я в св оем уважении,
немедленно отв етил, что будет иметь честь посетить обеих мисс С пенлоу в
назначенны й день, согласно их любезному разрешению, вместе со своим
другом, мистером Томасом Т рэдлсом из Иннер-Т эмпла. Отправ ив это
пись мо, мистер Копперфилд пришел в состоя ние силь ного нерв ического
в озбуждения и пребы вал в нем в плоть до назначенного дня .
В это критическое для меня время мое в олнение, в озможно, не
усилилось бы до такой степени, если бы я мог восполь зовать ся неоценимой
помощь ю мисс М иллс. Но мистер Миллс, который в ся чески, тем или ины м
способом, мне досаждал – или мне казалось, что досаждал, а это одно и то
же, – дошел в св оих пакостя х до предела: он вбил себе в голову, что

должен ехать в Индию. Зачем ему было ехать в Индию, если не для того,
чтобы достав ить мне неприятность? Потому, дескать , что ему нечего делать
в других частях света, а в этой стране у него дел по горло? Потому, мол,
что он торгов ал с Индией, не знаю только чем (у меня бы ли весь ма
смутны е представления о каких-то шаля х, затканны х золотом, и о
слонов ы х бивня х), и в юности св оей был в К алькутте, а теперь решил туда
в ернуться в качестве компань она какого-то резидента? М не это бы ло
решительно безразлично. Однако для него это было так в ажно, что он
собрался ехать в Индию и в зя ть с собой Джулию. Джулия отправ илась в
пров инцию попрощать ся с родны ми, и на доме появ ились объяв ления ,
изв ещающие, что он сдается в наем или продается и что обстановка (каток
для бель я и все прочее) тоже продается по сходной цене. Значит, и здесь
произошло землетря сение, жертв ой которого я в ился я, не успев еще
опомниться от перв ого!
В знаменательный день я долго не мог выбрать костюм. Я
разрыв ался между желанием появиться во всей красе и боя знь ю, что какая -
нибудь часть моего туалета не будет соответствовать , по мнению обеих мисс
Спенлоу, моему весь ма делов ому характеру, а потому старался найти
золотую середину между этими двумя крайностя ми. Б абушка одобрила
резуль тат этих стараний, а мистер Дик бросил нам вслед одну из своих
туфель на счастье, когда мы с Т рэдлсом спускались в низ по лестнице.
Чудесный малый был Трэдлс, и я его очень любил, но все же
пожалел о том, что и по такому деликатному пов оду он не мог отделаться
от привы чки причесы в ать волосы так, что они стояли дыбом. Э то
придав ало ему удивленный в ид – не будем говорить о сходстве с
помелом,
–
и дурные предчувств ия нашепты вали мне, что это
обстоя тель ств о может оказать ся для нас роков ы м.
По дороге в Патни я позв олил себе намекнуть на это Т рэдлсу,
заметив, что если бы он пригладил их немного...
–
С большим удовольствием, дорогой мой Копперфилд! – сказал
Т рэдлс, снимая шля пу и в ся чески старая сь привести в порядок св ои
в олосы .
–
Но это никак невозможно.

–
Не приглаживаются?
–
Да. Ничего нель зя поделать . Если бы до самого Патни я тащил
на голов е полсотни фунтов груза, они в се равно поднимутся , как толь ко я
сниму груз. В ы понятия не имеете, Копперфилд, какие у меня упрямы е
в олосы . Я пря мо-таки злющий дикобраз.
Должен сознаться , я бы л немного обескуражен, но вместе с тем
в осхитился его добродушием. И сказал ему, что очень ув ажаю его за
добрый нрав, а волосы, должно бы ть , в обрали в себя все его упря мство,
ибо в нем самом упря мств а нет и в помине.
–
Ох! – засмеялся Т рэдлс.
–
С этими несчастными волосами старая
история! Жена моего дяди их не вы носила. Она гов орила, что они ее
раздражают. И они мне очень повредили, когда я в любился в С офи. Очень
повредили!
–
Они ей не понрав ились?
–
О нет, не ей! Но ее старшая сестра, та, которая красав ица, очень
ими забавля лась . К ороче гов оря, в се сестры над ними смеялись .
–
Как мило!
–
О да! – согласился Т рэдлс с очаров атель ной наив ность ю.
–
Это
в сех нас потешало. Они утв ерждали, что С офи хранит у себя в столе прядь
моих в олос, но должна держать их в книге с застежками, чтобы они не
в стали дыбом. К ак мы над этим смея лись!
–
Кстати, дорогой Трэдлс, ваш опы т может мне пригодить ся , –
сказал я.
–
Когда в ы обручились с упомянутой вами молодой леди, вы
делали официаль ное предложение ее семейству? Б ы ло ли что-нибудь
похожее... похожее на то, для чего мы сейчас идем в Патни? – спросил я
в зв олнованно.
–
Видите ли, Копперфилд, это достав ило мне немало мучений, –
отв етил Т рэдлс, и на его серьезное лицо надв инулась тень раздумья.
–

Софи необходима своему семейству, и никто из них не мог допустить
мы сли о ее браке. Между собой они порешили, что она никогда не в ыйдет
замуж, и назы вали ее старой девой. Поэтому, когда я с большими
предосторожностя ми упомя нул об этом миссис Крулер...
–
Это ее мама? – спросил я.
–
Мама, – сказал Т рэдлс.
–
Ее отец – его преподобие Хорее
Крулер... Т ак вот, когда я с боль шими предосторожностя ми упомя нул об
этом миссис К рулер, это так на нее пов лия ло, что она зав опила и лишилась
чувств . В течение несколь ких месяцев я не мог касать ся этого в опроса.
–
Но в конце концов коснулись?
–
Это сделал его преподобие Хорее,
–
сказал Т рэдлс.
–
Превосходный челов ек, замечатель ны й в о в сех отношения х! Он указал ей,
что, как подобает христианке, она должна примирить ся с жертвой (в
особенности когда все это еще так неопределенно) и не питать ко мне
чувств , несовместимы х с любов ь ю к ближнему. Ч то касается до меня ,
Копперфилд, даю в ам слов о, у меня было такое чув ство, будто я , как
хищная птица, кружусь над этим семейством.
–
А как сестры , Т рэдлс? Надеюсь , они бы ли на в ашей стороне?
–
Я бы этого не сказал, – отвечал он.
–
Когда мы до некоторой
степени умиротворили миссис Крулер, нужно бы ло сообщить С аре. Вы
помните, С ара это та самая, у которой неладно с позвоночником?
–
Прекрасно помню.
–
Она заломила руки, – продолжал Т рэдлс с огорченны м в идом, –
закрыла глаза, покры лась смертельной бледностью, совсем оцепенела и дв а
дня не принимала никакой пищи, кроме в оды с размоченны ми сухаря ми,
которую дав али ей с чайной ложечки.
–
Какая неприя тная девица, Т рэдлс! – заметил я .

–
О! Прошу прощения , Копперфилд! – в оскликнул Т рэдлс.
–
Она
прелестная девушка, только очень чув ствительная . Правду сказать, они все
такие. С офи гов орила мне потом, что нев озможно описать, как она себя
упрекала, когда ухаживала за С арой. Я по себе это знаю, Копперфилд,
потому что я сам чувств овал себя преступником. А когда С ара пришла в
себя , мы должны бы ли объя в ить осталь ным в ось ми сестрам. И на каждую
сестру это сообщение действ ов ало по-разному, но самы м трогательны м
образом. Дв е младшие, которы х С офи обучает, только недав но перестали
питать ко мне злобу.
–
Во всяком случае, теперь они в се успокоились? – осведомился я .
–
По...пожалуй... я бы сказал, что, в общем, они примирились, –
неув еренно ответил Т рэдлс.
–
Дело в том, что мы стараемся не касаться
этого в опроса, а мои неясны е в иды на будущее и стесненные обстоя тельств а
очень их утешают. К акая это будет печальная картина, если мы когда-
нибудь поженимся! Боль ше будет похоже на похороны, чем на св адьбу. И
все они меня возненавидят за то, что я ее похитил.
Его славное лицо и то в ыражение, с каким он серьезно и в то же
в ремя комически покачал голов ой, произв одя т на меня большее
в печатление теперь , когда я об этом в споминаю, чем произв ели в тот
момент; ибо тогда мои мы сли бы ли в таком разброде и я так трепетал от
в олнения, что сов ершенно не мог на чем бы то ни бы ло сосредоточить ся .
Когда же мы стали приближать ся к дому, где жили обе мисс Спенлоу, мой
в ид и присутств ие духа оставляли желать столь многого, что Т рэдлс
предложил
подкрепить ся для бодрости каким-нибудь легким
в озбуждающим напитком, например кружкой эля . Он повел меня в
ближайший трактир, а затем мы направились не очень твердыми шагами к
дому обеих мисс С пенлоу.
Когда служанка откры ла дв ерь – у меня в озникло смутное
чувств о, будто меня выставили напоказ; затем, как будто в тумане, я
прошел, пошаты в ая сь , через холл, где в исел барометр, и оказался в
малень кой уютной гостиной в первом этаже, откуда бы л в иден чистенький
садик. С толь же смутно мне чудилось, что я сижу на софе и в ижу Т рэдлса

без шляпы, а волосы у него торчат, и он похож на одну из этих
назойлив ы х фигурок на пружине, которы е в ы скакивают из игрушечной
табакерки, когда поднимаешь кры шку. Чудилось, что слышу тиканье
старомодны х часов , стояв ших на камине, и пы таюсь приноров ить к нему
биение своего сердца, но тщетно! Чудилось , что озираюсь в округ и ищу
хоть что-нибудь , свя занное с Дорой, но не нахожу ров но ничего.
Чудилось, что я слы шу где-то далеко тяв канье Джипа, но его тут же
заставили замолчать . В конце концов я едв а не столкнул в камин Т рэдлса,
когда, пя тя сь , отвешивал в страшном смущении поклон двум малень ким,
сухонь ким, пожилы м леди, одетым в черное и похожим на покойного
мистера С пенлоу, в ысушенного или обструганного.
–
Прошу в ас присесть, – сказала одна из этих леди.
После того как я попытался повалиться на Т рэдлса и уселся уже не
на кошку, – на нее я сел сначала, – я достаточно овладел св оими чув ствами,
чтобы прийти к заключению, что мистер С пенлоу, очев идно, бы л младшим
в семь е, что между сестрами бы ла разница лет в шесть-восемь и что
сов ещанием руков одила младшая из сестер, поскольку у нее в руках
находилось мое письмо – такое знакомое, а в месте с тем казавшееся таким
странны м, – письмо, на которое она поглядыв ала в лорнет. Они бы ли
одеты одинаково, но эта сестра казалась моложе – бы ть может, какой-
нибудь пустяк, в роде кружевного в оротничка, косы нки на шее, брошки
или браслета, придав ал ей в ид более оживленный. Обе они сидели
сов ершенно пря мо, держались чинно, чопорно, степенно и спокойно. Т а
сестра, у которой не бы ло моего пись ма, скрестила на груди руки и засты ла,
слов но идол.
–
Если не ошибаюсь , мистер Копперфилд? – осведомилась сестра,
держав шая мое письмо, обращая сь к Т рэдлсу.
Начало бы ло ужасающее. Т рэдлс должен бы л указать, что мистер
Копперфилд – это я, я – заявить о своих правах на это имя, а они –
отказать ся от предв зя того мнения , будто Т рэдлс яв ляется мистером
Копперфилдом. Нечего сказать , прия тное положение!

В довершение в сего мы отчетлив о услы шали, как Джип дв ажды
тяв кнул и снова его заставили замолчать .
–
Мистер К опперфилд! – произнесла сестра, держав шая пись мо.
Я что-то сделал – кажется , поклонился – и весь превратился в
слух, как вдруг вмешалась другая сестра.
–
Моя сестра Лав иния, – сказала она, – более знакомая с делами
такого рода, сообщит вам, как мы намерены поступить в интересах обеих
сторон.
Впоследств ии я узнал, что мисс Лав иния почиталась ав торитетом в
сердечных делах, ибо в прошлом существовал некий мистер Пиджер,
который питал пристрастие к висту и считался в нее в любленны м. Лично я
думаю, что это утв ерждение я в ля ется совершенно бездоказатель ны м и в
подобны х чувств ах Пиджер был решитель но неповинен; во в ся ком случае,
я никогда не слы хал, чтобы он хоть как-то о них заяв ля л . Но обе сестры –
мисс Лав иния и мисс Кларисса – непоколебимо верили, что он непременно
объя снился бы в своей безумной любви, если бы в юности (когда ему было
под шестьдесят) не подорв ал св ой организм злоупотреблением спиртны ми
напитками, а затем в одами Б ата, которы ми, пы тая сь исправ ить дело, он
наливался весь ма неумеренно. У сестер даже мелькало подозрение, что он и
умер от тайной любв и, но, должен сказать , на портрете, хранив шемся у
них, он изображен с таким багров ы м носом, что, по-в идимому, эта тайная
любов ь бы ла тут совершенно ни при чем.
–
Не будем касаться прошлого. Кончина нашего бедного брата
Фрэнсиса изгладила прошлое из памя ти, – сказала мисс Лав иния .
–
С нашим братом Фрэнсисом мы не поддерживали постоя нны х
отношений, – сказала мисс К ларисса, – но несогласий или ссоры между
нами не бы ло. Фрэнсис шел своей дорогой, а мы – своей. Мы решили, что
так будет лучше в интересах обеих сторон. Т ак оно и бы ло.
Обе сестры, когда говорили, чуть-чуть наклонялись вперед, а
умолкнув, встряхивали голов ой и снова вы пря мля лись, в ы тя гив ая сь в

струнку. М исс К ларисса не разнимала сложенны х на груди рук. По
в ременам она начинала в ы стукив ать пальцами какой-нибудь мотив – менуэт
или марш, мне кажется, – но рук не разнимала.
–
После смерти нашего брата Фрэнсиса положение нашей
племянницы ,
–
в ернее, предполагаемое в будущем положение,
–
изменилось, и потому мы считаем взгляды нашего брата на ее положение
точно так же изменив шимися , – сказала мисс Лав иния.
–
У нас нет
оснований сомневать ся , мистер Копперфилд, в том, что в ы достойный
молодой джентльмен и обладаете прекрасны ми качествами, а также и в том,
что вы питаете склонность к нашей племяннице или по крайней мере
убеждены , будто ее питаете.
Как бы в ало всегда, когда мне представ ля лся подходящий случай,
я заяв ил, что никто никого так не любил, как я люблю Дору. Т рэдлс
поддержал меня , что-то пробормотав .
Мисс Лавиния толь ко-толь ко собралась прив ести какие-то
в озражения, как ее опередила мисс К ларисса, одержимая , по-видимому,
желанием непреры в но поминать св оего брата Фрэнсиса.
–
Если бы мама Доры, – сказала она, – выходя замуж за нашего
брата Фрэнсиса, сразу сказала, что для его семейства нет места за обеденны м
столом, так бы ло бы лучше в интересах обеих сторон.
–
Может бы ть , теперь, сестра К ларисса, об этом не стоит
говорить? – вставила мисс Лавиния.
–
Это имеет отношение к нашему разгов ору, сестра Лав иния, –
сказала мисс К ларисса.
–
Я не позволю себе вмешив аться в ту область, в
которой толь ко ты одна компетентна. Но что касается другой стороны
в опроса, то тут я имею право голоса и у меня есть св ое собств енное мнение.
Было бы лучше в интересах обеих сторон, если бы мама Доры, в ы ходя
замуж за нашего брата Фрэнсиса, ясно заяв ила, каков ы ее намерения. Тогда
мы бы знали, чего нам ждать . Тогда мы сказали бы : « Пожалуйста, не
приглашайте нас в ов се» ,
–
и можно бы ло бы избежать всяких

недоразумений.
Когда мисс К ларисса тря хнула головой, мисс Лав иния снов а
поглядела в лорнет на мое письмо и в зя ла слов о. У обеих сестер, кстати
сказать , глаза бы ли малень кие, блестящие, круглы е, как у птиц. И сами они
были похожи на птиц: движения их бы ли поры висты е, бы стры е, резкие, и
прихорашив ались они сов сем как канарейки.
Мисс Лав иния, как я уже сказал, взяла слово:
–
Вы просили у моей сестры К лариссы и у меня, мистер
Копперфилд, разрешения бы вать здесь в качеств е искателя руки нашей
племянницы , получив шего на то ее согласие.
–
Допустим, наш брат Фрэнсис, – снов а ворвалась в разгов ор мисс
Кларисса (если мне позволено будет так назвать ее мирное
в мешатель ств о), – хотел себя окружить атмосферой Докторс-Коммонс и
толь ко Докторс-Коммонс. Р азве мы имели право или бы ло у нас желание
в озражать? Конечно, нет! Мы никогда не хотели бы ть навя зчивы ми. Но
почему этого не сказать пря мо? Пусть у нашего брата Френсиса с его женой
будет свое общество, а у меня с сестрой Лав инией – свое. С мею надея ть ся ,
мы могли бы его найти!
Поскольку эти слов а обращены бы ли к Т рэдлсу и ко мне, мы оба
что-то отв етили. Отв ета Т рэдлса расслы шать бы ло нельзя, а я сказал, что
это делает в сем большую честь . Понятия не имею, что я хотел этим сказать .
–
Ты можешь продолжать , сестра Лав иния , – облегчив сердце,
сказала мисс К ларисса. Мисс Лав иния продолжала:
–
Мистер Копперфилд, моя сестра К ларисса и я тщатель но
обдумали ваше письмо, показали его нашей племяннице и обсудили вместе
с ней. Мы не сомневаемся в том, что в ам кажется, будто вы ее любите.
–
Кажется, судары ня!. . – начал я с упоением.
–
О!. .
Но мисс Кларисса метнула на меня взгляд (совсем как юркая

канарейка), напоминающий, что оратора преры в ать нельзя, и я попросил
прощения .
–
Любов ь , – сказала мисс Лав иния , погля дыв ая на сестру и ища
в згля дом подтверждения, которое та выражала кив ком после каждой
фразы .
–
солидная любов ь , ув ажение, преданность зая вля ют о себе не так
громко. Голос любв и тих. Любов ь скромна и застенчив а, она пря чется , она
ждет и ждет. Т ак зреет плод. Б ы в ает, жизнь проходит, а она в се еще
созрев ает в тени.
Разумеется , тогда я не понимал, что это был намек на ее
в оображаемую историю со страдальцем Пиджером. Но, видя, как
многозначитель но кив ает голов ой мисс К ларисса, я поня л, что эти слов а
полны глубокого смысла.
–
Легкие увлечения молодежи, – я назы в аю их « легкими» по
срав нению с таким чувств ом, – в се равно что песок в сравнении со
скалой, – продолжала мисс Лав иния.
–
Так трудно предугадать, будут ли
они длитель ны , и есть ли у них прочное основ ание, что моя сестра К ларисса
и я долго колебались , как нам поступить , мистер К опперфилд и мистер...
–
Т рэдлс, – подсказал мой друг, увидев , что в згля д устремлен на
него.
–
Прошу прощения . К ажется , из Иннер-Т эмпла? – осв едомилась
мисс Лав иния , снов а взглянув на мое пись мо.
Т рэдлс сказал: « С ов ершенно верно» , – и ужасно покраснел.
Хотя у меня не было никаких определенны х основ аний
чувств ов ать себя более ув еренно, мне показалось , что обе сестры , в
особенности мисс Лав иния, в есьма рады нов ому и многообещающему
домашнему разв лечению, стараются изв лечь из него в се, что можно, и
намерены нежно его лелеять , а это меня очень обнадежило. Я решил, что
мисс Лав иния получила бы великое удовольствие, если бы могла надзирать
за двумя юны ми в любленны ми вроде Доры и меня , а мисс К ларисса бы ла
бы не менее дов оль на, наблюдая , как она надзирает за нами, и прояв ляя –

в ся кий раз как у нее в озникнет такая потребность – особый интерес к той
стороне в опроса, которая так ее занимала. Тогда я осмелился со всем
пы лом заяв ить , что люблю Дору больше, чем могу выразить слов ами, и
больше, чем можно вообразить , что в се мои друзья знают, как я ее люблю,
что моя бабушка, Агнес, Т рэдлс и в се мои знакомы е знают, как я ее люблю
и каким я стал серь езны м благодаря этой любв и. В качестве св идетеля я
прив лек Т рэдлса. А Т рэдлс, распалившись так, будто его призвали
окунуть ся в парламентские прения, великолепно в ы полнил задачу –
подтвердил мои слова искренне, просто, в есьма чув ств ительно и разумно,
что и произв ело благоприятное в печатление.
–
Я бы взял на себя смелость утв ерждать, что у меня есть опы т в
подобного рода делах, – зая вил Т рэдлс, – ибо я сам обручен с молодой
леди, – она, знаете ли, жив ет в Дев оншире, их там деся ть сестер, – но в
настоя щее время не могу с точностью сказать, когда мы поженимся .
–
Значит, в ы , мистер Т рэдлс, можете подтв ердить мое мнение, что
любов ь застенчива и скромна и что она ждет и ждет? . .
–
осв едомилась мисс
Лавиния , которая я вно заинтересов алась Т рэдлсом.
–
О да, судары ня! – подтв ердил Т рэдлс.
Мисс К ларисса в зглянула на мисс Лавинию и многозначитель но
кивнула. Мисс Лавиния в ыразительно взглянула на мисс К лариссу и слегка
в здохнула.
–
Сестра Лав иния, в озьми мой флакон, – сказала мисс К ларисса.
Мисс Лав иния нюхнула ароматического уксуса и прив ела себя в
чувств о, а мы с Т рэдлсом соболезнующе следили за этим; потом она
продолжала, но более слабы м голосом:
–
Мы с сестрой долго колебались , мистер Т рэдлс, как нам
отнестись к склонности, бы ть может и в оображаемой, таких молоды х
людей, как в аш друг, мистер К опперфилд, и наша племя нница.
–
Дочь нашего брата Фрэнсиса, – поя снила мисс К ларисса.
–
Если

бы жена нашего брата Фрэнсиса, при жизни св оей, сочла возможны м (хотя
она, конечно , имела полное право поступать, как ей в здумается) пригласить
наше семейств о к обеду, мы в настоя щее время знали бы лучше дочь
нашего брата Фрэнсиса. Продолжай, сестра Лавиния!
Мисс Лав иния взглянула на оборотную сторону моего пись ма, где
значилось ее имя и адрес, и затем с помощь ю лорнета прочла там какие-то
свои пометки, сделанны е весь ма аккуратны м почерком.
–
Нам кажется благоразумны м, мистер Т рэдлс, самим проверить
эти чувств а. В настоящее время мы ничего о них не знаем и не можем
судить , каков ы они на самом деле. Поэтому мы склонны согласить ся на
предложение мистера К опперфилда и разрешить ему приходить сюда.
–
Я никогда не забуду, дорогие леди, вашей доброты! –
в оскликнул я, почувств ов ав, что у меня гора св алилась с плеч.
–
Но, – продолжала мисс Лавиния , – но мы бы считали нужны м,
мистер Т рэдлс, присутств овать при этих свидания х, которы е в настоящее
в ремя должны происходить у нас, – продолжала мисс Лав иния.
–
Мы не
можем дать согласие на помолвку мистера Копперфилда и нашей
племянницы , пока мы не получим возможности...
–
Пока ты не получишь в озможности, сестра Лав иния, – в став ила
мисс К ларисса.
–
Пусть будет так, – вздохнув , согласилась мисс Лав иния.
–
Пока
я не получу в озможности понаблюдать за ними.
–
Мне кажется , Копперфилд, ничего более разумного и
деликатного придумать нельзя, – сказал Т рэдлс.
–
О да! – вскричал я. – Я не знаю, как благодарить!
–
В таком случае, – продолжала мисс Лав иния , снов а в згля нув на
свои пометки, – разрешая мистеру Копперфилду посещать нас на этих – и
толь ко на этих – услов иях, мы просили бы его дать нам честное слово, что

без нашего ведома он не будет никаким другим способом сносить ся с нашей
племянницей. А также, что он не будет ничего предпринимать в отношении
нашей племя нницы , прежде чем не познакомит со св оими намерениями нас
и...
–
Т ебя , сестра Лав иния, – в став ила мисс Кларисса.
–
Пусть будет так, Кларисса, – промолвила мисс Лав иния тоном, в
котором слы шалась покорность , – меня ... и пока не получит нашего
согласия . Мы считаем этот пункт обя затель ны м, и он ни в каком случае не
должен бы ть нарушен. В о избежание каких бы то ни бы ло кривотолков мы
хотели, чтобы сегодня мистера Копперфилда сопров ождал его близкий
друг, – тут она кивнула в сторону Т рэдлса, который отвесил поклон.
–
Если мистер Копперфилд или вы , мистер Т рэдлс, хотя бы чуть-чуть
колеблетесь дать это обещание, я прошу в ас предв аритель но подумать.
В неудержимом восторге я в скричал, что в этом нет никакой
необходимости. С иль но в олнуя сь , я дал требуемое обещание, попросил
Т рэдлса бы ть свидетелем и заяв ил, что буду самым последним злодеем,
если его нарушу.
–
Погодите! – сказала мисс Лав иния, поднимая руку.
–
Прежде чем
в ас приня ть , джентль мены , мы решили оставить в ас одних на четверть
часа, чтобы вы обсудили этот вопрос. Позвольте нам удалиться .
Напрасны бы ли мои уверения , что обсуждать его нет никакой
нужды . Они настаивали на том, что им следует удалиться на указанный
срок. И эти дв е птички с боль шим достоинством в ы порхнули из комнаты , а
я остался , в ы слушал поздравления Т рэдлса и чув ств ов ал себя вознесенны м
на в ершину несказанного счастья . Р овно через четверть часа они поя вились
с таким же достоинств ом, с каким прежде исчезли из в иду. Когда они
уходили, их плать я шелестели, как осенние листь я, и так же шелестели их
платья , когда они в озвращались.
Еще раз я обещал соблюдать предписанны е мне условия .
–
Остальное касается тебя , сестра К ларисса,
–
сказала мисс

Лавиния .
Впервы е разня в сложенны е на груди руки, мисс К ларисса в зяла
пись мо с пометками и в згля нула на них.
–
Мы будем рады видеть мистера Копперфилда за нашим
обеденны м столом каждое в оскресень е, если это ему удобно. Обедаем мы в
три часа, – сказала мисс К ларисса.
Я отвесил поклон.
–
В будни мы будем рады видеть мистера Копперфилда за нашим
чайны м столом. Мы пь ем чай в половине седьмого, – сказала мисс
Кларисса.
Я снова отвесил поклон.
–
Два раза в неделю, но, как правило, не чаще, – продолжала мисс
Кларисса. Я снова отв есил поклон.
–
Может бы ть , мисс Т ротвуд, упоминаемая мистером
Копперфилдом в письме, пожалует к нам. Если это знакомств о будет в
интересах обеих сторон, мы рады принимать ее и отдав ать ей в изиты . Но
если в интересах обеих сторон будет лучше воздержаться от в изитов (как
это произошло у нас с нашим братом Фрэнсисом и его семь ей), тогда дело
другое!
Я заявил, что бабушка сочтет за честь познакомиться с ними, хотя
в душе и не бы л в полне ув ерен, поладя т ли они между собой. Итак,
соглашение бы ло заключено, я вы разил им свою горячую признательность
и поднес к губам сначала руку мисс К лариссы, затем мисс Лав инии.
Мисс Лавиния в стала и, попросив изв инения у мистера Т рэдлса за
то, что мы покидаем его на минуту, предложила мне следов ать за ней. Я с
трепетом пов инов ался и очутился в другой комнате. Т ам находилась моя
обожаемая Дора – она стоя ла за дв ерью, заткнув уши и уткнув шись
личиком в стенку, и тут же был Джип с укутанной полотенцем голов ой,

засунутый в жаровню для согрев ания тарелок.
О! Как она бы ла прекрасна в траурном платье и как она сначала
плакала и рыдала и ни за что не хотела в ы ходить из-за двери! И как мы
были счастливы, когда, наконец, она решилась оттуда выйти! И в какое
блаженство я погрузился, когда мы вы тащили расчихав шегося Джипа из
жаров ни на белый свет и очутились в месте, все втроем.
–
Моя любимая Дора! Т еперь нав еки моя!
–
О, не надо! Пожалуйста, не надо! – умоля ла Дора.
–
Как? Неужели, Дора, вы не моя нав еки?
–
О, конечно, конечно! – в оскликнула Дора.
–
Но я так боюсь!
–
Боитесь , моя любимая?
–
О да! Мне он не нравится, – сказала Дора.
–
Почему он не
уходит?
–
Кто, жизнь моя?
–
Ваш друг, – сказала Дора.
–
Это не его дело. К акой он, должно
быть, глупый!
–
Радость моя! (Ее детскую пленительность ни с чем нель зя бы ло
срав нить . ) Он превосходнейший челов ек!
–
О! Нам не нужно никакого прев осходнейшего челов ека, – надула
губки Дора.
–
Вы скоро его узнаете, дорогая, и он в ам понрав ится боль ше
в сех. А потом приедет моя бабушка, и когда вы ее узнаете, в ы тоже
полюбите ее боль ше в сех.
–
Пожалуйста, не прив озите ее! – с ужасом сказала Дора, подарила
мне поцелуй и умоляюще сложила ручки.
–
Не надо. Я знаю, она

против ная , зловредная старуха! Не пускайте ее сюда, Доди! (Т ак переделала
она мое имя Дэв ид. )
Возражать бы ло бесполезно; я засмеялся, в осхищаясь ею и
пребы вая на седь мом небе от любв и и счастья , а она показала мне нов ы й
фокус Джипа, который научился стоя ть в углу на задних лапках – правда,
стоя л он не больше мгновения , а затем падал. Не знаю, сколь ко в ремени я
бы с нею пров ел, сов сем забы в о Т рэдлсе, если бы за мной не пришла мисс
Лавиния . Мисс Лавиния очень полюбила Дору (она мне сказала, что Дора
точная ее копия, – в от такой она бы ла в дни юности; как же она с тех пор
изменилась!) и обращалась с Дорой как с игрушкой. Я тщетно убеждал
Дору пойти в згля нуть на Т рэдлса; в ответ на мое предложение она убежала
к себе в комнату и там заперлась . Т ак я и отправ ился к Т рэдлсу без нее, а
затем мы в месте покинули дом.
–
Все идет прекрасно, – сказал Т рэдлс.
–
Эти пожилые леди очень
прия тны . Я не удивлюсь , если в ы женитесь на много лет раньше, чем я ,
Копперфилд.
–
Ваша Софи играет на каком-нибудь инструменте? –
в озгордившись, спросил я.
–
Она играет на фортепь я но так, что может обучать младших
сестер, – отв етил Т рэдлс.
–
А она поет? – осведомился я .
–
Иногда поет песенки, чтобы развлечь других, когда они в
плохом расположении духа. Но в серьез не занимается пением, – сказал
Т рэдлс.
–
А под гитару не поет?
–
О нет! – сказал Т рэдлс.
–
А она рисует?

–
Нет, совсем не умеет, – ответил Т рэдлс.
Я обещал Т рэдлсу. что он услы шит, как поет Дора, и ув идит
нарисованны е ею цв еты . Он заяв ил, что мечтает об этом, и мы в ернулись
рука об руку домой в чудесном расположении духа. По дороге я
поддержив ал с ним разговор о С офи, и в его слов ах звучала такая в ера в
нее, что я пришел в восхищение. Мы сленно я сравнивал ее с Дорой и при
этом испы ты в ал глубокое удовольствие, но все же признался себе, что, по-
в идимому, и Т рэдлс сделал прекрасный выбор.
Конечно, я немедленно сообщил бабушке об успешном
зав ершении перегов оров, а также обо всем, что гов орилось и происходило
в ходе нашего сов ещания. Она бы ла счастлив а, в идя , как счастлив я , и
обещала, не отклады вая, нанести визит тетушкам Доры . Но пока я писал в
тот в ечер пись мо Агнес, она так долго ходила взад и в перед по комнатам,
что я стал подумывать, не собирается ли она гуля ть до самого утра.
Мое письмо Агнес бы ло полно пы лких излия ний и выражений
благодарности, и я рассказал о прекрасны х результатах, которых добился ,
следуя ее советам. Она отв етила мне с обратной почтой. Пись мо бы ло
обнадежив ающим, серь езны м, бодрым. С той поры бодрость никогда ей не
изменя ла.
Т еперь я бы л заня т больше чем когда-нибудь . Хотя от Хайгета,
куда мне приходилось путешеств ов ать ежеднев но, до Патни бы ло очень
далеко, но, конечно, мне хотелось бы в ать там как можно чаще. Т ак как
приглашения на чай были на деле сов ершенно неосуществимы , я добился у
мисс Лавинии позв оления приходить днем по субботам, но не в ущерб моей
в оскресной прив илегии. Т аким образом, конец недели бы л для меня
благодатны м, все осталь ны е дни я толь ко и делал, что его ждал.
Я почув ствовал боль шое облегчение, когда оказалось, что
бабушка поладила с тетушками Доры лучше, чем я ожидал. Ч ерез
несколько дней после сов ещания бабушка, как обещала, посетила их, после
чего, еще через несколько дней, тетушки отдали ей визит с должны ми
церемония ми. Затем обмен в изитами продолжался кажды е три-четы ре

недели, но уже не с такими церемониями. Правда, мне бы ло известно, что
бабушка очень смущала тетушек Доры , пренебрегая достойны м обы чаем
поль зов аться каким-нибудь экипажем и отправляя сь в Патни пешком в
самое неожиданное время – то сейчас же после утреннего зав трака, то как
раз перед чаем; к тому же их смущала ее манера носить шля пку так, чтобы
голове бы ло удобно, нисколь ко не считая сь с предрассудками
цивилизованного общества. Однако вскоре тетушки Доры стали смотреть
на бабушку как на леди эксцентрическую, мужеподобную, но зато
наделенную недюжинным умом; и хотя бабушка иногда ерошила перы шки
Дорины х теток, вы сказы в ая еретические мнения о разнообразных прав илах
приличия, она так горячо меня любила, что ради общего согласия
приносила в жертву некоторы е св ои чув ства.
Единственным членом нашего маленького кружка, не пожелав шим
применя ть ся к обстоятельств ам, бы л Джип. С тоило бабушке появиться ,
как он немедленно скалил зубы , забивался под стул и беспреры в но ры чал,
в ремя от времени издав ая горестный в ой, слов но в самом деле в идеть
бабушку было ему не по силам. Ч его толь ко с ним не делали! Ласкали,
бранили, шлепали, повели на Бэкингем-стрит (где он тотчас же, к ужасу
в сех жителей, бросился на двух кошек), но он никак не мог застав ить себя
в ы носить присутствие бабушки. К азалось иногда, будто он преодолел св ою
в раждебность; на несколь ко минут он делался даже любезны м, но тотчас же
поднимал св ою тупую мордочку и начинал так отчая нно в ы ть , что ничего
не остав алось делать , как зав язать ему глаза и заточить в жаровню для
нагрев ания тарелок. Кончилось тем, что Дора в ся кий раз зав орачивала его
в полотенце и сов ала в жаров ню, как толь ко сообщали о приходе бабушки.
Одно только обстоятельств о силь но смущало меня, когда
наладилась эта спокойная жизнь . К азалось , будто все сговорились смотреть
на Дору как на изящную игрушку или как на забаву. Б абушка, с которой
она постепенно сблизилась, в сегда назы вала ее « Цветочек» , а мисс Лав иния
без конца разв лекалась, наря жая ее, прихорашив ая, зав ив ая ей локоны ,
обращая сь с ней как с избалов анным ребенком. То же самое, конечно,
делала и ее сестра. Мне казалось это очень странны м, но в се они относились
к Доре так же, как Дора относилась к Джипу.

Я решил поговорить об этом с Дорой и в один прекрасный день ,
когда мы отправ ились на прогулку (с течением времени мисс Лав иния
разрешила нам гуля ть одним), сказал ей, что мне бы хотелось, чтобы она
убедила их обращаться с ней иначе.
–
Потому что, дорогая моя, в едь вы не ребенок, – сказал я .
–
Ну, в от! В ы начинаете в орчать!
–
Ворчать, моя радость?
–
Они так добры ко мне, – сказала Дора, – и я очень счастлив а.
–
Все это прекрасно, моя любимая, – сказал я, – но вы были бы
так же счастлив ы, если бы они относились к в ам разумно.
Дора укоризненно в згля нула на меня – очаров ательный в згляд! –
начала в схлипы вать и сказала, что, если она мне не нрав ится , зачем же я так
упорно стремился обручиться с ней. И почему теперь я не ухожу, если не
могу ее вы носить!
Что мне бы ло делать , как не осушить поцелуя ми ее слезы и не
сказать , что я безумно ее люблю?
–
Я вас тоже люблю, Доди, и в ы не должны быть со мной
жестоким, – сказала Дора.
–
Жестоким, моя радость? ! Да разв е я могу быть с вами
жестоким?
–
Тогда не браните меня , и я буду хорошей, – сказала Дора, надув
губки так, что они стали походить на розовый бутон.
А я пришел в в осторг, когда сразу же вслед за этим она по св оему
почину попросила дать ей поваренную книгу, о которой я однажды
гов орил, и научить ее в ести запись домашних расходов , – это я как -то
обещал ей показать . В следующее мое посещение я принес пов аренную

книгу (я позаботился о красивом переплете, чтобы она не казалась такой
скучной и бы ла прив лекательней на в ид), а когда мы гуля ли на лугу,
показал Доре бабушкину старую тетрадь домашних расходов , подарил
записную книжку, хорошень кую вставку для карандаша и коробочку с
запасными графитами, чтобы она научилась ведению домашнего хозяйств а.
Но от поваренной книги у Доры разболелась голова, а цифры
заставля ли ее плакать . Они никак не хотели склады вать ся , гов орила она, и
потому она их стирала, а вместо них рисов ала букеты, меня и Джипа.
Тогда я решил в о время наших субботних прогулок преподать ей
в заниматель ной форме несколь ко полезных уроков . Т ак, например,
однажды , когда мы проходили мимо мясной лав ки, я сказал:
–
Предположим, моя радость, мы поженились и в ы отправ ились за
барань ей лопаткой к обеду. В ы знаете, как ее покупать?
Очаров атель ное личико моей Доры вы тянулось , и ротик снов а
превратился в бутон, слов но она предпочла бы закры ть поцелуем мой рот.
–
Вы знаете, как ее покупать , дорогая? – пов торил я , оставаясь
непоколебимы м.
Дора на минуту задумалась , затем сказала с торжествующим
в идом:
–
Но ведь мя сник-то знает, как ему продав ать! Ах, какой вы
глупый!
В другой раз, загля нув в пов аренную книгу, я спросил Дору, как
она поступит, если, когда мы поженимся, я скажу, что мне очень нрав ится
рагу по-ирландски; она отв етила, что прикажет кухарке приготов ить рагу, а
затем уцепилась обеими руками за мою руку и засмея лась так заразитель но,
что стала еще более очаров ательной, чем обы чно.
В результате пов аренная книга лежала почти в се время в углу
комнаты и служила подстав кой Джипу, когда он становился на задние

лапки. Но Дора бы ла в таком восторге, вы учив его взбираться на книгу без
особого приглашения и стоять на ней, держа в зубах вставку для
карандашей, что я не жалел о своей покупке.
И мы снова возвратились к футляру для гитары , к рисов анию
цветов и к песенке о том, что нев озможно жить без танцев , – тра-ля -ля ! – и
были счастливы в течение всей недели. Время от времени мне хотелось
набраться храбрости и намекнуть мисс Лав инии, что напрасно она
обращается с Дорой как с игрушкой, а иногда я с изумлением лов ил себя на
том, что делаю ту же ошибку и сам обращаюсь с ней как с игрушкой, – так
бывало иногда, но не часто .

Гл ава XLII
Злое дело
У меня такое чув ств о, словно мне не следует даже в этой
рукописи, предназначенной толь ко для моих глаз, рассказы в ать о том, как
упорно, – сознав ая св ою ответств енность перед Дорой и ее тетками, –
трудился я над этой ужасной стенографией. Ко в сему написанному мной о
своей настойчивости в тот период моей жизни, о своем терпении, и
неизменной энергии, зародив шихся тогда в о мне и я в ля ющихся самы ми
силь ны ми сторонами моей натуры , если, конечно, признав ать , что они в ней
есть, – ко всему уже мной написанному могу толь ко добавить , огля ды ваясь
назад, что именно эти качеств а – источник моего успеха. М не вы пала
большая удача в жизни; многие работали куда больше, чем я, но добились
далеко не такого успеха. Однако мне никогда не удалось бы сделать того,
что мною сделано, если бы я в то время не приучил себя к пунктуальности,
порядку, усидчив ости, если бы не научился сосредоточивать св ое в нимание
в каждый данный момент толь ко на одном деле, нисколько не помы шля я о
том, что в от-в от должен буду обратиться к другому. Видит бог, я пишу это
не из хвастов ств а. Тот, кто в споминает историю св оей жизни, как это делаю
я , страницу за страницей, поистине должен бы ть челов еком
исключитель ны м, если eму не приходится сожалеть о способностя х, не
нашедших применения , о многих утраченны х в озможностя х, о многих
ошибках и о противоборствовав ших в сердце чувств ах, одержавших над
ним в ерх и совратив ших его с прямого пути. Нет сомнения , что и я
употребля л во зло даров анны е мне качеств а. Но я хочу толь ко сказать
одно: в се, что я в жизни делал, я старался делать как можно лучше, чему
бы я ни отдавался , я отдав ался в сей душой, и в о всех св оих делах,
больших и малых, я неуклонно шел к цели. Никогда я не думал, что
человек
с
любы ми
способностями
–
в рожденны ми
или
благоприобретенными – может рассчиты вать на достижение цели, если не
считает для себя обя затель ны ми настойчив ость и упорный труд. На св ете

так не бы в ает. Б ы ть может, какому-нибудь талантливому и удачливому
человеку посчастлив ится создать две стойки лестницы, по которой кое-кто
и в зберется , но перекладины этой лестницы , чтобы на них можно бы ло
стоя ть , должны быть сделаны из прочного материала, и тут ничто не может
заменить пы лкую, непоколебимую настойчив ость. Никогда ничего не делать
спустя рукав а, но в клады вать в работу в сего себя, и какова бы ни бы ла
работа, никогда не относиться к ней с пренебрежением – таков о, насколь ко
я теперь в ижу, бы ло мое золотое прав ило.
Я не стану повторя ть здесь , сколь многим я обя зан Агнес, следуя
в жизни этому правилу. И с благодарностью и любовь ю к ней я продолжаю
свое пов еств ование.
Недели на дв е она приехала погостить к доктору С тронгу. М истер
Уикфилд был старым его другом, и доктор, желая ему добра, хотел с ним
повидать ся и поговорить. Когда Агнес последний раз бы ла в Лондоне, она
беседовала с доктором, и результатом их беседы бы л этот приезд мистера
Уикфилда с дочерь ю. Я не очень удивился, узнав от нее, что ей поручено
найти где-нибудь по соседству помещение для миссис Хип, которая , по ее
слов ам, нуждалась из-за св оего ревматизма в перемене климата и бы ла бы
рада сделать это, не лишая сь общества Агнес. Но бы л я также удивлен,
когда на следующий день Урия, как заботливый сы н, прив ез св ою
достойную мать , чтобы в одворить ее на нов ом месте.
–
Видите ли, мистер Копперфилд, – сказал он, присоединяя сь ,
помимо моего желания, ко мне, когда я прогулив ался по саду доктора, –
если человек любит, он, знаете ли, немножко рев нив ... в о в ся ком случае,
он хочет не спускать глаз с предмета св оей любв и...
–
К кому же вы теперь ревнуете? – спросил я .
–
В настоящее время благодаря в ам, мистер Копперфилд, ни к
одному определенному лицу... в о в сяком случае, ни к одному лицу
мужского пола, – отв етил он.
–
Вы хотите сказать, что рев нуете к лицу женского пола?

Он искоса взглянул на меня злы ми красны ми глазами и
усмехнулся.
–
Право же, мистер Копперфилд... в ы так искусны, что
в ы тя гив аете из меня все, как пробочником! Ну, что ж! Не буду от вас
скры в ать, – тут он положил св ою руку, в лажную и скользкую, как рыба,
на мою, – я , в общем, не дамский угодник, сэр, и никогда не угождал
миссис С тронг.
Хитро и гнусно он посмотрел на меня , и теперь глаза его казались
зелены ми.
–
Что вы хотите сказать? – спросил я.
–
Хоть я и юрист, мистер Копперфилд, но я хочу сказать толь ко
то, что сказал, – отв етил он, язвительно ухмы ля я сь .
–
А что означает этот ваш взгляд? – спокойно спросил я .
–
Мой в згляд? Боже мой, Копперфилд, как вы проницательны!
Что означает мой взгляд?
–
Вот именно, ваш в згля д.
Казалось , это его очень позабавило, и он искренне рассмеялся –
насколько в ообще он мог искренне смеяться. Поскребши рукой
подбородок, он продолжал, опустив глаза, – очень медленно и не отнимая
руки от подбородка:
–
Когда я еще бы л смиренным, ничтожны м клерком, она всегда
смотрела на меня св ерху в низ. Она всегда хотела прив лечь в св ой дом мою
Агнес, а к в ам, мистер Копперфилд, всегда бы ла дружески расположена.
Меня же она не замечала, я бы л слишком ничтожен для нее...
–
Предположим, что это так. Даль ше? – сказал я .
–
И для него также, – раздельно продолжал Урия , о чем-то

размышляя и все еще поскребы в ая подбородок.
–
Неужели вы не знаете доктора и полагаете, что он помнит о
в ашем существовании, если в ас нет перед его глазами? – спросил я.
Снова он посмотрел на меня искоса, втя нул щеки, чтобы удобней
было скрести подбородок, и ответил .
–
О! Я говорю не о докторе. О нет! Не об этом бедня ге. Я имею в
в иду мистера Мелдона.
Сердце у меня замерло. В се прежние мои сомнения н подозрения ,
думы о мирной, счастливой жизни доктора, размы шления о нев инности и
предосудительном поведении, клубок которы х я не мог распутать ,
нахлы нули на меня по милости этого крив ля ющегося субъекта.
–
Когда он поя в ля лся у нас в конторе, он всегда приказы в ал мне
выйти, – сказал Урия.
–
Вот он каков, этот безупречный джентльмен! А я
был очень покорным и смиренны м. Т аков я и теперь. Но мне это бы ло не
по вкусу и теперь не по вкусу!
Он перестал скрести подбородок, не перестав ая искоса глядеть на
меня , и втянул щеки так, что казалось, они должны бы ли соприкоснуть ся
во рту.
–
Она женщина красив ая , что и гов орить , – продолжал он, пока
его лицо медленно обретало свой нормальный в ид, – и уж кому-кому, а мне
изв естно, что она не очень расположена к такому, как я. В от она и может
в нушить моей Агнес метить повы ше. Пусть я не дамский угодник, мистер
Копперфилд, но у меня есть глаза, и я уже дав но кое-что подметил.
Вообще, у нас, людей малень ких и смиренны х, есть глаза, и мы умеем ими
поль зов аться.
Я попытался сделать вид, будто ничего не понимаю и ничто меня
не трев ожит, но по его лицу я понял, что это мне не удалось.
–
Я, знаете ли, Копперфилд, не хочу быть биты м, – продолжал он,

злобно торжествуя и сморщив кожу на лбу там, где у него полагалось бы ть
рыжим бровям, – и я сделаю в се, что в моих силах, чтобы положить конец
этой дружбе. Я ее не одобряю. Не скрою от вас, по св оей натуре я человек
непокладистый и хочу устранить в сех, кто лезет не в св ое дело. Если мне
изв естно, что против меня строя т козни, я не стану рисков ать и постараюсь
их разрушить .
–
Вы сами всегда строите козни и убеждаете себя, что все
поступают точно так же, – сказал я .
–
Допустим, что так, мистер Копперфилд, но у меня есть
основания , как гов орил всегда мой компань он, и этим делом я займусь
в серьез. Пусть я челов ек смиренный, но я не допущу, чтобы меня провели!
Я никому не позв олю станов ить ся мне поперек дороги. Я их застав лю
посторонить ся , мистер К опперфилд!
–
Не понимаю, – ск азал я .
–
Не понимаете? – спросил он и дернулся .
–
Удивляюсь, очень
удивляюсь , мистер Копперфилд, в ы в сегда так сообразительны ... В другой
раз скажу я снее... К то это там? Э то мистер Мелдон приехал в ерхом и
звонит у в орот, сэр?
Урия остановился как вкопанный, зажал руки между колен –
коленны е чашки бы ли у него огромные – и согнулся вдвое от смеха. С мех
был совершенно неслы шен. Ни одного звука не вырвалось у него изо рта.
Меня так возмутило его гнусное пов едение и в особенности эта
заключитель ная сцена, что я без даль нейших церемоний пов ернулся и
пошел назад, остав ив его посреди сада; в этой позе он напоминал пугало
для ворон, лишенное подпорки.
Не в тот вечер, но, как я хорошо помню, через дв а дня , в субботу,
я в зя л с собой к Доре Агнес. Предв аритель но я сговорился с мисс
Лавинией, и Агнес бы ла приглашена к чаю.
Я был исполнен гордостью и тревогой в одно и то же время :
гордился я своей дорогой нев естой, а трев ожился, понрав ится ли она Агнес.

Мы ехали в Патни одной пассажирской каретой, но порознь: Агнес сидела
в нутри, а я на крыше; я представ лял себе Дору и в се ее прелестны е,
хорошо знакомы е мне ужимки; то мне хотелось ув идеть ее точь -в -точь
такой, какой она бы ла тогда-то, то я начинал колебаться , не лучше ли
будет, если она поя в ится перед нами такой, какой я видел ее в другой раз.
Эти мысли терзали меня, и я был как в лихорадке.
Во всяком случае, она будет очень хорошень кой – в этом я не
сомнев ался, – случилось же так, что никогда рань ше мне не приходилось
в идеть ее более в осхититель ной. Ее не бы ло в гостиной, где я познакомил
Агнес с двумя тетушками; от смущения она где-то спря талась. Но теперь я
знал, где ее искать , и в самом деле нашел ее за той же дв ерь ю, где она
стоя ла, заткнув уши, как и в первое мое посещение.
Сначала она совсем отказалась выйти, затем стала умоля ть об
отсрочке ров но на пять минут по моим часам. Когда, наконец, она в зя ла
меня под руку и мы дв инулись к гостиной, ее личико так разрумянилось ,
что никогда прежде не видел я ее такой прелестной. Но когда мы в ошли в
комнату, она в друг побледнела и стала еще в деся ть тысяч раз красив ей.
Дора боя лась Агнес. По ее слов ам, Агнес бы ла « слишком умная» .
Но, бросив на нее взгляд и увидев ее лицо, в еселое и вместе с тем
серь езное, задумчивое и доброе, Дора тихонь ко вскрикнула от радости и
удивления , нежно обв ила руками шею Агнес и приль нула щечкой к ее
лицу.
Никогда я не бы л так счастлив. К ак мне бы ло хорошо, когда я
в идел, что они сидят рядом, когда я в идел, что моя маленькая
в озлюбленная смотрит так доверчиво в эти добрые глаза, когда я видел,
как нежно и ласков о глядит на нее Агнес!
Мою радость разделя ли, по-св оему, и мисс Лав иния и мисс
Кларисса. Э то бы ло самое приятное в мире чаепитие. Во глав е стола сидела
мисс К ларисса. Я разрезал сладкий анисовый пирог и угощал им всех. Обе
малень кие тетушки, подобно птицам, с удовольствием подбирали анис и
клев али сахар. У мисс Лавинии бы л благожелательно-покров итель ственный

в ид, слов но наша счастливая любов ь бы ла делом ее рук, и мы в се бы ли
очень дов ольны собой и друг другом.
Ясность и приветливость Агнес покорили их сердца. С каким
в ниманием она относилась ко в сему, что занимало Дору, как она бы стро
подружилась с Джипом (который немедленно пошел ей нав стречу), как
мило она шутила с Дорой, когда та стеснялась сесть на свое обы чное место
рядом со мной, с какой обая тельной скромность ю она вы слушивала какие-
то признания Доры, от которы х та в ся разрумя нилась! Казалось, что с ее
появ лением наш малень кий кружок боль ше ни в ком не нуждается .
–
Как я рада, что понравилась вам! – сказала Дора после чая .
–
Я
на это не надея лась . А теперь, когда Джулии Миллс нет, мне так нужно,
чтобы меня любили.
Кстати, я забы л об этом упомя нуть рань ше. Мисс Миллс отплы ла
в Индию, а мы с Дорой попрощались с ней в Грейвзенде на борту
большого океанского корабля; мы получили на память имбирь , гуаву и
другие подобны е лакомств а и покинули мисс Миллс плачущей на складном
стуле, на шканцах; под мы шкой у нее бы л боль шой, еще не начатый
дневник, где она собиралась запечатлевать и хранить под замком св ои
размышления , которы е будет в ней пробуждать океан.
Агнес выразила опасение, что ее портрет, нарисов анный мной, бы л
не очень -то лестны м, но Дора решительно это опров ергла.
–
О нет! – сказала она, тряхнув локонами.
–
Он так вас хвалил! Он
так в ы соко ценит ваше мнение, что я боя лась, понрав люсь ли в ам.
–
Мое мнение не заставит его сильнее полюбить некоторы х его
знакомы х, – улыбая сь, сказала Агнес, – для них оно не имеет значения .
–
Но, пожалуйста, если можно, будьте обо мне хорошего
мнения ! – ластилась к ней Дора.
Мы стали потешаться над Дорой, которой так хотелось, чтобы все
ее любили, а она назв ала меня глупы шкой; сказала, что не любит меня, и

в ечер промель кнул незаметно. С коро должна была поя вить ся карета,
приближалось время нашего отъезда. Я стоя л один перед камином, когда в
комнату неслы шно прокралась Дора, чтобы , как в сегда, поцелов ать меня
перед моим уходом.
–
Вам не кажется , Доди, что я бы ла бы умней, если бы давно с ней
подружилась? – спросила она, и ее глаза блестели, а прав ой св оей ручкой
она рассея нно крутила пуговицу у меня на сюртуке.
–
Какой вздор, моя радость! – сказал я .
–
Вы думаете, это вздор? – не глядя на меня , спросила Дора.
–
Вы
уверены в этом?
–
Конечно!
–
Я не помню, в каком родств е вы состоите с Агнес, мой милый
в орчун, – сказала она, продолжая крутить пугов ицу.
–
Ни в каком, – ответил я .
–
Но мы росли в месте, как брат и
сестра.
–
Я не понимаю, почему вы в меня влюбились, – продолжала
Дора, принимая сь крутить другую пугов ицу.
–
Может быть, потому, Дора, что я не мог, увидев вас, не
полюбить.
–
А если бы вы меня никогда не ув идели? – спросила Дора,
переходя к следующей пугов ице.
–
А если бы мы не родились на свет? – весело сказал я .
Мне хотелось бы знать, о чем она думала, когда я молча
любов ался ее нежной ручкой, перебиравшей пугов ицы у меня на сюртуке,
смотрел на ее в ь ющиеся в олосы , лежавшие на моей груди, и на ресницы ее
опущенных глаз, медленно поднимав шиеся по мере того, как двигались

в в ерх ее пальчики. Наконец ее глаза в стретились с моими, она прив стала на
цыпочки и поцелов ала меня – раз, два, три, – три раза поцелов ала меня
более задумчиво, чем обы чно, и вы шла из комнаты .
Минут через пя ть все они вернулись назад, и необы чная
задумчивость Доры сов ершенно исчезла. Смеясь, она решила показать нам
до прихода кареты , каким фокусам научился Джип. На это ушло некоторое
в ремя (отнюдь не потому, чтобы они бы ли разнообразны , а потому что
Джип не желал слушаться), и когда послышался стук подъезжав шей
кареты , мы еще не успели их досмотреть . В след за этим последов ало
поспешное, но очень нежное ее прощание с Агнес, последовало обещание ее
писать Агнес (если толь ко та не сочтет ее пись ма глупы ми) и обещание
Агнес писать ей, и вторичное прощание у дверцы кареты , и треть е
прощание, когда Дора, несмотря на в озражения мисс Лав инии, в ы бежала
еще раз из дому, чтобы у оконца кареты напомнить Агнес о письмах и
тря хнуть локонами, бросив взгляд на меня (я заня л место на козлах).
Пассажирская карета должна бы ла доставить нас к Ковент-Гарден,
где нам нужно бы ло пересесть в другую карету и добраться до Хайгета. Я с
нетерпением ждал пересадки, чтобы узнать мнение Агнес о Доре. К ак она ее
хв алила! К ак искренне и горя чо поручала моим самы м преданны м заботам
это нежное существо, очаров атель ное и бесхитростное, чь е сердце я
зав оев ал! С какой деликатностью она внушала мне, делая в ид, будто далека
от этого намерения, что я несу ответств енность за осиротевшее дитя .
Никогда, никогда я не любил Дору так глубоко и искренне, как в
тот в ечер. Мы снова вы шли из кареты и шли при свете зв езд по тихой
дороге, ведущей к дому доктора С тронга, и я сказал Агнес, что обя зан этим
ей.
–
Когда в ы , Агнес, сидели около нее, мне казалось , что вы не
толь ко мой, но и ее ангел-хранитель. И сейчас мне так кажется, – сказал я .
–
Бедный ангел! – отозв алась она.
–
Но верный.
Ее чистый голос проник в самую глубину моего сердца, и я, не

раздумывая , сказал:
–
Сегодня я заметил, Агнес, что к в ам в ернулись прежние ваши
спокойствие и бодрость, которы х я ни у кого, кроме в ас, не видел.
Надеюсь , теперь у в ас лучше дома?
–
У меня лучше на душе, – сказала она.
–
Я совершенно спокойна,
и на сердце у меня легко.
Я взглянул на ее ясное лицо, обращенное к небу, и при св ете зв езд
оно показалось мне таким благородным!
–
А в доме ничего не изменилось, – спустя некоторое время
сказала Агнес.
–
Больше не упоминалось о том... Простите, Агнес, я не хочу вас
в олнов ать , но мне очень хотелось бы знать ... больше не упоминалось о
том, о чем мы гов орили, когда я в ас в идел в последний раз?
–
Нет, ни разу, – ответила она.
–
Я столько об этом думал!
–
Вы должны поменьше об этом думать. Помните одно: я дов еря ю
толь ко искренней, бескоры стной любв и. Не бойтесь за меня, Т ротвуд, –
добавила она через минуту, – я никогда не сделаю того, что в ас так пугает.
В минуты спокойного раздумья , мне кажется, я никогда по-
настоя щему этого не боя лся , но услы шать об ртом из ее собственны х уст,
не знающих лжи, бы ло для меня огромны м облегчением. Т ак я ей и сказал.
–
Но скажите, дорогая Агнес, – ведь в ы в озвращаетесь домой, и,
может бы ть , нам боль ше не удастся побы ть наедине, – скоро ли вы опя ть
приедете в Лондон?
–
Вероя тно, очень не скоро, – отв етила она.
–
Я полагаю, нам
нужно бы ть дома – ради папы . До следующего нашего приезда мы не часто

сможем с в ами в стречать ся, но я буду писать Доре, и через нее мы будем
знать друг о друге.
Мы вошли во дв орик при коттедже доктора. Б ы ло уже поздно.
Окно в комнате миссис С тронг бы ло осв ещено. Агнес показала на окно и
пожелала мне спокойной ночи.
–
Не волнуйтесь из-за наших невзгод и забот, – сказала она,
протягив ая мне руку.
–
Я так счастлива, зная , что счастливы в ы . Если мне
понадобится ваша помощь, вы можете бы ть спокойны – я к в ам обращусь .
Да благословит вас господь!
Лучезарная ее улыбка и этот спокойный, бодрый голос в оскресили
в моей памя ти образ моей малень кой Доры , когда та сидела рядом с ней.
Некоторое время я стоял на кры льце и смотрел на звезды , и сердце мое
было исполнено любв и и благодарности; затем я медленно побрел даль ше.
На ночь я снял комнатку неподалеку, в чистенькой харчев не; вы ходя из
дворика, я случайно повернул голову и ув идел свет в кабинете доктора. У
меня мель кнула мы сль, – и я даже упрекнул себя , – что он работает над
слов арем без моей помощи. Мне захотелось проверить , так ли это, и
пожелать ему спокойной ночи, если он сидит за св оими книгами, а потому я
повернул назад, тихо пересек холл и, приоткры в дв ерь, загля нул в кабинет.
При свете лампы , затененной абажуром, я прежде всего, к св оему
удивлению, ув идел Урию. Он стоял около лампы , одна костляв ая рука
была прижата к губам, другая опиралась на стол доктора. Доктор сидел в
своем рабочем кресле, закры в руками лицо. Мистер Уикфилд, силь но
в зв олнованны й и удрученный, наклоня сь к доктору и протянув руку,
нерешительно касался его руки.
У меня мелькнула мысль, что доктор заболел. Я рв анулся в перед,
но в стретил в згляд Урии и понял, в чем дело. Тогда я отступил, чтобы
в ы йти, но доктор сделал мне знак остать ся , и я остался.
–
Во всяком случае, мы можем затв орить дверь , – сказал Урия и
неуклюже скорчился.
–
Зачем разглашать на в есь город?

С этими словами он на цы почках подошел к двери, которую я
остав ил откры той, и осторожно закрыл ее. Затем он в ернулся на св ое место.
В его голосе и манерах чув ствовалось навя зчивое, лицемерное сострадание,
и эта личина казалась , – по крайней мере мне, – самой нев ы носимой из всех,
какие он мог на себя надеть .
–
Я счел себя обязанны м, мистер Копперфилд, – обратился ко мне
Урия , – рассказать доктору С тронгу то, о чем мы с вами гов орили.
Впрочем, вы меня тогда не сов сем поняли!
Я посмотрел на него, но промолчал, и, подойдя к моему слав ному
старому учителю, пробормотал несколь ко слов , старая сь утешить его и
ободрить. Он положил руку мне на плечо, как это бы вало в пору моего
детства, но седой св оей голов ы не подня л.
–
Поскольку в ы тогда меня не поня ли, мистер Копперфилд, –
продолжал Урия тем же искательны м тоном, – я беру на себя смелость ,
находя сь среди друзей, смиренно сообщить , что я обратил внимание
доктора С тронга на поведение миссис С тронг. Могу зав ерить, Копперфилд,
что у меня не бы ло ни малейшего желания вмешив аться в это неприятное
дело, но в се мы иногда оказы ваемся причастны к такого рода делам,
которы х следовало бы избегать. Именно это я хотел вам сказать , сэр, когда
в ы не изволили меня понять.
Вспоминая теперь его подмигив анье, не знаю, как я удержался ,
чтобы не схватить его за глотку и не задушить .
–
Может бы ть, я гов орил недостаточно ясно, да и в ы также, –
продолжал он.
–
Разумеется , мы оба не склонны бы ли распространять ся на
эту тему. Однако я пришел к в ыв оду, что мне надлежит объяснить ся
чистосердечно, и я сообщил доктору С тронгу... В ы что-то сказали, сэр?
Это относилось к доктору, который застонал. Мне кажется , этот
стон мог растрогать любое сердце, но на Урию он не произв ел никакого
в печатления .
–
... со общил доктору С тронгу, – продолжал он, – что в сем

бросается в глаза, сколь нежны друг с другом мистер Мелдон и красив ая ,
милая леди, супруга доктора С тронга. Пришло время (поскольку теперь все
мы причастны к этому делу, чего следов ало бы избегать), пришло время
сказать доктору С тронгу, что это бы ло очев идно для в сех еще до отъезда
мистера Мелдона в Индию, что только ради этого мистер Мелдон нашел
предлог в ернуться из Индии и только ради этого он в сегда находится здесь .
Как раз когда вы появ ились , сэр, я спросил моего компаньона, – тут он
повернулся к мистеру Уикфилду, – может ли он дать честное слово доктору
Стронгу, что не пришел к тому же вы в оду уже давно. Ну, как, мистер
Уикфилд? Будьте добры, сэр, скажите в сем нам! Да или нет, сэр? Да ну же,
компань он!
–
Ради бога, дорогой доктор, – сказал мистер Уикфилд, снов а
нерешительно кладя руку на руку доктора, – ради бога не придавайте
большого значения каким-то подозрения м, которы е могли у меня бы ть ...
–
Вот те на! – в скричал Урия , тря хнув голов ой.
–
Какое робкое и
унылое признание! Хорош старый друг – нечего сказать ! Но – черт
побери! – когда я бы л у него толь ко ничтожны м клерком, Копперфилд, я
в идел, как он не раз, – да, не раз, а двадцать раз! – прямо с ума сходил (ну
что ж, он – отец, и я, во всяком случае, не могу его осуждать) при одной
мы сли, что мисс Агнес может оказаться причастной к такому делу,
которого следует избегать .
–
Дорогой мой С тронг, – дрожащим голосом сказал мистер
Уикфилд, – добрый мой друг, мне нет нужды в ам гов орить , что это мой
порок – искать в действ ия х каждого человека один основ ной мотив и ко
в сем поступкам прилагать одну узкую мерку. С омнения , которы е у меня
в озникли, могли бы ть порождены этим неверны м в зглядом.
–
Значит, у в ас бы ли сомнения, Уикфилд... – не поднимая голов ы ,
сказал доктор. – У вас бы ли сомнения...
–
Да говорите же, компань он! – понукал Урия.
–
Одно время они у меня... были. Я ... да простит мне бог!.. Я

думал, что они мель кали и у вас, – сказал мистер Уикфилд.
–
Нет, нет и нет! – ответил доктор, и в тоне его слы шалась
глубокая скорбь .
–
Одно время мне казалось, – продолжал мистер Уикфилд, что в ам
хочется отослать мистера Мелдона за границу для того, чтобы их
разлучить .
–
Нет, нет и нет! – пов торил доктор.
–
Только для того, чтобы
доставить удовольствие Анни заботой о друге ее детства. Т олько для этого.
–
Потом я это понял, и теперь, когда в ы так говорите, я не
сомнев аюсь, – сказал мистер Уикфилд.
–
Но мне казалось ... прошу в ас,
в спомните мою порочную склонность дав ать в сему одностороннее
толков ание... мне казалось , что в данном случае, при такой разнице в
летах...
–
Вот видите, мистер Копперфилд, как нужно рассуждать! –
в став ил Урия с лицемерной и оскорбительной жалость ю.
–
...столь
молодая и красив ая леди, как бы она в ас ни ув ажала,
могла руков одствов аться, в ы ходя за в ас замуж, толь ко житейскими
соображениями. Я не допускал наличия многих добрых чув ств и
благоприя тствующих обстоятель ств... Р ади бога, помните это!
–
Как мягко он говорит! – покачивая голов ой, встав ил Урия .
–
Я всегда наблюдал за ней с этой точки зрения, – продолжал
мистер Уикфилд, – но, заклинаю всем дорогим для вас, старый мой друг,
подумайте о том, какова бы ла эта точка зрения ... Сейчас меня заставили
высказаться, и я не могу уклониться...
–
О нет! В таких случаях уклоня ть ся нель зя , мистер Уикфилд,
сэр! – перебил Урия .
–
...от
признания ...
–
тут мистер Уикфилд растеря нно и

беспомощно посмотрел на св оего компаньона, – от признания , что я
сомнев ался в ней, подозревал ее в нарушении долга перед вами, и... если я
должен говорить в се... меня беспокоило, что Агнес, находя сь с ней в
дружеских отношениях, может заметить то, что в идел я ... или согласно
моей порочной теории в оображал, будто вижу. Об этом я не говорил ни
единому челов еку. Я никогда не хотел, чтобы об этом кто-нибудь знал. И,
как бы ни бы ло ужасно для вас слушать это, – закончил мистер Уикфилд,
сов ершенно подав ленный, – но если бы в ы знали, как для меня ужасно об
этом гов орить , вы пожалели бы меня!
Доктор, человек необы кновенной доброты , протянул ему руку.
Мистер Уикфилд некоторое время не в ыпускал ее из св оей руки и стоя л
понурив голову.
–
Разумеется , это дело неприятное для в сех, – нарушил молчание
Урия , извив ая сь , как морской угорь.
–
Но если мы зашли так далеко, беру
на себя смелость указать, что то же самое заметил и К опперфилд.
Повернув шись к нему, я спросил, как он смеет ссы лать ся на меня .
–
О! Как это хорошо с вашей стороны , Копперфилд! –
откликнулся Урия , изгибаясь в сем телом.
–
Мы все знаем, какой вы
добрый. Но вы знаете, что, когда я говорил с вами в тот вечер, вы
прекрасно поня ли, что я имею в виду. Прав о же, Копперфилд, в ы тогда
прекрасно поня ли, о чем я говорю. Не отрицайте. В ы отрицаете с благими
намерения ми, К опперфилд, но не делайте этого.
Я поймал кроткий взгляд старого доброго доктора и почув ств ов ал,
что на моем лице слишком ясно написано признание в бы лы х сомнениях и
подозрениях, и не заметить этого нельзя . Отрицать бы ло бесполезно. Ч то
бы я ни сказал, я не смог бы отпереться.
Мы снова замолкли и молчали до тех пор, пока доктор не встал и
не прошелся раза два по комнате. Затем он в ернулся к св оему креслу,
оперся на его спинку и, в ремя от времени поднося платок к глазам, сказал с
той искренностью и чистосердечием, которы е, на мой взгляд, делали ему

больше чести, чем любая попы тка скры ть св ои чувств а:
–
Я виноват. Мне кажется , я очень в иноват. Ту, чей образ я ношу
в своем сердце, я сделал жертв ой подозрений и хулы , – я назы ваю их
хулой, хотя бы они зародились в самы х сокров енных глубинах сознания , –
и если бы не моя вина, она не стала бы этой жертв ой.
Урия Хип издал звук, похожий на сопень е. Думаю, чтобы
в ы разить сочув ствие.
–
Если бы не моя вина, Анни не стала бы жертв ой подозрений и
хулы! – пов торил доктор.
–
Джентльмены! В ы знаете, я стар. С егодня
в ечером я почувств овал, что жить мне осталось недолго. Но ручаюсь св оей
жизнь ю! да, своей жизнь ю! за в ерность и честь той леди, о которой мы
гов орим.
Никакой идеальный рыцарь , ни один прекрасный романтический
герой, созданный фантазией художника, не мог бы произнести эти слова с
более трогатель ны м достоинств ом, чем этот бесхитростный старый доктор.
–
Но я не намерен отрицать – пожалуй, сам не в полне понимая , как
родилась у меня эта мы сль , я готов признать , – что неумы шленно склонил
эту леди к несчастному браку, – продолжал он.
–
Я человек совершенно
ненаблюдатель ный и в ерю, что наблюдения ряда людей, столь различных
по в озрасту и положению, если они ув еренно прив одя т их к одному и тому
же заключению, много прав иль нее моих.
Как я уже писал, меня часто удивляли его кротость и в еликодушие
в отношения х с молодой женой, но трудно выразить , насколько в озв ы сили
его в моих глазах ув ажение и нежность , какие он теперь к ней прояв ил, и
то, я бы даже сказал, благогов ение перед ней, с которы м он отв ергал
малейшие подозрения в ее неверности.
–
Я женился на этой леди, когда она бы ла очень молода, – сказал
доктор.
–
Я взял ее к себе, когда характер ее еще не сов сем сложился . Для
меня бы ло боль шим счастьем принимать участие в его формировании. Я
хорошо знал ее отца. Я хорошо знал ее. Из любв и к ее прекрасной,

добродетель ной натуре я научил ее в сему, что бы ло в моих силах. Если я
причинил ей зло, – боюсь, что это так, – воспользовавшись (сам о том не
в едая) ее благодарность ю и прив язанность ю, то я от в сего сердца прошу у
этой леди прощения!
Он прошелся по комнате и, в озв ратив шись на то же место, оперся
о спинку кресла рукой, которая дрожала от волнения так же, как и его
голос.
–
Я думал, что буду для нее прибежищем от всех опасностей и
соблазнов жизни. Я убеждал себя , что, нев зирая на разницу в годах, она
будет жить со мной в спокойств ии и дов оль стве. Но я думал также и о том,
что наступит время , когда она останется св ободной и в се еще молодой и
прекрасной, но с более зрелы м умом... Да, джентльмены , кля нусь честью,
я об этом думал!
Казалось , его славное лицо просветлело, оно ды шало
благородств ом и преданность ю. В каждом его слов е бы ла сила, и силу эту
не могли сообщить словам никакие иные чув ств а!
–
Моя жизнь с этой леди была очень счастлива. В плоть до
сегодняшнего в ечера у меня бы ли в се основ ания благослов ля ть тот день ,
когда я причинил ей такое в еликое зло.
Его голос, ослабевавший в се более, по мере того как он это
гов орил, на миг оборвался, но затем он продолжал:
–
Т еперь я пробудился от своих мечтаний... Я всю свою жизнь
был только бедны м мечтателем, и о чем только я не мечтал!. . Я
пробудился теперь и в ижу, как это естеств енно, что она с чувств ом
сожаления вспоминала о своем старом друге и сверстнике. Она думала и
думает о нем с невинным сожалением, с чувств ом, в котором не бы ло
ничего запретного, она думала о том, что могло бы бы ть , если бы не бы ло
с ней меня. Увы, но это так! Многое, что я видел, но на чем не
останавлив ался, представ илось мне в этот мучитель ный час совсем в ином
свете. Но, джентльмены , на дорогую мне леди не должна пасть даже тень

подозрения!
На мгновенье его глаза засверкали и голос окреп, затем он
помолчал и заговорил снов а:
–
Мне остается только со всей покорностью, на какую я способен,
нести сознание несчасть я, в иновником которого яв ляюсь я сам. Нет, не я
должен ее обв иня ть , а она меня . Защитить ее от ложны х толков, от тех
жестоких подозрений, которы м поддались даже мои друзья, – в от мой
долг! Ч ем уединенней мы станем жить, тем легче мне это будет сделать. А
когда пробь ет час – да настанет он скорей, если будет на то господня
милость ! – и моя смерть принесет ей осв обождение, я в последний раз
в згля ну на ее благородное лицо с беспредель ной в ерой в нее и любовь ю и
уйду без печали, и для нее начнутся дни, более радостны е и счастлив ые...
Я не видел его лица, потому что слезы заволокли мне глаза, слезы ,
в ы зв анны е его искренность ю и добротой, столь украшав шими этого
прямодушного человека. Направ ля ясь к двери, он добавил:
–
Джентльмены , я откры л в ам мое сердце. Уверен, в ы отнесетесь к
этому с ув ажением. Б оль ше никогда мы не должны гов орить о том, о чем
гов орили сегодня . Уикфилд, старый друг, дайте мне вашу руку, я хочу
поднять ся нав ерх.
Мистер Уикфилд поспешил к нему. Молча и медленно они в ы шли
оба из комнаты, а Урия пров одил их в зглядом.
–
Ну вот, мистер Копперфилд! – пов ернув шись ко мне, смиренно
сказал Урия.
–
Дело обернулось не сов сем так, как можно было ждать ,
потому что старый ученый – какой это замечательный челов ек! – слеп, как
крот... Но теперь этому семейству придется убраться с дороги...
Мне достаточно бы ло услы шать его голос, чтобы прийти в
бешенство – в такое бешенств о, в какое никогда в жизни я не приходил.
–
Негодяй! – вскричал я.
–
На каком основании вы впуты ваете
меня в в аши интриги? Подлый лгун! К ак в ы смеете обращать ся ко мне,

слов но мы с в ами в месте все это обсуждали?
Мы стояли друг перед другом, и по его физиономии, на которой
отражалось скры тое торжеств о, я прочел то, о чем знал раньше. Я понял,
что он подчеркив ал св ою уверенность во мне толь ко с цель ю причинить
мне боль и для этого расстав ил мне ловушку. Э то бы ло уж слишком! Его
худая щека бы ла так соблазнительно близка... Я размахнулся и ударил по
ней раскры той ладонь ю с такой силой, что почув ствовал зуд в пальцах,
будто я их обжег.
Он схватил меня за руку. И так, гля дя друг на друга, мы засты ли.
Стояли мы долго, так долго, что бледны е следы моих пальцев исчезли на
багров ой его щеке, а щека еще больше побагров ела.
–
Вы сошли с ума, К опперфилд? – наконец сказал он беззвучно.
–
Между нами все кончено, негодяй! Я не хочу в ас знать! – сказал
я и вырвал руку.
–
Не хотите? – сказал он и схв атился рукой за пострадав шую
щеку.
–
Едва ли это вам удастся. Т ак в от каков а в аша благодарность!
–
Я не раз давал в ам понять, что в ас презираю, – сказал я .
–
А
сейчас я это показал я сней, чем раньше.
Чего мне бояться? Бояться, что вы причините еще больше зла
в сем окружающим? Да ведь уже и зла не осталось , которое вы бы им не
причинили!
Он прекрасно поня л мой намек, поня л , какие соображения
заставля ли меня сдержив ать ся и не рв ать с ним окончательно. Думается
мне, я не ударил бы его и не сделал бы этого намека, если бы в тот в ечер
Агнес не дала мне обещания . Но это неважно.
Снова наступило долгое молчание. Он продолжал смотреть на
меня , его глаза, казалось , в се в ремя меня ли цв ет, но каждый их оттенок
был отвратителен.

–
Копперфилд, – начал он, отнимая руку от щеки.
–
вы всегда шли
против меня . Я знаю, в ы всегда бы ли против меня в доме мистера
Уикфилда.
–
Думайте, что в ам угодно! – гнев но в оскликнул я .
–
Если это
было не так, тем боль ше ваша вина!
–
А вы мне всегда нравились, К опперфилд, – сказал он.
Я не удостоил его ответом и взялся за шляпу, собираясь идти
спать , но он преградил мне путь к дв ери.
–
Копперфилд, чтобы в озникла ссора, нужны две стороны . Я не
хочу быть одной из них.
–
Убирайтесь к черту! – сказал я .
–
Не говорите так. В ы об этом пожалеете.
–
сказал Урия .
–
Как вы
можете дав ать мне такое преимущество над собой, проя вля я столь дурной
характер? Но я вам прощаю.
–
Это вы -то мне прощаете? – пов торил я с презрением.
–
Да, я, и вы ничего не можете поделать .
–
заметил Урия.
–
Подумать только! В ы напали на меня, который всегда бы л в ашим другом!
Но поссорить ся могут двое, а я не хочу быть одним из них. Хотите вы
этого или нет, а я буду вашим другом. Т еперь в ы знаете, что в ас ожидает.
Необходимость в ести этот разговор понизив голос (он гов орил
очень медленно, а я очень бы стро), чтобы в такой неурочный час не
потрев ожить обитателей дома, не способствов ала улучшению моего
расположения духа; в се же я немного осты л. Зая вив, что буду ждать от
него то, чего ждал в сегда и в чем до сих пор не ошибся , я распахнул дв ерь ,
чуть не защемив его, – слов но он бы л огромный орех, который вложили в
щель, чтобы расколоть, – и вышел. Но и он ночевал не в этом доме, а у
своей матери, и не успел я пройти сотню ярдов , как он меня догнал.

–
Знаете ли, Копперфилд, – зашипел он мне в ухо (я не повернул
головы ), – в ы попали в скверное положение (я знал, что это так, и это еще
больше меня раздражало). В ам это не делает чести, и не в в ашей в ласти
запретить мне, чтобы я вас простил. Я не хочу гов орить об этом матери и
никому не скажу. Я решил в ас простить. Но удивительно, что в ы подня ли
руку на челов ека, такого, как в ы знаете, смиренного и ничтожного!
Я чувств овал себя почти таким же негодяем, каким считал его. Он
знал меня лучше, чем я сам себя . Если бы он стал меня укорять или
негодовать , мне бы ло бы легче, и я оправдал бы себя в собств енны х св оих
глазах, но он застав ил меня поджарив ать ся на медленном огне, и эта пы тка
продолжалась полночи.
Утром, когда я в стал и вы шел из дому, церковный колокол уже
звонил, а Урия прогулив ался со св оей матерь ю. Он прив етств ов ал меня как
ни в чем не бы вало, и мне ничего не остав алось делать , как отв етить тем
же. Должно бы ть, я ударил его так силь но, что у него разболелся зуб. В о
в ся ком случае, его лицо обв я зано бы ло черны м шелковы м платком, а узел
прятался под шля пой, и это не очень его красило. Я узнал, что он
собирается в понедель ник утром ехать в Лондон к дантисту выры вать зуб.
Надеюсь , зуб был коренной.
Доктор дал знать , что ему нездоров ится , и вплоть до отъезда
гостей пров одил боль шую часть дня в одиночестве. Агнес и ее отец уже с
неделю как уехали, а мы с доктором еще не приступали к работе. За день до
в озобновления наших занятий доктор собств енноручно вручил мне
сложенную, но незапечатанную записку. Адресована она бы ла мне; в самы х
ласков ы х в ы ражения х он предписы вал мне никогда не упоминать о том,
что произошло в тот вечер. Об этом я рассказал толь ко бабушке и боль ше
никому. С Агнес я не мог гов орить на эту тему, и она решительно ничего
не подозрев ала.
Я был ув ерен, что и миссис С тронг ничего не подозревала.
Прошло несколько недель, прежде чем я заметил в ней какую-то перемену.
Она совершалась постепенно, как надвигается облако в безветренный день .
Сперв а, казалось , миссис С тронг недоумев ала, почему доктор, обращая сь к

ней, говорит с нежны м состраданием, почему сов етует пригласить мать ,
чтобы та скрасила скучное однообразие ее жизни. Ч астенько, когда мы
работали с доктором, а она сидела тут же, я подмечал, как она
задумывается и следит за ним памя тны м мне в зглядом. А потом случалось
и так, что она вставала и со слезами на глазах в ы ходила из комнаты . Мало-
помалу ее красив ое лицо затуманилось от скорби, и с каждым днем тени
сгущались . Миссис Марклхем прожив ала в ту пору в доме, но только и
делала, что болтала, и не замечала ровно ничего.
По мере того как изменя лась Анни, та Анни, которая подобна бы ла
солнечному лучу в доме доктора, доктор, казалось, все больше старел и
станов ился в се более серьезны м, но мя гкость его характера,
обходительность и неусы пная забота о ней стали, – если толь ко это бы ло
в озможно, – еще заметней. Однажды утром, в день ее рождения , она
пришла посидеть у окна, пока мы работали (так бы в ало и прежде, но теперь
она приходила робко и неув еренно, и в ид у нее бы л трогатель ный), и я
увидел, как доктор взял ее голову обеими руками, поцеловал в лоб и
поспешно ушел, слишком в зв олнованны й, чтобы остать ся . А она засты ла,
как статуя, на том самом месте, где он ее покинул, затем голов а ее поникла,
она стиснула руки и зарыдала – мне трудно передать , как горь ко она
зарыдала.
После этого случая , мне чудилось , ей не раз хотелось поговорить
хотя бы со мной, когда мы оставались с ней одни. Но ни разу она не
произнесла ни слов а. Доктор бывал неистощим, придумывая для нее
развлечения вне дома, и миссис Марклхем, очень падкая до развлечений, а
в сем прочим часто недов оль ная, с удовольствием им предав алась и на все
лады в осхв аля ла доктора. Что касается Анни, она не сопротив ля лась, когда
ее в ели куда-нибудь , но казалась очень в ялой, рав нодушной, как будто ей
ни до чего не бы ло дела.
Я не знал, что думать. Не знала и бабушка, которая из-за этих
сомнений проделала, должно бы ть, сотню миль , прохажив ая сь по комнате.
Но самым странны м оказалось то, что в этой сокровенной области
семейного несчасть я единств енное реаль ное утешение яв илось в образе
мистера Дика.

Каковы бы ли его размы шления обо в сем происходящем и заметил
ли он вообще что-нибудь , мне так же трудно сказать, как, пожалуй, и ему
помочь мне в этом деле. Но, как я уже упоминал в рассказе о св оих
школь ны х годах, он безгранично преклоня лся перед доктором, а подлинная
прив язанность , даже в тех случая х, когда она в озникает у животны х к
человеку, так обостряет сообразительность, что остав ляет далеко позади
самы й в ы сокий интеллект. В от такое умное сердце, да позволено мне будет
так в ыразить ся , было и у мистера Дика, и луч истины пронизал его
насквозь .
В часы досуга – а у него досуга бы ло много – он с гордостью
поль зов ался привилегией прогуливать ся вместе с доктором по саду, как он
гуля л рань ше по « Аллее доктора» в Кентербери. Но как только положение
дел изменилось , он начал посв ящать в есь свой досуг (и старался его
удлинить , в став ая по утрам порань ше) этим прогулкам. Если рань ше он
бывал счастлив, когда доктор читал ему св ое замечатель ное сочинение –
слов арь, то теперь он чув ств ов ал себя не на шутку несчастны м до тех пор,
пока доктор не в ы таскивал рукопись из кармана и не начинал читать . Он
пристрастился гулять по саду с миссис С тронг (в те часы, когда мы с
доктором работали), помогал ей ухаживать за ее любимыми цв етами и
полоть грядки. В ероятно, он и десяти слов не говорил за час, но интерес,
который он проя в ля л к доктору и его жене, и его грустное лицо в сегда
пробуждали ответное чув ств о в их сердцах; каждый из них знал, что
другой любит мистера Дика, а он любит их обоих. И он стал тем, чем не
мог бы ть никто другой, – свя зующим зв еном между ними.
Когда я думаю о том, как он с мудрым, непроницаемы м видом
шагал рядом с доктором по саду, с наслаждением вслушиваясь в звучание
непоня тны х слов из словаря; когда я думаю о том, как он тащил в след за
Анни огромны е лейки или, стоя на коленях и надев перчатки,
напоминающие зв ерины е лапы , старательно протирал крошечны е листики,
проя вля я, – деликатней, чем любой философ, – самы е дружеские к ней
чувств а во всем, что делал, и каждой струйкой, бь ющей из дырочек лейки,
зая в ля я о св оей преданности, в ерности и любви; когда я думаю о том, как
он не дав ал заблудиться своему рассудку, к которому взы вало само
несчасть е, и никогда не приводил за собой в сад злосчастного короля К арла

Перв ого и никогда не забыв ал о том, что происходит нечто неладное и что
следует все уладить, – когда я обо в сем этом думаю, мне станов ится почти
сты дно при мы сли о том. что сделал он, будучи не в своем уме, и что при
своем уме сделал я.
–
Только я одна, Т рот, знаю, что это за челов ек, – с гордостью
гов орила бабушка, когда мы об этом беседов али.
–
О! Дик еще покажет
себя!
Прежде чем закончить эту главу, я должен упомя нуть вот о чем.
Когда Агнес с отцом еще гостили у доктора, я обратил внимание, что
почтальон ежедневно приносит дв а-три пись ма на имя Урии Хипа,
остав авшегося в Хайгете до отъезда своего компань она, ибо бы ло время
каникул; адрес бы л в сегда надписан рукой мистера Микобера, который уже
усвоил круглый, делов ой почерк юриста. На основ ании этих данны х я с
удовольствием заключил, что у мистера Микобера дела идут хорошо, и
был весьма удивлен, получив примерно в это время от его любезной
супруги следующее письмо:
"К ентербери. Понедель ник в ечером.
Вы , конечно, будете удивлены, дорогой мистер Копперфилд,
получив это письмо. А еще боль ше удивит вас его содержание. А еще
больше – просьба сохранить содержание письма в глубокой тайне. Но как
жена и мать я нуждаюсь в утешении, и, не желая обращаться к моему
семейству (очень нерасположенному к мистеру Микоберу), я не знаю
никого, кто мог бы мне дать лучший сов ет, чем мой старый друг и прежний
жилец.
Может бы ть, в ам известно, дорогой мистер Копперфилд, что
между мною и мистером Микобером (которого я никогда не покину) всегда
сохранялся дух взаимного дов ерия. Правда, мистер Микобер иногда мог
в зя ть в займы некоторую сумму, не посоветовав шись рань ше со мной, или
умолчать о сроке, когда придется платить по обязательств ам. Э то
действ итель но бы в ало. Но, в общем, у мистера Микобера не бы ло никаких
тайн от сердца, преисполненного любов ь ю, – я подразумеваю его супругу, –

и он неизменно перед отходом ко сну сообщал все, что случилось за день .
Вы легко можете себе представить, дорогой мистер Копперфилд, с
каким горьким чувств ом я сообщаю вам, что мистер Микобер сов ершенно
изменился . Он стал скры тен. Он стал загадочен. Его жизнь – тайна для
того, кто делил с ним горе и радость, – я снов а подразумеваю его
супругу, – с утра до ночи он сидит в конторе, и теперь я знаю о нем
мень ше, чем о челов еке с юга, о котором рассказы в ают неразумны м детям,
будто рот у него набит холодной кашей с изюмом. К образу этой
популярной сказки я прибегаю, чтобы поставить вас в известность , каков о
положение дел.
Но это не все. Мистер Микобер мрачен. Он суров. Он чуждается
нашего старшего сы на и старшей дочери, он не испы тыв ает гордости, гля дя
на св оих близнецов , он холодно взирает на невинного незнакомца, который
толь ко недавно стал членом нашего семейств а. Денежны е средства для
покры тия наших расходов , – а у нас на счету каждый фартинг, –
приходится добы вать у него с огромны ми трудностями, вы слушивая
страшны е угрозы , что он сам будет « платить по счетам» (подлинны е его
слов а). И он безжалостно отказы в ается хоть как-то объяснить свое
безумное поведение.
Это трудно выносить . Э то надрывает сердце. В ы знаете мои
слабые силы, и если вы посов етуете мне, как их употребить при таких
необы чайны х обстоятельств ах, в ы окажете мне еще одну дружескую услугу
в добавление к тем, которы е столь ко раз оказы в али.
Дети шлют вам горячий привет, незнакомец, к счастью св оему
ничего не ведающий, в ам улыбается , а я, дорогой мистер Копперфилд,
остаюсь ваша удрученная
Эмма Микобер".
Я позволил себе дать толь ко один сов ет такой опытной жене, как
миссис Микобер: пусть постарается она терпением и лаской в ернуть к себе
мистера Микобера (я знал, что она, в о всяком случае, сможет это сделать).

Но письмо заставило меня призадуматься .

Глава XLIII
Еще один взгляд в прошлое
Снова я хочу помедлить , останов ить ся на одном памятном периоде
моей жизни. Я хочу в стать в стороне и поглядеть , как туманной в ереницей
проходя т мимо призраки тех дней, а с ними прохожу и я сам.
Минуют недели, меся цы , в ремена года. Они кажутся немногим
длиннее, чем летний день и зимний вечер. В от сейчас общественный вы гон,
где я гуля ю с Дорой, весь в цв ету; это луг, покры тый ярким золотом, но
в от уже снежная пелена погребает под собой вереск, и поле вздувается
какими-то шишками и горбами. Р ека, в доль которой мы гуляем по
в оскресень я м, сверкает в лучах летнего солнца, но еще мгнов енье – и она
покры вается рябь ю под зимним ветром, а в от уже плы вут по ней ледяны е
глы бы . Бы стрее, чем когда-либо, река стремится к морю, она вспы хивает,
темнеет и катит св ои в оды .
Ничто не меняется в доме двух малень ких леди, похожих на
птичек. Т икают часы над камином, в исит барометр в холле. И часы и
барометр в сегда ошибаются , но мы свя то им в ерим.
Я достиг совершеннолетия. Мне дв адцать один год – возраст
достойный. В прочем, такого рода достоинств о может в ы пасть на долю
каждого. Посмотрим, чего я достиг собств енны ми силами.
Я укротил этого дикого зверя – таинственную стенографию. Она
дает мне приличный заработок. С воими успехами я снискал в ы сокое
уважение всех, имеющих отношение к сему искусству, и теперь состою в
числе дв енадцати стенографов , записы вающих парламентские прения для
утренней газеты . В ечер за вечером я записыв аю предсказания , никогда не
сбы в ающиеся , испов едания в еры , от которых в сегда отрекаются ,
объя снения, преследующие одну лишь цель – в в ести в заблуждение. Я

барахтаюсь в словах. Б ритания , это злосчастное существо женского пола,
в сегда перед моими глазами, в в иде домашней птицы , приготов ленной для
в ертела: пронзенная канцелярскими перь ями, свя занная по рукам и ногам
красной тесь мой. Я достаточно хорошо знаком с закулисной стороной
политической жизни, чтобы знать ей настоящую цену. У меня нет в еры в
политику, и никогда мне не бы ть обращенны м.
Мой славный старина Т рэдлс пробовал заня ть ся тою же работой,
но она не по его натуре. Он с полны м добродушием относится к своей
неудаче и напоминает мне, что в сегда считал себя тупицей. В той газете, где
работал я , ему иногда поручают собирать факты , голы е факты , которы е
умы более плодов иты е затем излагают и приукрашивают. Он получил прав о
занимать ся адв окатской практикой и с изумитель ны м усердием и
самоотречением наскреб еще сотню фунтов , чтобы вручить их нотариусу,
при чьей конторе он состоит. Много бы ло в ы пито в есь ма горя чего
портвейну по случаю получения им прав , и судя по счету, я бы сказал, что
Иннер-Т эмпл извлек из сего немалую в ы году.
Я выступил на другом поприще. С о страхом и трепетом я
принялся за сочинительств о. Я тайком написал какую-то безделку, отослал
ее в один из журналов , и она бы ла напечатана. С той поры я обрел
мужеств о и стал писать. За эти пустя чки (а их набралось уже немало) мне
аккуратно платя т. В ообще, дела мои идут хорошо: подсчиты в ая св ои
доходы по пальцам лев ой руки, я перевалив аю через средний палец,
останавлив аюсь на в тором сустав е безы мянного. [97]
Мы переехали с Бэкингем-стрит в хорошенький малень кий коттедж
поблизости от того, на который я загляделся , когда в перв ы е охв атил меня
энтузиазм. Однако бабушка (в ы годно продав шая св ой дом в Дувре) не
намерена остать ся здесь, а думает перебраться в еще более крохотный
коттедж, по соседству. Что же это предв ещает? Мою женитьбу? Да!
Да! Я женюсь на Доре! Мисс Лавиния и мисс К ларисса дали свое
согласие, и они трепещут от волнения , если толь ко могут трепетать от
в олнения канарейки. Мисс Лав иния, в зя в на себя заботу о приданом моей
ненаглядной, неустанно в скры вает пакеты из тв ердой, как кираса, бумаги и

расходится во мнениях с в есьма респектабель ны м молоды м челов еком,
который держит под мы шкой длинный сверток и сантиметр. Портниха, чь я
грудь всегда пронзена иголкой с ниткой, живет и столуется в доме и, по
моему мнению, ест, пь ет и спит, не снимая с паль ца наперстка. Мою
ненаглядную они превращают в манекен. В ечно посы лают они за ней,
чтобы она пришла и что-то примерила. По в ечерам мы и пяти минут не
можем спокойно посидеть вдв оем; тотчас какая-нибудь назойлив ая особа
стучится в дверь и говорит:
–
Ах, простите, мисс Дора! Не подниметесь ли вы наверх?
Мисс К ларисса и бабушка бродят по в сему Лондону, вы искивая
предметы обстанов ки, чтобы затем мы с Дорой обозрели их. Лучше бы они
покупали в ещи сразу, без этой церемонии осмотра, ибо, когда мы идем
покупать решетку для кухонной плиты или металлический экран,
заслоняющий мясо от огня , Дора обращает в нимание на китайский домик
для Джипа, домик с колокольчиками на кры ше и отдает предпочтение ему.
А когда мы его покупаем, долгонь ко приходится приучать Джипа к его
новой резиденции; в ходит он в св ой домик или выходит оттуда, все
колокольчики начинают звенеть, и он ужасно пугается .
Приезжает на подмогу Пегготи и тотчас берется за дело. По-
в идимому, в ее ведомство в ходит неустанная чистка. Она перетирает
решительно все, что толь ко можно перетирать , пока каждая в ещица не
начинает блестеть и лоснить ся , как и ее собственный слав ный лоб. В ту
пору я начинаю время от времени встречать ее брата – по вечерам он
бродит один по темны м улицам и в сматрив ается в лица прохожих. Я
никогда не загов арив аю с ним в такие часы. Когда он с сосредоточенны м
в идом проходит мимо, я слишком хорошо знаю, кого он ищет и чего
страшится .
Почему Т рэдлс вы глядит так в нушитель но, когда в один
прекрасный день он приходит ко мне в Докторс-Коммонс, куда я все еще
иной раз забегаю, так, для порядка, если у меня есть свободное время?
Потому что вот-в от сбудутся мои сны наяву. Я беру лицензию на брак.

Маленькая бумажка, а какая в ней сила! Она лежит на моей
конторке, и Т рэдлс созерцает ее с восторгом и благоговейны м страхом. В от
два имени, по обы чаю доброго старого времени навеки св язанные одно с
другим, – Дэв ид Копперфилд и Дора Спенлоу. А в от из уголка взирает на
наш союз сие отеческое учреждение – Департамент гербовых сборов , столь
в еликодушно интересующееся в семи перипетиями челов еческой жизни. А
в от и архиепископ кентерберийский печатны м шрифтом призы вает на нас
благословение и делает это по самой дешевой цене.
И все-таки для меня это сон, сон трев ожный, счастлив ый,
быстротечный. Я не могу пов ерить , что это св ершится; однако я в ерю –
каждый, кого бы я ни в стретил на улице, несомненно предчув ствует, что
послезав тра я женюсь . Ч инов ник епископской канцелярии, ведающий
юридической частью, узнает меня , когда я прихожу принести кля тву, и
обходится со мной так непринужденно, слов но между нами какая -то
масонская свя зь. В присутств ии Т рэдлса нет никакой нужды , но он меня
сопров ождает, в сегда готов ый прийти на помощь.
–
Надеюсь , в следующий раз, дружище, – гов орю я Трэдлсу, – вы
придете сюда уже по св оему делу, и, надеюсь, это случится скоро.
–
Благодарю в ас за доброе пожелание, дорогой мой Копперфилд, –
отв ечает он.
–
Я тоже на это надеюсь . Утешительно знать , что она будет
ждать меня , сколько бы ни понадобилось, и что она – самая чудесная
девушка в о всем...
–
Когда вы должны ее в стретить? В котором часу приезжает
карета? – спрашив аю я.
–
В семь часов , – гов орит Т рэдлс, посмотрев на свои дешев ые,
стары е серебряные часы , – те самы е часы, из которых он когда-то, в
школе, в ы нул колесико, чтобы сделать в одяную мель ницу.
–
Пожалуй,
тогда же, когда и мисс Уикфилд?
–
Немного рань ше. Мисс Уикфилд приедет в полов ине дев ятого.
–
Дорогой мой, – говорит Трэдлс, – я почти так же рад, как будто

сам женюсь . Подумать только, что все так счастливо зав ершилось! И как я
в ам благодарен за нашу дружбу и за внимание, с которым в ы отнеслись к
Софи, пригласив ее участвовать в радостном празднеств е и бы ть подружкой
в месте с мисс Уикфилд! Я растроган до глубины души.
Да. я слы шу то, что он гов орит, я пожимаю ему руку, и мы идем,
разговарив аем, обедаем... но я ничему не в ерю. В се это – словно сон.
В назначенный час С офи поя в ля ется в доме тетушек Доры. У нее
очень приятное личико – может быть , не безупречно красивое, но
удивительно милое, – редко когда ув идишь такое простодушное, доброе,
искреннее, прив лекатель ное создание. Т рэдлс с в еликой гордостью
представ ля ет ее нам, и в течение десяти минут по часам потирает руки, и
каждый волосок у него на голов е поднимается на цы почки, когда я , отведя
его в уголок, приношу ему поздравления с таким удачным выбором.
Я прив ожу Агнес, приехавшую с кентерберийской каретой, и снов а
появ ля ется среди нас ее в еселое и прекрасное лицо. Агнес очень
расположена к Т рэдлсу, и приятно в идеть их в стречу и наблюдать , как
сия ет Т рэдлс, знакомя с нею самую чудесную девушку в мире.
И все-таки я не верю. М ы пров одим в осхитительный в ечер и
бесконечно счастливы . Но я в се еще не в ерю. Я не могу прийти в себя. Я
не могу осознать св ое счастье. Я пребы в аю в состоянии затуманенном,
смутном, как будто недели дв е назад я проснулся рано поутру и с той поры
не ложился спать . Я не могу сообразить, много ли в ремени прошло со
в черашнего дня . М не кажется , я уже много месяцев ношу в кармане
лицензию на брак.
Да и на следующий день , когда мы в сей компанией идем
осматрив ать дом – наш дом, дом Доры и мой! – я совершенно неспособен
смотреть на себя как на его в ладельца. Мне кажется , что я здесь у кого-то в
гостя х. Я слов но жду настоящего хозя ина, который в от-в от придет и
скажет, что рад меня видеть . К акой это красив ый домик, в нем в се так я рко
и ново! У цветов на ковре такой вид, как будто они только что расцв ели, а
обои как будто едва успели покры ться зелены ми листь ями; чистейшие

муслиновы е занав ески, мебель, зарумя нив шая ся , обитая розов ой материей;
летняя шляпка Доры с голубыми лентами уже висит на св оем гв оздике, –
могу ли я забыть , как я полюбил ее, когда ув идел в первы е в такой же
точно шляпке! Футляр с гитарой уже стоит, как у себя дома, в своем углу.
И все натыкаются на пагоду Джипа, которая слишком велика для нашей
кв артиры .
Еще один счастлив ый в ечер, такой же фантастический, как и все
эти в ечера, и я перед уходом прокрады в аюсь в знакомую комнату. Доры
там нет. В ероя тно, еще не покончили с примеркой. М исс Лав иния
загля дыв ает в дв ерь и таинств енно сообщает мне, что Дора скоро придет.
Однако она медлит, но вот я слы шу шорох, и кто-то стучит в дверь.
Я говорю: « Войдите!» – но кто -то стучит снов а.
Я иду к двери, недоумевая, кто же это может быть. И вот я вижу
блестящие глаза и зардевшееся лицо – это глаза и лицо Доры . М исс
Лавиния нарядила ее в платье и шляпку, предназначенны е на зав тра, чтобы
показать их мне. Я прижимаю к сердцу мою маленькую жену, и мисс
Лавиния взвизгивает, потому что я мну шля пку, а Дора смеется и плачет,
видя мою радость. А я все не верю – верю меньше, чем когда бы то ни
было.
–
Вам нравится, Доди? – спрашив ает Дора. Нрав ится! Может ли
мне не нравиться?
–
И вы убеждены , что очень любите меня?
Эта тема чрев ата слишком опасны ми последствия ми для шля пки, и
мисс Лав иния снов а взвизгивает и просит меня запомнить , что на Дору
можно только смотреть, но ни под каким в идом нельзя к ней прикасать ся .
И вот минуты дв е Дора в очарователь ном смущении стоит, позв оля я
в осхищать ся ею, а потом снимает шля пку – какой привы чной и родной
кажется она без нее! – и убегает, держа ее в руке. Припля сыв ая, она
в озв ращается в своем обы чном платье, спрашив ает Джипа, красив ая ли у
меня маленькая жена и простит ли он ее за то, что она вы ходит замуж, и в

последний раз в своей девичьей жизни, опустив шись на колени, застав ляет
Джипа стоять на поваренной книге.
Я ухожу, еще менее чем раньше в еря в то, что меня ждет, и
отправ ля юсь в комнату, которую наня л по соседству, а в стаю спозаранку,
чтобы заехать на Хайгет-роуд за бабушкой.
Никогда еще не видыв ал я бабушку в таком парадном наряде. На
ней плать е светло-лилов ого шелка и белая шля пка, и она великолепна.
Дженет помогла ей одеть ся и стоит тут же, чтобы поглазеть на меня .
Пегготи ужо готов а ехать в церков ь , намерев аясь созерцать церемонию с
галереи. Мистер Дик, посажены й отец моей любимой, который у алтаря
«отдаст ее мне в жены», завил себе волосы. Трэдлс, который, как было
условлено, ждал нас у застав ы, яв ляет собою ослепитель ное сочетание
светло-голубых и кремов ы х тонов. И он и мистер Дик имеют такой в ид,
слов но с головы до пят затянуты в перчатку.
Несомненно, я в се это в ижу, ибо знаю, что именно так оно и есть ;
но я сбился с пути и словно ничего не в ижу. И решитель но ничему не
в ерю. Однако, пока мы едем в откры той коля ске, эта в олшебная свадьба
станов ится в достаточной мере реаль ной, чтобы я почув ствов ал какое-то
недоумевающее сострадание к тем несчастливцам, которы е, не принимая
никакого участия в ней, толь ко подметают лав ки и занимаются св оими
повседнев ны ми делами.
Бабушка сидит и в сю дорогу держит мою руку в своей. Когда мы
останавлив аемся неподалеку от церкв и, чтобы ссадить Пегготи, которую мы
прив езли на козлах, бабушка стискивает мою руку и целует меня.
–
Да благослов ит тебя бог, Т рот! Мой родной сын не бы л бы мне
дороже. В се утро я думаю о бедной дорогой малютке.
–
Я тоже думаю о ней. И обо всем, чем я обязан в ам, дорогая
бабушка.
–
Полно, дитя! – гов орит бабушка и, преисполненная дружеских
чувств , протя гивает руку Трэдлсу, а тот подает руку мистеру Дику,

который в свою очередь протягивает руку мне, а я протягив аю руку
Т рэдлсу, и в от мы подъезжаем к вратам церкв и.
В церкви тихо, я в этом уверен, но эта тишина успокаив ает меня не
больше, чем паровая машина, пушенная в о в есь ход. Мне уже не до
спокойств ия .
Все, что следует потом, – снов идение, снов идение более или менее
бессвязное.
Снится мне – они входя т с Дорой; сторожиха, на обя занности
которой лежит отпирать загородку перед скамь ями, слов но сержант,
в ы страивает нас у решетки, отделя ющей алтарь; и снится мне, что даже в ту
минуту я недоумев аю, почему эти сторожихи долженствуют бы ть самы ми
неприя тны ми особами женского пола, каких толь ко можно в ы брать, и
почему какой-то св ященный ужас пред гибель ной заразой добросердечия
повелевает расстав лять на пути к небу эти сосуды с уксусом.
Мне снится – поя вля ются свя щенник и клерк; несколь ко
лодочников и прочий люд заходят в церков ь; в етхий моря к у меня за
спиной наполняет церков ь силь ны м запахом рома; густой бас начинает
богослужение, и в се мы в ниматель но слушаем.
Мне снится – мисс Лав иния , нечто вроде вспомогатель ной
подружки, перв ая начинает в схлипыв ать и плакать (как полагаю я , в память
Пиджера); мисс К ларисса прибегает к флакончику с нюхатель ной соль ю;
Агнес берет на себя заботу о Доре; бабушка изо всех сил старается бы ть
образцом суров ости, и слезы струятся по ее щекам; а маленькая Дора вся
трепещет и слабы м шепотом отвечает на вопросы .
Мне снится – мы в месте, бок о бок, преклоняем колени; Дора
дрожит все меньше и меньше, но все в ремя сжимает руку Агнес; спокойно
и торжеств енно проходит служба; а когда она заканчив ается , мы смотрим
друг на друга и улыбаемся сквозь слезы , точь -в -точь как апрель , который
и улыбается и плачет, и в от мы уже в ризнице, и моя юная жена начинает
рыдать , оплакив ая св оего бедного папу, дорогого папу.

Мне снится – она приходит в себя , и мы в се по очереди
расписываемся в книге, и я поднимаюсь на галерею за Пегготи, чтобы и она
тоже расписалась. А Пегготи обнимает меня в уголке и говорит, что она
в идела, как в ы ходила замуж моя дорогая мать. И в от в се кончено, и мы
уходим.
Мне снится – с гордостью и любов ь ю я в еду по проходу между
скамья ми мою милую жену, и, слов но скв озь ды мку, я в ижу и не вижу
людей, кафедру, памя тники, скамь и, купель, орган, церков ны е окна, а
откуда-то возникают слабы е в оспоминания о родной церкви, куда меня
в одили в детств е, так дав но-дав но.
Мне снится – нам шепчут в след: какая мы юная пара и как
прелестна моя маленькая жена! Но в от отъезжает коля ска, и в се мы веселы
и болтаем без умолку. И С офи рассказыв ает нам, как ей чуть бы ло не
сделалось дурно, когда она услы шала, что у Т рэдлса требуют лицензию
(которую я ему доверил), ибо бы ла убеждена, что он ухитрился ее потерять
или ее вы тащили у него из кармана. И снится мне – Агнес весело смеется, а
Дора так любит Агнес, что не хочет расстав аться с ней и в се еще держит ее
за руку.
Снится мне завтрак, изобилие сы тны х, вкусны х блюд и напитков ,
я принимаю участие в зав траке, но не имею ни малейшего представления о
вкусе блюд и напитков, как бывает в любом сне; я ем, я пью и, если можно
так в ы разиться, насы щаюсь любов ью и браком и верю в реальность яств на
столе не больше, чем во в се осталь ное.
Снится мне – в том же дремотном состоянии, кажется , я
произношу речь , но поня тия не имею о том, что хочу сказать , и даже
твердо убежден, что вообще не произносил ее. И все мы очень веселы и
счастлив ы (хотя всё это по-прежнему сон), а Джип поел свадебного пирога,
после которого его тошнит.
Мне снится – подана почтов ая карета, запря женная парой, и Дора
уходит переодеть ся . Б абушка и мисс К ларисса остаются с нами, мы
прогулив аемся по саду, и бабушка, которая произнесла за завтраком самую

настоя щую речь , обращенную к тетушкам Доры , от души смеется над
собой и в то же время чуточку гордится своим красноречием.
И снится мне – Дора сов сем готов а к отъезду и вокруг нее в ертится
мисс Лавиния , которой ужасно не хочется расстав аться с красив ой
игрушкой, достав ив шей ей столь ко прия тны х забот. А Дора делает
множество удивительных откры тий – она забы ла и то и се – в ся кие мелочи,
и в се бегают в зад-вперед в поисках забы ты х в ещей.
И вот все окружают Дору, когда, наконец, она начинает
прощать ся; в своих ярких плать ях и с яркими лентами они похожи на
клумбу цветов! А моя ненаглядная , почти задушенная этими цв етами,
в ы ры в ается на свободу и, смеясь и плача, бросается ко мне, и я рев нив о
заключаю ее в свои объятия .
Мне снится – я хочу нести Джипа (он едет в месте с нами), а Дора
гов орит, что понесет его сама, иначе он подумает, что теперь , вы йдя замуж,
она его разлюбила, и сердце его разорв ется . Мне снится – мы идем рука об
руку, а Дора останавлив ается , озирается , гов орит: « Если кому-нибудь я
причинила зло, была неблагодарной, забудьте об этом!» – и залив ается
слезами.
Мне снится – она машет своей малень кой ручкой, и мы
отправ ля емся в путь. И снова она останав лив ает карету, огляды вается ,
бросается к Агнес и, предпочитая ее в сем другим, отдает ей св ой последний,
прощаль ный поцелуй.
Мы уезжаем, и я пробуждаюсь ото сна. Наконец-то я в ерю: рядом
со мною моя дорогая , дорогая маленькая жена, которую я так горя чо
люблю!
–
Т еперь-то уж ты счастлив , мой глупенький мальчик? – гов орит
Дора.
–
И ты ув ерен, что не будешь раскаив аться?
Я посторонился , чтобы посмотреть , как проходя т мимо меня
призраки той поры . Они прошли, и я в озобновляю св ое пов ествование.

Глава XLIV
Наше домашнее хозяйство
Странное это бы ло чувств о: медов ый месяц позади, подружки
разъехались по домам, а я сижу в нашем малень ком домике в месте с Дорой,
и меня уже, так сказать , прогнали со службы : кончилось мое сладостное
старое занятие – ухажив ание.
Как это было необычно – постоя нно в идеть Дору! К ак трудно
было постигнуть , что боль ше мне не нужно куда-то идти, чтобы ее
повидать , не нужно мучить ся из-за нее, не нужно ей писать , не нужно
изощряться , придумывая , как бы остать ся с ней наедине! С лучалось , я
отры в ался по в ечерам от св оего писанья и, увидев ее сидящей напротив ,
откиды в ался на спинку стула и размы шля л о том, как странно, что мы
теперь в месте, наедине друг с другом, и никому до этого нет дела, а
романтическая пора нашего обручения покоится где-то на полке и там
ржавеет, и мы можем теперь радов ать толь ко друг друга и боль ше никого
–
радовать друг друга до конца жизни.
Когда в парламенте бы вали прения и я в озвращался домой поздно,
как странно бы ло думать, что Дора ждет меня дома! К ак это бы ло поначалу
удивительно, когда она спускалась вниз поговорить со мной, пока я
ужинал! Э то бы ло так невероя тно – узнать, что она закручивает свои
в олосы на папиль отки. И как странно бы ло мне видеть ее за этим занятием!
Мне кажется , чета молодень ких птичек вряд ли понимала в
домашнем хозяйств е мень ше, чем я и моя милая Дора. Конечно, у нас бы ла
служанка. Она ведала домашним хозяйством. До сих пор я еще
подозрев аю, что она бы ла переодетая дочь миссис Крапп – так мы
намучились с Мэри-Э нн!
Фамилия ее бы ла Парагон. Когда мы нанимали Мэри-Э нн, у нас

состав илось о ней такое представление, словно эта фамилия лишь в слабой
степени отражала ее качества. [98]У нее бы ла пись менная рекомендация , не
менее длинная, чем какое-нибудь воззвание, и, согласно сему документу,
она могла исполня ть решитель но все домашние обязанности, о которы х я
когда-либо слы шал, а в придачу множеств о таких, о которы х я и не
слы хивал. Э то бы ла женщина в расцвете лет, с в есьма суровой
физиономией, и у нее постоянно появ лялась какая -то краснов атая сы пь ,
слов но от кори, в особенности на руках. Бы л у нее кузен лейб-гв ардеец,
такой длинноногий, что походил на длинную вечернюю тень . Мундир был
для него слишком короток, а он сам слишком в елик для нашего домика.
По этой причине домик казался меньше, чем бы л на самом деде. С тены
нашего коттеджа не бы ли толсты ми, и когда кузен проводил в ечер у нас, из
кухни непреры в но доносилось какое-то урчание.
Наше сокров ище, если судить по рекомендации, бы ло существом
трезв ы м и честны м. И мне хочется думать , что когда однажды мы нашли ее
лежавшей под опрокинуты м баком, причиной этого бы л припадок какой-
нибудь болезни, а в пропаже чайны х ложек бы л в иноват мусорщик.
Но запугив ала она нас ужасно. Св ою неопытность мы сознав али и
ничего не могли поделать . Я сказал бы , что мы бы ли отданы ей на милость ,
если бы она бы ла милостив а, но она бы ла женщина безжалостная и не
в едала сострадания. Из-за нее у нас произошла перв ая малень кая ссора.
–
Ненаглядная моя , – сказал я однажды Доре, – как ты думаешь ,
имеет ли Мэри-Э нн хоть какое-нибудь понятие о времени?
–
А что такое, Доди? – с невинны м видом спросила Дора,
отры в ая сь от св оего рисования .
–
Дело в том, родная моя, что сейчас пять часов, а мы должны
были обедать в четыре.
Дора задумчиво посмотрела на часы и в ы сказала предположение,
что они спешат.
–
Напротив, любовь моя, – сказал я, взглянув на свои карманные

часы .
–
Они на несколько минут отстают.
Моя маленькая жена подошла, уселась ко мне на колени, чтобы
своими ласками меня успокоить , и провела карандашом линию по моей
переносице, что было очень прия тно, но в се же не могло заменить обеда.
–
Не думаешь ли ты , дорогая моя, что тебе следов ало бы сделать
выговор Мэри-Энн? – сказал я .
–
О нет! Я не могу, Доди!. .
–
воскликнула она.
–
Почему, любов ь моя? – ласково спросил я .
–
Ах, да потому, что я такая глупы шка, а она это знает, – сказала
Дора.
Это рассуждение показалось мне столь несов местимы м с любы м
способом воздейств ов ать на Мэри-Энн, что я слегка нахмурился.
–
Ох, какие некрасив ы е морщинки на лбу у моего злого
мальчика! – сказала Дора и пров ела по ним карандашом, все еще сидя у
меня на коленя х. Она пососала карандаш розов ы ми губками, чтобы он
писал чернее, и с такой забав ной миной приня лась трудиться над моим
лбом, что я понев оле пришел в в осторг.
–
Вот и пай-мальчик! Ему куда больше к лицу, когда он смеется, –
сказала она.
–
Но, любов ь моя, послушай...
–
Нет, нет! Пожалуйста, не надо! – в оскликнула Дора, целуя
меня .
–
Не будь злым С иней Б ородой! Не будь серь езны м!
–
Должны же мы иногда бы ть серь езны , моя драгоценная, – сказал
я.
–
Ну вот, ся дь здесь на стул поближе ко мне. Отдай мне карандаш.
Т еперь поговорим серь езно. Т ы знаешь, дорогая... (Какая маленькая ручка
держала этот карандаш и какое крохотное обручальное кольцо бы ло на

пальчике!) Ты понимаешь , моя любимая, не очень -то приятно уходить из
дому без обеда. Правда?
–
Да-а-а... – тихо нь к о протя нула Дора.
–
Как ты дрожишь , моя любимая!
–
Потому что я знаю – сейчас ты будешь меня бранить! – жалобно
в оскликнула Дора.
–
Радость моя, я только хочу обсудить ...
–
Ох! Обсуждать – это еще хуже, чем бранить! – в отчая нии
в оскликнула Дора.
–
Я вышла замуж не для того, чтобы со мной что-то
обсуждали. Если ты собирался что-то обсуждать с такой бедной
глупы шкой, как я , тебе следов ало бы предупредить меня, злюка!
Я попробов ал утихомирить Дору, но она отвернулась и столь ко
раз встряхнула локонами и пов торила: « Злюка, злюка!» – что я
решительно не знал, что делать . Я прошелся по комнате в полной
растерянности и в ернулся к Доре.
–
Дора, радость моя!
–
Нет, я не твоя радость! Ты , конечно, жалеешь , что женился на
мне, иначе ты не стал бы ничего со мной обсуждать , – зая вила Дора.
Меня так обидело это незаслуженное обв инение, что я набрался
храбрости и сказал серь езны м тоном:
–
Дорогая моя Дора, ты в едешь себя как ребенок и гов оришь
в здор. Должна же ты помнить, что в чера мне пришлось уйти, не
дождавшись конца обеда, а треть его дня я должен бы л есть недожаренную
гов я дину, и мне стало плохо. С егодня я в овсе не обедаю. А зав трака мы
ждали так долго, что подумать страшно, и в ода в се-таки не закипела. Я не
хочу тебя упрекать, моя милая , но, прав о же, это неприятно.

–
Злюка, злюка! Ты гов оришь, что я против ная жена! –
в оскликнула Дора.
–
Милая Дора, да я этого никогда не говорил!
–
Т ы сказал, что я тебе неприятна! – объя в ила Дора.
–
Мне неприятно, что у нас такое хозяйство, – вот что я сказал.
–
Это одно и то же! – вскричала Дора.
По-видимому, она так и думала, потому что горь ко заплакала.
Снова я прошелся по комнате, пылая любов ью к моей
хорошень кой жене и осы пая себя такими упреками, что готов был разбить
себе голову о косяк двери. Я опя ть подсел к ней и сказал:
–
Дора, я тебя ни в чем не в иню. Нам обоим надо многому
научиться . Я толь ко хочу тебя убедить , моя дорогая, что ты должна, прав о
же должна (тут я решил не идти на уступки) приучить себя к тому, чтобы
присматривать за Мэри-Э нн. А также заботить ся немножко о себе и обо
мне.
–
Я удивляюсь, прав о удивляюсь, как ты можешь бы ть таким
неблагодарны м.
–
в схлипыв ая, сказала Дора.
–
Ведь ты же знаешь, на
днях, когда ты сказал, что не прочь покушать рыбы , я пошла за ней сама,
прошла много-много миль и заказала ее, чтобы достав ить тебе
удовольствие.
–
И это бы ло очень мило с тв оей стороны , моя радость , – сказал
я.
–
Я так обрадовался. Я даже словом не обмолв ился о том, что ты купила
слишком много лососины на двоих. И что она стоила фунт шесть
шиллингов, а этого мы не можем себе позв олить .
–
Она тебе очень понравилась, – всхлипывала Дора, – и ты назвал
меня мы шкой.

–
И я еще ты ся чу раз назову тебя так, моя радость!
Но нежное сердечко Доры бы ло ранено, и ее трудно бы ло
утешить . Она так трогатель но всхлипы в ала и плакала, что мне казалось ,
будто я сказал невесть что и этим ее обидел. Мне надо бы ло спешить , я
задержался допоздна и весь вечер нев ы носимо терзался угры зения ми
сов ести. Я чув ствовал себя убийцей, я почти в ерил, что сов ершил какое-то
чудовищное злодея ние.
Был третий час ночи, когда я в озвратился домой. У нас я застал
бабушку – она ждала меня.
–
Бабушка! Ч то-нибудь случилось? – спросил я в стрев оженный.
–
Ровно ничего, Т рот. Да садись же! Цветочек немножко приуныл,
и я с ней посидела. Вот и все.
Усевшись у камина, я подпер голову рукой и не отры в ал глаз от
огня ; трудно было предположить , что мне может бы ть так тяжело и
грустно, когда только-толь ко сбы лись мои самы е радужные надежды. Я
в стретился взглядом с бабушкой, не спускавшей с меня глаз, ее лицо
в ы ражало тревогу, но оно немедленно прояснилось.
–
Уверя ю в ас, бабушка, мне весь вечер было так грустно думать ,
что и Дора так же расстроена, как я. Но ведь я хотел толь ко ласков о и
нежно погов орить с ней о наших домашних делах.
Бабушка одобрительно кивнула голов ой.
–
Ты должен быть терпеливым, Трот, – сказала она.
–
Ну, разумеется . Б ог свидетель, я стараюсь не бы ть
безрассудным.
–
Вот-вот. Но Цв еточек – нежны й и сов сем крошечный, и ветер
должен его щадить.

Мысленно я благодарил бабушку за ее чуткость к моей жене, и, я
уверен, она это понимала.
–
Вы не могли бы , бабушка, в ремя от времени помогать Доре,
дать ей добрый совет? Это было бы на пользу нам обоим, – сказал я , снова
гля дя на огонь.
–
Нет, Трот. Не проси меня об этом, – сказала она с волнением.
Т он ее бы л так серьезен, что я с удивлением подня л глаза.
–
Дитя мое, я огля ды в аюсь на св ою жизнь , – продолжала она, – и
думаю о тех, кто уже в могиле, о тех, с кем я могла бы ть дружнее и ближе.
Раньше я строго осуждала ошибки супругов , но в едь это потому, что у
меня самой был горь кий опы т и я могла строго осуждать и свои ошибки.
Не будем об этом гов орить . Много лет я бы ла упря мой, св оенравной
брюзгой. И теперь я такая , да такой и останусь. Но мы многим друг другу
обязаны , Т рот, во в сяком случае я – тебе. И теперь поздно нам ссориться.
–
Нам ссориться? ! – вскричал я .
–
О дитя , дитя! – разглаживая складки платья , сказала бабушка.
–
Как скоро это случится и Цв еточек станет из-за меня несчастной, если я
в мешаюсь в в ашу жизнь , – этого и пророк не может предугадать . Я хочу,
чтобы наша дев очка любила меня и бы ла в еселой, как моты лек. В спомни
в ашу домашнюю жизнь , когда твоя мать вторично вы шла замуж. И
остерегайся, чтобы не в ов лечь нас с Дорой в беду.
Я понял, что бабушка права; поня л я также и то, как благородно
относится она к моей любимой жене.
–
Вы только начинаете вашу жизнь , Т рот, – продолжала она, – но
Рим построен не в один день и даже не в один год. Твой выбор был
свободен, – тут, мне показалось , ее лицо на секунду омрачилось, – и ты
избрал очаровательное создание с любящим сердцем. Твой долг, да и
радость для тебя , я ув ерена, – я совсем не собираюсь читать лекцию! –
ценить ее (ведь ты ее сам выбрал) за качества, которые у нее есть, а не за

те, которы х у нее нет. Постарайся , если сможешь , развить в ней качества,
каких ей не хватает. А если не сможешь, мое дитя , – она потерла нос, – ну
что ж, ты должен обходить ся и без них. Но помни, мой дорогой, ваше
будущее только в руках в ас обоих. Никто вам помочь не может,
полагайтесь только на себя . Э то и есть брак, Т рот. И помогай в ам бог! В ы
–
слов но дети, заблудившиеся в лесу.
Последние слов а бабушка произнесла веселы м тоном и свое
пожелание скрепила поцелуем.
–
А теперь, – сказала она, – зажги мне фонарик и проводи меня по
садовой тропинке до моей конурки (таким путем мы сообщались с ее
домиком). Когда вернешься, передай Цветочку поцелуй от Б етси Т ротвуд.
И, что бы ни случилось , Т рот, в ы брось из головы мысль превратить Бетси
в пугало. Мне приходится в идеть ее в зеркале, она и так достаточно худа и
страшна!
С этими словами бабушка, по своему обыкнов ению, пов язала
голову носовы м платком, и я проводил ее домой. Пока она стоя ла у себя в
садике и св етила мне фонариком, я заметил, что она снов а в гля ды в ается в
меня с каким-то беспокойств ом. Но я слишком погружен бы л в
размышления о том, что она говорила, и слишком боль шое в печатление
произвела на меня – по правде сказать, впервые – мысль , что мы с Дорой
должны сами строить св ое будущее и никто нам помочь не может, а потому
я не обратил на ее беспокойство никакого внимания .
Когда я в ернулся назад, Дора спустилась вниз в св оих крошечных
туфельках и заплакала, положив голов у мне на плечо, и говорила, что я
был бессердечен, а она злюка; кажется , и я говорил то же самое, и все
уладилось , и мы обещали друг другу, что эта размолв ка будет перв ой и
последней и никогда в жизни у нас не будет ничего подобного, хотя бы мы
прожили сто лет.
Вслед за тем наша семейная жизнь подверглась еще одному
испы танию – этому испытанию подвергли нас наши слуги. Кузен Мэри-Э нн
дезертиров ал и спря тался у нас в чулане для угля, откуда и был в ы тащен, к

нашему изумлению, пикетом его тов арищей по оружию и торжеств енно
уведен в наручниках, что покры ло позором наш палисадник. Э то придало
мне смелости распроститься с Мэри-Э нн, которая, получив жалов анье,
удалилась, к моему удивлению, в есьма мирно; удивление мое уступило
место другому чувству, когда я узнал о пропаже чайных ложек и о ее
прив ы чке брать от моего имени взаймы маленькие суммы у наших
постав щиков . После миссис К иджербери – старейшей кентской
обитательницы , которая ходила на поденную работу, но по дряхлости бы ла
неспособна преуспеть в этом заня тии, – мы наш ли другое сокровище; это
была женщина симпатичнейшая, но она имела обы кнов ение катить ся с
подносом вниз по кухонной лестнице и с серв изом нырять в гостиную,
слов но в в анну. Опустошения , произведенны е этой злосчастной особой,
в ы нудили нас рассчитать ее, а за ней последовал (с промежутками, которы е
заполняла миссис К иджербери) длинный ряд особ, сов ершенно
неподходящих, зав ершив шийся милов идной девицей, которая отправилась
на гринв ичскую ярмарку в шля пке Доры . А затем я ничего не могу
в спомнить , кроме непреры в ных наших неудач.
Казалось , каждый, с кем мы имели дело, нас обманы вал. Наше
посещение лав ок бы ло сигналом, по которому немедленно поя в ля лись
испорченны е продукты . Если мы покупали омара, он бы л полон в оды .
Мясо мы ели всегда жилистое, а на булках никогда не было румя ной
корочки. Ч тобы узнать , сколь ко времени надо жарить мясо и не
пережарить его, я сам обратился к поваренной книге, где прочел, что
полагается четверть часа на каждый фунт, а св ерх того четв ерть часа на в есь
кусок. Но по какой-то странной, печаль ной случайности это правило в сегда
нас подводило, и ростбиф оказы в ался то сов сем сыры м, то превращался в
уголь.
Все эти неудачи, я уверен, стоили нам значитель но дороже, чем
обошелся бы самый блистательный успех. Просматрив ая наши заборны е
книжки у лав очников , я пришел к заключению, что мы могли бы
в ы мостить сливочны м маслом в есь наш подваль ный этаж, – так много
потребля ли мы сего продукта. Не знаю, отмечали ли в то в ремя отчеты
акцизного управления пов ышение спроса на перец, но если наши подвиги и
не пов лия ли на ры нок, я уверен, многие семейства в се же вы нуждены бы ли

отказать ся от употребления перца. А самое загадочное бы ло то, что у нас в
доме никогда ничего не было.
Что касается до прачки, которая заклады вала наше белье и в
пь яном в иде приносила покаяние, мне кажется , что случалось не только у
нас; то же следует сказать и о загорании сажи в ды моходе и о вы зов е
приходских пожарных с насосом и о лжесвидетельств е бидла. Но опасаюсь ,
что нам не пов езло боль ше, чем осталь ны м, когда мы наня ли служанку со
склонностью к возбуждающим напиткам и наши счета за портер в трактире
пестрели такими непонятными примечания ми: « С такан рома с лимоном
(миссис К .)» , « Полстакана джина с корицей (миссис К .)» , « С такан рома с
мя той (миссис К .)» ; после объя снений вы я снилось , что скобки всегда имели
отношение к Доре, которая я кобы поглощала все эти напитки.
Когда мы зав ели св ое хозяйств о, одним из наших перв ы х
подв игов бы л обед в честь Т рэдлса. Я в стретил его в городе и предложил
отправ ить ся вместе со мной. Он охотно согласился , а я написал Доре
записку, предупреждая , что прив еду его к нам. День бы л прекрасный, и
дорогой мы беседов али о моем семейном счасть е. Т рэдлс бы л поглощен
этой темой и зая вил, что, когда он представ ля ет себе такой же домашний
очаг и С офи, которая ждет его и о нем заботится , ему больше ничего не
нужно для полноты блаженства.
Более красив ой малень кой жены , сидящей за столом против меня ,
я не мог бы пожелать , но, когда мы все уселись, я , несомненно, мог бы
пожелать, чтобы нам бы ло не так тесно. Я не знал, чем это объя снить , но
нам бы вало тесно даже тогда, когда мы остав ались вдв оем, и тем не менее
места в сегда хватало, чтобы в се веши где-то терялись . Полагаю,
происходило это потому, что каждая из них бы ла не на св оем месте, за
исключением пагоды Джипа, которая неизменно загоражив ала св ободный
проход. На этот раз Т рэдлс так бы л зажат между пагодой, футляром с
гитарой, цветами, нарисов анны ми Дорой, и моим пись менны м столом, что я
серь езно сомнев ался, удастся ли ему орудовать ножом и вилкой. Но он
в озражал со свойств енны м ему добродушием:
–
Безграничный простор, К опперфилд! Уверя ю в ас, безграничный!

Было у меня еще одно желание – чтобы Джипа не поощряли к
прогулкам по скатерти во время обеда. Я начинал склонять ся к мы сли, что
такие прогулки – и сами по себе непорядок, даже если бы Джип и не
обладал привы чкой сов ать лапку в солонку или в растопленное масло. На
сей раз он как будто вообразил, что его посадили на стол специально для
острастки Трэдлса, и с таким непреклонны м упорством тя в кал на моего
старого друга и кидался к его тарелке, что, можно сказать, разгов ор шел
толь ко о нем.
Но я знал, какое нежное сердечко у моей дорогой Доры и как она
чувств итель на к малейшей обиде, наносимой ее любимцу, и потому не
протестовал. По той же причине я ни слов а не сказал о валяв шихся на полу
ножах и вилках, о неприличном в иде судков , стояв ших как попало и
казавшихся пьяными, и о том, что Трэдлсу уже совсем нельзя было
повернуть ся , когда по столу начали кочев ать кув шины и блюда с ов ощами.
Созерцая лежавшую передо мной вареную баранью ногу и собираясь ее
разрезать, я невольно задумался, почему покупаемое нами мясо отличается
таким необы чны м в идом и не заключил ли наш мя сник догов ора на скупку
в сех баранов-уродцев , какие толь ко появ ля ются на свет. Но св ои
размышления я оставил при себе.
–
Радость моя, – сказал я Доре, – что это у тебя там на блюде?
Я понять не мог, почему Дора делает потешны е гримасы , как
будто хочет меня поцелов ать .
–
Устрицы , дорогой, – робко сказала Дора.
–
Это ты сама придумала? – в в осторге спросил я .
–
Д...да, Доди, – отв етила Дора.
–
Какая счастливая мысль! – воскликнул я , кладя на стол нож и
в илку.
–
Т рэдлс боль ше всего на свете любит устрицы!
–
Да, да, Доди, – сказала Дора, – и вот я купила чудесный
бочоночек, а продав ец сказал, что они очень св ежие. Но я... я боюсь ... не

случилось ли с ними что-нибудь. Они какие-то странные...
Т ут Дора покачала головой, и в глазах у нее засв еркали алмазы.
–
Они открыты толь ко наполовину, – сказал я .
–
Сними верхние
раковины, любов ь моя.
–
Но они не снимаются , – горестно сказала Дора, трудясь изо всех
сил.
–
Знаете ли, Копперфилд,
–
в мешался Т рэдлс, добродушно
обозревая устрицы , – мне кажется ... устрицы , конечно, прев осходны , но,
мне кажется ... их сов сем не открыв али.
Да, их сов сем не откры вали, а у нас не бы ло специаль ны х ножей
для устриц, да мы и не знали, как с Э тими ножами обращать ся . И вот мы
посмотрели на устриц и приня лись есть баранину. Мы съели ту часть ноги,
которая бы ла съедобна, и в ознаградили себя каперсами. Если бы я не
протестовал, Т рэдлс готов бы л превратить ся в дикаря и съесть полную
тарелку сырого мяса только ради того, чтобы в ыразить св ое в осхищение
пиршеством. Но я не мог допустить, чтобы он принес такую жертву на
алтарь дружбы , и в место этого мы удовлетворились беконом, ибо, к
счасть ю, в кладов ке бы л обнаружен холодный бекон.
Моя маленькая жена бы ла, бедняжка, так огорчена, думая , что я
рассержусь, и так обрадов алась, когда этого не случилось , что я очень
скоро оправился от смущения , и мы чудесно провели в ечер. Пока мы с
Т рэдлсом беседов али за стаканом в ина, Дора бы ла тут же, рядом со мной,
сидела, положив руку на спинку моего стула, и поль зов алась кажды м
удобны м случаем, чтобы шепнуть мне на ухо, что с моей стороны так мило
не сердиться и не брюзжать . Затем она приготовила чай, и столь
в осхититель но бы ло в идеть, как она ув лечена этим делом, словно перед ней
был куколь ный серв из, что я не обратил внимания , хорошо ли заварен чай.
Потом мы с Т рэдлсом сы грали одну-дв е партии в криббедж, Дора пела нам
песенки, аккомпанируя себе на гитаре, и мне казалось , что наша
в любленность и наш брак – какое-то чудесное сновидение, а в ечер, когда я

в первы е услы шал ее голос, в се еще длится .
Когда Т рэдлс ушел и я , проводив его, в ернулся в гостиную, моя
жена придвинула св ой стул к моему и села рядом со мной.
–
Мне так жаль .
–
сказала она.
–
Ты попытаешься еще поучить
меня , Доди?
–
Сперв а я должен научить ся сам, Дора, – сказал я .
–
Мы оба еще
ничего не знаем, моя дорогая .
–
Ах! Но ты научишься. Т ы такой умный.
–
Какой вздор, моя мы шка! – отозв ался я .
–
Мне хотелось бы поехать на целый год в пров инцию и пожить с
Агнес, – после долгого молчания сказала моя жена.
Ее ручки сжимали мое плечо, она опустила на них подбородок, и
ее голубые глаза спокойно смотрели на меня .
–
Зачем? – спросил я .
–
Мне кажется, она могла бы меня исправ ить, а у нее я могла бы
научиться , – сказала Дора.
–
Все в свое время, любовь моя. Агнес должна бы ла заботить ся о
своем отце в течение всех этих лет. Когда она была еще сов сем ребенком,
это бы ла уже та самая Агнес, которую ты знаешь теперь .
–
Скажи, ты будешь меня называть так, как я хочу? – не
шелохнув шись, спросила Дора.
–
Как? – улыбаясь, спросил я.
–
Это имя глупое, но...
–
тря хнув локонами, сказала она.
–
« Дев очка-жена!»

Смеясь , я спросил мою девочку-жену, почему ей пришло в
голову, чтобы я так ее назы вал. Она по-прежнему оставалась неподв ижной,
но я обнял ее, прив лек к себе и глубже заглянул в ее голубые глаза.
–
Ах ты глупы ш! Я сов сем не хочу, чтобы ты назы в ал меня
« дев очкой-женой» , а не Дорой. Я хочу толь ко, чтобы ты думал обо мне
так про себя. Когда ты собираешься рассердиться на меня, скажи себе: « Да
в едь это толь ко дев очка-жена!» Когда я буду несносна, скажи: « Я давно
знал, что из нее в ы йдет только девочка-жена!» Когда ты заметишь, что я
не такая, какой хотела бы стать , – а я , пожалуй, такой никогда не стану, –
скажи себе: « А в се же моя дев очка-жена меня любит!» Потому что это
правда – я тебя люблю.
Я не приня л ее слов всерь ез, пока не убедился , что она гов орит
в полне серьезно. И она так обрадов алась , когда я от в сего сердца отозвался
на ее просьбу, что лицо ее засия ло, прежде чем глазки успели в ы сохнуть .
Да, она и в самом деле была моей девочкой-женой. Усев шись на полу
около китайского домика, она позв анив ала по очереди в о все
колокольчики, чтобы наказать Джипа за плохое поведение, а Джип лежал
на пороге домика, голов а его вы сов ы валась наружу; он обленился так, что
даже раздразнить его бы ло нев озможно.
Просьба Доры произв ела на меня силь ное в печатление. Я гля жу
назад, в прошлое, и из туманны х его далей вы зы ваю образ невинного
существа, которое я страстно любил, и снова Дора обращает ко мне нежное
лицо, а в моей памя ти постоянно звучит ее просьба. Б ы ть может, я не
всегда выполнял ее, – я был молод и неопытен, – но никогда я не оставался
глух к этой бесхитростной мольбе.
Вскоре после этого Дора сказала мне, что собирается стать
чудесной хозяйкой. Она протерла костя ные таблички св оей записной
книжки, очинила карандаш, купила огромную приходо-расходную книгу,
старательно подшила все листы пов аренной книги, вы рванны е Джипом, и
сделала отчаянную попы тку быть, как она в ы ражалась, « хорошей» . Но
цифры по-прежнему упрямились – они никак не хотели подчиниться
прав илам сложения . Только-только ей удавалось с боль шим трудом

подсчитать несколь ко цифр, как появ лялся Джип и, прогулив ая сь по
странице, размазы в ал хвостом в се написанное. С редний пальчик Доры в есь
пропитался чернилами, и, мне кажется, толь ко этого она и добилась .
Иногда по вечерам, когда я сидел дома за работой, – теперь я
много писал, и мое имя постепенно станов илось изв естны м, – я отклады вал
перо и следил, как моя дев очка-жена старается бы ть « хорошей» . Прежде
в сего она приносила огромную приходо-расходную книгу и с глубоким
в здохом клала ее на стол. Потом она откры в ала ее на той странице, которую
Джип накануне в ечером сделал неудобочитаемой, и звала его , чтобы он
убедился в своем проступке. Э то служило пов одом позабав ить ся Джипом,
а иной раз, в в иде наказания, намазать ему нос чернилами.
Затем она приказы вала Джипу, чтобы тот немедленно улегся на
столе, « как лев » , – это бы ло одним из его фокусов , хотя должен сказать ,
что сходство отнюдь не являлось потрясающим, – и если он склонен был к
уступчив ости, то повинов ался. Тогда она брала перо, начинала писать и
обнаружив ала пристав ший к перу в олосок. Она брала другое перо, начинала
писать и обнаруживала, что оно делает кляксы. Затем она брала новое перо,
начинала писать и шептала: « Ох, это перо скрипит, оно помешает Доди!»
Тут она бросала работу как дело нестоящее и уносила приходо-расходную
книгу, сделав предв аритель но в ид, будто хочет обрушить ее на льва.
Если же она бы в ала особенно усидчив а и серь езна, она
принималась за св ою записную книжку и корзиночку со счетами и другими
бумажками, напоминавшими скорей в сего папиль отки, и пы талась добиться
какого-нибудь толку. Она св еря ла одну бумажку с другой, делала записи в
книжке, стирала их, снов а и снова подсчиты вала по пальцам левой руки,
начиная то с мизинца, то с боль шого пальца, и в конце концов приходила в
такое расстройств о и отчая ние и казалась такой несчастной, что мне
станов илось боль но смотреть , как омрачалось ее я сное личико.
–
и все из-за
меня ! Я потихонь ку подходил к ней и спрашивал:
–
Что такое, Дора?
Дора беспомощно поднимала на меня глаза и отв ечала:

–
В них совсем нельзя разобраться . У меня голов а разболелась. Я
не могу с ними сладить.
Т огда я говорил:
–
Попробуем вместе. Я тебе покажу, Дора.
И я приступал к практическим заня тиям, а Дора минут пять
слушала с глубоким вниманием, после чего ее одолевала страшная
усталость и она развлекалась тем, что накручивала мои волосы себе на
пальчик или пыталась узнать, будет ли мне к лицу отогнутый в орот
сорочки. Когда я молча прекращал эти забавы и продолжал объя сня ть , она
огорчалась , вид у нее бы л жалкий и испуганный, и с раская нием я
в споминал о том, что она моя дев очка-жена и какая она была в еселая , когда
я вперв ые встретился ей на пути. Я отклады в ал карандаш и просил ее взять
гитару.
У меня бы ло много работы и много забот, но те же соображения
заставля ли меня хранить в се про себя. Т еперь я не знаю, прав ли я бы л, но
делал я это ради моей девочки-жены . Я исследую свое сердце и стараюсь
проникнуть в его тайны , ничего не скры вая в этом пов еств овании. И я
знаю, у меня бы ло такое чув ство, слов но, к несчастью своему, я что-то
утратил или мне чего-то не хватает, но это чувств о не в ы зы в ало у меня
горечи. Б родя в погожий день один по улицам и размы шля я о тех летних
днях, когда в се в округ бы ло озарено моей юношеской в любленность ю, я
чувств ов ал, что мне чего-то недостает для осуществления моих мечтаний,
но я думал, что эти мечтания толь ко смутны е прекрасны е тени прошлого,
откуда им нет пути в настоящее. Иногда, но ненадолго, мне хотелось ,
чтобы моя жена бы ла мне сов етчиком с характером сильны м и
решительным, поддержив ала бы меня, направ ля ла и обладала способность ю
заполнить пустоту, которая , казалось мне, в озникала вокруг меня . Но я
чувств ов ал, что это лишь мечты о неземном счасть е, которы е никогда не
могут св ершить ся и никогда не свершатся.
Я был супругом очень юны м. Я познал благотв орное в лия ние
толь ко тех испы таний и горестей, о которы х писал на этих страницах. Если

мне приходилось ошибаться, а это бы в ало частенько, то лишь потому, что
я бы л ослеплен своей любов ью и мне не хв атало благоразумия. Я пишу
истинную правду. Т еперь мне незачем что бы то ни бы ло утаив ать.
Итак, я в зя л на себя тяготы и заботы нашей жизни, и мне не с кем
было их делить. Наше беспорядочное хозяйств о осталось без изменений, но
я к этому привы к, и Дора, к моей радости, теперь почти никогда не
огорчалась . К ак и прежде, она бы ла по-детски весела и беззаботна, горячо
любила меня и по-прежнему забавлялась пустя ками.
Когда прения в парламенте бы в али утомитель ны ми, – я имею в
в иду их продолжительность, а не содержание, ибо в этом отношении они
редко бы в али ины ми, – и я возвращался домой поздно, Дора не ложилась
спать до моего прихода и, заслы шав мои шаги, в сегда сбегала вниз мне
нав стречу. Когда же мои вечера бы ли св ободны от работы , подготов ка к
которой стоила мне в свое время таких трудов , и я писал за своим столом,
она тихонь ко сидела рядом со мной, как бы ни бы ло поздно, не произнося
ни слова, так что я частень ко подумывал, не заснула ли она. Но, подня в
голову, я обы чно видел, что ее голубые глаза смотря т на меня с тем
присталь ным вниманием, о котором я уже упоминал.
–
Ох, как мальчик устал! – сказала как -то в ечером Дора, когда я ,
закрыв ая бюро, в стретил ее в згляд.
–
Как девочка устала – вот это будет вернее! – отозвался я .
–
В
следующий раз ты должна лечь спать , радость моя . Т ебе нель зя сидеть так
долго.
–
Не отсылай меня спать! – взмолилась Дора, подходя ко мне.
–
Пожалуйста, не надо!
–
Дора!
К моему изумлению, она расплакалась у меня на груди.
–
Т ы нездоров а, несчастлив а, дорогая моя?

–
Нет. С ов сем здоров а и очень счастлив а! – в оскликнула Дора.
–
Но обещай, что ты позв олишь мне смотреть , как ты пишешь .
–
Есть на что смотреть до полуночи таким ясны м глазкам!
–
А они ясные, правда? – смея сь, подхватила Дора.
–
Я так рада,
что они ясны е.
–
Маленькая кокетка!
Но это бы ло не кокетство, а толь ко невинная радость , вы званная
моим в осхищением. Я это хорошо знал, прежде чем она объя снила.
–
Если ты находишь их красив ы ми, скажи, что я могу в сегда
смотреть , как ты пишешь! – зая вила Дора.
–
Ты в самом деле думаешь ,
что они красивы?
–
В самом деле. Очень красив ы .
–
Т огда позв оль мне в сегда смотреть, как ты пишешь.
–
Боюсь, что от этого глазки не станут яснее, Дора.
–
Нет, станут! Потому что тогда, мой умница, ты будешь помнить
обо мне, хотя твоя голов а полна в ся ких фантазий. Можно тебя о чем-то
попросить? И тебе это не покажется глупы м? Глупее прежнего? – спросила
Дора, загляды в ая мне в лицо.
–
Да что ж это может бы ть?
–
Пожалуйста, позволь мне держать перья! – сказала Дора.
–
Ябы
хотела что-нибудь делать в те часы, когда ты так прилежно трудишься .
Можно мне подав ать тебе перь я?
Слезы наверты в аются у меня на глазах при в оспоминании о том,
как она обрадовалась , когда я отв етил утвердительно. И с той поры всякий
раз, как я садился писать , она сидела на прежнем своем месте, а рядом с ней

лежал пучок запасных перь ев . Она так радов алась , принимая участие в моей
работе, приходила в такой в осторг, когда мне нужно бы ло новое перо, – а я
очень часто притв оря лся, будто оно нужно, – что мне пришло в голову
доставить еще одно удовольствие моей девочке-жене. В ремя от времени я
делал вид, что мне нужно переписать одну-дв е страницы рукописи. В от
когда для Доры бы л праздник! С колько бы ло приготовлений, прежде чем
приступить к такому в ажному делу, какой приносила она из кухни фартук с
нагрудником, чтобы не запачкаться чернилами, сколь ко раз она преры вала
работу, чтобы посмеяться с Джипом, слов но он все понимал, как глубоко
была она убеждена, что труд ее не завершен, если она не подпишет св оего
имени в конце страницы , с каким в идом она подав ала мне, слов но
школь ную тетрадь , переписанны е ею листы , а потом, когда я хвалил ее,
обнимала меня за шею!. . Т рогательны для меня эти в оспоминания, хотя
другим они могут показаться наивны ми.
Вскоре после этого она зав ладела ключами и ходила по дому,
бренча целой св я зкой в корзиночке, подв ешенной к поя су на ее тоненькой
талии. Мне редко случалось в идеть , чтобы то, что полагалось запирать ,
было заперто, а ключи эти нужны бы ли толь ко для забав ы Джипа, но Дора
была довольна, и доволен бы л я . Она была уверена, что домашнее
хозя йств о идет хорошо от этой игры в хозяйств о, и радовалась так, словно
мы для забавы подметали и готов или обед в куколь ном домике.
Т ак текла наша жизнь. Дора прив я залась к бабушке почти так же,
как ко мне, и частенько рассказы в ала ей, что когда-то боялась, не « старая
ли она в орчунья » . Никогда я не в идел, чтобы бабушка бы ла так
снисходительна и добра к кому бы то ни было. Она ласкала Джипа, хотя
тот не желал идти ей нав стречу; ежеднев но слушала игру на гитаре, хотя ,
боюсь , у нее не бы ло никакого влечения к музы ке; ни разу не нападала на
« никуда не годных» служанок, хотя, конечно, соблазн бы л в елик; шла
пешком бог в есть куда, чтобы купить какой-нибудь пустя чок, о котором
Дора, по ее мнению, мечтала, и сделать ей сюрприз. И каждый раз, пройдя
по садику и не найдя Доры в комнате, она останав лив алась у нижней
ступеньки лестницы , и ее веселый голос разносился по в сему дому:
–
А где же маленький Цветочек?

Глава XLV
Мистер Дик оправдывает надежды
бабушки
Прошло уже некоторое время с тех пор, как я перестал работать у
доктора. Ж ив я по соседству, я часто встречался с ним, и все мы несколь ко
раз обедали у него и пили чай. Старый В ояка постоянно жил под кров ом
доктора. Она ничуть не изменилась , и над ее шляпкой по-прежнему порхали
бессмертны е бабочки.
Подобно кое-каким другим матеря м, которы х я знав ал, миссис
Марклхем любила разв лечения значитель но больше, чем ее дочь . И, следуя
своим наклонностям, она развлекалась в овсю, но – хитрый С тарый
Вояка! – делала в ид, будто приносит себя в жертву св оей дочери. Желание
доктора достав ить Анни как можно боль ше удовольствий пришлось , таким
образом, особенно по в кусу ее прев осходной мамаше, которая не устав ала
прев озносить его мудрость.
Несомненно, сама того не подозрев ая , она растрав ляла рану
доктора. Единственно лишь из легкомыслия и эгоизма, свойств енны х
нередко людя м почтенного в озраста, она восхв аляла его желание облегчить
жизнь св оей молодой жены и тем самы м укрепля ла его боя знь , что он
я в ля ется для нее обузой и что истинной любви между ними бы ть не может.
–
Вы знаете, душа моя, – обратилась она как-то к нему, в моем
присутствии, – нехорошо, если Анни постоя нно будет сидеть взаперти.
Доктор доброжелательно кивнул голов ой.
–
Вот когда она достигнет в озраста св оей матери, тогда дело
другое, – продолжала миссис Марклхем, махнув веером.
–
Я-то могла бы

сидеть и в тюрьме и не стала бы даже думать , как оттуда выбраться, будь у
меня прия тное общество и карты . Но я -то ведь не Анни, а Анни не ее мать!
–
Несомненно, несомненно , – подтв ердил доктор.
–
Вы – лучший из людей! Да, да... прошу прощения , не
в озражайте! – продолжала она, ибо доктор сделал умоля ющий жест.
–
Я
должна вам сказать в глаза то, что гов орю за глаза: в ы – лучший из людей,
но, конечно, в ы не можете... у в ас... у вас не такие в кусы и стремления ,
как у Анни.
–
Это верно, – грустно согласился доктор.
–
Без сомнения это так, – заяв ил Старый Вояка.
–
Возьмем,
например, в аш словарь . К акая это полезная в ещь слов арь! Как он в сем
нужен! Подумать только: какое слово что значит! Б ез доктора
Джонсона[99]или кого-нибудь еще в этом роде мы , пожалуй, бы и теперь
назы вали италья нский утюг кров атью. Но разв е мы можем ждать , что Анни
заинтересуется словарем, в особенности если он еще не готов? Не правда
ли?
Доктор кив нул головой.
–
И вот почему я в ас так хв алю за вашу мудрость , – продолжала
миссис Марклхем, похлопы в ая доктора по плечу сложенны м в еером.
–
Вы
не стараетесь , как многие пожилы е люди, найти старую голову на молоды х
плечах.
Вы изучали характер Анни, и в ы его знаете. Вот это я и нахожу
очаров атель ны м.
Мне показалось, что от таких комплиментов даже на лице
терпелив ого и спокойного доктора С тронга поя вились признаки душевного
страдания.
–
И вы можете мной распоря жаться, дорогой доктор, как вам
будет угодно, – продолжал В оя ка, похлопы в ая его дружески по плечу.
–

Знайте, что я вся к в ашим услугам. Я готова ходить в месте с Анни и в
оперу, и в концерты , и на вы ставки, слов ом, куда угодно, в любое из таких
мест. В ы даже и не заметите, что я устаю. Долг прежде в сего, дорогой
доктор! Он прев ы ше всяких ины х соображений!
И она сдержала свое обещание. Она принадлежала к числу тех, кто
может развлекать ся без конца, и прояв ля ла в этом отношении удивительное
постоя нств о. В газетах она в сегда раскапы в ала что-нибудь такое, что
непременно должна бы ла посмотреть Анни, а изучала она газеты ежедневно
в течение двух часов, вооружив шись лорнетом и расположившись в самом
мя гком кресле. Тщетно протестов ала Анни, ссы лая сь на то, что ей в се это
надоело. Обычно ее мать говарив ала так:
–
Я всегда считала тебя разумной, дорогая Анни. Должна сказать ,
милочка, ты не ценишь доброты доктора С тронга.
Это говорилось всегда в присутств ии доктора и яв лялось , мне
кажется, основной причиной того, почему Анни боль шей часть ю
отказы в алась от в озражений, которы е все же иногда делала. Но, в общем,
она почти всегда покоря лась и шла туда, куда водил ее С тарый В ояка.
Т еперь мистер Мелдон сопровождал их редко. Иногда приглашали
бабушку с Дорой. И они принимали приглашение. Иногда приглашали
толь ко Дору. Б ыло время, когда мне не очень хотелось отпускать с ними
Дору, но в оспоминание о том, что когда-то произошло в кабинете доктора,
излечило меня от недоверия . Я ув еровал в прав оту доктора, и у меня не
осталось ни малейших подозрений.
Бабушка, когда ей случалось побы ть наедине со мной, иной раз
потирала нос и говорила, что ей не в се поня тно; ей хотелось бы , чтобы они
были более счастливы , и, по ее убеждению, наша в оинств енная
прия тель ница (так она всегда назы вала С тарого В ояку) ничего уладить не
может. Она бы ла еще того мнения, что, « если наша в оинственная
прия тель ница срежет св ои бабочки и подарит их к первому мая
трубочистам, это будет перв ый разумный ее поступок» .

Свои надежды она в озлагала на Дика. У этого человека, говорила
она, несомненно бродит какая -то мысль в голов е, и если ему удастся
загнать ее в угол, а именно это особенно трудно для него, то он покажет
себя с такой стороны, что в се ахнут.
Не ведая об этих предсказаниях, мистер Дик занимал по
отношению к доктору и миссис Стронг туже позицию, что и рань ше.
Казалось , он не подвигается в перед, но и не отступает. Подобно дому, он
утвердился на своем фундаменте. И надо сознаться , я в ерил в его успех не
больше чем в то, что дом тронется с места.
Но вот однажды в ечером, через несколь ко месяцев после моей
свадьбы , мистер Дик заглянул в гостиную, где я работал в одиночеств е
(Дора в месте с бабушкой ушла к обеим птичкам пить чай), и,
многозначитель но покашливая, сказал:
–
Не помешает ли вам, Т ротвуд, если я с в ами погов орю?
–
Конечно нет, мистер Дик. В ходите, – сказал я .
–
Т ротвуд! – обратился ко мне мистер Дик, приклады вая палец к
носу после того, как потря с мне руку.
–
Прежде чем сесть, я хочу сделать
одно замечание. В ы знаете св ою бабушку?
–
Немного, – ответил я .
–
Она – самая замечатель ная женщина на св ете!
После этого сообщения , которое мистер Дик выпалил, словно бы л
им заря жен, он уселся с более важны м в идом, чем в сегда, и посмотрел на
меня .
–
А теперь , мой маль чик, я задам в ам один в опрос.
–
Сколько вам будет угодно, – сказал я .
–
Кем вы меня считаете, сэр? – спросил мистер Дик, скрещивая

руки.
–
Добрым старым другом, – отв етил я .
–
Спасибо, Т ротвуд! – обрадовался он и в есело потя нулся ко мне,
чтобы пожать руку.
–
Но я, мой мальчик, спрашиваю, кем вы меня
считаете вот в этом смы сле.
–
Тут он коснулся св оего лба и снова стал
серь езен.
Я не знал, что сказать, но он пришел ко мне на помощь.
–
Слабов ат?
–
Пожалуй... в некотором роде, – нерешительно отозв ался я .
–
Вот именно! – воскликнул мистер Дик, которого мой отв ет,
казалось , прив ел в восторг.
–
Видите ли, Т ротвуд, когда они в ынули
заботы из головы... ну, вы знаете, из чьей головы, и вложили их... вы
знаете куда, тогда там произошло... – Тут мистер Дик стал быстро вращать
одной рукой в округ другой, затем хлопнул в ладоши и снов а стал в ертеть
руками, чтобы изобразить сумя тицу.
–
Вот что со мной сделали! В ерно?
Я кивнул ему, а он в отв ет тоже кивнул.
–
Одним словом, мой маль чик, – сказал мистер Дик, понизив голос
до шепота, – я слабоумный.
Я хотел бы ло в озразить против такого заключения , но он прервал
меня :
–
Да, слабоумный! Она утв ерждает, что это не так. Она и слы шать
об этом не хочет. Но это так. Я это знаю. Если бы она, сэр, не бы ла моим
другом, я очутился бы под замком, и в течение многих лет мне пришлось
бы влачить ужасную жизнь . Но я позабочусь о ней. Я никогда не трачу
деньги, которы е получаю за переписку. Я прячу их в коробку. Я сделал
зав ещание. Я оставлю в се ей. У нее будет богатств о... почет!

Тут мистер Дик вынул носовой платок и в ы тер глаза. Затем
старательно его сложил, разгладил обеими руками и положил в карман, как
будто спря тав туда вместе с платком и бабушку.
–
Вы , Т ротвуд, образованный челов ек, – продолжал мистер
Дик.
–
Очень образованный. В ы знаете, какой ученый человек, какой
в еликий человек доктор! В ы знаете, какую он в сегда оказыв ает мне честь .
Он не чванится своей мудростью. Он так скромен, так скромен, он
снисходит даже к бедному Дику, который слаб умом и ничего не знает. Я
написал его имя на бумажке и по бечев ке послал в оздушному змею, когда
тот был в небесах, среди жав оронков . Воздушный змей был так рад это
получить, сэр, и небеса стали еще ярче!
Я доставил ему полное удовольствие, сказав , что мы глубоко
уважаем и почитаем доктора.
–
А его красив ая жена – это зв езда! – продолжал мистер Дик.
–
Сверкающая зв езда. Я видел, сэр, как она св еркает. Но...
–
тут он
придвинул стул и положил руку мне на колено.
–
Облака, сэр... Облака...
На лице его выражалась озабоченность, которая отразилась и на
моем лице, и я покачал голов ой в знак согласия .
–
Что же это за облака? – спросил мистер Дик.
Он смотрел на меня так пристально и ему так хотелось получить
отв ет, что мне стоило боль шого труда сказать медленно и отчетливо, как
обычно говорят детям, когда что-нибудь объя сня ют:
–
К несчастью, они далеки друг от друга и для этого есть какая -то
причина. Но какая причина – это секрет. М ожет бы ть, отчужденность
неизбежна при такой разнице в летах. А может быть , она возникла из-за
какого-нибудь пустяка.
Мистер Дик после каждой моей фразы задумчиво кивал головой;
когда я замолчал, и он перестал кив ать, но, размы шля я , продолжал
смотреть на меня в упор и не снимал руки с моего колена.

–
Доктор не сердится на нее, Т ротвуд? – наконец спросил он.
–
Нет. Он ее обожает.
–
Ну, теперь я все понял, мой маль чик, – сказал мистер Дик.
Совершенно неожиданно он с таким торжеством хлопнул рукой
меня по колену, откинув шись на спинку стула и вы соко подня в брови, что
у меня мелькнула мы сль , не сошел ли он окончательно с ума. И так же
неожиданно он стал серь езен, снова подался в перед на св оем стуле,
почтитель но в ы нул из кармана носовой платок, слов но этот платок в самом
деле представля л собой бабушку, и сказал:
–
Самая замечательная женщина на свете, Т ротвуд! Почему она
ничего не сделала, чтобы все уладить?
–
Слитком трудное и деликатное дело, чтобы она решилась
вмешаться, – ответил я .
–
А такой образованный челов ек, – тут он коснулся меня
паль цем, – почему он ничего не сделал?
–
По той же самой причине, – сказал я .
–
Т еперь я в се понял, мой маль чик! – сказал мистер Дик.
Тут он вскочил, торжествуя еще более, чем рань ше, и начал так
кивать головой и с такой силой колотить себя в грудь, что, казалось , в от-
вот вышибет из себя дух.
–
Бедняга-сумасшедший, сэр! – в оскликнул мистер Дик.
–
Дурак!
Слабоумный! Э то я о себе говорю, в ы знаете! – еще один удар в грудь .
–
И
он может сделать то, чего не могут сделать замечатель ные люди. Я их
помирю, мой мальчик, постараюсь в се уладить. На меня они не станут
сердиться. М еня они не станут бранить . Если это будет некстати, они не
обратят внимания . Ведь я толь ко мистер Дик. А кто обращает внимание на
Дика? Дик – это ничто. Пффф!

И он презрительно дунул, словно сдувая самого себя .
К счастью, он уже успел сообщить мне свой тайный замы сел, так
как послы шался стук кареты , останов ив шейся у ворот садика, – это
бабушка вернулась домой в месте с Дорой.
–
Ни слова, мой мальчик! – заметил он.
–
Пусть вина упадет на
Дика... На слабоумного Дика... На помешанного Дика... Мне давно
казалось , что я начинаю понимать . А теперь я понял. После того, что в ы
мне сказали, я в се поня л. Прекрасно!
Мистер Дик не произнес боль ше ни слова на эту тему, но на
ближайшие полчаса поистине превратился в телеграфический аппарат (к
большому беспокойству бабушки), делая мне знаки св я то блюсти тайну.
К моему удивлению, в течение двух-трех недель я больше ничего
об этом не слы шал, хотя и бы л очень заинтересов ан результатом его
попы ток; в приня том им решении, несомненно, бы л проблеск здравого
смысла, а в его сердечной доброте не приходилось сомнев аться, так как он
в сегда ее прояв лял. В конце концов я стал подумывать , что мистер Дик,
неустойчивый и неурав нов ешенный, или забы л о своем намерении, или от
него отказался .
В один прекрасный в ечер Дора захотела остать ся дома, а мы с
бабушкой отправились в коттедж доктора.
Стояла осень, прения в парламенте не отрав ля ли мне удовольствия
дышать вечерним в оздухом, и аромат сухих листь ев, по которы м мы
брели, вы зы вал у меня в памя ти наш сад в Б ландерстоне, а в здохи ветра
нав евали знакомую грусть .
Наступили сумерки, когда мы дошли до коттеджа доктора. Миссис
Стронг только что вернулась домой из сада, а мистер Дик замешкался там,
помогая садовнику заостря ть колы шки. У доктора в кабинете сидел какой-
то посетитель , но, по словам миссис С тронг, он должен бы л скоро уйти, и
она просила нас подождать . В месте с ней мы в ошли в гостиную и уселись у
окна, за которы м сгущалась темнота. В о время наших посещений никаких

церемоний не соблюдалось , в едь мы бы ли стары е друзья да к тому же
соседи.
Не прошло и несколь ких минут, как миссис Марклхем, которая
в сегда умудрялась из-за чего-нибудь суетить ся, в ошла в комнату с газетой
в руке и сказала, зады хая сь :
–
Боже мой! Почему ты меня не предупредила, что в кабинете кто-
то есть ?
–
Но откуда же мне бы ло известно, милая мама, что вы хотите об
этом знать ? – спокойно отв етила миссис. С тронг.
–
Хочу ли я знать! – пов торила миссис Марклхем, опуская сь на
софу.
–
Никогда еще я не бы вала так потрясена.
–
Значит, в ы были в кабинете, мама? – спросила Анни.
–
Была ли я в кабинете! – возбужденно воскликнула миссис
Марклхем.
–
Конечно, бы ла! Я застала этого прев осходного челов ека... вы
толь ко представ ьте себе, что я почув ствов ала, мисс Т ротвуд и Дэвид! Я
застала его за состав лением завещания!
Ее дочь бы стро отвела в згляд от окна.
–
Да, застала его за состав лением завещания, дорогая Анни, –
повторила миссис М арклхем, расстилая на коленях газету, как скатерть, и
разглаживая ее руками.
–
Какая предусмотритель ность и какая любов ь! Я
должна рассказать вам, как это было. Я непременно должна в оздать
должное моему милень кому доктору – о! я не могу назы вать его иначе! – и
рассказать , как это произошло.
Может бы ть , в ам изв естно, мисс Т ротвуд, что в этом доме не
зажигают св ечей, пока глаза буквально на лоб не в ы лезут, если вздумаешь
в ечером почитать газету. И в этом доме, кроме как в кабинете, нет кресла,
где можно расположить ся и заниматься чтением газеты так, как читаю ее я .
Поэтому я пошла в кабинет, где горела св еча. Я откры ла дв ерь. К роме

дорогого доктора, там находились дв ое мужчин, несомненно имеющих
отношение к юриспруденции, и в се трое стоя ли у стола, а у милень кого
доктора в руке было перо. « Этим я только выражаю» , – гов орит доктор...
Анни, душа моя , слушай, я пов торя ю к точности каждое его слово! « Э тим
я толь ко вы ражаю, джентль мены , св ое дов ерие к миссис С тронг, которой и
остав ляю все св ое состоя ние без в ся ких условий» . Один из джентльменов
повторя ет: « Все свое состоя ние без в ся ких услов ий» . В ы можете
представ ить себе чувств а матери!" Я толь ко сказала: « Б оже мой!
Простите!» – споткнулась о порог и ушла оттуда задним коридором, тем
самы м, где кладов ая.
Миссис С тронг откры ла застекленную дв ерь, вы шла на в еранду,
где и остановилась, прислонившись к колонне.
–
Но вы только подумайте, мисс Т ротвуд и вы , Дэвид! –
продолжала миссис Марклхем, машиналь но провожая дочь в зглядом.
–
Разве это не вдохнов ляющее зрелище – видеть, что челов ек в в озрасте
доктора С тронга обладает такой силой духа и способен совершить такой
поступок! Э то толь ко доказы в ает, как я бы ла права. Когда доктор С тронг
оказал мне честь и, посетив меня , просил ее руки, я сказала Анни: « Ч то
касается тв оего обеспечения, моя дорогая , не сомневаюсь , доктор С тронг
сделает для тебя еще боль ше, чем обещает сделать » .
Тут зазвонил колокольчик, и мы услы шали шаги удалявшихся
посетителей.
–
Несомненно, уже в се кончено, – прислушавшись , сказал С тарый
Вояка.
–
Дорогой нам челов ек подписал, припечатал и вручил зав ещание, и
теперь на душе у него спокойно. Он это заслужил! К акая у него душа!
Анни, милочка, я иду в кабинет со св оей газетой, потому что без нов остей я
прямо-таки несчастны й человек. Мисс Т ротвуд и Дэв ид, прошу в ас,
повидайтесь с доктором.
Следуя за ней в месте с бабушкой в кабинет, я заметил стоя вшего в
темной комнате мистера Дика, который склады в ал свой ножик, заметил, что
бабушка с ожесточением потирает нос, в ыражая этим св ое в озмущение

нашим в оинственны м другом, но кто вошел в кабинет перв ым и каким
образом очутилась в один момент миссис Марклхем в св оем удобном
кресле, и почему мы с бабушкой замешкались перед дверь ю (быть может,
глаза ее бы ли острее моих, и она меня удержала), – всего этого я не помню.
Но я помню, что мы ув идели доктора, прежде чем он заметил нас, – он
сидел за св оим столом среди фолиантов, которы е так любил, сидел
спокойно, подперев голову рукой. Помню, в тот же самы й миг мы ув идели,
как в комнату проскользнула бледная и трепещущая миссис С тронг.
Помню, мистер Дик поддержив ал ее. Помню, другой рукой он коснулся
руки доктора, который подня л на него отсутствующий в згляд. Помню, как
толь ко доктор поднял голову, его жена упала на колени к его ногам и,
умоляюще простирая руки, взглянула на него тем неповторимы м в зглядом,
который я никогда не забуду. Помню, как при в иде этого миссис М арклхем
в ы ронила газету и на лице ее появ илось такое выражение, что оно скорей
в сего подошло бы деревя нной голов е на носу корабля, который назы в ается
« Изумление» .
Когда я это пишу, я не в споминаю, а в ижу в оочию удивление
доктора и его нежность , достоинств о, с которы м его жена умоля юще
простирала руки, трогательное волнение мистера Дика и я в ственно слышу,
как бабушка с самым серь езным в идом шепчет про себя : « И в от этот
человек – сумасшедший!» – в ыражая свое торжеств о по поводу того, что
спасла его от боль шой беды .
–
Доктор! – окликнул мистер Дик.
–
Да в чем же дело? Поглядите-
ка!
–
Анни! – в оскликнул доктор.
–
Встаньте, встань те, моя дорогая!
–
Нет! – ответила она.
–
Умоляю, пусть никто не уходит! О мой
супруг, мой отец, нарушим это долгое молчание! Мы оба должны знать ,
что между нами произошло!
Тут миссис Марклхем обрела дар речи и, распираемая фамильной
гордостью и материнским негодованием, в оскликнула:

–
Анни! Немедленно в стань! Ты унижаешь себя , и тв оим родны м
сты дно за тебя! Или ты , может быть , решила св ести меня с ума?
–
Мама! Не надо вмешив аться ...
–
отозвалась Анни.
–
Я
обращаюсь к моему мужу, и даже вы здесь – ничто!
–
Ничто! – вскричала миссис Марклхем.
–
Я – ничто! Моя дочь
рехнулась! О, дайте мне стакан воды!
Не отры вая сь , я следил за доктором и его женой и не обратил
в нимания на эту просьбу, на которую, впрочем, никто не отозв ался. И
миссис Марклхем, в ы пучив глаза, запы хтела и стала обмахивать ся газетой.
–
Анни! – сказал доктор, нежно прив лекая ее к себе.
–
Любов ь
моя! Если в нашей сов местной жизни с течением времени произошла
неизбежная перемена, вы в этом не пов инны . В ина моя , толь ко моя. Но я
по-прежнему вас люблю и ув ажаю, по-прежнему в осхищаюсь в ами. Я хочу,
чтобы в ы бы ли счастливы . Я преданно люблю в ас и почитаю. В стань те,
Анни, прошу вас, в станьте!
Но она не поднималась с колен. Присталь но поглядев на него, она
придвинулась к нему ближе, положила ему на колени руку и, склонив на
нее голову, сказала:
–
Если есть у меня здесь друг, который ради меня или ради моего
мужа может отозвать ся , если есть у меня здесь друг, который может
громко в ысказать те догадки, какие иной раз нашепты в ало мое сердце, если
есть у меня здесь друг, который почитает моего мужа или когда-нибудь
был ко мне расположен, и этому другу изв естно хоть что-нибудь , чем нам
можно помочь , – я умоля ю его гов орить!
Наступило глубокое молчание. После короткого мучитель ного
колебания я его нарушил.
–
Миссис С тронг! – сказал я .
–
Мне кое-что изв естно , но доктор
Стронг настойчиво просил меня держать это в строжайшей тайне. Вплоть
до сегодня шнего в ечера я это скры вал, но, мне кажется , настало в ремя ,

когда скрыв ать даль ше – значит сов ершать ошибку из-за ложной
деликатности: ваш призы в позв оля ет мне нарушить его приказ.
На мгновение она повернула ко мне лицо, и я поня л, что прав . Я
не мог бы сопротив ля ть ся этому умоляющему взгляду, даже если бы
уверенность , которую я в нем почерпнул, бы ла менее тв ерда.
–
Наш мир и покой, бы ть может, в в аших руках, – сказала она.
–
Я верю, что вы ничего не утаите. Что бы вы или кто бы то ни было другой
мне ни сказали, я заранее знаю: ничто не может бросить тень на
благородств о моего мужа. Если в ам кажется , что в аши слов а заденут меня ,
пусть это вас не смущает. Я сама дам отв ет ему, а также господу!
После такой страстной мольбы я , не спрашив ая разрешения
доктора и толь ко немного смя гчив грубость Урии Хипа, откров енно
рассказал обо в сем, что произошло в той же самой комнате в тот памя тный
в ечер. Невозможно описать, как таращила глаза миссис Марклхем и как
пронзительно она в скрикив ала, преры в ая мой рассказ.
Когда я умолк, Анни оставалась безмолв ной, голова ее по-
прежнему была склонена. Потом она в зяла руку доктора (он сидел в той же
позе, в какой мы его застали), прижала к своей груди и поцеловала. Мистер
Дик осторожно помог ей встать , и, опирая сь на него и не св одя глаз с
мужа, она загов орила:
–
Я открою все, что было у меня на сердце с того дня, как мы
стали мужем и женой, – сказала она тихо, покорно и трогатель но.
–
Т еперь ,
после того как я в се узнала, я не могла бы жить , если бы что-нибудь
утаила.
–
Но я никогда не сомневался в вас, Анни, дитя мое, – ласково
сказал доктор. – Э то лишнее, уверяю в ас, это сов сем лишнее, дорогая моя .
–
Нет, это очень важно, чтобы я откры ла в сю св ою душу перед
таким благородны м и в еликодушным человеком, которого, год за годом и
день за днем, я любила и почитала в се боль ше и боль ше, о чем знает
господь! – сказала она тем же тоном.

–
Ох! – прерв ала миссис Марклхем.
–
Если у меня еще есть какое-
то благоразумие...
(– Но у тебя его нет, интриганка! – с негодов анием прошептала
бабушка. )
–
...я должна сказать , что сов сем не нужно касаться подробностей.
–
Только мой муж может об этом судить , мама, – сказала Анни, не
отрывая взгляда от его лица.
–
И он выслушает меня. Если то, что я скажу,
мама, будет вам неприя тно, – простите! Я сама нередко и подолгу мучилась .
–
Ох, боже мой! – охнула миссис Марклхем.
–
Когда я бы ла сов сем малень кой, еще в детств е, – продолжала
Анни, – в се мои знания , даже самы е началь ные, я получила от терпелив ого
и всегда дорогого для меня друга и учителя – друга моего покойного отца.
О чем бы я ни вспоминала, я всегда вспоминаю и о нем. Это он впервые
обогатил мой ум сокровищами знаний и на в сем лежит печать его души.
Если бы я получила их из других рук, никогда они не бы ли бы для меня
так полезны .
–
Она ни во что не ставит свою мать! – в оскликнула миссис
Марклхем.
–
Это не так, мама, но я – в оздаю ему должное. Я обя зана это
сделать. По мере того как я подрастала, он занимал в моей жизни все то же
место. Я гордилась его вниманием, я глубоко и искренне бы ла прив я зана к
нему. Я смотрела на него... трудно описать ... я смотрела на него как на
отца, как на руков одителя , как на человека, чь я похв ала дороже любы х
похв ал, я смотрела на него как на челов ека, которому можно в ерить даже в
том случае, если бы я изв ерилась в о всем на свете. В ы знаете, мама, как я
была молода и неопы тна, когда неожиданно вы мне сказали, что он ищет
моей руки...
–
Раз пятьдеся т, по мень шей мере, я об этом рассказыв ала в сем
присутствующим! – перебила миссис Марклхем.

(– Ну, так хоть теперь , ради бога, придержи язы к и помалкив ай! –
пробормотала бабушка. )
–
Для меня это бы ла такая перемена и такая утрата, что сперва я
очень в олнов алась и чув ствовала себя несчастной, – продолжала Анни тем
же тоном и так же глядя на доктора.
–
Я была совсем дев очкой и, мне
кажется, опечалилась , когда произошла такая в еликая перемена в человеке,
на которого я смотрела снизу в в ерх. Но теперь он уже не мог остав аться
тем, кем бы л для меня рань ше, я бы ла горда, что он счел меня достойной
его, и мы поженились .
–
В церкв и свя того Э лфеджа, в К ентербери, – в став ила миссис
Марклхем.
(– Будь она неладна, эта женщина! – прошептала бабушка.
–
Никак
не хочет угомонить ся!)
–
Я никогда не думала о том, что муж принесет мне какие-нибудь
земны е блага, – слегка покраснев, продолжала Анни.
–
В моем юном
сердце, полном благогов ения, не бы ло места для таких низменны х чувств .
Простите меня, мама, но вы перв ая в нушили мне мы сль , что есть на св ете
люди, которы е могут оскорбить меня и его такими жестокими
подозрениями.
–
Я?! – в скричала миссис Марклхем.
(– Еще бы! Конечно, ты ! И ты от этого не отмахнешь ся своим
в еером, мой в оинственный друг, – заметил а бабушка. )
–
Это было первое горе в моей новой жизни, – сказала Анни.
–
Все мои беды свя заны бы ли с этим первы м горем. А бед было так много,
что мне их не сосчитать . Но нет, мой великодушный супруг, причина
сов сем не та, какую в ы предполагаете! Потому что все мои помы слы ,
в оспоминания , надежды – решительно в се св я зано с в ами!
Она подня ла глаза и стиснула руки – прекрасное, одухотворенное
в оплощение верности. И с этого момента доктор не отры в ал от нее

присталь ного взгляда, как и она от него.
–
Маму нельзя упрекнуть в том, что она в ы прашив ала у вас что-
нибудь для себя , ее намерения бы ли в сегда безупречны , я в этом ув ерена!
Но я видела, как много назойлив ы х требований в ам предъя вляют от моего
имени, видела, как злоупотребля ют в ашей добротой, поль зуя сь моим
именем, как в ы в еликодушны и как недоволен мистер Уикфилд, стоя щий
на страже ваших интересов . Тогда я в первы е поняла, что люди гнусно
подозрев ают, будто мою нежность купили, и кому же ее продали? ! И этот
незаслуженный позор я заставила вас делить со мной. Я не могу вам
рассказать – а мама даже представить себе не может, – чего мне сто ил о
в ы носить этот ужас, эти мучения и при этом тв ердо знать в душе, что день
моей свадьбы только ув енчал любов ь и ув ажение в сей моей жизни!
–
Вот она благодарность за жертв ы , которы е приносишь св оему
семейству! – в схлипнув , в оскликнула миссис Марклхем.
–
Уж лучше бы
ноги моей никогда здесь не было.
(– Да, лучше бы ее здесь не бы ло, а ты отправилась в освояси! –
в став ила бабушка. )
–
Как раз в то время мама хлопотала о моем кузене Мелдоне. Мне
он очень нравился , – продолжала она тихо, но без колебаний.
–
Когда-то в
детстве мы бы ли даже в люблены друг в друга. Если бы в се не пошло по-
иному, пожалуй я могла убедить себя в том, будто в самом деле его
люблю, я могла в ы йти за него замуж на св ою беду. При несходств е
характеров и в зглядов брак не может бы ть счастлив ы м.
Продолжая в ниматель но слушать , я задумался над этими слов ами
так, слов но они имели для меня особое значение или как-то особо меня
касались , но как, мне бы ло нея сно. « При несходств е характеров и взглядов
брак не может бы ть счастлив ы м» . « При несходств е характеров и
в зглядов ...»
–
Между нами нет ничего общего, – продолжала Анни.
–
Я давно
в этом убедилась . Если бы мне не за что бы ло больше благодарить моего

мужа, – а как я должна быть ему благодарна за все! – то я была бы ему
благодарна хотя бы за то, что он уберег меня от перв ы х обманчив ы х
поры в ов неопы тного сердца.
Она неподвижно стояла перед доктором и говорила с глубокой
серь езностью, прив одив шей меня в в олнение. Но голос ее бы л по-прежнему
спокоен.
–
Когда он добивался у вас милостей, которы ми ради меня в ы так
щедро его осыпали – ради меня, и когда я, в опреки своей воле, представ ала
перед вами такой коры стной, я тяжко страдала... Мне казалось , что для
него бы ло бы лучше пробивать себе дорогу самому. Мне казалось , будь я
на его месте, я попы талась бы это сделать ценой любых лишений. Но я еще
не думала о нем дурно вплоть до того в ечера, когда он уезжал в Индию. В
тот вечер я убедилась, что у него ков арное, неблагодарное сердце. И тогда-
то я поня ла дв ойной смы сл испы тующего в згляда, которы м следил за мной
мистер Уикфилд. Тогда вперв ы е я ув идела в оочию, как это страшное
подозрение тя готеет надо мной.
–
Подозрение, Анни! Нет, нет и нет! – сказал доктор.
–
Я знаю, у вас его не было, мой дорогой муж, – отозвалась она.
–
И вот в тот самый вечер я пришла к нам, чтобы сложить к в ашим ногам
бремя стыда и печали, я пришла к вам, чтобы сказать, что под в ашей
кров лей некий челов ек, мой родств енник, которому ради меня вы оказали
столько благодеяний, осмелился сказать мне слова, какие не следов ало
произносить даже в том случае, если бы я, по его мнению, бы ла слабым и
коры стным существом... Но мой разум восстал против того, чтобы я
передавала в ам эти позорящие меня слов а. Они замерли у меня на устах и
до сего дня не сры в ались с них...
Застонав, миссис Марклхем откинулась на спинку кресла и
спря талась за св оим веером, решив , по-в идимому, боль ше никогда не
показы в аться.
–
С того вечера я гов орила с ним толь ко в вашем присутствии, и

то лишь в тех случаях, когда это бы ло необходимо, чтобы избежать
объя снения с вами. Прошли года, с тех пор как он от меня узнал, какое
место он здесь занимает. В аша тайная забота об его успехах, о которой вы
потом мне сообщили, думая, что этим доставляете мне удовольствие,
поверь те, еще боль ше отя гчала мне бремя моей тайны ...
Хотя доктор в сячески пы тался ее удержать, она мя гко опустилась
к его ногам и, смотря на него полными слез глазами, продолжала:
–
Нет, пока не отв ечайте! Позвольте мне сказать еще несколь ко
слов ! Права я бы ла или ошибалась , но, если бы в се повторилось снов а, мне
кажется, я поступила бы точно так же... В ы никогда не поймете, что значит
быть преданной в ам и знать, что люди помня т о прежних моих отношения х
к кому-то другому, знать , что любой человек может оказаться жестоким и
заподозрить меня в ков арств е, а эти подозрения подкрепля ются благодаря
стечению обстоятель ств. Я была очень молода, и около меня не бы ло
никого, кто мог бы мне дать совет. С мамой у меня всегда бы ли
разногласия во всем, что касалось в ас. Если я замкнулась в себе и никто не
знал об оскорблении, которое мне нанесли, то это потому, что слишком
уважала вас и мне так хотелось , чтобы в ы уважали меня!
–
Анни, чистая моя душа! Дорогая моя дев очка! – промолвил
доктор.
–
Погодите, прошу вас! Я скоро кончу. Я не перестав ала думать о
том, что есть много женщин, на которы х вы могли бы женить ся... Они не
были бы вам в тя гость , не принесли бы в ам столь ко забот и огорчений и
создали семейный очаг, более достойный в ас. Я в се время со страхом
думала, что, пожалуй, было бы лучше, если бы я осталась в ашей ученицей,
в ашей дочерь ю. Я все время боя лась , что не гожусь для в ас, такого
мудрого и такого ученого... И если я затаила это в душе (а так оно и
было!), хотя должна бы ла все рассказать в ам, то толь ко поточу, что
слишком ув ажала в ас и надея лась , что наступит день , когда и в ы станете
меня уважать.
–
Этот день наступил давно уже, Анни, и на смену ему придет

толь ко долгая ночь , моя дорогая .
–
Еще одно слов о! Я решила, тв ердо решила нести одна свое
бремя и никому не гов орить о недостойности того, к кому в ы бы ли так
добры . А теперь последнее, мой самый дорогой, самы й лучший друг!
Сегодня в ечером я поняла причину происшедшей в вас недавно перемены ,
которая принесла мне столь ко боли и так мучила меня ... Иногда я
приписы вала ее прежним моим опасениям, иногда в своих предположения х
была близка к истине. И вот сегодня в ечером случайно я узнала, как
глубоко и как благородно в ы в ерите в меня, хотя и ошибаетесь на мой
счет. Я не надеюсь , что смогу когда-нибудь отплатить своею любовь ю и
почитанием за в аше бесценное дов ерие ко мне, я могу только, после того
как это узнала, подня ть глаза и в згля нуть в дорогое мне лицо, лицо того,
кого я почитаю, как отца, люблю, как мужа, и в детстве боготворила, как
друга... И я могу только торжественно зая вить, что даже в мимолетны х
своих мыслях никогда не была перед вами виновна, и любовь моя к вам и
моя верность всегда бы ли неизменны!
Она обв ила руками шею доктора, а он склонил голову к ней, и его
седы е волосы перемешались с ее темно-русы ми кудрями.
–
О мой супруг, прижмите меня к своей груди! Не отталкивайте
меня никогда! Не думайте и не гов орите о том, что мы не подходим друг к
другу, ведь это не так, хотя у меня и много недостатков . С кажды м годом
я убеждалась в этом в се больше, по мере того как в се больше в ас ув ажала.
О! Прижмите меня к своей груди, мой супруг! Потому что моя любов ь
крепка, как скала, она будет длиться в ечно!
В наступив шей тишине бабушка торжеств енно, нетороплив о
направ илась к мистеру Дику, обня ла его и зв онко поцелов ала. И это бы ло
как раз в овремя , если принять во в нимание его намерение, ибо в этот самый
момент, по моим наблюдениям, он собирался от в осторга стать на одну
ногу.
–
Вы – замечательны й человек, Дик! – зая вила бабушка самым
решительным тоном.
–
Можете не возражать , я лучше знаю!

Тут она потянула его за рукав , а мне дала знак, и мы втроем
потихоньку вы шли из комнаты .
–
Во всяком случае, это удар для нашего воинственного друга, –
сказала бабушка по дороге домой.
–
Т еперь я буду лучше спать, даже если
бы боль ше нечему было радов аться.
–
Боюсь, что она потрясена, – сказал с жалость ю Дик.
–
Что такое? Да вы когда-нибудь видели потря сенного
крокодила? – спросила бабушка.
–
Кажется, я в ообще никогда не видал крокодила, – кротко
отв етил мистер Дик.
–
Не будь этого старого крокодила, ничего бы и не случилось, –
в нушитель но сказала бабушка.
–
Было бы хорошо, если бы кое-какие
матери остав ля ли в покое дочерей, когда те в ы ходя т замуж, и не надоедали
им св оей любов ь ю. Они, должно бы ть , думают, что имеют прав о на
награду, породив на св ет несчастную молодую женщину (господи помилуй,
как будто она об этом просила), а лучшая для них награда – если они могут
докучать ей, пока не загоня т ее в гроб! О чем ты думаешь , Т рот?
Я размышлял обо в сем, что пришлось мне услы шать. В памяти
в сплы вали некоторы е фразы: « При несходств е характеров и в зглядов брак
не может быть счастливым», «Первые обманчивые порывы неопытного
сердца» , « Моя любовь крепка, как скала...» Но мы бы ли уже дома. Под
ногой шуршали сухие листь я , и дул осенний в етер.

Глава XLVI
Весть
Если моя память , ненадежная когда речь идет о датах, мне не
изменя ет, я бы л женат уже около года; как-то раз в ечером, возв ращаясь
домой после одинокой прогулки и обдумывая книгу, которую я тогда
писал, – а мое неизменное прилежание сопров ождалось возрастающим
успехом, и я в ту пору писал мой перв ый роман, – я порав нялся с домом
миссис С тирфорт. Ч асто, жив я по соседству, я проходил мимо него и
раньше, хотя обыкнов енно в ыбирал другую дорогу. Но случалось , что
в ы йти на другую дорогу было не просто, и, в общем, я доволь но часто
проходил мимо этого дома.
Обычно я ускоря л шаг и бросал на дом толь ко мимолетный в згляд
–
дом неизменно казался угрюмы м и печальны м. Парадны е комнаты не
в ы ходили на дорогу, и узкие, старомодны е, с тя желы ми рамами, окна,
которы е и прежде глядели неприветлив о, бы ли наглухо закры ты ,
задернуты шторами, и вид у них бы л очень мрачный. Ч ерез мощеный
дворик кры тая галерея в ела ко в ходной двери, которой никогда не
поль зов ались, а над входом виднелось круглое лестничное оконце, совсем
не свя занное с фасадом; единств енное среди прочих, оно не бы ло
занав ешено, но также имело какой-то печаль ны й в ид. Не помню, видел ли я
когда-нибудь свет в доме. Б удь я случайны м прохожим, в ероятно я
предположил бы , что одинокий в ладелец лежит там мертв ый. А если бы, к
счасть ю, я ничего не знал об этом месте и видел, что никакие перемены но
могут его коснуться , я, в ерно, охотно дал бы волю св оему воображению и
начал строить разны е хитроумны е догадки.
Я старался думать о нем как можно меньше. Но, когда я в идел
его, мое в нимание не могло пройти мимо, как проходил я сам, и целая
в ереница мы слей в озникала в моем сознании. В этот в ечер они бы ли ярче,

чем обы чно, и смешив ались с в оспоминаниями детств а и отроческими
фантазиями, с теня ми смутны х и неосознанны х разочаров аний, с какими-то
картинами или мечтаниями, случайными и чужды ми течению моих дум. Я
шел, погруженный в мрачны е размышления, как в друг около меня
послы шался голос, который застав ил меня в здрогнуть .
Это бы л женский голос. Я сразу узнал малень кою служанку
миссис С тирфорт – ту самую, которая когда-то носила голубые ленты на
чепчике. Т еперь она сня ла их, должно бы ть для того, чтобы в ид ее боль ше
подходил к дому, в котором произошли такие перемены , и носила толь ко
один или дв а печаль ных батика мрачного, коричнев ого цв ета.
–
Не будете ли вы добры , сэр, зайти и поговорить с мисс Дартл?
–
Это мисс Дартл послала вас за мной? – спросил я .
–
Не сейчас, сэр, но это ничего не значит. Мисс Дартл в идела дня
два назад, как в ы проходили мимо, и приказала мне сидеть на лестнице с
работой, а если я в ас ув ижу, попросить, чтобы в ы зашли и погов орили с
ней.
Я повернул назад и, пока мы шли с девушкой, спросил ее, как
пожив ает миссис С тирфорт. Она чувствует себя плохо, сказала служанка, и
редко покидает св ою комнату.
Меня пров ели в сад к мисс Дартл, и там я направ ился к ней уже
один. Она сидела на скамье у края террасы , откуда виден был огромный
город. В ечер был хмурый, небо св инцов ое, и, взгля нув в сумрачную даль ,
где только несколь ко самы х в ысоких зданий вырисов ы в ались в тусклом
свете, я подумал, что эта картина я вля ется подходящим фоном для
в оспоминаний этой бешеной женщины .
Она ув идела меня и на миг прив стала, чтобы со мной
поздоровать ся . С о дня нашей последней встречи она еще боль ше похудела
и побледнела, а сверкающие ее глаза еще больше горели и шрам выделя лся
еще резче.

Мы холодно поздоров ались . Последняя наша в стреча окончилась
ссорой, и св ое презрение ко мне она не дав ала себе труда скры в ать.
–
Мне сказали, мисс Дартл, что вы хотите погов орить со мной, –
начал я , стоя около нее и положив руку на спинку скамейки; она жестом
предложила сесть , но я отказался .
–
Да, – отв етила она. – С кажите, эту девушку нашли?
–
Нет.
–
А ведь она удрала!
Ее тонкие губы подергив ались , слов но ей не терпелось осы пать
Эмили упреками.
–
Удрала? – повторил я.
–
Да. От него! – усмехнулась она.
–
Если ее до сих пор не нашли,
то, пожалуй, уж и в овсе не найдут. В озможно, она умерла.
Никогда, ни на одном лице я не видел в ыражения такой
жестокости и такого торжеств а.
–
Может бы ть , смерть – это самое лучшее, что может пожелать ей
женщина, – сказал я .
–
Я рад, мисс Дартл, что время так смя гчило ваше
сердце.
Она не удостоила меня ответа, но, снов а надменно усмехнувшись ,
сказала:
–
Друзья этой превосходной и глубоко оскорбленной юной леди –
в аши друзья . В ы поборник и защитник их прав . В ы хотите знать , что о ней
изв естно?
–
Да, – сказал я.
Злобно улыбая сь , она встала; подойдя к высокой изгороди из

остролиста, которая была в нескольких шагах и отделяла лужайку от
огорода, она громко окликнула: « Идите сюда!» – слов но подзы в ала какое-
нибудь поганое животное.
–
Надеюсь , мистер Копперфилд, вы здесь в оздержитесь от защиты
в аших друзей и от мести, – сказала она, погля дев на меня через плечо и не
меня я вы ражения лица.
Не понимая, на что она намекает, я кивнул голов ой, а она снов а
окликнула: « Идите сюда!» – вернулась к скамейке, и в этот момент
появ ился респектабельный мистер Литтимер. С той же респектабельностью,
что и рань ше, он отв есил мне поклон и останов ился чуть поодаль от мисс
Дартл. В том в згляде, который она бросила на меня, снов а садя сь на св ое
место, бы ло злобное торжество, но вместе с тем, странно сказать, он
показался мне женств енны м и даже привлекатель ным, – в згля д, достойный
какой-нибудь жестокой принцессы в сказке.
–
А теперь, – повелительно начала она, не глядя на него и
прикладыв ая пальцы к старому шраму, который опять подергив ался, на
этот раз, вероя тно, не потому, что ей было больно, но потому, что она
радовалась , – а теперь расскажите мистеру К опперфилду об бегстве!
–
Мистер Джеймс и я, судары ня ...
–
Не обращайтесь ко мне! – нахмурив шись , перебила она.
–
Мистер Джеймс и я, сэр...
–
Икомнетакже!–сказаля.
Мистер Литтимер, нисколько не обескураженный, дал нам поня ть
легким поклоном, что ему по душе все, что по душе нам. И снов а начал:
–
Мистер Джеймс и я бы ли за границей в месте с этой молодой
женщиной с той поры , как она покинула Ярмут под покровительств ом
мистера Джеймса. Мы побы вали в разных городах и в идели немало стран.
Были мы во Франции, и Швейцарии, в Италии, – слов ом, почти в езде.

Он смотрел на спинку скамейки так, будто обращался именно к ней
и легонько постукив ал по ней пальцами, словно играл на немом
фортепь яно.
–
Мистер Джеймс удивительно прив язался к этой молодой
женщине. С того времени, как я у него служу, я никогда не в идел его
таким остепенив шимся. Молодая женщина оказалась очень способной и
научилась гов орить на разны х язы ках. Ее теперь не примешь за
деревенскую жительницу. Я заметил, что ею любовались в сюду, куда бы
мы ни приезжали.
Мисс Дартл прижала руку к сердцу. Я видел, как Литтимер
украдкой на нее поглядел и чуть-чуть усмехнулся .
–
Да, этой молодой женщиной в осхищались пов сюду. Ее наряды ,
знаете ли, солнце, св ежий воздух, заботы , которы ми ее окружали, то да
се... С лов ом, пов сюду она обращала на себя общее внимание.
Он сделал короткую паузу. Глаза Р озы Дартл, устремленные
в даль, беспокойно блуждали, и она закусила нижнюю губу, чтобы
остановить подергивание рта.
Сняв руки со спинки скамейки, Литтимер переплел пальцы , приня л
более непринужденную позу и продолжал рассказ; в зор его прикован бы л к
земле, и, слегка вы тянув шею, он чуть -чуть склонил свою респектабельную
голову набок.
–
Молодая женщина жила так, стало бы ть , некоторое время , а
иной раз приходила в уны ние, но когда она стала дав ать в олю уны нию и
дурному расположению духа, мне показалось , это немного начало утомлять
мистера Джеймса. А от этого дело на лад не шло. И опя ть мистер Джеймс
стал неспокойны м. Ч ем беспокойней он станов ился , тем несноснее
станов илась она. И скажу о себе: трудновато мне приходилось с ними, с
двумя . Но тем не менее все кое-как улажив алось; однако в ообще, по моему
мнению, это тянулось доль ше, чем можно было ожидать.
Мисс Дартл опустила глаза и снов а взглянула на меня с тем же

торжеств ом, что и раньше. Мистер Литтимер, в есь ма респектабельно
прикры в рот рукой, откашля лся, переступил с ноги на ногу и продолжал:
–
Много бы ло разговоров и разны х упреков , покуда мистер
Джеймс не сказал, что уезжает на день -два с в иллы , где мы жили около
Неаполя (молодая женщина очень любила море)... А мне он поручил
передать ей, что... для счасть я в сех заинтересованны х лиц...
–
тут мистер
Литтимер откашля лся , – он уезжает нав сегда. Но должен сказать, что
мистер Джеймс поступил очень благородно: он предлагал, чтобы молодая
женщина в ы шла замуж за очень респектабельного челов ека, который готов
был не обращать в нимания на прошлое и сам по себе бы л зав идны м
женихом. О таком женихе эта молодая женщина могла бы толь ко мечтать ,
даже если бы все бы ло как полагается – ведь она вы шла из простой семь и.
Он снова переступил с ноги на ногу и пров ел язы ком по губам. Я
был убежден, что негодяй гов орит о себе, и по лицу мисс Дартл поня л, что
она думает то же самое.
–
Мне поручено бы ло передать также и это. Я готов бы л сделать
что угодно, чтобы в ы вести мистера Джеймса из затруднений и в осстанов ить
мир и согласие между ним и любящей родитель ницей, которая по его вине
так много в ы несла. В от почему я и принял поручение. Когда молодая
женщина узнала об его отъезде, она пришла в такое неистовств о, что и
в ообразить нельзя . Она сов сем обезумела, и надо бы ло силой ее
удержив ать, а не то она бы зарезалась , утопилась или разбила голову о
мраморный пол.
Мисс Дартл откинулась на спинку скамейки, и лицо ее в ыражало
ликование; казалось, она наслаждается звуками слов , произнесенны х этим
человеком.
–
Но лишь когда я перешел ко второму в озложенному на меня
поручению, – продолжал мистер Литтимер, смущенно потирая руки, – а
в едь каждый должен признать , что у мистера Джеймса бы ли самые добрые
намерения , – тут только молодая женщина показала, на что она способна. Я
никогда не видел такой бешеной особы . Пов едение ее бы ло ужасное,

в озмутитель ное. К амень или пень и те прояв или бы боль ше благодарности,
чувств а, терпения и рассудительности. Не будь я начеку, она покусилась бы
на мою жизнь , я в этом уверен.
–
За это я еще больше ее уважаю, – запальчиво сказал я .
Мистер Литтимер покачал голов ой, слов но гов оря : « Да ну, сэр?
Но вы еще так молоды!» – и продолжал рассказ.
–
Одним словом, пришлось на время убрать от нее подальше в се,
чем она могла бы причинить вред себе или другим, пришлось даже запереть
ее. И в се-таки, несмотря на это, ночь ю она убежала: выломала решетку в
окне, которую я св оими руками прибил, спустилась в низ по виноградной
лозе, и, насколь ко мне изв естно, боль ше никто ее не в идел и никто о ней
ничего не слы хал.
–
Вероя тно, она умерла, – сказала мисс Дартл и улыбнулась так,
слов но попирала ногами тело погибшей девушки.
–
Она могла утопить ся, мисс, – сказал мистер Литтимер, улучив ,
наконец, подходящий момент, чтобы к кому-нибудь адресоваться.
–
Это
очень возможно. Или ей помогли рыбаки, а не то жены и дети рыбаков .
Она, знаете ли, мисс Дартл, из простой семьи и частенько разговарив ала с
ними на берегу или сидела около их лодок. Когда мистер Джеймс уезжал, я
в идел, как она пров одила там целы е дни. Она рассказы в ала детя м, что и она
тоже дочь рыбака и в детстве у себя на родине, как и они, играла на берегу;
мистер Джеймс бы л очень недоволен, когда однажды узнал об этом.
О Эмили! Злосчастная ее красота! И предо мной в озникла картина:
она сидит на далеком-далеком берегу среди детей, таких же невинны х,
какой и она бы ла когда-то, и слушает голоса малюток, которы е могли бы
назы вать ее « мама» , если бы она бы ла женой бедня ка...
И прислушивается к грозному голосу моря с его в ечны м
« никогда!» .
–
Как только стало ясно, что боль ше ничего нельзя сделать , мисс

Дартл...
–
Я вам сказала, чтобы вы ко мне не обращались, – строго и
презритель но сказала мисс Дартл.
–
Вы обратились ко мне, мисс, – сказал о н.
–
Прошу прошения .
Мой долг повиноваться .
–
Значит, исполняйте в аш долг. К ончайте в аш рассказ и уходите!
–
Когда вы я снилось , что найти ее невозможно, – продолжал он с
безграничной респектабель ность ю и покорно склонив голову,
–
я
отправ ился к мистеру Джеймсу, туда, куда я должен бы л ему писать , и
сообщил, что случилось. По этому пов оду у нас произошла размолвка, и я
счел за благо для моей репутации уйти от него. Я мог бы в ы нести и
в ы носил многое от мистера Джеймса, но он слишком обидел меня . Он меня
оскорбил. Я знал о несчастной ссоре между ним и его матушкой и о том,
как она должна трев ожить ся, и потому в зя л на себя смелость в ернуться
домой, в Англию, и рассказать...
–
За день ги, которые я ему заплатила, – сказала мне мисс Дартл.
–
Совершенно правиль но, судары ня ... И рассказать то, что я знаю.
Вот, мне кажется , все.
–
Прибав ил он после некоторого раздумья .
–
У меня
нет сейчас должности, и я был бы не прочь получить какую-нибудь
респектабель ною службу
Мисс Дартл бросила на меня взгляд, слов но осв едомля ясь, хочу
ли я задать какой-нибудь вопрос. Один вопрос еще рань ше мне пришел на
ум, и я сказал:
–
Я бы хотел узнать у этого... типа (я не мог застав ить себя
назв ать его более деликатно), перехв атили ли они письмо, написанное ей ее
домашними, или, по его мнению, она получила такое пись мо.
Он невозмутимо молчал. Устремив глаза в землю и сложив руки
так, что кончики пальцев одной руки слегка касались кончиков пальцев

другой.
Мисс Дартл брезгливо повернулась к нему.
–
Прошу прощения , мисс, – сказал он, очнувшись от св оей
задумчивости.
–
Но, исполня я вашу в олю, я в се же занимаю какое-то
положение, хоть я и слуга. В ы и мистер Копперфилд – не одно и то же.
Если мистер Копперфилд хочет узнать что-нибудь у меня, беру на себя
смелость заметить мистеру Копперфилду, что он может задать вопрос мне.
У меня есть репутация, о которой я должен заботиться.
Я преодолел себя , посмотрел на него и сказал:
–
Вы слышали мой в опрос. Если в ам угодно, считайте, что он
обращен к вам. Что вы на него ответите?
–
Я не вправ е дать решительный отв ет, сэр.
–
промолв ил он,
медленно сближая и разв одя кончики пальцев .
–
Обмануть дов ерие мистера
Джеймса ради его матушки и обмануть его ради в ас – это разны е вещи. Я
полагаю, что мистер Джеймс едв а ли мог поощрительно отнестись к
получению писем, после которы х уны ние ее и разногласия между ними
должны бы ли бы усилить ся . Но от даль нейших объя снений, сэр, я
предпочел бы в оздержать ся .
–
Это все? – спросила меня мисс Дартл. Я отв етил, что боль ше
мне нечего сказать .
–
Кроме того, пожалуй, – добав ил я, когда он сделал шаг, чтобы
удалиться, – что я прекрасно уя снил роль, которую играл этот человек в
этом злом деле, и расскажу в се тому, кто бы л ей отцом с детских ее лет... И
я рекомендовал бы вам пореже поя в ля ть ся в публичных местах...
Он остановился, как толь ко я загов орил, и слушал, как всегда,
бесстрастно.
–
Благодарю вас, сэр. Но, прошу прошения, сэр, в этой стране нет
рабов и надсмотрщиков над рабами и никому не разрешается поступать не

по закону, а по своей воле. Если кто так поступит, то это опасно скорей для
него, чем для других. А потому сэр, я нисколько не боюсь бы вать там, где
мне вздумается.
Он отвесил вежливый поклон, так же поклонился мисс Дартл и
удалился через ту же арку в изгороди из остролиста, откуда появился . Мы
с мисс Дартл смотрели друг на друга в полном молчании. Держала она себя
так же, как и тогда, когда в ы зв ала этого челов ека.
–
Он еще говорил, – начала она, скривив рот, – что его хозя ин,
как он слы шал, плавает у берегов Испании и, по-в идимому, будет
предав аться св оим склонностям к мореходству, пока это ему не надоест. Но
это не может вас интересов ать. Т еперь пропасть между этими двумя
гордецами – матерь ю и сыном – еще шире, чем рань ше, и на примирение
мало надежды , потому что они одного покроя и время делает их еще более
упря мыми и властны ми. Э то в ас тоже не может интересов ать, но я хочу
в ам толь ко сказать , что этот дь яв ол, которого вы считаете ангелом, то есть
эта самая презренная девчонка, которую он вы тащил из морской тины, –
тут она в упор посмотрела на меня св оими черны ми глазами и в ыразительно
подняла палец, – должно бы ть , жив а, потому что просты е людишки так
скоро не умирают. Если она жив а, вы захотите найти и сберечь эту
бесценную жемчужину. Э того хотим и мы , чтобы он как-нибудь случайно
не сделался снов а ее добы чей. В от единств енное, в чем мы оба с в ами
заинтересованы. И вот почему я послала за вами, чтобы вы в се это
в ы слушали, хоть я и желала бы причинить ей такую боль, которую могла
бы почувств овать даже такая грубая тварь , как она.
Ее лицо вдруг изменилось, и я понял, что кто-то поя вился позади
меня . Э то бы ла миссис С тирфорт. Она подала мне руку более холодно, чем
подавала когда-то, и вид у нее бы л еще более в еличавый, но я заметил, – и
это меня тронуло, – что она хранит в оспоминание о моей прежней любв и к
ее сы ну. Она очень изменилась. Ее прекрасная фигура бы ла уже не такой
стройной, красив ое лицо прорезали глубокие морщины , а волосы бы ли
почти белы е. Но когда она опустилась на скамейку, она показалась мне все
еще красивой, и как хорошо я помнил этот сверкающий, горделивый
в згляд, который со школьны х времен остался в моей памяти!

–
Роза, мистер К опперфилд узнал обо в сем?
–
Да.
–
Он узнал от самого Литтимера?
–
Да. Я объя снила, почему в ы этого хотели.
–
Вы хорошая девушка. Я изредка, сэр, – это относилось ко
мне, – обмениваюсь пись мами с вашим прежним другом, но он еще не
обрел вновь чув ств а долга или сы нов них обя занностей. Поэтому у меня
толь ко та цель , о которой сказала вам Р оза. Если бы как-нибудь можно
было помочь тому честному челов еку, которого в ы прив одили сюда (его
мне жаль , боль ше я ничего не могу сказать), и тем самы м спасти моего
сы на от опасности снов а попасть в ловушку хитрого врага, ну что ж,
прекрасно!
Она выпря милась и смотрела прямо перед собой куда-то в даль .
–
Понимаю, судары ня, – сказал я по ч титель но .
–
Уверяю вас, у
меня нет ни малейшего желания нев ерно истолков ать ваши мотив ы . Но я
должен сказать , даже вам, что я с детств а знаю эту поруганную семью. И
если в ы полагаете, что эта девушка, над которой так надругались , не бы ла
бесчеловечно обманута и не предпочла бы теперь сто раз умереть, только
бы не взять стакана воды из рук в ашего сы на, – в ы сов ершаете страшную
ошибку!
–
Не надо, Р оза, не надо! – удержала миссис С тирфорт Р озу,
которая поры валась в мешаться .
–
Неважно. Пусть будет так. Я слы шала,
в ы женились, сэр?
Я ответил, что не так давно я женился.
–
И дела ваши идут хорошо? Я живу замкнуто и мало о чем знаю.
Но до меня дошли слухи, что в ы станов итесь известным.
–
Мне очень посчастливилось .
–
сказал я , – и меня как будто

хв алят.
–
У вас нет матери? – Голос звучал мягко.
–
Нет.
–
Жаль . Она бы вами гордилась . До св идань я!
Она протя нула мне руку, в се такая же в еличеств енная и
непреклонная, и рука ее лежала в моей руке так спокойно, как будто покой
был и в ее душе. Гордость ее была таков а, что утишила биение ее сердца и
опустила на ее лицо зав есу невозмутимости, сквозь которую она смотрела
прямо перед собой в невидимую даль .
Идя по террасе к дверя м, я снов а взгля нул на них – они обе сидели
на скамь е и, не отры в ая сь , смотрели куда-то, бог знает куда, а тени
сгущались и смыкались вокруг них. Т ам и ся м в спыхивали вдалеке, в
городе, первы е фонари, а на западе в небе еще виднелись слабые отблески
света. Но с широкой рав нины , простирав шейся в плоть до города,
в зды мался , слов но море, туман, и набегающие в олны его, смешиваясь с
тьмой, казалось , захлесты в али обе фигуры . Не без основ ания я вспоминаю
об этом и с благогов ейны м ужасом об этом думаю. Ибо, прежде чем я
снов а их увидел, бурное море подступило к их ногам.
Размышляя о том, что мне пришлось услы шать, я счел нужны м
рассказать обо в сем мистеру Пегготи. На следующий день, в ечером, я
отправ ился в Лондон его разыскив ать. Он скитался по-прежнему, и по-
прежнему была у него одна-единств енная цель – найти племянницу, но чаще
в сего бы вал в Лондоне. Т еперь я частень ко в идел его в глухую ночь – он
бродил по улицам и, одержимый страхом, все ждал и ждал, не в стретит ли
ее среди тех немногих прохожих, которы е еще блуждали в эти неурочные,
поздние часы .
Он нанимал комнатку над св ечной лав кой на площади
Хангерфордского рынка, о которой я уже упоминал, и откуда он начал свое
паломничество. Туда я и направ ился. От жильцов дома я узнал, что он еще
не ушел и его можно найти в его комнатке, наверху.

Он сидел и читал у окна, на котором стоя ло несколь ко горшков с
цветами. Комнатка бы ла очень опря тная и уютная. С первого в згляда я
поня л, что здесь в се приготов лено для ее в озвращения и что, вы ходя из
дому, он всегда надеется привести ее с собой. Моего стука в дв ерь он не
слы шал и подня л глаза только тогда, когда я коснулся его плеча.
–
Мистер Дэви! Благодарю в ас, сэр! От души благодарю, что в ы
пришли! Присаживайтесь . Б удьте дорогим гостем, сэр.
–
Мистер Пегготи, не хочу в ас очень обнадежив ать, – сказал я ,
садя сь на предлагаемый стул, – но я кое-что узнал.
–
Об Эмли?
Он нервно прикры л рот рукой, побледнел и уже не спускал с меня
глаз.
–
Где она – неизвестно, но она не с ним...
Напряженно глядя на меня , он в глубоком молчании сидел и
слушал мой рассказ. Я хорошо помню, каким благородны м, даже
красив ы м, казалось мне его лицо, когда, отв едя от меня в згляд, он подпер
рукой лоб и засты л, опустив глаза. Он ни разу не перебил меня , он не
проронил ни одного звука. К азалось, в продолжение моего рассказа он
в идел перед собой толь ко ее одну, а все осталь ные для него просто не
существовали.
Когда я умолк, он заслонил лицо рукой, оставаясь безмолвны м. А
я в это в ремя смотрел в окно и разгляды в ал цветы .
–
Что вы об этом думаете, мистер Дэви? – наконец спросил он.
–
Мне кажется, она жива, – ответил я .
–
Не знаю. А вдруг первое потрясение бы ло так силь но, что в
своем безумии... Т ам бы ло синее море, о котором она так часто гов орила...
Не потому ли она думала о нем столько лет, что оно должно бы ло стать ее

могилой?
Он ходил взад и в перед по комнате и словно обращался к самому
себе; в голосе его слы шалась какая -то боя знь.
–
И все-таки, мистер Дэви, я чувствую, что она... жив а, – добавил
он.
–
И во сне и наяву я верил и знал, что найду ее... Это так
поддержив ало меня, так мне помогало... что я и мы сли не могу
допустить ... Нет! Э того не может бы ть . Э мли жив а!
Он твердо оперся руками на стол, а его лицо, обожженное
солнцем, в ы ражало непреклонную ув еренность .
–
Моя племянница Э мли жив а, сэр! – тв ердо сказал он.
–
Не знаю
откуда, не знаю как, но мне бы ло сказано, что она жива.
Вид у него бы л почти вдохнов енный, когда он это произносил. Я
подождал, пока он пришел в такое состоя ние, что мог меня слушать. Затем
я начал говорить о том, что, мне кажется, следовало бы сделать , – эта
мы сль пришла мне в голову накануне вечером.
–
А теперь , дорогой друг... – нач ал я .
–
Благодарю в ас, сэр, благодарю! – И он потряс мою руку обеими
руками.
–
Если она приедет в Лондон, что весь ма в ероятно, потому что где
же челов еку легче всего укры ться , как не в этом огромном городе, а она,
разумеется , захочет укры ть ся от всех, раз не в ернулась домой...
–
И она не вернется домой, – он грустно покачал голов ой.
–
Уйди
она от него по своей в оле, она бы в ернулась . Но не теперь , сэр.
–
Если она приедет сюда, – продолжал я , – есть один челов ек,
который может найти ее скорее, чем кто -нибудь другой. В ы помните...
будьте мужеств енны... не забы в айте о своей великой цели!. . В ы помните
Марту?

–
Из нашего города?
Он мог не отвечать , достаточно бы ло в згля нуть на его лицо.
–
Вам известно, что она в Лондоне?
–
Я видел ее как-то на улице, – ответил он, содрогнувшись .
–
Но вы не знаете, что Эмили, задолго до того, как бежала из
дому, оказала ей однажды помощь, и в этом содейств ов ал ей Хэм. И в ы
также не знаете, что, когда мы с вами сидели в придорожной харчев не, эта
женщина стоя ла и подслушив ала у двери...
–
Да что вы , мистер Дэви! – удивился он.
–
В тот вечер, когда
шел такой снег?
–
Да, в тот вечер. С той поры я ее не видел. Когда мы с вами
расстались , я вернулся назад, но ее уже не бы ло. Я не хотел говорить в ам о
ней, да и теперь мне не хотелось бы ... Но она – тот самы й челов ек,
которого я имею в виду. И с ней нам надо в стретить ся . В ы понимаете?
–
Слишком хорошо понимаю, сэр.
Мы все боль ше понижали голос и теперь гов орили почти
шепотом.
–
Вы сказали, что видели ее. Могли бы в ы ее найти? Я могу
в стретиться с ней ведь толь ко случайно.
–
Мне кажется , я знаю, где ее искать, мистер Дэви.
–
Теперь темно. Не в ыйти ли нам в месте? Попы таемся найти ее
сегодня.
Он согласился и стал собирать ся . Я не показал виду, будто
обращаю в нимание на то, что он делает, но заметил, как он старательно
прибрал комнатку, приготов ил св ечу, мешочек с огнивом и кремнем,

[100]оправ ил постель , а под конец в ы тащил из комода одно из ее плать ев
(помню, она его носила), аккуратно сложенное вместе с какими-то
принадлежностя ми туалета, и шля пку и положил на стул. Об этой одежде
он не сказал ни слов а, промолчал и я . Несомненно, она ожидала здесь
Эмили много, много ночей...
–
Было время, мистер Дэви, когда я считал эту девушку, М арту,
гря зью под ногами моей Э мли, – сказал он, когда мы спускались по
лестнице.
–
Да простит мне бог, теперь это не так!
По дороге я спросил его о Хэме – отчасти потому, что хотел о нем
узнать , а отчасти для того, чтобы втянуть мистера Пегготи в разгов ор. Он
отв етил почти в тех же в ы ражения х, что и раньше: « Хэм все такой же,
тянет св ою лямку, о себе совсем не заботится , ни на что не жалуется, и все
его любя т» .
Я спросил его, каков ы намерения Хэма относитель но в инов ника их
несчастий. Можно ли, по его мнению, чего-нибудь опасаться? Ч то сделает,
например, Хэм, если когда-нибудь встретится со С тирфортом?
–
Не знаю, сэр, – ответил он.
–
Частенько я об этом думал, но
ничего не могу сказать. Да какое это имеет значение!
Я напомнил ему то утро после ее побега, когда мы в троем шли по
берегу.
–
Помните, – спросил я , – как он глядел безумны ми глазами на
море и гов орил, что « оттуда придет конец» ?
–
Еще бы не помнить! – сказал он.
–
Что он имел в виду?
–
Я задавал себе тот же вопрос, мистер Дэви, – сказал он, – и не
знал, что ответить . И вот что странно – хоть он такой добряк, но я ни за
что не решился бы нав ести его на эти мы сли. Ни одного непочтитель ного
слов а я от него не слыхивал, да и теперь вряд ли он стал бы говорить по-

иному. Но эти мы сли у него в голове не на мелков одь е. Они где-то
глубоко, сэр, и мне их не разглядеть .
–
Вы правы , – сказал я, – потому-то это меня и беспокоит.
–
И меня , мистер Дэви. Даже боль ше, ув еряю в ас, чем его
безрассудная храбрость , хотя таким он сделался тоже после того, как с ним
произошла эта перемена. Не знаю, пойдет ли он на насилие, но, надеюсь ,
они никогда не встретятся .
Через Т эмпл-Бар мы в ошли в С ити. Б оль ше мы не разгов аривали,
он шел рядом со мной, в есь отдав шись размы шления м об одной-
единственной цели, которой он посв я тил св ою жизнь , молчалив о
сосредоточив на ней в се свои душевные силы; вот почему он казался в
толпе таким одиноким. Мы приближались к Б лекфрайерскому мосту, как
в друг он повернул голову и указал на женскую фигуру, бы стро
двигавшуюся по другой стороне улицы. Это бы ла она – та, кого мы
искали.
Мы перешли улицу и стали ее нагонять , но тут я подумал, что она,
должно бы ть , боль ше заинтересуется судьбой погибшей девушки, если мы
поговорим с ней вдали от толпы , в укромном место, где нас никто не будет
в идеть . Я посоветовал моему спутнику пока ее не останав лив ать, а идти за
ней следом; к тому же мне безотчетно хотелось знать, куда она идет.
Мистер Пегготи согласился со мной, и мы пошли за ней на
некотором расстоя нии, но не теря я ее из в иду и не подходя слишком
близко, так как она часто озиралась . Один раз она останов илась , чтобы
послушать оркестр; и мы тоже остановились .
Она шла долго. Следом за ней шли и мы. Судя по тому, как она
шла, бы ло очевидно, что она держит путь к какому-то заранее намеченному
месту. Это обстоятельств о, в ы бор ею многолюдны х улиц да, бы ть может,
странное очаров ание таинств енности, которое испы ты ваешь , когда кого-
нибудь выслеживаешь, убедили меня в том, что я был прав , решив пока не
останавлив ать ее. Наконец она свернула в глухую, темную уличку, тихую и

безлюдную; я сказал: « Ну, теперь мы можем с ней погов орить » , – и мы
пошли бы стрей.

Гл ава XLVII
Марта
Мы бы ли в В естминстере. Марта повернула нам нав стречу, и мы ,
пропустив ее, снов а пошли следом за ней; шумны е и залиты е св етом
централь ные улицы она покинула у В естминстерского аббатства. Т еперь ,
когда ей не мешали людские потоки, направля вшиеся к мосту и от моста,
она шла так бы стро, что в ы рв алась далеко вперед, и мы ее снов а нагнали в
узкой прибрежной уличке неподалеку от Милбэнк. [101]В этот момент она
перешла улицу и, по-видимому заслы шав за собой шаги, не огляды в ая сь ,
пошла еще бы стрей.
Мерцание реки, открыв шейся мне скв озь мрачную подворотню,
где приютились на ночь несколь ко пов озок, казалось , заставило меня
замедлить шаги. Молча я коснулся плеча моего спутника, и мы продолжали
идти по той же стороне, старая сь держаться в тени домов , но как можно
ближе к ней.
В конце этой улички в те времена находилось , да и теперь
находится , небольшое разрушенное деревя нное строение; должно бы ть ,
когда-то это бы л домик паромщиков. С тоит оно как раз там, где улица
кончается и переходит в дорогу, идущую между домами и рекой. Дойдя до
этого места и увидев реку, она останов илась , слов но именно сюда шла.
Затем медленно дв инулась по берегу, не отры в ая глаз от в оды .
Все время я полагал, что она направляется к какому-нибудь дому.
У меня была смутная надежда, что этот дом нав едет нас на след пропавшей
девушки. Но, ув идев скв озь подв оротню реку, я инстинктивно поня л, что
эта женщина даль ше не пойдет.
В этот поздний час местность бы ла угрюма – мрачная , грустная ,
безлюдная , как и в се окрестности Лондона. Не было ни верфей, ни домов

на печаль ной дороге по соседству с огромной хмурой тюрь мой. К анавы ,
полны е гря зи, подступали к тюремны м стенам. На заболоченной земле
буйно разрослась трав а и сорня ки. По одну сторону гнили остовы домов ,
не в добрый час начаты х, да так и не достроенны х. По другую –
громоздились ржав ые железны е чудища: паров ы е котлы , колеса,
коленчаты е в алы , трубы , горны , весла, якоря , в одолазны е колокола,
крыль я ветряны х мельниц и бог весть какие еще странны е предметы; здесь
собрал их какой-то спекулятор, и в ненастную погоду, погружая сь в землю
от собств енной тя жести, они, казалось, безуспешно старались спрятаться
под слоем пы ли и гря зи. Шум и св еркающие огни фабрик на другом берегу
в торгались в ночной покой, и спокойны остав ались лишь тяжелы е столбы
дыма, поднимав шиеся над фабричными трубами. Т раншеи, полны е ила, и
илисты е насы пи, изв ив ав шиеся меж стары х деревя нны х св аи, покры тых,
слов но зеленой щетиной, отв ратительны м мхом и обрывками
прошлогодних рукописны х объя влений, сулив ших награду тому, кто
притянет к берегу приносимы х прибоем утопленников , – эти траншеи и
насы пи в ели к самой в оде. Говорили, будто где-то здесь в о времена
в еликой чумы[102]зарыв али трупы умерших, и эта молва наложила,
казалось , страшный отпечаток на в сю округу. С корее, в прочем, похоже
было на то, что в ся местность постепенно превратилась в кошмарное
в идение, в озникшее из испарений оскв ерненной реки.
Словно разделя я судьбу извергнуты х на берег отбросов ,
обреченных на гниение и разложение, женщина, по стопам которой мы
шли, добрела до самой реки и здесь остановилась, неподв ижная и
одинокая, присталь но в гляды в ая сь в в оду.
Неподалеку от нее зав язли в гря зи несколь ко лодок и баржей, и
они-то помогли нам незаметно подойти к ней на расстояние в несколь ко
я рдов. Сделав знак мистеру Пегготи не двигаться, я вы шел из нашего
прикры тия , чтобы загов орить с ней. Не без страха я приближался к этой
одинокой фигуре. Она стоя ла у конечной цели своего путешествия в
кромешной ть ме, в тени, отбрасываемой железны м мостом, стоя ла и, не
отры в ая сь , смотрела на отблески огней, играв шие на пов ерхности бы стро
текущей в оды : и меня охватил ужас.

Мне показалось , что она разговарив ает сама с собой. Хотя она
поглощена бы ла созерцанием воды , но, стя нув с плеч шаль , она начала
закуты в ать ею руки, едв а ли сознавая, что делает, похожая на сомнамбулу.
Я знаю, и никогда мне этого не забы ть: во всем ее облике и в порыв исты х
движениях бы ло нечто такое, что непререкаемо убеждало меня в одном –
в от сию минуту, на моих глазах, она бросится в воду... Я схватил ее за
руку. И в то же мгновение крикнул:
–
Марта!
Она издала ужасный вопль и стала выры вать ся с такой силой, что
один я бы ее не удержал.
Но рука, более сильная, чем моя , легла на ее плечо; подня в
испуганны е глаза, она ув идела, кто перед ней стоит, рванулась еще раз и
упала у наших ног. Мы отнесли ее подальше от в оды н положили подле
груды сухих камней. Она плакала и стонала, затем приподнялась меж
камней и схв атилась обеими руками за злосчастную св ою голову.
–
Река! Р ека! – безумно вы крикив ала она.
–
Т ише! Успокойтесь! – сказал я .
Но она все снова и снова повторя ла: « Р ека:»
–
Она – как я! – в оскликнула Марта.
–
Я знаю – я принадлежу ей.
Я знаю – она единственный друг таких, как я. Она течет из сель ских мест,
где когда-то бы ла чистой... А потом она крадется между ужасных улиц,
гря зная и жалкая ... И она, как моя жизнь , впадает в океан, который не
знает покоя... Я чувствую – я должна бы ть с ней!
Никогда не дов одилось мне слышать такого отчаяния, какое
прозвучало в этих слов ах.
–
Мне нельзя от нее уйти. Я не могу забы ть ее. День и ночь она
преследует меня. Только для нее я и годна, и толь ко она годна для меня .
О, страшная река!

У меня мелькнула мы сль , что по лицу моего спутника, который,
засты в на месте, безмолв но смотрел на нее, я мог бы прочесть историю его
племянницы , даже если бы не знал ее. Ни в жизни, ни на портретах я не
в идел челов ека, лицо которого в ыражало бы одновременно такой ужас и
такое сострадание. Он тря сся, казалось , он в от-в от упадет; в испуге я
коснулся его руки – рука была холодна, как у мертв еца.
–
Она бредит, – ш епнул я ему.
–
Скоро она придет в себя и
загов орит иначе.
Я не знаю, что он хотел отв етить. Губы его зашевелились ,
в ероятно он думал, что гов орит в слух, но он толь ко указал на нее рукой.
Она снова разразилась рыдания ми и, спря тав голову между
камней, распростершись , лежала теперь перед нами как горестное
в оплощение позора и гибели. Я чув ствов ал, что надо переждать , пока это
состоя ние пройдет и мы сможем с ней загов орить , и удержал его, когда он
сделал движение, чтобы ее подня ть . Т ак мы и стояли в полном молчании,
и, наконец, она начала успокаив ать ся .
–
Марта! – окликнул я, наклоня ясь к ней и помогая ей подня ть ся .
Она хотела встать и, по -в идимому, уйти, но от слабости прислонилась
спиной к лодке.
–
Марта! В ы знаете, кто со мной?
Она чуть слы шно ответила:
–
Да!
–
Вы знаете, что мы долго шли следом за в ами?
Она покачала головой. Ни на меня , ни на мистера Пегготи она не
смотрела, стоя ла в какой-то жалкой позе и, сама того не сознавая, держала
в одной руке шля пку и шаль , а другую прижимала ко лбу.
–
Вы уже успокоились и можете говорить о том, что вас так
интересовало в тот в ечер, когда шел снег? – спросил я .
–
Дай бог, чтобы
в ы это в спомнили!

Рыдания снов а потря сли ее, она нев нятно пробормотала слов а
благодарности за то, что я не прогнал ее тогда от дв ерей.
–
О себе мне нечего сказать , – прошептала она сплетя некоторое
в ремя.
–
Я – дурная, я – погибшая. И ни на что я не надеюсь. Но скажите
ему, сэр, – съежив шись , она отступила от мистера Пегготи, – скажите ему,
если есть у в ас ко мне какая-нибудь жалость , что беда с ним стряслась не
по моей вине!
–
Вас никто в этом не обвинял, – сказал я так же взволнованно,
как и она.
–
Если я не ошибаюсь, – голос ее прервался, – то вы вошли в
кухню в тот вечер, когда она сжалилась надо мной? Она не оттолкнула
меня , как другие, она бы ла ко мне так добра, так помогла мне... Это бы ли
вы, сэр?
–
Да, это был я.
–
Если бы я причинила ей зло, я дав но была бы уже в реке, –
сказала она, и страшен бы л ее в згляд, который она бросила на воду.
–
Я
очутилась бы на дне в первую же зимнюю ночь, если бы в том была и моя
в ина!
–
Причина ее бегств а хорошо изв естна, – сказал я .
–
Вынивчем
не винов аты , мы этому верим, мы это прекрасно знаем.
–
О, если бы у меня бы ло не такое дурное сердце, я могла бы стать
лучше благодаря ей! – в оскликнула девушка с горь ким сожалением.
–
Как
она бы ла ко мне добра! К ак ласково она со мной гов орила и как она бы ла
прав а! Подумать только, я в едь знаю, кто я такая, – так разв е могла бы я
захотеть , чтобы и она стала такой же! Я потеряла все на свете, жизнь мне не
дорога. А тя желей в сего для меня, что мы расстались с ней нав сегда!
Мистер Пегготи стоя л, опустив глаза, и держался одной рукой за
планшир лодки, а другой закры л лицо.

–
Незадолго до того в ечера, когда шел снег, я узнала от кого-то из
нашего города о том, что случилось ...
–
плача, говорила Марта.
–
Горше
в сего мне бы ло думать , что люди в спомня т, что я бы ла с ней когда-то
знакома, и скажут, будто я ее совратила. В идит бог, я готов а умереть ,
лишь бы в ернуть ей доброе имя!
Она давно отв ыкла владеть собой, и бы ло страшно смотреть , как
она терзалась от горя и угрызений совести.
–
Что я говорю! Умереть – это нетрудно. Я согласилась бы
жить ! – рыдала она.
–
Я согласилась бы жить , я состарилась бы на этих
прокля тых улицах, я бродила бы по ним в темноте, и в се бы шарахались от
меня , а я бы видела, как загорается день над этими мрачны ми домами, и
в споминала, как то же самое солны шко загляды вало, бы в ало, в мою
комнату... Да, чтобы ее спасти, я готов а была бы пойти даже на это!
Опустившись на землю, она схв атила горсть камешков и сжала их
так, слов но собиралась раскрошить . И снова скорчилась , сжалась в комок –
ее руки судорожно напря гались, она сплетала паль цы перед лицом, как бы
заслоняя сь от св ета, и голова ее поникала слов но под тя жесть ю
нев ы носимы х в оспоминаний.
–
Что же мне делать? – сказала она наконец, боря сь с отчая нием.
–
Как мне дальше жить – такой, как я? Я – проклятая, я позорю всех, к
кому бы ни подошла! – Вдруг она повернулась к моему спутнику.
–
Растопчите. Убейте меня! Когда она бы ла еще в ашей гордостью, вы
считали, что я ее опозорю, если на улице коснусь ее рукой! В ы не поверите
ни единому звуку, что бы я ни сказала. Да разв е могли бы вы пов ерить!
Вы сгорели бы от стыда, даже в от теперь , если бы мы с нею обменя лись
хоть словом. Я не жалуюсь. Я не говорю, что она такая же, как я, – я
знаю, какое между нами расстояние! Я толь ко хочу сказать, что хоть я и
преступная и презренная , но благодарна ей от всей души и люблю ее. О!
Не думайте, что я уже больше никого не могу любить!
Отшвырните меня , как это сделали в се осталь ны е! Убейте меня за то, что я
такая , за то, что я когда-то знала ее, но не думайте так обо мне!

Не помня себя, она умоля ла его об этом, а он смотрел на нее и,
когда она умолкла, тихонько ее поднял.
–
Марта! – сказал мистер Пегготи.
–
Упаси бог, я тебе не судья .
Кому-кому, но не мне судить тебя , моя дев очка! Коли ты так думаешь ,
значит ты совсем не знаешь, как я за это в ремя изменился ...
–
Он
помолчал, потом продолжал: – Т ак-то ... Ты не понимаешь , почему этот
джентльмен и я хотим с тобой погов орить . Ты не знаешь , зачем нам это
нужно. Ну, так слушай.
Его слова возымели на нее действ ие. С ъежившись , она стояла
перед ним и как будто боя лась посмотреть ему в глаза, но ее бурная скорбь
утихла и словно стала немой.
–
Если ты слышала, о чем мы гов орили с мистером Дэв и в тот
в ечер, когда шел сильный снег, – продолжал мистер Пегготи, – ты знаешь ,
что я пошел искать – и где только я не искал! – мою дорогую племя нницу.
Да, мою дорогую племя нницу, – пов торил он тв ердо.
–
Потому что, Марта,
она мне еще дороже теперь , чем рань ше...
Она закрыла лицо руками, но не пошев ельнулась .
–
От нее я слышал, – продолжал мистер Пегготи, – что ты рано
осталась без отца, без матери и не бы ло у тебя никого, кто заменил бы их
тебе, как это бы в ает у нас, у рыбаков . К то знает, будь у тебя какой-нибудь
близкий челов ек, ты привя залась бы к нему и для него стала бы заместо
дочери, точь -в -точь как для меня моя племя нница.
Она дрожала, и он поднял с земли ее шаль и заботливо накинул ей
на плечи.
–
Я знаю – она пойдет со мной хоть на край св ета, толь ко бы ей
меня увидеть, – продолжал он, – но знаю я также, что она готова убежать
на край света, толь ко бы не в идеть меня ... Потому что, хоть она и ув ерена
в том, что я ее люблю... да... ув ерена, уверена,
–
пов торил он,
непоколебимо убежденный в истинности своих слов , – но ей стыдно, и этот
сты д нас разделяет.

В каждом его слов е, ясном и вразумительном, я находил новое
подтверждение того, что он обдумал все это до мель чайших подробностей.
–
Мистер Дэви и я, – продолжал он, – мы оба думаем, что
наступит пора, когда она, бедняжка, одна-одинешень ка, направ ится в
Лондон. Мы верим, – мистер Дэви, я и все мы, – что ты так же не повинна
в той беде, которая с ней стря слась , как младенец в утробе матери. Ты
гов орила, что она была кроткой, ласковой, доброй к тебе. Я это знал, да
благословит ее господь! Я знал, она всегда и ко всем людям так относилась .
Ты благодарна ей и любишь ее. Т ак помоги же нам ее найти, и господь
тебя в ознаградит!
Тут она впервы е бы стро в згля нула на него, словно не верила
своим ушам.
–
И вы мне дов еритесь? – тихо и удивленно спросила она.
–
Всей душой.
–
Ответил мистер Пегготи.
–
Вы поручаете мне с ней поговорить, если я ее найду? Дать ей
приют, если у меня будет, где приютить ее? А потом, не гов оря ей ни
слов а, пойти к в ам и прив ести в ас к ней? – спросила она тороплив о.
Мы оба в один голос ответили:
–
Да.
Она подня ла глаза и торжеств енно обещала, что отдаст всю себя
этому делу. Никогда она не откажется от него, никогда не отречется , ничто
не отв ратит ее от этого дела, пока остается хоть какая -то надежда. А если
она не соблюдет в ерность ему и станет колебаться на пути к цели, которая
теперь убережет ее от греха, да падет еще боль ший позор на ее голову и да
будет она, если толь ко это в озможно, еще более несчастна, чем теперь , в
этот вечер на берегу реки! И да лишится она навсегда помощи людей и
бога!
Говорила она чуть слы шно и обращалась не к нам, а к ночному

небу. Потом засты ла в глубоком раздумье, не отры в ая глаз от темной
воды.
Тогда мы решили сообщить ей то, что нам бы ло известно, и я
подробно рассказал ей в се. Она слушала с в еликим вниманием, лицо ее
поминутно меня лось, но в ы ражало все ту же решимость. На глаза
нав ерты вались слезы , но она тотчас же ов ладев ала собой. К азалось , будто
душа ее переродилась и она обрела глубокое спокойствие.
Когда я кончил свой рассказ, она спросила, как нам дать знать в
случае необходимости. Я вырвал из записной книжки листок и при тусклом
свете уличного фонаря написал на нем наши адреса, а она спря тала листок у
себя на груди. Я спросил, где она живет. Она помолчала, отв етила, что не
живет подолгу на одном месте. И, пожалуй, лучше нам ничего не знать .
Мистер Пегготи шепнул мне несколь ко слов; та же мы сль пришла
и мне в голову, и я в ы тащил кошелек, но мне не удалось угов орить ее
в зя ть деньги; не удалось также добиться у нее обещания, что она в озь мет
деньги в другой раз. Я убеждал ее, что мистера Пегготи никак нельзя
назв ать бедня ком и мы никоим образом не можем согласиться , чтобы она
тратила на поиски свои собств енны е день ги. Но она остав алась
непреклонной. Даже мистер Пегготи не смог ее убедить. Она горячо
благодарила его, но была непоколебима.
–
Можно найти какую-нибудь работу... Я постараюсь найти, –
сказала она.
–
Ну, в озь мите хотя бы немного, пока вы не нашли, – убеждал я.
–
Я не могу получать день ги за то, что обещала вам сделать , –
сказала она.
–
Умирай я с голоду, я и тогда не смогла бы их взять. Дать
мне деньги – это значит лишить меня в ашего дов ерия , отнять у меня цель ,
которую вы мне постав или, отобрать то единственное, что спасает меня от
реки.
–
Во имя великого судии, перед которым и вы и все мы
предстанем в день С трашного суда, отбросьте эту ужасную мы сль! – сказал

я.
–
Каждый из нас, если только захочет, может творить добрые дела.
Она вздрогнула, стала еще бледней, и губы ее задрожали, когда
она ответила:
–
Может бы ть , в ам дано было спасти и привести к покаянию
погибшее существо. Б оюсь так думать – это слишком дерзко. Если я
принесу хоть какое-то добро, у меня появ ится надежда – в едь до сих пор я
приносила толь ко зло. В перв ый раз за долгие годы моей жалкой жизни
мне оказы в ают доверие и дают мне в озможность попы таться что-то
сделать... Б ольше я ничего не знаю, и больше мне нечего сказать ...
Снова слезы показались у нее на глазах, и снов а она ов ладела
собой. Потом она протянула дрожащую руку, коснулась руки мистера
Пегготи, слов но черпая у него целитель ную силу, и побрела по пусты нной
дороге. Она была боль на, может бы ть болела уже долго. Присмотрев шись
к ней ближе, я заметил, что в ид у нее истощенный и измученный, и по
запав шим глазам можно бы ло заключить о длительной ее нужде.
Мы последов али за ней на некотором расстоя нии, – наш путь
лежал в том же направлении, – и вышли на освещенные, людные улицы. Я
так в ерил ее обещанию, что спросил мистера Пегготи, не покажется ли
Марте, будто мы не доверяем ей, если и даль ше пойдем за нею следом. Он
был того же мнения и так же, как я, верил в нее. Предостав ив ей идти
своей дорогой, мы пов ернули к Хайгету. Он прошел со мной добрую часть
пути, а когда мы расстались , в озлагая надежды на успех нашей попы тки, я
заметил, что он задумчив и охвачен новым для него чувств ом сострадания ,
причину которого бы ло нетрудно объя снить .
Домой я в ернулся в полночь . Останов ив шись у ворот и
прислушиваясь к колоколу собора св . Павла, который, мне казалось , я
различал в звоне других колоколов , я с изумлением увидел, что дв ерь в
бабушкином домике откры та и на дорогу падает слабый свет.
Я решил, что бабушка, которую обуял издавна знакомый мне
страх, следит за пожаром, якобы пы лающим где-нибудь вдали, и потому

направ ился к ней. С большим изумлением я ув идел в ее садике какого-то
мужчину.
Он держал бутылку и стакан, из которого пил. Я останов ился как
в копанны й перед калиткой, в густой листв е, потому что луна уже в зошла,
хотя и пряталась за облаками, и в этом челов еке я узнал того самого
незнакомца, которого рань ше считал плодом воображения мистера Дика, а
затем в идел однажды вместе с бабушкой на улице С ити.
Он не только пил, но и ел, и, по в сем признакам, ел с жадность ю.
Казалось , он с любопы тств ом смотрит на коттедж, слов но в идит его
в первы е. Наклонившись , он постав ил бутылку наземь, затем взглянул на
окна и украдкой огляделся в округ; вид у него бы л беспокойный,
пуглив ый, как будто ему не терпелось уйти.
На мгновение кто-то заслонил св ет, лив шийся из дв ери, и
появ илась бабушка. Она бы ла очень взволнов ана и положила ему в руку
несколько монет. Я слы шал, как они звя кнули.
–
А что я с ними буду делать? – спросил он.
–
Больше я не могу дать, – ответила бабушка.
–
Ну, тогда я не уйду. Можешь их взять назад! – сказал он.
–
Ты – дурной челов ек! – возбужденно в оскликнула бабушка.
–
Как ты можешь так со мной поступать? Ах, да что тебя спрашив ать! Э то
потому, что я так слаба и ты это знаешь! Что мне делать, чтобы избав иться
от тв оих посещений? Остается только одно – бросить тебя на произв ол
судьбы .
–
Т ак почему же ты не бросишь меня на произв ол судьбы? –
спросил он.
–
И ты еще меня спрашив аешь почему! Какой же ты
бессердечный!

Он хмуро позвя кив ал монетами и качал головой; наконец он
сказал:
–
Т ак это все, что ты мне хочешь дать?
–
Это все, что я могу тебе дать , – сказала бабушка.
–
Ты знаешь ,
что я разорилась, и теперь у меня денег меньше, чем бы ло рань ше. Я это
тебе говорила. А теперь, когда ты получил от меня в се, что можно, почему
ты не уходишь и застав ляешь меня страдать и смотреть , во что ты
превратился?
–
Да, я силь но обносился, если ты это имеешь в в иду. Я живу как
сы ч.
–
Ты отнял боль шую часть того, что бы ло у меня когда-то, –
сказала бабушка.
–
Год за годом ты ожесточал мое сердце против в сех на
свете. Ты бы л неблагодарен, низок, жесток! Уходи, и пусть тебя мучит
сов есть! Не прибав ляй еще нов ых обид к тем обидам, которы е ты столь ко
лет мне наносил!
–
Ах так! Прекрасно! – отозв ался он.
–
Ну что ж, на этот раз как-
нибудь обойдусь.
Помимо его воли, негодование и слезы бабушки прив ели его, по -
в идимому, в некоторое замешательств о, так как он направился , тя жело
ступая , к садов ой калитке. Я тотчас же сделал дв а-три шага, чтобы
казалось, будто я только что появился, и вошел в садик в тот самый
момент, когда он в ы ходил. М ы присталь но посмотрели друг на друга,
когда он проходил сов сем близко от меня, и обменялись в зглядами, не
скажу чтобы очень дружелюбны ми.
–
Бабушка! – воскликнул я .
–
Этот человек снова преследует вас.
Позвольте мне с ним поговорить . К то он такой?
–
Дитя мое, войди в дом и посиди со мною молча минут десять, –
сказала бабушка, взяв меня под руку.

Мы уселись в ее крохотной гостиной. Б абушка укры лась за
круглы м зелены м экраном, наследием прежних дней, прив инченны м к
спинке кресла, и время от времени в ы тирала платком глаза. Т ак прошло с
четв ерть часа.
Затем она вышла из-за экрана и села рядом со мной.
–
Трот, это – мой муж, – сказала она спокойно.
–
Бабушка! В аш муж? Я думал, что он умер.
–
Умер для меня , – о тоз в алась бабушка.
–
Но он жив.
Пораженный, я сидел молча.
–
Не похоже, чтобы Бетси Т ротвуд могла питать нежную страсть ,
но бы ло время , Т рот, – сказала бабушка, – когда она в сей душой в ерила в
этого челов ека... Когда она глубоко любила его... Когда она не
останавлив алась ни перед чем, чтобы доказать свою преданность и
любов ь... А он отплатил ей тем, что растратил ее состоя ние и разбил ей
сердце. И наступил день , когда она похоронила нав сегда св ое чув ство в
могиле, засы пала ее землей, а землю сров няла...
–
Дорогая, добрая бабушка!
–
Я обошлась с ним в еликодушно, – продолжала бабушка, по
обыкнов ению кладя руку на мою.
–
Т еперь, когда прошло столь ко
в ремени, Т рот, я могу сказать , что обошлась с ним великодушно. Он так
был со мной жесток, что я могла бы добиться разв ода на самы х легких для
себя услов ия х, но я этого не сделала. Деньги, которы е он получил от меня ,
он бросал на ветер, опускался все ниже и ниже, кажется , женился второй
раз, пустился в разны е ав антюры , стал игроком и мошенником. В о что он
превратился – ты в идел... Но когда я в ы ходила за него замуж, это бы л
красив ый человек! – В словах ее звучала гордость , это был отголосок
прежнего ее восхищения .
–
И я верила в то, что он – воплощение
благородств а... К акой же я бы ла дурой!

Она сжала мою руку и покачала голов ой.
–
Т еперь , Т рот, он для меня – ничто . Меньше чем ничто. Но для
того, чтобы он не понес наказания за свои злы е дела (а оно постигло бы
его, если бы он стал бродя гой), я даю ему денег, когда он приходит, – даю
больше, чем в состоя нии дать, лишь бы толь ко он исчез. Дурой я бы ла,
когда в ы ходила замуж, неисправ имая дура я и сейчас, потому что когда-то
в ерила в него и не хочу, чтобы сурово обошлись с этим человеком, хотя
теперь он только тень моих прежних мечтаний. Потому что я глубоко
любила его, Т рот, как толь ко может любить женщина...
Бабушка тяжело вздохнула и разгладила складки плать я .
–
Т ак-то, мой дорогой... – продолжала она.
–
Т еперь ты знаешь и
начало истории, и середину, и конец – слов ом, в се. Б оль ше никогда не
будем об этом гов орить . Разумеется, и ты никому не гов ори. Э то
стародав ня я бы ль , но она терзает меня , так будем о ней молчать, Т рот!

Глава XLVIII
Дела домашние
Над св оей книгой я трудился много, стараясь, чтобы она не
мешала точному исполнению моих обя занностей газетного репортера; книга
в ы шла и имела боль шой успех. Голова у меня не закружилась от похв ал,
которы ми прожужжали мне уши, хотя я и бы л в есь ма к ним чув ств ителен,
но, несомненно, я сам бы л еще более в ы сокого мнения о своем
произв едении, чем кто бы то ни бы ло. Наблюдения над человеческой
природой убедили меня , что тот, кто имеет в се основания в ерить в себя ,
никогда не должен чв анить ся , если хочет, чтобы в него уверов али другие.
Посему, из ув ажения к самому себе, я остав ался в есь ма скромны м, и чем
больше меня хвалили, тем боль ше старался бы ть достойны м похвал.
В этом повествовании я не собираюсь излагать историю моих
произв едений, хотя обо всех других основных собы тиях моей жизни я
рассказываю все, что помню. Мои произв едения сами говорят за себя , и я
остав ляю их в покое. Если я время от времени о них упоминаю, то лишь
потому, что они свидетельствуют о моем росте.
В то время у меня бы ли некоторые основ ания полагать , что мои
наклонности, а также случайны е обстоятельств а помогли мне стать
писателем, и я с полной верой отдался своему призв анию. Без этой
уверенности я бы , несомненно, от него отказался и посв ятил свою энергию
какому-нибудь другому занятию. С ледовало бы в ы яснить, какие
природны е склонности и какие случайны е обстоя тель ства привели меня к
этому решению.
Я так удачно работал в газетах и в других издания х, что после
в ы пав шего на мою долю успеха счел себя вправ е улизнуть от ужасны х
парламентских прений. И вот, наконец, в один прекрасный вечер я в
последний раз записал в св ой блокнот музы ку парламентских волы нок, и с

той поры никогда уже ее не слы шал, разв е что при чтении газет, в которых
в сегда, в течение всех сессий, мне слы шится знакомое гудение, нисколь ко
не изменив шееся и толь ко еще более продолжитель ное.
В то время , о котором я теперь пишу, я бы л уже года полтора как
женат. После ряда опытов мы отказались от ведения домашнего хозяйств а
как от дела, в полне безнадежного. Домашнее хозяйство шло как ему
в здумается , а мы наняли мальчика-слугу. Основ ны м занятием сего слуги
были ссоры с кухаркой. В этом отношении он оказался сущим
Виттингтоном, [103]но только у него не бы ло ни кошки, ни малейших
шансов стать лорд-мэром.
Жил он, как мне кажется , под градом кры шек от кастрюль. В ся
его жизнь бы ла сплошная драка. Он в сегда с в изгом в зы в ал о помощи в
самы е неподходящие моменты – в о в ремя обеда, когда у нас бы в али гости,
или по вечерам, когда собирались друзья , – и появ лялся , изгнанны й из
кухни, а в след ему летели метательны е снаряды . Мы хотели от него
отделать ся , но он очень к нам прив язался и не желал уходить . Он бы л
плаксивы й мальчишка, и когда ему намекали на разры в наших отношений,
начинал так горестно плакать , что нам ничего не остав алось , как держать
его у себя. Матери у него не было, не было, по моим сведениям, и
родств енников , кроме сестры , которая уехала в Америку тотчас же после
того, как сдала его нам на руки. Она остав ила его у нас, как эль фы в сказке
остав ляют людям малень кого уродливого подкиды ша. Он я сно сознав ал
свое злосчастное положение и всегда тер себе глаза рукав ом куртки, если
толь ко не бы л занят тем, что сморкался в самый кончик крохотного
носового платка, который никогда не вы таскивал целиком из кармана, но
в сегда берег и тщательно пря тал.
Этот злосчастный паж, наняты й в недобрый час за шесть фунтов
десять шиллингов в год, бы л источником постоянного для меня
беспокойств а. Я с опаской следил за его ростом, – а он рос так же
стремитель но, как бобы , – и мне уже мерещилось то время, когда он начнет
бриться, когда он полы сеет и поседеет. Я не усматривал ни малейших
в озможностей от него отделаться и, пров идя будущее, св ы кся с мы слью о
том, какой он будет для нас обузой, когда станет стариком.

И меньше всего я предполагал, что меня в ы ведет из затруднения
одно злополучное происшествие. Он стя нул часы Доры , которы е, как и все
наши в ещи, лежали где угодно, но толь ко не на своем месте. А обратив эти
часы в деньги, он истратил их (мальчишка он бы л всегда слабоумный) на
безостановочное путешествие на кры ше кареты , курсиров ав шей между
Лондоном и Аксбриджем. С коль ко я помню, он кончал св ой пя тнадцатый
рейс, когда бы л взя т и отв еден на Б оу-стрит[104]и при нем нашли четыре
шиллинга шесть пенсов и подержанную флейту, на которой он не умел
играть .
Это неожиданное происшеств ие, а рав но и его последств ия не
причинили бы мне столь ко неприя тностей, если бы он не принес покая ния .
Но он покаялся , да к тому же в есь ма своеобразно – не оптом, а в розницу.
Через день после того, как я в ынужден бы л дать свои показания
против него, он сделал некоторы е разоблачения насчет корзины в погребе –
мы полагали, что она полна бутылок с вином, а нашли только пусты е
бутылки и пробки. Тут мы решили, что теперь он облегчил св ою сов есть ,
сообщив самое худшее, что знал о нашей кухарке, но дня через дв а совесть
снов а стала его угры зать , и он откры л наличие у кухарки малень кой дочки,
которая я в ля лась ежеднев но рано утром и уносила наш хлеб, а сам он за
некоторую мзду снабжал молочника нашим углем. Еще дня через дв а
в ласти уведомили меня о том, что он рассказал, будто лучшие куски
гов я дины припря ты в ались среди кухонного хлама, а просты ни попадали в
мешок для тряпья . Немного погодя он устремился сов сем в другом
направ лении и сознался , что ему изв естен замы сел трактирного слуги
ограбить наш дом, в следств ие чего этот слуга бы л немедленно взят под
стражу. Я так бы л сконфужен своей роль ю жертв ы, что готов бы л
заплатить ему сколь ко угодно, только бы он держал я зы к за зубами, или
щедро одарить тюремщиков, лишь бы ему дали возможность удрать .
Досаднее всего бы ло то, что он не имел об этом никакого поня тия и считал,
будто кажды м нов ы м разоблачением заглаживает передо мной св ою в ину и
в добав ок делает меня св оим должником.
Дело кончилось тем, что я удирал сам при в иде полицейского
агента, который приходил с нов ы м сообщением, и мне пришлось чуть ли не

скры в аться, пока мальчишку не приговорили к ссы лке за океан. Но и тогда
он не утихомирился и непреры вно писал нам письма, а перед отправкой так
упорно хотел увидеть Дору, что она пошла к нему на св идание и упала в
обморок, когда очутилась за железной загородкой. Короче гов оря , у меня
не бы ло покоя , пока, наконец, его не ув езли и он не сделался , как я потом
узнал, пастухом где-то там, « на сев ере» , но где именно – не в едаю.
Все происшедшее нав ело меня на серьезны е размы шления , наши
ошибки предстали передо мной в новом св ете, и в один прекрасный в ечер я
не удержался и загов орил об этом с Дорой, невзирая на в сю мою нежность
к ней,
–
Любовь моя , – обратился я к ней, – мне очень неприя тно
думать , что беспорядок в нашем хозяйств е отражается не только на нас (мы
к нему уже прив ы кли), но и на других.
–
Т ы долго молчал, а теперь опять сердишься, – сказала Дора.
–
Да нет же, дорогая моя! Я объя сню, что имею в виду.
–
Мне не очень хотелось бы знать , – сказала Дора.
–
А мне хотелось бы , чтобы ты знала, любов ь моя. С пусти Джипа
на пол.
Дора ткнула его носиком мне в лицо, сказала: « бу-у -у!» – дабы
рассеять мою серь езность , но, не преуспев в этом, прогнала Джипа в его
пагоду, сложила ручки и с покорны м в идом посмотрела на меня .
–
Дело в том, дорогая, – начал я, – что в нас сидит какая-то зараза.
Мы заражаем всех и в ся в округ.
Я продолжал бы выражать ся столь же фигураль но, если бы по
лицу Доры мне не стало я сно, что она ждет, не предложу ли я какой-
нибудь прив ивки или другого лекарств а для излечения нашего заболев ания .
Поэтому я стал выражать ся более я сно.

–
Дело не только в том, моя птичка, что из-за нашей беспечности
мы теря ем много денег и не имеем необходимы х удобств , и даже не в том,
что это отражается на нашем расположении духа... Но мы несем серьезную
отв етств енность за то, что портим каждого, кто поступает к нам на службу
или как-то с нами св язан. Мне начинает казать ся , что винов аты не только
они: в се эти люди станов ятся дурными потому, что мы сами поступаем не
очень хорошо.
–
Ох! Что за обв инение! Ты хочешь сказать, что в идел, как я
брала золотые часы! Ох, – вскричала Дора, широко раскры вая глаза.
–
Какая чепуха, моя дорогая! – опешив , сказал я .
–
Кто говорит о
золоты х часах?
–
Ты говоришь. Ты! – настаивала Дора.
–
И ты отлично это
знаешь . Т ы сказал, что я поступаю нехорошо, и сравнил меня с ним!
–
С кем?
–
С этим мальчишкой! – зарыдала Дора.
–
Ох! К акой злой! Ты
срав ниваешь св ою любящую жену с мальчишкой-каторжником. Отчего ты
мне не говорил этого прежде, чем мы поженились ? К акое у тебя жестокое
сердце! Отчего ты мне не сказал, что считаешь меня хуже мальчишки-
каторжника? Ох! К акого ты ужасного обо мне мнения! О господи!
–
Дора, любовь моя, успокойся! – Я осторожно пы тался отнять у
нее носов ой платок, который она прижала к глазам.
–
То, что ты
гов оришь , не только смешно, но и дурно. И прежде в сего это нев ерно!
–
Ты всегда гов орил, что он лгунишка! – рыдала Дора.
–
А теперь
гов оришь то же самое обо мне. О, что мне делать! Ч то мне делать!
–
Детка моя! – продолжал я .
–
Прошу тебя, будь разумна и
послушай, что я гов орю. Если мы не научимся исполня ть св ой долг по
отношению к тем, кто нам служит, они никогда не научатся исполнять св ой
долг по отношению к нам. Боюсь , мы предостав ляем им возможность
поступать дурно – возможность, которую не следов ало бы им

предоставля ть . Даже если бы мы пожелали так же беспечно относиться к
нашему хозяйству, как относимся теперь – а этого мы , конечно, не
желаем! – даже если бы нам это нрав илось и такой образ жизни бы л нам
прия тен – а это не так! – я убежден, что мы не имеем права так поступать!
Мы просто-напросто портим людей! Об этом мы обя заны подумать . От этих
мы слей я не могу отделаться, и потому мне иногда бы в ает очень не по себе.
Вот и все, моя дорогая! Ну, довольно. Не будь дурочкой!
Дора долго не позв оля ла отобрать у нее носовой платок.
Прикры вшись им, она без конца в схлипы вала и бормотала. Зачем я
женился на ней, если мне с ней так плохо. Почему же я не сказал, хотя бы у
в хода в церков ь, что мне будет очень не по себе и что лучше мне не
женить ся? Почему же я не отсы лаю ее в Патни к тетушкам или к Джулии
Миллс в Индию, если не могу ее в ыносить? Джулия будет так рада ее
в идеть и никогда не назов ет ее преступным мальчишкой-каторжником.
Джулия никогда не назов ет ее как-нибудь в этом роде. Одним словом, Дора
была так удручена, и это меня так огорчило, что, по моему мнению,
бесполезно бы ло продолжать в том же духе, как бы мя гко я ни говорил, и
мне надлежало пойти другим путем.
Но какой мне остав ался путь? « Р азвив ать ее ум» ! Т ак принято
было говорить , это зв учало прев осходно и многообещающе, и я решил
развивать ум Доры . ? ? ? (Ольге прочитать)
Не мешкая, я приступил к делу. Когда Дора ребя чилась и
в еселилась и мне бесконечно хотелось разв еселить ее еще боль ше, я
старался бы ть серь езны м и... прив одил в полное расстройство и ее и себя .
Я говорил с ней о том, что занимало мои мы сли, читал ей Шекспира и...
утомлял ее до последней степени. Я приучил себя сообщать ей, как бы
случайно, кое-какие полезны е св едения и привив ать здравые суждения , и...
она шарахалась от них, как от хлопушек. С тарался ли я развив ать ум моей
малень кой жены методически или мимоходом, я в сегда замечал, что она
инстинктивно чув ствует, к чему клонится дело, и ужасно пугается. В
частности, для меня бы ло ясно, что она считает Шекспира страшны м
человеком. Разв итие ее ума шло весь ма медленно.

Я прив лек к делу Т рэдлса так, что он и сам об этом не подозрев ал.
Когда он приходил к нам, я изощрялся перед ним в овсю, чтобы таким
путем поучать Дору. Не бы ло числа изречениям, полны м житейской
мудрости, да к тому же самого лучшего качеств а, которы ми я засыпал
Т рэдлса. Но добился я только одного: Дора приходила в крайнее уны ние и
начинала очень нервничать , со страхом ожидая, что в от-в от я примусь за
нее. Я походил на школь ного учителя , на западню, на капкан, я стал
пауком для мушки Доры , готовы м в любой момент вы лезти из своей норы
к ее несказанному смя тению.
Т ем не менее я упорствов ал в течение нескольких месяцев и, гля дя
в перед, в будущее, предв кушал наступление того момента, когда между
Дорой и мной в оцарится сов ершенная гармония и, к полному моему
удовлетворению, я « разов ью ее ум» . Однако, несмотря на то, что я в се это
в ремя как бы щетинился решимостью, подобно ежу или дикобразу, я не
добился ровно ничего и стал подумывать , не разв ился ли ум Доры до
крайних св оих пределов .
Поразмы слив , я утв ердился в этом предположении настоль ко, что
бросил свою затею, которая бы ла куда более многообещающей на слов ах,
чем на деле, и отны не решил бы ть довольны м моей девочкой-женой и не
пы тать ся ее изменить каким бы то ни бы ло способом. Да мне и самому
надоело бы ть рассудительным и благоразумны м и в идеть, как удручена моя
милая крошка. Поэтому я купил ей хорошенькие сережки, а для Джипа
ошейник и, возв ращаясь домой, решил держать себя с нею как можно
ласков ее.
Дора пришла в в осторг от этих малень ких подарков и радостно
меня поцелов ала; но между нами было какое-то легкое облачко, которое я
решил рассея ть . А если уж такому облачку суждено где-то бы ть , то лучше
пусть будет оно в моем сердце.
Я сел на софу около жены и вдел ей в уши сережки. Потом я ей
сказал, что в последнее время мы не бы ли так дружны , как быв ало рань ше,
и что в этом винов ат я. Я говорил это искренне, да так оно и бы ло на
самом деле.

–
Дело в том, Дора, жизнь моя , что я старался бы ть умны м, –
сказал я .
–
И меня тоже сделать умной? – робко спросила Дора.
–
Правда,
Доди?
Она вопросительно подня ла брови, а я кивнул в ответ и поцеловал
полураскры тый ротик.
–
Из этого ничего не выйдет! – Дора тря хнула голов ой так, что
сережки зазв енели.
–
Ты ведь знаешь , что я малень кая дев очка...
Помнишь, как с самого начала я просила тебя меня назы вать? Если ты
этого не можешь , боюсь , ты никогда меня не полюбишь . Не кажется ли
тебе иногда, что бы ло бы лучше, если бы ты ...
–
Если бы я, дорогая моя? . .
–
пов торил я , так как она замолкла.
–
Ничего! – сказала она.
–
Ничего? – переспросил я .
Она обняла меня за шею, засмеялась и назвала себя глупы шкой,
как любила назыв ать в сегда, и спря тала лицо у меня на плече – локоны
были такие густы е, что поистине нелегко было их раздв инуть и увидеть ее
личико.
–
Не кажется ли мне, что бы ло бы лучше, если бы я ничего не
делал и не пытался разв ивать ум моей малень кой жены? Об этом ты хотела
спросить? – сказал я, смеясь сам над собой.
–
Да, конечно.
–
А ты это пытался сделать? – воскликнула Дора.
–
О, какой
несносны й маль чик!
–
Но этого больше не будет, – сказал я .
–
Потому что я очень
люблю ее такой, какая она есть .
–
А это правда? – допы ты валась Дора, прижимая сь ко мне.

–
Зачем мне стремить ся изменить то, что так дорого бы ло мне в
течение стольких лет? Ты не можешь бы ть еще лучше, чем ты есть !
Никаких безрассудных опытов! В ернемся к старому и будем счастливы .
–
И будем счастливы! – подхв атила Дора.
–
О да! С утра до ночи!
И ты не будешь сердиться, когда что-нибудь будет чуточку не так?
–
Нет, нет! Б удем делать , что можем.
–
И ты больше не скажешь мне, что мы портим людей? –
ластилась ко мне Дора.
–
Не скажешь? Потому что это такие злы е слов а!
–
Нет, нет! – сказал я .
–
Лучше быть глупой, чем нехорошей! Правда?
–
Лучше быть просто Дорой, чем кем бы то ни бы ло еще на свете!
–
На свете! Ох, Доди, он такой большой!
Она тря хнула голов ой, сверкнула на меня очаров ательны ми
глазками, поцелов ала меня, в есело рассмея лась и умчалась к Джипу, чтобы
надеть ему новый ошейник.
Т ак закончилась моя последняя попы тка перев оспитать Дору. Я
потерпел поражение. Моя мудрость так и осталась при мне и успеха не
имела. Я не мог примирить ее с просьбой Доры назыв ать ее « дев очка-
жена» . Я решил делать все, что в моих силах, чтобы исправить положение
в ещей, но только постепенно, не спеша. Однако я предв идел, что из этого
ничего не вы йдет, а не то я снова превращусь в паука и буду вечно сидеть
в засаде.
А облачко, то облачко, которое не должно бы ло омрачать нашу
жизнь и которое я должен бы л хранить в св оем сердце? Ч то бы ло делать с
ним?
Знакомое тяжелое чув ств о тяготело надо мной. Пожалуй, оно даже

углубилось, но остав алось таким же нея сны м, как и раньше, и
преследов ало меня, словно печаль ны й музыкаль ный мотив , зв учавший где-
то далеко в ночи. Да, я горячо любил свою жену и бы л счастлив, но это
было не то счастье, о котором я когда-то мечтал
–
и мне всегда чего-то не
хв атало...
Выполняя принятое мной решение отразить на этих страницах мои
мы сли и чувств а, я снов а тщатель но их исследую и обнажаю их тайны . Я
считаю, – да и тогда считал, – мне не хватало того, о чем я грезил в юности;
грезы эти нель зя бы ло в оплотить; в этом я , как и в се люди, с душевной
болью убеждался. Но насколь ко бы ло бы для меня лучше, если бы моя
жена мне помогала и разделя ла мои заботы , которы ми мне не с кем бы ло
поделить ся. А в едь это бы ло в озможно, я знал.
И я странно колебался между этими двумя непримиримы ми
в ы водами, не сознав ая я сно, насколько их трудно совместить; к одному, я
чувств ов ал, неизбежно приходит каждый, а другой св язан бы л с
обстоя тель ств ами моей жизни и мог бы ть ины м. Когда я думал о
в оздушных замках моей юности, которы е не суждено бы ло вы строить, я
в споминал о лучшей поре, оставленной мной позади, у порога зрелости. И в
памя ти моей в ставали счастливы е дни, проведенны е вместе с Агнес в милом
старом доме, – вставали, слов но призраки усопших, которые, бы ть может,
в осстанут из мертв ы х в ином мире, но здесь , на земле, не воскреснут
никогда, никогда.
А иногда мне приходили в голову другие мысли. Ч то могло бы
случиться или что случилось бы, если бы мы с Дорой никогда не
в стретились? Но моя жизнь так неразры вно св язана бы ла с Дорой, что эта
мы сль казалась самой праздной из всех моих фантазий и скоро исчезла из
моего поля зрения , как плавающая в в оздухе паутинка.
Я любил Дору. Чув ств а, которы е описы в аю я здесь , дремали,
иногда пробуждались и снова засы пали в сокров енной глубине моей души.
Я их не сознавал, они, я уверен, не влияли на мои слова и поступки. Я
один нес бремя наших маленьких забот и всех моих начинаний, а на
попечении Доры бы ли мои перь я, и мы оба считали, что так оно и должно

быть . Она бы ла искренне ко мне прив я зана и гордилась мной. И когда
Агнес в письмах к Доре добав ля ла, что стары е друзья живо следя т за
моими успехами, гордятся мной и, читая мою книгу, как бы слы шат мой
голос, – Дора, св еркая глазами, на которы х блестели слезы радости,
прочиты вала мне эти строки и назыв ала меня умны м, знамениты м и
дорогим маль чиком.
« Первы е обманчив ы е поры в ы неопы тного сердца» . Э ти слов а
миссис С тронг постоя нно приходили в ту пору мне на память. В ряд ли я
когда-нибудь забы в ал их. Просыпаясь ночь ю, я их слы шал; помнится , мне
даже казалось, что в о сне я вижу их начертанны ми на стенах домов . Ибо я
знал, что мое сердце бы ло неопы тны м, когда я в перв ы е полюбил Дору, и,
будь оно опытней, я не изведал бы, после того как мы поженились , тех
чувств , которые испы ты в ал теперь .
« При несходств е характеров и в зглядов брак не может бы ть
счастлив ы м» . В споминал я и эти слова. Я пы тался добить ся того, чтобы
Дора приспособилась ко мне, но потерпел неудачу. Оставалось
приспособиться мне к ней, делить с ней, что в озможно, и бы ть счастливы м,
в зв алить на св ои плечи все, что я должен бы л взвалить, и также остав аться
счастлив ы м. Э то бы ла та дисциплина, которой я старался подчинить мое
сердце, когда начал трезв о размы шля ть . Б лагодаря этому второй год моей
жизни с ней был для меня более счастливы м, чем перв ый, и – что еще
в ажнее – жизнь Доры стала солнечной.
Но этот год не прибав ил сил Доре. Я надея лся , что ручки, более
легкие, чем мои, переделают ее характер, и улыбка младенца, лежащего у
нее на груди, поможет моей девочке-жене превратить ся в женщину. Э тому
было не суждено св ершить ся . Душа затрепетала у порога своей крохотной
тюрь мы , а потом, не ведая о св оем плене, отлетела.
–
Когда мне снова можно будет бегать , как раньше, – сказала
Дора, – я , бабушка, застав лю бегать Джипа. Он стал такой ленив ый и
неповоротлив ый.
–
Боюсь, милочка, что болезнь у него другая, не лень, – заметила

бабушка, мирно работав шая около нее. – В озраст, Дора!
–
Вам кажется , он стар? – удивилась Дора.
–
Ох, как странно!
Джип постарел!
–
Пока мы живем, моя крошка, эта болезнь – удел всех нас, –
ласков о сказала бабушка.
–
Увы, я это чувствую теперь боль ше, чем
раньше.
–
Но Джип? Даже маленький Джип? – Дора посмотрела на него с
жалость ю.
–
Бедняжка!
–
Мне кажется, мой Цветочек, он еще долго прожив ет, – сказала
бабушка, погладив Дору по щеке, когда та наклонилась со своего ложа,
чтобы в згля нуть на Джипа, который отв етил тем, что в стал на задние лапки
и, астматически зады хая сь , не щадил себя, пы тая сь к ней вскарабкать ся и
ты чась головой и передними лапами.
–
Ему надо будет положить на зиму в
его домик фланель ку, и я ув ерена, что в есной он будет снова свеж и бодр.
Ну и песик! – в оскликнула она.
–
Будь он живуч, как кошка, – все равно
он до последнего вздоха будет на меня тявкать!
Дора помогла ему в лезть на софу, и действ итель но, он так
рассердился на бабушку, что не мог устоять на ногах, и лаял, повалив шись
на бок. Ч ем боль ше смотрела на него бабушка, тем боль ше он ее попрекал,
несомненно за то, что не так дав но бабушка начала пользоваться очками, а
по какой-то неведомой причине он считал очки личны м для себя
оскорблением.
Наконец, после длитель ны х угов оров , Дора убедила его лечь , и
когда он утихомирился, она стала поглажив ать его длинное ухо, пов торяя
задумчиво: « Даже малень кий Джип! Б едня жка!»
–
Легкие у него хорошие, и нель зя сказать, чтобы его неприя знь
ко мне ослабела, – улыбаясь , заметила бабушка.
–
Несомненно, он еще
долго проживет. Но если ты хочешь, милы й Цветочек, получить собачку,
чтобы с ней бегать, я тебе достану другую – Джип уже стар.

–
Спасибо, бабушка, – тихо сказала Дора. – Не нужно.
–
Не нужно? – переспросила бабушка, снимая очки.
–
Кроме Джипа, мне не надо никакой собачки, – сказала Дора.
–
Это было бы обидно для Джипа. И я не могла бы ни с кем так
подружиться, как дружна с ним. В едь он знал меня еще до того, как я
в ы шла замуж, и залаял на Доди, когда тот в первый раз пришел к нам.
Мне кажется , бабушка, я не смогу любить никакой собачки, кроме Джипа.
–
Да... Конечно, ты прав а, – сказала бабушка, погладив ее по
щеке.
–
Вы не обиделись? – спросила Дора.
–
Какое же у тебя чуткое сердечко, моя детка! – в оскликнула
бабушка и с любов ью склонилась над ней.
–
Ты подумала, что я могу
обидеться!
–
Нет, нет, я этого не думала! – сказала Дора.
–
Но я немножко
устала и сказала глупость ... Я ведь глупень кая. А когда я гов орю о Джипе,
я становлюсь еще глупее... Он знает меня всю жизнь , знает все, что бы ло
со мной. Правда, Джип? И я не могу от него отв ернуться толь ко потому,
что он немножко изменился . Правда, Джип?
Джип примостился поближе к своей хозяйке и лениво лизнул ей
руку.
–
Не правда ли, Джип, ты не так постарел, чтобы покинуть св ою
хозя йку? – сказала Дора.
–
Мы еще пожив ем немножко в месте!
Милая моя Дора! В следующее воскресенье она спустилась в низ к
обеду и так радов алась, ув идев старину Т рэдлса (по в оскресень я м он в сегда
обедал у нас), а мы думали, что через несколь ко дней она сможет « бегать ,
как рань ше» . Но ей посов етов али подождать несколь ко дней, затем еще
несколько дней, и она все еще не бегала и даже не ходила. Она бы ла
прелестна, она была в есела, но маленькие ножки, такие пров орны е рань ше,

когда они танцевали в округ Джипа, оцепенели и бы ли недвижны.
Каждое утро я стал приносить ее в низ, а каждый вечер уносить
нав ерх. А пока я ее нес, она обнимала меня за шею и хохотала, словно я это
делал, побив шись с кем-нибудь об заклад. Джип тя в кал, в ертелся вокруг
нас, забегал в перед и, еле перев одя ды хание, останав ливался на площадке
лестницы , посмотреть , идем ли мы . Б абушка, лучшая и самая заботлив ая из
в сех сиделок на св ете, тащилась за нами с в орохом шалей и подушек.
Мистер Дик никому из смертны х не уступил бы своей привилегии освещать
нам дорогу. В низу, у нижней ступеньки, частень ко стоя л Т рэдлс, глядел
в в ерх и принимал от Доры потешны е поручения для передачи самой
замечатель ной девушке на св ете. К акое мы устраив али веселое шеств ие! А
больше всех веселилась моя девочка-жена.
Но случалось, когда я брал ее на руки и замечал, что она
станов ится в се легче и легче, меня охваты в ало тяжелое чув ство, слов но я
приближался к ледяной пусты не, – она бы ла еще невидима, но ее ды хание
уже сковывало меня . Я избегал назы вать это чув ство или размы шля ть о
нем, но в от однажды в ечером, когда оно мной ов ладело, а бабушка, уходя ,
крикнула Доре на прощание: « С покойной ночи, Цветочек» , – я сел за св ой
стол и заплакал, подумав о том, какое это роков ое имя и как увядает в
полном расцвете этот цв еток!. .

Глава XLIX
Меня посвящают в тайну
В одно прекрасное утро я получил по почте из К ентербери пись мо,
адресованное на мое имя в Докторс-Коммонс, и с удивлением прочел
следующее:
"М ой дорогой сэр,
Обстоятельства, над которыми я не в ластен, прервали на
значительны й промежуток времени ту близость , каков ая , посколь ку
позв оля ли мои служебны е обязанности, в ы зы в ала в о мне картины и
собы тия прошлого, расцвеченны е яркими красками в оспоминаний, и
доставляла мне, как и в сегда будет доставля ть , неописуемо прия тны е
чувств а. Э то обстоятельств о, а равно и то в ы сокое положение, которого
в ы , мой дорогой сэр, достигли благодаря вашим талантам, не позв оля ют
мне в зя ть на себя смелость назв ать в ас, друга моей молодости, столь
близким мне именем Копперфилд! Достаточно знать , что это имя , которое я
имел честь упомя нуть, в сегда будет хранить ся среди документов нашего
семейств а (я разумею архив, хранимый миссис Микобер и относящийся к
нашим прежним жильцам) как сокровище, с чувств ом глубочайшего
уважения и даже с любов ью.
Не пристало тому, кто из-за св оих собств енны х ошибок и
неблагоприя тного стечения событий как бы уподобился потонувшему барку
(я позволю себе прив лечь это морское срав нение), не пристало, пов торя ю,
тому, кто находится в таком положении, прибегать к я зы ку прив етств ий и
поздравлений. Пусть это будет делом рук более достойны х и более чисты х.
Если более в ажны е занятия позволят вам ознакомить ся с
дальнейшим содержанием этих строк, написанны х неискусной рукой, – а
этого может и не случить ся , смотря по обстоятель ствам, – в ы , натураль но,

полюбопы тствуете, какую я преследую цель, сочиняя сие послание.
Разрешите мне сказать, что я вполне понимаю основ атель ность такого
в опроса и готов на него отв етить, но прежде всего должен зая вить , что
цель эта отнюдь не денежного характера.
Я не намекаю на тайную возможность, которая , бы ть может,
находится в моем распоряжении, в озможность направ ить молнию или
пожирающее и отмщающее пламя на некий пункт, но позволяю себе
зая в ить, между прочим, что мои самы е св етлы е мечты рассея лись
нав сегда... покой мой нарушен... радость жизни убита... сердце у меня не
на месте, и среди св оих сограждан я не могу больше ходить с вы соко
поднятой головой. В цветке завелся черв я к. Ч аша полна горечи до краев .
Черв ь делает св ое дело и скоро покончит со своей жертвой. Ч ем скорей –
тем лучше. Но не буду отклоняться в сторону.
Пребыв ая в крайне плачев ном душевном состоянии, каков ое не
может смя гчить даже влия ние миссис Микобер, нев зирая на то, что она
предстает в тройственном образе – женщины , жены и матери, я намерен на
короткое время бежать от самого себя и посв я тить сорокав ось мичасов ой
отды х обозрению тех мест в столице, которы е некогда бы ли источником
моих радостей. Р ади лицезрения мирных приютов , приносивших душевный
покой, я, конечно, направлю св ои стопы и к тюрь ме Королевской Скамь и.
Сообщая, что я буду там (D. V
.
[Deo volent e (лат. )
–
если богу будет
угодно. ]) у южной стены этого узилища для заключенных по решения м
гражданского суда, ровно в семь часов в ечера послезав тра, я почитаю цель
сего послания достигнутой.
Я не осмеливаюсь просить моего бы в шего друга мистера
Копперфилда или моего бы вшего друга мистера Томаса Т рэдлса из Иннер-
Т эмпла, если сей последний джентльмен еще здравствует и преуспев ает,
чтобы они удостоили меня встречи и в озобновления (насколь ко это
в озможно) наших добрых отношений, имевших место в бы лы е времена.
Ограничив аюсь замечанием, что в означенны й час и в означенном месте
можно будет найти обломки, которы е остались
от Р ухнувшей Башни

Уилкинса Микобера.
P. S . Может бы ть , уместно добавить к в ы шесказанному, что
миссис Микобер не оповещена о моих намерения х".
Я перечитал письмо несколь ко раз. Отдавая должное
напы щенному стилю мистера Микобера и его удивительной готовности
браться за перо и писать длинны е пись ма по любому подходящему или
неподходящему поводу, я тем не менее понял, что за этим посланием,
полны м околичностей, скры вается нечто в ажное. Я отложил пись мо, чтобы
о нем подумать , снова в зя л его, чтобы перечитать , и в се еще изучал его с
крайним недоумением, когда поя вился Т рэдлс.
–
Дружище, никогда в ы не приходили так кстати! В ы я вились в
тот самы й момент, когда мне особенно нужен ваш разумный совет. Т рэдлс,
я получил очень странное пись мо от мистера Микобера.
–
Да что вы! Не может быть! – воскликнул Трэдлс.
–
А я получил
пись мо от миссис Микобер!
И раскрасневшийся от бы строй ходьбы и в озбуждения Т рэдлс, у
которого в олосы стоя ли дыбом, слов но он толь ко что ув идел привидение,
достал свое письмо и протя нул мне, а я дал ему письмо, мной полученное.
По мере того как он погружался в чтение пись ма мистера Микобера, я
следил за ним. Он поднял брови, повторил в слух: « Направить молнию или
пожирающее и отмщающее пламя » и воскликнул: « Б ог ты мой!
Копперфидд!» А затем я стал читать письмо миссис Микобер.
Вот оно:
"Я шлю искренний прив ет мистеру Томасу Т рэдлсу, и если он еще
помнит ту, которая некогда имела счасть е быть его хорошей знакомой, не
уделит ли он ей несколь ко минут св оего досуга? Уверя ю мистера Т. Т. , что
я не стала бы злоупотреблять его любезность ю, если бы не находилась на
пороге отчая ния .
Т яжко говорить мне об этом, но причина, по которой я

обращаюсь к мистеру Т рэдлсу с этим злосчастны м письмом и прошу его
снисходительно отнестись к нему, заключается в том, что мистер Микобер
(раньше такой хороший семья нин) стал чуждать ся св оей жены и детей.
Мистер Т. не может себе представить, как изменилось пов едение мистера
Микобера, какой он стал необузданный и запальчивый. И постепенно эти
качества усилив аются; право же, кажется, у него помрачение рассудка.
Уверяю мистера Т рэдлса, не проходит дня, чтобы с ним не случился какой-
нибудь припадок. Мистер Т. поймет мои чув ства, если я скажу ему, что
мне все в ремя приходится слы шать от мистера М икобера, что он продался
дьяволу. Уже с дав них пор его безграничная дов ерчив ость уступила место
таинственности и скры тности, которы е стали глав ны ми чертами его
характера. Малейший нев од, например простой вопрос, чего ему хотелось
бы на обед, прив одит к тому, что он зая вляет о желании развестись со
мной. В чера в ечером дети просили его дать им два пенса на покупку
« лимонны х сосулек» – так назы в ается местное лакомство, – а он преподнес
нашим близнецам ножик для устриц!
Я прошу мистера Т рэдлса простить мне эти подробности. Без них
мистер Т. не сможет получить никакого поня тия о моем ужасном
положении.
Могу ли я теперь в зя ть на себя смелость и сообщить мистеру Т.
цель моего письма? Р азрешит ли он теперь положить ся на его дружеское
участие? О да! Я знаю его сердце!
Любящий женский глаз нелегко ослепить. Мистер Микобер едет в
Лондон. Хотя сегодня утром перед завтраком он старательно заслоня л
рукой адрес, написанны й им на ярлы чке, который он прицепил к
малень кому коричнев ому чемодану, – св идетелю бы лых счастлив ы х дней, –
но орлиный взгляд в стревоженной супруги я сно различил буквы: д, о, н.
Конечная остановка кареты – гостиница « Золотой Крест» в Вест-Э нде.
Осмелюсь ли я горя чо просить мистера Т. , чтобы он пов идал моего
заблудшего супруга и урезонил его? Осмелюсь ли я просить заступиться
перед мистером Микобером за страждущее семейство? О нет! Э то слишком
большое одолжение!

Если мистер Копперфилд, достигнув славы , еще помнит столь
скромную и малозаметную особу, как я, не возьмет ли на себя мистер Т.
труд передать ему мое неизменное ув ажение и такую же просьбу? Во
в ся ком случае, мистер Т. соблагов олит хранить мое сообщение в
строжайшей тайне и ни под каким в идом не делать даже самы х отдаленны х
намеков на него в присутствии мистера Микобера. Если бы мистер Т.
пожелал когда-нибудь мне ответить (хотя я чув ствую, что это сов ершенно
нев ероятно), пись мо, адресованное в К ентербери, почтамт, до
в остребов ания , на имя М. Э . повлечет за собой мень ше печальны х
последствий, чем адресованное непосредств енно той, кто подписы в ает это
пись мо в страшном отчая нии, как мистера Т омаса Т рэдлса
почтительны й друг и челобитчица
Эмма Микобер".
–
Что вы думаете об этом письме? – в згля нув на меня , спросил
Т рэдлс, когда я перечитал пись мо дв ажды .
–
А что вы думаете об этом? – спросил я , ибо, нахмурив шись , он
в се еще читал послание мистера Микобера.
–
Мне кажется , Копперфилд, оба эти пись ма заключают в себе
нечто более важное, чем обы чны е пись ма мистера и миссис Микобер, но
что именно – не понимаю. Они писали искренне и не сгов аривая сь между
собой, я в этом не сомневаюсь . Б едная женщина! – Э то относилось к
пись му миссис Микобер; стоя рядом, мы сравнивали оба пись ма.
–
Во
в ся ком случае, мы должны пожалеть ее и отв етить – написать, что не
преминем пов идаться с мистером Микобером.
Я выразил согласие тем более охотно, что теперь упрекнул себя в
недостаточно в нимательном отношении к ее первому пись му. В св ое время ,
как уже упоминалось, я размы шля л о нем немало, но я бы л слишком заня т
собств енны ми делами, да к тому же достаточно хорошо знал в се семейств о
и, не имея больше никаких изв естий, мало-помалу кончил тем, что перестал
об этом думать. О Микоберах я размы шля л частень ко, но глав ны м образом

о том, какие « денежны е займы » они сделали в К ентербери, а также
в споминал, что, поступив клерком к Урии Хипу, мистер М икобер
чувств ов ал себя не в св оей тарелке при в стречах со мной.
Итак, я написал от имени нас дв оих успокоительное письмо миссис
Микобер, и мы оба его подписали. По дороге в город, на почту, мы в ели
долгую беседу с Т рэдлсом и строили многочисленны е предположения ,
упоминать о которы х не стану. Днем мы посов ещались с бабушкой, но
пришли только к в ыв оду, что не должны опазды в ать на назначенное
мистером Микобером св идание.
Хотя мы пришли в услов ленное место за четв ерть часа до
назначенного в ремени, мистер Микобер был уже там. С крестив на груди
руки, он стоял, прислонившись к стене, и гля дел на в енчав шие ее остры е
зубцы так мечтательно, словно это бы ли переплетающиеся ветв и деревь ев ,
осеняв ших его в юности.
Мы подошли к нему; вид у него бы л немного более смущенный и
немного менее элегантны й, чем в бы лы е времена. Для поездки он
распростился со своим черны м костюмом законника, на нем бы ли старый
его сюртук и плотно облегающие панталоны , но от непринужденности, с
какою он носил их прежде, остались лишь следы . Правда, разгов арив ая с
нами, он мало-помалу в нов ь обретал бы лую элегантность , но даже его
монокль болтался как будто не столь изящно, как раньше, а в оротник
сорочки хотя и бы л по-прежнему грандиозны х размеров , но как-то обв ис.
–
Джентльмены! В ы – друзья в несчастье, настоя щие друзья! –
в оскликнул мистер Микобер после обмена прив етствия ми.
–
Прежде в сего
позв оль те осв едомиться о физическом благополучии миссис Копперфилд in
esse [В настоящем (лат. )] и миссис Т рэдлс in posse [В будущем (лат. )],
полагая, так сказать , что мистер Т рэдлс еще не сочетался – на радость и на
горе[105]– с предметом св оей любв и!
Мы оценили его учтив ость и ответили подобающим образом. Затем
он обратил наше внимание на тюремную стену и начал так: « Уверя ю в ас,
джентльмены...»
–
но тут я запротестов ал против такого церемонного

обращения и попросил его говорить с нами так, как прежде.
–
Ваша сердечность меня подав ля ет, дорогой Копперфилд! –
сказал он и пожал мне руку.
–
Ваше обращение с тем, кто яв ляется лишь
обломком Храма, назы ваемого Ч еловеком, – позвольте мне так назв ать
самого себя , – св идетель ствует о сердце, которое делает честь нашей
природе. Я хотел сказать, что в от сейчас обозрев ал мирный уголок, где
протекли счастлив ейшие часы моей жизни...
–
Я уверен, это бы ло благодаря миссис Микобер, – сказал я .
–
Надеюсь , она в добром здравии?
–
Благодарю! – ответил мистер Микобер, но лицо его слегка
омрачилось.
–
Она чув ствует себя не очень хорошо. В от тюрь ма! – Мистер
Микобер горестно поник головой.
–
То место, где в первы е на протя жении
многих лет невы носимое бремя денежны х затруднений не оповещало о себе
изо дня в день несносны ми, не дающими прохода голосами! То место, где
не бы ло дверного молотка, стук коего предупреждал бы о поя влении
кредитора. То место, где в ам не угрожало прив лечение к суду, а те, кто в ас
засадил, не шли даль ше в орот! Джентльмены! – продолжал мистер
Микобер.
–
Когда тени этой железной решетки, ув енчив ающей кирпичны е
стены , падали на песок плаца, я в идел, как мои дети пробираются в этом
сложном лабиринте, избегая наступать на затененны е места. Мне знаком
каждый камень этой тюрьмы . Простите великодушно, если я не могу
скры ть св оей слабости!
–
С той поры, мистер Микобер, у нас у всех произошли в жизни
перемены .
–
заметил я .
–
Мистер Копперфилд, – с горечь ю сказал мистер Микобер, –
когда я находился в этом убежище, я мог смотреть св оему ближнему пря мо
в лицо, и если он меня оскорбит, – пробить ему голову. Но больше я не
нахожусь с моими ближними на равной ноге!
Понурив голову, мистер Микобер повернулся спиною к тюрь ме;
опирая сь с одного бока на предложенную мной руку, а с другого – на руку

Т рэдлса, он зашагал в месте с нами.
–
На пути к могиле есть в ехи, – продолжал мистер Микобер,
умильно взирая назад через плечо, – подле коих человек пожелал бы
задержать ся до конца дней своих, если бы у него не бы ло нечестив ы х
стремлений. Т акова и эта тюрьма в моей переменчив ой карь ере.
–
У вас плохое расположение духа, мистер Микобер, – сказал
Т рэдлс.
–
Совершенно верно, сэр, – согласился мистер Микобер.
–
Надеюсь, не потому, что в ам не нравится юриспруденция? –
продолжал Т рэдлс.
–
Вы ведь знаете, я юрист.
Мистер Микобер ничего не ответил.
–
Как поживает, мистер М икобер, наш друг Хип? – спросил я
после паузы .
–
Мой дорогой Копперфилд! – побледнев , в озбужденно
в оскликнул мистер Микобер.
–
Если вы считаете моего хозяина вашим
другом, я могу толь ко сожалеть об этом, если же вы считаете его моим
другом, я позволю себе сардонически улыбнуться! Но кем бы в ы ни
считали моего хозя ина, прошу не приня ть за обиду, если я отв ечу только
одно: здоров он или болен, он похож на лису, чтобы не сказать на
дьявола... И прошу покорно разрешить мне как частному лицу не
распространяться на эту тему, которая приводит меня как представителя
моей профессии в состояние бешенства!
Я выразил сожаление, что, по неведению, коснулся темы , столь
силь но его в зв олновавшей.
–
А могу ли я узнать, не повторя я той же ошибки, как пожив ают
мои стары е друзья – мистер и мисс Уикфилд?
–
Мисс Уикфилд в сегда бы ла и остается образцом сов ершенств а, –

отв етил мистер М икобер, и лицо его зарумя нилось .
–
Она, мой дорогой
Копперфилд, единственная сия ющая звезда на небосв оде моего несчастного
бытия . Э ту молодую леди я почитаю, я удивляюсь ее характеру, я
преклоняюсь перед ней. К акая сердечность , какая правдив ость и доброта!
Прошу вас, завернем куда-нибудь. Прав о же, я в таком расстройств е, что
не могу собой в ладеть!
Мы повели его в переулок, где он вы тащил носов ой платок и
прислонился к какой-то стене. Если я смотрел на него так же мрачно, как и
Т рэдлс, то едв а ли наше общество могло действ ов ать на него ободряюще.
–
Т акова моя судьба! – в оскликнул мистер М икобер, непритворно
в схлипы вая , однако – не без оттенка бы лой элегантности.
–
Т акова моя
судьба, джентль мены, что прекраснейшие черты человеческой природы
я в ля ются для меня укоризной. Ув ажение, которое я питаю к мисс
Уикфилд, – это стрела, пронзающая мою грудь. Лучше покинь те меня , и я
отправ люсь странств ов ать по лицу земли. Мои дела бы стро уладит
могильный червь!
Не вняв этому призыву, мы подождали, пока он не спря тал
носового платка: затем он оправ ил в оротничок горочки и, дабы обмануть
прохожих, которы е случайно могли на него в згля нуть, начал напевать
какую-то песенку и сдвинул шля пу набекрень. Не желая теря ть его из виду,
так ничего и не узнав, я сказал ему, что с удовольствием познакомлю его с
бабушкой, если он поедет со мною в Хайгет, где к его услугам будет
постель и ночлег.
–
А вы , мистер Микобер, – сказал я , – приготов ите нам стаканчик
нашего прев осходного пунша, и приятны е в оспоминания помогут вам
забы ть теперешние заботы .
–
А не то, мистер Микобер, вы пов едаете о них нам, если
доверительны е сообщения вашим друзьям способны в ам как-то помочь, –
осторожно сказал Т рэдлс.
–
Делайте со мной, джентль мены , в се что хотите! – произнес

мистер Микобер.
–
Я – соломинка в пучине морской, я нахожусь во власти
стихов ! Прошу прощенья , я хотел сказать – стихий.
Мы снова двинулись рука об руку, успели сесть в карету, которая
в от-в от должна бы ла тронуть ся , и приехали в Хайгет без помех и
приключений. Я был в большом затруднении, не в едая , что мне сказать и
как поступить; по в сем признакам в таком же затруднении бы л и Т рэдлс.
Мистер Микобер погружен бы л в мрачное раздумье. По временам, правда,
он пы тался придать себе бодрый вид и напев ал какую-то песенку, но его
глубокая меланхолия произв одила тем боль шее впечатление, чем более
ухарски он заламы в ал набок шля пу, в ы тя гив ая в оротничок сорочки чуть
ли не до самы х глаз.
Мы пошли не ко мне, а к бабушке, так как Дора чувств овала себя
нев ажно. Я послал за бабушкой, и она встретила мистера Микобера очень
прив етлив о. Мистер Микобер поцелов ал ей руку, отретиров ался к окну и
в ы тащил носовой платок, испы ты в ая тяжелую в нутреннюю борьбу.
Мистер Дик бы л дома. По самой своей природе он бы л так
преисполнен сострадания ко в сем, кому было плохо, и так бы стро
распознавал подобны х людей, что за пять минут по крайней мере раз десять
пожал руку мистеру Микоберу. Т акое участие со стороны незнакомого
человека столь растрогало мистера Микобера, что при каждом пожатии он
повторя л: « О, это слишком, мой дорогой сэр!» А это до того вдохнов ля ло
мистера Дика, что он, еще с большим пы лом, снов а и снов а пожимал руку
гостю.
–
Доброта этого джентль мена, судары ня , – обратился мистер
Микобер к бабушке, – если в ы разрешите прибегнуть к несколь ко
грубоватому выражению, употребля емому в нашем националь ном спорте,
сбив ает меня с ног! Т акой прием, прав о же, смущает человека, который,
как я , сражается с затруднениями, находясь под бременем тревоги.
–
Мой друг мистер Дик – человек необы кновенный, – с гордостью
сказала бабушка.

–
Я в этом убежден, – сказал мистер Микобер.
–
Дорогой мой сэр
(ибо мистер Дик снова пожал ему руку), я глубоко тронут в ашим участием!
–
Как вы поживаете? – спросил мистер Дик с беспокойством.
–
Неважно, дорогой мой сэр, – взды хая , ответил мистер Микобер.
–
Вам не следует уны в ать , в ы должны , насколько возможно,
развеселиться , – сказал мистер Дик.
Мистер Микобер был совершенно очарован этими дружескими
слов ами, а также и тем, что снова ощутил руку мистера Дика в св оей руке.
–
Участь моя , – сказал он, – такова, что, созерцая разнообразную
панораму человеческого бытия, мне случалось встречать оазисы , но такого
зеленого, такого осв ежающего я не в стречал никогда!
В другое время это бы меня позабавило; но я чув ствовал, что все
мы как-то напря жены и в стрев ожены , и с таким беспокойств ом наблюдал за
мистером Микобером, который колебался между явным намерением нечто
откры ть и желанием не откры вать ничего, что мое беспокойств о перешло в
лихорадочное волнение. Т рэдлс сидел на кончике стула, глаза его бы ли
широко раскры ты, в олосы торчали более в ыразитель но, чем обы чно; он
погляды вал то на мистера Микобера, то на пол и не издав ал ни звука.
Бабушка, хоть и присматрив алась вниматель но к своему нов ому гостю,
в ладела собой лучше, чем мы , ибо она в тя нула его в разгов ор и принудила
отв ечать , хотел он этого или не хотел.
–
Вы очень старый друг моего внука, мистер Микобер, – сказала
бабушка.
–
Жалею, что не имела удовольствия видеть в ас рань ше.
–
А я , судары ня, жалею, что не имел чести знать в ас в прежние
в ремена, – отозв ался мистер М икобер.
–
Я не всегда бы л таким обломком
разбитого судна, каким вы видите меня в настоящее время.
–
Надеюсь, все обстоит благополучно с миссис Микобер и со в сем
в ашим семейств ом? – спросила бабушка. Мистер М икобер отвесил поклон.

–
С ними обстоит в се благополучно, посколь ку могут надея ть ся на
благополучие несчастные отв ерженные, – мрачно отв етил мистер Микобер
после паузы .
–
Господи помилуй! – в оскликнула бабушка с присущей ей
в ы разительностью.
–
Что вы имеете в виду, сэр?
–
Мое семейство, судары ня , – отв етил мистер Микобер, – может в
любой миг лишиться средств к существованию. Мой хозя ин...
Тут мистер Микобер, к моему в ящему неудовольствию, умолк и
начал очищать лимоны , которы е я распорядился принести ему в месте с
другими составными частями пунша.
–
Ваш хозяин, вы сказали...
–
в став ил мистер Дик и слегка
подтолкнул его под руку.
–
Благодарю в ас, мой добрый сэр, за напоминание, – о то з в ался
мистер Микобер, и в след за этим последовало еще одно рукопожатие.
–
Мой хозяин мистер Хип как-то соизв олил заметить, судары ня , что, не
получай я жалов ань я, поступив к нему на службу, мне бы пришлось стать
бродячим фокусником, шпагоглотателем и пожирателем огня. К то его
знает, может бы ть, и в самом деле мои дети должны будут снискивать себе
пропитание кув ыркань ем, а миссис Микобер суждено сопровождать игрой
на шарманке их противоестеств енны е ухищрения!
Мистер Микобер сделал в ыразитель ный жест ножом, давая
поня ть , что эти представления будут иметь место лишь после того, как его
не станет. Засим с в идом отчаяния он продолжал очищать лимоны .
Бабушка, облокотив шись на маленький круглый столик, обы чно
стоя вший рядом с ней, в нимательно следила за ним. Несмотря на
отв ращение, которое в нушала мне мы сль хитрость ю застав ить его откры ть
то, что добровольно он не хотел сказать, я собирался застигнуть его
в расплох именно в этот момент; но он бы л слишком погружен в св ои
операции: бросал в чайник лимонны е корки, клал сахар на лоточек для
щипцов, наливал спирт в пустой графин, ув еренно размешивал

подсвечником кипящую воду и прочее и прочее. Однако я видел, что в от-
в от настанет перелом, и он настал.
Он отодв инул в се свои снадобья и посуду, подня лся со стула,
в ы тащил носовой платок и разразился слезами.
–
Мой дорогой Копперфилд, – вы гля ды в ая из-за платка, сказал
мистер Микобер, – из всех заня тий это такое заня тие, которое требует
душевного спокойств ия и самоув ажения. Я не могу продолжать. Э то
несомненно.
–
В чем дело, мистер Микобер? – спросил я.
–
Говорите,
пожалуйста. В ы – среди друзей.
–
Среди друзей! – повторил мистер Микобер, и в се, что он дотоле
сдержив ал, наконец прорвалось.
–
О господи! Да ведь именно потому, что
я среди друзей, вы видите меня в таком состоянии. В чем дело,
джентльмены? В чем дело? Подлость – в от в чем дело! Низость – вот в
чем дело! Обман, мошенничеств о, заговор – в от в чем дело! И назы в ается
в ся эта гнусность – Хип!
Бабушка всплеснула руками, а мы оцепенели, как пораженны е
громом.
–
Конец борьбе! – в оскликнул мистер Микобер, я ростно
размахивая носовым платком и то и дело вы тягив ая в перед обе руки, а
потом раздвигая их так, словно он плы л среди нечеловеческих
трудностей.
–
Больше я не могу вести такую жизнь! Я – человек погибший,
у меня нет ничего, что могло бы примирить меня с жизнь ю. На мне лежало
табу, пока я бы л на этой проклятой службе у негодяя . В ерните мне мою
жену, верните мне мое семейство, сделайте снова Микобера из этого
несчастного, который стоит перед в ами в моих башмаках, а потом
предложите мне глотать шпагу – и я проглочу ее! Еще с каким аппетитом!
Никогда я не видел человека в таком в озбуждении. Я пы тался его
успокоить , чтобы добиться чего-нибудь более вразумительного. Но он
распалялся все боль ше и больше и ничего не хотел слушать .

–
Я не пожму никому руки, – в осклицал мистер Микобер,
зады хая сь , сопя и захлебы в ая сь слезами так, словно тонул в холодной
в оде, – не пожму руки... пока... не раздавлю эту отвратитель ную гадину...
Хипа! Я не приклоню нигде головы , пока не... обрушу... В езувий... на...
этого подлеца... Хипа! Пусть ... под этим кровом... напитки... в
особенности пунш... удушат меня , если я ... раньше... не придушу его так,
что... у него глаза на лоб полезут... у этого нев иданного плута и лжеца...
Хипа! Я ... я ... ни с кем не буду знаться ... ничего не буду говорить... нигде
не буду жить ... пока... не раздроблю на... мельчайшие частицы ... этого
нев ероятного,
этого...
св ерхъестеств енного
лицемера,
этого
клятвопреступника... Хипа!
Я боялся, что мистер Микобер умрет тут же, на месте. Страшно
было видеть, как он продирался сквозь эти нечленораздельны е фразы , и
когда приближался к имени Хипа, с трудом проложив к нему путь ,
бросался вперед, в ыкрикивая его с силой, поистине удивительной. А когда
он, в есь в поту, рухнул на стул и посмотрел на нас, он бы л в сов ершенном
изнеможении – на лице появ лялись краски, которы м бы ло здесь сов сем не
место, судороги сжимали горло, а на лбу вздувались жилы . Я было хотел
помочь ему, но он отмахнулся и ничего не пожелал слушать .
–
Нет, Копперфилд!. . кхх... Не прикасать ся ... кхх ... пока мисс
Уикфилд... кхх ... в озмещено зло... кхх ... причинил гнусный негодяй...
Хип! (Я глубоко ув ерен, что он не мог бы произнести и трех слов, если бы
это словечко в конце фразы не вливало в него удивительную энергию. )
Нерушимая тайна... кхх ... от в сего св ета... кхх ... без исключений... через
неделю в этот же день ... кхх... в часы Завтрака... кхх... все
присутствов ать... также бабушка... кхх... добрейший джентльмен тоже...
в сем бы ть в гостинице в К ентербери... кхх... там... миссис Микобер и я ...
пели « Остролист» ...[106]кхх... в ы веду на чистую в оду неслыханного
мошенника... Хипа!. . Б оль ше не могу... говорить... кхх ... ничего
слушать ... немедленно ухожу... не могу... кхх ... вы носить общество... по
следам прокля того, отпетого преступника Хипа!
Повторив в последний раз это магическое слово, которое
поддержив ало его до конца, мистер Микобер исчерпал св ои последние силы

и в ы бежал из дому, а мы , потря сенны е, обнадеженны е и озадаченны е,
остались в таком состоя нии, что оно мало чем отличалось от его
собств енного. Но и теперь его страсть к писань ю писем была слишком
сильна, чтобы он мог с ней справиться. Мы все еще были потрясены и
озадачены , когда мне принесли следующее идиллическое послание, которое
он написал в ближайшей таверне:
"В есь ма секретно и доверительно.
Мой дорогой сэр,
Позволю себе просить вас передать вашей бабушке мои извинения
за то крайнее возбуждение, в коем я находился . Извержение ды мив шегося
в улкана последов ало после в нутренней борьбы , которую легче поня ть , чем
описать.
Надеюсь, я в полне в разумительно пригласил в ас в стретиться со
мной ров но через неделю, утром, в К ентерберийском доме ув еселений, где
миссис Микобер и я имели однажды честь объединить наши голоса с в ашим
в пении прославленной песни бессмертного акцизвика, в скормленного на
том берегу Т в ида. [107]
Исполнив свой долг и совершив акт искупления , что только и
позв олит мне смотреть в глаза моих ближних, я исчезну. Я хотел бы лишь ,
чтобы меня поместили в тот приют в сеобщего отдохнов ения , где,
Каждый нав ек затворяся в
св ою одинокую кель ю,
Спят непробудно
смиренны е предки села, [108]
под бесхитростной надпись ю

Уилкинс Микобер".

Глава L
Мечта мистера Пегготи сбылась
Прошло несколько месяцев после нашего свидания с Мартой на
берегу реки. С той поры я ее не в идел, но она не раз давала о себе знать
мистеру Пегготи. Р ев ностная ее помощь ни к чему не привела, и, судя по
слов ам мистера Пегготи, я пришел к заключению, что до сих пор не
найдено никакой нити, которая помогла бы нам что-нибудь узнать о судьбе
Эмили. Признаюсь, я начал отчаивать ся в результате наших поисков и все
глубже и глубже проникался ув еренностью в том, что она умерла.
Но его убеждение остав алось непоколебимы м. Насколько мне
изв естно, – а его честное сердце, как мне кажется, было откры то для
меня , – он неизменно и благогов ейно в ерил, что найдет ее. Т ерпение его
было неистощимо. И хотя временами я содрогался при мысли о том, в
какое он в падет отчаяние, если его в ере нанесен будет удар, но она пустила
такие глубокие корни в его прекрасной душе и бы ла так чиста, что с
кажды м днем я все больше его уважал и почитал.
Он был не из тех, кто толь ко надеется , но ничего не делает. В сю
свою жизнь он прив ы к действ ов ать , и хорошо знал, что, надеясь на
помощь других, он должен вместе с тем помогать себе сам. Я знал, что он
отправ ля лся в Ярмут, если среди ночи ему вдруг начинало казаться , будто
в окне старого баркаса почему-либо нет св ечи. Я знал, что, вы читав из газет
какие-нибудь сведения, которы е могли иметь малейшее отношение к
Эмили, он брал свою палку и пускался в путь за несколь ко деся тков миль .
Когда я передал ему рассказ, изв естны й мне благодаря мисс Дартл, он
отправ ился морем в Неаполь и в ернулся назад. Т рудные бы ли в се эти
путешеств ия , так как он старался тратить как можно мень ше денег, сберегая
их до той поры, когда найдет Эмили. И все это время я ни разу не слышал
от него ни одной жалобы , ни разу не слы шал, что он устал или отчая лся .

После нашей женитьбы Дора часто в идела его и очень полюбила.
И сейчас он перед моими глазами – стоит рядом с ее софой, в руках
неказистая шапка, а моя дев очка-жена глядит на него голубыми глазами с
каким-то боя зливы м в осхищением. А вот он приходит ко мне поболтать
в ечерком, в сумерки, я ув ожу его в ы курить трубочку, и мы гуляем по
саду. И передо мною в стает другая картина – его опустев ший дом, который
мне, ребенку, казался таким уютны м по в ечерам, когда в очаге пы лает
огонь, а за окном в оет в етер...
В одно из своих в ечерних посещений он сообщил, что, в ы йдя
побродить прошлой ночью, в стретил недалеко от своего дома Марту; она
ждала его и просила ни в коем случае не уезжать из Лондона, покуда он ее
снов а не пов идает.
–
Она сказала – почему? – осв едомился я .
–
Я ее спросил, но она толь ко сказала, что я ей должен это
обещать , и исчезла, – отв етил он.
–
А она говорила, когда поя вится снова?
–
Нет, мистер Дэви, – промолв ил он, задумчиво пров одя рукой по
лицу.
–
Об этом я ее тоже спросил. Но она отв етила, что не может этого
сказать .
Я слишком долго старался его подбадривать, в нушая надежду,
которая висела на волоске, и потому заметил только, что, мне кажется , он
в стретится с ней скоро. В се свои сомнения я хранил про себя.
Но вот как-то в ечером недели через дв е я гулял один по саду. Я
хорошо помню этот вечер. Б ыло это на в торой день той недели, по
истечении которой мистер Микобер назначил нам в стречу. Целый день шел
дождь , бы ло очень сыро, густая листв а дерев ьев намокла, листья ,
казалось , отя желели от в лаги; но дождь уже прекратился, хотя небо еще не
проя снилось , и в есело зачирикали птицы . Пока я гулял по саду, сумерки
сгустились , постепенно затихли птичьи голоса, и в оцарилась та особенная
тишина, которая быв ает за городом в такие в ечера, когда дерев ья

неподв ижно замирают и только одинокие капли время от времени падают с
в етв ей.
Чуть в стороне от нашего домика, между увитыми плющом
шпалерами, шла короткая аллея; она в ы ходила прямо на дорогу перед
домом. Задумавшись и случайно повернув голову в сторону аллеи, я
увидел фигуру в простень кой мантиль е. Она бы стро двигалась по
направ лению ко мне и вдруг меня поманила.
–
Марта! – в оскликнул я , бросившись ей нав стречу.
–
Вы можете со мной пойти? – в зв олнованно прошептала она.
–
Я
у него бы ла, но его нет дома. Я остав ила ему на столе записку, написала,
куда он должен прийти. Мне сказали, что он скоро в ернется домой. У меня
есть для него нов ости. А вы не могли бы пойти со мной сейчас же?
Вместо ответа я откры л калитку и в ы шел в месте с ней. Жестом она
попросила меня молчать и зашагала по направлению к Лондону; по ее
пы ль ной одежде было очев идно, что она шла оттуда пешком и очень
спешила.
Я спросил, не туда ли мы идем. Она утв ердительно кивнула
головой и снов а сделала тот же жест. Тогда я окликнул пустую карету, мы
сели, и на мой в опрос, куда ехать , она отв етила:
–
К Гольдн-скв еру! Скорей!
Затем она забилась в угол кареты; рука, которой она закры ла лицо,
дрожала; другой рукой она снов а сделала мне тот же знак, что и раньше,
слов но ей было непосильно слышать чей бы то ни бы ло голос.
Я был в каком-то смя тении, – то загоралась в о мне надежда, то
поднимался страх, – и я в згля нул на нее, ожидая объяснений. Но она так
упорно молчала, да и мне самому, в моем состоянии, молчание бы ло так
необходимо, что я не решился его прерв ать. Мы ехали, не произнося ни
слов а. По временам она вы гляды в ала в окно, слов но ей казалось , что мы
едем слишком медленно, хотя мы ехали достаточно бы стро, и по-прежнему

остав алась безмолвной.
Мы вышли из кареты у названной ею площади, и я приказал
кучеру ждать , на тот случай, если он нам понадобится . Она коснулась моей
руки и повела меня в одну из мрачны х уличек, где рань ше бы ло столь ко
прекрасны х особняков, которы е дав но уже обветшали и сдав ались в наем
покомнатно. В ойдя в откры тую дв ерь одного из таких домов, она
отпустила мою руку и сделала знак следов ать за ней по лестнице.
Дом бы л набит жильцами. По мере того как мы поднимались ,
распахивались дв ери комнат, и в них показы вались голов ы жиль цов;
немало народу также спускалось по лестнице. Прежде чем в ойти в дом, я
бросил взгляд нав ерх и в окнах ув идел женщин и детей, глазевших на
улицу поверх цв еточны х горшков; должно бы ть , мы привлекли их
в нимание, ибо теперь главны м образом глазели на нас из-за дв ерей
женщины и дети. Широкая лестница с массив ны ми перилами из какого-то
темного дерев а, карнизы над дв ерь ми, украшенны е резными цв етами и
фруктами, глубокие амбразуры окон – в се эти символы бы лого в еличия
были невероя тно гря зны и пришли в полное обв етшание. От сырости и
в ремени паркет местами прогнил, и ходить по нему было небезопасно.
Пытались, как я заметил, в лить новую кров ь в это разрушав шееся здание –
кое-где подновили старинную дорогую скуль птуру из дерев а, заменив ее
дешевой поделкой; это походило на брак между разорив шимся стары м
аристократом и бедной плебейкой: участники этого неудачного союза
отшаты в ались друг от друга. Несколь ко окон на лестнице бы ли зав ешены
или заделаны, в оставшихся почти не бы ло стекол, и источенны е червя ми
рамы , казалось, в сасы в али в нутрь дурной в оздух, но отнюдь его не
в ы пускали. Я взглянул в эти окна без стекол и увидел такие же дома, а
в низу – жалкий двор, напоминав ший свалку.
Мы взбирались на самый верх. Р аза дв а мне показалось , что в
сумеречном св ете я в ижу нея сны е очертания женщины , которая шла перед
нами. Когда нам осталось подня ть ся еще на один марш лестницы ,
в ы ходив ший на чердак, я ув идел, что эта женщина на миг останов илась у
двери, нажала ручку и в ошла в комнату.

–
Что это? – прошептала Марта.
–
Она вошла ко мне в комнату. Я
ее не знаю.
Но я-то знал ее. Я был поражен, когда узнал мисс Дартл.
Едва я успел ответить моей спутнице, что видел эту леди рань ше,
как из комнаты послы шался ее голос, хотя слов нельзя бы ло разобрать .
Марта, бросив удивленный в згляд, сделала знакомый мне жест, потя нула
меня за собой в в ерх по лестнице до какой-то боков ой дверцы, которая, по-
в идимому, не бы ла заперта, и толкнула ее; дверь открылась , и мы
очутились в крохотной – чуть поболь ше шкафа – пустой мансарде с низким
покаты м потолком. Она сообщалась полуоткры той дверью с комнатой,
которую Марта назв ала св оей. Здесь, запы хавшись от подъема по лестнице,
мы останов ились , и М арта дала мне знак молчать , слегка прикоснув шись
паль цами к моим губам. Отсюда я мог толь ко разглядеть, что комната
большая , в ней находится кров ать , а на стенах вися т дешев ые литографии с
изображением кораблей. Ни мисс Дартл, ни той особы , к которой она, как
мы услы шали, обращалась , я не мог видеть. Т ем более не могла их видеть
моя спутница, ибо я стоял ближе к двери.
Несколько мгновений царило мертв ое молчание. Не отнимая руки
от моих губ, Марта приложила другую руку к своему уху.
–
Неважно, что ее нет дома, – заносчив о прогов орила мисс
Дартл.
–
Я ее совсем не знаю. Я пришла пов идать в ас.
–
Меня? – послы шался тихий голос.
При звуке этого голоса я в здрогнул. Это была Э мили!
–
Вас. Я пришла поглядеть на в ас! К ак? В ам не стыдно смотреть
людя м в глаза? В ам, винов нице такого зла?!
Безжалостность и безграничная ненав исть в ее голосе, холодный,
резкий тон и еле сдержив аемое бешенство дали мне возможность
представ ить ее себе так, слов но она стояла передо мной. Я в идел
сверкающие черные глаза, искаженное от страсти лицо, в идел и этот

побледнев ший шрам, пересекающий губы и трепетавший, когда она
гов орила.
–
Я пришла посмотреть на прихоть Джеймса С тирфорта,
–
продолжала мисс Дартл.
–
На девицу, которая бежала с ним и стала в своем
родном городе притчей во языцех... На дерзкую интриганку, на наглую
любов ницу таких людей, как Джеймс Стирфорт. Я хочу знать , что это за
птица!
Послышался шорох. Должно бы ть , несчастная женщина,
осы паемая такими оскорблениями, бросилась к двери. Но гов орившая
преградила ей дорогу. Наступила короткая пауза.
И снова заговорила мисс Дартл. Она гов орила сквозь зубы и
постукив ала по полу ногой.
–
Остановитесь! Или я в ас разоблачу перед жильцами и перед в сей
улицей! Если в ы попы таетесь удрать от меня, я в цеплюсь в ам в волосы , я
заставлю камни восстать против в ас!
Испуганное бормотанье бы ло единств енны м отв етом, который
достиг моего слуха. Наступило молчание. Я не знал, что делать . Я страстно
хотел положить конец этой в стрече, но чув ствов ал, что не имею прав а
в мешивать ся. Толь ко один мистер Пегготи мог видеть ее и за нее
заступиться. « Но когда же он придет?!» – думал я с тоской.
–
Наконец-то я ее увидела! – презрительно усмехнувшись ,
продолжала Роза Дартл.
–
Ну, и жалкое же он существо, если дал себя
увлечь этой притв орной скромности и склоненной голов ке.
–
О, ради бога, пощадите меня! – в скричала Э мили.
–
Я не знаю,
кто вы , но вам изв естна моя печальная история , и, ради бога, пощадите
меня , если хотите, чтобы и вас щадили!
–
Если я хочу, чтобы щадили меня? – с бешенств ом пов торила та,
другая .
–
Что общего между нами?

–
Ничего, кроме нашего пола, – зарыдав, отозв алась Э мили.
–
Эти слова в устах такой бесчестной тв ари способны убить любое
чувств о, кроме презрения и отвращения , которы е я к вам питаю. Наш пол!
Да, в ы делаете боль шую честь нашему полу!
–
О, я это заслужила! – в оскликнула Э мили.
–
Но как это ужасно!
Подумайте, дорогая леди, что я перенесла и как я пала! О Марта, в ернись!
Когда же я буду дома!
Мне бы ло в идно, как мисс Дартл села в кресло, присталь но смотря
в низ, словно там, у ее ног, распростерлась на полу Э мили. Т еперь я
хорошо мог разглядеть ее плотно сжаты е губы и жестокие торжествующие
глаза, которы е она не отры вала от одной точки.
–
Т еперь слушайте меня , а св ои улов ки приберегите для в аших
простофиль, – сказала о на.
–
Неужто вы надеетесь разжалобить слезами
меня ? С таким же успехом в ы можете соблазнить меня в ашими
улыбочками, продажная тв арь!
–
Смилуйтесь надо мной! – рыдала Э мили.
–
Посочув ствуйте мне
хоть сколь ко-нибудь, или я сойду с ума и умру!
–
Это бы ло бы слабы м в озмездием за в се ваши преступления, –
сказала Р оза Дартл.
–
Да знаете ли вы , что в ы сделали? В ы думали когда-
нибудь о домашнем очаге, который разрушили?
–
О! Не проходило ни одного дня, ни одной ночи, чтобы я об этом
не думала! – воскликнула Э мили. Т еперь я ее ув идел. Она упала на колени,
голова ее откинулась, глаза бы ли устремлены к небу, руки заломлены ,
в олосы распустились и спадали на плечи и на спину.
–
Была ли хоть одна
минута во сне или ная ву, когда бы я не видела этот дом так же ясно, как в
тот день , когда покинула его нав сегда! – продолжала она.
–
О, мой дом,
мой дом! Милый, дорогой дядя! О, если бы в ы знали, как меня терзали
в оспоминания о вашей нежности, когда я св ернула с пути добра, вы не
проя вля ли бы ее с таким постоя нств ом! Лучше бы вы хоть раз в жизни
рассердились на меня , это бы ло бы какое-нибудь утешение! А у меня нет в

жизни никакого утешения, потому что в се они так меня любили! – Она
упала ниц, пы тая сь прикоснуть ся к подолу плать я той, которая надменно
сидела в кресле.
Роза Дартл глядела на нее сверху в низ, недв ижная , как бронзовая
статуя . Губы ее бы ли плотно сжаты , она делала над собою страшное
усилие, чтобы удержать ся и не ударить ногой лежав шую перед ней
прекрасную женщину. В этом я ув ерен. Я в идел ее очень отчетливо, я
в идел, что для этого она призвала все св ое мужеств о и силу духа. Когда
же, наконец, придет мистер Пегготи!
–
Жалкое тщеславие этих ничтожны х червей! – произнесла она,
когда ов ладела собой настоль ко, что могла говорить.
–
Ваш дом! Неужто
в ы в оображаете, что я стану о нем думать или поверю, будто вы можете
нанести этой жалкой норе вред, который нельзя бы ло бы загладить
деньгами? В аш дом! Да вы для в ашей семейки предмет купли-продажи, как
и в се осталь ное, что проходит через их руки!
–
О, толь ко не это! – вскричала Э мили.
–
Обо мне говорите что
угодно, но не переносите мой позор на них, которы е так же достойны
уважения, как и вы . Они и без того мною опозорены. Если уж вы не
щадите меня , то по крайней мере уважайте их, как подобает леди!
–
Я говорю о его доме, – сказала Р оза Дартл, не удостаивая
обратить внимание на этот призы в , и подобрала подол плать я, чтобы
Эмили не осквернила его своим прикосновением.
–
Я говорю о том доме,
где я живу. В от, – с презритель ным смехом она указала на распростертую у
ее ног женщину, – достойная причина разры в а между матерью-леди и
сы ном-джентльменом! В от кто причинил такое горе дому, куда она не
могла бы в ойти даже в качеств е судомойки, в от кто бы л причиной
страданий, жалоб и укоров! Гря зная тварь , которую подбирают где-то на
берегу, чтобы позабавить ся на часок, а потом шв ы ря ют назад – туда, где
она родилась!
–
Нет! Нет! – заламы вая руки, вскричала Э мли.
–
Когда он
в стретился мне в перв ы е – о! если бы этот день никогда не настал для меня

и он впервые увидел бы меня в гробу! – я росла такой же невинной, как вы
или любая леди, и собиралась стать женой челов ека, в ы йти замуж за
которого бы ло бы счасть ем для любой леди! Если в ы жив ете у него в доме,
в ы должны знать , какую он мог получить власть над такой слабой,
тщеслав ной девушкой, как я . Я не оправды в аю себя , но знаю хорошо и
знает он, а если не знает, то в час своей смерти, когда душа его будет
объя та трев огой, должен будет сознаться , что обольстил меня и что я
поверила ему, уверов ала в него и полюбила!
В тот же миг Р оза Дартл вскочила, чтобы ее ударить . Лицо ее так
потемнело и так исказилось от отв ращения , что я чуть-чуть не в ыскочил,
чтобы стать между ними. Но она промахнулась. Зады хая сь и дрожа всем
телом от бешенств а, она стояла теперь перед Эмили и смотрела на нее с
неописуемой ненав истью – подобного зрелища я никогда не видел и,
кажется мне, никогда не ув ижу.
–
Вы его любите? В ы? – в скричала она, судорожно сжимая и
разжимая руку, слов но ей не хватало толь ко ножа, чтобы в онзить в жертву
своей ярости.
Эмили исчезла из поля моего зрения. Отв ета не последов ало.
–
И она смеет своим бессты жим я зы ком гов орить это мне! –
продолжала Р оза Дартл.
–
Почему толь ко не секут таких тв арей? Будь моя
в оля , я бы засекла такую особу до смерти!
Этому можно бы ло поверить. Лицо ее бы ло так искажено
бешенством, что я побоялся бы дать ей в руки орудия пытки.
Потом она начала смеяться – медленно и отры в исто, – показы вая
паль цем на Э мили, слов но призы вая богов и людей стыдить ся ее.
–
Она его любит! Э та падаль! И она мне сказала, что он о ней
заботился! Ха-ха! К акие лжецы эти торгаши!
Ее насмешка бы ла еще более жестокой, чем ярость. Я предпочел
бы стать объектом ее ярости. Но она дав ала ей исход только на мгнов ение.

А затем, как ни трудно бы ло ей себя сдержать, она подав ляла свое
бешенство.
–
О, чисты й источник любв и! – продолжала она.
–
Я уже вам
гов орила, что пришла сюда для того, чтобы поглядеть, каков ы тв ари,
подобны е в ам. Я любопы тна. И теперь я в полне удовлетворена. И еще для
того, чтобы дать в ам сов ет поскорей найти св ой дом и спрятаться среди тех
прев осходнейших людей, которы е в ас ждут. В аши день ги их утешат. Когда
в се позабудется , вы снов а можете ув еров ать в кого-нибудь и полюбить. Я
думала, что в ы сломанная игрушка, думала, что в ы потускнев шая мишура,
которую выбрасывают вон. И что же оказалось? Вы – чистое золото,
настоя щая леди, обольщенная нев инность! В аше сердце – полно любв и и
в еры , у в ас именно такой в ид, который в полне соотв етствует вашим
басням! Р аз так, я скажу в ам еще кое-что . В ы меня слышите, прекрасная
фея? Будет так, как я скажу!
Снова на мгновение вспыхнула ее ярость. Ее лицо судорожно
исказилось , но потом она опя ть улыбнулась .
–
Скройтесь! Если не у себя дома, то где хотите. С кройтесь где-
нибудь подаль ше. Скройтесь там, где в ас никто не знает, а еще лучше – в
безвестной могиле! Удивляюсь , как это в ы не нашли средств а успокоить
в аше нежное сердце, которое никак не хочет разбиться! Есть много таких
средств, я слы хала. Их найти нетрудно.
Рыдания Э мили прерв али ее. Она замолчала, прислушиваясь к
ним, словно к музы ке.
–
Может бы ть , я человек странный, но я не могу дышать с вами
одним в оздухом, – продолжала она.
–
Это нездоровый в оздух. Я его
очищу, я его очищу от вашего присутствия! Если в ы останетесь здесь до
зав тра, я объя в лю на лестнице, кто вы такая, и расскажу в сю вашу
историю! Мне говорили, что здесь есть честны е женщины . Печаль но, если
такая , как вы , женщина легкого пов едения , укры лась среди них. Если же
в ы поселитесь где-нибудь в этом городе и будете заниматься не тем, чем
в ам полагается (а этим занимайтесь сколько хотите, сделайте одолжение, я

в озражать не буду!), помните, как толь ко я узнаю, где в ы находитесь , я
окажу в ам ту же услугу. А узнаю я очень скоро, можете не сомнев аться, –
мне поможет джентль мен, который не так давно добивался вашей руки.
Когда же придет, наконец, мистер Пегготи? Долго ли мне это
в ы носить? Долго ли я смогу это вы носить?
–
Боже мой! – воскликнула несчастная Э мили таким голосом,
который мог тронуть самое жестокое сердце, но Р оза Дартл все
улыбалась .
–
Что же я должна делать?
–
Делать? – пов торила Р оза Дартл.
–
Наслаждать ся счасть ем,
в споминая о прошлом! Погрузить ся в воспоминания о любв и Джеймса
Стирфорта – разве он не хотел выдать в ас замуж за св оего лакея? ! Или
питать чув ство благодарности к честному и достойному джентльмену,
который соглашался получить в ас в подарок от него! А не то можете в ыйти
замуж за этого доброго человека и благодаря его любезности жить
счастлив о, если не найдете утешения в прия тны х воспоминаниях, в
сознании собственны х достоинств и того почетного положения , до
которого, в глазах каждого, в ас подня ли... Если же и это вас не
удовлетворит – тогда умирайте! Много есть подв оротен и мусорны х я м для
тех, кто умирает от подобны х огорчений. В ыберите одну из них и
отправ ляйтесь на небеса!
На лестнице послы шались отдаленны е шаги. Я узнал их. С лав а
богу, это бы л он!
Роза Дартл медленно отошла от двери – теперь я ее не в идел.
–
Но помните! – сказала она медленно и жестоко, откры в ая другую
дверь, чтобы в ыйти.
–
Я вас ненавижу и тв ердо решила оты скать в ас, куда
бы вы ни скры лись, и сорв ать с в ас прекрасную маску, если вы не
исчезнете отсюда... В от что я хотела сказать , и то, что сказала, сделаю!
Шаги по лестнице все ближе... ближе... Он встречается с нею на
лестнице, проходит мимо... он уже в комнате!

–
Дядя!
И страшный крик. Ч ерез мгнов ение я загля нул в комнату. В его
объя тия х она потеря ла сознание. Несколько секунд он не сводил с нее глаз,
потом нагнулся поцеловать ее – о! с какой нежность ю! – и накры л ей лицо
носовы м платком.
–
Мистер Дэви! – тихим, дрожащим голосом обратился он ко
мне.
–
Благодарю отца небесного, что сбы лась моя мечта. Б лагодарю от
в сей души за то, что он прив ел меня к моему ребенку!
С этими словами он поднял ее на руки и понес в низ по лестнице,
недв ижимую и бесчув ственную, а накры тое платком ее лицо бы ло
обращено к нему.

Глава LI
Начало еще более долгого странствия
На следующий день, рано утром, когда я прогулив ался с бабушкой
в нашем садике (теперь бабушка гуля ла мало, так как проводила много
в ремени, ухажив ая за Дорой), мне сказали, что меня спрашив ает мистер
Пегготи. Он показался в садике, когда я шел ему нав стречу, и, ув идев
бабушку, снял шапку, как делал это всегда, ибо питал к ней глубокое
уважение. Я уже рассказал ей в се, что произошло в чера. Молча она
подошла к нему, от всей души пожала ему руку и похлопала по плечу. Она
сделала это так в ыразительно, что в се слов а казались лишними. Мистер
Пегготи прекрасно поня л ее, как будто она сказала их тысячу.
–
А теперь , Т рот, я пойду повидать ся с Цв еточком, она ведь скоро
будет вставать , – ск аз ал а бабушка.
–
Надеюсь , судары ня, в ы не из-за меня уходите? – спросил мистер
Пегготи.
–
Если у меня не зашел ум за раз, – мистер Пегготи хотел сказать
« ум за разум» , – вы уходите из-за меня .
–
Вам нужно погов орить , мой друг, и лучше это сделать
наедине, – з аметил а бабушка.
–
Я просил бы в ас, сударыня , будьте добры, остань тесь , если
толь ко моя трескотня в ас не утомляет, – сказал мистер Пегготи.
–
Вы хотите? Ну что ж, пусть будет так,
–
кратко, но
доброжелательно сказала бабушка.
Опирая сь на руку мистера Пегготи, она направ илась к малень кой
беседке в глубине сада, где уселась на скамь ю, а я сел подле нее. Б ы ло
место и для мистера Пегготи, но он остался стоя ть , опираясь рукой на

малень кий дощатый столик. Прежде чем загов орить , он некоторое время
стоя л неподв ижно и глядел на св ою шапку, а я нев ольно обратил внимание
на то, как я сно эта мускулистая рука в ыражает силу и непреклонность его
характера и как хорошо подходит она к его откры тому лбу и волосам с
проседью.
–
Вчера вечером я прив ел св ое дитя , – начал мистер Пегготи,
устремив на нас взор, – к себе в дом, где я приготов ил все для ее прихода и
где долго-долго ждал ее. Прошло несколько часов , прежде чем она меня
поня ла правиль но. А когда поняла, она опустилась на колени у моих ног и
рассказала мне, как на молитве, обо в сем, что бы ло. Можете мне поверить ,
когда я слы шал ее голос – какой он бы л в еселый когда-то! – и ув идел,
какая она несчастная , словно пов ержена в прах, на землю, на которой
некогда наш спаситель писал благослов енным своим перстом, я
почувств овал, что сердце мое разры в ается , хотя оно бы ло полно
благодарности.
Он вытер рукавом лицо, даже не пы тая сь скры ть, почему это
делает; потом откашлялся .
–
Но это продолжалось недолго. В едь я нашел ее! К ак толь ко я об
этом в споминал, все проходило. Прав о, не знаю, почему мне в здумалось
теперь говорить об этом. Минуту назад у меня и в мыслях не бы ло
гов орить о себе хоть бы слов о... Но так уж у меня это в ышло само-собой,
я ничего поделать не мог.
–
Душа у в ас благородная , и придет день , когда в ам в оздается
сторицей, – ск аз ал а бабушка.
Т ень от листьев падала на лицо мистера Пегготи. Он с легким
смущением поклонился бабушке, благодаря ее на добром слове. Потом
поднял оброненную нить рассказа и продолжал:
–
Когда моей Э мли удалось бежать , – на мгнов ение в голосе его
послы шалась я рость , – из дома, где ее запер этот гнусный гад, которого
видел мистер Дэви, – так оно и в самом деле было, как он рассказывал, да

будет он прокля т!. .
–
Так вот... когда Э мли удалось бежать, бы ла ночь ...
Ночь бы ла темная, но на небе сия ли звезды . Она бы ла как безумная .
Бежала по берегу, и ей казалось, что там стоит наш старый баркас, и она
кричала нам, чтобы мы отв ернулись , потому что это она пробегает мимо...
Она слышала свой голос, словно кричал кто-то другой. И она поранила себе
ноги об острые камни, но ничего не чув ствов ала, как будто сама бы ла
каменная . Она бежала, и перед глазами у нее в се пы лало, а в ушах бы л
грохот. И вдруг, понимаете, так ей показалось , наступил день , сы рой,
в етреный день... Она лежала на берегу, на куче камней, и слы шала, как
неизвестная женщина гов орит с ней на тамошнем я зыке и спрашивает, какая
беда с ней стряслась .
Он видел в оочию в се, о чем рассказы в ал. Перед ним проходили
эти картины так жив о, что в страстном в олнении он описы вал мельчайшие
детали с поразитель ной точностью. И теперь , спустя долгое время ,
в споминая об этом, я лишь с трудом могу пов ерить , что не в идел в се эти
сцены воочию. Они произв ели на меня удивительное впечатление своим
правдоподобием.
–
Когда Эмли разглядела эту женщину, – а сперва все бы ло перед
ней как в тумане, – продолжал мистер Пегготи, – оказалось , что это бы ла ее
знакомая ; с ней Э мли часто разговарив ала на берегу. Хотя, как я в ам уже
сказал, Эмли убежала в ту ночь очень далеко, но прежде она много
путешеств ов ала, и пешком и в лодке, и знала всю округу на много миль
в доль берега. Женщина недавно в ы шла замуж, детей у нее еще не было, но
она ждала ребенка. И я молю бога, пусть этот ребенок будет ей утешением
и гордостью ее жизни! Пусть он любит ее, пусть не изменяет св оему долгу
перед ней в старости ее, пусть будет помощь ю ей до последнего ее в здоха,
ее ангелом в этой жизни и в жизни будущей!
–
Аминь! – сказала бабушка.
–
Поначалу, бы в ало, она смущалась и держалась в сторонке со
своей прялкой или с какой другой работой, покуда Э мли разговарив ала с
детьми. Но Эмли заметила ее, подошла как-то к ней и сказала несколь ко
слов . Молодая женщина тоже любила детей, и скоро они стали с Э мли

друзьями. Как толь ко Э мли поя влялась там, женщина всегда дарила ей
цветы. И вот теперь она-то и спросила, какая стря слась беда. Эмли
рассказала ей, и та пов ела ее к себе домой. Да, она так и поступила... Она
повела ее к себе домой, – сказал мистер Пегготи и закры л руками лицо.
С того дня , как она бежала из дому, я никогда не видел, чтобы его
что-нибудь потрясло так, как потря с этот добрый поступок. М ы с
бабушкой не нарушали его молчания .
–
Домик бы л маленький, как вы сами понимаете, – наконец
продолжал он.
–
Но там нашлось местечко для Э мли – муж этой женщины
ушел в море, – и она спрятала Э мли и угов орила соседей (их бы ло мало
поблизости) помалкив ать об этом. С Э мли сделалась горя чка, и тут уж я
ничего не понимаю – может бы ть , поймут люди учены е, – но Э мли
позабы ла тамошний я зы к и могла гов орить толь ко на св оем, который
никто не знал. Помнится ей, словно это прив иделось ей когда-то: она там
лежит и гов орит на св оем язы ке, а старый баркас находится за ближайшим
мы сом, в залив е, и она умоля ет их послать кого-нибудь туда и сказать , что
она умирает, и принести назад слово прощения, толь ко одно-единственное
слов о... И почти все время , ей казалось, она видит, что за окном пря чется
человек, о котором я гов орил, или в комнате находится тот, кто дов ел ее
до всего этого... И она кричит этой доброй молодой женщине, чтобы та ее
не вы дав ала, но вместе с этим помнит, что никто не понимает ее, и дрожит
от ужаса, что ее ув езут. И в се время перед глазами у нее пы лает огонь, а в
ушах стоит грохот, и для нее нет ни вчера, ни сегодня , ни зав тра, а в голов е
толпится все, что было в ее жизни или могло быть, и все, чего не было в
жизни и не могло бы ть ... В се кругом мрачно и неприв етлив о, а она поет и
смеется! Не знаю, долго ли это продолжалось , но в конце концов наступил
сон, куда более глубокий, чем обычно, и она стала совсем слабой, как дитя
малое.
Он умолк, словно для того, чтобы немного опомнить ся от тех
ужасов , которы е описы вал. Некоторое время он молчал, а затем
продолжал:
–
Когда она пробудилась, бы ло прекрасное утро, и до нее

доносился только тихий шум морского прибоя . С начала ей показалось , что
она дома, а теперь в оскресное утро. Но за окном она ув идела виноградны е
листья , а подаль ше – холмы , и бы ло непохоже, что она дома. Т ут вошла ее
прия тель ница, чтобы посидеть у ее постели, и тогда-то она узнала, что
старого баркаса нет у ближайшего мы са в заливе и лежит он далеко-далеко.
Тогда-то она узнала, где находится и почему. И стала рыдать на груди этой
доброй женщины – там, где, я надеюсь , лежит теперь ребеночек и глядит на
эту женщину св оими хорошень кими глазками!
Без слез он не мог говорить об этой доброй женщине,
прия тель нице Э мили. Он даже и не пы тался . Призвав на нее благословение
свы ше, он снов а продолжал:
–
От этого моей Э мли стало легче, – сказал он с таким чув ств ом,
что оно и меня взв олнов ало, а бабушка – так та плакала от в сего сердца.
–
От этого моей Э мли стало легче, и она начала успокаивать ся . Но тамошний
я зы к она начисто забы ла и должна бы ла объясня ть ся знаками. Т ак-то она и
стала жить ; понемногу, день ото дня ей станов илось лучше, она
поправ лялась медленно и мало-помалу училась самы м простым словам на
тамошнем я зыке – ей казалось , будто никогда в жизни она их не знала. И
в от как-то в ечерком она сидела у св оего окна и глядела на малень кую
девочку, которая играла на берегу. Вдруг эта девочка протягив ает к ней
ручку и гов орит... Если сказать по-нашему, она гов орит: « А у меня
ракушка, дочка рыбака!» Дело в том, в идите ли, что рань ше, по обычаю
той страны , Э мли назыв али « прекрасная леди» , но она просила назы в ать ее
« дочка рыбака» . Т ак, значит, девочка и гов орит: « А у меня ракушка,
дочка рыбака!» И вдруг Э мли поняла эти слова! Залилась слезами и
отв етила на тамошнем я зы ке. И сразу в се в спомнила!
Когда у Э мли сил прибавилось, – продолжал мистер Пегготи после
короткой паузы , – она задумала покинуть эту добрую женщину и в ернуться
на родину. К тому времени муж этой женщины в озвратился , и вдв оем они
усадили ее на неболь шое торгов ое судно, шедшее в Лив орно, а оттуда во
Францию. У Э мли были кое-какие день ги, но эти люди согласились взять у
нее лишь сущие пустяки за в се, что сделали. И я почти этому рад, хотя они
были бедня ки! То, что они сделали, хранится там, где нет ни ржав чины , ни

черв ей и куда не проберется никакой в ор. Э то дороже в сех сокровищ в
мире, мистер Дэви.
Эмли прибы ла в о Францию, – продолжал мистер Пегготи, – и в
порту поступила в гостиницу прислужив ать путешествующим леди. И вдруг
неожиданно поя в ился там этот гад. Лучше бы ему не попадать ся мне на
глаза... Не знаю, что я с ним сделаю! Он-то ее не в идел, но когда она его
увидела, у нее слов но в голов е помутилось от ужаса, и она сейчас же оттуда
исчезла. Направ илась она в Англию и в ы садилась в Дувре.
Хорошенько не знаю, – продолжал мистер Пегготи, – когда стала
ей изменя ть храбрость , но всю дорогу, пока она ехала в Англию, она
думала только о том, чтобы в ернуться в родной дом. К ак только она
сошла на берег, она отправилась в путь . Но страх, что ее не простят, страх,
что на нее будут показывать пальцами, страх, что она свела в могилу кого-
то из нас, – слов ом, разные страхи мешали ей идти дальше. «Дядя, мой
дорогой дядя , – сказала она мне, – боль ше всего я боя лась, что недостойна
сов ершить то, чего так страстно желало мое истерзанное сердце! Я
повернула назад, а мое сердце молило о том, чтобы я прокралась ночь ю к
родному порогу, поцелов ала его, приклонила здесь свою скверную голову,
а утром нашли бы меня мертв ой» .
Она пришла в Лондон, – от в олнения голос мистера Пегготи
понизился до шепота.
–
Одинокая ... никогда не бы в ала там... без гроша...
молодая ... такая красив ая ... очутилась в Лондоне. И сразу ей удалось (так
она думала) найти друга. К акая-то скромная на в ид женщина заговорила с
ней и сказала, что может достать ей сколь ко угодно портня жной работы ,
которая хорошо бы ла ей знакома, да кроме того, может приютить ее на
ночь , а утром-де разузнает обо мне и о том, как обстоя т дела у нее дома. И
в от... когда мое дитя, – продолжал он громко, и чувств о благодарности,
охватившее его, так было глубоко, что он задрожал, – стояла на самом
краю пропасти, о чем я и думать не могу спокойно, – в этот самый миг
Марта – да благослов ит ее господь! – спасла ее!
У меня вырв ался радостный в озглас.

–
Мистер Дэви! – сказал он, схватив мою руку св оей большой
рукой.
–
Это вы первый напомнили мне о ней. Б лагодарю в ас, сэр! Она не
отступилась . У нее бы л горький опы т, и она зв ала, где искать и что делать .
И она сделала в се. Господь ей помог. Б ледная , запы хав шая ся , она пришла
к Э мли, когда та спала. И она сказала ей: « Вставай! То, что может
случиться , хуже смерти. Идем со мной!» Т е, кто бы л в доме, пы тались ее
остановить , но с таким же успехом они могли бы останов ить море. « Прочь!
Я – призрак! Я отвожу ее от края разв ерстой могилы!» Она рассказала
Эмли о встречах со мной и о том, что я люблю ее и простил ее. Она
помогла ей поскорей одеть ся . Она в зя ла ее под руку, дрожащую, почти
лишив шуюся чув ств. Она не обращала внимания на все, что ей гов орили,
слов но бы ла глуха. Она прошла среди них в месте с моим ребенком и
думала только о ней и благополучно в ыв ела ее поздней ночью оттуда, со
дна этой страшной, погибельной пропасти!
Она ухажив ала за Э мли – продолжал мистер Пегготи, отпустив
мою руку и беря сь рукой за грудь , которая в ы соко взды малась .
–
Она
ухаживала за моей Э мли до в ечера следующего дня, а та бы ла без сознания
и бредила. Потом она пошла разы скивать меня , потом пошла разыскив ать
в ас, мистер Дэви. Она не сказала Э мли, куда идет, боя сь , что мужеств о
может ей изменить и она попы тается скрыть ся от нас. Не знаю, откуда стало
изв естно этой жестокой леди, где она находится . Может бы ть, челов ек, о
котором я столь ко гов орил, случайно увидел, куда Марта прив ела Э мли, а
может (верно так оно и бы ло) он сам узнал от той женщины , – об этом я не
задумывался . Но племя нницу я нашел!
Всю ночь мы пров ели вместе – Э мли и я , – продолжал мистер
Пегготи.
–
Мало она говорила, хотя времени прошло много, и слезы ее
надрывали мне сердце, а я не мог наглядеться на дорогое мне лицо, лицо
той, которая выросла под моим кров ом. Но в сю ночь ее руки обвив али
мою шею, а ее голов а покоилась в от здесь... И мы оба знали, что можем
в ерить друг в друга до конца жизни.
Он замолк, а его рука засты ла на столе в полной неподв ижности,
но была в ней такая сила, которая укрощает льв ов .

–
Я так радовалась, Трот, – сказала бабушка, вытирая слезы, –
когда решила стать крестной матерь ю твоей сестры Б етси Т ротвуд, которая
меня обманула... Но теперь я бы ла бы рада больше всего, если бы стала
крестной матерь ю ребенка этой славной молодой женщины!
Мистер Пегготи кив нул, дав ая этим знать , что в полне понимает
чувств а бабушки, но сам ничего не сказал о той, кого бабушка восхваляла.
Мы все сидели молча, погрузившись в размы шления (бабушка вытирала
глаза, и в схлипыв ала, и смея лась , и назы вала себя дурой), пока я не
прервал молчания .
–
Вы что-нибудь решили насчет будущего, мой добрый друг? –
спросил я мистера Пегготи.
–
Впрочем, едв а ли об этом нужно спрашив ать .
–
Решил, мистер Дэви, – отв етил о н.
–
И сказал Э мли. Есть
огромны е страны далеко отсюда. Мы будем жить за океаном.
–
Бабушка, они эмигрируют в месте! – сказал я .
–
Да! – подтвердил, улыбаясь, мистер Пегготи, и надежда осв етила
его лицо.
–
В Австралии никто не бросит упрека моей любимой девочке.
Т ам мы начнем новую жизнь .
Я спросил, когда он предполагает ехать .
–
Сегодня рано утром, сэр, я бы л в Доках, – отв етил он, – чтобы
узнать о кораблях. Месяца через полтора или дв а отойдет парусное судно, –
утром я его видел и бы л на борту, – мы отправимся на нем.
–
Совсем одни? – спросил я.
–
Одни, мистер Дэви, – отв етил о н.
–
Моя сестра слишком любит
в ас и всех ваших и так прив я зана к св оей родине, что было бы нехорошо
брать ее с собой. А кроме того, остается челов ек на ее попечении, и этого
нель зя забы вать .
–
Бедный Хэм! – сказал я .

–
Моя добрая сестра заботится о нем, а он очень к ней прив язан,
судары ня, – обратился мистер Пегготи к бабушке, желая ей получше все
объя снить .
–
С ней ему легко и покойно, с ней он разгов арив ает охотно, а с
кем другим и рта не раскроет. У него так мало на свете осталось, нель зя его
лишать того, что еще есть ...
–
А миссис Гаммидж? – спросил я .
–
Я много думал о миссис Гаммидж, скажу вам пря мо, – ответил
мистер Пегготи с озабоченным в идом, но, по мере того как он гов орил,
лицо его постепенно прояснялось .
–
Видите ли, когда миссис Гаммидж
приходит на ум в споминать о старике, она не очень -то годится для
компании. Между нами говоря, мистер Дэви, и вы , судары ня, когда миссис
Гаммидж начинает пускать слезу, – Э то по-нашему, по -простому, значит
плакать, – ее могут назв ать брюзгой те, кто не знал старика. Но я-то в едь
его знал, я -то знал, какой он бы л хороший челов ек, и потому я ее
понимаю, а с другими, в идите ли, это не так.
Мы с бабушкой кив нули в знак согласия .
–
Может случить ся , моя сестра найдет, что миссис Гаммидж – я не
гов орю нав ерняка, но так может случиться, – немного... как бы сказать...
ей надоедает. Потому-то я не хочу, чтобы миссис Гаммидж жила с ними, ей
следов ало бы найти « покры шку над голов ой» , чтобы она уж там рыбачила
сама для себя (« покры шка над голов ой» означало на местном диалекте
« дом» , а « рыбачить» – « заботиться» ), а для этого я перед отъездом
остав лю ей малень кую пенсию, чтобы она ни в чем не нуждалась. К акой это
преданный человек – слав ная старушка, да к тому же совсем одинокая! В ее
годы ей уже не под силу в ы носить качку на корабле и скитать ся по
дремучим лесам в далекой, необжитой стране. В от как я собираюсь
поступить с ней.
Он ни о чем не забы л. Он думал о нуждах и тяготах каждого,
толь ко не о себе самом.
–
Эмли будет жить у меня, – бедное дитя , как она нуждается в

отды хе и покое! – покуда мы не уедем, – продолжал он.
–
Ей ведь надо
что-нибудь сшить себе на дорогу. И я надеюсь , что она позабудет
перенесенны е мучения , если снов а очутится у своего дяди, который, хоть и
грубоват, но так любит ее...
Бабушка, к в ящей радости мистера Пегготи, кив ком голов ы дала
поня ть , что разделя ет эту надежду.
–
Есть еще одно дело, мистер Дэви, – продолжал он, сунул руку в
нагрудный карман, в ы тащил оттуда знакомый мне бумажный пакетик и
разложил на столе его содержимое.
–
Вот эти банковые билеты – в
пя ть деся т фунтов и в деся ть . К ним я хочу приложить день ги, которы е
были у нее, когда она оттуда ушла. Я ее спросил, сколь ко она с собою
в зя ла (но не сказал, зачем спрашив аю), и эти день ги добав ил. Я не больно
учен. Б удьте добры , взгляните, в се ли правильно.
Он протя нул мне, в оправдание своей « учености» , листок бумаги и
в ниматель но следил за мной, пока я просматривал запись. В се бы ло
сов ершенно правильно.
–
Благодарю вас, сэр, – сказал он, получая назад листок.
–
Если вы
не возражаете, мистер Дэви, эти день ги я в ложу перед отъездом в конв ерт и
надпишу его имя, а потом вложу этот конверт в другой, с адресом его
матери. Ей я напишу так же коротко, как сейчас гов орю в ам, что это за
деньги, а также о св оем отъезде, так что вернуть их мне ей не придется .
Я сказал ему, что, по-моему, так и надо сделать, да, я сов ершенно
уверен, что так надо сделать, раз он считает это прав иль ны м.
–
Я только что сказал, что еще есть одно дело, – продолжал он, с
грустной улыбкой пряча пакетик в карман, – а их не одно, а дв а. Когда я
уходил из св оей комнаты сегодня утром, я не очень -то был ув ерен, смогу
ли я отправ иться к Хэму сам и сообщить ему о том, что, слав а богу,
произошло. В от я и написал ему пись мецо и послал по почте и рассказал,
как все бы ло. И написал, что зав тра приеду, чтобы уладить там св ои
малень кие дела, – тогда легче станет на сердце, – и, в ерней в сего,

попрощаюсь с Ярмутом.
–
И вы хотите, чтобы я с вами поехал? – спросил я, чувствуя, что
он чего-то не догов арив ает.
–
Если бы вы бы ли так добры , это их очень порадов ало бы, я
знаю, мистер Дэви, – сказал он.
Моя маленькая Дора бы ла в хорошем расположении духа и очень
хотела, чтобы я поехал, – я поднялся наверх и рассказал ей об этом, – а
потому я охотно обещал сопровождать мистера Пегготи. На следующее
утро, заня в места в ярмутской карете, мы отправились в хорошо изв естны е
мне края .
Вечером, когда мы шли по знакомой улице, – нев зирая на мои
протесты , мистер Пегготи нес мою дорожную сумку, – я загля нул в лав ку
« Омер и Джорем» и ув идел там старого моего друга мистера Омера,
курившего трубку. Мне не хотелось присутствовать при в стрече мистера
Пегготи с сестрой и Хэмом, и мистер Омер я вился предлогом, чтобы
задержать ся .
–
Как поживает мистер Омер после такой долгой разлуки? –
спросил я, в ходя в лавку.
Чтобы лучше меня разглядеть, он разогнал рукою облако
табачного ды ма и, к боль шой своей радости, тотчас же меня узнал,
–
Мне следов ало бы , сэр, встать , чтобы поблагодарить в ас за
честь , которую в ы мне оказы в аете своим посещением, но ноги мои вы шли
из строя , и теперь меня в озя т в кресле. В прочем, если не считать ног и
одышки, я , слав а богу, здоров .
Я поздравил его с тем, что у него бодрый вид и хорошее
расположение духа, и тут увидел, что кресло его на колесиках.
–
Хитрая штука, правда? – спросил он, проследив за моим
в згля дом и поглажив ая рукой подлокотник кресла.
–
Легко на ходу, как

перы шко, а надежно, как почтовая карета. К рошка Минни, да благословит
ее бог! – это моя в нучка, дочка Минни, вы ведь знаете, – подтолкнет его
изо всех своих силенок, и мы катимся, веселы и довольны! И вот что еще
скажу – не сы скать другого кресла, в котором удобнее бы ло бы сидеть да
покурив ать трубку!
Я никогда не встречал в торого такого славного старика, как мистер
Омер, который способен бы л в идеть в ещи толь ко с хорошей стороны и
радовать ся этому. Он так сия л, будто и кресло, и его астма, и
неподв ижность ног бы ли толь ко различны ми деталями великого
изобретения , сделанного ради того, чтобы он мог полнее наслаждаться
своей трубкой.
–
Уверя ю в ас, что, сидя в этом кресле, я узнаю мир лучше, чем
когда бы то ни бы ло раньше, – продолжал мистер Омер.
–
Вы бы
удивились , если бы я рассказал, сколько людей заходит сюда в течение дня
поболтать . Ей-ей! Да и в газетах, с той поры как я уселся в это кресло,
новостей раза в дв а боль ше, чем раньше. Ну, и читаю же я , прямо бог
знает сколь ко! В от почему я и чув ствую себя таким здоров ы м. Ослепни я ,
что бы я стал делать? С тань я глухим, что бы я стал делать? А ноги, какое
это имеет значение? Да ведь из-за ног, когда я мог ходить , я толь ко
больше зады хался . Т еперь же, когда я захочу в ыйти на улицу или
подаль ше, на берег, мне стоит толь ко позвать Дика, младшего ученика
Джорема, и я качу в собств енной карете, как лондонский лорд-мэр!
Т ут он чуть не задохся от смеха.
–
Да благословит в ас бог! – продолжал он, снов а принимаясь за
трубку.
–
Человек должен принимать и хорошее и плохое. В от к чему в
этой жизни он должен приучаться. У Джорема дела идут прекрасно.
Прекрасно!
–
Очень рад, – вставил я .
–
Я знал, что в ы будете рады , – заметил мистер Омер.
–
Джорем и
Минни – как два голубка. Ч то еще челов еку нужно? К акое значение имеют

ноги по срав нению с этим!
Он сидел и попы хив ал трубкой и с таким в еликим пренебрежением
гов орил о собственны х ногах, что показался мне милейшим чудаком.
–
А с тех пор, как я взялся за чтение, вы взялись за
сочинительств о, хе-хе, не правда ли, сэр? – смотря на меня с в осхищением,
сказал мистер Омер.
–
Какую прекрасную книжку вы написали! К акую
интересную! Я прочитал ее от слов а до слов а. А сказать , чтобы она меня
усыпляла, – ни-ни!
Я засмеялся, вы ражая этим свое удовлетворение, но, признаюсь ,
такая ассоциация показалась мне многозначитель ной.
–
Даю вам честное слово, сэр, – продолжал мистер Омер, – что,
когда я положил это произв едение на стол, эти три ув есисты х томика, – раз,
два, три, – я бы л горд, как Панч, при мы сли о том, как я когда-то имел
честь познакомиться с вашим семейств ом. О боже мой, сколько в ремени с
тех пор прошло! Э то бы ло в Б ландерстоне. Познакомился я с одним
хорошень ким малы шом, а он лежал рядом с леди... И в ы сами бы ли тогда
еще совсем юный. Б оже мой, боже мой!
Я перевел разгов ор на Э мили. С казал, что не забы л, как он в сегда
ею интересовался и хорошо к ней относился; потом я сообщил, как помогла
ей М арта вернуть ся к дяде. Я знал, что это будет ему прия тно. Он слушал
очень вниматель но и, когда я кончил, с чувств ом сказал.
–
Я страшно рад, сэр! Давно я не слышал таких прия тны х
новостей. Б оже мой! А что делать с этой несчастной молодой женщиной – с
Мартой?
–
Вы затронули вопрос, о котором я в се время думал со
в черашнего дня , – отв етил я, – но пока, мистер Омер, ничего не могу
сказать . Мистер Пегготи об этом ничего не гов орил, а я заговорить
постесня лся . Уверен, что он об этом помнит. Он не забыв ает о тех, кто
добр и бескоры стен.

–
Видите ли, если для нее что-нибудь делают, то я тоже хочу
принять участие, – продолжал мистер Омер.
–
Подпишите меня на сумму по
в ашему усмотрению и сообщите мне. Я никогда не считал эту девушку
безнадежно дурной и рад, что она не такая . Минни тоже будет рада.
Молоды е женщины иногда любят поспорить – ее мать тоже бы ла
спорщица! – но сердце у них доброе. В се это одна видимость – ее злы е
слов а о М арте. Почему Минни считала необходимы м делать вид, будто она
сов сем не такая , как есть, понятия не имею. Уверя ю в ас, это одна
в идимость . А тайком от всех она стала бы ей помогать . С тало бы ть ,
подпишите меня по вашему усмотрению, будьте добры . И черкните мне
несколько слов , куда послать день ги. Э х! Когда человек подходит к той
поре жизни, где начало с концом сходя тся , когда его опя ть приходится
в озить в коля сочке, хоть он еще достаточно бодр, тут ему в самый раз и
радовать ся , если он может для кого-нибудь сделать доброе дело. Ведь сам
он доставляет другим столько хлопот! Гов орю я это не толь ко о себе, сэр,
потому я вижу, что все мы, сколько бы нам ни было лет, спускаемся к
подножию холма. В едь время -то ни на миг не останавлив ается ! С тало бы ть ,
надо нам в сегда делать добрые дела и этому радов аться. Т ак-то!
Он выбил пепел из трубки и положил ее на выступ, сделанный
специаль но для нее в спинке кресла.
–
У Эмли есть кузен, тот самы й, за которого она должна бы ла
в ы йти замуж, – продолжал мистер Омер, медленно потирая руки.
–
Хороший парень , таких нет в о в сем Я рмуте. Иногда он приходит в ечерком
на часок поболтать со мной или почитать в слух. В от это, я бы сказал,
доброе дело. В ся его жизнь – добрые дела.
–
Я его скоро увижу, – сказал я .
–
Правда? К ланяйтесь от меня и передайте, что я чувствую себя
хорошо, – сказал мистер Омер.
–
Минни и Джорем на балу. Как бы они
гордились встречей с вами, если бы бы ли дома! Минни, в идите ли, сов сем
нигде не бы в ает, « ради отца» , как она говорит. Но сегодня я покля лся ,
что, если она не пойдет, я уля гусь спать в шесть часов . Поэтому, – тут
мистер Омер затрясся от смеха, в осхищенный своей хитростью, – она и

пошла с Джоремом на бал.
Я пожал ему руку и пожелал доброй ночи.
–
Одну минутку, сэр! – сказал мистер Омер.
–
Если вы уйдете, не
повидав моего хорошенького слоненка, вы лишитесь самого занятного
зрелища. В ы никогда не в идели такого представ ления! Минни!
Откуда-то св ерху донесся тонкий, мелодичный голосок: « Я иду,
дедушка!» – и в след за этим очаров атель ная крошка с длинны ми
белокурыми в ьющимися волосами вбежала в лавку.
–
Это мой слоненок, сэр! – приласкав девочку, сказал мистер
Омер.
–
Сиамской породы , сэр. А ну, слоненок!
Слоненок откры л дверь гостиной, и я ув идел, что теперь эта
комната обращена в спальню мистера Омера, которого неудобно бы ло
переносить нав ерх; потом слоненок, тряхнув длинны ми кудрями, уперся
лобиком в спинку кресла мистера Омера.
–
Когда слон бросается на врага, он, знаете ли, бьет головой, –
подмигнул мистер Омер.
–
Ну, слоненок, раз! два! три!
По этому сигналу слоненок с непостижимой для такого
крошечного зв ерька ловкость ю круто пов ернул кресло с мистером Омером
и стремитель но вкатил его в гостиную, не задев косяка дв ери. Мистер Омер
несказанно наслаждался этим представ лением и, пов ернув шись в св оем
кресле ко мне, смотрел на меня так, слов но в идел торжественное
зав ершение всех своих жизненны х трудов.
Побродив по городу, я направ ился к дому, где жил Хэм. Пегготи
перебралась к нему совсем, а св ой домик сдала в наем преемнику мистера
Баркиса в изв озном деле, который хорошо заплатил ей за ее пов озку,
лошадь и доброжелательство. Мне кажется, это бы ла та же самая ленивая
лошадка, которой правил мистер Б аркис.
Пегготи находилась в кухне, а с ней был мистер Пегготи, который

прив ел с собой миссис Гаммидж. Не думаю, чтобы кто-нибудь другой мог
заставить ее уйти из старого баркаса и покинуть свой пост. Б ы ло ясно, что
мистер Пегготи рассказал им все. Пегготи и миссис Гаммидж в ы тирали глаза
передниками, а Хэм толь ко что в ы шел пройтись по берегу. С коро он
в ернулся и, ув идев меня, очень обрадов ался; мне кажется, им всем стало
легче, когда я появ ился. Мы погов орили – даже с некоторы м ожив лением,
насколько это бы ло возможно, – о том, как разбогатеет мистер Пегготи в
новой стране, и о чудесах, которы е он станет описы в ать в своих пись мах.
Мы не упоминали имени Э мили, но не раз касались ее в разгов оре. С амы м
спокойным из нас казался Хэм.
Но Пегготи, пров ожая меня со свечой в комнатку, где уже меня
ждала книжка о крокодилах, сказала мне, что он в сегда такой. Ей кажется
(со слезами сказала она), что сердце у него разбито, хотя он и храбр и
кроток, а работает больше и лучше, чем любой мастер-судостроитель в о
всей округе. Бывает, – сказала она, – что вечерком он вспоминает о
прежней жизни в старом баркасе и тогда гов орит о той Эмли, какой она
была в детств е. И никогда не гов орит о ней как о взрослой.
По выражению его лица я поня л, что он хочет потолковать со
мной наедине. Поэтому я решил в стретить ся с ним на следующий в ечер,
когда он в ернется с работы , и, приняв это решение, я заснул. В первы е за
много-много ночей св еча не горела в эту ночь на окне и мистер Пегготи
спал на св оей койке в старом баркасе под шум ветра, который, как и в
былые времена, сетуя , проносился мимо.
Весь следующий день он возился со своими снастями и с рыбачьей
лодкой, потом запаковал и отправил на пов озке в Лондон кое-какие
домашние вещи, которы е могли ему еще пригодиться, а осталь ные подарил
миссис Гаммидж. Она бы ла с ним в течение в сего дня. С каким-то
щемящим чувств ом я решил еще раз посетить старый баркас, прежде чем
его дв ерь заколотя т, и сказал, что в ечером туда приду. Но я собирался
прийти уже после того, как пов идаю Хэма.
Встретиться с ним бы ло легко, так как я знал, где он работает. Я
подождал его на безлюдной отмели, по которой он должен бы л идти, и

повернул с ним назад, чтобы у него было достаточно времени со мной
поговорить, если бы он в самом деле этого хотел. В ыражение его лица меня
не обмануло. Сначала мы молча шли рядом, и в друг он спросил меня :
–
Вы видели ее, мистер Дэви?
–
Только минутку, когда она была в обмороке, – мя гко отв етил я .
Мы прошли еще немного, и он сказал:
–
А как вы думаете, вы ее увидите?
–
Мне кажется , это будет ей слишком тяжело, – ответил я .
–
Я об этом думал... Пожалуй, сэр... Пожалуй, – прогов орил он.
–
Но, может бы ть , Хэм, вам хочется , чтобы я ей что-то написал от
в ашего имени, если я не смогу сказать ей это сам. Б ы ть может, вы захотите
через меня что-нибудь ей передать . В аше дов ерие будет для меня
священным, – мягко сказал я,
–
Я в этом ув ерен. Б лагодарю вас, сэр, от в сей души! Да, я хотел
бы , чтобы ей кой о чем сказали или написали.
–
Что именно?
Молча мы шли еще некоторое время. Он снова загов орил:
–
Не о том, что я ей прощаю. Это не так важно. Важнее другое – я
прошу ее простить мне, что я нав язы вал ей св ою любовь . Иногда я думал,
сэр, что, если бы не ее обещание в ыйти за меня замуж, она дов ерилась бы
мне, как другу, и могла рассказать о той борьбе, какая у нее в душе, а я
мог помочь ей сов етом и, пожалуй, спас бы ее...
Я сжал ему руку.
–
Это все?

–
Есть еще кое-что, мистер Дэви... К ак бы это сказать ...
Мы долго шли, прежде чем он загов орил снова. Он не плакал в
тех паузах, которы е я отметил многоточия ми, он толь ко пы тался собой
ов ладеть , чтобы гов орить как можно я снее.
–
Я любил ее... И до сих пор люблю память о ней... Но слишком
глубоко, чтобы ... чтобы я мог ее уверить будто я счастлив . Я был бы
счастлив только тогда, когда мне удалось бы забы ть ее... но, боюсь, я не
смог бы вынести, если бы она узнала, что я ее забыл... Но вот если бы вы,
человек ученый, мистер Дэви, могли бы как-нибудь ее убедить, что она
меня не оскорбила, что... я в се еще ее люблю и жалею ее... как-нибудь
убедить, что жизнь мне не надоела и я надеюсь ув идеть ее там, где никто ее
не осудит, где злы е уже никого не мучают, а усталы е находя т, наконец,
покой... как -нибудь облегчить ее печаль, и чтобы она не думала, что я
когда-нибудь женюсь и кто-нибудь заменит мне ее... Если бы я мог
попросить в ас, чтобы вы это ей сказали... и что я молюсь за нее... которая
так мне дорога...
Снова я сжал его сильную руку и отв етил, что постараюсь это
сделать.
–
Благодарю в ас, сэр, – сказал он.
–
Вы были так добры, что
в стретились со мной. В ы бы ли так добры , что приехали сюда в месте с
дядей. Мистер Дэви! Я хорошо знаю, что моя тетка побы в ает в Лондоне до
их отъезда и все они снова встретятся, но мне лучше не видаться с ним
больше. Я это чув ствую. Об этом мы не говорили, но так и будет, и оно к
лучшему. Когда в ы увидите его в последний раз... в самы й последний
раз... в ам нетрудно будет сказать , что сирота, для которого он был
больше, чем отец, благодарен ему на в сю жизнь и в ечно будет его любить?
Я обещал ему также и это.
–
Еще раз благодарю в ас, сэр, – от в сей души пожимая мне руку,
сказал он.
–
Я знаю, куда вы идете. До свиданья .
Помахав мне рукой, слов но желая сказать , что он не в силах в ойти

в старый баркас, он пов ернул назад. Я в идел, как он, идя в лунном свете по
пустоши, пов ернул голову к серебряной полоске света над морем; он шел
и, не отрыв аясь, смотрел на нее, пока, наконец, не превратился в нея сную
тень .
Когда я подошел к баркасу, дверь бы ла откры та, и там уже не
было никакой обстанов ки, кроме старого сундучка, на котором сидела, с
корзиной на коленях, миссис Гаммидж и глядела на мистера Пегготи.
Опершись на грубую каминную доску, он присталь но смотрел на
тускневшую золу за решеткой. Но когда я в ошел, он поднял глаза и
прив етлив о заговорил:
–
Пришли, мистер Дэви, как обещали, попрощать ся со в сем
этим? – спросил он, беря св ечку.
–
Пустовато теперь?
–
Да, вы времени не теряли, – сказал я.
–
Мы не лентяи, сэр! Миссис Гаммидж работала, как... Не знаю,
что и сказать , как работала миссис Гаммидж, – продолжал мистер Пегготи,
гля дя на нее и затрудняясь найти подходящее срав нение.
Миссис Гаммидж, в се еще склоненная над св оей корзинкой,
молчала.
–
Это тот самый сундучок, на котором в ы в сегда сидели рядом с
Эмли, – прошептал мистер Пегготи.
–
Его я хочу взять с собою и ув езу под
самы й конец. А в от в аша прежняя маленькая спаль ня , погля дите, мистер
Дэви! Т еперь в ней гуляет ветер как ему в здумается .
И в самом деле, в етер, хоть и слабый, слов но торжеств ов ал, и
рыскал вокруг покинутого дома с тихими жалобами, такими печальны ми-
печаль ны ми... Исчезло в се вплоть до зеркальца в рамке из устричны х
раковин. Я думал о том, как я лежал здесь , когда у меня дома произошла
перв ая великая перемена. Я думал о голубоглазой девочке, очаров авшей
меня . Я думал о С тирфорте, и внезапно меня охватил глупый страх: а вдруг
он здесь , совсем близко, и вот-вот я его ув ижу...

–
Похоже на то, что в баркасе еще не скоро будут новые
жиль цы , – тихо сказал мистер Пегготи.
–
Здесь считают теперь , что это
несчастлив ы й дом.
–
Он принадлежит кому-нибудь из местных жителей? – спросил я.
–
Мачтовому мастеру, он жив ет в городе. С егодня в ечером я
отдам ему ключ, – сказал мистер Пегготи.
Мы заглянули в другую комнатку, потом в ернулись к сидев шей на
сундучке миссис Гаммидж; постав ив св ечу на каминную доску, мистер
Пегготи попросил миссис Гаммидж встать , чтобы дать ему возможность
в ы нести сундучок, покуда свеча не погасла.
–
Дэниел! Мой дорогой Дэниел! – воскликнула миссис Гаммидж,
в незапно оставля я в покое корзинку и цепляя сь за руку мистера Пегготи.
–
Вот что я скажу напоследок: не бросай меня! Не бросай меня, Дэниел! Не
делай этого!
Пораженный мистер Пегготи перев одил в згляд с миссис Гаммидж
на меня, а с меня на миссис Гаммидж, как будто его только что разбудили.
–
Не делай этого, дорогой Дэниел, не делай! – горько плакала
миссис Гаммидж.
–
Возьми меня с собой, в озьми меня в месте с Э мли! Я
буду вам служить в ерой и правдой. Если там, куда вы едете, есть рабы , я
заменю в ам одного из них и буду счастлива, но только не бросай меня ,
Дэниел, умоля ю тебя!
–
Добрая моя душа, ты понятия не имеешь, как долго туда ехать и
какая там трудная жизнь! – сказал, покачивая голов ой, мистер Пегготи.
–
Имею понятие, Дэниел! Догады ваюсь! Но вот что я скажу
напоследок: если ты не в озь мешь меня, я в ернусь в этот дом и здесь умру.
Я могу копать землю, Дэниел. Я могу работать. Я согласна в ы носить
решительно все. Т еперь я хорошая , терпеливая, ты даже не знаешь , какая
я теперь , Дэниел! Испытай меня. Я не прикоснусь к пенсии, Дэниел
Пегготи, даже если буду помирать с голоду! Позволь мне только идти с

тобой – и я пойду хоть на край света! Я знаю, в чем дело. Я знаю, ты
думаешь , будто я одинокая, покинутая , но, мой дорогой, теперь это не так!
Не зря я сидела здесь и ждала, ждала и думала без конца о твоей беде, это
пошло мне на поль зу. М истер Дэви! Замолв ите за меня слово! Я знаю
ихние привы чки – и его и Э мли, я знаю об их несчастье, и я смогу иной раз
их утешить и буду на них работать. Дэниел, дорогой мой Дэниел, позволь
мне ехать с тобой!
И миссис Гаммидж схватила его руку и поцеловала, поцеловала,
охваченная нежностью и любов ь ю, которы х он так заслуживал.
Мы вынесли сундучок, потушили св ечу, затворили дв ерь, крепко
заперли ее, н остался старый баркас темны м пятном на фоне вечерних
облаков. А на следующий день , когда мы возвращались в Лондон на
крыше кареты , на задней скамье сидела со своей корзинкой миссис
Гаммидж, счастливая миссис Гаммидж.

Глава LII
Я присутствую при взрыве
Когда до срока, столь таинств енно назначенного мистером
Микобером, осталось менее суток, мы с бабушкой посов етовались о том,
что ей делать , так как она очень не хотела надолго покидать Дору. Ах!
Какая легкая бы ла теперь Дора, когда я нес ее но лестнице!
Несмотря на желание мистера Микобера, чтобы бабушка
присутствов ала при встрече, мы решили, что она останется дома, а ее
представ ителем буду я с мистером Диком. Но Дора в се расстроила, сказав ,
что никогда не простит себе и никогда не простит своему скверному
мальчику, если бабушка, под каким бы то ни бы ло предлогом, останется с
ней.
–
Я не произнесу ни слова. Я буду ужасно неприв етлива! – сказала
Дора бабушке, тряхнув локонами.
–
Я заставлю Джипа целый день лаять
на вас. Если в ы не поедете с ними, значит вы старая в орчунья!
–
Вот те на, Цв еточек! – засмея лась бабушка.
–
Ты же знаешь, что
без меня тебе не обойтись .
–
Нет, обойдусь! – сказала Дора.
–
Ваше присутствие мне сов сем
не нужно. Р ади меня в ы ведь не бегаете целый день по лестнице вв ерх и
в низ. В ы в едь не сидите около меня и не рассказы ваете мне о том времени,
когда у Доди были рваные башмаки и он был весь в пыли, с ног до
головы , бедный, милы й мальчуган! В ы никогда не делаете то, что мне
нрав ится , не правда ли, дорогая? – Дора бы стро поцеловала бабушку и
в оскликнула: « Я пошутила!» – чтобы бабушка не подумала, что она
гов орит серь езно.
–
Нет, бабушка, в ы должны идти, – ласков о продолжала Дора, – я

от в ас не отстану, пока этого не добьюсь. Моему негодному мальчику не
поздоровится, если он не возь мет в ас с собой! И я буду невыносима, и
Джип тоже! Если в ы не поедете, вы будете жалеть об этом до конца жизни.
Почему, собственно гов оря , вам обоим не поехать? – Тут Дора откинула
назад кудри и испытующе посмотрела на бабушку и на меня .
–
Разве я так
больна?
–
Что это тебе пришло в голову? – воскликнула бабушка.
–
Какой вздор! – сказал я .
–
Вот видите! Я глупенькая , я это знаю, – сказала Дора, медленно
переводя в згляд с бабушки на меня, а затем, не поднимая сь , в ы тя нула
губки, чтобы нас поцелов ать.
–
Прекрасно! Значит в ы оба и должны идти, а
не то я вам не поверю и буду плакать!
По лицу бабушки я ув идел, что она готова уступить . Увидела это
и Дора и просия ла.
–
Когда в ы в ернетесь, у в ас столько будет всяких рассказов , что
мне потребуется по крайней мере неделя чтобы в се поня ть , – сказала
Дора.
–
Ведь я знаю – я долго не могу понять , если рассказы в ают что-
нибудь деловое! А тут, конечно, какое-нибудь дело. И если что-нибудь
насчет арифметики, – прямо не знаю, когда я с этим справлюсь , а мой
скв ерный мальчик будет так огорчать ся! Ну в от, в ы должны ехать . В ас не
будет дома только одну ночь , а это время обо мне позаботится Джип.
Перед отъездом Доди отнесет меня наверх, и, пока в ы не в ернетесь, я не
буду спускать ся . И в ы передайте от меня Агнес пись мо, уж я ее побраню за
то, что она к нам не приезжает.
Больше мы этого вопроса не обсуждали и решили ехать; решили
мы также, что Дора – малень кая плутовка, которой приятно болеть , так как
ей нрав ится, чтобы за ней ухажив али. Дора пришла от этого в в осторг,
очень разв еселилась , и мы вчетв ером – бабушка, мистер Дик, Т рэдлс и я –
в тот же в ечер отправ ились в К ентербери с дуврской каретой.
В гостинице, где мистер Микобер назначил нам свидание и куда мы

добрались , не без труда, лишь поздно ночь ю, я нашел пись мо с
изв ещением, что мистер М икобер прибудет утром, ровно в половине
десятого. Потом, содрогаясь от холода, мы отправ ились в отведенны е нам
номера, причем должны бы ли проходить по каким-то узким коридорам,
пахнув шим так, слов но их долгое время в ы мачив али в растворе,
пропитанном запахами супа и конюшни.
Рано утром я побродил по милы м моему сердцу, знакомы м, тихим
уличкам, снова погружаясь в тень , отбрасываемую старинны ми арками и
церквами. В округ башен собора летали грачи, а эти башни, возвы шаясь над
многомиль ны ми просторами плодородны х полей и прелестны ми
речушками, как и раньше, рассекали прозрачный утренний воздух, словно
в се остается неизменны м на этой земле. Но гудевшие колокола грустно
напоминали, что ничто не остается неизменны м; напоминали они и о
собств енной св оей старости, и о молодости Доры , и о тех бесчисленны х
людя х, которы е жили, любили и умирали молоды ми и теря лись в
в оздухе, – песчинки в бездне Времени, – словно круги, что расходя тся на
воде, а этот колокольный звон все гудел и гудел, отдаваясь в ржавых
доспехах Ч ерного принца, [109]висевших в соборе.
Остановившись на углу улицы , я взгля нул на знакомый старый
дом, но не подошел к нему поближе, так как меня могли заметить и я
нев оль но расстроил бы в се дело, ради которого приехал. Утреннее солнце
позлащало конь ки крыши и окна с часты м переплетом, и знакомы й мне мир
и покой словно коснулись св оими лучами моего сердца.
Я вышел за город и побродил около часа, а потом в ернулся в
гостиницу по главной улице, которая уже пробудилась от ночного сна. В
лав ках копошились люди, и среди них я узнал старого своего врага –
мя сника, который преуспел в жизни: носил сапоги с отв оротами, имел
младенца и собств енную лав ку. Он нянчил своего младенца и, по-видимому,
стал примерны м членом общества.
Приступая к завтраку, мы бы ли в беспокойном, нерв ическом
состоя нии. По мере того как приближалась полов ина деся того, наше
желание ув идеть мистера Микобера все в озрастало. В конце концов, за

исключением мистера Дика, мы махнули рукой на зав трак, который
заказали только для в иду. Б абушка ходила взад и вперед по комнате.
Т рэдлс сел на див ан и притв орился , будто читает газету, а сам устремил
глаза в потолок, я же глядел в окно, чтобы дать знак, как толь ко ув ижу
мистера Микобера. Ждать пришлось недолго – пробило полов ина деся того,
и он показался на улице.
–
Он идет! – воскликнул я .
–
И на нем неслужебный костюм.
Бабушка завязала ленты чепца (она яв илась к зав траку в чепце) и
набросила на плечи шаль , слов но готов ясь призв ать на помощь в сю св ою
твердость и непреклонность . Т рэдлс с решительны м в идом застегнул
сюртук. Мистер Дик, сбитый с толку этими грозны ми приготов ления ми, все
же счел необходимы м подражать им и, надев шля пу, нахлобучил ее на
самы е уши. Но тут же ее сдернул, чтобы прив етствов ать мистера Микобера.
–
С добрым утром, джентльмены и судары ня! – произнес мистер
Микобер.
–
Дорогой сэр, как в ы любезны! (Это относилось к мистеру
Дику, который с жаром пожимал ему руку.)
–
Вы завтракали? Хотите котлетку? – спросил мистер Дик.
–
Ни за что на свете, сэр! – в оскликнул мистер Микобер,
удержив ая его руку, которая уже протя нулась к колокольчику.
–
Яи
аппетит – мы уже дав но друг с другом незнакомы , мистер Диксон!
Эта фамилия очень понравилась новоя вленному мистеру Диксону,
и, кажется, он бы л так признателен мистеру Микоберу за это пожалов ание,
что снов а потря с ему руку и захохотал, как ребенок.
–
Дик, тише! – в мешалась бабушка. Мистер Дик опомнился и
покраснел.
–
А теперь, сэр, – надевая перчатки, продолжала бабушка, – мы
готовы к извержению В езув ия, а если в ы предпочтете что-нибудь другое –
милости просим!

–
Судары ня! Я ув ерен, в ы скоро будете свидетель ницей
изв ержения, – сказал мистер Микобер.
–
Простите, мистер Т рэдлс, могу ли
я сообщить присутствующим, что мы с в ами уже беседов али?
–
Совершенно в ерно, Копперфилд, – сказал мне Т рэдлс в ответ на
мой удивленный взгляд.
–
Мистер Микобер сов етов ался со мной о своем
намерении, и, посколь ку это бы ло в моих силах, я дал ему совет.
–
Значит, я не обманы в аюсь, мистер Т рэдлс, что разоблачение,
которое я намерен сделать , крайне важно? – спросил мистер Микобер.
–
Чрезвычайно! – сказал Т рэдлс.
–
В таком случае, судары ня и джентль мены , – продолжал мистер
Микобер, – может бы ть, вы окажете мне честь и предостав ите себя в
распоряжение человека, который заслужил, чтобы его считали заблудшим
на стезе жизни, но в се же я вля ется вашим ближним, хоть и потеряв шим
перв оначаль ный св ой образ по своей вине, а также в силу злосчастного
стечения обстоя тель ств?
–
Мы вам вполне доверяем, мистер Микобер, и в ы полним вашу
просьбу, – ответил я .
–
Вам не придется , мистер Копперфилд, пожалеть в данном случае
о дов ерии, которое вы мне милостиво оказы в аете, – отозв ался мистер
Микобер.
–
Разрешите мне удалиться ров но на пять минут и, нав естив мисс
Уикфилд, приня ть в ас всех в конторе « Уикфилд и Хип» , где я числюсь
служащим.
Мы с бабушкой поглядели на Т рэдлса, а тот кив нул голов ой.
–
В настоящее время я не имею больше ничего добав ить, – зая вил
мистер Микобер.
С этими словами, к моему в еличайшему удивлению, он отв есил
нам общий поклон и исчез. Держал он себя чрезвы чайно церемонно и бы л
чрезвы чайно бледен.

Когда я в зглядом попросил Т рэдлса объяснений, тот толь ко
улыбнулся и кив нул голов ой (волосы стояли у него торчком). Мне ничего
не оставалось делать , как в ы тащить из кармана часы и следить за стрелкой,
отсчиты вая пя ть минут. Б абушка следила по св оим часам. Когда время
истекло, Т рэдлс предложил ей руку, и все вместе мы отправились в старый
знакомы й дом, а по дороге не произнесли ни звука.
Мистер Микобер был за своей конторкой в нижнем этаже
конторы , помещавшейся в башенке; он с усердием писал или делал в ид,
будто пишет. Б оль шая канцелярская линейка засунута бы ла под жилетку,
но он так плохо ее припрятал, что она в ы ступала примерно на фут, словно
какое-нибудь новомодное украшение для сорочки.
Мне показалось, что я должен что-то сказать , и я сказал:
–
Как поживаете, мистер Микобер?
–
Превосходно. Надеюсь , и вы в полном здравии? – мрачно
отв етил мистер Микобер.
–
Мисс Уикфилд дома? – спросил я .
–
Мистер Уикфилд лежит, у него приступ рев матизма, – отв етил
он, – но мисс Уикфилд, не сомневаюсь , будет очень рада пов идать ся со
стары ми друзьями. Может бы ть, пожалуете, сэр?
Он ввел нас в столовую, – это бы ла первая комната, куда я вошел,
когда много лет назад поя в ился в этом доме, – и, распахнув дверь прежнего
кабинета мистера Уикфилда, зв учно пров озгласил:
–
Мисс Тротвуд, мистер Дэвид Копперфилд, мистер Томас Т рэдлс
и мистер Диксон!
Я не видел Урию Хипа с того дня , когда ударил его. Наш в изит
был для него неожиданность ю – не меньшей, смею думать ,
неожиданностью, нежели для нас самих. Б ров ей он не подня л, ибо
поднимать было нечего, но нахмурился так, что почти закры л глаза, а его

ужасная рука, стремитель но подня тая им к подбородку, св идетель ств ов ала
о его изумлении или беспокойств е. Но это произошло в тот момент, когда
мы входили в комнату и я бросил на него взгляд из-за спины бабушки. В
следующий момент вид у него бы л, как всегда, раболепный и смиренный.
–
Вот неожиданная радость! – в оскликнул он.
–
Прямо скажу, не
ждал – сразу столько друзей! Надеюсь, в ы в добром здравии, мистер
Копперфилд? И смею выразить смиренную надежду – благосклонны к
стары м своим друзьям? Надеюсь , миссис Копперфилд поправля ется?
Поверьте, мы очень беспокоились, когда узнали о ее нездоровь е!
Мне стало стыдно, когда я позв олил ему зав ладеть моей рукой, но
что бы ло делать!
–
С той поры , как я бы л здесь жалким клерком и сторожил
в ашего пони, мисс Т ротвуд, многое изменилось в этой конторе, – сказал
Урия с тошнотворной улыбкой.
–
Но сам я не изменился, мисс Т ротвуд.
–
Могу сказать, сэр, – если это вам по вкусу, – вы целиком
оправдали надежды , которы е в озлагались на в ас в юности.
–
Благодарю вас, мисс Т ротвуд! – как в сегда, неуклюже изв ив ая сь ,
поблагодарил Урия .
–
Микобер, сообщите мисс Агнес и матушке...
Матушка сумеет приня ть таких гостей, как подобает, – сказал Урия ,
приглашая нас сесть .
–
У вас много дел, мистер Хип? – спросил Т рэдлс, поймав
случайно в згляд Урии, который одновременно и ощупывал нас хитры ми
красны ми глазками, и старатель но избегал на нас смотреть .
–
Нет, мистер Т рэдлс, – отв етил Урия , усажив ая сь за св ою
конторку и стискивая костляв ы е руки между костлявых колен.
–
Не так
много, как бы хотелось . Но юристы , знаете ли, подобны акулам и лекаря м
–
они никогда не бы в ают дов ольны . В прочем, что касается меня и
Микобера, сэр, мы -то заня ты по горло, потому что мистер Уикфилд не
сов сем пригоден для работы . Но какое это удовольствие, – я сказал бы –
какой священный долг, – работать для него! Вы , кажется , мистер Т рэдлс,

не очень близко знакомы с мистером Уикфилдом? Если не ошибаюсь , я
имел честь в ас в идеть только один раз?
–
Да, я не очень близко знаком с мистером Уикфилдом, мистер
Хип. Если бы не это обстоя тель ств о, я , возможно, давно бы в ас посетил, –
отв етил Т рэдлс.
В тоне ответа было нечто такое, что заставило Урию поглядеть на
Т рэдлса мрачно и подозритель но. Но лицо Т рэдлса бы ло такое
добродушное, волосы его так топорщились , а манеры бы ли так
бесхитростны, что Урия решил не обращать в нимания и, дернув шись в сем
телом и как-то особенно изогнув шею, отв етил:
–
Жалею, мистер Т рэдлс. В ы восхищались бы им так же, как и все
мы . Б лагодаря св оим малень ким недостаткам он бы л бы в ам еще дороже.
Но если вам вздумается послушать , с каким красноречием можно говорить
о моем компань оне, сов етую вам обратиться к Копперфилду. Если вы
никогда его не слы шали – послушайте. В от кто стоит горой за эту семь ю.
Отклонить этот комплимент (даже если бы я хотел) у меня не бы ло
в ремени, так как в сопров ождении мистера Микобера поя вилась Агнес. Мне
показалось , что на этот раз она не в ладеет собой так безукоризненно, как
обычно, в ид у нее бы л утомленный, и, должно бы ть, она перенесла немало
в олнений. Но ее серьезность и сердечность , ее умиротв оря ющая красота
излучали благодаря этому еще более мягкий свет.
Я видел, как следил за ней Урия , пока она с нами здоровалась , и
он напомнил мне уродлив ого злого духа, подстерегающего доброго ангела.
В этот момент я улов ил, что мистер Микобер и Т рэдлс перегля нулись,
после чего Т рэдлс, никем не замеченны й, в ы шел из комнаты .
–
Можете идти, М икобер, – сказал Урия.
Но тут мистер Микобер, положив руку на линейку, торчавшую из-
за жилета, засты л перед дв ерью; ошибить ся бы ло нельзя: он смотрел в
упор на одного из своих ближних, и этим ближним бы л его хозяин.

–
Вы чего ждете? – спросил Урия.
–
Микобер! Разв е вы не
слы шали, что в ы можете идти?
–
Слышал, – был ответ.
–
Так почему же вы не идете?
–
Потому что... потому что мне так хочется! – в зорвался мистер
Микобер.
Краска схлынула с лица Урии. Оно покры лось нездоров ой
бледность ю, резко оттеня вшейся рыжим цветом в олос. Он впился взглядом
в мистера Микобера, и, казалось, каждая складка на его лице вздрагивала.
–
Вы – развя зный субъект, это всем изв естно, и мне придется от
в ас отделать ся! – вы дав лив ая улыбку, сказал Урия.
–
Уходите! Я сейчас с
в ами поговорю.
–
Если на земле есть негодяй, с которы м я говорил боль ше чем
достаточно, то этот негодяй – Хип! – снова взорв ался мистер Микобер, на
этот раз с невероя тной силой.
Урия подался назад, слов но кто-то его ударил или ужалил. Лицо
его вы ражало неописуемую злобу, он медленно обв ел в сех нас в зглядом и
приглушенно сказал:
–
Ого! Да это заговор! В ы сгов орились здесь сойтись . Э то вы ,
Копперфилд, одурачили моего клерка? Б ерегитесь! Ничего в ы этим не
добь етесь. Мы -то хорошо понимаем друг друга, в ы и я . С того дня , как в ы
здесь поя вились, в ы в сегда бы ли заносчив ым щенком. И в ы зав идовали
моему в озв ы шению. Но предупреждаю: никаких загов оров против меня! Я
сумею с вами справ иться. Убирайтесь в он, Микобер! Я сейчас с вами
поговорю.
–
Мистер Микобер, – сказал я , – с этим субъектом произошла
в незапная перемена, и перемена удивительная; тут дело не только в том, что
он один раз сказал правду. Я ув ерен – он приперт к стене. Воздайте ему по

заслугам!
–
Недурная компания , нечего сказать ! – так же приглушенно
в ы гов орил Урия, в ытирая длинной тощей рукой липкий пот со лба.
–
Подкупить моего клерка, чтобы он меня оболгал! А в едь он из тех же
подонков общества, что и в ы, Копперфилд, – в ы тоже бы ли подонком,
пока кой-кого не разжалобили. В ам, мисс Т ротвуд, лучше уйти, или я так
ухожу вашего муженька, что в ам от этого не поздоров ится . Не понапрасну
я интересов ался , как юрист, в ашей биографией, старушка! А в ам, мисс
Уикфилд, я советую не присоединя ть ся к этой шайке, если в ы любите отца.
Если вы не послушаетесь меня , я его прикончу. Ну что ж, в аля йте! Кой-
кому из в ас угрожает беда. Подумайте хорошенько, прежде чем нав лекать
ее на себя. И в ы , Микобер, подумайте хорошенько, если не хотите
погибнуть . С оветую вам убраться, я с в ами, дурак вы этакий, сейчас
поговорю! Убирайтесь, пока еще есть время! А где моя мать? – Тут он с
трев огой заметил, что Т рэдлса нет в комнате, и дернул шнурок
колокольчика. – Хорошие дела делаются в доме!
–
Миссис Хип здесь , сэр, – ответил Т рэдлс, в озвращаясь с
достойной матерь ю достойного сы на.
–
Я взял на себя смелость с ней
познакомить ся .
–
А вы кто такой, чтобы с ней знакомиться? И что вам здесь
нужно? – грубо спросил Урия.
–
Я – друг мистера Уикфилда и его представ итель, – спокойно,
официальны м тоном сообщил Трэдлс.
–
У меня есть его дов еренность на
в едение всех его дел.
–
Старый осел допился до белой горячки, и в ы получили
доверенность обманом! – отозв ался Урия , который становился все
омерзительней.
–
Да, у него немало бы ло получено обманом, но все получали вы ,
мистер Хип, – спо койно ответил Т рэдлс.
–
Об этом нам расскажет, если
позв олите, мистер Микобер.

–
Ури... – с трев огой начала миссис Хип.
–
Придержите язы к, мать ! Сказанное слов о – в оробей, в ы летит –
не поймаешь , – оборв ал ее Урия.
–
Но как же так? Ури...
–
Придержите язы к, мать, и предоставь те гов орить мне!
Я знал, что раболепие его фаль шив о, а все его пов едение – гнусное
притворство, но в се же до того момента, когда с него слетела маска, я не
представ ля л себе в полной мере, насколь ко он лицемерен. Б ы строта, с
которой он сбросил ее, почувств ов ав, что она для него бесполезна, злоба,
наглость и ненависть , которы е в нем обнаружились , скры тая радость от
сознания содея нного им зла – даже теперь, когда он метался в поисках
выхода из тупика, не зная, как от нас отделаться, – все это, правда,
соответств ов ало моему мнению о нем, но в перв ый момент поразило даже
меня , который так давно его знал и питал к нему искреннее отвращение.
О его взгляде, которы м он меня наградил, озирая по очереди в сех
нас, я не скажу ничего; я всегда знал, что он меня ненавидит, да и к тому
же помнит след на щеке от моей пощечины. Но когда он перевел в згляд на
Агнес и бешенство св еркнуло в его глазах от сознания , что власть над нею
ускользает от него, когда я ув идел во в сей наготе гнусную страсть ,
толкнув шую его добив аться той, чь и драгоценны е качества он не мог ни
оценить, ни оберечь , – я пришел в ужас от одной толь ко мы сли, что ей
пришлось жить в обществе такого человека.
Почесав рукой подбородок и бросив на нас несколько злобных
в зоров пов ерх своих ужасны х пальцев , он обратился ко мне грубым и
в месте с тем каким-то хны чущим тоном:
–
А вы -то, Копперфилд, в ы , который столь заботитесь о своей
чести и обо всем таком прочем, неужто в ы считаете позв олитель ны м
прокрадыв ать ся сюда и шпионить через моего клерка? Я – это другое дело,
в этом ничего нет удивительного... В едь я не корчу из себя джентльмена,
хоть и не бы л уличны м мальчишкой, как в ы , о чем мне рассказал

Микобер. Но вы -то! И вы не боитесь этак поступать? Не боитесь попасть в
беду, участвуя в заговоре? Ну что ж, прекрасно! Мы еще посмотрим! А
в ы , мистер... не знаю, как вас звать , вы предложили Микоберу гов орить .
Он, так сказать, в аше орудие! Ну что ж, почему же он не гов орит? Он,
кажется, в ы учил св ой урок.
Увидев , что его слова не произв ели никакого в печатления ни на
меня , ни на осталь ны х, он сунул руки в карманы; усевшись на край св оего
стола, он заложил одну длинную ногу за другую, переплел их и мрачно стал
ждать.
Мне стоило боль шого труда удержив ать мистера Микобера,
который то и дело пов торял: « Под...» , но так и не догов аривал в торого
слога: « лец» . Тут он рв анулся в перед, в ы хв атил из-за жилета линейку (по-
в идимому, орудие оборонительное) и вы тащил из кармана исписанный лист
большого формата, сложенны й в виде пись ма. С хорошо мне знакомы м
напы щенны м в идом он развернул лист, бросил на него дов ольный в згляд,
свидетельств овавший о его восхищении собств енным стилем, и начал
читать :
–
"Дорогая мисс Т ротвуд и джентль мены ..."
–
Господи помилуй! Если кто сов ершит тя желое преступление,
этому челов еку для его писем нужна будет целая стопа бумаги! –
прошептала бабушка.
Но мистер Микобер не слы шал ее и читал:
–
"Представ перед в ами, дабы разоблачить самого законченного
Негодя я , который когда-либо существовал..."
Тут мистер Микобер, не отры в ая глаз от послания , указал
линейкой, словно привидение – жезлом, на Урию Хипа.
–
"...я не прошу для себя награды . С колыбели жертва денежны х
обязательств , которы е мне бы ло не по силам удовлетворя ть , я бы л
игралищем унизитель ных случайностей. Б есчестье, Нищета, Отчаяние и

Безумие – сов местно или последовательно – сопутствовали моей карь ере".
Упоминая о себе как о жертв е сих страшны х бедств ий, мистер
Микобер делал это с таким смаком, который можно бы ло срав нить толь ко
с вы разитель ностью его чтения и в осхищением самим собой,
проя вля вшимся в том, что он крутил голов ой всякий раз, когда, по его
мнению, попадалось особенно силь ное выражение.
–
"В ы нуждаемый Б есчестьем, Нищетой, Отчая нием и Б езумием, я
поступил в контору – или бюро, как сказали бы наши любезны е соседи,
французы – фирмы , номинально возглавля емой Уикфилдом и Хипом, но
коей фактически управля ет один Хип. Хип и только Хип – пружина этого
механизма. Хип и только Хип – плут и мошенник".
При этих словах Урия , скорее посиневший, чем побелев ший,
бросился к письму, чтобы разорвать его. Но мистер Микобер с чудесной
ловкость ю так удачно хлопнул его линейкой по сустав ам пальцев, что
прав ая рука Урии в ы шла из строя . К исть руки пов исла, словно ее сломали.
Удар прозвучал так, будто хлопнули по куску дерев а.
–
Черт в озь ми! Я вам это попомню! – воскликнул Урия , изв ив ая сь
на этот раз от боли.
–
Только приблизьтесь еще раз, и я проломлю в ам голову,
гнусный Хип! – задыхая сь, в скричал мистер Микобер. – А ну, сунь тесь!
Я никогда не в идел, мне кажется, такой смешной сцены – даже в те
минуты я подмечал смешное. Мистер Микобер фехтует своей линейкой, как
саблей, и вопит: « А ну, суньтесь!» – а мы с Т рэдлсом оттаскиваем его в
угол, откуда он отчаянно пытается вырв аться.
Его враг пов ертел пострадав шей рукой и, бормоча что-то себе под
нос, вы тащил из кармана платок, которым и замотал руку; потом,
поддержив ая ее другой рукой, он уселся на стол и с мрачны м в идом
полузакры л глаза.
Немного успокоившись, мистер Микобер продолжал чтение св оего

послания :
–
"Жалов ань е, ради коего я поступил на службу к... Хипу (перед
этим словом мистер Микобер запинался , а затем произносил его с
удивительной в ыразительностью), бы ло ничтожны м и не прев ы шало
двадцати двух шиллингов шести пенсов в неделю. Осталь ной заработок
зав исел от моей служебной расторопности, или, гов оря более ясно, от
собств енной моей низости и коры столюбия , от нищеты моего семейств а, от
нрав ственного (вернее, безнрав ств енного) сходства между мной и... Хипом.
Нужно ли говорить, что скоро я вы нужден бы л домогать ся у... Хипа...
денежного вспомоществов ания для пропитания миссис Микобер и нашего
злосчастного, но подрастающего семейства. Нужно ли гов орить , что эти
домогательства с моей стороны входили в расчеты ... Хипа? И что такие
в спомоществования бы ли даны под долговы е расписки и другие денежны е
обязательств а, изв естны е нашему законодатель ству? И что посему я попал
в паутину, которую он соткал, чтобы меня туда заманить? "
Восхищение мистера Микобера св оим эпистолярны м мастерств ом
при описании собственны х нев згод, несомненно, перев ешивало трев огу или
тяготы , которы е могли угрожать ему в действ итель ности. Он читал даль ше:
–
"А засим... Хип начал покровительств ов ать мне, оказы вая
доверие в той мере, в какой это бы ло необходимо для успеха его адских
дел. А засим я стал чахнуть, бледнеть и ув ядать , если я осмелюсь
в ы разиться о себе слов ами Шекспира. [110]Мне бы ло предъяв лено
требов ание принимать участие в подделке документов и в надувательстве
одного лица, которого я обозначу как мистер У. Э того мистера У.
одурачивали, его держали в полном нев едении и в семи возможны ми
способами обманы в али, хотя этот негодяй... Хип в се время прикиды вался
перв ейшим его другом, питающим к нему великую благодарность . Э то само
по себе было низко, но, как сказал философический принц Датский, –
знаменитейшее украшение елизав етинской эры , слова которого могут бы ть
применены решительно ко всему, – « остальное еще хуже» .
Мистер М икобер так бы л потря сен удачно прив еденной цитатой,
что побаловал себя , а заодно и нас, вторично прочитав сентенцию под тем

предлогом, будто ищет место, на котором останов ился .
–
"В мои намерения не в ходит, – продолжал он читать , – в рамках
этого послания подробно перечисля ть более мелкие преступления (список
их у меня имеется), направленны е против упомянутого лица, обозначенного
мною как мистер У. ,
–
преступления , в которы х я бы л безгласны м
соучастником. Когда, после в нутренней борьбы , я решил в опрос о в ыборе
между получением жалов ань я и отказом от него, между уплатой булочнику
и неуплатой, между бытием и небы тием, я положил своей задачей
употребить в се свои способности на раскры тие и обнаружение в еликих
преступлений, сов ершенных во зло сему джентльмену и в его поношение...
Хипом. Подвигнутый на это дело безгласны м советчиком внутри себя , а
равно тронутый призы в ами сов етчика вов не, – я обозначу его как мисс
У.,
–
я произвел, не без труда, тайное расследование, продолжавшееся , по
моим данны м и насколько мне изв естно, св ы ше дв енадцати календарны х
меся цев".
Он прочитал этот отры в ок, слов но то бы ла в ыписка из
парламентского акта, и, казалось , зв уки этих торжественны х слов придали
ему новы е силы .
–
"Я обвиняю... Хипа, – читал он, глядя на Урию и подхватывая
линейку поудобней под левую руку, чтобы , в случае нужды, она бы ла
наготове, – в следующем..."
Кажется, мы затаили ды хание. И Урия также – в этом я ув ерен.
–
"Первое. Когда делов ы е способности мистера У. и его памя ть , по
причинам, коих я не считаю в озможны м касать ся , ослабели и пришли в
расстройство... Хип... умы шленно перемешал и перепутал все официальны е
бумаги. К огда мистер У. приходил в такое состояние, что не мог заниматься
делами... Хип в сегда бы л тут как тут и застав лял его ими занимать ся . Он
в ы нуждал мистера У. подписы в ать в ажны е документы именно в этих
условиях, в ы давая их за документы , не имеющие никакого значения .
Т аким порядком он в ы нудил мистера У. дать ему полномочия на получение
из доверенного им имущества суммы в двенадцать ты ся ч шесть сот

четы рнадцать фунтов дв а шиллинга дев я ть пенсов , а также прав о
употребить эту сумму я кобы для в озмещения деловы х издержек и
недостач, которы е либо уже бы ли в озмещены , либо совсем не имели места.
Это дея ние он приписал преступному замы слу самого мистера У. ,
сов ершившего якобы сей бесчестный поступок, и с той поры стал мучить
его к принев оливать ".
–
Вы это должны будете доказать,
–
в ы , Копперфилд! –
угрожающе тря хнул головой Урия . – М ы еще посмотрим!
–
Мистер Т рэдлс, спросите... Хипа, кто жил в его доме после
него? – воскликнул мистер Микобер, отры в ая сь от послания.
–
Жил болван и жив ет сейчас, – презритель но отозвался Урия .
–
Спросите... Хипа, бы ла ли у него дома записная книжка? – задал
еще вопрос мистер Микобер.
Т ощая рука Урии, которой он поскребы в ал подбородок, засты ла.
–
Или спросите так: не сжег ли он ее? – продолжал мистер
Микобер.
–
Если он ответит утв ердительно и спросит в ас, где пепел,
направ ьте его к мистеру Микоберу, который сообщит ему нечто для него
неприя тное!
Торжествующий тон мистера Микобера до крайности в стревожил
мать Урии; с боль шим волнением она вскричала:
–
Ури, Ури! Будь смиренны м! Лучше поладить с ними, мой
дорогой!
–
Замолчите, матушка! – отозвался тот.
–
Вы напуганы и сами не
знаете, что говорите. С миренны м! – злобно глядя на меня , пов торил он.
–
В прошлом я бы л смиренны м с некоторы ми из них, слишком смиренны м!
Погрузив подбородок в в оротник сорочки, мистер Микобер
обратился снова к своему сочинению.

–
"В торое. В ряде случаев... Хип, по имеющимся у меня данны м,
насколько мне изв естно..."
–
Как это убедительно! – с облегчением пробормотал Урия.
–
Матушка, спокойней!
–
Мы постараемся сообщить вкратце нечто такое, что будет, сэр,
даже и для в ас убедитель но! – откликнулся мистер М икобер.
–
"В торое. В ряде случаев... Хип, по имеющимся у меня данны м,
насколько мне изв естно, систематически подделы в ал на исходящих бумагах,
в книгах и в документах подпись мистера У. ; в частности, в одном случае, я
могу это доказать . А именно, например, следующим образом..."
И снова мистер Микобер, нагромождая эти слов а, испы ты вал
несомненное удовольствие, что, должен сказать , св ойств енно не толь ко
ему. В течение св оей жизни я проверил это наблюдение на многих людя х.
Мне кажется , это общее прав ило. Принимая , скажем, прися гу, свидетели
получают большое наслаждение, дойдя до произнесения нескольких слов ,
следующих одно за другим, но в ы ражающих одну и ту же мы сль, и
пров озглашая , что они гнушаются , презирают, ненав идят и т. д .; на том же
основании люди смакуют старинны е проклять я. Мы гов орим о тирании
слов , но нам нравится также тиранств ов ать над ними; мы любим, чтобы , по
в ажны м пов одам, нам служил слишком боль шой штат слов , мы считаем,
что это придает нам значитель ность и звучит прекрасно. И подобно тому,
как нас не занимает в торжеств енны х случаях качеств о ливрей на наших
лакеях, – лишь бы они были красивы и было их много, – так и качество, а
равно и уместность наших слов – дело второстепенное, лишь бы парад их
был внушителен. Подобно тому также, как боль шое количеств о ливрейной
прислуги приносит челов еку много хлопот, а большое количеств о рабов
в осстает против своего хозяина, так, мне думается , некий народ испы ты в ает
в еликие затруднения , а испы тает еще больше, сохраня я слишком
многочисленную св иту слов .
С каким-то причмокив анием мистер Микобер продолжал читать :

–
"А именно, например, следующим образом: когда мистер У.
заболел и не исключена бы ла в озможность , что его смерть прив едет к
некоторы м разоблачениям и власть... Хипа над семейств ом упомя нутого У.
рухнет (что я , нижеподписав шийся, Уилкинс М икобер, удостоверя ю), если
толь ко, в зыв ая к дочерней любв и, не удастся воспрепятствов ать
расследованию деятельности фирмы ,
упомянутый... Хип почел
целесообразным заготовить от имени мистера У. обязательств о на
в ы шеупомя нутую сумму в дв енадцать ты ся ч шесть сот четырнадцать
фунтов два шиллинга девя ть пенсов , сов окупно с процентами, каков ой
суммой... Хип я кобы кредитов ал мистера У. , чтобы спасти мистера У. от
бесчестья, тогда как в действитель ности сей суммой он никогда не
кредитов ал мистера У. и она дав но бы ла в озмещена последним. Подписи на
этом документе – мистера У. как лица, учинившего оный, и Уилкинса
Микобера как лица, засвидетельств ов авшего, – бы ли подделаны ... Хипом.
В моем распоряжении находится его записная книжка с собственноручны ми
его имитация ми подписи мистера У. , хо тя эти имитации и попорчены огнем,
но удобочитаемы. Никогда я не свидетельств овал этого документа! А самый
этот документ находится в моем распоря жении".
Вздрогнув , Урия в ы хв атил из кармана св язку ключей и отпер один
из я щиков , потом в друг опомнился и снова повернулся к нам, но на нас не
в зглянул.
–
"А самый этот документ находится в моем распоря жении, – читал
мистер Микобер, взирая на нас так, будто читает проповедь , – вернее
сказать , находился рано утром, когда я это писал, но засим бы л вручен
мною мистеру Т рэдлсу".
–
Совершенно правиль но, – подтв ердил Т рэдлс.
–
Ури! Ури! – вскричала мать Урии.
–
Будь смиренны м, надо с
ними поладить! О, я знаю, джентль мены , мой сы н будет смиренным, если
в ы дадите ему время подумать. М истер Копперфилд! Вы ведь знаете, что
он в сегда бы л смиренны м, сэр!
Странно бы ло в идеть , что мать в се еще не хочет расстать ся со

своими старыми плутня ми, тогда как сын уже счел их бесполезны ми.
–
Лучше возьмите, матушка, ружь е и застрелите меня! – сказал он,
раздраженно покусы в ая платок, которы м обвя зана бы ла его рука.
–
Но я люблю тебя , Ури! – вскричала миссис Хип. (Думаю, так оно
и бы ло, да и он любил ее, как это ни покажется странным; это бы ла
достойная друг друга парочка. )
–
Я не могу слы шать, как ты злишь этих
джентльменов и этим еще больше себе вредишь . Когда этот джентльмен
сказал мне наверху, что все откры лось , я ему сразу сказала, что могу за
тебя поручить ся, – ты будешь смиренны м и исправ ишь ся. О, взгля ните,
джентльмены, какая я смиренная , а на него не обращайте внимания!
–
А вы , матушка, лучше посмотрите на Копперфилда! Копперфилд
дал бы в ам сотню фунтов за такую болтов ню! – яростно в оскликнул Урия ,
показы в ая тощим пальцем на меня, которого он ненавидел боль ше всех,
считая меня главны м винов ником разоблачения, в чем я его не разубеждал.
–
Урия, я не могу этого выносить, я не могу видеть, как ты
задираешь голову и губишь себя. О, лучше будь таким же смиренны м, как
был всегда!
Некоторое время он молчал и кусал платок, потом мрачно мне
сказал:
–
Ну, что еще у вас там есть? Если есть, валяйте! Чего вы ждете?
Мистер М икобер снов а принялся читать, весь ма дов ольный тем,
что снов а может играть роль, которая ему очень нрав илась:
–
"Т ретье и последнее. Я теперь в силах доказать на основ ании
поддель ны х записей в книгах и подлинны х заметок... Хипа начиная с
обгоревшей записной книжки (в которой я сперв а не смог разобраться ,
когда, переехав в наше теперешнее жилище, миссис Микобер случайно
нашла ее в ящике или в ларе, куда ссыпалась зола из нашего домашнего
очага), что в течение многих лет... Хип использовал для св оих гнусны х
замы слов слабости, ошибки, даже добродетели несчастного мистера У. , его

родитель скую любов ь и чувств о чести. Могу доказать, что в течение
многих лет жадный и лживый... Хип в корыстных целях обманывал и
грабил мистера У.; что... Хип ставил св оей глав ной целью, которой почти
достиг, целиком подчинить себе мистера и мисс У. (о его низменны х в идах
на последнюю я умолчу); что последним его дея нием, сов ершенны м только
несколько меся цев назад, бы ло принуждение мистера У. к отказу от своей
доли участия в фирме и к продаже в сей обстановки своего дома в обмен на
ренту, уплачиваемую ему... Хипом кажды е три месяца. М огу доказать, что
сети, которы е он сплетал, становились крепче и крепче, покуда несчастный
мистер У. невзвидел св ета; могу доказать наличие подозритель ны х и
поддель ны х отчетов по имуществу, сданному мистеру У. в тот период,
когда он, будучи вовлечен в рисков анны е и неуместны е спекуляции, мог не
иметь в наличности денег, за которы е нес мораль ную и законную
отв етств енность ; следует также упомянуть о фаль шив ы х ссудах,
полученны х мистером У. под неслыханны е проценты , а на самом деле
данных ему... Хипом или полученны х через... Хипа из денег,
мошенническим образом вытянуты х им у мистера У. на предмет
упомянуты х спекуляций либо ины м путем; этот перечень можно бы ло бы
увенчать списком самых бессов естны х злоупотреблений. Мистер У. считал ,
что он лишился имущества, чести и в ся кой надежды , и св ои упов ания
в озлагал толь ко на это чудовище в человеческом обличь е, – любуясь
удачным выражением, мистер Микобер подчеркнул эти слов а, – которое,
добившись того, что стало незаменимы м, прив ело мистера У. к гибели. В се
это я могу доказать . Б ы ть может, и многое другое".
Я шепнул несколь ко слов сидевшей рядом со мной Агнес, которая
и плакала и улыбалась; в се мы зашевелились, как будто мистер М икобер
уже закончил чтение. Но он в ажно сказал: « Прошу прощения!» – и
продолжал читать заключительную часть послания, удрученный и вместе с
тем в осхищенный своим произв едением:
–
"Я кончаю. Т еперь мне остается только прив ести доказатель ств а
этих преступлений, а потом в месте с моим злополучным семейств ом
исчезнуть из тех мест, для коих мы я вля емся тя жким бременем. С коро это
и произойдет. С большой долей в ероятности можно предвидеть, что наше
младшее дитя, самы й хрупкий член нашего семейств а, первы м испустит

дух, а за ним последуют, в порядке очереди, наши близнецы . Но будь что
будет! Лично мне мое кентерберийское паломничеств о[111]дорого стоило;
заключение в тюрь му по постановлению гражданского суда и нужда скоро
довершат дело. Я в ерю, что усердие и риск, с которы м велось
расследование, мель чайшие резуль таты коего терпеливо сводились воедино,
в тя жких трудах и среди постоя нны х гнетущих опасений, на заре, росисты м
в ечером и во тьме ночи, под бдительным оком того, кого мало назв ать
Демоном, в самы й разгар борьбы с Нищетой, ради того, чтобы дов ершить
начатое дело, – я в ерю, что такое усердие окропит сладостны ми капля ми
слез мой погребаль ный костер. Б оль шего я не прошу. Но да в оздадут мне
по справедливости и да помя нут меня так, как поминают смелого
знаменитого морского Героя, – с которым я и не помышляю равняться, –
ибо содеянное мной я совершил, пренебрегая коры стны ми и личны ми
мотивами, « ради Англии, домашнего очага и Красоты» . [112]Остаюсь и пр.
и пр.
Уилкинс Микобер".
Сильно взволнованный, но в есь ма дов оль ный собой, мистер
Микобер сложил послание и с поклоном вручил его бабушке в полном
убеждении, что она с удовольствием будет его хранить.
Как я заметил еще в первое св ое поя вление, в этой комнате
находился железный несгораемый шкаф. В нем торчал ключ. Вдруг Урию
осенило подозрение; сколь знув в зглядом по мистеру Микоберу, он
подошел к шкафу и с резким металлическим звоном откры л его.
Шкаф был пуст.
–
Где книги? – вскричал он, изменившись в лице.
–
Какой-то в ор
украл книги!
Мистер Микобер хлопнул себя линейкой.
–
Это сделал я! С егодня утром я получил от в ас ключ рань ше, чем
обычно, и откры л шкаф.

–
Не беспокойтесь . К ниги у меня . Я их поберегу на основании тех
полномочий, о которы х гов орил, – в мешался Т рэдлс.
–
Вы укры ватель краденого! – в скричал Урия.
–
В данных условия х это так, – согласился Т рэдлс.
Каково же бы ло мое изумление, когда бабушка, дотоле
сов ершенно спокойная , подскочила к Урии Хипу и обеими руками схватила
его за ворот.
–
А знаете ли, что нужно мне? ! – крикнула она.
–
Смиритель ную рубашку, – отозвался Урия .
–
Нет. М ои деньги! Агнес, дорогая моя , пока я думала, что они
потеря ны по вине твоего отца, я никому не гов орила ни слов а, что
поместила их сюда. Даже Т рот об этом не знал! Но теперь я знаю, что
в иновник – вот этот субъект. Т рот, отними их у него!
Не знаю, думала ли она в самом деле, что Урия хранит деньги в
своем шейном платке, но она тя нула его за в орот, слов но бы ла в этом
уверена. Я бросился между ними и стал ее ув еря ть , что мы позаботимся ,
чтобы он в ернул в се мошеннически присв оенное. Э то мое зая вление
подейств овало; после короткого раздумья она утихомирилась и спокойно
уселась, обретя свой прежний в ид, чего нель зя бы ло сказать о ее шляпке.
В течение нескольких минут миссис Хип то призы в ала сы на « бы ть
смиренным» , то падала на колени перед кажды м из нас и дав ала какие-то
нелепы е обещания . С ы н усадил ее в св ое кресло и, удержив ая за руку, но
не грубо, бросил на меня яростный в згляд и спросил:
–
Что вам от меня нужно?
–
Я вам скажу, что нам от вас нужно, – ответил за меня Трэдлс.
–
А разве у Копперфилда отвалился язы к? – пробормотал Урия .
–

Много бы я дал, чтобы в ы сказали, что ему отрезали я зы к, и при этом не
солгали.
–
Мой Урия хочет бы ть смиренны м! – вскричала его мать .
–
Джентльмены , не обращайте внимания на его слов а!
–
Вот что нам от вас нужно, – сказал Т рэдлс.
–
Во-первых, вы
немедленно, на этом самом месте, передаете нам упомя нутый акт об отказе
мистера Уикфилда от св оего имущества.
–
А если я на это не пойду? – перебил Урия .
–
Вы на это пойдете, – сказал Т рэдлс.
–
Мы твердо уверены .
–
Признаюсь , в первы е я в оздал должное я сному уму моего старого
школь ного товарища и его бесспорному здравому смы слу.
–
Затем, –
продолжал Т рэдлс, – в ы должны бы ть готов ы в ернуть в се награбленное
в ами и возместить в се убытки до последнего фартинга. В се книги фирмы и
в се документы останутся у нас, так же как в аши личные деловы е книги и
бумаги, а равно все счета и все закладны е. Короче гов оря, в се, что здесь
находится .
–
В самом деле? Ну, это я еще не решил. Дайте мне время
подумать, – сказал Урия.
–
Извольте. Но до тех пор и пока вы нас полностью не
удовлетворите, в се, о чем я гов орил, переходит в наше распоря жение, а вас
мы просим – вернее, требуем – уйти к себе в комнату и ни с кем не
общаться, – зая вил Т рэдлс.
–
Этого не будет! – в оскликнул Урия , изры гая прокля тие.
–
Мейдстонская тюрь ма
куда более надежное место
предварительного заключения , – продолжал Т рэдлс.
–
Может быть, закон
окажет нам прав осудие не так скоро и удовлетворит наши справ едлив ы е
требов ания не так полно, как можете удовлетворить в ы , но вам-то он
найдет меру наказания. Да в ы это знаете, черт в озьми, не хуже меня!
Копперфилд, поезжайте в Гилдхолл[113]и привезите представ ителей в ласти.

Т ут миссис Хип снов а прорв ало. С плачем она бросилась на колени
перед Агнес, умоляя ее заступить ся за них, восклицала, что он в самом деле
очень смиренен, а если он не сделает в сего, что нам нужно, то она его
заставит сделать; слов ом, она потеря ла голову от страха за св оего сы нка.
Задавать в опрос, как бы он поступил, будь он похрабрее, не менее
бессмысленно, чем спрашив ать, как бы стал действ овать собачий ублюдок,
наделенный смелость ю тигра. С голов ы до ног он бы л трус, и его низкая
натура проя вилась в злобе и угрюмости, как обнаруживалась она на в сем
протяжении его презренной жизни.
–
Не ходите! – буркнул он в мою сторону и вы тер рукой потное
лицо.
–
Да замолчите, мать ! Ладно! Пусть получают этот акт. Принесите
его!
–
Пожалуйста, проводите ее, мистер Дик, – сказал Т рэдлс.
Гордый этим поручением, сознав ая в сю его в ажность , мистер Дик,
сопров ождая миссис Хип, напоминал овчарку, стерегущую овцу. Но миссис
Хип достав ила ему мало хлопот; она принесла не толь ко акт, но и я щик, в
котором он лежал, а в этом ящике находились и банковская книга и другие
документы , которы е очень нам потом пригодились.
–
Прекрасно! – сказал Т рэдлс, когда в се это бы ло принесено.
–
А
теперь , мистер Хип, вы можете удалиться и подумать . Но прошу помнить :
в ам остается только пойти на то, о чем я гов орил, и сделать это без
пров олочек.
Не поднимая глаз и поскребы вая рукой подбородок, Урия дошел
до двери; здесь он остановился и сказал:
–
Я вас всегда ненав идел, Копперфилд! Вы всегда бы ли в ы скочка
и в сегда были против меня.
–
Нет, не я, а вы с вашей жадностью и плутнями были всегда
против в сего осталь ного мира, – ответил я . – Об этом я вам как-то гов орил.
Вспомните, что еще ни один алчный плут не останав лив ался вовремя, и это
неизменно прив одило его к гибели. Э то так же непреложно, как и то, что

в се мы умрем.
–
Столь же непреложно, как и то, чему учат в школах – в той
самой школе, где я подцепил столь ко смирения, – крив о усмехая сь, сказал
Урия .
–
С девяти часов до одиннадцати там учат, что труд – это проклятье,
а с одиннадцати до часу, что это благослов ение и радость и прочее и
прочее... Ваша пропов едь смахив ает на их. Значит, смирение никуда не
годится? Э , нет, без смирения я не обошел бы моего благородного
компань она! А с в ами, М икобер, я еще посчитаюсь, старый хвастун!
Мистер Микобер, нисколь ко не испугавшись ни его самого, ни
протянутого им пальца, вы пятил грудь и оставался в такой позе, пока Урия
не скры лся за дв ерь ю. Потом он обратился ко мне и предложил
насладиться « лицезрением того, как в осстанов ится взаимное дов ерие между
ним и миссис Микобер» . А затем пригласил и осталь ны х бы ть св идетеля ми
этого чувств итель ного зрелища.
–
Пала завеса, дав но отделившая миссис Микобер от меня , а дети
мои и В иновник их Б ы тия могут теперь в ойти в сношения как равны е! –
сказал мистер Микобер.
Мы отправились бы в се в месте, так как бы ли очень ему
благодарны, что и хотели засвидетельств овать , нев зирая на смятение наших
чувств; но Агнес необходимо бы ло в ернуться к отцу, которого следов ало
осторожно подготовить к радостной в ести, и кто-то должен был сторожить
Урию. С этой целью остался Т рэдлс, – его должен бы л скоро сменить
мистер Дик, – а мистер Дик, бабушка и я пошли с мистером М икобером к
нему домой. Наскоро попрощав шись с дорогой мне девушкой, которой я
стольким бы л обя зан, и думая о том, какая ей грозила опасность , несмотря
на твердое ее решение, и чего она в это утро избежала, я от в сего сердца
был благодарен нев згодам моего детств а, которы е прив ели к знакомству с
мистером Микобером.
Он жил недалеко. Дверь из гостиной откры валась пря мо на улицу,
и когда с обы чной св оей стремительность ю он вбежал в комнату, мы сразу
очутились в лоне его семейства. В оскликнув : « Э мма, жизнь моя!» – мистер

Микобер бросился в объятия миссис Микобер. Миссис М икобер
в скрикнула и заключила его в объя тия . Мисс Микобер, ня нчив шая
нев инного незнакомца, упомя нутого в пись ме миссис М икобер, пришла в
умиление. Незнакомец подскочил на ее руках. Б лизнецы выразили св ой
в осторг несколь ко неуклюже, но зато простодушно. Юный мистер
Микобер, чей характер был отрав лен ранним разочаров анием и в згляд стал
мрачен, уступил своим лучшим чув ств ам и разрев елся .
–
Эмма! – в оскликнул мистер М икобер.
–
Облако, заволакив ав шее
мою душу, рассея лось! В заимное доверие, которое в сегда существовало
между нами, восстанов лено и более не нарушится. Да здравствует
бедность! – прослезясь, в оскликнул мистер М икобер.
–
Да здравствуют
напасти, да здравствует бездомность, да здравствуют голод, лохмотья ,
непогода и нищета! В заимное дов ерие поможет нам вы нести в се до конца!
С этими словами мистер Микобер усадил миссис Микобер в кресло
и обня л по очереди всех членов семейства, приветствуя весь ма мрачны е
перспектив ы (которы е, на мой в згляд, едв а ли стоило прив етств ов ать) и
призы вая в сех членов семейства выйти на улицы К ентербери и петь хором,
снискивая пропитание, ибо ничего другого им делать не остается.
Но от сильного потрясения миссис Микобер лишилась чувств , и,
прежде чем приступать к хоров ому пению, надо бы ло привести ее в
чувств о. С ов местны ми усилиями мистера Микобера и бабушки это бы ло
достигнуто, после чего миссис М икобер познакомилась с бабушкой и узнала
меня .
–
Простите, дорогой Копперфилд,
–
сказала бедная леди,
протягив ая мне руку, – но у меня не очень крепкое здоров ье, и когда
размолвка между мистером М икобером и мной прекратилась , это оказалось
не по моим силам.
–
Это все ваши дети, судары ня? – спросила бабушка.
–
Пока других нет, – о тв етила миссис Микобер.
–
Господи помилуй! Я сов сем не то думала, судары ня! –

в оскликнула бабушка. – Я хотела спросить , это все ваши дети?
–
Совершенно неоспоримо, сударыня , – ответил мистер Микобер.
–
А что вы намерены делать с этим старшим молоды м
джентльменом? – размы шляя о чем-то, спросила бабушка.
–
Когда я сюда переехал, я надея лся посв ятить Уилкинса
служению церкв и. Если гов орить точнее, я имею в в иду церков ный хор. Но
в достослав ном здании, которое я вля ется гордостью этого города, не бы ло
в акансии для тенора, и Уилкинс... короче гов оря, он поет боль ше по
трактирам, чем в св ященны х местах.
–
Но намерения у него самы е лучшие, – ласков о вставила миссис
Микобер.
–
Слов нет, моя дорогая , намерения у него превосходны е, –
отозвался мистер Микобер, – но пока что он никак не мог их осуществить.
К юному мистеру Микоберу вернулась прежня я его мрачность, и с
некоторы м раздражением он спросил, чего от него хотят. Ч тобы он родился
плотником, каретны м мастером или, может бы ть, птичкой? Ч тобы он
откры л по соседству аптеку? В ы ступал бы на ближайших ассизах[114]как
адв окат? Заставил бы себя слушать в опере и силой добился бы успеха?
Делал бы решитель но в се, хотя его ничему не учили?
Некоторое время бабушка размы шля ла, потом сказала:
–
А вы никогда не думали, мистер Микобер, о том, чтобы
эмигриров ать?
–
О судары ня! – в оскликнул мистер Микобер.
–
Это мечта моей
юности и несбы вшаяся надежда зрелых лет!
Бьюсь об заклад, кстати сказать , что никогда в жизни он об этом
не помы шля л.

–
Да ну! – Тут бабушка бросила на меня взгляд.
–
А ведь для вас,
миссис и мистер Микобер, эмиграция бы ла бы самы м подходящим делом.
–
А деньги, судары ня , деньги? ! – с мрачны м в идом поспешил
в став ить мистер Микобер.
–
Это главное, я бы сказала – единств енное, препя тств ие, мистер
Копперфилд, – со гл асил ась ж ена.
–
Деньги! – воскликнула бабушка.
–
Но вы оказываете нам
большую услугу, могу сказать – уже оказали боль шую услугу, так как
последствия в ашего в мешатель ств а будут благотв орны , и разв е мы не
в праве в ас за это хоть отчасти отблагодарить и дать в ам денег?
–
Принять их как дар я не могу! – с жаром воскликнул мистер
Микобер.
–
Но если бы я мог получить взаймы некоторую сумму, скажем
из пя ти процентов годов ы х, под личную мою отв етственность, ины ми
слов ами под расписку с уплатой в три срока – через дв енадцать ,
в осемнадцать и дв адцать четыре месяца, – дабы я мог дождать ся , когда
счасть е улыбнется ...
–
Могли бы? Не только могли бы , но и получите на любых
условиях, стоит в ам сказать слов о, – зая в ила бабушка.
–
Подумайте об
этом в двоем. С коро отсюда кое-кто едет в Ав стралию, Дэвид об этом знает.
Если вы решите ехать , почему в ам не отправиться на том же корабле? В
пути вы будете друг другу помогать. Подумайте об этом, миссис и мистер
Микобер. Не торопитесь, в се хорошо в звесь те.
–
У меня только один в опрос, судары ня: климат там здоровый? –
осв едомилась миссис Микобер.
–
Самый лучший в мире, – ответила бабушка.
–
Прекрасно. Еще один вопрос: подходящие ли в этой стране
условия для того, чтобы челов ек, обладающий способностями мистера
Микобера, мог рассчиты в ать на удачу при в осхождении по социальной
лестнице? В данный момент я не хочу сказать , что он станет добив аться

губернаторского поста или чего-нибудь подобного, но в озможно ли ему
будет всесторонне раскры ть свои таланты и найти им применение?
–
Лучшего места не найти для человека, который отличается
примерны м пов едением и трудолюбием, – отв етил а бабушка.
–
Для человека, который отличается примерным пов едением и
трудолюбием! – делов ы м тоном пов торила миссис Микобер.
–
Вот именно!
Т еперь для меня я сно, что Ав стралия – подходящее поле деятельности для
мистера Микобера!
–
И я , судары ня, ув ерен, что при данны х обстоя тель ств ах эта
страна – единств енная , где я мог бы устроить ся со св оим семейств ом, –
произнес мистер М икобер.
–
На ее берегах счасть е улыбнется нам, как
никогда! Р асстоя ние, кстати сказать , не имеет никакого значения . В ы
любезно дали нам в озможность обдумать ваше великодушное предложение,
но могу вас ув ерить , – думать тут нечего.
Забы ть ли мне, как в один момент он превратился в самого
жизнерадостного челов ека, возлагающего надежду на фортуну, или как
миссис Микобер разглагольств овала – о привы чках кенгуру? Могу ли я
представ ить себе уличку К ентербери в ры ночный день и не ув идеть мистера
Микобера, который идет в месте с нами и, обретя уже грубые повадки, всем
своим видом зая вля ет, что здесь он временный жилец, и при этом смотрит
на теля т в згля дом австралийского фермера?

Глава LIII
Еще один взгляд в прошлое
Снова я должен прерв ать св ое повествов ание. О моя дев очка-жена!
В толпе образов , в стающих теперь в моей памя ти, возникает одна фигура,
тихая, спокойная; она гов орит нежно, с детской любовь ю: останов ись ,
подумай обо мне, посмотри на Малень кий Цветочек, приникший к земле!
И вот все тускнеет и расплы вается перед моими глазами. С нов а я с
Дорой в нашем коттедже. Не знаю, давно ли она боль на. Я так прив ык к ее
болезни, что уже времени для меня нет. Право же, не так много прошло
недель и месяцев, но тя нется это долго-долго, и тяжелое это время – таким
кажется оно мне.
Мне уже перестали гов орить : « Подождите еще несколь ко дней» . Я
начал смутно опасать ся , что, бы ть может, так и не засияет тот день, когда
моя дев очка-жена, озаренная солнечны м св етом, снова будет бегать со
своим стары м другом Джипом.
Сам Джип как будто внезапно очень постарел. Может бы ть, он
утратил, как и его хозяйка, то, что его оживляло и делало моложе. К ак бы
там ни бы ло, но он хандрит, зрение ему изменя ет, и лапки его слабеют, а
бабушка моя горюет, что он боль ше не сердится на нее, но, напротив ,
подползает к ней, лежа на постели Доры (когда бабушка сидит у ее
изголовь я ), и кротко лижет ей руку.
Дора лежит и улыбается нам, такая тихая , прекрасная, и с ее уст не
сры в ается ни одного строптив ого или жалобного слов а. Она гов орит: мы
очень к ней добры , ее любимый, заботлив ый мальчик выбив ается из сил –
о, она это знает! – и бабушка не спит, и в се в ремя бодрствует у ее постели,
и всегда хлопочет, и всегда так ласкова. Иной раз приходят пов идать ее
малень кие птички-леди, и тогда мы болтаем о дне нашей свадьбы и о тех

счастлив ы х временах.
Какой это странный покой в моей жизни и во всем мире, – и в
нашем домике, и за его стенами, – когда я сижу в тихой, затененной
комнате и голубые глаза моей девочки-жены обращены на меня и
малень кие ее пальчики переплетаются с моими! Много-много часов сижу я
так, но я рче в сего запомнились мне три момента.
Утро. Дора, принаря женная руками бабушки, просит меня
поглядеть, как все еще красив о в ьются на подушке ее прелестны е в олосы ,
какие они длинные и блестящие; ей так нрав ится , когда они св ободно лежат
в своей сетке.
–
Нет, я сов сем не горжусь ими, мой мальчик! – гов орит она в
отв ет на мою улыбку.
–
Но ты , бы вало, говорил, что они красив ы е, и
когда я вперв ы е стала о тебе думать, я гля делась в зеркало, и у меня
мель кала мы сль, не хочется ли тебе получить один из этих локонов . О,
какой же ты бы л глупень кий, Доди, когда я дала тебе мой локон!
–
Это было в тот день, когда ты рисовала цветы, которые я
преподнес тебе, Дора, и когда я сказал, как я в тебя в люблен.
–
Ах! Но тогда мне не хотелось рассказы в ать тебе, как я над ними
плакала, когда пов ерила, что ты в самом деле меня любишь! Знаешь , Доди,
когда я снов а смогу бегать , как рань ше, дав ай пойдем поглядим те места,
где мы бы ли такими глупышками. Хорошо? И пройдемся по стары м
тропинкам. И будем вспоминать о бедном папе, правда?
–
Непременно! Т ак и сделаем, и будут у нас еще счастливы е дни.
Поэтому, дорогая моя , вы здорав лив ай поскорей.
–
Ох! Э то будет очень скоро. Мне уже сейчас гораздо лучше.
Вечер. Я сижу в том же кресле, у той же постели, то же лицо
обращено ко мне. М ы долго молчим, но в от на ее лице поя в ля ется улыбка.
Т еперь я уже не ношу мою легкую ношу вв ерх и вниз по лестнице. Дора
лежит здесь целый день .

–
Доди!
–
Дорогая моя Дора!
–
Ты мне на дня х гов орил, что мистер Уикфилд не сов сем здоров .
Т ебе не покажется глупы м то, что я хочу сказать? Мне нужно повидать
Агнес, мне очень нужно ее пов идать.
–
Я напишу ей, моя дорогая .
–
Напишешь?
–
Немедленно.
–
Какой добрый, слав ны й мальчик! Доди, обними меня. Нет, это
не фантазия , дорогой мой. И не глупый каприз. Прав о же, мне очень нужно
ее видеть.
–
Я в этом не сомневаюсь. Достаточно будет ей об этом написать , и
она непременно приедет.
–
Когда ты теперь уходишь в низ, ты чувствуешь себя очень
одиноким, да? – шепчет Дора, обв ив ая рукой мою шею.
–
Может ли бы ть иначе, любимая , когда я не в ижу тебя в твоем
кресле?
–
В моем кресле! – На миг она молча приникает ко мне.
–
Итебев
самом деле меня не хватает, Доди? – Тут она смотрит на меня со светлой
улыбкой.
–
Меня! Б едной, легкомы сленной глупы шки!
–
Кого же во всем мире мне может не хв атать так, как не хв атает
тебя , моя любимая?
–
О мой муж! Я так рада, и все-таки мне так грустно!
Она приникает ко мне еще ближе и обнимает обеими руками. Она
смеется, в схлипыв ает, потом успокаивается – и в от она уже счастлива.

–
Я совсем счастлива! – гов орит она.
–
Но только напиши Агнес,
как я ее люблю, и скажи, что мне очень, очень нужно ее в идеть . И больше
мне нечего желать .
–
Кроме того, чтобы в ы здороветь , Дора.
–
Ах, Доди! Иногда я думаю... Ты знаешь, какая я глупы шка...
Иногда я думаю, что этого никогда не будет.
–
Не говори так, Дора. Любов ь моя , не думай этого!
–
Постараюсь не думать, если толь ко смогу, Доди. Но я очень
счастлив а, хотя мой дорогой мальчик и чув ствует себя таким одиноким
перед пусты м креслом своей девочки-жены .
Ночь . И снова я с ней. Приехала Агнес, пров ела с в ами весь день и
в ечер. С самого утра мы в се – она, бабушка и я – сидели у постели Доры .
Говорили мы мало, во Дора бы ла очень довольна и в есела. С ейчас мы
одни.
Знаю ли я теперь, что моя дев очка-жена скоро меня покинет? Об
этом мне сказали. Не сказали ничего нового, в о я не ув ерен, что эти слов а
дошли до моего сознания . Принять эти слова я не могу. Не раз я уходил к
себе и плакал. Я в споминал Того, кто оплакив ал расставание жив ых с
мертвы ми. В споминал эту благостную и трогатель ную историю. Пы тался я
смирить ся , найти утешение, но, надеюсь , это мне не сов сем удавалось .
Мысль , что конец неизбежен, просто не укладыв алась в моем сознании. Я
держу ее руку в св оей, наши сердца слиты , я чув ствую ее любовь ко мне,
живую любов ь . Я не могу простить ся с тенью смутной надежды , что
смерть ее пощадит.
–
Я хочу поговорить с тобой, Доди. Я хочу тебе сказать то, о чем
часто думала последнее время . Можно? – спрашив ает она, ласков о
в зглянув на меня.
–
Конечно, можно, моя дорогая .

–
Видишь ли, я не знаю, что ты об этом подумаешь или думал
прежде. Может бы ть , ты часто об этом думал. Доди, дорогой, я бы ла
слишком молода.
Я склоняю голову к ее подушке, а она гля дит мне в глаза и
гов орит очень нежно. И вот я начинаю понимать , – и сердце у меня
сжимается , – что она говорит о себе, как об умершей.
–
Боюсь , дорогой мой, я бы ла слишком молода. Я имею в виду не
толь ко возраст, но и мой опы т, мы сли и в се осталь ное. Я была такой
малень кой и глупой. Б оюсь, бы ло бы лучше, если бы мы любили друг
друга только как дети, а потом забы ли бы об этом. Я начинала
подумывать , что не гожусь бы ть женой.
Я стараюсь удержать ся от слез и отвечаю:
–
О Дора, любимая моя! В едь я тоже не гожусь бы ть мужем.
–
Не знаю.
–
Как и в бы лы е времена, она тряхнула локонами.
–
Может бы ть . Но если бы я годилась бы ть женой, я помогла бы тебе стать
мужем. К тому же ты очень умный, а я всегда бы ла глупенькой.
–
Мы очень счастливы , милая моя Дора.
–
Я была очень счастлива, очень . Но в от прошли бы годы , и
моему дорогому мальчику наскучила бы его дев очка-жена. В се мень ше и
мень ше могла бы она бы ть ему спутницей. А он в се больше и боль ше
чувств ов ал бы , чего не хватает ему в доме. Она не могла бы изменить ся .
Пусть лучше будет так, как оно есть .
–
О Дора, любимая моя, не гов ори мне этого! Каждое твое слово –
упрек мне.
–
Ни единое слов ечко! – отвечает она, целуя меня.
–
О родной
мой, разв е ты его заслужил! Я слишком тебя любила, чтобы упрекать тебя .
Это единств енная моя заслуга, да еще то, что я бы ла хорошень кой... как
ты думал. Одиноко там внизу, Доди?

–
Очень! Очень!
–
Не плачь . К ресло мое там?
–
На своем старом месте.
–
Ох, как плачет мой бедный мальчик! Полно, полно! А теперь
обещай мне в от что. Я хочу погов орить с Агнес. Когда ты спустишь ся
в низ, передай это Агнес и пришли ее ко мне. А пока я буду говорить с ней,
пусть никто сюда не приходит, даже бабушка. Мне нужно поговорить
толь ко с Агнес. Мне нужно поговорить с Агнес наедине.
Я обещаю, что Агнес немедленно придет; но я не могу покинуть
ее, мне слишком тя жело.
–
Я ведь сказала: пусть лучше будет так, как оно есть ! – шепчет
она, держа меня в св оих объять ях.
–
О Доди! Прошло бы несколько лет, и
ты не мог бы любить св ою девочку-жену силь нее, чем любишь теперь . А
еще через несколь ко лет она так надоела бы тебе и так разочаровала бы
тебя, что ты стал бы ее любить все меньше и меньше. Я знаю, что была
слишком молода и глупа. Нет, гораздо лучше так, как оно есть .
Я спускаюсь в низ. Агнес – в гостиной, я передаю ей просьбу
Доры . Она уходит, а я остаюсь один с Джипом.
Его китайский домик стоит у камина. Он лежит в нем на
фланелевой подстилке и кряхтит, пы тая сь заснуть . В ы соко в небе яркая ,
я сная луна. Я смотрю в ночь и плачу, плачу... И мое непокорное сердце
очищается страданием.
Я сижу у камина и с немы м раская нием думаю о том, что в тайне
перечувств овал со дня нашего брака. Думаю о пустя чны х размолв ках
между мной и Дорой и я сно чув ствую, что жизнь слагается из пустяков .
Снова и снова из глубины памяти возникает образ прелестной девочки,
какой я ув идел ее в первы е, озаренный нашей юной любов ью, в о в сем
очаров ании, каким наделя ет такая любов ь. Неужели бы ло бы лучше, если
бы мы любили друг друга, как дети? Ответь , непокорное сердце!

Не знаю, долго ли тя нется время . Но в от старый друг моей
девочки-жены заставля ет меня очнуться . Он не находит себе места, он
в ы ползает из своей пагоды , смотрит на меня, тащится к двери, пов изгив ает
–
он хочет подняться нав ерх.
–
Не сегодня , Джип. Не сегодня! Очень медленно он в озвращается
ко мне, лижет мою руку и смотрит на меня тусклы ми глазами.
–
О Джип! Может бы ть , боль ше никогда! Он ложится у моих ног,
в ы тя гив ается, как будто собирая сь заснуть , и, жалобно взв изгнув , умирает.
–
О Агнес! С мотрите, смотрите!
...Э то лицо, исполненное такой жалости и такой скорби, этот
неудержимый поток слез, этот страшный немой призы в ко мне, эта рука,
торжеств енно воздетая к небу!
–
Агнес? !
Все кончено. Туман застилает мне глаза, и на время в се в ы падает
из моей памяти.

Гл ава LIV
Мистер Микобер действует
Не стоит описывать мое душевное состояние под тяжестью такого
горя . Мне казалось , что будущее мое наглухо замуров ано, что моя
жизненная энергия и силы исся кли и у меня остается толь ко один в ы ход –
могила. Пов торя ю, так мне казалось , но отнюдь не в момент потря сения . К
такому в ы воду я пришел не сразу. Если бы собы тия , о которы х я
расскажу, не сгрудились вокруг и не отв лекли меня в самом начале, а в
конце не усугубили мое горе, в полне возможно (хотя мне и не в ерится), что
я сразу в пал бы в такое состояние. Но прошло какое-то время , прежде чем
я сознал во в сей глубине тяжесть моей потери, и пока это в ремя длилось ,
мне даже чудилось , что самы е остры е мучения – уже позади, и я находил
какое-то утешение, думая о том прекрасном и чистом, что бы ло в этой
трогательной истории, оборвав шейся нав еки.
Я не могу точно припомнить , когда в озникла мы сль о том, чтобы
я уехал за границу и восстановил бы св ой душевный покой путешеств ием и
переменой обстанов ки. Агнес имела такое в лия ние на в се, что мы думали,
гов орили и делали в эти дни скорби, что, мне кажется, это бы л ее проект.
Но это влияние бы ло слишком тонким и неосязаемы м, и точно я не могу
ничего сказать .
Теперь мне кажется, что, когда впервые я связал ее образ с
в итражом в церкв и, я пророчески предв идел, какую роль она сы грает в
моей жизни, если в будущем меня постигнет несчастье. С того незабв енного
момента, когда она предстала передо мной с в оздетой к небу рукой, ее
присутствие стало для меня священны м в моем опустевшем доме. Когда
появ ился ангел смерти, это на ее груди заснула с улыбкой на устах моя
девочка-жена
–
мне об этом сказали уже потом, как только я очнулся и мог
это вы слушать . А когда я пришел в сознание после обморока, это она

рядом со мной проливала слезы сочув ствия , это ее голос шептал мне
умиротв оря ющие слов а, исполненны е надежды , это ее лицо, поя в ив шееся ,
казалось , оттуда, с горних в ысот, склонилось над моим непокорным
сердцем, чтобы успокоить его боль .
Но буду продолжать .
Я собрался ехать за границу. Должно бы ть , это бы ло решено
между нами с самого начала. Земля уже сокры ла в своих недрах все, что
осталось от моей усопшей жены , и я ждал только, чтобы « Хипа
окончатель но стерли в порошок» , как вы ражался мистер Микобер, а также
отъезда эмигрантов.
По вызову Трэдлса, который был мне в моем горе самы м чутким,
самы м в ерны м другом, мы , то есть бабушка, Агнес и я, в ернулись в
Кентербери. К ак было условлено, мы отправились пря мо к мистеру
Микоберу; там, а также в доме мистера Уикфилда мой друг Т рэдлс, с того
дня как произошел « взры в » , работал не покладая рук. Когда миссис
Микобер, бедня жка, ув идела меня в трауре, она очень огорчилась . С ердце
у миссис Микобер было очень доброе, и за все эти годы доброта его не
исся кла.
–
Ну что ж, миссис и мистер Микобер, скажите, в ы обдумали мое
предложение эмигриров ать? – таково бы ло прив етств ие бабушки, как
толь ко мы уселись.
–
Дорогая судары ня! – отозв ался мистер Микобер.
–
Да будет мне
позв олено в ы разить наше решение, – к которому мы , то есть миссис
Микобер, в аш покорный слуга и наши дети, пришли, – прибегнув к
в ы ражению знаменитого поэта: наша лодка у причала, скоро в море
кораблю![115]
–
Вот это хорошо! Помя ните мои слова: в аше умное решение
принесет в ам немало добра, – сказала бабушка.
–
Вы оказываете нам большую честь , судары ня , – сказал мистер
Микобер, заглянув в свою записную книжку, и продолжал: – Ч то касается

до денежного вспомоществов ания , которое позволило бы нашему утлому
челну пуститься в океан приключений, я снов а обдумал этот важный
деловой вопрос и осмелился бы предложить мои собственноручны е
расписки, начертанные, – едв а ли необходимо об этом упоминать , – на
гербовой бумаге,
узаконенной для подобного рода
гарантий
соответств ующими актами парламента, на сроки в в осемнадцать , дв адцать
четы ре и тридцать месяцев . Раньше я предлагал сроки в дв енадцать ,
в осемнадцать и дв адцать четыре месяца, но мне пришло в голову, что в эти
сроки, необходимы е для уплаты взятой нами суммы, счасть е нам может
еще не улыбнуться. При наступлении срока перв ого платежа наш урожай
может бы ть недостаточен, или может случить ся , что мы его сов сем не
соберем, – тут мистер Микобер обв ел в зглядом комнату, словно она
представ ля ла собой участок хорошо в озделанной земли размером в
несколько сот акров .
–
Не всегда можно найти рабочие руки в той части
наших колониальны х в ладений, где нам придется в ести борьбу с
плодороднейшей почв ой.
–
Пишите какие угодно услов ия , сэр, – ск азала бабушка.
–
Мы с миссис Микобер глубоко тронуты , судары ня, великой
добротой наших друзей и благодетелей. Но я хочу, чтобы в се бы ло по-
деловому, вполне точно. Мы откры в аем совершенно новую страницу
нашей жизни, мы припадаем к роднику необы чайного значения, и я хочу,
ради самоуважения и для назидания сы ну, чтобы это соглашение бы ло
заключено, как подобает мужчинам.
Не знаю, что разумел мистер Микобер, произнося последние слова,
и в ообще не знаю, способен ли их понять кто бы то ни бы ло, но,
несомненно, мистер Микобер их смаков ал, ибо в нушитель но откашля лся и
повторил: « К ак подобает мужчинам!»
–
Я предлагаю в ексель, – продолжал мистер Микобер, – весь ма
удобное орудие в торгов ом мире, каков ым орудием мы обязаны
перв оначаль но еврея м, которы е, мне кажется, дь яв оль ски часто
поль зуются и поль зов ались им в о все времена, – предлагаю потому, что его
можно передать другому лицу. Но если предпочтение отдано будет

закладной или другому виду обеспечения , что ж, я буду счастлив пойти на
любы е подобного рода услов ия . К ак подобает мужчинам!
Бабушка заметила, что, посколь ку обе стороны не споря т об
условиях, сгов орить ся можно будет легко. М истер Микобер был такого же
мнения .
–
Что касается до наших семейны х приготовлений, судары ня, к
в стрече с судьбой, которой отны не мы себя обрекаем, прошу разрешения
сообщить о них, – с гордостью сказал мистер Микобер.
–
Старшая моя
дочь ежеднев но, в пя ть часов утра, отправ ляется в соседний дом для
изучения процесса, если можно так вы разить ся , доения коров . Моим
младшим детя м в менено в обязанность , насколько позв оля ют
обстоя тель ств а, близко наблюдать нравы свиней и кур, разводимы х в
беднейших кварталах этого города; вы полняя это поручение, они дв ажды
чуть -чуть не бы ли раздав лены колесами и после таков ы х инцидентов их
доставляли домой. Ч то до меня, то в течение последней недели я изучал
искусств о хлебопечения, а мой сы н Уилкинс, вооружив шись палкой,
отправ ля лся пасти скот, когда грубые наемники, которы м это бы ло
поручено, разрешали ему оказы в ать безвозмездно эту услугу; к сожалению,
скорбя о низости нашей природы , должен сказать, так бы в ало нечасто –
обычно они с ругательств ами гнали его прочь.
–
Чудесно! – приободрила его бабушка.
–
Не сомневаюсь , миссис
Микобер также очень занята.
–
Дорогая судары ня! – отозв алась миссис Микобер с самым
деловым видом.
–
Должна сознаться , что пока я не принимаю участия в
заня тиях, непосредств енно св я занны х с в озделыв анием земли или со
скотов одств ом, но уверена, что отдам им в се св ое в нимание, когда мы
достигнем чужих берегов. В ремя, которое я могу урв ать от своих
обязанностей по дому, я посв я щаю обширной переписке с моим
семейств ом. Потому что, мне кажется , мистер Копперфилд, – миссис
Микобер назв ала мое имя по старой прив ы чке, ибо в прежнее время
обращалась со св оими речами ко мне, – настал час, когда прошлое надо
предать забвению, а мое семейств о должно протя нуть руку мистеру

Микоберу, и мистер М икобер должен протянуть руку моему семейству, и
лев должен в озлечь рядом с ягненком, и мое семейств о не должно обижать
мистера Микобера.
Я сказал, что в полне с этим согласен.
–
По крайней мере именно так смотрю на в ещи я, – продолжала
миссис Микобер.
–
Когда я жила дома, у папы и мамы , папа обы чно
спрашив ал при обсуждении какого-нибудь вопроса в нашем семейном
кругу: « А как смотрит на в ещи Э мма? » Конечно, папа бы л ко мне
пристрастен, но все же, когда между мистером Микобером и моим
семейств ом в озникали ледяны е отношения, я в сегда оставалась при своем
мнении. Может бы ть, я ошибалась , но так оно бы ло.
–
Ну, конечно, судары ня . Э то в полне поня тно, – сказала бабушка.
–
Вот именно, – согласилась миссис Микобер.
–
Возможно, я
теперь ошибаюсь, я вполне это допускаю, но у меня такое впечатление, что
пропасть между моим семейств ом и мистером Микобером разверзлась
потому, что мое семейств о боя лось , как бы мистер Микобер не попросил
денежной ссуды. Мне кажется , – продолжала миссис Микобер с в идом
особенно проницатель ны м,
–
что некоторы е члены моего семейств а
боялись , как бы мистер Микобер не в осполь зовался их именами... нет, не
для того, чтобы нарекать нашим детя м при крещении, а для подписания
в екселей, которые можно бы ло бы учесть на бирже.
Когда миссис М икобер в озв естила о св оем этом откры тии, в ид у
нее бы л такой прозорлив ый, слов но никто об этом рань ше и не подозрев ал;
этот вид удивил бабушку, и она коротко заметила:
–
В общем, судары ня, должно бы ть , вы прав ы .
–
Т еперь мистер Микобер в от-вот сбросит с себя оковы денежны х
затруднений, которы е так долго его отягощали, – продолжала миссис
Микобер, – и начнет занов о св ою карь еру в стране, где есть простор для
развития его способностей, на мой взгляд исключитель ны х. Способности
мистера Микобера таков ы , что они как раз нуждаются в просторе, и, по

моему мнению, мое семейств о должно в зя ть на себя почин и отметить это
собы тие. Мне хотелось бы , чтобы мистер Микобер и мое семейств о
в стретилось на каком-нибудь торжеств енном обеде, который можно бы ло
бы устроить на средств а моего семейств а. К то-нибудь из солидны х членов
моего семейства мог бы поднять тост за здоровь е и процв етание мистера
Микобера, а мистер Микобер восполь зов ался бы удобным случаем и
изложил свои в згля ды .
–
Позвольте мне, моя дорогая , заяв ить сразу, что, если я изложу
свои в згля ды перед таким собранием, – с горячность ю сказал мистер
Микобер, – это будет, в озможно, им неприя тно. У меня такое в печатление,
что члены вашего семейств а в целом – нахальны е снобы , а по одиночке –
отъя вленны е плуты .
–
О нет, Микобер! – потря сая головой, сказала миссис Микобер.
–
Вы никогда их не понимали, а они не понимали вас.
Мистер Микобер легонь ко кашля нул.
–
Они никогда не понимали в ас, Микобер, – пов торила его
супруга.
–
Возможно, они на это не способны . В таком случае это их
несчасть е. Я им сочув ствую в их несчастье.
–
Мне очень жаль, дорогая моя Э мма, – смягчив шись, сказал
мистер М икобер, – что я употребил выражения , которые могут бы ть
сочтены грубыми. Я хотел толь ко сказать, что, уезжая за границу, я
обойдусь как-нибудь и без того, чтобы ваше семейств о брало на себя почин
и честв ов ало меня ... хладнокров но в ы талкив ая на прощань е. Я предпочел
бы покинуть Англию с такой быстротой, которую сам сочту нужной, и не
получать пинка от этих людей. Однако, моя дорогая , если они отзов утся на
в аше сообщение, что мне кажется нев ероятны м, судя по нашему с вами
опыту, я сов сем не хочу быть помехой в ашему желанию.
Уладив таким образом вопрос, мистер Микобер предложил миссис
Микобер руку, взглянул на книги и бумаги, нагроможденные на столе
перед Т рэдлсом, зая в ил, что они боль ше не станут нам мешать , и в месте с

миссис Микобер церемонно покинул комнату.
–
Дорогой мой Копперфилд, – сказал Т рэдлс, откиды вая сь на
спинку кресла и погляды вая на меня с таким сочувств ием, что глаза его
покраснели, а прическа показалась еще более нелепой, – я не прошу
прощень я за то, что заведу деловой разговор. Я знаю, вас это очень
интересует и, может бы ть, хоть немного отв лечет. Вы не слишком
утомлены, мой милый?
–
Я в полном порядке, – отв етил я после паузы.
–
Но нам надо
прежде в сего подумать о бабушке. В ы в едь знаете, что она вы несла.
–
Да, да... Р азве это можно забы ть, – поспешно согласился
Т рэдлс.
–
Но это еще не все, – продолжал я .
–
В течение последних двух
недель у нее были какие-то нов ые трев оги, и она ежедневно быв ала в
Лондоне. Ч асто она уходила рано утром, а приходила в ечером. Перед этой
нашей поездкой она пришла домой только в полночь . В ы знаете, как она
печется о других. Она мне не гов орила ни слов а о том, что ее сокрушает.
Лицо бабушки, изборожденное глубокими морщинами, бы ло
бледно. Она сидела, не шев еля сь , пока я не кончил, и тут по щекам ее
потекли слезинки, и она мя гко положила свою руку на мою.
–
Это пустя ки, Т рот, пустяки. Все уже позади. К ак-нибудь ты все
узнаешь . А теперь , Агнес, моя дорогая , займемся нашими делами.
–
Я должен воздать должное мистеру Микоберу, – начал Т рэдлс.
–
Для собственной св оей вы годы он не прив ы к трудиться , но когда речь идет
о других, он поистине неутомим. Мне никогда не приходилось в стречать
подобного челов ека. Той работы , которую он проделал теперь, хв атило бы
лет на дв ести. Пря мо поразитель но, с каким жаром он трудился , как
стремитель но, не жалея себя, днем и ночь ю ныря л в груды бумаг и книг! Я
уже не говорю о бесчисленны х письмах на мое имя , которы е курсиров али
между этим домом и домом мистера Уикфилда, не гов орю о пись мах,
которы е он мне писал, сидя напротив меня за столом, хотя так легко бы ло

сказать устно...
–
Письма! – в оскликнула бабушка.
–
Готова поручиться, что он и
в о сне пишет пись ма!
–
А какие чудеса творил мистер Дик! – продолжал Т рэдлс. – К огда
его осв ободили от наблюдения над Урией Хипом, которого он сторожил
так, как я и не предполагал, он посвя тил себя всего делу мистера Уикфилда.
Он оказал нам огромную услугу в нашем расследов ании – делал извлечения
из документов , переписыв ал, получал все, что нам бы ло нужно.
–
Дик – челов ек замечатель ны й! – в оскликнула бабушка.
–
Я это
в сегда гов орила. Т ебе это изв естно, Т рот.
–
Я рад сообщить вам, мисс Уикфилд, – продолжал Трэдлс мягко
и в месте с тем очень серьезно, – что за в ремя в ашего отсутствия состоя ние
мистера Уикфилда значительно улучшилось . Когда он освободился от
кошмара, который так долго его угнетал, и от страха, в котором жил, он
стал сов сем другим человеком. По временам к нему даже возвращается его
прежняя исключитель ная способность сосредоточивать в нимание и память
на деловы х вопросах: он помогает нам в ы яснить то или иное
обстоя тель ств о, и, надо прямо сказать, без него мы не раз стали бы в
тупик. Но мне нужно познакомить вас поскорей с вы в одами; это можно
сделать бы стро, а то я никогда не кончу, если стану болтать обо в сем, что
сулит нам удачу.
Он бы л очарователь но простодушен, и бы ло я сно, что гов орит он
в се это для того, чтобы внушить нам бодрость и чтобы Агнес пов ерила его
обнадежив ающему сообщению об отце; и все же нам бы ло очень прия тно
его слушать .
–
Итак, поглядим! – сказал Т рэдлс, в згля нув на бумаги,
разложенные на столе.
–
Мы подсчитали наши ресурсы и привели в
порядок счета – сперва те, которые бы ли запутаны неумы шленно, а затем
запутанны е преднамеренно или просто фаль шив ы е. И мы в ы яснили, что
мистер Уикфилд может ликв идировать свою фирму, отнюдь не объя вля я

себя несостоятель ны м.
–
Благодаренье богу! – в зв олнованно в оскликнула Агнес.
–
Но средств а, которы е ему удастся сохранить, – продолжал
Трэдлс, – так незначительны
–
несколь ко сот фонтов , не боль ше, даже если
продать дом, а его, конечно, продать необходимо, – что, мне думается ,
мисс Уикфилд, будет лучше, если он оставит за собой управление
имуществом, которое приня л на себя так дав но. Т еперь он избавился от
затруднений, и его друзья могли бы помогать ему сов етами. В ы сами, мисс
Уикфилд... К опперфилд... я ...
–
Я думала об этом, Т ротвуд, – гля дя на меня , сказала Агнес, – и
чувствую, что делать это не нужно... Даже в том случае, если таков а
рекомендация друга, которому я столь ким обя зана...
–
Я не хотел сказать, что я это рекомендую, – з аметил Т рэдлс.
–
Я
просто считал правильны м упомя нуть об этом. Не боль ше.
–
Я рада это слы шать, – тв ердо сказала Агнес.
–
Потому что я
надеюсь , – даже ув ерена, – что у нас нет разногласий. Дорогой мистер
Т рэдлс, дорогой Т ротвуд, чего мне еще желать , раз мой отец спасен от
такой опасности и сохранил свое доброе имя? Я в сегда мечтала о том, что
когда-нибудь освобожу его от работы и посв ящу ему в сю мою жизнь ,
чтобы хоть как-нибудь отплатить за любовь и заботы . В течение многих
лет я толь ко об этом и думала. К акое это будет для меня счасть е
осв ободить его от лежащих на нем обя занностей, а затем взять на себя
заботу о нашем будущем!
–
А вы думали, Агнес, как это сделать?
–
Часто! Я не боюсь , Т ротвуд. Я ув ерена в успехе. Уверена
потому, что здесь многие меня знают и хорошо ко мне относятся . Не
бойтесь за меня. Нам много не нужно. Если я смогу снять старый, милы й
дом и откры ть школу, я принесу поль зу и буду счастлива.
Ее нежный голос, взволнованны й и вместе с тем спокойный,

пробудил во мне воспоминание о старом, милом доме, а потом и о моем
опустевшем доме, и на сердце у меня стало так тя жело, что я не мог
произнести ни слова. Т рэдлс сделал в ид, будто роется в бумагах.
–
А теперь перейдем к вашим деньгам, мисс Т ротвуд, – сказал он.
–
Ну, что ж! – в здохнула бабушка.
–
Я могу только одно сказать :
если они пропали, ничего не поделаешь, я как-нибудь это вынесу, а если
они не пропали, я бы ла бы рада получить их обратно.
–
Поначалу их бы ло в осемь ты сяч фунтов в государств енны х
облигация х? – спросил Т рэдлс.
–
Совершенно верно, – отозвалась бабушка.
–
Я мог найти данны е толь ко о пя ти, – смущенно сказал Т рэдлс.
–
...тысячах
или фунтах? – спросила бабушка с необычайны м
спокойств ием.
–
О пяти тысячах фунтов, – сказал Т рэдлс.
–
Да их там столько и бы ло, – сказала бабушка.
–
На три тысячи
фунтов я продала сама. Одну ты ся чу, дорогой мой Т рот, я уплатила за твое
обучение, а дв е ты сячи остав ила у себя . Когда я потеряла остальны е
деньги, я решила, что лучше об этой сумме не упоминать и хранить ее на
черный день. Мне хотелось поглядеть , как ты , Т рот, перенесешь это
испы тание. Ты его перенес достойно – стойко, самоотреченно, с верой в
себя . Т ак же перенес его и Дик. Помолчи, а то нерв ы у меня немножко не в
порядке!
Никто не мог бы этого предположить , в идя , как она сидит
сов ершенно пря мо, скрестив руки; она удивительно владела собой.
–
А теперь я счастлив вам сообщить, что мы получили назад все
в аши день ги! – воскликнул Т рэдлс, сияя от радости.

–
Не поздравляйте, пусть никто не поздравляет! – в скричала
бабушка.
–
Как же это произошло, сэр?
–
Вы думали, что эти день ги присвоил мистер Уикфилд? – спросил
Т рэдлс.
–
Конечно, – о тв етил а бабушка.
–
И потому мне нетрудно бы ло
молчать . Агнес, не говори мне ни слов а!
–
А на самом деле облигации были проданы на основ ании
полученной от в ас общей доверенности. Едва ли стоит говорить, кем они
были проданы и кто подписал документ. Затем этот негодяй заяв ил мистеру
Уикфилду и сумел это доказать цифрами, что распорядился указанной
суммой (получив общие указания мистера Уикфилда, как он гов орил) для
того, чтобы покры ть другие недостачи и скры ть затруднительное
положение фирмы . А потом мистер Уикфилд, сов ершенно беспомощный в
его руках, я кобы уплачив ая в ам проценты на капитал, которого, как он
знал, не существует, стал, несчастный, соучастником мошенничеств а.
–
И в конце концов обвинил самого себя, – перебила бабушка, – и
написал мне сумасшедшее пись мо, признал себя в инов ным в грабеже и в
неслыханны х преступления х! В ответ на это я как-то утром пришла к нему,
потребов ала св ечу, сожгла пись мо, а ему заяв ила, что если он когда-нибудь
сможет загладить вину перед собой и передо мной, пусть это сделает, а если
не сможет, пусть заботится о своих делах ради дочери... Если кто скажет
мне хоть слов о, я уйду!
Мы молчали. Агнес закры ла лицо руками.
–
Значит, мой друг, – после паузы продолжала бабушка, – в ы в
самом деле застав или его вернуть день ги?
–
Мистер Микобер так припер его к стене, и когда Хип опровергал
одно доказательств о, прив одил столь ко новы х, что тот не смог ув иль нуть .
А самым замечательным мне кажется то, что эту сумму он украл не столько
из жадности, которая , правда, у него непомерна, сколь ко из ненав исти к
Копперфилду. Он прямо так и сказал. Сказал, что готов заплатить столь ко

же, лишь бы толь ко навредить К опперфилду.
–
Скажите пожалуйста! – Т ут бабушка задумчиво нахмурила брови
и в зглянула на Агнес.
–
А что с ним сталось?
–
Не знаю, – отв етил Т рэдлс.
–
Он уехал в месте с матерь ю,
которая в се время причитала, умоляла и винилась . Они уехали ночной
лондонской каретой, и боль ше ничего я о нем не знаю. Р азве толь ко то,
что, уезжая, он держал себя нагло и не скры вал св ою ненав исть ко мне.
Должно бы ть, он считал, что всем обязан мне не меньше, чем
мистеру Микоберу. Э то я считаю комплиментом – так я ему и объя вил.
–
А как вы думаете, Т рэдлс, у него есть день ги? – спросил я .
–
Ох, да! Думаю, что есть, – ответил Т рэдлс, насупив шись и
покачив ая голов ой.
–
Не тем, так другим способом он, конечно ,
прикарманил немалую толику. Но если в ы проследите, Копперфилд, его
путь , в ы убедитесь , что день ги никогда не отвратя т такого челов ека от зла.
Он воплощенное лицемерие и к любой цели будет идти крив ой дорогой.
Это его единств енное в ознаграждение за то, что в нешне он в ы нужден себя
обузды в ать. К любой цели он ползет, пресмы кая сь , и каждое препятствие
кажется ему огромны м. Потому он и ненавидит всякого, кто, без какого бы
то ни бы ло злого умы сла, оказы вается между ним и его цель ю. И в любой
момент, даже без малейшего на то основ ания, может избрать еще более
крив ой путь . Ч тобы это поня ть , следует только поразмы слить , как он себя
здесь в ел.
–
Это какое-то чудовище подлости, – сказала бабушка.
–
Право, не знаю, – задумчиво проговорил Т рэдлс.
–
Многие
могут стать подлецами, если толь ко захотя т.
–
Ну, а теперь перейдем к мистеру Микоберу, – сказал а бабушка.
–
С удовольствием! – заулыбавшись, сказал Т рэдлс.
–
Еще раз я
должен сказать, что в осхищаюсь мистером М икобером. Если бы не его

терпение и настойчив ость , нам не удалось бы сделать ничего
заслуживающего внимания . А если мы представ им себе, какую цену он мог
бы потребов ать от Урии Хипа за св ое молчание, нам станет ясно, что мистер
Микобер добив ался только справ едлив ости, одной справедливости.
–
Совершенно верно, – сказал я .
–
Сколько же мы ему предложим? – спросила бабушка.
–
Ох! Прежде чем к этому перейти, – сказал Т рэдлс, слегка
смущенный, – должен в ам сообщить , что я счел благоразумны м в этой
незаконной проверке сложных дел – а проверка эта совершенно незаконная
с начала до конца! – обойти два пункта, ибо не в силах бы л охватить всего
разом, это долговы е расписки, вы данны е Урии Хипу мистером Микобером
по получении ав ансов ...
–
Ну что ж, их надо погасить, – сказала бабушка.
–
Совершенно верно, но я не знаю, когда их могут подать ко
в зы сканию, а также, где эти расписки, – в ы таращив глаза, сказал Т рэдлс, –
и предчувствую, что мистера Микобера до его отъезда будут постоянно
арестовы в ать или наклады в ать арест на его имущество.
–
Тогда надо будет его каждый раз осв обождать или снимать арест
с имущества, – заметила бабушка.
–
На какую сумму они выданы?
–
Мистер Микобер по всей форме заносил в книгу эти сделки – он
назы вает это « сделками» , – смея сь, отв етил Т рэдлс, – и подвел общий
итог: сто три фунта пять шиллингов.
–
Сколько же мы ему дадим, в ключая эту сумму? – спросила
бабушка.
–
Агнес, дорогая , мы поговорим с в ами потом о в ашей доле. Ну,
сколько же мы дадим? Пятьсот фунтов?
На этот вопрос мы с Трэдлсом отв етили в месте. Мы оба
порекомендов али ограничить ся неболь шой суммой наличны ми и уплатой по
исполнитель ны м листам Урии Хипа, когда они поступят. М ы предложили

также оплатить проезд в сего семейств а, экипировку и дать на дорогу сто
фунтов , а с мистером Микобером заключить соглашение о возврате
полученны х им денег, ибо для него будет весьма полезно сознавать свою
отв етств енность . К этому я добавил, что сообщу мистеру Пегготи, на
которого можно полагаться, необходимы е св едения о мистере Микобере, и
что мистер Пегготи мог бы потом ему передать от нас еще сотню фунтов .
Предложил я также заинтересов ать мистера Микобера судьбой мистера
Пегготи, сообщив ему историю последнего в тех пределах, в каких это
будет сочтено разумны м и целесообразным, и, таким образом, побудить их
обоих помогать друг другу для их общей пользы . В се это мы обсудили, и,
забегая вперед, я должен сказать , что в скоре после нашего обсуждения
установились прекрасны е отношения и полное согласие между теми, о ком
мы гов орили.
Т рэдлс снова поглядел с беспокойством на бабушку и я напомнил
ему, что он хотел коснуть ся еще второго, последнего, пункта.
–
Прошу прощенья , Копперфилд, у в ас и у в ашей бабушки, если я
затрону один, очень болезненный, в опрос, но, боюсь, я это должен
сделать, – нерешитель но сказал Т рэдлс, – и о нем необходимо в ам
напомнить . В тот день, когда мистер Микобер в ы ступил с памятны м
разоблачением, Урия Хип угрожающе намекнул на супруга вашей...
бабушки.
Не изменяя позы , – она сидела в се так же пря мо, внешне
спокойная , – бабушка кивнула голов ой.
–
Это не просто наглость? – спросил Трэдлс.
–
Нет, – ск аз ал а бабушка.
–
Простите меня ... Но в его власти действ итель но находится...
подобное лицо? – спросил Т рэдлс.
–
Да, мой дорогой друг, – о тв етил а бабушка.
У Т рэдлса заметно в ы тя нулось лицо, и он сказал, что не считает

себя в праве касать ся этой темы , что судьба этих долговы х обязатель ств
пока ему неизв естна, как и судьба расписок мистера Микобера, что Урия
Хип нам неподвластен, и если он сможет причинить кому-нибудь из нас
в ред, то, разумеется , причинит.
Бабушка бы ла по-прежнему спокойна; только по щекам ее текли
слезинки.
–
Вы совершенно правы, – сказала она.
–
Вы поступили разумно,
упомянув об этом.
–
Могу ли я или Копперфилд... что-нибудь сделать? – осторожно
осв едомился Т рэдлс.
–
Нет, – коротко отв етила бабушка.
–
Благодарю. Э то пустая
угроза, дорогой Т рот. Но пусть в ойдут мистер и миссис М икобер. А об
этом со мной не гов орите.
Она оправила платье и взглянула на дв ерь , продолжая сидеть все
так же пря мо.
–
Простите, мистер и миссис Микобер, – сказала о на, когда те
появ ились , – что мы так долго в ас задержали. Мы говорили о в ашей
эмиграции. И вот что мы вам предлагаем.
Она изложила им наши предложения к вящей радости всего
семейств а – дети также бы ли налицо, – и немедленно в мистере Микобере с
такой силой пробудилась его привы чка к аккуратности на началь ной стадии
в сех его денежны х обязательств , что он с ликующим видом тотчас побежал
за гербовой бумагой для своих расписок. Но его радости суждено бы ло
тотчас же испарить ся , ибо минут через пять он поя вился в сопров ождении
агента шерифа и, залив ая сь слезами, объя в ил, что в се кончено. М ы бы ли
в полне подготов лены к этому собы тию, последов авшему в резуль тате мер,
приняты х Урией Хипом, и уплатили требуемую сумму. А спустя еще минут
пя ть мистер Микобер, сидя у стола, строчил по гербовой бумаге с таким
в осторгом, который поя вля лся на его сия ющей физиономии только в
подобны х случаях либо во время приготовления пунша. Забавно бы ло

в идеть , как он водит пером по гербовой бумаге, смакуя , точно художник,
каждое прикоснов ение пера к бумаге, как погля ды вает на нее сбоку, как
заносит в записную книжку в есьма для него в ажны е даты и суммы и с
каким задумчивым видом созерцает эти документы , глубоко уверенный в
их огромной ценности.
–
А теперь , сэр, позв оль те мне вам дать сов ет, – сказала бабушка,
молча наблюдав шая за ним. – В ам лучше навсегда бросить это занятие.
–
Я бы хотел, судары ня, начертать этот торжественный обет на
чистой странице будущего. Миссис Микобер да будет свидетель ницей. Я
в ерю, – продолжал торжественно мистер Микобер, – мой сы н Уилкинс
нав сегда запомнит, что лучше ему сунуть кулак в огонь , чем прикоснуть ся
к змея м, отрав ившим жизнь его несчастного родителя!
Во мгновение ока превратив шись в в оплощение отчая ния , глубоко
потрясенный мистер Микобер поглядел на этих « змей» с мрачным
отв ращением (по правде сказать , недавнее в осхищение ими еще не сов сем
погасло), сложил их пополам и сунул в карман.
На этом закончились собы тия того в ечера. Мы устали, нам бы ло
нелегко после в сех душевных волнений, и мы решили вернуть ся в Лондон
на следующий день . Б ы ло решено также, что Микоберы последуют за
нами, как толь ко продадут свои вещи старь евщику, что дела мистера
Уикфилда как можно скорее будут приведены в порядок под руководств ом
Т рэдлса и что Агнес, покончив с этим, тоже приедет в Лондон. Э ту ночь
мы пров ели в старом, милом доме. Т еперь , когда Урии Хипа не было,
казалось , он в ы здоров ел после болезни. И я лежал в св оей прежней
комнате, слов но путник, в ернув шийся домой после кораблекрушения .
На следующий день мы возвратились домой – не ко мне, а к
бабушке. И когда мы сидели с нею перед сном вдвоем, как в старину, она
сказала:
–
Т рот, ты хочешь знать , что меня заботило в последнее время?
–
Ну, конечно. В ы печальны , и вас гнетет какая -то тревога,

причины которой я не знаю, и теперь это меня беспокоит боль ше чем
когда-либо прежде.
–
У тебя самого, мой мальчик, бы ло достаточно горя, чтобы еще
отя гощать его моими малень кими невзгодами,
–
сказала она
взволнованно. – Только потому я и скрывала их от тебя.
–
Я это хорошо знаю. Но теперь расскажите мне все.
–
Ты не хотел бы совершить со мной неболь шую прогулку зав тра
утром? – спросила бабушка.
–
Разумеется , хотел бы .
–
Завтра в дев ять часов я тебе в се расскажу, дорогой, – сказала
она.
В девять часов утра мы уселись в маленькую карету и двинулись
по направлению к Лондону. Мы долго колесили по улицам, пока не
подъехали к большой больнице. Перед самы м зданием стояли просты е
похоронны е дроги. В озница узнал бабушку и, повинуя сь знаку ее руки –
бабушка помахала ему в окошко, – медленно дв инулся. Мы последов али за
ним.
–
Т еперь ты понял, Т рот? – сказала бабушка. – Его уже нет.
–
Он умер в боль нице?
–
Да.
Она сидела неподвижно рядом со мной; но я снова ув идел на лице
ее слезинки.
–
Он уже был там однажды, – сказала бабушка.
–
Болел он долго
–
много лет это бы л сов ершенно разбитый челов ек. Когда во время
последней болезни он понял, что его ожидает, он попросил послать за мной.
Он бы л жалок. Очень жалок.

–
Я знаю, бабушка, вы пошли, – сказал я .
–
Да, я пошла. Я пробы ла у него долго.
–
Он умер в ечером накануне нашей поездки в К ентербери? –
спросил я.
Бабушка кивнула головой.
–
Т еперь ему никто не страшен. Э то бы ла пустая угроза, – сказала
она.
Мы выехали за город; направ ля лись мы к кладбищу в Хорнси.
–
Лучше ему лежать здесь , чем в городе. Он здесь родился, –
сказала бабушка.
Мы вышли из кареты и пошли в след за просты м гробом в уголок
кладбища, который мне хорошо запомнился; там прочитана бы ла
погребаль ная молитва, и тело бы ло предано земле.
–
Ровно тридцать шесть лет назад, в этот самый день , я вы шла
замуж. Господи, прости и помилуй нас! – сказала бабушка, когда мы шли
назад к карете.
Молча мы заняли свои места, и она долго молчала, сидя рядом со
мной и держа меня за руку. Но вдруг залилась слезами и воскликнула:
–
Как он был красив, Т рот, когда я выходила за него замуж, и как
он изменился!
Но это продолжалось недолго. С лезы принесли ей облегчение, она
скоро успокоилась , даже лицо ее проя снилось . Если бы не то, что нервы
немного разошлись , сказала она, никогда она бы этого себе не позв олила.
Господи, прости и помилуй нас!
Мы вернулись в Хайгет, в ее домик, где нашли следующее

пись мецо мистера Микобера, прибы в шее с утренней почтой:
"К ентербери, пятница.
Дорогая судары ня , а также и вы , К опперфилд!
Прекрасная страна обетов анная, показавшаяся на горизонте, снов а
зав олоклась непроницаемы м туманом и исчезла навсегда из глаз
несчастного, потерпев шего крушение существа, чь я С удьба решена!
Другой приказ об аресте в ыдан (его в еличества верховны м судом
Королев ской С камьи в Вестминстере) по другому делу Хипа v. V
.
–
versus
(лат. ) – против . Микобера, и отв етчик по этому делу стал жертв ой шерифа,
обладающего законной юрисдикцией в этом судебном округе.
И день настал, и час
настал.
И бой идет.
Совсем близки Эдварда
гордого полки и цепи рабств а![116]
Обреченный их влачить , я скоро закончу св ое жизненное поприще
(ибо душевные мучения в ы носимы до изв естного предела, а этого предела я
достиг). Да благословит в ас бог! Б ы ть может, в будущем какой-нибудь
путник из любопы тства и искреннего – хочу надея ть ся – сочувств ия посетит
место заключения , отв еденное для должников сего города, и задумается ,
увидев на стене нацарапанны е ржав ы м гв оздем загадочны е инициалы У. М .
P. S . Я распечатал это пись мо, чтобы сообщить, что наш общий
друг мистер Томас Т рэдлс (он еще не покинул нас и пребы вает в добром
здравии) уплатил сполна всю сумму долга и издержки от имени

в еликодушной мисс Т ротвуд, и я в месте со св оим семейством нахожусь на
в ершине земного блаженств а".

Глава LV
Буря
Я подхожу к собы тию в моей жизни, столь неизгладимому, столь
страшному, столь неразры в но св язанному со в семи предшествующими
собы тия ми, что с перв ы х страниц моего повествов ания , по мере
приближения к нему, оно в ы растает на моих глазах, становится в се боль ше
и больше, слов но огромная башня на рав нине, и бросает свою тень даже на
дни моего детства.
Долгие годы после того, как оно произошло, я не переставал
думать о нем. В печатление бы ло так сильно, что я в здрагивал по ночам,
будто в мою тихую комнату врыв ались раскаты неистов ой бури. До сей
поры , хотя и с перерыв ами, я думаю о нем. Достаточно мне услы шать вой
штормов ого ветра или упоминание о морском береге – и оно всплы вает в
моем сознании. Я расскажу о нем во всех подробностях, ибо отчетлив о
в ижу его. М не ничего не нужно вспоминать – оно и теперь пов торяется
перед моими глазами.
Быстро приближалось время отплы тия корабля с эмигрантами, и
моя старая няня (когда мы встретились , она бы ла вне себя от горя, меня
постигшего) приехала в Лондон. Я постоя нно бы в ал с ней, с ее братом и с
Микоберами (они часто проводили время в месте), но Э мили я ни разу не
в идел.
Однажды вечером, когда отъезд был совсем близок, я остался с
Пегготи и ее братом. Говорили мы о Хэме. Она рассказы вала, как нежно он
с ней расстался и с каким мужественны м самообладанием себя держал. В
особенности в последнее время , когда, по ее словам, он перенес тя желое
испы тание. Э то бы ла тема, на которую добрая женщина никогда не устав ала
гов орить; она проводила с ним много времени, и ее рассказы о различны х
эпизодах их жизни мы слушали с таким же ув лечением, с каким она

гов орила.
К тому времени мы с бабушкой уже покинули наши домики в
Хайгете. Я решил уехать за границу, а она собралась возвратить ся к себе
домой в Дувр. Временно мы жили в районе Ков ент-Гарден. И в этот в ечер,
когда я брел домой после нашего разгов ора, размы шляя о св оей в стрече с
Хэмом в мое последнее посещение Ярмута, я стал сомневать ся , стоит ли
отклады вать передачу моего письма Э мили до прощания с ее дядей на
борту корабля и не лучше ли написать ей теперь . У меня мель кнула мы сль ,
не отправ ит ли она, получив мое письмецо, несколь ко прощаль ны х слов
своему бывшему жениху. Э ту возможность я должен был ей предостав ить .
И, прежде чем лечь спать, я написал ей у себя в комнате пись мо. Я
писал, что в идел его и он поручил мне передать ей то, о чем я уже
рассказал на этих страницах. Я в точности пов торил его слова. Мне не бы ло
нужды ничего к ним добавля ть , даже если бы я имел на это прав о. Ни я, ни
кто-либо другой не могли бы ничем приукрасить благостны е речи в ерности.
Я распорядился послать его утром, прибавив несколь ко слов мистеру
Пегготи и прося его передать письмецо Э мили. На заре я лег спать.
Я устал боль ше, чем думал, заснул толь ко с поя влением солнца на
горизонте и проснулся поздно, ничуть не освеженный сном. Р азбудило
меня появ ление в моей комнате бабушки. Я почув ствов ал в о сне, что кто-
то вошел, как это нередко бы в ает с кажды м.
–
Трот, дорогой мой, я не решалась тебя будить , – сказала она,
чуть только я открыл глаза.
–
Но пришел мистер Пегготи. Ему можно
в ойти?
Я ответил утвердительно, и он в ошел.
–
Мистер Дэви, – сказал он, пожимая мне руку, – я отдал, сэр,
в аше пись мо Э мили; она написала вот это, просила в ас прочесть, и, если в ы
не найдете в письме ничего дурного, поступайте, как в ы считаете нужны м.
–
Вы читали? – спросил я .

Он печально кивнул голов ой. Я развернул пись мо и прочел:
"М не передали тв ое поручение. О, как мне тебя благодарить за
твое доброе отношение ко мне!
Я спря тала пись мо на груди. До самой моей смерти я буду его
хранить. Тв ои слов а – остры е шипы , но в месте с тем отрада. Я молилась ,
читая их, о! как я молилась! Когда я вижу, какой ты человек и какой
человек мой дядя , я понимаю, каким должен бы ть господь , и у меня
хв атает духу обращаться к нему со слезами.
Прощай нав сегда. Прощай нав сегда, мой дорогой друг, мы не
увидимся на этом св ете. А на том св ете, если мне даров ано будет прощение,
я в стану ото сна, может бы ть ребенком, и тогда приду к тебе. Благодарю
тебя и благословляю. Прощай навсегда".
Т аково бы ло это пись мо, закапанное слезами.
–
Могу я ей сказать , что в ы не находите в пись ме ничего дурного
и поступите с ним, как считаете нужны м? – сказал мистер Пегготи, когда я
прочел пись мо.
–
Несомненно... но я подумывал...
–
Что вы думали, мистер Дэви?
–
Я подумывал еще раз поехать в Ярмут, – сказал я .
–
Еще есть
в ремя, и я смогу в ернуться до отплы тия корабля. У меня из голов ы не
в ы ходит Хэм, я не могу забы ть, как он одинок. Для них обоих будет
благодея нием, если я передам ему пись мо Эмили, а вы скажете ей, в момент
отплы тия, что он получил его. Я торжеств енно в зял на себя это поручение
и должен его в ы полнить до конца. Поездка меня не затруднит. Я не нахожу
покоя, мне лучше поехать . В ечером я уже буду в пути.
Хотя он пытался меня отговорить , но я видел, что он со мной
согласен, и согласие его могло бы еще более укрепить мое решение, если
бы я в этом нуждался . По моей просьбе он отправ ился в контору

пассажирских карет заказать для меня место на козлах. Вечером я
отправ ился в карете той самой дорогой, которой столь ко раз ездил в моей,
столь превратной, жизни.
–
Какое странное небо... Не правда ли? – спросил я кучера на
перв ой остановке.
–
Я никогда такого не в идел.
–
Даия тоже, – ответил он.
–
Это ветер, сэр.
–
Боюсь, не было
бы беды на море.
Плывущие сумрачны е облака, испещренные пятнами, похожими по
цвету на ды м от сыры х дров, громоздились одно на другое, образуя
гигантские кучи, и так в ысоко вздымались облака, что глубочайшие
пропасти на земле не могли бы дать об этой в ы соте никакого
представ ления , а обезумевшая луна ныря ла в них отчаянно и стремитель но,
слов но потеря ла направление от такого попрания законов природы и бы ла
охвачена ужасом. В есь день дул ветер; усиливаясь, он вы л все громче.
Прошел час, он еще боль ше окреп, в ой нарастал, а небо еще боль ше
потемнело.
Приближалась ночь , облака сгустились, раскинув шись по в сему
небу, теперь уже совсем черному, а ветер в се крепчал. Наши лошади еле-
еле двигались против в етра. Не раз в ночной ть ме (был конец сентября , и
ночи бы ли уже длинны е) передня я пара св орачивала в сторону или
останавлив алась как вкопанная , а мы в серьез опасались , что карета
опрокинется . Дождевы е потоки, опередив шие бурю, низв ергались, как
сталь ной лив ень, и если в стречалось какое-нибудь прикрытие, в роде
деревь ев или стены , мы останав лив ались, не имея никакой в озможности
продолжать борьбу.
На рассв ете ветер бушевал еще яростней. Я бывал в Ярмуте, когда
он, по словам тамошних рыбаков , « бил, как пушка» , но такого грохота я
никогда не слышал. Мы добрались до Ипсвича с боль шим опозданием –
почти от самого Лондона нам приходилось брать с боем каждый дюйм, – и
на ры ночной площади нашли массу людей, которые ночь ю покинули св ои
постели, испугавшись, как бы не обрушились печные трубы . Пока мы

меня ли лошадей, кое-кто из собравшихся на постоялом дв оре рассказал
нам, что с в ы сокой колоколь ни в етер сорвал большие св инцов ы е листы ,
загородив шие соседнюю улицу. Другие сообщили, что жители окрестны х
селений в идели огромны е деревь я , в ы рв анные с корнем, и целы е скирды
сена, разв ея нны е по полям и дорогам. А буря нисколько не утихала, она
бушевала все неистовей.
Мы еле-еле подв игались к морю, и сила ветра, дувшего оттуда,
станов илась в се более чудовищной. Моря мы еще не видели, но брызги его
ощущали на губах, и солены й дождь обрушивался на нас. На много миль
в округ вода залила рав нину, примыкавшую к Ярмуту. К аждая лужа,
каждый в одоем вы хлестнули из берегов и с ярость ю бурунов устремились
нав стречу нам. Когда вдали показалось море, валы на горизонте, внезапно
в зды мав шиеся над бурлящей пучиной, походили на другой берег с
башнями и домами. А когда, наконец, мы въехали в город, жители
в ы гляды в али из домов простов олосы е, с искаженны ми лицами, чтобы
в зглянуть на почтовую карету, которая прибы ла в такую ночь.
Я остановился в знакомой гостинице и пошел поглядеть на море.
Пошатываясь , я с трудом шел по улицам, усы панны м песком и устланны м
морской травой; в воздухе летали клочья пены; я все время ждал, что на
мою голов у в от-в от упадет с кры ши черепица или шифер, и то и дело
сталкивался на перекрестках с прохожими. У берега бы ли не толь ко рыбаки
–
половина населения Я рмута сгрудилась там, хороня сь за дома; то один, то
другой житель , бросая вызов ярости бури, в ы ходил из-за прикры тия ,
чтобы бросить взгляд на море, но его сносило в етром, и он с трудом,
петляя , возв ращался назад.
Я добрался до этих людей. Р ыдали женщины , чь и мужь я ушли в
море за сельдью или за устрицами и, должно бы ть , погибли, прежде чем
успели где-нибудь укры ться. С еды е старые моря ки, погляды в ая то на
море, то на небо, качали голов ами и перешептыв ались; волнов ались
судовладельцы; дети жались друг к другу, и даже отважны е мореходы ,
охваченны е силь нейшей трев огой, направ ляли из-за прикры тия подзорны е
трубы на море, слов но обозрев ая врага.

Море меня потря сло, когда, улучив момент, я в гляделся в него, –
оно бушевало, с громовы ми раскатами в зды мая тучи песку и камней.
Катились и катились гигантские валы и, достигнув предель ной в ы соты ,
рушились с такой силой, что казалось , прибой поглотит город. С
чудовищным рев ом отпрядыв али в олны , в ы ры в ая в береге глубокие
пещеры, слов но для того, чтобы взорв ать сушу. Когда увенчанный белым
гребнем в ал, не дойдя до берега, с грохотом рассы пался , каждая в олна,
обуянная той же яростью, рвалась в перед, чтобы слиться с другими в
новом чудовищном в алу. Превращались в долины сотря сенны е горы ,
сотрясенны е долины взметались на в ы соту гор, меж которы х вдруг
в змы в ала одинокая птица; с раскатисты м в оем били в берег огромны е
массы в оды , поднимая сь и сникая, бурлили, крутились и в скипали все
новы е и нов ы е гряды в олн, меняя форму, меня я место, чтобы уйти снова и
снов а в ернуться; вырастал и погибал призрачный город на горизонте с его
домами и башня ми, низко плы ли непроницаемы е облака, и казалось мне, я
в ижу перед собой в озникновение и распад вселенной.
Я не нашел Хэма среди тех, кого собрал на берегу этот памя тный
ураган, – в том краю никогда не быв ало урагана такой силы . И я пошел к
дому Хэма. Дом бы л заперт, никто не откликнулся на мой стук, и
переулками я прошел на верфь , где он работал. Т ам я узнал, что он бы л
неожиданно вы зван в Лоустофт для ремонта судов, в котором был очень
искусен, и что в ернется он завтра рано утром.
Я возвратился в гостиницу, умы лся , переоделся и попы тался
заснуть, но это мне не удалось; было часов пять дня . Я сел у камина в зале;
не прошло и пяти минут, как появ ился слуга, якобы для того, чтобы
нав ести порядок, и сообщил, что в несколь ких миля х отсюда пошли ко дну
со всей командой два угольщика, а несколько других судов видны в
я рмутской гавани – они терпя т бедств ие и напрягают все силы , чтобы их не
в ы бросило на берег.
–
Да поможет им господь! – сказал он.
–
И всем бедны м морякам.
Что-то будет, если нас ожидает еще такая ночь , как прошлая!
Я был очень подав лен и опечален, и трев ога моя , что Хэма нет,

была не совсем мне понятна. Я не отдав ал себе отчета в том, как сильно
в зв олнован происшедшим, а длительное пребы вание на бешеном ветру
ошеломило меня. Необъя снимая сумятица бы ла у меня в мы сля х, я потеря л
я сное представ ление о времени и пространств е. Если бы , скажем, я вы шел в
город, меня не удивила бы в стреча с челов еком, который в это время
должен бы л находить ся в Лондоне. Я был как-то странно рассеян. Но
в месте с тем в есь ма сосредоточен, и в моем сознании отчетлив о и я сно
в озникали в се свя занны е с этим местом в оспоминания .
Когда в таком состоянии я услы шал злов ещее сообщение слуги о
судах, терпящих бедствие, это сообщение, помимо моей воли, немедленно
ассоциировалось с беспокойств ом о Хэме. Почему-то мне казалось , что он
в озв ращается из Лоустофта морем и может погибнуть. Э то опасение бы ло
столь силь но, что я тут же, не пообедав , решил отправ иться на в ерфь и
узнать у мастера, не собирался ли Хэм в ернуть ся назад морем. Если у
мастера будет на этот счет хотя бы малейшая неув еренность , я решил тотчас
же ехать в Лоустофт и прив езти Хэма.
Быстро заказав обед, я пошел на верфь . Я не опоздал – мастер с
фонарем в руке запирал ворота. Когда я задал ему мой в опрос, он
рассмеялся и сказал, что боя ть ся нет ни малейших основ аний: не только
человек в здравом уме, но и безумец не отправ ится морем в такую бурю, а
тем более Хэм Пегготи, который рыбачил с детств а.
В сущности, я и сам так думал, хотя и не мог удержать ся , чтобы
не пойти на верфь; смущенный, я в ернулся в гостиницу. К азалось , в етер
еще усилился , если толь ко это бы ло возможно! Еще страшнее, чем утром,
ревел он и выл, еще страшнее, чем утром, хлопали дв ери и окна домов ,
гудели печные трубы , сотря сался дом и грохотало море. Но теперь вокруг
была тьма, и от этого буря стала еще ужаснее.
Я не мог есть , не мог даже сидеть спокойно, не мог ни на чем
сосредоточить ся . Ч то-то в моем сознании, созвучное буре, проникло до
самы х глубин воспоминаний и их потря сло. И в се же в этой сумя тице
мы слей, взбаламученны х, как грозное море, на перв ом плане бы ли буря и
трев ога о Хэме.

К обеду я почти не притронулся и попы тался подбодрить себя
рюмкой вина. Но это не помогло. С идя перед камином, я в пал в дремотное
состоя ние, но по-прежнему отчетливо слы шал грохот и сознав ал, где я
нахожусь, Затем какой-то смутный ужас заслонил от меня решитель но в се,
а когда я пришел в себя – в ернее, когда я очнулся от летаргии,
приков ав шей меня к креслу,
–
я весь дрожал от беспредметного,
необъя снимого страха.
Я ходил по комнате, пы тался читать старую газету, прислушив ался
к зв укам, которы е рв ались снаружи, вгля дыв ался в лица, фигуры и целы е
сцены, в озникав шие в огне камина. Наконец тиканье стенны х часов так
меня измучило, что я решил идти спать.
Мне сообщили, – и это меня к ак-то успокоило, – ч то неско ль ко
слуг в гостинице в ы зв ались бодрствовать до утра. Р азбитый, с тяжелой
головой, я лег в постель . Но едв а я улегся , это состоя ние исчезло, как по
в олшебству: я слов но очнулся, в се чув ств а мои были обострены.
В течение нескольких часов я слушал рев ветра и моря. Казалось
мне, с моря доносятся голоса, бухает сигнальная пушка, рушатся в городке
дома. Не раз я вставал и подходил к окну, но в идел в стекле толь ко слабое
отражение зажженной мною свечи да св ое собственное мрачное лицо,
в ы ступавшее из мрака.
В конце концов моя тревога стала до того невы носимой, что я
быстро оделся и спустился в низ. В просторной кухне, где я смутно
разглядел св исающие с балок св я зки лука и св иную грудинку, остав шиеся
дежурить слуги сидели в разны х позах в округ стола, отодвинутого от
большого очага поближе к двери. Хорошень кая служанка, закутавшая
передником уши, не отрыв ала в згляда от дв ери и вдруг завизжала, должно
быть приняв меня за прив идение; но другие не потеря ли присутствия духа и
с удовольствием приня ли меня в св ою компанию. Один из них,
в озв ращая сь к теме их беседы , спросил меня , не кажется ли мне, что души
матросов с затонувшего угольщика еще нося тся здесь в месте с ветром.
Я просидел в кухне часа два. Один раз я откры л ворота и взгля нул

на опустевшую улицу. Мгнов енно в отв ерстие проникло столь ко песку и
в одорослей, что мне пришлось позвать на помощь , чтобы снова прикры ть
в орота и наглухо их укрепить .
Мрачно бы ло в моей пустой комнате, когда я в ернулся назад, но
теперь я бы л утомлен и, снов а улегшись в постель, погрузился в глубокий
сон, словно упал с башни в какую-то пропасть . Помнится , и в о сне я
слы шал в ой в етра, хотя снились мне совсем другие сны и находился я
нев есть где. Однако в конце концов чув ство реальности исчезло, и с двумя
близкими друзьями, – но кто они, я не имел никакого поня тия, – я
участвовал в осаде какого-то города под гул канонады .
Канонада бы ла так сильна, что я никак не мог расслы шать какие-то
звуки, которы е мне очень хотелось разобрать , пока я не сделал отчаянного
усилия и не проснулся. Бы л уже день – часов в осемь -дев я ть утра. Э то
грохотала буря, а не пушки. И кто-то стучал в мою дв ерь и окликал меня.
–
В чем дело? – крикнул я .
–
Судно несет на берег!
Я соскочил с постели и спросил, какое судно.
–
Шхуна из Испании или Португалии с грузом фруктов и вина.
Поторопитесь , сэр, если хотите на него в згля нуть. К аждую минуту его
может разбить о берег.
Взволнованный голос слышался уже с лестницы . Я мигом оделся
и в ы бежал на улицу.
Немало людей опередили меня, все они бежали к берегу. Я
побежал в том же направ лении и, обогнав многих, скоро достиг
разъяренного моря.
Быть может, ураган чуть -чуть утих, хотя это было заметно не
больше, чем если бы из сотен пушек, грохот которы х мне снился ,
замолчали один-дв а деся тка. Но море, бушевавшее еще одну ночь , бы ло

неизмеримо страшнее, чем тогда, когда я в идел его в прошлый раз.
Казалось , будто оно чудовищно разбухло, неимов ерной вы соты валы
в скиды в ались , перекаты в ались друг через друга без конца и без края , как
неисчислимая рать , наступали на берег и рушились со страшной силой.
Я бежал против ветра и чуть не задохся , пы тая сь удержаться на
ногах, а тут еще неописуемое в озбуждение толпы так меня ошеломило, что
я ничего не мог расслы шать, кроме в оя в етра и рева в олн, и ничего не мог
разглядеть , кроме пенящихся валов . Полуодетый рыбак, оказав шийся
рядом со мной, вы тянул в лев о голую руку (татуированная на ней стрела
также указы вала в лев о). И тут, боже милосердный, я увидел шхуну сов сем
близко от нас!
Одна мачта, переломив шись футах в шести-в осьми от палубы ,
свисала за борт, опутанная снастями и парусами, и неустанно, с нев ероя тной
силой долбила в борт, слов но пы тая сь его расколоть . Но и теперь команда
делала отчаянные усилия, чтобы сбросить ее в воду. Подхваченное
в одоворотом судно повернулось палубой к нам, и я увидел матросов с
топорами; особенно я сно выделя лся среди них какой-то длинноволосый
человек. Но в этот миг стон пронесся по берегу – вопль , покры вший даже
рев ветра и моря . В одяной вал обрушился на крутящуюся шхуну, пробил
ее, и вспененны е в олны подхв атили, как игрушку, людей, брусья, бочки,
доски, фаль шборт...
Вторая мачта, запутав шись в лохмотья х парусов и в рв аны х
снастя х, еще держалась . Шхуна треснула – об этом крикнул мне в ухо все
тот же рыбак. Ее подня ло, и снов а раздался треск. И тот же голос мне
в озв естил, что она разломилась пополам, – я этого ждал, ибо ни одно
творение рук человеческих не могло выдержать таких ударов. И снов а
пронесся по берегу в опль – в опль сострадания. Еще раз в зметнулась из
пучины шхуна, а на ней, вцепившись в снасти еще держав шейся мачты ,
в зметнулись четв еро людей, и среди них – и над ними – тот,
длинноволосый.
На борту был колокол. С удно сотрясалось и в ертелось , как
объя тое безумием жив ое существо; то открыв алась нам палуба, когда судно

ложилось на бок, наклоня ясь к берегу, то откры в ался киль, когда оно
подскакив ало и наклонялось в противоположную сторону, – а колокол все
звонил. В етер доносил к нам этот звон, похоронный звон по несчастны м.
Вдруг оно исчезло. И снов а в ы нырнуло. Двух моряков уже не бы ло. Т е,
кто это в идел с берега, страдали несказанно. В зды хали и сжимали руки
мужчины , в опили и отворачив али лица женщины . Кое-кто метался по
берегу и в зы в ал о помощи, но чем можно бы ло помочь! Метался по берегу
и я сам, умоля я знакомы х рыбаков прийти на помощь двум несчастны м, не
дать им погибнуть у нас на глазах.
С час назад был снаря жен спасательный бот, но попы тка подойти к
судну не удалась , волнуясь, отв етили рыбаки, и это дошло до моего
сознания , хотя я плохо понимал даже то, что мог услы шать . И нет на св ете
такого отчая нного смельчака, гов орили они, который бы вызвался ,
обвя завшись верев кой, броситься вплавь . Значит, ничего нель зя поделать .
Вдруг я заметил какое-то новое дв ижение среди людей, толпившихся на
берегу. Я ув идел, как они расступились, и показался Хэм.
Я рванулся к нему – кажется , для того, чтобы и его умолять о
помощи. Но хотя я и потерял голову от страшного, незнакомого мне доселе
зрелища, в ы ражение его лица и его в згляд, устремленный на море, –
удивительно похожий на тот в згляд, каким он смотрел на море в перв ое
утро после бегства Эмили! – мгнов енно застав или меня в спомнить об
опасности, которая ему угрожает. Я вцепился в него обеими руками, я
умолял мужчин, с которы ми толь ко что гов орил, не слушать его, я
закричал, что это будет самоубийств о, что они должны помешать ему, что
он не смеет покидать отмель...
И снова раздался в опль на берегу. На обломке судна парус, нанося
удар за ударом, сбил, наконец, того несчастного, который находился ниже.
И, торжествуя , взвился к последнему, который остался один на мачте.
Это зрелище, а также спокойное бесстрашие Хэма, привы кшего
в ести за собой большую часть присутств ов ав ших здесь людей, убедили
меня , что я с таким же успехом могу умолять бурю.

–
Мистер Дэви, – сказал он, ласков о отодвигая меня , – если мой
час пробил – ну, что ж, пусть будет так, а если нет – я не погибну. Да
поможет в ам бог! И в ам, друзья! Приготов ь те в се. Я иду!
Меня осторожно оттеснили; ошеломленный, я смутно сознав ал,
что в се рав но он бросится на помощь, а я лишь усугублю грозящую ему
опасность, если буду трев ожить тех, кто занимается необходимы ми
приготов ления ми. Не помню, что отвечал я и что говорили они. Помню
толь ко, как люди засуетились на берегу, как бежали они с в ерев ками от
находив шегося неподалеку кабестана, как заслонили от меня Хэма... Потом
я увидел его – он стоял один, отдельно от всех, на нем была куртка и
штаны рыбака, одна в еревка обвив алась вокруг кисти руки, другая вокруг
пояса; эту в ерев ку держали самы е силь ные рыбаки, она тя нулась по песку у
его ног.
А разбитое судно распадалось на части; чтобы это поня ть , не надо
было бы ть моря ком. Оно раскололось посредине, и я в идел, что жизнь
несчастного, приль нувшего к мачте, в исит на в олоске. Но он еще держался .
На нем бы ла красная шапка, более яркая , чем у моряков; у его ног трещали
и ломались доски, отделяв шие его от гибели; предв ещая ее, зв учал
похоронный звон, и вот тут – мы все это видели – он сорвал с головы
шапку и помахал нам... Мне показалось, что я схожу с ума: этот жест
мгновенно в ызв ал в моей памя ти образ друга, которого когда-то я так
силь но любил.
А Хэм присталь но смотрел на море, он стоя л отдельно от в сех, за
его спиной люди затаили ды хание, перед ним бушевала буря... И в тот
самы й миг, когда откатился от берега огромный вал, он сделал знак тем,
кто держал конец в еревки, обв я занной в округ его поя са, ринулся вперед и
был подхвачен в олной... Он взлетал на горы , падал в долины , исчезал в
пенисты х гребня х, его отшв ы рнуло назад. Мгновенно его подтя нули к
берегу.
Он был ранен. Оттуда, где я стоя л, мне видна бы ла кров ь на его
лице, но он не обращал на это внимания . По его тороплив ому жесту я
поня л, что он дает указание отпустить веревку поболь ше. И снов а бросился

в пучину.
Он приближался к разбитому судну, снов а в злетая на горы , падая
в долины , исчезая в бурлящей пене; он отчая нно боролся, пробиваясь
в перед. Р асстоя ние бы ло невелико, но так страшны бы ли удары в олн и
в етра, что борьба бы ла смертель на. В се-таки он почти достиг цели. Еще
один могучий рыв ок – и он мог бы уцепиться за мачту, и в друг... вдруг из-
за судна подня лась гигантская зеленая стена в оды ... К азалось, он с размаху
ударился об нее. И в этот момент судна не стало.
Только жалкие обломки, – слов но это бы ла не шхуна, а бочка, –
кружились , исчезая в в одов ороте. От ужаса все оцепенели. Его подтя нули к
самы м моим ногам. Он бы л недв ижим... Он бы л мертв. Отнесли его в
ближайший домик. Т ам я в месте с другими делал в се, чтобы вернуть его к
жизни. Но он бы л убит наповал ударом гигантской волны , и благородное
его сердце остановилось навсегда.
Когда мы потеряли в ся кую надежду и все бы ло кончено, я остался
сидеть у кров ати, где он лежал. Вдруг меня кто-то тихо окликнул у двери.
Это бы л рыбак, он знал меня и Э мили в пору нашего детства.
–
Сэр, вы можете вы йти на минутку? – спросил он, и слезы текли
по его обв етренному лицу, а пепель но-бледны е губы дрожали.
Его взгляд снова пробудил во мне те же стары е в оспоминания .
Пораженный ужасом, я оперся на его руку, которую он протянул, чтобы
поддержать меня, и спросил:
–
Т ело на берегу?
–
Да, – ответил он.
–
Я знаю этого человека?
Он ничего не ответил.
И повел меня к берегу.

Т ам, где мы деть ми искали ракушки, там, где в етер разметал
обломки разбитого этой ночь ю старого баркаса, среди руин дома, им
оскорбленного, лежал на берегу он, в той позе, какую я часто в идел когда-
то в школе, – подложив руку под голову.

Гл ава LVI
Новая рана и старая
Вы могли мне не говорить , С тирфорт, в о в ремя последней нашей
в стречи, в тот час, когда я не подозрев ал, что это час нашего расставанья ,
в ы могли мне не говорить: « Вспоминайте толь ко самое хорошее, что есть
во мне». Так я поступал всегда. И мне ли меняться теперь, когда я снова
в ас ув идел?
Принесли носилки, уложили его на них, покрыли флагом, подня ли
и понесли к поселку. В се те, кто нес его, хорошо его знали, быв али с ним в
море, в идели его в еселы м и отв ажны м. Они несли его в безмолв ии скв озь
грохот и рев до того домика, где уже в оцарилась Смерть.
Но, опустив носилки на порог, они переглянулись , посмотрели на
меня и зашептались. Я поня л. Они чувств овали, что его не следует класть в
той же тихой комнате.
Мы дв инулись в город и отнесли ношу в гостиницу. К ак толь ко я
пришел в себя , я послал за Джоремом и попросил достать какой-нибудь
экипаж, чтобы перев езти в ту же ночь тело в Лондон. Забота о нем и
тяжелая обя занность приготовить мать к в стрече лежали толь ко на мне. И я
хотел честно исполнить св ой долг.
Я выбрал ночь, полагая , что в поздний час мой отъезд прив лечет
мень ше любопытных. Но хотя бы ло уже около полуночи, когда я в ы ехал
из гостиницы в карете, за которой следов ал тот, кто находился на моем
попечении, собралось много народу. Люди бы ли и на улицах и даже на
дороге за городом, но вот, наконец, лишь пусты нная местность
простирается в округ и холодная ночь окуты в ает меня и останки моей
юношеской дружбы .

Около полудня , в ясны й осенний день, когда земля бы ла усы пана
сухими листьями, а на деревьях их было еще больше, – желтых,
коричнев ы х и красны х, – я прибыл в Хайгет. Последнюю милю я шел
пешком, обдумывая , как быть , а вознице, который всю ночь следов ал за
мной с пов озкой, приказал ждать , пока я не дам распоря жения подъехать .
Дом, куда я направ ля лся , бы л в се тот же; он нисколько не
изменился . Т ак же опущены бы ли в окнах шторы , так же не бы ло
признаков жизни в о дворе, и та же галерея в ела ко входу, которым никто
не пользов ался. День был безв етренный, в се замерло.
У меня не хватило самообладания позвонить у калитки сразу;
когда же я в се-таки позв онил, мне показалось, что колокольчик в озв ещает
о том, какую я принес в есть. Поя вилась с ключом в руке малень кая
горничная и, откры в калитку, присталь но на меня посмотрела и сказала:
–
Простите, сэр. В ы больны?
–
У меня бы ло много трев ог, и я очень утомлен.
–
Что-нибудь случилось , сэр? . . Мистер Джеймс? . .
–
Тсс!. . Да, случилось . Я скажу об этом миссис С тирфорт. Она
дома?
Встрев оженная девушка отв етила, что теперь ее хозяйка очень
редко в ы езжает из дому, почти не вы ходит из своей комнаты , никого не
принимает, но меня примет. Сейчас она наверху в месте с мисс Дартл. Ч то
им передать?
Я попросил ее сохранять полное спокойств ие, отнести мою
карточку и сказать , что я ожидаю в низу; мы бы ли уже в гостиной, и там я
остался ждать ее возвращения. Комната казалась нежилой, ставни бы ли
полузакры ты . Очень дав но никто не прикасался к арфе. На стене висел
портрет Стирфорта, когда он бы л ребенком. С тоял шкафчик, в котором
мать хранила его пись ма. Перечиты в ала ли она их? И будет ли она их
перечиты в ать?

В доме было так тихо, что я услы шал легкие шаги девушки,
спускавшейся вниз по лестнице. Она появ илась и сообщила, что миссис
Стирфорт больна и просит меня изв инить ее, так как сойти вниз не может,
но, если я пожалую в ее комнату, она будет рада меня в идеть . Ч ерез
несколько мгновений я стоя л перед ней.
Находилась она не у себя в комнате, а в той, где раньше жил он. Я
поня л, что она заня ла эту комнату в память о нем, и потому-то остав ила на
прежних местах все вещи, которы е в бы лые времена нужны ему были в его
заня тиях и забав ах. Однако, здороваясь со мной, она пробормотала, что
покинула свою комнату, так как та бы ла ей неудобна в ее болезненном
состоя нии.
Подле нее, как обы чно, бы ла Р оза Дартл. По ее темны м глазам,
остановив шимся на мне, я сразу понял – она догадалась , что я принес
дурные вести. Мгнов енно на ее лице выделился шрам. Она отступила за
спинку кресла, чтобы миссис С тирфорт не в идела ее лица, и в пилась в меня
пронизы вающим взглядом, который потом уже не отв одила.
–
Мне грустно, сэр, в идеть вас в трауре, – сказал а миссис
Стирфорт.
–
Я имел несчастье потеря ть жену.
–
Вы слишком молоды и уже понесли такую утрату, – отозв алась
она.
–
Я очень огорчена, очень огорчена. Б удем надея ть ся , В ремя вас
исцелит.
–
Будем надеяться, время исцелит всех нас, – сказал я, глядя на
нее.
–
Все мы должны в это верить , дорогая миссис С тирфорт, даже тогда,
когда на нас обрушивается тяжелое горе.
Серь езный мой тон и навернувшиеся на глаза слезы встрев ожили
ее. Мне кажется , ее мысли вдруг переменили направ ление.
Т ихо произнося имя С тирфорта, я пы тался управля ть своим
голосом, но он дрогнул. Она пов торила это имя шепотом раза дв а, потом с

деланным спокойств ием спросила:
–
Мой сы н болен?
–
Очень болен.
–
Вы его видели?
–
Видел.
–
Вы помирились?
Я не мог сказать ни да, ни нет. Она медленно повернула голову
туда, где рань ше, сбоку от нее, стоя ла Р оза Дартл, и в этот самы й миг я
беззвучно, толь ко дв ижением губ, сказал Р озе: « Умер» .
Боясь , что миссис С тирфорт обернется назад и на лице Розы
прочтет изв естие, к которому не была подготов лена, я перехв атил взгляд
Розы , но та, в отчая нии и ужасе, в скинула руки, а потом закры ла ими лицо.
Мать – как она бы ла красив а и как похожа на него! – пристально
на меня посмотрела и провела рукой по лбу. Я сказал умоля юще, что
прошу ее мужеств енно встретить изв естие, которое я принес. Пожалуй, мне
следов ало бы ее просить , чтобы она заплакала, ибо она засты ла как
каменная .
–
Когда я бы л здесь в последний раз, – запиная сь, сказал я, – мисс
Дартл сказала, что он плав ает под парусами. Прошлая ночь на море бы ла
ужасна. Если правда, что он в эту ночь бы л в море вблизи от опасного
берега и если корабль , который в идели, бы л тем самы м...
–
Роза, подойдите, – прошептала миссис С тирфорт.
Т а подошла, но не бы ло в ней ни кротости, ни сочувств ия. Глаза
ее сверкали, когда она, стоя лицом к лицу с его матерью, в друг разразилась
ужасным смехом.

–
Ну что ж, теперь в ы утолили в ашу гордость, безумная
женщина? – сказала она.
–
Т еперь , когда он искупил... своей жизнь ю? В ы
слы шите? . . С воей жизнью!
Миссис С тирфорт тяжело откинулась на спинку кресла, застонала и
уставилась на нее каким-то диким в зглядом.
–
Поглядите на меня! – в скричала Р оза, ударив себя в грудь.
–
Можете стонать и взды хать , но гля дите на меня! Поглядите вот на это! –
Она ткнула пальцем в шрам.
–
Смотрите на дело рук вашего умершего
сы на!
Прерыв исты е стоны матери проникли в глубину моего сердца. Они
были все те же – придушенные, нечленораздельны е. В се так же медленно
качалась голова и недв ижно бы ло лицо. В се так же бы л сжат рот и
стиснуты зубы , слов но челюсти бы ли заперты на замок, а лицо засты ло от
боли.
–
Вы помните, когда он это сделал? – продолжала Р оза.
–
Он
получил в наследств о вашу натуру, вы лелея ли его гордость и страстность ,
и вы помните день , когда он меня обезобразил на всю жизнь? С мотрите на
меня , я унесу с собой в могилу знаки его в ы сокомерия и немилости! А вы
стенайте о том, что вы из него сотв орили!
–
Мисс Дартл! – перебил я .
–
Ради бога...
–
Нет! Я хочу гов орить! – Глаза ее сверкнули.
–
Молчите, вы! А
в ы , гордая мать гордого, коварного сы на, смотрите на меня! С тенайте о
том, как в ы его воспитали, стенайте о том, как в ы испортили его, стенайте о
своей утрате, стенайте обо мне!
Она судорожно сжала руки, дрожа всем своим хрупким телом,
слов но страсть медленно ее убивала.
–
Это я -то боролись с его своев олием! – воскликнула она.
–
Это
в ас оскорбляло его высокомерие! Вы , поседев, восстали против этих
качеств, хотя сами прив или ему их с детских его лет! В ы растили его с

колы бели таким, каким он стал, и задушили в нем того, каким он мог бы
стать . Ну, что ж! Т еперь в ы в ознаграждены за св ой труд в течение
стольких лет?
–
Как вам не стыдно! К акая жестокость , мисс Дартл!
–
Я вам уже сказала, что хочу гов орить с ней! – в скричала она.
–
Никакая сила не заставит меня молчать , пока я здесь! В се эти годы я
молчала – так неужели я не в ы скажусь хотя бы теперь?! Я любила его
больше, чем вы! – Она с яростью посмотрела на мать.
–
Я могла бы его
любить, не требуя ничего взамен. Если бы я стала его женой, я бы ла бы
рабой в сех его капризов за одно толь ко слов о любв и в год! Я знаю, это
было бы так. Кому же знать, как не мне? В ы бы ли требовательны , горды ,
мелочны , эгоистичны ! А моя любов ь бы ла бы самоотречением... Я
растоптала бы в аше жалкое хны кань е!
Глаза ее сверкали, она топнула ногой, слов но прив одила св ои
слов а в исполнение.
–
Смотрите! – Тут она снов а ткнула пальцем в свой шрам.
–
Когда
он в ырос и понял, что сделал, он раскаялся! Я могла петь для него,
гов орить с ним, прояв ля ть горя чий интерес к тому, что он делает, я
добилась того, что узнала, как ему можно понрав иться ... И я понрав илась
ему. Когда он бы л еще юны м и правдив ым, он меня полюбил. Да,
полюбил! С коль ко раз, когда вы отталкив али его каким-нибудь
пренебрежительным словом, он прижимал меня к св оему сердцу!
В припадке умоисступления , – а это бы л настоящий припадок, –
она гов орила с в ызы вающей гордостью, но на миг воспоминания раздули
тлеющую искру теплого чувств а.
–
А потом я унизилась ... Я должна бы ла это предв идеть , если бы
меня не ослепил его мальчишеский пы л... Я унизилась до того, что стала
забав ой для него в часы досуга, его куклой, которую он мог взять или
отшв ы рнуть , когда ему в здумается . Когда я ему наскучила, он тоже
наскучил мне. Увлечение его прошло, но я не пы талась восстанов ить св ою

в ласть над ним, как не пы талась бы в ыйти за него замуж, если бы его к
этому принуждали. Мы разошлись без объяснений. Может бы ть , вы это
в идели, но не очень огорчились . А с той поры я бы ла для в ас обоих только
предметом домашней обстанов ки, у которого нет ни глаз, ни ушей, ни
чувств , ни воспоминаний. С тенайте! Стенайте о том, что в ы сотв орили из
него! Но не о вашей любв и. Я говорю вам: бы ло время , когда я любила его
так, как вы никогда не любили!
Она с бешенством в пилась в зглядом в засты в шее лицо и в
неподв ижны е глаза. И стон, который послы шался снова, нимало ее не
тронул, слов но перед ней был не живой челов ек, а изваяние.
–
Мисс Дартл! – в мешался я .
–
Разве можно бы ть такой жестокой!
Пожалейте несчастную мать ...
–
А кто пожалел меня? – перебила она.
–
Она это посеяла. Пусть
стонет – пришла пора жатвы .
–
И если недостатки ее сына... – нач ал бы ло я.
–
Недостатки? – вскричала она, разражая сь рыданиями.
–
Кто
смеет хулить его? Он в миллион раз достойней своих друзей, до которы х
снисходил!
–
Никто не любил его боль ше, чем я, никто не сохранил о нем
таких дорогих в оспоминаний! – в оскликнул я .
–
Но я хотел только сказать:
если у в ас нет сострадания к его матери и если его недостатки... а в ы
гов орили о них со злобой...
–
Ложь! – вскричала она и начала рв ать на себе в олосы .
–
Я его
любила!
–
...есл и
его недостатки в ы не можете забы ть в такой час,
в згля ните хотя бы на эту женщину так, словно вы ее в идите в перв ы е, и
помогите ей!
Все это время лицо матери бы ло недвижимо. Оно засты ло,

замерло, глаза бы ли широко раскрыты и устремлены в одну точку, в ремя
от времени раздав ался стон, и голов а беспомощно дергалась, но других
признаков жизни не бы ло.
Вдруг мисс Дартл упала перед ней на колени и начала расстегив ать
на ней плать е.
–
Будьте вы прокля ты! – крикнула она, взглянув на меня – в этом
в згля де бы ли бешенство и мука.
–
В недобрый час в ы когда-то пришли
сюда! Будьте вы прокля ты! Уходите!
Я вышел из комнаты , но тотчас же в ернулся , чтобы позвонить
слугам. Р оза Дартл, стоя на коленя х, обняла окаменевшую женщину, она
целовала и окликала ее, рыдала, наконец притя нула к себе и прижала, как
ребенка, к своей груди... В сю свою нежность она в клады в ала в усилия
в ы зв ать к жизни ее погасшие чув ств а. Т еперь я не боялся оставить их
одних и снова вышел из комнаты. Спустившись, я поднял на ноги весь
дом.
Вернулся я позже, в середине дня . Мы положили его в комнате
матери. Мне сказали, что она в се в том же состоя нии. М исс Дартл не
отходит от нее, не отходя т и врачи, приня ты в се меры , но она лежит как
статуя и только изредка стонет.
Я обошел в есь этот печаль ный дом и опустил шторы. Затем я
опустил шторы в той комнате, где он лежал. Я поднял тяжелую, как
свинец, его руку и прижал к св оему сердцу, и в есь мир был для меня
смерть и тишина, и толь ко стоны его матери вры в ались в эту тишину.

Глава LVII
Эмигранты
Но мне предстоя ло еще одно дело, прежде чем я мог отдаться
своим чув ств ам, в ы зв анны м этим потря сением. Необходимо бы ло скры ть
в се, что случилось, от уезжав ших, они должны бы ли уехать в счастлив ом
нев едении. С этим нель зя бы ло мешкать .
В тот же вечер я отв ел мистера Микобера в сторону и поручил ему
позаботить ся о том, чтобы мистер Пегготи ничего не узнал о катастрофе.
Мистер Микобер с боль шой готовность ю согласился и обещал
перехв аты вать в се газеты , в которы х мистер Пегготи мог бы о ней
прочесть .
–
Если эти сведения до него дойдут, то толь ко преступив через это
тело! – хлопнул себя по груди мистер М икобер.
Следует заметить , что у мистера Микобера,
который
приноравлив ался к своему нов ому общественному положению, бы л теперь
в ид залихв атского пирата, еще, правда, не в ошедшего в столкновение с
законом, но, в о в ся ком случае, в есьма дея тельного и готов ого на в се.
Можно бы ло принять его также за дитя лесны х дебрей, привы кшего жить
в не границ цивилизации и в озвращающегося назад в свои родны е дебри.
Среди прочих в ещей он раздобыл себе клеенчатый костюм и
соломенную просмоленную шля пу с очень низкой туль ей. Под мы шкой у
него теперь торчала подзорная труба, он то и дело поглядыв ал на небо,
слов но ожидая непогоды, и в своем грубом наряде куда боль ше походил на
моря ка, чем мистер Пегготи. Приготов илось к бою, если можно так
в ы разиться, и в се его семейств о. Голову миссис Микобер в енчала плотно
прилегающая, очень простая шля пка, старатель но подвя занная лентой под
подбородком, а сама она туго замотана бы ла в шаль , концы которой крепко

зав я зы в ались на поя снице, и напоминала узел, точь-в -точь как я , когда
в первы е предстал перед бабушкой. Насколько я мог видеть, так же
замотана бы ла, на случай бури, и мисс Микобер, на которой тоже не бы ло
ничего лишнего. Юного мистера Микобера почти нев озможно бы ло
разглядеть нев ооруженны м глазом – на нем бы ла гернсейская блуза[117]и
матросский костюм из такой жесткой материи, какой я никогда раньше не
в иды в ал. Ч то же касается других детей, они бы ли закупорены , как
консервы , в непроницаемы е футляры . У мистера Микобера и его старшего
сы на рукава бы ли слегка засучены , по-в идимому для того, чтобы, по
перв ой команде, отец и сы н могли прийти кому угодно на помощь ,
« в ы бежать наверх» или затянуть в месте со в семи « Эх, налегай!»
В таком виде мы вместе с Т рэдлсом нашли в сех их вечером на
деревя нны х ступенях лестницы , которая в ту пору назы в алась
Хангерфордской. Они ждали отхода лодки, ув озив шей часть их багажа.
Т рэдлсу я рассказал о происшедшей катастрофе, и эта весть его потрясла; в
его доброте и умении хранить тайну я мог не сомневать ся , и теперь он
я в ился для того, чтобы помочь мне оказать мистеру Пегготи и Э мили
последнюю услугу. Здесь -то я и отвел в сторону мистера Микобера и взял с
него упомянутое обещание.
Семейств о Микоберов обитало в маленьком грязном, ветхом
трактире, почти у самой лестницы; комнаты этого дерев янного строения
нав исали над рекой. С емейств о эмигрантов прив лекало такое в нимание
жителей Хангерфорда, что мы рады бы ли спастись в их комнату.
Находилась она в верхнем этаже и вы ступала над в одой. Б абушка вместе с
Агнес уже бы ла там: обе они шили еще какие-то вещи для детей. Им
помогала Пегготи, а перед ней находилась знакомая рабочая шкатулка,
сантиметр и кусочек в оска, которы м суждено бы ло столько пережить .
Нелегко бы ло отв ечать на ее в опросы . А еще бы ло труднее
шепнуть мистеру Пегготи, когда его прив ел мистер Микобер, что я передал
пись мо и в се обстоит прекрасно. Однако я справился с этими двумя
задачами, и они бы ли очень доволь ны. Если я и обнаружив ал свое
душевное смятение, то причиной его могла бы ть моя собств енная утрата.

–
А когда отплы в ает корабль , мистер Микобер? – спросила
бабушка.
Мистер Микобер, считавший необходимы м подготов лять
постепенно св ою супругу, а также и бабушку, отв етил, что корабль отходит
раньше, чем предполагалось накануне.
–
Разве с последней лодкой в ам не сообщили, когда он
отплы вает? – спросила бабушка.
–
Сообщили, сударыня, – отозв ался он.
–
Ну? Т ак когда же он отплы вает?
–
Нам сообщили, судары ня , что мы должны бы ть на борту зав тра
утром, к семи часам, – сказал он.
–
Т ак скоро! И это точно, мистер Пегготи?
–
Точно, сударыня . Корабль спустится в низ по реке с отлив ом, –
подтвердил мистер Пегготи.
–
Если мистер Дэви и моя сестра на следующий
день , после полудня, поднимутся на борт в Грейвзенде, они смогут с нами
попрощать ся.
–
Так мы и сделаем, – сказал я.
–
А до этого момента, пока мы не в ы йдем в море, мистер Пегготи
и я будем тщательно наблюдать за сохранностью нашего багажа, – сказал
мистер Микобер, многозначительно на меня погля дев.
–
Эмма, дорогая
моя, – тут мистер Микобер со св оим обы чны м торжеств енны м в идом
откашля лся , – мой друг мистер Томас Т рэдлс любезно сообщил мне на
ухо, что он хотел бы заказать ингредиенты , необходимы е для
приготов ления умеренной порции напитка, который в сегда в наших умах
свя зан с ростбифом С тарой Англии. Я хочу сказать... пунша. При других
обстоя тель ств ах я не осмелился бы просить мисс Т ротвуд и мисс Уикфилд,
но...

–
Что касается меня, то я с удовольствием выпью за ваше
здоров ь е и успех, мистер Микобер, – зая в ила бабушка.
–
И я также, – улыбая сь , сказала Агнес.
Мистер Микобер незамедлительно спустился вниз, в трактир, и
скоро в ернулся с кув шином, над которы м в ился пар. Нельзя бы ло не
обратить внимания на то, что он резал лимоны св оим складны м ножом,
который, как и полагалось ножу опы тного колониста, бы л не меньше фута
длиной, а потом не без хвастов ств а в ытирал этот нож о рукав куртки.
Миссис Микобер и два старших члена семейств а бы ли снабжены таким же
грозны м оружием, а у младших детей были подв язаны к поя су крепкой
в еревкой деревя нны е ложки. Предв кушая жизнь на корабле и в лесны х
дебрях, мистер Микобер, вместо того чтобы разлить пунш для миссис
Микобер и двух старших детей по в инны м рюмкам, стояв шим в комнате на
полке, налил его в дрянные оловянные кружки. И, поистине, никогда он не
пил пунш с боль шим наслаждением, чем теперь, наполнив св ою
собств енную кружку в местимость ю в пинту; эту кружку в конце в ечера он
спря тал в карман.
–
Нам придется отречь ся от роскоши нашей отчизны , – сказал
мистер М икобер, очень довольный этим отречением.
–
Обитатели лесов ,
разумеется , не могут рассчиты вать на то, что найдут там такую же
утонченность, как здесь , у нас, в стране св ободы .
В этот момент появился мальчуган, сообщивший, что в низу кто-то
спрашив ает мистера Микобера.
–
У меня такое предчув ств ие, – ск азала миссис Микобер, постав ив
на стол олов янную кружку, – что это кто-нибудь из членов моего
семейств а.
–
Члены вашего семейств а, моя дорогая , – откликнулся мистер
Микобер с тем жаром, который был ему св ойств ен, когда речь заходила на
эту тему, – члены в ашего семейства, и мужского и женского пола,
заставля ли нас ожидать слишком долго, но теперь этот член вашего

семейств а, может бы ть, посчитается с моими удобствами и подождет меня?
–
Микобер! – тихо сказала его жена. – В такое время ...
–
"Не должно внимань е обращать на малы е обиды ", [118]–
произнес, вставая , мистер Микобер.
–
Эмма, в аш упрек справ едлив .
–
В убытке не вы , Микобер, а мое семейство, – заметила она.
–
Если мое семейств о, наконец, поня ло, чего оно лишается из-за св оего
поведения в прошлом, и протя гивает дружескую руку, не отталкив айте ее!
–
Пусть будет так, дорогая моя, – отозв ался мистер М икобер.
–
Если не ради них, то хотя бы ради меня, – прибавила миссис
Микобер.
–
Не все можно преодолеть , Э мма, даже в такой момент, –
продолжал мистер Микобер.
–
И сейчас я не могу обещать, что упаду в
объя тия вашего семейств а. Но член вашего семейств а, который ждет в низу,
может быть спокоен – его пы лкие чувств а не в стретят ледяного приема.
С этими словами мистер Микобер исчез, и отсутств ие его
несколько затянулось , так что миссис М икобер стала выражать опасения , не
в озникли ли между ним и членом ее семейств а пререкания . Наконец
появ ился тот же мальчуган и вручил мне написанную карандашом записку.
Наверху было начертано, как полагается в судебны х документах: « Хип v.
Микобера» . В записке мистер Микобер сообщал, что снова арестован и
пребы вает в страшном отчая нии, а также просил прислать с подателем сего
нож и кружку в местимостью в пинту, дабы он мог ими восполь зов аться в
тюрь ме в течение того краткого срока, какой ему еще остается жить .
Просил он меня также оказать ему последнюю дружескую услугу –
поместить его семейств о в приходский работный дом и забы ть , что на св ете
жил такой челов ек, как он.
Разумеется , я спустился с мальчуганом в низ, чтобы уплатить
деньги: мистер Микобер сидел в углу и мрачно в зирал на агента шерифа,
который его арестов ал. Спасенный и на этот раз, он пы лко обня л меня и

немедленно сделал пометки в св оей записной книжке; помнится, он бы л так
аккуратен, что записал даже полпенни, которы е я не приня л в о в нимание
при подсчете.
Эта важная записная книжка напомнила ему, кстати, о другом деле.
Когда мы в ернулись наверх в комнату (где он сообщил, что задержался по
непредвиденны м обстоя тель ств ам), он вы тащил из записной книжки
большой, сложенны й в несколько раз лист бумаги, покры тый старатель но
написанны ми колонками цифр. Толь ко в школьном учебнике по
арифметике я видел такие колонки – в этом я убедился , бросив на них
в згля д. Э то бы ли подсчеты (на разны е сроки) сложны х процентов на ту
сумму, которую он назы в ал: « Основ ная сумма в сорок один фунт десять
шиллингов одиннадцать с половиной пенсов» . После тщательной их
пров ерки и старатель ной оценки собственны х ресурсов он решил подвести
общий итог, в ключая основную сумму и проценты за дв а года пя тнадцать
календарных месяцев четырнадцать дней начиная с сего числа. Потом он
написал на всю сумму долга аккуратнейшую расписку, которую тут же
в ручил Т рэдлсу (как подобает мужчинам), вы ражая при этом горячую
признатель ность .
–
У меня такое предчувств ие, что мое семейство посетит нас на
корабле перед отплы тием, – задумчиво качая головой, сказала миссис
Микобер.
По-видимому, и мистер Микобер имел на этот счет предчувств ие,
но спрятал его в олов янную кружку и проглотил.
–
Если у вас, миссис Микобер, будет возможность послать письмо
с дороги, дайте нам о себе знать , – сказала бабушка.
–
Мне будет прия тно думать , дорогая мисс Т ротвуд, что кто-то
ждет от нас в естей, – сказала та.
–
Я хотела бы верить, что и наш старый
друг, мистер Копперфилд, не откажется получить изв естие от той, которая
знала его, когда близнецы еще не подозрев али о своем существовании.
Я сказал, что бы л бы рад, если бы она мне написала при первой

в озможности.
–
Слава богу, таких возможностей будет немало, – заметил мистер
Микобер.
–
В это время года на океане полны м-полно кораблей, и мы ,
несомненно, в стретим их сколько угодно. В се пути скрещив аются , – тут
мистер Микобер поиграл моноклем.
–
Расстояние – одно в оображение.
Т еперь мне кажется , что в этом бы л в есь мистер Микобер: когда
предстоя ло ему ехать из Лондона в Кентербери, он говорил о поездке так,
слов но отправ ля лся на край земли, а тут, перед его путешеств ием из Англии
в Ав стралию, казалось , будто он собирается пересечь Ламанш.
–
Во время путешеств ия , – продолжал мистер Микобер, – я
постараюсь иногда рассказыв ать им разные истории, а собравшись у
кухонного огонька, приятно будет послушать песенки моего старшего сы на;
если же миссис Микобер не будет тошнить , – покорнейше прошу простить
такое в ы ражение! – она угостит их « Крошкой Т эффлин» . [119]Конечно,
прямо по носу мы увидим морских свиней и дельфинов , а по прав ому и
лев ому борту массу в ся ких интересны х в ещей. Короче говоря, – заключил
мистер М икобер, и вид у него бы л элегантный, как в бы лы е времена, – под
нами и над нами будет столь много любопы тного, что, когда вахтенный
крикнет с грот-мачты : « Земля!» – мы будем весьма удивлены!
С этими словами он осушил до дна св ою олов янную кружку,
слов но уже совершил путешеств ие и блестяще в ыдержал испы тание перед
лучшими знатоками морского дела.
–
А я , мой дорогой Копперфилд, – сказала миссис Микобер, –
очень надеюсь , что настанет день, когда отпры ски нашего семейств а
в ернутся на родину. Не хмурьтесь, Микобер! Я говорю не о нашем
семейств е, а о детях наших детей. Ч ерешок, конечно, пустит крепкие корни,
но я не могу забы ть дерева, с которого его срезали. А когда наш род станет
слав ны м и богаты м, признаюсь вам, мне бы хотелось , чтобы эти богатств а
потекли в денежные сундуки Британии!
–
Пусть Британия в ы кручивается , как знает, моя дорогая , –

в став ил мистер М икобер.
–
Должен сказать , что она ровно ничего для меня
не сделала, и меня не очень беспокоит то, о чем вы говорите.
–
Вы не прав ы , Микобер! – сказала миссис Микобер.
–
Вы
уезжаете, М икобер, в эту далекую страну не для того, чтобы ослабить узы ,
свя зыв ающие в ас с Альбионом, а для того, чтобы их укрепить!
–
Повторяю, любовь моя, – отозвался мистер Микобер, – из -за
этих самы х уз я не обязан пренебрегать другими узами.
–
А я снова говорю вам, Микобер: вы не правы. Вы не знаете
сами, на что вы способны , М икобер. Именно в аши способности – порукою
тому, что шаг, который в ы ны не предпринимаете, укрепит узы ,
свя зыв ающие в ас с Альбионом.
Мистер Микобер, нахмурив шись, сидел в кресле; он не совсем бы л
согласен со взгля дами миссис Микобер, но в есьма чув ствительно отнесся к
ее предв идению.
–
Мой дорогой мистер Копперфилд, я хочу, чтобы мистер
Микобер поня л, каково его положение, – продолжала миссис Микобер.
–
Мне кажется крайне в ажным, чтобы мистер М икобер с момента св оего
отплы тия понял, каков о его положение. В ы дав но знаете меня , дорогой
мистер Копперфилд, и вам известно, что по натуре св оей я не так склонна
увлекаться , как мистер Микобер. С корее я женщина практическая, если
можно так в ы разить ся.
Я знаю – это будет долгое путешеств ие. Я знаю – нам придется
в ы нести много неудобств и лишений. Я не закры ваю на это глаза. Но
в месте с тем я знаю, каков мистер Микобер, знаю, на что он способен. И
потому-то я считаю очень в ажным, чтобы мистер Микобер поня л, каков о
его положение.
–
Любовь моя, разрешите мне заметить, что мне решительно
нев озможно в данный момент поня ть , каков о мое положение, – в став ил
мистер Микобер.

–
Я не согласна с этим, Микобер, – ск азала о на.
–
Не совсем
согласна. У мистера Микобера, дорогой мой мистер Копперфилд,
положение не такое, как у всех. Мистер Микобер отправ ля ется в далекую
страну для того, чтобы его сразу там поня ли и оценили. Я хочу, чтобы
мистер Микобер занял бы свое место на носу корабля и тв ердо сказал: « Я
еду покорить эту страну! У в ас есть отличия? У вас есть богатств а? У вас
есть очень прибы ль ные должности? А ну давайте-ка их сюда! В се это –
мое!»
Мистер Микобер обвел нас в сех в зглядом; казалось , он думал, что
это в полне здравая идея .
–
Скажу я снее: я хочу, чтобы мистер Микобер стал Цезарем св оей
фортуны! – убежденно сказала миссис М икобер.
–
Вот каким, на мой
в згля д, должно бы ть его положение, дорогой мой мистер Копперфилд. Я
хочу, чтобы мистер Микобер занял св ое место на носу корабля и тв ердо
сказал: « Довольно промедлений! Довольно разочаров аний! Довольно
безденежь я! В се это бы ло на старой родине. Т еперь у меня нов ая . В ы
должны мне дать возмещение. А ну-ка дав айте его!»
Мистер Микобер решитель но скрестил на груди руки, слов но уже
стоя л на голов е фигуры , украшающей нос корабля.
–
А если мистер Микобер сделает именно так, если он поймет,
каково его положение, разв е я не прав а, утв ерждая , что он укрепит, а не
ослабит узы , св я зы в ающие его с Британией? Разв е не достигнет родины
в лия ние в ы дающегося челов ека, который в озвы сится в другом
полушарии? Неужели я так слабодушна, что могу в ообразить , будто мистер
Микобер, проя вив св ои таланты и завоев ав жезл власти в Ав стралии, будет
ничто в Англии?
Да, я – женщина, но я буду недостойна себя и моего папы , если
окажусь пов инной в таком нелепом слабодушии.
Миссис Микобер столь бы ла убеждена в неотразимости своих
доводов , что тон ее стал прев ы спренним, чего рань ше мне не приходилось

замечать .
–
Вот почему я хочу еще боль ше, чтобы в будущем мы снова
могли в ернуться на родину, – продолжала миссис Микобер.
–
Имя мистера
Микобера может попасть на страницы Истории – должна сознать ся , я
считаю это очень в озможны м, – и вот тогда он должен будет вернуться в
страну, которая дала ему в озможность родить ся , но не дала никакой
работы!
–
Дорогая моя, как меня трогает в аша любовь! – отозвался мистер
Микобер.
–
Я всегда дов ерял вашему здравому смы слу. Будь что будет.
Боже избав и, чтобы я когда-нибудь лишил мою родину хотя бы частицы
богатств , которы е накопя т наши потомки!
–
Прекрасно! – сказала бабушка и кивнула голов ой в сторону
мистера Пегготи.
–
Пью за всех вас. Да будут успешны все ваши дела!
Мистер Пегготи спустил на пол обоих детей, примостив шихся у
него на коленя х, и в месте с мистером и миссис Микобер в ы пил за здоров ь е
в сех нас, а когда он сердечно пожал руки Микоберам и светлая улыбка
озарила его загорелое лицо, я почув ствов ал, что он пойдет своей дорогой,
зав оюет себе доброе имя , и, где бы он ни оказался, его в сюду будут
любить.
Даже младшим детям бы ло разрешено погрузить в кружку мистера
Микобера свои дерев я нны е ложки и в ы пить за наше здоровь е. Вслед за
этим бабушка вместе с Агнес встала, чтобы проститься с эмигрантами. Э то
было грустное прощанье. В се плакали, дети вцепились в плать е Агнес и не
хотели с ней расстав аться, и мы остав или бедную миссис Микобер в
отчаянии; она рыдала при св ете тусклой свечи, благодаря которой комната
могла казать ся с реки каким-то жалким маяком.
Утром я пришел узнать, уехали ли они. Они уехали рано, в пять
часов утра. И тут я поня л, какая пустота возникает в душе после таких
расставаний: толь ко один раз, накануне в ечером, я в идел их всех в этой
покосившейся гостинице и на этой дерев янной лестнице, но после их

отъезда и дом и лестница показались мне мрачны ми и пусты нны ми...
На следующий день после полудня моя старая ня ня вместе со мной
отправ илась в Грейв зенд. Корабль стоя л на реке, вокруг него бы ла масса
лодок. Дул попутный ветер, на мачте развевался сигнал отплы тия . Я сейчас
же нанял лодку, и мы направились к судну; пробив шись скв озь
беспорядочное скопление лодок, в центре которого оно находилось , мы
достигли его.
Мистер Пегготи ждал нас на палубе. Он сообщил, что мистера
Микобера толь ко что арестовали (теперь уже в последний раз!) по иску
Хипа, но он, следуя моим распоря жения м, уплатил день ги, которы е я тут
же ему и возвратил. Потом он спустился с нами в межпалубное
пространств о, и здесь мои опасения, что до него дошли слухи о катастрофе,
были рассея ны мистером Микобером. Поя в ив шись откуда-то из мрака,
мистер Микобер дружески и покровитель ств енно в зя л его под руку, а мне
шепнул, что они не расстав ались ни на мгнов ение с позавчерашнего в ечера.
Странное зрелище предстало передо мной – здесь бы ло так тесно и
темно, что сначала я ничего не мог разобрать; постепенно, когда глаза мои
прив ы кли к мраку, мне показалось, будто я очутился в центре картины ван
Остаде. [120]Я находился среди бимсов , ры мболтов и корабель ного груза,
коек для эмигрантов , среди сундуков , узлов, бочек и куч разнообразного
багажа; кое-где висели тусклы е фонари, чуть подальше лучи днев ного
света, проникавшего скв озь в индзейль или люк, падали на сгрудившихся
людей, а люди переходили с места на место, разговарив али, плакали,
зав я зы в али между собой дружбу, ели, пили. Одни уже расположились на
крохотном пространств е, находив шемся в их распоря жении, расположились
со св оим домашним скарбом и с деть ми, сидевшими на стуль я х или в
креслицах, а другие, отчая вшись найти св ободный уголок, безнадежно
бродили в зад и в перед. Здесь бы ли люди всех возрастов – от младенцев ,
появ ив шихся на св ет неделю назад, до скрюченны х стариков и старух,
которы м остав алось жить не боль ше недели, от поселя н, увозив ших на
своих башмаках частицы родной земли, до кузнецов , на коже которы х
были следы ее сажи и копоти.

Т есное межпалубное пространство, казалось , бы ло битком набито
людь ми всех в озрастов и всех профессий.
Когда я огляделся вокруг, мне показалось, что у откры того
пушечного порта[121]сидит какая -то женщина, похожая на Э мили, а возле
нее один из младших детей Микоберов; обратил я на нее внимание
благодаря другой женщине, которая толь ко что ее поцеловала и теперь
пробиралась сквозь толпу. Она так походила на Агнес! Но я бы л столь
ошеломлен в сей этой толчеей, что потеря л ее из виду. Я знал толь ко, что
уже дан сигнал провожающим приготовить ся покинуть корабль , я в идел
толь ко мою старую ня ню, плакав шую рядом со мной на груди у кого-то, да
миссис Гаммидж, которая с помощью какой-то молодой женщины в черном
деловито старалась разложить пожитки мистера Пегготи.
–
Вы мне все сказали, мистер Дэви? Ничего не забы ли, перед тем
как нам проститься? – услы шал я голос мистера Пегготи.
–
Только одно! – сказал я . – Марта?!
Он коснулся руки молодой женщины в черном, та повернулась ко
мне. Э то бы ла Марта.
–
Какой вы добрый человек! – воскликнул я .
–
Вы берете ее с
собой?
Она ответила за него, разразив шись рыдания ми. Гов орить я не
мог, толь ко схв атил руку мистера Пегготи и сжал ее. Если когда-нибудь я
любил и ув ажал какого-нибудь человека, – таким челов еком бы л мистер
Пегготи.
С корабля удаляли пров ожающих. Мне остав алось исполнить
тяжелы й мой долг. И я пересказал ему то, что челов ек боль шого сердца,
ушедший навсегда, поручил мне передать в минуту расставань я .
Это потрясло его. Но еще больше, чем он, бы л потрясен я , когда
в отв ет он просил передать слова любви и сожаления тому, кто уже не мог
их услы шать.

И вот срок настал. Я обнял его, подхв атил под руку мою старую
рыдающую няню, и мы поспешили нав ерх. На палубе я простился с бедной
миссис Микобер. Даже теперь она, как одержимая, поглощена бы ла
мы сля ми о св оем семейств е и, прощая сь со мной, снов а сказала, что
никогда не покинет мистера Микобера.
С корабля мы спустились в нашу лодку и, отойдя на некоторое
расстояние, остановились, чтобы взглянуть , как корабль снимется с якоря .
Был час заката. Корабль находился между нами и заходящим солнцем, и на
ослепитель но багров ом фоне можно бы ло различить каждую стеньгу,
каждую снасть . Никогда я не видел такого зрелища, прекрасного,
печаль ного, но и такого обнадежив ающего, как этот засты в ший на в оде
корабль, с толпой людей на борту, вдруг замолкших и обнажив ших
головы .
Замолкших только на мгновение... Когда ветер надул паруса и
корабль дв инулся , со в сех лодок раздалось троекратное « ура» ,
подхваченное на борту и отдав шееся вдали. С ердце у меня затрепетало при
этих зв уках, когда я ув идел, как взмы ли в верх шля пы и носов ые платки. И
тут я ув идел ее!
Да, я ув идел ее – она стояла рядом с дядей, прильнула, дрожа, к
его плечу. Он указал рукой на нас, она нас ув идела и послала мне
прощаль ный привет. О Э мили! Прекрасная и слабая Эмили! Приникни к
нему и уповай на него в сем тв оим разбиты м сердцем, ибо он приник к тебе
со всей силой св оей в еликой любви!
Высоко на палубе они стояли в розов ы х лучах заходящего солнца,
поодаль от в сех осталь ны х, она прижималась к нему, а он поддержив ал ее,
и так они торжественно проплы ли мимо меня и, наконец, исчезли в дали.
Ночь спускалась на кентские холмы , когда мы добрались до берега, и эта
ночь окутала меня .

Глава LVIII
Путешествие
Долгая , мрачная ночь окутала меня , и сколько призраков бы лых
упований преследов али меня в этой ночи, сколько призраков дорогих мне
в оспоминаний, ошибок, горестей, бесполезны х сожалений!
Я уехал из Англии, даже тогда еще не сознавая, какой удар
обрушился на меня . Я покинул тех, кто бы л мне так дорог, я в ерил, что
самое тяжелое уже позади. К ак в оин, смертельно раненный на поле боя , не
знает о св оей ране, так и я, остав шись один, наедине со св оим непокорны м
сердцем, не знал, каков а та рана, с которой оно должно справ иться .
Я это понял, но не сразу, а мало-помалу, капля за каплей. С часу
на час углублялось отчаяние, с которым я уехал за границу. Поначалу это
было чув ство огромной потери, это бы ла печаль, очертаний которой я еще
не мог различить. Но постепенно и незаметно она превратилась в
безнадежную скорбь, я понял, что утратил любовь , дружбу, интерес к
жизни, понял, что рухнули и разбиты вдребезги моя вера в человека, моя
перв ая прив я занность, в се мои в оздушные замки, а передо мной голая
пустыня , и нет ей конца и края .
Было ли мое горе прояв лением эгоизма – в этом я не отдавал себе
отчета. Я плакал о моей девочке-жене, отня той у меня на заре ее юности. Я
плакал о том, кто мог бы завоев ать в сеобщую любовь и восхищение, как
давным-давно зав оевал мою любов ь и мое в осхищение. Я плакал о
разбитом сердце, обретшем покой в бушующем море, плакал о руинах
скромного жилища, где я ребенком слушал, как в оет ветер в ночи.
И не бы ло у меня надежды на спасение от тоски. Я переезжал с
места на место, но бремя мое бы ло всегда со мной. Т еперь я ощущал его
тяжесть, я сгибался под ним и чув ств ов ал в глубине души, что никогда оно

не станет легче.
Когда отчая ние доходило до предела, я в ерил, что скоро умру. По
в ременам мне казалось, что мне лучше умереть дома, и тогда я
в озв ращался , чтобы бы ть к нему поближе. А бывало и так, что я уезжал
как можно дальше, странств овал из города в город, чего-то искал, а чего –
неизвестно, и что-то хотел оставить позади, но что – я и сам не знал .
Не по силам мне рассказать подробно о тя желы х душевных муках,
через которы е я прошел. Многое бы ло как в о сне, а сновидение можно
описать толь ко очень несовершенно, и когда я стараюсь восстанов ить в
памя ти эту пору моей жизни, мне кажется , я вспоминаю о ней, как о каком-
то снов идении. В ижу я себя в чужеземны х городах, в нев едомы х мне
раньше дв орцах, соборах и церкв ах, в ижу себя перед неизв естны ми мне
картинами, замками, гробницами, в ижу себя на каких-то фантастических
улицах – все это памя тники Истории и В оображения, но в озникают они
передо мной словно в снов идении; с мучитель ной ношей я бреду мимо них,
и едв а ли сознаю, что передо мной, ибо в се предметы расплы ваются. Горе,
слепое и глухое ко всему на свете – такова была ночь, упавшая на мое не
знающее покоя сердце. Но не будем в нее погружаться – так в конце
концов сделал и я , благодарение небесам! – и от длительного, скорбного и
горестного снов идения обратим свои взоры к утренней заре.
Много месяцев я путешеств ов ал, а на душе была все та же черная
туча. По каким-то не вполне понятны м причинам я не в озвращался домой и
не прекращал св оих странствий. Временами я неустанно, нигде не
останавлив аясь, кочев ал, а иногда жил подолгу в одном месте. Не бы ло у
меня никакой цели, никакого желания , которое могло бы меня где-нибудь
удержать.
Я очутился в Швейцарии. Приехал я туда из Италии через один из
в еликих альпийских перевалов и скитался с гидом по горны м дорогам и
тропам. Б ыть может, безлюдье и пусты нность этих мест были целитель ны
для моего сердца, но я этого не сознав ал . Ч удесными и величественными
казались мне эти страшны е стремнины и горы непомерной в ы соты ,
бурлящие потоки, снежны е и ледяны е пусты ни, но никаких других чув ств

они во мне не вызвали.
Как-то в ечером, перед заходом солнца, я спускался в долину, где
должен бы л пров ести ночь . С пускался я тропой, изв ивавшейся по склону
горы , откуда я видел солнце вы соко надо мною, и давно уже нев едомое
мне чувств о красоты и покоя пробудилось в моей душе. Помнится , я
остановился с какой-то грусть ю, но то бы ла не грусть отчая ния и не тя жкое
уныние. Помнится , это бы л проблеск надежды – надежды на то, что в моей
душе еще произойдут целитель ны е перемены .
Я спустился в долину, когда в ечернее солнце позлащало
отдаленны е в ершины , покры ты е снегами, которы е походили на вечны е
облака. В ущелье между горами маленькая деревушка утопала в зелени, а
над этой яркой зелень ю темнели хв ойны е леса – они в клинились в снега,
преграждая путь снежны м обв алам. А еще вы ше громоздились утесы ,
блестели ледяны е поля , пя тнами казались горны е пастбища, которы е
теря лись в в ечны х снегах, в енчав ших макушки гор. По склонам бы ли
рассеяны точки – дерев янные домики, такие крохотные в срав нении с
в зды мав шимися горами, что казались слишком малень кими даже для того,
чтобы служить игрушкой детям. Т акой же казалась и деревушка в долине с
деревя нны м мостиком через грохочущий горный поток, св ергав шийся с
острых скал и пропадав ший вдали, меж дерев ьев . В этот тихий вечер
откуда-то доносилась негромкая песня – это пели пастухи. Но вдоль склона
горы , приблизительно на середине ее, проплыв ало облако, окрашенное
лучами заходящего солнца, и я почти готов бы л верить , что песня
доносится оттуда и не на земле сложили ее. И вдруг, внезапно, в этот
я сны й, спокойный в ечер в оззв ал ко мне голос Природы ... Я упал наземь ,
склонил на траву усталую голову и зарыдал, как не рыдал еще ни разу со
дня смерти Доры!
Меня ожидало письмо, полученное перед моим приходом: пока
готовился ужин, я в ы шел из дерев ни, чтобы его прочесть .
Предшествующие пись ма задержались , и я долго не имел из дому никаких
в естей. А сам я сообщал только, что здоров , прибы л туда-то, и этим
ограничив ался – со времени отъезда у меня не было сил писать письма.

Письмо бы ло у меня в руках. Я в скрыл его. Э то писала Агнес.
По ее словам, она бы ла счастлив а, так как чув ствовала, что
приносит пользу. Э то бы ло все, что она писала о себе. Осталь ное
относилось ко мне.
Советов она не дав ала, ни слов а не гов орила о моих обя занностях;
со св ойств енной ей манерой – как в сегда, горя чо – она писала, что верит в
меня, и только. Она знала, – писала она, – что такой человек, как я,
изв лечет для себя спаситель ный урок из тяжелого горя. Она знала, что
испы тания и скорбь только подкрепя т этот урок. Она в ыражала
уверенность , что после вы пав шего мне на долю несчасть я я буду неустанно
стремить ся в св оей работе к в ы сокой цели. Она гордилась моей
изв естностью, она страстно желала ее упрочения и хорошо знала, что я
буду продолжать св ое дело. И она знала, что страдания не ослабили меня ,
но укрепили. И если благодаря испытаниям моего детств а я стал таким,
каков я есть , то еще большие нев згоды пов лия ют на меня благотв орно, и я
стану еще лучше; тому же, чему я научился сам, я должен учить других
людей. Она препоручала меня господу, который в зя л в свою обитель
дорогое мне существо, повторя ла, что сестрински любит меня и любов ь эта
в ечно будет пребы вать со мной, а она гордится тем, что я уже сделал, и
еще больше гордится тем, что мне сделать суждено.
Я спря тал письмо на груди, у сердца, и подумал о том, кем я бы л
еще час назад. И когда я услы шал замирающие вдали голоса, увидел, как
темнеет проплы в ав шее в ечернее облако, тускнеют краски в долине и
позлащенный снег на горны х вершинах постепенно слив ается с бледны м
ночны м небом, я почув ствовал, что в душе моей рассеив ается ночная ть ма,
уходят из нее мрачны е тени, а для любви моей к той, кто отны не стала мне
еще дороже, нет имени.
Несколько раз я перечитал ее пись мо. Прежде чем лечь спать, я ей
написал. С казал, что очень нуждался в ее помощи, что без нее я не бы л бы ,
ни теперь, ни в прошлом, – таким, каким она меня считает, и что она
в нушила мне желание попы тать ся стать именно таким челов еком. И я
попы таюсь .

Я в самом деле попы тался. Ч ерез три месяца должен бы л
исполнить ся год со дня моей утраты . Я не хотел ничего предпринимать до
истечения этих трех месяцев , но потом надо бы ло на что-то решаться. Все
это в ремя я провел в той же долине или где-нибудь поблизости.
Т ри месяца прошли, и я решил пока не в озвращаться домой,
остать ся на в ремя в Швейцарии, которая стала мне дорога благодаря
памя тному в ечеру. Решил снов а взяться за перо, работать .
Я покорно последов ал по пути, который указала мне Агнес: я
обратился к Природе, а к ней никогда не обращаются напрасно. И снова я
откры л свое сердце человеческим чувств ам, которы х недавно бежал.
Вскорости я приобрел в долине не мень ше друзей, чем в Я рмуте. А когда я
покинул ее до наступления зимы , чтобы ехать в Женеву, а потом
в озв ратился назад в есной, эти люди прив етств ов али меня от всей души, и
слов а их зв учали для меня так, будто я попал к себе домой, хотя то и бы л
чужой я зы к.
Я работал с утра до вечера, работал упорно, без устали. Я написал
повесть на тему, св я занную с в ыпавшими мне на долю испы тания ми, и
послал Т рэдлсу, который очень удачно ее издал; слухи о ее успехе
доходили до меня через путешеств енников , с которы ми я случайно
в стречался . Немного отдохнув и рассеяв шись , я с прежним моим жаром
принялся работать над нов ой темой, которая силь но меня захв атила. По
мере того как я писал, я увлекался все больше и боль ше и приложил все
усилия , чтобы работа мне удалась . Это бы ло мое треть е беллетристическое
произв едение. Написав около половины , я стал подумывать , в дни отды ха,
о в озв ращении домой.
Несмотря на упорный труд, я в течение долгого времени заставля л
себя регулярно проделы в ать длительный моцион. Здоровь е мое, силь но
подорв анное, когда я уехал из Англии, в осстановилось. Я многое в идел. Я
побы в ал в о многих странах и, хочу думать , многому научился.
Мне кажется, я рассказал в се, что считал необходимым рассказать
о том периоде моей жизни, когда я был вдали от родины ... В прочем, с

одной оговоркой. И это не потому, чтобы я хотел скры ть от читателя хотя
бы одну свою мы сль , – как я уже гов орил, это повествов ание есть полная
запись в сех моих воспоминаний. Я только хотел поведать особо о самы х
сокров енны х дв ижения х моей души и приберечь рассказ о них к концу. К
нему я и перехожу.
Мне самому недостаточно известны тайны моего собств енного
сердца, и не знаю, когда я стал думать, что с Агнес св я заны в се мои ранние
и светлы е надежды . Мне самому неведомо, на какой стадии горя ,
вызванного моей утратой, я связал эту мысль с думами о том, что, в
своенрав ном своем мальчишестве, я отринул сокров ище ее любви. Б ы ть
может, я услышал шепот дав них размы шлений об ужасной потере или
тоски по тому, чему никогда не суждено сбы ться , которы е уже бы ли
знакомы мне прежде. Но эти размы шления прозвучали в моей душе новым
упреком и нов ы м раская нием как раз тогда, когда, остав шись один, я так
страдал.
Если бы в это время я часто бывал в ее обществе, в минуты
слабости и тоски я выдал бы себя. Именно этого я смутно опасался, когда
в первы е решил не в озвращаться в Англию. Я не мог поступить ся хотя бы
частицей ее сестринской прив я занности, а если бы я себя в ыдал, между
нами в озникли бы принужденны е отношения , которых до той поры не
было.
Я не мог забы ть , что сам решил, каково то чув ство, которое она
ко мне питает. Если когда-нибудь она любила меня иной любовь ю – а мне
казалось , такое время бы ло, – я пренебрег этой любов ь ю. Когда мы оба
были детьми, я привы к смотреть на нее как на существо, на которое не
простираются мои сумасбродны е мечтания . Я отдал свою нежность и
страсть другому существу. Я поступил не так, как мог бы поступить , и тем,
чем она стала для меня, я обя зан себе и ее чистому сердцу.
Когда перемена во мне, которая происходила постепенно, толь ко
еще началась и я пы тался поня ть самого себя и исправ иться, я в озмечтал о
том, что после искуса, бы ть может, наступит день, когда я смогу исправить
ошибку прошлого и мне в ы падет на долю великое счастье стать ее мужем.

Но время шло, а с ним рассея лись и туманны е надежды . Если она и любила
меня когда-нибудь , она станов илась благодаря этому еще более священной
для меня . Я слишком хорошо помнил те признания , какие я ей делал,
помнил, как откры в алось перед ней мое мя тущееся сердце, знал цену
жертв, какие она принесла, чтобы стать моим другом и сестрой, и победы ,
которую она над собой одержала. Если же она никогда меня не любила, как
могу я думать , что она полюбит меня теперь?
Я всегда сознав ал, насколь ко я слаб рядом с ней, такой тв ердой и
силь ной. Т еперь я чувств ов ал это еще глубже. К ем бы я стал для нее, а она
для меня , если бы я оказался ее достойны м? К акое это имеет значение, раз
этого не случилось! В се отошло в прошлое. В иновник – я сам и, потеря в
ее, наказан по заслугам.
Да, в этой борьбе я страдал жестоко и горь ко раскаивался; однако
в се в ремя меня не покидало чув ство, что по чести и справедливости я
должен отбросить недостойную мы сль вернуть ся к дорогой мне девушке,
когда в се мои надежды рассея лись как ды м, – к девушке, от которой я
легкомы сленно отв ернулся в пору их расцв ета; чув ство это неразры в но
было связано со всеми моими размы шлениями о ней. Я не мог скры в ать от
себя, что люблю ее и готов посвятить ей всю мою жизнь, но я ехал домой
убежденный, что теперь уже слишком поздно и в наших давних
отношения х ничего не может изменить ся .
Часто и подолгу я думал о том, что гов орила моя Дора о судьбе
нашего брака через несколько лет, если бы этому браку суждено бы ло
продлиться. И я понял, что несбы вшееся нередко яв ляется для нас, по
своим последств ия м, такой же реальность ю, как и то, что св ершилось .
Т еперь эти годы , о которы х она говорила, минули – они бы ли
реальностью, ниспосланной мне в наказание, и не за горами мог бы ть
предреченный ею день , если бы мы не расстались с ней нав сегда, пока бы ли
еще сов сем юны ми и безрассудными. Я попытался представить себе, как
приучился бы я к самоограничению под в лия нием Агнес, каким стал бы
решительным, насколько лучше знал бы самого себя, св ои недостатки и
заблуждения . И, размы шля я о том, что в се это могло бы ть, я пришел к
в ы воду, что это никогда не сбудется .

Вот каково бы ло мое душевное состояние, подобно зыбучим
пескам, переменчив ое и неустойчивое, с момента отъезда до возвращения
домой по истечении трех лет. Прошло три года со дня отплы тия корабля с
эмигрантами, и в том же самом месте и в тот же самы й час заката я стоя л на
палубе пакетбота, достав ившего меня домой – стоя л и смотрел на
розовеющую воду, в которой отражался корабль.
Т ри года. К ак много времени, и в месте с тем как мало, когда они
минов али! Мне бы ла дорога родина и дорога Агнес... Но она не была моей.
И никогда не будет. К огда-то она могла бы ть моей, но это бы ло когда-то ...

Глава LIX
Возвращение
Осенним холодны м в ечером я в ы садился в Англии. Б ы ло темно,
шел дождь, и за минуту мне довелось ув идеть боль ше тумана и грязи, чем
за целый год. В поисках кареты я прошел от таможни до Монумента, и
хотя дома, обращенны е фасадом к канав ам, полным воды, казались мне
стары ми друзьями, я не мог не пожалеть , что эти друзья чересчур грязны .
Давно мне приходилось замечать – да, пожалуй, и каждому
приходилось , – что, когда уезжаешь из знакомого места, этот отъезд
я в ля ется сигналом к в севозможны м переменам. Из окна кареты я в идел,
что старинный дом на Фиш-стрит-Хилл, к которому целый в ек не
прикасались маляры , плотники и каменщики, снесли в мое отсутств ие;
увидел, что находив шийся в соседней улице другой дом, чь я
неприспособленность к жилью и неудобства бы ли осв ящены временем,
подв ергся перестройке, и, прав о же, я почти ожидал, что собор св. Павла
покажется мне более древним, чем раньше.
О переменах в судьбе моих друзей я бы л осведомлен. Бабушка
уже дав но в ернулась назад в Дувр, а Т рэдлс в скоре после моего отъезда
начал помалень ку вы ступать в суде. Т еперь он проживал в Грейс-Инне и в
одном из св оих последних писем сообщил мне, что лелеет надежду скоро
сочетать ся браком с самой замечатель ной девушкой на свете.
Они ждали меня домой к рождеству и не помы шляли о том, что я
приеду так скоро. М не хотелось сделать им сюрприз, и потому я намеренно
в в ел их в заблуждение. Однако я бы л достаточно непоследов ателен и
почувств овал себя несколь ко обескураженны м, когда меня никто не
в стретил и мне пришлось ехать одному, в полном молчании, по улицам,
утонув шим в тумане.

Впрочем, знакомы е лав ки с прив етлив о св етившимися витринами
подбодрили меня , и, когда я в ы шел из кареты у входа в кофейню в Грейс-
Инне, я обрел хорошее расположение духа. В перв ый момент кофейня
напомнила мне о тех в ременах, когда я проживал у Голдн-К росс, и обо
в сем, что с той поры произошло. Но это бы ло в полне естеств енно.
–
Не знаете ли вы, где живет в Инне мистер Трэдлс? – спросил я
лакея, греясь у камина в зале кофейни.
–
Холборн-К орт, сэр. Номер два.
–
Скажите, приобретает ли мистер Т рэдлс изв естность среди
адв окатов? – осведомился я .
–
Вполне возможно, сэр. Но об этом мне ничего не изв естно, –
отв етил лакей.
Лакей – он бы л средних лет и худощав – прибегнул к помощи
другого слуги, занимав шего пост более вы сокий; это бы л челов ек тучный,
с дв ойны м подбородком, пожилой, в нушительный на вид; на нем бы ли
черны е штаны и чулки. Он в ышел из-за загородки в конце зала,
напоминав шей загородку, за которой находится скамь я церков ного
старосты; там он в осседал перед денежны м ящиком, адресной книгой,
списком адв окатов и другими книгами и бумагами.
–
Справля ются о мистере Т рэдлсе, Холборн-Корт, в торой номер, –
сообщил ему худощавый лакей.
Внушитель ный на вид слуга знаком в елел ему удалиться и
медленно повернулся ко мне.
–
Я спрашивал, приобретает ли мистер Т рэдлс из номера в торого
на Холборн-К орт изв естность среди адвокатов? – снов а спросил я .
–
Никогда о нем не слы шал, – густы м басом ответил старший
слуга.

Мне стало обидно за Т рэдлса.
–
Он человек молодой? Давно в Инне? – спросил в еличественный
слуга, строго на меня глядя .
–
Около трех лет.
Слуга, живший за св оей загородкой церковного старосты ,
пожалуй, лет сорок, не удостоил вниманием столь незначительную особу. И
спросил, что мне желательно на обед.
Тут я почув ств ов ал, что снов а нахожусь в Англии, и бы л
несказанно обижен за Т рэдлса. По-видимому, ему не в езет. Я смиренно
заказал рыбу и бифштекс и, стоя перед камином, размы шлял о
неизвестности Т рэдлса.
Старший слуга то появ лялся , то исчезал, и, наблюдая за ним, я
пришел к вы в оду, что почв а в саду, где возрос этот цветок, весь ма
неблагодарная . Здесь все имело боль шую дав ность , все казалось издавна
засты в шим, торжественны м, церемонны м. Я окинул в зглядом зал: пол
посы пан бы л песком так же, как в те в ремена, когда старший слуга был
ребенком, если он бы л им когда-нибудь , что крайне малов ероя тно; в
отполиров анных столах старинного красного дерев а я в идел свое
отражение; на начищенны х лампах не заметно бы ло ни единого пя тны шка;
удобны е зелены е порть еры на блестящих медны х пруть ях занав ешив али
в ход в каждое из отделений общего зала; в обоих каминах весело пы лал
уголь; ряды в нушитель ны х графинов, вы строенны х в образцовом порядке,
свидетельств овали о том, что в погребе в ы найдете бочки дорогого, старого
портвейна. Англию, как и юриспруденцию, мелькнула у меня мы сль ,
в есь ма трудно взять приступом... Я подня лся нав ерх в свой номер, чтобы
переодеться , так как мое платье промокло. В нушительны е размеры
обшитой панель ю комнаты (помнится , она находилась над аркой, в едущей в
Инн), необъятная кров ать под пологом, непоколебимо в ажный комод – в се,
казалось , в осстав ало против успеха Т рэдлса или другого, такого же юного
смельчака. Снова я спустился в низ и уселся за обед. С ерв ировка стола и
строгая тишина в зале – летние каникулы еще не кончились, и посетителей

не было – красноречив о св идетель ств ов али о дерзости Т рэдлса, предрекая
ему, что на пристойное существование он может надеяться лет через
двадцать , не рань ше.
С той поры как я уехал, я не в идел ничего подобного, и надежды
на успех моего друга совершенно рассея лись . С тарший слуга не обращал на
меня в нимания. Б оль ше он ко мне не подходил. Он заня лся пожилы м
джентльменом в длинны х гетрах, перед которы м красовался графин с
пинтой замечатель ного портв ейна, который поя в ился , казалось, сам собой
из погреба, так как никто его не заказы в ал.
Второй лакей шепотом сообщил мне, что этот пожилой
джентльмен – ушедший от дел нотариус, очень богат, прожив ает на Грейс-
Инн-скв ере и, должно бы ть , оставит все св ое состоя ние дочке своей прачки;
ходя т слухи, что у него в шкафу хранится серебряный столов ый серв из,
в есь потускнев ший от долгого неупотребления , хотя смертны е в идели у
него в кв артире толь ко одну ложку и в илку. Тут я окончательно поня л,
что Т рэдлс погиб и нет для него никакой надежды .
Однако мне хотелось как можно скорей увидеть милого, старого
друга. Пообедав с такой быстротой, которая отнюдь не могла в озв ы сить
меня в глазах старшего слуги, я поспешил уйти черным ходом. Дом номер
два на Холборн-Корт я нашел скоро; доска с именами жильцов , в исев шая
на дв ери, извещала, что мистер Т рэдлс занимает квартиру на верхнем этаже.
Я подня лся наверх; древняя , шаткая лестница бы ла тускло осв ещена – на
площадках в исели маленькие масля ные лампы , и фитилек виднелся в
шарообразной крошечной темнице зеленого стекла.
Поднимаясь по лестнице, я услы шал смех – это отнюдь не бы л
смех адв оката или поверенного, это не бы л смех адв окатского клерка или
клерка пов еренного – о нет! – это смеялись две или три девушки. Я
остановился , чтобы прислушаться, и тут моя нога попала в в ыбоину,
которую достопочтенное общество Грейс-Инн не удосужилось прикры ть
доской. Падая, я произв ел некоторый шум, а когда в ы св ободил св ою ногу,
в се стихло.

Т еперь я подв игался уже более осмотрительно. С ердце мое
усиленно билось, когда я остановился перед дв ерью с надпись ю: « Мистер
Т рэдлс» . Я постучал. За дверью послы шался шум, но и только. Я
постучал снов а.
Появился смышленый на вид подросток, не то клерк, не то
маль чишка на побегушках. Он запы хался, но посмотрел на меня с в ы зов ом,
как будто требовал, чтобы я это доказал.
–
У себя мистер Трэдлс? – спросил я.
–
Да, сэр, но он заня т.
–
Мне нужно его в идеть .
Подросток окинул меня в зглядом и решил в пустить . Р аспахнув
дверь, он пропустил меня сначала в крошечную переднюю, а затем в
малень кую гостиную. Тут я ув идел старого моего друга – он тоже
запы хался и, склонив шись над бумагами, сидел за столом.
–
Боже ты мой! – в скричал Трэдлс.
–
Да это К опперфилд!
И он бросился в мои объя тия. Я крепко прижал его к св оей груди.
–
Ну, как дела, дорогой Т рэдлс? Все в порядке?
–
В порядке, дорогой, милы й К опперфилд! У меня все хорошо!
И мы оба в сплакнули от радости.
–
Ох, старина! Дорогой Копперфилд! Как мы дав но не виделись! И
как я рад вас видеть! – Тут Трэдлс взъерошил волосы, что было совсем
излишне.
–
Как вы загорели! К ак я рад! Честное слово, дорогой
Копперфилд, я никогда так не радовался , никогда!
Мне тоже не хватало слов выразить мои чувств а. С начала я бы л не
в состоя нии в ыговорить ни звука.

–
Каким вы стали известным, старина! – продолжал Т рэдлс.
–
Мой
знамениты й Копперфилд! Боже мой! Но откуда вы приехали? Когда в ы
приехали? Ч то в ы в се это время делали?
Не дожидая сь ответа на св ои в опросы , Т рэдлс в толкнул меня в
кресло перед камином, одной рукой он яростно ворошил угли, а другой
тянул меня за галстук, ибо сов сем потеря л голову и думал, что это паль то.
Не выпуская кочерги из рук, он снова сжал меня в объятия х, а я тоже
обня л его, и мы оба смеялись , и оба вы тирали глаза, и затем оба уселись
перед камином и пожали друг другу руки.
–
Подумать только, старина, что вы должны бы ли так скоро
в ернуться домой! И не попали на церемонию! – воскликнул Т рэдлс.
–
На какую церемонию, дорогой Т рэдлс?
–
Как?! – вскричал Трэдлс, широко раскры вая глаза, как в
прежние времена.
–
Вы не получили моего последнего пись ма?
–
Письма, в котором сообщалось бы о какой-то церемонии, я не
получал.
–
Да что вы , дорогой Копперфилд? ! – Тут Т рэдлс запустил
паль цы в св ою шев елюру, чтобы пригладить ее, а потом опустил руки на
колени.
–
Я женился!
–
Женился?! – радостно воскликнул я .
–
Клянусь богом! Обвенчан его преподобием Хоресом... с С офи...
из Дев оншира. Да она в от тут, у окна, за гардиной! Посмотрите!
В этот самый момент, к моему изумлению, в ы шла из своего
убежища, смеясь и краснея , самая чудесная девушка на свете. Мне кажется ,
никому еще не приходилось в идеть такую в еселую, обая тель ную, милую и
счастлив ую молодую жену, о чем я тут же, не сходя с места, и заяв ил. На
прав ах старого знакомого я поцеловал ее и от всего сердца пожелал им
счасть я.

–
О господи! К акой это замечательный брак! К ак в ы страшно
загорели, Копперфилд! Боже мой, как я счастлив! – в оскликнул Т рэдлс.
–
Иятоже! – вставил я.
–
И также я! – смеясь и краснея , сказала Софи.
–
Мы все ужасно счастлив ы! – заключил Т рэдлс.
–
Даже девушки
и те счастливы. Боже мой, я и забыл про них!
–
Забы л? – переспросил я.
–
Ну, да! За6ы л про них. Про сестер С офи. Они у нас живут.
Приехали поглядеть Лондон. Дело в том... Э то в ы упали на лестнице,
Копперфилд?
–
Я! – признался я, смеясь.
–
Так вот... Когда в ы упали на лестнице, я дурачился с
девушками... Мы играли в... пря тки. Но это не полагается делать в
Вестминстер-Холле, [122]надо соблюдать приличия перед клиентом, и они,
знаете ли, поскорей убрались ... Т еперь они... я ув ерен, они нас
подслушивают, – заключил Т рэдлс, погляды в ая на дв ерь в соседнюю
комнату.
–
Очень сожалею, что оказался в иновником такого переполоха, –
снов а засмея лся я .
–
Если бы в ы видели, как они унеслись и как прибежали назад,
чтобы собрать выпавшие из волос гребни, когда в ы постучали, и как потом
опять умчались галопом, – честное слов о, в ы бы этого не сказали! – зая вил
Трэдлс, и в тоне его было восхищение. – Любовь моя! Т ы их позовешь?
Софи исчезла, и мы слышали, как в соседней комнате ее в стретили
в зры в ом хохота.
–
Настоящая музы ка, не правда ли, дорогой Копперфилд? –

спросил Т рэдлс.
–
Как приятно ее слушать! Очень , знаете ли, оживляет эти
старинны е комнаты . Для злополучного холостя ка, который всю жизнь
прожил один, это пря мо наслаждение. Прямо наслаждение! Б едня жки! Они
так много потеря ли с уходом от них С офи – о, какое это бесценное
существо! – что я в не себя от радости, когда вижу их в таком
расположении духа. Общество молоды х девушек, знаете ли, Копперфилд, –
замечатель ная в ещь . Оно не сов сем согласуется с моей профессией, но все
же это замечатель ная вещь.
На этих словах он слегка запнулся, и я понял, что он, по св оей
доброте, боится причинить мне боль; я поспешил с ним согласить ся , и моя
искренность прив ела его в в осхищение.
–
Но, знаете ли, дорогой Копперфилд, если гов орить правду, наше
домашнее устройств о отнюдь не соответствует моей профессии, – сказал
Т рэдлс.
–
Начать с того, что Софи прожив ает здесь. У нас нет другого
жиль я . Мы пустились в шлюпке в открытое море и готов ы претерпеть
любы е лишения . В ы не можете себе представить , какая чудесная хозяйка
Софи! К ак она разместила в сех девушек! Я даже сам не понимаю.
–
А сколько их живет с вами? – спросил я.
–
Старшая – та самая красавица, – дов еритель но, шепотом
сообщил Т рэдлс.
–
Ее зовут Кэрелайн. А также Сара – вы помните, я вам
как-то гов орил, что у нее не сов сем благополучно с позв оночником? Но
теперь ей несрав ненно лучше. И две младших, которы х С офи обучает. И
еще Луиза.
–
Да что вы! – воскликнул я.
–
Да, да...
–
подтв ердил Т рэдлс.
–
У нас, знаете ли, кв артира из
трех комнат, но С офи так чудесно все устроила, что сестры спя т со в семи
удобствами. Т рое в этой комнате. А двое – в той.
Я окинул глазами комнату, чтобы установить, где же помещаются
миссис и мистер Т рэдлс. Т рэдлс меня поня л.

–
Я уже говорил, что мы готовы перенести любы е лишения , и,
знаете ли, всю эту неделю мы стелили постель в от здесь, на полу. Но на
чердаке есть маленькая комнатка – ах, какая чудесная! Вот в ы ув идите!
Софи сделала мне сюрприз и сама ее оклеила, и теперь это наша комната.
Т ам прекрасно можно жить , правда немного на цыганский манер, но зато
какой оттуда вид!
–
Значит, в ы в конце концов женились, милы й Т рэдлс, – сказал
я.
–
Как я за вас рад!
–
Благодарю, дорогой Копперфилд. От в сей души! – Тут мы с
Т рэдлсом снов а пожали друг другу руки.
–
Да, я так счастлив , как толь ко
в озможно. В от в аш старый знакомец, – Т рэдлс с торжеств ом кивнул в
сторону цветочного горшка, стояв шего на подставке.
–
А вот столик с
мраморной доской. Осталь ная мебель у нас, как в ы видите, простая и
удобная. Ч то касается столового серебра, то пока у нас есть чайная
ложечка.
–
Ну, за этим дело не станет! – в есело сказал я .
–
Вот именно! – подтв ердил Т рэдлс.
–
За этим дело не станет.
Разумеется , у нас есть чайны е ложечки, потому что надо же чем-нибудь
размешивать чай... Но они из британского металла.
–
Серебро только ярче заблестит, когда оно появ ится , – сказал я .
–
Мы то же самое говорим! – в оскликнул Т рэдлс.
–
Знаете ли,
дорогой мой Копперфилд, – тут Т рэдлс снова понизил голос, – когда я
в ы ступил по иску об изъя тии собств енности в деле Джайпс versus В игзелла
–
а это в ы ступление сослужило мне боль шую службу, – я отправ ился в
Девоншир и имел серьезный разгов ор с его преподобием Хоресом. Я
напирал на тот факт, что мы с С офи... ох! уверя ю вас, Копперфилд, это
самая чудесная девушка на св ете...
–
Нисколько не сомневаюсь! – подтвердил я.
–
О да! – отозв ался Т рэдлс.
–
Но, мне кажется, я отв лекся в

сторону... Я упомя нул о его преподобии Хоресе?
–
Вы сказали, что напирали на тот факт...
–
Правильно! Напирал на тот факт, что мы с С офи помолв лены
уже очень давно и что С офи, с разрешения родителей, готов а в ы йти
замуж...
–
тут откры тое лицо Т рэдлса озарилось знакомой чистосердечной
улыбкой, – за меня , каков я есть... короче гов оря ... с ложечками из
британского металла. Прев осходно! 3атем я попросил его преподобие
Хореса, – какой это замечатель ный пастырь, дорогой Копперфилд, ему бы
быть епископом или по крайней мере не жить в такой нужде! – попросил
согласиться на наш брак, если я заработаю за год дв ести пятьдеся т фунтов и
смогу рассчиты в ать на такую же сумму в следующем году, а может бы ть, и
на боль шую, а также если я смогу скромно обмеблиров ать кв артирку вроде
в от этой... Я в зя л на себя смелость сказать, что мы терпелив о ждали много
лет и что такие любящие родители не должны препятствов ать ей устроить
свою жизнь толь ко потому, что она крайне им нужна дома. В ы меня
понимаете?
–
Конечно, не должны! – сказал я .
–
Очень рад, что в ы так думаете, Копперфилд, потому что, мне
кажется, в подобны х случая х, – я не хочу ни в чем порицать его
преподобие Хореса! – родители, братья и прочие родств енники бы вают
иногда слишком эгоистичны . Превосходно! Я сказал также, что от в сей
души хочу быть полезным его семейству и, если я пробь ю себе дорогу, а с
ним что-нибудь случится... Я имею в в иду его преподобие Хореса...
–
Понимаю, – сказал я .
–
...ил и с миссис К рулер... то я с радость ю заменю родителей его
дочеря м. Он отвечал в самы х лестны х для меня в ыражениях и обещал
испросить согласие миссис Крулер. Но с ней им пришлось пов озить ся!. .
Это перебросилось у нее с ног на грудь , а затем и на голову...
–
А что перебросилось? – спросил я .

–
Огорчение! – ответил с серь езны м в идом Т рэдлс.
–
Вообще все
чувств а. Я уже как-то говорил, что она прев осходнейшая женщина, но не
может двигать ни руками, ни ногами. Любое в олнение бросается ей на ноги.
Но на этот раз оно бросилось и на грудь и на голову и, короче гов оря ,
потрясло в есь ее организм самым ужасны м образом. Однако благодаря
тщатель ному уходу они со всем этим справ ились , и в чера минуло полтора
меся ца, как мы поженились . Ох, Копперфилд! Вы не можете себе
представ ить , каким я чувств овал себя чудовищем, когда в се семейство
рыдало и все падали в обморок! А миссис Крулер – та не могла даже в идеть
меня перед нашим отъездом... Не могла, знаете ли, мне простить , что я
отня л у нее ее ребенка. Но она доброе существо и теперь уже может меня
в идеть . Сегодня утром, например, я получил от нее слав ное пись мецо.
–
Короче говоря, мой милый друг, в ы счастливы , как этого
заслуживаете, – в став ил я .
–
О! Вы ко мне пристрастны! – засмея лся Т рэдлс.
–
Но, по правде
гов оря , мне можно позавидов ать . Я работаю не покладая рук и без устали
изучаю прав о. В стаю я каждый день в пять часов утра, но мне это нипочем.
Днем я пря чу девушек, а вечером мы в еселимся. И, прав о же, меня
огорчает, что в о в торник накануне Михайлова дня они поедут домой. А вот
и девушки! – Т рэдлс загов орил громко.
–
Знакомьтесь: мистер
Копперфилд, мисс К рулер... мисс С ара... мисс Луиза... Маргарет и Люси!
Это бы л настоящий розарий; все они бы ли здоровы е и цветущие.
И все они были хорошень кие, а мисс К эрелайн – та была очень красива; но
лицо у Софи бы ло такое милое, доброе и заботлив ое, что, по моему
мнению, мой друг сделал хороший в ыбор. В се мы уселись вокруг камина, а
тем временем смы шленый на вид подросток, – который, по-видимому,
запы хался перед моим появ лением оттого, что спешно достав ал груду бумаг
и устилал ими стол, – теперь убрал эти бумаги и поставил на стол чайную
посуду. Потом он удалился, с шумом закрыв входную дверь . Миссис
Т рэдлс, спокойная и веселая , приготов ила чай и, присев в уголке у камина,
стала поджаривать на вилке гренки.
Занимаясь этим делом, она рассказала, что в иделась с Агнес. Для

свадебного путешествия « Том» в ыбрал К ент и повез ее туда, и там она
увиделась также и с бабушкой; обе они – и бабушка и Агнес – бы ли вполне
здоров ы и говорили только обо мне. А что касается до « Тома» , то он –
она в этом уверена – думал обо мне все время, пока меня не было. «Том»
был для нее авторитетом решитель но в о в сех вопросах. « Т ом» я вно был ее
кумиром, и никакая сила не могла сбросить его с пьедестала; она в ерила в
него нелоколебимо и всей душой, она перед ним благогов ела.
Почтительность, с которой они относились к Красав ице, мне очень
понрав илась . Не знаю, бы ло ли это разумно, но, в о в сяком случае, это
было очаров атель но и соотв етствов ало их натуре. Если Т рэдлс и сожалел
в ременами о том, что у них еще нет серебряных чайны х ложек, то,
несомненно, в те мгнов ения , когда он передав ал Красавице чашку с чаем.
Что же касается до его милой и скромной жены , если она чем-нибудь и
гордилась , то только тем, что сестра у нее – красавица. А та была чуть -чуть
капризна и избалована, но и Т рэдлс и его жена бесспорно признав али эти
качества неотъемлемым ее даром. Пожалуй, они бы ли бы очень дов оль ны ,
родись они трудовыми пчелами, а она – пчелиной маткой.
Эта самоотверженность в осхитила меня . Ничто не могло в ы зв ать
большего ув ажения к ним, чем готовность исполня ть любы е прихоти этих
девушек, которы ми они я в но гордились . Р аз деся ть в течение в ечера
своя ченицы обращались к Т рэдлсу, назы в ая его « любов ь моя » ; то он
должен бы л что-то принести, то что-то отнести, то что-то показать , то что-
то найти... А без С офи они решительно ничего не могли делать. У одной
растрепалась прическа, и только С офи могла прив ести ее в должный в ид.
Другая забы ла какой-то мотив , и только Софи могла напеть его прав ильно.
Т ретья пыталась вспомнить название какого-то местечка в Девоншире, и
толь ко С офи знала это название. Когда надо бы ло писать пись мо домой,
это поручалось сделать С офи перед зав траком. Когда они вя зали и у кого-
то из них спустилась петля, только С офи могла исправить ошибку.
Хозяйками квартиры бы ли они, а С офи с Т рэдлсом только и делали, что
им угождали. Не знаю, много ли детей в св ое время бы ло на попечении
Софи, но казалось , что нет на английском я зы ке такой детской песенки,
которую не знала бы С офи, и она пела их чисты м, зв онким голоском без
конца, одну за другой (каждая сестра, не исключая и Красав ицы , требов ала

пропеть св ою любимую песенку), пела так, что совсем меня очаровала. А
особенно приятно было в идеть с какой нежность ю и уважением, невзирая
на св ою требователь ность , относились все сестры к С офи и Т рэдлсу. Когда
настало время мне уходить и Т рэдлс собрался пров одить меня до кофейни,
прав о же, я никогда не видел, что еще на какую-нибудь упря мую
шевелюру – да и вообще на какую бы то ни было шевелюру – пролился бы
такой ливень поцелуев.
Это была картина, о которой я вспоминал с удовольствием еще
долго после того, как в озвратился к себе, пожелав Т рэдлсу спокойной
ночи. Если бы в этой квартирке под самой кры шей ув ядшего Грейс-Инна
в ы росли ты сячи роз, они не могли бы ее так украсить, как это семейство.
Девушки из Дев оншира, очутившиеся в гуще адв окатских контор и лавок с
сухими юридическими книгами, чай с гренками и детские песенки и тут же
это мрачное царство – пергаменты , красная тесьма, пыль ны е облатки для
запечаты в ания писем, сандарак, бутылки чернил, судебные дела, в екселя ,
сборники законов , прошения , зая вления, счета; все это показалось мне
почти таким же неправдоподобным, как если бы мне приснилось , что
прославленное семейство султана попало в список адв окатов и поя вилось в
Грейс-Инн-Холле в месте с гов орящей птицей, поющим дерев ом и золотой
в одой. И тем не менее, распростившись с Т рэдлсом и вернувшись к себе в
кофейню, я перестал боять ся за его будущее. В се пойдет на лад, думал я ,
в опреки в сем старшим слугам в гостиницах Англии.
Я уселся перед камином в общем зале кофейни, чтобы подумать о
Т рэдлсе, но мало-помалу перешел от размышлений о его счастье к
созерцанию горящих углей и, следя за бесконечны ми их превращениями,
стал думать о превратностя х и утратах моей жизни. За эти три года, что я не
был в Англии, мне не приходилось в идеть уголь в камине, но дров в
камине я видел немало, и сколь ко раз седой пепел, в который они
рассыпались , и неров ны е кучки золы напоминали мне о моих несбыв шихся
надеждах!
И теперь я думал о прошлом, думал с грустью, но без горечи. Не
теря я бодрости, я мог теперь думать и о будущем. Домашнего очага у меня
не бы ло. Той, кто могла бы меня полюбить , я внушил, что она мне сестра.

Когда-нибудь она выйдет замуж, и кто -то другой станет притязать на ее
нежность, а она даже не узнает о том, что я люблю ее. За свое
безрассудство я должен нести расплату, и это справ едливо. Ч то посеешь , то
и пожнешь.
Я думал об этом, но думал и о том, смогу ли заставить св ое сердце
быть покорным, смогу ли в ы нести испы тание и дов оль ств ов аться тем
местом у ее домашнего очага, какое она занимала у моего... И вдруг передо
мной возникло одно лицо, оно в озникло, казалось, прямо из пламени и
свя зано бы ло с ранними моими в оспоминаниями.
В против оположном углу зала сидел, погрузив шись в чтение
газеты , малень кий доктор Ч иллип, который оказал мне такую услугу в
перв ой главе этого повествов ания . Т еперь он бы л уже изрядно стар, но на
этом робком, кротком, тихом челов ечке годы мало отразились, и я
подумал, что точь -в -точь таким он мог казаться и тогда, когда сидел у нас в
гостиной и ждал моего появ ления на св ет.
Мистер Ч иллип уехал из Бландерстона лет шесть -семь назад, и с
той поры я его не в идел. С клонив голову набок, он мирно читал газету, а
рядом с ним стояла рюмка подогретого хереса с пря ностями. Он держал
себя так застенчив о, что, казалось, читая газету, просил ее простить ему эту
дерзость .
Я подошел к нему и сказал:
–
Как поживаете, мистер Ч иллип?
Неожиданное обращение незнакомца крайне его смутило, и он
отв етил, как в сегда, медленно:
–
Благодарю вас, сэр. А вы как? Надеюсь , хорошо?
–
Вы меня не узнаете? – спросил я.
–
Не узнаю, – пов торил мистер Чиллип с улыбкой, вниматель но
в сматрив аясь в меня.
–
Ваше лицо кажется мне знакомы м, сэр, но я

действ итель но не могу припомнить в ашей фамилии.
–
А ведь вы знали ее еще до той поры, как я сам ее узнал.
–
Да что вы , сэр! Возможно, что я бы л при исполнении св оих
обязанностей, когда в ы , сэр...
–
Вот именно, – сказал я .
–
Боже мой! – в оскликнул мистер Ч иллип.
–
Но, должно бы ть, вы
очень с той поры изменились , сэр?
–
Вполне возможно, – сог ласил ся я .
–
Но тогда простите меня , если я в озьму на себя смелость и
попрошу в ас назв ать вашу фамилию.
Когда я назв ал себя, он взволнов ался не на шутку. Он даже потря с
мне руку, что я вля лось для него очень бурным прояв лением чув ств , так
как обы чно он подавал св ою теплов атую руку лопаточкой, вы двигая на
дюйм-дв а от бедра, и крайне смущался, если кто -нибудь ее сжимал. Даже
теперь , в ы св ободив руку, он мгнов енно засунул ее в карман, слов но у него
на душе полегчало, когда она оказалась в полной безопасности.
–
Боже ты мой! Т ак вы – мистер Копперфилд! – склонив голов у
набок и разгляды вая меня , сказал мистер Ч иллип.
–
Простите, сэр, но, мне
кажется, я в ас узнаю, если осмелюсь рассмотреть в ас в ниматель но. В ы
очень похожи на вашего покойного отца, сэр.
–
Я не имел счастья видеть св оего отца, – сказал я .
–
Совершенно в ерно, сэр, – мя гко подтвердил мистер Ч иллип.
–
Это боль шое горе. А мы , сэр, в нашем краю тоже прослы шали о в ашей
слав е, – тут мистер Ч иллип снова покачал голов ой и, постучав себя пальцем
по лбу, добавил: – Здесь у в ас должно бы ть силь ное возбуждение. В аши
заня тия должны в ас очень утомлять, сэр.

–
А где в ы сейчас жив ете? – спросил я, усажив ая сь рядом с ним.
–
Живу я , сэр, в несколь ких миля х от Б ери-С ент-Эдмундс, –
отв етил мистер Ч иллип.
–
Отец моей супруги остав ил ей по зав ещанию в
тех местах небольшую недв ижимость , а я купил там практику. С мею
надеяться, в ам будет приятно узнать , что мои дела идут хорошо. Моя
дочь , сэр, очень вы росла, – мистер Ч иллип снов а слегка потряс головой.
–
Только на прошлой неделе, сэр, ее матушка в ы пустила на ее плать я х дв е
складки. В от как идет время, сэр!
После такого заключения человечек поднес к своим устам рюмку,
но она бы ла пуста, и я предложил вы пить еще по рюмке.
–
Правду говоря , сэр, – медленно сказал мистер Ч иллип, – обы чно
я вы пив аю одну, но на этот раз не могу отказать себе в удовольствии
побеседов ать с в ами. К ажется , будто только вчера я лечил в ас, когда в ы
болели корь ю. В ы чудесно перенесли ее, сэр!
Я поблагодарил его за комплимент и заказал негуса, [123]который
скоро подали.
–
Какая невоздержность! – сказал мистер Ч иллип, размешивая
напиток.
–
Но ничего не поделаешь , такой непредвиденный случай. У вас
есть дети, сэр?
Я покачал головой.
–
Я слышал о вашей утрате, сэр. Узнал от сестры в ашего отчима.
Не правда ли, очень решительный у нее характер, сэр?
–
Весьма решитель ный. Где вы ее встречали, мистер Ч иллип?
–
Вы разв е не знаете, сэр, что в аш отчим снова прожив ает по
соседству со мной? – кротко улыбая сь , спросил мистер Ч иллип.
–
Не знаю.

–
Да, он проживает по соседству со мной. Женился на молодой
леди из тех краев, у нее, бедняжки, там неболь шая недв ижимость ... А как
в аша голов а, сэр? В ам не кажется , что в ы ее утомили? – Тут мистер
Чиллип поглядел на меня с большим любопытств ом.
Этот вопрос я оставил без отв ета и вернулся к Мэрдстонам.
–
Я знал, что он снова женился. В ы у них лечите? – спросил я .
–
Не постоянно. Но иногда меня приглашают, – отв етил он.
–
Шишка твердости, сэр, очень развита у мистера Мэрдстона и его сестры .
Я ответил таким выразитель ны м в зглядом, что этот в згля д, в купе
с рюмкой негуса, вселил в мистера Ч иллипа смелость , и он потря с голов ой
несколько раз подряд, а потом в раздумье воскликнул:
–
Боже ты мой! К ак далеки те времена, мистер К опперфилд!
–
А брат с сестрой живут все так же? – спросил я.
–
Врач, сэр, близко соприкасается с кажды м семейств ом и должен
слы шать и в идеть толь ко то, что имеет отношение к его профессии. С кажу
одно: они люди очень жесткие, сэр, и для этой жизни и для грядущей.
–
В жизни грядущей все будет в порядке и без их содейств ия, а
вот как они себя ведут в этой жизни? – сказал я .
Мистер Ч иллип покачал головой, помешал негус и отхлебнул из
рюмки.
–
Это очень милая женщина, сэр, – сказал он, и в тоне его было
сострадание.
–
Т еперешня я миссис Мэрдстон?
–
Очень милая женщина, сэр, исключитель но прия тная . По мнению
миссис Ч иллип, характер у нее совсем изменился после ее замужеств а, и

теперь меланхолия дов ела ее до помешательств а. А ведь леди очень
наблюдатель ны, сэр, – пуглив о закончил мистер Ч иллип.
–
Должно бы ть, они хотели ее сломать и подогнать под св ою
гнусную мерку, помоги ей бог! – сказал я .
–
И так оно и случилось .
–
Раньше были крупны е ссоры , сэр, могу в ас ув ерить , – сказал
мистер Ч иллип.
–
Но теперь она превратилась в тень. Осмелюсь сказать вам
по секрету, сэр, что, когда ему на помощь пришла сестра, в их руках она
стала почти слабоумной.
Я сказал, что в полне этому верю.
–
Скажу без колебаний, но, конечно, между нами, сэр, – тут
мистер Ч иллип для смелости подкрепился глотком негуса, – что они
уморили ее мать ... а их тиранство, мрачность и преследов ания привели к
тому, что она сделалась почти слабоумной. До замужеств а, сэр, это бы ла
жизнерадостная девушка, но их мрачность и суров ость ее погубили. Они
обращаются с ней скорей как надсмотрщики, а не как муж и золов ка. Э то
сказала мне на прошлой неделе миссис Ч иллип. И могу в ас ув ерить , сэр, –
леди очень наблюдатель ны. А миссис Ч иллип в особенности.
–
И он все еще и все так же мрачно заявляет о своей...
религиозности? . . Мне стыдно употребля ть это слов о в применении к
нему... – сказал я.
–
Вы точно подслушали, сэр, одно из самы х удивительных
замечаний миссис Ч иллип! – сказал мистер Ч иллип, у которого веки стали
красны ми от добавочной порции горя читель ного напитка.
–
Миссис
Чиллип, – продолжал он спокойно и медленно, как всегда, – поразила меня :
она сказала, что мистер Мэрдстон прев озносит себя и считает божеств ом.
Когда миссис Ч иллип об этом рассказала, ув еря ю в ас, сэр, я еле удержался
на ногах. О, леди очень наблюдатель ны , сэр!
–
Интуиция , – заметил я к крайнему его в осхищению.
–
Как я рад, что в ы разделяете мое мнение, сэр! – сказал он.
–

Уверяю в ас, я не часто решаюсь в ыразить св ое мнение по в опросам,
которы е не св язаны с медициной. Мистер Мэрдстон иногда произносит речи
публично, и гов оря т... слов ом, таково мнение миссис Ч иллип... что чем
больше он тиранит свою жену, тем более жесток в св оих религиозны х
настав ления х.
–
Мне кажется , миссис Ч иллип совершенно права, – заметил я .
–
Миссис Ч иллип даже утв ерждает, – продолжал кротчайший
человечек, ободренный моим замечанием, – что для подобны х людей
убеждения , которы е они ложно именуют религиозными, – только пов од
для того, чтобы проя в ить св ою угрюмость и в ы сокомерие. И знаете, сэр, я
должен сказать , – тут мистер Ч иллип снов а кротко склонил голову набок, –
что в Нов ом зав ете я не нашел оправданий для мистера и мисс М эрдстон.
–
И я никогда не находил, – заметил я .
–
Надо сказать , – продолжал мистер Ч иллип, – что их очень не
любя т. А так как они не стесня ются предрекать всем, кто их не любит,
в ечную гибель , то в наших края х многие осуждены на гибель . Но, как
гов орит миссис Ч иллип, наказание не минов ало их самих, потому что их
в згля д обращен в нутрь и они питаются св оими собственны ми сердцами, а
их сердца – плохая пища. Однако разрешите, сэр, в ернуться к в ашему
мозгу. Не слишком ли в ы в озбуждаете в аш мозг, сэр?
Мозг самого мистера Ч иллипа бы л достаточно в озбужден под
в лия нием негуса, и мне бы ло нетрудно отвлечь его внимание от этой темы и
направ ить на собств енны е его дела. В течение получаса он охотно гов орил о
них, сообщив, между прочим, как он попал в кофейню в Грейс-Инне: в
качестве в рача-эксперта ему предстоя ло дать показания комиссии,
исследующей умств енное состояние боль ного, который помешался
в следств ие злоупотребления спиртны ми напитками.
–
Уверя ю в ас, сэр, я очень в олнуюсь в таких случаях, – сказал
он.
–
Я не могу в ыносить , сэр, когда на меня... как это говорится ...
наседают. Я тогда теря ю мужество. Знаете ли, я не сразу пришел в себя

после в стречи с этой грозной леди в ту ночь , когда в ы появ ились на св ет,
мистер К опперфилд!
Я сообщил ему, что зав тра рано утром отправ ляюсь к бабушке –
этому самому дракону той памя тной ночи – и что она превосходнейшая
женщина и сердце у нее добрейшее, в чем он мог бы легко убедить ся , если
бы знал ее лучше. Одна только возможность встретить ее снова прив ела его
в ужас. С бледной улыбкой он сказал:
–
Да что вы говорите, сэр! Правда?
И почти тотчас же потребов ал св ечу, чтобы идти спать , словно
нигде не чув ствов ал себя в безопасности. Он не пошаты вался, вы пив св ой
негус, но в се же, мне кажется , его пульс, – такой спокойный, бился на два-
три удара в минуту быстрее, чем все эти годы после той ночи, когда
бабушка в припадке разочарования хлопнула его по голов е св оей шляпкой.
Я очень устал и тоже пошел спать около полуночи. На следующий
день я отправился в карете в Дувр и ворвался целым и невредимым в
знакомую гостиную бабушки, где она сидела за чаем (теперь она носила
очки). С о слезами радости и с распростерты ми объя тиями в стретили меня
она, мистер Дик и милая старая Пегготи, занимав шая пост
домоправительницы . Б абушка очень позабав илась, когда, успокоившись , я
рассказал ей о св оей в стрече с мистером Ч иллипом, который сохранил о ней
такие ужасны е в оспоминания. И Пегготи и ей было что рассказать мне о
в тором муже моей бедной матери и об этой « женщине-убийце, которая
приходится ему сестрой» . Думаю, никакие пы тки не могли бы застав ить
бабушку назвать мисс Мэрдстон по имени или по фамилии, да и в ообще
как-нибудь иначе.

Глава LX
Агнес
Мы остались с бабушкой вдвоем и проговорили до глубокой ночи.
Я узнал о том, что эмигранты пишут домой бодрые, обнадежив ающие
пись ма, а мистер Микобер уже несколько раз присы лал небольшие суммы
денег в счет погашения тех « денежны х обязатель ств» , к которы м он
относился весь ма по-делов ому, « как подобает мужчинам» ; о том, что
Дженет, снов а вернув шись к бабушке, когда та возвратилась в Дувр,
окончатель но отреклась от св оей неприязни к мужскому полу и вы шла
замуж за преуспевающего хозя ина тав ерны , да и сама бабушка
окончатель но отвергла свой замечательный принцип, приня в деятельное
участие в свадебны х хлопотах и увенчав церемонию бракосочетания своим
присутствием. Т аков ы бы ли некоторы е темы нашей беседы – кое о чем я
уже знал из ее писем. Р азумеется , гов орили и о мистере Дике. По словам
бабушки, он неустанно переписыв ает в се, что попадается ему под руку,
причем, занимая сь этим делом, держит короля К арла Первого на
почтитель ном расстоянии; в идеть его счастлив ы м и на св ободе, а не
в лачащим жалкую жизнь под замком – в еликая для нее радость, говорила
бабушка, добав ляя (это заключение она преподносила как нов инку), что
толь ко она знает настоя щую цену этому челов еку.
–
А когда, Т рот, ты отправляешь ся в К ентербери? – спросила
бабушка, сидя , как обычно, перед камином и ласково поглаживая меня по
руке.
–
Если вы не поедете со мной, я в озь му верховую лошадь и
отправ люсь завтра утром, – отв етил я .
–
Не поеду, – отчеканила в своей излюбленной лаконичной форме
бабушка.
–
Я останусь.

Тогда я сказал, что поеду один. Проезжая через К ентербери, я бы
непременно там задержался, если бы мне предстоя ла в стреча не с бабушкой,
а с кем-нибудь другим.
Она бы ла тронута, но ответила:
–
Ну вот еще, Т рот! Мои стары е кости могли бы подождать до
зав тра.
И она нежно погладила мою руку, а я сидел у камина и в раздумье
гля дел на огонь .
В раздумье... Ибо как только я очутился близко от Агнес, в моей
душе пробудились стары е, знакомы е сожаления . С ожаления, быть может
смягченны е, ибо они учили меня тому, чего я не постиг в пору моей
юности, но в се же сожаления . К азалось , я снов а слышу слова бабушки: « О
Т рот! С лепец, слепец, слепец!» Т еперь я понимал их лучше.
Некоторое время мы молчали. Подня в глаза, я ув идел, что она
присталь но на меня глядит. Б ыть может, она угадала ход моих мы слей;
теперь это бы ло легче, чем в ту пору, когда я бы л так своев олен.
–
Ее отец стал седы м стариком, но он куда лучше, чем бы л
раньше, – пря мо занов о родился , – сказала бабушка.
–
Т еперь он не
измеря ет все людские горести и радости св оей жалкой меркой. Поверь мне,
дитя мое, надо сперва все очень приуменьшить , прежде чем измерять такой
меркой.
–
Это верно, – согласился я .
–
А она все такая же, как бы ла, добрая, милая , ласковая, в се так
же думает только о других, – продолжала бабушка.
–
Если бы я могла
сказать о ней еще лучше, я сказала бы , Т рот.
В ее устах это была высшая похвала. А для меня эти слова
прозвучали как самый тяжелый укор. О, как я сбился когда-то с пути!

–
Если она воспитает своих маленьких учениц так, чтобы они стали
похожи на нее, значит, благодарение богу, она недаром жив ет на свете, –
сказала бабушка, и на глазах ее показались слезы .
–
Приносить пользу – это
счасть е. Т ак она сказала однажды . К ак же ей не быть счастливой?
–
Есть ли у Агнес...
Я скорее подумал вслух, чем вы молв ил эти слов а,
–
Ну-ну! Ч то? – отры в исто спросила бабушка.
–
Претендент на ее руку? – сказал я .
–
Да их целый десяток! – с гордостью воскликнула бабушка. – Она
могла бы дв адцать раз в ыйти замуж, мой дорогой, с тех пор как ты уехал!
–
В этом я не сомневался . Нисколь ко не сомнев ался . Но есть ли
среди них тот, кто был бы достойным ее? Другого Агнес не смогла бы
полюбить.
Подперев подбородок рукой, бабушка некоторое время о чем-то
думала. Потом медленно подня ла на меня глаза и сказала:
–
Подозрев аю, Т рот, что она к кому-то нерав нодушна.
–
А ей отвечают взаимность ю? – спросил я .
–
Не могу сказать, Трот, – ответила бабушка, и вид у нее был
серь езный.
–
Этого я не имею прав а тебе гов орить . Она никогда мне не
признавалась, но я подозреваю.
Она зорко взгля нула на меня (мне показалось , она слегка
в здрогнула), и я почув ствовал еще я снее, чем рань ше, что она угадала мои
мы сли. Я призвал в сю свою решимость, пробудившуюся в о мне в эти дни
и ночи борьбы , происходив шей в моем сердце.
–
Если это так, а я надеюсь, что это так...

–
Мне это неизвестно, – перебила меня бабушка.
–
На мои
подозрения ты не полагайся . Ты должен держать их в тайне. Может бы ть ,
они неоснов ательны . Я не имею прав а говорить.
–
Если это так, – повторил я.
–
Агнес скажет мне об этом в свое
в ремя. Сестра, которой я в о многом признав ался , бабушка, не откажется
признать ся и мне.
Бабушка отвела взгляд так же медленно, как рань ше подня ла на
меня глаза; потом задумчиво заслонила глаза рукой и тихо положила руку
мне на плечо. Т ак мы сидели, не говоря ни слов а, оба ушедшие в прошлое,
пока не настало время прощать ся перед сном.
Рано утром я отправ ился в ерхом туда, где протекли мои школьны е
дни. Меня ждала в стреча с Агнес, но в се же не знаю, бы л ли я счастлив при
мы сли, что одержал над собой победу...
Быстро промелькнули передо мной знакомы е места, и я в ъехал в
город, где каждый камень на улицах я знал так же, как школьник знает
свой букварь . У старого, милого дома я спешился , но от волнения не мог
в ойти и пов ернул назад. Потом я в озвратился и загля нул в низкое окно – в
то самое окно башенки, у которого сидел в стары е времена Урия Хип, а
потом мистер Микобер; теперь эта комнатка превратилась из канцелярии в
малень кую гостиную. Но в осталь ном старый дом ничуть не изменился , он
остав ался в се таким же опрятны м, как рань ше, когда я ув идел его в первы е,
и содержался в таком же образцов ом порядке. С лужанка бы ла новая. Я
поручил ей передать мисс Уикфилд, что ее ждет джентль мен, приехав ший
из-за границы от ее друга. По старой, такой знакомой лестнице (это меня -то
служанка предупреждала, чтобы я шел осторожно!) я подня лся наверх в
гостиную. Гостиная тоже ничуть не изменилась. На тех же самы х полках
лежали книги, которы е мы читали в месте с Агнес; там же, где и раньше,
неподалеку от стола, стояла моя конторка, за которой я готов ил уроки.
Комнату эту в осстановили в том в иде, в каком она бы ла до пребы вания в
доме Хипов . Т еперь она стала такой же, как и в стары е, счастлив ы е
в ремена.

Я стоял у окна, смотрел на дома по другой стороне старой улицы и
в споминал о том, как гля дел я на них в те дождливы е дни, когда толь ко
что здесь поселился . В споминал о том, какие я строил догадки о жильцах,
в иднев шихся за стеклами окон, и с каким любопы тством следил за ними,
когда они спускались и поднимались по лестницам, или за женщинами,
которы е стучали патенами по тротуару, а надоедлив ый дождь хлестал
косы ми струями и излив ался из в одосточных труб пря мо на улицу.
Вспомнилось мне, как любил я наблюдать за бродя гами, которы е в ходили,
прихрамы вая, в город в эти дождливы е вечера, неся на плече палку, на
которой болтался узелок; казалось мне, я чув ствов ал тогда запах сырой
земли, мокры х листьев, тернов ника и ощущал ветер, дувший мне в лицо в о
дни моего трудного странствия .
Вдруг открылась маленькая дв ерь в стене, обитой панелью. Я
в здрогнул и обернулся.
Строгие, прекрасны е глаза ее в стретились с моими. Она
приостановилась , схв атилась рукой за сердце. Я обнял ее.
–
Дорогая моя Агнес! Мне не следовало я в ля ть ся так неожиданно!
–
О нет! Я так рада вас видеть, Тротвуд!
–
Дорогая Агнес! Э то я счастлив, что снова в ижу в ас!
Я прижал ее к св оей груди, и с минуту мы молчали. Потом мы
сели рядом, ее ласков ое лицо обращено бы ло ко мне, и эти глаза смотрели
на меня с той нежность ю, о которой я уже несколь ко лет мечтал днем и
ночь ю.
Она была такая прямодушная , такая прекрасная , такая добрая, я
так был обязан ей, и она мне так бы ла дорога, что я не знал, как вы разить
свои чув ства. Я пытался призы в ать на нее благословения , пы тался
благодарить ее, пы тался ей рассказать (сколь ко раз я писал об этом в своих
пись мах!), какое в лия ние оказала она на меня, по все попы тки мои бы ли
напрасны . Р адость мою и любовь я не мог в ыразить слов ами.

Своим спокойствием она утишила мое в олнение. Загов орила о тех
днях, когда мы расстались , рассказала об Эмили, которую она тайком
несколько раз посещала, трогатель но напомнила мне о могиле Доры .
Инстинктивно, повинуя сь св оему благородному сердцу, она с такой
деликатностью коснулась струн моей памя ти, что ни одна из них не
отозвалась во мне резким звуком. Я мог слушать эту печаль ную музы ку,
доносившуюся откуда-то издалека, и не отшатыв ать ся от того, что она
пробуждала. Могло ли быть иначе, если со в сем этим бы ла св я зана она,
мой ангел-хранитель?
–
Но расскажите о себе, Агнес, – в оскликнул я наконец, – В ы еще
ничего не рассказали о том, что делали в се это время.
–
А что мне рассказы в ать? – улыбая сь , спросила она.
–
Папа
чувствует себя хорошо. В ы видите: мы здесь, в нашем доме, наши трев оги
позади. Вы это знаете, дорогой Т ротвуд, а значит, знаете все.
–
Все, Агнес? – спросил я .
Она посмотрела на меня смущенно и с некоторы м недоумением.
–
А нет ли, сестра моя , еще чего-нибудь?
Она побледнела, покраснела и снов а побледнела. Потом
улыбнулась, печально улыбнулась , как мне показалось , и покачала
головой.
Мне хотелось услы шать от нее признание, на которое намекала
бабушка. К ак ни трудно мне бы ло бы услы шать это признание, я должен
был скрепить свое сердце и исполнить свой долг перед нею. Но я в идел,
что ей не но себе, и не настаивал.
–
Вы много заняты , дорогая Агнес?
–
В моей школе? – спросила она так же спокойно, как и раньше.
–
Да. Приходится много работать?

–
Работа достав ляет мне такое удовольствие, что, прав о же, я бы ла
бы неблагодарна, если бы назы вала так мои заня тия , – сказала она.
–
Делать доброе дело вы не считаете трудным, – заметил я .
Снова она покраснела и снов а побледнела, а когда наклонила
голову, я ув идел на ее лице ту же печаль ную улыбку.
–
Вы должны дождать ся папу. Мы пров едем вместе день , не
правда ли? М ожет бы ть, вы переночуете в вашей комнате? Мы в сегда
зов ем ее в ашей.
Оставаться на ночь я не мог – я обещал бабушке приехать к
в ечеру, но с радость ю согласился побы ть с ними до в ечера.
–
Некоторое время я буду занята, – сказала Агнес, – но здесь
стары е книги, Т ротвуд, и стары е ноты .
–
Даже стары е цветы , – огляды вая комнату, встав ил я .
–
Во
в ся ком случае, такие же цв еты, как и прежде.
–
Когда в ас не бы ло, мне достав ляло удовольствие сохранять все в
том же в иде, как в о в ремена нашего детств а. Мне кажется, мы бы ли
счастлив ы тогда.
–
О да! Б ог тому свидетель!
–
И каждая вещь, которая мне напоминала о моем брате, бы ла мне
дорога, – продолжала Агнес, в есело и ласков о глядя на меня.
–
Даже вот
эти ключи, – она показала на корзиночку, полную ключей, в исевшую у нее
на поясе, – звенят так же, как в нашем детстве.
Она снова улыбнулась и вышла в ту же дверь, из которой
появ илась .
Т акую сестринскую любовь я должен бы л с благоговением
хранить. Э то все, что я остав ил для себя, но и это бы ло бесценное

сокров ище. Если я когда-нибудь обману священное доверие, в о имя
которого мне бы ла дарована эта любовь , я потеряю ее и никогда не обрету
снов а. В этом я твердо убедился . И чем боль ше я ее люблю, тем тв ерже
мне надлежит об этом помнить.
Я вышел побродить по улицам, взглянуть на моего старого врага-
мясника – теперь он был констебль, и его жезл висел в лавке – и на то
место, где я его победил. На памя ть мне пришли и мисс Шеперд, и старшая
мисс Ларкинс, и все прежние мои ув лечения , симпатии и антипатии. Но
ничто не уцелело до этих дней, ничто, кроме моего чув ств а к Агнес. А она,
как зв езда надо мной, поднималась в се в ы ше и сияла все ярче.
Когда я в озвратился, поя вился и мистер Уикфилд – он пришел из
сада, находившегося милях в двух от города; почти ежеднев но он теперь
занимался этим садом. Я нашел его таким, как описы в ала бабушка. В месте
с нами обедали пя ть-шесть маленьких девочек; мистер Уикфилд казался
лишь тень ю портрета, который в исел на стене.
Мир и покой, присущие с прежних времен этому тихому дому и
такие мне памя тны е, я ощутил вновь и теперь. Когда кончился обед,
мистер Уикфилд не прикоснулся к в ину; мне тоже не хотелось пить, и мы
поднялись нав ерх. Т ам малень кие ученицы Агнес пели, играли и
занимались делом. После чая дети ушли, а мы втроем остались поговорить
о прошлом.
–
Вы хорошо знаете, Т ротвуд, – сказал мистер Уикфилд, – что у
меня есть много основ аний сожалеть о прошлом... глубоко сожалеть и
глубоко сокрушаться... Однако, если бы это и было в моей в ласти, я не
хотел бы изгладить его из памя ти...
Этому я мог пов ерить – рядом с ним стоя ла Агнес.
–
Мне пришлось бы тогда, – продолжал он, – забы ть о любв и
моей дочери, о преданности ее, о ее самопожертвов ании... Но этого я
забы ть не могу – скорее я забуду самого себя!
–
Понимаю вас, сэр, – мягко сказал я .
–
Перед этим я в сегда

преклонялся и преклоня юсь .
–
Но никто не знает, даже вам неизв естно, что она для меня делала,
что ей пришлось вы нести и как тяжко она страдала! Р одная моя Агнес!
Она прикоснулась к его руке, пы таясь останов ить его. Она бы ла
очень, очень бледна.
–
Не будем об этом говорить! – в здохнул он. Я поня л, что он имел
в виду испытания, через которы е она прошла; быть может, они еще не
кончились для нее (я в спомнил то, что гов орила мне бабушка).
–
Так...
–
продолжал он.
–
Я никогда не говорил в ам о ее матери? И никто о ней в ам
не рассказыв ал?
–
Нет, сэр.
–
В сущности, рассказы в ать много не о чем... Толь ко о том, что
она много страдала. За меня она вы шла против в оли св оего отца, и он от
нее отрекся. До рождения Агнес она молила его о прощении. Но он бы л
человек жестокий, а мать ее дав но умерла. И он оттолкнул ее. И разбил ей
сердце.
Агнес прильнула к плечу отца и обв ила рукой его шею.
–
Сердце у нее было мя гкое и любящее, и оно разбилось . Я
хорошо знал ее нежную натуру. Да и кто лучше меня мог ее знать? Она
горя чо меня любила, но никогда не бы ла счастлива. В глубине души она
очень страдала; когда отец оттолкнул ее в последний раз, она бы ла
измучена, слаба... Потом стала хиреть и скончалась. А я остался с Агнес,
которой было только дв е недели. Остался с Агнес и с поседев шей голов ой
–
вы ведь помните меня, когда впервые у нас появились...
Он поцелов ал Агнес в щеку.
–
Печальна бы ла моя любов ь к моему дорогому ребенку, но тогда
душа у меня бы ла больна. Об этом я больше не стану гов орить . Я говорю
в едь не о себе, Т ротвуд, а об Агнес и ее матери. Я знаю, вам достаточно

хоть что-нибудь узнать о том, каким я бы л и каким стал, и в ы в се поймете.
А какова Агнес, мне нет нужды гов орить . В ее натуре я я сно вижу черты ее
матери. И гов орю в ам это теперь , когда мы снов а встретились после таких
перемен. Б оль ше мне нечего сказать.
Голова его поникла. В ее ангель ских глазах, устремленны х на него,
светилась дочерня я преданность, которая казалась еще более трогательной
после того, что он рассказал. Если бы мне бы л нужен какой-нибудь
памя тны й знак, который отмечал бы в ечер нашей в стречи после долгой
разлуки, таким знаком мог бы стать этот ее в згляд.
А затем Агнес отошла от отца, неслы шно села за фортепья но и
сы грала несколь ко знакомы х мелодий, которы е так часто слы шали мы в
прежние времена.
–
Вы снова собираетесь уехать? – спросила меня Агнес, когда я
стоя л возле нее.
–
А что скажет по этому пов оду моя сестра?
–
Надеюсь, что нет.
–
Значит, я не поеду, Агнес.
–
Раз вы спросили меня, Т ротвуд, мне кажется, вы не должны
ехать, – мягко сказала она.
–
Допустим, я могла бы обойтись без моего
брата, но уезжать в ам несв оевременно. В аш успех и изв естность , которы е
в се растут, помогут в ам приносить людя м добро.
–
Я таков , каким в ы меня сделали, Агнес. И вы это должны знать .
–
Я сделала в ас, Т ротвуд?
–
Да! Да, дорогая моя Агнес! – сказал я , наклонившись к ней.
–
Когда мы сегодня встретились , я хотел сказать вам, о чем я думал после
смерти Доры. Помните, Агнес, как вы в ошли в нашу комнату и как вы
указали рукой на небо?

–
О Т ротвуд! – сказала она, и слезы показались у нее на глазах.
–
Т акая любящая , такая доверчивая и такая юная! Р азв е я могу забы ть?
–
Вы всегда бы ли для меня тою же, сестра моя. В сегда указы вали
мне на небо, в сегда вели меня к в ы соким целя м!
Она только покачала головой; слезы еще не вы сохли на ее лице,
печаль ная улыбка поя в илась на нем.
–
За это я так благодарен вам, Агнес, что не знаю, как назвать мое
чувств о к вам. Не знаю, как это в ам сказать, но хочу, чтобы вам бы ло
изв естно: в сю мою даль нейшую жизнь я в в еряю в ам, руководите мной так
же, как это бы ло в мрачны е для меня времена, которы е отошли в прошлое.
Что бы ни случилось , какие бы новы е узы вы на себя ни наложили, какие
бы перемены ни произошли у вас и у меня , помните одно: моя жизнь
в в ерена вам, и я всегда буду вас любить , как любил до сих пор. Вы в сегда
будете, как бы ли рань ше, моей опорой и утешением. До самой св оей
смерти, сестра моя любимая , я всегда буду видеть перед собой вас –
указывающую мне на небеса.
Она опустила св ою руку на мою и сказала, что гордится мной и
тем, что я сказал, хотя она и не заслужила моих похвал. Потом, не спуская
с меня глаз, она снова начала играть.
–
Знаете ли, Агнес, – продолжал я, – когда впервые я вас увидел и
еще ребенком сидел рядом с в ами, я странны м образом чувств овал то, о
чем сегодня услы шал.
–
Вы знали, что у меня нет матери и старались бы ть со мной
поласков ей, – улыбая сь , ответила она.
–
Не совсем так, Агнес. Я слов но знал всю эту историю – в той
атмосфере, которая в ас окружала, я чув ств ов ал что-то трогательное, но не
мог этого объяснить... Что-то печальное, но не в вас, а в ком-то другом.
Теперь я знаю – так оно и было.
Она продолжала играть чуть слы шно и не отры в ала от меня глаз.

–
Вам не смешны подобны е фантазии, Агнес?
–
Нет.
–
А если я скажу: даже тогда я чувств овал, что в ы можете любить ,
несмотря ни на какие разочаров ания, и что способны так любить до конца
своей жизни. Вы не станете смеять ся над подобной выдумкой?
–
О нет! Нет!
На мгновение ее лицо стало страдальческим, но не успел я
изумить ся , как страдальческое в ыражение исчезло, и она продолжала
играть , глядя на меня со спокойной улыбкой.
Я думал об этом, когда ехал верхом в Лондон, а в етер, как
неумолимая память, подгонял меня . И я боя лся , что она несчастлив а. Я -то
был несчастлив , но с прошлы м я покончил, и когда в идел ее перед собой с
в оздетой в верх рукою, мне казалось , она указует на небо, где в
таинственном грядущем мне еще суждено ее любить нев едомой на земле
любов ью и рассказать о той борьбе, какую я в ел с собой здесь, в низу.

Глава LXI
Мне показывают двух интересных
раскаявшихся заключенных
Временно, – в о вся ком случае до той поры , пока я закончу книгу,
что должно бы ло заня ть несколько месяцев , – я поселился в Дувре у
бабушки; там я и работал у того самого окна, откуда глядел на луну,
в став шую над морем, в те дни, когда вперв ы е поя вился под этим кровом,
ища убежища.
Я не хочу отступать от св оего решения касаться св оих
художественных произв едений лишь постоль ку, посколь ку они могут бы ть
случайно св язаны с ходом этого пов еств ования , и потому не стану говорить
на этих страницах о надеждах, радостя х, трудностях и удачах моей
писатель ской жизни. О том, что я целиком отдавался своей работе и
в клады в ал в нее в сю мою душу, мне уже приходилось упоминать . Если
мои книги чего-нибудь стоят, мне нечего к этому прибав ить . А если им цена
нев елика, кому интересно в се, что я могу о них сказать?
Изредка я приезжал в Лондон – окунуть ся в его кипучую жизнь
или посов етов аться с Т рэдлсом по какому-нибудь деловому вопросу. В о
в ремя моего отсутств ия он очень умело в ел мои дела, и они находились в
прекрасном состоя нии. Я приобрел известность , на мое имя приходило
огромное количеств о писем от нев едомы х мне людей – большей частью это
были письма бог весть о чем, на которые и отвечать-то было нечего, – и я
не в озражал против предложения Т рэдлса пов есить на двери его кв артиры
табличку с моим именем. Туда и доставля л надежный почтальон груды
писем, и там, время от времени, я в них погружался , не щадя сил, как
министр в нутренних дел, но не получая за это никакого вознаграждения.
Среди них дов оль но часто попадались пись ма, а которы х

бесчисленные ходатаи по делам, шны ря вшие вокруг Докторс-Коммонс,
любезно предлагали в ы ступать под моим именем (если я согласился бы
купить себе зв ание проктора), уплачивая мне определенную часть св оих
доходов . Но в се эти предложения я отклоня л; мне бы ло изв естно, что несть
числа таким подпольны м юристам, а Докторс-Коммонс и так достаточно
плох, чтобы у меня в озникло желание сделать его еще хуже.
Сестры С офи уехали еще до той поры , когда мое имя украсило
дверь Т рэдлса, и смы шлены й подросток делал в ид, будто понятия не имеет
о существовании С офи, которая заключена бы ла в заднюю комнатку,
откуда, отры в ая сь от работы , она могла ув идеть уголок закопченного
садика, где находился насос. Т ам я в сегда и застав ал ее, очарователь ную
хозя йку, и когда никто не подымался по лестнице, она услаждала наш слух
пением дев онширских баллад, умиротв оря я мелодией смы шленого
подростка, сидевшего в конторе.
Сначала я не понимал, почему так часто застаю С офи за столом:
она что-то писала в тетради, а при моем поя влении бы стро запирала ее в
я щик. Но скоро тайна открылась .
В один прекрасный день Т рэдлс, толь ко что пришедший из суда,
в ы нул из св оего бюро лист бумаги и спросил, что я могу сказать об этом
почерке.
–
Ох, Том, не надо! – воскликнула Софи, которая нагрев ала у
камина его туфли.
–
Почему же не надо, моя дорогая? – спросил Том, и в тоне его
было восхищение. – Ну, что вы думаете, К опперфилд, об этом почерке?
–
Удивительно подходящий для деловы х бумаг почерк, – сказал
я.
–
Я никогда не в идал такой тв ердой руки.
–
Правда, это не женский почерк? – спросил Трэдлс.
–
Женский почерк? – повторил я.
–
Да что вы! Этот почерк тверд
как камень .

Т рэдлс от в осторга захохотал и сообщил, что это почерк С офи.
Да, это писала С офи, она поклялась, что скоро ему не нужен будет
переписчик, так как бумаги станет переписы вать она, а этот почерк она
приобрела, копируя прописи, и теперь пишет... не помню сколь ко страниц
в час. С офи очень сконфузилась при этих словах и сказала, что, когда Тома
назначат судьей, он не станет так, как сейчас, кричать о ней на в сех
перекрестках. Том это отрицал. Он утв ерждал, что будет по-прежнему ею
гордиться .
–
Какая у вас добрая и очарователь ная жена, дорогой Т рэдлс! –
сказал я , когда она, посмеиваясь, в ы шла из комнаты .
–
О мой дорогой Копперфилд, это самая чудесная женщина! К ак
она в сем здесь управляет! К ак она аккуратна и бережлива, как она любит
порядок и какая домов итая! А какая веселая , Копперфилд! – в оскликнул
Т рэдлс.
–
Она заслужив ает этих похв ал, – сказал я .
–
Вы счастливец,
Т рэдлс. В ы оба, мне кажется , самы е счастливы е люди на св ете.
–
Вот это верно – мы самы е счастлив ы е люди! – согласился
Т рэдлс.
–
Вы только подумайте. Она встает при св ечах, когда еще темно,
делает уборку, идет на рынок в любую погоду, когда клерки еще не
появ ились в Инне, готов ит из самы х дешев ых продуктов вкусный обед,
печет пудинги и пироги, нав одит пов сюду порядок, заботится о своей
в нешности, сидит со мной по в ечерам, как бы это ни бы ло поздно, в сегда
бодрая , всегда в хорошем расположении духа. И в се это ради меня . Ч естное
слов о, К опперфилд, иногда я не могу этому пов ерить!
Т рэдлс бы л проникнут нежность ю даже к туфлям, которы е она
ему согрела: он надел их и с наслаждением положил ноги на каминную
решетку.
–
Иногда я не могу этому поверить, – пов торил он.
–
А наши
развлечения! Нам они дорого не стоят, но как мы веселимся ! Когда мы по
в ечерам дома и запираем в ходную дв ерь и опускаем эти шторы ... это она

их сшила... как у нас уютно! А если погода хорошая и мы вечером идем
погуля ть , как мы разв лекаемся на улицах! Мы останав лив аемся у
осв ещенны х витрин юв елирны х лавок. Я показы ваю Софи, какую змейку с
бриллиантовыми глазками – она, знаете ли, лежит, св ернув шись, на белом
шелку – я подарил бы ей, если бы смог купить. А Софи показы вает мне,
какие золоты е часы с кры шкой, украшенной драгоценностя ми, она
подарила бы мне, если бы толь ко могла... И тут мы в ыбираем себе ложки,
в илки, лопатки для рыбы , десертны е ножи, сахарны е щипцы , которы е мы
непременно купили бы , если бы могли. А потом идем даль ше очень
довольные, словно в самом деле нее это приобрели. Когда же мы попадаем
на площади и на главны е улицы и видим дома, которы е сдаются внаем, мы
их в нимательно разгляды ваем и иногда спрашив аем себя : а подошел бы нам
этот дом, если бы меня назначили судьей? Потом мы начинаем в нем
устраивать ся : эта комната – нам, та комната – сестрам и так далее. И
решаем, подошел бы дом или нет. А иногда мы идем за полцены в театр,
[124]в партер... На мой в згляд, не жалко заплатить деньги толь ко за то,
чтобы поды шать его в оздухом... И наслаждаемся пь есой как только
в озможно. С офи верит каждому слову на сцене, да и я тоже. По дороге
домой мы покупаем в кухмистерской малую толику чего-нибудь или,
скажем, омара у торговца рыбой, приносим сюда и устраив аем
в еликолепны й ужин. А за ужином вспоминаем в се, что в идели. Ну,
скажите, Копперфилд, могли бы мы пров одить время так хорошо, будь я
лорд-канцлером?
«Кем бы вы ни были, дорогой Трэдлс, у вас все получалось бы
мило и хорошо» , – подумал я и сказал:
–
Кстати, теперь вы больше не рисуете скелеты?
Т рэдлс захохотал и покраснел.
–
Если говорить правду, Копперфилд, случается... Как-то мне
пришлось сидеть в задних рядах в Суде Королев ской С камь и, в руках у
меня было перо, и мне взбрело в голову попробов ать , не разучился ли я
этому делу. Ох, боюсь, на краю пюпитра красуется теперь скелет... в
парике!

Мы оба захохотали. Т рэдлс посмотрел, улыбаясь, на огонь в
камине и сказал знакомы м мне тоном, в котором слы шалось в сепрощение:
–
Старина Крикл!
–
Вот письмо от этого... негодяя, – отозвался я .
Меньше всего бы л я склонен простить Криклу его прив ы чку
колотить Т рэдлса, в идя , что сам Т рэдлс готов ему это простить .
–
От Крикла? От в ладельца школы? – в скричал Т рэдлс.
–
Не
может быть!
–
И его так же, как и многих других, прель стили некоторая моя
изв естность и заработок, – сказал я, поднимая глаза от в ороха писем.
–
И
он также обнаружил, что в сегда любил меня. Т еперь у него нет школы ,
Т рэдлс. Он теперь миров ой судья Мидлсекса. [125]
Я ждал, что Т рэдлс удивится, но он нисколь ко не бы л удивлен.
–
Как он мог стать судьей Мидлсекса? Ч то в ы об этом думаете? –
спросил я.
–
О боже мой! – в оскликнул Т рэдлс.
–
На этот вопрос нелегко
отв етить . Может бы ть, он за кого-нибудь голосовал или кому-нибудь дал
в займы денег... А может быть , у кого-нибудь что-нибудь купил или кому-
нибудь оказал услугу, а тот бы л знаком с кем-нибудь , и этот « кто-нибудь»
попросил лорд-наместника графства назначить Крикла на эту должность .
–
Во всяком случае, теперь он эту должность занимает, – сказал
я.
–
И он мне пишет, что бы л бы рад показать мне единственно правильную
систему, обеспечивающую поддержание дисциплины в тюрь мах –
единственно непогрешимый способ достигнуть искреннего раская ния
заключенны х... и этот способ, оказы в ается , – одиночное заключение. Ч то
в ы скажете?
–
Об этой системе? – нахмурившись , спросил Т рэдлс.

–
Нет. Принимать мне это предложение? И пойдете ли вы со мной?
–
Не возражаю, – сказал Т рэдлс.
–
Тогда я ему так и напишу. В ы помните, как этот К рикл – не
буду говорить об обращении его с нами – вы гнал из дому св оего сы на? И
помните, какую жизнь он заставил вести св ою жену и дочь?
–
Прекрасно помню, – ск азал Т рэдлс.
–
А если вы прочтете его пись мо, вы обнаружите, что это самы й
мя гкий челов ек, когда речь идет о преступниках, заключенны х в тюрьму и
в иновны х решитель но по всех преступления х. Но на других представ ителей
рода челов еческого его мягкость не простирается.
Т рэдлс пожал плечами, он нисколько не бы л удивлен; в прочем, я
не ждал, что он будет удивлен, да я и сам не удивился, ибо в против ном
случае следов ало признать, что мои знания уродлив ы х жизненны х я влений
крайне недостаточны . М ы сгов орились о дне нашего посещения и в тот же
в ечер я написал мистеру Криклу.
В назначенный день – кажется , на следующий день , но это
нев ажно, – мы с Т рэдлсом отправ ились в тюрь му, где мистер Крикл бы л
лицом в семогущим. Э то бы ло огромное, в нушитель ное здание, стоившее
в есь ма недешев о. Когда я подходил к в оротам, у меня мель кнула мы сль :
ну и шум бы подня лся, если бы какой-нибудь простак предложил истратить
половину тех денег, которы х стоило это здание, на постройку ремесленной
школы для юношей или богадель ни для достойны х старцев .
В тюремной канцелярии, которая могла бы находить ся в нижнем
этаже В ав илонской башни, – столь солидна бы ла в ся постройка, – мы
в стретились с нашим старым школьны м учителем. С ним бы ло дв а-три
деловых на вид чинов ника и несколь ко посетителей, которы х те привели с
собой. Он приня л меня как челов ек, воспитавший в былы е времена мой ум
и нежно меня любив ший. Когда я представ ил ему Т рэдлса, он тем же
тоном, но менее в осторженно заяв ил, что бы л руководителем, учителем и
другом Т рэдлса. Наш ув ажаемый наставник значительно постарел, но

в нешность его от этого не в ы играла. Лицо по-прежнему было злое, глазки
такие же малень кие и еще более заплы вшие. Сальны е, редкие, с проседь ю
в олосы , – такие для меня памя тны е! – почти совсем исчезли, а в здувшиеся
в ены не очень красили голый череп.
После недолгой беседы с этими джентль менами я мог
предположить , что на св ете нет ничего более в ажного, чем забота о
комфорте арестантов , чего бы этот комфорт ни стоил, и что на всем земном
шаре за стенами тюрь мы делать решительно нечего. Затем мы начали
осмотр. Бы л обеденный час, и прежде в сего мы направ ились в огромную
кухню, где с точность ю часов ого механизма приготов ля ли обед, – для
каждого заключенного особо, – который затем относили в камеры . Я
шепотом сказал Т рэдлсу, что меня удивляет разитель ный контраст между
этой обиль ной трапезой и обедом (о бедняках я уже не гов орю) солдат,
матросов , кресть ян да и всего честного трудового люда: из пятисот челов ек
ни один не имел обеда, хоть сколь ко -нибудь напоминавшего этот. Но я
узнал, что « система» требов ала хорошей пищи, и, – короче гов оря, чтобы
раз навсегда покончить с этой системой, – я обнаружил, что в этом
отношении, как и в о всех прочих, она пресекала решитель но все сомнения и
не имела никаких недостатков. По-видимому, никому и в голову не
приходило, что может бы ть другая система, кроме в ы шеупомянутой.
Пока мы шли великолепным коридором, я спросил у мистера
Крикла и его друзей, в чем заключаются главны е преимущества этой
в семогущей и самой передовой системы . В отв ет я услы шал, что эти
преимущества заключаются в строгой изоляции арестанта – ни один
заключенны й ничего не должен знать о других – и в оздоров лении его
души, а следств ием такого режима яв ля ется сожаление о совершенном и
раскаяние.
Но когда мы посетили заключенны х в их камерах, проходя
коридорами, с которыми эти камеры сообщаются, и узнали, каким путем
они идут в тюремную церковь , я стал подозрев ать, что арестанты могут
узнать решитель но все друг о друге и легко между собой общаться .
Т еперь , когда я пишу, думается мне, это в полне доказано, но тогда – во
в ремя моего посещения – такое подозрение сочли бы глупы м кощунством,

оскорбляющим « систему» , и я старатель но пы тался обнаружить в
арестантах раскаяние.
Тут меня снова одолели сомнения . Я установил, что раская ние
рядилось в костюм одного и того же образца, подобно тому как по одному
образцу были сшиты сюртуки и жилеты , в ыстав ленны е в лав ках готов ого
платья за стенами тюрь мы . Я установ ил, что многочисленны е излия ния
арестантов весь ма мало различаются по св оему характеру и даже форме (а
это уже совсем подозрительно). Я нашел много лисиц, гов орив ших с
пренебрежением о виноградниках, где на каждом кусте в изобилии в ися т
спелые гроздь я; но я не нашел ни одной лисицы , которую можно бы ло бы
подпустить хотя бы к одной виноградной кисти. А кроме того, я пришел к
заключению, что наиболее сладкоречив ы е люди прив лекали к себе
наиболь шее в нимание, и сметливость этих людей, тщеславие, отсутствие
развлечений, любов ь ко лжи (у многих из них она безгранична, в чем
можно убедить ся , зная их прошлую жизнь) – в се это толкало их к
упомянуты м в ы ше излия ниям и приносило им немалую в ыгоду.
Но пока мы делали обход, мне так настойчив о говорили о Номере
Двадцать Седьмом, который, несомненно, бы л фаворитом и, так сказать ,
образцов ы м заключенны м, что я решил не в ы носить окончатель ного
пригов ора до лицезрения этого Дв адцать С едь мого Номера. Номер
Двадцать В ось мой, как я узнал, тоже бы л блестящей зв ездой, но, на его
беду, слава его несколько тускнела в ослепительны х лучах Номера
Двадцать С едь мого. О Номере Двадцать С едьмом мне столь ко наговорили
–
о его благочестивы х настав ления х всем и каждому и о замечательны х
пись мах, которы е он постоя нно пишет св оей матери (по его мнению, она
шла дурным путем), что мне не терпелось его пов идать.
Свое нетерпение мне пришлось умерить , ибо Номер Двадцать
Седь мой приберегали для заключитель ного эффекта. Но, наконец, мы
подошли к дв ери его камеры, и мистер Крикл, загля нув в глазок, с
в осторгом сообщил, что Номер Двадцать С едь мой читает сборник гимнов.
К двери немедленно устремилось столько народу, чтобы увидеть
Номер Двадцать Седьмой, погруженный в чтение гимнов , что голов шесть -

семь заслонили от меня глазок. Дабы устранить это неудобство, дать нам
в озможность погов орить с Номером Дв адцать С едь мым и убедиться в его
непорочности, мистер К рикл приказал отомкнуть дверь камеры и в ы зв ать
Номер Двадцать С едь мой в коридор. Э то бы ло исполнено. И каков о же
было удивление мое и Т рэдлса, когда перед нами предстал... Урия Хип!
Выйдя из камеры, он мгновенно нас узнал и сейчас же, извиваясь ,
как в прежние времена, прогов орил:
–
Как поживаете, мистер Копперфилд? Как поживаете, мистер
Т рэдлс?
Это знакомство изумило всю компанию.
Каждый из
присутствующих, думается мне, бы л восхищен тем, что он отнюдь не
в озгордился и нас узнал.
–
Т ак-так, Номер Двадцать Седьмой...
–
произнес мистер Крикл;
в ы ражение лица у него бы ло сентименталь ное, он любов ался Урией.
–
В
каком вы состоя нии сегодня?
–
Я очень смиренен, сэр! – отв ечал Урия Хип.
–
Вы всегда смиренны , Номер Двадцать Седьмой! – заметил
мистер К рикл.
Т ут вмешался другой джентльмен; он спросил крайне озабоченно:
–
А вы вполне довольны?
–
Вполне. Б лагодарю в ас, сэр, – взгля нув на него, сказал Урия
Хип.
–
Я никогда не бы л так дов олен, как сейчас. Т еперь я в ижу, какой я
был безрассудный. В от почему я дов олен.
На джентль менов эти слов а произв ели боль шое впечатление.
Т ретий джентльмен, в ы тя нув шею, с чув ств ом спросил:
–
А мясо вам нравится?

–
Благодарю в ас, сэр, – отв етил Урия, перев одя на него глаза.
–
Вчера оно было жестков ато, но мой долг – не роптать . Я сов ершал
безрассудства, джентль мены, – продолжал Урия с бледной улыбкой, – и
должен безропотно нести все последств ия.
Джентльмены зашептались между собой – они бы ли в осхищены
тем, что дух Номера Двадцать С едь мого парит в небесах, а также
в озмущены поставщиком, дав шим Урии основ ание для жалобы (мистер
Крикл немедленно ее записал). А тем временем Номер Двадцать С едьмой
стоя л среди нас с таким в идом, словно бы л самы м ценны м экспонатом в
изв естнейшем музее. Но в от, чтобы сразу нас, неофитов, ослепить , бы л
отдан приказ в ы пустить из камеры Номер Двадцать В осьмой.
Я так уже был изумлен, что почти не удивился , когда из камеры
в ы шел мистер Литтимер, погруженный в чтение какой-то душеспасительной
книги.
–
Номер Двадцать В осьмой! – обратился к нему доселе молчавший
джентльмен в очках.
–
На прошлой неделе, старина, вы жалов ались на
какао. А как обстоит дело теперь?
–
Благодарю, сэр, теперь стало лучше, – сказал мистер Литтимер.
–
Прошу прощения за смелость , сэр, но все же я должен сказать, что молоко,
на котором оно сварено, разбав лено. Впрочем, сэр, мне изв естно, что в
Лондоне сильно разбавля ют молоко и добы ть цельное молоко
затруднительно.
Джентльмен в очках, как мне показалось, став ил став ку на свой
Номер Двадцать В ось мой против Номера Двадцать С едьмого мистера
Крикла: каждый из них в ыдв игал св оего фав орита.
–
В каком вы расположении духа, Номер Двадцать В ось мой? –
спросил джентльмен в очках.
–
Благодарю в ас, сэр, – отозв ался мистер Литтимер.
–
Т еперь я
в ижу, какой я бы л безрассудный. Я очень огорчаюсь , когда думаю о
прегрешения х моих прежних приятелей. Но, я надеюсь, они заслужат

прощение.
–
И теперь в ы в полне счастливы? – спросил джентль мен в очках и
кивнул головой, дабы приободрить мистера Литтимера.
–
Премного обязан, сэр. В полне! – откликнулся мистер Литтимер.
–
Может бы ть, у в ас есть что-нибудь на душе? Гов орите, Номер
Двадцать Восьмой! – продолжал джентльмен в очках.
–
Сэр! – не поднимая голов ы , сказал мистер Литтимер.
–
Если мне
глаза не изменя ют, здесь находится джентльмен, который когда-то знал
меня . Этому джентльмену полезно будет услы шать , сэр, что своим
прошлы м безрассудством я целиком обя зан моей легкомы сленной жизни на
службе у молоды х людей. Я позв оля л им склоня ть меня к слабостя м, с
которы ми не мог бороть ся . Надеюсь , что джентль мену пойдет на пользу
это предупреждение, сэр, и он не будет на меня в обиде. Э то я гов орю для
его блага. Я сознаю св ои прошлы е безрассудства. Надеюсь , он раскается в
своих ошибках и прегрешениях.
Кое-кто из джентль менов прикры л рукой глаза, словно толь ко что
перешагнул порог церкв и.
–
Это делает в ам честь, Номер Двадцать В осьмой, – заметил
джентльмен в очках.
–
Я ждал этого от вас. Не хотите ли вы еще что-
нибудь сказать?
–
Сэр! Есть одна молодая женщина, в ступившая на дурной путь ,
которую я пы тался спасти, сэр, но это мне не удалось , – продолжал мистер
Литтимер, слегка приподнимая брови, но по -прежнему не поднимая глаз.
–
Я прошу джентльмена, если он может и будет столь любезен, передать этой
молодой женщине, что я прощаю ей вину ее передо мной и призы в аю ее
раскаяться ...
–
Не сомневаюсь , Номер Двадцать В ось мой, джентль мен, к
которому в ы в зы в аете, глубоко чувствует то, что вам удалось так хорошо
в ы разить, и все мы должны это почувств овать , – сказал в заключение

джентльмен в очках.
–
Мы вас больше не задержив аем.
–
Благодарю в ас, сэр, – сказал мистер Литтимер.
–
Позвольте
пожелать в ам, джентль мены , доброго здравия . Надеюсь , в ы в месте с
в ашими близкими узрите св ои прегрешения и исправитесь!
С этими словами Номер Двадцать В осьмой удалился ,
обменя в шись в зглядом с Урией. Похоже бы ло на то, что они нашли способ
сообщаться между собой и знали друг друга. А когда за мистером
Литтимером захлопнулась дверь камеры , вокруг меня зашептались о том,
что это челов ек весь ма респектабельный и этот случай заслужив ает
в ся ческого в нимания.
–
Ну, а в ы , Номер Двадцать С едь мой, скажите, что мы для вас
можем сделать? – загов орил мистер Крикл, вы дв игая на опустев шую сцену
своего фав орита.
–
Говорите!
–
Смиренно прошу в ас, сэр, разрешите мне еще написать матери, –
сказал Урия , тряхнув гнусной головой.
–
Это разрешение, конечно, будет дано, – в ы молв ил мистер
Крикл.
–
Как я вам благодарен, сэр! Я так беспокоюсь о моей матери.
Боюсь , она не спасется. К то-то неосторожно спросил:
–
От кого?
На него зашикали. Все были явно возмущены.
–
За гробом, сэр, – извиваясь, ответил Урия.
–
Мне хотелось бы ,
чтобы у моей матери бы ло такое же душевное состояние, как у меня . Если
бы я сюда не попал, я не бы л бы в таком состоя нии. Я хочу, чтобы сюда
попала и моя мать . К акое счастье для каждого попасть сюда!
Это пожелание достав ило джентльменам превеликое удовольствие
–
большее удовольствие, чем в се, что здесь до сей поры происходило.

–
Прежде чем я здесь очутился , – продолжал Урия, искоса бросая
на нас в згля д, способный испепелить в есь мир, в котором мы жили, – я в ел
себя как челов ек безрассудный. Но теперь я осознал свое безрассудство. В
мире много греха. И моя мать тоже повинна в грехе. В сюду один толь ко
грех – всюду, но не здесь.
–
Значит, в ы сов сем изменились ? – осв едомился мистер Крикл.
–
О господи! Да, сэр! – в оскликнул обращенный, подав ав шим
столь боль шие надежды .
–
А если вы выйдете отсюда, вы снова не собьетесь с пути? –
спросил кто-то .
–
О го...споди! Нет, сэр!
–
Это очень приятно слышать , – сказал мистер К рикл.
–
Вы
поздоровались , Номер Двадцать С едьмой, с мистером Копперфилдом.
Может бы ть , вы хотите ему что-нибудь сказать?
–
Вы знали меня, мистер Копперфилд, задолго до того, как я сюда
попал и здесь изменился , – обратился ко мне Урия и поглядел на меня так,
что более мерзкого в ыражения лица мне же приходилось ни у кого в идеть ,
даже у него.
–
Вы меня знали, когда, несмотря на св ои безрассудства, я
был смиренны м с гордецами и кротким с людьми необузданны ми.
Необузданны бы ли вы , мистер Копперфилд. Помните, однажды в ы дали
мне пощечину?
Сострадание у в сех на лицах. К то-то бросает на меня негодующий
в згляд.
–
Но я прощаю в ам, мистер Копперфилд, – продолжал Урия ,
кощунственно и чудовищно срав нивая себя , в сепрощающего, с Т ем, имя
которого я не буду здесь назы вать . [126]– Я в сем прощаю. Не к лицу мне
быть злопамятным. Я прощаю в ам и надеюсь, что в будущем вы обуздаете
свои страсти. Надеюсь , что раскается и мистер У. , и мисс У. , и в се
осталь ны е из этой грехов ной компании. В ас постигло несчасть е, надеюсь ,

это пойдет вам на пользу. Но лучше, если в ы попадете сюда. И для мистера
У. и для мисс У. будет лучше, если они попадут сюда. Я от души желаю
в ам, мистер Копперфилд, и в сем в ам, джентль мены, очутить ся здесь. Когда
я думаю о своем прошлом безумии и о теперешнем своем состоя нии, я
уверен, это будет самое для в ас лучшее. К ак мне жаль в сех, кто еще не
попал сюда!
Под шум одобрительных возгласов он просколь знул в св ою
камеру, и мы с Т рэдлсом почув ств ов али в еликое облегчение, когда за ним
заперли дв ерь .
Это раская ние бы ло весь ма примечательно, что и побудило меня
спросить , за какие преступления осуждены эти дв а человека. Но,
несомненно, этот в опрос интересов ал джентльменов мень ше в сего. Тогда я
обратился к одному из двух сторожей; по их лицам я заключил, что они
прекрасно понимают, чего стоит в ся эта болтов ня.
–
Вам известно,
какое преступление было последним
« безрассудством» Номера Дв адцать С едь мого? – спросил я сторожа, когда
мы шли по коридору.
Он ответил, что какое-то преступление, св я занное с банком.
–
Мошенничество?
–
Да, сэр. Мошенничеств о, подлог и участие в шайке. Он был не
один. Э то он подбил остальных. Злоумы шление на боль шую сумму.
Приговор – каторжные работы пожизненно. Номер Двадцать Седьмой –
продувная бестия , он чуть -чуть бы ло не в ы крутился , а все-таки не в ы шло .
Банку удалось схватить его за хвост... но это бы ло нелегко.
–
А вы что-нибудь знаете о преступлении Номера Дв адцать
Восьмого?
–
Номер Двадцать В ось мой...
–
начал шепотом сторож, пока мы
шли по коридору, и погля дел через плечо назад, боясь, не услы шит ли
Крикл и компания , как он непозволительно отзы в ается об этих непорочны х

создания х.
–
Номер Двадцать В ось мой – он тоже приговорен к каторжны м
работам пожизненно – поступил на службу к молодому челов еку и накануне
отъезда за границу ограбил его на двести пя тьдесят фунтов . Я хорошо
помню это дело, потому что преступника задержала карлица.
–
Кто?
–
Крошечная женщина. Забы л ее фамилию.
–
Не Моучер ли?
–
Вот-в от! Он улизнул и собирался отправить ся в Америку. Он
был в белокуром парике и с баками, прав о же, в ам никогда не приходилось
в идеть , чтобы кто-нибудь так менялся. Но в С аутгемптоне крошечная
женщина в стретила его на улице, сразу узнала, бросилась ему под ноги, он
упал, а она в цепилась в него прямо как смерть!
–
Какая прелесть эта мисс Моучер! – воскликнул я .
–
Вы бы то же самое сказали, если бы ув идели, как она стоя ла на
стуле в ложе для свидетелей в о время суда. Когда она его схв атила, он
исполосов ал ей лицо и зв ерски избил, но она его не отпускала, пока его не
заперли на замок. Она так в него вцепилась, что полицейским пришлось
забрать их вместе. В ы послушали бы , как она смело дав ала показания! В есь
суд ее хвалил, а потом ее достав или пря мо домой. На суде она заявила, что,
будь он С амсон, а у нее толь ко одна рука, все равно она задержала бы его
–
так много дурного она о нем знает. И я думаю, что это так .
Я был того же мнения и почув ств ов ал к мисс Моучер большое
уважение.
Итак, мы осмотрели в се, что полагалось. Тщетно бы ло бы
убеждать достойного мистера Крикла, что Номера Дв адцать С едьмой и
Двадцать В ось мой нисколько не изменились, что они остались такими же,
как рань ше, и что именно здесь лицемерны е мошенники и должны делать
такого рода излия ния; в о всяком случае, не хуже, чем мы , они знают
рыночную цену таких излия ний и знают, какую службу они им сослужат за

океаном. Короче говоря , в се это в месте в зятое бы ло дутой, гадкой затеей,
нав одив шей на прискорбные мысли. М ы покинули их с их « системой» и,
ошеломленны е, отправились домой.
–
Быть может, не худо, Трэдлс, – сказал я, – что они помешались
на этой дурацкой выдумке. Т ем скорей с ней будет покончено.
–
Надеюсь, что так, – отозвался Т рэдлс.

Гл ава LXII
Свет озаряет мои путь
Приближалось рождество, прошло больше двух месяцев после
моего в озв ращения домой. С Агнес я в стречался часто. К ак бы ни
ободряло меня всеобщее признание и как бы ни вдохнов ляло на
дальнейшую работу, но в ы ше в сего я став ил самую слабую ее похвалу.
По крайней мере раз в неделю, а то и чаще я ездил к ней и
пров одил там в ечер. Обычно я возвращался от нее в ерхом ночь ю, ибо
знакомы е тя желы е мы сли неуклонно ов ладев али мной теперь – еще более
печаль ны е, когда я ее покидал, – и я предпочитал бы ть ночью в дороге, но
не жить прошлы м в мучительны е часы бессонницы или горестны х
снов идений. В этих поездках я пров ел боль шую часть многих длинны х и
грустны х ночей, предав аясь тем же размы шления м, которы е не покидали
меня в о время моих долгих странств ий.
Пожалуй, будет более точно, если я скажу, что я скорее
прислушивался к отзвукам этих размы шлений. Они доносились ко мне
издалека. Я отстранился от них и заня л предназначенное мне место. Когда я
читал Агнес написанное мной и в идел, как в ниматель но она слушает, плачет
и смеется, когда я слы шал ее задушевные слова по поводу собы тий,
происходивших в в оображаемом мире, где я жил, – я мечтал о том, как
могла бы сложить ся моя жизнь... Но толь ко мечтал, подобно тому, как,
женив шись на Доре, мечтал о том, каков а должна бы ть моя жена.
На мне лежал долг по отношению к Агнес, любив шей меня такой
любов ью, которая никогда бы не оправ илась , если бы я смутил ее,
оскорбив своим эгоизмом; зрело все обдумав , я поня л, что в св оей судьбе
повинен я сам и что я добился того, чего когда-то так страстно жаждало
мое сердце, а потому не могу роптать и должен нести свою ношу – бремя
чувств , которые я испы тыв аю, и знаний, которы е приобрел. Но в едь я ее

любил, и моим утешением бы ли неясны е мечты о том, что в отдаленном
будущем наступит день , когда в се будет позади и, не оскорбляя ее, я смогу
сделать признание и сказать : « Агнес! Т ак бы ло, когда я в ернулся домой.
Т еперь я стар и с той поры никого не любил» .
Ни разу она не дала мне повода заметить хоть малейшую перемену
в себе; она бы ла для меня тою же, что прежде; тою же, что в сегда.
Со дня моего в озвращения мы не то чтобы стеснялись гов орить об
этом с бабушкой; нельзя сказать также, что мы избегали этой темы , скорее
каждый из нас сознавал, что оба мы думаем об этом и только не облекаем
наши мы сли в слова. Т ак случалось с нами частень ко, когда, по старой
прив ы чке, мы сидели вечером у камина, и в се бы ло до того естеств енно и
поня тно, точно мы об этом гов орили с полной откров енность ю. Но мы не
нарушали молчания. Я ув ерен, что она читала, хотя бы отчасти, мои мы сли
и прекрасно знала, почему я молчу.
Настало рождеств о; Агнес боль ше не сообщала о себе ничего
нового, и меня начало мучить опасение, в ремя от времени уже
в озникав шее, не догады вается ли она о моем душевном состоянии и не
боится ли причинить мне боль. Если это бы ло так, значит жертв а моя бы ла
бесполезна, я не исполнил по отношению к ней св оего долга и кажды м
своим поступком пов инен в том, чего хотел избежать. И я решил в ы яснить ,
так ли это; если в самом деле между нами стена, надо бы ло сразу и без
колебаний ее сломать .
Был зимний, холодный, мрачный день. Как мне его не помнить!
Несколько часов назад шел снег, и теперь, не тая , он покры в ал землю
пеленой, впрочем не очень толстой. На море – я видел в окно – дул
силь ны й сев ерный в етер. И я подумал о ветре, который мчится по снежны м
просторам шв ейцарских гор, недоступны х в эту пору для человека,
подумал о том, где более одиноко – в той снежной пустыне или здесь, на
океанских просторах?
–
Ты поедешь сегодня, Т рот? – просунув голову в дверь ,
спросила бабушка.

–
Да, я поеду сегодня в К ентербери. Прекрасная погода для
поездки верхом, – отв етил я .
–
Надеюсь , тв оя лошадь будет того же мнения, но сейчас она стоит
перед дв ерью, понурив голову и св есив уши, и, кажется , предпочитает
очутиться в конюшне, – заметила бабушка.
Бабушка, кстати говоря, разрешала моей лошади вторгаться в
запретную зону, но по-прежнему была врагом ослов .
–
Она скоро оживится , – сказал я .
–
Во всяком случае, поездка пойдет на пользу ее хозяину, –
сказала бабушка, погля ды в ая на бумаги, лежавшие на столе.
–
Ах, дитя
мое, сегодня ты так долго работал! К акого труда стоит все это написать!
–
Бывает, что боль шего труда стоит это прочитать , – заметил я .
–
Но работа писателя ув лекательна, бабушка.
–
Знаю, знаю!. .
–
сказала бабушка.
–
Честолюбие, жажда славы ,
сочувств ия и так далее... Не так ли? Ну что ж, в добрый путь!
–
Скажите, в ы что-нибудь еще знаете о прив я занности Агнес? –
спокойно спросил я , останов ившись перед ней, а она похлопала меня по
плечу и опустилась в мое кресло.
Прежде чем ответить , она посмотрела на меня в упор.
–
Мне кажется , знаю, Т рот.
–
Ваши прежние догадки подтверждаются? – спросил я .
–
Кажется, да, Т рот.
Она так зорко на меня смотрела, не то с жалость ю, не то с
сомнением и неув еренность ю, что я постарался приня ть самый беззаботный
в ид.

–
Больше того, Т рот...
–
Да?
–
Кажется, Агнес собирается в ыйти замуж.
–
Да благослов ит ее бог! – в есело в оскликнул я .
–
Да благословит ее бог! – подтв ердила за мной бабушка.
–
А
также и ее мужа.
Я отозвался на это пожелание, простился с бабушкой, легко
сбежал по лестнице, вскочил в седло и дв инулся в путь . Т еперь , еще
больше чем раньше, у меня бы ли основания поступить так, как я задумал.
Как мне запомнилась эта зимняя поездка! Льдинки, сбитые ветром
с трав ы, в пив ались мне в лицо. Цокали конские копы та, отбив ая какую-то
мелодию. Почв а затв ердела на вспаханных полях. В меловы х ямах ветер
в орошил сугробы снега. Лошади, в пря женные в в озы с сеном, с трудом
в збирались на пригорки, мелодично звеня бубенцами, останавливались ,
чтобы перевести ды хание, и от них шел пар. Побелев шие откосы холмов и
долины у их подножий в ы ступали на фоне темного неба, слов но бы ли
нарисованы на гигантской грифельной доске.
Агнес бы ла одна. Малень кие дев очки уже разошлись по домам, и
она, остав шись одна, читала у камина. Ув идев меня, она отложила книгу,
поздоровалась со мной, как обы чно, в зя ла св ою рабочую корзинку и села у
одного из старинны х окон.
Я сел на скамеечку в нише окна, и мы загов орили о моей работе, о
том, когда она будет кончена и насколько она подв инулась после моего
последнего посещения. Агнес бы ла очень в есела; смеясь, она предсказы в ала
мне, что скоро я стану чересчур знамениты м и никто не решится говорить
со мной на эти темы .
–
Вот видите, я и стараюсь не терять времени и гов орю об этом с
вами, пока еще можно, – сказала она.

Я поглядел на ее прекрасное лицо, склоненное над рукоделием; она
подняла добрые глаза и увидела, что я на нее смотрю.
–
Вы чем-то озабочены , Т ротвуд!..
–
А можно мне сказать чем? Для этого я пришел.
Она отложила в сторону рукоделье, как обы чно делала, когда мы
начинали говорить о чем-нибудь серь езном, и вся обратилась в слух.
–
Дорогая моя Агнес, вы сомневаетесь в моей искренности?
–
Нисколько! – отв етила она и удивленно на меня посмотрела.
–
Вы сомневаетесь в том, что я отношусь и в сегда буду относиться
к в ам так же, как относился до сих пор?
–
Нисколько! – отв етила она, как и раньше.
–
Помните, после в озвращения , я пы тался сказать вам, сколь
многим я в ам обя зан, дорогая Агнес, и как сильно и глубоко мое чувств о к
в ам?
–
Прекрасно помню, – мягко сказала она.
–
У вас есть тайна, – сказал я .
–
Поделитесь ею со мной, Агнес.
Она вздрогнула и опустила глаза.
–
Даже если бы я и не услышал из чужих уст, – не из ваших, как
это ни странно! – что у в ас есть кто-то, кому в ы подарили свою любовь ,
едва ли я мог бы этого не узнать. Речь идет о вашем счастье, и вы не
должны от меня ничего скры в ать. Если вы мне доверя ете – а вы мне это
сказали, и я вам верю! – мне бы хотелось, чтобы вы в идели во мне друга и
брата, именно теперь, пожалуй, боль ше, чем в сегда!
Она бросила на меня умоляющий взгляд, – в этом в згляде был
почти упрек, – в стала, рв анулась куда-то, сама не зная куда, закры ла лицо

руками и так разрыдалась , что я бы л потрясен.
Однако эти слезы вселили в мое сердце какие-то смутны е
упования. Я сам не знаю почему, но они вызвали в моей памяти ее
спокойную, грустную улыбку, и скорее породили в о мне надежду, чем
страх или печаль.
–
Агнес! С естра моя! Любимая! Ч то я сделал?
–
Позвольте мне уйти, Т ротвуд. Мне нездоровится . Я сама не
своя . Я скажу в ам как-нибудь потом... в другой раз. Я вам напишу. Не
гов орите сейчас со мной. Не надо, не надо!
Я пытался вспомнить , что сказала она в день моего приезда о
своей любв и, не нуждав шейся во в заимности. Мне казалось , целый мир
должен бы л откры ться мне в одно мгнов ение.
–
Агнес, я не могу вас видеть в таком состоянии и думать , что в
этом винов ат я ! Никогда, никогда вы не бы ли мне так дороги, как теперь!
Если вы несчастны , позв оль те же мне разделить с в ами это несчастье. Если
в ам нужны сов ет или помощь, позв оль те мне в ам помочь . А если вам
тяжело на сердце, дайте мне в озможность облегчить эту тя жесть . Для кого
же мне теперь жить , Агнес, если не для в ас?
–
Пощадите меня! Я сама не своя. В другой раз! – только это я и
мог разобрать .
Что подталкив ало меня? Эгоистическое заблуждение? Или передо
мной мелькнул проблеск надежды и откры в алось то, о чем я не смел и
мечтать?
–
Нет, я должен сказать! Я не могу в ас отпустить . Р ади бога,
Агнес, после столь ких лет, после того, что бы ло, не станем обманы в ать
друг друга! Я хочу гов орить откров енно. М ожет бы ть , в ы думаете, что я
стану зав идов ать счасть ю, которое вы подарите другому? Или не соглашусь
уступить в ас вашему избраннику? Или не захочу смотреть из своего
уединения на в ашу радость? Отбросьте эти мысли, я этого не заслужил! Я

страдал не напрасно. В аши уроки не пропали даром. В моем чувств е к вам
нет эгоизма.
Она уже сов ершенно успокоилась . Пов ернув ко мне бледное лицо,
она сказала тихо и очень ясно, хотя по в ременам запинаясь:
–
Во имя вашей дружбы ко мне, Т ротвуд, в которой я никогда не
сомнев алась , я должна сказать, что в ы ошибаетесь . Б оль ше я ничего не
могу ответить . Если в эти годы я нуждалась в помощи и сов ете, я получала
их. Если иногда я чув ств ов ала себя несчастной, это чувств о проходило.
Если мне бы вало тя жело на сердце, я находила утешение. А если у меня
есть тайна – она не нов ая ... И это сов сем не то, что в ы предполагаете.
Откры ть я ее не могу и не могу ни с кем разделить. Уже много лет она
толь ко моя, пусть моею и остается .
–
Агнес! Подождите! Одну минуту!
Она собралась уйти, но я ее удержал. Я обв ил рукой ее талию. « В
эти годы»! «Она не новая»! Как вихрь пронеслась в моем сознании
мы сль ... И все цв ета моей жизни стали ины ми.
–
Любимая моя Агнес! Я так почитаю в ас, так вам предан и так
люблю вас! Когда я яв ился сюда сегодня , я думал, что ничто не вы рв ет у
меня это признание. Мне казалось , что до нашей старости я буду хранить
его в св оем сердце. Но если толь ко что у меня мель кнула надежда, что
когда-нибудь я назову в ас... не сестрой, а как-нибудь иначе...
Она залилась слезами. Но это бы ли не те прежние слезы – в этих
слезах засия ла для меня надежда.
–
Агнес! В ы в сегда бы ли моим настав ником и моей лучшей
поддержкой. Если бы в ы думали о себе боль ше, чем обо мне, когда мы
в месте здесь росли, мои мечты бы ли бы приков аны к вам. Но в ы настолько
были выше меня, вы настолько были мне необходимы во всех моих
мальчишеских радостях и печаля х, что я прив ы к пов еря ть вам в се и в о
в сем на вас полагать ся ... И эта прив ычка стала моей в торой натурой, ради
нее я изменил себе, а ведь и рань ше я любил в ас так же, как люблю теперь!

Она еще плакала, но не от боли... от радости! И упала в мои
объя тия , и я обнимал ее так, как никогда раньше не обнимал, как никогда
раньше не мечтал обнять!. .
–
Когда я любил Дору... В ы знаете, Агнес, я глубоко любил...
–
Знаю! – в оскликнула она.
–
И я рада, что знаю это.
–
Когда я любил ее... даже тогда моя любовь бы ла бы неполной,
если бы вы ей не сочувствовали. Но вы сочувствовали, и ни в чем другом
я больше не нуждался . А когда я потеря л Дору, что сталось бы со мной
без вас, Агнес?
Мои объятия крепче, она здесь, у моего сердца, ее дрожащая рука
у меня на плече, ее драгоценны е глаза сверкают скв озь слезы и обращены
ко мне!
–
Когда я уехал, Агнес, я любил в ас. Я был далеко и продолжал
в ас любить. Я в ернулся домой и люблю вас.
И я стал говорить о борьбе с собой и о выводе, к которому
пришел. Я откры л ей всю мою душу. Р ассказал о том, как я бился , чтобы
лучше поня ть и ее и себя , и как покорился тому, что, казалось мне, я
установил. Рассказал, что, даже придя к ней сегодня, я в это верил. Если
она меня так любит, говорил я , что согласна стать моей женой, то это не
благодаря моим достоинствам, а толь ко из-за моей к ней любви и тя желы х
испы таний, в которых эта любов ь созрев ала; в от потому-то я и признаюсь в
своей любви. И в это самое мгнов ение, моя Агнес, я в ижу, как из тв оих
нев инны х глаз гля дит на меня душа моей девочки-жены , и я слы шу ее
слов а одобрения, и это через тебя призы в ает она меня в споминать с
нежностью о Цв еточке, который ув я л во в сей св оей красе!
–
Я так счастлива, Т ротвуд... сердце мое так полно... но я должна
в ам сказать о том...
–
О чем, моя любимая?

Она положила руку мне на плечо и спокойно и присталь но
в зглянула на меня .
–
И вы не знаете о чем?
–
Я не хотел бы гадать . С кажите, моя родная .
–
Я любила вас всю мою жизнь.
О, как мы бы ли счастливы , как счастлив ы ! Мы плакали не о
минув ших испытаниях, через которые прошли (у нее они бы ли тя желее,
чем у меня). Мы плакали от радости, от счасть я, что теперь мы в месте и
больше не расстанемся никогда.
В тот зимний в ечер мы гуля ли по полям; казалось, в вечернем
морозном воздухе разлита бы ла благослов енная тишина, которая снизошла
в наши души. На небе зажглись зв езды, и, гля дя на них, мы
в озблагодарили господа, который даровал нам этот покой.
А потом мы стояли у того же старинного окна; на небе сия ла луна.
Агнес подняла к ней глаза. Я проследил за ее взглядом. И в памя ти моей
в озникла длинная-длинная дорога, и, в сматрив ая сь вдаль , я ув идел
малень кого, одинокого, брошенного на произвол судьбы оборвы ша,
которому суждено было назвать св оим сердце, бив шееся теперь у моей
груди.
Был обеденный час, когда на следующий день мы появились у
бабушки. Пегготи сказала нам, что бабушка находится у меня в кабинете –
она почитала св оим долгом следить за тем, чтобы у меня в комнате бы л
образцов ый порядок. Она сидела в очках у камина.
–
Боже мой! Кого это ты прив ел ко мне? – спросила она,
вглядываясь в сумерки.
–
Агнес, – сказал я .
Мы с Агнес решили ничего поначалу не говорить, и бабушка бы ла

я в но огорчена. Она бросила на меня полный надежды в згляд, когда я
сказал: « Агнес» , но, видя , что я так же спокоен, как в сегда, в отчаянии
сня ла очки и почесала ими переносицу.
Однако она очень радушно поздоров алась с Агнес, и скоро мы
очутились в низу за обеденны м столом в гостиной, где уже зажгли св ечи.
Бабушка раза дв а-три в ооружалась очками, чтобы поглядеть на меня, но
скоро их снимала в есь ма разочаров анная и почесы в ала ими нос. М истер
Дик очень огорчался – он знал, что это дурной знак.
–
Да, кстати, бабушка, – обратился я к ней после обеда, – я сказал
Агнес о том, что в ы мне говорили.
–
Ты поступил дурно, Т рот, и нарушил свое обещание,
–
побагров ев, сказала бабушка.
–
Но вы не сердитесь , бабушка? Я уверен, что в ы не будете
сердиться, если узнаете, что Агнес отнюдь не несчастна в св оей любв и.
–
Чепуха! – отрезала бабушка.
По всем признакам она бы ла очень раздражена. Тут я решил, что
этому раздражению надо положить конец. С тоя за спиной ее кресла, я
обня л Агнес, и мы оба наклонились к ней. Б абушка бросила на нас только
один взгляд сквозь очки, хлопнула в ладоши и мгнов енно впала в истерику
–
в первый и последний раз с тех пор, как я ее знаю.
Истерика в ы зв ала поя в ление Пегготи. В один миг бабушка пришла
в себя, бросилась к Пегготи, назв ала ее глупой старухой и крепко обня ла.
Потом она обня ла мистера Дика, который был крайне польщен, но и крайне
удивлен, а затем объя снила им, в чем дело. В се мы бы ли счастливы .
Т ак я и не выяснил, то ли бабушка в своем последнем разгов оре
со мной решилась на спаситель ный обман, то ли не понимала моего
душевного состояния . По ее слов ам, она, мол, сказала, что Агнес
собирается в ыйти замуж, а теперь мне изв естно лучше, чем кому бы то ни
было, правда это или нет.

Мы поженились недели через дв е. На нашу скромную св адьбу мы
пригласили только Т рэдлса с С офи и доктора с миссис С тронг. В сей душой
они радовались за нас, когда мы уезжали. Я держал в св оих объятия х ту,
что бы ла источником всех моих благородны х стремлений, цель ю и смы слом
моей жизни... мою жену. Любов ь к ней воздв игнута бы ла на скале!
–
Мой дорогой муж! – обратилась ко мне Агнес.
–
Т еперь , когда я
могу назвать тебя так, мне нужно тебе сказать одну вещь.
–
Говори, любов ь моя .
–
Это бы ло в тот в ечер, когда умерла Дора. Она послала тебя за
мной.
–
Да.
–
Она сказала, что остав ля ет мне что-то . Знаешь ли, о чем она
гов орила?
Думается мне, я знал. И крепче прижал к себе ту, которая так
давно меня любила.
–
Она сказала, что у нее есть последня я просьба ко мне и последнее
поручение.
–
И она просила...
–
О том, чтобы я заня ла место, которое опустеет. Агнес положила
голову мне на грудь и зарыдала. Плакал с ней и я, хотя мы бы ли так
счастлив ы ...

Глава LXIII
Гость
Близится конец того, что я задумал написать , но в памя ти моей
сохранился один эпизод, на котором она с удовольствием задерживается , и
без этого эпизода спустится одна из нитей сотканной мной паутины.
Я приобрел широкую изв естность, благополучие мое упрочилось ,
большего семейного счастья я не мог бы пожелать , и женат я бы л уже
десять счастливых лет.
Как-то в есенним в ечером мы сидели с Агнес у камина в нашем
лондонском доме и трое наших детей играли в той же комнате, когда мне
доложили, что меня хочет в идеть какой-то незнакомец.
На вопрос, есть ли у него ко мне дело, он отв етил отрицатель но;
нет, он пришел ради того, чтобы меня пов идать , а приехал он издалека. По
слов ам слуги, он бы л челов ек старый и походил на фермера.
Это известие показалось детям в есь ма таинств енны м, тем более,
что оно напоминало в ступление к любимой сказке, которую Агнес
частенько им рассказы вала, – появ ление злой старой ведьмы , облаченной в
плащ и ненав идевшей всех на св ете. Поднялась паника. Один из наших
мальчиков уткнулся голов ой в колени матери, подле которой он
чувств ов ал себя в безопасности, а малень кая Агнес – наша старшая дочка –
посадила вместо себя в кресло св ою куклу, сама спряталась за оконны ми
гардинами, вы сунула оттуда свои золотые кудри и стала наблюдать, что
произойдет даль ше.
–
Пусть войдет сюда, – сказал я .
Скоро из темного коридора показалась фигура бодрого седого

старика; на пороге он задержался . Маленькая Агнес, привлеченная его
наружностью, бросилась к нему, чтобы вв ести его, и не успел я разглядеть
лицо старика, как моя жена в стала и радостно, в зволнованно в оскликнула,
что это мистер Пегготи.
Да, это бы л мистер Пегготи. Т еперь это бы л уже старик, но
загорелый, здоров ый, крепкий. Когда волнение, вы зв анное в стречей,
улеглось и он уселся перед камином, усадив к себе на колени детей, а
отблеск пламени упал на его лицо, мне показалось , что никогда я не в идел
такого сильного, крепкого и вместе с тем такого красивого старика.
–
Мистер Дэви...
–
начал он. К акими родны ми прозвучали эти
слов а, произнесенны е знакомы м мне голосом! – Для меня это счастлив ый
день , мистер Дэви, когда я вижу в ас и в ашу прекрасную супругу!
–
Да, старый мой друг, это счастлив ы й день! – воскликнул я .
–
А эти чудные крошки! – продолжал мистер Пегготи.
–
Поглядеть
толь ко на эти цветочки! Да ведь в ы , мистер Дэви, бы ли не боль ше вот
этого малыша, когда я в первый раз вас увидел! И Эмли тогда была не
больше его, а наш бедняга бы л еще подростком!
–
Время изменило меня боль ше, чем в ас, – сказал я .
–
Но вот что:
этим проказникам пора спать . А так как в Англии нет другого дома, кроме
этого, где в ы должны бы ли бы остановить ся, скажите, куда послать за
багажом... К стати, сохранился ли еще старый черный мешок, который
столько путешеств ов ал? . . А потом за бокалом ярмутского грога мы
поговорим обо всем, что произошло за деся ть лет!
–
Вы приехали один? – спросила Агнес.
–
Да, судары ня , один, – отв етил он, целуя ей руку.
Мы усадили его между нами и не знали, как и чем услужить ему.
Я слушал знакомый голос, и мне казалось , что мистер Пегготи все еще не
кончил св оего длинного странств ия в поисках любимой племя нницы .

–
Ох, как много пришлось плы ть по воде, чтобы провести здесь
несколько недель! – сказал он.
–
Но вода, особенно соленая , прив ы чна мне,
а друзья – это друзья, и вот здесь я! Вот тебе раз! Получилось, как в
стихах, хоть я об этом и не думал...
–
И вы собираетесь так скоро ехать обратно за тысячи миль? –
спросила Агнес.
–
Да, сударыня, – ответил он.
–
Уезжая, я пообещал Э мли. Знаете
ли, за эти годы я не очень -то помолодел, и, не пустись я сейчас в плав ань е,
похоже на то, что никогда не пришлось бы мне приехать . А мне ведь
в спало на ум, что я должен повидать мистера Дэви и вас, погля деть на в аш
счастлив ы й брак, прежде чем я одряхлею.
И он глядел на нас и никак не мог наглядеться. Агнес с улыбкой
отстранила с его лба седую прядь в олос, чтобы он лучше мог нас в идеть .
–
А теперь , – сказал я, – расскажите нам о ваших делах.
–
Что ж тут долго рассказы в ать о наших делах, мистер Дэви, –
отозвался он.
–
Разбогатеть мы не разбогатели, но концы с концами
сводили. В сегда сводили... Р аботали, как полагается, жили поначалу,
может бы ть , и трудновато, но все-таки св одили концы с концами. Держали
ов ец, держали рогатый скот, то да се, слов ом, все у нас шло как следует.
Господь нам помогал – и теперь нам живется неплохо. Конечно, это
сделалось не сразу. В чера бы ло плохов ато, знаете ли, сегодня лучше, а
зав тра будет еще лучше.
–
А как Э мили? – в один голос спросили мы с Агнес.
–
После того как вы с ней простились, судары ня , и с тех пор как
мы поселились в заросля х, Э мли в сегда поминает вас в молитв е перед сном
–
за св оей холщовой занавеской. А когда в тот в ечер мы расстались с в ами,
мистер Дэви, бы ла она такая печальная , что, дойди до нее весть, которую
утаил от нас по своей доброте и благоразумию мистер Дэви, прав о же, она
зачахла бы и умерла. Но на борту было много бедня ков, а среди них много
хворых, и она стала за ними ухаживать. Были с нами и дети, так она и за

ними ухаживала. И она бы ла очень заня та, делала доброе дело, и это ее
спасло.
–
А когда она узнала? – спросил я .
–
После того как я это узнал, – сказал мистер Пегготи, – я скры вал
от нее около года. Жили мы в пусты нном месте, но в округ нас бы ли
чудесные деревь я , а розы росли почти до самой крыши. И в от однажды я
работал в поле, а к нам пришел какой-то поселенец; не то приехал он из
нашего Норфолка, не то из С уффолка, не помню. Мы накормили его от
в сего сердца, напоили, дали ему приют, как полагается в колония х, –
слов ом, в се для него сделали. У него бы ла какая -то старая газета, и там
напечатано было про бурю. Т ак она и узнала. Когда вечером я в ернулся
домой, она уже все знала.
При этих словах он понизил голос, и лицо его стало очень
серь езны м – как хорошо я помнил это в ыражение его лица!
–
Она после этого очень изменилась? – спросили мы.
–
Да, но не сразу, и только теперь , может быть , она уже не такая ,
как бы ла рань ше, – сказал он, покачив ая головой. – Но жизнь в пусты нном
краю пошла ей на поль зу. Р аботы у нее бы ло много, в от ей и полегчало.
Боюсь , мистер Дэви, – продолжал он задумчиво, – если бы вы теперь
увидели Э мли, вы бы ее не узнали.
–
С ней произошла такая силь ная перемена? – спросил я .
–
Не знаю. Я вижу ее ежеднев но и не могу сказать. Но иногда мне
так кажется, – сказал мистер Пегготи, смотря на огонь в камине.
–
Худенькая , слов но измученная, ласков ы е, грустны е глаза, хорошенькое
личико, голов ка в сегда понурена, говорит тихо, почти робко. В от какая
теперь Э мли.
Молча мы глядели на него, а он, не отры ваясь, смотрел на огонь.
–
Одни думают, что у нее бы ла несчастная любов ь, – продолжал

он, – другие – что умер муж. Но никто ничего не знает. С коль ко раз она
могла бы в ыйти замуж! Но как-то она мне сказала: « Нет, дядя... с этим
кончено навсегда» . С о мной она постоянно в есела, а с чужими очень
скры тная... Любит ходить далеко, чтобы учить ребя т или ухажив ать за
больными, или что-нибудь подарить девушке, которая замуж в ы ходит. Она
часто делает такие подарки, но на св адьбе никогда не бы в ает. Очень любит
меня. Терпелива. А ее любит и стар и млад. Как кому плохо – все идут к
ней. В от какая теперь Э мли!
Он провел рукой по лицу, подав ил вздох и отв ел глаза от огня .
–
А Марта все еще с вами? – спросил я.
–
Марта на второй год вы шла замуж, мистер Дэви, – ответил он.
–
Молодой батрак как-то ехал мимо нас с фермы на ры нок с товарами своего
хозя ина – а это пя тьсот миль в оба конца, – ув идел ее и предложил ей
в ы йти за него замуж. В наших края х, знаете ли, мало женщин...
Предложил выйти за него замуж и поселиться вдв оем где-нибудь в
зарослях. Она попросила меня , чтобы я рассказал ему в сю ее историю. Т ак
я и сделал. Они поженились и поселились за четыреста миль от людского
жиль я . С лы шат толь ко друг друга да пение птиц.
–
А миссис Гаммидж? – задал я в опрос.
Стоило посмотреть в этот миг на мистера Пегготи – он в друг
расхохотался и начал похлопывать себя по ногам, как, бы в ало, в те дни,
когда он в еселился в старом баркасе.
–
Можете ли вы поверить , нашелся челов ек, который предложил
ей в ыйти за него замуж! – сказал он.
–
Пусть меня повесят, если
корабель ный кок не предложил женить ся на ней! Он сделался поселенцем.
Ну, как вам это покажется?
Мне никогда не приходилось в идеть , чтобы Агнес так смея лась .
Неожиданный в осторг мистера Пегготи так ее позабавил, что она никак не
могла останов ить ся . А чем боль ше она смея лась , тем больше смея лся я , а
мистер Пегготи в се боль ше приходил в в осторг и в се похлопы вал себя по

ногам.
–
А что ответила миссис Гаммидж? – спросил я, когда мне удалось
собой ов ладеть.
–
Да вы только послушайте! В место того чтобы ответить :
« Б лагодарю вас за честь, но я в таком в озрасте, что не хочу меня ть св оего
положения » , – в место этих слов миссис Гаммидж в зя ла лохань с в одой,
которая в озле нее стояла, и в ы плеснула ее на голову бедня ги кока... Он
зав опил, призыв ая на помощь, а я бы л неподалеку и бросился его спасать!
Тут мистер Пегготи захохотал в о в есь голос, и к нему
присоединились мы с Агнес.
–
Должен сказать об этой доброй женщине, – продолжал мистер
Пегготи, в ы тирая лицо, когда все мы выбились из сил от смеха, – что она
сдержала св ое обещание. Б оль ше чем сдержала. Т еперь , мистер Дэви, это
самая обя затель ная , самая преданная, самая услужливая женщина на в сем
свете! Ни разу она не жалов алась , что она одинока и покинута, даже тогда,
когда мы толь ко-только в ы садились в колонии. А что до « старика» , так,
уверяю вас, она сов сем о нем не думает после отъезда из Англии.
–
Ну-с, теперь последний, но не самы й худший – мистер
Микобер, – сказал я .
–
Он заплатил все свои здешние долги, даже св ой
долг Трэдлсу, ты помнишь , дорогая Агнес? Отсюда мы можем заключить ,
что он преуспев ает. Но какие последние новости о нем?
Мистер Пегготи, улыбаясь, засунул руку в нагрудный карман и
в ы тащил пакетик, откуда бережно извлек какую-то старую газету.
–
Надо вам сказать , мистер Дэви, что теперь мы уже не жив ем в
зарослях, а поселились неподалеку от Порт-Мидлбей, который по-
тамошнему назы в ается городом.
–
А мистер Микобер жил с в ами в зарослях? – спросил я .
–
Да. Он этого сам захотел, – сказал мистер Пегготи, – Лучшего

джентльмена, право же, я не в стречал. Его лы сая голова так потела на
солнце, что мне казалось, в от-в от она совсем растает. А теперь он миров ой
судья.
–
Да ну? Мировой судья? – в оскликнул я.
Мистер Пегготи указал на стать ю в газете. И вот что я прочел в
« Порт-Мидлбей тайме» :
"Публичный обед в честь нашего достоув ажаемого колониста и
согражданина Уилкинса Микобера, эскв айра, окружного миров ого судьи
Порт-Мидлбей, дан бы л в чера в Отеле, зал которого бы л битком набит.
Мы подсчитали за обеденны м столом сорок семь персон, но к этому числу
надо прибав ить тех, кто стоя л в коридоре и на лестнице. Ч тобы в оздать
честь столь почтенной, одаренной такими талантами и столь популярной
особе, собралось самое очаров атель ное, изы сканное и вы дающееся
общество Порт-Мидлбей. Президентское место занимал доктор М елл
(грамматическая школа « С элем-Хаус» , Порт-М идлбей), по правую руку
которого в осседал почетный гость. После того как убрали со стола и
пропели Non nobis, [127]в прекрасном исполнении которого следует
в ы делить подобный колоколу голос небезы зв естного одаренного любителя
Уилкинса Микобера-младшего, эсквайра), по обычаю бы ло пров озглашено
несколько патриотических тостов , встреченны х в осторженно. С в ою
прочув ств ов анную речь доктор Мелл закончил тостом в честь « нашего
в ы дающегося гостя, украшения нашего города» и выразил пожелание: « Да
не покинет он нас никогда для того, чтобы еще боль ше в озвеличить ся , и да
преуспев ает он среди нас так, чтобы в озвеличиться боль ше бы ло уже
нев озможно!» Нельзя описать бурю рукоплесканий, которой в стречен бы л
этот тост. Она в зды малась снов а и снов а, как океанские в олны . Когда,
наконец, рукоплескания затихли, для отв етного слова подня лся Уилкинс
Микобер, эскв айр. Принимая в о внимание сравнитель но недостаточно
в ы сокий уровень наших колонистов , мы не пы таемся передать в о в сех
подробностя х блестящую и изысканную речь нашего в ыдающегося
согражданина. С кажем толь ко, что это бы л образец красноречия и что глаза
в сех присутствующих ув лажнились слезами, когда наш в ыдающийся
согражданин описы вал в се этапы св оей столь успешной карьеры и

призы вал молоды х людей, присутствовав ших в зале, никогда не брать на
себя денежны х обязатель ств, если они не могут их вы полнить. Далее
произнесли тосты : доктор Мелл, миссис Микобер (грациозны м поклоном
она вы разила св ою благодарность , появ ившись в откры той двери зала,
через которую можно бы ло в идеть блестящее собрание красав иц, сидев ших
в креслах и наблюдавших трогатель ное зрелище, я в ля я сь в месте с тем
прекрасны м его украшением), миссис Риджер Б еге (бывшая мисс Микобер),
миссис Мелл, Уилкинс Микобер-младший, эскв айр (присутствующие
смея лись до слез, услы шав его заяв ление, что он не в силах в ыразить св ою
благодарность в речи и просит разрешить ему что-нибудь спеть); семейств о
миссис М икобер (нет нужды говорить, в есьма изв естное у себя на родине) и
пр. и пр. В заключение, как по волшебству, бы ли убраны столы , чтобы
очистить
место для
танцев .
Среди поклонников Т ерпсихоры ,
развлекавшихся до в осхода солнца, напомнившего им, что пора
расходить ся , следует особенно отметить Уилкинса Микобера-младшего,
эскв айра, и очарователь ную мисс Э лен, четв ертую дочь доктора М елла".
Я снова перечитал упоминание о докторе Мелле и бы л очень рад,
узнав, что мистер Мелл, мой прежний учитель, бедный, полуголодный
помощник теперешнего мидлсекского миров ого судьи, добился зав идного
положения . Тут мистер Пегготи указал мне на другой столбец газеты; мой
в згляд упал на мое имя , и я прочел следующее:
"ДЭВИДУ КОППЕРФИЛДУ,
эсквайру, знаменитому писателю.
Мой дорогой сэр,
Прошли годы с тех пор, как я имел возможность в идеть в оочию
черты лица, знакомы е ныне значитель ной части цивилизов анного мира. Но
лишенны й, дорогой мой сэр, в силу сложив шихся обстоятельств (над
которы ми я бы л нев ластен), общества друга и товарища моей юности, я не
перестав ал следить за его парящим полетом. И никто не мог мне
в оспрепя тствовать , хоть нас разделяли ревущие волны морей (Бернс),
занимать св ое место у пиршественного стола, к которому в ы нас

приглашаете.
Пользуясь отъездом отсюда человека, которого мы оба, дорогой
сэр, уважаем и чтим, я не могу не выразить в ам от св оего имени, а также, –
беру на себя смелость добав ить – от имени в сех жителей Порт-Мидлбей,
благодарность за интеллектуальное наслаждение, свя щеннослужителем
коего вы являетесь.
Следуйте этой стезею и в предь , дорогой сэр! Здесь вас знают и
ценят. Хотя мы « где-то далеко» , но отнюдь не « лишены друзей» , не
« меланхолики» и (смею добавить) не « отсталы е» . Продолжайте, дорогой
мой сэр, в аш орлиный полет! Жители Порт-Мидлбей мечтают по крайней
мере следить за ним с в осторгом, с в осхищением и себе в назидание!
А среди глаз, устремленны х на в ас из этой части земного шара, вы
в сегда найдете, – пока он не утерял способности наслаждать ся св етом и
жизнь ю, глаз, принадлежащий
Уилкинсу М икоберу, миров ому судье".
Взглянув на столбцы газеты , я установил, что мистер Микобер
я в ля ется дея тель ны м и почтенны м сотрудником этого печатного органа. В
том же номере бы ло и другое его письмо, посв ященное какому-то мосту, а
также объя вление о вы ходе отдельны м томом подобны х его писем « со
значительны ми дополнениями» , и, если не ошибаюсь , передов ая стать я
тоже принадлежала его перу.
До отъезда мистера Пегготи мы частень ко гов орили по вечерам о
мистере М икобере. Мистер Пегготи жил у нас в се время – кажется , около
меся ца, – а бабушка и его сестра приезжали в Лондон с ним пов идать ся .
Когда он уезжал, мы с Агнес простились с ним на борту корабля . Б оль ше
нам не придется на этой земле с ним прощать ся.
Но до своего отъезда он побы в ал со мной в Ярмуте, чтобы
поглядеть на надгробную плиту, положенную мною на кладбище в память о
Хэме. Когда, по просьбе мистера Пегготи, я записы в ал для него просты е
слов а, вы сеченны е на плите, он наклонился и в зял горсть земли и пучок

трав ы.
–
Для Э мли, – сказал он, пряча это у себя на груди.
–
Яей
обещал, мистер Дэви.

Глава LXIV
Последний взгляд в прошлое
Вот я и кончаю писать мою повесть. И еще раз – уже в
последний, – прежде чем закончить эти страницы , я бросаю взгляд в
прошлое.
Я вижу себя и рядом – Агнес, мы идем в месте по жизненному
пути. Я в ижу вокруг нас наших детей и друзей, и по дороге я слы шу гул
голосов; много этих голосов, и не безразличны они мне.
Какие лица особенно четко в ыделяются в толпе, плыв ущей мимо
меня ? В от они! И в се обращены ко мне, когда я задаю этот в опрос.
Вот бабушка, у нее другие, более сильны е, очки, ей лет
в осемь десят, а бы ть может, больше, но она все еще держится пря мо и в
холодную погоду может пройти без отды ха шесть миль .
А вот Пегготи, с ней неразлучная, добрая моя , старая ня ня; она
тоже в очках и вечерами сидит со своим шитьем у самой лампы и в сегда
при ней огарок восков ой св ечи, сантиметр в футляре и рабочая шкатулка с
изображением собора св . Пав ла на кры шке.
Щеки и руки Пегготи, такие упругие и красны е в пору моего
детства, что я недоумев ал, почему птицы не клюют их в место яблок,
сморщились теперь; все еще блестя т ее глаза, и в их блеске черты лица
кажутся затененны ми, хотя глаза все-таки потускнели. Но ее шершав ый
палец, похожий, как я как-то заметил, на терку для мускатны х орехов ,
остался таким же, как раньше; и теперь , когда я вижу, как мой самый
младший сынишка, ков ы ля ющий от бабушки к ней, хватается за этот
палец, я в споминаю маленькую гостиную в нашем доме и то, как я некогда
тоже учился ходить . С разочаров анием бабушки, испы танным ею в далекие

в ремена, теперь покончено: она крестная мать настоящей Б етси Т ротвуд, а
Дора (следующая за Бетси по порядку) утверждает, что бабушка слишком
балует Б етси.
Карман Пегготи что-то очень оттопы рив ается. В нем лежит, ни
больше ни меньше, как книга о крокодилах; теперь она в плачевном
состоя нии, но хотя много листов в ней разорвано и сшито нитками, Пегготи
показы в ает ее детям как драгоценную реликв ию. С транно видеть мне свое
собств енное детское лицо, гля дящее со страниц этой книги о крокодилах, и
странно вспоминать о св оем старом знакомце – Б руксе из Шеффилда.
В этот летний день школьных каникул в ижу я среди своих
сы нов ей старика. Он мастерит гигантские бумажные змеи и, пока они паря т
в воздухе, в зирает на них с неописуемы м наслаждением. Прив етствует он
меня в осторженно и, подмигив ая , шепчет мне:
–
Т ротвуд! Вам прия тно будет узнать : как толь ко мне нечего будет
делать , я закончу св ой М емориал, а в аша бабушка, сэр,
–
самая
замечатель ная женщина на св ете!
Что это за согбенная леди? Она опирается на палку, обращает ко
мне лицо со следами бы лой гордости и красоты и делает слабы е попы тки
победить помрачение рассудка, жалкого, бессильного и неспокойного. Она
в саду, и рядом с ней стоит суров ая , мрачная, изможденная женщина с
белым шрамом на губе. Прислушаюсь к тому, что они гов оря т.
–
Роза, я забыла, как зов ут этого джентльмена. Роза наклоня ется к
ней и шепчет:
–
Мистер К опперфилд.
–
Рада в ас видеть , сэр. Меня огорчает, что вы в трауре. Надеюсь ,
со временем в ам будет легче.
Нетерпелив ая спутница бранит ее, говорит, что я не в трауре,
просит снов а в зглянуть , пы тается в ернуть ее к действ ительности.

–
Вы видели моего сына, сэр? – гов орит старая леди.
–
Высним
помирились?
Пристально глядит она на меня , подносит руку ко лбу и что-то
бормочет. Вдруг она кричит, и голос ее страшен:
–
Роза, подойдите! Он умер!
Роза опускается перед ней на колени, то ласкает ее, то с ней
пререкается, то с я рость ю говорит ей: « Я любила его так, как в ы никогда
не любили!» – то прижимает ее голову к св оей груди и баюкает, как
ребенка. В таком в иде они остаются , когда я их покидаю. И такими я
нахожу их снов а. И так они в лачат св ое существование из года в год.
А что это за корабль идет домой из Индии, и кто эта английская
леди, в ы шедшая замуж за старого шотландского креза, брюзгливого и
лопоухого? Неужели это Джулия Миллс?
Ну, конечно, Джулия Миллс, раздражительная и разодетая , а в от
ее темнолицый лакей, который приносит ей на золотом подносе карты и
пись ма, а для того, чтобы сервиров ать ей в будуаре в торой зав трак, есть у
нее служанка с медно-красной кожей, вся в белом, с ярким платком,
повя занны м в округ головы . Но теперь Джулия М иллс не в едет днев ника,
не поет « Панихиды по любв и» и бесконечно ссорится со стары м
шотландским крезом, похожим на загорелого бурого медведя . Джулия – по
уши в золоте и ни о чем не может говорить, ни о чем не может думать,
кроме как о золоте. Мне она нрав илась боль ше, когда пребы вала в пусты не
Сахаре.
Впрочем, бы ть может, это и есть пусты ня С ахара? Правда, у
Джулии есть в еликолепный дом, избранное общество, и ежеднев но она дает
роскошные обеды , но в округ нее что-то я не в идел зелены х побегов, не
в идел ничего, что могло бы расцв ести и дать плоды. А что назы в ает
Джулия « обществом» , я знаю. В него входит, например, мистер Джек
Мелдон; с в ысоты св оего поста он подсмеив ается над рукой, заплатившей
за этот пост, и говорит мне, что доктор – « такое очаров ательное старь е» .

Но если, о Джулия, общество есть собрание пустопорожних джентльменов
и леди и если сущностью его является полное рав нодушие ко всему, что
помогает или мешает прогрессу челов ечеств а, то, значит, мы заблудились в
пустыне С ахаре и нам нужно постарать ся из нее выбраться.
Т еперь поглядите: в от и доктор, неизменны й наш добрый друг, он
трудится над св оим словарем (кажется , над буквой Д) и счастлив у себя
дома со своей женой. А вот и С тарый В ояка! Она очень притихла и отнюдь
не имеет такого влияния , как в былое время!
А вот я вхожу в деловую контору в Т эмпле и в ижу: погруженный
в работу сидит за столом дорогой мой старина Т рэдлс, и в олосы его (там,
где они еще остались) еще более непокорны , чем раньше, хотя их
постоя нно приминает адв окатский парик. С тол его зав ален бумагами.
Оглядев шись вокруг, я гов орю:
–
Если бы теперь, Т рэдлс, клерком у вас была Софи, ей было бы
немало работы!
–
Пожалуй, в ы прав ы , дорогой Копперфилд! Но какое это бы ло
прекрасное время , там, в Холборн-К орт! Правда?
–
Когда она в ам гов орила, что вы станете судьей? Но тогда об
этом еще не гов орили пов сюду!
–
Во всяком случае, – продолжает Т рэдлс, – если я когда-нибудь
им стану...
–
Да ведь в ы знаете, что это так.
–
Т ак вот, дорогой Копперфилд, когда я им стану, я расскажу о
предсказании Софи, как обещал ей...
Мы идем с ним, рука об руку. Я иду на семейный обед к Трэдлсу.
Сегодня день рождения С офи. И по дороге Т рэдлс гов орит о своем
счасть е:

–
Право, дорогой мой Копперфилд, я достиг того, чего так
страстно желал. Его преподобие Хорес получил пов ы шение и оклад
четы реста пятьдеся т фунтов в год. Оба наших сына учатся в прекрасной
школе, они хорошие ребя та и обратили на себя в нимание успехами в
науках. Т ри сестры С офи очень удачно вышли замуж. Еще три сестры
живут с нами. А осталь ны е три девушки после смерти миссис Крулер в едут
хозя йств о его преподобия Хореса. И в се они счастлив ы.
–
Исключая... – подсказал я .
–
Исключая Красав ицу, – продолжал Т рэдлс.
–
Да. К несчасть ю,
она вы шла замуж за такого бездельника! Он ослепил ее св оим блеском и
пленил с первого в згляда. Но теперь, когда она с нами и мы от него
отделались , я надеюсь , что все пойдет хорошо.
Дом Трэдлса – один из тех домов (во всяком случае, он мог им
быть), в которы х он и С офи мечтали поселиться, гуля я по вечерам в
былые времена. Дом боль шой.
Но Т рэдлс хранит свои бумаги в комнатке при спальне, а св ои
башмаки вместе с бумагами. И оба они – он и Софи – живут наверху, а
лучшие комнаты уступили Красав ице и другим сестрам. Ни одной
свободной комнаты в доме нет, ибо боль шая часть « девушек» , по тому
или иному поводу, проживает с ними, а эти пов оды нев озможно счесть . И
теперь здесь целая в атага девушек, и когда мы в ходим, они так же
бросаются к дв ери и душат Т рэдлса в объя тиях. Здесь и бедняжка
Красавица, в дова с малень кой дочкой, которая переселилась сюда на
постоя нное житель ство. Здесь за обеденным столом в день рождения Софи
собираются три замужние сестры с мужь ями, братья мужей, кузен одного
мужа и сестра другого мужа, которая , кажется, помолв лена с упомя нуты м
кузеном. И Т рэдлс, как патриарх, в осседает в одном конце стола, – и это
в се тот же милы й добряк Т рэдлс, – а С офи смотрит на него сияющими
глазами с другого конца стола, который сверкает, но уже не британским
металлом.
Я заканчиваю. С трудом преодолеваю я желание продолжать , и

медленно исчезают из памяти в се лица. Остается толь ко одно лицо –
подобно небесному св ету, который позволяет мне в идеть все. Оно сияет над
всеми, оно выше всех. И оно не исчезает.
Я повертыв аю голову и в ижу его – строгое и прекрасное. Оно
рядом со мной. Лампа моя тухнет – я работал до глубокой ночи. Но та, без
которой я – ничто, не покидает меня .
О Агнес! Моя душа! О, если бы я мог видеть тв ое лицо рядом с
собой и тогда, когда я приду к концу жизни! И в тот миг, когда предметы
потускнеют передо мной, как тускнеют сейчас тени моих в оспоминаний, о ,
если бы ты все еще была рядом со мною, к небесам в оздев руку!
[1]
[2]
[3]
[4]
[5]
[6]
[7]
[8]
[9]
[10]

[11]
[12]
[13]
[14]
[15]
[16]
[17]
[18]
[19]
[20]
[21]
[22]
[23]
[24]
[25]
[26]
[27]
[28]
[29]
[30]

[31]
[32]
[33]
[34]
[35]
[36]
[37]
[38]
[39]
[40]
[41]
[42]
[43]
[44]
[45]
[46]
[47]
[48]
[49]
[50]

[51]
[52]
[53]
[54]
[55]
[56]
[57]
[58]
[59]
[60]
[61]
[62]
[63]
[64]
[65]
[66]
[67]
[68]
[69]
[70]

[71]
[72]
[73]
[74]
[75]
[76]
[77]
[78]
[79]
[80]
[81]
[82]
[83]
[84]
[85]
[86]
[87]
[88]
[89]
[90]

[91]
[92]
[93]
[94]
[95]
[96]
[97]
[98]
[99]
[100]
[101]
[102]
[103]
[104]
[105]
[106]
[107]
[108]
[109]
[110]

[111]
[112]
[113]
[114]
[115]
[116]
[117]
[118]
[119]
[120]
[121]
[122]
[123]
[124]
[125]
[126]
[127]